Text
Альберт Норден
Государственное издательство
иностранной
литературы
АЛЬБЕРТ НОРДЕН
УРОКИ
ГЕРМАНСКОЙ
ИСТОРИИ
К ВОПРОСУ О ПОЛИТИЧЕСКОЙ РОЛИ
ФИНАНСОВОГО КАПИТАЛА
И ЮНКЕРСТВА
Перевод с немецкого
Б. ЖУХОВЕЦКОГО, Ф. РОЙТЕНБЕРГ, Э. ХАЛИФМАН
Вступительная статья
Г. БЕСПАЛОВА
1948
Государственное издательство
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва
ALHERT NORDEN
LEHREN
DEUTSCHER GESCHICHTE
ZUR POLITISCHEN ROLLE
DES FINANZKAPITALS
UND DER JUNKER
1947
Berlin
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Предлагаемая вниманию советского читателя книга
известного германского журналиста-антифашиста Альбер-
та Нордена посвящена рассмотрению некоторых проблем
истории Германии за последние 50 лет.
Автор начинает свою книгу вступительной главой, в
которой показана история развития германского империа-
лизма, история его захватнических колониальных аван-
тюр, а заключает изложением событий в послевоенной
Германии после ее капитуляции в мае 1945 г.
Анализируя исторические особенности развития Гер-
мании, Альберт Норден исходит из ленинской характери-
стики природы германского империализма. В статье «О
«левом» ребячестве и мелкобуржуазности» Ленин писал,
что в Германии «мы имеем «последнее слово» современ-
ной крупно-капиталистической техники и планомерной
организации, подчиненной юнкерски-буржуазному импе-
риализму» 1.
Именно это теснейшее переплетение прусского юнкер-
ства, располагавшего мощным военным аппаратом, с гер-
манским монополистическим капиталом придавало гер-
манскому империализму его исключительно реакционный
и агрессивный характер. Эта особенность германского им-
периализма с достаточной полнотой раскрыта автором на
конкретных примерах.
Такие имена, как Эмиль фон Кирдорф, Гуго Стиннес,
Тиссен, Бюхер, Герман Шмиц, Маннесман, Крупп, Феглер,
Флик, Клёкнер, Шредер, встречаются на протяжении всей
книги. Известно, что эти представители германского фи-
нансового капитала сыграли в германской истории
1 Ленин, Соч., т. XXII, стр. 516, изд. 3-е.
V
последних 50 лет роковую роль. Необходимо конста-
тировать, что заправилы рейнско-вестфальских кон-
цернов не утратили своего влияния на политическую
жизнь современной Германии. Автор убедительно пока-
зывает, что бароны германской тяжелой индустрии и
германского банковского капитала, так же как и пред-
ставители громких аристократических германских фами-
лий, играют теперь в Западной Германии решающую
роль в определении политики созданных там прави-
тельств земель. Более того, связанные теснейшими уза-
ми с американскими и английскими монополиями, они
вместе с последними стоят за спиной англо-американ-
ских оккупационных властей.
Книга А. Нордена ценна не только тем, что она на-
писана честным германским антифашистом, посвятив-
шим свою жизнь делу борьбы за интересы германского
рабочего класса, но и тем, что в ней вскрыты оставав-
шиеся в тайне международные связи германских моно-
полий, конкретно названы имена видных деятелей англо-
американских оккупационных властей, действующих в
интересах этих монополий. Автор разоблачает тайные
пружины англо-американской политики, которая привела
к фактическому расколу Германии и созданию западно-
германского эрзац-государства.
В главах, посвященных рассмотрению империалисти-
ческих противоречий кануна первой мировой войны,
автор приводит много интересных и в значительной
мере новых фактов, в частности о деятельности Пан-
германского союза и об авантюрах Маннесмана в
Африке.
Как велики были территориальные притязания запра-
вил германского монополистического капитала, можно
видеть из меморандума Пангерманского союза, состав-
ленного уже после начала первой мировой войны, в ян-
варе 1915 г. Автором этого меморандума, основные те-
зисы которого были продиктованы Круппом, Альфредом
Гутенбергом, Кирдорфом, Стиннесом, Борзигом, являлся
председатель Пангерманского союза Генрих Класс. Уже
в этом документе использовалась терминология, которая
позднее составила квинт-эссенцию геббельсовской про-
паганды. В меморандуме говорилось о том, что Герма-
VI
ния должна «защищать европейскую культуру против
наплыва варварства с Востока». Германские монополи-
сты требовали присоединения к Германии Бельгии, Нор-
мандии, Польши, Украины, балтийских стран и переда-
чи Египта Австрии.
После поражения в первой империалистической вой-
не широкие массы германского рабочего класса, да и
других слоев населения требовали принятия самых ре-
шительных мер против инициаторов первой мировой вой-
ны, против рурских монополистов и прусских юнкеров.
Стихийно создавались Советы. Рабочие требовали нацио-
нализации промышленности, крестьяне требовали проведе-
ния земельной реформы. Дело дошло до того, что рабо-
чие Рейнской области и Вестфалии по своей собствен-
ной инициативе арестовали Фрица Тиссена и других
крупных промышленников. Под давлением революцион-
ной активности масс в Германии была провозглашена
республика. Но эта республика могла стать подлинной
демократической республикой только в том случае, если
бы ее правительство сломило власть крупных промыш-
ленников и юнкерства и изгнало их представителей из
всех звеньев государственного аппарата, если бы она
разгромила пангерманизм, если бы она провела глубокие
социальные преобразования, в том числе национализацию
собственности крупных промышленников и земельную
реформу. Ничего этого республика не сделала.
Правительство ее, в состав которого входили пра-
вые лидеры социал-демократии, действовало в союзе с
душителями германской революции.
Автор приводит интересные факты, показывающие,
что Эберт, Носке и другие члены правительства
являлись организаторами контрреволюции. Когда в
1924 г. консервативные журналисты упрекнули тогдаш-
него президента Эберта в том, что он также повинен в
возникновении германской революции 1918—1919 гг., он
возбудил против этих журналистов судебное дело. В хо-
де этого дела военный министр Веймарской республики
генерал Тренер показал, что вечером 10 ноября 1918 г.
по тайному проводу Эберт вел с Гинденбургом, находив-
шимся в Ставке, переговоры, результатом которых яви-
лось заключение подлинного союза между ними.
VII
Лидеры социал-демократии пошли так далеко, что
в угоду реакции сняли с поста берлинского полицей-пре-
зидента Эмиля Эйхгорна, левого социалиста. Однако
рабочие массы возмутились этим шагом правительства
и требовали восстановления Эйхгорна на посту. В каби-
нете Эберта собрались члены правительства вместе с
генералами кайзеровской армии. Царило огромное воз-
буждение. Носке потребовал, чтобы были приняты са-
мые энергичные меры. Кто-то крикнул ему: «Так возь-
мись за это дело!» Носке ответил: «Ну, что ж, пожа-
луй! Кому-нибудь ведь надо быть кровавой собакой!»
Несомненным недостатком книги А. Нордена являет-
ся то обстоятельство, что он не дает в ней никакого
анализа позиции германских так называемых левых
социал-демократов. Между тем, как известно, оппорту-
низм левых социал-демократов, «опутанных со всех
сторон гнусной сетью каутскианского лицемерия» 1,
явился одной из главных причин поражения германской
революции в период 1918—1919 гг. Товарищ Сталин
писал о германских левых социал-демократах:
«...организационная и идеологическая слабость была
характерной чертой левых с.-д. не только в период
довоенный. Она, эта отрицательная черта, как известно,
сохранилась за левыми и в период после войны»2.
Ленин и Сталин решительно критиковали лидеров
германских левых социал-демократов, разоблачали их
оппортунизм, примиренчество к правым социал-демокра-
там и вели линию «на разрыв, на раскол с оппортуни-
стами и у нас, в Российской социал-демократической
партии, и там, во II Интернационале, в частности в
германской социал-демократии»3.
Автору следовало бы остановиться подробнее на роли
германских левых социал-демократов, а также указать на
ошибки Розы Люксембург и других германских левых
социал-демократов, которые «развили полуменьшевист-
скую теорию империализма, отвергли принцип самоопре-
1 Ленин, Соч., т. XIX, стр. 190, изд. 3-е.
2 И. Сталин, О некоторых вопросах истории большевизма
(Письмо в редакцию журнала «Пролетарская революция»). «Во-
просы ленинизма», изд. 11-е, ОГИЗ, Госполитиздат, стр. 352 1946.
3 Там же, стр. 351.
VIII
деления наций в его марксистском понимании (вплоть
до отделения и образования самостоятельных госу-
дарств), отвели тезис о серьезном революционном зна-
чении освободительного движения колоний и угнетен-
ных стран, отвели тезис о возможности единого фрон-
та между пролетарской революцией и национально-ос-
вободительным движением и противопоставили всю эту
полуменьшевистскую кашу, являющуюся сплошной недо-
оценкой национально-колониального вопроса, — марк-
систской схеме большевиков» 1.
Тем более необходимо было остановиться на этом
вопросе, что в современных социал-демократических
кругах Германии можно нередко встретить те же самые
оппортунистические течения, каутскианское лицемерие,
которые так ярко разоблачены в письме товарища
Сталина в редакцию журнала «Пролетарская револю-
ция».
В главе «В тупике» Норден характеризует роль со-
временных германских правых социал-демократов во
главе с предателем германского рабочего класса Куртом
Шумахером. Автор, в частности, показывает, что поли-
тика современных германских социал-демократов в Ба-
варии, в Гессене, в Нижней Саксонии, направленная на
коалицию с буржуазными партиями, является по сущест-
ву продолжением той же политики, которую проводили
в свое время Эберт, Шейдеман и Носке, но в еще бо-
лее грубой и циничной форме. Это есть политика раско-
ла рабочего класса и предательства его интересов в уго-
ду крупным немецким и иностранным монополиям и гер-
манским юнкерам, полностью сохранившим свои позиции
в западных зонах Германии.
Одной из причин провала революции 1918—1919 гг.
автор считает ошибки молодой германской компартии.
По мнению автора, события этих лет и нарастание мощ-
ной революционной волны привели к неправильной
оценке положения лидерами коммунистической партии.
«Левое крыло пролетариата полагало, что достаточно
1 И. Сталин, О некоторых вопросах истории большевизма
(Письмо в редакцию журнала «Пролетарская революция»). «Во-
просы ленинизма» изд. 11-е ОГИЗ, Госполитиздат, стр. 354—355,
1946.
IX
будет стихийного наступления масс, чтобы сокрушить
капитализм. Коммунистическая партия пыталась схема-
тически применить в Германии опыт русской револю-
ции. Она не понимала, что здесь сначала нужно было
ликвидировать феодальные пережитки в сельском хозяй-
стве, в государственном и военном аппаратах, словом,
завершить буржуазную революцию».
Правильно, что в период революции 1918—1919 гг.
германские коммунисты совершили ряд ошибок (эти
ошибки, как известно, были в свое время вскрыты в
работе Ленина «Детская болезнь левизны в ком-
мунизме»).
Несомненной ошибкой компартии явилось то, что она
бойкотировала парламентские выборы. Но партия в тот
период не могла не призывать к революционной борьбе
германский рабочий класс, поскольку в стране налицо
была непосредственная революционная ситуация.
Неправ автор, когда он говорит, что партия должна
была призывать только к завершению буржуазной рево-
люции. Задачи буржуазной революции могли быть ре-
шены попутно в ходе всеобщего восстания. Беда партии
заключалась в том, что она не обладала необходимым
опытом революционной борьбы, у нее нехватало идео-
логической и организационной сплоченности и поэтому
она совершила ошибки, приведшие ее, в конечном сче-
те, к изоляции от широких масс трудящихся. Беда
партии заключалась в том, что она недостаточно учи-
лась у русских большевиков.
С помощью иностранного капитала германские мо-
нополисты не только сохранили свою экономическую
власть, но еще более укрепили ее. Англия открыто про-
водила в Германии такую политику, которая должна
была сохранить Германию как сильного антипода Фран-
ции и потенциального противника Советского Союза.
С 1924 г. американцы начали вкладывать в германскую
экономику огромные капиталы. С 1924 по 1930 г.
они вложили в германскую промышленность не менее
63 млрд. марок. Именно в эту пору окончательно
сформировались такие гигантские тресты, как «И. Г. Фар-
бениндустри» (1925 г.) и Стальной трест (1926 г.). Герман-
ские промышленники начали открыто выступать в пользу
X
ревизии восточных границ Германии, а председатель
треста «И. Г. Фарбениндустри» Карл Дуйсберг в 1931 г.
произнес известную речь, в которой требовал создания
(под германским руководством) экономического блока,
простирающегося от Одессы до Бордо.
Политика социал-демократов, в конечном счете,
привела к тому, что, как только германская крупная
буржуазия и юнкерство почувствовали себя прочно на
ногах, они отстранили ее лидеров от власти и выдвину-
ли на пост канцлера Генриха Брюнинга, лидера право-
го крыла партии центра. Пользуясь недемократической
48-й статьей Веймарской конституции, которая предоста-
вляла президенту неограниченную власть, Брюнинг про-
вел ряд мероприятий, усиливших германские монополии
и юнкерство. Эти меры сопровождались одновремен-
ным наступлением на германский рабочий класс. Без-
работица сразу возросла. Во внешней политике прави-
тельство Брюнинга сразу же стало проводить резкий
антисоветский курс. Не считаясь даже с интересами
внутреннего рынка, правительство провело мероприя-
тия, специально направленные против ввоза зерна из
Советского Союза. В то время как Советский Союз
предложил Германии поставлять рожь по цене 60 марок
за тонну, правительство Брюнинга немедленно провело
повышение таможенной пошлины на рожь со 150 до
200 марок за тонну. Это мероприятие затронуло не толь-
ко интересы германского городского населения, но и
мелкое и среднее крестьянство, являвшееся производи-
телем главным образом мясных и молочных продуктов.
Правительство Брюнинга открыло Гитлеру путь к
власти. 22 января 1932 г. в Дюссельдорфе собрались на
конференцию германские крупные промышленники. Тис-
сен представил этому «избранному обществу» Адольфа
Гитлера. В своей речи Гитлер развил программу внеш-
ней агрессии и подавления рабочего класса. Именно в
этой речи Гитлер объявил Советский Союз главным
врагом Германии. Собравшиеся промышленники горячо
аплодировали Гитлеру. И это происходило в то время,
когда Советский Союз в условиях господствующего в
Германии экономического кризиса стал самым крупным
покупателем германских промышленных товаров. В 1931 г.
XI
Советский Союз покупал в Германии 25 проц. герман-
ской продукции автомобилей и машинных частей,
50 проц. станков и других товаров. Советский Союз
стал крупнейшим покупателем продукции важнейших
отраслей германской электротехнической и машино-
строительной промышленности; при этом он был самым
аккуратным плательщиком. Вопреки интересам герман-
ского народа, торговля с СССР быстро пошла на убыль.
Большой интерес представляют главы книги, посвя-
щенные рассмотрению роли западноевропейских им-
периалистических держав и Америки в укреплении гер-
манской реакции. В сотрудничестве с последовательно
сменявшими друг друга германскими правительствами
уже в период Веймарской республики французские, анг-
лийские и американские монополисты превращали Гер-
манию в стратегический плацдарм, в опорный пункт для
нападения на Советский Союз.
Международные картели являлись центрами антисо-
ветского заговора. Наибольшую активность в этом от-
ношении проявлял Калийный картель, в создании кото-
рого решающую роль сыграл А. Рехберг. Как бывший
адъютант германского кронпринца во время первой
мировой войны и как его друг, Рехберг имел доступ во
все европейские аристократические салоны и приобрел
влиятельных друзей в Англии и во Франции. В числе
его друзей был лорд Мельчет (ранее сэр Альфред
Монд), основатель «Импириэл кемикл индастрис».
План Рехберга, призывавшего к нападению на Со-
ветский Союз, поддерживали и влиятельные католиче-
ские круги. В антисоветском заговоре активно участво-
вал также и Стальной трест Фрица Тиссена. Как изве-
стно, Фриц Тиссен во время второй мировой войны бе-
жал из Германии и написал книгу под названием «Я
платил Гитлеру». Он откровенно пишет, что его разно-
гласия с Гитлером начались только с того момента,
когда он увидел, что война будет вестись не только
против Советского Союза. Наконец, крупную роль в
этом заговоре сыграл германский химический трест
«И.Г. Фарбениндустри».
Описывая период прихода гитлеровцев к власти и
их борьбу за удержание этой власти, автор между про-
XII
чим касается ремовского путча 30 июня 1934 г. В этот
период имели место случаи, когда последователи нацио-
нал-социалистской партии, разочарованные тем, что
Гитлер не выполнял своей демагогической программы,
выдвигали лозунг «нового переворота». Эти настроения
разделяли многие из рядовых штурмовиков, являвших-
ся выходцами из мелкобуржуазных и деклассирован-
ных слоев населения. Самого Рема нельзя охарактери-
зовать иначе как авантюриста. Его выступление против
Гитлера, Геринга и Геббельса было бунтом бандита, ко-
торого при дележе добычи надул главарь банды. Он
воспользовался брожением в рядах штурмовиков для
достижения своих личных целей. Гитлер же и его
ближайшие приспешники видели в бунте штурмо-
виков прямую угрозу монополистическому капиталу, а
в самом Реме — соперника. Воспользовавшись молчали-
вой поддержкой рейхсвера, они жестоко расправились
с рядовыми штурмовиками, а заодно убрали и Рема.
Надо отметить, что Норден дает правильную
картину настроений мелкобуржуазных кругов, разоча-
ровавшихся в нацизме, но в своей характеристике он не
проводит четкой грани между ними и самим Ремом с
его друзьями, которых отнюдь нельзя считать вырази-
телями чаяний этих масс населения, требовавших «ново-
го переворота». Поэтому формулировки автора, каса-
ющиеся оценки ремовского путча, представляются нам
нечеткими.
Расправившись с недовольными штурмовиками, гит-
леровцы с бесцеремонностью и жестокостью бандитов пе-
решли к выполнению задач, поставленных перед ними
германским монополистическим капиталом. Вся герман-
ская экономика была разбита на 6 имперских групп,
подразделявшихся на 44 экономические группы, а эти в
свою очередь делились на 350 отраслевых групп и
640 отраслевых подгрупп. Во главе этих групп, а также
хозяйственных палат были поставлены наиболее круп-
ные представители германского монополистического ка-
питала — Тиссен, барон Курт фон Шредер, Рейнгардт
и др. Эти «киты», осуществлявшие полновластный конт-
роль над всеми отраслями германской экономики,
быстро провели меры, способствовавшие концентрации
XIII
и увеличению могущества крупных капиталистов в
ущерб мелким и средним предпринимателям, а также
ремесленникам. Уже в октябре 1937 г. был принят за-
кон, запрещавший существование акционерных обществ,
обладавших капиталом менее 100 тыс. марок, а также
закон о запрещении организации новых акционерных об-
ществ с капиталом менее 500 тыс. марок. Благодаря
этому уже к 1940 г. 16 проц. всех акционерных обществ
в Германии владели 84 проц. национального капитала.
Автор весьма убедительно показывает, что в гитле-
ровской Германии так называемое государственное ру-
ководство экономикой фактически осуществлялось пред-
ставителями германского монополистического капитала
в своих интересах. Совершенно справедливо следующее
утверждение автора: «Для всякой военной экономики
(так было и во время первой мировой войны) характер-
ны регулирующие ее мероприятия государства. Но ни-
кому и в голову не придет рассматривать вмешатель-
ство правительства Соединенных Штатов во время вто-
рой мировой войны в их экономику как антикапитали-
стический процесс. Правительственное вмешательство в
экономику всегда неизбежно приводит в странах моно-
полистического капитала к усилению власти этого капи-
тала. В нацистском же рейхе это проявилось так резко,
что только простаки не смогли этого понять».
Начался процесс сращивания представителей гер-
манского монополистического капитала с верхушкой
национал-социалистской партии. В то время как круп-
ные капиталисты становились руководителями импер-
ских и хозяйственных групп, представители национал-
социалистской партии включались в состав наблюда-
тельных советов германских монополистических концер-
нов. Многие из руководителей национал-социалистской
партии вскоре превратились в крупных капиталистов,
возглавивших концерны, которые своим могуществом
могли поспорить с представителями старого монополи-
стического капитала. Однако на всем протяжении суще-
ствования гитлеровского режима между этими двумя
группами, вопреки утверждениям лживой англо-амери-
XIV
канской пропаганды, никогда не возникало никаких раз-
ногласий.
Крупнейшим из этих новых концернов был, во-пер-
вых, концерн Геринга, разбогатевший благодаря грабе-
жам в Австрии, Чехословакии и т. д. Сам Геринг и
его клика не гнушались никакими грязными средства-
ми, если последние способствовали их личному обога-
щению. Известно, что Геринг получил взятку в размере
7 млн. марок от германского табачного монополиста
Реемстма. В обмен Геринг предоставил ему контроль
над всем германским судоходством. В наблюдательном
совете концерна Геринга заседали представители старо-
го монополистического капитала — Плейгер, Пенсген, а
также представители германской аристократии вроде
принца Гогенлоэ-Лангенбурга, герцога Саксен-Кобург-
ского. В крупнейших капиталистов превратились также
Геббельс, Гиммлер, Риббентроп. Что касается Макса
Амана, руководителя гитлеровского издательства «Эер»,
фактически державшего в своих руках контроль над
всей выходящей в Германии книжной продукцией, то
его состояние исчислялось в миллиардах марок.
Ряд глав книги А. Нордена посвящен связям гер-
манских монополий с американскими и английскими мо-
нополиями во время второй мировой войны. Мы узнаем,
что американские тресты участвовали в производстве
германских вооружений, применение которых на войне
приводило к гибели американских летчиков и солдат.
Мы узнаем, что виднейшие английские деятели были
материально заинтересованы в развязывании гитлеров-
ской агрессии, что некоторые из английских министров
входили в наблюдательные советы германских концер-
нов. Например, в наблюдательном совете германского
акционерного общества «Металльгезельшафт», являвше-
гося связующим звеном между трестом «И. Г. Фарбен-
индустри» и английским финансовым капиталом, со-
стоял английский министр сэр Оливер Литтлтон. В нем
состоял также д-р Варлимонт, брат Вальтера Варлимон-
та, бывшего командующего немецким легионом «Кон-
дор» в Испании. Впоследствии Вальтер Варлимонт
стал начальником оперативного отдела германского
верховного командования.
XV
Особый интерес представляет Лондонский банк Ген-
ри Шредера. Этот банк являлся связующим звеном меж-
ду Сити и западногерманскими пушечными королями.
Все директора этого банка, включая Шредера, а также
обоих Тиарксов, входили в состав лондонского про-
фашистского общества «Англо-германской дружбы», а
Тиаркс был также членом его президиума, Тиаркс являл-
ся одновременно членом правления Английского банка,
два директора которого также состояли членами этого
общества. Директора известной Англо-Иранской неф-
тяной компании тоже состояли в этом обществе. В США
также имеется банк Шредера. Следует отметить, что
директором этого банка является Аллен Даллес (брат
Джона Фостера Даллеса — советника Маршалла). Во
время второй мировой войны Аллен Даллес был гла-
вой американской разведки и контрразведки в Швейца-
рии и занимался специально германскими вопросами.
Деятельность организованного в 1930 г. Банка между-
народных расчетов до сих пор еще окутывает тай-
на... Представителем Германии в правлении этого банка
был вначале небезызвестный Яльмар Шахт, а затем
гитлеровский министр хозяйства Функ. Затем в нем
состояли барон Курт фон Шредер и представитель
«И. Г. Фарбениндустри» Герман Шмиц.
Как далеко Банк международных расчетов шел на-
встречу гитлеровцам, показывает тот факт, что после
оккупации немцами Чехословакии он выплатил нем-
цам 6 млн. фунтов стерлингов, являвшихся вкладом
Чехословакии в этот банк. Замечательно также, что
даже в апреле 1945 г., когда Советская Армия стояла
у ворот Берлина, этот банк не гнушался покупать у
германского Рейхсбанка золото, включая зубы и драго-
ценности жертв фашизма, погибших в гитлеровских
газовых камерах.
Банк международных расчетов, находившийся в Ба-
зеле, был фактически вспомогательным орудием «Треть-
ей империи» в деле ограбления Европы. Президент
Банка международных расчетов американец Томас
Маккитрик заседал с представителями нацистской Гер-
мании в правлении банка и тогда, когда Америка и
Германия уже находились в состоянии войны. Конферен-
XVI
ция Объединенных Наций в Бреттон-Будсе в июле
1946 г. вынесла решение о ликвидации Банка между-
народных расчетов. Однако и до сих пор он еще не
ликвидирован; лишь Маккитрик ушел с поста прези-
дента и является теперь президентом рокфеллеровского
«Чейз нэйшнл бэнк» — крупнейшего банка Америки.
Когда началась вторая мировая война, германские
монополистические концерны при поддержке между-
народных монополий устремились во все страны Европы
вслед за гитлеровскими войсками. Они присваивали се-
бе чехословацкие, польские, французские, бельгийские,
голландские банки и предприятия и баснословно увели-
чили свои барыши. Достаточно назвать несколько цифр.
Трест «И. Г. Фарбениндустри», имевший в 1932 г. при-
быль в размере 48 млн. марок, в 1939 г. получил
363 млн. марок прибыли, а в 1943 г. — 822 млн. марок.
Но эти цифры покажутся ничтожными, если сравнить
их с тем, что награблено гитлеровцами в СССР. Автор
цитирует секретное письмо Розенберга начальнику на-
цистской партийной канцелярии Мартину Борману, из
которого следует, что гитлеровцы вывезли из СССР ог-
ромное количество зерна, мяса, масла, сахара и т. д.
Для транспортировки этих продуктов только до начала
1944 г. понадобилось 1419 тыс. товарных вагонов и
472 тыс. судоходного тоннажа. Если составить эти
товарные вагоны в одну линию, говорит автор, то протя-
женность ее в 12 раз превысила бы расстояние между
Берлином и Москвой.
Как известно, гитлеровцы пытались оправдывать
свою агрессию необходимостью получения «жизненного
пространства» для германского народа. С этой целью
они изобрели легенду о том, что германский народ яко-
бы является «народом без пространства». Разоблачая
фальшь гитлеровской теории «жизненного пространства»,
автор убедительно показывает, что жизненный уровень
народа вовсе не зависит от такого фактора, как про-
странство. Он приводит цифры и данные, свидетельству-
ющие о том, что немцы, эмигрировавшие из Германии,
в массе своей являлись выходцами из малонаселенных
областей со слабо развитой промышленностью и вообще
отсталых в экономическом отношении. Напротив, на
XVII
густонаселенные и высокоразвитые промышленные обла-
сти, где организованный пролетариат путем упорной
борьбы добился некоторого повышения своего жизнен-
ного уровня, приходится наименьшее число эми-
грантов.
Однако тут надо предупредить читателя об ошибке,
в которую впадает автор, возможно, незаметно для се-
бя, оперируя вышеупомянутыми данными против фашист-
ской теории.
Не подлежит никакому сомнению, что германская
колониальная экспансия конца XIX и начала XX в.,
сопровождавшаяся грабежами и эксплоатацией колони-
альных народов, усилила в небывалых размерах приток
богатств в Германию. Не подлежит также сомнению,
что ограбление гитлеровцами Европы, на котором на-
жились в первую очередь германские монополисты и
помещики, также сопровождалось неслыханным прито-
ком богатств в гитлеровскую Германию, часть из кото-
рых перепадала и верхушке рабочего класса. Не-
смотря на все это, говорить, как это делает автор, об
абсолютном повышении жизненного уровня германского
народа, в том числе рабочего класса, на протяжении
последних 90 лет, было бы заблуждением. Автор исклю-
чает из своего анализа такого рода факторы, как ин-
тенсификация труда, огромная безработица, которой со-
провождались циклические кризисы капитализма, охва-
тывавшие и Германию, как войны, которые велись
германским империализмом и фашизмом и неизбежно
приводили Германию к катастрофе, разрухе и голоду
для трудящихся слоев населения и небывалому сниже-
нию жизненного уровня народа в целом.
В книге А. Нордена весьма ценным является данный
им анализ корней сепаратистского движения. Оно ин-
спирировалось все теми же германскими концернами и
банками, о которых говорилось выше.
Банкирский дом Штейна в Кёльне принадлежит к
числу самых крупных германских банков и находится
в тесной связи со Стальным трестом, а также со мно-
гими влиятельными англо-американскими финансовыми
группами. Совладельцем этого банка является упоми-
навшийся нами банк Шредера.
XVIII
Уже в 1919 г. собравшаяся в доме Штейна в Кёльне
конференция представителей рейнских концернов выска-
залась за создание Рейнско-Вестфальской республики.
Во главе сепаратистского движения стояли такие
лица, как Клекнер, Феглер, прелат Каас, фон Аретин
и др.
Фриц фон Тиссен, этот ревностный защитник пангер-
манских экспансионистских устремлений, после занятия
Берлина Советской Армией тоже стал сепаратистом.
В беседе с американским корреспондентом Эддом
Джонсоном он заявил: «Моим желанием является созда-
ние независимого Рейнского государства, которое было
бы таким же государством, как Голландия и Бельгия».
Когда американцы оккупировали Мюнхен, то первым
премьер-министром Баварии они назначили Фридриха
Шеффера, лидера «Баварской народной партии» во
времена Веймарской республики, а в настоящее вре-
мя — одного из лидеров «Христианско-социального сою-
за». Если проследить за составом руководящих орга-
нов «Христианско-социального союза» в Баварии, то
не остается никакого сомнения в том, что этот союз
представляет собой ту же, но только перекрасившую-
ся «Баварскую народную партию», которая всегда сто-
яла за отделение Баварии от Германии.
Преемником Шеффера на посту баварского премьер-
министра был социал-демократ Хегнер, также рьяный
баварский сепаратист, имеющий весьма интимные связи
с американскими оккупационными властями.
Умерший в марте 1947 г. калийный король А. Рех-
берг после совещания 8 марта 1946 г. с министрами
баварского правительства Терхале и Эхардом (тепереш-
ний баварский премьер-министр) телеграфировал амери-
канскому командующему генералу Макнерни, что оба
министра согласны с его планом организации военно-эко-
номического союза западных держав и Западной Гер-
мании против Восточной Германии и Советского Союза.
Известно, что вокруг Рехберга объединялись такие
люди, как князь фон Турн унд Таксис, граф Торринг,
граф Спрети, граф Арко-Валли и др. Известно также,
что баварский кардинал фон Фаульгабер тоже стоит
за кулисами сепаратистского движения.
XIX
Американский корреспондент Холл Фоуст, опублико-
вавший 16 сентября 1946 г. в газете «Чикаго трибюн»
свои впечатления от поездки в Западную Германию, пи-
сал, что «среди германских промышленников и финанси-
стов в британской зоне оккупации господствует сильное
течение в пользу немедленного присоединения к Британ-
ской империи».
Не подлежит сомнению, что сепаратизм в Германии
особенно пышно расцветал в такие исторические перио-
ды, когда господствующие классы дрожали за свою
собственность, за свое господство и не могли полагать-
ся на собственные силы для подавления революционно-
го движения. В эти периоды они апеллировали к иност-
ранным силам, у которых искали поддержки и помощи
для подавления рабочего класса и трудового крестьян-
ства в своей стране. Такое же положение сложилось в
Западной Германии и теперь.
Американские и английские оккупационные власти
широко используют этих сепаратистов, ибо таким путем
они надеются успешно осуществить свои планы превра-
щения Западной Германии в стратегический и экономи-
ческий плацдарм, опираясь на который они смогут раз-
вернуть свою экспансию против востока и юго-востока
Европы.
В книге Альберта Нордена приводится богатый мате-
риал, иллюстрирующий результаты двух политических
курсов в Германии после ее капитуляции, то есть того
курса, который проводили на практике западные оккупа-
ционные державы, и курса, который осуществлялся со-
ветскими оккупационными властями.
Линия советского правительства по германскому во-
просу совершенно ясно и отчетливо была сформулиро-
вана товарищем И. В. Сталиным и товарищем В. М. Мо-
лотовым. Советское правительство последовательно про-
водило в жизнь решения Потсдамской конференции и
осуществило в советской зоне оккупации такие демокра-
тические преобразования, которые гарантировали ликвида-
цию немецких монополий, осуществление справедливой
земельной реформы, прогрессивного рабочего законода-
тельства, школьной реформы и обеспечили свободное раз-
витие подлинно демократических партий. Советское пра-
XX
вительство всегда ясно и недвусмысленно высказывалось
за создание единой демократической Германии, за
заключение мирного договора с Германией. Но, как
говорил товарищ Молотов в своем заявлении представи-
телям советской печати об итогах Лондонского совеща-
ния министров иностранных дел, имеются «два разных
подхода к решению германской проблемы».
Западные оккупационные державы открыто начали
проводить раскол Германии. Еще в 1946 г. ими был соз-
дан так называемый двухзональный экономический со-
вет. В начале 1948 г. они провели в Лондоне совещание
представителей шести держав, на котором договорились
о создании западногерманского сепаратного государ-
ства. Наконец, в июне 1948 г. западные оккупационные
державы провели сепаратную денежную реформу, резко
подорвавшую, и без того влачившую жалкое существо-
вание, экономику западных зон Германии. Они пытались
распространить свою незаконную денежную реформу и
на западные секторы Берлина, экономика которого не-
разрывно связана с экономикой советской зоны окку-
пации.
Западные оккупационные державы не только не вы-
полнили решений Потсдамской конференции о ликвида-
ции германских монополий и трестов, но и всячески по-
ощряли их деятельность. Они не ликвидировали даже
такой могущественный оплот германского империализ-
ма, как химический концерн И. Г. Фарбениндустри.
Этот концерн всегда был связан самыми тесными уза-
ми с американскими и английскими химическими и
нефтяными монополиями. Даже во время войны он об-
менивался секретными патентами и изобретениями с
представителями этих монополий. Недавно в Нюрнберге
закончилась комедия американского суда над руково-
дителями треста И. Г. Фарбениндустри. Главные обви-
няемые, повинные в совершении отвратительных пре-
ступлений против человечности, такие, как Георг фон
Шницлер и Герман Шмиц, получили смехотворные
приговоры — по 5 лет тюремного заключения, причем
им засчитывается срок пребывания под следствием.
Другие руководители этого концерна вообще оправда-
ны, так как суд признал, что якобы отсутствуют дан-
XXI
ные, доказывающие участие этого концерна в подго-
товке и развязывании второй мировой войны. Между
тем, широко известно, что этот трест финансировал гит-
леровскую партию, шпионскую сеть гитлеровского пра-
вительства за границей, участвовал в истреблении в
крематориях и в газовых камерах сотен тысяч польских
и других антифашистов, использовал рабский труд ино-
странных рабочих и т. д. Все это подтверждается доку-
ментами. Взрыв, имевший место в июле 1948 г. в Люд-
вигсгафене на заводах, принадлежащих концерну
И. Г. Фарбениндустри во французской зоне оккупации,
доказывает, что на предприятиях этого концерна до
последнего времени производились взрывчатые веще-
ства, а также горючее, применяющееся для реактивных
снарядов «Фау-2». Французская военная администрация
безуспешно пыталась опровергнуть сообщение о произ-
водстве на этих заводах взрывчатых веществ. Огромное
количество жертв взрыва (свыше 7 тыс. человек) и дру-
гие обстоятельства доказывают, что французские ок-
купационные власти не выполнили в своей зоне реше-
ние Контрольного Совета о запрещении производства
на территории Германии взрывчатых веществ и других
военных материалов.
В английской зоне оккупации продолжают сущест-
вовать германские монополии, в частности в угольной
и сталелитейной промышленности. Так называемая де-
картелизация в английской зоне оккупации свелась к
тому, что вместо старых концернов были образованы,
например, в сталелитейной промышленности 13 новых
акционерных обществ. Во главе почти всех наблюда-
тельных советов этих акционерных обществ английски-
ми оккупационными властями был поставлен бывший
крупный гитлеровский промышленник Генрих Динкель-
бах. Так в английской зоне оккупации фактически был
организован новый сверхмощный картель сталелитейной
промышленности, в руководстве которого находятся
старые воротилы рейнско-вестфальских концернов. В
американской зоне оккупации до сих пор не разрушены
многие военные, в том числе и подземные, заводы.
Проводя, таким образом, линию на восстановление гер-
манского военно-промышленного потенциала, запад-
ХХII
ные оккупационные державы вместе с тем сознательно
задерживают развитие мирных отраслей германской
экономики, чтобы не допустить конкуренции герман-
ских товаров с американскими внутри страны и на меж-
дународных рынках. 31 июля 1948 г. во Франкфурте-на-
Майне было опубликовано соглашение между вашинг-
тонским правительством, с одной стороны, и амери-
канским, а также британским военными губернатора-
ми— с другой, о включении объединенных зон Запад-
ной Германии в «план Маршалла». Это соглашение бу-
дет действительно до 30 июля 1953 г.; оно фактически
предусматривает полную колонизацию этих зон. В сог-
лашении предусматриваются гарантии для частных
американских инвестиций в Западной Германии. Пятая
статья соглашения обязывает Западную Германию
предоставлять США сырье «по сходным ценам». Кроме
того, предусматривается, что в Западную Германию бу-
дет направлена особая миссия с целью обеспечить усло-
вия для внедрения американского капитала во все от-
расли промышленности Западной Германии. Это сог-
лашение, державшееся некоторое время в секрете,
еще раз подтверждает слова товарища Молотова о том,
что англо-американские оккупационные власти прово-
дят политику поощрения германских монополистов и
империалистов и одновременно политику ограбления
немецкого народа.
Западные оккупационные державы отказались пред-
принять какие-либо меры по проведению земельной ре-
формы. Власть помещиков в Западной Германии до
сих пор не подорвана. Там существуют огромные ла-
тифундии. Так, например, поместье князя фон Турн унд
Таксис занимает 17 тыс. гектаров, поместье князя
Зигмаринген-Гогенцоллерн — 15 тыс. гектаров и т. д.
В то время как помещики на западе Германии ос-
тавляют пустовать тысячи гектаров пахотной земли,
там имеется огромное количество безземельных крестьян,
батраков и переселенцев, которые гибнут от голода.
В своей политике англо-американские оккупацион-
ные власти опираются на руководителей буржуазных
партий и правых социал-демократов, которые были от-
крытыми приверженцами гитлеризма или же маскирова-
ХХIII
лись под антифашистов, а фактически всегда были и ос-
таются ярыми проводниками германского империализма и
милитаризма. К таким лицам можно отнести: руководи-
теля «Христианско-социального союза» в Баварии Иозе-
фа Мюллера, о котором стало теперь известно, что он
был американским разведчиком во время второй миро-
вой войны, руководителя «Христианско-демократическо-
го союза» в английской зоне оккупации д-ра Аденауэра,
тесно связанного с Ватиканом и реакционными католи-
ческими кругами Англии и Америки, а также руководи-
теля социал-демократической партии д-ра Курта Шума-
хера, который в 1943 г. был выпущен гитлеровцами из
концлагеря в Дахау. Шумахера, раболепствующего пе-
ред англо-американскими империалистами, окружают та-
кие лица, как Фриц Хейне, Эрих Оленхауэр, Кридеман и
другие, служившие во время войны агентами англий-
ской политической разведки. Что касается Кридемана,
то, как стало теперь известно, он был агентом гестапо.
Естественно, что все эти люди являются злейшими вра-
гами германского рабочего класса, демократического
переустройства Германии и создания единого герман-
ского государства. Все они лакейски выступают в поль-
зу федералистского устройства Германии, поскольку фе-
дерализация Германии отвечает интересам американ-
ских монополий.
Опираясь на этих продажных германских политиков,
англо-американские оккупационные власти быстро за-
вершают раскол Германии. В начале июля 1948 г. 11
немецких премьер-министров земель западных зон, соб-
равшиеся на конференцию в Кобленце, сделали робкие
возражения против ультиматума, предъявленного им
после Лондонского совещания представителей шести
держав. Эти возражения касались, в частности, вопроса
о созыве в Западной Германии учредительного собра-
ния. Эти робкие возражения были сделаны премьер-ми-
нистрами для того, чтобы не возбудить против себя гнев
германского народа и не разоблачить себя окончатель-
но как сторонников раскола Германии. Однако в июле
1948 г, во Франкфурте-на-Майне состоялось новое сек-
ретное совещание военных губернаторов с германскими
премьер-министрами, на котором немецкие премьеры
XXIV
согласились со всеми предписаниями западных оккупа-
ционных властей.
Еженедельная газета немецкого Народного конгрес-
са «Дейчландс штимме» в номере от 31 июля 1948 г.
поместила выдержки из секретного протокола перегово-
ров военных губернаторов с премьер-министрами земель
западных зон.
Касаясь контрпредложений премьер-министров, гене-
рал Робертсон заявил: «Я считаю своей обязанностью
еще раз разъяснить вам предложения, переданные нами
1 июля, так как вы их неправильно поняли. Решения
Лондонской конференции явились результатом долгих
и тщательных переговоров между представителями трех
правительств. Поэтому всякие попытки уклониться от
этих решений создадут трудности. Кроме того, решения
составляют единое целое и изменение какого-либо одно-
го положения уже невозможно, потому что это поста-
вило бы под вопрос весь комплекс».
Далее генерал сказал: «Наши инструкции запре-
щают нам соглашаться с какими-либо изменениями лон-
донских решений».
Генерал Кениг заявил: «Необходимо придерживаться
того основного положения, что будущая структура Гер-
мании должна являться федералистской, что мы вам
уже объяснили».
После перерыва премьер-министр земли Гессен,
Шток, от имени премьер-министров сделал следующее
заявление:
«Мы воздерживаемся от всякой критики переданных
нам 1 июля документов. Мы смотрим в будущее и не
пытаемся объяснить или оправдать прошлые дела. Мы,
премьер-министры, полностью согласны с военными
губернаторами в том, что было бы желательно в рам-
ках лондонских решений создать политическую органи-
зацию (которая одновременно явится солидной базой
для Западной Германии), построенную на принципе
федерализма».
Генерал Робертсон закрыл заседание, указав при этом,
что «протокол о переговорах ни в коем случае не дол-
жен стать достоянием общественности». (Курсив наш. —
Г. Б.)
XXV
Это сообщение газеты «Дейчландс штимме» срывает
маску с немецких премьер-министров, которые намерева-
лись скрыть от немецкой общественности свою расколь-
ническую деятельность. Оно разоблачает их как врагов
единства Германии, как верных слуг англо-американ-
ских империалистов.
Линия советского правительства по германскому во-
просу совершенно ясна и последовательна. СССР ни разу
не отступил от Потсдамских решений, он тщательно при-
держивался принципа четырехстороннего сотрудничества
оккупирующих Германию держав. Эта линия отражена
также в Варшавской декларации 8 министров иностран-
ных дел от 24 июня 1948 г. Эта декларация требует осу-
ществления полной демилитаризации Германии, установ-
ления на определенный срок контроля четырех дер-
жав над рурской тяжелой промышленностью, образова-
ния временного демократического общегерманского пра-
вительства, заключения мирного договора с Германией
и вывода из нее в годичный после заключения такого
договора срок оккупационных войск всех держав и,
наконец, эта декларация требует выработки мероприя-
тий по выполнению Германией ее репарационных обя-
зательств перед странами, пострадавшими от герман-
ской агрессии. Западные державы фактически отвергли
эти предложения и продолжали свою раскольническую
деятельность в Берлине и Западной Германии. 6 июля
они обратились к советскому правительству с нотой, в
которой выдвигали ультимативное требование об отмене
всех ограничений, которые советская военная администра-
ция вынуждена была ввести в целях ограждения эко-
номики советской зоны оккупации и Большого Берлина
от дезорганизации, от наплыва обесцененных герман-
ских марок, от разлагающего влияния черного рынка и
контрабандистов. В ответной ноте советского правитель-
ства от 14 июля указывается, что западные державы
сами несут ответственность за создавшееся в Берлине
положение и что берлинский вопрос является частью
общегерманского вопроса.
Характеризуя политику англо-американских властей
в Берлине, газета «Нейес Дейчланд» писала: «С ледяным
цинизмом, присущим колониальным властителям, они
XXVI
подавляют элементарные человеческие права немецкого
населения в западных секторах». Для этого, как отмечает
газета, «они пользуются всеми средствами — от полити-
ческого террора до вербовки гангстеров...»
Следует упомянуть, что западные державы никогда не
считались с законными стремлениями германского народа.
Политика западных держав в Западной Германии вызва-
ла огромное недовольство среди немецкого населения,
проявившееся во время многочисленных демонстраций и
забастовок. Одновременно в Германии растет и ширится
фронт демократических сил, выступающих под лозунгом
создания единой демократической Германии. Этот фронт
возглавляется социалистической единой партией Герма-
нии, которая к настоящему времени насчитывает более
двух миллионов членов. В Западной Германии также уси-
ливается стремление к созданию единого сплоченного
фронта всего рабочего класса и всех трудящихся для
борьбы против германской реакции и за прогрессивную
Германию.
Таковы итоги двух курсов в разрешении германской
проблемы.
* * *
Заключительная глава книги А. Нордена посвящена
советской зоне оккупации Германии. Упомянув об осу-
ществлении в советской зоне оккупации кардинальных
реформ, ведущих к победе нового общественного строя,
автор заявляет: «Да, мы являемся свидетелями рожде-
ния новой Германии... Федерализация Германии стала
ныне лозунгом, вокруг которого объединяются силы гер-
манской и международной реакции... В единой Германии,
когда будут решаться общегерманские судьбы, а стало
быть, и судьбы Западной Германии, свое веское слово
скажут те решающие силы восточной зоны, которые
теперь всячески стараются изолировать, не допуская
их влияния на развитие событий в западной зоне, пото-
му что они очистили восточную часть Германии от
представителей монополистического капитала, от юнке-
ров и от поджигателей войны».
Книга А. Нордена, несмотря на отдельные ошибки,
является весьма ценным пособием в деле изучения исто-
рии Германии на протяжении XX века.
Г. Беспалов.
АЛЬБЕРТ НОРДЕН
УРОКИ
ГЕРМАНСКОЙ
ИСТОРИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемая работа освещает одну из сторон новей-
шей истории Германии, которая до сих нор либо совсем
не затрагивалась в большинстве книг немецких истори-
ков, либо рассматривалась только мимоходом. Так как
зловещая роль финансового капитала и его союзников —
юнкеров — в определении германской политики в значи-
тельной степени разыгрывалась тайно и автору были не-
доступны сохранившиеся до сих пор секретные доку-
менты, которые могли бы пролить на это свет, — многое
осталось не сказанным или отмечено лишь в общих чер-
тах. Продолжать исследования в этой области — вот за-
дача для тех, кто хочет содействовать тому, чтобы не-
мецкий народ ознакомился с истинной картиной своей
истории и мог извлечь из прошлого уроки для будущего.
Автор.
НА ПУТИ К ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
«Это самые роскошные палаты, какие я когда-либо
видел»,— писал французский философ Мишель де Мон-
тень о залах и комнатах дворца, в котором в начале XVI
столетия жил крупный аугсбургский коммерсант Фуггер,
соединявший в своем лице торговца международного
масштаба, банкира папы римского и монополиста добы-
чи металлов в Европе. Своими займами он обеспечил
Карлу V возможность стать императором «Священной
Римской империи немецкой нации».
Папский нунций при императорском дворе Эней Силь-
вий сказал однажды: «Короли Шотландии хотели бы
иметь возможность жить так роскошно, как средний
бюргер Нюрнберга». Когда Эней Сильвий, будущий папа
Пий II, посетил Любек, он нашел, что этот прибалтийский
город по своему благосостоянию и по роскоши зданий
и церквей превзошел все города.
Да, к концу XV столетия Германия действительно
принадлежала к числу богатейших стран мира. Однако
расцвет ее раннего капитализма, ярким выражением ко-
торого были северогерманская «Ганза», торговля и ремес-
ла южногерманских городов, не смог получить в Герма-
нии дальнейшего нормального развития. После открытия
Америки и морского пути в Индию Германия из центра
мировой торговли превратилась в окраину. Продолжитель-
ные войны, опустошавшие с XVI по XVIII столетие
германскую империю, задержали ее экономическое раз-
витие, уничтожили много городов и деревень и отброси-
ли Германию далеко назад.
С этим связано то обстоятельство, что в противополож-
ность Франции и Англии в Германии восстания низших
классов, написавших на своем знамени лозунг националь-
3
ного объединения, не имели успеха. Эти восстания подав-
лялись князьями, которые в своих землях были суверен-
ными диктаторами с собственным войском и собственной
внешней политикой. Вследствие этого империя была обре-
чена прозябать в состоянии бессильной раздробленности,
а трудящиеся слои населения ее были угнетены. В то вре-
мя, когда в Париже штурмовали цитадель феодально-аб-
солютистской власти, когда лозунг «свобода, равенство
и братство» возвещал наступление новой эры и торжество
буржуазии, в германском рейхстаге представители кур-
фюрстов, кресла которых стояли на ковре, спорили с
представителями прочих князей по «жгучему» вопросу:
в праве ли последние ставить свои кресла хотя бы на
бахрому ковра.
Триста самостоятельных земель, пятьдесят суверенных
городов и 1500 владений имперских рыцарей, то-есть
Опять-таки независимых территорий,— вот что предста-
вляла собой Германия на рубеже XVIII и XIX вв.
Сто лет спустя эта Германия обогнала в жестокой кон-
куренции капиталистические державы мирового значения.
Но это была уже не та Германия. В своем победном
шествии по Европе Наполеон разгромил основы герман-
ского феодализма и разбил в пух и прах прославленную
прусскую армию. Но осталось все-таки достаточно фео-
дальных обломков, а кое-что было вновь реставрировано
после свержения французского императора.
РОЛЬ БУРЖУАЗИИ
Революция 1848 г., несомненно, давала возможность
наверстать упущенное. Германская буржуазия, усилив-
шаяся благодаря развитию промышленности Германии,
заявила претензии на политическую власть и требовала
национального объединения Германии. Однако она испу-
галась собственной отваги, как только июньское восста-
ние парижских рабочих показало ей, что пролетарии кон-
тинентальных стран порывают политическую связь, соеди-
нявшую их с буржуазией. В Пруссии, которая наряду с
Австрией была самым крупным и наиболее развитым
в промышленном отношении германским государством,
буржуазия пошла на компромисс с силами феодализма,
4
над которыми Берлин на баррикадах одержал 18 марта
1848 г. свою историческую победу.
Правда, в последующие годы имели место серьезные
трения между буржуазией и юнкерами гогенцоллернов-
ской монархии. Но когда Бисмарк на полях сражений
в войнах с Данией в 1864 г., с Австрией в 1866 г. и с
Францией в 1870—1871 гг. объединил Германию, гер-
манская буржуазия стала стыдиться своих юношеских
мечтаний о создании единой демократической Германии.
Бисмарку уже не ставилось в упрек, что он был самым
непримиримым врагом революции 1848 г. и что в начале
60-х годов он как диктатор игнорировал постановления
буржуазного большинства в прусском парламенте. В нем
видели теперь только объединителя Германии и относи-
лись совершенно равнодушно к тому, что это объединение
носило все характерные реакционные черты, неизбежно
присущие произведению, вышедшему из рук юнкера.
Ни одна сколько-нибудь значительная буржуазная
партия или группа не заявила в 1871 г. протеста против
аннексии Эльзас-Лотарингии. Лишь молодое еще тогда
социалистическое движение осудило это деяние, навязав-
шее только что основанной германской империи тяжелое
наследство постоянной германо-французской вражды,
таившее в себе зародыш новой войны. Германский бюр-
гер не видел дальше своего носа; все его внимание было
поглощено лотарингской рудой, эльзасскими калийными
солями и пятью миллиардами франков, которые должна
была уплатить Франция в виде контрибуции. Благодаря
этим миллиардам, как грибы после дождя, выросли сотни
и тысячи новых акционерных обществ.
И действительно, германское хозяйство стало разви-
ваться поразительными темпами после того, как оно ос-
вободилось от всех внутренних таможенных застав, от
многообразия в системе денежного обращения и системах
веса, когда оно получило единое торговое законодатель-
ство, и купцы, занимавшиеся импортной и экспортной
торговлей, были взяты под защиту. Добыча угля в Гер-
мании выросла с 34 млн. т в 1870 г. до 47 млн., в 1880 г.,
до 109 млн. т на рубеже столетия и до 190 млн. т в
1913 г. За тот же период производство чугуна соответ-
ственно увеличилось с 1,4 млн. т до 2,5 и 7,5 млн., а в
5
1913 г. достигло І9,3 млн. г. В 1880 г. Германия произ-
вела 0,7 млн. т стали; к 1900 г. производство стали вы-
росло более чем в 9 раз, а к 1903 г. достигло 18,9 млн. т.
Благодаря этому Германия, занимавшая раньше второ-
степенное место, выдвинулась на первое место по разме-
рам производства железа и стали и уступила Англии
только в добыче угля, причем и здесь превосходство Анг-
лии над Германией все уменьшалось.
ИЗМЕНЕНИЕ В СТРУКТУРЕ КАПИТАЛИЗМА
Если в середине XIX столетия Германия была еще
по преимуществу страной аграрной, то за 50 лет она про-
делала путь, превративший ее в промышленное государ-
ство первого ранга. Вступив сравнительно поздно на путь
капиталистического развития, Германия могла использо-
вать опыт опередивших ее стран и, применяя новейшие
технические достижения, создать производственный ап-
парат по последнему слову техники, позволивший ей
опередить даже Англию, а в таких совершенно новых от-
раслях промышленности, как химическая и электриче-
ская, занять неоспоримо господствующее положение.
Если внешняя торговля Англии с 1888 по 1913 г. увели-
чилась в два раза, то внешняя торговля Германии за это
же время выросла в три раза.
Для того чтобы понять политические события, совер-
шавшиеся на рубеже XX в., нельзя упускать из виду
изменения, происходившие тогда в структуре капитализ-
ма. Из капитализма свободной конкуренции, который до-
стиг своей высшей стадии в первые десятилетия второй
половины XIX в., выросла концентрация промышленных
предприятий, являющаяся основой современной монопо-
лии. В 70-х годах начался процесс объединения промы-
шленных предприятий (примером является слияние шести
пороховых заводов в одну фирму «Пороховые заводы
в Кёльне и Ротвейлере») или (скупки их мощными капи-
талистическими группами, — процесс, который привел к
образованию крупных концернов. Их владельцы вступа-
ли между собой в соглашения для того, чтобы диктовать
цены целым отраслям промышленности, создать совме-
стные торговые предприятия и делить между собой рын-
ки сбыта. Типичным в этом отношении было образование
6
«Рейнско-вестфальского угольного синдиката», который
уже при учреждении его в 1893 г. контролировал 86,7 проц.
всей добычи угля Рурской области. В 1897 г. последовало
образование «Чугунного синдиката», а семь лет спустя
был создан «Германский стальной синдикат». В этих хо-
зяйственных организациях наиболее крупные производи-
тели, разумеется, располагали наибольшими квотами по
производству и сбыту и использовали синдикаты для то-
го, чтобы подчинить своему контролю более мелких неза-
висимых фабрикантов и торговцев и прижать тех, кто не
входил в синдикат. Такой ход развития был возможен и
поощрялся благодаря совершавшемуся одновременно сли-
янию банковского и промышленного капитала. Крупные
германские банки, важнейшие из которых возникли в
1870 г. и в последующие годы, стали быстро поглощать
большинство мелких банков, финансировали сотни и ты-
сячи промышленных предприятий и, таким образом, вы-
ступали в роли промышленных капиталистов. В то же
время крупные промышленные предприятия, скупая вы-
пущенные банками акции, становились фактическими со-
владельцами банков. Из этого слияния промышленного и
банковского капиталов вырос финансовый капитал, кото-
рый фактически подчинил себе всю экономику.
Народу эти новые формы капиталистического хозяй-
ства не приносили никакой выгоды. Всемогущие монопо-
лии и картели могли теперь произвольно диктовать цены
и вздували их в ущерб потребителям. Нередко они огра-
ничивали производство, чтобы искусственно вызванной
нехваткой товаров поддерживать цены на ничем не оправ-
данном уровне и этим вызывали безработицу и нищету.
Изобретения, которые могли пойти на благо человечества,
скупались ими и клались под сукно, а если и применя-
лась, то получаемые благодаря им изделия продавались
в целях обогащения картелей по ценам, во много раз
превышавшим их себестоимость (например, медикаменты
фирмы «И.Г. Фарбениндустри»).
ВЫХОД НА МИРОВУЮ АРЕНУ
Сосредоточение огромных капиталов в немногих руках
высвободило большие денежные суммы, для которых вну-
три страны не находилось достаточно выгодного помеще-
7
ния и которые поэтому хлынули за границу, главным обра-
зом в отсталые в хозяйственном отношении страны. Там
экспортеры капитала по дешевой цене приобретали ме-
сторождения руды, учреждали предприятия для их экс-
плоатации, платили весьма низкую заработную плату и
при помощи займов, предоставляемых их правительствам,
ставили экономически слабые страны в зависимое поло-
жение. Вывоз капитала стала занимать все более видное
место наряду с традиционным вывозом товаров. Тем са-
мым усиливались тенденции к порабощению стран, куда
направлялся капитал, так как экспортерам его важно бы-
ло иметь уверенность в обеспеченности своих капитало-
вложений. Кроме того, они стремились как можно шире
распространить свое влияние на экономику этих стран
и задушить всякое сопротивление своим действиям. До-
стичь этого они могли легче всего путем политического и
военного проникновения в эти страны и установления
там своего господства.
В 80-х годах прошлого столетия окрепший германский
капитализм начал лихорадочные поиски источников сырья,
рынков сбыта товаров и сфер приложения германского
капитала за границей и в колониях. Но при этом с ним
произошло то же самое, что с поэтом в стихотворении
Шиллера: оказалось, что мир уже весь поделен. Однако
в отличие от поэта, властители Германии отнюдь не соби-
рались удовольствоваться царством мечтаний, в котором
не знают таких понятий, как колониальные прибыли, ди-
виденды и монополии на сырье. Они не смирились. Они
стучали бронированным кулаком по столу на дипломати-
ческих совещаниях и провоцировали международные
конфликты с другими мировыми державами. Последние,
хотя и были такими же, империалистическими хищника-
ми, но успели уже до известной степени насытиться,
когда на сцену вышел молодой германский империализм:
ведь они уже раньше вступили в период экспансии и в
основном поделили между собой земной шар.
Через полтора десятка лет после основания империи
Германия стала колониальной державой. Правда, уже
и в предшествовавшие десятилетия в Азии и Африке
имелись германские коммерческие предприятия, но гер-
манское правительство ограничивалось лишь защитой
8
немцев за границей. Положение изменилось, когда герман-
ский капитал стал все настойчивее добиваться собствен-
ных сфер влияния и высматривать, не найдутся ли обла-
сти, еще не занятые другими державами. А так как боль-
шинство колоний уже имело непрошенных хозяев, то
германский капитал потребовал передела мира.
В 1884 г. германский флаг последовал за террито-
риальными приобретениями крупного бременского коммер-
санта Людерица в Юго-Западной Африке... Они были объ-
явлены германской территорией. Несколько месяцев спус-
тя по инициативе гамбургской торговой палаты был объ-
явлен протекторат Германии над Камеруном. В том же
году последовал захват Того. В 1885 г. германский флот
появился перед Занзибаром и под его давлением занзи-
барский султан был вынужден признать суверенитет Гер-
мании в некоторых частях Восточной Африки. Одновре-
менно— с 1884 по 1886 г.— флаг германской империи
после резких пререканий с Англией был поднят на ряде
островов Тихого океана — в новой Гвинее, н,а Маршаль-
ских и Соломоновых островах. К концу столетия Герма-
ния получила из наследственных испанских колониаль-
ных владений Каролинские и Марианские острова, а так-
же важнейшую часть островов Самоа.
Таким образом, Германия вступила в ряды коло-
ниальных держав. От защиты отдельных лиц и их пред-
приятий правительство перешло к завоеванию обширных
областей.
Это не обходилось без колониальных войн, которые ве-
лись с чрезвычайной жестокостью. Туземцы Юго-Западной
Африки, не пожелавшие расстаться со своей независимо-
стью, были разгромлены в боях с Видбуа. Десять лет
спустя последовало зверское истребление племени гере-
ро, которое осмелилось не пожелать отдать свои земли.
В Камеруне в кровопролитных боях была сломлена тор-
говая монополия прибрежных племен, и в дальнейшем
не проходило года без военных операций, имевших
целью отодвинуть границы колоний все дальше в глубь
страны.
Продолжавшиеся несколько десятилетий военные
действия, начавшиеся с операций против арабского насе-
ления и закончившиеся в 1898 г. подавлением послед
9
него восставшего племени, привели к полному покоре-
нию Германской Восточной Африки.
Теперь уже колониальная политика не была, как
пятнадцать лет назад, чем-то побочным — причудой от-
дельных предприимчивых коммерсантов и авантюристов:
нет, она стала важнейшим элементом политики герман-
ского империализма, который ныне протягивал руки так-
же и к Китаю. Убийство двух германских миссионеров в
1897 г. послужило желанным поводом для занятия бухты
Цзяо-Чжоу и острова Циндао в китайской провинции
Шаньдун. «Наконец китайцы дали нам долгожданный
повод. Я решил немедленно вмешаться. Сотни герман-
ских купцов придут в восторг от сознания, что нако-
нец германская империя стала твердой ногой в Азии» —
так писал, не скрывая своего восторга, император
Вильгельм II в своем послании имперскому канцле-
ру тотчас же по получении известия об убийстве миссио-
неров.
Возникли многочисленные новые пароходные линии
в Южную Америку, Африку, Азию и особенно в герман-
ские колонии. Ежегодная прибыль германского капитала,
вложенного в морской транспорт, исчислялась на рубеже
столетия в 300 млн. марок. Крупные суммы были помеще-
ны в колониях в плантации, в сооружение шоссейных и
железных дорог и в горную промышленность. Теперь,
разумеется, вся германская буржуазия восторженно при-
ветствовала создание военного флота, тогда как десять
лет назад некоторые круги господствующих классов от-
носились к этому делу безучастно; теперь оно было про-
возглашено «национальной необходимостью» для защиты
торгового флота, колоний и германских капиталовложе-
ний за границей, которые имперское морское ведомство
исчисляло в 1899 г. в 7,5 млрд. марок (не считая капи-
таловложений в Северной Америке).
ФЛОТ КРУППА
Однако дело было не только в защите территориаль-
ных владений и капиталовложений за границей. Сооруже-
ние флота само по себе являлось чрезвычайно выгодной
операцией для предприятий, производивших железо и
10
сталь, пушки, броню и башни для военных судов. Поэтому
теперь за дело взялись руководители тяжелой промыш-
ленности и северогерманские судовладельцы. При помо-
щи созданного ими в 1898 г. Германского «Флотского
союза» они организовали широкую кампанию пропаган-
ды, в результате чего рейхстаг, занимавший до этого вре-
мени осторожную выжидательную позицию, принял в том
же году законопроект, по которому к 1904 г. предусматри-
валось сооружение 19 линейных кораблей, 8 береговых
броненосцев, 42 крейсеров. Когда в 1899 г. при освяще-
нии штеттинской гавани Вильгельм II громогласно заявил
«Наше будущее — на воде!» и возвестил тем самым о но-
вом законопроекте об увеличении флота, курс акций
железоделательных, прокатных и сталелитейных заводов
Рурской области, а также верфей сразу поднялся, меж-
ду тем как раньше он понижался. Сколь мало эта поли-
тика создания флота, вызвавшая резкую вражду между
Германией и Англией, была проникнута патриотическими
побуждениями и сколь сильно она диктовалась жела-
нием увеличить прибыли тяжелой промышленности, об-
наружилось при наступлении крупного экономического
кризиса в 1900 г. В своем органе «Берлинер нейесте
нахрихтен» Крупп выступил с требованием, чтобы линей-
ные корабли строились не в равномерные сроки вплоть
до 1917 г., как это предусматривалось вторым зако-
ном о флоте, а чтобы теперь же было при-
ступлено к сооружению целого ряда судов. Это
требование поддержал князь Зальм, преемник кня-
зя Вида на посту председателя «Флотского союза»
и близкий родственник князя Плесса — самый бо-
гатый после Гогенцоллернов помещик и магнат промыш-
ленности. В письме, обращенном к адмиралу Тирпицу,
он писал: «Благодаря заказу новых военных судов и
вызванному этим оживлению торговли и промышлен-
ности поднимутся соответствующие биржевые курсы,
будут спасены многие ценности и наступит консолида-
ция рынка» 1. Для того чтобы унять тревогу крупных
промышленников по поводу состояния биржи, предлага-
лись мероприятия, которые могли вызвать за границей
1 W. Hallgarten, Vorkriegsimperialismus, Paris, 1935, S. 164.
11
сильное раздражение и которые, в конечном счете,
ставили на карту национальное существование Гер-
мании.
Действительно, германское правительство, которое
еще в 1898 г. заявляло, что оно на долгие годы удо-
вольствуется первым флотским законом, внесло в 1900 г.
предложение увеличить флот вдвое и построить 32 но-
вых линейных корабля, такое же количество новых крей-
серов, а кроме того, 22 крейсера-стационера 1, 80 ми-
ноносцев и 2 флагманских корабля. Рейхстаг дал на
это свое согласие. Круппу и барону Штумму, владельцу
сталелитейных заводов в Саарской области, не при-
шлось жалеть о расходах, произведенных ими специаль-
но на приобретение газет в целях пропаганды строи-
тельства военного флота: из года в год оба они толь-
ко на производстве брони для боевых судов зарабатыва-
ли по пяти миллионов марок. И эта сумма составляла
лишь незначительную долю прибылей, извлекаемых ими
из сооружения флота. Ведь одна только верфь «Герма-
ния» в Киле, принадлежавшая Круппу, построила за
время с 1899 по 1914 г. не менее 57 военных судов, а
до 1918 г. — 171 подводную лодку.
Эта политика интенсивного строительства флота при-
вела к роковой гонке в морских вооружениях, при кото-
рой узкий круг королей военной промышленности неве-
роятно наживался, а немецкий народ в конечном счете,
нес налоговые тяготы. Ведь именно эта флотская поли-
тика, направленная против Англии, сделала последнюю
непримиримым врагом Германии, после того как второй
флотский закон не оставил уже никаких сомнений, что
Германия от сооружения флота береговой обороны пе-
решла к сооружению флота мирового значения и созда-
ла его не в целях защиты, а для нападения.
К тому же Англия, на рубеже столетия занятая вой-
ной с бурами, предприняла серьезные шаги для сближе-
ния с Германией, но натолкнулась в Берлине на холод-
ный отказ. Как раз в эти годы германские финансовые
капиталистические круги были увлечены важным пред-
1 Стационеры — корабли, находящиеся в распоряжении по-
сольства на стоянках в иностранных портах. (Прим. ред.)
12
приятием, которое неизбежно должно было чрезвычайно
обострить англо-германские противоречия также и на
суше. Это было строительство Багдадской железной
дороги.
СООРУЖЕНИЕ БАГДАДСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
И ВЫЗВАННЫЕ ЭТИМ ПОСЛЕДСТВИЯ
Еще около 1880 г. экономические связи между Гер-
манией и Турцией были совершенно незначительны.
Германский вывоз в Турцию составлял тогда 6 млн.
марок. К 1893 г. он вырос уже в семь раз. Дело в том,
что в конце 80-х годов крупные германские банки на-
чали финансировать железнодорожное строительство в
Турции. Результатом этого явился план сооружения
железнодорожной линии, ведущей из Гамбурга через
Берлин и Прагу, Вену, Будапешт, Белград, Софию до
Константинополя и дальше. В 1898 г. Вильгельм II от-
правился в Палестину и посетил султана. В бестактных
хвастливых речах он изображал себя покровителем
трехсот миллионов мусульман, проживающих на всем
земном шаре, чем вызвал немалое подозрение у дер-
жав, владевших территориями с мусульманским насе-
лением.
Разумеется, не случайно вслед за визитом императо-
ра к султану состоялось заключение договоров между
Немецким банком и турецким правительством о продол-
жении железнодорожной линии до Багдада и дальше
до Персидского залива. Прибыли, полученные герман-
ским финансовым капиталом от сооружения железнодо-
рожной линии в 5 тыс. км с ее рельсами и подвижным
составом, а также от горнозаводских концессий, распо-
ложенных в областях, прилегающих к железной дороге,
были огромны.
Но дело далеко не ограничивалось этой гигантской
коммерческой операцией. Железнодорожное строитель-
ство, аренда горных промыслов и земель и постройка
огромных ирригационных сооружений — все это обога-
щало крупных банкиров и промышленников, но в то же
время имело весьма важные политические последствия:
ведь посредством Багдадской железной дороги герман-
ский империализм превращал Турцию в своего вассала.
13
Турецкое правительство не могло оплатить из соб-
ственных средств постройку дороги и получало крупные
займы от Германии, так что в конце концов весь кон-
троль над турецкими финансами оказался всецело в ру-
ках немцев. Он осуществлялся непосредственно Гельфе-
рихом, директором Немецкого банка (этот банк к 1910 г.
ссудил турецкому правительству 200 млн. марок). В пер-
вые годы Веймарской республики Гельферих возглавлял
политическую реакцию в Германии, а брат его до и во
время гитлеровского режима стоял во главе «Гамбург-
ско-американского пароходства» и «Германо-американ-
ского нефтяного общества», являвшегося филиалом
«Стандард ойл». Одновременно с этим верховное коман-
дование турецкой армией фактически перешло к немец-
ким офицерам, которые руководили турецкими войска-
ми в качестве инспекторов и инструкторов и заботились
о том, чтобы наряду с кораблями для турецкого флота
у Германии покупалось также и оружие для турецкой
армии. Незадолго до начала первой мировой войны гер-
манское правительство вновь показало, до какой степе-
ни его политика строится в соответствии с интересами
пушечных королей: в 1914 г. оно обратилось к султану
с резкой нотой, протестуя против того, что при заказах
на вооружение Круппа обошли. Угроза императорского
кабинета отозвать из Турции германскую военную мис-
сию показывает степень влияния пушечного короля и
будущего соратника Гитлера на внешнюю политику им-
перии. Султан, разумеется, пошел на попятный, и Крупп
был удовлетворен.
Сооружение Багдадской железной дороги и низ-
ведение Турции до положения приспешника германского
империализма должно было до чрезвычайности обост-
рить отношения Германии с великими державами. Ведь
Багдадская железная дорога перерезала жизненно важ-
ный путь английского империализма, который вел к его
азиатским владениям и сферам влияния. Утверждение
Германии у Дарданелл и на Черном море ухудшало
вместе с тем ее отношения с Россией, и без того в до-
статочной степени напряженные вследствие поддержки,
которую Германия оказывала антирусской политике
Габсбургов на Балканах. К тому же в Лондоне и кос-
14
где еще не могли не слышать торжествующих криков
пангерманцев и считавших себя умеренными немецких
шовинистов, которым казалось, что вся Передняя Азия
уже принадлежит немцам и которые хвастливо заявля-
ли, что «германская экспансия на Ближнем Востоке...
будет происходить одновременно с экспансией на Даль-
нем Востоке» 1.
БОРЬБА ЗА МАРОККО
Сооружение флота и Багдадской железной дороги
оказались не единственными симптомами напряженного
состояния в международной политике. Новый узел про-
тиворечий завязался вокруг Марокко — прибрежной об-
ласти Северо-Западной Африки, богатой полезными ис-
копаемыми и важной в стратегическом отношении.
В 1904 г, Англия, обеспокоенная германскими морскими
вооружениями, срывом переговоров с Германией, а так-
же продвижением Германии в Малой Азии, вступила
в «сердечное согласие» с Францией. По этому согла-
шению Франция отказалась от своих притязаний на
Египет, взамен чего Англия обещала поддерживать ее
проникновение в Марокко. Это обеспечило французским
фирмам получение большей доли заказов, поступавших
из Марокко.
Обозленный этим Крупп фон Болен счел, что его
обошли и в том же году отозвал из Марокко предста-
вителя своего концерна. Этот представитель, господин
Роттенбург (брат которого, кстати сказать, был началь-
ником имперской канцелярии при Бисмарке) и сам
Крупп отправились в Берлин и стали уговаривать ми-
нистерство иностранных дел предпринять в Марокко
контрдемарш. Имперского канцлера Бюлова не при-
шлось долго уговаривать, потому что сам император
настаивал на германском проникновении в Западное
Марокко.
День 31 марта 1905 г. ознаменовался нашумевшей
провокацией: император прибыл в Танжер и произнес
1 К. Lamprecht Deutsche Geschichte, II Ergänzungsband,
2-te Hälfte, S. 569.
15
там вызывающие речи. Он демонстративно приветство-
вал «преданных пионеров германской промышленности
и германской торговли, которые всегда энергично по-
могают мне отстаивать интересы нашей родины в сво-
бодной стране». В Германии влиятельная партия, воз-
главляемая тайным советником министерства иностран-
ных дел Фридрихом фон Гольштейном, требовала не-
медленной войны с Францией и Англией. Когда после
первой мировой войны тайная история кайзеровской
эпохи стала достоянием общественности, то оказалось,
что Гольштейн, который в течение десятилетий фак-
тически руководил министерством иностранных дел, в
то же время был ярым биржевым спекулянтом,
изо дня в день использовавшим каждую, даже самую
секретную информацию, каждое посольское донесение
прежде всего для своего личного обогащения. Внешняя
политика была для него лишь средством для устройства
его темных личных дел. Правда, его совет начать вой-
ну не был принят, потому что на конференции в Алхе-
сирасе, которая была созвана в 1906 г. для урегулиро-
вания инцидента в Марокко, обнаружилась полная изо-
лированность Германии: против нее выступили не толь-
ко Англия, Франция и Россия, но даже Италия, состо-
явшая с ней в союзе.
В 1909 г. было достигнуто соглашение между Гер-
манией и Францией, по которому Германия признала
политические и военные преимущественные права Фран-
ции в Марокко, и обе державы договорились о совмест-
ных экономических мероприятиях в этой стране. Ре-
зультатом этого договора было учреждение франко-
германского хозяйственного общества (с ограниченным
участием англичан и испанцев). Руководители Немецко-
го банка и Эмиль Кирдорф, основатель Рурского уголь-
ного синдиката, всячески поддерживали эту германско-
французскую сделку, что, однако, нисколько не мешало
тому же Кирдорфу финансировать пангерманцев (а
впоследствии Гитлера), главным лозунгом которых была
война против Франции. Таким образом, он мог надеять-
ся на выигрыш, как бы ни сложились обстоятельства в
дальнейшем.
16
МОНОПОЛИЯ МАННЕСМАНА НА РУДУ
ЕДВА НЕ ПРИВЕЛА К ВОЙНЕ
Вскоре вторично вспыхнул конфликт из-за Марокко и
при том в гораздо более опасной форме. Если мы по-
дробно излагаем ход этого второго марокканского кризи-
са, то именно потому, что обстоятельства, ставшие с
тех пор известными, раскрывают на этом конкретном
примере тайну, которая в эпоху империализма окружает
возникновение войн: марокканский кризис 1911 г. пред-
ставлял собой решающий этап на пути, который привел
к мировой войне 1914—1918 гг.
Началось все весьма романтично — со свадебного пу-
тешествия, предпринятого в Марокко с целью захвата
рудных месторождений. Ремшейдский промышленник
Рейнгард Маннесман, фирма которого, основанная в
1889 г., приобрела мировую известность тем, что первая
стала выпускать цельнотянутые трубы, проводил в
1906 г. свой медовый месяц в марокканском городе
Меллиле. Здесь он убедился, что в Марокко имеются
высокоценные руды и задумал завладеть ими.
Промышленность западной Германии, хотя и распо-
лагала углем, но не имела достаточной собственной руд-
ной базы. Как известно, без руды даже самый высоко-
сортный кокс из каменного угля не даст железа; без
железа не будет стали, без стали не будет брони и пу-
шек. Поэтому магнаты германской промышленности, не
желая зависеть от ввоза руды из-за границы, всегда
лихорадочно искали собственных месторождений. Ло-
тарингская руда была хороша, но не покрывала по-
требности западногерманской горной промышленности.
Здесь, в Марокко, при неясной политической обстановке
в западной и южной частях страны Маннесману показа-
лось возможным подчинить германскому влиянию обла-
сти, богатые рудой. В течение последующих месяцев и
лет он осыпал султана подарками и когда счел, что тот
в достаточной мере подкуплен, открыл ему свои истин-
ные намерения. Предложение предоставить Маннесману
монополии на марокканскую руду за хорошее возна-
граждение было принято султаном с восторгом. Тогда
Маннесман послал в Марокко целые полчища своих
агентов, которые нашли более двух тысяч месторождений
17
железной руды и других минералов. Список их был пред-
ставлен султану и утвержден им.
Если до сих пор эта афера оставалась в рамках сдел-
ки, сопровождавшейся подкупами, подарками, авантюрами
и обманами, то теперь она стала фактором международ-
ного значения. Ибо другие державы не намерены были
сидеть сложа руки, видя, как вся руда Марокко моно-
полизируется германской фирмой, которая одновремен-
но собирается завладеть также важными стратегически-
ми позициями на атлантическом побережье и во внут-
ренних областях Марокко. Поэтому в 1908 г. диплома-
тический корпус в Танжере, тогдашней столице Марок-
ко, вынес постановление, — за которое голосовал и гер-
манский посланник, — что всякий, издаваемый султаном
закон, касающийся горной промышленности, должен,
прежде чем вступить в силу, утверждаться дипломати-
ческим корпусом. Но Маннесман за спиной посланников
заключил с новым султаном, который тем временем
сверг с престола своего брата, договор, по которому сул-
тан за 20 тыс. франков, внесенных в его личную казну,
предоставлял Маннесману 2027 месторождений руды.
Когда представители держав в Танжере указали, что
этот договор не действителен, ибо противоречит поста-
новлению, принятому дипломатами, в Германии поднял-
ся страшный шум. Германская буржуазия и феодальная
знать вопрос о прибылях Маннесмана провозгласили на-
циональным делом. «Пусть 4 миллиона штыков поддер-
жат права братьев Маннесман!» — восклицала газе-
та «Ганноверише курир», тесно связанная с кругами
евангелической придворной партии. В рейхстаге ярый
антисемит Либерман фон Зонненберг выступил с требо-
ванием: «Имперское правительство должно защищать
интересы Маннесмана!» А граф Ревентлов, который
четверть века спустя принес в партию Гитлера свой
мандат в рейхстаге, свою газету «Рейхсварт» и все свое
влияние, порицал в рейхстаге канцлера за то, что тот не-
достаточно энергично борется за Марокко, за этот «соз-
ревший для нас плод».
Граф Ревентлов был в то же время главным редак-
тором «Альдейче блеттер» — официального органа Пан-
германского союза. Надо знать ту роль, которую эта
18
организация сыграла во время второго марокканского
кризиса, чтобы понять истинный характер империалисти-
ческой затеи кайзеровской Германии.
ЗАКУЛИСНЫЙ СГОВОР МЕЖДУ ПАНГЕРМАНЦАМИ
И ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
Пангерманский союз был создан в начале империа-
листического периода. Характерно, что воззвание, вы-
пущенное при его учреждении в 1890 г., заканчивалось
лозунгом «Германия, пробудись!» Этот лозунг впослед-
ствии был подхвачен Гитлером. Союз этот не был ка-
кой-то причудой кучки зарвавшихся экспансионистов, а
соответствовал политическим потребностям германского
финансового капитала, неистово добивавшегося участия
в захвате земель и ограблении колоний. Предложение
Пангерманского союза оказывать поддержку всем не-
мецким меньшинствам, чтобы сделать их форпостами
для политического и экономического проникновения в
европейские и неевропейские страны, а также его тре-
бование, чтобы Германия вела агрессивную внешнюю
политику на континенте и в заморских странах, соответ-
ствовало желаниям господствующих классов Германии.
В руководстве Пангерманского союза и еще больше за
его кулисами играли важную роль юнкеры, высшие
военные чины и промышленники.
Уже с 1903 г. пангерманцы требовали для Германии
области Марокко, расположенные у Атлантического по-
бережья, указывая, что «все пространство от Рабата до
Суса чрезвычайно богато рудой, а чернозем обеспечит
сельскому хозяйству превосходные урожаи». Теперь в
1909—1910 гг. пангерманцы подстегивали имперский ка-
бинет, который все еще не решался поставить интере-
сы Маннесмана выше решения держав. Не случайно,
что самое энергичное выступление имело место как
раз на съезде рейнско-вестфальских уполномоченных
Пангерманского союза в Дюссельдорфе и что выступил
на этом съезде Карл Иценплиц, судовладелец и род-
ственник Гуго Стиннеса, бывший уже тогда одним из не-
коронованных королей угольной и тяжелой промышлен-
ности. «Министерство иностранных дел потеряло наше
доверие», — было сказано в одном решении пангерманцев
19
западногерманской промышленной области. Несколько не-
дель спустя последовала отставка министра иностран-
ных дел барона Шена.
Его преемник Альфред фон Кидерлен-Вехтер принял
Генриха Класса (бывшего в течение нескольких деся-
тилетий при империи и во время Веймарской республи-
ки председателем Пангерманского союза) и высказался
за согласованное за кулисами «разделение труда»
между министерством иностранных дел и Пангерман-
ским союзом, которое, разумеется, должно было оста-
ваться в тайне. «Нападайте на меня, — сказал Кидер-
лен-Вехтер, — мне это будет только наруку. Тогда я
смогу говорить представителям иностранных держав,
что министерство иностранных дел готово пойти на
любое соглашение, но на него давят скверные пангер-
манцы, а они пользуются таким влиянием, что я дол-
жен с ними считаться. Иностранные державы должны
будут привыкнуть к этому»1.
Таким образом, дело шло о настоящем сговоре, зна-
чение которого усиливалось участием министерства ино-
странных дел в финансировании Пангерманского сою-
за 2. Солидарность между министерством иностранных
дел и Пангерманским союзом тем более заслуживает быть
отмеченной, что часто наблюдается склонность умалять
зловещую роль пангерманцев и изображать их как
«безответственных скандалистов». Скандаль: они дей-
ствительно учиняли, безответственными в моральном от-
ношении они действительно были, но их безответствен-
ность становилась политическим принципом в решающие
моменты германской внешней политики. Это особенно
относится к тому периоду, когда тучи, вызванные вто-
рым марокканским кризисом, сгустились и стала реаль-
но ощущаться угроза первой мировой войны.
Тем временем Маннесманы не бездействовали.
В один и тот же день пять братьев отправились из сво-
ей резиденции — Ремшейда в Вену, Париж, Рим, Бер-
лин и Лондон. Они искали и нашли ученых юристов,
которые признали их притязания правомерными. Они
1 Class. Wider den Strom. Leipzig, 1932, S. 178.
2 Ibid., S. 181.
20
искали и нашли в первую очередь поддержку у своих
коллег по тяжелой промышленности. Эмиль Кирдорф
выступил с «открытым письмом», в котором настаивал
на удовлетворении требований Маннесманов. То об-
стоятельство, что это могло вызвать войну с Францией,
было только наруку Кирдорфу: ведь одновременно для
большей гарантии он действовал и по другую сторону
Рейна. Вместе с Круппом и Августом Тиссеном, отцом
Фрица Тиссена, он входил в состав правления француз-
ского предприятия, конкурировавшего с Маннесмана-
ми — «Унион де мин марокэн».
Гамбургские судовладельцы, короли верхнесилезской
горной промышленности, многочисленные торговые пала-
ты бомбардировали имперского канцлера резолюциями,
в которых требовали «обеспечить права братьев Ман-
несман». Реакционные газеты в истерических статьях
призывали к вооруженному вмешательству в Марокко.
Всем этим шумом дирижировал Пангерманский союз,
председателю которого министр иностранных дел Ки-
дерлен-Вехтер сказал 18 апреля 1911 г.: «Будет полез-
но выступить с требованиями в печати и общественных
организациях» 1.
Несколько дней спустя вышла в свет брошюра Клас-
са, заглавие которой «Западное Марокко должно быть
германским!» стало лозунгом бесчисленных шовинисти-
ческих манифестаций. 1 июля 1911 г. товарищ министра
иностранных дел Циммерман принял председателя Пан-
германского союза и сообщил ему:
«Через четверть часа разорвется бомба. В 12 часов
наши послы сообщат иностранным правительствам, что
как раз в это время у Агадира появится германский
военный корабль. Мы побудили германские фирмы и
германских предпринимателей присылать нам жалобы и
призывы о помощи.(!) Агадир — ворота к Сусу, наибо-
лее богатой рудой и в то же время наиболее полноцен-
ной в сельскохозяйственном отношении части Марокко
Мы налагаем руку на эту область, чтобы оставить ее
за собой» 2.
1 Ibid., S. 203.
2 Ibid., S. 206.
21
Это был знаменитый «прыжок «Пантеры», который
официальная нота германского правительства обосно-
вывала, явно имея в виду Маннесманов (интересы ко-
торых были сконцентрированы именно в Агадире и его
окрестностях) следующими словами: «Германские фир-
мы, действующие в Южном Марокко и в особенности
в Агадире и его окрестностях, встревожены брожением,
наблюдающимся среди местных племен. Эти фирмы
обратились к имперскому правительству с просьбой о
защите их жизни и имущества. Ввиду этого прави-
тельство решило послать в гавань Агадира военное
судно». По такому же самому образцу четверть века
спустя Гитлер приказывал организовать призывы о
помощи со стороны немецких меньшинств и этим обо-
сновывал свою агрессию в отношении Австрии, Чехосло-
вакии, Польши, Югославии и др.
Для того чтобы придать провокации еще более
резкий характер, канонерка «Пантера» была заменена
гри дня спустя мощным крейсером «Берлин» и кано-
неркой «Эбер». Орган западногерманских пушечных ко-
ролей «Рейниш-Вестфелише цейтунг» напечатала под
заголовком «Ура!» передовую статью, в которой прямо
заявлялось: «Пусть «Пантера» окажет такое же дей-
ствие, как эмская депеша». Как известно, знаменитая де-
пеша, подделанная Бисмарком, послужила поводом
для германо-французской войны 1870— 1871 гг. Авто-
ром статьи в «Рейниш-Вестфелише цейтунг» был пан-
германский лидер Рейсман-Гроне, тесть д-ра Дитриха,
который дослужился до министра по делам печати у
Адольфа Гитлера.
«Пантера» совершила прыжок, но не сумела нанести
удара, ибо Англия и Россия недвусмысленно дали по-
нять, что они станут на сторону Франции, если гер-
манское правительство усилит свою провокационную
политику в Марокко.
Второй марокканский конфликт, который чуть не при-
вел мир к войне, закончился компромиссом: Германия
оставила Марокко французам, за что Франция уступила
ей значительную часть французской области Конго,
прилегающей к Камеруну, и, кроме того, гарантировала
ей экономическое влияние в Марокко. Таким образом,
22
хотя Маннесманы и теряли марокканскую руду, они все
же могли сосредоточить в своих руках преобладающую
часть импорта и экспорта Марокко; могли скупить ог-
ромные земельные площади и основать в Марокко мно-
го промышленных и ремесленных предприятий, так что
к кануну первой мировой войны Маннесманам принад-
лежала восьмая часть всех богатств Марокко.
Маннесманы не потерпели убытка. Тем значительнее,
однако, был ущерб, причиненный германскому народу
и делу мира. В результате второго марокканского кон-
фликта окончательно определились лагери, которые три
года спустя противостояли друг другу, причем расста-
новка сил с самого начала была для Германии небла-
гоприятной. Снова частные, а отнюдь не национальные
интересы привели к окончательной изоляции Германии
в мировой политике.
БЛОК ФИНАНСОВОГО КАПИТАЛА С ЮНКЕРАМИ ЗАВЕРШАЕТ
ИЗОЛЯЦИЮ ГЕРМАНИИ
Нарисованная нами картина будет неполной, если мы
не упомянем об одной особенности германского империа-
лизма. Германия, устремлявшаяся навстречу первой ми-
ровой войне, была бесспорно по существу страной монопо-
листического капитала; однако по форме она являлась
полуабсолютистской монархией, руководимой феодаль-
ными элементами. Если буржуазия являлась главным
руководителем промышленных, торговых и финансовых
предприятий и тем самым способствовала экономическо-
му развитию страны, то политическое господство земле-
владельческой аристократии сохранялось в Германии
почти без всяких перемен. Еще в 1909 г. из 12 прусских
обер-президентов 11 были дворянами, а из 36 регирунгс-
президентов1 25 были дворянами. Преобладающее
большинство правительственных деятелей Пруссии,
составлявшей две трети Германии, были дворяне, в
1 Пруссия в административном отношении делилась на провин-
ции, которые, в свою очередь, делились на округа (Regierungsbezir-
ke). Во главе правительственных учреждений в провинциях состоит
обер-президент, в округе — регирунгс-президент. (Прим. ред.)
23
государственном совете — высшем учреждении Пруссии—
они составляли две трети. Орудие власти германского го-
сударства — армия, насчитывала в своем командном со-
ставе значительный процент дворян, возраставший по
мере перехода к более высоким рангам, и таким обра-
зом состав генералитета и генеральный штаб насчитывал
совершенно ничтожный процент офицеров не дворянского
происхождения. Еще в 1913 г. 87 проц. штабных офице-
ров наиболее привилегированного тогда рода войск —
кавалерии, составляли дворяне; в пехоте штабных офи-
церов-дворян было 48 проц., в полевой артиллерии — 41
проц. В дипломатии дворянство также играло большую
роль, совершенно не соответствовавшую его незначитель-
ной численности.
Дело было не столько в громких именах, баронских,
графских, и княжеских титулах. Дело было в том, что их
обладатели вносили в современное капиталистическое
государство феодальное мировоззрение прошлых столе-
тий, когда коронованные властители и их вассалы — круп-
ные землевладельцы — считались суверенными владыка-
ми, а народная масса не ставилась ни во что. Прусское
трехклассное избирательное право1, существовавшее до
революции 1918 г. и фактически выключавшее бед-
ноту из участия в политической жизни, было типич-
ным продуктом этого феодального презрения к «плебсу».
Как мог сохраниться этот политический анахронизм —
феодальная правительственная верхушка — в совре-
менном, по экономическому содержанию, буржуазном го-
сударстве? Мы уже коснулись компромисса между бур-
жуазными и феодальными силами, который был достиг-
нут в ходе революции 1848 г. Теперь, когда промышленное
1 Прусская избирательная система была основана на следую-
щем принципе: вся сумма прямых налогов по данному округу де-
лилась на 3 равных части. В число избирателей 1-го класса вклю-
чались наиболее крупные налогоплательщики, в совокупности уп-
лачивавшие одну треть всех прямых налогов по округу; список
избирателей 2-го класса начинался с наиболее крупного налогопла-
тельщика, не включенного в список 1-го класса, и закрывался по
заполнении второй трети суммы налогов. Остальные налогоплатель-
щики составляли 3-й класс избирателей. Каждый класс посылал
одинаковое число депутатов в ландтаг. (Прим, ред.)
24
развитие Германии достигло высшей точки, союз
этот был возобновлен на еще более широкой основе. И
снова мотивом здесь был страх перед пролетариатом.
Бисмарковская политика крови и железа, направленная
против «внутреннего врага», потерпела жалкое пораже-
ние. В ответ на его исключительный закон о социали-
стах, в течение 12 лет державший социал-демократиче-
скую партию на нелегальном положении, германские ра-
бочие с каждыми выборами посылали все больше и
больше социал-демократических депутатов в рейхстаг,
пока, наконец, в 1890 г. правящие круги не были вы-
нуждены отказаться от этого полицейского закона. Чего
не удалось достичь открытым насилием, теперь пытались
достичь при помощи коалиции между крупной буржуа-
зией и крупными землевладельцами, коалиции, которая
в вопросах внутриполитических была направлена своим
острием против социал-демократической партии.
Этот блок, в котором правящий феодальный слой удо-
влетворял экономические требования монополистического
капитала, а монополистический капитал в свою очередь
удовлетворял пожелания феодальных юнкеров, наложил
свою печать на политическую жизнь империи. Ни в од-
ной стране с развитой промышленностью общественная
атмосфера не была до такой степени пропитана духом
верноподданнической приниженности, унаследованным
от эпохи абсолютизма, как в Германии. Никогда народ-
ные права не урезывались так беспощадно в интересах
малочисленного класса, который свои притязания на
власть основывал на средневековых представлениях. Мил-
лиардные прибыли, получаемые благодаря ростовщиче-
ским таможенным пошлинам, были нужны этому классу
как в целях сохранения в его руках имений, где хозяй-
ство велось нерационально, так и для того, чтобы рос-
кошествовать, бездельничать и обеспечивать своим сын-
кам, пристроенным в армии, в высшей администрации и
в дипломатии, средства для жизни, «приличествующей их
званию». Среди самых крупных богачей империи, пла-
тивших перед первой мировой войной налог с имущества,
превышавшего 5 млн. марок, 43 проц. составляли дворяне.
И самым обильным источником богатства 319 гер-
цогов, князей, графов, баронов было землевладение,
25
зксплоатация дешевой, по преимуществу иностранной,
рабочей силы и ростовщические прибыли, получаемые
благодаря пошлинам.
Правда, в 90-х годах и позднее между господствую-
щими группами Германии, крупным землевладением, с од-
ной стороны, и банковым и промышленным капиталом —
с другой, не прекращались разногласия. Пошлины, ко-
торые взимали юнкеры, удорожали стоимость жизни для
народа и вынуждали рабочих требовать повышения за-
работной платы, что вызывало резкое недовольство
предпринимателей. В свою очередь таможенные пошли-
ны, установленные в интересах германской промышлен-
ности, вызывали повышение цен на сельскохозяйствен-
ный инвентарь и машины, что не могло нравиться юнке-
рам. Противоречия между обеими группами, оспаривав-
шими друг у друга долю в прибылях, нашли разрешение
в пресловутой политике «сосредоточения сил», которая
возникла на рубеже XX столетия: аграрии и промышлен-
ники образовали против рабочего движения единый
фронт и договорились о взаимном удовлетворении эко-
номических требований каждой из сторон.
Наряду с упрочнением политической реакции и повы-
шением цен, которые народным массам приходилось пла-
тить за предметы первой необходимости вследствие уве-
личения эта коалиция имела также весьма серьезные
последствия для внешней политики. Если аналогичный
закон Бисмарка, изданный в 1875 г., и ряд последующих
таможенных законопроектов наполовину уменьшили вы-
воз русского зерна в Германию, то таможенный закон
1902 г. (за который парламентские представители бур-
жуазии голосовали в виде компенсации за принятие юн-
керами второго законопроекта о флоте в 1900 г.) сделал
ввоз русской ржи окончательно невозможным, лишив
тем самым Россию основного рынка сбыта. Эта тамо-
женная война вызвала экономические затруднения в
России, и таким образом, экономическая борьба в нема-
лой степени послужила причиной политического расхо-
ждения между обеими странами. Так получилось, что
консервативные юнкеры, исполненные политических сим-
патий к царизму и реакционному режиму тогдашней
России по мотивам экономического характера, обострили
26
отношения между обоими государствами. С чрезвы-
чайным неудовольствием они наблюдали, как герман-
ский капитал содействовал железнодорожному строи-
тельству в России, так как усматривали в этом облегче-
ние экспорта для русских поставщиков зерна. Они
оказали давление на Бисмарка, и тот запретил банкам
предоставлять дальнейшие займы, вследствие чего фи-
нансы России окончательно попали в зависимость от
Парижа 1. Франция стала кредитором России и вслед-
ствие этого экономические и политические отношения
между ними становились все более тесными.
Разумеется, были и другие обстоятельства, способство-
вавшие охлаждению отношений между Германией и
Россией, например превращение Турции в вассала Гер-
мании, проникновение Дрезденского банка в Персию
(нынешний Иран) и почти безоговорочная поддержка
Германией грубой экспансионистской политики, прово-
дившейся Австро-Венгрией в отношении славянских на-
родов на Балканах. А эта поддержка в свою очередь
вызывалась в значительной мере давлением финансово-
капиталистических интересов, связанных с сооружением
Багдадской железной дороги, которая пересекала Бал-
канский полуостров и проходила по территории евро-
пейской и азиатской Турции. Напряженность в отноше-
ниях с Россией имела тем более роковое значение, что
одновременно, своими попытками вторгнуться в области,
где Англия сбывала свои товары и получала сырье, гер-
манская промышленная и торговая буржуазия реши-
тельным образом ухудшила отношения Германии с Ан-
глией. На попытку Англии начать на рубеже столетия
переговоры о союзе, последовал ответ в виде пресловутого
1 Хотя Бисмарк, будучи умным государственным деятелем,
вполне понимал значение дружественных отношений с Россией,
все же он не мог преодолеть своих юнкерских предрассудков. Его
классовые интересы находились в противоречии с его взглядами
государственного деятеля. Он заключил с Россией договор о пе-
рестраховке и в то же время своими пошлинами на хлеб и запре-
щением выдавать ссуды под русские ценные бумаги (в чем были
заинтересованы крупные аграрии) сильно способствовал тому, что
германо-русский договор лишился всякого смысла. После отстав-
ки Бисмарка Германия отказалась возобновить договор.
27
законопроекта о флоте, принятие которого герман-
ское правительство обосновывало необходимостью защи-
щать интересы капиталистов за границей. Так как зако-
нопроект о флоте в соответствии с «политикой сосредо-
точения сил» оказался неразрывно связанным с новыми
таможенными законами для аграриев, то консерваторы—
представители юнкеров в рейхстаге — голосовали за
этот законопроект, который первоначально был им со-
всем не по вкусу. От сооружения Багдадской железной
дороги к сооружению флота, от обострения отношений с
Россией к конфликту из-за Марокко и, наконец, к бал-
канским войнам протянулся ряд событий, нашедших свое
завершение в мировой войне 1914—1918 гг.
РОЛЬ КАПИТАЛА, ВЛОЖЕННОГО В ВОЕННУЮ
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Следует иметь в виду, что среди империалистических
группировок Германии капиталисты, производящие во-
оружения, играли особенно важную роль. Иначе, впрочем,
и не могло быть при империализме германского типа,
политика которого была направлена на то, чтобы осво-
бодиться от стесняющих его международных соглаше-
ний, при империализме, приобретение колоний для кото-
рого в течение последних десятилетий минувшего столе-
тия служило только трамплином и который был испол-
нен решимости так или иначе добиться перераздела тер-
риториальных владений великих держав. Этим, напри-
мер, объясняется, почему фирма Круппа, главнейшая из
германских военно-промышленных фирм, как бы симво-
лизирующая собой весь германский военно-промышлен-
ный капитал, рассматривалась в империи Гогенцоллер-
нов (так же как впоследствии и в «Третьей империи»)
как институт национального значения. Следует отметить,
что сам император был участником фирмы Круппа как
это выяснилось на одном из судебных процессов в Бер-
лине после первой мировой войны.
Но так как военно-промышленный капитал живет
войной и война составляет основу его существования,
господствующее положение его в Германии должно было
автоматически привести к тому, что пушечные короли
28
начали оказывать роковое влияние на официальную гер-
манскую политику. Благодаря этому могло случиться,
например,
что Крупп стал вдохновителем создания флота;
что Крупп участвовал в развязывании первого
конфликта из-за Марокко;
что Крупп заставил сместить германского послан-
ника в Китае за то, что тот не защитил от судебно-
го преследования двух китайских предателей роди-
ны, которые в качестве агентов Круппа продавали
японцам вооружение с заводов пушечного короля;
что, как это стало известно из разоблачений,
сделанных в рейхстаге в 1905 г., бывший министр
иностранных дел барон Маршаль фон Биберштейн,
будучи германским послом в Турции, действовал в
качестве агента по продаже туркам устаревших пу-
шек Круппа, получившего от этого прибыль в раз-
мере от 1000 до 1200 процентов;
что, наконец, как уже упоминалось, император-
ское правительство инсценировало в 1914 г. в Кон-
стантинополе политическое выступление из-за
ущерба, якобы причиненного интересам Круппа.
Если порой на руководителей германской политики в
период, предшествовавший первой мировой войне, воз-
лагается ответственность за изоляцию Германии, вызван-
ную якобы их недостаточно искусной государственной
деятельностью, то при этом упускается из вида самое
главное. Бесспорно, дипломатические глупости и бестакт-
ные, вызывающие выступления, особенно характерные
для Вильгельма II, довершали изоляцию Германии. Од-
нако, в конечном счете, она вызывалась не недостатками
отдельных людей, а империалистической политикой гос-
подствовавших классов Германии. Пока в Пруссии и Гер-
мании господствовали аграрии, экономически беспомощ-
ные, но политически могущественные, экономическая
борьба с Россией и политическое отдаление от нее были
неизбежны, ибо главный предмет русского вывоза—хлеб,
не допускался юнкерами в Германию. Пока военно-про-
мышленный капитал Круппа и Штумма в интересах соо-
ружения военного флота требовал ограничения морской
мощи Англии, а германские крупные банки и представи-
29
тели тяжелой промышленности стремились проникнуть в
области, которые империалисты других стран считали
своим владением, вражда с Англией, Францией и Рос-
сией была логически неизбежна.
Безудержная экспансионистская политика германско-
го империализма, проводимая одновременно на суше и
на море, во всех направлениях, неизбежно должна была
закончиться изоляцией и катастрофой. То обстоятель-
ство, что империалистические противоречия превратились
с гордиев узел, который можно было под конец только
разрубить мечом, вызывалось природой грабительской
политики не одной лишь Германии, но и других великих
держав, интересы которых скрещивались во всех частях
земного шара1. Но военные, хозяйственные и политиче-
ские руководители императорской Германии были в го-
раздо большей степени заинтересованы в развязывании
войны, чем уже насытившиеся империалисты Антанты,
и горели желанием силой оружия добиться того, чего
им не удалось достичь в дипломатических переговорах и
во всех имевших место международных конфликтах, —
передела мира.
1 Не подлежит сомнению, что Франция своим вызывающим
поведением в Марокко отчасти повинна в обострении междуна-
родных отношений, а также, что не только Германия, но и Англия
помышляла о войне, чтобы обрезать когти германским конкурен-
там, становившимся все опаснее. Но так как наша работа ставит
себе задачей показать роль германских империалистов, то мы дол-
жны отказаться от подробного рассмотрения доли вины, падающей
на остальные великие державы. В настоящее время немцам, со-
знающим свою ответственность, надлежит заняться безжалостной
самокритикой и произвести чистку в своем доме. Моральное право
критиковать образ действий иностранных реакционеров имеют
только те немцы, которые сами последовательно борются с реак-
цией в своей стране. Всякое указание на несомненную вину так-
же и других империалистов, если оно не сочетается с безжалост-
ным разоблачением германского финансового капитала и его поли-
тических оруженосцев, сводится фактически к попытке оправдать
германских империалистов и провозгласить тезис: «Так как все
виноваты, то давайте объявим взаимно всеобщую амнистию!» К
сожалению, этим лозунгом руководствуются в своих действиях
многие из нынешних партийных лидеров южной и западной Гер-
мании. Этим они помогают представителям германского финансово-
го капитала укрепить свои позиции и завуалировать преступления,
которые они совершали в прошлом и подготовляют для будущего.
ГЕРМАНСКИЙ ШОВИНИЗМ ОРГАНИЗУЕТСЯ
Для того чтобы скрыть сугубо материальные побу-
ждения, лежащие в основе политики экспансионизма,
политики провоцирования международных конфликтов ра-
ди обогащения господствующих слоев в Германии, послед-
ние изображали ее как политику защиты национальных
интересов. При помощи пропаганды они хотели заставить
народ верить, что эта политика грубой погони за при-
былями ограниченного круга монополистических капи-
талистов есть дело, от которого будто бы зависит
благополучие всего народа. Только таким образом они
могли рассчитывать на поддержку со стороны более или
менее широких слоев населения. Мы имеем здесь дело
со спрутом, головой которого были рурские бароны,
крупные банкиры и юнкеры, а щупальцами служили на-
ционалистические организации, которые должны были за-
владеть общественным мнением Германии.
Важнейшей организацией такого рода был Пангер-
манский союз. Отнюдь не случайно, что он был основан
в 1890 г. Наоборот, это было логическим дополнением к
экономическим явлениям того времени: германский мо-
нополистический капитал, образовавшийся за два десяти-
летия в процессе ускоренной экономической концентра-
ции, стал обрастать политическими теориями.
Пангерманский союз не был массовой организацией и
не хотел ею быть. Его задача заключалась в создании
корпуса политических командиров, которые должны бы-
ли действовать в духе пангерманизма в партиях и орга-
низациях, среди педагогического состава средних и выс-
ших учебных заведений и в печати. Его члены, которых
перед первой мировой войной насчитывалось около
20 тыс., состояли на 30 проц. из промышленников
31
и зажиточных купцов и на 40 проц. из лиц, занимающих-
ся умственным трудом. Но правление Союза состояло
почти исключительно из юнкеров, крупных промышлен-
ников и генералов; в качестве ораторов и писателей вы-
ступали несколько адвокатов и профессоров.
Уже в раннюю пору своего существования Пангер-
манский союз в своем официальном органе «Альдейче
блеттер» требовал, чтобы германская экспансия распро-
странилась от Северного и Балтийского морей до Пер-
сидского залива, захватив Голландию, Люксембург
Бельгию, Швейцарию, все Балканы и Малую Азию. И
это было еще скромно в сравнении с теми территори-
альными вожделениями, которые возникли в дальнейшем
когда Союз включил в свою экспансионистскую програм-
му северную и восточную Францию, Финляндию, Поль-
шу, Прибалтийские области и Украину. Какую огромную
ненависть к Германии вызывало это во всем мире и как
дорого обошлись немецкому народу эти безумные требо-
вания, которые обосновывались «превосходством герман-
ской расы»!
СОЦИАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ ФИНАНСИРУЕТ ПАНГЕРМАНЦЕВ
За спиной пангерманцев стояли люди, пользовавшие-
ся большим влиянием в народном хозяйстве, правитель-
стве и армии. Так, например, Эмиль Кирдорф был одним
из основателей Пангерманского союза и постоянным чле-
ном его правления. Основание своего колоссального со-
стояния он заложил во время краха грюндерства в 70-х
годах прошлого столетия, лишив тысячи мелких держа-
телей ценных бумаг их сбережений. В 1873 г. он основал
об-во «Гельзенкирхен бергверкс-гезельшафт», которое
стало впоследствии самым крупным концерном герман-
ской горной промышленности. А двадцать лет спустя он
создал Рейнско-Вестфальский угольный синдикат. Соци-
альные воззрения этого безусловно самого видного про-
мышленника довоенного периода были до такой степени
реакционны, что он с негодованием отвергал даже скром-
ные социальные реформы, проведенные в Германии к
началу столетия. Генрих Класс, занимавший с 1908 г.
32
пост председателя Пангерманского союза, рассказывает
в своих мемуарах:
«Кирдорф был одним из первых, который сообщил
мне о сомнениях, вызываемых германской социальной
политикой. Со страстной решимостью он говорил о том,
что страхование престарелых понижает у рабочих чув-
ство ответственности. Он уже видел, как весь народ пре-
вращается в пенсионеров, живущих на социальном обес-
печении» 1.
Здесь мы имеем дело с явлением, которое нельзя
признать единичным, а которое, наоборот, типично для
людей, стоящих за кулисами этой крайне экспансионист-
ской организации; одновременно эти люди образуют
авангард внутриполитической и экономической реакции.
Призывы к территориальной экспансии и ухудшение поло-
жения рабочих, служащих, чиновников и ремесленников
в Германии — это две стороны одной и той же медали.
Подавление прогрессивных политических и профессио-
нальных организаций в собственной стране рассматрива-
лось как предпосылка для реакционных войн, замышляв-
шихся в целях порабощения и ограбления других наро-
дов. На протяжении всей современной истории Германии
наиболее ярые поджигатели войны были в то же время
главарями внутренней реакции. Об этом свидетельствует
не только имя Кирдорфа, но и имена других пангерман-
ских вожаков.
Гуго Стиннес был тогда еще только восходившей, но
уже излучавшей яркое сияние «звездой». Играя важную
роль в Пангерманском союзе, он предпочитал действо-
вать, оставаясь в тени. Его кузен Карл Иценплиц, судо-
владелец, был главной движущей силой Пангерманского
союза в Рейнской области и Вестфалии.
Постоянным членом центрального руководства пан-
германцев был Альфред Гугенберг, главный директор
концерна Круппа, а впоследствии хозяин огромного га-
зетного и информационного предприятия и председатель
Немецкой национальной партии. Таким образом, наибо-
лее крупные пушечные короли — Кирдорф, Стиннес,
Крупп — прямо или косвенно участвовали в руковод-
1 Class, Wider den Strom, Leipzig, 1932, S. 247.
33
стве Пангерманского союза. От них же союз получал
деньги для ведения пропаганды внутри страны и за гра-
ницей. Класс откровенно сообщает об этом:
«От людей, обладавших большими состояниями и до-
ходами, удавалось иногда получать специальные пожерт-
вования. Таким образом, неоднократно образовывались
значительные суммы... Связь с Кирдорфом была полез-
ной для нашего дела, и от него иногда удавалось полу-
чать большие пожертвования в пользу нашего оборон-
ного фонда. Он горячо принимал к сердцу также и ин-
тересы зарубежных немцев. Это давало мне возможность
поддерживать немецкие газеты в Венгрии и Боснии, а
также субсидировать немецкий народный союз в Боге-
мии» 1.
Наряду с магнатами угольной и сталелитейной про-
мышленности в финансировании Пангерманского союза
принимали также участие высокие официальные круги
Вот что сообщает об этом Класс:
«Он (министр иностранных дел Кидерлен Вехтер. —
А. Н.), по собственному почину изъявил готовность пре-
доставить мне сумму, которую я считаю нужной, из се-
кретного фонда министерства иностранных дел. Это да-
ло мне повод информировать его относительно существо-
вания пангерманского оборонного фонда и его задач.
Министр вновь сам изъявил готовность оказывать мне со-
действие во всех случаях, когда это будет для него воз-
можно... Вернувшись домой, я застал у себя письмо Ре-
вентлова, в котором сообщалось о предстоящем большом
денежном пожертвовании министерства иностранных дел
в пользу пангерманского оборонного фонда для деятель-
ности в юго-восточной Европе. Кидерлен, следователь:
но, сдержал свое слово. Действительно, он еще не раз
передавал довольно значительные суммы для целей, пре-
следуемых оборонным фондом»2.
Финансирование пангерманцев министерством ино-
странных дел приобретает особый интерес и значение,
ибо руководители германской внешней политики перед
первой мировой войной не переставали заявлять — устно
1 Class, op. cit., S. 103 und 248.
2 Class, op. cit., 8. 179, 181.
34
и письменно, — что они не имеют ничего общего с
пропагандой и целями Пангерманского союза. В действи-
тельности, они и некоронованные короли германской про-
мышленности давали деньги для пангерманской подрыв-
ной деятельности в юго-восточной Европе и для издания
таких брошюр, в которых «доказывалось», что француз-
ские города Верден и Нанси в сущности должны принад-
лежать Германии и называться Виртен и Нанциг, что
в северной Франции среди населения преобладают голу-
боглазые блондины и что голландцы и фламандцы в
Бельгии и северной Франции в сущности принадлежат к
нижнегерманскому племени и говорят на одном из не-
мецких диалектов.
Здесь расовая пропаганда использовалась непосред-
ственно в интересах тяжелой промышленности. Под пе-
ром усердных доморощенных ученых рынки сырья, экс-
портные рынки и стратегические позиции, которыми хо-
тели завладеть хозяева немецкой экономики, превраща-
лись в исконно германские области; ведь если Нанси,
Верден и северная Франция объявлялись немецкими, то
Германии должны были принадлежать и железорудный
район Бриэ и Лонгви, и угольные копи, и железная ру-
да в северных французских департаментах Па-де-Кале и
Нормандии.
Такова была подлинная цель пангерманских литера-
турных упражнений. Если голландцы и фламандцы — те
же немцы, то и Рейн до его устья в Роттердаме, кото-
рое служит воротами для экспорта продуктов монополи-
стического капитала западной Германии, тоже является
немецким. В таком случае можно было заявлять притя-
зания и на голландские колонии, в особенности на Гол-
ландскую Индию с ее огромными запасами каучука и
нефти. И действительно, у пангерманцев хватало нагло-
сти и на это.
ЗА КУЛИСАМИ ШОВИНИСТИЧЕСКИХ
МАССОВЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Деятели Пангерманского союза являлись также
организаторами и политическими руководителями для
шовинистических массовых организаций. Еще в 90-х го
35
дах Альфред Гугенберг и другие руководители Пангер-
манского союза повели кампанию за сооружение герман-
ского флота. В 1898 г. под председательством князя
Вида был учрежден «Германский флотский союз», вер-
ховным покровителем которого был брат императора
принц Генрих Прусский. А в отдельных землях Герма-
нии почетными председателями избирались принцы
правящего там дома. На общем собрании германских
промышленников, предшествовавшем основанию «Флот-
ского союза», главным докладчиком выступил гамбург-
ский судовладелец Верман, который за 14 лет до этого
установил торговую монополию своей фирмы в Камеру-
не и хотел чтобы колониальная политика была поддер-
жана сооружением большого флота; теперь он прельщал
промышленников рассказами о том, сколько на этом
можно заработать.
Крылатая фраза о германском флаге, который дол-
жен развеваться на всех океанах, лозунг, провозглашен-
ный императором, — «Наше будущее — на воде!»,
сиятельные князья во главе союза, ордена и титулы, сы-
павшиеся на членов организации, — все это привлекло
в союз не менее миллиона членов. Те, кто попадал на
удочку агитации не знали, что одним из наиболее заин-
тересованных в «Флотском союзе» лицом и его организа-
тором был Крупп и что за спинами сиятельных принцев
стоял секретарь союза с отнюдь не аристократической
фамилией — Швейнбург, бывший платным агентом пу-
шечного короля в Эссене. Последний пожертвовал союзу
почти миллион марок и приобрел газету «Берлинер нейе-
сте аахрихтен», которая стала трибуной для нападок
Швейнбурга на Англию, подготовлявших почву для про-
паганды строительства броненосцев. Соратником Круппа
в этой пропаганде был барон фон Штумм-Гальберг, вла-
делец сталелитейных заводов в Саарской области, кото-
рый использовал берлинскую газету «Пост» в целях про-
паганды строительства военных судов, то-есть в интере-
сах повышения своих прибылей. За реакционную абсо-
лютистскую политику и полновластное хозяйничание в Са-
аре Штумма в народе прозвали «королем Саарабии». Его
племянник, носивший ту же фамилию, был в начале пер-
вой мировой войны руководителем политического отде-
36
ления министерства иностранных дел, а зять его,
фон Кюльман, сумел занять во время первой мировой
войны пост министра иностранных дел. Внук Штумма,
государственный секретарь фон Шуберт, во времена
Веймарской республики был активным сторонником за-
падной ориентации Германии. Все эти лица состояли в
наблюдательных советах предприятий Штумма в запад-
ной Германии. В должности управляющего делами
«Флотского союза» Швейнбурга сменил генерал Август
Кейм, который в 1901 г. обратился с письмом к Круппу,
предлагая свои услуги в качестве агента, а в 1908 г. ве-
дал военными вопросами в правлении Пангерманского
союза. В 1911 г. он возглавил «Оборонный союз», соз-
данный главой пангерманцев Классом по инициативе за-
падногерманских предпринимателей, задачей которого
была агитация за увеличение германской армии 1.
Для обоснования своих крайних требований в обла-
сти вооружения «Оборонный союз» вел кампанию рас-
пространения клеветы и грубых оскорблений по адресу
Франции, России и Англии. Это привело к печальным ре-
зультатам: 1912 г. принес заметное увеличение военного
бюджета, а 1913 г. — злополучный «Большой военный
законопроект», устранивший все сомнения относительно
того, что германский империализм усиленно готовится к
войне Кроме того, Кейм, до конца своей жизни оставав-
шийся одним из руководителей Пангерманского союза,
создал при содействии последнего значительную шпион
скую организацию «Оборонного союза» за границей.
Журнал этого союза «Юбераль» неустанно пропаганди-
ровал идею наступательной войны, причем нечаянно об-
наружил источник, из которого как сам журнал, так и
«Оборонный союз» получали денежные средства. В од-
ном только номере целых шестнадцать страниц оказа-
лись заполненными объявлениями заводов Крупна и
верфи Шихау. Разумеется, во время первой мировой
войны Кейм принадлежал к числу наиболее ярых пред-
ставителей пресловутой «отечественной партии», кoто-
1 «Оборонный союз» — детище Пангерманского союза, и я был
инициатором его создания. Я держался в тени и ограничился тем,
что стал членом правления союза». (Class, op. cit., S. 221).
37
рая, предвосхищая нацистов, требовала, чтобы герман-
ский финансовый капитал прибрал к рукам всю Евро-
пу— от Нормандии до Украины и сверх того еще зна-
чительную часть Африки.
В последней четверти прошлого столетия после при-
обретения Германией первых африканских колоний воз-
никло, «Германское колониальное общество». В начале
столетия во главе этого общества стоял герцог Меклен-
бургский, являвшийся членом Пангерманского союза.
Истошные крики о «жизненном пространстве» для нем-
цев и о праве Германии на «место под солнцем» служи-
ли неизменной темой пропаганды «Колониального обще-
ства». Правда, вряд ли кто из трудящихся немцев жаж-
дал попасть под тропическое солнце Африки. Из 269 тыс.
немцев, эмигрировавших в течение первого десятилетия
XX в., 255 тыс. направились в Северную Америку и
только 675 — в германские колонии в Африке. Как и
впоследствии при Гитлере, перед первой мировой войной
за утверждением о недостаточном жизненном простран-
стве немцев скрывалось стремление к власти и прибы-
лям.
Кто же был руководителем кампании, которую вело
«Колониальное общество»? Это был тайный советник
Куссеров — зять Альфонса фон Ганземана, финансиро-
вавшего в качестве главы одного из крупнейших герман-
ских банков, «Дисконто-Гезельшафт» (слившегося после
банковского краха 1931 г. с Немецким банком), обще-
ство «Гельзенкирхенер бергверкс акциенгезельшафт», уч-
режденное Эмилем Кирдорфом. Этот банк вложил значи-
тельные капиталы в германские колонии, а главное —
владел контрольным пакетом акций алмазных копей в
Германской Юго-Западной Африке. Выяснение семейных
связей между руководителем кампании экспансионист-
ской пропаганды и банковским капиталом, заинтересо-
ванным в колониальной политике, помогает вскрыть истин-
ные цели и истинных вдохновителей этой пропаганды.
Кампанию разжигания ненависти ко всему окружаю-
щему миру дополнял во внутренней политике «Импер-
ский союз борьбы против социал-демократии». Им руко-
водил человек, занимавший последовательно должности
начальника русского отдела германского генерального
38
штаба, посредника Круппа по продаже вооружения
Китаю, губернатора Германской Восточной Африки, диви-
зионного генерала и депутата рейхстага от крайне-пра-
вых. Будучи членом правлений Пангерманского союза,
«Колониального общества» и «Флотского союза», этот
человек — генерал Эдуард фон Либерт — сделал своей
специальностью травлю социалистов. Нужно было заду-
шить противодействие колониальным авантюрам и воору-
жению на суше и на море. Это противодействие исходи-
ло, главным образом, от социал-демократической партии,
требовавшей, чтобы миллиарды, предназначенные на во-
оружение, использовались для поднятия материального
благосостояния народа. В своих мемуарах, изданных уже
после первой мировой войны, Либерт открыто говорит о
«значительных денежных пожертвованиях», полученных
им сейчас же после основания союза в 1904 г., и о своих
«агитационных поездках», которые «в Рейнской области
и в Руре доставили нам значительные денежные сред-
ства». Говоря Рейн и Рур, Либерт имел в виду Кирдор-
фа, Круппа, Стиннеса, Гугенберга.
Нет надобности вдаваться в детали, чтобы понять,
что все эти союзы, разжигавшие ненависть в Германии и
за ее пределами, были созданы одним и тем же узким
кругом пушечных королей, юнкеров и их союзников —
крупных банкиров, что они состояли у них на содержа-
нии и действовали по их указке. Пангерманский союз,
«Флотский союз», «Оборонный союз», «Колониальное об-
щество», «Имперский союз лжи» (так называли левые
«Имперский союз борьбы против социал-демократии») —
все они шагали врозь но били вместе, и цель у всех
была общая: установление реакционной диктатуры и по-
давление всех прогрессивных элементов внутри страны,
а за рубежом — экспансия, приобретение новых рынков
сбыта, источников сырья и рынков для помещения капи-
талов. Те же самые вожделения впоследствии легли в
основу программы нацистской партии. Одни и те же лю-
ди и круги стояли за пангерманскими организациями до-
военного и военного времени и за их позднейшим на-
следником — гитлеровской партией. Они создавали та-
ким образом громкий, крикливый хор, побуждавший
39
народ к авантюристским проделкам, которыми герман-
ский империализм бросал вызов всему миру.
С 1923 г. Эмиль Кирдорф стал главным доверенным
лицом и поставщиком денежных средств нацистской
партии.
Сыновья Гуго Стиннеса, который умер в 1924 г., ста-
ли сторонниками Гитлера и финансировали «Фелькишер
беобахтер».
Альфред Гугенберг в качестве политического руково-
дителя юнкеров и крупных промышленников возглавлял
при Веймарской республике реакцию. В 1931 г. в Гарц-
бурге он заключил союз с Гитлером и вошел в состав
его первого правительства.
Сын судовладельца Вермана, организатора «Флот-
ского союза», сделал дипломатическую карьеру в «Треть-
ей империи». Г месте с Риббентропом он помогал ду-
шить Испанскую республику в достопамятном лондон-
ском Комитете по невмешательству и при этом зарабо-
тал немалые деньги: ведь на судах Вермана перевози-
лась большая часть германских войск и вооружения,
предназначавшихся для Франко. Последней ролью Вер-
мана была роль гитлеровского посланника при китай-
ском марионеточном правительстве, созданном японцами
в Нанкине.
Старший сын герцога Мекленбургского, председателя
«Колониального общества», возродил это общество при
Веймарской республике, а в «Третьей империи» играл
вместе с имперским наместником, генералом фон Эп-
пом, главную роль в колониально-политическом отделе
нацистской партии.
Так протягивается непрерывная линия семейных свя-
зей от антинародных закулисных деятелей, руководив-
ших политикой, которая привела к первой мировой вой-
не, до тех, кто подготовил приход Гитлера к власти и
помог ему развязать вторую мировую войну.
ЗАКУЛИСНАЯ ИГРА
ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В сентябре 1911 г. Гуго Стиннес говорил Генриху
Классу, председателю Пангерманского союза: «Посмо-
трите, что получается, когда я постепенно все больше за-
бираю в свои руки снабжение Италии углем, когда я не-
заметно закрепляюсь в Швеции и в Испании, чтобы обе-
спечить нас рудой, и когда прочно устраиваюсь в Норман-
дии. Дайте еще три-четыре года спокойного разви-
тия, и Германия станет бесспорным хозяином Европы в
области экономики. Три или четыре года мира—и я га-
рантирую вам господство Германии в Европе» 1.
Через три года наступил 1914 год. Наступило время
завершить экономические завоевания военными, подве-
сти под них фундамент, закрепить их, установить гер-
манское господство над частично аннексированными или
закабаленными в экономическом отношении областями и
над областями, которые еще являлись предметом споров.
Правда, стремление к экспансии и алчная погоня за
новыми рынками сырья и сбыта, желание монополизиро-
вать области, в которые были вложены капиталы, борь-
ба за передел колониальных владений — все это черты,
присущие не одному только германскому финансовому
капиталу. Все это характеризует также империалистиче-
скую политику Антанты. Но если война вспыхнула имен-
но в августе 1914 г., то главная вина за это, несомненно,
падает на правительства Германии и Австрии.
Германский империализм желал наверстать то, что
было упущено за долгий период политической раздроб-
ленности империи. Области, богатые сырьем, на всем
земном шаре давно уже находились в руках иностранных
1 Class, op. cit., S. 217.
41
конкурентов, и германские империалисты хотели теперь
при помощи оружия изменить международное соотноше-
ние сил и завладеть этими рынками сырья и сбыта. При
этом они, в первую очередь, опирались на поразительно
быстро возраставший германский промышленный потен-
циал, о чем свидетельствуют следующие статистические
данные.
Добыча угля (в млн. т.)
Страна
1850 г.
1913 г.
Англия 49 292
Германия . . . . 6,7 277
Франция . . . . 0,44 41
Соединенные
Штаты . . . . 8 517
Производство чугуна (в млн. т.)
Страна
1850 г.
1913 г.
Англия 2,25 10,4
Германия . . . . 0,40 19,4
Франция . . . 0,57 5,3
Соединенные
Штаты . . . . 0.56 31,5
Внешняя торговля важнейших государств
в 1873 и 1913 гг.
Страна
Обший объем внешней тор-
говли в млрд марок
1873 г.
1913 г.
Увеличение
в процен-
тах
Англия 12,625 24.125 91,125
Германия . . . . 6,06 20,86 244
Франция . . . . 6 12,25 104
Соединенные
Штаты . . . . 4,75 17,625 270
Заправилы германских трестов, производственная
мощность высоко усовершенствованного производствен-
ного аппарата которых значительно превышала потреби-
тельную способность Германии, искали рынков сбыта и
сырья за границей. А так как они не желали вести мир-
ную торговлю, а стремились к монополии, к политиче-
скому и военному господству над экономически слабыми
странами и вытеснению остальных великих держав с по-
зиций, занимаемых последними за границей, то предста-
вители германского финансового капитала стали знаме-
носцами безудержного шовинизма. Они взывали к войне,
й убийство наследника австрийского престола, эрцгерцога
Франца-Фердинанда, молодым сербским студентом 28 ию-
ня 1914 г. послужило для них желанным поводом, чтобы,
наконец, испробовать оружие, которое они давно ковали.
Австрийский министр иностранных дел граф Берх-
тольд признался 10 июля германскому послу в Рене фон
Чиршки, что он ломает себе голову над тем, какие тре-
бования ему предъявить сербам, чтобы они оказались для
них совершенно неприемлемыми. Он нашел их, потребо-
вав от Сербии ни больше, ни меньше, как отказа от
государственной независимости. Сербское правительство
согласилось подчиниться всем требованиям, за исключе-
нием того, которое превращало его в марионетку Ав-
стрии. Даже сам германский император должен был при-
знать, что после ответной ноты Сербии «отпадает вся-
кий повод для войны». Это не помешало ему, однако, под-
держать мобилизацию, произведенную Австрией, и дать
совет венскому двору произвести частичную оккупацию
Сербии.
23 июля Сербии был вручен австрийский ультиматум,
вступающий в силу через 48 часов. 25 июля Белград дал
ответ. 26 июля английский министр иностранных дел
Эдуард Грей предложил Австрии и Сербии посредниче-
ство Англии, Германии, Франции и Италии. На следую-
щий день Берлин, правда, передал это предложение в
Вену, но рекомендовал австрийскому правительству не
соглашаться, 28 июля Австрия объявила войну Сербии.
Этим был дан толчок дальнейшим событиям. Царская
Россия, рассматривавшая Сербию как свой авангард на
Балканах, приступила к мобилизации, а Германия отве-
43
тила на это 1 августа объявлением войны. Одновременно
Берлин послал ультиматум Франции, требуя, чтобы она
не позже, чем через 18 часов, объявила о своем нейтрали-
тете в войне Германии с Россией. Что германское
правительство желало совсем не нейтралитета Франции,
а войны с нею, явствует из того, что на случаи принятия
ультиматума германскому послу в Париже была дана ин-
струкция потребовать сдачи французских крепостей Ту-
ля и Вердена в качестве гарантии французской доброже-
лательности (кстати, это одновременно обеспечивало гос-
подство Германии над железорудным бассейном Бриэ и
Лонгви). Такое неприемлемое требование было выстав-
лено нарочно, так как по плану германского генерального
штаба предполагалось сначала разгромить Францию, на-
неся ей ряд быстрых сокрушительных ударов, а затем все-
ми силами обрушиться на Россию, войска которой до этого
времени предполагалось сдерживать силами десяти ди-
визий.
Вечером 1 августа французское правительство отве-
тило мобилизацией, но в то же время отвело все войска
на 10 км от французской границы, чтобы избежать по-
граничных инцидентов. 3 августа Германия объявила
войну Франции и потребовала от Бельгии разрешения на
проход германских войск через ее территорию. На ноту
Англии, потребовавшую от Берлина соблюдения нейтра-
литета Бельгии, Германия ответила 5 августа 1914 г.
вторжением в Бельгию. После этого Англия тоже оказа-
лась в состоянии войны с Германией. Началась первая
мировая война; сабля, которой так часто вызывающе бря-
цали, была вынута из ножен.
С какими целями вступала в войну германская им-
перия? В отношении одного пункта все группировки бур-
жуазии сходились во взглядах: территория Германии
должна быть расширена. Но не было единого мнения от-
носительно размеров аннексий и направления, в котором
должна была итти экспансия. То крыло буржуазии, ко-
торое считало себя реалистическим и трезвым и которое
понимало, что нельзя одновременно победить Россию,
Францию и Англию, высказывалось за то, чтобы война
велась за счет России и чтобы аннексировать обширные
русские территории, а с Англией добиться соглашения.
44
Это были как раз те либеральничающие торговые и бан-
ковские круги, которые охотно облекали войну идеологи-
ческим покровом враждебности к царизму; их представи-
тели типа Фридриха Наумана мечтали о «Средней Ев-
ропе», которая должна была под господством Германии
простираться от Гамбурга до Багдада, причем передне-
азиатские области с фланга должны были прикрываться
«германской Украиной».
КАК БЫЛИ СФОРМУЛИРОВАНЫ ВОЕННЫЕ ЦЕЛИ ГЕРМАНИИ
Однако это отнюдь не удовлетворяло западногерман-
ских королей угля, железа и стали. Все эти Тиссены,
круппы, стиннесы, маннесманы и рехлинги не давали по-
коя верховному командованию своими требованиями ок-
купировать желательные для них территории. Стальной
король Саарской области Рехлинг потребовал 3 декабря
1914 г. аннексии железорудных бассейнов Бриэ и Лонг-
ви, ссылаясь на то, что уже до 1914 г. 30 проц. тамошних
железорудных разработок находились в немецких руках.
На следующий день в имперскую канцелярию явился
Тиссен, настаивавший на присоединении к германской им-
перии всех французских областей, где имелись залежи ру-
ды. То обстоятельство, что Тиссен незадолго до первой
мировой войны подчинил своему контролю треть всех
вновь открытых залежей руды в Нормандии, разумеется,
«не находилось ни в какой связи» с его экспансионистски-
ми требованиями. Братья Маннесман устно и в доклад-
ных записках убеждали императора, Гинденбурга и Лю-
дендорфа при заключении мира не позабыть о присоеди-
нении Марокко. В заявлении, поданном 2 января 1916 г.
Рейнгард Маннесман в патетических выражениях рисо-
вал правительству, какую «выгоду получит отечество и
вместе с ним частные фирмы, если при заключении мира
Марокко будет подчинено германскому влиянию». Тем вре-
менем его брат Отто отправился в Триполитанию, где ста-
рался разжечь «священную войну» туземцев против Фран-
ции ради железорудных интересов фирмы Маннесмана,
Теперь нужно было привести к общему знаменателю
индивидуальные военные цели отдельных заинтересован-
ных групп. Нужно было связать возможно более широ-
45
кие слои народа с программой германского империализма,
желавшего проглотить всю Европу. Нужно было рас-
положить народ в пользу этой программы.
С этой целью главный директор Круппа Альфред Гу-
тенберг посетил в августе 1914 г. в Майнце председателя
Пангерманского союза Генриха Класса и передал ему
директивы рурских магнатов. Класс умело сформулиро-
вал программу военных целей. 28 августа она, одобрен-
ная правлением Пангерманского союза, в виде коррек-
турных оттисков была отправлена хозяевам Рура для
последней апробации и предварительной цензуры. Не-
сколько дней спустя Крупп вызвал Класса для доклада
в Эссен и там в своем замке «Вилла Хюгель» выразил
свое одобрение программы. В сентябре председателя
Пангерманского союза посетил Стиннес, чтобы еще раз
подробно обсудить с ним военные цели.
Тщательно отработанный таким образом документ
был разослан двум тысячам видных промышленников и
банкиров, юнкеров, высших чинов армии и представи-
телей правящих княжеских домов. В октябре Гугенберг
сообщил Классу о желании представителей тяжелой про-
мышленности выработать проект, который мог бы слу-
жить программой военных целей для всех крупных хо-
зяйственных организаций. В конце января 1915 г. Класс
выработал такой проект и представил его закрытому за-
седанию, происходившему в Берлине в малом зале пала-
ты депутатов. Среди, примерно, 30 участников заседания,
представлявших собой заправил тяжелой машинострои-
тельной и металлообрабатывающей промышленности, а
также юнкерства, можно было видеть Кирдорфа, Стин-
неса, фон Борзига и главного директора концерна Га-
ниеля Рейша. Прения по докладу Класса закончились
Принятием решения поручить Гугенбергу, Классу и пред-
седателю торговой палаты в Эссене изложить результа-
ты совещания в виде памятной записки.
Эта памятная записка легла в основу нашумевшей
декларации от 20 мая 1915 г. шести крупных хозяйствен-
ных организаций, в число которых входили Центральное
объединение германских промышленников и юнкерская
организация «Союз сельских хозяев». В качестве воен-
ных целей Германии там фигурируют: аннексия железо-
46
рудного бассейна восточной Франции, Бельгии и север-
ной Франции (чтобы вместе с тем держать за горло Ан-
глию и господствовать над выходом в Атлантический
океан), а также аннексия Польши, Прибалтики и Ук-
раины. Для того чтобы получить хлопковую базу, по-
путно требовали передачи Австрии Египта.
Наряду с этим руководители Пангерманского союза
принялись за интеллигенцию и составили меморандум,
в котором 1200 наиболее видных представителей
науки и искусства подписывались под указанными выше
военными целями и заявляли о необходимости «защи-
щать культуру Германии и Европы против нашествия
варваров с Востока и против мести и жажды господства
со стороны Запада». Как мы видим, доктор Геббельс по-
заимствовал позже уже готовые клише.
Мы с такими подробностями изложили программу
военных целей, опираясь на опубликованные с тех пор
мемуары участников ее создания потому, что в ней
раскрывается закулисный механизм, управлявший об-
щественным мнением. Так были сформулированы воен-
ные цели Германии, которые затем упорно отстаивали
верховное командование и преобладающая часть печати.
Они были продиктованы интересами тяжелой промыш-
ленности. За них народы в течение четырех лет истекали
кровью! Еще в 1917 г. тот же самый Феглер, который
при Гитлере был в большом почете и во время второй
мировой войны занял руководящее положение в Сталь-
ном тресте, представил правительству и военному коман-
дованию меморандум, в котором от имени владельцев
металлургических предприятий попрежнему настаивал
на аннексиях. А тогдашний директор, впоследствии посто-
янный член наблюдательного совета у Круппа, финансо-
вый советник д-р Гаукс всего лишь за несколько меся-
цев до окончательного поражения Германии в 1918 г.
заявлял, что, помимо французского железорудного бас-
сейна и Бельгии на западе, границы Германии должны
охватывать также всю Польшу и Прибалтику.
ПОЗИЦИЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ
Для господствующего класса было неожиданностью,
что объявление войны не вызвало никакого сопротивле-
47
ния со стороны рабочих, так как еще в последние дни
июля 1914 г. многие из них протестовали против на-
двигающейся мировой бойни. Если потребовалось более
четырех лет войны, ужасное кровопролитие и военное
поражение германской армии, чтобы вызвать ноябрьскую
революцию 1918 г., то отнюдь не маловажной причиной
этого было то обстоятельство, что значительная часть
руководителей политического и профсоюзного рабочего
движения, а вследствие этого также и находившиеся под
их влиянием рабочие стали на сторону правящих классов
Германии и что социал-демократическая партия в рейх-
стаге с самого начала войны и до ее конца голосовала
за военные кредиты Гогенцоллернам. Каким образом
оказалась возможной такая позиция, являвшаяся надру-
гательством над всеми идеалами международного социа-
лизма? Разве в постановлениях, принятых на конгрессах
II Интернационала в Штуттгарте (1907 г.) и в Базеле
(1912 г.) не был наперед предсказан разбойничий ха-
рактер будущей войны между великими державами; раз-
ве не был сделан необходимый вывод, что рабочие дол-
жны сопротивляться развязыванию этой войны, а если их
силы окажутся недостаточными для того, чтобы не допу-
стить ее, то уже после того, как война вспыхнет, бо-
роться против нее всеми имеющимися в их распоряже-
нии средствами? Разве не было принято в 1907 г. на
межпарламентской социалистической конференции в
Штуттгарте знаменитое предложение Розы Люксембург
и Ленина: требовать, чтобы рабочие и их депутаты все-
ми силами стремились использовать сопутствующий войне
экономический и политический кризис для стимулирова-
ния политического подъема среди народных масс и уско-
рения низвержения господства капиталистических клас-
сов? Но социалистические депутаты нарушили даже та-
кое, само собой разумеющееся решение, как то, которое
было принято в 1910 г. Копенгагенским конгрессом
II Интернационала, — решение, обязывающее социали-
стов голосовать в парламентах против военных кредитов.
Этот поворот, это вопиющее нарушение всех данных
в свое время клятвенных обещаний становится понятным,
если мы примем во внимание те социальные и политиче-
ские изменения, которые за это время произошли внутри
48
рабочего движения. В довоенный период, несомненно,
усилилось относительное обнищание рабочего класса, то-
есть прибыли господствующих классов росли быстрее,
нежели заработная плата рабочих; в течение десятилетия
перед мировой войной их реальная заработная плата
фактически совсем не повысилась. Но все же в крупных
капиталистических государствах некоторые категории ра-
бочих значительно улучшили свое положение, главным
образом благодаря эксплоатации колоний и зависимых
стран. В результате верхушка пролетариата, постав-
ленная в более благоприятные материальные условия,
чувствовала себя связанной с интересами капитализма
своей страны. Этим настроениям лидеры правого крыла
социал-демократии в начале этого столетия дали даже
теоретическое обоснование. Вместо того, чтобы видеть в
империализме обострение всех классовых противоречий,
они говорили об их ослаблении, о возможности преодоле-
ния противоречий в капиталистическом обществе и «пе-
ресматривали» марксизм, мечтая о «мирном врастании
капитализма в социализм». Бернштейн, Зюдекум, Давид
и др. в рядах партии безнаказанно пропагандировали
мысль, что увеличение колониальных владений Германии
и расширение рынков сбыта германского капитала пой-
дет на пользу и рабочим, а потому должно встретить
поддержку с их стороны. В конце 1912 г. представитель
социал-демократии д-р Давид заявил в рейхстаге: «Мы
должны потребовать для себя на Балканах открытых
дверей, потому что с Багдадской железной дорогой свя-
заны справедливые интересы Германии, которые не дол-
жны страдать». Там же от имени социал-демокра-
тической партии рейхстага распинался Густав Носке, за-
щищая колониальную политику германского империализ-
ма. Бернштейн уже в начале столетия высказывал мне-
ние, что социал-демократу «следует итти во дворец, что-
бы почтительно представиться его величеству». В 1913 г.
социал-демократическая парламентская фракция голосо-
вала за военный налог, а социал-демократические депу-
таты в южногерманских парламентах уже и раньше не-
редко одобряли бюджеты своих правителей. Не следует
забывать, что в парламентских социал-демократиче-
ских фракциях численно преобладали депутаты, выход-
49
цы из рядов буржуазии, не прошедшие партийной шко-
лы и не усвоившие социалистического мировоззрения.
Их политическое влияние в партии усиливалось еще и
тем, что на партийных съездах депутаты пользовались
таким же правом голоса, как и выборные делегаты.
Правда, марксистское крыло партии вело упорную
борьбу против этой политики перехода на позиции гер-
манского империализма. Но вера в стихийное возмуще-
ние масс, которое в один прекрасный день сметет оппор-
тунизм, помешало левому крылу выбросить из партии за-
щитников колониальной политики. Это позволило послед-
ним твердо обосноваться в руководящих органах партии
и особенно в профессиональных союзах и саботировать
официальные постановления съезда об экономической
и политической борьбе с буржуазией, например о про-
ведении массовых забастовок.
4 августа 1914 г. количество идеологических и прак-
тических уступок, сделанных кайзеровскому империа-
лизму в предшествовавшие годы, перешло в качество —
в отказ от всего, что было свято для рабочего движе-
ния. 28 сентября 1914 г. Отто Браун, бывший при Вей-
марской республике премьер-министром Пруссии, оправ-
дывал военную политику социал-демократии ссылкой на
то, что в случае, если бы была занята революционная
позиция по отношению к империалистической войне, судь-
ба 11 тыс. служащих социал-демократических организа-
ций и судьба социал-демократических газет, в которые
было вложено 20 млн. марок, была бы поставлена на
карту. Аналогичного рода соображения сыграли немалую
роль в поведении влиятельных социал-демократических
руководителей профессиональных союзов, которые боль-
ше заботились о сохранении легального положения своих
организаций, чем о проведении в жизнь принципов меж-
дународного социалистического рабочего движения.
В партии и в профессиональных союзах руководство вос-
пользовалось военным положением, чтобы зажать рот
тем членам, которые протестовали против империали-
стической политики. Руководящие органы социал-демо-
кратии и профессиональных союзов резко выступали
против всех тех, кто посредством антивоенной пропаган-
ды, забастовок и, наконец, революции хотел положить
50
конец империалистической кровавой бойне; кто хотел
избавить рабочих от участи быть пушечным мясом.
Политика коалиции и гражданского мира, связывавшая
этих руководителей со всеми капиталистическими пар-
тиями и заставлявшая их покорно следовать директивам
кайзеровских генералов, естественно, привела к тому, что
лидеры социал-демократии всячески старались в 1918 г.
задушить революцию в самом зародыше, а когда она все
же вспыхнула, лишить ее действенности и не допустить
уничтожения капиталистического общественного строя.
Смирительная рубашка реформизма, накинутая на вос-
стание, не позволила германским рабочим полностью
развернуть свои силы.
В противовес этой политике социал-демократических
лидеров, впрягших партию в военную колесницу Гоген-
цоллернов, прогрессивные рабочие, особенно решительно
и активно боровшиеся против войны, создали под руко-
водством Розы Люксембург, Карла Либкнехта, Франца
Меринга, Клары Цеткин, Вильгельма Пика и других но-
вую организацию, известную под названием «Союз Спар-
така» (с января 1916 г. она издавала так называемые
«Письма Спартака»). Из этой организации в конце
1918 г. —начале 1919 г. выросла коммунистическая
партия. «Союз Спартака» был движущей силой, органи-
зовывавшей демонстрации и забастовки против войны,
дезертирство из армии и бунты в воинских частях,
и сыграл впоследствии значительную роль в организации
ноябрьской революции.
Весной 1917 г., когда обнаружилось, что правление
социал-демократической партии при содействии импера-
торских военных властей безжалостно подавляет всякую
оппозицию в собственных рядах, значительное меньшин-
ство партии, в том числе 20 депутатов рейхстага, осно-
вало «независимую социал-демократическую партию»,
которая в своей политике пыталась проводить среднюю
линию между линиями старой партии и «Союза Спар-
така». При республике большинство независимых пере-
шло на сторону коммунистов, а меньшинство снова вер-
нулось в социал-демократическую партию
51
ЧТО БЫЛО УПУЩЕНО В 1918 г.
Германская республика — таков урок, вытекающий
из неполных пятнадцати лет ее существования — могла
восторжествовать только как социальная республика. В
противном случае она была обречена на прозябание в
ожидании своей гибели. Она должна была либо устранить
реакционную бюрократию из всех отраслей государствен-
ного управления, либо погибнуть.
Она должна была решительно смести тех, кто был
опорой пангерманизма и фашизма, то-есть заправил тя-
желой промышленности и юнкеров, или быть сама смете-
на ими.
Она должна была передать в руки народа земли юн-
керов, ценные недра и предприятия тяжелой, химической
промышленности и электропромышленность и, таким
образом, отнять у реакции экономическую базу ее вла-
сти, или же сама утратить всякую власть.
Она должна была уничтожить прусский милитаризм с
его поджигателями войны и преследованием социали-
стов или же она сама была обречена на уничтожение.
Словом, она должна была обезглавить врагов респуб-
лики или быть сама обезглавлена ими. Она могла
устоять, сохраниться, развиваться и восторжествовать
только в борьбе против реакции. История предоставила
ей совершенно исключительные шансы на успех.
В эти дни первой половины ноября 1918 г. все было
возможно, все достижимо. Все трудящиеся — рабочие,
крестьяне и средние слои городского населения — были
на стороне революции. Мелкая буржуазия уходила из ла-
геря империализма и искала руководства у рабочих. Ре-
акция была дезориентирована, дезорганизована и выбита
из колеи. Она пряталась по своим норам, ее лидеры
52
и активисты старались укрыться, ее традиционные пар-
тии рушились, как карточные домики.
Редко история предоставляет народам такую воз-
можность — в корне уничтожить старый режим, при этом
с минимальными жертвами. Вряд ли потребовалось бы
пролить хотя каплю крови для того, чтобы выкурить фео-
дальных юнкеров из их твердынь и разделить их землю
между крестьянами и батраками (масса сельского насе-
ления Германии действительно ожидала тогда своего
спасения от нового режима), чтобы обезвредить герман-
ских пушечных королей и крупных банкиров и использо-
вать их имущество в интересах всего народа. Ненависть
к Стиннесу, Круппу и Тиссену была столь сильна в то
время во всех слоях немецкого народа, включая и широ-
кие круги буржуазии, что такого рода мероприятия про-
грессивного правительства встретили бы одобрение всего
народа, а всему миру не пришлось бы 25 лет спустя бороть-
ся с Гитлером. Стоило только германской республике
проявить активность, и она могла бы лишить политиче-
скую и военную реакцию ее экономической базы и тем
самым обеспечить победу своим знаменам. Но вместо
этого она с самого начала оставила в руках кайзеров-
ской и фашистской реакции оружие, от которого сама же
впоследствии потерпела позорное поражение.
РОКОВОЙ СОЮЗ
10 ноября, через сутки после победы революции,
Эберт, глава правительства республики, заключил
тайный союз с главной ставкой императорской армии,
находившейся под командованием генерал-фельдмаршала
фон Гинденбурга, с целью подавления революции.
Когда в 1924 г. консервативные журналисты упрекали
Эберта, бывшего тогда президентом, что он является од-
ним из виновников революции, он привлек их к ответ-
ственности за оскорбление. На происходившем затем су-
дебном разбирательстве он и генерал Тренер раскрыли,
что вечером 10 ноября 1918 г., между Эбертом и Гинден-
бургом по секретному поводу, соединявшему имперскую
канцелярию со ставкой главнокомандующего, происходил
разговор, закончившийся заключением оборонительного
53
и наступательного союза. Тренер сказал буквально сле-
дующее:
«Мы объединились в борьбе против большевизма...
каждый вечер, с одиннадцати до часу, мы договарива-
лись по телефону, пользуясь секретным проводом, соеди-
нявшим ставку главнокомандующего с имперской канце-
лярией. Сначала задача заключалась в том, чтобы выр-
вать власть в Берлине из рук рабочих и солдатских Со-
ветов. В Берлин должны были вступить десять дивизий.
Эберт дал свое согласие на это и разрешил также, чтобы
они пришли хорошо вооруженными. Мы выработали про-
грамму, предусматривавшую чистку Берлина после вступ-
ления туда войск. Этот вопрос также обсуждался с Эбер-
том, которому я особенно признателен».
Это секретное соглашение было началом гибели рес-
публики. Когда апологеты политики, проводившейся пра-
вителями Веймарской республики, заявляют в своих исто-
рических трудах, что гражданская война 1919—1920 гг.
была вызвана большевистскими беспорядками, то это чи-
стейшая фальсификация истории. Позднее Гитлер после-
довал их примеру, оправдывая свою внутреннюю, а затем
и внешнюю агрессию тем, что она якобы является пре-
вентивным мероприятием против «угрожающего больше-
вистского переворота». Легенда об ударе в спину, соз-
данная веймарскими политиками, ничуть не лучше, чем
лживая оговорка Гитлера. Люди, ставшие во главе Гер-
мании после бегства кайзера, объединились с реакцией
не потому, что рабочие угрожали существованию прави-
тельства, созданного благодаря революции, они хотели
воспрепятствовать тому, чтобы цели революции, цели ра-
бочих претворились в действительность. То обстоятель-
ство, что уже на другой день после революции сегодняш-
ние хозяева положения заключили союз со вчерашними,
опровергает утверждение, будто бы союз с крайней
контрреволюцией был вызван выступлениями слева. На-
оборот, именно этот союз заставил лучшие элементы
рабочих перейти к обороне. Реакция намеревалась раз-
громить левое крыло германского пролетариата, преж-
де чем он успеет выйти из начальной стадии организа-
ции и сумеет взять на себя руководство германскими
рабочими.
54
Этот союз был окончательно закреплен 15 ноября
1918 г., когда произошло событие, превзошедшее самые
смелые мечты германского финансового капитала: между
крупными промышленниками и руководителями всеобще-
го германского объединения профессиональных союзов
был заключен договор о деловом сотрудничестве, имев-
ший целью положить конец «революционной смуте». За
это Гуго Стиннес, заключивший договор от имени пред-
принимателей, признал за профессиональными союзами
право быть договаривающейся стороной. Для того чтобы
понять все значение этого, необходимо припомнить, что в
то время круппы, стиннесы, тиссены и кирдорфы были
предметом всеобщего презрения как виновники войны и
спекулянты, нажившиеся на войне, и что требования со-
циализации их имущества и лишения власти крупных
трестов и концернов провозглашались всеми социали-
стическими партиями и даже далеко за их пределами. Но
из кандидатов на скамью подсудимых в народном суде
они уже через шесть дней после начала революции прев-
ратились в почтенных и уважаемых людей, с которыми
велись переговоры и заключались соглашения.
Правда, рабочие Рейнской области и Вестфалии не за-
хотели примириться с этим. Они арестовали Фрица Тис-
сена и других представителей тяжелой промышленности.
Была образована «Комиссия девяти» для проведения со-
циализации угольной промышленности. В нее вошли по
три лидера рабочих партий (социал-демократов, независи-
мых социал-демократов и коммунистов). Представители
рабочих захватили помещение угольного синдиката в Эс-
сене, собираясь превратить это орудие антинародной
политики поджигателей войны в орган народа. Тогда раз-
вернуло свою деятельность правительство. Оно послало
кайзеровских генералов с их вновь созданными военными
отрядами против рабочих Рура, которые в ответ объяви-
ли всеобщую забастовку. Одновременно правительство
склонило своих сторонников из социал-демократической
партии покинуть фронт забастовщиков, оперируя при
этом лозунгами и обещаниями вроде следующих: «Социа-
лизация проводится», «Подготовлен закон о социализа-
ции угольной промышленности». Это было в феврале
1919 г. Правда, когда через месяц горнорабочие увидели,
55
что их обманули, в конце марта всеобщая забастовка
вспыхнула вновь. Правительство ответило на это объяв-
лением осадного положения и расстрелами горнорабочих.
«Комиссия девяти» и члены забастовочного комитета бы-
ли арестованы; была введена всеобщая трудовая повин-
ность для лиц в возрасте от 17 до 50 лет. Так была по-
топлена в рабочей крови борьба за экспроприацию уголь-
ных баронов и обобществление недр в 1919 г. То, что
делалось в Рурской области, происходило тогда и по всей
Германии.
В Берлине оставшаяся безнаказанной реакция снова
приободрилась. Республика существовала всего только
четыре недели, когда бароны фон Штумм и фон Рейн-
бабен (первый происходил из известной семьи крупных
промышленников Саарской области, и оба они впослед-
ствии занимали видные посты в министерстве иностран-
ных дел) организовали 6 декабря 1918 г. путч, имевший
целью арестовать берлинский Совет рабочих и солдат-
ских депутатов и провозгласить Эберта диктатором. Про-
делка эта, относительно которой Эберт заявлял, что он
якобы ничего не знал, не удалась. Заговор правитель-
ства с реакцией не остался тайной для рабочих; действи-
тельно, Эберт обратился в ставку главнокомандующего с
просьбой о присылке войск. Гинденбург прислал семь ди-
визий состава военного времени. Первое нападение на на-
родную морскую дивизию, оставшуюся верной народу,
произошло в ночь под рождество 1918 г.
4 января 1919 г. правительство бросило новый вызов
народу. Был снят с должности начальник берлинской по-
лиции Эмиль Эйхгорн, принадлежавший к левому крылу
социалистов. Рабочие предложили ему остаться на своем
посту. Что было делать? В рабочем кабинете Эберта со-
брались члены правительства совместно с высшими чина-
ми кайзеровского офицерства. Царило сильное возбужде-
ние. Носке требовал, чтобы было принято энергичное ре-
шение. Кто-то крикнул ему: «Так возьмись за это дело!»
Ответ Носке может служить эпиграфом к этой главе ис-
тории Реймарской республики: «Ну, что ж, пожалуй! Ко-
му-нибудь ведь надо быть кровавой собакой».
Носке и Эберт передали командование войсками Бер-
лина вождю монархо-феодальной клики генералу фон
56
Лютвицу, который распорядился, чтобы в Берлин вошел
Потсдамский полк под командованием одного из прин-
цев гогенцоллерновского дома и начал действовать про-
тив берлинских рабочих минометами и пушками. За ним
последовали другие воинские части. После того как со-
противление рабочих было сломлено, вожди левого кры-
ла германского рабочего движения — Карл Либкнехт и
Роза Люксембург — были арестованы и убиты. Четыре
дня спустя создавшееся положение получило официаль-
ное завершение: распоряжением правительства Советы
солдатских депутатов, образованные во время револю-
ции, были лишены всяких прав, а вскоре и совсем распу-
щены. Командование снова оказалось всецело в руках
кайзеровских генералов, воспользовавшихся этим для
образования добровольческих корпусов, в которые при-
нимались исключительно реакционные элементы и кото-
рые финансировались правительством и крупным капи-
талом.
Два месяца спустя в Берлине снова вспыхнула все-
общая забастовка против террора. Были выдвинуты тре-
бования признания Советов рабочих и солдатских депу-
татов, роспуска добровольческих корпусов, отстранения
реакционных офицеров от командования. Прусское пра-
вительство объявило осадное положение. То, что после-
довало за этим, можно сравнить только со зверствами
гитлеровцев. Взятые в плен бойцы народной морской ди-
визии были расстреляны из пулеметов. Носке подписал
приказ — убивать всех, у кого на квартире будет най-
дено оружие. У стен домов в рабочих кварталах по при-
говорам военно-полевого суда сотнями расстреливали
невинных людей. Сам Носке в своей книге «От Киля до
Каппа» определял количество погибших таким образом в
1200 человек. Так в имперской столице были восстанов-
лены спокойствие и порядок в интересах крупного ка-
питала.
С ужасающим однообразием повторялись во всех ча-
стях Германии все перипетии кровавой бойни начиная
от сцен террора при разгроме Баварской советской рес-
публики в мае 1919 г. и кончая зверским подавлением
восстания рабочих в средней Германии, в Приморье и в
Западной Германии.
57
Для сохранившихся кадров императорской армии и
для новых добровольческих корпусов это была высшая
школа массовых убийств, и те, кто прошел ее, стали сол-
датами и офицерами рейхсвера, разрешенного по Вер-
сальскому договору, или сделали впоследствии карьеру в
качестве командиров эсэсовских и штурмовых отрядов и
гитлеровских гаулейтеров. Неизвестно, сколько тысяч
людей погибло в гражданской войне 1919 г. Но хорошо
известен результат: Советы рабочих и солдатских депу-
татов перестали существовать, господство юнкеров, пред-
ставителей тяжелой промышленности и крупных банкиров
снова укрепилось.
ПРОБА СИЛ В 1920 Г.
Еще раз демократия собрала все свои силы, когда в
марте 1920 г. реакция захотела использовать до конца
победу, одержанную в 1919 г., и провозгласить открытую
диктатуру. В ответ на государственный переворот, зате-
янный Каппом, Лютвицем и Людендорфом, на всех фа-
бриках, горных промыслах, верфях и во всех учрежде-
ниях Германии была прекращена работа. Путч прова-
лился, и правительство, спасенное рабочими, вернулось в
Берлин. Но возбуждение, охватившее народ, было столь
сильно, что правительственные партии и руководители
профессиональных союзов дали 20 марта письменное
обещание: наказать всех участников путча, распустить
Есе контрреволюционные войсковые соединения и заме-
нить их отрядами, созданными из рабочих. Кроме того,
было обещано передать угольный и калийный синдикаты
в руки государства и «немедленно приступить к социали-
зации созревших для этого отраслей хозяйства».
Но едва только правительство, состоявшее из социал-
демократов, демократов и лидеров центра, снова почув-
ствовало себя прочно сидящим в седле, как все обеща-
ния были забыты, и те же добровольческие дружины, ко-
торые принимали активное участие в путче, были снова
направлены против рабочих Рейнской области и Вестфа-
лии. Там все три левые партии провозгласили целью
всеобщей забастовки против путча захват политической
власти и немедленное проведение социализации. Быстро
58
сформированная рабочая армия в тяжелых боях нанесла
поражение реакционным войсковым частям и фактически
держала в своих руках всю Рурскую область. Ввиду это-
го 25 марта было заключено Биллефельдское соглашение,
согласно которому германское правительство обязалось
выполнить упомянутые выше берлинские обещания и,
кроме того, разрешить образование местных отрядов ра-
бочей обороны.
Но едва только рабочие решили сложить оружие,
поверив в соглашение, под которым еще не успели обсох-
нуть чернила на подписях министров Гисбертса и Зеве-
ринга, как террор возобновился. Те же самые доброволь-
ческие отряды, которые только что активно или пассив-
но участвовали в реакционном государственном перево-
роте, были направлены правительством для разгрома ра-
бочих Западной Германии. В походе, напоминавшем на-
шествие гуннов, они мстили за пораженке, нанесенное
им за несколько недель до этого. Это были: доброволь-
ческий фашистский отряд Росбаха, отряды фон Пфеф-
фера (ставшего впоследствии обер-фюрером штурмовых
отрядов), фон Аулока (получившего при Гитлере гене-
ральский чин) и барона фон Эппа (ставшего при Гитлере
наместником Баварии).
В потоках народной крови потонули бумажные обе-
щания правительства. Уже ни слова не говорилось о со-
циализации, о переходе угольного и калийного синдика-
тов в собственность государства, об упразднении реак-
ционного военного управления. Контрреволюция одержа-
ла победу над революцией. После полутора лет тяже-
лых боев исход их определился: Германия стала респуб-
ликой крупной буржуазии с военным и гражданским го-
сударственным аппаратом, постепенно все больше пре-
вращающимся в орудие крайней реакции. Старое соотно-
шение экономических сил осталось незатронутым, старое
офицерство возвращалось к власти. Такова была почва,
на которой действовали стиннесы, тиссены, кирдорфы,
круппы и гугенберги, исполненные решимости обеспечить
политической реакции победу над республикой.
И если тем не менее республика дала народу кое-ка-
кие прогрессивные завоевания, то это случилось отнюдь
не благодаря политике нового правительства. Это было
59
плодом революции и последовавших за ней массовых
стачек. Несмотря на то, что избрание Веймара местом
для заседаний Национального собрания не позволяло на-
родным массам оказывать на него давление, волны ре-
волюционной борьбы, высоко вздымавшиеся в 1919 г.
в Берлине и во всей Германии, привели к тому, что при-
нятая 11 августа 1919 г. конституция узаконила свободу
слова и собраний, равное и тайное избирательное право
и другие демократические принципы. Но в то же время
в этой конституции имелась статья 48, допускавшая от-
мену всех перечисленных свобод, и эта статья о дикта-
туре стала впоследствии излюбленным и часто применяе-
мым орудием правительства Веймарской республики. В
конституции была также статья о создании производ-
ственных советов. Это уже не были, конечно, облеченные
широкими полномочиями рабочие советы первых месяцев
республики; это были лишь орудия, предназначенные
для улаживания конфликтов между предпринимателями и
рабочими. Предусмотренный конституцией Имперский со-
вет рабочих депутатов так и не был создан. Ведь кон-
ституционные вопросы — это вопросы соотношения сил.
«В политике только две силы имеют решающее значение:
организованная сила государства — армия, и неоргани-
зованная, стихийная сила народных масс», — писал
Фридрих Энгельс1. Но правительство ничего так не боя-
лось, как силы народных масс; оно вручило власть ста-
рой армии и сохранило прежние общественные отношения
в своей основе нетронутыми. Поэтому впоследствии мож-
но было делать с конституцией что угодно. Из крова-
вых семян, посеянных в 1919—1920 г., выросли драко-
новы зубы гитлеровских эсэсовских отрядов и гитлеров-
ской армии.
«Если бы в Германии оказалось достаточно либкнех-
тов, то будущее Германии и всего мира сложилось бы
иначе». Эти слова написал не кто иной, как идеолог
внешней политики влиятельного крыла американской бур-
жуазии, бывший заместитель государственного секретаря
США Уэллес2.
1 Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, стр. 475.
2 Sumner Welles, Time for Decision, New York, 1945, p. 16.
60
О да, если бы в ноябре 1918 г. во главе Германии
оказался Карл Либкнехт, если бы внутреннюю и внеш-
нюю политику Германии определяли его последователь-
ное социалистическое направление, то копи и рудники,
доменные печи и металлургические заводы, крупные бан-
ки и оружейные заводы не остались бы твердынями пан-
германского финансового капитала, и диктатура юнкеров
в деревне была бы сломлена. Это послужило бы нача-
лом для новой жизни немецкого народа, и никакой Гит-
лер не смог бы привести его на край пропасти. Но так
как Либкнехт был убит и его сторонники побеждены,
германский финансовый капитал получил роковую по
своему историческому значению передышку.
Ожесточение, охватившее широкие круги рабочих
вследствие событий 1918—1920 гг., привело их к непра-
вильной оценке положения. Лидеры левого крыла проле-
тариата полагали, что достаточно будет стихийного на-
ступления масс, чтобы сокрушить капитализм, пережива-
ющий сильное потрясение. Коммунистическая партия пы-
талась схематически применить в Германии опыт русской
революции. Она не понимала, что сначала здесь нужно
было ликвидировать феодальные пережитки в сельском
хозяйстве, в государственном и военном аппарате, сло-
вом, завершить буржуазную революцию. Коммунистиче-
ская партия Германии не понимала, что только заверше-
ние буржуазной революции создаст предпосылки для
победы социализма и что ни буржуазная революция, ни
победа социализма невозможны без идейно и организаци-
онно сплоченной, дисциплинированной, а главное — тес-
но связанной с массами партии, которая должна была
действовать в союзе с крестьянством и городской мелкой
буржуазией. Вот почему на учредительном съезде ком-
мунистической партии в Германии было принято непра-
вильное постановление, отвергавшее участие в парламент-
ских выборах.
Позднейшие постановления, например о выходе из
профессиональных союзов, принятое в 1924 г. троцкист-
ским руководством Рут Фишер или о референдуме против
веймарского коалиционного правительства в 1931 г.,
то-есть в такой момент, когда нацисты уже стали много-
численной партией и главной угрожающей опасностью,
61
показывают, что перед лицом военной и коалиционной
политики влиятельных лидеров германской социал-демо-
кратии коммунисты часто впадали в другую крайность.
Таким образом, гражданская война, продолжавшаяся
полтора года, не только не затронула основы герман-
ского империализма, но углубила и расширила ему на
пользу пропасть между двумя рабочими партиями, кото-
рые, действуй они согласованно, могли бы повернуть
судьбу Германии в сторону мира и социализма.
ЭРА СТИННЕСА
В период баррикадных боев между революцией и
контрреволюцией заправилы финансового капитала в Гер-
мании предусмотрительно держались на заднем плане. Но
от этого их подрывная работа не становилась менее дей-
ственной. Уже 15 января 1919 г., в тот самый день, ког-
да в Берлине зверски убили Карла Либкнехта и Розу
Люксембург, в гостинице «Кайзергоф» в Эссене проис-
ходила конференция промышленников, на которой Кир-
дорф, Крупп, Стиннес и Феглер ассигновали пятьсот
миллионов марок для учреждения антибольшевистской
лиги и финансирования добровольческих дружин. В Бер-
лине через свое доверенное лицо крупные банки пе-
редали большие суммы для содержания и оплаты найми-
тов Носке и Лютвица.
Полковник Вильгельм Рейнгард, организатор добро-
вольческого отряда «Полк рейхстага», назначенный впо-
следствии Гитлером командиром второго резерва штурмо-
виков и руководителем союза «Кифгейзер», рассказал в
своей книге «1918—1919. Муки республики» 1, что он по-
лучил колоссальные суммы на оплату и снаряжение пол-
ка от главного директора немецкого банка Пауля Ман-
кевича. «Германский съезд промышленности и торговли»,
центральная организация предпринимателей, поддержива-
ла все немецкие добровольческие войсковые части и
антибольшевистские организации, — признался в своей
автобиографической книге «В борьбе с большевизмом»
русский князь Авалов-Бермонт, который сам сражался в
рядах германской контрреволюции.
Парламентская комедия разыгралась по вопросу о со-
циализации горной промышленности. В конце февраля
1 Reinhard, W. 1918—1919. Die Wehen der Republik (Berlin,
1932).
63
1919 г., когда в Руре еще продолжалась всеобщая заба-
стовка, наиболее ярые пангерманисты — крупные про-
мышленники Гугенберг и Феглер были приглашены в
Веймарский замок на заседание членов правительства. О
том, что там произошло, повествует нацист Фолькмар
Мутезиус, придворный ученый западногерманских горно-
промышленников:
«Собравшимся удалось поручить социализацию комис-
сии, которая впоследствии выработала закон об уголь-
ном хозяйстве... Если передача горной промышленности в
руки государства, несмотря на многолетние переговоры,
все же не осуществилась и если в основном ограничи-
лись тем, что весной 1919 г. было создано законополо-
жение об угольном хозяйстве, то главная заслуга в этом
принадлежит видным деятелям рурской горной промыш-
ленности, причем наряду c Эмилем Кирдорфом в
первую очередь следует отметить заслуги Гуто Стиннеса,
ибо благодаря их ловкой тактике при переговорах уда-
лось предотвратить наихудшее» 1.
В 1919 г. эти господа вынуждены были ограничиться
предотвращением «наихудшего», и, сумев похоронить со-
циализацию в парламентских комиссиях, они одновремен-
но стали подготовлять свое возвращение на политиче-
скую арену. Для этого необходимо было завоевать об-
щественное мнение. Между тем, опыт войны вызвал глу-
бокое всеобщее отвращение к организациям, которые в
свое время были созданы крупным капиталом для пропа-
ганды вооружений и колониальной политики. В Эссене не
могли не сознавать, что все эти оборонные и флотские
союзы и колониальные общества безнадежно скомпроме-
тированы и что их надо заменить чем-то новым.
ВЛАДЫКИ РУРА НАПРАВЛЯЮТ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
В июле 1918 г. в фамильном замке фон Круппа
«Вилла Хюгель» в Эссене поняли, что война проиграна.
Тогда на совете пушечных королей было решено от-
командировать Гугенберга для организации общественно-
го мнения. 1 января 1919 г. он оставил свой пост в
1 Muthesius, Ruhrkohle, 1893—1943. S. 152.
64
фирме Круппа для того, чтобы заняться политической
защитой позиций Круппа и его коллег. В там же году
под невинным названием «Хозяйственная ассоциация»
была создана организация, которая тайно руководила
адским заговором против республики и рабочих, против
западных держав и Советской России.
Назовем имена важнейших членов этой группы из
двенадцати человек, которая всегда таинственно держа-
лась в тени. Кроме возглавлявшего ее Гугенберга, сюда
входили Эмиль Кирдорф, Альберт Феглер (директор
концерна Стиннеса, а впоследствии главный директор
Стального треста), горный советник Винкгауз (директор
большого горнопромышленного треста Геша), Эуген Вис-
кот (вице-президент организации углепромышленников
«Союз для защиты интересов горной промышленности»;
его брат Отто состоял членом правления горнопромыш-
ленного концерна Ганиеля «Гуте Гофнунгсхютте»), фон
Левенштейн (управляющий делами «Союза для защиты
интересов горной промышленности»; впоследствии осуще-
ствлял связь Между Гитлером и Кирдорфом), сенатор
Витгефт, тесно связанный с Гуго Стиннесом (председа-
тель наблюдательного совета коммерческого банка в Гам-
бурге). Все остальные члены «Хозяйственной ассоциа-
ции» также принадлежали к кругу пангерманистов —
доверенных лиц Гугенберга.
Тут перед нами открывается мерзкая картина. В то
время как народ погибал от голода, а мелкая буржуазия
была сметена инфляцией, те самые руководители тяже-
лой промышленности, которые в публичных выступле-
ниях твердили о своем разорении, громко требовали суб-
сидий от правительства и действительно получали эти
субсидии, — стали создавать для себя мощный инфор-
мационный аппарат. Гугенберг как доверенное лицо таин-
ственной «Хозяйственной ассоциации» купил в 1919 г. на
деньги заправил тяжелой промышленности телеграфное
агентство «Телеграфен унион», которое было вскоре рас-
ширено. Через некоторое время оно располагало уже
мощной сетью филиалов за границей и снабжало в Гер-
мании и в зарубежных областях с населением, говоря-
щим по-немецки, своими тенденциозными, реакционными
известиями не менее 1000 газет. После этого группа
65
Гутенберга купила (!) информационное бюро Даммерта,
самое крупное бюро парламентской информации в Бер-
лине, а также несколько парламентских агентств в Юж-
ной Германии.
Параллельно с созданием этого информационного
треста влияние распространялось еще и другими метода-
ми. В 1922 г. Гутенберг основал бюро по рассылке мат-
риц. Теперь провинциальные газеты стали получать в го-
товом виде статьи на злободневные темы, сообщения о
заседаниях рейхстага, о политическом и экономическом
положении; теперь их не требовалось даже набирать, и
ими пользовались сотни газет, которые не могли иметь
собственных корреспондентов и большого штата сотруд-
ников. В каждой статье: звучала реакционная нота, и при
кажущейся деловитости, под маской нейтральности они
направляли отравленные стрелы против парламентского
режима. Таким образом, бесчисленное множество газет,
претендующих на беспристрастность, вело пропаганду в
пользу диктатуры сильной личности и в конечном итоге
проявляло явное сочувствие нацистам.
Обслуживать информацией — дело хорошее, рассы-
лать статьи в матрицах — еще лучше, но самое луч-
шее — это непосредственно владеть газетами. Гугенберг
воспользовался крахом многих газет, независимые вла-
дельцы которых испытывали затруднения вследствие вы-
соких цен на сырье и низких подписных и розничных цен
на газеты. Через посредничество учрежденного в 1922 г.
дочернего предприятия, «Хозяйственная ассоциация» ску-
пила в Мюнхене, Штуттгарте, Дармштадте, Галле, Маг-
дебурге, Вупертале и других городах 14 ежедневных га-
зет, в том числе; несколько крупных. Приобретенное груп-
пой Гутенберга издательство Шерля в Берлине было
сильно расширено; кроме весьма распространенной утрен-
ней газеты «Берлинер Локальанцейгер», стала издавать-
ся еще вечерняя бульварная газетка «Нахтаусгабе» и
ежемесячный журнал с большим тиражом. Имея в своих
руках важнейшие агентства по сбору объявлений в Гер-
мании, Гугенберг мог направить главный поток объявле-
ний в свои газеты и журналы и этим обеспечить им осо-
бенно широкое распространение и финансовую мощь.
Издательство Шерля стало издавать теперь также ряд
66
органов, предназначавшихся только для зарубежных
стран, и этим подготовлять новое наступление германско-
го финансового капитала за границей («Экспортвохе»,
«Эхо» и «Экспортно-импортное обозрение», выходившее
на пяти языках).
Завоевание газет происходило не в порядке конкурен-
ции, а в порядке сотрудничества с Гуго Стиннесом, пре-
следовавшим те же цели. Гугенберг был членом правле-
ния крупнейших предприятий Стиннеса, которые в свою
очередь участвовали в финансировании концерна Гуген-
берга 1. Между газетами обеих групп тоже существо-
вали личные связи и политическое разделение труда. По-
сле смерти Стиннеса тот самый Феглер, который заседал
в «Хозяйственной ассоциации», взял главную часть ак-
ций газеты Стиннеса «Дейче альгемейне цейтунг».
Наконец, в 1927 г. «Хозяйственной ассоциации» уда-
лось приобрести самое крупное германское предприятие
по производству кинофильмов «Уфа» со всеми принадле-
жащими ей кинотеатрами.
Таким образом, возглавляемая Гугенбергом группа
представителей тяжелой промышленности, опираясь на
важнейшие концерны информации и печати и самое круп-
ное кинематографическое предприятие Германии, все бо-
лее входила в роль диктатора общественного мнения.
Благодаря своей монополии в воздействии на массы лю-
ди, виновные в нищете многих миллионов, были в со-
стоянии отвлечь их внимание от подлинных причин их
нужды и несчастья и, по методу «держи вора!», взвалить
вину на заграницу, на марксистов и на евреев.
СТРАТЕГИ ИНФЛЯЦИИ И ВОЙНЫ И РУРЕ
«Если бы можно было купить всю Францию, то они
купили бы Францию у самой Франции». Это замечание
кардинала Ришелье о французской придворной аристо-
кратии как нельзя более подходит к представителям
1 В то время как германские армии на всех фронтах терпели
одно поражение за другим, осенью 1944 г. нацистский трест пе-
чати одержал свою последнюю крупную победу: имперский руко-
водитель Макс Аман принудил Гугенберга продать принадлежав-
шее ему издательство Шерля. После этого Гугенберг вернулся
67
германской тяжелой промышленности, которым нужда,
испытываемая побежденной Германией после первой ми-
ровой войны, предоставляла широкие возможности для
купли и продажи всей Германии. Среди них были
господа фон Штумм, которые привлекали француз-
ских капиталистов к участию в своих предприяти-
ях в Саарской области и при помощи получен-
ной таким образом иностранной валюты создали
концерн в Германии; среди них был Отто Вольф,
который отправил своего главного компаньона Отмара
Штрауса заседать в составе правительства и благодаря
этому делал такие выгодные дела, что из оптового тор-
говца железом превратился в горнопромышленника; сре-
ди них ведущую роль играл Гуго Стиннес, которому его
принадлежность к пангерманцам отнюдь не мешала ис-
подтишка наносить германской марке один удар за дру-
гим и при помощи полученной за границей валюты соз-
дать самый грандиозный концерн, какой когда-либо зна-
ла Европа.
Осенью 1923 г. наиболее влиятельные слои германской
крупной буржуазии не только окончательно освободились
от внутренней задолженности, но, кроме того, собрали
колоссальные сверхприбыли, пользуясь тем, что реальная
заработная плата германских рабочих, понизившаяся
вследствие инфляции приблизительно до одной четверти
прежнего размера, позволяла крупным промышленникам
продавать свою продукцию на мировом рынке по бро-
совым ценам.
Фашистско-шовинистические подстрекатели войны и
фальсификаторы истории, выражая точку зрения герман-
ского финансового капитала, распространяли утвержде-
ние, будто виновником всеобщего германского бедствия
является Версальский мирный договор и установленные
им репарации. Но ведь представителям веймарского пра-
вительства не оставалось ничего другого, как подписать
договор и расхлебывать кашу, заваренную Стиннесами,
кирдорфами, круппами, гугенбергами и их доверенным
в военных делах генералом Людендорфом. Никакое
туда, откуда он пришел—в тяжелую промышленность. Покупную це.
ну в 64 млн. марок он заставил выплатить себе акциями Сталь-
ного треста «Ферейнигте штальверке» (30 млн. марок) и акциями
«Ильзедерхютте» (34 млн. марок).
68
правительство, находясь в их положении, не могло бы
действовать иначе, и упрекать министров Веймарской
республики за то, что они подписали договор и платили
репарации, — чистейшая демагогия.
Историческая вина этих людей заключается в том,
что, во-первых, они переложили всю тяжесть Версаль-
ского договора на плечи трудящихся слоев Германии и,
во-вторых, в том, что их внутренняя и внешняя политика
подготовляла возрождение германского империализма.
Если кайзеровский режим несет ответственность за воен-
ную катастрофу и тем самым за Версальский мир, то
Веймарская республика несет ответственность за то, что
и после ухода кайзера генералы остались на своих ме-
стах, а вместе с ними пушечные короли, крупные банки-
ры и юнкеры. Они использовали Версальский договор и
репарационные обязательства для собственного обогаще-
ния в неслыханных раньше размерах.
Всему этому можно было бы воспрепятствовать, если
бы, как предлагали представители левого направления,
правительство республики конфисковало рудники и ста-
лелитейные заводы пангерманских королей промышлен-
ности и значительно увеличило налоги на имущество.
А вместо этого как раз указанное имущество служило
исходной базой для посягательства на германскую ва-
люту, оказавшегося, к сожалению, чересчур успешным, а
также для противодействия всем усилиям, направленным
на примирение народов.
Коммунистическая партия Германии обнаружила боль-
шую прозорливость, когда в своем заявлении относи-
тельно Версальского договора предсказала, что без обез-
врежения господствовавших до сих пор слоев империи
подписание договора будет не чем иным, как «передыш-
кой для германской контрреволюции, передышкой, кото-
рую германский империализм использует для подготовки
нового наступления» 1.
Германские империалисты систематически провоциро-
вали политические конфликты, при которых они могли
только выиграть, а народ только проиграть; конфликты,
которые прежде всего использовались для того, чтобы
1 Illustrierte Geschichte der Deutschen Revolution, Berlin, S. 406.
69
направить вызванное политикой крупных промышленни-
ков возмущение разоренных представителей мелкой бур-
жуазии, обладателей сбережений, рантье, пенсионеров и
рабочих по ложному руслу и придать ему шовинистиче-
ский характер.
В 1920 г. правительство сочло нужным послать гер-
манским экспертом на конференцию по вопросам репа-
раций в США не кого иного, как Гуго Стиннеса. Совер-
шенно подчинив своему влиянию германскую делегацию,
он произносил перед представителями Антанты вызываю-
щие речи о невозможности каких-либо поставок угля из
Германии. В довершение всего он заявил, что предпочи-
тает оккупацию Рурской области иностранными держа-
вами.
«Знаете ли вы, господин Стиннес, что ваша речь мо-
жет означать срыв переговоров?» — спросил его на сле-
дующий день корреспондент парижской газеты «Ма-
тэн» Жюль Зауэрвейн.
«Знаю и предвидел это», — ответил воротила тяже-
лой промышленности.
Потребовалась вся энергия и ловкость министра ино-
странных дел Вальтера Ратенау для того, чтобы не допу-
стить разрыва, которого желал Стиннес. Когда год спустя
Ратенау, ссылаясь на бедность немецкого народа, доби-
вался смягчения условий репараций, то Гуго Стиннес
устроил дело так, что как раз в этот самый момент ку-
пил за огромную сумму предприятие фирмы «Альпине-
монтан» — огромные железные рудники в Штирии с са-
мой большой в мире добычей железной руды открытым
способом. Тем самым представители Антанты полу-
чили веский довод, и французский министр иностран-
ных дел Аристид Бриан не замедлил заявить во фран-
цузском сенате: «Германия платежеспособна. Крупные
собственники, промышленники, финансовые заправилы
приобрели там колоссальные состояния». А парижская
газета «Журналь де деба» писала, что хотя Стиннес,
Тиссен и их соратники утверждают, что у них едва хва-
тает средств на покупку необходимого сырья, но в дей-
ствительности они скупили на обоих полушариях пред-
приятия, земли и акции, которые в общей сумме стоят
головокружительных денег.
70
И действительно, тогда как внешняя и внутренняя
торговля Германии за период с 1919 по 1922 г. по-
казывала дефицит в 8 млрд. золотых марок, крупные гер-
манские капиталисты вывезли за это же время за грани-
цу от 15 до 16 млрд. золотых марок. В официальном
ежегоднике Дортмундского горного округа за 1922 г. со-
общалось, что состояние Стиннеса «выражается в милли-
ардах золотых марок».
В ноябре 1921 г., когда Ратенау вел в Лондоне пе-
реговоры о предоставлении Германии займа, Стиннес, по-
ехавший вслед за ним, сорвал все его планы, открыто
заявив, что правительство империи может получить деньги
у германских промышленников, если оно предоставит в
их распоряжение государственные железные дороги.
К концу 1922 г. внешнеполитический кризис чрезвы-
чайно обострился. Немецкий народ оказался в тисках
между саботажем репарационной политики со стороны
Стиннеса и интригами со стороны французских империа-
листов, желавших захватить Рурскую область. Под дав-
лением угрозы оккупации Рура германское правитель-
ство внесло в декабре 1922 г. предложение стабилизовать
германскую валюту собственными средствами. Но именно
этого тогда не хотели представители тяжелой промыш-
ленности. Ведь они великолепно зарабатывали на инфля-
ции! И действительно, на следующий день, 11 декабря,
орган Стиннеса «Дейче альгемейне цейтунг» ответил сле-
дующим заявлением, напечатанным на самом видном ме-
сте: «Германскую промышленность не спросили о герман-
ском предложении, и мы считаем его нецелесообразным и
непосильным».
Это был сигнал к разрыву; месяц спустя начались во-
енные действия в Руре.
Для германских заправил тяжелой промышленности
это было не более чем аферой. Они были отнюдь не-
прочь сговориться со своими французскими компаньона-
ми о совместном владении угольной и стальной промыш-
ленностью в западной Германии, но не на предложенной
французами основе 60 : 40, а на равных условиях —
50 : 50 проц. Непосредственно после первой мировой вой-
ны Фриц Тиссен высказал мысль, что Франция, вернув
себе Эльзас-Лотарингию с ее сталелитейными заводами
71
и залежами железной руды, «может стать самой круп-
ной промышленной страной. Но для нее будет только вы-
годно, если она привлечет нас к участию в своей игре».
В 1920 г. в Спа Стиннес предложил французскому
премьер-министру Мильерану германо-французский союз
в отношении угля и железной руды, для того чтобы овла-
деть мировым рынком.
Германских империалистов мало трогали интересы
Германии. Для них важно было только одно: сохранить и
приумножить свое собственное имущество. Это особенно
резко обнаружилось, когда 19 марта 1923 г. Стиннес за-
явил Штреземану протест против того, что рейхсбанк
принял меры к укреплению марки и тем самым снизил
курс доллара с 50 до 20 тыс. марок. Стиннес не ограни-
чился платоническим протестом, а посредством усиленной
скупки иностранной валюты спровоцировал полный крах
германской валюты.
Гуго Стиннес, вдохновитель пангерманцев до и во
время первой мировой войны, которого нацистская пресса
прославляла как решительного и не боящегося ответ-
ственности предпринимателя, стал после ее окончания
душителем немецкого народа. К 1923 г. он скупил не ме-
нее 1664 предприятий с 2890 заводами, пользуясь тем, что
у миллионов немцев их сбережения, заработная плата и
жалованье обращались в ничто. Этот владыка герман-
ской экономики преднамеренно, из грязных, узко ко-
рыстных соображений толкал германскую валюту в про-
пасть. Марка, ослабленная проигранной войной, оконча-
тельно лишилась всякой устойчивости, когда Стиннес и
ему подобные стали брать у Рейхсбанка крупные ссуды
для скупки иностранной валюты и затем успешно спеку-
лировать на понижении курса марки 1. Когда вследствие
этого курс марки начал все более падать, Стиннес стал
выплачивать взятые ссуды бумажными марками, которые
он же сам обесценил.
Так, инфляция, губительная для народа, стала источ-
ником прибыли для Стиннеса. В этом и заключался
секрет того, каким образом этот пират сумел заграба-
стать огромные материальные ценности.
1 Если в тексте нет специальных указаний на то, идет ли речь
о бумажной или золотой марке, имеется в виду всегда рейхсмарка.
72
Под конец короли горной промышленности дошли до
того, что по примеру германских феодальных князей стали
совершенно игнорировать правительство и вступали в са-
мостоятельные переговоры с французами, у которых бес-
стыдно выклянчивали помощь для насильственного удли-
нения рабочего времени в Руре. Это не помешало Стин-
несу, Кирдорфу, Тиссену и Круппу заставить то же самое
правительство выплатить им во время Рурского конфлик-
та две трети заработной платы горнорабочих (что соста-
вляло 360 млн. золотых марок) и от 60 до 80 проц. мате-
риальных затрат на сумму в 250 млн. золотых марок 1.
Не довольствуясь этим, рурские промышленники по
окончании рурского конфликта получили от правитель-
ства щедрый дар в 700 млн. золотых марок за якобы
недополученную прибыль. Таким образом, как мы ви-
дим, рурский конфликт, в возникновении котрого Стин-
нес и его соратники играли далеко не последнюю роль,
оказался для них столь же выгодной аферой, как и
мировая война 1914—1918 гг. В своей ненасытной жад-
ности они, после прекращения пассивного сопротивления,
увеличили с помощью правительства продолжительность
рабочего дня рурских горняков и снизили их заработную
плату на 20 проц.
СВЕРЖЕНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ПРАВИТЕЛЬСТВ
В СРЕДНЕЙ ГЕРМАНИИ
Наступил момент, когда инфляционная конъюнктура
была исчерпана и не было уже возможности продолжать
финансирование пассивного сопротивления оккупации Ру-
ра. Тревожное настроение населения усилилось до такой
степени, сдвиг влево обозначился с такой остротой, что
создалась непосредственная угроза господству трестов-
ских заправил. В самом центре Средней Германии, в Сак-
сонии и Тюрингии, осенью 1923 г. впервые образовались
коалиционные социалистическо-коммунистические прави-
тельства, а в Берлине в начале августа 1923 г. вспых-
нула всеобщая политическая забастовка, приведшая к
1 Сообщение социал-демократического депутата рейхстага Д-ра
Герца на заседании рейхстага 20 февраля 1925 г.
73
свержению рейхсканцлера Куно, ставленника крупных ка-
питалистов.
Рейхсканцлером был назначен Густав Штреземан, ко-
торый с 1902 г. и до вступления в правительство в 1923 г.
был уполномоченным и членом правления «Союза сак-
сонских промышленников». 11 сентября на происходив-
шем заседании фракции членов «Народной партии» в
рейхстаге встревоженные крупные промышленники ока-
зали на Штреземана сильный нажим. Стиннес заявил
(мы приводим выдержку из первого тома записок Штре-
земана, изданных посмертно) :
«Через две недели у нас будет гражданская война.
Необходимо больше работать! Нужно произвести экзеку-
цию в Саксонии и Тюрингии! Не упускать ни одного дня,
иначе улица свергнет кабинет Штреземана».
Фон Кардорф: «Выступление Цейгнера (тогдашний
саксонский премьер-министр, лидер левого крыла соци-
ал-демократической партии.— А. Н.) чрезвычайно не-
приятно, нужно положить этому конец; если понадобит-
ся — объявить осадное положение».
Владелец табачных фабрик и адмирал в отставке Брю-
нинггауз: «Если имперское правительство не примет энер-
гичных мер, то в скором времени у нас в Саксонии и Тю-
рингии будет коммунизм».
Главный директор Стиннеса Феглер: «Нельзя вести
внешнюю политику, не будучи хозяином внутренней по-
литики».
В конце октября Штреземан и Сект с помощью рейхс-
вера свергли правительства Саксонии и Тюрингии, из-
бранные в соответствии с конституцией. Одновременно с
этим прекратилось финансирование имперским правитель-
ством пассивного сопротивления в Руре. В письме к быв-
шему германскому кронпринцу Штреземан кратко, но ис-
черпывающе сформулировал причины, вызвавшие эти ме-
роприятия: «Мы должны были отказаться от пассивного
сопротивления, потому что оно... привело бы нас к боль-
шевизации» 1.
Весной 1924 г., после того как германское правитель-
ство прекратило сопротивление и начало стабилизировать
1 Stresemann, Vermächtnis, Verlag Ullstein, Berlin, I Band,
117, 220.
74
марку, был принят план репараций по проекту, состав-
ленному американцем Дауэсом. План этот предусматри-
вал выплату репарационных платежей на ближайшие
пять лет, начиная с одного миллиарда марок в первом
году до двух с половиной в 1928—1929 гг., после чего
должно было последовать новое урегулирование. В каче-
стве гарантий кредиторы приобретали право контроля
над государственными железными дорогами и Рейхс-
банком.
Этим урегулированием англо-саксонские державы на-
носили жестокое поражение Франции. Традиционная по-
литика равновесия европейских держав, которую прово-
дила Англия, всегда была обращена против абсолютного
преобладания какой-нибудь державы на континенте. По-
этому английское правительство открыто критиковало
оккупацию Рура Францией. Ведь эта оккупация грозила
усилить на континенте французское влияние за счет ан-
глийского; кроме того, она могла толкнуть Германию на
более тесное сближение с Советским Союзом, против ко-
торого английское правительство проводило в то время
политику окружения как в Европе, так и в Азии.
Теперь репарационный вопрос, которым в Париже
пользовались как средством для расширения политиче-
ской и военной власти, был изъят из-под французского
контроля и превращен в орудие англо-американской по-
литики. Английская политика была направлена на то, что-
бы укрепить Германию как европейский противовес Фран-
ции и, в особенности, как потенциального противника Со-
ветского Союза, Америка же искала в Германии прежде
всего рынка для помещения своих капиталов. И действи-
тельно, за период с 1924 по 1930 г. в германскую про-
мышленность было вложено не менее 63 млрд. марок. Из
них более 30 млрд. марок приходятся на иностранные
займы, полученные главным образом от Америки. Они
послужили основой для такой рационализации и модер-
низации германского производственного аппарата, что
производственная мощность его увеличилась в совершен-
но исключительных размерах.
ГИБЕЛЬ ГЕРМАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Рационализация и модернизация германского произ-
водственного аппарата с помощью иностранного капи-
тала, хлынувшего в Германию с 1924 г., ускорили про-
цесс экономической централизации. В этом отношении
типично образование таких исполинских трестов, как
«И. Г. Фарбен» (в 1925 г.) и «Ферейнигте штальверке»
(в 1926 г.). В декабре 1925 г. было учреждено «Интерес-
сенгемейншафт фарбениндустри» («И. Г. Фарбен») с ка-
питалом свыше 1 млрд. марок, которое охватило почти
все значительные германские предприятия, производя-
щие краски, химические продукты, лекарства, азот, а
также частично искусственный шелк и фотопринадлежно-
сти. Этот колоссальный трест в скором времени присо-
единил к себе значительную часть германского производ-
ства пороха и горнозаводские предприятия Рибека с его
многочисленными рудниками и брикетными фабриками
в средней Германии; кроме того, он глубоко внедрился
в западногерманские угольные районы.
Стальной трест, объединяющий угольные копи, же-
лезоделательные и сталелитейные заводы Кирдорфа и
Тиссена и значительную часть заводов, принадлежав-
ших умершему в 1924 г. Гуго Стиннесу, имел 200 тыс.
рабочих. Располагая капиталом в 800 млн. марок, трест
контролировал примерно 25 проц. всей добычи камен-
ного угля в Германии и более чем 40 проц. германского
производства железа и стали. Под его покровитель-
ством сумели сильно повысить свою производительность
и остальные горнозаводские концерны. В 1929 г. произ-
водство железа и стали у Круппа было на 10 проц.
больше, чем в 1913 г., а у Ганиеля даже на 20 проц.
Аналогичное увеличение показывали и другие горноза-
водские тресты.
76
Несколько цифр наглядно показывают степень кон-
центрации, достигнутой германской промышленностью
в 1929 г.
Десять угольных концернов контролировали 69 проц.
всей германской добычи угля.
Три концерна производили 69 проц. всего чугуна,
причем один только концерн «Ферейнигте штальверке»
производил 43 проц.
Две фирмы, «А. Э. Г.» и «Сименс», контролировали
всю германскую электропромышленность.
Четыре калийных предприятия распоряжались при-
близительно 80 проц. всей добычи калийных солей в
Германии.
В химической промышленности «И. Г. Фарбен», са-
мый крупный трест в Европе, имел абсолютное влияние.
Морской транспорт всецело находился в руках двух
предприятий: «Гапаг» («Гамбургско-американской ак-
ционерной компании») и «Северо-германского Ллойда».
Опираясь на бурно возраставшую продукцию перво-
классно оборудованного теперь производственного аппа-
рата, германская тяжелая промышленность начала кам-
панию за завоевание рынков сбыта, утраченных вслед-
ствие первой мировой войны. Уже в 1928 г. Германия
снова заняла второе место в мире по вывозу машин,
обогнав Англию. Доля Германии в вывозе чугуна и не-
обработанной стали достигла в 1928 г. 20 проц. общего
вывоза важнейших производящих стран. Это стало
возможным благодаря быстрому росту германской
продукции. Так, например, производство необрабо-
танной стали в Германии увеличилось с 9,8 млн. т в
1924 г. до 16,1 млн. т в 1929 г., тогда как соответствую-
щее производство других европейских стран разви-
валось отнюдь не таким темпом (во Франции оно
возросло с 6,8 до 9,8, а в Великобритании с 9,8 до
10,1 млн. т).
Одновременно с этим центр тяжести в германском
вывозе все больше перемещался в сторону орудий про-
изводства. Если еще в 1900 г. стоимость вывезенных
из Германии предметов потребления на 50 проц. превы-
шала вывоз орудий производства, то четверть века
спустя вывоз тех и других приблизительно уравнивался,
77
а в 1929 г. Германия вывезла орудий производства на
5,4 млрд. марок, а предметов потребления только на
4,4 млрд. марок.
Эта эволюция характерна как показатель все более
возрастающего значения тяжелой промышленности в
германском экспорте, то есть промышленности, произ-
водящей орудия производства. Если Германии удалось
таким образом преодолеть конкуренцию других евро-
пейских великих держав и завоевать новые рынки сбы-
та, то тем неприятнее было для Кирдорфа, Тиссена,
Круппа, Ганиеля, Геша и Клекнера то обстоятельство,
что — в отличие от периода, предшествовавшего первой
мировой войне, — они в значительной мере зависели
теперь от иностранного сырья. Перед первой мировой
войной германские металлургические заводы использо-
вали приблизительно 70 проц. отечественных руд, посту-
павших преимущественно из Лотарингии. Теперь же они
зависели в снабжении железной рудой на 3/4 от ввоза
из-за границы.
Кроме железных руд, металлургической промышлен-
ности необходимы цинковые руды. Прежде они посту-
пали из германских цинковых копей в Верхней Силезии.
Включение их в пределы новообразованного польского
государства поставило германские цинковые заводы в
полную зависимость от импорта.
Германские крупные промышленники считали такое
положение недопустимым. Они никогда не стремились к
мирной торговле, а добивались монопольного господства
на рынках сбыта и сырья, надеясь с помощью полити-
ческих и военных аннексий и господства Германии
над Европой стать бесспорными хозяевами конти-
нента и использовать его в качестве трамплина для
завоевания новых рынков как в колониальных, так и в
высокоразвитых капиталистических странах земного
шара.
Но в 1929 г. наступил мировой экономический кри-
зис. Опустошительные последствия его для, всей герман-
ской экономики и для германского вывоза, в частности,
хорошо известны. Германские промышленники с их
вновь оборудованным производственным аппаратом,
способным давать колоссальную продукцию, сели на
73
мель, и от этого в их среде особенно усилились тече-
ния, усматривавшие во внешнеполитических авантюрах
хотя и кровавое, но весьма прибыльное решение всех
проблем.
ОТМЕНА ВЕРСАЛЬСКОГО ДОГОВОРА
В своей провокационной внешней политике герман-
ские промышленники, только сильно греша против со-
вести, могли ссылаться на обременительные условия
Версальского договора. В начале 1929 г. план Дауэса
был заменен планом Юнга, который предусматривал
для Германии выплату репараций в течение 60 лет
ежегодными взносами, составлявшими в среднем 2 млрд.
марок. После принятия этого плана последние конт-
рольные органы союзников, остававшиеся еще в Гер-
мании, покинули Берлин, Имперские железные дороги
и Имперский банк, которые по плану Дауэса находи-
лись под иностранным контролем, теперь снова были
подчинены только германским властям. И, наконец, в
1930 г. войска Антанты очистили всю Рейнскую область.
Общий экономический кризис привел к исчезновению и
последнего оставшегося бремени — самих репараций.
В 1931 г. последовал мораторий Гувера, которым на
год отменялись платежи по международным долгам.
В июне — июле 1932 г. конференция по репарациям в
Лозанне постановила вообще прекратить платежи.
Pro forma был установлен еще заключительный платеж
в 3 млрд. марок, но все знали, что он никогда не бу-
дет произведен.
Так закончилась история репараций, которая в те-
чение 12 лет вызывала смуту и международные столк-
новения. Германия заплатила 10,8 млрд. марок налич-
ными и около 20 млрд. товарами. Но приблизительно та-
кая же сумма поступила в Германию в виде займов, за-
ключенных за границей; таким образом, репарации и
иностранные займы приблизительно уравновешивали друг
друга. Правда, репарационные платежи были выкачаны
у трудящегося германского народа в дополнение к внут-
реннему ограблению его крупным капиталом.
Когда, наконец, 11 декабря 1932 г. великие держа-
вы, входившие в Лигу наций, подтвердили равноправие
79
Германии в военных делах, она окончательно освободи-
лась от всех обременительных и стеснительных условий
Версальского договора. Германия могла бы свободно
вздохнуть и начать период мирного сожительства с дру-
гими народами. Став равноправной, Германия тем са-
мым получила возможность экономического подъема
в условиях полного спокойствия и безопасности, тем
более, что кульминационный пункт мирового экономиче-
ского кризиса остался уже позади.
Но, как вскоре обнаружилось, ликвидация Версаль-
ского договора (за исключением статей, касавшихся
территориальных вопросов) была только завершением
мирной стадии во внешней политике германского импе-
риализма. До этого времени он прятал свои острые ког-
ти и надевал маску миролюбия. Теперь он взвалил на
плечи германского народа тяжкое бремя подготовки к
войне, во много раз превышающее бремя Версаля, чтобы
потом продиктовать Европе свой сверхверсальский до-
говор.
О том, что германские финансовые капиталисты за-
ботились не о равноправии и свободе Германии, свиде-
тельствовало их прошлое, их поведение во время миро-
вого экономического кризиса. В 1929 г. президент Рейхс-
банка Шахт в переговорах с Оуэном Юнгом потребо-
вал возвращения Германии ее колоний и пересмотра гер-
манских границ на востоке. Год спустя, в 1930 г., гер-
манский империализм попытался сделать первый шаг
в сторону внешнеполитической агрессии: было объявле-
но о таможенном присоединении Австрии к Германии, —
предвестнике территориального присоединения. Хотя
этот проект был поддержан Англией, однако континен-
тальные государства, возглавляемые Францией, прова-
лили его. В 1931 г. председатель треста «И. Г. Фарбен»
Карл Дуйсберг произнес свою известную речь, в кото-
рой высказывался за образование экономического блока
«от Одессы до Бордо» под главенством Германии. Год
спустя германский рейхсканцлер Брюнинг направил бель-
гийскому королю Альберту меморандум, в котором он меж-
ду прочим в качестве решения европейского вопроса пред-
лагал возвращение Польского коридора и образова-
ние совместных франко-германских промышленных
80
предприятий. Последнее, разумеется, означало бы уста-
новление экономического преобладания Германии над
Францией, так как германская промышленность опира-
лась на лучший по качеству и более мощный производ-
ственный аппарат, чем французская промышленность. К
такому же установлению германского господства своди-
лись рассмотренные нами в другом месте попытки запра-
вил германской калийной промышленности и фон Папена
образовать блок трех континентальных государств, на-
правленный своим острием против Советского Союза.
Но все эти планы империалистических авантюр — а
мы указали здесь из многочисленных планов, вынаши-
вавшихся Германией, только некоторые — предполагали
устранение и уничтожение всех враждебных трестам
или хотя бы критически относившихся к ним сил
антимилитаристских организаций в самой Германии. Из
первой мировой войны германские империалисты сдела-
ли тот вывод, что необходимо не только лишить все
оппозиционные организации возможности легально су-
ществовать, но и совершенно уничтожить их теперь.
Это стало целью всей их внутренней политики. Нужно
было создать диктатуру, чтобы покончить внутри стра-
ны с тарифными соглашениями, с профессиональными
союзами и политическими организациями рабочего клас-
са и, таким образом, сломить его. Во внешней политике
диктатура должна была осуществить экспансионист-
скую программу пангерманизма и отдать во власть
германского финансового капитала Европу и мировой
рынок. Но эта внешнеполитическая программа трестов
тоже требовала уничтожения германского рабочего дви-
жения, социал-демократические, коммунистические и ка-
толические массы которого с глубоким отвращением
относились к политике войн и отнюдь не дружелюбно
поглядывали на рейхсвер.
Вместе с тем внутриполитическое положение значи-
тельно изменилось. Это уже не была пора капповского
путча, который потерпел неудачу из-за недостаточной
подготовки, отсутствия согласованности среди господ-
ствующих классов, а главное вследствие революционного
подъема, который еще был силен весной 1920 г. Это
было также уже не то положение, какое существовало
81
в ноябре 1923 г., когда мюнхенский путч Гитлера по-
терпел неудачу из-за того, что различные фракции фа-
шизма (а нацизм был тогда только одной из этих фрак-
ций) преследовали различные цели, а влиятельные кру-
ги крупной буржуазии, близкие к руководителю рейхс-
вера генералу фон Секту, считали, что время для уста-
новления фашистской диктатуры еще не пришло.
Прошедшие с тех пор пять лет, богатые знамена-
тельными событиями, создали новые условия. Герман-
ский финансовый капитал сумел закрепить и усилить
свои экономические позиции, а также значительно по-
высить свой удельный вес среди других мировых дер-
жав. Одновременно с этим он все больше закреплялся
на командных политических высотах республики. Рас-
смотрим вкратце отдельные этапы этого процесса.
НЕИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Полный развал партии Гитлера после неудачного
путча в Мюнхене 9 ноября 1923 г. позволял, играючи,
уничтожить эту крайнюю фашистскую партию, стремив-
шуюся к истреблению рабочих. А вместо этого Гитлер
отделался несколькими месяцами ареста, проведенного,
кстати сказать, очень недурно, и потом снова мог соз-
давать свою партию и продолжать фашистскую пропа-
ганду. Зато, какой суровой была обычно политика по
отношению к левым. Так как реакционный курс прави-
тельства Баварии не встречал противодействия, комму-
нистическая партия оказалась под запретом, и шесть с
половиной тысяч ее членов были посажены в тюрьмы.
После смерти Эберта в 1925 г. президентом респуб-
лики был избран Гинденбург. Поражение кандидата,
выставленного против него социал-демократами, демокра-
тами и центром, рейхсканцлера католика Вильгельма
Маркса, было вызвано тем, что политическая организация
южногерманских католиков — «Баварская народная пар-
тия» — изменила своим единомышленникам и голосова-
ла за Гинденбурга. Коммунисты изъявили готовность
снять кандидатуру Тельмана в пользу социал-демокра-
та Отто Брауна, премьер-министра Пруссии, если соци-
ал-демократическая партия будет и во втором туре
82
выборов поддерживать кандидатуру Брауна, который в
первом туре получил 7,8 млн. голосов. Социал-демокра-
тическая партия Германии не пошла на это и голосова-
ла за Вильгельма Маркса, который провел запрещение
коммунистической партии и потому был для коммуни-
стов неприемлем. И, действительно, впоследствии по
всем вопросам решающего значения он занимал совер-
шенно такую же позицию, как Гинденбург.
Что кандидатура Брауна при поддержке со стороны
обеих партий могла бы тогда получить большинство, что
единый политический фронт социал-демократов и комму-
нистов мог сделать активными союзниками рабочих зна-
чительные слои мелкой буржуазии и многих из тех, кто
не принимал участия в выборах, все это стало ясно
несколько позже. В 1926 г. социал-демократическая
и коммунистическая партии общими усилиями про-
вели референдум по вопросу об экспроприации не-
мецких князей, которых республика не только не экс-
проприировала, но которые все еще получали огром-
ные ежегодные ренты, позволявшие им принимать уча-
стие в финансировании реакционных заговоров против
республики. Несмотря на ожесточенную враждебную
пропаганду всех буржуазных партий — от демократов
до нацистов включительно, — пропаганду, которую ак-
тивно поддерживали и проводили президент Гинденбург
и его рейхсканцлер Вильгельм Маркс, грубо нарушая
этим полномочия, предоставленные им конституцией, все
же за экспроприацию князей голосовало 14,4 млн. че-
ловек... Это было на 4,8 млн. больше, чем получили
вместе кандидаты социал-демократов и коммунистов в
первом туре голосования на президентских выборах.
Хотя большинство, необходимое для успеха референду-
ма, не было получено, такой результат все же откры-
вал широкие перспективы: ведь тем самым подтвержда-
лось, что единый фронт обеих этих партий в состоянии
привлечь на защиту прогресса широкие слон мелкой бур-
жуазии, которых отталкивала взаимная борьба социал-
демократической и коммунистической партий и тем са-
мым делала их добычей реакции.
К сожалению, это сотрудничество в дальнейшем не
продолжалось. Даже когда в 1928 г. выборы в рейхстаг
83
принесли обеим партиям значительное увеличение по-
данных за них голосов, а реакции — большое пораже-
ние, из этого не был сделан необходимый вывод.
А этот вывод должен был быть реализован в создании
коалиции типа Народного фронта. При этом было ясно,
что правительство, состоящее, скажем, из социал-демо-
кратов и коммунистов, а также прогрессивных групп
католиков и демократов, могло привлечь на сторону
левых еще несколько миллионов, действуй оно решитель-
но против политики вооружения, проводимой рейхсве-
ром и военным флотом, против реакционной юстиции,
против магнатов тяжелой промышленности и крупных
землевладельцев. Вместо этого Герман Мюллер, при-
званный на пост рейхсканцлера в качестве представите-
ля победившей на выборах социал-демократической пар-
тии, образовал правительство с участием членов герман-
ской «Народной партии», — партии, представлявшей ин-
тересы крупной буржуазии.
При проведении этой политики некоторые социал-
демократические лидеры исходили из предпосылок, не-
основательность которых в скором времени обнаружи-
лась. Они полагали, что экономический подъем, начав-
шийся после 1924 г. благодаря заграничным займам и
рационализации производства и сопровождаемый силь-
но возросшей эксплоатацией рабочих, можно рассмат-
ривать как начало длительного периода экономического
процветания. В колоссальных трестах, возникших в те
годы в Германии, они склонны были видеть историче-
ски прогрессивное явление на пути к социализму. Тео-
ретик социал-демократии по экономическим вопросам
Рудольф Гильфердинг, впоследствии ставший жертвой
нацистского террора, в своем выступлении на партий-
ном съезде социал-демократов в 1927 г. охарактеризо-
вал эти тресты как «организованный капитализм, со-
циалистический принцип планового производства». В том
же году в резолюции, принятой на общегерманском
съезде свободных профсоюзов, указывалось даже, что
в Германии совершается «демократизация хозяйства,
ведущая к социализму».
При этом они не понимали, что этот период несом-
ненного, хотя и преходящего улучшения конъюнктуры
84
вместе с тем обострил противоречия между классами,
что прибыли предпринимателей росли с неслыханной бы-
стротой, тогда как заработная плата несколько повы-
шалась только благодаря борьбе рабочих, а в периоды
кризисов снова резко падала 1. Не замечали они также,
что концентрация капитала отнюдь не влекла за со-
бой появления «организованного планового производ-
ства» и не только не устраняла капиталистической кон-
куренции, а поднимала ее на высшую ступень, где она
неистовствовала еще более свирепо. Они не обращали
достаточного внимания и на то, что, пока шли раз-
говоры о демократизации хозяйства, самодержцы самых
реакционных антидемократических трестов гигантски
усилили свою власть, распространив ее на важнейшие
секторы германского хозяйства, отнюдь не демократи-
зируя его. Наоборот, сосредоточение огромных про-
мышленных предприятий в руках еще более ограничен-
ной кучки людей усиливало власть тех финансовых ка-
питалистов, которые помышляли только о диктатуре
внутри страны и военной экспансии за ее пределами, о
политике экспансии, экономическая база для которой
создавалась как раз в те годы.
Пока финансовый капитал мог использовать демокра-
тию или полагал, что не может устранить ее, он не воз-
ражал против участия социал-демократов в правитель-
стве. В 1929 г. он заставил коалиционное правительство
запретить такую испытанную рабочую организацию, как
«Союз красных фронтовиков», который успешно вел
разъяснительную работу и борьбу против нацистов; он
заставил ограничить расходы на социальные нужды,
ввести реакционную подушную систему налогов, увели-
чить на пользу юнкерам хлебные пошлины, ввести пре-
словутую «Восточную помощь» 2 и приступить к постройке
1 При переводе этой фразы в нее, по просьбе автора книги,
были внесены изменения, которые он предполагает дать в новом
немецком издании. (Прим. ред.)
2 Под «Восточной помощью» подразумевается ряд законопро-
ектов, принятых в Германии при правительствах Брюнинга, Папе-
на и Шлейхера, согласно которым восточно-прусские юнкеры по-
лучили в качестве безвозвратных субсидий миллиарды марок за
счет государства. (Прим. ред.)
85
броненосцев, а также к другим явным и тайным меро-
приятиям по вооружению. Когда же господствующим
классам показалось, что наступил момент взять более
резкий реакционный курс, то в марте 1930 г. правитель-
ство Германа Мюллера было бесцеремонно выброшено
на свалку.
ОТКАЗ ОТ ПАРЛАМЕНТАРИЗМА
Началась эра Брюнинга, а вместе с ней и переход от
буржуазно-парламентского режима к диктатуре. Генрих
Брюнинг, принадлежавший к правому крылу партии
центра, был одним из немногих офицеров, которые еще в
ноябре 1918 г. пытались с оружием в руках отстаивать
императорский режим против народа. Став рейхсканцле-
ром, он видел в Гинденбурге не столько президента,
сколько генерал-фельдмаршала, к которому относился
тем почтительнее, чем меньше тот проявлял уважения к
парламенту. По установленному Брюнингом порядку, он
управлял, минуя рейхстаг, при помощи так называемых
чрезвычайных законов. Если парламент и отклонял соот-
ветствующие законопроекты, то он вводил их при содей-
ствии Гинденбурга на основании статьи 48-й конститу-
ции. Эта статья давала президенту право в случае
серьезных волнений действовать диктаторским образом,
не считаясь с рейхстагом. Но никаких волнений, а тем
паче серьезных, не было. И, таким образом, Брюнинг,
у которого статья 48-я стала главным орудием управле-
ния, подрывал и постепенно уничтожал буржуазную де-
мократию и положил начало эре внепарламентского гос-
подства буржуазии.
Брюнинг пришел к власти, когда экономический кри-
зис приближался к своей высшей точке. Образовав пра-
вительство из представителей различных партий, — от
центра до германской национальной партии, — он хотел
справиться с трудностями за счет народа. С этой целью
он радикально сократил пособия шести миллионам
безработных, значительный процент которых под
конец был совершенно лишен социального обеспечения.
Он уменьшил пенсии для престарелых, для инвали-
дов труда и войны, снизил жалованье чиновникам, но
86
зато сильно увеличил налоги, поступавшие от широких
масс.
Высокомерное пренебрежение, которое Брюнинг про-
являл по отношению к народу, стояло в резком противо-
речии с его трогательным старанием помочь крупным
промышленникам, банкирам и юнкерам выйти из кри-
зиса. Чрезвычайные законы Брюнинга разрешали им
снижать заработную плату рабочих, и предприниматели
не замедлили воспользоваться этим. В конце 1930 г. Брю-
нинг признался, что промышленность, торговля и водный
транспорт получили от правительства с начала кризиса
2 млрд. марок в виде кредитов и «гарантий». Характер-
но, что эти кредиты получали только крупные предприя-
тия, тогда как мелкие и средние доводились до банк-
ротства. То же самое относится к так называемой бан-
ковской реформе, проведенной в 1931 г., по которой
между небольшим количеством крупных банков было
распределено 1,2 млрд. марок. К этому присоединяется
еще 3,1 млрд. марок, выданных кабинетом ограниченно-
му числу крупных фирм в виде экспортных гарантий и
пособий. Этот золотой дождь, оплодотворявший только
самые богатые и самые крупные фирмы, помогал им
поглощать мелкие и средние предприятия и, таким обра-
зом, в немалой степени способствовал ускорению процес-
са экономической концентрации. В связи с этим упомя-
нем также о характерном маневре Стального треста, ко-
торый путем угрозы передать часть своих акций в
руки французов, добился того, что правительство рес-
публики приобрело у Тиссена и Флика все эти ак-
ции по цене в три раза превышавшей тогдашний бирже-
вой курс.
Совершенно скандальный характер приобрела при
Брюнинге деятельность «Восточной помощи». Известный
специалист, профессор Фридрих Десауэр, член фракции
центра в рейхстаге, подсчитал, что прямые и косвенные
субсидии «Восточной помощи» составили за время эры
Брюнинга 4 млрд. марок. Львиная доля этой суммы до-
сталась 13 тыс. крупных аграриев, тогда как сельскохо-
зяйственные рабочие не получили ни гроша, а миллионы
мелких и средних крестьян — лишь незначительную
часть этой суммы. Когда правительство Советского
87
Союза изъявило готовность снабдить Германию рожью
по цене в 60 марок за тонну, то Брюнинг ответил на это
повышением ввозной пошлины на рожь со 150 до 200 ма-
рок за тонну. Ростовщические пошлины на зерно были
тяжким ударом не только для городского населения, но
также и для германских мелких и средних крестьян, кото-
рые занимаются преимущественно производством мясных
и молочных продуктов и потому нуждаются в кормовом
зерне. Под конец Брюнинг взвинтил цены на зерно до та-
кой степени, что они были на 250 проц. выше мировых
цен. По правде говоря, поощрение крупных аграриев и
юнкеров не было изобретением Брюнинга; оно характер-
но для Веймарской республики на всех этапах ее суще-
ствования. То обстоятельство, что республика остави-
ла незатронутым коренное зло германских аграрных от-
ношений — крупное землевладение, имело роковые по-
следствия для нее самой. Разве не чудовищно такое яв-
ление, что германский император, даже после своего
бегства, оставался самым богатым человеком в рес-
публике и был со своими 97 тыс. га самым крупным
землевладельцем Германии; что приблизительно три де-
сятка представителей высшей аристократии располага-
ли имуществом в 1,37 млрд. марок? 1 Республика отнюдь
не собиралась экспроприировать крупное землевладение
с его нерациональным и экстенсивным хозяйством, по-
стоянно нуждавшимся в государственных субсидиях;
вместо этого она проводила переселенческую политику,
обеспечивавшую землей совершенно смехотворное коли-
чество мелких крестьян, но и это она делала, главным
образом, исходя из военно-политических соображений:
для «укрепления против славянской опасности» поселен-
цев устраивали преимущественно на востоке и отнюдь не
за счет юнкеров, землевладение которых, наоборот, за
это время значительно увеличилось благодаря скупке
мелких крестьянских владений. К этому присоединялось
еще и то, что сельскохозяйственные банки в своей кре-
дитной политике всегда отдавали предпочтение крупному
землевладению и выдавали ему ссуды из более низкого
процента, чем мелким и средним крестьянам.
1 Ferdinand Fried, Das Ende des Kapitalismus, S. 66.
88
Поскольку Веймарская республика не провела
экспроприации владетельных князей и юнкеров, их эко-
номическое господство в сельских местностях автомати-
чески давало им возможность сохранить при республике
также и свои политические и военные позиции. В «Им-
перском земледельческом союзе», который был полити-
ческим представительством всех отраслей сельского хо-
зяйства и который на парламентских и президентских
выборах значительно содействовал успехам правых пар-
тий, мелкие и средние крестьяне и сельскохозяйствен-
ные рабочие были для юнкеров лишь голосующим ста-
дом. Е имениях юнкеров находили убежище доброволь-
ческие корпуса и отряды черного рейхсвера; крупные
аграрии охотно оказывали существенную поддержку
всем заговорам против республики. Это было особенно
важно потому, что их сыновья и родственники задавали
тон как в императорской армии, так и в армии респуб-
лики. Фактически процент аристократов среди высшего
и среднего кадрового офицерства рейхсвера был еще
значительнее, чем в императорской армии. Рейхсвер с
самого начала отказывал в приеме членам профессио-
нальных союзов, социалистам, коммунистам, демократам,
евреям. Если единичные демократы по какому-нибудь
необъяснимому случаю проникали в эту армию мнимо-
демократической республики, то их быстро выживали от-
туда. Созданный в процессе истребления лучших герман-
ских демократов-рабочих, рейхсвер представлял собой
государство в государстве. Он сумел избежать всякого
контроля со стороны парламента и правительства и под
конец, поправ все законы демократии, все больше и
больше принимал на себя роль диктатора, распоряжаю-
щегося правительством, превратив рейхсканцлеров в ма-
рионеток генералитета и аристократического маршала-
президента.
Одновременно продолжался процесс, в ходе которого
представители высшего дворянского офицерства и дру-
гие носители знатных имен занимали места в наблюда-
тельных советах крупных промышленных предприятий —
при том не только в качестве украшения, — главным об-
разом из-за связей, которыми эти аристократы распола-
гали в высших кругах республики и в рейхсвере,
89
игравшем важную роль при заказах на вооружение.
Связь между рейхсвером и крупной промышленностью
стала особенно тесной еще благодаря тому, что многие
офицеры старой армии, лишившиеся после 1918 г. своих
постов, пристроились в управленческом аппарате многих
предприятий и отстаивали общие интересы армии и про-
мышленности с тем корпоративным духом, который свой-
ственен германскому офицерству.
Символом союза крупных промышленников и круп-
ных землевладельцев — этих двух господствующих
классов Германии, которые политически все теснее сбли-
жались при Брюнинге, явилось преподношение президен-
ту республики имения Нейдек, сделанное по предложе-
нию ультрареакционного юнкера фон Ольденбург-Яну-
шау 1. Во главе промышленников, жертвовавших на по-
купку имения, стоял председатель треста «И. Г. Фарбен»
Карл Дуйсберг. Для нравственного облика этих господ и
в особенности самого Гинденбурга характерно, что пода-
рок, по распоряжению Гинденбурга, был сделан на имя
его сына, который таким образом избавлялся от уплаты
налога на наследство.
Когда 18 октября 1930 г. в только что избранном
рейхстаге большинство, в которое входили и веймарские
партии, одобрило авторитарный диктаторский курс Брю-
нинга, приведший к уже изложенным нами послед-
ствиям, то тем самым республиканские политики Вей-
мара подписали смертный приговор своим собственным
партиям и республике. Человек, который два с полови-
мой года спустя был исполнителем этого приговора, си-
дел уже в отеле «Кайзергоф» (напротив имперской кан-
целярии) и подготовлял свое торжество.
СОЮЗ ГИТЛЕРА
С ЗАПРАВИЛАМИ ТЯЖЕЛОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Для партии Гитлера вновь окончился период прозя-
бания, в котором она находилась после неудачи мюнхен-
1 Этот Ольденбург-Янушау еще перед мировой войной выска-
зал пожелание, чтобы император приказал какому-нибудь лейте-
нанту с десятью солдатами разогнать рейхстаг.
90
ского путча 1923 г. В годы временной экономической
стабилизации в фашистском лагере совершился процесс
диференциации. Некоторые из бесчисленных конкуриро-
вавших между собою в период 1919—1923 гг. фашист-
ских политических и военных групп бесследно исчезли
по окончании гражданской войны, другие слились с
партией Гитлера, а кое-какие группы распались из-за
отсутствия финансовых средств. Процесс концентрации
в фашистском лагере совершался параллельно процессу
концентрации германского капитализма. Германская тя-
желая промышленность теперь уже не оказывала под-
держки любому реакционному авантюристу, как она это
делала еще в течение нескольких лет после 1918 г., ког-
да революционный поток грозил захлестнуть ее. Теперь
господа, распоряжавшиеся углем, железом, сталью и
банками, оказывали все большую помощь тем, кто не
только оправдал себя в качестве наемных убийц, но
достиг наибольших успехов в роли демагогов, воздей-
ствующих на массы, умел отвлечь внимание миллионов
людей от истинных виновников их бед и направить их
ярость, как того желали повелители Германии, против
левых и против зарубежных стран. И самым ярым де-
магогом, самым бессовестным по части обещаний и са-
мым ловким по части обмана народа был, несомненно,
Гитлер.
Его партия, получившая на выборах 1928 г. еще
сравнительно небольшое количество голосов, в сентябре
1930 г. увеличила число своих избирателей в восемь раз.
К тому времени бесчисленное множество представителей
мелкой буржуазии было разорено инфляцией, и миллио-
ны люди в отчаянии доискивались причин своей нужды
и средств преодолеть ее. Агитация нацистской партии
умела мастерски взваливать грехи германского финансо-
вого капитала на плечи республики и ставить их в вину
Версальскому договору. Но версальская система в это
время уже постепенно упразднялась; что же касается
правительств республики, то они, конечно, были в доста-
точной мере виновны, но вина их заключалась в том
что все их мероприятия, законы и чрезвычайные указы
были направлены на то, чтобы удовлетворить требова-
ния тех самых финансовых капиталистов, у которых
91
партия Гитлера получала деньги для своей пропаганды.
И поэтому, когда массы разоренной мелкой буржуазии
и некоторая часть безработных, имевшие все основания
быть разочарованными экономическим и политическим
курсом республиканского правительства, пошла за на-
цистской партией, они попали из огня в полымя. Они
отдали себя в руки своего злейшего врага.
Мы уже видели, как тяжелая промышленность в
крупные банки в конце прошлого и в начале этого сто-
летия создавали, финансировали и лелеяли национали-
стическо-шовинистические организации, целью которых
было придать грубо материальным требованиям богачей
такую благовидную форму, которая обеспечила бы им
поддержку бедняков. Факты, приведенные в следующей
главе, покажут, что это были те же самые круги, зача-
стую даже те же самые лица и семейства, которые впо-
следствии делали ставку на нацистскую партию, субси-
дировали ее огромными суммами и в конце концов при-
вели ее к власти. Так сделали Крупп, Эмиль Кирдорф,
Альфред Гугенберг, главный директор концерна Гание-
ля — Рейш, молодой Тиссен, сменивший старика-отца,
и сыновья покойного Гуго Стиннеса.
Тайный союз стал явным, когда 11 октября 1931 г. на
курорте в Гарцбурге под руководством Гитлера и Гуген-
берга собрались все те, кто с давних пор снижал в Гер-
мании заработную плату, ненавидел профессиональные
союзы и убивал марксистов.
Это было обширное собрание реакционеров старого
и нового стиля, здесь были; Гугенберг, Гитлер, Шахт,
руководители организации «Стальной шлем» Зельдте и
Дюстельберг, руководители Пангерманского союза д-р
Класс и его коллеги, кайзеровские генералы и принцы,
включая сюда фон Секта и принца Эйтель-Фридриха.
Здесь были также вожди крупных аграриев и, прежде
всего, промышленники и члены наблюдательных советов
акционерных обществ. Вместо находившихся за границей
Тиссена и Круппа здесь можно было видеть Эрнста Пен-
сгена, главного директора «Ферейнигте штальзерке»,
представителей предпринимательских организаций запад-
ной Германии, доктора Шленкера, Бранди и Грауэрта,
Блома, совладельца гамбургской верфи «Блом и Фосс»
92
и его главного директора Гока, члена рейхстага от немец-
кой национальной партии. Здесь были также представи-
тель Калийного треста Винтерсхалль, крупнейший оп-
товый торговец железом тайный советник Равене, пред-
ставитель «Германской нефтяной компании» Мидден-
дорф, владелец больших инструментальных, машино-
строительных заводов и заводов точной механики в Хем-
нице Рейнекер и многие другие.
Со времени этого сборища всех сил политической и
социальной реакции ведет свое начало ее генеральное
наступление, которое пятнадцать месяцев спустя привело
к установлению в Германии открытой фашистской дик-
татуры (правда, за эти месяцы не обошлось без трений
внутри правого лагеря). Рука руку моет. Этим
объясняется, что в благодарность за крупные суммы, по-
лученные от тяжелой промышленности, та же самая
программа нацистской партии, которая в начале 20-х го-
дов еще требовала передачи в руки государства концер-
нов, синдикатов и трестов, неожиданно заявила следую-
щее (7-е издание программы, вышедшее в 1932 г.):
«Национал-социализм отнюдь не считает, что частное
владение даже самыми крупными промышленными пред-
приятиями (мы имеем здесь в виду Круппа, Маннесма-
на, Тиссена и др.) противоречит интересам всего обще-
ства.»
27 января 1932 г. в Дюссельдорфе собралась закры-
тая конференция промышленников, о существовании ко-
торой, однако, стало известно уже на следующий день.
На ней Тиссен представил избранному обществу Адоль-
фа Гитлера, который в своем докладе познакомил со-
бравшихся с экспансионистской программой нацистской
партии. Мы не знаем, что в действительности сказал
Гитлер крупным капиталистам. Но даже смягченная ре-
дакция его доклада, переделанная для широкого потре-
бления и изданная в ответ на резкие нападки рабочей
прессы официальным нацистским издательством Эера
под заголовком «Доклад Адольфа Гитлера, сделанный
хозяйственникам Западной Германии в клубе промыш-
ленности в Дюссельдорфе 27 января 1932 г.», чрезвы-
чайно показательна для варварской идеологии грабе-
жа, отражающей самые заветные желания аудитории
93
Гитлера. Доклад его вызвал «бурные, продолжительные
аплодисменты».
Гитлер называл демократию «господством глупости»,
«принципом разрушения» и заявлял, что «нелепо строить
хозяйственную жизнь на авторитете личности, одновре-
менно отвергая этот авторитет в политике и подсовывая
вместо него демократию». Это вполне отвечало жела-
ниям некоронованных королей германского хозяйства,
которые всегда усматривали в демократии покушение на
их свободу эксплоатировать рабочих. В то время как
стремления всех прогрессивных движений последних де-
сятилетий были направлены на то, чтобы распространить
политическую демократию—правда, еще далеко не со-
вершенную, — также и на область экономики, то есть до-
полнить политическую демократию экономической, Гит-
лер, наоборот, требовал дополнения хозяйственной дик-
татуры капиталистов политической диктатурой и полного
отстранения народа от участия в политической жизни.
«Мы приняли твердое решение полностью искоренить
марксизм в Германии». Стенограмма в этом месте отме-
чает «бурные аплодисменты».
Изложив внутриполитическое и экономическое credo,
Гитлер перешел к внешней политике и потребовал пора-
бощения всех народов, не принадлежащих к белой расе,
и установления для них принудительного труда. «Белая
раса, — говорил он, — может удержать свою позицию
только при условии сохранения различного уровня жизни
на земном шаре».
Кто же является заклятым врагом порабощения и
ограбления угнетаемого большинства человечества незна-
чительным господствующим слоем? Разумеется, больше-
визм, который «подрывает наше существование как бе-
лой расы». Тем самым оратор подошел к Советскому Со-
юзу, «самому крупному в хозяйственном отношении кон-
куренту», вследствие существования которого «даже при-
близительно не сохраняются условия, обеспечивающие
занятость гигантски развитых отраслей промышленности».
И это говорилось именно тогда, когда заказы Советского
Союза поддерживали существование целых отраслей гер-
манской промышленности, как, например, машинострои-
94
тельной промышленности, которые без этого были бы
сметены экономическим кризисом.
С 1925 по 1927 г. Советский Союз покрывал добрую
четверть своего ввоза импортом из Германии. В 1928 г.
вывоз из Германии составил 30 проц. всего импорта в
Советский Союз. В 1930 г., когда экономический кризис
закрыл для германского вывоза один за другим капита-
листические рынки сбыта, Советский Союз приобрел
25 проц. всех вывезенных из Германии сельскохозяй-
ственных машин, 21 проц. станков и 11 проц. всех прочих
машин. В то время как германский вывоз в капитали-
стические страны сильно сокращался вследствие эконо-
мического кризиса, торговые отношения с Советским
Союзом все более оживлялись. В 1931 г., который толь-
ко что истек, когда Гитлер произносил свою речь перед
промышленниками, Советский Союз был главным поку-
пателем германских промышленных изделий. В СССР
ввозилось 25 проц. германской продукции деталей ма-
шин, автомобилей, котлов, жестяных и проволочных из-
делий. Туда направлялись 50 проц. всех станков и ме-
таллов. Советский Союз стал главным рынком сбыта для
важнейших отраслей электротехнической и железодела-
тельной промышленности, а также для германского ма-
шиностроения. И за все Советский Союз аккуратно рас-
плачивался.
И именно этого лучшего покупателя, поглощавшего
важнейшие продукты германского экспорта, именно эту
страну, изобилующую зерном и сырьем, экономические
потребности которой так удачно сочетались с потребно-
стями Германии, Гитлер объявил «самым серьезным эко-
номическим конкурентом». Если это и было безумие, то в
нем все же был метод, метод тех людей, которые хотели
заменить мирные торговые отношения с их нормальной
прибылью политикой насилия, обеспечивающей безгра-
ничную прибыль. В заключение своей речи Гитлер потре-
бовал «нового жизненного пространствам. «Если мы хо-
тим разрешить вопрос о пространстве, то нам потребует-
ся вся политическая сила нации». Поэтому «совершенно
не имеет значения» вопрос, будет ли армия насчитывать
сто или триста тысяч человек. Нужны восемь миллионов.
95
«Мощное государство является необходимым условием
для улучшения экономического положения».
Раньше говорили, что флаг следует за торговлей. Этот
принцип раннего периода империализма Гитлер заменяет
принципом фашистского империализма, по которому сна-
чала в чужой стране при помощи агрессии должен быть
водружен флаг, а тогда эта страна становится легкой и
бесспорной добычей германского финансового капитала.
Ему еще оставалось только указать, что осуществление
такой программы немыслимо без нацистской партии, что-
бы заручиться сочувствием и получить субсидии даже
тех капиталистических группировок, которые до того
скептически относились к его партии.
Д-ру Дитриху, будущему министру печати в нацист-
ском рейхе, встреча в Дюссельдорфе, в которой он при-
нимал участие и которую он описал в своей книге
«С Гитлером к власти», запомнилась в следующем виде:
«27 января 1932 г. навсегда останется достопамятным
днем в истории национал-социалистской партии. В этот
день фюреру удалось прорвать фронт крупных промыш-
ленников западной Германии. Еще и посейчас я ясно ви-
жу перед собой это собрание выдающихся личностей. Все
стулья заняты людьми, представляющими собой сливки
западногерманской экономики. Там были люди, работаю-
щие в ярком свете гласности, и те незаметные, но не ме-
нее влиятельные силы, которые невидимо руководят
судьбами экономики и о которых было сказано, что у них
вместо сердца в груди главная бухгалтерская книга. Впе-
чатление, произведенное Гитлером на этот круг исключи-
тельно трезвых слушателей, поразительно. Раздаются
взрывы аплодисментов. Когда Адольф Гитлер закончил
свою речь, он выиграл сражение. Все это сказалось в
последующие месяцы тяжелой борьбы.
На следующий день Гитлер с таким же успехом вы-
ступил в Годесберге перед представителями креффельд-
ской шелковой промышленности, потом в национальном
клубе в Гамбурге. Повсюду одна и та же картина».
Вечером 28 января Гитлеру удалось заставить пред-
ставителей зарейнской шелковой промышленности рас-
крыть для него свои кошельки; днем же происходило бо-
лее интимное собрание. Сведения о нем мы почерпнули
96
из секретной памятной записки, которую составил в це-
лях своего оправдания и послал английскому правитель-
ству после крушения нацистского режима один из участ-
ников совещания — генеральный директор Стального
треста Эрнст Пенсген. Он составил эту записку в своей
вилле в Тироле, куда он, по стратегическим соображе-
ниям, удалился в 1945 г. Пенсген, который в этом до-
кументе изображает себя антинацистом, раскрывает, что
уже в 1930 г. группа рурских промышленников, в ко-
торую входил и он, встретилась с Гитлером. Вскоре по-
сле этого он принял приглашение Гитлера прибыть в
Берлин. Интересно, что это приглашение передал не кто
иной, как наследный принц Вид, отец которого, как мы
уже упоминали, был по желанию Крупна председателем
германского «Флотского союза». На другой день после
выступления Гитлера перед промышленниками в Дюс-
сельдорфе, то есть 28 января 1932 г., как рассказывает
Пенсген, в замке Ландсберг, принадлежащем Тиссену,
происходило секретное совещание, в котором, с одной
стороны, принимали участие три директора Стального
треста: Тиссен, Пенсген и Феглер, а с другой стороны,
нацистские фюреры: Гитлер, Геринг и Рем. Темой сове-
щания было не что иное, как образование будущего на-
цистского правительства, и, по словам Пенсгена, Геринг
просил у него разрешения назначить министром труда
представителя рурских промышленников Грауэрта. Как
известно, этот Грауэрт, один из самых отъявленных вра-
гов рабочих и профессиональных союзов, был действи-
тельно назначен Герингом 10 апреля 1933 г. статс-секре-
тарем прусского министерства внутренних дел.
ПРИХОД ФАШИСТОВ К ВЛАСТИ
Таковы разоблачения Пенсгена. Правда, списки чле-
нов правительства составлялись слишком рано. Момент
для этого еще не вполне назрел. 1932 год проходил под
знаком разногласий внутри господствующих слоев отно-
сительно доли участия нацистов в управлении страной
На том, что они должны быть допущены в состав прави-
тельства, сходились все, от представителей тяжелой про-
мышленности до Брюнинга, от Гугенберга и его юнкеров
97
до генералов рейхсвера. Однако выражалось желание,
чтобы и другие реакционные фракции — Немецкая на-
циональная партия, «Стальной шлем» и прочие — были
допущены к власти на равных правах. Между тем Гит-
лер требовал, чтобы нацистам была предоставлена мо-
нопольно руководящая роль. Эти пререкания нашли свое
выражение между прочим и в том, что когда в 1932 г.
надо было переизбирать президента страны, кандидату-
ра Гитлера была выдвинута в противовес Гинденбургу.
Центр, демократы и социал-демократы не нашли ничего
лучшего, как противопоставить Гитлеру Гинденбурга. За
эту ошибку им скоро пришлось жестоко поплатиться, по-
тому что и тот, и другой в равной степени были порожде-
нием враждебного народу пангерманского шовинизма и
впоследствии быстро столковались между собой. Если
эти партии в 1925 г. голосовали за Вильгельма Маркса,
объединившегося с Гинденбургом, то теперь они избрали
Гинденбурга, который сразу же по окончании первой ми-
ровой войны стал распространителем легенды об ударе в
спину, легенды, служившей Гитлеру одним из главных
козырей в его пропаганде. Не видеть в Гинденбурге че-
ловека, подготовлявшего путь для провозглашения от-
крытой фашистской диктатуры, значило закрывать глаза
на действительность, значило продолжать по отношению
к реакции политику удовлетворения ее требований, от
чего она становилась еще боле ненасытной и агрессив-
ной.
Едва только Гинденбург был переизбран, как он от-
благодарил Брюнинга, наиболее активно содействовавше-
го его избранию тем, что бесцеремонно заставил его по-
дать в отставку. Рейсхканцлером был назначен фон Па-
пен, образовавший «кабинет графов и баронов». 20 июля
1932 г. Папен произвел государственный переворот и ра-
зогнал прусское правительство, состоявшее из веймар-
ских партий. Хотя миллионы членов профессиональных
союзов, рабочих партий, организации республиканского
знамени и значительная часть полиции ждали и добива-
лись приказа о противодействии и объявлении всеобщей
забастовки, прусское правительство без всякого сопро-
тивления сдало свои позиции. Таким образом, снова был
98
упущен исторический момент, когда мог наступить по-
ворот в судьбах Германии.
На происходивших одиннадцать дней спустя выборах
нацисты, с которыми Папен не смог столковаться отно-
сительно их участия в правительстве, собрали 13,7 млн.,
то есть 37 проц. всех поданных голосов. На левом фланге
голоса, потерянные социал-демократами, достались ком-
мунистам. Это был наибольший успех, которого нацисты
достигли на выборах. В следующие месяцы гитлеровская
партия жестоко скомпрометировала себя закулисными
переговорами с Папеном и связями с капиталистами, ко-
торые были разоблачены левыми партиями; кроме того,
рабочие усилили оборонительные действия против улич-
ного террора нацистов.
Вследствие этого на выборах 6 ноября 1932 г.
за социал-демократическую партию было подано
71/4 млн. голосов, а за коммунистическую —6 млн., а
нацистская партия потеряла 2 млн. голосов. Она перешла
высшую точку своего успеха и быстро пошла на убыль.
Затем последовали тяжкие поражения на целом ряде об-
щинных выборов, и эти потери немедленно вызвали в пар-
тии, состоявшей из самых разнообразных слоев, тяжелый
кризис и массовый выход ее членов. Гитлеровская партия
исполинскими шагами приближалась к катастрофе.
Нет более убедительного доказательства этому, чем
уже упоминавшийся дневник Геббельса «От «Кайзерго-
фа» до имперской канцелярии».
«В берлинской областной организации очень подав-
ленное настроение. Среди избирателей многие в отчая-
нии» (7 ноября 1932 г.).
«Бодрое сперва настроение в партии теперь уступило
место явной депрессии. Повсюду возникают ссоры, спо-
ры и неприятности» (10 ноября 1932 г.).
«В организации господствует тяжелая депрессия. Ин-
спекторы партии собрались у фюрера. У всех настроение
очень подавленное. Вечером фюрер был у нас дома. Ни-
как не удается создать надлежащее настроение. Мы все
очень удручены, главным образом виду того, что суще-
ствует опасность развала всей партии. Доктор Лей зво-
нит по телефону: положение в партии обостряется с ка-
ждым часом. Фюреру нужно немедленно вернуться в
99
«Кайзергоф»... Фюрер часами ходит по комнате отеля
взад и вперед. Потом он останавливается и говорит:
«Если партия разрушится, то я в три минуты положу ко-
нец всему с помощью пистолета» (8 декабря 1932 г.).
«Больших усилий стоит держать штурмовые отряды и
руководящих партийных работников в боевой готовности.
Нам надо незамедлительно притти к власти» (15 декабря
1932 г.).
«Мы должны собрать все силы для того, чтобы ско-
ва выручить организацию из трудного положения»
(20 декабря 1932 г.).
«В партии очень много склок и неприятностей»
(21 декабря 1932 г.).
Нацистская партия не смогла притти к власти, когда
она стояла на вершине своих успехов. И вот теперь,
когда в ней с каждым часом все больше проявлялось
признаков распада и разложения, когда ее руководитель
в отчаянии думал о самоубийстве, — если бы он осуще-
ствил эту свою единственно разумную мысль! — теперь,
30 января 1933 г., он, глава разбитой и сознающей свое
поражение партии, стал рейхсканцлером и диктатором
Как объяснить это странное противоречие?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо
только представить себе, что означало бы для германско-
го финансового капитала прекращение существования
нацистской партии. Никогда еще германской крупной бур-
жуазии не удавалось столь успешно создать такую мно-
гочисленную партию, какой была национал-социалистская
германская партия. Ни в прошлом столетии, ни перед
первой мировой войной, ни во время ее не было органи-
зации, которая сумела бы мобилизовать на поддержку
шовинистических целей германских монополистов такие
широкие слои мелкой буржуазии, а частично и обнищав-
шие пролетарские слои. В какое сравнение с нацистской
партией могли итти «Оборонный союз» и «Колониальное
общество», «Флотский союз» и «Отечественная партия»,
«Немецкая национальная партия» и «Стальной шлем».
Нацистская партия была идеальным орудием для осуще-
ствления целей германского империализма; в ней име-
лись сотни тысяч людей ожидавших только сигнала для
100
того, чтобы наброситься на все, что противодействовало
интересам подлинных хозяев Германии: сегодня на ком-
мунистов и социалистов, на буржуазных демократов и
евреев, завтра — на весь мир. Можно ли было допу-
стить, чтобы такое оружие заржавело и зазубрилось?
Для того ли миллионы и миллионы золотых марок вкла-
дывались в партию Гитлера, чтобы теперь она развали-
лась? Ведь дело шло не об одном каком-нибудь отряде
германского империализма, — дело шло о многочислен-
ной партии, которую он создал для быстрого и оконча-
тельного достижения своих целей. С прекращением су-
ществования этой партии или хотя бы только с оконча-
тельным ее ослаблением германский империализм ли-
шался своего самого важного политического орудия.
Можно с математической точностью предсказать, что
произошло бы, если бы в этот момент нацистскую пар-
тию не допустили к власти. Ведь экономический кризис
уже шел на спад, а сама нацистская партия с ее привер-
женцами, состоящими главным образом из неустойчивой
мелкой буржуазии, как раз и была политическим поро-
ждением этого кризиса. Ведь после окончания инфля-
ционного кризиса и неудачной попытки Гитлера захва-
тить власть в 1923 г., представители мелкой буржуазии
отвернулись от нацистской партии. То же самое случи-
лось бы и теперь. Этот процесс фактически уже начался
и, что самое худшее для нацистов, многие разочаровав-
шиеся в них, начали переходить к левым. Если бы импе-
риалистам не удалось привести теперь нацистов к власти,
то им пришлось бы на долгое время отказаться от мечты
об открытой фашистской диктатуре, от смелых авантюр
во внешней политике, которые должны были внести но-
вую живительную струю в счета прибылей пушечных ко-
ролей. Все остальные формы капиталистической дикта-
туры обанкротились. Брюнинг ничего не сумел сделать;
Немецкая национальная партия, единственная партия, на
которую мог положиться преемник Брюнинга Папен, не
собрала на выборах в июле и в ноябре 1932 г. даже де-
сяти процентов голосов. Генерал фон Шлейхер — уполно-
моченный рейхсвера — оказался несостоятельным в ро-
ли канцлера уже через несколько месяцев. Что же оста-
валось делать? Если не хотели вернуться к парламент-
101
ской демократии — а господствующий класс меньше
всего хотел этого, — то оставалось только назначить
канцлером Гитлера.
Мы резюмируем.
Тяжелая промышленность, лишившаяся вследствие
первой мировой войны важных баз руды, угля и стали
в Лотарингии, Люксембурге (который до 1918 г. входил
в таможенные границы Германии) и Верхней Силезии,
горела желанием вернуть себе эти области и завоевать
новые. Ее деньги стали источником жизни для нацист-
ской партии, к которой уже в 1930 г. примкнули такие
влиятельные крупные банкиры, как Шахт и Эмиль Георг
фон Штауз, руководитель Немецкого банка — самого
крупного германского банка.
Юнкеры испытывали непосредственно на себе не-
приятности, причиняемые им непрекращавшимися разо-
блачениями левой печати фантастических скандалов с
так называемой «Восточной помощью». Эта «помощь»,
например, дала возможность другу Гинденбурга Оль-
денбургу-Янушау присоединить благодаря субсидии, по-
лученной от государства из средств, предназначенных
для восстановления хозяйства, к своим трем крупным
имениям еще четвертое. Крупные землевладельцы были
особенно заинтересованы в нацистской партии, ибо она
не только стояла за пошлины и субсидии для юнкеров,
но, кроме того, — что особенно важно — отвлекала
сельскую бедноту от мысли об экспроприации крупного
землевладения, пропагандируя вместо этого экспроприа-
цию земель за пределами Германии.
Армия, находившаяся в подчинении у тех же юнке-
ров в генеральских чинах и представлявшая собой реак-
ционное государство в веймарском государстве и под-
держивавшая интимные отношения с нацистской пар-
тией, естественно, очень стремилась к тому, чтобы по-
ставить у власти партию, которая открыто заявляла о
своем намерении разгромить антимилитаристские силы
немецкого народа и начать завоевательный поход по
всему миру. Если некоторые генералы и сам маршал
Гинденбург и относились презрительно к «богемскому
ефрейтору», то все же цель Гитлера была их целью, и
он отдавал в их распоряжение то, чего у них не было
102
и в чем они настоятельно нуждались — многочисленные
кадры одурманенных его демагогией рядовых нацистов.
Нацисты пробрались к власти с черного хода; околь-
ным путем секретных переговоров, происходивших 4 ян-
варя 1933 г. в вилле кельнского банкира и бывшего се-
паратиста барона фон Шредера между Гитлером и Па-
пеном, а на следующий день в Эссене между Гитлером,
Феглером и Шпрингорумом из Стального треста и вскоре
после этого, по свидетельству Кирдорфа, — в его доме.
Сочетание самых низменных материальных интересов,
заговор самой реакционной и крайне шовинистиче-
ской фракции горнопромышленников, крупных банки-
ров, юнкеров и генералов, — вот что привело Гитлера во
дворец рейхсканцлера в тот момент, когда в рядах его
партии образовалась глубокая брешь.
Германская республика погибла
потому, что она сохранила в неприкосновенно-
сти экономический базис реакции — тяжелую про-
мышленность, крупные банки и крупное землевла-
дение;
потому, что она взяла курс, враждебный наро-
ду, возложила на плечи народа всю тяжесть ин-
фляции, репараций и экономического кризиса и
тем самым бросила миллионы людей в объятия
реакции;
потому, что не вырвала из рук реакционеров
военное орудие государства — армию, а также ад-
министративный и судебный аппарат;
потому, что в борьбе с нацистами она действо-
вала нерешительно, но зато тем яростнее боролась
с левыми, разрушая плотину, которая могла бы
сдержать напор нацистских волн;
потому, что, неоднократно нарушая конститу-
цию, а под конец почти игнорируя ее, республика
сама скатилась к диктатуре; она не боролась с
попытками государственного переворота со сторо-
ны открытой реакции, а сама подчинилась ей;
потому, что взаимная борьба среди левых пар-
тий не дала возможности создать единый фронт,
который еще и в последний момент был бы в со-
стоянии помешать торжеству фашизма.
103
Несмотря на то, что с усилением экономического
кризиса, политическая опасность для рабочего движения
все более возрастала, социал-демократы и коммунисты
даже в самые угрожающие моменты не сумели сгово-
риться между собой. Социал-демократические лидеры,
которые в период благополучной конъюнктуры считали,
что все идет как нельзя лучше, и видели разрешение
всех вопросов в «организованном капитализме», теперь,
в период глубокого экономического кризиса, чувствова-
ли себя, по выражению одного из известных социал-
демократических теоретиков Фрица Тарнова, в роли
«врача у постели больного капитализма», И это было
только логично с точки зрения того крыла социал-демо-
кратии, которое все еще не могло избавиться от пред-
ставления, что социализм воплотится в действительность
в результате мирного перехода от высокоразвитого ка-
питализма, обладающего всей полнотой власти.
В рейхстаге социал-демократические депутаты голо-
совали за все антидемократические мероприятия Брю-
нинга, потому что видели в нем «меньшее зло» по срав-
нению с нацистами. История показала, что Брюнинг был
пособником нацистов, что всякая приостановка действия
конституции, всякое проведенное им частичное разруше-
ние демократических учреждений неизбежно должны
были итти на пользу тем, кто ставил себе целью полное
уничтожение демократии. Руководители социал-демокра-
тии цеплялись за букву закона даже тогда, когда реак-
ция давно уже отказалась от этих законов. Стараясь
сохранить легальность, которую фашизм и его реакцион-
ные пособники уже не ставили ни в грош, и из боязни
скомпрометировать себя в глазах буржуазных партий
сотрудничеством с коммунистами, социал-демократиче-
ское руководство отказалось в 1932 г. и даже в январе
1933 г. от проведения решительных мероприятий (массо-
вых демонстраций, всеобщей забастовки, совместного
отпора террору и т. д.), которые одни только и могли
снова привести Германию к парламентской республике
и в дальнейшем сделать реальной демократию, пере-
ставшую существовать даже формально. Если в руково-
дящих кругах социал-демократии верили в возможность
сделать монополистический капитал миролюбивым, то
101
они упускали из виду, что tot самый монополистический
капитал, который за десять лет до этого рассматривал
социал-демократию как защитный вал против коммуни-
стической опасности, а потому считал ее приемлемой для
себя, теперь преследовал отнюдь не оборонные, а широ-
ко наступательные цели, для достижения которых нужна
была не социал-демократия, а агрессивная партия, уни-
чтожающая всякий прогресс и все демократические
элементы внутри страны и проявляющая безудержный
шовинизм во внешней политике.
Но и коммунисты не поняли изменившегося положе-
ния. В тот момент, когда фашизм вел наступление по
всем линиям против буржуазно-демократических завое-
ваний 1918 г., утопией было провозглашать в качестве
альтернативы против угрозы фашизма лозунг «дикта-
туры пролетариата» и социализма, ибо большинство
пролетариата явно еще не было готово к борьбе за
них. Задача заключалась в том, чтобы собрать все силы
для сохранения демократии, которая при всем ее несо-
вершенстве все же обеспечивала рабочим, в известных
пределах, легальную деятельность, свободу объедине-
ний, собраний и печати. Только сделав этот первый
шаг, можно было надеяться пойти дальше. Между тем,
переместив центр тяжести своей повседневной пропа-
ганды на конечные цели, коммунисты заняли негибкую,
догматическую позицию и тем самым создали препят-
ствия для объединенных действий с социал-демократи-
ческой партией, к которым они стремились.
Если бы они ясно показали, что главным врагом,
против которого они ведут наступление, является моно-
полистический капитал и его фашистские агенты, то это,
несомненно, облегчило бы установление лучших отно-
шений с социал-демократией. Вместо этого коммунисты,
раздраженные поведением социал-демократических ли-
деров, повели яростную борьбу против социал-демокра-
тической партии, притом часто в слишком заостренной
форме личных нападок. Они слишком поздно и недоста-
точно ясно поняли, какая пропасть в сущности отделяла
социал-демократическую массу от тех ее лидеров, кото-
рые явно стояли за союз с финансовым капиталом.
Нужно было упорно, терпеливо и тактично испробовать
105
все средства, для того чтобы создать единый фронт ле-
вых партий; ведь обе они несли тяжелые жертвы в
уличных столкновениях с фашистами. Хотя поведение
коммунистов и было психологически понятно ввиду то-
го, что республика с самого начала относилась к рабо-
чим, как мачеха, все же оно облегчало игру тем, кто
отвергал единый фронт даже тогда, когда в 1932 г.
коммунисты круто повернули руль и направили всю свою
ударную силу против фашизма.
Историческая справедливость, а главное — насущные
требования сегодняшнего дня заставляют безоговорочно
осознать и признать ошибки, допущенные партиями, пе-
ред которыми история поставила задачу — превратить
Германию в прогрессивное государство. Упущенного уже
не вернешь, но если прогрессивные элементы извлекут
уроки из прошлого, то Германия приобретет в будущем
иной облик 1.
1 Автор недостаточно решительно разоблачает предательскую
политику реакционных лидеров социал-демократии, расчистивших
Гитлеру путь к власти, и тем самым недостаточно четко показы-
вает, что не коммунисты, а именно руководство социал-демократи-
ческой партии явилось подлинным виновником срыва единого фрон-
та рабочего класса. (Прим. ред.)
МИРОВАЯ РЕАКЦИЯ
И ВЕЙМАРСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Нет сомнения в том, что реакционные круги за гра-
ницей в огромной степени несут ответственность за при-
ход к власти германского фашизма; но этим отнюдь не
умаляется историческая вина германского финансового
капитала и веймарских правительств, содействовавших
ему либо непосредственно, либо путем пассивного созер-
цания его махинаций.
Влиятельные группы международной реакции взя-
лись за дело сразу же после ноябрьской революции
1918 г. С одной стороны, они, правда, стремились к то-
му, чтобы устранить германский империализм как кон-
курента и помеху, но, с другой стороны, им хотелось
сохранить его в качестве жандарма против Советского
Союза. Думая и действуя таким образом, эти группы
считали, возможно, свою политику весьма хитроумной,
но в конечном счете это была политика самоубийства.
Ибо германский империализм, вновь вызванный к жизни
и расправивший плечи, не позволил поставить себя в
подчиненное положение. Он стал наносить удары по всем
направлениям—факт, о котором следовало бы помнить
англо-саксонским кликам, ныне вновь желающим произ-
вести уже однажды неудавшийся эксперимент.
ПООЩРЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ
После заключения перемирия в ноябре 1918 г. вер-
ховный главнокомандующий союзных войск, француз-
ский маршал Фош, поставил себе задачу гальванизиро-
вать германскую реакцию. Когда революционные гер-
манские солдаты и их Советы заняли все мосты на
107
Рейне и склады боеприпасов, чтобы разоружить контр-
революционные части, союзное верховное командование
немедленно вмешалось. В Келе, городе, лежащем на бе-
регу Рейна, против Страсбурга, появился французский
генерал Гиршауер и категорически потребовал: «Ника-
ких Советов и тому подобных штук, понятно?!»
Фош до такой степени боялся германской революции,
что отказался потребовать немедленного роспуска гер-
манского генерального штаба, этой цитадели германско-
го империализма. Он содействовал отходу кайзеровских
войск в Германию нерасформированными соединениями,
чтобы под руководством старого генерального штаба и
нового Веймарского правительства они могли задушить
революцию. Так, по иронии судьбы, французский мар-
шал принял участие в создании костяка будущей гитле-
ровской армии. Другой французский маршал, Петэн,
двадцать лет спустя оказался вождем явно прогитле-
ровского крыла крупной французской буржуазии.
В трех меморандумах (от 28 ноября 1918 г., от 10 ян-
варя и от 31 марта 1919 г.) Фош настаивал на том, что-
бы Германии дозволено было иметь контингент в
200 тыс. солдат, ежегодно призываемых на основе все-
общей воинской повинности. В течение 10 лет это дол-
жно было бы дать Германии 2 млн. обученных солдат.
Фош требовал для Германии и тяжелой артиллерии и
600 легких пушек.
Вскоре после этого, 3 сентября 1919 г., министр
рейхсвера Носке получил возможность заявить в Дарм-
штадте, что из-за угрожающих Германии волнений со-
юзники сообщили о своем согласии отложить сокраще-
ние контингента германской армии. Месяц спустя фран-
цузский премьер-министр Клемансо подтвердил в пала-
те, что с одобрения французского генерального штаба
он удовлетворил просьбу Носке об увеличении количе-
ства пулеметов. На том же парламентском заседании
3 октября 1919 г. Барту, ставший впоследствии мини-
стром иностранных дел Франции, сообщил, что герман-
ская делегация в комиссии по перемирию ходатайство-
вала об оставлении 5 тыс. пулеметов для подавления
германской революции и что маршал Фош заявил о сво-
ем согласии удовлетворить это ходатайство. Вслед за
108
этим депутаты самых различных партий выразили свое
возмущение по поводу того, что союзники содействовали
походу в Прибалтику, предпринятому генералом фон дер
Гольцем с согласия германского правительства — похо-
ду, окончившемуся уничтожением Латвийской советской
республики.
Официальная парижская газета «Тан» сообщила в
октябре 1919 г., что гарнизон Берлина, составлявший
при кайзере 12 тыс. человек, теперь, при Носке, насчи-
тывает 50 тыс. солдат. При этом рупор французскою
министерства иностранных дел газеты «Тан» рассматри-
вала такое разбухание берлинского гарнизона как нечто
вполне оправданное и даже необходимое на том основа-
нии, что в противном случае независимые социалисты и
спартаковцы (так называли себя до учредительного
съезда немецкие, коммунисты в память Спартака — во-
ждя восставших рабов Рима. — А. Н.) захватили бы
власть.
Последовательно продолжая эту политику, Антанта
весной 1920 г. позволила войскам рейхсвера вступить в
так называемую нейтральную зону Западной Германии,
чтобы полностью уничтожить армию рабочих, сфор-
мировавшуюся для обороны против Капповского пут-
ча. О том, как велика была роль Антанты в содействии
германской реакции, свидетельствует не кто иной, как
полковник Д. Л. Хант, — лицо ответственное за поли-
тику американских вооруженных сил в Германии. В сво-
ем официальном отчете об оккупации города и района
Кобленц американцами с 1919 г. он, совершенно не
стесняясь, рассказывает о том, как оккупационная ар-
мия поддерживала шаткую власть кайзеровской адми-
нистрации и снова восстанавливала ее там, где ее уда-
валось на время свергнуть:
«Большим счастьем для Германии было то, что уда-
лось помешать планам независимых социалистов (эта
партия стояла между социал-демократами и коммуни-
стами. — А. Н.). Дух умеренности распространялся со
дня на день все больше и больше, и значительная часть
бывших кайзеровских офицеров оставалась на своих по-
стах. Они оставались на своих постах в оккупированной
области по условиям перемирия... В результате оккупа-
109
ционная армия располагала в высшей степени способ-
ной группой офицеров для выполнения ее приказов...
Во многих случаях наш приход приветствовался офи-
церами, видевшими в этом усиление их собственного
авторитета, ослабленного революцией». (Курсив мой.
— А. Н.)
Так союзники согревали змею на собственной груди,
ибо в конечном счете только победа социализма в Гер-
мании была бы гарантией уничтожения экономических
корней германского империализма и тем самым гаран-
тией разоружения и мира. Препятствовать социализации
Германии и уничтожению германского милитаризма
на практике означало подготовку ко второй мировой
войне.
Но французская реакция, экономическим и политиче-
ским костяком которой был «Комитэ де Форж», это по-
добие организации рурских магнатов, так сильно боя-
лась заразительного влияния на французский народ
победы социалистов в соседней Германии, что предпочи-
тала всегерманский милитаристский финансовый капитал
немецким социалистам — сторонникам мира. Междуна-
родная реакция хотела превратить Германию в оплот
против СССР. Ллойд Джордж сообщает в своих мемуа-
рах «Правда о мирных договорах», что маршал Фош
в схеме широкой интервенционистской войны против
Советского Союза уделил Германии отнюдь немалое
место.
Как бы ни были резки противоречия между Кэ д'Ор-
сэ 1 и Даунинг-стритом 2 по поводу того, которая из двух
великих западных держав должна была бы иметь в
Германии преобладающее влияние, и в Париже и в Лон-
доне было полное единство относительно планов благо-
приятствования германской реакции. В марте 1920 г.
тогдашний английский военный министр Уинстон
Черчилль уточнил точку зрения английских консервато-
ров в одном из своих писем премьер-министру Ллойд
Джорджу:
1 Кэ д'Орсэ— резиденция французского министерства ино-
странных дел в Парижа
2 Даунинг-стрит, 10—резиденция министерства иностранных
дел Великобритании в Лондоне.
110
«С момента перемирия я бы вел такую политику: мир
с немецким народом, война — большевистской тирании,
Возможно, мы находимся накануне всеобщего краха,
накануне анархии, которая распространится на Европу
и Азию. Россия в развалинах... Но Германию еще можна
спасти... Вам следует послать в Берлин первоклассного
дипломата».
Так и случилось. Верным поборником политики, рас-
сматривавшей Германию как бастион против Советского
Союза, был британский посол в Берлине лорд д'Абернон.
Его яростная ненависть к Советскому Союзу, выражен-
ная им без прикрас на каждой странице его книг, за-
шла так далеко, что он противился запрещению фашист-
ских организаций, сочувствуя им как орудию антиболь-
шевистской борьбы. 7 ноября 1920 г. он записал в своем
дневнике: «Считаю французское требование полного ра-
зоружения отрядов местной самообороны и тому подоб-
ных организаций совершенно безумным. Они рубят сук,
на котором сидят... Ведь высшая точка военной опасно-
сти преодолена, а настоящая опасность для Германии за-
ключается в угрозе коммунистических волнений» 1
23 ноября посол делает следующую запись: «Отряды
местной самообороны и отряды организации Эшериха по
сути являются монархистскими и милитаристскими..., но
я считаю опасность, угрожающую слева, значительно
большей, чем угрозу со стороны правых кругов... Все
эти организации, безусловно, смогли бы содействовать
поддержанию порядка» 2.
Ныне каждый, кто следил за историей Германии,
знает, что отряды местной самообороны и организации
Эшериха были опорой фашизма вообще и самой черной
реакции в Баварии в частности. Но они, должно быть
были удобным орудием борьбы, если предполагалось,
как этого хотел д'Абернон и как он об этом писал, раз-
делить Советский Союз и отторгнуть от него азиатские
республики и Украину. Д'Абернон был, конечно, не про-
сто послом. В действительности, он в 20-х годах играл
1 Viscount D'A b е r n о n, Memoiren. Paul List Verlage
Leipzig В. I., S. 104.
2 Ibid., S. 110.
111
роль закулисного руководителя германской политики, о
чем убедительно говорит знакомство с частными доку-
ментами таких государственных деятелей, как Штре-
земан.
ОПАСНАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
Как реагировал господствующий класс Германии на
попытки международных реакционных кругов использо-
вать Германию как шахматную фигуру в игре против
социалистической державы на Востоке?
Как известно, Советский Союз был единственным го-
сударством, которое не признало Версальского договора
и поддержало протест германского народа против него.
Весьма естественно было бы, следовательно, установить
добрососедские отношения с советским государством и
тем самым облегчить и улучшить внутреннее л между-
народное положение Германии.
Вместо этого военные и штатские правители Герма-
нии ухватились за дикую идею — взять на Востоке ре-
ванш за проигранную на Западе войну. Они тешили
себя мыслью о возможности «разумного брака» Герма-
нии с победоносной Антантой — брака, в котором Пе-
троград, а может быть и Москва должны были сыграть
роль приданого. Рассчитывая на это, верховное коман-
дование германской армии в 1919 г. ринулось в балтий-
скую авантюру, финансированную германским прави-
тельством и предпринимательскими организациями как,
например, «Торгово-промышленным съездом». Но хотя
Антанта и одобрила уничтожение немецкими ладскнех-
тами прогрессивных сил в балтийских странах, она по-
требовала возвращения германских войск в пределы
Германии, как только фон дер Гольц и его молодчики,
ставшие впоследствии маршалами Гитлера, перешли к
анексированию захваченных областей.
Именно представители крайней милитаристской реак-
ции не уставали наперерыв предлагать Антанте, только
что разбившей Германию, свою шпагу против Советского
Союза. Генерал барон фон Лютвиц, по поручению Носке
подавивший движение берлинского пролетариата и став-
ший впоследствии инициатором Капповского путча, в
своей книге «В борьбе против революции», вышедшей в
112
1933 г., с обескураживающей откровенностью пишет:
«Крупный промышленник Арнольд Рехберг излагал мне
свои предложения относительно хозяйственного сотруд-
ничества с Францией и Англией в целях экономической
эксплуатации России», а также сообщает, что Рехберг
«во время моих переговоров с Малькольмом (этот гене-
рал был военным представителем Англии в Германии. —
А. Н.) был даже переводчиком... Мы многим обязаны
вниманию и поддержке этого превосходного джентльме-
на (Малькольма)».
Не менее интересной является запись лорда д'Абер-
нона, сделанная им в своем дневнике 11 августа 1920 г.:
«Вести из Парижа говорят, что немецкие дипломатиче-
ские представители добиваются, чтобы Антанта предло-
жила бросить германские вооруженные силы против
Советского Союза». Два года спустя д'Абернон записал:
«В частных переговорах немецкие генералы... только и
говорят о необходимости подавления большевизма, ибо
он может превратиться в опасность для всего мира»1.
Знаменательна дата 27 ноября 1922 г., когда д'Абер-
нон сделал эту запись. Франко-германский конфликт к
этому времени чрезвычайно обострился и шесть недель
спустя вылился в насильственную форму, то есть окку-
пацию Рурской области. И в такой ситуации немецкая
военная клика думала о войне... с Советской Россией,
с единственной державой, протестовавшей против окку-
пации Рура Это лишний раз подчеркивает, что с точки
зрения широких кругов господствующего класса Герма-
нии конфликт с Францией был в сущности лишь ссорой
по поводу размеров доли французов в предприятиях
Рура и в сталелитейных заводах Западной Германии.
Чем серьезнее был конфликт Германии с Францией,
тем больше значительная часть господствующего класса
Германии укреплялась во взгляде на Советский Союз
как на главного своего врага. Советский Союз поднял
свой голос за права немецкого народа и против его
угнетения. Но в то же время в глазах кирдорфов и круп-
1 Viscount D'Abernon, Memoiren. Paul List Verlag,
Leipzig В. II, S. 163.
113
пов он совершил непростительное преступление, свергнув
в собственной стране капитализм и установив социали-
стический общественный строй. В момент острейшего
внешнеполитического кризиса Веймарской республики,
во время оккупации Рура и после полного краха гер-
манской марки германский министр иностранных дел
Штреземан счел возможным в инструктивном письме
германскому послу в Москве, — графу фон Брокдорф-
Ранцау, датированном 1 декабря 1923 г., рекомендовать
ему прямо-таки вызывающий образ действий: «Я наде-
юсь, что Вы... по отношению к теперешним (!) властите-
лям будете держать себя не только как господин, но
и как немецкий граф1 (!)». (Восклицательные знаки
мои. — А. Н.)
Были, конечно, и такие капиталисты, которые поды-
мались выше узких эгоистических интересов собствен-
ного класса, смотря на вещи достаточно широко, чтобы
понимать нужды нации и действовать сообразно с этим.
Одним из них был Ральтер Ратенау, главный владелец
Всеобщей компании электричества, заключивший в каче-
стве германского министра иностранных дел 16 апреля
1922 г. в Рапалло договор с Советским Союзом. Этим
договором советско-германские отношения были постав-
лены на нормальную основу. Стиннес и Гугенберг не
забыли и не простили этого Ратенау. Их печать во весь
голос призывала к травле Ратенау, а два месяца спу-
стя он пал от пуль фашистских убийц.
Классовые предрассудки германских правителей ме-
шали им видеть, что в конечном счете судьба Германии
зависит от ее способности найти базу для продолжитель-
ного мирного сосуществования с Советским Союзом.
Правда, они вели переговоры с Советским Союзом и да-
же заключали с ним торговые соглашения. Эти торговые
отношения оказались весьма благоприятными и выгод-
ными для обеих стран. Но влиятельные слои герман-
ского финансового капитала и юнкерство считали, что
позиция Германии между Западом и Востоком дает им
возможность вести двойную игру. Их внешняя политика
заключалась по сути в том, чтобы вести переговоры с
1 Stresemann, ibid.
114
Востоком с единственной целью — побольше выжать из
западных держав. Эту политику министр иностранных
дел Штреземан назвал однажды на одном конфиденци-
альном заседании «гибкой», то есть маневрирующей на
все стороны, но не ради мира, а ради того, чтобы вдох-
нуть новые силы в германский империализм и создать
для него возможность испробовать эти силы.
Экономическое сближение с Западом, обеспечившее
после войны в Руре приток иностранного капитала в
Германию, нашло свое политическое выражение в за-
ключенном в 1925 г. Локарнском договоре. Лорд д'Абер-
нон и внук архиреакционного саарского промышленника
Штумма, статс-секретарь фон Шуберт — человек запад-
ной ориентации — назвали этот договор «своим детищем».
По этому договору, заключенному между западноевро-
пейскими великими державами и Германией (и некото-
рыми малыми государствами), Германия отказывалась
от ревизии своих западных границ. Но аналогичное обя-
зательство по отношению к восточным границам на-
стойчиво отвергалось германским правительством и в
договор включено не было, в значительной мере благо-
даря благожелательной поддержке точки зрения Штре-
земана английским правительством, желавшим напра-
вить возможную германскую агрессию на Восток. На
конфиденциальном заседании Комиссии по иностранным
делам рейхстага Штреземан даже заявлял, что он рас-
сматривает Локарнский договор как некий инструмент,
при помощи которого вскоре можно будет приступить к
ревизии восточных границ. Истинный смысл Локарно
раскрыл лорд д'Абернон: «Этот договор, — писал он, —
привлекает Германию как равноправного партнера
Франции и Англии к сотрудничеству, направленному к
сохранению существующих в Западной Европе отноше-
ний. Таким способом значительно уменьшается опас-
ность вовлечения Германии в орбиту русского коммуниз-
ма» 1. Министр Ормсбай-Гор заявил от имени консерва-
тивного английского правительства: «Насколько я пони-
маю, спор в Локарно идет вот о чем: свяжет ли Германия
свое будущее с судьбами великих западных держав
1 Viscount D'Abernon, op. cit. В. III, S. 216.
115
или пойдет совместно с Россией на штурм западной
цивилизации? Значение Локарно огромно Оно показы-
вает, что нынешнее германское правительство отходит
от России и связывает свою судьбу с западными держа-
вами» 1.
Год спустя, в сентябре 1926 г. Германия вступила в
Лигу наций. При этом германское правительство, хотя
и с оговоркой, приняло пресловутый 16-й параграф о
прохождении войск, который все, и совершенно справед-
ливо, считали параграфом, направленным против Совет-
ского Союза 2.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ КАРТЕЛИ — ЦЕНТРЫ
АНТИСОВЕТСКОГО ЗАГОВОРА
Описанному выше внешнеполитическому развитию
способствовало образование крупных международных
группировок финансового капитала, подпавших под осо-
бенно сильное немецкое влияние и нередко становив-
шихся центрами антисоветской политики. Мы имеем в
виду картели, среди которых одними из первых органи-
зовались Калийный картель и международный Стальной
трест.
В августе 1924 г. было заключено германо-француз-
ское соглашение по разделу мирового рынка сбыта ка-
лия; официальное образование Калийного картеля по-
следовало в апреле 1926 г., а Стальной трест был осно-
ван в сентябре того же года.
Тот факт, что муки рождения Калийного картеля не-
посредственно совпали с периодом подготовки Локарн-
ского договора и что Стальной трест организовался в
том самом месяце, в котором Германия вступила в Ли-
гу наций, не является случайным совпадением. В после-
1 S а у е г s M. and Kahn A. The Great Conspiracy, Boston
1946, p. 155. Русское издание: Майкл Сейерс и Альберт
Кан. Тайная война против Советской России. Госиноиздат, Москва,
1947 г., стр. 174.
2 Имеется в виду 16-я статья устава Лиги наций о санкциях,
3-й пункт которой гласит: «Члены Лиги... принимают необходимые
постановления для облегчения прохода через их территории сил
всякого члена Лиги, имеющих целью заставить соблюдать обяза-
тельства Лиги». (Прим. ред.)
116
дующие годы мы еще не раз будем наблюдать это сов-
падение важных международных картельных соглашений
с высшими, узловыми точками развития политического
сотрудничества фашистской Германии и западных дер-
жав. Поскольку реакция является внешним политиче-
ским выражением устремлений монополистического ка-
питала, постольку международное объединение сил ре-
акции становится религией картелей — этой формы со-
глашений между монополиями различных наций. Исто-
рический опыт последних десятилетий показывает, что
картели не только имеют своей целью раздел рынков и
установление диктатуры цен для всех, подпавших под
их влияние народов, но что они в то же время нередко
пытаются привести к одному антисоветскому знамена-
телю противоречивые интересы империалистических го-
сударств.
Типична история развития Калийного картеля. До
первой мировой войны Германия владела мировой мо-
нополией на калий, имеющий исключительное значение
не только для развития сельского хозяйства, но и для
химической военной промышленности. Только возврат
Франции Эльзас-Лотарингии о ее обширными запасами
калия подорвал германскую калийную монополию. Ко-
роткий период ожесточенной борьбы с конкурентами
сопровождавшийся демпингом1, организованным калий-
ными магнатами Германии на мировом рынке благодаря
инфляции в стране, опять сменился периодом сближения
с ними. Этому предшествовало прекращение борьбы в
Рурской области. В Париже появился отставной рот-
мистр Арнольд Рехберг, брат которого, Фриц, является
совладельцем второго по величине немецкого калийно-
го концерна «Бурбах», располагающего 30 калийными
заводами и 36 шахтами в Центральной Германии. Круп-
ным акционером «Бурбах» было акционерное о-во «Вин-
терехалль», крупнейший калийный концерн Германии.
Генеральный директор, он же председатель германского
Калийного синдиката, Август Ростерг, зашел в своих
1 Продажа товаров за границей по ценам, значительно более
низким, чем цены на внутреннем рынке, с целью завоевания рын-
ков для экспорта.
117
симпатиях к нацизму так далеко, что под своим соб-
ственным именем публиковал статьи в гитлеровском
«Фелькишер беобахтер».
Арнольд Рехберг на деле обеспечил взаимопонима-
ние между германскими и французскими калийными
фирмами, которые с этого момента и до второй миро-
вой войны диктовали цены на калий на мировом рынке.
Руководителей картеля все время тревожило то обстоя-
тельство, что крупные калийные месторождения Совет-
ского Союза были единственными в Европе, не подчи-
нявшимися картельной диктатуре. Сам Рехберг был ду-
шой всех военных планов, направленных против Советско-
го Союза. Мы уже познакомились с ним как с посредни-
ком между генералом фон Лютвицем и его английским
коллегой Малькольмом. В Париже Рехберг вручил мар-
шалу Фошу конкретный план похода против Советского
Союза, выработанный немецкими генералами Люден-
дорфом и Максом Гофманом, тем самым Гофманом, ко-
торый в 1918 г. навязал Советской России кабальный
Брест-Литовский мирный договор. Позже Рехберг в сво-
их статьях и письмах заявлял, что он заручился под-
держкой не только Фоша, но и Пункарэ и Поля Рей-
но. Как адъютант германского кронпринца во время
первой мировой войны и его личный друг Рехберг полу-
чил доступ в салоны высшей европейской аристокра-
тии и там активно развивал свои антисоветские планы.
Доктрина Рехберга завоевала ему влиятельных друзей
и в Англии. Лорд Мелхэтт, прежде носивший имя сэра
Алфреда Монда, организатор «Импириэл кэмикл инда-
стрис», английского двойника «И. Г. Фарбениндустри»,
профашист и ярый враг рабочих, примкнул к планам
Рехберга. Эти планы поддерживались также видными
католическими церковниками, как, например, кельнским
кардиналом Шульте, игравшим роль влиятельного по-
средника между Рехбергом и Фошем.
Концепция Рехберга, изложенная им уже в 1919 г.
в книге «Во что обошелся Антанте мирный договор?»,
тем более примечательна, что он предложил ее с неко-
торыми вариантами и с одобрения многих крупных ка-
питалистов Германии и после второй мировой войны. Он
предложил 30-процентное участие Англии и Франции
118
(теперь, разумеется, также и Америки) в германской
промышленности на том основании, что в таком случае
эти державы «считали бы желательными для себя
высокие доходы германской промышленности, в которых
они были бы заинтересованы в финансовом отношении»
(стр. 126). Этот столь основательно подготовленный в
экономическом отношении блок держав должен быть, по
мысли Рехберга, в политическом и военном отношении
направлен против Советского Союза. Не остается ника-
ких сомнений относительно чрезвычайно корыстных мо-
тивов этого плана, поскольку он требовал, чтобы марио-
неточное правительство, которое, по его замыслам, дол-
жно было быть посажено в Москве в результате воен-
ной интервенции, передало капиталистическим державам
все государственные владения в Советском Союзе, как-
то: лесные богатства, руду и другие полезные ископае-
мые, включая уголь, а также прочие недвижимые цен-
ности. Само собой разумеется, что и вся работа рус-
ских железных дорог должна была бы быть подчине-
на германо-франко-английским концернам. Таков был дух,
господствовавший в международном Калийном картеле.
Главную роль в переговорах по основанию Стально-
го картеля, начатых в феврале 1926 г. в Люксембурге
и успешно закончившихся в сентябре того же года, иг-
рали Фриц Тиссен и Эмиль Майриш — председатель
«Арбед» — горнопромышленного концерна, управление
которого находилось в Люксембурге, а владения — во
Франции, Бельгии, Люксембурге, в Саарской и Рейн-
ской областях. О фашистской политике Фрица Тиссена
мы уже писали. Его внешнеполитическая линия соот-
ветствовала его внутриполитической и экономической
линиям. Одна из причин, по которой он в начале второй
мировой войны рассорился с нацистской партией, так
долго пользовавшейся его щедрым покровительством,
заключается в том, что он не одобрял стратегии Гитле-
ра. Он хотел, как он сообщает об этом в своей книге
«Я оплачивал Гитлера», вышедшей в Нью-Йорке в
1941 г., чтобы война с самого начала была направлена
исключительно против Советского Союза.
Не случайно, что переговоры по организации Сталь-
ного картеля велись именно в Люксембурге, где в таких
119
предприятиях, как «Арбед», франко-германский союз
осуществлялся на практике. Франко-германский промы-
шленный альянс, как предшественник политического и
военного союза между обеими странами, главное острие
которого должно было быть направлено на Восток, —
таков был план, изложенный Тиссеном во время люк-
сембургских переговоров в 1926 г.
Та же самая тема была затронута и во время гер-
мано-французских переговоров, имевших место в 1931 г.
в Париже, а в 1932 г. — снова в Люксембурге. Об этих
переговорах руководители неофициальной германской
делегации — барон Франц фон Папен и Арнольд Рех-
берг — сделали свой первый отчет в немецком «Клубе
господ» 27 февраля 1931 г. При этом выяснилось, что
Папен и Рехберг под предлогом посещения немецких
католиков во Франции вели в Париже переговоры по за-
ключению тройственного соглашения между Францией,
Германией и полуфашистской Польшей Пилсудского.
Целью этого пакта трех держав, к которому позже дол-
жны были присоединиться и другие государства, было,
конечно, образование антивосточного блока. На уже упо-
минавшемся выше заседании «Клуба господ» Папен,
имевший бесчисленную родню среди финансовых магна-
тов и аристократов западноевропейских стран, заявил:
«Тройственное соглашение должно быть заключено с
расчетом на борьбу против большевизма». В том же са-
мом «Клубе господ» и в тот же вечер Арнольд Рехберг
говорил:
«Благодаря картелизации химической и тяжелой про-
мышленности Германия и Франция экономически уже
так сильно связаны, что политический и военный их со-
юз становится абсолютной необходимостью».
В конференции, состоявшейся весной 1932 г. в Люк-
сембурге, принимали также участие, как сообщила об
этом левая католическая печать Германии, представите-
ли «Комитэ де Форж», известного объединения фран-
цузской тяжелой промышленности. Эти представители
заявили, что они согласны с увеличением контингента
германской армии втрое и с оснащением ее современ-
ным тяжелым вооружением. Генеральные штабы обеих
держав должны были перейти к тесному сотрудниче-
120
ству друг с другом, чтобы сообща противостоять «угро-
жающей с Востока большевистской опасности».
Если магнаты железа, стали и калия мечтали разви-
вать свои картельные отношения с крупными француз-
скими капиталистами, основываясь на географической
близости месторождения руды и калия в стране по ту
сторону Рейна, то германская химическая промышлен-
ность стремилась завязать связи преимущественно с
Америкой, где химическая промышленность со време-
ни первой мировой войны сделала колоссальный шаг
вперед.
Количество международных картельных сделок
«И. Г. Фарбен» никогда не удавалось точно устано-
вить даже специалистам по картелям — эти сделки ис-
числяются сотнями. Уже 1 января 1926 г. предприятия
треста «И. Г. Фарбен» заключили соглашения с амери-
канским концерном Дюпона. По этому соглашению ми-
ровой рынок пороха был поделен между «И. Г. Фарбен»,
Дюпоном и английским «Импириэл кэмикл индастрис».
В 1929 г. образовалось «Америкэн И. Г.», в котором со-
средоточились предприятия треста «И. Г. Фарбенинду-
стри», расположенные в США, Формально «Америкэн
И. Г.» принадлежало не «И. Г. Фарбен», а Базельскому
химическому «И, Г.». Но эта швейцарская маска, кото-
рой обзавелись на всякий случай, была слишком про-
зрачна, ибо председатель треста «И. Г. Фарбен» Герман
Шмиц возглавлял в то же время и химическое «И. Г.»,
а в качестве руководителя «Америкэн И. Г.» подвизался
не кто иной, как брат Германа Шмица — Дитрих. В на-
блюдательный совет этой американской основной ком-
пании входил между прочим и Уолтер Тигль — руко-
водитель крупнейшего предприятия могущественнейшего
капиталистического государства на земле — «Стандарт
ойл». С этим предприятием трест «И. Г. Фарбен» был
связан картельным соглашением, а «Америкэн И. Г.»
владело в нем пакетом акций. В наблюдательном сове-
те «Америкэн И. Г.» занял место и Эдзель Форд—сын
Генри Форда, совместно с которым «И. Г. Фарбен» вла-
деет фордовскими заводами в Кельне. С американским
алюминиевым трестом («Алкоа») «И. Г. Фарбен» точно
так же был связан картельными договорами и совмест-
121
ными владениями в американской магниевой промыш-
ленности.
Любопытно, что картельные союзники «И. Г. Фарбен»
принадлежат к числу богатейших семейств в США, —
это Форд с состоянием в 625 млн. долл., Дюпон —
573 млн. долл., Рокфеллер («Стандард ойл») — 396 млн.
долл. и Меллон («Алкоа») — 390 млн. долл.
Мы назвали Калийный картель, Стальной картель и
картели «И. Г. Фарбен». Кроме них были сотни других.
В 1928 г. Крупп, например, заключил картельный до-
говор с «Дженерал электрик». Это соглашение сделало оба
концерна обладателями мировой монополии на воль-
фрам-карбид, то-есть металл, который, будучи приме-
шан к стали, сообщает ей исключительную твердость.
С помощью этого металла вооружение германской ар-
мии значительно двинулось вперед.
За 14 лет существования Веймарской республики
иностранные капиталисты саботировали дело германской
демократии. В особенности поощряли германскую реак-
цию английские консервативные круги, круги француз-
ского «Комитета металлургических заводов» и амери-
канских трестов. Б своих собственных странах они вели
и ведут ожесточенную борьбу против профсоюзов, по-
литических рабочих партий и демократизации, ибо ос-
лабление истинной демократии во всем мире они рас-
сматривают как предпосылку усиления их господства в
собственной стране и в других странах. То, что они сво-
ей политикой в период с 1918 по 1923 г. дали подняться
своим конкурентам и позволили германскому империа-
лизму снова бряцать оружием, говорит только о проти-
воречиях в политике международного финансового капи-
тала и о его неспособности к мирной организации мира.
«ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ» БОГАЧЕЙ
Получив власть, руководители национал-социалист-
ской партии стали делать противоположное тому, что
они обещали в своей программе. Махровый реакционер
Фриц Тиссен, владелец Стального треста, наследник на-
копленного его отцом колоссального состояния, был на-
значен государственным комиссаром Рейнской области
и Вестфалии.
Руководители четырех нацистских областей, где на-
ходились копи, металлургические заводы и другие пред-
приятия Тиссена, опубликовали в немецкой печати в
1933 г. следующее раболепное письмо Тиссену:
«Вы стали для нашей области высшей государ-
ственной властью в вопросах экономической поли-
тики. В связи с этим я дал распоряжение всем моим
бюро обращаться по всем этим вопросам, за
исключением аграрных, непосредственно к Вам и
Ваше решение считать для себя обязательным».
То, что происходило на Рейне и в Руре, происходило
и по всей Германии. В июле 1933 г. образовался так
называемый «Генеральный совет германского хозяйст-
ва», в задачу которого входило заниматься организа-
цией германской экономики совместно с гитлеровским
правительством. Ни один ремесленник, ни один купец,
не говоря уже о рабочих, не получили доступа в этот
«Генеральный совет», а Тиссен и Феглер, Бош из
«И. Г. Фарбен», генеральный директор Дин из Калийного
синдиката, банкир барон фон Шредер, глава Частно-
коммерческого банка Рейнгардт, Карл Фридрих фон
Сименс — все они на первой фазе гитлеровской дикта-
туры составили высшее экономическое руководство
страной.
123
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СОБЫТИЙ 30 ИЮНЯ 1934 г.
Как же обстояло дело с мелкой буржуазией? Людей,
которых нацистский «Боевой союз промыслового средне-
го сословия» после прихода Гитлера к власти послал в
дирекции крупных промышленных и торговых предпри-
ятий в качестве уполномоченных, членов руководства,
членов наблюдательных советов с целью представлять
интересы «среднего сословия»,— этих людей вышвырну-
ли оттуда по распоряжению министра хозяйства гитле-
ровского правительства в августе 1933 г. Уже 7 июля
заместитель Гитлера Рудольф Гесс запретил какие бы
то ни было действия против универсальных магазинов,
хотя параграф 16-й нацистской программы обещал их
немедленную сдачу в наем мелким торговцам по деше-
вым ценам. Наконец, осенью того же года «Боевой со-
юз» был распущен. Мавр сделал свое дело — послужил
трамплином для Гитлера,—теперь мавр мог уйти.
Миллионы мелкобуржуазных сторонников Гитлера
почувствовали, что тут что-то неладно. Ремесленники и
мелкие купцы — последователи Гитлера, опьяненные
его успехом, видели в нем мессию. По его слову они
выступили в поход, чтобы уничтожить марксизм. Они
убивали социалистов и коммунистов, они врывались в
помещения партийных организаций и в редакции левых
газет, они патрулировали перед еврейскими магазинами,
чтобы там никто ничего не покупал. Разгоряченные
борьбой, они хотели теперь пожинать ее плоды. Но не
тут-то было. Торжествующие победу бойцы увидели,
что за столом пируют другие, а им перепадают только
жалкие крохи. Правда, из универсальных магазинов
выбросили их владельцев-евреев, но Карштадт и Тиц,
Эпа-концерн и Шокен перешли в исключительную собст-
венность Немецкого банка, Дрезденского банка,
Частно-коммерческого банка и в руки целого ряда арий-
ских миллионеров-промышленников. Мелкие производи-
тели представляли себе дело иначе, но Гитлер и стоящие
за ним крупные капиталисты представляли себе это дело
именно так. Для них антисемитизм всегда был не чем
иным, как способом отвлечь народ от его настоящих
врагов, а также способом увеличить свои владения и
свою власть. Когда сто лет назад французские средние
124
классы помогли разгромить рабочих в парижской битве
в июне 1848 г., Карл Маркс писал: «Мелкие буржуа с
ужасом поняли, что, разбив рабочих, они без сопротив-
ления отдали себя во власть своих кредиторов» 1.
Немецкие мелкие буржуа, конечно, вовсе не поняли
этого в 1933 г., но смутно и неопределенно они чувство-
вали, что что-то не в порядке. Все громче и громче раз-
давался призыв к «новому перевороту». Этот призыв шел
из кругов нацистских сторонников и штурмовых отрядов.
Руководство штурмовиков становилось рупором разоча-
рованных. Недовольство тем, что Гитлер нарушил свои
социальные и экономические обещания стало исходным
пунктом конфликта, который в 1933—1934 гг. все более
и более обострялся и, наконец, разразился кровавой
грозой 30 июня 1934 г. Убийство капитана Рема и мно-
гих сотен руководителей штурмовых отрядов и рядовых
штурмовиков раз и навсегда положило конец попытке
представителей мелкой буржуазии играть самостоятель-
ную роль, а призыв к перевороту был заглушен раската-
ми залпов эсэсовских карательных отрядов. Не будем
долго останавливаться на объяснениях, данных впо-
следствии Гитлером и Геббельсом, — распутная личная
жизнь Рема и его окружения, которой они задним чис-
лом возмущались, была им с самого начала очень хоро-
шо известна, а что касается аморальности, то не Геб-
бельсу, известному своими скандальными любовными
историями, и не Герингу, безудержному грабителю чу-
жой собственности, было говорить об этом. Они вос-
пользовались случаем, чтобы во время этой грандиоз-
ной расправы уничтожить целый ряд своих конкурентов
из реакционного лагеря.
Варфоломеевская ночь, канун которой Гитлер (и это
знаменательно!) провел на вилле Круппа в Эссене,
освятила союз Гитлера с финансовым капиталом и с
генералитетом рейхсвера. 30 июня уберегло авторитет
этого генералитета от посягательств и притязаний
мелкобуржуазных руководителей штурмовых отрядов.
Теперь Гитлер выдержал свое решающее испытание.
Теперь стоявшая во главе Германии камарилья — этот
1 Карл Маркс, Классовая борьба во Франции. М. Л. 1934,
стр. 234.
125
союз старых и новых реакционеров — могла объеди-
ниться вокруг Гитлера как преемника рейхспрезидента
фон Гинденбурга, скончавшегося 2 августа 1934 г.
Теперь, после кровавого искоренения оппозиции в соб-
ственных рядах, можно было в ноябре того же года
официально и окончательно при помощи указа об «ор-
ганическом построении германской экономики» узако-
нить диктатуру миллионеров.
УЗАКОНЕНИЕ ДИКТАТУРЫ МИЛЛИОНЕРОВ
В силу упомянутого выше указа было создано 6 им-
перских хозяйственных групп, которым, по трехстепен-
ной иерархии, были подчинены 44 хозяйственные группы,
350 специальных групп и 640 специальных подгрупп.
Эта столь запутанная на первый взгляд сеть организа-
ций в действительности подчиняла все германское хо-
зяйство диктатуре богатейших из богачей. На герман-
скую экономику в силу этого закона распространился
так называемый «фюрерский» принцип. Во главе каж-
дой имперской группы были поставлены миллионеры, за
исключением группы ремесел, которой как «несовершен-
нолетней» руководил имперский министр хозяйства«
Руководители имперских хозяйственных групп либо лич-
но принадлежали к числу миллионеров, как, например,
Шмитт, либо, как Шахт и Функ, принадлежали к числу
их активных подручных. Всякое выборное начало в хо-
зяйственных объединениях было отменено, так что их
руководители пользовались неограниченной властью. От
них исходили решения, касающиеся личного состава,
бюджета и работы подчиненных им группировок. Важ-
нейшей из шести имперских групп (промышленность,
торговля, банки, страхование, энергетика и ремесла), а
именно имперской группой промышленности, руководили
последовательно директор концерна Флика — Тенгель-
ман, текстильный барон Дириг и, наконец, генеральный
директор концерна Маннесмана Вильгельм Цанген.
По тому же самому закону «органического построе-
ния германской экономики» была учреждена имперская
хозяйственная палата, которой были подчинены 18 хо-
зяйственных палат в провинциях. Во главе имперской
126
хозяйственной палаты стал Альберт Пич, руководитель
электротехнических заводов в Мюнхене, член наблюда-
тельного совета заводов Сименса-Шуккерта и других
крупных предприятий, а также член президиума товари-
щества «Юго-Восточная Европа». Руководителями про-
винциальных хозяйственных палат были назначены
председатели промышленных и торговых палат. Все это
были почти исключительно крупные промышленники и
банкиры либо их представители. Хозяйственным пала-
там были предоставлены большие полномочия по рас-
пределению заказов и сырья. Нетрудно было предви-
деть, что в результате руководители хозяйственных
палат направляли заказы и сырье преимущественно на
свои собственные заводы, в то время как мелкие пред-
приниматели и ремесленники оставались обычно с пу-
стыми руками. Достаточно посмотреть на состав руко-
водства хозяйственных палат, чтобы убедиться, что он
целиком принадлежал к высшим слоям общества. Так
были назначены:
по Центральной Вестфалии — сперва генеральный
директор тиссеновского «Бохумского объединения»
Борбет, заседавший по меньшей мере в 20 наблюда-
тельных советах; позже его сменил кто-то из «старой
гвардии» Гитлера;
по Кёльну и Рейнской области — банкир барон
Курт фон Шредер, бывший членом 27 наблюдательных
советов; его банк финансировал предприятия тяжелой
промышленности в Западной Германии;
по Дюссельдорфу — член многих наблюдательных
советов машиностроительных заводов Карл Цуккер;
по провинции Нормарк и Гамбургу — сперва дирек-
тор Дрезденского банка Хюббе, а потом крупный импор-
тер Де ла Камп, состоявший в наблюдательном совете
крупного машиностроительного завода Кампнагеля в
Северной Германии;
по Померании — владелец ткацких, прядильных и
мешочных фабрик Эрвин Фенглер;
по Бремену — Карл Больмайер, владелец фирмы и
член наблюдательного совета крупных пароходных ком-
паний и других предприятий;
127
по восточной Пруссии — директор фабрики круп-
ного целлюлозного концерна «Цельштоф-Вальдгоф»
Генрих Рис;
по Нижней Саксонии — Эвальд Геккер, председатель
наблюдательного совета металлургического завода
«Ильзедер-Хютте», крупной строительной фирмы «Босвау
и Кнауэр» и т, д., заместитель председателя Частно-ком-
мерческого банка, член наблюдательного совета многих
других крупных предприятий;
по Берлину и Бранденбургу — Рейнгардт, председа-
тель наблюдательного совета Частно-коммерческого бан-
ка и 11 других крупных акционерных обществ, член
наблюдательного совета 8-ми других фирм, в том числе
«А.Э.Г.», Шеринга и т. д.;
по Силезии — Отто Фицнер, член правления горно-
промышленного концерна наследников Гише и член
наблюдательного совета Немецкого банка;
по Гессен-Нассау — Карл Люэр, председатель прав-
ления заводов «Опель», председатель наблюдательного
совета акционерного общества по обработке металлов во
Франкфурте и член наблюдательного совета других
крупных промышленных предприятий;
по Тюрингии — владелец многих фабрик Рейнгольд
Тиль;
по Магдебургу — совладелец нефтяных и химических
заводов Вильгельм А. Фаренгольц;
по Саксонии — Вильгельм Вольфарт, член правления
и директор заводов «Цейсс-Икон»;
по Баварии — Альберт Пич, директор электротех-
нических заводов в Мюнхене, член наблюдательного со-
вета фирмы Сименс-Шуккерт, Баварского Ллойда, пиво-
варенных заводов Леве и т. д., президент имперской хо-
зяйственной палаты;
по Бадену — нацистский премьер-министр Келер;
по Рюртембергу — фабрикант Фриц Ким, член наблю-
дательного совета фирмы Гумбольт-Дейц (концерн
Клекнера) и т. д.;
по Саарской области — Бодо Кархер, владелец шу-
рупных и сталелитейных заводов.
128
Особого внимания заслуживает то обстоятельство,
что официальным законом гитлеровского правитель-
ства управление государственным хозяйственным аппа-
ратом было передано небольшой кучке крупных капита-
листов.
Между прочим благодаря этому процессу совершен-
но стерлась та еле уловимая разница, которая в нацист-
ской пропаганде делалась прежде между так называе-
мым «приобретательским» и «творческим» капиталом. Под
первым разумели банковский капитал, под вторым —
промышленный. Совершенно естественно, что эта дифе-
ренциация имела целью одурачить народ, отвлечь его
внимание от лиц, действительно ответственных за его
бедственное положение, и заслужить благорасположе-
ние воротил тяжелой индустрии и «арийских» банкиров
по отношению к нацистской партии, ибо в практической
экономической жизни никакой такой разницы не суще-
ствовало, не говоря уже о том, что не было и никаких
противоречий. Ведь эпоха финансового капитализма тем
и характерна, что банковский и промышленный капи-
талы срастаются, что представители крупных банков
сидят в наблюдательных советах всех важнейших про-
мышленных предприятий и имеют там свои паи и что,
наоборот, в списках членов наблюдательных советов
крупных частных банков изобилуют имена пушечных
королей Западной Германии, магнатов химических кон-
цернов и других крупных промышленных воротил.
ГИТЛЕРОВСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРЕДОСТАВЛЯЕТ КАРТЕЛЯМ
ВСЮ ПОЛНОТУ ВЛАСТИ
Завершением подчинения немецкой экономики дик-
татуре финансового капитала, узаконенного в ноябре
1934 г., была разрешенная правительством персональная
уния между руководителями или управляющими делами
хозяйственных групп и соответствующим руководством
картелей. Картельным магнатам это давало возможность
обеспечить свою власть над всеми отраслями хозяйства
при помощи таких мероприятий, применение которых со-
ставляло прерогативу руководителей хозяйственных
групп.
129
Если Веймарская-республика практически ничего не
сделала для ограничения власти картелей, то «Третья им-
перия» официально обеспечила им совершенно беспри-
мерное господствующее положение, ибо указом гитле-
ровского правительства о картелях от 15 июля 1933 г.
создавались принудительные картели, получившие пол-
номочия картелизировать все «дикие» предприятия и
запрещать организацию новых. В силу этого всякая по-
пытка высвободиться из-под власти картелей расценива-
лась как бунт против государственной власти нацистов
Власть картелей над их членами и над «дикими» стала,
таким образом, абсолютной. Всякий, кто пытался об-
ходить цены, установленные картельными магнатами, и
продавать свою продукцию по более дешевым ценам,
подвергался беспощадному бойкоту, а в условиях «Треть-
ей империи», сделавшей картели официально признан-
ными организациями, такой бойкот был равносилен эко-
номической смерти. Только признанные картелем торгов-
цы и промышленники получали товары и сырье А при-
знавался только тот, кто располагал определенным ми-
нимумом оборотных средств. Например, в радиопромыш-
ленности минимальный капитал составлял 30 тыс. марок,
розничные торговцы сигаретами с конца 1938 г. снабжа-
лись только в том случае, если их годовой оборот был не
ниже 5 тыс. марок. Одно это мероприятие разоряло эко-
номически сотни тысяч отдельных лиц и это были, ра-
зумеется, как всегда, малоимущие.
Вдобавок все важнейшие картели были так назы-
ваемыми картелями квот, то-есть чем выше была квота
продукции промышленника, тем большим числом голо-
сов он пользовался в картеле. Таким образом, политика
картелей диктовалась немногочисленными крупными
промышленниками, обладавшими высокими производ-
ственными возможностями и наибольшим числом голосов,
и все важнейшие картели превращались тем самым в по-
слушное орудие нескольких крупных концернов. Сколь
велико было значение этого факта, иллюстрируется хотя
бы тем, что, по сведениям исследовательского конъюнк-
турного института за 1936 г., все сырье и полуфабрикаты
были картелированы. Таким образом, тенденция подчи-
нения картелей крупнейшим магнатам экономики.
130
присущая эпохе монополистического капитализма, была
еще более усилена мероприятиями нацистского прави-
тельства. Картельная политика этого правительства озна-
чала ликвидацию раз и навсегда независимых коммер-
сантов, ремесленников и мелких фабрикантов.
Ссылаясь на древнегерманский принцип «фюрер-
ства», гитлеровский режим установил в экономике ту же
систему диктатуры, что и в политике. Во всех отраслях
промышленности и торговли мультимиллионеры были
произведены в генералы, командующие хозяйством.
Мелкой буржуазии была обещана передача универсаль-
ных магазинов и предоставление возможности прило-
жить свои силы во всех областях экономики. В действи-
тельности же произошло совсем обратное. «Третья импе-
рия», превратившая всю Германию в прусскую казарму,
поставившая экономику на службу готовившейся войне,
низвела ремесленников, коммерсантов и фабрикантов
товаров широкого потребления на положение рядовых,
судьбу которых безапелляционно решали магнаты тяже-
лой промышленности, крупных банков и химического
капитала. Знаменитый принцип «фюрерства», расхвали-
ваемый нацистами «как высшая стадия демократии»
оказался на деле частью программы милитаризации Гер-
мании, а также замаскированной формой господства фи-
нансовых магнатов, не контролируемых парламентом и
не подлежащих критике ни со стороны печати, ни со
стороны каких-либо партий, ни со стороны обществен-
ных организаций.
«РЕФОРМА» В ЦЕЛЯХ ЛИКВИДАЦИИ
МЕЛКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ
Через три года после «организации» германского
хозяйства соответственно желаниям миллионеров, в ок-
тябре 1937 г. вступила в силу так называемая «юриди-
ческая реформа акционерных обществ». Одним росчер-
ком пера она приговорила к смерти все акционерные
общества с капиталом менее 100 тыс. марок и запретило
основание новых обществ с капиталом менее чем в
500 тыс. марок. Этот закон ужасающим образом спо-
собствовал умиранию экономически самостоятельной
131
132
средней и мелкой буржуазии. Вот что говорит об этом
официальная статистика:
Акционерные об-ва с капиталом менее 100 тыс, марок
Год Количество Общий капитал в млн. марок
1931 2720 98,6
1936 1445 62,1
1939 526 21,6
1940 447 18,3
1941 368 15,6
1942 328 11,3
Акционерные об-ва с капиталом от 100
дo 500 тыс. марок
Год Количество Общий капитал в млн. марок
1931 3340 762,3
1936 2418 579,1
1939 1687 402,4
1940 1681 400,7
1941 1645 392,6
1942 1515 354,0
Ликвидации обществ с небольшим капиталом сопут-
ствовало одновременное увеличение богатств акционер-
ных обществ с крупными капиталовложениями. С 1933
и по 1942 г. средние размеры капитала немецких акцио-
нерных обществ поднялись с 2,3 почти до 5,4 млн. марок.
Эта концентрация капитала была весьма характерным
явлением при нацистском режиме. Приводимые ниже
цифры наглядно показывают рост влияния крупнейших
акционерных обществ:
Общее
количество
акпионерных
обществ
Капитал
в млрд.
марок
Количество ак-
ционерных об-в
с капиталом в
5 млн. марок
и выше
Общий капитал
акционерных
об-в с капита-
лом в 5 млн.
марок и выше
(в млрд марок)
1941 5418 24,9 779 20,2
1942 5401 29,1 877 24,2
Оказывается, что в 1942 г. (кульминационный пункт
господства нацизма) 16 проц. всех акционерных об-
ществ сконцентрировали в своих руках почти 84 проц.
всего капитала. Если ограничить данные еще более уз-
ким кругом и взять только общества с капиталом свыше
50 млн. марок, то окажется, что в том же 1942 г, 107 об-
ществ обладали капиталом в 14,15 млрд. марок. В 1943 г,
этих обществ было уже 108 и располагали они капита-
лом в 14,64 млрд. марок; иначе говоря, 2 проц. всех
акционерных обществ владели почти половиной всего
национального капитала.
Гитлеровское правительство отличалось от других
капиталистических правительств не столько тем, что оно
нарушило все свои обещания, данные мелкой буржуа-
зии, сколько тем, что оно само расправилось со многими
сотнями тысяч отдельных ее представителей. Если де-
креты о картелях и «юридическая реформа акционерных
обществ» покончили прежде всего с мелкими промыш-
ленными предпринимателями, то другие мероприятия
правительства нанесли уничтожающие удары ремеслен-
никам и торговцам. По указанию правительства в 1937 г.
начали закрывать десятки тысяч розничных магазинов
на том лишь основании, что их оборот был недостаточ-
но высок или что соответствующая отрасль торговли бы-
ла слишком «перегружена». Таким образом, мелкие ком-
мерсанты не только не получали никакого содействия со
стороны властей, но были просто сброшены со счетов.
Так, например, маннгеймские власти в конце 1938 г.
распорядились закрыть 40 проц. продуктовых магазинов,
годовой оборот которых был ниже 10 тыс. марок. Анало-
гичное явление имело место и в других городах. Целью
этого мероприятия было, как выразился д-р Зируп, пред-
седатель имперского управления по страхованию безра-
ботных в феврале 1938 г., «ускорить переход мелких и
мельчайших самостоятельных предпринимателей из роз-
ничной торговли к профессиям рабочих и служащих».
УДУШЕНИЕ МЕЛКОЙ БУРЖУАЗИИ
Молох военной промышленности требовал все новых
и новых жертв. Их доставляло ему правительство, бес-
церемонно душившее мелкую буржуазию и при помощи
административной и полицейской силы пополнявшее ее
представителями ряды пролетариата. Нацистская печать
133
на всех перекрестках кричала о «преимущественном пра-
ве на существование крупных предприятий, обусловлен-
ном отныне объемом и характером основной националь-
но-политической задачи», то-есть, работой на подготов-
лявшуюся войну. Следовало «ликвидировать нерентабель-
ные предприятия строительного и ремесленного характе-
ра, чтобы использовать этих ремесленников в качестве
рабочих-специалистов для задач 4-летнего плана» 1.
Действительно, количество немецких ремесленных
предприятий с 1 апреля 1936 г. до 1 апреля 1938 г. сни-
зилось на 104 тыс.2. Затем темп форсировался еще боль-
ше. В результате с 1938 по 1939 г. в административном
порядке было закрыто не менее 76 тыс. ремесленных
предприятий, следовательно, власти ликвидировали по
208 ремесленных предприятий в день» 3.
Гитлеровская война содействовала ускоренной лик-
видации как предприятий с одним рабочим, так и пред-
приятий, располагающих незначительным количеством
рабочей силы. При этом дело касалось предприятий,
работавших по производству товаров широкого потреб-
ления. В 1940 г. началась так называемая «чистка» мел-
ких предприятий комиссиями бирж труда отдельных зе-
мель. О результате этого мероприятия мы узнаем сле-
дующее: «На основе обследования предприятий в прош-
лом году было высвобождено круглым числом 480 тыс
рабочих, что значительно содействовало обеспечению
военной экономики. Нынешней весной обследование
предприятий было значительно усилено. Высвободить
рабочую силу должны в основном предприятия, выра-
батывающие продукцию гражданского характера» 4.
Конечную стадию развития этого процесса определи-
ли декреты от 27/I 1943 г., в силу которых большинство
из еще уцелевших ремесленных предприятий и рознич-
ных магазинов закрывалось во имя мобилизации свежих
резервов рабочей силы.
1 «Франкфуртер цейтунг»; 14 февраля 1937 г.
2 «Эссенер националь цейтунг», 21 августа 1938 г.
3 «Дейче альгемейне цейтунг», 29 июля 1939 г.
4 Бюллетень Немецкого банка, 31 мая 1941 г.
134
Если современное капиталистическое развитие в конеч-
ном счете приводит к ликвидации мелкой буржуазии,
то можно сказать, что гитлеровский режим энергично
способствовал усилению этой тенденции. «Капиталисти-
ческая частная собственность есть первое отрицание ин-
дивидуальной, частной собственности, основанной на
собственном труде», говорит Карл Маркс в «Капи-
тале» 1.
Полное разорение немецкой мелкой буржуазии ни в
коем случае не является результатом поражения Герма-
нии во второй мировой войне. Это разорение сознатель-
но начала гитлеровская диктатура с первого дня своего
существования и усиливала его с каждым годом во имя
увеличения прибылей военной промышленности, во имя
подготовлявшейся нацизмом и в конце концов развязан-
ной им агрессивной войны.
То, что нацисты выдавали свою экономическую по-
литику за социалистическую, являлось неслыханной де-
магогией. При этом тот непреложный факт, что эконо-
мика «Третьей империи» руководилась государством,
они выставляли как доказательство ее антикапиталисти-
ческого характера. Разумеется, экономика при гитлеров-
ском режиме должна была управляться государством,
ибо в противном случае Германия не смогла бы таким
бешеным темпом подготовиться к агрессивной войне, но
это государственное руководство экономикой было до-
верено богатейшим из богачей и осуществлялось с пря-
мой выгодой для них.
Для всякой военной экономики (так было и во время
первой мировой войны) характерны регулирующие ее
мероприятия государства. Но никому и в голову не при-
дет рассматривать, например, вмешательство правитель-
ства Соединенных Штатов во время второй мировой
войны в их экономику как антикапиталистический про-
цесс. В «Третьей империи», правда, не дожидались вой-
ны и не могли ее дожидаться, ибо нацистская экономи-
ка с самого начала была именно военной экономикой,
так как лозунг «пушки вместо масла» еще в довоенные
времена определял жизнь гитлеровской Германии.
1 К. М а р к с, Соч. т. XVII, стр. 834.
135
Правительственное вмешательство в экономику всегда
неизбежно приводит в странах монополистического капи-
тала к усилению власти этого капитала. В нацистском же
рейхе это проявилось так резко, что только простаки не
смогли этого понять и только политические шарлатаны
не хотели раскрыть истинный смысл происходящего,
АННУЛИРОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ДОЛГА
БАНКОВ И ФИРМ —КРУПНЫЙ ПОДАРОК
ФИНАНСОВОМУ КАПИТАЛУ
Характерной чертой этого процесса было разбазари-
вание государственных капиталовложений путем переда-
чи их в распоряжение крупных частных фирм. Скупая
акции многочисленных крупных промышленных компа-
ний, банков и пароходных обществ правительства Вей-
марской республики помогли им преодолеть экономиче-
ский кризис. Тем самым государство стало совладельцем
многих крупных предприятий. Придя к власти, нацисты
чрезвычайно легко могли бы претворить в жизнь 13-й
параграф своей программы, обещавший переход трестов
в собственность государства. Точно так же им было бы
легко обезвредить крупные банки и покончить с так на-
зываемой «рабской зависимостью от ссудного процента»,
что и было когда-то обещано нацистской программой.
Вместо этого нацистское правительство передало круп-
ным частным банкам все акции, перешедшие в руки го-
сударства в то время, когда оно поспешило на помощь
этим банкам, ослабленным финансовой катастрофой
1931 г.
В 1936 г. Немецкий банк (35 проц. акций которого
составляли собственность государства), Частно-коммерче-
ский банк (70 проц. акций в руках государства) и
Всеобщее германское кредитное общество в Лейпциге
(70 проц. акций у государства) заявили, что все их ка-
питалы отныне полностью являются частновладельчески-
ми. Дрезденский банк, акционерный капитал которого
больше чем на 90 проц. перешел в собственность госу-
дарства, точно так же получил все свои ценности обрат-
но. Каких только подкупов не производилось за кули-
сами всей этой истории, по каким только смехотворно
136
дешевым ценам не передавались акции крупным банкам!
Даже официоз «Дейче фольксвиртшафт» 1 писал:
«Если сравнить суммы, которые крупные банки по-
лечили от государства, с теми, которые оно от них
получило обратно, и подвести сальдо, то результат
получился бы невероятный и уж никак не утешительный».
Когда задолго до прихода Гитлера к власти, лей-
тенант рейхсвера Шерингер, усумнившись в серьезно-
сти социальных обещаний нацистов, попросил разъяс-
нения у Геббельса, тот ответил ему с циничным смехом:
«Покончить с рабством ссудного процента? Что за ерун-
да!». Конечно, когда Геббельс так откровенно вскрыл
демагогическую сущность социальной программы на-
цистов, он и не подозревал, что перед ним один из тех,
кто находится на пути от Савла к Павлу.
В том же 1936 г., когда государственные капитало-
вложения были переданы крупным банкам, Стальной
трест получил обратно все свои акции, перешедшие к
государству в критические для «Объединения сталели-
тейных заводов» («Ферейнигте штальверке») времена.
Другие концерны тяжелой промышленности, как, напри-
мер, акционерное общество Верхнесилезских металлур-
гических заводов (Крупп, граф Балестрем!), верфи, как,
например, «Атлас-Верке» сыновей Гуго Стиннеса, а так-
же «Дешимаг», пайщиком которого была семья рейхс-
маршала Геринга, точно так же перешли на положение
исключительно частной собственности.
Все крупные немецкие пароходные компании, как
«Линия Гамбург — Америка», «Северогерманский
Ллойд», пароходная компания «Гамбург — Южная Аме-
рика», поправившие свои дела после первой мировой
войны при помощи государственных субсидий, при гит-
леровском режиме получили от правительства свои ак-
ции обратно. На этом больше всех нагрел руки папи-
росный король Филипп Реемтсма, который, как это вы-
яснилось на Нюрнбергском процессе против главных во-
енных преступников, подкупил Германа Геринга «безде-
лицей» в 71/4 млн. марок. Благодаря этому было замято
его дело об утайке им крупных налоговых сумм. Этому
1 № 29 за 1937 г.
137
самому Реемтсма имперский министр финансов помог
получить большую часть акций «Северногерманского
Ллойда» и «Линии Гамбург — Америка», а также круп-
ный пай пароходной компании, обслуживавшей африкан-
ские линии.
НАЖИВШИЕСЯ НА ЕВРЕЙСКИХ ПОГРОМАХ
Как же обстояло дело с универсальными магазинами,
которые нацистская программа клятвенно обещала пе-
редать мелкой буржуазии? Они и в самом деле сменили
владельцев. Владельцев-евреев экспроприировали, но на
их место пришли не представители мелкой буржуазия.
Их место занял консорциум крупных частных банков,
тех самых, о которых мы только что говорили, как о
предприятиях, нажившихся на аннулировании государ-
ственного долга. Таким образом, нацисты всячески ук-
репляли тот «ссудный капитал», на который они так об-
рушивались во времена своей борьбы за власть.
После совершенного в Париже в ноябре 1938 г. по-
кушения на атташе немецкого посольства Эрнеста фон
Рата, племянника тогдашнего председателя наблюда-
тельного совета треста «И. Г. Фарбен», Геринг и Геб-
бельс организовали разнузданные еврейские погромы, на
которых нажился главным образом немецкий крупный
капитал. Чем больше евреев убивали или сажали в
концлагери, тем больше возрастало богатство немецких
финансовых магнатов. Штурмовики, эсэсовцы и их при-
спешники своими грубыми сапогами попирали челове-
ческие законы, а в это время Дрезденский банк при-
сваивал себе берлинские банки братьев Блейхрэдер и
братьев Арнольд, а Немецкий банк захватил банк Мен-
дельсона. В «Берлинском торговом обществе» — одном
из крупнейших частных банковских учреждений — вме-
сто совладельца еврея Фюрстенберга появился Герберт
Геринг, член семьи министра авиации. Немецкий и
Дрезденский банки завладели в Гамбурге Варбургским
банком и поделили барыши с концерном Ганиеля и
трестом Сименса. Берлинский концерн электропредприя-
тий захватил находившийся в собственности евреев ка-
бельный завод Кассирера, а также берлинские заводы
«Гелиоватт». Одно из предприятий, поглощенных тем
138
временем «А. Э. Г.», в свою очередь прибрало к рукам
заводы медных и латунных изделий Гирша.
Пушечные короли Рура также набросились на пред-
приятия, «освобождавшиеся» благодаря еврейским по-
громам. В результате преследования евреев при Гитлере
концерн Маннесмана присвоил крупную фирму Вольфа.
Неттера и Якоби с восемью прокатными заводами, а
также заводы Ганша, заполучив которые концерн сразу
удвоил свою продукцию листового железа. Вместе с
горнопромышленным концерном Геша и другими пред-
приятиями Маннесман получил и акционерное общество
Штерна — крупную оптовую торговлю металлическим
домом в западногерманской промышленной области
Фридрих Флик завладел обществом по обработке ме-
талла «Равак унд Грюнфельд», а уже упоминавшийся
горнопромышленный концерн Ганиеля наложил лапу на
половину капитала крупного пароходного концерна «Ре-
нания», принадлежавшего ранее евреям.
Количество этих примеров можно было бы увеличить
до бесконечности. Все они говорят о том, что люди, на-
жившиеся на мировой войне, на инфляции и на воору-
жениях нацистского государства, нажились и на погро-
мах. Они присвоили себе значительную часть денежного
штрафа в миллиард марок, который евреям пришлось
выплатить за убийство дипломата фон Рата. Этот штраф
в виде военных заказов перекочевал в кассы пушечных
королей. Антисемитизм — этот главный козырь внутри
политической и внешнеполитической демагогии Гитлера—
стал средством обогащения богачей. Ряды этих бо-
гачей пополнил целый ряд нацистских руководителей,
как, например Гитлер и Аман, владельцы издательства
«Эер», захватившие у евреев крупные издательства и
другую собственность. Магнаты немецкого финансового
капитала не постеснялись захватить банки, промышлен-
ные предприятия и оптовую торговлю людей, изгнанных
из страны или замученных насмерть. Так еврейская
кровь превращалась в «арийское» золото, так в двадца-
том столетии выглядело «первоначальное накопление»
капитала. Год спустя вторая мировая война ознаменова-
ла собой продолжение этого накопления в еще более ко-
лоссальных размерах.
139
МАГНАТЫ КОНЦЕРНОВ В РОЛИ ХОЗЯЕВ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
Своеобразие современного немецкого капитализма
состоит в том, что за последние 50 лет государственный
и частно-капиталистический сектор в Германии сплета-
лись друг с другом теснее, чем в других странах. Это
явление объясняется тем, что Германия позже, чем дру-
гие великие державы, вступила в международную борь-
бу по завоеванию и овладению рынками сырья, сбыта и
капиталовложений и что государственная помощь круп-
ным немецким капиталистам должна была дать им воз-
можность наверстать потерю во времени. Однако в пе-
риод кайзеровской империи и Веймарской республики
это отнюдь не означало, что предприятия, составлявшие
собственность государства, вели иную экономическую
политику, нежели предприятия частно-капиталистическо-
го сектора. Напротив, многие крупные владельцы част-
ных фирм входили в состав руководства государствен-
ных предприятий. Эта тенденция чрезвычайно усилилась
во времена нацистского режима.
Возьмем такое крупное предприятие, как железные
дороги, полностью находящиеся в собственности госу-
дарства. В правлении общества государственных желез-
ных дорог, насчитывавшем 16 членов, заседали при
Гитлере фон Крупп и его зять, барон фон Вильмовский,
генеральный директор Штейнбринк от концерна Флика,
впоследствии входивший также и в состав президиума
Стального треста, далее, связанный с Сименсом Пич —
представитель «А. Э. Г.», вездесущий барон фон Шре-
дер, председатель Частно-коммерческого банка Рейн-
гардт, Франц Гаслахер от наблюдательного совета Не-
мецкого банка, он же председатель наблюдательного со-
вета Кредитно-банковского об-ва, поглощенного после
аннексии Австрии Немецким банком, гамбургский бан-
кир Мюнхмейер, восседавший и в наблюдательном сове-
те Немецкого банка, и у Сименса и Гальске, и в кон-
церне Карштадта и в целом ряде страховых обществ.
Таким образом, половина правления государственных
железных дорог состояла из крупных капиталистов.
Они использовали свое положение руководителей этих
140
государственных предприятий для получения огромных
заказов и больших привилегий и прежде всего для уде-
шевления проездных тарифов на перевозку сырья и го-
товой продукции. Представители нацистской бюрокра-
тии, вошедшие в правление, состояли исключительно из
буржуазии или выходцев из буржуазии.
Вот другое крупное государственное предприятие —
«Фиаг» (акц. об-во объединенных промышленных пред-
приятий) с капиталом в 230 млн. марок. «Фиаг» владел
70 проц. всего германского производства алюминия
и вместе с рейнско-вестфальскими электропредприятия-
ми занимал руководящее место в германском энергети-
ческом хозяйстве. Контролируя горнопромышленное акц.
об-во «Ильзе», «Фиаг» располагал фондами бурого
угля и имел значительные капиталовложения в чугуно-
литейной, машиностроительной и азотно-кальциевой про-
мышленности, а также во многих крупных банках. В
наблюдательном совете «Фиаг» среди 14 его членов засе-
дали: Крупп и Эвальд Геккер, входивший в наблю-
дательные советы горнопромышленных предприятий,
предприятий тяжелой промышленности и банковских
учреждений; Филипп фон Шеллер — магнат австрий-
ских банков и тяжелой промышленности и агент герман-
ских трестов; Карл Линдеман — крупный владелец вер-
фей и пароходов в Бремене; Вильгельм Кеппель — пай-
щик Берлинского торгового об-ва и член наблюдатель-
ного совета 22 предприятий; Франц Урбиг — председа-
тель наблюдательного совета Немецкого банка и т. д.
Весьма характерен также состав третьего по вели-
чине немецкого концерна — акционерного об-ва «Рейн-
ско-вестфальских электропредприятий» («Р. В. Э.») с
капиталом в 1/4 млрд. марок. Это предприятие полностью
находилось в руках государства. И, несмотря на это, ге-
неральный директор Стального треста, типичный пред-
ставитель частно-капиталистического сектора, был здесь
председателем наблюдательного совета. Вместе с ним в
этом совете заседали и Абс от Немецкого банка, Гетц
от Дрезденского банка, Кюне от правления «И. Г. Фар-
бен», Штейнбринк от концерна Флика и от Стального
треста, Кнеппер — председатель правления акц. об-ва гор-
ных заводов в Гельзенкирхене и член наблюдательного
141
совета многих других предприятий Стального треста и
концернов Флика и Геша. Поскольку «Р. В. Э.» снаб-
жало током горную промышленность Западной Герма-
нии, все эти господа были чрезвычайно заинтересованы
в делах этого крупного государственно-капиталисти-
ческого предприятия. В результате политики этого пред-
приятия при нацистах мелкие потребители должны были
платить «Р. В. Э.» за электроэнергию в пять раз больше,
чем крупные предприятия. Крупные предприятия потреб-
ляли 79 проц. всей электроэнергии, а их платежи со-
ставляли только 39 проц. всех доходов «Р. В. Э.».
Короче говоря, вся история таких предприятий, как
железные дороги, «Р. В. Э.» и др., находившихся в соб-
ственности государства, подтверждает правильность ле-
нинского положения: «...Государственная монополия в ка-
питалистическом обществе есть лишь средство повыше-
ния и закрепления доходов для... миллионеров» 1.
Это господство богачей было усилено и обеспечено
тесными семейными связями руководителей государ-
ственных предприятий с руководителями частных тре-
стов. Типичным примером может служить Вильгельм
Тенгельман — председатель правления акц. об-ва «Ги-
берния», управлявшего прусскими государственными ка-
менноугольными копями. Тенгельман заседал в наблюда-
тельных советах многочисленных частных предприятий—
Частно-коммерческого банка, авиационных заводов Ген-
шеля, фирмы Хенкель и К0 и т. д., а три других чле-
на его семьи (Эрнст, Вальтер и Фриц Тенгельманы)
руководили правлением эссенских каменноугольных ко-
пей концерна Флика. Они же украшали наблюдательный
совет крупнейших компаний Стального треста и акцио-
нерного об-ва «Динамит» («И. Г. Фарбен»!), Четвертый
член семьи Герберт Тенгельман, владелец крупной фаб-
рики мужского готового платья, был назначен Гитлером
руководителем хозяйственной группы промышленности
готового платья. Это взаимопроникновение частных и го-
сударственных экономических интересов вовсе не яв-
ляется единичным случаем, а может быть проиллюстри-
ровано и многими другими примерами.
1 В. И. Ленин, Соч., т XIX, стр. 100, изд. 3-е.
142
БОГАЧИ «СТАРЫЕ» И «НОВЫЕ»
В годы нацистского господства наряду со старой про-
слойкой миллионеров появилась новая группа богачей.
Это были нацистские руководители и их приверженцы
с беззастенчивостью гангстеров и беспринципностью вы-
скочек пробившиеся в первые ряды германского финан-
сового капитала. Характерным примером может слу-
жить окружение Геринга. Вряд ли стоит здесь говорить
о том, что этого «наци номер два» лично подкупали и
содержали крупные капиталисты, как, например, Тиссен
и Реемтсма, или магнаты баварских моторных заводов;
вряд ли стоит говорить о том, что его свадьба послужи-
ла поводом для беспримерного шантажа, благодаря ко-
торому ободрали как липку все предпринимательские
союзы, а крупные городские управления и некоторые
музеи лишились многих своих ценностей, заполнивших
впоследствии целые залы у Геринга. Это проливает, ра-
зумеется, яркий свет на звериную мораль руководящих
политических слоев «Третьей империи»; но нам важнее
обратить внимание на другое — их стремление создать
для себя финансовую базу.
Мы имеем в виду прежде всего заводы Геринга, ос-
нованные в 1937 г. с целью разработки бедных железом
руд Зальцгиттера. Проект этой разработки был не по
карману немецкому частному капиталисту. Но для Ге-
ринга деньги не играли никакой роли. Он брал их из
государственной кассы (частная промышленность должна
была поступиться частью своего основного капитала), он
присоединял к своей фирме государственные предприя-
тия, как, например, «Рейнметаль-Борзиг», он эксплоати-
ровал аннексированные области, чтобы раздуть свой кон-
церн до исполинских размеров. Чего только ни объеди-
нял в конце концов его концерн — угольные и рудные
разработки, металлургические заводы, заводы вооружения
и радиооборудования, энергетические предприятия, паро-
ходные компании, крупные продовольственные магазины
и общества по использованию земельных участков. 177
промышленных заводов, 69 горнопромышленных и ме-
таллургических предприятий, 156 торговых компаний, 46
различных транспортных предприятий, 15 строительных
143
и других фирм, — все это он лихорадочно собирал, об-
крадывая кого только можно. Этот концерн был жи-
вым символом империалистической агрессии: центры
его находились в Австрии, Чехословакии, Румынии,
Польше и т. д.; то-есть там, где местных предпринимате-
лей просто-напросто экспроприировали. С жадностью
хищных зверей Геринг и окружавшая его банда, все эти
плейгеры, фоссы, ренерты, кепплеры, гвидо шмидты,
мейберги за четыре года заграбастали то, для чего дру-
гим концернам понадобились бы целые десятилетия.
При этом в самом руководстве этого крупнейшего
треста «Третьей империи» возник конфликт между Ге-
рингом и Тиссеном. Эти разногласия не имели ничего
общего с идеологическими расхождениями, выдуманны-
ми впоследствии Фрицем Тиссеном с целью обеспечить
себе антинацистское алиби. Это были разногласия со-
вершенно иного порядка. Они нашли интересное объ-
яснение в уже упомянутой выше памятной записке 1, по-
сланной генеральным директором тиссенского Сталь-
ного треста Эрнстом Пенсгеном британскому прави-
тельству.
Когда Гитлер в 1938 г. оккупировал Австрию, то Ге-
ринг не был уже просто задолжавшим коммивояжером,
который всего только восемь лет назад оплачивал свою
берлинскую квартиру за счет Тиссена. Используя свой
высокий государственный пост, он учредил тем временем
концерн, названный его именем, и потребовал контроля
над «Алышне-Монтан». Эта фирма была австрийским
филиалом Стального треста, она контролировала руд-
ные месторождения в Штирии и ведала самой крупной
в мире добычей руды открытым способом. Пенсген со-
общает в 1945 г.:
«После присоединения Австрии Геринг потребовал от
нас большую часть акций «Альпине-Монтан» для сво-
его концерна. Под его давлением мы согласились раз-
делить акции на основе 50 : 50 и одновременно получить
равное количество мест в наблюдательном совете. Но
так как Геринг настаивал на соотношении 51:49, то
мы предпочли уступить все акции «Альпине-Монтан» за
1 См. стр. 128.
144
наличный расчет, обеспечив себя договором на поставку
руды в течение 30 лет. Мы чувствовали, что являемся
жертвами не совсем честного воздействия, а потому
Феглер, я и Венцель покинули наблюдательный совет
заводов Германа Геринга».
Чтобы не изменить исторической правде, надо отме-
тить, что конфликт между Тиссеном и нацистскими ру-
ководителями возник как самая обыкновенная война
за проценты между капиталистами и только впослед-
ствии Тиссен в своей книге придал этой войне идеоло-
гический характер, причем его главный упрек Гитлеру в
вопросах внешней политики заключался в том, что по-
следний не начал вторую мировую войну с генерального
наступления против Советского Союза.
Борьба между Герингом и Тиссеном показывает
только, что даже общие интересы финансовых капитали-
стов всех мастей, заключающиеся в ограблении народа,
не исключают их борьбы друг с другом как конкурен-
тов. Во времена фашизма, этой крайней формы дикта-
туры пушечных королей и связанных с ними обществен-
ных групп, эта борьба между конкурентами носила бо-
лее ожесточенный характер и велась самыми грубыми
способами, как это показывает пример двух крупнейших
немецких горнопромышленных предприятий (концерн
Геринга и Стальной трест Тиссена) 1.
Впрочем, надо иметь в виду, что если исключить
этот случай, то концерн Геринга развивался не за счет
старых немецких трестов. Свои обменные и грабитель-
ские сделки он совершал заодно с ними. Дочерние пред-
приятия концерна Геринга установили крепкую связь
с крупной промышленностью и банками. В наблюда-
1 Интересно, что часть конфискованной в 1939 г. частной соб-
ственности Фрица Тиссена, как, например, его вклад в банке
Августа Тиссена, была передана прусским государством, то-есть
премьер-министром Герингом, старшему брату Тиссена, барону фон
Тиссен-Борнемисса. Нацистский министр культов назначил в
1941 г. его сына почетным членом высшей технической школы в
Ганновере. Это доказывает, что семью Тиссена вовсе не рассмат-
ривали как врага «Третьей империи» даже в те времена, когда
конфликт между Герингом и Фрицем Тиссеном достиг своей
высшей точки.
145
тельном совете присвоенных Герингом чешских заводов
Шкода Дрезденский банк был представлен неким Раше,
который, кроме того, восседал в наблюдательном совете
геринговского предприятия «Рейнметаль-Борзиг». Не-
мецкий банк послал в это предприятие некоею Ким-
миха. На заводах вооружения и на крупных машино-
строительных заводах в Брно, аннексированных концер-
ном Геринга, тоже были представители Дрезденского
банка, а через наблюдательный совет «Прессенгрубе»
была установлена связь с Берлинской торговой компа-
нией. В наблюдательном совете Богемско-Моравского
общества заводов телеграфного кабеля заседали два ди-
ректора от фирмы «Сименс унд Гальске»; в отобранном
у еврея Штерна акционерном об-ве железных и метал-
лических изделий объединились представители от «Рейн-
металь-Борзиг» (предприятие Геринга), от Маннессма-
на и Геша, в общем обладавших 2,7 млн. марок капи-
тала. Нити были протянуты и к «И. Г. Фарбен»; химиче-
ский трест был представлен в наблюдательном совете
«Рейнметаль-Борзиг» своим акционерным об-вом «Ди-
намит», а известный патронный завод Шенебека был
общим владением и «Рейнметаль-Борзиг», то-есть Ге-
ринга, и акционерного о-ва «Динамит», то-есть «И. Г.
Фарбен». Высшая дворянская знать тоже нашла свое
место в концерне Геринга: принц Гогенлоэ-Лангенбург
получал тантьемы от наблюдательного совета предприя-
тий Шкода, а герцог Саксен-Кобург-Готский — от сове-
та предприятий «Рейнметаль-Борзиг» и других военных
заводов.
Итак, можно констатировать, что концерн Геринга
рос и развивался благодаря гитлеровской агрессии. Од-
новременно тем же путем аннексирования шли и ста-
рые концерны тяжелой промышленности, как, например,
Химический трест, и даже крупные банки, как это мы
увидим впоследствии. Концерн Геринга не может слу-
жить примером преобладания государственной экономи-
ки над частной — он был явлением, типичным для ро-
ста новой группировки миллионеров, миллионеров из на-
цистских руководителей, занявших свое место в ряду
магнатов трестов. В качестве платных агентов немецких
пушечных королей нацистские руководители разгромили
146
демократию и подготовили вторую мировую войну. В ка-
честве высокооплачиваемых компаньонов они вели ее
во имя старых и новых трестов.
Геринг с его патологической страстью к роскоши
представляет чрезвычайно разительный пример. Другой
пример представляет собой Геббельс, которому на рас-
ширение и оборудование его служебного помещения бы-
ло выплачено 2425 тыс. марок, а на его замок в Шва-
ненвердере было выдано еще миллион марок. Риббен-
троп незадолго до захвата Гитлером власти стал мил-
лионером. В 1940 г. его состояние равнялось почти
4 млн. марок, то-есть утроилось по сравнению с 1931 г.
И Лей и его ближайшие сотрудники очень разбогатели
благодаря ограблению профсоюзных касс, а также бла-
годаря присвоению целого ряда предприятий и спекуля-
циям в аннексированных странах. Гиммлер и его штаб,
погубившие миллионы людей, превратили ограбление
трупов и труд многих сотен тысяч политических заклю-
ченных и пленных в гигантский промысел, давший эс-
эсовским генералам огромные суммы в виде наличных
денег, земельных участков, вилл и прочих объектов
личной собственности. О подлеце Гиммлере можно было
бы сказать, что «...при 100 процентах он попирает нога-
ми все человеческие законы, при 300 процентах нет та-
кого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя
бы под страхом виселицы» 1.
Нельзя забывать также имперского руководителя
Макса Амана, возглавлявшего официальное нацистское
издательство «Эер». К моменту прихода к власти наци-
сты располагали 120 газетами, то-есть 2,5 проц. всех
политических ежедневных газет Германии. Ограбив все
рабочие газеты и их типографии, изъяв газетные пред-
приятия, находившиеся прежде в собственности евреев,
и действуя путем угроз в отношении всех прочих органи-
заций печати, Аману удалось поставить дело так, что
в конце концов в его подчинении оказались 352 важней-
ших газеты с общим тиражом в 21 млн. экземпляров.
Это составляло 82,5 проц. всего тиража немецких газет.
Только по ежедневным немецким газетам годовой оборот
1 К. Маркс, Соч., т. XVII, стр. 834.
147
концерна Амана составлял примерно 700 млн. марок.
Он владел также почти всеми немецкими еженедельни-
ками, многими журналами и книжными издательствами.
Сюда следует причислить также и Центральное посред-
ническое бюро по сдаче объявлений — «Ала». Короче
говоря, это был концерн-миллиардер — крупнейшее
газетное предприятие всех времен. Это был концерн со-
вершенно бесконтрольный, без всякого наблюдательного
совета. Правда, право наблюдения было предоставлено
Гитлеру, но он им не пользовался, предоставляя Аману
хозяйничать по собственному усмотрению. Таким обра-
зом, Аман сделался мультимиллионером, не обижая при
этом и «фюрера», личное состояние которого также на-
ходилось под его управлением. Из одного секретного
бухгалтерского документа издательства «Эер», найден-
ного в конце 1945 г. и опубликованного баварским пра-
вительством, видно, что за пять военных лет издатель-
ство не доплатило такую «ничтожную» сумму налогов, как
всего-навсего 331 141 тыс. марок. Зато отдельные на-
цистские руководители получили фантастические субси-
дии. Среди них первое место занимал Гитлер. В эти сум-
мы не входят миллионы, полученные главарем этой
разнузданной банды, правящей Германией, от принуди-
тельной продажи его книги «Моя борьба».
По демагогическим соображениям Гитлер выдавал
себя за человека весьма ограниченных личных потреб-
ностей, но это не мешало ему, кроме уже упомянутых
миллионов, получать в качестве главы государства еже-
годно 1455 тыс. марок. И это, не считая того, что его
резиденция в Берхтесгадене и в Шорфгейде, а также
помещения имперской канцелярии оборудовались и опла-
чивались за счет государства. На 24 млн. марок, кото-
рые Гитлеру, кроме всего прочего, ежегодно выплачи-
вались «на общие нужды», никогда не представлялось
никаких счетов. Для финансирования Гитлера и его
личного управленческого аппарата в течение двух лет
войны потребовалось 845 млн. марок, выплаченных, ра-
зумеется, за счет общих налоговых поступлений. По
сравнению с этой расточительностью Нерон и Борджиа,
Людовик XIV и его подражатели среди немецких кня-
зей были просто аскетами.
148
Массам преподносили сказку о «немецком социа-
лизме». Но когда эти массы глубже всматривались, то
они обнаруживали старые, но по-новому подмалеванные
доспехи шовинистического финансового капитала. То.
что преподносилось в качестве «немецкого социализма»,
оказывалось не чем иным, как прочным союзом между
старыми магнатами финансового капитала и обезумев-
шими от жажды денег и власти правителями «Третьей
империи», использовавшими свои государственные дол-
жности для получения прибылей наравне с крупными
монополистами.
При этом та мнимая самостоятельность, которую
Гитлер якобы приобрел в 1934 г., не может обмануть
наблюдателя относительно истинного положения вещей.
Он стал «фюрером», поскольку ему удалось увлечь за
собой некоторые слои немецкого народа. Разумеется,
очутившись во главе гигантского государственного ап-
парата, Гитлер при помощи своих приспешников приоб-
рел известный авторитет и в значительной степени вли-
ял на решения политического и военного характера. Но
он всегда руководствовался интересами финансового ка-
питала, интересами, которые он защищал, ведя войну
против германского рабочего движения и против евро-
пейских народов. Так в одном лице он был и хозяином
и слугой. Его зависимость от классовых сил, поставив-
ших его у власти, не ослабевала ни на минуту, несмотря
на все его мелодраматические старания драпироваться
в тогу цезаря.
НАЦИСТСКИЙ РЕЖИМ ПРОТИВ РАБОЧИХ
К моменту прихода Гитлера к власти исполнилось
сто лет с тех пор, как в 1834 г. ремесленники-эми-
гранты основали в Париже первую немецкую рабочую
организацию — «Союз опальных», и с тех пор, как
произошли крупные волнения силезских ткачей. Таким
образом, прошло сто лет с тех пор, как началось само-
стоятельное движение немецкого пролетариата. В те-
чение столетия этот пролетариат боролся, отстоял свои
права в борьбе с Бисмарком, вынудил кайзера Виль-
гельма II к социальным реформам и завоевал себе
149
революцией 1918—1919 гг. другие экономические и по-
литические права. Чтобы поставить крест на завоеваниях
целого столетия, к власти должна была притти партия,
назвавшая себя «национал-социалистской германской ра-
бочей партией».
Первый удар этой партии был направлен против по-
литической партии пролетариата, против коммунистов,
а затем и против социал-демократов. Легальные органи-
зации этих партий были разгромлены в первые же ме-
сяцы нацистской диктатуры. Их депутаты и активисты,
а также тысячи их рядовых членов попали в тюрьмы и
концлагери. Одних замучили до смерти, другие должны
были считаться, спасаясь от травли. Питая иллюзорные
надежды договориться с нацистским руководством о ка-
ком-то модус-вивенди и добиться легализации социал-
демократической партии, большая часть ее фракций в
рейхстаге унизилась до того, что 17 мая 1933 г. одобри-
ла в парламенте внешнюю политику гитлеровского ре-
жима. Те же причины побудили эту партию в первые
недели нацистской диктатуры официально разорвать от-
ношения со II Интернационалом. Но все оказалось тщет-
ным: одновременно с запрещением социал-демократиче-
ской партии Германии были аннулированы и мандаты
ее депутатов.
К разгрому политического рабочего движения при-
бавился 2 мая 1933 г. роспуск профсоюзов. Со времени
своего образования в 60-х годах прошлого столетия не-
мецкие профсоюзы всегда были мишенью для предпри-
нимательских нападок. Б течение десятилетий на многих
предприятиях членов профсоюзов травили и записывали
в «черные списки». В течение десятилетий магнаты про-
мышленности, как, например, Кирдорф, вообще отказы-
вались вести переговоры с профсоюзами, ибо эти маг-
наты хотели перенести на капиталистические отношения
XIX и XX столетий принципы феодальной эпохи и оста-
ваться неограниченными диктаторами на предприятиях.
Не прошло еще и суток после гитлеровского «нацио-
нального праздника труда», к участию в котором были
призваны и лидеры профсоюзов, как нацистские штур-
мовые отряды заняли 2 мая все помещения профсоюзов.
Профсоюзы были распущены и заменены «Германским
150
рабочим фронтом», во главе которого встал аморальный
пьяница Роберт Лей.
20 января 1934 г. гитлеровское правительство опуб-
ликовало пресловутый «закон об упорядочении нацио-
нального труда», отменявший положение о фабрично-за-
водских комитетах. Это положение было завоевано в ре-
волюционной борьбе в 1918—1919 гг. и гарантировало
рабочим и служащим известную защиту их интере-
сов на предприятиях. Благодаря новому гитлеровско-
му закону предприниматели получили диктаторские
полномочия. Рабочее время, вопросы зарплаты, штра-
фы, увольнения и т. д. — отныне все это полностью оп-
ределялось властью предпринимателей. Фактически за-
кон 1934 г. предоставил предпринимателям неограничен-
ную власть на предприятии, а рабочим создал только
видимость их прав, поскольку фабрично-заводские коми-
теты были заменены так называемыми комитетами упол-
номоченных. Доверие, которым эти лица должны были
пользоваться, было прежде всею доверием предприни-
мателя. Именно предприниматель составлял по своему
усмотрению списки кандидатов в комитет уполномочен-
ных и просто давал их рабочим на утверждение. Сам
же предприниматель являлся председателем комитета
уполномоченных, независимо от утверждения его рабо-
чими. Поскольку рабочие отказывались голосовать за
кандидатов, выдвигаемых предпринимателями-нацистами,
и пытались проводить своих представителей в комитет
уполномоченных, а нередко и использовать эти комитеты
в собственных целях, то правительство в 1935 г. просто-
напросто отменило выборы в эти комитеты, происходив-
шие весной каждого года!
До прихода Гитлера к власти в Германии, как и во
всем капиталистическом мире, рабочий пользовался по
крайней мере одной привилегией — он свободно мог
продавать свою рабочую силу, предлагая ее там, где,
как ему казалось, это было наиболее выгодно. Но и это
право отняла у него гитлеровская диктатура. По распо-
ряжению, изданному в мае 1934 г., сельскохозяйствен-
ным рабочим запрещалось переселяться в города, куда
их с давних времен гнало желание освободиться от по-
луфеодальной эксплоатации юнкеров. Целым рядом
151
указов, опубликованных с 1934 по март 1939 г., запре-
щалось сначала квалифицированным, а затем и неквали-
фицированным рабочим-металлистам, а также плотникам
и каменщикам, а в конце концов всем рабочим строитель-
ной, горной и химической промышленности искать себе
работу вне района проживания. С 1939 г. этот закон рас-
пространился на всех не зарабатывающих членов семьи,
как на детей, так и на стариков, а наличие трудовой
книжки было вменено им в обязанность.
Все эти законоположения были просто божьим даром
для крупных предпринимателей, ибо последние наконец-
то полностью были избавлены от необходимости счи-
таться с требованиями рабочих. Ведь теперь рабочие бы-
ли либо прикованы к своему рабочему месту, либо на-
правлялись правительством на принудительные работы.
Таким образом, правовое положение немецкого рабочего
было низведено до положения средневекового крепост-
ного. Ведь и тот не пользовался никакими правами, ведь
и тот безропотно сносил штрафы, ведь и тот вынужден
был оставаться при своем господине. Но зато он мог
освободиться от гнета, если ему удавалось бежать в
город, стены которого представляли собой надежную за-
щиту. Крепостному «Третьей империи» некуда было бе-
жать, — спасительных стен не было. Всюду до него до-
ставала рука гестапо, и кто внимательно следил за су-
дебными отчетами нацистских газет, тот читал там со-
общения о тысячах случаев тюремных штрафов и ссылок
в лагери.
Чтобы создать для рабочих хоть какую-то видимость
права на обжалование, правительство ввело так назы-
ваемых «опекунов труда». Их задачей было — обеспе-
чить мирное развитие трудовых взаимоотношений во
всех крупных хозяйственных районах. В одном случае
из ста они решали дело в пользу рабочих. Достаточно
взглянуть на прошлое этих людей, чтобы уяснить себе
их поведение. Доктор Фельцер, опекун по провинции
Нордмарк (Гамбург), был прежде представителем союза
предпринимателей в Куксгавене. Карл Ган, опекун по
Рурской области (в Эссене), был прежде управляющим
делами немецких лесопромышленников, а в течение по-
следующих шести лет — представителем саксонского
152
союза предпринимателей. Опекун по Нижней Саксонии
(Ганновер) по имени Клейн был секретарем треста
«И. Г. Фарбениндустри». С померанскими юнкерами со-
шлись на кандидатуре отставного адмирала Классена;
свою пригодность для должности опекуна он доказал
еще в период с 1918 по 1921 г., жестоко расправившись
с рабочими Центральной Германии.
Этот список нетрудно продолжить и показать, что
все эти опекуны на деле были не чем иным, как послуш-
ным орудием в руках монополистического капитала. При
их помощи нарушались завоеванные рабочими в оже-
сточенной борьбе десятилетий тарифные договоры, за-
мененные теперь предпринимательскими договорами или
так называемыми аккордными ставками. Тем самым ра-
бочий класс перестал быть сплоченной профессиональ-
ной общественной группой государственного масштаба;
отныне он был раздроблен и целиком подчинен дикта-
туре промышленников. Д-р Лей был, несомненно, прав,
обращаясь к предпринимателям с такими словами: «Мы
снова сделали вас хозяевами в собственном доме». И,
действительно, абсолютная власть крупных предприни-
мателей со времен начальной фазы капитализма никог-
да не была столь неоспорима, как при нацистском ре-
жиме.
ЦАРСТВО ГЕРМАНСКОГО ФИНАНСОВОГО КАПИТАЛА
Мы уже видели, как благодаря государственным ме-
роприятиям гитлеровского правительства значительно
усилилась власть немецкого монополистического капи-
тала и как благодаря этому увеличились его прибыли.
Чтобы понять, кто извлек больше всего выгод из этого
процесса, надо вспомнить, что из существовавших в кон-
це декабря 1939 г. 106 акционерных обществ немецкой
горной промышленности с общим капиталом в 3,53 млрд.
марок 18 обществ располагали каждое больше чем
50 млн. капитала, а вместе имели 2,67 млрд. марок. К
ним принадлежали — Стальной трест, концерн Геринга,
Круппа, Клекнера, металлургические заводы «Гуте
Хоффнунгсхютте» (Ганиель), Маннесман, концерн Флика,
Геш, оба концерна графов Балестрем и Шаффгоч, Стин-
нес Винтерсхалль, а также трест «И. Г. Фарбенинду-
стри», не только занимавший господствующее положение
в химической промышленности, но владевший также круп-
ными месторождениями каменного и бурого угля. То же
можно сказать и о химическом концерне Шеринга 1,
154
1 Чтобы наглядно показать размер капитала и преобладание
горнопромышленных акционерных обществ над остальными отрас-
лями промышленности, приводим следующие цифры 1939 г.;
Количество
акц. об-в
Млн.
марок
Горная промышленность 106 3530
Промышленность строительных материалов 175 274
Добыча железа и стали 82 591
Тонкая керамика и стекольная промышленность 126 213
Оптические изделия и точная механика 34 68
Химическая промышленность
(при этом у „И. Г. Фарбен"—763 млн. марок) 250 2095
Текстильная промышленность 400 887
Деревообделочная промышленность 88 64
Производство игрушек 2 0.2
Производство продуктов питания 704 1148
Готовое платье 55 75
Торговые общества 989 895
1. Магнаты немецкой горной промышленности —
владельцы всей тяжелой промышленности Германии.
Производство железа и стали в Рурской области и в
остальной Западной Германии, в Центральной Германии
и т. д. находилось непосредственно в руках упомянутых
концернов, главным образом Стального треста и кон-
цернов Геринга, Флика, Крупна, Геша, Клекнера и Га-
ниеля. Все они превратили свои угольные владения в
базу соответствующих вертикальных трестов.
2. Тесная связь между горнопромышленными концер-
нами. Фридрих Флик заседал в наблюдательном совете
Стального треста, а Стальной трест в свою очередь был
представлен в концерне Флика своими председателями
Феглером и Эрнстом Пенсгеном. К. Р. Пенсген, брат
Эрнста, был заместителем председателя наблюдательного
совета концерна Маннесмана. Рернер Карп из правления
концерна Ганиеля был членом наблюдательного сове-
та важнейших предприятий Флика (горнопромышлен-
ные предприятия в Гарпене и каменноугольные копи в
Эссене). Отто Шпрингорум был председателем правле-
ния гельзенкирхенского горнопромышленного объедине-
ния, два других члена его семьи — Фриц и Вальтер —
вошли в наблюдательный совет Геша, а Курт Шпринго-
рум был руководителем военно-хозяйственного управле-
ния и уполномоченным в министерстве авиации у Ге-
ринга и т. д.
3. Неразрывная связь горнопромышленных концернов
с банковским капиталом. Два крупнейших немецких
частных банка — Немецкий банк и Дрезденский банк—
были представлены и в Стальном тресте, и в наблюда-
тельных советах Флика, Геша, Маннесмана, Клекнера,
Стиннеса, Винтерсхалля и т. д. Дрезденский банк имел,
кроме того, представителя и у Круппа. И, наоборот, ру-
ководители названных концернов входили в наблюда-
тельные советы обоих этих банков. Это находилось в во-
пиющем противоречии с провозглашенным нацистскими
руководителями разделением банковского и промы-
шленного капитала. Следственные власти американ-
ской военной администрации установили, что члены
155
наблюдательного совета и директора Немецкого банка в
количестве 54 человек в 1943 г. вместе занимали 707
директорских должностей и должностей членов наблюда-
тельных советов промышленных предприятий, а члены
наблюдательного совета и директора Дрезденского банка
(34 человека) располагали не менее чем 454 местами
членов наблюдательных советов в других частных хо-
зяйственных предприятиях1.
4. Связь между химическими и горнопромышленными
концернами. Несмотря на конкуренцию в определенных
областях, химический трест «И. Г. Фарбен» был тесно
связан с руководящими горнопромышленными концерна-
ми. Вместе с ними он владел целым рядом акционерных
обществ по обработке угля и химических продуктов. Во
времена Гитлера сотрудничество между этими двумя ре-
шающими отраслями немецкой промышленности стало
еще теснее вследствие организованного в больших мас-
штабах производства жидкого горючего из бурого угля.
Основанное с этой целью в 1934 г. акционерное об-во
«Бурый уголь-бензин» (капитал 100 млн. марок) было
общим предприятием Стального треста Флика, концерна
Шаффгоч, Винтерсхалля, а также «И. Г. Фарбенинду-
стри». Пайщиком в этом предприятии было и нацистское
государство. Таким образом, решающее для ведения
войны производство искусственного горючего находилось
в ведении коалиции: «И. Г. Фарбен» — горнопромыш-
ленные концерны — нацистская бюрократия. Председа-
тель правления «И. Г. Фарбен» Герман Шмиц был заме-
стителем председателя наблюдательного совета Стально-
го треста. Этот трест был связан с химическим концер-
ном Шеринга. Они совместно владели значительным
горнопромышленным акционерным об-вом «Конкордия».
В наблюдательных советах таких колоссальных промыш-
ленных объединений, как Рейнско-Вестфальские электро-
предприятия, представители тяжелой промышленности
заседали бок о бок с представителями «И. Г. Фарбенин-
дустри».
1 «Нью-Йорк таймс», 15 июня 1947 г.
156
5. Решающая роль горнопромышленных концернов
в машиностроительной промышленности. Владея углем,
железом и сталью, горнопромышленные концерны обес-
печили себе влияние и в промышленности, занятой
дальнейшей обработкой их продукции, и прежде всего в
машиностроительной промышленности. Так, например,
«МАН» (машиностроительные заводы в Аугсбурге и
Нюрнберге) находились под влиянием концерна Гание-
ля. Кёльнские заводы Гумбольдт — Дейц и швейнфурт-
ские шарикоподшипниковые заводы находились в руках
Клекнера, в то время как «Ганомаг» контролировался
Стальным трестом, а «Рейнметаль-Борзиг» — концерном
Геринга. Акционерное об-во «Демаг» (крупнейшие маши-
ностроительные заводы Германии), значительно расши-
рившееся при Гитлере и в 1938 г. захватившее в свои
руки берлинские заводы Флора и северогерманские ма-
шиностроительные заводы в Дуйсбурге и Гамборне, на-
ходилось под руководством Феглера как представителя
Стального треста и считалось общим владением западно-
германских горнопромышленных концернов. Эти кон-
церны играли значительную роль и в германской судо-
строительной промышленности: Круппу принадлежала в
Киле верфь «Германия», концерну Ганиеля — немецкая
верфь в Гамбурге, Евгению Феглеру1, брату председа-
теля Стального треста, — верфь «Шихау» в Эльбинге,
группе Тиссена под руководством барона Тиссен-Борне-
мисса — бременская верфь «Вулкан».
6. Тесная связь горнопромышленных концернов с
крупными банками и электропромышленными трестами.
Немецкое производство товаров электропромышлен-
ности как слабых, так и сильных токов находилось под
полным контролем обоих гигантских концернов «А. Э. Г.»
и Сименса. В состав наблюдательного совета «А. Э. Г.»
1 Евгений Феглер в гитлеровские времена был руководителем
хозяйственной группы строительной промышленности, имевшей
первостепенное значение в связи с колоссальным строительством
укреплений и ставшей источником непомерных прибылей. Он сам—
председатель правления горного акционерного общества в Эссене;,
являющегося совместным владением «А. Э. Г.», Эссенских камен-
ноугольных копей Флика и Рейнско-Вестфальских электропред-
приятий. Это акционерное об-во играло крупную роль в строитель-
157
ной промышленности Ирана, Турции и Финляндии. Большая часть
крупных немецких строительных компаний находилась под реши-
тельным влиянием банковского капитала и горнопромышленных
концернов.
(Всеобщая компания электричества) входили между про-
чим: Флик, генеральный директор Цанген от концерна
Маннесмана, Ганиель, доктор Лезер от дирекции Круп-
па, крупный промышленник князь Хенкель фон Донерс-
марк, оружейный фабрикант Квандт, Гаспер от концер-
на Отто Вольфа, а также руководителя немецких круп-
ных банков. И наоборот, председатель правлении
«А. Э. Г.» доктор Бюхер заседал в наблюдательном со-
вете Круппа, а председатель наблюдательного совета
«А. Э. Г.» Курт Шмитт был членом наблюдательного со-
вета в концерне Флика. Это тот самый Шмитт, который
был имперским министром хозяйства у Гитлера, а во
время второй мировой войны стал магнатом страхового
картеля всего европейского континента. И у Маннесма-
на мы встречаем представителя «А. Э. Г.», а именно —
заместителя председателя правления Петерсена, а также
Сименса лично. Особенно тесной была связь между кон-
церном Сименса и Стальным трестом. Каждое из этих
объединений предоставляло руководителям другого долж-
ности в своем наблюдательном совете, а в наблюда-
тельном совете об-ва «Оскар Земпель» они даже имели
одного общего представителя от обоих правлений. В ру-
ководстве обоих электротрестов решающим голосом
пользовались магнаты ведущих немецких частных бан-
ков, а с другой стороны — магнаты электропромыш-
ленности были членами наблюдательного совета круп-
ных банков.
7. Горнопромышленные концерны и трест «И. Г. Фар-
бен» контролировали производство взрывчатых веществ.
Германский динамитный трест Нобеля с его филиалами
в Центральной и Юго-Восточной Европе был подчинен
тресту «И. Г. Фарбен», в то время как Стальной трест
оказывал значительное влияние на Вестфальско-Ангальт-
ские заводы взрывчатых веществ («Вазаг»). Трест Но-
беля и «Разаг» были крупнейшими предприятиями по
производству взрывчатых веществ.
158
8. Зависимость сельского хозяйства от финансового
капитала. Начиная с 1934 г. германский азотный синди-
кат владел всем производством этого основного для
сельскохозяйственных удобрений вещества. На трест
«И. Г. Фарбен» приходилось 62,5 проц. всей продукции,
на горнопромышленные концерны — 26 проц., а на
остальные общества, частично находившиеся под влия-
нием «И. Г. Фарбен», — 11,5 проц. Производство калия,
имевшее чрезвычайно важное значение как для сель-
ского хозяйства, так и для производства взрывчатых ве-
ществ, находилось в руках нескольких концернов, где
были представлены и крупный немецкий банковский ка-
питал, и промышленники вооружения и боеприпасов,
как, например, Гюнтер Квандт, Ростерги и Рехберги,
Рейтер от Дюссельдорфского объединения немецких чу-
гунолитейных заводов, а также члены чрезвычайно бо-
гатого банкирского дома Вальдтхаузена 1 в Западной
Германии. Концерн Винтерсхалля монополизировал око-
ло половины германского производства калия. Производ-
ство сельскохозяйственных машин в значительной сте-
пени осуществлялось на заводах горнопромышленных
концернов. Таким образом, немецкое сельское хозяйство
в значительной мере было подчинено этим концернам, а
также химическому тресту.
9. Горнопромышленные концерны и банковский капи-
тал—руководители государственных монополий. В де-
лах управления крупными государственными предприя-
тиями (железные дороги, Рейнско-Вестфальские электро-
предприятия, «Фиаг» и др.) исключительную роль играл
финансовый капитал. При этом интересы государствен-
ного и частного хозяйственного сектора переплетались
еще теснее в силу личных и семейных связей между ру-
ководителями государственных и частных отраслей про-
мышленности.
1 Директора акционерного об-ва угольных объединений, син-
диката немецких каменноугольных копей по производству синте-
тических продуктов из угля, Витте и фон Кречман являются зять-
ями Августа фон Вальдтхаузена, семья которого вместе с
«И. Г. Фарбен» является крупнейшим акционером рейнских стале-
литейных заводов в Эссене (150 млн. марок капитала).
159
10. «Старый» и «новый» финансовый капитал работа-
ли рука об руку. Концерн Геринга — этот типичный
представитель выскочек «Третьей империи» — был объ-
единен с западногерманскими горнопромышленными
концернами в акционерном об-ве угольных материалов
и состоял вместе с ними в так называемых «опекунских
бюро» и участвовал в распределении награбленных у
противника ценностей. В Высшем военном совете, со-
зданном в 1942 г., объединился генералитет «Третьей им-
перии» и руководство треста Геринга с магнатами кон-
цернов Маннесмана, Рехлинга, «А. Э. Г.» и Стального
треста. И в нефтяном акционерном об-ве «Континен-
таль» и в других многочисленных обществах была со-
здана уния между частными монополиями и руководя-
щей нацистской бюрократией. И старые тресты, и пред-
приятия, организованные новыми богачами, вышедшими
из рядов нацистской партии, заставляли работать на
себя сотни тысяч политических заключенных и плен-
ных, превращая их в калек, либо обрекая на смерть от
непосильного труда. Этот труд удесятерял прибыли
эсэсовских генералов и крупных хозяйственников. Ко-
ричневые убийцы становились магнатами концернов, а
магнаты концернов — коричневыми убийцами.
ПОКУПАТЕЛИ И ПОДКУПЛЕННЫЕ
С первых же дней своего существования нацистская
партия была орудием в руках господствующих сил. Еще
в 1919 г., когда эта партия была только маленьким,
ютившимся в мюнхенской пивнушке клубом и имела в
своем составе полдюжины одичавших обывателей, ко-
мендатура рейхсвера баварской столицы послала в эту
организацию в качестве шпика ефрейтора Адольфа Гит-
лера. Он подчинил себе эту организацию и на деньги
баварских промышленников — Крауса-Маффай, Куло,
председателя баварского союза предпринимателей, а
позднее — на деньги горнопромышленных магнатов За-
падной Германии организовал партию. В своей книге «Я
оплачивал Гитлера» Фриц Тиссен рассказывает, как он
финансировал гитлеровский путч в ноябре 1923 г. в
Мюнхене суммой в 100 тыс. золотых марок (в условиях
инфляции это была огромная сумма). В том же самом
году Эмиль Кирдорф, глава горнопромышленных магна-
тов Западной Германии, сблизился с нацистской пар-
тией. Сам он рассказывает об этом в «Прейссише цей-
тунг» от 3 января 1937 г. следующее:
«В 1923 г. я впервые познакомился с национал-со-
циалистским движением... Фюрера я слушал в первый
раз в помещении выставки в Эссене. Его речь совер-
шенно меня убедила и подчинила себе. В 1927 г. я впер-
вые лично встретился с фюрером. Я ездил в Мюнхен
и там в доме Брукман в первый раз имел личную бесе-
ду с фюрером (госпожа Брукман, как об этом сооб-
щает Кирдорф, связала Кирдорфа с Гитлером через
принца Карла фон Левенштейна). В течение четырех с
половиной часов Адольф Гитлер рассказал мне свою
программу во всех подробностях. Я попросил фюрера
161
изложить сделанный мне доклад в брошюре. Эту бро-
шюру я распространил затем от своего имени в кругах
промышленников и хозяйственников.
Впоследствии я целиком отдал себя в распоряжение
его движения. Вскоре после мюнхенской беседы состоя-
лись встречи фюрера с видными деятелями промыш-
ленности. Это было результатом написанной им и рас-
пространенной мной брошюры. В последний раз перед
захватом власти хозяйственные руководители еще раз
встретились в моем доме с Адольфом Гитлером, Рудоль-
фом Гессом, Германом Герингом и другими руководя-
щими деятелями нацистской партии».
В 1931 г. Угольный синдикат, главная организация
угольных магнатов с правлением в Эссене, принял под
председательством Кирдорфа решение отчислять с ка-
ждой тонны проданного угля 5 пфенигов в пользу «на-
ционал-социалистской (!) немецкой рабочей (!) партии».
Таким образом, эта партия стала обладательницей мил-
лионных сумм и получила возможность организовывать
свои агитационные кампании с участием самолетов, авто-
колонн и т. п. Тиссен рассказывает в своей уже упомя-
нутой книге, что угольные и стальные магнаты ежегод-
но отчисляли миллион марок в пользу нацистов и что
другие добровольные взносы союзов работодателей в
пользу нацистской партии составляли ежегодно 2 млн. ма-
рок. Альфред Гугенберг, председатель Немецкой нацио-
нальной партии, в последнем пятилетии Веймарской
республики играл роль генерального казначея реак-
ции. Союзы предпринимателей и многие частные лица
переводили ему вклады для дальнейшего их распреде-
ления. Согласно отчету Тиссена, Гугенберг отчислял
20 проц. всех полученных сумм в пользу нацистской
партии.
Нацистский министр и имперский руководитель пе-
чати Дитрих приводит в порядке невольного саморазо-
блачения потрясающие доказательства попрошайничания
Гитлера и его тайных связей с миллионерами. Будучи
зятем Рейсмана-Гроне, владельца «Рейниш-Вестфелише
цейтунг», центрального органа пушечных королей За-
падной Германии и всегерманского союза, Дитрих бы-
162
стро сумел сделаться управляющим делами Рейнского
синдиката стальных изделий, а с 1930 г. — видным по-
средником между Гитлером и магнатами Рейнской и
Рурской областей. В своей книге «Вместе с Гитлером к
власти» (изд-во «Эер», 1934 г.) Дитрих выбалтывает
следующее:
«Летом 1931 г. (знаменательно, что это тот самый
год, когда Угольный синдикат принял уже упоминавшее-
ся постановление о финансировании нацистов, — А. Н.)
фюрер принял в Мюнхене решение систематически
проводить работу среди видных деятелей германского
хозяйства и среди членов поддерживавшихся ими буржу-
азных партий. Сказано — сделано. В последующие ме-
сяцы фюрер исколесил на своем «мерседесе» всю Гер-
манию. Всюду он появлялся на конфиденциальных сове-
щаниях руководящих деятелей. Эта конфиденциальность
была чрезвычайно необходима, чтобы не дать прессе по-
вода начать преследования».
Скажем проще: все эти переговоры боялись гласно-
сти и должны были вестись втайне, ибо в противном
случае даже глупейшие из приверженцев нацистов рас-
кусили бы суть антикапиталистической фразеологии геб-
бельсовской пропаганды и увидели бы истинные пути,
по которым ездил на своем «мерседесе» Гитлер. Откуда
и когда получал Гитлер приказы и деньги, должно было
оставаться тайной, тут свидетели были лишними. Об
этом рядовые члены и попутчики нацистской партии ни-
чего не должны были знать, ибо в противном случае они
бы разбежались, а Гитлер без своей партии был бога-
чам вовсе не нужен.
В ЧЕМ ПРИЗНАЛСЯ ФУНК И О ЧЕМ ОН УМОЛЧАЛ
Перед нами документ большого значения, полностью
проливающий свет на размах и пути тайных связей ме-
жду финансовым капиталом и нацистской партией. Мы
имеем в виду протокол допроса, учиненного (с 4 по
26 июня 1945 г.) гитлеровскому председателю Рейхс-
банка и министру хозяйства Вальтеру Функу американ-
скими офицерами. Цитируем буквально:
Вопрос: Ваша профессия до 1933 г.?
163
Ответ: С середины 1931 г. я руководил выпуском
«Бюллетеня по вопросам экономической политики». Он
предназначался главным образом для руководящих дея-
телей. Среди подписчиков было много промышленников.
В. Сколько же?
О. Я полагаю, около 60. Платили они очень хорошо.
Я вступил в нацистскую партию в 1931 г.
В. Кто вас пригласил в посредники?
О. Довольно большой круг промышленников, главным
образом из горной промышленности и в особенности
организация, называвшаяся «Союз горнопромышленни-
ков».
В. Назовите имена людей, от которых последовало
приглашение.
О. Альберт Феглер, «Ферейнигте штальверке», Кнеп-
пер 1 из Гельзенкирхенского горнопромышленного объ-
единения.
В. Был в этом списке и трест «И. Г. Фарбен»?
О. Все горнопромышленные общества2.
В. Назовите лиц, с которыми вы находились в кон-
такте.
О. Тиссен, с которым я лично, правда, не был зна-
ком, затем Петер Клекнер, Дин от Калийного синдика-
та и Ростерг от «Винтерсхалля» 3.
1 Кнеппер был председателем Гельзенкирхенского акционер-
ного об-ва горных заводов, в котором были объединены горно-
промышленные владения Стального треста, главной компании
Стального треста, Бохумского объединения и объединения метал-
лургических заводов Дортмунд-Гердер. Оба последних объедине-
ния тоже входили в Стальной трест. Кроме того, Кнеппер входил
в качестве председателя или члена в наблюдательные советы
33-х других крупных предприятий, среди них — концерн Геша,
концерн Флика, акционерное об-во «Динамит», находившееся в
сфере влияния «И. Г. Фарбен»,— и все это вопреки нацистскому
указу, по которому никто не имел права состоять одновременно
более чем в 10 наблюдательных советах и правлениях. Этот указ
был обычным блефом, рассчитанным на одурачивание легковерных
приверженцев.
2 «И. Г. Фарбен» тоже располагал собственными копями.
3 Клекнер был главой одноименного концерна; Август Дин
был генеральным директором Калийного синдиката и членом на-
блюдательного совета немецкого Трансокеанского банка, Амстердам-
164
В. А как насчет Круппа?
О. Он принадлежал к этой же группе, но лично я не
имел с ним ничего общего.
В. Получали ли вы взносы от промышленников в
пользу нацистской партии?
О. Непосредственно нет, но всякий раз, когда Гит-
лер через меня сносился с ними, устраивалась конфе-
ренция с участием Гесса или кого-нибудь другого, и
тогда промышленники организовывали сбор в пользу
партии. Только в отдельных случаях во время выборов
1932 г., когда партия испытывала серьезные финансовые
затруднения, партийное руководство обращалось ко мне,
а я требовал от промышленников денег для партии.
В. Сколько?
О. В трех или четырех случаях, когда потребовалось
мое вмешательство, это составило сумму примерно в
полмиллиона марок.
В. Были ли переданы промышленниками в пользу
партии еще другие фонды и подарки?
О. Они всегда предназначались лично для Гитлера и
передавались через Гесса.
Во время допроса 26 июня 1945 г, Функ выражался
точнее.
В. Какие отрасли промышленности вы представляли
во время ваших переговоров с нацистской партией в
1931 г.?
О. Представлять — вряд ли подходящее выражение.
Лучше было бы сказать: какой круг промышленников
понуждал меня вступить в нацистскую партию. Это бы-
ли главным образом деятели горной промышленно-
сти — Кнеппер, Келлерман1, Феглер, Тенгельман2, Дин,
Ростерг, а также некоторые банкиры, как, например,
ского континентального торгового банка и т. д.; Ростерг вла-
дел вместе с акционерным об-вом «Винтерсхаллы» крупнейшим
германским калийным концерном.
1 Директор Келлерман был руководящей фигурой в правлении
металлургического завода «Гуте-Хоффнунгсхютте» — основного пред-
приятия горнопромышленного концерна Ганиеля и председателем
или членом 13 других обществ.
2 О значении семьи Тенгельман в рурской горной промышлен-
ности см. стр. 142.
165
Фишер1, Рсйнгардт2, от страховых обществ — Шмитт 3
и Хильгард4 от Винтерфельда (Сименс), Пенсген от
объединенных сталелитейных заводов, Дуйсберг — от
«И. Г. Фарбен», Кастль и Герле — от руководства им-
перским союзом промышленности.
В. Кто, кроме вас и Шахта, вел до 1933 г. перего-
воры с промышленниками относительно оказания под-
держки нацистской партии?
О. Статс-секретарь Кепплер. Он работал в Кёльн,
ской области вместе с фон Шредером. Затем также и
Гейнрихбауэр в рурской промышленности.
В. Что давали деловые круги — деньги, объявления
или что-либо другое?
О. Нацистскую партию промышленники поддержива-
ли деньгами. Я думаю, что это составило не более 2 млн.
марок.
Сам г-н Функ лично при всех этих сделках также
оплачивался прекрасно. До 1931 г. он в качестве глав-
ного редактора торгового отдела «Берлинер берзенцей-
тунг» оказывал крупные услуги промышленникам, за
что получал годовой доход в 36 тыс. марок. Сделавшись
в 1939 г. президентом Рейхсбанка, он получал, согласно
1 Отто Христиан Фишер — глава одноименного берлинского
банкирского дома и участник банкирского дома Мерк, Финк и К0,
совладельцами которого являются баварские аристократы. Мерк, Финк
и К0 присвоили себе благодаря гитлеровской травле евреев бер-
линский банк Дрейфуса и частично эссенский банк Гиршланда;
вследствие этого их предприятие стало банкирским домом государ-
ственного значения. Сам Фишер был председателем наблюдательных
советов 17 обществ, в том числе горного концерна Гише и членом
наблюдательных советов других предприятий, в том числе круп-
ного банка «Всеобщее германское кредитное общество».
2 Председатель наблюдательного совета Частно-коммерческо-
го банка и 14 других крупных предприятий, среди них германские
заводы вооружений и боеприпасов, концерн «Зальцдетфурт», член
наблюдательного совета «А. Э. Г.», Шеринга, «Альянс» и т. д.
3 Шмитт был некоронованным королем немецкого страхового
капитала, председателем наблюдательного совета «Альянс», «А. Э. Г.»
и членом многочисленных других предприятий. При Гитлере он
занимал некоторое время пост имперского министра хозяйства.
4 Эдуард Хильгард входил в состав правления «Альянс» и в
состав наблюдательного совета 7 других страховых обществ; в эпо-
ху нацизма он был руководителем имперской группы страховании.
166
его собственным показаниям, 60 тыс. марок, а затем до-
полнительно 48 тыс. марок как имперский министр. Кро-
ме того, ему причитались известные суммы, и как дирек-
тору Банка международных расчетов, Эти суммы Функ
определял на допросе в 15—20 тыс. швейцарских фран-
ков. Но, как это следует из диалога на допросе 4 июня
1945 г., это было еще далеко не все.
В. Получали ли вы когда-либо подарки от партий-
ного руководства или членов партии?
О. Нет, только однажды я получил подарок от Гит-
лера в день моего пятидесятилетия.
В. Сколько?
О. Полмиллиона марок.
В. Это был подарок «фюрера»?
О. Да.
В. Подарили ли вам промышленники поместье?
О. Да, с разрешения Гитлера.
В. Какая отрасль промышленности сделала этот по-
дарок?
О. Имперская хозяйственная палата, стоявшая во
главе всей промышленности.
В. Как велико было это поместье?
О. 53 га. Находится оно в 7 км от Бад-Тельц.
Подписывая собственноручно протокол допроса, Валь-
тер Функ кое-что скрыл. Скрыл он потому, что полагал,
будто его счета погибли во время воздушного налета,
уничтожившего здание банка Августа Тиссена в Берлине
на Беренштрассе, 8. По счастливой случайности они
уцелели. И потому мы имеем возможность подробнее
рассмотреть все даты подкупа министра хозяйства.
В банк младшего брата Фрида Тиссена на свой счет, от-
крытый 15 июля 1930 г., Функ во второй половине
1932 г. перевел в три приема всего 135 тыс. марок —
от Пауля Роде, председателя наблюдательного совета
заводов Маузера, немецких фабрик вооружения й бое-
припасов, акционерного общества металлических заво-
дов в Дюрене и члена наблюдательного совета других
заводов вооружения, а также Частно-коммерческого
банка. В том же 1932 г. Функ наряду с двумя взносами
меньшего размера (общей суммой 6,5 тыс. марок) от ге-
нерального директора Любберта, совладельца известной
167
строительной фирмы Дикергоф и Видман, получил
еще и сумму в 25 тыс. марок от члена правления Сталь-
ного треста Эриха Виннакера, ставшего при Гитлере
директором департамента в министерстве труда.
Оставим без внимания более мелкие суммы (мелкие
с точки зрения Функа), полученные им в последующие
годы. 13 января 1935 г. Вестфальско-Ангальтское акцио-
нерное общество взрывчатых веществ, близкое к Сталь-
ному тресту, внесло 20 тыс. марок на текущий счет
Функа, а 19 марта последовал взнос Филиппа Реемтсма
в сумме 100 тыс. марок, (Этот Реемтсма, подкупив Ге-
ринга, Функа и других, сделался монополистом немец-
кой табачной промышленности и королем судоходства
«Третьей империи».) Четыре дня спустя счастливец
Функ снова положил себе в карман 100 тыс. марок, на
этот раз от центрального правления «И. Г. Фарбен».
В начале 1939 г. генеральный директор «И. Г. Фарбен»
Герман Шмиц снова перевел на счет Функа 30 тыс. ма-
рок. Но и другие крупные капиталисты не желали от-
ставать: так, например, за время с 1935 по 1939 г. по-
следовало три взноса на счет Функа от генерального
директора Калийного синдиката Августа Дина общей
суммой в 75 тыс. марок. В 1938 г. следует взнос обще-
ства с ограниченной ответственностью «Магги» в размере
15 тыс. марок, взнос дирекции германских железных до-
рог в сумме 100 тыс. марок (3 февраля 1939 г.) и т. д.
и т. п.
Не будем дольше останавливаться на господине
Функе. Его высказывания и банковские счета приведены
здесь для того, чтобы показать, как деятели крупной
промышленности, выдвинувшись в ряды высших госу-
дарственных чиновников, все-таки оставались на содер-
жании у предпринимателей. Но показания Функа
имеют большое значение в том отношении, что они по-
казывают механизм, при помощи которого финансовый
капитал контролировал и финансировал нацистскую пар-
тию. Давно подозревали, что решающие отрасли немец-
кой промышленности — горнопромышленные концерны,
химический трест и руководители калийной промышлен-
ности, Сименс, ведущие крупные банкиры и крупнейшие
воротилы страховых обществ еще в 1931 г. делали ставку
168
на нацистскую партию, но никогда прежде до опуб-
ликования показаний Функа это не получало такого
неопровержимого доказательства» Лидеры нацистской
партии выставляли себя самоотверженными борцами и,
проповедуя трезвость, сами тайно пьянствовали с теми,
борьбу против которых они обещали народу. Они дей-
ствительно вели борьбу, но только ради денег. Взяв-
шись за оружие, они погубили много сотен людей; за-
хватив власть, они убили в Германии десятки тысяч
противников капитализма. И между каждым взносом на-
личными деньгами, который выпрашивал для партии или
лично получал Функ, и каждым убийством рабочего
всегда существовала причинная связь.
ТАЙНА 20 ФЕВРАЛЯ 1933 г.
Показания Функа являются самыми подробными, но
далеко не единственными. Кто, например, внимательно
читал страницы дневника, написанного Геббельсом и из-
данного в 1935 г. под заглавием «От «Кайзергофа» к
имперской канцелярии», тот частенько наталкивался на
записи, свидетельствующие о том, какие крупные фи-
нансовые тузы стояли за спиной партии. 15 апреля
1932 г. Геббельс отмечает у себя в дневнике: «Несколь-
ко доброжелателей сложились и ассигновали нам для
предвыборной борьбы 100 тыс. марок». 16 июля он де-
лает запись: «Для выборной кампании в районе Берлина
я раздобыл 55 тыс. марок». В дневнике полно записей,
касающихся всевозможных переговоров то с «автори-
тетным человеком из хозяйственных органов», то с
«д-ром Шахтом, одним из немногих действительно по-
следовательных сторонников фюрера (это было запи-
сано 21 ноября 1932 г.!), то с «авторитетным человеком
из Имперского земельного союза» — известной цент-
ральной организации немецких юнкеров. 20 Февраля
1933 г., за неделю до инсценировки поджога рейхстага,
Геббельс пишет:
«Для выборов (5 марта 1933 г. — Л. Я.) мы достали
очень крупную сумму, которая сразу избавила нас от
всяких забот финансового характера»1.
1 Goebbels, Vom Kaiserhof zur Reichskanzlei, Berlin.
169
Нюрнбергский процесс против главных военных про*
ступников — Геринга и К0 — открыл тайну этой «очень
крупной суммы». В тот же самый день, 20 февраля
1933 г., когда Геббельс, ликуя, занес свою запись в
дневник, в имперской канцелярии в присутствии Шахта
состоялось совещание Гитлера и Геринга с 25 крупными
промышленниками Германии. Международный трибунал
располагал по этому вопросу показаниями Функа и фон
Шницлера, тогдашнего председателя наблюдательного
совета «И. Г. Фарбен», а также документами об этой
конференции, найденными у Круппа фон Болен унд Галь-
бах и пригнанными им на допросе достоверными. Со-
гласно этим документам, Гитлер, за три недели до этого
назначенный канцлером, заявил на конференции сле-
дующее:
«Так или иначе, нужное решение будет проведено,
если не путем предстоящих выборов, то другими сред-
ствами... Отвергая пацифизм, следует на его место вы-
двигать нечто другое. Вопрос восстановления германской
армии будет решен не в Женеве, а в Германии» (Мате-
риалы дела, Д—203).
А Геринг дополнил его: «Выборы 5 марта будут по-
следними на ближайшие десять лет, а возможно даже и
на ближайшие 100 лет» (Д—203, стр. 286).
Эта развернутая программа разгрома парламентской
системы, разгона рабочих организаций, программа уду-
шения социалистической и демократической печати, про-
грамма унификации всех общественных организаций —
все это были так называемые «другие средства» Гитле-
ра. А подготовка к войне преисполнила присутствующих
на конференции руководителей ведущих трестов 1 таким
энтузиазмом, что они тут же ассигновали 3 млн. марок
в избирательный фонд нацистской партии, а Крупп взял
1 Функ, лично присутствовавший на этой конференции, на до-
просе 26 июня 1945 г. назвал следующих ее участников: Герберта
Кауэрта от Гельзенкирхенского акционерного об-ва горных заво-
дов, племянника Кирдорфа и члена 25 наблюдательных советов,
затем Винтерфельда (Сименс), Тенгельмана, Шницлера и т. д.
«Когда Гитлер вышел из комнаты, Шахт взял слово и попросил
денег для проведения выборов».
170
слово, чтобы «выразить Гитлеру благодарность от имени
25 присутствующих промышленников за то, что он дал
нам такое ясное представление о своих идеях». (Мемо-
рандум Круппа фон Болен, написанный через два дня
после конференции и находившийся в распоряжении
Нюрнбергского трибунала.) Не довольствуясь этим,
Крупп написал письмо Гитлеру, в котором заверил его,
что «поворот в политических событиях вполне соответ-
ствует моим желаниям и желаниям моих директоров»
(Д—157, стр. 288).
ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ — ПОКРОВИТЕЛЬ ЭСЭСОВЦЕВ
Нужно сразу же оговориться, что для германских
промышленников не может существовать никакого али-
би. Они не смогут оправдаться тем, что они, дескать,
хотя и финансировали Гитлера, но не сочувствовали про-
водимому им террору. Ибо существовала группа веду-
щих германских промышленников, которая как раз счи-
тала своей обязанностью финансировать кровавые дела
Гиммлера и его эсэсовцев. Показание банкира барона
Курта фон Шредера, данное им под присягой 5 декабря
1945 г. американским должностным лицам, устраняет
последние сомнения на этот счет. В нем Шредер рас-
сказывает, что Вильгельм Кепплер — один из экономи-
ческих советников Гитлера, участник первой мировой
войны в чине офицера, а затем инженер — во времена
нацизма занимал должности члена наблюдательного со-
вета в государственных и частных предприятиях, а до
прихода Гитлера к власти руководил группой дельцов и
банкиров.
«Внутри этой группы возникла идея организовать в
Германии промышленность и финансы по принципу фю-
рерства. Когда Гитлер стал канцлером, что было офор-
млено законодательным порядком. Примерно в 1935 или
1936 г. Гиммлер стал «покровителем» этих кругов,
которые с тех пор ежегодно до 1944 г. включительно
выделяли фонды «для особых заданий» Гиммлера.
Эти фонды выплачивались членами группы или пред-
приятиями, в которых эти члены занимали ведущие
посты.
171
Выплата производилась на специальный счет «С» в бан-
ке Штейна. (Участником которого был и Шредер. — Л. Я.)
Ежегодно я писал Гиммлеру, чтобы информировать
его о размерах вклада, сделанного в соответствующем
году тем или иным лицом или обществом, а Гиммлер,
со своей стороны, писал благодарственные письма ка-
ждому жертвователю. Сумма, которую жертвовала упо-
мянутая выше группа, составляла ежегодно приблизи-
тельно один миллион марок. Присоединившиеся к этой
группе энергично стремились к тому, чтобы видеть у
власти в Германии сильного фюрера».
Таково показание барона фон Шредера. Это показа-
ние заканчивается перечнем близких к Гиммлеру лиц и
их хозяйственных связей. Мы приводим этот список в
таком же порядке, как его продиктовал и подписал
Шредер:
Флик — Сталелитейные заводы Центральной Германии.
Ростерг — Калийный концерн ,,Винтерсхалль".
Шмидт —Калийный концерн „Винтерсхалль".
Бютефиш — „И. Г. Фарбен".
Штейнбрик, Otto — „Геверкшафт Прейсен"
Линдеман —Северо-германский Ллойд, Мельхерс и К0,
Бремен.
Шмитт, Курт —Сперва министр хозяйства, затем Мюнхен-
ское общество взаимного страхования и
„Рейнметаль-Борзиг".
Кранефусс —„Брабаг", адъютант Гиммлера.
Казеловский —Фирма Августа Эткера „Бакпульвер", Биле-
фельд.
Д-р Раше —Дрезденский банк.
Вальц —Заводы Боша.
Фосс —Заводы Германа Геринга.
Блессинг —Сначала был связан с германскими железны-
ми дорогами, затем—держатель румын-
ских нефтяных акций.
Бингель — Сименс-Гальске.
Фон Гальт —Немецкий банк.
Ольшер —имперское кредитное общество.
Геккер —Металлургические заводы „Ильзедер".
Хайлер —Статс-секретарь министерства хозяйства.
Олендорф — Статс-секретарь министерства хозяйства.
Фишбек —Имперский комиссар по 4-летнему плану
имел интересы в Голландии.
Ганс Керль —Министерство хозяйства.
Бергер —Министерство труда.
Науман —Статс-секретарь министерства пропаганды.
172
Граф фон Бисмарк —Глава правительства в Штеттине, а позже —
в Потсдаме.
Поль — Руководитель хозяйственного управления
»СС" .
Шефер — Штандартенфюрер „СС" генеалогического
управления „СС".
Зиверт — Руководитель генеалогического управления
„СС".
Д-р Яльмар Шахт —Министр хозяйства, президент рейхсбанка,
В. Кепплер — Статс-секретарь министерства иностранных
дел.
Фон Шредер, Курт — Кёльнский банкир.
Карл Крогман — Обербургомистр Гамбурга.
Гельферих —Председатель наблюдательного совета , Га-
наг".
173
Фридрих Рейн-
гардт
— Председатель наблюдательного совета Ком-
мерческого банка.
Эмиль Мейер —Правление Дрезденского банка.
Вальдгеккер —Директор германских железных дорог,
Герберт Геринг —Министерство хозяйства.
Этот список представляет собой идеальный пример
сращивания верхушки старого финансового капитала и
новоиспеченной нацистской иерархии. От Немецкого
и Дрезденского банков до эсэсовской генеалогии, от Бо-
ша до Поля, ведавшего выбитыми у заключенных золо-
тыми зубами и наворованными портмоне, от бремен-
ских и гамбургских мешков с колониальными товара-
ми до Герберта Геринга, от Флика, Сименса и от калий-
но-химических монополистов до графа Бисмарка и до
гиммлеровского адъютанта Кранефусса в акционерном
обществе «Бурый уголь-бензин» — таков диапазон этой
«группы», считавшей для себя честью финансировать
устройство газовых камер и печей уничтожения, именуе-
мое «особыми заданиями». Дело здесь не в отдельных
личностях. Разоблаченные Функом финансовые покрови-
тели Гитлера или фон Шредером — финансовые покро-
вители Гиммлера представляли крупнейшие концерны,
представляли целый класс, во главе которого они стоя-
ли. Они натравливали бешеных эсэсовских палачей на
Германию и Европу, организовывали убийства миллио-
нов людей, убийства, оказавшиеся беспримерными в да-
леко не бедной жестокостями истории народов. Этой
группе, призывавшей к истреблению целых наций, мо-
жет быть вынесен только один приговор — уничтожить,
беспощадно уничтожить!
МИРОВЫЕ ТРЕСТЫ-ПОСОБНИКИ НАЦИЗМА
«Шахт рассмеялся и своей камере, услышав, что
германским промышленникам будет предъявлено обви-
нение в вооружении Германии. «Если вы хотите пре-
дать суду промышленников, способствовавших воору-
жению Германии, — сказал он, — то вы должны судить
собственных своих промышленников. Ведь заводы
«Опель», принадлежащие «Дженерал моторс», работа-
ли только на войну»,
Из статьи капитана американской службы С . М. Джилберта,
посетившего Шахта в нюрнбергской тюрьме
„Сандэй экспресс", 19 октября 1946 г.
Неискушенные наблюдатели событий поражались
тому, что с приходом Гитлера к власти и с установле-
нием откровенной диктатуры откровеннейшей шовини-
стической партии, связи самых влиятельных кругов ми-
рового финансового капитала с Германией не только не
ослабели, но, наоборот, окрепли.
Если на демократические круги за границей разгром
немецких рабочих организаций, травля сторонников ми-
ра и еврейские погромы произвели отталкивающее впе-
чатление, то в Сити1, на Уолл-стрите2 и в кругах «Ко-
митэ де Форж» 3 установление «Третьей империи» про-
извело весьма благоприятное впечатление, ибо оно озна-
чало неограниченное господство монополии, свободное
как от всяких требований со стороны рабочих, так и от
парламентского контроля, то есть представляло собой
пример, которому они надеялись последовать и в соб-
ственной стране.
Кроме того, увеличение вооружения, проводившееся
Гитлером, способствовало тому, что на 60 американских
предприятиях в Германия машины стали работать на
1 Лондонское Сити — центр Лондона, штаб-квартира англий-
ского финансового капитала.
2 Уолл-стрит — улица в Нью-Йорке, на которой расположены
биржа и дирекции важнейших концернов и банков
3 «Комитэ де Форж»— объединение французских владельцев
сталелитейных заводов.
174
полную мощность. С 1925 г. ряд важных немецких пред-
приятий полностью или частично перешел в собствен-
ность американских концернов. Они возглавляются гер-
манской цитаделью компании «Дженерал моторс» — ак-
ционерным об-вом «Опель» в Рюсельсгейме, едва ли не
крупнейшим в капиталистическом секторе Европы произ-
водителем автомобилей, капитал которого достигает
60 млн. марок. Большая часть капитала (20 млн. ма-
рок) кёльнского акционерного об-ва «Форд мотор» кон-
тролируется Фордом, остальная же часть находится в
руках «И. Г. Фарбениндустри».
В немецкой электропромышленности американцы про-
являют еще большую активность. Когда в 1929 г. разра-
зился мировой экономический кризис, от 25 до 30 проц.
капитала в 120 млн. марок Всеобщей компании электри-
чества («А. Э. Г.») находилось под контролем «Дженерал
электрик компани», причем считают, что эта доля
с тех пор еще возросла. 16 проц. капитала «Ос-
рам», крупнейшего в Европе завода электроламп, при-
надлежат «Дженерал электрик». Не менее двух пятых
немецкой телефонной и телеграфной промышленности
принадлежит связанной с Морганом Международной те-
лефонно-телеграфной корпорации, располагающей капи-
талом в 600 млн. долларов. Ограничимся тем, что назо-
вем только важнейшие фирмы, принадлежащие Между-
народной телефонно-телеграфной корпорации. Это бер-
линская «Стандард электрицитетс гезельшафт», «Микс
унд Генест», «Ц. Лоренц», «Фердинанд Шухардт», Южно-
германский завод аппаратуры и Телефонно-телеграфная
компания. Международная телефонно-телеграфная кор-
порация имеет пай также в Обществе с ограниченной от-
ветственностью д-ра Эриха Гут и в Объединении бавар-
ских заводов телефонной аппаратуры.
Американский финансовый капитал создал себе пред-
мостное укрепление и в угольной промышленности Гер-
мании. Американское акционерное об-во «Гуго Стиннес
корпорэйшн оф Мэриленд» сосредоточило в своих руках
значительную часть того, что сыновья Гуго Стиннеса
сумели сохранить как частную собственность после
смерти их отца в 1924 г. и последовавшего за ней раз-
вала концерна. Здесь речь идет прежде всего о копях
175
Мюльгеймского горного объединения и о «Геверкшафт
Матиас Стиннес».
Давая более 3 проц. всей угледобычи довоенной Гер-
мании, они играли, таким образом, немалую роль и
занимали четвертое место в ряду крупных владельцев
угольных копей. Большинство членов наблюдательного
совета этого нарочито сложного и запутанного акцио-
нерного предприятия — американцы.
Значительную роль в Германии играет американский
нефтяной трест «Стандард ойл», контролирующий более
55 млн. всего капитала (63 млн. марок) Германо-амери-
канской нефтяной компании. Перед началом второй ми-
ровой войны одна треть (примерно 56 тыс.) наливных
пунктов в Германии находилась в руках Германо-аме-
риканской нефтяной компании, которой принадлежала
также важная австрийская компания «Вакуум ойл ком-
пани». «Стандард ойл» имеет, кроме того, большую часть
акций в очистительных заводах минеральных масел
«Август Корф» и через посредство дочерней организа-
ции— 100 проц. в немецком акционерном об-ве «Вакуум
ойл» (капитал — 20 млн. марок), В немецком ак-
ционерном об-ве «Газолин» (капитал 1 млн. марок)
25 проц. принадлежит «Стандард ойл», а остальные паи
принадлежат в значительной своей части «И. Г. Фарбен-
индустри» и английскому «Роял датч шелл». Так
на немецкой почве образовался нефтяной интернацио-
нал. Как явствует из дневника американского посла в
Германии антифашиста-либерала Додда, он тщетно про-
тестовал уже в 1934 г. против того, что «Стандард ойл»
финансирует гитлеровские заводы синтетического го-
рючего.
Для вооружения гитлеровской империи на американ-
ских предприятиях в Германии добывался уголь, произ-
водились автомобили, броневики и танки, полевые теле-
фоны и кабель. Защитники американских монополий мо-
гут утверждать, что монополистам не оставалось ничего
иного, как созерцать происходящее и спокойно класть
прибыли в карман. Но они делали больше. Американ-
ские тресты помогали Гитлеру не только тогда, когда
наличие в его руках верховной государственной власти
было для этого предлогом.
176
«СТАНДАРД ОЙЛ» И «И.Г. ФАРБЕНИНДУСТРИ»
Весной 1942 г. заместитель генерального прокурора
США Тэрмэн Арнольд поставил сенатскую комиссию в
известность о том, что «Стандард ойл» и «И. Г. Фарбен-
индустри» заключили договор, обеспечивающий обоим
трестам мировую монополию, исключающую взаимную
и какую-либо иную конкуренцию: тресту «Стандард
ойл» — в области синтетического бензина и нефти,
«И. Г. Фарбениндустри» — в области химикалий. До-
говор этот привел к таким результатам: в гитлеровский
период «Стандард ойл» передавал «И. Г. Фарбенинду-
стри» усовершенствованные способы производства ис-
кусственного каучука, отказывая в них, однако, прави-
тельству Соединенных Штатов даже после Пирл Харбор
и вступления Соединенных Штатов в войну. На протяже-
нии долгих лет «Стандард ойл», исходя из интересов
нацистского треста «И. Г. Фарбениндустри», препят-
ствовал развитию собственной американской каучуковой
промышленности.
26 марта 1942 г. Тэрмэн Арнольд заявил сенатской
комиссии: «Стандард ойл» тормозил производство буны,
ибо, по соображениям военного характера, производство
этого продукта каучука было для гитлеровского прави-
тельства нежелательным».
Еще в 1940 г. «Стандард ойл» отказал одной амери-
канской фирме в патенте на толуол, имеющий решаю-
щее значение в производстве взрывчатых веществ, хотя
(или в силу того, что) нацистская Германия уже полу-
чила этот патент.
В 1941 г. «Стандард ойл» пытался передать в распо-
ряжение французских фирм свои секретные способы
производства авиационного бензина. К тому времени
французское правительство давно превратилось в васса-
ла Германии, а промышленность Франции стала единым
цехом, работающим на гитлеровскую войну.
За два года до этого, перед самым началом второй
мировой войны, «Стандард ойл» помог построить в Гер-
мании завод авиационного бензина, жизненно необходи-
мый для авиации Геринга.
В то время как гитлеровские орды топтали европей-
ский континент, «Стандард ойл» и в 1941 г. проводил
177
политику, в результате которой весь южноамериканский
рынок был предоставлен немецкому химическому тре-
сту. Более того, его политика препятствовала проникно-
вению туда американских фирм.
Установлено, что «Стандард ойл» подмазывал нацист-
скую военную машину в Южной Америке. В ранний пе-
риод второй мировой войны нацисты перебросили в Юж-
ную Америку на самолетах итальянской воздушной ли-
нии «Лати» целую армию агентов гестапо и офицеров,
чтобы провоцировать там антиправительственное фа-
шистское движение. Этот маневр оказался особенно ус-
пешным в Аргентине. На обратном пути в Европу эти
самолеты нагружались особо необходимыми для немец-
кого военного производства материалами, в том числе
промышленными алмазами. Воздушная связь Рим—Юж-
ная Америка, с помощью которой нацистам удавалось
прорывать английскую блокаду, осуществлялась только
благодаря постоянным поставкам бензина авиационной
компании «Лати» трестом «Стандард ойл».
Даже тогда, когда Америка уже вела войну с «Третьей
империей», «Стандард ойл» пытался сохранить в силе
свой сговор с крупными нацистскими трестами. На засе-
дании сенатской комиссии Тэрмэн Арнольд процитиро-
вал письмо одного из директоров «Стандард ойл» о пе-
реговорах, которые тот вел в Гааге с представителями
«И. Г. Фарбениндустри». В этом письме от 12 октября
1939 г., написанном уже после начала войны, говорится
между прочим: «Мы сделали все, что было в наших си-
лах, чтобы выработать планы такого модус вивенди,
который оказался бы пригодным для военного времени,
независимо от того, вступят ли Соединенные Штаты в
войну или нет» 1. (Курсив мой. — А. Н.).
О еще большей общности интересов и прибылей ме-
жду «Стандард ойл» и «И. Г. Фарбен» стало известно,
когда в августе 1942 г. вице-президент «Стандард ойл»,
Фрэнк Говард заявил в сенатском комитете по патентам:
«Наш филиал в Германии — Германо-американская
1 Berge, Wendell, Cartels — Challenge to a Free World.
Public Affairs Press, Washington, 1944, p. 27.
Русское издание: Бердж, Уэнделл. Международные
картели. М., Госиноиздат, 1947, стр. 52.
178
нефтяная компания — продает продукты, которые
«И. Г. Фарбен» производит в Германии».
Чрезвычайно знаменательный случай произошел в
июне 1943 г. на ежегодном собрании акционеров «Стан-
дард ойл». Один из мелких акционеров, Флойд, внес
предложение, «чтобы после окончания войны отделение
«Стандард ойл оф Нью-Джерси» не возобновляло кар-
тельных связей с «И. Г. Фарбен». Отвечая, председа-
тель правления «Стандард ойл» защищал прежние связи
треста с «И. Г. Фарбениндустри» и заверил собрание,
что «Стандард ойл» не намерен связывать себе руки ре-
шениями о будущем. Предложение Флойда было от-
клонено. И это произошло в то время, когда тысячи
американских солдат уже отдали в Африке свою жизнь
в борьбе с нацистскими вооруженными силами, в осна-
щение которых «И. Г. Фарбениндустри» играл решаю-
щую роль.
Раздел Чехословакии Гитлером, Муссолини, Чембер-
леном и Даладье на Мюнхенской конференции был три-
умфом политики международного умиротворения фашиз-
ма и направления его агрессии на Восток. За полити-
ческим Мюнхеном 30 сентября 1938 г. немедленно по-
следовали промышленные «мюнхены»; они были зара-
нее подготовлены и зачинщики их сыграли немалую
роль в событиях, приведших к заключению в баварской
столице международного пакта. Дело шло тогда, во-
первых, о союзном договоре между германской и бри-
танской промышленностью. Но об этом речь впереди.
Во-вторых, тогда был заключен подготовлявшийся в те-
чение долгих месяцев и непосредственно после Мюнхена
полностью оформленный договор между «Стандард ойл»
(Америка), «Роял датч шелл» (Англия) и «И. Г. Фар-
бениндустри» (Германия) об учреждении К. Р. А. («Ка-
талитик Рифайнинг ассошиэйшн»). По этому договору
«И. Г. Фарбениндустри» брал на себя обязательство не
выступать на внешних рынках с синтетическим бензи-
ном, чтобы не создавать конкуренции естественным го-
рючим веществам. Это отнюдь не было жертвой с его
стороны, ибо гитлеровское правительство остро нужда-
лось для своих неотложных военных приготовлений во
всем синтетическом бензине «И. Г. Фарбениндустри».
179
За эту мнимую уступку «И. Г. Фарбениндустри» полу-
чил долю в прибылях, равную той, которую «Стандард
ойл» получал за весь производимый в Соединенных
Штатах высококачественный авиационный бензин.
Через несколько месяцев после начала второй миро-
вой войны «И. Г. Фарбениндустри» формально вышел из
этого нефтяного интернационала, оставшись, однако, его
тайным участником. Он попрежнему получал информа-
ции и консультации, а также свою долю прибылей, но-
минально перешедших к «Стандард ойл». Поскольку
значительное количество вырабатываемого в Америке
авиационного бензина поставлялось Англии, это означа-
ло, что «И. Г. Фарбениндустри» получал свою долю при-
былей за каждый литр бензина, поставляемый британ-
ской авиации. Создалось дикое положение: каждая бом-
бардировка немецких городов английскими воздушными
силами приносила прибыль тресту «И. Г. Фарбенинду-
стри» (впрочем, ни одна бомба ни разу не угодила в его
внушительное центральное здание во Франкфурте-на-
Майне...). Чем больше самолетов принимало участие в
разрушительных бомбардировках, тем больше бензина
затрачивалось и тем выгоднее это было для «И. Г. Фар-
бениндустри».
В специальном соглашении, заключенном во время
войны, «Стандард ойл» даже взял на себя обязатель-
ство поставлять «Третьей империи» нефть и высокока-
чественный бензин, которые должны были оплачиваться
дивидендами, причитавшимися «И. Г. Фарбениндустри»
в результате учреждения К. Р. А., но которые не могли
быть выплачены из-за вызванных войной затруднений
с переводом денег.
Но не одни только всемогущие владыки «Стандард
ойл» делали так много для повышения военного потен-
циала гитлеровской Германии и для подрыва дела де-
мократических государств.
ХИМИЧЕСКИЕ КОРОЛИ АМЕРИКИ И «ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ»
Классическим примером экономического и политиче-
ского сотрудничества с нацистской диктатурой служат
также действия концерна «Дюпон». Его дочернее обще-
180
ство «Ремингтон армс компани» еще в 1941 г. отказы-
валось продавать патроны странам, находившимся в
состоянии войны с «Третьей империей». Дело в том, что
в состав этих патронов входил тетрацен, соединение,
содержащееся в современных запалах, а по картель-
ному договору Ремингтона с рейнско-вестфальским ак-
ционерным об-вом заводов взрывчатых веществ «И. Г.
Фарбениндустри» такие патроны экспортировать запре-
щалось. Более того, за все продаваемые в Соединенных
Штатах взрывчатые вещества, содержащие тетрацен,
это рейнско-вестфальское акционерное об-во получало
определенные отчисления. В результате американское
правительство, например, фактически субсидировало
фашистский трест «И. Г. Фарбениндустри» за размещен-
ные в американских фирмах военные заказы на взрыв-
чатые вещества. Об этом контроле нацистов над ча-
стью американских заводов взрывчатых веществ и об
их участии в прибылях общественность узнала из высту-
пления помощника генерального прокурора Эллена До-
би на заседании сенатской комиссии по патентам
18 апреля 1942 г.
«Дюпон» не стоял, однако, в стороне и от непосред-
ственного вооружения нацизма. В начале 1933 г., когда
только что пришедшее к власти гитлеровское правитель-
ство делало еще первые шаги в области производства
вооружения, «Дюпон» решил осуществить в широких
масштабах экспорт оружия в Германию. Американская
сенатская комиссия по обследованию промышленности
вооружений предала гласности контракт, который Фе-
ликс Дюпон заключил в феврале 1933 г. с гитлеровским
агентом Гиерой, человеком, который еще в 1917 г. был
разоблачен и арестован в Соединенных Штатах как гер-
манский шпион. Вопреки Версальскому договору, запре-
щавшему вооружение Германии, «Дюпон» сделал Гиеру
своим агентом в этой стране «для ведения там пере-
говоров с покупателями о продаже военных взрывчатых
веществ и боеприпасов». В письмах, конфискованных
упомянутой выше комиссией, Гиера обсуждал с дирек-
торами «Дюпона», полковниками Тэйлором и Кэйси, во-
просы контрабандного ввоза оружия в «Третью импе-
рию».
181
Все это проливает особый свет на разнообразие кар-
тельных связей между «Дюпоном» и «И. Г. Фарбенин-
дустри», свидетельствующих о том, что руководители
американских трестов задолго до прихода Гитлера к
власти знали об узах, соединявших господ из «И. Г.
Фарбениндустри» и нацистских руководителей. 22 марта
1932 г. представитель отдела внешних связей концерна
«Дюпон» писал из Германии своему шефу:
«Здесь существует мнение, что «И. Г. Фарбенинду-
стри» финансирует Гитлера. Так же, вероятно, поступа-
ют и Крупп и Тиссен. Не могу сказать, насколько это вер-
но. Одно несомненно, что лично Шмиц (председатель на-
блюдательного совета «И. Г. Фарбениндустри». — А. Н.)
передает нацистской партии большие суммы». (Доклад
американского сенатского комитета по военным делам о
«Картелях и национальной безопасности», 1944 г.)
Случай с концерном «Дюпон» типичен для крупней-
ших мировых трестов. Путем мобилизации своей огром-
ной экономической мощи «Дюпон» стремился привести
фашизм к власти как в Европе, так и в Америке и ук-
репить его там, где он уже захватил власть. 13 июля
1942 г. нью-йоркский журнал «Ин фэкт» вызвал сенса-
цию, опубликовав полный текст протокола тайной конфе-
ренции, состоявшейся 23 ноября 1937 г. между двумя на-
цистскими эмиссарами и семью виднейшими американ-
скими промышленниками и членами конгресса. Меморан-
дум был выработан пятью участниками заседания. Не-
мецкими представителями были барон фон Типпельскирх,
генеральный консул «Третьей империи» в Бостоне, и ба-
рон Манфред фон Киллингер, командир добровольче-
ского корпуса и организатор тайных политических
убийств после первой мировой войны, на личном счету
которого числится также убийство Эрцбергера. При Гит-
лере он был премьер-министром Саксонии, затем гене-
ральным консулом в Сан-Франциско, а после начала
второй мировой войны — послом в Бухаресте (где он
покончил жизнь самоубийством в 1944 г. во время пере-
ворота, приведшего Румынию на сторону союзников).
В своем вступительном слове на конференции барон
фон Типпельскирх указал на то, что Германия и Амери-
ка должны сотрудничать, чтобы завладеть такими
182
гигантскими рынками, как Россия и Китай. Германия,
сказал он, готова сделать все, чтобы добиться сближе-
ния с ведущими американскими промышленниками и
финансистами. Затем взял слово Киллингер. Он доло-
жил о том, как в гитлеровской Германии оказались прак-
тически ликвидированными все расходы на социальное
страхование и благотворительность, как «были посажены
в тюрьмы все опасные утописты и сентиментальные фи-
лантропы», ибо они служили питательной средой для
классовой борьбы. В ушах присутствовавших на конфе-
ренции американских реакционеров все это звучало
сладчайшей музыкой. Киллингер призывал к консолида-
ции всех консервативных сил Америки. «Мы, немцы,
стремимся к сотрудничеству со всеми американскими
националистами».
Американские ораторы на этой конференции, не на-
званные по имени в протоколе, попавшем в руки упо-
мянутого выше журнала, были: один сенатор, один из
руководителей «Дженерал моторс» (Дюпон и морганов-
ская группа) и, наконец, член руководящей группы кон-
церна «Дюпон» 1.
1 Автор настоящей книги обратился с письмом к Джорджу
Сельдесу, издателю журнала «Ин фэкт», и спросил его о том, кто
из американцев принимал участие в тайной конференции с нацист-
скими эмиссарами в 1937 г. В письме от 5 декабря 1946 г. Джордж
Сельдес, который, кроме того, с 1918 до 1930 г. был берлинским
корреспондентом «Чикаго трибгон», писал: «...Что касается конфе-
ренции 1937 г., то мне сообщило одно доверенное лицо, что сена-
тор Ванденберг выступал как представитель определенного крыла
республиканской партии, другими же двумя участниками обсуж-
дения были Ламмот Дюпон и Альфред П. Слоун. В 1942 г. я пе-
реслал эту информацию министерству юстиции, вице-президенту
Генри Уоллесу, а также многим сенаторам и членам палаты пред-
ставителей. В моем распоряжении имеется много ответных писем,
в которых обещают расследовать дело; однако, как Вы легко себе
представляете, больше я ничего от них не услышал. Но не было,
сделано и опровержения».
Ванденберг, ныне председатель комиссии по иностранным де-
лам сената США, был в то время, когда происходила конферен-
ция с нацистскими эмиссарами, видным изоляционистом и заядлым
противником внешней политики президента Рузвельта. Ламмот
Дюпон является одним из владельцев концерна «Дюпон». Слоун —
председатель «Дженерал моторс» и один из председателей наблю-
дательного совета концерна «Дюпон».
183
Представитель «Дженерал моторс» заявил, что даль-
новидные дельцы приветствуют конференции подобного
рода. Однако они должны понимать, что им нечего рас-
считывать на Вашингтон (Рузвельт!), что они должны
сами планировать свою деятельность. «Мы единодушно
считаем, что желательно убедить руководящих деловых
людей нашей страны в том, что поддержка патриотиче-
ских организаций является выгодным капиталовложени-
ем, и в том, что следует стремиться к объединению по-
добных союзов под руководством какого-нибудь выдаю-
щегося деятеля. Мы будем признательны нашим немец-
ким друзьям за каждую услугу, которую они смогут нам
при этом оказать».
Председатель концерна «Дюпон» высказался сле-
дующим образом: «Внешняя политика Америки должна
быть прежде всего направлена против опасности сове-
тизации Дальнего Востока... Пусть сближение с Герма-
нией непопулярно, но оно неизбежно перед лицом силь-
ной просоветской агитации в Соединенных Штатах.
Крайне важно проинформировать об этой конференции
руководящих и влиятельных хозяйственных и политиче-
ских деятелей обеих партий и убедить их в необходи-
мости обсудить вопрос о сотрудничестве на этой основе».
Не следует забывать, что в то время как происходи-
ла эта конференция, горели испанские города, поджи-
гаемые бомбами гитлеровской авиации, и колонны на-
цистских танков прокладывали путь к победе Франко.
Не следует также забывать, что «Дюпон», вложивший
около 200 млн. долларов в «Дженерал моторс», имеет со-
ответственно большое влияние на эту фирму, а через нее
и на заводы «Опель», которые благодаря военным за-
казам «Третьей империи» имели огромные прибыли.
Правда, в силу законоположений «Третьей империи» эти
прибыли нельзя было экспортировать. Поэтому около
20 млн. долл. из этих прибылей было вложено в другие
немецкие предприятия. Так завязаны были новые узы
между «Дюпоном» и «Третьей империей», и американ-
ский химический трест оказался еще более заинтересо-
ванным в сохранении и процветании нацистского режи-
ма. Но не только самый ход конференции 1937 г.
свидетельствует о стремлении этого треста навязать
184
Америке структуру фашистского государства со свой1
ственным ему террором против всех нефашистов. Офици-
альным следствием фактически установлено, что «Дюпон»
финансировал добрую дюжину откровенно фашистско-
антисемитских организаций в США, таких, как «Стражи
республики», «Крестоносцы», «Союз свободы». Внутри
центральной организации предпринимателей — «Нэйшнл
ассосиэйшн оф мэнифэкчерерз» Дюпоны представляют
самое реакционное крыло, особо непримиримо относя-
щееся к трудящемуся населению страны.
Фашизм внутри страны и помощь мировому фашиз-
му — вот отличительные черты политики концерна «Дю-
пон». Характерно, что в августе 1940 г., после того как
нацисты вторглись в Польшу, Данию, Норвегию, Голлан-
дию, Бельгию, Люксембург и Францию, вице-председа-
тель «Дженерал моторс» Д. Д. Муни энергично выступил
на страницах «Сатердей ивнинг пост» за мирные пере-
говоры с Гитлером на основе признания его господства
в Европе. Не менее характерно, что тогда же, в 1940 г.,
«Дюпон» снова предложил заключить соглашение с
«И. Г. Фарбениндустри». (Отчет комиссии американско-
го конгресса по военным делам о «Хозяйственных и по-
литических перспективах международных картелей»,
1944 г., стр. 63.) Когда же стало очевидным, что страны
оси готовятся также к войне с Америкой, «Дюпон» и
«И. Г. Фарбениндустри» пришли в 1941 г. к соглашению
о том, что перерыв во взаимном обмене информацией
будет длиться только «во время настоящего чрезвычай-
ного положения... причем все остальные договорные обя-
зательства на будущее остаются в силе». Это значит,
что война рассматривалась только как временное пре-
кращение картельных связей.
ОТ ТЕЛЕФОННОЙ КОРПОРАЦИИ МОРГАНА
К ГИТЛЕРУ И ГЕРИНГУ
Примером того, к каким политическим последствиям
привело сотрудничество американских трестов с нацист-
ским капиталом, может служить контролируемая Морга-
ном «ИТТ» — Международная телефонно-телеграфная
корпорация. В 1929 г. этот гигант с капиталом в
185
600 млн. долл. попытался укрепиться в Германии. В
1933 г. эта корпорация контролировала свыше 40 проц.
германской телефонной промышленности, в том числе и
важнейшие берлинские телефонные заводы.
Из хорошо информированного источника автору кни-
ги стало известно, что вскоре после прихода Гитлера
к власти в 1933 г. председатель правления этой корпо-
рации, бывший полковник Состенес Бен, приехал из
Нью-Йорка в Берлин и имел аудиенцию у Гитлера. Во
время этой беседы Бен просил Гитлера назвать ему
имена политически приемлемых деятелей среди тех, ко-
го он, Бен, намеревался пригласить в наблюдательные
советы своих немецких предприятий. Действительно, в
руководящих органах берлинского акционерного обще-
ства «Стандард электрицитет», «Микс унд Генест»,
«Ц. Лоренц» и других германских предприятий амери-
канских трестов встречаются имена таких старых и вид-
ных нацистов, как эсэсовский генерал и банкир барон
Курт фон Шредер, который выслужился, способствуя
приходу Гитлера к власти.
Но участие Телефонной корпорации в вооружении
«Третьей империи» не ограничивалось только поставкой
ей продукции заводов корпорации в Берлине и других
городах. Корпорация пошла дальше. После того как
в 1936—1937 гг. различные типы самолетов «Третьей
империи» совершили первые смертоносные опыты в Ис-
пании, министерство авиации сосредоточило свои усилия
на производстве самолетов «Фокке-Вульф», оказавшихся
наиболее пригодными. Американская Телефонная компа-
ния приняла участие в финансировании самолетострое-
ния. Как явствует из «Справочника немецких ак-
ционерных компаний» на 1938 г. об-во «Лоренц» в
1937 г. приобрело пай в Бременском акционерном об-ве
с ограниченной ответственностью авиазавода Фокке-
Вульф. В наблюдательном совете этого общества нахо-
дились такие личности, как барон Дюфур фон Феронс
из наблюдательного совета Дрезденского банка, государ-
ственный советник Эмиль Гельферих, бывший не толь-
ко председателем «Гапаг», но возглавлявший и Германо-
американскую нефтяную компанию, находившуюся под
контролем «Стандард ойл», затем генерал Курт Лизе из
186
управления по вооружению армии, барон Курт фон
Шредер, профессор Эмиль Мейер из правления Дрезден-
ского банка и другие. То, что 98,8 проц. капитала ак-
ционерной компании «Лоренц» находилось в руках Те-
лефонной компании, означает, что на деньги американ-
ского финансового капитала строились те самые само-
леты, жертвами которых через пять лет должны были
стать многие американские летчики. Разумеется, реше-
ние наблюдательного совета акционерного общества
«Лоренц» было принято не без ведома и одобрения ди-
рекции Телефонной компании, вступившей во владение
30 проц. восьмимиллионного капитала бременских авиа-
заводов Фокке-Вульф.
Господа из акционерного общества «Лоренц» впо-
следствии приняли даже участие в финансировании
массовых убийств, организованных Гиммлером. В распо-
ряжении Международного трибунала в Нюрнберге име-
лись оригиналы писем барона Курта фон Шредера к Ген-
риху Гиммлеру. В них Шредер перечисляет имена 20
значительнейших фирм и «хозяйственных фюреров», ко-
торых он причисляет к кругу «друзей рейхсфюрера СС»
и которые ежегодно вносили миллион марок Гиммлеру
для его «специальной работы». Среди тех, кто финанси-
ровал крупнейшего преступника мировой истории, на-
ходятся фирмы «Лоренц» и «Микс-Генест», вносившие
по 20 тыс. марок каждая (вышеупомянутый Гельферих
находился также среди вкладчиков).
Гергард А. Вестрик, являющийся председателем на-
блюдательного совета обеих фирм, несет главную ответ-
ственность за то, что они делали взносы в фонд Гиммле-
ра. Он исполняет также обязанности председателя или
заместителя председателя наблюдательных советов поч-
ти всех других немецких предприятий американской
Телефонной компании и состоит доверенным лицом дру-
гих американских концернов в Германии. Своему по-
средничеству в мобилизации американского капитала для
нужд германской авиации он обязан, помимо того, и
членством в наблюдательном совете Бременского об-ва
с ограниченной ответственностью заводов Фокке-Вульф.
В этой связи следует отметить, что его брат, д-р Люд-
гер Вестрик был назначен Гиммлером на должность
187
«фюрера» военной промышленности. Рейхсмаршал Ге-
ринг ввел его в свой узкий «Промышленный совет по
изготовлению авиаоборудования», состоявший всего из
10 человек.
В 1940 г. министр иностранных дел Риббентроп,
снабдив Г. Вестрика пятью миллионами долларов, по-
слал его под видом торгового атташе в Нью-Йорк и Ва-
шингтон. Задача его состояла в том, чтобы побудить к
более активной политической деятельности те американ-
ские тресты, которые делали ставку на победу Гитлера
во второй мировой войне. В материалах американского
обвинителя в Нюрнберге имеется показание временно
взятого под стражу Весґрика по поводу беседы, которую
он в 1940 г. имел в нью-йоркском отеле «Уолдорф Асто-
рия» с Джемсом Д. Муни, вице-председателем крупней-
шего в мире автомобильного концерна «Дженерал мо-
торс». Речь шла о плане, в соответствии с которым Му-
ни и магнаты некоторых других концернов должны были
посетить Рузвельта и заставить его установить друже-
ственные политические отношения между Соединенными
Штатами и «Третьей империей» на основе признания гит-
леровских аннексий в Европе. После этой беседы Муни
написал уже упомянутую нами пропагандистскую статью
о мирном соглашении с Гитлером. Весьма знаменатель-
но, что Джемс Д. Муни входит в наблюдательный совет
акционерного об-ва «Опель» в Рюссельсгейме. До начала
второй мировой войны он был членом Германо-амери-
канской торговой палаты и получил из рук нацистов ор-
ден «Германского орла».
Рузвельтовская администрация расстроила планы Ве-
стрика, и он оказался вынужденным покинуть страну.
Тотчас после окончания второй мировой войны он возоб-
новил свой сговор с американской Телефонной компани-
ей. Этой последней посчастливилось во время второй
мировой войны послать в Европу в качестве генералов
американской армии трех членов своего наблюдатель-
ного совета. Вкупе с Г. Вестриком они занялись там
отнюдь не военными операциями, вследствие чего аме-
риканский военный министр Стимсон оказался выну-
жденным лишить звания двух из них, а именно Кеннета
Стоктона и Состенеса Бена, состоявших в наблюдатель-
188
ном совете берлинского акционерного об-ва «Стандард
электрицитет» и «Марка А. Санстрома». Они, правда, не
столько были заинтересованы в денацификации Герма-
нии, которая должна была бы между прочим привести и
к прекращению деятельности Вестрика, сколько в том,
чтобы совместно с ним перевозить промышленные пред-
приятия из советской зоны оккупации в американскую.
Эта глава об американо-германских картельных свя-
зях в гитлеровское и послегитлеровское время находит
свое завершение в том факте, что пайщиком адвокат-
ской фирмы Вестрика является некий д-р Генрих Аль-
берт. Будучи атташе германского посольства в Вашинг-
тоне, он во время первой мировой войны финансировал
акты саботажа крупного масштаба, организатором кото-
рых был германский военный атташе барон Франц фон
Папен. Пробыв в течение короткого времени министром
финансов и восстановления Веймарской республики,
этот д-р Альберт, входивший в компанию с Вестриком,
стал председателем наблюдательного совета заводов
Форда в Кёльне, должность, которую он, по всей веро-
ятности, занимает и теперь. Сам Форд получил от Гит-
лера высшее отличие, которым «Третья империя» удо-
стаивала иностранцев, — «Большой крест германского
орла».
Ленин в своей статье «О карикатуре на марксизм»
подчеркивает, что «политической надстройкой... над мо-
нополистическим капитализмом... является поворот от
демократии к политической реакции» 1; заговоры амери-
кано-германских картелей и широкая помощь американ-
ских королей трестов самой крайней форме политиче-
ской реакции — гитлеровскому фашизму — подтвержда-
ют правильность этого тезиса.
ОТ ЕВРОПЕЙСКОГО СТАЛЬНОГО КОНЦЕРНА ДО МЮНХЕНА
В годы «мирной» фазы гитлеровского режима влия-
тельные круги английского финансового капитала были
также связаны узами картельных соглашений, — совмест-
ной собственности и классовой симпатии с фашистскими
1 Ленин, Соч., т. XIX, стр. 207, изд. 3-е.
189
монополистами Германии, Сити вложил крупные Суммы
в Германии; главную роль в этих вложениях играли
нефтепромышленники. Они инвестировали в Германии
около 200 млн. марок. Заводы минеральных масел «Шелл
Ренания» в Гамбурге (капитал — 75 млн. марок), конт-
рольный пакет акций «Гидрир-Верке Пелиц» в Штеттине,
равно как и значительный процент акций других нефтя-
ных фирм, принадлежат «Роял датч шелл», — одному из
важнейших нефтяных трестов мира, председатель кото-
рого сэр Генри Детердинг с патологической ненавистью
боролся против Советского Союза из-за того, что ему не
предоставили нефтяных источников Кавказа. Уже в 20-х
годах Детердинг связался с нацистами типа Альфреда
Розенберга и с некоторыми генералами кайзеровской
армии и рейхсвера, финансируя их военные планы, на-
правленные против Советского Союза, а также их пред-
приятия по выпуску фальшивых советских денег. Он
принадлежал к той разновидности представителей меж-
дународного финансового капитала, которые стали не
только тайными, но и совершенно явными сторонниками
Гитлера. Перед своей смертью, незадолго до начала
второй мировой войны, он распорядился, чтобы тело его
было перевезено в «Третью империю», где руководящие
нацисты похоронили его с королевскими почестями.
Положительную роль сыграли для немецкого фашиз-
ма и такие организации международного капитала, как
европейский Стальной картель. Этот картель был осно-
ван в 1926 г., когда Веймарская Германия, в результате
своего участия в Локарнском договоре и вступления в
антисоветски настроенную в то время Лигу наций, совер-
шила резкий политический поворот в сторону Запада.
В 1932 г., в период наибольшего обострения мирового
экономического кризиса, этот картель потерпел крах,
несмотря на заключенные им соглашения о ценах и на
регулирование выпуска продукции. 1933 год, в начале
которого Гитлер пришел к власти и в середине которого
германский министр хозяйства Альфред Гугенберг на
мировой экономической конференции в Лондоне предло-
жил совместное выступление держав против Советского
Союза, был также годом восстановления Стального
картеля.
190
В начале 1935 г, Гитлер бросил вызов миру введени-
ем всеобщей воинской повинности и сообщением о том,
что он тайно создал могущественный воздушный флот,
Тогдашнее английское правительство ответило на это в
полном соответствии с осуществлявшейся им политикой
умиротворения фашизма подписанием пресловутого гер-
мано-английского морского соглашения, разрешавшего
Гитлеру вооружиться и на море. В том же 1935 г. — и
здесь мы снова можем отметить поразительное совпаде-
ние во времени важных этапов политики картелей и
международных политических соглашений, способство-
вавших осуществлению фашистского курса на развязы-
вание войны, — британская стальная промышленность
вступила в европейский Стальной картель, носивший до
этого времени континентальный характер, В Лондоне, ра-
зумеется, знали о том, что политика союза с нацистами
и нацистскими промышленниками отнюдь не служит делу
мира. Истинные мотивы этой политики стали ясны уже
в октябре 1933 г., через девять месяцев после прихода
Гитлера к власти, из выступления Бальфура, председа-
теля правления «Бальфур стил уоркс», одного из самых
ярых сторонников участия англичан в Стальном картеле.
«Будут ли немцы снова воевать? — говорил он.—С моей
точки зрения, в этом нет никакого сомнения, и я твердо
уверен, что в один прекрасный день мы либо позволим
немцам вооружиться, либо сами вооружим их. Перед
лицом грозной опасности с Востока невооруженная
Германия была бы подобна созревшему плоду, который
только того и ждет, чтобы русские сорвали его. Если бы
немцы не смогли сами себя защитить, мы должны были
бы выступить на их защиту. Одна из наибольших угроз
делу мира — это полная безоружность Германии»1.
Нельзя не признать, что английские сталепромышлен-
ники поторопились положить конец этой «ужасной угро-
зе». Еще 21 января 1938 г. лондонский «Айрон энд коул
трэйд ревью» усматривал единственный «тревожный
фактор» для английской стальной промышленности в...
существовании Советского Союза.
1 «Телеграф», Шеффилд, 24 октября 1933 г.
191
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ ГИТЛЕРА В АНГЛИИ
Чтобы заставить крупную английскую буржуазию воз-
можно более сплоченно перейти на сторону гитлеровского
фашизма немедленно после заключения германо-англий-
ского морского соглашения и вступления британской
стальной промышленности в Стальной картель, было со-
здано общество «Англо-германской дружбы». Эта ассо-
циация отнюдь не стремилась к сближению обоих наро-
дов, а служила делу пропаганды гитлеровских идей в
Англии и имела целью добиться через Сити поддержки
фашистских идей пангерманизма. Среди гостей и орато-
ров этого общества были Риббентроп, маршал фон Блом-
берг, фашистский «спортфюрер» фон Чамер унд Остен,
адъютант Гиммлера барон фон Гадельн и герцог Саксен-
Кобург-Готский, один из первых нацистов, руководивших
немецкой организацией, параллельной обществу «Англо-
германской дружбы». Как видим, то была неплохая рас-
становка нацистских сил, особенно если учесть, что этот
герцог, внук королевы Виктории, состоял в родственных
отношениях с высшей английской аристократией. Обще-
ство «Англо-германской дружбы» предоставило нацистам
широкую трибуну для восхваления в Англии рейха, госу-
дарства погромов и массовых убийств социалистов.
В свою очередь члены этого английского союза посещали
Гитлера и других нацистских фюреров и нюрнбергские
партийные съезды; в Англии же они подстрекали к про-
ведению политики умиротворения фашизма, печальные
результаты которой известны.
В связи с этой политикой любопытно взглянуть на
список немногочисленных членов об-ва «Англо-гер-
манской дружбы», организации нимало не заинтересо-
ванной в увеличении числа своих сторонников, но при-
дававшей большое значение привлечению виднейших
дельцов. Так, к пронацистскому об-ву «Дружбы»
примкнул «Ферс Виккерс стэйнлесс стил», сталелитей-
ное предприятие, в котором руководящую роль играет
«Виккерс-Армстронг» и сталелитейная фирма «К. Тен-
нент, сыновья и К0».
Гораздо большее значение имеет тот факт, что пред-
седатель правления «Импириэл кемикл индастрис» лорд
Макгоуэн стал членом об-ва «Дружбы» и в 1938 г., за
192
несколько недель до Мюнхена, совершил путешествие
в Германию и даже нанес визит Гитлеру. Мы называ-
ли уже этот крупнейший английский химический трест,
когда рассматривали вопрос о картельных связях
«И, Г. Фарбениндустри» с Америкой. Обе фирмы,
«И, Г. Фарбениндустри» и «Импириэл кемикл», нахо-
дились в тесных картельных отношениях, касавшихся
преимущественно раздела мирового рынка, и владели
совместно рядом предприятий, в которые «Импириэл
кемикл индастрис» вложил 11 млн. фунтов стерлингов.
Таким образом, заинтересованность лорда Макгоуэна
в нацистском рейхе становится совершенно понятной,
К числу акционеров его треста принадлежат влиятель-
нейшие английские общественные деятели. Со всей не-
опровержимостью доказано, что сторонник профашист-
ской политики умиротворения покойный премьер-ми-
нистр Невиль Чемберлен был держателем тысячи ак-
ций химического треста.
Одним из важнейших трестов, присоединившихся к
об-ву «Англо-германской дружбы», был мировой кон-
церн мыла и маргарина «Ливер бразерс энд юниливер»
(капитал — 67 млн. фунтов стерлингов). «Юниливер»
был не только корпоративным членом об-ва «Дружбы»;
его председатель д'Арси Купер добился также индиви-
дуального членства, был избран в правление об-ва
«Дружбы», делал солидные взносы в эту организацию
и предоставил ей в качестве штаб-квартиры здание
треста. Надо иметь в виду, что «Юниливер», владею-
щий тремя четвертями продукции маргарина в Европе и
четырьмя пятыми продукции мыла в мире, является
владельцем десяти крупнейших предприятий в Герма-
нии. Влиятельнейший концерн Чехословакии, акционер-
ное об-во Шихта, входило в концерн «Юниливер», в
наблюдательном совете которого Шихт лично состоял
Это тот самый Шихт, который в 1937 г. оказал под-
держку фюреру гитлеровской пятой колонны в Чехо-
словакии Конраду Генлейну, вручив ему взнос в сумме
8 млн. чешских крон. На всех грузовиках акционерного
об-ва Шихта красовался значок генлейновских судет-
ских нацистов и, как правило, эти машины использова-
лись ими в целях пропаганды. В награду за это Шихт
193
был назначен руководителем филиалов «Юниливер» в
«великой» Германии и во всех оккупированных Гитле-
ром странах. Когда после оккупации Праги концерн
Геринга вступил в переговоры с французским пушеч-
ным королем Шнейдер-Крезо о продаже принадлежав-
ших последнему заводов Шкоды, Шихт выступил в ка-
честве посредника в этом деле. В 1939 г. Невиль Чем-
берлен назначил члена правления об-ва «Англо-герман-
ской дружбы» д'Арси Купера членом «Комитета ше-
сти» по вопросам вооружения.
Кстати, к вопросу о Чехословакии: вспомним о ро-
ли лорда Ренсимена. В 1938 г. как член и представи-
тель английского правительства он поехал в Прагу; но
едва ли он видел в Чехословакии что-нибудь, кроме
замков говорящей по-немецки аристократической вер-
хушки, представителями которой он был постоянно ок-
ружен. Именно там и возник меморандум, в котором
он требовал передачи Судетов «Третьей империи», за-
прещения левых партий в Чехословакии и сближения ее
с гитлеровским рейхом, тот меморандум, который опре-
делил собой линию поведения англичан в Мюнхене.
Сын лорда Ренсимена, Уолтер Ренсимен, был одним из
влиятельнейших членов об-ва «Англо-германской друж-
бы»; он член директората банка «Ллойд», одного из
крупнейших английских финансовых учреждений, а
также член «Импириэл эйруэйс» и «Консетт Спэниш
оур компани».
Испанская руда... Когда в разгар интервенции в Испа-
нии некоторые лейбористские депутаты палаты общин
стали требовать, чтобы Англия прервала торговые отно-
шения с Франко, Невиль Чемберлен ответил 28 июня
1938 г., что тем самым были бы поставлены под угрозу
40 млн. фунтов стерлингов, вложенные британскими ка-
питалистами в промышленность той части Испании, кото-
рую захватил Франко! Одним из важнейших капитало-
вложений была (и есть) компания «Рио Тикто», которая
дает, минимум, четверть мировой добычи пирита, необхо-
димого для военной промышленности. Директора этой
компании, в которую в 1946 г. вступил также бывший ан-
глийский министр иностранных дел Антони Идеи, состоят
в родственных связях с целым рядом депутатов палаты
194
общин от консервативной партии. Руководителем «Рио
Тинто» был до самой своей смерти, последовавшей во
время второй мировой войны, сэр Оклэнд Джеддс, во
время интервенции в Испании выдавший свою дочь за-
муж за принца фон Гессена, атташе германского посоль-
ства в Лондоне. Принц этот был одним из самых рьяных
членов нацистской партии. Таким образом, сэр Оклэнд
Джеддс не только породнился с «Третьей империей», но
и стал с ней поддерживать тесный деловой контакт. Ибо
совместно с контролируемым «И. Г. Фарбениндустри» ак-
ционерным об-вом во Франкфурте-на-Майне «Металь-
гезельшафт» компания «Рио Тинто» владеет «Юропиэн пи-
рит энд компани».
Нет ничего удивительного в том, что влиятельные гос-
пода из «Рио Тинто» (сэр Оклэнд был даже послом и ми-
нистром) делали все, чтобы уничтожить испанскую рес-
публику, в программе которой был пункт об участии ис-
панского народа во владении недрами Испании. Через
месяц после того, как разразился франкистский путч, фа-
шистские войска заняли расположенные в Южной Испа-
нии рудники «Рио Тинто». На протяжении всех после-
дующих лет в «Третью империю» отправляли оттуда пи-
рит, колчедан и серу, взамен чего Франко получал само-
леты и танки. В 1937 г. на общем собрании акционеров
«Рио Тинто» сэр Оклэнд Джеддс горько сетовал на «хо-
зяйственную расточительность, вызванную декретами
испанского Народного фронта». Но, сказал он, успокаи-
вая себя и других акционеров, с тех пор, как генерал
Франко «занял рудники, делается все необходимое». И
в подтверждение он сообщил о расстрелах рабочих и
тех руководителей рабочего движения, которые сочув-
ствовали испанскому Народному фронту.
В наблюдательном совете «Метальгезельшафт», этом
связующем звене между «И. Г. Фарбен» и английским
финансовым капиталом, заседали не только такие видные
представители английской металлургической промыш-
ленности, как сэр Оливер Литтлтон, но и некий
д-р Варлимонт, брат Вальтера Варлимонта, первого
командира пресловутого гитлеровского экспедиционного
корпуса в Испании, легиона «Кондор», а позже — на-
чальника генерального штаба Адольфа Гитлера.
195
Об-ву «Англо-германской дружбы» принадлежат та-
кие значительные фирмы, как «Томас Кук энд сан»,
«Комбайнд иджипшиэн миллс» и «Дэнлоп рабер компа-
ни» с капиталом в 12,5 млн. фунтов стерлингов. Члены
об-ва «Дружбы», то есть друзья и пособники «Третьей
империи», заняли прочные позиции в британском финан-
совом мире. Корпоративными членами об-ва «Дружбы»
являлись следующие три банка: «Гинес, Мэхин энд К0»,
«Лэйзар Бразерс», «Дж. Генри Шредер энд компани».
Л. Гинес, член палаты общин, консерватор, состоял в
об-ве «Англо-германской дружбы», в числе членов ко-
торого был также лично Сэмюел Гинес, пайщик указан-
ного выше банка. Во время второй мировой войны один
из сыновей немецкого экс-кронпринца, женившись, во-
шел в семью Гинес.
Что касается банка «Лэйзар», то его французский
филиал стал для французской буржуазии одним из
важнейших орудий предательства родины немецкому фа-
шизму. Министр иностранных дел Боннэ, этот агент Риб-
бентропа на Кэ д'Орсэ, имел свои семейные и финансо-
вые интересы в банке «Лэйзар».
Третий из этих банков, «Дж. Генри Шредер», слу-
жил связующим звеном между Сити и западногермански-
ми пушечными королями. Не только банк, как таковой,
входил в об-во «Дружбы», но и его директора Ф. С. Ти-
аркс, X. Ф. Тиаркс и X. В. Б. Шредер были персональ-
ными членами этого общества, а Ф. С. Тиаркс входил
даже в правление банка. Он является членом дирекции
«Бэнк оф Инглэнд» (два остальных директора которого
также входят в об-во «Дружбы») и могущественного не-
фтяного треста «Англо-Ирэниэн ойл компани» (32 млн.
фунтов стерлингов), заседанием дирекции которого он
воспользовался, чтобы завербовать в об-во «Дружбы»
своих коллег по наблюдательному совету. Когда после
Мюнхена некоторые члены этой организации выразили
сомнение в правильности политики Чемберлена, именно
Тиаркс внес резолюцию, требовавшую продолжения про-
нацистской политики Чемберлена, и добился того, чтобы
она была принята 1.
1 «Совет будет неуклонно следовать политике умиротворения»—
резолюция руководства об-ва «Дружбы» от 18 ноября 1938 г.
196
Что касается банка Шредера, то он имеет лондон-
ское и нью-йоркское отделения, возглавляемые одним
председателем в лице X. В. Б. Шредера, который упо-
минался выше как член об-ва «Дружбы». Его банк стал
агентурой «Ферейнигте штальверке» за границей, аген-
турой по вопросам мировой торговли картеля «Калий»,
возглавляемого немецкими профашистами. И, наконец,
перед началом второй мировой войны гитлеровское пра-
вительство стало давать банку уже непосредственные
задания.
С превращением лондонско-нью-йоркского банка Шре-
дера в международную торговую и финансовую
агентуру «Третьей империи» и ее могущественных тре-
стов особый интерес приобретает тот факт, что в правле-
нии этого банка рядом с господами из Сити заседают
важные лица с Уолл-стрита. Здесь в первую очередь сле-
дует назвать Аллена В. Даллеса, который на протяжения
значительного времени оставался директором этого бан-
ка даже тогда, когда он в годы второй мировой войны
был назначен начальником американской службы развед-
ки и контрразведки по Германии («Оффис оф стратеджик
сервисес»—управление стратегической службы). Его брат,
Джон Фостер Даллес, главный руководитель той самой,
находящейся на Уолл-Стрите, адвокатской фирмы, к ко-
торой принадлежит и Аллен В. Даллес и которая пред-
ставляет также интересы банка Шредера. Как ближай-
ший советник государственного секретаря Маршалла, он
играет очень важную роль в американской политике. Он
принадлежит к числу влиятельнейших юрисконсультов
международных монополий и считает своим личным дру-
гом и представителем в Германии Гергарда А. Вестрика,
о чьей низкой роли упоминалось уже в другой связи
(см. главу «От Телефонной корпорации Моргана к Гитле-
ру и Герингу»).
ДЮССЕЛЬДОРФСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ
Подписано Мюнхенское соглашение — «Священный
альянса всех антисоветских сил Европы. С помощью
влиятельнейших кругов английского и французского фи-
нансового капитала Гитлер ворвался через Судеты в
197
Богемскую равнину. Полным ходом шла подготовка к раз-
грому того, что еще оставалось от Чехословакии. В это
же время с ведома, одобрения и при поддержке англий-
ского правительства между «Федерэйшн оф бритиш ин-
дастрис» и нацистской группой государственной промыш-
ленности шли переговоры, имевшие целью установление
регулярных экономических связей. В тот самый день,
когда свершилось вторжение нацистских войск в Прагу,
мир узнал, что воротилы промышленности обеих стран
заключили в Дюссельдорфе соглашение, устраняющее
взаимную конкуренцию и предусматривающее сотрудни-
чество на мировом рынке, соглашение, политическое зна-
чение которого откровенно выражено в статье, преду-
сматривавшей совместные действия немецкого и англий-
ского правительств против промышленности любой дру-
гой страны 1.
Это далеко идущее соглашение (английских предста-
вителей возглавлял директор «Импириэл кемикл инда-
стрис» — Беннет) вызвало целую бурю в Англии, насе-
ление которой было глубоко взволновано грубым наси-
лием, совершенным над Чехословакией. Массовые проте-
сты принудили английское правительство отказать в со-
гласии, необходимом для ратификации соглашения. Одна-
ко форма, в которой это сделал 23 марта Невиль Чем-
берлен, могла только вызвать новые подозрения: «Я хо-
тел бы со всей ясностью установить, что правительство
его величества ни в коем случае не намеревается пре-
граждать Германии путь к расширению ее внешней тор-
говли. Напротив, мы были склонны самым дружествен-
ным образом обсудить возможность заключения торговых
соглашений, полезных для обеих стран, когда произошли
события, приостановившие, во всяком случае на время (!),
это обсуждение».
Если глава правительства высказался так осторожно
и двусмысленно, то бюллетень «Федерэйшн оф бритиш
индастрис» удивительно недвусмысленно высказал точку
зрения решающих кругов английского финансового капи-
тала. В середине мая 1939 г., то-есть через два месяца
после того, как Гитлер оккупировал Чехословакию, эта
газета выступила с утверждением, что аннексия Австрии
1 См. приложение
198
и Чехословакии не уменьшила хозяйственных трудностей
Германии и что рейх нуждается в сырье. Затем газета
выразила сожаление по поводу «многообразия независи-
мых наций» в Средней и Юго-Восточной Европе и в ка-
честве разрешения проблемы предложила, чтобы госу-
дарства Юго-Восточной Европы «частично отказались от
своей национальной свободы», дабы сделать возможным
более полное экономическое единство с Германией. Едва
ли можно было себе представить более откровенное
поощрение Гитлера к дальнейшим аннексиям!
Тот факт, что правительство Чемберлена неизменно
саботировало переговоры о коллективной безопасности,
происходившие весной и летом 1939 г. в Москве, свиде-
тельствует о том, что точка зрения органа британских
промышленников полностью совпадала со стремлениями
официальных кругов направить гитлеровскую агрессию на
юго-восток и против Советского Союза. В июле 1939 г.
английская пресса сообщила, что между секретарем бри-
танского министра торговли Робертом С. Хадсоном и при-
бывшим в Лондон экономическим уполномоченным наци-
стов доктором Гельмутом Вольтат происходят перегово-
ры о предоставлении Германии займа в размере 51 млн.
фунтов стерлингов. О поощрении нацистской агрессии
именно в этом направлении свидетельствует и то, что Ан-
глийский банк передал «Третьей империи» золото Чехо-
словакии. Посредником в этой скандальной операции со-
гласился быть Банк международных расчетов.
БАНК МЕЖДУНАРОДНОГО ФИНАНСОВОГО КАПИТАЛА
До сих пор не раскрыты еще все тайны политики
основанного в 1930 г. Банка международных расчетов
(«Б.М.Р.»), одного из самых действенных орудий профа-
шистской политики международного финансового капита-
ла. Представителями Германии в этой официальной кор-
порации капиталистических стран были: тогдашний ми-
нистр хозяйства д-р Яльмар Шахт, позднее — его преем-
ник Функ, нацистский банкир барон Курт фон Шредер и
председатель треста «И. Г. Фарбениндустри» Герман
Шмиц. О том, как далеко зашли в своей помощи наци-
стам представители других государств, свидетельствует
199
следующее: б млн. фунтов стерлингов—пай Чехословакии
в «Б.М.Р.» — после оккупации Праги Гитлером были в
мае 1939 г. переведены Английским банком, в котором
эти деньги находились, через Банк международных рас-
четов в нацистскую Германию.
Это был не первый и не последний пример помощи,
которую в течение всей второй мировой войны оказывал
нацизму «Б.М.Р.», продолжавший при участии предста-
вителей союзников играть роль вспомогательного органа
нацистов. Уже в апреле 1945 г,, когда Советская Армия
стояла у ворот Берлина, а американские войска заняли
Западную и Среднюю Германию, международные банки-
ры не постеснялись скупать у рейхсбанка золото, вклю-
чая золотые зубы и драгоценности, принадлежавшие
жертвам фашизма, замученным в газовых камерах и в
концентрационных лагерях. Хранилищем золота, награб-
ленного нацистами в оккупированных странах, согласился
стать основанный в Базеле «Б. М. Р.», ставший во время
второй мировой войны удобным вспомогательным ору-
дием проведения финансовых грабительских махинаций
«Третьей империи».
Если до начала войны главными пособниками нациз-
ма были директор -Английского банка и личный друг
Шахта Монтэгью Норман и другие англичане, то позд-
нее их игру продолжал вести представитель американско-
го финансового капитала. В 1930 г. председателем
«Б. М. Р.» стал Томас X. Маккитрик, прежде близко
стоявший к «Нэйшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». Совмест-
ные заседания его с представителями нацистской Герма-
нии продолжались и после того, как Америка вступила
в войну с «Третьей империей». В июле 1944 г. на конфе-
ренции Объединенных наций в американском городе
Бреттон-Вудсе было принято решение о ликвидации
«Б. М. Р.». В июле 1946 г. «Б.М.Р.» еще существовал(!),
только Маккитрик сложил с себя полномочия председа-
теля и стал вице-председателем контролируемого Рок-
феллером «Чейз нэйшнл бэнк», — крупнейшего банка
США. До сих пор не удалось точно установить, кто от-
ветственен за то, что решение о роспуске «Б. М. Р.» са-
ботировалось в течение нескольких лет. Посвященным
кругам должно быть известно, что роспуску «Б. М. Р.»
200
в первую очередь препятствовали представители англий-
ских банковских кругов, ссылаясь на все возможные и
невозможные формально юридические предлоги.
6 мая 1947 г. «Нейе цейтунг» (газета, издаваемая в
Мюнхене американской армией для немецкого населения)
опубликовала следующее сообщение из Парижа: «В разъ-
яснение и опровержение сообщения «Дагенс ньюхетер»
правление Банка международных расчетов в Базеле со-
общает, что «Б. М. Р.» не ликвидируется, как это плани-
ровалось в первое время после окончания войны. Он бу-
дет существовать как независимый институт в тесном
сотрудничестве с новым вашингтонским «Международ-
ным банком» и будет выполнять важнейшие из своих
прежних функций».
Правда, решение, принятое в Бреттон-Вудсе в 1944 г.,
не отменено; однако оно нарушается. Живучи междуна-
родные соглашения банкиров...
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
1 сентября 1939 г. на заседании рейхстага Гитлер,
провозглашая начало военных действий, сказал: «Вот
уже свыше шести лет я тружусь над созданием герман-
ской армии. До сих пор на это строительство израсходо-
вано более 90 миллиардов». Общественность тогда впер-
вые узнала, какие капиталы затрачивались на вооруже-
ния, начиная с 1933 г.: по 15 млрд. марок в год, то-есть
в три раза больше того, что немецкий народ затратил в
целом на репарации после первой мировой войны. Горек
был Версальский договор Антанты. Нацистская же дик-
татура уже в мирное время готовила для немецкого на-
рода сверх-Версаль.
«Пушки вместо масла», — пообещал Геринг, а ми-
нистр д-р Шахт сжато и правильно охарактеризовал про-
грамму «Третьей империи» так: «Чем меньше будут по-
треблять, тем больше труда можно будет затрачивать на
вооружение»1. Для того чтобы обеспечить возможность
затраты, 90 млрд. на вооружение, крайне ограничили ввоз
продуктов питания; у сотен тысяч рабочих и служащих
обманом получили деньги на «народные автомобили», ко-
торых они, разумеется, так никогда и не увидели, ибо
эти машины с самого начала предназначались только для
нужд армии; на рабочие гроши строились пароходы «Ра-
дость — источник силы», которые не столько распро-
страняли радость, сколько перевозили войска; только на
строительство автострад из взносов, собранных рабочими
на социальное страхование, было присвоено 3,3 млрд. ма-
рок; по данным нацистского официоза «Виртшафт унд
статистик» около 10 млрд. марок из фондов страхования
инвалидов и служащих было потрачено па военные це-
1 Речь хозяйственного советника Немецкой академии 29 нояб-
ря 1938 г.
202
ли 1; налоги и вычеты из заработной платы рабочих были
удвоены, а реальная заработная плата крайне снижена,
Несмотря на огромный рост числа работающих меж-
ду 1933 и 1938 гг., доля заработной платы в националь-
ном доходе фактически снизилась с 68,8 до 63,7 проц.2.
В то же самое время происходит огромный рост ва-
лового дохода акционерных обществ. Убытки одних ста-
ли прибылями других. Вычеты из заработной платы рабо-
чих и служащих превратились для пушечных королей в
прибыли от вооружения.
НАЖИВШИЕСЯ НА ВОЙНЕ
В той самой речи в рейхстаге, в которой было откры-
то заявлено об израсходовании 90 млрд. марок, Гитлер
пообещал: «На этой войне никто не должен нажиться!»
Действительность же показала иное. Во время второй
мировой войны доходы господствующей верхушки Герма-
нии достигли астрономических цифр. 19 ноября 1941 г.
«Берлинер берзенцейтунг» сообщила, что за один только
1940 г. военные доходы превышают нормальные прибыли
больше, чем на миллиард марок. В том же месяце «Дей-
че альгемейне цейтунг» с похвальной откровенностью пи-
сала, что «...у нас есть особые предприятия, оборот ко-
торых после перехода на военное производство оказался
вдруг увеличенным в десять или даже во сто раз. Речь
идет здесь, главным образом, о высокорационализиро-
ванных предприятиях. Только при увеличившемся оборо-
те рационализация могла осуществиться полностью и
привести к снижению расходов. Владельцы таких пред-
приятий неожиданно заработали много денег».
Здесь имелись в виду, хотя они и не были названы,
горнопромышленные тресты, ибо именно они с помощью
внешних займов в свое время модернизировали свой
производственный аппарат, значительно рационализиро-
вали свои предприятия, тем самым во много раз увели-
чив их производственную мощность, и сумели, таким об-
разом, извлечь огромные прибыли из вооружения, а за-
тем и из войны.
1 Rehberg, Georg, Hitler und die NSDAP in wort und
Tat. Berlin, 1946.
2 Wirtschaft und Statistic, Heft 19, 1939.
203
Существовало, правда, одно распоряжение от 1938 г.,
предусматривавшее известное ограничение, согласно ко-
торому дивиденды не должны были превышать 6, а в от-
дельных случаях 8 проц. Чистую прибыль, превышающую
этот лимит, надлежало переводить на счет государства,
которое впоследствии должно было возвратить соответ-
ствующие суммы. В середине 1941 г. выяснилось, что за
истекшие три года в пользу государства были отчисле-
ны сотни миллионов марок. Все же сверхприбыли были
скрыты. Разумеется, ни один волос не упал с головы по-
винных в этом миллионеров.
Когда в связи с нападением на Советский Союз по-
надобилось напрячь все хозяйственные и финансовые си-
лы, правительство потребовало принудительного изъятия
всех дивидендов, превышающих 6 проц., все акционер-
ные общества, как по мановению волшебной палочки, не-
медленно стали увеличивать свой основной капитал. Для
этого им вовсе не нужно было прибегать к банковским
кредитам. Достаточно было им превратить в дополни-
тельный капитал скрытые ими прибыли и накопленные ре-
зервы, чтобы отныне процент прибылей оставался тем же,
а сумма выплачиваемых дивидендов, однако, значительна
повысилась. Не прошло и полугода, как 505 акционерных
обществ за счет скрытых прибылей повысили на 17 янва-
ря 1942 г. свой основной капитал с 2,8 до 4,5 млрд.
Характерным примером этого процесса могут служить
дюссельдорфские прессовые и прокатные заводы, принад-
лежащие барону Генриху Тиссену-Борнемисса, старшему
брату Фрица Тиссена. Он втрое увеличил капитал сво-
его общества. Когда теперь он стал выплачивать 5-про-
центные дивиденды, то они соответствовала 15 проц. ди-
видендов до увеличения капитала. Этим изобретательным
приемом он избежал какого бы то ни было отчисления
с дивидендов,
Свистопляска на берлинской бирже может тоже слу-
жить примером огромных масштабов военных прибылей
немецких плутократов. По данным «Фраккфуртер цей-
тунг», в конце августа 1941 г. индекс среднего биржево-
го курса составлял 217 против 128 накануне второй миро-
вой войны. В денежном выражении это значит, что цен-
ности, находящиеся на берлинской бирже в августе
204
І939 г. и достигавшие тогда 10 млрд. марок, на протяже-
нии первых двух военных лет превратились в 17 млрд.
И это называлось «немецким социализмом»!
Из-за введения десяти- и двенадцатичасового рабоче-
го дня уже в первый период войны сверхурочные часы
оказались включенными в нормированное рабочее время.
Но исключительных прибылей добились крупные промыш-
ленники в результате привлечения низкооплачиваемых
женщин, еще хуже оплачиваемых иностранных рабочих и
вовсе не оплачиваемых заключенных. Не располагая ма-
териалом, который позволил бы дать общий обзор поло-
жения, мы приведем только несколько случаев из прак-
тики отдельных крупных предприятий (при этом не сле-
дует забывать, что эти данные относятся к тому време-
ни, когда применение бесплатной рабочей силы отнюдь
не было еще массовым явлением).
Избыточная прибыль штутгартских автомобильных и
танковых заводов «Даймлер-Бенц» за 1937—1940 гг.
возросла с 149 до 163, затем до 180 и 181 млн. марок.
В то же время сумма выплачиваемой заработной платы
поднялась со 100 до ПО и 118 млн. марок, а в 1940 г.
снизилась до 113 млн. марок.
Кёльнские заводы Форда опубликовали отчет за
1940 г., из которого видно, что их чистая прибыль увели-
чилась на 41 проц., в то время как сумма выплаченной
заработной платы снизилась на 7 проц.1.
За первый год войны чистые прибыли концерна Гер-
мана Рехлинга увеличились на 3,07 млн. марок, в то вре-
мя как заработная плата рабочих и служащих снизилась
с 26 до 17,5 млн. марок2. В том же 1940 г. Рехлинг по-
высился в чине и стал председателем Торгово-промыш-
ленной палаты в Меце и «фюрером» металлургической
и сталелитейной промышленности французских провин-
ций Лотарингии, Мааса и Мозеля, причем он присвоил
себе металлургические заводы «Карлсхюттенверке» в
Тионвилле (Дидецгофен).
За первый год войны Стальной трест показал рост из-
быточных прибылей на 17 проц,, сумма же заработной
1 «Нейе Пюрихер цейтунг», 3 июня 1941 г
2 «Франкфуртер цейтунг», 3 ноября 1941 г.
205
платы возросла только на 1,3 проц., в то время как
отчисления на амортизацию оборудования повысились
со 139 до 161 млн. марок. Избыточные прибыли электри-
ческого треста «А. Э. Г.» повысились на 9 проц., общий
баланс — на 13 проц., а сумма заработной платы толь-
ко на 4,7 проц.1.
Фонд заработной платы одной из крупнейших герман-
ских компаний по строительству подземных сооружений
акционерного об-ва Юлиуса Бергера с 1938 до 1940 г
снизился с 19,7 до 17,5, а затем до 11.9 млн. марок.
Уменьшение фонда заработной платы на целую треть
только за 1940 г., когда компания занималась главным
образом работами по сооружению укреплений, тем знаме-
нательнее, что, как писала в июле 1941 г. «Франкфуртер-
цейтунг», «о фактических доходах следует судить по
уровню предшествующего года».
Возьмем, к примеру, трест «И. Г. Фарбсниндустри».
За годы 1937—1940 сумма выплаченной заработной пла-
ты (причем замалчивается вопрос о том, во сколько раз
увеличилось число рабочих) повысилась с 295 до 382 млн
марок, то-есть круглым счетом на 30 проц., валовой же
доход увеличился с 535 до 846 млн. марок, то-есть из
60 проц. В действительности же, по данным близко стоя-
щего к тресту органа печати, валовые излишки были зна-
чительно выше, ибо из них предварительно вычли сумму
расходов по содержанию наблюдательного совета, затем
проценты за предоставленные кредиты и, наконец, еще
13 млрд. марок, перечисленных в резервный фонд2.
ОГРАБЛЕНИЕ ЕВРОПЫ
Но какое значение имели эти «внутренние» военные
прибыли по сравнению с теми, которые германский фи-
нансовый капитал получал по ту сторону границ! Какую
бы из захваченных Гитлером стран мы ни взяли, всегда
одни и те же концерны и крупные банки присваивали се-
бе имущество покоренных народов с быстротой, нисколь-
ко не уступавшей гитлеровским методам молниеносной
войны и нападения.
1 «Рейниттт-Вестфелише цейтунг», 2 и 6 марта 1941 г.
2 «Франкфуртер цейтунг», 1 августа 1941 г.
206
В «мирный» период нацистского режима роль и зна-
чение крупных германских банков внутри финансово-ка-
питалистической системы снизилась, ибо химический
трест и горнопромышленные концерны, насыщенные го-
сударственными заказами и субсидиями, отнюдь не так,
как прежде, зависели от банковских капталов. Ныне
благодаря гитлеровской войне банки делали небывало
выгодные дела. С бесстыдством разбойников они завла-
девали целыми финансовыми институтами оккупиро-
ванного континента. Бросим взгляд на грабительские по-
ходы двух крупнейших частных банков: Немецкого и
Дрезденского.
Следуя за наступающей гитлеровской армией, Немец-
кий банк присвоил себе в Австрии Венское об-во банков
и кредита, в Югославии — Белградское банковское об-
щество и Хорватское банковское об-во в Загребе, в Ру-
мынии — «Банка комерчала романа», в Греции — «Банк
насиональ де Грес», в Болгарии — Кредитный банк, в
Люксембурге — Генеральный банк, в Голландии — банк
«Г. Альберт де Бари и К0», а в Польше Немецкий банк
открыл добрый десяток филиалов.
Дрезденский банк также не отставал. На его долю
пришлись: Земельный банк в Вене с его филиалами в
Польше, Коммерческий банк в Кракове, Восточный банк
в Познани, а в Кенигсхютте — Верхнесилезский дисконт-
ный банк,
В Чехословакии Дрезденский банк завладел в Праге
важным Чешским учетным банком, в Братиславе —
Торгово-кредитным банком, в Югославии — Хорватским
национальным банком, в Румынии — «Сочиэтатэ банка-
ра романа», в Греции — «Банк д'Атэн», в Софии — Бол-
гарским торговым банком, в Будапеште — Объединен-
ным венгерским кредитным банком.
Значение этого «улова», — а мы подчеркиваем, что
данный перечень далеко не отражает масштаба всех гра-
бежей, совершенных обоими этими банками, — ни в коем
случае нельзя расценивать только как увеличение финан-
совой мощи банков Берлина. Оно состоит прежде всего
в том, что узурпированные финансовые институты конт-
ролировали в соответствующих странах сотни и сотни
важнейших крупных предприятий, что дало возможность
207
магнатам обоих крупных банков безвозмездно завладеть
значительной частью европейской промышленности. Чтобы
поименно перечислить непосредственных «opгaнизaтopoв»
этих прибылей, мы даем в приложении состав наблюда-
тельных советов и правлений обоих банков.
Промышленники тоже получили богатую добычу.
Предмет давних вожделений горнопромышленных кон-
цернов — лотарингскую металлургическую и сталелитей-
ную промышленность поделили между пятью объедине-
ниями: концерн Геринга получил венделевские горнопро-
мышленные и металлургические заводы; концерн Клек-
нера получил металлургические заводы в Кнейтингене;
Рехлинг — металлургические заводы «Карлсхютте» в
Диденгофене; Флик — металлургические заводы в Ром-
бахе; Штумм — заводы в Геккингене.
В 1941 г. германские нефтепромышленники объедини-
лись, учредив нефтяное акционерное об-во «Континен-
тальная нефть», «цели которого находились по ту сторо-
ну границ» 1. В действительности это акционерное обще-
ство, располагавшее капиталом в 80 млн. марок, осуще-
ствляло грабеж польской, румынской и русской нефти.
Наблюдательный совет этого общества служит классиче-
ским примером теснейшего сращивания верхушки гер-
манского финансового капитала с верхушкой нацистской
партии в целях ограбления чужих стран Под председа-
тельством министра хозяйства Функа собрались вместе с
другими представителями правительства господа Абс—
от Немецкого банка, Раше — от Дрезденского банка,
Рейнгардт — от Частно-коммерческого банка, Вельт
цин — от Берлинской торговой компании, Ростерг и
Брокгауз — от важнейшего калийного треста. «Винтерс-
халль», Краух, Фишер и Бютефиш — от «И. Г. Фарбен»,
Ширнер — от акционерного об-ва «Германская нефть»
и т. д. Сын палача Финской и Латышской Советских рес-
публик 1918—1919 гг., граф фон дер Гольц, продолжав-
ший заниматься ремеслом своего отца в качестве судьи
при высшем судебном органе, дополнил состав наблюда-
тельного совета.
1 «Дейчер фольксвирт», 1941 г. № 27
208
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД «И. Г. ФАРБЕНИНДУСТРИ»
Объем этой книги не разрешает рассказать историю
грабежей, совершенных во время мировой войны каждым
крупным германским концерном в отдельности. Пусть
часть говорит о целом! Некоторые примеры дадут на-
глядное представление о методах, с помощью которых
все они, стремясь опередить друг друга, ринулись в Ев-
ропу. Рассмотрим чрезвычайно красноречивый пример
«И. Г. Фарбениндустри», крупнейшего германского тре-
ста, чей капитал приближался к 800 млн. марок.
Из показаний, данных американским следственным
властям директорами и членами наблюдательного совета
«И. Г. Фарбениндустри», явствует, что многие из них, как,
например, Бютефиш и Гатино, уже в 1932 г. находились
в личном контакте с Гитлером и что на упоминавшемся
уже заседании ведущих промышленников у Гитлера
20 февраля 1933 г. присутствовавшие там руководитель
«И. Г. Фарбениндустри» д-р фон Шницлер и тайный со-
ветник Шмиц сделали самый большой взнос в нацист-
скую партийную кассу. Они были щедро вознаграждены.
Валовой доход треста рос из года в год и составлял:
в 1932 г. 48 млн. марок;
в 1937 г. 231 млн. марок;
в 1939 г. 363 млн. марок;
в 1943 г. 822 млн. марок.
В 1943 г. доходы треста от сбыта его продукции до-
стигли своей рекордной цифры.
При этом следует обратить внимание на то, что опе-
рации этого треста отнюдь не протекали в рамках чи-
сто экономических сделок, напротив, они носили важный
политический характер. В качестве своих иностранных
представителей руководители треста посылали только
испытанных нацистов, исполнявших одновременно и роль
шпионских агентов германской армии.
4 августа 1945 г. д-р фон Шницлер сказал в своем
показании: «Отношения между «И. Г. Фарбениндустри» и
германской армией становились все более близкими, в
результате чего был налажен постоянный контакт между
директоратом «И. Г.», с одной стороны, и представи-
телями армии — с другой».
209
Вот почему «И. Г. Фарбен» организовал особую воен-
ную агентуру связи, так называемое «Посредническое
бюро W». Больше того, этот трест создал шпионскую ор-
ганизацию, сеть которой опутала весь мир. Многочислен-
ные внутренние и внешние агенты «NW-7» (под этими
таинственными инициалами скрывалась берлинская штаб-
квартира той боявшейся огласки организации, чей бюд-
жет уже в 1943 г. превышал 7 млн. марок) только опла-
чивались «И. Г. Фарбениндустри», работали же они на
германскую армию. Во время допроса Шницлер дал ясно
понять, что без материалов, поставлявшихся «NW-7»,
германский генеральный штаб и, особенно, военно-воз-
душные силы значительно раньше стали бы испыты-
вать серьезные затруднения.
Кто же стоял во главе таинственного бюро «NW-7»?
Не кто иной, как доктор Ильгнер, племянник председате-
ля наблюдательного совета «И. Г. Фарбен» Германа Шми-
ца. В 1934 г. он поехал в Японию не только для заклю-
чения торговых сделок, но для того, чтобы подготовить
военно-политический договор, позже переросший в союз
держав оси 1. Через два года он принимал участие в за-
говорах в Южной Америке и отправился в Чили как
представитель Шахта, бывшего в то время министром хо-
зяйства и председателем Рейхсбанка. Во время своего
пребывания в латино-американских странах он делал
все, чтобы сорвать панамериканскую конференцию в Буэ-
нос-Айресе. 25 января 1937 г. Корделл Хэлл бывший тог-
да государственным секретарем США, телеграфно изве-
стил об этом посла США в Берлине Додда. Не удовле-
творяясь этим Ильгнер перенес борьбу и на территорию
Северной Америки, действуя там в качестве председателя
общества «Карл Шурц Гезельшафт», Шурц — известный
немецкий революционер периода 1848 г. Он эмигрировал
в Америку и во время гражданской войны стал генера-
лом. Впоследствии этот поборник демократических
идеалов занимал пост министра внутренних дел Соеди-
ненных Штатов. Вот этим обществом, названным именем
Шурца, и воспользовался Ильгнер для того, чтобы фи-
нансировать поездки нацистских агентов в США, где они
1 Ambassador Dodd's Diary, New York, 1941, p. 248,
210
вели нацистскую пропаганду среди говорящего по-немец-
ки населения. Один из них, Гейнц Клосс, который, по его
собственному признанию, оплачивался «Обществом» Ильг-
нера, после своего возвращения в «Третью империю» из
США, где он на протяжении многих лег вел подрывную
работу, опубликовал книгу. В ней он призывал к прове-
дению постоянной, кропотливой работы среди живущих в
Америке выходцев из Германии, чтобы не дать им аме-
риканизироваться и крепче привязать их к нацистской
Германии. Речь идет здесь не о каких-либо единичных
случаях, а о систематически проводимой политике. Об
этом свидетельствует следующее решение Торгового ко-
митета «И. Г. Фарбен», принятое 10 сентября 1937 г. на
заседании под председательством Шницлера:
«Ни при каких обстоятельствах в наши заграничные
филиалы и компании не должны посылаться люди, недо-
статочно лойяльно относящиеся к новому порядку. Наши
уполномоченные должны ставить перед собой специаль-
ную задачу — представлять заграницей нацистскую Гер-
манию».
Вот почему уже в конце 1933 г. трест «И. Г. Фарбен-
индустри», Германский трансокеанский банк, контроли-
руемый Немецким банком, и химический концерн Мерка
стали совместно оплачивать первого руководителя на-
цистской партии в Испании и Португалии Фридриха
Вильгельма Бурбаха. Об этом писал 14 декабря 1933 г. в
своем письме к дирекции треста во Франкфурте руково-
дитель фирмы «Унион кимика и Люч» (испанский фи-
лиал «И. Г. Фарбен») и приводил в пользу этого сле-
дующие красноречивые доводы: «Таким образом, у нас с
ним будет более тесный контакт, что, конечно, в извест-
ный момент может оказаться для нас очень выгодным
при принятии крайне важных решений».
В соответствии с только что процитированным реше-
нием «И. Г. Фарбен» агенты треста без стеснения орга-
низовали командный штаб нацистской организации,
целью которого было превращение Латинской Америки в
доминион «Третьей империи».
Директор компании «Байер», филиал «И. Г. Фарбен-
индустри» в Венецуэле, Арнольд де Мажери, был одно-
временно руководителем местной организации, то-есть
211
председателем нацистской партии этой страны и Вест-
Индии.
В Коста-Рика местный руководитель фирмы «Байер»
Эрвин Гроссер выполнял одновременно функции руково-
дителя нацистской группы в столице Сан-Хосе.
В Чили служащий фирмы «Байер» Вернер Зиринг од-
новременно со сбытом продукции химического концерна
занимался пропагандой в пользу «Третьей империи» как
официальный секретарь Чилийской фашистской партии.
Другой служащий «И. Г. Фарбен», Вернер Шорр, был
руководителем германской секретной службы в Чили. Га-
мерес, директор филиала «И. Г. Фарбен» в Бразилии, од-
новременно состоял и в руководящей группе германской
контрразведки, действовавшей в этой крупнейшей стра-
не Южной Америки; в Рио-де-Жанейро, председателем
германской торговой палаты был представитель фирмы
«Байер» Кельбле.
К виднейшим нацистам принадлежит Альфредо Молл,
директор «Анилинас Алеманас», дочерней организации
«И. Г. Фарбениндустри» в Аргентине.
Имя Гумбольдт имеет в Мексике добрую славу. Сто
лет назад Александр фон Гумбольдт стал страстным за-
щитником и идейным вдохновителем освободительных
устремлений Мексики и Кубы. Господа из «И. Г. Фарбен-
индустри» считали, что имя великого предка сможет по-
служить прекрасной ширмой для их отнюдь не коммер-
ческих дел, и послали в Мексику его внучатого племян-
ника, носящего то же имя. Он стал в этой стране главой
филиала «Байер» и руководителем нацистского шпиона-
жа. В то же время представитель «И. Г. Фарбен»,
Г. М. Фишер, взял на себя руководство Немецким клу-
бом в столице Мексики.
Повсюду в роли руководителей нацистской зарубеж-
ной работы выступают представители «И. Г. Фарбен».
В столице Болгарии — Софии во главе местной органи-
зации нацистов стоял представитель «И. Г. Фарбениндуст-
ри» Петер. В Норвегии немецкая нацистская секция нахо-
дилась под начальством Пиллинга из «Агфы», входив-
шей в состав «И. Г. Фарбен». Во франкистской Испании
пост советника по экономическим делам при зарубежной
организации «Третьей империи» занимал Губер, который
212
одновременно был представителем отдела взрывчатых ве-
ществ «И. Г. Фарбениндустри». В Мадриде председате-
лем германской торговой палаты был директор
«И. Г. Фарбен» — Бирк. В Шанхае и Милане руководст-
во нацистскими пропагандистскими организациями, ук-
рывшимися под невинным названием «Немецкого клуба»,
осуществлялось председателями этого клуба Гадовым и
Клуте, официальными представителями «И. Г. Фарбенин-
дустри». В германском посольстве в Анкаре советником
по экономическим делам у фон Папена был, разумеет-
ся, тоже сотрудник «И. Г. Фарбениндустри» Унц.
Этот далеко не полный список позволяет увидеть под-
линное лицо треста «И. Г. Фарбениндустри», являвшего-
ся в действительности шпионским авангардом нацистов и
германской армии. Наступило время, когда в результате
подрывной работы химическая промышленность Европы,
как созревший плод, упала к ногам «И. Г Фарбен».
Тщетно на протяжении многих лет старался этот трест
овладеть австрийским пороховым заводом «Вецлер Шко-
да верке». Однако как только Гитлер оккупировал Авст-
рию, «И. Г. Фарбениндустри» достиг цели. О том, как
это произошло, расскажет сам Шницлер:
«И. Г. Фарбениндустри» получил заводы «Вецлер
Шкода» от Немецкого банка, который совместно с на-
цистским правительством присвоил их себе». (Допрос от
8 августа 1945 г.)
Не успел «И. Г. Фарбен» переварить проглоченную им
химическую промышленность Австрии, как началась под-
готовка к убою Чехословакии. Наградой, которую стре-
мился добиться на этот раз трест, был единственный
крупный химический концерн в Чехословакии «Союз хи-
мического и металлургического производства» («Аусигер
ферейн»), занимавший четвертое место в Европе. Еще за
три месяца до Мюнхена эта проблема была предметом
обсуждения на совещании директоров «И. Г. Фарбенин-
дустри» с руководителями чехословацких филиалов этого
треста. 23 сентября 1938 г. директор «И. Г. Фарбен» Кю-
не с торжеством сообщил из Берлина Шницлеру о том,
что гитлеровское правительство дало согласие назначить
двух представителей «И. Г. Фарбен» уполномоченными на
заводы «Аусигер ферейн». Подумать только! Уже за
213
неделю до Мюнхена шел дележ трофеев облюбованной
жертвы. Тайный советник Шмиц имел все основания для
того, чтобы послать Гитлеру в начале сентября такую те-
леграмму:
«Глубоко взволнованный воссоединением Судетов с
Германией, осуществленного Вами, мой фюрер, трест
«И. Г. Фарбениндустри» передает в Ваше распоряжение
полмиллиона рейхсмарок для нужд судето-германской
области».
После присвоения «Аусигер ферейн» трест «И. Г. Фар-
бен» проглотил мимоходом ряд венгерских химических
предприятий. При провозглашении независимости Слова-
кии трестом была узурпирована местная фирма «Динамит
Нобель».
Но период «мирных» захватов остался позади. Шниц-
лер знал это. Как временно исполняющий обязанно-
сти председателя «Хозяйственной группы химии», он уже
в июле 1939 г. был поставлен в известность о том, что в
сентябре совершится нападение Гитлера на Польшу. Ра-
зумеется, ни он, ни его коллеги не стали возражать про-
тив этого плана. Напротив, они только о том и думали,
как бы воспользоваться этим для нового разбойничьего
набега.
7 сентября 1939 г. Шницлер телеграфировал берлин-
скому представительству «И. Г. Фарбен», предлагая не-
медленно начать переговоры с правительством о переда-
че тресту трех крупнейших польских заводов красителей
(Борута, Вола и Винница). Переговоры шли, должно
быть, не совсем гладко. Во всяком случае Шницлер сам
занялся этим делом, и 29 сентября два директора тре-
ста были назначены уполномоченными на польские пред-
приятия, позднее перешедшие в собственность «И. Г. Фар-
бениндустри».
При этом Шницлер позволил себе совершить гнус-
ность, в которую невозможно было бы поверить, если бы
она не была документально засвидетельствована. Совла-
делец крупнейшего в мире объединения, капитал которого
в германских и зарубежных фирмах по скромным подсче-
там достигал 7 млрд. марок, 14 сентября 1039 г. не по-
стеснялся обратиться к министру хозяйства с письмом, в
котором указывал на то, что фирма «Вола» принадлежит
214
лицам не арийского происхождения и потому не имеет
права на существование. Функ не заставил повторять се-
бе это дважды: владельцы «Вола» были брошены в кон-
центрационный лагерь и сложили головы к вящей славе
и к процветанию ухмыляющихся наследников из кон-
церна «И. Г. Фарбениндустри».
После этого не приходится уже удивляться той гру-
бой бесцеремонности, с которой после военного разгрома
Франции Шницлер, представлявший во время перегово-
ров германские интересы, подчинил в 1940 г. француз-
скую химическую промышленность тресту «И. Г. Фар»
бен».
17 июля 1945 г. во время допроса между американ-
ским следователем и Шницлером развернулся следующий
диалог:
«Домогались ли Вы определенного процента участия
во французской промышленности красителей?»
«Я настаивал на руководящей роли. Не могу сказать,
называли ли мы уже в первом меморандуме какой-то
определенный процент участия».
«Какие предпосылки легли в основу меморандума?»
«Я никогда не требовал от французов иной суммы,
кроме 51 проц.».
«Вы требовали 51 проц. французской промышленно-
сти красителей. И никогда не меньше?»
«Никогда не меньше».
Они действительно получили 51 проц., то-есть 408 из
800 млн. франков, актив «Франколор», благодаря чему
вся французская химическая промышленность оказалась
вынужденной подчиниться диктату «И. Г. Фарбен». Вос-
пользовавшись случаем, они отняли у одной французской
компании ее пакет акций в «Норск Гидро», овладели та-
ким образом и этой важной норвежской фирмой. После
захвата Франции господа из «И. Г. Фарбениндустри»
считали вторую мировую войну выигранной. 3 августа
1940 г. они вручили имперскому правительству меморан-
дум, озаглавленный «Новый порядок». При оккупации
Германии этот документ оказался в руках у американцев
и был опубликован сенатской комиссией по военным де-
лам. В этом пространном документе, объемом в несколь-
ко сот страниц, с немецкой точностью изложены планы
215
уничтожения или полного подчинения тресту «И. Г. Фар-
бениндустри» красильной и химической промышленности
каждой европейской страны. При этом не была забыта
и Англия. По этому плану она должна была гарантиро-
вать Германии, иначе говоря, тресту «И. Г. Фарбен»,
30 проц. оборота британской химической промышленно-
сти и должна была взять на себя обязательство ввозить
все красильные и химические продукты, не производя-
щиеся в Англии, только из Германии. Кроме того, пред-
полагалось запретить английским красильным и химиче-
ским предприятиям заниматься экспортом, особенно в
Европу. Этими планами предусматривалась также и
судьба Европейской и Азиатской частей России, — зна-
менательное свидетельство того, что уже летом 1940 г.
нацисты мечтали превратить Советский Союз в колонию.
До сих пор мы говорили о грабежах. Переходим к
другой теме — к убийствам. Нельзя замолчать и опро-
вергнуть того, что господа из «И. Г. Фарбен» принимали
участие в умерщвлении миллионов людей в газовых ка-
мерах восточных концентрационных лагерей. Перед нами
показания виновных.
В 1938 г. гитлеровское правительство, недовольное
темпами развития производства отравляющих веществ,
предложило «И. Г. Фарбениндустри» заняться этим де-
лом. Немедленно были построены новые заводы отравля-
ющих веществ. Во время войны «И. Г. Фарбен» произво-
дил 95 проц. германских отравляющих веществ. След-
ствием, произведенным английскими и американскими
властями, было установлено, что на заводах «И. Г. Фар-
бениндустри» в Бупперталь-Эльберфельде производился
ядовитейший в мире газ, неизвестный союзникам и про-
никавший через все системы противогазов. Сенатор
Хартли М. Килгор, председатель сенатской комиссии, на
заседаниях которой обсуждалось это злодеяние господ
из «И. Г. Фарбениндустри», доложил:
«Как раз во время моего пребывания во Франкфурте
(декабрь 1945 г.) происходил допрос председателя
«И. Г. Фарбен» Шмица. В этот день он признался, что он
делал все возможное, чтобы убедить Гитлера применить
безусловно смертельный газ, ибо он считал, что это по-
может Германии добиться победы».
216
Дело, однако, не ограничилось одними теоретически-
ми дискуссиями о применении отравляющих веществ. При
этом достопочтенный тайный советник проявил еще боль-
шую бесчеловечность, чем Гитлер. Свои опыты с отрав-
ляющими веществами «И. Г. Фарбениндустри» проводил
над людьми, используя для этого заключенных концент-
рационных лагерей. Доктор Меер, один из виднейших
ученых и директоров «И. Г. Фарбениндустри», на допросе
пытался оправдать эти убийства не только тем, что за-
ключенные концентрационных лагерей так или иначе бы-
ли бы умерщвлены. У него хватило бесстыдства назы-
вать эти смертоносные эксперименты над безоружными
заключенными гуманными, ибо благодаря им могла быть
якобы спасена жизнь множества немцев!
После того как «И. Г. Фарбен» признал эти опыты
удачными, эсэсовцы смогли приступить к умерщвлению
газами миллионов людей. Только ли эсэсовцы? Господа
из «И. Г. Фарбениндустри» признались, что величайшая в
мировой истории бойня, уничтожение живших в Европа
евреев и других нежелательных нацистам элементов,
происходившая в Освенциме, была организована эсэсов-
цами совместно с директорами «И. Г. Фарбен». Послу-
шаем главного свидетеля д-ра фон Шницлера (показание
от 15 июля 1945 г.):
«В последнем квартале 1944 г.—в конце ноября или
может быть в начале декабря — д-р Мюллер-Кунради
конфиденциально сообщил мне, что в концентрационных
лагерях Освенцима происходят ужасающие вещи: лю-
дей умерщвляют газами, причем пользуются для этого
продукцией «И. Г. Фарбен». Я спросил его: «А другие
тоже знают об этом?» На что он ответил мне: «Да, Ам-
брос (один из директоров «И. Г. Фарбениндустри». —
А. Н.) и другие сотрудники «И. Г. Фарбен» в Освенциме
знают об этом». Что касается Шмица (председатель на-
блюдательного совета «И. Г. Фарбен». — А. Н.), то я
обратил его внимание на страшные события в Освенци-
ме. Мне кажется, что ему было об этом уже известно».
Желая внести полную ясность в этот вопрос, следова-
тель на следующий день возвратился к той же теме:
— Вы сказали вчера, что некий Мюллер-Кун-
ради доложил Вам о том, что отравляющие вещества
217
«И. Г. Фарбениндустри» применяются в концентрацион-
ных лагерях для убийства людей.
— Я так его понял.
— Допрашивали ли Вы и других своих подчиненных
о применении этих газов?
— Они сказали мне, что они знают об использова-
нии газов в этих целях.
— Что Вы сделали, узнав о применении продукции
«И. Г. Фарбениндустри» для убийства людей в концен-
трационных лагерях?
— Я пришел в ужас.
— Предприняли ли Вы что-либо в этой области?
— Я скрыл это. Я спросил Мюллера-Кунради, извест-
но ли Амбросу и другим директорам в Освенциме (где
«И. Г. Фарбен» имел свой завод. — А. Н.), что газы и
химикалии служат для убийства людей.
— Что он ответил?
— Он сказал: Да, все директора «И. Г. Фарбенин-
дустри» в Освенциме об этом осведомлены...
Если директора «И. Г. Фарбениндустри» поставляли
отравляющие вещества, то берлинский концерн Сименса
строил газовые камеры и все связанные с ними соору-
жения.
Все это было неопровержимо доказано многочислен-
ными свидетельскими показаниями. Маркс говорил:
«...новорожденный капитал источает кровь и грязь из
всех своих пор, с головы до пят» 1. Источая кровь и
грязь, извлекая из каждой новой бойни европейских на-
родов новые прибыли, перешагнув через горы трупов
миллионов людей, трест «И. Г. Фарбениндустри» и весь
германский финансовый капитал, достигший своего наи-
высшего развития, пришли к временному господству
над Старым Светом.
ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА — КОЛОНИЯ
Во время второй мировой войны германские импе-
риалисты вели себя в Восточной Европе не лучше, а
много хуже, чем в колониях. Симптоматично, что всем
1 Карл Маркс, Соч., т. XVII, стр. 831.
218
тем германским фирмам, которые перед первой мировой
войной занимались ограблением германских колоний в
Восточной и Западной Африке, начиная с 1940 г. как но-
вое поле деятельности предоставлялась Польша. Да, ко-
лонии были перенесены на восток континента.
«В настоящее время в генерал-губернаторстве функ-
ционирует около 50 экспортных и импортных фирм. Пре-
жде полем их деятельности были Африка, Дальний Во-
сток или Тихий океан. Ныне из специалистов по коло-
ниальным товарам, по каучуку и хлопку они преврати-
лись в специалистов факторий в старом, колониальном
значении этого слова, понимающих толк также и в
сельскохозяйственных продуктах 1.
Они умели не только разбираться в них, но и заби-
рать их! Захватчики вывозили все, начиная от урожая и
кончая продукцией горнорудной промышленности; они
отправляли в Германию сельскохозяйственную и про-
мышленную продукцию целых стран. По их собственным
данным, учрежденное Герингом «Главное опекунское во-
сточное бюро» узурпировало в Польше и роздало нем-
цам за один только год 294 крупных, 9 тыс. средних и
76 тыс. мелких промышленных предприятий, а также
9120 крупных и 112 тыс. мелких торговых фирм. «Для
усиления Германии» грабители не пренебрегали ничем,
не забывая при этом и о собственном обогащении. Кон-
церн Геринга присвоил себе верхнесилезские угольные
рудники, металлургические заводы «Кенигсхютте» и
«Лаурхютте» и целый ряд других заводов. Совместно с
принадлежащим тресту «И. Г. Фарбен» объединением
«Динамит Нобель» и с силезскими аристократами, с ко-
торыми Геринг разделил польскую промышленность
взрывчатых веществ, концерн Геринга основал общество
с ограниченной ответственностью «Верхнесилезские заво-
ды взрывчатых веществ».
Эти аристократы, из чьих рядов кайзеровская импе-
рия охотно выбирала адъютантов и послов императора,
эти графы, князья и герцоги, которые вели изысканный
образ жизни и были связаны родственными узами с выс-
шей аристократией других стран, ничем не отличались в
1 «Дейче альгемейне цейтунг», 23 ноября 1941 г.
219
своем поведении от выскочки Геринга. Князья фон Плесс
и Хенкель фон Доннерсмарк, графы Баллестрем, Шафф-
гоч и др. были одновременно крупными землевладель-
цами, хлеботорговцами, виноделами, угольными магната-
ми и владельцами предприятий тяжелой промышленно-
сти. Они были подлинными хозяевами Силезии. Но и
этого им было мало.
После захвата Польши гитлеровскими армиями князь
Плесс основал в Польской Верхней Силезии «Горнопро-
мышленную компанию князя Плесе» (капитал 40 млн.
марок). Совместно с трестом «И. Г. Фарбениндустри»
Плесс присвоил себе также «Фюрстенгрубе» и электро-
промышленные предприятия в Каттовице. Граф Балле-
стрем и граф Шаффгоч поделили между собой целый
ряд польских владений. Впрочем семья Шаффгоч отнюдь
не стала дожидаться начала второй мировой войны, что-
бы заявить о притязаниях арийских толстосумов. .Как
собственник концерна бурого угля «Бубиаг» она приня-
ла участие в разделе имущества, которое семья богем-
ских евреев Печек (владельцы шахт бурого угля) выну-
ждена была оставить при своем изгнании из страны.
Князь Хенкель завладел частью польских месторож-
дений цинка, а граф Баллестрем, контролировавший че-
рез акц. об-во «Объединенных верхнесилезских метал-
лургических заводов» значительную часть верхнесилез-
ской металлургической и сталелитейной промышленно-
сти, действуя при этом сообща с пушечным королем
Круппом, сделал выгодное дело: он присвоил себе кон-
трольный пакет акций металлургических заводов «Фри-
денехютте» и горных и металлургических предприятий
«Берг унд Хюттенверке» и «Феррумверке» в Каттовице.
Он округлил свои владения, добившись через государ-
ственное «Опекунское восточное бюро» предоставления
ему еще целого ряда заводов паровых котлов, инструмен-
тальных заводов в Сосновице, Домброве, Саноке, Львове
и т. д., а также «Силезских паровозостроительных заво-
дов» в Кренау и одного предприятия «Лаурахютте».
Во время войны на всех этих открыто узурпирован-
ных заводах и шахтах были созданы рабочие коллекти-
вы, процентов на 90, по меньшей мере, состоявшие из
угнанных в германское рабство иностранных рабочих,
220
неоплачиваемый труд которых приносил силезским дво-
рянам неслыханные доходы. Только в тресте графа
Шаффгоч (в котором имел свою долю и один из круп-
нейших землевладельцев, граф Арним-Мускау) эксплоа-
тировался принудительный труд 25 тыс. польских рабо-
чих.
На Нюрнбергском процессе главных военных пре-
ступников выяснились чудовищные размеры ограбления
Европы нацистами. Как заявил обвинитель от Франции,
имущество, награбленное в 71 тыс. разоренных француз-
ских жилищ, заполнило 26 тыс. железнодорожных ваго-
нов. Он же оценивает прямые и косвенные конфискации
в Дании в 9 млрд. датских крон, в Норвегии — в
20 млрд. норвежских крон, в Голландии — в 20 млрд.
гульденов, в Бельгии — в 30 млрд. бельгийских франков
и во Франции — в 745 млрд. французских франков.
Таков был один путь к разорению Европы в пользу
«Третьей империи». Но существовали и другие. Благо-
даря тому, что национальным банкам оккупированных
стран разрешалось выпускать в огромном количестве
банкноты, создавалась инфляция, и немецкие оккупа-
ционные войска получали возможность на ничего не
стоющие деньги скупать все товары оккупированных
стран. Это превращало в ад жизнь сотен миллионов на-
селявших Европу людей, ибо выпуск миллиардов бумаж-
ных денежных знаков, лишенных обеспечения, приводил
к неуклонному росту цен на предметы первой необходи-
мости.
И, наконец, нацисты использовали также преслову-
тую систему клиринговых поставок. Официально речь
шла в таких случаях о якобы нормальных торговых со-
глашениях. Однако (и это характеризует методы фашиз-
ма) поставщикам никогда не платили и они ничего не
получали взамен. Так, Франция до своего освобождения
поставила Германии товаров на 221 млрд. франков, а по-
лучила товаров на 500 млн. франков. За поставлен-
ные бельгийцами товары Германия осталась должна
622/3 млрд. бельгийских франков и т. д. В странах же
Восточной Европы даже фикцию соглашений нацисты
считали лишней. Там безоглядно грабили все, что
только можно было вывезти. Нашим главным свиде-
221
телем по этому вопросу является не кто иной, как Аль-
фред Розенберг, идеолог нацизма, окончивший свою
жизнь на виселице.
17 октября 1944 г. он послал начальнику нацистской
партийной канцелярии, рейхсфюреру Мартину Борману,
документ с надписью «секретно!». Это был отчет о фено-
менальном грабеже, совершавшемся в Советском Союзе
акц. об-вом с ограниченной ответственностью «Централь-
ная торговая компания на Востоке по сбыту и потребле-
нию сельскохозяйственных продуктов». Эта государ-
ственная организация, находившаяся под начальством
Розенберга, имела монополию на ограбление крестьян в
Советском Союзе. Пусть те немцы, которые даже теперь
хотят уклониться от скромного искупления преступлений,
совершенных во время второй мировой войны, внима-
тельно прочитают следующие совершенно официальные
нацистские данные, приведенные американским обвини-
телем на Нюрнбергском процессе главных военных пре-
ступников в документе 327/PS. Розенберг писал:
«Обший оборот «Центральной торговой компании на
Востоке» с момента ее основания до 31 марта 1944 г.
составляет около 5 6 млрд. рейхсмарок. За этот период
эта компания совместно со своими филиалами собрала
следующее количество продуктов:
Зерно 9 200 тыс. тони
Мясо и мясопро-
дукты . . . . 622 ,,
Лен 950 „
Масло 208 ,,
Сахар 400 ,
Фураж 2500 „
Картофель . . , 3200 ,, ,,
Семена . . . . 141 ,, ,
Др. с/х. продукты 1 200 „ „
Яйца 1 075 „ штук
Для перевозки понадобилось: 1418 тыс. товарных ваго-
нов и суда тоннажом в 472 тыс. тонн».
Масштаб этого гигантского грабежа не уклады-
вается в рамки человеческого воображения. Одно толь-
ко количество вагонов с награбленным имуществом со-
222
ставило бы товарный поезд, длина которого в 12 раз
превосходит длину линии Берлин—Москва! И это только
ничтожная часть того, с чем мы столкнемся при рас-
смотрении дальнейших данных. Когда советские воору-
женные силы приступили к освобождению своей родины,
Розенберг отдал «Центральной торговой компании на
Востоке» приказ вывезти и сельскохозяйственный ин-
вентарь советских крестьян. Выслушаем Розенберга, чей
«Миф XX столетия» отнюдь не мистически вылился в
совершенно реальное оптовое разграбление, невиданное
в истории нового времени.
«Центральная торговая компания на Востоке» доста-
вила всего 32 900 товарных вагонов с награбленными
товарами, из них: 22 400 с зерном, льном и другим по-
севным материалом, 9 тыс. с сельскохозяйственными и
другими машинами; 1500 вагонов были нагружены вся-
кими запасами и продуктами потребления».
Но и это еще не все. В то время существовала «Во-
сточная заготовительная компания с ограниченной ответ-
ственностыо», подведомственная также Розенбергу, глав-
ной задачей которой было разграбление промышленно-
сти оккупированных восточных областей. Награбленные
машины, преимущественно промышленные, как сообщил
Розенберг, доставлялись в первую очередь немецкой
военной промышленности.
Не без гордости приводит Розенберг эти цифры в под-
тверждение работоспособности своих организаций. Не
без стыда прочитает их честный немец. Эти цифры по-
могут ему осознать, какое тяжкое материальное бедствие
означали они для многих и многих миллионов людей,
желавших только одного — жить в мире и меньше всего
думавших о войне с Германией.
При этом мы еще ни словом не упомянули о том, что
«организовали» учрежденные на временно оккупирован-
ной территории Советского союза филиалы концерна
Геринга, Маннесмана, Флика, Круппа, Сименса и прочих
частных промышленников, о том, что на собственный
страх и риск грабили многие офицеры и солдаты. И го-
ворили мы только о грабеже. Мы оставили незатронутой
тему убийств, причем мы имеем в виду не убийства, со-
вершенные в пылу сражений, а планово осуществляв-
223
шиеся убийства, имевшие целью уничтожение или резкое
ослабление народов Восточной Европы. Гиммлер хладно-
кровно провозгласил истребление не только всех евреев,
но и 30 млн. славян. И нужно отдать справедливость
эсэсовцам: чтобы осуществить эту программу во имя
германского господства от Пиренеев до Кавказа, они не
оставили неиспользованными ни одного вида оружия, ни
одного изобретения. Не мало времени пройдет, пока
мы искупим хотя бы часть преступлений. Еще
больше пройдет времени, пока в памяти народов погас-
нет воспоминание о кровавых массовых злодеяниях, ко-
торые сейчас благодаря нацистскому режиму отожде-
ствляются в широких кругах заграницей с понятием не-
мецких злодеяний.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ
ПО ВОПРОСУ О «ЖИЗНЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ»
Как же все-таки могло случиться, что значительная
часть немецкого народа последовала за Гитлером по пу-
ти, который привел к совершению таких неслыханных
преступлений? Нацистскому руководству удалось вбить
в миллионы голов мысль о том, что эта война якобы
справедливая война и что благодаря ей Германия полу-
чит жизненное пространство, которого ей до сих пор
нехватало. Теория, нашедшая свое выражение в форму-
ле «народ без жизненного пространства» и ставшая по-
пулярной в широких массах благодаря одноименному
роману, и до Гитлера служила орудием шовинистической
пропаганды. Она входила уже в идеологический багаж
пангерманистов. Но нацисты использовали ее для мас-
совой пропаганды. Эта теория должна была отвлечь вни-
мание народа от поисков истинных причин испытываемой
им нужды и от виновников ее, живущих внутри самого
государства. Она сулила разрешение социальных вопро-
сов за счет чужих стран. Начальник нацистской службы
трудовой повинности, генерал Константин Гирль, в своей
книге «Основы германской внешней политики» со всей
откровенностью вскрыл истинное значение этой теории
для германского финансового капитала. В этой книге он
прямо заявил: для того чтобы «революционная воля низ-
ших слоев к освобождению не привела к взрыву», нужно
224
решиться на войну как на средство экспансии. Либо вос-
стание народа против угнетателей в собственной стране,
либо выход этого народа за пределы государственных
границ, чтобы на полях сражений в Европе и Африке
те же угнетатели чужими руками загребали жар.
Либо разрешение социальных вопросов и тем самым
и вопроса о жизненном пространстве (в XX в. герман-
ская Реформация немыслима без экспроприации круп-
ных землевладельцев), либо захват чужих территорий,
осуществляемый под командованием генералов — круп-
ных юнкеров. Либо революция, либо экспансия1.
В программе нацистов, состоявшей из 25 пунктов и
датированной 24 февраля 1920 г. (дата достойна вни-
мания, ибо тогда борьба между силами революции и
контрреволюции была в полном разгаре), в 17-м пункте
говорится: «Мы требуем проведения земельной реформы,
отвечающей нашим национальным потребностям, провоз-
глашения закона о безвозмездном отчуждении земли для
общих целей, отмены земельного налога и запрещения
всякой спекуляции землей». Все это было, правда, очень
расплывчато, но речь шла здесь все же о земельной
реформе и о безвозмездном отчуждении земли, что по-
зволило бы удовлетворить земельный голод значитель-
ных слоев населения. Более поздние издания нацистской
программы содержат следующее знаменательное офици-
альное примечание к пункту 17, сделанное 13 апреля
1928 г. в Мюнхене: «Поскольку нацисты придерживают-
ся принципа частной собственности, само собой разумеет-
ся, что пункт о «безвозмездном отчуждении» имеет в ви-
ду только создание законных возможностей в случае
необходимости для отчуждения земли, незаконно
1 Еще в 1895 г. гросс-адмирал фон Тирпиц, в то время капи-
тан, дал, между прочим, такое любопытное обоснование предпри-
нятому империалистами строительству флота; «Новая националь-
ная задача большого масштаба и связанные с нею экономические
доходы представляют собой действенное временное средство про-
тив образованных и необразованных социал-демократов». Уже в
самом начале капиталистической эры господствующая верхушка
стояла на той точке зрения, что каждая успешная война повыша-
ет авторитет и силу господствующего класса внутри страны и нано-
сит ущерб освободительной борьбе рабочего класса.
225
приобретенной или управляемой во вред народу. Таким
образом это относится в первую очередь к законам о
земельных участках, принадлежащих евреям».
Это дополнительное примечание устраняло для юнке-
ров возможность каких-либо кривотолков. Отныне им
нечего было бояться за свои огромные владения, от
могли спокойно вносить свои капиталы в казну Гитлера
и больше чем когда-либо использовать свое политическое
влияние в интересах нацистской партии. Предусмотрен-
ное первоначальной программой нацистов отчуждение зе-
мельной собственности было окончательно погребено; тем
самым был прегражден путь к подлинной земельной ре-
форме в Германии. Тем интенсивнее, бесцеремоннее, но,
к сожалению, с тем большим успехом старалась нацист-
ская пропаганда убедить население в том, что проблема
«жизненного пространства» является якобы вопросом
внешней политики, который может получить удовлетво-
рительное разрешение только путем военных захватов.
Поскольку «теория жизненного пространства» представ-
ляет собой хотя и старый, но ныне весьма ходкий товар
реакционеров, мы посвящаем ей несколько слов.
В начале XIX столетия когда Германия насчитывала
23 млн. жителей, условия существования из-за отста-
лости промышленности были хуже, чем в 1914 г., когда
в империи было 67 млн. жителей. Следовательно,
140 лет назад, когда в распоряжении немцев благодаря
их значительно меньшей численности было больше про-
странства, чем 100 лет спустя, уровень их жизни был все
же значительно ниже. Объяснение заключается в сле-
дующем: в последнюю четверть XIX столетия германская
техника и промышленность развивалась гигантскими тем-
пами. Это способствовало общему повышению жизненно-
го уровня. С помощью профсоюзов и рабочих партий
пролетариат также извлек из этого некоторую пользу.
Это подтверждается и другими симптомами. Когда
страна была еще преимущественно аграрной, а населе-
ние — относительно немногочисленным, эмиграционное
движение было гораздо интенсивнее, чем позже, в эпоху
быстрой индустриализации и бурного прироста населе-
ния. В 40-х годах минувшего столетия 177 тыс. немцев
226
покинули свою страну, в 50-х годах — 485 тыс., в 60-х
годах—1130 тыс., в 70-х годах —970 тыс., и, наконец,
с 1871 по 1883 г.—590 тыс.
Но хотя с этого момента количество населения воз-
растало во все более быстром темпе, а германский импе-
риализм аннексировал, преимущественно в Африке, об-
ширнейшие колонии, площадь которых в 51/2 раз пре-
вышала площадь Германии, размеры эмиграции снизи-
лись. С 1890 г. и до конца столетия население Германий
увеличилось с 49 до 56 млн. человек; в этот же период
из страны эмигрировало всего еще 529 тыс. человек.
Между 1900 и 1910 гг. население увеличилось до
64 млн.; эмиграция же снизилась до 269 тыс человек.
Любопытно, что как раз в те десятилетия, которые
характеризуются таким значительным количественным
приростом населения, эмиграция снизилась. Как же
быть тогда с фашистским (ныне повторяемым также мно-
гими нефашистами) тезисом о «народе без жизненного
пространства»?
Как уже отмечалось, не следует в этой связи забы-
вать, что значительное снижение числа эмигрантов при
быстром приросте населения происходило в период ин-
тенсивной индустриализации Германии. Чем сильнее раз-
вивалась промышленность, тем больше падала эмигра-
ция, ибо индустриализация сопровождалась повышением
общего уровня жизни. Впрочем речь идет здесь отнюдь
не о чисто немецком явлении: ту же картину представ-
ляют и другие европейские страны, в которых эмигра-
ция также играла известную роль.
В этом мы находим также объяснение одной очень
интересной особенности эмиграции: источником ее были
как раз не густо населенные промышленные провинции
Германии, не перенаселенные области Западной Герма-
нии или Саксонии, а, напротив, малонаселенные области
северовосточной Германии, где и тогда в изобилии име-
лась плодородная земля. Однако эта земля была в основ-
ном монополизирована крупными земельными собствен-
никами.
Куда же направился этот поток эмигрантов? В без-
людные области? Отнюдь нет! Из 269 441 немецких эми-
грантов первого десятилетия XX в. только 596 направили
227
свои стопы в германские колонии в Африке и в Азии,
где действительно не было недостатка в пространстве.
Основная же масса эмигрантов направилась в такие гу-
сто населенные города, как североамериканские промыш-
ленные центры Нью-Йорк, Милуоки, Чикаго и т. п., что,
разумеется, не может служить подтверждением правиль-
ности теории о перенаселении.
Все это доказывает, что дело не в перенаселении и
не в недостатке пространства, а в определенных обще-
ственных и экономических отношениях, которые лишают
людей пространства и света, необходимых им для того,
чтобы жить и дышать. Самая обширная страна становит-
ся слишком тесной, если хозяева ее лишают народ жиз-
ненно необходимого пространства. И, наоборот, наиболее
«тесной» и густо населенной стране будет чужда самая
проблема пространства, когда народ возьмет в собствен-
ные руки свою судьбу и изгонит тех, кто, будучи неогра-
ниченными собственниками средств производства, пре-
пятствует справедливому распределению земли и продук-
тов сельскохозяйственного и промышленного труда и
тем самым подвергает цвет нации губительному воздей-
ствию капиталистической экоплоатации и периодических
экономических кризисов.
Конечно, нацисты вынуждены были скрыть эту истин-
ную связь вещей; они должны были замолчать тот факт,
что даже столь близкий им по духу архинационалисти-
ческий историк, как Трейчке, в 1884 г. констатировал,
что Германия якобы станет слишком тесной только тогда,
когда в стране будет свыше 100 млн. жителей. Тем са-
мым шовинистическая пропаганда идеи «народ без жиз-
ненного пространства» была доведена ad absurdum. (Ме-
жду тем утверждение Трейчке тоже неверно, ибо мы ви-
дели уже, что уровень жизни народа определяется совер-
шенно другими факторами, а не пространством, кото-
рым этот народ располагает.) То, что в действительно-
сти скрывалось за этой теорией, нацисты откровенно
признали тогда, когда они почувствовали уверенность в
прочности своих завоеваний. В 1940 г. лейб-юрист
«Третьей империи» Карл Шмитт заявил в «Цейтшрифт
фюр фелькеррехт», что объединение в тресты, монопо-
лизация и рационализация германской промышленности
228
приводят к необходимости создания обширного герман-
ского пространства, чтобы разрешить таким путем про-
блему сбыта для германской экономики. Так вскрывается
подлинный смысл теории о «народе без жизненного про-
странства», этой псевдонаучной маски империализма, ко-
торый необузданно стремится «...захватить как можно
больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было,
как бы то ни было.,., боясь отстать в бешеной борьбе за
последние куски неподеленного мира или за передел
кусков, уже разделенных» (Ленин, Империализм как
высшая стадия капитализма, Соч., т. XIX, стр. 138,
изд. 3-е) 1.
Не следует забывать, что именно эта псевдонаучная
теория одурманила молодое поколение немцев и побу-
дила его искать обещанное Гитлером жизненное про-
странство во Франции, в Польше, на Украине, где мил-
лионы и обрели его — полтора метра под землей.
1 Люди, ограничивающие в настоящее время жизненные воз-
можности трудящихся немцев тем, что в определенных зонах стра-
ны они препятствуют проведению земельной реформы и социаль-
ному преобразованию производственных отношений, а там, где их
лишили этой возможности, прибегающие к мелкой и придирчивой
критике,— это те же люди, которые жаловались прежде на недо-
стачу жизненного пространства у немцев. Тот факт, что ныне не-
гитлеровцы затянули нацистскую песенку, говорит не в пользу
«теории пространства», а против тех, кто снова завел эту заигран-
ную пластинку.
ЛЮДИ БЕЗ ОТЕЧЕСТВА
Трагедия исторического развития Германии заклю-
чается в том, что ее революции всегда терпели пораже-
ние. Следствием этого было не только жестокое подав-
ление всех попыток осуществления социальных требова-
ний народа; одновременно терпели поражение и обще-
ственные классы, издавна представлявшие интересы на-
ции в целом, ибо образование национального государ-
ства было обязательной предпосылкой реализации их со-
циальной и политической программы. Победителями всег-
да оказывались как раз те классы немецкого общества,
которые из сугубо корыстных побуждений поддерживали
центробежные тенденции, способствовавшие сохранению
раздробленности страны. Именно в этом и состоит
своеобразие исторических судеб Германии в отличие от
судеб других европейских государств.
К тому времени, когда в Германии господствовала
децентрализация и отдельные ее части жили обособлен-
ной жизнью, Лондон успел уже превратиться в эконо-
мический и политический центр, господствовавший нал
всей Англией, а во Франции королевская власть, опи-
раясь на городскую буржуазию и разгромив крупных
феодалов, могущественных сторонников раздробленно-
сти страны, давно уже сколотила крепкое национальное
государство.
В Англии, во Франции и в России укрепление цен-
тральной власти произошло на раннем этапе историче-
ского развития этих государств. В Германии же процесс
исторического развития протекал совсем по-иному. К на-
чалу нового времени ни один из городов Германии не
сумел еще стать для империи тем, чем были Париж и
Лондон для Франции и Англии, т. е. экономическим, ад-
230
министративным, политическим и культурным центром
страны. Интересы северогерманской буржуазии, поддер-
живавшей торговые сношения с Англией, Скандинавски-
ми странами и Россией, коренным образом отличались от
интересов ранней торговой буржуазии Южной Германии,
чьи деловые и финансовые связи сосредоточивались
главным образом в Италии. Связи между Южной и Се-
верной Германией сами по себе были тоже весьма
непрочными. Кроме того, распаду империи способство-
вало еще одно обстоятельство: сам император — носи-
тель центральной власти — лишь изредка жил в самой
Германии. Пока он вел войну за господство над важ-
нейшими в средние века торговыми путями через Италию
и Средиземное море на Ближний Восток, князья, его
вассалы в Германии, сумели укрепить свои позиции и
стали выходить из повиновения центральной власти.
Если в эпоху первой германской революции крестьяне
во всеуслышание призывали положить конец тягчайше-
му гнету местных князей и создать единое германское го-
сударство, то разгром революции руками этих же кня-
зей привел к усилению их власти, а, следовательно, и к
дальнейшему расчленению страны. Любой из этих ари-
стократов, великих и малых, стремился, прежде всего,
к усилению собственной власти, нимало не заботясь о
том, как это отразится на судьбах империи.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА ЮНКЕРСТВА
И ПУШЕЧНЫХ КОРОЛЕЙ
Даже такой историк, как Генрих фон Трейчке, сми-
ренный почитатель князей, говорит о том, что прошлые
века правители Германии «преступнейшим образом ра-
сточали то, что тяжким трудом добывалось в их родовых
владениях». Исходя из этого, нетрудно представить себе
самые масштабы содеянных ими преступлений. Измена
родине занимает далеко не последнее место в этом чер-
ном списке злодеяний. Во время избрания императора
в 1519 г. Гогенцоллерны продавали свои голоса тем, кто
больше платил. Они предпочли бы даже избрать главой
империи француза Франциска 1. В последующие десяти-
летия протестантские князья под предлогом религиозной
231
борьбы против католического императора ввергли
Германию в состояние непрерывной гражданской войны.
На самом же деле религиозные мотивы служили для них
только поводом, ибо протестантские князья были слугами
финансировавшего их католического короля Франции,
находившегося в союзе с султаном, вовсе чуждым
христианству. В действительности же князья добивались
полной независимости, неограниченной власти и увели-
чения своих личных владений путем конфискаций соб-
ственности католической церкви. Их глава Мориц Саксон-
ский заключил в 1551 г. договор с французским коро-
лем. По этому договору область между Мецем и Камбрэ,
с X в. принадлежавшая Германской империи, была
уступлена Франции, французский же король обязался
принять участие в борьбе протестантских князей против
империи. Кроме того, воспользовавшись восстанием кня-
зей, преследовавшим узко корыстные цели, король при-
соединил к Франции Мец, Туль и Верден.
Во время Тридцатилетней войны мир не раз видел,
как германские князья сражались, как пишет
К. Ф. Мейер, «за любого купившего их иноземного госу-
даря». Служа иноземным владыкам, князья превратили
Германию в руины и убили Альбрехта фон Валленштей-
на, стремившегося к объединению империи. В дальнейшем
прусский курфюрст Фридрих-Вильгельм, которого ра-
болепные историки назвали «великим курфюрстом»,
заключил союз с французским королем Людовиком XIV
для ведения совместной войны против Германской импе-
рии, за что курфюрст получал ежегодно щедрые дары.
В 1681 г., когда французские войска заняли Страсбург
и тем самым фактически присоединили Эльзас к Фран-
ции, он торжественно вручил награду французскому
послу в Берлине.
Восемнадцатый век был свидетелем позорной прода-
жи немецких юношей князьями Гессенскими, Вюртем-
бергскими, Брауншвейгскими и прочими. Князья зара-
ботали на этом деле огромную по тем временам сумму в
34 млн. талеров, между тем как их несчастные жертвы
гибли, сражаясь на стороне Англии против американ-
ского народа. Современник этих торговцев живым то-
варом Фридрих II Прусский, тоже «великий», за соот-
232
ветствующую мзду заставлял свои армии служить то
английским, то французским интересам. В его время это
успело уже стать семейной традицией; ведь Фридрих I,
первый обладатель королевской короны Гогенцоллернов,
тоже получил 14 млн. талеров в качестве вознагражде-
ния за использование его войск иностранными держава-
ми. Германские князья, как сказал Иоганн Готфрид
Зейме, на самом деле были только «телохранителями
иноземных владык».
В 1807 г. малоподвижные феодальные линейные вой-
ска Пруссии бежали под натиском победоносных армий
французской буржуазии. Когда государство потерпело
крах, лучшие умы страны поняли, что ее можно возро-
дить только путем радикальных социальных и политиче-
ских реформ. И тогда один из представителей знати,
граф Мюнстер, заявил: лучше еще 20 лет служить Напо-
леону, чем «позволить низам осознать свою силу». На-
строение всей господствующей верхушки отражали став-
шие классическими слова другого юнкера, заявившего,
что он предпочитает еще три Иены и три Ауэрштадта
(где Наполеон разгромил вооруженные силы Пруссии)
одной внутренней реформе.
Господствующая феодальная верхушка рассматрива-
ла государство как орудие своего личного обогащения
и укрепления своего могущества. Она без колебаний
предавала это государство всякий раз, когда это соот-
ветствовало ее интересам. Ее духовными наследниками
оказались крупные капиталисты современной Герма-
нии — Круппы. Пропаганда Вильгельма II и Адольфа
Гитлера объявила Круппов олицетворением патриотизма
и «оружейными мастерами Германской империи». На са-
мом же деле перед самым началом франко-прусской
войны 1870/71 г. Круппы не постеснялись засыпать им-
ператора Наполеона III раболепными письмами с прось-
бой о заказах на поставку оружия. Они же стали кава-
лерами французского ордена Почетного легиона. Перед
первой мировой войной они выдали Франции все секре-
ты производства германского полевого орудия. Они по-
ставляли, как это установил Л. Брентано в «Берлинер
тагеблатт» (1931 г.), броневые плиты Америке, продавая
их на 800 марок за тонну дешевле чем морскому флоту
233
своей собственной страны. Они продали патент на круп-
повские гранатные взрыватели английскому пушечному
королю Виккерс-Армстронгу, а Густав Крупп фон Болен
унд Гальбах, впоследствии ближайший союзник Адольфа
Гитлера, предъявил после войны иск фирме Виккерс. Не
потому ли, что фирма Виккерс обрушила на немецких
солдат 123 миллиона гранат с крупповскими взрывате-
лями? Отнюдь нет. Крупп требовал по шиллингу за
каждый взрыватель, произведенный по предоставленной
им фирме Виккерс лицензии. В результате было достиг-
нуто соглашение, на основании которого Крупп получил
акции испанских сталелитейных и прокатных заводов
Миере, принадлежащих Виккерсу. Так гибель немецких
солдат обратилась в выгодную для Круппа сделку.
Крупп — только один из крупнейших предателей
своей страны в ряду себе подобных. Август Тиссен, отец
Фрица Тиссена, финансировавшего Гитлера, являет со-
бой другой, не менее яркий образчик. Как было установ-
лено, во время первой мировой войны он продавал Ан-
танте через Голландию пехотные щиты. Он продавал их
по 68 марок за штуку державам, воюющим с Германией,
германское же военное министерство платило ему по
117 марок. Не следует забывать при этом, что програм-
ма национал-социалистской партии превозносила этих
круппов, тиссенов и еще некоторых поименно перечислен-
ных эксплоататоров народа и государственных изменни-
ков как «подлинно великих созидателей», потому что день-
ги этих пушечных королей питали гитлеровскую казну
Здесь показаны не какие-либо особо порочные по
своей природе люди. Психология этих промышленных
магнатов является скорее психологией целого класса, для
которого отечество есть не что иное, как собственный
сейф. Там, где народ служит только объектом эксплоа-
тации и только так и рассматривается, когда дело идет
о прибылях, — государственную измену провозглашают
священной, и она же становится коллективным оружием
господствующего класса, когда народ пытается высво-
бодиться из-под его диктатуры.
Так, в 1776 г. американские тори действовали заодно
с англичанами против американского народа, сражавше-
гося за свою независимость.
234
В 1792 г. французские принцы выступили в свите ко-
ролей и императора Европы против своего отечества,
чтобы ценой крови отвоевать свои королевские приви-
легии.
В 1871 г. вчерашние враги, Бисмарк и Тьер, стала
друзьями, чтобы совместными усилиями нанести смер-
тельный удар Парижской Коммуне.
В 1917—1921 гг. русские аристократы и представите-
ли финансового капитала разоряли и опустошали вместе
с иностранными интервентами свою собственную страну
для того, чтобы социализм не стал действительностью.
И так, именно так держали себя хозяева Германии,
когда ноябрьская революция 1918 г. поставила на по-
вестку дня германской истории вопрос о победе рабоче-
го класса. Прочь из Германии, где пролетариат намере-
вается осуществить свои законные требования! Все, что
имело целью обеспечить завоевания революции, всеобщая
забастовка и баррикады в бассейнах Шпрее, Рура и Зал-
лє, все это толкнуло реакцию к объединению с теми дер-
жавами, против которых она в течение четырех лет по-
сылала народ как пушечное мясо в огонь войны. На за-
паде и на юге Германии развивались сепаратистские
движения. В официальной истории эти движения часто
изображались как выступления оплачиваемых извне де-
классированных немцев. Это и была, несомненно, та сол-
датня, с помощью которой орудовали сепаратисты. Но за
ее спиной стояли могущественные круги германского
финансового капитала.
ТОРГОВЦЫ РЕЙНСКО-ВЕСТФАЛЬСКОЙ ОБЛАСТЬЮ
Бросим взгляд на Западную Германию. Банкирский
дом Ю. Г. Штейна в Кёльне не принадлежит к руково-
дящей группе германских банков-гигантов, но тем не ме-
нее он играет значительную роль благодаря своим связям
со Стальным трестом и активным деловым отношениям
с могущественными англо-саксонскими финансовыми уч-
реждениями. Этот банк является общей собственностью
господ фон Штейна и фон Шредера, того самого Шре-
дера, который способствовал в дальнейшем примирению
Гитлера с Папеном. Шредер, друг Гиммлера, снабжавший
235
его деньгами в годы «Третьей империи», сделал карье-
ру. Он стал эсэсовским генералом и проник в господ-
ствующую прослойку германского финансового капитала.
Однако до этого господа из банкирского дома Штейна
действовали и по-иному.
17 января 1919 г. в банкирском доме Штейна в Кёль-
не состоялось созванная по его инициативе конферен-
ция. В ней принимали участие крупнейшие магнаты рейн-
ских концернов. Предметом обсуждения на этой конфе-
ренции был вопрос об отделении Рейнской области от
Германского государства. В протоколе конференции гово-
рится: «По вопросу Рейнско-Вестфальской республи-
ки господствовало единодушие. Указывалось лишь на то,
что для ее создания необходима военная сила, а она мо-
жет быть обеспечена только с согласия Антанты».
Через два месяца после этой секретной конференции
высокопоставленные торговцы Рейнско-Вестфальской об-
ластью открыто выступили 10 марта 1919 г. на собрании
в Кёльнском клубе под председательством господина
фон Штейна. Здесь вновь провозгласили необходимости
создания Рейнской республики милостью французских ге-
нералов. Но английское правительство не пожелало,
чтобы Франция стала господствующей державой на евро-
пейском континенте. Дабы воспрепятствовать этому, оно,
орудуя за кулисами, стало активно противодействовать
всем попыткам создания западногерманского государ-
ства, зависимого от Франции. Именно в этот момент гос-
подин фон Штейн, всегда поддерживавший самые тесные
связи с Сити и хорошо информированный о сокровен-
нейших планах Лондона, предусмотрительно отошел от
сепаратизма.
Но не надолго. Через четыре года, в самый разгар
инфляции в Германии, когда Рур был оккупирован фран-
цузскими войсками, банкирский дом Штейна вновь воз-
главил сепаратистский заговор. В октябре 1923 г. барон
Курт фон Шредер, которого Гитлер через десять лет на-
значил руководителем «банковской хозяйственной груп-
пы», заявил, что в финансовом отношении Рейнская об-
ласть должна немедленно обособиться от империи. Он
предложил создать рейнский эмиссионный банк совмест-
но с представителями англо-французских высших финан-
236
совых кругов. На этом совещании, состоявшемся в поме-
щении кёльнской торгово-промышленной палаты, предсе-
дателем которой Шредер стал во времена «Третьей
империи», он заявил, что в целях осуществления этих
планов им уже установлена связь с иностранными бан-
ковскими кругами.
Если Рейнская и Вестфальская области все же не от-
делились от Германии, а остались в составе германского
государства, то произошло это вопреки Шредеру и Штей-
ну. Эти господа вновь прониклись любовью к Германии
только тогда, когда опять укрепилась диктатура крупной
буржуазии во всей империи и правительство стало про-
водить все более и более реакционный курс.
К этим господам примкнул затем и д-р Людвиг Каас.
Впоследствии он сыграл пагубную роль, стараясь напра-
вить германский государственный корабль в русло фа-
шизма. Каас был личным другом и частым спутником
берлинского нунция Пачелли (ныне папы Пия XII). Едва
ли можно встретить более страстного сепаратиста, чем
Каас. Он не постеснялся спросить у полковника Коше,
командовавшего французскими оккупационными войска-
ми: «Когда же, наконец, вы вышвырнете отсюда этот
прусский сброд!». 10 марта 1919 г. Каас прислал теле-
грамму конференции сепаратистов. Телеграмма эта за-
канчивалась словами: «Привет Рейнской республике».
Этот же Каас неутомимо боролся против левого кры-
ла католической партии центра, постоянно толкая ее
вправо, покуда он сам, наконец, не взял в 1928 г. руко-
водство этой партией в свои руки. Впоследствии он вел
секретные переговоры с Гитлером. По его инициативе
партия центра в 1933 г. в полном смысле слова продала
себя за чечевичную похлебку конкордата. В качестве
компенсации за этот договор с Ватиканом Каас и быв-
ший рейхсканцлер Брюнинг обещали голосовать за гит-
леровский закон «о чрезвычайных полномочиях», которым
«фюрер» впоследствии воспользовался для преследова-
ния всех ненацистских организаций, в том числе и ка-
толических. Под влиянием Кааса и Брюнинга фракция
партии центра в рейхстаге демонстративно выразила свое
согласие с гитлеровской внешней политикой. Партии
центра, совершившей свое политическое самоубийство,
237
не оставалось ничего иного, как осуществить и свое фи-
зическое самоубийство. И она на самом деле объявила
себя распущенной 5 июля 1933 г. Господии Каас отпра-
вился в качестве прелата папы в Рим, откуда он теперь
вновь принимает участие в закулисном руководстве за-
падногерманским сепаратистским движением.
В 1923 г. Стиннес, могущественнейший из могущест-
венных представителей тяжелой промышленности, не
удовольствовался ударом в спину, нанесенным германской
валюте и германскому народу. В то же время подкуп-
пленная им и Гугенбергом печать развила бешеную шо-
винистическую травлю Франции, оккупировавшей Рур.
Это не помешало, однако, тому же Стиннесу вместе с
будущим генеральным директором Стального треста
Клекнером и старшим советником горной промышленно-
сти фон Вельзеном нанести 5 октября тайный визит гене-
ралу Дегуту, командующему французской оккупацион-
ной армией, и просить французов принять более энергич-
ные меры против немецких рабочих! В протокольной за-
писи этой беседы, зачитанной 20 ноября 1923 г. в рейхс-
таге, говорится буквально следующее:
«Представители промышленности убеждены, что было
грубой ошибкой уступить влиянию социалистов и после
проигранной войны ввести к тому же еще к сокращен-
ный рабочий день. Представители рейнско-вестфальской
горной промышленности решили поэтому начиная со сле-
дующего понедельника вновь ввести довоенный рабочий
день, то-есть 81/2 часов для подземных рабочих и 10 ча-
сов для наземных рабочих. Промышленники, однако, не
в состоянии осуществить свои намерения без поддержки
оккупационных властей. Такова, собственно, цель испро-
шенной нами аудиенции». (Курсив мой. — А. Н.)
Итак, Гуго Стиннес и прочие магнаты горной промыш-
ленности, не способные собственными силами справиться
с немецкими рабочими, пожелали опереться на француз-
ские штыки, чтобы отменить 8-часовой рабочий день, это
важнейшее завоевание революции. Когда эта государст-
венная измена была разоблачена на страницах либераль-
ной и рабочей печати, фракция «Немецкой народной пар-
тии» в рейхстаге объявила себя солидарной со своими
членами Стиннесом и Феглером. А 12 октября 1923 г.
238
тайный советник Бюхер из «А. Э. Г.» (при Гитлере «фю-
рер» военной промышленности, ныне денацифицирован-
ный в Гамбурге) сделал заявление от имени президиума
имперского союза германской промышленности, в кото-
ром он официально одобрил постыдную деятельность
Стиннеса, Клекнера и Феглера. Этот случай вновь пока-
зал, что, когда речь идет о том, чтобы урезать права соб-
ственного народа, патриотизм сдается в архив и взывают
о помощи к тем, против кого еще так недавно разжигали
ярость народа.
В 1923 г., когда революционная опасность была окон-
чательно ликвидирована и господство богатых опять ста-
билизировалось, сепаратизм вновь оказался ненужным.
Юнкер фон Ольденбург-Янушау, близкий друг Гинденбур-
га перестал мечтать о самостоятельности Пруссии и об
отделении ее от Германии. В Мюнхене пошло на убыль
движение за «независимое» баварское государство, опи-
рающееся на Францию. Магнаты горной промышленности
Западной Германии перестали заигрывать с сепаратиста-
ми и вновь принялись мечтать о господстве в Европе.
В сентябре 1923 г., когда в Саксонии и Тюрингии были
сформированы правительства из коммунистов и социал-
демократов, националисты-антисемиты с острова Боркум
в своих телеграммах угрожали передать остров Голлан-
дии. Теперь им тоже нечего было больше опасаться за
свой расистский рай.
ЗА ОТДЕЛЕНИЕ ОТ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ГЕРМАНИИ
После краха «Третьей империи» сепаратизм вновь
поднял голову. Эксплоататоры всегда жили за счет на-
рода. Теперь, обрушив на народные массы неисчислимые
тяготы и бедствия, они вовсе не хотят делить их с на-
родом. Они не считают больше своей Германию, где на-
ряду с политической демократией вводится демократия
экономическая. Они считают поэтому вполне оправдан-
ным отделение от Германии, равносильное по суще-
ству государственной измене.
Еще четверть века назад барон фон Аретин, паладин
принца Рупрехта, которого он мечтал увидеть королем,
разжигал сепаратизм в Баварии. Теперь он продолжает
239
служить тому же делу в Баварии как закулисный дея-
тель правого крыла «Христианско-социального союза».
В Саарской области нацистские промышленники высту-
пают как горячие сторонники присоединения к Франции.
В Рейнско-Вестфальской области пропагандируется идея
создания европейского блока западных держав. И опять,
как после первой мировой войны, влиятельнейшие магна-
ты германского финансового капитала выступают в роли
поджигателей войны, скрываясь за спиной сепаратист-
ских элементов в тех случаях, когда они не решаются
открыто возглавить их. Господин Фриц Тиссен, этот неу-
томимый поборник всех пангерманских аннексионистских
устремлений, после занятия Советской Армией Берлина
вновь обнаружил в себе душу сепаратиста. В интервью
с американским корреспондентом Э. Джонсоном он вы-
разил «желание создать независимое рейнское государст-
во по типу Бельгии и Голландии» 1.
Поскольку в значительной части Германии обнару-
живается развитие левых тенденций, которые уже нель-
зя приостановить, господствующая верхушка всеми сво-
ими помыслами не на стороне единой Германии.
Верная своему насквозь эгоистическому принципу: «Мое
отечество там, где мне хорошо живется», она строит
планы создания западногерманского государства, не за-
висимого от Берлина, но зависимого от Вашингтона.
Пусть это государство не сумеет прокормить немцев, за-
то оно обеспечит большие прибыли германскому круп-
ному капиталу и откроет перед ним перспективу новых
антисоветских кампаний. Те самые империалисты, кото-
рые стремились к созданию «Великой Германии» и к
превращению всей Европы в вотчину германского фи-
нансового капитала, принадлежат ныне к сторонникам
расчленения Германии, к сепаратистам и партикуляри-
стам. Ибо теперь, как и прежде, для них важно только
одно — прибыли. Лучше маленькая расчлененная Герма-
ния с большими предпринимательскими дивидендами, не-
жели единая Германия, где доходы класса эксплоатато-
ров будут снижены.
1 «П. М.», Нью-Йорк, 14 мая 1945 г.
240
Любопытную характеристику мировоззрения крупной
буржуазии Западной Германии приводит американский
корреспондент Хэл Фоуст. В «Чикаго трибюн» от 16 сен-
тября 1946 г. (то-есть еще до объединения английской и
американской зон) он делится впечатлениями о своей
поездке по Западной Германии и о беседах, которые он
там вел.
«В британской оккупационной зоне среди германских
промышленников и финансистов господствуют настрое-
ния в пользу немедленного объединения с Британской им-
перией. Они утверждают, что предпочитают статут до-
миниона, так как он обеспечил бы им защиту от комму-
нистической опасности на их шахтах и фабриках.
В течение четырехдневной поездки по британской зо-
не мне пришлось вести беседы с теми же самыми людь-
ми, которые руководили экономической жизнью Герма-
нии во время гитлеровского режима. В охотничьем зам-
ке, вблизи голландской границы, три немецких банкира,
попивая доброе рейнское вино 1910 г., говорили о не-
обходимости расчленить Германию на четыре части,
чтобы в конечном итоге каждую зону присоединить к ок-
купирующей ее державе. Восточная Германия потеряна
навсегда, заявили они, а против любой дальнейшей экс-
пансии следует воздвигнуть прочный и непреодолимый
англо-американский барьер.
Широкоплечий банкир лет шестидесяти, с затылком,
заплывшим жиром, считает союз американского и бри-
танского оружия единственной гарантией безопасности
для капитализма в Западной и Южной Германии. «Если
бы англичане ушли отсюда, — заметил молодой человек
в коротких альпийских штанах, — в Руре произошла бы
революция или наступила бы анархия. Дело в том что
красные приобрели множество последователей среди го-
лодных рабочих». Все эти заявления отражают настрое-
ния количественно незначительного, но весьма влиятель-
ного меньшинства».
Так пишет американский корреспондент. И на самом
деле, в иные времена представители германского финан-
сового капитала и юнкерства предпочли бы оказаться
индейцами, но только не оставаться немцами в Германии,
управляемой социалистами. Не кто иной, как «философ»
241
нацистской Германии Альфред Розенберг возвел в прин-
цип измену отечеству со стороны господствующего
класса.
Немецкие патентованные националисты всегда бро-
сают немецким рабочим упрек в том, что они «люди без
отечества». Однако их собственный «патриотизм» при бо-
лее близком рассмотрении сводится лишь к следующей
формуле; «Если мне не дозволено больше получать при-
были, то меня не интересует Германия».
Искаженная идея отечества, выродившаяся в натра-
вливании народов друг на друга, только идеологами про-
летариата очищается от фальши и поднимается на долж-
ную высоту. Когда рабочий класс как представитель ин-
тересов всех трудящихся становится руководящим клас-
сом всей нации, тогда нация перестает быть собствен-
ностью небольшой кучки людей и защита ее интересов
становится всенародным делом. С этого момента идея
отечества перестает быть пустой шовинистической фра-
зой, она наполняется живым содержанием. Народ, обла-
датель прежде недоступных ему земельных угодий,
сокровищ земных недр, путей сообщения, высших школ
и т. д., сам становится носителем идеи нации и отожде-
ствляет себя с ней. Он весь, в массе своей, проникнут
национальным духом, но не в преувеличенном, опасном
смысле этого слова, ибо проникнуться подлинным наци-
ональным духом — это значит стремиться к миру, благо-
получию и счастью всего народа, а не к обогащению не-
большой кучки людей за счет большинства и одного на-
рода за счет других.
В ТУПИКЕ
После ноябрьской революции 1918 г, старым реакцио-
нерам пришлось выступить под новой маской. Кайзеров-
ские консерваторы превратились в «Немецкую нацио-
нальную народную партию», а национал-либералы стали
именоваться «Немецкой народной партией»; они надея-
лись, что так им легче будет обмануть народ и заста-
вить его позабыть о том, что это в сущности старое вино
в новых мехах. После краха «Третьей империи» то же
произошло и в Южной и Западной Германии. В Баварии
появился «Христианско-социальный союз» — название,
ставшее по сути дела новой вывеской старой «Баварской
народной партии». Последняя использовала монархист-
ский Капповский путч в Берлине, чтобы на следующий
же день, 14 марта 1920 г., свергнуть путем государ-
ственного переворота баварское парламентское прави-
тельство, в котором социал-демократия играла влиятель-
ную роль.
Начиная с этого момента и вплоть до самого прихода
Гитлера к власти, то-есть в течение целых тринадцати
лет, «Баварская народная партия» неограниченно господ-
ствовала в Баварии. Под влиянием ее промонархистской,
антисемитской, резко антимарксистской политики Бава-
рия превратилась в рай для реакционеров, в убежище
для организаторов и исполнителей гнусных политических
убийств. Заговорщики против республики открыто и без-
наказанно проживали в Баварии даже в тех случаях,
когда имелся приказ об их аресте. Руководства «Бавар-
ской народной партии» и созданное им правительство зав-
одно с Гитлером участвовали в заговорах и уже в нача-
ле двадцатых годов позволяли гитлеровским разбой-
ничьим бандам терроризировать рабочих баварских
243
промышленных центров — Мюнхена, Вюрцбурга, Фюрта,
Аугсбурга и др. «Поход на Берлин» был подготовлен
Гитлером совместно с господами из «Баварской народной
партии». Когда процесс против Гитлера оказался неиз-
бежным, эти же господа из «Баварской народной пар-
тии» использовали его для рекламирования нацистского
«фюрера», а его самого отправили на несколько месяцев
в легкое и приятное заточение, где он неплохо провел
время. Двери его камеры оставались всегда открытыми;
он ежедневно принимал посетителей и получал недурные
пакеты с продовольствием. Когда же Гитлер был осво-
божден, правительство «Баварской народной партии»,
позволило ему тут же, в Баварии, вновь заняться восста-
новлением своей партии, которая рассеялась, как дым,
после неудачного нацистского путча в ноябре 1923 г.
Руководители полностью скомпрометированной «Ба-
варской народной партии», господа Шеффер, Пфейфер и
компания, в 1945 г. не постеснялись (невероятно, но
факт!) выступить перед народом и перед всем миром в
качестве антинацистов. Поскольку старое название пар-
тии было запятнано заигрыванием с нацистами и множе-
ством реакционных преступлений, они основали «Христи-
анско-социальный союз». С помощью кардинала Михаэля
фон Фаульгабера и других реакционных представителей
высшего духовенства, а также определенных междуна-
родных кругов эти люди, погубившие и Баварию и рес-
публику, вновь стали правителями Баварии. Неудивитель-
но, что они начали свою деятельность с преследования
тех самых антифашистов, которые, едва выйдя на сво-
боду после многолетнего заключения, захотели занять
свое законное место в руководстве жизнью своей стра-
ны. Они саботировали любое серьезное экономическое и
политическое мероприятие, направленное против реакции.
Начиная с 19,19 г. они участвовали в целом ряде между-
народных заговоров, имевших целью отделение Баварии
от Германии и вовлечение ее в франко-южногерманский
блок, стремившийся в области внешней политики к вой-
не против Советского Союза. В 1919 г., выступая под ло-
зунгом «антибольшевизма», они обрекли на смерть бес-
численное множество коммунистов и насильственно уда-
лили социал-демократов из состава правительства. Теперь
244
они вновь поднимают кровавое знамя «антибольшевиз-
ма». Под прикрытием этого знамени в период Веймарской
республики они проводили, заодно с нацистами, свою
преступную политику в отношении демократических эле-
ментов, которых им удалось загнать в подполье.
«Денацификация — это большевизм!» — заявляла на
многочисленных собраниях Мария Севених, руководитель-
ница «Христианско-социального союза» в Баварии. Не-
удивительно, что нацисты стекались густыми толпами в
ряды «Христианско-социального союза», ставшего спа-
сительной гаванью для многих военных преступников.
Сам кардинал фон Фаульгабер проповедывал прощение,
но не только в отношении мелких участников нацист-
ского движения, что было бы понятно и оправдано.
О нет! Он выступал в качестве защитника руководящих
чиновников нацистской партии и генералитета герман-
ской армии.
Официальные органы руководства «Христианско-со-
циального союза» (многие церковные кафедры играли
роль неофициальных органов партийного руководства)
превратились в центры пропаганды против устранения
активных нацистов с их постов как «слишком ценных
людей, которых не стоит использовать на уборке разва-
лин» и увольнение которых неизбежно толкнуло бы Гер-
манию в «пропасть коммунизма». Практика денацифика-
ции в Баварии осуществляется именно в духе этой аги-
тации.
Политическая реакция в Германии настолько опозори-
ла себя и так скомпрометирована во всех своих разно-
видностях, что теперь, как и после ноябрьской револю-
ции 1919 г., ей приходится выступать в новом облачении.
Для осуществления своих самых темных целей она ря-
дится в христианские одежды. В религиозном обличье она
пытается приблизиться к народу не только в Баварии, но
и в других областях Германии. В Рейнско-Вестфальской
области, этом важнейшем промышленном центре Герма-
нии, руководство «Христианско-демократического союза»
в лице его председателя д-ра Аденауэра выступает в ка-
честве защитника фашистских промышленных магнатов
и такой экономической политики, которая должна пре-
вратить Германию в арену деятельности международной
245
реакции. По сообщению «Вестфален-пост» директор
Стального треста Динкельбах принимал решающее уча-
стие в выработке экономической программы «Христиан-
ско-демократического союза». Сам Аденауэр, замешан-
ный в сепаратистских интригах еще после первой миро-
вой войны, заявил (как об этом сообщил министр по вос-
становлению экономики Рейнско-Вестфальской области
Гуго Пауль): «Нужно начать с допущения представите-
лей других наций в наблюдательные советы германских
предприятий, с тем чтобы в дальнейшем германские про-
мышленники были введены в наблюдательные советы
предприятий западных держав».
Здесь налицо попытка создания международного
объединения финансового капитала в целях спасения ко-
леблющихся позиций магнатов германской промышлен-
ности при помощи их единомышленников за границей;
это призыв к Сити и Уолл-стриту об осуществлении ин-
тервенции в Германию с тем, чтобы воспрепятствовать
германскому народу осуществить справедливые демокра-
тические преобразования в экономике страны. В соответ-
ствии с интересами крупного капитала «Христианско-
демократический союз», действующий по его указке, про-
валил совместно с либеральной партией в ландтаге про-
винций Северный Рейн — Вестфалия в начале мая
1947 г. предложения социал-демократов и коммунистов о
передаче в общественную собственность предприятий
угольной, металлургической и химической промышлен-
ности.
Не следует думать, что упомянутое высказывание
Аденауэра представляет собой случайную оговорку иди
его личную точку зрения. В действительности Аденауэр
является рупором влиятельнейших кругов «Христианско-
демократического союза», которые при помощи этой пар-
тии ищут сближения с международным финансовым ка-
питалом, стремясь стать ныне его оружием в Германии
и тем самым настолько укрепить германский крупный ка-
питал,, чтобы назавтра он снова сумел выступить на ми-
ровой арене как самостоятельная империалистическая
сила. Политика социал-демократической партии Запад-
ной Германии во главе с Куртом Шумахером, как и во
времена Веймарской республики, характеризуется рез-
246
ким отходом от левых позиций. В Баварии, как и в Се-
верной Германии, социал-демократическая партия связа-
на с правым крылом так называемой «христианской»
партии совместной правительственной политикой.
История Веймарской республики, казалось бы, доста-
точно ясно показала, как социал-демократия механиче-
ски оказывается в плену у крайне правых элементов, ког-
да на почве борьбы против коммунистической партии она
вступает в коалицию с буржуазией. Можно было бы
предположить также, что опыт прошлого подействует на
нее отрезвляюще. Однако зимой 1946/47 г. пришлось быть
свидетелями того, как в Гессене, где социал-демократы и
коммунисты получили большинство в избирательной
борьбе, социал-демократическое руководство извлекло
самые неожиданные выводы из уроков прошлого и по-
шло на создание коалиционного правительства не с ком-
мунистами, а с «Христианско-социальным союзом». Там,
где положение настоятельно требует единства рабочего
класса, там возрождается недоброй памяти коалицион-
ная политика, распространяясь из Баварии через Гессен
и Рейнско-Вестфальскую область до Северной Германии.
Результаты такой политики очевидны. В то время как
в Восточной Германии единый рабочий класс благодаря
своему влиянию вынуждает своих буржуазных коллег в
правительстве действовать с ним заодно и поддерживать
радикальные политические, экономические и культурные
реформы, в Западной и в Южной Германии буржуазия
использует веймарскую коалиционную политику старого
образца для того, чтобы, во-первых, противодействовать
любым радикальным реформам, во-вторых, морить народ
голодом, и, в-третьих, усугублять раскол в рядах рабо-
чего движения, раскол, являющийся основной предпо-
сылкой восстановления могущества германской реакции.
Сила рабочего класса — в единении. Только единый
рабочий класс настолько силен, что может позволить се-
бе пойти на здоровый компромисс, не будучи вынуж-
денным жертвовать ни одним из коренных прав пролета-
риата. Он способен, напротив, увлечь за собой буржуаз-
ные элементы на осуществление таких мер, которые слу-
жат интересам рабочего класса, а вместе с тем и инте-
ресам всей нации.
247
Рабочий класс слаб тогда, когда он расколот. Там
где рабочий класс расколот, каолиционная политика пра-
вых социал-демократов служит антинародным силам
крупной буржуазии для прикрытия ее подлинной полити-
ки и обеспечивает разбитым реакционным классам Герма-
нии новую опасную передышку.
Почему в Западной, Северной и Южной Германии не
проведена демократическая земельная реформа? Почему
юнкеры во главе с Шланге-Шенингеном сумели пробрать-
ся в руководство сельскохозяйственных организаций и в
управления продовольственного снабжения, чтобы по-
сеять голод и нужду? Почему не ликвидированы круп-
ные банки и концерны — этот оплот германского импе-
риализма? Почему нацистские руководители и дирек-
тора пресловутых военных концернов сумели опять воз-
главить руководство экономической жизнью страны?
Разве над ними тяготеет меньшее количество преступ-
лений или, может быть, они прогрессивнее своих собра-
тьев по классу из восточной зоны? Ведь всем известно,
что эти люди — гнилые плоды прогнившего древа импе-
риализма.
О влиянии международной реакции на внутреннее по-
ложение страны нам придется еще говорить в дальней-
шем. Но господин Блом, этот неутомимый покровитель
германских фашистов, все же едва ли мог бы заправ-
лять в фирме «Блом и Фосс» в Гамбурге, если бы
коммунистическая и социал-демократическая партии дей-
ствовали сообща. Директор Стального треста Динкель-
бах, этот матерый империалист, никогда не смог бы про.
никнуть в руководство прогрессивной экономикой Рура
под видом доброжелательного опекуна, если бы обе пар-
тии единым фронтом воспротивились такой вызывающей
политике. «Министр недоедания» британской зоны ок-
купации, юнкер Шланге-Шенинген не сумел бы удер-
жаться у кормила правления ни одной минуты, если бы
социал-демократы и коммунисты выступили против него
единым фронтом. Но они не сделали этого, потому
что руководство социал-демократической партии, воз-
главляемое д-ром Шумахером, не видит в коммуни-
стах классовых союзников и борется против них как
против главного врага.
248
Непрекращающийся кризис в Западной и Южной Гер-
мании уступит место новому подъему и будет преодо-
лен только тогда, когда лишат власти и отстранят от ру-
ководства классы, повинные во всех бедствиях народа.
Земля должна быть передана деревенской бедноте! Не-
обходимо осуществить огосударствление крупной про-
мышленности и крупных банков под строжайшим конт-
ролем профсоюзов и производственных советов! Весь
аппарат управления, суда и полиции должен быть очи-
щен от реакционных элементов! История не знает и не
указывает иного пути для блага народа, кроме осуще-
ствления этих мероприятий. В противном случае трудя-
щимся массам Германии придется вновь гнуть спину под
ярмом своих и иностранных империалистов.
ПОСЛЕВОЕННАЯ ПОЛИТИКА В ЮЖНОЙ
И ЗАПАДНОЙ ГЕРМАНИИ
ДИРЕКТИВА, ОСТАВШАЯСЯ НА БУМАГЕ
23 марта 1945 г., за шесть недель до официальной
капитуляции гитлеровской Германии, тогдашний глаза
американского генерального штаба, нынешний государст-
венный секретарь США генерал Маршалл от имени воен-
ного министерства издал секретное предписание, которое,
будучи проведенным в жизнь, привело бы к решительно-
му ослаблению империалистических сил во всей Герма-
нии. Во введении к «Инструкции о денацификации важ-
нейших предприятий в Германии» поименно перечисляет-
ся около 1800 представителей германского финансового
капитала, о которых говорится: «Эти люди процветали
при нацизме и приветствовали его. Они помогли наци-
стам притти к власти, служили им, делили с ними тро-
феи, приобретенные в результате конфискаций и завоева-
ний, они всеми способами извлекали пользу из нацист-
ского режима... В качестве меры безопасности, которую
необходимо немедленно осуществить, военной админист-
рации предлагается арестовать всех тех лиц, имена ко-
торых перечислены в этом списке... Когда речь идет о
руководящих предпринимателях, официальное или частное
прошлое которых требует включения их в категорию ак-
тивных нацистов, арест вполне оправдан».
Кто же эти лица, которых начальник американского
генерального штаба предлагал подвергнуть аресту? Это
члены правлений и наблюдательных советов всех наибо-
лее значительных концернов и крупных банков. В дан-
ном случае мы действительно имеем дело с развернутой
программой, имевшей в виду обезвредить немецких по-
собников нацизма, с программой, полностью соответству-
ющей Потсдамскому соглашению, заключенному тремя
великими державами несколько месяцев спустя 2 августа
250
1945 г. В Потсдамском соглашении в раздела «Политиче-
ские принципы» (пункт 6) говорится:
«Все члены нацистской партии, которые были больше,
чем номинальными участниками ее деятельности, и все
другие лица, враждебные союзным целям, должны быть
удалены с общественных или полуобществепных должно-
стей и с ответственных постов в важных частных пред-
приятиях. Такие лица должны быть заменены лицами,
которые по своим политическим и моральным качествам
считаются способными помочь в развитии подлинно де-
мократических учреждений в Германии».
Но эта директива об аресте 1800 руководящих дея-
телей германской промышленности, подготовленная еще
при жизни президента Рузвельта, не была претворена в
жизнь. Она натолкнулась на саботаж со стороны опре-
деленных международных кругов. Эти круги оказались
слишком тесно связанными общим кошельком с миллио-
нерами, которых предстояло арестовать, и не могли по-
этому играть положительной роли в деле денацификации
Германии.
БАВАРСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Крупнейшая немецкая земля Бавария стала ареной
эксперимента, свидетельствующего о том, как представ-
ляют себе демократизацию Германии некоторые круги
западных держав. Полковник Чарльз Кигэн, политиче-
ский руководитель американской военной администрации
в Баварии, видный деятель правого крыла республикан-
ской партии в Нью-Йорке, решительно отстранял всех
испытанных антифашистов, предлагавших ему свои услу-
ги и стремившихся принять участие в демократическом
преобразовании Баварии. Он предпочел опереться на
бывших руководителей «Баварской народной партии» и
назначил Фридриха Шеффера премьер-министром Бава-
рии, фон Зейссера — полицей-президентом Мюнхена и
доктора Шарнагля — обер-бургомистром баварской сто-
лицы. Между тем Кигэну было, несомненно, известно,
что платформа «Баварской народной партии», руководи-
телями которой являлись упомянутые лица, была на-
сквозь проникнута антисемитским и монархистским
251
духом, что в 1924 г. директивы этой партии были направ-
лены против «еврейского финансового капитала», против
«революционных еврейских вождей» и призывали к борь-
бе против «многочисленных элементов международного
еврейства», «оказавших самое пагубное влияние на нашу
экономику во время войны и сумевших позже почти пол-
ностью монополизировать правительственную власть»
Все это как две капли воды походило на нацистскую
пропаганду последних лет. Сам Шеффер, не довольст-
вуясь признанием политики погромов, дополнил его аги-
тацией за установление реакционной диктатуры. В одной
из своих брошюр — «Президент Баварского государства»,
опубликованной в 20-х годах, он писал: «Свержение ба-
варской монархии было результатом безответственной де-
магогии». Он призывал к ограничению прав парламента
и к наделению диктаторскими полномочиями президента,
которому «Баварская народная партия» предназначала
роль опекуна монархии.
Этот ранний предтеча Гитлера и в дальнейшем ни в
какой мере не отказывался от своих реакционных взгля-
дов. В интервью, опубликованном в американской газете
«П.М.» (31 мая 1945 г.), он превозносил как свой высший
идеал убийцу социалистов, австрийского премьера Доль-
фуса. И такой человек был призван управлять Баварией!
Его полицей-президент фон Зейссер в 1922 и 1923 гг. в
качестве начальника баварской государственной полиции
совместно с нацистами осуществлял террор по отноше-
нию к баварским рабочим и взял под свою защиту орга-
низатора тайных политических убийств капитан-лейте-
нанта Эрхардта, подвергавшегося преследованиям со
стороны властей. К той же категории принадлежит и
обербургомистр Шарнагль. Через два месяца после капи-
туляции Германии он заявил корреспонденту «Нью-Йор-
кер Штаатсцейтунг» (12 июля 1945 г.): «Я боюсь ком-
мунистов и тех успехов, каких они добились бы, если бы
сейчас в Мюнхене состоялись выборы».
Эта глава из истории открытого покровительства ре-
акции закончилась так, как и должна была закончить-
ся. Господа шефферы и зейссеры оказались открытыми
пособниками и покровителями высокопоставленных и
влиятельных нацистов, сумевших после краха «Третьей
252
империи» занять ответственнейшие посты в правитель-
ственном и полицейском аппарате. Подобное положение
неизбежно повлекло за собой международный скандал,
вследствие чего пришлось сместить скомпрометирован-
ных лиц. Но Шеффер попрежнему оставался руководите-
лем «Христианско-социального союза» в Верхней Бава-
рии, а все, что последовало за его отставкой с поста
премьер-министра, было фактически не столько сменой
системы, сколько сменой лиц.
После 13 лет реакционной диктатуры «Баварской на-
родной партии» и дальнейших 13 лет гитлеровского ре-
жима в Баварии сохранился лишь очень небольшой про-
цент прогрессивных элементов. Поскольку представители
оккупационных властей провозгласили своей целью демо-
кратизацию Германии, они, казалось, должны были бы
приветствовать создание совместного комитета баварских
Социал-демократов и коммунистов, комитета, который
мог бы стать основой для консолидации всех антифа-
шистских сил Баварии. Вместо этого военная админи-
страция делала все, чтобы побудить представителей со-
циал-демократии выйти из комитета и подорвать его
изнутри. Этот факт подтверждает газета «Нью-Йорк
таймс» от 28 декабря 1945 г. К несчастью, эти стара-
ния увенчались успехом. Преемник Шеффера, социал-де-
мократический министр Хегнер, несмотря на энергичный
протест в рядах его собственной партии, все дальше от-
ходил от коммунистов. Он стал ориентироваться на «Хри-
стианско-социальный союз», и, более того, на его правое,
реакционное крыло, которым руководят люди типа Шеф-
фера.
Непреложным историческим фактом является то, что
оккупационные власти оказывали иногда пассивную, а
чаще активную помощь именно реакционерам, а не пе-
редовым элементам Баварии. Упомянутый выше посред-
ник калийных промышленников, профессиональный заго-
ворщик против Советского Союза Арнольд Рехберг, в
1945—1946 гг. создал свою штаб-квартиру в замке Вен-
гвис у Штарнбергского озера. В рассылаемых оттуда
циркулярах, в интервью для печати и на митингах он
беспрепятственно развивал бешеную пропаганду за со-
здание западного блока и совместного фронта всех
253
держав в том числе и Германии, против Советского Союза.
8 марта 1946 г. Рехберг совещался с Тархалле и Эхард-
том — министрами финансов и хозяйства в кабинете
Хегнера. Тотчас же после этого совещания он телегра-
фировал американскому генералу Макнерни, что оба ми-
нистра вполне согласны с его планом создания военно-
экономического союза западных держав и Германии про-
тив «красной тирании в Восточной Германии» и против
Советского Союза.
Мы не знаем, что намеревался ответить на это Мак-
нерни. Но мы знаем, что поджигатель войны Рехберг ос-
тавался на свободе вплоть до самой своей смерти в марте
1947 г. и рассылал по всей стране своих политических
эмиссаров, снабженных крупными денежными средства-
ми. Этот же Рехберг в своих интервью для печати осме-
лился даже оплакивать смерть Гиммлера и восхвалять
его, как «высокоинтеллигентного человека», которого «к
несчастью, несправедливо обвиняют в ряде поступков,
им вовсе не совершенных».
Мы знаем далее, что вокруг Рехберга собралась це-
лая группа аристократов (князь фон Турн унд Таксис,
граф Терринг, граф Спрети, граф Арко-Валли и др.),
стремившаяся натравить англичан и американцев на Со-
ветский Союз.
Мы знаем, что нынешний баварский премьер-министр
Эхардт резко высказывался публично (например на
митинге баварского «Крестьянского союза» в мюнхен-
ском цирке «Крона» в феврале 1947 г.) и еще резче в
частных беседах «против вторжения восточных идей»,
а член «Христианско-социального союза» министр
по делам культов Гундхаммер, ярый монархист, позво-
лял себе открыто угрожать коммунистам гражданской
войной.
Мы знаем, что такой видный нацист, как гитлеров-
ский министр хозяйства Курт Шмитт, эсэсовский генерал,
председатель наблюдательного совета «А. Э. Г.» и бла-
годаря гитлеровской войне временный председатель ев-
ропейского страхового картеля, после непродолжитель-
ного ареста был освобожден в сентябре 1945 г. и ныне
проживает в величайшей роскоши в своем поместье Ти-
фенбрунн (540 га!).
254
Мы знаем, что архиреакционный кардинал фон Фауль-
габер сумел добиться снятия с поста демократически
настроенного американского капитана Розера, запретив-
шего оглашение пастырского послания конференции епи-
скопов, состоявшейся в 1945 г. в Фульде, так как в нем
содержался ряд националистических выпадов.
Эти случаи не единичны. Они взяты из нескончае-
мого перечня подобных же фактов и позволяют сделать
только один вывод: с иностранной помощью к власти в
Баварии снова пришла клерикальная реакция, та самая
реакция, которая в свое время превратила Баварию в
трамплин для гитлеризма. Именно поэтому в Бавария
с такой поспешностью были назначены первые послевоен-
ные выборы прежде, чем можно было предпринять какую-
либо серьезную попытку демократического перевоспита-
ния народа. Именно поэтому чинили всяческие препят-
ствия и самому делу демократического перевоспитания
Баварии. Так, перед выборами левым партиям не дали
разрешения на издание хотя бы одной газеты. В это же
время «христианская» реакция беспрепятственно злоупо-
требляла для своей пропаганды церковными кафедрами.
С этой же целью выборы проводились сначала в не-
больших селах, наиболее отсталых в политическом отно-
шении, где победа реакции была предрешена. Реакцио-
неры надеялись, что это должно было оказать соответ-
ствующее влияние на исход последующих выборов в бо-
лее крупных общинах. И поэтому, наконец, в 1946 г. в
Баварии с одобрения (осторожно выражаясь) американ-
ского командования могло быть введено избирательное
право, желаемым результатом которого явилось полное
устранение коммунистов из баварского парламента. За-
то «Объединение экономического восстановления» и
«Свободная демократическая партия», получившие мень-
шее количество голосов, были представлены в этом пар-
ламенте соответственно 9 и 7 депутатами.
Само собой понятно, что при таких условиях денаци-
фикация слишком часто превращалась в пародию на то,
чем она должна была бы быть, 25 февраля 1946 г. быв-
ший заместитель директора отдела по расследованию
деятельности картелей при американской военной адми-
нистрации Рэссел Никсон в своем докладе сенатской
255
комиссии по военным делам в Вашингтоне привел факты,
свидетельствующие о том, что американские офицеры, в
том числе и многие высшие чины, очень часто оказыва-
ли упорное противодействие денацификаций под тем
предлогом, что необходимо якобы сохранить «оплот про-
тив России». Никсон закончил свой доклад следующим
заявлением: «Такое поведение не является исключением.
Оно характеризует общее положение, с которым нам
пришлось столкнуться».
Мы коротко обрисовали положение в Баварии. Мы
могли бы с таким же успехом рассказать о Вюртемберге,
где премьер-министром был назначен господин Майер,
остающийся на этом посту и ныне, когда пишутся эти
строки. Между тем, Майер принадлежит к числу людей,
голосовавших в 1933 г. за предоставление Гитлеру чрез-
вычайных полномочий для установления его кровавой
диктатуры. Мы могли бы и должны были бы назвать
каждую часть немецкой территории, оккупированной си-
лами одной из трех западных держав, где повсюду со-
вершается один и тот же процесс стабилизации герман-
ской реакции.
ЧТО ПРОИСХОДИТ НА РЕЙНЕ И В РУРСКОЙ ОБЛАСТИ
Такое положение наиболее тяжело сказывается на
Рейне и в Рурской области, в сердце германской промыш-
ленности, питающем все артерии германского хозяйствен-
ного организма. Здесь сосредоточены богатейшие сокро-
вища, которыми располагает Германия. Здесь, в этом
угольном районе, возвышается огромное большинство до-
менных печей, здесь сосредоточено большинство метал-
лургических сталелитейных и прокатных заводов Герма-
нии. Здесь находился центр германских пушечных коро-
лей, здесь плели они сети своих заговоров против Рес-
публики, здесь было сосредоточено их экономическое мо-
гущество. Поэтому все, что происходит ныне на Рейне и
в Рурской области, имеет огромное не только экономи-
ческое, но и политическое значение как для этой обла-
сти, так и для всей Германии. Что же происходит в Рейн-
ской области и на Руре? Депутат британского парламен-
та Дженни Ли, чей супруг Эньюрин Бивен является
256
министром английского лейбористского правительства, в
своем выступлении на заседании палаты общин так оха-
рактеризовала создавшееся положение:
«С денацификацией в Германии далеко не все об-
стоит благополучно. Процветавшие при Гитлере бездуш-
ные дельцы, которым прекрасно жилось во время вой-
ны, могут и теперь оградить себя от голода и холода,
в то время как бедняки совершенно лишены такой воз-
можности. Это знает средний немец, и он от этого стра-
дает.
Мне хотелось бы спросить у премьер-министра, поче-
му правительство до сих пор не закрыло банковские
счета в британской зоне оккупации Германии? Почему
банковские счета богачей, чье благосостояние при Гит-
лере только росло, принадлежат к категории немногих
ныне неприкосновенных вещей в английской зоне окку-
пации? В русской зоне оккупации банковские счета бы-
ли закрыты... Я спрашиваю далее, почему ничего не пред-
принято, чтобы покончить с черным рынком?.. Прежние
предприниматели все еще на своих местах. Я могла бы
назвать парламенту имена и адреса семей, чьи мужья и
братья были казнены или брошены в тюрьмы при нацист-
ском режиме. Эти семьи и теперь лишены крова и хлеба.
Я могла бы представить также список ведущих предпри-
нимателей (он был бы длиннее списка всех депутатов па-
латы общин), в прошлом занимавших командные высо-
ты в германской экономике, а ныне попрежнему занима-
ющих влиятельные посты. Экономическая политика бри-
танской военной администрации в Германии напоминает
хозяйство сумасшедшего дома и с этической точки зре-
ния она не выдерживает никакой критики».
Таким образом, депутат лейбористской партии затро-
нула центральные проблемы политики, проводимой в За-
падной Германии. Именно потому, что крупные банки не
были закрыты, капиталисты — пособники нацизма весь-
ма успешно смогли противостоять послевоенному кризи-
су. Именно потому, что ни рудники, ни заводы в Рур-
ской области и на Рейне не были переданы народу, ста-
рые реакционные промышленники все еще могут зани-
мать господствующие позиции. Они имеют возможность
с помощью целой сети предпринимательских объединении
257
без какой-либо помехи в лице представителей от ра-
бочих или профсоюзов заключать соглашения относитель-
но цен и рынков и разрабатывать другие, еще более
опасные планы. Создается дикая ситуация: силы, слу-
жившие опорой фашизма, имеют возможность держать в
экономической зависимости сотни тысяч немецких проле-
тариев-антифашистов. Политические мероприятия оккупа-
ционных властей, сознательно направленные против ле-
вых, дополняют экономические мероприятия, имеющие
целью укрепить позиции германских реакционеров. Изби-
рательная система, отсталая и несправедливая, какой
Германия не знала со времен гогенцоллерновского «трех-
классного» избирательного права 1, и непрерывное сокра-
щение тиражей рабочих газет в пользу правой печати
служат характерными примерами такого положения
вещей.
26 октября 1946 г. крупнейший американский журнал
«Сатердей ивнинг пост» опубликовал статью своего ре-
дактора Эрнста О. Гаузера, присланную из Эссена. Эта
статья содержит интересные данные о судьбе Стального
треста:
«...Вопрос дальнейшего существования Объединенно-
го стального треста служит здесь предметом оживленных
толков особенно потому, что британскими властями ранее
было принято решение о роспуске этого треста 1 июля
1946 г. Однако непосредственно перед наступлением этой
даты это решение было внезапно отменено без всякого
объяснения причин. Заявление английской контрольной
комиссии, в котором сообщалось о ликвидации Стально-
го треста, было уже передано печати и его пришлось
срочно затребовать обратно... Хотя в ноябре 1945 г. ди-
ректора основного предприятия подверглись тресту, боль-
шая часть ответственных руководителей дочерних пред-
приятий и обществ оставалась на свободе. Можно указать
точнее: из 361 ведущих директоров, бывших членов
1 Общинные и окружные выборы в британской зоне оккупации
15 сентября и 13 октября 1946 г. были проведены на основании
положения, обеспечившего «Христианско-демократическому союзу»
один мандат в среднем на 3135 голосов, социал-демократической
партии — один мандат на 4346 голосов и коммунистической пар-
тии— один мандат на 17 362 голоса.
258
нацистской партии, арестовано только 33 человека. Все
остальные и теперь занимают свои прежние посты... В но-
ябре прошлого года Стальной трест получил от немецких
банков кредит в размере 12,5 млрд. долл. Его акции вы-
соко котируются на немецких биржах, и курс их непре-
рывно растет...» (Курсив мой. — А. Н.).
Тот факт, что девять десятых нацистских директоров
гигантского Стального треста не только остались на сво-
боде, но и продолжают выполнять свои прежние функции,
свидетельствует о явном срыве потсдамских решений, в
которых точно говорится, что эти люди «должны быть
удалены с ответственных постов в важных частных пред-
приятиях. Такие лица должны быть заменены лицами,
способными помочь в развитии подлинно демократиче-
ских учреждений в Германии».
Но не только это не было осуществлено. Промышлен-
ники — нацистские преступники, подвергшиеся аресту, те-
перь целыми партиями выпускаются на свободу. Через
несколько недель после опубликования упомянутой выше
статьи, в конце ноября 1946 г., 27 влиятельнейших руко-
водителей военной промышленности Западной Германии
были освобождены из-под ареста. Среди них были Гуго
Стиннес, руководитель известного концерна, директора
Кюльман из крупповского концерна и Келлерман и Вель-
кер из концерна Ганиеля, Хенле и Баум из клекнеров-
ского концерна, Вольфганг Рейтер — начальник «Де-
маг», Шведе, Штейнберг, Маулик, Берранг из Стального
треста, Шнейдер и Отто Майер из концерна Маннесма-
на, Липп из концерна Геша, доктор Гриммборн из кон-
церна Отто Вольфа, Алоис Мейер из фирмы «Фельтен
унд Гильом» (Мейер — генеральный директор Стального
треста «Арбед»), Бранди с заводов Августа Тиссена, фон
Гримм из Бохумского объединения «Бохумер ферейн»,
Вольф из «Александер-верке» в Ремшейде, Львовский из
«Фридрих-Альфред-хютте» и т. д.
Несколько дней спустя, 29 ноября, в дюссельдорфском
ресторане Беттермана собрался узкий круг хозяев кон-
цернов и их генеральных директоров. Застигнутые врас-
плох репортерами, они наотрез отказались сообщить о
том, что является предметом их секретного совещания,
Среди 14 участников совещания находились: генеральный
259
директор Рейш из «Гуте Хофнунгсхютте», имперский ми-
нистр в отставке Яррес из клекнеровского концерна, ди-
ректор Энгель из концерна Геша, директор Бунгерот из
правления концерна Маннесмана, крупный банкир Пферд-
менгес и ряд лиц из Управления по железу и стали в
британской зоне оккупации.
Это совещание было созвано д-ром Раш и проходило
под его руководством. Д-р Раш — бывший представи-
тель маннесмановского концерна, в интересах которого
он проявил исключительную активность при ограблении
чешских заводов. Должно быть, это преступление и соз-
дало ему репутацию, позволившую занять пост замести-
теля начальника хозяйственного управления британской и
американской зон оккупации.
Пфердменгес, владелец крупного частного банковско-
го дома в Кёльне, сумевший очистить его от всех неарий-
ских элементов, украшает своей персоной все наблюда-
тельные советы крупнейших горнопромышленных кон-
цернов от Стального треста до концернов Флика и Клек-
нера. Он является членом наблюдательных советов
«А. Э. Г.», «Демаг» и многочисленных страховых об-
ществ. 6 октября 1945 г. Пфердменгес был разоблачен
американской сенатской комиссией по военным делам
под председательством сенатора Килгора как один из
«42 тайных руководителей огромной военно-финансовой
машины нацизма». В этой связи сам Килгор выразил
надежду на то, что указанные 42 человека будут «пре-
даны суду и как военные преступники подвергнуты на-
казанию за их участие в деле создания нацистской пар-
тии». Однако вместо этого Пфердменгес и ныне засе-
дает в совете, руководящем экономикой Западной Гер-
мании и вместе с Аденауэром дирижирует из-за кулис
деятельностью «Христианско-демократического союза».
Мало того, в мае 1947 г., по распоряжению военной ад-
министрации, Пфердменгес был приглашен в состав рас-
ширенного наблюдательного совета акционерного об-ва
«Ферейнигте штальверке».
Появление Рейша в руководящей роли генерального
директора могло бы показаться неискушенному наблю-
дателю еще более удивительным. Это тот самый Рейш,
имя которого упоминалось в связи с пангерманскими
260
кругами еще накануне первой мировой войны. В то вре-
мя он вместе с ними разрабатывал бредовые военные
планы пангерманизма. Этот же Рейш использовал свое
положение председателя правления концерна Ганиеля,
создавшее ему ореол власти, чтобы и во времена Вей-
марской республики участвовать в реакционных интри-
гах. В дальнейшем он, разумеется, перешел на сторону
Гитлера. И опять не кто иной как Рейш в своем поме-
стье Катариненхоф под Бакнанг (куда в исключительно
суровую зиму 1947 г., унесшую столько жизней, ему бы-
ло завезено 12 т угля) укрывал нацистского преступни-
ка Шахта до самого его ареста в конце 1946 г.
Карл Яррес — известный реакционный политик.
В 1923 г. он стяжал себе печальную славу, предложив
отказаться от Рейнской области, то-есть бросить ее на
произвол судьбы. Однако несмотря на это, в 1925 г. он
был выдвинут кандидатом в президенты от Немецкой
национальной партии. В Рурской области он выдвинул-
ся благодаря антирабочим приговорам возглавляемых
им третейских судов. В 1933 г. он был призван Герин-
гом в прусский государственный совет и занял надлежа-
щее место в наблюдательных советах у Клекнера Ман-
несмана и во многих объединенных предприятиях за-
падногерманских горнопромышленных концернов.
Удивительно ли, что в Западной Германии все вновь
и вновь возникают широкоразветвленные фашистские за-
говоры, если все перечисленные и многие другие заку-
лисные деятели фашизма пользуются полной свободой,
чтобы творить свои темные дела? Конспирирующие эсэ-
совские генералы подвергаются аресту, но из-под аре-
ста освобождают генералов от экономики Германии, без
чьего покровительства ни СС, ни все прочие нацистские
организации не смогли бы появиться на свет и творить
свое черное дело. Теперь этим людям вновь позволяют
организовать свои силы.
«РАЗУКРУПНЕНИЕ» НЕ ЕСТЬ ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ
Вместо того чтобы обезвредить этих людей, вместо
того чтобы передать, наконец, в собственность народа
концерны этих нацистских преступников, этих пангерма-
261
нистов, богатевших на вооружениях и войнах, в февра-
ле 1947 г. приступили к процедуре, представляющей со-
бой карикатуру на подлинное выражение воли немецко-
го народа. Следуя методу «невинность соблюсти и ка-
питал приобрести», четыре крупнейших западно-герман-
ских горных концерна подвергли «разукрупнению».
Из «Гуте Хофнунгсхютте» концерна Ганиеля было выде-
лено предприятие «Хюттенверк обергаузен», из объеди-
нения заводов Стального треста «Дортмунд-Хердерхют-
тен» были выделены заводы «Хюттенверк херде», из
предприятий клекнеровского концерна был выделен за-
вод «Хюттенверк хаспе» и из заводов концерна Отто
Вольфа было выделено Бохумское металлургическое ак-
ционерное об-во «Айзен унд штальверке». В наблюда-
тельном совете каждого из названных обществ будут
заседать по 5 представителей от рабочих и профсоюз-
ных организаций и по 5 представителей промышленно-
сти. Это означает, что старые хозяева концернов будут
облечены всеми правами в наблюдательном совете
предприятий.
Но это еще не все. К 10 членам наблюдательных со-
ветов присоединяется во всех предприятиях 11-й; он же
занимает председательское место во всех четырех ак-
ционерных обществах. Но кто же это лицо, играющее
столь важную роль при урегулировании разногласий,
неизбежных между представителями рабочих и предпри-
нимателями? Это не кто иной, как директор Генрих
Динкельбах, член правления Стального треста, возглав-
ляющий наблюдательные советы 14 промышленных
предприятий, член нацистской партии с 1933 г., прини-
мавший участие во всех дележах военной добычи «Фе-
рейнигте штальверке». И этот Динкельбах, по догово-
ренности с оккупационными властями, назначает на-
чальников цехов на заводах.
Но и это еще не все! «Нейе цейтунг», газета, изда-
ваемая американскими оккупационными войсками в
Мюнхене, сообщила 20 января 1947 г., что «в правле-
нии нового акционерного общества будет участвовать
одно лицо, назначенное рабочими». Итак, в органе,
призванном изо дня в день практически руководить де-
лами новых предприятий, будет участвовать только один
262
единственный представитель рабочих! Только в резуль-
тате такого положения вещей Зендлер, коммерческий
руководитель основных предприятий концерна Отто
Вольфа, смог занять ту же должность в новом бохум-
ском акционерном об-ве «Айзен унд штальверке», несмо-
тря на то, что он был (или, вернее, именно по этой при-
чине) членом нацистской партии с 1933 г., гитлеровским
хозяйственным уполномоченным в военной промышлен-
ности во время войны и родственником своего одно-
фамильца, члена правления концерна Отто Вольфа.
Случай с Герхардом Брунсом, назначенным в февра-
ле 1947 г. коммерческим директором завода «Хюттенверк
оберхаузен», носит еще более скандальный характер.
Здесь речь идет об одном из виднейших деятелей кон-
церна Фридриха Флика, чьи нацистские преступления,
разоблаченные на нюрнбергском процессе, стали извест-
ны всему миру весной 1947 г. Брунс был коммерческим
директором и председателем правления саксонских за-
водов «Гус штальверке делен» — важного звена в це-
пи предприятий Флика. При гитлеровской диктатуре
Брунс играл настолько видную роль, что был назначен
«фюрером» военного хозяйства и председателем комис-
сии по вооружению. Он возглавлял еще восемь других
предприятий и был членом их наблюдательных советов.
Брунс играл столь выдающуюся роль, что генерал Мар-
шалл включил его в список 1800 военных преступников,
магнатов финансового капитала, которых надлежало
арестовать. Однако вместо того, чтобы быть арестован-
ным, этот военный преступник, бежавший из советской
зоны оккупации и еще в 1944 и 1945 гг. выступавший в
своих речах и статьях за Гитлера и за господство Гер-
мании в Европе, занял выдающееся место в руководстве
«демократизированной» экономикой Западной Германии.
Создается впечатление, будто старых поджигателей
войны лишают власти и изгоняют; на самом же деле их
впускают обратно с черного хода. Так называемое разу-
крупнение есть не что иное, как обман и притом вовсе
не невинный обман. Монополистам, старым и новым,
немецким и иностранным, окольными путями вновь
удается завладевать экономическими командными высо-
тами. Это опять позволит им поставить на карту судьбы
263
немецкой демократии и дело мира во всем мире. Ведь
в лице директора треста Динкельбаха четыре названных
общества получат одного общего руководителя, и от-
нюдь не случайно, что этот руководитель представляет
трест, являющийся самым крупным предприятием гер-
манской тяжелой промышленности.
Весной 1947 г. был разработан план создания анало-
гичной организации в Рурской горной промышленности.
Согласно этому плану «Норс джермен коул контрол»,
основной контрольный орган рурской угольной промыш-
ленности, руководимый англичанами, должен уступить
место немецкой опекунской организации, для создания
которой выделен комитет из 7 членов. Нe кто иной, как
генеральный директор Вильгельм Релен возглавляет
группу представителей промышленности в этом комитете
(численностью не менее 5 человек). Релен десятки лет
был главным управляющим предприятий семьи Тиссе-
нов, кроме того он связан с пресловутым Рейнско-вест-
фальским угольным синдикатом. Упомянутые выше ме-
таллургические заводы господина Динкельбаха распола-
гают смехотворно малым основным капиталом, не более
100 тыс. марок каждый, а в новое опекунское акционер-
ное общество в рурской угольной промышленности вкла-
дывается, как утверждают, капитал в миллион марок.
Поскольку во всех случаях, как в предприятиях метал-
лургической и сталелитейной промышленности, так и в
угольной компании, которую предполагают создать, та-
кие средства совершенно недостаточны для того, чтобы
предприятия могли нормально работать, то мы, несом-
ненно, имеем здесь цело с замаскированным призывом
к представителям иностранного финансового капитала —
делать вложения в решающие отрасли рурской про-
мышленности и превратить их в свою вотчину.
Этот план, явно направленный на то, чтобы сохра-
нить крупно-капиталистические предприятия, не вызовет
удивления у тех, кто узнает, что его инициатором яв-
ляется гитлеровский «фюрер» военной промышленности
Витс, генеральный директор фабрик по производству
искусственного шелка «Ферейнигте глянцштоффабри-
кен», основного предприятия международного треста по
производству шелка. То обстоятельство, что Витс играл
264
видную роль в руководстве гитлеровской военной про-
мышленностью, нисколько не помешало ему выдвинуть-
ся на пост экономического советника «Норс джермен
коул контрол».
Находясь на этом посту, он встретился весной
1947 г. с Кенигом. Кениг, американец, владелец уголь-
ных шахт, сопровождал английского министра по делам
Германии лорда Пакенхэма во время его поездки по
Рурской области. Здесь, как утверждает «Дейли уор-
кер», Кениг, референт по вопросам угольной промыш-
ленности при американском посольстве в Лондоне, ре-
шительно высказался против каких бы то ни было пла-
нов социализации промышленности, против «вмешатель-
ства» производственных советов и за сохранение частно-
капиталистической системы в рурской горной промыш-
ленности. Как сообщает та же газета, лорд Пакенхэм
заявил, что он «очень высоко ценит советы и знания
Кенига». Итак, совершенно ясно, что влиятельные гер-
манские и международные круги всячески пытаются
воспрепятствовать осуществлению исконного требования
трудящихся Германии — изъять из рук финансового ка-
питала богатейшие недра Германии и передать их в
руки народа.
Высшие представители бюрократии нацистского рей-
ха широко используются в управлении торговлей и
промышленностью. Политические представители юнкер-
ства орудуют в органах сельскохозяйственного управле-
ния Северной и Западной Германии. Многочисленные
союзы предпринимателей легализуются в Бизонии и,
естественно, становятся центром средоточия сил со-
циальной и политической реакции. Если прибавить к это-
му такие факты, как вывоз имущества и бегство руко-
водителей наиболее скомпрометированных концернов,
таких, как «А.Э.Г.» и «Винтерсхалль», в британскую зо-
ну оккупации и назначение советником при британской
военной администрации Германии И. Абса, всесильного
заправилы Немецкого банка и члена 42 наблюдатель-
ных советов, бежавшего из Берлина и захватившего
при этом много миллиардов марок1, то все это напомнит
1 Об этом сообщил американский журналист Е. А. Моурер в
«Нью-Йорк пост» от 19 ноября 1946 г.
265
картину прежней, но отнюдь не новой Германии. Нельзя
ожидать возрождения Германии от таких людей, от
созданного ими положения и от тех зарубежных кругов,
которые во всем этом повинны. Войне, а не делу мира,
не демократии, а ее противникам служит сохранение тех
людей и того общественного строя, на которые ложится
столь тяжкая доля вины за возникновение двух миро-
вых войн.
В конце ноября и начале декабря 1946 г. произошло
экономическое, а неофициально и политическое объеди-
нение английской и американской зон оккупации Герма-
нии. Эта дата невольно напоминает о том, что именно в
это же время, в конце ноября 1946 г., были освобожде-
ны магнаты военной промышленности, состоялась дюс-
сельдорфская конференция хозяев концернов, а в нача-
ле 1947 г. — пресловутое «разукрупнение» военных кон-
цернов! Такое совпадение во времени отнюдь не слу-
чайно 1.
1 Кризис, разразившийся в Англии летом 1947 г., уже после
того, как эта работа была написана, привел, между прочим, и к
тому, что американский империализм начал проводить широкое
наступление на английские позиции в Рурской области, чтобы обес-
печить себе решающее влияние в Рурской горной промышленно-
сти. Американский капитал, чьи взгляды и интересы отражает ны-
нешняя официальная политика Вашингтона, намеревается во что
бы то ни стало воспрепятствовать проведению даже самых скром-
ных мероприятий по национализации в Германии и превратить
рурскую горную промышленность в надежный оплот американских
миллионеров, несмотря на то, что решения о социализации, приня-
тые парламентами земель Северный Рейн — Вестфалия, Шлезвиг,
Гольштейн, Гессен и др., выражают прямо противоположное мне-
ние населения. Демократия кончается там, где она вступает в
конфликт с устремлениями американских трестов. Народ, отнюдь
не питающий уважения к трестовским магнатам, сам не пользуется
уважением этих господ, одетых в военное и гражданское платье.
Даже предусмотренное планом Витса допущение рабочих предста-
вителей в управление рурской горной промышленностью кажется
им слишком большой уступкой. Крупнейший угольный бассейн
Средней и Западной Европы должен попрежнему оставаться во
владении монополистов. Причем Уолл-стрит представляет себе рас-
пределение ролей следующим образом; американцам предоста-
вляется роль контролеров и основных участников, англичанам —
роль подчиненных партнеров с меньшей долей участия, а реак-
ционным директорам бывших нацистских трестов — роль исполни-
тельных органов. Гигантский трест, управляемый долларом, распо-
266
ряжающийся 120 млн. т ежегодной добычи угля, должен стать эко-
номической базой для политической надстройки антисоциалистиче-
ского, сепаратистского правительства Западной Германии. Если бы
события действительно стали развиваться в желательном для Ва-
шингтона направлении, то иностранные хозяева Рурского угольного
треста всегда держали бы под ударом экономику всей Западной
Европы, испытывающую острую необходимость в рурском угле,
который она получала бы лишь при условии безоговорочного под-
чинения политическо-экономической указке Вашингтона.
ОШИБКА, КОТОРАЯ МОЖЕТ ИМЕТЬ РОКОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
ДЛЯ ДЕЛА МИРА
За кулисами показных процессов против наиболее
скомпрометированных нацистских промышленников, со-
стоявшихся в 1947 г., генеральные директора и другие
агенты этих промышленников и их коллег снова творят
свое грязное дело. Если мы присмотримся к составу от-
ветственных англо-американских органов власти, мы ско-
рее уясним себе причины сложившейся ситуации. Аме-
риканский журналист Гаузер в заключение своей
статьи, написанной в Эссене и уже цитированной нами
выше, приводит следующие факты:
«Многие британские офицеры (из оккупационных
властей. — А. Н.) жили здесь еще до Гитлера в каче-
стве представителей английских фирм». Иные, как, на-
пример, Уичли, контролирующий производство железа
и стали в британской зоне оккупации и являющийся в
го же время руководителем двух сталелитейных заво-
дов в Южном Уэльсе, принадлежат к промышленным
кругам, всегда ратовавшим за сотрудничество немецких и
английских предпринимателей. Состав американской
военной администрации еще более характерен в этом
отношении. Депутат демократической партии от штата
Калифорния Джерри Вурис заявил 20 июля 1945 г. в
американской палате представителей:
«Многие американские чиновники, занимающие ру-
ководящие посты в Союзной контрольной комиссии,
представляют фирмы, которые до этого были связаны с
германской промышленностью. Такая политика ошибоч-
на и может иметь серьезнейшие последствия для дела
мира во всем мире».
267
И в самом деле, на важнейшие посты в экономиче-
ском отделе центральной американской военной адми-
нистрации были назначены представители тех амери-
канских трестов, которые полностью скомпрометировали
себя финансовыми или картельными связями с немец-
кими фашистскими предпринимателями или даже непо-
средственной помощью Гитлеру в деле вооружения.
С 1945 и до начала 1947 г. экономический отдел аме-
риканской военной администрации возглавлял бригад-
ный генерал Уильям Дрейпер, заместитель председате-
ля крупного банка «Диллон, Рид энд компани», разме-
стившего в период между двумя войнами наибольшее
после Моргана количество иностранных займов. Этот
банк делал особо крупные капиталовложения в герман-
скую промышленность. Юрисконсульт американской се-
натской комиссии по делам национальной обороны
Джордж Мендерс на закрытом заседании комиссии в
ноябре 1946 г. в Вашингтоне заявил, что Дрейпер, ныне
являющийся советником по делам германской экономи-
ки при генерале Клее, лично подписывал кредиты, пре-
доставлявшиеся этим банкам Германии1.
При Дрейпере, который, по мнению прогрессивных
американцев, объединяет вокруг себя силы, враждебные
делу демократизации Германии, занимает ответственный
пост в американской хозяйственной администрации Пи-
тер С. Хоглунд. До войны Хоглунд был руководителем
завода «Опель», крупнейшего автомобильного завода в
Европе, расположенного вблизи Франкфурта и принад-
лежащего компании «Дженерал моторс». Ни сам Хог-
лунд, ни его начальники из правления «Дженерал мо-
торс» ни разу не возражали против того, что целые
соединения ударной моторизованной армии Гитлера
вооружались в цехах завода «Опель». В ноябре 1945 г.
бывший коммунистический депутат Хаман, освобожден-
ный из концентрационного лагеря после одиннадцати-
летнего заключения и избранный в ландрат от округа
Гросс — Герау, публично обжаловал тот факт, что неодно-
кратно выдвигавшееся им требование о денацификации
1 Осенью 1947 г. Дрейпер был назначен помощником военного
министра США.
268
руководства опелевских фабрик в Рюссельсгейме не было
удовлетворено. В конце концов дело свелось не к аресту
нацистских директоров опелевских заводов, а к смеще-
нию с поста и к аресту самого Хамана, освобожденного
американской военной администрацией лишь после
14 месяцев его пребывания в Дахау рядом с эсэсовски-
ми фюрерами. Сам господин Опель в начале 1947 г. был
причислен судом по денацификации к категории «попут-
чиков» и приговорен к «устрашающему» штрафу в раз-
мере 2 тыс. марок, причем смягчающим его вину об-
стоятельством послужил тот факт, что Опель вступил в
нацистскую партию по совету американской «Дженерал
моторс»!
Начальником отдела легкого машиностроения был
Эдвард В. Здунек, руководивший до второй мировой
войны антверпенским филиалом компании «Дженерал
моторс».
Немецкая угольная, рудная и топливная отрасли
промышленности в американской зоне оккупации нахо-
дились в ведении Фридриха Гетке. До начала второй
мировой войны, по поручению американского треста
«Анаконда коппер майнинг», крупнейшего в мире произ-
водителя меди, Гетке руководил его филиалом в Верх-
ней Силезии. Находясь на этой должности, он
сотрудничал с Отто Фитцнером. Фитцнер же возглавлял
силезский концерн Гише, находившийся под влиянием
«Анаконды». Руководящий нацистский деятель в обла-
сти хозяйства Восточной Германии Фитцнер сделал
карьеру при Гитлере. Он стал «руководителем военного
хозяйства», председателем торгово-промышленной пала-
ты в Бреславле и имперской хозяйственной палаты в
Нижней Силезии, и, наконец, руководителем всегерман-
ской хозяйственной группы металлообрабатывающей
промышленности. Национализация концерна Гиша поль-
скими властями вызвала острый конфликт между «Ана-
кондой» и польским правительством.
При Гетке нефтяной отдел американской военной
администрации возглавляет Филипп П. Кловер, видный
чиновник «Стандард ойл». Начиная с 1935 г. и до нача-
ла второй мировой войны он представлял в Германии
нефтяную компанию «Сокони вакуум ойл», — германский
269
филиал «Стандард ойл». Как известно, «Стандард
ойл» через Германо-американскую нефтяную компанию
владел, примерно, одной третью всех наливных пунктов
в Германии. Антисоветские интриги «Стандард ойл» не
являются тайной ни для кого в мире. Вместе с Клове-
ром в нефтяном отделе американской военной админи-
страции подвизается Брендон Г. Гроув. Гроув управлял
нефтяными источниками «Сокони вакуум», которые еще
в 1942 г., когда Америка уже находилась в состоянии
войны, работали на ее врагов, то-есть на Румынию Ан-
тонеску и на «Третью империю» Гитлера.
Контроль над управлением всеми немецкими метал-
лургическими заводами в американской зоне был пору-
чен Руфусу И. Уайзеру, председателю концерна «Ри-
паблик стил компани», третьего по величине стального
концерна США, чья антирабочая политика в Америке
вошла уже в поговорку.
Уайзер избрал своим заместителем в отделе металло-
обрабтывающей промышленности Джемса Хайленда. До
этого Джемс Хайленд был директором филиала «Рипаб-
лик стил компани» в Кливленде. В том же отделе в ка-
честве начальника сектора промышленности литых изде-
лий работает Торстен Парке. Парке занимал высокий
пост в зависимой от Моргана компании «Америкэн стил
фоундри», прославившейся своей свирепой антирабочей
политикой.
Ответственным руководителем отдела, ведающего
сталелитейной промышленностью в американской зоне
оккупации, был назначен Хайленд Бэгчлер. До этого
Бэтчлер был председателем фирмы «Аллегени лэдлэм
стил корпорэйшн». Эта американская фирма была свя-
зана с концерном Круппа картельным соглашением о
патентах.
Отто Клопш и Томас Д. Литтл были назначены ру-
ководителями отдела, ведающего латунной и медепла-
вильной промышленностью в Германии. Клопш работал
до этого в филиале концерна «Дженерал моторс», а
Литтл — в уже упоминавшемся тресте «Анаконда».
Заместителем руководителя экономического отдела
американской военной администрации стал Фредерик
Деверо, завоевавший себе известность своей деятель-
270
ностью в «Белл телефон компани», одном из предприя-
тий американской Телефонной компании.
Руководство отделом «Электро- и радиопромышлен-
ности» американской военной администрации было по-
ручено Чарлзу Г. Поуэллу. Поуэлл начал свою карьеру
в 1905 г. в известном концерне «Броун, Бовери энд ком-
пани». Затем он поступил на службу в американский
электропромышленный трест Вестингауза, в котором он
впоследствии занял руководящий пост в управлении за-
граничными филиалами этого треста. В 1924 г. компа-
ния Вестингауза заключила соглашение с концерном
Сименса. В 1934 г., уже при Гитлере, это соглашение
было возобновлено. Оно представляет собой самое на-
стоящее картельное соглашение, на основании которого
оба треста не только обменялись патентами, но и поде-
лили между собой часть мирового рынка.
Полковник Фредерик Поуп, возглавляющий отдел
химической промышленности американской военной ад-
министрации в Германии, был до этого вице-председате-
лем фирмы «Америкэн сиэйнемид», являвшейся в то
же время в Америке представителем «И. Г. Фарбенин-
дустри», по группе азотных веществ.
Если «Дженерал моторс», крупнейший автомобильный
трест мира (председатель этого треста Альфред
П. Слоун в 1937 г. участвовал в тайном совещании с на-
цистскими руководителями), сумел занять руководящие
позиции в органах американской военной администра-
ции, если американские короли нефти, стали и меди на-
значают своих агентов на ответственнейшие посты в
управлении германским хозяйством, то вполне есте-
ственно, что с демократизацией Германии дела обстоят
весьма печально. Ведь целью этих господ является воз-
рождение в Германии монополистическо-капиталистиче-
ского хозяйства, послушного законам американских
миллиардеров, причем исполнителями их воли должны
явиться их прежние немецкие партнеры. Эти планы не
могут коснуться всей Германии, поскольку хозяйство
Восточной и Средней Германии развивается под знаком
демократии, в границах же англо-саксонской зоны
оккупации такие цели пытаются во чтобы то ни стало
осуществить. И тем понятнее становится то рвение,
271
с которым Джон Фостер Даллес, юрисконсульт крупней-
ших американских трестов, в том числе многих трестов
со значительным участием германского капитала, высту-
пает в качестве советника республиканской партии по
внешнеполитическим вопросам за создание федерального
союза германских государств. В пределах этою союза
часть Германии, расположенная на левом берегу Эль-
бы, должна быть, по его мысли, присоединена к эконо-
мическому блоку западных держав.
Такая политика американской реакции в Германии
диктуется не чем иным, как погоней американских кон-
цернов за прибылями.
НАВСТРЕЧУ НОВОЙ ЖИЗНИ
Когда 300 лет назад германские князья во имя низ-
менных корыстных побуждений ввергли империю в
Тридцатилетнюю войну, приглашая любого иноземного
владыку севера и юга принять в ней участие, когда ра-
зоренные дотла немецкие города и села гибли в пламе-
ни пожаров, даже тогда Германия едва ли выглядела
более опустошенной, чем в мае 1945 г. Все ужасы пред-
намеренно спровоцированной Германией второй мировой
войны обрушила тогда на нас, немцев, богиня возмез-
дия. Нам пришлось принести в жертву миллионы чело-
веческих жизней, потому что мы не сумели воспрепят-
ствовать ни приходу Гитлера к власти, ни развязанной
им бойне народов. Нам пришлось приносить в жертву
все новые и новые миллионы человеческих жизней, по-
тому что даже тогда, когда зарево горящих городов
должно было красноречиво напоминать каждому о неиз-
бежности катастрофы, даже тогда мы не сумели сверг-
нуть тот класс, который неоднократно ввергал в крова-
вую бойню страну и народ.
Древнейшие города Германии превратились в груды
развалин. Памятники готики и германского Ренессанса,
драгоценные нюрнбергские памятники — свидетели
ранних лет хозяйственного расцвета Германии, богатые
особняки и церкви времен расцвета северогерманской
Ганзы, каменные свидетели средневекового величия
Кёльна, строения в стиле барокко, здания новокласси-
ческого периода, — все это погибло вместе с современ-
ными каменными гигантами, напоминающими о про-
мышленной и торговой деятельности новых поколений.
Но погибли не только жилища и фабрики, не толь-
ко величайшие памятники германской архитектуры, не
273
подвластные действию времени, — целый народ лежал
поверженным во прах. Разбитый душой и телом, он был
ранен в самое сердце. На тысячу лет хватило бы наро-
ду того горя и нищеты, тех грабежей, убийств, того мо-
рального одичания, которыми «тысячелетняя империя» в
избытке наградила Германию всего только за 12 лет
своего существования. Останки сыновей немецкого на-
рода тлеют в чужой земле, а в самой Германии миллио-
ны немцев бродят без крова. Национальное богатство
страны уничтожено, имя ее опозорено.
И в этот час поднялись они, те, кого в течение ше-
сти, восьми, десяти, двенадцати лет пытали и увечили в
тюрьмах и концентрационных лагерях, мужчины и жен-
щины, видевшие, как гибли рядом с ними их боевые
товарищи, те, кто испил до дна горькую чашу мук и
испытаний, каких не знало ни одно поколение. Их тер-
зали только за то, что они не хотели итти ни на какой
компромисс с гангстерами германского финансового ка-
питала. В неравной борьбе, какой не знала до сих пор
история, они в течение 12 лет день за днем противостоя-
ли человекоубийцам, которые могли увечить их тело, но
не сумели сломить их дух.
Эти люди, день за днем подвергавшиеся избиениям
и глядевшие в глаза смерти, вырвались из ее объятий
и, еще содрогаясь от пережитых мук, в тот час, когда
Германия оказалась покинутой, нищей и страждущей,
ринулись ей на помощь, чтобы вдохнуть новую жизнь
в тело народа.
Еще не пришли те исторические сроки, которые по-
зволили бы нам оценить все величие этих людей и их
деяний. В истории Германии, не слишком богатой при-
мерами подлинного величия, их подвиг окажется не
превзойденным в веках. Нужно, чтобы новые молодые
поколения немцев научились именно в этих самоотвер-
женных и до конца преданных Германии людях видеть
подлинных героев своего народа. Если их пламенный
дух воодушевит народ, если их пример вдохновит тех,
кто придет нам на смену, тогда не напрасным окажется
их единоборство с безвременьем и не бесплодной ока-
жется та борьба, которую в течение пятнадцати лет
вели лучшие сыны и дочери антифашистской Германии.
274
Ибо это им суждено помочь рождению новой эпохи,
новой Германии, которая будет вызывать в соседних на-
родах уже не страх и отвращение, а чувство доверия
и дружбы
Нужно, чтобы Германия вступила, наконец, на но-
вый путь развития. Раз и навсегда должно быть покон-
чено с реакционной традицией, чьи железные оковы тя-
нут немецкий народ назад. Нужно, чтобы Германия, на-
конец, управлялась на основании принципов, гаранти-
рующих народу свободное и нормальное развитие. Нуж-
но, чтобы немецкий народ, перестав быть пугалом для
окружающего мира, стал соседом, достойным уважения
и дружбы. Нужно, чтобы он внутренне отрекся от фаль-
шивых богов, ибо они только идолы, а речи их — не ве-
щие откровения, а бряцание оружием.
Существуют ли в Германии ростки новой жизни?
Видна ли, ощутима ли на деле попытка воздвигнуть со-
вершенно новое здание немецкого общества? Только
злонамеренные люди могут отрицать тот факт, что бла-
годаря смелой инициативе в восточной зоне оккупации
Германии снесен фундамент старой реакционной Гер-
мании и заложена основа нового, более справедливого
общественного порядка. Это еще не означает, что поло-
жен конец нужде. Ясно, что этого нельзя добиться в та-
кой короткий срок, при столь ужасающих разрушениях
и необходимости ликвидировать разруху. Но зато здесь
устранены по крайней мере и причины и виновники этой
нужды.
Железной метлой изгнаны отсюда крупные земле-
владельцы — юнкеры, предпочитавшие игорные залы
прибалтийских курортов своим родовым поместьям. Вы-
могая у правительства субсидии и бросая их на ветер,
они проявили куда больше умения и таланта, чем в де-
ле управления своими латифундиями. Пора искоренить
этот пережиток XVIII в., вросший в нашу эпоху, этих ти-
тулованных реакционеров, до 1918 г. служивших верным
оплотом прусско-юнкерской Германии Гогенцоллернов,
а позже ставших неизменной опорой экономиче-
ской, политической и милитаристской реакции. В со-
ветской зоне оккупации это требование претворено в
жизнь. Архиреакционный слой германского общества
275
вырван с корнем, и освобожденная от плевел земля, пе-
редана тем, кто собственными руками, в поте лица
своего обрабатывает ее. Освобождение деревни от
паразитов, питавшихся ее соками, наделение землей
миллионов безземельных и малоземельных крестьян вы-
рывает из рук реакции еще один козырь, тот, который
она испокон веков пыталась использовать в своих инте-
ресах, а именно, натравливание сельского населения на
городское. Устранено не только такое отрицательное
явление, как реакционное руководство в деревне. Отны-
не существует еще один положительный фактор: широ-
кий слой сельского населения, получивший от нового,
прогрессивного послегитлеровского режима средства к
существованию и готовый любой ценой защищать этот
порядок. А тем самым созданы предпосылки для под-
линного единства народа и ликвидации исконного анта-
гонизма между городом и деревней.
Нет и не может быть денацификации и демократиза-
ции в Германии, если хозяева концернов не будут ли-
шены власти, если их средства производства не будут
переданы в руки народа! В этом заключается великий
исторический урок, подтверждаемый развитием событий
в Западной Германии и тем, что происходит в восточ-
ной зоне. В восточной зоне горная промышленность пе-
редана в руки антифашистских правительств герман-
ских земель; обобществлено производство калия; круп-
ные предприятия Саксонии являются ныне обществен-
ной собственностью. Подобные же мероприятия прово-
дятся и в других землях восточной зоны. Новые госу-
дарственные кредитные учреждения заняли место круп-
ных банков, которые закрыты и никогда больше не
смогут стать центром средоточия могущественного мо-
нополистического капитала. Тем самым политическую
реакцию навсегда лишили ее экономической основы —
главного источника ее силы. Впервые в истории совре-
менной Германии ее хозяйство строится не на принципе
извлечения максимальных прибылей для отдельных
предпринимателей и членов наблюдательных советов.
Оно имеет целью удовлетворение потребностей и благо
всего народа. В этих немецких землях нет ни одного ди-
ректора и ни одного члена наблюдательного совета, ко-
276
торый мог бы занять свой пост без согласия коллектива
рабочих данного предприятия. Представители рабочих,
производственных советов и профсоюзов — уже больше
не бесправные члены правления предприятий. Облечен-
ные правом решающего голоса, они заботятся о благе
рабочих, они с полным правом принимают участие в
решении вопросов, регулирующих производство, цены и
заработную плату.
Состав торгово-промышленных палат характеризует
новое положение, сложившееся в восточной зоне. До
сих пор эти палаты всегда были вотчиной экономиче-
ской реакции и отдавали в ее руки стратегически важ-
ные позиции. Ныне они, конечно, продолжают существо-
вать в восточной зоне Германии, но состав их настолько
изменился, что никогда больше они не смогут стать аре-
ной деятельности для крупного капитала. Одна треть
представителей торгово-промышленных палат состоит
из рабочих, одна треть — из представителей антифа-
шистских государственных властей и одна треть — из
представителей предпринимателей. Это мероприятие до-
полняет широко идущую демократизацию хозяйства в
советской зоне оккупации Германии.
Если весной 1947 г., к моменту написания этих строк,
уровень промышленного производства в восточной зоне
почти вдвое превышал уровень производства в осталь-
ной Германии, то происходит это вовсе не потому, что
в Западной Германии меньше промышленного сырья,
чем на Востоке. Напротив, в этом отношении Западная
Германия богаче. Более высокий уровень производства
в восточной зоне нельзя объяснить и тем, что заводы
Восточной Германии якобы меньше пострадали от вой-
ны, чем заводы в остальных зонах. Они пострадали от
бомбардировок и военных действий не меньше, чем
Гамбург и Рурский бассейн. Причину успехов в совет-
ской зоне оккупации нельзя искать и в том, что рабочие
в этой зоне якобы более квалифицированы и прилежны,
чем рабочие в остальной Германии.
Нет, подлинная причина успехов, достигнутых на
Востоке Германии, заключается в том, что здесь унич-
тожена монополия крупных собственников в области
промышленности и сельского хозяйства и проводится
277
экономическая политика, диктуемая интересами всего на-
селения, его благом и необходимостью мирного демо-
кратического строительства. И, наконец, эта политика
освобождает рабочего от его извечного положения па-
рия, она делает его человеком, чей голос имеет решаю-
щее значение в управлении хозяйством. Обязательным
же следствием такого положения не может не быть про-
буждение живой инициативы рабочих, активно участ-
вующих в восстановлении и организации нормальной
работы предприятий. Этим объясняется также и та ис-
ключительная роль, которую играют рабочие коллекти-
вы восточной зоны оккупации в деле повышения про-
дукции своих предприятий. Одно лишь сознание, что
они работают уже не на старых хозяев, а на самих се-
бя и на благо всего общества, становится живительной
силой, способствующей улучшению и повышению про-
мышленной продукции.
Планирование производства и распределения цент-
ральными органами власти диктуется в восточной зоне
интересами всех трудящихся. Общественным организа-
циям (профсоюзам, обществу крестьянской взаимопомо-
щи и т. д.) отводится в этом деле руководящая роль.
Таким образом растет роль выборных органов народа в
управлении экономикой в целом. Характерно, что рабо-
чие из рядов социалистической партии и профсоюзов
весьма активно участвуют в этом управлении хозяй-
ством и возглавляют ныне обобществленные предприя-
тия восточной зоны оккупации.
Но необходимой предпосылкой всех этих достижений
был слом старой бюрократической машины. Полиция,
суд, администрация, сохранившие в годы Веймарской
республики старые реакционные кадры высших и сред-
них чиновников, превратились в течение 12 лет нацист-
ского режима в надежный оплот господства монополи-
стического капитала. Теперь эти органы подверглись
полной перестройке. Они перестали быть раем для фа-
шистских молодчиков и враждебных народу бюрократов.
Их место заняли судьи и чиновники иной породы,
люди, вышедшие из народа и тесно связанные с ним.
Пусть этот процесс не доведен еще до конца, тенденции
его развития, точно так же как и его исход, ясны и не
278
вызывают сомнений. Каста реакционных полицейских
офицеров, чиновников юстиции и органов административ-
ного управления неизбежно обречена на вымирание.
Наряду с экономическим преобразованием в восточ-
ной зоне осуществляется и реформа просвещения, ко-
торая дает молодому поколению новое представление о
Германии и ее задачах. Учительский персонал школ
подвергся чистке. На место преступников, отравлявших
сознание детей, теперь пришли многие тысячи учителей
из антифашистского лагеря. Самое содержание школь-
ного обучения в восточной зоне стало иным. Шовинисти-
ческое натравливание одних народов на другие, приво-
дившее на протяжении целого ряда поколений к страш-
ным опустошениям, учебники истории, проповедующие
культ князей и военщины, — все это уступило место вос-
питанию совсем иного мировоззрения, стремлению по-
знакомить молодое поколение с подлинными героями
славного освободительного движения в Германии, исто-
рия которого доныне либо замалчивалась, либо заведо-
мо искажалась, стремлению воспитать молодежь в духе
великих немецких гуманистов, в духе любви к делу мира.
Но изменилось не только содержание преподавания
в школах, изменилась и самая структура школ. Покон-
чено с таким возмутительным явлением, как деление
школ на разные категории, вследствие чего дети с ма-
лых лет распределялись по социальному признаку, де-
ти бедноты попадали в школы низшей ступени, а дети
богачей — в средние школы. Создание школ-восьмиле-
ток с обязательным обучением, решительное стимулиро-
вание дальнейшего обучения трудящейся молодежи и
прежде всего ее обучения в университетах — этих хра-
мах науки, двери которых были для нее наглухо закры-
ты и в кайзеровские времена и в годы Веймарской рес-
публики, — все это кладет конец тому позорному положе-
нию, когда степень образования человека определялась
размерами его кошелька. Здесь закладывается мост в
будущее, когда существование классового общества
не будет больше считаться чем-то само собой разумею-
щимся, когда осуществится синтез физического и ум-
ственного труда и человечество сможет достигнуть вер-
шин гармонического развития и достойной жизни.
279
Да, мы являемся свидетелями рождения новой Гер-
мании Этот процесс наталкивается на сопротивление,
на серьезные трудности, ему сопутствуют боль и муки,
какими чревато всякое рождение. Но он все-таки успеш-
но развивается, он идет вперед. А объясняются эги
успехи прежде всего тем, что раскол германского ра-
бочего движения, в течение тридцати лет облегчавший
происки реакции, наконец полностью ликвидирован.
В этой части Германии рабочий класс, организованный
в единую политическую партию и общие профсоюзы,
выступает как единая сплоченная сила. Это не простое
суммирование количества членов обеих объединивших-
ся партий. Благодаря прекращению пагубной брато-
убийственной распри в рядах немецкого пролетариата
этот факт приобретает гораздо большее значение. Вы-
свободились ценнейшие силы, которые до этого бесплод-
но растрачивались на взаимные раздоры. Из двух пар-
тий одного и того же класса, затрачивавших так много
времени и сил на взаимную борьбу тогда, когда нужно
было вместе бороться за общие цели социализма, обра-
зовалась одна партия, которая в качестве политическо-
го представителя самого значительного по своей числен-
ности общественного класса приобрела в государствен-
ных и городских органах управления особый вес.
Исключительно велика роль этой партии в деле демо-
кратической перестройки всей системы просвещения,
аппарата полиции, в проведении земельной реформы и в
реорганизации промышленности. Пролетариат, лишен-
ный единства, сам обрекает себя на полное бессилие.
Единый, осознающий свои цели пролетариат, наделен
силой, способной сдвинуть горы.
Никогда больше фашизм не сумеет поднять голову в
обеих Саксониях1, в Тюрингии, в Мекленбурге и Бран-
денбурге. Экономический его фундамент уничтожен, по-
литически он искореняется, а реформа в области про-
свещения изгонит последние остатки фашистской идео-
логии из сознания людей. Если бы ничего больше и не
1 Подразумеваются: 1) Земля Саксония с главным городом
Дрезденом и лежащая к западу от нее, 2) Земля Саксония-
Ангальт с главным городом Магдебургом (б. провинция Пруссии).
(Прим. ред.)
280
было сделано, то и этого было бы уже достаточно. Но
объединенный рабочий класс идет дальше. Впервые на
немецкой земле он приступает к созданию нового, цели-
ком демократического общества, потому что демократи-
ческие начала насаждаются, наконец, и в области эко-
номики. И это в значительной мере результат объедине-
ния левых партий в Германии.
Единство рабочего класса становится ныне насущной
необходимостью и по другой причине. Своеобразие
исторических судеб Германии (хотя этот путь развития
отнюдь не был неизбежным) заключается в том, что в
отличие от других стран она пришла к государственно-
му единству не в борьбе против господствующих клас-
сов, а в результате соглашения между ними. Вот поче-
му германская государственная система отличалась в
прошлом особой реакционностью. Государство этого типа
погибло вместе с гитлеровской империей. Но что же
должно занять его место?
При решении этого вопроса вновь поднимают свой
голос элементы, ратующие за расчленение Германии.
При этом они пытаются аргументировать ссылкой на
то, что и в будущем централизованное германское госу-
дарство так же неизбежно, как и его предшественник,
будет якобы проводить реакционный курс внутри стра-
ны, а в области внешней политики станет вновь угрозой
для всего мира. Свою точку зрения они объявляют про-
грессивной. Однако все это ложь. Противники государ-
ственного единства Германии стоят на весьма шатких
исторических позициях. Ибо в течение долгих десятиле-
тий, предшествовавших воссоединению империи, когда
Германия была раздроблена на множество государств,
обладавших полной самостоятельностью в области внут-
ренней и внешней политики, она ни в какой мepe не
была оплотом прогресса; каждый государь своими си-
лами или с помощью прусского короля расправлялся
тогда со своими подданными, дерзавшими служить де-
мократическим идеям; тогда германский народ задыхал-
ся в тесных рамках многочисленных мелких государств
Германии. В корне ошибочным было бы ставить знак
равенства между единством и реакцией, федерализмом
и прогрессом.
281
Федерализация Германии стала ныне лозунгом, вo-
круг которого объединяются силы германской и между-
народной реакции. Желая воспрепятствовать проникнове-
нию в Западную Германию прогрессивных идей, про-
грессивных организаций и мероприятий, она и словом и
делом ратует за расчленение Германии и за создание
«железного занавеса» на Эльбе. Сторонникам реакции
хорошо известно, что создание единой Германии и уста-
новление связи между Востоком и Западом способство-
вало бы значительному росту удельного веса прогрес-
сивных сил Запада. Именно поэтому они с помощью
международных антидемократических сил стремятся во
что бы то ни стало увековечить раздробленность Герма-
нии с тем, чтобы каждая суверенная немецкая земля
стала надежной твердыней регресса. В «независимой»
(а фактически зависимой от внутренних и международ-
ных сил монополистического капитала) Западной и Юж-
ной Германии реакция надеется обрести свою стихию.
Если при таких обстоятельствах федерализм стал
синонимом реакции, то единство, естественно, служит
делу прогресса и демократии. В единой Германии, ко-
гда будут решаться общегерманские судьбы, а стало
быть и судьбы Западной Германии, свое веское слово
скажут те решающие силы восточной зоны, которые те-
перь всячески стараются изолировать, не допуская их
влияния на развитие событий в западной зоне, потому
что они очистили восточную часть Германии от предста-
вителей монополистического капитала, от юнкеров и от
поджигателей войны.
Опыт первых двух лет послегитлеровского режима
свидетельствует о том, что раздел Германии создаст
невыносимое в экономическом отношении положение
для народа, ибо раздел препятствует экономическому
развитию страны, вызывает всеобщую апатию, которая
всегда служила опаснейшей питательной средой для сил
реакции. Единственным выходом может быть только
установление государственного единства, причем такого
единства, мирный и демократический характер которого
должен быть гарантирован преобладающим влиянием
наиболее прогрессивного из всех классов германского
общества, класса, наименее отравленного ядом фашизма
282
и оказавшего ему самое сильное и упорное сопротивле-
ние — рабочего класса.
И тут нам придется опять вернуться к основной про-
блеме. Рабочий класс сумеет добиться и добьется ре-
шающего влияния в новом германском государстве лишь
в том случае, если он сам не будет парализовать свои
силы братоубийственной войной. Фашизм был карой за
этот раскол в германском рабочем движении. Если про-
летариат и ныне не покончит с расколом в своих рядах,
на него обрушится новая кара. Одинаковые причины
ведут к одинаковым следствиям. Это уже вполне
ощутимо в Западной и Южной Германии, где раскол в
рядах пролетариата привел к укреплению позиций тех
общественных групп, которые некогда привели Гитлера
к власти. Неужели Германия вновь переживет такую же
трагедию? Неужели ей вновь придется итти по заколдо-
ванному кругу — от войны к кризису, к капиталистиче-
ской стабилизации, к новому вооружению, а затем и к
новой войне? От рабочего класса Германии зависит, ка-
кой ответ будет дан на этот вопрос.
Германия будет единым прогрессивным государством
при условии, что ее наиболее передовой класс пойдет
вперед, сохраняя нерушимое единство. Единство рабо-
чего класса от Берлина и до Кёльна, от Гамбурга и до
Мюнхена подобно магическому «Сезам, отворись» рас-
пахнет перед Германией двери в будущее. Германия,
идущая по пути подлинной, а не только формальной
демократии, сумеет навести порядок в своем собствен-
ном доме и заслужит дружбу народов всего мира. Та-
кая и только такая Германия сумеет осуществить все
эти планы, сумеет разрешить свои внутренние проблемы
и установить нормальные отношения с другими наро-
дами.
Германия, где финансовый капитал попрежнему
остается прочной опорой реакции, где общественная
прослойка, которая навязала нам иго «Третьей импе-
рии» не сидит за решеткой, а вновь занимает ведущие
позиции, такая Германия в основе своей нежизнеспособ-
на и может вызывать у демократических кругов за гра-
ницей лишь чувство презрения. Германия же, понявшая,
наконец, знамение времени, избавившаяся от своих
283
вековечных внутренних врагов и строящая свое государ-
ство, свою экономику и свою культуру в духе социализ-
ма, приобретет все: хлеб и одежду, мир и дружбу с дру-
гими народами. Пусть свободолюбивые круги Америки,
британские и русские рабочие, верные своим прогрес-
сивным традициям французы и француженки, югославы,
поляки, чехи, пусть все они увидят, что мы сумели по-
кончить с реакцией в своей стране, что в строй народов
вступила Германия сверху и донизу обновленная. Тогда
и только тогда они проникнутся доверием к нам и ска-
жут: вот такой Германии мы пожелаем успеха! Никогда
еще так убедительно не звучали слова великого гимна:
«Добьемся мы освобождения своею собственной рукой».
Никто не сделает этого за нас. Мы сами должны смести
стены, загораживающие германскому народу путь из
тьмы к свету.
Мир и дружба с другими народами в значительной
мере зависят от того, как мы устроим свою внутреннюю
жизнь. О нас, немцах, во внешнем мире будут судить
по тому, как мы обращаемся с врагами демократии в
нашей собственной среде. Если мы проявим твердую во-
лю и решимость, если мы энергично и успешно займем-
ся выкорчевыванием всех антидемократических явлений
в экономической и политической жизни нашей страны,
тогда мы снова сможем открыто смотреть в глаза дру-
гим народам и сможем с надеждой на успех просить об
облегчении тех тягот, которые мы несем, искупая пре-
ступления Гитлера и его армий. Наш призыв, обращен-
ный ко всему миру, будет услышан лишь тогда, когда
мир увидит, когда он сам убедится, что он имеет дело с
полностью обновленной Германией, способной просла-
виться не только Майданеком и Бухенвальдом, Освен-
цимом и Дахау.
* * *
Уроки политических и экономических событий по-
следних пятидесяти лет приводят нас к следующему вы-
воду. Мы, немцы, позволили всем фракциям буржуазно-
го общества держать власть в своих руках. Все они без
исключения оказались непригодными для этого. Мы
всем им позволяли вести нас по неверному пути. Они
284
привели нас в пропасть, в ничто. Лишь одного пути из-
бегала Германия, только одной силе она не решилась
довериться. Сила, о которой идет речь, — социалисты, и
их путь приведет в Германию, свободную и счастливую,
в которой будет устранена причина рабства и несча-
стий — эксплоатация человека человеком.
Как показал опыт последних лет, в пределах гер-
манских границ не могут ужиться рядом прогресс, демо-
кратия и свобода, с одной стороны, и монополистиче-
ский капитал — с другой. Между ними не может быть
ни мира, ни соглашения. Один из этих двух миров дол-
жен выйти победителем. Если победит монополистиче-
ский капитал, увлекший нас в водоворот фашизма, то
несчастьям нашим не будет конца. Прогрессивные наро-
ды будут и впредь страшиться тогда Германии, как чу-
мы. Грехи ее правителей будут отравлять жизнь нашим
детям и внукам, если вообще сохранится жизнь на гер-
манской земле. Ибо дальнейшее существование той про-
слойки германского общества, которая наживается на
шовинизме и на агрессии, сделает в недалеком будущем
вполне вероятной третью мировую войну, которая при-
ведет Германию к полному уничтожению. Но есть и
другой исход: подведя итог всему предшествующему
развитию, мы перестроим свое отечество на новой, под-
линно демократической основе, так, чтобы всем хватало
воздуха и света и средств к существованию. Не может
быть никакого иного выхода, никаких окольных дорог,
никакого среднего пути.
Все проблемы государственного единства Германии,
ее нового социального строя и международного положе-
ния нашей страны связаны с этим узловым вопросом: ли-
бо победа монополистического капитала — скорбный
путь назад к бедствиям, к нищете, к постоянной угрозе
войны, либо экономическая, политическая и культурная
демократизация страны и движение вперед, к созданию
новой, мирной и счастливой Германии.
Мы, немцы, позволили гнать себя тысячи километров
к Пиренеям, к воротам Каира и к горам Кавказа, мы
пролили реки чужой и собственной крови, мы причинили
тяжкие страдания другим народам и сами жестоко стра-
дали — и все это во имя неправого дела. Но если мы
285
заклеймим всенародным презрением тех людей и те
идеи, которые толкнули нас на этот путь, если мы унич-
тожим их организации с тем, чтобы они никогда не
могли возродиться вновь, если мы хотя бы часть таких
жертв, какие мы приносили во имя преступных целей,
принесем делу политической и экономической демокра-
тизации Германии, если мы в глубине сердца своего не
испугаемся тягот тернистого пути к лучшему будущему,
тогда вновь засияет солнце для Германии.
Тогда не напрасно была пролита кровь многих тысяч
борцов за свободу Германии.
Тогда, наконец, затянутся раны на теле нашего на-
рода.
Тогда мы найдем путь из пустыни и развалин по-
следних лет к лучшему будущему.
Тогда, и только тогда, возрождение германского на-
рода станет действительностью.
ПРИЛОЖЕНИЯ
СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ГЕРМАНСКИМИ И АНГЛИЙСКИМИ
ПРОМЫШЛЕННИКАМИ
Текст важнейших пунктов соглашения, заключенного 15 марта
1939 г. между представителями Имперской группы промышленности
и Федерацией британской промышленности в Дюссельдорфе гласит:
«Обе организации приветствуют открывающуюся благодаря этим
переговорам перспективу дальнейшего укрепления дружественных
отношений, существующих между ними в течение многих лет.
Обе организации констатируют, что как для экономической
жизни Германии, так и для экономики Великобритании развитие
широкой и прибыльной внешней торговли безусловно необходимо.
Обе организации признают желательным, чтобы отдельные
отрасли промышленности обеих стран стремились к заключению
двухсторонних соглашений, которые исключали бы всякую конку-
ренцию, разрушающим образом действующую на рынок.
Обе организации отдают себе отчет в том, что в известных
случаях преимущества соглашений между отраслями промышлен-
ности двух стран или же отраслями промышленности группы
стран могут быть сведены на нет благодаря конкуренции промыш-
ленности третьей страны, отказывающейся присоединиться к этому
соглашению. В таком случае у организаций, подписавших это со-
глашение, может возникнуть необходимость просить поддержки
своих правительств. Обе организации единодушны в своем реше-
нии в случае необходимости обратиться к ним за такой помощью.
Обе организации ставят своей целью устранить при помощи
этого соглашения нездоровую конкуренцию между промышлен-
ностью обеих стран. Их цель заключается в том, чтобы обеспе-
чить наиболее полное сотрудничество различных отраслей про-
мышленности обеих стран.
Они с удовлетворением констатируют, что некоторые отрасли
промышленности уже заявили о своей принципиальной готовности
приступить в скором времени к переговорам. Они с удовлетворе-
нием констатируют также, что между девятью промышленными
группами (эта цифра пока еще не уточнена) переговоры уже на-
чались и ведутся в настоящее время.
Для того чтобы обеспечить успех этой политики в будущем,
Имперская группа промышленности и Федерация британских про-
мышленников образовали постоянный комитет обеих организаций.
Этот комитет должен на своих регулярных съездах изучать соз-
давшуюся к данному моменту обстановку. Федерация британских
промышленников пригласила немецких членов этого совместного
комитета нанести ответный визит в Англию в июне сего года. Не-
мецкие коллеги приняли это приглашение с благодарностью». (Кур-
сив мой.— А. Н.).
289
ЧЛЕНЫ НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ СОВЕТОВ КРУПНЕЙШИХ
ЧАСТНЫХ БАНКОВ
В 1943 г. наблюдательный совет Немецкого банка (160 млн.
марок акционерного капитала) состоял из следующих лиц:
Ганс Эстерлинк, из правления акционерного общества «Немецкий
центральный земельный кредит» («Дейче централь боден-
кредит»);
Альберт Пич, руководитель электрохимических заводов в Мюнхене,
председатель Имперской экономической палаты и т. д.;
Густав Брехт, председатель правления Рейнского акционерного об-
щества по добыче бурого угля и производству брикетов, на-
ходящегося под влиянием Рейнско-вестфальского электриче-
ского концерна и Стального треста;
Вернер Карп, из концерна Ганиеля;
Вольфганг Дириг, руководитель известных текстильных фабрик
Дирига;
Гуго Экенер, председатель акционерного об-ва с ограниченной
ответственностью «Цеппелин»;
Отто Фицнер, директор силезского горнопромышленного концерна
наследников Гише;
Рихард Фрейденберг, один из совладельцев компании «Конрад
Так унд К0»;
Франц Гаслахер, председатель наблюдательного совета крупней-
шего венского банка «Кредит-Анштальт»;
Князь фон Гацфельд, герцог Трахтенберг, крупный землевладелец
и сахарозаводчик;
Гуго Хенкель, руководитель известной фирмы прачечного оборудова-
ния «Вашмиттельфирма» и член 16 наблюдательных советов;
Флориан Клекнер, председатель одноименного горнопромышленного
концерна;
Артур Кепхен, член правления Рейнско-вестфальского электриче-
ского концерна;
Эмиль Крейбиш, судетский текстильный король, член правления
многочисленных чехословацких предприятий;
Герман Мюнхмейер, гамбургский банкир. Член многих наблюдатель-
ных советов страховых обществ, «Сименс и Гальске» и др.;
Гюнтер Квант, из правления немецкого акционерного о-ва по про-
изводству оружия и боеприпасов «Ваффен унд муницион»,
председатель и член наблюдательных советов в двух десят-
ках крупных предприятий, в том числе «Винтерсхалль»,
«Даймлер-Бенц», «А. Э. Г.», швейкфуртских шарикоподшип-
никовых заводов и т. д.;
Филипп Ф. Реемтсма, табачный и пароходный король;
290
Вольфганг Рейтер, из правления организации западногерманских
промышленников «Объединение немецких металлургов»,
(«Ферейн дейчер эйзенхюттенлейте»); члены его семьи воз-
главляют «Демаг», крупнейшую машиностроительную фирму
Германии;
Эрнст Э. Русселл;
Карл Ширнер, председатель правления немецкого нефтяного акци-
онерного общества «Эрдоль»;
Макс Шмид, председатель правления целлюлозной фабрики
«Цельштоф фабрик Вальдхоф»;
Герман Шмиц, председатель правления «И. Г. Фарбениндустри»;
Шен фон Вильденег, член правления Всеобщего немецкого кредит-
ного об-ва («Альгемейне дейче кредитанштальт»);
Герман фон Сименс, владелец заводов Сименса;
Рудольф Шталь, председатель правления буроугольного и калий-
ного концерна «Кали унд браунколенконцерн зальцдефурт»;
Эрих Тгарт, председатель правления концерна Геша;
Иоганн Фильметтер, генеральный директор тормозного завода
Кнорра в Берлине;
Теодор Видеман, председатель наблюдательного совета аугсбур-
ских камвольно-прядильных фабрик;
Вильгельм Цанген, генеральный директор заводов Маннесмана.
Наблюдательный совет Дрезденского банка
(150 млн. марок акционерного капитала) состоял в 1943 г. из
следующих лиц:
Карл Гец, член 20 наблюдательных советов, в том числе концерна
Круппа, Стального треста, концерна Флика, концерна «Зальц-
дефурт», «А. Э. Г.», целлюлозных фабрик «Вальдхоф», и т. Д.;
Вильгельм Кискальт, член наблюдательного совета крупных страхо-
вых обществ;
Вильгельм Мейнберг, от концерна Геринга; Гельмут Ренерт, от
концерна Геринга;
Вильгельм Авиени, председатель правления франкфуртской компа-
нии «Метальгезельшафт», принадлежащей «И. Г. Фарбен-
индустри»;
Джон фон Беренберг-Госслер, из семьи гамбургского банкира Ве-
ренберг-Госслера;
Альфред фон Болен унд Гальбах, сын Круппа и совладелец круп-
повского концерна;
Бруно Клауссен, бывший статс-секретарь и член многих наблюда-
тельных советов частных фирм;
Эрвин Диркс, член наблюдательных советов многих пищевых и
цементных фирм;
291
Барон Альберт Дюфур фон Феронс, член наблюдательных советов
телефонных заводов, пивоваренных заводов и член наблю-
дательного совета Немецко-Южноамериканского банка;
Фридрих Флик, глава одноименного концерна;
Август Гец, заместитель председателя правления «А. Э. Г.»;
Верн-ер Хабиг, владелец машиностроительных заводов в Западной
Германии;
Эрнст Хенке, член правления Рейнско-вестфальского электрического
концерна;
Карл Хейзер, производственный руководитель северогерманского
акционерного общества по производству льда «Норддейче
эйзверке»;
Генрих Коппенберг, председатель правления заводов Юнкерса и
член наблюдательных советов многочисленных металлурги-
ческих и машиностроительных заводов;
Фриц Кранефус, член правления акционерного об-ва «Браунколе-
бензин». Эта компания была совместным владением буро-
угольного концерна.
Карл Линдеман, председатель наблюдательного совета «Северогер-
манский Ллойд»;
Вильгельм Мароцке, председатель правления концерна Клекнера;
Карл Пастор, председатель правления многочисленных страховых
обществ, а также концерна Рехлинга;
Карл Пфейффер, из правления Немецкого земельного банка
(«И. Г. Фарбениндустри»);
Ганс Шейблер, совладелец западногерманских заводов по произ-
водству искусственных удобрений «Кальк унд дюнгерфабри-
кен»;
Вальтер Шибер, руководитель тюрингского нацистского концерна
по производству вооружения «Густлоф-Верке»;
К. О. Шмельцер, владелец и член наблюдательного совета средне-
германских текстильных фабрик;
Генрих Шмитт, председатель наблюдательного совета Винтерсхаль
ского концерна и акционерного общества «Браунколе-
бензин»;
Георг Талбот, от одноименного вагоностроительного завода;
Ганс Ульрих, от Готской компании по страхованию жизни;
Ганс Вальц, управляющий, штуттгартскими заводами Боша;
Карл Венцель, председатель наблюдательного совета сахарных за-
водов, член наблюдательного совета концерна Маннесмана,
а также западногерманского буроугольного концерна «Род-
дергрубе»;
Иозеф Виэн, из правления Немецкого центрального «Аграрного
кредитного банка».
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступительная статья V
Предисловие 2
На пути к первой мировой войне 3
Роль буржуазии 4
Изменение в структуре капитализма 6
Выход на мировую арену 7
Флот Круппа 10
Сооружение Багдадской железной дороги и вызванные
этим последствия 13
Борьба за Марокко 15
Монополия Маннесмана на руду едва не привела к войне 17
Закулисный сговор между пангерманцами и правитель-
ством 19
Блок финансового капитала с юнкерами завершает
изоляцию Германии 23
Роль капитала, вложенного в военную промышленность 28
Германский шовинизм организуется 31
Социальная реакция финансирует пангерманцев 32
За кулисами шовинистических массовых организаций 35
Закулисная игра во время первой мировой войны 41
Как были сформулированы военные цели Германии .. 45
Позиция социал-демократии 47
Что было упущено в 1918 г 52
Роковой союз 53
Проба сил в 1920 г 58
Эра Стиннеса 63
Владыки Рура направляют общественное мнение .... 64
Стратеги инфляции и войны в Руре 67
Свержение социалистических правительств в Средней
Германии 73
Гибель Германской республики 76
Отмена Версальского договора 79
Неиспользованные возможности 82
Отказ от парламентаризма 86
Союз Гитлера с заправилами тяжелой промышленности 90
Приход фашистов к власти 97
293
Мировая реакция и Веймарская республика [п7
Поощрение германской контрреволюции из-за границы 107
Опасная внешняя политика 112
Международные картели — центры антисоветского за-
говора 116
«Третья империя» богачей 123
Политическое значение событий 30 июня 1934 г 124
Узаконение диктатуры миллионеров 126
Гитлеровское правительство предоставляет картелям
всю полноту власти 129
«Реформа» в целях ликвидации мелких предпринима-
телей 131
Удушение мелкой буржуазии 133
Аннулирование государственного долга банков и
фирм — крупный подарок финансовому капиталу 136
Нажившиеся на еврейских погромах 138
Магнаты концернов в роли хозяев государственных
предприятий 140
Богачи «старые» и «новые» 143
Нацистский режим против рабочих 149
Царство германского финансового капитала 154
Покупатели и подкупленные 161
В чем признался Функ и о чем он умолчал 163
Тайна 20 февраля 1933 г 169
Финансовый капитал — покровитель эсэсовцев .. 171
Мировые тресты — пособники нацизма 174
«Стандард ойл» и «И. Г. Фа{)бениндустри» 177
Химические короли Америки и «Третья империя» .... 180
От Телефонной корпорации Моргана к Гитлеру и
Герингу 185
От европейского Стального концерна до Мюнхена .... 189
Троянский конь Гитлера в Англии 192
Дюссельдорфское соглашение 197
Банк международного финансового капитала 199
Вторая мировая война 202
Нажившиеся на войне 203
Ограбление Европы 206
Крестовый поход «И. Г. Фарбениндустри» 209
Восточная Европа — колония 218
Несколько слов по вопросу о «жизненном пространстве» 224
Люди без отечества 230
Государственная измена юнкерства и пушечных
королей 231
Торговцы Рейнско-Вестфальской областью 235
За отделение от демократической Германии 239
В тупике
294
243
Послевоенная политика в Южной и Западной Германии . .. . 250
Директива, оставшаяся на бумаге 250
Баварский эксперимент 251
Что происходит на Рейне и в Рурской области 256
«Разукрупнение» не есть демократизация 261
Ошибка, которая может иметь роковые последствия
для дела мира 267
Навстречу новой жизни 273
Приложения 287
Соглашение между германскими и английскими про-
мышленниками 289
Члены наблюдательных советов крупнейших частных
банков 290
Редактор Л. Зактрегер
Технический редактор А. Никифорова
Корректор Р. Шейхет
Сдано в производство 4/VI 1948 г.
Подписано к печати 2/Х 1948 г.
А09601. Печ. л. 201/4. Уч.-издат. л. 16,8
Формат 82X1081/32 Издат. № 7/393. Цена 16 р. 15 к.
Зак. № 715
Типография Госиноиздата
Москва, Ново-Алексеевская, 52
ОПЕЧАТКИ
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
131 21 сверху „дюрерства" „фюрерства"
144 примечание стр. 128 стр. 97
196 14 снизу банка общества
263 6—5 снизу разукрупнейшие разукрупнение