РОССИЙСКАЯ
МОДЕРНИЗАЦИЯ
И РЕВОЛЮЦИЯ
Санкт-Петербургский государственный университет Институт истории
Б. Н. Миронов
РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ
Санкт-Петербург
2019
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
М64
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор С. Г. Кащенко (Санкт-Петербургский государственный университет);
доктор исторических наук, профессор Н. Б. Селунская (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова)
Рекомендовано к печати Научной комиссией в области истории и археологии Института истории Санкт-Петербургского государственного университета
Миронов, Б. II.
М64 Российская модернизация и революция / Б. Н. Миронов. — СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2019 —528 с.: цв. ил.
ISBN 978-5-86007-912-0
Монография посвящена ключевым проблемам российской истории — модернизации и революции 1917 года, которые изучаются в междисциплинарном ключе и в новом рвкурсе. В книге проведен сравнительный анализ имперской, советской и постсоветской модернизаций с точки зрения их сходства, различия и преемственности. Рассмотрен актуальный для понимания предпосылок, причин и хода революции вопрос о социальной природе, психологическом облике и положении российских рабочих и их роли в революционном движении. С помощью оригинальных приемов оценивается примерная численность населения, подготовленного н желавшего преобразования общественной жизни на демократических основаниях. Участие крестьян и рабочих в революции изучается в контексте их когнитивных практик, что позволило по-новому взглянуть на их поведение в революции и увидеть важные факты и обстоятельства, прежде ускользавшие от внимания ученых. В результате проведеииого исследования Б. Н. Миронов дает свое объяснение исторической загадки — как и почему успешная в целом модернизация империи закончилась революцией.
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
Исследование выполнено в рамках проекта Российского научного фонда № 15-18-00119 «Исторический опыт управления этническим разнообразием и этноконфессиональными конфликтами в имперской, советской и постсоветской России: междисциплинарное исследование»
Все права защищены. Никакая часть книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая фотокопирование, размещение в Интернете и запись на магнитный носитель, без письменного разрешения владельца.
Цитирование без ссылки на источник запрещено. Нарушение прав будет преследоваться в судебном порядке согласно законодательству РФ.
ISBN 978-5-86007-912-0
© Миронов Б. Н., 2019
© Бакланова А. П„ дизайн обложки, 2019
© Оформление. ООО «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2019
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие	6
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации	13
Имперская модернизация	14
Советская модернизация	22
Конвергенция России и Запада	29
Контрфактическое прогнозирование	35
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций	40
Итоги	56
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.	65
Историография	65
О предпосылках революции: миф о системном кризисе позднеимперской России	70
Состояние экономики в годы Первой мировой войны	77
Промышленность	79
Сельское хозяйство	98
Транспорт	105
Уровень жизни в годы Первой мировой войны	114
Положение крестьянства	114
Пвложение рабочих	121
Положение работников умственного труда	127
Банковские сбережения населения	135
Преступность, суициды и демографическая ситуация	139
Россия и другие воюющие страны	144
К вопросу о причинах революции	15 5
К вопросу о распаде империи	163
Отношение современного общества к революции 1917 г.	171
Итоги	185
Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского пролетариата в революционном движении	189
Историография	189
Социальная природа, численность, гендерный, возрастной и семейный состав промышленных рабочих	202
4
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
Российская специфика рабочего движения	217
Вовлечение рабочих в политическую борьбу	232
Влияние культуры рабочих на их участие в революционном движении	239
Итоги	253
Глава 4. Российская революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации	256
Брачность	257
Семья и брак	264
Рождаемость	266
Смертность	268
Инновации и девиации в демографическом поведении	271
Внебрачные дети	271
Добрачный и внебрачный секс	275
Регулирование рождаемости, аборты, презервативы	277
Разводы	284
Глубина вовлеченности населения в демографический переход	292
Итоги. Эффективность режима воспроизводства	295
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение под влиянием модернизации	301
Познавательные возможности крестьян на рубеже
XIX—XX вв.	301
Как считали	303
Как измеряли	3 12
Как определяли время и возраст	3 13
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений	320
Как компенсировалась слабость концептуального мышления	328
Интуиция, «чутье», сметка, изобретательность	328
Память, глазомер	331
Развитость органов чувств и повышенная эмоциональность 334
Симпрактическое мышление	338
Я-концепция крестьян	341
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов	355
Теория Ж. Пиаже об интеллектуальном развитии индивида 373
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади	376
Итоги
5
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?	384
Особенности поведения крестьянина сквозь призму его познавательных способностей	393
Традиционализм и инновации	394
Конструирование социальной реальности крестьянами 408
Неадекватное понимание социальной жизни большого общества	417
Культурный раскол российского общества	430
Итоги	432
Заключение	439
Использованные источники и литература	449
Список таблиц	500
Список иллюстраций	506
Список сокращений	516
Указатель имен	517
ПРЕДИСЛОВИЕ
100-летний юбилей революции породил вал посвященных ей публикаций. Надежды на достижение консенсуса не оправдались. Наоборот, разногласия увеличились. Все активные участники дискуссии остались при своих мнениях; появились новые и реанимированы забытые точки зрения. Показательным в этом смысле является предложение известного петербургского историка А. Ю. Дворниченко отказаться от концепции революции применительно к российской истории. По его мнению, революций в истории России вообще не было, а начиная с начала XVII в. в стране регулярно происходили смуты. К ним кроме традиционного «Смутного времени» автор относит и Разинщину, и «революцию сверху» Петра 1, и Пугачевщину. Едва не привели к смуте восстание декабристов — помешала индифферентность народа, а также Великие и Столыпинская реформы. Смутами являлись революции 1905 г., 1917 г. и «постмодернистская» смута, называемая перестройкой. Автор не дает четкого определения смуты, но из его объяснений следует, что смута — это такое народное движение, которое угрожает внутренней и внешней государственной безопасности, разрушает структуры государственной власти, но не изменяет государственный строй и общественный порядок. Русские смуты не могут считаться революцией потому, что не приводят к изменению общественного строя, а лишь усиливают государственно-крепостнический гнет. «Первая смута знаменовала рождение уникального российского государственно-крепостнического строя. С тех пор наша история является постоянной чередой смут, не приводящих к появлению нового общественного порядка. После каждой смуты возрождается государственно-крепостнический строй, который крепнет в результате “революции сверху”, как-то приспосабливается к дальнейшему существованию... и доживает до следующей смуты. <...> Нет никаких оснований называть “революцией” смуту конца XX в., этот тезис и не требует фундаментального обоснования — страна сегодня вполне идентична “дореволюционной” России. <...> Такова "цикличность" российской истории (курсив мой. — Б. М.}». В силу этого «пришедшее с Запада слово “революция” только затемняет суть (российского. — Б. М.) исторического процесса». На Западе благодаря революциям в ходе истории общественный строй изменяется, в России — нет. С начала XVII в. именно «смута становится одним из ключевых факторов российской истории»; «с этого времени всю дальнейшую нашу историю можно рассматривать с точки зрения теории смут и государственнокрепостнического строя»1.
Дворниченко А. Ю.: 1) Прощание с революцией. М.. 2018; 2) Смута как фактор российской истории // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2018. Т. 63,
Предисловие
7
А. Ю. Дворниченко называет свою концепцию циклической. Но циклическая концепция как всемирной, так и российской истории традиционно закрепилась за А. Тойнби (1889—1975). Согласно ей, Русская цивилизация подобно другим 26 мировым локальным цивилизациям проходила пять обязательных фаз развития: 1) рождение; 2) рост и расцвет; 3) надлом, или перелом; 4) упадок; 5) гибель. Хронология фаз следующая: рождение — принятие православия в 988 г.; рост и расцвет— до 1237—1240 гг. (до нашествия монголов); надлом — с начала монголо-татарского ига, которое называется «смутным временем», до убийства Александра 11 в 1881 г.; гибель — с 1881 г. по настоящее время (это было написано в начале 1950-х гг.). Русская цивилизация трактуется А. Тойнби как ветвь Православной (Византийской) цивилизации. Начиная с Петра I Русская цивилизация вследствие европеизации оказалась «сателлитом», или «спутником», западной цивилизации* 2 *. Как видим, ничего общего между двумя концепциями нет. На мой взгляд, концепцию А. Ю. Дворниченко корректнее назвать маятниковой.
Эта концепция имеет свою историю. Ее предложил американский журналист Артур Буллард (Arthur Bullard, 1879—1929) в 1919 г. в книге «Русский маятник: Самодержавие. Демократия. Большевизм»1 для объяснения реставрации авторитаризма при большевиках4. Идею маятниковости академически разработал Эдвард Карр (1892—1982), известный британский историк, политолог и дипломат. Он, как и Буллард, маятниковость российской истории обнаружил на примере революции 1917 г. и распространил на всю тысячелетнюю историю. Согласно этой схеме, довольно распространенной среди западных историков 1960—1970-х гг., для России характерно не поступательное, а спазматическое маятниковое развитие, в результате которого она движется то вперед, то вспять, прогресс неизбежно сменяется реакцией, движение идет как бы по замкнутому кругу. Эти много раз повторяющиеся колебания и составляют специфику русской истории, в то время как Запад развивался поступательно и прогрессивно.
Спазматический и катастрофический ход русской истории обусловливается несколькими причинами. Первая причина кроется в географическом и экономическом факторах: громадной территории, которую русские пытались освоить, су
вып. 3. С. 677—701. URL: https://doi.org/10.21638/11701/spbu02.2018.301 (дата обращения: 24.10.2018).
2 Тойнби А. Дж:. 1) Постижение истории. М., 2001; 2) Исследование истории : |в 3 т.]. СПб., 2006. В различных работах ученый определял число цивилизаций по-разному.
1 Bullard A. The Russian Pendulum: Autocracy. Democracy, Bolshivism. New York, 1919.
4 А. Буллард по совместительству являлся американским разведчиком, специалистом по психологической войне. Он свободно говорил по-русски. В годы первой русской революции занимал пост секретаря Американского общества друзей русской свободы, а во время второй русской революции работал представителем Комитета общественной информации (Committee of Public Information). Он составлял и периодически передавал по каналам дипломатической связи аналитические обзоры текущих событий в России.
8
Предисловие
ровом климате, неудобном географическом размещении полезных ископаемых. Эти факторы породили вековую, изначальную отсталость, которую Россия постоянно, но безуспешно стремится преодолеть. Перед географическим и экономическим факторами прочие стушевываются, даже такие, как христианизация, монгольское иго и т. д. Вторая причина состоит в амбивалентном отношении России к Западу: восхищение и отрицание, зависть и ненависть характеризуют это отношение. Вместо безоговорочной модернизации страны русские постоянно озабочены вопросом — с Западом или против Запада. Третья причина в том, что все русские реформы происходили сверху, против воли подавляющего большинства населения, которое им сопротивлялось и противодействовало. Указанные причины постоянно приводили к тому, что все западные и любые другие заимствования трансформировались в русских условиях, приобретая вполне самобытный характер, что все самые смелые реформы и радикальные революции кончались в России крахом. Традиция и инерция в России фатально побеждают. Вследствие этого самая радикальная в мире по лозунгам и целям революция 1917 г. не имела объективных предпосылок и не внесла коренных изменений в судьбу России и характер русской культуры. Чем дальше уходила Россия от времени революционного переворота, тем более в ней сказывалась сила традиции и в конце концов преемственность с прошлым восторжествовала .
В российской историографии распространено представление о маятниковом, инверсионном характере процесса российской модернизации. Сторонники данной точки зрения полагают, что в стране уже 300 лет кратковременные либеральные оттепели сменяются длительными консервативными заморозками, что за проведением реформ всегда следуют так называемые контрреформы, фактически упраздняющие результаты реформ. Этот своего ^рода бег по кругу некоторыми оценивается как «рецидивирующая модернизация»5 6.
А. Ю. Дворниченко во многом согласен с Э. Карром, отчасти со сторонниками концепции о рецидивирующем характере модернизации. Главная новизна его точки зрения в отрицании самого явления революции в России и в признании усиления государства и крепостничества после каждого колебания русского маятника.
5 Carr Е. Н. Socialism in One Country, 1924— 1926 : in 5 vols. New York, 1958. Vol. 1, ch. I : Legacy of History. P. 3—22.
6 Наумова H. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М.. 1999. См. также: Ильин В. В.. Панарин А. С., А.хиезер А. С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса / В. В. Ильин (ред.). М., 1996; Пантин В. И, Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006. С. 333—398; Розов Н. С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 74—89; Филатов В. П. Особенности либерализации и модернизации России во второй половине XIX — начале XX вв. в контексте европейского развития // Историко-экономические исследования. 2006. Т. 7. № 2. С. 57—76.
Предисловие
9
Таким образом, диапазон мнений среди профессиональных историков относительно революционных событий 1917 г. невероятно расширился — эти события признаются прогрессивными или регрессивными, закономерными или случайными, имевшими или не имевшими объективные предпосылки, произошедшими стихийно или в результате заговора, прорывом в будущее или возвращением в прошлое, изменившими судьбу России к лучшему или к худшему, разгулом инстинктов и эмоций или проявлением твердой воли лидеров, подлинно народными или устроенными элитами, использовавшими народ в качестве пушечного мяса, наконец, революцией или смутой. Что касается Интернета и так называемой поп-истории, или фолк-хистори, то там воображение и фантазия авторов постов вообще не имеет никаких пределов, а традиционные научные дискуссии напоминают информационные войны. Как показывают социологические опросы, расколото и общественное мнение.
Юбилейная литература обнаружила невиданную прежде свободу в выражении мнений и полное освобождение российской историографии как от цензуры, так и самоцензуры. Историки, работающие в государственных университетах, институтах, музеях, библиотеках и других учреждениях науки и культуры, не прислушиваются не только друг к другу, но вообще ни к каким авторитетам, даже к руководителям страны, включая президента. Наши лидеры недвусмысленно демонстрируют свое негативное отношение к революции 1917 г., отмечают ее разрушительные последствия, выражают сожаление, что она произошла. Однако это нисколько не охлаждает тех, кто доказывает ее неизбежность, прогрессивность и целесообразность, и не ведет к выработке общей концепции революции. Кесарю кесарево, науке науково. Не уменьшил разногласий и «Историко-культурный стандарт» преподавания истории в школе 2015 г., признавший, что в 1917 г. произошла одна Великая российская революция, что «результатом периода войн и революций стало разорение страны, ее распад по региональным и национальным “квартирам” и системный кризис власти»7.
После моей книги «Благосостояние населения и революции в имперской России»8, вызвавшей продолжающиеся до настоящего времени острые споры9, я не
7 URL: http://njshistory.org/proekty/kontseptsiya-novogo-uchebno-metodicheskogo-kompleksa-po-otechestvennoj-istorii.html (дата обращения: 24.10.2018).
8 Миронов Б, Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 1-е изд. М„ 2010; 2-е изд. М„ 2012.
9 Островский А. В.: I) К итогам спора об уровне жизни в дореволюционной России // Вопросы истории. 2011. № 6. С. 129—144; 2) О модернизации в книге Б. Н. Миронова // Вопросы истории. 2010. № 10. С. 119—140; Революция как зеркало качества жизни? : Материалы круглого стола по книге: Б. Н. Миронов. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М.: Новый хронограф. 2010. 911 с. // Родина. 2010. № 9. С. 88—95; Россия в истории: от измерения к пониманию: новая книга Б. Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег : Материалы круглого стола по книге Б. Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в России: XVIII — начало XX века». М.: Новый хронограф, 2010. 911 с. // Российская история. 2011. № 1. С. 145—204; Миронов Б. Н. Страсти по революции :
10
Предисловие
мог остаться в стороне от проходивших под знаком юбилея дискуссий. С 2013 по 2018 г. я напечатал в разных журналах более двух десятков статей, посвященных отдельным аспектам революции10. Должен признаться, что на этот раз у меня не было проблем с публикацией статей, содержавших еретические по стандартам советской историографии идеи. Можно было обсуждать любые, включая, например, даже такие вопросы: Российский пролетариат начала XX в. — революционный авангард, гегемон или маргинал? Рабочие в революции 1917 г.: субъект ис
Нравы в российской историографии в век информации. 1-е изд. М. : Весь мир, 2013; 2-е изд. М.. 2014.
10 Миронов Б. Н.: 1) Русская революция 1917 года в контексте теории революции // Общественные науки и современность. 2013. № 2. С. 72—84; № 3. С. 106—115; 2) Культурный капитал России за тысячу лет // Экономическая политика. 2013. № 1. С. 62—95: 3) Русская революция 1917 года как побочный продукт успешной модернизации II Социологические исследования. 2013. № 10. С. 29—39; 4) Междисциплинарный подход в изучении русской революции 1917 г. И «Стены и мосты» — 11: междисциплинарные и полидисциплиарные исследования : Материалы Междунар. науч, конф.. Москва. РГГУ. 13—14 июня 2013 г. / Г. Г. Ершова (отв. ред). М., 2014. С. 46— 63; 5) Гражданское общество в позднеимперской России: было или не было? // Общественные науки и современность. 2014. № 1. С. 141—150; 6) Рабочие в революции 1917 г.: субъект истории или пушечное мясо? // Социологические исследования. 2017. № 2. С. 24—35; 7) Российский пролетариат начала XX века — революционный авангард, гегемон или маргинал? // Общественные науки и современность. 2017. № 3. С. 97—119; 8) Достижения и провалы российской экономики в годы Первой мировой войны // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 3. С. 463— 480; 9) Динамика российской промышленности и транспорта в 1913—1920 гг. // Экономическая история. 2017. № 3 (38). С. 9—30: 10) Погрузившая в смуту и укравшая победу революция И Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 4. С. 693—716; 11) Спорные вопросы имперской, советской и постсоветской модернизаций //.Уральский исторический вестник. 2017. № 4 (57). С. 16—24; 12) Российская революция 1917 года сквозь призму демографической модернизации // Демографическое обозрение. 2017. Т. 4, № 4. С. 6—58; 13) Революция 1917 года как самоиспол-нившееся пророчество И Стены и мосты — VI : Практика междисциплинарных исследований в истории / Г. Г. Ершова (ред.). М. : РГГУ, 2018. С. 35—56; 14) Модернизация России в XV111—XX вв. как конвергенционный проект // Социологические исследования. 2018. № 6 (410). С. 91—103; 15) Познавательные способности русских крестьян доиндустриальной эпохи // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2018. Т. 63, вып. 4. С. 1047—1081; Mironov В. N.-. 1) Russia and the West: «Different l ime Zones» // Былые годы. 2015. T. 37, вып. 3. С. 602—622; 2) Cannon Fodder for the Revolution : The Russian Proletariat in 1917 // Kritika : Explorations in Russian and Eurasian History. 2017. Vol. 18, nr 2 (Spring). P. 351—370; 3) The Workers Question and Revolutionary Gamesmanship in 1917 // Ibid. P. 401—415; 4) The Russian Proletariat in the Late 19th and Early 20th Centuries: Revolutionary Vanguard. Hegemon, or Marginal Actor? // Social Sciences. 2017. Vol. 48, nr 3. P. 133—155: 5) Imperial, Soviet, and Post-Soviet Modernization (Имперская, советская и постсоветская модернизации) И Bylye Gody. 2018. Vol. 48. iss. 2. P. 647—676.
Предисловие
II
тории или пушечное мясо? Почему революция погрузила Россию в смуту и украла у нее победу в Первой мировой войне? Как своеобразие когнитивных способностей крестьян и рабочих позволило политическим партиям манипулировать их поведением? Так постепенно созрела новая книга «Российская модернизация и революция». В ней я не только обобщил все написанное мною по этим проблемам, но и добавил новые сюжеты. Все они рассмотрены в междисциплинарном ключе и в контексте модернизации и революции.
В первой главе дан сравнительный анализ имперской, советской и постсоветской модернизаций с точки зрения их сходства, различия и преемственности.
Во второй главе сделана попытка обосновать модернизационную концепцию революции 1917 г. и объяснить, почему и каким образом успешная в целом модернизация создала предпосылки для революционного взрыва, хотя фатально приход революции и не предопределила; как и почему предпосылки реализовались; какую роль в наступлении революции сыграла Первая мировая война; каковы были непосредственные причины революции.
Глава иллюстрируется произведениями известного российского художника И. А. Владимирова (1869—1947), которые он создавал с натуры в 1917—1923 гг. В 1898—1917 гг. он служил в качестве специального художника-корреспондента в газете «Петербургский листок» и двух иллюстрированных журналов — русской «Нивы» и английского «The Graphic». С карандашом, блокнотом и фотоаппаратом художник был свидетелем всех интересных и важных событий, происходивших на улицах города. С марта 1917 г. по июль 1918 г. он служил в петроградской милиции, что давало ему возможность всегда находиться в гуще событий и запечатлевать увиденное. «Во время моей милицейской службы я всегда имел с собой альбомчик и свободно зарисовывал все, что живо интересовало меня. Придя домой, я дополнял по своему впечатлению нужные штрихи и зарисовки и даже закрашивал их иногда акварелью и таким образом собрал богатейший документальный материал для будущих картин, отражающих сцены и эпизоды революционной борьбы»". В 1921 —1923 гг. в голодающем Петрограде функционировала Американская администрация помощи (ARA), в работе которой Владимиров, как человек, свободно владевший английским языком, принял активное участие. Сотрудники ARA заказывали и покупали у художника его работы и затем увезли их в США. В результате такого стечения обстоятельств И. А. Владимиров стал художественным летописцем революционных событий. На основе сделанных зарисовок с натуры он делал акварели; лучшие из них потом превращал в картины маслом. Его работы пользовались большим успехом и поэтому художник часто копировал свои произведения с большими или меньшими изменениями, иногда давал копиям другие названия. Иногда названия давали зрители. И. А. Владимиров написал сотни работ на революционную тематику. Они хранятся в российских и зарубежных музеях и частных коллекциях. О некоторых из них нет сведений о том, когда они были
11 Цит. по: Баторевич Н. И. Всю жизнь я служил России... : Жизнь и творчество художника И. А. Владимирова. СПб., 2013. С. 161.
12
Предисловие
написаны, но все оригиналы были созданы в 1917—1923 гг. главным образом в Петрограде1-.
В третьей главе рассмотрен актуальный для понимания предпосылок, причин и хода революции вопрос (потерявший актуальность и популярность в современной историографии) о социальной природе, психологическом облике и положении российских рабочих и их роли в революционном движении.
В четвертой главе исследуются демографическая модернизация, демографическое поведение и внутрисемейные отношения в ракурсе готовности общества к реформам и преобразованиям. Чтобы люди самостоятельно и сознательно управляли брачностью, смертностью и рождаемостью, они должны измениться психологически, ментально и культурно. Ввиду этого именно среди тех, кто активно включился в демографический переход, следует искать людей, наиболее подготовленных и желающих преобразования общественной жизни на демократических основаниях, на что была нацелена революция 1917 г. Основываясь на демографических данных, число таких людей можно примерно оценить, что и сделано в главе.
Пятая глава посвящена новой в историографии проблематике — когнитивным практикам населения — их познавательным способностям, в тесной зависимости с которыми находись такие метакогнитивные умения человека, как текущий самоконтроль и саморегуляция, способность рефлексировать о мыслительных процессах своих и других людей, заниматься самоанализом и самокритикой, анализировать свои поступки в прошлом, связывать их с реальностью настоящего и мысленно переноситься в собственное будущее, рассуждать на высоком моральном уровне. Особенности когнитивного развития определяют картину мира и поведение людей. В главе участие народа в революции изучается в контексте их когнитивных практик. Такой ракурс позволяет по-новому взглянуть на поведение крестьян и рабочих в революции и увидеть то, что прежде ускользало от внимания исследователей.
В Заключении подводятся итоги исследования.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить коллег по кафедре источниковедения СПбГУ за поддержку, директора Института истории СПбГУ проф. А. X. Даудова— за мотивирование, журналы «Вестник Санкт-Петербургского университета», «Социологические исследования», «Общественные науки и современность», «Былые годы», «Kritika» — за предоставление трибуны для апробации моих идей, атакже Н. И. Баторевич, внучку художника И. А. Владимирова, за консультации.
12 Там же. С. 104—106, 160—178; Бытописатель революции — художник Иван Владимиров. URL: https://e 1 lenai.liveioiimal.com/54679.html (датаобращения: 09.02.2019).
ГЛАВА 1
ИМПЕРСКАЯ, СОВЕТСКАЯ И ПОСТСОВЕТСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИИ
В современной литературе понятие «модернизация» употребляется в четырех значениях, как: I) переход от традиционного общества к современному— то, что составляет сущность концепции модернизации; 2) процесс, в ходе которого отставшие догоняют ушедших вперед, — синоним догоняющего развития; 3) преобразования, предпринимаемые отставшими странами с целью приблизиться к характеристикам наиболее развитых; 4) совершенствование общества в широком смысле путем реформ и внедрения инноваций. В главе я буду иметь в виду первое значение понятия — как движение от традиционности к современности (в той или иной степени включающее в себя и все прочие интерпретации). Модернизационный переход приводит к появлению и развитию передовых индустриальных технологий, а также соответствующих им политических, культурных, социальных механизмов, позволяющих указанные технологии поддерживать, использовать и управлять ими. Модернизация может быть представлена как совокупность многих процессов: индустриализации, урбанизации, бюрократизации, профессионализации, рационализации, социальной и политической мобилизации, демократизации, становления современных ценностно-мотивационных механизмов, образовательной и коммуникативной революций, структурной и функциональной дифференциации общества. Иными словами, модернизация — это множество одновременных изменений в обществе, всеобъемлющий процесс инноваций, охватывающих все сферы социальной жизни и оказывающих воздействие на все социальные институты и всех членов общества. Критерием успешности модернизации является в конечном счете повышение качества жизни большинства населения13.
13 Концепция модернизации рассмотрена во многих работах: Побережников И. В. 11ереход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М.. 2006; Тихонова Н. Е. и др. Эволюция концепции модернизации во второй половине XX века // Социология: методология, методы, математическое моделирование. М.. 2007. № 25. С. 22—47; От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия : Модернизация Западной Европы с XV в. до
14
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
Имперская модернизация
В России периода империи происходил переход от традиционного общества к современности — именно то, что называется модернизацией в первом и главном значении этого термина. В имперской модернизации можно выделить два этапа: 1) XVIII — первая половина XIX в.; 2) вторая половина XIX в. — 1917 г. К 1830—1850-м гг. относится начало промышленного переворота в России, с которым во всех странах связывается переход от аграрного общества к индустриальному, т. е. начало модернизации. На первом этапе, назовем его подготовительным, или протомодернизацией, во главе угла находилось развитие промышленности, городов, просвещения, бюрократического аппарата, внутренней и внешней торговли и инфраструктуры. Это развитие происходило в форме трансфера западноевропейских институтов, технических и культурных достижений. Успехи были скромными, но они создали предпосылки для начала собственно модернизации во второй половине XIX в.
Синхронность в движении цен в России и на Западе может служить хорошим индикатором интенсивности контактов между ними. До XVIII в. в их динамике не наблюдалось никакой согласованности. Революция цен, постепенно охватывавшая Европу в XVI—XVII вв. с запада на восток, включая Прибалтику, Польшу, Скандинавские страны и Австрию, остановилась у российской границы. В результате асинхронного изменения цен в течение нескольких столетий на рубеже XVII—XVIII вв. индекс цен, выраженных в граммах серебра или золота, в России оказался примерно в 5—6 раз ниже, чем в ведущих западноевропейских странах, — вот реальный показатель уровня контактов. Экономические связи между Россией и Западом являлись совершенно недостаточными для включения страны в мировой рынок, а ведь они были намного интенсивнее, чем культурные контакты. Отсюда очевидно, как мало общалась Россия с остальной Европой до XVIII в. в экономическом, да и других отношениях также. Зато в следующем столетии в России наблюдался компенсационный рост. Повышение цен в XVIII — начале XIX в. оказалось более значительным, чем на Западе за несколько предыдущих столетий, благодаря чему разрыв в ценах сократился до двукратного. В следующем столетии цены в России и остальной Европе колебались согласованно, разрыв между ними на рубеже XIX—XX вв. сократился до возможного ми-
1980-х гг. / Г. А. Дидерикс и др. : Т. Л. Моисеенко-Доорн (ред.). М., 1998. С. 8—13. 25—26 ; Steams Р. N. Modernization // Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000 : in 6 vols. I P. N. Stearns (ed.). New York etc., 2001. Vol. 2. P. 3—12. Критику концепции см.: Семёнов Ю. И. Философия истории» (общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М., 2003. С. 198—204, 213— 214.255. 487. 489.
Имперская модернизация
15
нимума и составлял всего 20—30 % — до величины транспортных издержек: твердое доказательство того, что Россия вполне интегрировалась в мировую экономику. Таким образом, согласованность в динамике российских и западноевропейских цен является тестом на интенсивность всех вообще связей между Россией и Западом: она свидетельствует о незначительности контактов до XV111 в., их бурном, компенсаторном росте в XV1H в., об их успешном развитии вплоть до Первой мировой войны, о начале интеграции России в Западную Европу с XVI11 в. и о ее включенности в мировой рынок и мировой культурный процесс с XIX в.м
Великие реформы 1860—1870-х гг. дали мощный толчок для продолжения модернизации — с этого момента она стала по-настоящему многомерной и глубокой, несмотря на яростное сопротивление традиции и колебания в политике правительства. На втором этапе получили особенное развитие такие процессы, как индустриализация в форме промышленной революции, профессионализация, секуляризация, индивидуализация, распространение средств массовой информации, рост социальной и профессиональной мобильности, демографический переход, семейная революция, нациестроительство и, что особенно важно, — развитие конституционализма и гражданского общества, рыночной экономики и частной собственности.
Развитие страны в имперский период проходило по сценарию, будто написанному теоретиками модернизации специально для России: 1) экономика развивалась как индустриальная и рыночная, основанная на конкуренции и частной собственности; 2) формировалось гражданское общество с множеством добровольных общественных организаций; 3) складывалось правовое государство с парламентом, верховенством закона, открытостью, гласностью, публичностью; 4) развивался индустриальный и урбанистический образ жизни, основанный на функциональной специализации институтов и людей (имеется в виду разделение труда, профессионализация, бюрократизация управления и т. д.); 5) складывалась российская нация как совокупность людей, объединенных согласно их воле, отождествляющих себя с целым и осознающих свое единство; 6) семья эволюционировала в направлении малой демократической семьи с равенством супругов, родителей и детей; 7) формировалась современная личность, принимающая изменение как норму, гражданские и политические права
м Подробнее см.: Миронов />. /У.: 1) Революция цен в России XV111 в. // Вопросы истории. 1971. № 11. С. 49—61; 2) Экспорт русского хлеба во второй половине XVIII — начале XIX в.// Исторические записки. 1974. Т. 93. С. 149—188; 3) Влияние революции цен в России XV111 века на ее экономическое и социально-политическое развитие // История СССР. 1991. № 1. С. 86—101; 4) Социальная мобильность российского купечества в XV111 — начале XIX века // Проблемы исторической демографии в СССР / Р. Н. Пуллат (ред.). Таллин, 1977. С. 207—217; 5) Русский город во второй половине XVIII — первой половине XIX в.: типологический анализ // История СССР. 1988. № 5. С. 150—168.
16
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
как атрибут человека, рыночную экономику и частную собственность как необходимые условия, обеспечивающие нормальное функционирование общества и государства на основе разума и науки; 8) утверждалась светская система ценностей, в которой индивидуализм является второй религией, мировоззренческой основой социального поведения. Российское общество в XVIII — начале XX в. развивалось от традиции к модерну, но к 1917 г. по причине незавершенности модернизации не соответствовало в полной мере ни одному из критериев современного общества.
Сходство фактического и теоретического (т. е. соответствующего теории модернизации) сценариев развития имперской России объясняется тремя обстоятельствами: естественным, спонтанным тяготением страны к европейской траектории; желанием элиты идти общеевропейским путем; политикой правящего класса, сознательно и настойчиво преследовавшего цель сравняться с самыми передовыми европейскими странами во всех отношениях.
Следует иметь в виду, что тихая и неспешная вестернизация началась задолго до Петра I. Она проявлялась в заимствовании у «немцев» предметов быта, в усилении культурных, экономических и персональных контактов между западными странами и Россией, в возникновении в XVI в. так называемой Немецкой слободы в Москве, в увеличении общей численности выходцев из Западной Европы (она достигала около 2500 человек в 1690-е гг.15). На ранних стадиях модернизации русские нередко слепо и механически копировали западные образцы. Но с опытом простое копирование уступило место осознанному заимствованию. Россияне перенимали полезное и необходимое для них, не теряя своей национальной идентичности. Страна развивалась и изменялась, оставаясь, однако, в рамках европейской культуры. Поставленная правительством задача по модернизации постепенно реализовывалась. Цивилизационная уникальность России в смысле неких культурно-национальных черт, не поддающихся влиянию времени, на мой взгляд, — миф. Нравится это или нет, но «в одну реку нельзя войти дважды», как сказал один мудрец еще две с половиной тысячи лет тому назад.
На втором этапе имперской модернизации можно говорить о прорыве в развитии, в результате которого произошло настоящее экономическое чудо. С 1861 по 1913 г. темпы экономического развития стали сопоставимы с европейскими. Национальный доход за 52 года увеличился почти в 4 раза (в 3,8 раза). И это несмотря на огромный естественный прирост — население империи увеличивалось почти на 2 млн ежегодно. С 1880-х гг. темпы экономического
15 Орленка С. П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М.. 2004. С. 52. См. также: Ковригина В. А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII — первой чсгверти XVIII в. М., 1998; Опарина Т. А. Иноземцы в России XVI—XVII вв. : Очерки исторической биографии и генеалогии. М.. 2007.
Имперская модернизация
17
роста стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 % ежегодно. Наибольшие успехи наблюдались в промышленности. С 1881 по 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5 с лишним процентов. Однако и сельское хозяйство прогрессировало среднеевропейскими темпами. Россия в конце XIX — начале XX в. являлась одной из наиболее динамично развивавшихся держав мира16.
Но главное чудо состояло в том, что при высоких темпах роста экономики и населения происходило существенное повышение уровня жизни. Укажу на 12 важнейших признаков, доказывающих этот процесс в пореформенный период17.
(1)	Увеличение с 1850-х по 1911—1913 гг. реальной поденной платы сельскохозяйственного рабочего в 3,8 раза, промышленных рабочих — в 1,4 раза.
(2)	Повышение с 1885 по 1913 г. производства потребительских товаров и оборота внутренней торговли на душу населения в постоянных ценах — в 1,7 раза (за более раннее время сведений не имеется).
(3)	Увеличение между 1886—1890 и 1911—1913 гг. количества зерна, оставляемого крестьянами для собственного потребления, на 34 %.
(4)	Уменьшение числа рабочих дней в году у крестьян со 135 в 1850-е гг. до 107 в 1902 г., у пролетариев числа рабочих часов с 2952 в 1850-е до 2570 в 1913 г.
(5)	Массовая скупка земли крестьянами. За 1862—1910 гг. крестьяне купили 24,5 млн дес. земли, заплатив за нее огромные деньги — 971 млн руб. — это в 28 раз больше, чем все недоимки, накопившиеся за ними к 1910 г. Купчая земля относительно надельной составляла 6,8 % в 1877 г., 14,5 — в 1887 г. и 21,6 %— в 1910 г., а относительно всей частновладельческой земли — соответственно 6,2; 13,1 и 25 %; причем почти половина (46 %) земли была куплена крестьянскими обществами и товариществами.
(6)	Увеличение вкладов россиян в государственных сберегательных кассах — самом популяром банке в России. В 50 губерниях Европейской России с 1865—1869 по 1909—1913 гг. число кладчиков увеличилось в 159 раз, на 1000 жителей — в 82 раза, величина вклада на одного вкладчика — в 2,7 раза, с учетом инфляции — в 1,7 раза, величина вклада на одного жителя страны — в 228 раз, с учетом инфляции — в 145 раз. Вкладчики касс делились на профессиональные группы, среди которых выделялись «работники». К последним относились лица, занятые в земледелии и промышленности, т. е. в огром
16 Грегори II. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М., 2003. С. 61—62.
17 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XV111 — начало XX века. 2-е изд. испр., доп. М., 2012. С. 213, 216, 337, 372—373, 429, 157. 529—539. 547. 598—609. 629—630.
18
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ном большинстве крестьяне и рабочие. Их доля среди клиентов банков увеличилась с 9 % в 1865—1869 гг. до 33 % в 1909—1913 гг., а доля во вкладах — соответственно с 11 до 33 %. В 1913 г. их число достигло 7,6 млн, среди них на долю женщин приходилось около 43 %, мужчин — 57 %. Если принять, что мужчины представляли целую семью, то получается: только в сберегательных кассах хранили деньги около 4,3 млн семей, обнимавших до 26 млн человек (поскольку в среднем семья включала шесть человек), т. е. 21 % жителей Европейской России. Сберегательные кассы хранили лишь часть накоплений «работников»: многие крестьяне держали деньги в кубышке; кроме сберегательных касс имелись и другие кредитные учреждения.
(7)	Существенное и систематическое увеличение конечной (т. е. при достижении полной физической зрелости) длины тела мужчин за 1791—1915 гг. на 7,7 см (с 161,3 до 169,0 см) и веса за 1811 —1915 гг. — на 7,4 кг (с 59,1 до 66,5 кг) дает уверенность в том, что уровень жизни крестьянства действительно повысился. Индекс массы тела, показывающий уровень питания, на протяжении 1811 —1915 гг. всегда соответствовал норме, а к концу изучаемого периода даже увеличился — с 21,8 до 23,3.
(8)	Валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения вырос с 971 до 1488 долларов США в 1990 г. по паритету покупательной способности рубля.
(9)	Средняя продолжительность жизни увеличилась на 7 лет (с 27 до 34) (с 1851 — 1863 по 1904—1913 гг.).
(10)	Средняя грамотность населения в возрасте 10 лет и старше повысилась с 17 до 43 %; среднее число лет обучения одного человека в возрасте 10 лет и старше — с 0,36 до 1,1 года.
(11)	Индекс человеческого развития (ИЧР) увеличился с 0,171 до 0,308 — в 1,8 раза. Он учитывает (а) продолжительность жизни; (б) уровень образования (грамотность и долю учащихся среди детей школьного возраста); (в) ВВП надушу населения.
(12)	Широко распространенное мнение о росте материального неравенства, достигшего к 1917 г. огромных размеров, не подтверждается эмпирически. В начале XX в. децильный коэффициент неравенства (отношение среднего дохода 10 % самым богатых к среднему доходу 10 % самых бедных) составлял лишь около 6 и был существенно ниже, чем в самых развитых европейских странах того времени, например, в Англии он равнялся 50, в США — 20. В современной России неравенство в 2,5 раза выше, чем 100 лет назад. В СССР в 1990 г. децильный коэффициент был ненамного ниже, чем в царской России, — 4—5.
Приведенные данные (с учетом умеренной имущественной дифференциации) со всей очевидностью свидетельствуют о том, что благосостояние народа в пореформенное время повышалось. Благодаря тому что степень материального неравенства в России была почти в 3 раза меньше, чем в США, по уровню
Имперская модернизация
19
жизни огромного большинства населения в начале XX в. страны различались не так сильно, как иногда думают.
Прогресс наблюдался во всех сферах жизни. Социальная структура общества в пореформенное время претерпела коренную, но мирную трансформацию. Благодаря реформам 1860-х гг. сословия стали постепенно утрачивать свои специфические привилегии, сближаться друг с другом в правовом положении и постепенно трансформироваться в классы и профессиональные группы. Дворяне-помещики сливались в одну социально-профессиональную группу с частными землевладельцами, дворяне-чиновники — с чиновниками-недворянами, прочие категории личного и потомственного дворянства — с профессиональной интеллигенцией; происходило также «обуржуазивание» дворянства и «оземеливание» буржуазии. Духовенство эволюционировало от сословия в сторону профессиональной группы духовных пастырей. Городское сословие превращалось в предпринимателей, интеллигенцию и рабочих, крестьянство — в фермеров и рабочих. Решающее значение в превращении сословий в классы и профессиональные группы имели, с одной стороны, юридическая и фактическая ликвидация привилегий дворянства, с другой — ликвидация правовой неполноценности податных сословий. С отменой крепостного права в 1861 г. все категории крестьян и городских обывателей сравнялись по своим правам, а дворянство утратило свою главную привилегию — монопольное право на владение крепостными. После введения земских учреждений в 1864 г. все сословия получили право формировать органы местного самоуправления на уездном и губернском уровнях. Городская реформа 1870 г. превратила городское сословное самоуправление во всесословное самоуправление. В результате судебной реформы в 1864 г. сословные суды упразднялись, и все граждане попадали под юрисдикцию единых для всех общесословных судов. Введение всеобщей воинской повинности в 1874 г. ликвидировало принципиальное различие между привилегированными и податными сословиями: представители всех сословий, включая дворянство, стали на общих основаниях привлекаться к отбыванию воинской повинности. Другие важные реформы, происшедшие в последней трети XIX — начале XX в. (отмена подушной подати и круговой поруки среди сельских и городских обывателей, включение дворянства в число налогоплательщиков, отмена паспортного режима, отмена выкупных платежей за землю, получение права на выход из общины в 1907 г., наконец, введение представительного учреждения и обретение гражданских прав всем населением в 1905 г.), привели к тому, что к 1917 г. все сословия юридически утратили свои специфические сословные права. Вертикальная социальная мобильность существенно возросла, поддерживая трансформацию социальной структуры из сословной в классово-профессиональную.
Политическое развитие страны после Великих реформ также следует признать достаточно успешным. Российская государственность эволюциони
20
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ровала от самодержавия к конституционной монархии и в 1905—1906 гг. стала таковой. После 1905 г. появились свободная пресса, общественное мнение, политические партии, тысячи добровольных ассоциаций — все элементы гражданского общества. В принципе сформировался механизм, обеспечивающий передачу общественных настроений, желаний, требований от общества к властным структурам, и контроль за их исполнением посредством законодательных учреждений, прессы, общественного мнения, добровольных ассоциаций. Последних к осени 1917 г. насчитывалось около 90 тыс. Набирали силу добровольные ассоциации буржуазии. Десятки биржевых обществ, съездов промышленников, обществ фабрикантов и заводчиков лоббировали региональные и отраслевые интересы предпринимателей перед государством и рабочими18.
При этом Россия учила кое-чему и своих учителей. Русская литература, музыка, искусство, балет обогатили мировую культуру, русские ученые — мировую науку. А. А. Пецко предпринял попытку систематизировать сведения о крупных российских достижениях с древнейших времен до наших дней. Выявлено более 1000 достижений мирового уровня, 112 географических открытий, около 400 крупных изобретений, 176 космических первенств, порядка 400 серьезных научных достижений (научные открытия, обоснования теорий, систем, учений, открытие законов физического мира), более 200 приоритетов в создании прорывных технологий. Среди них десятичный принцип денежного счета, Периодическая таблица химических элементов Д. И. Менделеева, гусеничный трактор, генератор переменного тока, безотвальная система обработки почвы, спутник и т. д.19 20
Подчеркну: в пореформенное время, 1861 —1914 гг., благосостояние российских граждан повысилось не только в узком материальном смысле. Все население, включая непривилегированные социальные группы, приобрело гражданские и политические права, доступ к образованию и другим благам цивилизации. Как известно, улучшение условий жизни рассматривается в теории модернизации в качестве главного критерия ее успешности . Поскольку им-перская Россия развивалась, а благосостояние населения при этом росло, модернизацию следует признать успешной, несмотря на все издержки, трудности и эпизодические кризисы. Нередко проведение правительством модернизации под флагом вестернизации носило принудительной характер. Однако это не было следствием недомыслия и непонимания сущности западной культуры,
18 Миронов Б. И. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 3. С. 841—847.
19 Пецко А. А. Великие русские достижения : Мировые приоритеты русского народа. М., 2012.
20 7'iryakian Е. The Changing Centers of Modernity // Comparative Social Dynamics : Essays in Honor of Shmuel N. Eisenstadt / E. Cohen. M. Lissak, U. Almagor (eds.). Boulder. CO. 1985. P. 131—147.
Имперская модернизация
21
как полагают многие отечественные и западные исследователи21 22. Принудительность являлась вынужденным стилем управления, имевшим целью ускорить модернизацию в условиях низкой общей культуры народных масс.
Свержение монархии не может служить показателем краха имперской модернизации.
Во-первых, революция на фоне бесспорных успехов модернизации — это не нонсенс, а социологическая закономерность. Теория модернизации утверждает: модернизация способствует росту социальных, экономических и политических противоречий, вследствие чего чем быстрее и успешнее проходит модернизация, тем, как правило, выше конфликтность и социальная напряженность в обществе. В России, как и в других странах второго эшелона модернизации, ее ускоренное, а в ряде случаев и преждевременное проведение потребовало больших издержек и даже жертв — например, со стороны помещиков, у которых государство принудительно экспроприировало землю, хотя и за компенсацию. Это привело к лишениям и испытаниям для отдельных групп россиян и не принесло равномерного благополучия сразу и всем. Велики оказались и побочные негативные последствия модернизации — увеличение социальной и межэтнической напряженности, конфликтности, насилия, девиантности во всех ее проявлениях — от самоубийства до социального и политического протеста. Необыкновенный рост всякого рода протестных движений порождался, с одной стороны, дезориентацией, дезорганизацией и социальной напряженностью в обществе, с другой — полученной свободой, ослаблением социального контроля и возросшей социальной мобильностью, с третьей — несоответствием между потребностями людей и объективными возможностями экономики и общества их удовлетворить. Общество испытало так называемую травму социальных изменений, или аномию успеха. «Прогрессивные по своей сути изменения, имеющие позитивные результаты, обнаруживают свою негативную сторону именно в силу того, что являются изменениями, что нарушают установившийся, стабильный порядок, прерывают непрерывность, нарушают равновесие, ставят под сомнение или лишают смысла прежние навыки и привычки»'". Конфликт традиции и современ
21 Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (рсд.). М.. 2008. С. 46—59; Кржевов В. Циклы российской модернизации: всевластие бюрократии как причина незавершенности реформ // Там же. С. 60—88. По мнению американской исследовательницы Е. Кингстон-Манн, русские от Петра до современности следуют модели принудительной модернизации, постоянно игнорируя гуманные и более пригодные для нее модели развития по причине непонимания, что сущность западной культуры сводится к сочетанию свободы и частной собственности: Kingston-Mann Е. In Search of the 1'rue West: Culture, Economics, and Problems of Russian Development. Princeton, 1999. P. 181—198.
22 Штомпка П. Социология : Анализ современного общества М.. 2005. С. 474, 491.
22
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ности можно назвать системным кризисом. Однако такой кризис не имеет ничего общего с тем пониманием системного кризиса, которое доминировало в советской историографии и до сих пор широко бытует в современной литературе, — как деградации, как всеобщего и перманентного упадка, превратившего российский социум в нежизнеспособную систему, не могущую развиваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни и обеспечивать благосостояние граждан. «Упадок старого, вызванный ростом нового и молодого, — это признак здоровья»"’. Кризис российского социума был не упадком, а болезнью роста, свидетельствовал о его развитии, а не о приближении его конца, «представляя собой скорее мутацию и трансформацию, чем упадок»23 24. Он не вел фатально к революции, а лишь создавал для нее предпосылки, только возможность, ставшую реальностью в силу особых обстоятельств — военных неудач, трудностей военного времени и непримиримой и ожесточенной борьбы за власть между оппозиционной общественностью и монархией.
Во-вторых, плоды модернизации: образованные кадры, культура, библиотеки, школы, университеты, промышленность, железные дороги и т. п. — не погибли, хотя и существенно пострадали.
В-третьих, советская модернизация опиралась на достижения имперской, реализовывала не осуществленные ею проекты и по сути продолжила имперскую модернизацию.
Советская модернизация
Имперская модернизация во главу угла ставила индустриализацию, развитие инфраструктуры и повышение культуры населения. Советская индустриализация продолжила имперскую.
Накануне Первой мировой войны Россия вступила в новую фазу экономической модернизации. После долгих дискуссий, в январе 1914 г., правительство сформулировало программу финансово-экономических реформ, призванных провести «коренные преобразования» в экономике. Ее автор — А. В. Кривошеин (1857—1921), соратник П. А. Столыпина и проводник его реформы, в 1914 г. Главноуправляющий землеустройством и земледелием. Программа получила название «нового курса», и воплощение ее в жизнь было поручено новому главе финансового ведомства П. Л. Барку. Цель курса состояла в том, чтобы переориентировать государственный бюджет с дохода от продажи водки (дававшей 26 % государственных доходов 1913 г.) на до
23 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М., 2003. С. 123.
24 Гак выразился Ле Гофф о кризисе Запада в позднее Средневековье: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург. 2005. С. 6.
Советская модернизация
23
ходы от освоения природных богатств и от ускоренного развития производительных сил. Курс предусматривал увеличение капиталовложений в народное хозяйство и восстановление равновесия между сельским хозяйством и промышленностью. Это была попытка найти компромисс между аграриями, настаивавшими на приоритетной поддержке правительством развития сельского хозяйства, и предпринимателями, добивавшимися от правительства преимущественного внимания к развитию промышленности и торговли25.
Принципы «нового курса» П. Л. Барк сформулировал в своей речи перед депутатами IV Государственной думы 22 апреля 1914 г.26
1.	Постепенное уменьшение в доходной части бюджета роли винной монополии, компенсируя потерю доходов за счет введения подоходного налога, повышения наследственных пошлин, гербового сбора и некоторых других пошлин и сборов, а также увеличения цены на водку.
2.	Подъем производительных сил страны путем правильно поставленного и доступного кредита. Для его развития предусматривался ряд мер — реформа Петербургской биржи, организация Сельскохозяйственного банка, планомерное строительство сети элеваторов, пересмотр Устава Государственного банка в целях усиления его самостоятельности и увеличения числа его местных отделений, распространение кредитной кооперации.
3.	Развитие и улучшение путей сообщения, преимущественно — железнодорожных, которые строились бы не только на казенные средства, но и частным капиталом, а также шоссейных, гужевых и водных.
4.	«Новый курс» предусматривал осуществление крупных строек. В 1914 г. Правительство одобрило обширную мелиоративную программу на 5 лет, 1915—1920 гг., предусматривающую строительство оросительных сооружений в Голодной степи Туркестана под хлопок, в Муганской и Мильской степях Закавказья, устройство лиманного орошения в Нижнем Поволжье, осушение земель в Верхнем Поволжье, в низовьях Днестра и Дуная, в Томской и Тобольской губерниях и на Дальнем Востоке, а также полевые изыскания в разных районах. В Европейской России предусматривалось осушение 200 тысяч десятин, меры по борьбе с песками и оврагами. Для поощрения мелиоративных работ было принято решение о создании в 1915 г. Банка краткосрочного кредита и о подключении Дворянского и Крестьянского банка
25 О «новом курсе» см.-. Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911—1914 гг. : Разложение третьеиюньской системы. Л.. 1988. С. 178—219; Куликов С. В. «Непотопляемый Барк»: финансист и политик // Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. 1914—1917 : в 2 т. М., 2017. Т. 1. С. 25—32; Сысоева Л. Н. Государственно-политическая деятельность А. В. Кривошеина, 1905—1915 гг. : дис. ... канд. ист. паук. Воронеж, 2000. С 215—245; ШепелевЛ. Е. Царизм и буржуазия в 1904—1914 гг. : 11роблемы торгово-промышленной политики. Л.. 1987. С. 162—173.
26 Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. 1914 г. Сессия вторая. СПб.. 1914. Ч. 111. Стб. 807—826.
24
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
к выдаче мелиоративных ссуд27. Обсуждение этого проекта в Государственной думе было сорвано войной.
Был подготовлен масштабный план строительства железных дорог, сети элеваторов и крупных гидроэлектростанций и электроэнергетических объектов28. Российские инженеры подготовили проекты некоторых из них. Проект строительства гидроэлектростанции на реке Волхов разработал Г. О. Графтио. В 1917 г. начались подготовительные работы, но революция их остановила. Проект строительства Днепрогэса принадлежал И. А. Розову, Л. В. Юр-гевичу и Б. А. Бахметьеву. В июне 1914 г. он был одобрен Государственной думой и передан на утверждение в Государственный совет. Его реализацию остановила война, как и строительство Волго-Донского и Беломорско-Балтийского каналов, знаменитого Турксиба — главной стройки первой пятилетки и других. Проект Трансуральского глубоководного водного пути, соединявшего бассейн реки Волги через Каму и Чусовую с Обью и Енисеем, не реализован до сих пор. В советский период нередко выполнялись и другие проекты, созданные до революции, но по разным причинам не осуществленные.
«Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны», — повторяли на все лады в советские годы. Забывая, что проект масштабной электрификации России, названный в 1920 г. ГОЭЛРО, начал реализовываться с 1887 г. и продолжался очень высокими темпами вплоть до 1914 г., благодаря феноменальному росту инвестиций в «электрическую» сферу — в среднем по 20—25 % в год. Первые крупные электроэнергетические объекты, справедливо названные огромным достижением советской власти, были спроектированы до 1914 г., но их осуществление было прервано Первой мировой войной и революцией, вследствие чего они были запущены в действие много позже запланированных сроков29.
Развитие инфраструктуры являлось вторым важнейшим направлением имперской модернизации. И здесь советская власть продолжала дело царского правительства. С 1874 по 1917 г., за 43 года, длина железных дорог увеличилась с 18,1 тыс. км (17,0 тыс. верст) до 70,3 тыс. км (в границах СССР 1960 г.) — на 52,2 тыс. км. В СССР за 43 года, с 1918 по 1961 г., было построено примерно столько же — 56,8 тыс. км.30 Однако если учесть, какие
27 Дякин В. С. Деньги для сельского хозяйства 1892—1914 гг. : Аграрный кредит в экономической политике царизма. СПб., 1997. С. 321,329—330, 337.
28 Кривошеин К. А. А. В. Кривошеин (1857—1921). Его значение в истории России начала XX в. // Судьба века : Кривошеины. СПб.. 2002. С. 176—180.
20 Гвоздецкий В. Л. План ГОЭЛРО : Мифы и реальность [Электронный ресурс] // Наука и жизнь. 2001. № 5. С. 102-109; Симонов Н. С. Развитие электроэнергетики Российской империи: предыстория ГОЭЛРО. М„ 2016. С. 6; Шаховской В. Н. Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава). 1893-1917 гг. Париж, 1952. С. 28—35.
30 Сборник сведений по России за 1883 год. СПб., 1886. С. 230; Народное хозяйство СССР в 1961 году : статистический ежегодник. М., 1962. С. 476.
Советская модернизация
25
инвестиции были сделаны в царское время и сколько людей трудилось и строительстве железных дорог, то пальму первенства придется отдать империи. Многие считают, что культурная революция — это дело советской власти. На самом деле датой ее начала можно считать 3 мая 1908 г., когда Государственная дума приняла Закон о постепенном, в течение 10 лет, введении всеобщего обязательного начального образования. Война помешала его реализовать. Отмечу реалистичность и основательность этого проекта — 10 лет и поддержка государственным финансированием. Без суеты и спешки, без жертв и чрезвычайщины, столь характерных для советской культурной революции, когда в пунктах ликвидации грамотности ставилась задача научить человека грамоте за 7 месяцев. Освоив грамоту в столь короткий срок, человек нередко вскоре ее забывал, так как не использовал в повседневной жизни. Перепись населения 1926 г. обнаружила, что грамотой владело не 100% лиц в возрасте старше 9 лет (как предполагала советская культурная революция), а лишь 51 % населения — это после 7 лет борьбы с неграмотностью. Миллионы людей, если их действительно научили грамоте, забыли ее; усилия и средства пропали даром. О малой эффективности кампании по борьбе с неграмотностью свидетельствует и тот факт, что в первое послереволюционное девятилетие, 1917—1926 гг., грамотность населения Европейской России обоего пола в возрасте 10 лет и старше выросла на 8 процентных пунктов (с 43 до 51 %) — ровно на столько, как и в последнее дореволюционное десятилетие (с 35 до 43 %), когда она росла естественным путем31. Принудительное приобщение к культуре дало скромные результаты. Грамоту усвоили лишь те, кто в ней действительно нуждались в данный момент. Остальные ее утратили. Это наглядный пример неэффективности проведения самой благодетельной реформы, если она проводится против воли, насильственно или не отвечает текущим потребностям людей.
Советская модернизации в одних аспектах отличалась от классической западной модели (приоритет государства над обществом, примат коллектива над личностью, ограничение свободы индивидуума, централизация, планирование, ограничение права собственности и рыночных отношений), а в других ее напоминала (формирование рациональной, образованной, светски ориентированной личности, индустриализация, урбанизация, демократизация семьи, эмансипация женщин и детей). В кратком виде формула советской модернизации сводилась к технологическому и материальному прогрессу на основе традиционных социальных институтов. Не забывая, что всякое обобщение схематизирует действительность, можно сказать, что на какое-то время вся страна превратилась в большую общину и во многом действовала на ее принципах.
Если мы сравним основополагающие принципы, на которых строилась жизнь общинной русской деревни до 1917 г. и советского общества в сталин
11 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 482, 488.
26
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ское время, то обнаружим между ними сходство. Выразим принципы общинной жизни в современных терминах: 1) коллективная форма собственности; 2) право на труд, которое община гарантировала тем, что каждый взрослый мужчина получал от нее во временное пользование участок земли; 3) право на отдых: не менее 123 дней в году, включая 52 воскресенья, 30 церковных и государственных праздников и 41 местный праздник, запрещалось работать под страхом наказания; 4) право на социальную помощь бедным, старым, одиноким, а также попавшим в тяжелое положение вследствие пожара, падежа скота и других чрезвычайных обстоятельств; 5) демократический централизм: подчинение меньшинства большинству; 6) коллективная ответственность: один — за всех, все — за одного; 7) право на участие в общественных делах: главы семей участвовали в сходках, заседали в крестьянском суде, занимали общественные должности, важные — по выбору, а второстепенные — по очереди; 8) равенство, отсутствие существенной материальной и социальной дифференциации; 9) регламентация жизни, право общины вмешиваться в дела крестьян, включая семейные, если они вступали в противоречие с интересами общины, с традицией и обычаем; 10) тождественность прав и обязанностей: право на труд, отдых, участие в общественных делах, на помощь являлось одновременно обязанностью трудиться, отдыхать, заниматься общественными делами, помогать нуждающимся. Как можно видеть, жизнь в Советской России, как в деревне, так и в городе, стала строиться на принципах, характерных для дореволюционной русской общины, вследствие чего во всесоюзном масштабе во многих отношениях был воспроизведен социальный строй русской передельной общины32 33.
В данном случае мы имеем пример исторического камуфляжа, когда внешность не выявляет сущности, но скрывает ее. Вся страна превратилась в большую общину, но при этом называлась социалистическим обществом. Налицо историческая преемственность между атеистическим Советским государством, внешне порвавшим с прошлым, и православной империей. Как ни парадоксально, но представления народных масс предопределили конструкции советского общества, доказывая точку зрения, что фактически государство живет «под жестокой властью масс»3’. Речь идет не о том, что государство — слуга народа, полностью ему подчиненное, а о том, что самостоятельность государства имеет пределы, заданные коллективными представлениями. Совпадение принципов, на которых строилось социалистическое общество, с традиционными, столетия утверждавшимися принципами общинного общежития, в значительной степени обеспечили успехи социалистической модернизации.
Результаты советской модернизации оказались неоднозначными. С одной стороны, индивидуализм, буржуазия, частная собственность, свободный ры
32 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 200—248.
33 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 48.
Советская модернизация
27
нок стали понятиями отрицательными; семью пытались сначала «обобществить», потом огосударствить; в различных производственных организациях гина колхоза, совхоза и государственного предприятия происходила реанимация общинных форм социальной жизни; одновременно восстанавливались патерналистская государственность, традиционное господство, а власть са-крализовалась. С другой стороны, во многих сферах наблюдался значительный прогресс. Индустриализация экономики в основном завершилась. Домашнее хозяйство отделилось от производства, промышленность с технологической точки зрения достигла современного уровня. Секуляризация массового сознания превзошла все западные стандарты. Мотивация поведения стала рациональной, система ценностей стала вполне светской и в отдельных аспектах приблизилась к западной модели. Демографический переход совершился, освободив женщин от тяжелого бремени рожать детей, обреченных вскоре умереть. Получил дальнейшее развитие современный тип малой семьи, в которой супруги имеют равные права, а дети утрачивают приниженный статус. Женщины достигли равноправия с мужчинами юридически и успешно реализовывали его фактически. Социальная структура общества приобрела современный вид, социальная мобильность достигла высокого уровня, классы стали открытыми. Общество в целом стало более доступным влиянию современных западных идей, ценностей, норм поведения. Урбанизация ускорилась. Страна стала по преимуществу городской; соответственно люди в массе переориентировались на ценности городской потребительской культуры. В городских поселениях община не была реставрирована, а поскольку доля городского населения неуклонно увеличивалась и к 1990 г. в Российской Федерации достигла 74 %, то уже сам процесс урбанизации автоматически приводил к тому, что население переходило от общинных к общественным формам организации. Однако и в деревне общинные отношения изживались. Была создана развитая социальная сфера (пенсионное обслуживание, здравоохранение, охрана детства и материнства и др.). Организована современная система начального, среднего и высшего образования, благодаря чему в интеллектуальной сфере (наука, литература, искусство) были достигнуты значительные успехи. СССР превратился в конфедерацию де-юре, и нерусские народы получили больше возможностей для национального развития. С этим согласно большинство отечественных и зарубежных исследователей34. Во многих, хотя и не во всех аспектах Советская Россия стала при
34 См., например: Вишневский А. Г. Серп и рубль : Консервативная модернизация к СССР. М., 1998; Рязанов В. Т. Уроки реформирования в России в контексте мирово- <> развития // Вестник Санкт-Петербургского гос. ун-та. Сер. 5. Экономика. 1997. Вып. 1. Март. С. 92—104; Семёнов Ю. И. Россия : Что с ней случилось в двадцатом веке // Российский этнограф : этнографический альманах : Антропология. Культурология. Социология. М„ 1993. Вып. 5. С. 5—105; Холмс Л. Социальная история России: 1917—1941. Ростов н/Д, 1994: Black С. Е. The Dynamics of Modernization : A Study in
28
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
надлежать к пространству модернистской культуры, а не развивающихся стран. Слабое место советской модернизации — политические отношения. Политическая модернизация многократно увеличила вертикальную социальную мобильность, вовлекла в нее массы населения, привела к власти новую, демократическую по своему происхождению элиту. Однако прогрессивная на словах конституция и созданные ею представительные органы власти во многом выполняли декоративную функцию, права человека ограничивались, политические свободы допускались только «в интересах социализма». Государство не стало истинно правовым, общество — по-настоящему гражданским, общественные организации управлялись сверху.
Если бы не огромные и ничем не оправданные человеческие жертвы, советскую модернизацию по своим результатам можно было бы считать успешной, хотя она так же, как и имперская, закончилась революцией — реформы начала 1990-х гг. можно считать буржуазно-демократической революцией в России. Однако все институты, учреждения, идеи когда-нибудь исчерпывают свои возможности и умирают — это нормальный процесс и никак не свидетельствует о принципиальной несостоятельности этих институтов, учреждений и идей. Коллективная воля, концентрация сил и средств, готовность жертвовать личными интересами ради общественного долгое время давали свои плоды. Успехи продолжались до тех пор, пока не были исчерпаны ресурсы коллективизма, общинности, централизации, тотального планирования и народного энтузиазма. В то же время реализация советской модели модернизации создала новую асимметрию между личностью, семьей, обществом и государством. В конце концов сформировавшаяся в малой демократической семье рациональная, образованная, требовательная, светски ориентированная личность плохо совмещалась с коллективной собственностью, тотальным регулированием, ограничением инициативы, недостатком гражданских и политических свобод, с общинностью социальных институтов и патерналистским государством. К середине 1980-х гг. назрел социальный, экономический и политический кризис, который разрешился не гражданской войной, а реформами, по глубине изменения равноценными революции. Реформы должны были восстановить гармонию между человеком, семьей, социальными институтами, собственностью и государством, т. е. отрегулировать социальную систему. Однако равновесие пока не достигнуто, потому что, как показывает российский опыт XVIII— XX вв., на системную трансформацию требуется два-три поколения, т. е. примерно 50—80 лет. С исторической точки зрения это небольшой срок, но с точки зрения людей, попавших под колесо этих перемен, — очень долгий — целая жизнь на индивидуальном уровне.
Comparative History. New York. 1966. P. 92—123; Fitzpatrick Sh. The Russian Revolution. Oxford ; New York, 1982. P. 135—161; Russian and Western Civilization : Cultural and Historical Encounters / R. Bova (ed.). New York, 2003.
Конвергенция России и Запада
29
Конвергенция России и Запада
Имперская Россия развивалась и изменялась быстрее, чем ее западные соседи, благодаря чему разрыв между Западом и Россией во всех отношениях сокращался. По причине отсутствия соответствующих для сравнения данных оценить уменьшение лага по уровню развития между ними затруднительно. Однако, по общему мнению, Московская Русь XVII в. отличалась от современного ей Запада в несравненно большей степени, чем Россия начала XX в. от современного ей Запада.
Советский Союз также развивался быстрее, чем его западные соседи, благодаря чему разрыв, или лаг, между Западом и СССР с точки зрения материальной культуры сократился. Весьма ориентировочная оценка лага на дне даты — на 1913 и 1989 гг. — это убедительно демонстрирует. В табл. 1.1 приведен расчет лага на 1913 г.
Методика оценки лага', определяется год, когда четыре самые передовые великие державы достигли уровня России 1913 г.; разница между 1913 г. п этой датой показывает величину лага. Например, в 1913 г. российский валовой национальный продукт (ВНП) на душу населения равнялся 61 доллару США. В Великобритании этот уровень был достигнут примерно в 1750 г. — па 163 года раньше, чем в России, в США и Франции около 1800 г. — на 113 лет раньше, в Германии около 1850 г. — на 63 года раньше. В среднем для четырех стран лаг по ВНП составил 113 лет. Следовательно, в 1913 г. по уровню ВНП Россия отставала от четырех ведущих стран мира приблизи-1ельно на 113 лет. Таким методом оцениваем лаг по каждому из показателей для каждой страны, а затем рассчитываем среднее отставание России от каждой страны и от всех вместе. В результате получаем: в 1913 г. сравнительно с ведущими странами мира лаг в развитии по 11 показателям составил примерно 100 лет. Поскольку на заре российской государственности лаг между западными странами и Древнерусским государством составлял около 300— 400 лет, то можно предположить, что за тысячу прошедших лет он существенно сократился. По трем признакам, входящим в индекс человеческого развития (№ 1—3), разрыв составлял 132 года, а по пяти показателям (№ 4— 8), получившим интенсивное развитие со второй половины XIX в., — 71 год, чю свидетельствует о росте восприимчивости к нововведениям. Межстрано-пое сравнение показывает, что к 1913 г. по 11 показателям впереди России с максимальным разрывом шла Великобритания — 113 лет, а между США, Германией и Францией, с одной стороны, и Россией — с другой разрыв составлял примерено 89—96 лет. Лаг с другими европейскими странами был меньше или вовсе отсутствовал.
В расчете, за недостатком соответствующих данных и трудности учета, не участвовали такие важные показатели международного рейтинга страны, как уровень развития рыночных отношений, демократии и гражданского
Таблица 1.1
Лаг в уровне развития между Россией и великими державами по 13 показателям на 1913 г.
Показатель	Европейская Россия в 1913 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1913 г.’				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет”
1. Валовой национальный продукт на д. н.	6 Г"	1750	1800	1850-	1800	113
2. Продолжительность жизни, лет	33.5	1800-	1800-	1800-	1800	113
3. Образование, лаг в годах"*'	—	1724	1724	1749	1774	170
4. Число врачей на 10 000 чел.	1,8	1850-	1850-	1850-	1850-	63
5. Число учащихся на 1 000 чел. населения	59	1800-	1800-	1800-	1800-	113
6. Число экземпляров газет на 1000 чел. населения	21	1840-	1840-	1840 +	1840 +	73
7. Длина железных дорог на 1000 кв. км территории	12,0	1841	1881	1853	1857	55
8. Число почтовых отправлений над. н.	15,2	1860	1870	1860	1860	51
9. Городское население, %	15,3	1750-	1850	1800-	1800-	113
10. Грамотность, %		29	1650	1700-	1700-	1750	213
11. Урожайность зерновых, центнеров с га	7,4	1800-	1850-	1850-	1850-	76
12. Длина грунтовых и шоссейных дорог на 1000 км2	19	1800-	1800-	1800-	1800-	113
13. Плотность населения, чел. на 1 кв. км	24,4	1500	1970 +	1750-	1500	233
Окончание табл. 1.1
Показатель	Европейская Россия в 1913 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1913 г.'				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет”
Лаг, лет						
Показатели № 1—3	—	155	138	ИЗ	122	132
Показатели № 4—8	—	75	65	72	72	71
Показатели № 1—2, 4—12	—	118	91	95	94	100
Рассчитано по: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 749—806.
Знак «-» после года означает, что уровень России 1913 г. достигнут ранее этого года, а знак «+» — позже. Средний лаг между Россией и четырьмя странами.
” В долларах США 1913 г.
Образование включает грамотность и число учащихся на 1000 чел. населения.
В возрасте 9—15 лет и старше.
32
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
общества, качество жизни — удовлетворенность от жизни, или уровень счастья. По этим показателям различия были существеннее. Например, сословно-представительный орган появился в Англии в 1265 г. (Выборный Парламент с совещательными функциями, главным образом по вопросу вотирования налогов), во Франции — в 1302 г. (как Генеральные штаты с теми же функциями), в германских княжествах — в Х111 в. (как ландтаги с теми же функциями), в России же в 1549 г. (как земские соборы с совещательными и законодательными функциями), соответственно на 284, 247 и 249 лет позже (считая 1300 г. ориентировочным годом появления сословно-представительных учреждений в германских княжествах; в среднем 260). Очевидно, к 1913 г. институт частной собственности, полноценный рынок как регулятор экономических отношений, демократический механизм функционирования и обновления власти и гражданское общество в России получили развитие, хотя в полной мере еще не сформировались.
В советский период сближение России с великими западными державами продолжилось. К 1989 г. лаг по 11 признакам (№ 1—2, 4—12) сократился со 100 лет до 42 лет (на 58 лет), по четырем признакам (№ 1—4), входящим в индекс человеческого развития, — со 132 лет до 24 лет (на 108 лет). По пяти признакам, которые получили особенное развитие во второй половине XIX — начале XX в. (№ 4—8), разрыв уменьшится с 71 года до 29 лет (на 42 года). По уровню образования и числу врачей лаг вообще исчез (табл. 1.2).
Как видим, в советское время был достигнут громадный прогресс, благодаря чему Советский Союз приблизился к передовым западноевропейским странам в материально-организационном отношении и с точки зрения человеческого и культурного капитала. Но модернизация не завершилась к концу советского периода, затронув преимущественно материально-организационную и культурную сферы. Да она и не могла завершиться: советская модернизация не ставила целью построение рыночной экономики, гражданского общества, правового государства и создание индивидуалистической личности. Продолжение модернизации требовало смены модели и выработки такого курса развития, который позволил бы, с одной стороны, сохранить основные достижения модернизации советского времени, а с другой — развить адекватные им, но не существовавшие в СССР социальные группы, социальные механизмы и институты, которые сделали бы постсоветскую Россию полностью современным обществом.
Однако люди в массе настолько изменились, что не потребовалось гражданской войны, чтобы в начале 1990-х гг. советский политический строй радикальным образом трансформировался.
Следует заметить, что с 1917 г. по начало 1990-х гг. сближение России и Запада происходило с двух сторон. Россия стала урбанистическим, индустриальным, светским, образованным обществом. Запад, хотя и развивался в направлении либеральной демократии и рыночной экономики, тем не менее
Таблииа 1 2
Лаг в уровне развития между СССР и великими державами по 16 показателям в 1989 г.
Показатель	Европейская Россия в 1989 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1989 г."					
		Великобритания	США	Германия	Франция		Средний лаг, лет”
1. Валовой национальный продукт на д. н., дол. США	9226*"	1970	1940	1950	1950		37
2. Продолжительность жизни, лет	69	1950	1950	1960	1950		37
3. Образование	99,8	Лага нет					
4. Число врачей на 10 000 чел.	44	Лага нет					
5. Дети школьного возраста, обучающиеся в школе, %	99,9	Лага нет					
6. Число экземпляров газет на 1000 чел. населения	705	1960	1920	1987 +	1987	26	
7. Длина железных дорог на 1000 кв. км территории	26	1847	1891	1866	1866	122	
8. Число почтовых отправлений над. н.	220	1960	1929	1987	1975	26	
9. Городское население, %	66	1885	1950	1930	1965	57	
10. Грамотность, %	98		1913	1959	1913	1959	23	
11. Урожайность зерновых, ц с га	17,5	1913	1950	1925	1939	57	
12. Длина дорог с твердым покрытием иа 1000 кв. км	148	1910-	1930	1910-	1910-	74	
13. Плотность населения, чел. на 1 кв. км	37,9	1700	2005 +	1800-	1700	188	
14 . Число телевизоров на 1000 чел.	311	1970	1960	1970	1980	19	
15. Число студентов на 10 000 чел.	178	1987 +	1960	1985	1987	9	
16. Выработка электроэнергии над. н., кВт • ч	5911	1987 +	1960	1975	1985	12	
Окончание табл. 1.2
Показатель	Европейская Россия в 1989 г.	Г од, когда был достигнут уровень России 1989 г.				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет"
Лаг, лет						
Показатели № 1—3	—	19	29	23	26	24
Показатели № 4—8	—	34	33	25	25	29
Показатели № 1—2,4—12	—	51	41	40	34	42
Показатели № 1—2,4—12, 14—16	—	42	39	34	28	36
Показатели № 14—16	—	8	29	12	5	14
Показатели №4—12, 14—16	—	44	38	34	26	35
Рассчитано по: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 749—806.
* Знак «-» после года означает, что уровень России 1913 г. достигнут ранее этого года, а знак «+» — позже. Средний лаг между Россией и четырьмя странами.
*’* В долларах США 1989 г.
***’ Образование включает грамотность и число учащихся на 1000 чел. населения.
В возрасте 9—15 лет и старше.
....В 1959 г.
Контрфактическое прогнозирование
35
усвоил идеи регулируемой экономики, социального государства, или государства всеобщего благоденствия, практику идеологической обработки населения и тотального контроля и многие другие советские ноу-хау.
В постсоветское время в некоторых сферах нашей жизни наблюдался регресс: с 1990 по 2000 г. по ИЧР среди 177 стран мира Россия с 26-го места опустилась до 66-го: индекс понизился с 0,920 до 0,662 вследствие уменьшения ВВП и снижения средней продолжительности жизни. В 2000-е гг. индекс стал повышаться и к 2018 г. достиг 0,816, благодаря чему Россия среди 189 государств поднялась на 49-е место и вошла в число стран с очень высоким ИЧР23, хотя все еще находилась ниже уровня 1990 г. Однако в качественном отношении сближение России и Запада оказалось беспрецедентным. Политическая культура россиян в 1990-е гг. радикально изменилась, и в настоящее время с точки зрения основных ее показателей: отношение электората к политическим свободам, плюрализм, распределение электората по шкале «левая — правая» ориентация, готовность к протестной деятельности в случае нарушения прав и ухудшения экономической ситуации и др. — Россия приблизилась к западным демократиям, хотя и не стала им идентичной24. И несмотря на это, сравнение России и Запада в 2017 г. все равно обнаружит много различий между ними. Серьезный исследователь должен сознавать преходящий характер всех идеально-типических конструкций и регулярно их переконструировать в соответствии с произошедшими изменениями. Иначе идеальные типы «Россия» и «Запад» превращаются в совокупность ложных стереотипов сознания.
Контрфактическое прогнозирование
Нельзя избежать вопроса: какой бы стала России к настоящему времени, если бы продолжилась имперская модернизация? Были бы результаты * II.
21 Ввиду уточнения данных и изменения методики подсчета, оценки ИЧР за более ранние годы постоянно изменяются. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Индекс_ чело-неческого_развития (дата обращения: 09.01.2019).
2,1 Россия между прошлым и будущим : Сравнение показателей политической культуры населения 22-х стран Европы и Северной Америки / В. О. Рукавишников,
II. Халман. П. Эстер. Т. П. Рукавишникова // Социологические исследования. 1995. X" 5. С. 75—90: Политические культуры и социальные изменения: международные сравнения / В. О. Рукавишников, Л. Халман, П. Эстер, Т. П. Рукавишникова. М., 1998. ( м. также: Сравнительная политология сегодня: мировой обзор : учеб, пособие / М. В. Ильин. А. Ю. Мельвиль (ред.). М., 2002. С. 84—88; Баталов Э. Я. Советская политическая культура (к исследованию распадающейся парадигмы) // Общественные науки и современность. 1995. № 3. С. 60—70; Назаров М. М. Политическая культура российского общества 1991—1995 гг.: опыт социологического исследования. М„ 1998; Пивоваров К). С. Политическая культура пореформенной России. М., 1994; Щербинина Н. Г. Ар-хвнка в российской политической культуре// Полис. 1997. № 5. С. 127—139.
36
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
большими или меньшими? Есть серьезные основания для предположения, что модернизация по позднеимперской модели обеспечила бы больший прогресс.
Во-первых: именно революция 1917 г. и порожденная ею Гражданская война, а не Первая мировая война, обрушили экономику.
До 1916 г. (включительно) экономика достаточно успешно адаптировалась к потребностям военного времени (табл. 1.3).
Таблица 1.3
Состояние экономики и уровень жизни в 1913—1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.), 1913 г. = 100
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовое промышленное производство	100	101	114	122	77	35	26	18
Число рабочих	100	103	102	113	116	96	78	114
Рабочий день, часов	10	—	—	9,9	8.9	8.5	8,3	8.6
Фактическая работа в год, дней	257	—	—	258	238	219	183	228
Валовой сбор основных культур	100’	91	104	81	61	48	46	26
Поголовье скота	100	94	—	129	124	96	88	86
Перевезено грузов	100	97	123	148	83	27	11	11
Перевезено пассажиров	100	98	105	127	125	—	—	62
Реальная зарплата промышленных рабочих	100	105	109	108	85	42	33	33
Реальная зарплата служащих, занятых в промышленности	100	99	91	78	38	4"	—	12"*
Остатки денежных вкладов в сберегательных кассах	100	106	117	163	273	—	—	—
Число вкладчиков в сберегательных кассах	100	106	ПО	120	146	—	—	—
Составлено по данным табл. 2.1—2.6, 2.11—2.17, 2.20, 2.25—2.27 главы 2 настоящей монографии.
* 1909—1913 гг.
Январь — июнь 1918 г.
’"1921 г.
На 1 января.
Контрфактическое прогнозирование
37
Объем промышленного производства на территории империи без Польши и Финляндии за 1914—1916 гг. вырос на 22 %, производительность труди на 8 %. Сборы сельскохозяйственных культур, как и до войны, находились под сильным влиянием погоды. В 1914—1916 гг. они уменьшались и в 1916 г. сократились на 19% сравнительно с 1909—1913 гг. по причине снижения урожайности, что было обусловлено погодой, а не войной. В общероссийском масштабе при падении сборов на 19% внутренний спрос на хлеб полностью удовлетворялся, так как в 1914 г. были запрещены винокурение и жспорт зерновых, потреблявшие в 1909—1913 гг. 24 % чистого сбора зерновых. Поголовье скота за 1914—1916 гг. увеличилось на 29 %. Железнодорожный транспорт удовлетворительно справлялся с возросшими нагрузками. Н 1916 г. сравнительно с 1914 г. было перевезено грузов на 52 % больше, пассажиров — на 30 %; коммерческая скорость движения товарных поездов и целом по сети увеличилась с 14 до 16 верст в час.
Свержение монархии принципиально изменило экономическую сипанию, а после октябрьского переворота она катастрофически быстро ухудшалась. Объем промышленного производства в 1917 г. упал на 43 %, в 1918 г. — еще на 21 % и в 1920 г. составил лишь 21 % от уровня 1913 г. Валовые сборы основных полевых культур в 1917 г. упали на 25 % сравнительно с 1916 г., в 1918—1919 гг. были в 2,2 ниже, в 1920 г. — в 4 раза ниже, чем до войны. Поголовье скота пошло на убыль также с 1917 г. и к концу 1920 г. уменьшилось на треть сравнительно с 1916 г. Перевозка |рузов по железным дорогам за один только 1917 г. рухнула в 1,8 раза, скорое ть поездов снизилась в 1,2 раза. В 1920 г. грузооборот упал в 9 раз сравни гельно с 1913 г.
До 1917 г. не наблюдалось падения жизненного уровня основной массы населения. Реальные доходы крестьян повысились благодаря удовлетворительным урожаям, снижению (ввиду инфляции) реального бремени налогов, уменьшению затрат на алкоголь, массовой продаже лошадей на нужды армии н получению пособий от государства за мобилизованных25. Согласно различным оценкам, реальная зарплата промышленных рабочих в 1916 г. была на 8 9% выше уровня 1913 г.26 Депозиты в банки в течение войны, вплоть до разрушения банковской системы большевиками, номинально возрастали у всех категорий населения примерно в одинаковой степени. Сам по себе факт роста числа вкладчиков и величины сбережений даже номинально свидетельствует о росте доходов у значительной части населения. С 1 января 1913 г. по 1 января 1917 г. число сберегательных касс при Государственном банке России, в которых львиная доля населения хранила свои сбережения,
25 Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк, 1952. С 51.
26 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. За пять лет работы ЦСУ. М„ 1924. (Труды ЦСУ ; т. XVIII.). С. 189—191, 243, 244.
38
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
увеличилось в 1,7 раза, книжек — в 1,5 раза, сумма вкладов — в 2,7 раза. Число вкладчиков достигло 12,7 млн.27
После февраля 1917 г. вследствие неурожаев и введенной в апреле Временным правительством «хлебной монополии» (передача всего объема произведенного хлеба государству за вычетом установленных норм потребления на личные и хозяйственные нужды) доходы крестьян стали снижаться. Реальная зарплата рабочих под влиянием огромной инфляции пошла вниз и в 1920 г. упала в 3 раза ниже довоенного уровня.
Ряд экономистов (П. Грегори, С. Гуриев с коллегами, А. Маркевич и М. Харрисон др.) пришел к выводу, что революция и порожденная ею Гпаж-данская война не только обрушили экономику России, но и замедлили экономический рост в перспективе2*. «Мы собрали все имеющиеся на сегодня данные об экономическом развитии России и Советского Союза и использовали только недавно появившиеся методы макроэкономического моделирования структурных трансформаций. Именно сочетание новых данных и новых методов исследования позволило нам количественно оценить различные сценарии “альтернативной истории” и сравнить их с тем, что произошло на самом деле»29. С большой вероятностью можно сказать, что без революции и Гражданской войны наш ВВП в 1913—1928 гг. возрастал бы по крайней мере в соответствии с российским предвоенным трендом в 1883—1913 гг. (3,3 % в год). Тогда к 1929 г. мы не просто достигли бы уровня 1913 г., но превзошли бы его в 1,6 раза, а в 1939 г., к началу Второй мировой войны, — в 2,3 раза, в то время как фактически — в 1,6 раза30. «Приняв административно-командную систему, — полагает П. Грегори, —СССР пожертвовал экономическим ростом»31.
Как раз накануне Первой мировой войны правительство приняло программу структурных финансово-экономических реформ, получившую назва
27 Статистический сборник за 1913—1917 гг. М., 1922. Вып. 2. С. 130—132; Статистический ежегодник России 1914 г. Пг., 1915. Отд. XII. С. 92.
28 Грегори П. Экономический рост ... С. 76, 82; Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война, гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. М„ 2013; Was Stalin Necessary for Russia’s Economic Development? / Cheremukhin A., Golosov M., Guriev S.. Tsyvinski A. // NBER Working Paper No. 19425. Issued in September 2013. URL: http://www.nber.org/papers/wl9425 (дата обращения: 09.01.2019): The Industrialization and Economic Development of Russia through the Lens of a Neoclassical Growth Model / Cheremukhin A.. Golosov M„ Guriev S„ Tsyvinski A. November 2015. URL: http://scholar.princeton.edu/sites/default/files/golosov/files/cggt_ revision.pdf (дата обращения: 09.01.2019); Maddison A. World Population, GDP and Per Capita GDP. 1—2008 AD. Groningen Growth and Development Centre, 2010. URL: http://www.ggdc.net/Maddison/ (дата обращения: 02.01.2019).
29 Was Stalin Necessary for Russia's Economic Development?
30 Грегори П. Экономический рост ... С. 76.
jl Там же. С. 82.
Контрфактическое прогнозирование
39
ние «нового курса» (подробнее о ней см. выше). А. В. Кривошеин, автор «нового курса», надеялся, что 1914 г. станет «началом нового скачка в росте народного хозяйства», потому что «“Новый курс” совпадал с началом осуществления целого ряда мероприятий и завершением целого ряда процессов, плоды которых созрели бы в ближайшие годы и автоматически сменили бы уже быстрый ритм экономического роста еще более бурным»32. В частности, «новый курс» обеспечил бы завершение Столыпинской реформы. Отметим, что даже война не помешала началу реализации «нового курса». Торговля алкогольными изделиями была прекращена 19 июля 1914 г., и, как намечалось, потери бюджета покрыты за счет установления новых и повышения некоторых из существовавших пошлин и сборов, а также благодаря введению подоходного налога 6 апреля 1916 г. Столыпинская реформа продолжалась до свержения монархии.
Во-вторых: революция не только подорвала экономику; она породила всеобщую деградацию, социальную смуту, Гражданскую войну и привела страну к политической и экономической изоляции. До войны Россия являлась одной из самых привлекательных стран мира для зарубежных инвестиций. В период с 1880 по 1913 г. доля иностранного капитала в общей сумме новых инвестиций в промышленность составляла около 50 %. В 1915 г. иностранные капиталы составляли около 38 % от всего акционерного российского капитала, причем большая часть полученной ими прибыли реинвестировалась”. После революции и захвата власти большевиками иностранный капитал на продолжительное время ушел из Советской России.
Революция усилила антагонизмы в обществе и создала колоссальное социальное напряжение, о чем свидетельствует изменение уровня девиантного поведения, которое обычно принимается за показатель общественного благополучия. В 1914—1916 гг. преступность снизилась на 29 %, самоубийства — почти в 2 раза. В 1919—1921 гг. уровень преступности был в 2,4 раза выше, чем в 1911 —1913 гг., и примерно в 3,6 раза больше, чем в 1914—1916 гг.34 В 1914—1917 гг. коэффициент самоубийств снизился сравнительно с 1913 г. примерно в 2 раза, ас 1918 г. стал расти и в 1922 г. превысил довоенный уровень’3 * 5.
Революция украла у России военную победу. Не будь революции, Россия несомненно оказалась бы в рядах победителей в Первой мировой войне. Ан
3~ Кривошеин К. А. Л. В. Кривошеин ... С. 179.
33 Оль П. В. Иностранные капиталы в России. Пг., 1922. С. 8; Хеллер К. Отечественное и иностранное предпринимательство в России XIX — начала XX века // Отечественная история. 1998. № 4. С. 55; McKay J. Pioneers for Profit : Foreign Entrepreneurship and Russian Industrialization, 1885—1913. Chicago, 1970. P. 26—28.
34 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923 ... С. 66—70.
35 Тарнавский Е. Н. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие//Проблемы преступности. М. ; Л., 1926. Вып. 1.С. 192—193.
40
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
танта одержала победу через 8 месяцев после заключения Советской Россией 3 марта 1918 г. сепаратного и унизительного Брестского мирного договора с Германией. При участии России разгром Германии и ее союзников наступил бы раньше. Сохранился бы экономический потенциал, разрушенный революцией и Гражданской войной, по крайней мере приостановлен был бы и распад империи, поскольку по Брестскому договору от России были отторгнуты Польша, Прибалтика, Украина, часть Белоруссии и Закавказья.
В-третьих: без революции и Гражданской войны 1917—1920 гг. главный фактор модернизации — человеческий капитал был бы мощнее. Потери населения с 1917 по 1926 г. (вследствие революции и Гражданской войны, голода и эпидемии 1921 —1922 гг., эмиграции) были колоссальны. Они оцениваются в 20 млн человек. Среди эмигрантов преобладала интеллектуальная элита. Интеллигентов за границу отправляли целыми пароходами, называвшимися философскими. Вот состав депортированных в 1922 г. (главным образом в Германию): врачи — 45, профессора и педагоги — 41, экономисты, агрономы, кооператоры — 30, литераторы — 22, юристы — 16, инженеры — 12, политические деятели — 9, религиозные деятели — 2, студенты — 34 (URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Философский пароход).
В-четвертых, советский человек находился под сильным, временами тотальным, контролем государства. Частная собственность, свободный рынок, личный успех, индивидуализм являлись понятиями отрицательными. В различных производственных организациях типа колхоза, совхоза и государственного предприятия наблюдались признаки закрепощения труда, особенно в колхозах. Была восстановлена патерналистская государственность, а государственная власть сакрализовалась. В результате советская модернизация оказалась незавершенной, так как народ не смог реализовать все свои творческие возможности и способности. Напомню о широко распространенном заблуждении, что принудительный труд миллионов заключенных якобы приносил государству и обществу огромные дивиденды. На самом деле труд заключенных не был рентабельным. Те же самые люди в условиях свободного труда принесли бы обществу несравненно больше пользы.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
Стратегии проведения имперской и советской модернизаций имеют много общего. Они проходили под влиянием внутренних потребностей российского общества и имели преимущественно эндогенный характер. При этом главными их акторами являлись государство и элита, которые, как правило, знали больше, видели дальше и понимали потребности социума и национальные интересы страны в большинстве случаев лучше, чем народ. Выдающаяся роль государства в процессе модернизации компенсировала не
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
41
юлько недостаток инициативы со стороны населения, часто не понимавшего необходимости реформ и не желавшего их проводить, но и дефицит капитана, образования и культуры. Характерно, что до середины XIX в. по причине малочисленности и слабости коронной бюрократии участие государства и повседневных практиках населения было незначительным — страна недо-унравлялась и налоговый пресс был сравнительно слабым. Для граждан это было комфортно, но темпы общественного развития были невысокими. Уве-нпчение темпов экономического роста до максимальных в европейском масштабе произошло тогда, когда коронный бюрократический аппарат окреп ко-ничественно и качественно и с эпохи Великих реформ начался настоящий дирижизм. Роль государства при проведении советской модернизации еще больше повысилась. Уровень дирижизма до некоторой степени отражает число чиновников на 1000 человек населения: в 1698 г. — 0,36, в 1857 г. — 1,66, в 1911 — 1914 гг. — 1,47, в 1928 г. — 6,9, в 1940 г.— 9,5, 1950 г, — 10,2, и 1985 г. — 8,7, в 2010 г. — 7,036. Однако советские дирижеры модернизации имели серьезные недостатки — переоценивали возможности государства, недооценивали значение культурных и этноконфессиональных традиций и не считалась с издержками и жертвами преобразований. В первое постсоветское десятилетние дирижизм ослаб и качество государственного управления понизилось, что стало одной из принципиальных причин экономического и понтического упадка. В последующие годы роль государства усиливалась и одновременно с этим наблюдалось повышение темпов развития.
Имперское правительство (за исключением петровского царствования), как правило, использовало стратегию постепенных последовательных системных реформ и последовательных промежуточных институтов, которая обеспечивала управление реформаторским процессом и постепенное усвоение обществом новых институтов, создаваемых реформами. Характерный пример — Великие реформы 1860-х гг. Все новые институты (в смысле норм и стандартизованных моделей поведения, правил взаимодействия при принятии решений), необходимые для успешного развития, создавались постепенно, с оглядкой на Запад, но с учетом российской специфики. Для уменьшения вероятности институциональных дисфункций использовалась стратегия создания последовательных промежуточных институтов, плавно, в несколько налов соединяющих начальную и идеальную финальную конструкции. Например, создание института частной собственности на землю в среде крестьянства началось с сохранения действующей общинной собственности, которая затем трансформировалась в личную и, наконец, — в частную. Переход крестьянства от норм обычного права, например, от коллективной к индивидуальной ответственности, от беспроцентной ссуды к процентной и т. д., шкже проходил в несколько этапов. Демократизация общества началась
16 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 431,440.
42
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
с местного управления, которое рассматривалось как предварительная стадия для перехода к парламентаризму. При выборе нового института тщательно выбиралась страна-донор, откуда заимствовался образец. Вследствие такой стратегии только к началу XX в. сложилось либеральное и адекватное российским экономическим реалиям законодательство о предпринимательской деятельности и был создан прочный институт собственности, без чего невозможно успешное экономическое развитие. В начале XX в. была принята конституция, создано представительное учреждение, благодаря чему Россия превратилась в дуалистическую конституционную монархию. Данная стратегия последовательных промежуточных институтов сочетала преимущества «выращивания» и «конструирования» новых институтов, предоставляла возможность управления темпом институционального строительства и препятствовала их отторжению’7. Дирижеры советской и постсоветской модернизаций отдавали предпочтение стратегии шоковых реформ, не останавливаясь перед огромными жертвами. Характерный пример — гайдаровские реформы начала 1990-х гг., проведенные в шоковом режиме, без тщательной подготовки, предвидения последствий реформирования и с утратой над ними контроля. Вводимые новые институты оказывались несовместимыми с культурной традицией и существовавшей институциональной структурой, ввиду этого наблюдались либо их атрофия, перерождение или отторжение в результате активизации альтернативных институтов, либо институциональный конфликт или парадокс передачи, когда в ходе трансляции более эффективной технологии донор выигрывает за счет реципиента. В результате основы современной рыночной экономики, заложенные в 1992—1998 гг., не были итогом всеобъемлющих комплексных мер, проведенных строго по заранее намеченному плану. Они стали результатом конъюнктурных преобразований, проводимых в условиях острого социального напряжения, всеобщего упадка, под давлением дефицита времени, предвиденных и непредвиденных проблем; целостность реформам сообщало лишь стремление создать рыночную экономику. Отсюда незавершенность реформ, разочарование широких слоев населения в демократии, суде присяжных, парламенте, рынке37 38.
Стратегия проведения реформ сказалась на их результатах. В 1860-е гг. ВВП уменьшился по весьма ориентировочной оценке на 4 %, в 1870-е гг. еще на 1 % — исключительно вследствие сокращения сельскохозяйственного производства в душевом исчислении39. На транспорте, в сфере услуг, в финансовом секторе наблюдался прогресс, в промышленности — значительный рост производства благодаря проходившему промышленному пе
37 Полтерович В. М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 4—24.
38 Гудков.7. Д. Абортивная модернизация. М., 2011.
39 Грегори П. Экономический рост ... С. 22—23. 232—237.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
43
ревороту40. В 1860-е гг. реальная зарплата рабочих в сельском хозяйстве выросла примерно на 65 %, хотя в промышленности (если судить по Петербургу) снизилась на 13 %41. Издержки шоковой терапии в постсоветской России оказались намного серьезнее: по данным Росстата, реальный ВВП России с 1990 г. по 1995 г. сократился на 22 %, реальные денежные доходы на душу населения в 1990-е гг. — более чем в 2 раза и только в 2006 г. вернулись к уровню 1991 г., а в 2009 г. превысили его только на 19 %. Спустя 10 лет после реформ и в пореформенной, и постсоветской России наступил быстрый экономический рост. Однако в империи он продолжался 56 лет, вплоть до Первой мировой войны, точнее до революции 1917 г., а в постсоветской России — около 10 лет, после чего экономика ушла в рецессию либо стагнацию.
На мой взгляд, упреки имперских властей в том, что они запаздывали с проведением реформ, несостоятельны. Верховная власть начинала реформирование лишь тогда, когда это становилось крайне необходимым, и проводила его в терапевтическом режиме. Подобную стратегию следует признать резонной в стране, где требования малочисленных (если не сказать микроскопических) привилегированных слоев и консервативных народных масс, составлявших 95 % населения, серьезно, а иногда принципиально расходились. Находясь в оппозиции, легко требовать проведения самых радикальных передовых реформ, перекладывая ответственность за последствия на правительство. Следует помнить: когда противники монархии в феврале 1917 г. пришли к власти и провели лишь часть предлагавшихся ими реформ, то это привело страну к полному коллапсу и Гражданской войне. Теперь многие исследователи сознают: вряд ли в феврале 1917 г. стоило торопиться со свержением монархии, а в октябре того же года — со строительством нового социалистического общества, способного всех и сразу удовлетворить и сделать счастливыми.
Влияние архаичных (традиционных) структур и институтов. Постоянное балансирование между традицией и современностью составляло своеобразие как имперской, так и советской модернизаций. Оно в значительной степени обусловливалось сильным присутствием в российском социуме архаичных (традиционных) структур и институтов. В период империи они оказывали серьезное сопротивление модернизационному процессу, который проходил по траектории, представлявшей равнодействующую двух сил (векторов) — русской традиции и западного модерна. Традиционный вектор опирался на опыт Московской Руси и имел многочисленных сторонников преимущественно в деревне и в низших стратах общества. Прозападный вектор
40 Лященко П. И. История народного хозяйства СССР : в 3 т. 4-е изд. М„ 1956. Г. 2. С. 92—93, 101—104.
41 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 512, 523.
44
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
опирался сначала на опыт западноевропейских стран, а затем и на собственный опыт вестернизации и модернизации и имел свою социальную базу главным образом в городе и в среде элиты и привилегированных слоев населения. Благодаря этому существовала возможность для трех вариантов развития: традиционно русского, прозападного и их сочетания (поскольку сочетания могли быть самыми разнообразными, то и вариантов на самом деле могло быть не три, а больше; но для простоты от этого абстрагируемся). В каждый момент реализовывался один, а два других уходили как бы в подполье. Векторы развития чередовались, прозападный доминировал. При этом главный актор модернизации — верховная власть до 1905 г. являлась самодержавной и осуществляла преимущественно традиционно-харизматическое господство, опираясь на веру в законность и священность и богоустановлен-ность издревле существующих порядков и властей и на харизму императора (на веру в его исключительные качества и на личную приверженность ему в силу веры и присяги). Но законы, исходящие от императора, играли важную роль в управлении, поэтому господство было также и легальным. Таким образом, в период империи верховная власть являлась одновременно традиционной, харизматической и легальной, но соотношение элементов после 1905 г. изменилось в пользу легальности и, значит, рациональности. И хотя вектор развития государственности в период империи состоял в усилении легального господства (важного признака политической модерности), власть и осуществляемое ею господство содержали существенные архаические элементы, что сказалось на содержании и темпах модернизации.
В советский период оба вектора развития — традиционный и модерный продолжали сосуществовать. Реализуемое большевиками господство также во многом сохраняло традиционно-харизматический характер, поскольку высшие руководители страны являлись харизматическими лидерами. Власть сакрализовалась. Народ во многом сохранял традиционные коллективные представления, что, как и до революции, могло стать фактором серьезного социокультурного сдерживания процесса модернизации. Но большевики, опираясь именно на архаику массового сознания и используя понятные массам традиционно-харизматические методы господства, направили антимо-дернистскую энергию масс в русло советской модернизации — на реализацию утопического проекта построения коммунистического общества. Это и обеспечило как выдающиеся достижения модернизации, так и неполноту реализации идеального либерального проекта европейской модернизации. Многие важнейшие задачи идеальной европейской модернизации были к концу советского периода все же решены, архаика в семейных, общественных и политических отношениях по большому счету преодолена. Россия поднялась до уровня современности в принципиальных аспектах общественной жизни. Огромное большинство населения захотело жить в современном обществе, включая даже тех, кто в своем индивидуальном развитии не достиг
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
45
еще уровня современности. Благодаря этому в постсоветский период общество смогло вернуться к либеральному проекту без возможности рецидива и завершить модернизацию. Об этом говорит тот факт, что в постсоветский период большинство населения не желало реставрации советской политической системы42 43. Доля ностальгирующих по советскому прошлому колебалась по годам — от 48 % в 2003 г. до 24 % в 2008 г., в среднем за 1992—2016 гг. составила 38 %4’.
Нельзя игнорировать, что наличие архаики в ментальных, социальных и экономических структурах стало причиной антимодернистских настроений, которые время от времени охватывали российский социум. Характерный пример дает революция 1917 г. Она не ограничилась разрушением старого режима, как это было во время революций в Европе в 1789—1848 гг., она разрушила также и возводившееся здание нового общества и стала во многих отношениях антимодернистской. Два фактора способствовали тому, что после октябрьского переворота революция в некоторых отношениях стала ан-гпмодернистской: сохранение в среде большей части русского крестьянства п рабочих социальных институтов, права и менталитета традиционного типа п наличие в составе империи этносов, находившихся на стадии традиционного общества. Октябрьский переворот свершился под четырьмя лозунгами: земля — крестьянам, фабрики — рабочим, мир — народам, власть — трудящимся. Важнейшим среди них был призыв к всеобщей экспроприации собственности и перераспределению ее между работниками города и деревни, объединенными в общины, артели и другие подобные ассоциации. Прекращение войны и свержение существующей власти играли вспомогательную роль — надо было убрать два препятствия, которые мешали экспроприации собственности. Главные социальные лозунги есть не что иное, как призыв к «черному», или всеобщему, переделу. В них нашел свое выражение традиционный крестьянский принцип — «земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает», видоизмененный в новых условиях в «собственность принадлежит грудящимся». Народные массы были равнодушны к фундаментальным принципам буржуазного общественного порядка. И это неслучайно: большинство парода участвовало в революции во имя восстановления попранных ускоренной модернизацией традиционных устоев народной жизни. «Русская революция враждебна культуре, она хочет вернуть к естественному состоянию
42 Предпочтительные модели экономической и политической систем. URL: hitp://www.levada.ru/20l 6/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sisiem/ (дата обращения: 09.01.2019). Согласно опросам «Левада-центра», проведенным в 1992—2016 гг. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения. Статистическая погрешность данных не превышает 3,4 %.
43 Сорок шесть процентов россиян симпатизируют Сталину. URL: http:// www.vecherka.ee/788045/46-procentov-rossiyan-simpatiziruyut-stalinu (дата обращения: 08.01.2019).
46
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
народной жизни, в котором видит непосредственную правду и благостность», — констатировал Н. А. Бердяев4'1. Антимодернистский характер октябрьского переворота ярко проявился в том, что в 1917—1918 гг. народ намеренно сжигал сотни музеев и тысячи помещичьих усадеб, а также книги, ноты, музыкальные инструменты, произведения искусства, постельное белье, гобелены, фарфор — все, что символизировало европейскую культуру и напоминало о дворянстве. И в селах, и в городах подобные действия носили символический характер: уничтожение остатков «проклятого прошлого», освобождение пространства от «чуждых элементов». Для описания процесса уничтожения высеченных и вылепленных образов царей и героев прошлого, имперских регалий и эмблем, зданий и названий был изобретен специальный термин — «деромановизация»44 45. Разрушение культурных ценностей во время революции напоминало разрушение машин, а иногда и целых фабрик луддитами во время промышленной революции в Англии в 1760— 1820 гг.; рабочие таким образом протестовали против наступления индустриальной эры и хотели вернуться в прошлое46. Антимодернистские настроения среди широких масс населения наблюдались в советский и постсоветский периоды, а также во многих странах Европы, Азии и Америки в Новейшее время.
Российская специфика модернизации. Как показывает российский и мировой опыт, национальная специфика в принципе имеет свои ограничения для модернизации, но не отменяет общие закономерности. В целом Россия модернизировалась по общеевропейской модели, но с важными особенностями, обусловленными обстоятельствами старта, геополитической обстановкой, природными ресурсами, общекультурными возможностями развития и наличием сильных элементов архаики в обществе47. Однако идея о самобытном, ни на кого не похожем пути развития России, по моему мнению, сильно преувеличивает нашу специфику и ведет в тупик — отрицается сама возможность модернизации как чуждого российским традициям процесса48. Гипертрофированное подчеркивание российской специфики озадачивает не
44 Бердяев Н. А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М„ 1991. С. 283. Такую же цель — вернуться к более древнему общественному строю — преследовали крестьянские движения во Франции XVII в.: Mousmier R. Peasant Uprising in Sevcn-teenth-CenturyFrance. Russia and China. New York : Evanston, 1970. P. 305—348.
45 Стайтс P. Русская революция и культура и ее место в истории культурных революций // Анатомия революции / В. Ю. Черняев (ред.). СПб., 1994. С. 373—374.
46 Bailey В. J. The Luddite Rebellion. New York. 1998.
47 Нуреев P. M., Латов Ю. В. Институциональные ограничения догоняющего развития императорской России И Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2007. Т. 5. № 2. С. 80—99.
48 Иноземцев В. О невозможности модернизации России И Российская модернизация: размышляя о самобытности. М., 2008. С. 145—165.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
47
1олько многих россиян, но и нероссиян49 и по большому счету чревато искусственным отрывом России от большой Европы и самоизоляцией. На киевском майдане зимой 2014 г. я читал написанный от руки постер:
— Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить. Российский поэт Тютчев.
— Нашо мен! у таку непонятку? Перес1чний украГнець50.
Как показывает российский и мировой опыт, национальная специфика модернизации в принципе имеет свои ограничения для развития и не отменяем общих закономерностей. Например, в советской модернизации ставка на коллективную волю, концентрацию сил и средств, готовность жертвовать яичными интересами ради общественного долгое время давали свои плоды. Однако экономические успехи продолжались до тех пор, пока не были исчерпаны ресурсы коллективизма, общинности, централизации, планирования н народного энтузиазма. По мере их исчерпания темпы развития снижались н в конце концов наступила стагнация и затем кризис.
Аналогичное наблюдается в Японии. До 1990-х гг. своеобразие японской культуры не ставило непреодолимым препятствием ни для экономического, нн для политического прогресса. Однако японский коллективизм, который на протяжении нескольких десятилетий был важнейшим фактором развития японской экономики, к концу XX в. превратился из преимущества в недостаток. Это относится прежде всего к институту пожизненного найма (работник не может быть уволен, если не совершил тяжкого уголовного преступления), который, как считают экономисты, стал важным фактором многолетней стагнации экономики. Кризис известнейшей японской автомобильной компании «Ниссан» — характерный пример. В середине 1990-х гг. она стала испыты-нагь большие трудности, вследствие чего ее контрольный пакет в 1999 г. был продан французской «Рено» и во главе поставлен французский топ-менеджер Карлос Гон, получивший карт-бланш. Он сделал то, о чем не мог мечтать ни один его японский коллега, — он закрыл несколько нерентабельных заводов п уволил их персонал. Через два года компания стала снова прибыльной, а Гон — национальным героем Японии. Его успех оказал влияние на политику других компаний.
Отказ советского руководства от политической и до некоторой степени 01 социальной модернизации в перспективе имел негативные последствия — ic огромные экономические и политические трудности, с которыми столкну-иась страна в постсоветский период, в значительной степени обусловлены ним отказом. Классик социологии К. Поппер предупреждал политиков: «Ос-гаповка политических изменений не дает средства лечения болезни. Она не
14 Пайн Э. Особенности российской модернизации и их историческая природа // I ам же. С. 15—45.
'° Зачем мне в такую непонятку? Рядовой украинец.
48
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
может принести счастья. Мы никогда не можем вернуться к мнимой невинности и красоте закрытого (коллективистского. — Б. М.) общества51. Нашу мечту о небе нельзя воплотить на земле. <...> Чем старательнее мы пытаемся вернуться к героическому веку племенного духа, тем вернее мы придем к инквизиции, секретной полиции и романтизированному гангстеризму. <...> Перед нами только один путь — путь в открытое общество. Мы должны продолжать двигаться в неизвестность, неопределенность и опасность, используя имеющийся у нас разум, чтобы планировать насколько возможно нашу безопасность и одновременно нашу свободу»52 53.
Вопрос об особенностях имперской и советской модернизаций является дискуссионным и имеет обширную историографию5’. Остановлюсь лишь на некоторых распространенных оценках, которые вызывают у меня сомнения или представляются неверными.
Датировка российской модернизации неопределенна в значительной степени потому, что во многих работах термин «модернизация» употребляется в нескольких смыслах одновременно и без объяснения. Это девальвирует важный термин и вносит путаницу в анализ. Например, К. В. Самохин начинает российскую модернизацию с Петра I, когда под влиянием Северной войны якобы начался «переход империи от аграрного общества к индустриальному». Война, по его мнению, предопределила формирование элементов рыночной экономики, заложила основы для процессов социальной мобильности и урбанизации российского общества; повлияла на изменение ценностных установок преимущественно дворянского сословия; создала условия для складывания правового государства и гражданского общества. Близкую позицию занимает Е. М. Скворцова. В данном случае авторы имеют в виду мо-
51 «Магическое, племенное или коллективистское общество мы будем именовать закрытым обществом, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, — открытыми обществами. <...> Переход от закрытого к открытому обществу можно охарактеризовать как одну из глубочайших революций, через которые прошло человечество» (Поппер К. Открытое общество и его враги : в 2 т. М., 1992. Т. 1. С. 218, 220).
52 Поппер К. Открытое общество ... Т. 1. С. 247—248.
53 См., например: Гаеров С. Н. Модернизация России: гюстимперский транзит М., 2010. С. 82—159; Голубев А. В. Российская модернизация: советский этап // Вехи минувшего : Учен. зап. ист. фак. [Липецкого гос. пед. ун-та им. П. П. Семенова-Тян-Шанского]. Липецк. 2012. Вып. 7. С. 235—250: Опыт российских модернизаций, XVI11—XX вв. / В. В. Алексеев (ред.). М.. 2000; Родригес А. М., Леонов С. В., Пономарев М. В. История XX века: Россия — Запад — Восток. М., 2008; Российская модернизация: размышляя о самобытности: Сенявский А. С. Модернизационные концепции и их потенциал в изучении российской истории // История России: теоретические проблемы. М., 2013. Вып. 2: Модернизационный подход в изучении российской истории. С. 7—63; Травин Д., Маргария О. Европейская модернизация : в 2 кн. М. ; СПб., 2004: и многие другие.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
49
лсриизацию в смысле совершенствования общества путем реформ, внедрение инноваций, преодоление отсталости, но называют это переходом от аграрно-ю общества к индустриальному и от традиционного общества к современному. Однако, как известно, промышленная революция — важнейший двигают. модернизации в Европе началась не в России, а в Великобритании только в последней трети XVIII в. Применительно к России XVIII в. в лучшем случае можно говорить о создании предпосылок для промышленной революции и перехода от аграрного общества к индустриальному54.
С точки зрения многих исследователей, авторитарное сверхбюрократи-трованное государство блокировало модернизацию или препятствовало ей55. «На российской почве постоянно самовоспроизводилась система авторитаризма, в основе которой — “патерналистская матрица”, полувоенное устройство социума и государственной власти, мобилизационная модель разни гия. При этом, увы, ценности свободы и человеческого достоинства всегда оставались на втором плане»56. В действительности государство было лидером модернизации, но в имперский период слабый (а не сильный!) административный ресурс долгое время не позволял компетентно управлять процессом. Неверно думать, что дирижизм всегда вреден — дело в его качестве, и силе гражданского общества и в культуре населения. В имперский и советский периоды сильное государство и грамотный дирижизм нередко служили днигателями модернизации. История европейских стран в Новое и Новейшее время дает аналогичные примеры успешных преобразований именно при сильных авторитарных режимах, осуществлявших компетентное управление. Например, во Франции, Германии и Австро-Венгрии удачные реформы были проведены королевской властью, а периоды демократии оказывались связанными с катастрофической инфляцией и началом деструктивных процессов и экономике (эпоха Великой французской революции; Германия после Перной мировой войны; Австрия, Венгрия и Польша после распада монархии Габсбургов). Похожим образом развивались события в Испании, Португалии, странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии57. Возможно, более важным является вопрос не о том, кто должен управлять обществом — бю
54 Самохин К. В. Процессы модернизации в послепетровской России XV1L1 века// Современные исследования социальных проблем : электронный журнал. 2012. № 9 (17). URL: http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Samoxin.pdf (дата обращения: 09.01.2019); Скворцова Е. М. Проблемы модернизации России: опыт историко-экономического анализа// Гуманитарные науки. 2014. № 4. С. 42—51.
55 Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма. С. 46— 59; Кржевов В. Циклы российской модернизации: всевластие бюрократии как причина незавершенности реформ. С. 60—88.
56 Шевелев В. Н. Все могло быть иначе : Альтернативы в истории России. Ростов и/Д. 2009.
57 ТравинД.. Маргарин О. Европейская модернизация. Кн. I. С. 91.
50
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
рократия, средний класс, пролетариат, аристократия, буржуазия и т. д., а вопрос о том, каким образом следует управлять обществом, чтобы наилучшим способом обеспечить общее благо.
Традиция сильного дирижизма ослабнет тогда, когда общая и политическая культура населения достигнет высокого уровня, а гражданское общество станет сильным. Мера и степень вмешательства государства в жизнь людей обратно пропорциональна мощи гражданского общества. Но сила последнего не пропорциональна численности среднего и высшего классов, а в решающей степени зависит от его общественно-политической активности. В 1905—1917 гг. оба класса вместе составляли около 5—7 % всего населения империи, но они создали влиятельное гражданское общество, благодаря чему пореформенный период отмечен усилением роли общественных организаций. В 1905 г. общественность добилась конституции, парламента и участия в законодательной деятельности, а в феврале 1917 г. свергла монархию и установила демократическую республику. В современной России доля среднего класса в населении страны (по разным оценкам) в 3—4 раза выше, однако его влияние и активность, наоборот, слабее, чем 100 лет назад. Недостаток общественной активности по необходимости замещается деятельностью агентов государства, а власть общества— властью государственных структур. Но здесь возникает опасность, которую мало кому удается избежать, — любая общественная или государственная организация в отсутствие всестороннего контроля со стороны граждан неумолимо, в соответствии с «железным законом олигархии» Р. Михельса, превращается в неповоротливую, коррумпированную машину, обслуживающую интересы узкого круга лиц, забывающих о народе и его нуждах58. Чрезмерная мощь государства в конечном счете становится причиной упадка и разложения как его самого, так и общества, которым оно руководит. «Государство пожирает живое тело нации», а народ превращается в горючее для питания государственной машины. Примером тому служит сталинский авторитаризм59.
В последние годы приобрел популярность тезис о мобилизационной модели развития: едва ли не со времени возникновения русского государства и до конца советской эпохи развитие проходило якобы при сверхконцентрации имеющихся в распоряжении государства скромных ресурсов, при сверхэксплуатации населения и сверхнапряжении государственного аппарата и всех звеньев общества в целом. Мобилизационный тип развития общества оказывает влияние на все сферы жизни, в том числе на экономическое развитие
58 Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Вся политика : хрестоматия / В. Д. Нечаев. Л. В. Филиппов (сост.). М., 2006. С. 158—167; Michels R. Political Parties : A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modem Democracy. New Brunswick. N. J.. 1999.
59 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 118.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
51
и формирование элиты60. Ввиду малочисленности бюрократии и неразвитости инфраструктуры мобилизационная модель представляется мне неадекватной российской действительности в московский и имперский периоды, хотя, вероятно, соответствовала характеру развития России в 1920— 1950-е гг. Как мог Петр I заставить работать население в мобилизационном режиме при наличии 4,5 тыс. чиновников, при неразвитой инфраструктуре, без телефона и телеграфа, при уровне грамотности 2 % в деревне и 8—9 % в городе?!61
Вызывает серьезное сомнение и популярное представление о маятниковом, инверсионном характере процесса российской модернизации. Сторонники данной точки зрения полагают, что в стране уже 300 лет кратковременные либеральные оттепели сменяются длительными консервативными заморозками, что за проведением реформ всегда следуют так называемые контрреформы, фактически упраздняющие результаты реформ. Этот своего рода бег по кругу некоторыми оценивается как «рецидивирующая модернизация»62. На самом деле контрреформы не отменяли проведенные реформы, а либо их корректировали, либо снижали темпы изменений, либо откладывали на определенный срок их реализацию. На мой взгляд, можно говорить о циклическом, а не о рецидивирующемся характере реформирования. Если бы Россия развивалась но алгоритму «вперед — назад» или «реформы — контрреформы»63, то Россия являла бы собой отсталую автократию, бегущую на месте. Между тем страна быстро развивалась во всех отношениях. Смена правительственного курса с либерального на консервативный не означала возрождения того, что упразднялось реформами. Проведенные в либеральные периоды структурные реформы преобразования являлись, как правило, необратимыми; правительство редко от них отказывалось. То, что прогресс шел с зигзагами и задержками, а иногда и с отступлениями — это нормально для любой европейской
60 См., например: Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России : Вехи исторической эволюции. М., 2006. С. 17—40; Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России XX века : сб. материалов II Всерос. науч. конф. / Г. Л. Гончаров. С. Л. Баканов (ред.). Челябинск, 2012.
61 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 423—490.
62 Наумова /7. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М„ 1999; Филатов В. П. Особенности либерализации и модернизации России во второй половине XIX — начале XX вв. в контексте европейского развития // Историко-экономические исследования. 2006. Т. 7, № 2. С. 57—76.
01 Ильин В. В., Панарин А. С, Ахиезер А. С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса / В. В. Ильин (ред.). М., 1996; Паншин В. И., Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006. С. 333—398; Розов Н. С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 74—89.
52
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
страны, где за революциями всегда следовала контрреволюция. В России дело осложнялось тем, что государство шло впереди общества, проводя реформы, обгонявшие его возможности их ассимилировать, преодолевая сопротивление сильных элементов архаики, имевшихся в обществе. Это приводило к тому, что останавливаться или отступать надо было чаще, чтобы дождаться, пока общество дозреет до проведенных реформ. Но процесс реформирования всегда возобновлялся с новой силой с той точки, на которой он остановился. Как назвать такой прогресс — линейным, параболическим, ритмическим, дуалистическим, инверсионным, циклическим? Я предпочитаю говорить о нормальном и органическом прогрессе. Нормальном, потому что именно нормальное развитие состоит из чередований фаз подъема и упадка, расцвета и кризиса. Органическом, потому что, хотя государство и забегало вперед общества, оно действовало в соответствии с его интересами и наметившимися тенденциями, которые оно замечало быстрее и раньше, чем общество.
В западных демократиях чередование либерального и консервативного правительственного курса с корректировкой реформ предшественников, находившихся у власти, также являлось нормой. Например, в Великобритании XVIII—XIX вв. к власти попеременно приходили то тори, то виги, и в течение двух столетий велось постоянное противостояние между ними. Аналогичная борьба между демократической и республиканской партиями наблюдалась и в США во второй половине XIX—XX в.64 Однако никому даже в голову не приходит говорить о реформах и контрреформах или о рецидивирующей модернизации применительно к этим странам. Замечу также: в западноевропейских странах переход к модерну особенно интенсивно происходил в 1770—1870 гг., причем до 1848 г. наблюдались острая борьба между старым и новым; лишь с 1870 г. процесс модернизации стал необратимым и только в течение первой половины XX в. завершился в основных чертах в большинстве стран современного Европейского союза65.
Многими исследователями подчеркивается насильственный и элитарный характер имперской модернизации, в которой народ являлся статистом и подчинялся реформам только по необходимости и слабости66. Управление процессом модернизации со стороны государства не означает, что общество являлось только объектом дирижизма. Тихое и массовое сопротивление в состоянии блокировать реформы, когда они не имели поддержки среди доста-
64 Согрин В. В., Зверева Г. И., Репина Л. П. Современная историография Великобритании. М., 1991. С. 182—207: Шлезингер А. М. Циклы американской истории. М.. 1992. С. 41—77.
65 Gillis J. R. The Development of European Society: 1770—1870. Washington, 1983. P. XI—XVI.
66 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
53
1ОЧН0 широких слоев населений, с тем же успехом, как и выступление активное, с оружием в руках. Об этом говорит неудача петровских реформ по изменению народного быта по западноевропейскому образцу вследствие полного отсутствия отклика у народа. Чтобы непопулярные у народа реформы могли войти в практику, они должны опираться если не на большинство, то по крайней мере на значительную часть населения. Пример тому Столыпинская реформа — государство сумело ее запустить благодаря поддержке со с гороны трети крестьян.
Либеральный имперский проект модернизации достаточно успешно реа-ннзовывался в пореформенный период усилиями государства и элиты, несмотря на сопротивление большей части крестьян и рабочих. Но лишь до тех нор, пока государство сохраняло контроль над его реализацией. Когда же во время революции 1917 г. государство контроль потеряло и наступила дикта-।ура масс, или, как сказал Ортега-и-Гассет, «торжество гипердемократии, при которой масса действует непосредственно, вне всякого закона и с помощью ipy6oro давления навязывает свои желания и вкусы»67, сначала монархия, а затем и Временное правительство, провалившее демократические реформы, были сметены вместе с их либеральными проектами. Последние был заменены консервативным социалистическим проектом потому, что гармонировал как с глубинными коллективными представлениями народа и значительной части интеллигенции, так и с тогдашними настроениями и желаниями широких масс. Это позволило продолжить модернизацию по советскому варианту. В свою очередь советский проект — после того как исчерпал себя! — был заменен новым либеральным проектом именно благодаря народной поддержке.
Таким образом, в периоды революционных подъемов контрэлита поддерживала, стимулировала и эксплуатировала революционный энтузиазм народа, но и народ использовал контрэлиту для реализации своих целей. Когда же народ безмолвствовал, он также не был статистом, потому что использовал оружие слабых — повседневное сопротивление в виде мелкого саботажа, кражи, порчи имущества, распространения сплетен и анекдотов про власть н г. п. Подобный тип сопротивления власть имущим всегда присутствует и авторитарных системах, когда массовый публичный протест затруднен или невозможен вследствие отсутствия у недовольных ресурсов, необходимых для открытой борьбы. Рутинное сопротивление является эффективной формой борьбы, которое удерживает власти от злоупотреблений и при благоприятных обстоятельствах становится основой для коллективной мобилизации68. Прекрасно сознавая силу сопротивления молчаливых масс, институционали
67 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 47.
68 Scott J. С.: I) Domination and the Art of Resistance : Hidden Transcripts. New Haven. 1993: 2) Weapons of the Week : Everyday Forms of Peasant Resistance. New Haven. 19K4.
54
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
сты оценивают лобовое шоковое реформирование как малоперспективное, потому что укорененные в обществе институты, носителями которых является молчаливое большинство, парализуют реформы. Для уменьшения институциональных дисфункций они предложили стратегию последовательных промежуточных институтов, в несколько этапов соединяющих начальную и задуманную их конструкцию.
Невозможно согласиться с утверждением, что имперская и советская модернизации оказались провальными, поскольку закончились полным крахом и революцией. «Наша историческая беда заключается в том, что российская модернизация способствует не столько вхождению России в модер-ность, сколько укреплению феодально-имперских оснований культурноцивилизационной системы», — пытается доказать С. Н. Тавров69. «Имперская модель исторически провалилась, окончившись революционным взрывом, — полагают Т. М. Братченко и А. С. Сенявский70. — Обе модели привели к краху существовавших систем (имперская — “снизу”, в результате революции; советская — сверху, в результате демонтажа и актуализации конфликтного потенциала общества)»71.
Революционное завершение какого-либо проекта не является доказательством его несостоятельности. Все институты и структуры со временем подвержены моральному износу, но не могут добровольно и стихийно изменяться, так как в них существуют имманентно присущие им отношения, препятствующие гибкому приспособлению социума к изменившимся условиям — их называют встроенными ограничителями. Влияние ограничителей по общему правилу преодолевается в ходе реформ «сверху». Общество, вступившее в эпоху преобразования институциональной системы, становится социально нестабильным и попадает в зону риска: мирный эволюционный путь всегда проходит долго, болезненно и противоречиво. С его окончанием общество выходит из зоны риска. Если же нет, то тогда происходит революция, которая насильственным путем разрушает встроенные ограничители, мешающие адаптации, и тем самым открывает дорогу утверждению новой институциональной системы72. Таким образом, кризис социума может быть болезнью роста и свидетельствовать о его развитии. Именно такое понимание кризиса соответствует состоянию российского общества в конце XIX — начале XX в. или советского общества в 1980-е гг.
69 Гавров С. Н. Модернизация во имя империи : Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.. 2004. С. 3.
70 Братченко Т. М., Сенявский А. С. Имперская и советская модели экономического развития: сравнительный анализ // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11. № 6. С. 31—37.
71 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
72 Стародубровская И. В., Мау В. А. Великие революции : От Кромвеля до Путина. 2-е изд. М.. 2004. С. 27—50. 65—68. 417-^56.
('равнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
55
lime менее убедительно представление о принципиальной неспособности с граны к модернизации в классическом европейском смысле73 *. На самом деле жономика, общество и государство в XVIII—XX вв. поступательно развива-пись, хотя движение неоднократно прерывалось войнами и общественными смутами. В результате Россия органически и на равных вошла в мировую по-1111 гнческую и экономическую систему, и мы имеем полное основание говорить о трехвековом гиперцикле в развитии страны™, Но, говоря о состоя-1елыюсти российских проектов модернизации, необходимо четко сознавать, ню «исторический путь — не тротуар Невского проспекта; он идет целиком через поля, то пыльные, то грязные, то через болота, то через дебри»75. В России, как и везде, высокие темпы и успехи модернизации создавали новые противоречия, порождали неведанные прежде проблемы, вызывали временные и локальные кризисы, которые при неблагоприятных обстоятельствах перерастали в революции, а при благоразумии правящего класса могли бы благополучно разрешиться. Революции XX в. можно считать побочным продуктом успешных модернизаций.
Вызывает сомнение противопоставление имперской и советской модернизаций. Эту идею четко проводит, например, известный исследователь модернизационных процессов А. С. Сенявский: «Специфика модернизаций по-толяет говорить о двух качественно разных моделях — имперской (либерально-консервативной) и советской (идеологической, партократической, иатистской, патерналистской, мобилизационной). Дореволюционная модель была вестернизаторской и элитарной (оторванной от социокультурной почвы), реактивной (реагировала с большим опозданием, под давлением внешних угроз) на перезревшие проблемы; советская опиралась на большинство населения, использовала долговременную стратегию, вплоть до 1970-х гг. была опережающей, владела исторической инициативой в мировом масштабе. Советская модель успела переродиться из мобилизационной и социально-консолидирующей в консервативную, тормозящую развитие, провоцирующую социальную напряженность»76.
Имперская модернизация также была идеологической (хотя и не марксистской), так как все ее акторы откровенно поддерживали определенную идеологию; патерналистской (думаю, не требует комментариев) и этатистской (построенной на дирижизме). Она также являлась по-своему партокра-гичной, поскольку партократия означает «политический строй, при котором верховная политическая государственная власть (законодательная, исполни
73 Иноземцев В. О невозможност и модернизации России. С. 164—165.
73 Этот тезис основательно аргументирован в моей книге «Российская империя: от традиции к модерну».
75 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч. М„ 1950. Т. VII. С. 922—923.
76 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ...
56
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
тельная и судебная) фактически сосредоточена в руках единственной партии, встроенной в государственную систему, а вернее — в руках партийной бюрократии»77. Коронная бюрократия (как назывался государственный аппарат управления, подчиненный монарху и обязанный ему клятвой верности) по организации и стилю управления приближалась к партократии, до 1905 г. в большей степени и от 1905 г. до 1917 г. в меньшей степени.
Имперская модернизация не была элитарной. Она охватила образованные слои, верхние страты, значительную долю городского населения и часть крестьянства, которая поддержала Столыпинскую реформу. Перечисленные группы населения частично пересекались, поэтому их процент в общей численности населения вряд ли превышал 30—35, но это, конечно, больше, чем элита. Однако воздействие советской модернизации оказалось более глубоким и всеобъемлющим. В то время как имперская модернизация львиную долю населения, проживавшего преимущественно в деревне, затронула слабо, причем значительная ее часть встретила принципиальные модернизационные процессы либо негативно (например, коммерциализацию, социальную и имущественную буржуазную дифференциацию), либо индифферентно, советская модернизация охватила весь социум. Впрочем, на определенных этапах советской модернизации власть отрывалась от социокультурной почвы, поскольку поставленные ею задачи и цели не разделялись большинством или значительной частью населения. И по сути своей она также была реактивной и «вестернизаторской», потому что лозунг «Догнать и перегнать Запад» не выходил из повестки дня социалистического строительства и оставался актуальным до конца советского режима. Но я согласен с А. С. Сенявским в том, что обе модернизации были похожи по целям,средствам и условиям проведения.
Итоги
Советская модернизация являлась продолжением имперской по целям, средствам, результатам, обстоятельствам, в которых они происходили. Но она, вероятно, обеспечила менее высокие темпы развития и обошлась обществу более дорогой ценой, чем позднеимперская модернизация. То, что советская модернизация сменила имперскую после военного переворота 1917 г., а постсоветская сменила советскую после мирной революции 1991—1993 гг„ не означает, что обе модернизации не состоялись и потерпели крах. По своим экономическим результатам имперская и советская модернизации являются в целом достаточно успешными проектами, хотя они и не решили всех возлагавшихся
77 Словарь терминов и понятий по обществознанию / авт.-сост. А. М. Лопухов. 7-е изд. переб. и доп. М., 2013. С. 272.
Итоги
57
ни них задач и надежд. Благодаря им произошло сближение России и Запада и сокращение разрыва в уровне обще культур но го и экономического развития. 11остсоветская модернизация также не разрешила старые и одновременно создала много новых проблем. Но она далека от завершения и выносить ей вердикт преждевременно. Тем не менее уже можно сказать, что в политическом, обще культурном и социальном отношении сближение России и Запада за последние 30 лет было беспрецедентным за всю историю. И это закономерно: конвергенция — главная тенденция развития Европы XVIII—XX вв. — в последние десятилетия трансформировалась в глобализацию мирового масштаба.
Авторитарная власть (самодержавие или советский авторитаризм) совместима с прогрессом, по крайней мере на определенном этапе развития ораны. Не следует демонизировать авторитарный стиль управления, в дей-С1пигельности имеющий определенные преимущества. В современном менеджменте во всех странах он используется наряду с двумя другими — демократическим и либеральным. Мировой опыт показывает, что все три стиля имеют достоинства и недостатки; их эффективность обусловливается обстоя-|ельствами и культурно-психологическим профилем участников управления.
Автократический стиль, когда власть концентрируется в одних руках, нередко обеспечивает более высокую производительность, но более низкую цепень удовлетворенности рядовых участников от работы, чем демократический. Авторитарный стиль оправдан в коллективах, члены которых имеют низкие материальные и духовные потребности, удовлетворяются минимальным, не хотят или не любят трудиться и при любой возможности уклоняются hi работы. Он целесообразен также в ситуациях, близких к экстремальным и кризисным. При патерналистском варианте авторитарного стиля, когда руководитель выступает с позиции «Я-отец», концентрация власти в его руках сочетается с заботой о подчиненных и ощущением ответственности за условия их существования, настоящее и будущее.
Демократический стиль ориентирован на человека и позволяет подчиненным участвовать в подготовке управленческих решений и определять спои собственные цели в соответствии с теми, которые сформулировал руководитель. Стиль опирается на самодеятельность и имеет целью повышение производительности за счет повышения удовлетворенности от труда. Однако демократичный стиль не приводит к росту удовлетворенности и эффективно-сгп труда в ситуациях, когда рядовые исполнители не обладают развитыми материальными и духовными потребностями, в принципе довольствуясь тем, как их труд вознаграждается. Участие работников в управлении оказывает положительное влияние на удовлетворенность и эффективность работы лишь tex, кто участвует в управлении. Рядовые работники, как правило, равнодушны к такой возможности.
Либеральный стиль предоставляет работникам полную самостоятельность, возможность индивидуального и коллективного творчества. Данный
58
/ лава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
стиль эффективен только в коллективах, где работники имеют высокий уровень знаний, компетенций и ответственности, обладают высокими потребностями, любят творчество и при этом способны к самоконтролю и самодисциплине. Либеральное руководство чревато непредсказуемыми ситуациями и конфликтами во внутриколлективных отношениях, состоянием неуверенности и отсутствием целеустремленности у работников и вследствие этого низкой производительностью труда. В настоящее время данный стиль управления используется почти исключительно в научных, проектных и творческих организациях.
В 1917 г. в Европейской России доля грамотных в возрасте 10 лет и старше равнялась 43 %, лиц со средним образованием — 3,5 %, с высшим — 0,5 %78, а в 1939 г. — соответственно 88,0; 14,1 и 1,279. Потребности у крестьянства и пролетариата в период империи были невысокими и потому служили слабым стимулом для высокой производительности труда. Если опираться на так называемую пирамиду потребностей Маслоу, то они соответствовали первым трем уровням. Напомню, что в этой иерархической модели потребности человека разделяются на пять уровней по мере их возрастания: 1) физиологические (голод, жажда, половое влечение и т. д.; 2) безопасность (комфорт, постоянство условий жизни); 3) социальные (социальные связи, общение, привязанность, забота о другом и внимание к себе, совместная деятельность); 4) престижные (самоуважение, уважение со стороны других, признание, достижение успеха и высокой оценки, служебный рост); 5) духовные (познание, эстетика, самоактуализация, самовыражение, самоидентификация). Считается, что человек испытывает потребности высокого уровня после того, как удовлетворены хотя бы частично потребности низкого уровня, и что потребности зависят от образования, воспитания и кругозора человека80. Невысокому уровню потребностей соответствовала субсистенциальная трудовая этика. Ее приверженцы считали необходимым работать в полную меру своих сил не каждый день, а лишь в экстраординарных ситуациях, да и в минуты трудового энтузиазма они не могли трудиться эффективно и производительно из-за недостатка квалификации, знаний, рачительности, предприимчивости и нередко элементарной дисциплины. Субсистенциальная трудовая этика была общим европейским явлением в доиндустриальную эпоху, и причина этого состояла не в климате, не в природной среде обитания, а в менталитете, присущем человеку традиционного общества81.
78 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 587.
79 Всесоюзная перепись населения 1939 года : Основные итоги / В. Б. Жиромская (сост.). СПб., 1999. С. 30—104.
80 Макклелланд Д. Мотивация человека. СПб.. 2007. С. 55—92.
81 Миронов Б. Н. Трудовая этика российского работника: XIX—XX вв. // «Стены и мосты» — IV : Междисциплинарные исследования в истории / Г. Г. Ершова и др. (ред.). М„ 2016. С. 45—69.
Итоги
59
Благодаря росту потребностей в пореформенной России началась трансформация субсистенциальной трудовой этики в протестантскую, или буржуазную, но к 1917 г. процесс далеко не завершился. В советское время рост потребностей и становление новой трудовой морали продолжились. Трем поколениям советских людей усиленно прививалось социалистическое отношение к груду, которое в ряде аспектов приближалось к буржуазному. Был разрабо-шп комплекс специфических мер (ударники, социалистическое соревнование, хозрасчет, самозакрепление, стахановское движение и т. д.) для стимулирования труда82. Существенно повысился уровень образования у работников всех социальных групп. В результате этого к концу советской эпохи тру-ловая мораль российских граждан продвинулась в сторону буржуазной8’. Сравнительное исследование отношения к труду российских и немецких рабочих в начале 1990-х гг. показало: инструментальный тип отношения к труду (только способ зарабатывать) характерен для 43 % российских и 24 % немецких рабочих, терминальный (как смысл жизни) — соответственно 26 и 44 %, смешанный — 31 и 35 %. В постсоветскую эпоху происходит дальнейший рост инструментального отношения к труду. По данным ВЦИОМ на 2000 г., на вопрос: «Что значит для человека работа?» 70 % ответили — «Panora — это, прежде всего, источник средств существования»84.
Получается, что в имперский, а также в раннесоветский и сталинский периоды (в последние два периода в том числе по причине мобилизационного характера модернизации) авторитарный стиль управления оказывался оптимальным для достижения максимальной эффективности труда и чтобы наилучшим образом обеспечить общее благо. Это предположение подтверждается тем, что в имперской и советской России огромное большинство населения предпочитало авторитарный стиль в патерналистском варианте.
В позднесоветский период, вторая половина 1950-х—1980-е гг., по мере роста потребностей, культуры и образования спрос на авторитарный стиль управления стал снижаться. Согласно всероссийскому социологическому опросу «Левада-центра», проведенному в феврале 1992 г., на вопрос, какая экономическая система кажется вам более правильной (та, которая основана на । осударственном планировании и распределении, или та, в основе которой лежат частная собственность и рыночные отношения), лишь 29 % высказались в пользу плановой системы, а 48 % в пользу рыночной. Соответственно советскую политическую систему поддержали около 30 % респондентов. Од
“2 Мухин М. Ю. «У советских собственная гордость»: специфические методы трудовой стимуляции в СССР 30-х гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2003. М„ 2003. С. 296—330.
Заславская Т. И.. Рывкина Р. В. Социология экономической жизни : Очерки (сории. М„ 1991. С. 148—181.
IN Темницкий А. Л. Огношение к труду рабочих России и Германии: терминальное п инструментальное // Социс. 2005. № 9 (257). С. 54—63.
60
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
нако неудачное, по мнению большинства населения, реформирование привело к изменению умонастроений. Согласно всероссийскому социологическому опросу «Левада-центра», проведенному в феврале 2016 г., авторитарный стиль вновь предпочитает большинство. На тот же вопрос (какая экономическая система кажется вам более правильной?) 52 % респондентов высказались в пользу планирования и распределения85. Согласно другому опросу «Левада-центра», проведенному в январе 2017 г., в течение последних 16 лет процент россиян, симпатизирующих Сталину, достиг исторического максимума — с «восхищением», «уважением» и «симпатией» к Сталину относятся до 46 % респондентов (13 лет назад, в марте 2006 г., таковых было 37 %)86.
Таким образом, как ни парадоксально это звучит, но если следовать желаниям большинства, то в современной России целесообразно использовать наряду с демократическим и либеральным также авторитарный стиль управления. Хорошо известно, что бывает, когда народу навязываются политическая система и стиль управления, которые не соответствуют традициям и желанию большинства населения. Я не являюсь адептом авторитарного стиля управления, но надо смотреть фактам в лицо и с ними необходимо считаться.
Модернизация первой волны, в самых развитых странах, проходила спонтанно, как процесс самоорганизации и саморазвития, к которому способны большие сложные социумы, под влиянием изменившихся условий жизни и геополитических факторов87. Им приходилось изобретать, искать методом проб и ошибок новые институты и структуры, новые пути. В странах второй волны модернизации появилась возможность воспользоваться достижениями лидеров. Однако и они нуждались в креативности последователей. Модернизация каждой большой страны проходила по особому сценарию, поскольку буквально заимствовать структуры и институты продвинутых стран было малоэффективно или даже разрушительно. Потому что в каждом социуме есть определенная предзаданность, обусловленная его культурным кодом. В соответствии с последним люди выбирают из множества существующих в мире институтов самые для них оптимальные, причем в ходе нередко болезненного поиска методом проб и ошибок, который является универсальным для всех — «от амебы до Эйнштейна»88.
85 Согласно опросам «Левада-центра», проведенным по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения. Статистическая погрешность данных не превышает 3.4%. URL: http://www.vecherka.ee/788045/46-procentov-rossiyan-simpatiziruyut-stalinu (дата обращения: 02.01.2019).
86 URL: http://www.levada.ru/2016/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sistem/ (дата обращения: 02.01.2019).
87 Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М.. 1983. С. 158.
88 Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики / Д. Г. Лахути, В. Н. Садовский. В. К. Финн (сост.). М.. 2000.
Итоги
61
Изменять надо то, к чему общество в значительной мере готово, и не шоковыми реформами, а терапевтическим путем. Забегание вперед, мания модернизации и реформирования особенно заметно обнаружили свою неэффек-швность после Второй мировой войны в развивающихся странах, вызвав разрушительные последствия89 90. Один характерный пример. В 1970-е гг., вскоре после окончания Американо-вьетнамской войны, было обнаружено, что исчезли горные кхмеры — крупное племя, находившееся на стадии палеолитической культуры и тысячелетиями жившее на территории Южного Вьетнама. Предположили, что их истребили американцы. Однако международная научная экспедиция, созданная для выяснения обстоятельств их гибели. установила: горные кхмеры сами истребили себя после того, как им в руки попали американские карабины. Первобытные охотники, забросив лук и стрелы, за несколько лет уничтожили фауну и перестреляли друг друга, л оставшиеся в живых спустились с гор и ассимилировались в чуждой социокультурной среде. Гремучая смесь современных западных технологий с древними национальными традициями и обычаями привела к исчезновению этноса. Интересно, что разобраться в этой печальной истории помогли входившие в состав экспедиции антропологи, которые наблюдали подобные шизоды в Азии, Африке, Америке и Австралии °. Российский и мировой опыт модернизации является убедительным свидетельством правоты сторонников рационального сочетания универсализма и партикуляризма,
Делает ли модернизация человека счастливее? Мнения разделились. Одни (Э. Дюркгейм, М. Фуко, Ж. Делёз, Ж. Бодрийяр и многие другие философы и социологи) полагают, что нет, так как модернизация не ведет автоматически к росту суммарного счастья. Социально-политическая эволюция происходит по схеме от суверенной монархии к дисциплинарному обществу, а от него к обществу тотального контроля, которое фактически лишает человека свободы и посредством СМИ им манипулирует. Это делает людей несчастливыми91. Другие отвечают на вопрос утвердительно и в качестве аргумента ссылаются на список счастливых стран по индексу World Happiness, составляемый ООН для 158 стран. В 2015 г., третий год подряд, его возглавляла Швей
89 Scott J. С. Seeing Like a State : How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven. 1998; Бутенко А. П. Историческое забегание как новация XX века// Социологические исследования. 1999. № 6. С. 105—112.
90 Пегов С А.. Пузаченко Ю. Г. Общество и природа на пороге XXI века И Общественные науки и современность. 1994. №> 5. С. 146—151.
91 Фуко М. : 1) Воля к истине: но ту сторону знания, власти и сексуальности. М.. 1966; 2) Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999; 3) Нужно защищать общество: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975—1976 учебном году. СПб., 2005; Делёз Ж. Переговоры, 1972—1990. СПб., 2004. С. 215—233; Бодрийяр Ж.'. 1) В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург. 2000; 2) Америка. СПб.. 2000.
62
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
цария. Следом идут Исландия, Дания, Норвегия и Канада. Список замыкают Того, Бурунди, Бенин, Руанда и Сирия. Россия оказалась на 64-м месте92. Однако, на мой взгляд, аргумент некорректен. Следует сравнивать не современные страны друг с другом, а одну и ту же страну в разные периоды: Бурунди или Того 2015 г. правильно сравнивать не со Швейцарией 2015 г., а с Бурунди или Того в 1915, 1815 и 1715 гг.; Швейцарию 2015 г. — со Швейцарией 1915, 1815 и 1715 гг., Россию 2015 г. — с Россией 1915, 1815 и 1715 гг. Потому что Бурунди 2015 г. — это совсем не то, чем была Швейцария 100, 200 или 300 лет назад. И тогда результат будет другим. У меня мало сомнений в том, что 200—300 лет назад племена, проживавшие на территории современных Бурунди или Того, были по самоощущению живших в то время людей счастливее, чем сейчас, именно потому, что в то время модернизация мало или совсем их не затронула. А сейчас народы этих стран несчастливы более других именно потому, что охвачены модернизацией, которая разрушает их традиционный уклад и не дает за это достаточную компенсацию.
Теория модернизации применительно к России XVIII—XX вв. не устарела, как думают некоторые коллеги9’. Во-первых, критике подвергается ранняя концепция модернизация 1950—1960 гг. Между тем концепция прошла длительный путь развития. Теоретики неомодернизационной версии ревизовали такие принципиальные характеристики процесса модернизации, постулированные классиками, как необратимость, прогрессивность, протяженность, эволюционность, однолинейность, закономерность, случайность. Благодаря этому концепция позволяет рассматривать и соответственно анализировать общество как реальный, живой, разнородный, многоуровневый, вариативно реагирующий на вызовы среды субъект истории. Во-вторых, Россия не достигла еще в полной мере уровня модерности и ее развитие сравнительно с другими европейскими странами не слишком оригинально. Пока никто не доказал, что развитие общества может обеспечить движение в каком-либо ином направлении, чем от аграрного традиционного общества — к промышленно-городскому современному, минуя модернизацию. Не опровергнуто также наличие тренда к увеличению числа степеней свободы у индивидуума. Теория пока достаточно удовлетворительно справляется с объяснением развития сраны в последние три столетия94. Это, конечно, не означает, что она навсегда останется вершиной научной мысли. Спрос на новые подходы существует, и они предлагаются, но пока не составляют серьезной конкуренции для теории модернизации.
92 Shkuratov Г. A. Historical Psychology in Boris Mironov's «Russian Empire» // Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1). С. 977 -978.’
93 Булдаков В. И. Модернизация в России: гири на ногах прогресса // Вестник ТвГУ. Серия «История». 2016. № 4. С. 76—96.
94 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
Итоги
63
О моральном износе теории можно говорить применительно к современным постиндустриальным (информационным) обществам или к современным слаборазвитым странам. Потому что первые решили задачи модернизации и перешли на новый уровень развития, а вторые не являются ранними версиями современных обществ, но как бы законсервировались в своем разви-IHII, сохраняя свои национальные особенности и структуры. Их развитие лучше характеризует теория зависимости, или теория зависимого развития. Н условиях глобализации и неоколониализма слаборазвитые государства занимают зависимые позиции в системе мировой экономики. Их экономическая отсталость и политическая нестабильность являются следствием их ин-(сграции в мировую экономику и систематического давления развитых держав. Последние увековечивают их отсталость, блокируя попытки освободиться от зависимости и встать на путь истинной модернизации, используя различные способы — монополизацию рынков, экономическое воздействие (посредством финансов, патентов на технологии и т. п.) и санкций, прямое политическое (в СМИ, в образование, культуру и т. д.) и военное вмешательство. В результате развивающиеся страны «периферии» беднеют, их ресурсы, капитал и образованные кадры утекают в богатые страны «центра», в силу чего они имеют мало шансов по-настоящему модернизироваться. Немногим государствам удалось избежать этой участи — Гонконг, Сингапур, Тайвань и Южная Корея. Мотив стратегии блокирования очевиден — малоразвитые страны обеспечивают развитые природными ресурсами, дешевой рабочей силой и рынками сбыта, без чего последние не имели бы возможности поддер-«	95
живать высокий уровень жизни своего населения .
Существуют разные сценарии дальнейшего развития. Поборники цивилизационной парадигмы предсказывают, что Россия, подобно всем слаборазвитым странам, может стать жертвой глобализации, так как либеральный интернационал стремится уничтожить цивилизационное своеобразие России и подчинить ее диктату США и иже с ними95 96. Последователи мир-системной парадигмы предсказывают возникновение нового порядка. Например, И. Валлерстайн убежден, что буржуазная миросистема находится в глубочайшем кризисе, на пороге перемен, которые могут привести к возникновению совершенно нового миропорядка97. Приверженцы теории модернизации будущее России видят на пути строительства капитализма с человеческим лицом98. Сторонники самобытного развития полагают, что Запад находится в состоянии общего кризиса и потому не может далее служить образцом для подражания. Россия должна искать собственный путь, опираясь на свои соб-
95 Семёнов Ю. Философия истории ... С. 205—212.
96 Панарин А. С. Россия в циклах мировой истории. М., 1999.
97 Валлерстайн И. После либерализма. М.. 2003.
98 Бриттан С. Капитализм с человеческим лицом. СПб., 1998. С. 358—383.
64
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ственные традиции. Центристы предполагают устроение России на основе сочетания либерализма с «российским культурно-цивилизационным типом 99 развития» .
Институционалисты предложили концепт колеи, или зависимости от предшествующего развития, иначе зависимость будущего развития от пройденного пути (Path Dependence). Каждая страна имеет свою историческую колею и, как правило, ее не покидает. Объективный анализ показывает: Россия в течение своей тысячелетней истории, несомненно, развивалась как европейская страна. Глобальные факторы социальной эволюции общества, по крайней мере после принятия христианства, были общими у русских и других европейцев. Российские национальные традиции и ценности находились в рамках европейских. Все российские общественные институты, под которыми в современном институционализме имеются в виду формальные и неформальные правила и ограничения, структурирующие взаимодействие людей и учреждений, являлись по сути европейскими. В России не было и нет ни одного института, который бы не встречался в какой-нибудь европейской стране. В период империи, в советское и постсоветское время Россия и другие европейские страны развивались по особенно близким траекториям. Вестернизация страны нередко становилась государственной политикой. Европейский вектор ее движения и конвергенция с Западом были и до сих пор очевидны. Основываясь на концепте колеи и принимая европейский вектор развития России за факт, можно с высокой вероятностью сказать: у России как европейской страны общее будущее с остальной Европой, ее ближайшее будущее будет определяться европейской траекторией развития, но эта траектория будет зависеть и от России.
99 Алексеева А., Городецкий, Гусейнов А., Межуев А.. Толстых В. Центристский проект для России // Свободная мысль. 1994. № 4: Ерасов Б. С. Одномерная логика российских модернизаторов // Общественные науки и современность. 1995. № 2. С. 68—78.
ГЛАВА 2
МОДЕРНИЗАЦИОННАЯ КОНЦЕПЦИЯ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.
Историография
Современная историография Российской революции 1917 г. богата концепциями. «Историко-культурный стандарт» преподавания истории в школе 2015 г. признал, что в 1917 г. произошла одна Великая российская революция1, что представляется вполне резонным. Февральские события не успели завершиться легитимацией нового режима или его полным фактическим утверждением. Неслучайно и правительство являлось временным, и парламент— предпарламентом. Определить правовой статус и превратить новый режим в легитимный должно было Учредительное собрание, но оно собралось слишком поздно и было безрезультатным2. Концепция единой революции вполне оправданна и в сравнительно-исторической перспективе. Революционные события в Нидерландах в 1566—1579 гг., продолжавшиеся 13 лет, разделяются на четыре этапа, а не на четыре революции. Английская революция XVII в. (известная также как Английская гражданская война), длившаяся 18 лет, 1642—1660 гг., также делится историками на этапы или войны, а не на революции. Наконец, в истории Великой французской революции, 1789—1799 гг., историки выделяют четыре этапа, а не четыре революции, хотя взятие Бастилии, установление якобинской диктатуры, термидорианский переворот и переворот 18 брюмера могли бы претендовать на статус отдельной революции. Несмотря на это, до сих пор идея двух революций— Февральской и Октябрьской имеет широкое распространение. Достаточно заглянуть в Интернет на «Октябрьская революция», и мы найдем множество работ, авторы которых разделяют эту идею. Говоря о предпосылках пли причинах революции, буду иметь в виду единую революцию 1917 г.
С точки зрения теоретических концепций мы находим в современной историографии сторонников марксистской (формационной), модернизационной,
1 URL: http://rushistory.org/proekty/kontscptsiya-novogo-uchebno-metodicheskogo-kompleksa-po-otechestvennoj-istorii.html (дата обращения: 14.12.2018).
2 Черняев В. Ю. Демократические революции: право и власть // Революционный процесс и общественное сознание / Б. В. Ананьич (ред.). СПб., 2009. С. 150—175.
66
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.1. И. А. Владимиров. Солдаты сжигают портреты. 1917
институциональной, психосоциальной, структурной, политической, мальтузианской и экономической концепций, в зависимости от того, какой или какие факторы признаются относительно более важным. Предлагаются и другие объяснения революции 1917 г.: циклическое (А. С. Ахиезер, А. Л. Янов, В. В. Ильин, А. С. Панарин)’, психологические в разных вариантах — психиатрическое, психоаналитическое и социально-фрейдистское (П. А. Сорокин)3 4, пассионарное (в духе теории этногенеза Л. В. Гумилева) и синергетиче-
3 Ильин В. В., Панарин А. С.. Ахиезер А. С. Контрреформы в России : Циклы модернизации процесса. М., 1996; Янов А. Л. Тень Грозного царя : Загадки русской истории. М„ 1997. С. 124—159.
4 Сорокин П. А. Социология революции М., 2005; Дьюкс П. Октябрь в людских умах: от Фрейда к междисциплинарному взгляду на русскую революцию // 1917 год в судьбах России и мира: Октябрьская революция от новых источников к новому осмыслению : Сб. материалов междунар. науч. конф., состоявшейся 21—22 окт. 1997 г. в Москве / С. В. Тютюкин (ред.). М., 1998. С. 49—66. Критический анализ «психоментального» подхода см.: Шепелева В. Б. Россия. 1917—1920 гг. Проблема революционно-демократической альтернативы (вопросы теории, методологии, историографии). Омск. 2009. С. 355—365.
Историография
67
гкое - Хаос против Космоса, гомоэнергетическое истощение этнического ядра империи (В. Д. Соловей)5. Выдвигаются также, условно говоря, культурологические объяснения — извращение российского мессианизма и колли-П111 византийского, монгольского и европейского начал русской истории (В. К. Кантор)6, «манихейский тип русской цивилизации» и эволюция мен-пин, пости (И. Г. Яковенко, А. А. Пелипенко)7 *, социокультурный раскол общества, порождающий маятниковые колебания между полярностями (А. С. Ахие-icp)K. оскудение и превращение в формальность православной веры (В. М. Лавров), разрушение православного мировоззрения и мировосприятия, забвение национальных корней, отказ от всемирной миссии православной Российской империи нести веру urbi et orbi (А. Н. Боханов)9. Некоторые авторы разделя-Ю1 сразу несколько концепций. По менее общим проблемам революции споров еще больше10.
Зарубежные исследователи также очень креативны. Американский историк М. Мадия сводит различные интерпретации революции в три модели — инберальную (основные представители П. Н. Милюков, X. Ситон-Уатсон, II. Шапиро и М. Флоринский), консервативную, или циклическую (основные представители К. Бринтон и Н. Тимашев), и марксистскую11. Другой американец Дж. Биллингтон насчитал шесть точек зрения на Российскую рево-июцию1'. Английский историк П. Дьюкс выявил девять аналитических подходов13. Все эти классификации точек зрения по-своему резонны и отлича-101СЯ друг от друга главным образом потому, что в их основе лежат разные 14 критерии .
' Соловей В. Д. Смысл, логика и форма русских революций. М., 2007. С. 20.
6 Кантор В. Русская классика, или Бытие России. М., 2005. С. 35—41, 53—54.
7 Пелипенко .4. А. Дуалистическая революция и смыслогенез в истории. 2-е изд. М , 2011: Пелипенко А. А., Яковенко И. Г. Культура как система. М., 1998.
н Ахиезер А. С. Россия: Критика исторического опыта : в 2 т. Новосибирск, 1997. I I. С. 8—9, 2—22.
4 Февральская революция 1917 года в российской истории : «Круглый стол» // < Нсчественная история. 2007. № 5. С. 4, 6—7, 9, 12—13, 15—16.
10 Смирнов И. Н. О некоторых дискуссионных проблемах Великой русской рево-пюции 1917 года// Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия н память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11—12 мая .4)17 г. /Л. Н. Чистиков, Л. М. Кулегин (ред.). СПб., 2017. С. 17—23.
" Малия М. К пониманию русской революции. London, 1985. С. 9—30.
12 Billington J. Н. Six Views of the Russian Revolution // World Politics. 1966. Vol. 18, nr 3. P. 469—473.
11 Дьюкс П. Девять точек зрения на Российскую революцию // Россия. 1917 : Ви лял сквозь годы. Архангельск. 1998. С. 14—15.
N Подробнее см.: Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVI11 — начало XX века. 2-е изд. испр.. доп. М., 2012. С. 563—689. См.
(акже: Земцов Б. Н.: 1) Историография революции 1917 г. // Международный истори-
68
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
На первый взгляд концепции входят в противоречие друг с другом и кажутся несовместимыми. Но дело, может быть, не в том, что одна правильнее другой, а в том, что они часто дополняют друг друга. Как сказал Блез Паскаль (1623—1662) 350 лет назад: «Мир сложен, и поэтому одной истины всегда мало. Любая истина, взятая в отрыве от дополняющей ее истины, — всего лишь полуправда»* 15. Во всех этих концепциях есть рациональное зерно, каждая помогает найти в революции что-то новое и интересное, поскольку помещает ее в специфическую систему координат и дает определенный угол зрения, под которым изучается фактический материал. Однако слабость многих из них состоит в том, что предлагаемые объяснения избыточно спекулятивны и недостаточно основательно подтверждаются эмпирически. На мой взгляд, все предложенные объяснения предпосылок и причин революции целесообразно рассматривать как гипотезы, которые необходимо проверить на «фактах» (как бы ни понимать, что такое факт). И пусть полученные результаты покажут, какая или какие концепции оказались более, какие менее плодотворными или совсем бесполезными для решения поставленной задачи. При этом следует допустить, что какая-то концепция может не выдержать проверку на материалах Российской революции 1917 г, но может быть очень полезной при объяснении других революций.
За разнообразием точек зрения скрывается принципиальной важности вопросы: куда идет Россия, способна ли она нормально развиваться как «цивилизованные» страны, или у нее «особенная стать», или ее судьба — находиться на задворках Европы? Историки разделились, условно говоря, на «оптимистов» и «пессимистов». Первые считают: Российская империя в XVIII — начале XX в. в целом довольно успешно продвигалась по пути модернизации своей экономики и общественных отношений, и это поступательное развитие было прервано лишь Первой мировой войной и революцией. При более удачном стечении обстоятельств революцию можно было бы избежать.
ческий журнал. 1999. № 2. URL: http://vvww.unilib.neva.ru/dl/327/Theme_9/Literaturc/ Zemcov.htm#74; 2) Революция 1917 гг.: социальные предпосылки. М., 1999; Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М., 2004. С. 20—56; Романовский Н. В. Семнадцатый год. Век спустя // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 147—157: Смирнов Н. Н. Российская революция 1917 года: традиции и новации // Санкт-Петербургский международный летний культурноисторический университет. 2006: Реформы в России. XVI — начало XX в. / В. Н. Плешков. М. П. Толстой (ред.). СПб.. 2006. С. 199—221; Шепелева В. Б.: 1) Революциоло-гия. Проблема предпосылок революционного процесса 1917 года в России (по материалам отечественной и зарубежной историографии). Омск. 2005; 2) Россия, 1917— 1920 гт. ...; Kolonitskii В. Russian Historiography of the 1917 Revolution : New Challenges to Old Paradigms? // History and Memory. Bloomington. 2009. Vol. 21, nr 2. P. 34—59.
15 Цит. no: МайерсД. Социальная психология. 7-е изд. СПб., 2011. С. 98.
Историография
69
Вторые настаивают на неисправимости самодержавия и на тотальном системном характере кризиса. Они убеждены: особенности экономического развития страны и специфика политической системы России делали крах имперской модернизации и революционный взрыв практически неизбежными. «Оптимисты» борются с «пессимистами» — вот в чем суть дискуссии о революции 1917 г.
В советской историографии пессимистический подход к имперской России являлся нормативным. В историографии наблюдался консенсус. В постсоветской историографии между «оптимистами» и «пессимистами» разгорелись споры16. В этой главе я представлю оптимистическую точку зрения.
Рис. 2.2. И. А. Владимиров. Долой орла. 1917. Почтовая открытка
16 Миронов Б. Н. Страсти по революции : Нравы в российской историографии в век информации. М„ 2013. 336 с.
70 . Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
О предпосылках революции: миф о системном кризисе позднеимперской России
В русской общественной мысли в ходе длительного дискурса была сформулирована концепция, согласно которой Россия XIX — начала XX в. находилась в состоянии перманентного общего, или системного, кризиса. Когда говорят о системном кризисе, то, как правило, имеют в виду не временные трудности, с которыми сталкивается социум, а несостоятельность и нежизнеспособность общественной системы в целом — в политическом, экономическом и социальном отношениях, несоответствие возможностей системы потребностям общества, неспособность совершенствоваться, приспосабливаясь к изменяющимся условиям жизни, и обеспечивать повышение благосостояние населения ввиду исчерпанности источников развития. Как утверждают сторонники концепции общего кризиса: «Самодержавный режим прогнил до такой степени, что оказался неспособным не только осуществить, но даже выработать план своего спасения»17.
На мой же взгляд, российский социум после Великих реформ достаточно успешно развивался во всех отношениях. Если иметь в виду экономику, то можно говорить о настоящем экономическом чуде. Экономика стала рыночной: экономические решения принимались индивидуально (бизнесменами, торговцами, сельскохозяйственными производителями); цены устанавливались в результате стандартных рыночных механизмов. С 1861 г. темпы экономического развития стали повышаться и с 1880-х гг. стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 %. За 1861 —1913 гг. валовой национальный доход (ВИД) за 52 года увеличился в 3,8 раза, а на душу населения — в 1,6 раза, в результате доля России в мировом национальном доходе в 1913 г. достигла 7,4 %. И это несмотря на огромный естественный прирост населения, — 2 млн человек ежегодно, благодаря чему население империи в пореформенное время увеличилось в 2,4 раза, с 74 до 175 млн.
Развивались все отрасли народного хозяйства, хотя и в разной степени. Наибольшие успехи наблюдались в промышленности. В 1887—1913 гг. темп промышленного роста составил 6,7 %, благодаря чему к 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5,3 %. Россия имела самые высокие темпы строительства железных дорог, быстро обогнав по протяженности железнодорожную сеть Франции, Англии, Германии. Сельское хозяйство развивалось средними европейскими темпами. В 1913 г. по сбору основных зерновых страна занимала второе, после США, место в мире и обеспечивала треть мирового экспорта хлебов. Она являлась мировым ли
17
Цякин В. С. Был ли шанс у Столыпина? : сб. статей. СПб., 2002. С. 256.
О предпосылках революции ...
71
дером и в экспорте масла18. В конце XIX — начале XX в. империя являлась одной из наиболее динамично развивавшихся держав мира. Прав был известный русский журналист А. С. Суворин (1834—1912), когда в 1911 г. с сожалением заметил В. В. Розанову: «Все мы жалуемся каждый день, что ничего нам не удается, во всем мы отстали... За мою жизнь, вот 50 лет, как я оглядываюсь сознательно, Россия до такой степени страшно выросла, увеличилась в землях и во всем, что едва веришь. Россия — страшно растет, а мы только этого не замечаем за хмуростью своей и “ежедневностью” (курсив мой. — Б. Л/.)»19. Весьма точно определена и причина — «за хмуростью», г. е. по причине сурового и мрачного взгляда на жизнь.
Но главное чудо состояло в том, что при высоких темпах роста экономики и населения происходило повышение уровня жизни населения (на 86 % крестьянства). В пореформенное время в империи наблюдалась положительная динамика по всем показателям20:
(1)	средняя продолжительность жизни увеличилась с 27 до 36 лет — на 9 лет;
(2)	грамотность населения с 17 до 40 %; среднее число лет обучения одного человека в возрасте 10 лет и старше за счет всех видов образования с 0,36 до 1,1 года;
(3)	валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения (д. н.) с 971 до 1488 долларов США в 1990 г. по паритету покупательной способности рубля;
(4)	индекс человеческого развития (ИЧР) с 1861—1870 гг. по 1911 —1913 гг. с 0,107 до 0,187 — в 1,75 раза;
(5)	реальная зарплата сельскохозяйственных рабочих возросла в 3,8 раза, промышленных рабочих — в 1,4 раза;
(6)	число рабочих дней в году у крестьян уменьшилось на 26 % (со 135 до 107), у пролетариев число рабочих часов — на 15 % (с 2952 до 2570);
(7)	средний рост взрослых мужчин увеличился на 5 см — со 164 до 169 см, а женщин — на 4 см — со 153 до 157 см., средний вес мужчин увеличился с 59 до 65 кг, индекс массы тела, показывающий уровень питания, — с 22 до 23, при норме 18,5—25,0;
(8)	за 1885—1913 гг. производство потребительских товаров и оборот внутренней торговли на душу населения в постоянных ценах выросли в 1,7 раза;
(9)	за 1886—1913 гг. количество зерна, оставляемого крестьянами для собственного потребления, увеличилось на треть;
18 Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М., 2003. С. 13—85; Тэри Э. Россия в 1914 г. : экономический обзор. Paris, 1986.
19 Розанов В. В. Из припоминаний и мыслей об А. С. Суворине. М., 1992. С. 18.
20 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 515—557.
72
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
(10)	за 1862—1910 гг. крестьяне купили 27 млн га земли — 270 тыс. кв. км земли — больше территории Великобритании или половины Франции, заплатив за нее огромные деньги — 971 млн руб.;
(11)	в 50 губерниях Европейской России с 1865—1869 по 1909—1913 гг. число вкладчиков увеличилось в 159 раз, на 1000 жителей — в 82 раза, величина вклада на одного вкладчика с учетом инфляции — в 1,7 раза, величина вклада на одного жителя страны с учетом инфляции — в 145 раз; в 1913 г. вкладчиками являлись около 4,3 млн семей или 26 млн человек — 21 % жителей Европейской России;
(12)	имущественное неравенство в начале XX в. в России в целом находилось на существенно более низком сравнительно с западными странами уровне: децильный коэффициент неравенства (отношение среднего дохода 10% самых высокодоходных к среднему доходу 10% наименее обеспеченных граждан) составлял примерно 6,321.
Подчеркну, что речь идет не о том, что к 1914 г. народ стал благоденствовать — большинство россиян, как и других европейских народов того времени, жили очень скромно по современным стандартам высокоразвитых стран. Однако позитивная тенденция, набиравшая силу, создавала реальную перспективу добиться в не столь отдаленном будущем высокого жизненного уровня.
Трудно предположить, что в самодержавном государстве два чуда — чудо высоких темпов развития и чудо роста благосостояния — могли произойти вопреки воле верховной власти и его правительства и без их активного участия. Действительно, тезис о неспособности монархии проводить успешные реформы не имеет эмпирической основы. В пореформенной России дважды были проведены системные структурные реформы — при Александре II и Николае II. О так называемых Великих реформах хорошо известно, и они оцениваются в целом положительно, а николаевские реформы изображаются как провальные. Давайте кратко рассмотрим основные реформы Николая Н22.
К числу важнейших следует отнести политическую реформу, создавшую в России народное представительство в 1905—1906 гг. и даровавшую народу гражданские права. Как ее ни оценивать, в стране установилась и прижилась
21 Миронов Б. Н.: I) Благосостояние населения ... С. 607—608; 2) Какая дорога ведет к революции? : Имущественное неравенство в России за три столетия // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 96—104; № 11. С. 121—129.
22 Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая П 1894—1917 в цифрах и фактах. Минск, 1991; Кинг Г, Вильсон II. Романовы : Судьба царской династии. М., 2005; Куликов С. В. Император Николай 11 как реформатор: к постановке проблемы И Российская история. 2009. № 4. СПб.. 2007. С. 45—60; Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т, 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 2. С. 717—733; Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991.
О предпосылках революции ...
73
конституционная монархия в форме дуалистической монархии, поскольку законодательная власть принадлежала двум субъектам — Государственной думе и императору. Благодаря Великим и николаевским политическим реформам общество эволюционировало от самодержавия к конституционной монархии; возникли свободная пресса, общественное мнение, политические партии, общественные организации. В 1913 г. в империи действовало более 50 тыс. добровольных ассоциаций: благотворительных, религиозных, студенческих, профсоюзных, экономических. Налицо были все элементы гражданского общества. Создан механизм принятия политических решений, в котором участвовали представители общества.
Второй по значимости явилась Столыпинская аграрная реформа, проведенная в 1907—1916 гг. по инициативе верховной власти и вопреки желанию большей части общества. Ее без преувеличения можно назвать вторым раскрепощением. Результаты реформы неоднозначно оцениваются в литературе. Но трудно спорить с тем, что она способствовала естественному процессу распадения сельской общины, распространению более эффективного хуторского и отрубного хозяйств, утверждению в деревне частной собственности на землю, развитию рыночных отношений, увеличению площади
Рис. 2.3. И. А. Владимиров. Вандализм революционеров: сцена в одном из залов Зимнего дворца, декабрь 1918 года. 1918
74
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
крестьянских земель за счет покупки ее с помощью Крестьянского банка, переселению крестьянства из Европейской России в Сибирь и сопровождалась огромными полезными и насущными землеустроительными работами. Что касается свободного разрешения выхода из общины, то реформу поддержали около 30 % крестьян, и этого было достаточно для начала переустройства деревни в соответствии с принципами фермерской рыночной экономики. В случае завершения реформы появлялись реальные шансы на возникновение в деревне среднего класса в лице экономически независимого крестьянина-собственника.
При Николае II была проведена также рабочая реформа, которая включала: 1) учреждение в 1899 г. Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия при Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов с целью регулирования отношений между рабочими и предпринимателями; 2) принятие в 1897 г. Закона о нормировании рабочего времени (максимальная продолжительность днем — 11,5 ч, ночью и накануне праздников — 10 ч); 3) учреждение в 1901 г. пенсий для рабочих, потерявших трудоспособность на казенных предприятиях; 4) введение в 1903—1912 гг. страхования рабочих и членов их семей от несчастного случая на производстве, повлекшего смерть или утрату трудоспособности, а также получение пособия в случаях болезни, беременности, родов и организацию бесплатной медицинской помощи. В 1912 г. была образована целая структура центральных и местных страховых учреждений, обязанных непосредственно заниматься этой проблемой23; 5) разрешение рабочим Указом от 4 марта 1906 г. «О временных правилах об обществах и союзах» создавать профессиональные союзы.
Получила продолжение земская реформа, начатая в 1864 г. Ряд законов 1895—1900 гг. увеличил земский бюджет за счет казны. В 1911 г. число земских губерний увеличилось за счет 6 губерний Западного и Юго-Западного края, входивших в черту еврейской оседлости, где проживало много евреев и поляков. Благодаря ему представители национальных меньшинств, проживавшие в крае, на общих основаниях включались в систему местного самоуправления.
При Николае II завершилась судебная реформа. В 1896—1899 гг. Судебные уставы Александра II были распространены на Вологодскую и Архангельскую губернии, Сибирь, Туркестан, Степную и Закаспийскую области,
21 Для накопления необходимых средств создавались больничные кассы, которые пополнялись на 3/5 за счет взносов из заработной платы рабочих и на 2/5 за счет сборов с предпринимателей. Через два года, к началу Первой мировой войны, из числа намеченных к открытию в империи 3257 больничных касс с общим количеством участников в 2,3 млн человек получили уставы и открыли свою деятельность около 74 %, к февралю 1917 г. — 78% касс: Белышев И. С. Страхование фабрично-заводских рабочих и служащих в России (1912 — февраль 1917 г.) : дис. ... канд. ист. наук. Иваново. 2004. С. 210—214.
О предпосылках революции ...
75
благодаря чему они стали действовать на всей территории Российской империи. В 1912 г. судебные полномочия были изъяты у земских начальников и переданы мировым судам в сельской местности. В 1903 г. подготовлено и утверждено новое Уголовное ложение, которое вводилось в действие постепенно, в зависимости от реформирования местного суда. Приняла современные формы административная юстиция, действующая на принципах упрочения законности, единства и независимости суда. Происходила постепенная гуманизация пенитенциарной системы: были отменены в 1900—1901 гг. ссылка в Сибирь и телесные наказания для ссыльных; в 1905—1906 гг. последовали политическая амнистия, закрытие Шлиссельбургской тюрьмы и отмена ссылки на Сахалин.
Наконец, проведена образовательная реформа. В 1908 г. был принят закон о постепенном, в течение 10 лет, введении всеобщего обязательного бесплатного начального образования. С этой целью кредиты на народное образование ежегодно увеличивались на 20 млн руб. Закон воплощался в жизнь, о чем свидетельствуют следующие данные: в 1857—1907 гг. грамотность росла на 0,4 пункта в год, в 1897—1907 гг. — на 0,5 пункта, в 1907—1917 гг. — па 0,8 пункта в год24.
Большинство либерально-демократических по сути реформ осуществлялось под контролем Николая II в законодательном или административном порядке, проводилось системно и последовательно, иногда преодолевая сопротивление Думы. В советской историографии царские реформы осуждались за половинчатость, постепенность и растянутость во времени. Однако в современной науке считается, что успешное реформирование предполагает системность, постепенность, последовательность, использование в ходе модернизации стратегии последовательных промежуточных институтов, которая сочетает преимущества «выращивания» и «конструирования» новых институтов и предоставляет возможность управления темпом институционального строительства25. То есть именно так, как проводились реформы в пореформенный период.
Как видим, политическая система России в пореформенное время модернизировалась. После принятия новых Основных законов в 1906 г., которые фактически являлись конституцией, и создания парламента страна превратилась в дуалистическую правовую монархию и в течение последнего десятилетия существования империи государственность являлась де-юре правовой, поскольку официально произошел переход к конституционному понятию закона; населе
24 Миронов Б. Н. Грамотность в России в 1797—1917 гг. : Получение новой исторической информации с помощью методов ретроспективного прогнозирования // Ис-юрия СССР. 1985. № 4. С. 137—153.
5 Полтерович В. М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы жономики. 2008. № 4. С. 4—24.
76
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ние получило конституцию, парламент и гражданские права. В России в главных чертах сформировалось правовое государство с его атрибутами — верховенством закона, административной юстицией и разделением властей — и инструментальной основой в виде бюрократии, действующей по законам административного права, согласно формальным и рациональным правилам, что в политической социологии считается признаком легального господства. Дуалистическая монархия поддерживала быстрый экономический рост в России в 1906—1914 гг. Замечу, что дуалистическая система, при которой исполнительная власть сохранялась за монархом и назначаемым им правительством, а законодательная власть принадлежала монарху и избираемому народом парламенту, существовала в ряде европейских стран, в том числе с 1850 г. в Пруссии. Система не помешала Пруссии объединить Германию и добиться выдающихся экономических результатов во всей стране.
Таким образом, в пореформенный период положение «низов» улучшалось, а «верхи» в целом справлялись с управлением империей, проводя системные структурные реформы, обеспечивавшие прогрессивное развитие общества. В подобных обстоятельствах объективных предпосылок для возникновения революционной ситуации до начала Первой мировой войны сложиться не могло.
Рис. 2.4. И. А. Владимиров. Арест царских генералов. 1926
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
77
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
Экономические проблемы Первой мировой войны давно привлекают внимание исследователей26. До 2000-х гг. российские и значительная часть шрубежных историков обращали внимание преимущественно, если не исключительно, на негативные явления в народном хозяйстве, считая их закономерным и неизбежным продолжением довоенного системного кризиса режима. В последние 10—15 лет стали замечать позитивные моменты в экономике и в политике царского правительства, причем как до, так и во время войны27. Тем не менее большинство историков сходятся во мнении, что именно Первая мировая война породила революцию в России или во всяком случае явилась важнейшей ее причиной и способствовала распаду империи28. Сторонники данной точки зрения утверждают, что в годы войны по причине
26 Отмечу некоторые работы: Головин Н. Н. Россия в первой мировой войне. М., 2006; Китанина Т. М. Россия в Первой мировой войне, 1914—1917 гг.: экономика и экономическая политика : курс лекций. СПб.. 2016; Критический словарь Русской революции: 1914—1921. СПб., 2014; Первая Мировая Война в оценке современников: власть и российское общество 1914—1918 : в 3 т. М., 2014; Петров Ю. А. Экономика России накануне Великой революции 1917 г. : Современные историографические тренды // Труды Отделения историко-филологических наук. 2016 / В. Л. Тишков (отв. ред.). М., 2017. С. 233—246; Россия и Первая мировая война : (Материалы междунар. науч, коллоквиума) / Н. Н. Смирнов. У. Г. Розенберг (ред.). СПб., 1999; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М„ 1973; Шубин Н. А. Россия в Первой мировой войне : Историография проблемы (1914—2000 гг.) : дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001; Gatrell Р. Russia’s First World War : A Social and Economic I listory. Harlow etc., 2005.
27 Маркевич А., Харрисон M. Первая мировая война, Гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. М., 2013; Россия в годы Перной мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014. С. 73—118; Gatrell Р. Tsarist Russia at War: the View from Above, 1914 — February 1917 // The Journal of Modem History. 2015. Vol. 87, nr 3. P. 668—700.
28 Булдаков В. П„ Леонтьева Т. Г Война, породившая революцию: Россия. 1914— 1917 гг. М., 2015; Малия М. Советская трагедия : История социализма в России, 1917—1911. М., 2002. С. 112—113; Первая мировая война : Дискуссионные проблемы истории / Ю. А. Писарев, В. JI. Мальков (ред.). М., 1994. С. 4; Февральская революция 1917 года в российской истории. С. 4, 8—9. 30: Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты ... С. 260—265; Последняя война Российской империи : Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов / И. А. Анфертьев, Т. М. Булавкина, М. В. Стеганцев (сост.). М., 2006. С. 5; Хоскинг Дж. Россия и русские : в 2 кн. М., 2003. Кн. 2. С. 62—74; Gatrell Р. Russia’s First World War: A Social and Economic History. Harlow, England, 2005. P. 273—275; H ade R. A. The Russian Revolution. 1917. 2nd cd. Cambridge, 2005. P. 1—29; и другие работы.
78
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
бездарного руководства страной произошло снижение производства, уровня и качества жизни. Экономический кризис породил социальное напряжение и кризис политический. Народ ради выживания был поставлен перед необходимостью свержения монархии. Оппозиция поддержала и возглавила массовые выступления, которые завершились революцией29.
Однако анализ имеющихся данных показывает, что положение в стране до февральских событий 1917 г. во всех отношениях было достаточно удовлетворительным, а тяжелым оно стало после свержения монархии, катастрофическим — после октябрьского восстания.
В своем анализе я буду опираться преимущественно на статистические источники официального происхождения. К сожалению, статистика периода войны и революции не имеет довоенной полноты и точности, хотя и до войны она не была идеальной. Приходится много потрудиться, чтобы сделать ее пригодной для анализа. Во время войны, до середины 1918 г., данные о состоянии экономики собирались Статистическим советом и Центральным Статистическим комитетом (ЦСК) при Министерстве внутренних дел при активном участии губернских статистических комитетов тем же порядком, как и до войны. В июле и сентябре 1918 г. государственная статистика была преобразована, но кадры и методы сбора статистической экономической информации в основном сохранились. Благодаря этому за весь период войны мы имеем свод сопоставимых статистических данных, относящихся ко всей стране, которые в начале 1920-х гг. квалифицированные и компетентные сотрудники Центрального статистического управления (ЦСУ) проверили, обработали, систематизировали и опубликовали. Именно эти сведения и используются в главе. Довоенная и военная государственная экономическая статистика неоднократно подвергалась тщательному источниковедческому анализу, в результате которого исследователи пришли к выводу, что она, как правило, занижала уровень изучаемого явления, но достаточно точно отражала его динамику. Другими словами, относительные данные более надежны, чем абсо-зо лютные .
К официальной статистике неоднократно обращались исследователи, но временами результаты их анализа различались главным образом по причине несопоставимости сохранившихся данных за отдельные годы, что обусловливалось тремя факторами. Часть территории империи во время войны была оккупирована, а после войны утрачена Советской Россией. Численность населения ежегодно изменялась по причине уменьшения территории и естественного прироста. Соответственно статистические данные в отдельные годы
29 Милюков П. Н. История второй русской революции. М., 2001. С. 26—40.
10 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 220—232. 238—239; Гоегори П. Поиск истины в исторических данных // Экономическая история : ежегодник. 1999. М„ 1999. С. 473—500.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
79
относились к разной территории и населению. Сильная и прогрессирующая инфляция служила серьезным препятствием для получения сопоставимых стоимостных данных о производстве, потреблении и уровне жизни, в то время как степень инфляции различными экономистами оценивалась по-разному. Чтобы по возможности преодолеть эти трудности, я использовал преимущественно натуральные показатели и оценивал изменения экономики на сопоставимой территории. Поскольку, однако, абсолютно точных статистических данных в природе не существовало и не существует, результаты любого анализа являются ориентировочными — при правильном и аккуратном их использовании они достаточно удовлетворительно отражают динамику изучаемых экономических явлений.
Рис. 2.5. И. А. Владимиров. В театре. Царская ложа. 1918
Промышленность
Динамика российского промышленного производства в позднеимперской России занимает заметное место в современной историографии. До недавнего времени акцент делался на 1887—1913 гг. Исследователи пришли к консенсусу относительно повышательного тренда, но разошлись и по вопросу темпов роста. Оценки среднегодового роста промышленного производства
80
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
в 1887—1913 гг. варьируют от 4,7 % (Ю. П. Бокарев) до 6,7 % (Я. П. Герчук, Л. Б. Кафенгауз, П. Грегори)’1. Прочие оценки находятся в этом интервале31 32. По мнению Бокарева, «индекс Кафенгауза, как и индекс Герчука, а также все рассчитывавшиеся по их материалам американскими специалистами индексы, непредставительны по отношению ко всей промышленной продукции дореволюционной России, существенно искажают динамику физического объема промышленного производства Российской империи. Из-за разных принципов учета промышленной продукции они не могут быть сопоставлены с индексами западных стран»3’. П. Грегори считает, что все имеющиеся данные не отличаются совершенством, но данные Кафенгауза более полные и точнее отражают динамику промышленности. Расхождения в оценках объясняются разным набором отраслей, включенных в расчет агрегированного индекса динамики промышленности, и разной территорией, на которую распространялись эти оценки34. Грегори поддержали Л. И. Бородкин и М. Сухара35.
Динамика российского промышленного производства в годы Первой мировой войны изучена хуже и также оценивается по-разному. Существует несколько «официальных» оценок ЦСУ, Центрального управления народнохозяйственного учета (ЦУНХУ), Госплана СССР и Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), а также несколько неофициальных оценок физического объема промышленного производства. В частности, два индекса были разработаны еще в 1920-е гг. В. Е. Варзаром и Кафенгаузом, но не были опубликованы в свое время. Еще один расчет в 1958—1962 гг. сделал У. Наттер и в 2011—2013 гг. А. Маркевич и М. Харрисон (табл. 2.1).
31 Бокарев Ю. П. Еще раз о темпах роста промышленного производства в России в конце XIX — начале XX века // Российская история. 2006. Xs 1. С. 140; Герчук Я. П.: 1) Индекс объема промышленного производства в СССР // Вопросы конъюнктуры. 1926. Xs 1. С. 105—109; 2) Индексы физического объема промышленного производства, исчисленные Конъюнктурным институтом // Экономический бюллетень Конъюнктурного института. 1926. X» 2. С. 19; Грегори П. Поиск истины ... С. 478.
32 Сводку этих оценок см.: Полетаев А. В. Экономические кризисы а России в XX веке (статистическое исследование) // Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М., 1998. Т. 3. С. 186—256; Смирнов С. В. Динамика промышленного производства и экономический цикл в СССР и России, 1861—2012. М„ 2012. С. 55—56; Suhara М. Russian Industrial Growth : An Estimation of a Production Index, 1860—1913 // Research Institute of Economic Science. College of Economics, Nihon University : Working Paper Series. Nr 05-03. March 2006. Tokyo : Nihon University (Japan), 2006. P. 1—66.
33 Бокарев Ю. П. Темпы роста промышленного производства в России в конце XIX — начале XX в. // Экономический журнал. 2008. Xs 1 (11). С. 179.
34 Грегори П. Поиск истины ... С. 493
35 Бородкин Л. И. Дореволюционная индустриализация и ее интерпретации // Экономическая история : обозрение. М., 2006. Вып. 12. С. 184—200; Suhara М. Russian Industrial Growth ... Р. 37—38.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
81
Таблица 2.1
Оценки динамики валового объема промышленного производства в 1913—1921 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)
1 од	Воробьев, ЦСУ (1923, 1924 гг.)	Госплан (1929 г.)	Кафенгауз (1930 г.)’			ЦУНХУ, Иоффе (1939 г.)	Наттер (1962 г.)	Маркевич, Харрисон (2013 г.)’*
			I	2	3			
1913	100	100	100	100	100	100	100	100
1914	101	100	98,7	104,0	100,5	101	110	106
1915	114	103	110.9	101,1	97,9	114	107	109
1916	122	109	110,2	104,8	97,5	122	111	94
1917	77	76	79.8	80,1	78,5	63	92	74
1918	35	43	36,8	49,6	28,8	35	40	34
1919	26	23	17,7	15,3	15.7	26	24	19
1920	18	20	13,1	12,7	11,7	14	22	19
1921	—	25	22,6	18,9	18,5	20	24	18
Источники: Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности в период войны и революции // Вестник статистики. 1923. Апрель — Июнь. Кн. XIV. С. 124— 125, 153; Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. За пять лет работы ЦСУ. М., 1924. (Труды ЦСУ ; т. XV111). С. 169; Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. Т. 1 : Сводный обзор. М., 1929; Кафенгауз Л. Б. ' )полюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. — 30-е годы XX в.). М., 1994. С. 195, 196, 208, 231, 287—288; СССР и капиталистические страны : Статистический сборник технико-экономических показателей народного хозяйства ( ССР и капиталистических стран за 1913—1937 гг. / Я. А. Иоффе (сост.). М. ; Л,, 1939. С. 127; Nutter G. W. The Effects of Economic Growth on Sino-Soviet Strategy // National Security: Political, Military, and Economic Strategies in the Decade Ahead / D. Ab-shire, R. V. Allen (eds.). New York, 1963. P. 165; Маркевич А., Харрисон M. Первая мировая война ... С. 18, 71, 75.
1930-1: стоимость продукции отдельных отраслей в ценах 1913 г., 1930-2: физический объем производства в отдельных отраслях, взвешенный по доле занятых в них рабочих, 1930-3: физический объем производства в отдельных отраслях, взвешенный но доле их в валовой продукции.
Индекс подсчитан по данным о динамике крупной и мелкой промышленности, принимая, что в годы войны на долю мелкой промышленности приходилось 6,5 % всего объема промышленного производства (Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 74).
Расхождения в оценках темпа роста, как и для 1887—1913 гг., объясняются различием в учтенной территории, в числе учтенных отраслей произ
82
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
водства, в классификации промышленности на крупную и мелкую, тяжелую и легкую, но главным образом различием в методике построения агрегатного (тотального) индекса динамики производства, которую использовали разные исследователями. Это хорошо видно на примере расчетов Кафенгауза, оценившего динамику промышленности тремя способами: 1) по стоимости продукции отдельных отраслей в ценах 1913 г., 2) путем взвешивания индекса роста физического объема производства в отдельных отраслях (охватывают 66 % валовой продукции всей промышленности) по доле занятых в них рабочих в общем числе рабочих в промышленности в 1887 г. (веса каждой отрасли единые для всего 40-летнего периода, 1887—1926 гг.), 3) путем взвешивания индекса роста физического объема производства в отдельных отраслях (охватывают 66 % валовой продукции) по доле их в валовой продукции в 1887 г. (веса каждой отрасли единые для всего 40-летнего периода, 1887—1926 гг.).
При всем различии оценок большинство исследователей считает: до конца 1916 г. наблюдался рост объема производства, спад начался в 1917 г., а в конце 1917 г. промышленность вошла в состояние глубокого и нарастающего кри-
зис. 2.6. И. А. Владимиров. Печальная жизнь интеллигентных и дворянских русских семей в Петрограде во время революции. Семья инженера запасается топливом, январь 1919 года. 1919
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
83
шса’6. Этот вывод не поддерживают две из трех (1-я и 3-я) оценок Кафенгау-iM и оценка Маркевича — Харрисона, основанная на данных Кафенгауза, и которые они внесли некоторые поправки.
Кафенгауз полагает, что наиболее адекватно динамику промышленности огражают оценки физического объема производства, полностью освобож-енные от влияния колебаний цен. Однако точность этих расчетов вызывает сомнения. Во-первых, согласно 2-й оценке спад начался в 1917 г., а согласно 1-й - в 1916 г. Во-вторых, в оценках не учитываются предприятия и целые отрасли, производившие 34 % валовой продукции. В-третьих, имеют принципиальную методическую слабость — тотальный физический объем промышленности оценен на основе постоянных весов, т. е. доля каждой отрас-III в общем объеме производства принята неизменной для всего изучаемого 1(>-'етнего периода** 1. Между тем в течение 40 лет (1887—1926) (табл. 2.3) и особенно в годы войны произошли серьезные изменения в отраслевой пруктуре промышленности (табл. 2.2).
Таблица 2.2
Доля отдельных отраслей промышленности в валовом промышленном производстве в 1913, 1916 и 1917 гг. (%)
Отрасли	11о стоимости			По числу рабочих		
	1913 г.	1916г	1917 г	1913 г.	1916 г.	1917 г.
(онзивная	9,7	8.6	9.4	12.3	123	и,з
Рудная	3.0	1.8	1.8	7,2	5.3	4.2
( иликатная	3,1	1.6	1.7	7,5	3.8	3.3
Металлическая	20,1	32,0	28,8	20,9	32,4	34,1
()бработка дерева	3,6	1,7	1,9	4,4	2,8	2.8
Химическая	11.0	13.2	14.6	3,5	5.0	6.5
11шцевая	14.4	11,9	13.2	10,4	8.2	7.6
Кожевенная	2.5	2.7	3.2	1.7	2.0	2.0
1екстильная	30.1	23,4	21,9	29,3	24.8	24,0
< .Наработка смешанных подокон, вещи и одежда	0.9	1.8	2,3	1,1	1.0	2.0
Ьу мажная	1.6	1.3	1.2	1,7	1.4	1.3
Источник: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... < 207.
16 Полетаев .1. В. Экономические кризисы ... С. 214—216.
1 См. обстоятельный анализ методики Л. Б. Кафенга) за: Бокарев Ю. 11. Темпы роста промышленного производства ... С. 170—179.
84
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Во время войны больше всего возросла доля металлической и химической промышленности; значительно понизилась доля текстильной и пищевой промышленности (падение доли последней было вызвано прекращением винокуренного и пивоваренного производств). В результате соотношение между тяжелой и легкой промышленностью существенно изменилось, что хорошо видно по числу занятых в них рабочих: доля рабочих в тяжелой промышленности с 1887 г. по 1913 г. повысилась с 43 до 54 %, в 1917 г. — до 63 % (табл. 2.3).
Таблица 2.3
Доля рабочих, занятых в тяжелой и легкой промышленности в 1887, 1913—1921 гг. (%)
Год	Тяжелая	Легкая
1887	43	57
1913	54	46
1914	55	45
1915	58	42
1916	62	38
1917	63	37
1918	53	47
1919	65	35
1920	63	37
1921	60	40
Подсчитано по: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 307—318.
Вследствие недоучета некоторых отраслей, систематического повышения доли тяжелой промышленности и более высоких темпов ее роста, чем легкой, динамика общего объема производства оказалась искаженной в двух отношениях: во-первых, занижены темпы роста; во-вторых, неправильно определены колебания объема производства по годам. Кафенгауз сознавал опасность искажений, но пожертвовал точностью индекса в отдельные годы ради получения сопоставимого индекса за 40 лет: «Наибольшим дефектом нашего индекса является то обстоятельство, что в нем недостаточно учтена металлообрабатывающая промышленность, валовая продукция которой составляет 14,8 % валовой продукции всей крупной промышленности; из этой отрасли мы оказались в состоянии учесть только паровозо- и вагоностроение, которое занимает только 2 % в общей валовой продукции. <...> Серьезные отклонения цифр нашего индекса от недоступных нашему знанию
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
85
Рис. 2.7. И. А. Владимиров. Революционные рабочие и солдаты грабят винную лавку, Петроград, январь 1919. 1919
действительных цифр возможны только в те годы, когда в силу тех или иных условий динамика неучтенных отраслей резко отличалась от динамики учтенных отраслей. Такое явление имело место в военные годы, когда черная металлургия и отрасли, работающие для мирных целей, несколько сократили объем своего производства, а металлообрабатывающая, военная, тонкая химическая н кожевенная отрасли, не представленные в нашем индексе, резко увеличили объем своего производства. Для характеристики этих лет наш индекс физического объема не годится; что же касается всех остальных лет, когда таких исключительных событий не было, то можно полагать, что наш индекс незначи-юльно отклоняется от действительной динамики (курсив мой. — Б. Л/.)»38.
Пересчет агрегатного индекса объема промышленности по методике Ка-фенгауза обнаружил много расхождений между авторскими и контрольными цифрами, достигающими порой 260 процентных пунктов, что можно объяснить опечатками и, вероятно, арифметическими ошибками. Характерно, что самые большие расхождения приходятся на 1911—1914 гг., за которые отсутствуют данные по многим отраслям тяжелой промышленности, и в 1915— 1920 гг., когда серьезно изменялась отраслевая структура промышленности (габл. 2.4 и 2.5).
Кафенгауз.П. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 288.
Таблица 2.4
Оценки индекса физического объема легкой и тяжелой промышленности в 1887—1921 гг. подоле их в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР), 1887 г. = 100
Год	Индекс легкой промышленности				Индекс тяжелой промышленности				Индекс всей промышленности			
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
	Кафенгауз		Пересчет'		Кафенгауз		Пересчет*		Кафенгауз		Пересчет*	
1887	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100
1888	ИЗ	ИЗ	ИЗ	112	107	116	108	116	111	114	111	ИЗ
1889	118	116	118	117	127	137	127	137	122	123	122	124
1890	116	114	116	114	132	146	132	146	122	125	122	125
1891	124	124	129	128	138	155	136	155	129	135	132	138
1892	128	127	128	128	157	177	156	177	140	144	140	145
1893	136	137	136	137	186	215	186	215	156	165	156	164
1894	146	148	146	147	198	230	199	230	167	176	167	176
1895	154	155	154	155	217	255	217	255	179	190	179	190
1896	167	170	166	169	271	286	244	286	209	211	198	210
1897	169	177	169	172	287	328	287	327	217	230	217	226
1898	176	188	176	183	320	329	320	369	234	251	234	248
1899	194	209	194	204	386	429	386	429	271	286	272	283
1900	208	223	208	221	443	485	443	485	302	315	303	314
1901	208	227	209	224	442	489	442	498	302	322	303	319
1902	221	240	222	239	420	499	420	499	302	330	301	330
1903	229	251	230	250	440	523	440	522	314	346	315	345
Год	Индекс легкой промышленности				Индекс тяжелой промышленности				Индекс всей промышленности			
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
	Кафенгауз		Пересчет'		Кафенгауз		Пересчет’		Кафешауг		Пересчет*	
1904	239	262	240	261	487	567	487	557	339	365	339	364
1905	227	251	227	251	477	505	477	505	328	340	328	340
1906	242	269	243	269	494	506	494	506	344	352	344	352
1907	262	291	263	291	542	555	542	555	375	383	375	384
1908	270	297	271	300	534	553	534	553	377	386	377	389
1909	274	299	273	300	560	597	551	591	389	403	385	402
1910	277	312	275	300	592	673	592	674	404	438	402	431
1911	306	342	304	339	663	740	646	950	450	481	442	553
1912	317	365	316	353	744	828	717	1049	489	526	477	596
1913	321	348	321	363	854	931	869	1191	535	552	542	652
1914	322	361	333	359	890	913	906	1021	557	554	564	590
1915	352	399	352	385	822	819	822	815	541	540	541	535
1916	362	350	344	383	856	889	858	885	561	538	551	558
1917	246	261	255	278	700	754	701	745	429	433	435	441
1918	299	145	95	114	217	184	249	195	266	159	157	142
1919	42	46	43	50	140	162	140	164	82	87	82	90
1920	27	273	31	34	129	134	125	133	68	65	69	69
1921	57	44	54	55	171	217	169	216	101	104	100	111
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 290—297.
I (ересчет Б. Н. Миронова.
Таблица 2.5
Оценки индекса физического объема промышленности в 1887—1921 гг. по доле отраслей в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР), 1887 г. = 100
Год	Индекс динамики всей промышленность		Индекс динамики легкой промышленности		Индекс динамики тяжелой промышленности	
	Различия в оцеиках Кафенгауза и Миронова					
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
1887	0	0	0	0	0	0
1888	0	1	0	1	-1	0
1889	0	-1	0	-1	0	0
1890	0	0	0	0	0	0
1891	-3	-3	-5	-4	2	0
1892	0	-1	0	-1	1	0
1893	0	1	0	0	0	0
1894	0	0	0	1	-1	0
1895	0	0	0	0	0	0
1896	И	1	1	1	27	0
1897	0	4	0	5	0	1
1898	0	3	0	5	0	-40
1899	-1	3	0	5	0	0
1900	-1	1	0	2	0	0
1901	-1	3	-1	3	0	-9
1902	1	0	-1	1	0	0
1903	-1	1	-1	1	0	1
Окончание табл ~ ?
Год	Индекс дииамики всей промышленность		Индекс динамики легкой промышленности		Индекс динамики тяжелой промышленности	
	Различия в оценках Кафенгауза и Миронова					
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цеие	По рабочим	По цене
1904	0	1	-1	1	0	10
1905	0	0	0	0	0	0
1906	0	0	-1	0	0	0
1907	0	-1	-1	0	0	0
1908	0	-3	-1	-3	0	0
1909	4	1	1	-1	9	6
1910	2	7	2	12	0	-1
1911	8	-72	2	3	17	-210
1912	12	-70	1	12	27	-221
1913	-7	-100	0	-15	-15	-260
1914	-7	-36	-11	2	-16	-108
1915	0	5	0	14	0	4
1916	10	-20	18	-33	-2	4
1917	-6	-8	-9	-17	-1	9
1918	109	17	204	31	-32	-11
1919	0	-3	-1	-4	0	-2
1920	-1	-4	-4	239	4	1
1921	1	-7	3	-11	2	1
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 290—297.
Таблица 2.6
Оценки стоимости валовой продукции фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (в тыс. довоенных руб., в границах СССР)
Оценки	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовая продукция: Кафенгауз	4 763 266	4 703 575	5 281 212	5 248 459	3 800 759	1 750 537	840 980	622 559
Валовая продукция: Миронов	4 618 874	4 567 757	5 182 239	5 167 923	3 739 909	1 724 164	829 836	615 429
Разница	144 392	135 818	98 973	80 536	60 850	26 373	11144	7130
Динамика валовой продукции: Кафенгауз	100.0	98,7	110.9	110,2	79,8	36,8	17.7	13.1
Динамика валовой продукции: Миронов	100,0	98,9	112,2	111,9	81,0	37,3	18,0	13,3
Разница	0	-0,2	-1,3	-1.7	-1.2	-0,5	-0.3	-0,2
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 318—330.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
91
Пересчет агрегатного индекса объема промышленности по стоимости продукции отельных отраслей в ценах 1913 г. также обнаружил расхождения между данными Кафенгауза и контрольными цифрами (фрагмент пересчета и табл. 2.6). Наибольшие различия относятся к 1915—1917 гг.
Аналогичные расхождения встречаются и в тексте монографии Кафенгау-III. Судя по рис. 2 в монографии Кафенгауза, в годы войны, 1914—1918 гг., индекс валовой продукции достиг максимума в 1916 г., а по табл. 4 приложения к монографии Кафенгауза — в 1915 г.39 В результате три оценки динамики промышленности в 1913—1920 гг., выполнение Кафенгаузом по разным методикам, не совпадают друг с другом и не вполне соответствуют исходным данным, приводимым в приложении к монографии (табл. 2.7). Можно предположить, что имеющиеся опечатки, арифметические ошибки и расхождения и оценках Кафенгауза объясняются тяжелой судьбой автора и его книги. Она ныла подготовлена к изданию в 1930 г., но набор по причине политического проста автора был рассыпан. Книгу издали только в 1994 г., через 54 года после смерти автора, по единственно сохранившемуся экземпляру рукописи, без его окончательной редакции и проверки. Надо учесть также, что громадные по объему расчеты производились на арифмометре и логарифмической линейке.
Таблица 2.7
Расхождения в оценках дннамнкн промышленного производства в 1913—1921 гг.
1 од	Кафенгауз 1	Пересчет	Разница	Кафенгауз 2	Пересчет	Разница	Кафенгауз 3	Пересчет	Разница
1913	100,0	100,0	0	100,0	100,0	0	100,0	100,0	0
1914	98,7	98,9	-0.2	104,0	104,1	-0,1	100,5	90,5	10
1915	1 10,9	112.2	-1.3	101,1	99,8	1,3	97,9	82,1	15,8
1916	1 10,2	111,9	-1,7	104,8	101,7	3,1	97,5	85,6	11,9
1917	79,8	81.0	-1.2	80,1	80,3	-0,2	78,5	67,6	10.9
1918	36,8	37,3	-0.5	49.6	29.0	20,6	28,8	21,8	7,0
1919	17,7	18,0	-0,3	15.3	15,1	0,2	15,7	13.8	1,9
1920	13,1	13,3	-0,2	12,7	12,7	0	11,7	10,6	1,1
1921	22.6	23.1	-0.5	18,9	18.5	0,4	18,5	17,0	1,5
11одсчитано по данным табл. 2.4.
Несмотря на некоторые противоречия, общий знаменатель всех расчетов Кафенгауза состоит в том, что в 1916 г. валовое промышленное производство 19
19 КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 287, 329—330.
92
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.8. И. А. Владимиров. Семья перевозит свои веши на повозке. 1917
либо достигло максимума за годы войны, либо осталось на уровне 1915 г. и превысило уровень 1913 г. Отсюда следует, что серьезные трудности в промышленности начались в 1917 г.
Ввиду вышеизложенного, а также в силу того, что полными и надежными сведениями для определения валового объема промышленного производства за военные годы мы не располагаем и по определению располагать не можем, на мой взгляд, следует отдать предпочтение данным Н. Я. Воробьева (1882— 1957) — известного статистика и математика, главного эксперта в сфере промышленной статистики в первое десятилетие советской власти40. Он был заведующим отделом промышленной статистики ЦСУ в 1918—1926 гг., в его распоряжении находились все доступные сведения о развитии промышленности41. Данные Воробьева охватывают примерно 86% валовой продукции
40 Предпочтение данным Воробьева отдают и другие исследователи: Корелин А. Л., Кюнг Р. А. Российская промышленность накануне и в годы войны // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014. С. 265—286.
41 Воробьев Н. Я. Очерки по истории промышленной статистики в дореволюционной России и в СССР: методы наблюдения и разработки. М., 1961.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
93
производства и рабочей силы — на 20 % больше, чем у Кафенгауза, и он использует классическую методику вычисления агрегатного индекса. Его расчеты основаны на промышленной переписи 1918 г., которые содержат ретроспективные цифры начиная с 1913 г. В исследовании, посвященном этой переписи, дается высокая оценка качеству собранной в ходе ее информации п утверждается, что ее результаты возможно экстраполировать на всю страну, несмотря на ограниченный территориальный охват42. Пропуски в исходных данных о валовом производстве Воробьев заполняет, опираясь на имеющиеся данные о производительности рабочих и общую их численность по отраслям, заимствованные из переписи 1918 г. и отчетов фабричной и горной инспекции (табл. 2.8).
Таблица 2.8
Цензовая фабрично-заводская промышленность в Европейской России в 1913—1918 гг.
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Вся промышленность						
('рсднее суточное число рабочих. тыс.	772,0	795,0	825,6	872,3	912,3	734.6
1 одовое производство, млн руб.	1830,3	1915,6	2467,4	2631,4	1844.6	382,8
Выработка одного рабочего, руб.	2371	2410	2989	3017	2022	521
Гражданская промышленность						
( рсднее суточное число рабочих. тыс.	108.8	107,6	99,7	99,2	103,3	93,7
1 одовое производство, млн руб.	174,6	177,8	170,3	158,8	112,9	39,2
Выработка одного рабочего, руб.	1605	1652	1708	1601	1093	418
Промышленность, связанная с войной						
( рсднее суточное число рабочих. тыс.	663.2	687,4	725,9	773,1	809	640,9
1 одовое производство, млн руб.	1655,7	1737,8	2297,1	2472,6	1731,7	343,6
Выработка одного рабочего, руб.	2497	2528	3164	3198	2141	536
Вся промышленность: индекс, 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих. тыс.	100	103	107	113	118	95
1 одовое производство, млн руб.	100	105	135	144	101	21
Выработка одного рабочего, руб.	100	102	126	127	85	22
Дробышев В. 3., Соколов А. К.. Устинов В. А. Рабочий класс Советской России н первый год пролетарской диктатуры : (Опыт сравнительного анализа по материалам профессиональной переписи 1918 г.). М., 1975. С. 43.
94
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Окончание табл. 2.8
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Гражданская промышленность: индекс. 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих, тыс.	100	99	92	91	95	86
Годовое производство, млн руб.	100	102	98	91	65	22
Выработка одного рабочего, руб.	100	103	106	100	68	26
Промышленность, связанная с войной: индекс, 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих, тыс.	100	104	109	117	122	97
Годовое производство, млн руб.	100	105	139	149	105	21
Выработка одного рабочего, руб.	100	101	127	128	86	21
Источник: Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности ... С. 122— 125, 153.
Непрерывно действовавшие предприятия, учтенные фабричной инспекцией на территории Европейской России.
Вся промышленность на территории Европейской России, Кавказа, Сибири и Туркестана (оценка).
По расчету Воробьева, до 1917 г. промышленность успешно адаптировалась к военному времени. Согласно сведениям о работе непрерывно действовавших предприятий, учтенных фабричной инспекцией на территории Европейской России, с 1913 г. по 1916 г. (включительно) объем промышленного производства в Европейской России увеличился на 44 %, число рабочих — на 13 %, а производительность труда — на 27 %. Этот прогресс полностью объясняется успешной работой отраслей, связанных с войной, ибо в гражданских отраслях, на долю которых приходилось лишь 10% валовой продукции, объем производства понизился на 9 %, а производительность труда осталась на довоенном уровне. Рост произошел, несмотря на утрату промышленно развитых регионов империи, Польши и части Прибалтики, дававших 17,4% общероссийской промышленной продукции, и несмотря на производственный паралич западных губерний. Пик производства вооружения также был достигнут в 1916 г. без наиболее развитых в части машиностроения областей Российской империи.
Объем промышленного производства на территории всей империи без Польши и Финляндии за 1913—1916 гг. вырос на 22 %, производительность труда — на 8 % (табл. 2.9). Для сравнения валовой объем советской промышленности в годы войны, 1940—1945 гг., понизился лишь на 8 %43. И мы справедливо считаем это подвигом тыла.
43 Промышленность СССР : статистический сборник. М., 1957. С. 9.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
95
Рис. 2.9. И. А. Владимиров. Известный генерал — князь С. И. Васильчиков в его нынешнем положении. (Так проходит мирская слава), Петроград, июнь 1922. 1922
Таблица 2.9
Динамика фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.)
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовая продукция, руб. 1913 г.	5620.8	5690.4	6389,7	6831.4	4344,1	1941.4	1447.7	1001
Индекс, 1913 г. = 100	100	101	114	122	77	35	26	18
Число рабочих, тыс.	2598.6	2667	2641,5	2926	3024,3	2486	2035,3	2953,3
Индекс, 1913 г. = 100	100	103	102	113	116	96	78	114
Фактическая работа, дней	257	245	241	258	238	219	183	228
('редняя дневная выработка рабочего, руб. 1913г.	8,42	8.71	10,04	9,05	6,04	3,57	3,89	1,48
Индекс, 1913 г. = 100	100	104	119	108	72	42	46	18
Источники: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 168— 1(>9, 171; Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности ... С. 122—125, 153;
96
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Струмилин С. Г. Рабочее время в промышленности СССР (1897—1935 гг.) // Струми-лин С. Г. Избранные произведения : в 5 т. Т. 3 : Проблемы экономики труда. М., 1963. С. 365.
Российская промышленность сумела справиться с трудностями войны благодаря ее успешному развитию в довоенной период. «Война разразилась, — резонно утверждает Кафенгауз, — в момент, когда производительная способность промышленности и ее материальные ресурсы находились на максимальном уровне. Мы находились накануне войны в периоде усиленного капитального строительства, вследствие чего мы имели значительное количество незавершенных работ со значительной степенью законченности. Машинное оборудование было обновлено в течение последних лет, и производственная способность фабрик была выше фактического размера производства. На фабричных складах и на складах торговых фирм имелись значительные запасы сырья, топлива, технических материалов — запасы, рассчи--	44	г
тайные на дальнейшее развертывание производства» . С этим заключением согласилась редколлегия, подготовившая монографию Кафенгауза к публикации44 45 46.
Заслуживает упоминания, что во время войны наблюдался не только количественный, но и качественный рост промышленности. Предприятия оснащались современными станками, осваивались новые технологии, распространялась поточная организация производства. Получили развитие новые отрасли промышленности — средств связи, авиационная, автомобильная и химическая; совершило качественный скачок производство ~46 вооружении .
Февральские события принципиально изменили ситуацию в промышленности, а после октября она быстро деградировала. Объем фабрично-заводской промышленности за один 1917 г. упал на 45 процентных пунктов, за 1918г. — еще на 42 процентных пункта и в 1920 г. составил лишь 18 % от уровня 1913 г. Гражданские отрасли пострадали еще сильнее. Производительность труда за один только 1917 г. понизилась на 36 процентных пунктов, за 1918 г. — еще на 30 пунктов. В 1917 г. единственным фактором падения производства была производительность труда, в 1918 г. вторым важным фактором стало сокращение численности рабочих, ушедших искать спасение от голода в деревню.
44 КафенгаузЛ. В. Эволюция промышленного производства ... С. 171.
45 Гам же. С. 18.
46 Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях Первой мировой войны. М„ 1957. С. 126, 130; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973. С. 187; Gatrell Р. Poor Russia, Poor Show : Mobilising a Backward Economy for War, 1913—1917 // The Economics of World War I / S. Broadberry, M. Harrison (eds.). Cambridge. 2005. P. 235—275.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
97
Рис. 2.10. И. А. Владимиров. Похороны отца. 1918—1923
По мнению Кафенгауза, промышленное производство «начинает катастрофически падать из квартала в квартал» в 1917 г. и на момент октябрьского переворота основные производства страны находились в состоянии глубоко-ю расстройства. В подтверждение он приводит помесячные данные о динамике трех ключевых отраслей промышленности (табл. 2.10).
Таблица 2.10
Добыча каменного угля, нефти и выработка хлопчатобумажной пряжи по месяцам 1917 г. (январь 1917 г. = 100)
Месяц	Добыча каменного угля и ан трацита	Добыча нефти в Баку	Выработка хлопчатобумажной пряжи
Январь	100	100	100
Февраль	92	90	87
Март	99	93	84
Апрель	77	94	51
Май	86	97	78
Июнь	84	92	73
98
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Окончание табл. 2.10
Месяц	Добыча каменного угля и антрацита	Добыча нефти в Баку	Выработка хлопчатобумажной пряжи
Июль	77	94	53
Август	74	91	59
Сентябрь	71	71	62
Октябрь	74	76	59
Ноябрь	73	82	53
Декабрь	50	81	53
Подсчитано по: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 213.
Сельское хозяйство
Аналогичной была динамика сельскохозяйственного производства. В растениеводстве положение можно оценить как нормальное: оно развивалось так же, как до войны, испытывая сильное влияние колебаний погоды47 (табл. 2.11).
Таблица 2.11
Посев н сбор главнейших полевых культур России в 1909—1921 гг.
Годы	Посев, тыс. дес.	Сбор, тыс. пуд.	Урожайность, сам	Сбор, 1909— 1913 гг. = 100
На мерримории в границах РСФСР 1922 г.				
1909—1913	83,0	5266	5.9	100
1913	86,4	5971	6,8	113
1914	88,8	4777	5,1	91
1915	82,1	5494	6,0	104
47 В литературе фигурируют различные данные о посеве и сборах хлебов в 1914— 1921 гг.: Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.). М., 1962. С. 280: Каманина Т. М. Война, хлеб и революция (продовольственный вопрос в России. 1914 — октябрь 1917 г.). Л., 1985. С. 23—25; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М., 1973. С. 466—468; Хромов II. А. Экономическое развитие России : Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М.,1967. С. 512. Расхождения объясняются неполнотой использованных сведений за 1916—1918 гг. и тем, что авторы учитывали разную территорию и разный набор культур. В основу моих расчетов положены самые полные данные, опубликованные в кн.: Сельское хозяйство России в XX веке : Сборник статистико-экономических сведений за 1901—1922 гг. / Н. П. Огановский, Н. Д. Кондратьев (ред.). М., 1923.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
99
Окончание табл. 2.11
I ОЛЫ	Посев, тыс. дес.	Сбор. тыс. пуд.	Урожайность, сам	Сбор, 1909— 1913 гг. = 100
1416	79,2	4266	6.4	81
191 7	79.1	3203	4,8	61
1918	72,3’	2519”	4,2	48
1919	66.2	2431* *’	4,4	46
1920	"1	60.5	1384	3.1	26
1921	53,2	2048	3,4	39
На территории империи без К) нривисшнских губерний и Фитяндии
1909 1913	95.4	6148	5,8	100
|9| 3	99.5	6163	7,4	100
1914	101.7	5956	5,3	97
Гч15	90.7	6447	6,0	105
Источники: Сборник статистико-экономических сведений но сельскому хо-н|||‘. ту России и иностранны' государств. Год девятый. Пг., 1916. С. 234—235; То 1ч I от десятый. Пг., 1917. С. 40 41.60 Т>1. 236—237,240—241: Сельское хозяйство России в XX веке С. 107, 158, 197, 316—337.
Оценка поданным о динамике посевов в 1917—1920 гг.
Оценка по данным о посевах и урожайности: Сельское хозяйство России в XX веке. < 107. 158.
По сравнению с 1909—1913 гг. посевные площади в 1914 г. выросли на / "<>. а в 1915—1916 гг. сократились на 5 %, при этом валовые сборы уменьшились на 19%, главным образом по причине снижения урожайности, что <>ы ю связано с погодой, а не с войной. В общероссийском масштабе при па-1СПИИ сборов зерновых на 19 % внутренний спрос на них полностью удовле-нюрялся ввиду запрещения в 1914 г. экспорта и винокурения, которые в 1909 -1913 гг. потребляли около 24 % чистого сбора зерновых48. Снижение посевов в 1916 г. на 5 % можно рассматривать как приспособление земледелия к уменьшившемуся спросу на зерновые и картофель ввиду запрещения па порта сельскохозяйственных товаров и винокурения. В 1917 г. посевные и лошади остались на уровне 1916 г., несмотря на огромный призыв крестьян и армию и введение 25 марта (7 апреля) 1917 г. «хлебной монополии» (перейди всего произведенного крестьянством хлеба государству за вычетом заилен. необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, по
Сборник с гатистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год восьмой. Пг., 1915 С 58—59 (сборы хлебов). 176— 177. 198 (винокурение). 320—321 (экспорт): Бюллетень ЦСУ. 1921. № 50. С. 4 (уро-
* in сам).
100
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
твердым ценам, но существенно ниже рыночных). Валовые сборы снизились сравнительно с 1916 г. исключительно по причине снижения урожайности. Влияние климата на сельское хозяйство — дело обычное и привычное для российской деревни. Никаких признаков упадка не наблюдалось. Этот вывод подтверждается тем, что поголовье скота до 1916 г. включительно росло, и росло беспрецедентно быстро (табл. 2.12).
Таблица 2.12
Поголовье скота в России в 1912—1921 гг.
Год	Лошади	Крупный	Овцы	Козы	Свиньи	Итого	Индекс, 1913 г. = 100
47 губерний Европейской России							
1912	21 434	29 483	38 445	742	И 763	101 866	95
1913	22 108	31 367	40 212	851	12 520	107 059	100
1914	20 620	29 677	37 656	816	И 920	100 687	94
1916	23 008	37 563	59 951	1558	16 300	138 379	129
Ставропольская губерния							
1912	405	660	1855	34	201	3154	97
1913	444	648	1951	37	175	3255	100
1914	477	782	1941	34	230	3464	106
1916	469	810	2291	33	304	3906	120
В границах СССР 1922 г.							
1916	31 506	49 966	80 908	3086	19 587	185 052	100
1920	25 412	39 101	49 798	1232	14 830	130 371	70
1921	23 331	36 818	48 412	1310	12 491	122 361	66
34 губернии в границах 1919 г.							
1917	10071	16 862	31 257	604	6343	65 138	100
1919	8617	13 526	23 998	398	3708	50 246	77
Источники указаны в примем, к табл. 2.11.
В табл. 2.12 приведены данные о численности скота не на всей, а лишь на сопоставимой территории, потому что за 1915—1917 гг. по ряду губерний сведения не собирались. Число лошадей в 1916 г. сравнительно с 1913 г. увеличилось на 4 %, несмотря на большие реквизиции — в 1914—1918 гг. было мобилизовано 2,8 млн лошадей49. Поскольку военно-мобилизационные реквизиции осуществлялись государственными органами по ценам, близким
49 Россия в мировой войне 1914—1918 года (в цифрах). М., 1925. С. 22.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
101
к рыночным, они были выгодны для крестьянства. Поголовье крупного рога-1ого скота в 1916 г. сравнительно с 1913 г. увеличилось на 20 % и мелкого скота — на 45 %50. Увеличение крупного и мелкого скота также обусловливалось возросшим спросом на мясо и шерсть со стороны армии, что также свидетельствовало об адаптации предложения к спросу.
Поголовье лошадей в рабочем возрасте от 4 лет и старше51 в 1916 г. сравнительно с 1912 г. возросло на 8 %, а молодняка (до 4 лет) еще больше — на 10%. Это говорит о том, что крестьяне увеличивали поголовье лошадей а расчете на растущий спрос на них со стороны армии. Другими словами, адаптировались к спросу, к благоприятной для них конъюнктуре, что было естественным при рыночном характере сельского хозяйства (табл. 2.13). Проблемы начались с 1917 г.
Таблица 2.13
Число лошадей в 1912, 1916, 1917 гг. на территории РСФСР в границах 1922 г. (тыс.)
1 од	Возраст лошадей			Итого
	4+	1—4	жеребята	
1912	20 284,3	4864,4	1809,6	26 958,3
1916	21 972,1	5929,6	3413,5	31 315,2
1917	17 470,0	3857,6	2708,4	24 036
1917’	7665,8	601,0	1804,4	10071,2
1919'	7106,8	639,2	870,8	8616,8
	в %			
1912	100	100	100	100
1916	108	122	189	116
1917	86	79	150	89
1919	80	84	72	76
Источники: Сельское хозяйство России в XX веке. С. 215 (1912, 1916—1917 гг.); Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. С. 344—345 (1917, 1919 гг. по 34 губерниям).
’ 34 губернии в границах 1919 г.
50 Статистика скотоводства по данным ЦСК за 1912—1915 гг. страдала недоучетом численности скота: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 238—240. Данные за 1916—1917 гг. приводятся по сведениям сельскохозяйственных переписей, достоверность которых является вопросом открытым.
51 На самом деле рабочих лошадей используют на работах с 3 лет с нагрузкой, пониженной на 20—25 % по сравнению с полной нагрузкой в старшем возрасте.
102
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Часто встречающиеся в литературе утверждения о дефиците в деревне рабочих рук ввиду мобилизации мужчин и недостатка лошадей вследствие их реквизиций на нужды армии не соответствуют фактам. Число мобилизованных в сельской местности мужчин по всей империи к 1 сентября 1917 г. составило 12,9 млн или 47 % трудоспособных мужчин52. Однако в деревне существовало значительное относительное аграрное перенаселение. Избыток рабочей силы в 50 губерниях Европейской России оценивается в 52 % в 1900 г. и в 56 % в 1914 г. от общего числа рабочих рук — это примерно 23 и 30 млн соответственно; причем он существовал во всех губерниях только в разной степени — в 1900 г. от 12 % в Самарской до 69 % в Тамбовской53. Призванным в армию трудоспособным мужчинам находилась замена.
Рис. 2.11. И. А. Владимиров. Разгром помещичьей усадьбы. 1926
52 Россия в мировой войне ... С. 21, 49.
53 Ежегодник Министерства финансов. Вып. 1914 года. Пг., 1914. С. 3; Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1901 г. благосостояния сельского населения среднеэемле-дельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России : в 2 ч. СПб., 1903. Ч. 1. С. 249; Материалы к вопросу об избыточном труде в сельском хозяйстве СССР / Л. И. Лубны-Г'ерцык (ред.). М., 1926. С. 159, 364. Аналитическую сводку мнений см.: Волков В. В. К вопросу об аграрном перенаселении в России в конце XIX — начале XX в. (к 110-летию начала работы «Комиссии "Центра”») И Клио. 2012. № 1 (61). С. 61—68.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
103
Рис. 2.12. И. А. Владимиров. Русские крестьяне возвращаются домой после разгрома богатой помещичьей усадьбы (в окрестностях Пскова). 1919
11осле падения монархии ситуация в сельском хозяйстве стала ухудшать-i н. В деревню революция пришла на год позже — в 1918 г.; влияние ее было нс1ативным, как и в городе. Судя по величине посевов, в 1917 г. крестьяне риботали так же, как в 1916 г.; падение валового сбора объяснялось плохой погодой. Но с 1918 г. валовые сборы сельскохозяйственных культур продолжили уменьшаться вплоть до 1921 г. (включительно), но на этот раз не только ввиду снижения урожайности, но вследствие сокращения посевов на 7 % ежегодно, несмотря на то что в село возвратились дополнительные рабочие руки фронтовиков и рабочих. Среди факторов сокращения посевов особое шачение имели два.
Во-первых, запрещение частной торговли хлебом и ужесточение политики продразверстки, которую большевистское правительство, в отличие от Временного правительства, проводило последовательно и твердо, используя нее средства, не останавливаясь перед военным насилием.
Во-вторых, после февраля 1917 г. внимание крестьян (под влиянием революции и возвратившихся фронтовиков) переключилось с производства на ртдел имущества помещиков и кулаков. Им удалось вернуть всех «столы-пиниев» в общину и пустить земли, принадлежавшие им и помещикам, в общий передел. Огромная потенциальная добыча в виде имущества помещиков
104
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
(49 млн га) и земли хуторян и отрубников (19 млн га)54 объединила на время всех фактически проживавших в общине, потому что крестьяне не знали другого способа «переварить» около 68 млн га земли, кроме уравнительного передела добычи. Да и альтернативного способа в тех условиях просто не существовало. Кроме того, в случае реставрации старого режима возвратить помещикам их земли, которые мир разделил между всеми, было просто невозможно, как и невозможно было наказать виновных. Как говорили русские пословицы: «На мир и суда нет, мир один Бог судит»55. Землепашцы захватили также скот, инвентарь и другое имущество привилегированных частных владельцев. В 1917 г. по 47 губерниям последним принадлежало 4 млн из 154,6 млн голов скота. Экспроприация частных имений завершилась к лету 1918 г.56 В результате к 1922 г. в Советской России 85 % всей земли оказалось в общинной собственности и в 67 % общин произошел коренной передел земель57.
В дополнение революция освободила крестьян от всех долгов, от арендных платежей помещикам, а также от расходов на покупку земли. Наступило своего рода головокружение от успехов, эйфория — сбылась давняя мечта. Казалось, наступает новая счастливая жизнь. Работа, наверное, ушла на второй план. На самом деле в переводе на душу прирезка земли оказалась намного меньше, чем ожидалось, — по разным оценкам 0,4—0,6 десятины, увеличив крестьянский земельный фонд на 21—23 %58. Значение конфискации скота для крестьян было еще меньше — она могла поднять у них поголовье крупного рогатого — на 2,8 %, мелкого— на 2,2 %59. Сельскохозяйственные переписи 1917 и 1919 гг. этот расчет подтверждают: численность скота на душу населения в 1919 г. — после конфискаций — практически не изменилась60. В целом имущество и доходы крестьян могли возрасти на 20 %61. Это не решало проблему бедности в долгосрочной перспективе.
54 Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство в период империализма. М.. 1975. С. 94—95. 191; Першин П. Н. Участковое землепользование в России: Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907—1916 г.г. и судьбы во время революции (1917—1920 г.г.). М.. 1922. С. 46—47.
55 Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957. С. 404—405.
56 История советского крестьянства : в 5 г. Т. 1 : Крестьянство в первое десятилетие советской власти: 1917—1927/Г. В. Шарапов (ред.). М., 1986. С. 51.
57 Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 98.
58 О земле. 1921 : в 3 вып. Вып. 1 : О прошлом и будущем земельно-хозяйственного строительства. М.. 1921, С. 8—9; Книпович Б. Н. Очерк деятельности Народного комиссариата земледелия за три года (1917—1920). М., 1920. С. 9; За 5 лет: 1917—1922 : сб. ЦК РКП. М„ 1922. С. 295.
59 Статистический сборник за 1913—1917 гг. : в 2 вып. М., 1921, 1922. Вып. 1. С. 185, 193.210,215.
60 Экономическое расслоение крестьянства в 1917 и 1919 г. М., 1922. Табл. С. 11.
61 История социалистической экономики СССР : в 7 т. Т. 1 : Советская экономика 1917—1920 гг. / И. А. Гладков (ред.). М„ 1976. С. 80—84.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
105
Рис. 2.13. И. А. Владимиров. Реквизиция муки у богатых крестьян в деревне (сцена в окрестностях Пскова). 1922
В результате в 1920 г. сравнительно с 1909—1913 гг. сбор упал на 74 процентных пунктов, посевы — на 27 и урожайность — на 45—47 процентных пунктов. Собранный в 1918—1919 гг. урожай был в 2 раза ниже, в 1920—1921 гг. в 3 раза ниже среднего за 1909—1913 гг. Поголовье скота пошло на убыль также с 1917 г. ив 1920 г. уменьшилось на 30 % по сравнению с 1916 г., в том числе лошадей — на 19 %, крупного рогатого скота — на 22 %, мелкого скота — на 36 %. Из-за недостатка кормов и продуктов питания крестьяне пустили скот под нож.
Транспорт
Как это ни парадоксально звучит, но до свержения монархии имперский транспорт, который всегда считался главным виновником возникших во время войны трудностей и самым слабым звеном в народном хозяйстве, весьма удовлетворительно справлялся с возросшими нагрузками. Накануне войны 61 % перевозок (без учета гужевых) осуществлялось по железной дороге, 23 % — по рекам и 16% — морем. Во время войны доля железных дорог возросла до 74 %, речного и морского транспорта уменьшилась до 26 % (табл. 2.14).
106
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.14
Грузооборот трех видов транспорта в России в 1913 и 1917 гг. (в границах 1913 г.)
Вид транспорта	1913 г.	1917 г.	1913 г.	1917 г.
	млрд т		%	
Железнодорожный	76.4	63,0	61	74
Речной	28,9	15,0	23	17
Морской	20,3	7.7	16	9
Итого	125,6	85,7	100	100
Источник: Народное хозяйство СССР за 1913—1956 гг. (Краткий статистический сборник) И РГАЭ. Ф. 1562 (Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР). Оп. 33. Д. 2310. Л. 115—116. URL: http://istmat.info/node/36699 (дата обращения: 14.12.2018).
Увеличилось значение железнодорожного транспорта и в перевозках хлебных продуктов. В 1913 г. 75 % внутрироссийских перевозок хлеба приходилось на железные дороги, 22 % на реки и 3 % на малый и дальний каботаж, в 1920 г. соответственно— 84, 14 и 2 %62. За 1915—1916 гг. было введено в эксплуатацию 8530 верст железнодорожных путей, благодаря чему к началу 1917 г. протяженность железнодорожной сети страны достигла 72 279 верст (в том числе 45 518 казенных железных дорог и 26 761 — частных)63. Число действующих паровозов увеличилось на 14%, вагонов — на 34 %. В 1916 г. сравнительно с 1914 г. перевезено грузов на 52 % больше, пассажиров — на 30 %; коммерческая скорость движения товарных поездов в целом по сети увеличилась с 13,6 до 16 верст в час, а на пути от Владивостока до Петрограда (через КВЖД) — с 9 до 16 верст в час, что сократило время в пути с 35 до 20 суток64. Производительность труда (перевозка грузов на 1 работника) возросла на 36 %. Каждый паровоз стал перевозить грузов в среднем на 22 % больше, а вагон — на 6 % больше (табл. 2.15). Это следует считать большим достижением.
В речном и морском транспорте успехов не наблюдалось. В 1916 г. в европейской части объем перевозок по рекам сократился на 25 %, в Сибири — на 39 %. Но причины этого лежали не в упадке водного транспорта как такового, а в сокращении экспорта ввиду блокады Балтийского и Черного морей немцами и в запрещении вывозить некоторые товары, например, хлебные продукты. Объем каботажных перевозок в 1914—1916 гг. остался на до
62 Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 452—453.
63 Краткие сведения о развитии отечественных железных дорог с 1838 по 2000 г. / М. Афонин (сост.). М.. 2002. С. 89. 91.
64 Краткий очерк деятельности русских железных дорог во вторую Отечественную войну. Пг., 1916. Ч. 1. С. 50—51.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
107
поенном уровне. Уже в 1914 г. валовой экспорт из России упал на 38 % по сравнению с 1911—1913 гг., в 1916 г. — в 3 раза (табл. 2.16).
Особенно пострадал экспорт хлеба: в 1914 г. он сократился почти вдвое, в 1916 г. — в 33 раза сравнительно с довоенным уровнем, что должно было повлиять и на сокращение хлебных перевозок водой. В 1909—1913 гг. в империи перевозилось водой 651,4 млн пуд. хлебных грузов, из них на экспорт шло 629,3 млн пуд., или 97 %65.
Рис. 2.14. И. А. Владимиров. Два мальчика, арестованных за кражу. 1918—1923
65 Производство, перевозки и потребление хлебов в России : в 2 вып. Пг., 1917. Вып. 2. С. 230—231.
Таблица 2.15
Показатели работы железнодорожного н водного транспорта в 1913—1921 гг. (в натуральных показателях)
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Железнодорожный транспорт									
Среднегодовая эксплуатационная длина, тыс. верст	63,7	63,3	60,0	51,8	59.3	25.1	30.4	53.3	61.5
Перевезено грузов по дорогам, млрд пуд.	17,5	17,0	21,7	25,8	18,8	4,7	1,9	1,9	2,0
Перевезено пассажиров, млн	246,7	241,9	259,6	313,9	310,1	—	—	—	76,6
Общее число работников на железнодорожном транспорте, тыс.	816	888	905	(905)	(905)	(905)	(905)	1194	931
Перевезено всех грузов на 1 работника, пудо-верст	—	4014	4444	5467	2322	1095	—	452	263
Перевезено грузов на 1 паровоз, млн пудо-верст	—	180	203	220	93	108	40	26	—
Перевезено грузов на 1 вагон, тыс. пудо-верст	—	7,0	6,8	7,2	3,0	—	—	—	—
Средняя нагрузка груженого вагона, пуд.	637	636	—	—	557	—	—	491	513
Средняя нетто-нагрузка поезда, тыс. пуд.	18,4	16,8	17,2	—	17,3	—	—	12,0	13,9
Средняя коммерческая скорость движения товарных поездов, верст в час	13,6	(13,6)	—	16,0	13,2	13.0	12,5	12,3	12,7
Общий пробег всех грузов, млрд пудо-верст	4346	4276	4753	—	3606	—	—	824	919
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г	1918 г	1919 г	1920 г	1921 г.
Средняя густота движения на 1 версту длины, млн пуд.	68,2	67.5	79.3	—	60.8	—	—	13.3	14.5
Пробег всех вагонов на 1 работ ника. тыс. вагоно-верст	9.9	10.1	14.9	12.6	2.3	—	1.8	1.8	—
Водные пути сообщения									
Объем речных перевозок, млн пуд.’	2212	2329	—	1748	1331	431	339	750	771
в том числе главные хлеба, млн пуд.	224	236	—	282	86	10	19	34	30
Грузооборот рек Западной Сибири: прибытие, млн пуд.	107,8	120.5	71.1	72.3	74.0	—	—	—	—
Грузооборот рек Западной Сибири: отправление, млн пуд.	107.8	120.5	105.9	73.2	74.0	—	—	—	—
Морские перевозки в ^блокированных морях, тыс. регистровых тонн	—	783	767	779	745	—	—	—	—
Подсчитано по: Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927. М., 1928. С. 436—449: Краткий очерк деятельности русских железных дорог во вторую Отечественную войну : в 2 ч. Пг.. 1916. Ч. 1. С. 50—51: Материалы по статистике путей сообщения : в 129 вып. М. : изд. НКПС, 1921. Вып. 1. С. 35: Народное хозяйство СССР за 1913—1956 гг. //РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 2310. Л 115—116. URL: http://istmat.info/node/36699 (дата обращения: 03.2017); Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 440—443; Статистический ежегодник 1918—1920 гг. М.. 1922. Вып 2. Отд. X1L С. 23—63; Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. : в 2 вып. М.. 1924. 1925. Вып. 2. С. 102—103. 118. 125—126; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 138—170, 203—225: Шмуккер М. W. Очерки финансов и ткономики железнодорожного транспорта России за 1913—1922 гг. (В связи с общими тконом. явлениями жизни страны). М., 1923. С. 202. 204—206.
Количество грузов, перевезенных по Волго-Невско-Северо-Двинской группе водных путей. Общая чистая вместимость действовавших судов в регистровых тоннах.
110
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.16
Экспорт сельскохозяйственных товаров из России в 1911—1918 гг. (млн руб. в ценах 1913 г.)
Состав экспорта	1911—1913 гг.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Хлебные продукты	899	521.1	164,6	26.6	24,3	47.3
Продукты животноводства	276.9	171.6	103	40.3	2,8	4,8
Общий экспорт	1543.3	955.1	401.9	476.5	464	73.7
Источник: Сельское хозяйство России в XX веке. С. 301—305, 314—335.
Речные водные перевозки обслуживали в значительной степени экспортную торговлю. В 1909—1913 гг. через порты и таможни С.-Петербургской губернии за границу в среднем в год отправлялось 53,7 млн пуд., а внутренними водными путями доставлялось в губернию 40,3 млн пуд; через порты Черного моря экспортировалось 469,9 млн пуд., а привозилось к портам речными водными путями — 103,5 млн пуд.; через порты Архангельской губернии экспортировалось 5,1 млн пуд, а привозилось в губернию водой ,9 млн пуд.
Драматическое сокращение экспорта привело не только к сокращению морских, но и речных перевозок. Спрос на речные и морские перевозки упал, вместе с этим и объем перевозок водой. Вероятно, некоторое значение имела медленная скорость движения речного транспорта. Грузы по рекам передвигались по течению самоходом со скоростью движения воды, которая в Европейской России была невысокой. Например, в Волге в период навигации в конце XIX — начале XX в. наибольшая скорость течения у Ярославля в мае достигала 2,8 км/ч, в сентябре — 1,2 км/ч. Против течения передвижение осуществлялось с помощью бурлаков и лошадей, шедших по берегу со скоростью менее 3 км/ч. Даже буксирные пароходы против течения двигались со средней скоростью от 3—5 км/ч и покрывали в среднем около 100 км в сутки66 67. В условиях войны, когда время было дороже денег и нередко имело решающее значение, перевозки осуществлялись в 3—5 раз более быстрыми железными дорогами, а речному транспорту доставались грузы по остаточному принципу.
Некоторые исследователи полагают, что в сокращении водных перевозок важное значение имело то обстоятельство, что речной флот и береговая ин
66 Гам же. С. 206—207, 212—213.
67 Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона : в 41 т. Т. 7 : Волга. СПб.. 1892. С. 1—31: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 1. С. 146.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
111
фраструктура находились полностью в руках частных судовладельцев, так кик правительство не вмешивалось в дела водного транспорта. Поэтому, ко-। на возникла необходимость быстро мобилизовать флот, правительству едена п> это не удалось68. По моему мнению, указанная причина могла бы объясни н> стагнацию перевозок, а не их уменьшение. В военное время речной рапспорт вполне мог работать по крайней мере на довоенном уровне. Но ною не произошло по причине уменьшения спроса на водные перевозки вследствие запрещения экспорта. В пользу такого предположения говорит н ни факт, что в далекой от фронта Сибири грузооборот водой к 1916 г. сократился даже больше, чем в Европейской России, — на 39 %.
Перевозки гужевым транспортом внутри страны не регистрировались. < >лнако число занятых в них лошадей свидетельствует о существенном рос-ic грузооборота. На 1 октября 1914 г. потребности армии обслуживали <»71 тыс. лошадей, на 1 января 1915 г. — 1036, на 1 февраля 1916 г. — 1590, ini I сентября 1917 г. — 2760 тыс. и еще 400 тыс. находилось в распоряжении организаций и предприятий, связанных с обеспечением и обслужива-69 пнем армии .
В целом объем перевозок за 1914—1916 гг. увеличился примерно на •I I %, поскольку на 44 % увеличился национальный доход, созданный и 1ранспортном секторе. Железнодорожный транспорт вместе с гужевым взя-IIU на себя всю тяжесть перевозок и компенсировали сокращение грузооборо-1н подои.
С февраля 1917 г. транспорт вступил в полосу упадка. Перевозка грузов по железным дорогам за один только 1917 г. рухнула в 1,8 раза, скорость поездов чинилась в 1,2 раза. И не в технике было дело — число паровозов и вагонов и 1917 г. возросло в 1,2 и 1,4 раза соответственно. Главной причиной был человеческий фактор: производительность труда (перевозка грузов на одного раин шика, на один паровоз и один вагон) упала в 2,3 раза. Падение перевозок i (ремительно продолжилось в последующие годы — в 1920 г. грузооборот и производительность труда уменьшились в 9 раз сравнительно с довоенным уровнем. Объем речных перевозок за один только 1917 г. в европейской час-||| страны упал на треть и составил только 57 % довоенного уровня.
Как видим, в 1914—1916 гг. главные секторы российской экономики — сельское хозяйство, промышленность и транспорт в целом справились с задачей мобилизации экономики на нужды войны, во всяком случае намного нучше, чем принято считать.
ьЯ Васильев Н. С. Транспорт России в войне 1914—1918 гг. С. 119—123; Чебота-р<-н М. И., Лмусин М. Д„ Богданов Б. В. и др. Речное судоходство в России. М., 1985. <' 306.
1,4 Васильев Н. С. Транспорт России в войне 1914—1918 гг. С. 149; Роганов Е. Гу-женой транспорт. М.; Л., 1927. С. 21—25.
112
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.15. И. А. Владимиров. Голодные дни в Петрограде — голодные люди всех классов едят свои порции у дверей «Коммунальной столовой», 1919 год. 1919
Как известно, биржа является чутким барометром экономической конъюнктуры. В преддверии Первой мировой войны 25 июля 1914 г. на российских биржах наблюдалась паника. 29 июля 1914 г. торговля ценными бумагами временно приостановлена, а 1 августа 1914 г. прекращена. Однако возникли внебиржевые торги, так называемые «частные биржи», которые полуофициально оставались действующим рынком ценных бумаг. С конца 1915 г. в прессе стали публиковаться котировки частных биржевых собраний. При подведении экономических итогов за 1915 г. оказалось, что промышленные предприятия в подавляющем числе получили прибыль и выдали хорошие дивиденды. Это изменило экономическую ситуацию в стране. Обороты биржевой торговли стали расти с каждым днем. Сделки совершались во всех крупных российских городах. Биржевой бум достиг своего апогея в августе 1916 г.; затем началось кратковременное понижение. В сентябре биржа снова окрепла; благоприятная конъюнктура держалась до конца 1916 г. На этом благоприятном фоне 6 февраля 1917 г. состоялось торжественное открытие Петроградской фондовой биржи, а в Москве приступили к подготовке открытия биржевых собраний. В течение февраля 1917 г. наблюдался устойчивый курс рубля, акций, облигаций на иностранных и русских биржах (Лондон, Нью-Йорк, Париж) и в Петрограде. В дни февральских беспорядков (с 24 февраля по 3 марта 1917 г.) про-
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
113
и 101ПЛ0 небольшое и временное падение котировок, но курс рубля оставался (лабильным. Но 12 марта (27 февраля) биржевые сделки были снова приостановлены, а 16 (3) марта 1917 г. биржа окончательно закрылась. Торговля ценными бумагами еще некоторое время сохранялась, перейдя к внебиржевой продаже «из рук в руки» без всякого курса и котировки70. Официальное откры-। не биржи за месяц до февральских событий; ее нормальное функционирование в 1916—феврале 1917 г. вплоть до свержения монархии; устойчивость цен на русские фонды, акции, облигации и вексельного курса за границей — все но свидетельствует о том, что российский и зарубежный бизнес считал, что н\опомическое положение в России удовлетворительное.
После свержения монархии начался полномасштабный экономический кризис, который усилился после захвата власти большевиками и к 1920 г. постиг своего апогея. Мои расчеты, основанные на натуральных показателях, о| носятся только к промышленности, сельскому хозяйству и транспорту. Как обстояло дело в других секторах и в целом в экономике? Ответ дает чистый национальный доход (ЧНД), который включает производство всех товаров и гауг (без амортизации). Согласно последней по времени, весьма ориентировочной и заниженной оценке А. Маркевича и М. Харрисона, в 1914 и 1915 гг. ЧПД находился на уровне 1913 г. Незначительный спад начался только и 1916 г., и он составил по всем секторам в целом лишь 7 % от уровня 1913 г. По за один только 1917 г. ЧНД снизился на 11 процентных пунктов, за 1918 г. — еще на 32 пункта, за 1919 г. — на 7, за 1920 г. — на 2 процентных пункта (сравнительно с предыдущим годом)71 (табл. 2.17).
Таблица 2.17
Динамика чистого национального дохода в 1913—1920 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)
Источник: Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 15. 18.
70 Торгово-промышленная газета. 1917. 12 янв. — 7 марта. № 12—47; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 94—96; Лизунов П. В.; 1) Неофициальная внржа и банки в Петербурге в годы Первой мировой войны И Война и повседневная >|>нзпь населения России XVII—XX вв. : (К столетию начала Первой мировой войны): мшериалы междунар. науч. конф. 14—16 марта 2014 г. / В. Н. Скворцов (ред.). СПб., .’(>14. С. 200—205; 2) Российское общество и фондовая биржа во второй половине XIX — начале XX в. // Экономическая история : ежегодник. 2005. М.. 2005. С. 378— 1X4; Пайпс Р. Русская революция : в 2 ч. М., 1994. Ч. 2. С. 177.
71 Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война... С. 17—18. 53. По моему мнению, авторы занижают ЧНД на 1916 г., о чем подробнее ниже.
114
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
В 1920 г. национальный доход был в 2,4 раза меньше довоенного. Две вспышки революционного насилия в феврале — марте и октябре — ноябре — и экономика съежилась в два с половиной раза. Особенно острым был спад на транспорте — в 4,5 раза, в крупной промышленности — в 4,2 раза, в сфере гражданского производства и услуг — в 2 раза. Массовая конфискация имущества и государственный произвол после октября усилили разруху.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
Положение крестьянства
Параллельно с развитием экономики изменялся уровень жизни населения. До падения монархии, несмотря на военные трудности, уровень доходов у крестьян в 1914—1916 гг. повышался, отчасти по причине удовлетворительных урожаев, но в большей степени благодаря уменьшению затрат на алкоголь; получению пособий от государства теми семьями, чьи кормильцы были мобилизованы (деньги за пайки)72; продаже лошадей и упряжи на нужды армии. Согласно приблизительной оценке С. Н. Прокоповича, денежные расходы крестьян уменьшились, а денежные доходы увеличивались73. Однако галопирующая инфляция сильно уменьшала реальную помощь со стороны государства (табл. 2.18).
Положительным образом на крестьянский бюджет действовали и другие, менее важные факторы: сокращение на 45—50 % числа свадеб, на которые тратились большие средства, и числа рождений; вовлечение в производство и промыслы лиц, ранее в них не участвовавших, что уменьшило скрытое перенаселение74. Потеря доходов от продажи продуктов ввиду запрещения экспорта хлеба и винокурения с лихвой компенсировалась дополнительными доходами, но главное тем, что продукты оставались в хозяйстве и что трезвый образ жизни, по мнению современников, положительно сказывался на жизни и быте деревни — возросли вклады населения в государственные сбе
72 Согласно преувеличенной, на мой взгляд, оценке Прокоповича, денежные пособия за пайки за 1914—1917 гг. составили около 6 млрд руб. — в 2 раза больше, чем по данным Министерства внутренних дел и сельскохозяйственной переписи 1917 г.: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. М„ 1918. С. 236—237; Россия в мировой войне ... С. 49—51.
73 Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237.
74 Первушин С. А. Прекращение продажи питей, как один из факторов современной дороговизны // Труды Комиссии по изучению современной дороговизны. М., 1916. Вып. 4. С. 93: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 336— 337.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
115
регательные кассы, уменьшились различные виды задолженности населения, улучшилось его питание, а также бытовые и жилищные условия, увеличились закупки сельскохозяйственной техники и т, д. Одновременно сократились болезни, пожары, нищенство, уменьшилось семейное насилие, понизилась преступность75.
Таблица 2.18
Увеличение доходов крестьянства за счет уменьшения затрат иа алкоголь, получения пособий от государства и продажи лошадей и упряжи в 1914—1917 гг. (мли руб.)
Источники дополнительных доходов	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г
Запрещение продажи водки и пива	600	600	600	600
Пособия семьям запасных*	82	450	816	1356
Поставка лошадей и упряжи	310	180	90	90**
Итого	1250	1365	2076	2046
Пособия в ценах 1914 г.	1250	1058	1070	340
Бюджетный индекс цен	100	129	194	602
Источник: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237.
Россия в мировой войне ... С. 51. ’* По 1916 г.
Чтобы компенсировать сокращение доходов от ликвидации винной монополии, правительство прибегло к повышению налогового бремени. Повышение налогов и введение новых налогов и сборов в 1914—1916 гг. увеличили государственные доходы на 17% сравнительно с 1913 г., но лишь номинально. Инфляция сокращала реальные доходы населения, но одновременно с этим его реальное налоговое бремя и реальные государственные доходы (табл. 2.19).
75 См., например: Воронов Д. Н. Жизнь деревни в дни трезвости : (По данным земской и других анкет) : Доклад, прочит, в марте 1916 г. в заседаниях Комиссии по вопросу об алкоголизме при Рус. о-ве охранения нар. здравия. Пг., 1916. С. 1—70; Год трезвости в Казанской губернии. Казань. 1916. С. 129—153; Давыдов М. А. «Доказательство от противного»: первые 9 месяцев «сухого закона» 1914 г. и благосостояние населения России // Исторический журнал : научные исследования. 2014. № 2. С. 214—232; Карпачев М. Д. Движение за народную трезвость в Воронежской губернии в начале XX в. И Вопросы истории. 2010. № 9. С. 85—96.
116
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.16. И. А. Владимиров. Реквизиция крупного рогатого скота для Красной Армии в деревне недалеко от Луги, июнь 1920. 1920
В результате в 1916 г. обыкновенные государственные доходы от налогов и сборов сравнительно с 1913 г. даже номинально сократились на 11 %, а реально — на 55 %. Согласно смете на 1917 г., доходы номинально должны были увеличиться на 17 %, а реально сократиться в 25 раз, превратившись в ничтожную величину. Номинальная и реальная тяжесть налогов у населения изменялась в соответствии с государственными доходами. Крестьянство, в большинстве своем располагавшее реальными ценностями — сельскохозяйственными продуктами, землей, скотом, средствами производства, от инфляции мало проигрывало как продавец и сильно выигрывало как налогоплательщик. В результате для него бремя налогов во время войны сокращалось.
Таким представляется положение крестьян в свете статистики. Но и современники отметили то же самое. Известный представитель финансовой науки в России первой половины XX в. и современник революции проф. В. Н. Твердохлебов (1876—1954) в январе 1917 г. в журнале «Вестник финансов, промышленности и торговли» свидетельствовал: «У нас в России в тот момент, когда миллиарды рублей разметаются в воздухе и зарываются в землю в форме шрапнелей, гранат, окопов, траншей, когда миллионы людей
Таблица 2.19
Обыкновенные государственные доходы России в 1913—1920 гг. (млн руб.)
Источники государственных доходов	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г."
Государственные доходы, в том числе:	3417.4	2898,1	2827,8	3032, Г	3998.6*	3361	6304	159 604
прямые налоги	272.5	280,6	359,8	359.7	566,1	559	1206	20,5
косвенные	708,1	661.5	697,4	813.7	1099.1	609	537	356
пошлины	231,2	209,1	414	443.6	442,2	168.6	182.1	49,3
правительственные регалии	1024,9	646,9	208,3	251,7	279,5	396,8	647,2	813
новые налоги	—	594,9	68,0	388,3	—	—	—	—
	Индекс, 1913 г. = 100 (в ценах 1913 г.)							
Бюджетный индекс цен	100	101	130	196	608	7258	68 200	708 333
Государственные доходы, в том числе	100	84	64	45	19	1,4	0,3	0,7
прямые налоги	100	102	102	67	34	2,8	0,6	0,0
косвенные	100	92	76	59	26	1,2	0,1	0,0
пошлины	100	90	138	98	31	1,0	0,1	0,0
правительственные регалии	100	62	16	13	4	0,5	0,1	0,0
Источники: Проект государственной росписи доходов и расходов на 1917 г. Пг.. 1917. С. 33; Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 92.
По смете.
118
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
оторваны от производительного труда для зашиты родины, а другие миллионы в тылу заняты изготовлением орудий смерти и боевых припасов, в эти годы величайшего разорения население потребляет и расходует больше, чем в мирное время, бюджеты большей части населения возросли; страна сжигает свой капитал с двух сторон. Россия стала больше есть во время войны. <...> Крестьянские семьи стали лучше питаться, так как недосев хлебов оказался в первые два года войны незначительным, а прекращение продажи питей, пайки семейств призванных и реквизиция скота увеличили денежный бюджет крестьянства на несколько миллиардов». Потребление солдат улучшилось: «нормальный солдатский рацион оказался роскошью для взятого на войну крестьянина». Городское население также увеличило свои доходы: «сокращение числа рабочих рук повысило плату ремесленников и фабричных рабочих, а на заводах, работающих на оборону, плата достигла неслыханного уровня. <...> Очевидно, бюджет населения сильно возрос: не заработная плата поднялась из-за роста цен, а, наоборот, рост цен вызван ростом доходов и спроса на товары»76. Статья, напечатанная в ведущем экономическом журнале, не вызвала возражений. Через 5 лет, в 1922 г., Твердохлебов подтвердил свои выводы: «В предвоенные годы на положение крестьянства благоприятное воздействие оказывала конъюнктура мирового рынка — повышение мировых цен на зерно. Благосостояние крестьянства и во время войны продолжало улучшаться»77. Буржуазия обогатилась больше всех.
Наблюдения Твердохлебова нашли поддержку у таких видных экономистов-современников революции, как Н. Д. Кондратьев78 (1892—1938) и С. Н. Прокопович (1871 —1955). Наблюдения и расчеты второго имеют особенную ценность, потому что он служил министром торговли и промышленности и министром продовольствия во Временном правительстве и по роду своей работы был хорошо осведомлен. По его мнению, до 1917 г. доходы крестьянства росли, хотя степень роста зависела от региона. Они существенно увеличились в черноземных губерниях в 1914—1916 гг. Крестьяне стали предъявлять спрос на продукты, которые раньше считались в деревне деликатесами и роскошью, вследствие чего обороты продаж возросли примерно в 2 раза. «Теперь по праздникам вместо полбутылки водки и „закуски“ каждая семья хочет иметь пирог из крупчатки и полфунта конфет». В промышленных губер-
76 Твердохлебов В. Н. Бумажные деньги и товарные цены // Финансы и Бизнес. 2005. № 4. С. 124—128. Перепечатано из: Вестник финансов, промышленности и торговли. 1917. №4. С. 143—147.
77 Твердохлебов В. Н. Экономический предел фискализма // Экономическое возрождение. 1922. № 2. С. 48—52.
78 Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М.. 1991. С. 132.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
119
Рис. 2.17. И. А. Владимиров. Трудовая повинность богатых купцов, дворян и уголовных преступников в годы революции. 1919—1922
пнях уровень жизни крестьян «мало изменился, хотя некоторое улучшение в условиях их жизни несомненно наблюдается»79.
Ситуация стала изменяться в 1917 г., в значительной степени по причине низкой урожайности в течение пяти лет подряд, 1917—1922 гг. Как показывают крестьянские бюджеты, еще в 1919 г., несмотря на реквизиции и конфискации, крестьяне вели хозяйство в основном без дефицита благодаря сбережениям, сделанным в предшествующие годы. В Орловской, Московской и Казанской губерниях доходы превышали расходы на 22; 6 и 2 % соответственно, а в Рязанской и Тверской, наоборот, расходы незначительно превышали доходы — на 1 и 6 % соответственно80.
Сбор зерновых ниже 26 пудов с десятины или сам-2,8 означал неурожай. Такая урожайность была зафиксирована в 1920—1921 гг. в Средне-Волжском, Новороссийском, Нижне-Волжском, Степном, а в 1921 г. также и в Северо-Кавказском регионах81. В Нижнем Поволжье по причине засухи в 1921 г. не собрали зерновых даже на семена. Из-за недостатка семян стали сокращаться посевы.
79 Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 243—244, 254, 258.
80 Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. Отдел 8. С. 84—85.
81 Сельское хозяйство России в XX веке. С. 148—155.
120
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.18. И. Л. Владимиров. Солдаты разгружают железнодорожные вагоны. 1922
В 1920—1921 гг. в целом по стране урожайность упала до критического уровня — 28—30 пудов с десятины или сам-3,1—3,4. При такой урожайности можно было избежать массового голода в пострадавших губерниях при условии быстрой переброски избытков хлебов из губерний, где они имелись, туда, где существовал дефицит. Урожайность зерновых на уровне сам-3,1— 3,4 была нормальной в XVII—XVIII вв., а в XIX в. она зафиксирована 20 раз — 1801, 1805, 1811, 1815, 1822, 1823. 1830, 1831, 1832, 1833, 1839, 1841, 1848, 1850, 1855, 1859, 1865, 1867. 1875 гг., в том числе в 1891 г.82 Но не имела таких трагических последствий, как в 1921—1922 гг., потому что царское правительство лучше контролировало ситуацию в стране. В 1917—1922 гг. народное хозяйство находилось в глубочайшем кризисе, в особенности транспорт: по сравнению с 1913 г. перевозки железными дорогами сократились в 9 раз.
82 Михайловский В. Г. Урожаи в России в 1801—1914 гг. // Бюллетень Центрального статистического управления. 1921. № 50. С. 2—5.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
121
Положение рабочих
До свержения монархии положение промышленных рабочих, живших на заработную плату, было удовлетворительным, но менее предпочтительным, чем крестьян. Их реальная зарплата в 1914—1916 гг. изменялась незначи-1ельно. По расчетам С. Н. Прокоповича и ЦСУ, она увеличилась лишь на 8— 9 %. По менее правдоподобной оценке С. Г. Струмилина, реальная зарплата рабочих начала медленно снижаться в 1914 г. ив 1916 г. составила 91 % довоенного уровня. Все три оценки основывались на одних и тех же источниках— за 1913—1915 гг. на данных фабричной инспекции и за 1916—1917 гг.— на сведениях промышленной переписи, проведенной ЦСУ в конце 1918 г. и начале 1919 г. Причина расхождений в оценках состоит в том, что Прокопович и ЦСУ более полно учли, кроме зарплаты, пайки, расходы предпринимателей на жилище, страхование и медицинскую помощь, составлявшие довольно значительную величину — 8,3 % денежной платы (табл. 2.20).
Таблица 2.20
Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1918 гг. по различным оценкам
Оценки	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Струмилина	100	99	94	91	82	43	35	34	35
11рокоповича	100	100	106	109	99	41	33	33	31
ЦСУ	100	105	109	108	85	—	—	—	—
Ьюджетный индекс цен	100	101	130	196	608	7258	68 200	708 333	6 326 667
Источники: Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк, 1952. Т. 2. С. 77—78. 94; Струм ил ин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 386.
Рабочие как социально-профессиональная группа прямых налогов не платили. Но вместе со всеми страдали от косвенных как потребители. Как было показано выше, косвенные налоги в 1914—1915 гг. даже номинально немного понизились, а в 1916 г. повысились лишь на 15 %. Реально же они снижались начиная с 1914 г. и в 1916 г. были на 41 % ниже уровня 1913 г. 11оскольку реальная зарплата учитывала инфляцию, это означает, что налоговое бремя у рабочих во время войны понизилось. Разные сборы и пошлины повышались номинально быстрее налогов, но реально превысили довоенный уровень один раз — в 1915 г. Однако пошлины и сборы, в том числе вновь введенные, задевали главным образом состоятельных людей и предпринимателей. В 1914 г. судебные пошлины и сборы с пассажиров и грузов,
122
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
перевозимых по казенным железным дорогам, выросли вдвое. Введен специальный налог на владельцев телефонных аппаратов. В 1915 г. наполовину повышены ставки промыслового налога, в 1,5—2 раза — государственный поземельный налог, на треть — налог с городской недвижимости и на 40 % — таможенные тарифы. В 1916 г. был принят закон о налоге на прирост прибыли предприятий и лиц, доходы которых выросли благодаря военным заказам.
Уменьшение косвенного обложения рабочих произошло благодаря запрещению продажи водки и пива, на которые в 1913 г. горожане тратили около 180 млн руб. (табл. 2.21). Конечно, существовали контрабанда и самогоноварение, но, несмотря на это, потребление алкоголя резко снизилось и, по наблюдениям современников, как и в случае с крестьянством, положительно сказалось на рабочих: уменьшились преступность, хулиганство, семейное насилие, заболеваемость, производственный травматизм, число пожаров и др.83
Значительное пособие в виде пайков от государства получали горожане, включая рабочих, чьи кормильцы были взяты в армию. Однако пособие, хотя оно монетизировалось и индексировалось, имело несравненно меньшее значение для горожанина, чем для крестьянина, вследствие более высоких цен в городе. Поэтому семьи рабочих, оставшиеся без главного кормильца, испытывали материальные трудности. Между тем в армию было мобилизовано около 30 % трудоспособных горожан84.
Таблица 2.21
Увеличение доходов горожан за счет уменьшения затрат на алкоголь и получения пособий от государства в 1914—1917 гг. (мли руб.)
Источники дополнительных доходов	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Запрещение продажи водки и пива	180	180	180	180
Пособия семьям запасных	9	46	91	109
Пособие в ценах 1914 г.	189	175	140	48
Бюджетный индекс цен	100	129	194	602
Источники: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237; Россия в мировой войне ... С. 51.
83 Литература о влиянии сухого закона указана в сноске 75.
84 Из деревни было мобилизовано примерно 47 % трудоспособных мужчин. Судя по числу пайков, выдававшихся семьям призванных в армию мужчин, горожан среди них насчитывалось 9 %, а селян — 91 %. Накануне войны 14% мужского населения империи проживали в городе и 86 % — в лерене. Отсюда следует, что из горожан было призвано около 30 % трудоспособных мужчин. Подсчитано по: Россия в мировой войне ... С. 21.51.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
123
По мнению весьма компетентных санитарных врачей В. И. Бинштока и Л. С. Каминского, питание рабочих и горожан во время войны «несколько ухудшилось», но, по имеющимся сведениям о Петрограде, Москве, Туле, Оренбурге, Саратове и некоторых других городах, «оно было количественно доста-ючным до начала 1917 г.»85. Показательны сведения о питании московских рабочих по приходо-расходным книгам шести харчевых артелей (в том числе одной женской), в которых коллективно питалось около 700 человек86. Данные отражают динамику потребления, но занижают его абсолютный уровень, так как некоторые продукты (чай, сахар и т. п.) покупались индивидуально. Согласно им, калорийность питания у мужчин в 1914—1916 гг. практически оставалась на довоенном уровне. Уменьшение калорийности на 4% в 1915/16 г. сравнительно с 1913/14 г. находилось в пределах нормы, так как соответствовало потреблению в другие предвоенные годы, например в 1907/08 г. Калорийность существенно снизилась только в первой половине 1917 г. — до 87 % от уровня 1913/14 г. У женщин ухудшение питания началось раньше, происходило интенсивнее и к середине 1917 г. упало до 77 % довоенного уровня. Одновременно происходило выравнивание калорийности потребления между различными артелями — у рабочих с более обильным питанием до войны калорийность уменьшилась больше, чем у тех, кто питался хуже (табл. 2.22).
Обследование бюджетов московских рабочих в годы войны подтвердило шачительное ухудшение питания с начала 1917 г„ в течение которого его калорийность упала на 27 %, и дальнейший рост депривации до 1921 г.87
После февраля 1917 г. номинальная зарплата по настоятельным требованиям рабочих стала расти, по словам Прокоповича, «бешеным темпом, без всякой связи с производительностью труда и валовой выручкой промышленных предприятий. <...> В то время, как производительность обрабатывающей и добывающей промышленности падала, а промышленная анархия росла, длина рабочего дня была сокращена, сдельные работы отменены (рабочие были переведены со сдельщины на повременную оплату. — Б. М.), благодаря чему резко понизилась интенсивность труда»88. В среднем продолжительность рабочего дня в 1917 г. сравнительно с 1913 г. уменьшилась с 10 до 8,9 часов89 (табл. 2.23).
85 Биншток В. И., Каминский Л. С. Народное питание и народное здравие. М. ; Л., 1929. С. 32, 34—35, 84.
86 В 1881 г. в 97 харчевых артелях Москвы состояло 11 586 человек — 120 рабочих в каждой: Песков П. А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве. М.. 1882. Вып. 2. С. 95, 121, 122.
87 Струмилин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности в 1913—1922 гг. М„ 1923. С. 49—51.
88 Прокопович С. П Война и народное хозяйство. С. 258.
89 Струмилин С. Г. Рабочее время в промышленности СССР (1897—1935 гг.) // ( трумилин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 365.
124
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.19. И. А. Владимиров. Спортивные состязания в императорских садах, Петроград, июль 1921. 1922
Таблица 2.22
Калорийность питания московских рабочих в 1913—1917 гг.
Харчевые артели:	1913/14 г.	1914/15 г.	1915/16 г.	1916/17 г.
механиков	3993	4022	3720	3259
красильщиков	3593	3481	3539	3164
ткачей	3517	3474	3368	3262
слесарей	4330	3859	3543	—
мытелыциков	4132	3724	3774	—
В среднем по 5 артелям	3913	3712	3589	3228
В среднем по 3 артелям	3701	3659	3542	3228
Индекс, 1913/14 г. = 100	100	99	96	87
Артель женщин	3340	3221	2713	2583
Индекс, 1913/14 г. = 100	100	96	81	77
Источник: Свавицкий Н. А. Питание московских рабочих во время войны (По данным артельного харчевания на фабриках Т-ва Прохоровской трехгорной мануфактуры и Т-ва А. Гюбнер) // Вестник статистики. 1920. № 9—12. С. 75.
Рабочие ситценабивного отделения.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
125
Таблица 2.23
Продолжительность работы на промышленных предприятиях в России в 1913, 1916—1921 гг.
Режим работы	1913 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Рабочий фактический день, ч	10	9,9	8.9	8,5	8,3	8,6	8,5
Фактическая работа, дней	257.4	257,8	237,8	219	183	228,3	221,5
Дни праздничного отдыха, дней	88,6	—	—	—	61,8'	59,0	61,4
1 фостой, дней	6,4	—	—	—	23,2	7.7	8,4
Отпуск, дней	нет	—	—	—	11,О'	5.8	12,5
Болезнь, дней	5,2	—	—	—	21,4'	22,7	18,3
Санкционированные неявки, дней '	2,8	—	—	—	16,6’	18,9	22,3
11рогулы, дней	4.6	—	—	—	19,0'	23,6	20,6
Всего неявок, дней	12.6	—	—	—	68,0'	71	73,7
Источники: Струмилин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 365; Статистический ежегодник 1918—1920 гт. : в 2 вып. М., 1921, Вып. 1. Отд. 111. С. 116—118: М.. 1922. Вып. 2. С. 170—185; Яковлева К. Н. Положение труда в Петроградской губернии за 1918—1923 гт. Статистический атлас : Пояснительный текст и цифровые материалы. Пг., 1923. С. 11.
г. Петроград.
Работа в организациях, делегациях, командировках и т. п. и пропуски по уважительным причинам.
Чтобы найти деньги, Временное правительство запустило печатный станок. За 8 месяцев оно напечатало 70,1 млрд руб., что увеличило денежную массу в 8,2 раза (табл. 2.24).
Безудержная эмиссия привела к огромной инфляции — в конце октября 1917 г. покупательная способность рубля в целом по стране упала в 10 раз. Цены в стране по направлению изменялись достаточно синхронно, но величина колебаний различалась по губерниям90.
Реальная зарплата рабочих в 1917 г. понизилась на 26 % сравнительно с 1916 г., за 1918г. — еще в 2 раза. В 1921 г. она упала в 3 раза ниже довоен-
90 Средние месячные цены 60 товаров в 1913—1917 гг. // Статистический сборник ia 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 60—90; Цены товаров в 1917—1921 гг.//Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. Отд. IX. С. 93—118; Бюджетный индекс Статистики труда и Госплана в Москве и СССР в 1913—1920 гг. // Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. Вып. 1. С. 221.
Таблица 2.24
Эмиссия денег и инфляция в России в 1917—1921 гг. по месяцам
Факторы эмиссии	1917 г.					1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
	февраль	апрель	ИЮНЬ	август	октябрь	январь	январь	январь	январь
Денежная масса в обращении, млрд текущих руб.	10,0	11.6	13.3	15,6	19,6	27,31	61,26	225,02	1168,6
Денежная масса в обращении (февраль 1917 г. = 100)	100	116	132	156	196	273	613	2250	И 686
Бюджетный индекс цен (февраль 1917 г. = 100)	100	121	183	216	324	659	5206	76 825	533 333
Покупательная способность рубля (февраль 1917 г. = 100)	100	83	55	46	31	15	2	0.13	0,02
Источники: Наше денежное обращение : Сб. материалов по истории денежного обращения в 1914—1925 гг. М.,1926. С. 164—165, 248: Шмелев К. Ф. Денежное обращение России в годы войны и революции (1914—1921) // Денежное обращение и кредит. Пг„ 1922. Т. 1. С. 12: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 221, 316.
В 1917 г. на конец месяца. В 1918—1921 гг. на начало месяца.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
127
ного уровня. Учитывая, что и в 1913 г. рабочие не жировали, такой уровень шрплаты означал полуголодное состояние.
Положение работников умственного труда
Как ни парадоксально, но от войны и революции наиболее пострадали работники умственного труда. Согласно расчетам ЦСУ, реальное жалованье служащих и технического персонала в промышленности стало понижаться с самого начала войны: в 1915 г. на 9 %, в 1916 г. — почти на четверть сравнительно с 1913 г. (табл. 2.25).
Таблица 2.25
Годовая средняя реальная заработная плата рабочих и жалованье служащих в 1913—1921 гг. (руб. 1913 г.)
KaicropHH работников	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1—VI 1918 г.	VII— XII 1918 г.	1918 г.	1921 г.
Заработная плата рабочих	258	272	281	278	220	27	191	108	85
Индекс, 1913 г. = 100	100	105	109	108	85	10	74	42	33
Жалованье служащих	1058	1050	962	825	402	46	—	—	123
Индекс, 1913 г. = 100	100	99	91	78	38	4	—	—	12
В гом числе: директоров и управляющих	6731	6035	5568	4293	1686	128			
Индекс, 1913 г. = 100	100	105	97	75	29	—	—	—	—
1схнического персонала	1462	1465	1312	1137	566	55	—	—	—
Индекс, 1913 г. = 100	100	100	90	78	39	—	—	—	—
прочих служащих	685	685	597	533	322	35	—	—	—
Индекс, 1913 г. = 100	100	100	87	78	47	—	—	—	—
Источник: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 189—191, 243, 244.
В непрерывно действующих одних и тех же промышленных заведениях.
После свержения монархии реальная зарплата и рабочих, и работников умственного труда стала быстро падать, но у вторых быстрее: у рабочих за 1917 г. — на 10%, у служащих — в 2 раза, за 1918 г. у рабочих — почти в 2 раза, у служащих — более чем в 9 раз (по сравнению с предыдущим годом). В 1919—1921 гг. реальная зарплата рабочих была ниже довоенного уровня в 3 раза, у служащих — в 9 раз. Резко понизились доходы и у других
128
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
представителей интеллигенции, включая творческую. В результате произошло нивелирование доходов работников умственного и физического труда: в 1913 г. они различались в 4 раза, в 1921 г. — 1,5 раза. Рабочим было тяжело, но для интеллигентных людей, привыкших к другому стилю жизни и расходов, снижение доходов в 9 раз означало настоящую катастрофу — что отразилось на их отношении к революции, которую они так желали и торопили. Беспрецедентное падение уровня жизни интеллигенции отразилось в их дневниках, воспоминаниях и письмах, которые широко используют историки в качестве доказательств падения благосостояния всего населения страны во время войны и революции. При этом выводы неправомерно распространяют на все население страны, не учитывая, что интеллигенция с точки зрения благосостояния была самой пострадавшей категорией населения.
Письма врача Морозовской детской больницы в Москве А. И. Краузе к своему мужу, находившемуся на фронте военному врачу Ф. О. Краузе, наглядно и достоверно передают, как изменялась экономическая ситуация в Москве, а вместе с нею самочувствие интеллигентных москвичей в 1917 г. — письма охватывают период с 29 января по 2 октября 1917 г.91
Рис. 2.20. И. А. Владимиров. Трудовая повинность русских священников. Группу русских священников заставили чистить конюшни, 22 декабря 1918 г. 1918
91 Краузе Ф. Письма с Первой мировой (1914—1917) / Л. А. Булгакова (ред.). СПб., 2017.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
129
29.01.1917. «Мяса после твоего отъезда достать не удается, но мы питаемся хорошо разного рода кашками и молоком».
06.02.2017. «Холод у нас стоит ужасный, 25° при ветре. Приходится топить вовсю. Дуняша (домработница. — Б. М.) пропадает в очередях за хлебом. Хвосты ужасные благодаря мучному кризису».
17.02.1917. «Доставать хлеб с каждым днем труднее. Дуняша простаивает с 51/2 до 10 ч. утра». «Настроение здесь (в больнице. — Б. М.) самое тревожное. Только и разговор о хлебе. Все врачи из Морозовской больницы идут с сумочками с хлебом», позаимствованным, надо полагать, бесплатно из больничной кухни.
01.03.2017. «В 12 часов дня появились “бюллетени революции” с воззванием от Временного правительства. <...> На улицах тьма народу, все оживлены, читают бюллетени, разговаривают, приветствуют автомобили с красными флагами. <...> Много нелепого говорится в толпе, но сожаления по поводу старой власти не услышишь».
02.03.1917. «Как мне хочется сейчас видеть тебя, говорить с тобой и вместе переживать настоящие события. <...> Когда видишь на улице солдат с красным бантом, стройно поющих необыкновенные солдатские песни, то испытываешь во всем теле ползанье мурашек <...> Как все быстро произошло. Еще так недавно никто ни на что не надеялся. Теперь я верю, что так же быстро и неожиданно кончится война. Чудная и непонятная страна Россия <...> И тебя в такие минуты нет со мной. А Пузырька (новорожденная дочь. — Б. М.) такая же глупенькая <...>. А ей будет лучше жить, чем нам. Вот уже в самом начале жизни политическую свободу получила».
04.03.1917. «В доме холодище, антрацит весь кончился, а дровами топим-гопим, все толку нет».
05.03.1917. «А мы все еще празднуем: ни трамваи не ходят, ни фабрики не работают. Такова уж натура русского человека— все в большом масштабе».
10.03.1917. «А деньги идут, идут, идут <...> Живу больше, чем скромно, стол веду самый простой, а между тем из кассы (сберегательной кассы. — Б. М.) вытащила 100 рублей и заняла еще 50. Квартира пожирает много. Она теперь мне обходится вместе с дровами около 150 рублей (в месяц, при жалованье 200 руб. в месяц. — Б. М.). Сделала себе еще простенькую юбку с кофточкой — вот и все, просто беда».
26.03.1917. «Нравится мне сейчас и настроение публики в трамвае. Бывало стоят и сидят — все злые, угрюмые, только ругаются. А теперь своего рода клуб в трамвае. <...> Сегодня было обсуждение поражения на Стоходе (в июне 1916 г. — Б. М.). Публика недоумевала, почему “раньше все говорили об измене, о недостатке снарядов, а теперь все есть, а все-таки нас бьют”».
27.03.1917. «Вот Пасха подходит, само собой, что я встречу ее самым паискромным образом, и все-таки уйдет масса денег на чаи, подарки и т. д.
130
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Хожу без галош в рваных башмаках, и страшно подумать о покупке — ив смысле денег, и в смысле времени. Ведь теперь длинные очереди за обувью. А сколько бы нужно денег, чтобы прилично одеться. Тяжко жить... Получила письмо от Ани (сестра из Петрограда. — Б. М.)\ бедняжка совсем голодает: ни хлеба, ни денег».
13.04.1917. Есть нечего. В последние дни такой затхлый хлеб, что насильно заставляешь себя есть. Мяса тоже нет. Когда ты вернешься? <...> Так я устала душой, что нет энергии дальше жить».
26.04.1917. «Все так ужасно дорого, что прямо не хочется в магазины ходить. Продовольственный вопрос сейчас так остро стоит. Хлеба дают только по % фунта, мяса нет, круп тоже; не знаю, чем и питаться».
22.05.1917. «А Москва стала такая противная: на улицах грязь, кучи шелухи от подсолнухов, бумаги, будто какой-нибудь захолустный город. Глубоко пришлось разочароваться в достоинствах русского народа».
25.05.1917. «Я уже не чувствую ни красоты природы, ни радости весны, я смотрю на жизнь как на долг перед Иринкой (новорожденная дочь. — Б. М.). Страшит перспектива отсутствия молока».
03.06.1917. «Всё, всё опротивело: и квартира, и свои вещи, ни на что не смотрела бы. Хочется уюта, чистоты, а физических сил на это не хватает».
Рис. 2.21. И. А. Владимиров. Голодные горожане в Петрограде разделывают павшую лошадь на улице. 1919
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
131
Рис. 2.22. И. А. Владимиров. Голодные времена в Петрограде. Дама с дочерью собирают на помойке картофельные очистки и селедочные головы, чтобы поесть. 1919—1921
28.06.1917. «Купила электрический утюг. Ведь теперь приходится часто стирать самой».
08.07.1917. «А в народе опять какая-то вакханалия, нет и проблеска сознательности. Начинаю ненавидеть народ русский и думаю, что хуже его нет на белом свете. Противно еще и воровство. Постирала прачка — исчезли серебряные ложки».
21.07.1917. «Не платят нам жалованья из управы, а мне так нужны деньги. И когда дадут деньги, неизвестно».
15.09.1917. «Самочувствие таково, что если бы не было Иринки, то я кончила бы самоубийством. Она, наша милая девочка, единственная радость и утешение. Что с нами будет, если ты еще долго не вернешься к нам?»
21.09.1917. «Чем питаемся мы? Кофе (эрзац. — Б. М.) с молоком утром. Молоко, как я тебе уже писала, беру из Морозовской больницы отдельно — для Иринки и для себя. Обедаем, что найдем; чаще всего суп из зелени: моркови, репы, свеклы с приправой молоком. На второе — каша из перловой крупы (есть немножко) или картофель. Достаем по карточкам макароны или мяса, тогда совсем хорошо. Масла коровьего нет, подправляем все
132
I лава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
хлопковым. На ужин делаем салат из овошей, которые варились в супе, и селедку. Теперь, как видишь, еще можно жить, но что будет дальше, не 92 знаю» .
Депривация работников умственного труда имела тяжелые психологические последствия. Наблюдая в 1917 г. за поведением своих коллег по московскому университету, акад. С. Б. Веселовский приходил в ужас. Его возмущали появившееся равнодушие к своим гражданским обязанностям, к труду, своей работе, профессии, но еще более — получившее распространение воровство в профессорской среде при полном безразличии к этому со стороны сослуживцев. По домам «разносилось» все, что может пригодиться в хозяйстве. Зимой, во время дровяного кризиса, пользовалось спросом все, 93 что горит .
Рис. 2.23. И. А. Владимиров. Рабочие разбирают деревянные дома на топливо (Петроград). 1920
92 Краузе Ф. Письма с Первой мировой ... С. 490—497, 500. 501, 507, 508, 513— 515, 520, 521. 525, 526. 529, 533, 534.
93 Веселовский С. Б. Дневники 1915—1923, 1944 гг. // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 88.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
133
Таким образом, прав был П. Н. Милюков, когда писал: «При огромных чрезвычайных государственных расходах на войну обычный бюджет настолько отстал, что на него вообще перестали обращать внимание. Как неоплатный должник, который все равно не может свести концов с концами, государство стало расточительно за чужой счет. Неограниченный внешний кредит и печатный станок, выпускавший каждый день бумажек на десятки миллионов, из которых складывались миллиарды, совершенно устранили всякое понятие о необходимости быть бережливым. Широкие общественные слои один за другим переходили на содержание государства. Деревня не платила налогов и получала пайки. Рабочие не работали и получали быстро возраставшие оклады заработной платы. Фабрикантам эта плата возмещалась в столь же быстро возраставшей цене казенных заказов. Громадная армия 1ыла, содержавшаяся на казенный счет, приучала народ к праздности и к извлечению чрезвычайных доходов из народных бедствий, расстройства торговли и транспорта. Среди этого показного благополучия страдали как раз те >лементы, против которых направлялась вся ненависть “революционной демократии”: служащая “буржуазная” интеллигенция и чиновничество»94.
Рис. 2.24. И. А. Владимиров. Бедственное положение бывших дворян
и высокопоставленных лиц (нарисовано с натуры в доме генерала Бутурлина). 1919
Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 27.
Таблица 2.26
Остатки денежных вкладов лиц и учреждений в государственных сберегательных кассах и на текущих счетах во всех банках в 1913—1917 гг.
Дата	Остатки денежных вкладов в номинальных руб., млн				Индекс цен, 1913 г. = 100	Индекс вкладов в ценах 1913 г.	
	Сберегательные кассы	Все банки	Индекс вкладов, 1913 г. = 100			Сберегательные кассы	Все банки
			Сберегательные кассы	Все банки			
1 июля 1913 г.	1616,5	4935	100	100	100	100	100
1 янв. 1914 г.	1685,4	5124,1	104	104	100	104	104
1 июля 1914 г.	1704,2	5480,2	105	111	101	104	ПО
1 авг. 1914 г.	1663,1	5366	103	109	100	103	109
1 сент. 1914 г.	1673,2	5307,4	104	108	100	104	108
1 окт. 1914 г.	1699,0	5244,6	105	106	101	104	105
1 янв. 1915 г.	1834,7	5794,5	113	117	116	98	101
1 июля 1915 г.	2135,0	6895,6	132	140	129	102	108
1 янв. 1916 г.	2448,6	7730,4	151	157	143	106	110
1 июля 1916 г.	3040,6	10 078	188	204	195	96	105
1 янв. 1917 г.	3769,0	13 130.8	233	266	294	79	91
1 февр. 1917 г.	3904,3	13 469,1	242	273	310	78	88
1 марта 1917 г.	4028,3	13 931,0	249	282	315	79	90
1 апр. 1917 г.	4109,8	14 630,9	254	296	335	76	88
1 мая 1917 г.	4305,3	14 896,7	266	302	380	70	79
1 июня 1917 г.	4473,8	15 108,6	277	306	450	62	68
1 июля 1917 г.	4629,7	15 366,2	286	311	576	50	54
1 авг. 1917 г.	4762,3	15 651,1	295	317	655	45	48
1 сент. 1917г.	4829,6	15 878.1	299	322	680	44	47
Источники: Статистический ежегодник 1922 и 1923 гг. Вып. 2. Отд. IX. С. 221; Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 111—112.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
135
Банковские сбережения населения
Наличие сбережений является важным показателем жизненного уровня. Вклады в банки в течение войны, вплоть до разрушения банковской системы большевиками, номинально возрастали (табл. 2.26).
Инфляция уже в январе 1915 г. превысила процентные ставки по вкладам (I %), а учетная ставка Государственного банка с начала войны и до 23 ок-1ября 1917 г. равнялась 6—7 % . В 1915—1916 гг. благодаря огромному росту общей суммы вкладов их суммарная реальная ценность все же увеличивалась, но с начала 1917 г. стала уменьшаться с возрастающей скоростью. В результате к 1 марта 1917 г. общая сумма денежных сбережений населения обесценилась на 10 %, к 1 сентября 1917 г. — более чем в 2 раза. Среднемесячный номинальный рост вкладов в 1913—1915 гг. составлял 1 %, в 1916 г. увеличился до 5 %, а в 1917 г. понизился до 2 %. Свержение монархии отрицательно сказалось на сбережениях населения.
Рис. 2.25. И. А. Владимиров. Изъятие банкнот, облигаций и других ценностей из сейфов банка Вавельберга в Петрограде. 1919
91 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 96.
136
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Особенно интересны данные о вкладах населения в сберегательные кассы — главный банк страны для широких слоев населения. Люди вносили депозиты не только деньгами, но и процентными бумагами. Если их учесть, то общая сумма вкладов в кассы увеличится на 17—26 %, и их обесценение замедлится, но несущественно и общей тенденции не изменит (табл. 2.27).
Сам по себе факт роста числа вкладчиков и сбережений даже в номинальной форме свидетельствует о росте доходов населения. Поэтому рост активности сберкасс во время войны может показаться удивительным. С 1 января 1913 г. по 31 декабря 1916 г. число касс увеличилось в 1,7 раза, книжек — в 1,5 раза, сумма вкладов — в 2,7 раза. Число вкладчиков (принимая, что у каждого клиента одна книжка) достигло 12,7 млн. Показательно распределение депозитов между различными социальными и профессиональными группами в 1914—1916 гг. (к сожалению, за 1917 г. подобных данных нет) (табл. 2.28).
Среди вкладчиков преобладали крестьяне, затем лица, занятые на общественной и частной службе, горожане различных неопределенных занятий, прислуга, занятые в торговле и рабочие. Но для адекватной оценки финансовой активности различных социально-профессиональных групп необходимо учитывать их численность во всем населении. Принимая это во внимание, выходит, что самыми активными среди клиентов были лица, занятые на общественной и частной службе (потому что их доля среди вкладчиков в 50 раз больше, чем среди населения), затем офицеры, нижние воинские чины, лица духовного звания и землевладельцы. Наименьшую активность проявляли крестьяне и рабочие, процент первых среди вкладчиков был в 2,5 раза меньше, чем во всем населении, а вторых — в 1,8 раза. В 1914—1916 гг. соотношение отдельных социально-профессиональных групп среди клиентов банка и их доля в сумме депозитов мало изменилась. Это говорит о том, что у всех групп доходы росли более или менее одинаково и что доходы между ними во время войны распределялись примерно так же, как и в мирное время. Несколько выше среднего увеличились номинальные доходы лиц, занятых в торговле, — так всегда бывает во времена дефицита товаров, офицеров и государственных служащих; ниже среднего возросли вклады у занятых в городских промыслах, у крестьян, прислуги, рабочих и лиц духовного звания.
Tao. . 2
Остатки книжек, денежных вкладов и вкладов процентными бумагами в государственные сберегательные кассы в 1913—1917 гг. (на 1 января)
На 1 января	Число касс	Индекс роста числа касс	Число книжек, тыс.	Индекс роста числа книжек	Вклады, млн руб.	Индекс роста суммы вкладов	Индекс цен	Сумма вкладов в ценах 1913 г. млн руб.
1913 г.	8552	100	8666.0	100	1913.2	100	100	100
1914 г.	8553	100	9223.1	106	2034 0	106	101	105
1915 г.	9053	106	9501,0	110	2236.0	117	130	90
1916 г.	9855	115	10 394.8	120	3113.0	163	203	80
1917 г.	14 157	166	12 660,0	146	5226.5	273	294	41
Источники: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 130—132: Статистический ежегодник России 1914 г. Пг.. 1915 Отд XII. С. 92.
Таблица 2.28
Распределение вкладчиков в государственных сберегательных кассах по роду занятий в 1913—1916 гг.
Род занятий	Доля в населении в 1897 г., %	Доля в числе вкладчиков, %				Доля в общей сумме вкладов %			
		1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916г	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916г
Землевладение		0.5	0.5	0.4	0.4	0.7	0.6	0.5	0.8
Земледелие и сельские промыслы	74.6	29.5	29.6	29.8	30.6	31.1	31.0	29.9	28.2
Городские промыслы		13.4	13,0	12,4	11,6	11,6	11.6	10.3	9.8
Работа на фабриках и заводах	9.6	5.3	5,3	5.4	5,7	4.6	4.7	4.6	4.3
Окончание табл. 2.28
Род занятий	Доля в населении в 1897 г., %	Доля в числе вкладчиков, %				Доля в общей сумме вкладов, %			
		1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.
Услужение	4,6	8,3	8,3	8,1	7.3	7,2	7,3	6,8	5,4
Торговля и транспорт	4,8	8,0	7.9	7,9	7,7	9,8	9,6	10,0	12,6
Духовное звание	0,6	2,5	2.3	2,3	2,1	4,2	3.8	3,5	2,8
Офицеры	0,1	1,0	1.0	1,2	1,5	1,2	U	2.1	2,9
Нижние воинские чины	0,9	4,0	3,9	2,7	2,7	1,4	1,4	1,3	1,5
Служба гражданская	1,4	3,5	3,5	3,5	3,7	3,7	3,6	3,8	4,1
Служба общественная и частная	0,3	15,0	15.1	15.4	15.0	15.8	15,9	16.1	15,6
Прочие занятия	3,1	8.8	9.6	11.0	11.5	8.6	9.3	11.1	12,1
Итого	100	100	100	100	100	100	100	100	100
Источники: Статистический сб. за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 130—132: Статистический ежегодник России 1912 г. СПб., 1913. С. Отд. 1. С. 85—87: Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г.: в 2т. / Н. А. Тройницкий (ред.). СПб.. 1905. Т. 2. С. 296—297.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
139
Преступность, суициды и демографическая ситуация
Социальные исследователи в качестве критериев общественного благополучия используют данные о девиантном поведении, в первую очередь о преступности (в особенности об убийствах) и самоубийствах92, и о демо-। рафических процессах.
Рис. 2.26. И. А. Владимиров. На посту. 1918
Преступность в пореформенной России росла и накануне Первой мировой войны достигла максимума. Однако ее уровень был существенно ниже, чем в ведущих западноевропейских странах, особенно протестантских93. Материалы о преступности в России в годы войны сохранились неполно, тем не менее имеющихся сведений достаточно для выявления основных тенденций. Из данных окружных и местных судов (мировых, уездных и городских) о числе осужденных в 1912—1916 гг. следует: сравнительно с 1913 г. уровень
92 Воронин Г. Л. Объективные и субъективные показатели общественного благополучия // Социологический журнал. 2009. № 3. С. 41—54.
93 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 140—141.
140
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
преступности в 1914 г. был на 16 % ниже, в 1915 г. — на 34 % ниже ив 1916 г. — на 29 % (табл. 2.29).
Таблица 2.29
Число осужденных окружными и местными судами по империи иа сопоставимой территории (без Польши и Финляндии) в 1912—1916 гг.
Осужденные	1912 ।	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.
Окружными судами, тыс.	—	66,3	—	44,0	47,3
Индекс, 1913 г. = 100	—	100	—	66	71
Местными судами, тыс.	881,1	751,6	629,0	—	-
Индекс, 1913 г. = 100	117	100	84	—	•	
Подсчитано по: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 66—70.
Более полные сведения имеются о числе следствий. Если судить по числу возникших следствий на 100 тыс. населения в восьми из двенадцати судебных округов, в 1914—1916 гг. преступность была примерно на 25 процентных пунктов ниже, чем в 1911 —1913 гг. (в том числе в деревне — на 29, в городе — на 6), число убийств — на 26 пунктов ниже (табл. 2.30).
Таблица 2.30
Число следствий иа 100 тыс. населения по восьми судебным округам в 1911—1916 гг. (1911 г. = 100)
Виды преступлений	1911 г.	1912 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1911 — 1913 гг.	1914— 1916 гг.
Государственные	100	90	75	77	72	49	88	66
Убийства	100	104	106	90	66	68	103	74
Телесные повреждения	100	106	ИЗ	78	37	35	106	50
Разбой и грабеж	100	99	95	72	33	42	98	49
Кражи	100	85	100	88	77	110	95	92
Поджоги	100	69	67	46	25	22	79	31
Прочие	100	107	104	92	72	75	104	79
Итого, в том числе	100	100	100	83	64	76	100,4	75
сельское население	100	100	99	81	60	71	100	71
городское население	100	102	106	94	84	103	103	94
Подсчитано по: Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М, 1930. С. 264—271; Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 621: Тарновский Е. Н. Война и движение преступности в 1911—1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. 1918. Т. 5, № 1—4. С. 98, 104, 109.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
141
Сведения о преступности за 1917—1918 гг. не введены в научный оборот (возможно, они вообще не сохранились). Имеющиеся данные за 1919— 1924 гг. свидетельствуют о ее скачке после революции: среднегодовое число осужденных на 100 тыс. населения в 1919—1924 гг. было в 2,7 раза больше, чем в 1911 —1913 гг., и примерно в 3,6 раза больше, чем в 1914—1916 гг. Сабв. 2.31).
Таблица 2.31
Число осужденных на 100 тыс. населения в 1919—1924 гг.
1 оды	Число осужденных	
	на 100 тыс.	Индекс
1909—1913	883	100
1919	1727	196
1920	2003	227
1921	2610	296
1922	2508	284
1923	2442	277
1924	2910	330
Источники: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 66—81; С ки нетический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. С. 85—86, 88—89, 92; Криминоло-। ия : учебник для вузов / под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 158; Лунеев В. В. Преступность XX века : Мировые, региональные и российские тенденции : Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 56—57; Миронов Б. Н. Российская империя ... 1.3. С. 118.
Уровень самоубийств в пореформенной России возрастал, но и в начале XX в. он был одним из самых низких в Европе. Важно отметить, что суицидальность росла главным образом среди горожан. Во время Первой мировой войны данные о самоубийствах более или менее полно собирались лишь в столицах, в которых суицидальность хотя и была на порядок выше, чем в провинции, все же более или менее отражала общие тенденции. Если судить по Петрограду и Москве, то в 1914—1917 гг. коэффициент самоубийств снизился сравнительно с 1913 г. примерно в 2 раза, а с 1918 г. стал расти94 и в 1922 г. превысил довоенный уровень (табл. 2.32).
Раков В. В. Суицид времен «русской смуты» (на материалах небольшевистской прессы 1918—1920 гг.) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 295—302.
142
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.32
Число завершенных самоубийств на 100 тыс. населения в Петрограде и Москве в 1913—1926 гг.
Год	Петроград	Москва
1913	29,0	21,0
1914	21,1	14,8
1915	10,7	10,6
1916	11,0	8,7
1917	10,5	6,8
1918	—	7,9
1919	23,7	8,5
1920	24,7	—
1921	27,8	9,4
1922	29,9	13,9
1923	32,6	23.0
1924	32,1	33.7
1925	34,4	17.5
1926	35,9	25,8
Источники: Тарнавский Е. 11. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие // Проблемы преступности. М. ; Л., 1926. С. 192—193; Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. С. 101.
В целом по стране в 1922—1925 гг. суицидальность превзошла уровень 1910—1912 гг. в 1,5 раза (5,5 против 3,7 на 100 тыс.)95. Таким образом, в России во время войны уровень преступности и суицидов понижался, а после революции резко пошел вверх.
Демографическая ситуация среди гражданского населения, отражающая до некоторой степени общее положение населения, до 1917 г. не являлась критической, учитывая военное время. В течение первых двух лет войны брачность и рождаемость существенно уменьшились в связи с мобилизацией мужчин, но смертность и заболеваемость остроинфекционными болезнями находилась на довоенном уровне, вследствие чего естественный прирост уменьшался, но оставался положительным. В империи (без Польши и Финляндии) в 1914 г. он составил приблизительно 2,8 млн, в 1915 г. — 1,7 млн, в 1916 г. — до 1 млн человек. Из-за отсутствия точных данных о численности населения в 1915—1919 гг. исследователи избегают вычислять демографические коэффициенты для этих лет. Если же опираться на эти, недостаточно точные абсолютные данные, то получится, что в 1914—1916 гг. сравнительно с 1913 г. в среднем в год заключалось браков в 2,2 раза меньше, число ново
95 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 622—623.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
143
рожденных снизилось в полтора раза96. С 1917 г. по причине роста смертности началась убыль населения, которая нарастала до 1920 г. (табл. 2.33). Ус-юйчивое повышение естественного прироста населения возвратилось только и 1923 г.97
Таблица 2.33
Демографические процессы в Европейской России в 1909—1921 гг. (промилле)
Годы	Рождаемость	Смертность	Естественный прирост
1909—1913	44	28	16
1914	—	—	16
1915	—	—	9
1916	—	—	4
1917	29	32	-3
1918	35	44	-10
1919	32	47	-15
1920	31—32	37—43	45-12)
1921	33	35	-2
Источники: Кабузан В. М. Русские в мире : Динамика численности расселения (1719—1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб., 1996. С. 178—180, 329—330, 336—337; Андреев Е. М„ Дарский Л. Е., Харькова Т. Л.
96 Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи и России за 1914 г. Пг., 1916. С. 1—6; в 1915—1916 гг.: РГИА. Ф. 1298 (Управление главного врачебного инспектора). On. 1. Д. 2851. Л. 2—4; Д. 2858. Л. 71—75. См. также: Биншток В. И., Каминский Л. С. Народное питание ... С. 32, 34—35, 84; Кабузан В. М. О достоверности учета населения России (1858—1916 гг.) // Источниковедение отечественной истории : сб. статей. 1981 / В. И. Буганов (ред.). М., 1982. С. 112; Новосельский С. А. Демография и статистика (избранные произведения). М., 1978. С. 206, 209, 211—216; Урланис Б. Ц. Динамика населения России накануне Октября // Учен. зап. Всесоюзного заочного экономического института. М., 1957. Вып. 2. С. 131.
97 Демографические процессы за 1917—1919 гг. по-разному оцениваются исследователями, потому что исходные данные являются приблизительными и не охватывают всю территорию, вследствие чего приходится в большей или меньшей степени использовать интерполяцию и экстраполяцию: Боярский А. Я. Население и методы его изучения : сб. науч, трудов. М., 1975. С. 226; Новосельский С. А. Влияние войны на естественное движение населения И Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914—1920 гг. / М. М. Гран, П. И. Куркин и П. А. Кувшинников (ред.). М. ; Пг., 1923. Табл. 1. С. 204—208: Поляков Ю. А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М., 1986. С. 97—98; Урланис Б. Ц. Динамика населения России накануне Октября. С. 131.
144
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Население Советского Союза: 1922—1991. М., 1993. С. И; УрланисБ.Ц. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР. М., 1963. С. 21, 25, 86—87.
Россия и другие воюющие страны
Все познается в сравнении. По объективным показателям ситуация в России до февральских событий выглядела предпочтительнее, чем в других воюющих странах, особенно в Австро-Венгрии, Германии и Франции98, поскольку страна вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем ее противники и союзники (табл. 2.34).
Таблица 2.34
Валовой внутренний продукт на душу населения в сопоставимых ценах в России и западных странах в 1913—1921 гг. иа советской территории в межвоеииый период (1913 г. = 100)
Страна	1913 г.	1914 г	1915 г	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Россия-1	100	98	102	93	82	50	43	42	38
Россия-2	100	97	103	99	83	50	43	42	38
Россия-3	100	96	104	102	83	50	43	42	38
Австрия	100	83	77	76	75	74	65	70	76
Германия	100	84	79	80	81	82	71	77	84
Великобритания	100	100	107	109	110	111	99	92	90
Италия	100	95	90	97	97	95	91	93	90
Франция	100	93	93	99	85	69	81	93	88
США	100	91	92	103	99	107	107	105	100
Источники: Россия-I: Маркевич А.. Харрисон М. Первая мировая война ... С. 17—18, 53; Россия-2 и Россия-3: расчет Б. Н. Миронова. За рубежом: Maddison А. World Population, GDP and Per Capita GDP, 1-2008 AD. Groningen Growth and Development Centre. 2010. URL: http://www.ggdc.net/Maddison/(датаобращения: 06.10.2018).
' Чистый национальный доход надушу населения; подсчитан по валовому чистому национальному доходу и динамике численности населения.
Чистый национальный доход на душу населения с поправкой на недоучет роста промышленности при доле промышленности в национальном доходе в 21,4% (по М. Фалькусу).
Чистый национальный доход на душу населения с поправкой на недоучет роста промышленности при доле промышленности в национальном доходе в 32 % (по П. Грегори).
98 Бокарев Ю. П. Российская экономика в мировой экономической системе (конец XIX — 30-е гг. XX в.) // Экономическая история России XIX—XX вв. : Современный взгляд / В. А. Виноградов (ред.). М., 2001. С. 436—441.
Россия и другие воюющие страны
145
С точки зрения динамики ВВП Россия в 1915 г. уступала только Великобритании, в 1916 г. превосходила Италию и Австро-Венгрию, незначительно проигрывала Германии и Франции и заметно, но не принципиально — Великобритании и США.
Валовой внутренний продукт на душу населения в постоянных ценах и среднем за три года, 1914—1916 гг., сравнительно с 1913 г. был ниже в Австрии на 21 %, в Германии — на 19%, в Италии — на 6%, во Франции и США — на 5 % и только в Великобритании на 5 % выше. В России, согласно расчетам Маркевича и Харрисона, чистый национальный доход на душу населения, динамика которого очень близка к динамике ВВП, был на 12% ниже уровня 1913 г."
Однако, как обосновано выше, при оценке динамики промышленности следует отдать предпочтение данным Воробьева. В таком случае и вклад
Рис. 2.27. И. А. Владимиров. Голодные годы в Петрограде. Жители возвращаются домой со своими обедами из общественной столовой, ноябрь 1919 года. 1919
99 Чистый национальный доход на душу населения был подсчитан мной на основе данных о валовом чистом национальном доходе и численности населения: Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 15, 18.
146
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
промышленности в национальный доход будет больше, и требуются коррективы в данные Маркевича и Харрисона о динамике чистого национального дохода народного хозяйства. Согласно их расчетам, в 1916 г. сравнительно с 1913 г. индекс промышленного производства упал на 6 %, а по оценке Воробьева, возрос на 22 %. Следовательно, вклад промышленности в валовой национальный доход Маркевич и Харрисон занизили примерно на 28 процентных пунктов. Доля промышленности в национальном доходе в годы войны оценивается одним американского экономистом, М. Фалькусом, в 21,4 %, другим, П. Грегори, — в 32 %. Маркевич и Харрисон без объяснения мотивов предпочли данные Фалькуса. В этом случае валовой национальный доход в 1916 г., рассчитанный ими, следует увеличить на 6 процентных пунктов (28 х 0,214), в остальные годы — пропорционально занижению темпов роста промышленности. Тогда национальный доход в годы войны составит: в 1913 г. — 100, в 1914 г. -- - 96, в 1915 г. — 100, в 1916 г. — 96, в 1917 г. — 79, в 1918 г. — 48, соответственно на душу населения: в 1913 г. — 100, в 1914 г.—95, в 1915 г, —99, в 1916 г, —94, в 1917 г, —78, в 1918 г.—47.
Если долю промышленности принять по Грегори, то национальный доход на 1916 г. надо будет увеличить на 9 процентных пунктов (28 х 0,32). В остальные годы — пропорционально занижению темпов роста промышленности. Тогда национальный доход с поправками в годы войны составит: в 1913 г. — 100, в 1914 г. — 95, в 1915 г. — 100, в 1916 г. —99, в 1917 г. — 79, в 1918 г. — 48, а на душу населения в 1913 г. — 100, в 1914 г. — 94, в 1915 г. — 100, в 1916 г.— 97, в 1917 г. — 78, в 1918 г.—47.
Отсюда следует: при внесении поправок спад российской экономики в годы войны до 1917 г. был либо весьма незначительным, либо его вовсе не было. Учитывая приблизительность оценок, это означает, что только в Великобритании и США экономическое положение было лучше, чем в России.
Во всех воюющих странах, особенно в Германии и Австро-Венгрии, положение с продовольствием было гораздо хуже, чем в России100. В Европейской России (на сопоставимой территории 45 губерний) в хлебозапасных магазинах на 1 февраля 1917 г. находилось 67,5 млн пудов хлеба — лишь на 11 % меньше того запаса, который в них хранился на 1 февраля 1914 г.101
В доказательство существования продовольственного и топливного кризиса в стране обычно ссылаются на снабжение столицы. В 1914—1916 гг. по
100 Всемирная история : в 24 т. Т. 19 : Первая мировая война / И. А. Алябьева и др. (ред.). Минск, 1997. С. 189—233; Эггерт 3. К. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны (Август 1914 — окгябрь 1917). М.. 1957. С. 85, 86, 89, 373. См. также: Катков Г. М. Февральская революция. М., 2006. Гл. 8 : Штурм самодержавия.
101 Видимые (торговые) запасы хлеба в Российской империи : в 43 вып. Вып. 6 : к 1-му февраля 1914 года. СПб.. 1914. С. 1 —16; Вып. 43 : к 1-му февраля 1917 года. Пг.. 1917. С. 22—24.
Россия и другие воюющие страны
147
сравнению с 1909—1913 гг. подвоз продовольствия к Петрограду сократился па 16 %, но исключительно вследствие запрещения экспорта. Продуктов, потребленных жителями города, в 1916 г. было на 37 % больше, чем в 1909— 1913 гг., а население города увеличилось лишь на 23 %. Сравнительно с 1913 । привоз дров в 1915 г. был на 66 % больше, в 1916 г. — на 58 % (табл. 2.35). 1а 1917—1920 гг. аналогичных сведений нет.
Слухи о наступлении продовольственного коллапса, распространявшиеся и конце 1916 — начале 1917 г., не имели под собой объективного основания, • ак как действительного недостатка продовольствия в то время не было, но in-за суровой зимы возникли трудности с доставкой его в Петроград и другие юрода. Средняя температура трех зимних месяцев 1916/17 г. в Петрограде опустилась на 1,8 градуса ниже нормы, в Москве — на 2,1, а в феврале — coin негственно на 6,1 и 7,1 градуса. В феврале в Петрограде температура падала до -29 °C, в Москве — до -30 °C. Одновременно с этим в столице и приле-пиощей к ней территории в феврале выпало снега на 40% выше нормы, и марте — на 76 %102. По этой причине происходили срывы поставок хлеба, аров и угля. «Серьезные затруднения с доставкой грузов возникли со второй половины декабря 1916 г. из-за морозов и снежных заносов. <...> Плохая пошла, несвоевременная подача вагонов, перегруженность отдельных линий были основными причинами снижения отгрузки угля из Донецкого бассейна. Погодные условия оказали влияние на перевозку нефтяного топлива. Из-за холодов мазут застывал в цистернах, и в результате они возвращались, например, в Грозный с остатками топлива. Холод сопровождался сильными ме-клями и снежными заносами, вызвавшими на ряде дорог почти полное прекращение движения. На станциях южного и юго-восточного направления шстряло в снегу свыше 50 тыс. груженых вагонов. <...> 4 февраля из-за снежных заносов фактически было прервано движение на Московско-Киево-Норонежской железной дороге. К вечеру 6 февраля мороз достиг 30°. Не работали поворотные круги, гидравлические колонки, стрелки. <...> Особенно сильные морозы и метели 24 и 25 февраля 1917 г. фактически парализовали работу Рязанско-Уральской железной дороги. Застрявшие на перегонах пассажирские поезда с трудом убирались на станции двойной тягой. На Московско-Курской железной дороге 23—25 февраля ветер достиг такой силы, что у многих вагонов на станциях и в пути сносило крыши. В основном стихия буйствовала между Курском и Орлом. Метель не позволяла своевременно очищать стрелки. В результате движение было остановлено»10’. * 101
102 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 244—245, 250—253, .’(>()—261.267, 269.
101 Истомина Э. Г.. Сенин А. С. Транспортная система // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кри-1ис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014, Ч. 3. С. С. 336—378.
Таблица 2.35
Привоз в Петроград главнейших предметов потребления по железной дороге, по Петроградской портовой таможне и р. Невой в 1909—1916 гг. (тыс. пуд.)
Товары	1909—1913 гг.			1914 г.	1915 г.	1916 г.		
	Привоз	Вывоз	Баланс	Привоз	Привоз	Привоз	Вывоз	Баланс
Рожь	9871	6000	3871	8565.7	12 402.3	8361.5	907	7454.5
Пшеница	6944	6982	-38	3232.3	2224.8	1964	215	1749
Ячмень	1099	495	604	798	3409.5	6476.2	188,1	6288.1
Овес	35 247	21 873	13 374	23 449.9	7189.5	5778.4	1134	4644,4
Мука ржаная	12414	3467	8947	10 656.4	16 556.8	15 348,1	1464.3	13 883,8
Мука пшеничная	13 090	2773	10317	14 137.3	19574,1	18 178,9	1806,6	16372,3
Мука прочая	118	47	71	—	—	—	—	—
Крупа	1876	1363	513	2983,8	1124,8	3661,9	467.2	3194,7
Мясо	4280	427	3853	5464.8	8523	8168,6	1412.8	6755,8
Рыба	6596	2732	3864	4242.5	1318,8	4706.5	763,1	3943,4
Масло коровье	1979	1043	936	1856.4	1338.3	1373.1	239,7	1133,4
Яйца	3453	1673	1780	4074.3	2837,1	3258	124.4	3133,6
Картофель	4676	95	4581	4665,7	3757.4	3184,1	101,8	3082,3
Сахар	4920	816	4104	5150,4	10 127	8474	2591.2	5882.8
Итого	101 887	49 691	52 196	84 611,8	86 626	85 749,2	11 313,4	74 435,8
Дрова, тыс. куб. сажен	425.9’	—	—	416,4	705,0	673,5	—	—
Население, тыс.	1964			2218	2315	2416		
Подсчитано по: Статистический справочник по Петрограду. Пг., 1919. С. 67, 70, 74: Санкт-Петербург. 1703—2003 гг. : юбилейный стат. сб. : в 3 вып. / И. И. Елисеева, Е. И. Грибова (ред.). СПб., 2003. Вып. 2. С. 16. * *
* 1913 г.
Наличное население без пригородов.
Россия и другие воюющие страны
149
Рис. 2.28. И. А. Владимиров. Голодные рабочие в Петрограде грабят военный грузовик с хлебом. 1920
Карточная система на хлеб была введена в Германии 31 января 1915 г. и к концу 1916 г. распространена по всей стране и на все важнейшие продукты народного питания — картофель, мясо, молоко, жиры, сахар. Городская норма потребления хлеба составляла 200—225 г на человека в день, мяса — 250 г и неделю. В 1917 г. норма хлеба понизилась до 170 г, или 1600 г печеного хлеба в неделю, масла и жиров — до 60—90 г в неделю; молоко получали юлько дети и больные. Немыслимого состава «военный хлеб» образца 1917 г. примерно соответствовал хлебу блокадного Ленинграда в 1942 г. как по качеству, так и по количеству. В 1917 г. потребление мяса и жиров сократилось до одной пятой довоенного. В России карточная система возникла только ле-1ом 1916 г., но применялась в разных местностях различно. В провинциальных городах нормированию подлежали только сахар и хлеб, причем по нормам в несколько раз большим, чем в Германии. В Петрограде накануне февральских событий хлеба выдавалось в день на человека 615 г — в 3,6 раза больше, чем в Германии. В Москве карточная система на хлеб была введена юлько 6 марта 1917 г. Лишь с декабря 1917 г. в обеих столицах большинство продуктов питания стало распределяться по карточкам104. При этом, несмот
104 Гибель царского Петрограда. Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка//Русское прошлое. 1991.Кн. 1.С. 28. Лишьвдекабре 1916 г. суточные
150
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ря на тяжелейшие условия жизни, число стачечников на 1000 человек, работающих в Германии в 1916 г., было в 69 раз меньше, чем в России105.
Уменьшение общей численности населения в России началось в 1917 г. В других воюющих странах, кроме Англии, — уже в 1915 г.106
С 1914 г. до 1 января 1917 г. государственный долг России увеличился в 3,8 раза — с 8,8 млрд руб. до 33,6 млрд руб., что равнялось семикратному доходу государственного бюджета 1917 г. Однако только за один 1917 г. под влиянием революции государственный долг увеличился до 60 млрд руб. или на 26,4 млрд руб. — больше, чем за 1914—1916 гг. За годы войны в США государственный долг вырос в 21 раз (с 1188 млн до 25 485 млн долларов — с 0,4 до 2,7 годовых доходов бюджета 1919 г.), в Великобритании — почти в 11 раз (с 706 млн до 7481 млн фунтов стерлингов или до 8,4 годовых доходов государственного бюджета 1918 г.), во Франции — в 6 раз (с 34 200 млн до 214 100 млн франков — до 28 годовых доходов государственного бюджета 1918 г.)107. До 1917 г. финансовая ситуация в России была не самой худшей среди воюющих стран, в значительной мере благодаря талантливому министру финансов П. Л. Барку108, но вскоре после свержения монархии стала критической вследствие популистской финансовой политики Временного правительства.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что не было непреодолимых объективных предпосылок для революции ни в довоенный период, ни во время войны. Не чрезвычайные трудности породили революцию, а революция породила чрезвычайные трудности.
Февраль нанес сокрушительный удар по экономике, уровню жизни, эффективности управления, дал дорогу анархии, развалил армию, спровоцировали
нормы потребления для солдат были впервые за годы войны снижены: Протасов Л. Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Советов. Воронеж, 1978. С. 26.
105 Подсчитано по: Mitchell В. R. European Historical Statistics. 1750—1970. New York, 1976. P. 20, 156, 174; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 34— 35. 38; 131, 141, 151, 161.
106 Кабузан В. М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII — начале XX века. М„ 1998. С' 160, 161, 164.
107 Воронов Ю. II. Финансовое банкротство предреволюционной России И Альманах «Восток». 2004. Вып. 2 (14). URL: http://www.situation.ru/app/j_art_318.htm (дата обращения: 14.12.2018): Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 316; Mitchell В. R. European Historical Statistics. Р. 719, 721, 726; Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1970 : in 2 pts. Washington DC, 1975. Pt. 2. P. II17— 1119(1914—1919 гг.).
108 Куликов С. В. «Непотопляемый Барк»: финансист и политик // П. Л. Барк. Воспоминания последнего министра финансов Российского империи 1914—1917 : в 2 т. М„ 2017. Т. 1.С. 5—58.
Россия и другие воюющие страны
151
Рис. 2.29. И. А. Владимиров. Петроград без воды. Водопровод часто не работал, и жителям приходилось носить воду с Невы, октябрь 1919. 1919
революционные бесчинства и психоз109. Вследствие поспешных демократических преобразований всех царских учреждений и многочисленных кадровых перестановок была парализована или затруднена работа государственных и частных учреждений, промышленных предприятий, транспорта, коммунальных служб, судов и органов охраны правопорядка и наступил тотальный кризис управления и институтов. Тяжелейшая ситуация, сложившаяся в стране за 8 месяцев правления Временного правительства, привела к новому взрыву революционных страстей и породила октябрьское восстание — слишком уж очевидным оказалось несоответствие между действительностью и ожиданиями от свержения монархии. Приход к власти большевиков повлек
109 Аксёнов В. Б. Повседневная жизнь Петрограда и Москвы в 1917 году : дис. ... капд. ист. наук. М., 2002; Голубиное Я. А. Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны : дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2009; Илью-\<>в А. А. Жизнь в эпоху перемен; материальное положение городских жителей в годы революции и Гражданской войны. М., 2007; Марченя П. П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М„ 2005; Нарский И. В. Жизнь в катастрофе ; Будни населения Урала в 1917—1922 гг. М., 2001.
152
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
за собой позорный выход из войны и спровоцировал Гражданскую войну. Однако большевикам железной рукой удалось восстановить общественный порядок. И вот парадокс — случилось именно то, чего желал конституционный демократ и либерал П. Н. Милюков: «Чтобы справиться со всеми этими явлениями ненормального времени, нужна была действительно военная диктатура, в какую и превратилось мало-помалу управление таких демократических стран, как Англия и Франция. У нас, наоборот, эти же самые явления создали для власти и закона обстановку полного бессилия»110. Поскольку Временное правительство полагалось на демократические методы государственного управления, привлекая широкие «общественные силы» для решения государственных задач, оно проиграло и уступило место большевикам.
Активные участники революции впоследствии признали ошибки в своих политических прогнозах, свою недальновидность и некомпетентность Временного правительства. Один из лидеров кадетской партии В. А. Маклаков в 1921 г. в письме Б. А. Бахметеву, назначенному послом Временного правительства в США и сохранившему пост после большевистского переворота, так
Рис. 2.30. И. А. Владимиров. Расстрел задержанного мужчины. 1919
110 Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 27.
Россия и другие воюющие страны
153
Рис. 2.31. И. А. Владимиров. Помещик и православный священник приговариваются к расстрелу революционным трибуналом (Валдай). 1919
как администрация США не признала советскую власть, сурово, безжалостно, но объективно, на мой взгляд, осудил поведение общественности и Временного правительства: «До революции мы имели правительство, которое очевидно было не на высоте положения; в противовес этому мы вообразили, что мы управляли бы лучше, если бы не насилие власти. Когда защитники правительства говорили нам знаменитую фразу, что “всякий народ заслуживает своего правительства”, мы утверждали, что пример России доказывает лживость этой теории; сколько на эту тему было сказано хороших речей в думе и пожато аплодисментов. Революция должна бы, казалось, рассеять наше самомнение. Революция была экзаменом и того, что мы называем общественностью, и самого народа. И говорю не о результатах (события могут быть сильнее людей), а о поведении, о свойствах, которые эта революция обнаружила. Я наблюдал революцию больше, чем Вы, и скажу Вам: общественность и народ оказались хуже своего старого правительства (курсив мой. — Б. М.). Общественность была ниже правительства не только по опыту и умению, но по пониманию положения, по мужеству и патриотизму. Основная черта общественности была трусость, не за Россию, а за себя, за свою безопасность и свое положение. В общественности не было увлечения свои
154
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ми идеалами, не было веры, а было малодушие, из-за которого она не смела ничего отстаивать и ничему противиться. Было и упоение властью, популярностью и положением. Таковы были почти все наши герои. Они делали все вопреки себе, вопреки собственным словам и пониманию. Я упрекаю в трусости и старый правящий класс, который сдал свою позицию без боя. Но у него было оправдание. Во время внешней войны он не хотел войны гражданской. Он мог считать, как Николай II, что их время прошло, что новые люди сделают лучше их; они могли сдать им посты не из трусости, а из патриотизма. Но новые люди? Те, которые приняли власть для спасения России, которые взяли ее сами, за которыми стояла в это время Россия. Те, которые должны были защищать не себя, не свои привилегии, которыми должно было пожертвовать, а защищать самое бытие России? Они тоже все бросали, все уступали, объясняя тем, что невозможно идти против общего течения. И это в то время, когда и с фронта, и из глубины России все просили об одном, чтобы правительство, имея в руках аппарат власти, его применило. Милюков стал на минуту героем, когда как будто показал твердость, хотя и в ненужном вопросе. Но это было ненадолго. Все позиции сдавались потому, что в них плохо верили, потому что у деятелей не нашлось ни гражданского, ни простого физического мужества. Я не забуду картину этой трусости. Помню Родзянко, который трепетал при первых слухах о готовящемся восстании; Милюкова, который всегда ходил в сопровождении телохранителей; Керенского, которому мерещились заговоры, и т. д.»111.
Рис. 2.32. И. А. Владимиров. Захват белогвардейских шпионов. 1925
111 «Совершенно лично и доверительно!» : Б. А. Бахметев — В. А. Маклаков. Переписка 1919—1951 гг.: в 3 т. М„ 2001,2002. Т. 1 : Август 1919 —сентябрь 1921. С. 474-475.
К вопросу о причинах революции
155
Устами младенца глаголет истина. Бесхитростно и наивно, но по сути верно описывали происходившие события 1917 г. их юные современники — московские школьники в возрасте 12—13 лет. Их наблюдения собрал преподаватель гимназии В. С. Воронов в 1917 г. Он давал своим ученикам задание выполнять рисунки на тему «Что я увидел по дороге домой». Рисунки исполнялись дома, как работы на свободные темы, без помощи и указаний учителя, только лишь под влиянием событий и настроений, которыми жил город в годы войны и революций. Рисунки нередко сопровождались текстами. Вот некоторые (авторская орфография и пунктуация сохранены).
«Была весна. Люди стали волноваться и зделали революцию».
«Не понравился русскому народу царь Николай II и вздумали сместить его. Царь исполнил желание народа и отрекся от престола. Получив свободу, парод стал грабить и убивать друг друга».
«1-го марта (1917 г. — Б. М.) под предводительством студентов был свергнут царизм, на место которого вступило Временное правительство. Но оно скоро довело Россию до нельзя».
«При царе хлеба было мало, а сечас еще меньше. В сентябре стали выдавать по четверть фунта, а где и совсем не дадут».
«Вскоре показалась манефестация, это было очень большая и грандеоз-ная. Несли красные знамена, обшитыя золотым шнурком. У каждого мущины или женщины был красный бантик. Меня в это время охватило радостное чувство любви ко всем».
«Сначала радостно было у всех на сердцах и все готовы были подать друг другу руку и заключить братский союз... Так должно бы быть, но нет, •того не случилось! Наступила вражда и все начали говорить по-разному»1
К вопросу о причинах революции
Почему, несмотря на неоспоримые экономические успехи страны и повышение жизненного уровня населения, в пореформенное время наблюдался рост оппозиции режиму со стороны либерально-демократической общественности, развитие рабочего, крестьянского и всякого рода протестных движений, которые в конечном счете привели сначала к революции 1905 г., а затем и к революции 1917 г.? Я уже пытался подробно ответить на этот вопрос"3. Передаю суть моих выводов. * *
112 Воронов В. С.: 1) Февральская революция в детских записях // Вестник просвещения. 1927. № 3. С. 6: 2) Октябрьская революция в детских записях // Там же. № 12. <1 -5.
Миронов Б. Н.: 1) Благосостояние населения ... С. 563—661: 2) Российская империя ... Т. 3.
156
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
1.	Рост протестных движений в пореформенное время отражал не понижение уровня жизни, не кризис государства — в смысле его неспособности управлять страной, а явился результатом прогрессивных социальных изменений в обществе, последствием предоставленной свободы огромной массе прежде бесправных людей, результатом развития рыночной экономики и невероятного прежде роста потребностей и ожиданий. Общество испытало так называемую травму социальных изменений. Именно высокие темпы и успехи модернизации создавали новые противоречия, порождали новые проблемы, вызывали временные и локальные кризисы, которые при неблагоприятных обстоятельствах перерастали в большие, а при благоприятных могли бы благополучно разрешиться. Подобное происходит во всех обществах, испытывающих ускоренную модернизацию.
2.	Наблюдалась так называемая относительная депривация — психологическая неудовлетворенность достигнутым повышением уровня жизни, разрыв между тем, что есть, и тем, что хочется и должно быть, с точки зрения людей. Уровень жизни повышался, но рост потребностей постоянно его обгонял. Все хотели больше того, что реально возможно было иметь при тогдашних экономических и финансовых ресурсах, культуре и производительности труда. Повышенные ожидания замечены среди крестьян, рабочих, духовенства, но в наибольшей степени у белых воротничков, чьи доходы были в 2—5 раза выше, чем у рабочих. Когда люди считают себя несправедливо обделенными в отношении материальных благ и социального статуса, они стремятся восстановить, как им кажется, попранную справедливость любыми быстрыми средствами, включая демонстрации, террор, мятежи, погромы, восстания, революции. Когда относительная депривация — ее называют также коллективной завистью — охватывает целые социальные группы, она становится причиной яростной агрессии против властей, элит и законов.
3.	Борьба за власть между разными группами элит. Наиболее активная часть интеллигенции, часто называемая общественностью, была уверена, что вполне созрела для активного участия в государственном управлении и может гораздо успешнее управлять обществом. Как утверждал либерально мыслящий ученый Ф. И. Вернадский: «Русские граждане, взрослые мыслящие мужи, способные к государственному строительству», хотели легально заниматься политикой114 115. Об этом свидетельствует «Записка», опубликованная в январе 1905 г., после Кровавого воскресенья, подписанная 1762 преподавателями российских университетов — практически всем преподавательским корпусом. В ней высказывалось требование привлечь выборных представителей к участию в законодательной власти и контроле над коронной администрацией"5.
114 См.: Трубецкая О. Н. Князь С. Н. Трубецкой : Воспоминания сестры. Нью-Йорк. 1953. С. 73.
115 Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году : Реформы и революция. СПб., 1991. С. 76—77. См. также: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 498—504.
К вопросу о причинах революции
157
Рис. 2.33. И. А. Владимиров. Богатые купцы и русские дворяне вывозят мусор со дворов. 1920
4.	В борьбе за власть применялись все средства, в том числе террор и пиар. Активно использовались механизмы идеологической обработки и флэш-мобная технология массовых акций — революция в Петрограде началась 23 февраля, в международный день работниц, с флэш-моба. Вот как описывает его градоначальник А. П. Балк в своем дневнике. «В 10 часов утра стал получать по телефону сведения об оживленном движении на Литейном и Троицком мостах, а также по Литейной ул. и Невскому проспекту. Движение это необычное —умышленное (курсив мой. — Б. М.). Притягательные пункты: Знаменская площадь, Невский, Городская дума. В публике много дам, еще больше баб, учащейся молодежи и сравнительно с прежними выступлениями мало рабочих. <...> Густая толпа медленно и спокойно двигалась по тротуарам. оживленно разговаривала, смеялась и часам к двум стали слышны заунывные подавленные голоса: хлеба, хлеба... И так продолжалось весь день всюду. Толпа как бы стонала: “хлеба, хлеба”. Причем лица оживленные, веселые и, по-видимому, довольные остроумной, как им казалось, выдумкой протеста. <...> Причина народного движения — непонятна. Ни Департамент полиции, ни Охранное отделение на мои запросы не могли указать мотивы выступления. <...> Не исключалась случайность. Хорошая погода тоже сыг
158
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
рала роль (солнце, полное безветрие, легкий морозец. — Б. М.). Голода не было. Достать можно было все. К хвостам привыкли. Хлеб, вкусный и питательный, выдавался по полтора фунта (614 г. — Б. М.), рабочим и войскам — по два (819 г. — Б. М.). У многих была припасена мука, сухари. <_..> Вопрос о наступающем голоде был раздут самой же публикой, к сожалению, не без участия интеллигенции, и получилась общая паника, вынесенная кем-то на улицу, а затем хождение и вопли: “хлеба, хлеба [!]”; очевидно, всем нравилось: было приятное занятие ставить полицию в глупое и смешное положение. И таким образом многие, вполне лояльные люди, а в особенности молодежь116, бессознательно подготовляли кровавые события, разыгравшиеся в последующие дни...»117.
Конкурирующие за власть стороны прилагали много усилий, чтобы повлиять на массовое сознание соответственно своим задачам с помощью PR. Политическая жизнь России начала XX в. дает тысячи примеров использования PR как властями, так и оппозицией. В целом оппозиция оказалась искусней и успешней и выиграла информационную войну. Блестящая PR-активность противников монархии, а после февраля 1917 г. — противников Временного правительства стала важнейшим фактором революции. Искусно разжигалась ненависть к существующему режиму и правящей династии, которую во время Первой мировой войны голословно обвиняли в государственной измене. С помощью четкого и продуманного общения с властями, посредством поддержания связей со всеми социальными группами и умелой манипуляции общественным мнением оппозиция создала в стране атмосферу экономического и политического кризиса, подготовила почву для революции, завоевала сердца и умы людей, вывела народ на улицы в решающий момент, воспользовавшись недовольством, вызванным войной. Очевидно, что призывы и реальные попытки превратить империалистическую войну в войну гражданскую и братоубийственную и сам факт свержения монархии в условиях войны являлись актами предательства национальных интересов. Но это не останавливало радикальную оппозицию.
В массовое сознание были внедрены идеи о нереформируемости режима и вследствие этого о неизбежности и благодетельности революции. Ее торопили, верили в ее очищающую силу. «Буря, скоро грянет буря», — писал буревестник революции Максим Горький, и передовая Россия, декламируя эти
116 На высокую активность молодежи указывают современные исследователи: Абросимова Т. А. Молодежь Петрограда в 1917 г. (протестность и политические предпочтения) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 89—97; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих Пегрограда в революционных событиях октября 1917 г.// Гам же. С. 256—266.
117 Гибель царского Петрограда. Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка / публ. В. Г. Бортневского. В. Ю. Черняева : вступ. ст. и коммент. В. Ю. Черняева//Русское прошлое. 1991. Кн. 1.С. 26—28.
К вопросу о причинах революции
159
стихи, жаждала революции, возлагала на нее огромные надежды и сознательно и — что очень важно — не только сознательно, но и бессознательно ради нее трудилась. В социологии и психологии хорошо известен феномен, получивший название теоремы Томаса в честь ее создателя — социолога Уильяма Томаса (1863—1947): «Если человек думает, что его представление о какой-то ситуации соответствует действительности, то он ведет себя так, как того требует его представление, и последствия его поведения вполне реальны. Отсюда следует, что ментальные комплексы, независимо от того, насколько они соответствуют реальности, предопределяют как восприятие действительности, так и действия людей. В ментальном поле культуры разнообразные комплексы представлений и установок взаимосогласуются таким образом, чтобы люди, исходящие из них в своем мышлении и поведении, могли создавать и поддерживать необходимые для жизни условия. При этом между ментальными комплексами возникают связи, которые отчасти отражают реальные соотношения между явлениями действительности, а отчасти представляют собою вымышленные зависимости между ними, существующие лишь в человеческом воображении»118. Другими словами, если ситуация описывается как реальная, то она реальна по своим последствиям, потому что оценка ситуации порождает модели поведения, способствующие развитию ситуации в соответствии с ее трактовкой. Отсюда феномен самоисполняющихся пророчеств: пророчества сбываются потому, что у людей вырабатываются новые образцы поведения, стимулирующие реализацию пророчества.
5.	Война сыграла важную роль в революционных событиях, но не в материальном или экономическом, а скорее в психологическом, моральном и патриотическом отношениях. Исторические социологи обнаружили важный факт: сдвиги в положении правящего класса пропорциональны военному успеху или поражению (так называемая модель войны-легитимности Р. Ханнемана). Победа сопровождается ростом патриотизма в стране, повышением престижа и легитимности правящего класса и государства, поражение, наоборот, — их падением. Требуется, как правило, победа или поражение в трех поочередных войнах, чтобы легитимность государства и правящего класса существенно изменилась119. Для монархической страны это всегда даже более актуально. В России император олицетворял государство и правящий класс, поэтому несколько серьезных поражений в двух войнах подряд в течение лишь 13 лет, 1904—1917 гг., сильно ударили по престижу
118 Merton R. К. The Thomas Theorem and the Matthew Effect // Social Forces. 1995. Vol. 74, iss. 2. P. 380. О развитии концепции см.: Хаустов Д. С. Теорема Томаса: жизнь одной идеи // Идеи и идеалы. 2014. Т. 2, вып. 3. С. 38—45.
119 Наппетап R. A.. Collins R., Mordt G. Discovering Theory Dynamics by Computer Simulation : Experiments on State Legitimacy and Imperialistic Capitalism // Sociological Methodology. 1995. Vol. 25. P. 1—46.
160
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
не только государства, правящей элиты, но и самого монарха. Война расшатывала власть, дисциплину и общественный порядок, позволяла выйти наружу социальным противоречиям, которые до войны, хотя и с трудом, удерживались в определенных границах. Война также дала возможность радикальным партиям спекулировать на трудностях и агитировать в пользу революции. Война сорвала со своих мест миллионы людей, превратив империю «в океан беженцев», борющихся за выживание с более устроенной частью населения120.
Уровень жизни до 1917 г. поддерживался на довоенном уровне. Но не хлебом единым жив человек. На войну были мобилизованы 15 млн здоровых мужчин. Если семья в среднем насчитывала 6 человек, значит, в тылу осталось 75 млн их жен и детей, отцов и матерей, сотни тысяч невест, которые с нетерпением ожидали их возвращения домой. Вместо этого они получили 1290 тыс. похоронок, 3250 тыс. писем и извещений о ранении, пропаже без вести, пленении121 122. Естественно, народ устал от войны, которая велась где-то далеко от дома, на чужой территории и ради не очень понятных целей. Терял надежду, веру, мужество и патриотизм. Эти предреволюционные настроения точно передает историк николаевского царствования и современник описываемых событий С. С. Ольденбург (1888—1940): «Осенью 1916 г. в России царила смутная тревога. Главной, быть может, решающей чертой положения была усталость от войны, стихийно разлившаяся в широких массах. Страх перед голодом, скорбь об огромных потерях, безнадежное ощущение “войне не видно конца”, — все это создавало у людей, далеких от всякой политики, растущее раздражение против власти, которая эту войну вела. <...> Россия была больна войной. Все воюющие страны в разной степени переживали эту болезнь. <...> Никакая пропаганда не могла преодолеть этой усталости от войны. Побороть ее — на известный срок — могла только железная дисциплина, только строгая цензура. Только царская власть, только твердая власть могла сдержать, затормозить это явление распада. Но русское общество, вместо того чтобы осознать причины неудачи, прониклось убеждением, будто все дело — в недостатках власти»1-2.
Лишения во время Первой мировой войны имели одну очень важную особенность — они наступили после продолжительного повышения благосостояния населения в предвоенный период и на фоне больших надежд на победу, существовавших в начале войны. Но растущие ожидания общества
120 Курцев А. Н. Беженство // Россия и Первая мировая война : (Материалы меж-дунар. науч, коллоквиума) / Н. И. Смирнов (ред.). СПб., 1999. С. 131; Полян П. Не по своей воле... : История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001. С. 27; Gatrell Р. A Whole Empire Walking : Refugees in Russia during World War I. Bloomington : Indiana University Press, 2005.
121 Россия в мировой войне ... С. 19.
122 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая 11. С. 593, 596.
К вопросу о причинах революции
161
натолкнулись на внезапное ухудшение условий жизни, а неудачи на фронте и большие военные потери отняли оптимизм и веру в конечную победу, что оказалось особенно болезненным. В результате люди оказались под прессом двойной депривации. Мы встречаемся с примером, идеально подходящим под теорию революции «J-кривая» Дж. Дэвиса. «В большинстве случаев революции происходят, когда длительный период поступательного экономического и социального развития сменяется коротким периодом резкого спада. На первом этапе решающее воздействие на умы людей данного общества неизбежно оказывает ожидание возможности и впредь удовлетворять растущие потребности. На втором этапе, когда реальность расходится с ожиданиями, иа смену приходит чувство тревоги и разочарования»121 * 123.
Однако все материальные и нематериальные трудности с начала Первой мировой войны и до февраля 2017 г. не шли ни в какое сравнение с трудностями Гражданской войны, 1918—1922 гг., или Великой Отечественной войны, 1941 —1945 гг., которые удалось преодолеть и победить. Элита сумела вдохновить или мотивировать народ, поднять бодрость духа и уверенность в своих силах, мобилизовать и организовать победу. Но в Первую мировую войну оппозиционная элита не проявила мудрости и воспользовалась ослаблением верховной власти, чтобы ее свергнуть и самой прийти к управлению, не обладая для этого необходимой компетенцией и не предвидя всех роковых последствий такого шага. Некоторые лидеры призывали даже превратить империалистическую войну в войну гражданскую, т. е. в войну братоубийственную. Можно согласиться с теми, кто полагает, что революция и вызванная ею Гражданская война лежат на совести противников победоносного завершения Первой мировой войны.
Таким образом, революция 1917 г. произошла не потому, что Россия после Великих реформ 1860-х гг. вступила в состояние глобального перманентного упадка, а потому, что общество не справилось с процессом перехода от традиции к модерну. Как и в других странах второго эшелона модернизации, ее ускоренное, а в ряде случаев и преждевременное проведение потребовало больших издержек и даже жертв. Это привело к лишениям и испытаниям для отдельных групп россиян и не принесло равномерного благополучия сразу и всем. Велики оказались и побочные негативные последствия модернизации — увеличение социальной и межэтнической напряженности, конфликтности, насилия, девиантности во всех ее проявлениях — от самоубийства до социального и политического протеста. Необыкновенный рост всякого рода протестных движений порождался, с одной стороны, дезориентацией,
121 Davies J. С. Toward a Theory of Revolution // When Men Revolt and Why / C. Da-
vies (ed.). New Brunswick, 1997. P. 136. Самое полное исследование влияния относи-
1елыюй депривации на развитие социального конфликта и превращения его в гражданскую войну и революцию: Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. СПб., 2005.
162
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.34. И. А. Владимиров. Красная гвардия в Петрограде в 1918 г. 1918
дезорганизацией и социальной напряженностью в обществе, с другой — полученной свободой, ослаблением социального контроля и возросшей социальной мобильностью, с третьей — несоответствием между потребностями людей и объективными возможностями экономики и общества их удовлетворить. Конфликт традиции и современности можно назвать кризисом. Однако такой кризис не имеет ничего общего с тем пониманием системного кризиса, которое доминировало в советской историографии и до сих пор широко бытует в современной литературе, — как всеобщей и перманентной деградации, превратившей российский социум в несостоятельную и нежизнеспособную систему, не способную развиваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни и обеспечивать благосостояние граждан. «Упадок старого, вызванный ростом нового и молодого, — это признак здоровья», — говорил Ортега-и-Гассет124. Кризисные явления, наблюдавшиеся в российском социуме, были болезнью роста, свидетельствовали о его развитии, а не о приближении его конца. Они не вели фатально к революции, а лишь создавали для нее предпосылки. только возможность, ставшую реальностью в силу особых обстоятельств — трудностей военного времени и непримиримой и ожесточенной борьбы за власть между оппозиционной общественностью и монархией.
124 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.. 2005. С. 123.
К вопросу о распаде империи
163
К вопросу о распаде империи
Распад империи традиционно объясняется национальным движением, порожденным великодержавной политикой национального гнета, произволом местных властей, политикой русификации, понижением благосостояния этнических меньшинств после вхождения в состав империи. Во время Первой мировой войны движение переросло в сепаратизм, потому что положение народов резко ухудшилось вследствие массовой реквизиции скота и фуража, роста налогов, снижения доходов и массовой мобилизации мужского населения на фронт125. Такое объяснение противоречит фактам. На самом деле в Российской империи не существовало этнического и конфессионального неравенства ни де-юре, ни де-факто, хотя существовала дискриминация по степени политической лояльности. Лояльные подданные всех этносов, включая евреев или поляков-католиков, не испытывали притеснений. Нелояльные граждане независимо от этноконфессиональной идентичности и сословной принадлежности поражались в правах и по закону, и на практике. Точно таким же было отношение властей и к русским. Этноконфессиональная политика России отличалась прагматизмом и терпимостью по отношению к нерусским, ставила на первое место не экономические, а политико-стратегические задачи. Культурная и языковая ассимиляция и административноправовая интеграция долгое время не входили в ее цели, «господствующий» народ не поглощал побежденных. Уровень жизни на нерусских территориях после присоединения оставался стабильным или повышался, а если случалось понижение, то оно обусловливалось политикой не центральных властей, а местных элит126. Однако, несмотря на это, в последней трети XIX — начале XX в. действительно наблюдалась активизация национальных движений. Два фактора играли ключевую роль — модернизация и изменение этноконфессиональной политики.
Модернизация, охватившая Россию после Великих реформ, создавала предпосылки для роста национальных движений. Индустриализация и урбанизация, распространение грамотности, развитие школьного образования и печати повсеместно способствовали формированию среднего слоя в городе и деревне и привели к невиданной политической мобилизации всех этносов, включая русский. Возникновение среднего класса подготовило прочную социальную базу национальных движений и способствовало интеграции как «молодых», так и «старых» народов в новые нации. Распространение образования сделало пропаганду эффективной и способствовало мобилизации од
125 Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.). СПб., 1998. С. 13—62.
126 Миронов Б. Н. Управление этническим многообразием Российской империи. СПб.. 2017. С. 334—338. 422—150.
164
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
них на борьбу за национально-культурную автономию, других — за суверенитет, в целом привело к невиданной политической мобилизации всех этносов, включая русский127. Модернизация пробудила национальные движения по всей Европе. «Националистические страсти неотвратимо порождали конфликты. Почти повсюду в Европе имелись этнические меньшинства, чей народный, популярный национализм неизбежно приходил в столкновение с государственным национализмом власти. В Великобритании было три потенциальных сепаратистских движения; в Российской империи — семьдесят. Даже в Германской империи, которая этнически была гомогенной, проявились давние конфликты в бывших польских провинциях, на датской границе в Шлезвиг-Гольштейне и в Эльзас-Лотарингии»128.
В 1860-е гг. (с некоторым несовпадением во времени применительно к разным регионам, народам и конфессиям) в правительственных кругах произошли переосмысление и переконцептуализация этноконфессиональной политики. Была постепенно сформулирована политика сближения русских с нерусскими, нередко официально называвшимися «инородцами» безо всякого намерения их унизить или подчеркнуть неравенство этнических статусов. Она предусматривала унификацию административного устройства, управления и суда, распространение русской культуры и обучения на русском языке, который рассматривался в качестве основного средства межэтнического сближения — «распространять между инородцами знание русского языка и сближать их с русским народом на почве любви к общему отечеству»129. Армия, комплектовавшаяся на основе всеобщей воинской повинности, и единая для всех частей школа на русском языке рассматривались средствами объединения народов и сохранения государственного единства. В то же время распространение православия, или православизация, ушло с повестки дня. Идея связать все народы России единой идеологией — православием утратила свою прежнюю популярность. Надо, чтобы в сознание населения вошла идея, что можно быть русским, не будучи православным130.
Главная причина смены курса состояла в необходимости для современного государства, каким становилась Россия после Великих реформ, унифи
127 Щербина А. Влияние интеграционных и модернизационных процессов на российскую империю (вторая половина XIX — начало XX столетия) // Логос. 2004. № 5 (44). С. 201—215.
128 Дэвис Н. История Европы. М.. 2005. С. 607.
129 РГИА. Ф. 1276 (Совет министров, 1905—1917 гг.). Он. 4. Д. 662. Об изменении правил о начальных училищах для восточных и юго-восточных народов. Л. 196—197. 1 ноября 1907 г.
130 РГИА. Ф. 1284 (Департамент общих дел МВД). Оп. 190. Д. 84а. Л. 17—20. Журнал Особого комитета для рассмотрения вопроса об употреблении русского языка в делах религии иностранных исповеданий. Утвержден Александром В 25декабря 1869 г.
К вопросу о распаде империи
165
цировать все части империи в административном, культурном, правовом и социальном смыслах; интегрировать общество по вертикали — через прежние сословные барьеры и по горизонтали — через национально-региональные границы; укрепить связи между всеми частями государственного аппарата независимо от их местоположения и всеми жителями страны независимо от их сословной и этнической принадлежности. Поскольку существование региональных особенностей во всех сферах жизни служило важнейшим препятствием для реализации этих задач, правительство вынуждено было проводить модернизацию под знаком русификации. В тогдашних условиях русификация означала не создание преимуществ и привилегий для русских, а прежде всего систематизацию и унификацию управления и суда по образцу великороссийских губерний, ненасильственное сближение с русским народом, превращение нерусских этносов в русских по языку и культуре, интеграцию всех этносов в единое и стабильное полиэтническое государство, в далекой перспективе — в единую российскую нацию131. Русификация включала много аспектов — экономический, политический, культурный, бытовой, юридический. Важнейшим инструментом рассматривалось образование на русском языке. Цель разработанной в 1869—1870 гг. в Министерстве народного просвещения программы развития школьного дела в среде нерусских народов формулировалась так: «Конечной целью образования всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно, должно быть обрусение их и слияние с русским народом»132. Процесс интеграции и унификации затронул не только «национальные окраины», но и те «окраины», заселенные русскими, которые имели особенности в территориально-административном устройстве. Это говорит о том, что фокус новой политики состоял в интеграции и унификации, а не в усилении «национального гнета».
Имперская власть стремилась открыть нерусским народам путь к современности и к обшеимперской гражданственности через русский язык, русскую культуру, путем создания новых современных общероссийских институтов, с помощью единой российской системы образования на русском языке и всеобщей воинской повинности. Однако новая этноконфессиональная политика не нашла отклика у нерусских народов. Элиты ряда этносов, прожи-
131 Понятие «русификация» определялось и определяется по-разному, поскольку к разное время и разными авторами понималось различно: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм : эссе по методологии исторического исследования. М.. 2006. С. 54—77; Staliiinas Darius. Making Russians : Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam ; New York, NY, 2007. P. 57—70. Наметилась тенденция по освобождению термина от традиционной негативной эмоциональной окраски. См., например: Полвинен Т. Держава и окраины : Н. И. Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898—1904 гг. СПб., 1997. С. 250.
132 Цит. по: Бендриков К. Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане. М„ 1960. С. 62—63.
166
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.35. И. А. Владимиров. Человек, умерший от голода, становится добычей голодных собак (нарисовано с натуры). Петроград, январь 1919 года. 1919
вавших преимущественно на Западе империи (поляков, финнов, литовцев, латышей, эстонцев, украинцев, евреев), а также на Кавказе (грузин, армян) и в других регионах империи (например, татар), стремились к модерну своим путем — через свои язык и школу, путем развития своих национальных институтов. Наконец, еше большее число народов желали сохранить свои традиционные институты и жить по обычаю и старине. Таким образом, сталкивались принципиально три стратегии развития: 1) имперская модернизация путем создания новых современных общероссийских институтов, через русский язык и русскую школу; 2) национальная модернизация, имевшая целью создание независимого национального государства; 3) консервативная, направленная на сохранение традиционного для данного этноса образа мысли, жизни и поведения. Столкновение трех стратегий развития, выражавших интересы этноконфессиональных элит, способствовало подъему национальных движений во всей империи.
Несмотря на активизацию, в целом движения в начале XX в. сохраняли умеренный характер. В них не было влиятельных радикальных течений, выступавших за отделение от России и полную независимость, за исключением польских и финских сепаратистов. В начале Первой мировой войны руково
К вопросу о распаде империи
167
дители национальных партий в Государственной думе поддержали внешнюю политику российского правительства133. Вплоть до февраля 1917 г., свидетельствовал известный кадетский лидер В. А. Маклаков, «настоящего сепаратизма» нигде в России не наблюдалось, «начало войны сопровождалось патриотическим подъемом всех наших окраин и на их настроение нам жаловаться не приходилось»1’4 *.
Во время Первой мировой войны имперское правительство обратилось к притеснительной политике в отношении тех российских граждан, которые были сочтены неблагонадежными в силу своего этнического происхождения. Вследствие чего число этноконфессиональных ограничений стало увеличиваться1,5. Начавшись с временных мер, призванных обеспечить безопасность фронта и тыла, эта политика переросла в широкомасштабную кампанию «национализации» империи и шпиономанию. Отказ от натурализации иностранцев, конфискация земель и предприятий у целых категорий нерусского населения в пользу «русского элемента», массовые депортации евреев и немецких колонистов, вольное или невольное поощрение стихийного насилия против тех и других — все это бумерангом ударило по традиционным основаниям имперского строя, принципиально несовместимого с национализмом. Все указанные ограничительные и карательные меры касались главным образом немцев и евреев, проживавших в прифронтовой полосе, и не затронули народы. проживавшие вдали от фронта136. Однако притеснительная политика вместе с попыткой мобилизовать русский национализм в ее поддержку немедленно отозвались ростом националистических и сепаратистских настроений в среде этнических меньшинств.
И тем не менее вплоть до 1917 г. сепаратизм не достигал уровня, чреватого распадом империи. Подавляющее большинство политиков на окраинах
Циунчук Р. А. Презентация этноконфессиональных и региональных интересов в политических программах и предвыборных платформах партий и общественно-политических объединений Российской империи 1905—1912 гг. // Пространство власти : Исторический опыт России и вызовы современности / Б. В. Ананьич. С. И. Бар-зилов (ред.). М., 2001. С. 288—316.
134 Маклаков В. А. Власть и общественность на закате старой России : воспоминания. Париж, 1936. С. 222.
|J РГИА. Ф. 1276. Оп. 12. Д. 3. Об отмене вероисповедных и национальных ограничений (По законодательному предположению Думы). 1916 г. 30 членов Думы подготовили проект упразднения «густой цепи устаревших бесцельных и оскорбительных национально-религиозных ограничений», касавшихся преимущественно евреев (все они перечислены).
136 Лор Э. Русский национализм и Российская империя : Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. М., 2012; Фуллер У. Внутренний враг : Шпиономания и закат императорской России. М., 2009; Шубина А. Н. Формирование «образа врага»: отношение к российским немцам в годы Первой мировой войны // Вестник Московского ун-та. Серия 8. История. 2011. № 4. С. 119—131.
168
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
империи мыслило будущее своих сообществ как части того или иного имперского проекта. Лишь некоторые национальные политические партии колебались относительно того, оставаться с Россией или отделяться. После падения монархии, весной и летом 1917 г., национальные движения, за исключением финского и польского, также не выдвигали требований выше культурной и административной автономии в рамках обновленной демократической России137 138 139. Лидеры большинства национальных партий полагали, что главным виновником этноконфессиональной вражды был царизм и после его свержения с помощью либерального законодательства в отношениях между народами может быть достигнута гармония. Оптимизм и консенсус основывались на вере, что свобода объединит народы. Временное правительство, общероссийские и даже национальные политические партии, исключая большевиков, высказывались за сохранения единства прежней территории империи. Да и большевики выдвигали право на самоопределение народов в уверенности, что оно не приведет к распаду государства, так как предоставленная свобода выбора лишь укрепит доверие к русской демократии и блокирует стремление к сепаратизму13 . Изменение курса Временного правительства в национальном вопросе (согласившегося на признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии, автономию Украины, Латвии, Эстонии и введение краевого управления для Закавказья, хотя окончательное решение проблемы передавалось на усмотрение Учредительного собрания) создавало реальные предпосылки для разрешения национального вопроса мирным путем и в рамках демократического государства. Надежды на лучшее будущее связывались с демократизацией России1’9.
После октябрьского переворота национальные партии также некоторое время занимали выжидательную позицию. Но первые мероприятия больше
137 Финский исследователь проблемы самоопределения Финляндии Кетола справедливо, на мой взгляд, утверждает, что «чисто национального движения нет, есть национально-экономический интерес»: Кетола Э. Русская революция и независимость Финляндии // Анатомия революции / В. Ю. Черняев (ред.). СПб., 1994. С. 350.
138 Каппелер А. Россия — многонациональная империя : Возникновение. История. Распад. М.. 1996. С. 291—303; Непролетарские партии в России : Урок истории / К. В. Гусев (ред.). М., 1984. С. 309—323. 364—376; Суни Р.: I) Национализм и демократизация в русской революции 1917 г. // Анатомия революции. С. 283—293; 2) Национальная политика // Критический словарь Русской революции: 1914—1921 / А. Эдвард (ред.). СПб.. 2014. С. 618—623.
139 Лазерсон М. Временное правительство и права национальностей // Русские записки. Париж, 1939. Апрель. С. 178—187; Станкевич В. Судьбы народов России : Белоруссия ; Украина ; Литва; Латвия; Эстония: Армения; Грузия; Азербайджан; Финляндия; Польша. Берлин, 1921. С. 12—15: The Russian Provisional Government: Documents / R. P. Browder, А. F. Kerensky (cds.). Stanford. CA : Stanford University Press, 1961. Vol. 1. P. 426—432.
К вопросу о распаде империи
169
виков (в первую очередь разгон Учредительного собрания) оттолкнули от них национальные партии, которые не могли с ними сотрудничать ввиду их стремления к централизации и монопольной власти, подчинения вопроса о национальном самоопределении принципу классовой борьбы. Победа большевиков воспринималась многими нерусскими как победа города над деревней, рабочих над крестьянами, русских над нерусскими1'10. Идея национальной независимости стала популярной. Только Белорусская революционная громада и социалисты-федералисты Грузии поддержали идею федерации. Например, эстонцы до победы большевиков добивались объединения территорий, населенных эстонцами (Эстляндии и северной части Лифляндии), а латыши — территорий, населенных латышами (Видземе Южной Лифляндии и Курляндии — последней формально, так как тогда она находилась под германской оккупацией), и предоставление им автономии, что было санкционировано Временным правительством соответственно в апреле и июне 1917 г. Но после установления советской власти правые и центристские политические организации стали добиваться независимости. Германская оккупация всей Прибалтики, последовавшая в январе 1918 г., задержала процесс суверенизации балтийских республик, который возобновился после вывода немецких войск в ноябре 1918 г. Оформление независимости Эстонии произошло в начале 1919 г., Латвии — в начале 1920 г., Литвы, с осени 1915 г. полностью находившейся под немецкой оккупацией, — летом 1920 г. Хотя уже в декабре
140 Афанасьев И. Л. Проблема двоевластия и национальные движения на Украине и в Закавказье // Анатомия революции. С. 324—333; Кетола Э. Русская революция ... С. 294—307; Бондаренко Д. Я. «Украинский вопрос» в начале первой мировой войны: деятельность украинских сепаратистских организаций в России (1914—1915) // Проблемы социального и гуманитарного знания / Н. Б. Вахтин (ред.). СПб.. 1999. Вып. 2. С. 9—28; Черняев В. Ю. Российское двоевластие и процесс самоопределения Финляндии // Анатомия революции. С. 308—323; Чернов В. М. Рождение революционной России (Февральская революция). Париж ; Прага ; Нью-Йорк, 1934. С. 351—353; Кривенький В. В. Новые данные сравнительно-количественного анализа политических партий России // История национальных политических партий России : материалы между нар. конф.. Москва. 21—22 мая 1996 г. / А. И. Зевелев, В. В. Шелохаев (ред.). М., 1997. С. 126. 128; Национальная политика России : История и современность / В. А. Михайлов и др. (ред.). М., 1997. С. 199—277; Маклаков В. А. Власть и общественность ... С. 227—228; Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание : История рождения и гибели. М., 1997. С. 205—262, 364—366; Старцев В. И. Внутренняя политика временного правительства. Л.. 1980. С. 216—218; Федюшин О. С. Украинская революция. 1917—1918. М., 2007; Хаген М., фон. Украина // Критический словарь Русской революции ... С. 675—685; Pipes R. The Formation of Soviet Union : Communism and Nationalism 1917—1923. Cambridge. MA, 1954. P. 53; Radkey O. Russia (ioes to the Poll : The Election to the All-Russian Constituent Assembly, 1917. Ithaca; London, 1990.
170
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.36. И. А. Владимиров. Дети у рояля. 1920-е
1917 г. члены образованного под германским контролем Литовского совета— Тарибы — подписали декларацию, провозгласившую восстановление независимого Литовского государства со столицей в Вильно (Вильнюсе)141.
Таким образом, только после октябрьского переворота и особенно после разгона Учредительного собрания сепаратистские идеи и движения получили всеобщее распространение: программы всех национальных движений радикализировались и требования национально-территориальной автономии сменились требованиями полной независимости: федерализм уступил место сепаратизму142. Приход большевиков к власти способствовал этому процессу
141 Лоссовски П. Балтийские государства в 1918—1940 гг. Сравнительное исследование // Страны Балтии и Россия: общества и государства. М., 2002. С. 169—180.
142 Журавлев В. В. Национальный вопрос в программах общероссийских политических партий начала XX в. // История национальных политических партий России. С. 92; Старцев В. И. Внутренняя политика временного правительства. С. 216—218.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
171
по трем причинам. Во-первых, из русских политических партий только большевики поддерживали лозунг национального самоопределения. Во-вторых, их приход к власти предрекал возникновение Гражданской войны в России, участвовать в которой не хотел ни один народ. В-третьих, в условиях анархии сепаратистам было легче добиваться своих целей.
Важно отметить, что в России сепаратизм носил элитарный характер. На выборах в Учредительное собрание в начале 1918 г. национальные партии получили всего 22 % голосов, в то время как доля нерусских избирателей, после отделения Царства Польского и Финляндии, составляла около 50 % от числа всех избирателей14 ’. Отсюда следует, что большинство нерусских жителей страны проголосовало не за свои национальные, а за общероссийские партии. Большинство простого народа было озабочено экзистенциальными проблемами, не понимало и не разделяло программ своих политических партий на построение независимого национального государства. Таким же элитарным был сепаратизм начала 1990-х гг. в СССР. В референдуме 17 марта 1991 г. приняли участие 148,6 млн (80 % из числа имевших право голоса), из которых 77,9 % высказались за сохранение обновленного СССР* 144.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
Об изменениях в массовых представлениях россиян относительно революции 1917 г., вероятно, самые репрезентативные из имеющихся дают социологические опросы, проведенные в течение 27 лет, 1990—2017 гг., «Левада-центром»145. Их адекватность принципиально подтверждается аналогич-
|4? Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание ... С. 205—262. 364— 366.
144 Всесоюзный референдум о сохранении СССР. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/%D0%92%D 1 %81 %D0%B5%D 1 %81 %D0%BE%D 1 %8E%D0%B7%D0%BD%D 1 % 8B%D0%B9_%D 1 %80%D0%B5%D 1 %84%D0%B5%D 1 %80%D0%B5%D0%BD%D0% B4%D 1 %83%D0%BC_%D0%BE_%D 1 %81 %D0%BE%D 1 %85%D 1 %80%D0%B0%D0 %BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%A 1 %D0%A 1 %D0%A 1 %D0%A0 (дата обращения: 17.01.2019).
145 Представления современных россиян о революции 1917 г. привлекали внимание исследователей, но не так часто, как они того заслуживают: Рачипа А. В., Бурь-ков В. В., Алексеева А. В. Некоторые аспекты изучения революции 1917 г. И Журнал Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2016. № 2-1. Февраль. С. 77—81; Романовский Н. В. Семнадцатый год. Век спустя // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 147—157; Трофимов А. В. Эволюция представлений о феномене 1917 года в общественном сознании современной России И 1917 год в России: социалистическая идея, революционная мифология и практика : сб. науч, трудов / О. С. Поршнева (ред.). Екатеринбург. 2016. С. 65—74.
172
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ними опросами других социологических служб, которые время от времени их проводят. Опросы по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения, включающей 1600 человек в возрасте 18 лет и старше в 137 населенных пунктах 48 регионов страны. Статистическая погрешность при выборке в 1600 человек (с вероятностью 0,95) не превышает 3,4 %. Очень важно, что опросы проводись на дому у респондента методом личного интервью, как правило, в один и тот же месяц каждого года, по одной и той же анкете; вопросы формулировались в ненавязчивой форме, без суггестии. Например, о значении революции: С каким из следующих мнений о том, что принесла Октябрьская революция народам России, Вы бы скорее всего согласились? При всех недостатках, свойственных опросам, они дают правдоподобное представление об отношении общества к революции 1917 г. Я проанализировал в динамике ответы на вопросы, как прямо касающиеся революции (типа: Что принесла Октябрьская революция народам России?), так косвенно и опосредованно (типа: эпоха Николая II принесла больше хорошего или плохого?), которые не только сообщали много полезной информации, но одновременно контролировали точность ответов на прямые вопросы. Опросы, вероятно, проводились почти ежегодно, но их результаты не всегда публиковались. Я стремился использовать все доступные сведения. Пропуски за некоторые годы объясняются исключительно отсутствием данных. Результаты представлены в табл. 2.36—2.48.
Согласно опросам, в оценке последствий Октябрьской революции респонденты устойчиво разделялись на три группы: в среднем, при небольших колебаниях в отдельные годы, 55 % оценивали последствия как позитивные, 29 % — как негативные и 16 % не определились (табл. 2.36).
Статистическая погрешность данных, относящихся к конкретному году, составляет около 3 %. Однако при сравнении опросов за два года, если результаты в одном году были завышены на 3 %, а в другом занижены на 3 %, суммарная погрешность может удвоиться и составить 6 %. Позитивные оценки последствий варьировали в пределах 15 % (от 46 до 61 %), негативные — в границах 12% (от 35 до 23 %), неопределенные (по сути индифферентные) — в диапазоне 11 % (от 11 до 22 %). Следовательно, большинство различий за отдельные годы находились в границах статистической погрешности. Явного тренда не прослеживается: оценка последствий революции изменялась волнообразно — в 1990—2001 гг. наблюдался небольшой рост позитивных оценок, в 2002—2012 гг. — негативных оценок, а в последние четыре года, 2013—2017 гг., вновь рост позитивных оценок.
Близкие результаты дает ответ на вопрос об отношении респондентов к революции. В течение 21 года, 1996—2017 гг., 48 % опрошенных оценивали революцию положительно, 32 % — отрицательно и 20 % не определились (при небольших колебаниях, находящихся, как правило, в границах статистической погрешности) (табл. 2.37).
Таблица 2.36
Что принесла Октябрьская революция народам России?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2002 г.	2003 г.	2004 г.	2005 г.	2006 г.	2007 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г.	2017 г.
Дала толчок социальному и экономическому развитию	24	26	32	33	32	27	31	28	31	29	29	28	27	36
Открыла новую эру в их истории	22	23	27	27	20	30	26	30	24	28	29	25	21	25
Позитивные последствия	46	49	59	60	52	57	57	58	55	57	58	53	48	61
Затормозила их развитие	19	19	18	19	19	16	16	16	17	16	14	19	17	21
Стала для них катастрофой	13	16	12	9	14	14	15	10	9	10	9	8	18	6
Негативные последствия	32	35	30	28	33	30	31	26	26	26	23	27	35	27
Затруднились ответить	22	16	II	12	15	13	12	16	19	17	19	20	17	12
Источники: Общественное мнение — (2011—2016). М., 2012—2017; Октябрьская революция. URL: https://www.levada.ru/2017/04/05/oktyabrskaya-revolyutsiya-2/ (дата обращения: 06.10.2017).
174
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.37. И. А. Владимиров. Урок коммунизма для русских крестьян. 1922
Таблица 2.37
Октябрьской революция сыграла положительную или отрицательную роль в российской истории?
Варианты ответов	1996 г.	1999 г.	2000 г.	2014 г., март	2017 г.
Очень положительную	19	18	17	8	10
Скорее положительную	28	28	32	40	38
Положительная оценка	47	46	49	48	48
Скорее отрицательную	21	25	22	22	25
Крайне отрицательную	12	10	13	6	6
Отрицательная оценка	33	35	35	28	31
Затруднились ответить	20	19	16	24	21
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Разница в том, что доля респондентов, позитивно оценивших последствия революции, была в среднем немного больше доли тех, кто выразил к ней положительное отношение (55 % против 48 %). Причина этого в том, что
Отношение современного общества к революции 1917 г.
175
Рис. 2.38. И. А. Владимиров. Реквизиция дров. 1918—1923
среди тех, кто к революции относились негативно, все же было немало людей, признававших ее серьезное позитивное влияние на развитие страны и мира. Таким образом, налицо устойчивый раскол общества. Среди социально-демографических групп респондентов наблюдаются различия: у молодежи (лица до 35 лет) или у людей с высоким уровнем образования мнение о негативных последствиях революции встречается чаще, чем у лиц из старшей возрастной группы или с образованием ниже среднего.
Около трети респондентов считали, что революцию можно было избежать, около половины называли ее неизбежной, остальные затруднились с ответом. Результат коррелирует с оценками революции. Половина опрошенных, которая оценивала ее положительно, а последствия позитивными, считала, что она была неизбежна; треть, имевшая противоположные взгляды, полагала, что ее можно было избежать. Индифферентная группа включала около 20 % респондентов (табл. 2.38).
Что касается легитимности революции, то мнения разделись почти пополам — 40 % оценивали ее как законную и 42 % как незаконную (табл. 2.39).
176
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.38
Была ли неизбежной Октябрьская революция или ее можно было избежать?
Варианты ответов	2006 г., апрель	2017 г., март
Это было неизбежно	53	48
Можно было избежать	31	32
Затруднились ответить	16	20
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Таблица 2.39
Был ли законным приход большевиков к власти в 1917 г.?
Варианты ответов	2003 г., ноябрь	2017 г.
Определенно да	22	9
Скорее да	20	26
Скорее нет	22	31
Определенно нет	17	14
Затруднились ответить	17	20
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Рис. 2.39. И. А. Владимиров. Реквизиция церковных сокровищ в Петрограде 5 мая 1922 года. 1922
Отношение современного общества к революции 1917 г.
177
Но здесь очень важно отметить, что за 2003—2017 гг. доля находивших революцию легитимной на 9 % упала, а незаконной — на 8 % возросла. Около 10 % из тех, кто оценивал революцию позитивно, все равно считали ее нелегитимной. Это, вероятно, свидетельствует о росте правосознания современных россиян и о том, что значительная их часть извлекла урок из нашего прошлого: цель и результаты не оправдывают средства и способы их достижения.
Нет единства в общественном мнении и относительно причин революции (табл. 2.40).
Таблица 2.40
Что главным образом привело к Октябрьской революции?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2007 г.	2011 г.	2017 г.
Тяжелое положение трудящихся	66	57	60	57	53	50
Слабость правительственной власти	36	40	39	35	34	45
Экстремизм политических авантюристов	16	14	15	17	15	19
Стихийная агрессия толпы	15	15	14	12	14	15
Заговор врагов русского народа	6	11	11	13	12	20
Другое	2	1	1	1	2	2
Затруднились ответить	12	11	9	9	12	7
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Респонденту предлагалась карточка с вариантами ответов, из которых он мог выбрать более одного (множественный выбор).
В 1990—2017 гг. стойкое большинство — в среднем 57 % респондентов видели главную причину революции в тяжелом положении трудящихся, 38 %— в слабости правительственной власти, 16 % — в экстремизме политических авантюристов, 14 % — в стихийной агрессии толпы и 12 % — в заговоре врагов русского народа. Поскольку каждый опрошенный мог выбрать несколько вариантов, то сумма процентов по отдельным вариантам превышает 100%. В оценке причин прослеживаются интересные тенденции. Процент респондентов, усматривающих главную причину в слабости правительственной власти, в заговоре врагов русского народа или в экстремизме политических авантюристов, увеличился соответственно на 9 (с 36 до 45), на 3 (с 16 до 19) и на 14 (с 6 до 20) процентных пунктов, в то время как доля респондентов. усматривающих главную причину в обеднении населения, а также неоп-
178
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ределившихся, уменьшилась соответственно на 16 (с 66 до 50) и 5 (с 12 до 7) процентных пунктов.
Обратимся теперь к данным об отношении россиян к правлению Николая II, которое традиционно в историографии считалось неудачным или даже провальным (табл. 2.41).
Таблица 2.41
Эпоха Николая II принесла больше хорошего нлн плохого?
Варианты ответов	1999 г., апрель	2003 г., июль	2008 г., июль	2012 г.. октябрь	2016 г., февраль
Больше хорошего, чем плохого	18	20	21	25	30
Больше плохого, чем хорошего	12	16	15	14	19
Не принесло ничего особенного	16	17	17	16	20
Затруднились ответить	54	47	47	45	31
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
За 17 лет (1999—2016 гг.) доля считающих царствование Николая «хорошим», возросла на 12 процентных пунктов (с 18 до 30), «плохим» — на 7 (с 12 до 19), «не принесло ничего особенного» — на 4 (с 16 до 20) пункта. Одновременно процент затруднявшихся с ответом понизился на 23 (с 54 до 31) пункта. Наблюдается рост определенности и легкий тренд в сторону положительной оценки позднеимперского периода (считающих царствование Николая «хорошим» возросло на 12 пунктов, а «плохим» — на 7 пунктов).
О росте симпатий к царскому режиму говорят также мнения респондентов о ценности самодержавия и роли февральского переворота. За 27 лет (1990—2017 гг.) доля тех, кто находил свержение самодержавия «очень значительной потерей», возросла на 23 пункта (с 11 до 34), «не очень значительной» осталась практически неизменной — около половины. Зато доля затруднявшихся с ответом понизилась на 20 пункта (с 33 до 13) (табл. 2.42)М6.
Замечу, что с самодержавием как формой правления государства Российского было покончено в 1905—1906 гг. Однако не только в массовом сознании, но в научной и учебной литературе до сих признается, что оно просуществовало до 1917 г. и было упразднено революцией. Аналогично до сих пор широко бытует представление, что в 1917 г. произошло две революции (вопреки новому «Историко-культурному стандарту» преподавания истории
И6 См. также: Нужна ли России монархия? // Мониторинг общественного мнения. Октябрь — декабрь. 2006. № 4 (80). С. 81.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
179
в школе). Поэтому не должен вызывать удивления опрос о значении Февральской революции, проведенный в 2017 г. (табл. 2.43).
Таблица 2.42
Насколько значительной потерей для страны стало свержение самодержавия?
Варианты ответов	1990 г., октябрь	2017 г., март
Очень значительной	И	34
Не очень значительной	56	52
Затруднились ответить	33	13
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Таблица 2.43
Какая из следующих точек зрения по поводу Февральской революции вам ближе?
Варианты ответов	1997 г., март	2012 г„ март	1917 г., январь
Г1ро1рессивный шаг в развитии страны	16	9	13
Привело Россию на путь утраты своего величия	23	25	21
Положительные и отрицательные последствия крушения монархии компенсируют друг друга	19	18	23
Затруднились ответить	13	12	11
Никогда не задумывался над этим	29	36	32
Источники указаны впримеч. к табл. 2.36.
Отношение к февральскому перевороту («революции») за 20 лет практически не изменилось: в среднем 23 % респондентов полагают, что он «привел Россию на путь утраты своего величия», 20 % находят, что его последствия были двойственными, и лишь 13% называют его прогрессивным. Однако больше всего — 32 % респондентов — никогда не задумывались над этим вопросом и еще 11 % затруднились ответить, другими словами, 43 % (II +32) не определились со своим отношением. Таким образом, октябрьский переворот в массовом сознании занимает более важное место и воспринимается позитивнее, чем февральский.
Представляют интерес данные об отношении населения к революционным деятелям. За 27 лет к трем (Сталину, Николаю II и Колчаку) из десяти симпатии опрошенных возросли и к семерым — понизились (табл. 2.44).
Ленин потерял симпатии 41 % респондентов, Дзержинский — 29 %, Бухарин — 17%, Троцкий — 13%. Сталин приобрел симпатии 16%, Нико-
Таблица 2.44
Кто вызывает у вас наибольшую симпатию и антипатию?
Варианты ответов	Симпатию					Антипатию				
	1990 г.	1997 г.	2002 г.	2007 г.	2017 г.	1990 г.	1997 г.	2002 г.	2007 г.	2017 г.
Ленин	67	28	36	27	26	5	12	11	11	13
Дзержинский	45	25	28	21	16	4	6	6	7	6
Сталин	8	15	22	15	24	49	36	30	29	21
Николай II	4	17	18	11	16	10	7	6	4	5
Колчак	3	8	8	7	10	22	12	15	9	7
Бухарин	21	13	9	7	4	3	4	3	3	5
Махно	8	3	4	6	2	19	23	26	11	21
Троцкий	16	5	8	4	3	10	14	10	13	17
Керенский	3	4	4	3	2	19	13	10	8	9
Милюков	2	1	1	1	1	5	3	3	2	3
Затруднились	12	26	19	37	38	25	26	26	42	39
Источники указаны в примем, к табл. 2.44.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
181
лай — 12 % и Колчак — 7 %. В опросе марта 2017 г. вопрос об отношении к героям революции был сформулировал по-другому (табл. 2.45).
Таблица 2.45
Как вы считаете, чего больше: хорошего или плохого, — принес России...
Варианты ответов	Николай 11	Ленин	Троцкий	«Белые»
Определенно больше хорошего	12	10	2	2
Скорее больше хорошего	40	36	15	13
Скорее больше плохого	13	21	27	29
Определенно больше плохого	3	10	10	15
Затрудняюсь ответить	32	23	47	41
Источник: URL: http://www.levada.ru/2015/01/20/rol-lichnostej-v-istorii-rossii/ (дата обращения: 04.10.2017).
Времен Гражданской войны.
Оказалось, что, по мнению 52 % респондентов, Николай принес России больше хорошего и меньше плохого, чем Ленин, не говоря уже о Троцком. Специальные опросы об отношении к Николаю это подтверждают: за 15 лет, в 1998—2013 гг. (к сожалению, сведения об опросах в 2014—2017 гг. мне неизвестны), доля респондентов, морально сочувствующих императору и прощающих ему совершенные им ошибки, в среднем составляла 47 % и лишь 31 % его резко осудили, а 23 % затруднились с ответом (табл. 2.46).
Таблица 2.46
С каким из следующих мнений о жизни и деятельности Николая II вы бы скорее всего согласились?
Варианты ответов	1998 г.	2005 г.	2013 г.
Он был не очень хорошим правителем и совершил много ошибок, но все искупил своей мученической смертью	21	25	25
Он — безвинная жертва большевистского террора	24	22	23
Он отрекся от престола, бросил страну в трудный момент и ответствен за то, что случилось со страной после 1917 г.	15	17	18
Он довел жителей России до нищеты, страну — до катастрофы и был свергнут восставшим народом	16	14	12
Затруднились ответить	24	22	22
Источники указаны в примеч. к табл. 2.36.
В опросах затронут еще один очень важный аспект — о поведении респондента в ситуации революции (табл. 2.47).
Таблица 2.47
Что бы вы стали делать, если бы Октябрьская революция происходила на ваших глазах?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2002 г.	2003 г.	2004 г.	2005 г.	2007 г.	2011 г.	2017 г.
Сотрудничали бы с большевиками	49	31	41	43	35	33	34	30	31	12
Боролись бы против большевиков	5	7	6	8	9	8	7	6	6	28
Не участвовали в событиях, в том числе:	19	42	37	44	36	41	42	41	38	24
переждали бы это время в России	12	27	24	28	22	26	28	23	24	16
уехали бы за рубеж	7	15	13	16	14	15	14	18	14	8
затруднились ответить	27	20	16	5	20	18	17	23	25	36
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
183
Судя по ответам, за 27 лет (1990—2017 гг.) большевики потеряли 37 % сторонников среди респондентов и нажили себе дополнительно 23 % противников. Доля воздержавшихся от участия в революционных событиях изменялась волнообразно: в 1990—2005 гг. имела тенденцию расти, а в 2007—2017 гг. — снижаться. В среднем 36 % уклонились бы от участия, в том числе 23 % переждали бы события в России, а 13 % эмигрировали. Доля затруднившихся с ответом возросла с 27 до 36 %. В результате число борцов за социалистическое будущее сократилось в 4 раза, их противников увеличилось почти в 6 раз, а число прагматиков увеличилось в 1,3 раза. Однако затруднившихся с ответом можно тоже отнести к прагматикам. Тогда их общая доля составит в 1990 г. почти половину (46 %), а в 2017 г. — почти две трети (60 %).
Полученные результаты, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что общество потребления, сформировавшееся в России в 2000-е гг., принципиально изменило расклад сил в пользу и против революции. Если исключить не-определившихся, то гедонисты стали ведущей частью общества, что несомненно понижает возможность новой революции. Об этом же говорят ответы на вопрос о возможности повторения революции (табл. 2.48).
Таблица 2.48
Могут ли в нынешней России повториться события, подобные тем, которые произошли в 1917 г.?
Варианты ответов	1998 г, октябрь	2017 г., март
Определенно да	7	7
Скорее да	27	21
Скорее нет	34	38
Определенно нет	20	21
Затруднились ответить	12	13
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
В 1998—2017 гг. число респондентов, допускающих с той или иной вероятностью повторение революции подобной той, которая случилась в 1917 г., уменьшилось с 34 до 28 %, а исключающих революционный ход событий увеличилось с 54 до 59 %. Доля неопределившихся оставалась постоянной — около 13 %147.
147 См. также: Демиденко С. Ю. Российское общество: взгляд в будущее (материалы «круглого стола») // Социологические исследования. 2017. № 6. С. 25—43.
А. И. Шингарев на прозекторском ст оле. 1918. Почтовая открытка
Ф. Ф. Кокошкин на прозекторском столе. 1918. Почтовая открытка
Рис. 2.40. Начато Красного террора: убийство революционными матросами
7 января 1918 г. в порядке самосуда членов ЦК партии кадетов А. И. Шингарёва и Ф. Ф. Кокошкина
Итоги
185
Итоги
В постсоветской период историография революции 1917 г. радикально изменилась. Формационная парадигма утратила монополию. При этом на смену ей не пришла другая теоретическая монополия. Предложены новые концепции относительно предпосылок и причин революции, высказаны интересные идеи и предложены новые интерпретации ключевых событий революции. Единство и монолитность исторического сообщества остались в прошлом, им на смену пришли плюрализм и междисциплинарность.
Предложенную мной концепцию можно назвать модернизационной концепцией революции149. Она опирается на мои исследования развития страны 119
и период империи , которые привели меня к заключению о достаточно успешном развитии страны в период империи, особенно после Великих реформ. Интересно отметить, что накануне Первой мировой войны концепт глобального системного упадка страны и обнищания трудящихся стал подвергаться критике со стороны видных представителей разной политической ориентации. Они отмечали, что общественность, увлеченная критикой режима, просмотрела коренные прогрессивные сдвиги в деревне150. Участник развернувшейся в 1913—1914 гг. дискуссии либерал П. Б. Струве отметил отставание общественности от быстро развивавшейся жизни: «В прежнее время, до политических перемен первого десятилетия нашего века, ощущали и думали так: мысли наши опередили действительность, какое несоответствие между идейной работой и движением жизни! Теперь, по-видимому, думают как раз наоборот: жизнь неуклонно движется вперед, а мысль, идейная работа безнадежно отстает, ничего не производит, топчется на месте»151. Начавшаяся война помешала этим взглядам оформиться в новую концепцию, гак как не замечать очевидного прогресса в России становилось идеологической слепотой. После революции либералы в эмиграции сформулировали эту новую точку зрения в своих мемуарах, публицистике и даже в исторических работах. Видные кадеты В. А. Маклаков, Н. И. Астров и М. М. Карпович создали концепцию потерянных возможностей. Маклаков делал акцент на позитивной динамике гражданского общества и правового государства152, Карпо
N8 Смирнов Ю. Н. Российская империя: от колонизации до революции // Quaestio Rossica. 2017. Т. 5, № 3. С. 869—881.
Миронов Б. И:. 1) Социальная история периода империи (XVIII — начало XX в.) : Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового госу-чарства : в 2 т. 3-е изд., испр. и доп. СПб., 2003; 2) Благосостояние населения ...: 1) Российская империя ... См. также главу 1 настоящей монографии.
15,1 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 31—32.
151 Струве П. Б. Почему застоялась наша духовная жизнь? // Русская мысль. Год 35. 1914. № 3. Отд. 17. С. 104. 117—118.
|s: Макиаков В. А. Власть и общественность ... С. 603—604.
186
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
вич — на «ошеломляющих» экономических успехах начала XX в. и возможности решения социальных проблем мирным путем153. Астров подчеркивал всесторонность прогресса. «Еще какой-нибудь десяток лет, — утверждал он,— и Россия стала бы непобедимой, могучей и уравновешенной в своих внутренних силах. Она выходила уже на путь правового порядка, свободной самостоятельности и свободного развития своих производительных сил»154. П. Н. Милюков, более сдержанно оценивавший успехи страны в предвоенный период155, признавал, что главные причины революции были отнюдь не экзистенциальными, а лежали в плоскости политики и культуры. Даже в самый канун революции, по его мнению, не наблюдалось обеднения широких масс населения156.
В постсоветской историографии, впрочем, как и в зарубежной, безусловно заметен тренд в сторону пересмотра негативной точки зрения на состояние российского социума в позднеимперский период157. Поскольку опросов среди историков не производилось, мы не можем точно сказать, каков процент пессимистов, но то, что оптимистический взгляд набирает силу, не вызывает сомнения. В частности, об этом свидетельствуют многочисленные рецензии и дискуссии, развернувшиеся вокруг моих книг, в которых этот взгляд аргументируется158. Сторонников не меньше, чем скептиков и откровенных пессимистов. Подводя итоги дискуссии, проходившей на страницах журнала «Былые годы» по моей книге «Российская империя: от традиции к модерну» (в ней приняло участие 18 специалистов), модератор и главный редактор А. А. Черкасов отметил: «Если говорить о содержательных итогах
153 Karpovich М. Imperial Russia. 1801—1917. New York, 1932. P. 103.
|Я Астров H. И. Две жизни и две смерти : Речь, произнесенная в Праге 29 марта 1930 г. Цит. по: Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции : Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов. М.. 1979. С. 257.
155 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры : в 3 т. Т. 2, ч. 2 : Искусство. Школа. Просвещение. М„ 1994. С. 478—481.
156 Милюков П. Н. История второй русской революции. М.. 2001. С. 27.
157 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 23—52.
158 Российский старый порядок: опыт исторического синтеза. «Круглый стол» / материал подгот. С. С. Секиринский // Отечественная история. 2000. № 6. С. 43—93; Революция как зеркало качества жизни? : Материалы круглого стола по книге: Б. Н. Миронов. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М.: Новый хронограф. 2010. 911 с. // Родина. 2010. № 9. С. 88—95; Россия в истории: от измерения к пониманию: новая книга Б. Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег : Материалы круглого стола по книге Б. Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в России: XV111 — начало XX века». М.: Новый хронограф, 2010. 911 с. И Российская история. 2011. № 1. С. 145—204; Круглый стол по книге Б. Н. Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» И Былые годы. 2016. №41-1 (3-1). С. 846—1065.
Итоги
187
дискуссии, можно констатировать наличие большого консенсуса между ее участниками, которые согласились, что Россия — нормальная мировая держава, вектор ее развития европейский, ее достижения и успехи на ниве имперской модернизации в историографии несомненны, но недооценены и часто вообще замалчиваются, что автору удалось объективно и убедительно реконструировать главные модернизационные тенденции в истории страны, дискредитировать расхожие представления и устойчивые негативные мифы и создать объективно-позитивный образ России. Консенсус свидетельствует о том, что в отечественной историографии сформировалась новая объективно-позитивная парадигма истории имперской России <...> Интересно, что позицию большинства участников круглого стола разделяют акад. В. А. Тишков, которому близок “«нормально-оптимистический» взгляд на историческую эволюцию”159, и акад. А. О. Чубарьян160, который даже XX век назвал "нормальным” периодом в мировой истории и предположил, что XXI век станет “веком нового синтеза”, который будет пронизывать различные сферы общественной жизни»161.
Рис. 2.41. И. А. Владимиров. Бегство буржуазии из Новороссийска. 1926
159 Тишков В. А. Новая историческая культура. М.. 2011. С. 4.
Itl0 Чубарьян .4. О. XX век: взгляд историка. М., 2009. С. 21—22.
161 Cherkasov A. A. Essays on Historical Optimism// Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1).
С. 1061.
188
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Тенденции, господствующие в историографии, синхронно отражаются в массовом сознании и СМИ. Раскол на условных пессимистов и оптимистов наблюдается не только среди историков, но и среди россиян. Можно спорить о том, что первично и вторично. Однако, что бы ни говорили об оторванности социальной и в том числе исторической науки от политической жизни и запросов общества, на самом деле профессионалы оказывают, хотя и опосредствованно, весьма заметное влияние на развитие социума, так как их научные выводы в конечном счете становятся идеями влиятельных политиков, целых политических партий, непосредственно участвующих в политическом процессе, и всего общества. Те взаимоисключающие и противоречивые концепции революции, которые существуют в настоящее время в общественном сознании, прежде артикулированы социальными учеными и лишь тиражированы СМИ. Любой исторический документальный или художественный фильм основывается на исторических исследованиях; консультантами режиссеров выступают историки. Споры блогеров в Интернете и дискуссии в телевизионных передачах по историческим проблемам инициируются историческими исследованиями и проходят при активном участии историков. На мой взгляд, историческая наука определяет содержание дискурса революции в СМИ. Именно отсутствие консенсуса в историографии порождает расколотость и противоречивость современного общественного сознания. Революция будет продолжаться в головах и не будет покоя в умах и душах людей до тех пор, пока профессионалы не найдут консенсус.
По моему глубокому убеждению, накануне Первой мировой Россия находилась на стадии взлета не только в экономическом, но также в политическом, социальном, культурном и всех других отношениях. За взлетом обычно следует стадия зрелости, происходит материальный и культурный прогресс и рост благосостояния населения. Но, к величайшему сожалению, на взлете война и революция нанесли России тяжелейшую травму. К счастью, ее огромные человеческие и природные ресурсы помогли ей выжить, собраться с силами и совершить новый взлет и одержать новые победы.
Полезно помнить, что согласно теореме Томаса (в которой слышится идея, высказанная в 1844 г. Марксом: «Идея становится материальной силой, когда овладевает массами») представления о действительности, овладевающие массами, стимулируют процесс возникновения самоисполняющихся сценариев, так как становятся движущей силой развития общества в соответствии с этим сценарием. Отсюда следует: если мы будем объективно-оптимистически оценивать свое прошлое и настоящее, верить, что оптимистический сценарий развития нашей страны — реальный, то именно этот сценарий и станет для нас реальным. И наоборот.
ГЛАВА 3
СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЛИК И РОЛЬ РОССИЙСКОГО ПРОЛЕТАРИАТА В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ
В советском обществоведении российский пролетариат мыслился и изображался как авангард и гегемон революционного движения, обладавший марксистским мировоззрением и принявший самое активное участие в рево-
люции 1917 г. ради построения социализма и мировой революции. Эта точка зрения не была пересмотрена в постсоветской историографии; о ней как будто забыли. На самом деле она присутствует в научном и массовом сознании как фоновое знание; де-факто ее разделяют многие историки, особенно старшего поколения. Цель главы состоит в том, чтобы всесторонне протестировать эту точку зрения и предложить новый взгляд на российский рабочий класс.
Историография
Дореволюционному российскому пролетариату в советской историографии уделялось первостепенное внимание, хотя изучение собственно истории рабочего класса зачастую подменялось или нагружалось историей большевизма. Написаны тысячи книг, диссертаций, старей. Казалось, при таком интенсив
Рис. 3.1. В. Белкин. Владыкой мира будет труд! Три года пролетарской диктатуры.
1920. Плакат
190 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
ном изучении тема могла быть если не исчерпана, то всесторонне и глубоко исследована. Однако этого не произошло по той причине, что тема была до предела идеологизирована, политизирована и во многом табуирована. Советские историки уже в 1930-е гг. получили прямой заказ со стороны директивных органов доказать закономерный характер Великой Октябрьской социалистической революции и тем самым оправдать усилия и все средства, включая массовый террор, которые использовали большевики для ее победы. Говоря более конкретно, требовалось доказать, что (1) страна была капиталистически достаточно развитой и готовой в социально-экономическом отношении для проведения «социалистической революции» и последующих социалистических преобразований, (2) революция была пролетарской и социалистической по своему содержанию. (3) в ней пролетариату принадлежала роль авангарда трудящихся и гегемона, (4) рабочий класс обладал всеми необходимыми качествами (был многочисленным, классово развитым, марксистски мыслящим и т. д.), чтобы выполнить эту миссию, (5) победа революции подтвердила на практике правильность марксистско-ленинского положения о том, что главной движущей силой революционного преобразования мира является рабочий класс. Немногочисленные попытки разнообразить заданную программу исследований или от нее уклониться были пресечены. В результате советским историкам в течение нескольких десятилетий пришлось трудиться над ее реализацией и найти искомое1.
Находясь под идеологическим и административным давлением, исследователи стремились любыми средствами завысить степень развития капитализма в стране и преувеличить силу, численность, сознательность и революционность «передового», «героического» класса — гегемона трудящихся. Историки буквально соревновались в том, чтобы насчитать больше рабочих и больше фактов и форм их неповиновения и протестов, обнаружить больше признаков классовой сознательности. Радикальный способ завышения численности рабочих состоял в объединении всех лиц наемного труда в единый класс пролетариев, что нельзя признать правильным. Многие работники, в особенности занятые в сфере услуг (слуги, приказчики, дворники, извозчики, портные, сапожники, продавцы, проститутки, артисты и т. д.), представляли специфические социальные группы, отличавшиеся по доходу, образу
1 Волобуев П. В., Гапоненко Л. С. Рабочий класс России — гегемон социалистической революции И Вопросы истории. 1968. № 11. С. 3—20; Пушкарева И. М. О социальной дифференциации и социальных ожиданиях рабочих России в дореволюционный период : Историография; Источники // Рабочие — предприниматели — власть в конце XIX — начале XX в. : Социальные аспекты, проблемы : материалы V Между-нар. науч. конф. : в 2 ч. / А. М. Белов (ред ). Кострома, 2010. Ч. 1. С. 7—23; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. / Ю. И. Кирьянов, М. С. Волин (ред.). 2-е изд. М., 1989. С. 497—520. 591: Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. / В. Я. Лаверычев (ред.). М.. 1982. С. 5—17. 374—382.
Историография
191
жизни, образованию и менталитету от промышленных рабочих: некоторые из них занимались в большей или меньшей мере умственным трудом и не идентифицировали себя с рабочими. Низший управляющий персонал в промышленности, строительстве и на транспорте, несмотря на его рабочее происхождение, также вряд ли резонно объединять с пролетариями. Популярным способом повышения классовой сознательности и революционности пролетариев стало объединение их всех в единый класс и наделение качествами, присущими малочисленной группе «умственных, или интеллигентных, рабочих». Такие «передовые» рабочие действительно существовали и их число со временем увеличивалось. Поскольку оценить, в какой мере увеличивалось, было невозможно, то говорили неопределенно, но веско — в начале XX в. «резко возросло»". Уже на стадии первичной обработки источников, при заполнении карточек выступления рабочих, которые составлялись историками, участвовавшими в проекте «Хроника рабочего движения», помимо их воли отразилось влияние нормативной концепции, согласно которой рабочий класс России должен в первую очередь предстать «гегемоном», ударной силой освободительного движения.
Вплоть до распада Советского Союза именно так и проходило изучение истории пролетариата. После буржуазно-демократической революции начала 1990-х гг. ситуация принципиально изменилась. Хотя осмысление роли революционных событий 1917 г. в судьбе страны оставалось одной из самых ак-
Рис. 3.2. Рабочие у здания завода, С.-Петербург. Начало XX в.
2 Ольховский Е. Р. Формирование рабочей интеллигенции в России в конце XIX — начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1997. С. 77.
192 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
туальных тем, наверное, даже более злободневной, чем в советской историографии, рабочая тематика ушла на обочину. В 1999 г. на заседании Ученого совета Института российской истории РАН, посвященного перспективам изучения рабочих в России, один из ведущих специалистов в этой области, И. М. Пушкарева, сказала: «Изучение истории пролетариата и рабочего движения буквально в момент (после распада СССР. — Б. М.) превратилось из традиционно-исследуемой, идеологически востребованной и поэтому хорошо финансируемой темы практически в маргинальную»3. С этой ламентацией согласились все присутствующие. «Положение с изучением рабочего класса и рабочего движения совершенно бедственное, я бы сказал, критическое», — констатировал С. В. Тютюкин4. Одновременно с этим ключевой для советской историографии вопрос о роли рабочего класса в революционном движении из повестки изучения также исчез.
Рис. 3.3. Американские рабочие. 1908—1912
1 Пушкарева И. М. Перспективы изучения рабочего движения в России в свете новых концепций // Труды Института российской истории РАН. 1999—2000. Вып. 3 / Рос. академия наук. Ин-т рос. истории ; отв. ред. А. Н. Сахаров. М., 2002. С. 69.
* Там же. С. 103 (Обсуждение доклада).
Историография
193
В числе главных причин маргинализации рабочей темы И. М. Пушкарева называет конкуренцию коллег-гуманитариев, чья проблематика долгое время не была в фаворе; негативную позицию общественности и средств массовой информации относительно роли пролетариев в российских революциях; политику учреждений, ответственных за изучение истории в средней и высшей школе. СМИ «“били” по российскому пролетарию, саркастически склоняя слово “гегемон”, вменяли ему и одному ему вину за участие в “красной ему-re”. Подкорректированные на злобу дня научные программы, учебники и учебные пособия по истории немедленно лишались тем, связанных с положением рабочих, рабочим движением и революционной борьбой». Наконец, но мнению И. М. Пушкаревой, «вопросы, связанные с положением трудящихся, историей их борьбы за свои права, за повышение материального уровня жизни стали для властей предержащих ненужной и даже по-своему опасной темой», поскольку указывали большинству населения современной России, живущей за чертой бедности, как нужно бороться за улучшение своего положения5.
Не со всем в этом объяснении можно согласиться. Конкуренция различных направлений в историографии существовала всегда. На протяжении почти всего советского периода рассказы о борьбе трудящихся за свои права «при проклятом царизме» также казались кому-то опасными, потому что уровень жизни советских рабочих не стал высоким. Но изменение общественного мнения и позиции СМИ — без сомнения важные факторы, повлиявшие на свертывание изучения истории пролетариата. С. В. Тютюкин справедливо указал на более важную причину — необъективность и предвзятую заданность советской историографии: «Совершенно очевидно то, что наш прежний подход страдал идеализацией. Рабочий класс из живых людей превращался в некую бронзовую фигуру, которая уже весьма отдаленно напоминала только исторические реалии конца XIX — начала XX в. Менять подходы обязательно нужно. Самое главное — этот подход должен быть элементарно более объективным, потому что то, что мы делали раньше в этой области, от исторической правды было весьма и весьма далеко»6. Именно идеализация пролетариата и рабочего движения, гиперболизация его роли («главная движущая сила революционного преобразования мира»; ему «принадлежит решающая роль в борьбе за свержение власти капитала, в построении социализма и коммунизма»7) послужила, на мой взгляд, важнейшей причиной антирабочего поворота в историографии, продолжающегося, к сожале
5 Гам же. С. 69—70.
6 Там же. С. 103 (Обсуждение доклада).
7 Волобуев И. В.. Гапоненко Л. С. Рабочий класс России ... С. 3—20: Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 497—520; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 168—173, 226—233. 331—336, 368—373.
194 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
нию, до сих пор. К сожалению, потому что. несмотря на огромную советскую литературу, в истории российского рабочего класса неясного намного больше. чем объясненного.
Хотя в академической науке интерес к истории пролетариата резко упал, в публицистике и журналистике он до некоторой степени сохранился, хотя оценки облика и роли рабочих радикально изменились. «Сейчас в нашей публицистике и журналистике, — констатировал П. В. Волобуев, — вообще склонны отрицать, что у нас вообще был рабочий класс. В лучшем случае пишут, что это были вчерашние крестьяне, люмпены, маргиналы, пьяницы. Вот они все и натворили в 1917 г., они виновники того, что “мы потеряли Россию", которая процветала и у которой было такое светлое будущее. Поэтому сейчас возвращаться к вопросу о рабочем классе для российских историков не такое простое дело, как это может показаться»8.
Редкие попытки реанимировать изучение истории рабочих все же предпринимались9. Среди них выделяются работы И. М. Пушкаревой, которая сохранила верность не только теме, но и в значительной мере марксистской парадигме — свидетельство того, что исследовательница и в советское время работала над проблемой не за страх, а за совесть10 11. Тем не менее применительно к периоду до 1905—1907 гг. она отмечает ряд недостатков в советской историографии пролетариата".
Завершенность процесса формирования рабочего класса искусственно преувеличивалась. Социальная самоидентификация пролетариев как представителей рабочего класса была далека от завершения: не каждый рабочий сознавал себя частью рабочего класса; его классовая сознательность и революционность преувеличивались.
Среди пролетариев наблюдалась значительная культурная, материальная и социальная дифференциация; неправомерно всех их объединять в «передовой», «героический» рабочий класс. Несмотря на то что официальная статистика в 3—4 раза преуменьшала число выступлений рабочих, конфликтный потенциал рабочего движения до 1905 г. был слаб.
8 Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1997. С. 201.
9 Чураков Д. Рабочая история начала XX века глазами современных историков // Альтернативы. 2001. № 4. С. 114—121.
10 Пушкарева И. М.\ 1) Перспективы ... С. 68—109; 2) Возвращение к забытой теме : Массовое рабочее движение в начале XX века // Отечественная история. 2007. № 2. С. 101—120; 3) О социальной дифференциации ... С. 1—19; Трудовые конфликты и рабочее движение в России на рубеже XIX—XX веков / И. М. Пушкарева (ред.). СПб.. 2011. С. 5—16, 433—446.
11 Пушкарева И. М. Перспективы ... С. 73—76: Трудовые конфликты ... С. 58. 75, 434^135. 437. 444-^145.
Историография
195
К главным центрам рабочего движения следует отнести не только Петербург и Москву, но Западный регион, населенный евреями и поляками.
Ведущая роль в революционной пропаганде среди рабочих принадлежала не эсерам или какой-либо другой партии, а социал-демократам, которые распространили в целом по стране наибольшее количестао (даже по названиям) агитационных листков, обращенных к рабочим.
Влияния экономизма в среде рабочих замалчивалось или недооценивалось. Между тем он имел перспективы для своего развития благодаря тому, что материально обездоленная огромная масса рабочих была готова поставить на первый план или даже вообще ограничиться экономическими требованиями.
Стихийный и бунтарский характер выступлений рабочих, сопровождаемых во многих случаях разгромом фабрично-заводских помещений, повреждением оборудования, станков, нападениями на администрацию, преуменьшался в стремлении подчеркнуть организованность рабочего движения.
Однако характеристика положения, социально-экономического и психологического профиля и менталитета пролетариев, так же как и оценка рабочего движения в годы Первой мировой войны (в ней И. М. Пушкарева следует за Ю. И. Кирьяновым)12, в основном соответствует точке зрения, являвшейся нормативной в советской историографии13.
Изучение истории российского рабочего класса за рубежом шло более извилистым путем. В американской историографии, определяющей развитие зарубежной историографии, получила распространение периодизация послевоенной русистики, основанной на поколенном принципе: поколение «отцов» (конец 1940-х — середина 1960-х гг.), «детей» (конец 1960-х— конец 1980-х гг.) и «внуков» (с 1990-х гг.). Каждый хронологический отрезок — одновременно и этап, и поколение, так как на каждом этапе преобладающая группа историков относилась к людям одного возраста. Данная классификация при всей ее условности отражает смену господствующей парадигмы или структурные сдвиги в историографии. «Отцы» писали историю «сверху вниз», дети — «снизу вверх», внуки — предпочитают изнутри. «Отцы» подчеркивали определяющую роль политики, выдающихся личностей и идеологии; «дети» строили свои интерпретации вокруг «общественных сил», «внуки» — вокруг идеологии, личности, социальных групп. Неотъемлемой частью подхода «отцов» было подчеркивание случайности большевизма и возможности либеральной альтернативы; «дети» охотнее писали о социальной необходимости революций и взаимодействии народа с революционными партиями; «внуки» допускают любые варианты. «Отцы» были антикоммунистами и антимарксис-
12 Пушкарева И. М. Рабочее движение в России в годы Первой мировой войны (историографические заметки) // Российская история. 2015. № 3. С. 90—105.
13 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 497—520, 594—631.
196 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.4. Ночлежники в спальне гостиницы для рабочих, устроенной городским Попечительством о народной трезвости в помещении бывшего Стеклянного завода на Глухозерской ул., д. 4. 1910
тами; «дети» придерживались более «левых» взглядов, не чурались марксизма, использовали данные и до некоторой степени разделяли постулаты официальной советской историографии; «внуки» принадлежали к разным партиям. «Отцы» изучали преимущественно политическую историю конца XIX — начала XX в.: большая политика и ее главные действующие лица, метаидеи, партии, государство, элита, истоки и альтернативы революций, революционное движение, русский марксизм. «Дети» предпочитали социальную историю от Великих реформ до 1917 г. «Внукам» больше нравилось изучать XVIII — начало XIX в., империю, нерусские народы, «белые пятна» советского периода. С точки зрения методологических ориентаций «отцы» считали за лучший принцип Леопольда фон Ранке: «установить, как собственно все происходило»; «дети» придерживались парадигмы западной социальной истории, построенной на количественных и социологических методах и междисциплинарном подходе. «Внуков» можно назвать эклектиками — не отказываясь от сравнительно-исторического и междисциплинарного подходов (правда, они отдают предпочтение литературоведению, семиотике и культурной антропологии), им нравится работать в рамках новой культурной истории, изучать умонастроения, социальные идентификации, народную культуру;
Историография
197
метаисторию они приносят в жертву частому случаю (case-study), постижение общего — изучению конкретного, индивидуального, анализ — повествованию. Почти все «внуки» находятся под сильным влиянием постмодернизма, правда, и действующие «отцы» и «дети» не избежали его влияния. Однако постмодернистские настроения среди русистов, как и историков вообще, не стали доминирующими. Основной структурный сдвиг во взглядах трех поколений русистов на исторический процесс — «это сдвиг от “большой” политики и грандиозных идей “отцов" к рассмотрению “детьми” проблем общества н общественных сил, и к широкому понимаю культуры “внуками“»и.
Изучение истории российского пролетариата в зарубежной историографии находилось под влиянием господствующих парадигм и прошло те же этапы14 15. «Отцы» представляли рабочих забитыми, невежественными, плохо организованными, политически индифферентными. По их мнению, они обладали специфической культурой, плебейско-пролетарским сознанием и были склонны к анархизму — к безначалию, беспорядку и хаосу. Их поведение даже в 1917 г. носило стихийный, анархический, бунтарский характер, было непредсказуемо, особенно в экстремальных ситуациях, создавая возможность для неожиданного, стихийного и случайного поворота событий, в том числе п в сторону бунта и насильственной смены власти.
«Отцы» отрицали активное и сознательное участие рабочего класса и подготовке и проведении октябрьского восстания. Среди них пользовалась популярностью так называемая концепция «запланированной революции» пли «волевого насилия над массами» посредством умелой манипуляции
14 Дэвис-Фокс М. Введение: отцы, дети и внуки в американской историографии царской России // Американская русистика : Вехи историографии последних лет. Императорский период : антология / М. Дэвис-Фокс (сост.). Самара, 2000. С. 20; Большакова О. В. Власть и политика в России XIX — начала XX века : Американская историография. М., 2008. С. 11—12; Миронов Б. Н. Пришел ли постмодернизм в Россию? : Заметки об антологии «Американская русистика» // Отечественная история. 2003. №З.С. 135—146.
15 Большакова О. В. Русская революция глазами трех поколений американских историков (Обзор) // 1917 год. Россия революционная. 2-е изд. М., 2009. С. 6—32; Поффе Г. 3. Февральская революция 1917 года в англо-американской буржуазной ис-юриографии. М., 1970. С. 285—291, 297—298; Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб.. 2014; Розенберг У. Г. История России конца XIX — начала XX в. в зеркале американской историографии // Россия XIX—XX вв. : Взгляд зарубежных историков / А. Н. Сахаров (ред.). М., 1996. С. 8—28: Соболев Г. Л. Октябрьская революция в американской историографии, 1917—1970-е годы. Л.. 1979. С. 183—195; Три революции в России и буржуазная историография / Б. И. Марушкин. Г. 3. Иоффе, Н. В. Романовский. М., 1977; Фогт Г. Новые аспекты немарксистской литературы об Октябрьской революции // История СССР в современной западной немарксистской историографии: критический анализ / А. Н. Сахаров (ред.). М.. 1990. С. 24—46.
198 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
с помощью «революционной техники». По словам Т. Фон Лауэ: «Большевики никогда с массами не сливались, выступая в роли манипуляторов воли народа, а не его представителей»16. Только большевики были обучены технике организационного манипулирования массами и знали более или менее, чего они хотят. Умелое использование этой техники позволило им взять под контроль Советы, фабзавкомы и профсоюзы. Большевизация масс к осени 1917 г. — результат манипулирования. Радикальная интеллигенция, лишенная политического рационализма и склонная к социально-политическим утопиям. — единственный творец Октября.
Усилиями «детей» во второй половине 1960—1980-х гг. была создана новая социальная история рабочего класса. Ее главная цель состояла в том, чтобы вернуть на историческую сцену «низы» — рабочих, солдат и крестьян, осмыслить исторические события, самые критические исторические моменты, явления и процессы «снизу», на основе анализа социокультурных реалий России. Проблемы собственно политики и власти у социальных историков ушли на второй план. В центре изучения оказались социальные структуры, социальные отношения и социальные процессы: рабочий класс, крестьянство, бюрократия, формирование классов, социальная мобильность, менталитет и др. «Дети» признавали закономерность революции (правда, в рамках теории модернизации); ее движущей силой, за редкими исключениями, считали рабочих и солдат, а не крестьян. Революционно настроенные промышленные рабочие наряду с солдатами составляли фундамент массовой поддержки большевистского движения, и главные промышленные центры являлись опорными пунктами революции. Октябрь оценивался как величайшая в мире социальная революция. Виднейший представитель социальных историков, Р. Суни, квалифицировал ее как марксистскую по своему происхождению17. По мнению социальных историков, политическая история, изучаемая «отцами» вне социально-культурной среды, искажает исторический процесс. «Отцы» утверждали, что именно политика определяет суть исторических процессов, в силу этого социальная история, изучаемая вне политики, дает еще более искаженную картину по сравнению с политическими историками, игнорирующими социальный контекст. «Дети» полагали, что процесс модернизация затруднялся и ограничивался факторами социального и культурного характера. В то время как «отцы», изучавшие политику и власть в отрыве от социально-культурных процессов («история сверху»), «неудачу прогрессивных процессов развития страны связывали с разрушительной деятельностью жаждущих власти революционных радикалов»18.
16 Laue Th. Н. Why Lenin? Why Stalin? A Reappraisal of the Russian Revolution, 1900—1930. Philadelphia, 1964. P. 127.
17 См.: Большакова О. В. Русская революция ... С. 13—18.
18 Розенберг .V. Г. История России ... С. 12. 14.
Историография
199
Однако и в рамках социальной истории рабочего класса единства взглядов не наблюдалось. Например, по мнению одних, волнения среди рабочих и социальная поляризация поставили Россию на грань революции еще до Первой мировой войны. Другие полагали, что нет неопровержимых данных о том, что царскому режиму в то время грозил неминуемый крах. Одни считали, что коллективизм пролетариата, создание им советов, фабзавкомов и рабочего контроля было следствием общинных принципов, унаследованных им от крестьян, другие усматривали в этом проявление социального творчества самих рабочих19.
Начало третьего периода в изучении пролетариата совпало с публикацией двух книг одного из столпов первого поколения, Р. Пайпса, «Русская революция» (1990) и «Россия при большевистском режиме» (1993), в которых он попытался взять реванш у социальных историков. Книги имели огромный успех у широкой читательской аудитории США и в солидной прессе, что вызвало «почти озлобление у профессионалов», они «рвали его на куски», поскольку Пайпс игнорировал фактически все достижения целого поколения
Рис. 3.5. Чикагские трущобы. 1950
10 Там же. С. 12. 14.
200 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
социальных историков и поддерживал интерпретации, которые они отвергали20. Однако «внуки» не поддержали ни Пайпса, ни социальных историков — они пошли своей дорогой, совершив крутой лингвистический, или культурный, поворот с его акцентом на язык, культуру, идеи и представления. Вследствие этого взгляд на рабочих изменился, а вместе с тем — и повестка его изучения, которая стала включать совсем другие вопросы. То, что раньше казалось важным, утратило свое значение в глазах постмодернистов. Пролетариат не пользовался у них особым вниманием, что привело некоторых зарубежных коллег к заключению о конце рабочей истории, с которым большинство не согласилось: несмотря на спад интереса, «внуки» выполнили много важных исследований и сделали массу интересных наблюдений21. Лингвистический поворот поставил во главу угла вопрос о практике речевого поведения индивидов, или дискурсах, которые могут быть речевыми и невербальными. Например, репрезентации рабочих в прессе, листовках и т. п. «способствовали формированию у рабочих социальной идентичности, одновременно снабжая их образами и языком для осмысления и выражения своих взглядов». Ключевыми для исследования стали такие категории «новой культурной истории», как историческая память, нарратив, миф и использование концептов социальной интерпретации. Приобрели популярность исследования политической культуры, массового сознания рабочих и пропаганды как важнейшего в революционные годы политического инструмента. Стоит отметить, что традиционные подходы сочетаются с новыми, например, количественный на макроуровне соединяется с анализом событий и фактов на микроуровне и с пристальным обращением к индивидууму — участнику события22.
Краткий обзор историографии пролетариата приводит к парадоксальным выводам. Самое мощное направление в советской историографии принесло плоды сомнительного качества, дало результаты во многом недостоверные и необъективные. Мы не имеем надежных данных о численности рабочих, их сословном составе, уровне образования, о гендерном, возрастном и семейном профиле. У нас нет достоверных статистических данных о его материальном положении, нет статистики рабочего движении по России за пореформенный период в целом.
20 Большакова О. В. Русская революция ... С. 20.
21 Линден М.. ван дер. Соединяя историю домашнего хозяйства с рабочей историей // Конец рабочей истории?. М.. 1996. С. 259—260; Пушкарева И. М. Возвращение к забытой теме ... С. 101—102.
22 Большакова О. В. Русская революция ... С. 21—22; Пушкарева И. М.: 1) Новые подходы в изучении конфликтов рабочих и предпринимателей в дореволюционной России в ракурсе дискурсивных методов исследований // Россия и мир. Памяти профессора Валерия Ивановича Бовыкина : сб. статей. М., 2001. С. 291—307; 2) «Новая рабочая история» в зарубежной историографии (в соавторстве с Н. Л. Пушкаревой) // Социальная история. 2001—2002. М.. 2004. С. 47—69.
Историография
201
Относительно социально-психологического облика и менталитета, так же как и роли пролетариата в революционных событиях 1917 г., сосуществуют противоречивые точки зрения, и число их множится. Многие исследователи, не утруждая себя изучением историографии, предлагают собственные интерпретации, аргументируют свои выводы, опираясь на специфический блок данных. Положение, согласно которому могильщиком империи был рабочий класс, оспорено, но до сих пор сохраняет много сторонников не только среди марксистов. Аксиоматический в советской историографии тезис о пролетариате как главной движущей силе революционного процесса не подвергался пересмотру. «Как бы мы ни относились к рабочим, но, говоря о нашей истории конца XIX—XX в., мы не можем отвлечься оттого, что это была внушительная, очень активная, очень динамичная социальная сила, которая влияла па весь ход политических событий в нашей стране»23, — полагает С. В. Тю-гюкин. Неомарксистские историки по-прежнему поддерживают основные положения советской историографии, лишь слегка их подновив: верят в системный кризис и саморазрушение самодержавной системы, деградацию правящих элит и государственных институтов, в отсутствие у элиты страны во главе с царем «государственной мудрости»24. А твердые и последовательные марксисты полностью и все их разделяют25.
Все многообразие противоречивых, порой исключающих оценок, сложившихся в постсоветское время в отечественной и зарубежной историографии, существует в учебной литературе. Есть учебники, которые оценивают роль пролетариата и рабочее движение с позиций либеральной, державной, националистической и монархической, с точки зрения разных методологических ориентаций, включая марксистскую26.
В зарубежной историографии также нет консенсуса. Принципиально различающиеся точки зрения на пролетариат, сформулированные двумя послевоенными поколениями русистов, сосуществуют, раньше напряженно, теперь мирно. Третье поколение, придерживающееся постмодернистской парадигмы, не имеет желания разбираться, кто прав — оно ставит и ищет ответы на другие вопросы, которые кажутся ему более интересными. Зарубежные историки могут себе это позволить, российские — нет. Для нас революция про
23 См.: Пушкарева И. М. Перспективы ...
24 Пушкарева И. М. Заключение // Трудовые конфликты ... С. 445.
25 Красное движение — Энциклопедия коммунизма. URL: http://ir.spb.ru/krasnoe-dvizhenie/entsciklopediya-kominunizma/gegeinoniya-proletariata.html (дата обращения: 02.08.2018).
26 Данилов Л. А. Осмысление места и роли революции 1917 года в истории России современной учащейся молодежью// Россия и революция: прошлое и настоящее системных кризисов русской истории : сб. науч, статей (к 95-летию Февраля — Октября 1917 г.). М„ 2012. С. 115.
202 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
должается, нерешенные вопросы остаются актуальными, даже если они вытеснены в подсознание отечественной историографии.
Кем же являлся российский пролетариат в конце XIX — начале XX в. — революционным авангардом, гегемоном или маргиналом? Какую роль он играл в революции 1917 г. — субъекта политического процесса или объекта манипуляции со стороны политиков? Прояснению этих вопросов истории российского пролетариата и посвящена данная глава.
Социальная природа, численность, гендерный, возрастной и семейный состав промышленных рабочих
Слсдуез различать превращение рабочих в один из классов буржуазного общества (наряду с высшим и средним классами, что происходит, когда общество трансформируется из аграрного в индустриальное) в социологическом смысле и формирование пролетариата как класса в марксистском смысле. Как всякий класс, рабочие должны обладать специфическим престижем, властью, материальным положением, образованием, стилем жизни. Они должны иметь представление о себе, о других группах и о социальной иерархии в обществе в целом, а также о социальном мире и способах его изменения, но их идеология не обязательно должна быть промарксистской27.
Рис. 3.6. Семья английского рабочего. Конец XIX в.
27 Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб., 2004. С. 340—342. 352—357.
Социальная природа, численность и состав рабочих
203
На мой взгляд, вплоть до конца царского режима рабочие не являлись ни сословной группой, ни классом, поскольку не обладали всеми обязательными признаками класса не только в марксистском, но и в общесоциологическом смысле термина «класс». Общность рабочих объективно не имела определенных социальных границ. Классовая идентичность рабочих была весьма проблематичной и с точки зрения самоидентификации и перекрестной идентификации. По закону отдельные рабочие не имели равных прав ни в своей среде, ни за ее пределами. Они обладали правами и обязанностями тех сословий, из которых они происходили, а происходили они из всех сословий, включая дворянство и духовенство. Большинство рабочих оценивали себя в понятиях сословного общества; аналогично смотрели на рабочих и на себя другие социальные группы28. Это было следствием того, что классовое общество в позднеимперской России находилось в стадии формирования. Между тем для классовой идентичности рабочих в обществе должны существовать другие классы, которые смотрят на себя, на других и на социальную иерархию в обществе с классовой точки зрения. Положение усугублялось тем, что вследствие специфической половозрастной структуры рабочая общность не могла сама себя демографически воспроизводить. Она постоянно нуждалась в притоке свежих кадров, которые поступали главным образом из деревни. В свою очередь из числа рабочих выбывали те, кому удавалось пробрести образование и новую более престижную профессию. Подобная высокая социальная мобильность затрудняла повышение уровня классовой зрелости рабочих.
Рис. 3.7. Отходники в поисках работы. С.-Петербург. Начало XX в.
28 Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика... С. 121—162.
204 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Спорным является и вопрос о возможности идентификации рабочих как особой сословной группы29. На мой взгляд, рабочих можно считать социальной или профессиональной группой, но не сословной, поскольку сословного статуса они по закону не имели: «звание» рабочего не приобреталось и не передавалось по наследству, а сословный состав рабочих был пестрым (табл. 3.1).
Таблица 3.1
Сословный состав рабочих Московской (без Москвы) губернии в 1879—1884 гг. и Смоленской губернии в 1894—1895 гг.
Сословные группы	Муж.		Жен.		Оба пола	
	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Крестьяне	64 608	84,55	30 204	92,25	94 812	86,86
Солдаты /солдатки	6530	8.55	733	2,24	7263	6,65
Мещане	5151	6.74	1787	5,46	6938	6,36
Дворяне	42	0,05	8	0.02	50	0,05
Духовенство	27	0,04	1	0.00	28	0,03
Питомцы воспитательных домов	14	0,02	6	0,02	20	0,02
Цеховые	13	0,02	0	0,00	13	0,01
Почетные граждане	10	0,01	1	0,00	II	0,01
Кантонисты	7	0,01	0	0,00	7	0,01
Иностранцы	4	0,01	1	0,00	5	0,00
Рабочие	4	0,01	0	0,00	4	0,00
Купцы	2	0,00	0	0,00	2	0,00
Прочие	2	0,00	0	0,00	2	0,00
Итого	76 414	100,00	32 741	100,00	109 155	100,00
Подсчитано по: Санитарное исследование фабрик и заводов Смоленской губернии / Д. Н. Жбанков (сост.). Смоленск, 1894, 1896. Вып. 1, 2; Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. М., 1881—1888, 1890. 1893. Т. 3, вып. 1—15; Т. 4, ч. 1, 2.
Промышленные рабочие как профессиональная группа появились во второй половине XVII в. вместе с первыми мануфактурами. К 1861 г. число рабочих, занятых в крупной фабрично-заводской и горнозаводской промыш-
29 Фельдман М. А. Социокультурный облик рабочих уральской промышленности в 1900—1917 годах: историографические проблемы // История в меняющемся пространстве российской культуры / И. Н. Алеврас (ред.). Челябинск, 2006. С. 301.
Социальная природа, численность и состав рабочих
205
ценности (без транспорта), возросло до 810 тыс. В 1861 —1916 гг. численность рабочих увеличилась до 3 млн (табл. 3.2)30.
Таблица 3.2
Численность рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности и самодеятельного населения в 50 губерниях Европейской России в 1860—1916 гг.
11оказатели	1860 г.	1861 1870 it.	1871 — 1880 гг.	1881 — 1890 гг.	1891 — 1900 гг.	1900 г.	1913 г.	01.01.1917
Число рабочих, 1 ыс.	704.8	797,6	945,6	1160.1	1637,6	1913,0	2557,4	2932,8
( амодеятельное население, тыс.	36 304	38 251	42 841	49 161	56512	60 552	74 956	77 638
Доля рабочих, %	1,9	2,1	2,2	2,4	2,9	3,2	3,4	3,8
Подсчитано по: Рабочие: Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России : псг.-экон. очерки. М„ 1958. С. 62 (империя в 1900, 1913 гг.), 189—190 (50 губ. н 1861 —1913 гг.); Народное хозяйство Союза ССР в цифрах : крат, справ. М.. 1924. С. 132—133 (50 губ. 1917 г): Россия. 1913 год : стат.-докум. справ. СПб., 1995. С. 223 (империя А — 1900 и 1913 гг.): Народное хозяйство СССР в 1961 году : стат, справ. М.. 1962. С. 182 (1913 г.). Население: Рашин А. Г. Население России за 100 лет. М.. 1956. С. 46—47; Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М., 1930. С. 264—271; Статистический ежегодник России, 1916 г. М., 1918. Вып. 1. С. 85.
’ Число лиц в возрасте 15 лет и старше.
Однако во всем населении страны их доля в самодеятельном населении страны возросла только с 1,9 до 3,8% и была весьма незначительной, существенно уступая ведущим западным странам. Доля только промышленных рабочих в самодеятельном населении во второй половине XIX в. увеличилась в Великобритании (без Ирландии) — с 42 до 74 %, во Франции — с 18 до 25 %, в Германии с 7 до 39 %, в США — с 18 до 25 % (табл. 3.3).
В пореформенное время происходила профессионализация российских рабочих, что проявлялось в росте доли постоянных и потомственных кадров, в увеличении стажа и квалификации, в ослаблении связи с земледелием и деревней. Но интенсивность этих процессов в советской историографии преувеличивалась. В 1914 г. доля потомственных кадровых рабочих в фабрично-
30 В данные Рашина, основанные на официальных сведениях, советские исследователи внесли поправки, на мой взгляд, преувеличивающие численность рабочих, запятых на крупных капиталистических предприятиях. Поэтому я отдаю предпочтение данным Рашина.
206 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Таблица 3.3
Численность промышленных рабочих, самодеятельного населения и всего населения в России, Великобритании, Франции, Германии и США около 1850 г. и в 1900 г.
Показатели	Россия		Британия		Франция		Германия		США	
	1860 г.	1900 г.	1851 г.	1901 г.	1848 г.	1900 г.	1850 г.	1895 г.	1850 г.	1900 г.
Рабочие, млн	0,8	2.2	4.1	12	2.5	5,0	0,9	9,5	1,4	7
Самодеятельное население, млн	45.6	81,9	9.7	16.3	14.1	19.7	—	24,3	7,7	28,5
Доля рабочих, %	1.8	2.7	42	74	18	25	—	39	18	25
Подсчитано по: Мендельсон JI. J. Теория и история экономических кризисов и циклов : в 3 т. 2-е изд. М.. 1959. Т. 2. С. 530, 568, 619. 620. 668; Historical Statistics of the United States : Colonial Times to 1970 : in 2 pts. Washington. DC : U. S. Department of Commerce, 1975. Pt. 1. P. 8. 126, 134; Mitchel! B. R. European Historical Statistics. 1750—1970. New York: Columbia University' Press. 1976. P. 20—24.35—37.41^12. 52—53. 155. 157.163.
Рис. 3.8. Американские рабочие. 1908—1912
Социальная природа, численность и состав рабочих
207
заводской промышленности в целом по стране составляла менее 50 %. Даже в 1929 г., за который мы имеем самые полные данные, доля кадровых рабочих во всей промышленности составляла 52 %31.
Данные о связи промышленных рабочих с сельским хозяйством разнородны, так как зависели от способа их сбора, от анкеты, на которую отвечали рабочие, от региона и отрасли, наконец, от экономической конъюнктуры в момент исследования. Тенденция уменьшения связи рабочих с землей просматривается, но степень и темпы отрыва рабочих от сельского хозяйства противоречивы, и успехи пролетаризации не стоит преувеличивать’2.
Профессиональная перепись 31 августа 1918 г., охватившая 983.8 тыс. рабочих великороссийских губерний, показала: до революции 1917 г. 31 % рабочих имели в деревне свою землю или землю своей семьи, в том числе 21 % вели свое хозяйство33. Но эти оценки занижены, потому что на момент переписи около 18 % рабочих, тесно связанных с сельским хозяйством, возвратились в деревню.
Разумеется, средние цифры скрывали большое региональное и отраслевое разнообразие. Из Петербурга в 1910 г. 10 % рабочих уходили на родину па летние работы’4, из Москвы в 1912 г. — 25 %35, из горнопромышленных предприятий Юга России в 1914 г. — от 25 до 50 %, а горнозаводские рабочие Урала почти поголовно оставались связанными с землей в начале XX в. В 1897 г. в полиграфической промышленности число рабочих, имевших землю в деревне, составляло 70 %, в металлообрабатывающей — 55, в деревообрабатывающей — 54 %36. Однако всюду значительная часть рабочих не забывала деревню, а кто с нею порвал, не утрачивал полностью крестьянскую закваску — для этого требуется примерно три поколения. Опыты детства в деревне оставляли на мигранте отпечаток, изгладить который для неграмотного или полуграмотного человека было практически невозможно. Как
11 Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 73—76; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 285—303; Труд в СССР, 1926—1930 : справ. / Я. М. Бинеман (ред.). М., 1930. С. 28—29.
32 Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С, 60—66.
13 Подсчитано по: Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. : в 3 ч. Ч. 2 : Профессиональная перепись. М., 1926; Статистический ежегодник 1918— 1920 гг. : в 2 вып. М.. 1921. Вып. 1. ч. 1. Отдел 8. Раздельная пагинация. С. 64—65.
34 Рашин .4. Г. Формирование рабочего класса ... С. 570. Подсчитано Рашиным по: Петроград по переписи 15 декабря 1910 года : Население : в 2 ч. / В. В. Степанов (ред.). СПб. ; Пг., 1913—1915. В 1914 г. 16.5 % петербургских рабочих имели в деревне землю: Крузе Э. Э. Положение рабочего класса России в 1900—1914 гт. Л., 1976. С. 145.
35 Гоунт А. Я. Московский пролетариат в 1917 г. // Исторические записки. 1970. Г. 85. С. 100—101.
30 Крузе Э. Э. Положение рабочего класса России ... С. 141, 149. 154.
208 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
говорится, «девушку / парня из деревни вытащить легко, но деревню из девушки / парня вытащить почти невозможно». Поддержанию тесных отношений с деревней весьма способствовали два обстоятельства. Во-первых, большинство фабрично-заводских рабочих проживало в сельской местности, так как там размешалось большинство предприятий, причем многие — сравнительно недалеко от дома’7. Во-вторых, источником пополнения рабочих кадров на 90 % являлись крестьяне.
Крестьянское прошлое изживалось очень противоречиво, медленно и болезненно. Трудно было бы ожидать другого сценария развития. Рост численности городского населения, рабочих и наемных работников происходил почти на 90 % за счет сельских мигрантов, так как естественный прирост
Рис. 3.9. Детский труд в Америке. Начало XX в.
Погожев Л. В. Учет численности и состава рабочих в России : Материалы по статистике труда. СПб.. 1906. С. 254.
Социальная природа, численность и состав рабочих
209
у коренных горожан был отрицательным, а у потомственных рабочих — низким. Нарастающая волна мигрантов из деревни затрудняла повышение доли коренных горожан и потомственных рабочих. В крупных городах роль сельских мигрантов в расширенном воспроизводстве населения еще более возрастала. За 1869—1910 гг. население Петербурга увеличилось на 969 тыс., в том числе за счет крестьян — на 872 тыс., или на 90 %. Численность крестьянства в столице выросла в 5,3 раза, а общее число жителей — в 2,5 раза"8. В Москве в 1853—1854 гг. доля мигрантов среди 45,4 тыс. промышленных рабочих равнялась примерно 90 %, в 1912 г. среди 165,2 тыс. — 91 %39. То же наблюдалось во всех других крупных городах и промышленных центрах. При подобных возраставших темпах роста крестьянской миграции в города, в промышленность и сферу услуг доля потомственных работников наемного груда и кадровых рабочих, порвавших связь с сельским хозяйством и деревней, не могла увеличиваться сколько-нибудь быстро. 18 * * * *
Рис. 3.10. Внутренний вид цеха Путиловского завода, С.-Петербург. 1905
18 Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. С. 342; Рашин Л. Г. Форми-
рование рабочего класса ... С. 439.
’9 Казанцев Б. Н. Рабочие Москвы и Московской губернии в середине XIX века
(40—50-е годы). М., 1976. С. 22—23, 67; Грунт Л. Я. Московский пролетариат в 1917 г.
(’. 100—101.
210 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Половозрастной и семейный состав рабочих во многом определял их психологическое самочувствие, преемственность поколений, воспроизводство населения и культуры. Имеющиеся сведения говорят о том, что численностью мужчины превосходили работниц в 2—4 раза. Во время Первой мировой войны женщины стали активнее вовлекаться в промышленность, и к началу 1917 г. их доля среди рабочих поднялась до 40 %40.
У обоих полов преобладали взрослые работники (17—39 лет)— на их долю приходилось 70%; доля лиц в возрасте 40—59 лет — 12—17%. а в возрасте старше 59 лет— около 1—2 % (во время войны она увеличилась на 1,5 процентных пункта). Костяк — рабочие в возрасте 20—39 лет, на их долю приходится свыше половины — 55—59 %4'.
Семейный состав рабочих сравнительно с другими сословиями отличался большой спецификой: в 1897 г. среди лиц в возрасте старше 15 лет многие не состояли в браке — почти половина (около 45 %) мужчин и две трети (63 %) женщин; доля семейных — соответственно 53 и 29 % и вдовых — 2 и 8 %. Среди лиц брачного возраста семейных у крестьян насчитывалось в 1,2 раза, а у крестьянок — в 1,8 раза больше, чем у рабочих. Поразительна численность незамужних работниц — 259 тыс., или 63 % от их общего числа, — при том, что имелось 1199 тыс. холостых мужчин42. На каждую девицу приходилось почти пять холостых мужчин! В последующие годы ситуация мало изменилась43. Учитывая огромную склонность к семейной жизни, это свидетельствует о печальном факте: условий для нормальной по крестьянским стандартам семейной жизни у рабочих не имелось. Главные препятствия — плохие жилищные условия, отсутствие дошкольных и школьных учреждений, а также неразвитость государственной системы социального обеспечения. В деревне последняя также отсутствовала. Но там функции материального обеспечения и обслуживания людей в старости, при потере трудоспо-
40 Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России : статистико-экономические очерки. М., 1940. С. 236; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 245—254; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 275—277.
41 Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. Ч. 2. С. 11— 125. Таблицы; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. Пг., 1914. С. XLI1— L; Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887—1926 гг.) / В. А. Базаров и др. (ред.). Т. 1 : Свод статистических данных по фабрично-заводской промышленности с 1887 по 1926 год. Ч. 1. М. ; Л.. 1929. С. 70—73; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 275— 277: Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 34—42.
42 Численность и состав рабочих в России на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. : в 2 т. / В. В. Степанов (ред.). СПб., 1906. Т. 1.С. 1—XX.
43 Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 66—68.
Социальная природа, численность и состав рабочих
211
собности и кормильца, в случае болезни по обычному праву выполнили об-44
шина, семья и родственники .
В родной деревне жилище доставалось по наследству, да и построить новое не требовало больших средств. Фабрика в лучшем случае обеспечивала казармой, снять квартиру или построить собственный дом представляло фудности. Поэтому до середины XIX в. большинство рабочих жили на предприятии, иногда прямо в цехе или мастерской, где они работали, бесплатно. В пореформенный период в общероссийском масштабе процент промышленных рабочих, пользовавшихся «хозяйским жильем», сокращался — до примерно 35 % в 1897 г., до 25 % в 1918 г.44 45 Добавим: жилищные условия комфортом не отличались. В казармах на одного человека приходилось от 4 до 10 м ’ кубатуры или от 2 до 5 м’ площади, в среднем близко к норме по стандартам того времени46 — 3,8 м-; как правило, отсутствовали водопровод и канализация, а отхожие места находились во дворе в виде холодных дощатых будок47. К 1914 г. жилищные условия рабочих улучшились, особенно после 1905 г., однако для подавляющего большинства рабочих они оставались неудовлетворительными. Характерный факт: на предприятиях, где жилищные условия улучшались, процент семейных рабочих возрастал48.
Второе препятствие для семейной жизни — почти полное отсутствие дошкольных учреждений и недостаточное количество бесплатных школ. При неразвитости контрацепции семейная жизнь неминуемо и скоро приводила к рождениям одного ребенка за другим. В деревне молодая семья жила с родителями и родственниками, которые могли присмотреть за маленькими детьми. Для фабричной работницы рождение детей вынуждало ее оставить работу и перейти на иждивение мужа, что создавало для большинства труднопреодолимые финансовые проблемы. Отсюда частое обращение работниц к абортам, которые делались нелегально, так как запрещались законом. Следствием невозможности или затруднительности семейной жизни являлось
44 Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб.. 2018. Т. 3. С. 216—217.
4 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX в.). М.. 1979. С. 230—232.
46 В конце XIX — начале XX в. 9,7 м3 на одного человека признавались санитарно-гигиенической нормой кубатуры воздуха в «обывательских» домах и 7,4 м3 — в ночлежных. Поскольку высота помещения не должна была превышать 2.5 м, за норму площади помещения на человека принимались 3,8 м2: Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 243—244.
47 Сборник статистических сведений по Московской губернии ... Т. 4, ч. 2. С. 211—253; Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 213—258.
48 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 220—221, 253—254. 257. 270—271; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 345—351; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 98—106.
212 Глава 3. Социачьная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.11. После работы в съемной квартире. С.-Петербург. Начало XX в.
большое число незаконнорожденных детей и распространенность проституции и венерических болезней в промышленных центрах, где концентрировались молодые холостые мужчины.
Сравним особенности в половозрастном и семейном составе рабочих и крестьян на 1897 г. (табл. 3.4).
Таблица 3.4
Половозрастной, семейный состав и грамотность крестьян и рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности России в 1897 г.
Показатели	Рабочие			Крестьяне		
	Муж.	Жен	Оба пола	Муж.	Жен.	Оба пола
Средний возраст, лег	30.7	28.6	30.3	24.4	24,3	24,3
Средний возраст лиц в возрасте 12—70 лег. лет	30.7	28.6	30.3	32,9	32,5	32,7
Деги, 0—11 лег, %	1,5	2.7	1.7	33,4	32,4	32.9
Деги. 12—14 лег, %	5,9	10,7	7.1	7.0	6,7	6.9
Подростки. 15—16 лег. %	5.8	13.6	7.6	4.1	4,2	4.2
Молодежь — А. 17—29 лет, %	57.9	45.9	55.1	20.1	21,7	20,9
Социальная природа, численность и состав рабочих
213
Окончание табл. 3.4
Показатели	Рабочие			Крестьяне		
	Муж.	Жен.	Оба пола	Муж.	Жен.	Оба пола
Молодежь — Б, 15—24 лет. %	36,0*	46,0*	40.0*	17,0	18.4	17.7
Зрелые, 30—39 лет, %	9,5	13.4	10.1	12,3	12.3	12,3
Зрелые. 40—59 лет. %	17,9	13.2	17,1	16,1	15.7	15.9
11ожилые. 60—69 лет. %	1,4	0,5	1,2	4,4	4,3	4,3
Старые, старше 69 лет. %	0,1	0,0	0,1	2.6	2,6	2,6
11о полу. %	86.5	13,5	—	49.2	50,8	—
В браке в возрасте старше 15 лет. %	54.6	37.0	52,2	66,4	65,9	66,2
Холостые / незамужние, %	43.4	54.9	45,0	27,8	21,2	24,4
Вдовые. %	2,0*	8.Г	2,8*	5.7	12,8	9,3
Разведенные. %	—	—	—	0.1	0.1	0,1
Число детей па семью"	—	—	1,5— 2,0	1.5— 2,0	1.5— 2,0	3—4
Грамотность, %	57,8	28.4	53,6	38,6	13,3	25,4
Подсчитано по: Рабочие: Численность и состав рабочих в России ... Т. 1. С. 1— XX. Крестьяне: Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г, : в 2 т. / Н. А. Тройниц-кий (ред.). СПб., 1905. Т. 1. С. 16—22. 64—67.
* По данным о Владимирской. Московской и Смоленской губерниях.
Фабрично-заводские рабочие Московской и Смоленской губерний в 1879— 1895 гг.
Как видим, рабочие имели неблагоприятный половозрастной и семейный состав, что имело далеко идущие социальные и политические последствия. Равновесие полов создает возможность найти супруга или сексуального партнера. «Если на каждого мужчину будет приходиться по две женщины или на каждую женщину двое мужчин, то из этого произойдут разврат и пренебрежение к детям; никакие нравственные убеждения не помогут горю» — такую закономерность вывел известный исследователь рабочих 1860—1870-х гг. В. В. Верви19. Сбалансированная возрастная структура, когда представлены
44 Берви-СРлеровскии) В. В. Положение рабочего класса в России. М.. 1938. С. 418.
214 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
все возрастные группы в естественной пропорции, позволяет старшему поколению защищать и помогать молодежи, передавать ей жизненный опыт и одновременно держать ее под контролем. Важная роль в социуме принадлежит семье, которая, как известно, позволяет удовлетворять сексуальную потребность, воспитывает, дисциплинирует и осуществляет социальный контроль, выполняет коммуникативную (обмен информацией и взаимодействие) функцию, дает взаимную эмоциональную, моральную и материальную поддержку, спасает от одиночества, обеспечивает домашним уютом и услугами, помогает отдохнуть и организовать досуг, заботится о больных, детях и пожилых, поддерживает здоровье. Люди, живущие в семье, меньше болеют, дольше живут, менее подвержены алкоголизму, реже совершают самоубийства и преступления, имеют более высокий достаток сравнительно с одинокими. Словом, семья обеспечивает более комфортабельные условия жизни50. Как же с этой точки зрения можно охарактеризовать российских рабочих?
В 1897 г. (равным образом и в другие годы) среди рабочих существовало ненормальное соотношение полов. Женщин насчитывалось в 6,4 раза меньше, чем мужчин. Положение усугублялось тем, что и в городском населении в целом мужчины превосходили женщин по численности на пять процентных
Рис. 3.12. Рабочие в воскресный день. С.-Петербург. Начало XX в.
50 Каминский Л. С. Смертность и семейное состояние населения И Советская демография за 70 лет: из истории науки / Т. В. Рябушкин (ред.). М.. 1987. С. 229—238.
Социальная природа, численность и состав рабочих
215
пунктов, а в крупных городах — на 10—14 пунктов: например, среди петербуржцев в 1897 г. процент мужчин — 55, а женщин — 45, среди москвичей— соответственно 57 и 4351. Возрастной профиль нарушен в пользу мо-подежи (среди рабочих в возрасте 17—29 лет их было в 2,6 раза больше, и среди 15—24-летних в 2,3 раза больше, чем среди крестьян). Можно ска-шть, среди рабочих существовал так называемый «молодежный бугор», рассматриваемый некоторыми социологами как важная предпосылка революционных выступлений. В то же время среди рабочих имелось в 2,7 раза меньше детей и подростков и в 5,3 раза меньше пожилых и стариков (последние уходили доживать и умирать в деревню52), чем среди крестьян. Доля зрелых люден (30—59 лет) примерно одинакова — 27,2 против 28,2 %. Процент состоящих в браке у рабочих в 1,2 раза меньше, у работниц — в 1,8 раза меньше, чем у крестьян, зато доля холостых и незамужних — в 2 раза больше. Отсюда, при равной с крестьянами рождаемости и смертности, в среднем на семью у них приходилось примерно в 2 раза меньше детей.
Итак, среди рабочих по сравнению с крестьянами имелось много молодых и одиноких мужчин и женщин, мало детей и пожилых и огромный гендерный и возрастной дисбаланс. По грамотности они более чем в 2 раза превосходили крестьян. Кругозор рабочих был выше, потребности — больше, а условия жизни — хуже.
К 1913 г. по сравнению с концом XIX в. половозрастные диспропорции усилились. В целом по стране в составе промышленных рабочих мы находим около 1 млн молодых одиноких мужчин и около полумиллиона одиноких молодых женщин, по причине дисбаланса полов матримониально и сексуально озабоченных, раздраженных и не удовлетворенных жизнью уже только по-юму, что в стране, где так ценились семья и дети, многие из них не имели ни ioro ни другого. В ситуации реальной невозможности удовлетворения фундаментальных, базисных потребностей у человека рождается конфликтное отрицательно-эмоциональное состояние — недовольство, разочарование, тревога, раздражение и даже отчаяние — то, что называется в психологии фрустрацией, которая часто находит проявление в агрессивном поведении, направленном против действительного или мнимого его источника. Фруст-рпрованные люди легко вовлекаются в политические движения протестного характера, становясь легкой добычей разных политических и религиозных пророков, сочувствующих им и обещающих быстрое изменение жизни к лучшему, если они будут следовать их принципам и призывам. Неслучайно главной социальной базой анархизма являлись фабричные рабочие, деклассированные личности, люмпен-пролетариат, «босяки», безработные и незре
51 Общий свод ... Т. 1. С. 50. 55.
52 Дементьев Е. М. Русская фабрика, что она дает населению и что она у него берег. 2-е изд. М., 1897. С. 246—249.
216 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
лая молодежь, а среди его последователей в период Первой русской революции преобладала малограмотная молодежь — средний возраст анархистов составлял 18—24 года, образование— не выше начального5’.
Высокая криминогенность, активное участие в забастовочном движении и низкий уровень дисциплины на предприятиях говорят о фрустрации рабочих более чем красноречиво. В конце XIX — начале XX в. с точки зрения криминогенности представителей различных профессий (отношение доли лиц данной профессии в общем числе осужденных к доле лиц данной профессии во всем населении) рабочие находились на первом месте (11,2%), крестьяне-землепашцы, проживавшие в деревне, — на последнем (0,6 %). На долю 5,2 млн рабочих, составлявших 4 % населения, приходилось около 30 % всех осужденных53 54. Рабочие, подавляющее число которых по сословной принадлежности являлись крестьянами, были в 19 раз более криминогенными, чем крестьяне-хлебопашцы, жившие в деревне, что в значительной степени объяснялось фрустированностью и маргинальностью их положения. По наблюдениям Д. Нюбергер, очень трудно отличить хулиганов от рабочих во время забастовок и демонстраций в 1905—1906 г. и в 1912—1914 г.55
Высокая преступность и низкая дисциплина рабочих (подробнее об этом в следующем параграфе) объяснялись их маргинальным социальным статусом — еще не пролетарий, но уже и не крестьянин-земледелец: оторвавшись от привычных условий и принятых стандартов поведения в деревне, они тяжело адаптировались к фабричной и городской жизни, из чего проистекали антиобщественный характер их поведения и негативные психические состояния. Освобожденные от контроля общины, не обладавшие достаточным самоконтролем, молодые люди легко давали волю агрессии и другим отрицательным эмоциям56. Как писал в 1901 г. шеф жандармов П. Д. Святополк-Мирский: «В последние 3—4 года из добродушного русского парня выработался своеобразный тип полуграмотного интеллигента, почитающего своим долгом отрицать религию и семью, пренебрегать законом, не повиноваться власти и глумиться над ней. Такой молодежи, к счастью, имеется в заводе
53 Орчакова Л. Г. Революционный террор в России: теоретические основы и политическая практика анархистов начала XX в. М.. 2003. С. 134—164.
54 Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 28 января 1897 года. СПб., 1905. С. V; Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 133— 134.
55 Neuberger J. Hooliganism: Crime. Culture, and Power in St. Petersburg, 1900— 1914. Berkeley : University of'California Press, 1993. Epilogue. URL: http://ark.cdlib.org/ ark:/13030/ft809nb565/ (дата обращения: 18.06.2014).
50 Маргинальность рабочих как социальной группы и ее влияние на их поведение и психологию обстоятельно изучены в: Полянская Ю. М. «Классические маргиналы» в социальной структуре Москвы 1861—1914 гг. : дис. ... канд. ист. наук. М., 2004.
Российская специфика рабочего движения
217
еще немного, но эта ничтожная горстка руководит всей остальной инертной массой рабочих»57.
Несмотря на тяжелые бытовые условия жизни рабочих, миграция крестьян в города и рабочие поселки в пореформенное время возрастала главным образом вследствие аграрного перенаселения и более высоких заработков58.
Таким образом, в социально-экономическом, социобиологическом и психологическом отношениях российские рабочие представляли собой нездоровое сообщество — агрессивную и гремучую массу, готовую взорваться при неблагоприятных обстоятельствах. К тому же основная их часть концентрировалась в немногих промышленных центрах н особенно в двух столицах, что делало их еще более социально опасными.
Российская специфика рабочего движения
Российское рабочее движение по масштабу и интенсивности не уступало западноевропейскому и американскому даже в мирные годы и заметно превосходило его в годы революции и войны. Обычно международные сравнения стачечного движения принимают во внимание только число стачек и забастовщиков. Но эти показатели не являются достаточными по трем причинам: а) из-за различия в численности рабочих в отдельных странах; б) ввиду игнорирования продолжительности стачек; в) вследствие специфики российской статистики забастовочного движения. Сведения о стачках в России касаются только частных фабричных заведений обрабатывающей промышленности, причем предприятия с численностью менее 20 человек учитывались выборочно59. Западноевропейская и американская статистика охватывала все предприятия (без различия их величины) и все отрасли, включая сельское хо-1яйство и сферу услуг, при этом в публикуемых сведениях стачки не дифференцируются по отраслям. Ввиду этого полной сопоставимости российской и зарубежной статистики забастовочного движения добиться невозможно.
Чтобы оценить хотя бы приблизительно силу забастовочного движения па Западе, я сделал расчет двумя способами: соотнес число бастующих (1) со всем самодеятельным населением и (2) с числом лиц, занятых в промышленности, строительстве и на транспорте (с целью исключить «белые воротнички» и лиц, занятых в сельском хозяйстве, поскольку служащие тогда бастовали редко, а в сельском хозяйстве было много фермеров). Соответствующие сведения о занятости по отраслям заимствованы из переписей; в интервале
57 Красный архив. М.. 1936. № 3. С. 62.
58 Миронов Б. И. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 2-е изд. М._ 2012. С. 425—428.
59 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1901 год. СПб., 1903. С. I—II.
218 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. З./З. Парижские трущобы для рабочих. 1931
между переписями число работающих определялось на основе среднегодового прироста их численности между переписями. Первый расчет несколько занижал силу забастовочного движения собственно промышленных рабочих, а второй, наоборот, ее завышал, поскольку какая-то часть «белых воротничков» и особенно сельских рабочих в принципе участвовала в забастовках.
Для сравнительной оценки силы стачек я буду использовать два показателя — долю забастовщиков в общей численности пролетариев и потери рабочих дней на 1000 человек. Первый учитывает только размах забастовочного движения или степень вовлеченности в него рабочих; второй — также его интенсивность, поэтому является комплексным показателем. Результаты расчетов представлены в табл. 3.5.
Как видим, российские рабочие сравнительно с их западными коллегами устраивали забастовки чаще, причем их выступления продолжались дольше. Только британские рабочие в 1895—1904 и 1908—1913 гг. устраивали более длительные забастовки.
По новейшим сведениям, в 1894—1904 гг. произошло в 4 раза больше стачек и было в 3 раза больше стачечников, чем их зафиксировала фабричная инспекция, на отчеты которой опирались советские историки рабочего класса. Это стало результатом более полного учета числа губерний, отраслей
Российская специфика рабочего движения
219
Таблица 3.5
Забастовочное движение в России н западных странах в 1895—1921 гг.
1 оды	Россия"	Россия"’	Великобритания	Франция	Германия	Италия	Австрия	США
	Доля забастовщиков в общем числе рабочих. %							
1895— 1904	2.6	2,6	1,2	0.7	U	1,2	0,3	1.7
1905— 1907	86.2	47.4	0.9	1.3	3,3	2,2	1.0	0.9
1908— 1913	16,3	6.8	3,8	1,0	2.4	1,7	0.5	—
1914— 1918	47.4	22.1	3.3	0,6	2,0	1,0	0,2	—
1919— 1921	—	—	11.0	4,4	7,8	8,5	6.2	—
	Потери рабочих дней на 1000 рабочих							
1895— 1904	152	152	328	118	158	—	—	—
1905— 1907	6107	3359	148	253	550	—	—	—
1908— 1913	661	470	787	150	373	—	—	—
1914— 1918	2042’*”	541**”	285	46	46	52	—	—
1919— 1921	—	—	2547	703	862	1234	315	—
Источники: Россия: Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1901—1914] год. СПб.. [1903—1915]: Варзар В. Е.: 1) Статистические сведения о стачках рабочих на фабриках и заводах за десятилетие 1895—1904 гг. СПб., 1905. С. 39. 52; С. 36. Приложение; 2) Статистика стачек рабочих на фабриках и заводах за трехлетие 1906—1908 гг. СПб., 1910. С. 33, 46—48; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 37—38, 131. 139, 141, 149, 155, 159, 163. Европа: Mitchell В. R. European Historical Statistics... Р. 153—165. 173—177. США: Historical Statistics of the United States ... Pt. 1. P. 126—127. 153—163. 179.
' В России среди фабрично-заводских рабочих, в других странах — среди лиц наемного труда.
Все стачки.
Экономические стачки.
”*’ 1914—1916 гг.
220 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
промышленности и предприятий: если раньше обычно принимались во внимание 58 губерний, то в книге «Трудовые конфликты...» — 81; кроме фабрично-заводской учтена горнозаводская промышленность и помимо конфликтов в крупной зафиксированы выступления рабочих также и в мелкой промышленности60. К сожалению, авторы, по-видимому, не имели сведений об общей численности рабочих (не стачечников, а именно рабочих), которые произвели зафиксированные ими стачки. Если бы можно было подсчитать по новым данным долю забастовщиков в общем числе рабочих и потери рабочих дней на 1000 рабочих, то интенсивность стачечной борьбы не отличалась бы в 2—3 раза от той, которую показывают мои расчеты. Но если мои расчеты все же сильно занижают накал стачечной борьбы, то мой общий вывод о большей вовлеченности и интенсивности забастовочного движения в России сравнительно с западными странами тем более верен.
Во время Первой мировой войны потери рабочих дней по причине стачек в России были в 7 раз больше, чем Великобритании, в 44 раза больше, чем во Франции и Германии, и в 39 раз больше, чем в Италии. Другими словами, и по вовлеченности, и по интенсивности забастовочное движение в России было сильнее, чем на Западе61. Принимая во внимание, что на Западе забастовочное движение вошло в норму экономической жизни раньше, чем в России, успехи российских пролетариев на ниве борьбы с капиталом и правительством следует признать феноменальными, и этим достижением они в существенной мере обязаны русской интеллигенции.
Рост рабочего движения рассматривается в историографии как показатель тяжелого и ухудшающегося положения рабочих. В действительности позднеимперский период отмечен повышением социальной защищенности, сокращением времени труда и ростом зарплаты62. При Николае II была реализована серия законов, улучшавших положение рабочих: сокращение продолжительности рабочего дня в фабрично-заводской промышленности до 10 ч и введение обязательного «нормального» отдыха служащих в торговых заведениях и конторах (1906 г.); учреждение института фабричных инспекторов, имевшего целью регулирование отношений между рабочими и предпринимателями (1899 г.); учреждение пенсий для рабочих, потерявших трудоспособность на казенных предприятиях (1901 г.); введение страхования рабочих и членов их семей от несчастных случаев (1903 г.) и по болезни (1912 г.) за счет предпринимателей; разрешение создавать профессиональные союзы
60 Трудовые конфликты ... С. 58, 69.
61 См. также: Лейберов И. П. На штурм самодержавия. М., 1979. С. 112; Минц И. И. История Великого Октября : в 3 т. М.. 1978. Т. 2. С. 299; Мировая война в цифрах. М.; Л.. 1934. С. 55.
62 Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 107—121; Валетов Т. Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическое обозрение /Л. И. Бородкин (ред.). 2007. Вып. 13. С. 34—44.
Российская специфика рабочего движения
221
(1906 г.). Реальная заработная плата промышленных рабочих обоего пола с 1880-х гг. по 1911—1913 гг. выросла на 20 %, сельскохозяйственных — на 13 % (табл. 3.6).
Рис. 3.14. Рабочие в своем углу, который они снимают у хозяев квартиры, С.-Петербург. До 1914
Таблица 3.6
Средняя поденная плата промышленного н сельскохозяйственного рабочего в Европейской России в 1850—1913 гг. (ном. коп.)
Рабочий	1850-е гг.	1870-е гг.	1880-е гг.	1890-е гг.	1900-е гг.	1911— 1913 гг.
Сельскохозяйственный, мужского пола	23.5	52,4	53,4	55	69,1	92
Сельскохозяйственный, женского пола	15	33	35,3	36,3	44,7	55,8
11ромышленный, оба пола	77	80	70	68—77	86	99— 113
11 ром ыш ленный, мужского пола	83	86	76	79	93	114
11ромышленный, женского пола	42	43	38	39	46	57
Источник: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 429.
222 Глава 3. Cotiuajiwian природа, психологический облик и роль российского ...
Несмотря на позитивную динамику зарплаты российских рабочих в конце XIX — начале XX в., неверно думать, что они благоденствовали. Позитивная тенденция и уровень жизни — различные ракурсы при оценке благосостояния. Уровень жизни в России повышался, но, как и всюду в Европе в XVIII — начале XX в., он был тогда низким, что обусловливало повсеместное применение детского труда в промышленности. Согласно «грубой» оценке Струмилина, в 1913 г. рабочие США по реальной поденной зарплате могли превосходить российских коллег лишь на 15 %6'1.
Неудовольствие своим положением рабочие выражали двумя главными способами — жалобами и стачкам; число тех и других возрастало (табл. 3.7).
С 1901—1904 по 1912—1914 гг. доля жалобщиков среди всех рабочих увеличилась с 4,1 до 6,8 %, а в годы революции 1905—1907 гг. достигла 10,3 %. Поскольку жалобы носили исключительно экономический характер, петиционное движение отражает меру неудовлетворения экономическими условиями жизни, и она, как видим, росла. Сходную картину дает анализ экономических стачек (табл. 3.8).
Рис. 3.15. Рабочие угольной шахты в Англии. Конец XIX в.
6j Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966. С. 95—96. ’
Российская специфика рабочего движения
223
Таблица 3.7
Число рабочих, обратившихся в фабричную инспекцию с единоличными или коллективными просьбами и жалобами на предпринимателей, и число стачек
1 од	Число рабочих’	Число охваченных стачками предприятий		Число участников		Число жалоб			Число жалобщиков	
	ТЫС.	абс.	%”	тыс.	%”	ТЫС.	%’”	законных. %	ТЫС.	%'”
1895	1552,2	68	0,4	31.2	2	—	—	—	—	—
1896	1520,6	118	0.6	29,5	1.9	—	—	—	—	—
1897	1501,3	145	0.8	59.9	4	—	—	—	—	—
1898	1505,2	215	1.1	43.2	2.9	—	—	—	—	—
1899	651,2	189	0.9	57,5	8,8	—	—	—	—	—
1900	1699,4	125	0.73	29,4	1,7	—	—	—	—	—
1901	1710.7	164	0.96	32.2	1.9	19,1	1,1	58,5	70.6	4,1
1902	1711,8	123	0.72	36,7	2.1	19.9	1,2	51,8	82.2	4.8
1903	1766,9	550	3.21	86.8	4.9	18,3	1,0	48,9	71.6	4.1
1904	1746,0	68	0,4	24,9	1.4	19.5	1,1	69,7	62.9	3,5
1905	1772,7	13 995	93.2	2863.2	161.5	22,7	1,3	65.0	190.1	10,7
1906	1801,7	6114	42,2	1108.4	61.5	19,7	U	61.1	191,6	10,6
1907	1889,7	3573	23.8	740,1	39.2	25.3	1,3	31.9	180.8	9,5
1908	1882,9	892	5.9	176,1	9,4	25,2	1,3	45,7	128,7	6.8
1909	1886.3	340	2.3	64,2	3,4	24.1	1,3	47,9	91,3	4,8
1910	2005,3	222	1.4	46,6	2,3	25.1	1,2	36.8	88,5	4,4
1911	2051,2	466	2.8	105,1	5.1	26.0	1.3	43,8”*’	108	5,3
1912	2151,2	2032	11.7	725,5	33,7	28,5	1,3	42, Г*"	154	7,2
1913	2319.6	2404	13,4	887,1	38.2	27.3	1,2	41,8""	145.6	6,3
1914	1960.9	3534	25,2	1337,5	68.2	20,2	1,0	43,0""	115.7	6.8
Источники: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. С. LV: То же и 1914 год. СПб., 1915. С. LX1, XLVII.
’ Число рабочих за 1895—1900 гг. интерполировано по проценту участников.
К числу предприятий.
’" К числу рабочих.
Интерполировано по проценту поводов для жалоб и просьб, признанных основательными либо полностью или частично удовлетворенных.
224 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Таблица 3.8
Экономические и политические стачки российских рабочих в 1895—1914 гг. (в среднем в год)
Показазель	Ед. изм.	1895— 1904 гг.	1905— 1907 it.	1908— 1911 гг.	1912— 1914 гг.	1915— 1916 гг.
Численность рабочих	тыс.	1636.5	1821.4	1956.4	2143,9	2008,3
Экономические стачки’	абс.	177	4050	343	1079	886
	%”	100	51.3	71,6	40,6	80,0
Участники экономии-ческих стачек	тыс.	43.1	864.2	69,7	304,1	483.3
	%"*	2.6	47,4	3.6	14,2	24,1
Политические стачки	абс.	0	3844	137	1578	222
	%"	0	48.7	28,4	59,4	20.0
Участники политиче-ских стачек	тыс.	0	706.4	28.3	679,3	265,0
	%’"	0	38,8	1.4	31,7	13,2
Участники политических стачек	%’’*’	0	45.0	28.9	69,1	35,4
Общее число стачек	абс.	177	7894	480	2657	1108
Общее число участии-КОВ	тыс.	43,1	1570,6	98.0	983,4	748,3
	%”	2.6	86.2	5,0	45,9	37,3
Подсчитано по: Варзар В. Е. Статистика стачек ... С. 46—48; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1909 год. С. LII; То же за 1911 год. С. ХС111—XC1V; То же за 1913 год. С. LXXIX—LXXX; То же за 1914 год. С. LXVI1, LXXI; Статистический сборник за 1913—1917 гг. М.. 1921. Вып. 1. С. 37—38, 131. 139, 141, 149, 155. 159, 163.
Определено как разница между общим числом стачек (забастовщиков) и политическими стачками (забастовщиками).
К числу всех стачек.
К числу рабочих.
К общему числу забастовщиков.
С 1895—1904 по 1912—1914 гг. процент рабочих, участвовавших в экономических стачках, повысился с 2,6 до 14,2 %, но в годы революции, 1905— 1907 гг„ в них участвовала почти половина всех рабочих. Резкие скачки в общем числе забастовщиков в 1905—1908 и 1912—1914 гг. объясняются главным образом ростом политических стачек, провоцировавших пролетариев на экономические выступления. Но самое неожиданное состояло в другом — рост числа как экономических, так и политических стачек происходил в годы подъема промышленности и зарплаты. При этом со стороны рабочих предъявлялись, как правило, завышенные требования, обгонявшие возмож-
Российская специфика рабочего движения
225
пости экономики их удовлетворить. «Нет сомнения, что возрастание стачечного движения связано с общим благоприятным положением фабрично-шводской промышленности, <...> с весьма благоприятиой конъюнктурой рынка»64, — говорится в «Своде отчетов фабричных инспекторов за 1911 год». То же отмечается в «Своде... за 1913 год»: «Значительное увеличение и отчетном году количества забастовок экономического характера объясняется общим оживлением отечественной промышленности, вызвавшим у рабочих стремление учесть его в свою пользу и добиться уменьшения рабочего времени и других льгот, что и послужило причиной ряда забастовок преимущественно наступательного характера», т. е. ставивших целью не сохранить, а улучшить положение рабочих65. Эту первопричину стачечного движения — более быстрый рост потребностей рабочих по сравнению с медленным изменением к лучшему — Ю. И. Кирьянов отметил еще в 1979 г.66
В протестном движении рабочих в конце XIX — начале XX в. бросается в глаза наступательный, агрессивный стиль поведения. Их требования к предпринимателям непрерывно усиливались, что хорошо проявилось в уменьшении доли основательных, или законных, жалоб, т. е. соответствующих действовавшим в то время правилам и законам. В 1901 —1904 гг. фабричные инспекторы признали обоснованными 57 % стачек, в 1905—1907 гг. — 53 %, а в 1912—1914 гг. — 42 %, или на 15 процентных пунктов меньше, чем и 1901—1904 гг.
Рост недовольства и агрессивности рабочих отразился в снижении на предприятиях трудовой дисциплины. Она, как показывают данные о штрафах за 1901 —1914 гг., колебалась по годам, находясь в зависимости от экономической конъюнктуры и политической ситуации в стране, точно так же как забастовки и жалобы. Во время промышленного подъема, когда спрос на труд увеличивался и работу было найти нетрудно, дисциплина снижалась, и, наоборот, в годы экономического спада из-за страха потерять работу пролетарии лучше соблюдали инструкции и становились менее требовательными, наблюдалось уменьшение жалоб и претензий с их стороны67. В годы подъема освободительного движения, когда все противники монархии активизировали свои действия, привлекая пролетариев для поддержания своих политических требований, трудовая дисциплина резко падала, во время революции 1905—1907 гг. — до самой низкой отметки; наоборот, в годы политической
64 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1911 год. СПб., 1912. С. LXXXVII.
65 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. СПб., 1914. С. LXX1V.
66 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 271—273; см. также: Бородкин Л. И., Кирьянов Ю. И. Влияние различных факторов социального, экономического и политического характера на рабочее движение в России в конце начале XX в. // Россия и США на рубеже XIX—XX вв. : Математические методы в исторических исследованиях / Л. В. Милов (ред.). М„ 1992. С. 57.
°7 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1908 год. СПб., 1910. С. 021.
226 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.16. Работницы текстильной фабрики. С.-Петербург. 1909
стабилизации — повышалась. С этой точки зрения российский пролетарий уступал своим западноевропейским коллегам. Отсюда возникала необходимость со стороны предпринимателей расходовать значительные средства на содержание органов контроля, увеличивая тем самым издержки производства68.
Еще одна особенность российского рабочего движения — высокая политизированность. На Западе пролетарии участвовали в стачках в основном ради защиты своих групповых экономических интересов; политикой занимались преимущественно профсоюзные боссы и политические партии, а граждане — только в свободное от работы время. Например, в США в 1895—1905 гг. политических забастовок вообще не наблюдалось: рабочих беспокоили зарплата, продолжительность трудового дня, работа профсоюзов и другие житейские дела (табл. 3.9).
68 Леонтьев В. В. Об изучении положения рабочих : Приемы исследования и материалы. СПб.. 1912. С. 54. Среди так называемой «рабочей интеллигенции» ситуация была иной: Кпейнборт Л. Вопросы чести и совести в рабочей среде И Современный мир. СПб., 1913. № 4. С. 22—45.
Российская специфика рабочего движения
227
Таблица 3.9
Причины забастовок в США в 1895—1905 гг.
Год	Число забастовок	Численность участников, тыс.	Причины забастовок, %		
			Зарплата и рабочий день	Профессиональные	Прочие
1895	1255	407	65	17	18
1896	1066	249	51	28	21
1897	1110	416	61	17	21
1898	1098	263	59	21	20
1899	1838	432	55	26	19
1900	1839	568	51	23	27
1901	3012	564	47	34	19
1902	3240	692	50	32	18
1903	3648	788	49	33	18
1904	2419	574	39	40	21
1905	2186	302	43	37	20
Источник: Historical Statistics of the United States ... Pt. 1. P. 179.
В России борьба за экономические интересы сочеталась с политическим движением, причем как до, так и после принятия конституции, создания парламента и легализации деятельности политических партий в 1905 г. В 1905— 1907 гг. доля политических стачек составила 48,7%, а в 1912—1914 гг. — 59,4 % от всех стачек. Другими словами, российские пролетарии занимались политикой в рабочее время, хотя это несло большие убытки не только забастовщикам, но и предпринимателям. По подсчетам В. Е. Варзара, потери промышленности за 14 лет, 1895—1908 гг., составили 190,2 млн руб. (примерно 1,5% ВВП России за 1900 г.) за счет недовыпущенной продукции, а проигрыш пролетариев — 25,4 млн по причине уменьшения заработка69.
Если экономические стачки могли быть и нередко происходили по инициативе рабочих конкретного предприятия, то политические стачки, как правило, — результат пропаганды и агитации со стороны. Хорошо известно: все просоциалистические партии использовали рабочее движение для давления па правительство; не пренебрегали этим средством и либералы. Именно поэтому мы видим всплеск забастовочного движения именно в те годы, когда противостояние правительства и оппозиции достигало высокой отметки — в 1905—1907 и 1912—1914 гг. Вот, например, объяснение фабричными инспекторами поводов сугубо политических забастовок, получивших название «демонстративно-политических», в 1912 г.: «Поводами демонстративно
69 Варзар В. Е. Статистика стачек ... С. 36—37.
228 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
политических забастовок в 1912 г. выставлялись: события на Ленских приисках, события на Нерчинской каторге, приговор над севастопольскими матросами, выборы в Государственную Думу, страховые законы 23 июня 1912 г. и прочее. Участвовали в политических забастовках, как и следовало ожидать, главным образом, пролетарии С.-Петербурга и отчасти Москвы. Провинция проявляла значительно меньшую склонность к забастовкам этого рода»70. Перечисленные поводы забастовок и места их проведения красноречиво свидетельствуют о том, кто являлся их застрельщиком.
Таким образом, относительная депривация хорошо объясняет рост протестных движений в пореформенной России и особенно в период Первой мировой войны, когда депривация стала двойной, или прогрессирующей, — относительно претензий и относительно довоенного положения. Растущие ожидания натолкнулись на внезапное ухудшение условий жизни, а неудачи на фронте и большие военные потери отняли оптимизм и веру в конечную победу, что оказалось особенно болезненным.
Рис. 3.17. Рабочие ремесленной мастерской, С.-Петербургская губ. Начало XX в.
70 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1912 год. СПб.. 1913. С. LXXVI1I.
Российская специфика рабочего движения
229
Людей, недовольных своим материальным положением, во все времена и но всех странах достаточно много. И Россия, разумеется, не являлась исключением. Жалобы на материальные затруднения со стороны рабочих, как правило, обусловливались не полуголодным их существованием. Пролетариев, как и другие социальные группы, стал волновать не только уровень, но и качество жизни, их духовные потребности сильно возросли, так как даже и «простом» человеке росло чувство личности и самоуважения. Они стали жаловаться не только на низкие заработки и длинный трудовой день, как до Великих реформ, но также на грубость фабричной администрации, на применение физической силы, на сексуальные домогательства к работницам, на отношение к ним «как к детям», «крепостным» или «вещам» и даже на употребление мата и обращение на «ты»71 — две последние жалобы несомненно подсказаны интеллигентами, так как без мата рабочие не разговаривали, а обращение на «ты» считалось нормой в их среде. В табл. 3.10 представлены данные о жалобах рабочих «на дурное обращение» в начале XX в.
Таблица 3.10
Жалобы рабочих на «дурное обращение» в 1901—1913 гг.
Показатели	1901— 1904 гг.	1905— 1907 гг.	1908— 1910 гг.	1911— 1913 гг.
Число поводов в жалобах, тыс.	62,6	238,4	128,3	218,4
Жалобы на дурное обращение, тыс.	2,134	7,622	5,283	14,011
В том числе обоснованных, тыс.	1.741	4,087	2,642	—
Жалобы на дурное обращение, %	3,4	3,2	4,1	6.4
В том числе обоснованных. %	81,6	53,6	50,0	—
Число рабочих на конец года, тыс.	1733,9	1821,4	1924,8	2174,0
Доля пожаловавшихся рабочих, %	3.6	13,1	6,700	10.0
11оминальная годовая зарплата рабочих, руб.	201	218	232	248
11оминальная поденная оплата рабочих, кон.	139	146	145	178
Источник: Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1901—1913] год. СПб., 11903—1914].
Всего за 13 лет число жалоб «на дурное обращение» выросло абсолютно и 3,5 раза, а с учетом изменения численности рабочих (на 1000 человек) — в 2,8 раза; доля жалоб «на дурное обращение» в общем числе жалоб — почти и 2 раза (с 3,4 % в 1901—1904 гг. до 6,4 % в 1911—1913 гг.). И это несмотря на
71 Нюбергер Дж. Власть слова : Рабочие против хозяев в мировых судах // Рабочие и интеллигенция ... С. 254—268; Стейнберг М. Д. Представление о «личности» и среде рабочих интеллигентов // Там же. С. 96—113.
230 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
гуманизацию отношений между администрацией и рабочими! «Случаи побоев в настоящее время сравнительно редки, — свидетельствовал фабричный инспектор в 1911 г. — Ручная расправа отходит постепенно в область преданий»72. Поэтому доля обоснованных, по мнению фабричной инспекции, жалоб упала с 81,6% в 1901—1904 гг. до 50% в 1908—1910 гг. Отметим также, что рабочие обращались с теми же жалобами не только к фабричным инспекторам, но и в мировые суды. И в том и другом случае явно проявлялось стремление добиться уважения к себе как личности7’. В 1903 г. рабочий П. Тимофеев писал в журнале «Русское богатство»: «Чувство неприкосновенности личности, чувство самоуважения не были в то время (15 лет назад. — Б. М.) так развиты в русском рабочем, как теперь. Тогда имело значение только одно — заработок. <...> Теперь вместе с хорошим заработком современный рабочий требует также и хорошего обращения; и достаточно мастеру замахнуться на рабочего рукой или толкнуть его, как мгновенно, как бы от электрического тока, вспыхивает вся мастерская, и пламя ее нередко зажигает весь завод. В летописях русской промышленности последнего времени найдется немало забастовок и бунтов, первоначальной причиной которых было оскорбление действием рабочего со стороны мастера»74. Действительно, пролетарии стали бороться за уважительное к себе отношение со стороны заводской администрации даже с помощью стачек! По причине «неудовольствия на личный персонал заводоуправления» зафиксировано в среднем за 1895—1904 гг. 77 стачек в год, в 1905—1907 гг. — 131, в 1912—1914 гг. — 85, в них принимало участие — соответственно 41,0; 43,8 и 32,3 тыс. рабочих75. Примерно для трети этих стачек непосредственной причиной являлось «дурное обращение»76.
72 Гвоздев С. [Клепиков А. /С]. Записки фабричного инспектора : (Из наблюдений и практики в период 1894—1908 гг.). М., 1911. С. 119.
73 Проблеме самоидентификации рабочих большое внимание уделяют зарубежные русисты: Нюбергер Дж. Власть слова ... С. 254—268; Стейнберг М. Д. Представление о «личности» ... С. 96—113; Хеймсон Л.: 1) К вопросу о политической и социальной идентификации рабочих России в конце XIX — начале XX в.: Роль общественных представлений в отношениях участников рабочего движения с социал-демократической интеллигенцией И Рабочие и интеллигенция ...; 2) Меньшевизм и большевизм (1903— 1917): Формирование менталитетов и политической культуры // Меньшевики в 1917 г. : в 3 т. / 3. Галили, А. Ненароков. Л. Хеймсон (ред.). М.. 1994. Т. 1. С. 20—56.
74 Тимофеев П. Чем живет заводской рабочий // Антология социально-экономической мысли в России : Дореволюционный период / А. И. Кравченко (ред.). СПб., 2000. С. 775. Записки Тимофеева были литературно обработаны.
75 Варзар В. Е.: 1) Статистические сведения о стачках ... С. 52; Прилож. С. 36; 2) Статистика стачек... С. 47; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. С. LXX1X; То же за 1914 год. СПб.. 1915. С. LXXI.
76 Варзар В. Е. Статистические сведения о стачках ... С. 52; Прилож. С. 36; Коробков Ю. Д. Социокультурный облик рабочих горнозаводского Урала (вторая половина XIX — начала XX века). М.. 2003. С. 102.
Российская специфика рабочего движения
231
Неудивительно поэтому, что изменения уровня жизни и протестного движения не были взаимообусловлены. В 1895—1913 гг. не существовало тесной зависимости между стачечным движением, с одной стороны, и экономической конъюнктурой и материальным положением рабочих — с другой. Кроме роста чувства личности большую роль в их поведении играли особенности массового сознания, существенно лимитировавшие пределы влияния на них как экономического фактора, так и политических партий77.
Рис. 3.18. Американские рабочие. 1908—1912
77 Бовыкин В. И., Бородкин Л. И.. Кирьянов Ю. И. Стачечное движение в России и 1895—1913 годы: структура и связи с развитием промышленности и изменением жономического положения пролетариата (опыт корреляционного анализа) // История СССР. 1986. № 6. С. 76; Бородкин Л. И.. Кирьянов Ю. И. Влияние различных факторов ... С. 62; Хаймсон Л., Бриан Э. Стачечное движение России во время Первой мировой войны: количественный анализ и интерпретация // Россия и США ... С. 79— 113: Хеймсон Л.. Петруша П. Опыт математико-статистического исследования данных «Свода отчетов фабричных инспекторов» о стачках рабочих в России в 1912— 1914 гг. // Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях / И. Д. Ковальченко (ред.). М., 1985. С. 112—137.
232 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
Начало XX в. отмечено не только ростом стачечного движения, но и понижением трудовой дисциплины: в 1901 —1904 гг. в среднем на одного рабочего приходилось как минимум 2,22 нарушения в год, а в 1910—1913 гг. — 2,5078. Чем это можно объяснять, учитывая, что объективно положение рабочих постепенно улучшалось? Общественность возбуждала и подталкивала рабочих к активной экономической и политической борьбе ради улучшения их положения, одновременно посредством рабочего движения оказывая давление на правительство в целях решения своих политических задач. Наглядный пример дает история так называемого Кровавого воскресенья. Освобож-денцы (члены либерально-демократической партии «Союз освобождения»), социал-демократы и эсеры установили контакты с Г. А. Талоном и другими руководителями «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», убедили их внести политические требования в готовившуюся петицию к царю — созыв Учредительного собрания, прекращение войны, отделение церкви от государства и прочее, придавшие ей революционный характер и исключавшие возможность принятия ее царем79.
Во время шествия 9 января большевики выступили с лозунгом «Долой самодержавие» и подняли красный флаг. Эсеры по ходу шествия устраивали беспорядки, рвали телеграфные провода и рубили столбы, строили баррикады, громили оружейные магазины и вооружали народ. С очевидной целью спровоцировать столкновение и вызвать стихийный бунт они подтолкнули шедшую к Зимнему дворцу толпу приблизиться к охранявшим его солдатам на расстояние, когда по воинскому уставу следовало после предупредительных выстрелов открыть огонь на поражение80.
78 Миронов Б. Н. «Послал Бог работу, да отнял черт охоту»: трудовая этика российских рабочих в пореформенное время // Социальная история : ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 278. Закон 1886 г., поставивший штрафование и расходование штрафных денег под контроль фабричной инспекции, привел к тому, что подвергаться штрафам стали преимущественно злостные нарушители порядка, вследствие чего сведения о штрафах стали существенно — примерно в 5 раз — преуменьшать число нарушений дисциплины.
79 Потопов С. И.: 1) Петербургские рабочие и интеллигенция накануне революции 1905—1907 гг.: «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга» И Рабочие и интеллигенция ... С. 530—541; 2) Георгий Гапон и либералы (новые документы) // Россия в XIX—XX вв. СПб.. 1998. С. 96—104: 3) Георгий Гапон и петербургские рабочие : Пути и перепутья рабочих организаций России накануне и в годы первой русской революции // Рабочие и общественно-политический процесс в России в конце XIX—XX вв. : материалы VI Всерос. науч. конф.. Кострома, 20—21 сентября 2012 года : в 2 ч / А. М. Белов (отв. ред.). Кострома, 2012. Ч. 1. С. 29—41.
80 Гапон Г. История моей жизни. 2-е изд. Л„ 1926. С. 93; Гончаров В. Январские дни 1905 г. в Петербурге // Каторга и ссылка. 1932. № 1. С. 144—174; Доклад дирек-
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
233
Об организации намеренной кровавой провокации признался спустя пол-юра года близкий в 1905 г. к Гапону журналист А. И. Матюшенский в опубликованной в эмигрантском парижском журнале «Красное знамя» покаянной оатье: «Я толкал женщин и детей в резню, чтобы вернее достичь поставленной цели. Я думал: уничтожение взрослых мужчин простят, но женщин, мац-рей с младенцами у груди — никогда! Значит, пусть идут они, — думал и себе, — пусть гибнут, и вместе с ними погибнет единственный символ, ко-юрый сковал Россию кандалами рабства, муки и стонов»81. Статья сопровождалась редакционным предисловием редактора журнала А. В. Амфитеатрова, так объяснившим причину публикации: «Прочитав “Исповедь” г. Матю-шенского, я пришел к убеждению, что единственным, сколько-нибудь полезным, хотя и жестким для него исходом дела может быть широкое оглашение сю покаянных строк, столь выразительно живописующих неблаговонные । дубины того общественного обмана, который более года владел умами русских людей в миражах “гапоновщины”»82.
Рис. 3.19. Нижегородские рабочие на перерыве. Начало XX в.
юра Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9 января // Красная летопись. 1922. № 1. С. 330—338; Невский В. И. Январские дни в Петербурге 1905 года // Там же. С. 13—74.
81 Матюшенский А. И. За кулисами гапоновщины. Исповедь // Красное знамя. Париж, 1906. №2. С. 91.
82 Там же. С. 89.
234 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Оппозиция успешно использовала организованное ею же рабочее движение для свержения монархии. Помесячная динамика стачек в 1912—1917 гг.83 хорошо иллюстрирует, что настроение, а вместе с ним и общественно-политическая активность рабочих зависели не столько от их реального положения, сколько от проводимой оппозицией PR-деятельности, включая пропаганду и агитацию (табл. 3.11).
Рис. 3.20. В семейном бараке для рабочих, С.-Петербургская губ. Конец XIX в.
83 За 1915 — январь 1917 г. в опубликованных источниках и литературе фигурируют несколько отличные и даже противоречивые данные: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151—155, 160—161, 164; Рабочее движение в годы войны. М., 1925. С. 4, 19—20; Стачечное движение рабочих России в годы первой мировой войны : материалы официальной статистики за август 1914 — январь 1917 г.: в 4 вып. / С. С. Атапин, В. П. Желтова (сост.). М.. 1988. Вып. 3/4. С. 482—483. 486; Минц И. И. История Великого Октября. Т. 1. С. 301—302, 320; Кирьянов К). И. Социально-политический протест рабочих. С. 184—213. Причина, вероятно, в том. что сведения охватывают различное число отраслей промышленности и разную территорию. Кроме того, авторы использовали разную методику подсчета: Лейберов И. П.: 1) На штурм самодержавия. С. 25. 114: 2) Стачечная борьба петроградского пролетариата в период Первой мировой войны (16 июля 1914 — 16 февраля 1917 г.) // История рабочего класса Ленинграда. Л.. 1963. Вып. 2. С. 156—186. Я отдаю предпочтение официальным данным Министерства торговли и промышленности, опубликованным в кн.: Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4.
Экономические и политические стачки российских рабочих по месяцах! в 1912—1917 гг.
Месяц	Экономические стачки					Политические стачки					Всего
	1912 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1912 г	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	20	44	52	14	128	1	100	312	6	38	389
Февраль	21	24	59	21	104	0	0	26	7	4	—
Март	28	32	66	20	61	0	3	349	6	46	2
Апрель	68	73	91	103	150	591	176	300	1	7	1
Май	132	146	343	149	153	492	281	672	13	1	3
Июнь	109	231	185	162	118	0	61	130	2	5	11
Июль	76	370	139	90	81	2	43	605	0	1	100
Август	115	96	7	26	97	0	2	2	50	7	140
Сентябрь	26	61	6	69	88	30	175	0	115	0	107
Октябрь	70	73	9	71	79	72	34	0	8	119	150
Ноябрь	46	169	8	48	51	99	154	5	6	15	—
Декабрь	21	51	4	46	57	13	5	0	1	0	—
Итого	732	1370	969	819	1167	1300	1034	2401	215	243	—
Источники: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1914 год. С. LXV. LXVIU: Статистический сборник за 1913— 1917 гг. Вып. 1. С. 151—155. 160—161. 164: Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С 486; Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. С. 710.
236 Гпава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
С 1912 г. и до июля 1914 г. накал забастовочного движения нарастал, причем демонстративно-политические выступления преобладали. После объявления войны в августе 1914 г. градус протестов упал почти до нуля, что свидетельствовало не столько о «шовинистическом угаре», охватившем массы, сколько о доверии к монарху и о легитимности режима в целом. Если бы народ действительно ненавидел режим, то ни война, ни государственная пропаганда не смогли бы вызвать настоящего патриотического подъема, наблюдавшегося в стране в течение достаточно длительного времени. Между прочим, в начале XX в. при призыве на службу процент уклонявшихся от нее в России был одним из самых низких в Европе — 3, в то время как во Франции — 4,4, Австро-Венгрии — 7, в Германии — 1084,
В 1915 и 1916 гг. число политических стачек оставалось низким, за некоторыми исключениями85. Например, в августе и сентябре 1915 г. наблюдался всплеск политической активности в связи с выборами рабочих в военно-промышленные комитеты и роспуском Государственной думы, в январе 1915, 1916 и 1917 гг. — по случаю юбилея Кровавого воскресенья, а в октябре 1915 и 1916 гг. — в память Всероссийской политической стачки 1905 г.
Во время войны, до февраля 1917 г„ питание несколько ухудшилось, но в количественном отношении было достаточным86. Реальная зарплата рабочих в 1914—1916 гг. незначительно повысилась (табл. 3.12).
Таблица 3.12
Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1917 гг. (%)
1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
100	100	106	109	99
Источник: Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова. 1952. Т. 2. С. 75—78.
84 Редигер А. Ф. Комплектование и устройство вооруженной силы : в 2 ч. 4-е изд. СПб.. 1913. Ч. 1.С. 235.
85 За 1915 — январь 1917 г. в опубликованных источниках и литературе фигурируют несколько отличные и даже противоречивые данные. Я отдаю предпочтение официальным данным Министерства торговли и промышленности.
86 Биншток В. И., Каминский JI. С. Народное питание и народное здравие. М. ; Л., 1929. С. 34—35. 84; Свавицкий Н. А. Питание московских рабочих во время войны (По данным артельного харчевания на фабриках Т-ва Прохоровской трехгорной мануфактуры и Т-ва А. Гюбнер) // Вестник статистики. 1920. № 9—12. С. 75; Струми-лин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности в 1913—1922 гг. М„ 1923. С. 49—51.
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
237
Несмотря на это, экономические стачки в 1915 г. возобновились и постепенно нарастали, но и в 1916 г. их произошло на треть меньше, чем в 1913 г. II только в январе 1917 г. наблюдался резкий подъем забастовочного движения — произошло 389 стачек, в том числе 228 политических — почти столько же, сколько за весь 1916 г.87 В феврале 1917 г. забастовки продолжали набирать силу, а с марта пошли на убыль.
Чем обусловлен подъем рабочего движения в январе и феврале 1917 г.? До конца 1916 г. все партии, за исключением большевиков и эсеров-пн тернационалистов, выступали против организации каких-либо массовых выступлений как наносивших вред делу обороны. Но с конца 1916 г. они отказались от моратория и перешли к активным действиям, направленным на смену монарха и создание правительства общественного доверия ради более успешного продолжения войны. Причем самыми активными организаторами протестов стали «рабочие группы» Центрального и Петроградского военно-промышленных комитетов88. Несмотря на это, сила политического протеста рабочих даже в январе — феврале 1917 г. была существенно ниже, чем н 1905 г.89 И лишь вследствие того, что почти все политические демонстрации в стране переместились в Петроград и Москву90 91, где концентрировалась политическая оппозиция монархии, они стали представлять опасность для режима.
Нарастание недовольства не было повсеместным — оно наблюдалось лишь в столицах и нескольких промышленных центрах, где концентрировалась оппозиция и проводились массовые PR-кампании. За 1915 г. в 22 из •14 губерний, охваченных учетом, число стачек за год не превышало 10, а в 10 губерниях — 5. На три губернии — Петроградскую, Московскую и Владимирскую — пришлось 81 % всех забастовщиков, в том числе на две первые— 53 %. За 1916 г. в 24 из 45 губерний число стачек не превышало 5, а 74,4 % всех забастовщиков приходилось на Петроградскую, Московскую, Владимирскую и Костромскую губернии, в том числе на первые две — 52,3 %”. В январе 1917 г. лишь в 20 из 50 губерний Европейской России зафиксированы стачки. При этом 57 % всех стачек и 75 % политических стачек произошли в Петроградской и Московской губерниях, т. е. фактически в сто
87 Стачечное движение рабочих... Вып. 3/4. С. 482—483, 486. По сведениям И. И. Минца, всего произошло 400 стачек, в том числе 229 политических: Минц И. И. История Великого Октября. Т. 1. С. 320.
88 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих в 1914 — феврале 1917 г. // Рабочий класс капиталистической России : сб. обзоров / Ю. И. Кирьянов, В. М. Шевырин (ред.). М„ 1992. С. 91—96. 101—102.
89 Там же. С. 103. Число политических демонстраций за 1914—1917 гг. почти н 7 раза меньше, чем за 1901—1904 гг.
90 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 103.
91 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151, 161
238 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
лицах92. 97 % политических демонстраций (32 из 33) — также в Петрограде и Москве93. В двух столицах накануне войны проживало около 3,8 млн человек, в 45 губерниях — около 120 млн, следовательно, Петроград и Москва с окрестностями, где происходило больше половины стачек, по накалу забастовочного движения превосходили средний российский уровень примерно в 18раз94 95 (табл. 3.13).
Таблица 3.13
Численность бастовавших рабочих по губерниям в 1915 — январе 1917 г.
Губерния	1915 г.		1916 г.		Январь 1917 г.	
	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Петроградская	130 126	24.1	361 867	38,2	103 276	42.3
Московская	155 846	28.9	133 629	14,1	53 857	22.1
Владимирская	151 796	28.1	120 028	12,7	16918	6,9
Костромская	26 622	4,9	89 394	9.4	8464	3.5
Харьковская	5970	1.1	42 593	4.5	14 887	6.1
Орловская	2287	0.4	29 264	3.1	95	0.0
Тверская	6993	1.3	30 206	3,2	2335	1,0
Эстляндская	10 030	1.9	26 365	2,8	8735	3,6
По 8 губерниям	489 670	90.8	833 346	87,9	208 567	85.4
По 45 губерниям	539 280	100.0	947 891	100	244 144	100,0
Источники: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151, 161 (1915—1916 гг.): Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С. 482—483.
Таким образом, главный фактор всплеска рабочего движения в январе — феврале 1917 г. — возросшая политическая активность (пиар, пропаганда и агитация) оппозиции, решившейся на свержение монархии. Выступления «95
пролетариев тщательно готовились оппозицией ; ими манипулировали.
92 Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С. 482—483.
93 С 1 января по 23 февраля 1917 г.: Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 104—105. См. также: Лейберов И. 11. На штурм самодержавия. С. 25.
94 Ведущая роль Петрограда и Москвы давно отмечена историками: Лейберов И. II.: 1) Стачечная борьба петроградского пролетариата... С. 156—186; 2) На штурм самодержавия. С. 24—52; Шацилло К. Ф. Рабочее движение в годы Первой мировой войны//Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 331.
95 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 79—83, 89—91.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
239
Рис. 3.21. Квартира нью-йоркского рабочего. 1908—1912
Влияние культуры рабочих на их участие в революционном движении
Рабочие превратились в объект манипулирования со стороны вождей революции благодаря объективным социально-экономическим факторам (тяготам военного времени, усталости от войны, неудачам на фронте и др.) и ввиду предрасположенности к радикализму и агрессивности (о чем шла речь выше). Но есть еще один важный фактор, который до сих пор не учитывался в историографии при оценке роли рабочих в революции, — низкий уровень образования, когнитивного и культурного развития. По причине низкой общей культуры они не являлись и не могли превратиться в рабочий класс в марксистском смысле. В огромном большинстве они не осознавали себя как единое целое, не обладали социалистическим мировоззрением, не имели специфических целей и интересов и не претендовали на руководящую роль в революционном движении.
240 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.22. Дома для рабочих в Англии. Конец XIX в.
За исключением профессиональных революционеров-социал-демократов, представления рабочих по вопросу символа социалистической веры были смутными и неопределенными. В программе Южнорусского рабочего союза 1880—1881 гг. говорится, что выводы научного социализма народу чужды и непонятны. П. А. Дурново, министр внутренних дел в 1905—1906 гг., основываясь на сведениях полиции, утверждал, что народные массы исповедуют принципы «бессознательного социализма» — даровое наделение чужою землей крестьян и даровая передача всего капитала и прибылей фабрикантов рабочим. Чаще всего социализм представлялся пролетариям как «Царствие Божие на земле», «земной рай», «светлое будущее» или просто как хорошая и счастливая жизнь96.
По наблюдениям И. М. Пушкаревой, конкретный рабочий, участвовавший в стачках начала XX в., «в понятия, которые формулировали лидеры партий, часто вкладывал другой смысл. Словом “революция” были воодушевлены небольшое число рабочих-активистов. Смутное представление у толп народа имелось о таких понятиях, как “социализм”, “социалистическое общество”. Большинство вовлеченных в вихрь революции 1917 г. не вдумывалось в содержание речей о демократических свободах, о достойных, правовых от-
96 См.: Королев Г. И. Представления рабочих России конца XIX — начала XX в. о социализме // Рабочие и интеллигенция ... С. 236—253. особ. 246—249.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
241
Рис. 3.23. Рабочий на Невском проспекте с газетой, в которой напечатан манифест об учреждении Государственной думы, С.-Петербург. 19 августа 1905 г.
ношениях в сфере труда. В призыве “Долой самодержавие!”, однозначно понимаемом революционными партиями, у определенной (и немалой!) части рабочих виделось не столько разрушительное, сколько созидательное начало, означавшее просто изменение порядков в обществе, соблюдение местной властью законного порядка вещей для сносных условий жизни»97. Так же мыслили передовые рабочие из агитационно-пропагандистского романа М. Горького «Мать»98.
Даже в столице, где концентрировались самые «передовые рабочие», подавляющее их большинство не обладало социалистическим мировоззрением и накануне февральских событий 1917 г. Что говорить о провинции?! Мировоззрение за несколько месяцев не меняется, поэтому их отзывчивость на социалистическую пропаганду, замеченная после февраля 1917 г.99, свиде
97 Пушкарева И. М. Ростовская стачка 1902 г. в свете новых источников // Трудовые конфликты ... С. 430.
98 Горький М. Собр. соч.: в 16 т. М., 1979. Т. 4.
99 McKean R. В. Petersburg between the Revolutions: Workers and Revolutionaries, lune 1907 — February 1917. New Haven ; London, 1990. P. 3.
242 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
тельствует лишь об изменении не кредо, а настроений. «С тех пор, как началась революционная драма (в феврале 1917 г. — Б. М.), — фиксирует в своих мемуарах посол Франции в России, М. Палеолог, — не проходит дня, который не был бы отмечен церемониями, процессиями, представлениями, шествиями. Это — беспрерывный ряд манифестаций: торжественных, протеста, поминальных, освятительных, искупительных, погребальных и пр. <...> В понедельник Светлой недели, 16 апреля, я встретил недалеко от Александро-Невской лавры длинную вереницу странников, которые шли в Таврический дворец, распевая псалмы. Они несли красные знамена, на которых можно было прочитать: “Христос Воскресе! Да здравствует свободная церковь!” Или: “Свободному народу свободная демократическая церковь”»100. «Терминология революции» была абсолютно не понятна для всех «простых людей», не обремененных хорошим систематическим образованием101.
Подойдем к проблеме мировоззрения рабочих с когнитивной стороны. А могли ли российские рабочие начала XX в. в принципе сознательно обладать классовым пролетарским сознанием? Предполагаю, что нет. Для понимания столь сложной интеллектуальной конструкции, как научный социализм, необходимо владеть абстрактным, или понятийным, мышлением, т. е. способностью к формированию отвлеченных, опосредованных, не наглядных, чисто мысленных представлений о предметах, в которых обобщены основные свойства конкретных вещей, умением переводить информацию о реальных объектах в символы, манипулировать этими символами, находить решение и применять на практике. Неграмотный или малограмотный рабочий не владел абстрактным мышлением, поскольку оно вырабатывается в ходе продолжительного и систематического школьного обучения.
Известный психолог Ж. Пиаже считает, что человек в своем когнитивном развитии проходит четыре качественно различные стадии, они последовательно сменяют друг друга и каждая из них опирается на достижения предыдущих: 1) сенсомоторная в возрасте от рождения до 18 месяцев; 2) дооперационная в возрасте от 18 месяцев до 5 лет; 3) конкретных операций в возрасте 6—11 лет; 4) формальных операций в возрасте от 12 до 15 лет. Только на четвертой стадии индивид овладевает абстрактным мышлением, благодаря чему может размышлять не только о наличных, но и о гипотетических ситуациях — что могло бы быть. Однако четвертая стадия когнитивного развития человека появляется не стихийно, а в результате продолжительного и систематического школьного обучения. Она вовсе не появля-
100 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М. : Пг.. 1923. С. 447.
101 Figes О. A People's Tragedy : The Russian Revolution. 1891—1924. New York, NY. 1998. P. 76.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
243
егся или появляется в ограниченной, менее общей форме у людей бесписьменных культур, в медленно развивающихся традиционных обществах и у неграмотных и малограмотных индивидов письменных цивилизаций. Например, в США конца XX в. до 30 % людей никогда не достигали стадии формальных операций102. Именно образование делает мышление более богатым, содержательным, общим, более абстрактным, дисциплинированным и застрахованным от ошибок. «Мышление необразованного при прочих равных условиях (например, при одинаковом жизненном опыте) более ограничено и менее содержательно, малоспособно к обобщениям и абстракциям. но в то же время более поверхностно, недисциплинированно и склонно к ошибочным объяснениям и неверному пониманию, — зафиксировал известный философ, педагог и психолог П. П. Блонский (1884—1941). — Нет, пожалуй, ни одной интеллектуальной функции, на которую школа и даваемое ею образование влияли сильней, чем на мышление. И дело не только в даваемых школою знаниях. <...> Школа учит решать задачи, выводить следствия, находить причины. Школа делает человека более опытным в мышлении»10’.
Рис. 3.24. Дел и за станком. Англия. Конец XIX в.
102 Пиаже Ж. Теория Пиаже. Разд. III: Теория стадий // История зарубежной психологии. ЗО-е — 60-е годы XX века. М., 1992. С. 232—292; Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб.. 2004. С. 176. Подробнее см. в главе 5 настоящей монографии.
IOj Блонский П. II. Избранные психологические произведения. М.. 1964. С. 281.
244 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.25. Детский труд в Англии. Рубеж XIX—XX вв.
В начале XX в. образованные люди, имевшие дело с рабочими и крестьянами, отмечали конкретно-образный стиль их мышления, низкую способность к обобщениям и абстрактному мышлению. Нередко революционеры пользовались и злоупотребляли этим, включая в прошения, петиции и наказы рабочих, солдат и крестьян политические требования, которые они либо вовсе не понимал, либо не видели в них политического и революционного характера. Например, в петицию 9 января 1905 г., с которой петербургские рабочие шли к царю, Г. А. Гапон под давлением либералов, социал-демократов и эсеров без проблем включил политические требования, в принципе исключавшие саму возможность принятия петиции царем — созыв Учредительного собрания, политические свободы, отделение церкви от государства и др.10’1
Рабочий П. Тимофеев рассказывал, как на Невском судостроительном заводе в 1905 г. выборщику в Правительственную комиссию Н. В. Шиддовско- * *
|<м Потолов С. И.'. 1) Петербургские рабочие и интеллигенция накануне револю-
ции 1905—1907 гг. С. 530—541; 2) Георгий Гапон и либералы (новые документы). С. 96—104.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
245
н», созданную 29 января 1905 г. в связи с событиями Кровавого воскресенья 9 января, рабочие давали наказ: «Ты там в комиссии-то насчет политики не польно... Ну ее к лешему! — О политике? Да Боже меня сохрани, (но) чтобы свободу слова дали... И нужно будет еще сказать, чтоб (арестованных) выпустили. Еще я думаю сказать, чтобы наши заседания в газетах печатались и нее полностью, конечно... Нужно, мол, нам свободу союзов, собраний, и самое главное, свободу стачек. Не забудь чего-нибудь... А политики не нужно!»105. Политический характер требований был заранее объявлен Шид-понским неприемлемым. Но, как и в случае с петицией 9 января, рабочие под влиянием агитации РСДРП выставили требования свободы слова, собраний, неприкосновенности выборщиков, освобождения арестованных, гласности работы комиссии, не отдавая отчета в общеполитическом характере этих требований. Это привело к закрытию комиссии.
Пролетарии, как и представители низших социальных слоев населения, понимали самодержавие как произвол администрации, а не как государственное устройство; их патриотизм воплощался не в абстрактном идеале русской нации или Российского государства, а в конкретном понимании «родины» как родного и знакомого места, по которому они испытывали ностальгические чувства, что проявилось в годы Первой мировой войны106.
Поскольку фундаментальная причина отсутствия социалистического мировоззрения у рабочих состояла в особенностях когнитивных процессов неграмотных или малограмотных людей, то долю передовых рабочих, теоретически способных понимать символ социалистической веры и осознавать свое высокое предназначение как авангарда, можно приблизительно оценить, основываясь на данных об образовании рабочих. Если бы лица со средним и высшим образованием распределялись среди различных профессий равномерно и пропорционально численности данной профессии, то среди рабочих их доля была бы не больше, чем в среднем по России — 1,6 % в 1897 г. и 4 % в 1917 г.107 108 Но люди со средним и высшим образованием крайне редко попадали в ряды рабочих, исключительно как деклассированные элементы. В 1897 г. доля неграмотных среди рабочих составляла 42 %, среди работниц — 73 %'08, а у крестьян была почти в 2 раза выше — соответственно 61 % и 87 % и 13,3 %109 110. В 1918 г. процент неграмотных понизился среди мужчин до 21 % и среди женщин — до 56 %'|0.
105 Шустер У. .4. Петербургские рабочие 1905—1907 гг. Л., 1976. С. 103.
106 Дискуссия // Рабочие и интеллигенция ... С. 457.
107 В Европейской России численность лиц с высшим и средним образованием среди населения в возрасте 20 лет и старше равнялась в 1897 г. 775 тыс., в 1917 г. — около 2 млн. а их доля в населении страны — соответственно 1,6 и 4 %: Миронов Б. Н. благосостояние населения ... С. 587.
108 Численность и состав рабочих в России ... Т. 1. С. 1—XX.
109 Общий свод ... Т. ЕС. 16—22, 64—67.
110 Подсчитано по: Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. Ч. 2.
246 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.26. Рабочие в ожидании найма. Конец XIX в. Почтовая открытка
В действительности доля «передовых» рабочих была много ниже того процента людей с законченным и незаконченным средним и высшим образованием. который был достигнут всем населением страны. При таком низком интеллектуальном потенг/иале российский пролетариат не мог выполнять миссию, предназначенную ему марксизмом, — быть авангардом и гегемоном всех трудящихся. В то же время рабочие охотно участвовали в революционном движении на ролях массовки или иногда выполняли, как говорят в театре, эпизодические роли третьего плана. Вследствие этого участие в революции де-факто делало их марионетками в руках политических авантюристов, а в случае если революция перерастала в вооруженное восстание или в гражданскую войну, — в пушечное мясо.
Рабочие являлись разнородной социально-профессиональной группой. В их сознании вполне уживались амбивалентные взгляды и мотивы. Поддержав революционное выступление, они могли вслед за этим принять участие в погроме. В 1914 г. в культурно-бытовом отношении с точки зрения форм проведения досуга и потребления культурной продукции рабочие вместе с мещанством и городским крестьянством составляли «низшие слои городского населения»1". Их политические представления отличались пестротой. Ввиду этого рабочих легко было ввести в любой дискурс и завлечь
111 Ян X. Ф. Русские рабочие, патриотизм и Первая мировая война И Рабочие и интеллигенция ... С. 380. 382, 393: Дискуссия // Там же. С. 427—428.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
247
и любую партию, что в действительности и было. С рабочими сотрудничали и конкурировали за их голоса праворадикальные, либеральные, социал-демократические и эсеровские партии и христианские организации. Историки, считавшие рабочих авангардом, нашли и привели примеры сознательных и социалистически ориентированных рабочих. Последних отличали интерес к знаниям и политической литературе, «сознательное отношение к общественным вопросам», образ жизни, приверженность к умственным занятиям и свободное от основной работы время. Их оппоненты привели еще больше примеров забитых, отсталых, невежественных, патриархальных, плохо организованных, политически индифферентных рабочих, повально занимавшихся воровством фабричного имущества112, склонных к анархическим бунтам, к безначалию, беспорядку и хаосу. И те и другие были правы в том смысле, что рабочие были разными. Плохо и неверно, когда характеристики, более пли менее адекватные для «передовых» рабочих, которых насчитывались единицы, распространялись на всех рабочих. Да и степень подготовленности «передовых» рабочих не следует преувеличивать. Например, в «Рабочей ор-1анизации» Петербурга в 1902—1903 гг. к каждому рабочему, который руководил своей группой, из-за неспособности вести агитационно-пропагандистскую работу был приставлен интеллигент-депутат, который фактически и направлял ее деятельность" ’.
Основываясь на социальной самоидентификация и перекрестной идентификации, пролетариев нельзя считать рабочим классом в марксистском смысле. Преобладающая часть рабочих не осознавала себя не только особым классом, но даже специфической социально-профессиональной или сословной группой. При обследовании в 1880—1890-е гг. фабрик и заводов Московской и Смоленской губерний из 109 тыс. рабочих статистики, врачи и сами рабочие идентифицировали «рабочими» лишь несколько человек. Остальные идентифицировались и самоидентифицировались по сословной принадлежности (см. табл. 3.1).
Роль массовки или марионеток была уготована пролетариям, в значительной мере даже предрешена, уровнем их когнитивного развития — тем, что неграмотные и малообразованные люди легко поддаются внушению и манипулированию, так как они слушают скорее сердцем, чем умом. Прекрасный пример находим в романе М. Горького «Мать» в лице Пелагеи Власовой, полуграмотной женщины, включившейся в рабочее движение из-за любви к сыну и смутной мечты о справедливости на земле.
Сопротивляемость людей убеждающим призывам тем ниже, чем менее они образованны, чем меньше их представления опираются на знания. По причине отсутствия знаний люди не умеют выдвигать контраргументы
' Рабочие и интеллигенция ... С. 59. 444.
Там же. С. 594—595.
248 Глава 3. Сог/иачьная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.27. Дети нью-йоркских трущоб.1908—1912
и потому становятся уязвимыми для атак на их мнения. Податливость влиянию усиливается тогда, когда происходят быстрые и радикальные изменения в окружающей обстановке и люди испытывают личный кризис убеждений114, как это имело место в 1917 г. Практики, связанные с выполнением приказов и требований, также развивают внушаемость, а именно такой деятельностью рабочий или крестьянин большей частью занимался в семье, в общине, на фабрике. Находясь в толпе, человек особенно подвержен внушению и манипулированию, так как у него изменяется протекание психических процессов, основными регуляторами поведения становятся инстинкты, а рабочему часто приходилось быть в толпе и принимать решения под ее влиянием115.
Под влиянием перечисленных факторов сообщество малограмотных людей легко поддается воздействию пропаганды, агитации и пиару, что создает реальную возможность для манипулирования их поведением. Это классически проявилось во время революций 1917 г., как засвидетельствовали внима-
1N Зимбардо Ф.. Ляйпе Л/. Социальное влияние. СПб., 2000. С. 248, 249, 251, 264.
115 Шейнов В. П. Скрытое управление человеком: Психология манипулирования. М.; Минск, 2009. Гл. 8 : Понуждение к действию. URL: http://bookap.info/psywar/ sheynov skrytoe_upravlenie_chelovekoin/gl34.shtm (дата обращения: 02.08.2018).
Влияние культуры рабочих на их участие ...
249
1сльные образованные современники. Один из них, М. Палеолог, французский посол в России, сделал в своих воспоминаниях на этот счет интересные шметки, касающихся первых дней февральского переворота 1917 г. Вот некоторые из них.
«Восемь десятых населения России не умеют ни читать, ни писать, что делает публику собраний и митингов тем более чувствительной к престижу слова, тем более покорной влиянию вожаков. <...> Русский народ гораздо менее религиозен, чем кажется: он, главным образом, мистичен. Его беспрестанные крестные знамения и поклоны, его любовь к церковным службам и процессиям, его привязанность к иконам и реликвиям являются исключи-1сльно выражением потребностей его живого воображения. Достаточно немного проникнуть в его сознание, чтобы открыть в нем неопределенную, смутную, сентиментальную и мечтательную веру, очень бедную элементами интеллектуальными и богословскими, всегда готовую раствориться в сек-।аптском анархизме. <...> Анархия наслаждение для русского. Она доставляет ему предлог к бесчисленным публичным манифестациям, в которых он удовлетворяет свою любовь к зрелищам и к возбуждению, свой живой инстинкт поэзии и красоты. <...> Повсюду митинги на открытом воздухе или, лучше, на открытом ветре. Группы немногочисленны: двадцать, самое большее тридцать человек, — солдаты, крестьяне, рабочие, студенты. Один из них взбирается на тумбу, на скамью, на кучу снега и говорит без конца с размашистыми жестами. Все присутствующие впиваются глазами в оратора и слушают с каким-то благоговением. Лишь только он кончил, его заменяет дру-।ой, и этого слушают с таким же страстным, безмолвным и сосредоточенным вниманием»116 117. Подобная манифестациомания наблюдалась по всей стране.
В. В. Розанов (1856—1919), известный русский религиозный философ и публицист, скорбел в февральские дни по поводу скоротечности изменений в сознании масс: «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три <...> Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса. Чтб же осталось-то? Странным образом — буквально ничего. Остался подлый народ»"7. Однако этот на первый взгляд неожиданный ка-шрсис долго и настойчиво готовился с помощью «промывки мозгов» почти всеми политическими партиями, которые рассматривали рабочих и солдат в качестве тарана революции. И все же Розанов поторопился с заключениями о гибели Церкви в два дня, о чем говорят похороны жертв революции и Петрограде. В первый раз они прошли 23 февраля 1917 г, по гражданскому
116 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. С. 374, 382, 406—407, 447. ('м. также: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 609—617.
117 Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени (1918): «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три». URL: http://www.vehi.net/rozanov/apokal.html (дата обращения: 04.03.2019).
250 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.28. Группа рабочих в цехе, С.-Петербург. 1910—1914
церемониалу, и это «не вызвало никакого народного протеста. Одни только казаки заявили, что совесть запрещала им принять участие в похоронах без образа Христа, и остались в своих казармах! Но на следующий день странное беспокойство распространилось среди простонародья, в особенности среди солдат, — чувство, в котором были: осуждение, угрызение совести, смутная тревога, суеверные предчувствия. Теперь сомнений не было: эти похороны без икон и попов были святотатством. Бог покарает за это. А, казаки это поняли! Они не дали себя вовлечь в эту преступную авантюру; они всегда смекают! И потом, не нечестие ли выкрасить гробы в красный цвет? Есть лишь два христианских цвета для гробов: белый и желтый; это так известно, что об этом даже не упоминается в катехизисе. Таким образом, этим дьявольским измышлением выкрасить гробы в красный цвет осквернили покойников. Этого только недоставало!.. Вся церемония на Марсовом поле, должно быть, была устроена евреями! Этот протест публичного мнения сделался настолько распространенным и сильным, что Временное правительство сочло долгом дать ему удовлетворение. По его распоряжению священники пришли вчера прочитать заупокойные молитвы на могилах Марсова поля»118.
118 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. С. 418.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
251
Почему роль кукловода досталась большевикам? Рабочие, как малограмотные и неграмотные люди, испытывали потребность в руководстве, покровительстве и патернализме. В силу этого все партии претендовали на руководство, хотели управлять пролетариатом и его организациями и политически мобилизовать его для реализации своих политических целей. Каждая партия идентифицировала рабочих и интерпретировала рабочее движение в соответствии со своими целями. Идентификация рабочих монархистами, ипбералами, социал-демократами или эсерами была актом собственной иден-шфикации. Представление о силе и потенциале, которыми обладали рабочие и мирной модернизации страны для либералов или в насильственной смене режима для социал-демократов и социал-революционеров, являлось ключом для идентификации рабочих. Благодаря конкуренции между партиями за рабочих последние получили возможность политического выбора между пар-шями119. Однако в конце концов роль руководителя досталась большевикам по нескольким причинам.
Во-первых, социалистическая программа по своим целям и средствам их достижения полностью соответствовала представлениям рабочих о справедливой жизни и средствах ее достижения. Ее принципиальные пункты в 1917 г. включали насильственную экспроприацию собственности и передачу ее рабочим, введение рабочего контроля и передачу власти Советам. Эти требования были рождены отнюдь не пролетарским сознанием рабочих. Они отражали парадигмы крестьянского массового сознания, адаптировали к новым юродским условиям принципы, на которых строилась жизнь сельской передельной общины, а также частично цеха и мещанской общины до Великих реформ. В требовании насильственной экспроприации, с одной стороны, отражалось убеждение крестьян, что если не собственность, то уж во всяком случае богатство есть кража120, с другой — проявлялось крестьянское обычное право, допускавшее самосуд над ворами; в требовании рабочего контроля легко просматривается многовековая практика контроля общины над хозяй
119 Дискуссия // Рабочие и интеллигенция ... С. 415, 435, 451. 456—457; Касимов.!. С. Рабочие и демократическая интеллигенция Центрально-Черноземного района в социальных конфликтах и протестах конца XIX — начала XX в. // Там же. (288—303; Розенберг У. Представления либералов о рабочих России и их интересах // 1ам же. С. 340—366; Степанов С. А. Рабочие и черносотенные организации. 1905— 1417 гг. // Там же. С. 371—378; Фирсов С. Л. Рабочие и Православная Церковь в России в начале XX в. // Там же. С. 327—339; Хильдермайер М. Представления партии социалистов-революционеров о рабочем классе (1900—1914) // Там же. С. 448—449; >1н .V Ф. Русские рабочие ... С. 379—396.
120 Это парадигма крестьянского массового сознания, официальной советской по-ипгжономии и совегского массового сознания. См.: Латынина Ю. Собственность сен. кража? // Русская философия собственности: XV11I—XX вв. / К. Исупов. И. Савкин (ред.). СПб.. 1993. С. 427—444.
252 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
ственной деятельностью ее членов; в требовании ввести Советы слышится желание ввести самоуправление наподобие крестьянского общинного самоуправления, во главе которого много веков стоял крестьянский сход. Неслучайно и рабочий контроль как подготовительный этап к экспроприации заводов и фабрик, и Советы как форма политической организации рабочих были придуманы самими рабочими121. Как известно, в русской деревне земля принадлежала общине и все ее члены пользовались ею на равных основаниях; производственная деятельность каждого осуществлялась по общему плану, принимаемому на общем сходе, который руководил всей жизнью крестьян. Начиная с 1861 г. сокровенным желанием крестьян была конфискация всех помещичьих земель и передача их в общинную собственность, а после Столыпинской реформы — «черный передел», т. е. экспроприация всех частновладельческих земель — и помещичьих, и выделившихся из общины крестьян — в пользу крестьянской общины122.
Во-вторых, только большевики сознательно и заблаговременно учились, как с помощью специальной «революционной техники» квалифицированно «руководить» массами, знали, чего они хотят, и твердо шли к поставленной цели. Умелое использование «революционной технологии» позволило им взять под контроль Советы, фабзавкомы и профсоюзы. Большевизация масс к осени 1917 г. — результат манипулирования123. Только большевики готовили рабочих на роль профессиональных революционеров в специальных партийных школах за границей124 125. А их лидер тщательно штудировал литературу о том, как побеждать на войне и как захватывать власть. Большевики 125
выпустили подавляющую часть революционных листовок , которые, как отмечает И. М. Пушкарева, «формировали авторитарно-революционное мышление, влияя в совершенно определенном направлении на менталитет "‘униженных и оскорбленных". Оно (авторитарно-революционное мышление. —
 Черняев В. К). Рабочий контроль и альтернативы его развития в 1917 г. // Рабочие и российское общество. Вторая половина XIX — начало XX в. : Сб. статей и материалов, посвящ. памяти О. И. Знаменского / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1994. С. 164—177.
122 Байрау Д. Янус в лаптях: крестьяне в русской революции 1905—1917 гг. // Вопросы истории. 1992. № 1. С. 19—32.
123 Laue Th. Н. Why Lenin? Why Stalin? P. 127. См. также: Соболев Г. Л. Октябрьская революция ... С. 186—187. В советской историографии был весьма популярным сюжет о большевиках в качестве «созидательной силы по мобилизации и сплочению масс»: Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции: Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов / В. П. Наумов (ред.). М„ 1979. С. 63, 73—78, 298—301.
Шеррер Ю. Отношения между интеллигенцией и рабочими на примере партийных школ на Капри и в Болонье // Рабочие и интеллигенция ... С. 542—555.
125 Трудовые конфликты ... С. 444.
Итоги
253
/> М.) порождало в народе и жажду реванша, прежде всего ненависть, злобу, зависть к “богатеям”, близко стоявшим к рабочим в повседневной жизни хозяевам промышленного производства, представителям фабрично-заводской администрации, а также раздражение к царской бюрократии. Рево-июционная агитация будила не только возвышенные, но и низменные чувст-IUI, весьма далекие от идеалов построения общества, основанного на подлинной демократии. Революционная агитация, усиливаемая в целом государственным равнодушием к “рабочему вопросу”, фактически вела и к малым внутренним войнам и к большой гражданской — к революции. В подсознание рабочих закладывалось двойственное, не совсем внятное, отношение 126
к террору»
Итоги
Российские рабочие к 1917 г. не сформировались в класс и не обладали про-пстарским социалистическим мировоззрением в марксистском смысле126 127. Они приняли самое активное участие в революционном движении и в свержении монархии по причине фрустрированности, относительной депривации, неблагоприятной демографической структуры, существования «молодежного бугра» (около 70 % от общего числа рабочих были моложе 30 лет)128 129, податливости пропаганде и манипуляции, а не в силу своей спонтанной революционности, организованности и сознательности. Сами большевики не обольщались на этот счет. В. И. Ленин писал в 1917 г.: «Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть, очень короткое время застрельщиком революционного пролетариата всего Р9 мира»
126 Там же. С. 444^145.
127 В последние годы тезис советской историографии об авангардной роли проле-1ариата начинает пересматриваться: Поршнева О. С. Между Красными и Белыми: понтические практики рабочих Урала в условиях гражданской войны // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Между-нар. науч.-практ. конф.. Санкт-Петербург, 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб., 2017. С. 256—266; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих Петрограда в революционных событиях октября 1917 г. И Там же. С. 40—48.
128 Повышенная активность молодых рабочих отмечена исследователями: Абросимова Т. А. Молодежь Петрограда в 1917 г. (протестиость и политические предпоч-1спия) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 89—96; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих ...
129 Ленин В. И. Поли. собр. соч. : в 55 т. 5-е изд. М., 1962. Т. 31. С. 91.
254 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.29. К. С. Петров-Волкин. Рабочие. 1926
Вследствие предрасположенности рабочих к радикализму и агрессивности именно социал-демократическая программа — самая радикальная и активистская из всех политических программ нашла у них отклик. Простые и понятные лозунги («Долой самодержавие», «Долой буржуев», «Долой Временное правительство», «Земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам» и т. п.), умелая пропаганда, большая налаженная организационная работа позволили им мобилизовать пролетариат и использовать как пушечное мясо революции, а потом и Гражданской войны.
Количество жертв собственно революционного насилия в 1917 г. только в Петрограде составило 1315 человек «убитыми, ранеными и ушибленными»130. Однако это число меркнет перед людскими потерями в 1918—1922 гг. (вследствие гибели военных на войне, террора, избыточной смертности по причине эпидемий), которые оцениваются в интервале от 14 до 21 млн чело-
130 Мартынов Е. //. Политика и стратегия. М., 2003. С. 222.
Итоги
255
иск1’1. Абсолютное число рабочих в этих потерях сравнительно с крестьянином невелико. Однако процент потерь среди рабочих был намного больше, чем процент потерь среди крестьян и населения в целом. Численность населения России (в границах 1930 г.) с 1918 г. по 1922 г. уменьшилась с 140,9 млн до 133,9 млн — на 7 млн, или на 5,2 %, а численность рабочих цензовой промышленности — с 2 млн до 1,2 млн — на 0,8 млн, или на 10 %'’". Как видим, от «приступа революционной лихорадки» пролетариат пострадал особенно серьезно, служа тараном, с помощью которого политические авантюристы решали свои политические задачи.
1,1 Демо1рафическая модернизация России 1900—2000 / А. Г. Вишневский (ред.). М.. 2006. С. 399—406; Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России и первой половине XX века. Новосибирск. 2000. С. 61—68.
ь* Исупов В. А. Демографические катастрофы... С. 58; История социалистической экономики СССР : в 7 т. / И. А. Гладков (ред.). М., 1976—1980. Т. 1. С. 223: Т. 2. С. 262—263. 354.
ГЛАВА 4
РОССИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917 г. СКВОЗЬ ПРИЗМУ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
Задача главы состоит в том, чтобы подвести итоги демографической модернизации в позднеимперской России и, основываясь на них, оценить готовность населения к социальному реформированию вообще и к радикальным буржуазно-демократическим преобразованиям общества, в частности, на которые была нацелена революция 1917 г.
Анализ основных демографических процессов в имперской России показал, что в XVIII — первой половине XIX в. брачность и рождаемость находились почти на предельно высоком уровне, смертность была очень высокой, все показатели заметно варьировали в отдельные годы, не проявляя определенной тенденции ни к росту, ни к понижению — функционировала типичная модель традиционного воспроизводства населения (табл. 4.1).
Таблица 4.1
Общие коэффициенты брачности, рождаемости, смертности и естественного прироста населения в Европейской России в XVIII — начале XX в. (промилле)
Демографические процессы	XVIII в.'	1801 — I860 гг.’	1861 — 1870 гт.	1871— 1880 гг.	1881 — 1890 гг.	1891 — 1900 гг.	1901 — 1910 гг	1911— 1914 гг.
Все население: брачность	9.9	10,2	10.3	9.5	9.1	9.0	8,4	8.0
рождаемость	51.0	50,0	50.3	50.4	50.4	49.2	46,8	43.9
смертность	37.0	36.0	36,9	36,4	35,5	34,2	30,3	27,1
естественный прирост	14.0	14.0	13.3	14.0	14.9	15.1	16,5	16,8
Источники: Движение населения в Европейской России по группам губерний. 1861—1865. СПб.. 1865; Миронов Б. Н.: I) Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб.. 2018. Т. 1. С. 533—534: 2) Русский город в 1740—1860-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. Л., 1990. С. 259—260; Новосельский С. А. Обзор главнейших данных по демографии
Брачность
257
и санитарной статистике России И Календарь для врачей всех ведомств на 1916 год : в 2 ч. СПб., 1916. Ч. 2. С. 36—37; Статистический ежегодник России 1914 г. Пг., 1915. Отд. II. С. 2; Статистический ежегодник России 1916 г. М., 1918. Вып. 1. С. 193.
Только православное население.
Через 10 лет после отмены крепостного права началось устойчивое снижение брачности, через 20 лет, с 1880-х гг., — рождаемости и смертности. Тенденция снижения демографических показателей после Великих реформ 1860-х гг. на самом деле была выражена более отчетливо, чем следует из приведенных данных, вследствие улучшения качества демографического учета, которое способствовало увеличению абсолютного значения демографических показателей. Две тенденции — уменьшение абсолютных значений общих коэффициентов и улучшение качества учета (особенно смертности) — нивелировали друг друга, и в результате истинная картина несколько искажалась. Вследствие более существенного падения смертности, чем рождаемости, и без того высокие темпы естественного прироста населения стали расти и накануне Первой мировой войны увеличились на 3,5 пункта — с 13,3 до 16,8 промилле, достигнув максимальной величины за весь период империи. Давление на ресурсы усилилось и вместе с общим ростом культуры населения создало предпосылки для перехода от традиционной к современной модели демографического воспроизводства.
Брачность
Модель брачности в XVIII — первой половине XIX в. изменялась благодаря возрастанию бракоспособного возраста, а в пореформенное время в силу увеличения числа лиц, не вступающих в брак, роста разводов и сокращения числа повторных браков. Во второй половине XIX в. население стало терпимее, чем прежде, относиться к безбрачию, откладыванию брака и разводам; получили распространение так называемые гражданские браки, т. е. длительное сожительство мужчины и женщины, не зарегистрированное церковью (в дворянско-интеллигентских кругах оно означало «свободную любовь»), и браки, зарегистрированные за границей1 2.
В течение 1780—1850-е гг. модальный возраст невест вырос с 15—16 до 18—20 лет, женихов — с 16—18 до 20—21'. В пореформенное время сред
1 Вере.менко В. /I. Дворянская семья и государственная политика России (вторая половина XIX—XX в.). СПб.. 2007. С. 49—50. Кроме того, в России появилось немало гражданских браков, зарегистрированных за границей.
2 Миронов Б. Н. Российская империя; от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб.. 2018. Т. 1. С. 564.
258 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
ний возраст вступления в брак стабилизировался’, но легкая тенденция к повышению все равно существовала — с 1867 по 1910 г. возраст увеличился на полгода. Правда, в городах средний возраст брачующихся мужчин понизился вследствие огромной миграции крестьян, по-деревенски рано вступавших в брак (табл. 4.2).
Таблица 4.2
Средний возраст вступления в брак городского и сельского населения Европейской России в 1867 и 1910 гг. (лет)
Население	Мужчины		Женщины	
	1867 г.	1910 г.	1867 г.	1910 г.
Сельское	24.3	24,8	21,3	21,6
Г ородское	29,2	27,4	23.6	23,7
Итого	24,8	25.2	21.5	21,9
Источники: Движение населения в Российской империи за 1867 год. СПб. : тип. МВД, 1872. С. 40-^107. 412—415: То же за 1910 год. Пг„ 1916. С. 88—89.
За стабильностью среднего возраста скрывались изменения возрастной структуры брачующихся: доля вступавших в брак ранее 21 года и после 30 лет уменьшилась, а в интервале 21—30 лет увеличилась (табл. 4.3).
Таблица 4.3
Распределение вступивших в брак по возрастным группам в Европейской России в 1867—1910 гг.
Годы	Возраст женихов, лет					
	20 и моложе	21—25	25—30	30—40	40—50	51 и выше
1867—1871	37,8	31.0	10.9	12,6	5,9	1,8
1872—1876	37,7	30.7	13,0	11.5	5,2	1,9
1877—1881	37.2	29,7	15,9	10.5	4,6	2,1
1890—1894	31.2	33.9	19.1	9,8	4,1	1,9
1895—1898	30,8	35.6	19.1	9,1	3,5	1,8
1910	30,8	36,2	18.8	8,9	3,5	1,8
Возраст невест, лет
1867—1871	57.3	26.3	7.1	6.7	2,2	0,4
1872—1876	57,7	26.8	7	5,9	2.2	0,4
3 Средний возраст всех русских невест, вступавших в первый брак, в 1867—1910 гг. равнялся 21.4 года, женихов — 24.2 года: Тольц М. С. Брачность населения России в конце XIX — начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР / А. Г. Вишневский (ред.). М., 1977. С. 139.
Брачность
259
Окончание табл. 4.3
Годы	Возраст невест, лет					
	20 и моложе	21—25	25—30	30-^40	40—50	51 и выше
1877—1881	59,0	27,0	6,7	5,2	2	0.1
1890—1894	55.3	30,4	7,3	4,8	1,8	0,4
1895—1898	54.7	31.7	7.1	4,5	1.6	0,4
1910	54.5	31.0	7,3	4,7	1.9	0,6
Источники: Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811 —1913 гг.) : статистические очерки. М., 1956. С. 174—175; Сборник сведений по России за 1884— 1885 гг. СПб., 1887. С. 36—37.
Доля лиц, воздерживавшихся от брака, выросла, но также незначительно. До середины XIX в. вне брака оставались только лица с серьезной инвалидностью — около 3 % населения. На рубеже XIX—XX вв. к моменту окончания фертильного возраста доля лиц, никогда не состоявших в браке, повысилась до 4 % в деревне и до 11 % в городе (табл. 4.4).
Tao.iutfa 4.4
Доля вдовых и лиц, никогда не состоявших в браке, среди городского и сельского населения Европейской России в 1897 г.
(иа 100 лиц данного пола и возраста)
Возраст, лет	Никогда не состояли в браке, %				Доля вдовых. %			
	Мужчины		Женщины		Мужчины		Женщины	
	Город	Село	Город	Село	Город	Село	Город	Село
15—19	98	95	91	87	—	—	—	—
20—29	60	35	38	20	1	1	4	1
30—39	18	6	16	6	2	1	12	5
40—49	11	3	12	4	5	4	26	14
50—59	—	—	—	—	11	11	45	29
15 и старше	42	28	30	21	4	6	18	13
Источники: Толы{ М. С. Брачность населения ... С. 139, 149; Новосельский С. А. Обзор главнейших данных ... С. 28.
Одновременно возросла доля лиц, воздерживавшихся от вступления в повторный брак после овдовения, — до примерно 15 % в городе и 9 % в деревне. В результате понизилась средняя длительность пребывания в браке — примерно до 20 лет у горожан и до 25 лет у крестьян . Изменения брачной моде
4 Вишневский А. Г. Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России // Брачность, рождаемость, смертность... С. 114—120: Тольц М. С. Брачность населения ... С. 138—153.
260 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
ли начались в городе в первой половине XIX в. и во второй половине XIX в. распространились на деревню, что отчетливо просматривается по данным табл. 4.5. В 1910 г. изменения возрастной структуры браков в наибольшей степени затронули крупные города, затем малые города, наконец, сельскую местность.
Таблица 4.5
Распределение вступивших в брак по возрастным группам в городах и сельских местностях Европейской России в 1910 г.
Место заключения брака	Пол	20-	21—25	26—30	31 —40	41—50	51 +
В главных городах	Муж.	11.5	36,4	29,0	16,0	4,8	2.3
В прочих городах	Муж.	14,4	40.1	27,1	12,1	4,0	2,3
В сельских местностях	Муж.	33,3	36,0	17.5	8.1	3,4	1,7
Итого	Муж.	30,8	35.2	18,8	8,9	3,5	1,8
В главных городах	Жен.	35.5	35.1	14.3	10.6	3,7	0.8
В прочих городах	Жен.	43.0	37.4	10,8	6.0	2,1	0.7
В сельских местностях	Жен.	56.7	30.2	6.7	4.1	1,7	0.6
Итого	Жен.	54.5	31.0	7.3	4.7	1.9	0,6
Источник: Движение населения в Европейской России за 1910. Пг., 1916. С. 88—89.
Инициаторами изменений в брачной модели выступали образованные слои населения, в первую очередь дворянство, в большей степени концентрировавшиеся в городах. Данные о семейном состоянии важнейших сословий по пяти губерниям (Гродненской, Калужской, Пермской, Симбирской и Ярославской) в 1850-е гг. и 1897 г. это хорошо отражают (табл. 4.6).
Таблица 4.6
Семейное состояние населения Европейской России в бракоспособном возрасте по сословиям в 1850-е гг. и в 1897 г, (%)
Семейное состояние	Купцы, мещане		Крестьяне		Дворяне		Духовенство	
	Муж	Жен.	Муж.	Жен	Муж.	Жен.	Муж.	Жен
1850-е гг., по пяти губерниям								
Не достигшие брачного возраста	42	33	44	40	—	—	50	39
Холостые и девицы	15	21	7	12	—	—	7	13
Состоявшие в браке	38	32	44	40	—	—	37	35
Вдовые	5	14	5	8	—	—	6	13
Брачность
261
Окончание табл. 4.6
Семейное состояние	Купцы, мещане		Крестьяне		Дворяне		Духовенство	
	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.
1897г., по пяти губерниям								
Не достигшие брачного возраста	34	33	47	41	—	—	—	—
Холостые и девицы	23	19	8	12	—	—	—	—
Состоявшие в браке	40	34	41	38	—	—	—	—
Вдовые	3	14	4	9	—	—	—	—
Разведенные	0.1	0.1	0.07	0,05	—	—	—	—
1897 г.. Европейская Россия								
Не достигшие брачного возраста	43	39	45	40	36	30	40	32
Холостые и девицы	17	16	11	12	26	24	19	27
Состоявшие в браке	37	35	40	40	34	32	34	29
Вдовые	3	10	4	8	4	14	7	12
Разведенные	0.1	0.3	0,01	0,05	0,2	0.2	0,04	0.04
Источники: Луканин Л. Население Оханского уезда Пермской губернии но сословиям, возрастам и семейному составу И Зап. РГО по отд-нию статистики. СПб.. 1878. 1'. 5. С. 206; Трубников В. В. Результаты народных переписей в Ардатовском уезде Симбирской губернии // Сб. статистических сведений о России, издаваемый РГО. СПб., 1858. Кн. 3. С. 417; Статистические таблицы по Ярославской губернии И О составе и движении населения по губерниям Нижегородской и Ярославской. СПб.. 1861. С. 90; Бобровский П. Гродненская губерния : в 2 т. СПб., 1863. Т. 1. С. 536—540; Попроцкий М. Калужская губерния : в 2 т. СПб., 1864. Т. 1. С. 330; Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. : в 2 т. / Н. А. Тройницкий (ред.). СПб., 1905. Т. 1. С. 198—207,216—219. 224—225.
Поскольку именно в столице империи, Петербурге, концентрировались образованные люди и находилось много иностранцев, то изменения в брачной модели там были особенно заметны. Уже в 1864 г. в столице доля холостых и девиц достигала 35 %. Средний возраст вступления в первый брак составлял у мужчин 30,5 года, у женщин — 25,5 года. Сезонность браков существенно сгладилась5. В начале XX в. появились первые сотни разведенных, которые во всем населении города составляли 0,18 %6, тысячи гражданских браков. Попечительские обследования 1915—1916 гг. среди семей столичных нижних воинских чинов обнаружили около 10 % внебрачных семей, что ста
5 Санкт-Петербург : исслед. по истории, топографии и статистике столицы : в 3 т. СПб.. 1868. Т. 3, ч. 1. С. 104. 134, 138, 144.
6 Статистический ежегодник С.-Петербурга за 1901—1902 гг. СПб.. 1905. С. 17.
262 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
ло сенсацией7. Конечно, это было специфическое военное время, когда в Петрограде сконцентрировалось огромное число военных. Однако столь широкого распространения гражданские браки на неподготовленной почве вряд ли могли достигнуть.
Источниками перемен в брачной модели являлись изменения не только в объективных условиях жизни, но и в отношении населения к браку. Идея брака на всю жизнь стала подвергаться эрозии, появилась возможность замены партнера через развод в случае, если он злоупотреблял властью, не хранил верность, надолго уезжал, не исполнял супружеские обязанности. В наименьшей степени эти перемены также затронули семьи крестьян и городских низов, т. е. около 90 % населения страны.
Изменения брачной модели привели к снижению общего уровня брачности в стране. И все же Россия по этому показателю вплоть до начала XX в. занимала первое место среди развитых европейских стран и США. Только в 1900-е гг. на первое место вышли США, благодаря огромной эмиграции взрослого населения из Европы, и сохранили лидерство в последующие 40 лет (табл. 4.7).
Число браков на 1000 человек населения в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Таблица 4.7
Страна	1800-е гг.	1850-е гг.	1880-е гг.	1900-е гг.	1920-е гг.	1930-е гг.	1950-е гг.	1960-е гг.
Россия	9,9	10.3	9.2	8,5	9,9	6.3	11,9	10,8
Австро-Венгрия'	8.1	8.0	7.8	7.8	9.2	8,6	8,3	8,0
Англия	—	8,5	7.5	7.0	8,0	8.5	7,9	7,8
США	—	9.6	8.7	10,5	10.5	9.8	9,5	9.3
Германия	8,2	8.0	7.4	8,1	9.7	9,4	9,3	8.5
Франция	7,6	8.0	7,4	7.8	9.7	7,1	7,3	7,1
Япония	—	—	8.2	8,8	8.5	8,0	8,4	9,7
Источник: Миронов Б. И. Российская империя ... Т. 3. С. 753—756.
* С 1918 г. Австрия.
7 Булгакова Л. А.: 1) Внебрачная рождаемость в дореволюционной России : (К вопросу об одной демографической загадке) // Страницы истории : сб науч, статей, по-свящ. 65-летию проф. Г. А. Тишкина / Р. Ш. Ганелин (ред.). СПб.. 2008; 2) Невенчанные солдатки: борьба за признание // Власть, общество и реформы в России в XIX — начале XX века : исслед.. историография, источниковедение : антология / А. Н. Цаму-тали (ред.). СПб., 2009. С. 183—214.
Брачность
263
Российская модель брачности XVIII — первой половины XIX в. отличалась от западноевропейской, для которой были характерны поздние браки (возраст невест превышал 25 лет, женихов — 27 лет) и значительная доля лиц, никогда не состоявших в браке (минимум 9—10 % и в ряде случаев более 15 %). Сдвиги пореформенного периода несколько уменьшили различия, но существенный разрыв в начале XX в. все равно оставался (табл. 4.8 и 4.9).
Таблица 4.8
Доля мужчин и женщин, никогда не состоявших в браке, в некоторых странах Европы на рубеже XIX—XX вв. (%)
Страны	Женщины		Мужчины	
	Возраст, лет			
	20—24	45—49	20—24	45—19
Ирландия	86	17	96	20
Швеция	80	19	92	13
Великобритания	73	15	83	12
Г ермания	71	10	91	9
Финляндия	68	15	84	14
Италия	60	11	86	11
Франция	58	12	90	И
Испания	55	10	81	6
Ереция	44	4	82	9
Европейская Россия’	23	5	42	4
Болгария	24	1	58	3
Рум ыния	20	3	67	5
Сербия	16	1	50	3
Источник: Hajnal J. European Marriage Patterns in Perspective // Population in History' / D. D. Glass, D. E. C. Eversley (eds.). London. 1965. P. 102—103.
По расчету M. Тольца. соответственно 35; 5; 54 и 4 %: Тольц М. Брачность населения ... С. 139.
Таблица 4.9
Доля населения в возрасте 45—49 лет, никогда не состоявшие в браке, в некоторых странах мира на рубеже XIX—XX вв. (%)
Страна, годы	Женщины	Мужчины	Страна, годы	Женщины	Мужчины
Швеция. 1900	19,0	13,0	Австралия, 1901	9,3	22,4
Бельгия, 1900	17,1	16.1	США, 1900	8,6	12,0
Швейцария. 1900	17,0	16.0	Чехия, 1910	8,5	6,2
264 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
Окончание табл. 4.9
Страна, годы	Женщины	Мужчины	Страна, годы	Женщины	Мужчины
Нидерланды. 1900	14,0	13,0	Польша. 1900	7.8	6,1
Англия и Уэльс, 1901	13,4	11.0 •	Европейская Россия, 1897	5,0	4,0
Австрия, 1900	13.0	11.0	Греция. 1907	4.0	9,0
Канада. 1911	12.0	15.1	Венгрия, 1900	4,0	5,0
Франция. 1901—1905	11,2	10,4	Румыния. 1899	3,0	5,0
Италия. 1901	10.9	10.9	Япония. 1920	1.9	2,3
Испания. 1900	10,2	6,4	Болгария. 1900	1.0	3,0
Германия. 1900	10,1	8.2	Сербия. 1900	1.0	3,0
Источник: Patterns of First Marriage: Timing and Prevalence. New York, 1990.
P. 7—18.
Семья и брак
Как в деревне, так и в городе изменялась семейная организация населения. Имеющиеся данные о семейной структуре крестьян говорят о том, что в течение XVI — первой половины XIX в. малая и составная семья мирно сосуществовали. Их соотношение изменялось, что объяснялось изменениями налоговой системы и благосостояния населения, экономической конъюнктурой, социальными и хозяйственными кризисами, политикой помещиков в отношении своих крестьян, а также колонизацией. До середины XIX в. составная семья нередко перерастала в большую семью и в редчайших случаях в семью типа задруги, объединявшую много брачных пар и до 100 человек. Даже в 1850-е гг. в каждой губернии встречалось много больших семей, насчитывавших 20—30 и более человек. Их доля была невелика — 0,3—1,6 %, однако их насчитывалось тысячи. Все это свидетельствует о том, что большая семья еще не стала атавизмом даже в середине XIX в. В пореформенное время малая семья в деревне заметно и во всех регионах усилила свои позиции сравнительно с серединой XIX в., и к 1897 г. в целом у крестьянства Европейской России она стала численно слегка преобладать. Существенная роль в сохранении традиции составной семьи принадлежала социально-экономическим факторам: передельной общине, крепостному праву, правовым ограничениям для развития частной собственности на землю, отсутствию единонаследия, обеспеченности землей и угодьями, форме ренты, особенностям климата, характеру хозяйственной деятельности, степени развития рынка труда и др.
Семья и брак
265
Горожане в период империи отдавали предпочтение малой семье. Однако до середины XIX в. более половины городского населения на протяжении определенного периода своей жизни проживало в рамках составной семьи. В разных социальных группах и в разных регионах процесс нуклеаризации происходил противоречиво. О победе малой семьи в городе можно говорить применительно к началу XX в. В изживании архаических форм семейной организации город обгонял деревню примерно на 50 лет, т. е. на два поколения: типология семей, наблюдавшаяся в городах в середине XIX в., пришла в деревню лишь на рубеже XIX—XX вв.
Процесс полной и окончательной нуклеаризации семейной организации завершился только в XX в. Доля составных семей в семейной структуре в 1994 г. составила лишь 3.6 %; причем они сохранились не из-за склонности к совместной жизни некоторой части детей и родителей, а в силу необходимости — недоступности отдельного жилья для молодежи.
В пореформенное время у всех сословий наметились изменения и во внутрисемейных отношениях. Дворянство и интеллигенция стали пионерами перехода от патриархально-авторитарных к эгалитарным семьям и от патриархальных к демократическим отношениям в семье в последней трети XIX — начале XX в. Однако ни в среде крестьянства, ни в среде городских низов патриархально-авторитарная основа внутрисемейных отношений не была серьезно подорвана и в основных чертах сохранилась к 1917 г. Об этом свидетельствует тот факт, что даже в российской деревне 1920-х гг. традиционные взгляды на семью и женщину оставались очень прочными8. Прогресс выражался в смягчении насилия над слабыми в семье и в установлении известного контроля со стороны общества и закона за соблюдением интересов женщин и детей. Авторитарность внутри семьи была в большей или меньшей степени поставлена в рамки закона. До середины XIX в. в брак вступали, как правило, по прямому указанию родителей, с помощью сватовства, через помолвку и свадьбу с учетом семейных интересов. В последней трети XIX — начале XX в. молодежь стала участвовать в выборе супруга, руководствуясь склонностями и другими личными соображениями. Одновременно цели контактов расширились — не только поиск супруга, как было прежде, а также развлечение, эмоциональный контакт, получение удовольствия и пр. Сильные пережитки крепостничества, стойкая патриархальность внутри семьи, слабое развитие феминистского движения в России помешали завершению
8 Феноменов М. Я. Современная деревня : Опыт краеведческого обследования одной деревни (деревня Гадыши. Валдайского уезда, Новгородской губернии). М.; Л.. 1925. Ч. 2. С. 98—106: Яко&чев Я.: 1) Деревня как она есть. М., 1923; 2) Наша деревня : Новое в старом и старое в новом. М.. 1924: Bridger S. Soviet Rural Women : Employment and Family Life // Russian Peasant Women / Farnsworth B., Viola L. (eds.). New York. 1992. P. 271—293: Farnsworth B. Rural Women and the Law : Divorce and Property-Rights in the 1920’s // Ibid. P. 167—188.
266 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
этого процесса даже среди элиты российского общества, если иметь в виду основную массу семей привилегированных слоев.
Перемены в семейном укладе жизни в позднеимперской России многим исследователям в прошлом и настоящем кажутся кризисом института семьи и заодно признаком общего социального кризиса российского общества. С этим трудно согласиться. Невозможно считать упадком такие прогрессивные изменения, как снижение брачности и рождаемости с запредельной высоты до «нормального» уровня, повышение возраста вступление в брак, нуклеаризация, демократизация и гуманизация внутрисемейных отношений, повышение статуса женщин и детей, рост количества разводов и раздельного проживания супругов, увеличение числа гражданских браков и конфликтов супругов и «отцов и детей», расширение применения контрацепции и абортов, облегчение узаконения внебрачных и усыновления законных детей, установление контроля со стороны общества и суда за соблюдением интересов женщин и детей. Например, 3791 расторжение на 1053 тыс. заключенных в 1913 г. браков9 нельзя считать кризисом семьи, даже если число разводов возросло в 46 раз по сравнению с 1861 г. Перечисленные перемены на самом деле свидетельствовали не о кризисе института семьи, а о его развитии в направлении модерна. Можно только сожалеть, что эти изменения затронули главным образом образованную часть общества и зашли не слишком далеко. Да и сами эти изменения обусловливались модерновыми процессами — секуляризацией, демократизацией, индустриализацией, урбанизацией, ростом грамотности и распространением либеральных идей в обществе. Благодаря быстрому развитию средств массовой информации новые семейные практики становились известны общественности и являлись предметом острых публичных споров между людьми, придерживавшимися разных идеологических ориентаций10. Хотелось бы напомнить также, что модернизация всегда, везде и во всех сферах жизни происходит болезненно.
Рождаемость
Снижение рождаемости началось во второй трети XIX в. у дворянства, чиновничества, высшей страты городского населения, а также у крепостного помещичьего крестьянства. Во второй половине XIX в. оно постепенно охватило все остальные группы населения и все регионы Европейской России. В результате в 1841—1920 гг. итоговая рождаемость в когортах матерей сравнительно с рождаемостью в когортах дочерей уменьшилась согласно ориентировочной оценке С. В. Захарова в 2,3 раза (табл. 4.10).
9 Статистический ежегодник России. 1915 год. Пг.. 1916. Отд. II. С. 2.
10 Никологорский А. С. Семейный вопрос в российской публицистике конца XIX — начала XX века : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2012. С. 28—32.
Рождаемость
267
Как и в случае с брачностью, снижение рождаемости происходило под влиянием экономических, культурных и психологических факторов, среди которых следует особо выделить увеличение плотности населения и соответствующее уменьшение природных ресурсов на душу населения в деревне во второй трети XIX в., а также изменение культурных стандартов у образованных классов общества и городских сословий. Важно подчеркнуть, что падение рождаемости происходило не стихийно, а сознательно в результате снижения брачности и начавшегося со второй трети XIX в. регулирования рождаемости (подробнее об этом ниже). В России оно началось с более высокого уровня и позднее, чем в большинстве развитых стран. Запаздывание от европейских стран составляет в среднем 30—40 лет, а от Франции — почти столетие. Однако со временем различия уменьшались (табл. 4.11).
Таблица 4.10
Итоговая рождаемость реальных поколений в России в 1841—1920 гг.
Годы рождения		Итоговая рождаемость		Отношение рождаемости в когортах «дочерей» и в когортах «матерей»
когорт «матерен»	когорт «дочерей»	когорт «матерен»	когорт «дочерей»	
1841—1845	1871—1875	6,84	6.96	1.017
1846—1850	1876—1880	6.9	6.85	0.993
1851—1855	1881—1885	7.08	6,2	0.876
1856—1860	1886—1890	7.11	5,49	0,772
1861—1865	1891—1895	7.12	5,5	0.772
1866—1870	1896—1900	7,2	5,23	0.726
1871—1875	1901—1905	6.96	4,59	0,659
1876—1880	1906—1910	6.85	3,66	0,534
1881—1885	1911—1915	6,2	2,82	0.455
1886—1890	1916—1920	5,49	2.46	0,448
Источники: Захаров С. В.: I) Рождаемость в России: первый и второй демографический переход // Демографическая модернизация, частная жизнь и идентичность в России : тезисы докладов : Науч. конф.. Москва, 27—28 февраля 2002 г. М., 2002. С. 19—26: 2) Демографический переход и воспроизводство поколений в России // Вопросы статистики. 2003. № 11. С. 3—12.
Таблица 4.11
Коэффициент обшей рождаемости в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Страна	1800-е гг	1850-е гг.	1880-е гт.	1900-е гт.	1920-е гг.	1930-е гг.	1950-е гг.	1960-е гт.
Россия	50.3	51,5	50.3	47.2	44,0	34,6	25.9	20.0
Австро-Венгрия'	39,5	37.8	38,0	34,9	20.5	14,9	15.9	17.9
268 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
Окончание табл. 4.11
Страна	1800-е гг.	1850-е гт.	1880-е гг.	1900-е гг.	1920-е гг.	1930-е гт.	1950-е гг.	1960-е гг.
Англия	—	34,1	32,9	28.7	19.3	15,1	15.7	17,6
США	57,7	45,3	39.8	31.2	25.0	19.2	24,8	20,3
Германия	38,3	35,4	37.0	33.6	21,1	17.8	16,1	17.3
Франция	32.0	26,4	24.2	20.7	19,1	15.9	18,0	17,5
Япония	—	—	26.9	32.1	34,1	30.2	19,8	17,7
Источник: Миронов Б. И. Российская империя ... Т. 3. С. 753—756.
'С 1918г. Австрия.
Смертность
На протяжении XVIII — начала XX в. смертность среди православного населения России находилась на очень высоком уровне как в городе, так и в деревне, как среди простого народа, так и среди привилегированной части общества. В XVIII в. общий коэффициент смертности в городе колебался между 40 и 60, в деревне — между 30 и 40 на 1000 человек населения. В первой половине XIX в. колебания смертности по годам несколько сгладились, но средний уровень оставался, как и прежде, высоким: в городе — около 49, в деревне — 35 на 100011. С 1860-х гг. смертность начала постепенно снижаться: общий коэффициент смертности с 1851—1859 по 1909—1913 гг. в городе понизился с 53 до 27, в деревне — с 39 до 32 на 1 00012. Снижение смертности было повсеместным, но в городе оно проходило интенсивнее, чем в деревне, в крупных городах — значительнее, чем в малых, среди привилегированных слоев — быстрее, чем среди низших классов населения, в западных губерниях началось раньше, чем в центральных и восточных. Общая смертность снижалась в основном благодаря падению младенческой смертности.
Уровень той и другой в России был намного выше, чем в наиболее развитых странах — в 1900-е гг. по этим показателям Россия отставала на столетие. По общей смертности выравнивание произошло в 1950-е гг. (табл. 4.12), а по младенческой смертности различия уменьшались, но паритет не достигнут до настоящего времени (табл. 4.13).
Снижение смертности в 60-х гг. XIX в. происходило благодаря повышению жизненного уровня населения и улучшению его питания13, а также росту
Миронов Б. Н. Русский город ... Приложение. Табл. 2.
12 Новосельский С. .1.: 1) Смертность и продолжительность жизни в России. Пг., 1916. С. 180—187; 2) Обзор главнейших данных ... С. 45—46.
13 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России, XV1I1 — начало XX века. 2-е изд. испр.. доп. М.. 2012. С. 697—701.
Смертность
269
культурного уровня населения и расширению бесплатной медицинской помощи. За 1850—1913 гг. грамотность населения в возрасте старше 9 лет выросла с 15 до 40 %|‘'. В 1837 г. в России насчитывалось 6,8 тыс. врачей (без дантистов), в 1846 г.— 8,7, в 1880 г.— 13,5, в 1913 г.— 28,1 тыс.* 15 Число врачебных участков, где крестьянам оказывалась бесплатная медицинская помощь, за 1870—1913 гг. увеличилось с 530 до 2970, или в 5,6 раза16. Но Россия пока еще сильно отставала в этом отношении от западноевропейских стран (табл. 4.14).
Таблица 4.12
Общий коэффициент смертности на 1000 человек населения в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Страна	1800-е гг.	1850-е гг.	1880-е гг.	1900-е гг.	1920-е гг.	1930-е гг.	1950-е гг.	1960-е гг.
Россия	36.8	39.8	35.4	30,2	22,9	18,0	8,5	7,4
Австро-Венгрия	28.2	32,1	29,5	23.7	15,7	13,7	12.4	12.8
Англия	—	22,1	19.2	16.9	12,2	12,0	11,6	11.7
США	—	19.5	18.4	15,8	11.9	11,0	9.5	9,5
Германия	25.2	26.6	25.3	19,3	12,9	П,4	п.о	11,6
Франция	28,0	23.9	22.1	19.8	17,2	15,5	12,2	П,1
Япония	—	—	19.6	20,9	20,6	17,6	8.2	7,0
Источник: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 753—756.
* С 1918 г. Австрия.
Таблица 4.13
Общий коэффициент младенческой смертности в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Страна	1800-е гт.	1850-е гт.	1880-е гт.	1900-е гт.	1920-е гт.	1930-е гг.	1950-е гт.	1960-е гт.
Россия	—	272	268	250	206	182,0	60.9	29.0
Австро-Венгрия	188	250	249	213	129	93,6	49	29.7
N Миронов Б. Н. Культурный капитал России за тысячу лет И Экономическая политика. 2013. № I. С. 67.
15 Ханыков Я. В. Очерк истории медицинской помощи в России И Журнал МВД. 1851. Ч. 34. 1851. С. 31—32: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 772.
16 Новосельский С. .4. Смертность и продолжительность жизни в России. С. 184.
270 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
Окончание табл. 4.13
Страна	1800-е гт.	1850-е гт.	1880-е гт.	1900-е гт.	1920-е гт.	1930-е гг.	1950-е гт.	1960-е гт.
Англия	—	155	142	132	73,8	59,0	26,0	19,8
США	—	127	160	96.5	73,1	56.8	27,3	24.0
Германия	294	172	167	193	112	65,1	44,0	26.4
Франция	185	172	167	137	101	75,0	40,0	23.3
Япония	—	—	—	—	148	114,0	42,0	19.4
Источник: Миронов Б. И. Российская империя ... Т. 3. С. 753—756.
'С 1918г. Австрия.
Таблица 4.14
Характеристики доступности медицинской помощи в России и некоторых европейских странах в конце XIX в.
Страна	Число врачей		На одного врача приходится		
	всего	па 1 млн населения	человек	территории, км2	радиус действия, км
Европейская Россия	13 475	155	6450	1352	21
Норвегия	502	275	3630	641	14
Австрия	10 690	275	3630	28	3
Италия	8580	280	3570	35	3
Испания	5200	305	3280	99	6
Германия	16 270	355	2820	33	3
Франция	14 380	380	2630	37	3
Бельгия	2160	390	2540	16	2
Нидерланды	1860	410	2440	18	2
Великобритания	22 105	578	1730	10	2
Источник: Хлопин Г. Эрисман И. Медицина и народное здравие // Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз. И. А. Ефрон. Т. 27-а : Россия. СПб., 1899. С. 225.
Параллельно с падением смертности росла средняя продолжительность предстоящей жизни. В 1838—1850 гг. у новорожденных мальчиков православного вероисповедания она составляла примерно 25 лет, у девочек — 27 лет, в 1904—1913 гг. — соответственно 32,4 и 34,5 года17. В 1900-е гг. от ведущих стран Россия отстала примерно на 100 лет; только в 1950-е гг. отставание удалось преодолеть (табл. 4.15).
17 Воспроизводство населения СССР / А. Г. Вишневский, А. Г. Волкова (ред.). М., 1983. С. 61.
Инновации и девиации в демографическом поведении
271
Таблица 4.15
Средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Страна	1800-е гг.	1850-е гг.	1880-е гг.	1900-е гг.	1920-е гг.	1930-е гг.	1950-е гг.	1960-е гг.
Россия	—	25.8	30	33,5	44.4	46,9	68,1	69,1
Австро- Венгрия	—	—	—	40,1	—	57,0	64,5	69,8
Англия	—	42.4	45.5	53,4	57.6	60,8	70.3	71,0
США	—	41,0	43,5	50,6	58,7	63,7	69,9	71,0
Германия	—	—	46,6	49,1	57,4	61,4	66,5	70,5
Франция	39.6	39.8	47.0	50,5	54,2	58,8	68,1	71,4
Япония	—	—	43.6	44,5	44,2	48,3	66,2	71,7
Источник: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 753—756.
* С 1918 г. Австрия.
В 1896—1897 гг. общая рождаемость населения России составляла 54 % от физиологического максимума (за который принимается брачная рождаемость гуттеритов — членов американской религиозной секты, отличающихся хорошим здоровьем и полным отсутствием внутрисемейного регулирования), брачная рождаемость — 76 %.
Инновации и девиации в демографическом поведении
Девиации в демографическом поведении можно рассматривать как инновации на индивидуальном уровне, направленные против традиционных установок и господствующих практик. Масштаб девиаций показывает число людей, готовых и склонных к изменению моделей традиционного поведения. К ним можно отнести: добрачный секс, внебрачные дети и связи, разводы, самоубийства, аборты и детоубийства, контрацепцию.
Внебрачные дети
Для всего исследуемого времени стремление предотвратить беременность или избавиться от нежеланного ребенка было свойственно тем женщинам, которые вступали во внебрачные половые отношения, так как родить вне брака считалось большим позором и для женщины, и для ее родственников. Очень часто матерями внебрачных детей являлись солдатки — женщи
272 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
ны, чьи мужья ушли в армию18. Сколько же насчитывалось таких женщин? На этот вопрос приблизительный ответ дают данные о числе женщин в возрасте 16—49 лет с незаконнорожденными детьми среди всего женского населения в репродуктивном возрасте, которое составляло около 1 %, если судить по Ярославской губернии 1850 г.19 (по проценту внебрачных детей среди всех новорожденных губерния занимала срединное положение среди 50 губерний России). Тогда можно предположить, что женщин с внебрачными детьми уже в середине XIX в. насчитывалось около 260 тыс. Они распределялись неравномерно между городом и деревней. В целом по стране в 1859—1863 гг. в городах рождалось около 26 % внебрачных детей, а в деревне — 74 %, в 1910 г. — соответственно 41 и 59 %20. Распределение внебрачных детей между городом и деревней зависело от наличия в губернии крупных городов. Например, в 1850-е гг. в одной Москве рождалось около 67 % всех незаконнорожденных Московской губернии. В Ярославской губернии с развитыми городами, но менее значительными, чем Москва, в городах сосредоточивалось 55 % всех внебрачных детей губернии, а в Полтавской губернии, где отсутствовали крупные города, доля незаконнорожденных в городах составляла всего 25 %, а остальные 75 % находились в деревнях21. Как видим, женщин, стремившихся избавиться от нежеланного ребенка, уже перед эмансипацией было много и в городе, и в деревне; после эмансипации их стало еще больше.
Доля зарегистрированных православными священниками незаконнорожденных детей в общем числе новорожденных в конце XVIII — первой половине XIX в. колебалась от 2 % в Киевской губернии до 7 % в Московской губернии, составляя в среднем по Европейской России 3,3 %22. Это несколько меньше, чем в западноевропейских странах, где доля незаконнорожденных
18 Детальный анализ положения незаконнорожденных детей, особенно принадлежавших солдаткам, сделан в кн.: Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX в. Тамбов, 2004. С. 95—132.
19 Статистические таблицы по Ярославской губернии. С. 92.
20 Военно-статистический сборник. Вып. 4 : Россия / Н. Н. Обручев (ред.). СПб., 1871. Отдел 1. С. 66—68; Движение населения и Европейской России за 1910 год. СПб., 1916. С. 51.
21 Архив РГО. Разр. 22. On. 1. Д. 3. Л. 1—2; РГИА. Ф. 796. Оп. 138. Д. 2476 (Полтавская губерния); Статистические таблицы по Ярославской губернии. С. 92.
" Подсчитано по данным: РГИА. Ф. 796 (Канцелярия Синода). Оп. 63. Д. 69; Оп. 445. Д. 423. 426; Оп. 95. Д. 1189; Оп. 96. Д. 1007; On. 104. Д. 1364; Оп. 128. Д. 2192; On. 131. Д. 260; Архив РГО. Разр. 22. On. I. Д. 3 (Московская); Разр. 16. Д. I (Киевская); Памятная книжка Воронежской губернии на 1861 год. Воронеж, 1861. С. 325; То же на 1870—71 год. Воронеж. 1871. С. 137—140: Лаптев М. Казанская губерния. СПб.. 1861. С. 169, 180; Сталь. Пензенская губерния : в 2 ч. СПб.. 1867. Ч. 2. С. 205; Липинский. Симбирская губерния : в 2 ч. СПб.. 1868. Ч. 2. С. 443.
Инновации и девиации в демографическом поведении
273
оценивается в 2 % в 1680 г. и 6 % в 1820 г.23 24 25 26 27 В пореформенное время число внебрачных детей в абсолютном значении увеличивалось, но очень незначительно: в Европейской России в 1859—1863 гг. их регистрировалось в среднем в год 99 тыс.34, в 1910 г. — 106 тыс.35 Вследствие более быстрого роста населения процент зарегистрированных внебрачных детей у православных снижался: в 1859—1863 гг. он составил 3,4, в 1870 г. — 3,0, в 1885 г. — 2,7, а в 1910 г. — 2,336. Итак, получается, что по мере модернизации, урбанизации и индустриализации происходило относительное уменьшение числа внебрачных детей среди православных женщин, в то время как у старообрядцев, католиков, протестантов и иудеев оно увеличивалось. Как можно объяснить этот парадокс? Есть исследователи, которые считают имеющиеся данные о внебрачных детях заниженными по той причине, что со временем изменялись методика их учета и политика воспитательных домов в отношении приема внебрачных детей37. Однако это не может объяснить сокращение процента незаконнорожденных детей в 1,5 раза, т. е. ежегодный недоучет нескольких десятков тысяч новорожденных. Единственное удовлетворительное объяснение, по моему мнению, состоит в том, что женщины, вступавшие во внебрачные отношения, применяли противозачаточные способы, а забеременевшие вне брака избавлялись от плода путем аборта или искусственного выкидыша. Только это объяснение может примирить противоречащие на первый взгляд факты, наблюдавшиеся в пореформенное время: 1) число незамужних женщин, вступавших во внебрачные половые связи, по общему мнению современников, возрастало; 2) возможность скрыть факт беременности и внебрачного рождения как от родственников, так и от священников увеличивалась; 3) среди старообрядцев, католиков, протестантов, иудеев и мусульман женщины, не состоявшие в браке, но рожавшие детей, не осуждались столь сурово, как среди православных, а их дети не дискриминировались; 4) женщинам не было смысла уклоняться от регистрации внебрачного ребенка, во-первых, потому, что, согласно религиозным представлениям, некрещеный младенец не попадал в рай, во-вторых, потому, что воспитатель
33 Riddle J. М. Birth, Contraception, and Abortion. // Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000 : in 6 vols. / P. N. Steams (ed.). New York etc., 2001. Vol. 2. P. 186.
24 Военно-статистический сборник. Вып. 4. Отдел 1. С. 66—68.
25 Значительную долю среди них составляли дети солдаток: Щербинин П. П. Незаконнорожденные дети в семьях солдаток в XVIII—XIX вв. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVII—XX вв. : материалы междунар. конф., май 2002 г. / В. В. Канищев (ред.). Тамбов, 2002. С. 142—146.
26 С 1870 г. данные о незаконнорожденных публиковались в ежегоднике «Движение населения в Европейской России».
27 Ransel D. Problems in Measuring Illegitimacy in Prerevolutionary Russia // Journal of Social History Carnegie-Mellon University. 1982. Vol. 16, nr 2. December. P. 11—27.
274 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
ные дома, куда можно было сдать ребенка, в 1891 г. ввели ограничения на их прием: стали требоваться свидетельства от полиции или священников, подтверждающие, что приносимые в дома дети — незаконнорожденные28. Если наше предположение верно, то число женщин, применявших противозачаточные средства или делавших аборт в течение года, к 1910 г. превышало 125 тыс. Эта цифра получена следующим образом. В 1859—1863 гг. число внебрачных детей составляло 99 тыс., а их доля среди всех новорожденных— 3,4 %. Если бы женщины не применяли меры против рождения внебрачных детей, то число последних должно было бы составить в 1910 г. по крайней мере 232 тыс. (по проценту незаконнорожденных в 1859—1863 гг. от общего числа новорожденных в 1910 г.). Между тем фактически было зарегистрировано 106 тыс. внебрачных детей.
Рост числа подкидышей мог бы служить хорошим показателем увеличения количества нежеланных детей. Но, хотя дети подкидывались по всей России на протяжении всего изучаемого периода, полных сведений об этом иет. В 1867 г. официальные данные о подкинутых младенцах в Европейской России были единственный раз опубликованы — подкидышей оказалось 2254. Как указали составители статистического сборника, в котором эти данные были опубликованы, сведения не полны29 30. Увеличение числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности за подкидывание младенцев, свидетельствует о росте этого явления. В 1839 г. за подкидывание младенцев были привлечены 47 мужчин и 123 женщины, в 1873 г. — соответственно 93 и 118, в 1892 г. — 206 и 805, в 1913 г.— 410 и 1759'°. В действительности число подкинутых младенцев было во много раз больше; например, в 1867 г., согласно крайне неполным официальным данным, было подброшено младенцев в 10 раз больше числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности за подкидывание. Распространение детоубийств также может служить указанием на то, что для многих женщин дети становились нежеланными и они пытались от них избавиться31.
Более адекватное представление о динамике числа нежеланных детей дает деятельность двух самых больших воспитательных домов в России, нахо-
28 Матери внебрачных детей стремились скрыть факт рождения не от священников. а от родственников и знакомых. С этой целью они нередко при приближении родов изменяли место жительства — крестьянки уходили в город, горожанки переезжали на другую квартиру или в другой город: Афиногенов А. О. Жизнь женского населения Рязанского уезда в период детородной деятельности женщины. СПб., 1903. С. 76. Этот факт отмечен в беллетристике: см., например, роман Крестовского «Петербургские трущобы».
29 Движение населения в Российской империи за 1867 год. СПб., 1872. С. IX, 10—11.
30 Отчет Министерства юстиции за 1839 год. СПб.. 1840; Свод статистических сведений по делам уголовным, произведенным в [1873. 1892. 1913| году. СПб., [1875. 1896. 1916].
31 Успенский Г. И. Поли. собр. соч. : в 14 т. М.. 1940—1954. Т. 8. С. 110—114.
Инновации и девиации в демографическом поведении
275
пившихся в Москве и Петербурге. По подсчетам Д. Рансела, в 1791 —1800 гг. з оба дома поступали ежегодно 3342 младенца, в 1841—1850 гг. — 13 092, з 1871 — 1880 гг. — 20 169, в 1881 — 1890 гг. — 24 298, в 1891—1900 гг. — 17 785, в 1901 —1910 гг. — 19 218, т. е. с конца XVIII в. до начала XX в. чис-10 подкидышей возросло в 5,8 раза, в то время как население России увеличилось в 2,9 раза’’. Число подкидышей, принятых в воспитательные дома, за-зисело не только от количества матерей, желавших их сдать, но и от возможностей и политики воспитательных домов. Поэтому, например, снижение численности подкидышей в 1891 —1910 гг. вовсе не означает, что число нежеланных детей стало меньше, — просто воспитательные дома ввели ограничения на их прием, что сразу уменьшило количество желающих сдавать з них детей.
Добрачный и внебрачный секс
Поскольку добрачный секс осуждался и наказывался, то до 1914 г. большинство людей обоего пола, за исключением дворянства и интеллигенции, половую жизнь начинало после вступления в брак. Средний возраст всех женихов и невест, вступавших в первый брак, можно считать примерным возрастом полового дебюта. В 1867—1910 гг. он равнялся у женихов 24,2, а у невест 21,4 года. Одни авторы, опираясь на отдельные свидетельства, а не на статистику, утверждают, что в конце XIX в. среди крестьян девственность сохраняли менее половины мужчин32 33 34. Другие говорят о полной свободе сексуальных связей между парнями и девушками и даже о таком сохранившемся первобытном пережитке, как «свальный грех»: на посиделках молодежь, оставшись одна, гасила лучину и вступала между собой в свободные отноше-HHfl3,1. Как распространенный обычай это представляется маловероятным. Ес-пи огромное большинство женщин хранили до брака девичью честь, то как же мужчины находили партнерш, ведь проституция в деревне была явлением редким?! Если бы широко бытовали вольные отношения до брака, то, несо
32 Ransel D. L. Mothers of Misery : Child Abandonment in Russia. Princeton. NJ, 1988. P. 303—308.
33 Крюкова С. С. Брачные традиции южнорусских губерний во 11 пол. XIX в. И Этнографическое обозрение. 1992. № 4. С. 48: Тихонов В. П. Материалы для изучения эбычного права среди крестьян Сарапульского уезда Вятской губернии И Сб. сведений для изучения быта крестьянского населения России, М„ 1891. Вып. 3. Автор утверждал: «Почти все игры местной молодежи имели своим финалом — вступление а половое общение» (С. 136).
34 Семенов Ю. И. Пережитки первобытных форм отношения полов в обычаях русских крестьян XIX — начала XX в. И Этнографическое обозрение. 1996. № 1. С. 39—46. Автор ссылается на костромского этнографа Балова (?—1912): Балов А. В. Очерки Пошехонья. М.. 1898. С. 1—20 (отт. из журнала «Этнографическое обозрение»).
276 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографическое модернизации
мненно, рождалось бы много незаконнорожденных детей, что не зафиксировано в источниках. Можно допустить существование подобных пережитков у сектантов, у жителей глухих отдаленных деревень. Например, у старообрядцев внебрачные связи допускались и рожденные от них дети признавались наряду с законными35 *. За сексуальную свободу городские наблюдатели, вероятно, принимали обычай, существовавший, например, в деревнях Саратовской губернии: «После посиделок девки оставляли парней ночевать. Ложась с избранными парубками, они дозволяли им себя целовать, но до греха дело доходило редко»,6.
Однако в больших городах среди студенческой молодежи сексуальный опыт начинался раньше: по сведениям опроса двух тысяч харьковских студентов в 1902 г., у 73 % в возрасте 17—20 лет'7; согласно аналогичному опросу 2150 московских студентов в 1904 г. у 50 % — в возрасте 14—17 лет, в том числе 22 % — в возрасте 16 лет38. Аналогичные результаты так называемых «половых переписей студентов» получены для университетов Томска и Юрьева (Тарту). В 1908 г. В. Жбанков провел первое в мире анкетное обследование сексуальной жизни 6 тыс. студенток и учительниц Москвы, 80 % которых находилось в возрасте до 25 лет. Это было настолько новым и вызывающим. что полиция конфисковала ответы на анкету. Анализ сохранившихся 324 ответов показал: почти 90 % московских студенток и учительниц в возрасте от 17 до 20 лет были девственницами, в возрасте 21—25 лет — 45,4 %. У тех, кто никогда не состоял в формальном браке, доля имевших сексуальный опыт равнялась 18%39. Для сравнения. В 1957 г. среди ленинградских студентов невинность до 16 лет сохранили 99 % девушек, в 1971 г. — 94 %, в начале 2000-х гг. — 42 % девушек. В 2000-е гг. 20 % школьниц старших классов живут половой жизнью и отличаются высокой сексуальной активностью. Уже в 1990-е г. сексуальная активность российской молодежи начиналась раньше, чем у британцев, американцев или норвежцев40.
35 Бушнелл Дж. Половое воздержание и целибат в приходе Купля Гороховецкого уезда Владимирской губернии в 1750-е — 1830-е гг. // Старообрядчество : История ; Культура; Современность : материалы X Междунар. науч.-практ. конф. М., 2011. Т. 2.
j6 Минх А. X. Народные обычаи, суеверия, предрассудки и обряды крестьян Саратовской губернии. СПб.. 1890. С. 110.
37 Фавр В. В. К вопросу о половых сношениях, о венерических болезнях и онанизме учащейся молодежи : Результаты харьк. анкеты среди студентов. Харьков, 1910. С. 1—19(отт. из «Рус. журн. кож. и венер. болезней». 1910. Т. 19, №4).
38 Членов М. А. Половая перепись московского студенчества // Русский врач. 1907. №31—32. С. 1072—1111.
j9 Жбанков Д. Н. О половой жизни учащихся женщин // Врачебное дело. 1922. № 10/12. С. 225.
40 Голод С. И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. СПб., 1996. С. 59; Денисенко М. Б.. Далла Зуанна Ж. П. Сексуальное поведение российской моло-
Инновации и девиации в демографическом поведении
277
Регулирование рождаемости, аборты, презервативы
В последней трети XIX в. методы регулирования рождаемости стали постепенно входить в жизнь, сначала в городах, в среде образованных и состоятельных слоев населения'’1, а затем и среди городских низов и крестьянства* 41 42.
Судебный следователь В. Магнитский представил в 1871 г. в Русское географическое общество очерк о преступности, в котором сообщил, что изгнание плода у русских считается страшным грехом, тем ие менее в каждом селении есть женщины, занимающиеся этим43. Чтобы вызвать искусственный выкидыш, крестьянки использовали механические средства (поднятие тяжестей, прыжки, тугое бинтование и разминание живота, трясение всего тела и т. п.), лекарственные средства (от различных трав до ртути и фосфора, употребляемых внутрь), вытравливание плода, удлинение лактационного периода и аборт. Для изгнания плода знахарки дают пить сулему или советуют глотать жестяные кружочки. Для предотвращения беременности женщины
дежи // Социологические исследования. 2001. № 2. С. 83—87; Кон И. С.: 1) Введение в сексологию. 2-е изд. М., 1990. С. 171; 2) Сексуальная культура в России ; Клубничка на березке. М„ 1997. С. 291.
41 В последней трети XIX — начале XX в. князья Долгоруковы сознательно регулировали рождаемость, чтобы ограничить число наследников: Мельцин М. О. Судьбы старинного российского дворянства в конце XVIII — начале XX века : Князья Долгоруковы в системе общественных отношений : дис. ... канд. ист. наук. СПб.. 1999. С. 55—62.
4" Мухина 3. 3. Плодоизгнание и контрацепция в традиционной крестьянской культуре Европейской России (вторая половина XIX — 30-е гг. XX в.) // Этнографическое обозрение. 2012. № 3. С. 147—160: Русская мысль. 1910. Т. 31. Июль. С. 40— 65; Вишневский А. Г. Место исторического знания в изучении прокреативного поведения в СССР // Вишневский А. Г. Избранные демографические труды : в 2 т. М„ 2005. Т. 1. С. 271—276. По данным современных опросов женщин преклонного возраста, контрацепция и аборты зафиксированы с поколения 1885—1891 гг. рождения, т. е. у самых старых из опрашиваемых: Дьячков В. Л. Факторы брачно-семейного поведения женщин в XX в. в зеркале устной истории // Женская повседневность в России в XV111—XX вв. : материалы междунар. науч, конф., 25 сентября 2003 года / П. П. Щербинин (ред.). Тамбов. 2003. С. 207. О контрацепции в Европе см.: Методы изучения внутрисемейного контроля над рождаемостью : (обзор) // Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии : К XVI Междунар. конгрессу ист. наук (Штутгарт. 1985): реф. сб. М., 1984. С. 73—86; McLaren А. A History of Contraception from Antiquity to the Present. Oxford, UK ; Cambridge, Mass.. USA. 1990: Riddle J. M. Eve’s Herbs: A History of Contraception and Abortion in the West. Cambridge. Mass.. 1997.
43 Архив РГО. Разр. 14. On. 1. Д. 27.
.78 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
тотчас после полового акта пьют ложку воды с порохом, обмыв руки своей мочой-14. Эти весьма несовершенные средства давали некоторый эффект44 45.
Согласно свидетельству священника Новгородской губернии Ф. В. Гиляровского, в 1860-е гг. крестьянки, стремившиеся предотвратить беременность, увеличивали срок кормления грудью «далее пределов законных — двух великих постов», т. е. более 2 лет. «Матери продолжают кормить грудью ребенка до четырех и до пяти лет и кормят чужого, иногда и беззубых щенят, не говоря уже об извлечении ими своего молока и более неестественным способом»46. Продление лактации широко практиковалось в других губерниях вплоть до 1920-х гг. «Если последующая беременность долго не наступает, — отмечалось в одном исследовании 1920-х гг., — кормят, пока ребенок не застыдится, — до 4, 5 и 7 лет»47. Этот метод до некоторой степени защищал женщин от новой беременности, так как, по данным русских врачей, около 80 % женщин не имели менструаций при кормлении грудью48.
К началу XX в. ассортимент средств контроля над рождаемостью увеличился: воздержание, цикличность и прерванный половой акт; презервативы, маточные кольца, противозачаточные колпачки, вагинальное спринцевание и свечи. Однако ими пользовались только образованные и состоятельные женщины. Контрацепция среди них стала настолько популярной темой, что известное пособие К. И. Дрекслера «Предохранительные средства в современном браке» в 1907—1914 гг. вышло семью изданиями49.
44 Там же; Афиногенов А. О. Жизнь женского населения ... С. 57; Попов Г. Русская народно-бытовая медицина : По материалам этнографического бюро кн. В. Н. Те-нишева. СПб., 1903. С. 327. См. также: Федоров В. А. Мать и дитя в русской деревне (конец XIX — начало XX в.) // Вестник Московского ун-та. Серия 8. История. 1994. № 4. С. 18; Щербинин П. П. Военный фактор ... С. 127—128.
45 Пилсудский Б. Роды, беременность, выкидыши, близнецы, уроды, бесплодие и плодовитость у туземцев острова Сахалина // Живая старина. 1910. Год XIX. Вып. I—II. С. 22^-48.
46 Гиляровский Ф. В. Исследование о рождении и смертности детей в Новгородской губернии. СПб.. 1866. С. 50.
47 Синкевич Г. П. Вологодская крестьянка и ее ребенок. М.. 1929. С. 58—59; Афиногенов А. О. Жизнь женского населения ... С. 99.
48 Григорьев И. О половой деятельности женщин Мышкинского уезда Ярославской губернии // Врачебные ведомости. 1883. № 21/23.
49 Дрекслер К. И. Предохранительные средства в современном браке или как предохранить себя от беременности, не прибегая к аборту. 11-е изд. Минск, 1929 (1-е изд. 1907 г., до 1914 г. вышло семь изданий под разными названиями). См. также: Беллин Э. Ф. Отравления азотной кислотой в связи с систематическим употреблением ее для целей плодоизгнания // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1889. Т. 1. кн. 1. С. 20—36: Боряковский А. Г. О вреде средств, препятствующих зачатию // Врач. 1893. № 32. С. 886—887; Ван-дер-Борн Р. Избежание материнства в связи с гигиеной брака, с точки зрения современной медицины. СПб., 1909; Войце
Инновации и девиации в демографическом поведении
279
Аборты. По духовным законам все средства предотвращения беременности считались грехом, и по церковному уставу вытравливание плода зельем или с помощью бабки-повитухи наказывалось епитимьей сроком от 5 до 15 лет. По гражданским законам аборт был запрещен и уголовно наказуем, причем привлекались к ответственности как врачи, так и пациенты. Уложение о наказаниях 1845 г. приравнивало плодоизгнание к детоубийству и карало каторжными работами сроком от 4 до 10 лет. Взгляд на применение любых способов предотвращения беременности и вызывание искусственного выкидыша как на большой грех был так распространен, что женщины, которые пользовались ими, тщательно скрывали это от всех — и от соседей, и от врачей — даже в 1920-е гг., когда аборты были официально разрешены50. Выкидыши чаще всего зарывали в землю, в подполье, реже прятали в навозные кучи и бросали зимой в речки под лед. Долгое время к аборту отрицательно относились не только церковь и законодательство, но и врачи51 52. В 1889 г. на Третьем съезде Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова аборт был признан «нравственным и социальным злом». За 1840—1890 гг. во всех российских родовспомогательных учреждениях было сделано всего 247 официально разрешенных по медицинским соображениям абортов, к 1910 г., если судить по Петербургу и Москве, их число возросло почти в 5 раз, но все равно оставалось невысоким5’.
Время, однако, работало в пользу либерализации аборта. Врач А. О. Афиногенов, практиковавший в конце XIX — начале XX в., и многие участники Двенадцатого съезда Общества русских врачей 1913 г. отмечали, что уже
ховский А. И. Об одном народном абортивном средстве // Протоколы и труды общества елисаветградских врачей за 1886—1887 гг. СПб., 1888. С. 37—41: Попов Г. И. Русская народно-бытовая медицина : По материалам этнографического бюро кн. В. Н. Те-нишева. СПб., 1903; Роледер Г. Как предупредить беременность : пер. с нем. 2-е изд. Казань. 1909.
50 Синкевич Г. /7. Вологодская крестьянка ... С. 46; Лебина И. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин...» : Абортная политика как зеркало советской социальной заботы // Советская социальная политика 1920-х — 1930-х годов: идеология и повседневность / П. Романов. Е. Ярская-Смирнова (ред.). М., 2007. С. 228—241.
51 Лебина Н. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин...» ... С. 228—241; Engelslein L.: 1) Abortion and the Civic Order: The Legal and Medical Debates // Russian’s Women : Accommodation. Resistance. Transformation / В. E. Clements, B. A. Engel. Ch. D. Worobec (eds.). Berkeley, CA et al., 1991. P. 185—207; 2) The Keys to Happiness : Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Sifccie Russia. Ithaca; London, 1992. P. 334—358.
52 Михайлов В. M. Средние русские акушерские итоги за пятьдесят лет по материалам печатных отчетов родовспомогательных учреждений, 1840—1890. Новгород. 1895. С. 417: Демографическая модернизация России. 1900—2000 / А. Г. Вишневский (ред.). М.. 2006. С. 42.
280 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
в 1880-х гг. в деревнях, особенно в подгородных, стали входить в практику аборты51 * 53. В деревнях они производились преимущественно «бабками» и знахарками54. Горожане познакомились с абортом раньше, и в начале XX в. промышленные города были охвачены «эпидемией абортов». «В рабочей среде стали смотреть на искусственный выкидыш как на нечто весьма обыденное и притом весьма доступное»55. Харьковский врач П. Н. Чухнин, оценивший в 1893 г. число абортов и выкидышей в 22 % от всех беременностей, заметил: «Многие из его больных заявляли о своем нежелании иметь детей и многие говорили о тех мерах предосторожности, которые они предпринимали, чтобы предохранить себя от беременности; если прибавить к этому, что некоторые выкидыши вызваны были, по-видимому, умышленно, то мы увидим, что у современной женщины существует сильное стремление к ограничению числа беременностей»56.
О числе «криминальных» абортов невозможно даже весьма приблизительно судить по данным о привлеченных за них к уголовной ответственности, так как они тщательно скрывались от церковных и светских властей. В 1830-е гг. за «истребление беременности» привлекались в среднем в год по 108 мужчин и 284 женщины57. В последующие годы число абортов увеличилось. Несмотря на это, в 1873 г. было осуждено 7 мужчин и 10 женщин, в 1892 г. — соответственно 3 и 16, в 1913 г. — 34 и 21058. В 1897—1906 гг. в России в среднем в год за истребление плода осуждалось 8 женщин59, в 1910—1916 гг. — от 20 до 5160, обвинялось в 2,5 раза больше. Уменьшение репрессии объяснялось тем, что по новым судебным уставам 1864 г. преследование за аборт ослабло, «преступники» научились скрываться от правосудия, но самое, пожалуй, главное — не только общество, но и правоохранительные органы стали снисходительно смотреть на искусственное прерыва
51 Афиногенов А. О. Жизнь женского населения ... С. 57, 99; Двенадцатый съезд
Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова. СПб.. 1913. Вып. 2. С. 92, 211.
54 Архив РЭМ. Ф. 7. On. 1. Д. 68. 216. 473. 499. 552; Семенова-Тян-Шанская О. П. Жизнь «Ивана» : очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний. СПб.,
1914. С. 56—58.
55 Вигдорчик Н. А. Детская смертность среди петербургских рабочих И Общественный врач. 1914. № 2. С. 217.
56 Чухнин П. Н. К статистике выкидышей и преждевременных родов среди народонаселения России И Труды пятого съезда О-ва русских врачей в память Н. И. Пирогова. СПб.. 1894. Т. 1. С. 533.
57 Отчет Министерства юстиции за [1834—1840] год. СПб.. [1835—1841].
58 Свод статист ических сведений по делам уголовным, произведенным в [1873, 1892, 1913] году.
59 Гериет М. Н. Детоубийство : социологическое и сравнительно-юридическое исследование. М., 1911. С. 67.
60 Безгин В. Б. Крестьянская повседневность (традиция конца XIX — начала XX в.). М. ; Тамбов, 2004. С. 174.
Инновации и девиации в демографическом поведении
281
ние беременности. В 1913 г. под влиянием общественного движения за отмену уголовного преследования врачей и пациентов за производство абортов Двенадцатый съезд Общества русских врачей поддержал это требование, хотя и не единодушно. В феврале 1914 г. в Петербурге проходило заседание Русской группы Международного союза криминалистов, посвященное абортам. В нем приняли участие виднейшие русские врачи, криминалисты и юристы. Были выслушаны два доклада. М. Н. Гернет отстаивал необходимость полной легализации, а Е. М. Кулишер — частичной легализации аборта (разрешать только по медицинским соображениям). После жаркой двухдневной дискуссии, в которой участвовали 30 человек, группа приступила к принятию резолюции. Большинством голосов (38 против 20 при 3 воздержавшихся) прошел проект Гернета, требующий исключить из числа преступных деликтов аборт61. Однако последний был легализован только в 1920 г.62, хотя, несомненно, раньше применялся, но под большим секретом. Предполагалось, что перед судом предстали менее 1 % женщин, сделавших аборт, причем в 75 % случаев они были оправданы. Согласно приблизительной и сильно завышенной оценке, в Петербурге в последней трети XIX в. число абортов возросло в 10 раз и составило около 20 % от числа рождений, в Москае в 1910-е гг. — около 10 тыс. в год6’.
Презервативы. Важным средством предотвращения беременности становились также презервативы. Например, не в самом большом городе России Харькове они вошли в употребление с конца 1860-х гг64. С 1890-х гг. образованные слои населения стали повсеместно и широко их применять. Однако по религиозным причинам и из-за дороговизны в крестьянский быт не входили. Презервативы рекламировались в газетах и продавались во всех аптеках, магазинах медицинских инструментов и резиновых изделий65. В 1911—1913 гг.,
61 Двенадцатый съезд Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова. Вып. 2. С. 25. 88, 92, 211; Гернет А/. Н. Истребление плода с уголовно-социологической точки зрения // Отчет X общего собрания Русской группы Международного союза криминалистов 13—16 февраля 1914 г. в Петербурге. Пг., 1916. С. 233—277; Кулишер Е. М. Наказуемость аборта // Гам же. С. 245—255. Дискуссию на заседании Русской группы Международного союза криминалистов см.: Там же. С. 271—333, 354—398. 400 (результаты голосования).
02 Попов А. А. Краткая история аборта и демографической политики в России И Планирование семьи в Европе. 1994. № 1. С. 5—7.
63 Третий съезд Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова в С.-Петербурге (3—10 января 1889 г.): полный отчет. СПб., 1889. С. 177—178; Гернет М. Н. Истребление плода с уголовно-социологической точки зрения. С. 237—238; Садвокасова Е. А. Социально-гигиенические аспекты регулирования размеров семьи. М., 1969. С. 12.
64 БагалейД. И., Миллер Д. П. История города Харькова за 250 лет его существования (с 1655 по 1905 г.). Харьков. 1912. Т. 2. С. 123.
65 Боряковский А. Г. О вреде средств, препятствующих зачатию. С. 886—887; Милютин В. Избранные произведения. М.. 1946. С. 93—94.
282 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
согласно прейскуранту на импортные презервативы (в России они не производились) известных петербургских магазинов резиновых изделий Г. Годеф-руа или Д. Роджерс и других фирм, они стоили за дюжину из резины от 0,8 до 6 руб., из рыбьего пузыря — от 2,5 до 7 руб., т. е. за один — от 7 до 59 коп., но поштучно они не продавались. Чтобы купить дюжину самых дешевых презервативов, крестьянину или рабочему нужно было один день трудиться на самых тяжелых работах66. Это дороговато, но все же было доступно. Однако если в больших городах презервативы можно было свободно купить, то жителям большинства городов и сельских поселений их нужно было заказывать почтой и оплачивать пересылку, стоимость которой намного превышала цену товара. Простому труженику — крестьянину, рабочему, ремесленнику или мещанину это было не под силу по причине дороговизны и неграмотности.
Регулирование рождаемости постепенно входило в жизнь и начинало приносить свои результаты. За 30 лет, с 1880-х гг. до 1910-х гг., общая рождаемость в целом по стране понизилась лишь на 6,5 пункта (с 50,4 до 43,9 промилле). Это говорит о том, что контроль за числом детей не вошел в практику широких слоев населения. На рубеже XIX—XX вв. российские женщины лишь наполовину использовали свой биологический потенциал (вместо 12—13 раз рожали в среднем 6—7 раз67), на 38 % вследствие того, что вступали в брак в более позднем возрасте, чем прежде, на 20 % ввиду преждевременной смерти, на 9 % по причине безбрачия и на 26 % из-за плохого состояния здоровья и намеренного предотвращения рождений. Регулирование могло объяснить менее 20 % снижения рождаемости (табл. 4.16).
Сельскую глубинку, где проживало большинство населения, новые веяния затронули очень мало. Согласно данным проведенного в 1927 г., через 10 лет после революции, обследования, когда аборты и контрацепция уже не запрещались, среди замужних украинских крестьянок лишь 9% использовали тот или иной способ предотвращения зачатия, чаще всего coitus interruptus68. В 1990—1993 гг. Дэвид Рансел провел полевые исследования среди российских крестьянок Новгородской, Смоленской, Московской, Свердловской и Ульяновской областей с целью проследить изменения в представлениях на
66 Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год девятый. Пг., 1917. С. 526—527. Города России в 1910 году. СПб.. 1914. С. 30. 118—119. 264—265. 434—435.
67 Суммарный коэффициент рождаемости у женщин фертильного возраста 15— 49 лет в 1896—1897 гг. равнялся 7.06: Новосельский С. А. К вопросу о понижении смертности и рождаемости в России // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1914. № 3. С. 349.
68 Томилин С. А. К вопросу о плодовитости крестьянки и влиянии ее на детскую смертность // Советская демография за 70 лет / Т. В. Рябушкин (ред.). М., 1987. С. 107—109.
Инновсщии u deeuatfuu в демографическом поведении
283
Таблица 4.16
Факторы, определявшие среднее число детей, приходившихся на одну женщину в России на рубеже XIX—XX вв.
Среднее число детей, которое могла бы родить женщина за свою жизнь	12.44
Родила	6,24
Не родила	6.20
В том числе: из-за смерти некоторых женщин до 50 лет	1,26
из-за того. что некоторые женщины не вступили в брак	0.55
из-за того, что поздно вступили в брак	2,38
из-за пребывания вне брака после овдовения	0.41
из-за плохого состояния здоровья или намеренного предотвращения рождений	1.60
Источник: Воспроизводство населения СССР. С. 282.
брак, регулирование рождаемости, роды, уход за детьми за годы советской власти. Было взято и записано на магнитофон 89 глубоких интервью (по анкете, включавшей 44 вопроса) у 70 русских и у 19 татарских женщин. В качестве респондентов выбирались, во-первых, женщины, которые провели всю жизнь в деревне, во-вторых, женщины разных возрастов. Рансел разделил всех опрошенных на три поколения: рожденные в 1899—1911 гг. — 27 человек. в 1912—1930 гг. —45 человек и в 1931—1954 гг. — 17 человек. Анализ интервью привел к следующим выводам. Первое поколение женщин, рожденных в 1899—1911 гг., провело детство при старом императорском режиме, а молодость — в советской доколхозной деревне. Они много рожали; вмешательство в таинство зачатия и рождения считали греховным делом и попытки регулирования их числа сводились к удлинению срока лактации; относились резко отрицательно к аборту, поэтому мало кто из них воспользовался легализацией аборта в 1920—1936 гг. Боялись сглаза, поэтому рожали без посторонних — либо самостоятельно, либо с помощью повивальной бабки и через несколько дней приступали к работе. Женщины второго поколения, рожденные в 1912—1930 гг., по большей части росли и воспитывались при советской власти и колхозном строе. Они контролировали рождаемость посредством презервативов и нелегальных абортов, поскольку почти весь репродуктивный период их жизни приходился на период их запрещения, 1936—1955 гг. Третье поколение, рожденное в 1931—1954 гг., как правило, вступило в брак в послесталинский период. Оно свободно контролировало рождаемость посредством аборта и презерватива. Татарские крестьянки имели с русскими больше общего, чем различного. Первое их поколение не знало никакой контрацепции, отрицательно относилось к аборту. Второе поколение также не предпринимало практических мер по регулированию рождае
284 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
мости, кроме продления лактации, не признавало аборт, а презервативы не вошли в употребление по причине возражения мужчин. Только третье поколение татарских крестьянок стало регулировать рождаемость главным образом с помощью аборта и презерватива69.
Иная картина наблюдалась среди жителей больших городов и привилегированных слоев населения. Рождаемость в Петербурге с 1861—1865 по 1911 —1915 гг. упала с 38 до 26 на 1000 человек населения, в Москве она уже в 1867—1880 гг. равнялась всего 23 на 1000, но. в отличие от Петербурга, к 1911 —1913 гг. повысилась до 29 на 1000 вследствие огромного притока крестьян70. Данный уровень рождаемости свидетельствует о том, что она стала регулироваться. Об этом говорит и тот факт, что общая и брачная плодовитость имела не только межсословные, но и внутрисословные отличия. В Петербурге в 1907—1912 гг. женщины бедных классов рожали в 3 раза чаще, чем представительницы богатых слоев, жены квалифицированных рабочих рожали в 2 раза реже, чем жены неквалифицированных рабочих71. Опрос 2150 студентов Московского университета в 1904 г. преимущественно из среднего класса (67 % назвали имущественное положение своих семей средним) обнаружил: меры против зачатия применяли 57 % (25 % — прерванное сношение, 16 % — презервативы, 15 % — другие)72 73.
Разводы
До начала XV111 в. расторжение брака являлось прерогативой священника данного прихода. Брачные споры в среде привилегированных слоев разрешались преимущественно на основе византийского церковно-судебного законодательства, пришедшего на Русь в переводе на церковнославянский язык. Но в отношении к простому народу священники часто руководствовались обычным правом, и поэтому насчитывалось до 26 законных поводов. До 1730 г. для развода обоим супругам достаточно бы сделать заявление своему приходскому священнику и получить от него так называемое разводное письмо7’. В некоторых случаях обходились и без священника. При согласии супругов на развод муж выдавал жене «бракоразводную грамоту» и «отступ-
69 Ransel D. L. Village Mothers: Three Generations of Change in Russia and Tataria. Bloomington : Indianapolis, 2000.
70 Рашин А. Г. Население России за 100 лег... С. 234. 239.
71 Новосельский С. А. Демография и статистика : избранные произведения. М„ 1978. С. 136—142; Вигдорчик Н. А. Детская смертность среди петербургских рабочих. С. 212—253.
77 Членов М. А. Половая перепись ... С. 1072—1111.
73 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев ; СПб., 1900. С. 438—439; Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города: Горожане. их общественный и домашний быт. М.. 1978. С. 215—216.
Инновации и девиации в демографическом поведении
285
ное письмо», что заменяло решение священника. Сложнее было, если одна из сторон не желала развода: он становился делом очень трудным74. «Самовольные расходы» или «самовольные разъезды», как они назывались в обиходе, имели место в течение всего изучаемого времени. Дать количественную оценку этому явлению невозможно — оно не регистрировалось. Однако, согласно свидетельствам современников, на рубеже XIX—XX вв. «разъезды» были более распространены сравнительно с XVIII — началом XIX в., что дает основание для предположения, что со временем их частота увеличивалась. Они практиковались среди всех сословий75. Информатор Этнографического бюро В. Н. Тенишева из Калужской губернии отмечал в 1900 г., что формального церковного развода среди крестьян не бывает — они о нем не имеют понятия. Супруги расходятся фактически, живут отдельно, иногда заводят новую семью, разведенные женщины часто уходят в Москву и иногда живут без венчания с вдовцами. Нередко крестьяне обращаются в волостной суд. Последний не может дать формального развода, а лишь решает, кто прав, кто виноват76. «Разъезды» случались чаще, чем можно было бы ожидать, основываясь на нормативной модели демографического поведения. Однако они не получили широкого распространения по причине крайне негативного отношения к ним со стороны общества, церкви и государства77.
В течение XVIII в. Русская православная церковь (РПЦ) бракоразводный процесс перенесла в консистории и сделала формальным, а число поводов для формального развода сократила до четырех: I) доказанное прелюбодеяние; 2) неизвестное длительное отсутствие; 3) приговор суда к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния; 4) пострижение в монашество, при условии обоюдного полюбовного соглашения супругов в отношении пострижения одного из них в монастырь, при одновременном пострижении, при достижении женою 50-летнего возраста, при отсутствии малолетних детей. Несогласие между супругами, физические недостатки, тяжелые болезни,
7,1 Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX ст.). СПб.. 1909. С. 520—524.
75 Архив РЭМ. Ф. 7 (В. П. Тенишев). On. I. Д. 32. 279,401, 431, 517, 519, 552; Розанов Н. II. Воспоминания старого москвича. М„ 2004, С. 298—299; Иванилова Е. II. Проблема существования гражданских браков в Тамбовской губернии, XIX в. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVII—XX вв. С. 127—129.
76 Архив РЭМ. Ф. 7. On. I. Д. 552. Л. 2—3; Д. 279. Л. 2—3; Д. 517. Л. 16—18; Д. 519. Л. 27.
77 Цатурова М. К. Три века русского развода (XVI—XVIII века). М., 2011. С. 93— 160, 256—266. В православной Молдове XVI—XVII вв. семейные обычаи и традиции осуждали развод, но он тем не менее существовал, и женщины даже иногда выигрывали процесс: Заболотная Л. II. Имели ли женщины право на развод в Молдове XVI—XVII вв.? // Социальная история : ежегодник. 2009. М., 2010. С. 9—22.
286 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
побои не служили формальным основанием для развода, но они давали некоторое право для разлучения супругов. Установление близкого родства и вступление одного из супругов в отсутствие другого в новый брак делало заключенный прежде брак незаконным и недействительным78. В 1806 г. появился пятый повод для законного развода — «физическая неспособность к брачному сожитию», что было равносильно признанию тяжелой болезни в качестве основания для развода79. Эффективный институциональный контроль над матримониальными делами РПЦ смогла установить только после введения в практику «Устава духовных консисторий» 1841 г., который строго кодифицировал условия, необходимые для развода, и его процедуру80.
Следует принять во внимание, что супруги (как правило, женщины) могли через Канцелярию по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых, добиться права на отдельное проживание без развода, что чаще всего означало фактическое прекращение брачных отношений и помогало выйти из тупика, создаваемого трудностями развода81. В среднем в год в 1890—1902 гг. в Канцелярию женщины подавали 2327 прошений, из них было удовлетворено 1154, что на 10—20 % превышало число разводов. Интересно отметить: состав оснований для подачи и удовлетворения ходатайств был иным, чем при разводах (табл. 4.17).
Основания, признаваемые РПЦ законными для развода (нарушение супружеской верности; неизвестное длительное отсутствие или бродячий образ жизни; неспособность к брачной жизни), фигурировали лишь в 11,6% прошений на раздельное проживание, в остальных случаях основаниями выступали те, которые признавала общественность и де-факто коронные власти82. Если женщины хотели развестись и имели для этого достаточные формальные основания, они. как правило, обращались в суд за разводом, при отсутствии
78 Свод законов Российской империи. Т. X, ч. 1 : Законы гражданские. СПб., 1857. Ст. 5. Развод и признание брака незаконным и недействительным — разные по церковному смыслу процедуры, но одинаковые по последствиям; Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи ... С. 520—521.
9 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. 35. Отд. 1. 1850 г. № 23906. С. 103—106. Под неспособностью к супружескому сожительству имелась в виду исключительно физическая неспособность к отправлению полового акта, для чего требовалось заключение врача о неспособности мужчины и доказательства девственности женщины.
80 Фриз Г. Мирские нарративы о священном таинстве: брак и развод в позднеимперской России И Православие : Конфессия, институты, религиозность (ХУП—XX вв.) : сб. статей / М. Долбилов, П. Рогозный (ред.). СПб.. 2009. С. 125—126.
81 Мареева Е. П. Проблема получения женщинами права на отдельное от супруга проживание (на материалах Тамбовской губернии. XIX — начало XX в.) И Женская повседневность в России ... С. 33—36.
82 Веременко В. А. Дворянская семья ... С. 324—337.
Инновации и девиации в демографическом поведении
287
Таблица 4.17
Основания для получения разрешения на отдельное жительство от мужа в 1891 г. (лица православного вероисповедания)
Основания	Прошения	
	абс.	%
Буйный характер, пьянство, нанесение побоев, вымогательство, растрата имущества	233	39,8
Жестокое обращение	112	19,1
Недоставление семье материальных средств	108	18,5
Порочный образ жизни	51	8,7
Нарушение супружеской верности	50	8,5
Бродячий образ жизни	14	2.4
Расстройство умственных способностей	8	1,4
Венерические заболевания	5	0,9
Неспособность к брачной жизни	4	0,7
Итого	585	100,0
Источник: Переменно В. J. Дворянская семья ... С. 250.
таких оснований — в Канцелярию прошений. Право на раздельное проживание являлось, по сути, заменой развода. Если объединить данные о разводах и разрешениях на раздельное проживание за 1891 г. в одну совокупность, то получится: примерно в 56 % случаев причинами нежелания женщин сохранить брак являлись пресловутые пять законных оснований для разводов, а в 44 % — иные основания, не признаваемые РПЦ. Интересно отметить: основания для раздельного проживания у православных совпадали с формальными условиями для развода у российских протестантов, а у католиков как развод, так и получение права на раздельное проживание сопряжены были с большими трудностями. По этой причине разводы у протестантов случались в 4 раз чаще, чем у православных, и в 12 раз чаще, чем „	84
у российских католиков .
В силу жесткого контроля церкви за разводами в позднеимперский период они стали чрезвычайным событием, и разводившихся можно считать девиантами83 84. По сведениям, поступившим из епархий в Синод, число расторг
83 Там же. С. 294, 312, 318. Данные на 1867—1876 гг.
84 Бечаснов П. Статистические данные о разводах и недействительных браках за 1867—1886 гг. (по епархиям Европейской России). СПб., 1893. С. 8; Новосельский С. Л. Обзор главнейших данных... С. 29: Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840—41 по 1890—91 гт. СПб., 1901. С. 71—74; Freeze G. L: 1) Bringing Order to the Russian Family : Marriage and Divorce in Imperial Russia, 1760— 1860 // The Journal of Modem History'. 1990. Vol. 62, nr 4. P. 709—746; 2) Matrimonial Sacrament and Profane Stories : Class, Gender, Confession, and the Politics of Divorce in
288 I'.iaea 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
нутых браков с 1860-х гг. стало быстро увеличиваться, но до 1917 г. оно оставалось на низком уровне (табл. 4.18).
Таблица 4.18
Число расторгнутых браков средн православного населения Российской империи в 1842—1915 гг.
Годы	Число разводов	Разводов на 1000 браков	Разводов на 1000 чел. населения
1842—1850	74	0,143	0,002
1851—1860	80	0.156	0,002
1866—1870	782	1.377	0,015
1871—1880	917	1,587	0,016
1881—1890	1068	1.698	0,030
1891—1900	1047	1.202	0,012
1901—1910	1921	2.071	0,021
1911—1915	3650	4,302	0,037
1842	76	0.153	0,002
1861	83	0.140	0,002
1866	810	1.460	0,016
1901	762	0.925	0,009
1902	998	1.160	0,012
1903	1240	1,377	0,014
1904	1365	1,666	0,016
1905	1394	1,755	0,016
1906	1679	1,631	0,018
1907	2132	2,148	0,023
1908	3145	3.338	0.034
1909	3555	3,838	0,039
1910	2935	2,866	0,031
1911	3475	3,494	0,036
1912	3887	3.979	0,039
1913	3791	3,608	0,038
1914	3841	4,343	0,039
1915	3254	6,088	0,031
Подсчитано по: Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за [1842—1914] год. СПб., [1842—1915].
Late Imperial Russia // Sacred Stories : Religion and Spirituality in Modem Russia / M. Steinberg, H. Coleman (eds.), Bloomington : Indiana, 2006. P. 146—178. В общем числе разводов и недействительных браков последние составляли в 1840-е гг. около 15 %, в 1890—1912 гг. — 3—6 %.
Инновации и девиации в демографическом поведении
289
Вместе с ростом числа расторгнутых браков во второй половине XIX — начале XX в. радикально изменился состав оснований для разводов (табл. 4.19).
Таблица 4.19
Основания разводов средн православного населения Европейской России в середине XIX — начале XX в. (%)
Основания разводов	Количество разводов, %	
	1841—1850 гг.	1905—1912 гг.
Прелюбодеяние	6,8	97.4
Неспособность к супружеской жизни	3,3	2.3
Безвестное отсутствие и ссылка в Сибирь	89,9	0,3
Итого	100.0	100.0
Подсчитано по: Новосельский С. А. Обзор главнейших данных ... С. 43: Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным ... С. 71—74: Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1913. 1914 год. СПб.. 1915.
До 1850-х гг. главными основаниями для развода служили безвестное отсутствие супруга и ссылка в Сибирь, в начале XX в. почти единственным основанием — супружеская измена85. Формальные разводы происходили главным образом в среде образованных, привилегированных слоев86. В пореформенное время они проникли в среду крестьян, мещан и купцов. По числу разведенных на 1000 человек город обгонял деревню в 3 раза; авангардный Петербург87 обгонял все городское население в 7 раз, а всю страну — в 21 раз. В сословном разрезе среди разведенных лидировали дворяне — в среднем по стране они разводились в 5 раз чаще, чем духовенство, и в 5 раз чаще, чем крестьяне, а в Петербурге — в 7 раза чаще, чем духовенство и крестьяне (табл. 4.20).
85 У католиков и протестантов оснований для разводов было больше — дополнительно злонамеренное оставление без помощи и жесткое обращение. На долю разводов по последним двум основаниям в 1878—1882 гг. в Варшавском консисториаль-ном округе приходилась около половины разводов: Веременко В. А. Дворянская семья ... С. 317.
86 Например, среди князей Долгоруковых за 1711—1900 гг. имелось два двоеженца. II разведенных: 1 —в 1730-е, 1 — 1810-е. 1 — 1830-е, 3 — в 1840-е, остальные — в 1861—1900 гг.; большой процент холостяков и старых дев: Мельцин М. О. Судьбы старинного российского дворянства ... С. 271—277.
87 В Москве по переписи 1902 г. доля разведенных в населении города составляла 1 % у мужчин и 1.5 % у женщин, т. е. в 1,6 раза меньше, чем в Петербурге: Перепись Москвы 1902 года. М.. 1904—1906. Ч. 1 : Население. Вып. 1 : Население по полу, возрасту, месторождению, продолжительности пребывания в Москве, семейному состоянию, сословиям, грамотности и степени образования. С. 112—113.
290 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
Таблица 4.20
Число разведенных в С.-Петербурге по сословиям в 1910 г.
Сословные группы	Число разведенных				Численность СОСЛОВИЯ в населении, %	Разводимость (столбец 5 к столбцу 6)
	Мужчины	Женщины	Обоего пола	%		
1	2	3	4	5	6	7
Дворяне:	452	583	1035	26,4	7,2	3,7
потомственные	299	299	598	15,3	3.9	3,9
личные	153	284	437	11.1	3,3	3,4
Духовенство	4	6	10	0,3	0,5	0,5
Почетные граждане	169	131	300	7.7	4.1	1,9
Купцы	42	36	78	2,0	0.7	2,8
Мещане	297	548	845	21,6	15.5	1,4
Отставные нижние чины	1	1	2	0.1	0.1	0,5
Крестьяне	522	780	1302	33,2	68,8	0,5
Финские уроженцы	13	44	57	1.5	0.9	1,6
Иностранные подданные	38	87	125	3.2	1.2	2,7
Неизвестно	38	128	166	4.2	1.1	4,0
Итого	1576	2344	3920	100.0	100,0	1,0
Население, тыс.	997.2	908,4	1905.6	—	—	—
Разведенных на 1000 чел.	1.6	2.6	2,1	—	—	—
Источники: Петроград по переписи населения 15 декабря 1910 года: население / [под ред. управляющего отделением В. В. Степанова] : в 2 ч. Пг., 1915. Ч. 1. С. 26—35: Веременко В. А. Дворянская семья ... С. 376—377.
В конфессиональном отношении среди разведенных лидировали иудеи, мусульмане и буддисты, затем шли протестанты, католики и последними — православные. По сравнению с русскими у евреев было разведенных примерно в 9 раз больше, у татар и башкир — в 8 раз, у немцев и эстонцев — в 3 раза, у поляков и литовцев — в 2 раза88. Существенное увеличение числа разводов, особенно в городе, отражало начавшиеся изменения в демографических установках населения, произошедшие в результате реформ89. Львиная
88 Общий свод ... Т. 2. С. 92—97. 176. См. также: Веременко В. А. Дворянская семья ... С. 374—377.
89 В последние 20 лет в исследовательское поле попали и разводы: Белякова Е. В. «Бабьи стоны» : Как разводились в Российской империи // Родина. 2002. № 7; Котлова Т. Б. Замужество и развод в жизни горожанки на рубеже XIX—XX вв. (по материалам центральных губерний России) // Адам и Ева. 2002. № 3. С. 154—172; Лотман Ю. М. Бе-
Инновации и девиации в демографическом поведении
291
доля разводов приходилась на привилегированные образованные слои населения.
Таким образом, закон, обычай и практика позволяли человеку расторгнуть брак, когда он становился для него неприемлемым. Главная трудность заключалась не в отсутствии формальных возможностей, а в том, что их реализация требовала знаний, времени, средств и наталкивалась на противодействие самого населения (особенно крестьянства), отрицательно относившегося к расторжению брака. Поэтому разводы случались крайне редко — максимально в 1910— 1914 гг. в среднем в год 3,7 расторжения на 1000 браков. Для сравнения через 100 лет, в 2010—2014 гг., — 535 разводов на 1000 браков, т. е. в 146 раз больше.
Если сравнить Россию с другими европейскими странами, США и Японией, то окажется, что на начало XX в. (1901—1905 гг.) в большинстве не только протестантских, но даже католических стран (где развестись было труднее, чем в России) число разводов на 1000 человек был существенно выше: в Великобритании — 0,02; Франции — 0,25; Германии — 0,2; в США — 0,8; в Японии даже — 1,1, а в России— 0,01 (табл. 4.21).
Таблица 4.21
Число разводов на 1000 человек населения в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах
Страна	1800-е гг.	1850-е гт.	1880-е гг.	1900-е гт.	1920-е гг.	1930-е гг.	1950-е гт.	1960-е гт.
Россия	—	0,028	0.032	0.01	2.0	2,6	1.8	4.1
Австро-Венгрия	—	0,055	0,01	0,01	—	0,5	2.6	2,4
Англия	—	0,005	0,015	0,02	0.2	0,2	1.2	1,6
США	—	0.3	0,42	0,80	3.1	3,3	4,7	5.3
Германия	—	0,035	0.09	0,20	1,1	1,4	2,0	1.9
Франция	0.02	0,035	0,09	0,25	1.1	1.1	1.5	1.3
Япония	—	—	—	1,10	1.7	1,4	1,7	1,6
Источник: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 353—356.
* С 1918 г. Австрия.
седы о русской культуре : Быт и традиции русского дворянства (XVII — начало XIX века). СПб., 1994. С. 103—122; Максимова Т. О. Развод по-русски // Родина. 1998. № 9. С. 55—60; Мареева Е. П.: 1) Бракоразводная практика в Тамбовской епархии // Державинские чтения. Тамбов, 2000. С. 38—42; 2) Мужчины и женщины при заключении и расторжении брака в XIX в. (по материалам Тамбовской епархии) // От мужских и женским к гендерным исследованиям. Тамбов, 2001. С. 38—42. Самый полный очерк состояния бракоразводной практики см.: Веременко В. А. Дворянская семья ... С. 279—386; Лещенко В. Ю. Русская семья (XI—XIX вв.). СПб.. 2004. С. 287—311; Фриз Г. Мирские нарративы ... С. 122—175.
292 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
Глубина вовлеченности населения в демографический переход
Глубину вовлеченности населения в демографический переход помогают оценить степень изменений в демографических показателях и масштабы охвата ими различных регионов и отдельных социальных слоев населения. Демографические инновации в городе проходили интенсивнее, чем в деревне, в крупных городах — значительнее, чем в малых, среди привилегированных и образованных слоев — быстрее, чем среди низших классов населения, в западных губерниях началось раньше, чем в центральных и восточных, (табл. 4.22).
Таблица 4.22
Отношение фактической брачности н рождаемости в Европейской России в 1896—1897 гг. к максимально возможной брачности и рождаемости*
Территория	Население, %"	Доля состоящих в браке	Общая рождаемость	Брачная рождаемость	Внебрачная рождаемость
Неземледельческий центр	18,2	0,63	0.49	0,74	0,065
Земледельческий центр	30,0	0,74	0,59	0.79	0,033
Окраинные колонизируемые	19.6	0.76	0,59	0,76	0,047
Запад и Юго-Запад	21.0	0.64	0.48	0.74	0,037
Север и Северо-Восток	8.6	0.68	0.56	0.57	0,076
Прибалтика	2.6	0.49	0.29		0,32
Европейская Россия:	0.54	0.69	0,54	0.76	0,047
городское население	0,39	0.56	0,39	0.66	0,044
сельское население	0,56	0.71	0.56	0,78	0,019
Источники: Вишневский .4. Г. Ранние этапы ... С. 109. 131; Марченко О. В. Индексы рождаемости по 50 губерниям Европейской России в конце XIX в. // Брачность, рождаемость, смертность ... С. 135—137.
*	За максимум брачности принята всеобщая брачность женщин фертильного возраста, за максимум рождаемости — рождаемость гуттеритов (индексы брачности и рождаемости Э. Коула)90.
*	’ Население региона в процентах к населению Европейской России.
°0 В действительности максимальная, или физиологическая, рождаемость — это теоретический максимум скорости рождения новых особей в идеальных условиях при отсутствии лимитирующих факторов среды.
Глубина вовлеченности населения в демографический переход
293
В конфессионально-этническом отношении демографические изменения захватили больше и глубже иудеев, протестантов (немцев, финнов, латышей и эстонцев и др.) и католиков (литовцев, поляков и др.), меньше православное, исламское, языческое и другое нехристианское сельское население (табл. 4.23, 4.24).
Таблица 4.23
Семейное состояние населения различных конфессий в Европейской России без Польши и Финляндии в 1897 г. (%)
Вероисповедание	Не состоят в браке		Состоят в браке		Вдовые		Разведенные	
	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.
Православные	56.0	52.1	40.3	39,4	3,7	8,4	0,03	0.04
Католики, лютеране	61.6	56.5	35,6	34,3	2,8	9,1	0.06	0,09
Иудеи	61.2	57.4	36.8	36,1	1,8	6,0	0.16	0,49
Мусульмане	58.0	45.9	39,4	45,6	2,4	8,4	0.10	0.12
В среднем	57,1	52.0	39,5	39,6	3,3	8,3	0,06	0,08
Источник: Общий свод ... Т. 2. С. XXXVIII.
Таблица 4.24
Некоторые демографические характеристики населения различных конфессий в Европейской России в 1896—1904 гг.
Вероисповедание	Возраст вступления в брак, лет		Брачность'	Рождаемость’	Смертность общая"	Смертность новорожденных’	Внебрачные дети. %
	Муж.	Жен.					
Православные	24,2	21.3	8,7	51.1	34,8	263,0	2,4
Католики	29,1	23.3	6,9	36,5	22,3	151,0	3.4
Протестанты	28,5	24.6	6,8	29.2	21,0	161.0	3.7
Иудеи	27.5	24,1	7,3	30,7	16,0	116.0	0.4
Мусульмане	27,6	22,2	10.9	43.9	27,7	158.0	0,2
В среднем	25,1	21.8	8.5	50,1	30,9	224,0	2,3
Источник: Новосельский С. А. Обзор главнейших данных ... С. 26—53.
*	На 1000 чел.
К 1897 г. наилучшие демографические показатели имели лютеране и католики, проживавшие в самых западных регионах империи’1. Надо отметить,
91 Вишневский А. Г. Ранние этапы ... С. 130—134; Марченко О. В. Индексы рождаемости ... С. 135—137; ТольцМ. С. Брачность населения ... С. 138—140.
294 Глава 4. Революция 19/7 г. сквозь призму демографической модернизации
что уже в первой половине XIX в. демографическая ситуация в Прибалтике была лучше, чем в остальной России. Хорошие демографические показатели имели также евреи, в некоторых отношениях они были даже лучше, чем у католиков и протестантов: рождаемость у евреев была немного ниже, а брачность, наоборот, — выше; общая и особенно младенческая смертность находилась на существенно более низком уровне, а внебрачных детей практически не имелось. По средней продолжительности жизни они уступали прибалтийским народам, возможно, вследствие того, что в еврейских семьях насчитывалось больше детей, уровень смертности которых был намного выше, чем у взрослых людей. Чтобы достичь таких результатов к концу XIX в., евреи должны были вступить в стадию демографического перехода от традиционного к современному типу воспроизводства населения во второй половине XIX в., ибо по демографическим показателям в середине XIX в. они мало отличались от православных и мусульман. Живя в черте оседлости, испытывая дискриминацию, имея низкий жизненный уровень, евреи, несмотря на это, смогли одними из первых вступить в стадию демографического перехода.
Мусульмане Европейской России — прежде всего башкиры, волжские и крымские татары — по своим демографическим характеристикам в середине XIX в. мало отличались от православных, но к концу XIX в. они добились некоторых успехов, так как с точки зрения демографических характеристик находились посередине между православными, с одной стороны, католиками и протестантами— с другой. Особенно выгодно они отличались от православных низкой младенческой смертностью92 93. Заслуживает внимания, что брачность у европейских мусульман была выше, чем у православных, а рождаемость ниже, что указывает на то, что мусульмане более активно применяли доступные им методы регулирования рождаемости. Мусульмане Средней Азии по своим демографическим показателям намного уступали ие только европейским мусульманам, но и православным9’.
Средняя продолжительность предстоящей жизни для 11 народностей России на 1897 г. хорошо отражает уровень демографического развития каждого из этих этносов (табл. 4.25).
По этому показателю на первом месте находились латыши, на последнем — русские. Этнические различия в продолжительности жизни обусловливались, во-первых, различной вовлеченностью отдельных народов в демографический переход от традиционного к современному типу воспроизводства населения. Прибалтийские народы и евреи раньше других вступили на этот путь
92 Ершов С. Материалы для санитарной статистики Свияжского уезда : Опыт сравнительной демографии русской и татарской народностей. СПб., 1898. С. 112— 116; Материалы по изучению детской смертности в Саратовской губернии с 1902 по 1904 г. : в 3 вып. / Н. И. Тезяков (сост.). Вып. 2. Саратов. 1908. С. 92—97.
93 Караханов М. К. Демографические процессы в Средней Азии во второй половине XIX столетия // Брачность, рождаемость, смертность ... С. 191—213.
Итоги
295
и к концу XIX в. достигли значительных успехов под прямым влиянием новых демографических отношений, складывавшихся в Западной Европе, с которой у них были более тесные культурные, религиозные, экономические и другие связи. На рубеже XIX—XX вв. Прибалтика во всех отношениях была передовым регионом России. Демографический переход у других этносов начался позже, естественно, они меньшего и добились. Второй фактор, определивший различия в средней продолжительности жизни, можно назвать культурным фактором. От него зависело отношение к детям, качество ухода за ними, уровень санитарии и все другие условия жизни населения, влиявшие на смертность.
Таблица 4.25
Средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении у 11 народностей Европейской России в 1896—1897 гг. (лет)
Национальность	Муж.	Жен.	Национальность	Муж.	Жен.
Русские	27.5	29.8	Башкиры	37.2	37.3
Чуваши	31.0	31.0	Молдаване	40.5	40.5
Татары	34,6	35.1	Литовцы	41.1	42.4
Белорусы	35.5	36,8	Эстонцы	41.6	44,6
Украинцы	36.3	39,9	Латыши	43,1	46,9
Евреи	36,6	41.4	В среднем	31,3	33,4
Источник: Птуха М. В. Смертность 11 народностей Европейской России в конце XIX века. Киев. 1928. С. 37—38.
Итоги. Эффективность режима воспроизводства
Для оценки эффективности режима воспроизводства используются три показателя: брутго-коэффициент воспроизводства населения, нетто-коэф-фициент воспроизводства населения и цена простого воспроизводства (отношение брутто- и нетго-коэффициентов), показывающая, сколько девочек надо родить женщине, чтобы обеспечить простое воспроизводство населения или простую замену материнского поколения. Именно это отношение служит мерой экономичности данного режима воспроизводства, или режима возобновления поколений.
Согласно расчету Е. М. Андреева и А. Г. Вишневского, брутто-коэф-фициент воспроизводства населения с 1851—1863 по 1904—1913 гг. понизился с 3,261 до 3,089, а нетго-коэффициент повысился соответственно с 1.442 до 1,636, цена простого воспроизводства населения понизилась с 2,261 до 1,83994. Следовательно, российская женщина стала меньше рожать,
94 Воспроизводство населения СССР. С. 273.
296 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
но, несмотря на это, каждое новое материнское поколение становилось более многочисленным. Причем замена одного материнского поколения другим стала проходить на 23 % более эффективно (2,261 : 1,839), т. е. с меньшими физическими затратами со стороны женщины и меньшими материальными затратами со стороны родителей. Конечно, это был еще весьма далекий от совершенства режим воспроизводства населения. Такой режим существовал во Франции и Швеции в 1796—1800 гг. А в 1980-е гг. в развитых странах цена простого воспроизводства составляла: в США и Франции 1,02, в Швеции — 1,01, в Японии — 1.0, в СССР в 1980 г. — 1,0595. Европейские страны, лежащие к Западу от России, опережали ее по демографическому развитию.
Хотя режим воспроизводства населения в России во второй половине XIX — начале XX в. немного рационализировался, он все еще оставался невероятно тяжелым для российских граждан. На рубеже XIX—XX вв. типичная русская женщина в фертильном возрасте, от 16 до 49 лет, вступившая в брак и прожившая с мужем до конца репродуктивного периода (до 49 лет), проводила в девичестве 6 лет, в замужестве — 25, во вдовстве — 2 года, в разводе — 2 недели. Примерно девяти женщинам из десяти приходилось по 8—10 раз рожать, что реально устраняло их из общественной и культурной жизни и сводило по необходимости их существование к беременностям, ухаживанию за детьми, из которых около половины умирало в младенчестве, и к тяжелой работе, поскольку мужчины не могли без их помощи материально обеспечить семью. Например, крестьянка вынуждена была накануне родов до позднего вечера работать в поле, а после родов, которые в 97—98 % случаев проходили либо при помощи деревенских повитух, либо вообще без всякой помощи, уже на третий или четвертый день идти на работу96. Случались роды и прямо в поле.
Женщины из городских низов находились примерно в таком же положении. Женщинам из привилегированных слоев также приходилось помногу рожать, хотя они имели медицинскую помощь и послеродовой отдых. Данный режим воспроизводства населения был тяжелым и для мужчин, которые должны были добывать средства на большое число иждивенцев. Каждая трудящаяся семья на рождение и выращивание новых поколений несла огромные расходы, которые почти наполовину оказывались бесполезными из-за громадной смертности детей. Эти рациональные и нерациональные затраты задерживали экономический рост страны и препятствовали повышению благосостояния.
95 Демографический энциклопедический словарь / Д. И. Валентей (ред.). М., 1985. С. 71.
96 Архив РГО. Разр. 29 (Пермская губерния). On. 1. Д. 62. 1855 г.; Иваницкий Н. Сольвычегодский крестьянин, обстановка его жизни и деятельность // Живая старина. 1898. Год восьмой. С. 62: Афиногенов А. О. Жизнь женского населения ... С. 3—4.
Итоги
297
Традиционный тип воспроизводства населения с его высокой рождаемостью и смертностью, приносящий людей в жертву продолжению рода человеческого, имел несколько оснований: психологическое основание — слабое развитие индивидуализма; экономическое— низкий уровень благосостояния; социальное — сословный строй, затруднявший мобильность населения и увековечивавший его неравенство; политическое — отсутствие гражданского общества и легальной возможности для защиты людьми своих интересов; государственное основание — поддержка государством, политической элитой, научным сообществом и общественностью, заинтересованных в увеличении числа подданных и трудящихся, обеспечивавших военное могущество империи и рост производительных сил общества.
При столь серьезных основаниях изменить традиционный тип воспроизводства населения было чрезвычайно трудно. Это был процесс ломки старых стереотипов, устойчивых традиций, поэтому он растянулся на несколько десятилетий и закончился в Европейской России только в 1950-е гг., когда окончательно завершился переход от традиционного к рациональному, или современному, типу воспроизводства населения. На Западе он закончился на 2—3 поколения раньше .
Демографический переход начался в последней трети XIX в. с изменения отношения человека к жизни, смерти, продолжению рода. Снижение брачности, рождаемости и смертности, происходившее сознательно и добровольно, на уровне каждого человека и каждой семьи, свидетельствовало о том, что значительное число людей стало рефлексировать по поводу причин своего неудовлетворительного положения и средств его улучшения и нашли их в своем быте, в своих традициях, в самих себе. Они пришли к выводу о необходимости изменения нерационального традиционного демографического поведения и стали его совершенствовать — вступать в брак в зрелом возрасте и при наличии соответствующих материальных условий; регулировать рождаемость ради уменьшения числа детей, чтобы иметь возможность лучше о них заботиться; больше беспокоиться о своем здоровье и т. д.
Демографический переход был тем редким случаем в истории России, когда прогрессивные изменения происходили не по манию царя и по побуждению властей, а добровольно и стихийно, на уровне отдельного человека и отдельной семьи и потому были необратимыми. В этом смысле начало демографического перехода было знаковым событием — признаком зарождения новой активной индивидуалистской личности. Чтобы человек на индивидуальном уровне мог эффективно контролировать свою сексуальность и рождаемость, ментально и фактически дифференцировать сексуальные, матри- *
97 См.: Вишневский .4. /'. Демографическая революция // Вишневский А. Г. Избранные демографические труды. Т. I. С. 5—216; Ливи Баччи М. Демографическая история Европы. СПб.. 2010.
298 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
мониальные и репродуктивные практики (которые в традиционном обществе являлись неразрывным триединством, а в современном обществе — независимыми, направленными на достижение специфических целей) — а в этом суть демографического перехода — он должен быть достаточно рациональным и культурно развитым, обладать современным рациональным типом сознания. Это значит: быть способным к самосознанию и самоанализу, к адекватной оценке своих личных интересов и мотивов поведения; чувствовать себя субъектом своих действий и воспринимать окружающую среду как объект воздействия; стремиться преобразовать, изменить окружающий мир в соответствии со своими потребностями, целями, идеалами; осуществлять целеполагающую деятельность; иметь склонность к оценке своего знания, нравственного облика и интересов, идеалов и мотивов поведения, к целостной оценке себя как деятеля, как чувствующего и мыслящего существа, играющего определенную социальную роль98 99. Поэтому очевидно, что люди, активно и сознательно вовлеченные в демографический переход, достаточно глубоко изменились психологически, ментально и культурно и потому обладали значительным инновационным потенциалом. Это делало их восприимчивыми ко всем инновациям в социальной, политической, культурной, экономической сферах и наиболее подготовленными и желающими преобразований общественной жизни.
Однако, как мы видели, сколько-нибудь заметно демографический переход охватил незначительную часть населения. Если к вовлеченным в него отнести всех протестантов, католиков и иудеев, а также лиц с высшим и средним образованием среди православных, мусульман и других нехристианских конфессий мужского пола, то их совокупная доля в 1897 г. составляла в Европейской России (без Польши и Финляндии) около 14 % и к 1917 г. практи-чески не изменилась . Это, вероятно, преувеличенная оценка, максимум максиморум. 14 % населения — необходимая масса, чтобы инициировать начало преобразований, но недостаточная для быстрого и глубокого их проведения и успеха. Четырнадцать процентов населения, вовлеченного в демографическую революцию, означали, что народ в массе не был готов к последовательным буржуазно-демократическим реформам. 86 % населения более сочувствовали большевистской программе восстания, бунта, экспроприаций, устранения несогласных и построения рая на Земле здесь и сейчас. Но давно замечено: кто хочет всего и сразу, тот получает ничего и постепенно. Революция 1917 г. произошла преждевременно и не реализовала цели, которые первоначально ставили ее лидеры и организаторы. 86 % населения еще были
98 Миронов Б. Н. Российская империя ... Г. 3. С. 508—509.
99 Общий свод ... Т. 1. С. XV. XVIII; Брук С. И.. Кабузан В. М. Динамика этнического состава населения России в эпоху империализма (конец XIX—1917 г.) // История СССР. 1980. № 3. С. 74—93: Миронов Б. 11. Благосостояние населения ... С. 587.
Итоги
299
не готовы им следовать. «Деревня живет естественноживотной жизнью», — писал известный этнограф о российской деревенской глубинке начала 1920-х гг. М. Я. Феноменов100, имея в виду воспроизводство населения. Но этот вывод с некоторыми ограничениями можно распространить и на другие сферы жизни.
В частности, в России движение за эмансипацию женщин (феминизм), начавшись на рубеже 1850—1860-х гг., не получило широкого распространения, как на Западе101. На момент его апогея в 1905 г. в нем участвовало только около 10 тыс. человек, в то время как в США — более 100 тыс., в Дании— около 80 тыс.10”, с учетом численности населения — в десятки раз больше.
Внутрисемейные отношения у огромного большинства населения к 1917 г. оставались авторитарно-патриархальными. Они строились на доминировании мужчин, на иерархии, строгом разделении ролей по половозрастному признаку, приоритете общих семейных интересов над индивидуальными, включенности семей в жизнь сословных корпораций, которые оказывали влияние на внутрисемейные отношения. Политические антропологи указывают на зависимость политического режима от типа семейных отношений103. Превалирование патриархально-авторитарных отношений в семьях всех сословий поддерживало политический абсолютизм в государстве по той причине, что авторитарные семьи воспитывали в людях черты авторитарной личности — пассивность, конформизм, ригидность мысли, склонность к стереотипам, отсутствие критической рефлексии, сексуальное подавление, страх и отвращение ко всему новому, непохожему и девиантному104, а такие люди становились благодатной социальной базой для авторитарных отношений в всех
100 Феноменов Л/. Я. Современная деревня ... Ч. 2. С. 91.
101 Кечеджи-Шаповалов М. В. Женское движение в России и за границей. СПб., 1902. С. 132—203; Крадецкая С. В. Гражданская идентичность феминисток в России в начале XX в. : дис. ... канд. ист. наук. М., 2012; Новикова Н. Либеральный феминизм в России и на Западе: опыт сравнительного анализа. М„ 2000. С. 1—28; Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860—1930. М., 2004: Тишкин Г. А. Женский вопрос в истории России // Феминизм и российская культура/ Г. А. Тишкин (ред.). СПб.. 1995. С. 13&—167; Хасбулатова О. А. Опыт и традиции женского движения в России (1860—1917). Иваново, 1994; Юкина И. И. Русский феминизм как вызов современности. СПб., 2007. С. 459—466; Edmondson L. Н. The Feminist Movement in Russia: 1900—1917. Stanford. CA, 1984; Stiles R. The Women’s Liberation Movement in Russia: Feminism. Nihilism, and Bolshevism, 1860—1930. Princeton. 1991.
102 Стайтс P. Женское освободительное движение ... С. 309—322.
103 Бочаров В. В. Иррациональность и власть в политической культуре России // Антропология власти : хрестоматия по политической антропологии : в 2 т. / В. В. Бочаров (сост. и ред.). СПб.. 2007. Т. 2. С. 203—217.
1<м Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М., 2001. С. 20, 281—285.
300 Глава 4. Революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации
сферах общественной жизни со всеми вытекающими из этого политическими, экономическими и социальными последствиями.
Таким образом, в результате демографической модернизации в позднеимперской России произошла известная рационализация демографического поведения у значительной части населения, улучшились демографические показатели, несколько повысилась эффективность воспроизводства населения, гуманизировались внутрисемейные отношения. Но, вероятно, самое главное — началась дифференциация сексуального, матримониального и репродуктивного поведения и получил развитие достаточно эффективный индивидуальный контроль над рождаемостью, что в демографии рассматривается в качестве критериев качественных модернизационных изменений в процессе воспроизводства населения105.
Однако наблюдавшиеся позитивные перемены объяснялись главным образом тем, что в демографический переход включились около 14% российских граждан, в основном из числа образованных и состоятельных людей, проживавших в больших городах, а также жителей западных регионов — по вероисповеданию иудеев, католиков и протестантов. 86 % населения — преобладающая часть сельского и городского населения православного, мусульманского, языческого и других нехристианских конфессий оказались затронутыми новыми веяниями весьма поверхностно. Люди, активно и сознательно вовлеченные в демографический переход, изменившиеся психологически, ментально и культурно, проявляли восприимчивость к инновациям также и в социальной, политической, культурной, экономической сферах и являлись наиболее подготовленными и желающими преобразований общественной жизни. Таких демографических девиантов с точки зрения поведенческих и культурных стандартов конца XIX — начала XX в. можно считать инновационным человеческим капиталом страны. Он был значительным и необходимым для медленной и постепенной всеобъемлющей модернизации страны, но недостаточным для быстрых и глубоких революционных буржуазнодемократических преобразований. Революция 1917 г. оказалась преждевременной. Политические акушеры поторопились и искусственно ускорили рождение новой России. Но новорожденный оказался недоношенным. В результате революция не смогла решить задачи, которые ставили ее лидеры и организаторы.
105 Захаров С. В. Рождаемость в России ... С. 19—21.
ГЛАВА 5
КОГНИТИВНЫЕ ПРАКТИКИ РУССКИХ КРЕСТЬЯН И ИХ ИЗМЕНЕНИЕ ПОД ВЛИЯНИЕМ МОДЕРНИЗАЦИИ
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
Человек живет в сконструированной им реальности, которая соответствует его познавательным возможностям и знаниям, благодаря этому когнитивные способности людей прошлого представляют большой интерес для историков. Однако эта проблема разработана слабо, ни историки, ни психологи не проявляют к ней большого интереса. Главная причина в различии методологий, которым они следуют. Историки работают с артефактами прошлого, а психологи — с приборно-тестовыми данными о живых людях, полученными в ходе натурных, лабораторных или полевых экспериментов. Совместить две познавательные системы в единый исследовательский комплекс в полной мере до сих пор не удавалось, хотя подобные попытки предпринимались и до сих пор предпринимаются1. Тем не менее определенные успехи достигнуты.
В современной западной историографии существуют два научных направления, изучающих когнитивные процессы людей в их историческом развитии, — когнитивная антропология (англ. Cognitive anthropology) и оральная история (англ. Oral history studies or Oral tradition studies). Целью когнитивной антропологии является выявление скрытых познавательных структур, свойственных различным культурам, которые определяют восприятие мира, регулируют поведение и упорядочивают социальную жизнь в обществе. Когнитивист-антрополог стремится дать по возможности подробный анализ способов познания, мышления, рассуждения и решения людей, непосредственно связанных с их социальным практиками'.
Шкуратов В. .4. Историческая психология. Кн. 1 : Введение в историческую психологию. 3-е изд. М.. 2015. С. 144—164.
2 См.: Cognitive Anthropology: Readings / S. A. Tyler (ed.). New York, 1969; D'Andrade R. G. The Development of Cognitive Anthropology. Cambridge : New York, 1995: Shore B. Culture in Mind : Cognition. Culture and the Problems of Meaning. New York. 1996.
302
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Оральная история изучает влияние языка коммуникации на сознание и поведение людей. Представители этого направления полагают, что каждый этап в развитии технологии коммуникации: устная, рукописная письменная (пиктограмма, фонетический алфавит), печать и электронная передача информации — перестраивает человеческое сознание, глубоко изменяет границы его познавательных возможностей. В рамках этого направления изучаются устные, или оральные, сообщества, которые используют либо исключительно, либо преимущественно устную коммуникацию, а письменность и технологию письма в минимальной степени. Устные общества, независимо от времени и места их существования, создают специфическую оральную культуру. Оральность рассматривается как культурное явление, а под оральностью (в отличие от фрейдистского понятия «оральность») имеется в виду мысль и ее словесное выражение в устных культурах. Проблематика направления разнообразна, в нем в частности заметное место занимает изучение познавательных способностей человека в зависимости от типа коммуникации. В современной российской историографии эти направления практически не разрабатываются, хотя в них активно используется наследие российской школы исторической психологии, созданной трудами Л. С. Выготского (1896— 1934), А. Н. Леонтьева (1903—1979) и А. Р. Лурии (1902—1977)3 4.
Различают первичную и вторичную оральность (orality). Первичная — мысль и ее словесное выражение и передача в культуре, абсолютно не тронутой письменностью и печатью; в такой культуре идеи и знания существуют исключительно в межличностном общении. Для их передачи из поколения в поколение необходима феноменальная память, способная сохранять их в течение длительного времени с помощью разнообразных способов и различных мнемонических средств. Вторичная, или остаточная, оральность означает мысль и ее словесное выражение в культуре, которая подвергалась воздействию письменности и печати, но не стала полностью или преимущественно письменной. По мере того как развивается письменность и образование, роль устной передачи знаний и идей медленно уменьшается, но оральность никогда не исчезают полностью11. Русский крестьянский социум на рубеже
3 Соколовский С. В. Российская антропология: иллюзия благополучия // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2009. № I. С. 45—64.
4 Clanchy М. Т. From Memory to Written Record, England 1066—1307. Cambridge, Mass. : Harvard University Press. 1979: Goody J.. Watt /. The Consequences of Literacy// Literacy in Traditional Societies / J. Goody (ed.). Cambridge : Cambridge University Press, 1968: Havelock E.: I) A Preface to Plato. Cambridge. Mass. : Belknap Press of Harvard University Press. 1963; 2) The Muse Learns to Write : Reflections on Orality and Literacy from Antiquity to the Present. New Haven : Yale University Press. 1986; McLuhan M. The Gutenberg Galaxy : The Making of Typographic Man. Toronto : University of Toronto Press. 1962: Ong W. J. Orality and Literacy : The Technologizing of the Word (2nd ed.: orig. 1982). London : New York : Routledge, 2002. В России направление пока не получило
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
303
XIX—XX вв. находился на стадии вторичной устности, поскольку крестьянское массовое сознание подверглось воздействию письменности и печати; грамотные земледельцы, хотя и спорадически, использовали технологии письма в повседневной практике, выражали свои мысли в письменной форме, читали и общались с образованными людьми.
Меня будут интересовать прежде всего познавательные способности крестьянства, которые, насколько мне известно, в историографии специально не исследовались. Традиционно их изучают психологи в ходе натурных экспериментов, которые историки не могут проводить. Однако в некоторых случаях можно воспользоваться теми экспериментами, которые проводили современники. Среди множества когнитивных способностей я выбрал счет, измерение, определение времени и возраста, а также использование абстрактных понятий, руководствуясь двумя соображениями. Во-первых, эти умения «экспериментально» изучались корреспондентами Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (далее ЭБ). Во-вторых, именно эти умения наилучшим образом позволяют понять особенности мышления людей, оценить в нем роль концепций и абстракций, что меня особенно интересует в связи с изучением поведения российских крестьян и рабочих в революциях.
Как считали
А. Н. Энгельгардт (1832—1893) в своих известных «Письмах из деревни» рассказал, как неграмотный крестьянин, которому он доверил счетоводство в своем хозяйстве, вел учет: «Иван грамоте не знает, писать не умеет, а между тем он заведует амбаром, принимает и отпускает хлеб, лен, сало, масло, крупу, жмыхи, считает летом сено, навоз, снопы и пр. и пр. Счетоводство у меня в порядке; приход и расход всего и ход всех работ записывается до малейших подробностей и все это ведется мною при посредстве Ивана, который ежедневно подает счет по большей части предметов, а по некоторым подает счет в конце месяца. Все свои счеты Иван отмечал, зарезывал прежде на бирках, то есть четырехгранных палочках, которые у него имелись отдельные для каждого предмета, а теперь пишет карандашом на узких листочках толстой бумаги, употребляя особые письмена, кресты, палочки, кружки, точки, ему одному известные. Вечером, отдавая отчет, Иван вынимает бумажку, долго ее рассматривает и, водя по ней пальцем, начинает: в застольную муки 2 пуда, круп ячных 3 фунта, сала 1 фунт, солонины 15 фунтов и т. д. В конце месяца Иван является с целым пучком палочек и отчитывается, диктуя, например, по овсяной палочке:
развития. Исключением является: Романов В. Н. Историческое развитие культуры : Проблемы типологии. М„ 1991.
304
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
—	Птицам 5 мерок, лошадям 1 куль, Мишке в город 4 гарнца, климовским лошадям 1 мерка, вам в город 1 мерка, ямщику, что привозил петербургского барина черненького, мерка, Петра Иваныча лошадям 4 гарнца и т. д. Всего 6 кулей.
—	Теперь рожь: Панасу куль, дуровскому крестьянину 2 куля, Фоке осьмина, лужковской бабе 10 куль, для себя смололи 5 кулей, Роде куль, бабе из Ольховки три меры и т. д. Всего 38 кулей, 3 мерки.
Принимая от баб лен, если меня нет, Иван по-своему отмечает, сколько какая баба намяла, и, отдавая вечером отчет, диктует мне по своей бумажке:
—	Дарочка 33 фунта, Акулина 1 пуд 8 фунтов, Семениха Деминская 39 фунтов, Козлиха с дочкой 1 пуд 22 фунта. Немая 27 фунтов, Семениха Анципёровская 1 пуд, Катька 30 фунтов, Катька-солдатка 1 пуд, Хвросья 23 фунта. Фруза 29 фунтов, Матрена 1 пуд 20 фунтов и т. д.
Лен мнут от 30 до 40 баб, и никогда никакой ошибки, а тут всякая ошибка сейчас будет замечена, потому что каждая баба отлично помнит, сколько она когда намяла, и при окончательном расчете отлично знает, сколько ею всего намято и сколько приходится получить денег»5.
По сути, Иван считал так, как считают теперь дети дошкольного или младшего школьного возраста, привязывая цифры к конкретным предметам.
Рис. 5.1 Считают дети
5 Энгельгардт А. И. Из деревни. 12 писем. 1872—1887. М„ 1937. С. 190.
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
305
Знаток крестьянского быта писатель Н. В. Успенский (1837—1889) в своем рассказе «Обоз» передает диалог крестьян, подсчитывавших свои расходы. «Ивлий! Не знаешь ли: пять да восемь — сколько?» — «Пять да восемь... А ты вот что сделай, поди острыгай лучиночку и наделай клепышков». Пришлось идти раскалывать лучину. Два других мужика, затрудняясь сделать расчет, говорили: «Примерно, ты будешь двугривенный, а я четвертак, этак слободней соображать»6. Как видим, мужики не могли ответить на вопрос, сколько будет 5 + 8. Чтобы решить эту задачу, им пришлось сделать лучинки и сосчитать с их помощью.
Наблюдения Энгельгардта и Успенского подтверждаются массовыми сведениями, собранными в 1898—1900 гг. ЭБ по специально составленной в 1897 г. анкете, включавшей 491 вопрос. Цель исследования, предпринятого Тенишевым, состояла в том, чтобы получить всестороннее и глубокое представление о повседневной жизни великорусских крестьян-землепашцев Центральной России. Таким образом, предметом исследования являлся не быт всех российских крестьян и даже не всех русских крестьян, а быт тех русских крестьян, которые проживали в центральных великорусских губерниях, где русское население составляло большинство населения, и занимались земледелием. Это весьма важное ограничение, так как русские крестьяне, проживавшие в городских поселениях, а также и в сельских, но занятые преимущественно в промышленности, промыслах, торговле и других неземледельческих сферах, существенно отличались своими повседневными практиками от крестьян-земледельцев, а жизнь крестьянства нерусских этносов вообще проходила в рамках других культур.
Материалы опроса хранятся в архиве Российского этнографического музея7. Их тщательный источниковедческий анализ сделан Б. М. Фирсовым и И. Г. Киселевой8. Согласно их оценке, в бюро поступило около 1873 руко
0 Успенский Н. И. Обоз // Русские очерки : в 3 т. Л., 1956. Т. 1. С. 544.
7 Использованы опубликованные материалы по 9 губерниям: Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы : Материалы «Этнографического бюро» кн. В. Н. Тенишева / рук. проекта В. М. Грусман : науч. ред. Д. А. Баранов, А. В. Коновалов. СПб., 2004—2017. Г. 1 : Костромская и Тверская губернии; Т. 2, ч. 1, 2 : Ярославская губерния; Т. 3 : Калужская губерния; Т. 4 : Нижегородская губерния; Т. 5. ч. 1—4 : Вологодская губерния; Т. 6 : Курская. Московская, Олонецкая, Псковская, Санкт-Петербургская и Тульская губернии; Т. 7. ч. 1—4 : Новгородская губерния; Т. 9 : Казанская губерния. СПб. ; Казань, 2017: Фирсов Б. М„ Киселева И. Г. Быт великорусских крестьян-землепашцев : Описание материалов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии). СПб., 1993.
8 Фирсов Б. М., Киселева И. Г.: 1) Структуры повседневной жизни русских крестьян конца XIX века (опыт этносоциологического изучения) // Социологические исследования. 1992. № 4. С. 3—14; 2) Быт ... С. 5—32. Авторы опирались на труды предшественников: Журавлева Л. С. К истории публикации «Программы» В. Н. Те-
306
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
писных сообщения от примерно 365 корреспондентов (в среднем по пять сообщений на одного), распределенных с разной частотой по 23 великороссийским губерниям Центральной России9. Поступившие материалы содержали, как правило, оригинальные сведения, собранные на основе включенного наблюдения образованными людьми — лицами духовного звания, семинаристами, народными учителями, врачами, представителями сельской и волостной администрации, земскими деятелями, студентами, помещиками и очень редко крестьянами. Исследователи, пользовавшиеся материалами ЭБ, «единодушно подчеркивают богатство собранных сведений, их актуальную ценность, разветвленную связь с трудом, культурой, структурами повседневной жизни крестьян» и высоко ставят их достоверность10 11 12. Отмечу, что полученная от корреспондентов информация хорошо коррелирует с данными, приводимыми известными и заслуживающими доверия исследователями и писателями-современниками, с другими материалами, полученными посредством программного метода, а также подтверждаются массовыми статистическими данными".
В анкете содержались четыре специальных вопроса о том, как крестьяне считают и меряют (№ 280, 281, 282, 283)1’, и многие корреспонденты на них ответили13. Ответы основывались на включенном наблюдении и на экспери
нишева//Советская этнография. 1979. № 1. С. 122—123; Начинкин Н. Н. Материалы Этнографического бюро В. Н. Тенишева в научном Архиве Государственного музея этнографии народов СССР И Советская этнография. 1955. № 1. С. 159—163; Федоров В. А. Материалы В. Н. Тенишева как источник по истории культуры и быта русского крестьянства (конец) XIX — начало XX в.) И Историографические и источниковедческие проблемы отечественной истории : Актуальные проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин. Днепропетровск, 1985. С. 54—59.
9 Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 24. «По сведениям же самих сотрудников Этнографического бюро, было получено в общей сложности 3492 рукописи. Причины столь значительного численного расхождения не совсем ясны. В отдельных случаях рукописи, не представлявшие интереса или содержавшие материал, выходящий за рамки программы, возвращались их авторам. Отдельные оригинальные рукописи оказались в собраниях других архивов» (Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Структуры ... С. 5).
10 Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 11, 14.
11 Миронов Б. Н.: 1) Благосостояние населения и революции в имперской России: XV11I — начало XX века. 2-е изд., испр. и доп. М., 2012. С. 437—505; 2) Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 3. С. 371-—453, 474—535.
12 Тенишев В. Н. Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России / сост. на основании соображений, излож. в кн. В. Н. Тенишева «Деятельность человека» князем В. 11. Тенишевым при участии г.г. В. Н. Добровольского и А. Ф. Булгакова. Смоленск, 1897; 2-е изд., испр. и доп. Смоленск, 1898.
13 Русские крестьяне. Т. 1. С. 97 (Ветлужский у.), 241 (Галичский у.), 287 (Ма-карьевский у.), 327—329 (Солигаличский у. Костромской губ); Т. 2, ч. 1. С. 302, 586
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
307
ментах, которые респонденты проводили для понимания процесса и методики проведения вычислительных операций. Сделанные наблюдения представляют уникальный и бесценный материал, так как анализ операций с цифрами позволяет реконструировать интеллектуальные процессы. Профессиональные психологи этими проблемами на рубеже XIX—XX вв. не занимались и таких экспериментов не ставили. Я дословно приведу самые полные, понятные и адекватные примеры, потому что лучше корреспондентов не сказать, а на остальные данные сошлюсь в сносках.
«По степени умения считать здешних крестьян следует разделить на две группы — большую составят крестьяне неграмотные, считающие несколько своеобразными способами, и вторую, значительно меньшую, — обучавшиеся в школе, ведущие счет по усвоенной в школе системе. Первые считают очень слабо и процесс счисления производят медленно; редкий из них может свободно производить все комбинации с числами даже в пределах первого десятка; некоторые довольно свободно составляют десяток из двух чисел, сразу, не задумываясь и не глядя на пальцы, скажут, например, что 6 да 4 будет 10; 8 + 2 = 10, 7 + 3 = 10; но не сообразят быстро, что, напр., 3+4 + 3 будет тоже 10; правда, каждый из них сосчитает это, но медленно, в 2 приема и непременно вслух, иной даже глядя на пальцы, соединив обе руки вместе: “3 да 3 будет 6; 6 да 4 будет 10”. Только хороший математик из неграмотных мужиков сосчитает так: 3+4 = 7; 7 + 3 = 10. Для составления десятка из четырех чисел употребляют 3 приема, узнают сначала сумму каждых двух чисел в отдельности, а потом соединяют полученные суммы, и почти все прибегают в этом случае к помощи пальцев, которые вообще играют очень важную роль наглядного пособия при производстве счисления неграмотными крестьянами. Сложение двух чисел разной величины, в пределах тоже первого десятка, в особенности 4 и 3; 5 и 3, затрудняет иных крестьян, без пальцев сосчитать не могут, к 4 пальцам прикладывают 3 по одному: “Четыре, пять, шесть, семь”, — говорят. Числа одинаковой величины складывают быстро, даже наизусть знают, что 3 пары = 6; 5 пар = 10; 3 тройки = 9; 3 четверки = 12; 3 пятака = 15, а дальше уж затрудняются. Знают, что 6 + 3=9, но, производя
(Пошехонский у. Ярославской губ.); Т. 2, ч. 2. С. 315 (Ростовский у. Ярославской губ.): Т. 3. С. 46 (Жиздринский у.), 276—277 (Калужский у.), 516 (Мещовский у. Калужская губ.); Т. 5, ч. 1. С. 183, 218 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 258 (Грязовецкий у.), 585, 662 (Кадниковский у.); Т. 5, ч. 3. С. 95, 195, 387 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 48. 172, 406—407 (Тотемский у.), 468—469, 481 (Устьсысольский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 143—144 (Вытегорский у. Олонецкой губ), 434 (Одоевский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С 183—184 (Белозерский у. Новгородской губ.); Т. 7, ч. 2. С. 248—249, 527 (Череповецкий у.); Т. 7. ч. 3. С. 234—239 (Череповецкий у.); Т, 7, ч. 4. С. 156—157 (Тихвинский у. Новгородской губ); Т. 9. С. 106—113 (Спасский у.), 283 (Лаишевский у. Казанской губ.); Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 172—174 (Меленковский. Шуйский у. Владимирской губ.).
308
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
это сложение, 6 разъединяют на тройки и складывают 3 одинаковые числа. <...> На счетах считают чрезвычайно медленно и вслух. Если крестьянину нужно, напр., к положенным уже на счетах 93 коп. прибавить 68 коп., он, прибавляя, говорит: “Рубль на кости, 4 гривны с костей; гривенник на кости, 2 коп. с костей » .
«Чтобы показать, как считают крестьяне, я однажды в воскресение пригласил к себе знакомого мужика и попросил его сосчитать мне кучку мелких денег, в которой было 9 руб. 85 коп. такими монетами: 18 двугривенных, 21 пятиалтынный, 17 гривенников, 13 пятачков, 14 монет по три копейки, 12 по 2 и 9 по I коп. Крестьянин был самый обыкновенный мужик, т. е. не особенно развитой, но и не глупый, знал грамоту, умел несколько на счетах считать. Прежде всего, он монеты разложил в кучки по их стоимости; сначала выбрал все двугривенные и положил их в сторону, потом пятиалтынные, затем гривенные и т. д. Всего составилось 7 кучек. После этого приема он стал составлять рубли: взял пять двугривенных. “Это будет рубль”, — сказал он и отложил его в сторону, потом другой и третий. Остается 3 двугривенных, к которым он присоединил 2 пятиалтынных и I гривенник. Таким образом, у него составилось 4 кучки по рублю в каждой. Принялся за пятиалтынные: отобрал их шесть штук и прибавил к ним гривенник; так он из этих монет, с придачей к ним гривенников, получил 3 рубля. Из серебрушек у него осталась одна в 15 копеек и тринадцать по 10 копеек. Он взял 8 гривенников, оставшийся пятиалтынный и 5 копеек меди. Был готов и восьмой рубль. Из оставшихся 5 гривен с прибавкою 10-ти пятачков образовался 9-й рубль. Поглядел на оставшиеся монеты, пораскинул в уме, но видит, что рубля не выйдет, начал составлять гривенники: 2 пяточка — гривенник, две монеты по 2 копейки и 2 по копейке — еще гривенник. Всего гривенников набралось 8. Когда и этот процесс был кончен, он стал подводить общий итог. “Раз, два, три, — считал кучки по рублю, тыча в них пальцем, и насчитал 9 рублей, потом — раз, два, три...” — кучки по гривеннику. “Восемь гривен и пять копеек, — произнес он, — а всего это выйдет 9 руб. 8 гривен с пятаком”. Если бы крестьянину пришлось считать крупные суммы, тогда бы он сперва стал составлять сотни рублей, потом десятки, затем уже единицы. Так он считает и в уме. <...> Мясник, например, продал 28 1/2 ф. говядины по 8 1/2 коп. фунт. Он вот как сосчитал стоимость проданного мяса: за пуд 3 руб. 40 коп., за полпуда полтора рубля да 20 коп. — 1 руб. 70 коп., за 10 фунт. — 85 коп., за фунт долой 8 1/2 коп. да за 1/2 фунт. 4 1/4 коп., а всего 13 без четверти; ну, для уважения 1/4 коп. сбрасываю, 13 долой — 72. 1 руб. 70 коп. да 30 коп. оттуда возьмем, будет 2 руб. 42 коп.»* 15.
|'’ Русские крестьяне. Т. 7. ч. 3. С. 234, 237 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
15 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 248, 249 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
309
«Многие крестьяне знают счет лишь только до ста, и то часто счет ведется неправильно, например, считая: двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, далее ведут счет — не тридцать, — двадцать десять, тридцать один и т. д.»16. «На практике крестьянам приходится считать не более как до 2—3 тысяч. Что же касается умственных действий над числами, то этим крестьяне совсем не занимаются, если только не принимать во внимание школьников. Счет производится сначала единицами и десятками, потом сотнями и тысячами. Например, нужно сложить 36 и 14 снопов льна. Крестьянин считает вслух: “6 снопов льна да 4 — это будет 10” (при этом откладывается спичка или небольшая лучинка), 30 снопов льна да 10 — будет 40 (откладывается еще четыре лучинки) и т. д.; затем считаются лучинки, в данном случае 5 лучинок, т. е. 5 десятков или 50. Когда лучинок много бывает, то они раскладываются на партии по 10 штук в каждой, чтобы узнать, сколько сотен. Слово “тысяча” редко произносится, предпочитаются сотни, напр., вместо тысячи говорят “десять сот”, вместо 1200 — “двенадцать сот” и т. д. Крестьяне, умеющие на счетах (а таковых очень мало), сложение и вычитание на них и производят, а те, которые не умеют, — на пальцах или посредством спичек и лучинок. Например, 45 крестьяне так вычитают из 73: берут 7 лучинок (по числу десятков 73), из них откладывают 4 (десятка), остается 3 (десятка), потом уже своим умом из 5 вычитают 3, остаток — 2, последнее число вычитается из 3 десятков получается 28. У тех крестьян, у которых хорошая память, при счетах лучинки не употребляются. Деление и умножение сводятся к вычитанию и сложению (курсив мой. — Б. Л/.)»17.
Корреспонденты зафиксировали гендерные различия в совершении вычислительных операций. «Особенно плохо считают бабы. Нередко можно услышать, как они считают: “один, 2, 3 ... 20, 21 ... двадцать десять”, потом сразу 31. При счете самый употребительный прием простое присчитывание по единице, с пособием пальцев руки. Бабы очень редко считают иначе (как мужчины. — Б. М.\ т. е. парами, пятками, десятками. Большое (двузначное или трехзначное число. — Б. М.) трудно запоминают»18. «Женщины считают очень плохо. Если ей, например, придется сосчитать за 6 фунтов масла по 22 коп. за фунт, то она употребит на это времени минут 20—30, да и то не будет уверена — правильно ли это сделала. В таких случаях она сама и не берется делать вычисление: “Уж ты сам прикинь, батюшка или матушка, — говорит она, — я неграмотная, а ты не будешь обманывать”»19.
«Женщины считают хуже мужчин; говорят, есть такие, которым в двугривенном толку не знают. И немудрено: им совсем почти не приходит
16 Русские крестьяне. Г. 1. С. 241 (Веглужский у. Костромской губ.).
17 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 406 (Тотемский у. Вологодской губ.).
18 Русские крестьяне. Т. 3. С. 516—517 (Мещовский у. Калужской губ.).
19 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 1. С. 250 (Белозерский у. Новгородской губ.).
310
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ся считать, у них во всю жизнь случайно несколько раз бывал в руках двугривенный. Местный маслодел уверяет, что при приеме молока от баб был следующий казус. Скупой муж одной крестьянки д. Сумина свесил дома на безмене молоко и сказал: “13 фунтов, смотри, не расплескай дорогой”. Молока оказалось 14 ф., о чем маслодел и сообщил бабе. Баба взвыла: “Вот те Христос, дорогой хоть бы капельку выплеснула, а молока фунта не хватило: муж навесил 13 ф., а ты только 14! Что он мне теперь сделает!”. На страстной неделе я купил у одной бабы 90 штук яиц и попросил ее при мне пересчитать их, чтобы видеть, как это она будет делать. Ей дали пустую корзину, но она попросила “еще какое ни есть суденышко”. — “Это зачем?” — спрашиваю. “А нужно”, — говорит. Баба стала парами перекладывать яйца из своей корзины в мою, постоянно повторяя отсчитанное число пар, а когда насчитала их 5, т. е. десяток, из него взяла 1 яйцо и отложила в поставленное блюдо; насчитала еще 5 пар, опять отложила яйцо в блюдо и так отнимала от каждого десятка по яйцу и откладывала в блюдо; потом яйца в блюде пересчитала, указывая на каждое пальцем, и сказала: “Видишь, 9”. Мне хотелось заставить женщину высчитать стоимость 9 десятков по 8 коп. каждый, но этого она не в состоянии была сделать»20, «Из женщин редкие умеют пользоваться счетами»21. «Деньги — бумажные, медные, серебряные и золотые — из мужчин почти все знают; что же касается женщин, то многие из них совсем почти не знают. Неграмотные ценность бумажных денег узнают по цвету, медных и серебряных — по величине монеты»22.
Итак, анализ операций с цифрами позволяет реконструировать когнитивные процессы. Неграмотные крестьяне, которых в 1897 г. в возрасте 10 лет и старше было 78 % (в том числе 59 % мужского пола и 90 % — женского)23, а также и малограмотные не способны были оперировать абстрактными цифрами, поэтому не занимались «умственными действиями над числами». Они считают непременно что-нибудь, а когда приходится считать в уме, то считают воображаемые копейки или другие какие-нибудь предметы. Они использовали натуральную арифметику; счет опирался на конкретное восприятие, на естественное запоминание и сравнение. Операция счета находилась все время в практической плоскости. При производстве сложения чисел они «всякому числу в уме, про себя, дают наименование копеек, а ко
20 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 235 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
21 Русские крестьяне. Т. 1. С. 438 (Зубцовский у. Тверской губ.).
22 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 1. С. 184 (Белозерский у. Новгородской 1уб.).
23 Миронов Б. Н.: 1) Грамотность в России в 1797—1917 гг. : Получение новой исторической информации с помощью методов ретроспективного прогнозирования // История СССР. 1985. № 4. С. 137—153; 2) Грамотность сельского населения России в XIX — начале XX века// Аграрная эволюция России и США в XIX — начале XX века : Материалы советско-американских симпозиумов / И. Д. Ковальченко, В. А. Тишков (ред.). М., 1991. С. 336—355.
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIXXX вв.
311
пейки превращают в пятаки, гривенники, двугривенные, четвертаки или полтинники, смотря по величине данных для сложения чисел, из оставшихся единиц опять делают пятаки и гривенники и присоединяют их к ранее полу-24 ценным» .
В основе такого счета лежало мануальное или визуальное представление. Образное происхождение числовых обозначений обнаруживалось также в том, что счет велся при помощи пальцев и частей тела, конкретных предметов или счётов, а при необходимости оперировать большими числами считали не по единице, а различными группами, например двойками, четверками, пятерками, десятками и т. д., посредством хорошо знакомых, естественных, законченных групп — две руки, четыре конечности, пять или десять пальцев и т. п. Располагая часто небольшим количеством числительных, исчерпываемых естественной группой, человек все же мог считать большие количества, повторяя одни и те же числительные по нескольку раз. «Всякого рода счеты ведут наглядно при помощи пальцев, если же при счете чего-либо придется дойти до такого числа, которого ему не одолеть, то в этих случаях идут за помощью к более сведущему или же полагаются на совесть платящего деньги»24 25. Счетная операция — это мышление. Поэтому приведенные данные свидетельствуют о том, что у огромного большинства крестьян мышление было конкретным, картинным и образным, оперировало непосредственно воспроизведенными ситуациями, положениями, выхваченными из жизни, что оно не достигло стадии формальных операций. Словом, абстрактное мышление у них было развито слабо. Однако не до такой степени как у представителей первичной оральной культуры, которые считали так: «1 лошадь + 1 лошадь = 2 лошади; I человек + 1 человек = 2 человека, но 1 лошадь + 1 человек = 1 всадник»26.
Поскольку по данным переписи 1897 г. среди представителей крестьянского сословия лишь 0,13 % мужчин и 0,07% женщин учились в средних или высших учебных заведениях, в том числе проживавших в сельской местности — соответственно 0,06 и 0,03 % (и не обязательно их закончили)27, то только среди них и могли быть лица, владевшие формальными операциями. Собранные корреспондентами ЭБ сведения о том, как крестьяне измеряют расстояние, площадь, вес, объем и т. п. и как определяют время, этот вывод подтверждают.
24 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 326 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
25 Русские крестьяне. Т. 3. С. 241 (Калужский у. Калужской губ.).
26 Выготский Л. С... Лурия А. Р. Этюды по истории поведения : Обезьяна. Примитив. Ребенок. М., 1993. § 6 : Числовые операции примитивного человека. URL: http://scepsis.net/library/id_1274.html (дата обращения: 10.10.2018).
27 Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. : в 2 т. СПб., 1905. Т. 1. С. 165— 166, 206—207.
312
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Как измеряли
Землепашцы, как правило, не пользовались абстрактными мерами длины, площади, объема, веса или скорости. «Большинство крестьян не знают квадратных и кубических мер. Когда нужно вычислить площадь, поля делятся сперва на мелкие участки одинаковой длины, а участки уж на узкие [одинаковые] полоски»28 29. «Пространство измеряется известной длины колом, разбитым по числу душ в селении, саженями, шагами и ручкой у косы. Границы на полях определяются: огородами (т. е. изгородями), речками, лугами, межами; в лесах делают просеку в полторы сажени, затесывают пограничные деревья; часто и речки служат границею как в лесах, так и на открытых (не лесных) сенокосах, кроме того, на границах сенокосов вбивают сваи около одного аршина через каждые десять сажен. Величину сжатого хлеба оценивают с помощью “суслона”, в котором было 12, 13, 14 и 18 снопов различно. Печеный хлеб измеряют караваями — фунтов 10 или 12, в “ризенях” — ломтях, отрезанных во весь каравай, и “полурезках” — по-29 ловинах ризеня» .
«Казенных квадратных мер крестьяне нашей волости обыкновенно не знают и точного понятия или представления о них не имеют, а имеют свои обиходные житейские меры более конкретного характера и менее точные. Так, напр., площадь полевой пахотной земли определяется количеством мер посевного зерна, потребных для употребления на посев. То количество земли, которое можно засеять “осьминой” ржи (полчетверти), приблизительно соответствует половине десятины; 1/8 десятины определяется засевом одной “маленки” ржи (т. е. четверика) и т. д. Кубические меры не употребляются как абстрактные величины, используются специальные конкретные меры для каждого вещества. Например, сено, находящееся в стогах или в сеновале, меряется “возами”, дрова, уложенные в поленницы, меряются “батогами”. Песок, представляемый по подрядам на дорожные участки, меряется конусообразными грудами. Песок возят в ящиках разного объема, соображаясь с силой своей лошади; в такой ящик накладывается песку от 20 до 25 пуд. весом; груда составляется из 10—12 ящиков. В постройках вышина здания меряется рядами бревен, длина здания — длиною бревна. Каждый крестьянин постоянно и во всякое время может довольно точно и весьма скоро определить длину сажени. Делается это так: когда-нибудь увидевши и имея в своем распоряжении деревянную меру сажени, разделенной на аршины и вершки, он меряет ее (сажень. — Б. М.), вытягивая над головой правую руку, и замечает, сколько вершков не хватают до сажени конца среднего на руке вытянутого пальца; это число вершков, недостающее до сажени, он запоминает и при каждом нужном случае может без на
28 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 251 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
29 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 502 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
313
личности сажени определить длину ее таким способом. Нередко приходится крестьянам практиковаться с мерами длины в лесу при лесных вырубках. В таких случаях они прежде всего определяют вышину и толщину деревьев на корню глазомером; срубивши же дерево и прежде чем приготовить из него бревно, он определяет более точно длину бревна при помощи топорища, а именно: так как длина топорища у его топора в точности известна, как смеренная дома, то, зная, сколько раз укладывается его топорище в одной сажени, он начинает отсчитывать им длину дерева, начиная с комля, и когда дойдет до требуемой длины (10 или 12 арш.), то делает на том месте зарубку и отрубает вершину дерева, получая бревно требуемой длины. Толщина дерева при этом меряется обухом топора, так как и ширина обуха также ему точно заранее известна в вершках. Аршины определяются четырьмя четвертями руки при вытянутых двух пальцах (большом и указательном)»30.
«О десятине имеют понятие, но не твердое. Дрова считают не кубами, а возами. Длину и ширину постройки измеряют мерой, а считают “венцами”, т. е. бревнами»31.
«Если продается или покупается, например, маленький кусок говядины, то последний не весят, а оценивают на глазомер. К весам и мерам казенным крестьяне только в очень важных случаях прибегают (напр., при покупке и продаже большого количества шерсти, кудели и т. п.), да таких мер и весов скоро и не отыскать, если в деревне не имеется мелочной лавки (а это явление обыкновенное у нас). В последнем случае крестьяне поступают тоже на глазомер, по своему соглашению. Из мер, кроме казенных, существуют и свои особенные, таковы: помытня, малёнка, лукошко, пестерюшка, ця-шэцькя (чаша, в которой катают хлебы), блютцё (блюдечко). Пуды и фунты не в ходу. О квадратной мере крестьяне имеют понятие, а о кубической не знают. Длина измеряется, помимо верст, сажен и т. д., еще “гонами”, т. е. таким расстоянием, которое заключается между двумя смежными телеграфными столбами»32.
Как определяли время и возраст
Время крестьяне определяли разными способами и тоже весьма ориентировочно. «Русский человек не любит определенного астрономического времяисчисления и охотнее означает разные времена года, дни и недели своими сельскими работами, церковными праздниками и постами», — заметил
10 Там же. С. 586—587 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
з| Русские крестьяне. Т. 3. С. 517 (Мидовский у. Калужской губ.).
32 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 407 (Тотемский у. Вологодской губ.). Кроме приведенных сведения о процедуре измерения сообщили другие корреспонденты ЭБ. указанные в сноске 13.
314
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
в 1863 г. известный российский этнограф Д. О. Шеппинг (1823—1895)'’'’. Через 35—40 лет эту особенность определения времени крестьянами повсеместно зафиксировали корреспонденты ЭБ3'1. «Крестьяне не имеют надобности в распределении времени на числа, а довольствуются показаниями относительно времени самой природы или потребностью. Например, время вставания в летнюю рабочую пору, когда крестьянину требуется много длинного рабочего времени — это есть восход солнца, весной и осенью встают вообще с рассветом, а зимой встают “под утро” по петухам, а некоторые знают утреннее положение луны и звезд (последнее очень редкие); полночь зимой определяется первым пеньем петуха, летом, в страдную пору, да и вообще, обедают по мере того, как утомятся от работы»33 * 35.
Время в течение суток определялось по солнцу, по приему пищи («по вытям)», по пенью петухов. «По солнцу время определяется по месту положения тени и по величине ее. По местоположению время определяется преимущественно в домашнем обиходе, в своей избе. Крестьянин летом обыкновенно встает с восходом солнца и ложится спать вскоре после заката его; он подмечает, через которое из окон его избы падает на пол солнечный луч; затем по самому высокому положению солнца на небе он может всегда определить полдень и также замечает по месту падения солнечных лучей в избе полуденное время; затем на основании этих двух данных он может всегда приблизительно сказать, много ли прошло времени с солнце всхода, и сколько осталось до полудня; определяется это местом нахождения падающих лучей от этих двух пунктов, также определяется время и от полдня до заката. На воле вне своего дома крестьянин определяет время двояко: или положением солнца на небе, или длиной тени. Последний способ заключается в следующем: крестьянин знает, что во время полдня бывает самая короткая тень (длина тени от предмета в это время точно соответствует длине того самого предмета, от которого падает данная тень) и, затем, чем больше проходит
33 Шеппинг Д. О. Сказание, киим святым каковые благодати от Бога даны // Русский архив. М., 1863. Вып. 12. С. 947.
Русские крестьяне. Т. 1. С. 242 (Галичский у.). 288 (Макарьевский у.), 329 (Со-лигаличский у. Костромской губ.). 445 (Зубцовский у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 303—304 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 316 (Ростовский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 46 (Жиздринский у.). 277 (Калужский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 259— 260 (Грязовецкий у.). 587. 662 (Кадниковский у.): Т. 5. ч. 3. С. 96, 196, 387 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 173, 407 (Тотемский у.). 468—469, 481—482 (Устьсысольский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 143—144 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 434 (Одоевский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 184 (Белозерский у. Новгородской губ.); Т. 7. ч. 3. С. 240 (Череповецкий у. Новгородской губ.); Т. 7, ч. 4. С. 157 (Тихвинский у. Новгородской губ); Т. 9. С. 114—115 (Спасский у. Казанской губ.); Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Быт ... С. 172—174 (Меленковский, Шуйский у. Владимирской губ.).
35 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 173 (Тотемский у. Вологодской губ.).
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XXвв.
315
времени от полдня до заката, тем тени начинают все более и более удлиняться, и, наконец, при закате солнечном тени принимают самые длинные почти фантастические размеры. Для определения времени от полдня до солнечного заката определяют число шагов своей собственной тени от полдня до конца тени во время заката, а затем это число делят на 9; если длина тени 9 шагов, то число часов будет определяться числом шагов в данный час; напр., в 2 часа длина тени будет на 2 шага больше длины собственного роста, в 5 часов — на 5 шагов и т. д. Счет по приему пищи, или по вытям, осуществляется следующим образом. Летом бывает 4 выти — завтрак, обед, полдник и ужин, зимой — 3 выти, без полдника. Летом завтракают после пробуждения от сна, с восходом солнца, обедают в полдень; полдник — в 4 часа, и ужин — около заката. 2 часа до обеда соответствует 10 часам утра; час до полдника — 3 часам по полудни и т. д. На работе время приема пищи определяется либо по положению солнца на небе, либо по степени усталости и аппетита»’6.
В массе крестьяне не использовали гражданский календарь. Так, они не знали, что Дионисьев день бывает 1 июня, но точно знали, что к этому дню оканчивалась распашка новины. Они знали также, что от Дионисьева дня до Петрова дня (29 июня) 4 недели и что ровно 4 недели от Петрова дня до Ильина дня (20 июля). И т. д. Основные праздники и промежутки между ними в днях или неделях известны многим даже и неграмотным. Лишь «грамотные и более или менее начитанные могли знать названия месяцев и дни праздников (Новый год — 1 января, Первый Спас — 1 августа, Покров Пресвятой Богородицы — 1 октября, Кузьмин день — 1 ноября и т. д.) и потому, когда говорили, например, “неделя до Покрова”, понимали, что речь идет о неделе перед 1 октября». У неграмотных Покров ассоциировался с окончанием сельскохозяйственных работ, с подготовкой к зиме, с девичьими посиделками. Таким образом, «каждый данный момент приблизительно определялся по числу недель или дней до одного из ближайших и всем известных в деревне праздников, с которыми обычно связывались сельскохозяйственные работы, обычные в то время»л7.
«Точного определения времени нет в домашнем обиходе, где не имеется часов. Встают летом “до солнца” и зимою “чуть ли не с петухов”, т. е. еще темно. Бабы зимою действительно встают “с петухов”, в полночь, чтобы прясть, зато ложатся, как смеркнется. Немногие мужчины знают названия месяцев, а бабы не знают совсем месяцев, не имеют понятия и о числах месяца. Время определяется по важным праздникам и неделями до ближайшего из них»38. «В своем домашнем обиходе крестьяне определяют время днем по солнцу, а ночью по пению петуха. Перед наступлением дня петух поет триж- * * *
16 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 587 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
17 Там же. С. 588 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
18 Русские крестьяне. Т. 3. С. 517 (Мешовский у. Калужской губ.).
316
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ды: первый раз в самую полночь, второй раз — спустя несколько времени, и третий раз — на рассвете дня. Время вставания всегда сообразуют с пением петуха; встают, смотря по надобности, или до вторых или третьих петухов. Время обеда определяют по солнцу, но вообще время обеда, ужина, отдыха определяется привычкою. Время назначают для более отдаленных действий по праздникам, а не по гражданскому календарю. Так, например, работников нанимают с Пасхи до Заговенья (Филиппова — 14-го ноября) или с вешняго Николая до зимняго Егорья (26-го ноября). Главный сев яровых начинается с вешняго Егорья (23-го апреля) и продолжается до Николы; посадка капусты — около Кирилловой годины (9-го июня). Сенокос начинается с Петрова дня (29-го июня), жнитво — с Ильина дня (20-го июля), посев ржи — с первого Спаса до Успенья (с 1-го августа по 19 августа). Некоторые работы сообразуют с переменами в окружающей природе, сообразно времени года. Так, постройки возводят чаще всего в Петровки, пока не начали косить и когда пахать бывает невозможно по случаю жаров и оводов; а внутри отделывают постройки чаще осенью, когда молоченье кончено и не установилась еще 39 зимняя дорога» .
«Для более отдаленных действий, напр., найма в работу, ссылаются на праздники; так, напр., нанимаются работники и работницы по большей части с Бориса и Глеба, (весеннего, 2 мая) до Покрова, или с Пасхи до Казанской (22 октября); зимою поряжаются от Козьмы и Демьяна до Борисова дня и т. д. Уплата податей рассрочена по числам 4 раза в год, а именно: 15 марта, 15 июня, 15 сентября и 15 ноября. На праздники ориентируются и при проведении работ, с учетом погоды. Например, с Пасхи начинать пашню и сев (если Пасха поздняя), с Иванова дня (24 июня) сенокос, но “смотря по траве” с Ильина дня жниво озимого хлеба и т. д.»39 40 41. «Днем крестьяне время определяют по солнцу, а ночью по “петухам” (по их пению). Назначая время вставания, обеда, ужина, работы, отдыха, мужички сообразуются с количеством всей работы. Летом в жаркий сенокосный день редко, если не совсем, можно видеть крестьянина отдыхающим, а зимой, которая у нас называется “медвежьей спячкой”, мужик “лежит на полатях и ноги в потолок”. Для более отдаленных действий, напр., для найма пастухов, работников, для уплаты податей, окончания и начала сенокоса, посева, жнивы и т. п., крестьяне не гражданского календаря придерживаются, но большей частью, если не всегда, общеизвестных в деревне праздников»1".
«Большинство крестьян для определения времени в своем домашнем обиходе руководствуется разными приметами. Кузнец встает и идет в кузницу, когда первые петухи пропоют. Первые петухи, т. е. их ку-ка-ре-ку, соот-
39 Русские крестьяне.	Т.	7.	ч. 1. С. 184	(Белозерский у. Новгородской губ.).
40 Русские крестьяне.	Т.	7,	ч. 2. С. 528	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
41 Русские крестьяне.	Т.	5,	ч. 4. С. 407	(Тотемский у. Вологодской губ.).
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XXвв.
317
ветствуют полуночи, вторые петухи — часу ночи, третьи — двум часам и т. д. Хозяйка встает зимою печь топить как четвертые или пятые петухи пропоют. В ясную и лунную ночь все почти крестьяне определяют время по положению луны на небе и созвездия, называемого у нас семерик — семь звезд в одной группе»4’. Но по звездам время определяется не везде. «Петухи поют в разное время, поэтому определение времени приблизительно: по моему наблюдению, в теплую погоду в первый раз петухи поют иногда около II ч., а в сильный мороз — часа на 1,5 позже. “Вторые петухи” поют приблизительно через час после первых. Часто станут петь петухи перед утром (часов 5—6 утра). Соображаются с временем по луне, но по звездам никто из 41 крестьян определять время не умеет» .
Время, затрачиваемое на дорогу, оценивается ориентировочно. «Если крестьянин посылает кого-нибудь в другую деревню, то он приблизительно знает, когда должен посланный вернуться. Время, употребленное на ходьбу взад и вперед, он рассчитывает так, чтобы на каждый час ходьбы приходилось 4 версты расстояния. К этому он прибавляет еще сколько, по его расчету, посланный должен прибыть на место»42 43 44.
В конце XIX в. в деревню из города пришли часы, но более ради показного потребления. «По часам определяют время только хвастуны, да и то при многолюдном собрании, желая заявить соседям, что у них есть часы. “Около паужина (полдника. — Б. М.\ уж шестой час шел, — говорит хвастун, да еще прибавит, — я нарочно на часы глянул”. Крестьяне, желая знать время по часам, спрашивают: “Который час?” и вполне довольствуются неопределенным ответом: “Третий или четвертый”, а 2 минуты третьего или 52 — это не поинтересуются узнать. Кстати, крестьяне никогда не спросят: “Сколько часов?”, потому что такую форму вопроса высмеивают, обыкновенно отвечают: “Одни”»45 46. «Серебряные часы (карманные) покупаются отцом и сыном вместе. Первый пользуется ими только для справок дома о времени, а второй 46 пользуется во всех остальных случаях — для украшения» .
«Те крестьяне, у которых есть часы, в общем, понимают их устройство. Есть даже такие, что умеют сделать небольшую починку в дешевеньких стенных часах. Но у тех, кто не имеет часов, сведения об устройстве механизма крайне скудны. Знают, что в часах есть колесики, они так-то цепляются друг за друга, а там, Бог их знает, что такое делается. Значение маятника и совсем не понимают; а кукушка, выскакивающая при отбивании, положительно “хитрая штука”. По словам одного старика, это нечистая сила качает
42 Русские крестьяне:	Т. 7.	ч.	2. С. 251	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
43 Русские крестьяне.	Т. 7,	ч.	3. С. 241	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
44 Русские крестьяне.	Т. 7,	ч.	2. С. 251	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
45 Русские крестьяне.	Т. 7.	ч.	3. С. 240	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
46 Русские крестьяне. Т. 5. ч. I. С. 263 (Вологодский у. Вологодской губ.).
318
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
маятник и выскакивает в виде кукушки или солдата с ружьем. В часах черти сидят; они уцепляются друг за дружку рожками, а хвостиком и двигают стрелки и маятник. Уж такой народ ныне стал: и нечистую силу заставили помогать себе. Правда, и раньше это бывало; но тогда нечистую силу покоряли постом и молитвою, например, Иоанн архиепископ Новгородский за-аминил (вероятно, от слова «аминь». — Б. М.) беса в рукомойник и заставил его свозить себя в Иерусалим между утреней и обедней, а теперь [крестьяне] просто дружат с чертом и продают свою душу за разные потешки на этом свете. К таким дьявольским потешкам, по словам старика, относятся и часы. Но подобный взгляд на устройство часов и других хитрых предметов уже почти отживший»47. «У многих есть часы, маленькие стенные за рубль, с самым простым механизмом. К часам строго-настрого запрещают подходить детям, чтобы не испортили; бабы сами не дотрагиваются до часов. Устройства часов не знают»48.
Несмотря на распространение часов, «большинство крестьян для определения времени в своем домашнем обиходе руководствуется разными приметами»49. Нередко часы заменяют им петушиный крик, поэтому любят часы с боем: «Крестьяне любят покупать часы получше и непременно с боем: “Без боя скучно”, — говорят»50. Использование часов позволяет определять время более точно, но все же ориентировочно. «В последнее время изредка появляются дешевые стенные часы, которые служат плохим показателем времени, так как ни обращаться с ними надлежащим образом не умеют, ни поставить верно и вовремя; проверяются они только по полуденному солнцу, определение которого далеко не точно»51 52. Один корреспондент верно, на мой взгляд, определил причину равнодушного отношения крестьян к точности времени: «Вообще, народ мало заботится о точном обозначении времени, мало заботится о сохранении его, за исключением страдной поры, что подтверждается поговорками: “Русский час долог”, “У Бога дней не в решете”»32. У земледельцев потребность в точной оценке времени отсутствовала; для бытовых нужд вполне достаточно было знать время приблизительно.
Соответственно и возраст людей определялся приблизительно, ориентируясь на праздники и важные события. «Крестьяне в большинстве случаев в точности не знают, сколько лет ему или кому-нибудь из домашних или знакомых его, а знают, что ему сколько-то лет на третий или на четвертый десяток, причем он знает также “перевалило” ли ему или не перевалило еще до
47 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 251 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
48 Русские крестьяне. Т. 3. С. 517 (Мещовский у. Калужской губ.).
49 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 251 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
50 Гам же. С. 528 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
51 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 173 (Тотемский у. Вологодской губ.).
52 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 240 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Познавательные возможности крестьян на рубеже XIX—XX вв.
319
полудесятка. В таких случаях, если ему приходится иметь дело с одним из крестьян своей или соседней деревни, то спрашиваемый о возрасте или говорит, что ровесник ему какой-нибудь Иван или Семен, или же говорит, давно ли его возили к призыву в воинское присутствие, и года его определяются путем разных расчетов и соображений». Ориентировочно определяется и возраст домашнего скота «У лошади определяются года так: по первому году — сосун; по второму — стрижок; по третьему — гуляк; про молодых лошадей иногда говорят, что такая-то лошадь ест первую траву, это значит, что ей 2 года, ест вторую траву, стало быть, ей 3 года, и т. д.}3
Незнание точного возраста создавало проблемы при переписях населения. Отвечая на вопрос переписчика о возрасте, крестьяне отдавали предпочтение круглым цифрам, оканчивавшихся на «5» и особенно на «О». Вследствие этого круглые возрасты как бы аккумулировали население соседних возрастов. Для измерения степени аккумуляции на 0 и 5 демографы используют специальные коэффициенты. При отсутствии возрастной аккумуляции, т. е. при правильном распределении населения по возрастным группам, коэффициент равен 100; чем больше он отклоняется от 100 в ту или иную сторону, тем сильнее искажается возраст. Если коэффициент более 100, то данный возраст аккумулирует лиц других возрастов, если, наоборот, меньше 100, то отдает лиц данного возраста в другие возрастные группы. По переписи 1897 г. коэффициент аккумуляции равнялся у женщин 199, мужчин — 169, в среднем — 175, при переписи в 1926 г. — соответственно 171, 141 и 159, в 1959 г. для обоих полов — 109, в 1970 и 1979 гг. — 101. Перепись 1897 г. зафиксировала 15 169 человек в возрасте 100—109 лет и 488 — старше 109 лет, а всего доля лиц в возрасте 80 лет и старше составляла 0,7 % — намного больше, чем в любой западноевропейской стране. В 1898 г. Центральный статистический комитет направил циркулярное распоряжение губернаторам с указанием выяснить условия жизни и достоверность возраста столетних граждан по метрическим книгам или исповедным росписям. Проверка показала, что возраст по документам был ниже (например, в Новгородской губернии не нашел подтверждения ни один случай); причем расхождения оказались значительными. Один крестьянин имел возраст 91 вместо 100, одна крестьянка оказалась в возрасте 84 лет вместо 100, другая — 79 лет вместо 100 и т. д.
Во время ревизий XVIII — первой половины XIX в. возрастная аккумуляция ввиду более низкой грамотности была еще выше. Например, у крестьян Двинского уезда Архангельской губернии в 1710 г. она равнялась 883 у мужчин и 1518 у женщин, к 1782 г. она заметно понизилась — до соответственно 139 и 262, что было в значительной степени связано с тем, что переписчики называемый при опросах возраст стали сверять с данными предыдущей ревизии. Чем ниже была грамотность, тем выше аккумуляция. Во время первой *
53 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 588 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
320
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ревизии 1719 г. у московских посадских — наиболее грамотной социальной группы податного населения — возрастная аккумуляция составляла 197, у иногородних — 289; в последующем она у тех и других уменьшалась и в 10-ю ревизию 1857 г. снизилась соответственно до 160 и 133. В пореформенный период она продолжала уменьшаться, однако до 1897 г. коэффициент аккумуляции для массы православных земледельцев не снижался ниже 199 для мужчин и 169 для женщин. В западноевропейских странах благодаря более высокому уровню образования возрастная аккумуляция уже в начале XX в. была минимальной — 101—ЮД54. В настоящее время в западной историографии уровень возрастной аккумуляции рассматривается как показатель культурного развития населения55.
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений
Неразвитость абстрактного концептуального, или словесно-логического, мышления, осуществляемого посредством логических операций с понятиями, проявлялась также в том, что язык крестьян тяготел к конкретным, детализированным, единичным определениям. В Программе вопрос № 246 о языке крестьян включал подвопрос: «Указать на выражения, которые употребляют для обобщений, например, чтобы придать многим предметам общий признак или подвести сходные в чем-либо поступки под общее правило». К сожалению, корреспонденты проигнорировали этот вопрос и в своих ответах таких обобщающих слов не привели56. Зато они единодушно засвидетельствовали,
5,1 Миронов Б. Н. Новая историческая демография имперской России: аналитический обзор современной историографии (Ч. 1) // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Серия 2. История. 2006. Вып. 4. Декабрь. С. 62—90.
55 A 'Hearn В.. Baten J., Crayen D. Quantifying Quantitative Literacy : Age Heaping and the History of Human Capital // Journal of Economic History. 2009. Vol. 69. P. 783— 808.
56 Русские крестьяне. T. 1. С . 67 (Варнавинский у. Костромской губ.), 410 (Вышневолоцкий у.), 516 (Тверской у. Тверской губ.); Т. 2. ч. 1. С. 249, 576 (Пошехонский у.); Т. 2. ч. 2. С. 86 (Даниловский, Любимский. Романово-Борисоглебский у.), 229 (Ростовский у. Ярославской губ.): Т. 3. С. 576. 580 (Тарусский у. Калужской губ.); Т. 4. С. 247 (Лукояновский у. Нижегородской губ.): Т. 5. ч. 1. С. 37 (Вельский у.), 259. 354, 596 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 32, 83, 244. 348 (Грязовецкий у.), 640, 662, 757 (Кадниковский у); Т. 5. ч. 3. С. 23. 93. 188, 228, 248. 384, 385 (Никольский у.), 440, 489 (Сольвычегодский у.); Т. 5. ч. 4. С. 48, 110—1 12, 165, 287, 380 (Тотемский у.), 546 (Яренский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 43 (Обоянский у. Курской губ.). 142 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 219 (Новоржевский у.). 297 (Порховский у. Псковской губ.), 338 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 99, 173 (Белозерский у.), 343 (Боровичский у.); Т. 7, ч. 2. С. 201 (Череповецкий у.);
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений
321
что в каждой местности бытовало значительное число специфических слов, не известных в других местах, обозначающих сугубо конкретные предметы, действия, явления или ситуации: адина (жадный человек), кацюля (качаться), кирилисить (худо петь за богослужением), намаазать (обмануть), шаль (даровщина)57. «Язык тиксненских крестьян не отличается особенно большим запасом слов сравнительно с местами, расположенными вблизи городов, но в то же время очень гибок. <...> В языке крестьян почти совсем не встречается иностранных слов»58 59. Зато фольклор удивлял своей живописностью и образностью, обилием конкретных подробностей и слов, не известных образованным горожанам. Правда, русский крестьянин в XVIII—XIX вв. по конкретности и наглядности своего языка далеко уступал представителям первичных оральных культур. Там, где он использовал три слова, последние — четырнадцать. Например, фраза «Человек убил кролика» на языке североамериканских индейцев племени понка буквально переводится так: «Человек он один живой стоящий убил нарочно пустить стрелу кролика его одного живо-59 го сидящего» .
Неразвитостью концептуального мышления объясняется непонимание крестьянами духовных книг. «Книги на славянском наречии признаются “божественными”, но их не каждый может читать, да и понимать их труднее. Свободно читают и хорошо понимают книги на славянском языке заправские чтецы и грамотеи. Для обыкновенных слушателей этих книг — стариков и старух — не только целые обороты и предложения, но и многие отдельные слова совершенно не понятны, а потому чтецу часто приходится останавливаться для объяснения их»60. «Крестьяне рады бывают послушать “слова Божья”, но, имея малое умственное развитие, не понимают прочитанного, и потому у них скоро теряется охота слушать; иные, не теряя терпения, слушают, дожидаясь более понятного места, а другие скоро уходят “побалякать” о своих житейских делах с соседом»61.
В языке крестьян, сравнительно с языком образованных людей, действительно было мало понятий высшего уровня, оторванных от конкретики. Показателен в этом плане очерк известного писателя-этнографа П. И. Якушкина (1822—1872) «Велик Бог Земли русской!» (1863). В его основе лежали личные наблюдения автора, вынесенные им в ходе странствий по России в 1861 г.
Т. 7. ч. 3. С. 226, 502 (Череповецкий у.): Т. 7. ч. 4. С. 30, 89, 152 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
57 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 381—389 (Тотемский у. Вологодской губ.).
58 Там же. С. 380, 389 (Тотемский у. Вологодской губ.).
59 Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения ... Гл. 2, § 5 : Мышление в связи с развитием языка в примитивном обществе.
60 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 243 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
61 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 184 (Вологодский у. Вологодской губ.).
322
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Он пешком в крестьянской одежде обошел десятки селений в нескольких губерниях, общался с народом и из первых рук получал сведения о толках и слухах, распространившихся среди крестьян после оглашения «Манифеста» и «Положения». Крестьянские грамотеи давали специфическое толкование многих его положений в свою пользу и в ущерб помещикам, что послужило причиной крестьянских волнений, крупнейшим из которых стало Безд-ненское. Помещичий крестьянин с. Бездны Спасского у. Казанской губ., Антон Петров, по словам усмирителя волнений генерала Апраксина, «сделался каким-то пророком, возбудил даже фанатизм, увлекая крестьян своими рассказами, сообразуясь с господствующею в умах их идеею и понятиями о воле, подкрепляя все доводы именем вашего величества и всемогущего Бога, даровавшего ему право объявлять крестьянам свободу и избавление от помещиков»62 63 64. Якушкин обстоятельно рассказал, как крестьяне специфически толковали положения «Манифеста» и какие последствия это имело.
Большею частью толки крестьян вращались вокруг того, кому будет принадлежать земля. В конце «Манифеста» находилась высокопарная фраза: «Пусть они (земледельцы. — Б. М.) тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из хорошо наполненной житницы взять семена для посева на земле постоянного пользования или на земле, приобретенной в собственность». Крестьяне толковали ее следующим образом. «Плоды в садах, а сады-то барские, а как плоды нам, стало, и сады к нам отойдут». Хорошо наполненные житницы имеются только у помещиков, а у крестьян — «анбаришки». Значит, в «Манифесте» речь идет о том, что помещичьи житницы переходят крестьянам. Соответственно последняя часть предложения «семена для посева на земле постоянного пользования или на земле, приобретенной в собственность» толковалась так: «Постоянно ты (крестьянин. — Б. М.) землей пользуйся, а, коли хочешь, купи. Только для чего же я покупать стану землю, коли и так можно ее пахать?» Заканчивался «Манифест» словами: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с Нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного». Крестьяне истолковали призыв так: «Перекрестись — и только! — и пошел сейчас свободный труд!» Поскольку «все, что напечатано, считается крестьянами непреложной истиной»61, то они решили, что их толкование и есть царская воля, которой они должны непре-64 ложно следовать .
62 Рапорт свитского генерал-майора А. С. Апраксина Александру II о волнениях крестьян в Спасском у. и о расстреле их в с. Бездне 16 апреля 1861 г. // Крестьянское движение в России в 1857 — мае 1861 гг. : сб. документов / С. Б. Окунь, К. В. Сивков (ред.). М„ 1963. С. 350—355.
63 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 1. С. 295 (Пошехонский у. Ярославской губ.).
64 Якушкин П. И. Велик Бог Земли русской! // Русские очерки. Т. 2. С. 129—130.
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений
323
Не сбрасывая со счета когнитивный диссонанс и притворное непонимание, ложное толкование «Манифеста» было следствием преимущественно того, что крестьяне все его слова с иносказательным обобщающим смыслом — «плоды», «житницы» и др. понимали буквально и конкретно, в тесной увязке со своими крестьянскими практиками. Характерно, что бездненский инцидент был одним из многих. «Я бы не стал рассказывать этого случая, — пишет Якушкин, — если бы он был редким исключением; но, к несчастью, воля была прочитана почти повсеместно таким образом... Чиновникам и помещикам крестьяне не верили; поневоле им пришлось нанимать выгнанных дьячков, подьячих да промотавшихся помещиков. И должно сказать правду: эти люди читали волю добросовестно; желание ли добра крестьянам, боязнь ли страшной ответственности за ложное толкование, то ли и другое вместе действовало на чтецов, но я не встречал ни одного умышленного толкователя из этих грамотеев-чтецов; да из чтецов вообще было мало и толкователей: все боялись ошибиться, а ошибиться было легко! Многих из этих чтецов ловила полиция, но кажется ни одного, кроме известного Антона Петрова, не нашли виновным»65. Отсюда следует, что причина неадекватного толкования «Манифеста» крестьянами заключалась в том, что крестьяне по-иному и по-своему понимали его текст, а не в том, что им искаженно его читали.
В свете симпрактического мышления крестьянства становятся понятными нормы обычного права крестьянства и причины обособленности крестьян от общего правопорядка. Понятие общей, абстрактной, формально выраженной правовой нормы в обычном праве было развито весьма слабо: такое понятие противоречило чувству конкретного, характерному для неграмотных и малограмотных людей. Каждый случай имел свое обоснование и специфику, и невозможно было заранее подобрать к нему готовое решение. Поэтому абстрактные, оторванные от конкретных условий правила и принципы в обычном праве не применялись. «Крестьянство обладает наименьшей возможностью и способностью усвоения касающихся его законоположений, поэтому оно очень плохо представляет свои права и обязанности по закону, — констатировал цивилист Н. Дружинин»66.
Аргументируя свои просьбы и требования перед властями, крестьяне чаще всего ссылались не на закон, дающий им то или иное право, например на пособие или помощь, а на других крестьян, получавших пособие или помощь, на которые просители претендовали67.
Специфика крестьянского мышления наглядно и драматично проявилась в сфере вещного права, регулирующего право конкретного субъекта по вла
65 Там же. С. 127.
66 Дружинин Н. П. Юридическое положение крестьян. СПб., 1897. С. 371—385.
67 Тутолмин С. Н. Первая мировая война в крестьянских жалобах и прошениях // Нестор. 2003. № 2. С. 380—401.
324
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
дению, пользованию и распоряжению имуществом. Обычное право содержало две нормы, находившиеся в противоречии с официальным гражданским правом, которые имели особенно большое значение: принцип трудового права, согласно которому человек может владеть только тем, во что он или его предки вложили труд, и смешение понятий «собственность», «владение» и «пользование». Хотя крестьянство в массе различало «мое» и «чужое», в особенности применительно к движимому имуществу, но не проводило четкой грани между собственностью и владением в особенности в отношении земли и другого недвижимого имущества. «Моим» крестьянин считал тот участок общинной земли, которым временно владел в данный момент, и усадебную землю, которая находилась в постоянном его пользовании68. Эти особенности обычного права позволяют объяснить претензии крестьян на помещичьи земли как до. так и после Великих реформ. Постоянное участие крестьян в обработке помещичьих земель, пользование ими в форме аренды или другими способами, наличие сервитутов, различные виды права пользоваться помещичьими угодьями поддерживали в них убеждение, что существовавший правопорядок являлся переходным к тому времени, когда вся помещичья земля перейдет в их владение, поскольку она освоена их предками, а помещики незаконно присвоили результаты их труда. Вот истоки крылатого выражения крестьян: «Мы — ваши (барские, помещичьи. — Б. М.) а земля наша». Землю распахали и обрабатывали крестьяне; много поколений она их кормила и поила, значит, земля им и принадлежит. Подобное отношение к помещичьей земле порождало частые земельные захваты, затрудняло формирование представления о неприкосновенности любой собственности69.
Нередко представители радикальных партий злоупотребляли неспособностью простого народа адекватно понимать такие абстрактные понятия, как конституция, самодержавие, избирательное право, политические свободы, гражданские права и т. п. Они включали в написанные от имени крестьян прошения, петиции и наказы наряду с требованиями, которые крестьяне понимали (например, земля — крестьянам), политические требования, которых крестьяне либо вовсе не понимали, либо не замечали в них политического и революционного характера. Уже первые революционеры использовали этот прием. В 1825 г. декабристы вывели крестьян в солдатских шинелях на Сенатскую площадь обманным путем. Они сообщили им, что Николай I якобы заковал в железо и посадил в Петропавловскую крепость «законного царя» Константина Павловича и что его надо освободить. Потомок С. Г. Волконского писал по рассказам отца: «Произошел бой, кончившийся подавлением
68 Нахман С. В. Обычное гражданское право в России : юрид. очерки : в 2 т. СПб., 1877. 1879. Т. I.C. 5.
69 Подробнее см.: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 91—110.
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений
325
мятежа. Неудачная попытка раскрыла еще одну слабую сторону заговора: у них не было никаких корней. Народ не знал о них. Солдаты повиновались офицерам либо из побуждений слепой дисциплины, либо даже под туманом недоразумения. Они кричали “Да здравствует Конституция”, но многие думали, что “Конституция” есть женский род от слова “Константин” и что этим обозначается жена Великого князя Константина Павловича...»70.
В начале 1870-х гг. революционно настроенная молодежь устремилась в народ с целью поднять его на революцию против самодержавия. Если агитация против помещиков находила у крестьян какой-то отклик, то пропаганда против самодержавия вызвала негативную реакцию. «Прирожденные социалисты» не воспринимали революционные и социалистические идеи, арестовывали агитаторов и сдавали их полиции, что стало сюжетом для известной картины И. Е. Репина. Пришлось наиболее находчивым народникам агитировать крестьян с помощью Евангелия, используя христианские идеи равенства и нестяжательства для пропаганды социалистических идей.
Рис. 5.2. И. Е. Репин. Арест пропагандиста. 1878
'° Волконский С. М. О декабристах (по семейным воспоминаниям). СПб., 1998. URL: http://modenilib.net/books/volkonskiy_sergey/o_dekabristah/ (дата обращения: 19.10.2018).
326
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Еще один характерный пример предметно-действе иного мышления неграмотного человека. В XVIII в. в российской армии при обучении новобранцев выяснилось, что они плохо выполняли команды «налево!», «направо!» или «кругом!». Чтобы помочь солдату выполнять команды, к одной его ноге привязывали пучок сена, к другой — пучок соломы. Непонимание команд обычно объясняется темнотой рекрутов, в большинстве неграмотных крестьян, которые в повседневной жизни такие команды не использовали. Например, поэт А. А. Фет, поступивший на службу в 1845 г., вспоминал: «Вместе со мной учились пешему фронту пять или шесть новобранцев. Тут я мог убедиться в подспорье, предъявляемом даже в телесном упражнении известным умственным развитием. Видно было, каких усилий стоило рекрутам правильно делать по команде поворот. Рассказывали, будто в недавнем прошлом для укрепления в памяти противоположности правоголевому новобранцем привязывали к одной ноге сено, а к другой солому. До этого не доходило на наших учениях, не лишенных, впрочем, трагизма»71. На самом деле проблема сложнее. Крестьянин знал слова «правый» и «левый». Но, во-первых, всегда в привязке их к конкретным предметам и действиям. «Права рука, лево сердце», — говорили, давая руку при свидании. «На правую руку, на левую сторону». «Держи лево, левее, в левую сторону». Во-вторых, слова «правый» и «левый» имели в его языковой практике второе значение — правильный и неправильный, прямой и кривой, истинный и ложный. Право ходить — душой не кривить72. Отсюда пословицы: «На суде Божьем право пойдет направо, а криво налево. Говорит направо, а глядит налево. Не плюй направо — там ангел-хранитель, плюй налево — там диавол». Естественно, слушая поначалу абстрактные команды, оторванные от конкретных предметов и действий, он затруднялся их выполнять. Но со временем усваивал и действовал в соответствии с ними.
По свидетельству учителей, в конце XIX — начале XX в. дети, поступавшие в школу, не воспринимали картины, написанные в прямой перспективе73, и фотографии74, не знали «элементарных вещей»: 2/3 могли сообщить только свое уменьшительное имя, а не крещеное; фамилий не знал почти никто, а многие не знали имен своих отцов, матерей, деда и бабки, не знали правой и левой руки, не определяли, где верх, а где низ. Бог для них был равнозначен иконе, вместо молитв бессмысленно бормотали: «господи сусе». Не
71 Фет А. А. Воспоминания. М.. 1983. С. 188—189.
72 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. М., 1955. Т. 2. С. 277; Т. 3. С. 377—381.
73 Андреева-Бальмонт Е. А. Записи прошлого : воспоминания / А. Л. Панина (ред.) ; А. Л. Панина. Л. Ю. Шульман (подгот. текста, предисл.. примеч.). М., 1996. С. 231—232.
74 Там же. С. 232.
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений
327
умели перекреститься, не могли сосчитать пальцев на руке75. Выше было показано, как корреспонденты ЭБ объяснили эти «странности». Добавлю еще два наблюдения. «Некоторые матери, у которых много детей, нередко забывают имена их: однажды в с. Колягине мать принесла грудного ребенка в церковь причащать его, когда священник спросил, как зовут ребенка, она растерялась и чуть не с плачем вскрикнула: “Батюшка, захлестнуло, хоть убей, не помню. Больно много их у меня”»76. «Как только ребенок начинает выговаривать слова, то в большинстве случаев его начинают уже приучать молиться, в некоторых семьях нередко можно видеть ребенка, который еще и говорить-то путем не умеет, но уже лепечет молитву, крестится и кланяется в ноги, хотя, видимо, и не понимает, кому, так как кланяется и крестится иногда перед дверью, иногда перед человеком. Вследствие того, что детей приучают так рано читать молитвы, большинство чрезвычайно перевирает молитвы, не понимая их значения и смысла, например, “и земля вертеп неприступному приносит” — “и земля вертеп преступному приносит”. — Один мальчик при поступлении школу стал читать вместо слов “на соблюдение данный мне” — прочитал “на заблуждение данный мне”. Такие искажения молитв среди детей встречаются здесь чрезвычайно часто. Нередко даже взрослые, не обучившиеся в школе, допускают такие искажения: одна, например, женщина, обращаясь к Богородице, молилась так: “Мать Пресвятая Богородица — Антиния”, — другая женщина при обращении к Богородице произнесла: “Мать Пресвятая Богородица — Варвара Великомученица”. В церковь детей начинают водить лет с 6—7-ми, исповедоваться начинают дети обыкновенно с 8-ми летнего возраста»77. Это свидетельствует о том, что молитвы запоминались детьми, да и взрослыми со слуха и механически, часто без понимания их значения. Требовались немалые усилия священников, чтобы донести их истинный смысл до крестьян.
75 Сельская воскресная школа // Народное образование. 1902. № 7/8. С. 25—29; Беляев В. Наблюдения и заметки // Русский начальный учитель. 1892. № 3. Приложения. С. 20; //. С. Попечители моей школы // Там же. 1906. № 7/8. Отд. II. С. 175; Мечев Г. Прежде и теперь // Народное образование. 1902. № 10. С. 286—290. Цит. по: Романов А. П. Повседневная жизнь русского сельского учителя конца XIX — начала XX в. // Социальная история : ежегодник. 2011 / Н. Л. Пушкарева (ред.). СПб.. 2012. С. 156—184. С. 173—174.
76 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 2. С. 367 (Ростовский у. Ярославской губ.).
77 Там же. С. 366 (Ростовский у. Ярославской губ.).
328
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
Интуиция, «чутье», сметка, изобретательность
Равнодушие к формальным операциям и к логическим абстрактным рассуждениям не есть неспособность к мышлению или отсутствие логики. Те же самые люди, которым с трудом дается отвлеченная мысль, в тех случаях, когда какой-нибудь вопрос представляет для них жизненный интерес, показывают себя рассудительными, умелыми, искусными и изощренными — по пословице «Мужик сер, да не черт его ум съел». Крестьянин проявлял логическое мышление, когда занимался практической деятельностью и рассуждал о том, с чем хорошо знаком на личном опыте. Рыболовство, охота, скотоводство и тем более земледелие требовали от него логического мышления и понимания причинно-следственных связей, без чего нельзя было выжить. Однако во многих случаях крестьяне решали жизненные проблемы, не выходя за пределы непосредственной информации и без обращения к логическим операциям, посредством чистой интуиции, путем быстрой и почти мгновенной интерпретации того, что воспринято чувствами, руководствуясь чем-то вроде чутья или сметки. Как говорит крестьянская пословица: «Думать хорошо, а отгадать и того лучше. Догадка лучше ума»78. Это «похоже на умелость хорошего игрока в биллиард, который, не зная ничего ни о геометрии, ни о механике, приобрел скорую и верную интуицию относительно того движения, которое следует сделать при данном расположении шаров»79. Материалы ЭБ содержат множество примеров изобретательности при счете и измерении. Приведу несколько таких примеров.
«При разделах земли обыкновенно не задаются вопросом, сколько десятин и сажен имеется в данном участке (потому что для них сведения, изложенные в такой форме, были бы непонятны), а лишь задаются целью вполне правильно разделить между собой данный участок земли. Раздел этот производится так: берут какой-нибудь шест или в одну сажень, или произвольной длины и начинают в присутствии всех участвующих в дележе мерить этим шестом поперек участка. Определивши величину поперечника по данной мере (например, 100 шестов или менее, или более), делают расчет по числу делящихся: сколько шестов поперечника (или, другими словами, какой ширины полоса достанется) каждому из них. Если поперечник имеет протяжение 100 данных шестов, а требуется разделить землю на 40 душ, то на одну душу достанется полоса шириной в 2 1/2 шеста; на 2 души — в 5 шестов и т. д. Когда число шестов, обозначающее длину поперечника, не будет кратным числом с числом данных душ или лиц, тогда расчеты усложняются и на сцену
78 Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1956. С. 431,432.
79 Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.. 1930. С. 364—365.
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
329
выступает более мелкая единица — “лапоть”. Лаптем называют пространство земли величиной в след, оставляемый на земле от босой или обутой ноги человека. Положим, что надо определить ширину полосы на одну душу, когда вся делимая площадь на 30 душ имеет в ширину 100 шестов, полагая по 9 лаптей в шесте, на одну душу приходится полоса по 3 шеста и 3 лаптя (100/3 = 31/3 =3 шеста 9 лаптей»80.
«Бабы лен дома считают на десятки и кирби, а продают на фунты. Десять горстей или волокон — десяток. Десять десятков — кирбь. Если приходится бабам в семье делить лен, то не на фунты его развешивают, а раскладывают на кирби и десятки. Пряжу, т. е. нити для тканья, считают пасмами, тальками и мотами. Три нитки, т. е. нитка, обдернутая на мотовиле, которое всегда бывает одинаковой величины, 3 раза, составляет чисминку, 10 чисминок составляют тальку, две тальки — мот. Каждая женщина, плохая счетчица в деньгах, хорошо знает арифметику талек и не ошибается, сколько ей понадобится мотов и талек на известное число кругов холста или полотна»81.
В одних местностях «крестьяне при вычислениях применяют два действия — сложение и вычитание, а умножение делается постепенным сложением, а деление — постепенным вычитанием. Грамотные, а иной раз и неграмотные, при вычислениях пользуются счетами»82. В других местностях «вычитание и умножение многие, хотя медленно, но производят в уме в пределах сотни, а некоторые — в пределах тысячи. Деление производят при помощи умножения. Например, требуется число 96 разделить на 4. Разделят так: по десятку положить — будет 40, еще по десятку — 40; 40 + 40 = 80; остальные 16 разделить на 4 — равно 4; значит, достанется по 24. Если же понадобится записать число, то для этого зарубают на палке в виде палочек и крестиков. Палочки означают единицы, косой крестик — десяток; так число 45 изобразят так: ХХХХ IIIII»83. В третьих местностях «при сложении, когда в цифрах имеются сотни, десятки и единицы, то считающие обыкновенно сперва складывают сотни, затем десятки и, если из них складывается сотня, то ее тут же прибавляют к уже имеющимся; точно так же складываются и единицы. Подобным порядком, как сложение, производится и вычитание. Пример. Куплено 13 аршин ситца по 14 коп. Чтобы произвести расплату, ее вычисляют так: 10 аршин по десяти коп. — это будет рубль, еще три аршина по десяти коп. — это будет тридцать коп., всего выйдет рубль тридцать коп. Затем десять аршин по четыре коп. — сорок коп. и три аршина по четыре коп. — двенадцать коп., сорок да двенадцать — пятьдесят две копейки. Итого с преж
80 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 586—587 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
81 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 250 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
82 Русские крестьяне. Т. 3. С. 241 (Калужский у. Калужской губ.).
81 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 1. С. 184 (Белозерский у. Новгородской губ.).
330
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ним рублем 30 коп. будет всего-навсего 1 рубль 82 копейки. Подобный прием замечается и при делении. Счеты общеупотребительны»84.
«Крестьяне, в особенности отживающее поколение, прекрасно умеют производить счет на пальцах, хотя небезызвестны им и счеты, употребляемые среди коммерции. Но умножение на пальцах может производиться лишь только в том случае, когда множитель и множимое выше 5-ти, т. е. 6, 7, 8, 9 и не более 10-ти. Крестьянин знает, сколько получится от умножения 2-х на 10, 3 на 10, 4 на 10, 5 на 10, 6 на 10, 7 на 10, 8 на 10, 9 на 10, 10 на 10. Но если ему предложить такой вопрос, сколько будет, или сколько получится если число 8 взять 4-е раза, то он затруднится сосчитать посредством постепенного складывания числа 8 и потому пускает в ход свой способ. Он знает, что четырежды 10 будет 40, но ему надо взять четыре раза не десять, а восемь, поэтому он так рассуждает: от 8 до 10 — не хватает, или (как он выражается) недостает, двух единиц, а дважды четыре будет восемь, то для того чтобы узнать произведение от умножения четырех на восемь нужно из 40 вычесть (или выкинуть) 8 единиц и таким образом получить 3285.
А вот как замысловато осуществлялась раскладка 539 руб. выкупных платежей на 103 души. «Раскладные приговоры составляются по полугодно, годовой оклад “располовинивают”. Половину узнают на счетах; половина 500 руб. = 250 руб.; половина 30 руб. = 15 руб.; половина 9 руб. = 4 руб. 50 коп., итого 269 руб. 50 коп., которые и надо разложить на 103 души. Положивши на счеты 269 руб. 50 коп., скидывают первый раз по 1 руб. со 103 душ, т. е. 103 руб., получают в остатке 166 руб. 50 коп. Далее скидывают второй раз по 1 руб.; 103 руб., узнают, что если разложить по 2 руб. с души в полгода, то надо еще “пустить в разруб” 63 руб. 50 коп. Скидывают по 50 коп. с 103 души или 103 полтинника = 51 руб. 50 коп., узнают, что остаются неразрубленными 12 руб.; скидывают из этой суммы 103 гривенника или 10 руб. 30 коп., находят в остатке 1 руб. 7 коп.; что и составит по 1 коп. разрубу и 4 коп. “прирубу”»86.
Другой корреспондент застенографировал, как крестьянин считал, сколько следует получить денег за 13 пуд. 30 ф. овса ценою по 52 коп. за пуд: за 10 пудов 10 полтин, это 5 руб., да еще за три пуда — три полтины, полтора рубля, стало быть, 5 руб. да полтора рубля — это выходит 6 руб. с полтиной; теперь по семитке (по две копейки. — Б. М.) тринадцать семиток — 26 коп., итого — 6 руб., семь гривен и 6 коп. Еще за 30 фунтов. Пуд — 52 коп., полпуда — 26 коп., да за 10 фунтов — 13 коп., значит, за 30 фунтов надо класть 40 копеек без одной копейки. Всего 6 руб. 7 гривен и 6 коп., да еще 40 коп. без одной копейки — 7 руб. 15 коп.87
84 Русские крестьяне. Т. 3. С. 276 (Калужский у. Калужской губ.).
85 Русские крестьяне. Т. 5, ч. I. С. 260—261 (Вологодский у. Вологодской губ.).
86 Русские крестьяне: Т. 5, ч. 2. С. 585 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
87 Русские крестьяне. Т. 1. С. 241 (Галичский у. Костромской губ.).
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
331
Память, глазомер
Чтобы произвести эти вычисления в уме, необходимо удерживать в памяти всю операцию и все промежуточные результаты. «Что касается записей, то у неграмотных, а пожалуй, и у грамотных иных, их заменяет память»88. Причем, учитывая неумение работать с «голыми» цифрами, весь процесс счета держать в уме наглядно. Это возможно делать при развитом предметно-действенном и конкретно-образном мышлении и при наличии замечательной памяти. Чтобы хорошо запомнить все вычисления, приходилось считать медленно и вслух. Энгельгардт изумляется: «Но что меня больше всего поражает, это необыкновенная память у крестьян. Неграмотный сельский староста помнит, сколько за кем есть недоимки, сколько с кого и когда он получил денег и пр. Разносчик, торгующий бабьим товаром — платками, кралями и разною мелочью, — на сто верст в округе раздает свой товар в долг и помнит, где какая баба сколько ему должна и что именно брала»89. Коновал (крестьянский ветеринар) дважды в год идет по известному ему маршруту. «Он знает все свои деревни и в деревнях всех хозяев поименно. Пройдя сотни верст, обойдя тысячи крестьянских дворов, кастрировав несметное число баранчиков, поросят, бычков, коновал помнит, где, сколько и чего он сделал и сколько остается ему должен каждый хозяин, у которого он работал»90. Корреспонденты ЭБ единодушно отметили великолепную память крестьян. «Приходится удивляться памяти неграмотных крестьян вообще и в особенности на числа. Вывозку производила, напр., артель человек в 15—20, и неграмотный крестьянин помнит, кто сколько всех возов свез, сколько из них тяжелых и сколько легких, даже знает, кто какие бревна свез. Мало того, он помнит, кто сколько получил денег или товару от хозяина»91. Сделанные корреспондентами ЭБ описания работы памяти у крестьян позволяют предположить, что они в большей или меньшей степени обладали эйдетической, или фотографической, памятью, благодаря которой они могли сразу и надолго запоминать зрительные образы в мельчайших деталях и прокручивать их как видеоролик. При этом к «фотографии» могли присоединяться слуховая, тактильная, обонятельная память. Высшей формой развития эйдетизма обладают представители первичной оральной культуры; во вторичных оральных культурах — сила эйдетизма уменьшается, а в письменных культурах встречается большей частью среди детей, среди взрослых — в редких случаях. Психологи предполагают, что эйдетизм представляет собою раннюю фазу в развитии памяти, которая проходит у ребенка обычно к поре полового
88 Там же. С. 328 (Солигаличский у. Костромской губ.).
89 Энгельгардт А. Н. Из деревни ... С. 193.
90 Там же. С. 194—195.
91 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 235 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
332
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
созревания и редко сохраняется у взрослого человека. В современной телевизионной передаче «Удивительные люди» эйдетики — частые гости, восхищающие зрителей, которые обычно полагают, что это эйдетизм — результат тренировки. Это верно лишь отчасти — тренировка улучшает память, но не -	-92
может сделать ее эидетическои .
При равнодушии к точным мерам крестьяне обладали замечательным глазомером. «Вообще относительно измерения крестьяне чаще всего руководствуются зрением, точно вычислить что-нибудь им не суметь, а потому они не любят такой способ определения. Также они не имеют ни малейшего представления о десятине, хотя и знают, что надельной земли на душу приходится столько-то десятин, но знание это скорее отвлеченное, документальное, а никак не конкретное. Мне ни разу не случалось видеть у плотников какой-нибудь меры длины, у некоторых даже ватерпаса нет. Все делается на глаз. Правда, крестьяне говорят, изба столько-то аршин длины и ширины. Высота определяется количеством бревен в стене, говорят, в 15—20 рядов. Замечательно, как развит у крестьян глазомер, разумеется, в отношении определения больших величин. Весной, когда по реке плывут плоты, каждый, даже не работавший в лесу, с точностью скажет Вам, какой длины плот. Не удивительно, что и при постройке зданий они свободно обходятся без мер, определяющих протяжение. Окна делают одинаковой величины, двери также. Подобно тому, как площади и протяжение крестьяне измеряют на глаз, так и для определения времени, необходимого для того, чтобы пройти известное расстояние, существует мера — опыт. Крестьянин не будет рассчитывать арифметически. Он на основании личного опыта заключит, что пешеход должен придти в такое-то время, принимая все-таки в соображение и субъективную способность пешехода к хождению, и никогда не ошибется. Такой же метод он прилагает и к определению времени для лошади»92 93 94. У крестьян «память для предметов, с которыми они имеют дело, и способность измерять глазомером, ощупью, развита до невероятно-94 сти» .
Стоит отметить, что в каждом селении имелись свои способные мерщики и счетчики, находившиеся при всех счетах и мерах, как на полях, так и на сельских и волостных сходках и, несмотря на неграмотность, умевших «считать скоро, толково и верно»95. «В учетчики всегда избираются крестьянами люди испытанной честности, но не всегда грамотные, и, несмотря на это по
92 Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения ... Гл. 3, § 4 : Память примитивного человека; Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб., 1997. Гл. XVII ; Искусство памяти и рост научного метода.
93 Русские крестьяне. Т. 1. С. 328 (Солигаличский у. Костромской губ.).
94 Энгельгардт А. Н. Из деревни ... С. 191.
95 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 1. С. 241 (Пошехонский у. Ярославской губ.).
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
333
следнее обстоятельство, учеты производятся до мельчайших подробностей. Путем соображения при подушном раскладе, они высчитывают с такою верностью не только восьмые, но и шестнадцатые доли копеек, какой позавидовал бы любой контрольный или интендантский чиновник»96 97. Среди них иногда встречались крестьяне, обладавшие от рождения исключительными способностями считать и измерять. Корреспондент из Ярославской губернии привел примеры двух удивительных счетчиков, которых он знал лично. Первый замечательно считал, второй — измерял. Первый «имел несомненное призвание и желание считать. В деревне соседи над ним смеялись, а в семье считался дурашкой. Шел ли дорогой, считал, сколько шагов до другого селения. Пахал ли на поле, считал, сколько пройдет по полосе шагов, считая каждый шаг за аршин, затем соображая и считая, сколько в день пройдет верст по полосам, умножая аршины в сажени и версты. Он на каждую величину хорошо умножал, вычитал, делил и слагал. Он без затруднения считал, сколько вершков до Петербурга, полагая от нашей местности 620 верст. Он считал, не смешивая: единицы с десятками, десятки с сотнями, сотни с тысячами, тысячи с миллионами. Память у него была глубокая. Соображение необыкновенно быстрое. Он правильно знал и верно, сколько в сотне десятков, сотен в тысяче, тысяч в миллионе. Он делил десятками, единицами и сотнями, умножал в уме, как бы счеркивая нули у десятков и сотен, и так далее; вычитания и сложения придерживался единичной и десятичной системы. Он был безграмотным и на другие дела неохотливый и нехороший работник». Второй неграмотный крестьянин «отлично умел мерить полосы в полях, улицы в селениях и дороги; точно и верно обмеривать окружности селений и усадебные земли под строения. Улицу и дороги, полосы в полях, лугах и лесах, усадебные земли под строения измерял так же, как показывают правила в геометрии. Измеряя улицу селения в длину и ширину, умножая ширину на длину, получался квадрат в известную величину. Он складывал углы с углами, выравнивая четырехугольник, который разделял на квадраты. Это был человек, любивший мерить плоскости. Он знал в полях, лугах и в лесах все места, определяя их точные величины; но также умерший прежде времени; живший в среде, не понимавшей его, да и сам не 97
понимая своего призвания» .
96 Наумов Н. И. Мирской учет // Крестьянские судьбы : Рассказы русских писателей 60—70-х годов XIX века / сост., авт. вступ. ст. и коммент. Ю. В. Лебедев. М., 1986. С. 157.
97 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 1. С. 586 (Пошехонский у. Ярославской губ.).
334
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Развитость органов чувств и повышенная эмоциональность
Кроме интуиции, чутья, сметки, памяти, глазомера, изобретательности существенной компенсацией дефицита абстрактного мышления, способности к формальным операциям служили развитые органы чувств и высокая эмоциональность земледельцев. В анкете В. Н. Тенишева был раздел «Физические природные свойства крестьян». В ответах на два вопроса, № 1—2, этого раздела корреспонденты сообщили сведения об их зрении и слухе98. Поступившие материалы свидетельствуют о хорошем физическом развитии крестьян-земледельцев и хорошем («отличном», «очень хорошем», «порядочном» и т. п.) слухе и зрении99. «Зрение и слух развиты хорошо; первое сохраняется до преклонных лет, так что употребление очков в деревне большая редкость». «Слух развит: крестьяне перекликаются на расстоянии двух верст; дети быстро перенимают мелодии с голоса». «Зрение у здешних крестьян в большинстве случаев хорошее и сохраняется до самой глубокой старости, даже старики и старухи не нуждаются в очках»100. «Зрение и слух находятся на высшей степени совершенства. Здесь не встретишь лиц в преклонных
98 Русские крестьяне. Т. 1. С. 25—26 (Буйский у.), 71 (Ветлужский у.), 263 (Ма-карьевский у.), 308 (Солигаличский у. Костромской губ.), 409 (Вышневолоцкий у.), 416 (Зубцовский у.), 502 (Калязинский у.), 515 (Тверской у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 19, 547—548 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 6—7 (Даниловский, Любимский. Ро-маново-Борисоглебский у.). 261 (Ростовский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 212 (Калужский у.). 342. 367 (Козельский у.), 421 (Малоярославецкий у.), 475 (Мещовский у.), 563 (Мосальский у. Калужской губ.); Т. 4. С. 237 (Горбатовский у.), 240 (Лу коя невский у.). 332 (Макарьевский у. Нижегородской губ.); Т. 5, ч. 1. С. 154—155, 393, 418— 419. 471—472. 536—537, 598 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 49, 58, 131, 169, 393—394 (Грязовецкий у.), 720, 742, 777 (Кадниковский у.); Т. 5, ч. 3. С. 153 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 116. 226, 236, 346 (Тотемский у.), 437—438 (Устьсысольский), 522 (Устюгский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 30 (Обоянский у. Курской губ.), 423 (Одоевский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 251 (Белозерский у.), 299—300 (Боровичский у.); Т. 7, ч. 2. С. 439 (Череповецкий у); Т. 7, ч. 3. С. 6—8 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 4. С. 7—8, 46. 105, 114, 253 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Т. 9. С. 23 (Спасский у.). 279 (Лаишевский у. Казанской 176.); Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Быт... С. 33—34 (Александровский. Владимирский, Меленковский, Муромский у. Владимирской губ.).
99 Русские крестьяне. Т. 1. С. 416 (Зубцовский у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 548 (Пошехонский у. Ярославской губ.); Т. 4. С. 332 (Макарьевский у. Нижегородской губ.); Т. 5, ч. 1. С. 154, 418. 471 (Вологодский у. Вологодской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 58, 131, 169 (Грязовецкий у.); Т. 5. ч. 4. С. 116, 346 (Тотемский у. Вологодской губ.); Т. 7. ч. 1. С. 299 (Боровичский у.); Т. 7. ч. 4. С. 7. 114. 253 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
100 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 261 (Ростовский у. Ярославской губ.).
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
335
летах, которые бы носили очки»101. «Зрение у всех, без различия возраста и без исключения, — отличное»102 103 104. «Зрение и слух развиты хорошо. На далеком расстоянии они свободно различают, кто идет, называя по имени»10’. «Острота зрения у крестьян развита. Слух так же развит у них, что доказывается тем, что они на далеком расстоянии узнают звон колоколов и колокольчиков на своих коровах и лошадях и редко ошибаются. Крестьяне своих лошадей по ухабам всегда ищут по звонам колокольчиков. Что слух развит, еще доказывается тем, что крестьяне на расстоянии нескольких верст различают звон колоколов на церквях»10,1. «Зрение у крестьян развито хорошо. При ясной погоде, на ровном открытом месте они за версту и дальше безошибочно определяют пол идущего человека, а за полверсты свободно узнают знакомого человека по фигуре, походке и движениям. Через поле, имеющее в длину около 300 саж. (639 м. — Б. М.'), крестьяне узнают своих лошадей в табуне, крестьянки — коров в стаде»105. Развитость слуха и зрения один корреспондент верно объясняет навыком и потребностью: «За немногими исключениями, крестьяне имеют хорошее зрение и легкий слух. Обстоятельство это зависит от того, что парализующих в той или другой степени зрение занятий они не имеют и проводят много времени в занятиях, развивающих слух, например, в охоте»106.
На зрение и слух были слышны жалобы в промысловых местностях с развитым отходничеством107. Но отхожими промыслами в 1891—1900 гг. занималось около 8,6 % крестьян обоего пола от всего сельского населения, включая детей и стариков108.
Рефлексия и рациональность, по общему правилу, снижают эмоциональность, непосредственность, душевность человека. Крестьянин рубежа XIX— XX вв. эмоционально переживал любой факт, любое событие в жизни. У него не выработалось привычки, которую дают регулярное чтение и абстрактное мышление, смотреть на все, в том числе на себя, со стороны, глазами индифферентного постороннего. Крестьянин чувствовал глубокую сопричастность со всем, с чем сталкивала его жизнь. Глубоко эмоциональное отношение к жизни нашло отражение в художественной литературе. Вот одна характер
101 Русские крестьяне. Т. 3. С. 212 (Калужский у. Калужской губ.)
102 Там же. С. 342 (Козельский у. Калужской губ.).
103 Русские крестьяне. Т. 4. С. 236—237 (Горбатовский у. Нижегородской губ.).
104 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 1. С. 299 (Боровичский у. Новгородской губ.).
105 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 3. С. 8 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
106 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 346 (Тотемский у. Вологодской губ.).
107 Русские крестьяне. Т. 1. С. 305 (Солигаличский у. Костромской губ.), 503 (Корчевский у. Тверской губ.); Т. 2. ч. 1. С. 19 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 7 (Даниловский. Любимский, Романово-Борисоглебский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 563 (Мосальский у. Калужской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 251 (Белозерский у. Вологодской губ.).
108 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 208.
336
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ная зарисовка писателя Н. Н. Златовратского (1845—1911). «С каждым шагом к округе (где им предстояло судить. — Б. М.), с каждой встречей, — пишет автор о чувствах крестьян-присяжных, вызванных в город на судебный процесс, — все сильнее начинали они ощущать, хотя смутно, свою близость к этому “народному греху и несчастью”, свою нравственную обязанность к нему. Так называемые “культурные” люди не могут иметь даже смутного ощущения этой близости. Для них “народный грех, несчастие” есть не более как “абстрактная идея” права, выражаясь их словами; для народа— это “боль человека с плотью и кровью”. Ежели осудить человека “греха и несчастья”, то как бы не превысить меру Господня наказания и как бы тому человеку больнее не стало, чем по совести следует»109. Вот что чувствовали и думали крестьяне о предстоящей им работе присяжными. Так же близко к сердцу принимали они все, что случалось с ними на суде, в перерывах между заседаниями. Городские разговоры о справедливости, просвещении и т. д., так же как судейские, адвокатские и прочие уловки, остались им непонятны, возбудили в них страх, чувство отчужденности, смятения. Характерна реакция крестьян на уличение одного из присяжных от городского сословия в обмане (последний имел подложные документы) — возмущение, отчаяние, испуг. Эмоциональное потрясение оказалось так велико, что один из крестьян от страха перед несправедливостью сбежал в деревню, а другой заболел. Это своеобразное, в значительной степени утраченное рациональными, с развитым концептуальным мышлением образованными людьми мироощущение, сердечное, эмоциональное отношение к любому творению природы и человека и к самому человеку с замечательной силой отражено в произведениях писателей-деревенщиков, например В. Г. Распутина (1937—2015), в особенности в его повестях «Прощание с Матерой» и «Последний срок»110.
Эмоции с точки зрения их культурной и исторической обусловленности в последние десятилетия стали предметом пристального внимания ученых во всем мире111. Как показали исследования, эмоции выполняют более важные функции, чем предполагалось прежде, и не могут быть полностью заменены разумом: глубинные бессознательные процессы эмоционально-образного мышления подсказывают линию поведения; дефицит эмоций угнетает умственные процессы, лишает людей целеустремленности и четко выраженных
109 Зла тавра тс кий Н. Н. Крестьяне-присяжные // Собр. соч. : в 8 т. СПб., 1912. Т. 2. С. 27—28.
110 Распутин В. Повести. М.. 1976.
111 См.: Российская империя чувств : Подходы к культурной истории эмоций / Я. Плампер, Ш. Шахадат, М. Эли (ред.). М., 2010; Daalen R., von. The Emotions // Encyclopedia of European History from 1350 to 2000 : in 6 vols. / P. N. Steams (ed.). New York etc., 2001. Vol. 4. P. 383—396.
Как компенсировалась слабость концептуального мышления
337
интересов"2. «Разумом трудно понять то многое, что постигается сердцем», — утверждает известный психоаналитик К. Г. Юнг (1875—1961)"3. С начала 1990-х гг. психологи говорят о важности изучения эмпатии, эмоционального интеллекта, эмоциональной креативности нт. п.1и В отличие от привычного всем понимания интеллекта, эмоциональный интеллект является способностью правильно истолковывать обстановку и оказывать на нее влияние; интуитивно улавливать то, чего хотят и в чем нуждаются другие люди; знать их сильные и слабые стороны; не поддаваться стрессу; уметь понимать чувства других и способность дать им понять, что вам известны их чувства. В древние времена эмоциональный интеллект был ключевым для выживания. «Подлинное сочувствие и знание человека, — писал выдающийся социолог и психоаналитик Э. Фромм (1900—1980), — в значительной мере недооценено как революционный фактор в развитии человека»112 * 114 115 116 117.
Эмоциональный интеллект проявлялся в способности чувствовать и понимать других, уживаться, адаптироваться в окружающей среде и находить общий язык"6. Эмоции играют огромную роль даже в жизни современного человека из самых продвинутых в культурном и технологическом отношении стран. Идея об укрощении эмоций, якобы произошедшем под влиянием дисциплинированных практик индустриального общества, и о наступившей «дисциплинарной цивилизации» подвергается в современной науке ревизии. Модель человека как «рационального оптимизатора» дополняется представлениями о человеке как о носителе «логики эмоций, пристрастий и впечатлений». «Теория перспектив», предложенная лауреатами Нобелевской премии по экономике за 2002 г. Д. Канеманом и В. Смитом, утверждает, что реальный человек не ведет себя всегда вполне рационально. Например, большинство управленческих решений, включая стратегические, принимаются в результате иррациональных эмоциональных процессов, а рассудочная составляющая может играть второстепенную роль"7. Это означает, что при построе
112 Горбунова М. Ю., Фиглин Л. А. Эмоции как объект социологических исследо-наний: библиографический анализ // Социологические исследования. 2010. № 6. С. 13—22.
111 Юнг К. Г. О психологии восточных религий и философий. М., 1994. С. 22— 23.
114 Бгажноков Б. X. Культура эмпатии // Этнографическое обозрение. 2003. № 1. С. 55—68.
115 Фромм Э. Душа человека. М„ 2004. UR.L: http://www.marsexx.ru/psychology/ 1'romm-revolucia.html (дата обращения: 12.07.2018).
116 Люсин Д. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект : Теория, измерение, исследования / Д. В. Люсин, Д. В. Ушаков (ред.). М.. 2004. С. 29—36.
117 Канеман Д„ Тверски А. Рациональный выбор, ценности и фреймы // Психологический журнал. 2003. Т. 24, № 3. С. 31—42; Белянин А. Дэниел Канеман и Вернон
338
Гчава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
нии моделей экономико-технологического развития на любом уровне необходимо учитывать «человеческий фактор», включая глубинные бессознательные процессы эмоционально-образного мышления"8. И это после нескольких столетий дисциплинирования человека и целенаправленного укрощения его эмоций! Отсюда очевидна правота тех, кто утверждает, что люди в бесписьменных и вообще традиционных обществах были чрезвычайно впечатлительны и чувствительны, что эмоции служили важным коммуникативным средством, компенсировавшим неразвитость концептуального мышления, служили одним из механизмов познания человеком внутреннего мира других людей путем проникновения-вчувствования в их переживания.
Симпрактическое мышление
Мышление крестьянин на рубеже веков было практически действенным, конкретным, ситуативным, непосредственно связанным с ощущениями и действиями. Некоторые антропологи называют его мифологическим или дологическим (Леви-Брюль). Российский культуролог В. Н. Романов назвал его симпрактическим"9. Он выделил два типа культуры: симпракти-ческий, существующий в традиционных обществах, который предполагает передачу информации посредством «предметных схем действий» (например, знание о том, как необходимо копать лопатой или плести корзины, передается непосредственным примером), и теоретический тип, резвившийся в письменных модернистских обществах, при котором выделяется отдельный канал для передачи информации, отстроенный от непосредственной 120 деятельности
Симпрактическое мышление представляет собой практический анализ и синтез; обобщает без отрыва от конкретного, без выхода за пределы непосредственной информации. Анализ совершается не с помощью дискурсивного рассуждения, а в ходе бессознательно-чувственного или чувственноинтуитивного постижения практического смысла фактов и явлений, редко выходящих за границы личного опыта. Абстрактное мышление слабо развито, индивид может оперировать информацией, почерпнутой почти исключительно из своего жизненного опыта и в рамках этого опыта. Человек с таким 118 119 120
Смит: экономический анализ человеческого поведения (Нобелевская премия за чувство реальности) И Вопросы экономики. 2003. № 1. С. 4—23.
118 О социальных функциях эмоций см.: Горбунова М. Ю., Фиглин Л. А. Эмоции ... С. 13—22.
119 Романов В. Н. Историческое развитие культуры : Проблемы типологии. М., 1991. С. 50.
120 Там же. С. 3.
Симпрактическое мышление
339
мышлением затрудняется решить силлогизм: смертен ли Сократ, если Сократ человек, а все люди смертны? Он посоветует обратиться к тем, кто знает Сократа. Исходные посылки силлогизма он воспринимает как два изолированных вопроса.
Индивид способен к обобщениям среднего уровня — дает общее наименование однородных предметов; использует слова, обозначающие родовые понятия: растения — это деревья и травы; вещи — это игрушки, посуда, мебель; плоды — это овощи, фрукты, злаки; движение — это бег, полет, плавание, хождение и т. д.; передает обобщенно названия действий (хождение, плавание) и признаков (белизна, голубизна, краснота). Однако оказывается мало способным усваивать и понимать смысл слов высшей группы обобщений, выражающих предметность, признак, качество, количество, отношение. К особенностям симпрактического мышления можно отнести и то, что оно мало чувствительно к логическим противоречиям, сходство принимает за тождество; причину и следствие наделяет независимым бытием; смешивает восприятие с воспоминанием, объективное с воображаемым, действительное и вымысел; неотчетливо разделяет субъект и объект, материальное и идеальное (т. е. предмет и знак, вещь и слово, существо и его имя), вещь и ее атрибуты121. Например, крестьянин верил в объективность сновидений и в их предсказательную силу, в двойственность своего собственного существа. За природными явлениями, по его мнению, скрывались ангелы, черти, домовые, колдуны и т. п. Кликушество он объяснял вселением дьявола или порчей и пытался излечить больного путем его изгнания.
На особенности психологии русского солдата, пришедшего в армию от сохи, обратили внимание офицеры и применяли особые приемы обучения солдат. Выдающийся русский генерал А. П. Ермолов (1777—1861) считал, что уровень культурного развития, на котором находился русский солдат, предполагал дисциплинарную практику, отличную от западной. Поэтому он «относится к солдату иногда как старший брат, иногда как отец, иногда как бабушка — иногда с одобрением, иногда с восхищением, иногда с умилением, иногда с уважением, но никогда не закрывая глаза на некоторую, по его мнению, недоразвитость что ли, требующую особого подхода. Понятно, что таково же и мнение его о русском народе вообще, и именно тут во многом коренится его взгляд на преобразования в России»122. Другой популярный генерал и властитель дум в области военной теории и тактики в пореформенную эпоху М. И. Драгомиров (1830—1905) разработал в конце XIX в. систе
' Лурия А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов : экспериментально-психологическое исследование. М., 1974; Михайлюк А. Симпрактичность традиционной культуры // Докса. 2010. Вып. 15. С. 295—302; Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации. СПб., 2002. С. 283.
См.: Давыдов М. А. Оппозиция Его Величества. М., 2005. С. 256.
340
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
му «развития мозговой деятельности» солдат и описал ее в «Офицерской памятке» и «Солдатской памятке». Система основывалась на следующих принципах: «Сообщать понемногу одну, много — две мысли. Избегать книжных слов. При малейшей возможности прибегать к примеру или, еще лучше, к показу. Брать из передаваемого не все сплошь, а в порядке важности, применять к солдатскому быту и службе. <...> Простого человека нужно учить не словом, а делом, примером, показом. Покажи ему что-нибудь раз, и он задержит, поймет и будет помнить это лучше, чем ты ему расскажешь двадцать раз»123. Похожую систему за 100 лет до этого разработал А. В. Суворов (1730—1800) в «Науке побеждать» (1795).
Симпрактическое мышление крестьянина обусловливалось его глубокой погруженностью в сугубо практическую деятельность, традиционным укладом жизни с его сезонной цикличностью, «круговоротом» дней и лет. Известный агроном и крупный администратор А. С. Ермолов (1847—1917), хорошо знавший крестьян, справедливо отметил: все знания русский земледелец получает опытным путем124. Находясь в рамках природного течения хозяйственного цикла, ограниченный специфическими формами практики, крестьянин в подражание природе стремился поддерживать природный циклический ритм. Нарушение привычного ритма казалось ему опасным, поскольку могло вызвать разрушение жизненного уклада, привычного порядка. Отсюда традиционализм: опора на старину создавала ощущение экзистенциальной устойчивости, поэтому она и являлась образцом для подражания. «У земледельца нет шага, нет поступка, нет мысли, которые не принадлежали бы земле, — констатировал Г. И. Успенский (1843—1902). — Она забрала его в руки без остатка, всего целиком, но зато он и не отвечает ни за что, ни за один свой шаг. Раз он делает так, как велит его хозяйка-земля, он ни за что не отвечает <...> Словом, если только он слушает того, что велит ему земля, он ни в чем не виновен; а главное, какое счастье не выдумывать себе жизни, не разыскивать интересов и ощущений, когда они сами подходят к тебе каждый день, едва только открыл глаза! Дождь на дворе — должен сидеть дома, вёдро — должен идти косить и т. д. Ни за что не отвечая, ничего сам не придумывая, человек живет только слушаясь, и это ежеминутное, ежесекундное послушание, превращенное в ежеминутный труд, и образует жизнь, не имеющую, по-видимому, никакого результата <...>, но имеющую результат именно в самой себе»125.
123 Драгомиров М. И. Подготовка войск в мирное время (воспитание и образование) И Драгомиров М. И. Избр. труды : Вопросы воспитания и обучения войск. М., 1956. С. 650.
124 Ермолов А. С. Всенародная агрономия. М., 1996. С. 74, 379.
125 Успенский Г. И. Власть земли // Собр. соч. : в 9 т. М., 1956. Т. 5. С. 119—120.
Я-концепция крестьян
341
В представлении крестьянства время не было необратимым, линейным и бесконечно делимым (как у современного человека). Оно было циклическим и конкретным, т. е. привязанным к отдельным событиям и явлениям. Не существовало четкого различения времен года и их границ. Понятия весны, лета, осени и зимы существовали лишь в конкретном отношении ко времени и характеру трудовых процессов. Прошедшее и настоящее тоже четко не разделялись, прошедшее как бы вновь и вновь возвращалось. Поэтому будущее представлялось похожим на настоящее. Время не существовало в сознании крестьянства как абстрактная протяженность, но всегда оказывалось привязанным к его практическому опыту, к определенным событиям126. Часы оскорбляли Бога, и вообще точное измерение некоторых процессов и явлений, зависящих от Божьей воли, например урожая, осуждалось и считалось грехом, так как Божий дар оценивать нельзя. Циклическое понимание времени мешало увидеть мир и общество развивающимися и осознать идеи изменения и развития, поддерживало традиционность крестьянских практик. Нечеткое разделение прошедшего, настоящего и будущего времени затрудняло и понимание причинно-следственных связей, существовавших между достаточно сложными явлениями природы и общественной жизни. Ведь различение причины и следствия предполагает их четкое разделение во времени, поскольку причина предшествует следствию127.
Я-концепция крестьян
Материалы Бюро Тенишева, содержащие ответы на вопрос № 106 «Стремление возвысить свое общественное положение», позволяют реконструировать представления крестьянина о самом себе, его «Я-концепцию» и понять его как личность. Согласно анкете от корреспондента требовалось ответить на следующие вопросы: «Чем гордится крестьянин, силой, ловкостью, нарядной одеждой, грамотностью, знанием? Пользуется ли зажиточный крестьянин большим уважением со стороны своих односельчан, или являются и другие отношения между бедными и богатыми? Стремятся ли крестьяне увеличивать свой достаток? Что они для этого делают? Соблюдают ли экономию
126 Плаксин Н. Русский год // Семейный круг. 1860. № 6. С. 180; Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI—XIX веков : (Очерки по истории народных верований). М., 1957. С. 11—12, 16; Швейковская Е. Н. Русский крестьянин в доме : Северная деревня конца XVI — начала XVIII века. М., 2012. С. 159—187.
127 Сходное понимание времени наблюдалось во всей Европе в Средние века и в начале Нового времени: Диалоги со временем : Память о прошлом в контексте истории / Л. П. Репина (ред.). М., 2008; Образы времени и исторические представления: Россия — Восток — Запад / Л. 11. Репина (ред.). М., 2010.
342
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
или пускаются в промыслы? Какой вид богатства предпочитается: в деньгах, земле, постройках, скотине, одежде, утвари и т. п.? Пользуются ли почетом крестьяне, занимающие общественные должности, например, сельского старосты или волостного старшины? Стремятся ли крестьяне занять общественные должности и что делают, чтобы этого достигнуть? Бывают ли между крестьянами личности выдающиеся благотворительностью? Кому на какой предмет преимущественно жертвуют? Не преобладают ли пожертвования на украшение храма?» Корреспонденты ЭБ обстоятельно ответили на эти во-128 просы
У типичного образованного человека XX в. к 15—17 годам (гимназиста, старшеклассника, студента и т. п.) развиваются способности к адекватному самовосприятию, самоанализу и самооценке, к самоконтролю, самокритике и самоопределению. Благодаря этому он может выделить себя из «других»; осознавать свою волю, свои интересы, свое место в коллективе, социальной группе, в большом обществе и свое назначение в жизни; сконструировать цельный и последовательный образ своего «Я». В действительности полное формирование этих способностей нередко происходит и позже — в юношеском возрасте (17—25 лет). Обладал ли взрослый крестьянин на рубеже XIX—XX вв. этими способностями образованного юноши?
Для ответа на вопрос суммируем ответы на вопрос «Чем гордится крестьянин». «Главная гордость крестьянина — его достаток»128 129. «Излюбленный вид достатка — хорошая постройка, скотина и одежда»130. «Здешний крестьянин гордится или богатством и вообще независимым положением, или своей
128 Русские крестьяне. Т. 1. С. 33—34 (Буйский у.), 81—82. 129 (Ветлужский у.), 273—274 (Макарьевский у. Костромской губ.). 427—428 (Зубцовский у.), 502—503 (Корчевский у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 154 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 41 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у.), 278 (Ростовский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 109—111 (Жиздринский у.), 359, 380 (Козельский у.), 479 (Мещов-ский у. Калужской губ.); Т. 4. С. 340 (Макарьевский у. Нижегородской губ.); Т. 5, ч. 1. С. 243, 295, 428, 483, 564, 591 (Вологодский у.); Т. 5. ч. 2. С. 12, 191 (Грязовецкий у.), 751, 793 (Кадниковский); Т. 5, ч. 3. С. 175, 312—3 16 (Никольский у.), 576—578 (Соль-вычегодский у.); Т. 5. ч. 4. С. 37. 90—91, 140 (Тотемский у.), 539—540 (Устюгский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 23 (Обоянский у. Курской губ.), 181 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 279 (Порховский у. Псковской губ.), 315 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.). 442 (Одоевский у.). 474 (Тульский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 81, 156 (Белозерский у.), 397 (Демянский у.); Т. 7. ч. 2. С. 61, 464 (Череповецкий у.); Т. 7. ч. 3. С. 80 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 4. С. 82, 232. 247, 258 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Т. 9. С. 71—73 (Спасский у.), 282 (Лаишевский у. Казанской губ.); Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Быт ... С. 89—91 (Владимирский, Меленковский, Юрьевский у. Владимирской губ.).
129 Русские крестьяне. Т. 3. С. 479 ( Тарусский у. Калужской губ.).
130 Там же. С. 359 (Козельский у. Калужской губ.).
Я-концепция крестьян
343
бывалостью с хорошими людьми, начальством»131. «Больше всего гордится крестьянин богатством. Богатство, в глазах крестьянина, есть высший идеал человеческого счастья»132.
Кроме богатства «высоко ценят и физическую силу, ум, здоровье и красоту». «Крестьяне очень ценят физическую силу и ловкость в работах, особенно если при этом имеется веселый и общительный характер»133. «Таковых силачей в праздник нарасхват, т. е. тащит его каждый парень к себе в гости, угощает его пирогами, вином, чаем, вдобавок считает за уважение для себя идти на гулянье с силачом. Особенно пользуются уважением еще игроки на гармонях»1’'’. «К питерякам (крестьянам, жившим несколько лет в Петербурге. — Б. М.) относятся с уважением, как к людям, много видавшим, много знающим и богатым»1’5. «Лица грамотные считаются выше неграмотных и это крестьяне выражают так: “Как же можно сравнить человека грамотного с неграмотным, первый человек с глазами, а неграмотный что темь непросвещенная!” Недаром же говорит пословица: “За грамотного двух неграмотных дают, да и то не берут”»136. «Крестьяне также высоко ценят религиознонравственное воспитание» и поведение, что служило стимулом, особенно для «стариков», быть нарочито религиозным, соблюдать посты и регулярно ходить в церковь137. «Пользуется уважением также и тот крестьянин, который обучил детей своих грамоте, и видят от них пользу родители и другие крестьяне»138. «При гуляньях, при выезде в гости, при посещении церкви местные крестьяне гордятся главным образом нарядной одеждой. Во время летних работ крестьяне гордятся силой, ловкостью, уменьем работать быстро и хорошо»139. «Гордятся крестьяне своими выдающимися природными физическими свойствами, умом, трудолюбием, чистотой работы, женой, благонравными и послушными детьми»140. Гордятся грамотностью: «школа открыта в январе 1897 г., и грамотных очень мало»141. «Крестьянин гордится хорошим самоваром, который стараются во время чаепития поставить так, чтобы он был виден из окошка»142. «Молодежь хвастает силой, озорством, даже распутст
131 Русские крестьяне. Т. 4. С. 340 (Макарьевский у. Нижегородской губ.).
112 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 61 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
133 Русские крестьяне. Г. 3. С. 109 (Жиздринский у. Калужской губ.)
134 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 244 (Вологодский у. Вологодской губ.).
135 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 539 (Яренский у. Новгородской губ.).
136 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 4. С. 82 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
137 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 540 (Яренский у. Новгородской губ.).
138 Гам же. С. 539 (Яренский у. Новгородской губ.).
139 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 278 (Ростовский у. Ярославской губ.).
140 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 80 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
141 Русские крестьяне. Т. I. С. 427 (Зубцовский у. Тверской губ.).
142 Русские крестьяне. Т. 3. С. 479 (Мещовский у. Калужской губ.).
344
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
вом»14’. «Бедный мужик, которому нечем больше гордиться, с сияющим лицом говорит: “Да уж супротив меня едва ли кто наполенит! Я никакому рубщику не подамси!” — “А косить, так я тебя кругом обхожу!” — сказал другой крестьянин. “Ну, косить я не спорю, а уж дрова рубить, так”... Работой крестьяне любят гордиться и притом не одной количественной ее стороной, „ 144 но и качественной»
Обобщая ответы, можно сказать, что предметом гордости могли быть материальное положение, высокий социальный статус, сила, ловкость, умение работать, грамотность, одежда, знания, «бывалость», специфические способности (игра на гармони, хороший голос и т. п.), занимаемая общественная должность, знакомства с хорошими людьми, с начальством, выдающиеся природные физические свойства, ум, трудолюбие, высокое качество работы, жена («трудолюбивая, послушная и верная»), благонравные и послушные дети, благовидные поступки. «Никакие честные занятия крестьяне низкими или недос-тонными не считают» . «Если у кого нет положительных качеств, которыми он бы мог гордиться, тот гордится отрицательными. Одна старуха в д. Анфало-ве и до сих пор с гордостью вспоминает, как она однажды в молодости съела с яичницей в одно яйцо 40 овсяных блинов. Крестьянин д. Бор гордится тем, что он после обеда может съесть 5 фунтов кренделей, а натощак и семь мало: “Вот у меня брюхо, так брюхо, — говорит он, когда зайдет речь о еде, — в это брюхо надо щей, а у вас что! Вишь, как живот подвело”. А хорошие пьяницы, которые могут за один раз много водки выпить, широко пользуются своей популярностью, о них рассказывают как о настоящих богатырях. Барышник гордится тем, что он хорошо умеет старых и негодных лошадей переделывать на молодых и резвых. Настоящий вор с гордостью рассказывает, как сумел ловко украсть там, где другому и не подумать. Один знахарь, крестьянин Колоден-ской волости, гордится тем, что может испортить всякого человека, если захочет»146. Некоторые «гордятся такими поступками, которые во всяком случае лучше было бы скрывать. ... Крестьянин д. Митюкова Владимир Семенов, постоянно меняющий лошадьми и коровами и при этом почти всегда обманывающий, истинно гордо говорит: “Кто меня, братец ты мой, обманет, тот трех ден не проживет! Смотри-тко, как я Ваню Шишку объегорил! Мишу-цыгана — и то обделал!»147. «У самого скромного крестьянина бывают такие минуты в жизни, когда он не прочь погордиться чем-нибудь, что так или иначе, на его ~ 148 взгляд, выделяет его из среды окружающих соседей» 143 144 145 146 147 148
143 Там же. С. 479 (Тарусский у. Калужской губ.).
144 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 3. С. 81 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
145 Русские крестьяне. Т. 1. С. 273 (Макарьевский у. Костромской губ.).
146 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 64—65 (Череповецкий у. Новгородской губ ).
147 Русские крестьяне: Т. 7, ч. 3. С. 81 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
148 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 61 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Я-концепция крестьян
345
Невольно вспоминается Том Сойер Марка Твена, который хвастался потерянным зубом (через дырку можно было особо хитро плюнуть), или стихотворение С. Михалкова «А что у вас?»:
А у нас огонь погас — Это раз.
Грузовик привез дрова — Это два.
А в-четвертых, наша мама Отправляется в полег. Потому что паша мама Называется пилот, — С лесенки ответил Вова: — Мама — летчик? Что ж такого!
Вог у Коли, например, Мама — милиционер. А у Толи и у Веры Обе мамы — инженеры. А у Левы мама — повар. Мама — летчик?
Что ж такого!
— Всех важней, — сказала Ната, —
Мама вагоновожатый, Потому что до Зацепы Водит мама два прицепа.
Слово «гордиться» имело и имеет два значения — позитивное и негативное. Позитивное', испытывать чувство радости, удовлетворения от сознания достигнутых успехов, достоинств, способностей, положительных черт характера своих или других людей; быть исполненным чувства собственного достоинства и самоуважения. Негативное', держать себя высокомерно, надменно, считать себя выше, лучше других и с пренебрежением относиться ко всем, возноситься, заноситься, зазнаваться, кичиться, чваниться, возмечтать о себе, возомнить о себе, задирать нос, заспесивиться149. В словаре В. И. Даля главное значение слова «гордиться» — «кичиться, зазнаваться, чваниться, спесивиться, хвалиться, тщеславиться, быть самодовольным»150. Характерно, что и в повседневной жизни крестьян слово «гордиться» означало прежде всего кичиться, хвастаться, бахвалиться. «Слово гордость на местном языке
149 Словарь русского языка : в 4 т. М., 1985. Т. 1. С. 332; Толковый словарь русского языка : ок. 2000 слов, ст., свыше 12 000 значений / Д. В. Дмитриева (ред.). М., 2003; Современный толковый словарь русского языка : более 90 000 слов и фразеологических выражений / С. А. Кузнецов (гл. ред.). СПб., 2007.
150 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. С. 378.
346
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
мало употребляется, его заменяют чаще другие — бахвальство, хвастовство; последние слова точнее выражают смысл крестьянской гордости. Про человека, который чем-либо гордится, говорят: “Вишь как хвастает, как бахва-лит”»151. Действительно, крестьяне не употребляли слово «гордиться» в смысле быть исполненным чувства собственного достоинства и самоуважения. «Крестьяне гордятся и силою, и одеждою, и знанием; а в особенности крестьяне любят похвастаться знанием»152. «Крестьянин гордится прежде всего домашней обстановкой: если у него много мебели, чисто в доме, он кичится перед соседом, у которого не так хорошо; далее гордится платьем, лошадьми»153. «Здешний крестьянин любит похвастать и силою, нередко пред кабаком бывают состязания в поднимании гирь, в борьбе и т. п. (курсив мой. — Б. М.)»'54.
Характерно, что нередко проявление гордости провоцировалось употреблением алкоголя. «Я знаю очень многих крестьян, которые в обыкновенное время никогда ничем не гордятся, ну а как только нашла веселая минута, особенно за выпивкой, куда и скромность девалась»155. «Часто богатенькие мужички, подвыпивши, начинают хвастаться, у кого при себе больше денег, и иногда бьются об заклад, кто больше выложит на стол»156. «Деньгами гордятся в следующих выражениях: “Да я вас всех в деревне-то куплю и продам! У меня денег куры не клюют! Я от деревни до деревни всю дорогу бумажками (кредитными билетами) устелю! Избу бумажками покрою!” — рассуждают на празднике два пьяные крестьянина. — “Да наплевать, что у тебя деньги есть! У меня и нет, да я себя считаю богатее тебя!” — “Нет, брат, врешь! На капитал, брат, все можно... А ты какой богач? У тебя, поди, за душой гроша нет!” — “Мг! Велик твой капитал! Ну сколько у тебя?” — “А тысяча! Вот сколько!” — не сказал, а крикнул капиталист. “Ну, тысяча! У тебя пять сынов, значит, раздашь по 200 каждому. Ну, что он с двумя сотнями станет делать! Заведи он то да се — и нету их! А у меня 60 десятин своей земли. Ну, три сына, значит, каждому дам по 20, — поезжай и живи, как барин! А твой много-ли с двумястами наскачет!»157. «Гордость деньгами иногда доходит до глупости. Крестьяне идут на праздник с деньгами, показывают там многим, хвастают, спорят друг с другом о том, кто больше “выкинет” денег. В разговоре обыкновенном, т. е. когда речь идет не о богатстве, он личное место-имение первого лица употребляет в единственном числе, говорит “я”, но как только заговорили о богатстве, особенно в частности о его богатстве, он на
151 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 61 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
152 Там же. С. 465 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
153 Русские крестьяне. Т. 3. С. 380 (Козельский у. Калужской губ.).
154 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 751 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
155 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 61 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
156 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 91 (Тотемский у. Вологодской губ.).
157 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 80—81 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Я-концепция крестьян
347
чинает говорить “мы”: “Мы, слава Богу, в люди ни за чем не ходим, всего своего с остатком”. <...> Крестьянин д. Горки Митрофан Маёр, человек очень бедный, но хороший лодочный мастер, взял удачный подряд на постройку “полулодка” и после расчета получил с хозяина 150 руб. Всякому, кто только приходил в его избу, Маёр показывал деньги и таким образом пе-реказал всем соседям, некому больше стало показывать, но желание хвастать небывалым капиталом у него еще не прекратилось. Сошел он на двор корове корму дать, вынул из кармана деньги, показал корове: “Погляди-ко ты, сколько у меня денег-то!”»158.
Почти все люди хвастаются в детском возрасте. Пик хвастовства приходится на 7 лет, потом оно постепенно стихает, в юношеском возрасте находится на невысоком уровне, у взрослых сходит на нет, так как считается неприличным. Психологи пришли к выводу, что у детей хвастовство — этап взросления и самоутверждения, нормальный индикатор того, что ребенок развивается и взрослеет. Он бахвалится, чтобы выделиться и привлечь к себе внимание, доказать право на индивидуальность, получить похвалу или одобрение и тем самым повысить свою самооценку, самоутвердиться, показать окружающим свою ценность и компенсировать неуверенность и низкую самооценку. У взрослых главная причина хвастовства — неуверенность в себе, низкая самооценка, комплекс неполноценности159.
«Большая же часть крестьян очень честолюбивы, стараются поставить свои дела и самих себя так, чтобы хоть чем-нибудь выделиться из среды собратий, быть замеченными, чтобы другие завидовали»160. «Стремление увеличить свой достаток составляет главную злобу (особую важность. — Б. М.) крестьян»161. «Каждый крестьянин стремится поднять свое финансовое положение и стать на степень состоятельного»162. «Почти каждый крестьянин старается приобрести себе кое-что лишнее, против имеющегося у него, старается сделаться посостоятельнее, возвысить свое положение в среде своих однодеревенцев. Я говорю почти, ибо есть и такие бедняки, которые об этом вовсе и не помышляют»163.
Крестьяне «гордились» качествами, вызывавшими у окружающих одобрение, восхищение и главное — уважение. А в деревне центральным пунктом межличностных отношений были не власть и господство, а — уважение и честь. Во всех ответах корреспондентов на вопрос 106 -— «чем гордится крестьянин» красной нитью проходит желание крестьян быть уважаемыми
158 Там же. С. 82 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
159 Ильин Е. П. Психология зависти, враждебности и тщеславия. СПб., 2014; Кайл Р. Детская психология : Тайны психики ребенка. 3-е изд. СПб. ; М„ 2002.
160 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 80 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
161 Русские крестьяне. Т. 6. С. 315 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.).
162 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 4. С. 82 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
161 Там же. С. 233 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
348
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
и страх потерять лицо. Крестьянин был постоянно настороже относительно того, как к нему относятся однодеревенцы, все ли правильно он делает, чтобы им нравиться и не заслужить хулы — ив большом и малом. Например, если почему-нибудь не пригласили в гости, то со стороны неприглашенных бывает «много упреков», потому что это воспринималось как проявление неуважения и, значит, как потеря лица. «Честь свою крестьяне охраняют: если кто кого-нибудь назовет подлецом, то за это привлекают к ответственности в волостном суде»164.
«Зажиточный крестьянин всегда пользуется уважением не только от своих односельчан, но от крестьян соседних деревень, а некоторые так и от целой волости. На сельских сходах к его голосу прислушиваются другие крестьяне, и только разве пьяницы и горланы не уступают ему. Каждый крестьянин, при встрече с зажиточным, снимает шапку и называет его по имени и отчеству и за счастье считает не только породниться с ним, но даже в праздник попасть к нему в число гостей»165. «Крестьяне, особенно бедняки, относятся к богачам с наружным почетом: низко кланяются при встрече, величают по имени и отчеству, льстят и поддакивают»166 167 168.
Причинно-следственная связь между стремлением крестьянина к достатку и желанием заслужить уважение и внимание однодеревцев четко зафиксирована корреспондентами. «Достаточный крестьянин пользуется большим вниманием и даже почетом со стороны сельчан; по этой причине у большинства заметно стремление улучшить свой быт и увеличить достаток»'61. «Крестьяне высоко ценят умелое ведение своего дома, своего хозяйства. Тот крестьянин, который умело ведет хозяйство, пользуется уважением среди крестьян. Тот же крестьянин, который не заботится о хозяйстве, о доме, о пристройках дома и его принадлежностях, не заботится о земледелии и скотоводстве, тот слывет (известен) за ленивого человека»'6*. «Чтобы возвысить чрез самолюбие свое положение в обществе и обратить на себя внимание народа, здешний крестьянин первым долгом старается обзавестись добропорядочным домом, отличающимся от прочих как по наружному виду, так и по внутреннему устройству (о нескольких чистых комнатах), посудой для приема гостей в праздничное время, хорошею лошадью и упряжью на нее и нарядною одеждою на себя и своих семейников для праздничных дней. Потом заводит знакомства с зажиточными крестьянами и делает у себя особенные против других праздники, которые отличаются лучшими съестными припасами и водкой в изобилии, и, наконец, позволяет себе лишнее госте-
164 Русские крестьяне. Т. 1. С. 273 (Макарьевский у. Костромской губ.).
165 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 428 (Вологодский у. Вологодской губ.).
166 Русские крестьяне. Т. 3. С. 109 (Жиздринский у. Калужской губ.),
167 Там же. С. 359 (Козельский у. Калужской губ.).
168 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 539 (Яренский у. Вологодской губ.).
Я-концепция крестьян
349
приимство»169. «Кто богат, тот и умен, он занимает и разные должностные места; у того и хорошая одежда, и хорошие лошади, и много скота, и грамотные ребятишки, и хорошие постройки; им и почета больше: идет ли, едет ли он, ему все соседи кланяются и величают по имени и отчеству, к нему и гости больше ходят и народ его больше знает»170. «Особенность в имущественном положении резче заметна в пивные праздники171 172: тут домохозяин встречает хотя и всех гостей вежливо, приветливо, но богача, волостное начальство проводит в передний (красный) или в отдельную горницу, если таковая имеется, ставит перед ним лучшее пиво со стаканами и графином водки с рюмками и просит угощаться, “пожалуйста, без церемоний”; тогда как неродствен ников-бедняков принимает всегда в избе и ставит перед ними одно пиво низшего сорта, или так называемую здесь жидель, т. е. пиво жидкое, а иногда проще — подносит это пиво стаканом и только» (курсив мой. — Б. М.)т.
К беднякам относились сочувственно, если они впали в бедность по объективным и не зависимым от них форс-мажорным обстоятельствам, и со скрытым презрением, если причиной бедности являлись пьянство и лень, что в большинстве случаев и составляли действительные причины бедности. «Крестьянин приобретает уважение богатством, а презрение распутной жизнью и пьянством, особенно в рабочую пору»173. «Между бедными крестьянами есть люди апатичные, у которых, кажется, нет никакого желания поднять свое значение в обществе. Их придавила нужда, они, что называется, опустили руки, потеряли надежду на возможность подняться в глазах соседей. Поговорка: “Где нам дуракам чай пить!” — говорится по большей части ими»174. «Многие крестьяне, которые живут бедно, не думают увеличить свой достаток и стать зажиточным, а только заботятся о том, чтобы быть сытым и одетым, а иногда и пьяным и довольно»175.
Бедняк являлся бременем для общины, он нуждался в помощи, нередко его недоимки приходилось оплачивать исправным мужикам. «Зажиточный крестьянин пользуется уважением со стороны своих односельчан, потому что ему приходится иногда ссудить чем-либо бедняка». Особенно почетом пользуется тот богатый крестьянин, который «благотворительствует на нужды крестьян. Падет ли у кого из своих соседей ли, мужичков, или у соседних де
169 Русские крестьяне: Т. 5. ч. 2. С. 191 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
170 Русские крестьяне. Т. 6. С. 279 (Порховский у. Псковской губ.).
171 Пиво варили в деревнях к большим церковным праздникам. Покровителем российских пивоваров был Николай Чудотворец. Отмечали день его памяти 6(19) декабря. К этому дню всей деревней варили пиво, а затем 3 дня отмечали праздник.
172 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 91 (Тотемский у. Вологодской губ.).
173 Русские крестьяне: Т. 4. С. 340 (Макарьевский у. Нижегородской губ.). См. также: Т. 9. С. 258 (Спасский у. Казанской губ.).
174 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 80 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
175 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 429 (Вологодский у. Вологодской губ.).
350
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ревенских крестьян лошадь или корова, то он, иногда и без просьбы, или свою корову отдает потерпевшим, или посылает денег. Раздает бедным крестьянам на праздники муки, и ржаной, и пшеничной, чаю, сахару и пшена; детям их покупает на рубашки кумачу, также шапки, фуражки и пояски. Замечательно то явление, что он благотворительствует только крестьянам честным и трезвым, а не пьяницам (курсив мой. — Б. М.). Он — в высшей степени набожный и богобоязненный человек, поэтому и благотворительствует искренно, от чистого сердца»176.
Как видим, в основе стремления к «богатству» лежали не только материальные соображения, но и в значительной мере моральные. Если крестьянин состоятельный — значит, «умный», работящий, деловой и заслуживающий уважения, а бедный — пьяница и лентяй, почтения не заслуживающий. «Крестьянин гордится, если у него подати заплачены, и сам он нужды не знает и живет безбедно»177.
Говоря об уважении «богатства», следует иметь в виду два обстоятельства.
Во-первых, «богатство» означало в огромном большинстве случаев просто достаток. Самые большие богатеи из упомянутых корреспондентами имели 1000 руб. наличными, или 200 десятин земли, или 6 коров, 5 овец, 2 подтелка, лошадь и покупную землю, которую сами и обрабатывали с помощью наемного работника. Следует учесть, что об имуществе говорилось в состоянии опьянения, вследствие чего его величина наверняка преувеличивалась. При этом богатеи являлись главами больших семей (3—5 взрослых сыновей)178, поэтому на работника, а тем более на душу населения, приходилось не так много собственности или денег. В стремлении к «богатству», кроме достижения уважения, в большинстве случаев сказывалось также желание материальной независимости, чтобы не просить взаймы деньги и хлеб и не быть обузой родственникам и односельчанам.
Во-вторых, уважалось не всякое «богатство», а нажитое своим честным, по понятиям крестьян, трудом и, при условии, если «богач» помогает бедным и занимается благотворительностью. «Хорошим домохозяином считается тот, который умеет поднакопить честным трудом денег (курсив мой. — Б. Л/.)»179. Состоятельные люди «пользуются неодинаковым уважением. Если это богатство приобретено им самим, честным трудом, на глазах у всех, если этот богач не сторонится людей, то его уважают, приводят в пример, ему подражают. Если же кто разбогател каким-либо нечестным образом, если к тому же он человек необщительный, то его не уважают, относятся к нему с насмешкой и иронией, а кто посмелее, тот и прямо в глаза его попрекает.
176 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 13 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
177 Русские крестьяне. Т. 6. С. 315 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.).
178 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 80—81 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
179 Русские крестьяне. 1'. 5, ч. 4. С. 539 (Яренский у. Вологодской губ.).
Я-концепция крестьян
351
К ним народ, победнее который, обращается за помощью в случае какой-либо нужды, несчастья; те помогают им, чем придется, а главным образом деньгами; от этого задолжавшие волей-неволей, для избежания различных неприятностей, показывают вид, что уважают их, стоят за них, когда это нужно, и т. п.»180. «Из занятий, как-то: “лошадиная гонка”, т. е. извозничест-во, переторговля, т. е. барышничество во всех видах, считается низкими и недостойными честного мужичка. Конечно уж и воровство — так даже и презренно. Почетом пользуется заработок на чужой стороне, во всех его видах, конечно, честных же (курсив мой. — Б. Л/.)»181. «Зажиточный крестьянин, если он горд, самолюбив, не прямодушен, корыстолюбив и не охотен помочь вовремя в беде бедному, не пользуется, несмотря на свое богатство, никаким особенным уважением со стороны односельчан, которого крестьяне хотя лично не ругают по случаю его богатого состояния, но заглазно всегда называют жадным и ненасытным и душевно ненавидят, желая ему зла. Напротив того, если крестьянин имеет и средний достаток, но со всеми всегда бывает ласков и открыт на разговорах и правдив, помогает бедным на время дачею взаймы хлеба и денег, тот всегда пользуется большим уважением со стороны односельчан, как лично, так и заглазно, коему крестьяне всегда желают хорошего»182 183.
Ради престижа и уважения крестьяне занимались общественными делами. «В старшины и церковные старосты выбирают по большей части крестьян состоятельных, и таким избранием народ фактически доказывает свое уважение к ним (курсив мой. — Б. «Крестьяне, занимающие должность волостного старшины, волостного судьи, церковного старосты, пользуются почетом и уважением»184. «Есть три общественные должности, которые не прочь занять всякий крестьянин — старшины, волостных судей и церковного старосты. От остальных общественных должностей крестьяне открещиваются. Должности старшины ищут, так как она дает почет, власть и доход; на должность волостного судьи стараются попасть отчасти тоже из-за почета, хотя далеко не такого, каким пользуется старшина или церковный староста, а главное — “время теряется (иа службу) праздное” (суд бывает в воскресные и праздничные дни), а труд оплачивается хорошо. Избранный на должность церковного старосты со справедливою гордостью говорит под пьяную руку: “Мне весь церковный капитал приходом доверен!”»185.
180 Русские крестьяне.	Г.	1. С. 427 (Зубцовский у. Тверской губ.).
181 Русские крестьяне.	Г.	5, ч. 1.	С.	592 (Вологодский у.	Вологодской губ.).
182 Русские крест ьяне.	Т.	5, ч. 2.	С.	191 (Грязовецкий у.	Вологодской губ.).
183 Русские крестьяне.	Т.	7, ч. 3.	С.	82 (Череповецкий у.	Новгородской губ.).
184 Русские крестьяне. Т. 1. С. 472 (Зубцовский у. Тверской губ.).
185 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 84 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
352
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Таким образом, на рубеже XIX—XX вв. у крестьян обнаружилось стремление к самоопределению — выделению себя из других; осознание своих интересов, своего места в социальной группе. Оно часто носило наивный и детский характер и находилось у подавляющего большинства в рамках ближайшего окружения — деревни и обшины и проявлялось в системе доступных им общественных отношений. Самоанализ, самоконтроль, самокритика получили развитие, хотя самооценка, понимание самого себя, своих возможностей и стремлений часто были неадекватными. Чувство личности и достоинства неуклонно росло. «У молодого поколения, благодаря проливаемого школами просвещения, начинает проявляться сознание независимости, собственного достоинства и уже к прежним, бывшим как во время крепостного права и после него, деспотическим порядкам самосудства, молодежь относится как к чему-то безвозвратно минувшему, бывшему гнетом всего человечества. Между тем старики как будто жалеют бывшей расправы своим судом. <...> Молодое поколение начинает сознавать собственное достоинство и, гордясь свободою, говорит на замечания стариков о прежних порядках: “Вольно было вам, дуракам, спины-то гнуть под палки и розги без всякого суда, по одному произвольному решению какого-либо самодура”. Затем на совет стариков жить поскромнее и руководствоваться установившимися издавна обычаями, молодежь нередко говорит: “Да! Слушай Вас!”»186.
Важно отметить, что индивидуализм — важнейший признак Я-концепции современного человека у крестьян в начале XX в. также получил развитие. Однако в своем большинстве по сути своей они еще оставались коллективистами, старались воздерживаться от того, чтобы идти в разрез с групповыми интересами, ставить личные цели и желания выше общественных, проявлять в своих действиях и поступках самостоятельность и независимость и строить свое поведение исходя из личных убеждений. Заслужить одобрение и уважение — вот в чем состоял главный мотив их повседневного поведения. О слабости индивидуализма можно судить по тому, как грамотные и развитые по крестьянским меркам земледельцы говорили о смысле жизни. Замечу, при прямом вопросе корреспондентов и при некоторой их помощи. Не исключено, что сами они никогда не задумывались и не формулировали для себя, в чем состоит смысл. «Некоторым крестьянам, у которых я летом переписывал книги и которые мне писали письма для Бюро, я предложил вопрос: “Для чего живет человек и что делает человек для души и тела?” Вот их приблизительные ответы. В ответах этих я исправил орфографические ошибки, заменил некоторые понятия и оформил некоторые фразы, не изменяя при этом смысла». Корреспондент привел ответы пяти земледельцев, которые слыли «учеными мужиками».
186 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 4. С. 93 ( Тихвинский у. Новгородской губ.).
Я-концепция крестьян
353
1.	«Человек живет для того, чтобы произвести новое потомство. Если бы люди не делали этого, то вся жизнь людей прекратилась бы, земля бы заросла лесом и покрылась травой, а другие места водой. Человек должен владеть землей, трудиться и пользоваться всеми благами. Бог сотворил небо и землю, а все полезное скрыл в земле. Человеку нужно эти богатства добывать. Для этого человеку Бог дал ум и силу. Трудом он кормит себя, свою семью, приносит пользу другим. Каждый трудится там, где указал ему Бог: иные занимаются земледелием, другие торговлей, третьи учат, четвертые служат Царю и отечеству, а есть и такие, только не у нас, а где-то далеко, что живут дикими и питаются растениями и людей едят. В свободное время надо и покой дать телу: отдохнуть после обеда, в бане помыться, погулять в праздники и вина попить. Для души надо помолиться дома и ходить в церковь, а также на богомолье в ближние и дальние монастыри, читать священные книги, делать добрые дела: помогать ближним, избегать неправды, всячески исполнять заповеди Божьи, а кто не будет этого делать, тот в ад угодит и душу на век погубит. А ад это есть море, наполненное горящей смолой. Там черти ходят но берегу да острыми копьями сбрасывают тех грешников, которые стараются всплыть. Надо поминать умерших: это освобождает грешников от вечных мук».
2.	«Послал Бог жизнь, так и живу. Кабы не сделал батька и не родила матка, так бы меня и не было на свете. Если я буду спать только со своей хозяйкой, так это я для души делаю, потому что заповедь Божью соблюдаю. А пойду к чужой бабе, грех будет, но зато телу удовольствие сделаю. Прежде всего, я должен работать, чтобы кормиться, кормить и одевать семью. Надо платить разные подати. Вот, кабы были у меня деньги, так я бы работать-то поменьше стал; а для спасения души изукрасил бы церковь, купил бы колокол. А денег нет, так и майся на этом свете, да и на том, пожалуй, хорошего места не заслужишь».
3.	«Эта земная жизнь есть только приготовление к жизни будущей вечной. Человек всю жизнь должен стараться жить так, чтобы не погубить душу и спасти тело от вечной муки. Бог сотворил человека и сказал ему: “Размножайтесь, наполняйте землю и обладайте ею”. А потому надо заботиться о размножении своего потомства, и у кого больше детей, тот счастливее. Нечего заботиться, нечем будет кормиться: “Не пещитеся об утри: утрие бо само печется”. Надо жить и соблюдать заповеди Божии и законы человеческие. Для Бога надо иметь крепкую веру, добрые дела делать, творить молитву н соблюдать посты. Посты не только в том состоят, чтобы не есть в пост скоромного, а всегда надо воздерживаться в пище, а паче не пить вина. Апостол Навел сказал: "Не упивайся вином: в нем же есть блуд". Трудиться надо не только для себя, а и для других, потому что и другие трудятся для нас».
4.	«Цель жизни — продление рода человеческого и наслаждение благами земными. Надо и трудиться, кому Бог счастья, т. е. богатства, не дал, но тру
354
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
диться, прежде всего, для себя и семьи, надо любить других и помогать другим, служить за веру и отечество. Под старость и о душе надо позаботиться: молиться Богу, чаще исповедоваться и приобщаться св. Тайн»,
5.	«Пока человек маленький, то должен почитать родителей, помогать им, любить. Когда вырастет, должен жениться, размножать потомство, заселять землю, обрабатывать ее, быть начальником над всеми животными и даже над миром. Жить надо так, чтобы никому не приносить вреда. Когда будут жить так, тогда и Царю легче будет править таким народом, тогда надо только от внешних врагов обороняться, а у себя будет мир и тишина, и Богу будет приятно. О душе придется меньше заботиться: спасение само придет. Не жить только нам так — все норовим, как бы себе получше, а другому похуже».
Корреспондент резюмирует: «Вот взгляды крестьян на те потребности, которыми должен удовлетворять человек. Были и еще ответы, но они служат только повторением на разные лады сказанного выше или представляют набор слов, в которых никакого толку не дать. В одном все сходятся: назначение человека все признают в размножении потомства и продлении рода человеческого. Главная цель труда тоже у всех одинакова: это обеспечение себя и своей семьи»187. В ответах крестьян, которые, напомню, в деревенском кругу слыли «учеными мужиками», мало индивидуального, по сути это набор клише из проповедей, слышанных ими в церкви. Очевидно, они хотели понравиться корреспонденту и сформулировали христианский идеал жизни, как они его понимали, безотносительно к тому идеалу, которому они следовали фактически. В повседневных практиках, как мы видели, стремления крестьян были разнообразнее и человечнее. Они могли гордиться и находить удовольствие и удовлетворение фактически во всем, что они делали, мало задумываясь над смыслом жизни.
Итак. Подавляющее большинство русских крестьян в позднеимперской России не прошли систематического школьного обучения. Даже в 1917 г. два из трех крестьян мужского и женского пола в возрасте 10 лет и старше были неграмотными. По этой причине они еще не вполне овладели познавательными способностями образованного человека и обладали специфическим, так называемым симпрактическим мышлением. Оно представляет собой практический анализ и синтез, обобщение без отрыва от конкретного и в пределах непосредственно доступной им информации. Абстрактное мышление слабо развито, индивид может оперировать информацией, почерпнутой почти исключительно из своего жизненного опыта и в рамках этого опыта.
Познавательным способностям соответствуют метакогнитивные умения человека — текущий самоконтроль и саморегуляция, способность размыш
187 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 264—265 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов 355
лять о мыслительных процессах своих и других людей, заниматься самоанализом и самокритикой, анализировать свои поступки в прошлом, связывать их с реальностью настоящего и мысленно переноситься в собственное будущее, рассуждать на высоком моральном уровне188. Ввиду этого Я-концепции крестьян и образованных людей существенно различались. В частности, в своем большинстве земледельцы являлись коллективистами и традиционалистами, старались воздерживаться от того, чтобы идти наперекор с общепринятыми в их мире практиками, идти в разрез с групповыми интересами, ставить личные цели и желания выше общественных, проявлять в своих действиях и поступках самостоятельность и независимость и строить свое поведение, исходя из личных убеждений. Нарушение привычного ритма казалось крестьянам опасным, поскольку могло вызвать разрушение жизненного уклада, привычного порядка. В то время как опора на традиции создавала ощущение психологической устойчивости. Поэтому старина и являлась образцом для подражания.
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов
В социальных науках общепринято, что в ходе исторического развития изменяются право и мораль, политические учреждения и институты, научные представления и содержание общественного сознания. Между тем в психологии получила широкое распространение концепция об историческом развитии психики человеческого вида в целом и когнитивных и метакогнитивных процессов в частности189, получившая название теория рекапитуляции (от лат. recapitulatio — сжатое повторение). Теория, сформулированная П. Мюллером (1801—1858) и Э. Геккелем (1834—1919), утверждает, что процесс индивидуального развития, или онтогенез, повторяет процесс исторического развития видов, или филогенез (от греч. phylon — племя, род, вид и genesis— зарождение, развитие); применительно к человеку индивидуальное развитие особей является кратким и быстрым повторением важнейших этапов эволюции вида. Под влиянием критики первоначальное толкование биогенетического закона было уточнено и теперь звучит так: онтогенез — это процесс программированного развития зародышевого зачатка, включающего возможность случайных изменений в генотипе клеток под влиянием мутаций. Биогенетический закон применим не только к миру растений, но к миру
188 Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986. С. 82, 105, 115, 215. 595.
189 Брунер Дж. Психология познания : За пределами непосредственной информации. М.. 1977. С. 359—376.
356
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
животных и человека, т. е. имеет общебиологическое значение190. Развитию подвержены три области сознания: психофизическая — размеры и формы тела и органов, структуры мозга, сенсорные возможности и сенсорные навыки (нейро- и психодинамика, психомоторика); психосоциальная — эмоции, свойства личности и социальные навыки; когнитивная — все умственные способности и психические процессы, включая организацию мышления191.
Вот хорошая иллюстрация и одновременно подтверждение теории рекапитуляции. В истории искусства с древнейших времен до XX в. система перспективы изменялась и прошла три стадии: художественное черчение (первобытная и египетская живопись), локальная параллельная и обратная перспектива (средневековая живопись), центральная линейная перспектива (европейская живопись Нового времени) (рис. 5.3—5.6).
Рис. 5.3. Рисунок на камне первобытного художника
190 Педагогический энциклопедический словарь / Б. М. Бим-Бад (гл. ред.). М., 2008. С. 237—238; Ершова Г. Г. Асимметрия зеркального мира : В развитие программы В. П. Алексеева. М.. 2003. С. 100—104; Иванов Вяч. Вс. Нейропсихологические модели и возможность их применения к истории русской средневековой культуры // Московская Русь (1359—1584): культура и историческое самосознание / А. М. Клей-мола, Г. Д. Ленхофф (ред.). М.. 1997. С. 181—202. Не все ученые принимают полностью этот закон применительно к человеку: Ребер Л. Большой толковый психологический словарь : The Penquin : в 2 т. М., 2001. Т. 1. С. 397: Т. 2. С. 189—190.
191 КраигГ. Психология развития. 7-е междунар. изд. СПб., 2000. С. 17; Ньюкомб Н. Развитие личности ребенка. 8-е изд. СПб.. 2003. С. 23—30.
Рис. 5 4 Охота в нильских зарослях. Роспись из (робнины в Фивал XV—XIV вв. то н ).
Pul. 5.5. Давид между Мудростью и Пророчеством. Византийская миниатюра. Вторая половина X в.
358
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Рис. 5.6. Рафаэль Санти. Афинская школа. 1511
В искусстве определенной эпохи отражаются особенности восприятия пространства не только самих художников, но и подавляющего большинства людей, живших в то время. Так. художественная чертежность древнего искусства соответствует восприятию пространства первобытным человеком, параллельная и обратная перспектива средневековой живописи — средневековым зрителем, а линейная перспектива— восприятию пространства человеком Нового времени.
В такой же последовательности происходит изменение в восприятии и изображении пространства в детском искусстве. В отношении ребенка к изображению выделяются три фазы. Сначала он относится к картине как к пестрому куску бумаги, он схватывает и рвет его. Затем начинает относиться к изображенным на картине вещам как к реальным — пытается заговорить с ними, не делая различия между действительными вещами и их изображением. На третьей стадии отличает реальные веши от их изображения и пытается их изобразить. Рисунки дошкольников близки первобытному и древнеегипетскому искусству — малыш видит и изображает мир посредством ортогональных проекций, т. е. используя художественный чертеж (рис. 5.7).
Рис. 5.7. Семья. Рисунок 5-летнего ребенка
Рис. 5 6. Африка. Рисунок 8-летнего ребенка
360
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Психологи отмечают, что перспективы для ребенка в возрасте до 5 лет не существует, зрительное восприятие работает по другим принципам, внешний мир воспринимается как нечто близкое, достижимое для осязания, хватания, ощупывания, для всех этих примитивных форм обладания — ребенок тянется руками, чтобы взять луну, поймать летающую в небе птицу и т. д.
Став постарше, дети переходят к обратноперспективному изображению предметов в неглубоком пространстве (рис. 5.8).
И лишь в среднем и старшем школьном возрасте дети осваивают прямую перспективу и с тех пор именно ею пользуются в своих картинах и рисунках (рис. 5.9).
Одинаковая последовательность в изменении геометрии детского рисунка и в истории живописи указывает на глубокую закономерность развития пространственных построений в истории мирового искусства. Ведь люди в своем психическом и умственном развитии от младенческого до взрослого состояния повторяют фазы и этапы, которые прошло человечество со времен 192 появления человека на земле и до сегодняшнего дня
Рис. 5.9. Детская площадка. Рисунок 13-летнего подростка
192 Раушенбах Б. В. Пространственные построения в живописи. М.. 1980. С. 233—241.
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов 361
Интересно и важно отметить, что крестьяне в XVII — начале XX в. не воспринимали мир в прямой перспективе. Е. А. Андреева-Бальмонт (1867— 1950), переводчица, жена поэта К. Д. Бальмонта, родственница известных московских издателей Сабашниковых, происходила из богатой купеческой семьи и отличалась редкой образованностью. Во второй половине 1880-х гг. она работала библиотекарем в московских воскресных школах для работниц, недавно пришедших из деревни, и заметила много «странного» в их восприятиях: ученицы не узнавали на картинках элементы знакомого мира, самих себя, не различали оттенков красок. «Наши ученицы, все взрослые, не понимали, что изображено на самых простых картинках в книге. Например, стоит мальчик на углу улицы под уличным фонарем, около него собака. В такой картинке ничего, казалось, не было незнакомого — наши ученицы, особенно молоденькие, родились и выросли в Москве и каждый день на улице могли видеть мальчика с собакой, но ни одна из них не могла рассказать, что изображено на такой картинке. ‘Видите мальчика? Собаку?” — спрашивала я их. Они вертели картинку в руках и молчали. “Вот собака”, — показывала я пальцем на нее. Тогда кто-нибудь восклицал с удивлением: “Никак и впрямь песик, ну скажи, пожалуйста, песик и есть...”. И книга шла по рукам. и собаку на картинке узнавали. Когда мы показывали ученицам картину в волшебном фонаре (аппарат для проекции изображений. — Б. М.). ни одна не могла сказать без помощи учительницы, что она изображает. Они еле-еле различали на ней человеческую фигуру, в пейзаже не видели деревьев или воду. Когда им объясняли, что представлено на картине, они отворачивались от картины и, смотря в рот учительнице, слушали ее. <...> Так им пришлось, как малым детям, показывать “Лес” Шишкина. “Да где лес-то?” — спрашивали они. “А вот деревья, — говорила я, — сосны, вы же знаете, какие деревья бывают: ели, березы”. —“Что знать-то! дерево и дерево... а еще пеньки”. Это все, что они отвечали. Медвежат никто не рассмотрел. <...> Когда я рассказала об этом в нашем кружке, оказалось, что многие учительницы знали о таких случаях из своего опыта. Одна кормилица, попавшая в Москву из глухой деревни, не могла привыкнуть к большому зеркалу, вставленному в степу, она хотела пройти через него, принимая свое отражение за женщину, которая шла к ней навстречу в таком же сарафане и кокошнике, как она. Другая, когда ее сняли в фотографии со своим сыном, не понимала, что это она па карточке, и не различала своего ребенка у себя на руках»193.
«Писатель А. И. Эртель, присутствовавший при этом разговоре, рассказал случай, бывший при нем в деревне. Хозяин конского завода показал дагерротипный снимок с лошади, взявшей приз на скачках, ее наезднику. Наездник повертел фотографию в руках, положил ее на стол. "То наша Красавица, узнал? — спросил хозяин. — Возьми эту карточку себе, я тебе ее да-
103 Андреева-Бальмонт Е. А. Записи прошлого ... С. 231—232.
362
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
рю, повесь у себя в конюшне”, — прибавил он на недоуменный взгляд наездника. “Покорно благодарим”, — сказал наездник, взяв карточку и рассматривая ее. “Похожа?” — спросил хозяин. “Очень схожа, как две капли воды ваша покойная бабинька”, — ответил наездник, взглянув на висевший на стене портрет масляными красками, который, он знал, изображал бабуш-194 ку хозяина»
Почему фотографии и картины, написанные в прямой перспективе, плохо воспринимались крестьянами? Вероятная причина состоит в том, что простому народу привычнее и понятнее было изображение в виде чертежа (как в первобытной и египетской живописи) и локальная параллельная и обратная перспектива (как в средневековой живописи). Об этом говорят любимые крестьянами лубочные картинки, которыми они украшали свое жилище, изображения в райках («потешные панорамы»), которые нравились городскому люду, и другие произведения народного искусства* 195. На одних народных картинках, как на египетских картинах, нет пространства, или правильнее сказать, оно плоское, а у предметов нет свойственной им трехмерности и протяженности. Художник изображает животных и людей с помощью прямоугольных, или ортогональных, проекций. При этом художники умудрялись передать характерные черты облика животного или человека, а также формы предмета с помощью только одной проекции. Однако проекция выбиралась не произвольно, а с большим смыслом. Предпочиталась самая информационная, т. е. та, которая более других содержала информацию о изображаемом предмете. При показе живых людей и животных художники обычно выбирали вид сбоку — в данном случае это проекция более информативна, чем вид спереди, а тем более сверху или сзади; при виде спереди практически невозможно сказать, стоит или идет человек. Разные части тела человека тоже показывались в разных проекциях — голова и ноги обычно показывались при виде сбоку, а тело и глаза — при виде спереди, т. е. в условном, искусственном повороте. Художники неестественно поворачивали предметы и людей и снимали проекцию с этого искусственно созданного положения предметов и человека (рис. 5.10—5.12).
При изображении местности с постройками, т. е. глубокого пространства, художники использовали вид сверху, как бы распластывая трехмерные предметы на двумерной плоскости изображения (рис. 5.13).
|9'' Там же. С. 232.
195 Все приводимые в тексте лубочные и раёшные картинки взяты из: Ровин-ский Д. А. Русские народные картинки : в 5 кн. СПб.. 1881; Иткина Е. И. Русский рисованный лубок конца XVIII — начала XX века. Из собрания Государственного Исторического музея. Москва. М., 1992: Петербургский раёк /А. М. Конечный (сост., вступ., коммент.). СПб.. 2003.
Рис. 5.10. Баба-Ят а дерется с крокодилом. Лхбок. XVIII в.
•ВП-~Р'
охотника /иедведд колета маккии грыз^гпз
Рис. 5.11. Охотник медведя колет, а собаки грызут. Лубок. XVIII в.
Рис. 5.12. Баня. Лубок. XVIII в.
Рис. 5.13. Кремль и монастыри. Фрагмент «Никою-Угрешскнй монастырь». Лубок. XVIII в.
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов 365
Для увеличения информативности художники использовали разномас-штабность изображения — размеры наиболее значимых объектов художник преувеличивал, а менее значимых — преуменьшали. На рис. 5.11 охотник размером с медведя, на рис. 5.10 баба по величине не уступает крокодилу. На известном лубке «Как мыши кота хоронили» преувеличены размеры мышей (рис. 5.14), а на рис. 5.15 размеры зрителей райка находятся в соответствии с их значимостью и статусом.
Рис. 5.14. Мыши кота погребают, недруга своего провожают. Лубок. 1760-е
Рис. 5.15. Рассказ раёшника. Косморама, С.-Петербург. 1897
366
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Восполняли потерю информации посредством разрезов изображаемых предметов. Корзина, в которой что-либо находится, обычно изображалась в разрезе, чтобы зритель знал, что в ней находится. Иногда в разрезе показывался и дом. Тем же приемом пользуются современные инженеры (рис. 5.16).
На других народных картинках появилось пространство, предметы стали обретать глубину, протяженность, трехмерность. Однако в своих пространственных построениях мастера, как на иконах и в древнерусской живописи, предпочитали либо параллельную, либо обратную перспективу. Это значит, что размеры удаленных частей предметов по сравнению с близкими их частям оставались на их картинах либо неизменными, либо увеличивались. Обратно перспективное изображение пространства в иконах приводило (рис. 5.17, 5.18) к ощущению «наплывания» изображенного пространства на зрителя, он как бы становился соучастником происходящего на иконе (рис. 5.5).
Чрезвычайно любопытна и другая особенность пространственных построений в народных картинках — изображения отдельных предметов, отдельных участков отображаемого пространства не связывались единой точкой зрения, видения. Видимое художником пространство разбивалось на несколько небольших участков. Каждый из них изображался независимо от других, т. е. со своей особой точки зрения. Затем отдельные, локальные и как бы изолированные изображения художник «склеивал» в едином полотне, не обращая внимания ни на возникающие противоречия, ни на то, что каждый кусочек отображаемой на полотне действительности жил своей особой жизнью. Вот характерный пример локальности в лубках (рис. 5.19, 5.20).
Рис. 5.16. Что ж ты спишь, мужичок. Ведь весна на дворе! Лубок. 1874
Рис. 5.17. Парамошка с Савоськой в карты играли. Лубок. XVIII в.

Рис. 5.18. Пряди, моя пряха, пряди, не ленися. Лубок, 1870
368
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Рис. 5.19. Райская птица Сирин. Лубок. Начало XIX в.
На лубке (рис. 5.19) изображена Сирин — райская птица с головой девы. Согласно легенде, ее пение так сладостно, что человек, заслышав его, забывает обо всем и идет за ней, не в силах остановиться, пока не умирает от усталости. Чтобы прогнать птицедеву, ее пугают шумом. На картинке мы все это видим: сидящую на огромном кусте, усеянном цветами и плодами, поющую птицу; завороженно слушающего птицу человека (справа по центру), а чуть ниже — его же, лежащего на земле и умершего от усталости; в правом углу — люди бьют в барабаны, трубят в трубы, стреляют из пушек и звонят в колокола.
На другой картинке подавление царскими войсками Соловецкого восстания в 1668—1676 гг. изображено как в классическом лубке — вне перспективы; каждый кусочек полотна живет своей особой жизнью; отдельные эпизоды события, продолжавшегося 8 лет, склеены в единое полотно как единовременные (рис. 5.20).
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов 369
Рис. 5.20. М. В. Григорьев (?). Расправа воеводы Мещеринова с участниками Соловецкого восстания 1668—1676 гг. Фрагмент. Лубок. Начало XIX в.
Во второй половине XIX в. на некоторых лубочных и раёшных картинках («потешных панорамах)» появились намеки на линейную перспективу (рис. 5.21,5.22).
Рис. 5.21. Русская деревенская песня. Лубок. 1867
370
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Рис. 5.22. Воздушный шар. Косморама. С.-Петербург 1848
Однако продолжали существовать картинки, выполненные в стиле чертежа. в обратной или параллельной перспективе, с локальностью пространственных построений (рис 5.23, 5.24)
Рис. 5.23. И. Г. Блинов. Ополчение и по од великого князя Димитрия Иоанновича... против Мамая... Фрагмент. Лубок. 1890-е
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов 371
Рис. 5.24 Аптека духовная. Лубок. Вторая половина XIX в.
Лубок, как и все народное изобразительное искусство, традиционно относится искусствоведами к художественному примитиву; характерное для него изображение пространства и отрицание натуралистического правдоподобия считаются художественными приемами196. Однако это лишь одна сторона медали. Пространственное построение в народном искусстве XVIII — начала XX в. соответствует восприятию пространства простым народом, для которого оно предназначалось. Даже когда народные картинки рисовали профессиональные художники, умевшие работать в прямой перспективе, они использовали художественное черчение и обратную или параллельную перспективу для того, чтобы простой народ картинки покупал и смотрел в райках. Отсюда следует, что у простого народа восприятие пространства происходило по другим принципам, чем у взрослых образованных людей. Лубки и раёшные картинки очень напоминают детские рисунки. И вряд ли это слу
106 Иткина Е. И Русский рисованный лубок ... С. 5, 38—39.
372
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
чайно — мы видели, что и с точки зрения когнитивных процессов взрослые неграмотные люди были похожи на подростков.
Большая роль в разработке и доказательстве исторической природы психических процессов положения принадлежит российским психологам Л. С. Выготскому (1896—1934), А. Н. Леонтьеву (1903—1979), А. Р. Лурии (1902— 1977) которые еще в 1930-е гг. экспериментально это доказали197, хотя идея об этом высказывалась и раньше, начиная с Ч. Дарвина и Г. Спенсера. Российский психолог Н. Н. Ланге (1858—1921) высказал мысль, что «душа человеческой личности на 99 % есть продукт истории и общественности»198.
В контексте данного исследования чрезвычайно важно подчеркнуть два обстоятельства. Во-первых, вместе с познавательными способностями развиваются метакогнитивные умения человека199 (текущий самоконтроль и саморегуляция, способность размышлять о мыслительных процессах своих и других людей, заниматься самоанализом и самокритикой, анализировать свои поступки в прошлом, связывать их с реальностью настоящего и мысленно переноситься в собственное будущее, рассуждать на высоком моральном уровне). Именно абстрактное мышление приводит к возникновению способности концептуального понимания других людей и к аналогичному возрастанию возможностей самопознания, является «решающим фактором в формировании Я-концепции. Во-вторых, приобретение и использование когнитивных и метакогнитивных умений хотя и имеет биологические предпосылки200, не происходит автоматически, стихийно, неотвратимо и неизбежно под влиянием школьного обучения, а обусловливается конкретными
197 Выготский Л. С.\ 1) Развитие высших психических функций : Из неопубликованных трудов. М.. 1960. С. 397—457; 2) Психология развития ребенка. М., 2003; Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения ...; Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. 4-е изд. М.. 1981. С. 219—435; Лурия А. Р.: 1) Об историческом развитии ...; 2) Психология как историческая наука : (К вопросу о психологической природе психологических процессов) // Историк и психология / Б. Ф. Поршнев, Л. И. Ан-цыферова (ред.). М., 1971. С. 36—62. Эти труды остаются актуальными и в настоящее время: Фрумкина Р. М. Культурно-историческая психология Выготского — Лурия. М.. 2006. С. 1—26.
198 Ланге Н. Н. Психология : Основные проблемы и принципы. М„ 1922. С. 27.
199 Бернс Р. Развитие Я-копцепции и воспитание. С. 82, 105, 115,215, 595.
200 Биологические предпосылки состоят, в частности, в том, что абстрактное логико-знаковое мышление в ходе эволюции человека закрепилось за структурами левого полушария, а наглядно-образное — за структурами правого. «Дифференциация функций закрепляется в мозгу каждого индивида в виде биологических предпосылок к развитию обоих типов мышления порознь в правом и левом полушариях»: Аршавский В. В. Межполушарная асимметрия в системе поисковой активности : (К проблеме адаптации человека в приполярных районах Северо-Востока СССР). Владивосток, 1988. С. 7.
Теория Ж. Пиаже об интеллектуальном развитии индивида
373
обстоятельствами, средой и культурой, в которой живет человек201. Эти выводы, эмпирически доказанные психологами и антропологами, находятся в полном консенсусе с нашими наблюдениями.
Теория Ж. Пиаже об интеллектуальном развитии индивида
Известный швейцарский психолог Ж. Пиаже (1896—1980) создал генетическую теорию когнитивного развития индивида. Согласно ей человек в своем интеллектуальном развитии проходит четыре качественно различные стадии, они последовательно сменяют друг друга, и каждая из них опирается па достижения предыдущих.
I.	Сенсомоторная в возрасте от рождения до 18 месяцев. На этой стадии знание о внешнем мире основано преимущественно на сенсорном опыте и моторной активности, т. е. на информации, воспринятой через органы чувств (глаза, уши, кожу, нос и язык).
2.	Дооперационная в возрасте от 18 месяцев до 5 лет. На этой стадии возникает способность (а) размышлять об объектах и событиях, встречавшихся в опыте, но отсутствующих в данный момент, (б) мысленно представлять их в виде картин, звуков, образов, слов и в других формах, (в) пользоваться образами, сформированными без каких бы то ни было мыслительных операций и содержащих то, что вытекает из непосредственных чувственных ощущений, (г) сосредоточиться на одном аспекте ситуации или объекта.
3.	Стадия конкретных операций в возрасте 6—8 лет. На этой стадии осваиваются конкретные операции, посредством которых получаемая информация преобразуется: (а) ранжирование объектов по определенному признаку (например, палочек по длине), (б) категоризация объектов (роза, ландыш, гвоздика и т. п. — цветы), (в) сравнение объектов по нескольким свойствам или сравнение ситуаций по нескольким аспектам. Но дети по-прежнему способны размышлять только о непосредственно наблюдаемых материальных вещах и совершать конкретные операции лишь в ситуации «здесь-и-сейчас».
4.	Стадия формальных операций в возрасте от 12 до 15 лет. На этой стадии развиваются абстрактное мышление и умение размышлять не только о наличных, но и о гипотетических ситуациях — что могло бы быть, если бы202. Эта стадия может вовсе не появляться или, возможно, появляется в ог-
201 Graff И. J. Introduction to Historical Studies of Literacy // Understanding Literacy in its Historical Contexts : Socio-Cultural History and the Legacy of Egil Johansson / H. J. Graff, A. Mackinnon, B. Sandin, I. Winchester (eds.). Lund, 2009. P. 15—17.
202 Пиаже Ж. Психология интеллекта. М., 2003. С. 131—180; Ньюкомб Н. Разните личности ребенка. С. 175—177. См. также: Психология детства : учебник / А. А. Реан (ред.). СПб., 2003.
374
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
раниченной, менее общей форме у людей бесписьменных культур и у негра--203
мотных индивидов письменных цивилизации
Подчеркну два момента. Во-первых, по своим границам стадии интеллектуального развития варьируют у каждого ребенка, и их временные границы являются в значительной мере условными. Во-вторых, абстрактное мышление получает достаточное развитие лишь в том случае, если индивид сталкивается с проблемами, решение которых требует такой способности. Иначе говоря, функциональность абстрактного мышления является важнейшим условием для повышения познавательных способностей до уровня формальных -	-	204
операции и понятийного мышления
Концепцию Ж. Пиаже психологи много проверяли на материалах разных культур, в том числе африканских. Некоторые исследователи подвергают сомнению универсализм стадий Пиаже, усматривая в универсализме европоцентризм, а в стадиях интеллектуального развития влияние специфических условий воспитания европейского ребенка. Замечу, что это замечание не может относиться к русским детям как европейским по своей культуре и воспитанию. По-разному оценивается и роль отдельных факторов в развитии познавательных умений индивида: одни подчеркивают ведущую роль биологическо-генетических, другие — средовых и культурных факторов, третьи делают акцент на взаимодействии индивида с окружающим миром и на межличностном общении. Ряд психологов считает, что владение формальными операциями нельзя считать единственным или основным критерием интеллекта. Соответственно одни полагают, что познавательные способности развиваются спонтанно, другие — обусловлены внешней средой, третьи — под влиянием как внутренних, так и внешних факторов — «под действием информации, поступающей изнутри и извне и интерпретируемой мозгом»203 204 205. Есть расхождения и по поводу значимости биологических предпосылок и того, различаются ли стадии Пиаже качественно или только количественно. Однако представители различных школ согласны в том, что последовательность стадий интеллектуального развития и основное содержание каждой из них являются инвариантными206. Известный американский психолог Н. Ньюкомб констатировала: «Несмотря на несовпадение теоретических положений
203 Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление : психологический очерк. М., 1977. С. 42.
204 Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. С. 216; Ротенберг Б. С., Бондаренко С. М. Мозг. Обучение. Здоровье. М., 1989. С. 172—193.
205 Ньюкомб Н. Развитие личности ребенка. С. 278—309; Обухова Л. Ф. Концепция Жана Пиаже: за и против. М.. 1981.
206 Бернс Р. Развит ие Я-концепции и воспитание. С. 66, 94—95; Пилиповский В. Я. [Вступ. статья] // Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. С. 8—12; Романова М. А. Развитие познавательных способностей в контексте когнитивной психологии // Ярославский педагогический вестник. Психология. 2008. № 2 (55). С. 62—66.
Теория Ж. Пиаже об интеллектуальном развитии индивида
375
и методов, в последние годы наблюдается сближение разных подходов к изучению когнитивного развития. Все исследователи рассматривают когнитивное развитие как активный конструктивный процесс, имеющий некоторые биологические предпосылки. <...> Между психологами достигнуто определенное единодушие в вопросах, касающихся когнитивных процессов, которые претерпевают значительные изменения в ходе развития ребенка»207. Благодаря этому генетическая концепция до настоящего времени является общепринятой и рассматривается во всех учебниках психологии.
Как установили ученые, длительное систематическое образование повышает интеллектуальный уровень (возникает абстрактное концептуальное мышление, способность долговременного планирования, возможность выхода за переделы непосредственной информации, умение размышлять не только о наличных, но и о гипотетических ситуациях — что могло бы быть, если бы, что было бы и др.) и формирует метакогнитивные способности (развивает личность и индивидуализм, усиливает самоконтроль и самодисциплину, снижает эмоциональность — но, конечно, не исключает, развивает рефлексию, повышает рациональность поступков и снижает внушаемость). В бесписьменных обществах внутренняя коммуникация, или внутренний диалог, в ходе которого человек приходит к заключению, отсутствовал, в силу чего поведение в значительной мере регулировалось групповыми нормами, традицией и эмоциями. Психологи, антропологи и историки зафиксировали, что с развитием познавательных способностей на первое место выходит целенаправленное мышление, с развитием метакогнитивных способностей — целенаправленное рациональное поведение208. Когда в начале XX в. некоторые современники жаловались: «Школа вместо того, чтобы собирать полезные знания, стремится к выработке полезных, хотя, может быть, мало нужных в крестьянской жизни навыков: бегло читать, считать, грамотно писать, иногда и сочинять»209 — они не учитывали, что именно эти «бесполезные» знания «бегло читать, считать, грамотно писать, иногда и сочинять» были даже более важны, чем усвоение каких-нибудь полезных практических навыков. Опыт российского школьного строительства конца XIX — начала XX в. продемонстрировал возможность преобразования когнитивных способностей населения посредством обучения и различных преобразовательных мероприятий, доказал возможность внедрения в традиционную среду ценностей и норм, ранее ею не разделявшихся.
207 Ньюкомб Н. Развитие личности ребенка. С. 305—306.
208 Выготский Л. С. Собр. соч. : в 6 т. Т. 3 : Проблемы развития психики. М., 1983. С. 83; Элиас Н. О процессе цивилизации : Социогенетичеекие и психогенетические исследования : в 2 т. М. ; СПб., 2001.
209 Трескин А. Чему учит наша школа // Русский начальный учитель. 1906. № 4. С. 65—66.
376
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади
Процесс повышения познавательных способностей благодаря образованию можно ясно понять и наглядно увидеть по дневнику бывшего дворового человека Ф. Д. Бобкова (1831 —1898). Мемуарист родился в костромской деревне. С 1848 г. проживал в Москве дворовым у своих владельцев. В 1865 г. стал подрядчиком по строительству, в 1880 г. — купцом первой гильдии. Имея страсть к чтению и сочинительству, писал стихи, пьесы и публицистические статьи. После смерти остался целый сундук его сочинений и огромный дневник, в который он в течение 52 лет — с 1846 г., т. е. с 15 лет, и до самой смерти — записывал все, что с ним происходило, что видел, слышал, делал, читал и т. п. В 1907 г. журнал «Исторический вестник» напечатал краткие извлечения из дневника за период 1846—1882 гг. — были исключены, как писал издатель, «много лишнего балласта в виде поэтических описаний природы и личных любовных похождений». Дневник свидетельствует о добросовестности автора и его стремлении по возможности точно передать свои впечатления, мысли и чувства. Об этом говорит, например, то, что он не скрывал своих грешков. «Зимою (1851 г. — Б. М.\ несмотря на морозы, барыня посылала меня каждый день на базар. Чтобы согреться, я заходил в трактир пить чай с баранками. Так как барыня не давала на это денег, я, издерживая на себя 20 копеек, барыне показывал не настоящие цены, а немного выше». Мемуарист не умолчал и о том, как присваивал трапезу, предназначавшуюся для его патронов, и т. д. На основе дневника я попытаюсь кратко представить, как развивалась личность Бобкова210. Вот основные вехи в его жизни.
1843—1844 г., 12—13 лет. Самостоятельно научился читать и писать.
1844—1848 гг., 13—15 лет. Стал переписчиком книг и хорошим чтецом: читал неграмотным духовную и лубочную литературу, сказки; писал письма для неграмотных крестьян.
1846—1847 гг., 15—16 лет. Учил крестьянских детей грамоте. Научился считать. Познакомился с грамматикой. Сочинил первую сказку. Завел дневник. Появилась мечта изменить свой социальный статус — стать приказчиком на фабрике.
1848 г. 17 лет. Решительный поворот в его жизни. По приказу барыни, вопреки своему желанию, был отправлен в Москву дворовым в барский дом.
210 Бобков Ф. Д. Из записок бывшего крепостного человека : Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века / вступ. ст. и сост. В. А. Кошелева ; коммент. Б. В. Мельгунова и др. М.. 2006. С. 575—655. Извлечение из пространных дневников было сделано М. Ф. Чулицким и первый раз опубликовано в 1907 г. в журнале «Исторический вестник» (№ 5—7).
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади 377
Либеральная барыня предоставила ему значительную свободу. Он имеет возможность читать газеты, журналы и книги из домашней барской библиотеки, ходить в театр.
1848—1853 гг., 17—22 года. Смышленому юноше, обладавшему хорошим почерком и слогом, барыня поручает учить азбуке своих малолетних детей и писать приказы и инструкции старостам ее имений. Много читает, размышляет и чуть ли не ежедневно ходит в театр.
1854—1858 гг., 23—27 лет. Барыня поручает управление имением: Бобков ведет переписку со старостами, осуществляет контроль над поступлением оброка, составляет отчеты в дворянскую опеку и т. п., т. е. фактически исполняет функции приказчика. В связи с начавшейся подготовкой отмены крепостного права много размышляет о положении крепостных и особенно дворовых. Резко осуждает крепостнические порядки, хотя и признает, что его положение исключительно благоприятное. По-прежнему много читает, думает, часто ходит в театр.
1861—1864 гг., 30—33 года. Служит вольнонаемным слугой у сына бывшей барыни. Его статус «свободного лакея» унижает и мучает его.
1863 г., 32 года. Приписывается к ремесленному цеху, готовясь к изменению своего социального статуса и профессии.
1865 г., 34 года. Рождается мысль учредить общество домашней прислуги для помощи бывшим дворовым. С этой целью написал проект. Не найдя поддержки, Бобков оставляет идею организации общества и принимает предложение стать подрядчиком строительных работ на Рязанско-Козловской железной дороге в г. Раненбурге Рязанской губернии.
1865—1882 гг., 34—51 год. Находился на должности подрядчика в крупной фирме и одновременно успешно занимался предпринимательством. Его жалованье и доходы росли: 1861 г. — 8 руб. в месяц, 1865 г. —25 руб., 1866 г. — 50 руб., 1867 г. — 84 руб. (1000 руб. в год) с добавлением процентов с чистого барыша, 1879 г. — 200 руб. с добавлением 15 % с чистого барыша. Только жалованье, не считая премий и прибыли, за 18 лет, 1861 —1879 гг., выросло в 31 раз. В 1874 г. Бобков констатировал: «Теперь уж я богатый человек. Всего у меня 6000 рублей». В 1880 г. стал купцом первой гильдии. По делам приходилось много ездить по всей России — бывал в Козлове, Смоленске, Витебске, Рязани, Ахтырке, Либаве, Петербурге и других городах; часто наезжал в Москву.
Оставался театралом, много читал и писал, но печатали его мало. В 1871 г. написал и отпечатал за свой счет стихи, в которых «высказал царю благодарность за все его реформы», и послал их министру двора, от которого «получил объявление, что Государю Императору было богоугодно за мои стихи благодарить». В 1882 г. газета «Современные известия» напечатала его статью с предложением перевести прах убитого Александра II в Москву в строящийся храм Христа Спасителя и стихи, посвященные императору.
378
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
В дневнике Бобкова, благодаря тому что он вел записи регулярно и честно описывал свои самоощущения, мысли и чувства, зафиксировалось (без всякого намерения с его стороны!), как изменялись его потребности, взгляды, оценки, понимание жизни, как в нем росло чувство личности и собственного достоинства, как он стал осознавать устройство общества, социальную стратификацию, сущность крепостного права, как изменялись его восприятие и мышление, способность к самоконтролю и самодисциплине. Словом, дневник адекватно отразил становление его личности.
Не имея возможности реализовать свое страстное желание учиться, Бобков стал усердным читателем. Он читал бессистемно все, что попадалось ему под руку, — беллетристику, стихи, популярную медицину и механику, научные работы, учебники по разным отраслям знания. Однако читал, как правило, достойные сочинения, от корки до корки, даже если не понимал всего прочитанного. К трудным для понимания работам, спустя некоторое время, возвращался. Например, в 1858 г. записал в дневнике: «На днях читал физику Щеглова. Ум человеческий всему вывел законы. Эта наука отрезвила меня от поэзии и объяснила мне много непонятного». В 1862 г. перечитывал ту же книгу: «Купил и прочитал механику и физику Щеглова. Хотя очень многого не понял, но добросовестно дочитал до конца». Над прочитанным размышлял и при возможности обсуждал с кем было возможно. Чтение, как он постоянно признается на страницах дневника, оказывало на него сильнейшее воздействие.
Особенно большие перемены в его взглядах и поведении произошли под влиянием чтения в 1848 г., когда он приехал в Москву и получил возможность читать любые книги. «Прочитав рассказы о Петре Великом и о Суворове, я резко изменил свою жизнь. Стал рано вставать и трудиться». Получив в подарок учебник грамматики, «я стал вставать раньше всех и тотчас же начинал зубрить грамматику и читать географию. Долго я не мог понять системы Коперника, пока, наконец, не уяснил ее себе. Тогда я вспомнил, как однажды у нас хотели бить 15-летнего парня за то, что он стал рассказывать о том, как, по словам его грамотного отца, Земля вертится». Достал «Современник» и «не спал ночей, пока не прочитал роман (Н. А. Некрасова и А. Я. Панаевой. — Б. М.) “Три страны света”». В барской библиотеке читал произведения В. А. Жуковского и многих других писателей. «Самое большое впечатление произвели сочинения Карамзина. Он повлиял на мое воображение и на мое сердце. Мне казалось, что я иначе стал думать и чувствовать». Запись 1853 г.: «Читая “Современник” и другие журналы, был других (либеральных. — Б. М.) воззрений и находил, что нельзя силою выдавать замуж». Запись в 1857 г.: «Читал сочинения Ломоносова и его биографию. Вот это был человек с великим умом и твердой волей. Одолел все препятствия и вышел в люди. Для отмеченного Богом нет преград, нет крепостного права. Он свободен». Запись 1858 г.: «Читал сочинения Жуковского. Сколько кротости
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади 379
душевной, светлого ума и любви». Запись 1859 г.: «Читаю и перечитываю “Обломова” Гончарова. Нахожу, что Александр Петрович (его хозяин. — Б. М.) очень похож на Обломова. Интересный роман, будит к полезной жизни, стряхивает сон с души и тела и поднимает и несет в какую-то другую сферу. Вспоминая прочитанное, я повторял слова: “теперь или никогда”, думал, что надо работать теперь, а то будет поздно, рвался куда-то и... упирался лбом в стену господского двора, где я был немного выше простого лакея и пользовался большою свободою только по доброте барыни. “Будет воля, и тогда выбивайся на дорогу”, — говорил я себе. А на какую дорогу? Что я знаю и на что я способен? Могу быть только официантом и служить у тех же господ, с которыми я так сжился и которых считаю родными». Запись 1860 г.: «Читал Аксакова и затем Искандера “Полярную звезду”, которая издается в Лондоне и которую можно достать у студентов». Запись в 1865 г.: «Читал Бокля. Какой глубокий ум!»
Кроме книг Бобков с 1848 г. ежедневно читал газеты «Московские ведомости», «Полицейский листок» и др., журналы «Современник», «Русская беседа», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Полярная звезда» и др. и в меру своего понимания следил за жизнью в России и за границей. Например, он записал в дневнике в 1858 г.: «С Китаем заключили договор о границах, и к нам перешла целая область. По-моему, нет в этом большого выигрыша. Новый край надо заселить, укрепить и защищать. Следовательно, надо много расходов и затрат. Другие же государства будут завидовать и точить зубы». «Кончина художника Иванова меня огорчила. Я недавно смотрел его картину “Явление Христа народу”. Казалось мне, что я вижу живых людей. Имя его будет незабвенно многие века».
Вторым источником знаний для него были встречи с образованными людьми, у которых он учился всему, чему можно. В 1845 г., 14 лет, он назначен был понятым к землемеру. За короткое время от землемера он «узнал не только четыре правила арифметики, но и получил понятие об астролябии и магнитной стрелке. Познакомился также и с грамматикой».
В 1848 г., 17 лет, сразу по приезде в Москву, мемуарист случайно встретился с известным артистом Малого театра И. В. Самариным, жившим по соседству. Понравился ему, стал по приглашению артиста приходить к нему в гости, брал у него книги из его домашней библиотеки, получал контрамарки на спектакли, через него познакомился с другими артистами. Характерно, что потребовалось время, чтобы полюбить театр. В 1848 г. Самарин «в свой бенефис дал мне контрамарку для входа в театр. В театре я был в первый раз. Сидел я на самом верху. Было жарко. Ничего я не понял. Видел, что на сцене входили и уходили, говорили, пели и плясали. Публика хлопала, стучала и кричала. Я глядел не на сцену, а на ложи и кресла, удивляясь множеству народа и роскоши нарядов. То, что было на сцене, как-то проскользнуло мимо меня. Я не рад был, что и пошел. На вопрос барыни, хорошо ли было в театре,
380
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
ответил, что хорошо, но жарко. Она засмеялась. Повар объяснил, что на балаганах гораздо интереснее». «В течение всей зимы, благодаря Самарину, я очень часто бывал в театре. Теперь я уже вполне сознательно относился к игре на сцене и очень полюбил театр. Я следил за каждым словом и запоминал... На вопросы барыни подробно ей рассказывал о содержании пьесы и об игре. Помню, как хорошо играл Шумский Хлестакова и Щепкин городничего. Видел Щепкина и в “Скупом рыцаре”». Любовь к театру Бобков сохранил на всю жизнь и сам писал пьесы, хотя и очень слабые, которые в театре ни разу не ставились.
Третьим источником знаний служили посещения различных публичных мероприятий, в которых принимали участие литераторы, артисты, художники, ученые, в том числе М. Н. Катков, М. П. Погодин, П. М. Леонтьев, Н. И. Пельт, И. В. Селиванов, В. Ф. Корш, М. А. Дмитриев, И. Е. Яковлев, Л. Н. Антропов, с некоторыми из них он познакомился. Был «на вечере у Н. А. Усова. Было много гостей, и очень много разговаривали по поводу дворянских губернских комитетов, занимающихся рассмотрением вопроса об устройстве крестьян. В трактире у Триумфальных ворот собравшиеся дворовые разных господ читали напечатанное в газетах предложение нижегородскому дворянству заняться рассмотрением вопроса об устройстве быта крестьян. По этому поводу много разговаривали» (1857 г.).
«Был в клубе обед литераторов, на котором были Катков, Погодин, Кокорев и другие — всего человек сто. Открыто говорили в защиту освобождения крестьян, говорили, что комиссии работают, а дворяне тормозят дело» (1858 г.).
«19 февраля 1863 г. ходил на публичную лекцию профессора Богданова, который читал о значении зоологических садов и зверинцев. Слушая лекцию, я думал, что в день освобождения крестьян из неволи говорят о том, чтобы сажать зверей в клетки и держать их в неволе». «В марте 1863 г. слушал лекцию профессора Соколова о дыхательных и голосовых органах. После этой лекции стал читать популярную медицину».
«12 января 1861 года, в день Татьяны и основания Московского университета, я в качестве официанта прислуживал на обеде в Благородном собрании» (присутствовали М. П. Погодин, М. А. Дмитриев, Н. С. Назаров, Н. X. Кетчер и др. — Б. М.). Погодин взял бокал, встал и произнес речь. Потом говорили Дмитриев и Назаров. Профессор Бабст говорил о взаимной связи между всеми русскими университетами, прочитал телеграммы, присланные другими университетами, и поднял бокал за процветание науки во всех русских университетах. После обеда [Н. А.] Кашевский (известный в то время пианист. — Б. М.) сыграл на рояле русскую симфонию. Под впечатлением чудной, чарующей музыки, под влиянием речей я чувствовал себя другим человеком. Мне казалось, что я расту, увеличиваюсь. Я дрожал, по жилам пробегал огонь. Я как-то поумнел, просветлел, перед моими глазами открывался
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади 381
какой-то широкий светлый горизонт. Мои мысли, моя душа сливались со всеми одними и теми же желаниями и надеждами».
Бобков был любознательным человеком, из каждого разговора или встречи извлекал уроки. Например, в 1851 г. он впервые узнал от дворовой девушки княгини Шаховской, что во Франции нет крепостного права. Она «рассказывала, что была в Париже и что там нет ни крепостных, ни дворовых. Все грамотные и каждый учится чему хочет. Хорошо, думал я, там. У нас же учат тому, чему захочет учить барин».
Со временем он научился анализировать, сравнивать, делать адекватные выводы. «5 января 1863 г. у барыни родилась дочь Мария. Было несколько докторов. Большая суета. Невольно я вспомнил о деревне. Там роженицы уходят из общей комнаты в холодный, темный чулан, откуда после родов тащат их по 25-градусному морозу в угарную баню, где лежат они дня три и затем являются в избу и принимаются, как ни в чем не бывало, за работу».
«В конце (1864 г. — Б. М.) года я стал раздумывать о своей жизни, о своем положении и о положении вообще всех бывших дворовых и крестьян. Прошло уже четыре года, как освободили нас от крепостной зависимости. Нас сделали гражданами земли русской. Каждый из нас имеет право теперь заняться тем, к чему он чувствует призвание, имеет право заняться каким угодно ремеслом. Как же воспользовался этою свободою я и все мои знакомые, бывшие дворовые люди. И я и все, кого только я знаю, по-прежнему живут лакеями у своих господ. Почему? Я думаю, что по привычке. Как господа привыкли к нашим услугам, без которых не могут обойтись, так и мы привыкли быть рабами и сидеть на их шее, не заботясь о будущем. Когда мы собираемся вместе, о чем мы рассуждаем? Только о том, как бы устроить общество или контору опять-таки исключительно только для найма прислуги. Только прислуживать, быть лакеями, только, по-видимому, к этому мы и способны. Другими словами, мы, хотя и наемные и по собственному желанию, но остаемся все-таки рабами. Возьмем вот хоть меня. Я и грамотный, и постоянно много читающий и рассуждающий не могу отстать от этой беспечной жизни, не могу решиться поступить куда-нибудь письмоводителем или конторщиком. На словах мы способны на все, а на деле. Нет у нас ни предприимчивости, ни энергии».
Мемуарист осознал устройство общества, социальную стратификацию, сущность крепостного права и стал его последовательным противником, хотя лично он благодаря отмене крепостничества получил свободу, которой фактически пользовался, будучи дворовым. Он поднялся до понимания своего статуса, своих групповых интересов и необходимости их отстаивать. «Я долго читал и перечитывал книжку Славина о том, как должны встретить свободу крепостные дворовые люди (имеется в виду книга «Повествование о том, как должны крестьяне и крепостные люди встречать свободу». — Б. М.). Ре
382
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
шил написать статью, в которой думаю высказаться от имени дворовых» (1861 г.). Она была напечатана в «Московских ведомостях». Редактор М. Н. Катков представил читателям статью как отклик грамотных крепостных крестьян на Манифест об отмене крепостного права, т. е. признал автора выразителем мнений грамотных крепостных. «Читая [статью], я весь горел, волновался и чувствовал полное удовлетворение самолюбия. Я убеждал себя, что я исполнил свои долг и долг своих собратьев, высказав печатно благодарность и давая обещание жить порядочно и прилично. В то же время я очень сомневался в том, чтобы другие ясно понимали значение освобождения и чтобы могли разумно воспользоваться им, так как не имели личной воли и не умели пользоваться свободой (курсив мой. — Б. М.)». Бобков приветствует Манифест об освобождении крестьян словами: «Что было вещь, то стало говорить».
В 1865 г. разрешить проблему дворовых он пытался посредством создания общества домашней прислуги для помощи бывшим дворовым и написал проект его организации. «19 февраля (1865 г., в годовщину отмены крепостного права. — Б. М.) у меня собрались гости, и мы весело отпраздновали этот великий день. Рассуждали только об учреждении общества домашней прислуги. Я написал уже проект. Набралось уже 60 человек. Когда будет 300, тогда предполагаем открыть контору». Для поддержки и рекламы предложил «Московским ведомостям» напечатать проект. Сначала редакция решила его напечатать. Однако по неизвестным причинам публикация проекта была отложена на неопределенное время, и Бобков не смог осуществить свой замысел.
Бобков зафиксировал в своих записках, как в нем развилось чувство личности и достоинства. В 1847 г., после четырех лет систематического чтения, когда ему было 16 лет, он уже в мыслях о своем будущем «не хотел быть простым мужиком и валяться на полу, прикрывшись с бабой епанчою. Хотел быть приказчиком на фабрике и носить красную рубашку». В 1848 г. барыня перевела его в Москву дворовым. Ему вменили в обязанность «носить воду, щепать лучину, чистить ножи, ухаживать за больным барином». Он страдал и испытывал чувство унижения, когда его называли Федькой. «Мне это было очень неприятно. В деревне ко мне приходили из других деревень с просьбой прочитать и написать письма, угощали меня, ухаживали за мной, звали Федором Дмитриевичем, а здесь — деревенский чурбан, Федька. Я чувствовал, как давило мне в горле и подступали слезы к глазам».
Таким образом, все, что пишут психологи и антропологи о влиянии систематического обучения на психологию, познавательные и метакогнитивные способности человека, нашло полное подтверждение в жизни Бобкова. Даже периодизация его интеллектуального развития та же, с некоторым лагом вследствие позднего освоения грамоты. Под влиянием самообразования, систематического чтения и общения с образованными людьми неграмотный
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади 383
крепостной мальчишка становится образованным человеком, успешным предпринимателем. Его потребности, взгляды, оценки, понимание жизни изменились; чувство личности и собственного достоинства развилось до высокой степени, так же как способность к самоконтролю и дисциплине. Он овладел операционным абстрактным мышлением и стал осознавать устройство общества, социальную стратификацию, сущность крепостного права. Несомненно Бобков обладал большими способностями. Вспоминается М. Горький, проделавший еще более стремительный и более впечатляющий путь наверх благодаря феноменальным способностям. Однако хорошо известно, что благодаря школе и люди со средними способностями дорастали до операционного мышления и достигали больших успехов в разных сферах деятельности — в советское время таких были миллионы.
Чем объясняется благотворное влияние школы на познавательные способности?
Грамотность и как умение читать и писать, и как сумма знаний оказывает существенное воздействие на личность, ее внутренний мир, самосознание, когнитивные процессы. Правда, это влияние не лобовое и прямолинейное, а опосредствовано многими другими факторами211. Само по себе развитие навыков чтения, письма и счета повышает на порядок умственные способности человека, в особенности ребенка, обладающего пластичной психикой и способностью легко усваивать новые образцы мышления. Чтение предполагает усвоение фонетики и приобретение навыков декодирования алфавита; оно включает также восприятие письменного текста, а письмо — передачу мыслей в письменной форме. Чтение и письмо как формы символической коммуникации развивают внимание, восприятие, память, умение находить ассоциации конкретного контекста с имеющимися знаниями. Символы, являясь соединительными звеньями между формами и смыслами, организуют чувства, переживания и мысли; при помощи символической коммуникации люди связывают внешний мир со своими мыслями и чувствами. Во время письма человек кодирует вещный мир в символы, а во время чтения декодирует его и благодаря этому научается размышлять не только о непосредственно наблюдаемых материальных предметах в ситуации «здесь-и-сейчас», но и о гипотетических ситуациях — что могло бы быть. Все это поднимает интеллектуальные способности до уровня формальных операций и способствует формированию абстрактного мышления, не привязанного к существующим в данный момент конкретным условиям внешней среды. Опираясь на него, индивид может совершать разнообразные мыслительные операции с информацией, которой он обладает, но которая находится за пределами его
211 Graff Н. J., Duffy J. The Literacy Myth // Graff H. J. Literacy Myths, Legacies, and Lessons : New Studies on Literacy. New Brunswick, NJ, 2011. P. 35—48; Graff H. J. The Literacy Myth at Thirty // Ibid. P. 49—82.
384
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
личного опыта, будучи почерпнутой из книг. Человек, образно говоря, отрывается от земли и конкретики.
Освоение арифметики еще больше развивает способность к абстрактному мышлению. Без освоения навыков чтения, письма и счета способность абстрактно мыслить либо вовсе не появляется, либо возникает в ограниченной, менее общей форме212 213 *. Необходимо подчеркнуть, однако, что способности совершать формальные логические операции и абстрактное мышление приобретаются не тотчас после того, как человек научится читать, писать и считать, а после длительного школьного обучения. Полуграмотный человек, едва освоивший грамоту, таких способностей не приобретает. Легендарный гоголевский Селифан, кучер Чичикова, умел читать, но не понимал прочитанное и не умел мыслить. Гоголь не придумал подобный стиль чтения. Он взял его прямо из жизни. Корреспонденты ЭБ21'’ отмечали: «Грамотные старики слова из слогов 214 складывают, а смысл не понимают— в старину этому не учили» .
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?
На основании приведенных данных можно предположить, что неграмотные и малограмотные взрослые крестьяне мужского и женского пола рубежа XIX—XX вв. с точки зрения познавательных способностей находились на полпути от третьей стадии конкретных операций к четвертой стадии формальных операций, что для образованных людей и тогда, и теперь соответствовало подростковому возрасту 12—13 лет. Неслучайно образованным современникам, тесно общавшимся с крестьянами, взрослые казались подростками, а подростки — взрослыми. Они часто писали о том, что крестьянские дети рано взрослели. «Малыш сплошь и рядом рассуждает, как взрослый. <...> Детское представление о мире не разнится от представлений взрослых»215. «Подростки 10—13 лет столь же развиты, как взрослые крестьяне, с ними можно побеседовать столь же обстоятельно, как с их отцами»216. Объяснялось это простотой крестьянского обихода, участием ребенка в большинстве работ и во всех событиях крестьянской жизни и открытостью жизни взрослых, включая самые интимные, например сексуальные, отношения, ро
212 Крайг Г. Психология развития. С. 475—478.
213 Источниковедческий анализ материалов см.: Миронов Б. Н. Познавательные способности русских крестьян доиндустриальной эпохи // Вестник СПбГУ. История. 2018. Т. 63. вып. 4. С. 1047—1081.
2Н Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 168 (Тотемский у. Вологодской губ.).
215 Семенова-Тян-Шанская О. II. Жизнь «Ивана» : Очерки из жизни крестьян одной из черноземных губерний. СПб., 1914. С. 21—31.
216 Златовратский Н. Н. Очерки крестьянской общины // Собр. соч. : в 8 т. СПб., 1913. Т. 8. С. 62. См. также: Потехин Л. А. Крестьянские дети. М., 1906.
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?
385
ды, что было неизбежным следствием жизни в одном помещении. «С пятилетнего возраста дети приучаются к работе: прясть пряжу, гнать мелкую скотину, загонять птиц. С восьми лет садятся на лошадь. Десяти лет занимаются уже бороньбою полей, помогают родителям в уборке сена, снопов с полей, вяжут мережи, в зимнее время, рубят дрова. С двенадцати-тринадцати лет становятся существенными работниками-помощниками родителей почти во всяких домашних и полевых делах»217. «В здешней местности дети семи лет, иногда даже и шести, выгоняют и загоняют скот, пасут его первое время после выгона на пастбище, садятся верхом на лошадей, водят их поить, помогают взрослым на сенокосе и т. п. Дети 9-ти лет уже молотят, боронят и жнут. Мальчиков 11, 12-ти лет нередко отправляют одних с лошадью в лес за дровами или на вокзал с кладью. Подростки 14 лет косят и пашут, так что исполняют уже все полевые работы, кроме посева, и считаются почти полными работниками. К посеву как самой важной полевой работе допускают только парней, лет 17, 18-ти. Дети решительно во всем стараются подражать взрослым как в дурном, так и в хорошем: мальчик 12-ти лет старается казаться уже в полном смысле слова взрослым: курит табак, выпивает водку, ухаживает за подростками-девочками и т. п., разумеется, тихонько от своих родителей»218.
Однако если подростки некоторыми особенностями своего поведения и мышления были похожи на взрослых, то, значит, взрослые напоминали подростков. Психологическая и интеллектуальная акселерация детей, наблюдаемая в последнее столетие, связана с ранним началом всеобщего обязательного школьного обучения и его продолжительностью, с ростом их умственного и физического развития (в настоящее время половое созревания у девочек наступает на 3—4 года раньше, чем в начале XX в.), прогрессом средств массовой коммуникации и другими явлениями культурной жизни современного информационного общества. Ничего подобного в российской деревне периода империи не наблюдалось. Сходство детей и взрослых с точки зрения когнитивных практик и поведения можно отнести скорее на счет похожести взрослых на детей, чем детей на взрослых.
Но корректно ли на этом основании говорить об инфантилизме взрослых крестьян? В современной психологии под инфантилизмом понимается «недостаточное развитие, отсталость, характеризующиеся сохранением во взрослом состоянии физического строения или черт характера, обычных для детского возраста»219. В нашем случае речь идет не о патологическом состоянии, характеризующемся отсталостью физического и психического развития, не о задержке становления личности, а о наличии у взрослых крестьян некоторых когнитивных
217 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 1. С. 47 (Белозерский у. Новгородской губ.).
218 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 367 (Ростовский у. Ярославской губ.).
219 Егорова Т. В. Словарь иностранных слов современного русского языка. М., 2014. С. 276. См. также: Ребер А. Большой толковый психологический словарь. Т. 1. С. 326.
386
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
и эмоционально-поведенческих характеристик, которые в настоящее время считаются признаками детского возраста, — непосредственность, эмоциональность, прямолинейность, импульсивность, легковерие, упрямство, слабый самоконтроль и др. Такими их считали и образованные современники. Однако в крестьянской среде в XIX — начале XX в. эти качества признавались атрибутами взрослых. Несмотря на недостаточное развитие концептуального мышления, взрослый крестьянин благодаря опыту и развитию компенсаторных механизмов был хорошо и во всех отношениях приспособлен к условиям и обстоятельствам, в которых проходила его жизнь, что является главным признаком социальной, правовой, психологической и когнитивной зрелости человека.
В русской классической литературе XIX в. взрослый крестьянин своим поведением действительно напоминает современного подростка. Например, такое впечатление остается от чтения произведений В. И. Даля («Русский мужик» и др.), Н. Н. Златовратского («Среди народа», «Устои») или А. П. Чехова («Злоумышленник»): наивность, эмоциональность, прямолинейность, импульсивность, легковерие, упрямство. «Прихожане отличаются богатейшим прямодушием и доверчивостью», — отмечает корреспондент ЭБ из Тверской губ.220 Читая рассказ А. П. Чехова «Злоумышленник», многие современные читатели думают, что герой просто прикидывается непонимающим дурачком или косит под ребенка, чтобы избежать наказания. Однако такое впечатление ошибочно, если вспомнить, какими техническими знаниями обладали крестьяне. Материалы ЭБ дают ответ на этот вопрос. «В области механики и техники крестьяне здешней местности ничего не знают. Приведу дословно неоднократно слышанный мною разговор стариков в своей компании: “Куда уж ныне пошел хитрый народ, скажем примерно о чугунке (железной дороге. — Б. М.), что за удивительная штука. Никто не везет, а она катит, как говорят, на лошади и даже птице — не догнать, да еще и тянет за собою целую деревню. Ну, возьмем “тяниграф” (телеграф. — Б. М.), надо тебе скорее послать весть, хотя за тысячу верст, приходишь на тяниграфную контору, говоришь, что тебе надо, а тут уж сейчас, всё, что ты хотел сказать брату или свату, живущему в Питере или Москве, передали по тяниграфу”. Крестьяне думают, что тут действует какая-то сила невидимая»221. «Об устройстве полотна железной дороги крестьяне не имеют понятия. Однажды я объяснил крестьянам, как устроено полотно железной дороги. Один из них, выслушав меня, сказал: “Вон оно что! А ведь я думал, вся дорога из железа выкована”. Действие телеграфа народ объясняет исключительно присутствием тут нечистой силы, беса, и не верит никаким объяснениям. “Понятно, нечистый переносит слова, а то сами ли что ли они перебегут!”»222.
220 Русские крестьяне. Т. 1. С. 409 (Вышневолоцкий у. Тверской губ.).
221 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 4. С. 92 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
222 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 247 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?
387
«В прежнее время, когда вблизи нашей местности железных дорог не было, пароходы по нашей Шексне не ходили, а фабрик и заводов в окружности не существовало, тогда причину паровых двигателей объясняли действием нечистой силы. Теперь уже разве какой-нибудь закоренелый старик, нигде не бывавший дальше своей волости, не может примириться с тем, что не нечистая сила, а какой-то пар зараз везет тысячи людей и десятки тысяч пудов клади или приводит в движение десятки и сотни колес и станков. <...> Но многие в устройстве телеграфа видят результат темной науки магии, секрет которой знают очень немногие, только те, которые устраивают телеграфы. Некоторые признают тут невиданную силу. Но все почти полагают, что телеграф передает слова целиком. Женщины в большинстве случаев воображают, что по телеграфу можно передавать не только слова, но и вещи пересылать. Когда ветер свистит в стаканчике телеграфных столбов, то это депеша едет. Если дотронуться в это время до проволоки, то убьет, как гром. Многие крестьяне знают, что можно говорить при помощи телеграфа на каком угодно дальнем расстоянии. “Уж очень хорош этот телеграф”»223.
Интересный материал по обсуждаемому вопросу дают зарисовки народного быта, выполненные художниками. В конце XVIII — начале XIX в. немецкий путешественник X. Г. Гейслер зафиксировал в серии рисунков, как живет и развлекается народ, например, как в городки («чушки») играли взрослые мужики. Игра заканчивалась следующим ритуалом: проигравшие носили на своей спине счастливых победителей, размахивающих городошной палкой. С современной точки зрения — очевидная инфантильность (рис. 5.25).
В середине XIX в. игра по-прежнему считалась мужской224. К концу XIX в. городки стали также и детской игрой, причем в нее разрешалось играть даже девочкам. Притом правила не изменились, в том числе наказание проигравшей стороне225. То же произошло и с игрой в бабки. На картине К. Вагнера (рис. 5.26) запечатлено, как в 1812 г. взрослые русские мужики играют в бабки, а дети наблюдают. В середине XIX в. игра в бабки стала детской игрой и составляла «первое удовольствие для мальчиков, и нет уголка во всей России, где бы не играли в нее»226. В 1870 г. В. Е. Маковский написал известную картину, как в бабки играют дети (рис. 5.27).
223 Русские крестьяне: Т. 7, ч. 2. С. 262 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
224 Терещенко А. В. Быт русского народа : в 7 ч. М., 1999. Ч. 4—5. С. 41—42.
225 Русские дети : Основы народной педагогики : иллюстр. энцикл. / И. И. Шангина (ред.). СПб., 2006. С. 38. Это подтверждает корреспондент из Ярославской губ.: «Проигравшая партия возит своих противников, т. е. каждый игрок проигравшей партии берет на себя на спину игрока из другой партии и возит его от города до города» (Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 166—167 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у. Ярославской губ.)).
226 Терещенко А. В. Быт русского народа. Ч. 4—5. С. 44—45.
Рис. 5.25. X Г. Гейслер. Заключительный момеш игры в городки. 1 (ветная i равюра 1805
Рис. 5.26. К Вагнер. Игра в бабки. 1812
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?
389
Рис. 5.27. В. Е. Маковский. Игра в бабки. 1870
Игра в свайку была широко распространена среди мужчин, но в нее играли также и дети. Для последних свайка (заостренный железный стержень длиной около 12 см) изготавливалась весом до 800 г, для взрослых — 4— 5 фунтов (до 2 кг). Однако на известных гравюрах первой четверти XIX в. в свайку играют только мужчины (рис. 5.28). А. В. Терещенко в середине XIX в. отнес свайку к мужским играм227. Через 50 лет корреспонденты ЭБ отнесли игру в разряд детских228. Напомню, что в XVIII — начале XX в. возраст являлся в большей степени социальной, чем психологической, категорией. Взрослые мужчины и дети в обыденной жизни были разделены если не стеной, то изгородью; и «опускаться» до детей взрослому считалось не к лицу.
Признаки инфантильности с современной точки зрения можно усмотреть и в читательских вкусах взрослых крестьян. Личные, волостные, школьные и т. п. библиотеки, которыми пользовались крестьяне, включали наряду с религиозной также лубочную литературу и сказки229. Сказки неизменно при
227 Там же. Ч. 4—5. С. 40-^11.
228 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 2. С. 165 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у. Ярославской туб.).
229 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 1. С. 184—191 (Вологодский у. Вологодской туб.); Т. 2, ч. 2. С. 86—86, 137 (Даниловский. Любимский. Романово-Борисоглебский у.). 255—258 (Ростовский у. Ярославская губ.): Т. 5. ч. 4. С. 168—169. 398—401 (Тотем-
390 Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
сутствовали в репертуаре чтения взрослых крестьян230. Немало корреспондентов указывали, что слушать и читать сказки очень любили и дети, и взрослые, и старики. «Взрослые на сказки смотрят, как на развлечение от безделья, а дети склонны их читать, когда и дела много. Взрослые относятся к сказкам доверчиво, а дети так и совсем верят»231 232. «Как дети, так и взрослые относятся к сказаниям с одинаковой склонностью. Более всего нравятся те, в которых действующими лицами являются богатыри, витязи, рыцари, чародеи, бабы-яги и т. n.»2j2. «Молодые люди и дети, хотя тоже относятся к книгам духовно-нравственного содержания с большим уважением, чем к светским, но подчас любят прочесть сказки, рассказы и повести»233. «Мужик доверчиво относится к печатному слову: он верит еще даже сказкам и даже скорее им, чем какой-нибудь повести или роману из обыденной жизни. Книги пишутся для научения и назидания и для забавы богатых людей, но что мужику де некогда этим заниматься. <...> К сказкам все относятся, если можно так выразиться, дружелюбно, всем они нравятся. Крестьяне грамотные читают преимущественно или книги божественные, или лубочные — сказки, повести и романы. Чем несообразнее и фантастичнее приключения героев, тем книжка лучше и больше находит читателей»234. «Книги божественные читаются по большей части взрослыми. Сонники, оракулы, сказки и разные рассказы больше читаются молодежью»235. «Крестьяне к книге относятся доверчиво, даже и к сказкам; так, прочитав сказку, они начинают рассуждать и думают, что написано в книге было на самом деле»236. «Дети вообще любят в сказках что-нибудь посмешнее, а взрослым — чем фантастичнее сказка, тем лучше нравится»237. «К сказкам крестьяне относятся как к забаве. Любят сказки с разными чудесами, волшебниками, чародеями, разными превращениями и небылицами. О произведениях лубочной литературы
ский у. Вологодской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 264—273 (Белозерский у. Новгородской губ.); Т. 7, ч. 2. С. 212—226, 523—526 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
230 Русские крестьяне. Т. 1. С. 68 (Варнавинский у.), 96 (Ветлужский у. Костромской губ); Т. 5, ч. 1. С. 183—194, 218—219 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 86, 137, 247, 253—254 (Грязовецкий у.). 760—765 (Кадниковский у.); Т. 5, ч. 3. С. 386 (Никольский у.): Т. 5. ч. 4. С. 48, 167. 168, 391 (Тотемский), 547 (Яренский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 44 (Обоянский у. Курской губ.), 433. 452 (Одоевский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 2. С. 241—246, 520—521 (Череповецкий у. 11овгородской губ). См. также: Семенов С. Т. Двадцать пять лет в деревне. Пг.. 1915. С. 78—83.
231 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 196 (Вологодский у. Вологодской губ.).
232 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 87 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
233 Там же. С. 253 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
233 Там же. С. 762 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
235 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 520 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
236 Там же. С. 521 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
237 Там же.
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?
391
Рис. 5.28. X. Г. Гейслер. Игра в свайку. Цветная гравюра. 1805
говорят: “Ничего, книга занятная”. <...> Действия героев принимают за действительные факты. Крестьяне вообще любят читать книги с фантастическим, волшебным содержанием, где “пострашнее и посмешнее”. Про “себя” (где героями выводятся крестьяне) читать не любят: “Это мы и без книжек „ 238 знаем »
Отношение «стариков» (обычно мужчин старше 60 лет) к сказкам и чтению амбивалентное. Большинство корреспондентов указывали, что старики охотно слушали сказки. Однако немало имеется свидетельств и о том, что старики «отдавали предпочтение книгам священного писания и духовного содержания», а все другие считали «бесовскими»238 239 240. «Старики совсем не читают сказок, считая это делом грешным. На вопрос мой, зачем они (старики) не читают (конечно, далеко не все) повестей и рассказов, говорили мне: “Ой, что ты, батюшка! Нам читать бесовские книги? Сохрани нас, Господи, да и каждого крещеного! Одной ногой в гробу, а другой тоже туда смотрим, и на-ко тебе! Станем сказки читать? Нет, батенька, нам нельзя читать такие-то книги; ведь все захохочут, когда это я стану читать-то...» . «К сказкам все относятся, если можно так выразиться, дружелюбно, всем они нравятся,
238 Русские крестьяне. 'Г. 3. С. 581 (Тарусский у. Калужской губ.).
239 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 253 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
240 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 196 (Вологодский у. Вологодской губ.).
392
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
кроме стариков, которые уже не верят сказкам»241. «Молодежь любит более светские книги», а старики — духовные242. «Старики и более пожилые люди к книгам духовного содержания и священного писания относятся с благоговением и читают больше их. пренебрегая светские, так как, по словам их, чрез чтение духовно-нравственных книг получается польза для души как руководящее средство для спасения»24^ «Но есть разница и в возрасте. Тогда как старик ни за что не возьмет небожественной книги, молодой парень, наоборот, берет ее охотно и редко берет божественную. Женщины и девушки преимущественно читают тоже божественные книжки, а дети, те охотнее читают сказки и вообще занимательные книжки»244 245 246.
Некоторые корреспонденты зафиксировали, что отношение к сказкам со временем изменялось под влиянием образования. «До сказок взрослые крестьяне нашей местности не большие охотники, хотя в школьном возрасте с удовольствием их читали. Возьмется за сказку мужик разве тогда только, когда читать охота, а почитать нечего. Дети же очень любят сказки, но любовь эта с переходом из детского возраста кончается; молодой парень уже как бы стыдится читать сказки; из легкого чтения он уже ищет романов, по-вестей или других каких рассказов . «Есть и такие, которые к некоторым книгам относятся критически, в особенности к сказкам. <...> Дети читают сказки с охотой. Некоторые из них к сказкам относятся доверчиво, думая, что и на самом деле было то, что напечатано в сказке. Другие дети относятся критически, в особенности те, которые побывали в школе. “В этой сказке, парень, что написано — в самом деле не было, а только так составлено, чтобы веселее было читать’", — говорят некоторые из них. И многие из молоде-246 жи так смотрят на сказки»
Говоря о склонностях женщин, корреспонденты единодушно отмечали, что «мужчины гораздо больше читают и слушают чтение книг, чем женщины. Такую разницу можно объяснить, во-первых, тем, что женщины гораздо меньше интересуются книгами, чем мужчины, а во-вторых, тем, что женщина находится в постоянных хлопотах по хозяйству. Да когда же ей посплетничать со своей соседкой, как не в свободное от всех хлопот время. А девицы взрослые более думают о женихах, а не о своих умах! Получше нарядиться, пофигурнее устроить свою прическу, помоднее сшить свое платье, получше полюбезничать со своим возлюбленным»247. А когда читают или слушают, то отдают предпочтение книгам духовного содержания.
241 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 762 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
242 Русские крестьяне. Т. 3. С. 581 (Тарусский у. Калужской губ.).
243 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 2. С. 253—254 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
244 Там же. С. 762 (Кадниковский у. Вологодской губ ).
245 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 244 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
246 Там же. С. 521 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
247 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 194 (Вологодский у. Вологодской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
393
«Женщины почти совсем не знают никаких книг, кроме священного писания, полагая: “Божественные книги читать полезно, плохому они не научат. А светские книги одна пагуба, только дьяволу иа утеху”»248. «Из бесплатной земской библиотеки при училище женщины из крестьянок, за исключением девочек-подростков, книг не берут. Да и вообще женщины мало интересуются книгами»249 250.
Может быть, народолюбие, так распространенное среди русских интеллигентов XIX — начала XX в., объяснялось тем, что народ казался им простодушным, наивным, похожим на ребенка, — нормальному взрослому человеку трудно обидеть ребенка, хочется помочь и защитить. Впрочем, некоторой части интеллигенции русский крестьянин в начале XX в. представлялся примитивным, глупым, туповатым, нечистоплотным, жуликоватым, ленивым, плохо приспособленным к современной жизни. Таким, например, изобразил русского земледельца А. П. Чехов в своей повести «Мужики», о которой Л. Н. Толстой, высоко ценивший творчество Чехова, справедливо сказал: «Из ста двадцати миллионов русских мужиков Чехов взял одни только темные черты. Если бы русские мужики были действительно таковы, то все мы давно перестали бы существовать» .
Особенности поведения крестьянина сквозь призму его познавательных способностей
Поведение человека — это внешнее проявление его внутреннего мира и когнитивных способностей. Исследователь, полагающий, что психические процессы людей (воля, чувства, эмоции, восприятие, память, мышление) со временем не изменяются, невольно наделяет наших предков мироощущением современного человека, а вслед за этим приписывает несвойственные им установки и мотивы поступков. Презентизм сплошь и рядом встречается в работах социальных исследователей, особенно социологов и культурологов. Например, исторический социолог Н. Т. Кремлёв критикует меня именно за историзм в подходе к познавательным процессам: «Несмотря на применение социологических методов, его выводы относительно типов сознания русских крестьян рассматриваемого периода явно не в ладу с элементарной логикой, поскольку логика Миронова приводит его, например, к выводу, что у крестьян феодальной эпохи не было абстрактного и обобщающего
248 Русские крестьяне. Г. 5. ч. 2. С. 253 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
249 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 243 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
250 Гусев Н. Государственный Толстовский музей // Литературное наследство. 1935. Т. 22—24. С. 779. Из письма старого знакомого и последователя Л. Толстого Л. С. Бутурлина к П. А. Строеву от 15 сентября 1902 г. из Ясной Поляны.
394
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
мышления»251. Попробуем понять социальное и политическое поведение русского крестьянства XIX — начала XX в. сквозь призму его когнитивных особенностей. Сознавая несовершенство предлагаемых мною интерпретаций и считая их сугубо предварительными и гипотетическими, скорее разведкой и постановкой проблемы, чем попыткой ее решения, я все же решаюсь поделиться ими с читателями в надежде, что это, может быть, подвигнет молодых коллег заняться проблемами исторической психологии.
Традиционализм и инновации
Как представляется, с им практичность мышления, обусловленная низкой, часто нулевой грамотностью и оральностью крестьянской культуры, находилась в числе важнейших факторов, замедлявших модернизацию русского общества в период империи, по трем фундаментальным причинам.
Во-первых. Социализация молодого поколения и все воспроизводство культуры крестьянского социума осуществлялись преимущественно путем непосредственной передачи опыта и знаний от одного поколения к другому. Без письменного закрепления имеющихся знаний открытия не фиксируются, многие из них забываются и утрачиваются. Устная трансляция культуры ориентирует человека на простую трансляцию того, что он слышал, запомнил, чему научился от предков. Практический и информационный аспекты деятельности были слиты воедино, в результате чего передача и усвоение поведенческих норм в значительной степени достигались непосредственно в процессе самой конкретной деятельности, минуя стадию их языковой артикуляции. Устная передача опыта и знаний осуществлялась вместе с усвоением моральных ценностей, верований, традиций и обычаев, ориентировавших на преемственное воспроизводство существующих навыков и умений, могла обеспечивать чрезвычайно медленную эволюцию устоявшихся норм поведения и жизненных практик.
Во-вторых. Любое творчество: агротехническое, социальное, политическое, интеллектуальное и т. п. — предполагает наличие у человека таких качеств, как развитое техническое воображение, понятийное мышление, интеллектуальная инициатива, познавательное целеполагание252. Новатор
" Кремлёв Н. Т. Историческая социология. Вопросы теории общественного развития. М.. 2016. С. 40. Книга получила адекватную оценку: Розов Н. С. Как не следует заниматься исторической социологией и как ее правильно понимать (о книге Н. Т. Крем-лёва «Историческая социология. Вопросы теории общественного развития». М., 2016) // Социологические исследования. 2017. № 2. С. 161—167.
52 Боно Э., де. Рождение новой идеи : О нешаблонном мышлении. М., 1976. С. 86.
Особенности поведения крестьянина..,
395
чувствует себя субъектом своих действий, а не объектом воздействия потусторонних сил, и потому не боится нарушить что-либо из того, что установлено предками, не нуждается для этого в санкции «сверху». Не таков был земледелец. «Здешние крестьяне всегда охотно делают то, к чему они издавна привыкли, и всегда все делают так, как они прежде делали, — заметил один тверской корреспондент Русского географического общества в 1850-е гг. — Все новое или, по крайней мере, переиначенное, даже самое полезное, для них всегда тягостно и неприятно. Сами они не придумывают да и не хотят придумать для себя новое и лучшее под тем благовидным предлогом, чтобы не показаться хитрецами, которые своими выдумками как будто хотят переменить Божию волю»25’. Почти через полвека о том же пишут корреспонденты ЭБ: «Никаких знаний, добытых наукою или практикою разумных сельских хозяев по той или другой отрасли сельского хозяйства, у наших крестьян нет. Земледелие, огородничество и скотоводство ведутся так, как вел их дедушкин дедушка. Улучшения по сельскому хозяйству народ называет “хитрушками” и по поводу их говорит: “Какие ты там хитрушки ни делай, а выше Бога не будешь. Как Господь захочет послать Свою милость, — так мы с хлебом, а захочет наказать нас, грешных, так тут хоть расхитрись, а уж ничего не вырастет. Хитрушки, брат, немного помогут, за хитрушки-те Бог нарочно ничего не даст: не хитри перед Ним, перед Кормильцем!” Достаточно сказать, что, несмотря на наглядно убедительные примеры окружающих помещиков, засевающих свои поля сортированными семенами, далеко не все крестьяне верят, что отборные семена могут дать лучший урожай. Хороший урожай у помещика объясняют тем, что “он много назему валит, навали-ко у нас столько, и у нас вырастет, а зерно ни к чему не ведет, лишь бы взошло, ему все равно расти-то”»* 254. «Знаний нет никаких, есть только навык: приходит весна — нужно пахать; спроси: “Почему торопишься? Еще сыро”. Ответит: “Чем скорей убрался, тем лучше, благо погодка!” Плохо вспахал — “ничего”, говорит: “Не земля родит, а небо”»255. Корреспондент точно подметил самую суть традиционного отношения к жизни — боязнь изменения, происходившую из убеждения, что всякая перемена означает вмешательство в прерогативы высших сил, нарушение устоев окружающего мира и потому не может привести ни к чему хорошему. Глубокая крестьянская вера в неизменность всего сущего нашла свое выражение в пословице: «Не нами установлено, не нами и переставится»; при этом «не нами установлено» — не обращение за поддержкой к старине и не утверждение авторитета старины, а указание на
"53 Лебедев Н. Быт крестьян Тверской губернии // Этнографический сборник, изд. РГО:в6вып. СПб.. 1853—1864. Вып. 1.СП6.. 1853. С. 197.
254 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 3. С. 241 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
255 Русские крестьяне. Т. 3. С. 517 (Мещовский у. Калужской губ.).
396
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
«объективность» установлений — так было и так будет, — на принадлежность существующих установлений устоям окружающего мира256.
В-третьих. Крестьянская оральная культура, как и всякая устная культура, всегда испытывала затруднения с хранением информации. Полагаться можно было только на память, которая хотя и была замечательной, имела ограниченный ресурс. По необходимости сохранялась информация, проверенная временем и опытом многих поколений и касающаяся вопросов, имеющих непосредственное практическое значение для подавляющего большинства членов общества. Это создавало стимул для игнорирования новых идей, чтобы избежать бремени хранения информации. А поскольку новые идеи должны были вытеснять традиционные, всегда существовал риск утратить последние, что в случае несостоятельности новых идей имело тяжелые последствия.
Ориентация в основном на традицию все еще служила руководством для многих крестьян в пореформенный период. «Знание сельского хозяйства у местных крестьян очень ограниченно: они сеют, пашут, боронят, жнут так, как сеяли, пахали, жали их отцы, не умея и не стараясь улучшить способы обработки. "Мы сеем то же, что сеяли и наши отцы, а те были не глупее нас... еще богаче жили". — говорят обыкновенно крестьяне. Знание местной почвы ограничивается у них только тем, что для посева яровых надо-де выбирать полосы, где больше глины, а для посева картофеля, — где больше песку. То же самое нужно сказать и об огородничестве и скотоводстве. Крестьяне знают только самые элементарные правила ухода за скотиной, например, вроде того, что нельзя разгоряченную лошадь поить, нельзя оставлять в холодном хлеву зимой новорожденного теленка, и т. п.»257. «Знания крестьян по сельскому хозяйству и земледелию чисто опытные, т. е. держащиеся на опыте отцов и дедов и их самих, впрочем, их опыт есть подражание до мелочей "старикам”. Значит, никаких улучшений с течением времени нет, а “как делали старики”, потому что "они не хуже нашего жили”, хотя “лишка и не мудрили”. Культура хлебных растений и льна ограничивается своевременной вспашкой земли, как это делалось “до того”, единственное удобрение — навоз, который заменить ничем не знают, да и не считают возможным, ибо “исстари так показано”. Орудия — соха и деревянная борона, и только в самое последнее время появились в волости 2—3 плуга, на которых большинство смотрят скептически, и несколько железозубых борон (местного производства), считающиеся крестьянами полезными. В огородах садятся так же и те же овощи, и при такой же обработке, что и раньше “при стариках”. Скотоводст
256 Клибанов А. И. О методологии изучения религиозного сознания // Вопросы научного атеизма. Вып. 14 : Психология и религия / А. Ф. Окулов (ред.). М„ 1971. С. 101, 107.
257 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 317 (Ростовский у. Ярославской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
397
во также идет “своим порядком”, т. е. скот только кормят и поят, не имея понятия о рациональном воспитании, уходе за скотом. Данный корм скота улучшить не стараются, хотя и сознают его неудовлетворительность, и даже знают, как его улучшить без особой затраты денег»258. «Всякие нововведения трудно прививаются к крестьянам. К иному новому относятся как к бесполезному, к другому — подозрительно, а к иному — прямо враждебно»259. «Знания крестьян по сельскому хозяйству весьма ограниченны: крестьяне ведут свое хозяйство так, как испокон века вели его их отцы и деды. Система земледелия повсеместно трехпольная. Навозного удобрения почти не употребляется, хотя в настоящее время земля уже и требует его. Обработка земли ведется крайне плохо и небрежно: земля распахивается сохою (о косуле или плуге не имеют понятия), а боронуется деревянною бороною самого примитивного устройства, вроде севернорусской “волокуши”»260 261. Резюмирую приведенные свидетельства, а их число легко увеличить, словами одного корреспондента: «Сельское хозяйство, огородничество, скотоводство, овцеводство и т. п., нельзя сказать, что ведется в очень худом положении, но продолжается без всяких улучшений, по одному лишь заведенному порядку предками, и 261
при отсутствии всяких личных знании»
Подчеркну, что при всем традиционализме медленный прогресс во всех сферах не исключался. Традиционная крестьянская культура медленно эволюционировала, адаптируясь к изменяющимся условиям жизни. Никакая традиция не может отменить возможности отклоняющегося поведения, заложенной в генетике человека. Однако в позднеимперский период развитие заметно ускорилось. В первой половине XIX в. крестьяне не сделали ни одного сколько-нибудь существенного нововведения в сельском хозяйстве. Рационализация сельского хозяйства осуществлялась почти исключительно помещиками262 *. После аграрной реформы 1861 г. новации стали происходить и по инициативе самих крестьян, хотя в большей степени — земств и коронных властей26’. Новое входило в жизнь в острой борьбе с традицией и в различных местностях с разным успехом. «Травосеяние хотя и прививается к крестьянскому хозяйству в описываемой мною местности, но прививается довольно туго, — сообщал А. В. Балов, корреспондент ЭБ Вятской волости Даниловского уезда Ярославской губернии. — Впрочем, за 1898 год число се
258 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 173 (Тотемский у. Вологодской губ.).
259 Там же. С. 177 (Тотемский у. Вологодской губ.).
260 Русские крестьяне. Т. 4. С. 249 (Лукояновский у. Нижегородской губ.).
261 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 260 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
262 Козлов С. А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центрально-черноземные губернии). М.. 2002. С. 384—389.
2б'’ Козлов С. А. Аграрная модернизация Центрально-черноземной России в конце XIX — начале XX в.: по материалам экономической печати. М.. 2012. С. 17—20, 167—168. 294—295.
398
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
лений с общественным травосеянием увеличилось на целых 19 (вероятно, в Вятской волости. — Б. М.). Что касается до частновладельческих крестьянских усадеб (былые помещичьи усадьбы, перешедшие в руки крестьян), то в таких усадьбах почти повсеместно уже существует и поддерживается травосеяние, хотя довольно примитивное»264. «Введение новых орудий для обработки земли среди крестьян прививается туго. До сих пор еще только у одного крестьянина заведен плуг, а остальные крестьяне пашут сохою; это не оттого, что плут дорого стоит, а потому что крестьяне плугу не так доверяются, как сохе. Теперь мало-помалу начали вводиться бороны с железными зубьями. У двоих крестьян бороны заведены уже были раньше; другие крестьяне увидели, что работа бороной с железными зубьями идет успешнее, а потому и стали покупать себе такие же бороны, и крестьяне нашли, что они несравненно лучше борон с деревянными зубьями. Из машин только 1 крестьянин имеет веялку, другие крестьяне не имеют никаких машин»265. «К новшествам крестьяне относятся скептически. Какие-либо усовершенствования в земледельческих орудиях и в прочем принимаются только тогда, когда явно уже обнаружится польза, так сказать, осязательно. Например, сколько раз я говорил крестьянам, и сколько они видели примеров, что от травосеяния хозяин получает большую пользу, и вот только 2 года назад крестьяне начали сеять клевер. В земле недостатка у крестьян нет, даром земля лежала без всякого дела, и вот на этом участке крестьяне и посеяли клевер, и в прошлом году воочию убедились, какое большое подспорье для сельского хозяйства дал первый укос клевера. Все же работы по сельскому хозяйству ведутся, как исстари заведено: пашут косулями (сохой), боронят деревянными боронами. В последнее время некоторые крестьяне стали заводить бороны с железными зубьями»266. «Общая масса крестьян вводит те или другие улучшения вовсе не потому, что своим развитием доходят до этого, а потому что видят удачные опыты некоторых из своих, более развитых, соседей. <...> Передовые крестьяне начинают заниматься и садоводством: садят ягодные кусты, малину, смородину, крыжовник и выращивают яблони, которые у нас вообще плохо удаются. На разведение рогатого скота, как я уже говорил, внимание стали обращать только в последнее время. Скотоводство начинает служить не только как подспорье к хозяйству, а и как немаловажный промысел. <...> Только в последние годы, с увеличением покосов, стало заметно улучшаться качество здешних лошадей»267.
264 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 94 (Даниловский. Любимский, Романово-Борисоглебский у. Ярославской губ.).
265 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 536 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
266 Там же. С. 528 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
267 Там же.
Особенности поведения крестьянина...
399
По сведениям корреспондентов, были местности, близко расположенные к железнодорожным и водным путям, к крупным городам, в которых инновации вводились быстрее. «В настоящее время есть много крестьян, которые если и придерживаются старины, то придерживаются только на словах, а не на деле»268. «Крестьян, придерживающихся старины, встречается совсем даже редко, и то только из среды стариков, а все остальные охотно принимают новшества»269. «Всякое появившееся новое орудие, или же старое, но уже усовершенствованное, находит среди крестьян сочувствие. Они стараются приобрести подобное орудие. Точно так же и домашняя утварь старого типа и конструкции заменяется утварью новоизобретенной. В настоящее время, например, молотилки совершенно почти вытеснили цепы. Среди местного населения найдется весьма незначительная доля рутинеров, которые неодобрительно смотрят на новшества, принимаемые молодым поколением. Крестьянин старого закала ни за что не согласится принять что-либо новое, говоря, что ему уже осталось не много свой век коротать, что он проживет свои последние дни так же, как и прежде прожил, а умрет, дети пусть, как хотят, так и поступают. Но таких закоренелых староверов насчитывается незначительная горсть, да и этим уже более шестидесяти лет, много ли им осталось жить. Все же остальные крестьяне очень легко принимают всякие новшества, какого бы они характера ни были»270. «Крестьяне данной местности, находясь в соседстве с культурными землевладельцами (агрономами), благодаря своей восприимчивости, заражаются новыми веяниями в области сельского хозяйства и стараются осуществить на практике ту или другую теорию сельского хозяйства, или применить то или другое земледельческое или другое орудие»271.
Интенсивность нововведений зависела от степени грамотности и распространения школьного обучения, пользу которого стало осознавать все большее число земледельцев, на что указывали корреспонденты ЭБ272. Об этом говорит повсеместный рост грамотности в последней трети XIX в. Даже крестьянки не остались в стороне. Процент грамотных среди женского пола в возрасте 10 лет и старше в 1857 г. равнялся 8, в 1897 г. — 13 %, среди мужского — соответственно с 17 и 41273. Одновременно обнаружилось повышение внимания к чтению как пассивному (слушать), так и активному (читать
208 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 95 (Даниловский, Любимский. Романово-Бори-соглебский у. Ярославской губ.).
269 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 264 (Грязовецкий у. Вологодской губ.).
270 Русские крестьяне. Т. 3. С. 284 (Калужский у. Калужской губ.).
271 Русские крестьяне. Т. 3. С. 277 (Калужский у. Калужской губ.). См. также: Русские крестьяне: Т. 7, ч. 3. С. 234 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
272 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 254—255 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
273 Миронов Б. Н. Грамотность в России в 1797—1917 гг. ... С. 137—153.
400
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Рис. 5.29. Н. П. Богданов-Бельский. Воскресное чтение в сельской школе. 1895
самостоятельно). Воскресные чтения стали посещать и женщины. «Каждый воскресный и праздничный день крестьяне и даже женщины приходили в школу, где по вечерам читал учитель»27,1. «При совместном в деревнях чтении всегда мужчины преобладают над женщинами. Из женщин чтение ходят слушать почти одни старухи»* 275. На картине Н. П. Богданова-Бельского «Воскресное чтение в сельской школе» среди слушателей мужчины действительно заметно преобладают, но среди женщин больше молодых (рис. 5.29).
Корреспонденты зафиксировали, с одной стороны, низкий уровень грамотности, с другой — повышение интереса к грамоте, чтению и печатному слову, с третьей — влияние грамотности на крестьянские практики276. «Ско
27J Русские крестьяне. Т. 5. ч. 2. С. 760 (Кадниковский у. Вологодской губ.).
275 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 243 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
276 Русские крестьяне. Т. 1. С. 68. 96 (Варнавинский у. Костромской губ.). 412 (Вышневолоцкий у.). 505 (Калязинский у.). 520 (Корчевский у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 279—280 (Пошехонский у.); Т. 2. ч. 2. С. 86 (Даниловский, Любимский, Рома-ново-Борисоглебский у. Ярославской губ.). 230 (Ростовский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 575—576, 580—581 (Тарусский у. Калужской губ.): Т. 4. С. 342 (Нижегородский у. Нижегородской губ.): Т. 5. ч. 1. С. 183—194. 218—219 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 86, 90, 137, 247, 253—254 (Грязовецкий у.). 760—765 (Кадниковский у.); Т. 5. ч. 3. С. 386 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 48. 167—168, 391 (Тотемский у. Вологодской губ.);
Особенности поведения крестьянина...
401
рее принимают новшества и улучшения в своем хозяйстве хорошо грамотные и “почитывающие’", или же люди “бывалые”, побывавшие “на чужой стороне”, видавшие и другие, лучшие порядки, ведение хозяйства и проч. Домоседы и неграмотные всегда упорные и недоброжелательные до всякого новшества: “старики наши не глупее нас были, да не хуже жили, потому что не обегали свои исстари заведенные порядки, — говорили они”»277. «Крестьяне узнали на опыте, что грамотному человеку куда лучше живется, да и в солдатах жить легче, и в чужих людях, которые живут, грамотные предпочитаются безграмотным; поэтому каждый крестьянин стремится сколько-нибудь обучить своих детей. У крестьян есть стремление приобрести знания путем чтения книг, примеров и наблюдений. Знания крестьяне приобретают по сельскому хозяйству, по скотоводству, ремеслам и проч.»278.
Заметно изменялось отношение к грамотности и книге. «Кончившим [церковно-приходскую школу] выдаются “свидетельства”. Эти свидетельства составляют гордость не только заслужившего его, но и всех членов семьи. Свидетельства всегда помещают в рамки и за стекло, и притом на видном месте»279. «Детей отдают в школу охотно и всегда мальчиков, очень редко девочек, которых ежегодно бывает в школе не более двух. Единственной причиной этого крестьяне выставляют ту, что “прясть некому будет”. “Да и к чему девке грамота, — рассуждают они, — в писаря не пойдет”. Отдавая же мальчиков, кроме того, что будет в семье грамотей, они имеют в виду доставить ему облегчение в военной службе, отдать в чужие люди. Действительно, из нашей школы каждый почти год более смышленые и расторопные малые отдаются в город (Вельск) в магазины. <...> Некоторые из питомцев школы занимают теперь должности писаря в волостном правлении, почтальона и т. д. К чести крестьян сказать, что родители весьма заботливо следят за детьми, обучающимися в школе. <...> Ждет, не дождется крестьянин, когда сын начнет читать. Когда, наконец, это сбудется, то грамотея заставляют читать вслух по вечерам. <...> Кроме чтения книг ученика заставляют дома рассказывать или учить вслух уроки. Благодаря этому крестьяне узнают о том, что без того осталось бы для них неизвестным»280. «Крестьяне сочувственно относятся к школьному делу: все сознают, что ученье — свет. В бе
p. 6. С. 44 (Обоянский у. Курской губ.), 142 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 433. 452, 464 (Одоевский у. Тульской губ.); Т. 7. ч. 1. С. 45, 264 (Белозерский у.), 356 (Боровичский у.); Т. 7, ч. 2. С. 209, 227. 241—246, 517, 520—521 (Череповецкий у.): Т. 7. ч. 3. С. 353, 466, 518 (Череповецкий у.): Т. 7. ч. 4. С. 154, 223, 251 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
277 Русские крестьяне. Т.	5.	ч. 4.	С. 171	(Тотемский у. Вологодской губ.).
278 Русские крестьяне. Т.	7,	ч. 2.	С. 535	(Череповецкий у. Новгородской губ.).
279 Русские крестьяне. Т.	5,	ч. 1.	С. 101	(Вельский у. Вологодской губ.).
280 Там же.
402
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
седе с ученым человеком крестьянин всегда сведет речь на пользу грамотности, всегда с сожалением сознает свою темноту и видит также, что от грамотности зависит и лучшее положение в обществе. <...> Хорошо отношение крестьян и к учителю или учительнице. Крестьяне относятся к ним с большим почтением, называют по имени и отчеству, часто обращаются с ними на “вы”, кто умеет. Крестьяне довольны, когда их дети читают по-церковнославянски и поют на клиросе. <...> Чтение любят и охотно слушают заезжих грамотеев»281.
«В последнее время замечается стремление крестьян к грамотности, потому что говорят: “Неграмотным ныне плохо: все одно, что человек темный, всякий тебя обдует. При стариках жилось проще. На счет и солдатства, или на чужую сторону — куда способнее грамотному. На чужой стороне грамотной может хорошим и прибыльным делом заняться, а неграмотный — землю копай, улицы очищая, измаешься, — а не сыт, не голоден”. Этот опыт приводит крестьян к сознанию пользы грамоты. Ввиду, вероятно, этого учеников в школах увеличивается с каждым годом, хотя крестьяне большого участия, интереса или помощи школам и не оказывают»282. «Они часто отождествляют ученого (грамотного), а в особенности получивших более или менее среднее образование, например в духовных семинариях, с человеком умным. Они и говорят про образованного, а часто только и грамотного человека: “Что и говорить! Умный он человек, не нам, темным людям, чета; придет в церковь Божье слово понимает хорошо, да и в тяжбах житейских небось сумеет слово сказать”. <...> Неграмотные крестьяне очень сожалеют, что они не поучились хоть кое-то чему: “То ли было дело, если бы мы поучились и почитали слово Божье, да и в гражданских (светских) книгах умные люди худова не напишут, и там уму-разуму поучились бы; многово стоит, — вот и сыну письмо бы самому написать, али на сход подписаться”»283. «В настоящее время в нашей волости образование полностью продвинулось вперед, число грамотных составляет уже около 5/8 всего населения»284.
Крестьяне-предприниматели особенно остро нуждались в образовании. Герой очерка народнического писателя А. И. Эртеля (1855—1908) «Из одного корня» говорил: «Я памятлив... Бога гневить нечего, — говорил один крестьянский предприниматель... Только все-таки сподручней грамотному заниматься торговой и предпринимательской деятельностью. <...> Куда ни кинь, везде письменному способнее... Условие там писать аль к мировому... Уж в торговом деле никак без этого невозможно... Аль опять насчет цен... Вот я как-то, по осени, у Чумакова был, так он те словно по писаному: в Моск
281 Русские крестьяне Т.	3. С. 581 (	Тарусский у. Калужской губ.).
282 Русские крестьяне. Т.	5, ч.	4.	С.	176 (Тотемский у.	Вологодской	губ.).
283 Русские крестьяне. Т.	5, ч.	1.	С.	183 (Вологодский	у. Вологодской губ.).
284 Русские крестьяне. Т.	5, ч.	4.	С.	391 (Тотемский у.	Вологодской	губ.).
Особенности поведения крестьянина...
403
ве цены стоят вольготные, говорит: туша по том-то, мука по том... А в Ростове дела замялись, с овсом без спросу, пшеница ни по чем... Просто диву дашься!.. А все — грамота... И народителей-то, признаться, попеняешь: чтоб хоть к дьячку, все бы блажей»285.
Нельзя не сказать, что грамотность в некоторых местностях развивалась так быстро, что обгоняла функциональную в ней потребность, и потому некоторые крестьяне, в детстве обучавшиеся в школе, утрачивали ее. «Приобретенные в школе знания не всегда надолго остаются достоянием учеников. Не находя им применения в жизни и не возобновляя их, крестьянский мальчик по выходе из школы постепенно забывает их. Повторительных курсов, как в иных местностях, у нас нет. Нередко кончивший школу забывает впоследствии читать, не говоря уже о письме. Часто ученики выходят из школы без нужных жизнепригодных сведений. Случается, что грамотей, читая “молитву за царя и отечество”, не знает имени царя, не знает, что такое отечество и как называется его отечество. Ученик выходит из школы с тем же убеждением, что солнце ходит над землей, и т. д.»286. «Все, приобретенное в школе, по выходе из нее забывается»287.
Там, где грамотность заметно повышалась, земледельцы лучше считали: «Счет местные крестьяне знают довольно хорошо. Приемы их при счетах общеупотребительные. К счету по пальцам прибегают лишь дети да малоразвитые, с ограниченными способностями взрослые. Счет по камушкам, зернам и т. п. не в употреблении. Я знаю только одного пастуха, который вел счет дней и недель по зарубинам на палке. Счет употребляется и парами, и пятками, и десятками, и редко тройками и еще реже дюжинами, копами счет не ведется. <...> Старинного счета сороками и девяностами нет совершенно. Когда в домашнем обиходе или в сношениях с другими приходится дойти до значительного числа и нужно записать это число, то грамотные его записывают цифрами, малограмотные и безграмотные отмечают это число своеобразным знаком мелом или углем, или просто зарубиной или зарезом на чем-нибудь»288. «В настоящее время в нашей волости 5 сельских школ, и в редкой крестьянской избе нет грамотного мальчика или девочки, которым крестьяне иногда поручают делать более или менее сложные расчеты, выходящие за пределы их собственных математических способностей, или, вернее, знаний;
285 Эртель А. И. Из одного корня. Как мужик считает и осознает последствия своей безграмотности // Русские очерки. Т. 2. С. 697—698.
286 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 101—102 (Вельский у. Вологодской губ.).
287 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 4. С. 224. См. также: Русские крестьяне. Т. 1. С. 96 (Ветлужский у. Костромской губ.): Т. 5, ч. 2. С. 365 (Грязовецкий у. Вологодской губ.); Т. 7, ч. 4. С. 224 (Тихвинский у. Новгородской губ.). О рецидиве неграмотности во всероссийском масштабе см.: Миронов Б. Н. Грамотность сельского населения России в XIX — начале XX века. С. 336—355.
288 Русские крестьяне. Т. 3. С. 276 (Калужский у. Калужской губ.).
404
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
их же заставляют и записывать»289. Лишь «неграмотные старики замечают десятки крестиками на палке “бирка” (отсюда поговорка: “грамоте не умею, а по бирке могу”). В последнее время грамота уже окончательно приобрела права гражданства, и старики жалеют, что их не учили»290.
Под влиянием модернизации и роста грамотности землепашцы переходили от обычных местных мер к общепринятым казенным. «Крестьяне в своем обиходе и в сношениях с другими употребляют меру и вес почти всегда и во всем. <...> Большинство крестьян (мужики по преимуществу) знакомы с измерениями квадратными и кубическими, с точностью определяется длина, ширина и высота самих строений»291 292. «Мера и вес в большом употреблении среди крестьян, особенно в сношениях их один с другим. Например, дома свой хлеб у него лежит в амбаре не мерянный и не вешанный, он знает только приблизительно его вес и меру, помнит, сколько овинов — и достаточно, а коль ему приходится покупать, продавать, в долг давать, то всегда с меры, а чаще с весу. Берет в ссуду из общественного магазина по весу, так же и отдает. За молотье на мельнице платит с пуда. Даже ягоды в последнее время стали продавать по весу — на пуды и фунты. Масло, шерсть, лен и другие хозяйственные предметы продают по весу. Кузнец принимает от хозяина железо и дает ему гвозди по весу; молоко на сыроварню и маслодельню носят по весу. И крестьянин не говорит, что он от коровы в год продал столько-то ведер молока, 292 а всегда скажет, что он получил столько-то пудов молока»
Новые веяния в деревне захватили главным образом молодежь; старики держались старины, что порождало межпоколенные противоречия и конфликты. «Старины придерживаются старики. Старики как-то к новшествам относятся скептически, с недоверием. По их мнению, все, что при них было, лучше. Находятся даже и такие старики, которые и на грамотность смотрят, как на ненужную вещь. “К чему это ребят учить? — говорил один старик, — вот мы, слава Тебе Господи, прожили и никакой грамоты не знали, а сыты бывали. Теперь пошла вся эта азбука, хотят ребят сделать умнее стариков! Да оно так и вышло. Кажиный молокосос тебе начнет указывать, я, говорит, грамотный и больше тебя знаю. Грамоте только и должны знать попы, им надо службу править, а у крестьянина есть землица, ему и будет”. Крестьяне из молодых, те охотнее придерживаются разных новшеств, и благодаря только молодежи разные новшества прививаются среди крестьян»293. «Старые зажиточные мужички неохотно и с недоверием относятся ко всяким нововведениям (например, к травосеянию); они говорят, что “жили деды, не видали беды;
289 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 3. С. 235 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
290 Русские крестьяне. Т. 3. С. 516—517 (Мещовский у. Калужской губ.).
291 Там же. С. 276 (Калужский у. Калужской губ.).
292 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 250 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
293 Гам же. С. 536 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
405
будут жить внуки, натерпятся муки”, говорят, что “без новшеств жили и живем не хуже людей, а стань заводить все по-новому — совсем разоришься”». Корреспондент отметил причину медленного проникновения инноваций в повседневную жизнь: «Те же, которые побывали на стороне, всегда толкуют о возможности и у нас делать то же; только это по большей части молодежь несамостоятельная еще, а потому не могущая применить своих же--	294
лании на практике»
Модернизация пореформенной деревни охватила все сферы жизни и всех крестьян, включая их познавательные и метакогнитивные способности, хотя и разной степени. Но традиция сдавалась медленно — разогреть крестьянский океан и поднять его температуру хотя бы на градус представляло чрезвычайно трудную задачу. Изменения происходили медленно и болезненно294 295, в значительной степени из-за малочисленности новаторов. Пионеры модернизации в деревне находились преимущественно среди грамотной деревенской молодежи мужского пола в возрасте 20—35 лет. Если даже всех грамотных молодых мужчин отнести к потенциальным новаторам, то их доля во взрослом сельском населении обоего пола (в возрасте 20 лет и старше) составит лишь 9 %, а в мужском взрослом населении (в возрасте 20 лет и старше)— 19 %296. Такое сильно преувеличенное число сторонников нововведений могло и в действительности обеспечило начало модернизации, причем в острой борьбе с традиционалистами, что и зафиксировали корреспонденты ЭБ. Естественно, что свидетельств о нововведениях в крестьянском хозяйстве было на порядок меньше, чем о приверженности традициям297.
Следует принять во внимание, что элементарная грамотность (умение читать и подписаться), которую учитывала перепись 1897 г., являлась важным, но недостаточным фактором для быстрых изменений в жизни деревни. Во-первых. Учиться крестьянин мог из книг, но для этого надо было не только бегло читать, но и понимать прочитанное из всякого рода руководств и наставлений, написанных специалистами на языке не слишком понятном грамотным крестьянам. Для этого элементарной грамотности недостаточно, надо обладать
294 Русские крестьяне. Т. 3. С. 521 (Мещовский у. Калужской губ.).
295 Процесс развития крестьянской культуры в пореформенный период сравнительно с дореформенным рассмотрен в книге: Миронов Б. Н. Российская империя ... Г. 3. С. 371—540.
296 Подсчитано по: Общий свод ... Т. 1. С. 56—67.
297 Русские крестьяне. Т. 1. С. 68 (Варнавинский у. Костромской г.); Т. 2, ч. 1. С. 324. 327, 330 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 94—95 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у.), 320—321 (Ростовский у. Ярославской губ.): Т. 3. С. 284 (Калужский у.), 521 (Мещовский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 264 (Грязовецкий у.): Г. 5, ч. 4. С. 177, 408 (Тотемский у. Вологодской губ.); 1'. 7, ч. 1. С. 186 (Белозерский у.); Г. 7, ч. 2. С. 254—255. 536 (Череповецкий у. Новгородской губ.); Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Быт ... С. 177 (Шуйский у. Владимирской губ.).
406
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
навыками концептуального мышления. Во-вторых. Большинство российских крестьян жили в общине, русские крестьяне — в передельной общине. Община по закону, по обычаю и де-факто ограничивала индивидуальную инициативу в хозяйственных практиках, поскольку она разрушала основы крестьянской хозяйственной жизни, построенной во многом на коллективистских принципах. Для введения новшеств необходимо, чтобы все (до отмены крепостного права) или по крайней мере две трети домохозяев (после реформы) на это были согласны. Однако достичь консенсуса было трудно. Грамотные продвинутые крестьяне намного легче и быстрее могли внедрять те инновации, которые зависели только от них, например, в повседневных практиках потребления или в семейной жизни. «Нововведения в одежде к крестьянам прививаются скорее. Этому способствует еще то, что село находится вблизи от города; крестьяне, а в особенности молодежь, часто бывают в городе и, если увидят что-нибудь новое в одежде у других, стараются и себе заводить. Девицы заказывают себе у портних модные платья, одна другую старается перещеголять. Самый бедный крестьянин, если у него есть дочь, заводит для нее модное платье, чтобы и она была одета не хуже других. Во многом крестьянин себе откажет ради того только, чтобы не отстать от других. Парни также заводят себе брюки, пиджаки, колоши и проч., тоже стараются друг друга перещеголять. Так что у крестьян денежный остаток, какой бывает, весь почти уходит на одежду, в особенности у тех, у которых есть взрослые дети. Даже из-за этого залезают в долги»298. По свидетельству корреспондентов ЭБ, изменения в повседневных практиках потребления происходили быстрее и предшествовали хозяйственным переменам.
Демографическое поведение — еще одна сфера, до некоторой степени освободившаяся от диктата общины и находившаяся во власти отдельных семей, поскольку крестьяне в принципе могли индивидуально контролировать демографические процессы299 300.
Проверим гипотезы о влиянии грамотности на сельскохозяйственное производство и повседневные бытовые практики на массовых статистических данных. С этой целью я рассчитал коэффициент линейной корреляции (по сведениям о 50 губерниях Европейской России) между уровнем грамотности мужского сельского населения, с одной стороны, и демографическими показателями (общим коэффициентом брачности, рождаемости и смертности) — с другой, а также между уровнем грамотности мужского сельского населения, с одной стороны, и уровнем (на 1900 г.) и темпами экономического развития деревни в 1861 —1900 гг. — с другой’00. Корреляционный анализ подтвердил предположения (табл. 5.1).
298 Русские крестьяне. Т. 7. ч. 2. С. 536 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
299 Подробнее об этом см. в главе 4 настоящей монографии.
300 Средний уровень и темпы развития 50 губерний на 1900 г. был рассчитан Комиссией Центра в 1901—1903 гг. Все 50 губерний по каждому из 24 экономических
Особенности поведения крестьянина...
407
Таблица 5.1
Коэффициенты линейной корреляции между уровнем грамотности мужского сельского населения, экономическими и демографическими показателями в 50 губерниях Европейской России иа рубеже XIX—XX вв.'
Показатели	Г рамотность
Уровень экономического развития деревни на 1900 г.	0,43
Темпы экономического развития деревни в 1861 —1900 гг.	0,51
Зарплата сельскохозяйственного рабочего 1891—1900 гг.	0,40
Коэффициент общей брачности сельского населения в 1891—1900 гг.	-0,68"
Коэффициент общей рождаемости сельского населения в 1891—1900 гг.	-0,70
Коэффициент общей смертности сельского населения в 1891 — 1900 гг.	-0,49
Подсчитано по: Общий свод ... Т. I. С. 36—55 (грамотность); Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1901 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России : в 2 ч. СПб., 1903. Ч. 1. С. 8—13 (брачность, рождаемость, смертность, естественный прирост населения); С. 234—237 (зарплата сельскохозяйственного рабочего); Ч. 2. Приложение. С. 1—4. Таблицы к комбинационным графикам (уровень и темпы экономического развития деревни в 1861—1900 гг.).
Статистически значимые коэффициенты линейной корреляции при доверительной вероятности 0.95.
Грамотность сельского населения обоего пола.
показателей получили ранг, или рейтинг, от 1 до 50, следовательно, каждая губерния имела 24 ранга. Затем каждому показателю присваивался вес от 1 до 4 соответственно его вкладу в благосостояние крестьян. На основе ранга и веса каждого показателя для каждой губернии рассчитывался средний сложный ранг по совокупности всех 24 показателей — суммарный показатель уровня развития и благосостояния губернии. Аналогичным образом оценивалась динамика развития губернии в 1861—1900 гг. Для 50 губерний вычислялся средний темп изменений по всем 24 показателям за 1861— 1900 гг., в соответствии с которым губерния получила ранг (от 1 до 50). На основе 24 рангов определялся суммарный ранг динамики благосостояния для каждой губернии. Каждому показателю динамики присвоен вес от 1 до 4 соответственно его вкладу в благосостояние крестьян. На основе ранга и веса каждого показателя рассчитывался средний совокупный ранг всех 24 показателей — суммарный показатель динамики уровня развития и благосостояния губернии. Подробнее см.: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... 2-е изд. С. 493—504.
408
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Как показал коэффициент детерминации, равный квадрату коэффициента корреляции, грамотность крестьян в губернии могла объяснить уровень сельскохозяйственного развития губернии примерно на 18 % (0,43 х 0,43), темпы развития — на 26 % (0,51 х 0,51), высоту рождаемости — на 49 %, брачности на 46 % и смертность — на 24 %. Влияние грамотности на демографические процессы было существенно больше, чем на производство. Естественно, грамотность способствовала повышению экономических показателей и понижению чрезмерно высоких уровней демографических процессов.
Конструирование социальной реальности крестьянами
Освоение мира только практически, через окна чувств, накладывало свой глубокий отпечаток на характер и содержание народных знаний. «У народа существуют и своя поэзия, и своя философия, и свое естествознание, и своя юриспруденция, и своя политическая экономия, и своя социология, и своя политика», — отметил известный земский статистик (1849—1936) Ф. А. Щербина. Однако народные знания существовали «не в виде систематизированных знаний, а в форме отрывочных (курсив мой. — Б. М.) продуктов умственной деятельности». Вследствие этого они отличались противоречивостью, сочетанием примитивности, порой даже нелепости с хорошим знанием отдельных конкретных фактов'’01.
И это следует считать совершенно естественным и закономерным. Теоретические выводы, абстрактные обобщения, установление научных фактов не были доступны малограмотному крестьянству. «Народ всегда стоял у самого факта и непосредственно, на собственном своем хребте изучал лишь практическую его силу и значение»301 302 303 304. Крестьянин силен был лишь непосредственным знакомством с фактами и явлениями30’. «Стремление к приобретению знаний, особенно практического характера, которые более подходят и отвечают сельскохозяйственным интересам, заметно в высшей степени. И наблюдательность крестьянина большей частью граничит с предметами такого же характера и лишь постольку, поскольку предметы наблюдений пригодны в обиходе обыденной жизни»’04. «Большинство стараются лишь приобрести такие знания, которые они быстро могут понять и уразуметь и из которых можно извлечь практическую пользу. Так с ранних лет они стараются узнать
301 Щербина Ф. Передача и обращение народных знаний // Устои. 1882. № 5. С. 11—12.
502 Там же. С. 12—13.
303 Успенский Г. И. Собр. соч. : в 9 т. М., 1956. Т. 5. С. 92—202; Энгельгардт А. Н. Из деревни ... С. 189—191; Ермолов А. С. Всенародная агрономия. С. 337.
304 Русские крестьяне. Т. 3. С. 283 (Калужский у. Калужской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
409
достоинства и недостатки разных деревьев для дров и для постройки. Признаки хорошей или дурной лошади, коровы, качества различных сортов масла, хлеба и т. п. Но раз знание носит отвлеченный характер, например, о небе, о воздухе, о грозе или же не совсем удобопонятно для них и требует некоторого умственного напряжения, например, о железной дороге, о телеграфе, то они машут рукой и говорят: “Этого нам и знать не надо, все едино, мы не поймем”»305. Действительно общие представления крестьян о мире и жизни, как свидетельствуют корреспонденты ЭБ, зачастую были не только далекими от науки, но просто фантастическими106. «Воспитанные на бабушкиных и тетушкиных побасенках и россказнях, в которых фантазии отводится первое место, крестьяне сохраняют фантастический образ мыслей до старости. <...> Трудно разубедить в том, в чем они убеждены с молодости»107. Из многих материалов о воззрениях крестьян на природу, поступивших в ЭБ108, для примера привожу сведения о представлениях вологодских земледельцев (в переводе с вологодского диалекта на современный русский язык) только потому, что описание очень живописно и наглядно. * 308
105 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 2. С. 320 (Даниловский, Любимский. Романово-Ьорисоглебский у. Ярославской губ.).
,оь Русские крестьяне. Т. 1. С. 68 (Варнавинский у.), 98 (Ветлужский у.), 288 (Га-личский у. Костромской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 304 (Пошехонский у.); Т. 2. ч. 2. С. 88—89 (Даниловский, Любимский. Романово-Борисоглсбский у.), 230, 234, 317—318 (Ростовский у. Ярославской губ,); Т. 3. С. 277—280 (Калужский у.), 517—519 (Мещовский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 1. С. 263 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 157, 260 (Грязовецкий у.), 452. 633 (Кадниковский у.); Т. 5. ч. 3. С. 196, 319, 387 (Никольский у.), 473, 492 (Соль-вычсгодский у.); Т. 5, ч. 4. С. 112. 173. 304, 317, 408 (Тотемский у.), 454—455 (Усть-сысольский у.). 548 (Яренский у. Вологодской 176.); Т. 6. С. 145, 171, 189 (Вытегор-ский у. Олонецкой губ.). 434 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 184 (Белозерский у.), 359 (Боровичский у.): Т. 7, ч. 2. С. 253 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 3. С. 341 (Череповецкий у.); Т. 7. ч. 4. С. 90. 157. 252 ( Тихвинский у.); Т. 9. С. 115—116 (Спасский у. Казанской губ.).
3 7 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 1. С. 196 (Вологодский у. Вологодской губ.).
308 Русские крестьяне. Т. 1. С. 37, 67 (Варнавинский у.), 135 (Ветлужский у.), 221 Галичский у.), 279 (Макарьевский у.), 318 (Солигаличский у. Костромской губ.), 437 (Зубцовский у. Тверской губ.): Т. 2, ч. 1. С. 186 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 64 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у.), 299 (Ростовский у.), 416 (Ярославский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 17 (Боровский у.), 119, 196 (Жиздринский у.), 249 (Калужский у.), 393 (Козельский у.), 487 (Мещовский у.), 576 (Тарусский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 67, 210 (Грязовецкий у.), 415, 528 (Кадниковский у.); Т. 5. ч. 3. С. 20 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 38, 148, 242 (Тотемский у.), 472 (Устьсысоль-ский у.), 541 (Устюгский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 23, 37 (Обоянский у. Курской губ.), 133, 166 (Вытсгорский у. Олонецкой губ.), 317 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.), 431, 448 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. I. С. 29. 160, 238 (Белозерский у.), 332 (Боровичский у.); Т. 7, ч. 2. С. 182, 486 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 3. С. 164, 495 (Череповецкий у.); Т. 7. ч. 4. С. 137, 218 (Тихвинский у. Новгородской губ.).
410
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
«Знания крестьян о явлениях природы, о жизни растений и животных представляются в таком виде.
— Откуда происходит дождь? — спрашиваю я некоторых крестьян, считающихся "людьми учеными”.
— Конечно, из водяных облаков, — отвечают мужички.
— Откуда же вода берется в облаках?
— Пророк Илья возит воду на небо из морей и океанов и потом разливает ее через решетку на землю; вода бы эдак сама не полилась, кабы не через решетку ее лить, попробуй из ведра лить не через решетку, так не так и будет.
— Откуда же пророк Илья взял себе решетку?
— Этого уж мы, барин, сами не знаем.
— Отчего происходит гром?
— А это Илья ездит за водой, так и стукает. От того-то гром всегда почти бывает перед дождем; иное бывает и во время дождя, когда воды не хватает, а после дождя не бывает.
— Что такое молния, и откуда она происходит?
— Молния — это с обоих концов острая стрела, она летает за нечистым (т. е. за дьяволом).
— Зачем же молния за нечистым летает?
— Нечистой все просит у Бога потопа и отбивает у пророка Ильи воду, вот Бог и пускает стрелы, а стрелы отгоняет нечистого от воды. Нечистый удирает от стрелы и прячется когда за дерево, когда за человека, молния не щадит и этих предметов. Иной рас черт даже прячется за церковь, молния ударяет и в церковь.
— Что такое за штука радуга?
— Радуга всегда бывает при солнце, так чтобы на одной стороне неба шел дождь, а на другой бы стороне неба светило солнце. Радугой нам Бог показывает, что черту ничего не сделать насчет потопа.
Разной цвет радуги означает разные цвета в Божьей одежде. Где радуга упирается в землю, тут лежит большой чугунный котел с деньгами.
— Откуда же деньги взялись?
— Концы радуги прижимают к земле черти, а они воруют не благословленные деньги у людей.
— Воруют и с собой носят?
— А то как же? Вдруг деньги понадобятся, а ежели при себе нет, так где же возьмешь; довелись это самое и до нас — и мы бы эдак сделали.
— На что чертям деньги?
— Деньгами они смущают людей. Из-за денег ведь чего не бывает. Иной за деньги и душу продает черту, а задаром-то, наверно, никто не отдаст. Ведьмы и колдуны где иначе берут деньги, как не у чертей?
— Как и отчего происходит зимой снег?
Особенности поведения крестьянина...
411
— Снег происходит от того же, от чего и дождь, только зимой этот дождь мерзнет и образует снег.
— Когда снег растаивает, так он опять и обращается в воду.
О солнце крестьяне говорят, что оно — “огневой шар”. “А велико ли солнце?” — спросил я.
— Я думаю, что оно будет больше моей избы.
— Ну, а луна велика ли? — Нужно сказать, что наши крестьян редко, если не никогда, называют луну луной, а больше все “месяцем”.
— Месяц будет поменьше солнца, да и не так тепел. Светит, а не греет. Бог уж так устроил. Днем при тепле работай, а ничью бывает холоднее — значит, отдыхай. Месяц один мало светит, вот Бог еще и дал ему в придачу звезды. Звезды — не больше клубка ниток.
В 1855 г. у нас в течение нескольких дней была видима комета. Старожилы говорят, что “это крест в Иерусалиме так ярко светил, от креста исходили большие лучи, а один из лучей и мы видели. Это бывает только перед войнами”.
Суждения крестьян о растениях.
— Весной земля бывает голая, некрасивая, а Бог любит, чтобы всё было хорошо. Вот Он и велит земле выращивать деревья, травы и цветы. Когда солнце согреет землю, а дождик помочит, вот и начинают выходить из земли разные растенья. Травой Бог питает скотину (не одну животину, а вообще весь скот). Деревья, травы, цветы, как и мы, тоже питаются.
— Чем ж? — спросил я.
— Дождем да землей, а когда дождя нет, так Бог посылает росу по утрам.
— Откуда же берется роса? — вновь спросил я.
— Роса берется из тумана, а туман выходит ночью и по вечерам из болот, из озер и из рек. Ветер, а не то холод, разносит этот туман, солнце распекает его, и он садится на землю. Конечно, все это делается по повеленью Божьему, — отвели крестьяне».
Суждения крестьян о животных.
«Про некоторых животных крестьяне говорят, что они веруют в Бога и даже молятся Ему, напр., медведь. “Медведь, — говорят они, — имеет здоровенной (большой) ум. Небось, он никогда ничего не сделают по-шальному. Иди да не задевай его, так и он тебе ничего худого не причинит. Вон иногда он корову задавит, сразу не съедает, а распределит на много дней. Ежели ходит большое стадо, он только одну животину давит, а остальных не трогает. Когда медведь захочет их, то наперед молится Богу (встает на задние лапы и морду благочестиво поднимает к небу), чтобы Он послал ему добычу. Бог дает медведю тех коров, у которых хозяин больно грешен. Поэтому того домохозяина, у которого медведь задавит какую-нибудь животину, корову, или
412
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
лошадь, или овцу, у нас в волости считают великим грешником. “Неправед-но-то разбогатеешь, так недолго и владеешь”, — саркастически подсмеиваются над потерпевшим. Если же медведь задушит корову или лошадь у бедняка-крестьянина и притом такого, который во всей волости известен как честный труженик, тогда все соседи бедняка этого пускаются в громкий ропот на Бога: “Ну, зачем это Бог отнимает у него остальное богатство; где правда, на земле правду не скоро отыщешь, да видно, и на небе-то не совсем праведно судят; какой Бог недоброй; ужели Он не понимает, что этим (т. е. несчастьем) разорит мужика-то”, — говорят крестьяне. Раз мне пришлось быть очевидцем, как после такого несчастного случая один мужичок даже “выма-тюкал Бога”. Крестьяне сильно ненавидят медведей-овсяников».
«О волках крестьяне отзываются, как о самых диких зверях. “Волк иногда и не голоден, да душит скот. Заяц большой руки дикарь: сам на человека лезет; косой ничего не видит, а носом чует хорошо. Ежели у зайца нос испортить, так тут его сразу можно поймать”. Вообще о недомашних животных, а особенно о птицах, познания крестьян очень скудны. Очень мало в крестьянах наблюдательности. Зоология и ботаника почти совсем не интересуют крестьян. Общие взгляды на внутреннюю жизнь животных выражаются в таком виде: “Животные души не имеют, как человек. Раньше животные были людьми, но прогневали Бога, и Он отнял у них душу. Медведь простоватее был всех, вот Бог и дал ему немного души, оттого он всех и умнее. Корпус животных и скелет их и теперь еще похож на человеческий сустав”.
— Что же такое имеют животные, ведь они же отличаются от других неживых вещей в мире, напр., от дерева, от камня, от стола, от чашки, от снопа и т. п. Животные двигаются, кричат, едят, рождаются, растут, умирают и др., а стол, нож, сноп, камень и т. д. всегда неподвижны? — спросил я.
— Бог отнял у животных душу, а оставил в них живой пар. Этот живой пар есть и у человека; человек имеет душу, да еще и живой пар. Душа никогда не умирает, а пар уходит с годами в воздух.
— Когда же Бог отнял душу у животных?
— Когда еще человека Бог не сделал. Ежели бы животные все повиновались Богу, так Он бы у их не отнял души и человека бы не создал: незачем бы было тогда.
— Медведь, по вашим, господа, словам, имеет немного души: поэтому он после смерти будет ли там, где будут и люди, т. е. в раю или в аду, или же он совсем умрет?
— Этого уж мы и сами не знаем, мало ли чего мы не знаем, народ мы темный.
— Вы-то как думаете?
— Мы думаем, что ему будет дано особое место, на стороне от аду и от раю, а вместе с людьми не пустят: много чести! Животные между со-
Особенности поведения крестьянина...
413
бой разговаривают, только человек не понимает их разговоров. А были все-таки эдакие люди, которые понимали их речи, например, святые и преподобные, и теперь колдуны и ведьмы всё понимают, — ответили 309 крестьяне»
Народные знания оказывали сильное влияние на поведение крестьян, поскольку, каковы бы они ни были в качественном отношении, они формировали личность, питали ум и чувства с пеленок и до глубокой старости. Опираясь на них, крестьяне конструировали социальную и физическую реальность, создавали специфическую картину мира. В ней, как установили этнографы и антропологи, наиважнейшее место занимали суеверия и демонологические представления* 310 *. В программе В. Н. Тенишева им посвящено 13 вопросов (№ 192—204). Ответы на них подтверждают, что в начале XX в. суеверия и демонологические представления сохраняли доминирующее положение
109 Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 409—410 (Тотемский у. Вологодской губ.). См. также: Т. 1. С. 37, 67 (Варнавинский у.), 135 (Ветлужский у.), 221 Галичский у.), 279 (Макарьевский у.), 318 (Солигаличский у. Костромской губ.), 437 (Зубцовский у. Тверской губ.); Т. 2. ч. 1. С. 186 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 64 (Даниловский. Лю-бимский, Романово-Борисоглебский у.). 299 (Ростовский у.), 416 (Ярославский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 17 (Боровский у.), 119, 196 (Жиздринский у.), 249 (Калужский у.). 393 (Козельский у.), 487 (Мещовский у.), 576 (Тарусский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 67, 210 (Грязовецкий у.). 415. 528 (Кадниковский у.); Т. 5, ч. 3. С. 20 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 38, 148, 242 (Тотемский у.), 472 (Устьсысольский у.), 541 (Устюгский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 23, 37 (Обоянский у. Курской губ.), 133, 166 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 317 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.), 43 1, 448 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 29. 160, 238 (Белозерский у.), 332 (Боровичский у.): Т. 7, ч. 2. С. 182, 486 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 3. С. 164, 495 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 4. С. 137. 218 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Фирсов Б. М., Киселева ИГ Быт ... С. 118—121 (Владимирский. Вяземский, Меленковский, Муромский, Шуйский у. Владимирской губ.).
310 См., например: Власова М. Н. Русские суеверия : энцикл. словарь. СПб., 2001; Даль В. И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. СПб., 1996; Еле-онская Е. Н. Сказка, заговор и колдовство России : сб. трудов. М., 1994; Зеленин Д. К.;
1) Восточнославянская этнография. М.. 1991; 2) Избр. труды : Статьи по духовной культуре 1901—1913. М., 1999; Лавров А. С. Колдовство и религия в России. 1700— 1740 гг. М., 2000; Русский демонологический словарь / авт.-сост. Т. А. Новичкова ; ред. П. С. Кузьмичев. СПб., 1995; Русское колдовство, ведовство, знахарство / М. Стерлигов (ред.). СПб.. 1994; Смилянская Е. Б. Волшебники. Богохульники. Еретики : Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII в. М., 2003; Шапа-рова Н. С. Краткая энциклопедия славянской мифологии : около 1000 статей: [объяснение полутора тысяч слов и понятий]. М., 2004. Напомню, что демонология была органической частью религиозных верований западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени: Ле Гофф Ж.: 1) Средневековый мир воображаемого. М., 2001: 2) Герои и чудеса Средних веков. М., 2011; Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. М., 2003.
414
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
в крестьянских представлениях о мире’". Устойчивость демонологии, справедливо считает Т. А. Бернштам, была связана с низким уровнем грамотности населения и сельского приходского духовенства312, которое всегда принимало активное участие в образовании313 314.
Демонологические представления серьезно влияли на поведение земледельцев. Например, крестьяне предпочитали обращаться к колдуну или знахарю, а не к доктору, поскольку на его лечение не особенно полагались, а в сверхъестественную силу знахарей и колдунов верили’14. Лучшие лекар
111 Русские крестьяне. Т. 1. С. 22 (Буйский у.). 47 (Варнавинский у.), 89—90 (Ветлужский у.). 230—233 (Галичский у.), 281—282 (Макарьевский у. Костромской губ.), 439—440 (Зубцовский у.), 515 (Тверской у. Тверской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 201—207 (Пошехонский у.); Т. 2, ч. 2. С. 65—66 (Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский у.). 303—305 (Ростовский у.). 417—418 (Ярославский у. Ярославской губ); Т. 3. С. 38—42, 136, 197—199 (Жиздринский у.). 260—264 (Калужский у.), 467— 471 (Медынский у.), 503—507 (Мещовский у.). 565—567 (Мосальский у. Калужской губ.); Т. 4. С. 321 (Макарьевский у. Нижегородской губ.): Т. 5, ч. 1. С. 215, 351, 595 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 31. 119. 152, 230—237 (Грязовецкий у.), 420, 546, 640, 698, 717 (Кадниковский у): Т. 5. ч. 3. С. 21—22, 35. 81. 152, 18—184, 227, 246. 319, 368—374 (Никольский у.); Т. 5. ч. 4. С. 40-^3. 97—99, 154—156, 285, 304, 317, 366— 371 (Тотемский у.), 474—476 (Устьсысольский у.). 544—545 (Устюгский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 25. 39—40 (Обоянский у. Курской губ.), 65 (Верейский, Волоколамский, Звенигородский, Можайский, Московский, Подольский, Рузский у. Московской губ.), 120, 137, 168, 183 (Вытегорский у. Олонецкой губ.), 284—288 (Новоржев-ский у. Псковской губ.). 433, 450—451, 461, 476 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 1. С. 40, 163—164, 240, 262—263 (Белозерский у.), 334 (Боровичский у.); 3'. 7, ч. 2. С. 188—190, 496 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 3. С. 167, 184, 451, 501, 517 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 4. С. 87, 111, 139—142, 222. 250. 266—267 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 132—145 (Владимирский, Вяземский, Мелен-ковский. Муромский, Шуйский у. Владимирской губ.).
112 Бернштам Т. А. Русская народная культура и народная религия И Советская этнография. 1989. № 1. С. 91—92.
313 Артамонова Л. М.: 1) Участие духовенства в открытии и деятельности общеобразовательных школ Казанского учебного округа в первой трети XIX века И Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2012. № 8-2 (99). С. 110—117; 2) Закон Божий в школах России и Поволжья при Александре 1 И Там же. 2013. № 8-2 (109). С. 55—64.
314 Русский крестьяне. Т. 1. С. 67 (Варнавинский у.), 87 (Ветлужский у.), 169 (Галичский у.), 281 (Макарьевский у. Костромской губ.); Т. 2, ч. 1. С. 197 (Пошехонский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 131 (Жиздринский у.). 258 (Калужский у.), 500 (Мещовский у.), 564 (Мосальский у. Калужской губ.); Т. 4. С. 319 (Макарьевский у. Нижегородской губ.); Т. 5, ч. Г С. 404, 497 (Вологодский у.); Т. 5, ч. 2. С. 29, 75, 225 (Грязовецкий у.), 420, 544, 697 (Кадниковский у.); Т. 5, ч. 3. С. 151, 181, 368 (Никольский у.); Т. 5, ч. 4. С. 40, 153, 365 (Тотемский у.), 452—453 (Устьсысольский у.), 543—544, 570—571 (Яренский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 38 (Обоянский у. Курской губ.). 137 (Вытегорский у. Олонецкой губ.). 280 (Новоржевский у. Псковской губ.), 327 (Ново
Особенности поведения крестьянина...
415
ства — пост, крестный ход, молитва, заговоры, нашептывания, купания в целебных озерах и ключах, питье воды из святого источника, прикосновение к священным предметам (например, к чудотворной иконе). Почему? Не потому, что услуги врача были дороги, а потому, что происхождение болезни приписывалось дурному глазу, порче и Божьему наказанию. Болезнь представлялась как «поветрие», исходившее от колдунов или Бога. Поэтому избавиться от нее можно было, обращаясь к знахарям, колдунам и Богу315. Ради чудотворного исцеления больные и инвалиды шли пешком (или их несли либо везли) сотни километров к святому источнику, например в Саровской мужской пустыни Темниковского уезда Тамбовской губернии.
В XVII — начале XX в. в российской деревне среди женщин было довольно распространено кликушество — нервное заболевание, выражавшееся в судорожных припадках, резких неистовых криках. Оно проявлялось в виде единичных случаев, но иногда приобретало характер психических эпидемий, охватывавших множество женщин нескольких селений316. Подобное поведение приписывалось крестьянами вселению в человека дьявола или влиянию порчи. И сами больные полагали, что в их теле в результате колдовской порчи или в наказание за грехи поселился злой дух, причиняющий боли и судорожные припадки, кричащий на разные голоса и богохульствующий, особенно во время литургии или в присутствии святыни. Лечение кликуш представлялось крестьянам бессмысленным. Однако, если можно так сказать, их болезнь использовалась «в практических целях». Считалось, что во время припадка кликуша выкрикивает имя того человека, который «напустил» на нее болезнь, говорит от имени дьявола, и потому от нее можно получить предсказание или узнать о пропажах и т. п. Корреспонденты привели немало сведений об этом печальном явлении деревенской жизни317.
ладожский у. С.-Петербургской губ.), 432, 450, 476 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7. ч. I.C. 39,98. 161 (Белозерский у.), 334 (Боровичский у. Новгородской губ.); Т. 7, ч. 2. С. 187, 494 (Череповецкий у.); Т. 7, ч. 4. С. 138. 222, 250, 264 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Т. 9. С. 262—263 (Спасский у.), 284 (Лаишевский у. Казанской губ.); Фирсов Б. М.. Киселева И. Г. Быт ... С. 129—132 (Владимирский, Вяземский, Мелен-ковский, Муромский, Шуйский у. Владимирской губ.).
315 Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 142—143 (Вязниковский, Меленков-ский, Шуйский у. Владимирской губ.).
316 Воробец К Кликушество в имперской России // Смена парадигм: современная русистика : Источники, исследования, историография / Б. Н. Миронов (ред.). СПб., 2007. С. 279—303; Голикова С. В. Кликушество глазами священника// Религия и церковь в Сибири : сб. науч, статей и документ, материалов. Тюмень, 1995. Вып. 8. С. 103—111; H'orobec Ch. D. Possessed : Women, Witches, and Demons in Imperial Russia. DeKalb, 2001.288 р.
317 Русские крестьяне. T. 1. С. 319 (Солигаличский у. Костромской губ.); Т. 2, ч. I. С. 197 (Пошехонский у. Ярославской губ.); Т. 3. С. 127 (Жиздринский у.), 408 (Ко
416
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Крестьянки тщательно скрывали время родов и старались разродиться самостоятельно где-нибудь под стогом в поле или в сарае. Факт родов скрывали, потому что, как считалось, за всякого знающего о родах роженица лишнего пострадает318. Страх дурного глаза был вызван определенным комплексом верований, которые не в последнюю очередь обусловливались мироощущением крестьян — тем, что они чувствовали себя объектами воздействия потусторонних сил.
Крестьяне глухих местностей Смоленской губернии еще в 1850-е гг. «помогали» своим женам рожать оригинальным способом: они ложились рядом с роженицей и корчились, имитируя роды319. Этот странный с точки зрения современного человека обычай («кувада») объяснялся тем, что имитация в глазах крестьян имела магический характер и потому помогала при родах. На рубеже XIX—XX вв., по свидетельству корреспондентов, при трудных родах у роженицы расплетались косы, развязывались в избе все узлы, открывались все двери, окна и ворота, что также являлось имитационной магией. Можно предположить, что магическое восприятие мира, в данном случае родов, определялось пережитками языческих верований — в нашем случае представлением о том, что схожие явления (при этом подобие устанавливается по второстепенным внешним признакам) тождественны, взаимодействуют, переходят друг в друга. Затруднение при выходе плода отождествлялось с заплетенной косой, завязанным узлом, закрытым окном, поэтому расплетение косы, развязывание узлов и открытие окон должно способствовать и разрешению женщины от бремени.
Предполагаю, что фантастическая картина мира, сконструированная крестьянами, а также смешение реального и воображаемого делали их легковерными и служили питательной почвой для самых нелепых слухов, которые постоянно распространялись среди них, потому что земледельцы априорно были готовы поверить чему угодно. «Ложные слухи имеют к себе доверчивое отношение толпы»’20. Например, в 1899 г. «во всех уездах описываемой ме
зельский у.), 463 (Медынский у.). 497 Мещовский у. Калужской губ.); Т. 5, ч. 2. С. 74, 224 (Грязовецкий у.), 542. 543, 697 (Кадниковский у.); Т. 5. ч. 3. С. 150 (Никольский у.): Т. 5, ч. 4. С. 40. 153 (Тотемский у.), 452. 474 (Устьсысольский у. Вологодской губ.); Т. 6. С. 320 (Новоладожский у. С.-Петербургской губ.), 432. 450 (Веневский у. Тульской губ.); Т. 7, ч. 2. С. 187. 493 (Череповецкий у); Т. 7, ч. 3. С. 500 (Череповецкий у.): Т. 7, ч. 4. С. 222 (Тихвинский у. Новгородской губ.); Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 127—128 (Владимирский. Вяземский. Меленковский, Муромский, Шуйский у. Владимирской губ.).
318 Лебедев Н. Быт крестьян Тверской губернии. С. 183; Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт ... С. 264 (Меленковский. Шуйский у. Владимирской губ.).
119 Добровольский В. Н. Смоленский этнографический сборник ; в 4 ч. СПб., 1894. Ч. 2. С. 369—371.
120 Русские крестьяне. Т. 3. С. 283 (Калужский у. Калужской губ.). См. также: Т. 9. С. 118—122 (Спасский у. Казанской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
417
стности циркулировали слухи о том, что в ноябре месяце (по словам одних — четвертого, по словам других — тринадцатого) будет конец мира. Слухи эти были довольно разнообразны, приведем здесь несколько версий. В ноябре месяце появится звезда с хвостом, которая упадет на землю, и земля эта рассыплется (или, по другим, сгорит). Тут будет конец и земле, и всему миру. Некоторые, впрочем, утверждали, что будет только конец земли, но мир будет еще существовать и после этого. По другой версии, на землю в ноябре упадет огненный дождь, и земля погибнет от огня, как говорится в Священном Писании. По третьей версии, на землю упадет обыкновенная звезда, и земля тогда рассыплется на мелкие кусочки»’21. Слух о конце света имел хождение и в других губерниях. Несмотря на то что «священники очень много говорили с прихожанами по поводу всех этих разговоров и старались объяснить, что все эти толки о конце мира и о всех чудесах, связанные с этими толками, — большая нелепость, но крестьяне все умели объяснить по-своему»321 322. «Слухи появляются в деревне, главным образом, благодаря странникам, солдатам, возвратившимся со службы, и находившимся в отлучке крестьянам. Ко всяким рассказам относятся довольно доверчиво, если рассказы не до очевидности нелепы. Каждое сенсационное известие, такое как война и проч., производит сильное впечатление на местных обывателей и порождает массу по этому поводу мнений, суждений, толков»323 324. «Охотнее всего верят всяким слухам, не баско (очень. — Б. М.) приятным для “господ-ээ з24
дворян »
Неадекватное понимание социальной жизни большого общества
Симпрактичность мышления замыкала земледельца в кругу его маленького личного и деревенского практического опыта, мешала следить и понимать события, происходившие за околицей его села. Он не только пропускал мимо себя великие исторические события, но и вообще порой не интересовался тем, что делается в отечестве, которое для него нередко ограничивалось своей округой. Отсюда, вероятно, склонность крестьян мыслить бессистемно, замкнуто и местечково, игнорировать существование внешнего мира и того, что выходило за пределы усвоенных ими знаний, абсолютизировать свои узкие локальные интересы. «Неустанный труженик не знал, куда, кому
321 Русские крестьяне. Т. 2, ч. 2. С. 93 (Даниловский, Любимский, Романово-Бори-соглебский у. Ярославской губ.).
322 Русские крестьяне. Т. 3. С. 150—151 (Жиздринский у. Калужской iy6.).
323 Там же. С. 281 (Калужский у. Калужской губ.).
324 Русские крестьяне. Т. 5, ч. 4. С. 176 (Тотемский у. Вологодской губ.).
418
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
и зачем он платит, не имея никакого понятия о земстве, о выборе в гласные и т. д., — писал о крестьянах 80-х гг. XIX в. Г. И. Успенский. — Твердо был уверен, что все это до него ни капли не касается. Он почти ничего не знает насчет “своих правое”, ничего не знает о происхождении и значении начальства, не знает, за что началась война и где находится враждебная земля, и т. д.»’25. Об этом же говорят и материалы ЭБ. «Законов не знают никаких; у них пословица: “С сильным не борись, с богатым не судись: сильный поборет, — богатый засудит”, “Мы — темные люди, где нам знать законы!”, “За-коны-то святы, да исполнители супостаты”. Из всех законоположений крестьяне знают только, что нужно платить оброк; даже не знают, почему это нужно и куда это все идет. Общественный строй у них поддерживается боязнью наказания, а больше всего обычаями, от которых поэтому неохотно отступает крестьянин даже ввиду наказания за нарушение закона»325 326 327.
Необходимо принять во внимание, что и Успенский, и корреспондент говорят о незнании крестьянами именно закона, а не обычая. Законы, поскольку они в основном регулировали жизнь города и привилегированных сословий и по большей части не имели к ним непосредственного отношения, зем-ледельцы действительно знали слабо, но обычное право они знали хорошо , о чем единодушно говорят материалы ЭБ. «Обычаи, законы и предписания, поддерживающие общественный строй жизни, имеют цену необходимости — “не будь этого, — говорят крестьяне, — то на свете один человек остался бы: все друг другу головы бы поотвернули”. Но всякий новый закон и новое предписание, исходящее из надлежащих сфер, если мало-мальски ограничивают личность крестьянина или его имущественное положение, то вызывают почти всегда у него негодование и ропот на тех, от кого эти законы и предписания вышли. По их мнению, законы и предписания выдумываются от нечего делать: “сидят, сидят, да и надумают; сделать то-то! А нашему брату, мужику, каково! Хочешь, не хочешь, а повинуйся, гни свою шею и горб”. Но лишь эти новые условия жизни привьются в обществе, они становятся на степень равноправности и необходимости с условиями общественной жизни старого порядка. Крестьяне мирятся с этим скоро»’28. «Те законы и предписания, которые ограждают их права, крестьяне знают лучше тех законов и предписаний, которые налагают на них обязанности»329. «С законами и предписаниями, поддерживающими общественный строй крестьянской жизни, крестьяне знакомы, но не со всеми, так, например, до сих пор не знали некоторые, что
325 Успенский Г. И. Крестьянин и крестьянский труд // Успенский Г. И. Избранное. М., 1953. С. 377.
326 Русские крестьяне. Т. 3. С. 519 (Мещовский у. Калужской губ.).
327 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 105—109.
328 Русские крестьяне. Т. 3. С. 278 (Калужский у. Калужской губ.).
329 Русские крестьяне. Т. 7, ч. 2. С. 265 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Особенности поведения крестьянина...
419
есть такой закон, который не дозволяет отчуждать надельную землю, что рубить общественный лес без разрешения нельзя, и т. д. Также со многими вновь вышедшими узаконениями и распоряжениями, касающимися крестьянской жизни, крестьяне знакомы мало»330. «Условия общественной жизни чувствуются крестьянами, хотя, может быть, и в неясных формах; об этом можно судить по тому, что кража, обман, коварство, недоброжелательство и прочее считаются не только грехом, и противообщественным проступком. Ими соблюдаются обычаи, “исстари заведенные”, признается необходимость законов и предписаний, которых они обыкновенно не знают. “Без закона, — говорят крестьяне, — жить нельзя, никакого порядка не будет, всякой будет большой: кто с кого смог, тот того в лоб — пойдет”»331.
Представляется очевидным, что симпрактичность мышления крестьян затрудняла адекватное понимание ими социальной структуры общества и руководящих принципов своей жизни, которым они фактически следовали. «Из-за отсутствия привычки к отвлечению (курсив мой. — Б. М.) мужик не может объяснить основ своей жизни, например, что такое передел и как он производится», — пишет Н. Н. Златовратский332. В первое время после отмены крепостного права между крестьянами существовало «тайное поверье», что надельная земля вскоре без всякого оброка или выкупа перейдет к ним. Крестьяне ждали «чистой воли». Они думали, что при крепостном праве они принадлежали помещику, но земля, которую они обрабатывали, включая помещичью, — им. Естественно, после отмены крепостного прав они ожидали перехода всей земли в их владение333. Эту социальную иллюзию известный публицист 1860-х гг. Ф. П. Еленев (1827—1902) (псевдоним В. Скалдин) объяснил недостатком абстрактного мышления: «Явление это весьма естественно, ибо земледелец, только что вышедший из крепостной зависимости и которому недоступно разумение отвлеченного юридического права (курсив мой. — Б. М.\ не в состоянии понять различия между зависимостью личною и зависимостью поземельною; он убежден, что с прекращением первой должна прекратиться и вторая»334. Пустая мечтательность — в данном случае ожидание «чистой воли» — являлась одной из причин роста недоимок: крестьяне надеялись, что вместе со «второй волей» придет прощение недоимок335.
«Народ до сих пор представляет различие слоев общественных на основании различия служебного положения известного лица в государстве, — пи
330 Там же. С. 531 (Череповецкий у. Новгородской губ.).
Русские крестьяне. Т. 5. ч. 4. С. 175 (Тотемский у. Вологодской губ.).
132 Златовратский Н. И. Очерки крестьянской общины. С. 107.
331 Лалош. Сельская община в Олонецкой губернии // Отечественные записки.
1874. №2. С. 227.
33‘’ Еленев Ф. П. В захолустье и в столице : [Соч.] Скалдина [псевд.]. СПб., 1870.
С. 51.
335 Там же. С. 52.
420
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
сал о крестьянах второй половины XIX в. этнограф Я. Кузнецов. — Так, мужик живет и служит для того, чтобы пахать, косить, платить подати и всех кормить; барин — чтобы смотреть за нравственностью мужика, выколачивать недоимки и получать жалованье; священник — чтобы венчать, крестить, хоронить, и т. д.». В крепостное время «мужик не считал помещиков кастою, сословием. Он думал — крепостник-помещик умрет вместе с падением крепостного права, а землю всю отдадут мужикам». После отмены крепостного права, «видя, что помещик живет, мужик начинает уяснять себе такое абстрактное (курсив мой. — Б. М.) понятие о помещике-дворянине, как целом 336 сословии со всеми привилегиями, принадлежащими дворянству» .
Вот интересный пример объяснения протестующего поведения крестьянской девушки против власти родителей, сделанного этнографом конца XIX в. «У девушки смутны еще взгляды на свою свободу (здесь и далее курсив мой. — Б. М.) и власть отца; она смешивает и то и другое и никак не может провести тут границы для нормальных отношений (отцов к детям). Родительское насилие девушка еще плохо сознает, она только ощущает эту тяжесть и безропотно переносит ее». Даже в тех случаях, отмечает автор, когда девушки идут против воли родителей, здесь нет сознательного протеста, вытекающего из стройной критики семейных отношений. Перед глазами девушки тут вовсе не преступная чрезмерность родительской власти, перед ней безусловно один девичий интерес ее и болезненный страх за него. Противится она не потому, что сознает свое право и ясно различает злоупотребление отца, а потому что слишком дорога ей утрата девичьего интереса своего. Выйди они замуж — и через два-три года вы увидите в них только суровых крестьянских матерей, похожих на своих бабушек и прабабушек»’37. Автор верно подметил, что крестьянская девушка не вдумывалась глубоко в жизнь, не разбирала критически отношений, в которых она участвовала, а только ощущала их тяжесть, в чем в сущности и выражался недостаток самосознания. Вследствие этого ее поведение было эмоционально-бессознательным, она слепо следовала сложившейся веками традиции в отношениях отцов и детей, а ее поступки были интенсивно окрашены чувствами.
Предполагаю, что аналогичным образом можно объяснить социальный протест крестьян. Он происходил, как правило, не из понимания ими своего положения в системе общественных отношений, своих классовых интересов, не из сознательного стремления к изменению этого положения, а порождался 336 337
336 Кузнецов Я. О. Характеристика общественных классов по народным пословицам и поговоркам //Живая старина. 1903. Вып. 3. С. 396.
337 Звонков А. П. Современный брак и свадьба среди крестьян Тамбовской губернии Елатомского уезда // Сборник сведений для изучения быта сельского населения России. М., 1890. Вып. 1. С. 97—100.
Особенности поведения крестьянина...
421
конкретными, нередко маленькими обидами, нанесенными властями, помещиками, нарушавшими привычные отношения, или неожиданным понижением жизненного уровня и т. п. Как правило, выступления крестьянства (даже при крепостничестве) направлялись не против существующего порядка как такового, а против злоупотреблений и всякого рода инноваций, разрушавших традиционный уклад жизни. Они также имели целью улучшение условий существования, причем не всего класса крестьянства, а конкретно тех, кто был вовлечен в протестное движение.
На мой взгляд, самозванство’38 и так называемый наивный монархизм можно объяснить тем, что крестьянин в крепостную эпоху не обладал развитым индивидуальным самосознанием и не чувствовал себя настоящим субъектом своих действий, а воспринимал себя и окружающих людей скорее как объект воздействия властей, царя, Бога и потусторонних демонических сил. В силу этого, поднимаясь на борьбу за улучшение своего положения, он нуждался хотя бы в иллюзорном руководстве и санкции «сверху». И совершенно естественно, что и руководство, и санкцию сверху крестьянство, как правило, «получало» от «помазанника Божьего» — царя. Последний «становился» во главе социального движения потому, что, по представлению крестьян, только царь был высшим авторитетом в государстве, истинным руководителем и субъектом социально значимых действий, поскольку непосредственно за всеми его поступками стоит Бог. Руководство «сверху» могло осуществляться и косвенно, через письма, указы, а также видения и слухи. Вероятно, поэтому в большинстве крупных крестьянских движений XVII — первой половины XIX в. мы встречаем самозваных руководителей, действующих именем или от имени царя, или подметные письма, указы, слухи, оправдывающие данное социальное движение. Нуждаясь в санкции «сверху», крестьянство и «получало» ее, хотя бы призрачно, в своем воображении, включая в понятие «мы» не только общину, но царя и Бога, которые в их представлении являлись их союзниками, их защитниками от всех и всяких «они». Это обстоятельство облегчало их решимость выступать в защиту своих интересов. «Законность» своих протестов крестьяне всегда обосновывали нормами религиозной морали или ссылкой на царские указы, а действия местных властей и помещиков объявляли «незаконными» как нарушающими волю царя3’9. 338 339
338 Обсуждение терминологических проблем данного явления см.: Усенко О. Г. Изучение российского монархического самозванчества: «ловушки», проблемы, перспективы // Самозванцы и самозванчество в Московии : Материалы междунар. науч, семинара (25 мая 2009 г.. Будапешт). Будапешт, 2010. С. 38—65.
339 Литвак Б. Г. О некоторых чертах психологии русских крепостных первой половины XIX в. // История и психология / Б. Ф. Поршнев, Л. И. Анциферова (ред.). М.. 1971. С. 209; Смирнов Ю. Н. Современные подходы к истории восстания 1773—
422
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Характерно, что в крепостное время локальные выступления обычно начинались, как правило, с подачи письменного прошения на высочайшее имя, которое, с точки зрения крестьян, легитимировало их неповиновение. Прошение составлялось в самом начале выступления; ссылка на ожидание царского ответа, по их мнению, давала им моральное и юридическое право протестовать и отказываться от дальнейшего подчинения помещику или местным властям. Случаи благоприятного решения царя или правительственных ведомств от имени царя еще более укрепляли их уверенность в своей правоте. Подача прошения являлась, с точки зрения крестьян, оправданием и обоснованием неповиновения помещику. Таким образом, с психологической точки зрения наивный монархизм, вероятно, не что иное, как поиск поддержки «сверху» вследствие затруднительности для крестьянства самостоятельно подняться на борьбу без апелляции к царю и Богу. Крестьянин не только верил в «доброго царя»; он также нуждался, хотя бы иллюзорно, в санкции и помощи «сверху», как нуждался в этом его сказочный герой, даже если герой был богатырем.
Имеющиеся данные позволяют думать, что слабое развитие чувства личности и как следствие этого потребность в руководящих указаниях и признании «сверху» проявлялись не только в политическом и социальном поведении, но и в повседневной жизни крестьян (при этом «сверху» означало для женщин и детей указание отца и инстанций, стоявших над ним, для отца — указание общины и стоявших над ней, для общины — указание властей предержащих). Хорошо известна публичность всех событий крестьянской жизни, таких как свадьба и похороны, уход в армию и рождение ребенка, крещение и сватовство и т. п. Эта публичность была характерна как для крепостной, так и для пореформенной поры. «Деревенский человек, — отмечали наблюдатели крестьянской жизни, — привык жить открыто. Большая часть его жизни проходит “на миру”, на улице, на глазах у всех. Даже самые интимные моменты своей жизни он не умеет скрыть от улицы: как, что и сколько он работает, как, что и сколько он ест, как и кого он любит, как воспитывает детей, каковы отношения в его семье — все это известно “миру”, “улице” до мельчайших подробностей точно так же, как известно и то, кого он ненавидит»340. Но это не тяготило крестьянина, и он редко принимал какие-иибудь меры к сохранению семейных тайн. Ведь тайны не только не пытались скрыть, но, напротив, тотчас же делали достоянием всей деревни. Даже обманутый муж не стеснялся провести изменившую ему жену обнаженной через все село. Получается, что крестьянин не чуждался публичности своих действий, более
1775 гг. // Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2007. № 5-3 (55). С. 158—166.
340 Златовратский Н. Н. Устои : История одной деревни // Собр. соч. : в 8 т. Т. 3. С. 119.
Особенности поведения крестьянина...
423
того, сам стремился к ней, потому что нуждался, чтобы «мир», «улица» давали санкцию на все его поступки. Без этой санкции ни свадьба, ни похороны, ни рождение не становились действительными событиями в глазах крестьянина. Чем больше людей были свидетелями того или иного события, чем больше, значительнее санкция, тем, следовательно, весомее, реальнее становилось данное событие для крестьянина. Публичность личности являлась необходимым условием действительности личности, публичность общественных отношений — условием действительности этих отношений и в целом для крестьянина публичность была атрибутом действительности341 342.
Выводы о познавательных возможностях русских земледельцев и их влиянии на их поведение могут быть распространены в принципе на всех неграмотных и малограмотных людей, не обучавшихся в школе и проживавших в отрыве от цивилизации. Подтверждение этому находим во многих работах’4-, среди которых почетное место занимает исследование, проведенное российскими психологами в 1931 —1932 гг. в Узбекистане. Его цель состояла в том, чтобы выяснить особенности когнитивных процессов у человека оральной культуры и оценить, как они изменялись под влиянием грамотности, школьного обучения, новых навыков, знаний, мотивов поведения и приобщения к городской европейской культуре. Познавательные способности у людей оральной культуры изучались на примере отсталых, неграмотных групп населения, живших в отдаленных кишлаках и не вовлеченных в общественную жизнь, — среди женщин-домохозяек (ичкари), занимавшихся всю свою жизнь вышиванием, воспитанием детей, и мужчин, которые вели индивидуальное хозяйство. Изменения в когнитивных процессах исследовались на примере людей, в той или иной степени приобщившихся к образованию и новым формам общественной жизни, — среди грамотных женщин-слушательниц кратковременных курсов для воспитательниц детских садов,
341 Клио а нов А. И. О методологии изучения религиозного сознания. С. 102—103.
342 Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения ...; Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. С. 219—435; Леви-Брюль Л.'. 1) Первобытная мифология: мифический мир австралийцев и папуасов. М., 2010; 2) Первобытное мышление. М., 2015; 3) Первобытный менталитет. СПб., 2002; 4) Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994; 5) Сверхъестественное и природа в первобытном мышлении. М., 2010; Тульвисте П.: 1)0 социально-историческом развитии познавательных процессов (на материалах зарубежных экспериментально-психологических исследований) : автореф. дис. ... канд. психол. наук. М.. 1975; 2) К интерпретации параллелей между онтогенезом и историческим развитием мышления // Труды по знаковым системам. Тарту, 1976. Т. 8. (Учен. зап. Тартуского ун-та ; вып. 411); 3) О теоретических проблемах исторического развития мышления И Принципы развития в психологии / Л. И. Анцыферова (ред.). М., 1978. С. 81—103. См. также: Бирюков Б. В., Верстин И. С. Трудные времена философии : Люсьен Леви-Брюль. Первобытное общество и «прелогичность» мышления. М.. 2014.
424
Гпава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
представителей колхозного актива (председателей, бригадиров, членов правления, прошедших кратковременные курсы и работавших в колхозах), а также учащихся педагогического техникума, принятых после двух-трех лет обучения в школе или на курсах.
Исследование носило, во-первых, комплексный характер — изучались главные когнитивные процессы — восприятие, воображение, мышление (абстракция, обобщение, умозаключение и вывод, рассуждение и решение задач), самоанализ и самосознание; во-вторых, являлось полевым и экспериментальным — проводился тщательно разработанный экспериментальный опрос; испытуемым давались специальные задания. В-третьих, оно осуществлялось в естественных для тестируемых условиях (беседа на узбекском языке в непринужденной обстановке, в которой могли и принимали участие люди, находившиеся рядом). Вопросы ставились в привычной форме. Задачи на обобщение носили наглядно-действенный, ситуационный или категориальный характер. Задачи на вывод и умозаключение можно было решать, опираясь на свой практический опыт или выходить за его пределы.
Исследование восприятия (требовалось классифицировать мотки окрашенной шерсти по группам) показало: женщины-ичкари, являвшиеся отличными ткачихами, с заданием не справились. Они использовали не категориальные названия цветов — красный, желтый и т. п., а обозначали цвет мотков названиями похоже окрашенных предметов из их практического опыта. Например, разные оттенки зеленого они обозначали названиями разных растений: цвет травы весной, цвет тутовых листьев летом, цвет молодого горошка. Изучение восприятия формы дало аналогичные результаты. Геометрические фигуры (круг, треугольник и т. п.) испытуемые называли похожими (по форме) на них предметами из своего обихода — тарелка, браслет и т. п.
Неграмотные дехкане группировали предметы не по категориальному принципу, не на основе какого-то общего для них признака, а в ситуационные комплексы, наблюдаемые в реальной жизни. Так, молоток, пилу, полено и топор они объединили в одну группы на том основании, что все они нужны, когда пилятся и рубятся дрова; взрослых и детей потому, что они могут вместе работать; стакан, сковородку, бутылку очки потому, что, если человек плохо видит, ему приходится надевать очки, чтобы пообедать. Исследование продемонстрировало, что испытуемые, в практике которых преобладали наглядно-действенные операции, не могли выделять общие отвлеченные признаки предметов и относить их к отвлеченным категориям. Операции отвлеченного категориального мышления заменялись операциями восстановления наглядно-действенных ситуаций. Группирование предметов по ситуационному принципу характерно для учащихся начальной школы, находящихся на стадии конкретных операций.
Особенности поведения крестьянина...
425
При решении логических задач у тестируемых доминировали процессы аргументации и дедукции, связанные с личным практическим опытом. Они могли делать выводы по законам логики только относительно фактов и явлений, известных им из непосредственного опыта. Например, испытуемые из первой группы, «живущие в наиболее отсталых районах», не могли решать силлогизмы. Первый: «Хлопок растет там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может там расти хлопок или нет?» Они заявляли, что никогда не бывали в этом незнакомом месте и не знают, растет там хлопок или нет. Был предъявлен другой силлогизм: «На Дальнем Севере, где снег, все медведи белые. Новая Земля — на Дальнем Севере. Какого цвета там медведи?» Ответы: «Я не знаю. Я видел черного медведя. Других я никогда не видел. В каждой местности свои животные — если она белая, они будут белые, если желтая — они будут желтые». «Если человеку шестьдесят или восемьдесят лет и он видел белого медведя и рассказал об этом — ему можно верить, но я никогда его не видел и потому не могу сказать. Это мое последнее слово. Те, кто видел, могут сказать, а те, кто не видел, ничего сказать не могут. Что петух умеет делать, он и делает. Что я знаю, я говорю, и ничего, кроме этого».
Неспособность решать силлогизм психологи объяснили тремя причинами: 1) недоверие тестируемых к первоначальным посылкам, не основанных на личном опыте; 2) посылки воспринимались как утверждение, отражающее единичный случай; 3) силлогизмы распадались на три изолированных высказывания, не объединенных единой логикой. У грамотных продвинутых испытуемых картина резко менялась. Они давали цвету категориальное наименование, фигурам — геометрические названия, классифицировали предметы на основе категориальных признаков; правильно решали силлогизмы, опираясь на абстрактное мышление. Для них слова выполняли функцию, совершенно отличную от той, которую они имели для неграмотных. Неграмотные использовали слова для обозначения предмета и установления практических связей между вещами, а образованные — для кодирования предметов, для их обобщения в абстрактные понятия. Приобретение нового социального опыта, новые идеи, образование изменяли отношение людей к языку — слова становились основным инструментом абстракции и обобщения34’.
Исследование привело ученых к двум принципиальным выводам: у неграмотных людей сравнительно с образованными мышление происходит иначе; деятельность, основанная на формальном образовании и социальном опыте, способствует качественным изменениям в процессах мышления; пе- 341 * *
341 При описании этнопсихологической экспедиции в Среднюю Азию и ее резуль-
татов автор опирался на: Лурия А. Р.: 1) Об историческом развитии ...; 2) Этапы
пройденного пути : научная автобиография. 2-е изд. М., 2001.
426
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
рестройка организации мышления может произойти за относительно короткое время при наличии достаточно резких изменений условий существования. Однако столь важные результаты увидели свет через 42 года после завершения экспедиции — в 1974 г. Можно предположить, они не удовлетворили академические и политические власти. Хотя авторы и подчеркивали большие изменения, произошедшие в Средней Азии за годы советской власти, полученные выводы об уровне когнитивного развития дехкан были ошеломляющими и неутешительными. По переписи 1926 г. в Узбекистане неграмотных среди лиц в возрасте старше 9 лет насчитывалось 84,73 % среди мужчин и 92,7 % среди женщин344 345 346, следовательно, по крайней мере 88,4 % населения республики с точки зрения когнитивных процессов, если сравнивать с образованными людьми, находилось на стадии конкретных операций. Вполне возможно, ученые для проведения исследования выбрали Среднюю Азию, а не РФ потому, что предполагали, что в русских деревнях ситуация тоже не очень радовала. В 1926 г. в РСФСР в сельской местности неграмотных насчитывалось 45 % населения’45. Значит, около половины русских крестьян с точки зрения когнитивных процессов находились хотя и на более высоком, но все же еще на подростковом уровне. А. Р. Лурия писал в автобиографии: «Мы могли бы проводить работу в отдаленных русских деревнях, однако избрали для своих исследований поселки и стоянки кочевников Узбекистана и Киргизии, где огромные различия прошлой и современной культуры обещали дать максимальную возможность для наблюдения за изменениями основных форм и содержания мышления людей»’46. Из этих слов следует: Лурия и его коллеги полагали, что неграмотные крестьяне в русских глухих деревнях в 1920-е гг. (и, значит, в более раннее время, XVIII—XIX вв.) не отличались принципиально от среднеазиатских дехкан с точки зрения познавательных процессов.
К представителям первичной или вторичной оральной культуры следует отнести крестьян других этносов, а также российских рабочих конца XIX — начала XX в., поскольку они не прошли систематического школьного обучения (табл. 5.2).
344 Культурная революция» в Узбекистане и ее последствия. URL: https:// vuzlit.ru/616744/kultumaya_revolyutsiya_uzbekistane_posledstviya (дата обращения: 12.10.2018).
345 В возрасте 9—49 лет: Российский статистический ежегодник. 2014 : стат. сб. М„ 2014.
346 Лурия А. Р. Этапы пройденного пути ... URL: http://www.humanbrain.ru/ lu-ria/the-making-of-mind.htm (дата обращения: 12.10.2018).
Особенности поведения крестьянина...
427
Таблица 5.2
Уровень грамотности населения обоего пола в возрасте 10 лет и старше в Российской империи по этносам в 1897 г.
Этнос	Общая численность населения, тыс.	Численность грамотных		В том числе лиц с образованием выше начального	
		тыс.	%	ТЫС.	%
Эстонцы	773	728	94,1	5	0,65
Латыши	1112	946	85,0	7	0,63
Немцы	1278	1003	78,5	81	6,34
Гвреи	3625	1817	50,1	44	1,21
Литовцы	1219	590	48,4	3	0,25
Поляки	5735	2396	41,8	159	2,77
Северные финно-угры	466	154	33,0	1	0,21
Русские	41 075	12 048	29,3	935	2,28
Народы Урала	1057	276	26,2	0	0
Белорусы	4137	841	20,3	20	0,48
Грузины	962	187	19,4	14	1,46
Украинцы	15 665	2965	18,9	57	0,36
Армяне	803	147	18,3	18	2.24
Татары	2619	431	16,4	3	0,11
Финно-угры Среднего Поволжья	1918	188	9,8	1	0,05
Молдаване	795	70	8,8	3	0,38
Кавказские горцы	993	71	7,1	1	0,10
Калмыки	141	6	4,1	0	0,00
Малые народы Сибири	524	26	5,0	0	0,00
Народы Центральной Азии	5517	190	3,4	1	0,02
Все население	91 277	25 312	27,7	1374	1,51
Подсчитано по: Общий свод ... Т. 2. С. 134—175; Первая всеобщая перепись населения. [Т.] 1—89 / И. А. Тройницкий (ред.). СПб., 1899—1905.
Согласно переписи 1897 г. самый высокий уровень грамотности наблюдался среди эстонцев (94,1 %), самый низкий среди народов Центральной Азии (4,1 %). Грамотность русских была выше среднего имперского уровня — 29,3 % против 27,7 %. Средняя грамотность рабочих мужского пола по империи в 1897 г. составляла 58 %, женского — 28 %347. Уровни грамотности
147 Численность и состав рабочих в России на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. : в 2 т. / В. В. Степанов (ред.). СПб., 1906. Т. 1.С. I—XX.
428
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
и когнитивного развития коррелировали. Однако у людей грамотных или с начальным образованием когнитивные процессы не достигают высшего уровня формальных операций и не формируется полноценное абстрактное мышление. По проценту лиц с образованием выше начального дифференциация между этносами незначительна и меньше, чем по грамотности, — максимальный у немцев (6,34 %), минимальный нулевой — народов Центральной Азии, малых народов Сибири и калмыков. Если исключить немцев, то у остальных этносов доля образованных людей находилась в коротком интервале от 0 до 2,77 %. Русские находились на третьем месте, уступая, кроме немцев, немного полякам — 2,28 % против 2,77 %. Следовательно, в целом по империи к 1897 г. от 94 % до 100 % представителей всех этносов и 98,5 % населения в возрасте 10 лет и старше не достигли уровня формальных операций. Важно отметить, что у самых грамотных этносов (эстонцев, латышей, евреев и литовцев) доля образованных людей была ниже, чем у русских, и ниже, чем в среднем по империи. А между тем именно среднее и высшее образование поднимает когнитивные процессы на уровень формальных операций.
Но в данном случае речь идет о средних цифрах по целым этническим группам, включавшим привилегированные сословия, в которых концентрировались образованные люди. Большой интерес представляет сословный профиль по образованию (табл. 5.3).
Таблица 5.3
Численность лнц обоего пола в возрасте 10 лет и старше с образованием выше начального в различных частях Российской империи
Сословия	Численность СОСЛОВИЯ	Число лиц с образованием выше начального	
		абс.	%
Европейская Россия	67 935 660	1 090 010	1,60
Сельское состояние	57 943 147	80 432	0,14
Дворяне и чиновники	1 091 668	450 288	41,25
Духовенство	389 136	185 510	47,67
Городское сословие	7 776 061	330 504	4,25
Инородцы	306 251	171	0,06
Привнслинские губернии	6 757 488	131 232	1,94
Сельское состояние	4 930 444	8109	0,16
Дворяне и чиновники	145 931	69 955	47,94
Духовенство	6111	4487	73,42
Городское сословие	1 589 977	44 408	2,79
Инородцы	65	0	0,00
Особенности поведения крестьянина...
429
Окончание табл. 5.3
Сословия	Численность СОСЛОВИЯ	Число лиц с образованием выше начального	
		абс.	%
Кавказ	6 466 064	78 392	1,21
Сельское состояние	5 446 735	7265	0,13
Дворяне и чиновники	165 651	37 945	22,91
Духовенство	41 195	9518	23,10
Городское сословие	570 351	21 335	3,74
Инородцы	101 870	33	0,03
Сибирь	4 264 726	47 772	1,12
Сельское состояние	3 160 528	5016	0,16
Дворяне и чиновники	35 104	16351	46,58
Духовенство	14613	7215	49,37
Городское сословие	258 550	16 786	6,49
Инородцы	632 129	298	0.05
Средняя Азия	5 876 565	18 599	0,32
Сельское состояние	470 678	2133	0,45
Дворяне и чиновники	20 235	11 043	54,57
Духовенство	2127	889	41,80
Городское сословие	115 903	3935	3,40
Инородцы	5 249 754	292	0,01
Империя	91 300 503	1 366 005	1,50*
Сельское состояние	71 951 532	102 955	0,14
Дворяне и чиновники	1 458 589	585 582	40,15
Духовенство	453 182	207 619	45,81
Городское сословие	10310842	416 968	4,04
Инородцы	6 290 069	794	0,01
Подсчитано по: Общий свод ... Г. 1. С. 188—207.
Доля лиц с образованием выше начального, подсчитанная по данным об образовании этносов (табл. 5.2), на 0.01 % больше, чем по данным об образовании сословий (табл. 5,3) — 1.51 против 1.50, так как учтены не все сословные группы.
Среди собственно крестьян империи (сельское состояние) и близких к ним по статусу инородцев (так официально назывались некоторые малые народы империи) в 1897 г. доля лиц, учившихся в средних или высших учебных заведениях, во всех регионах (подобных данных по этносам нет) равнялась у первых 0,14 %, у вторых — 0,01. У рабочих процент образованных
430
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
людей мог быть немногим выше, чем у крестьян: в 1895—1896 гг. почти 87 % рабочих происходили из крестьян (причем в первом поколении), 6,4 % из мещан, 6,7 % являлись солдатами, временно работавшими на фабриках; пополнение рабочих кадров на 90 % происходило из крестьян. Но, скорее всего, крестьяне, рабочие и инородцы, учившиеся в средних или высших учебных заведениях, их не закончили, иначе маловероятно, чтобы они остались в «первородном состоянии». Значит, примерно один из тысячи крестьян и рабочих и 1 из 10 тысяч инородцев мог (теоретически!) иметь когнитивные способности, соответствующие уровню формальных операций.
Культурный раскол российского общества
Учет особенностей когнитивных процессов помогает лучше уяснить причины непонимания, существовавшего в XVIII—XIX вв. между крестьянством и образованной частью российского общества, даже теми ее представителями, которые относились к нему с живым сочувствием. На мой взгляд, глубокие различия в познавательных и метакогнитивных способностях тех и других составляли порой серьезное или даже непреодолимое препятствие для общения и взаимопонимания. Затруднения начинались с языка, на котором говорили люди образованные и крестьяне, — русский язык тех и других был существенно иным, концептуальным и с множеством иностранных слов у первых и конкретно-образным — у вторых. Первые мыслили преимущественно по законам абстрактного мышления, вторые — симпрактического мышления. На рубеже XVIII—XIX вв. процент элементарно грамотных крестьян обоего пола в возрасте 10 лет и старше не превышал 7, в 1847 г. — 10, в 1917 г. равнялся 36, в то время как функциональная грамотность у дворян в начале XIX в. находилась на уровне около 70 %, в 1917 г. — 90 %, у духовенства — соответственно 60 и 95 %. При этом большинство грамотных дворян и священнослужителей систематически учились в школе и имели в большинстве среднее и высшее образование’48.
Быстрое повышение уровня образования у привилегированных и медленное у податных слоев населения имело серьезные последствия — оно способствовало расколу общества на образованных и неграмотных. На беду, первые были одновременно еще и состоятельнее (в материальном отношении) вторых, имели более высокий социальный статус, что только усугубляло раскол. Образованные в большинстве имели прозападные взгляды и ориентировались на модернизацию, неграмотные — были стихийными фундаментальными славянофилами, приверженными русским традициям. Представи-
348 Миронов Б. Н. История в цифрах : (Математика в исторических исследованиях). Л.. 1991. С. 85.
Культурный раскол российского общества
431
гели привилегированных групп, с симпатией воспринявшие современную светскую западную культуру, испытывали известный дискомфорт от жизни в России и желали изменить ее по европейской модели, чтобы не чувствовать себя чужими среди своих и своими среди чужих. Некоторым из них казалось, что сделать это легко и просто — стоит показать народу образцы и научить ими пользоваться. На самом деле изменения должны были сначала произойти в головах людей. А сделать это возможно только посредством образования народа, для чего требовалось много времени, средств и усилий. Не у всех хватало терпения, и немалому числу образованных людей революция казалась лучшим способом быстрого решения вопроса.
Дифференциация по образованию имела, может быть, даже более серьезные последствия, чем социальное и имущественное расслоение. Дело в том, что, как только бедный образованный человек становился состоятельным, он от других состоятельных образованных людей мало чем отличался и легко находил с ними общий язык. Но когда бедный неграмотный становился богатым без повышения уровня образования, он все равно не мог найти общий язык с образованными людьми, независимо оттого, богатые они или бедные. Когнитивные способности европейски образованного и малограмотного существенно различались. Они даже по-разному чувствовали и различались по эмоциональному складу. Любой факт, любое событие в жизни намного эмоциональнее переживаются неграмотным, чем грамотным, так как у первого отсутствует привычка, которую дает регулярное чтение: смотреть на все, в том числе на себя, со стороны, глазами постороннего. Неграмотный всегда чувствует более глубокую сопричастность со всем, с чем сталкивает его жизнь, к людям у него также более эмоциональное, гуманное, товарищеское отношение, чем у образованного.
Это ярко проявилось в пореформенную эпоху, когда крестьяне стали избираться присяжными в новые суды. В компетенцию присяжных попало 20 % статей Уголовного кодекса; они рассматривали почти 76 % уголовных дел. В 1873—1878 гг. присяжные оправдали 36 % обвиняемых (коронные суды лишь — 27 %). Особую снисходительность присяжные проявляли к совершившим мелкие кражи, преступления служебные и против порядка управления (в основном сопротивление властям и нарушение паспортного режима, оскорбление полицейских и сельских должностных лиц). По этим преступлениям, на которые приходилось более трети дел, они оправдывали более половины обвиняемых. Суды присяжных чаще выносили оправдательные приговоры, если заседание проходило на первой, четвертой и последней неделе Великого поста; снисходительно относились к политическим преступникам, к участникам самосудов и добровольно сознавшимся, к совершившим кражи в крайней нужде, к старостам, растратившим общественные деньги. Зато строже коронных судей присяжные относились к религиозным преступлениям. крупным кражам, убийствам и грабежам. И по большому счету суды при
432
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
сяжных, где большинство мест принадлежало крестьянам, выносили более мягкие приговоры, чем коронные суды без присяжных. Например, в 1873— 1883 гг. суды присяжных оправдали 38 %, а коронные суды — 23 %, к 1883 г. доля оправданных судом присяжных поднялась до самой высокой отметки — 43 %. Обвиняемые мечтали, чтобы их дело рассматривалось присяжными во время поста и перед большими христианскими праздниками, когда число оправдательных вердиктов почти удваивалось.
Чем же объяснялась субъективность крестьян-присяжных в значительном числе дел? Они имели правосознание, не соответствовавшее понятиям и нормам законодательства. Обычное право, которое они знали и разделяли, было снисходительно к мелким кражам и к нарушениям порядка управления. Кроме того, 49 % присяжных были неграмотными, да и для малограмотных некоторые преступления оказались слишком сложны для понимания. Не менее важно, что присяжные-крестьяне слишком эмоционально оценивали престу-349 пления. часто проявляя сочувствие и неправомерно смягчая наказания Чтобы исправить положение, правительство в 1878—1889 гг. приняло 10 поправок в закон 1864 г. Из компетенции суда присяжных были изъяты дела против порядка управления, общественного благоустройства и благочиния и должностные преступления. Остальные поправки привели к увеличению в составе присяжных образованных и состоятельных граждан, которые лучше знали и следовали закону при вынесении приговора, в большей мере понимали необходимость руководствоваться законом при вынесении приговора, а не эмоциями и христианскими нравственными соображениями. В результате процент оправданных уменьшился с 43 % в 1883 г. до 36 % в 1889—1891 гг. и до 30 % в 1897 г.* 350
Итоги
Подавляющее большинство русских крестьян и всего населения в позднеимперской России не прошли систематического школьного обучения. Даже в 1917 г. два из трех крестьян мужского и женского пола в возрасте 10 лет и старше были неграмотными. В контексте концепции оральности крестьянский социум находился на стадии вторичной устности, поскольку крестьянское массовое сознание подверглось воздействию письменности и печати, грамотные земледельцы, хотя и спорадически, использовали технологии письма в повседневной практике, выражали свои мысли в письменной форме, читали, общались с образованными людьми, работали в городах. Как заметил
3'|“ О том, как судили крестьяне-присяжные, замечательно рассказано в: Злато-вратский Н. Н. Крестьяне-присяжные. С. 27—28.
350 Подробнее см.: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 85—87.
Итоги
433
один корреспондент ЭБ. «в последние тридцать лет народная школа много изменила в языке крестьян. Учившиеся в школе первые ученики стали пожилыми крестьянами, давно выучились в школе их дети. Стараниями школьных учителей поучившиеся отцы и дети стали говорить правильно. <...> В прежние времена, когда школа не вносила общности в язык крестьян, являлись люди, в особенности уходившие в отхожие промыслы, в города, приносили правильные выражения в разговорную речь»351.
Но даже грамотные крестьяне еще не приобрели когнитивных способностей образованного человека и обладали симпрактическим мышлением. Оно представляет собой практический анализ и синтез и обобщение без отрыва от конкретного. Абстрактное мышление слабо развито, индивид может оперировать информацией, почерпнутой почти исключительно из своего жизненного опыта и в рамках этого опыта. Однако равнодушие к формальным операциям и к логическим абстрактным рассуждениям не есть неспособность к логическому мышлению: те же самые люди, которым отвлеченная мысль дается с трудом, в тех случаях, когда какой-нибудь предмет представляет для них жизненный интерес, показывают себя рассудительными, умелыми, искусными и изощренными. Корреспонденты ЭБ привели много примеров изобретательности и сообразительности при счете и измерении, когда крестьяне выходили из положения, используя разнообразные измерительные и вычислительные схемы, которые позволяли им решать самые сложные задачи. Кроме этого, великолепная память компенсировала слабую способность производить формальные операции, во многих случаях заменяя логический механизм, а замечательный глазомер позволял обходиться без использования точных мер и измерений. В естественной для крестьянина обстановке деревни он превосходил образованных горожан памятью, остротой зрения, слуха и обоняния, силой и выносливостью, знанием окружающей среды, умением ориентироваться и по малейшим следам восстанавливать очень сложные картины событий и обстановки.
Психологи полагают, что говорить об иерархии типов мышления некорректно — они оперируют различными языками, по-разному интерпретируют мир и только во взаимодействии образуют единую систему психической деятельности. Однако в зависимости от того, какой тип переработки информации или тип мышления преобладает, возможно право- или левополушарное доминирование. В процессе индивидуального развития под влиянием обучения и социальных контактов правополушарные люди переориентируются в левополушарных151 152.
151 Русские крестьяне. Т. 2. ч. 1. С. 576 (Пошехонский у. Ярославской губ.).
Аршавский В. В. Межполушарная асимметрия ... С. 97; Ротенберг В. С. Функциональная асимметрия мозга человека (психо-физиологические аспекты) // Итоги науки и техники. Сер.: Физиология человека и животных. М., 1989. С. 145—236; Ро-
434
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
Освоение мира исключительно практически накладывало глубокий отпечаток на характер и содержание народных знаний, а они в свою очередь влияли на поведение земледельцев и на то, как они конструировали социальный и физический мир. Симпрактичность мышления замыкала земледельца в кругу его маленького личного и деревенского практического опыта, мешала увидеть смысл в событиях, происходивших за околицей его села. Он не только пропускал мимо себя великие исторические события, но и вообще порой не интересовался тем, что делается в отечестве, которое для него нередко ограничивалось своей деревней и округой. Отсюда склонность крестьян игнорировать существование внешнего мира и того, что выходило за пределы усвоенных ими знаний, абсолютизировать свои узкие локальные интересы. В соответствии со своими познавательными возможностями и знаниями крестьяне создали традиционное общество с моральной экономикой, которому присуще единство идеального и практического, природного, хозяйственного и социального. В этом обществе хозяйственно-трудовая деятельность подчинялась естественным ритмам и моральным нормам; ведение хозяйства тесно переплеталось с отношениями в семье и со всеми членами общины; противостояние между моральными установками и практическими, утилитарными ценностями отсутствовало: выраженная индивидуальность проявлялась слабо; социальные связи носили отчетливо выраженный межличностный неформальный характер.
В пореформенный период познавательные и метакогнитивные способности земледельцев развивались. Повышение числа крестьян, умеющих считать, читать и писать, появление различий в умственных способностях и потребностях молодежи и «стариков», переход с местных мер на абстрактные общегосударственные, рост разнообразия в вычислительных и измерительных операциях — всё это свидетельствовало о том, что земледельцы в интеллектуальном отношении переходили на стадию формальных операций и медленно, но неуклонно преодолевали дефицит абстрактного мышления. Сравнивая сообщения корреспондентов из разных местностей, обращаешь внимание, что там, где экономика была более коммерциализирована, более развиты промыслы, промышленность, распространено отходничество, там больше грамотных и умеющих считать крестьян. Очевидно интеллектуальные способности совершенствовались параллельно с ростом коммерциализации экономики, урбанизации и индустриализации. Рыночная экономика предъявила спрос на культурных работников. Одновременно с этим на рубеже XIX— XX вв. у крестьян обнаружилось стремление к самоопределению — выделению себя из «мы», из других; осознание своих интересов, своего места в кол-
тенберг В. С., Бондаренко С. М. Функциональная асимметрия полушарий мозга, типы мышления и обучение // Ротенберг В. С., Бондаренко С. М. Мозг. Обучение. Здоровье : книга для учителя. М.. 1989. С. 158—177.
Итоги
435
лективе. Это стремление часто носило наивный характер и не выходило у подавляющего большинства за границы ближайшего окружения — деревни, обшины, волости и проявлялось в рамках доступных им общественных отношений. У наиболее продвинутых крестьян росло чувство индивидуализма и собственного достоинства, получили развитие самоанализ, самоконтроль, самокритика, хотя самооценка, понимание самого себя, своих возможностей и стремлений часто были неадекватными.
Характерный пример. После широкого распространения в начале XX в. таких новых контрацептивных средств, как презервативы, маточные кольца, противозачаточные колпачки, вагинальное спринцевание и свечи (все их применяли лишь образованные и состоятельные женщины), самыми популярными оставался прерванный половой акт у мужчин и удлинение лактационного периода у женщин. При правильном применении первый метод снижал вероятность забеременеть до 4—16%, второй — до 2—4 %, но лишь в течение 6 месяцев после рождения ребенка. Если бы coitus interruptus активно использовался, то рождаемость можно было бы взять под контроль. Однако мужчины использовали этот метод редко и неохотно, потому что он требовал от них большого самоконтроля. Проведенное в 1927 г. обследование, когда аборты и контрацепция уже не запрещались, среди замужних украинских крестьянок показало, что лишь 9 % использовали тот или иной способ предотвращения зачатия, главным образом прерванный половой акт’5’. Следовательно, coitus interruptus применяли не более чем 9 % мужчин, и важной причиной нежелательной беременности можно считать слабый самоконтроль мужчин.
Пореформенная Россия переживала, говоря словами А. И. Эртеля, тот «период общественного сознания, когда перерождаются понятия, видоизменяются верования, когда новые формы общественности могущественно двигают рост критического отношения к жизни, когда пускает ростки новое ми-354 ровоззрение, почти противоположное первоначальному»
В советское и постсоветское время познавательные и метакогнитивные способности большинства российских граждан, включая русских, интенсивно развивались.
В 1897 г. среди населения в возрасте 20 лет и старше высшее образование было у 0,23 %, среднее — у 1,38%, в 1917 г. — соответственно у 0,51 и 3,49 %, вместе у 4 %. Следовательно, около 96 % взрослого населения в интеллектуальном отношении находились (по схеме Ж. Пиаже) на стадии конкретных операций, из них незначительная доля — в состоянии перехода
353 Томилин С. А. К вопросу о плодовитости крестьянки и влиянии ее на детскую смертность // Советская демография за 70 лез / Т. В. Рябушкин (ред.). М.. 1987. С. 107—109. Подробнее см. в главе 4 настоящей монографии.
34 Письма А. И. Эртеля / М. О. Гершензон (ред.). М., 1909. С. 172—173.
436
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
к стадии формальных операций’55. В 2010 г. типичный взрослый россиянин достиг стадии формальных операций, поскольку среди лиц обоего пола в возрасте 15 лет и старше 23 % имели высшее, 54 % — неполное высшее и полное среднее и 11 % — основное образование’56. Примерно 88 % населения в 2010 г. (против 4 % в 1917 г.) находились на стадии формальных операций. Значит, у 84 % (88 - 4) граждан за 100 лет познавательные и метакогиитив-ные способности поднялись на целую ступень.
Это чрезвычайно важно. Роль образования для развития познавательных и метакогнитивных способностей многогранна: оно (при прочих равных условиях) не только воспитывает чувства и учит укрощать эмоции, но преодолевает симпрактичность мышления, делает его более богатым, содержательным, общим и более абстрактным и в то же самое время более дисциплинированным и застрахованным от ошибок. «Мышление необразованного при прочих равных условиях (например, при одинаковом жизненном опыте) более ограничено и менее содержательно, малоспособно к обобщениям и абстракциям, но в то же время более поверхностно, недисциплинированно и склонно к ошибочным объяснениям и неверному пониманию, — зафиксировал известный психолог П. П. Блонский (1884—1941). — Нет, пожалуй, ни одной интеллектуальной функции, на которую школа и даваемое ею образование влияли сильней, чем на мышление. И дело не только в даваемых школою знаниях. <...> Школа учит решать задачи, выводить следствия, находить причины. Школа делает человека более опытным в мышлении»355 * 357 358 359. Подчеркну: здесь ученый имеет в виду исключительно европейскую школу Нового и Новейшего времени, которая ставила целью развитие у учащихся способности к формальным операциям и абстрактному мышлению. Продолжительное обучение в школе, преследующей иные цели обучения, будет иметь и другие последствия’58.
Как установили психологи, малообразованные люди легче поддаются внушению и, значит, манипулированию. Практики, связанные с выполнением приказов и требований (именно такой деятельностью крестьянин большей частью занимался и в семье, и в общине), также развивает внушаемость. Находясь в толпе, человек особенно подвержен внушению и манипулированию, так как у него изменяется протекание психических процессов, основными регуляторами поведения становятся инстинкты, а крестьянину часто приходилось быть в толпе и принимать решения под ее влиянием’59. «Не говори мне
355 Миронов Б. Н. Российская империя ... Г. 3. С. 720.
156 Демоскоп Weekly. 2011. № 491—492. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ 2011/0491/perepOl .php
157 Блонский П. 11. Избранные психологические произведения. М., 1964. С. 281.
358 GraffИ. J. Literacy Myths ... Р. 15—34.
359 Шейнов В. П. Скрытое управление человеком : Психология манипулирования. М. ; Минск, 2009.
Итоги
437
о толпе, повинной в том. что перед ней нас оторопь берет. Она засасывает, как трясина, закручивает, как водоворот», — сказал И. В. Гёте в «Фаусте». Кроме того, малообразованный человек легче подчиняется авторитетам; мыслит стереотипами; навязываемые ему стереотипы усваивает бессознательно, дорефлексивно и очень прочно. Благодаря этому сообщество малограмотных людей, с одной стороны, твердо поддерживает существующий общественный порядок, с другой — легко поддается воздействию пропаганды, агитации и пиару, что повышает вероятность манипулирования. Это наглядно обнаружилось во время революции 1917 г.360
В соответствии с марксистско-ленинской концепцией рабочий класс являлся главной революционной силой ввиду свойственных ему организованности и дисциплины, духа коллективизма и солидарности, способности к сплоченным действиям и самое главное — благодаря как бы имманентно присущему ему пролетарскому классовому самосознанию. Истинный пролетарий сознавал свои классовые интересы, имел представление о том, что такое капитализм и социализм, буржуазная и социалистическая революции и как построить социализм. Он также осознавал свою ведущую роль в разрушении капитализма и построении социализма, идентифицировал себя с авангардом и гегемоном всех трудящихся. Согласно нормативной концепции советской историографии, формирование российского пролетариата как класса в основном завершилось в 1880-е гг. К 1917 г. российские рабочие обладали пролетарским классовым сознанием, были готовы к проведению социалистической революции и в действительности ее провели. Но могли ли российские рабочие начала XX в. в принципе овладеть марксистским сознанием? Для понимания столь сложной интеллектуальной конструкции, как социалистическая теория, необходимо владеть абстрактным концептуальным мышлением. Однако неграмотный или малограмотный рабочий им не владел, за исключением немногочисленной группы профессиональных революционеров из рабочей среды. С им практичность мышления рабочих являлась фундаментальной причиной их неспособности овладеть социалистическим мировоззрением и сознательно служить революционным авангардом — среди рабочих таких было около 99,9 % в 1897 г. и немного более к 1917 г.
В равной степени рабочие не могли адекватно уяснить политические программы партий, потому что и для них полный и настоящий смысл абстрактных политических понятий был недоступен. Когда они слушали ораторов или несли лозунги и плакаты «Долой самодержавие» или «Требуем ответственное министерство», то вкладывали в них не книжное содержание. Они понимали самодержавие как произвол и насилие, гражданские свободы как
360 Миронов Б. Н.: 1) Благосостояние населения ... С. 609—617; 2) Погрузившая в смуту и укравшая победу революция И Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2017. Т. 62. вып. 4. С. 693—716.
438
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение...
право экспроприировать фабрики и заводы, политические свободы как неподчинение власти и анархия, ответственное министерство как право в любой момент отстранить правительство от власти и т. п. Пользуясь этим, политические активисты включали в написанные ими от имени рабочих требования, которые пролетарии понимали и разделяли (8-часовой рабочий день, отмена штрафов, повышение заработной платы), политические требования, которые они понимали неадекватно. Например, в петицию, с которой 9 января 1905 г. петербургские рабочие шли к царю, организаторы включили политические требования, в принципе исключавшие саму возможность принятия петиции царем. — созыв Учредительного собрания, политические свободы, отделение церкви от государства и другие, что и привело к трагедии, названной Кровавым воскресеньем'61.
Рабочие действительно приняли самое активное участие в революционном движении и в свержении монархии, но не в силу политической развитости, организованности и классовой сознательности, а потому, что были культурно отсталой, демографически неблагополучной, после люмпен-пролетариата самой маргинальной, фрустрированной и криминогенной социальной группой населения в имперской России, склонной по этой причине к радикализму. агрессивности, девиации и к тому, чтобы служить объектом манипуляции’62. Рабочие пошли за большевиками потому, что их радикализм и агрессивность нашли отражение в социал-демократической программе — самой радикальной из всех политических программ. Простые и понятные лозунги и умелая пропаганда обеспечили успех большевиков в пролетарской среде, а их большая и умелая организационная работа позволила им мобилизовать рабочих и направить их энергию в нужное для них русло — использовать как пушечное мясо революции’63.
361	Потопов С. И. Петербургские рабочие и интеллигенция накануне революции 1905—1907 гг. : «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга» // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 —февраль 1917. СПб.. 1997. С. 530—541.
362	Подробнее об этом см. в главе 3 настоящей монографии.
363	Миронов Б. Н. Рабочие в революции 1917 г.: субъект истории или пушечное мясо? // Социологические исследования. 2017. № 2. С. 24—35.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сравнительный анализ имперской, советской и постсоветской модернизаций обнаружил их преемственность и известную стадиальность. Имперская модернизация проходила по классическому европейскому сценарию. По целям, средствам и результатам советская модернизация явилась ее продолжением. Однако в одних аспектах (формирование рациональной, образованной, светски ориентированной личности, индустриализация, урбанизация, демократизация семьи, эмансипация женщин и детей) советская модернизация напоминала, а в других — отличалась от классической западной модели (приоритет государства над обществом, примат коллектива над личностью, ограничение свободы индивидуума, централизация, планирование, ограничение права собственности и рыночных отношений). В кратком виде формула советской модернизации сводилась к технологическому и материальному прогрессу на основе традиционных социальных и политических институтов. Советская модернизация обеспечила менее высокие темпы развития и обошлась обществу более дорогой ценой, чем имперская. Однако, если бы не огромные и ничем не оправданные человеческие жертвы, советскую модернизацию можно было бы считать успешной, хотя она так же, как имперская, закончилась революцией. То, что советская модернизация сменила имперскую в результате военной революции 1917 г., а постсоветская сменила советскую после мирной революции 1991—1993 гг., не означает, что обе модернизации не состоялись.
Постсоветская модернизация вернулась к либеральному позднеимперскому проекту. Поскольку она далека от завершения, то выносить ей вердикт преждевременно. Однако уже можно сказать, что в политическом, общекультурном и социальном отношениях вестернизация России за последние 30 лет была беспрецедентной. И это закономерно: конвергенция — главная тенденция развития Европы XVIII—XX вв. в последние десятилетия трансформировалась в глобализацию мирового масштаба.
Все три модернизации имели общую цель — сделать Россию развитой, значимой, влиятельной, органической частью Европы. По сути, модернизация России в XVIII — начале XXI в. являлась и до сих пор остается конвер-генционным проектом, только осуществляемым в разных идеологических
440
Заключение
оболочках, под различными лозунгами, специфическими средствами и с различной эффективностью. Поскольку Россия всегда была частью Европы, хотя достаточно автономной и оригинальной по своей культуре, и никогда не изменяла своей европейской сущности, то называть европеизацию трендом ее развития не представляется возможным. Корректнее говорить о вестернизации. имея в виду под нею не изменение ее цивилизационного кода, а выравнивание уровней общекультурного, социально-экономического и политического развития.
Контрфактическое прогнозирование показало, что позднеимперская модернизация была эффективнее советской и сохранение позднеимперской модели принесло бы лучшие результаты. Несмотря на это, она закончилась революцией и распадом империи. Обычно это трактуется как бесспорное доказательство глубокого и всестороннего, или системного, кризиса российской империи. На самом деле мировой опыт показывает, что в модернизации, даже успешной, заключено немало подводных камней, проблем и опасностей для социума. Модернизация требует больших издержек, ведет к лишениям и испытаниям для отдельных сегментов населения и целых социальных групп, не приносит равномерного благополучия сразу и всем. Процесс не всегда устойчив, чреват сбоями и откатами назад. Периоды активной деятельности по совершенствованию социальных структур и институтов сменяются периодами усталости или самоуспокоенности, сопровождаемыми лишь слабыми попытками обновления. «Осовременивание» различных сфер общественного организма осуществляется далеко не синхронно, порой одних за счет других, что приводит к противоречиям, напряженностям, несоответствиям между ними. В ходе модернизации возникает дисгармония между культурными, политическими и экономическими ценностями и приоритетами, разделяемыми разными социальными группами. Модернизация способствует обострению национального вопроса в полиэтнических государствах. Все это имеет одно неизбежное следствие — увеличение социальной напряженности и конфликтности в обществе. Причем, как ни парадоксально, в переходных обществах существует прямая связь между темпами развития, с одной стороны, и социальной и политической нестабильностью — с другой: чем быстрее проходит модернизация, тем в обществе выше напряженность и конфликтность.
Самые благодетельные структурные реформы имели противоречивые последствия и не встречали всеобщего одобрения. Отмена крепостного права вызвала недовольство как помещиков, так и крестьян, хотя проведена была компетентно и предельно аккуратно. Необходимая и целесообразная Столыпинская реформа не нашла поддержки у большей части крестьянства и породила новые противоречия в деревне: между приверженцами общины и теми, кто хотел из нее выйти (полюбовно ее покинуло лишь 27 % крестьян). Политическая реформа 1905 г., которую так жаждала общественность, ее не удов
Заключение
441
летворила и оставила равнодушным подавляющее число крестьян и рабочих. Индустриализация, проводимая при поддержке правительства, плодила недовольных среди аграриев, желавших, чтобы финансовый дождь лился над ними, а не над промышленниками. Кроме того, она сопровождалась высокой степенью концентрации производства, в результате чего политическое значение рабочих— самой криминализированной, политизированной и недовольной части населения — стало намного превышать их долю в населении. Урбанизация создавала социальную напряженность как в городе (между горожанами и мигрантами), так и в деревне (между отходниками и остававшимися дома, между молодым и старшим поколениями).
Предложенную концепцию революции с полным правом можно назвать модернизационной, поскольку именно успешная в целом модернизация создала предпосылки для революции, которые реализовались в силу неблагоприятного стечения обстоятельств и настойчивого желания радикальной интеллигенции, объединившейся в начале XX в. в политические партии, взять власть и управление процессом модернизации в свои руки. Война стала моментом истины. По объективным показателям экономическая ситуация в России до свержения монархии выглядела не хуже, в некоторых аспектах предпочтительнее, чем в других воюющих странах. В 1914—1916 гг. российская экономика сумела перестроиться и мобилизоваться для обеспечения военных потребностей государства, что является убедительным свидетельством успешности развития России в пореформенный период.
Свержение монархии принципиально изменило положение в стране. Февраль нанес сокрушительный удар по экономике, уровню жизни, качеству управления, дал дорогу анархии, развалил армию, спровоцировал революционные бесчинства. Тяжелейшая ситуация, сложившаяся в стране за восемь месяцев правления Временного правительства, привела к новому взрыву революционных страстей, породила октябрьское вооруженное восстание, заставила Россию выйти из войны и спровоцировала Гражданскую войну. Именно революция породила сначала всеобщий институциональный кризис, в результате которого была парализована или затруднена работа государственных и частных учреждений, промышленных предприятий, транспорта, коммунальных служб, судов и органов охраны правопорядка, а затем экономический и всеобщий тотальный кризис. Таким образом, революцию породили не чрезвычайные трудности Первой мировой войны, а неадекватная военным обстоятельствам политика либеральных и радикальных партий, решивших воспользоваться ослаблением государственных структур ради реализации своих политических амбиций.
Как известно, в революции активное участие принял пролетариат. Возникает вопрос — почему? Чтобы на него ответить, необходимо проанализировать социальную природу, психологический облик и положение рабочих. Парадокс состоит в том, что, хотя дореволюционному российскому пролета
442
Заключение
риату в советской историографии уделялось первостепенное внимание — написаны тысячи книг, статей и диссертаций, тема не была всесторонне, глубоко и адекватно изучена. Причина — известная и тривиальная: тема была до предела идеологизирована, политизирована и во многом табуирована; изучение собственно истории рабочего класса зачастую подменялось или нагружалось историей большевизма.
В имперской России рабочие были во всех отношениях неблагополучной социальной группой населения. Их политический радикализм и агрессивность имели социальное, демографическое и психологическое происхождение. Их социально-правовой статус был неопределенным — они происходили из всех сословий, хотя в преобладающем числе из крестьян, но сами не являлись сословием, а в класс к 1917 г. еще не превратились. Оторвавшись от привычных условий жизни и принятых стандартов поведения в тех социальных группах, из которых происходили, они тяжело адаптировались к фабричной и городской жизни, что обусловливало антиобщественный характер их поведения и негативные психические состояния. У рабочих был низкий уровень жизни, хотя он и возрастал, и они имели неблагоприятный половозрастной и семейный состав. Мужчин насчитывалось в 6 раз больше, чем женщин; возрастной профиль был нарушен в пользу молодежи; почти половина мужчин и две трети женщин не состояли в браке. По причине низкого уровня жизни, маргинальности и половозрастного дисбаланса они были не только социально и экономически, но также матримониально и сексуально озабочены, раздражены и не удовлетворены жизнью уже только потому, что в обществе, где так ценились семья и дети, многие из них не имели ни того ни другого. В ситуации реальной невозможности удовлетворения фундаментальных базисных потребностей у рабочих сформировалось конфликтное отрицательно-эмоциональное состояние фрустрации — недовольство, разочарование, тревога, раздражение и даже отчаяние, что часто находило проявление в агрессивном поведении, направленном против действительного или мнимого его источника.
В советской историографии неадекватно трактовались и ментальные способности пролетариев. Рабочий класс априорно, в соответствии не с фактами, а с марксистско-ленинской концепцией, изображался главной революционной силой ввиду свойственных ему организованности и дисциплины, духа коллективизма и солидарности, способности к сплоченным действиям и самое главное — благодаря как бы имманентно присущему ему пролетарскому классовому самосознанию. Истинный пролетарий сознавал свои классовые интересы, имел адекватное представление о том, что такое капитализм и социализм, буржуазная и социалистическая революции и как построить социализм. Он также осознавал свою ведущую роль в разрушении капитализма и построении социализма, идентифицировал себя с авангардом и гегемоном всех трудящихся. Согласно нормативной концепции советской историогра
Заключение
443
фии, формирование российского пролетариата как класса в основном завершилось в 1880-е гг. К 1917 г. российские рабочие обладали пролетарским классовым сознанием, были готовы к проведению социалистической революции и в действительности ее провели. Но могли ли российские рабочие начала XX в. в принципе овладеть марксистским мировоззрением? Для понимания столь сложной интеллектуальной конструкции, как социалистическая теория, необходимо владеть абстрактным концептуальным мышлением, которое формируется в процессе длительного школьного обучения. Однако неграмотный или малограмотный рабочий им не владел, за исключением немногочисленной группы профессиональных революционеров из рабочей среды. Именно это являлось фундаментальной причиной их неспособности овладеть социалистическими мировоззрением и служить революционным авангардом — в 1897 г. среди рабочих доля лиц с образованием выше начального насчитывалось около 0,1 % и к 1917 г. немногим больше.
В равной степени рабочие не могли адекватно понимать политические программы партий, потому что для них полный и адекватный смысл абстрактных политических понятий был недоступен. Пользуясь этим, политические активисты включали в написанные ими от имени рабочих требования, которые пролетарии понимали и разделяли (8-часовой рабочий день, отмена штрафов, повышение заработной платы) и политические требования, которые они понимали неадекватно. Например, в петицию, с которой 9 января 1905 г. петербургские рабочие шли к царю, организаторы включили политические требования, в принципе исключавшие саму возможность принятия петиции царем, — созыв Учредительного собрания, политические свободы, отделение церкви от государства и другие, что и привело к трагедии, названной Кровавым воскресеньем.
Рабочие действительно приняли самое активное участие в революционном движении и в свержении монархии, но не в силу высокой политической развитости, организованности и классовой сознательности, а потому, что были малограмотной, демографически неблагополучной, после люмпен-пролетариев самой маргинальной, фрустрированной и криминогенной социальной группой населения в имперской России (в 19 раз более криминогенной, чем крестьяне-землевладельцы!), склонной по этой причине к радикализму, агрессивности, девиации и манипулированию. Они участвовали в революционном движении ради удовлетворения своих экзистенциальных потребностей, а не ради достижения целей, сформулированных политическими партиями. Не переустройство общества их интересовало, а мир и собственность— земля, фабрики, заводы. Пролетарий пошел за большевиками потому, что его радикализм и агрессивность нашли самое полное отражение в их политической программе — самой радикальной и агрессивной из всех программ. Простые и понятные лозунги и умелая пропаганда обеспечили успех большевиков в пролетарской среде, а их большая и умелая
444
Заключение
организационная работа позволила им мобилизовать рабочих и направить их энергию в нужное для них русло — использовать как пушечное мясо революции для достижения своих политических целей.
У историков не так много источников, позволяющих заглянуть во внутренний мир российских граждан в позднеимперский период. Анализ демографического поведения и внутрисемейных отношений до некоторой степени позволяет это сделать и, что очень ценно, — на массовых данных. Дело в том. что для того чтобы люди активно, самостоятельно и сознательно управляли брачностью, смертностью и особенно рождаемостью, они должны были победить многовековую традицию, значит, измениться психологически, ментально и культурно. Поскольку управление поведением человека осуществляется из одного центра — мозга, то те. кто включился в демографический переход, т. е. по своей воле и вполне сознательно сделали один революционный по сути шаг, были способны сделать второй, третий и четвертый. Именно в числе тех, кто включился в демографический переход, который иногда называют демографической революцией, находились люди, проявлявшие наибольшую восприимчивость к инновациям также и в социальной, политической, культурной, экономической сферах и являлись наиболее подготовленными и желающими преобразований общественной жизни на демократических основаниях.
Демографический переход по факту сопровождается демократизацией внутрисемейных отношений, хотя бы потому, что взять под контроль рождаемость в семье возможно при наличии консенсуса между супругами. А демократизация семьи имеет далеко идущие социальные и политические последствия. Если отношения родителей между собой и между родителями и детьми в семье, в которой рос и воспитывался человек, были патриархально-авторитарными, то, став взрослым, он в своей собственной семье воспроизводит патриархально-авторитарную модель родительской семьи. И наоборот, человек, воспитанный в демократической семье, и в своей семейной жизни будет следовать демократической модели. Но влияние внутрисемейных отношений на человека более глубокое. Политические антропологи указывают на зависимость политического режима от типа семейных отношений1. Человек, воспитанный в патриархально-авторитарной семье, чувствует себя комфортно в авторитарном обществе, легко включается в социальные и политические структуры, свойственные такому социуму, и поддерживает его. И наоборот, человек, воспитанный в демократической семье, не чувствует себя комфортно в авторитарном социуме, внутренне его не поддерживает, через силу приспосабливается к его требованиям и при возможности содей-
1 Бочаров В. В. Иррациональность и власть в политической культуре России // Антропология власти : Хрестоматия по политической антропологии : в 2 т. / В. В. Бочаров (сост. и ред.). СПб.. 2007. Т. 2. С. 203—217.
Заключение
445
ствует его разрушению и становлению демократических отношений2. Авторитарные семьи воспитывали в людях черты авторитарной личности — пассивность, конформизм, склонность к стереотипам, отвращение ко всему новому, непохожему и девиантному3. Такие люди становились благодатной социальной базой для авторитарных отношений во всех сферах общественной жизни со всеми вытекающими из этого политическими, экономическими и социальными последствиями.
Однако сколько-нибудь заметно демографический переход (вкупе с демократизацией семьи) охватил незначительную часть населения. В него в той или иной мере включились все образованные люди (с высшим и средним образованием) независимо от этноконфессиональной принадлежности, а также протестанты, католики и иудеи. В 1897 г. их совокупная доля в населении в 1897 г. составляла в Европейской России (без Польши и Финляндии) около 14% и к 1917 г. практически не изменилась. Это преувеличенная оценка, максимум максиморум, потому что не все протестанты, католики, иудеи и образованные лица включились в демографическую революцию. Отсюда следует: общество в целом не было готово к последовательным буржуазнодемократическим реформам. Революция 1917 г. оказалась преждевременной. Политические акушеры поторопились и искусственно ускорили рождение новой России. Новорожденный оказался недоношенным. В результате революция не смогла решить задачи, которые ставили ее лидеры и организаторы на ее первом либерально-демократическом этапе.
Поведение человека — это внешнее проявление его внутреннего мира и когнитивных способностей. Проведенный в монографии анализ привел к выводу, что неграмотные и малограмотные люди — а это главным образом крестьяне — обладали специфическими когнитивными способностями, которые делали их социальное и политическое поведение своеобразным. К 1917 г. в империи две трети крестьян мужского и женского пола в возрасте 10 лет и старше не прошли систематического школьного обучения и были неграмотными. Одна треть умела читать, 0,1 % имели начальное и более высокое образование. Вследствие этого они еще не вполне овладели познавательными способностями образованного человека и обладали так называемым сим-практическим мышлением. Оно представляет собой практический анализ и синтез, обобщение без отрыва от конкретного и в пределах непосредственно доступной им информации. Абстрактное мышление слабо развито, человек может оперировать информацией, почерпнутой почти исключительно из своего жизненного опыта и в рамках этого опыта. К особенностям симпрак-тического мышления относится и то, что оно мало чувствительно к логиче
 Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 1. Гл. 4 : Семья и внутрисемейные отношения.
’ Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М„ 2001. С. 20. 281—285.
446
Заключение
ским противоречиям, сходство принимает за тождество; причину и следствие наделяет независимым бытием; смешивает восприятие с воспоминанием, объективное с воображаемым, действительное и вымысел; неотчетливо разделяет субъект и объект, материальное и идеальное (т. е. предмет и знак, вещь и слово, существо и его имя), вещь и ее атрибуты. Например, крестьянин верил в объективность сновидений и в их предсказательную силу; за природными явлениями, по его мнению, скрывались ангелы, черти, домовые, колдуны и т. п. Кликушество он объяснял вселением дьявола или порчей и пытался излечить больного путем его изгнания. Освоение мира практически, через окна чувств накладывало глубокий отпечаток на характер и содержание народных знаний и на то, как крестьяне конструировали социальный и физический мир. С им практичность мышления замыкала земледельца в кругу его маленького личного и деревенского практического опыта, мешала увидеть смысл в событиях, происходивших за околицей его села. Он не только пропускал мимо себя великие исторические события, но и вообще порой не интересовался тем, что делается в отечестве, которое для него нередко ограничивалось своей деревней и округой.
Познавательным способностям соответствуют метакогнитивные умения человека — текущий самоконтроль и саморегуляция, способность размышлять о мыслительных процессах своих и других людей, заниматься самоанализом и самокритикой, анализировать свои поступки в прошлом, связывать их с реальностью настоящего и мысленно переноситься в собственное будущее, рассуждать на высоком моральном уровне. Ввиду этого Я-концепции крестьян и образованных людей существенно различались. В частности, в своем большинстве земледельцы являлись коллективистами и традиционалистами, старались воздерживаться оттого, чтобы идти наперекор с общепринятыми в их мире практиками и в разрез с групповыми интересами, ставить личные цели и желания выше общественных, проявлять в своих действиях и поступках самостоятельность и независимость и строить свое поведение, исходя из личных убеждений. Нарушение привычного ритма казалось крестьянам опасным, поскольку могло вызвать разрушение жизненного уклада, привычного порядка. В то время как опора на традиции создавала ощущение экзистенциальной устойчивости. Поэтому старина и являлась образцом для подражания.
Из сказанного следует: неграмотные и малограмотные взрослые крестьяне мужского и женского пола рубежа XIX—XX вв. с точки зрения познавательных способностей находились на том уровне, который образованные люди и тогда, и теперь имеют в возрасте 12—13 лет. Выводы о познавательных возможностях крестьян и их влиянии на их поведение могут быть распространены на всех неграмотных и малограмотных людей, включая рабочих, поскольку последние в массе происходили из крестьян и были неграмотными и малограмотными, хотя по элементарной грамотности и превосходили их в два раза.
Заключение
447
Подчеркну: в данном случае речь идет не о патологическом состоянии, не об отсталости физического и психического развития, не о задержке становления личности, а о наличии у взрослых крестьян некоторых когнитивных и эмоционально-поведенческих характеристик, которые в настоящее время считаются признаками детского возраста, но в крестьянской среде в XIX — начале XX в. признавались атрибутами взрослых. Несмотря на слабость концептуального мышления, взрослый крестьянин благодаря опыту и развитию компенсаторных механизмов был хорошо и во всех отношениях приспособлен к условиям и обстоятельствам, в которых проходила его жизнь, что является главным признаком социальной, правовой, психологической и когнитивной зрелости человека. Равнодушие к формальным операциям и к логическим абстрактным рассуждениям не есть неспособность к логическому мышлению: те же самые люди, которым отвлеченная мысль дается с трудом, в тех случаях, когда какой-нибудь предмет представляет для них жизненный интерес, показывают себя рассудительными, умелыми, искусными и изощренными. В естественной для крестьянина деревенской обстановке он превосходил образованных горожан памятью, остротой зрения, слуха и обоняния, силой и выносливостью, знанием окружающей среды, умением ориентироваться и по малейшим следам восстанавливать очень сложные картины событий.
Под влиянием модернизации, в особенности благодаря бурному развитию народного образования, в пореформенный период познавательные и ме-такогнитивные способности земледельцев получили некоторое развитие. Интеллектуальные способности совершенствовались параллельно с ростом коммерциализации экономики, урбанизации и индустриализации, потому что рыночная экономика предъявила спрос на культурных работников. Одновременно с этим на рубеже XIX—XX вв. у крестьян получило развитие чувство личности и собственного достоинства, обнаружилось стремление к самоопределению, хотя самооценка, понимание самих себя, своих возможностей часто были неадекватными.
Психологи установили, что когнитивные способности неграмотных и малограмотных людей оказывают существенное влияние на их поведение. Они легко подчиняются авторитетам; мыслят стереотипами, которые усваивают бессознательно, дорефлексивно и очень прочно; легко поддаются внушению и манипулированию. Благодаря этому сообщество малограмотных людей, с одной стороны, стремится твердо поддерживать существующий общественный порядок, с другой — легко поддается воздействию пропаганды, агитации и пиару, что повышает вероятность манипулирования. Это классически проявилось во время революций 1917 г. Крестьяне и рабочие (в огромном большинстве) не только не могли самостоятельно самоорганизоваться, выработать программу реформ и ее реализовать. Они даже не могли адекватно понять политические программы существующих партий, потому что и для них полный и адекватный смысл абстрактных политических понятий был не
448
Заключение
понятен. Когда рабочие, солдаты и крестьяне слушали ораторов или несли лозунги и плакаты (например, «Долой самодержавие!», «Свобода, равенство, братство!», «Да здравствует Интернационал!», «Долой контрреволюционную Государственную думу и Государственный совет!», «Да здравствует Учредительное собрание!», «Долой министров-капиталистов!», «Да здравствует международный социализм!», «Мир без аннексий и контрибуций!», «Вся власть Советам!», «Земля крестьянам!». «Фабрики и заводы рабочим!» и т. п.), то вкладывали в них не книжное содержание из политических программ. Они видели в самодержавии не политический строй (который прекратил существование еще в 1905 г.), а произвол и насилие; они понимали свободу как право делать все, что хочется народу, как неподчинение власти, т. е. по сути как анархию, и т. п. Воздействуя на инстинкты и эмоции рабочих, солдат и крестьян, вожди революции превратили их в объект манипулирования. Однако, хотя народом пытались управлять все партии, он отдавал предпочтение большевикам и эсерам, что свидетельствует о существовании границ манипулирования. Кроме того, манипулирование не исключало полностью стихийности — на практике народ всегда выходил за границы того, чего хотели политические лидеры. Вследствие этого революция 1917 г. на определенном этапе превратилась в разрушение общественного порядка, в смуту. Учитывая малочисленность политической элиты и неразвитость политической культуры широких масс населения, революция должна была бы стать верхушечной, но она стала народной: удержать трудящихся под контролем не удалось, роль массовки, управляемой политическими режиссерами, не всегда их устраивала, особенно тогда, когда их интересы не удовлетворялись.
Проведенное исследование демонстрирует, что при изучении модернизации и революции необходимо учитывать весь набор факторов, оказывающих влияние на поведение человека. При этом значение психологического фактора велико, в некоторых случаях больше, чем экономического, социального, экологического или политического. В связи с этим обращение к социологическим и психологическим концепциям и теориям представляется актуальным и перспективным.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Архивные источники
Архив Российского этнографического музея (Архив РЭМ):
Ф. 7 (Этнографическое бюро В. Н. Тенишева). On. 1. Д. 32, 68, 216, 279, 401,431.473,499,517,519,552.
Архив Российской академии наук, Санкт-Петербургское отделение:
Ф. 176 (А. И. Соболевский). On. 1. Д. 11, 28—31.
Ф. 24 (К. С. Веселовский). On. 1. Д. 2, 3.
Архив Русского географического общества (РГО):
Разряд 14 (Казанская губерния). On. 1. Д. 1, 27.
Разряд 22 (Московская губерния). On. 1. Д. 1—3.
Разряд 29 (Пермская губерния). On. 1. Д. 62.
Российский государственный архив экономики (РГАЭ):
Ф. 1562 (Центральное статистическое управление при Совете министров СССР). Оп. 33. Д. 2310 (Народное хозяйство СССР за 1913—1956 гг. (Краткий статистический сборник)). 250 л. URL: http:// istmat.info/node/36699 (дата обращения: 01.03.2017).
Российский государственный исторический архив (РГИА):
Ф. 796 (Канцелярия Синода). Оп. 63. Д. 69; Оп. 95. Д. 1189; Оп. 96. Д. 1007; Оп. 104. Д. 1364; Оп. 128. Д. 2192; Оп. 131. Д. 260; Оп. 138. Д. 2476; Оп. 445. Д. 423, 426.
Ф. 1276 (Совет министров, 1905—1917 гг.). Оп. 4. Д. 662; Оп. 12. Д.З.
Ф. 1284 (Департамент общих дел МВД). Оп. 190. Д. 84а.
Ф. 1298 (Управление главного врачебного инспектора). On. 1. Д. 2851, 2858. Отчет о состоянии народного здравия в 1915—1916 гг.
Статистические источники
Бечаснов П. Статистические данные о разводах и недействительных браках за 1867—1886 гг. (по епархиям Европейской России). СПб. : Центр, стат, ком. М-ва внутр, дел, 1893. 33 с.
450
Использованные источники и литература
Бюджетный индекс Статистики труда и Госплана в Москве и СССР в 1913—1920 гг. // Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. : в 2 вып. М. : 14-я гос. тип., 1924. Вып. 1.С. 221.
Варзар В. Е. Статистика стачек рабочих на фабриках и заводах за трехлетие 1906—1908 гг. СПб. : Тип. В. Киршбаума, 1910. 72, 220 с.
Варзар В. Е. Статистические сведения о стачках рабочих на фабриках и заводах за десятилетие 1895—1904 года. СПб. : Тип. В. Киршбаума, 1905. 80, 38 с.
Видимые (торговые) запасы хлеба в Российской империи : в 43 вып. Вып. 6 : к 1-му февраля 1914 года. СПб. : Центр, стат. ком. МВД, 1914. 16 с.
Видимые (торговые) запасы хлеба в Российской империи : в 43 вып. Вып. 43 : к 1-му февраля 1917 года. Пг.: Центр, стат. ком. МВД, 1917. 24 с.
Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности в период войны и революции // Вестник статистики. 1923. Кн. XIV. Апрель — июнь. С. 113—154.
Всесоюзная перепись населения 1939 года : Основные итоги / В. Б. Жиром-ская (сост.). СПб. : БЛИЦ, 1999. 207 с.
Города России в 1910 году. СПб. : Центр, стат. ком. МВД, 1914. 1200 с.
Движение населения в Европейской России по группам губерний. 1861 — 1865. СПб.: [б. и.], 1865.5 с.
Движение населения в Российской империи за 1867 год. СПб. : Тип. МВД, 1872.461 с.
Движение населения в Российской империи за 1910 год. Пг. : Тип. Штаба Петрогр. воен, округа, 1916. 251 с.
Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887—1926 гг.) / В. А. Базаров и др. (ред.). Т. 1 : Свод статистических данных по фабрично-заводской промышленности с 1887 по 1926 год. Ч. 1 : Промышленность 1900 года. М. ; Л. : Гос. изд-во, 1929.325 с.
За 5 лет: 1917— 1922 : сб. ЦК РКП. М. : Красная новь, 1922. 422 с.
Историко-статистические таблицы по Ярославской губернии за 1862— 1898 гг. Ярославль : типолитогр. Губ. земской управы, 1901. 87 с.
Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927. М. : ЦСУ, 1928. 514 с.
Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1901 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России : в 2 ч. СПб. : Тип. П. П. Сойкина, 1903. Ч. 1. 315 с.
Материалы по статистике путей сообщения : в 129 вып. Вып. 1 : Общие сведения по путям сообщения. М. : изд. НКПС, 1921. 134 с.
Михайлов В. М. Средние русские акушерские итоги за пятьдесят лет по материалам печатных отчетов родовспомогательных учреждений, 1840— 1890. Новгород : Тип. И. И. Игнатовского, 1895. 448 с.
Использованные источники и литература
451
Михайловский В. Г. Урожаи в России в 1801—1914 гг. // Бюллетень Центрального статистического управления. 1921. № 50. С. 2—5.
Народное хозяйство в 1916 году. Вып. № 7 : Сводные статистические таблицы за 1913—1916 гг. Пг. : 26-я гос. тип., 1922. 295 с.
Народное хозяйство Союза ССР в цифрах. М.: Тип. МКХ, 1924.350 с.
Народное хозяйство СССР в 1961 году : стат, ежегодник. М. : Госстатиз-дат, 1962. 865 с.
Наше денежное обращение : сб. материалов по истории денежного обращения в 1914—1925 гг. / Л. Н. Юровский (ред.). М. : Фин. изд. НКФ СССР, 1926.350 с.
Новосельский С. А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России // Календарь для врачей всех ведомств на 1916 год : в 2 ч. СПб.: К. Л. Рикер, 1916. 4.2. С. 14—93.
О земле. 1921 : в 3 вып. Вып. 1 : О прошлом и будущем земельно-хозяйственного строительства. М. : Ред.-изд. ком. НКЗ, 1921. 192 с.
О составе и движении населения по губерниям Нижегородской и Ярославской. СПб. : Тип. С. Н. Бекенева, 1861. 105 с.
Общий свод по империи результатов разработки даиных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. : в 2 т. / Н. А. Трой-ницкий (ред.). СПб. : Тип. Н. Л. Пыркина, 1905. 268, 417 с.
Первая всеобщая перепись населения / Н. А. Тройницкий (ред.). СПб., 1899—1905. Т. 1—89.
Перепись Москвы 1902 года : в 4 вып. М. : Стат. отд. Моск. гор. управы, 1904—1906. Ч. 1 : Население. Вып. 1 : Население по полу, возрасту, месторождению, продолжительности пребывания в Москве, семейному состоянию, сословиям, грамотности и степени образования. М., 1904. 155 с.
Петроград по переписи населения 15 декабря 1910 года : Население / [под ред. управляющего отделением В. В. Степанова] : в 2 ч. Пг. : изд. Городской управы по Стат, отд-нию, [191?]. Ч. 1. 339 с.
Погожев А. В. Учет численности и состава рабочих в России : Материалы по статистике труда. СПб. : Тип. Акад, наук, 1906. 114, 224 с.
Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840—41 по 1890—91 гг. 2-е изд. СПб. : Тип. СПб. акц. о-ва печ. дела в России : Е. Евдокимов, 1901.236 с.
Проект государственной росписи доходов и расходов на 1917 год с объяснительною запиской Министра финансов. Пг. : Тип. В. Ф. Кирш-баума, 1916. 196 с. URL: http://istmat.info/node/47195 (дата обращения: 01.03.2017).
Производство, перевозки и потребление хлебов в России : в 2 вып. Пг. : Тип. И. Ф. Вайсберга, 1917. Вып. 2. 245 с.
Промышленность СССР : стат. сб. М. : Гос. стат, изд-во, 1957. 446 с.
Пятилетний план народно-хозяйственного строительства СССР. Т. I : Сводный обзор. М. : Плановое хоз-во, 1929. 166 с.
452
Использованные источники и литература
Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 28 января 1897 г. / В. В. Степанов (ред.). СПб. : Тип. Н. Л. Ныр-кина, 1905. X, 49 с.
Речное судоходство в России / М. Н. Чеботарев (ред.). М. : Транспорт, 1985. 352 с.
Роганов Е. М. Гужевой транспорт. М.; Л. : Гос. изд-во, 1927. 78 с.
Российский статистический ежегодник. 2014 : стат. сб. М. : Росстат, 2014. 693 с.
Россия 1913 год : стат.-докум. справ. / А. М. Анфимов, А. П. Корелин (сост.); А. П. Корелин (ред.). СПб.: БЛИЦ, 1995. 415 с.
Россия в мировой войне 1914—1918 года (в цифрах). М. : Тип. МКХ, 1925. 103 с.
Санитарное исследование фабрик и заводов Смоленской губернии. Вып. 1. 2 / Д. Н. Жбанков (сост.). Смоленск : Смолен, губ. земство, 1894, 1896. 322; 478, 66 с.
Санкт-Петербург : исслед. по истории, топографии и статистике столицы : в 3 т. СПб. : Тип. В. Безобразова, 1868. Т. 3, ч. 1.207 с.
Санкт-Петербург. 1703—2003 гг. : юб. стат. сб. : в 3 вып. / И. И. Елисеева, Е. И. Грибова (ред.). СПб.: Судостроение, 2003. Вып. 2. 232 с.
Сборник сведений по Европейской России за 1882 год. СПб. : Тип. МВД, 1884.295 с.
Сборник сведений по России за 1883 год. СПб. : Тип. Д. И. Шеметкина, 1886.294 с.
Сборник сведений по России за 1884—1885 гг. СПб. : Тип. МВД, 1887. 313 с.
Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год 8. Пг. : [б. и.], 1915. 640 с.
Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год 9. Пг. : [б. и.], 1916. 649 с.
Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год 10. Пг. : Тип. И. Ф. Вайсберга, 1917. 671 с.
Сборник статистических сведений по Московской губернии. М. : Моск, губ. земство, 1881 —1893. Т. 3, вып. 1 —15; Т. 4, ч. 1,2.
Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. За пять лет работы ЦСУ. М. : Тип. МКХ. 1924. 481 с.
Свавицкий Н. А. Питание московских рабочих во время войны : (По данным артельного харчевания на фабриках Т-ва Прохоровской трехгорной мануфактуры и Т-ва А. Гюбнер) // Вестник статистики. 1920. № 9—12. С. 70—100.
Свод отчетов фабричных инспекторов за [1901 —1914] год. СПб. : М-во фин., 1903—1915.
Использованные источники и литература
453
Свод отчетов фабричных инспекторов за 1908 год. СПб. : М-во фин., 1910. [4], 50, 159 с.
Свод отчетов фабричных инспекторов за 1911 год. СПб. : М-во фин., 1912.CVI,318с.
Свод отчетов фабричных инспекторов за 1912 год. СПб. : М-во фин., 1913. [4], XCIV, 325 с.
Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. СПб.: М-во фин., 1914. [4], ХС11, 319 с.
Свод отчетов фабричных инспекторов за 1914 год. Пг. : Тип. В. Ф. Киршбаума, 1915. LXXX1V, 291 с.
Свод статистических сведений по делам уголовным, произведенным в [1873, 1892, 1913] году. СПб. : М-во юстиции, [1875, 1896, 1916].
Сельское хозяйство России в XX веке : Сборник статистико-экономических сведений за 1901 —1922 гг. / Н. П. Огановский, Н. Д. Кондратьев (ред.). М. : Новая деревня, 1923. 340 с.
Симчера В. М. Развитие России за 100 лет : Исторические ряды. М. : Наука. 2006. 585 с.
Средние месячные цены 60 товаров в 1913—1917 гг. И Статистический сборник за 1913—1917 гг.: в 2 вып. М. : Тип. МКХ, 1921. Вып. 2. С. 60—90.
СССР и капиталистические страны : Статистический сборник техникоэкономических показателей народного хозяйства СССР и капиталистических стран за 1913—1937 гг. / Я. А. Иоффе (сост.) ; Л. Я. Эвентов (ред.). М. ; Л. : Госпланиздат, 1939. 330 с.
Статистический ежегодник 1918—1920 гг. : в 2 вып. М. : 14-я гос. тип., 1921. Вып. 1,ч. 1. Разд. паг.
Статистический ежегодник 1918—1920 гг. : в 2 вып. М. : 14-я гос. тип., 1922. Вып. 2. Разд. паг.
Статистический ежегодник 1922 и 1923 г.: в 2 вып. М. : Тип. М. К. X, 1924. Вып. 1.354 с.
Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. : в 2 вып. М. : 14-я гос. тип., 1925. Вып. 2.239 с.
Статистический ежегодник России, 1912 г. СПб. : ЦСК, 1913. Разд. паг.
Статистический ежегодник России, 1914 г. Пг.: Тип. Штаба Петрогр. воен, округа, 1915. Отд. 11. 119 с.
Статистический ежегодник России, 1915 г. Пг. : Центр, стат. ком. МВД, 1916. Отд. 11. 58 с.
Статистический ежегодник России, 1916 г. : [в 2 вып.]. М. : Тип. Моск. Совета раб., солд. и крест, деп., 1918. Вып. I. 121 с.
Статистический ежегодник С.-Петербурга за 1901—1902 гг. СПб. : С.-Пе-терб. гор. тип., 1905. 761 с.
Статистический сборник за 1913—1917 гг. : в 2 вып. М. : Тип. МКХ, 1921, 1922. Вып. 1.277 с.; Вып. 2. 307 с.
Статистический справочник по Петрограду. Пг.: Тип. Комгорхоза, 1919. 80 с.
454
Использованные источники и литература
Стачечное движение рабочих России в годы первой мировой войны. М. : Ин-т истории СССР, 1988. Вып. 3—4. 508 с.
Трубников В. В. Результаты народных переписей в Ардатовском уезде Симбирской губернии // Сборник статистических сведений о России, издаваемый Статистическим отделением Имп. Русского географического общества : в 3 кн. / В. П. Безобразов (ред.). СПб. : [б. и.], 1858. Кн. 3. С. 343—427.
Труд в СССР, 1926—1930 : справ. / Я. М. Бинеман (ред.). М. : Планхоз-гиз, 1930. 104 с.
Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. : в 3 ч. Ч. 2 : Профессиональная перепись. М.: ЦСУ, 1926. 796 с.
Ценытоваровв 1917—1921 гг.//Статистический ежегодник 1918—1920 гг. : в 2 вып. М.: 14-я гос. тип., 1921. Вып. 2. Отд. IX. С. 93—118.
Численность и состав рабочих в России на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. : в 2 т. / В. В. Степанов (ред.). СПб. : Тип. Н. Л. Ныркина, 1906. Т. 1. XX, 322 с.
Яковлева К. Н. Положение труда в Петроградской губернии за 1918— 1923 гг. : стат, атлас : пояснительный текст и цифровые материалы. Пг. : Вопросы труда, 1923. 32 с., 20 л. диагр.
Historical Statistics of the United States : Colonial Times to 1970 : in 2 pts. Washington, DC : U. S. Department of Commerce, 1975. Pt. 1. 1200 p.
Maddison A. Historical Statistics GDP and Per Capita GDP, 1-2008 AD. Groningen Growth and Development Centre, 2010. URL: Historical Statistics <Statistics on World Population, GDP and Per Capita GDP, 1-2008 AD> (дата обращения: 25.04.2019).
Mitchel! В. R. European Historical Statistics, 1750—1970. New York : Columbia University Press. 827 p.
Отчеты, доклады министерств, ведомств, стенографические отчеты
Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за [1842—1914] год. СПб. : Синодальная тип., 1844—1916.
Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1913, 1914 год. СПб. : Синодальная тип., 1916. 328, 144 с.
Гибель царского Петрограда : Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка / публ. В. Г. Бортневского, В. Ю. Черняева ; вступ. ст. и коммент. В. Ю. Черняева// Русское прошлое. 1991. Кн. 1. С. 26—28.
Государственная дума. Созыв, 4-й. Сессия, 2-я : стенографические отчеты. Ч. 3 : Заседания 53—75 (с 21 марта по 5 мая 1914 г.). СПб. : [б. и.], 1914. 2048 стб.
Использованные источники и литература
455
Доклад директора Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9 января // Красная летопись. 1922. № 1. С. 330—338.
Отчет Министерства юстиции за [1834—1840] год. СПб. : Тип. Правительствующего Сената, 1835—1841.
[Святополк-Мирский П. Д.} Доклад товарища министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского Николаю Романову, 1901 г. [о причинах и характере волнений рабочих Никольской мануфактуры, Обуховского, Невского и Балтийского судостроительных и Александровского механического заводов в мае 1901 г.] // Красный архив. 1936. № 3. С. 52—66.
Законодательные источники
Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб. : Тип. Второго отд-ния Собств. Е. И. В. канцелярии, 1850. Т. 35. Отд. 1. № 23906. С. 103—106.
Свод законов Российской империи. Издание 1857 года. СПб.: Тип. Второго отд-ния Собств. Е. И. В. канцелярии, 1857. Т. X, ч. 1 : Законы гражданские. 491, 104 с.
Источники личного происхождения
Веселовский С. Б. Дневники 1915—1923, 1944 гг. // Вопросы истории. 2000. №3. С. 84—110.
Волконский С. М. О декабристах (по семейным воспоминаниям). СПб. : МОЛ, 1998. 129 с.
Гончаров В. Январские дни 1905 г. в Петербурге // Каторга и ссылка. 1932. № 1. С. 144—174.
Краузе Ф. Письма с Первой мировой (1914—1917) / О. Ф. Краузе и Л. А. Булгакова (сост.) ; Л. А. Булгакова (ред.). СПб.: Нестор-История, 2017. 540 с.
Лурия А. Р. Этапы пройденного пути : научная автобиография. 2-е изд. М. : Изд-во Моск, ун-та, 2001. 185 с.
Маклаков В. А. Власть и общественность на закате старой России : воспоминания. Париж : изд. журн. «Иллюстрированная Россия», 1936. 610 с.
Матюшенский А. И. За кулисами гапоновщины : исповедь // Красное знамя. Париж, 1906. № 2. С. 86—101.
Милюков П. Н. История второй русской революции. М. : РОССПЭН, 2001.765 с.
Невский В. И. Январские дни в Петербурге 1905 года // Красная летопись. 1922. № 1. С. 13—74.
Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М. ; Пг. : Госиздат, 1923.472 с.
456
Использованные источники и литература
Первая мировая война в оценке современников: власть и российское общество 1914—1918 : в 4 т. / ред. совет: А. П. Ненароков (рук. проекта) [и др.]. М. : РОССПЭН, 2014. Т. 1 : Эволюция взглядов. 636 с.; Т. 2 : Консерваторы: великие разочарования и великие уроки. 652 с.; Т. 3 : Либеральный взгляд на войну: через катастрофу к возрождению. 543 с.; Т. 4 : Демократия страны «нарушенного равновесия». 591 с.
Розанов В. В. Из воспоминаний и мыслей об А. С. Суворине. М. : Патриот, 1992. 117 с.
Розанов Н. П. Воспоминания старого москвича. М.: Русскш м!ръ, 2004.429 с.
«Совершенно лично и доверительно!»: Б. А. Бахметев — В. А. Маклаков : Переписка. 1919—1951 гг. : в 3 т. Т. 1 : Август 1919 — сентябрь 1921. М. : РОССПЭН ; Стэнфорд : Изд-во Гувер, ин-та, 2001. 567 с.
Тимофеев П. Чем живет заводской рабочий // Антология социально-экономической мысли в России : Дореволюционный период / А. И. Кравченко (ред.). СПб. : Изд-во Рус. христиан, гуманит. ин-та, 2000. С. 744—779.
Трубецкая О. Н. Князь С. Н. Трубецкой : воспоминания сестры. Нью-Йорк : Изд-во имени Чехова 1953. 269 с.
The Russian Provisional Government: Documents / R. P. Browder, A. F. Kerensky (eds.). Stanford, CA : Stanford University Press, 1961. Vol. 1. P. 426—432.
Социологические опросы
Какая политическая система кажется вам лучшей: советская, нынешняя система или демократия по образцу западных стран? URL: http:// www.levada.ru/2016/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sistem/ (дата обращения: 17.06.2017)
Нужна ли России монархия? // Мониторинг общественного мнения. 2006. Октябрь — декабрь. № 4 (80).
Общественное мнение (2011—2016). М.: Левада-центр, 2012—2017.
Сорок шесть процентов россиян симпатизируют Сталину. URL: http://www.vecherka.ee/788045/46-procentov-rossiyan-simpatiziruyut-stalinu (дата обращения: 01.09.2017).
Членов М. А. Половая перепись московского студенчества // Русский врач. 1907. №31—32. С. 1072—1111.
Материалы «Этнографического бюро» кн. В. Н. Тенишева и других этнографических обследований
Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы : Материалы «Этнографического бюро» кн. В. Н. Тенишева / рук. проекта В. М. Грусман ; науч. ред. Д. А. Баранов, А. В. Коновалов. 2004—2011:
Использованные источники и литература
457
Т. 1 : Костромская и Тверская губернии / И, И. Шангина, Е. Л. Мадлевская (сост.)- СПб,: Деловая полиграфия, 2004. 568 с.
Т. 2 : Ярославская губерния, ч. 1 : Пошехонский уезд / Е. Г. Холодная (авт,-сост.). СПб.: Деловая полиграфия, 2006. 608 с.
Т. 2 : Ярославская губерния, ч. 2 : Даниловский, Любимский, Романово-Борисоглебский, Ростовский и Ярославский уезды / Е. Г. Холодная (авт.-сост.). СПб.: Деловая полиграфия, 2006. 552 с.
Т. 3 : Калужская губерния / И. И. Шангина (авт.-сост.). СПб. : Деловая полиграфия, 2005. 648 с.
Т. 4 : Нижегородская губерния / И. И. Шангина (авт.-сост.). СПб. : Деловая полиграфия, 2006.412 с.
Т. 5 : Вологодская губерния, ч. 1 : Вельский и Вологодский уезды / Т. А. Зимина (авт.-сост.). СПб.: Деловая полиграфия, 2007. 624 с.:
Т. 5 : Вологодская губерния, ч. 2 : Грязовецкий и Кадниковский уезды / Е. Л. Мадлевская, Е. Г. Холодная (авт.-сост.). СПб.: Деловая полиграфия, 2007. 840 с.
Т. 5 : Вологодская губерния, ч. 3 : Никольский и Сольвычегодский уезды / Д. А. Баранов, О. Г. Баранова (авт.-сост.). СПб. : Деловая полиграфия, 2007. 684 с.
Т. 5 : Вологодская губерния, ч. 4 : Тотемский, Устьсысольский, Устюгский и Яренский уезды / Т. А. Зимина, О. Н. Фонякова (авт.-сост.). СПб. : Деловая полиграфия, 2008. 808 с.
Т. 6 : Курская, Московская, Олонецкая, Псковская, Санкт-Петербургская и Тульская губернии / сост. Д. А. Баранов [и др.]. СПб. : Деловая полиграфия, 2008. 600 с.: ил., портр.
Т. 7 : Новгородская губерния, ч. 1 : Белозерский, Боровичский, Демянский, Кирилловский и Новгородский уезды / сост. О. Г. Баранова [и др.]. СПб.: Навигатор, 2011. 504 с.
Т. 7 : Новгородская губерния, ч. 2 : Череповецкий уезд / И. И. Шангина, Т. А. Зимина (сост.). СПб.: Навигатор, 2009. 624 с.
Т. 7 : Новгородская губерния, ч. 3 : Череповецкий уезд / Т. А. Зимина, О. Н. Фонякова (сост.). СПб. : Навигатор, 2009. 592 с.
Т. 7 : Новгородская губерния, ч. 4 : Тихвинский уезд, Комментарии и указатели / сост. О. Г. Баранова [и др.]. СПб.: Навигатор, 2011.512 с.
Т. 9 : Казанская губерния. Спасский и Лаишевский уезды / авт.-сост.: О. Г. Баранова [и др.]. Казань : [б. и.], 2017. 432 с.
Тенишев В. Н. Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России / Сост. на основании соображений, излож. в кн. В. Н. Тенишева «Деятельность человека» князем В. Н. Тенишевым при участии г.г. В. Н. Добровольского и А. Ф. Булгакова. Смоленск : Губ. тип., 1897. 150 с.; 2-е изд., испр. и доп. Смоленск : Губ. тип., 1898. 229 с.
Тихонов В. П. Материалы для изучения обычного права среди крестьян Сарапульского уезда Вятской губернии // Сборник сведений для изучения
458
Использованные источники и литература
быта крестьянского населения России / Н. Харузин (ред.)- М.: Т-во скоропеч. А. Левенсон и К0, 1891. Вып. 3. 146 с.
Литература
А. Н. Проблемы развития психики. 4-е изд. М. : Изд-во МГУ, 1981. 584 с.
Абросимова Т. А. Молодежь Петрограда в 1917 г. (протестность и политические предпочтения)// Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11 —12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков. А. М. Кулегин (ред.). СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 89—97.
Авдеев А. Младенческая смертность и история охраны материнства и детства в России и СССР // Демографические исследования. Вып. 14 : Историческая демография / М. Б. Денисенко. И. А. Троицкая (ред.). М. : МАКС Пресс, 2008. С. 14—73.
Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М.: Серебряные нити, 2001.416 с.
Аксёнов В. Б. Повседневная жизнь Петрограда и Москвы в 1917 году : дис. ... канд. ист. наук. М.: МГПУ. 2002. 285 с.
Актон Э. Революция и ее историки : «Критический словарь» в контексте И Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб. : Нестор-История. 2014. С. 22—34.
Алексеева А., Городецкий А., Гусейнов А., Межуев В., Толстых В. Центристский проект для России // Свободная мысль. 1994. № 4. С. 8—13.
Андреев Е. М., Дарский Л. Е., Харькова Т. Л. Население Советского Союза: 1922—1991. М. : Наука, 1993. 139 с.
Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.). М. : Соцэкгиз, 1962. 383 с.
Артамонова Л. М. Закон божий в школах России и Поволжья при Александре I // Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2013. №8-2(109). С. 55—64.
Артамонова Л. М. Участие духовенства в открытии и деятельности общеобразовательных школ Казанского учебного округа в первой трети XIX века// Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2012. №8-2(99). С. НО—117.
Артамонова Л. М. «Учили меня ещё во младенчестве». Принципы и традиции образования молодых дворян в XVIII столетии И Родина. 2010. № 11. С. 13—15.
Аршавский В. В. Межполушарная асимметрия в системе поисковой активности : (К проблеме адаптации человека в приполярных районах Северо-Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988. 135 с.
Афанасьев И. Л. Проблема двоевластия и национальные движения на Украине и в Закавказье // Анатомия революции : [материалы коллоквиума]
Использованные источники и литература
459
«1917 год в России : массы партии, власть» / В. Ю. Черняев (отв. ред.). СПб. : Глаголь, 1994. С. 324—353.
Афиногенов А. О. Жизнь женского населения Рязанского уезда в период детородной деятельности женщины и положение дела акушерской помощи этому населению : дис. на степ, д-ра мед. СПб. : Тип. Штаба Отд. корпуса жандармов, 1903. 136 с.
Ахиезер А. С. Россия : Критика исторического опыта : в 2 т. Новосибирск : Сибирский хронограф, 1997—1998. Т. I. 804 с., Т. 2. 594 с.
Багапей Д. И., Миллер Д. П. История города Харькова за 250 лет его существования (с 1655 по 1905 г.) : в 2 т. Харьков : изд. Харьк. гор. обществ, упр., 1912. Т. 2. 986 с.
БайрауД. Янус в лаптях: крестьяне в русской революции 1905—1917 гг. // Вопросы истории. 1992. № I. С. 19—32.
Балов А. В. Очерки Пошехонья. М. : Т-во скоропеч. А. А. Левенсон, 1898. 20 с. (оттиск из журнала «Этнографическое обозрение»).
Баторевич Н. И. Всю жизнь я служил России... : Жизнь и творчество художника И. А. Владимирова. СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2013. 368 с.
Бгажноков Б. X. Культура эмпатии // Этнографическое обозрение. 2003. № I. С. 55—68.
Безгин В. Б. Крестьянская повседневность (традиция конца XIX — начала XX в.). М. : МПГУ ; Тамбов : Изд-во ТГТУ, 2004. 303 с.
Беллин Э. Ф. Отравления азотной кислотой в связи с систематическим употреблением ее для целей плодоизгнания // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1889. № 1. С. 20—36.
Белышев И. С. Страхование фабрично-заводских рабочих и служащих в России (1912 — февраль 1917г.): дис.... канд. ист. наук. Иваново, 2004.231 с.
Белякова Е. В. «Бабьи стоны» : Как разводились в Российской империи // Родина. 2002. № 7. С. 63—67.
Белянин А. Дэниел Канеман и Вернон Смит: экономический анализ человеческого поведения (Нобелевская премия за чувство реальности) // Вопросы экономики. 2003. № I. С. 4—23.
Бендриков К. Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане. М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, I960. 512 с.
Берви-(Флеровский) В. В. Положение рабочего класса в России. М. : Соц-экгиз, 1938. 464 с.
Бердяев Н. А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М. : Правда, 1991.606 с.
Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс, 1986. 420 с.
Бернштам Т. А. Русская народная культура и народная религия // Советская этнография. 1989. № 1. С. 91 —100.
Биншток В. И., Каминский Л. С. Народное питание и народное здравие. М.; Л. : Госиздат. 1929. 90 с.
460
Использованные источники и литература
Бирюков Б. В.. Верстин И. С. Трудные времена философии : Люсьен Ле-вн-Брюль. Первобытное общество и «прелогнчность» мышления : в 2 кн. М. : ЛЕНАНД. 2014.301 с.
Блонский П. П. Избр. психологические произведения. М. : Просвещение, 1964. 547 с.
Бобровский П. Гродненская губерния : в 2 т. СПб. : Тип. Департамента Генерального штаба. 1863. Т. 1. 138 с.
Бовыкин В. И., Бородкин Л. И., Кирьянов Ю. II. Стачечное движение в России в 1895—1913 годы: структура и связи с развитием промышленности и изменением экономического положения пролетариата (опыт корреляционного анализа) // История СССР. 1986. № 6. С. 68—80.
Бокарев Ю. П. Еще раз о темпах роста промышленного производства в России в конце XIX — начале XX века // Российская история. 2006. № 1. С. 131 — 140.
Бокарев Ю. П. Российская экономика в мировой экономической системе (конец XIX — 30-е гг. XX в.) // Экономическая история России XIX— XX вв.: современный взгляд / В. А. Виноградов (ред.). М. : Наука, 2001. С. 436^141.
Бокарев Ю. П. Темпы роста промышленного производства в России в конце XIX— начале XX в.//Экономический журнал. 2008. № 1 (11). С. 170—179.
Большакова О. В. Русская революция глазами трех поколений американских историков (Обзор) // 1917 год. Россия революционная. 2-е изд. М.: ИНИОН РАН, 2009. С. 6—32.
Бондаренко Д. Я. «Украинский вопрос» в начале первой мировой войны: деятельность украинских сепаратистских организаций в России (1914—1915) // Проблемы социального и гуманитарного знания / Н. Б. Вахтин (ред.). СПб. : Дмитрий Буланин. 2000. Вып. 2. С. 9—28.
Боно Э., де. Рождение новой идеи : О нешаблонном мышлении. М. : Прогресс, 1976. 143 с.
Бородкин Л. И. Дореволюционная индустриализация и ее интерпретации // Экономическая история : обозрение. М„ 2006. Вып. 12. С. 184—200.
Боряковский А. Г. О вреде средств, препятствующих зачатию // Врач. 1893. № 32. С. 886—887.
Бочаров В. В. Иррациональность и власть в политической культуре России // Антропология власти : хрестоматия по политической антропологии : в 2 т. / В. В. Бочаров (ред.). СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. Т. 2. С. 203—217.
Боярский А. Я. Население и методы его изучения : сб. науч, трудов. М. : Статистика, 1975.264 с.
Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая 11 1894—1917 в цифрах и фактах. Минск : Полымя, 1991. 14 с.
Братченко Т. М., Сенявский А. С. Имперская и советская модели экономического развития: сравнительный анализ // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11, № 6. С. 31—37.
Использованные источники и литература
461
Бриттан С. Капитализм с человеческим лицом. СПб. : Экон, шк., 1998. 398 с.
Брук С. И., Кабузан В. М. Динамика этнического состава населения России в эпоху империализма (конец XIX — 1917 г.) // История СССР. 1980. № 3. С. 74—93.
Брунер Дж. Психология познания : За пределами непосредственной информации. М. : Прогресс, 1977. 412 с.
Булгакова Л. А. Внебрачная рождаемость в дореволюционной России : (К вопросу об одной демографической загадке) // Страницы истории : сб. науч. статей, посвященных 65-летию проф. Г. А. Тишкина / Р. Ш. Ганелин (ред.). СПб.: Изд. дом С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 367—380.
Булгакова Л. А. Невенчанные солдатки: борьба за признание // Власть, общество и реформы в России в XIX—начале XX века : исслед., историография, источниковедение : антология / А. Н. Цамутали (ред.). СПб. : Олеариус Пресс, 2009. С. 183—214.
Булдаков В. П. Модернизация в России: гири на ногах прогресса // Вестник Тверского гос. ун-та. Серия «История». 2016. № 4. С. 76—96.
Булдаков В. П., Леонтьева Т. Г. Война, породившая революцию: Россия, 1914—1917 гг. М.: Новый хронограф, 2015. 714 с.
Бутенко А. П. Историческое забегание как новация XX века // Социологические исследования. 1999. № 6. С. 105—112.
Бушнелл Дж. Половое воздержание и целибат в приходе Купля Гороховецкого уезда Владимирской губернии в 1750-е — 1830-е гг. // Старообрядчество : История; Культура; Современность : материалы X Междунар. науч,-практ. конф. : в 2 т. / В. И. Осипов (ред.). М. : [б. и.], 2001. Т. 2. URL: http://www.borovskold.ru/content.php?page=lonuemcd_rus&id =115 (дата обращения: 05.08.2018).
Валетов Т. Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическое обозрение. 2007. Вып. 13. С. 34—44.
Валлерстайн И. После либерализма. М. : Editorial URSS, 2003. 253 с.
Ван-дер-Борн Р. Избежание материнства в связи с гигиеной брака, с точки зрения современной медицины. СПб.: Типолитогр. т-ва «Грамотность», 1909. 144 с.
Варвар В. Е. Индекс физического объема потребления в СССР : [изложение] [1929] // Критический анализ буржуазных статистических публикаций / П. П. Маслов (ред.). М. : АН СССР, 1955. С. 448^162.
Васильев Н. Г. Транспорт России в войне 1914—1918 гг. М. : Воениздат, 1939. 260 с.
Веременко В. А. Дворянская семья и государственная политика России (вторая половина XIX—XX в.). СПб.: Европейский дом, 2007. 622 с.
Вигдорчик Н. А. Детская смертность среди петербургских рабочих // Общественный врач. 1914. № 2. С. 212—253.
Вишневский А. Г. Демографическая революция // Вишневский А. Г. Избр. демографические труды : в 2 т. М.: Наука, 2005. Т. 1. С. 5—216.
462
Использованные источники и литература
Вишневский А. Г. Место исторического знания в изучении прокреативно-го поведения в СССР // Вишневский А. Г. Избр. демографические труды : в 2 т. М.: Наука, 2005. Т. 1. С. 271—276.
Вишневский А. Г. Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР / А. Г. Вишневский (ред.). М. : Статистика, 1977. С. 105—135.
Вишневский А. Г. Серп и рубль : Консервативная модернизация в СССР. М. : ОГИ, 1998.432 с.
Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев ; СПб. : Н. Я. Головин, 1900. 674 с.
Власова М. Н. Русские суеверия : энцикл. словарь. СПб. : Азбука-классика, 2001.669 с.
Военно-статистический сборник. Вып. 4 : Россия / Н. Н. Обручев (ред.). СПб. : Военная тип., 1871. Отд. 1.922 с.
Войцеховский А. И. Об одном народном абортивном средстве И Протоколы и труды общества елисаветградских врачей за 1886—1887 гг. СПб. : [б. и.], 1888. С. 37^11.
Бачков В. В. К вопросу об аграрном перенаселении в России в конце XIX — начале XX в. (к 110-летию начала работы «Комиссии “Центра”») // Клио. 2012. № 1 (61). С. 61—68.
Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за восемьдесят лет. М. ; Л. : Гос. изд-во, 1930. 272 с.
Волков С. М. Забытая война. URL: http://swolkov.ru/publ/27.htm (дата обращения: 09.11.2018).
Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (ред.). М. : Три квадрата, 2008. С. 46—59.
Волобуев П. В.. Гапоненко Л. С. Рабочий класс России — гегемон социалистической революции // Вопросы истории. 1968. № 11. С. 3—20.
Боровец К. Кликушество в имперской России // Смена парадигм: современная русистика: Источники, исследования, историография / Б. Н. Миронов (ред.). СПб.: Нестор-История, 2007. С. 279—303.
Воробьев Н. Я. Очерки по истории промышленной статистики в дореволюционной России и в СССР: методы наблюдения и разработки. М. : Госстат-издат, 1961. 130 с.
Воронин Г. Л. Объективные и субъективные показатели общественного благополучия // Социологический журнал. 2009. № 3. С. 41—54.
Воронов В. С. Октябрьская революция в детских записях // Вестник просвещения, 1927. № 12. С. 3—12.
Воронов В. С. Февральская революция в детских записях // Вестник просвещения. 1927. № 3. С. 3—11.
Воронов Д. Н. Жизнь деревни в дни трезвости : (По данным земской и других анкет) : Доклад., прочит, в марте 1916 г. в заседаниях Комиссии по
Использованные источники и литература
463
вопросу об алкоголизме при Рус. о-ве охранения нар. здравия. Пг. : Гос. тип., 1916.70 с.
Воронов Ю. П. Финансовое банкротство предреволюционной России // Альманах «Восток». 2004. Вып. 2 (14). URL: http://www.situation.ru/ app/j_art_318.htm (дата обращения: 03.01.2019).
Воспроизводство населения СССР / А. Г. Вишневский, А. Г. Волкова (ред.). М.: Финансы и статистика, 1983. 303 с.
Всемирная история : в 24 т. Т. 19 : Первая мировая война / И. А. Алябьева и др. (ред.). Минск : Литература, 1997. 511с.
Всероссийское Учредительное собрание : энцикл. / [авт.-сост. Л. Г. Протасов] ; Л. Г. Протасов (отв. ред.) [и др.]. М. : РОССПЭН, 2014. 553 с.
Выготский Л. С. Психология развития ребенка. М. : ЭКСМО, 2003. 507 с.
Выготский Л. С. Развитие высших психических функций : Из неопубликованных трудов. М. : Изд-во Акад. пед. наук, 1960. 500 с.
Выготский Л. С. Собр. соч. : в 6 т. Т. 3 : Проблемы развития психики. М. : Педагогика, 1983. 367 с.
Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения : Обезьяна. Примитив. Ребенок. М. : Гос. изд-во, 1930. 232 с.
Гавров С. Н. Модернизация во имя империи : Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М. : Editorial URSS, 2004. 352 с.
Гавров С. Н. Модернизация России: постимперский транзит. М. : МГУДТ, 2010. 268 с.
Гайстер Ф. Расслоение советской деревни. М. : Изд-во Комакадемии. 1928. 141 с.
Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России : Вехи исторической эволюции. М. : РОССПЭН, 2006. 446 с.
Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году : Реформы и революция. СПб. : Наука, 1991.221 с.
Гапон Г. А. История моей жизни. 2-е изд. Л.: Прибой, 1926. 184 с.
Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. СПб. : Питер, 2005. 460 с.
Гвоздецкий В. Л. План ГОЭЛРО : Мифы и реальность [Электронный ресурс] // Наука и жизнь. 2001. № 5. С. 102—109.
Гернет М. Н. Детоубийство : социологическое и сравнительно-юридическое исследование. М. : Тип. Имп. Моск, ун-та, 1911.318 с.
Гернет М. Н. Истребление плода с уголовно-социологической точки зрения // Отчет X общего собрания Русской группы Междунар. союза криминалистов 13—16 февраля 1914 г. в Петербурге. Пг. : [б. и.], 1916. С. 233—277.
Герчук Я. П. Индекс объема промышленного производства в СССР // Вопросы конъюнктуры. 1926. № 1. С. 79—106.
Герчук Я. П. Индексы физического объема промышленного производства. исчисленные Конъюнктурным институтом // Экономический бюллетень Конъюнктурного института. 1926. №2. С. 12—20.
464
Использованные источники и литература
Гиляровский Ф. В. Исследование о рождении и смертности детей в Новгородской губернии. СПб. : Тип. К. Вульфа, 1886. 664 с.
Год трезвости в Казанской губернии. Казань: Тип. Губ. правления, 1916. 172 с.
Голикова С. В. Кликушество глазами священника // Религия и церковь в Сибири : сб. науч, статей и докум. материалов. Тюмень : Тюменский гос. ун-т: Твор. об-ние «Лад», 1995. Вып. 8. С. 103—111.
Головин Н. Н. Россия в первой мировой войне. М.: Вече, 2006. 528 с.
Голод С. И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. СПб. : Алетейя, 1996. 191с.
Голубев А. В. Российская модернизация: советский этап// Вехи минувшего : Учен. зап. ист. фак. [ЛГПУ]. Липецк : ЛГПУ, 2012. Вып. 7. С. 233—250.
Голубиное Я. А. Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны : дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2009. 236 с.
Гончарова Н. Н. (сост. и автор текста). Москва. 1917 год : Рисунки детей-очевидцев событий. Из коллекции Государственного исторического музея. М. : Совет. Россия, 1987. 254 с.
Горбунова М. Ю.. Фиглин Л. А. Эмоции как объект социологических исследований: библиографический анализ // Социологические исследования. 2010. №6. С. 13—22.
Горький М. Собр. соч. : в 16 т. М. : Правда, 1979. Т. 4. 398 с.
Грегори П. Поиск истины в исторических данных // Экономическая история : ежегодник. 1999. М. : РОССПЭН, 1999. С. 473—500.
Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М. : РОССПЭН. 2003. 256 с.
Григорьев И. О половой деятельности женщин Мышкинского уезда Ярославской губернии // Врачебные ведомости. 1883. № 21/23.
Грунт А. Я. Московский пролетариат в 1917 г. : (К вопросу о численности, составе и территориальном размещении) // Исторические записки. 1970. Т. 85. С. 67—111.
Гудков Л. Д. Абортивная модернизация. М. : РОССПЭН, 2011.629 с.
Давыдов М. А. «Доказательство от противного»: первые 9 месяцев «сухого закона» 1914 г. и благосостояние населения России // Исторический журнал : науч, исслед. 2014. № 2. С. 214 — 232.
Давыдов М. А. Оппозиция Его Величества. М.: Зебра Е, 2005. 350 с.
Даль В. И. Пословицы русского народа. М.: Гослитиздат, 1957. 991 с.
Данилов А. А. Осмысление места и роли революции 1917 года в истории России современной учащейся молодежью // Россия и революция: прошлое и настоящее системных кризисов русской истории : сб. науч. ст. (к 95-летию Февраля — Октября 1917 г.) / П. П. Марченя (ред.). М. : АПР, 2012. С. 108—116.
Двенадцатый съезд Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова : в 2 вып. СПб. : [б. и.], 1913. Вып. 2. 109 с.
Дворниченко А. Ю. Прощание с революцией. М.: Весь мир, 2018. 272 с.
Использованные источники и литература
465
Дворниченко А. Ю. Смута как фактор российской истории // Вестник С.-Петерб. ун-та. История. 2018. Т. 63, вып. 3. С. 677—701.
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. 2-е изд. М.: Тип. И. Н. Кушнерева, 1897. 256, 39 с.
Де.миденко С. Ю. Российское общество: взгляд в будущее (материалы «круглого стола») // Социологические исследования. 2017. № 6. С. 25—43.
Демографическая модернизация России 1900—2000 / А. Г. Вишневский (ред.). М. : Новое изд-во, 2006. 602 с.
Демографический энциклопедический словарь / Д. И. Валентей (ред.). М. : Совет. Энциклопедия, 1985. 607 с.
Денисенко М. Б., Далла Зуанна Ж. П. Сексуальное поведение российской молодежи // Социологические исследования. 2001. № 2. С. 83—87.
Диалоги со временем: Память о прошлом в контексте истории / Л. П. Репина (ред.). М. : Кругь, 2008. 799 с.
Дискуссия // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861—февраль 1917 г./С. И. Потолов(ред.). СПб.: БЛИЦ, 1997. С. 433—436.
Дрекслер К. И. Предохранительные средства в современном браке или как предохранить себя от беременности, не прибегая к аборту. Минск : Автор, 1929. 103 с.
Дробышев В. 3., Соколов А. К.. Устинов В. А. Рабочий класс Советской России в первый год пролетарской диктатуры : (Опыт структурного анализа по материалам профессиональной переписи 1918 г.). М. : Изд-во МГУ, 1975. 224 с.
Дружинин Н. П. Юридическое положение крестьян. СПб. : Н. К. Мартынов, 1897. 385 с.
Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство в период империализма. М.: Наука, 1975. 398 с.
Дьюкс П. Девять точек зрения на Российскую революцию // Россия, 1917 : Взгляд сквозь годы / Поморский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова ; Добровольное культурно-просвет. о-во «Норд» ; отв. ред. В. И. Голдин. Архангельск : Солти, 1998. С. 12—15.
Дьюкс П. Октябрь в людских умах: от Фрейда к междисциплинарному взгляду на русскую революцию // 1917 год в судьбах России и мира : Октябрьская революция от новых источников к новому осмыслению : сб. материалов междунар. науч, конф., сост. 21—22 окт. 1997 г. в Москве / С. В. Тю-тюкин (ред.). М.: Ин-т рос. истории РАН, 1998. С. 49—66.
Дьячков В. Л. Факторы брачно-семейного поведения женщин в XX в. в зеркале устной истории // Женская повседневность в России в XVIII— XX вв.: материалы междунар. науч, конф., 25 сентября 2003 года / П. П. Щербинин (ред.). Тамбов : Изд-во ТГУ, 2003. С. 206—214.
Дэвис Н. История Европы. М. : ACT Транзиткнига, 2004. 943 с.
Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911—1914 гг. Разложение третьеиюньской системы. Л. : Наука, 1988. 229 с.
466
Использованные источники и литература
Дякин В. С. Деньги для сельского хозяйства 1892—1914 гг. Аграрный кредит в экономической политике царизма. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1997. 355 с.
Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.). СПб.: ЛИСС, 1998. 1039 с.
Егорова Т. В. Словарь иностранных слов современного русского языка. М. : Аделант, 2014. 800 с.
Елеонская Е. Н. Сказка, заговор и колдовство России : сб. трудов. М. : Индрик, 1994. 272 с.
Ерасов Б. С. Одномерная логика российских модернизаторов И Общественные науки и современность. 1995. № 2. С. 68—78.
Ершов С. Материалы для санитарной статистики Свияжского уезда : Опыт сравнительной демографии русской и татарской народностей. СПб. : Пар. скоропеч. Яблонский и Перотт. 1898. 197 с.
Ершова Г. Г. Асимметрия зеркального мира. В развитие программы В. П. Алексеева. М. : РГГУ, 2003. 255 с.
Жбанков Д. Н. О половой жизни учащихся женщин // Врачебное дело. 1922. № 10/12.
Журавлев В. В. Национальный вопрос в программах общероссийских политических партий начала XX в. // История национальных политических партий России : материалы междунар. конф., Москва, 21—22 мая 1996 г. / [А. И. Зе-велев, В. В. Шелохаев (отв. ред.) и др.]. М. : РОССПЭН, 1997. 405 с.
Журавлева Л. С. К истории публикации «Программы» В. Н. Тенишева И Советская этнография. 1979. № 1.С. 122—123.
Заболотная Л. П. Имели ли женщины право на развод в Молдове XVI— XVII вв.? // Социальная история : ежегодник. 2009. М. : Алетейя, 2010. С. 9— 22.
Заславская Т. И., Рывкина Р. В. Социология экономической жизни : Очерки теории. М.: Наука, 1991.442 с.
Захаров С. В. Демографический переход и воспроизводство поколений в России // Вопросы статистики. 2003. № 11. С. 3—12.
Захаров С. В. Рождаемость в России: первый и второй демографический переход // Демографическая модернизация, частная жизнь и идентичность в России : тез. докл. науч, конф., Москва, 27—28 февраля 2002 г. М. : ЦДЭЧ ИНП РАН : Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. С. 19—26.
Захаров С. В., Ревич Б. А. Младенческая смертность в России: исторический и региональный аспект : рабочие доклады / Рос. АН, Институт проблем занятости, Центр занятости. Центр демографии и экологии человека. М. : ИПЗ, 1992. Вып. 7. 36 с.
Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М.: Наука, 1991. 507 с.
Зеленин Д. К. Избр. труды : Статьи по духовной культуре 1901 —1913. М. : Индрик, 1999. 248 с.
Использованные источники и литература
467
Земцов Б. Н. Историография революции 1917 г. // Международный исторический журнал. 1999. № 2. URL: https://megaobuchalka.rU/8/47714.htinl (дата обращения: 09.11.2018).
Земцов Б. Н. Революция 1917 г.: социальные предпосылки. М. : Изд-во МГТУ, 1999. 233 с.
Зимбардо Ф., Ляйпе М. Социальное влияние. СПб. : Питер, 2000. 444 с.
Златовратский Н. Н. Собр соч. : в 8 т. СПб. : Т-во «Просвещение», 1912—1913. Т. 2. 402 с.; Т. 3. 326 с.; Т. 8. 404 с.
И Данилова Е. П. Проблема существования гражданских браков в Тамбовской губернии, XIX в. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVII—XX вв. : материалы меж-дунар. конф., май 2002 г. / В. В. Канищев (ред.). Тамбов : Изд-во ТГУ, 2002. С. 127—129.
Иваницкий Н. Сольвычегодский крестьянин, обстановка его жизни и деятельность // Живая старина. 1898. № 1 (8). С. 3—74.
Иванов Вяч. Вс. Нейропсихологические модели и возможность их применения к истории русской средневековой культуры // Московская Русь (1359— 1584): культура и историческое самосознание / А. М. Клеймола, Г. Д. Денхофф (ред.). М. : ИЦ-Гарант, 1997. С. 181—202.
Ильин В. В., Панарин А. С., Ахиезер А. С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса / В. В. Ильин (ред.). М. : Изд-во Моск, ун-та, 1996. 398 с.
Ильин Е. П. Психология зависти, враждебности и тщеславия. СПб. : Питер, 2014. 208 с.
Ильюхов А. А. Жизнь в эпоху перемен: материальное положение городских жителей в годы революции и Гражданской войны. М. : РОССПЭН, 2007. 261 с.
Иноземцев В. О невозможности модернизации России // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (ред.). М. : Три квадрата, 2008. С. 145—165.
Иоффе Г. 3. Февральская революция 1917 года в англо-американской буржуазной историографии. М. : Наука, 1970. 252 с.
Истомина Э. Г., Сенин А. С. Транспортная система // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М. : РОССПЭН, 2014. С. 336— 378.
История советского крестьянства : в 5 т. Т. 1 : Крестьянство в первое десятилетие советской власти: 1917—1927 / Г. В. Шарапов (ред.). М. : Наука, 1986.455 с.
История социалистической экономики СССР : в 7 т. / И. А. Гладков (ред.). М.: Наука, 1976—1980. Т. 1.448 с.; Т. 2. 479 с.
История СССР. Первая серия : С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции : в 6 т. М., 1963—1968. Т. 6. 854 с.
468
Использованные источники и литература
Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века. Новосибирск : Сибирский хронограф, 2000. 244 с.
Иткина Е. И. Русский рисованный лубок конца XVIII — начала XX века. Из собрания Государственного Исторического музея, Москва. М. : Русская книга, 1992. 255 с.
Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб. : Университетская книга, 1997. 479 с.
Кабузан В. М. О достоверности учета населения России (1858—1916 гг.) И Источниковедение отечественной истории : сб. статей. 1981 / В. И. Буганов (ред.). М., 1982. С. 100—117.
Кабузан В. М. Русские в мире : Динамика численности расселения (1719—1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб. : БЛИЦ, 1996. 347 с.
Кабузан В. М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII — начале XX века. М. : Наука, 1998. 268 с.
Казанцев Б. Н. Рабочие Москвы и Московской губернии в середине XIX века (40—50-е годы). М. : Наука, 1976. 182 с.
Кайл Р. Детская психология. Тайны психики ребенка. 3-е. изд. СПб.: Прайм-Еврознак ; М. : Нева : Олма-пресс, 2002. 413 с.
Каминский Л. С. Смертность и семейное состояние населения И Советская демография за 70 лет: из истории науки / Т. В. Рябушкин (ред.). М. : Наука, 1987. С. 229—238.
Кане.ман Д., Тверски А. Рациональный выбор, ценности и фреймы И Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 3. С. 31—42.
Кантор В. Русская классика, или Бытие России. М. : РОССПЭН, 2005. 766 с.
Каппелер А. Россия — многонациональная империя : Возникновение ; История ; Распад. М. : Прогресс-Традиция, 1997. 343 с.
Караханов М. К. Демографические процессы в Средней Азии во второй половине XIX столетия // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР/А. Г. Вишневский (ред.). М. : Статистика, 1977. С. 191—213.
Карпачев М. Д. Движение за народную трезвость в Воронежской губернии в начале XX в. // Вопросы истории. 2010. № 9. С. 85—96.
Касимов А. С. Рабочие и демократическая интеллигенция Центральночерноземного района в социальных конфликтах и протестах конца XIX — начала XX в. И Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 288—303.
Катков Г. М. Февральская революция. М.: Центрполиграф, 2006.477 с.
Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. — 30-е годы XX в.). М. : Эпифания, 1994. 846 с.
Кетола Э. Русская революция и независимость Финляндии И Анатомия революции : [материалы коллоквиума] «1917 годе России : массы партии, власть» / В. Ю. Черняев (отв. ред.). СПб.: Глаголь, 1994. С. 294—307.
Использованные источники и литература
469
Кечеджи-Шаповалов М. В. Женское движение в России и за границей. СПб.: Тип. СПб. о-ва печ. дела в России. Е. Евдокимов, 1902. 210 с.
Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих в 1914 — феврале 1917 г. // Рабочий класс капиталистической России / Ю. И. Кирьянов, В. М. Шевырин (ред.). М.: ИНИОН, 1992. С. 67—109.
Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX в.). М. : Наука, 1979. 287 с.
Кирьянов Ю. И. Социально-политический протест рабочих в России в годы Первой мировой войны (июль 1914 — февраль 1917 гг.). М. : ИВИ РАН, 2005. 215 с.
Китанина Т. М. Война, хлеб и революция (продовольственный вопрос в России (1914 — октябрь 1917 г.). Л. : Наука, 1985. 384 с.
Китанина Т. М. Россия в Первой мировой войне, 1914—1917 гг.: экономика и экономическая политика : курс лекций. СПб. : Туманит, академия, 2016.348 с.
Клейнборт Л. Вопросы чести и совести в рабочей среде // Современный мир. 1913. №4. С. 22^15.
Клепиков А. К. Записки фабричного инспектора : (Из наблюдений и практики в период 1894—1908 гг.). М. : С. Дороватовский и А. Чарушников, 1911. 263 с.
Клибанов А. И. О методологии изучения религиозного сознания // Вопросы научного атеизма. Вып. 14 : Психология и религия / А. Ф. Окулов (ред.). М.: Мысль, 1971. С. 82—112.
Книпович Б. Н. Очерк деятельности Народного комиссариата земледелия за три года (1917—1920). М. : Гос. изд-во, 1920. 46 с.
Ковригина В. А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII — первой четверти XVIII в. М.: Археограф, центр, 1998. 434 с.
Козлов С. А. Аграрная модернизация Центрально-черноземной России в конце XIX — начале XX в.: по материалам экономической печати. М. : Ин-т рос. истории РАН, 2012. 575 с.
Козлов С. А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центрально-черноземные губернии). М. : РОССПЭН, 2002. 557 с.
Кольцов Д. Массовое общественное движение в России : Рабочие в 1890—1904 гг. Рабочие в 1905—1907 гг. М. : ЛЕНАНД, 2017. 212 с.
Кон И. С. Введение в сексологию. М. : Медицина, 1990. 336 с.
Кон И. С. Сексуальная культура в России : Клубничка на березке. М. : О. Г. И, 1997. 460 с.
Кон Э. Как мыслят леса: к антропологии по ту сторону человека. М. : Ад Маргинем Пресс, 2018. 344 с.
Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М. : Наука, 1991.486 с.
Корелин А. П., Кюнг П. А. Российская промышленность накануне и в годы войны // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положе
470
Использованные источники и литература
ние, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (отв. ред.). М.: РОССПЭН, 2014. С. 265—286.
Коробков Ю. Д. Социокультурный облик рабочих горнозаводского Урала (вторая половина XIX — начало XX века). М. : Слово, 2003. 310 с.
Королев Г. И. Представления рабочих России конца XIX — начала XX в. о социализме // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861—февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 236—253.
Котлова Т. Б. Замужество и развод в жизни горожанки на рубеже XIX— XX вв. (по материалам центральных губерний России) // Адам и Ева. 2002. № 3. С. 154—172.
Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление : психологический очерк. М. : Прогресс, 1977. 261 с.
Крабецкая С. В. Гражданская идентичность феминисток в России в начале XX в.: дис. ... канд. ист. наук. М.. 2012. 329 с.
Крайг Г. Психология развития. 7-е междунар. изд. СПб. : Питер, 2000. 987 с.
Красное движение — Энциклопедия коммунизма. URL: http://ir.spb.ru/ krasnoe-dvizhenie/entsciklopediya-kommunizina/gegemoniya-proletariata.htnil (дата обращения: 08.04.2016).
Краткие сведения о развитии отечественных железных дорог с 1838 по 2000 г. / Г. М. Афонин (сост.). М.: Ж.-д. дело, 2002. 228 с.
Краткий очерк деятельности русских железных дорог во вторую Отечественную войну : в 2 ч. Пг. : Тип. Н. И. Евстифеева, 1916. Ч. 1.61 с.
Кремлёв Н. Т. Историческая социология. Вопросы теории общественного развития. М. : ЦСПиМ, 2016. 653 с.
Кржевов В. Циклы российской модернизации: всевластие бюрократии как причина незавершенности реформ // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (ред.). М. : Три квадрата, 2008. С. 60—88.
Кривенький В. В. Новые данные сравнительно-количественного анализа политических партий России // История национальных политических партий России : материалы междунар. конф., Москва, 21—22 мая 1996 г. / А. И. Зе-велев, В. В. Шелохаев (ред.). М. : РОССПЭН, 1997. С. 123—130.
Кривошеин К. А. А. В. Кривошеин (1857—1921). Его значение в истории России начала XX в. // Судьба века. Кривошеины / А. Ю. Арьев (ред.); вступ. ст. К. Кривошеиной. СПб. : Изд-во журн. «Звезда», 2002. 413 с.
Криминология : учебник для вузов. 2-е изд. / под общ. ред. А. И. Долговой. М. : Норма ИНФРА-М, 2001. 831 с.
Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб.: Нестор-История, 2014. 768 с.
Круглый стол по книге Б. Н. Миронова «Российская империя: от традиции к модерну»// Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1). С. 846—1065.
Использованные источники и литература
471
Крузе Э. Э. Положение рабочего класса России в 1900—1914 гг. Л., 1976.299 с.
Крюкова С. С. Брачные традиции южнорусских губерний во П пол. XIX в. И Этнографическое обозрение. 1992. № 4. С. 41—50.
Куликов С. В. «Непотопляемый Барк»: финансист и политик И Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. 1914—1917 : в 2 т. М. : Кучково поле, 2017. Т. 1. С. 5—78.
Кулишер Е. М. Наказуемость аборта И Отчет X общего собрания Русской группы Междунар. союза криминалистов 13—16 февраля 1914 г. в Петербурге. Пг.: [б. и.], 1916. С. 245—255.
Культурная революция» в Узбекистане и ее последствия. URL: https:// vuzlit.ru/616744/kultumaya_revolyutsiya_uzbekistane_posledstviya (дата обращения: 12.10.2018).
Курцев А. Н. Беженство И Россия и Первая мировая война (материалы междунар. науч, коллоквиума) / Н. Н. Смирнов (ред.). СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. С. 129—146.
Лавров А. С. Колдовство и религия в России. 1700—1740 гг. М. : Древлехранилище, 2000. 572 с.
Лазерсон М. Временное правительство и права национальностей И Русские записки. Париж, 1939. Апрель. С. 178—187.
Ланг Э. Мифология : Происхождение и распространение мифов : пер. с фр. Изд. стер. М.: УРСС, 2018. 216 с.
Ланге Н. Н. Психология : Основные проблемы и принципы. М. : Т-во «Мир», 1922.312 с.
Лаптев М. Казанская губерния. СПб.: Военная тип., 1861.616 с.
Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи : (XV111 и XIX ст.). СПб. : Тип. Монтвида, 1909. 644 с.
Латынина Ю. Собственность есть кража? И Русская философия собственности: XVIII—XX вв. / К. Исупов, И. Савкин (ред.). СПб. : Изд-во СП «Ганза», 1993. С. 427—444.
Ле ГоффЖ. Герои и чудеса Средних веков. М. : Текст, 2011. 318 с.
Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М. : Прогресс, 2001. 439 с.
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург : У-Фак-тория, 2005. 558 с.
Лебина Н. Б. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин...» : Абортная политика как зеркало советской социальной заботы// Советская социальная политика 1920-х—1930-х годов: идеология и повседневность / П. Романов, Е. Ярская-Смирнова (ред.). М. : Вариант, 2007. С. 228—241.
Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Атеист, 1930. 337 с.
Лейберов И. П. На штурм самодержавия : Петроградский пролетариат в годы первой мировой войны и Февральской революции (июль 1914 — март 1917 г.). М. : Мысль, 1979.311 с.
472
Использованные источники и литература
Ленин В. И. Поли. собр. соч. : в 55 т. 5-е изд. М. : Политиздат, 1962. Т. 31. 671 с.
Леонтьев В. В. Об изучении положения рабочих : Приемы исследования и материалы. СПб. : Тип. М. Волковича, 1912. 71 с.
Лещенко В. Ю. Русская семья (XI—XIX вв.). СПб. : СПГУТД, 2004. 607 с.
Ливи Баччи М. Демографическая история Европы. СПб. : Alexandria, 2010. 298 с.
Лизунов П. В. Неофициальная биржа и банки в Петербурге в годы Первой мировой войны // Война и повседневная жизнь населения России XVII— XX вв. : (К столетию начала Первой мировой войны) : материалы междунар. науч. конф.. 14—16 марта 2014 г. / В. Н. Скворцов (ред.). СПб. : ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2014. С. 200—205.
Лизунов П. В. Российское общество и фондовая биржа во второй половине XIX — начале XX в. // Экономическая история : ежегодник. 2005. М. : РОССПЭН, 2005. С. 378—384.
Линден М., ван дер. Соединяя историю домашнего хозяйства с рабочей историей // Конец рабочей истории? / М. ван дер Линден (ред.). М. : Улисс, 1996. 261 с.
Липинский А. И. Симбирская губерния : в 2 ч. СПб. : Военная тип., 1868. Ч. 1.556 с.; Ч. 2. 761 с.
Литвак Б. Г. О некоторых чертах психологии русских крепостных первой половины XIX в. // История и психология / Б. Ф. Поршнев, Л. И. Анцы-ферова (ред.). М.: Наука, 1971. С. 199—214.
Лор Э. Русский национализм и Российская империя: Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. М. : Новое литературное обозрение, 2012. 301 с.
Лоссовски П. Балтийские государства в 1918—1940 гг. Сравнительное исследование // Страны Балтии и Россия: общества и государства / ред.-сост. Д. Е. Фурман, Э. Г. Задорожнюк. М. : Референдум, 2002. С. 169—180.
Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре : Быт и традиции русского дворянства (XVII — начало XIX века). СПб.: Искусство-СПб., 1994. 398 с.
Луканин А. М. Население Оханского уезда Пермской губернии по сословиям, возрастам и семейному составу по данным X ревизии // Зап. РГО по отд-нию статистики. СПб. : Тип. В. Киршбаума, 1878. Т. 5. С. 157—214.
Лунеев В. В. Преступность XX века : Мировые, региональные и российские тенденции : Мировой криминологический анализ. М.: НОРМА, 1997. 498 с.
Лурия А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов : экспериментально-психологическое исслед. М.: Наука, 1974. 172 с.
Лурия А. Р. Природа человеческих конфликтов : Объективное изучение дезорганизации поведения человека. М. : Когито-центр, 2002. 525 с.
Лурия А. Р. Психология как историческая наука : (К вопросу о психологической природе психологических процессов) // Историк и психология / Б. Ф. Поршнев, Л. И. Анцыферова (ред.). М.: Наука, 1971. С. 36—62.
Использованные источники и литература
473
ЛюсинД. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект : Теория, измерение, исследования / Д. В. Люсин, Д. В. Ушаков (ред.). М. : Институт психологии, 2004. С. 29—36.
Лященко П. И. История народного хозяйства СССР : в 3 т. 4-е изд. М. : Гослитиздат, 1956. Т. 2. 728 с.
Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой войны. М. : Господитиздат, 1957. 391 с.
МайерсД. Социальная психология. 7-е изд. СПб. : Питер, 2011.800 с.
Макклелланд Д. Мотивация человека. СПб. : Питер, 2007. 669 с.
Максимова Т. О. Развод по-русски // Родина. 1998. № 9. С. 55—60.
Мадия М. К пониманию русской революции. London : Overseas Publication Interchange Ltd, 1985. 288 c.
Мадия M. Советская трагедия : История социализма в России, 1917— 1911. М. : РОССПЭН, 2002. 584 с.
Мареева Е. П. Мужчины и женщины при заключении и расторжении брака в XIX в. (по материалам Тамбовской епархии) // От мужских и женских к гендерным исследованиям : материалы междунар. науч, конф., 20 апр. 2001 г. / П. П. Щербинин (ред.). Тамбов : Изд-во ТГУ, 2001. С. 38—42.
Мареева Е. П. Проблема получения женщинами права на отдельное от супруга проживание (на материалах Тамбовской губернии, XIX — начало XX в.) // Женская повседневность в России в XV1H—XX вв. : материалы междунар. науч, конф., 25 сентября 2003 года / П. П. Щербинин (ред.). Тамбов : Изд-во ТГУ, 2003. С. 33—37.
Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ). М. : Мысль, 1983. 284 с.
Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война, Гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. М. : Мысль, 2013. 111 с.
Мартынов Е. И. Политика и стратегия. М. : Финансовый контроль, 2003. 448 с.
Марченко О. В. Индексы рождаемости по 50 губерниям Европейской России в конце XIX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР / А. Г. Вишневский (ред.). М.: Статистика, 1977. С. 128—137.
Марченя П. П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М. : Изд-во «Щит-М», 2005. 205 с.
Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб.: Питер, 2004. 759 с.
Материалы к вопросу об избыточном труде в сельском хозяйстве СССР / Л. И. Лубны-Герцык (ред.). М.: Гос. колонизац. науч.-исслед. ин-т, 1926. 570 с.
Материалы по изучению детской смертности в Саратовской губернии с 1902 по 1904 г. : в 3 вып. Вып. 2 / Н. И. Тезяков (сост.). Саратов : Саратовское губ. земство, 1908. 285 с.
Медицин М. О. Судьбы старинного российского дворянства в конце XVIII — начале XX века: Князья Долгоруковы в системе общественных отношений :
474
Использованные источники и литература
дис. ... канд. ист. наук. СПб. : С.-Петерб. фил. Ин-та рос. истории РАН, 1999. 348 с.
Мендельсон Л. А. Теория и история экономических кризисов и циклов : в 2 т. 2-е изд. М. : Соцэкгиз, 1959. Т. 2. 767 с.
Миллер А. И. Империя Романовых и национализм : эссе по методологии исторического исследования. М. : Новое литературное обозрение, 2006. 240 с.
Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры : в 3 т. Т. 2, ч. 2 : Искусство. Школа. Просвещение. М., 1994. 491 с.
Милютин В. Избр. произведения. М. : Гос Политиздат, 1946. 448 с.
Минх А. X. Народные обычаи, суеверия, предрассудки и обряды крестьян Саратовской губернии. СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1890. 152 с.
Минц И И. История Великого Октября : в 3 т. М.: Наука, 1967. Т. 1.930 с.
Минц И. И. История Великого Октября : в 3 т. 2-е изд. М. : Наука, 1978. Т. 2. 1151 с.
Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М. : Новый хронограф. 2010. 911с.
Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 2-е изд. испр., доп. М. : Весь мир, 2012. 848 с.
Миронов Б. Н. Влияние революции цен в России XVIII века на ее экономическое и социально-политическое развитие // История СССР. 1991. № 1. С. 86—101.
Миронов Б. Н. Гражданское общество в позднеимперской России: было или не было? // Общественные науки и современность. 2014. № 1. С. 141—150.
Миронов Б. Н. Грамотность в России в 1797—1917 гг. : Получение новой исторической информации с помощью методов ретроспективного прогнозирования//История СССР. 1985. №4. С. 137—153.
Миронов Б. Н. Грамотность сельского населения России в XIX — начале XX века // Аграрная эволюция России и США в XIX — начале XX века : Материалы сов.-амер, симпозиумов / И. Д. Ковальченко, В. А. Тишков (ред.). М.: Наука, 1991. С. 336—355.
Миронов Б. Н. Динамика российской промышленности и транспорта в 1913—1920 гг. // Экономическая история. 2017. № 3 (38). С. 9—30.
Миронов Б. Н. Добровольные ассоциации и гражданское общество в позднеимперской России // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. № 3. С. 164—176.
Миронов Б. Н. Достижения и провалы российской экономики в годы Первой мировой войны // Вестник С.-Петерб. ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 3. С. 463—480.
Миронов Б. Н. История в цифрах : (Математика в исторических исследованиях). Л.: Наука, 1991. 167 с.
Использованные источники и литература
475
Миронов Б. Н. Какая дорога ведет к революции? : Имущественное неравенство в России за три столетия // Социологические исследования. 2014. №8. С. 96—104; № 11. С. 121 — 129.
Миронов Б. Н. Культурный капитал России за тысячу лет // Экономическая политика. 2013. № 1. С. 62—95.
Миронов Б. Н. Междисциплинарный подход в изучении русской революции 1917 г. // «Стены и мосты» — II: междисциплинарные и полидисципли-арные исследования : материалы Междунар. науч, конф., Москва, РГГУ, 13— 14 июня 2013 г. / Г. Г. Ершова (отв. ред.). М., 2014. С. 46—63.
Миронов Б. Н. Модернизация имперская и советская // Вестник С.-Петерб. ун-та. История. 2018. Т. 63, вып. 1. С. 54—82.
Миронов Б. Н. Модернизация имперской России и благосостояние населения // Российская история. 2009. № 2. С. 137—154.
Миронов Б. Н. Модернизация России в XVIII—XX вв. как конвергенци-онный проект// Социологические исследования. 2018. № 6 (410). С. 91 —103.
Миронов Б. Н. Новая историческая демография имперской России: аналитический обзор современной историографии (Ч. 1) И Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. История. 2006. Вып. 4. Декабрь. С. 62—90.
Миронов Б. Н. Погрузившая в смуту и укравшая победу революция // Вестник С.-Петерб. ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 4. С. 693—716.
Миронов Б. Н. Познавательные способности русских крестьян доиндуст-риальной эпохи // Вестник С.-Петерб. ун-та. История. 2018. Т. 63, вып. 4. С. 1047—1081.
Миронов Б. Н. «Послал Бог работу, да отнял черт охоту»: трудовая этика российских рабочих в пореформенное время // Социальная история : ежегодник. 1998/1999. М. : РОССПЭН, 1999. С. 244—283.
Миронов Б. Н. Пришел ли постмодернизм в Россию? : Заметки об антологии «Американская русистика» // Отечественная история. 2003. № 3. С. 135— 146.
Миронов Б. Н. Рабочие в революции 1917 г.: субъект истории или пушечное мясо? И Социологические исследования. 2017 № 2. С. 24—35.
Миронов Б. Н. Развитие гражданского общества в России в XIX — начале XX века// Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 110—126.
Миронов Б. Н. Революция 1917 года как самоисполнившееся пророчество // Стены и мосты — VI : Практика междисциплинарных исследований в истории / Г. Г. Ершова (ред.). М.: РГГУ, 2018. С. 35—56.
Миронов Б. Н. Революция цен в России XVIII в. И Вопросы истории. 1971. № 11. С. 49—61;
Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд. СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2018. Т. 1.896 с.; Т. 2. 912 с.; Т. 3. 992 с.
Миронов Б. Н. Российская революция 1917 года сквозь призму демографической модернизации // Демографическое обозрение. 2017. Т. 4. № 4. С. 6—58.
476
Использованные источники и литература
Миронов Б. Н. Российский пролетариат начала XX века — революционный авангард, гегемон или маргинал? // Общественные науки и современность. 2017. №3. С. 97—119.
Миронов Б. Н. Русская революция 1917 года в контексте теории революции // Общественные науки и современность. 2013. № 2. С. 72—84; № 3. С. 106—115.
Миронов Б. Н. Русская революция 1917 года как побочный продукт успешной модернизации // Социологические исследования. 2013. № 10. С. 29—39.
Миронов Б. Н. Русский город во второй половине XVIII — первой половине XIX в.: Типологический анализ // История СССР. 1988. № 5. С. 150— 168.
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) : Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства : в 2 т. 3-е изд., испр. и доп. СПб. : Дмитрий Буланин, 2003. Т. 1. XL, 548 с.; Т. 2. 583 с.
Миронов Б. Н. Социальная мобильность российского купечества в XVIII—начале XIX века // Проблемы исторической демографии в СССР / Р. Н. Пуллат (ред.). Таллин : Изд-во АН ЭССР, 1977. С. 207—217.
Миронов Б. Н. Социология и историческая социология: взгляд историка// Социологические исследования. 2004. № 10. С. 55—62.
Миронов Б. Н. Спорные вопросы имперской, советской и постсоветской модернизаций // Уральский исторический вестник. 2017. № 4 (57). С. 16—24.
Миронов Б. Н. Страсти по революции : Нравы в российской историографии в век информации. 2-е изд. М. : Весь мир, 2014. 336 с.
Миронов Б. Н. Трудовая этика российского работника: XIX—XX вв. // «Стены и мосты» — IV : Междисциплинарные исследования в истории / Г. Г. Ершова и др. (ред.). М.: Академический проект, 2016. С. 45—69.
Миронов Б. Н. Управление этническим многообразием Российской империи. СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. 640 с.
Миронов Б. Н. Экспорт русского хлеба во второй половине XVIII — начале XIX в. // Исторические записки. 1974. Т. 93. С. 149—188.
Митюрин Д„ Шелаев Ю. 1917-й год : Очерки. Фотографии. Документы. СПб. : Лики России, 2017. 304 с.
Михайлюк А. Симпрактичность традиционной культуры // Докса. 2010. Вып. 15. С. 295—302.
Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России XX века : [сб. материалов II Всерос. науч, конф.] / Г. А. Гончаров, С. А. Баканов (ред.). Челябинск : Энциклопедия, 2012. 662 с.
Моисеенко Т. Л. Методы изучения внутрисемейного контроля над рождаемостью : (обзор) // Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии: К XVI Междунар. конгрессу ист. наук (Штутгарт, 1985): реф. сб. М.: ИНИОН, 1984. С. 73—86.
Использованные источники и литература
477
Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. М. : Искусство, 2003. 282 с.
Мухин М. Ю. «У советских собственная гордость»: специфические методы трудовой стимуляции в СССР 30-х гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2003. М., 2003. С. 296—330.
Мухина 3. 3. Плодоизгнание и контрацепция в традиционной крестьянской культуре Европейской России (вторая половина XIX — 30-е гг. XX в.) // Этнографическое обозрение. 2012. № 3. С. 147—160.
Нарский И. В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917—1922 гг. М. : РОССПЭН, 2001.632 с.
Наумова Н. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М.: Наука, 2004. 245 с.
Национальная политика России: история и современность / В. А. Михайлов и др. (ред.). М. : Русский мир, 1997. 679 с.
Начинкин Н. Н. Материалы Этнографического бюро В. Н. Тенишева в научном Архиве Государственного музея этнографии народов СССР // Советская этнография. 1955. № 1. С. 159—163.
Непролетарские партии в России : Урок истории / Л. М. Спирин и др. (ред.). М.: Мысль, 1984. 566 с.
Никологорский С. А. Семейный вопрос в российской публицистике конца XIX — начала XX века : автореф. дис. ... канд. ист. иаук. М. : Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 2012. 30 с.
Новикова Н. Либеральный феминизм в России и на Западе: опыт сравнительного анализа. М. : [б. и.], 2000. URL.: www.kennan.yar.ru/seminars/ novikova-24102000.html (дата обращения: 01.10.2017).
Новосельский С. А. Влияние войны на естественное движение населения // Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914— 1920 г.г. / М. М. Гран, П. И. Куркин и П. А. Кувшинников (ред.). М. ; Пг., 1923. Табл. 1. С. 204—208.
Новосельский С. А. Демография и статистика: избр. произведения. М. : Статистика, 1978. 269 с.
Новосельский С. А. К вопросу о понижении смертности и рождаемости в России // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. СПб. : Тип. М-ва внутр, дел, 1914. 16 с.
Новосельский С. А. Смертность и продолжительность жизни в России. Пг. : Тип. М-ва внутр, дел, 1916. 208 с.
Нуреев Р. М., Латов Ю. В. Институциональные ограничения догоняющего развития императорской России // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2007. Т. 5, № 2. С. 80—99.
Ньюкомб Н. Развитие личности ребенка. 8-е изд. СПб.: Питер, 2003.640 с.
Нюбергер Дж. Власть слова: Рабочие против хозяев в мировых судах // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 254—268.
478
Использованные источники и литература
Образы времени и исторические представления: Россия — Восток — Запад / Л. П. Репина (ред.). М. : Кругъ, 2010. 959 с.
Обухова Л. Ф. Концепция Жана Пиаже: за и против. М. : Изд-во Моск, ун-та. 1981. 191 с.
Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб. : Петрополь, 1991.644 с.
Опыт российских модернизаций, XVIII—XX вв. / В. В. Алексеев (ред.). М. : Наука, 2000. 244 с.
Орленко С. П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М.: Древлехранилище, 2004.
Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М. : ACT, 2003. 341 с.
Орчакова Л. Г. Революционный террор в России: теоретические основы и политическая практика анархистов начала XX в. М. : Прометей, 2003. 170 с.
От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия: Модернизация Западной Европы с XV в. до 1980-х гг. / Г. А. Дидерикс и др. ; Т. Л. Моисеенко-Доорн (ред.). М. : РОССПЭН, 1998.432 с.
Отчет X общего собрания Русской группы Международного союза криминалистов 13—16 февраля 1914 г. в Петербурге. Пг. : [б. и.], 1916.
Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1914 г. Пг.: [б. и.], 1916. VIII, 63, 211 с.
Пайн Э. Особенности российской модернизации и их историческая природа // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (ред.). М.: Три квадрата, 2008. С. 15—45.
Пайпс Р. Россия при большевиках. М. : РОССПЭН, 1997. 670 с.
Пайпс Р. Русская революция : в 2 ч. М. : РОССПЭН, 1994. Ч. 2. 584 с.
Памятная книжка Воронежской губернии на 1861 год. Воронеж : Тип. В. Гольдштейна, 1861.358 с.
Памятная книжка Воронежской губернии на 1870—71 год. Воронеж : Тип. В. Гольдштейна, 1871.346 л.
Панарин А. С. Россия в циклах мировой истории. М. : Изд-во МГУ, 1999. 287 с.
Пантин В. И., Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна : Феникс+, 2006. 347 с.
Пахман С. В. Обычное гражданское право в России : юрид. очерки : в 2 т. СПб.: Тип. Второго отд-ния Собств. Е. И. В. канцелярии, 1877, 1879. Т. 1.447 с.
Пегов С. А., Пузаченко Ю. Г. Общество и природа на пороге XXI века // Общественные науки и современность. 1994. № 5. С. 146—151.
Педагогический энциклопедический словарь / Б. М. Бим-Бад (гл. ред.). М.: Большая Рос. энцикл. : Дрофа, 2008. 527 с.
Пелипенко А. А. Дуалистическая революция и смыслогенез в истории. 2-е изд. М.: ЛИБРОКОМ. 2010. 379 с.
Использованные источники и литература
479
Пелипенко А. А., Яковенко И. Г. Культура как система. М. : Языки русской культуры, 1998. 372 с.
Первая мировая война : Дискуссионные проблемы истории / Ю. А. Писарев, В. Л. Мальков (ред.). М.: Наука, 1994. 303 с.
Первушин С. А. Прекращение продажи питей, как один из факторов современной дороговизны И Труды Комиссии по изучению современной дороговизны. М. : Городская тип., 1916. Вып. 4. С. 87—118.
Першин П. Н. Участковое землепользование в России : Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907—1916 г.г. и судьбы во время революции (1917—1920 г.г.). М. : Новая деревня, 1922. 52 с.
Песков П. А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве. Вып. 1—2. М. : Городская тип., 1884. Вып. 2. 79— 206 с.
Петербургский раёк / А. М. Конечный (сост., вступ., коммент.). СПб. : Гиперион, 2003. 96 с., ил.
Петров Ю. А. Экономика России накануне Великой революции 1917 г. : Современные историографические тренды // Труды Отделения историко-филологических наук. 2016 / В. А. Тишков (отв. ред.). М.: Наука, 2017. С. 233—246.
Пиаже Ж. Психология интеллекта. М. : Питер, 2003. 191 с.
Пиаже Ж. Теория Пиаже. Разд. 111 : Теория стадий // История зарубежной психологии. 30-е — 60-е годы XX века. М.: Изд-во Моск, ун-та, 1992. С. 232—292.
Пилиповский В. Я. [Вступительная статья] // Бернс Р. Развитие Я-кон-цепции и воспитание. М. : Прогресс, 1986. С. 5—24.
Пилсудский Б. Роды, беременность, выкидыши, близнецы, уроды, бесплодие и плодовитость у туземцев острова Сахалина И Живая старина. 1910. Кн. 73—74, вып. I—II. С. 22—48.
Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М. : РОССПЭН, 2006. 237 с.
Полвинен Т. Держава и окраина: Н. И. Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898—1904 гг. СПб. : Европейский дом, 1997.319 с.
Полетаев А. В. Экономические кризисы в России в XX веке (статистическое исследование) И Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М.: Изд. дом Высш. шк. экономики, 1998. Т. 3. С. 186—256.
Полетаев А. В., Савельева И. М. Сравнительный анализ двух системных кризисов в российской истории (1920-е и 1990-е годы) И Экономическая история : ежегодник. 2000. М. : РОССПЭН, 2000. С. 98—133.
Полтерович В. М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 4—24.
Поляков Ю. А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М. : Наука, 1986. 270 с.
Полян П. Не по своей воле... : История и география принудительных миграций в СССР. М. : О. Г. И.: Мемориал, 2001.326 с.
480
Использованные источники и литература
Полянская Ю. М. «Классические маргиналы» в социальной структуре Москвы 1861—1914 гг. : дис. ... канд. ист. наук. М. : Моск. пед. гос. ун-т, 2004.217 с.
Попов А. А. Краткая история аборта и демографической политики в России // Планирование семьи в Европе, 1994. № 1. С. 5—7.
Попов Г. И. Русская народно-бытовая медицина : По материалам этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева. СПб. : Тип. А. С. Суворина, 1903. 404 с.
Поппер К. Открытое общество и его враги : в 2 т. М. : Культурная инициатива, 1992. Т. 1.448 с.
Поппер К. Эволюционная эпистемология // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики / Д. Г. Лахути, В. Н. Садовский, В. К. Финн (сост.). М. : Editorial URSS, 2000. С. 58—146.
Попроцкий М. Калужская губерния : в 2 т. СПб. : Тип. Э. Веймара, 1864. Т. 1.706 с.
Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М. : РОССПЭН, 2004. 365 с.
Поршнева О. С. Между Красными и Белыми: политические практики рабочих Урала в условиях Гражданской войны // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб.: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 256—266.
Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов : материалы Междунар. науч, конф., Москва, 7—8 сентября 2004 года / [сост. И. А. Анфертьев и др.; отв. ред. В. П. Козлов]. М.: Наука, 2006. 386 с.
Потолов С. И. Георгий Гапон и либералы (новые документы) // Россия в XIX—XX вв. / А. А. Фурсенко (ред.). СПб. : Дмитрий Буланин, 1998. С. 96—104.
Потолов С. И. Георгий Гапон и петербургские рабочие: Пути и перепутья рабочих организаций России накануне и в годы первой русской революции // Рабочие и общественно-политический процесс в России в конце XIX— XX вв.: материалы VI Всерос. науч, конф., Кострома, 20—21 сентября 2012 года : в 2 ч. / А. М. Белов (отв. ред.). Кострома : КГУ, 2012. Ч. 1. С. 29—41.
Потолов С. И. Петербургские рабочие и интеллигенция накануне революции 1905—1907 гг. «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга» // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 — февраль 1917 / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 530—541.
Предпочтительные модели экономической и политической систем. URL: http://www.levada.ru/2016/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sistem/ (дата обращения: 17.06.2017).
Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. М. : [Совет Всерос. кооп, съездов], 1918. 264 с.
Использованные источники и литература
481
Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова, 1952. Т. 2. 355 с.
Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание : История рождения и гибели. М. : РОССПЭН, 1997. 362 с.
Протасов Л. Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Советов. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1978. 191 с.
Психология детства : учебник / А. А. Реан (ред.). СПб.: Прайм-Еврознак : ОЛМА-пресс, 2003. 350 с.
Птуха М. Смертность 11 народностей Европейской России в конце XIX века. Киев : ЦСУ Украины, 1928. 56 с.
Пушкарева И. М. Возвращение к забытой теме : Массовое рабочее движение в начале XX века // Отечественная история. 2007. № 2. С. 101 — 120.
Пушкарева И. М. Перспективы изучения рабочего движения в России в свете новых концепций // Труды Института российской истории РАН. 1999—2000. Вып. 3 / А. Н. Сахаров (ред.). М. : Ин-т рос. истории РАН, 2002. С. 68—109.
Пушкарева И. М. Рабочее движение в России в годы Первой мировой войны (историографические заметки) // Российская история. 2015. № 3. С. 90—105.
Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города : Горожане, их общественный и домашний быт. М. : Наука, 1978. 328 с.
Рабочее движение в годы войны / М. Г. Флеер (сост.). М. : Вопросы труда, 1925 (обл. 1926). 360 с.
Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. 639 с.
Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. 2-е изд. / Ю. И. Кирьянов, М. С. Волин (ред.). М.: Наука, 1989. 751 с.
Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. / В. Я. Лаверычев (ред.). М.: Наука, 1982. 464 с.
Раков В. В. Суицид времен «русской смуты» (на материалах небольшевистской прессы 1918—1920 гг.) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11 —12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 295—302.
Раушенбах Б. В. Пространственные построения в живописи : Очерк основных методов. М.: Наука, 1980. 288 с.
Рачипа А. В., Бурьков В. В., Алексеева А. В. Некоторые аспекты изучения революции 1917 г. // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2016. № 2-1. Февраль. С. 77—81. URL: https://publikacia.net/ аг-chive/uploads/pages/2016 21/l8.pdf (дата обращения: 09.11.2018).
Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811 —1913 гг.) : стат, очерки. М. : Госстатиздат, 1956. 352 с.
482
Использованные источники и литература
Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России : стат.-экон. очерки. М. : Соцэкгиз, 1940. 464 с.
Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России : ист.-экон. очерки. М. : Соцэкгиз, 1958. 623 с.
Ребер А. Большой психологический словарь : в 2 т. М. : Вече : ACT, 2001. Т. 1. 591 с.
Революция как зеркало качества жизни? Материалы круглого стола по книге: Б. Н. Миронов. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М. : Новый хронограф, 2010. 911 с. И Родина. 2010. №9. С. 88—95.
Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11 — 12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. 703 с.
Революция 1917 года глазами современников : в 3 т. Т. 1 : Январь — май/ В. В. Шелохаев (ред., сост.), М. : Политическая энциклопедия, 2017. 351 с.; Т. 2 : Июнь — сентябрь / А. П. Ненароков (ред., сост.). 590 с.; Т. 3 : Октябрь 1917 — январь 1918 / В. В. Журавлев (ред., сост.). 663 с.
Редигер А. Ф. Комплектование и устройство вооруженной силы. 4-е изд. СПб. : Тип. Николаевской военной акад., 1913. Ч. 1.263 с.
Речное судоходство в России / [М. Н. Чеботарев, М. Д. Амусин, Б. В. Богданов и др.]. М. : Транспорт, 1985. 352 с.
Рибо Т. А. Эволюция общих идей. Низшие, средние и высшие формы абстракции. Эволюция главных понятий (понятия о числе, пространстве, времени, причине, законе, виде). 2-е изд. М. : УРСС, 2017. 224 с.
Родригес А. М., Леонов С. В., Пономарев М. В. История XX века: Россия — Запад — Восток. М. : Дрофа, 2008. 558 с.
Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени. М. : Эксмо, 2015. 634 с. URL: http://www.vehi.net/rozanov/apokal.html (дата обращения: 08.11.2018).
Розенберг У. Г. Интерпретируя Русскую революцию // Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб. : Нестор-История, 2014. С. 35—51.
Розенберг У. Г. История России конца XIX — начала XX в. в зеркале американской историографии // Россия XIX—XX вв. : Взгляд зарубежных историков/ А. Н. Сахаров (ред.). М. : Наука, 1996. С. 8—28.
Розенберг У. Г. Представления либералов о рабочих России и их интересах // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 340—366.
Розов Н. С. Как не следует заниматься исторической социологией и как ее правильно понимать (о книге Н. Т. Кремлёва «Историческая социология. Вопросы теории общественного развития». М., 2016) // Социологические исследования. 2017. №2. С. 161—167.
Использованные источники и литература
483
Розов Н. С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 74—89.
Роледер Г. Как предупредить беременность : пер. с нем. М. : Тип. С. П. Семенова, 1909. 87 с.
Романов А. П. Повседневная жизнь русского сельского учителя конца XIX — начала XX в. // Социальная история : ежегодник. 2011 / Н. Л. Пушкарева (ред.). СПб. : Алетейя, 2012. С. 156—184.
Романов В. Н. Историческое развитие культуры : Проблемы типологии. М.: Наука, 1991. 190 с.
Романова М. А. Развитие познавательных способностей в контексте когнитивной психологии // Ярославский педагогический вестник. Психология. 2008. № 2 (55). С. 62—66.
Романовский Н. В. Семнадцатый год. Век спустя // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 147—157.
Российская империя чувств : Подходы к культурной истории эмоций / Я. Плампер, Ш. Шахадат, М. Эли (ред.). М. : НЛО, 2010. 511с.
Российская революция 1917 года: власть, общество, культура : в 2 т. / Ю. А. Петров (ред.). М.: Политическая энциклопедия, 2017. Т. 1.743 с.; Т. 2. 591 с.
Российский старый порядок: опыт исторического синтеза. «Круглый стол». Материал подготовил С. С. Секиринский // Отечественная история. 2000. №6. С. 43—93.
Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М. : РОССПЭН, 2014. 982 с.
Россия в истории: от измерения к пониманию: новая книга Б. Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег : материалы круглого стола по книге Б. Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в России: XVIII — начало XX века». М. : Новый хронограф, 2010. 911 с. // Российская история. 2011.№ 1.С. 145—204.
Россия и Первая мировая война : (материалы междунар. науч, коллоквиума) / Н. Н. Смирнов, У. Г. Розенберг (ред.). СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. 567 с.
Россия накануне великих потрясений : социально-экономический атлас / отв. ред. В. В. Шелохаев. М. : Кучково поле, 2017. 672 с.
Ротенберг В. С. Функциональная асимметрия мозга человека (психофизиологические аспекты) // Итоги науки и техники. Серия: Физиология человека и животных. М.: ВИНИТИ РАН, 1989. С. 145—236.
Ротенберг В. С., Бондаренко С. М. Мозг. Обучение. Здоровье : книга для учителя. М. : Просвещение, 1989. 238 с.
Ротенберг В. С.. Бондаренко С. М. Функциональная асимметрия полушарий мозга, типы мышления и обучение // Ротенберг В. С., Бондаренко С. М. Мозг. Обучение. Здоровье : книга для учителя. М. : Просвещение, 1989. С. 158—177.
484
Использованные источники н литература
Русские дети: Основы народной педагогики : иллюстр. энцикл. / И. И. Шангина (ред.). СПб. : Искусство-СПБ, 2006. 564 с.
Русский демонологический словарь / Т. А. Новичкова (авт.-сост.) ; П. С. Кузьмичев (ред.). СПб. : Петербургский писатель, 1995. 639 с.
Русское колдовство, ведовство, знахарство / М. Стерлигов (ред.). СПб. : Литера, 1994. 463 с.
Рязанов В. Т. Уроки реформирования в России в контексте мирового развития // Вестник С.-Петерб. ун-та. Серия 5. Экономика. 1997, Вып. 1. Март. С. 92—104.
Садвокасова Е. А. Социально-гигиенические аспекты регулирования размеров семьи. М. : Медицина, 1969. 191 с.
Самозванцы и самозванчество в Московии : материалы междунар. науч, семинара (25 мая 2009 г.. Будапешт). Будапешт: Russica Pannonicana, 2010. 199 с.
Самохин К. В. Процессы модернизации в послепетровской России XVIII века // Современные исследования социальных проблем : электронный журнал. 2012. № 9(17). URL: http://www.reenactor.ru/ARH/ PDF/Samoxin.pdf (дата обращения: 01.08.2017).
Сафонов М. М. Генерал Н. В. Рузский фальсифицирует историю // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф.. Санкт-Петербург, 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 473—483.
Семенов Ю. И. Пережитки первобытных форм отношения полов в обычаях русских крестьян XIX — начала XX в. // Этнографическое обозрение. 1996. № 1 С. 39-46.
Семенов Ю. И. Россия : Что с ней случилось в двадцатом веке // Российский этнограф : этногр. альманах : Антропология. Культурология. Социология. М.: ИЭА РАН, 1993. Вып. 5. С. 5—105.
Семенов Ю. Философия истории (общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М. : Современные тетради, 2003. 775 с.
Семенова-Тян-Шанская О. П. Жизнь «Ивана» : очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1914. 135 с.
Сенин А. С. Железнодорожный транспорт России в эпоху войн и революций (1914—1922 гг.). М. : Транспортная книга, 2009. 316 с.
Сенявский А. С. Модернизационные концепции и их потенциал в изучении российской истории // История России: теоретические проблемы. Вып. 2 : Модернизационный подход в изучении российской истории. М. : ИРИ РАН, 2013. С. 7—63.
Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М.: Наука, 1973. 655 с.
Симонов Н. С. Развитие электроэнергетики Российской империи: предыстория ГОЭЛРО. М.: Ун-т Дмитрия Пожарского, 2016. 302 с.
Использованные источники и литература
485
Синкевич Г. П. Вологодская крестьянка и ее ребенок. М. ; Л. : Гос. мед. изд-во, 1929. 90 с.
Скворцова Е. М. Проблемы модернизации России: опыт историкоэкономического анализа // Гуманитарные науки. 2014. № 4. С. 42—51.
Словарь терминов и понятий по обществознанию / авт.-сост. А. М. Лопухов. 7-е изд., переб. и доп. М.: Айрис-пресс, 2013. 509 с.
Смилянская Е. Б. Волшебники. Богохульники. Еретики : Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII в. М. : Индрик, 2003. 463 с.
Смирнов Н. Н. О некоторых дискуссионных проблемах Великой русской революции 1917 года // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург. 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 17—23.
Смирнов Н. Н. Российская революция 1917 года: традиции и новации // Санкт-Петербургский международный летний культурно-исторический университет. 2006 : Реформы в России. XVI — начало XX в. / В. Н. Плешков, М. Н. Толстой (ред.). СПб. : Европейский дом, 2006. С. 199—221.
Смирнов С. В. Динамика промышленного производства и экономический цикл в СССР и России, 1861—2012, М. : Изд. дом Высш. шк. экономики, 2012. 76 с.
Смирнов Ю. Н. Взаимоотношения администрации, общества и самоуправления в Самарской губернии середины XIX в.: от местных инициатив к общегосударственным реформам // Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2015. № 11 (133). С. 181—192.
Смирнов Ю. Н. «Просвещенная бюрократия» в провинции накануне великих реформ: сотрудник самарского губернатора грота Н. А. Воронов и его вклад в региональные исследования середины XIX века// Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2016. № 1. С. 28—39.
Смирнов Ю. Н. Российская империя: от колонизации до революции // Quaestio Rossica. 2017. Т. 5, № 3. С. 869—881.
Смирнов Ю. Н. Современные подходы к истории восстания 1773—1775 гг. // Вестник Самарского ун-та. История, педагогика, филология. 2007. № 5-3 (55). С. 158—166.
СмитД. Бывшие люди : Последние дни русской аристократии. М. : НЛО, 2018.400 с.
Соболев Г. Л. Октябрьская революция в американской историографии, 1917—1970-е годы. Л.: Наука, 1979. 248 с.
Соболев Г. Л. Революционное сознание рабочих и солдат Петрограда в 1917 г.: Период двоевластия. Л. : Наука, 1973. 330 с.
Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции : Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов / В. П. Наумов (ред.). М. : Наука, 1979. 318 с.
486
Исполыованные источники и .mmepainypa
Согрин В. В., Зверева Г. И., Репина Л. П. Современная историография Великобритании. М. : Наука, 1991. 225 с.
Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации. СПб. : Изд-во В. А. Михайлова, 2002. 459 с.
Соколовский С. В. Российская антропология: иллюзия благополучия И Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2009. № 1. С. 45—64.
Соловей В. Д. Смысл, логика и форма русских революций. М. : АИРО-ХХ, 2007.71 с.
Сорокин П. А. Социология революции. М.: Территория будущего : РОССПЭН, 2005. 702 с.
Стайтс Р. Женское освободительное движение в России : Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860—1930. М.: РОССПЭН, 2004. 616 с.
Сталь Н. Е. Пензенская губерния : в 2 ч. СПб. : Тип. Бургеля, 1867. Ч. 2. 469 с.
Станкевич В. Судьбы народов России : Белоруссия; Украина; Литва; Латвия; Эстония; Армения; Грузия; Азербайджан; Финляндия; Польша. Берлин : И. П. Ладыжников, 1921.374 с.
Стародубровская И. В., Мау В. А. Великие революции : От Кромвеля до Путина. 2-е изд. М. : Вагриус, 2004. 510 с.
Cmapifee В. И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава. Л. : Наука, 1980. 256 с.
Стачечная борьба петроградского пролетариата в период Первой мировой войны (16 июля 1914 — 16 февраля 1917 г.) // История рабочего класса Ленинграда / В. А. Овсянкин (отв. ред.). Л. : Ленингр. ордена Ленина гос. ун-т им. А. А. Жданова, 1963. Вып. 2 : Из истории рабочего класса Петербурга — Петрограда. С. 156—186.
Стейнберг М. Д. Представление о личности в среде рабочих интеллигентов // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций: 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб.: БЛИЦ, 1997. С. 96—113.
Степанов С. А. Рабочие и черносотенные организации. 1905—1917 гг. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 371—378.
Струве П. Б. Почему застоялась наша духовная жизнь? // Русская мысль. Год 35. 1914. №3. Отд. 17. С. 104, 117—118.
Струмилин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности в 1913—1922 гг. М. : Вопросы труда, 1923. 88 с.
Струмилин С. Г. Избранные произведения : в 5 т. М. : Наука, 1963. Т. 3. 527 с.
Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966.514 с.
Суни Р. Национализм и демократизация в русской революции 1917 г. // Анатомия революции : [материалы коллоквиума] «1917 год в России: массы партии, власть» / В. Ю. Черняев (отв. ред.). СПб.: Глаголь, 1994. С. 283—293.
Использованные источники и литература
487
Суни Р. Национальная политика // Критический словарь Русской революции: 1914—1921 / А. Эдвард (ред.). СПб. : Нестор-История, 2014. С. 617— 623.
Сысоева Л. Н. Государственно-политическая деятельность А. В. Кривошеина, 1905—1915 гг. : дне. ... канд. ист. наук. Воронеж : Воронеж, гос. пед. ун-т, 2000. 268 с.
Тарнавский Е. Н. Война и движение преступности в 1911—1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. Пг. : Нар. ком. юстиции, 1918. Т. 5, № 1—4. С. 100—122. URL: http://lawlibrary.ru/ article 1110215.html (дата обращения: 01.03.2017).
Тарнавский Е. Н. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие // Проблемы преступности / Е. Ширвиндт, Ф. Траскович, М. Гернет (ред.). М. ; Л. : Гос. изд-во, 1926 [Экспресс-информация. Серия «История статистики». Моральная статистика 20-х годов (преступность, самоубийство, алкоголизм, наркомания и др.). М. : Изд-во Инф.-изд. центра Госкомстата СССР, 1991. Вып. 1. С. 61—83. URL: http://lawlibrary.ni/article2218819.html (дата обращения: 01.03.2017)].
Твердохлебов В. Н. Бумажные деньги и товарные цены // Финансы и Бизнес. 2005. № 4. С. 124—128. Перепечатано из: Вестник финансов, промышленности и торговли. 1917. №4. С. 143—147.
Твердохлебов В. Н. Экономический предел фискализма // Экономическое возрождение. 1922. № 2. С. 48—52.
Темницкий А. Л. Отношение к труду рабочих России и Германии: терминальное и инструментальное //Социс. 2005. № 9 (257). С. 54—63.
Тишкин Г. А. Женский вопрос в истории России // Феминизм и российская культура / Г. А. Тишкин (ред.). СПб.: СПбГАК, 1995 С. 138—167.
Тишков В. А. Новая историческая культура. М. : Изд-во Моск, психологосоциального ин-та, 2011.60 с.
Тойнби А. Дж. Исследование истории : [в 3 т.]. СПб. : Изд-во Олега Абышко, 2006. 2006. Т. 1.407 с.; Т. 2. 445 с.; Т. 3. 478 с.
Тойнби А. Дж. Постижение истории. М. : Айрис пресс : Рольф, 2001. 637 с.
Толковый словарь русского языка : Около 2000 слов, ст., свыше 12 000 значений / Д. В. Дмитриев (ред.). М.: Астрель и др., 2003. 989 с.
Тольц М. С. Брачность населения России в конце XIX — начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР / А. Г. Вишневский (ред.). М. : Статистика, 1977. С. 138—153.
Томилин С. Л. К вопросу о плодовитости крестьянки и влиянии ее на детскую смертность // Советская демография за 70 лет / Т. В. Рябушкин (ред.). М.: Наука, 1987. С. 107—109.
Торгово-промышленная газета. 1917. 12 янв. — 7 марта. № 12—47.
Травин Д, Маргария О. Европейская модернизация : в 2 кн. СПб. ; М. : ACT : Terra Fantastica, 2004. Кн. 1. 665 с.
488
Использованные источники и литература
Третий съезд Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова в С.-Петербурге (3—10 января 1889 г.) : полный отчет. СПб. ; [б. и.], 1889. 441 с.
Три революции в России и буржуазная историография / Б. И. Марушкин, Г. 3. Иоффе, Н. В. Романовский. М. : Мысль, 1977. 279 с.
Трофимов А. В. Эволюция представлений о феномене 1917 года в общественном сознании современной России И 1917 год в России: социалистическая идея, революционная мифология и практика: сб. науч, трудов / О. С. Порш-нева (ред.). Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та, 2016. С. 65—74.
Трощанский В. Ф. Эволюция черной веры (шаманства) у якутов. Изд. стер. М. : УРСС, 2019.224 с.
Трудовые конфликты и рабочее движение в России на рубеже XIX—XX веков / И. М. Пушкарева (ред.). СПб. : Алетейя. 2011.475 с.
Тульвисте П. К интерпретации параллелей между онтогенезом и историческим развитием мышления И Труды по знаковым системам. Тарту : Тартуский ун-т, 1977. Т. 8. С. 90—102. (Учен. зап. Тартуского ун-та ; вып. 411).
Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления. Таллин : Валгус. 1988. 344 с.
Тульвисте П. О теоретических проблемах исторического развития мышления И Принципы развития в психологии / Л. И. Анцыферова (ред.). М. : Наука, 1978. С. 81 — 103.
Тутолмин С. Н. Первая мировая война в крестьянских жалобах и прошениях И Нестор. 2003. № 2. С. 380-^01.
Тэри Э. Россия в 1914 г. : Экономический обзор. Paris : YMCA-Press, 1986. 158 с.
Урланис Б. Ц. Динамика населения России накануне Октября И Учен. зап. Всесоюз. заочного экон, ин-та. М., 1957. Вып. 2. С. 37—63.
Урланис Б. Ц. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР. М. : Госстатиздат, 1963 . 136 с.
Усенко О. Г. Изучение российского монархического самозванчества: «ловушки», проблемы, перспективы //Самозванцы и самозванчество в Московии : материалы междунар. науч, семинара (25 мая 2009 г.. Будапешт). Будапешт : Russica Pannonicana. 2010. С. 38—65.
Успенскиг! Г. И. Поли. собр. соч. : в 14 т. М. : Изд-во Акад, наук СССР, 1940—1954. Т. 8. 647 с.
Фавр В. В. К вопросу о половых сношениях, о венерических болезнях и онанизме учащейся молодежи: результаты харьк. анкеты среди студентов. Харьков : Тип. «Печ. дело», 1910. С. 1 —19 (отт. из «Рус. журн. кож. и венер. болезней». 1910. Т. 19, № 4).
Февральская революция 1917 года в российской истории : «Круглый стол» // Отечественная история. 2007. № 5. С. 3—30.
Федоров В. А. Материалы В. Н. Тенишева как источник по истории культуры и быта русского крестьянства (конец XIX — начало XX в.) //
Использованные источники и литература
489
Историографические и источниковедческие проблемы отечественной истории : Актуальные проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин. Днепропетровск : Днепропетр. гос. ун-т, 1985. С. 54—59.
Федоров В. А. Мать и дитя в русской деревне (конец XIX — начало XX в.) // Вестник Моск, ун-та. Серия 8. История. 1994. № 4. С. 3—21.
Федюшин О. С. Украинская революция. 1917—1918. М.: Центрполиграф, 2007. 333 с.
Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих Петрограда в революционных событиях октября 1917 г. // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб.: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2017. С. 40-48.
Фельдман М. А. Социокультурный облик рабочих уральской промышленности в 1900—1917 годах: историографические проблемы // История в меняющемся пространстве российской культуры / Н. Н. Алеврас (ред.). Челябинск : Каменный пояс. 2006. С. 297—311.
Феноменов М. Я. Современная деревня: Опыт краеведческого обследования одной деревни (деревня Гадыши, Валдайского уезда, Новгородской губернии). М. ; Л. : Гос. изд-во, 1925. Ч. 2. 211 с.
Филатов В. П. Особенности либерализации и модернизации России во второй половине XIX — начале XX вв. в контексте европейского развития // Историко-экономические исследования. 2006. Т. 7, № 2. С. 57—76.
Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Быт великорусских крестьян-землепашцев: Описание материалов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии). СПб. : Изд-во Европейского дома, 1993. 472 с.
Фирсов Б. М., Киселева И. Г. Структуры повседневной жизни русских крестьян конца XIX века (опыт этносоциологического изучения) // Социологические исследования. 1992. № 4. С. 3—14.
Фирсов С. Л. Рабочие и Православная Церковь в России в начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 327—339.
Фогт Г. Новые аспекты немарксистской литературы об Октябрьской революции // История СССР в современной западной немарксистской историографии: критический анализ / А. Н. Сахаров (ред.). М. : Наука, 1990. С. 24-46.
Фриз Г. «Губительное благочестие»: Российская церковь и падение империи. СПб. : Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2019. 352 с.
Фриз Г. Мирские нарративы о священном таинстве: брак и развод в позднеимперской России // Православие : Конфессия, институты, религиозность (XVII—XX вв.) : сб. статей / М. Долбилов, П. Рогозный (ред.). СПб. : Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2009. С. 122—175.
490
Использованные источники и литература
Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика: Вехи историографии последних лет : Императорский период : антология. Самара : Самарский ун-т, 2000. С. 121—162.
Фрумкина Р. М. Культурно-историческая психология Выготского—Лурия. М. : ГУ ВШЭ, 2006. С. 1—26.
Фуллер У. Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России. М. : Новое литературное обозрение, 2009. 373 с.
Хаген М., фон. Украина // Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб. : Нестор-История, 2014. С. 675—685.
Хантингтон С. Универсальная цивилизация? : Модернизация и вестернизация // Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М. : АКТ, 2005. С. 74—114.
Ханыков Я. В. Очерк истории медицинской полиции в России. СПб. : Тип. М-ва внутр, дел, 1851. 114 с. (Из «Журнала М-ва внутр, дел. 1851. Т. 34, кн. 4).
Хасбулатова О. А. Опыт и традиции женского движения в России (1860— 1917). Иваново : ИвГУ, 1994. 135 с.
Хаустов Д. С. Теорема Томаса: жизнь одной идеи // Идеи и идеалы. 2014. Т. 2, вып. 3. С. 38—45.
Хеймсон Л., Бриан Э. Стачечное движение России во время Первой мировой войны: количественный анализ и интерпретация // Россия и США на рубеже XIX—XX вв. : Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях : сб. статей / Л. В. Милов (ред.). М. : Наука, 1992. С. 79—113.
Хеймсон Л., Петруша П. Опыт математико-статистического исследования данных «Свода отчетов фабричных инспекторов» о стачках рабочих в России в 1912—1914 гг. // Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях / под ред. И. Д. Ковальченко. М. : Наука, 1985. С. 112—137.
Хильдермайер М. Представления партии социалистов-революционеров о рабочем классе (1900—1914) // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб. : БЛИЦ, 1997. С. 304—326.
Хлопин Г., Эрисман И. Медицина и народное здравие // Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон (ред.). Т. 27-а : Россия. СПб. : Тип. Акц. о-ва «Издательское дело», 1899. С. 214—227.
Холмс Л. Социальная история России: 1917—1941. Ростов н/Д : Логос, 1994. 140 с.
Хоскинг Дж. Россия и русские : в 2 кн. М. : ACT Транзиткнига, 2003. Кн. 2. 492 с.
Хромов П. А. Экономическое развитие России : Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М. : Наука, 1967. 535 с.
Использованные источники и литература
491
Цатурова М. К. Три века русского развода (XVI—XVIII века). М. : Логос, 2011.285 с.
Циунчук Р. А. Презентация этноконфессиональных и региональных интересов в политических программах и предвыборных платформах партий и общественно-политических объединений Российской империи 1905— 1912 гг. // Пространство власти : Исторический опыт России и вызовы современности / Б. В. Ананьич, С. И. Барзилов (ред.). М. : Моск, обществ, науч, фонд, 2001. С. 288—316.
Чернов В. М. Рождение революционной России (Февральская революция). Париж; Прага; Нью-Йорк : Юб. ком. по изд. трудов В. М. Чернова, 1934. 446 с.
Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч. : в 15 т. М., 1950. Т. 7. 1096 с.
Черняев В. Ю. Демократические революции: право и власть // Революционный процесс и общественное сознание / Б. В. Ананьич (ред.). СПб. : Лики России, 2009. С. 150—175.
Черняев В. Ю. Рабочий контроль и альтернативы его развития в 1917 г. И Рабочие и российское общество. Вторая половина XIX — начало XX в. : сб. ст. и материалов, посвящ. памяти О. Н. Знаменского / С. И. Потолов (ред.). СПб. : Глаголь, 1994. С. 164—177.
Черняев В. Ю. Российское двоевластие и процесс самоопределения Финляндии // Анатомия революции : [материалы коллоквиума] «1917 год в России: массы партии, власть» / В. Ю. Черняев (отв. ред.). СПб. : Глаголь, 1994. С. 308—323.
Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII— XIX вв. : автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М. : Наука, 1967. 341 с.
Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI—XIX веков : (Очерки по истории народных верований). М. : Изд-во Акад, наук СССР, 1957. 236 с.
Чубарьян А. О. XX век: взгляд историка. М. : Наука, 2009. 562 с.
Чубарьян А. О. Предисловие // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов : материалы Междунар. науч, конф., 7— 8 сентября 2004 г. / В. П. Козлов (ред.). М. : Наука, 2006. С. 5—10.
Чураков Д. Рабочая история начала XX века глазами современных историков// Альтернативы. 2001. № 4. С. 114—121.
Чухнин П. Н. К статистике выкидышей и преждевременных родов среди народонаселения России // Труды пятого съезда О-ва русских врачей в память Н. И. Пирогова. СПб. : [б. и.], 1894. Т. 1. XCIV, 712, 51 с.
Шапарова Н. С. Краткая энциклопедия славянской мифологии: около 1000 статей : [объяснение полутора тысяч слов и понятий]. М. : ACT, 2004. 622 с.
Шаховской В. Н. Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава). 1893—1917 гг. Париж : Impr. de Navarre, 1952. 300 с.
492
Использованные источники и литература
Швейковская Е. Н. Русский крестьянин в доме : Северная деревня конца XVI—начала XVIII века. М. : Индрик, 2012. 366 с.
Шевелев В. Н. Все могло быть иначе : Альтернативы в истории России. Ростов н/Д : Феникс, 2009. 349 с.
Шейнов В. П. Скрытое управление человеком: Психология манипулирования. М.; Минск : ACT : Харвест, 2009. 814 с.
Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия в 1904—1914 гг. : Проблемы торгово-промышленной политики. Л. : Наука, 1987. 272 с.
Шепелева В. Б. Революциология : Проблема предпосылок революционного процесса 1917 года в России (по материалам отечественной и зарубежной историографии). Омск : Изд-во ОмГУ, 2005. 391 с.
Шепелева В. Б. Россия, 1917—1920 гг. : Проблема революционно-демократической альтернативы (вопросы теории, методологии, историографии). Омск : Изд-во ОмГУ, 2009. 703 с.
Шеррер Ю. Отношения между интеллигенцией и рабочими на примере партийных школ на Капри и в Болонье // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (отв. ред.). СПб.: БЛИЦ, 1997. С. 542—555.
Шлезингер А. М. Циклы американской истории. М. : Прогресс-Академия, 1992.687 с.
Шмелев К. Ф. Денежное обращение России в годы войны и революции (1914—1921) // Денежное обращение и кредит. Т. 1 : Денежное обращение в России и за границей в годы войны и революции (1914—1921 гг.) / С. В. Воронин, К. Ф. Шмелева (ред.). Пг. : 4-я гос. тип., 1922. С. 11—29. URL: http://elib.shpl.rU/nodes/8917#mode/inspect/page/643/zoom/4 (дата обращения: 01.03.2017).
Шмуккер М. М. Очерки финансов и экономики железнодорожного транспорта России за 1913—1922 гг. : (В связи с общими эконом, явлениями жизни страны). М. : Транспечать, 1923. 294 с.
Штомпка П. Социология : Анализ современного общества. М. : Логос, 2005.664 с.
Шубин Н. А. Россия в Первой мировой войне. Историография проблемы (1914—2000 гг.) : дис. ... д-ра ист. наук. М. : Моск. гос. ун-т сервиса, 2001. 289 с.
Шубина А. Н. Формирование «образа врага»: отношение к российским немцам в годы Первой мировой войны // Вестник Моск, ун-та. Серия 8. История. 2011.№4. С. 119—131.
Шустер У. А. Петербургские рабочие 1905—1907 гг. Л.: Наука, 1976. 283 с.
Щербина А. Влияние интеграционных и модернизационных процессов на российскую империю (вторая половина XIX — начало XX столетия) // Логос. 2004. № 5 (44). С. 201—215.
Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX в. Тамбов : Юлис, 2004. 507 с.
Использованные источники и литература
493
Щербинин П. П. Незаконнорожденные дети в семьях солдаток в XVIII—XIX вв. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVII—XX вв. : материалы междунар. конф., май 2002 г. / В. В. Канищев (ред.). Тамбов : Изд-во ТГУ, 2002 С. 142— 146.
Эволюция концепции модернизации во второй половине XX века / [Н. Е. Тихонова и др.] // Социология: методология, методы, математическое моделирование. 2007. № 25. С. 22—47.
Эггерт 3. К. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны (Август 1914 — октябрь 1917). М. : Изд-во Акад, наук СССР, 1957. 734 с.
Экономическое расслоение крестьянства в 1917 и 1919 г. М. : Мосполи-граф, 1922. 24, 183 с.
Элиас Н. О процессе цивилизации: социогенетические и психогенетические исследования : в 2 т. М. ; СПб. : Университетская книга, 2001. 330+ 380 с.
Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона : в 41 т. СПб. : Тип. И. А. Ефрона, 1892. Т. 7 : Волга. С. 1—31.
Юкина И. И. Русский феминизм как вызов современности. СПб. : Алетейя : Историческая книга, 2007. 539 с.
Юнг К. Г. О психологии восточных религий и философий. М. : Моск, фи-лос. фонд Медиум, 1994. 253 с.
Яковлев Я. Деревня как она есть. М. : Красная Новь, 1923. 132 с.
Яковлев Я. Наша деревня : Новое в старом и старое в новом. М. : Красная Новь, 1924. 180 с.
Якушкин П. И. Велик Бог Земли русской ! // Русские очерки : в 3 т. М. : Гослитиздат, 1956. Т. 2. С. 118—159.
Ян X. Ф. Русские рабочие, патриотизм и Первая мировая война // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (отв. ред.). СПб.: БЛИЦ, 1997. С. 379—396.
Янов А. Л. Тень Грозного царя : Загадки русской истории. М. : КРУК, 1997.218 с.
А'Неагп В.. Baten J., Crayen D. Quantifying Quantitative Literacy: Age Heaping and the History of Human Capital // Journal of Economic History. 2009. Vol. 69. P. 783—808.
Bailey B. J. The Luddite Rebellion. New York : New York University Press, 1998. 182 p.
Billington J. H. Six Views of the Russian Revolution // World Politics. 1966. Vol. 18, no. 3. P. 469—473.
Black С. E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York : Harper & Row, 1966. 207 p.
494
Использованные источники и литература
Bridger S. Soviet Rural Women: Employment and Family Life // Russian Peasant Women / B. Farnsworth, L. Viola (eds.). New York : Oxford University Press, 1992. P. 271—293.
Bullard A. The Russian Pendulum: Autocracy, Democracy, Bolshivism. New York : Macmillan Company, 1919. 257 p.
Carr E. H. Socialism in One Country, 1924— 1926 : in 5 vols. New York : Macmillan Company, 1958. Vol. 1. 557 p.
Cherkasov A. A. Essays on Historical Optimism // Былые годы. 2016. №41-1 (3-1). С. 1053—1064.
Clanchy M. T. From Memory to Written Record, England 1066—1307. Cambridge, Mass. : Harvard University Press. 1979. 330 p.
Cognitive Anthropology : Readings / S. A. Tyler (ed.). New York : Holt, Rinehart and Winston, 1969. 521 p.
Daalen R., von. The Emotions H Encyclopedia of European History from 1350 to 2000 : in 6 vols. / P. N. Steams (ed.). New York etc. : Charles Scribner’s Sons, 2001. Vol. 4. P. 383—396.
D Andrade R. G. The Development of Cognitive Anthropology. Cambridge ; New York : Cambridge University Press, 1995. 272 p.
Davies J. C. Toward a Theory of Revolution // American Sociological Review. 1962. Vol. 27, no. 1. P. 5—19.
Davies R. IV. Industry // The Economic Transformation of the Soviet Union, 1913—1945 / ed. by R. W. Davies, M. Harrison, S. G. Wheatcroft. Cambridge : Cambridge University Press, 1994. P. 131—157.
Edmondson L. H. The Feminist Movement in Russia: 1900—1917. Stanford, CA : Stanford University Press, 1984. 351 p.
Engelstein L. Abortion and the Civic Order: The Legal and Medical Debates // Russian's Women : Accommodation, Resistance, Transformation / В. E. Clements, B. A. Engel, Ch. D. Worobec (eds.). Berkeley, CA et al. : University of California Press, 1991. P. 185—207.
Engelstein L. The Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Siecle Russia. Ithaca ; London : Cornell University Press, 1992. 480 p.
Falkus M. E. Russia's National Income, 1913: A Revaluation // Economica. 1968. Vol. 35, no. 137. P. 52—73.
Farnsworth B. Rural Women and the Law: Divorce and Property Rights in the 1920's, Beatrice // Russian Peasant Women / B. Farnsworth, L. Viola (eds.). New York : Oxford University Press, 1992. P. 167—188.
Figes O. A. People’s Tragedy : The Russian Revolution, 1891 —1924. New York : Penguin Books, 1998. 923 p.
Fitzpatrick Sh. The Russian Revolution. Oxford; New York : Oxford University Press, 1982. 181 p.
Freeze G. L. Bringing Order to the Russian Family: Marriage and Divorce in Imperial Russia, 1760—1860 // The Journal of Modem History. 1990. Vol. 62, no. 4. P. 709—746.
Использованные источники и литература
495
Freeze G. L. Matrimonial Sacrament and Profane Stories: Class, Gender, Confession, and the Politics of Divorce in Late Imperial Russia // Sacred Stories : Religion and Spirituality in Modern Russia / M. Steinberg, H. Coleman (eds.). Bloomington, Indiana : Indiana University Press, 2006. P. 146—178.
Gatrell P. A. Whole Empire Walking : Refugees in Russia during World War 1. Bloomington : Indiana University Press, 2005. 317 p.
Gatrell P. Poor Russia, Poor Show: Mobilising a Backward Economy for War, 1913—1917 // The Economics of World War 1 / S. Broadberry and M. Harrison (eds.). Cambridge : Cambridge University Press, 2005. P. 235—275.
Gatrell P. Russia’s First World War: a Social and Economic History. Harlow [etc.] : Pearson Longman, 2005. 318 p.
Gatrell P. Tsarist Russia at War: the View from Above, 1914 — February 1917 // The Journal of Modem History. 2015. Vol. 87, no. 3 P. 668—700.
Gatrell P„ Harrison M. The Russian and Soviet Economy in Two World Wars // Economic History Review. 1993. Vol. 46, no. 3. P. 425—452.
Gillis J. R. The Development of European Society, 1770—1870. Washington : University Press of America, 1983. 300 p.
Goldsmith R. W. The Economic Growth of Tsarist Russia 1860—1913 // Economic Development and Cultural Change. 1961. Vol. 9, no. 3 : Essays in the Quantitative Study of Economic Growth, Presented to Simon Kuznets on the Occasion of His Sixtieth Birthday, April 30, 1961, by His Students and Friends. P. 441—475.
Goody J.. Watt I. The Consequences of Literacy // Literacy in Traditional Societies / J. Goody (ed.). Cambridge : Cambridge University Press, 1968. P. 27—68.
Graff H. J. Introduction to Historical Studies of Literacy // Understanding Literacy in its Historical Contexts: Socio-Cultural History and the Legacy of Egil Johansson / H. J. Graff, A. Mackinnon, B. Sandin, I. Winchester (eds.). Lund : Nordic Academic Press, 2009. P. 5—17.
Graff H. J. The Literacy Myth at Thirty // Graff H. J. Literacy Myths, Legacies, and Lessons : New Studies on Literacy. New Brunswick, NJ : Transaction Publishers, 2011. P. 49—82.
Graff H. J., Duffy’ J. The Literacy Myth // Graff H. J. Literacy Myths, Legacies, and Lessons : New Studies on Literacy. New Brunswick, NJ : Transaction Publishers, 2011. P. 35^8.
Hajnal J. European Marriage Patterns in Perspective // Population in History / D. D. Glass, D. E. C. Eversley (eds.). London : Edward Arnold Publishers, 1965. P. 101—143.
Hanneman R. A., Collins R„ Mordt G. Discovering Theory Dynamics by Computer Simulation: Experiments on State Legitimacy and Imperialistic Capitalism // Sociological Methodology. 1995. Vol. 25. P. 1—46.
Havelock E. A Preface to Plato. Cambridge, MA : Belknap Press of Harvard University Press, 1963. 328 p.
Havelock E. The Muse Learns to Write: Reflections on Orality and Literacy from Antiquity to the Present. New Haven : Yale University Press, 1986. 144 p.
496
Использованные источники и литература
Hook S. Revolution, Reform and Social Justice: Studies in the Theory and Practice of Marxism. New York : New York University Press, 1975. 307 p.
Karpovich M. Imperial Russia, 1801 —1917. New York : H. Holt and company, 1932. 106 p.
Keep J. The Russian Revolution : A Study in Mass Mobilization. New York : W. W. Norton & Co., 1976. 614 p.
Kingston-Mann E. In Search of the True West: Culture, Economics, and Problems of Russian Development. Princeton, NJ : Princeton University Press, 1999. 301 p.
Kolonitskii B. Russian Historiography of the 1917 Revolution: New Challenges to Old Paradigms? // History and Memory. Bloomington, 2009. Vol. 21, no. 2. P. 34—59.
Laue Th. H. Why Lenin? Why Stalin? : A Reappraisal of the Russian Revolution, 1900—1930. Philadelphia : J. B. Lippincott, 1964. 242 p.
McKean R. B. Petersburg between the Revolutions: Workers and Revolutionaries, June 1907 — February 1917. New Haven ; London : Yale University Press, 1990. 606 p.
McLaren A. A History of Contraception from Antiquity to the Present. Oxford, UK ; Cambridge, Mass., USA : B. Blackwell, 1990. 275 p.
McLuhan M. The Gutenberg Galaxy : The Making of Typographic Man. Toronto : University of Toronto Press, 1962. 293 p.
Merton R. K. The Thomas Theorem and the Matthew Effect // Social Forces. 1995. Vol. 74, iss. 2. P. 379-424.
Michels R. Political Parties : A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modem Democracy. New Brunswick, N. J. : Transaction Publishers, 1999. 379 p.
Mironov B. N. Birth weight and physical stature in St. Petersburg: Living standards of women in Russia, 1980—2005 // Economics and Human Biology. 2007. March. Vol. 5, no. 1. P. 123—143.
Mironov B. N. Cannon Fodder for the Revolution : The Russian Proletariat in 1917 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2017. Vol. 18, no. 2 (Spring). P. 351—370.
Mironov B. N. Diet and Health of the Russian Population from the MidNineteenth to the Beginning of the Twentieth Century // The Biological Standard of Living on Three Continents. Further Exploration in Anthropometric History / J. Komlos (ed.). Boulder : Westview Press, 1995. P. 59—80.
Mironov B. N. Imperial, Soviet, and Post-Soviet Modernization // Bylye Gody. 2018. Vol. 48, iss. 2. P. 647—676.
Mironov B. N. New Approaches to Old Problems : The Well-Being of the Population of Russia from 1821 to 1910 as Measured by Physical Stature // Slavic Review. 1999. Vol. 58, no. 1. P. 1—26.
Mironov B. N. Russia and the West: «Different Time Zones» // Bylye Gody. 2015. Vol. 37, iss. 3. P. 602—622.
Использованные источники и литература
497
Mironov В. N. The Development of Literacy in Russia and the USSR from the Tenth to the Twentieth Centuries // History of Education Quarterly. Vol. 31. No. 2 (Summer 1991). P. 229—252.
Mironov B. N. The Russian Peasant Commune after the Reform of the 1860s // Slavic Review. 1985. Vol. 44, no. 3. P. 438—467.
Mironov B. N. The Russian Proletariat in the Late 19th and Early 20th Centuries: Revolutionary Vanguard, Hegemon, or Marginal Actor? // Social Sciences. 2017. Vol. 48. No. 3. P. ГзЗ—155.
Mironov B. N. The Social and Psychological Profile of the Russian Proletariat and Its Role in the Revolutionary Movement // Bylye Gody, 2017, Vol. 44, Is. 2. P. 680—711.
Mironov B. The Social History of Imperial Russia, 1700—1917 / ed. B. Eklof. Boulder : Westview Press, 2000. Vol. I. 562 p.; Vol. 2. 398 p.
Mironov B. N. The Standard of Living and Revolutions in Russia, 1700— 1917. London and New York: Routledge, Taylor and Francis Group, 2012. 668 p.
Mironov B. N. The Workers Question and Revolutionary Gamesmanship in 1917 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. Vol. 18, No. 2 (Spring 2017). P. 401—415.
Mousmier R. Peasant Uprising in Seventeenth-Century France, Russia and China. New York ; Evanston : Harper : Row, 1970. 384 p.
Neuberger J. Hooliganism: Crime, Culture, and Power in St. Petersburg, 1900—1914. Berkeley : University of California Press, 1993. Epilogue.
Nutter G. W. The Effects of Economic Growth on Sino-Soviet Strategy // National Security: Political, Military, and Economic Strategies in the Decade Ahead / D. Abshire, R. V. Allen (eds.). New York : Praeger for the Hoover Institution on War, Revolution and Peace, 1963. P. 149—168.
Nutter G. W. The Growth of Industrial Production in the Soviet Union. Princeton, NJ : National Bureau of Economic Research, 1962. 706 p.
Ong JF. J. Orality and Literacy : The Technologizing of the Word. 3rd ed. London ; New York : Routledge, 2012. 232 p.
Patterns of First Marriage: Timing and Prevalence. New York : United Nations, 1990. 327 p.
Perrie M. Review : The Russian Working Class, 1905—1917 // Theory and Society. 1987. Vol. 16, no. 3. P. 431—446.
Pipes R. The Formation of the Soviet Union : Communism and Nationalism, 1917—1923. Cambridge, MA : Harvard University Press, 1997. 365 p.
Radkey О. H. Russia Goes to the Poll : The Election to the All-Russian Constituent Assembly, 1917. Ithaca ; London : Cornell University Press, 1989. 171 p.
Ragsdale H. Comparative Historiography of the Social History of Revolutions: English, French, and Russian // Journal of the Historical Society. 2003. Vol. 3, iss. 3^t. June. P. 323—372.
Ransel D. L. Mothers of Misery: Child Abandonment in Russia. Princeton, NJ : Princeton University Press, 1988. 300 p.
498
Использованные источники и литература
Ransel D. L. Village Mothers : Three Generations of Change in Russia and Tataria. Bloomington ; Indianapolis : Indiana University Press, 2000. 314 p.
Ransel D. Problems in Measuring Illegitimacy in Prerevolutionary Russia // Journal of Social History Camegie-Mellon University. 1982. Vol. 16, no. 2. P. 11—27.
Riddle J. M. Birth, Contraception, and Abortion. // Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000 : in 6 vols. / P. N. Steams (ed.). New York : Charles Scribner's Sons, 2001. Vol. 2. P. 181 —191.
Riddle J. M. Eve’s Herbs : A History of Contraception and Abortion in the West. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997. 352 p.
Russian and Western Civilization/ Cultural and Historical Encounters / R. Bova (ed.). New York : M. E. Sharpe, 2003. 378 p.
Scott J. C. Domination and the Arts of Resistance: Hidden Transcripts. New Haven : Yale University Press, 1993. 251 p.
Scott J. C. Seeing Like a State : How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven : Yale University Press, 1998. 445 p.
Scott J. C. Weapons of the Weak: Everyday Forms of Peasant Resistance. New Haven : Yale University Press, 1985. 389 p.
Shkuratov И. A. Historical Psychology in Boris Mironov's «Russian Empire» // Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1). С. 973—980.
Shore В. Culture in Mind: Cognition, Culture and the Problems of Meaning. New York : Oxford University Press, 1996. 428 p.
Smith S. Writing the History of the Russian Revolution after the Fall of Communism // Europe-Asia Studies. 1994. Vol. 46, no. 4. P. 563—578.
Staliilnas D. Making Russians : Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam ; New York, NY : Rodopi, 2007. 480 p.
Stearns P. N. Modernization // Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000 : in 6 vols. / P. N. Steams (ed.). New York etc. : Charles Scribner’s Sons, 2001. Vol. 2. P. 3—12.
Stites R. The Women's Liberation Movement in Russia: Feminism, Nihilism, and Bolshevism, 1860—1930. Princeton, NJ : Princeton University Press, 1991. 464 p.
Sahara M. Russian Industrial Growth : An Estimation of a Production Index, 1860—1913 // Research Institute of Economic Science, College of Economics, Nihon University. Working Paper Series. Tokyo : Nihon University (Japan), 2006. No. 05-03. March. 66 p.
Suny R. G. Revision and Retreat in the Historiography of 1917: Social History and Its Critics//The Russian Review. 1994. Vol. 53. P. 165—182.
The Russian Provisional Government: Documents, selected and edited by Robert Paul Browder and Alexander F. Kerensky : in 3 vols. Stanford, CA : Stanford University Press, 1961. 1875 p.
Использованные источники и литература
499
Tiryakian Е. The Changing Centers of Modernity // Comparative Social Dynamics : Essays in Honor of Shmuel N. Eisenstadt / E. Cohen, M. Lissak, U. Al-magor(eds.). Boulder, CO : Westview, 1985. P. 131—147.
Wade, Rex A. The Russian Revolution, 1917. 2nd ed. Cambridge ; New York, NY : Cambridge University Press, 2005. 347 p.
Worobec Ch. D. Possessed: Women, Witches, and Demons in Imperial Russia. DeKalb : Northern Illinois University Press, 2001.288 p.
СПИСОК ТАБЛИЦ
Номер, название	Страница
Таблица 1.1. Лаг в уровне развития между Россией и великими державами по 13 показателям на 1913 г.	30
Таблица 1.2. Лаг в уровне развития между СССР и великими державами по 16 показателям в 1989 г.	33
Таблица 1.3. Состояние экономики и уровень жизни в 1913— 1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.), 1913 г. = 100	36
Таблица 2.1. Оценки динамики валового объема промышленного производства в 1913—1921 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)	81
Таблица 2.2. Доля отдельных отраслей промышленности в валовом промышленном производстве в 1913. 1916 и 1917 гг. (%)	83
Таблица 2.3. Доля рабочих, занятых в тяжелой и легкой промышленности в 1887, 1913—1921 гг. (%)	84
Таблица 2.4. Оценки индекса физического объема легкой и тяжелой промышленности в 1887—1921 гг. по доле их в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР). 1887 г. = 100	86
Таблица 2.5. Оценки индекса физического объема промышленности в 1887—1921 гг. по доле отраслей в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР), 1887 г. = 100	88
Таблица 2.6. Оценки стоимости валовой продукции фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (в тыс. довоенных руб., в границах СССР)	90
Таблица 2.7. Расхождения в оценках динамики промышленного производства в 1913—1921 гг.	91
Таблица 2.8. Цензовая фабрично-заводская промышленность в Европейской России в 1913—1918 гг.	93
Таблица 2.9. Динамика фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.)	95
Таблица 2.10. Добыча каменного угля, нефти и выработка хлопчатобумажной пряжи по месяцам 1917 г. (январь 1917 г. = 100)	97
Список таблиц
501
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Таблица 2.11. Посев и сбор главнейших полевых культур России в 1909—1921 гг.	98
Таблица 2.12. Поголовье скота в России в 1912—1921 гг.	100
Таблица 2.13. Число лошадей в 1912, 1916, 1917 гг. на территории РСФСР в границах 1922 г. (тыс.)	101
Таблица 2.14. Грузооборот трех видов транспорта в России в 1913 и 1917 гг. (в границах 1913 г.)	106
Таблица 2.15. Показатели работы железнодорожного и водного транспорта в 1913—1921 гг. (в натуральных показателях)	108
Таблица 2.16. Экспорт сельскохозяйственных товаров из России в 1911—1918 гг. (млн руб. в ценах 1913 г.)	НО
Таблица 2.17. Динамика чистого национального дохода в 1913— 1920 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)	113
Таблица 2.18. Увеличение доходов крестьянства за счет уменьшения затрат на алкоголь, получения пособий от государства и продажи лошадей и упряжи в 1914—1917 гг. (млн руб.)	115
Таблица 2.19. Обыкновенные государственные доходы России в 1913—1920 гг. (млн руб.)	117
Таблица 2.20. Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1918 гг. по различным оценкам	121
Таблица 2.21. Увеличение доходов горожан за счет уменьшения затрат на алкоголь и получения пособий от государства в 1914— 1917 гг. (млн руб.)	122
Таблица 2.22. Калорийность питания московских рабочих в 1913— 1917 гг.	124
Таблица 2.23. Продолжительность работы на промышленных предприятиях в России в 1913, 1916—1921 гг.	125
Таблица 2.24. Эмиссия денег и инфляция в России в 1917—1921 гг. по месяцам	126
Таблица 2.25. Годовая средняя реальная заработная плата рабочих и жалованье служащих в 1913— 1921 гг. (руб. 1913 г.)	127
Таблица 2.26. Остатки денежных вкладов лиц и учреждений в государственных сберегательных кассах и на текущих счетах во всех банках в 1913—1917 гг.	134
Таблица 2.27. Остатки книжек, денежных вкладов и вкладов процентными бумагами в государственные сберегательные кассы в 1913—1917 гг. (на 1 января)	137
502
Список таблиц
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Таблица 2.28. Распределение вкладчиков в государственных сберегательных кассах по роду занятий в 1913—1916 гг.	137
Таблица 2.29. Число осужденных окружными и местными судами по империи на сопоставимой территории (без Польши и Финляндии) в 1912—1916 гг.	140
Таблица 2.30. Число следствий на 100 тыс. населения по восьми судебным округам в 1911 —1916 гг. (1911 г. = 100)	140
Таблица 2.31. Число осужденных на 100 тыс. населения в 1919— 1924 гг.	141
Таблица 2.32. Число завершенных самоубийств на 100 тыс. населения в Петрограде и Москве в 1913—1926 гг.	142
Таблица 2.33. Демографические процессы в Европейской России в 1909—1921 гг. (промилле)	143
Таблица 2.34. Валовой внутренний продукт на душу населения в сопоставимых ценах в России и западных странах в 1913—1921 гг. на советской территории в межвоенный период (1913 г. = 100)	144
Таблица 2.35. Привоз в Петроград главнейших предметов потребления по железной дороге, по Петроградской портовой таможне и р. Невой в 1909—1916 гг. (тыс. пуд.)	148
Таблица 2.36. Что принесла Октябрьская революция народам России?	173
Таблица 2.37. Октябрьской революция сыграла положительную или отрицательную роль в российской истории?	174
Таблица 2.38. Была ли неизбежной Октябрьская революция или ее можно было избежать?	176
Таблица 2.39. Был ли законным приход большевиков к власти в 1917 г.?	176
Таблица 2.40. Что главным образом привело к Октябрьской революции?	177
Таблица 2.41. Эпоха Николая 11 принесла больше хорошего или плохого?	178
Таблица 2.42. Насколько значительной потерей для страны стало свержение самодержавия?	179
Таблица 2.43. Какая из следующих точек зрения по поводу Февральской революции вам ближе?	179
Список таблиц
503
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Таблица 2.44. Кто вызывает у вас наибольшую симпатию и антипатию?	180
Таблица 2.45. Как вы считаете, чего больше: хорошего или плохого, — принес России...	181
Таблица 2.46. С каким из следующих мнений о жизни и деятельности Николая II вы бы скорее всего согласились?	181
Таблица 2.47. Что бы вы стали делать, если бы Октябрьская революция происходила на ваших глазах?	182
Таблица 2.48. Могут ли в нынешней России повториться события, подобные тем, которые произошли в 1917 г.?	183
Таблица 3.1. Сословный состав рабочих Московской (без Москвы) губернии в 1879—1884 гг. и Смоленской губернии в 1894—1895 гт.	204
Таблица 3.2. Численность рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности и самодеятельного населения в 50 губерниях Европейской России в 1860—1916 гг.	205
Таблица 3.3. Численность промышленных рабочих, самодеятельного населения и всего населения в России, Великобритании, Франции, Германии и США около 1850 г. и в 1900 г.	206
Таблица 3.4. Половозрастной, семейный состав и грамотность крестьян и рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности России в 1897 г.	212
Таблица 3.5. Забастовочное движение в России и западных странах в 1895—1921 гг.	219
Таблица 3.6. Средняя поденная плата промышленного и сельскохозяйственного рабочего в Европейской России в 1850—1913 гг. (ном. коп.)	221
Таблица 3.7. Число рабочих, обратившихся в фабричную инспекцию с единоличными или коллективными просьбами и жалобами на предпринимателей, и число стачек	223
Таблица 3.8. Экономические и политические стачки российских рабочих в 1895—1914 гг. (в среднем в год)	224
Таблица 3.9. Причины забастовок в США в 1895—1905 гг.	227
Таблица 3.10. Жалобы рабочих на «дурное обращение» в 1901 — 1913 гг.	229
Таблица 3.11. Экономические и политические стачки российских рабочих по месяцам в 1912—1917 гг.	235
504
Список таблиц
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Таблица 3.12. Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1917 гг. (%)	236
Таблица 3.13. Численность бастовавших рабочих по губерниям в 1915 — январе 1917 г.	238
Таблица 4.1. Общие коэффициенты брачности, рождаемости, смертности и естественного прироста населения в Европейской России в XVIII — начале XX в. (промилле)	256
Таблица 4.2. Средний возраст вступления в брак городского и сельского населения Европейской России в 1867 и 1910 гг. (лет)	258
Таблица 4.3. Распределение вступивших в брак по возрастным группам в Европейской России в 1867—1910 гг.	258
Таблица 4.4. Доля вдовых и лиц, никогда не состоявших в браке, среди городского и сельского населения Европейской России в 1897 г. (на 100 лиц данного пола и возраста)	259
Таблица 4.5. Распределение вступивших в брак по возрастным группам в городах и сельских местностях Европейской России в 1910г.	260
Таблица 4.6. Семейное состояние населения Европейской России в бракоспособном возрасте по сословиям в 1850-е гг. и в 1897 г. (%)	260
Таблица 4.7. Число браков на 1000 человек населения в 1800— 1960-е гг. в России и некоторых странах	262
Таблица 4.8. Доля мужчин и женщин, никогда не состоявших в браке, в некоторых странах Европы на рубеже XIX—XX вв. (%)	263
Таблица 4.9. Доля населения в возрасте 45—49 лет, никогда не состоявшие в браке, в некоторых странах мира на рубеже XIX— XX вв. (%)	263
Таблица 4.10. Итоговая рождаемость реальных поколений в России в 1841—1920 гг.	267
Таблица 4.11. Коэффициент общей рождаемости в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах	267
Таблица 4.12. Общий коэффициент смертности на 1000 человек населения в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах	269
Таблица 4.13. Общий коэффициент младенческой смертности в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах	269
Таблица 4.14. Характеристики доступности медицинской помощи в России и некоторых европейских странах в конце XIX в.	270
Список таблиц
505
Окончание табл.
Номер, название	Страница
Таблица 4.15. Средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении в 1800—1960-е гг. в России и некоторых странах	271
Таблица 4.16. Факторы, определявшие среднее число детей, приходившихся на одну женщину в России на рубеже XIX—XX вв.	283
Таблица 4.17. Основания для получения разрешения на отдельное жительство от мужа в 1891 г. (лица православного вероисповедания)	287
Таблица 4.18. Число расторгнутых браков среди православного населения Российской империи в 1842—1915 гг.	288
Таблица 4.19. Основания разводов среди православного населения Европейской России в середине XIX — начале XX в. (%)	289
Таблица 4.20. Число разведенных в С.-Петербурге по сословиям в 1910г.	290
Таблица 4.21. Число разводов на 1000 человек населения в 1800— 1960-е гг. в России и некоторых странах	291
Таблица 4.22. Отношение фактической брачности и рождаемости в Европейской России в 1896—1897 гг. к максимально возможной брачности и рождаемости	292
Таблица 4.23. Семейное состояние населения различных конфессий в Европейской России без Польши и Финляндии в 1897 г. (%)	293
Таблица 4.24. Некоторые демографические характеристики населения различных конфессий в Европейской России в 1896— 1904 гг.	293
Таблица 4.25. Средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении у 11 народностей Европейской России в 1896— 1897 гг. (лет)	295
Таблица 5.1. Коэффициенты линейной корреляции между уровнем грамотности мужского сельского населения, экономическими и демографическими показателями в 50 губерниях Европейской России на рубеже XIX—XX вв.	407
Таблица 5.2. Уровень грамотности населения обоего пола в возрасте 10 лет и старше в Российской империи по этносам в 1897 г.	427
Таблица 5.3. Численность лиц обоего пола в возрасте 10 лет и старше с образованием выше начального в различных частях Российской империи	428
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Номер, название	Страница
Рис. 2.1. И. А. Владимиров. Солдаты сжигают портреты (Soldiers burning paintings). 1917. Библиотека Брауновского университета (США). URL: https:// repository.library.brown.edu/studio/ item/bdr:236449/ (дата обращения: 14.06.2019)	66
Рис. 2.2. И. А. Владимиров. Долой орла. 1917. Почтовая открытка. Российская национальная библиотека, С.-Петербург	69
Рис. 2.3. И. А. Владимиров. Вандализм революционеров: сцена в одном из залов Зимнего дворца, декабрь 1918 года (Vandalism of the revolutionaries, a scene in one of the rooms of the Winter Place, 1918 December). 1918. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ findaid/ark:/l 3030/tfDb69n3 vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	73
Рис. 2.4. И. А. Владимиров. Арест царских генералов. 1926. Государственный центральный музей истории современной России. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М. : ГЦМСИР, 2017	76
Рис. 2.5. И. А. Владимиров. В театре. Царская ложа. 1918. Собрание Владимира Руги. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М. : ГЦМСИР, 2017	79
Рис. 2.6. И. А. Владимиров. Печальная жизнь интеллигентных и дворянских русских семей в Петрограде во время революции. Семья инженера запасается топливом, январь 1919 года (Miserable life of intelligent and noble Russian families in Petrograd during the revolution. A family of an engineer dragging home some fuel, 1919 January). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/(дата обращения: 14.06.2019)	82
Список иллюстраций
507
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 2.7. И. А. Владимиров. Революционные рабочие и солдаты грабят винную лавку, Петроград, январь 1919 (Revolutionary workmen and soldiers robbing a wine-shop (Petrograd), 1919 January). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ ark:/13030/tfDb69n3 vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	85
Рис. 2.8. И. А. Владимиров. Семья перевозит свои вещи на повозке (Family moving its belongings on cart). 1917. Библиотека Брау-новского университета (США). URL: https://repository.library. brown.edu/studio/item/bdr:236457/ (дата обращения: 14.06.2019)	92
Рис. 2.9. И. А. Владимиров. Известный генерал — князь С. И. Васильчиков в его нынешнем положении. (Так проходит мирская слава), Петроград, июнь 1922 (A distinguished general (Prince Vasiltchi-koff) in his present position. Sic Transit Gloria Mundi). 1922. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https:// oac.cdlib.org/findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	95
Рис. 2.10. И. А. Владимиров. Похороны отца (The father’s funeral). 1918—1923. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ark:/ 13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	97
Рис. 2.11. И. А. Владимиров. Разгром помещичьей усадьбы. 1926. Государственный центральный музей истории современной России. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М.: ГЦМСИР, 2017	102
Рис. 2.12. И. А. Владимиров. Русские крестьяне возвращаются домой после разгрома богатой помещичьей усадьбы (в окрестностях Пскова) (Russian peasants returning home after pillaging a country house of a rich landlord (near Pskoff)). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	103
Рис. 2.13. И. А. Владимиров. Реквизиция муки у богатых крестьян в деревне (сцена в окрестностях Пскова) (Requisition of flour from rich peasants in a village (a scene near Pskoff)). 1922. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.Org/findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	105
508
Список иллюстраций
Продолжение табл.
11омер, название	Страница
Рис. 2.14. И. А. Владимиров. Два мальчика, арестованных за кражу. Фоторепродукция (Two boys arrested for stealing. Photographic reproduction). 1918—1923. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (CHIA). URL: https:// oac.cdlib.Org/findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	107
Рис. 2.15. И. А. Владимиров. Голодные дни в Петрограде — голодные люди всех классов едят свои порции у дверей «Коммунальной столовой», 1919 год (Hungry days in Petrograd — hungry people of all classes eating their portions at the doors of a «Communal diningroom», 1919). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https:// oac.cdlib.org/findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	112
Рис. 2.16. И. А. Владимиров. Реквизиция крупного рогатого скота для Красной Армии в деревне недалеко от Луги, июнь 1920 (Requisition of cattle for the Red Army in a village near Luga, 1920 June). 1920. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ ark:/ 13030/tfDb69n3vc/(дата обращения: 14.06.2019)	116
Рис. 2.17. И. А. Владимиров. Трудовая повинность богатых купцов, дворян и уголовных преступников в годы революции (Hard labor for rich merchants, nobles and criminals during the years of revolution). 1919—1922. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ark:/ 13O3O/tfOb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	119
Рис. 2.18. И. А. Владимиров. Солдаты разгружают железнодорожные вагоны (Soldiers unloading rail cars). 1922. Библиотека Брауновского университета (США). URL: https://repository.lib-rary. brown.edu/studio/item/bdr:236453/ (дата обращения: 14.06.2019)	120
Рис. 2.19. И. А. Владимиров. Спортивные состязания в императорских садах, Петроград, июль 1921 (Sporting competition in the Imperial Gardens: Petrograd July 1921). 1922. Библиотека Брауновского университета (США). URL: https://repository.lib-rary. brown.edu/studio/item/bdr:236456/ (дата обращения: 14.06.2019)	124
Список иллюстраций
509
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 2.20. И. А. Владимиров. Трудовая повинность русских священников. Группу русских священников заставили чистить конюшни, 22 декабря 1918 г. (Hard labor for Russian clergymen. A group of Russian priests forced to clear the barrack stables, 1918 December 22). 1918. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США) . URL: https://oac.cdlib.org/fmdaid/ ark:/l 3030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	128
Рис. 2.21. И. А. Владимиров. Голодные горожане в Петрограде разделывают павшую лошадь на улице (Hungry ones in Petrograd dividing a dead horse in the street). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.Org/flndaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	130
Рис. 2.22. И. А. Владимиров. Голодные времена в Петрограде. Дама с дочерью собирают на помойке картофельные очистки и селедочные головы, чтобы поесть (Hungry days in Petrograd. A lady and her daughter searching for potato peelings and herringheads to eat). 1919—1921. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	131
Рис. 2.23. И. А. Владимиров. Рабочие разбирают деревянные дома на топливо (Петроград) (Workmen breaking down wooden houses for fuel (Petrograd)). 1920. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ fin-daid/ark:/13030/tfDb69n3 vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	132
Рис. 2.24. И. А. Владимиров. Бедственное положение бывших дворян и высокопоставленных лиц (нарисовано с натуры в доме генерала Бутурлина) (Miserable life of Russian nobles and persons of high rank during the revolution (drawn from nature in the home of General Buturline)). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac. cdlib.org/fm-daid/ ark:/l 3030/tfDb69n3 vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	133
Рис. 2.25. И. А. Владимиров. Изъятие банкнот, облигаций и других ценностей из сейфов банка Вавельберга в Петрограде (Requisition of banknotes, obligations, etc., from the treasury of Vavelberg Bank in Petrograd). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.Org/flndaid/ark:/13030/ tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	135
510
Список иллюстраций
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 2.26. И. А. Владимиров. На посту. 1918. Собрание Владимира Руги. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М. : ГЦМСИР, 2017	139
Рис. 2.27. И. А. Владимиров. Голодные годы в Петрограде. Жители возвращаются домой со своими обедами из общественной столовой, ноябрь 1919 года (Hungry years in Petrograd. Inhabitants returning home with their dinners from a communal soup kitchen, 1919 November). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.Org/fmdaid/ark:/13030/tf0b69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	145
Рис. 2.28. И. А. Владимиров. Голодные рабочие в Петрограде грабят военный грузовик с хлебом (Hungry workmen in Petrograd robbing a military lorry of bread). 1920. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.Org/findaid/ark:/13030/tf0b69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	149
Рис. 2.29. И. А. Владимиров. Петроград без воды. Водопровод часто не работал, и жителям приходилось носить воду с Невы, октябрь 1919 (Petrograd without water. Frequently the water supply was stopped and the inhabitants were obliged to carry water from the Neva, October 1919). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https:// oac.cdlib.org/findaid/ ark:/13030/tf0b69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	151
Рис. 2.30. И. А. Владимиров. Расстрел задержанного мужчины (Man being held and executed). 1919. Библиотека Брауновского университета (США). URL: https://repository.library.brown.edu/ studio/item/bdr:236455/ (дата обращения: 14.06.2019)	152
Рис. 2.31. И. А. Владимиров. Помещик и православный священник приговариваются к расстрелу революционным трибуналом (Валдай) (A landlord and a Russian Pope condemned to death by a revolutionary tribunal (at Valdai)). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ark:/ 13030/tf0b69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	153
Список иллюстраций
511
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 2.32. И. А. Владимиров. Захват белогвардейских шпионов. 1925. Музей политической истории России, С.-Петербург. Почтовая открытка. Российская национальная библиотека, С.-Петербург	154
Рис. 2.33. И. А. Владимиров. Богатые купцы и русские дворяне вывозят мусор со дворов (Rich merchants and Russian noblemen set to pulling out rubbish from yards). 1920. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https:// oac.cdlib.org/findaid/ark:/13030/tf0b69n3 vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	157
Рис. 2.34. И. А. Владимиров. Красная гвардия в Петрограде в 1918 г. 1918. Рисунок из журнала «The Graphic» (1918. 19 янв.). URL: http://kapuchin.livejoumal.com/776823.html (дата обращения: 14.06.2019)	162
Рис. 2.35. И. А. Владимиров. Человек, умерший от голода, становится добычей голодных собак (нарисовано с натуры), Петроград, январь 1919 года (A man dead of hunger — a prey for hungry dogs. Drawn from nature (Petrograd), 1919 January). 1919. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https:// oac.cdlib.org/findaid/ark:/13030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	166
Рис. 2.36. И. А. Владимиров. Дети у рояля. 1920-е. Собрание Владимира Руги. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М.: ГЦМСИР, 2017	170
Рис. 2.37. И. А. Владимиров. Урок коммунизма для русских крестьян (A lesson on communism for the Russian peasants). 1922. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/findaid/ ark:/l3030/tfDb69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	174
Рис. 2.38. И. А. Владимиров. Реквизиция дров (Requisition of firewood). 1918—1923. Библиотека Гуверовского института войны, революции и мира (США). URL: https://oac.cdlib.org/ findaid/ark:/13030/tf0b69n3vc/ (дата обращения: 14.06.2019)	175
Рис. 2.39. И. А. Владимиров. Реквизиция церковных сокровищ в Петрограде 5 мая 1922 года (Requisition of the church treasures in Petrograd 5th May 1922). 1922. Библиотека Брауновского университета (США). URL: https://repository.library.brown.edu/studio/ item/bdr:236502/ (дата обращения: 14.06.2019)	176
512
Список иллюстраций
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 2.40. Начало Красного террора: убийство революционными матросами 7 января 1918 г. в порядке самосуда членов ЦК партии кадетов А. И. Шингарёва и Ф. Ф. Кокошкина: А. И. Шингарев на прозекторском столе. 1918. Фото О. И. Бок. Почтовая открытка. Российская национальная библиотека, С.-Петербург; Ф. Ф. Кокошкин на прозекторском столе. 1918. Фото О. И. Бок. Почтовая открытка. Российская национальная библиотека, С.-Петербург	184
Рис. 2.41. И. А. Владимиров. Бегство буржуазии из Новороссийска. 1926. Государственный центральный музей современной истории России. Воспр. по: Иван Владимиров. Каталог выставки «Революция. Первый Залп. Иван Владимиров — свидетель непростого времени» : Из коллекции музея современной истории России и собрания Владимира Руги. М.: ГЦМСИР, 2017	187
Рис. 3.1. В. Белкин. Владыкой мира будет труд! Три года пролетарской диктатуры. 1920. Плакат. М. : Гос. изд-во, 1920	189
Рис. 3.2. Рабочие у здания завода, С.-Петербург. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	191
Рис. 3.3. Американские рабочие. 1908—1912. Фото Л. У. Хайна. URL: https://phototour.pro/library/master/Lewis_Hine (дата обращения: 14.06.2019)	192
Рис. 3.4. Ночлежники в спальне гостиницы для рабочих, устроенной городским Попечительством о народной трезвости в помещении бывшего Стеклянного завода на Глухозерской ул., д. 4. Фото ателье Буллы (Нива. 1910. № 2). ЦГАКФФД СПб	196
Рис. 3.5. Чикагские трущобы. 1950. URL: https:// johnpwalsh-blog.com/tag/u-s-commission-on-civil-rights/ (дата обращения: 14.06.2019)	199
Рис. 3.6. Семья английского рабочего. Конец XIX в. URL: https://yandex.ru/images/search?from=tabbar&text=%D0%91 %D0 %B5%D0%B4%D0%BD%Dl%8B%D0%B5%20%D0%B4%D0% B5%D 1 %82%D0%B8%20%D0%B2%D0%B8%D0%B A%D 1 %82 %D0%BE%D 1 %80%D0%B8%D0%B0%D0%BD%D 1 %81 %D0% BA%D0%BE%D0%B9%20%D 1 %8D%D0%BF%D0%BE%D 1 %8 5%D0%B8&source=related-duck (дата обращения: 14.06.2019)	202
Рис. 3.7. Отходники в поисках работы, С.-Петербург. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	203
Рис. 3.8. Американские рабочие. 1908—1912. Фото Л. У. Хайна. URL: https://phototour.pro/library/master/Lewis_Hine (дата обращения: 14.06.2019)	206
Список иллюстраций
513
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 3.9. Детский труд в Америке. Начало XX в. URL: https://nice-flowers.com/blog/43569972309/Faktyi-o-detskom-podnevolnom-trude (дата обращения: 14.06.2019)	208
Рис. 3.10. Внутренний вид цеха Путиловского завода, С.-Петербург. 1905. ЦГАКФФДСПб	209
Рис. 3.11. После работы в съемной квартире, С.-Петербург. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	212
Рис. 3.12. Рабочие в воскресный день, С.-Петербург. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	214
Рис. 3.13. Парижские трущобы для рабочих. 1931. URL: https://www.liveintemet.rii/users/irena_69/post210152349/ (дата обращения: 14.06.2019)	218
Рис. 3.14. Рабочие в своем углу, который они снимают у хозяев квартиры, С.-Петербург. До 1914. ЦГАКФФД СПб	221
Рис. 3.15. Рабочие угольной шахты в Англии. Конец XIX в. URL:	http://booknik.rU/today/reports/amazonki-ugolnyh-shaht/# !lightbox%255Bphotoreport%255D%252FI%252F (дата обращения: 14.06.2019)	222
Рис. 3.16. Работницы текстильной фабрики, С.-Петербург. 1909. ЦГАКФФД СПб	226
Рис. 3.17. Рабочие ремесленной мастерской, С.-Петербургская губ. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	228
Рис. 3.18. Американские рабочие. 1908—1912. Фото Л. У. Хайна. URL: https://phototour.pro/library/master/Lewis_Hine (дата обращения: 14.06.2019)	231
Рис. 3.19. Нижегородские рабочие на перерыве. Начало XX в. ЦГАКФФД СПб	233
Рис. 3.20. В семейном бараке для рабочих, С.-Петербургская губ. Конец XIX в. ЦГАКФФД СПб	234
Рис. 3.21. Квартира нью-йоркского рабочего. 1908—1912. Фото Л. У. Хайна. URL: https://phototour.pro/library/master/ Lewis Hine (дата обращения: 14.06.2019)	239
Рис. 3.22. Дома для рабочих в Англии. Конец XIX в.	240
Рис. 3.23. Рабочий на Невском проспекте с газетой, в которой напечатан манифест об учреждении Государственной думы, С.-Петербург. 19 августа 1905 г. ЦГАКФФД СПб	241
Рис. 3.24. Дети за станком. Англия. Конец XIX в.	243
Рис. 3.25. Детский труд в Англии. Рубеж XIX—XX вв.	244
Рис. 3.26. Рабочие в ожидании найма. Конец XIX в. Почтовая открытка. Российская национальная библиотека, С.-Петербург	246
514
Список иллюстраций
Продолжение табл.
Номер, название	Страница
Рис. 3.27. Дети нью-йоркских трущоб. 1908—1912. Фото Л. У. Хайна. URL: https://phototour.pro/library/master/Lewis_Hine (дата обращения: 14.06.2019)	248
Рис. 3.28. Группа рабочих в цехе, С.-Петербург. 1910—1914. ЦГАКФФД СПб	250
Рис. 3.29. К. С. Петров-Водкин. Рабочие. 1926. Государственный Русский музей, С.-Петербург	254
Рис. 5.1. Считают дети. URL: https://yandex.ru/images/search? text=KaK%20C4HTaiOT%20fleTH&stype=image&lr=98546&source= wiz (дата обращения: 14.06.2019)	304
Рис. 5.2. И. Е. Репин. Арест пропагандиста. 1878. Государственная Третьяковская галерея, Москва	325
Рис. 5.3. Рисунок на камне первобытного художника. Пещера Шове, Франция. Поздний палеолит	356
Рис. 5.4. Охота в нильских зарослях. Роспись из гробницы в Фивах. XV—XIV вв. до н. э. Британский музей, Лондон	357
Рис. 5.5. Давид между Мудростью и Пророчеством. Византийская миниатюра. Вторая половина X в. Национальная библиотека, Париж	357
Рис. 5.6. Рафаэль Санти. Афинская школа. 1511. Апостольский дворец (Дворец Сикста V), Ватикан	358
Рис. 5.7. Семья. Рисунок 5-летнего ребенка. URL: https://hsl. guru/o-chem-govorit-risunok-rebenka/ (дата обращения: 14.07.2018)	359
Рис. 5.8. Африка. Рисунок 8-летнего ребенка. URL: http:// youpainter.ru/ru/node/6337 (дата обращения: 14.07.2018)	359
Рис. 5.9. Детская площадка. Рисунок 13-летнего подростка. URL: http://gallery.dviger.com/gallery/work/c_11591.html (дата обращения: 14.07.2018)	360
Рис. 5.10. Баба-Яга дерется с крокодилом. Лубок. XVIII в. Государственный исторический музей, Москва	363
Рис. 5.11. Охотник медведя колет, а собаки грызут. Лубок. XVIII в. Государственный исторический музей, Москва	363
Рис. 5.12. Баня. Лубок. XV11I в. Государственный исторический музей, Москва	364
Рис. 5.13. Кремль и монастыри. Фрагмент «Николо-Угрешский монастырь». Лубок. XVIII в. Государственный исторический музей. Москва	364
Рис. 5.14. Мыши кота погребают, недруга своего провожают. Лубок. 1760-е. Государственный исторический музей, Москва	365
Список иллюстраций
515
Окончание табл.
Номер, название	Страница
Рис. 5.15. Рассказ раёшника. Косморама, С.-Петербург. 1897. Российская национальная библиотека, С.-Петербург. Воспр. по: Петербургский раёк. СПб. : Гиперион, 2003	365
Рис. 5.16. Что ж ты спишь, мужичок. Ведь весна на дворе! Лубок. 1874. Государственный исторический музей. Москва	366
Рис. 5.17. Парамошка с Савоськой в карты играли. Лубок. XVIII в. Государственный исторический музей, Москва	367
Рис. 5.18. Пряди, моя пряха, пряди, не ленися. Лубок. 1870. Государственный исторический музей, Москва	367
Рис. 5.19. Райская птица Сирин. Лубок. Начало XIX в. Государственный исторический музей. Москва	368
Рис. 5.20. М. В. Григорьев (?). Расправа воеводы Мещеринова с участниками Соловецкого восстания 1668—1676 гг. Фрагмент. Лубок. Начало XIX в. Государственный исторический музей, Москва	369
Рис. 5.21. Русская деревенская песня. Лубок. 1867. Государственный исторический музей. Москва	369
Рис. 5.22. Воздушный шар. Косморама, С.-Петербург. 1848. Российская национальная библиотека, С.-Петербург. Воспр. по: Петербургский раёк. СПб. : Гиперион, 2003	370
Рис. 5.23. И. Г. Блинов. Ополчение и поход великого князя Димитрия Иоанновича... против Мамая... Фрагмент. Лубок. 1890-е. Государственный исторический музей, Москва	370
Рис. 5.24. Аптека духовная. Лубок. Вторая половина XIX в. Государственный исторический музей, Москва	371
Рис. 5.25. X. Г. Гейслер. Заключительный момент игры в городки. Цветная гравюра. 1805. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург	388
Рис. 5.26. К. Вагнер. Игра в бабки. 1812. Государственный Русский музей, С.-Петербург	388
Рис. 5.27. В. Е. Маковский. Игра в бабки. 1870. Государственная Третьяковская галерея, Москва	389
Рис. 5.28. X. Г. Гейслер. Игра в свайку. Цветная гравюра. 1805. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург	391
Рис. 5.29. Н. П. Богданов-Бельский. Воскресное чтение в сельской школе. 1895. Государственный Русский музей, С.-Петербург	400
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
Архив РГО — Архив Русского географического общества
Архив РЭМ — Архив Российского этнографического музея
ВВП — валовой внутренний продукт
ВНП — валовый национальный продукт
ВСНХ — Высший совет народного хозяйства
ВЦИОМ — Всероссийский центр изучения общественного мнения
ИЧР — индекс человеческого развития МВД — Министерство внутренних дел на д. н. — на душу населения РАН — Российская академия наук РГАЭ — Российский государственный архив экономики РГИА— Российский государственный исторический архив РПЦ— Русская православная церковь
СПбГУ — Санкт-Петербургский государственный университет у. — уезд
ЦГАКФФД СПб — Центральный государственный архив кинофотофоно-документов Санкт-Петербурга
ЦСУ — Центральное статистическое управление
ЦУНХУ — Центральное управление народно-хозяйственного учета ЭБ — Этнографическое бюро князя В. Н. Тенишева
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
A'Heam В. 320. 493 Abshire D. 81,497 Allen R. V. 81,497 Ahnagor U. 20, 499	Figes O. A. 494 Fitzpatrick Sh. 28, 494 Freeze G. L. 287, 494 Gatrell P. A. 77,96, 160.495
Bailey B. J. 46. 493 Baten J. 320, 493 Billington J. H. 67. 493 Black С. E. 27, 493 Bova R. 28, 498 Bridger S. 265, 494 Broadberry S. 96, 495 Browder R. P. 168. 456 Bullard A. 7. 494	Gillis J. R. 52, 495 Glass D. D. 263, 495 Goldsmith R. W. 495 Golosov M. 38 Goody J. 302, 495 Graff H. J. 373,383,436. 495 Guriev S. 38 Hajna) J. 263, 495 Hanneman R. A. 159, 495
Carr E. H. 8, 494 Chereinukhin A. 38 Cherkasov A. A. 187. 494 Clanchy M. T. 302, 494 Clements В. E. 279. 494 Cohen E. 20. 499 Coleman H. 288, 495 Collins R. 159. 495 Crayen D. 320. 493	Harrison M, 96, 494, 495 Havelock E. 302, 495 Hook S. 496 Karpovich M. 186, 496 Keep J. 496 Kerensky A. F. 168, 456 Kingston-Mann E. 21,496 Kolonitskii B. 68, 496 Komlos J. 496
D' Andrade R. G. 301.494 Daalen R. 336. 494 Davies J. C. 161.494 Davies R. W. 494 Duffy J. 383, 495	Laue Th. H. 198, 252, 496 Lippincott J. B. 496 Lissak M. 20, 499 Mackinnon A. 373, 495
Edmondson L. H. 299. 494 EklofB. 497 Engel B. A. 279, 494 Engelstein L. 279. 494 Eversley D. E. C. 263	Maddison A. 38, 144, 454 McKay J. 39 McKean R. B. 241,496 McLaren A. 277, 496 McLuhan M. 302, 496 Merton R. К. 159, 496
Falkus M. E. 494 Farnsworth B. 265, 494 Figes O. 242	Michels R. 50, 496 Mironov B. N. 10, 496, 497 Mitchell B. R. 150, 206, 219, 454
518
J 'казатель имен
Mordt G. 159, 495
Mousmier R. 46. 497
Neuberger J. 216, 497
Nutter G. W. 81,497
Ong W. J. 302, 497
Perrie M. 497
Pipes R. 169, 497
Radkey О. H. 169, 497
Ragsdale H. 497
Ransel D. L. 273, 275. 284, 497
Rex A. 499
Riddle J. M. 273, 277, 498
Sandin B. 373, 495
Scott J. C. 53,61,498
Sharpe M. E. 498
Shkuratov V. A. 62, 498
Shore B. 301,498
Stalitinas D. 498
Stearns P. N. 14, 273, 336, 494, 498
Steinberg M. 288, 495
Stites R. 299, 498
Suhara M. 80, 498
Suny R. G. 498
Tiryakian E. 20, 499
Tsyvinski A. 38
Tyler S. A. 301. 494
Viola L. 265, 494
Wade R, A. 77. 499
Watt 1. 302. 495
Wheatcroft S. G. 494
Winchester 1. 373, 495
Worobec Ch. D. 279. 415. 494, 499
A. H.458
Абросимова T. A. 158. 253, 458
Авдеев A. 458
Адорно T. 299, 445, 458
Аксенов В. Б. 151, 458
Актон Э. 197, 458. 470. 482. 490
Алеврас Н. Н. 204, 489
Александр 11 7, 72. 74. 164, 322
Алексеев В. В. 48, 478
Алексеев В. П. 356. 466
Алексеева А. В. 64. 171.458, 481
Алябьева И. А. 146. 463
АмусинМ. Д. 111.482
Амфитиатров А. В. 233
Ананьин Б. В. 65, 167. 491
Андреев Е. М. 143. 295. 458
Андреева-Бальмонт Е. А. 326, 361
Антропов Л. И. 380
Анфертьев И. А. 77, 480
Анфимов А. М. 98. 452, 458
Анциферова Л. И. 372, 421, 472, 488
Апраксин А. С. 322
Артамонова Л. М. 414, 458
Аршавский В. В. 372. 433, 458
Арьев А. Ю. 470
Астров Н. И. 185. 186
Афанасьев И. Л. 169. 458
Афиногенов А. О. 274, 278—280, 296. 459
Афонин Г. М. 470
Афонии М. 106
Ахиезер А. С. 8, 51,66, 67, 459, 467
Багалей Д. И. 281,459
Базаров В. А. 210, 450
Байрау Д. 252, 459
Баканов С. А. 51, 476
Балк А. П. 157. 158. 454
Балов А. В. 275. 397. 459
Бальмонт К. Д. 361
Баранов Д. А. 305. 456. 457
Баранова О. Г. 457
Барзилов С. И. 167. 491
Барк П. Л. 22. 23, 150
Баталов Э. Я. 35
Баторевич Н. И. 11, 12, 459
Бахметев Б. А. 152. 154, 456
Бахметьев Б. А. 24
Бгажноков Б. X. 337, 459
Безгин В. Б. 280, 459
Безобразов В. П. 452, 454, 474
Бекенев С. Н. 451
Беллин Э. Ф. 278, 459
Белов А. М. 190. 232, 480
Белышев И. С. 74. 459
Беляев В. 327
Белякова Е. В. 290, 459
Белянин А. 337. 459
Указатель имен
519
Бендриков К. Е. 165, 459
Берви-(Флеровский) В. В. 213. 459
Бердяев Н. А. 46. 459
Бернс Р. 355. 374. 459. 479
Бернштам Т. А. 414, 459
Бечаснов П. 287, 449
Биллингтон Дж. 67
Бим-Бад Б. М. 356. 478
Бинеман Я. М. 207. 454
Биншток В. И. 123, 143.459
Бирюков Б. В. 423, 460
Блонский П. П. 243, 436. 460
Бобков. 381.382. 383
Бобков Ф. Д. 376
Бобриков Н. И. 165. 479
Бобровский П. 261.460
Бовыкин В. И. 200. 231. 460
Богданов Б. В. 111. 482
Богданов-Бельский Н. П. 400
Бодрийяр Ж. 61
Бокарев Ю. П. 80. 83. 144. 460
Большакова О. В. 197. 198. 200. 460
Бондаренко Д. Я. 169. 460
Бондаренко С. М. 374, 434, 483
Боно Э. 394. 460
Бородкин Л. И. 80. 220. 225. 231. 460
Бортневский В. Г. 158, 454
Боряковский А. Г. 278. 281.460
Боханов А. Н. 67
Бочаров В. В. 299, 444. 460
Боярский А. Я. 143,460
Бразоль Б. Л. 72, 460
Братченко Т. М. 54. 460
Бриан Э. 231.490
Бринтон К. 67
Бриттан С. 63, 461
Брокгауз Ф. А. 110, 270. 490. 493
Брук С. И. 298, 461
Брунер Дж. 355, 461
Буганов В. И. 143, 468
Булавкина Т. М. 77
Буланин Д. 480
Булгаков А. Ф. 306, 457
Булгаков Л. А. 455
Булгакова Л. А. 128. 262, 461
Булдаков В. П. 62. 77. 461
Буллард А. 7
Бурьков В. В. 171.481
Бутенко А. П. 61. 461
Бутурлин А. С. 393
Бухарин 179, 180
Бушнелл Дж. 276, 461
Вагнер К. 387
Вайсберг И. Ф. 451, 452
Валентей Д. И. 296, 465
Валетов Т. Я. 220, 461
Валлерстайн И. 63, 461
Ван-дер-Борн Р. 278, 461
Варзар В. Е. 80, 219, 224. 227. 230. 450.
461
Васильев Н. Г. 461
Васильев Н. С. 111
Вахтин Н. Б. 169, 460
Веременко В. А. 257, 286. 287. 289. 290.
291. 461
Вернадский Ф. И. 156
Верстин И. С. 423, 460
Веселовский К. С. 449
Веселовский С. Б. 132, 455
Вигдорчик Н. А. 280, 284. 461
Вильсон П. 72
Виноградов В. А. 144, 460
Вишневский А. Г. 27, 255. 258. 259. 270, 277, 279, 292, 293, 295, 297, 461, 463. 465, 468, 473, 487
Владимиров И. А. 11, 12, 459
Владимирский-Буданов М. Ф. 284. 462
Власова М. Н. 413, 462
Войцеховский А. И. 279. 462
Волин М. С. 190, 481
Волков В. В. 102, 462
Волков Е. 3. 140, 205, 462
Волков С. М. 462
Волкова А. Г. 270, 463
Волкович М. 472
Волкогонов О. Д. 21,462, 467. 470, 478
Волкогонова О. 21,49, 462
Волконский С. Г. 324
Волконский С. М. 325, 455
Волобуев П. В. 190, 193, 194, 462
Воробец К. 415, 462
Воробьев В. Я. 92
Воробьев Н. Я. 81, 92, 94, 95, 450, 462
Воронин Г. Л. 139, 462
Воронин С. В. 492
Воронов В. С. 155, 462
Воронов Д. Н. 115, 462
520
J казатель имен
Воронов Н. А. 485
Воронов Ю. П. 150, 463
Выготский Л. С. 302, 311, 321, 332. 372.
375. 423, 463
Гавров С. И. 48. 54. 463
Гайстер Ф. 463
Галили 3. 230
Гаман-Голутвина О. В. 51, 463
Ганелин Р. III. 156, 262.461.463
Г'апон Г. 232, 244, 480
Гапон Г. А. 232. 233. 244. 463
Гапоненко Л. С. 190. 193. 462
ГаррТ. Р. 161,463
Гвоздев С. 230
Гвоздецкий В. Л. 24, 463
Гейслер X. Г. 387
Геккел 9. 355
Герист М. Н. 280. 281. 463. 487
Герчук Я. П. 80. 463
Гершензон М. О. 435
Гёте И. В. 437
Гиляровский Ф. В. 278. 464
Гладков И. А. 104. 255. 467
Голдин В. И.465
Голикова С. В. 415. 464
Головин Н. Н. 77, 464
Голод С. И.276,464
Голубев А. В. 48, 464
Голубиное Я. А. 151,464
Гольдштейн В. 478
Гончаров В. 232, 455
Гончаров Г. А. 51. 476
Гоичарова Н. Н. 464
Горбунова М. Ю. 337. 338, 464
Городецкий А. 64. 458
Горький М. 158, 241. 247. 383. 464
Гран М. М. 143. 477
Графтио Г. О. 24
Грегори П. 17. 38. 42. 71. 78. 80. 144. 146.
464
Грибова Е. И. 148. 452
Григорьев И. 278. 464
Грунт А. Я. 207. 209. 464
Грусман В. М. 305, 456
Гудков Л. Д. 42. 464
Гумилев Л. В. 66
Гуриев С. 38
Гусев К. В. 168
Гусев Н. 393
Гусейнов А. 64. 458
Гюбнер А. 452
Давыдов М. А. 115. 339, 464
ДаллаЗуаннаЖ. П. 276, 465
Даль В. И. 104. 326. 328, 345, 386, 413,
464
Данилов А. А. 201. 464
Дарвин Ч. 372
Дарский Л. Е. 143. 458
Даудова А. X. 12
Дворниченко А. Ю. 6. 7. 8, 464
Делёз Ж. 61
Дементьев Е. М. 215. 465
Демиденко С. 1О. 183. 465
Денисенко М. Б. 276. 458, 465
Дзержинский 179. 180
Дидерикс Г. А. 14. 478
Дмитриев Д. В. 487
Дмитриев М. А. 380
Дмитриева Д. В. 345
Добровольский В. Н. 306. 416, 457
Долбилов М. 286, 489
Долгова А. И. 141.470
Дороватовский С. 469
Драгомиров М. И. 339. 340
Дрекслер К. И. 278. 465
Дробышев В. 3. 93. 465
Дружинин Н. 323
Дружинин Н. П. 323. 465
Дубровский С. М. 104, 465
Дурново П. А. 240
Дьюкс П. 66. 67, 465
Дьячков В. Л. 277, 465
Дэвис Дж. 161
Дэвис Н. 164. 465
Дэвис-Фокс М. 197
Дюркгейм Э. 61
Дякин В. С. 23.24. 70. 163,465
Евдокимов Е. 451. 469
Евстифеев Н. И. 470
Егорова Т. В. 385. 466
Еленев Ф. П. 419
Елеонская Е. Н. 413. 466
Елисеева И. И. 148, 452
Ерасов Б. С. 64. 466
Ермолов А. П. 339
Указатель имен
521
Ермолов А. С. 340. 408
Ершов С. 294, 466
Ершова Г. Г. 10. 58, 356. 466, 475. 476
Ефрон И. А. 110, 270. 490. 493
Жбанков В. 276
Жбанков Д. Н. 204, 276. 452. 466
Жданов А. А. 486
Жиромская В. Б. 58
Жуковский В. А. 378
Журавлев В. В. 170. 466. 482
Журавлева JI. С. 305. 466
Заболотная Л. П. 285, 466
Задорожнюк 9. Г. 472
Заславская Т. И. 59. 466
Захаров С. В. 266. 300. 466
Зверева Г. И. 52. 486
Звонков А. П. 420
Зевелев А. И. 169. 466. 470
Зеленин Д. К. 466
Земцов Б. Н. 67. 467
Зимбардо Ф. 248. 467
Зимина Т. А. 457
Златовратский Н. Н. 336. 384 386 419
422.432.467
Знаменский О. Н. 252. 491
Иванилова Е. П. 285. 467
Иваницкий Н. 296. 467
Иванов В. В. 356
Иванов Вяч. Вс. 467
Игнатовский И. И. 450
Ильин В. В. 8, 51. 66. 467
Ильин Е. П. 347, 467
Ильин М. В. 35
Ильюхов А. А. 151,467
Иноземцев В. 46. 55, 467
Иоффе Г.З. 197. 467,488
Иоффе Я. А. 81.453
Истомина Э. Г. 147. 467
Исупов В. А. 255. 468
Исупов К. 251. 471
Иткина Е. И. 362. 371. 468
Йейтс Ф. 332. 468
Кабузан В. М. 143, 150. 298, 461. 468
Казанцев Б. И. 209. 468
Кайл Р. 347, 468
Каминский Л. С. 123. 143,214,459.468
Канеман Д. 337, 468
Канищев В. В. 273, 467. 493
Кантор В. 67, 468
Кантор В. К. 67
Каппелер А. 168, 468
Караханов М. К. 294, 468
Карлос Гон, 47
Карпачев М. Д. 115, 468
Карпович М.М. 185
Карр Э. 8
Касимов А. 251
Касимов А. С. 468
Катков Г. М. 146, 468
Катков М. Н. 380, 382
Кафенгауз, 80, 82
Кафенгауз Л. Б. 80—87. 89—91. 93. 96—
98. 468
Кашевский Н. А. 380
Керенский, 154, 180
КетолаЭ. 168, 169,468
Кетчер Н.X, 380
Кечеджи-Шаповалов М. В. 299, 469
Кинг Г. 72
Кингстон-Манн Е. 21
Киршбаум В. 472
Киршбаум В. Ф„ 451
Кирьянов Ю. И. 190, 195, 211, 225, 231, 237, 238, 460,469, 481
Киселева И. Г. 305—307, 314, 334, 342, 405,413-416, 489
КитанинаТ. М. 77, 98, 469
Клеймола А. М. 356, 467
Клейнборт Л. 226, 469
Клепиков А. К. 230, 469
Клибанов А. И. 396, 423, 469
Книпович Б. Н. 104, 469
Ковальченко И. Д. 231, 310, 474, 490
Ковригина В. А. 16, 469
Козлов В. П. 480, 491
Козлов С. А. 397, 469
Колчак 179—181
Кольцов Д. 469
Кон И. С. 277, 469
Кон Э. 469
Кондратьев Н. Д. 98, 118, 453, 469
Конечный А. М. 362, 479
Коновалов А. В. 305, 456
522
Указатель имен
Корелин А. П. 92, 452. 469
Коробков Ю. Д. 230. 470
Королев Г. И. 240. 470
Корш В. Ф. 380
Котлова Т. Б. 290. 470
Коул М. 374. 470
Кошелев В. А. 376
Кравченко А. И. 230. 456
Крадецкая С. В. 299. 470
Крайг Г. 356. 384. 470
Краузе А. И. 128
Краузе Ф. 128, 132.455
Краузе Ф. О. 128
Кремлёв Н. Т. 393, 470. 482
Кремлёва II. Т. 394
Кржевов В. 21. 49. 470
Кривенький В. В. 169. 470
Кривошеин А. В. 22. 23. 39
Кривошеин К. А. 39. 470
Крузе Э. Э. 207, 471
Крюкова С. С. 275, 471
Кувшинников П. А. 143. 477
Кузнецов С. А. 345
Кузнецов Я. 420
Кузнецов Я. О. 420
Кузьмичев П. С. 413. 484
Кулегин А. М. 67. 253. 458. 480—482.
484. 485, 489
КуликовС. В. 23, 72. 150.471
Кулишер Е. М. 281. 471
Куркин П. И. 143, 477
Курцев А. 160
Курцев А. Н. 471
Кушнерев И. Н. 465
Кюнг П. А. 469
Кюнг Р. А. 92
Лаверычев В. Я. 190. 481
Лавров А. С. 413, 471
Лавров В. М. 67
Ладыжников И. П. 486
Лазерсон М. 168, 471
Ланг Э. 471
Ланге Н. Н. 372, 471
Лапкин В. В. 8, 51,478
Лаптев М. 272, 471
Латкин В. Н. 285, 286, 471
Латов Ю. В. 46. 477
Латынина 10. 251, 471
Лахути Д. Г. 60. 480
Ле Гофф Ж. 22.413. 471
Лебедев Н. 395. 416
Лебедев Ю. В. 333
Лебина Н. 279
Лебина Н. Б. 471
Левенсон А. А. 458. 459
Леви-Брюль Л. 328. 423, 471
Лейберов И. П. 220. 238, 471
Ленин В. И. 179—181. 253, 472
Ленхофф Г. Д. 356. 467
Леонов С. В. 48. 482
Леонтьев А. Н. 302. 372, 423
Леонтьев В. В. 226. 472
Леонтьев П. М. 380
Леонтьева Т. Г. 77, 461
Леопольд фон Ранк. 196
Лещенко В. Ю. 291. 472
Ливи Баччи М. 297. 472
Лизунов П. В. 113. 472
Линден М.. ван дер 200. 472
Липинский А. И. 472
Литвак Б. Г. 421. 472
Ломоносов М. В. 465. 477
Лопухов А. М. 56. 485
ЛорЭ. 167,472
Лоссовски П. 170. 472
Лотман Ю. М. 290, 472
Лубны-Герцык Л. И. 102, 473
Луканин А. М. 261. 472
Лунеев В. В. 141. 472
Лурия А. Р. 302. 311. 321, 332, 339, 372,
423. 425. 426, 455. 463, 472
Люсин Д. В. 337, 473
Ляйпе М. 248. 467
Лященко П. И. 43. 473
Магнитский В. 277
Мадлевская Е. Л. 457
Маевский И. В. 96, 473
Майерс Д. 68. 473
Макклелланд Д. 58. 473
Маклаков В. А. 152, 154, 167, 169, 185,
455. 456
Маковский В. Е. 387
Максимова Т. О. 291. 473
Мадия М. 67. 77, 473
Мальков В. Л. 77, 479
Маргарин О. 48. 49. 487
Указатель имен
523
Мареева Е. П. 286. 291.473
Маркарян Э. С. 60. 473
Маркевич А. 38. 77. 80. 81. 83. 113. 144— 146, 473
Маркс 188
Мартынов Е. И. 254. 473
Мартынов Н. К. 465
Марушкин Б. И. 197
Марченко О. В. 292. 293. 473
Марченя П. П. 151.464.473
Масионис Дж. 202. 243. 473
Маслов П. П. 461
Матюшенский А. И. 233. 455
Мау В. А. 54. 486
Махно 180
Межуев А. 64
Межуев В. 458
Мельвиль А. Ю. 35
Мельгунов Б. В. 376
Мельцин М. О. 277. 289. 473
Менделеев Д. И. 20
Мендельсон Л. А. 206. 474
Мечев Г. 327
Миллер А. И. 165, 474
Миллер Д. П. 281,459
Милов Л. В. 225.490
Милюков, 154. 180
Милюков П. Н. 67. 78. 133, 152, 186, 455. 474
Милютин В. 281,474
Минх А. X. 276. 474
Минц И. И. 220. 237. 474
Миронов Б. Н. 9. 15. 17. 20. 25. 26. 31. 34, 41, 43, 51, 58, 67. 69. 71. 72. 75. 78, 87, 101, 110, 139—142, 144. 155. 156, 163. 185. 186. 197, 211, 216, 217, 221, 232. 245. 249. 256. 257. 262, 268— 271, 291. 298. 306. 310, 320. 324, 335, 384, 399, 403. 405. 407. 415, 418. 432. 436-^138, 445. 462. 470. 474-^176, 482. 483
Митюрин Д. 476
Михайлов В. А. 169. 477. 486
Михайлов В. М. 279. 450
Михайловский В. Г. 120. 451
Михайлюк А. 339. 476
Михалков С. 345
Михельс Р. 50
Моисеенко Т. Л. 476
Моисеенко-Доорн Т. Л. 14, 478
Монтер У, 413, 477
Мухин М. Ю. 59, 477
Мухина 3. 3. 277, 477
Мюллерм П. 355
Назаров М. М. 35
Назаров Н. С. 380
Нарский И. В. 151, 477
Наттер У. 80
Наумов В. П. 252, 485
Наумов Н. И. 333
Наумова Н. Ф. 8, 51, 477
Начинкин Н. Н. 306, 477
Невский В. И. 233, 455
Некрасов Н. А. 378
Ненароков А. 230
Ненароков А. П. 456, 482
Нечаев В. Д. 50
Николай 1 324
Николай 11 72, 74, 75, 154. 155. 160. 172,
178—181,220, 478, 502
Никологорский А. С. 266
Никологорский С. А. 477
Новикова Н. 299, 477
Новичкова Т. А. 413, 484
Новосельский С. А. 143. 256. 259. 268.
269, 282, 284, 289, 293, 451. 477
Нуреев Р. М. 46, 477
НыркинН, Л. 451,452, 454
Ньюкомб Н. 356, 373—375. 477
Нюбергер Дж. 216, 229, 230, 477
Обручев Н. Н. 272, 462
Обухова Л. Ф. 374, 478
Овсянкин В. А. 486
Огановский Н. П. 98, 453
Окулов А. Ф. 396, 469
Окунь С. Б. 322
Оль П. В. 39
Ольденбург С. С. 72, 160, 478
Ольховский Е. Р. 191
Опарина Т. А. 16
Орленко С. П. 16, 478
Ортега-и-Гассет X. 22. 26, 50. 53. 162,
478
Орчакова Л. Г. 216, 478
Осипов В. И. 461
Островский А. В. 9
524
Указатель имен
Пайн Э. А. 21, 47, 462. 467. 470. 478
Пайпс Р. ИЗ, 199. 200, 478
Палеолог М. 242, 249. 250. 455
Панаева А. Я. 378
Панарин А. С. 8, 51. 63. 66. 467, 478
Панина А. Л. 326
Пантин В. И. 8, 51, 478
Паскаль Б. 68
Пахман С. В. 324. 478
Пегов С. А. 61.478
Пелипенко А. А. 67. 478
Пельт Н. И. 380
Первушин С. А. 114. 479
Першин П. Н. 104, 479
Песков П. А. 123. 479
Петр 16. 7, 16, 48,51
Петров А. 323
Петров Ю. А. 77. 92. 147. 467, 470. 479.
483
Петруша П. 231. 490
Пецко А. А. 20
Пиаже Ж. 242. 243. 373. 374. 479
Пивоваров Ю. С. 35
Пилиповский В. Я. 374, 479
Пилсудский Б. 278. 479
Пирогов Н. И. 279, 280, 464, 488. 491
Писарев Ю. А. 77, 479
Плаксин Н. 341
Плампер Я. 336, 483
Плешков В. Н. 68. 485
Побережников И. В. 13. 479
Погодин М. П. 380
Погожев А. В. 208. 451
Полвинен Т. 165, 479
Полетаев А. В. 80. 83. 479
Полтерович В. М. 42. 75. 479
Поляков Ю. А. 143. 479
Полян П. 160. 479
Полянская Ю. М. 216, 480
Пономарев М. В. 48. 482
Попов А. А. 281, 480
Попов Г. 278
Попов Г. И. 279. 480
Поппер К. 47. 48, 480
Попроцкий М. 261, 480
Поршнев Б. Ф. 372, 421. 472
Поршнев О. С. 171
ПоршневаО. С. 68. 77. 253. 480, 488
Потехин А. А. 384
Потолов С. И. 191. 194, 232, 244, 252, 438. 465. 468. 470, 477, 480-^182, 486. 490. 491,492. 493
Преображенский И. 287, 289, 451
Прокопович С. Н. 37, 114, 115, 117—119.
121—123. 134.480
Протасов Л. Г. 150. 169. 171, 463, 481
Птуха М. 481
Птуха М. В. 295
Пузаченко Ю. Г. 61. 478
Пуллат Р. Н. 15. 476
Пушкарева И. М. 190. 192—195. 200. 201, 240. 241. 252, 481, 488
Пушкарева Н. Л. 200. 327, 483
Пушкин А. С. 472
Рабинович М. Г. 284. 481
Раков В. В. 141, 481
Рансел Д. 275
Распутин В. Г.336
Раушенбах Б. В. 360. 481
Рачипа А. В. 171, 481
Рашин А. Г. 205. 207. 209, 210. 259. 284, 481. 482
Реан А. А. 481
Ребер А. 356. 385. 482
Ревич Б.А. 466
Редигер А. Ф. 482
Репин И. Е. 325
Репин Л. П. 341. 465. 478
Репина Л. П.52. 486
Рибо Т. А. 482
Рикер К. Л. 451
Ровинский Д. А.362
Роганов Е. 111
Роганов Е. М. 452
Рогозный П. 286, 489
Роджерс Д. 282
Родзянко 154
Родригес А. М. 48, 482
Розанов В. В. 71. 249. 456, 482
Розанов И. П. 285, 456
Розанова В. В. 71
РозенбергУ. 251
Розенберг У. Г. 77, 197, 198, 458, 470.
482, 483. 490
Розов И. А. 24
Розов Н. С. 8. 51. 394. 482, 483
Роледер Г. 279. 483
Указатель имен
525
Романов А. П. 327
Романов В. Н. 303, 338, 483
Романов П. 279, 471
Романова М. А. 374, 483
Романовский Н. В. 68, 171, 197, 483, 488
Ротенберг В. С. 374. 433, 434, 483
Рузский Н. В. 484
Рукавишников В. О. 35
Рукавишникова Т. П. 35
Рывкина Р. В. 59, 466
Рябушкин Т. В. 214, 282. 435. 468, 487
Рязанов В. Т. 27. 484
Савельева И. М. 479
Савкин И. 251. 471
Садвокасова Е. А. 281. 484
Садовский В. II. 60. 480
Самарин И. В.379
Самохин К. В. 48. 49. 484
Сафонов М. М. 484
Сахаров А. I!.. 197
Сахаров А. Н. 192. 197. 481. 482, 489
Свавицкий Н. А. 124, 452
Святополк-Мирский П. Д. 216. 455
Секиринский С. С. 186. 483
Селиванов И. В. 380
Семенов В. 344
Семенов С. Т. 390
Семёнов Ю. 63. 484
Семенов Ю. И. 275. 484
Семёнов Ю. И. 14, 27, 484
Семенова-Тян-Шанская О. П. 280, 384.
484
Семенов-Тян-Шанский П. П. 48
Сенин А. С. 147.467.484
Сенявский А. С. 48. 52. 54. 55. 62. 460,
484
Сивков К. В. 322
Сидоров А. Л. 77, 96, 98. 484
Симонов И. С. 24. 484
Симчера В. М. 453
Синкевич Г. П. 278. 279. 485
Ситон-Уатсон X. 67
Скворцов В. Н. 113, 472
Скворцова Е. М. 48, 49, 485
Скрибнер С. 374. 470
Смилянская Е. Б. 413, 485
Смирнов Н. Н. 67. 68. 77. 160, 471, 483.
485
Смирнов С. В. 80, 485
Смирнов Ю. Н. 185, 421. 485
Смит В. 337, 338
Смит Д. 485
Соболев Г. Л. 197, 252. 485
Соболевский А. И. 449
Согрин В. В. 52,486
Соколов А. В. 339, 486
Соколов А. К. 93, 465
Соколовский С. В. 302, 486
Соловей В, Д. 67, 486
Сорокин 1]. А. 66
Спенсер Г. 372
Спирин Л. М. 477
Стайтс Р. 46, 299, 486
Сталин 45, 60, 179, 180
Сталь Н. Е. 486
Станкевич В. 168, 486
Стародубровская И. В. 54. 486
Старцев В. И. 169, 170. 486
Стасюлевич М. М. 484
Стеганцев М. В. 77
Стейнберг М. Д. 229, 230. 486
Степанов В. В. 207, 210. 427. 451. 452.
454
Степанов С. А. 251, 486
Стерлигов М. 484
Столыпин, 70
Столыпин П. А. 22
Строев П. А. 393
Струве П. Б. 185, 486
Струмилин С. Г. 96, 121. 123. 125. 222,
486
Суворин А. С. 71,480
Суворов А. В. 340
Суни Р. 168, 198,486, 487
Сухара М. 80
Сысоева Л. Н. 23, 487
Тарновский Е. Н. 39, 140, 142. 487
Твердохлебов В. Н. 116. 118. 487
Тверски А. 337, 468
Тезяков Н. И. 294, 473
Темницкий А. Л. 59, 487
Тенишев В. Н. 278, 285, 303, 306, 413.
449, 456, 457, 477, 480, 488, 489
Тенишева В. Н. 279, 305
Терещенко А. В. 387, 389
Тимашев Н. 67
526
Указатель имен
Тимофеев П. 230, 244, 456
Тихонов В. П. 275, 457
Тихонова Н. Е. 13, 493
Тишкин Г. А. 299, 461,487
Тишкина Г. А. 262
Тишков. 77
Тишков В. А. 77. 187. 310. 474, 479. 487
Тойнби А.7
Тойнби А. Дж. 7. 487
Толстой Л. 393
Толстой Л. И. 393
Толстой М. Н. 68
Толстых В. 64. 458
Тольц М. 263
Тольц М. С. 258. 259. 293. 487
Томас У. 159
Томилин С. А. 282. 435. 487
Травин Д. 48, 49. 487
Траскович Ф. 487
Трескин А. 375
Троицкая И. А. 458
Тройницкий Н. А. 138.213. 261,427.451
Трофимов А. В. 171. 488
Троцкий 179, 180, 181
Трощанский В. Ф. 488
Трубецкая О. Н. 156. 456
Трубецкой С. Н. 156, 456
Трубников В. В. 261. 454
Тульвисте П. 423. 488
Тутолмин С. Н. 323. 488
Тэри Э. 71, 488
Тютюкин С. В. 66. 192. 193. 201. 465
Урланис Б. Ц. 143. 144. 488
Усенко О. Г. 421, 488
Усов Н. А. 380
Успенский Г. И. 274, 340, 408. 418. 488
Успенский Н. В. 305
Успенский Н. И. 305
Устинов В. А. 93. 465
Ушаков Д. В. 337
Фавр В. В. 276, 488
Фалькус М. 144, 146
Федоров В. А. 278, 306. 488. 489
Федюшин О. С. 169. 489
Фельдман М. А. 158. 204, 253. 489
Феноменов М. Я. 265. 299, 489
Фет А. А. 326
Фиглин Л. А. 337, 338, 464
Филатов В. П. 8, 51.489
Филиппов А. В. 50
Финн В. К. 60. 480
Фирсов Б. М. 305—307, 314, 334, 342,
405.413—416. 489
Фирсов С. Л. 251,489
Флеер М. Г. 481
Флоринский М. 67
Фогг Г. 197.489
Фон Лауз Т. 198
Фонякова О. Н. 457
Фриз Г. 286. 291.489
Фриз Г. Л. 203. 490
Фромм Э. 337
Фрумкина Р. М. 372. 490
Фуко М. 61
Фуллер У. 167. 490
Фурман Д. Е. 472
Фурсенко А. А. 480
Хаген М.. фон 169. 490
Хаймсон Л. 23 1
Халман Л. 35
Ханнеман Р. 159
Хантингтон С. 490
Ханыков Я. В. 269. 490
Харрисон М. 38
Харрисон М. 38, 77. 80, 81, 83, 113, 144—
146, 473
Харузин Н. 458
Харькова!’. Л. 143,458
Хасбулатова О. А. 299. 490
Хаустов Д. С. 159, 490
Хеймсон Л. 230. 231, 490
Хеллер К. 39
Хильдермайер М. 251.490
Хлопин Г. 270. 490
Холмс Л. 27. 490
Холодная Е. Г. 457
Хоскинг Дж. 77. 490
Хромов П. А. 98. 490
Цамутали А. Н. 262, 461
Цатурова М. К. 285. 491
Циунчук Р. А. 167, 491
Чарушников А. 469
Чеботарев М. Н. 111.452,482
Указатель имен
527
Черкасов А. А. 186
Чернов В. М. 169. 491
Чернышевский Н. Г. 55. 491
Черняев В. Ю. 46. 65, 158. 168, 169, 197, 252, 454, 458, 459, 468. 470, 482, 486. 490. 491
Чехов А. П. 386. 393
Чистиков А. Н. 67. 253. 458. 480^182.
484, 485. 489
Чистов К. В. 491
Чичеров В. И. 341, 491
Членов М. А. 276. 284. 456
Чубарьян А. О. 187. 491
Чулицкий М. Ф. 376
Чураков Д. 194, 491
Чухнин П. Н. 280. 491
Шангина И. И. 387. 457. 484
Шапарова Н. С. 413. 491
Шапиро Л. 67
Шарапов Г. В. 104. 467
Шахадат 111. 336. 483
Шаховской В. И. 24. 491
Шацилло К. Ф. 238
Швейковская Е. Н. 341. 492
Шевелев В. Н. 49. 492
Шевырин В. М. 237, 469
Шейнов В. П. 248, 436, 492
Шелаев Ю. 476
Шелохаев В. В. 169, 466, 470, 482. 483
Шеметкин Д. И. 452
Шепелев Л. Е. 23, 492
Шепелева В. Б. 66, 68, 492
Шеппинг Д. О. 314
Шеррер Ю. 252. 492
Шидловский Н. В. 245
Ширвиндт Е. 487
Шкуратов В. А. 301
Шлезингер А. М. 52, 492
Шмелев К. Ф. 126. 492
Шмелева К. Ф. 492
Шмуккер М. М. 109, 492
Штомпка П. 21, 492
Шубин Н. А. 77,492
Шубина А. Н. 167, 492
Шульман Л. Ю. 326
Шустер У. А. 245, 492
Щербина А. 164,492
Щербина Ф. А. 408
Щербинин П. П. 272. 273. 278, 465. 473.
492. 493
Щербинина Н. Г. 35
Эвентов Л. Я. 453
Э1терт 3. К. 146, 493
Эдвард А. 168, 487
Эйнштейн 60
Эли М. 336, 483
Элиас Н. 375, 493
Энгельгардт А. 331
Энгельгардт А. Н. 303—305. 332. 408
Эрисман И. 270, 490
Эртель А. И. 361,402, 403, 435
Эстер П. 35
Юкина И. И. 299, 493
Юнг К. Г. 337, 493
Юргевич Л. В. 24
Юровский Л. Н. 451
Яковенко И. Г. 67, 479
Яковлев И. Е. 380
Яковлев Я. 265, 493
Яковлева К. Н. 125,454
ЯкушкинП. И. 321,322, 493
ЯнХ. Ф. 246, 251,493
Янов А. Л. 66, 493
Ярская-Смирнова Е. 279. 471
Научное издание
Миронов Борис Николаевич
РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ
В оформлении обложки использована репродукция картины: П. Н. Филонов (1883—1941). Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Государственный Русский музей
Редактор Е. А. Гольдич
Компьютерная верстка Н. В. Коробовой Художественное оформление Л. /7. Баклановой
Согласно Федеральному закону от 29.12.2010 № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» книга предназначена «для детей старше 16 лет»
Общероссийский классификатор продукции по видам экономической деятельности ОК 034-2014 (КПЕС 2008);
58.11.1 — Книги печатные
Подписано в печать 24.08.2019
Формат 60 х 90/16. Бумага офсетная.
Уч.-изд. л. 35,3. Печ. л. 33. Усл. печ. л. 33.
Тираж 300 экз. Заказ 145063
Отпечатано в АО «Т 8 Издательские Технологии» (АО «Т 8») г. Москва, Волгоградский проспект, дом 42, корп, 5
ООО «ДМИТРИЙ БУЛАНИН»
197110, С.-Петербург, ул. Петрозаводская, 9, лит. А. пом. 1Н Телефон/факс: (812) 230-97-87 sales@dbulanin.ru (отдел реализации) postbook@dbulanin.ru (книга-почтой) redaktor@dbulanin.ru (издательский отдел) http://www.dbulanin.ru
ISBN 978-5-86007-912-0
Борис Николаевич Миронов — доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета. Сфера интересов — история России XVII—XX вв. Автор более 400 научных работ, в том числе 11 индивидуальных монографий. На 1 августа 2019 г. он занимает первую строчку по индексу Хирша среди российских специалистов по отечественной истории: h-индекс в РИНЦ сост авляет 43, а в международных базах данных Web of Science Core Collection и Scopus — 6. Общее число цитирований в РИНЦ на все его исследования превышает ю тысяч. Подробнее об авторе см.:
Борис Николаевич Миронов : Биобиблиографический указатель трудов: 1964—2018. СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2018. URL: https://history.spbu.ru/files/depart-ments/kafedry/is-tochn/Mironov/Mironov_Biobibliogr_ukazatel.pdf

РОССИЙСКАЯ Миронов МОДЕРНИЗАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ