Author: Табидзе Т.  

Tags: стихотворения   поэмы   художественная литература   избранные произведения  

ISBN: 5-86442-012

Year: 1995

Similar

Избранное. Стихотворения, поэмы

Избранные сочинения. Том 1. Стихотворения. Поэмы

Стихотворения и поэмы. Избранное

Избранные стихотворения

Text
                    Т
и
ц
и
а
н
т
а
б
и
д
з
е
.
А
в
т
о
п
о
р
т
р
е
т
,
и
з
б
р
а
н
н
о
е
Тициан
ТАБИДЗЕ
избранное


Тициан
ТАБИДЗЕ
Авто по ртр ет
ИЗБРАННЫЕ
С ТИХ ОТВОР ЕНИЯ
И
ПОЭМЫ
КНИ Г ОИ З ДАТЕЛ ЬСТВО
«ВСЕМИРНОЕ СЛОВО»
Санкт-Петербург
1995


Составитель
— Илья
Дадашидзе
Ответственный
ре да ктор
—
Н атал ия
Соколовская
Вступительная
статья
—
Г алина
Цу ри кова
Редактор
— Лилия
Н иколаева
Оформление
обложки
—
Г алина
Лап шо ва
Книга
подготовлена
Главной
редакционной
коллегией
по
пер ево ду
и
ли те ратурн ым
взаим освязям
при
Союзе
писателей
Грузии
(Тбилиси)
Финансирование
издания
осу щ ествл ено
Груз инс к им
землячеством
Санкт-Петербурга
«Иверия*
(председатель
—
Б .Д.К ака ба дзе)
ISBN 5-86442-012 -3
© «Всемирное слово», 1995.
© Составитель
—
И лья
Дадашидзе.
© Вступительная статья
—
Галина
Цурикова.
© Оформление
—
Галина
Лапшова.


Долго
шла
эта
книга
к
читателю.
Из
другой
жизни,
мож­
но
с каз ать.
В
конце
восьмидесятых
годов,
в
Тбилиси,
она
была
подго­
товлена
к
из да нию
Г лавн ой
редакционной
коллегией
по
перево­
ду
и
литературным
взаимосвязям
при
Союзе
писателей
Гру­
зии.
Пото м
случилось
9 апреля 1989 года .
Потом
уби йст вен ­
ная
зима
1991—92 годо в.
Но
рукопись
книги
уцелела
в
пожар ах
и
не
затерялась
в
во й­
нах.
Ее
сохранили
добрые
руки.
Книг а
эта
уникальна,
ведь
в
страшное
на ше
время
она
вс е-
таки
появилась
на
свет,
самим
фактом
своего
существова­
ния
—
своей
созидательной
духовной
энергией
—
преодолев
расстояние
боли,
пр о легшее
между
Гр уз ией
и
Россией,
и
п од­
твердив
тем
са мым:
есть
ве чный
Дух ,
и
в
Нем
мы
едины.
Книга
Тициа на ,
вышедшая
как
раз
к
его
столетию,
заме­
чательна
еще
и
тем,
что
в
ней,
как
в
куске
драгоценной
пород ы
—
стебли
растений,
зап е ча тлелся
т руд
нескольких
поколений
русских
поэтов-переводчиков.
Книга
избранного
Т.Таб идз е
вышла
не
в
Тбилиси,
а
в
пе­
тербургском
издательстве
«Всемирное слово».
Однако
собы­
тие
это
стало
возможным
благодаря
Грузинскому
земляче­
ству
в
Петербурге
«Иверия»
и
его
п редседат ел ю
Бадри
Ка-
ка бадз е.
И
сам
фа кт
изд ан ия
это й
книги
с тал
фактом
торжест­
ва
Поэзии
над
злобой
дн я.
Вед ь
было
же
сказано
по это м:
Что
же,
дважды
будем
жив ы.
Двух
неим оверны х
стран
Ре чь
и
реч ь
н ера сто рж имы,
Как
Борис
и
Тициан.


Портрет
Т.Табидзе
работы
Ки рилла
Зданевича.
1916 г.


ПЕПЕЛ
РАССВЕТА
Слову
в
поэзии
свойственна
множественность
смысловых
оттенков.
Неисчерпаемость
душевных
глубин
ощутима
всег да,
х отя
может
быть
не
всегда
понятна.
Это
стихия
загадочная
и
для
самого
поэта.
Так
Тициан
Та бидз е
признавался
неоднократно:
не
я
п ишу
стихи,
они,
возникая
непроизвольно,
заполняют
жиз нь,
ее
«как повесть,
пишут». Он—только
гол ос,
мелодия
приходит
извне.
Кто
я?
Что
я?
—
«...с мы чок т аи нст вен­
ный.. .
А
кто-то
бурю
провидит
в
строчке».
Один
из
первых
переводчиков
Т ициа на
Табвдзе
—
Николай
Т ихо­
нов
—
в
его
стихах
отмечал
ощущение
«очень больших пространств»,
однако
было
бы
точнее,
наверное,
ск аз ать
об
очень
емком
«пространстве»
внутреннем
—
о
пространстве
д уши,
не
то
чтобы
уловимом,
скорее
отмеченном
вех ами
обр азо в-слов .
Едва
ли
случайно
лучшие
из
переводов
(пастернаковские)
больше
напо минают
своего
р ода
фантаз ии
— подобные музыкальным —
на темы
Ти циан а
Табвдзе.
Они
то
почти
буквально
передают
образный
строй
ориги на ла
(«Не я пишу стихи .
Он и,
как
повесть,
пиш у т. ..»), то уводят
довольно далеко
от
ист ок а,
сохраняя только
лирическое
наст роени е,
общий
д ух,
образы-вехи
(«Иду со стороны черкесской. . .»).
Неуг асающ ий
ин тер ес
п ерев одч ик ов,
и
теперешних,
моло ды х,
ви димо ,
по догр ева ется
той
же
возможностью
выра зит ь
по-своему
нечто,
мелькнув­
шее
в
глубине,
может
быть,
не
всегда
понятного,
но таинственно
поэтично­
го
те кст а.
Н ечто
не
подмеченное другими.
Близко
знавший
поэт а
Борис
Пастернак
в
стихотворении,
ему
посвя­
щенном,
подч ер кив ал
эту
присущ ую
Тициану Табвдзе
недовыявленность,
н едовы сказанн ость ,
обещание:
Он
в
глы бе
поселен,
Чт об
в
тысяче
г радаций
Из
каменных
п елен
Все
я вст вен ней
рождаться.
Свой непомерный
дар
Едва,
как
свечку,
тепля,
Он
—
пира
перегар
В
рассветном
сер ом
пепле.
5


ПЕ ПЕЛ
РАССВЕТА
Не только
свойства личности
пом еш али
ему
использовать
в
полной
мере
свой
непомерный
д а р. «Недопроявленность»
поэтической
тк ани
— это
и
следствие
места-времени
(хронотопа), доставшегося поэту.
Так
сказать,
свойство
ист ор ич еско го
пространства,
гл ушив ше го
то ны
трагического
регистра,
предпочитая
им
звучное
славословье.
И
надо
ли
объяснять,
что
по эты
вынуждались
пла т ить
эту
дань.
Тициан
Табидзе
т оже
п лат ил,
сохраняя,
сколь
бы ло
во змо жно,
чувство
собственного достоинства.
Не тем
он,
однако
же,
интересен.
А
тем ,
что
вопреки
вс ем
обстоятельствам
по­
пытался
п оэт ически
выразить дух
высокой
трагедии',
отголоски
которой
и
с е годня
зву ча т.
И
даже
с
нарастающей
силой.
Будучи
гл у боко
на цио нал ьным
по этом ,
он,
в
силу
своей
незаурядной
восприимчивости,
не
замкнулся
в
пределах
размытых
к авк азск их
гр ани ц,
вынес
пережитое
им
из
круга
мелкой
жит ейс кой
тщеты
в
пространства,
н еподв ласт н ые
времени.
По это му
и
сег одн я
—
к
столетию
своему
—
он
остался
творцом
совр емен ны м,
чь е слово
звучит не
просто лирически
живо,
но
так
же,
как
в
пору
для
нас
уже
историческую,
напр яж е нно
и
остр о,
бол езнен но
откликаясь
на
трагическую
симфо нию
наш их
дней.
Он
из
тех
поэтов,
которые
н утр ом,
что
называется,
ощущали
как
прошлые,
так
и
грядущие
тектонические
толчки
истории,
в
раз гар
торжества
и
пира
предвкушая
мучительный
перегар
предрассветного
пепла,
пр едчувст вуя
гибельную
стихию
и,
как
он
сам
г оворил, «присутствуя на собственных
п охо рон ах». Внутренним взором проникая в то,
чем у
не
буд ет
свидете­
лей,
он
в идел
и
жаркое
беспощадное
солнце,
и
как
оно
мертвым
негре­
ющим
шаром
застынет
над
его
безымянной
мог ило й.
Как
ни
странно,
сознание
трагедийности
бытия
Тициану
Табидзе
прис уще
был о,
можно
сказать,
изначально,
хот я
жизнь
его
протекала
благоприятно:
детские
годы
были
согре ты
домашним
теплом
и
заботами
б лизки х,
юность
сопровождалась
удачам и
и
усп ехо м.
В
семье деревенско­
го
священника,
умного
и
образованного,
он
был
любимейшим
из
пяте­
рых
детей;
учи тьс я
в
классической
кутаисской
гимн аз ии,
а
з атем
и
в
Московском
университете
см ог
благодаря
материальной
помощи
со­
стоятельной
материнской
родни;
гимназиста
— его уже ценили
и
как
по э­
та,
охотно
печатали
в
городской
кутаисской
газете.
Эти
стихи
—
в
пере­
во де
А.Кушнера —
впервые
звуча т
по-русски.
Вокруг
нег о
р ано
образо­
валась
дружелюбная
поэтическая
сред а:
основа
знаменитой
литератур­
ной
гру ппы
«Голубые роги»
—
бывшие
кутаисские
гимназисты
во
главе
с
Тиц иа ном
Табидзе
и
Паоло
Яш вили .
Впоследствии
он
был
счастлив
как
в
дружбе,
так
и
в
семейной
жиз ни.
Однако
причем
тут
поэзия?
И
ранние,
гимназические
с тихи
Табидзе
уже
отличает
меланхоличе­
ское
звучание.
Мотивы
«духовного сиротства»
и
«бренности бытия»,
сетование
на
жестокость,
уродство
жи зни,
мысли
о
смерт и ,
наив ная
игра
в
«демонизм»
и
полудетская
вера
в
то,
что
по эт
сам
—
кузнец
и
властитель
своего
счастья,
жа жда
бес см ер тия
— хоть
бы
поэтического!
Все
это
мо ж­
но
рассматривать
и
как
следствие
усердного
чтения
—
русской
и
фран­
цуз ск ой
(в русском же,
предпочтительно
брюсовском
переводе)
поэзии
символистов.
Но
чувства
—
жив ые,
ист ок
меланхолии
не
заемный.
Са­
6


П ЕПЕЛ
РАССВЕТА
мое
обращение
к
«чужой»
литературной
стихии
бы ло
в
большой
мере
попыткой
вырват ь ся
из
тяго тяще го,
уд уш ающег о
з асто я,
из
беспробудно­
го
провинциального
бы та,
гнетущего
и
пустого.
Признаемся,
что
«серебряный век»
поэзии,
для
к оторо го
на йде но
столько
восторженных
слов,
не
был
все
же
порою
духовного
взлета.
Это
б ыло
вр емя
жестоких
разочарований
—
десятилетие
между
дв ух
рево­
лю ций.
И
не
только
в
Кутаисе
случалось
мног о
молодежных
сам о­
уб ийст в.
Настроение—между
т оской
и
прот ест ом.
Тоска
все
больше
пр и­
нимала
поэти че с кие
формы,
протест
—
националистические
и
ре волю ­
цио нны е.
Поэ зия
«ближнего»
и
«дальнего»
зарубежья
отчасти
отвл ек а ла,
отчасти
же
восполняла
нечто
недостающее
в
жизни,
д авала
энер гию
жить.
Эго
бы ла,
как
теперь
г овор ят , «другая реальность», уводящая от
тошнотворного
«быта».
Конечно,
он
был
че лове к
н а чи та н ный , «книжный», с детства знал
наизусть
гр узин скую
Б ибл ию,
увлекался
историей,
и
все
же
нельзя
не
заметить,
что
«литературные»
образы
в
его
стихах
с
каж дым
годом
все
больше
обрастали
плотью,
перекликаясь
с
реальн ост ью
бытия.
И
выч ит ан­
ная
у
французского
поэта
Лотреамона
«Жаба»
отзывалась
из
р оди мых
орпирских
болот,
а
мифическая
Медея
—
дочь
ц аря
Аэта,
увезенная
из
Колхиды
Яз оно м,
преданная
им ,—
реальна,
как
множество
же нщин,
поныне
носящих
это
имя
в
родной
ок руге;
свят ая
Нина,
приносящая
в
Грузию
хр ис тианст во
—«одна
из
множества
Нин» .
Города
и
герои
вре­
мен
романтичной
Халдеи,
таинственной
Киммерии
—
это
поэтичные
образы
его
ре ал ьной
прародины.
Они ,
как
теперь
бы
сказали,
генетиче­
ски
узн ава емы .
По
сути
это
в
большей
степени
поиск
себя
самого,
сво­
их
духовных
корней,
чем
искание
некой
исторической
ис тины .
О бр аще­
ние
к
прошлому
у
Табвдзе
отнюдь
не
декоративно
и
меньше
всего
познавательно.
Это
все
тот
же
уход
от
«быта»
в
мир
поэтических
с имво­
лов.
От
ненавистного
быта.
Цикл
стихов
«Города Халдеи»
—
своего
ро­
да
литературный
манифест,
т рак тат
об
«искусстве поэзии», — т о й
«но ­
вой », ломающей все привычные каноны поэзии,
где
мифы
и
древность
соседствуют
с
современностью,
а
имена
старинных
грузинских
поэтов
и
поэтов
Востока
мирно
уж ив аются
с
«экзотичными»
им енам и
Оскара
Уа йльд а
и
Малларме,
Верхарна
и
Артюра
Рембо,
Бодл ера
с
его
«Цветами
зл а», Верлена,
Эредиа...
Студенчество,
как
он
сам
признавался,
время,
когда
не
стесняются
романтической
н епосред ст венно ст и.
Москву
Тициан
Табидзе
воспринял
как
поэтическую
столицу:
здесь
царило
искусство
начала XX
века.
С
русскими символистами
завязывались
знакомства:
с
Бальмонтом,
переводившим
«Витязя в тигровой шкуре», с
Андреем
Белым;
он
слушал
лекц ии
Брюсова,
ви дел
Блок а,
познакомился
с
поэзией
Анненского,
—
эта
реальность
житейская
и
отразится
потом
в
его
прозе
—
в
письмах,
выступлениях,
статьях.
Тогда
как
звучные
и мена
французских
поэтов
—
в
большей
степ ен и
образная
«символика»,
продолжение
поэтических
символов
—
тех
же
таинственных
«жаб»,
«призрачных храмов»
и
«мертвых городов».
Он
очень
буквально
восп ри­
7


ПЕПЕЛ
РАС СВЕТ А
нял
свободу
фантазии
—
поэтического
полета
воображения
—
у
симво­
лист ов ,
не
чувс тв уя
ир ониче с кой
го речи
в
формуле
Блок а: «Твори,
что
хо че шь,
ибо
эт от
мир
при надл еж ит
тебе» .
Но
само выраж ение
—
в
какой
бы
то
ни
было
форме
—
всего
лишь
исток
поэтического
самосоз нан ия .
Зрелость
поэта,
ускоренная
его
возвращением
в
Тбилиси
в
самый
разгар
революции
и
государственного
самоутверждения
закавказских
iy-
берний
Ро ссий ск ой
империи,
пробудила
более
се рьез ную
потребность
—
понять
и
осмыслить
непредсказуемую
судьбу
отчизны.
«Сны Халдеи»
ворвались
в
череду
драматических
бу дней.
Вчераш­
ние
траги ч еск ие
предчувствия,
к ниж ные
все
же , «рыдающий голос пред ­
ков», «зовы теней»
—
высокая,
но
литературная
скорбь
той
далекой
Халдеи
—
здесь
обернулась
неожиданной
темой
«безумного балагана».
Блоковского,
но
такого
реального,
что
уже
лиц
от
масок
не
отличить.
Не
успев
отказаться
от
словесной
«символики», он был ввергнут в еще не ­
понятную,
зл ую
пляску
живых
людей,
в
страшный
уличный
карнавал
без
веселья.
Тог да шний
оп ыт
государственной
независимости
маленькой
Грузии
был
едва
ли
траг ич нее
нынешнего,
—
и
тем
не
менее
острота
живых
исторических
впечатлений
быстро
смазала
к нижны е
краск и,
смыла
ро­
мантические
эм о ции,
не
подарив
ничего
возвышенного
взам ен .
«Мас­
ки»
ож или
и
пропитались
болью.
В
любовных
стихах
он
себя
ощущает
«королем балагана» — «б ед ным
Пь еро», плачущим над Коломбиной.
Их
счаст ь е
зыбко
и
нена де жно ,
как
п ламя
церковной
свечки.
Символика.
Но
в
то
же
время
он
пишет
другу
в
Кут аис: «О моем Ванкском соборе те ­
бе
р асска жет
Паоло.
Я
очень
хоте л
приехать,
но
Коломбина
больна.
Эта
туберкулезная
девушка,
вид но,
будет
мо ей
суд ь бой ».В Ванкском соборе
они
бы ли
обвенчаны.
А
еще
раньше
возле
него
встречались,
и
Пь еро
чи­
тал
ст ихи
Кол омбин е
—девушке
в
красном
плать е.
Зыбкость
реального
бытия
заставляла
искать
опору
в
поэзии:
она
бы­
ла
кан ат ом
над
пропастью,
—
отсюда любимый
образ
«поэты-канатоход­
цы» .
Зимой
у
дверей
городских
пекарен
затемно
выстраивались
гр ома д­
ные
очереди.
У грюмы е.
Молчаливые.
Ждали
хлеба...
И
тут
же
кип ели
страсти
овладевших
судь бой
«патриотов»
—
возни­
кали
к афе
и
клубы,
военные
бряцали
оружием,
правительство
не
скупи­
л ось
на
демагогию,
ждали
вы б оров
в
Учредительное
собрание.
Появи­
л ось
множество
газет.
Крикливых,
недолговечных.
Война
нависала
угр о­
зой.
Вспыхивала
бессмысленная
вражда
м еж национа льная .
Тициан
Т а бидзе
был
в
ту
п ору
не
ст о лько
поэтом,
сколько
мн ого
пи­
шущим
журналистом.
Тревожная
жизнь
разметала
ветхие
хол сты
«бала ­
гана ».
Символика
не
поспевала
за
фантасмагоричностью
нов ого
быта.
К
этому
времени
от нос ятся
и
первые
поездки
по
Грузии.
В
свя зи
с
женитьбой
на
княжне
Нине
Макашвили
он
побывал
у
ее
род ни
в
К ахе­
тии
(потом привозил туда новых друзей на храмовый праздник Алавердо ­
в а).
Лет ом
1920 года ездил в Батум
—
в
те
годы
«открытый порт».
8


ПЕПЕЛ
РАССВЕТА
Здесь
познакомился
с
Мандельштамом
и
от
не го
услышал
упрек
в
не­
достатке
патриотизма:
имея
перед
глаза ми
столь
колоритную
жизнь,
заселять
стихи
заемными
из
европейской
литературы
образами?
Но
привело
к
размолвке
не
э то.
Мандельштам
ирони че с ки
отозвался
о
стремлении
маленькой
страны
к
независимой
и
нейтральной
суд ьбе.
Не
пон ял
т раги чн ости
п роисхо дяще го.
В
феврале
1921 года в Грузии была установлена советская власть.
Начало
двадцатых
годов для
Табидзе
трудное
время.
Стихов
он
по чти
не
пишет.
Иронизирует:
все
так
непонятно
—
хо ть
рисуй
иероглифы!
Странное
чувство:
я—как
мальч ик
с
г р ифелем
и
доской,
а
моя
душа
вру че­
на
дру гом у.
Его
удивляет
собственная
рассудочность.
Не
свойственный
ему
с ке птициз м.
«Скверное воскресенье»
—
попытка
вывернуть
на из­
нанку
душу.
Но
там
не
то ска
—
просто
воскресная
скука.
Не
п оэт иче­
ск ий
балаган
—
просто
ц ирк.
Не
символический,
а
с
нат уры:
недорогое
искусство
и
деш ев ая
лесть.
Сведение
счетов
с
сам им
собой.
И
предчувствие
новой
«эпохи»: «начало берет стиха электрифика­
ция ».
Новую
жизнь
он,
казалось
бы,
принимает
как
данность,
п ыта ясь
на й­
ти
для
себя,
так
скажем,
достойную
нишу : «Я хочу сказать лишь то,
что
поручено
мне
грузинским
нар одо м,
я
хочу
раскрыть
его
настоящее
и
г ря дущее» (даю,
точности
ради,
подстрочник).
Кажется,
есть
и
вера
в
конечную
справедливость.
Но
как
же
ме няе тся
образная
структура?
Символика
новых
метафор.
Вот
один
из
ключевых
о бра зов : «Грузия
—
мо ст,
что
из
воло са
вь е тся».
Е сть
такая
восточная
верс ия :
волосяной
мо ст
на
дороге
в
рай
—
правед­
ник
не
сорвется.
Дано
ли
пройти
по
такому
мос ту
поэту?
Родные
вспоминали:
Тициану
все
врем я
казалось,
что
гибель
за
ним
идет
по
пятам.
От
эти х
мыслей
он
защищался
стихами.
Хватало
поводов
для
трево ги.
С
одной
стороны,
он
уже
становился
достопримечательностью
Тбилиси:
труд но
было
представить
без
его
ко­
лоритной
фиг уры
тогдашний
проспект
Ру ста вели
—
место
св иданий
и
деловых
встр еч,
где
всег да
м ожно
было
видеть
поэтов,
артистов,
худож­
ников.
Его
дом
превратился
в
тр а дицио нное
место
поэт иче ск их
засто-
л ий,
и
ни
оди н
гость
—
по эт
из
России
—
не
миновал
ти ци анова
го­
степриимства.
С
другой
стороны,
ни
о дин
о фициа льн ый
доклад
литера­
турных
наместников
не
обходился
без
упреков,
а
то
и
уг роз
в
его
адрес.
Вр емя
от
вре ме ни
он
вынужденно
признавал
какие-то
свои
«заблуж ­
де н ия », грех «ф ор ма ли зм а», обещал перестроиться,
писа л
стихи
об
устра­
шающе
гра нди озн ом
строительстве
новой
жизни.
Искренне
занят
был
поиском
какой-то
ин ой
гармонии.
П оэт
представлялся
ему
теперь
участ­
ником
состязания
— в смелости,
вольности,
выразительности
метафор.
Увлекательно
б ыло
вскрывать
исторические
пласт ы
городского
пейза­
жа,
—
в
Тбил ис и
и
его
окрестностях
они
выходили
на руж у:
от
времен
персидских
нашествий,
ту р ецких
и
татарских
набегов,
через
век
восем­
надцатый,
осевший
большим
пожаром
и
песнями,
в
романтизм
девятнад­
ц атог о,
в
сегодня,
где
так
плен ител ьн ы
бытовые
детали;
свежесть
лириче­
9


ПЕПЕЛ
РАССВЕТА
ск их
описаний,
бу дь
то
«зурначами встрепанное утро», горы,
уще лья ми
з евающ ие
с просо нок ,
или
«рыжие косы Куры» .
Это
честн ое
мужество
—
взглянуть
в
глаза
тысячелетней
трагедии
своего
народа.
Вся
грузинская
литература
прошлого
пронзительно
и
б удничн о
трагична,
она
не
знает
ни
счастливых
ко нцо в,
ни
благополуч­
ных
поэтических
судеб.
В
стихах
Ти циана
Та бидз е
все
ча ще
зву чат
им е­
на тех
по это в:
Давида
ГУрамишвили
и
Важа
Пшавела,
Ильи
Чавчавадзе
—
убитого
в
Цицамури;
Саят-Нова,
растерзанного
во
время
последнего
на­
шествия
персов
на
горо д.
И
вот ,
как
о бра зец
в ыс окого
искусства
—
ода
«Тбилиси», где «чь я -
то
песнь,
как
сти х
Саят-Нова,
Как
лебедь
крылья
над
тобою
распростер­
ла», но
—
«эти полумертвые слова Текут из насмерть перерезанного
гор ла».
Поэзия
— лебединая
песня. -Жутковатая
мет афор а
стан ов ит ся
устой­
ч ивым
ле йт моти вом
лирики
Ти циа на
Табидзе.
«Гибель Словом прекра­
сным
и
гордым
Встретит
лебедь
с
разрубленным
горлом!»—
это
«За ­
позд ал ые
ск ачк и ». «Пой,
ле бедь
с
п ро нзе нной
г орт а нью!» («Скифская
элегия»).
Обр аз
повторяется
в
«Чагатаре»
—
все
та
же
судьба
поэта.
Возникшая
в
начале двадцатых
годов
поэтическая
формула что
называет­
ся
«проходит насквозь» .
Все
трагедии
прошлого
оседают
в
сердце
по­
эта.
Сопричастность
времени
на
вс ем
его
пр о тяж ении
—
это
путь
к
самопожертвованию.
В
жизни
по эт
властен
над
своими
поступками,
в
п оэзии
—
он
раб,
он
во
власти
порыва,
его
несет
ураг ан
истории.
Мир
поэз ии
Ти ци ана
Табидзе
пронизывают
нити
лейтмотивов.
Его
стихи
по лны
ассоциаций
и
авт оци гат.
Гл убина
пон имания
их
приходит
че­
рез
осо зн ание
ключевых
образов-символов.
Обра з
«лебедя с порванным
горлом» — в
своем
роде
откровение
поэта.
Цепью
образов-символов,
рождающих
ассоциации,
проходят
в
по­
эзии
Тициана
Та бидз е
и
наиболее
трагичные
эпизоды
из
истории
Грузии;
час то
ему
достаточно
обозначить
место
действия,
чтобы
выз ват ь
опре ­
деле нно е
чувство.
Назвать,
например,
Цицамури.
Или
Кр цанис и,
где
пол ­
чи ща
Ага-Мохаммед-хана
разгромили
грузинское
войско
и
устремились
в
Тбилиси.
Кровавое
зарево
над
Марабдой.
Замысловатой
метаф орой
возникает
язвительный
лей тмо тив : «Чуден
Тбилиси
в
преданьях
седых
—
входит
в
гаре м
св ой
Ага-Мамед-хан...»
Так
он
и
в
чужую
столицу
вх од ит,
эт от
свирепый
шах
Ир ана,
захвативший
и
разграбивший
гор од
в
1795 году;
он
же
был
е внух.
Мо тив
обретает
самостоятельный
смысл,
повторяясь
в
других
стихах.
В
лирике
Табидзе
история
—
фабу л а;
сюже т
—
духовная
траге ди я
личн ос ти
в
битве
с
превосходящими
сил ами
этого
евнуха
в
черной
бурке.
И—цепь
проигран­
ных
ср а же ний...
Гибель
представлялась
ему
все
более
очевидной. «При жизни мне над
соб ст венн ой
могилой,
над
музою
разодранной
рыд ат ь» (Перевод Л. О зе­
ро ва)
—
это
из
последних
стихов
о
любви.
Откуда
так ая
уверенность?
Он
же
не
был
противником
нового
строя,
искр енне
приветствовал
преобразование
страны,
п омня
вовсе
не
радуж­
10


П ЕПЕЛ
Р АССВ ЕТА
ное
пр ошлое
своего
народа.
С толь
же
искренне
п ыталс я
понять,
почему
беден
ст их
у
«новых»
по этов ,
отчего
так
бледен
их
«словесный ковер»?
Почему
духовное
убожество
в
поэзии
подобно
б урья ну
— глушит все жи­
вые
по с евы.
И
зачем
разносные
речи
и
мрачные
проработки
друг
друга?
Не
так
уж
и
хотелось
ему
отказываться
от
пройденного
пу ти.
Но
крити­
ка—
от вер гал а!
Первый
всесоюзный
съ езд
писателей
в Москве
принес
Тициану
Табид-
зе
шир о кую
известность.
«Известия»
напечатали
два
его
отличных
с ти­
хотворения
в
переводе
Бориса
Пастернака,
а
его
выступление
с
тр ибу ны
произвело
в печ ат ление:
незнакомые
лю ди
подходили,
жали
рук у.
Говоря
о
поэзии,
он
первый
и
единственный
поднял
голос
в
защиту
«отмененно­
го»
Блок а.
Однако
в
грузинском докладе
«голуборожцам»
было
безогово­
роч но
ука за но
место
в
«антипролетарском лагере литературного фрон­
т а». Впрочем,
это
не
помешало
выходу
«Избранного»
Тиц иана
Таб идз е
на русском языке
(1935); книга имела успех .
Была и
разносная
критика,
но
все
же
не
литературные
свары
создавали
атмосферу
тревоги.
И
даже
не
пр ямые
нам еки ,
что
в
40 лет пора уже взяться за ум,
адресованные,
правда,
не
ему,
а
Паоло
Яшвили,
ближайшему
другу.
П олзу щие
слухи?
.. .Не бойся
сплетен.
Х уже
—
тишина,
Когда,
украдкой
про бир ая сь
с
у лиц,
Она
страшит,
как
близкая
война
И
как
свинец
в
стволе
за жато й
пули.
Это
стихи
Паоло
Яшвили
в
переводе
Пастернака.
Паоло
с
Тицианом
связывала
больше
чем
дружба;
они
шли
ряд ом,
как
братья-близнецы;
непохожие,
дополняющие
друг друга.
Воплощение
мужественной
красо­
ты,
блестящий
оратор,
а
с
некоторых
пор
—
преуспевающий
государст­
венный
деятель,
депутат...
Невероятным
для
присутствующих
показа­
лос ь
сказанное
однажды
Андреем
Белым
—
в
за умн ой
и
пьяной
зас т оль­
ной
бе с еде,
—
что
он,
Паоло,
трус
в
ду ше;
мистика!
Ни кто
д аже
не
ос ко рбилс я.
Только дом
и
все,
что
в
нем
бы ло,
вз дрог нуло,
—то ли земля
содрогнулась,
то
ли
взорвались
пороховые
погреба
в
Дццу бе .
И
в
этот
последний
год
с
Паоло
что-то
происходило.
Во
вре мя
од ного
из
мо ск ов­
с ких
застолий
он
был
та мад ою
и
очень
понравился
Сталину.
А
однажды
пришел
домой
и
увид ел
пер евер нуту ю
вверх
дном
квартиру.
Д олго
м ол­
ча
метался,
выбежал
на
балкон.
«Мы не имеем понятия о сердечном
терзании,
предшествующем
самоубийству», —
писа л,
го ды
сп уст я,
Па­
стернак.
Понимал
ли
Паоло,
что
с
ним
происходило?
Прежде
чем
выйти
из дома—предстояло
ответственное
п исатель ское
собрание,
на
котором
его
должны
были
выб ра ть
куд а -то,
—
он
обзвонил
б л ижайших
друзей
— просто,
чтобы
услышать
голос.
Ти циа на
уже
не
бы­
ло
дома.
Опоздал
предупредить
ег о,
чтобы
не
шел
на
собрание.
Же на
Тициана
не
поня ла
ничего
и
сердито
повесила
трубку.
Он
еще
раз
позв о­
нил
—
поговорил
с
Нитой,
дочерью
Тициана.
По
улице
шел
с
ох отн и­
ч ьим
ружьем.
Объяснял
встр ечн ым: «Взял из ремонта» .
Из
до ма
выбе-
11


ПЕПЕЛ
РАС СВЕТ А
Тициан
Табидзе
с
дочерью
Нитой.
Фо то.
12


ПЕПЕЛ
РАС СВЕТ А
жал
Гароль д,
п ес,
с
которым
Паоло
часто
охотился.
То ск ующий
по
хо­
зяину
Г арольд
бросился
к
Паоло.
Тот
вс тал
на
коле ни
перед
собакой:
це­
ловал
ее,
плакал.
Спутник
Паоло
отве рну лся .
Потом
с
трудом
отделался
от
собаки.
Запер
в
комнате,
предупредил
соседей,
чтобы
не
выпускали.
Не мн ого
посидел
на
с обр ании,
п отом
тих о
вста л
и
вышел.
Обернувшему­
ся
к
н ему
Тициану
сделал
зн ак
рукой,
чтобы
не
волновался,
спиною
дви­
нул ся
к
двери,
прикрыл
ее
за
собой,
поднялся.этажом
выше,
где
оставил
в
одной
из
комнат
ружье.
В
за ле
сл ышал и
вы стре л,
но
сра зу
не
поняли,
что
случилось.
Первое,
что
сказал
же не
Тициан,
когда
н емно го
успокоился:«Теперь
моя
очередь».
Лаврентий
Павлович
Бер ия
был
в
театре,
когда
ему
принесли
изве­
с тие
о
Паоло
Яшвили;
сидел
в
ди рект орск ой
ложе,
а
близко
—
в
парте­
ре
-—
находился
Николай
Шенгелая.
Он
удивленно
услышал: «Этоло­
гический
кон е ц!» Берия был сильно взволнован;
вых одя
из
ложи,
заб ыл
пальто...
На
похороны
допущены
бы ли
толь ко
бл ижа йшие
родственники.
Ти­
циа н
там
не
был,
винился,
что
не
сум ел
разглядеть,
что
происходило
с
непонятно
отдалившимся
другом:
думал,
что
так
ему
лучше
и
не
хотел
ме шат ь.
Пос ле
несчастья
он
замкнулся
и
уже
н икуда
не
ходил,
боял­
ся
встретить
знакомых.
Последний
раз
его
видели
на
людях
12 сентября
1937 года,
во
время
торжественного
открытия
обелиска
в
Цицамури,
на
месте
гибели
Ильи
Чав чав дцз е.
Он
был
печален,
смотрел
на
г оры
вдали,
избегал
разг о воро в.
Д ень
был
м учи тел ьно
жаркий.
Возможно,
тогда
у
него
сложилось
последнее
чет верост иш и е:
Наиле
солнце
пылает
губительным
жаром
—
Все
с жигает
неистовой
сил ой.
Вста нет
мертвым,
вечер ни м,
негреющим
шаром
Над моей
безымянной
могилой.
Восемнадцать
писателей
были
вызваны
к
Берии—тогда
наместнику
в
Грузии,
—
он
сидел
в
отдалении
и
начал
полу шут я:
мо л,
не
думал,
что
писателей
так
много;
обещал
проинформировать
о
событиях,
касающихся
литературы.
Гов ори л
о
разоблачении
ряда лиц,
обвиняемых
в
шпионаже.
К известным
уже
им енам
п ри бави лись
новые:
Джавахишвили
и
Мициш ви -
ли,
а
такж е
застрелившийся
недавно
под
стр ахо м
разоблачения
Па оло
Яшвили.
Под
конец
распалился
и
ст ал
кричать
на
сидевших
перед
ним
пис ате л ей.
Спрашивал,
где
Тициан
Табидзе?
Требовал,
что бы
Та бидз е
высказал
все,
что
он думает
по
по воду
Паоло
Яшвили.
Сидевший
поодаль
Тициан
си льно
побледнел,
и
пот
выступил
на
его
широком
лице.
С
дрожью
в
голосе
он
сказал,
что
ничего
не
знает.
Берия
стал
зачитывать
показания
арестованных
пис ате л ей,
где
приводились
фак ты,
подтверждающие
пре­
ступность
Яшвили.
Т ициан
повторял,
что
не
знает
об
э том
и
ничего
не
сл ыха л.
Берия
грубо
отправил
его
домой,
прибавив
насмешливо:«Сже­
ной
посоветуйся
!»
Спустя
несколько
дней
Тициа на
Табидзе
исключили
из
Союза
пис а­
13


ПЕПЕЛ
РАССВЕТА
телей.
Народу
был о
немного.
Тициану
вежливо
объяснили,
что ,
если
он
будет
благоразумен
и
осознает
с вои
ошибки...
Кто-то
не
выд ер жал:
«Не молчи,
Тициа н,
скажи
что-нибудь!
Это
над о
с дел ать. ..»
Кто-то
тихонько
покинул
собрание.
Назавт ра
к
н ему
за шли
двое
писателей,
стали
его
уговаривать,
что
де
Па оло
Яшвили
умер ,
ему
хуж е
не
будет,
если
Тициан
о
нем
н апи­
шет
статью
и
объяснит,
почему
они
разошлись;
они
же
в
последнее
вр е­
мя
почти
не
встречались!
Все
знают.
И
Ти циана
восстановят
в
Союзе
пи­
сателей.
Он
ответил,
что
про
них
—
на писа л
бы;
они
пусть
оп рове ргну т.
«Паоло Яшвили
—
мой
др у г», Им пришось уйти.
Друзья
еще
заходили,
отвлекали
от
черных
мыслей,
играли
в
нарды.
Прошло
почти
два
меся ца
в
ожидании.
— Мы устали
ждать, —1 вспоминала Нина Александровна Табидзе. —
В
ту
ноч ь
спали
крепко
и
не
проснулись,
ко гда
прозвенел
звонок.
Н ита
пошла
открыть...
В
столовой
был о
светло,
и
ей
показалось,
что
наступило
ут ро,
при­
шла
молочниц а .
На
столе
в
бо кале
стояла
красная
гвоздика.
Чуж ие
л юди
ходили
по
комнатам,
искали
ору жи е,
которого
ни ко гда
в
эт ом
до ме
не
было,
рылись
в
кни гах ,
снимали
картины
со
сте н.
В
сп альне
Тициан
беспомощно
натягивал
носки.
Пот ом
сидел
в
кре с­
ле
в
ст олов ой.
Пе пе льно
бледный.
Папироса,
ко тор ую
он
так
и
не
смо г
зажечь,
переломилась
в
руке.
Выносили
картины
и
вещи .
Фотографии,
книги,
бумаги
—
попроси­
ли
порт фе ль.
Уходя,
Тициан
оглянулся,
посмотрел
на в сех,
его
г убы
слегка дрожали.
Жена старалась
казаться
спокойной.
Но
в
глазах
у
нее
застыл
уж ас,
и
поч­
ти
месяц
так
оставалось.
Из
дома
не
выходила.
Только,
чтобы
отнести
пер едачу.
Аре ст
был
10 октября.
О
том,
что
б ыло
дальше,
ходили
слухи.
Другим
предъявлялись
какие-то
обви нен ия,
а ему—ничего.
Т ребовали,
чт об
сказал
сам.
Что
он
мог
сказать?
Говорили,
что
будто
бы
он
в
конце
концов,
после
пыток,
назвал
с орок
фа мил ий
—
все
из
грузинской
истории,
заключив
Георгием
Саакадзе.
Их
стали
и ска ть.
Передачу
не
приняли.
Сказали
про десять лет без
п рава
переписки.
Что
это
значит
— узнали
потом.
Тогда
еще
верили,
что
ж ив,
что
кто-то
видел
его.
Обнадеживал
в
письмах
Борис
Пастернак,
обе щал
похлопотать
П авленко ,
Фадеев
ут еш ал,
чт о,
дес кать,
все устроится,
объяснится,
ничего
делать
не
надо,
то лько
жд ать.
Шли
г оды...
Спустя
два дцат ь
лет
сообщили
дат у:
он
был
расстрелян
15 декабря
1937 года.
Галина
Цурикова


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
Родился
я
в
1895 году, 2 апреля,
в
Западной
Г рузии ,
в
д еревне
Шу ам-
та
—
близ
Орпири.
Орпири
входит
в
округ
Сачино
(Сачино в переводе на русский язык
значит
ввдный,
за ме ч ате ль н ый). В годы моего детства никто не верил,
что
в
летописях
Сачино
считалось
ж итницей
Г руз ии,
—
так
запустел
эт от
богатый
когда-то
край.
«В годы голода Сачино прокормит Имере­
т и ю» (иначе Колхиду), —
подтверждал
предание
з наме нитый
г еог раф
ц арев ич
Вахушти.
Я
вспоминаю
древнегреческих
авто ро в.
Гиппократ
так
описывает
этот
кр а й: «Страна,
по
к от орой
протекает
рек а
Фазис,
болотистая,
зной­
ная,
влажная
и
покрыта
лесом.
Кр углый
год
здесь
выпадают
дож ди.
Местные
жители
строят
из
бревен
или
из
тростника
Ж илища
в
боло­
те
—
в
вод е.
Выходят
из
дому
тогд а,
когда
отправляются
в
город
или
на
базар...
Плоды
этой
страны
никогда
не
соз ревают .
Густой
пар
от
рек и
в еч­
но
окутывает
к рай,
—
и
этому
нужно
приписать,
что
местные
жители
отличаются
от
д руг их:
ростом
они
высоки,
но
настолько
тучны,
что
нельзя
различить
ни
суставов,
ни
вен.
Кож а
желто-зеленого
цв ета,
то чно
больны
они
желтухой...»
Самые
причудливые
пейзажи
окружали
мен я
с
раннего
детства.
Осо­
бе нно
я
помню
закаты
в
долине
Ри она,
ког да
д н евное
светило
оп уск а­
лось
в
гор я щем
п урп уре
в
Папеостомское
озеро
и
комары
охватывали
пож аром
полнеба.
Тропические
папоротники,
лианы,
густые
ряды
чин ар
и
тополей
и
нео быч айный
простор
пашен
вперемешку
с
болотами
—
изда в на
составляли
фон
для
романов
Майн
Рида,
ко торыми
я
безумно
зачи­
тывался,
и
необычайных
пр иключ е ний
гер оев
А лек санд ра
Дюма,
кото­
рый,
кс тат и,
в
60- х
годах
прошлого
столетия
сам
побывал
в
на ших
краях
и
оставил
изумительное
о пис ание
Орпири
и
потийских
болот.
Орпири
ле жит
у
впадения
горной
ре ки
Цхенис-Цкали
в
Р ио н. «Назва­
ние
э той
реки
нек о гда
б ыло
Таквери,
—
повествует
тот
же
Вахушти,
—и
когда
унесла
она
в
пучи ну
шестьдесят
тысяч
воинов
отброшенного
от
Ана к опии
арабского
полк оводц а
Мурвана
Гл ухог о,
за
это
прозвана
б ыла
Цхенис-Цкали (река
Коней)».
15


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
Старики
ве дут
счет
го дам
со
времени
чумы
и
большого
наводнения
Риона,
когда
разбушевавшаяся
рек а
несла
разрушенные
жил ища ,
дет­
ские
люль ки
и
нырявшие
в
мутных
волнах
г робы
из
развороченных
могил.
Неделями
выжидали,
когда
войдет
в
берега
рионский
поток
и
остановится
жуткий
оползень.
С
незапамятных
времен
Орпи ри
с чит ался
портом
на
Рионе.
Еще
на
моей
памяти
заходили
с юда
речные
пароходы
и
выв оз или
кук урузу,
сушеные
фр ук ты.
В
более
зрелые
го ды
Орпири
и
дельта
Р иона
напоминали
мне
Шель­
ду,
родину
Э.Верхарна,
выз ы вая
в
памяти
миф
о
золотой
триреме
А рго
и
о
воинственных
аргонавтах,
кот оры е
именно
в
эт их
мес тах
высадились,
усы пи ли
дра ко на
и
похитили
у
колхидского
ц аря
А эта
золотое
р уно
и
красавицу
дочь
— Медею.
Трагическая
суд ьба
Медеи,
убивающей
своих
детей,
во площ ает
в
мифотворчестве
судьбу
Ко лхи ды
с
ее
н еумо лимы м
бич ом
—тропической малярией.
На
мо их
глазах
целые
деревни
вымирали
от
лихорадки,
и
жители
с
проклятием
оставляли
насиженные
места.
От
эт их
«галлюцинирующих деревень»
лег ко
было
мне
переклю­
читься
и
на
французского
п оэта
Лотреамона.
Монолог
Жабы
в
«Песнях
Маль дорор а»
—
это
повседневный
оркестр
лягушек
в
Орпири,
песни
вырождения.
Усилиями
советской
власти
в
Грузии
эт от
район
сейчас
пре­
вращен
в
цветущий
цитрусовый
са д.
Осушение
колхидских
болот
и
вне­
дрение
субтропических
культур
на
Черноморском
побережье
совершен­
но
из ме нят
об лик
с тр аны,
оставляя
далеко
по зади
миф
о
золотом
рун е.
Отец
мой
с
достоинством
но сил
имя
древнего
ф илософ а
Юс т ина,
но
античную
философию
он
легко
променял
на
русский
нигилизм.
Воспитан­
ник
тифлисской духовной
семинарии,
очага
революционного
брожения
в
бурн ые
дни
80-х
годов,
—
он
был
замешан
в
беспорядках
и
выгнан
из
6 класса,
не
окон чив
ку рса
семинарии.
По вод ом
послужило
на шум ев шее
тогда дело
об
убийстве
ре кто ра
семинарии
протоиерея
Чудецкого
учени­
ком
Иосифом
Лагиашвили.
Всю
свою
жизнь
отец
мой
благоговел
перед
русск ими
просвещенцами:
Н.Чернышевским,
Н.Добролюбовым
и
Д.П и-
саревы м
—
и
почти
до
ко нца
жизни
помнил
вс его
Некрасова
наизусть.
Отец
мой
ск оро
с близ ился
с
литературными
кругами
Грузии
и
принимал
участ и е
в
журнале
и
газ ете
«Иверия»
Ил ьи
Чавчавадзе.
Скоро
отец
мой
устроился
секретарем
только
что
организованного
тогда
в
Ти фл исе
юри­
дического
общества,
но
через
три
г ода
приехал
к
Не му
его
от ец,
сельский
священник,
умоляя
вернуться
в
деревню,
занять
его
ме сто
и
облегчить
старость.
Внезапное
ли
появление
деда
и
его
настойчивость
или
всегдаш­
нее
б е зволие
отц а,
—
не
з наю,
что
решило
его
судьбу,
но
отец
оконча­
тельно
оставил
Тиф лис
и
уехал
в
добровольное
изгнание
в
деревню,
где
был
посвящен
в
сан
свящ ен н ика
имеретинским
епископом
Гав ри илом,
в
мир у
Герасимом
Кикодзе,
ав тор ом
одного
из
первых
учебников
психо­
логии
и
логики
на
русском
языке,
в
св ое
время
удостоенного
по х ва льно­
го
отзыва
Н.Добролюбова.
В
первые
годы
по
инерции
отец
еще
занимал­
ся
л ите ра турой,
выписывал
все
жур нал ы
и
газеты,
сотрудничал
в
печати
16


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
и
был
в
постоянной
перепи ске
с
друзьями,
но
ск оро
почувствовал,
что
навсегда
оторвался
от
горо да,
и
ограничил
себя
д ер евен ской
жизнью.
По
болезни
оставил
учительство
в
основанной
им
приход с кой
школе,
где
я
получил
первоначальное
образование.
Я
не
пом ню,
как
нау чилс я
грамоте.
Четырехлетним
уже
посещал
шк о­
лу
в
наш ем
д оме
и
легко
разбирался
в
азбуке,
на
радость
моей
матери
Елизаветы
Окропировны,
замечательной
и
трудолюбивой
же нщины,
ко­
торая
и
воспитала
н ас,
детей,
когда
мы
рано
лиши лись
отца...
Б ол ьной
и
раздражительный,
отец
пользовался
всеобщим
уважени­
ем
во
все м
окр у ге,
к
не му
ходили
за советами
из
далеких
сел
и
горных
по­
селков,
хот я
он
был
необщителен
и
в
одиночестве
дож ива л
сво ю,
как
он
думал,
за губл енн ую
жизнь.
Зат о
мама
за
всех
поспевала,
соседи
ее
стави­
ли
вс ем
в
пример,
она
не
гнушалась
даж е
полевой
ра бо ты,
оправдывая
свой
суровый
тр уд
болезнью
му жа
и
множеством
детей,
хот я
работа
была
ее
с тих ией,
а
в
деревне,
как
она
говорила,
ес ть
только
од на
работ а
—
в
хоз я йств е.
Отц у
мо ему
ничего
не
стоило
н астоя ть
на
м оем
светском
образовании,
х отя
для
этого
требовалось
больше
сре д ств.
В
1905 году отец взял меня в
Кутайс—подготовить
для
пер вого
класса классической
гимн аз ии.
Помню,
поезд
нам
попал с я
революционный:
везли
из
Одессы
убитого
там
черносотенцами
профессора
Са ба
Клдиашвили.
На
вокза л е
в
Кутаи-
се
поезд
встретили
знаменами
и
пением
Марсельезы,
похороны
об рати ­
лис ь
в
многотысячную
демонстрацию,
и
потому
привычной
п ок азалась
мне
новая
квартира
старого
преподавателя
Ав.
Сулаквелидзе,
где
ме ня
поселил
отец.
Это
б ыла
штаб-квартира
революции;
сыновья
и доче ри
мо­
его
скромного
уч и теля
был и
главарями
движ е ния,
и
я
обычно
спал
на
кровати
с
винто в ка ми
под
ма тр ацем
и
как
бы
заведовал
складом
листо ­
вок,
печатавшихся тогда
в
бесчисленном
количестве.
В
эт ом
доме я
позна­
комился
почти
со
все ми
выдающимися
деятелями
первой
революции,
—
м ногие
из
них
был и
активными
участниками
Октября.
Несмотря
на
большой
к онкурс ,
я
попа л
в
первый
к ласс
гимназии,
которую
окончил
в
1913 году.
На ша
г имн азия
от дала
свою
да нь
и
революции
и
новейшей
ле вой
по­
эз ии.
Русский
читатель
это
легко
вспомнит
по
автобиографии
В ла димира
Маяковского,
питомца
нашей
гимназии,
почти
одних
лет
со
мной.
Со
все ми
друзьями
из
группы
«Голубые роги»
я
был
зна ком
еще
в
гимназии.
Еще
подростками
мы
мечтали
о
перевороте
в
грузинской
поэ­
зи и.
В
Кутаисской
гимназии,
как
везд е
в
бывшей
империи,
царил
суро­
вый
режим,
мн ого
бы ло
у
нас
Передоновых,
но
был и
и
преподаватели,
которым
я
навсегда
остался
признателен.
Как
обычно
тогд а,
г ру з инский
яз ык
был
в
за г оне:
в
неделю
всего
о дин
пятый
или
шестой
урок,
—
но
у
нас
расцветали
по дпо л ьные
литератур­
ные
кружки,
где
с
успехом
шло
изучение
родной
речи;
мне
особенно
по­
могало,
что
в
детстве
по чти
наизусть
знал
г рузи нс кую
Библию
и
общался
в
де ре вне
с
трудовым
народом.
Стихи
я
начал
писать
очень
рано,
печатать
—
с
6 класса гимназии,
17


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
сначала
в
кут аисск их
газетах,
а
потом
и
в
Тифлисе;
в
том
чис ле
—
ряд
переводов:
А.Блока,
В.Брюсова,
Ф.С оло губа ,
И.А нне нс ко го, «Легенду о
великом
инквизиторе»
Ф.Достоевского
и
французских
поэ т ов.
Вспоминаю
од ин
случай
из
гимназической
жизни,
который
неожи­
д анно
кончился
для
меня
благополучно.
В
романовские
юбилейные дни
я
написал
грозную
прокламацию,
где
со
вс ем
пылом
обрушился
на династию.
Скоро
через
кого-то
из
наших
товарищей
это
стало
известно
гимназиче­
скому
начальству,
— директор
резко
упрекнул
м еня
в
крамоле.
Заин т е­
ресовались
и
в
Попечительстве
Округа,
начали
след с твие ,
м еня
жда л
арест,
но
директор
не
выдал.
Спасал
ли
он
честь
своей
г имн азии
или
молодо го
поэта,
но
он
мужественно
выгородил
ме ня
из
этого
дела.
Кута ис
представлялся
нам
мерт в ым
Брю гге
Роденбаха.
На
фо не
это­
го
мертвого
города
оживали
галлюцинирующие
приз ра ки,
и
мы
были
в
п лену
литературных
образов.
Город
обнищавших
мелкопоместных
дво­
рян,
давно
спустивших
св ои
имения,
какой-то
«аристократической боге­
м ы», изощренных в хитрых выдумках праздных тунеядцев и остряков, —
легко
н аст раив ал
нас
на
оппозицию
мещанству
и
«пощечину обществен­
но му
вку су ».
В
1913 году я поступил в Московский университет на филологиче ­
ский
факультет
—
по
к онк урсу
аттестатов
—
на
историческую
се кцию
ф илософ ског о
отделения.
Мос ко в ский
университет
я
застал
после
разгрома
университетской
автономии
министром
просвещения
Кассо;
лучшие
пр офессора
оставили
наш
университет,
и
понятно,
что
наше
сознание двоилось
и
мы
пр едпоч и­
та ли
слушать лекции
опальных
тогда профессоров
А.Мануйлова,
Мейзби-
ра
и
др.
При
эт ом
я
проходил
курсы
некоторых
профе с с оров
Лазар евск о­
го
института
восточных
языков
и
ак адемик а
Н.Я.Марра,
которого
до
сих
пор
считаю
не
только
ве лич айш им
лингвистом,
но
и
основоположни­
ком
грузинского
научного
литературоведения.
Из
наших
проф ес с оров
с
особенной
любовью
я
вспоминаю
декана
нашего
факультета
Аполлона
Аполлоновича
Грушка,
в
д оме
которого
жил
А .Скр ябин,
и
академика
М. Н .Р оз анова,
ко то рый
читал
кур с
эпохи
Возрождения
и
Просвещения,
семи нар ии
Л. М. Лоп атин а;
ме ня
остро
огорчило,
что
уже
отзвучали
со­
гретые
тютчевской
«последней любовью»
речи
проф.
Ключевского,
ко­
торого
никак
не
мог заменить
М. Л юбавск ий,
наш
р екто р,
ставл ен ни к
Кас­
со,
одноглазый
цикл о п.
Но
уже
приближался
канун
великой
вой ны,
и
в
возду хе
запахло
по рохом.
Позорное
д ело
Бейли са
особенно
возбуждало
студ енч еств о.
Наконец
убийство
эр цге рц ога
положило
водораздел
нашей
жизни.
Литературная
Мос ква
бы ла
в
плену
у
символистов.
Только
что
пр и­
еха вши й
из
Д орна ха
Андре й
Бе лый
принес
свое
томление
по
Иоа нно ву
Зда нию,
горячие
споры
о
Гете
и
лекции
о
театре жеста.
Смерть
и
по хорон ы
А.Скрябина,
культ
скрябинской
музыки
и,
вм есто
Иоаннова
Здания,
хра м
в
Гималаях
— «Поэмаэкстаза». Бесчисленные поэзо-в ече р а
парфюмерно­
го
Гарун-аль-Рашида
Игор я
Северянина.
Заседания
ре л иг иозно-ф ил о­
софского
общества
и
формула:
от
Кан та
к
Круппу.
Отх од
русских
войск
18


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
на
германском
фронте.
Оставление
Варшавы
и
конгрессы
Славянского
общества.
Приезд
Маринетти
и
Эмиля
Верхарна
в
Москву.
Заседания
об­
щества
свободной
эстетики
в
художественном
кружке
и
выступления
Ва­
лерия
Брюсова,
атаки
на
символистов,
акмеистов
и
адамистов,
знакомст­
во
с
К.Д.Бальмонтом,
переводившим
тогда
поэму
Руставели,
увлечение
Ал.
Блоком
и
И н. Анненск им
и,
наконец,
появление
на московских
улицах
и
эстрадах
Владимира
Маяковского,
позднее
В.Хлебникова
и
других
фу­
туристов
—
вот
что
вспоминается
мне
из
круга
м оих
и скани й
и
н аст рое­
н ий,
что
мен я
вле кло
и
так
или
инач е
отразилось
на
дальнейшей
раб от е.
В
1915 году мною и моими друзьями,
молодыми
поэтами
Грузии,
была
создана
шко ла
поэтов
под
причудливым
названием
«Голубые роги» . М н е
пришлось
написать два
манифеста для
ж урнала,
называемого также
«Голу­
бые
р о ги», и целый ряд лет редактировать газету « Баррик ады». В мани­
фестах
обобщался
опыт
французского
и
русского
символизма,
а
с
д ру­
гой
стороны,
зд есь
нашло
отражение
и
то,
что
символизм
из
р е волюци­
он ной
ко гда- то
школы
превратился
в
академическую
и
футуризм
н ачи на­
ет
завоевывать
подступы
к
литературе.
Эта
двойственность
не
мог ла
не
вызвать двойственности
созн ани я.
Как
ф ранц узс кие
символисты
воскресили
Ронсара,
так
и
мн ою
был
выдвинут
Бёсики
(Бессарион Габашвили), замечательный поэт конца ХУШ
века,
тончайший
мастер
стиха
и
александриец.
С
тех
пор
он
не ос пори мо
занимает
виднейшее
место
в
грузинской
п оэ зии.
Как
русск ие
с имволи­
сты
—Ф.
Тют чева,
так
я
выдвинул
Важа Пшавела,
величайшего
из
старше­
го
поколения
поэтов
Гр у зии,
который
в
монументальных
образах
создал
грузинский
эпос,
использовав
для
св оего
творчества
народную
поэзию
горной
Грузии,
Пшав е тии
и
Х евсу рети и.
Авторитет
Важ а
Пшавела до
сих
пор
непоколебим
в
Грузии.
П ере вод
нескольких
поэм
уже
дал
ему
все ­
с оюз ное
приз нание.
Грузинская
поэзия
к
то му
вре ме ни
б ыла
совершенно
лишена
воздей­
ствия
этих
поэ тов ,
и
процветало
эп иг он ство
на ро днико в
и
Надсона,
на что
мы
со
все й
силой
обрушились.
Как
из вест но,
грузинская
поэзия
имеет
многовековую
кул ь туру:
среди
величайших
поэтов древней
Гр узии,
пере­
кликающихся
с
великими
иранскими
л ирика ми
и
европейскими
поэта­
ми,
Руставели
предвосхищает
в
великом
свое м
творении
«Витязь в тигро ­
вой
шкуре»
итальянское
Возрождение.
Он
как
бы
предшествует
Данте,
так
же
как
у
Давида
ГУрамишвили
мы
н аход им
перек ли чку
с
«Большим
завещанием»
Франсуа
Вийо на .
Поэты
начала
XIX века:
Ал.
Чавчавадзе,
Н.Бараташвили,
Гр.Орбелиани,
заканчивая
иранское
вл ия ние
и
вос п ри­
няв
Байрона,
П у шкина
и
Мицкевича,
создали
полноценную
поэзию,
органично
свя зав
ее
с
грузинскими
корнями.
Защищая
этих
поэтов,
по
су ще ству
архаистов,
перед
последующей
школой,
которую
я
называл
эпигонством
запоздалого
русского
народничества,
я
упустил
из
ви ду
их
заслуг у
в
прибл иж е нии
поэтического
язы ка
к
народной
речи,
целеустрем­
ленность
и
общественное
их
зна че ние.
Ясно
и
то,
что
дек ларац ия
пр и­
ближения
к
истокам
грузинской
поэзии
долго
не
на ходи ла
воплощения
в
т ворческ ой
практике
поэтов
из
группы
«Голубые роги».
19


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
Тициан
Табидзе
с
женой
Ниной.
Фот о.
20


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
При
всем
сво ем
отрыве
от
действительности
новая
школа
поэт ов
на
фоне
обнищ ав ш его
тогда
грузинского
стиха
сыграла
г ромад ную
роль.
Впервые
были
вв еден ы
в
строй
грузинского
стиха
слова,
изгна нные
из
употребления
или
вообще
не
использованные.
Вп е рвые
бы ли
на пис аны
пр авил ьные
сонеты,
те р цины,
триолеты,
ог лу шенн ая
ри фма
на шла
п ро­
сто р,
обновился
ритм
стиха,
впервые
начали
разрабатывать
свободный
сти х,
аллитерации
и
ассонансы.
Перевод ы
Ш.Бодлера,
П.Ве р ле на,
Ар тю­
ра
Рембо,
ЖЛафорга
и
других
французских
и
русских
нов е йших
поэ­
тов
расширили
кру г
по эти чес ких
образов,
метафор,
и
г ру з инский
стих
обрел
новое
зву чание.
Эта
наш а
з аслуг а
не
отрицалась
никем
в
грузинской
критике
и
в
пору,
когда
п оэты
из
группы
«Голубые роги»
выносили
лобо­
вую
атаку
дореволюционной
мещанской
среды .
То,
что
н аша
ш кола
возн икла
на
закате
символизма
и
на заре
футуриз­
ма,
да ло
нам
некоторое
преимущество
критического
осознания
нашей
де йс тв ите льно сти.
Свободным
от
узких догм
обеих
шк ол,
нам
легче
бы ло
самоопределиться
в
грузинской
среде
и
н айти
национальную
п очву.
Соз­
давая
од ной
рукой
недостающие
тогдашней
грузинской
поэзии
обр а зцы
символической
поэзии,
мы
через
атаку
ф уту ристо в
чувствовали
их
приз­
рачность
и
точно
бил ись
«на пороге как бы двойного бытия».
Три
г ода
меньшевистского
го спо д ства
в
Грузии
и
отрыв
от
Октябрь­
ск ой
России
еще
больше
усложнили
и
з апуг али
наше творчество,
и
в
н ача­
ле
советизации
мы
еще
тяготели
к
французским
сюрреалистам
и
дадаи­
стам .
Односторонне
и
пристрастно
по нимая
классическое
наследство
грузинской
поэзии,
мы
заразились
от
н его
националистическими
ко нце п­
циями.
К
эт ому
вр ем ени
относится
мое
большое
стихотворение
— «Конь
с
ан ге ло м», написанное как диссертация на звание « ко р о л я
грузинской
п оэ з ии », восторженно принятое некоторой частью грузинского общест­
ва.
Это
стихотворение
не
вошло
в
книгу
мои х
избранных
произведений,
настолько
оно
оторвано
от действительности
и
насыщено
идеями
грузин­
с кого
месси анст ва.
Нас,
как
и
русских
футуристов,
спасла
Октябрьская
революция,
со­
вершенно
перестроив
всю
нашу
жи знь
и
в
перестройке
изменив
сущ­
ность
по эзи и.
Три
год а
от
О ктяб ря
до
советизации
Гр у зии,
близость
с
друзьями
из
мол од ых
большевиков,
работников
грузинского
подполья,
—
внесли
некоторую
трезвость
в
сознание,
но
этого
бы ло
недостаточно
для
нашей
перестройки.
Для
тогдашнего
наст ро е ния
хара к те рно
мое
открытое
письмо
к
изве­
стному
армянскому поэту,
пре дседат елю
армянских
землячеств в
Тифлисе,
Ов анес у
Туманяну,
во
время
армяно-грузинской
во йны
н апечат ан ное
в
грузинской
газете
«Сакартвело». В письме осуждается македонский метод
разрешения
на ци онал ьног о
вопроса
меньшевиками
и
дашнаками
и
зв у­
чит
призыв
к
инте рн ацио на льно й
дружбе.
О твет
Ованеса
Туманяна,
на­
печатанный
в
тифлисских
г аз етах,
—
образец
искренности
и
возвышен­
ной
любви
великого
поэт а
к
достоинству
соседнего
братского
на рода
и
томления
по
национальному
м иру,
что
уд ало сь
осуществить
в
Закавказье
только
при
ленинской
национальной
политике.
21


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
С
первых
же
дней
советизации
Грузии
нач инае тся
перестройка
рядов
г ру зин ской
литературы.
Политическим
декларациям
не
всегда
отвечала
художественная
про ду кция :
нелегко
было
освободиться
от
пережитков
буржуазного
искусства
и
ло жно
понятой
национальной
природы.
К
этому
вре ме ни
относится
появ ле ние
в
Грузии
запоздалых
эпигонов
русского
футуризма.
Еще
в
1925 году они,
зап утав шись
в
творениях
В.Хлебнико­
ва,
пре вознос или
«заумную»
по эзи ю,
лишенную
всякого
национ аль но го
колорита.
Даже
появление
«Лефа»
не
подействовало
на
них
отрезвля­
юще.
Просуществовав
три-четыре
год а,
б оль шин ство
из
них
навсегда выш­
ло
из
литературы;
часть
же,
пройдя
влияние
«Голубых рогов», впослед ­
ствии
влилась
в
мощный
по ток
пролетарской
комс омол ьс кой
поэзии
или
п ерек лючи лась
на
работу
в
кино ,
ста ра ясь
постепенно
освободиться
от
пережитков
формализма.
Незавершенный
ц икл
становления
новейших
поэт иче ск их
шк ол
в
Гр узии,
зигзагообразный
путь
их
р а звития,
перекрестное
влияние
француз­
ской
и
русск ой
поэзии
и
сравнительно
быстрое
самораспределение
не­
которых
видных
поэтов
на
нацио на льно й
почве,
а
потом
и
в
советской
по эз ии,
пон ятно ,
вызывают
некоторое
недоумение
советской
критики,
которой
трудно
разобраться
в
этой
обстановке.
Еще
больше
способствует
путанице
отсутствие
в
грузинской
критике
подлинного
изучения
новей­
шей
поэзии
в целом.
Только
этим
можно
объяснить утверждения
Д.Мирско-
го: «Уже ясно,
что
ни
о
как ом
знаке
ра вен ства
между
гр узинск им
и
русским
(атем более французским)
символизмом не
может
быть
и
речи»(«Литера­
т урная
газета», No 59,1935г.)
и: «В Грузии весь цикл новой поэзии,
начавшись
на
четверть
век а
позже,
чем
в
России,
развернулся
и
закончился
в
какие-нибудь
десять
ле т » («Знамя», No3, 1936 г.).
На
самом
д еле
тв орч еск ий
пу ть
некоторых
гр узинск их
с имв олис тов
н ачал ся
не
в
1915 го­
ду,
в
год
де клар аци и
школы
«Голубые роги», а гораздо раньше.
Сохра­
нив
почт и
це лик ом
в есь
наличный
состав
школы,
не
все
поэ ты,
участни­
ки
этого
дв иже ния,
один а ково
вхо дят
в
советскую
п оэ зию.
Мне
самому так
представляется
пр ойд е нный
мн ою
поэтический
п уть.
В
первом
цик ле
стихов
«Халдейские города», напечатанном в первых
номерах
жу рна ла
«Голубые роги», я писал в «L* art poétique»:
В
ва зу
Прюдома
поставил
я
розу
Хафи з а.
Б есики
сад
я
цветами
Бодлера
заполнил.
Под
розами
Хафиз а
я
р азум ел
давнишнюю
тягу
грузинской
поэзии
к
иранским
лир ик ам.
П рю домая
брал
как
образ
французской
формы,
по м­
ня
об
этом
из
пись ма
Г.Флобера.
«Сад Бесики»
—
ц вет ник
грузинской
по эз ии, «восточно - з а падн ый
д и в ан », где грузинский стих дошел до пре ­
дельного
совершенства
п осле
Рус т авели,
сохраняя
вели ча йшу ю
напев­
ность
и
органичность.
Тогда
мне
казалось,
что
«злые цветы»
Бодл ера
тоскуют
по
этому
саду.
Однако
во
вс ем
цикл е
«Халдейские города»
боль­
ше
романтики
и
мистического
т умана.
Воспевая
Халдею
как
пр арод и ну,
я
больше
восходил
к
историческим
ист ок ам,
почти
позаб ыв
о
«цветах зла» .
Это т
налет
ро м антиз ма
в
стихах долго
сопутствовал
мне
в
по эзи и,
сближая
22


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
то
с
Жюлем
Лафоргом,
с
э тим
французским
Гейне,
то
с
А лек санд ром
Бл оком ,
что
да ло
некоторым
критикам
право
называть
меня
«грузинским
Б лок ом». Правда,
мен я
дол го
увлекали
и
Жюль
Лафорг,
и
Ар тюр
Рембо,
и
Александр
Бл ок,
и
Андрей
Белый,
а
впоследствии
Вл .Маяковский
и
Борис
Па стер нак .
В
Лафорг е
я
чувствовал
ир онию ,
переходящую
у
Рембо
в
цинизм,
не ож иданно сть
откровений
и
нео буздан ную
фантазию.
Через
них
я
по­
чув ство вал
«проклятых поэтов», а последние четыре русских поэта,
в
раз­
ное
время,
открылись
для
меня
как
воплощение
поэтического
подвига.
Одна
разнородность
эти х
поэтов
исключает
их
в л ияние
на
меня.
Больше
вс его
я
чувствую
некоторое
соответствие
мо их
стихов
досоветского
пе­
риод а
со
сти ха ми
А.
Блока
о
России
и
Жюл я
Лафор га
(вцикле«Осень
в
Ор пи ри»).
В
самы й
раз гар
словотворчества
и
формализма
я
з а щищал
перво­
родство
вд охнов ения :
Не
я
п ишу
стихи.
Они,
как
повесть,
пиш ут
Меня,
и
жизн и
ход
сопровождает
их.
Что
сти х?
Обвал
снегов.
Дохнет
—
и
с
места
сдышит,
И
за живо
схоронит.
Вот
что
стих...
Я
давно
не
защищаю
это т
тезис,
но,
может
быть,
в
это м
ожидании
«наития»
я
мн ого
раз
пропускал
настоящее
вдохновение,
которое
дает­
ся
в
р езу ль тате
упорного
труда
и
чувства
действительности.
Еще
п режд е,
но явственнее
с
1921 года по 1926 год,
я
почувствовал
тя­
гу
к
грузинским
к лассик ам,
больше
всег о
к
романтикам
Н.Бараташвили,
Гр .Ор бел иани
и
условному
романтику
Важа
Пшавела.
В
стихах
этог о
пе рио да
ест ь
перекличка
с
ними,
но
больше
всего
противопоставление
им
новой
по эт ики.
Нес мо тря
на
н овиз ну
темы
и
ощущение
пейзажа,
я
все
же думаю,
что
иногда
я,
коне чн о,
отталкивался
от
классиков.
Грузинские
поэты
XIX века возвели в идеал формулу А. Мицке ви ча ,
что
родину
любит
то т,
кто
ее
по те рял.
Они
восхваляли
историческую
Грузию,
героические
подвиги,
романтику
рыцарских
обычаев;
а Важа
П ша вела
распад
род ов о­
го
быта
ощущал
как
конец
ми ра.
Но
что
бы ло
закономерно,
да же
дей­
ственно
раньше
—
потеряло
всякое
оправдание
в
наш и
д ни,
ког да
совет­
ская
Грузия
обре ла
настоящую
самостоятельность
и
ряд
за
рядом
нача­
ли
появляться
лю ди
н овой
социалистической
культуры.
В
поисках
национальной
формы
я
м ного
думал
и
пис ал
т огда
о
Важа
Пшавела,
художнике
Нико
Пиросмани,
режиссере
К.Марджанове,
ком­
позиторе
Н.Сулханишвили
—
основоположниках
грузинского
иск усст ­
ва.
Это
для
меня
по ра
изживания
формалистических
приемов
и
под хо­
да
вплот н ую
к
советской
поэзии.
Э тот
цикл
лирич еск и х
стихов
заканчи­
вает ся
стихотворением
«Тбилисская ночь»:
Я
сам
на
загнивающем
плоту,
На
том
д о щатом
леб еде
сосновом,
Но
я
не
кончил .
Я
еще
расту.
Еще
надеюсь:
все
начнется
снова.
23


ИЗ
АВТОБИОГРАФИИ
До
это го
у
ме ня
бы ли
лир ическ и е
стихи
на
советские
тем ы : «Петер­
б ур г», написанный в ночь на 25
октября
1917 года, «Новый Мцхет»
—
о
п ервенц е
электрификации
Грузии.
Пер вая
моя
большая
советская
ве щь
—
«Рион-по р т». На фоне описанной мной орпирской природы,
где
народ
вырождался
от
т роп ическо й
малярии,
выступает
советская
власт ь ,
перест раи вая,
и зме няя
ли цо
страны.
Затем
следует
ц икл
ли рически х
ст и­
хов
«Всем сердцем», где дается Грузия первой пятилетки в действии,
и
цикл
«В Армении», где я выразил торжество национальной политики
великой
партии
Ленина.
В
цикле
«Родина», мне кажется,
я
больше
все­
го
приближаюсь
к
социалистическому
реализму.
За
последнее
вр емя
мне
очень
мн ого
прих одил ос ь
п утеше ствов ать ,
п обы вал
я
поч ти
во
в сех
уголках
Грузии.
Осо бе нно
ме ня
влечет
зона
су б­
тропических
культур
на
Черноморском
побережье
Грузии,
где
осушает­
ся
двес ти
тысяч
гектаров
заболоченной
з емли
и
разводится
г иг антс кий
цитрусовый
са д.
Много
я
ездил
и
по
Советскому
Союзу,
бывая
часто
в
Москве,
в
Ленинграде,
на
Украине,
в
Белоруссии,
в
Армении,
на
Север­
ном
К авк азе
и
в
Средней
Азии,
знакомясь
со
строительством
социализ­
ма,
с
новыми
людьми
и
среди
них
с
по этами ,
гордясь
дружбой
с
некото­
ры ми
из
них.
Так
готовится
моя
следующая
книга
«Родина»
—
о
великом
Совет­
ском
Союзе
и
моя
дру гая
книга
— переводов лучших
советских
поэтов.
15 апреля 1936
года
Тифлис
Тициан
Тибидзе
о


СТИХО ТВОРЕН ИЯ
и
поэмы


Тициан
Табидзе.
Фото.


«А ОН КОВАРНО УЛЫБАЛСЯ»
Я
был
один,
и
жаловался
я
На
жизнь
свою,
д уховн ое
сиротство,
И
проклинал
я
бренность
быт ия,
И
всю
его
жестокость
и
уродство.
И
небосвод,
в
союз
в сту пив
со
мной,
И
слезы
лил,
и
в
пл аче
сод рога лся ,
Мы
были
скорбью
связаны
одной,
А
он...
«А он коварно улыбался».
На
черном
ложе,
смерть
св ою
вдали
Завидев,
я
то мил ся
и
метался,
И
слезы
из
оче й
моих
т екли,
А
он...
«А он коварно улыбался».
Ноябрь
1909
27


ЦВ ЕТОК
В
засо х шем
п оле,
на
пороге
дней
Ос енних ,
цв ел
неведомый
цветок.
И
не
росой,
а
инеем,
скор ей,
Он
был
по крыт ,
и
пл акал,
одинок.
Его
собратья,
видел
он,
увы,
Вп адали
в
со н,
сдавались
холодам,
Безмолвно
у вя дание
листвы
Он
наблюдал,
печалясь,
здесь
и
там.
«Не пощажу,
пощады
не
проси,
Дни
со чте ны
твои», —
с вис тел
ему
Зло й
ветер,
прах
удушливый
вб лизи
Его
вздымая,
торопясь
во
тьму.
Декабрь
1909
28


ПАМЯТИ
МЕЛИТОНА
ЧОГОВАДЗЕ
Но чь
темна.
Облака
над о
мной
Бродят
вя ло,
как
мр ач ная
дума.
Я
рыдаю,
утратив
поко й,
Я
м олчу,
озираясь
угрюмо.
Тонет
в
плотном
тумане
гряда,
И
ручей
громыхает
камнями:
—
Он
из
мир а
ушел
навс егд а!
—
Зл обны й
демон
сме ет ся
над
нами.
Ты
нас
предал
с уров ой
судьбе,
Избежать
ты
не
впр аве
укора:
Для
т ого
ль
доверяли
тебе,
Что бы
нас
ты
покинул
так
скоро?
Но
под
гнетом
судьбы
не
пригнем
Головы,
не
забудемся
в
плаче,
Т вое
де ло
продолжить
р искн ем,
Даже
если
не
буде т
у дачи.. .
Пр очь
унынье!
Такой
че лов ек
Не
подвластен
и
смерти
всевластной,
Не
сотрется,
впечат ан
на век,
В
сердце
лик
ег о,
образ
п рекр асн ый.
Февраль
1910


***
Тихая
ночь,
немота
во
вселенной,
Еле
видна
в
поднебесье
луна ,
Звезды
ее
окружают,
как
во йско ,
Скорбная,
пу ть
продолжает
она.
Анг ело в
ст ая
летит
в
поднебесье,
Звуки
их
арф
отзываются
здесь,
Славу
Творцу
они
в
не бо
возносят,
Это
их
пенье
—
б ессмер т ия
весть.
Дл ите
же
пен ие
—
не
выпускайте
Арфу
Давида
из
трепетных
рук .
Кто
воскресит
мое
сердце?
Один
лишь
Вашего
пень я
ласкающий
зву к.
О,
есл и
б
я,
горемычный,
с его дня
Мог
бы
примкнуть
к
вашей
рати
святой
И
отрешиться
от
грешного
ми ра,
В
кр ай
сновидений
у йти
за
мечтой!
Тщетно...
Впу сту ю
бушуют
же лан ья,
Тщетно
мечта
устремляется
вдаль,
Скор бь
во цар илась
у
сердца
в
глубинах,
Ду шу
мне
снова
тревожит
печаль.
Ф ев раль
1910
30


***
Ветром
вечерним,
еле
слышимым,
Нежным
зе фиром
травы
т рога я,
Прямо
на
луг,
росою
вышитый,
Сумрак
спуск ает ся
за
до рогою.
В
неб е
луна
плывет
слепящая,
С
воинством
звезд
во
тьме
аукаясь.
Это
с ияние
землю
с пящу ю,
Как
колыбельная
песня,
баюкает.
В
небе
окутанные
туманами
И
нали т ые
неб есно й
силою,
Гор ы
сомкнулись
надежной
охраною,
Оберегая
землю
милую.
Радостью
жизни
пр еиспол не но,
Сп ит
в
ликованье
мироздание.
Только
поэт,
сл овно
стон
в
безмолвии,
Так
одинок
в
своем
вечном
страдании.
Февраль
1910
31


ЭЛЕГИЯ
Темная
ночь.
Ни
луны,
ни
зве зды
На
небе
черном
глаза
не
на йду т.
Призраки
выступят
из
темноты,
Сумрачно,
сыро,
и
дожд ь
тут
как
ту т.
Спит,
заблудившись
в
уще лье,
ручей,
Словно
в
туманный
попал
лабир инт .
В
роще
безмолвно
с корб ит
соловей,
Плачет,
не
сл ыша
его,
гиацинт.
По вер ху
легки й
с кольз ит
вет еро к,
Ропщет
во
мраке
Риони,
шумит...
Словно
печаль
одолела
по ток
Или
былого
муч ите льн ый
в ид.
Царствует
в
небе
глухая
тос ка,
Чер ные
т учи
лениво
бр еду т;
В
трауре,
вот
о на,
радом,
близ ка
Горная
цепь,
и
гранит
ее
крут.
Край
р азор енный
т емнее т
родной
Горьким
укором
для
жа рких
сердец...
Будет
ли
стольким
слезам,
Бо же
мой,
Скорбному
плачу
положен
конец?
Март
1910
32


МАТЬ
ПРИРОДА
Су дьбо й
замучен,
братьями
го ним,
Неверных
мыслей
жаром
обуян,
Природа-мать!
Стремлюсь
я,
нелюдим,
К
тебе,
спаси
меня
от
тя жких
ран.
Земных
страданий
вынести
не
смо г,
Лишь
тихий
кр ай
мне
сн ит ся,
сель ский
дом,
И
с
человеком
лж ивы м,
видит
Бо г,
Не
смог
сойтись,
безбож нико м,
рабом.
Люблю
твою
извечную
красу,
Залог
б ессмер т ья
нам
мер цает
в
не й,
С
тобой
к акой
обиды
не
снесу,
Какого
груза
горя
и
скорбей?
Жизнь
—
это
б оль,
мир
—
это
суета,
До
роковой
пре сле дую т
черты,
Но
облегченьем
мыс ль
мне
будет
та,
Что
и
моей
мо ги лой
будешь
ты.
Апрель
1910
33


ТРЕПЕЩИ,
ВАЛТАСАР!
Трепещи,
Валтасар,
сметено
твое
ц арс тво,
—
Трепещи,
Валтасар,
трепещи!
Уже
смерть
рассчитала
последний
уд ар
св ой,
Скоро
сг ине шь
ты
в
черной
ночи.
Да,
бедняга,
по
грубым,
по
скользким
сту пеням
Ты
спу ска ешь ся
в
смертную
ть му.
Нет
пощады
ни
пиршествам,
ни
песнопеньям,
Ни
гостям,
ни
те бе
само му .
Ибо
участь
твоя
—
это
ка ра
Господня,
Приговор
рокового
суда.
И
тв ой
пепел ,
что
ветром
рыдающим
по днят,
Завтра
сгинет
и
он
без
сле да.
Ошибаешься
—
д у маешь,
горе
ут опиш ь
В
винных
кубках ,
пок а
р ассвело ?
Ошибаешься
—
д у маешь,
время
торопишь,
—
Ан
п ос леднее
время
пр иш ло!
Трепещи,
Валтасар!
То
не
факелы
пир а,
То
врывается
Кир
в
Вавилон.
То
не
кр авч ие
пира,
а
воины
К ира
Притаились
у
грешных
к ол онн.
Апрель
1910
34


МУ ЗА
С
че го
мне
петь?
Пу сть
тот
пое т
беспечно,
Кому
удача
светлая
бл изка;
А
я
не
з наю
радостей
покоя,
М еня
снедает
черная
тоска.
По
небу
рас те кае тся
унынье,
И
сон
окутал
д ал ьних
гор
гран ит ,
И,
завернувшись
в
простыню
печ али,
Ручей
в
уще лье ,
жа луяс ь,
скорбит.
С пит
мир
вокруг,
окутанный
туманом,
Он
ноч и
плотный
полог
ра зве рну л,
И
пробудились
мертвецы
в
могилах,
И
рыщет,
бьет
т ре вогу
Вельзевул.
Уничтоженьем
угрожает
м иру
С
улыбкой
д ерзк ой
повелитель
зла;
За чем
Парнас
покинула,
о
Муза,
За чем
от
небо ж ит елей
ушла?
Пор вал ись
ст ру ны,
ли ра
онемела,
Ей
рабство
пет ь
-—
вовеки
не
су меть !
И
тщ етно
М узе
улыбаться
миру,
Когда
овладевает
миром
смерть.
Май
1910
35


МЧИСЬ,
ДЕ МОН!
Вечно
печальная,
похоронив
Веру,
забыться
душа
не
способна;
Демон,
с
улыбкой
ее
подхватив,
К
пропасти
с
нею
торопится
зл обн о.
Сумрачный
Демон,
лети
в
темноту,
М ол нией
ночь
рас секай
беспрестанной,
Гавань
ду ша
бы
хотела
в
аду
Встретить,
приют
обрести
д олгожд а нны й.
Пу сть
обманусь,
как
бывало
не
р аз,
Пу сть
еще
раз
я
обман
обнар у жу!
Дорог
ли
ми р,
унижающий
нас?
Во сп омин анье
т ер зает
мне
душу.
Милая
мне
изменяет...
Тоской
Весь
я
опутан,
как
мелкою
сетью,
Матушка
плачет...
А
я,
Бож е
м ой,
Как
я
взывал
к
Твоему
милосердью!
Демон,
лети!
За
тобой,
без
дорог,
Путь
я
проделаю
темный,
далекий!
Небы тия
где-то
ес ть
уголок,
Вот
он,
мой
рай...
Мой
Эдем
одинокий.
Май
1910
36


ПЕСНЬ
СТРАННИКА
Под раж ан ие
Ге те
В о цари лась
то ска
на
ночлег,
Спит
вселенная,
тих
ее
со н,
В
черный
траур
оделся
Ка збек,
Заслонивший
собой
небос кл он .
Ах,
никто
не
ус лыш ит
мой
пла ч,
Не
разделит
со
мной
моих
бед,
Сердце
гл ох нет
среди
неудач,
Одинок
я,
мне
отдыха
нет.
О,
Всевышний!
Как
долго,
скажи,
Бе сприют н ым
мне
ст р анником
быть,
Нет
отрады
ни
в
чем
для
ду ши,
Кре стн ых
мук
мне
своих
не
избыть.
Друга
ве рн ого
нет
у
меня,
По
следам
м оим
ходит
п еч аль,
Ве ры
нет,
ни
звезды,
ни
огня,
Убра н
свет
в
непроглядную
даль.
Просит
ми ра
душа...
Мировой
Скорбью
полнится,
нет,
не
впо лне
Мертв,
с
дороги
взы ваю ,
живой,
Позаботься,
молю,
обо
мне !
Ию нь
1910
37


СКОРБЬ
Зашла
лу на.. .
Затем
затмились
звезд ы ,
Оделась
в
траур
горная
страна,
Темно
кругом...
Ду ша
ско рбит ,
темна,
Умолкла
лир а,
—
пор в ана
струна.
Безмолвие
царит,
терзая
ду шу,
Ка к- будто
кто- то
черный
н ат янул
Платок
на
вс е,
на
воды
и
на
сушу,
В
аду
безмо л вно
замер
Вельзевул.
Выс окая
заст ыл а
ель
под
гнетом
Печальных
дум,
что
тяж ко
давят
ей
На
плечи-ветви,
нет
над
небосводом
Полуночным
те мней
ее,
мрачней.
К ура
угрюмой
кажется
и
сирой,
В
ее
рыданье
слышится
«прощай»,
Оплакивает
«Картлосовулиру
Разбитую»
—
з абыт ый
Богом
край.
Пора
ночная
—
вре мя
ско рби
Ж1учей,
Когда
п оэт
на
мир
глядит
в
слезах.
И
как
таится
влаг а
в
темной
туче,
Так
с корбь
всю
ночь
стоит
в
его
глазах.
Ноябрь
1910
38


МЕЛ ОДИ Я
Люблю
я
но чи
тихое
раздумье,
Тень
облаков,
укрывшую
луну,
Когда
о дин
чут ь
слышно
плачет
ветер,
А
все
вок руг
одето
в
тишин у .
И
с оло вей
п оник
над
гиацинтом,
И
скорбь
его
р азно сится
вокруг,
И
в е терок
сроднился
с
колыбельной,
В
но чи
лелея
увла жне нн ый
луг.
А
ел ь,
ссу ту лясь ,
пож елт ев
в
печ али,
Негромко
плачет
в
чуткой
т ишине,
Скорбя
о
нес кон ча емом
сиротстве,
И
жалуясь
небесной
в ышин е.
Тогда
я
песню
слышу
над
долиной,
П еч альну ю,
как
отз вуки
до ждя,
И
ли ра
тож е
вторит
непо год е,
Б е ссиль ными
слезами
исх о дя.
...Я
не
по знал
ве лич ия
и
славы,
О дин
лишь
пла ч
—
мой
горестный
уде л,
Одна
печ аль
на
д олю
мне
досталась,
И
от
нее
уйти
я
не
суме л.
1910
39


***
В
тво ем
умирающем
гуле
Заслышу
ль
веселье
чон г ури?
Н.
Бар аташви ли
Я
прикоснулся
к
чонгури
и
замер.
Это
движенье
струна
по втори ла .
Плачет
чо нгу ри
твоими
слезами
—
Так
зако лдо ва на
бедна я
л ира.
Где
ты,
любимая?
Жиз нь
мо я,
где
ты?
Е сли
и
впрямь
ты
м еня
позабыла,
З най,
что
я
умер,
что
не
жил
на
свет е,
Ибо
забвение
—
это
могила.
Как
одино ко
в
пустынном
молчанье
В
черных
ущельях
мой
с тон
пропадает.
Сердце
мое
—
лишь
гне здо
для
печали,
Тронешь
крылом
—
и
чонгури
ры да ет.
Ск олько
слепящего
света
в
прир оде ,
Вспыхнут
лику ющ е
з везд ные
знаки,
Встанет,
сияя,
лу на
в
небосводе,
Только
г лаза
мои
т онут
во
мраке.
Мертвое
сердце,
оно
еще
бье тс я,
Все
на
тебя,
на
лю бовь
упо вая .
Стону
ч он гури
еще
отзовется
Дальнее
эхо
роди м ого
края.
1910
40


МНЕ
ТОЛЬКО
С ЛЕЗЫ
СТАЛИ
УТЕШЕНЬЕМ
1
Ми р,
возведенный
в
м уке
и
то ске,
Непрочен,
как
песчаный
дом
у
моря.
Я
рад
бы
строить
замки
на
песк е,
Уде ржи вае т
лишь
соседство
горя.
Всему
пол оже н
на
земле
предел.
Вот
и
мечта,
как
б абоч ка,
сг оре ла.
Мне
помнится,
я
сча ст ия
хотел...
Но
сч аст ие
меня
не
захотело.
2
Я
видел
—
словно
беско неч ный
сад ,
Страна
моя
свое
встречала
лето.
Пренебрежением
своих
же
чад
Она
был а
наказана
за
это.
И
вот
над
ней
сгустились
хол ода .
И
в
бе лый
траур
о блач ились
горы.
В
Рио ни
ропщет
подо
льд ом
вода:
Но
кто
из
нас
пойме т
ее
укоры.
3
Любовь
мо я!
Ведь
ты
была
со
мной!
С
тех
самых
п ор,
как
сч ет
веду
лишеньям,
Уже
утраты
не
страшусь
иной:
Мне
тол ько
слезы
стали
утешеньем.
Я
погружаюсь
в
них,
как
в
водопад.
Я
забываюсь
в
этой
жгучей
пытке.
Судьба
моя,
б лагод арю ,
я
рад :
Ты
даже
муки
даришь
мне
в
избыт ке.
1910
41


ПЕСНЬ
МЕ ДЕИ
В
но чи
по
морю
рыще т
у ра ган,
Бушует
море,
стонет
и
ревет,
Наверно
разъярился
Посейдон
—
Сынам
Ада ма
бу рей
он
гр оз ит.
За
валом
ва л,
ревя,
о
скалы
бьет,
Не
причинив
им
зл а,
уход ит
в спять,
И,
в
небо
целя сь,
гро зн ая
го ра
Стои т
неколебимо,
как
титан.
Я
знаю,
знаю
—
смерть
моя
бл из ка,
И
надо
мной
ее
мер цае т
тень.
Ее
ищу
я...
О,
приди,
волна!
Дай
мне
сродниться,
бр о шенной,
с
тобой!
Я
не
скорблю,
покинуть
я
хоч у
Об манчивы й,
бесплодный,
бренный
мир ,
В едь
ж изнь
моя
б ыла
небытием,
Течен ьем
дней,
тщетою
во
плоти.
В
пучине
м оря
я
найду
приют,
Л ишь
от
не го
самозабвенья
ж ду:
Ведь
если
мне
несчастье
суждено,
То
для
чего
судьбой
я
рождена?
Как
мир
обманчив!
Мал
он
для
меня
—
Мо их
жел аний
не
су мел
вместить;
Зо ву
я
см ерт ь: «Не опоздай ко мне!» —
Нет
более
желаний
у
меня...
1910
42


В
ЦИНАНДАЛИ
В
небе
дивное
разнообразье,
Облака,
как
плоты,
там
и
туг,
Словно
сестры
идут
Чавчавадзе,
Цинандальскую
ро зу
несу т.
Ярче
синей
лозы
средь
тумана
Ц вет
высо ки х
вершин
Дагестана.
1910-е гг.
43


ПЕСНЯ
МАДОННЫ
Ко
мне,
Ты
жив ,
доверься
звездам
этим,
К
п ечали
здесь
жи вуще й
не
привык,
Здес ь
душу,
словно
на
другой
планете,
Бес см ерт ья
оз аряет
а лый
лик .
Зд есь
вольность
р асправ л яет
крылья...
Муку
Прочь,
скорбь
в
могилу
велено
за ры ть,
С
любовью
—
в
небо,
к
небу,
словно
к
другу,
Оно
наве ет
вн овь
желанье
жить.
Ноч ной
зефир
уснувшие
вершины
Целу ет
страстно,
скла дки
их,
морщины.
Сп ит
воздух...
Зв ез ды,
з агляну в
в
глаз а,
Зовут
Тебя,
Ты
жи в,
на
небеса.
Здесь
ве чно сть
охраняема
цар ице й
—
Бессмертной
красо т ой,
она
—
во
всем.
Свободен
дух
и
в
небо
устремиться
Зовет
Тебя,
ох вач енн ый
огн ем.
Янв арь
1911
44


ПЕСНЯ
ПУ ТНИКА
Сонет
Сей
мир
я
покинул
—
обитель
страстей,
Душа
моя
ищет
покоя,
тос ку я,
От
это й
тос ки,
от
печ али
моей,
Ук рыть
сво ю
ду шу
никак
не
мог у
я.
И,
как
саламандра,
горю
я
в
огне,
Никак
не
сгорая
в
пылающем
гимне;
Я
сп ел
сво ю
песнь.
Почему
же
ко
мне
Конец
не
приходит?
О
небо,
скажи
мне !
Никто
не
р азвеет
изг нанника
сны,
Н апр асно
р ыд анья
в
пустыне
звучали.
С пит
небо,
спит
мир,
и
д алеко
в
печал и
Любимая
спит
на
кр ылах
тишины.
Как
жаль,
что
слезам
ее
—
капел ькам
света
Вовек
не
коснуться
мо пглы
поэта...
Январь
1911
45


МОЯ
ПЕСНЯ
Душе,
в
слезах
омытой,
надоело
Стонать,
рыдать,
утаивать,
не
сметь...
К
земле
о бет о ванной
мчится
смело
Душа,
круша
убийцу
славы
—
смерть.
Судьбы
врата
откройте,
отворите
—
Князь
славы
завершает
свой
полет,
Заканчивает
пу ть
свой
победитель,
И
я
обрел
спокойствия
оплот.
Не
стр аш ен
iyn полночного ненастья,
Теперь
я
сам
—
времен
владыка,
цар ь,
Тепер ь
я
сам
—
кузнец,
властитель
счастья,
Во
тьме
и счез ла
горестная
хмарь.
Ду ша
устала
плакать
и
томиться,
К
бессмер т ию
она
ст р емит
с вой
бе г,
И,
в
мир
иной
перелетев,
как
птица,
Расскажет
о
страданьях
ч ело век.
Да
будет,
что б
врата
судьбы
открыли,
Князь
славы
пр илет ит
к
на м,
как
орел,
Чтоб
распростерлись
трепетные
кры лья,
И
я
о бите ль
радости
обрел!
Фе врал ь
1911
46


ПЕСНЯ
ГРУСТИ
Ког да
смер кает ся ,
и
но чи
полог
черный
В
по т емках
грешную
ласкает
плоть
земли,
И
тихий
ветерок,
дитя
печали
го рной ,
Целует
ш пили
с кал,
что
в
облака
вошли,
Когда
со
дна,
из
тьмы
небесного
колодца,
Заслоны
туч
пройдя,
струится
свет
лун ы,
Мелодия
небес
во лшеб ная
прорвется
—
И
все
заплач ет
вд руг
под
лиру
Сатаны.
Тогда
приходит
вдруг
печаль
из
дальней
дали,
И
песни
горести
душ е
моей
близки,
И
к
сердцу
звуки
льнут,
те,
что
во
мне
рыдали
От
одиночества,
от
скор би,
от
тоски.
Люблю
я
эту
песнь,
ее
печальный
лад
—
Могильный
зов
тос ки
звучней
других
с ток рат;
Но
чей,
узнать
бы
мне,
чей
го лос
рвется
в
воздух?
Лю би мой?
Друга
ли?
Звезда
ль
поет
о
з вез да х?..
Февраль
1911
47


СЕРЕНАДА
Май
с вет лый
и
горячий
наступил.
О,
б уйс тво
пробуждающихся
сил!
Звезда
души
моей,
пойдем
со
мной!
Встает
заря .
Ли кует
мир
земной...
Луч
солнца
я
использую
как
нить,
Чтоб
вышить
им
на
небе
письмена:
—
Хочу
люб ит ь!
Хочу
ее
любить!
Страданий
чашу
осушив
до
дна,
Х очу
любить!
Х очу
ее
любить!
Душа
моя
—
проснувшаяся
птица,
Го тов ая
в
простор
б ескр айний
вз мыть
И
к
вечности
вселенной
приобщиться!
Блед н еет
н очи
мгл а.
Смерть
умерла!
Душа
поет,
св ое
бессмертье
чуя.
Ликует
все
кругом.
Мой
друг,
пойдем!
Пр иж мись
ко
мне !
Т ебя
любить
хо чу
я. ..
Март
1911
48


ВОСХВАЛЕНИЕ
1
Я
миновал
рубеж.
Ушел
от
гор
печали,
На
крыльях
времени
вознесся
я,
поэт...
Порывы
творчества
меня
к
выс ота м
мчали,
И
в
душу
скорбную
вошел
вес елья
св ет.
Я
солнца
верный
с ын,
и
век
мой
с
с ол нцем
прожит,
Ему
—
мой
гим н,
и
с
ним
судьба
моя
слита;
Душа
бе ссм ерт на,
да!
И
умереть
не
может,
П ока
душе
моей
п од вла стна
красота.
Огонь
поет,
поет!
Напев
его
—
со
мной;
Буд ь
Демоном,
поэт!
Поэт,
будь
Сатаной!
2
Обвал
того,
что
ввы сь
воздвиглось,
—
неминуем,
Вед ь
разрушенья
ход
неумолим,
жес ток ;
Печаль
лобзает
гро б
про щаль ным
поцелуем,
И
ст ра шен
бездны
гл ас,
что
п одве дет
итог.
Прочь
от
меня,
тоска,
тут
мест а
нет
рыданью!
Пускай
уйдет
во
мрак
печаль,
как
че рный
сон:
Поэт
не
знает
слез,
он
в есь
со
светлой
далью,
К
себе
зовет
лучи,
и
с ам,
как
солнце,
он.
Ог онь
поет,
поет!
Напев
его
—
со
мной:
—
Бу дь
Демоном,
поэт!
Поэт,
б удь
С ат аной!
3
Не
пощадил
меня,
сжигая,
яркий
пл амень
—
Я
зря
мо лил
у нять
любви
паля щий
зной,
И
на
б ылых
страстях
ле жит
могильный
камень,
И
в
сердце
мне
теперь
воше л
огонь
иной.
Преграды
сметены,
пути
открыты
миру,
Я
для
ино й
страды
готовлю
пе снь
мою,
И
на
весенний
лад
свою
настроив
лиру,
Гимн
разрушенья
я
вс еленно й
пропою!
Огонь
поет,
поет!
Напев
его
—
со
мной:
—
Будь
Демоном,
п оэт!
Поэт,
будь
Сат аной !
Апрель
1911
49


АНГЕЛ
ТИ ШИНЫ
Над
спящим
зефиром
—
пыльца,
словно
дым...
Пан
дремлет
в
дубраве
без
сил...
От
ангелов
в еет
жильем
неземным
И
хладным
уютом
могил.
И
руки
твои
—
крылья
легкого
сн а.
Я
з десь.
И
как ие
б
дожди
Д уша
не
извергла,
оставшись
од на,
В зл етай,
не
спускайся,
лет и!
В л юбл енный
в
молчанье
т вое,
не
дыша,
Печально
сиж у
у
колен.
И,
тайно
пылая,
уходит
душа
И
сон
оставляет
вз аме н.
Маи
1911
50


К
АДОНАИ
Сонет
Не
ос уж дай
меня!
Грешник
без
воли,
без
с ил,
Долго
душ е
б ес покойн ой
своей
я
служил.
Долго
во
тьме
я
не
знал,
что
та кое
заря,
Змия,
Врага
нео созна нно
боготворя...
Л ишь
у
страдавших
возможно
усердье
в
хвале.
Бог
для
тог о,
кто
удачлив
—
в
миру,
на
земле.
Те
лишь,
кто
в
муках
с вои
схоронили
се рдц а,
Видели
лик
Тв ой
и
верят
в
Те бя
до
к онца.
В сюду
со
мн ою
—
могилы
ж еланий
моих.
Мне
нико г да
не
забыть
их,
не
скрыться
от
них ;
Ноч ью
в
виденьях
—
лишь
образы
мертвого
края..
Перед
Тобой
я!
К
Тебе
я
п ришел ,
Адонаи!
Дай
мн е,
судьбою
гонимому,
здесь,
не
в
раю ,
Свет,
тишину
и
надежду
на
милость
Твою!
Август
1911
51


МЕДЕ Я
Сонет
ИТ ришаш вил и
О
мертвой,
погребенной
той
весне
Не
пробуждай
ты
памяти
во
мн е!
Увяли
роз ы
юности
моей;
Кто
возвратит
мне
чистоту
тех
д ней?
Тоскуя
на
чужбине,
никогда
Я
не
забуду
о тчего
г не зда.
Увы !
Любовь
и
нежность
выж ег
зн ой.
И
мертвою
я
не
вер ну сь
домой!
На
доче ри
Аэта
—
божий
г нев.
Молитесь
о
зл осч аст нейшей
из
дев
Колхиды...
Средь
чужих,
в
чужом
к раю
Ей
выпало
закончить
жизнь
свою
—
Но
и
в
гробу
не
будет
мир а
ей,
Беглянке,
прокл ятой
землей
своей...
Сентябрь
1911
52


ПЛ АЧ
Я
проклял
жизнь,
мечту
я
презираю,
Мне
смерть
мила...
Свою
в есну
сжигаю...
Скажите,
что
о сл абит
б оль
мою
Или
уб ьет
за
па зух ой
змею?
Что
ад
в
душ е
по гасит
неуемный?
Что
жажду
мщенья
сдержит
н очью
темной?
Стал
черный
демон
стражем
дней
мо их,
Пусть
вре мя
мчится,
в
муках
я
затих.
Лей
слезы
над
предательством
любимой,
Душа
моя ,
над
юностью
ранимой,
Над
чашей
плачь,
—
горчайшее
питье,
Н ект ара
нет,
змея
на
дне
ее.
То,
что
на
горе
мне
судьба
к огда -то
Вручила,
я
бы
отдал
без
возврата.
Как
умереть,
как
сбросить
жизни
гне т?
Гиена
кости
пусть
мои
сгр ы зет.
Тян ул ся
к
со лнцу
я,
стремился
к
свет у ...
Печаль
и
горе
шли
за
мно й
по
след у.. .
Что
бред
—
любовь,
не
стоит
и
гроша,
Теперь
так
ясно
чувствует
душа.
Сам
сат ана
танцует
меж
гробами,
Лицо
обви то
дымными
клубами...
Стал
черный
демон
стражем
дней
моих,
Пусть
время
мчится,
в
муках
я
затих...
Октябрь
1911
Новый
Аф он
53


ОСЕННЯЯ
НОЧЬ
Легкий
в
го рах
ветерок
засыпает,
и
го ры
у сну ли,
В
темном
ущелье
ручей
что-то
ше пчет ,
рассл ыша ть
могу
ли?. .
Сон
накрывает
п олой
своей
темной
б е змо лвные
дали,
Выросли
крылья
у
темной
жа р- пт ицы,
у
птицы-печали...
Горы
уснули,
и
гаснут
п ослед ние
отб леск и
света,
Только
ника к
не
сомкнутся
ус та лые
очи
поэта.
Плачет
душа,
и
вся
горечь
времен
вторит
плачу...
Что
мою
бол ь
облегчит,
что
ра стоп ит
беду-неудачу?
Милая,
не
оставляй
одного
меня,
гаснет
за рница;
Что
без
те бя
бу ду
делать,
с
кем
мыс ля ми
мне
поделиться?
Ноябрь
1911
54


НА
КР ЫЛЬ ЯХ
МЕЧТЫ
Отец,
от ец,
не льзя
ли
Мир
зажечь
мечтами?
«Царь Голод» . Л. Ан др еев
Я
был
рожден,
преображен,
ищу
я
Незримое
—
стремленью
нет
преград;
Сорвал
с
ду ши
я
амулет
печали,
Сорвал
с
ду ши
я
тра ур ный
наряд.
И
я
л ечу
на
остров
вожделенный,
И
отстает
в
пу ти
судьба
мо я;
Ого нь
ду ши
задуть
не
может
время,
Убить
не
может
и скру
бытия.
Мне
шлет
привет
земля
дале ких
с тр анст вий,
Вершины
гор,
разливы
бурных
ре к;
Коня
мечты
кто
в
б еге
остановит?
Кто
оборвет
Мерани
во льны й
б ег?
Не
оживить
действительностью
душу,
И
к
ч уду
ей
легла
троп а
своя,
Ого нь
души
задуть
не
может
время,
Уби ть
не
может
искр у
быт ия.
Д ека брь
1911
55


НА
КЛАД БИ ЩЕ
Сю да
на
угрю м ом
рассвете
его
принесли.
Прощальной
слезою
никт о
не
почтил
его
прах.
Он
был
чу ж аком
для
наивных
пито мцев
земли.
Какое
им
де ло,
что
сол нце
он
славил
в
ст ихах ?
И звест но
давно
—
у
толпы
не
бывает
св яты нь.
Поэт
умирает,
и
над о
ль
о
нем
вспоминать?..
Но
св етл ым
лучом
в
темноте
запредельных
пустынь
Душа
его
бр езж ит,
чт об
гимны
светилу
с лагат ь.
1911
56


МЕРТВАЯ ЛЕГЕНДА
Да вно
манила
слад к ая
мечта,
Что
я
найду
на
свете
рай
небесный;
Но
все
не
та к:
земная
суета
Влачи
г
в
ничто,
толк ае т
к
кра ю
бе здны .
«Вчера»
—
не
помню...
«Завтра»
—
л ишь
слова...
А
что
ес ть
жизнь?
Л еге нда,
что
мертва!
Оплачьте
душ у
—
это
жертва
зл а,
Она
несчастна...
Мама,
я
тоскую!
Зачем
же
вер а
у
меня
была?
Зачем
я
в
радость
веровал
мирскую?
Цветок
мой
—
жизнь,
что
так
бы ла
чиста,
—
Едва
еще
расцветший,
юны й,
ранний,
Жестокий
ураган
сорвал
с
куста,
Измял
и
изорвал
струну
мечтаний...
Так
что
е сть
жизнь?
Легенда,
что
мертва.
Скажи,
о
мать,
надгробные
слова...
Март
1912
57


С ЕРЕНА ДА
Посвящается
И.
Воскресла
вновь
ду ша,
го ря
в
огне,
Излила
сл езы
с
щедростью
бывалой,
О ни,
как
страсть,
оп ять
пришли
ко
мне,
Они
—
отрада
для
души
усталой.
Лику й,
душа!
Печаль
мне
зря
сулят
—
На
пр аз днике
нет
мест а
опасеньям.
Конец
змее,
что
источ ал а
яд
—
Пр ивет
любви,
привет
цветам
весенним!
Свирепый
холод
страсть
мою
и
пыл
Дыханием
сво им
не
охла ди л.. .
Из
гроба
с нова
счастье
восстает,
И
страсть
струится
све тлою
волн ою,
Ликует
ут ро,
весел
небосвод,
Дорога
ждет,
вп ер ед,
иди
за
мною!
Внемли
поэта
ли ре
золотой,
Все
вп ере ди
—
за
гр ань ю,
за
че рт ой!
Я
увидал
зимо й
тебя
во
сне,
Я
рядом
бы л,
смотрел,
как
ты
блистаешь.
И
ночь
зимы
была
нестрашной
мне,
Неужто
ты
теперь
меня
оставишь?
О,
не
лю би
—
бу дь
хот ь
врагом,
не
ближе,
Я
тем
и
счастлив,
что
те бя
я
ви жу;
В едь
мне
известно,
что
земная
страсть
Не
мо жет
с
чистотой
твоей
совпасть...
Мар т
1912
58


ОСЕ Н НЯЯ
НОЧЬ
Ноч ь
черна,
и
ско р бно
неб о,
Го ры
в
траурных
туманах,
Ураган
рыдает
горько
И
ревет,
как
зверь-подранок,
То
под
окнами
он
плачет,
То
стучится
в
д вери
прямо...
«Папа,
папоч ка,
ответь
мне!
Папа,
где
же
на ша
мама?
Помню,
бури
я
боялся,
И
гот ов
был
зарыдать
я,
—
М ама
пе ла,
ут ешал а
И
бра ла
меня
в
объятья.
Помню
звуки
к олыб ель ной,
Те,
что
сны
мне
навевали...
Пап а,
где
же
наша
мама?
Ну,
скажи
мне,
генацвале!»
Так
отца
мо лил
ребенок,
А
когд а
от ец
ответил,
Спрятал
го лову
в
ла дон и,
И
рыданьям
вторил
ветер...
Сентябрь
1912
59


NOCTURNE
П освя щ ается
С.Абаилели
Ночь,
ноч ь,
темны
Колхетии
вер шины ,
Нагие,
как
гетер
прямые
с пины.
На шепт ыв ает
что-то
ветерок
Горам
и
долам,
ле гок
и
высок.
Какое
одиночество,
как
плач ет
Та кою
светлой
ночью
т ишина!
Тоски
своей
и
с лез
д уша
не
спрячет,
От р адой
дней
былых
уп ое на.
Но чь,
н очь,
не
ты
ль,
Колхетия,
качал а
Любви
мо ей
печальной
колыбель,
Глядишь
в
гл аза
мне
грустно
и
устало,
Бы ль
выветрилась
та,
как
легкий
хмель.
Душа,
как
лебедь
раненый,
былое
Оплакивает
счастье
молодое
И
тщится
чу вств
отцветшую
весну
Вернуть,
всю
пылкость
их
и
нови зну.
Она
никак
не
хочет
с
тем
смириться,
Что
прб шлое
не
может
воротиться,
Что
вр емени
п оток
необратим,
Что
нежность
милой
тает,
словно
дым.
Ночь,
ночь,
не
ты
ль,
Колхетия,
качал а
Любви
моей
печальной
колыбель,
Глядишь
в
гла за
мне
гр ус тно
и
устало,
Б ыль
выветрилась
та,
как
легкий
хмель.
Сентябрь
1912
60


***
Слова
о
том,
что
я
т ебя
любил,
Сетей
тоски
с
ду ши
моей
не
сниму т.
Рожденные
для
горестей
не
имут
И
в
сч асть е
ра дос ти.
Тот
странный
пыл ,
Который
звали
мы
любовью,
—
бр ед.
А
ты
найдешь
рожденного
для
счастья,
—
Они
встречаются,
пускай
нечасто.
Лишь
он
т ебя
поймет,
а
не
поэт,
Чьи
строки,
точно
слезы,
оросили
Родную
землю...
Но
не
пой,
не
пой
—
О,
в
этой
песне,
на чат ой
тобой,
—
И
сила
памяти,
и
вре м ени
бессилье...
Сентябрь
1912
61


ВЕР НИТЕ
Кто
гор но го
бе спом ощне й
орл а,
Коль
крылья
гордой
пт ицы
перебиты?
Как
лодка
без
ру ля
и
без
весла
Жалка,
а
волны
грозны
и
сердиты...
Вот
и
ду ша
—
пустыня
без
любви,
Нем ая
и
безлюдная,
уныла.
Ду ша
жива
томлением
в
крови,
Любовной
жаждой
горечи
и
пыла...
Следами
Дэва
зак линаю
свод
Неб ес ный,
звезд
свер к аю щим
потоком,
—
Пу сть
мне
су дьба
любовь
мою
вернет,
Любовью
же
сожженную
жестоко.
Верните
мне
то
время,
не
мил а
Мне
ж изнь
без
дет ско й
той
любви
и
страсти,
Когда
ду ша
бы
как
в
раю
жи ла,
Чист а,
как
грех,
в
его
сч аст ливо й
в лас ти!
Февраль
1913
62


НОЧЬ
ПЕЧАЛИ
Унылой
ночью,
в
тишин е
печальной,
Я
слышу
зву к
поющего
чонгури,
Играющий
го рюе т,
что
внезапно
Цветок
любви
увял
в
о сенней
хмури.
И
ч ерною
цепочкой
черных
мыслей
У красил ась
душ и
моей
сутулость,
И
те ни
похороненные
вс т али,
И
прош лое
заб ыто е
проснулось.
А
я-т о
ду мал,
что
плитой
забвенья
Придавлено
нав еки
все,
что
было,
А
я- то
думал
—
глубока,
надежна
Ушедших
чувств
сердечная
могила.
О
же нщи на,
че го
еще
ты
хочешь?
Мо ей
ты
кровью
грелась
без
о паски,
Покой
души
б еспеч но
унесла
ты,
И
вот
т еперь
ничьей
не
жду
я
лас ки.
Что,
ж
разве
жертвы
не
хва т ило
этой?
Нужны
ин ые
—
без
конц а
и
кра я?
А
тень
ее
в
ответ
сме ет ся
звонко,
Зове т
и
манит,
лас ку
обещая.
И
сердце
чары
кол до вски е
гложут,
И
сердце
в
клетке
у сид еть
не
может...
А
музыкант
играет
на
чонгури,
А ккор ды
струн
лет ят
в
ночные
д али,
И
грустную
ра сска зывает
повесть
О
то м,
как
все
цветы
любви
увяли.
Февраль
1913
63


ГОЛУБОЙ
ЭДЕМ
Рай
потерянный
и
милый!..
...Нас
взнуздало,
как
коней,
Время
—
демон
сер о кр ылый
—
И
глумится
над
м оги лой
Гол убой
люб ви
моей.
Но
неверие
нелепо.
Ве рю
в
са д,
в
его
рассвет!
Незабв енн а
юн ост ь.
Слеп ы,
Кто
забыл
о
ней.
И
склепо м
Пре д стает
пре д
ни ми
свет .
Как
хохочет
откровенно
Грех,
безумный
и
наг ой. ..
Страсть
темно
и
дерзновенно
Завывает,
как
гиена,
Над
могилой
дор огой .
Но
лю бовь
не
зна ет
смерти,
Не
горит
в
ог не
страстей.
В
к рай
влюбленных
и
детей
—
В
островок
зеленый
в ер ьте!
В едь
любовь
не
знает
смерти...
О,
Эд ем!
И
чистых
глаз
Блеск.
И
небывало
сильный
Пл ам ень
ч ув ства
—
в
первый
раз !
И
вед ет
надежда
нас,
О,
в
Э дем,
зеленый,
синий...
Май
1914
64


***
Ни
молнии,
ни
ливень
проливной,
Ни
эт от
ми р,
где
злые
ветры
дуют,
Они
не
смогут
справиться
со
мной:
Не
окольцуют
и
не
околдуют.
Пусть
буйствуют!
Я
обра щус ь
наза д,
Туда,
где
не
слышны
грозы
раскат ы.
Там
зазвучал
опять
фруктовый
са д,
Который
го лос
ставил
мне
когда-то.
М ежду
1909 и 1914
гг.
65


***
З ачем
я
з десь,
зачем
п ришел
сюд а
я,
Ск ажу
ли
вслух,
как
сердце
жм ут
тиски?
Поет
предсмертный
лебедь,
пролетая,
И
п есня
бьется
в
уши
и
в
виски.
Пр ойд ут
и
сгинут
вр емена
и
лю ди,
Эв к синс ких
вод
исч езн ет
влаж ны й
след ,
Но
в
атоме
стиха
вов ек
пре буд ет
И
с
горлом
перерезанным
поэт.
О,
как
когда-то
пла кало сь
Назону,
Как
Пу шкин а
никто
сдержать
не
мог!
В едь
для
поэ та
не
нужны
резоны,
Для
уст
отверстых
не
найти
замок.
Казбек
с
Э льб русом
веч но
в
блеске
света ,
И
только
им
отве т
правдивый
да н:
Как ой
же
пламень
сердце
жжет
поэта
И
отчего
рыдает
Тициан!
М ежду
1909 и 1914
гг.
66


***
Тих ой
музыки
слезы
льются
в
ночное
небо
И
упр ек ают
тучи,
что
нависают
слепо.
Молодости
и
страсти
дни
уходят
за
днями,
Жизни
врата
з акрыт ы
н аглух о
перед
на ми.
Что
же
мне
делать
дальше?
О,
научи,
скажи
мне !
Резок
могильный
вете р,
воющий
в
смертном
гимне.
Небо
печально,
хмуро,
тучами
воздух
го рбит ,
Се ет
тоску,
как
дождик,
с труя ми
черной
ско рби .
Тиш ь
наступает
в
мире:
музыки
зву ки,
где
вы?
Вот
проступает
смутно
абрис
скорбящ ей
дев ы
—
Пад ает
ниц
на
землю
в
гор ечи
стародавней...
Ско лько
еще
терпеть
на м,
скольк о
еще
страданий?..
Фе врал ь
1915
Москва
67


НА
МАСКАРАДЕ
Темно
в
глазах.
А
все
кругом
го рит
—
Сгорает.
Запах
платьев
ядо ви т.
Зал
дыш ит
алым
бархатом
и
черным.
Звук
с крип ки
н ебы вало
удрученным
Ко
мне
приходит,
чт об
во
мне
открыть
Мне
само му
неведомые
раны.
Как
странно...
В се,
что
было
—
все
в
г оду
Бог
весть
в
како м
уплыло,
стало
дальним...
Нет
имени
тому,
ч его
я
жду
Сейчас
смертельно-сладким
ожиданьем.
Но
вп ер еди
—
мертвец,
суров
и
светел,
Под
смертною
рубашкою
простой,
—
Так
некогда,
оставшись
сиротой,
Моя
душ а
сконч алась
на
рассвете...
...Зурна
ры да ет.
Дики й
танец
гор
П ок азыва ют
иностранцам.
Ско р
И
медлен
танец.
И
пищ ит
дудук.
И
зву к
зур ны
—
все
тот
же
скорбный
звук .
Звук
реквиема
моего.
Я
знаю,
Нельзя
мне
вспоминать.
И
вспоминаю
И
май,
и
яблоню.
Ее
цветы
—
Постелью
бе лой
по
двору.
И
ты,
Н ево зв рат имая
как
время...
Темно
в
глазах.
Но
все
кругом
г орит
—
Сгорает.
Запа х
пла тье в
ядо в ит.
А
мертвый
за л,
и
шу мный
и
немой,
Танцу ет
р ек вием
печальный
мо й.
Апрель
1915
68


СНЫ
ХАЛДЕ И
Мечта
целует
прошлого
следы,
Халдеи
сны
плывут
передо
мной:
Нас
душ и
предков
—
яростны,
тверды
—
Влекут
к
химерам
Грузии
род но й!
На
подвиги
тв ои,
от ч изна
г ор,
Столетий
опу ска ется
вуаль,
Но
древней
славы
вновь
гор ит
костер
И
на
Вост ок е
вспыхивает
да ль.
Покр ыл ась
вы сь
молочною
росой,
Сле ды
оставил
д эви -бога ты рь,
Господь
пустыню
засло нил
рук ой
—
Ее
ду ши
пылающую
ши рь. ..
Надежды
древней
мед ленный
напев,
Слова
о
счастье
с губле нн ом
слышны...
Пус ты ня
спит,
от
зноя
о немев,
Проносятся
над
ней
былые
сны.
Ефр ат
и
Тигр
качали
колыбель,
А
гроб
качают
Мт кв ари
и
Рион.
Дойдет
о бет
сквозь
толщу
ле т,
зе ме ль:
Е лиазар ,
восстань
из
тьмы
вр ем ен!
Сентябрь
1915
69


СОНЕТ
ПОЭТА
Все
ко нчи тся.
Всему
придет
к онец.
И
не
останется
на
свете
очеви дц а,
Ко торы й
о писал
бы
наши
лица
В
тот
ча с,
когда
с рыва ли
с
нас
венец
Любви,
что
не
смогла
осуществиться.
Кто
станет
вспоминать,
как
ж или
мы?
Как
мы
любили
—
вспомнят
ли
об
этом!
Но
для
того,
чтоб
вырвать
нас
у
т ьмы,
Вооб ра же нье
мучает
по эт ов.
Надгробьем
нашим
ст анет
нам
Сонет.
Он
воскресит
и
озарит
слезами
Все,
что
для
вас
давно
сош ло
на
нет,
Но
животрепетало
между
нами.
А
под
конец
по про сит
он
Творца
—
В
бездушных
буднях
и
б есср оч ных
битвах
Поэтов
беззащит ные
сердца
Не
обходить
в
живых
Сво их
молитвах.
Октябрь
1915
70


БЕЛОЕ
СНОВИДЕНИЕ
Для
Грузии
сг ор али
мы,
чтоб
снова
Для
Грузии
сгор ет ь.
Но
как
темно!
И
со лнце
мрачное
велич ия
былого
В
пучи ну
слез
во т- вот
сойти
должно.
И
н аше
г оре
не
возьмешь
в
поводья.
Красны
от
крови
р еки,
а
кругом...
О,
наши
рощи
в
горьком
пол овод ье!
О,
наши
д уши
в
трауре
глухом!
О,
долгий
путь
и
бес ко неч ный
пл ач
наш
Над
гро бом
собственным.
Погост
дал ек,
Но
вс ех
пр о кл ятий,
всех
угроз,
палач
на ш,
И
эт от
длинный
путь
вместить
не
смо г.
И
белый
п ризра к
над
кортежем
вьется
—
М адо нна
бела я
—
пресветлый
лик ...
А
пурп урно му
солнцу
остается
Над
морем
слез
—
о дин
недолгий
миг.
Последний
луч
над
горьким
морем
тает.
Гори т
зве зда ,
как
скорбн ая
свеча...
Гиена
стонет...
И
с ова
рыдает...
И
черный
ви хрь
—
как
черная
печаль...
Преч ист ая !
Мадонна!
Откровенье
Дар уй
нам,
Мать
ист е рзанной
страны:
Где
на ша
смерть,
а
с
ней
успо к оен ье?
Где
на ша
смерть,
Мадонна?!
Октябрь
1915
71


КНЯЗЬ
МАГОГ
Ноябрьский
бес
приходил
с
бокалом
ви на
И
подергивал
челюстью,
кор оте нь кой
и
смешной,
И
потягивался,
и
поглядывал
на
м еня,
И
спр аш ив ал : «Ты ведь пойдешь со мной? . .»
Куда
мы
шли...
Мы
не
шли
—
мы
м ет ались
во
мгл е
Жеребенком
напуганным.
За
нами
на
полном
с каку
Т ишина
летела
—
те мный
вса дник
на
высо ко м
сед ле,
—
Т ишина
летела
и
к
г руди
прижимала
тоску.
Казались
седые
в ерш ины
далеких
ск ал
Сломанными
крыльями
усталого
божества.
Небо
ли
умерло
или
земля,
кто
по
к ому
горевал
—
Горьким
и
мед ленны м
черным
снегом
покрывалась
трава.
Стонала
сова.
Нет о пырь
ей
вторил
вдали.
Ша кал
глядел
с
амбара,
у
схлеста
доро г.
И
табуном,
сло вно
туча,
кентавры
шли
По
ч ерной
земле,
где
властвовал
кня зь
Магог.
Декабрь
1917
72


ДАЛ ЬН ЕЙ
Будь
дальней!
Бе здну
отдаленья
Тоской
заполню.
Ведь
на
свете
Нас
тольк о
двое.
Так
и
встретим
Мы
даже
светопреставленье.
Я
не
зад ам
т ебе
вопроса
О
сущности
моих
влечений,
Но
знаю:
ты
моих
мучений
Нераспустившаяся
роза.
Меня
твой
дальний
ветер
будит.
Ду ша
о
шип
т вой
зацепилась.
Возьми
ее,
о,
сделай
милость
—
Она
тебе
не
в
тягость
будет!
О,
грезы,
ставшие
золою.
Хвалы
надтреснутые
кр ики.
Склеп
из
химер
багрово-диких
Для
дорогой
и
дальней
строю!
1915
73


В
ПАРКЕ
Нехотя
вечер
уходит,
сгущается
тьма.
В
парке
оркестр
нач инает
конц е рт
Бе рли оза.
Ты
недомолвками
вечными
сводили»
с
ума,
Злая
кокетка,
застрявшая
в
сердце
заноза.
Сл ышу
зве нящий,
л икую щий
гол ос
подруги.
Смех,
обжигая
меня,
в
те мнот у
уплывает.
И щет
вл юб ленны й
любимую
в
неж ном
испуге.
И
о жид ание
тр епетно
сердце
сжимает.
—
Вот
я,
ау!
—
в
пестром
плат ье
м ел ькает
меж
веток.
Ну- ка,
поэт,
р аспро ст ись
с
поэ т ичес кой
ленью.
Молнии
вс пыш ка,
гетера
безумная,
где
ты?
Музыки
страсть
превратила
тебя
в
песнопенье.
Что
же
опять
я
мечтаю,
не
зная
о
чем ?
Душу
сковал
Бе рли оз
обольстительным
пленом.
И
устремляясь
за
звук ом
в
пространстве
ночном,
Грежу
в
беспамятстве
Бло ком ,
Ремб о
и
Верленом.
1915
74


МОЯ
К НИГА
Заплачет
ли
д ева
над
горестной
книгой
моей,
Улыбкой
сочувствия
встретит
ли
стих
мо й?
Едва
ли!
Скользнув
по
ст р аницам
рассеянным
взглядом
очей,
Не
вспомнит,
жестокая,
жгучее
с лово
печали!
И
в
книж но м
шкафу,
в
мно гоч исленно м
обществе
книг,
Как
я,
одинока,
забудется
книга
поэта.
В
подружках
у
ней
—
лепестки
про шло го дних
гвоздик:
Иные,
все
в
бархате,
светятся
с ловно
цветник,
Она
же
в
пы ли
пр опад ет
и
исч езнет
для
света...
А
может
бы ть,
не т.
Может
быть,
неожиданный
др уг
Почувствует
силу
красивого
скорбного
слова,
И
сердце
его,
испытавшее
множество
мук,
Проникнет
в
стихи
и
по ймет
впечатленья
другого.
И
так
же,
как
я
во скр ешал
для
людей
города,
Он
в
сердце
моем
исце лит
на боле в шую
рану,
И
в спомн ят ся
те ни,
воспетые
мной,
и
тогда,
Ушедший
из
мира,
я
спутником
вечности
стану.
1915
75


НОЯБРЬ
Высохший
л ист
платана
желтизною
тяжелой
вышит,
Над
куполом
церкви
старой
снуют
летучие
мыши.
Доли на
плач ет
от
песни
улетающей
журавлиной,
И
о сень
пь ет
за
з до ровье
зи мы,
что
вдали
за
долиной.
Там
ураган
свир епеет,
в
ди кой
пляске
шалеет,
В
бесовском
огне
сгорает,
ни
дру гих ,
ни
се бя
не
жалеет...
В
сумеречную
пору
к
д уше
по дкр али сь
печали,—
Они
в
этот
вечер,
казало сь ,
туманами
укрывали.
Отец
вернулся
со
с лужбы ,
суббота
глядит
об но вой,
Виден
отблеск
мол ит вы
на
седой
бороде
отцовой.
Гл аза
впиваются
в
сумрак,
тонет
во
мраке
местность,
Ураган,
как
ведьма,
т ерза ет
вздыбленную
окрестность.
Ноги
в
грязи
ян тарн ой
в язну т.
Т емень
тупая.
В
жухлых
лист ьях
о сенних
скрываюсь
я,
утопаю.
10января 1916
76


ЦВЕТЫ
ГОЛУБОГЛАЗЫЕ
И
кажется,
что
из
толпы
выйдет
,
Прекрасная
ж е нщина
с
голубыми
глазами.
Г.Табидзе
Асаргадон
твоей
упился
плотью.
Умащены
мускатом,
руки
пели...
О
ты,
напоминающая
лотос,
Уже
грешна
от
самой
колыбели!
Сражений
рог
т руби ть
не
забывает,
Стрела
стрелу
целует...
Зло
и
яро
Мысль
о
те бе
предсмертно
убивает
Раба,
и
воина,
и
спасалара...
Кто
ск аже т,
где
лю бовь
т воя
з ар ыта,
В
ка кой
земле
махина
сар кофаг а!. . .
Пр ах
раст оп та ли
Времени
копыта,
Уш ла
в
песок
серебряная
влаг а.
Гл аз
голубой
лишь
светит
в
цело м
мире,
Как
светлячок,
игрой
пленя ет
ж енск ой:
И
молится
в
н очи
бездомный
лирик,
В
том
свете
голубом
у знав
блаженство.
И
д олго-д олго
голубое
око
С лепит ь
поэтов
од инок их
будет,
И
л ирик
пожалеть
заставит
Бога,
—
Пускай
за
одиночество
не
судит.
Январь
1916
77


ПЬЕ РО
Лукавым
цветком
расцвел а
сумасбродка-весна.
И
розы,
ничуть
не
робея,
пунцовыми
стали.
Гостей
тамада
умудренный
споил
допьяна.
И
ветреник
сделал
лю бовн ое
сальто-мортале.
Ну,
где
же
вы
—
Бе сики ,
Саят-Нова,
Теймураз?..
Хозяев
напы щенных
челядь
в
дверях
ожидает.
Душа,
усп окой ся !
Навек и
умолкнем
сейчас.
Ведь
бедный
Пьеро
в
стороне
чужедальней
блуждает.
О,
это
не
с он.
Сон
л ишь
на ша
ли хая
година.
Как
царствует
п рош лое
в
э той
обители
сплина!
И
плачет
Пь ер о: «Коломбина моя,
Ко л о мбина!»
Нояб рь
1916
78


АВТОПОРТРЕТ
Профиль
Уайльда.
Инфанту
нев инну ю
В
р аме
зеркала
вижу
в
гостиной.
Эти
плечи
под
пелериною
Я
целу ю
и
не
ост ыну .
Бе спок ойн ой
рукой
перелистывая
Дивной
лирики
том
невеликий,
Зажигаюсь
игрой
аметистовой,
Точно
перстень
ог нем
серд о лика .
Кто
я?
Д енди
в
восточном
халате.
Я
в
Багдаде
в
рсстегнутом
платье
Перечитываю
Малл арме .
Б удь
что
будет,
но,
жизнь
молодая,
Я
объезжу
тебя
и
взнуздаю,
И
не
дам
потеряться
во
тьм е.
Ноябрь
1916
Москва
79


МАГ- ПРА Р ОДИТЕЛ Ь
Священнодействует
доселе
Из
ве ка
в
век
мой
ро д.
Какое
множество
обеден
Он
отслужить
успел!
У
нас
и
н ыне
на
погосте
Х рам
врезан
в
небосвод:
Он
—
гер б,
что
гордому
поэту
Дан
с
первых
дней
в
уд ел.
Смотрю
я,
как
ве че рню
служит
Отец
на
склоне
д ня.
Псало м
мне
в
душу
залегает,
Чтоб
лечь
на
самом
дн е.
На
рясу
черную
пурпурный
Ло жится
бл ик
огня.
Мое
томленье
по
Халдее
Уже
понятно
мне.
В
свече
мерещится
мне
солнце
С
его
теплом
благим
И
храм,
воздвигнутый
во
славу
С л епит ельных
щ едро т:
Как
будто
каменные
плавит
Колонны
знойный
гимн
И
маг
поет,
собой
начавший
Мой
б еск он ечный
ро д.
Астар те
предок
мой
молился,
И
в
лад анно м
чад у
От ец
во знос ит
Приснодеве
Дар
сердца
сво ег о.
80


Доныне
не
переводились
Жрецы
в
моем
роду:
Обедни
их
состарят,
право,
И
Бога
Самого.
Не
сожалейте
о
потомке,
О
пр а деды
мо и.
Не
ве рьте
клевете,
что
робко
Я
перед
вс ем
дрожу.
Пу сть
по
себе
не
с ов ершу
я
И
кратк ой
литии
—
Од на жды
панихиду
миру
Я
все
же
отслужу!
1916
Москва
81


БЕЗ
ДОСПЕХОВ
Мне
представляется
порою,
Что
мир
—
огромный
сад,
Где
все
—
проклятье
и
отрава,
Где
гибель
—
шаг
любой.
И
без
доспехов,
хмуря
брови,
Три
всадника
летят:
Я
узнаю
в
ли цо
Верхарна,
Эредиа,
Рембо.
Я
чувствую,
что
по
ошибке
Сюда
ввели
меня.
За
исп ол инскими
тенями
Я
с
трепетом
слежу:
И,
как
ре бе нок
ро бкий,
плачу,
Невольный
страх
кляня.
Тайком
скорей
смахнуть
стараясь
Постыдную
сл езу.
О,
как
«цветами зла»
дурманит
Мне
ду шу
пряный
яд!
Как
будт о
на
меня
кентавры
Напал и
табуном...
Сожженная
пу стын я
манит
Все
пл аменней
назад,
И
твердь,
объятая
пожаром,
Г орит,
как
ветхий
до м.
Кто
в
этот
сад
впу ст ил
ре бенка ?
Кто
ду шу
городов
Испо лн ил
ядо в итым
дымом,
Застлавшим
все
к ругом ?
За чем
за
всадником
летящим
Тень
вырастает
в
зов?
В
пус т ыне
я,
но
почему
же
Я
ви жу
свежий
луг?
1916
Москва
82


«L’ART POÉTIQUE»
Из
книги
«Халдейские города»
В
ва зу
Прюдома
поставил
я
розу
Хаф иза.
Бес ики
сад
я
цветами
Боднера
запол нил.
Вс е,
чем
пленяла
чужбина,
я
с
Грузией
сб л изил,
Т ак,
как
сумел,
я
с вое
назнач енье
исполнил.
Недолговечны
безумные,
знойные
страсти.
Нежностью
бережно
душу
тво ю
отогрею.
Лира
моя
от
стьща
разобьется
на
части,
Если
ст ихи
под
гитару
испо лнит ь
посмею.
Жду
я
лю бим ую
—
первого
снега
б елее
—
Что
улыбается
кротко
и
тихо
смеется.
Я
пр очи таю
стихи
об
ушедшей
Халдее.
Нас
о сл епит
к рас ота
восходящего
солнца.
Я
хладнокровно
спектакль
досмотрел
и
оплакал
Каждый
антракт.
Я
любитель
пр ост ых
аналогий.
Чувствую
рок
древней
м агии
чисел
и
знак ов .
О,
Сакартвело,
прости
этот
лепе т
убо гий!
1916
Мос ква
83


ХАЛ ДЕ Й СКОЕ
СОЛНЦЕ
Да лекий
путь,
и
беспредельность,
Влекущая
впер ед ,
И
со лнца
яд,
и
песнопенья
О
солнце
—
к
солнцу
взлет.
Во
мне
рыдает
предков
го лос
—
О
п рад еды -волхвы,
—
Я
к
со лнцу
л ест ницу
дострою,
Приду,
ку да
и
в ы...
Слова
священных
закл инан ии,
З абыт ые
в
веках,
И
городов,
ког да -то
славных,
Ничтожество
и
прах!
О тч изна
с
нежностью
старинной
Смягчает
б оль
мою :
Я
в
золотых
стихах
ве лич ье
Хал деи
воспою.
К
Сидону
путь,
залитый
светом,
—
Один
для
всех
п ролег.
Воздвигнется
алтарь
по беды ,
Поп рав
пустынь
песок.
Созрев
для
песно пений
мощных,
Излиться
жаждет
дух,
—
Теней
величественных
з ова
Благоговейно
жду .
Я
буду
одинок
и
плачу,
Предчувствием
томим,
Но
з наю,
встретит
смерть
б ес ст рашно
Последний
пилигрим.
84


Я
слышу
все
и
виж у.
Видит
И
Он...
И
вихорь
мч ит
Меня...
Над
кладбищем
родимым,
Как
ястреб,
мысль
кружит.
Всю
жизнь
томлюсь
по
беспредельным
Путям...
Дал ек
мой
путь...
Под
солнцем
пламенным
Халдеи
Хочу
нав ек
уснуть.
1916
85


ФАТЬМА-ХАТУН
Те рз ает
душ у
де вы
отраженье.
Фатьма-Хатун,
т вой
взгляд
мне
сны
п рож ег!
О
милый
при зра к,
мно ж ащий
му ч енья,
Когда
бы
п рошлое
ве рн уть
я
мог!
Певцы
любовь
поют.
Всю
н очь
—
их
пенье.
Фатьма
целует
полный
влагой
ро г.
Любовники
спеш ат
к
ней
в
нетерпенье,
Пыль
караванов
вье тся
вдоль
дорог.
Нет
счета
поцелуям.
Счастлив
пленный,
Хотя
потом
казн иш ь
его
изменой.
Кто
б
ни
был
—
Чачнагир
иль
Автандил,—
Как
не
мечтать
о
жарких
т айнах
ложа!
Мышь
в
западне,
иль
с
гол у бем
ты
схожа,
Душа?
И
ястреб
голубя
ср ази л.
Январь
1917
Москва
86


КОР ОЛЬ
БАЛ АГАН А
Я
знаю,
откуда
пришел
я
сюда,
Чье
солнце
меня
об ожг ло.
Пр ед шест венник
мой
был
похож
на
Хр иста ,
Мне
жит ь
на
земл е
тяжело.
А
ес ли
я
пел
не
о
том,
что
люблю,
То
не
современен
для
ва с...
Забытого
Бога ,
как
прежде,
молю,
Забытым
заветам
ди вясь.
Как
бедный
жонглер,
я
бросаю
звезд у
О дну
за
другой
в
потолок,
—
Внезапно
проснусь,
и
в
каба цко м
чаду
Блудница
мне
дар ит
цветок.
А
в
диком
орк естре
все
трубы
хри пя т,
Все
пьяные
не гры
кричат.
Оборван
и
нищ
с
голов ы
и
до
пят,
Кабацкий
по кину
я
ч ад.
Король
балагана,
пускай
посрамлен,
—
У мру,
королевство
храня.
Вы,
с олнце по клон ни ки
давних
времен,
Пр имит е
как
брат а
мен я!
Февраль
1917
Моск ва
87


ПЕТЕРБУРГ
Ветер
с
островов
курчавит
лужи.
Бом бой
вз орва н
воровской
притон.
Женщины
бредут,
дрожа
от
сту жи,
Их
шатают
ночь
и
самогон.
Жаркий
бой.
Же сто кой
схватки
зву ки.
Мокрый
пар
шинелей,
потных.
Мгла.
Медный
В садн ик
опу скает
руки.
Мойка
лиже т
м е ртвые
тела.
Но
от вет
столетий
несомненен,
И
исход
сраженья
предрешен.
Но чь
запо мнит
только
имя
«Ленин»
И
забудет
прочее,
как
со н.
Черпая
бортами
мр ак,
в
век а
Тонет
те нь
Скитальца-Моряка.
В
но чь
на
25 октября 1917
Кутаиси
88


ВАНКСКИЙ
С ОБОР
Край
Наири .. .
Твер до к аменны й
Ванкский
собор...
Воспоминания
сердце
мое
бередят.
Бе рег
Халдеи.
Мираж,
иссушающий
взор.
А
на
арене
жонглеры
по ст р оились
в
р яд.
Е сли
бедняга
Пьеро
в
поминаньях
ушедших
Сле д
не
оставит
—
ну,
что
же,
и
это
не
горе.
Он
К о ло мбиною
буде т
се год ня
уте ше н.
Ро за
ли тании
вспыхнула
в
Ванкском
соборе.
Может
две
наши
с вечи
догорят
понемногу.
Что
ж,
еще
ярче
стихов
заси яет
свеча.
Будем
скитаться
отныне.
Тос ка
и
дорога
Души
нам
ожесточат.
Жи знь
—
з ак линаю!
—
даруй
хоть
на
миг
пер едышку
Пар е
нелепых
коверных.
Потом
—
твоя
власть!
Кло ун
шуту
панихиду
справляет
вприпрыжку.
Пла чет
лукавый
паяц,
над
собратом
гл у мясь.
6 января 1918
Тби лиси
89


ХАЛДЕЙСКИЙ
БАЛАГАН
О
родина,
смотрю
я
на
т ебя
Из
сумерек
партера.
Мой
ст арый
балаган,
с
тобою
сно ва
я
—
Бродяга
и
акт ер.
От
вы цвет а
души
твоей
не
защит ил и
Ни
пестр ая
фанера,
Ни
холс т
цветной
—
все
сол нцем
б еспоща дно
Расстреляно
в
упор.
Еще
стекаются
с
ак тер ами
фургон ы .
Раскрашенные,
в
бл ест ках,
С идят
фигляры,
ф окус н ики,
маги;
Бо рцы
шаг ают
в
рост.
О
братья
милые,
с его дня
с
в ами
я
Сыграю
на
подмо ст ках .
Поставим
«Душу»
мы.
Старинный
этот
фар с
Возобновим
для
звезд .
Пусть
о
Та мар е,
Троице
святой,
О
благости
старинной
Расскажет
лет опи сца
Грузии
Прав див ое
перо.
А
я,
ск лон ясь
над
плачущей
моей
П одруг ой
Коломбиной,
Лишь
звездам
расскажу
о
ней
слезами,
Как
пр еданный
Пьеро.
Всегда
с
тобой
рьщать
я
буду,
Коломбина!
И
правдой
на ших
слез
Не
смыть
румян
твоих,
что
пол ож ил
жестокий
Гример
—
туберкулез.
22 апреля 1918
Боржоми
90


ВТОРОЕ
АПРЕЛЯ
Вз яли
Батуми,
идут
на
Орпи ри
татары,
Плачет
апрель
лепестками
ба гря ного
цвета.
Г невны й
Са ту рн,
ты
мне
горем
грозился
недаром,
Горы
горбата
и
сгорблено
сердце
поэта.
Возраст
по эта
измерится
четвертью
века.
Старше
век ов
его
сердце
и
Грузии
старше.
К р асный
колпак
в
роко вую
минуту
ответа
Вскинет
Пьеро,
Гарибальди
неистовым
ставший.
Немилосердны
с лепя щие
звезды
Ха лде и.
В
В анкско м
соборе
пад у
на
колени
во
пра хе,
Чтобы
кошмары
ночные
мои
поредели,
Чтобы
расчесться
с
пр ошед шим
х отя
бы
на
плахе.
Изнемогаю
при
мысли
о
новом
п озор е,
Сам
за
себя
и
за
Грузию
в
горькой
тре во ге.
Други
мои,
вся
душ а
моя
в
копоти
горя,
Горем
полны
наш и
прежде
веселые
роги.
Апрель
1918
91


ВАЛЕРИАНУ
ГАПРИНДАШВИЛИ
М ечта
твоя
варилась
в
к ухне
Го йи.
Ты
бр одиш ь
в
сумерках
Эс кури ал а.
Лиш ь
молния,
быва л о,
озар я ла
Полночный
Кутаис
перед
тобою.
Офелия
твоя
или
другое
Твое
безумье
—
с кольк о
матерьяла!
Ты
ук рощ ал
стихами
рев
Дар ья ла
—
Сам
в есь
в
к рови
—
в
разгар
но чно го
боя .
Там
—
трупы
двойников
тв оих
простерты.
Там
жаждет
боя
тень
Лотреамона.
Там
я,
твой
друг,
оружием
владею.
Там
за
тоб ой
пылает
З апад
мер т вый.
За
мно й
—
Восток
т аинств енно й
Халдеи.
Мы
всех
поэтов
славим
поименно.
Апрель
1918
Орпири
92


СВЯЩЕННИК
И
МАЛЯРИЯ
В
маля ри йной
испар ине
бредит
больная
лун а.
И
Орпири
уже
не
с крыв ает
рубцы
и
руины.
Хоть
светла
эта
ночь,
но
хал дейск ая
месса
черна.
И
отцовский
убрус
опл ета ют
силки
па утины.
...Это
ск аз
о
безумном
священнике
и
мал яр ии. ..
Как
раскашлялись
хором
лягушки
окрестных
болот,
Сло вно
впра вду
чахотка
с егод ня
их
всех
р аз обра ла.
И
озноб
до
р ассвет а
лун у
п ожел тевшу ю
бье т,
Что б
металась
в
горячке,
с орвав
облаков
покрывало.
...Это
сказ
о
безумном
св я щеннике
и
ма ляр ии. ..
Ну,
какие
созвездья
терзают
нас
но чью
такой?
Ну,
к
каким
сатурналиям
рвемся
д ушой
исс т упле нно й?
Что
ж
ты,
родина,
сердце
врачуешь
мне
желчью
сухой,
Что
ж
ты
раны
мои
прижигаешь
ж елезом
кале ным?
Вот
уже
саранча
налетает
на
пашни
твои,
И
проклятые
нивы
готовы
к
последней
потраве...
Ах,
в
к аком
из
трак татов
т еперь
описать
в
забытьи
Желтоглазое
время
мо нго лов
и
дни
Моурави?!
...Это
ск аз
о
безумном
с вя щенн ике
и
ма ляр ии. ..
Нынче
небо
Хал деи
безжалостно,
как
эшафот.
Эт ой
ночью
в
Орпири
нельзя
ни
уснуть,
ни
забыться.
Ну
так
что
однолюбу
осталось
от
прежних
забот—
То лько
б оли
свои
собирать
по
сл огам ,
по
крупицам.
О,
звезда
Сакартвело,
и
впрямь
ты
отныне
мертва.
И
метания
наши
—
вс его
л ишь
потуги
пустые!..
И
в
псалом
погребальный
вплетаются
те
же
слова
—
Пр еж ний
сказ
о
безумном
свя щеннике
и
маля р ии.. .
Октябрь
1918
Тбилиси
93


СЕЗОН
В
ОРПИРИ
Река
гниет,
как
труп
Л евиаф ана.
За
ро дника ми
следом
—
не
спеша
Уходят
аисты.
Сгибается
душ а,
Как
ветвь
орешины.
И
вечереет
ра но.
Ли шь
донкихоты
пасмурных
б олот
—
Худые
аисты,
да
в
разоренных
гне здах
Лягушки
зябкие...
И
никого.
И
вот
Октябрь
приходит
в
воспаленных
зве здах.
На
дил ижансе
пр ибыл
он
сю да.
Привез
простуды,
ухмыляясь
едко.
О,
ро дина
моя,
моя
б еда,
Ты
заме рзаешь ,
как
зимой
наседка.
И
над
в селен ско й
грязью
наших
мест
Л отреа м она
жаба
тонк о
плачет.
Орпирская
земля
несет
свой
крест.
Она
—
зем ля,
ей
не
дано
иначе.
Земля
Ор пи ри,
окажи
мне
честь,
Прими
меня,
как
я
т ебя
приемлю.
...Всем
панте онам,
что
на
свете
е сть,
Я
предпочту
болот
орпирских
землю.
Апрель
1919
94


САТУРН
И
МАЛ Я РИЯ
Я
прежде
других
повторяю:—
Какая
беда
Терзает
мне
душ у
и
гложат
надежды
пустые?
Минуты
страдании
судьбой
с веде ны
навсегда
В
два
кру га
стихов
—
о
Сатурне
и
о
малярии.
В
созн ань и
горячечном
р еквием
тяжко
гудит.
Лягушки,
как
звезды,
на
неб е
Халдеи
дремучей.
И
мертвая
муха
качнулась
в
па у чьей
сети.
Я
—
словно
в
рубахе
—
в
глухой
паутине
паучьей.
Любовь
и
От ч изна. ..
Не
вспомню
сейчас
ничего
О
вас,
и
в
ст ихах
не
вос с лавлю
родные
святыни.
Я
вижу
ослепшие
очи
от ца
моего.
По
мне
они
плачут
в
ночи
запред ель но й
доныне.
Покоя
и
счастья,
я
помню,
хотелось
и
мне.
О,
Господи,
как
не
поддаться
тос ке
и
сиротству?!
Пропащий
бродяга,
скит ая сь
в
чужой
стороне,
Я
горб
свой
влачу,
сл овно
памя т ник
зло му
уродству.
Август
1919
Тбилиси
95


БИРНАМСКИЙ
ЛЕС
Лес
Бир намс к ий. ..
Халдеи
глубокие
тени...
И
у
пьяного
гостя
на
жес тко м
кол ене
Ле ди
Макбет
нагая.
С мерт ел ьно
бело
Оде янь е
согбенного
лорда
Пьеро.
Вот
Артур.
С
ним
больные
его
бесенята.
Чиану р и
звучит,
в
тонких
паль цах
зажата.
Как
смыч ок,
о т сеч енная
напр оч ь
нога.
Тотчас
сам оу бийцы ,
напо л нив
рог а
И
бо кал ы,
как
будто
к
заветной
отраве,
Пр ипадают
к
ним
—
слава
тебе,
Моурави!
К руг
пав линий
замкнулся,
и
в
не м,
то чно
зайца,
Ярк о-же лтого
гонит
Паоло
малайца.
И
Офелия,
быстро
взглянув,
замечает,
Как
пощечину
звонкую
вдр уг
получает
Б едный
Гамлет
от
дер зко й
ру ки
В алер иан а.
На
бол ьш ом
эшафоте
и
зыбко
и
странно
Эфемерный
воз води т ся
хра м.
Никому
Я
не
верю...
Мучительны
неж но сти
Мэр и.
Коломбину
бь ет
кашел ь
чахоточный.
Двери
Закрывает
ноябрь,
чт об
не
слышать
ему...
1919
Тбилиси
96


«СВЯЩЕННИК И МАЛЯРИЯ»
В
ГРОБУ
Прошла
годовщина,
как
пада л
кармин
октяб ря
И
слезы
мои
на
отцовскую
черную
рясу,
На
глиняный
холмик...
Р аска янь ем
жгучим
го ря,
Отец,
над
м ог илой
тв оею
в
ознобе
я
трясся.
Октябрь,
желтизна,
малярия...
Священник
в
гробу
-—
То гда
и
связалось
в
беспомощный
лепе т
ознобный.
Мгновение
было,
когда
я
нарушил
табу,
Наложенное
на
т айну
печали
загробной.
Година
пр ошл а.
Я
др у гого
стиха
не
сложил
И
сердце
мое
очерствело,
как
камень
точильный.
Священник
в
гробу,
малярия...
Твой
сын
пер еж ил
Печ али
твои.
С о вер шался
аг ап
благочинный
Уже
за
чертой
немоты...
Нико гд а
не
пойму
Видений
своих,
и
с олга ть
никогда
не
сумею:
Я
видел
огней
ураган
и
кромешную
тьму,
Накрывшую
их
словно
рясой
—
так
н ыне
Халдею
Накр ыло
беспамятство.
Был
я
о дин
на
о дин
Со
смертью,
похожей
на
при зра к
отцовский,
со
смертью
Схватился
черту
заступивший
безумец
—
твой
сын...
Она
победила...
Вс ей
тьмою
и
всей
опге вер тью .
Так
кто
же
остался
во
мне
и
меня
победил
—
Изгоя
в
отчизне,
мечтателя,
м оно мана
—
Родителя
чтобы
рожденный
не
превосходил
!
И
не
был
я
в
трауре,
па па,
ты
по мнишь ?
Как
стр анно !
Мен я
это
мучит,
однако
случайностей
нет...
Так
что
ж
ты
оставил
в
наследство
сл абейшем у
сыну,
Который
судьбы
изволеньем
в сего
лишь
поэт,
Бре д овой
с трок ой
пр ово жа ющий
эту
г о дину?
СВ ЯЩ ЕННИК
В
ГР ОБУ.
МАЛЯРИЯ.
СВЯЩЕННИК
В
ГРОБУ...
Умерший,
ты
справь
обо
мне,
о
живом,
панихиду
—
Я
буду
спо койне й,
чем
ты,
я
осилю
судьбу,
И
слезы
и
с троки
глот а я,
как
го рьк ую
хину,
Ноябрь
1920
97


П АОЛО
яшвили
Вот
мой
сонет,
мой
св адебны й
подарок.
Мы
близнецы
во
всем,
везде,
до
гроба.
Грузинский
п олде нь
так
же
будет
ярок,
Когда
от
пе сен
мы
погибнем
оба.
Ал мазам и
друзья
нас
называют:
Нельзя
нам
гну ть ся,
тол ько
в
пр ах
разбиться.
Поэзия
и
под
чадрой
бывает
Такой,
что
нево змо жно
не
влюбиться.
Ты
выс тоя л
бы
пред
быком
упорно
На
горном
пастбище,
на
к руче
горной.
Голуборожец,
полный
сил
и
жара.
Когда
зал ьем
мы
Грузию
стихами,
Хотим,
чтоб
был
ты
только
наш
и
с
нам и.
Будь
с
нами!
Так
ве лит
т воя
Тамара.
Август
1921
Тбилиси
98


ЗНАМЯ
КИММЕРИЙЦЕВ
Словно
знамя
киммерийцев,
Небосвод
из одр ан
в
к лоч ья.
Стяг
Халдеи
ба гров е ет,
Кровью,
ядо м
напоен.
С корпи он
мгновенье
выбр ал
—
Он
себя
ужалил
ночью;
И
над
городом
сожженным
Ви хрь
пылающий
взметен.
Наша
лирика
се год ня
Зарыдать
оп ять
готова,
Ей
о
белых
днях
воскресных
Сердце
помнить
не
велит...
Как
паяц,
на
хра м
Лафорга
Вле з
пау к,
иска вший
крова,
И
на
тон кой
па у тине
Он
под
к уп олом
в исит!
У
Христа
теперь
четыре
В
ми ре
есть
евангелиста:
Гоги,
Валериан,
Па оло,
Я
—
четвертый,
Иоанн.
Остров
Патмос
—
мой
Ор пир и,
К рай
нетленный,
край
лучистый,
А
для
нового
крещень я
Топь
Риона
—
И орд ан.
Все
уйдем
мы.
Бу дет
сломан
Меч
стиха
у
рукояти,
И
поэзия
пред
смертью
Свой
по дня ть
не
сможет
взгляд...
99


И
в
аго нии,
чут ь
слышно,
Как
последнее
заклятье,
Наш и
имени
четыре
Трубы
скорбно
п рот рубят !
Но
архангельского
гл аса
Я
не
слышу
р ок ового,
Патмос
гибелью
не
дышит,
Не
влечет
его
она...
А
меня
сего дня
Демон
Наших
д ней
тревожит
снова,
Подливать
не
нужно
в
ч ашу
—
Без
того
она
полна!
1921
Тбилиси
100


АНГЕ Л-ВС А ДНИК
1
Све т
Апо кал ипсиса!
Дальний
путь
—
Халдея,
Киммерия,
перевалы
Кавказа...
Судьбы
Грузии
догнать
Возможно
разве
только
на
крылатом
Коне:
но
путь
т вой
ныне
к
нам
ведет,
И
вся
надежда
наш а
ны не
—
ты,
С вет
А покал ипс иса,
ангел-всадник!
Ле гко
ль
осилить
б ыло
дальний
пу ть?
И
ес ли
мы,
поэ ты,
существуем
Досель,
то
ли шь
благодаря
тебе...
2
Легко
ли
было
о доле ть
бол от а?
У
нас,
в
Орпи ри,
увя за ла
в
них
И
цапля!
Одино ко
там
ст оит
Храм
Белого
Георгия,
и
гр удь
Отца
—
опора
для
туг их
копыт
Летящего
коня...
Каждую
но чь
Меня
те рз ало
небо
Вавилона:
Столбами
из
болот
вставая,
всю
Округу
отравляла
лихорадка
—
Тогда-то
в
душу
мне
навек
запал
Один
напев,
и
Грузия
его
Запомнит.
В
юности
впервые
мне
Явился
юноша
бессмертный,
ангел
Над ежд ы
Апокалипсиса...
Все
Прошло
пред
н им:
заря
на
К ра сном
море,
Эскадры
пьяных
ко ра блей,
матросы
Сидо на ,
к арав аны
с
серебром
И
зол от ом
Халдеи,
Золотое
Руно,
меч
Олофсрна,
копья
Мак ед о нца,
Кривые
сабли
му сул ь ман,
Джа ла л-
Эд- Дин,
к ас трат
и
него дяй
А га-
Мо хаммед - хан
Ир анский.. .
И
веками
—
Долин ы
Г р узии,
как
зеркала
101


Ве лики х
азиа тски х
плоскогорий:
Походы
у зког л азых
желтых
орд ,
Их
оргии
и
резкий
запах
спермы
В
гаремах.
В
ре ках
крови,
в
языках
Ог ня
теряется
воспоминанье
О
ю ном
бело м
всаднике
—
бессмертной
Надежде
Ап окал ипси са.
3
Я,
По сле дний
вн ук
пр осл ав ленны х
п оэт ов,
Ца рей
смир енных ,
получил
в
наследство
Обломки
сабли
Саакадзе.
Я
Узнал
все
в
мире,
кроме
одного
—
Ста тис тик и
безвестных,
безымянных
Героев
Гр у зии.
Но
помню
я
Грудь
ж енск ую
в
клещах
у
па лаче й,
К р цаниси,
Цицамури,
своды
камер
Метехи,
б еско нечну ю
д орогу
В
Сибирь,
в
тайгу,
и
радостную
весть
О
Рево люции,
о
низверженьи
Цар изма!
И
—
поэзию
Рембо,
Заг адо ч ные
«Песни Мальдорора»,
Ла фор га
скоротечную
чахотку
И
смерть,
кровь
Карамазова-отца
И
си филис ...
А
как
забыть
мне
вас,
Красавицы
Ив ерии?
Царицы
Тамар
и
Русудан,
все
Нины
наши,
В
единственную
слившиеся
Нину,
Мадонна,
Мерико,
Мелита,
Марта!
Евы
без
ф иг овых
лист ко в,
гетеры
Халдеи
д ревней .. .
Но
и
вы
уйдете,
Забудетесь!
Ост анет ся
о дно
—
Бессмертный
ю ный
всадник,
белый
ангел
Надежды
А пока липсиса .. .
4
Вот
Д во йник
Летучего
Голландца
—
темный,
Тяжелый
к онный
памя т ник
в
х инине
Санкт-Петербурга.
Ржавчина
р азъес т
102


Кон я;
но,
как
бурдюк
с
вином,
разбухнет
Наездник-импер ат о р.
И
тогд а-т о
По го нит
в
путь
перед
собой
другого
Евгения
б ессмер т ный
а нге л-вса дни к!
И
д аль ний
путь
его
не
у то мит,
И,
как
Иону,
кит
не
умертвит,
И
злые
д ухи
разбегутся
в
страхе
Пр ед
н им.
Вот
стаи
бе лых
гол у бей
Летят
средь
белых
облаков
за
Белым
Георгием...
—
Что
ж
дальше?
—
Ни че го!
Эсхатология...
бр ед,
как
обычно...
Но
я,
поэт,
в
пу ти
дал еком
эт ом
Отстал
и
заблудился
в
зеркалах
Широких
Г р узии.
И
я
слы хал,
Как
длинноусых
кар лико в
толпа
В
Сиони
пела
«Аршин- мал- алан» . . .
—
Эй,
кто
из
вас
похитил
Амирани,
Который
плакал
зде сь?
А
кто
заставил
Вд руг
замолчать
поэта
из
Рус тави,
Который
плакал
здес ь?
И
кто
из
вас
Сломал
меч
Саакадзе,
полководца,
Который
воевал
—
не
плакал
здес ь?
Хребет,
поклонами
не
иск рив ленный
—
Вот
древко
стяга
киммерийцев,
стяга
Ге о ргия
Победоносца;
кто
Согнул
ег о?
Древнее
семя
—
запах
Вина
Эрети,
кладезь
без
конц а
И
края ;
кто
же
ис суш ил
его?
...Вдруг загорланят хриплыми басами
«Многая лета»
и
в ино
ст е кает
По
их
широким,
с ловно
океан,
Штанам
с
расстегнутыми
поясами.
Хор
кар ли ков
с
огромными
усами
Поет
в
Сио ни
«Аршин- мал- алан» . ..
1921
103


НИНЕ
МАКАШВИЛИ
Словно
с
креста
балаганного
—
кр асно е
платье.
Гол ос
твой
нежностью
боле н
—
мо гу
ли
молчать
я?
Старый
сон ет
навевает
т ер цину
упрямо...
Ть ма
опустилась,
молчат
на
базаре
духаны,
Мес яц
восходит,
похожий
на
труп
бездыханный...
Как
ты
см еяла сь
под
сводами
В анкско го
храма!
Мы
на
Мухранском
мосту,
над
кипя щей
водою.
В
Грузии
жить
—
все
равно
что
покончить
с
собою
!
Са мо забвенн о
мы
л юбим
се,
бе спр ичинно
—
Нравится
нам
заманившая
нас
паутина...
Ил о,
Зен он
—
орден
смерти,
старинный,
кровавый...
Р оги
свои
напо л няем
мы
са ми
отра вой .
Гибели
де мон
отважно
над
нам и
взмывает
—
Вижу
я
морг,
что
отравленных
нас
принимает.
Я
закл инаю
ст ихам и,
любовью
печальной:
Пусть
же
Танит
осе нит
нас
молитвой
про щаль но й!
75 июля 1922
Тб илис и
104


ЧЕ МПИОН
СЕ ЗОНА
О,
это
все
темно
и
непонятно,
Как
жизнь
иероглифов
темна.
Я
—
мальчик,
чиркающий
г рифел ем
невня тно ,
Когда
душа
другим
увлечена.
Ма до нна
на
б азаре
Дезертирском
—
Не
нов о
ли?
Я
хо лод ен
душой.
А
«Западный диван»
напишет
с
блес к ом
К ако й-нибу дь
то рго вец
н ебо ль шой.
Мне
п реж нее
пристрастье
к
излия нья м
И
слезы
беспричинные
см ешн ы.
Вед ь
л ира
—
гус ли,
лирика
—
кр ивля нь е,
Когда
надежды
в
прах
сокрушены.
О
сожаленье,
а
не
о
спасенье
Молю.
Скрип ичн ой
мессой
мне
в
от вет
Лафорговское
плачет
воскресенье
—
И
просит
ми ра
проклятый
п оэт. ..
Орпири...
Дождь...
Потоп...
Доб ыт
вол ною ,
Ихтиозавр
в
р евуще й
ть ме
исчез...
И
мнится:
я
—
в
порфире,
н адо
мною
Нашептывает
страсти
мокрый
бес.
Бе гу
за
уходящим
дн ем,
едва
ли
Не
как
р ебено к.
М оего
отца
С вя щ енники
—двенадцать!
—
отпевали,
Ни
одного
—
в
час
моего
конца!
Го спо дь
пр иемл ет
душу.
В
це лом
свете
Он
в еда ет:
не
для
земли
она.’.
Так
ма ля рия
плакала
в
поэте.
Сум бур на
речь
Табидзе
и
темна.
18 октября 1922
Тбилиси
105


МЕЛ ИТЕ
Ал е кса ндри я...
Карабулах...
З вездн ая
гончая,
нимфа
Мелита...
Стих
подступает,
как
конь
на
рысях,
Ярость
Мадонны,
ни мфа
Мелита!
Д олго
поэт а
т ерз али
мечты;
Вот,
застав ля я
прохожих
молиться,
Взор
Клеопатры
с кольз ит
с
высоты.
Сердце
распорото,
ст их
мой
дробится...
Видится
мне:
тень
за
тенью
идет,
—
Что
ра сск аз ать
им,
поэз ия ,
сможешь?
Первой
мечты
о кр ыленно й
полет!
Ты
кра соту
от кр ываеш ь
и
множишь...
Лирика
ду шу
се го дня
в л ечет.
Разве
П индар ов
у
нас
не
бывало?
Как
эт от
с тих
неровно
течет,
—
Новых
стихов
он
зало г
и
н ачал о.
Пусть,
королева
сезона,
с
тобой
Мч ит,
как
гарольд,
до
Па рижа
афиша...
Сложит
в
к афе
те бе
песню
другой,
Встретим
ст их ами
воз вра т
из
Парижа!
З везд ная
гончая,
ярость
Мадонны...
Ка хетии
сломанная
кор о на.
7922
106


ГИО Н
САТАНЕЛИ
Давай-ка
припомним
в
стихах
и
помянем
вином
Тебя,
наш
лук авы й
чертенок,
Гион
Сатанели.
Наверное
вскорости
все,
как
один,
мы
умрем,
Так
круто
и
зло
р аскач алис ь
ли хие
ка чел и.
Кто
стал
бы
с егод ня
в
поэзию
верить
как
ты,
Кто
ст ал
бы
как
ты
перед
смертью
томиться
с ти хами?. .
Вот ,
кажется,
мы
и
дошли
до
последней
черты
—
И
стих
цепенеет,
и
с лово
твердеет,
как
камень.
Еще
до
конц а
дочитаем
мы
тво й
маниф ест .
Еще
мы
поймем,
что
стихи
без
т ебя
потускнели.
И
сл овно
о чнемся :
так
вот
он
—
отчаянья
жест,
И
зн ак
обреченности!
Бедный
Г ион
Сатанели!..
Мешаются
мысли...
Чего
ж
я
твержу,
как
заклятье:
—
Ч ерте нок
и
молния...
М алень кий
гробик...
Б ольшо е
проклятье...
1922
107


23 АПРЕЛЯ 1923 ГОДА
Снилось
к афе
«Монпарнас»
мне
под
утро
се го дня:
Шум ной
с енат
суеты,
словословия,
прений .. .
Сон
м оим
гр езам
несбыточным
—
лучшая
св о дня.
Я
и
се год ня
напьюсь
в
честь
своих
сновидений.
Ты,
мой
Тифлис,
крас от ы
и
ве се лья
столица.
В
солнце
твоем
растворяются
прошлого
тени.
Бесики
песнь
ко лдо вско ю
рекою
струится.
Душу
сжигает
апрель
л иков ань ем
весенним.
Я
не
хочу
умер ет ь
пат риар хом
в
пост ел и.
Вольно
ж
мне
бы ло
считать
дорогие
утраты!
Та м,
где
родные
могилы
цветами
пестр ели,
Ка н атоходц ы
с
угра
натянули
канаты.
В
жи зни
чудак,
и
в
стихах
начудил
я
д овольн о.
Ах,
это
правда,
и
все
ж
я
про щень я
не
к лян чу!
Кос тью
игральной
служу
я
судьбе
св ое вольно й,
Но
эта
скач ка
ст раш на
л ишь
заез же нно й
кляче.
Нынче
м еня
отпустили
р азбо йн ики
с
миром.
Это
и
впрямь
де нь
п оэзии.
В
пр азднич ном
гуле
Пер едо
м ною
в
тол пе
про шло го дним
кум и ром
—
Астра-Астарта-Мелита
опять
пр омел ьк нул а.
23 апреля 1923
108


ОРПИРСКИЙ
ЗЛАТОУСТ
Не
пуг ай
с
златоустом-окропири
Л ягуш ку,
надрывающую
горло!
Л егко
узнать
и
в
царственной
п орфире
Болтунью,
выступающую
гордо.
Я
сам
ее
во спит анник,
наследник,
По эт
Таб ид зе
—
сквернослов...
О,
Боже!
На
Рож де с тво,
на
Пасху
и
в
Сочельник
Я
говорю
в сегда
о дно
и
то
же.
С
амвона
цер кв и,
церк ви
улет евш ей ,
Читает
квакша
проповедь,
по ди
ж
ты!
Так
в
казин о
к рупь е: «Вот карта ваша!»
Так
в
ба ккара : «Все ваши карты биты!»
А
прямота
кака я!
А
п убличн ос ть!
(В речах не столько пыла,
с колько
пы ли).
В
поэзии,
ув ы,
исч езла
личность...
Жива
лишь
в
Рафаэ ле
Эристави!
Вот
это
праздник!(Есливычитали
Его
стихи
и
чудом
не
забыли).
О,
ес ли
бы
поэзию
любил
я
Или
хот я
бы
Г руз ию,
к ак,
скажем,
Лю била
моя
мат ь
св ою
корову!
(И ты,
кому
смешно
все
это
слушать,
Так
собственных
детей
любить
не
можешь).
Кому
где
квакат и
—
судьба,
кому
где
пети...
Еврею
Д аниэлу
—
в
Имерети,
В
Кахети
—
пети
Дедасу
Левану...
(Все ждут стихов небесных,
сл овно
ма н ну!)
А
вот
невесты,
горлицы
мо и,
В
н очь,
страшную
для
них ,
поют
стихи йн о?
Стихи
Акакия
по ют,
стихи
Ил ьи.
(Я все отдам,
чт об
стать
х рес т омат ийным!)
Г ео ргий
С аакадзе
—
снова
с
нам и.
И
в
небольшом
приданом,
говорят,
Был
непременно
«Вепхвисткаосани».
У
нас
ст иха ми
вас
благословят.
(Но дадаисты в чохах и папахах!
Джавахишвили
Иванэ
—
в
Плутархах!)
Все
ход ят
в
ге ни ях.
У
нас
любой
—
поэт.
(Лишь о Табидзе диссертации все нет!
Воистину,
пр елест на
лев изн а
109


В
по эзии,
где
древность
—
новизна).
К
поэзии
огромен
интерес.
Иметь
единоличного
поэта
Вс ем
хочется...
И
в
Грузии
он
есть!
Да
у
любой
веснушчатой
де вчо нки
Был
с об ст венный
п оэт.
В
обычьях
—
это.
Спустись
сегодня
Бо г ор одица
с
небес,
Боюсь,
она
б
осталась
невоспета!
Все
квакает
орпирский
златоуст,
Ораторствует
жаба,
раздуваясь:
«Кому писать стихи здесь трудно,
пусть
Об
этом
скажет
прямо,
не
смущаясь.
Смелей!
С мелей!
Воды
набрали
в
ро т?
Смешней
в аших
стихов
—
смешней,
вы
са ми!
В
век
элект риф и кац ии
и
НОТ
—
Не
человек,
кто
заня т
л ишь
стихами!»
Спросите
у
лю б ого,
кто
к
вам
вхож,
Поэта,
т онко
знающего
дело...
От
чьи х
стихов
его
охватит
дрожь?
Ст ефа на
Малларме
или
еврея
Д аниэла?
Май
1923
110


МЕЛИТА
Дадаистический
мадригал
Имя
мое
—
Тициан,
—
как
ни
с тр анно,
Больше
вс его
опо зо рено
Сравнением
с
бархатом
Тициа на
На
с та ринных
полотнах
разодранных...
Вед ь
не
предвидел,
ч естно е
слово,
Ты,
Т ициан,
дво йника
такого!
М эри
Ше рв ашидзе
висит
портрет,
Вырв ан
из
журн а ла
Диасамидзе
—
Художник
писал
его
несколько
лет...
Глядит
на
мой
с тих
с
улы бкою
дама,
Ли цо
Богоматери
у
нее
—
И зд ревле
таким
воздвигали
храмы...
И
с верху
гл яди шь
на
меня
ты,
Мэ ри,
—
Я
из
журнала
Сандро
Канчели
Вырвал
это т
портрет
—
Художник
писал
его
неско ль ко
лет...
А
ты,
Мелита,
смотришь
на
чистое
Небо
Тют чев а
—
Небо
Рима.
В
Италии,
думаю
я,
футуристы
Сейчас
от
теб я
в
восхищении...
Тб или си
ж
ид ет
на
убы ль
незримо,
Все
медлит
и
медлит
землетрясение.
Май
1923
111


ТБИЛИСИ
Ода
О
землю
п осохом
ударил
Горгасал,
И
го род
мой
восстал
на
г оре
и
на
мук и.
Он
го л осами
павш их
ли ру
мою
зв ал,
Бе счисле нн ых
кр ест ов
протягивая
руки .
Сказаньем
пес енн ым
хотел
бы
в
высоту
Над
Картли
вз мь ггь
в
зао бл ач ные
выси.
От
смертной
жажды
изнывая
на
лету,
П одо бно
соколу
в
легенде
о
Тбил иси .
В
Куру
потоками
с те кала
к ровь
с
пол ей
Врагом
растоптанных
и
кров ью
напо енных;
Катились
наземь
купола
твоих
цер квей
В
те
дни
с
плеч
каменных,
как
головы
казненных.
Меч
Са акадзе
на
врагов
со
взмахом
взмах
Тогда
обрушивал
р азя щие
удары,
И,
как
снопы,
на
окровавленных
тока х
Детей
р асплю щив али
до скам и
татары.
Навек
с
душой
ц аря
Ираклия
ушла
Печаль,
окутанная
сумеречной
правдой,
Когд а
над
Картли
дымно
розовела
мг ла
От
моря
крови
и
от
зарев
над
Марабдой.
О
том
поэты
нам
не
смеют
рассказать,
Лис тая
летопись
измученной
столицы,
И
даж е
Руставели
отводил
глаз а
От
крови,
скл еивш ей
ша фр анные
страницы.
И
если
чья-то
песнь,
как
стих
Саят-Нова,
Как
лебедь
кры лья
над
тобою
распростерла,
То
знай,
что
эти
полумертвые
сло ва
Те кут
из
насмер т ь
перерезанного
горла .
Ты
—
город-мученик,
и
вечный
твой
гранит
Мне
ст ал
уже
давно
источником
мучений,
—
Пе вец
тв ой
легендарным
со кол ом
сгорит
В
неопалимости
купины
поколений...
Так
ж ди,
когда,
тобой
сраженный
вл ез;
Поэт
к
ногам
твоим,
как
сокол,
у пад ет.
1923
112


СКВЕРНОЕ
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Шесть
лет
собиралась,
А
н ыне
исторгла
Ду ша
моя
стихотворенье...
Его
назову
«Воскресеньем Лафорга», —
Скверней
я
не
знал
воскресенья!
Не
сл ышитс я
звона
колоколов,
Стоят,
как
призраки,
храмы.
Ах,
если
бы
я
не
ск азал
этих
слов,
Желчь
в
сердце
б
мне
х лынул а
прямо!
Похвастать
мог у,
что
даже
во
сне
Являюсь
я
истинным
б огом
ле ни:
А
если
пр иба вит ь,
что
в ижу
в
вине
Родную
стихию,
исток
вдохновенья,
—
То
в
Грузии
нашей
мо гу
при
эт ом
Самым
в еликим
прослыть
п оэто м!
Теперь
сюда,
пожалуйста,
глян ьт е:
Кот э
Марджанишвили,
Шалва
Да диа ни,
Уша нги
Чхеидзе,
Сандро
Ах мет ели
Восседают
в
ц ирке
Братьев
Таити
На
юбилее
Кула
Гл данел и.
У
карачохели
с их,
в
самом
де ле,
Откуда
такой
те мпер амент
во зник?
Стоит
на
арене
бедняга
Глда нел и,
Как
прогоревший
ку пец-опт о вик;
А
перед
нами
—
его
пр еж ний
портрет,
Но
си лы
же лезно й
—
В
по мине
нет.
Как
самоубийцы,
бредут
по
проспекту
Гаприцдашвили
и
Над ир адзе ,
поэты...
113


Потом
(от жары шумит в голове)
З адых ае мся
мы
на
«Веселой вдове» .
Описан о
в
э том
стихотворенье
Одно
упр азд ненное
воскресенье.
Потом
—
вед ь
время
ле тит
впе ред
—
Уж
так
не
смогу
разв лек ать ся
я. ..
По ра
наст ает ,
начало
берет
Ст иха
электрификация.
И юль
1924
Тбилиси
114


МУХАМБАЗИ,
К ОТ ОРОЕ
НЕ
ПОЕТСЯ
Из
Ортачалы
п лыл
Орбелиани
С
уловом
рыбы
в
легком
челноке,
Зурна
зве нел а
в
утреннем
тум ане ,
Как
будто
бы
подъем
в
татарском
ст ане
Пронзительно
трубили
вдалеке...
И
зурначами
вст реп анн ое
утр о
Уже
грузилось
в
сливах
на
мулов,
В
кор зин ах
отливая
перламутром
Ро сы
код жорск их
утренних
лесов.
Саят-Нова
словами
поутру
Трясет
за
косы
сонную
Куру,
—
Там
песнь
его
вовсю
Ка ро
горланит:
«Где прогремят стихи Саят -Н ова ,
Там
гр ом
гремит
и
кло нит ся
трава!»
И
вот
проснулся
мой
Тбилиси,
Спросонья
потянулись
це пи
г ор.
Ущельями
зевнув,
поднялись
вы си
И
вызывают
сердце
на
простор.
На
двух
горах
с
зарею
над
Кабахом
Нео б ыч айно
снег
порозовел,
Как
на
щеках
сестер,
которых
замуж
Орбе лиани
выдать
не
успел.
С
зарей
еще
пр екр а сней
хра м
Кашвети.
В
та кое
точн о
время,
на
рассвете.
Орб е лиани
плыл
в
родные
дал и,
Туда,
где
тамаду
уже
давно
Ро га,
ви ном
наполненные,
ждали
И
п од носили
с
кри кам и
вино:
«А ну- ка,
парень,
пей
до
дна
смелее!»
Я
—
Тициан.
Пусть
знают,
как
я
пью...
Но
я
в
стихах
во
много
раз
сильнее:
Не
т олько
гро м
гремит
под
песнь
мою
—
Она
под
шум
кл адбищенско й
травы
Рассыплет
в
щепы
гр об
Са ят- Но вы.
Май
1925
115


РАСТЯНУТЫЙ
МАДРИГАЛ
M(aptne) М( ача бел и)
Ты
вся
отточена,
как
сабля
Мачабели.
Ты
—
выш е
виселицы!
Взор
тв ой
—
это
взор
М адо нны
в
час,
когда
от
белой
ко лыбел и
Падет
на
Ка ртли
он,
и
светел
и
нескор .
То
мне
ре ка
Лиахва
снится...
То
не
спится...
А
ли шь
засну:
и
бо й!
И
мчится
атабек!
Плы вут
те ла
татар
сраженных.
И
Аспиндза
В
Кур у
засмотрится
отныне
и
навек...
Опять
в
г ру зинск их
погребах
играют
в ина,
И
рыцарь
к
рыцарю
спешит,
и
к
рогу
—
ро г.
Бессмертно
солнце
наше!
Нет
еще
г р узина,
Чтоб
перед
смертью
он
за быть
об
этом
мог.
Не
быт ь
мне
мастером,
стыдливым
и
невинным
—
Пусть
он
цар иц ын
лик
во
фреске
сохранит,
—
Но
надо
с тыд
з абыть,
чтобы
пером
г у синым
Махать
наст о йчиво ,
ко гда
клинок
з ве нит.
Вот
се рдц е!
В
Кар тли
ты
—
последняя
царица!
Возьми
себе
—
да
из
него
не
пожалей
Корону
вырезать.
Пусть
побледнеют
лица
Других
поэтов
от
гиперболы
моей.
И юль
1925
Тбилиси
116


МАТЕРИ
Я
был
похож
на
Антиноя,
Но
все
полнею,
как
Нерон.
Я
с
детства
зрелостью
двойною
Мук
и
ме чт аний
умудрен.
Я
вскормлен
топями
Орпири,
Как
мат ер инским
молоком.
Будь
юношею
лучшим
в
мире
—
В
два
дня
здесь
станешь
стариком.
В
воде
ловили
цапли
рыбу,
И
волки
резали
телят.
Я
людям
говорю
«спасибо»,
Кот орые
нас
возродят.
Я
лить
не
стану
слез
гор юч их
О
рыщущих
нетопырях.
Я
реющих
мышей
ле туч их
Не
вспомню,
побери
их
прах.
Ты
снова
ждешь,
н аве рно,
ма ма,
Что
я
пр иед у,
и
не
спишь;
И
замер
в
стойке
той
же
самой,
Как
прежде,
на
ре ке
камыш.
Не
движется
вода
Рион а
И
не
колы ш ет
камыша,
И
сердце
лодк и
плоскодонной
Плывет
по
ней
ед ва
д ыша.
Ты
на
рассвете
месишь
тесто
—
Отцу-покойнику
в
помин.
Оставь
н асиже нно е
место,
К рай
ли хора док
и
трясин!
Ты
тонешь
вся
в
к ручи не
черной.
Чем
мне
т оску
твою
ун ять?
И
рифмы
подбирать
позорно,
Когда
в
т акой
печа ли
мать.
117


Как,
очевидно,
сердце
слабо,
Ког да
не
в
силах
нам
помочь.
А
дождь
идет,
и
ра ды
жа бы,
Что
он
идет
всю
н очь,
всю
ночь.
Отцо вск ою
епитрахилью,
Родной
деревнею
к лянус ь,
Что
мы
напр асно
приуныли,
Я
о жи вить
тебя
берусь.
Любл ю
смертельно,
без
границы
Наш
край,
и
л ишь
об
э том
речь.
И
есл и
э тих
чувств
лишиться
—
Живым
в
могилу
лучше
лечь.
Июль
1925
Тб илис и
118


ТА МУНЕ
ЦЕРЕТЕЛИ
Никогда
не
бывало
так
радостно
мне,
Как
сегодня.
Не
зн аю,
в
чем
де ло.
Не
хочу
я,
чтоб
сердце
горело
в
огне,
А
искусство
мое
охладело.
Из
ворот
Та шиск ари
ле тит
ураган,
Бле щет
п ламен ем
шл ем
Моурави.
Се рп
луны
из ог нулс я,
про р езав
туман,
—
С кор бный
месяц
в
холодной
опра в е.
Замирая,
не
в
силах
я
гл аз
отвести
От
р азва лин
ст ар инно го
стана.
Опо яс ан
мечом,
я
стою
на
пути.
Но
не
видно
нигде
басурмана.
И
стихи
Гуриели
похожи
на
с тон:
«Кто прославит Тамарины чары?»
Жизнь
моя
—
только
миг,
но
разрублен
и
он
Со им енни цей
дивной
Тамары.
Кто
прославит
Тамару
и
э той
другой
Кто
споет,
распростершись
во
прахе?
Светозарная
Ка ртли
го рит
на до
мной,
И
в
плену
я
у
стен
Моди-Нахе...
Июль
1925
Бор жо ми
119


ИЛАЯЛИ
П освя щ ается
Али
Арсен и шви ли
В
Скифии
я. ..
К имм ер ийские
сумерки
Испепеляют.
Слышишь,
Ал и,
твоим
г олос ом
П уш кина
сн ова
читаю.
Слезы
фон тан а
Бахчисарая
м еня
Обливают...
Старым
фонтанам
оплакивать
нас
Не
мешаю.
Сп рашив ал
я
и
у
ночи
—
у
скифской,
Дремучей:
Где
наша
юность?
Блаженство?
Восторг,
упоенье?
Кто
запеч ат ал
сердца
на ши
Кровью
сургучной?
Кто
так
и
не
дал
взрасти,
возмужать
Вдохновенью?
Ск оро
в
Тбилиси,
как
некогда
Важа
Пшавела,
Я
привезу
новых
песен
Т угие
хурджины...
Все-таки
больше,
чем
песен,
Ве зу
я
тоски
и
кр у чины,
Вот
уж
в
чем
родина
И
без
меня
преуспела.
Духом
печальным
Ов идия
Мог
бы
поклясться,
Мы
еще
ближе
друг
к
другу,
Чем
неко гда
бы ли.
По
Руставели
мечтаю
с
тоб ою
Пошляться,
Мы
бы
забытые
с троки
стихов
Воскресили.
Пр ипо минаю,
он
шел
Ло э нгр ином
Навстречу...
120


Яблони
к
Белому
мосту
и
лебеди
Так
выплывали...
Рыцарем
помню
т ебя
и
поэзии
Да ннико м
вечным...
Ах,
в
Кутаиси
какие
рассветы
Мы
не
замечали!
Вспомнил
Тби лиси. . .
Молочное
утр о
На
Вардисубани,
Речи
сумбурные,
пар
от
стихов,
Илаяли...
Бредит
духан,
погружаясь
в
Саят-Нову,
Как
в
омут...
Все-таки
что-то,
Ал и,
от
огня,
от
того,
Не
м огло
не
остаться!
Год
восемнадцатый.
Год
восемнадцатый!
Будь
же
он
проклят!
Все
мы
—
гусары,
А ли!
Летучие
все
мы
—
Голландцы!
Пл ачет
душа
мо я,
плачет
бессмертная,
Праведность
—
зав тр а!
О,
в
светлячка
воплотившийся
Дух
Ил аял и!
Буэнос-Айрес...
Ка стилия
И
Алехандро!
Вот
и
малайцы!..
Они
одеялами
белыми
Головы
все
обмотали.
Этим
муч ите льн ым
дням
Отошла
панихида.
Их
Сабанеева
нежно
оплакала
И
Провиденье.
Что
же
и
нынеш ней
ночью
Я
к олок ол
слышу
Да ви да?
Все
—
с новид е нья.
И
Скиф ия
эта
моя
—
Сновиденье.
14 августа 1925
Ана па
121


ПОСВЯЩАЕТСЯ
ЧУЖЕСТРАНКЕ
Стих
не
прочтешь
ты
этот,
и
о
нем
Ты
не
услышишь.
Говорил
тогда
я:
«Лишь о Тифлисе вспомнишь ты ночном,
Лишь
он
останется,
не
увядая».
Был
исцарапан
я,
изранен.
Что
ж?
Тифл ис
и
тигра
по мнит
посещенье.
И
р азве
р озу
без
шипов
найдешь?
Кто
строгости
твоей
придаст
значенье?
Спе рва
те бя
Фатьмой
хотел
я
счесть.
Сам
вы дав ал
себя
за
Авт анд ила .
Перчатками,
оберегая
честь,
Словно
кинж ал ами,
меня
ты
би ла.
За чем
пов ед ал
я
про
случай
тот?
О лень
не
стане т
вос хва л ять
пол яны
И
травы
их.
Но
если
во спое т
Т ебя
другой
—
припомни
Окроканы.
Октябрь
1925
Тбилиси
122


ИЗ
ПО ЭМЫ
«ЧАГАТАР»
Как
бы
я
ни
был
пок ор ен,
я
с мею
Голос
возвысить
и
требую
слова.
Что
мне
иде я!
—
любую
идею
Память
позором
одернет
сурово.
Гумна
тбилисские.
Здесь,
может
статься,
Гибли
под
цепом
невинные
дети.
Мне
не
дадут
в
стороне
оставаться,
О
мой
Т билиси,
страдания
эти!
Я
на
себя
призываю
побои.
Дайте
мне
слово,
я
слышу
до ныне ,
Как
Ал ександр
горевал
над
Курою,
Плач
Шамиля
различаю
в
теснине.
Кто-то
сталь
сабли
без
ус тали
точит,
Рвется
к
Дарьялу,
неистово
л ая.
Каджи
над
Т ер еком
в
бу бен
грохочут,
Вот
и
Ка збе к,
как
свеча
восковая.
Го лос
мой
с
голо с ом
гордым
животных
—
Ль ва
и
орла
—
не
ср авнит ь,
слишком
тоно к.
По скр ип
з аслы ша
досок
эшафотных,
Заверещу,
как
на
б ойне
теленок.
Смерть
подступила
к
Ага-Мамед-хану.
Хватит,
довольно
топтал
он
Тбилиси.
В
строй
ратоборцев
марабдинских
в стану .
Чем
я
не
ровн я
героям
Кр цаниси!
С
доблестью
званье
поэта
сравню
я,
—
Званье
воителя
до блест ней
вдв ое.
Как
я
люблю
эту
землю
святую
—
Грузию
объединили
герои!
И
завещаю
я
в
н очь
невезенья,
Самую
страшную
ноч ь
моей
жизни:
Будь
Ал ександр а-цар евич а
рвенье
Вечным
—
ве дь
это
печаль
об
отчизне!
123


И,
как
мюр ид,
я
клян усь
бородами
С лавны х
—
Шамиля
седой
боро дою
И
А лекс анд ра
—
они
наше
знамя:
Пусть
я
призванья
поэта
не
стою,
Пу сть
же
оно
от
меня
отвернется
Безоговорочно,
без
с ож ал ений,
Если
и
мне
совершить
не
придется
Дела,
достойного
ваших
свершений!
Ноябрь
1925
Тбилиси
124


*Я'.*
Жить
ле гко
и
свободно
хочу
я,
несвязанный
атом.
И
у
нас
можно
делать
добро
без
страстей
и
огня...
На
персидском
ковр е
я
леж у
азиат -ази ат ом,
И
овчарка
моя
бе сп окойн о
гляд ит
на
меня.
Деловитый
п оэтик
ст ишок
свой
в
трактире
запишет.
—
Мы
не
ровн я
с
тобой!
—
кр икну
я.
—
Брось
пер о
и
свечу!
Лучше
«Ангела-вс адник а»
ты
отыщи
—
хоть
афишу:
Я
короны
обломанной
тоже,
голубчик,
хочу...
1925(?)
125


***
Вспомнилось,
детство,
топи
О рпири,
Кры ши
в
с олом е,
таянье
дня...
Ма льчи к
я
самый
неистовый
в
ми ре
—
Лучше
и
пальцем
не
трогать
меня!
Чудится:
в
ча ще
пр ибреж ной
возводит
Башню
за
подвиг
к расавица
мне...
Я
с
Са акадзе
в
вое нн ом
походе,
Персов
сражая,
несу сь
на
ко не. ..
Середина
1920-х гг .
126


ОРПИРИ
Да
где
ж
он и,
все
эти
два дц ать
лет?..
Опять
лежу
р ебенко м
на
подворье.
Еще
своих
не
оставляли
мет
На
лбу
моем
ни
ра дос ти,
ни
горе.
В
озера
опускается
закат.
Как
Саваоф,
застыла
Нарикала.
И
вид
окрестностей
замысловат:
В
нем
узнает
о шело мл енный
взгляд
Тамары
достопамятный
наряд
—
Над
этим
платьем
десять
лет
подряд
Сто
м асте риц
голов
не
подымало.
Поэзия,
втяни
ме ня,
в тяни
В
могучее
свое
к о лов ращень е.
...Ка к
я
люблю
глаза
открыть
в
тени,
Как
женственно
листвы
прик ос новень е.
Меня
т ер зает
неба
высота!
Холодный
бле ск
светил
изводит
зренье!
Стихи
со
мной
лукавят
неспр ост а
И
вызывают
вновь
сердцебиенье.
Чем
безыскусней
скажешь,
тем
скор ей
Т вои
сл ова
другим
придут
на
помощь.
...И яблоневой белизной своей
О
грудь
мою
уже
р азб илась
полночь.
В
прожилках
небо.
Ни
души
на
свете .
Под
утро
н епременно
будет
ветер.
20 февраля 1926
Тбилиси
127


СЕРГЕЮ
ЕС ЕНИНУ
Так
жить
—
одному
Чагатару
под
силу.
Свободен
ты
был,
словно
ко нь
на
скаку.
Ск орблю
я.
Возьми
за
со бою
в
могилу
Вот
эти
стихи
за
строкою
строку.
С т епная
печаль
за
т обою
по
следу
Гналась
и
гнала
до
Дарьяльских
высот.
Мы
п лач ем.
Кружи
х оть
по
цело му
свету
—
Что
тол ку?
Ду ша
от
се бя
не
уйдет.
Нет
сч ета
с лезам
и
конца
угрызенью
Безжалостной
совести,
меры
стьща.
Но
разве
из
тех,
кто
не
рад
был
спасенью,
В
живых
ты
о дин
оставался
тогда?
Стихи
твои
к ровью
сердечной
стекали
Из
р аны
по жизненной,
капал и
вновь.
Но
разве
ты
смертью
спа сешь ся ?
Едва
ли.
Ли шь
кр овь
приум нож ит
п ролит ую
кровь.
Светало.
И
с
пьян ою
уд алью
кепк у
В
котле
из-п од
хаши
Паоло
варил.
Светало.
И
смерть
обняла
т ебя
кр епко ,
На
улиц е
кровли
мороз
серебрил.
Поэзия
не
изменилась.
И
зори,
Как
встарь,
словно
двери,
откро ет
о на.
Но
мне
все
сд ае тся,
п рикон чат
нас
вскоре
—
Такие
внезапно
пришл и
времена.
Верны
твоему
з ав еща нью,
отныне
Мы
в
каждом
застолье
тебя
помянем.
Ты
кровью
исходишь
в
глухой
ме шк о вине,
Как
хл еб,
п ро пит авш ийся
кр асны м
вином.
Ей-Богу,
мы
родичи
б ыли
друг
другу
—
Монгольскую
к ровь
разгоняли
сер дца .
Взяв
ду шу,
стервятники
в
небе
по
кругу
Парят,
чтоб
и
пада ль
склевать
до
конца.
128


Давно
Амиран
изнем о г
з десь
от
пыток
—
Подобная
участь
и
нам-суждена.
Как
мирро,
ты
выпил
смертельный
нап ит ок
—
И
нам
допивать
это
зелье
до
дна .
Взревел
по
тебе,
так
что
тре с нул
от
pefcâ,
У
Чопур ашв ил и
орга н
заводной.
Скрываю
я
даж е
от
бра та
род ного ,
Какой
в
моем
сердце
спекается
г ной!
Вовек
потому
не
из буду
печали,
Что
верности
к лят вы,
п ризнань я
в
любви
При
жизни,
Есенин,
т ебя
не
застали,
Ты
не
от зо веш ься
—
зови
не
зо ви.
Друзья,
если
головы
наши
в
канаву
Покатятся
разом,
п усть
знает
любой,
Чт о,
как
бы
то
ни
было,
братом
по
праву
Ес ени на
Орден
считал
Голубой!
28 февраля 1926
129


ТАНИТ
ТАБИДЗЕ
Саламбо,
босоногая,
хрупкая,
Ты
привязанною
за
лапк у
Карфагенской
ручною
го луб кою
Ходишь,
жмешься
и
хохлишься
з ябко.
Мысль
моя
от
тебя
пер ено сит ся
К
Ка рф аген у,
к
Танит,
к
Ганнибалу.
Он
на
меч
свой
подставленный
бросится
И
покончит
с
собой,
как
бывало.
Сколько
жить
мне,
про
то
я
не
ведаю,
Но
меня
со
в то рого
апреля
Всю
неделю
тревожат,
преследуя,
Карфагенские
пар аллел и.
Я
в
Тбил ис и,
но
дерево
всякое,
Травка,
лужица
гон ят
отс ю да,
И
лягушк и
весенние,
квакая,
Шл ют
мне
весть
с
д ерев енск ого
пруда.
Сп и,
не
подозревая
ни
малости,
Как
мне
ст рашн о
под
нашею
кры ше ю,
Как
я
мучусь
тоскою
и
жалостью
Ко
всему,
что
я
в ижу
и
слышу.
2 апреля 1926
Тбилиси
130


НЕ
УДИВЛЯЙСЯ
Не
у дивл яйс я,
если
вдр уг
услы ши шь,
Что
Тициан
молчит
уже
давно.
Я
раб
мечты.
Когда
мечтою
ды ши шь,
Все
прочее
забыть
не
мудрено.
Сегодня
я
не
стану
лицемерить:
Мне
нравился
когда-то
дадаиз м.
Терза лся
я.
И
можешь
мне
поверить^
Что
в
этом
раз дв ое ньи
был
трагизм.
Как
эшаф от
—
Халдея...
Нав аж денье!
Плач
н еба
надо
мною
не
затих.
Невозбранимы
сердцу
заблужденья.
И
я
поддался
одному
из
н их.
Вихрь
про лет ел
у
нас
над
головами.
Я
т олько
нынче
начинаю
жи ть.
Нельзя
огонь
пер есказат ь
словами,
Как
пригоршнею
море
осушить.
О,
дет ски й
мир
былых
стихотворений:
Где
истина,
где
фарс
—
не
разобрать...
Под
нат ис ком
внезапных
от к ро вений
Я
начинаю
но вую
тетр ад ь!
15 июня 1926
131


***
Мне
свеча
святая
Алаверди,
И
тр ех сот
арагвинцев
сраженье,
И
си онск ий
колок ол
до
смерти
Душу
му чаю т,
как
наважденье.
Хватит
сно ва
видеть
грудь
царицы,
Синюю
от
пыток
и
п обое в,
^нать,
что
под
Марабдой
кровь
струится
—
Стра шен
остров
из
костей
героев.
Хват ит ,
говорю,
нет
больше
мочи
Сл ышат ь
тихий
пла ч
Све ти цх овели ,
Видеть
Богородицыны
очи,
Из ре шеч енные
при
расстреле.
Как
мне
слез
не
л ить
о
каждой
ране,
Как
не
горевать
от
п рои звол а!
Пу сть
в о скр еснет
внук
у
Да диани,
И
на
Картли
не
придут
монголы!
Но
беда
видна,
бе да
слышна
мне,
—
Вновь
царевич
Александр
рыдает,
Вновь
убийство
в
Цицамури
камни
Кровью
праведною
обагряет.
Горе
родины
взывает
к
мести.
Но вой
песни
не
просите,
бросьте.
Где
возьму
я
сил
для
н овой
песни,
Е сли
в
прошлом
кости,
кости,
кости!
Не
жалейте
о
моем
бессилье,
Ж ал ости
не
н адо
мне,
поверьте.
Прахом
стал
я,
пеплом
стал
я,
пылью,
И
по ю,
как
накануне
смерти.
5 августа 1926
132


НА ДПИС Ь
НА
КНИГЕ
«АНГЕЛ- В САДН ИК »
На
но вый
стадион
спешит
столица,
И
белый
анг ел
мчится
на
коне...
Одною
хот ь
строк ой
своей
хвалиться
На
памяти
тво ей
случалось
мне?
Пусть
это
ведают
от ч изны
дали,
Но
и
тебе,
род н ая,
нужно
з нать,
Как
тяж ко
мяч
в
иг ре
вести
го д ами,
Чтобы
в
аду
поэмы
сочинять...
Вы
знаете,
кто
э тот
Ангел
Сечи
На
скакуне,
ле тящ ем
над
землей.
Ле гко
ль
всю
Грузию
вз вал ить
на
плечи?
Но
я
—
по эт
в
засаде
б оевой.
Вн ук
с лав ных
мастеров,
я
против
слова
Сражаюсь,
из
корней
м огучи х
пьющего.
Собой,
как
тканью
сумрака
н очн ого,
Ук рой
поэ та
Грузии
г ряд ущего .
21 августа 1926
Сочи
133


СКИФСКАЯ
ЭЛЕГИЯ
1
Очи
вып ла кива л
тут
Овидий
о
детях
и
Риме.
Рим
и
вре мя
падут
Перед
стихами
стальными.
Так
же
о
да льн ей
ст ол ице
Пу шкин
сгорал
на
чужбине.
Был о
вчера
это,
мнится,
—
И
нет
Петербурга
в
помине.
Рать
а мазо нок
зд есь
гн ал
М акедо нск ий,
но
сам
ст ал
добычей.
Лев
с вой
доспех
променял
Ль виный
на
пояс
девичий.
Скифы
прошли
здесь ,
коням
Хребты
с
перепою
ломая.
Са блей
дорогу
ислам
Здесь
проложил
до
Дуная.
К
мо рю
несли
свое
семя
Народы
одни
и
другие,
Но
минов ало
их
время
—
В
сумерках
дне сь
Киммерия.
Мне-т о
зд есь
чт о,
пр ишлецу?
В
сердце
стихов
трепетанье.
Бьют,
не
ща дя,
по
л ицу
—
Пой ,
лебедь,
с
пр он зенн ой
гортанью!
Здесь,
может
статься,
опя ть
П ройд ут
пл ем ена
вереницей.
По нт
Э вксинский,
как
знат ь,
Высохнет,
дно
обнажится.
Все
прорастет
был ьем ,
Но
до
ско нч ания
света
Ст их
пламе не ет
к леймо м
Прямо
на
сердце
поэта.
134


Здесь,
где
Овидии
навзрьщ
Плакал
о
Риме
и
де тях,
Мне
продолжать
предстоит
Стих,
непрерывный
в
столетьях.
2
Душою
не
криви,
в
изгнанье
не
играй:
В
своей
приверженности
ты
один
виновен.
Я
видел
С кифию ,
дал екий
дикий
край,
Но
ма ло
про ку
мне
от
всех
его
дико вин.
Да
я
и
впрямь
люблю
тебя,
моя
страна,
Но
в
искрен но ст ь
мою
уже
не
ве рят
ны не.
Ког да
там
в
ход
пош ли
и
плу г
и
борона,
Тень
папоротника
искал
я
на
чужбине.
Пл ач
пу шкинс ко й
строки
звучит
во
мне
опять,
И
Ки ммер ия
вновь
стоит
пе ред
глазами.
Мне
сл ова
ласкового
не
от
ко го
ждать
—
И
сердце
обливается
слезами.
На
участь
сету я,
с
собакою
слепец,
Бродячий
бандурист
пройдет,
клюкою
шаря .
И
эт от
тихий
пла ч
заставит
нако не ц
Расплакаться
Христа
на
нище нском
базаре.
Мне
плакат ь
хочется,
не
знаю
почему.
Как
быть,
любой
замо к
на
сердце
мне
навесьте,
Но
только
обернусь
я
к
детству
моему
З авет ному
—
и
вновь
глаза
на
мокром
месте.
Скончание
времен
печ алит
стар ика
—
Еще
бы
мне
не
знать,
я
рос
под
это
пенье.
И
с кифы
на
море,
и
прошлые
век а
Мне
тоже
застят
взор
слезою
сожаленья.
Сентябрь
1926
Анапа
135


***
Иду
со
стороны
черкесской
По
обмелевшему
ущелью.
Неистовей
морского
плеска
Сухого
Терека
веселье.
Перевернувшееся
небо
Подперто
льдами
на
Ка збек е,
И
рев
во
ве сь
отвес
расщепа,
И
скал
сл езя щиеся
веки.
Я
знаю,
от
ко го
ты
мчишься.
Погони
топ от
все
звончее.
Плетями
взду вши ес я
мышцы,
А ркан
заржавленный
на
шее.
Нет
тро п
от
демона
и
рока.
Лю б овь,
мне
это
по
засл уг ам.
Я
не
болтливая
сорока,
Чтоб
те шить ся
твоим
испуг о м.
Ты
—
женщина,
а
кто
из
женщин
Не
верит:
трезвость
не
обманет,
Но
бу дто
б
был
я
с
ней
обвенчан
—
Меня
так
эта
пропасть
тянет.
Хочу ,
чтоб
з нал
отвагу
Мцыри,
Терзая
бар са
страшной
ночью,
И
для
теб я
лишь
сердце
ш ирю
И
пер епо лненные
очи.
Свалиться
замертво
в
горах
бы,
Нагим
до
самой
сердцевины.
Меня
убили
за
Арагвой,
Ты
в
этой
смерти
неповинна.
5 декабря 1926
Тбилиси
136


КАРМЕНСИТА
Ты
налет е ла
хищной
птиц ей,
И
я
с
пути,
как
ви дишь ,
сби т.
Ты
ж енщина,
или
зарница?
О,
как
тво й
вид
меня
страшит!
Не
ви жу
от
т ебя
за щ иты.
В
меня
во нзила
ты
кинжал.
Но
ты
ве дь
ангел,
Кар менсит а,
Я
б
вверить
жизнь
т ебе
желал.
И
вот
я
тле ю
дни
и
ночи,
Горя
на
медленном
огне.
На йди
расправу
покороче,
—
Уб ей,
не
дай
очнуться
мне.
Тр ев ога
все
непобедимей,
К
минувшему
от ре зан
путь,
И
способами
никакими
Былого
мира
не
вернуть.
В
душ е
по ют
рожки
без
счет у,
И
звук
их
жалобно
ун ыл,
И
точно
в
ней
ютится
кто-то
И
яблоню
в
ней
посадил...
И
так
как
б оли
неприкрытой
Не
ут аить
перед
людьми, •
Пронзи
мне
сердце,
Карменсита,
И
на
не бо
меня
возьми.
16 декабря 1926
137


***
П рив оз ит дили жанс
И
письма
и
га зеты ,
И
лоша ди
бредут,
забрызганы
до
гр ив,
Промерив
на
пу ти
все
лу жи
и
кюветы.
За
три
вер сты
слыхать,
Ко гда
взывает
кучер:
—
Вот
«Цнобис пурцели», вот знания листок...
А
ну -ка,
детвора,
набрасывайся
кучей!
А
я
того
и
жду.
На
голову
—
потуже
—
Платок.
Че рез
плетень!
Канава
по за ди!
И
с
пачкою
газет
обратно
—
че рез
лужи.
Уже
нар од
п рити х.
Уже
сырой,
нехрусткой
Бумагой
я
шуршу,
чтоб
гордо
прочитать
Народу
о
во йне
—
Войне
яп оно- р усс кой.
Отец
глазами
слаб.
Но
все
село
считает,
Что
пу сть
бы
даже
он
и
вовсе
был
здоров,
—
Нет
лучше,
есл и
сын
Вот
так
от цу
читает.
Крестьяне
смотрят
в
рот,
Качают
головами,
Пр ев ыше
но вост ей
они
поражены:
Ма лыш,
а
не
смущен
мудреными
словами...
1926(?)
138


АПРЕЛЬ
В
ОРПИРИ
Солнечным
жаром
Орпири
наполнен,
А
над
са дами ,
где
персик
с
ай вою,
Солнце
качает
цветущие
волны,
Пенное
кружево
над
головою.
И,
помогая
цветенью,
кипенью,
Будто
бы
мар ш
над
зелено й
дорогой,
Птицы
гремят
по
садам,
словно
пеньем
Май
призывает
себе
на
подмогу.
Поле,
набухшее
в
со лнечно м
свете,
Гонит
по
мышцам
силу
земную,
Сл овно
уже
прочитало
в
газете
Передовую
про
посевную.
Так
от
Ор пири
гулким
простором
До
Чаладиди
плывет
вели ча нье .
Е сли
обрушатся
гордые
горы,
Их
этот
воздух
поддержит
плечами.
И
Ар си анский
хр ебет
небывалый
В
льдистой
короне
сия ет
до
срока,
Ж дет
л ишь
сиг на ла,
что б
грянуть
обвалом,
В
пену
цветения
пеной
потока.
Так
и
не
вед аю,
что
означ ало
Вечное
пение
«Чарирами»,
Но
Имеретия
мне
зазвучала
Бли зки м
созвучием
—
чая
и
рами.
1926
139


ЗАЗДРАВНЫЙ
ТОСТ
Ник о
Пиросмани
Пр ив ыкли
мы
сл авит ь
во
все
времена
Нико
Пир о смани
за
дружеским
пиром,
И скать
его
сердце
в
бокале
вина
—
За тем
что
одним
мы
помазаны
мирром.
Он
тра пе зы
нашей
почтил
бл а го дать:
Бурдюк
и
баран
не
с ходи ли
с
полотен.
А
п овод ов
к
пиру
нед ол го
искат ь
—
Любой
для
приятельской
встречи
пригоден.
Сле ды
наш ей
жи зни,
о
чем
ни
пиши,
Изгладятся
лет
через
де ся ть,
не
боле,
А
там
на
по мин
нашей
бедной
ду ши
Прид ет ся
сходить
поклониться
Николе.
За пла чет
в
подсвечниках
пар а
свечей,
В
тра кти ре
накроется
стол ик
с
обедом...
Прошел
он
при
жизни
сквозь
плам я
огн ей,
За
ним
и
другие
пот ащат ся
сл едо м.
Жил
в
Грузии
мастер...
Он
счастья
не
знал!
Таким
уж
сум ел
он
на
св ет
у р о диться.
Поднимем
же,
братья,
во
здравье
бокал ,
—
Да
будет
пр ос лавл ена
эта
десница.
1926
Тбилиси
140


***
В ысо ким
будь,
как
б ыли
пред к и,
Как
небо
и
как
гор
венец,
Где
из
ущелья,
как
из
клет ки,
Взлетает
ястреба
птенец.
Я
тих,
застенчив
и
растерян.
Как
гость,
робею
я
везде,
Но
больше
вс ех
поэтов
верен
Земле
грузинской
и
воде.
Еще
над
бархатом
кизила
Гор ит
в
Кахетии
закат,
Еще
в ино
не
забродило
И
рв ут
и
давят
виноград.
И
ес ли
красоте
творенья
Я
не
смогу
хвалы
во здат ь,
Вы
можете
без
сожаленья
Меня
ногами
растоптать.
Высоким
бу дь,
как
был и
пре дки,
Как
небо
и
как
гор
в енец,
Отку да ,
как
из
т емной
клетки,
Взлетает
ястреба
птенец.
1926
141


***
Трижды
существуя,
Я
крещен
втройне,
Смерть
придет
вп ус тую
В
первый
раз
ко
мн е.
Я
в
ко нец
плачевный
Верить
не
могу,
Ви дя
ежедневно
Выси
гор
в
снегу.
В
третье
по сеще нье
Бу ду
я
—
полей
Сжатых
совершенней,
Яб лока
спелей.
1926
142


ЕВРЕЙСКАЯ
МЕЛОДИЯ
Сиони
рядом
был
—
Вблизи
от
Ва вилона ,
И
кедра
аромат
На
крыльях
ве тра
ре ял,
И
сторожил
Кавказ
Надменно,
непр екл онно
На род ов
и
племен
Затворенные
двери.
Да,
плач
—
всегда
ес ть
пла ч,
А
плач
о
доме
—
вдвое;
Так
мы
рыдали
та м,
Где
В авил она
реки,
Сто
сотен
лет
на зад
В
тоске
надсадной
воя
По
мертвому,
От
нас
ушедшему
навеки.
Рыдаю,
как
Араке,
Мне
глухо
вторит
Мтквари,
Придет
с
восходом
с вет,
У йдет
с
закато м
снова ,
О,
Боже,
си лы
дай
Дрожащей,
слабой
твари,
Когда
ка знит
людей
Свирепый
Иегова!
Да,
Библ ия
в
кр ови
И
все
же
ищет
кров и,
И
песня
все
течет
Сквозь
сомкнутые
веки,
И
Ба йрон а
нап ев
Грознее
и
су ро вей,
И
Гей не
слезы
лье т,
Просаливая
рек и.
От
иудейских
с лез
Куд а
поэту
деться?
Спеши,
спеши,
душа,
143


За
сердцем
поспевая!
Ко
мне
приходит
вновь
У т рач енное
детство,
Я
слышу:
вот
струна
Давида
огневая.
Яфета
дочь
—
рабу
Протягивает
длан и,
Сидония
идет,
В перед
шагая
смело...
Дворовый
пес
в
углу ,
Надсаживаясь,
лает,
И
у
подъезда
ждет
К лие нта
Даниэла.
Х лоп очет
И саак,
Добро
продать
стремится
—
Товар
открыт
для
всех ,
Как
выставлен
на
блю де:
—
Ес ть
мыло,
шпиль ки,
соль,
Гвоздика
и
корица,
Неужто
нико му
Не
нужно
это,
люди?!
А
ну-ка,
подходи
—
Парча-мануфактура!..
За
ним
галдеж
и
визг,
Мальчишьи
кри ки
звонки.
Такая
уж
судьба,
Такая
уж
натура
—
А
где
ж,
бед няга ,
хвос т
Несч астн ой
ло шаде нки?
Божится,
плач ет
он,
—
И
все
ж
ему
нет
веры .
Он
Бога
сто
раз
в
ден ь
Ок ру тит
и
обманет.
Кто
в ед ает,
что
он
Изв е дал
и
измерил?
Ходить,
бр о дить,
хитрить
—
Таким
он
д елом
за нят.
144


О,
не
т оргуй ся,
ма ть,
—
Не
знае т
сам,
о
чем
он
Бубнит,
когда
тве рд ит
О
со ли
и
о
м ыле ...
Был
слышен
свист
кнута
Над
н им,
над
обреченным,
Когда
неправый
суд
Над
Бейлисом
тво ри ли.
Рыдала
и
рвалась
В
огне
душа
сту дента ,
Но
что
он
мог
свершить,
Что
сделать
в
этом
громе?
В
смятенье
и
пожар
Ду ша
была
одета,
Когда
впервые
я
Услышал
о
погроме...
1926
145


ИСЕ
НАЗАРОВОЙ
Эту
память
с
весенними
бурями
Не
отдам
я
пр ошед шим
годам.
Я
читаю
«Восстание в Гурии» .
Приближаясь
к
гурийским
горам,
К
сам ой
первой
любви,
к
той
непрошенной,
К
той ,
терзавшей
м еня
по
ночам.
И
чем
дальше
мы
ветром
отброшены,
Тем
б ез до мней,
бездонней
печаль.
Там,
в
б езгр ешно м
твоем
сновидении,
Два
поэта,
лиш енные
сн а.
И
любовь
непод вл аст на
забвению,
Ибо
может
проснуться
она.
Ты
с
Паоло.
А
третьему
л ишнем у
Выпал
сумрак
гурийских
дорог,
Где
рук ою
подать
до
Все выш не го,
Что
утешить
влюбленного
смо г.
Ты,
как
прежде,
чужая
и
близка я ,
Не т,
как
прежде,
отрады
в
стихах,
Что
же
делать
с
горами
гурийскими
И
ноч ным и
огнями
в
горах.
1926
146


В
АН АНУР И
Тамуне
Церетели
Ты
зд есь
не
быв а ла.
И
все-таки
мне
суждено
Запомнить
тебя
перед
сводами
этой
твердыни.
Два
тока
Арагвы
сливаются
в
русло
одно,
Меня
же
с
тобой
разлучают
навеки
от ныне .
О,
если
бы
даже
не
знал
я
т ебя
никогда,
Я
б
грезил
тобою
—
так
Врубелю
мнилась
Там ар а.
Ты
над
Моди-Нахе
сгораешь
в
ночи ,
как
з везд а.
Ты
облаком
т аешь
в
го рн иле
полдн ев н ого
жара.
Душа
цепенеет,
как
будто
и
впрямь
на
лет у
К
ней
Демон
безумный
на
миг
прик оснул ся
крылами.
Раздай
же
по др угам
оленью
св ою
красоту
—
Теперь
н ичего
уже
больше
не
сбу де тся
с
на ми.
Пускай
им
поэты
сл агаю т
стихи
о
любви.
Пускай
стороной
их
обходят
терзанья
и
бури.
А
мы
навсегда
погребаем
наде жды
сво и
Бе зум ною
ночью,
в
потемках,
у
стен
Ананури.
Смотри
же,
я
гибну.
Так
бьется
фор ель
средь
камней,
Бо ка
об ди рая
на
су ше
гор яч ей
и
пыльной.
Разорваны
жабры,
и
с
каждой
минутой
тр у дней
Г лота ть
этот
воздух
—
тяжелый,
сухой,
непосильный.
Вот
так
и
ухо дят
поэты
в
последнюю
тьму,
Где
больше
уже
ни
страстей,
ни
стихов,
ни
витийства.
Где
больше
не
н адо
сквозь
слезы
се бе
самому
Слагать
в
забытьи
колыбельную
самоубийства.
1926
147


по нт
эв кси нский
Нине
Макашвили
А
влажный
з вук
неотделим
от
плоти
—
Лениво
набегающей
волны.
Зажмурься
и
шепчи:
Эвксини с
пон т
и...
Ме де
я. ..
Эти
зв уки
—
эти
сны
—
Твои.
Но
почему
опять
Медея?
От
страха
то
горя,
то
х олоде я,
За
звуком
следую,
за
языком.
Гл от ает
п ламя
мой
камин-дракон,
И
ба гров ея
в
отсветах
камина,
Дрожит
руно.
Ус пе ешь
сердце
сжечь,
Пока
судьбина
медл ит,
как
л авина,
Пока
немоту
не
расторгнет
речь.
Но
то,
что
я
скажу
—
пребудет
С ловом .
В
нем
будеш ь
—
Ты.
А
древний
бу дет
миф
Прохладным
облаком
—
Твоим
покровом,
Полуденное
со лнце
притемнив.
Слова
—
укромней
монастырской
кельи,
Нежнее,
чем
по нт ийская
волна...
Строфа
—
как
крепость!
Как
Саргис
Джакели!
И
в
каждом
слове
—
Ты.
Л ишь
Ты
одна.
Г ляди:
взлетает
Гагра-лебедица
И
правит
на
Эльбрус.
Свежеет
Понт...
Мне
и
ему
—
так
радостно
трудиться
—
Бить
в
бер ег
и
лохматить
горизонт!
Сполна
сказаться
в
грохоте
и
во е,
Встречая
августовский
зве здо пад —
Скала
—
волна
и
слово
—
все
жи вое
—
И
Ты
—
всему
гармония
и
лад...
1926
Гагра
148


ИЗДРЕВ Л Е
Издревле
дня
каждодневной
вершиной
В
Грузии
вина
сердца
веселили,
В
руки
из
рук
те
спешил и
кувшины,
Как
от
Д ербент а
до
Нико псии.
С
соб ст венной
кро вью
смешав,
как
прич аст ье,
Пил
удалец
их
у
смерти
порога,
Резал,
сшибаясь,
татар
он
на
части,
Шашке
доверив
и
битве
дорогу.
Сгинули
в
бурях
те
к рест оно сцы,
Нет
и
красавиц,
что
в
башня х
томятся.
Кто
их
в спом янет ?
Кто
в
них
разберется?
Кто
за
них
вып ье т?
Нам
ли
стараться...
Пел
на
Арагве
Ба ра та швили,
«Химерион»
мен я
душит
доселе,
Коршуном
вглубь
взметнулся,
и
взмыли
Ветры
—
еще
холодней,
чем
в
уще лье .
Что
же
мне
слезы
лю бимо й
и
мило й?
Вихрь
не
прошу
рыть
могилу
я
с
в изго м.
Пусть
же
сгорят
мои
кости
и
жи лы
И
в
крематории
н овом
т билисс ко м.
Братцы,
струею
прекрасного
света
Пеня т ся
роги
и
в
ветер
и
в
стужу,
В
Грузии
трудно
бранить
нам
поэта
За
то,
что
с
вином
так
и здр евле
он
дружен.
7 января 1927
149


ШАРМАНЩИКИ
И
ПО ЭТЫ
В
Белом
духане
Шарманка
рыдает,
Кур а
в
отд але нье
Клуби тс я.
Душа
у
меня
От
лю бви
замирает.
Хочу
я
в
Кур е
У то питься .
Что
был о
—
то
б ыло,
Пирушка-забвенье.
Пр инесит е
из
Арагвы
Ф оре ли!
Оставлю
о
ми лой
Одно
стихотворенье:
Торговать
мы
стихом
Не
у мели.
«Нина,
моя
Нина,
З амуж
не
пора
ли?»—
«У тебя не спрошусь,
Е сли
надо».
Играй,
мой
шар манщ ик,
Забудь
о
печали!
Для
м еня
мухамбази
—
Отрада.
Танцор
на
веранде
Плы в ет,
приседает.
Любовь
за
Куро й
Устремилась...
«Сначала стемнеет,
Потом
рассветает.
Тамрико
от
любви
Отравилась!»
150


Неправда,
ш арман щик !
Забудь
это
слово!
Ей
зваться
Тамарою
Сла дк о.
Но
толь ко
к расавица
Лю бит
другого:
В
поклон ника х
нет
Недостатка.
Иг рай
же,
шарма нщи к,
Игр ай
п ред
рассветом!
Один
я
ей
дорог,
Не
скрою.
Как
б ыть
ей
со
мною,
Гулякой-поэтом?
Ро зы
в
Грузии
Се ют
с
крупою.
Но
кол ь
ты
заду м ал
Потешить
г р узина,
И
твоё,
видно,
сердце
Томится.
З най,
найдет
себе
му жа
Черноокая
Ни на,
Не
зах оч ет
Т амр ико
отравиться.
Есть
для
жен щин
закон:
Их
девичество
кр ат ко.
Скоро
сыщет
девица
Супруга.
Мы
же
г ибне м,
шарманщик,
Жизнь
от дав
без
остатка,
Нам
и
пуля
сквозь
сердце
—
Под руга !
16 февраля 1927
Тбилиси
151


ВСТРЕЧА
С
КОНСТАНТИНОМ
БАЛ ЬМОНТ ОМ
БЛИ З
МОСКВЫ
В
ЛЕСНОМ
ГОРОДКЕ
Мы
по лем
шли...Доверчивей
ребенка,
Во лшебни к,
за
тобой
я
по спеша л.
Ты
—
легкий
шаг,
походка,
как
поземка
—
Ветрами,
как
Христос,
п ове лева л.
«Я был в России.
Грачи
кр ич али.
Ве сна
смея ла сь
в
мое
л ицо».
Но си лся
вет ер
с
прошлогодним
сором
И
п рядь
вол ос
медовых
развивал,
И
каркал
ворон,
или
плакал
воро н,
Твои
стихи
картаво
повторял.
«Я был в России.
Грачи
кричали.
Грачи
кричали:
зачем,
зачем?»
И
у
тебя
я
был...
И
пла кал
ворон ,
О
чем
он
плакал,
разве
угадать?
Но
родина
вставала
перед
взором,
И
слез
горячих
я
не
мог
унять.
Десятилетье
огненное
это
Из
памяти
не
выжгло
про шлых
дней.
Но
ск олько
же
в
то
лето
было
с вета,
Что
до
сих
пор
светло
в
д уше
моей!
—
«Важа Пшавела в это лето умер», —
Ск азал
и
сам
не
поднял
головы.
В
предсмертной
жажде
он
как
обезумел
И
словно
бык
просил:
травы,
травы...
С
тех
пор
меня
не
покидало
чувство,
Что
на
два
солнца
я
вз гляну ть
успел.
Фант аз ии
ли,
нежности
ли
буйство,
Но
с
э тим
я
бы
умереть
хотел.
«Собачья»
ли
«площадка», где я маюсь?
Ни кольс кая
ли
церк ов ь?
Вс е,
как
встарь...
Но
позвонить
у
двери
не
решаюсь,
—
Здесь
прежде
был
престол,
сиял
алтарь.
152


Здесь
Ск ряб ин
д ень
и
ноч ь
со
смертью
бился,
Звучал
зд есь
Руставели...Я
читал
Оригинал...
и
пот
с
меня
струился,
Здесь
Груш ка ,
наш
де кан,
то гда
живал.
И
ты
читал...
Нет,
так
берут
аккорды,
Так
мед
из
сотов
пь ют,
так
льют
свечу!..
И
я
родной
земли
почуял
корни,
Цветущую
увидел
алы чу.
Что ,
Балтрушайтис
дремлет?
В
самом
дел е?
Хорош
Волошин,
с
головою
льва!
И
вдохновенный
гол ос
Руставели
Покрыли
зимней
нежности
слова.
Тебя,
ве лик ол епно го
поэта,
Жд ут
с
голубыми
рогами
др узь я,
Второго
«Витязя в тигровой шкуре»
где- то
Тб илиси
ж дет,
жд ет
Грузия
моя.
Уже
то гда
и
по розн ь
и
вместе
Пытались
футуристы
мир
менять...
Но
мы,
мы
дан ни ки
одной,
старинной
чести,
И
нам
с
лю бовью
в
сердце
умирать!
Февраль
1927
Тбилиси
153


ТБ И ЛИС СКАЯ
НОЧЬ
Как
будто
умирающая,
н очь
Вся
изнывала,
как
певец
в
ударе.
Иль
впра вду
по мог ли
ей
изнемочь
Там,
за
Курой,
рыдающие
та ри?
И
на
плоту
сосновом
пел
ст ар ик.
И
песни
н езап амят ная
старость,
Преобразив
его
гортанный
кри к,
На
что- то
там
надеяться
старалась.
А
я
чем
жив
и
до
чего
дошел?
Как
Шавна б ад а,
че рен
я
и
гол.
О
чем
же
сердце
плач ет
человечье,
Сжигаемое
известковой
печью?
Зачем
мне
стол,
накр ыты й
на
плоту,
И
то
ви но,
что
бражники
глушили?
Схватить
бы
лу чше
в
ру ки
бомбу
ту,
Что
неко г да
швырнул
Джор джи а шви ли.
Вот
чем
я
стал
и
до
ч его
дошел.
Как
Шавнаб ад а,
черен
я
и
гол.
Кл я нусь
вам
честью,
я
бедней
и
жальче,
Чем
тот
обуг ле н ный
з ага ром
мальчик.
Я
б уду
петь
и ндус триа льн ый
вихрь
И
старый
мир
круш ит ь,как
п лот
дощатый.
Ик ар
взлетел
на
крыльях
восковых,
Но
не
к р ылам,
а
сердцу
нет
пощады.
Прости
мне,
если
сердце
залито
Еще
сле за ми
о
за ре
весенней.
Я
сам
ревную
к
нищему
за
то,
Что
он
п оет
и
плачет
об
Арсене.
Я
сам
на
загнивающем
плоту,
На
том
дощатом
л ебеде
сосновом,
Но
я
не
конч ил.
Я
еще
расту.
Еще
надеюсь:
все
н ачнет ся
снова.
16марта1927
154


В
КАХЕТИИ
1
Слушайте
зов
Алазанской
долины,
Гости
дал ек ие,
голос
старинный.
Пробуйте,
пейт е
вина
Кварели,
Что бы
сердца
на
пирах
по т епл ели.
Всех
приведите:
п евцы
зд есь
желанны,
Стол
им
открытый
лоз ы
обвили,
В
Шильд е
спо ет
вам
Де дас
Левана
Или
в
Артанах
—
Каралашвили.
Пусть
по
селеньям
прокатится
гром ом
Мравалжамиер
—
чужим
и
знакомым,
Пус ть
им
по слышит ся
гра д
в
Цинандали.
—
Где
еще
сердце
так
песни
вм ещали?
Ст ол
зад охн ет ся
от
песен
застольных.
Будь
же
названия
зятя
достойным,
Рог
подымай,
не
смущаясь,
поч аще,
Выпей
зд оро вье
Кахети
с лад чайшей.
2
Знаю,
стреляли
с емь
братьев...
Но
где
же
Их
поп ад ань е?
—
Промазали
вместе.
Только
единожды
выстрелил
дед
наш,
—
Тур
вниз
ногами
повиснул
на
месте.
Пу сть
семь
поэтов
пу стят,
как
стрелы,
Се мь
своих
песен
—
все
мимо
про мч ат ся.
П уть
пересек
им
Ва жа
Пшавела,
Об вало м
над
ними
повис
Чавчавадзе.
Герои
Кахетии,
эти
—
другие...
Где
состязаться
достанем
мы
силу?
Поднимем
же
чашу,
друзья
дорогие,
И
выпьем
за
ту,
что
на
све т
их
род ила.
Вед ь
рвется,
как
оползень,
песня
в
привете,
Когда
проезжаешь
долину
Кахетии...
17 апреля 1927
Тбилиси
155


***
Не
я
пиш у
стихи.
Они,
как
повесть,
пишут
Мен я,
и
ж изни
ход
сопровождает
их.
Что
стих?
Обвал
снегов.
До хнет
—
и
с
места
сдышит ,
И
заж иво
с хорон ит.
Вот
что
с тих.
Под
ливнем
лепестков
родился
я
в
апреле.
Дождями
в
дождь,
белея,
яблони
цвели.
Как
слезы,
лепестки
дождями
в
д ождь
горе ли.
Как
сл езы
гла з
моих
—
они
мне
издали.
В
них
зна к,
что
я
ум ру.
Но
ес ли
вз оры
чьи-то
Случайно
нападут
на
строчек
эт их
с лед,
Замолвят
без
ме ня
они
в
мою
защиту,
А
будет
то
поэ т
—
так
подтвердит
поэт:
«Да,
скаж ет ,
был
у
нас
та кой
несчастный
малый
С
орпирских
берегов
—
бол ь шой
оригинал.
Он
пр ипаса л
ст ихи,
как
сухари
и
сало,
И
их,
как
пр ов иант,
с
собой
в
дорогу
брал.
И
до
то го
он
был
до
самой
смерти
мучим
Красой
г ру зинско й
ре чи
и
гру зи нс ким
дне м,
Что
верностью
обоим,
с амым
лучшим,
Загра жде на
дорога
к
с час тью
в
нем».
Не
я
пиш у
ст ихи.
Они,
как
повесть,
пишут
Меня,
и
жи зни
ход
сопровождает
их.
Что
стих?
Обвал
сн его в.
Дохнет
—
и
с
мест а
с дышит ,
И
заживо
схоронит.
Вот
что
с тих.
Апрель
1927
156


ТО ГО
СКРЫВАТЬ
НЕ
НАДО
Дезертиры
паля т
из
ружей.
Рыжей
кровью
течет
Лиахва.
Проступив
из
души
нар ужу ,
Прожитое
тленом
запахло.
Десять
лет
—
будто
ряб ь
сквозная,
Страшных
сно в
обугленный
свиток.
Как
я
выдержал,
сам
не
знаю ,
С тол ько
горечи,
столько
пыт ок.
Для
страдающего
поэ та
Все
слов а
потеряли
цену .
Пусть
расш ирила сь
с цена
эта,
Мертвецом
я
вышел
на
сцену.
Так
в
грузинской
сказке:
бедняга
Наб ред ает
на
кл юч
бессмертья.
Он
домой
воротится
с
фля гой ,
Тут
ему
и
кр ышка,
поверьте!
Так
с
поэ там и
происходит,
Что,
видать,
от
рожденья
хилы.
Если
слава
их
и
на ходи т,
То
ле жит
на
плитах
могилы.
Их
сти хи
—
с ловно
кубки
яд а.
Им
отравы
скрывать
не
надо.
16 мая 1927
157


ГУНИ Б
Я
прошел
по
Д аге стан у,
как
мюрид,
Не
считал
себ я
гяуром-иноверцем.
Пу сть
со
мн ой
клинок
лезгинский
говорит,
З абавл я ется
моим
пронзенным
сердцем.
В
обл аках ,
в
снегах
п ре двечн ой
белизны
Цепи
гор
—
как
окровавленные
плахи.
И
таких
громов
раскат ы
там
сл ышны,
Будто
мчатся
иско паемые
в
страхе.
Выше
гнез д
орлиных
скученные
там
Очаги
людские,
нищие
селенья;
Со
стыдом
бреду
я
нынче
по
следам
С ов ершенно го
отцами
преступленья.
Всех
вповалку
упокоила
земля,
—
Где
грузины,
где
л езгины ?
—
нет
от вет а.
Но
од ним
джигитам
смелым
Шамиля
Рай
отверзся,
су ж дена
обитель
света.
Наш их
братьев
истлевают
костяки.
И
когда
во пит
ночная
непогода
—
Это
голос
бесприютной
их
тоски,
Это
песня
их
бесславного
похода.
Не
стрелял
я
из
кремневого
ружья,
Не
лелеял,
не
ласкал
гла за ми
сабли.
Светом
ж изни,
мирным
братством
дор ожа ,
Никогда
войны
к рова вой
не
прославлю!
17 июля 1927
Тбилиси
158


ЗАПОЗДАЛЫЕ
СКАЧКИ
Все
мне
кажется,
будто
на
скачк и
На
хромом
я
явился
коне...
Стихотворная
накипь,
горячка,
Пос рам лень е
пр ино сишь
ты
мне!
Я
не
рыцарь,
сражавшийся
смело,
Да
и
по ля
тут
нет
для
атак...
Ты
же
знаешь:
мечта
улетела.
Не
пугай
—
я
напу г ан
и
т ак.
Э той
крови
горчайшей
потоки
Не
с
мечом
—
так
со
с ловом
пройди!
Жд ет
нас
бой
роковой
и
жестокий,
Будь
же
стоек,
борьба
—
впереди...
Воз ле
нашего
яс ного
мо ря
Мо ре
крови
уносит
сердца...
Разве
яз ву
смятенья
и
горя
Мы
не
сможем
отмыть
до
к онца?
Гибель
Сло вом
пр екр асным
и
гордым
Встретит
лебедь
с
разрубленным
г орлом !
23 июля 1927
Кобулети
159


ЛИКОВАНИЕ
Как
кл адь
дорожную,
с
собою
Но шу
мечту
грузинских
сел.
Я
—
к
Грузии
губам
трубою
Прижатый
тростниковый
ствол.
Я
из
груди
бы
сердце
вын ул,
Чтоб
радость
бил а
через
край.
Чт об
час
твоей
печали
мин ул
—
Свободно
мной
располагай.
П оют
родные
горы
хором,
—
На
смерт ь
сейчас
ме ня
по шли
—
Я
даж е
и
тогда
ук ором
Не
упрекну
род ной
земли.
С
поэта
большего
не
требуй,
Все
пули
на
меня
истрать,
И
на
тебя
я
б уду
с
неба
Благословенье
призывать.
24 августа 1927
Кобулет и
160


ШАПКА
ГАРИБАЛЬДИ
Я
еще
безусый
был
маль ч онк а,
Во
мне
сердце
лас точкин о
б ило сь,
Бой
гремел,
и
пу ли
пе ли
тон ко,
—
Воевать
мне
не
досталась
милость.
В
восемнадцатом
году,
в
апреле,
Н асмея лись
турки
над
Батуми.
Без
оружь я
воины
старели,
От
позора
стали
мы
угрюмей.
Но
кипела
кро вь
желаньем
мести
В
зл ую
пору
светопреставленья.
Стар
и
млад
мечтал,
чт об
честь
по
чести
Турок
опрокинуть
на
к ол ени.
Как
стена,
мо лч ало
наше
вой с ко.
Мокрый
ветер
бил
наотмашь
зло бн о.
Лиш ь
сердца,
исполнившись
ге рой с тва,
Неприступной
кр епост и
подобны.
.. .М оло дые
яростные
го ды
Сгинули,
исчезли,отшумели.
Душу
клон ят
новые
невзгоды,
И
как
с вечи
в
час
отхо дн ый
—
ели .
Сердце,
не
дробись
на
сто
осколков,
Той
весны
верни
знакомый
искус.
Пусть
тебя
н авек
привяжет
к
долгу
Пламень
ш апо чки
гарибальдийской!
10 сентября 1927
161


ВО СХ ОДИТ
С ОЛНЦЕ,
СВЕ Т АЕТ
Солнце
пе рвы ми
лучами
метит
Ск лоны
гор ,
очнувшись
ото
сна,
Из-за
туч и
светит
и
не
светит
В
ней
заноч евав шая
луна.
Сверху
Терек
набегает,
воя,
С низу
с лышит ся
Арагвы
рев,
Солнце
незаметною
киркою
Разб ив ает
льдины
ледников.
По
Казбеку
вихрь
метет
с
вершины,
В
пур пуре
з ари
его
вис ок.
Стыд
тому,
кто
пред
такой
кар тино й
Смерти
бы
еще
бояться
мог.
Я
стою
внизу,
оцепенелый,
И
себя
совсем
не
узн аю,
Точно
вд унул
сам
Важа
Пшавела
Жар
Химикаури
в
груд ь
мою.
7 декабря 1927
162


ИЗ
СОГАНЛУГА
А
Кура
—
колыбельного
тише
напева.
Только
здесь,
у
Метехи,
р аз гулят ься
не
прочь.
И
лу на
разл егл ась
безмятежно,
как
д ева,
На
плотах
облаков,
уплывающих
в
но чь.
Т ат арчон ок
о б ор ванный
из
Соганлуга
Погоняет
ослов
и
протяжно
поет.
За лит ая
сиянь ем
ночная
ок руга
Допоздна
разговоры
со
мно ю
ведет .
Я
беспече н
и
гол,
как
гора
Шавнабада.
Т олько
мы сли
—
и
суд ьи
мои
и
родня.
Я
не
баловень
э той
судьбы
—
и
не
надо.
Лиш ь
од но
до
глубин
уязвляет
мен я:
Что
и
времени
минуло
вроде
не
м ало,
Но
Крцаниси
еще
потрясает
озноб,
Что
—
простреленная
—
замерла
Нарикала
И
ст оит
в
те м ноте
напря ж енно,
как
гроб.
.. .А
Кура
колыбельного
тиш е
напева.
Только
здесь,
у
Метехи,
разгуляться
не
прочь.
И
л уна
разлеглась
безмятежно,
как
де ва,
На
плотах
облаков,
упл ываю щи х
в
ночь.
1927
163


БРАТУ
ГАЛАКТИОНУ
Двое
братьев,
почти
близнецы,
Там,
в
Орпи ри,
мы
вы рос ли
об а.
Там
зарыты
и
на ши
отцы,
Да
истлели,
н аве рно,
два
гроба.
Там
дом а
на ши
рядом
ст оят.
Мы
в
одн ой
малярии
горели
У
разлива
Рион а
в
апреле,
И
одни
нас
истоки
поят.
Ты
томишься
по
лаврам,
а
мне
Любо
вспомнить
о
той
стороне,
Слушать
хриплую
жалобу
ж абью
Или
ржавое
хлюпанье
хляби.
Д илиж анс,
приближаясь,
скрипит,
Чаландари
бредет
и
вопит,
Б осон огий
певец,
и
п росел ок
Полон
песен
его
невеселых.
Моя
песня
л ишь
отзвук
глухой
Той
трясины,
где
прошлое
тонет.
То
в
ней
волч ий
по слы шитс я
вой ,
То
Как
будто
бы
колокол
стонет.
Наши
матери
сгорбились,
ждут,
И
пом ин ки
справляют
старухи,
Да
соседи
в
проклятой
округе
Никогда
уже
к
ним
не
придут.
1927
164


В
ГОМБОР А Х
С. Ша н илиашв или
и
Г.Леонидзе
Распыляется,
гибнет
Удж ар ма.
Но
сво й
О блик
все
ж
сохраняют
уп орны е
глыбы.
О,
х отя
бы
до
нашей
доски
гро бов ой
Вы,
стихи
о
любви,
сохраниться
могли
бы!
В
ночь
такую
Ва хта нгу
послыш ался
зво н
С
темных
высе й.
И
я
различаю:
несмелы,
До
сих
пор
еще
плачут,
смотря
в
небо скло н,
Остролисты
и
вер ес ки
Ва жа
Пшавелы.
В
Сартичалах
играет
на
тари
С ако,
Напевает
для
нас
«Сулико»
Церетели.
Что
ж,
и
наши
возлюбленные
д алек о,
Для
потерь,
для
разлу к
мы
любимых
имели.
Да,
умел
себя
высказать
пре жде
ашуг!
Р ечь
должна
быть
сейчас
у
поэтов
иною .
Но
п ока
еще
слов ом
владеет
недуг,
По ст упь
г овора
нашего
ст ала
больною.
Нина,
и
Суламифь,
и
Мелита...
Чиста
Прелесть
скло но в
Кахетии.
Будто
смиряя
Нрав
свой,
ж енщино й
сделался
тигр.
Иль
с
моста
Из
волос
—
нам
открылось
с ияние
р ая?
Н очь
Кахетии
сладостнее
молока
Материнского.
Не гу
к оле блет
Иори.
Над
Гомборами
вс плы ла
луна.
И
рук а
Г орга сла на
мечом
ее
сдвинула
вскоре.
Январь
1928
Тби лиси
165


***
Бр ат
мо й,
для
пенья
пр ишл и,
не
для
распрей,
Для
п рекло нен ья
ко лен
пред
землею,
Для
восклицанья:
—
Пре крас на я,
зд рав ству й,
Жизнь
моя ,
ты
обожаема
мно ю!
Кто
там
в
Мух р ани
насытил
марани
Ало ю
вла гой?
Кем
солнце
ведомо,
Что б
в
о сия нных
д олина х
Ар агви
Зрела
и
бл изил ась
ала ве рдо ба?
Кто-то
другой
и
умрет,
не
за мет ив,
Смертью
займется,
как
будничным
делом...
О,
что
мне
делать
с
величием
эт им
Гор,
обр ащ ающ их
карликов
в
д эвов?
Го спо ди,
слишком
велик
виноградник!
Проще
в
постылой
чужбине
скитаться,
Чем
этой
ро дины*
невероятной
Видеть
кр асу
и
от
слез
удержаться.
Где
еще
Грузия
—
Грузии
кро ме?
Кр ай
мой,
ты
прелесть
и
кр айня я
крайность!
Что
по нук ает
движение
к рови
В
жилах,
как
ты,
моя
жи знь,
моя
радость?
Если
рожден
я
—
рожден
не
на
время,
А
навсегда,
обожатель
и
раб
тв ой.
Смерть
я
снесу,
и
бе ссм ерт ия
бремя
Не
утомит
меня...Жизнь
мо я,
здра вс тву й.
Январь
1928
166


СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ
ПУТЕ ШЕСТ ВИЕ
Май
всюду
есть
май .
П ов семест ное
чудо.
Но
все
же
в
Батуми
в
нем
неж ност ь
и ная.
И
понял
я
нынче
—
вовек
не
забуду
—
Что
нет
кра соте
ни
предела,
ни
края.
В
смя т ении
память: «Абылоли,
было?»
Так
кротко
морское
про стр анст во
дышал о.
Семь
дверец
высо ко е
не бо
раскрыло
И
ра ду жным
пояс ом
не бо
сковало.
И
лучшая
занавесь
ирисов
белых
Коле бл ет ся
в
такт
лакир о ванным
кро нам .
И
стаей
уснувшей
птиц
меловотелых
—
Так
ро зы
рассыпаны
в
глянце
зеленом.
Один
перед
р айскими
медл ю
вратами,
Что
наст еж ь
открыты
и
манят
отрадой.
Быть
может,
по эт
обречен
небесами
На
пои ски
края,
где
рая
не
надо.
Воскликнуть
го то в: «Гибель вашему роду!»
Так
мучит
созн ань е
лю бим ое
имя.
Сия ют
врата,
что
венчают
свободу.
Мне
стыдно,
что
я
без
т ебя
перед
ними.
1 мая 1928
Тбилиси
167


ЯРАЛИ
С у дьбою
ты
нам
послан,
Ярали,
И,
верно,
музы
милость
нам
я вили
—
Поэт
грузинской
солне чно й
земли
Наш
верный
бра т
Сандро
Ша ншиаш вил и.
Взгляни,
со мкнул ся
тесный
к руг
др узе й.
Мы
п ле нены
звенящими
словами.
П окоре ны
отвагою
твоей.
Ве сел ие
п ов елев ает
нам и.
О,
пойте,
пейте
пряное
вино ,
Еще
п олнее
налив айт е
чаши.
Мы
молоды,
нам
праздновать
дано.
Так
выпьем
нынче
за
удачи
наши.
«Сюда,
Нино,
вино
И
та ри
и
Тамари.
Хоро шее
ви но
И
толумбаш
в
ударе.
В ес елый
толумбаш,
Нам
послу ж и
примером.
Пей
крепкое
в ино,
Не
уступай
имерам».
Мы
молоды,
и
ты
еще
не
стар .
И
с
колыбели
н ас,
неискушенных,
Обворожил
тво й
н есказа нный
дар ,
—
Нас,
в
музыку
поэзии
влюбленных.
Ты
по днима лся
с
нашим
век ом
в
р ост
И
магию
нашел
в
об ыч ном
слове.
Поэт-олень,
ты
снял
покров
со
зв езд. ..
Ну
как
не
выпить
за
тв ое
здоровье!
168


Когда
зажглась
любовь
в
твое й
кро ви
И
закружила
ду шу
круговертью,
Ты
словно
р анил
нас
нож ом
любви,
Се бе
и
нам
завоевав
бессмертье.
Не
для
никч емных
песен
торжество,
О
Ярали,
а
ты
дружил
с
мечтою.
И
толь ко
пламя
сердца
твоего
Для
нас
затеплит
солнце
золотое.
8 августа 1928
Тбилиси
169


СЕЛЬСКАЯ
НОЧЬ
Дворняжки
малые
тяв-тяв
на
месяц
в
небе,
А
он
к
зе мле
—
и
шмыг
от
них
в
овражек.
Меш ая
в
шап ке
звезды,
точно
жре б ьи,
Забра сы ва ет
ими
н очь
дворняжек.
Дворняжки
малые
т яв- тяв
на
новолунье,
А
я
не
сплю,
не
спится,
как
ни
сил юс ь.
Что-то
другое
б
сцапали
бре хунь и,
—
Унесть
в
зубах
поко й
мой
умудрились.
Все
бли же
день,
все
ниж е,
ни же
месяц.
Все
больше
г ор,
все
явственней
их
клинья.
Все
видимей
за
л инией
предместьиц
Тифлис
с
горы,
открывшийся
в
низине.
О,
гор од
мой,
я
та йн
твоих
угадчик
И
сторож
твой,
и
утром,
как
м ень шая
Из
тявкающих
по
ночам
собачек,
Стихами
с
гор
п окой
т вой
огла ша ю.
Из
Окрокан
бл юду
тв ои
воро та .
А
ведь
стеречь
те бя
такое
счастье,
Что
сердце
рвется
пе снью
полноротой,
Как
лай
восторга
из
собачьей
пасти.
Ноябрь
1928
Окроканы
170


РОАЛЬД
АМУН ДСЕН
—
Пр оснись ,
—
Человеческой
совести
сонной
Твержу
я,
—
Пусть
но сит
Амундсена
имя
Зв езда
эта ,
Пер венец
утре нне й
сини
У
солнца
во
лбу,
На
кра ю
небо скл она.
Декабрьская
пятница.
Колокола
Тр езво н
погребальный
Раз нос ят
по
свету.
От
г оря
сжимается
Сердце
планет ы
—
Так
б ыло
Четырнадцатого
числа.
Од них
опе чал ит
Торжественный
зв он
Лишь
на
две
мин ут ы,
Но
ст анет
к ом у-то
Смерть
эта
Утратой
до
смертной
мину ты .
Отныне
Я
заново
го рем
рожден.
Себе
говорю
я:
—
Нел ьз я,
чтоб
умолк
Твой
гол ос
И
с ко рбное
сердцебиенье.
Не
сдерживай
речи:
Спасти
от
забв е нья
Отвагу,
не
право
поэта,
А
долг.
К о снись
славословием
Слу ха
людского,
Дай
во лю
словам,
Но
достаточно
д вух:
Лишь
имя
Роальда
Амундсена
Вслух
П ро изнес ено
—
171


И
поэма
го тов а.
Всю
жизнь,
Сколько
помню
себя,
это
имя
Пр екр асно е
Бы ло
м оим
наважденьем.
Присл уш айт есь
к
памяти
Со
снисхожденьем,
К
рассказу,
Рожденному
днями
б ыл ыми.
Ребенком
с
Риони,
Глаза
закрывая
И
делая
вид ,
Что
не
слышу,
как
м ать
Зовет
меня
в
дом ,
Я
ч асами
мог
ждать
С аней
зо лот ых
Из
заветного
края.
Об ычное
судно
Вблизи
берегов
Ка зало сь
триремой
В
бушующей
пене.
О,
как
я
хотел
Превратиться
в
оле ня
И
мч ат ься
стрелой
Среди
вечных
снег о в.
Не
спится,
И
вертишься
ноч ь
напролет
В
горячей
постели,
Дыша
еле-еле.
Мой
стих
оттого
тольк о
Стих
в
самом
деле,
Что
в
памяти
эт ой
Начало
бер ет.
Тепер ь ,
хоть
я
сам
Обза велс я
се мь ей.
Ре бе нком
се бя
Ощущаю
спр осо но к.
Так
к онь
без
поводьев
Находит
проселок,
По
памяти
з ная
Дорогу
домой.
Закрою
гла за
—
П ро плыва ют
опять
772


Олени
и
са ни
Пре д
мысленным
взором.
Но
с колько
сиротства
Есть
в
детстве,
в
кот ор ом
Могилы
Ам ундс ена
Не
отыскать
!
Взывай
К
че ло веч еской
совести
сонной,
Чт об
дали
Ро ал ьда
Амундсена
имя
Звезде
этой
—
Первенцу
утренней
сини,
У
сол нца
во
лбу ,
На
кр аю
небосклона.
***
Я
рос
и
я
вырос,
Но
топи
Риони
Душе,
как
и
в
дет ские
годы,
С р одни.
Волнуя
м еня,
Как
и
в
прежние
д ни,
О рке стр
лягушачий
Играет
в
затоне.
Здесь
Тютчева
Демоны
глухонемые
Зловещий
ведут
Меж
соб ой
разговор.
Пл еняет
мен я
Это т
гул
до
сих
пор ,
Как
слова
грузинского
Зву ки
родные.
Пусть
нынче
Подобная
грусть
не
нужна,
Но
разве
могу
я
Расстаться
с
мечтами?
Скажите,
Какими
т акими
сетями
Свои
корабли
По дыму
я
со
дна?
А
сколько
му че ний,
Терза ний
и
слез,
173


Бессонных
ночей
—
Напролет,
до
рассвета!
Пусть
станут
уделом
Другого
поэта
Слова,
что
при
жизни
Я
не
про изнес:
«На полюс!
На
полюс!
Вперед,
смельчаки,
Ч тоб
но вые
тайны
В незапно
открылись!»
А
мне
Корабли
з ат ону вшие
снились,
Ме рещ ил ись
Пар усник и,
ледники.
Мерещился
полюс
В
д алек ой
дал и.
Он
был
мо ей
тайной,
Схороненной
в
льдинах,
М оей
Атлантидой
В
огромных
р уинах ,
Он
был
перерезанным
Горлом
земли.
Припомнит
мой
каж дый
Бессонный
ночлег
—
Бездонная
пропасть,
Мечты
обитанье,
—
Того,
Кому
сердце
свое
мирозданье
О тк рыло,
—
Такой
это
был
человек.
Бок
о
бок
на
поиски
Оси
земной
Мы
вышли.
Амундсен
взя л
пе рвен с тво
сходу
И
шел ,
Уподобив
несчастному
Скотту,
М еня
самого
И
идущих
со
мно й.
Мечте
эт ой,
Ревно ст и
дет ской
моей
Я
вер ен
И
не
посрамлю
эт ой
чести.
174


Мы
вместе
иск али,
Мы
умерли
вместе
—
Бок
о
бок
в
торосах
Ледовых
морей.
Внемл и,
—
Человеческой
совести
сонно й
Твержу
я,
—
Пу сть
носит
Амундсена
имя
Звезда
эта
—
Пер ве нец
утренней
с ини,
У
солнца
во
лбу,
На
краю
небосклона.
***
Нет
больше
А му ндсе на.
Из- за
кого,
Ка кого- то
Нобиле
В
черной
рубахе,
По гиб
человек,
И,
не
знавший
о
страхе,
Пал
викингов
отпрыск,
Прямое
родство!
Весть
ско рб ная
З емлю
от
к рая
до
к рая
Стремглав
облетит,
Чт об
услышал
любой.
И
Дидерихс
в
смертный
свой
час
И
Гильбо
Скорбели
о
не м,
О
себе
за быв ая.
И
скорбному
плачу
В семир ному
в
лад
Над
Оперны м
театром
Т билис ским
Наклонно
Осовиахима
По висл и
знамена
—
И
вот
Самойлович
Читает
доклад.
Зву чат
ли
сейчас
С амой ло вича
или
Чухновского
речи
—
Тоски
не
унять.
Я
«Пьяный корабль»
175


Вспоминаю
о пять,
Ко торы й
ск азал
по-грузински
Яш ви ли:
«Не страшно ли
—
Сбившийся
напрочь
с
пути
Скелет
корабельный
Не сет ся
к
у те сам?
Корабль,
не
подвластный
Ганзейским
матросам,
Его
мониторам
—
И
тем
не
с па сти.
И
вместо
волны
Евр о пейског о
моря
Хо л одная
топь,
Где
бумажный
фрегат,
Как
бабочку,
М ал ьчик
пустил
наугад
И
на
вод у
смо т рит
В
предчувствии
горя».
***
Герой,
Покоритель
полярных
широт,
Чухно в ски й,
Из
кам ня
он
высечен,
что
ли?
Живых
мертвецов
Из
ледовой
неволи
Он
спас
И
прославил
советский
народ.
Живых
он,
Живых,
а
не
мертвых
искал .
Не
надо
Чухновскому
Трупа
Мальмгрена
И
славы
стервятника,
Он
не
г иена,
Не
ро вня
другим,
Не
полярный
шак ал.
Впло тную
Гол одн ая
смерть
п одход ила .
Но
с
белым
ме две дем
Средь
г ибел ьных
льдин
Ч ухн овс кий
сразился
176


О дин
на
один
И
всех
накор м ил
Ша шлык ом
Автандила.
***
Театр,
Не
видавший
еще
ни ког да
Таких
представлений,
Се год ня
п рек рас ен.
Здесь
слышно,
Как
дыш ат
«Малыпш»
и
«Красин»
—
Дыханье
сквозь
стены
Дохо ди т
сюд а.
Чухновского,
Б абу шкина
Расспросите
—
Врагов
нашей
Родины
Этот
поход
Лишает
покоя,
Уснуть
не
дает,
Пугает
Ледовой
л авино й
событий.
События
эти
—
Од на
из
причин,
Дающих
Литвинову
Полное
право
Отстаивать
мир.
Про
геройство
и
славу
Все
зн ают.
Не
знает
Аму ндсен
один.
***
Ког да
бы
я
Гахою
был
Циклаури,
Который,
как
крышу,
Казбек
утоптал,
У знав
о
несчастьи,
Я
плакать
бы
стал .
Мы
все
Цикл ау ри
сродни
по
нату ре.
Мечтатели
мы.
Вот
и
faxe поют
177


Прощальную,
заупокойную.
Верьте,
Когда
бы
он
мог
Выбирать
место
смерти,
Казбек
бы
он
выбрал
Как
ве чный
приют.
Отсюда
И
Гудамакари
отроги,
И
Гаха
несчастный
Предстанут
очам,
Носилки,
И
мохевцев
Водочный
ч ан,
И
вып иты е
П ом иналь ные
роги.
И
памят ь
Казбек
Сох рани т
навсег да
О
добле ст но м
Гахе
—
О
волч ье м
колене.
Амундсен,
Я
зн аю
о
то м,
Вне
сравнений,
Но
Га ха
останется
В
памяти
льда.
И
на двое
Я
р ас колю
л едя ной
По дсв еч ник
—
Мои
отвердевшие
слезы.
Схоронят
Амундсена
Льды
и
м орозы ,
—
И
встанут
все
мохсвцы
—
Шапки
долой!
Наш
до лг
К
че ло веч еской
со вест и
сонной
Воззвать,
Что бы
да ли
Амундсена
имя
Звезде
эт ой
—
П ерв енцу
утренней
сини,
У
со лнца
во
л бу,
На
краю
неб оск ло на!
Декабрь
1928
178


ОКРОКАНЫ
Если
впрямь
ты
по эт,
а
не
рохля,
Бу дь
как
день
в
ок рокан ско й
глуши.
Пусть
и
ру ки
б,
чесавшись,
отсохли,
Воздержись
и
стихов
не
пиш и.
Кто
взошедшее
со лнце ,
как
бомбу,
На
расс вете
01нем набивал?
Что
ты
скажеш ь
похожего,
в
чем
бы
Не
сказа лся
болтун-самохвал?
Ес ли
можешь,
чт об
грудь
не
изд рогла ,
Сте ре ги
Марабды
го лы ши.
Висни
в
небе,
как
кр епост ь
Короглы.
Ст ой
в ека
и
стихов
не
п иши.
Чуть
толкнуть
—
ты
не
тверже
трос ти нки ,
А
она
—,то чно
гр ома
раскат,
О тга та кала
все
поединки
И
стоит,
как
столетья
назад .
Есл и
ты
не
х васту н,
если
трижды
Наши
дни
средь
ве ков
хороши,
Жди
ду ши
настоящей
и
выжди,
Но
как
вс е,
второпях
не
пиши.
И
тогда,
если
все
ж
ты
не
шляпа,
Покажи
себя
впрямь
молодцом
И
такое
украдкой
состряпай,
Как
вче ра
со лове й
из
У дзо.
Если
мужества
в
книгах
не
будет,
Ес ли
искренность
слез
не
зажжет,
—
Вс ех
на
свете
потомство
за бу дет
И
мацонщиков
нам
предпочтет.
Июль
1929
Ок рокан ы
179


ОС Е ННИЙ
ДЕНЬ
В
ОКРОКАНАХ
Рабле
и
Калмасоба
В
п росто м
ст ихе
вместить
мне
хочется,
Что
до
сердца
меня
пронзает
Ли ст вой
лесов,
опавшей
дочиста,
Ос енней
ла скою
терзанья.
Кто
с
Окрокан
Тифлис
не
видывал,
Не
знает,
что
же
он
тако е.
Монгол
отсель
ему
завидовал,
Поэт
св ой
взгляд
на
нем
по коил .
Отсюда
весь
Казбек
в
сиянии,
И
облака
от
ста д
отстали.
Во
мне
бушует
лед
нечаянный,
Снега
на
плечи
мне
упали.
Заход ит
в
к омнат у
лохматая
Соседская
собака
Цу зри я,
Пятью
щенятами
богатая,
И
худоребрая
и
хмурая.
Орех
по след ний
на
орешнике
Сорока
ищ ет
развеселая,
Мечта ет
кляча
неутешная,
Ч тоб
сеном
стали
скал ы
голые.
Сп ускаю т ся
стада
с
Манглиса,
Дорогу
полнит
их
стенание,
И
запах
лаваша
стремится
К
хлебам
работы
Пир осма ни.
На
ш кол ьном
дворике
ребята.
Бой
барабана
за глуше нн ый,
А
небо,
ясностью
богатое,
Я сней
их
гл аз
неиск ушенны х.
Курсанты
после
дне й
маневренных,
С
лицом,
железным
от
заг ара ,
То
песни
гул
несут
уверенной,
То
Чан
Кай-ши
бр анят
недаром.
180


Опять
засяду
за
Рабле
я,
Пант аг р юэлем
в
О кро канах .
Когда
ж
от
ветра
ошалею,
С
Рабл е
гру зи нс ким
—
Иоанно м
—
Я
встречусь,
—
ста
лет
не
б ывал о,
Пр оснул ся
путник,
как
родился,
Каликой
перехожим
с тал
он
—
Лежат
дороги
впереди
вс е.
Но
кто
сказал :
хле б
горек
в
Гр узи и?
На
правду
это
не
похоже.
И
вот
без
посоха,
без
груза
я
Один
пройду
вес ь
край,
что
ожил.
4 октября 1929
Окроканы
181


Из
цикла
«ВСЕМ СЕРДЦЕМ»
***
Это
м еня
удивляет
—
с тих
У
новых
поэтов
беде н.
Если
сказать
по
совести,
их
Словесный
к овер
так
бледен.
Вгляд ыва юс ь
тревожно
в
стих...
Вот
мо ей
мысли
основа:
Безграничны
возможности
Мускулистого
слова.
Когда
у
поэта
почва
тоща,
Он
ругает
другого
ж ест око
И,
жаждущий,
ждет
—
Не
дождется
дождя,
Л ири чес кого
потока.
А
вся
вина
е го,
мне
поверь,
—
Про
то
говорю
открыто,
—
Он
ищет
героя
в ре мени,
Но
с м отрит
во круг
сердито.
Проходит
при д ирчи во
стороной...
Сетями
отживших
традиций
Поэты
опутаны,
стариной,
Боязно
им
обратиться
К
воспеванию
сло вом
Жизни
в
цветении
новом.
***
Др у зья,
старинный
облысел
Парнас.
Се го дня
тысячи
таких
на гори й.
Когда
про
наше
время
да
про
нас
Не
будешь
пет ь
—
Тог да
—
себ е
на
го ре
—
Ты
душу
жи ву
высушишь
до
д на,
182


Иссякну т
родники,
как
будто
сами
Твои
глаза
напо лня т ся
слезами...
Ком у,
скаж и,
печаль
т воя
ну жна,
Ры дань я,
зазвучавшие
стихами?
Ст их
—
это
кли ч,
Он
рубит
наповал.
Как
ве рно
Чавчавадзе
написал:
«Что пользы плакать над давно забытым,
Жестокой
дланью
времени
убитым?
Что
проку
над
б ылой
гр у стить
бедою?
По ра
ид ти
нам
за
ин ой
звездою.
По ра
г ляд еть
нам
в
будущие
го ды,
Ковать
судьбу
грузинского
народа».
И
Голиаф
в сех
си лою
потряс...
Мы
са ми
брали
будущность
Для
нас .
Ит ак,
за
нами,
бра ть я,
наша
песня.
Прошли
те
времена,
когда
народ
Ценил
сл адч айший
ще бет
в
поднебесье,
—
Теперь
ко лес
он
ценит
цепк ий
ход.
Каналами
соединились
реки.
Се год ня
на
приме те
ка ждый
миг.
Все
старые
свои
грехи,
огрехи
Ост ав ь,
скорей
освободись
от
них!
Се бя
ты
уважать
заставишь
сам
—
Народ
не
верит
сладким
словесам...
Пусть
буде т
стыдно
тем,
кто
бестолково
Высушивал
свой
стих
из
года
в
г од,
Кто
пож ал ел
бы
ист инно е
слово
Для
наших
братьев,
Верно
и
сурово
Сложивших
головы
за
свой
народ.
По зор
поэту,
е сли
он
в
испуге
Пойдет,
изменника
увидев,
вспять
И
не
сумеет
песню
спеть
о
друге,
И
к ровь
и
пот
народа
в
пе сню
взять.
183


ТАПАРАВАНСКОЕ
СКАЗАНЬЕ
«Парню одному с Тапаравани
Нравилась
аспиндзская
девица.
Вот
зажгла
свечу
она
в
ту м ане,
Ч тоб
ему
во
тьме
не
заблудиться.
Плыл
он
к
ней
бу шу ющей
рекою,
И
душа
у
парня
ликовала.
Нес
он
жернов
ле вою
рукою,
Правой
греб,
п окуда
сил
хватало.
А
св еча
во
м раке
пламенела,
И
у
па рня
прибывала
сила.
Но
одна
к олдунь я
то
и
де ло
Ту
с вечу
у
девушки
гасил а.
И
п огиб
тот
юноша
несчастный,
Потонул,
уш ел
из
этой
жизни,
И
ст ерв ятни к
тру п
его
безгласный
Р вал
потом,
как
в о дится,
на
тризне...»
Эту
я
ист ор ию
когда-то
Услыхал
у
вод
Тапаравани.
Но
не
сгинул
парень
без
возвра та ,
Как
об
э том
г овор или
ране!
Возвратила
нам
его
судьбина!
Вот
плывет
он
снова,
че рн оо кий:
На
одн ом
плеч е
его
турбина,
На
д ругом
—
железный
бык
высокий.
И
во сх одит
свет
его
гигантский,
И
отныне
нет
ему
запрета,
И
вед ь
парень
тот
т апара ванск ий
—
Грузия,
в ос кресш ая
для
св ета!
1929
***
184


ТАМУНЕ
ЦЕРЕТЕЛИ
В
той
памяти
весна
черна,
как
ночь.
Х ороня т
заживо
истерзанную
музу.
Как
т ень
за
катафалком,
проволочь
Меня
хотят
по
кам енно му
брусу...
Видениям
я
верю,
как
Рембо.
И,
отрыдав
над
девой
неповинной,
Встаю
перед
вра жд ебн ою
судьбой,
Как
перед
мед л ящей
л авино й. ..
«Иди-с мо т ри ».
О,
нет,
я
ученик
Ино го
опыта,
иного
зренья.
Ед ва
леп ече т
о
заре
трос тни к
—
Совс ем
как
я
в
мину ту
озаренья.
И
там,
где
спорит
с
берегом
река,
Где
вещее
р аст енье
коренится,
Мне
выре жут
свирель
из
тростника,
Проросшего
сквозь
т емные
глазницы.
«Иди-с мот ри» .
При ду т,
недолго
ждать.
...Сквозь
ад ов
жар,
мой
пламень
одинокий...
Прости,
я
не
ус пел
теб е
сказать,
Всего,
что
мне
сказал
Рембо
безногий.
1929
185


В
АР МЕ НИИ
КАМНИ
ГО В ОРЯТ
Буд то
ожи л
древний
миф.
И
ц иклоп ы
скал ы
рушат,
Разметав
их,
р аз гром ив,
Все
ущелье
страхом
ду шат.
Б о ль ш евистская
к ирка
Бье тся
в
каменные
лавы,
Труд,
что
п роклят
был
века,
Пр ев рат ился
в
д ело
славы.
Го рода ,
что
т вой
Баг дад,
Не
хал иф ам
н ыне
строят,
Че лов ек
свободный
рад
Сбросить
бремя
ве ковое.
Если
друг
ты
—
с
нам и
ты,
Если
вра г
—
уйди
с
д ор оги,
Для
исчадья
темноты
Суд
гот ов
народа
строгий.
Серп
и
молот
на
гер бе,
—
То
не
зря
изображенье,
То
с
при ро дою
в
борьбе
Мир а
нового
рожденье.
Точно
скалы
под н ялис ь,
И,
как
волны,
камни
встали,
Слава
тем,
кто
эту
выс ь
И
стихию
о буздал и.
Сам
с
похо дом
эт им
рос,
За
него
боле л
я
сердцем,
И
взамен
ширазских
роз
Стал
я
камня
песнопевцем.
Я
сложил
на
эт их
скло на х
Песнь
камней
освобожденных!
186


ЛАЗУ РЬ
В
ЛАЗУРИ
Растворив
лазурь
в
ла зу ри,
Стал
Се ван
небес
синее...
Горы
—
в
самоистязанье,
Горы
—
в
де нь
Шахсей-Вахсея.
Войско
туч
по крыл о
долы,
Тишина
вокруг
коварна.
Встали
горы-минареты
На
защиту
Аль-Корана.
Пусть
обвалы
и
ла ви ны,
Пусть
потоп
во
тьме
к р омешней,
Светит
кл ино пись
поэмы
Во
спасенье
Гильгамеша.
187


И
АВ ТОД ОР
БОЛЬШОЙ
ПУСТ Ы НИ. ..
Скала
л ишил ась
плоти,
кож и,
Наго й
костяк
—
и
тот
трясется.
Так
пал
Ленинака н,
та ков
же
Удел
ве лико го
Зв арт ноца ,
Так
загорелся
Зангезур.
Но
разв е
этим
катаклизмам,
Л ав инам
и
землетрясеньям
С ор евнов ат ься
с
б ол ьшев изм ом,
С ра внить ся
с
летоисчисленьем
По
и мени
социализм!
Себя,
как
зяблика,
жалею.
Но
чем
и
как
себя
утешу,
Раз
суждено
в
до лине
э той
Пасть
Би блии
и
«Гильгамешу» .
Как
бу дто
дэ вы
—
из
ущелья
Ут ес
убрали
за
ут есо м.
Воро та
рая
на
запоре
—
Я
над
зеленым
Алагезом.
Я
верю:
зд есь
у
ар ара т ских
В ер шин,
подобных
белым
к о пнам,
Бессмертные
сл ова
звучали
В
начальном
мир е
допотопном.
Второй
потоп
воочью
вижу,
Второй
ко вче г,
отплыть
готовый,
Но
р азве
отжил
я?
—
Неправда.
Я
подпеваю
песне
новой.
Вдруг
был
сред ь
г олубе й
ковчега
И
старый
голубь
одичалый?
Скорее
песню,
чт об
Седаном
Для
нас
поэзия
не
стала.
Пу сть
Библ и ей
и
«Гельгамешем»
Отныне
будут
наши
ст ро йки.
—
Ты,
брат,
опять
с
дороги
сбил ся ,—
Мне
зам ечает
критик
строгий.
188


Да,
мне
известно,
что
да шнаки
Несл и
народу
разоренье,
Но
с
клино пись ю
асс ир ийско й
Еще
не
р азлуч ило сь
зренье.
У
Ар м аиса
Ер зик яна
Осанка
Ас ур -Б анипа ла.
Я
поня л
это
на
Севане,
Вблизи
разглядывая
скалы.
Ч ужой
народ.
Но,
как-ни
странно,
Он
стал
родн ым
для
иноземца.
Мне
лю бы
живопись
Сарьяна,
«Эпический рассвет»
Ча ренца,
Поэзия
Ис аа кяна
Мне
внятна,
как
родная
речь.
И
автодор
большой
пу с тыни
Смог
породниться
с
Арар ат ом.
Ре вет
и
Занта,
что
отныне
Поэ т
поэту
буде т
братом.
189


СБЫЛАСЬ
МЕЧТА
ПОЭТОВ
Ованесу
Туманяну
Хоть
вовс е
о
про шло м
не
думал
ты
тут,
Оно
оживет
на
мгно ве нье ,
И
вот
из
ущ е лья,
ты
ви дишь,
идут
Навст р ечу
мо гучие
тени.
Я
вижу
твою
седину,
Ованес,
Ож ив шими
в
вечер
румяный
Биенье
бездонного
сердца
и
блес к
Ул ыбки
в
волненьи
Севана.
Исчез,
как
мечтали,
раздор
ве ково й,
Брат
бр ата
не
губит
войною,
И
то т,
кто
вчера
был
пастух
к очев ой,
—
Се год ня
он
правит
страною.
Народы
Кавказа
в
ед ин стве
живут,
По ют
они
п есни
иначе,
В
стране
наше й
мирный
господствует
т руд,
Ануш
тв оя
больше
не
плачет.
Пришли
мы
как
братья,
и
каждый
мечтал
Ск аз ать
про
е динств о
поэтов
Те бе,
кто
впервые
об
э том
писал,
—
И
песню
продолжить
про
эт о.
Ты
сладость
до ри йског о
мед а
впита л
В
свое
неповторное
слово,
И
тот,
кто,
прозрев
от
тебя,
не
признал
Те бя,
пус ть
ослепнет
он
снова.
Ты
з нам енем
дружбы,
сказат ь
без
прикр ас,
Быть
долж ен
под
родины
небом,
Ты
ожи л
се год ня
вторично
д
ля
нас,
Хот ь
мертвым
для
нас
ты
и
не
был.
И
ржавчине
времени
не
переесть
Цепь
дружбы
сердечной
и
новой,
Незр имый
хозяин
в
Армении,
зде сь
Пр ими
наше
бр атско е
слово.
190


ЗДРАВИЦА
Здесь
когда-то
Григол
Ор бел иани
Нач ал
здравицу
давних
дней,
Или
«Пир возле стен Еревана»,
После
битвы
победной
своей.
«Там,
где
битва
грем е ла,
бушуя,
Тихий
сумрак
веч ерн ий
лежит,
У
костров
бив у ачн ых,
пируя,
Победившее
во йско
с идит» .
Е р ев анская
крепость
упала,
И
турецкий
сар дар
убежал,
Д олго
плам я
войны
полыхало,
Над
руиною
черной
дрожа.
И
лежали
под
кам енно й
круче й
Трупы
беженцев,
втоптанных
в
грязь,
Ливни
м ыли
их,
щебнем
колючим
Ветер
их
засыпал,
торопясь.
И
в
Аракса
неистовом
ш уме
Вопль
си ро тский
к
Ар аксу
приник,
И
отец
про кл инал ,
обезумев,
Де нь
рожденья
детей-горемык.
В
горных
дебрях
зима
их
кончала,
В раг
в
долине
прик анч ив ал
их,
Волчья
стая
по
следу
рычала
И
б р осалась
на
еле
живых.
Стала
яма
в
ущелье
знакомом,
Сло вно
зверю
нора,
дорога,
Ч елов ек
наз ыва л
ее
домом,
От
ужа сн ого
прячась
вр ага.
Разо рит ель
кр ест ь янског о
ми ра,
Поджигатель
и
деспо т
большой,
Назывался
он
Карабекиром,
За
жестокость
был
прозван
«пашой».
191


Но
не
то лько
зде сь
турки
сжигали,
И
не
надо
искать
за
горой,
И
с вои
з десь
своих
уб ива ли,
Брату
б рат
рыл
могилу
порой.
Ч тобы
крови
пот ок
э тот
лился,
Верно,
кт о-то
на
небе
решил,
Вот
тогда
человек
и
яви лс я,
Человек
это т
Лени ным
бы л.
Нынч е
к урд
с
армянином
не
в
ссоре,
Тюрк
в
грузинах
не
в идит
врагов,
О
вра жд е,
как
о
прошлом
по зо ре,
Пионер
р асска зат ь
вам
готов.
П и онерс кая
д робь
барабана,
Слышен
в
поле
пастуший
рожок,
Сон
веков
над
грозой
Ер евана
Над
Иракли-тапа
глу бо к.
Нет,
мы
Карса,
как
предки,
не
брали.
Н овым
людям
дан
новый
удел,
Но
зачтутся
им
в
будущих
далях
Гер о ич еских
тысячи
дел.
Вот
он о,
столкновение
классов,
Поколенье
вступает
в
борьбу,
Мы
с
ним
в ме сте,
и
сбо р ище
м асок
Темных
происков
будет
в
гробу.
Вот
то
место,
где
сам
Орбелиани
Свою
здравицу
написал,
Или
«Пир возле стен Еревана»,
Где
он
с
войском
своим
пировал.
И
вблизи
Еревана
мы
тоже,
Сад
Са рда рс кий
нам
пир
украшал,
В
новой
здравице
сад
эт от
ож ил,
Но
новее
всех
здравиц
—
ваша!
Мы
поэ ты
Кавказа!
Не
книзу
—
Путь
наш
в
гору
и
толь ко
в пер ед,
Где
ф унд амент
с оциал изм а
Так
уверенно
строит
народ.
192


Кто
видал
р азо ренны е
страны,
Где
в
ущ ель ях
из
тру пов
редут,
Пр евр ащ енные
в
ха ос
поляны
И
долины,
где
царствовал
труд?
Это
кладбищ е
—
крик
без
ответа,
Сотни
верст,
где
пу ст ыне
леж ат ь,
Да,
друзья,
это
дол г
наш
—
об
этом
П окол ень ям
о
вс ем
рассказать.
Здесь
не
здравицы
гордое
с лово,
Тут
и
слезы
и
дрожь!
А
потом
—
Кто
светлей
н ас,
нежней
и
суровей,
Лучше
нас
скаж ет
миру
о
то м!
Пу сть
и
г олос
свирели
чудесной
Для
народа
звучит
до
конца,
А
за
нами,
товарищи,
песня,
Что
на де жду
вселяет
в
с’ердца!
193


ПО ЕЗ ДКА
В
АГЗЕВАНЬ
И
не
так
уж
далеко
от
Агзевани!
Оказался
здесь
впервые,
как
ни
странно!
Нет
у
нас,
груз ин
(невольное признанье),
Люб опыт ст ва
открывать
чужие
страны.
Но
в
печально-голубином
во рк ов анье
Тихой
песенки
ар общика-г р у зина
Голосов
золотоносных
залеганье
Мне
о ткры ли
эти
скал ы- испо ли ны.
«В Агзевань поехать,
что
ли!
Привезу
хрустальной
соли.
Ма ть
сначала
обниму,
После
сына
и
жену».
А
от
пес ни
небеса
поголубели,
Сердце
—
радостью,
как
радугой,
прошили...
Словно
песню
не
один,
не
д вое
пели,
Сразу
тыс яча
Ван о
Сараджишвили.
Оттого,
что
в
песне
со ль
была
—
хрустальной,
И
сле зи нка
т ихой
радости
—
утешной,
И
жена
была
к расиво й
и
желанной,
Переполнилась
ду ша
водою
вешней.
Где
влад ен ья
моурави-исполина.
Простирающиеся
до
Вавилона?
Пел и
тысячи
св ирелей
в
лад
едины й,
И
за ря
зарю
см ещал а
с
н ебоскл она .
В
Агз ева нь
бы!
Для
п оэзи и!
Ну
что
же!
И
в
ярме
бы
я
поднялся
буйволином!
Ну,
скажите,
разве
е сть
та кая
ноша,
Что бы
нам
—
да
оказала сь
не
по
силам?!
Май -и юнь 1931
***
194


***
Во
веки
век ов
не
отнимут
свободы
У
горных
вершин
и
стремительных
рек,
Своб од ны
Арагвы
и
Терека
воды,
Свобод ен
Дарьял
и
мо гуч ий
Ка збе к.
И
облако
в
небе
не
знает
гр аницы ,
В
горах
о
с воб оде
не
грезят
о рлы,
Туман
без
пр иказ а
в
ущельях
клубится,
И
мо лния
бьет
без
пр ика за
из
мгл ы.
Но
по мнит
народ,
по
какому
пр иказу
Ковалось
железо
для
первых
ок ов,
Но
ныне
сл агает
он
песни
и
сказы
О
тех,
кто
сорвал
их
с
последних
рабов.
В
тех
песнях
поется,
как
гро зн ая
буря
Смела
эр ист авст ва
и
кня ж еский
гнет,
Про
иго
Ши олы
Гудушаури
Все
по мнит
народ
мой
и
песни
поет.
«Шиола,
Шиола,
ты
долгие
год ы
Сидел
в
эриставстве
на
трон е
сво ем.
За
землю
Ачхоти,
за
слезы
народа
Утробу
твою
мы
земл ею
набьем...»
В
рука х,
от
цепей
и
борьбы
онемелых,
Нел егко е
счастье
родимой
земли.
Мы
помним
Мт рех ели
и
тысячи
смелых,
Что
ныне
герою
на
смену
п ришл и.
Своб ода
искр илась
на
высях
снегами
И
бу йно
б урл ила
бурунами
рек ,
Теперь
она
всюду,
теперь
она
с
нами,
И
запросто
с
нею
жи вет
человек.
Пускай
же
с вобод а
был ым
эриставам
За
горе
поруганной
ими
земли
Вернет
им
с
изб ыт ком
весь
долг
их
кровавый,
Накормит
землей
и
растопчет
в
пыли.
Август
1932
Новый
Аф он
195


СТИХИ
О
МУХРАНСКОЙ
ДОЛИНЕ
В
Мухрани
трава
зеленей
изумруда
И
ласточки
в
гнезда
вернулись
свои.
Форели
прорвали
р ешетки
запруд ы.
В
обеих
Арагвах
смешались
стру и.
И
воздух
в
горах
оглашают
обвалы,
И
дали
тер яю тся
в
снежной
пыл и,
И
Терека
было
б
на
слезы
мне
мало,
Когда
б
от
восторга
они
пот ек ли.
Я
—
Гурамишвили,
из
сакли
грузинской
Лезгинами
в
юности
схваченный
в
плен,
Всю
жизнь
вспоминал
я
сво й
к рай
м ат еринск ий,
Ни где
ничего
не
нашел
я
в замен.
К
чему
мне
бумага,
чернила
и
перья?
Само
неср авненно е
зр елище
гор
—
Предчувствие
сло ва,
по эмы
преддверье,
Создателя
письменный
лучший
прибор.
Н апали,
ножом
полоснуло
по
гор лу
В
гора х,
на
скр ещен ье
судеб
и
стихов,
А
там,
где
скала
как
бы
руку
простерла,
Ме рани
пр онесся
в
мельканьи
подков.
И
там
же
и
так
же,
как
спу ще нный
кречет,
Ле тит
над
Мухранской
д ол иной
мой
стих.
И
небо
предтеч
м оих
увековечит
И
землю
пр ед шест венник ов
моих.
Август
1932
Новый
Афон
196


ЗА
ЛАВИНОЙ
— ЛАВИНА
Гром,
в
вершину
с калы
гром ов ой
у даряя,
Ог ол яет
скалу,
и
св ер кает
ск ала,
Что
сама
—
как
гроза
и
сама
—
как
седая
Борода
Шамиля,
непр ик рыт о
бела.
Есть
ли
где
на
земле
человек,
чт обы
просто
Перед
этим
бессмертьем
су мел
устоять?
Я
единственный
среди
живущих
апостол
—
В
час
геройства,
у ше дшего
вспять.
Я
—
как
тетерев,
х ищнико м
схваченный
хмуро,
—
Н ет,
молиться
не
про бую
и
не
начну.
Я
—
кольцо,
что
сорвали
с
кольчуги
хевсура...
Сам
священную
я
объ являю
войну.
Я
как
бурею
сбитая
бурка
лезгина,
Все
су ставы
свои
перебить
не
успел.
Но
отважный,
осмелившись,
ст анет
л авино й,
—
Так
и
вы
мне
с су дите
отвагу
в
удел.
Для
чего
на
чернила
нам
тратить
озера,
А
тончайший
хрус та ль
—
на
простое
перо,
Есл и
в
гневе
сердца
согреваются
скоро,
Есл и
дрожь
по
су ста вам
проходит
порой.
За
л авино й
л авина,
обвал
за
об валом ,
И
с кала
на
скалу
—
ни
до рог,
ни
пути.
Небеса
н адо
мно ю
скл онил ис ь
устало,
Так
что
даже
не
жаль
мне
из
жизни
у йти.
Август
1932
Новый
А фон
197


***
Поэты,
безутешно
плача,
пели,
Но
безнадежно
лет
тянулась
лента,
О
том
т вер дит
всем
ш кол ьни кам
д оселе
И .Ча вчав адзе
с
сумкою
сту д ента.
Тут
и
оплакивал
Бараташвили
Печал ь
сво ю
и
мира
неотступно,
И
Софью,
мудрую
супругу
Леонидзе,
Что
более,
чем
к анцлер ,
неприступна.
Досель
видны
на
Т ер еке,
в
Дар ья ле
Следы
от
шпор
Гри гола
Ор б елиани,
Все
та
ж
река
и
гр охот ,
как
вначале,
И
плач
такой,
как
вечности
заданье.
Важ а
Пша ве ла
чудится
мне
ночью,
Вот
черный
кон ь,
Арагаы
плески
злые,
Он
пом ога ть
поэтам
хочет
И
мечет
в
реку
гл ыбы
стиховые.
И
на
Казбек
опасно
восхожденье,
И
не
вс егда
Ягор
■■—
наш
друг
—
надежен.
Кто
ле дни ков
освоил
громожденье?
Здесь
время
гр об
Сандро
Казбеги
глож ет.
Форелями
разорваны
ловушки,
И
лас точк и
по
г незда м
упорхнули,
Трава
Мухрань
пленительную
душит,
И
две
Арагъы
повстречались
в
гуле.
Так
в
сквозняке
и
в
вихре
л едников о м
Горам
ка зало сь
средь
ущелий-братьев:
Хоть
Те рек
вдвое
вод
напол нис ь
гро мом
—
Для
сл ез
воды
вовеки
в
нем
не
хватит.
1932
198


***
Ле жу
в
Орп ири
мальчиком
в
жару,
Мать
за го вор
мурлычет
у
кро ват ки
И,
ес ли
я
спасу сь
и
не
умру,
Сулит
награды
бесам
лих ор адки.
Я
—
зависть
всех
детей.
Кругом
возня.
М ать
причитает,
не
сда ются
духи.
С
утра
соседки
наши
и
родня
Не сут
подарки
кори
и
краснухе.
Им
тащат,
закл инанья
говоря,
Черешн и,
вишни,
яб локи
и
сласти.
Витыми
пало ч ками
имбиря
Меня
хотят
избавить
от
напасти.
Замотана
пл атк ами
голова,
Я
плаваю
под
ливнем
роз
и
лилий;
Что
это
—
одеяла
кружева
Иль
ангела
спустившегося
крылья?
Бо л отный
ветер,
р азно ся щий
хворь,
В
к ипень и
персиков
теряет
силу.
Обил ьно й
же рт вой
ублажают
к орь
За
то,
что
та
меня
не
умертвила.
Вонжу,
не
медля
мига,
в
сердце
н ож,
Чт обы
напев
услышать
тот
же
са мый,
И
сызнова
ме ня
охватит
дро жь
При
тихом,
нежном
причитаньи
ма мы.
Не
торопи,
читатель,
погоди
—
В
те
д ни,
как
сердцу
моему
придется
От
б оли
сжаться
у
меня
в
груди,
Оно
само
стихами
отзовется.
Пустое
нет ерпень е
не
предлог,
Чтоб
мучить
сл ух
с ловам и
неживыми,
Как
мучит
матку
без
толку
т елок,
Ей
ст искив ая
высохшее
вымя.
Май
1933
Кутаиси
199


КАРТЛИС
ЦХОВРЕБА
(Вступление к поэме)
Гово рят ,
что
раз
в
сто
лет
кол ышет
Неб о
языки
такого
пламени.
То
не
старец-летописец
пиш ет
—
То
моя
бессо нница
сожгла
ме ня.
С
каждым,
кто
назвал
с ебя
поэтом,
Т олько
раз
такое
пр икл ючает ся .
Че рном орье
спит.
Под
лег ким
ветром
З ыбь
трепещет,
парусник
качается.
Пар о ход
«Ильич»
причалил
к
Соч и,
Словно
Арго,
вос кр ешенны й
заново.
В
золотом
колодце
южной
ночи
Див ный
сл ед
преданья
п ер возда нн ого.
И
сладка
мне,
так
сладка
навеки,
Как
реб ен ку
ласка
материнская,
Сол ь
м орск ая,
ре жущ ая
ве ки,
Ши рь
твоя,
прародина
э вксинская !
Род ина !
К
твоей
ли
колыбели
Пр икаса юсь,
за
былым
ли
сле дую ,
—
Человек
я
или
Кахабери,
Сросшийся
корнями
с
почвой
это ю?
Кем
бы
ни
б ыл,
но,
мечте
покорный,
Напиш у
поэму
бед ств ий
родины.
Что
мне
жизнь?
Пускай
л авино й
горной
С мет ены
пути,
что
раньше
пройдены!
Сло вно
речь
Ови дия
Н азона
О
се бе
самом
или
о
римлянах,
Речь
моя
—
пускай
в
ней
мало
звона
—
О
пу тях
забытых
и
задымленных.
200


Часто
их
меняли.
Так
меняют
Лед
на
лбу
ст р ад альца
госпитального.
Правнуки
и
ныне
поминают
Пропасти
у
перева ла
дальнего.
В
п ламени
небесные
ворота.
Брошен
як орь
у
выс ок ой
пристани,
Мне
при снил ся
бе лый
сон
народа
—
Снег
Эльбруса,
еле
видны й
издали.
1933
201


АКАКИЮ
ВАСАДЗЕ
Экспромт
на
исполнение
ро ли
Франца
Бош
удачи
тебя
не
боятся
—
Был
ты
пре крас ен
сего дня
на
сцене
—
Страстный,
как
ре зкие
струны
паяца,
Страшный,
как
масок
дро жащ ие
тени.
Франц
ты?
Ак тер?
Или
неч то
ино е?
Вот
и
п ишу
в
раздвоении
жутком,
Чтобы
понять
—
что
ты
сделал
со
мною,
Иль
не
понять
—
и
лишиться
рассудка.
1933
202


НА ДПИС Ь
НА
КУБКЕ
«In vino veritas!»
Пословица
верна.
Кто
лжет,
что
Тициан
Не
пр изнае т
вина?
Смерть
не
ст ра шна,
л ишь
раз
Всего-то
умереть.
Всех
поджидает
нас,
Без
исключенья,
см ер ть.
Ах,
от
лю бви
сто
раз
Я
умирал,
так
что
ж?
В
сердце
моем
застрял
По
рукоятку
—
н ож.
Все-таки
я
узнал,
Что
«истина
—
в
в ине».
Я,
Тициан,
в
остальном
Неразумен
вполне.
29 ноября 1934
203


РОДИНА
Горы
и
дол ы
твои
ненаглядные
Издавна
слыли
подобием
рая.
Взглянешь
—
пылают
сад ы
виноградные.
Взглянешь
—
и
глаз
не
достигнет
до
края.
Ночь
—
м олоко
голубое
оленье.
Ден ь
поз олоче н
кизиловой
яго дой .
Где -то
ч ерке ше нки
жну т
в
о тда ле нье.
Сладко
тучнеют
могучие
пахоты.
Азбуке
наш ей,
плодам
нашей
родины
Много
похвал
на
пергаменте
ветхом.
Т ак,
сла во сло вя
и
радуясь,
бродим
мы
С
лаской
по
всем
твои м
листьям
и
веткам.
Та м,
где
туман
на
гомборской
д ороге ,
Где
ос тролис тник
и
ку ст
можжевеловый,
В
каждой
тыч инке
цветка,
в
н едот роге ,
Капля
слезы
еще
бл ещет
Пшавеловой.
Нет
крутизны,
не
отыщется
выступа,
П яди
такой,
чт об
сверкнула
впервые.
В сюду
кан алы
прорыты
неистово.
Подняты
все
целины
яр ов ые.
Нет
человека,
что б
не
был
в
работе,
В
битве,
и
в
ст р ойке,
и
в
музыке
огненной.
Озе ро
Палеостоми
у
Поти
С
др евних
трясин
окончательно
прогнано.
Все
летописцы
когд а- то
л укавил и
—
И
Г ипп ократ
и
царевич
Вахупгги.
Как
бы
они
это
время
прославили!
Повесть
такую
могли
бы
подслушать?
Топи
Риона,
где
слухи
глухие
Не когда
шли
о
Колхиде
за га дочн ой,
Ныне
леж ат
перед
нами
сухие.
Изгнан
оттуда
озн об
л ихо рад оч ный.
Ставят
пло т ины,
что б
цитрусам
вырасти.
Чтобы
дышали
сады
в
апельсинах.
Квохчут
насед ки ,
не
чувствуя
сырости.
Пл авит ся
небо
в
промоинах
синих.
204


Здра вству йте ,
др уги- со с еди!
Не
счесть
их
—
Первенцев
в
Грузии
новой,
Верных
в
работе
и
преданных
чести,
Даже
не
знающих
чувства
иног о.
Глянь
на
Эльбрус,
запрокинувши
голову,
К
пик у
Мкинвари
лицом
обернись
ты
—
В
тучи,
не
зная
подъема
тяжелого,
Цепко
врубаясь,
ид ут
альпинисты.
В
каждом
дых а нье,
что
вьется,
бушуя,
Ц епкой
и
гибкой
лозою
родимою,
Ленина
ду шу
узнаешь
большую,
Волю
народную,
неколебимую.
Родина!
Лес
Чиаури
задебренный.
Воды
Энг у ри,
ширакские
дали.
Сердце
Кахетии
—
в
нег е
сере бр яно й,
В
розовых
купах
совхоз
Цинандали!
Эхо
за
Ушб ой
и
за
Уплу ло м,
Синь
лед ни ков
над
могучими
сванами
Песне
моей
откликаются
гулом,
Выш ли
к
ст олу
домочадцами
зваными.
Сорок
мне
стукнуло.
Если
приг на ть
еще
Новых
мучительных
сорок
на
ст аро сть
—
Не
остановит
поэ та
и
кладбище
—
Молодость
той
же
безусой
осталась.
Родины
участь
—
как
матери
уч асть .
Заново
к
сердцу
пришла,
п озвал а
меня.
И
без
крем ня ,
не
стараясь,
не
мучась,
Сердце
охвачено
песней,
как
пламенем.
Помнишь
ли
старую
по вес ть,
кра са
моя?
Бу дь
она
вдвое
дре вн ее
К авк аза,
—
Слушай
же!
Я
р асска жу
те бе
самую
Черную
из
незапамятных
ска зо к.
Двое
детей
твоих
б р ошены
в
бурю,
К
мачте
канат ами
к репко
прик ру чены
И
бо родою
пророка,
в
Стамбуле,
Клятвой
турецкою
клясться
приучены.
Мно го
дорог
с
мамелюками
пройдено,
Долго
тянул
янычар
св ою
песню.
205


Все-таки,
вс е-таки
снится
им
родина,
Где
же
на
карте
она?
Неизвестно.
Тщетно
кривой
ятаган
бьш
на то чен,
Тщетно
храпели
а рабские
кони
им7
Пр од анным
в
рабство,
голодным
и
тощим,
Нет
избавл ень я
в
пр ито не
драконьем.
Есл и
же
мы
позабыли
их,
ты-то
ведь
По мнишь
и
слезы,
и
кровь,
и
невзгоды!
С т анешь
ли,
родин а,
вновь
перечитывать
В
книг е
гаданий
о
дн ях
непогоды?
Разве
мы
раньше
рабо т али
мирно
—
Правды,
труда
и
свободы
с тор о нники?
Выр ви
хо ть
день
из
не воли
всемирной,
Пе ре лист ай
наш и
древние
хроники.
Был
В авило н,
воевали
халдеяне.
Даль ше
не
я сен
твой
пу ть
и
не
с вете л.
Миропомазанных
жда ло
рассеянье.
Пр ах
твой
развеял
ски т аль ч еский
ветер .
З емлю
меняли.
В
больничной
пал ате
Так
же
меняют
под уш ки
горячечным.
Если
не
в
саване
смертном,
а
в
платье
Ты
подвенечном,
о
чем
же
ты
плач ешь
нам?
Соро к
мне
стукнуло.
Е сли
пригнать
еще
Н овых
мучительных
с орок
на
старость
—
Не
остановит
поэ та
и
к лад бище
—
Молодость
той
же
безу со й
осталась.
Соро к
мне
стукнуло.
Только
бы
выстоять
Соро к
еще
с
реме слом
стихотворца.
Ли шь
бы
страну
освещало
лучистое
Счастье
и
слава
ее
ратоборцев.
Эти
слова
неожиданно
выпелись.
Песня
не
жд ет
оседания
мути,
Чтобы,
как
оползень
го рны й,
осыпались
Чувства,
огромные
в
первой
мину те.
В
день
Конституции
мною
воспета
Слава
ударников
—
знамя
огня.
Я
не
играю
в
бол ьш ого
поэта,
Шк о льник -от л ичник
сильнее
меня.
206


Ден ь
разукрашен
кизиловым
золотом.
Но чь
—
м олоко
голубое
оленье.
Чувство,
когда
оно
сильно
и
м оло до,
Перерождает
сердца
поколенья.
Смеешь
ли
ты,
сво ю
песнь
об рыва я,
Спрятать
за
пазуху
и
не
запеть
ее,
Есл и
ора ва
гремит
хо рова я
—
«Лилео»
в
горных
отгулах
Сванетии.
Не
вспоминаю
о
сказо ч ных
ж енщинах,
О
Кет ев ане,
Медее
и
Нине ,
С
песней
ве ликих
поэтов
обвенчанных,
Царственных,
мирно
почию щих
ныне .
С луш ай,
Рукайя!
Мы
сделаем
ска зкой
Новые
нас
обступившие
облики
—
Нашу
ударницу
с
красной
по вязк ой,
Парашютистку,
летящую
в
о блаке.
Древних
монахов,
отшельников
грамотных,
Двух
Теймуразов,
Тмогаели,
Арчила
—
Всех,
чье
ст ара ние
с
дн ей
незапамятных
Нашу
гр уз инску ю
ре чь
отточило,
Саба-Сулхана
и
Гурамишвили
И
Руставели
семивекового
—
Всех
я
зо ву,
чтобы
милость
яви ли
И
по мог ли
бы
мне
песню
выковывать.
Верных
свидетелей
ныне
зо ву
я.
Я
не
стыжусь,
что
в
та ком -то
году,
Слушая
времени
ре чь
грозовую,
С
бедной
волынкой
на
пр аздни к
ид у.
6 июля 1935
207


БАГДАДСКИЕ
НЕБЕСА
Владимиру
Маяковскому
Я
в
долгу
п еред
Бродвейской
лампионией,
Перед
вами,
багдадские
небеса.
Перед
Красной
Арм ие й,
перед
в иш нями
Японии
—
П еред
всем,
про
что
не
успел
написать.
(В.Маяковский «Разговор
с
фининспектором
о
поэзии»)
Много
не
сделано
—
в ижу
воочью.
Долг
у
нас
общий,
и
нуж ен
возврат.
Мне
вспом инает ся
д нем
и
но чью
С инее
небо
тво их
Багдад.
В
душ у
нам
песня
могучая
веет,
Бу йво лу
шерсть
шевеля
на
спине.
Кто
ее
си лой
вполне
овладеет?
Кто
ее
меру
п ост игнет
вполне?
С
юности
сердце
взд ымав шая
птицей,
Слабый
я зык
превращавшая
в
ме ч,
—
Эт ого
не
достигнут
тупицы
Под
лампионией
в
тысячи
свеч.
Слово
встает
над
корой
ледниковой,
Камнем
ле тит
из
пращи
сквозь
века.
Если
не
выскажешь
н овое
с лово,
Дверь
оно
си лой
снесет
с
к осяка .
Да,
но
когда
н аконе ц?
напос ледк и
С
жизнью
в
уп ор
бе седу ет
смерть
—
В
То кио
на
вишневые
вет ки
208


И
на
поля,
что
бе гут
в
Саирме,
Падает
ровно
большое
сиянье,
Холод,
и
трепет,
и
содроганье.
Много
нс
сделано
—
вижу
в оочью .
Долг
у
нас
о бщий,
и
нужен
возврат.
Мне
вспо минает ся
днем
и
ноч ью
Си нее
н ебо
твоих
Б агдад .
Вновь
захотел
напомнит ь
теб е
я
Тих их
Багдад
колы бе льн ую
пе снь.
Нынче
апр ель.
А
апрель
умеет
В
об лаке
яблонь
ду шу
унесть.
Матери
ртом
и
губами
младенца
Лопнул
бутон
над
бутоном.
Во
тьме
Сыплются
я бло ни.
Некуда
деться.
Слушай
—
о лени
кри чат
в
Саирме.
Дубом
огромным
средь
чащи
багдадской
Ты
бы
в
апрельское
утро
возник.
Вн овь
дилижанса
звонков
дожидаться
Вышел
бы
шко льн и ком
с
сумкою
книг.
Сн ова
с
тобою,
над
партой
скло не нным ,
Голые
ноги
я
ставлю
рядком.
В иселица
цар я
Соломона
—
Пятисотлетий
плат ан
за
окном:
В
небо
ушел,
окунаясь
в
гро зы
Ночью
несокрушимым
ст воло м.
Катит
Рио н
обломки
утеса.
Мы,
слов но
рыбы,
п лещемс я
в
не м.
Нас
ожидая,
от
полного
сердца
Птицы
свистят
и
кр епч ает
ве сна.
...Снова доносится
н овых
марсельцев
Песня,
как
буря
гневна
и
грозна.
В
беш ено м
свисте
н агаек
к азачь их
Вновь
Алиханов
рубит
сплеча.
...Митинг за митингом!
Ста чка
за
стачкой!
Смерть
и
п рокляти е
палачам!
209


...Многое,
многое
вспомнить
бы
надо.
Раду го й
ст их
упадет
за
леса.
Всё
язы ком
трехъярусных
радуг
Скажут
багдадские
небеса.
В
Грузии
юноши
вы рос ли
тоже,
Видишь,
как
смена
твоя
велика!
В
бой
они
вый ду т,
не
ведая
дрожи,
Если
к
нам
сун ет ся
во йско
врага!
Ты
нам
не
должен.
И
ради
Багдада,
Что
к
грозной
ли ре
твоей
о дну
Накрепко
прикрутили
ког да -то
Поющую
по-г ру зинск и
струну.
...Снова по тихим
Багдадам
повеет
Петая
здесь
колыбельная
пе снь.
Нынче
а пре ль.
А
апрель
умеет
В
облаке
яблонь
душу
унесть.
Матери
грудью
и
рт ом
реб енк а
Лопнул
бутон
над
бутоном.
Во
тьме
Сыплются
яблони...
Слу шай ,
как
зво нко
Нынче
ол ени
кри чат
в
Саирме!
Апрель
1936
210


РОЖДЕНИЕ
СТИХА
1
С
неба
на
землю
огромным
мостом
Был
перекинут
Эльбр ус -в ел ика н.
Сд вину лис ь
го ры
с
подножий
кругом
В
час,
когда
д эва
разил
Амиран.
Топо ль
высокий,
стройный
и
р езкий,
Дал
на
пр имер ку
ты
деве
ч ер кесской .
Трудно
сарматского
кн язя
сыскать,
Бурку
его
нел ег ко
разорвать.
Н ебо
в
кизиле
и
гор ы
в
кизиле,
Пурпуром
з алит
Э вксинский
Понт.
Точ но
гигантский
в зд ымае тся
грифель
—
Старый
Эльбрус,
заслонив
горизонт.
Во лны
бушуют
вок руг
исполина,
К
го рлу
стихов
подступает
лавина.
Солнце
взойдет
и
растопит
ее.
Что
ж
ты
печал ишь ся,
сердце
мо е?
С
неба
на
землю
огром ны м
мостом
Был
перекинут
Эльб рус -ве лик а н.
Сдвинулись
г оры
с
подножий
кругом
В
ч ас,
к огда
дэ ва
разил
Амиран.
Сердце
поэта
—
Эльбрус
ве ково й
—
Ждет,
когда
ветер
повеет
чудесный.
Сели
стихи,
как
го лубки ,
над
бе зд ной
—
Зн ак,
что
оконче н
потоп
ми ров ой.
8 июня 1936
211


2
Слова
ни
разу
я
не
об рон ил
Для
сочи нен ия
стихотворенья.
Пу ль с- соч инит ель
отверст
и
раним,
Страшно:
не
выдержу
сердцебиенья.
Ес ли
не
высказал
то,
что
хоте л
Выговорить
во
мгновеньях
последних,
Н аспех
скажу:
не
повинен
я
в
тех
Таинствах,
чей
я
отгадчик,
поср ед ник .
О,
дорогие
мои,
ника ко й
Силой
не
вынудить
с лово
и
слово,
Сердце
и
сердце
к
согласью.
Строкой
Стройною
с тал
произвол
небосвода.
В кра тце
твое
—
а
потом
нарасхват
Кровное,
скрытное
стихотворенье.
Слово
— дея нье
и
подвиг.
Раскат
Славы
—
досужее
слов
го во ре нье.
Стих
—
это
стих,
это
он,
это
огнь,
Вчуж е
возжегшийся
воле й
своею.
Спетого
мно й
я
услышать
не
мог.
Спето
—
и
станет
бессмертной
свирелью.
Мнит ся
мне:
но чь
этот
сти х
соткала.
Бывший
ее
рукоделием
малым,
Он
увеличится
сам
—
и
то гда
Хл ынет
и
грянет
грозо й
и
обва лом .
'
I1
Пря нув
с
вер ши н,
устрашив
высотой
Чест и,
страдания
и
состраданья,
—
В ысто ит
слабой
свечой
вос ко вой,
Светом
питающей
мг лу
мир озд ань я:
10 июля 1936
212


ДВЕ
АРАГВЫ
Это
потоп
заливает
до лины ,
Молния
в
горные
блещет
вершины.
Ветра
стенанье
и
ливень
в
горах,
В
музыке
той
просыпается
Ба х.
Все
зд есь
возможно,
и
самоубийство
—
Зде сь
не
пустое
поэта
витийство:
В
буре
он
слышит
напев
колыбельный,
Гибе ль
наде жду
ему
под ает.
Эт от
клинок
безысходно-смертельный
Демон
под
руку
Та маре
сует.
Это
шатается
Мцы ри
отважный,
Барсовой
кро вью
заляпан,
залит.
Траурный
ворон
на
падали
страшной
В
у стье
Ар агвы,
хм еле я,
сидит.
Две
тут
Арагвы,
две
милых
сестрицы,
—
Белая
с
Ч ерно й,
—
как
де нь
и
как
но чь,
Вровень
идут,
чтобы
вд руг
устремиться
Прямо
в
Куру
и
в
Ку ре
изнемочь...
9 июля 1936
Тб или си
213


ПРАЗДНИК
АЛАВЕРДЫ
Нате
Вачнадзе
Огромные
арбы
покрыты
ковро м .
Здесь
буйвол
пугается
собственной
тени.
Кончают
бурдюк
с
ках ет инским
вино м
Герои
Важа
из
нагорных
селений.
Нацели вш ись
боком,
влю бл ен ный
Кавказ
П рост ер
свою
длань
к
алавердской
святыне,
Но
церковь
си яет
и
смо т рит
на
нас,
Как
го лу бь,
привязанный
к
этой
д о лине.
И
вот
к
Алазани
пробрался
рассвет,
Недолго
он
странствовал
в
мор е
туманном.
«Не гасни,
о
день
мо й,
сияньем
одет,
А
если
погас,
не
с вети
никогда
нам!»
На
том
берегу,
приведенная
в
д ол,
Хмельная
ота ра
лежит
без
движенья,
Как
будто
накрыли
для
Миндии
сто л
К у десники-дэ вы
на
пол е
сраженья.
И
кончив
св ой
танец,
кистин-акробат
Застыл
у
костра
в
м олч ал ивом
экстазе,
И
люди
толп ятся,
и
песни
шумят
Под
звуки
шарманки
и
стон
мухамбази.
А
что
ж
не
спо ют
нам
о
белом
гусе
И
белый
ка бан
не
вспомянут
д о селе?
И
новы м
Ле вано м
любуются
все,
И
песни
его
умножают
ве сель е.
Здесь
жертвенный
бык
прико ль цов ан
к
столбу,
Он
вырвал
бы
дзелкв у
с
ее
к ор не вищем,
А
ныне
он
жалок:
клянет
он
су дь бу,
Испуганный
пиром
и
старым
кладбищем.
214


Седая
весталка
и
н ищий
юр од
В
такое
пускаются
зд есь
причитанье,
Что
спрыгнул
бы
сам
Вседержитель
с
выс от,
Имей
Он
в
высотах
Св ое
пребыванье.
Народу
зд есь
надобно
столько
вина,
Ск оль
может
в оды
в
Ал аз ани
вместиться,
А
сколько
он
мя са
тут
съес т
и
пшена
-
Никто
на
земле
сосчитать
не
решится!
Да
буд ут
обильны,
Кахетия-мать,
Сосцы
твои,
полные
млечного
сока!
И
тучи
выходят
на
небо
оп ять,
И
но чь,
словно
буйвол,
встает
одиноко.
Кос тры
с
шашлыками
горят
над
рекой,
Слезятся
от
дыма
веселые
лица.
Олень
угощает
оленя
т ра вой,
Вином
кахетинец
поит
ка хет инца.
Здесь
сам
Пир осм ан и,
и
кистью
его
Набросаны
арбы
и
гости
на
пире.
Важа
восхваляет
его
мастерство,
И
турь и
рога
по гон яют
шаири.
И
«Шашви- ка каб и», и Саят- Нова ,
И
песни
Бесики
—
для
сердца
отрада,
И
жажда
ве се лья
в
народе
жива,
Когда
н асту пает
пора
винограда.
Сентябрь
1936
Тбилиси
215


КОЛХИДА
Ж ДЕТ
Н ОВОГО
ОРФЕ Я
Над
сыростью
древних
болот
С г ибались
плакучие
ивы.
Но
ве рил ось
мне ,
что
народ,
У по рный
и
воль нолю би вы й,
О
бу ду щем
счастье
поет.
Я
ви дел
Колхиду
счастливой.
Еще
не
причалил
Язон,
Медея
спал а
без
движенья.
Что
ж,
детские
сны
не
резон,
Но
д ет ское
воображенье
Рису ет
во
весь
го ризо нт
Троянцев
и
греков
сраженье.
Как
сердце
р ебенка
горит,
Как
каждая
книга
на
благо,
Как
старый
бро дя га
Майн
Рид
В о инст венной
пышет
отвагой,
Как
пена
Рио на
бурлит
Морс кою
соленою
влагой!
Поэт
не
та кой
уж
мудрец,
Хоть
людям
и
кажется
мудрым.
Я
все
еще
тот
сорванец
И
вышел
рыбачить
под
утро,
И
южного
зноя
багрец
Еще
зол оти т
мои
кудри.
И
ка жетс я
ярче
парчи
Холщевой
рубахи
запла т ка,
Сладка
кислота
алычи,
И
ра йск ая
птица,
в
но чи
Поющая
дико
и
сладко,
—
Как
все
это
хру пк о,
как
шатко!
И
образы
богатырей,
Пл ененных
монгольской
ордою,
Встают
по
ночам
у
д вере й,
Теснятся
в
мечтах
чередою,
И
с
каждой
весною
щедрей
Рас свет
над
разливной
водою.
216


Танцуют
в
кустах
светлячки.
Под
струны
ст аринной
чонгури
Читает
Нат ела
стихи,
И
в
бездне
рассветной
ла зури
Ал еют
вершин
ледники.
Озно б
продирает
по
коже:
Негаданно
ты
нас туп ил
На
муравейник.
Но
кто
же
Напасть
на
т ебя
напустил?
Ползут
и
ползут,
и
похоже,
Что
дья во ла
ты
потревожил!
Ты
мило й
не
ви дел
в
глаза,
Влюбленный
в
нее ,
как
в
Этери,
Но
вот
в
благодатном
д ове рьи
Глаз а
т ебе
заст ит
слеза,
И
больше
очнут ьс я
н ельз я.
Пусть
слезы
твои
безнадежны,
Ты
все-таки
пл ачеш ь
навзрыд.
Во лынк а,
поющая
нежно,
С
тобой
о
лю бви
говорит.
Ты
тянешь
к
ней
руки,
—
и
эт о,
Наверно,
рожденье
поэта.
Не
ведали
мы
отрезвленья
И
счастливы
л ишь
оттого,
Что
с
отрочеством
поко лень я
Со впа ло
страны
т орж ес тво.
Мы
молодости
благодарны,
Мы
н изко
п окло ни мся
ей
За
этот
рассвет
легендарный,
За
гор дое
званье
людей.
Не
снами,
а
жизненной
явью
До лина
Рион а
живет.
В
цветущем
обильи
и
сла ве
Колхида
Орфея
зовет .
Декабрь
1936
217


***
На
судьбу
человека
гл ядит
с
высоты
А л авер дский
выс ок ий
собор,
Словно
кн иг
лет о писны х
р аскр ылись
листы
—
Б еды
Грузии
видит
мой
взор.
Колокольня
и
врезанный
в
неб о
монах,
Звон
тр ев ожен,
и
плачет
нар од.
Близ
Кварели
—
лез гинско е
войско
в
горах,
Ал азань
оно
перейдет...
Ках етин це в
сл оми ли
в
решительный
час.
Ба хтрион и
в
ба гров ом
огне,
—
Словно
дань
позабыл
захватить
Ша ха баз
И
примчался
назад
на
ко не!
Плач
младенцев
не
молкнет,
погибель
их
ждет,
На
гумн е
избивают
детей...
В
Чиаурской
д уб раве
ук рыл ся
на род
От
неж д анных
кровавых
го ст ей.
Долго-долго
в
печали
г лядит
Теймураз
На
изм уч енной
матери
тр уп.
Как
бы
сер дце
св ое
не
замкнул
он
сейчас
—
Слово
с корби
срывается
с
губ.
Он
встречает
степенных
российских
пос лов .
Боль
за
землю
св ою
велика,
Кра й
гр у зинск ий
в
беде,
но
за
го речь ю
слов
—
Све т
надежды
в
ду ше
старика.
Ца рь
над
книгой
склоняется,
ве рой
согрет...
Как
муд ры
Н изами
и
Хайям!
Слезы
долго
не
высохнут,
плач ет
поэ т
По
родным
р азо р енным
краям.
1936
218


***
Уже
сломал
и
растопил
Казбек
Январской
чистоты
своей
оковы,
И
вновь
он
слышит,
как
из
века
в
век:
—
Мы
в
будущем
г оду
вернемся
снова!
И
снова
надо
Богу
доказать,
Что
все
Тамары
—
л ишь
од на
Тамара.
...Друг друга
сочной
тра вкой
угощать
На
п аст бище
оленьи
люб ят
пары;
Л ишь
хмурый
Терек
ср едь
разб ит ых
льдин
В
своей
по ст ели
бесится
один.
О хотн ик
я
и
л ань
у бил
зимой.
Потом
кому-то
и
меня
пришлось
Убить .
Я
вижу
деву:
л едя ной
Взгляд,
гладь
расчесанных
л ьн яных
волос...
1936
219


***
Раздастся
кр ик
предсмертный
у
ворот
Абдушахилом
по раж енн ой
лани,
И
эта
ра на
ран у
р аспахн ет
—
Чем
ты
поможешь,
если
сам
ты
ранен?
И
кончиком
но жа
Баши-Ачук
Полет
ко ня
ускорил
в
нетерпенье,
Как
бу дто
в
тво й
тысячесердный
стук
Добавил
сердца
своего
би ень е.
А
облакам
белеющим
идти,
Им
с
синево й
вовек
не
расставаться,
Не
с
ними
ли
сего дня
по
пути
—
Д вум
б лизне цам ,
двум
сестрам
Чавчавадзе?
Там,
за
рекой ,
подстерегает
хан,
Добычу
жд ет
—
угодья
Цинандали.
И
если
он
удачей
осиян,
Его
преграды
устрашат
ед ва
ли.
Как
эта
сказка
нынче
д алек о,
Ей
лишь
на
миг
п ришло сь
с
мечтою
зн ат ься,
Когда
под
лунный
бубен
Верико
Плясала
вместе
с
Натою
Ва чнад зе.
Заж ег
мечты
го рячи й
зв езд опад ,
Рожденье
ми ра
пе ли
звезды
э ти,
Сияло
небо
тысячами
Н ат.
В
ноч и
стоял
сияющий
Кахети.
1936
220


***
О,
М кинва ри
когда
проснется
Под
гро м,
вернувшийся
сюда,
То
в
вечной
верности
клянется
С по лзающе му
морю
льда.
Но,
застоявшись
над
тобою,
Мч ат
л ивни,
пенясь
и
зв еня.
Ты
—
друг?
Не т,
больше.
Бр ат?
Нет,
больше.
Не
знаю,
кто
ты
для
ме ня.
И
к
д вум
Ара г вам
—
Белой,
Черной
—
Арагва
слез
м оих
течет.
И
мир,
еще
не
нареченный,
Господня
взгляда
молча
ждет
1936
221


АЛЕКСАНДРУ
ПУШКИНУ
На
холмах
Грузии
играет
со лнца
луч .
Шумит
Арагва,
как
быв ал о.
Здесь,
на
крутой
тропе,
среди
опасны х
круч,
Мы сль
о
тебе
—
как
гул
обва ла .
Мы
знаем
сч астие. Мы
помним
эт от
миг,
Когда
лю бим ой
обладали,
И,
пол ный
песня ми,
изнемогал
тростник,
И
млели
розы
Цинандали.
Сто
лет
уже
прошло,
и
тысяча
пройдет,
Но
пред
тоб ой
бессильно
время,
И
слава
зв онка я
по
следу
путь
найдет
От
Эльбруса
до
Ван кар ема.
Погибельный
Кавказ!
Его
жи вой
красы
Ты
не
узн ал
бы
в
наши
год ы,
Счастливых
эт их
гор
не
раздирают
псы,
Насильники
людской
свободы.
Ты
не
у слыш ишь
вновь
печальной
песни
то й,
—
Ее
красавица
д о пела.
Протяжный
гул
работ
владеет
высотой,
Жизнь
мо л одая
з ак ипела.
Пройди
мою
ст рану
всю
из
кон ца
в
конец,
Куда
ли шь
может
с вет
пробиться,
Везде
оты щется
горячих
пу ль
свинец
Сразить
ж андар мско го
убийцу.
Я
встану,
как
хевсур
ст арейший,
у
котла,
Что б
в
чашу
первую,
заленясь,
п оте кла
Ст руя
кипучего
веселья.
И
сл ово
я
ск ажу
заздравное
над
ней
В
честь
хр абр ых
пр аде дов
и
в
честь
советских
дней,
О
Пу шки не
и
Руставели.
222


Два
гения
войдут
в
о дин
могучий
сплав,
Два
мощ ных
перв ен ца
на р ода,
Чтоб
зазвучал
напев,
крыл ат
и
величав,
И
неподкупен,
как
свобода.
Пусть,
как
с озве зд ия,
горят
они
вдвоем
Над
родиной
счастливой
нашей.
Мы
в
памят ь
Пу шкина
и
Руставели
п ьем
И
чокаемся
зв онкой
чашей.
20января 1937
223


МА ТЬ
И
СЕСТРЫ
ВЛАДИМИРА
МАЯКОВСКОГО
—
Что
скажу
им
—
Оле
и
Люде?
Слез
с воих
сестры
ника к
не
осушат.
Нет
им
п окоя
и
больше
не
будет!
Нет
утешенья
женщине
этой,
Виж у
ее
со
слезами
во
взоре,
Как
всескорбящую
матерь
поэтов,
Всех
матерей
безутешное
гор е.
По мню
его
я
с
первого
ш ага
—
С
дней
революции
в
Кутаиси.
Той
же
решимостью,
той
же
отвагой
В
зрелые
го ды
по лнил ись
мысли.
Он
не
в
долгу
пред
сво ею
страною,
В
битвах
поэзии
первый
вои тел ь.
Там,
на
вершинах,
над
крутизною
С лед
бо гат ыр ский
о ст ался
в
граните.
Сн еж ный
фе вр аль
на
московском
просторе.
Вью га
ночная
пути
заметает.
Где -то
сверкают
Кавказские
горы,
В
ту
же
мелодию
ве тер
вплетают.
Так
светлячки
из
стихов
Церетели,
Так
паруса
о блаков
над
горами
В
строки
его
навсегда
пр илет ели,
Так
водопады
стали
стихами.
Се стры
и
мать
его,
горько
и
немо,
Плачут
над
вечной
землею
Багдада.
Зд есь
он
увидел
выс ок ое
не бо
И
сох р анил
эти
выси
во
взгляде.
224


Пел
Революцию,
Красную
Пресню,
И
со
стихом
его ,
гордым,
могучим,
Пе ре кли кал ись
древнею
песней
Наши
—
грузинские
—
горные
кручи.
Здесь,
под
багдадскими
небесами,
Бронзовый
мальчик
встанет
навечно.
Так
я
сказал
его
плачущей
маме.
Так
я
и
нашей
печали
отвечу.
2 апреля 1937
Дербент
225


НА
РАССВЕТЕ
По
н ебу
меч ет ся
звезда
денницы,
С
гла з
матери
исчезнув
на
рассвете.
Родные
ждут
возврата
ба ловн иц ы,
Ворот а
вс ех
небес
раск р ыв
планете.
Лес
тянется,
рек а
в
дыму
ту м ана,
Де нь
еле
отличим
от
ть мы
полно чно й.
И
ск алы
выр осли ,
как
великаны,
Подернутые
пелено й
молочной.
Охотник
притаился
—
жде т
оленя.
Дро жь
на
зар е
пронизывает
тело.
Но
рядом
нет
тебя,
ты
в
отдаленьи,
—
А
будь
ты
здесь,
как
все
бы
з акипел о!
Кто
эти
с троки,
собственно,
выводит
—
Здесь
твой
поэт
бродил
обыкновенно.
Он
и
сей час
еще
з десь
часто
б роди т,
Но
без
тебя
все
потеряло
цен у.
Август
1937
226


***
Так
же
пр ост о,
как
в
Мухрани,
заране,
травы
Выхо дя т
навстречу
весне
—
о,
нежней,
о,
ско рее!
Так
же
просто,
не
сложней,
чем
в
струях
Арагвы
Взбл ескив ает
под
солнцем
быстрое
т ело
форели...
Так
же
просто,
как
ласточка,
истосковавшись,
Возвращается
к
своим
прошлогодним
угодьям...
Пшавского
мальчика
простота
такова
же,
Когда
он
спит,
а
заря
приходится
ему
возглавием
и
изголовьем...
Так
же
просто,
да,
да,
как
овчарка,
то
неподвижно,
то
в
беге,
Сторожит
овец,
и
подвиг
ее
незатейлив...
Или
—
как
туман
возлежит
на
Казбеке
И
потом
у пада ет
на
воющий
Терек...
Так
же
про с то,
бесхитростно,
как
пахарь
поет,
вол ов
понукая,
Или,
как
хле б
выпекая,
ласково,
кротко,
любовно
Смотрела
на
меня
кормилица
—
о,
как ая
Добрая,
как
это
просто,
как
давно,
как
больно...
Так
же
п рос то,
как
стоит
поверх
многоточий
Возожженных
огней
Святая
гора
с
о санко ю
доблестной,
рыцарской,
л ь виной,
—
Стих
простодушный
с оде ять
хо чу
для
земли
моей
отчей,
Для
родины
—
вечно
во льн олю би вой,
л юбим ой.
15 сентября 1937
227


ВАЖА
ПШАВЕЛА
НА
МТАЦМИНДЕ
Не
думала
спо рит ь
гора
с
Магометом,
Кто
двинет ся
первый
на
празднестве
этом.
Мтацминда
поэт у
тесна
не
казалась,
Ведь
пш авск ая
кров ь
и
на
ней
проливалась.
И
он
не
просил
ее
первой
явит ьс я:
Решил,
как
туман,
на
нее
опуститься.
И
ожили
вдруг
помертвевшие
кости,
Дошел
бы
дом ой
он,
чем
тлеть
на
погосте.
Он
мог
бы,
как
Ми нд ия,
прянувший
с
вы си
Сегодня
колена
с клон ить
у
Тбилиси.
Но
был
колыбелью
поэта
Чаргали,
А
стрелы
Тбилиси
его
озаряли.
И
вдруг
он
заметил,
поднявшись
из
гроба:
И лья
и
Акакий
на
кладбище
об а,
—
Покоятся
рядом
их
сл авн ые
тени...
И
он
пре клонил
перед
ними
колени...
По клон а
его
мы
не
видели
сами,
Арагва
шептала
о
нем
со
слезами.
23 сентября 1937
228


КРАТК ИЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
Аба шел и
Сандро
(1884—1954) —
поэт,
литературовед,
общественный
деятель.
А бдушах ил
(Абдушагиль)
— герой повести
А.Церетели «Баши-Ачук».
Авт анди л
— герой
поэмы
Ш.Руставели «Витязь
в
тигровой
шкуре».
Ага-Мохаммед-хан
(Ага-М ам ед-х а н)
—
шах
Ирана
(конец XVIII
в.).
Алаверди
—
храм
Xв.
в
Кахетии.
Т акже
название
храмового
праздника
(Алавердоба).
Ал агез
(Агзевань
—
г руз .\ Арагац—
арм.) —
гора
в
Армении.
Александр—царевич
Александр
(XУШ в .)— п осле пр исоед инен ия
Грузии
к
России
ос талс я
приверженцем
нез авис им ости
своей
ро дин ы.
Алиханов—генерал,
начальник
карательной
экс пед ици и
по
подавлению
гурийского
революционного
движения
(1905 г.).
Ам иран
(Амирани) — ге ро й
гр уз инск ого
эпоса;
подобно
Прометею,
по­
хитил
небесный
огонь
для
людей.
Анан ур и
— селение и крепость на Военно-Грузинской
дороге.
Ара ке
— река в Восточном
Закавказье.
Арс енишвили
Али
— критик,
др уг
Т .Таб ц цзе.
Артани
— деревня
в
Г ру зии.
Арчи л
(Арчил П)
—
сын
картлийского
цар я
Вахтанга
V, грузинский го ­
су да рств енны й
деятель,
поэт,
литератор
и
историк.
Ас пи ндза
—
город
на
юге
Грузии.
Атабек
—
феодальный
правитель
ю го-з апад ной
час ти
Г ру зии.
Ахмете ли
Сандро
(1Ö86—1937) — вы дающи йся
режиссер.
Ачхоти
— селение
в
Г ру зии.
Багдади
—деревня
в
Западной
Грузии,
где
родился
В . Маяк овск ий.
Барат ашвили
Н иколоз
(1817—1845) — вы д ающи йся
поэт-романтик.
Батонишвили
Иоанн
(1768—1839) — гру зи нск и й
царевич,
автор
книг и
«Калмасоба» (Хождение по сбору), где изложение основ ряда отра­
сл ей
на уки
и
искусства
сочетается
с
показом
широкой
картины
нра­
вов,
быт а,
истории
и
куль т уры
грузин
на
рубеже
ХУ Ш— XIX
вв.
Эн-
циклопедичностью
напом и нает ,
р оман
Рабле.
Баши-Ачук —
ге рой
одноименной
повести
А.Церетели.
229


К РАТК ИЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
Бёсики—псевдоним
выдающегося
грузинского
поэта
Бессариона
Габ а­
швили
(1749—1791).
Ванкский
собор
— армянский
собор
в
Тбилиси,
построен
в
1580г., снесен
в
конце
30-х
год ов
нашего
века.
Вардисубани
— улица в
Тбилиси.
Васадзе
Акакий
(1899—1978) —
известный
актер
и
режиссер.
Вачнадзе
Н аша
(1904—1953) —
грузинская
киноактриса.
В аху шти
(ок. 1 696—1772) —
груз ин ск ий
историк,
ге огр аф
и
лексико­
гра ф.
Сын
царя
Вах тан га
VI,дед П.И.Багратиона,
героя
Отечествен­
ной
во йны
1812г.
Вепхви стка оса ни
— «Витязь
в
ти гров ой
шку ре », поэма Шота Руставели.
Верико
Анджапаридзе
(1900—1987) — з на мен ит ая
актриса.
«Восстание в Гурии» — исторический роман
Э.Ниношвили.
Гал ак тион
Та бидз е
(1893—1958) —
известный
поэт,
двоюродный
бр ат
Тициана
Табидзе.
Гап ринд ашвили
Вал ер иан
(1889—1941) —
поэт,
теоретик
груз ин ско го
си мв оли зма
и
активный
член
группы
«Голубые роги».
Гил ьг амеш
— правитель
ш уме рс кого
города Урука
в
начале
Ш
тысячеле­
тия
до
н.э.
Глда н ели
Ку ла
—
известный
борец.
Гог и—Гри го л
Робакидзе
( 1884—1962)—по эт ,
прозаик,
теоретик
групп ы
«Голубые роги» .
Горгас ал
(Горгаслан)
Вахтанг
—
прозвище
царя
Вахтанга
I (буквально:
вол колев), который,
согласно
преданию,
ос но вал
в
Vв.
Тбилиси.
Гу ниб
—
старинный
аварск и й
аул,
последний
оплот
Шамиля.
Гурам ишв или
Дави д
(1705—1792) —
известный
поэт.
Гур иел и
Мам иа
(1836—1891) — п оэт ,
ча сто
во спе вав ший
в
стихах
старую
Грузию
и
ц арицу
Та мару .
Гяу р
—та к
му суль ман е
называли
и новер цев.
Давид
(Давид Строитель)
—
царь,
во
времена
правленья
которого,
в
XI веке,
произошло
о бъединение
Грузии.
Дадиани
Шалва
(1874—1958) — п и сате ль ,
д рама тург .
Дашнаки
—
члены
армянской
националистической
организации
«Даш­
накцутюн».
Дедас
Леван а
— кахетинский народный певец.
Дезертирский
б азар— о дин
из тбилисских
базаров,
расположенный
вбли­
зи
вокзала,
где
в
те
го ды
со лд аты
часто
продавали
свои
вещи.
Джавахишвили
Иванэ
(1876—1940) — ак ад ем ик,
ист ор ик.
Джа ке ли
Саргис
—
знаменитый
полководец
Х П в ., владетель Месхетии.
Дж орд жиашв или
Арсен
—
революцион ер,
убивший
в
1906 г.
тифл исс ко ­
го
г енерал-г уб ернат ора .
230


К РАТК ИЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
Дзелква—
каменное
д ере во,
р азнов идност ь
вя за
с
очень
крепкой
древе­
синой.
Д эвы
— сказочные персонажи,
олицетворяющие
злые
силы
природы.
Зангезур
— название юго-восточной
части
Ар мени и.
З варт ноц
—древний
город
в
Армении,
ныне
разрушенный.
Илая ли
— имя,
придуманное
гер оем
романа
К.Гамсуна «Голод».
Ило ,
Зен он
—
братья
Н.А.Табццзе,
жен ы
Т.Табидзе.
Иракли-тапа
(гора Ираклия)
— гора
бл из
Еревана,
названная
в
честь
Ир акл ия
II.
Ираклий
// (1720—1798) — ц арь ,
в ыд ающи йся
государственный
деятель
и
полководец,
в
1762 г.
объединил
Кахетинское
и
Карталинское
цар ства.
Кабахи
—
район
Т бил иси,
где
был
ипподром,
а
позднее
— сад
князей
Орбелиани.
Кад жи
— сказочное существо:
бес,
дьявол.
Казал ишвил и
Ягор
—
(ум .
в
1935) —
народный
поэт-горец
и
отважный
аль пинист -пров одник.
Казбеги
Са ндро
(1848—1893) —
прозаик,
писавший
о
жизни
грузин-
г орцев.
К ара беки р-паша
—
командующий
турецкой
армией
на
зак авк азск ом
фронте
во
в ремя
первой
мировой
вой ны.
Каралашвили
— грузинский народный
певец .
Карачохели—уличные
торговцы,
разносчики.
Карс
—
крепость
в
турецкой
Армении.
Картлис
цхов реба
(«Житие Грузии») —
свод
исторических
хроник.
Ка р тло с—л е генда рный
прародитель
грузин.
К ашвет и—цер ко вь,
памятник
д ревней
архитектуры
на
проспекте
Руста­
вели.
Кахабери
— прославленный грузинский витязь средневековья.
Ква р ели
— село
в
Грузии,
расположенное
в
долине
реки
Алазани.
Род и­
на
И . Ч авчавад зе.
Ки ммер ий цы
—древнейшие из известных
нау ке
племен,
населявших
Се­
верное
Приче рноморь е.
Ки ст ины
(кисты) — грузинское название ингушей.
Короглы
(Кёроглы)
— развалины
средневекового
замка
в
окрестностях
Тбилиси.
К рца ниси
— местность
недалеко
от
Тбилиси,
где
в
1795 г.
произошло
сражение
между
войском
Ага-Мохаммед-хана
и
грузинскими
вой ск а­
ми
под
командованием
царя
Ир ак лия
II.
Леонидзе
Г еорг ий
(1899—1966) —
известный
поэт,
академик.
Леонидзе
С олом он
— канц лер
Ир акл ия
П.
Он
и
его
жена
Софья
прот и­
вились
реш ени ю
ца ря
отдаться
под
покровительство
России.
231


К РАТК ИЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
Мак шивил и
Нина
(1900—1964) — д евич ь я
фа м илия
Н.А.Табидзе,
жены
поэта.
Марабда—местность
возле Тбилиси,
гае
в
1624г.
произошла битва
между
грузинским
и
пер с идс ким
войсками.
Марджанишвили
Котэ
(1872—1933) —
вы да ющий ся
режиссер
и
актер.
Медея
—дочь
колхи дс ког о
царя
Аэта,
к олдунь я,
помогла Язону
з авладет ь
золотым
руном.
Мелита
Чолокашвили
— знакомая
Т.Табидзе.
Мерани
—
крылатый
конь
(Пегас).
Метехи
сначала
крепость
и
дворец
грузинских
царей,
позднее
—
тюремный
замок,
сейчас
— храм
на
высоком
левом
берегу
Куры.
Минд ия
— герой
поэ мы
В.Пш а в ел а « Зм ее ед», наделенный сверхчелове­
ческой
мудростью
и
способностью
понимать
язы к
з вере й.
Мкинвари
—
Казбек.
Моди-Нахе (Приди-посмотри)
—
старинная
кре пос ть
в
Западной
Гру­
зии
над
рекой
Квирила,
принадлежавшая
некогда
фео дал ам
из
рода
Церет ели.
Мохевы
(мохевцы) — наи ме но ва ние
г ру зин,
населяющих
Хе ви,
одну
из
горных
областей
Грузии.
Моурави
— высшая
административная
должность
в
феодальной
Грузии.
З д.: Георгий Саакадзе,
бывший
моуравом
при
дворе
цар я
Л уарс абаП .
Мр ава лж амиер
(«Многие лета») — за здр авн ая
песня.
Мт ацминда
(Святая гора) —т ам,
у
монастыря
с в.Давид а,
расположен
пантеон
писателей
и
общественных
деятелей
Грузии.
Мтквари
(Кура)
—
р ека,
на
которой
стоит
Тбил ис и.
Мтрехели
— грузинский
ре волю ци онер .
Мухамбази
— форма
восточного
стихосложения,
ко то рую
использовали
многие
кавказские
поэты.
Мух ра ни
(Мухрань) — Мухранская долина.
Мцх ета
—древняя
ст олиц а
Грузии.
Мэ ри
Шервашидзе
— бывшая
ф ре йлина
императорского
двора,
ее
рис о­
вал
художник
С. Со р ин (1878—1953).
Мюр ид
— послушник,
последователь
имама
у
мусульман.
Надирадзе
Колау
(1894—1990)—п о эт ,
участник
группы
«Голубые роги» .
Наир и
— в ассирийских
кл ино пис ях
название
союза
п лемен ,
населявших
Армянское
нагорье
во
2-ой
половине
П
в.
до
н. э.
Около
860 г.
до
н.э.
из
э того
союза
выделилось
самостоятельное
госуд ар ст во
Урарту
(Халдея).
Нарикала
—
старинная
крепость
в
Тбилиси.
Нина
—
св ята я,
принесшая
в
IV в.
христианство
в
Гру з ию.
Одзелашвили
Арсен
—
возглавил
в
30- е
год ы
XIX века восстание грузин­
ски х
крестьян.
Герой
сказаний
и
песен.
Окрок аны
— селение в окрестностях
Тбилиси.
232


КРА ТКИ Й
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛО ВА РЬ
Орбелиани
Григол
(1804—1883) —
из вестн ый
поэт-романтик.
Орбелиани
Сулхан-Саба (1658—1725)— знаменитый
писатель,
ученый,
лек сиког раф .
Ортачалы —
рай он
на
ок ра ине
ст арог о
Тби лис и,
знаменитый
фруктовыми
сад ам и.
«Пир возле стен Еревана» (точнее — «П ир
после
Ереванской
битвы»)—
под заг оловок
«Заздравного тоста»
Гр.
Орбелиани,
написанного
в
честь
победы
русских
войск
над
пер са ми
в
Армении.
Пиросмани
(Пиросманишвили Нико) — вы дающ ийся
грузинский
народ­
ный
художник-самоучка
(ум .
в
1921 г. ).
Понт
Эвксинский
—
Черное
мор е.
Пшавел а
В ажа
(1861—1915) —
псевдоним
вы д ающего ся
поэтаЛуки
Ра-
зика шв ил и.
Ра ми
—
особая
китайская
крапива,
которую
разводят
для
выработки
прочных
тканей.
Рукайя
— героиня
пье сы
А .И.
Сумбатова-Южина «Измена».
Саакадзе
Георгий(ок. 1580—1629)— полководец
и
политический
де я­
те ль.
Саганели
Гион
—
од ин
из
поэтов-голуборожцев,
умерший
моло ды м.
Саирме
—
местечко
в
Западной
Грузии
недалеко
от
Багдади.
Сараджишвили
Вано
( 1879—1924)— зн амени т ый певец,
народный
артист
Грузии.
Са рдан апал
(Асур-Б ан ипа л)
—
последний
ассирийский
царь
(VII в.
до
н.э.).
Его
библиотека
содержала
большое
собрание
клин опис ны х
исторических
хроник.
Сардар
— звание персидских
сановников.
Сартачалы—деревня
в
Кахетии,
з ас е ленная
не мецким и
колонистами.
Сартичалы
— местность
недалеко
от
Тбилиси.
Саят-Нова—литературный
пс евдони м
Арутина
Саадяна
(1712—1795),
крупнейшего
поэта
Закавказья,
писавшего
на
армянском,
грузинском
и
азербайджанском
языках.
Светицховели
— храм
Столпа
Животворящего.
Древний
кафедральный
собор
во
Мцхете.
Сиони
—
кафедральный
собор
в
Тбилиси.
Соганлуг
—
местность
к
юго-востоку
от
Тбилиси
на
левом
берегу
Куры .
Соло м он
—
груз ин ск ий
ц арь
Соломон
вст упил
на
престол
в
Имере­
тии
и
в озг лавил
борьбу
за
объединение
Западной
Грузии
и
ос вобож­
дение
ее
от
турецкого
гос под ства .
Спасалар—военачальник,
воевод а.
Т амара
(Тамар)
—
ца рица
Грузии
(1184—1213), при которой страна до­
253


КРАТКИЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
сти гла
высокого
культурного,
политического
и
э кономиче с ког о
раз­
вития.
Тамара
(Тамара Яшвили)
— жена
по эта
Паоло
Яшвили.
Танит
Таби дзе
—
стихотворение
посвящено
дочери
Т.Табидзе
—
Нит е
(р.
1921).
Тапаравани
—
озеро
на
юге
Грузии,
в
Ах алк алак ско м
районе.
Тари
— восточный струнный музыкальный инструмент.
Ташискари
— местность в окрестностях
Боржоми,
где Великий
Мо ур ави
Георгий
Саакадзе
разгромил
войско
крымских
татар.
Теймураз—имя
гру зин ск ого
ца ря
и
поэта XVII
в. (возможно,
Таб цдзе
имел
в
вид у
д ругог о
царя
и
поэта,
Теймураза
П,
жившего
в
XVIII в.).
Тмогвели
Саргис
—
грузинский
писатель
ХП
в.
Толумбаш
— тамада.
Тум аня н
Ованес
(1869—1923) — клас сик
армянской
литературы.
Убрус
—деталь
головного
убора
священника.
Удзо—гора
в
окрестностях
Тбилиси
с
руинами
старой
церкви
на
верш ине.
У шба
— труднодоступная
гора
в
Верхней
Сванетии.
Ушгул
—
горная
вершин а
и
селение
в
Верхней
Сванетии.
Фатъма-Хатун—
персонаж
поэмы
Ш.Руставели
«Витязь в тигровой
ш куре ».
Х евсур
(хевсуры) — наименование грузин,
населяющих
Хе вс урет и,
высо­
когорную
обл а сть
Восточной
Груз ии .
«Химерион»
— артистическое
кафе
в
Тбилиси,
где
собирались
поэты.
Стены
ка фе
был и
расписаны
художниками
С.Судейкиным,
Д.Кака-
бадзе,
Л.Гуциашвили.
Химика ури
— хевсур,
герой
поэмы
В.Пшавела «Сон
Ираклия».
Цер ете ли
Акакий
(1840—1915) —
крупнейший
поэт
и
общественный
деятель.
Циклаури
Гоха
— знаменитый альпинист,
погибший
в
го рах.
Цина нда ли
— имение
князей
Чавчавадзе.
Одна
из
дочерей
по эта
князя
Александра
Чавчавадзе
— Нина,
впоследствии
жена
А.С.Грибоедова.
Ци цамур и
—
место,
где
в
1907 г.
был
уб ит
И. Чавч ава д зе.
Цнобис
пур цели
(листок знаний —
гру з.) —
газета
«Вестник».
Чавчавадзе
Илья
(1837—1907) — вы д ающи йся
грузинский
поэт
и
обще­
ственный
деятель.
Ча га тар
— сын
Чингис х ана .
Ч аладиди
— заболоченные
места
в
Колхиде.
Чаландари
— погонщик
в ьючны х
лошадей.
Ч арга ли
— деревня
в
Гр у зии,
где
ро ди лся
и
ум ер
Важа
Пшавела.
«Чарирами»
— народная западногрузинская
песня.
234


КРА ТКИ Й
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ
СЛОВАРЬ
Чачнагир
—
гер ой
поэ мы
Ш.Руставели «Витязь
в
тигровой
шкуре».
Чонгури
— народный струнный смычковый
инструмент.
Чх еи дзе
Ушанги
(1898—1953)—драматический актер.
Шавнабада
(Черная бурка
— груз.) —
гора
около
Тбил ис и,
потухший
вулк ан.
Шамиль
(1798—1871) —
возглавил
борьбу
гор цев
Дагестана
и
Чечни
против
колониальной
политики
ц ари зма.
Шанш иа ьивили
Сандро
(1888—1979) —
поэт
и
драматург.
Ш ахабаз
(ШахАббас) — персидский шах.
В
се ред ине
XVII века между его
во йс ком
и
войском
ц аря
Теймураза
I произошла битва.
Шахсей-Вахсей —
мусульман ск и й
религиозный
праздник,
отличавшийся
особым
из уверст вом
и
дикостью.
Шашви-какаби (груз.) —дрозд-куропатка.
Шильда
— деревня
в
Кахетии.
Э ристави
—
ти тул
полунезависимого
феодального
властителя
старой
Г рузи и.
Э ристави
Ра фаэл
(1824—1901)— известный грузинский
поэт
и
краевед.
Этери
—
г ерои ня
грузинского
народного
сказания
«Абесалом и Этери» .
Яр али
—
грузинский
по эт
из
рода
Шаншиашвили,
друг
Г.Орбелиани.
Яшвили
Паоло
(1894—1937) —
поэт ,
близ кий
друг
Т .Та бв дзе.
■о


СОДЕРЖАНИЕ
Г.
Цу рикова.
Пепел
рассвета.........................................................................
4
Из
автобиографии......................................................................................................
15
СТИ ХОТ ВОРЕНИ Я
И
ПОЭМЫ*
«А он коварно улыбался». Пе р ево д А .
Кушнера............................................
27
Цветок.
П ер ево д А.Ку шн ер а...................................................................................
28
ПамятиМелитонаЧоговадзе.
Пе ре во дА . Кушн ер а.......................................
29
«Тихая ночь,
немота
во
вс е ле нной .. .» Перевод Ю. Д ан и эл я......................
30
«В етром вечерним,
еле
сл ыш им ы м. . .» Перевод Ю.Михайлик а..............
31
Элегия.
Пер ев о д А . Ку шне ра....................................................................................
32
Мать
природа.
Пер ев о д А.Куш не ра.....................................................................
33
Трепещи,
Валтасар
!ПереводП. А нт о ко ль ско го............................................
34
Муза.
Перевод
Ю. Д а н и эля......................................................................................
35
Мчис ь ,Де мон!
Пер е во дА.К ушн ер а....................................................................
36
Песнь
странника.
Пе ре в од А. Ку шне ра....................................................
37
Скорбь.
П е р ево д А. Ку шне ра...................................................................................
38
М елодия.
Перевод
Ю. Дани эля..............................................................................
39
«Я прикоснулся к чонгури и замер...» ПерводЮ.Ми х ай лик а.................
40
«Мнетолько слезы стали утешеньем». Перевод Н. С о ко ло вск ой..........
41
Пе снь
Медеи.
Перевод
Ю.Д аниэ ля......................................................................
42
В
Цинандали.
П ер ево д А. К ушне ра.......................................................................
43
Песня
М адон ны.
Пе р ев од А. Ку шн е ра.................................................................
44
Песня
путника.
П ер ев о д Ю . Да ни эля...................................................................
45
Моя
песн я.
П е р ево д Ю .Да н иэ ля...........................................................................
46
Песня
грусти.
Перевод
Ю .Дан иэля......................................................................
47
Серенада.
Перевод
Б. Резн ико ва.............................................................................
48
Восхваление.
Перевод
Ю.Д аниэля.......................................................................
49
Анг ел
тишины.
Перевод
Ю.Ряш енцева.............................................................
50
К
Адонаи.
Перевод
Б.
Резникова...........................................................................
51
*Даты приведены по книге «Т иц иан
Табидзе.
Стихи.
Поэмы.
Проз а.
Письма»
Тби ли си, «Мерани», 1985г.
(на грузинском языке) .
236


СО ДЕР ЖАНИ Е
Медея.
Пер евод
Б .Резни кова................................................................................
Плач.
Пер евод А. Ку шне ра......................................................................................
Осенняя
но чь.
Пе ре вод А. Ку ш н е р а.....................................................................
На
крыльях
мечты.
П ер ев о д Ю .Да ниэл я.........................................................
На
кладбище.
Пе ре вод
И .М е льн и ко во й............................................................
М ертв ая
легенда.
Пе р ево д Ю.Д аниэля.............................................................
Серенада.
Пе рево д
Ю.Даниэ ля......... ...................................................................
Осенняя
ночь.
П ере вод Ю .Д аниэля....................................................................
Nocturne. Перевод А.Ку шнер а..............................................................................
«Слова о том,
что
я
теб я
лю бил. ..» Перевод Ю.Р яш е нце ва....................
Верните.
Пере во д А.К ушнер а...............................................................................
Ночь
пе чал и.
П ере вод
Ю.Д аниэ ля.....................................................................
Г ол убой
Эдем.
П е рев одЮ .Ряш ен це ва.............................................................
«Ни молнии,
ни
ливень
пр ол ив но й.. .» Перевод Н.С ок о ло вс ко й...........
«Зачем я здесь,
зачем
пр ишел
сюда
я. ..» Перевод Ю.Дан иэ ля.............
«Тихой музыки слезы льются в ночное небо .. .»
П ер евод
Ю .Д а н иэ ля..........................................................................................
На
маскараде.
Пе ревод
Ю.
Ряшенцева...............................................................
Сны
Халд еи.
Пе рево д
С .Б от ви н ни ка................................................................
Сонет
поэта.
П ер ево д Н. Сокол овской...............................................................
Белое
сно ви дение.
П ере вод Ю. Ря шен це ва......................................................
Князь
Магог.
П ер ево д Ю . Ря шенцев а................................................................
Д аль ней.
Пе ревод Л.М арт ынова.........................................................................
В
парке.
П ерев од
И .М е льн и ков о й.......................................................................
Моя
книга.
Пе р е во д ы. За бо л о цког о...................................................................
Нояб рь.
Перевод Л.
Озерова..................................................................................
Цветы
голубоглазые.
П ер е во д М . Ш е хт е р а.....................................................
Пь еро.
П ерев од
И . Ме льн и ко в о й...........................................................................
Автопортрет.
П ер евод
Б.Паст ернака..............................................................
Маг- прар од игель .
Пер ев од
Б . Ли в ши ц а.............................................................
Без
доспехов.
П ере вод
Б .Л ившица.....................................................................
L'artpoétique. Перевод И. Ме льн и ко во й............................................ :..............
Ха лдей ск ое
солнце.
Перевод БЛившица............................................ . ........
Фатьма-Хатун.
Пе ревод
С.
Спасского.................................................................
Король
б алаган а.
Перевод
П . Ан т о ко льс ко го................................................
Петербург.
Пере во д Б .П астернак а.....................................................................
В анке кий
собо р.
Перевод
И. М ель ни ко во й......................................................
Халдейский
балаг ан.
Пе рево д Л. Мал ьце ва.....................................................
Второе
апреля.
Перев одЮ.М иха йл ика............................................................
Валериану
Гапр ицдашв ил и.
Пе рево д П . А н т око ль с ко го............................
Свя ще нник
и
малярия.
Перевод
И.Да дашидз е..............................................
Сезон
в
Орп ири .
Перевод Н.
Соколовской.......................................................
Сату рн
и
малярия.
Перевод
И . М ел ьни ко в о й...................................................
Б ирн амс кий
лес.
П ере вод
Ю.Ряш енцева.........................................................
«Священник и малярия»
в
гробу.
Перевод
В.Лео но ви ча...........................
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
82
83
84
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
237


СО ДЕРЖАН И Е
Паоло
Яшвили.
Перевод
ПАнтокольского.......................
Знамя
ким ме рийце в.
Перевод
С. Бо тви нни ка .. ...... ...... ...
Ангел-всдцник
(поэма). Перевод Б.Резникова...................
Ни не
Макашвили.
Перевод
С. Б отв и нн ик а........................
Чемпион
сез она.
Перевод
Ю.Ря шенцева.............................
Мелите.
Перевод
С .Б от в ин ни к а.............................................
Г ион
Сатанели.
Перевод
И.Д адашидз е.................................
23 апреля 1923 года .
Перевод
И . М е льн ик о во й...............
Орпирский
златоуст.
П ер е вод А.Ах ундовой.......................
Мелига.
Перевод
С .Б о тв и нн и ка.............................................
Тбилиси.
П е р ево д Л .Ма льц ев а................................................
Скверное
воскресенье.
Перевод
С .Бо тви н ник а...............
Мухамбази,
которое
не
п оетс я.
ПереводЛ.Мальцева...
Раст я нут ый
мадри г ал.
Перевод
Ю .Р я ше н ц ева..................
Матери.
Перевод
Б.П астер нак а.............................................
Табуне
Церетели.
Пер ев од Н.За б оло цк о г о........................
Ил аял и.
П ер евод А. Ахун до вой.................................................
Посвящается
чужестранке.
П еревод
С.
Спасского..........
Из
поэмы
«Чагатар». Перевод С.Га ндл ев ско го...............
«Жить легко и свободно хочу я,
несвязанный
ат ом ...»
П ер е во д Б .Резни кова........................................................................................
«Вспомнилось детство,
т опи
Ор пир и...» Перевод С.
Ботвинника.....
Орпири.
Перевод
Н.
Соколовской.........................................'..............................
Сергею
Есенину.
Перевод
С .Гандл евско го.....................................................
Т анит
Табидзе.
Перевод
Б.П аст ернака...........................................................
Не
удивляйся.
Перевод
Н. Со кол о вс кой............................................................
«Мне свеча святая Алаверди...» Перевод С.Га н длевс ко го.......................
Надпись
на книге
«Ангел-вс ад н ик». Перевод Б.Р езни ков а.....................
Скифская
эле гия .
Перевод
С.Га ндлев ск ог о....................................................
«Иду со стороны черкесской...» Перевод Б. Паст ер нак а........................
Карменсита.
Перевод
Б.Паст ерн ака............ '...................................................
«Привозитдилижанс...» Перевод Ю. Ря ше нцева.........................................
Апрель
в
Орпири.
Перевод
Ю. М их а йл ик а.....................................................
Заздравный
то ст.
Перевод
Н .З а боло цк ог о......................................................
«Высоким будь,
как
бы ли
пре дки ...» ПереводБ.Па с те р н а ка..............
«Трижды существуя...» Перевод Б. П а ст е р н а ка...........................................
Еврейская
мелод ия .
П ер ево дЮ.Да н иэ ля........................................................
Исе
Назаровой.
Пер ев о д Ю . Ми х а й ли ка...........................................................
В
Ананури.
Перевод
И.Дада шид зе....................................................................
По нт
Э в ксин ский.
Перевод
В.Ле онович а........................................................
Издревле.
Перевод
Н.
Тихонова............................................................................
Шарманщики
и
поэты.
П е ре в од Н .За б ол о цко г о..........................................
Встр еч а
с
Константином
Бальмонтом
бли з
Москвы
в
Лесном
городке.
Перевод
А .А ху нд ово й.......................................................................
Тбилисская
ночь.
Перевод
ПАнтокольского................................................
98
99
101
104
105
106
107
108
109
111
112
ИЗ
115
116
117
119
120
122
123
125
126
127
128
130
131
132
133
134
136
137
138
139
140
141
142
143
146
147
148
149
150
152
154
238


СОД ЕРЖАН И Е
В
Кахетии.
Пе рев одН .Т их он ова.........................................................................
155
«Не я пишу стихи .
Они,
как
п овес ть,
пишут...»
П еревод
Б. П ас т е рн ака....................................................................................
156
Того
скрывать
не
на до.
Пер ев од
П.Антокол ьск ог о....................................
157
Гуниб.
Пе ре вод
П . Ан т о ко льс ко го.......................................................................
158
Запоздалые
ск ач ки.
Перевод
С .Б о тви н ни ка.................................................
159
Л икование.
Пер евод
Б . Пас те рнак а...................................................................
160
Ша пка
Гариб альд и.
Пе р ево д М . Ш ехте ра.......................................................
161
Восходит
со лнце,
с ве тает.
Перевод
Б. Па сте рнака.....................................
162
Из
Соганлуга.
П ере вод
Н.
Соколовской.............................
163
Брату
Галактиону.
Пе р ево д П . А н то ко льс ко го............................................*. 164
В
Гомборах.
Пер ево д
С.
Спасского.....................................................................
165
«Брат мой,
для
пен ья
пришли,
не
для
распрей...»
П ер ево д Б . Ах ма д у ли но й..................................................................................
166
Сен тимен таль но е
пу теш ест вие.
Пер ев од И . Ме льн ик о во й.........................
167
Ярали.
Пер ево д
К. Ар сен ево й................................................................................
168
Сельская
ночь.
П ер ево дБ. Па ст ер на ка.......................
170
Роальд
Амундсен
(поэма). Перевод С.Ган дл ев ско го...................................
171
Окроканы.
Пе рев од
Б.Пастерн ака...................................................................
179
Осенний
день
в
О крока н ах.
Перевод Н.
Тихонова........................................
180
Из
цикла
«Всем сердцем»:
«Это меня удивляет —
ст их ...» Перевод Л.
Озерова...........................
182
«Друзья,
старинный
облысел
Пар на с .. .» Перевод Л.
Озерова........
182
Тапараванское
сказание.
Пе рево д Н. З аб олоц к ог о..............................
184
Та муне
Церет ели .
П ер евод
ВЛеоновича.........................................................
185
В
Армении:
Камни
говорят.
Перевод Н.
Тихонова.........................................................
186
Лазурь
в
лазури.
П ер е вод А. Ахунд овой.....................................................
187
И
авто д ор
большой
пустыни...
Перевод
С.Г а н дле вс ко г о.................
188
Сбылась
мечта
поэ т ов.
Перевод
Н. Ти х о но в а..........................................
190
Здравица.
П ер евод
Н.
Тихонова....................................................................
191
Поездка
в
Агзевань.
Пер ев о д А. Ах ундово й..............................................
194
«Во веки веков не отнимут свободы...» ПереводЛ. Маль це ва...............
195
Стихи
о
Мухранской
до л ине.
Перевод
Б .Паст ерна ка..............................
196
За лавиной—лавина.
Пер ев о д Л. О зе р ов а.....................................................
197
«Поэты,
безутешно
плача,
п ели .. .» Перевод Н.
Тихонова.........................
198
«Лежу в Орпири мальчиком в жару...» Перевод Б. Пас тер н ак а...........
199
Картлис
Цх овре ба.
Перевод
П. А нт о ко льс ко го.............................................
200
А какию
Васа дзе.
Пе ре вод Ю . Ми х ай лик а.........................................................
202
Н ад пись
на
кубке.
П ере вод А. К ушне ра............................................................
203
Р один а.
Пе ревод
П . Ан т о ко л ьс ко го...................................................................
204
Багдадские
н ебеса .
П ере вод
В.Д е ржа вина......................................................
208
Рождение
стиха:
1. «С неба на землю огромным мостом...»
Пе ревод
Н .За бол о цког о...................................................................................
211
239


СО ДЕР ЖАНИ Е
2.«Слова ни разу я не обронил...» Перевод Б.Ах мадул ино й
212
Две
Арагвы.
Пе ре во д Н . За б оло цк ог о................................................................
213
П ра здник
Алаверды.
Пе ре в о д Н .З а боло ц ко го..............................................
214
Колхида
ждет
нового
Орфея.
Перевод
П.Ант око ль ског о......................
216
«На судьбу человека глядит с высоты...» Пер ев о д С.Б отви нника. . .. .
218
«Уже сломал ирастопил Казбек...» Перевод Б.Р ез н ик о ва.....................
219
«Раздастся крик предсмертный у ворот. ..» Пе р ево д Ю. Да н и эл я
220
«О,
Мк ин вари
ко гда
пр о снет ся. ..» ПереводЮ.Р яшен ц ева....................
221
Александру
П ушки ну.
Перевод
П . А н т око ль с ко го.....................................
222
Мать
и
сестры
Вла ди мира
Маяковского.
Перевод
П.А н т окольс кого.............................................................................
224
На
рассвете.
Перевод
Б.Па ст ерн ака................................................................
226
«Так же просто,
как
в
М у х р ан и. ..» Перевод Б.Ахма дулин ой................
227
Важа
Пшавела
на
Мт ацмицде.
Перевод
Н.За б оло ц к ог о..........................
228
Краткий
п оя снит ель ный
словарь..............................................................
229
Тиц иан
Т АБИДЗ Е
Автопортрет
ИЗБРАННЫЕ
СТИ ХОТ ВО РЕН ИЯ
И
ПОЭМЫ
Редактор
Л.А.Николаева
Художественно-технический
редактор
Г.Л.Лапшова
Корректор
В .Г .С тепа нова
Под пис ано
в
печать
15.02.95г .
Фо рмат
84х108’/32.
Объем
7,5 пл.
Гарнитура
Тип
Таймс.Тираж
3000.
Заказ
106 .
Кн иго из дат ел ьство
«Всемирное слово».
Санкт-Петербург,
Шпалерная
ул., 18.
ЛЗ
No
1600 от 27 .02 .91г.
Г ППП -3. 191104, Санкт- П етер бург ,
Литейный
пр., 55


КНИГОЙ
1ДА ТЕ 1ЬС
тио
«ВСЕМИРНОЕ СЛОВО»
Са н к in-/leтербург
1995