/
Tags: журнал домашняя лаборатория
Year: 2019
Text
ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ
Д0МЖ1ЙЯЯ
ИЮНЬ 2019
ДОМАШНЯЯ
ЛАБОРАТОРИЯ
Научно-практический
и образовательный
интернет-журнал
Адрес редакции:
homelab@gmx.com
Статьи для журнала направ-
лять, указывая в теме пись-
ма «For journal».
Журнал содержит материалы
найденные в Интернет или
написанные для Интернет.
Журнал является полностью
некоммерческим. Никакие го-
норары авторам статей не
выплачиваются и никакие оп-
латы за рекламу не принима-
ются.
СОДЕРЖАНИЕ
Короткие истории биолога (окончание)
Краткая энциклопедия биотехнологии
Получение серного ангидрида
Производные тетразола
Микробные пестициды
Июнь 2019
История
Ликбез
118
Химичка
136
145
Лаборатория
171
Явные рекламные объявления
не принимаются, но скрытая
реклама, содержащаяся в
статьях, допускается и даже
приветствуется.
Редакция занимается только
оформительской деятельно-
стью и никакой ответствен-
ности за содержание статей
не несет.
Статьи редактируются, но
орфография статей является
делом их авторов.
При использовании материа-
лов этого журнала, ссылка
на него не является обяза-
тельной, но желательной.
Паяльная станция
Управление электродвигателем на Arduino
Лазерно-утюжная технология
Технология пайки
Периферийные устройства (окончание)
Эфирно-масленичные растения
Электроника
176
Техника
186
Технологии
198
211
Литпортал
228
Разное
351
Никакие претензии за не-
вольный ущерб авторам, за-
имствованных в Интернет
статей и произведений, не
принимаются. Произведенный
ущерб считается компенсиро-
ванным рекламой авторов и
их произведений.
По всем спорным вопросам следу-
ет обращаться лично в соответ-
ствующие учреждения провинции
Свободное государство (ЮАР).
При себе иметь, заверенные ме-
стным нотариусом, копии всех
необходимых документов на афри-
каанс, в том числе, свидетель-
ства о рождении, диплома об
образовании, справки с места
жительства, справки о здоровье
и справки об авторских правах
(в 2-х экземплярах).
НА ОБЛОЖКЕ
Рисунок к статье «Лазерно-утюжная технология»,
История
КОРОТКИЕ ИСТОРИИ БИОЛОГА
Акимушкин И.И.
ГЛАВА VII.
ЧЕМ ЛЮДИ
ДУМАЮТ
«Спинной мозг,
покрытый шишками»
Так, говорит Вулдридж, один студент ответил на вопрос, что такое головной
мозг. Неизвестно, каким баллом оценили знания юноши, но в остроумии ему отка-
зать нельзя.
В самом деле. Взгляните на рисунок. Непосвященному ясно - мозг головной
продолжение и расширение мозга спинного. Его верхнего конца, если речь идет о
человеке. (Если о любом четвероногом, тогда переднего.) Экономная природа бы-
ла поставлена здесь перед задачей: вместить как можно больше мозгового веще-
ства в пространство, весьма ограниченное. Наверное, отсюда это причудливое
нагромождение всякого рода складок и шишек. Каждая мельчайшая складочка и ши-
шечка получила свое название. Хороший анатом и физиолог ориентируется в них,
как старожил в родном городе. Чтобы не заблудиться в этом «городе» и в даль-
нейшем ясно представлять, о чем идет речь, несколько главных его «районов» и
даже «улиц» постарайтесь запомнить.
Ствол. Все г что останется от мозга, если снять полушария и мозжечок. Это,
так сказать, Старо Място1 - в нашем «городе». Самая древняя часть мозга. Эво-
Старо Място — старый город — старые районы Варшавы и Праги, вокруг которых разрос-
лись в дальнейшем города.
люция почти не затронула его. Этого не скажешь о «новых кварталах» - полуша-
риях. Не один десяток моделей сделала природа, прежде чем достигла совершен-
ства: сотворила полушария человеческого мозга.
Головной мозг человека: 1 - Полушарие большого мозга, 2 - Тала-
мус, 3 - Гипоталамус, 4 - Средний мозг, 5 - Мост, 6 - Мозжечок,
7 - Продолговатый мозг, 8 - Спинной мозг.
«Новые кварталы» здесь так обширны, что старых за ними и не видно. Собст-
венно, разрослась главным образом «новостройка» самых последних этапов эволю-
ции, так называемая кора мозга. В ней вся сложность и все богатство духовной
жизни человека. Познание окружающего мира методами философскими и научными,
душевные переживания, любовь, совесть, отвага, успехи науки, искусства и по-
литики - это все результаты работы слаженного и точного механизма, именуемого
корой человеческого мозга.
Если помните, задача стояла сложная - вместить большее в меньшее. И если,
начиная «строить», природа проявила неуемную щедрость и отвела под ствол и
древние отделы полушарий большую часть черепа, то когда дело дошло до коры,
стало ясно, что она слегка просчиталась. Места оставалось мало, а сделать
нужно было едва ли не больше того, что уже сделано. Пришлось ухищряться. Ле-
пить , надстраивать, ужимать, собирать в складки.
Складки коры анатомы назвали извилинами. А щели между ними - бороздами.
Создание борозд и извилин было остроумным выходом из положения. Во всяком
случае, таким способом природе удалось в очень малом пространстве разместить
15 миллиардов нервных клеток - основную «рабочую силу» коры. Кстати, около 70
процентов всей поверхности коры (а она равна 2500 квадратным сантиметрам)
спрятано в глубине борозд.
В головном мозгу два полушария. Они отделены друг от друга продольной бо-
роздой . Это, можно сказать, майн стрит, главная улица мозга. Она рассекает
его вдоль. А поперек мозг делит центральная борозда. Точнее, каждая из цен-
тральных борозд - их две - рассекает пополам свое полушарие. Так как полуша-
рия симметричны, то построены они по одному плану. И все борозды, извилины и
доли существуют в двойном наборе. Только «постройки», скажем, левого полуша-
рия - зеркальное отображение «построек» правого. Перед центральной бороздой
лежит двухсантиметровая полоска мозга, которую назвали прецентральной извили-
ной. А такую же складочку позади борозды - извилиной постцентральной. Вот,
пожалуй, и все «улицы» полушарий, которые нужно знать для первого раза. Даль-
ше нам предстоит познакомиться еще с некоторыми их «микрорайонами». Но, за-
помнив эти ориентиры, вы не заблудитесь.
Теперь, когда генеральный план «города» нам ясен (ствол, полушария, мозже-
чок - основные подразделения мозга), мы можем познакомиться с каждым «рай-
оном» в отдельности.
О мозжечке много говорить не будем. Скажем только, что это координационный
центр всех сложных движений. Впрочем, это давно всем известно.
Продолжим разговор о полушариях. А точнее - о коре. Во-первых, это важно
сделать, пока вы еще не забыли того, что о ней было сказано выше. И во-
вторых, начинать изучение головного мозга с коры - своего рода традиция. Воз-
можно, потому, что кора самая доступная, а оттого и лучше изученная часть
мозга.
Цвет у нее серый. Этим она обязана телам 15 миллиардов нервных клеток, из
которых состоит.
Все 15 миллиардов природа собрала в пленку, толщина которой не превышает 3
миллиметров. Но и эти 3 миллиметра она умудрилась расслоить, а среди нейронов
установила строгое разделение труда. Самый интересный из слоев коры - пятый
(а всего их в коре шесть) . Он состоит из громадных, по 130 микрон2 в диамет-
ре, клеток, которые похожи на пирамиды с отростками. Эти нейроны так и назва-
ли - гигантские пирамидные клетки или гигантские клетки Беца, по фамилии уче-
ного , который первым их описал. Длинные аксоны этих клеток собираются в пучки
и уходят в ствол и в спинной мозг. По ним от коры бегут двигательные команды
ко всем мышцам. Поэтому гигантские пирамидные клетки называют двигательными
2 Диаметр обычных нейронов головного мозга не превышает 4-6 микрон.
нейронами, и их больше всего в участках коры, которые заведуют движениями те-
ла.
А там, куда поступают сигналы от органов чувств, лучше всего развит третий
и четвертый слои. Третий сложен тоже из пирамидных клеток (но разносортных),
а четвертый - из зерновидных. Нейроны этих слоев называют чувствительными.
Три других слоя в основном контактные, или промежуточные: через них налажи-
вается «взаимопонимание» между клетками разных участков коры.
Гистология поверхности коры головного мозга (цветные колонки -
разные методы изготовления препаратов).
Под 3 миллиметрами серого вещества лежит белое. Из этих двух материалов вы-
леплены все отделы головного мозга. Располагаются они в мозгу в разных комби-
нациях и сочетаниях. Но значение каждого из них от этого не меняется. Серое
вещество, как мы теперь знаем, - скопление нейронов3. Белое - только аксоны,
собранные в пучки. Это своего рода кабели, через которые разные части мозга
обмениваются информацией. Какую же информацию получают и рассылают нейроны
коры. Одинакова ли она в разных ее участках?
Гитциг и Фрич были первыми, кому в 1870 году кора дала на эти вопросы чет-
кий ответ. Правда, «вопросы» задавались в не очень деликатной форме. Кору
раздражали электрическим током. Но цель оправдала средства. Результаты пора-
зили всех. «Залп» импульсов, посланный в один участок, шевельнул хвост (по-
скольку кора принадлежала собаке). Импульсы, адресованные другим ее участкам,
заставили согнуться лапу, дернули веко... Значит, решили ученые, в коре есть
центры, которые командуют всеми движениями тела. Так и оказалось.
Позднее такая же двигательная зона была обнаружена и в коре человека, в
3 Если говорить более точно, нейроны — главная составная часть серого вещества и ос-
новная его «рабочая сила». Однако, кроме нейронов, серое вещество состоит из сети
мелких кровеносных сосудов и клеток, выполняющих различные вспомогательные функции,
например поддержание определенной химической среды, необходимой для нормальной рабо-
ты нейронов.
прецентральнои извилине. Командные пункты природа расположила в определенном
порядке. Точки, управляющие движением пальцев ног1, лодыжки, колена, бедра,
туловища, плеча, локтя, запястья, следуют друг за другом, строго по очереди.
На поверхность мозга, на прецентральную извилину, можно спроецировать все
тело. Полученная картина, ее назвали «гомункулюсом» («маленьким человечком»),
даст очень наглядное представление о том, какая часть прецентральнои извилины
за какое движение отвечает. «Человечек» будет перевернут вверх ногами. У него
огромная голова, непомерно большой рот, громадная кисть и малюсенькое тулови-
ще. Такая диспропорция произошла оттого, что, распределяя участки мозга, от-
ветственные за движения разных частей тела, природа учитывала сложность
управления их мышцами. Движения туловища просты. И в коре участок, отвечающий
за них, невелик. Чуть побольше нейронов отведено для управления ногами. Но
зато кисть, пальцы и рот «занимают» едва ли не две трети всей извилины. И это
понятно. Вспомните, какие сложные и тонкие движения им доступны4.
Проекции частей тела человека на область коркового конца двига-
тельного анализатора, локализующегося в коре предцентральнои из-
вилины большого мозга; фронтальный разрез полушария (схема).
Полушария симметричны, и следовательно, у «гомункулюса», скажем, правого
полушария, есть зеркальный антипод в левом. Каждый из них управляет движения-
ми противоположной половины тела: левый «гомункулюс» правым боком, а правый -
левым.
У «маленького человечка» прецентральнои извилины есть двойник в извилине
постцентральной. Но он не «двигательный», а чувствительный. В буквальном
Интересно, что в коре мозга свиньи первенство держит область, соответствующая ры-
лу, а у лошади храп, вернее кожа, окружающая ноздри, «занимает» в коре столько же
места, сколько все остальное тело.
смысле. В него приходят сигналы от всех осязательных рецепторов кожи. Чувст-
вительный «гомункулюс» лежит строго параллельно двигательному. И если он «по-
чувствует», скажем, укол в мизинец левой руки, то сразу же сообщит об этом
двигательному «гомункулюсу», тем его нейронам, которые приводят в движение
мизинец левой руки. И они отдадут приказ мышцам: отдернуть мизинец от иголки.
Так как по-латыни чувство - sens, то постцентральную извилину назвали сен-
сорой, то есть чувствительной, точнее, зоной кожной чувствительности.
Если прогуляться по соседним кварталам мозга, можно найти еще несколько
сенсорных зон. У всех органов чувств есть в коре свои посольства. В затылоч-
ной доле - посольство зрительных нервов. Ее так и называют - зрительная сен-
сорная зона. В центре височной коры - представительство слуха. А вкус и обо-
няние, как недавно выяснилось, присылают своих «послов» тоже в височную долю,
только поближе к сильвиевой борозде, которая отделяет височную долю от ос-
тального полушария.
Значит, без коры нам ни шагу ступить, ни слова молвить?
Так? Не совсем так. И даже совсем не так. Собака, например, без коры может
жить год. Будет стоять, ходить, лаять. Отдергивать лапу, если ее уколют. Гло-
тать мясо, если его вложат в рот. Правда, «сознательно» искать это мясо, пря-
таться от врагов и отзываться на кличку не будет.
У человека тоже без особой опасности для жизни можно удалить, например,
прецентральную извилину. (Разумеется, на людях специально подобных опытов не
ставят, но иногда при всяких мозговых повреждениях хирурги вынуждены это де-
лать .)
Так вот о человеке с удаленной прецентральной извилиной. Он не умирает. У
него только перестают получаться сложные и тонкие движения. Но грубые - оста-
ются. А все потому, что осторожная природа, не доверяя коре, отделу новому и
еще недостаточно испытанному, сосредоточила управление всеми жизненно важными
функциями в стволе5. Здесь центры дыхания, глотания, регуляции сердца... А кора
только помогает стволу выполнять все это более тонко и точно. Но главным об-
разом 15 миллиардов ее нервных клеток природа предназначила для того «увлека-
тельного занятия», которое мы называем высшей интеллектуальной деятельностью.
Мышление, речь, память, сложные переживания - вот, пожалуй, основные аспек-
ты этого «увлекательного занятия».
Сознание - самое таинственное свойство человеческого мозга, еще недавно ка-
залось чем-то нефизическим, лежащим за пределами понимания и не поддающимся
количественному исследованию.
Но вот в последние годы биологи и медики, вооружившись физикой, математикой
и химией, попытались опровергнуть это убеждение. И довольно успешно. Выясни-
лось , что мозг работает в полном соответствии с физическими законами природы.
А в основе «высших интеллектуальных процессов» лежат какие-то физико-
химические превращения.
Математики и физики, добросовестно изучив лучшие книги о мозге, смоделиро-
вали некоторые из этих интеллектуальных процессов - элементарное мышление и
эмоции. Окрыленные успехами, они обещают вскоре построить робота с электрон-
ным мозгом и нервами, но с «человеческим» сознанием, чувствами и разумом. И
это не фантастика: достижения последних лет привели «к признанию самого соз-
нания естественным феноменом, при описании и исследовании которого применима
система законов и методов естественных наук».
5 Если быть более точным, то они там появились эволюционно, и были там, когда еще
головной мозг занимался обработкой простых зрительных сигналов, и даже когда еще го-
ловной мозг функционально и морфологически не отделялся от спинного у предков хордо-
вых. Кое-кто из ранних представителей хордовых дожил до наших дней, например, лан-
цетники, которые уже упоминались ранее. - Прим. ред.
Берегите
левое
полушарие!
Тридцать лет назад доктор Пенфилд отказался бы делать эту операцию. У паци-
ента была поражена центральная часть левого полушария. Удалить ее - значило
лишить больного речи. Во всяком случае, серьезно нарушить ее. Тогда в этом
были убеждены все нейрохирурги.
Еще в шестидесятых годах прошлого века французский хирург Поль Брока дока-
зал, что речь контролируется определенным участком коры. Участок этот, по его
мнению, лежит на боковой поверхности правого полушария у левшей и левого - у
правшей6. Брока был известный авторитет. И этот отдел мозга, отведенный им
под центры речи, стал для нейрохирургов табу. Между тем больные с поражениями
«запретной зоны» продолжали обращаться к врачам. Многие из них вполне толково
и обстоятельно могли рассказать о симптомах своего недуга. Речь их нисколько
не пострадала от него.
Такие пациенты были и у доктора Пенфилда, руководителя неврологического ин-
ститута в Монреале. Наблюдая за ними, он решил, что Брока ошибся, наложив та-
бу на столь обширную территорию: по-видимому, центры, управляющие речью, за-
нимают в коре гораздо меньше места. Выяснение их точной локализации заняло у
Пенфилда и его сотрудников последующие тридцать лет.
Они выбрали метод электрического раздражения. Электрод (обычно это золотая
или платиновая проволочка) погружают в мозг. В участок, который исследуют. И
пропускают электрический ток. А больной при этом спокойно рассказывает врачу
о своих ощущениях. Потому что боли он не чувствует: в мозгу нет болевых ре-
цепторов .
Итак, больной рассказывает врачу о своих ощущениях. Раздражение зрительной
коры вызывает у него примерно то состояние, о котором говорят: «искры из глаз
посыпались». При раздражении слуховой коры у него шумит в ушах. А «укол» то-
ком в речевые центры должен как-то нарушить речь, по аналогии предположил
Пенфилд.
Начались поиски этих центров. Вернее, их точных границ.
Прецентральная извилина отпала сразу. Конечно, можно лишить пациента речи,
раздражая «губы», «язык» и «гортань» двигательного «гомункулюса». Больной не
сумел бы тогда говорить только потому, что перестали бы повиноваться мышцы
его губ, языка и гортани.
Пенфилда же интересовало управление мыслительными процессами, лежащими в
основе речи.
Электрон введен в височную долю.
- Как вы себя чувствуете? - спрашивает врач больного.
- Хорошо.
- Сможете ответить на несколько вопросов?
- Попробую.
На экране перед пациентом появляется рисунок.
- Что здесь нарисовано?
- Это...
В ту же минуту ассистент включает ток. Больной сразу замолкает, словно
электрозалп начисто выбил из его головы знакомое слово.
- Так что же здесь изображено?
6 Выше мы говорили, что полушария симметричны. Это не совсем так. Одно из полушарий
всегда немного больше второго — доминирует над ним. Какое доминирует — зависит от
того, правша его обладатель или левша. У правшей — больше левое, а у левшей — пра-
вое.
Больной подыскивает слова.
- Вы понимаете вопрос?
- Да.
- Вам знаком этот предмет?
- Еще бы! Это... Это то, на что надевают ботинок...
Ассистент выключает ток.
- Нога, - сразу же добавляет больной.
Электрод передвигают на несколько миллиметров выше.
- Теперь посчитайте до двадцати.
- Один, два, три...
Снова «залп» по коре. И сразу же больной сбивается со счета.
-...десять, шесть, пятнадцать...
Ток выключили.
-...шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать .
И так исследование за исследованием. Тридцать лет.
Три отдела, ответственных за речь, нашел в коре Пенфилд. Раздражение любой
точки любого из этих участков вызывает афазию - такое расстройство речи, ко-
гда мышцы языка, губ, гортани повинуются человеку, а говорить нормально он не
может: нарушается мышление.
Все три области - в левом полушарии. Независимо от того, правша его облада-
тель или левша. И все три дублируют друг друга.
Ученые, занимающиеся надежностью (проблема номер один в технике!), только
недавно сформулировали основные условия, которые ее обеспечивают. Дублирова-
ние - едва ли не самое главное из них. А природа учла это миллионы лет назад.
Продублировала многие важные органы животных и человека. Для надежной «рабо-
ты» речи не поскупилась даже на двойной дубль. Поэтому при поражении одной из
речевых зон афазия часто не наступает: ведь остались две другие.
Однако не все в этой троице равны по значению. Височная область самая важ-
ная. Если ее вывести из строя, обе оставшиеся часто не справляются с задачей.
Она же одна может работать за двоих.
Центры мозга, заведующие речью, расположены у поверхности мозга
с одной стороны.
Но и дублирования природе показалось мало. Поэтому она сделала кору пла-
стичной: при повреждении специализированных ее участков их работу начинает
выполнять соседний, неспециализированный кусочек мозга. Правда, это касается
только тех отделов, которые отвечают за интеллект. Пенфилд нашел, например,
что у некоторых его пациентов речью управляло даже правое полушарие. Из рас-
спросов выяснилось, что у них в раннем детстве левая половина мозга была
серьезно повреждена. И пластичная кора передала бразды правления правому по-
лушарию. Но «обучиться» этому она может лишь в юном возрасте. У взрослых лю-
дей такая способность утрачена навсегда.
Если хочешь
побывать в
детстве...
Установив точную локализацию речевых центров, ученые попытались найти в
мозгу центры памяти.
Целая серия остроумных исследований в этом направлении была предпринята
вскоре после того, как Пенфилд открыл следующий интересный феномен.
Когда раздражали электричеством нижнюю часть височной коры больного (эта
часть мозга была у него поражена) вдруг начинали одолевать воспоминания. Не о
том, что когда-то произвело на него впечатление. Вспомнились события незначи-
тельные . Но настолько ярко и реально, что слово «воспоминания» даже и не под-
ходило для такого состояния. Скорее человек заново переживал их. Один паци-
ент, магистр наук, увидел себя учеником, не вызубрившим к уроку какой-то
латинский стих. Он так волновался, так пытался вспомнить его, словно именно
сейчас, сию минуту должен держать ответ перед строгим учителем.
По словам Пенфилда, «это... напоминает демонстрацию киноленты, на которой как
бы запечатлено все, что человек некогда осознавал, на что он обратил внимание
в тот промежуток времени. Время в этом „фильмелл никогда не останавливается,
не поворачивается вспять и не перескакивает на другие периоды».
Такое развертывание шаг за шагом всех событий прошлого идет до тех пор, по-
ка кору раздражают. Раздражение прекратилось - «фильм» оборвался. Можно за-
ставить больного снова увидеть те же «кадры», возобновив раздражение в той же
или соседней точке коры.
Самое интересное, что, радуясь и огорчаясь из-за давно минувших событий,
больной ни на минуту не забывает о реальной обстановке. Он сознает, что нахо-
дится в операционной и все, что его волнует, лишь воспоминания. Он верно от-
вечает на вопросы и все понимает. Он живет сразу в двух мирах.
Открыв этот удивительный феномен, ученые решили было, что центр памяти на-
ходится в коре одной из височных долей. Однако ее удаление не вызывало нару-
шений памяти. Возможно, природа и здесь применила принцип дублирования: вто-
рое полушарие брало на себя функции поврежденного. Правда, и когда у больных
были оперированы обе височные доли, кое-что в их памяти все же оставалось. По
аналогии с речевыми центрами можно было подумать, что здесь вступала в свои
законные права пластичность мозга: работу центра памяти начинали выполнять
соседние участки коры. Однако опубликованные вскоре исследования на животных
поставили под сомнение вопрос о том, кора ли склад памяти.
Декортицированное животное (все связи коры со стволом у него перерезаны)
неплохо еще поддавалось дрессировке. Никакое обучение невозможно, если мозг
ничего не запоминает. В депортированной коре память сохраняться не могла.
Значит, в стволе? Все оказалось сложнее...
Джесси была умница. После тридцати пяти уроков она запомнила, что дверцу с
квадратом лучше не открывать: за ней что-то неприятно щелкало по носу. Отво-
рять надо дверцу с кругом - сразу получишь мясо. Как только она усвоила это,
люди стали проделывать с ней непонятное. Сначала они завязали ей левый глаз.
И снова стали учить различать дверцы. Только теперь на одной был крест, а на
другой круг. Джесси усвоила и это. Потом повязку поменяли: наложили ее теперь
на «обученный» глаз, и различать дверцы заставили глазом «необученным». Джес-
си решила эту задачу сразу, хотя и не понимала, для чего нужна повязка.
Дальше пошли и вовсе неприятные вещи. Джесси перерезали зрительную хиазму.
Хиазма - значит перекрест. У позвоночных животных и у человека зрительные
нервы не идут прямо в мозг, каждый в свою половину. Сначала пучки аксонов
обоих глаз сходятся вместе и частично перекрещиваются. Поэтому в затылочную
долю, скажем, левого полушария приходят волокна не только левого, но частично
и правого зрительного нерва. Соответствующая картина и в правом полушарии.
Джесси перерезали хиазму так, чтобы этого перемешивания волокон не было: в
левое полушарие поступала теперь информация от левого глаза, в правое - толь-
ко от правого.
Хиазма (перекрест) зрительных нервов.
После операции Джесси стала плохо видеть. Однако различать фигуры «необу-
ченным» глазом могла не хуже, чем раньше. Джесси была обыкновенная кошка и
потому не знала, что ученые Калифорнийского технологического института решили
с ее помощью выяснить, где хранится память.
Они рассуждали так.
Кошка легко запоминает фигуры. В этом заслуга зрительной коры. Не будь ее,
животное отличало бы только тьму от света. Кора же помогает разобраться в
тонкостях. Обучение возможно потому, что мозг запоминает и анализирует удач-
ный и неудачный опыт. Логично предположить, что память хранится там же, где
идет осмысливание увиденного в коре. Если так, то в опытах с «обучением» од-
ного глаза после перерезки хиазмы вся зрительная информация должна поступать
только в одно полушарие. (Скажем, если «обучен» левый глаз, то в левое.) То-
гда «необученным» глазом животное не решит задачу.
Однако Джесси, если вы помните, хорошо справилась с ней и после перерезки
хиазмы.
Значит, в ее мозгу следы от «обученного» глаза как-то передавались «необу-
ченному» .
Таким «перевалочным пунктом» мог быть ствол (в него приходит информация от
обоих полушарий) либо сама кора: ведь оба ее полушария соединены мощным кабе-
лем - мозолистым телом. В нем 300 миллионов нервных волокон. Вполне возможно,
часть из них служит проводниками, по которым бегут сообщения от «необученно-
го» полушария к «складу» памяти и обратно.
Чтобы выяснить, так ли это, Джесси подвергли еще одной неприятной процеду-
ре. Перерезали мозолистое тело. И тут кошку словно подменили. Она по-прежнему
быстро и легко различала фигуры одним глазом. Но когда «обученный» глаз завя-
зывали, вела себя так, словно столкнулась с задачей впервые. Никакого перено-
са навыка с одного глаза на другой не происходило.
Значит, память хранится в коре и именно в той половине мозга, куда впервые
поступает информация. Одновременно в противоположном полушарии волокна мозо-
листого тела отпечатывают «копию» следа. Копирование происходит в момент обу-
чения. Так что в неоперированном мозгу - всегда двойной набор идентичных сле-
дов.
Вот к таким выводам пришли ученые после этих и других сложных опытов (разу-
меется, помогала им не одна только Джесси).
И вскоре сами же себя опровергли.
На этот раз ради науки мучали обезьяну. У нее тоже раздвоили мозг, перере-
зав мозолистое тело, и стали дрессировать. Только задача здесь была послож-
нее . Сначала ее научили различать круг и крест. Потом, когда показывали
крест, она должна была тянуть за шершавый рычаг, а увидев круг - за гладкий.
Вся сложность-то вот в чем: экспериментаторы сделали так, что обезьяна могла
тянуть за рычаг только той рукой, которая управлялась полушарием, не получав-
шим зрительной информации.
Фигуры «распознавало» одно полушарие, а рычаги - другое. Прямая связь между
ними была нарушена, склад зрительных следов не сообщался со «складом» осяза-
тельным (через мозолистое тело коры). И все-таки животное справлялось с зада-
чей : каждый раз тянуло за нужный рычаг. Роль координатора памяти выполнял,
вероятно, ствол.
Итак, специального центра памяти, кажется, нет. По крайней мере, его до сих
пор не нашли. Полагают, что следы прошлых событий хранятся в разных отделах
мозга: более простые - в стволе, более сложные - в коре. Вполне возможно, что
зрительные впечатления записывают оптические центры коры, звуковые - слуховые
и так далее.
По-видимому, в мозгу существуют и какие-то механизмы, которые обеспечивают
временную синхронизацию зрительных, слуховых и других воспоминаний.
Сколько
битов в
мозгу?
Открытие феномена Пенфилда и известные науке случаи исключительной памяти7,
видимо, доказывают, что все впечатления, которые мы получаем, полностью со-
храняются в нашей памяти. (Хотя сознание обычно имеет дело лишь с небольшой
их частью.)
Какова же тогда информационная емкость запоминающего устройства мозга?
И поскольку сейчас нам потребуется терминология теории информации, придется
совершить экскурс в самые начальные ее пределы.
В последние годы работу мозга все чаще сравнивают с работой электронно-
вычислительных машин. О машинах таких вы знаете. Они играют в шашки, решают
Известен случай, когда шестидесятилетний каменщик описал (под гипнозом) все неров-
ности кирпичей, из которых когда-то в молодости выложил стену. Описание это провери-
ли: оно соответствовало действительности.
сложные шахматные и другие логические задачи. Чтобы решить задачу, нужно, как
известно, уяснить себе ее условия. Поэтому, прежде чем ввести в машину эти
условия, их кодируют, то есть переводят в условную, «понятную» машине форму -
код. Чаще всего пользуются двоичным кодом, то есть при решении, например, ло-
гической задачи у машины два выбора: «верно - неверно», «да - нет».
Электронно-вычислительная машина в идеальном варианте состоит из колоссаль-
ного числа двухпозиционных переключателей. Они соединены друг с другом в оп-
ределенном порядке. И схему их соединения определяет тот тип задач, которые
ей под силу. Двухпозиционный переключатель, как это и следует из названия,
срабатывает только в двух направлениях. Или он, переработав определенным об-
разом, пропускает электрический импульс к следующему переключателю (это рав-
нозначно решению «верно», «да»), или не пропускает, если тот не «подходит»
для него («неверно», «нет») . Не получивший визы на вход импульс бежит к дру-
гому переключателю и так в лабиринте схем отыскивает верный путь.
Значит, по существу, сложную логическую задачу машина разбивает на множест-
во элементарных действий, при решении которых однозначного ответа «да» или
«нет» достаточно, чтобы продолжить поиск решения в нужном направлении. Ведь и
мы поступаем так же, решая сложную математическую задачу.
Полагают, что на подобном принципе основана и работа мозга. А роль двухпо-
зиционных переключателей в нем играют нейроны. Одни сигналы, на которые на-
строены, они пропускают, другие «запирают» или пускают в обход, образуя новые
логические цепи.
Ежесекундно мозг наш получает сверхогромную информацию о событиях, происхо-
дящих внутри и вне организма. Причем вся эта информация, какого бы рода она
ни была, боль ли это в желудке или сообщение о запуске ракеты на Луну, пере-
дается в мозг в одной и той же форме: в виде электрических импульсов.
Мы уже знаем, как этот поток информации закодирован.
Помните: «сила» и продолжительность каждого импульса одинаковы, а частота,
с какой они пробегают по нерву, и число их в «залпе» разные. Значит, в каждую
секунду нерв передает импульс или не передает, то есть, по существу, работает
по двоичному коду: «есть импульс - нет импульса». Такой код дает возможность
ввести в мозг чудовищное количество самой разнородной информации.
Объем информации, которую может «переработать» какое-нибудь счетное устрой-
ство, или, как говорят кибернетики, информационную емкость его, выражают в
битах. Один бит равен количеству двоичных единиц, или двухпозиционных пере-
ключений (типа «да - нет») в секунду8.
Так, если нервное волокно способно передать 100 импульсов в секунду, это
значит, что в секунду оно передает 100 двоичных единиц информации (100 им-
пульсов и 100 пауз). Пользуясь терминологией кибернетиков, мы сказали бы, что
это нервное волокно способно передать 100 битов информации в секунду, или
иначе: информационная емкость его равна 100 битам.
Вот теперь мы можем вернуться к вопросу, поставленному раньше. Если мозг
наш полностью сохраняет впечатления, какова же тогда информационная емкость
его запоминающего устройства?
Джон фон Нейман в книге «Вычислительная машина и мозг» пишет, что она долж-
на быть равна в таком случае 280 000 000 000 000 000 000 битов информации.
Двумстам восьмидесяти квинтильонам! Для записи одного бита нужен один двухпо-
зиционный переключатель. Роль переключателей в мозгу играют нейроны. Предпо-
бит (англ. bit — кусочек, частица) — единица измерения количества информации, в
двоичной системе исчисления это 1 или 0. Биты в секунду - это скорость передачи ин-
формации, которая для для двоичного кодирования называется бод. В этих вопросам у
автора путаница, ни если далее убрать слово «секунда», то все в порядке. - Прим.
ред.
лагая, что 10 миллиардов из них принимают участие в сохранении памяти, полу-
чим, что на каждый нейрон приходится объем информации, эквивалентный прибли-
зительно 30 миллиардам битов!
По мнению Вулдриджа, однако, вычисления эти сильно завышены. Наверное, да-
леко не все из того, что происходило с нами, запечатлевается в мозгу, считает
он.
Несмотря на то, что пациенты Пенфилда очень отчетливо и реально видели себя
в прошлом, вряд ли картины эти воспроизводились в их мозгу с фотографической
точностью.
Пенфилд сам писал о таких больных: «Здесь отсутствуют ощущения, которых он
не замечал, разговоры, к которым не прислушивался».
«Вероятно, в памяти, - говорит Вулдридж, - регистрируется лишь небольшая
доля переживаемых нами событий и даже в тех событиях, которые действительно
помним, мы выделяем и фиксируем лишь ничтожную часть первоначальных сенсорных
данных».
А вот косвенные доказательства правоты этой точки зрения.
Обыкновенный тест на внимание. Вам показывают десятка два предметов, потом
их убирают и просят назвать все, что вы только что видели. Человек средних
способностей может сразу запомнить и описать не больше 5-10 предметов.
Ученые, имеющие дело с вычислительными машинами, называют эти предметы ин-
формационными объектами. Каждый такой объект заключает в себе приблизительно
15 битов информации. Стало быть, общая информация, с которой человек одновре-
менно может иметь дело: 75-150 битов.
Такие же психологические опыты показали, что количество информации, которое
мозг способен воспринять не бессознательно, а сохраняя хотя бы недолго в па-
мяти, при самых оптимальных условиях равно 25 битам в секунду.
Производя дальнейшие расчеты с этой реальной величиной, регистрирующей ра-
боты мозга, получим, что нормальная, «битовая» емкость памяти должна равнять-
ся 50 миллиардам битов. А это соответствует 5 битам или двухпозиционным пере-
ключателям на нейрон.
Вместо 30 миллиардов у фон Неймана!
Где живет
наша память?
Теперь о механизмах образования самой памяти.
Некоторые ученые считают, что в этом «виноваты» какие-то физико-химические
сдвиги, происходящие в телах нейронов. Другие (и их большинство) говорят: все
дело в синапсах. Напомню, что синапс - это входная «клемма» нейрона: место
соединения с ним отростков (аксонов) других нервных клеток. На теле нейрона и
на его дендритах синапсов иногда бывает до тысячи!
Если память хранят синапсы, то понятно, как мозгу удается записывать такую
колоссальную информацию. Даже самые заниженные расчеты убеждают, что одним
нейронам это не под силу.
Еще больше увеличиваются возможности записывающего устройства мозга, если
принять точку зрения профессора Эйди из Калифорнийского университета в Лос-
Анжелосе. Он считает, что в образовании следов принимает участие и глия - ма-
териал, которым заполнены в мозгу все промежутки между нейронами. Глиальные
клетки, «запоминая», изменяют, по-видимому, свои электрические свойства, в
частности сопротивление.
А совсем недавно появились работы, которые доказывают, что в образовании и
хранении следов памяти принимает участие РНК - рибонуклеиновая кислота.
У плоских червей планарий вырабатывали несложные условные рефлексы. Стало
быть, обучали их. При этом выяснилось, что после обучения в нервных клетках
червей стало больше РНК. Потом «ученых» червей скормили червям-«неучам». И
вдруг у «неучей» без всякого обучения появились «привычки» съеденных прияте-
лей9 .
С другими обученными планариями поступили не лучше. Каждую разрезали на не-
сколько частей. Правда, для червей это не очень страшно: через некоторое вре-
мя из каждого кусочка вырастает новый червяк. Как говорят ученые, кусочки эти
регенерируют. Так вот, регенерировавшие части планарий продолжали сохранять
все «привычки» своих целых, так сказать, основоположников.
То, что в сохранении рефлексов здесь действительно была замешана РНК, дока-
зали опыты. Регенерирующие половинки «ученых» планарий выращивали в среде,
содержащей рибонуклеазу. Рибонуклеаза - это фермент, который разрушает РНК.
Нетрудно сообразить: если обучение связано с РНК, то планарий и их половинки
«забудут» все, чему научились, как только РНК будет разрушена. Так и произош-
ло . Рибонуклеаза разрушила рибонуклеиновую кислоту в нервных клетках плана-
рий , и они потеряли все приобретенные «привычки».
В общих чертах участие РНК в сохранении памяти представляют так. Под влия-
нием какого-то раздражения в протоплазме нейрона изменяется «архитектура» мо-
лекулы РНК. Она становится, так сказать, «специализированной».
В соответствии с генетическими законами эта специализированная РНК-матрица
будет штамповать синтезирующие белки РНК той же специализации. А эта послед-
няя, диктуя сборку белка по своему плану, определит особое, специфическое со-
четание в нем аминокислот. Новый белок будет особо чувствителен к тому раз-
дражителю, который первоначально «спровоцировал» его образование. И как
только «почувствует» его, сейчас же заставит нервную клетку «вспомнить» реак-
цию на этот самый раздражитель, который перестроил когда-то архитектуру поро-
дившей новый белок РНК. Так образуются в мозгу условные рефлексы - стандарт-
ная реакция на специфические сигналы. А это первые шаги памяти.
Такую гипотезу впервые предложил несколько лет назад американский ученый
Хиден.
Между прочим, его исследования заодно подтвердили и точку зрения профессора
Эйди о роли глии в образовании памяти.
Хиден изучал содержание РНК в нейронах вестибулярного аппарата кролика до и
после раздражения (вестибулярный аппарат раздражают вращением): после раздра-
жения в нейронах гораздо больше РНК, чем до него. Зато в окружающих глиальных
клетках ее становилось меньше. Словно глия, как аккумулятор, «питала» нейро-
ны . Сейчас многие ученые так и считают: глиальные клетки - это источники
энергии и биохимических веществ для нейронов.
Резиденция
психических
функций
Продолжим знакомство с микрорайонами коры. Наше путешествие по ней не было
Перенос памяти — рассматривавшаяся в I960—1970-х годах (когда готовилась эта
пкбликация) возможность переноса памяти между организмами одного вида посредством
молекул белка или РНК. Теория рассматривалась во многих странах мира, включая СССР.
Некоторые эксперименты были опубликованы в весьма авторитетных журналах (Nature), но
впоследствии названы авторами розыгрышами. Существовало мнение, что информация, и, в
частности, память может сохраняться у животных в виде специфичных молекул белка или
РНК и могут передаваться другим особям переносом именно этих молекул. В частности
было мнение, что для каждого воспоминания есть своя молекула. Эти представления по-
теряли актуальность после осознания того, что память формируется устойчивыми межней-
ронными контактами. - Прим. ред.
систематичным и планомерным. Однако размещение основных ее «учреждений» нам
теперь, кажется, ясно. Затылок - зрение. Темя - движения и кожная чувстви-
тельность . Височная доля - чего здесь только нет! Слух, обоняние, вкус, самая
важная из речевых зон (в левом виске), а возможно, и хранилище памяти.
Лобная доля... О ней мы пока еще ничего не знаем.
...В музее Гарвардского университета вот уже больше 100 лет хранятся два
странных экспоната: череп с дыркой на темени и железная палка. И то и другое
принадлежало некогда Финеасу Гейджу - железнодорожному мастеру.
Сентябрьским утром 1848 года упомянутая палка в результате, как сказали бы
теперь, несоблюдения правил технической безопасности пробила насквозь мозг
Гейджа. Однако череп его стал достоянием университета не сразу. Ибо Финеас
Гейдж остался жив. И еще прожил после этого двенадцать лет. Удивительно было
не то, что мастер не умер (в конце концов, это дело случая и выносливости ор-
ганизма) , а то, что повреждение обеих лобных долей не отразилось на его здо-
ровье .
Сердце его работало нормально. Давление не изменилось. Он не стал хуже ви-
деть или слышать, не потерял памяти и по-прежнему знал толк в своем деле. Од-
нако дирекция железнодорожной компании вскоре уволила его. Работать с ним бы-
ло невыносимо. Спокойный и тактичный прежде, он стал упрямым, грубым,
несдержанным. Да и сам Гейдж особенно не стремился остаться на работе по при-
чине развившейся вдруг апатии и лени.
Финеас Гейдж.
Феноменальный случай с Финеасом Гейджем надолго стал предметом споров и об-
суждений среди ученых.
Веками считалось, что лобные доли - субстрат высших форм интеллекта, и
вдруг... повреждение их нисколько не отразилось на умственных способностях.
Поэтому в последующее столетие исследователи стали особенно обращать внима-
ние на случаи повреждения лобных долей. Оказалось, что изменения психики у
всех больных были приблизительно одинаковыми. Человек становился безвольным,
безразличным к другим людям, бестактным, несдержанным в своих эмоциях. Исче-
зали инициативность и организаторские способности. По словам Вулдриджа, «по-
вреждение лобных долей обычно нарушает способность связывать эмоции с интел-
лектом таким образом, чтобы создавались нормальные побуждающие и сдерживающие
мотивы». Итак, основная функция лобных долей - посредничество между нашими
эмоциональными стремлениями и интеллектуальной деятельностью.
Но если только в этом их «призвание», совершенно непонятно, почему столь
экономная обычно природа отвела для лба так много мозгового материала. Ведь
на долю лобных долей приходится почти половина коры. Может быть, все-таки они
еще для чего-нибудь нужны человеку?
Опыты на шимпанзе показали, что после их удаления животное гораздо хуже ре-
шало задачи, где требуется выполнение логически последовательных действий.
Между прочим, и у больных с поражением этой части мозга исчезала способность
«удерживать в уме одновременно несколько разных понятий».
Поэтому исследователи считают, что лобные доли отвечают за особую сложную
умственную деятельность. Например, за абстрактное мышление10. Думают также,
что при очень большой нагрузке на «мыслящие» части мозга лобная кора сразу
же, как резерв, подключается к решению этих задач.
Строение коры и распределение обязанностей между разными ее отделами более
или менее ясны, но вот интимные связи и взаимодействия между ее клетками, ме-
ханизмы накопления, хранения и обработки информации в коре - пока еще тайна
за семью замками. Ученые пытаются отгадать ее, исследуя электрические свойст-
ва мозга.
Альфа-ритмы
Началось это 40 лет назад, когда немецкий психиатр Ганс Бергер опубликовал
странные картинки. Волнистые линии на них, утверждал Бергер, графическая за-
пись активности головного мозга. Ему не поверили и даже подняли на смех.
Трудно было представить, что о работе такого таинственного органа можно уз-
нать что-либо, подключая к нему измерительные приборы. Технические средства и
энтузиазм Бергера оставляли желать большего, и о «мозговых волнах» забыли.
А через 25 лет из скромных опытов Бергера родилась электроэнцефалография.
«Мозговые волны», открытые им, известны теперь под названием альфа-ритмов.
Кроме них, есть еще бета-, гамма- и тета-волны. Однако от понимания биологи-
ческой сущности этих волн ученые сейчас так же далеки, как и 40 лет назад.
Кибернетики предполагают, что электроволны - шифрованные сообщения, посы-
лаемые мозгом. Надо найти к шифровке ключ. В клинике, впрочем, ее можно ис-
пользовать и без ключа. Изменяется характер ЭЭГ, то есть электроэнцефалограм-
мы, - тревога. Поражена какая-то часть мозга. Электроэнцефалограмма точно
указывает какая.
Но ученые, которые, вооружась ЭЭГ, хотят проникнуть в существо психических
процессов, все еще подбирают к ней ключи. Больше всего психиатров интересуют
альфа-волны: их колебания, как выяснилось, тесно связаны с мозговой деятель-
ностью .
Что о них известно?
Частота - 8-13 герц, амплитуда - 30 милливольт. Запись альфа-ритмов одного
человека так же не похожа на запись другого, как не похожи их автографы. Ам-
плитуда альфа-волн в разных частях мозга различна. И всегда больше в затылоч-
ной доле (там «посольство» зрительных нервов). Они четки и ритмичны, когда
человек спит или просто закрывает глаза, ничем не взволнован и ни о чем не
Интересно, что у неадертальцев, в отличие от кроманьонцев (а мы потомки кромань-
онцев) , лобные доли (логическое мышление) были слабо развиты, зато были сильно раз-
виты затылочные доли, отвечающие за зрительные ассоциации (ассоциативное мышление).
- Прим. ред.
думает. Но стоит включить свет, приняться решать задачу или учить стихи, аль-
фа-волны начинают угасать. Ясно, что они как-то связаны с процессами мышле-
ния, познания. Но как?
Вот одна из гипотез.
Полагают, что альфа-волны отражают электрические свойства дендритов, кото-
рые составляют основную массу серого вещества мозга. Дендритные электропотен-
циалы обычно слишком малы для того, чтобы вызвать активность нейронов. Одна-
ко, когда они возрастают, возбуждается и нейрон: быстрее перехватывает и
передает дальше эстафетную палочку специфических импульсов, которые лежат в
основе мышления. По всем нейронам словно пробегает волна повышенной чувстви-
тельности, и мозг, мобилизуясь, принимает, сохраняет и перерабатывает инфор-
мацию.
Бета
14-21 циклов в секунду
Бодрствование, пять физических чувств
Восприятие пространства и времени
^(^щ$$Л/яьк*
Альфа
7- 14 циклов в секунду
Легкий сон, медитация, интуиция
Отсутствие временных и
пространственных ограничений
v\f\K/\AJV\A/WVW\A
Глубокий сон, медитация.
Дельта
О- 4 циклов в секунду
Более глубокий сон
Частота Дельта соответствует
бессознательному состоянию.
Уолтер Грей первый увидел, как альфа-ритмы бегут по коре. Помог ему в этом
двадцатидвухглазый Топси.
Двадцать две электронно-лучевые трубки соединили с электродами. Каждый
электрод подключили к мозгу. Электроды принимают из него электрические сигна-
лы. Усилитель их усиливает, электронно-лучевые трубки преобразуют в световые
вспышки, яркость которых зависит от активности соответствующего участка моз-
га. Все двадцать две трубки помещают позади экрана. А на экран наносят конту-
ры мозга. Трубки располагают с таким расчетом, чтобы спроецировать сигналы от
участков мозга, к которому они подсоединены, на соответствующее место рисунка
на экране. Это топоскоп Уолтера Грея. Ласково - Топси. Прибор для исследова-
ния топографии активности мозга.
У большинства людей альфа-волны возникают в височных и лобных долях и рас-
пространяются дальше по всей коре. Соседние ее участки реагируют на раздраже-
ние в определенном порядке, словно их по очереди включает какое-то разверты-
вающее устройство. И мозг не формально подходит к выполнению своих
обязанностей: где-то в его глубинах постоянно работают сортировочный пункт
всех сигналов, идущих в кору.
Если какая-то его «извилина» получает новое раздражение, альфа-волны опове-
щают об этом весь мозг. Но когда раздражение повторяется через правильные ин-
тервалы, мозг перестает к нему «прислушиваться»: альфа-ритмы затухают до тех
пор, пока в поток информации не попадет сигнал действительно серьезный и важ-
ный.
Параллельно с лабораторией Уолтера Грея те же проблемы исследуют сотрудники
Михаила Николаевича Ливанова в Институте высшей нервной деятельности Академии
наук СССР.
Здесь тоже есть свое детище. Но пятидесятиглазое (а недавно появилось и
стоокое). Топоскоп Ливанова и Ананьева позволяет изучать сразу работу всего
мозга. Целиком. А не только отдельных его частей.
На этом, пожалуй, мы закончим разговор о коре. Ствол мозга, на время забы-
тый нами, таит в себе интересного не меньше.
Сортирующая
сеть
Перед Дейтерсом, впервые описавшим ее в прошлом веке, она предстала под
микроскопом сетью беспорядочно разбросанных нейронов, густо переплетенных
нервными волокнами. Дейтерс назвал ее сетчатым образованием, или ретикулярной
формацией. Находится она в стволе и тянется от спинного мозга до таламуса -
тоже очень интересного образования ствола.
Ретикулярной формации не повезло. Ее открыли, подробно описали и, не придав
большого значения, забыли. Лет двадцать назад американский нейрофизиолог Мэ-
гун и его коллеги из Калифорнийского университета неожиданно вдруг обнаружи-
ли, что ретикулярная формация поймала в сети и подчинила своему влиянию почти
всю деятельность центральной нервной системы11.
«Эти неспецифические механизмы, - писал Мэгун, - распределены почти по всей
центральной области ствола мозга, и подобно тому, как спицы отходят от оси
колеса к его ободу, так и функциональные влияния этой центрально расположен-
ной системы могут распространяться в нескольких направлениях: на спинной
мозг, на механизмы, осуществляющие эндокринные функции, на структуры, где
возникают эмоции, и на кору больших полушарий, которая обслуживает все высшие
сенсоро-моторные и интеллектуальные процессы». Влияет ретикулярная формация
на них разными способами. Прежде всего, сортирует и регулирует движение нерв-
ных импульсов.
Помните, мы говорили, что в головном мозгу есть особый «сортировочный
пункт». Из потока информации он выбирает каждую минуту лишь самые важные для
организма сигналы. Обязанности сортировщиков природа возложила на нейроны ре-
тикулярной формации и потому сделала их неспецифическими: любой из этих ней-
ронов может разобраться в любом сигнале любого органа. А чтобы ни один из
сигналов не миновал контрольного пункта, природа устроила так, что в ретику-
лярную формацию поступают дубли всех импульсов, какому бы отделу мозга они ни
были адресованы. Доставляют их коллатералли - тонкие веточки, отходящие от
основного нервного тракта. Коллатералли посылает в ретикулярную формацию вся-
кий нервный кабель: чувствительные волокна, бегущие из спинного мозга в кору,
двигательные, идущие в обратном направлении, нервные пучки, связывающие моз-
жечок с корой, и все другие.
А ретикулярная формация, как расторопный регулировщик на оживленном пере-
крестке в часы «пик», одни сигналы пропускает раньше да еще «подстегивает»,
снабжая дополнительной энергией, другим дает дорогу во вторую очередь. А иные
вообще задерживает на время, пока не станут они для организма важными.
Ретикулярная (сетчатая) формация, похоже, самая древняя структура мозга. Именно с
нее начиналась эволюция головного мозга. Похоже она есть у всех животных, хотя дан-
ных для такого утверждения маловато. - Прим. ред. (см. также статью «Сетчатая форма-
ция» в Домашняя лаборатория №6 за 2018 г.)
Нейроны ретикулярной формации непрерывно заняты сравнением, оценкой и отбо-
ром сигналов, которые должны обеспечить поведение организма, точно соответст-
вующее создавшейся обстановке. А верно выбранная программа действия часто во-
прос жизни и смерти!
Направления в кору
/ головного мозга
Ретикулярная
Формация
Слуховой ввод
Зрительный ,, шкШЩв^^^^ Нисходящие
ВВ°Д / ^Ц^ двигательные пути
ретикулоспинального
тракта
Восходящие общие
сенсорные волокна
спиноретикулярных
путей
Ретикулярная формация в головном мозге человека.
Допустим, продираясь сквозь тропические заросли, человек поранил лицо. Еще
полсекунды назад сообщение о ранении было бы самым важным среди потока инфор-
мации , идущей в его мозг. Но в эти полсекунды человек вдруг увидел, что лиа-
на, за которую он хотел ухватиться, - ядовитая змея.
Для ретикулярной формации сигнал о змее что сирена «Скорой помощи» для ре-
гулировщика движения. Тотчас же она задерживает остальные сообщения. А это по
прямому проводу передает в кору, усилив дозой добавочной энергии, чтобы сразу
на него обратили внимание. И ответную реакцию пропустит без очереди. Человек,
ничего еще не осознав, автоматически отдернет руку, отшатнется, выхватит нож.
И лишь, когда куски ядовитой «лианы» будут судорожно извиваться у его ног,
почувствует боль в ободранной щеке.
Без ретикулярной формации долго пришлось бы сигналу об опасности блуждать
по нейронам вместе с другими сообщениями и дожидаться своей очереди у входа в
кору.
У ретикулярной формации есть еще одно важное свойство. Она питает дополни-
тельной энергией все отделы мозга. Непрерывный поток импульсов, поступающий
со всех сторон, держит ретикулярную формацию в постоянном напряжении. Она все
время возбуждена и заражает этим возбуждением все отделы мозга. Тонус, темп
работы коры, зависит от ретикулярной формации. По существу, «ретикулярная ак-
тивирующая система»12 взяла под контроль даже сознание!
12 Так тоже называют биологи ретикулярную формацию, чтобы подчеркнуть это ее свойст-
во.
Вот какие опыты доказали это.
Нейрофизиологи давно заметили, что электрическая активность мозга во сне и
наяву неодинакова. В энцефалограмме спящей кошки, например, волны большие,
медленные. А стоит ей проснуться, они становятся маленькими и частыми. Это
изменение «почерка» энцефалограммы в момент пробуждения физиологи назвали ре-
акцией активизации.
Разбудить кошку можно по-разному. Можно посветить ей в глаза, щелкнуть над
ухом, положить под нос кусочек рыбы. И в любом случае в электроэнцефалограмме
просыпающегося животного появятся характерные для пробуждения волны. Незави-
симо от того, от какого органа чувств поступила в мозг информация.
Но вот что самое интересное: реакция активизации может появиться в любом
участке коры. И совсем не обязательно в том, где находится «посольство» нер-
вов, которые принесли информацию.
Это навело ученых на мысль, что где-то в мозгу есть специальный центр, в
обязанности которого входит следить за тонусом коры, вовремя включать и вы-
ключать ее. В этот центр приходят импульсы от разных раздражителей. Здесь они
копируются, доводятся до соответствующей кондиции, усиливаются, если надо. И
уже отсюда, так сказать в «централизованном порядке», воздействуют на кору.
Мэгун и Моруцци в 1949 году доказали, что этот центр - ретикулярная активи-
рующая система.
Через вживленные электроды они раздражали ретикулярную формацию спящей
обезьяны. Обезьяна просыпалась, и у электроэнцефалограммы заметно менялся
«почерк».
У других обезьян ретикулярную формацию разрушали, и животные тут же засыпа-
ли. Разбудить их не могло ничто. Так они и спали до конца жизни, ничем не ин-
тересуясь , ни на что не реагируя. Хотя все органы чувств исправно доставляли
в их кору информацию о событиях, происходящих вокруг.
Кора, правда, тоже не остается в долгу перед ретикулярной формацией. И тоже
влияет на нее. Взаимодействие этих двух систем мозга осуществляется по прин-
ципу обратной связи. Усиливается активность нейронов ретикулярной формации,
сильнее возбуждается кора. И сейчас же срабатывает обратный механизм: кора
посылает сигналы, которые понижают тонус ретикулярной формации. Так устанав-
ливаются оптимальные условия для работы обеих систем.
Между прочим, люди, сами того не подозревая, давно уже пользуются услугами
ретикулярной формации. Врачи, например, когда делают операцию под общим нар-
козом: это на нее действуют вещества, вызывающие общее бесчувствие. Они по-
давляют активность нейронов ретикулярной формации, она перестает тонизировать
кору, выключает ее, и человек на время теряет сознание, засыпает. Органы
чувств его исправно продолжают приносить в мозг сообщения о боли, о звяканье
хирургических инструментов, ярком свете в операционной, но ни на одно из этих
раздражений больной не реагирует. Выключен основной механизм, «запускающий» в
действие сознание.
Многие ученые полагают сейчас, что внимательность и умение сосредоточивать-
ся тоже зависят от ретикулярной формации. Недавно установили, что она, выби-
рая и усиливая важные в данный момент для организма сигналы, второстепенные
не только не пропускает, а даже ослабляет и понижает чувствительность к ним
коры.
Экспериментаторы вживляли кошке электрод в ядро улитки (это отдел ствола,
где идет сортировка и переработка звуковых сигналов) и записывали его актив-
ность . Время от времени над ухом кошки громко щелкали. Тотчас же улитка «от-
кликалась» на щелчок: на кривой активности появлялся пик. Если щелчки слыша-
лись подряд и все усиливались, пики на кривой тоже шли подряд и размах их
увеличивался. Но тут кошке подсунули банку с живыми мышами. Все внимание жи-
вотное сосредоточило теперь на том, как бы достать хотя бы одну из них. И пи-
ки на кривой исчезли, хотя щелчки продолжались. Новый, более сильный раздра-
житель подавил прежний.
Этой способностью ретикулярной формации заинтересовались недавно стоматоло-
ги.
Оперируя с зубами, они надевают пациенту наушники. Наушники соединены с
магнитофоном. На магнитофонной ленте записаны музыка и разные шумы. Музыка
успокаивает больного, а шумы (почему-то лучше всего на психику действует шум
водопада) маскирует жужжание бормашины и даже, как утверждают некоторые зна-
токи , «проявляясь в сознании, непосредственно подавляют ощущение боли». Если
же боль все-таки беспокоит пациента, ему проигрывают пленку, на которой мело-
дия едва слышна за шумом. Больной невольно начинает прислушиваться. А врачу
только этого и надо. Можно спокойно работать. Пациент уже не обращает внима-
ния на его манипуляции.
О чудесной сети ствола мозга можно было бы рассказать еще немало интересно-
го . Но, говорят, «нельзя объять необъятное».
И радость и горе
в гипоталамусе
Вы в это поверите, когда его узнаете.
По существу, этот маленький кусочек ствола управляет всеми самыми важными
для жизни организма процессами. В сфере его влияния сердце и кровеносные со-
суды, все органы пищеварения, обмен веществ, эндокринные железы, терморегуля-
ция, то есть контроль за нужной температурой тела. Но и это не все. В послед-
нее время выяснилось, что многими инстинктами животных и их эмоциями тоже
управляет гипоталамус.
Однако по порядку.
Лежит гипоталамус в верхней части ствола, почти в самом центре мозга. При-
рода позаботилась о том, чтобы такой жизненно важный орган был надежно укрыт.
И защитила его от повреждений не только черепом, но и всей массой мозгового
вещества, которое окружает гипоталамус со всех сторон.
гиппокамп
таламус
гипоталамус
миндалина гипофиз
Расположение гипоталамуса.
А чтобы легче ему было справляться со своими многочисленными обязанностями,
дала гипоталамусу в помощники гипофиз. Через него-то и управляет гипоталамус
многими подчиненными ему органами. Выглядит это так.
Гипоталамус и гипофиз связаны общей сетью кровеносных сосудов и нервных во-
локон . Поэтому гипоталамус может посылать приказы в гипофиз в двух вариантах:
в виде нервных импульсов и особых физиологически активных веществ. Он выделя-
ет их в кровь, а кровь эти так называемые продукты нейросекреции доставляет в
гипофиз. В зависимости от приказа гипофиз либо выбрасывает в кровь дополни-
тельные дозы какого-нибудь из своих гормонов, либо, наоборот, тормозит их вы-
деление . И таким образом то усиливает, то ослабляет деятельность других эн-
докринных желез: на них главным образом действуют гормоны гипофиза. Ну, а что
значат в жизни организма разные гормоны - всем известно. Одни регулируют дав-
ление, другие работу сердца, третьи обмен веществ и энергии: в общем гормоны
регулируют все в нас. От них зависят даже темперамент и работоспособность че-
ловека .
Но отношения между гипоталамусом и гипофизом не ограничиваются только этим.
Оказывается, физиологически активные вещества, через которые гипоталамус
посылает приказы гипофизу, попадая в него, сами превращаются в гормоны. Так
что гипоталамус еще и поставщик гормонального сырья.
Он же и вместилище самых разнообразных «центров».
Есть, например, в нем центр терморегуляции. Если чувствительные волокна
принесут в него сообщение о том, что организму грозит перегрев, автоматиче-
ски, или, как говорят, рефлекторно, срабатывает нужная программа действий.
Расширяются кровеносные сосуды, начинают работать потовые железы, и организм
избавляется от лишнего тепла. Но только до тех пор, пока ему не начнет гро-
зить переохлаждение. Тогда в гипоталамус летит новое сообщение и срабатывает
новая программа, направленная на сохранение тепла в организме: значит, и тут
действует уже знакомый нам принцип обратной связи.
В гипоталамусе есть и центр аппетита. Козы, у которых раздражали его, поби-
ли все рекорды обжорства. Они жевали и жевали траву, хотя были сыты по горло.
Раздражение соседних клеток этого же центра, напротив, начисто лишало живот-
ных аппетита. И они не брали в рот ни крошки, хотя до опыта их несколько дней
морили голодом.
А раздражение центра жажды (и такой есть в гипоталамусе!) заставило одну
козу выпить сразу 16 литров воды!
Некоторые ученые считают, что природа неспроста сосредоточила в одних руках
управление основными жизненными функциями организма. Ведь ощущение голода, о
котором сигнализирует животному центр аппетита, можно устранить, только на-
полнив желудок. Но чтобы сделать это, надо найти пищу. А поиски ее у хищни-
ков, например, требуют четких и согласованных изменений частоты дыхания, рит-
ма сердца, кровяного давления. Совершенно очевидно, что скоординировать все
это легче, если нужная информация будет обрабатываться в одном месте.
Такие идеи впервые развил швейцарский физиолог Гесс, который в 1949 году
получил Нобелевскую премию по медицине и физиологии за оригинальные исследо-
вания головного мозга. (Гесс первым разработал метод вживления электродов и
получил много новых и интересных сведений о работе таламуса и гипоталамуса.)
И поскольку охота - это, конечно, своего рода агрессия, Гесс нисколько не
удивился, когда обнаружил в гипоталамусе еще и центр агрессии.
Ласковый котенок, как только «касались» током его «агрессивного» центра,
превращался в разъяренную фурию. Это неожиданное открытие еще больше утверди-
ло Гесса в его взглядах.
Однако точку зрения Гесса разделяли не все ученые. Некоторые психологи и
физиологи не хотели верить, что раздражение гипоталамуса электричеством может
вызвать настоящую эмоцию. Приписывать только одной части мозга способность
«продуцировать» эмоции да еще под действием электрического тока - чистый аб-
сурд, говорили они. Скорее всего раздражение гипоталамуса вызывает лишь внеш-
ние проявления ярости - расширение зрачков, взъерошивание шерсти, напряжение
мускулатуры. А настоящей ярости, мол, животное при этом не испытывает. И по-
тому назвали реакцию кошки на раздражение вновь открытого центра гипоталамуса
реакцией «мнимой» ярости. И ничто не могло разубедить их, даже вполне реаль-
ные укусы и царапины, которые кошка им наносила во время опытов.
Так обстояло дело вплоть до 1953 года, когда в гипоталамусе были открыты
центры еще некоторых эмоций. Супруги Олдс работали у профессора Хебба в уни-
верситете Мак-Хиала. Они изучали ретикулярную формацию. В одном из опытов
случилось так, что электрод не попал туда, куда посылали его исследователи, и
застрял в гипоталамусе. Ученые не знали об этом, пока животное не вскрыли.
(Опыты делали на крысах.) Но их сразу поразило его поведение. Эксперименти-
руя, ученые посылали в мозг крысы «залп» электрического тока каждый раз, ко-
гда она случайно забегала в один из углов ящика. И вдруг заметили, что крысе
нравятся электрозалпы. Она то и дело стала наведываться в угол, в котором ее
мозг «щекотали» током. Наверное, для того чтобы получить лишнюю порцию удо-
вольствия? Но, может, так только казалось ученым? Может, это опять удовольст-
вие «мнимое » ?
Опыт видоизменили. Теперь, чтобы получить очередной электрозалп, крыса
должна сама нажать рычаг, который замыкал электрическую цепь. Если это ей
действительно приятно, рассуждали экспериментаторы, она быстро научится вклю-
чать ток. Если нет в том никакого удовольствия, она нажмет на рычаг не чаще,
чем любая другая крыса (без электродов), бегающая в ящике.
Результаты получились ошеломляющие. Восемь тысяч раз за час нажала крыса
рычаг, когда сообразила что к чему (а крыса без электродов лишь 25 раз). Она
довела себя до полного изнеможения, без конца нажимая на рычаг двое суток
подряд! Крыса предпочитала наслаждение всему, даже еде, когда была голодна.
Ее специально морили голодом, а потом пускали в ящик, где была еда и столь
привлекательный для нее рычаг. Она бросалась не к еде - к рычагу! И нажимала
на него, нажимала...
Она пыталась прорваться к нему даже через решетку, по которой пропускали
довольно сильный электроток! Но и боль не пугала ее: крыса упорно рвалась к
наслаждению. Сомнений не оставалось: удовольствие, которое получала крыса при
раздражении определенных точек гипоталамуса, было самое натуральное.
По-видимому, в гипоталамусе несколько центров удовольствия. Раздражение
разных его точек вызывает у крысы неодинаковые эмоции. Одни соответствуют
приятным ощущениям, связанным с утолением голода. Другие, которые ей нрави-
лись больше всех, носили явно сексуальный характер.
Стало быть, древнейшие из эмоций, которые уже почти миллиард лет радуют все
живое на Земле, - чувство удовлетворенного голода и полового инстинкта - по
природе своей «электрические»: их рождают (или только сопутствуют им?) биото-
ки нервных клеток.
После открытия, сделанного супругами Олдс, многие ученые занялись изучением
«приятных» центров гипоталамуса. Попытались даже составить карту их размеще-
ния в мозгу. И тут выяснилось, что бок о бок с удовольствием поселились боль,
страх и ярость. Самые натуральные. Участки гипоталамуса, которые их вызывают,
назвали «центрами наказания». Лучше б нам их не иметь, эти центры!
Их раздражение тяжелым гнетом давит на психику, и тогда человеку и животно-
му отравляет радость жизни душевная депрессия.
Аппарат автоматически то и дело замыкает цепь, по центрам наказания ударяет
залп тока. Полчаса, час и два боль, страх и ярость тиранят зверя. Больше трех
часов такого эмоционального напряжения животные не выдерживали. Они начинали
кусаться, отказывались от еды, подавленные и взъерошенные уныло сидели в уг-
лу. А если опыты продолжались, нередко умирали от тоски и горя.
Самое интересное, что избавить животное от гнета дурных эмоций можно чрез-
вычайно просто: надо провести несколько сеансов раздражения центров удоволь-
ствия .
И еще некоторые интересные открытия, связанные с центрами наказания.
Известно, что язва желудка - болезнь людей нервных. И часто достаточно, так
сказать, одноразового эмоционального напряжения (разумеется, связанного с не-
приятными ощущениями, страхом, волнением), чтобы она открылась у людей, преж-
де абсолютно здоровых. Недавно выяснилось, что происходит это оттого, что в
гипоталамусе рядом с центрами наказания лежит участок, раздражение которого
повышает выделение соляной кислоты в желудке.
Стал ясен механизм появления «нервных» язв. Электрические токи, возникающие
в центрах наказания, распространяются на соседний участок гипоталамуса. Воз-
буждают его. В желудке появляется неумеренное количество соляной кислоты. Она
разрушает слизистую желудка. В результате - язва.
Интересные исследования в этом плане провел в Вашингтоне Д. Брэди.
У обезьяны вызывали экспериментальную язву желудка, долго «играя» током на
нервах. Она могла сама выключить ток. Шесть часов подряд бедное животное без
конца нажимало рычаг, чтобы разомкнуть электрическую цепь, избавиться от не-
приятных ощущений. Потом шесть часов обезьяна отдыхала. И снова шесть часов
работала. Язва развилась через несколько недель.
Потом опыт видоизменили. Теперь удары тока сыпались на двух обезьян.
Но избавить обеих от мучений могла только одна из партнерш: у нее был ключ
для размыкания цепи. И она так старалась ради себя и ради подруги, что ни од-
на из них почти не получала ударов, потому что «ответственная» обезьяна нажи-
мала на рычаг непрерывно. Но ответственности не выдержала, заболела. Через
три недели после начала опыта у нее развилась язва двенадцатиперстной кишки,
и она умерла. А «безответственная» обезьяна осталась жива и здорова.
У человека, конечно, тоже есть в мозгу центры удовольствия. Раздражение их
снимает напряжение, приносит успокоение, радость. А возбуждение других, со-
седних с ними центров вызывает тревогу, страх, ужас, подавленность.
Значит, решили психиатры, эмоциями человека можно управлять!
Как управлять
настроением?
Многие психические болезни - это нарушение своего рода статус-кво эмоций. У
одних больных верх одерживают так называемые отрицательные эмоции - грусть,
тоска. У других - положительные: больные слишком веселы и возбуждены. Чтобы
приостановить болезнь или облегчить страдания, а иногда и просто сделать
больного доступным для обследования или лечения, нужно вернуть ему эмоцио-
нальное равновесие. Хотя бы в первом приближении. Вот в таком смысле понимают
психиатры слова «управление эмоциями».
Управлять ими можно по-разному. Можно вживить в ствол мозга электроды и че-
рез них раздражать центры эмоций. Особенно интересны опыты профессора Хосе
Дельгадо из Иельского университета США. Начал он с кошек и макаков-резусов.
В центр ярости особенно агрессивных животных вживляли электроды. Концы их
выводили на череп и соединяли с небольшим приборчиком, величиной со спичечную
коробку. В «спичечной коробке» смонтирована приемно-передающая радиостанция.
Здесь же на черепе она крепится.
Радиостанция принимает команды экспериментатора и передает их в исследуемый
отдел мозга. И человек может по радио то приводить животное в ярость, то ус-
покаивать его.
Кто хоть несколько минут провел перед вольерой макаков-резусов, знает: сви-
репости у вожака хоть отбавляй. Он не тиранит только двух-трех любимых самок
да малышей. Остальные живут в страхе. Особенно молодые соперники. В бесконеч-
ных схватках с вожаком они теряют уверенность и трусливо держатся от него по-
дальше . Но трусость исчезает, если молодому вживить электрод в центр ярости и
послать в него радиосигнал. Телеуправляемая обезьяна сама лезет в драку, «за-
бивает» вожака и на время подчиняет себе все стадо. Это ей легче удается, ес-
ли у вожака по радио раздражают центр, подавляющий ярость.
Самыми любопытными были опыты, в которых обезьяны управляли настроением во-
жака . В центр мозга, подавляющий агрессивность, ему вживляли электроды. А
управление антиагрессивными радиосигналами выводили на рубильник. И устанав-
ливали рубильник в клетке. Убегая от разгневанного отца семейства, какая-
нибудь обезьяна случайно нажимала на рычаг. Это случалось раз, другой, тре-
тий. А потом животное соображало, что между нажатием рычага и спокойствием
вожака есть определенная связь. Через несколько дней экспериментаторы со сме-
хом наблюдали, как обезьяна, спасаясь от «тирана», стремительно бросалась к
рубильнику и выключала ярость в душе (то есть в гипоталамусе) своего пресле-
дователя .
А в 1963 году Дельгадо начал серию новых экспериментов. На этот раз, как
истый испанец, он взялся за быков.
Волшебный «спичечный коробок» крепили теперь позади рогов свирепых торо. И
когда они оправлялись после операции, их выпускали на самодельную арену на
одном из ранчо. Коррида начиналась по всем правилам. Несколько классических
приемов, и бык в ярости бросается на алую мулету. В тот же момент новоявлен-
ный тореро, профессор Дельгадо, включает передатчик (сверкающая полоска ме-
талла в его руках, которую непосвященный принял бы за клинок шпаги, - антенна
транзисторного передатчика). И бык застывает на месте, вялый и равнодушный.
Есть от чего прийти в ярость тореадорам-профессионалам! Темноволосый про-
фессор из Иельского университета между делом мог отбить у них хлеб. Но страхи
были излишни. Хосе Дельгадо не собирался менять профессию. Афиционадо - так
испанцы называют страстных любителей боя быков - вряд ли променял бы подлин-
ную корриду на такой суррогат.
Между тем интерес других «любителей» к работам Дельгадо по телеуправлению
эмоциями все возрастал.
Психиатры попытались применить результаты его исследований для лечения сво-
их больных. Сейчас методика вживления электродов в глубокие центры мозга че-
ловека разработана достаточно хорошо и уже несколько сотен людей подверглись
этой операции. Чтобы успокоить больного, страдающего от тоски и непонятного
страха, достаточно на время «подключить» его к электросети13. В центр удо-
вольствия через вживленные электроды побегут электрические импульсы. Тревога
и подавленность исчезают, и на смену им приходят успокоение, радость, чувство
огромного удовлетворения.
Ощущения эти настолько приятны, что, когда в палате устанавливали приспо-
собление для самораздражения, больные часто теряли чувство меры и, пытаясь
продлить удовольствие, доводили себя до конвульсий. Зато после лежали рас-
слабленные , блаженно улыбаясь.
У больных шизофренией раздражение центров удовольствия тоже вызывает улуч-
шение . Правда, ненадолго.
Гораздо большие надежды психиатры возлагают на психофармакологию. Так назы-
Ну, это точно убьет пациента. Как это уже описывалось ранее, потенциал покоя по-
рядка -70 мВ (отрицательность в цитоплазме). Если потенциал мембраны деполяризовать
(уменьшить поляризацию мембраны) примерно на 10 мВ, натриевый ионный канал открыва-
ется. То есть стимуляцию мозга осуществляют импульсами напряжением порядка десятков
милливольт. - Прим. ред.
вают новую область фармакологии, которая отыскивает химические средства воз-
действия на эмоции.
Между прочим, о «химическом» управлении настроениями люди знают давно. Три
тысячи лет назад египтяне14, например, открыли, что смолистый зеленовато-
бурый сок индийской конопли приятно пьянит.
Выпив его, человек веселеет, возбуждается и начинает грезить наяву. Правда,
потом наступает похмелье. Страшное. Тяжелое. Удушье сдавливает горло, болят
мышцы, за весельем приходит беспричинный страх. И вернуть хорошее настроение
может только таинственный сок.
Так люди впервые познакомились с гашишем15. Почти у каждого народа есть по-
добные «подхлестыватели» чувств. У мексиканских индейцев - пейотл, один из
видов кактуса. Настойка из его цветов пьянит, повышает настроение. Туземцы
Гаити любят нюхать кохобу - это тоже приятно возбуждает их. А шаманы, оказы-
вается, приводили себя в экстаз настойкой... мухомора! И вино, и кофе, и чай, и
валерьяну люди знают давно. И давно пьют их, взбадривая или успокаивая свои
нервы.
А вот почему все эти напитки так странно действуют, узнали лишь недавно.
Этому помогли исследования ретикулярной формации. Помните: именно на нее
действуют наркотики. Парализованная ими ретикулярная формация перестает «бу-
доражить» кору, и кора «выключается», перестает «думать». Человек теряет соз-
нание совсем или наполовину, утрачивая чувство реальности.
Выяснилось также, что все процессы, совершающиеся в мозгу (мышление, запо-
минание, управление разными органами) сопровождаются (или вызываются?) каки-
ми-то очень сложными химическими превращениями в его клетках. Какими именно,
до конца не ясно. Но не последнюю роль в них играет выделение и накопление в
мозгу адреналина и ацетилхолина. Физиологам эти два вещества известны уже
полстолетия. Их называют часто медиаторами, или химическими передатчиками
возбуждения: нервный импульс без них не может «перескочить» с одной нервной
клетки на другую.
В электронный микроскоп видно, что в синапсах аксон передающего нейрона не-
плотно прикасается к дендриту или к телу воспринимающего импульс нейрона. Ме-
жду ними всегда есть щель шириной около 200 ангстрем16. Ее так и назвали си-
наптическая щель. «Переплыть» через нее нервный импульс может лишь с помощью
вещества-передатчика, капелька которого выделяется в щель в тот момент, когда
импульс добегает до нее.
Так вот оказалось, что некоторые эмоции сопровождаются накоплением в синап-
сах мозга адреналина или ацетилхолина.
Например, страх, тоску, горе переживает человек, когда в его гипоталамусе
Конопля впервые описана в Китае около 2800 года до н. э. - Прим. ред.
15 Гашиш (перс, «сено, сухая трава») — общее название целого ряда наркотических про-
дуктов из конопли, представляющих собой смолку каннабиса, изготавливающуюся путём
прессования порошка, получаемого в результате высушивания и измельчения или просеи-
вания высушенных листьев и липких маслянистых слоев с цветущих верхушек растения.
Это вещество собирают и прессуют в брикеты, которые могут быть пластичными или твёр-
дыми, сухими или порошкообразными. Но это точно не «смолистый зеленовато-бурый сок».
Фитоканнабиноиды разрушаются в желудке, поэтому коноплю (канабис, анаша, марихуана)
и гашиш приходится курить. Курение гашиша имеет те же негативные последствия, что и
иные виды курения каннабиса, однако с учётом более высокой концентрации психоактив-
ных веществ, чем у марихуаны, они могут быть более выраженными. Тем не менее, привы-
кания к ним нет. Автор этого не знал, потому что в то время в СССР на психоактивную
коноплю не обращали внимание, хотя криминальные элементы бывало и курили малоактив-
ную сорную коноплю (план).- Прим. ред.
16 1 ангстрем — миллионная доля миллиметра.
избыток адреналина. У психиатров даже термин есть - «адреналиновая тоска».
Чтобы прогнать ее, надо избавить нервные клетки от лишнего адреналина. Так у
фармакологов появилась путеводная нить в поисках лекарств, влияющих на на-
строение .
Все вещества, действующие на психику, они разделяли на два класса: успокои-
тели (их еще называют транквиллизаторы) и возбуждающие средства - стимулято-
ры.
Механизм их действия в принципе сводится к тому, что стимуляторы усиливают
возбуждение клеток мозга, а транквиллизаторы, наоборот, должны это возбужде-
ние снимать или смягчать.
А поскольку корень многих бед в адреналине (он главный проводник возбужде-
ния) , этот принцип можно упростить еще больше. Транквиллизаторы должны уда-
лять из мозговых клеток лишний адреналин (и подобные ему вещества), а стиму-
ляторы , наоборот, накапливать его.
Главное - понять принцип. Дальше дело было за химией, и психофармакологам
удалось синтезировать немало «таблеток настроения».
Аминазин, например. Этот транквиллизатор совершенно преобразил психиатриче-
ские лечебницы. Отделения буйнопомешанных стали тихими и спокойными, словно
заурядные терапевтические больницы.
Спасительные действия аминазина (иногда его называют еще хлорпромазин) про-
сты: в мозговых клетках он связывает адреналин. А фенамин (он относится к
стимуляторам), наоборот, связывает по рукам и ногам аминоксилазу - фермент,
нейтрализующий адреналин. Вырвавшийся из-под ее влияния адреналин помогает
нервным импульсам «будоражить» мозг.
Однако некоторые лекарства до сих пор - большая загадка для ученых. Напри-
мер , андаксин. Он снимает страх, хорошо успокаивает. Но на какие клетки мозга
действует и каким образом - пока не знают.
Теперь совершенно ясно - разгадку большинства психических заболеваний нужно
искать в химии мозга. Вопрос лишь в том, кто кого порождает: нарушение обмена
- психические расстройства или, наоборот, психические расстройства - наруше-
ния обмена. Или то и другое влияет друг на друга, образуя порочный круг.
Чтобы решить это, неплохо было бы научиться искусственно вызывать психозы.
И, как на модели, следить за их развитием.
Здесь психиатрам помог случай.
В 1943 году швейцарский химик Альберт Гофман случайно проглотил немного ди-
этиламиддекстрализергиновой кислоты. «Меня словно ударила молния, - вспомина-
ет он. - Я чувствовал, что плыву где-то вне своего тела. Поэтому я решил, что
умер». Странное состояние длилось 12 часов. Так психиатрия получила в свое
распоряжение ЛСД - препарат, который называют атомной бомбой среди наркоти-
ков , «Гималайским пиком на фоне песчаных холмов».
Нашлось немало добровольцев, решившихся на время сойти с ума. Психиатры по-
лучили желанную модель.
ЛСД добывают из спорыньи. Из четырех его изомеров только один, соответст-
вующий природной форме ЛСД, влияет на психику. Лишнее доказательство того,
что в нашем теле действуют очень тонкие сепараторы химических веществ, едва
отличающихся друг от друга.
ЛСД
«Я слышу то, что обоняю... Я мыслю то, что вижу... Я взбираюсь по музыкальным
аккордам... Я впитываю орнамент...».
«Я расползаюсь по швам. Я раскрываюсь, как красивый желтый-желтый апельсин!
Какая радость! Я никогда не испытывал подобного экстаза! Наконец я вышел из
своей желтой-желтой корки. Я свободен! Я свободен!».
«Все разваливается на куски! Я разваливаюсь. Сейчас случится что-то ужас-
ное . Черное. Черное. Моя голова разваливается на куски. Это ад. Я в аду.
Возьмите меня отсюда!».
...и так далее, все в том же роде. Это рассказы тех, кто вкусил ЛСД.
Одна микроскопическая крупинка этого вещества - десятитысячная грамма - мо-
жет свести с ума нормального человека. Помешательство длится восемь часов,
иногда несколько недель, а то и всю жизнь. Действие ЛСД очень индивидуально,
и никогда нельзя заранее предсказать его последствий.
Но зато хорошо известно, что одного фунта этого наркотика достаточно, чтобы
лишить ума, по крайней мере, временно, 4 миллиона человек. Правительства мно-
гих крупных стран рассматривают возможность использования ЛСД в качестве по-
тенциального оружия. «Очевидно, мы, как и другие страны, уже накапливаем гал-
люциногенные препараты», - так пишет «Нью-Йорк тайме мэгэзин».
Большинство людей, попробовавших ЛСД, утверждают, что происходившее с ними
«имеет всемирно-историческое значение». Наиболее общие симптомы таковы: тече-
ние времени замедляется, а иногда прекращается совсем. «Все ограничивается
настоящим», «Нет ни прошлого, ни будущего». Пространство деформируется. Все
краски приобретают изумительную яркость и радуют взор, как никогда. А музыка
звучит так волшебно, словно ее исполняют райские оркестры.
И синестезия - смешение чувств: человек, попробовав ЛСД, «думает, что он
может обонять музыку, слышать звук цвета или ощущать прикосновение запаха».
Один пациент после ЛСД-терапии услышал Пятую симфонию Бетховена: «Внезапно он
стал гладить воздух, утверждая, что каждый мотив различает на ощупь: „Это
чистый шелк. А это острая галька. А теперь я ощупываю одежду ангела"».
Некоторые писатели, художники, психологи уверяют, что ЛСД обостряет их ум,
дает возможность углубиться в созерцание, избавив от тяжелых забот, и помога-
ет творить: «Шоры спали с моих глаз. До этого я не видел красоты!»
Даже врачи нашли в ЛСД полезные свойства: один прием большой его дозы может
будто бы излечить алкоголика от пьянства. Шизофрению, депрессию и другие пси-
хические заболевания он тоже, утверждают некоторые, как рукой снимает: «30
сеансов, проведенных с помощью ЛСД, равносильны годам обычного психоаналити-
ческого лечения».
Это, так сказать, хорошие стороны ЛСД. Ну, а плохие?
Безумие! Безумие! Безумие!
В США, где ЛСД стал чуть ли не богом новой религии (основано уже много об-
ществ, члены которых на своих сборищах «галлюцинируют», наглотавшись его) ,
психиатрические больницы переполнены свихнувшимися от сверхмощного наркотика
людьми. Полиция выслеживает убийц, а могилы принимают самоубийц, обезумевших
от ЛСД. Даже кошки перестают в штатах ловить мышей17! Так как в одиночестве
глотать ЛСД не принято, то фанатики за компанию пичкают этой дрянью бедных
животных, и те, свихнувшись, в ужасе шарахаются от мышей.
Тысячи американских студентов, по-видимому, навсегда пропали для науки:
стали неизлечимыми наркоманами, наслушавшись «лекций» известного психолога
Гарвардского университета доктора Лири, который болтал всюду, где только мог,
что ЛСД «открывает двери в мир созерцания, где истинные проблемы жизни и
смерти предстают в своих истинных измерениях». Теперь его привлекли к суду за
то, что он за пять лет безответственных проповедей «увлек десятки тысяч сту-
дентов на путь коллективного безумия и предоставил гангстерам возможность
обогатиться, используя слабость подрастающего поколения».
Гангстеры тут поживились, конечно, немало. «Черный рынок» США наводнен вся-
кого рода наркотиками, и ЛСД теперь среди них самый модный: кусок сахара,
пропитанный им, продают за десять долларов.
Надо запретить кошкам принимать ЛСД. - Прим. ред.
Такова умопомрачительная история одного из самых крупных открытий в психо-
фармакологии. Действительно ли ЛСД, когда научатся умело его применять, рас-
ширит горизонты человеческого сознания и принесет «всему миру истинную красо-
ту и братство» и немало другой пользы или он грозит человечеству более
страшными бедами, чем атомная бомба? Об этом сейчас горячо спорят ученые му-
жи. Одни предлагают продавать его в киосках, как кока-колу и жевательную ре-
зинку, чтобы каждый мог свободно получить свою дневную дозу «эликсира радо-
сти» . Другие требуют немедленно запретить продажу и производство ЛСД (что и
сделало недавно правительство Франции, разрешив применять ЛСД только в клини-
ках и научных институтах)18 .
Ведущий исследователь ЛСД в США. доктор Сидней Коэн говорит: «Еще никто не
знает границ своего ума. Даже мимолетные проблески, возникающие спонтанно или
при помощи ЛСД, очень фрагментарны. Мы никогда даже близко не подходим к гра-
ницам наших возможностей, а мозг обычно работает лишь на ничтожную долю своей
мощности. Задача будущего - узнать, как с пользой увеличить эту дозу».
Будем надеяться, что ЛСД, который помог исследователям приоткрыть дверь в
эту безграничность нашего сознания и наших ощущений, и дальше станет служить
науке, а не гангстерам.
ГЛАВА VIII.
ПУЛЬС ЖИЗНИ
Плененное
море
Неуклюжее, странное на вид животное медленно (очень медленно: 13 миллимет-
ров в час!) ползет по стеклу. Оно, как резиновое, то сжимается в круглый ко-
мочек, то раскидывает в стороны какие-то языки.
Языки-ножки тянутся вперед, жидкое тело животного переливается в них. Новые
выросты ползут дальше, и, переливаясь в их нутро, животное «перетекает» на
новое место. Так оно путешествует в капле воды, которую мы зачерпнули из пру-
да. Это амеба, микроскопическое одноклеточное существо, и мы рассматриваем ее
под микроскопом.
Отнеситесь с уважением к странному созданию: ведь так или приблизительно
так выглядели 2 миллиарда лет назад предки всего живого на Земле. И сейчас
еще в нашем организме живут клетки, очень похожие на амеб: лейкоциты - белые
кровяные тельца.
Вот амеба наткнулась на зеленый шарик - одноклеточную водоросль. Она обни-
мает ее своими «ножками», обтекает со всех сторон полужидким тельцем, и мик-
роскопическая водоросль уже внутри амебы! Так амеба питается.
А как дышит?
Каждые одну-две минуты в ее протоплазме появляется маленькая капелька воды.
Она растет, разбухает и вдруг прорывается наружу, выливаясь из тела животно-
В соответствии с конвенцией ООН «О психотропных веществах» 1971 года в большинст-
ве стран мира ЛСД запрещён. Следует заметить, что любой такой запрет ведет к росту
криминального оборота и коррупции вплоть до самых верхов. И как реакция - ведет к
росту органов занимающихся борьбой с оборотом наркотиков. Только не надо думать, что
в основе таких запретов лежит забота о людях. Борьба против распространения и приме-
нения наркотиков была инспирирована США, потому что банкиры США были обеспокоены
тем, что много денег проходит мимо банков на черном рынке, и они попросили Никсона
заняться этой проблемой. В результате принятых мер криминальный оборот возрос много-
кратно, но процесс «отмывания наркоденег» вернул много денежных средств банкам. -
Прим. ред.
го.
Это пульсирующая вакуоль - «блуждающее сердце» амебы: то здесь появится
оно, то там. Вода, проникающая снаружи в тело крошечного существа, собирается
внутри вакуоли. Вакуоль, сокращаясь, выталкивает воду наружу, снова в пруд.
Вместе с водой внутрь животного поступает растворенный в ней кислород. Так
амеба дышит.
Значит, у амебы нет крови. Необходимый для дыхания кислород приносит, про-
сачиваясь в протоплазму, морская или прудовая вода (смотря по тому, где амеба
живет: в море или пруду). Вода же выносит наружу и переработанные амебой про-
дукты , шлак обмена веществ.
Амёба обыкновенная (лат. Amoeba proteus),
или амёба протей (корненожка).
Постепенно из одноклеточных животных развились многоклеточные. Шестьсот
миллионов лет назад море уже населяли губки, медузы, актинии. Их мало изме-
нившиеся потомки дожили до нашего времени, и, разрезая их, мы можем заметить,
что у этих животных тоже нет крови. Кислород они получают прямо из морской
воды. Она омывает их снаружи и затекает внутрь через многочисленные поры, на-
полняя все ткани. Оттого медуза такая прозрачная: она «налита» водой.
Морская вода - колыбель, в которой зародилась жизнь, долго служила своим
детям транспортным средством, доставлявшим их тканям необходимый для жизни
кислород.
Но животные, развиваясь, усложнялись. Вода уже не могла так просто, как у
медуз и губок, проникнуть со своим драгоценным грузом ко всем сложным органам
новых существ. И тут совершается (не сразу, конечно, а за миллионы лет!) за-
мечательное превращение: внутри животного образуется свой собственный «водо-
провод» ! Целая сеть каналов, наполненных жидкостью, разносящей кислород по
всему телу.
Впервые эта кровеносная, или вначале «водопроводная», система появилась у
древних червей. У них не было еще настоящей крови: их кровеносные сосуды на-
полняла обычная, лишь немного измененная морская вода.
Постепенно, за время долгой эволюции уменьшились в ней концентрации ненуж-
ных морских солей и появились новые вещества. Мало-помалу захваченная «в
плен» морская вода превратилась в чудесную жидкость, циркулирующую сейчас в
наших венах и артериях. Так мир обзавелся кровью.
Можно сказать, что наши далекие предки - древние амфибии, выйдя 350 миллио-
нов лет назад на сушу, унесли в своих артериях частицу прежней родины: преоб-
разованную в кровь морскую воду, которая когда-то пропитывала все их ткани.
До сих пор в крови и полостных жидкостях многих даже сухопутных животных со-
хранились морские соли и приблизительно в том же соотношении, как и в воде
океана.
В крови высших животных - птиц, скажем, или зверей - нелегко найти явные
следы морской воды. Оно и понятно. Ведь кровь, этот чудодейственный сок наше-
го организма, выполняет теперь очень много разных заданий. Тысячами протоков
и микроскопических ручейков - капилляров растекается она по телу. Все клетки
черпают из нее питательный «бульон», переваренную кишечником и желудком пищу,
и отдают ненужные вещества и углекислый газ. Железы внутренней секреции на-
полняют кровь гормонами, которые регулируют работу органов. Словом, кровь
разносит вместе с кислородом и множество всевозможных солей, кислот, витами-
нов , ферментов, питательных продуктов и продуктов распада и пр. и пр. Поэтому
состав ее очень сложен.
Почему она
красная?
Даже под микроскопом ничего не видно в крови, только густо-красная пелена.
Но если кровь развести раз в двести и потом уже капнуть на предметное стекло
микроскопа, то взору откроется картина, которая привела в восторг голландца
Левенгука: 200 лет назад он первым из людей увидел ее.
И увидел вот что: множество желтовато-розовых дисков с выпуклыми краями и
вогнутой серединкой.
шшшт
Кровь под микроскопом.
Это знаменитые эритроциты - красные кровяные шарики. Они играют на арене
жизни роль очень важную: именно эритроциты поглощают в легких кислород и раз-
носят его потребителям. Обратно микроскопические «тележки» не идут порожня-
ком: забирают в тканях углекислый газ, который доставляют в легкие - те его
выдыхают.
У эритроцитов нет ядер19 - они живут недолго: 127 дней. Но есть плотная
оболочка и внутренний упругий каркас (строма), который поддерживает двояко-
вогнутую форму диска - транспортера. Все промежутки в каркасе, словно поры
губки, заполнены красной «краской» - гемоглобином.
Кроме гемоглобина, крохотный эритроцит (поперечник его всего восемь микрон
- восемь тысячных миллиметра) буквально нафарширован множеством веществ.
Здесь и калий, и магний, и цинк, и азот, и кислород, и глюкоза, и витамины,
натрий, кальций, алюминий, разные ферменты и антигены пятидесяти разных ти-
пов!
Но главное в эритроците, конечно, гемоглобин (его треть по весу). Это слож-
ный белок, с молекулой которого соединены четыре атома железа. Железо вступа-
ет в связь с глобином, рождая гемоглобин, не в одиночестве, а с группой со-
путствующих ему элементов, которую называют гемом. Гем по химической природе
своей близок хлорофиллу20.
Именно железу наша кровь обязана алым цветом.
Ведь многие вещества, содержащие так называемое окисное железо, поглощают
лучи желто-зеленой части спектра, а красные отражают. Оттого и окрашены в
красный цвет. Напротив, закисное железо наделяет их зеленым цветом.
У всех позвоночных животных, а также у дождевого червя, пиявок, комнатной
мухи и некоторых моллюсков в «цветных» белках крови - окисное железо. Поэтому
и кровь их красная. У некоторых морских червей вместо гемоглобина в крови
хлорокруорин с закисным железом в темах, и кровь у этих червей зеленая.
Есть в мире животные - цветом крови чистые аристократы. Это скорпионы, пау-
ки и спруты (я не шучу!). Вместо гемоглобина у них гемоцианин, и в нем не же-
лезо, а медь. От меди и кровь у них голубая (в венах) и почти синяя (в арте-
риях) .
С металлами (с медью, железом или марганцем, как у некоторых улиток) и со-
единяется в крови кислород. Но соединение это не прочное: там, где кислорода
много (в легких, например), он вступает в недолгую связь с гемоглобином. А
там, где его не хватает (в мозгу, например, или в мышцах), металлы расстаются
с кислородом. Зато эритроциты загружаются здесь углекислым газом, чтобы сдать
этот багаж в легких21.
Насыщаясь кислородом или отдавая его, молекула гемоглобина то сжимается, то
расширяется. «Мне хочется, - пишет известный исследователь гемоглобина, док-
тор П. Перутц, - назвать его „дышащейлл молекулой, но парадокс здесь в том,
что она расширяется, освобождая кислород, а не поглощая его». Без гемоглобина
кровь растворяет в себе в 70 раз меньше кислорода.
Окись углерода, которой много в выхлопных газах и в плохо прогоревшей печи,
еще быстрее, чем кислород, идет на связь с металлами дыхательных белков. И
расстается с ними очень неохотно: лишь через несколько часов, и то, если уго-
ревший человек прогуляется по свежему ветерку. Когда в воздухе, которым мы
дышим, только полпроцента окиси углерода, половину гемоглобина нашей крови
быстро оккупирует угарный газ и не пускает в него кислород. И человек может
19 Только у человека и млекопитающих нет ядер в эритроцитах. Поэтому они вмещают го-
раздо больше гемоглобина, чем эритроциты низших животных.
20 По существу, это хлорофилл, в котором вместо магния железо. К той же весьма дея-
тельной семье «цветных» белков принадлежат и цитохромы, или дыхательные ферменты,
которые в митохондриях животных и растений переносят электроны с окисляемых пита-
тельных веществ на кислород. Освобождающаяся при этом энергия насыщает АДФ, превра-
щая ее в АТФ.
21 Углекислый газ соединяется не с металлами, а с глобином и плазмой крови.
задохнуться.
А чтобы он еще эмбрионом не задохнулся в чреве матери, природа наделила че-
ловеческие зародыши сверхчувствительным - фетальным гемоглобином. Он прямо
рвется на связь с кислородом, буквально выхватывая его из материнской крови,
притекающей к плаценте, хотя парциальное давление газа-окислителя в ней со-
всем невелико. Родившись и благополучно прожив пять месяцев, младенец теряет
весь свой фетальный, зародышевый, гемоглобин и создает в себе гемоглобин
«взрослый».
200 тысяч
километров
эритроцитов
Много ли кислорода уносит с собой молекула гемоглобина? Всего восемь ато-
мов. Но в каждом эритроците 265 миллионов молекул гемоглобина. А в каждом ку-
бическом миллиметре крови - 5 миллионов эритроцитов. Во всех 5 литрах ее,
циркулирующих по нашим венам и артериям, эритроцитов 25 триллионов!
Если их выложим все в ряд, бочком к бочку, как далеко протянутся наши эрит-
роциты?
На километр-два?
Или, может быть, от Москвы до Ленинграда?
Нет, до Луны! Почти на 200 тысяч километров!
Если какой-нибудь дотошный скептик, не доверяя расчетам, задумает пересчи-
тать под микроскопом все эритроциты в крови человека, он ухлопает на это без-
надежное занятие... полторы тысячи лет!
Каждую секунду в нашем красном костном мозгу22 совершается 10 миллионов ми-
тозов, и рождаются на свет 10 миллионов красных кровяных клеток. Каждую се-
кунду на «конвейерах» костного мозга РНК производят сборку 650 триллионов мо-
лекул гемоглобина!
Труд немалый. Но, бесспорно, еще большее уважение вы почувствуете к себе, к
чуду, которое творится в наших костях, когда узнаете, что костный мозг произ-
водит не только эритроциты, но и тромбоциты (400 миллиардов в сутки!) и лей-
коциты (30 миллиардов): моноциты, нейтрофилы, эозинофилы и базофилы. Лишь
лимфоциты рождаются в селезенке, миндалинах и лимфатических узлах.
Моноциты, лимфоциты, нейтрофилы, эозинофилы и базофилы - это все разновид-
ности лейкоцитов, то есть белых кровяных телец23.
По виду они разные, но у всех есть ядра, все бесцветные, и все ползают, как
амебы, и все храбрые солдаты: защищая наше здоровье днем и ночью, без отдыха
и перемирия сражаются с микробами. И если человек жив и не болен, то обязан
он этим главным образом своим лейкоцитам. И, как солдаты, они живут недолго:
два-четыре дня (а лимфоциты и вовсе четыре часа!). Почти все гибнут на полях
сражения, «объевшись» бактериями.
Если, прорвав пограничные заслоны кожи и слизистых оболочек, в наше тело
прорвутся микробы, сейчас же по кровеносным сосудам с током крови и «пешком»,
то есть своим ходом, помчатся туда лейкоциты. Добираются до ближайшего к за-
раженному месту капилляра, а потом, работая псевдоподиями24, как руками и но-
В грудине, лопатках, черепе, позвоночнике и суставах. Бывает еще желтый костный
мозг. В нем кладовые жира.
23 Больше всего в нашей крови нейтрофилов (60-70 процентов), и все они гибнут через
три дня после облучения гамма-лучами (например, при атомных взрывах), оставляя орга-
низм совершенно беззащитным перед натиском микробов.
24 Псевдоподиями — ложноножками — называют то появляющиеся, то исчезающие языковид-
ные выросты — ножки амебы.
рами, пролезают через капиллярную стенку в межклеточные промежутки тканей.
Подобно амебе (быстро или медленно?), пробираются между клетками. Пожалуй,
быстро - втрое быстрее, чем амеба: 3 сантиметра в час. Для таких крошек нема-
ло . Если учитывать пройденный путь не в сантиметрах, а в диаметрах тела бегу-
на, то получится, что лейкоциты спешат к месту сражения лишь в несколько раз
медленнее скаковой лошади.
Атаку на микробов лейкоциты ведут по всем правилам военного искусства: в
строгом взаимодействии всех родов лейкоцитнохю войска. Одни боевые подразде-
ления лейкоцитов выделяют отравляющие вещества, которые убивают бактерий.
Другие, так сказать, дегазируют - обезвреживают яды бактерий своими антитела-
ми25. Третьи, наконец (нейтрофилы и моноциты), хватают псевдоножками живых и
мертвых бактерий (помните, как схватила амеба водоросль!) и «глотают» (биоло-
ги говорят - фагоцитируют). Наглотавшись бактерий, лейкоциты погибают. Ней-
трофил, прежде чем умереть от самоотверженного обжорства, съест и переварит
двадцать пять бактерий, а моноцит - даже сто!
Место, где разыгрываются сражения между лейкоцитами и микробами, воспаляет-
ся и краснеет от притока крови со все новыми и новыми бойцами. Мертвые клет-
ки, пораженные бактериями, живые и мертвые лейкоциты устилают собой, а иначе
говоря - гноем, поле боя.
Наше бедное сердце
- сверхмощный насос
Мы говорим: «Кровь течет, кровь притекает...» Кто же ее толкает? Кто (или
что), подгоняя, заставляет течь?
Этот замечательный двигатель, самый совершенный в мире мотор - наше сердце.
Впервые кровеносная, или поначалу «водопроводная», система появилась на
свет вместе с древними червями. Но сердца у них еще не было. Вернее, сердцем
была вся спинная артерия. Ее стенки, ритмически сокращаясь, гнали кровь по
сосудам.
Первое сердце мир увидел у потомков червей - так называемых плеченогих жи-
вотных. Они живут в двухстворчатых раковинах и похожи (внешне) на ракушек
или... римские светильники.
Lingula anatina - один из многочисленных видов плеченогих.
Антитела, особые белки, обезвреживающие антигены (всякие чужеродные вещества, по-
павшие в организм), создают главным образом похожие на лимфоциты плазматические
клетки селезенки, лимфатических узлов и кишечника.
Когда черви, эволюционируя, произвели на свет моллюсков, у них уже было
двухкамерное сердце с предсердием и желудочком26.
Схема развития животного мира.
Развивался животный мир, совершенствовалось и сердце. По сути дела, у нас с
вами два сердца - правое и левое, хотя они и объединены в один орган.
Ведь кровь по нашему телу течет двумя путями: большим и малым кругом. Боль-
шой круг - это путь от сердца (от левой его половины) к разным органам и тка-
ням и обратно (в правое предсердие). По малому же кругу (от «правого» сердца)
кровь устремляется в легкие. Там сдает она ненужный нам груз - углекислый газ
и получает газ очень нужный - кислород.
Две перегородки, продольная и поперечная, крест-накрест разделяют сердце
человека на четыре камеры. Продольная перегородка сплошная, в поперечной есть
отверстия. Через них кровь из верхних камер (левого и правого предсердия)
устремляется в нижние (левый и правый желудочки). Ритмичными сокращениями
кровь прогоняется из предсердий в желудочки всегда в одном направлении -
вниз. Вверх ее не пускают клапаны. Это хитроумное устройство напоминает собой
двери, которые могут открываться только в одну сторону. Но, возвращаясь об-
26 Если речь идет о человеке то, черви, плеченогие и моллюски - это не его эволюци-
онная линия (см. схему выше) и стало быть у него другое сердце.
ратно к сердцу, кровь из органов, которые лежат ниже сердца, должна подняться
вверх. Для этой цели служат другие «двери»: они открываются тоже в одну сто-
рону, но уже снизу вверх. Это клапаны вен - сосудов, по которым кровь течет к
сердцу.
ЗЕМНОВОДНЫЕ ПРЕСМЫКАЮЩИЕСЯ ПТИЦЫ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ
Схемы кровообращения позвоночных.
От сердца (из левой его половины) она бежит сначала по аорте. Это эластич-
ная, из мышц, трубка диаметром в 3 сантиметра. Чем дальше от сердца, тем
больше ветвится аорта, отсылая во все органы отпрысков своих - артерии. И чем
дальше от сердца, тем меньше и меньше калибр артерий. Врезаясь в ткани орга-
нов, артерии, ветвясь, обращаются в мельчайшие сосуды - артериолы. На этом,
однако, дробление несущих кровь сосудов не кончается: артериолы дают начало
бесчисленным «волосяным» сосудикам - капиллярам.
Стенка капилляра устроена особо и напоминает ситечко. В дырки между клетка-
ми, которые лежат в ней только в один слой, свободно уходят из капилляра в
ткани кислород и питательные вещества (пролезают в них, расталкивая клетки,
чтоб дырка стала пошире, и лейкоциты). Через поры в капиллярах кровь насыщают
углекислый газ и отработанные жизнью продукты. Капилляр нигде не обрывается,
не исчезает внезапно, а, слившись с себе подобным, постепенно увеличивает
свой калибр и превращается в венулу. Венулы соединяются в вены. А те несут
кровь опять в сердце. Значит, круги нашего «кровообращения» всюду замкнуты.
Сердце человека с такой силой выбрасывает кровь в артерии, что она обегает
все тело и возвращается к месту старта в среднем за 20 секунд!
В артериях кровь пробегает за секунду полметра, в венах - 6-8 сантиметров,
а в капиллярах - лишь миллиметр. За рабочие сутки наше «бедное» сердце разви-
вает мощность в 270 лошадиных сил! Каждую секунду оно перегоняет по сосудам
100 граммов крови, а за сутки - 10 тысяч литров!
Это значит, что за 24 часа сердце совершает работу целой бригады грузчиков,
укладывающих в товарный вагон 12 тонн какого-нибудь груза.
У сердца не восьмичасовой рабочий день: оно толкает кровь круглые сутки -
ночь за ночью, день за днем, почти от самого зачатия и до смерти. Если оно
остановится на 3-4 секунды, человек потеряет сознание. А если не будет биться
несколько минут - придет смерть.
Строение кровеносной системы человека: 1-верхняя полая вена; 2-
сосуды идущие к легким; 3-аорта; 4-нижняя полая вена; 5-печеночная
вена; 6-воротная вена; 7-легочная вена; 8-верхняя полая вена; 9-
нижняя полая вена; 10-сосуды внутренних органов; 11-сосуды конечно-
стей; 12-сосуды головы; 13-легочная артерия; 14-сердце.
За 70 лет жизни сердце, сокращаясь 2 миллиарда 600 миллионов раз, перекачи-
вает 250 миллионов литров крови! Такую работу совершил бы сверхмощный эскала-
тор, поднимая нагруженный товарный поезд на вершину Эвереста. Работоспособ-
ность поразительная: ведь мотор-то малолитражный, сам весит только 300
граммов.
И малолитражный и экономичный: за всю жизнь «сгорает» в нем лишь около 3
центнеров сахара. Мир не знает более «скромного» двигателя. Заметьте также,
что он работает без перерыва и днем и ночью, никогда не перегревается, и ни-
кто не ремонтирует его ни текущим, ни капитальным ремонтом. Лишь небольшой
паузы в одну треть секунды между каждым рабочим ходом ему достаточно, чтобы и
отдохнуть и заправиться горючим для нового сокращения, которое с прежней си-
лой гонит кровь по артериям.
Зачем нам
селезенка?
Когда я говорил, что кровеносные сосуды в нашем теле всюду замкнуты, один
переходит в другой, нигде не обрываясь, я не сказал, что из этого правила
есть исключение. Селезенка, большой гладкий «боб» в левом подреберье, подчи-
няется закону замкнутого кровообращения лишь наполовину. Строгая замкнутость
капиллярной сети в селезенке тоже есть, но местами она нарушается, и кровь
свободно изливается в ткань органа. Селезенка впитывает ее, как губка, и при-
берегает для нужного момента. Такой момент может наступить во время физиче-
ского напряжения. Тогда селезенка быстро сокращается (кто не знаком с внезап-
ной болью в левом боку, когда быстро бежишь?) и выбрасывает в кровоток
дополнительно порцию крови. «Боб» при этом как бы производит переливание кро-
ви собственными силами.
Желчные
протоки /
Правая доля
печени
Желудок
Желчный пузырь
Аппендикс
Поджелудочная железа
Толстая кишка
Внутренние органы.
Древние врачи называли селезенку «органом, полным тайн». «Селезеночные со-
ки» приводят человека в плохое настроение, думали тогда. Недаром слово
«сплин», то есть хандра, по-английски также и название селезенки.
Если верить поэту27, то сплин терзал даже знаменитого «кота в сапогах». Как
известно, этот плут остался при дворе «и был в чины произведен». Временами он
ловил все-таки мышей, «чтобы себя развлечь и сплин, который нажил под ста-
рость при дворе, воспоминанием о светлых днях минувшего рассеять».
К этой весьма невеселой репутации селезенки часто добавляют еще одно безра-
достное слово - «кладбище».
В крови взрослого человека, как было уже сказано, каждый день гибнет и за-
27
Шарль Перро (1628- 1703) — французский поэт и критик эпохи классицизма, член
Французской академии с 1671 года, ныне известный в основном как автор «Сказок матуш-
ки Гусыни».
меняется новыми 450 миллиардов эритроцитов, 30 миллиардов лейкоцитов и свыше
400 миллиардов тромбоцитов. Вся эта армия обреченных клеток, проходя через
сосудистое русло селезенки, надолго задерживается в ней. Ток крови здесь за-
медленный, и отмирающие, отслужившие свой срок кровяные элементы распадаются
в селезенке. Потом они растворяются, и из них организм начинает строить новые
клетки.
Точно так же селезенка «выуживает» из крови болезнетворных микробов и дру-
гие вредные вещества, за это полезное дело ее часто называют «фильтром».
Есть у селезенки еще одна обязанность: контроль за работой творящих кровь
«конвейеров» костного мозга. В костном мозге, как уже говорилось, создаются
все кровяные тельца, кроме лимфоцитов. Но сам костный мозг не в состоянии оп-
ределить качество своей продукции: готова ли она или ее еще надо доделать.
Зато хорошо в этом разбирается селезенка и не позволяет выпускать в кровяное
русло неполноценные кровяные клетки, задерживает их.
И еще одна загадка селезенки: как ни важна ее служба, однако без вреда се-
лезенку можно удалить. Больше того, иногда человек без селезенки не только
неплохо себя чувствует, но даже и излечивается от некоторых болезней.
Бывает такая болезнь, когда у человека кожа покрывается вдруг черными пят-
нами, как шкура у леопарда. Скорбя о несчастной судьбе своей, человек горько
плачет и плачет не слезами, а... кровью. И кровавые слезы и кровоподтеки на ко-
же порождены одной причиной: мало в крови тромбоцитов.
Это мельчайшие сферические клеточки без ядер диаметром втрое меньше эритро-
цитов . В 5 литрах крови - полтора триллиона тромбоцитов. А когда их меньше,
то кровь плохо свертывается, человека мучают кровотечения и кровоизлияния под
кожу и в различные органы. Как уже говорилось, селезенка контролирует крове-
творную работу костного мозга. Одной из причин уменьшения тромбоцитов может
быть ее слишком строгий контроль.
Тромбоциты - многочисленные «дети» гигантских материнских клеток, называе-
мых мегакариоцитами. Мегакариоцит умирает, давая жизнь тромбоцитам. Происхо-
дит это так: своими псевдоподобиями громадная клетка вползает в венозный ка-
пилляр и начинает отшнуровывать от тела одну за другой крохотные пластинки до
тех пор, пока не израсходуется вся протоплазма. Остается лишь ядро. Ненужное,
оно сморщивается и постепенно рассасывается. Естественно, если селезенка пре-
высит свои полномочия и слишком затормозит работу костных конвейеров, то
тромбоциты перестанут рождаться и в нужном числе поступать в кровь. Оператив-
ное же удаление чересчур ретивого контролера излечивает больного.
Группы
крови
Идея о том, что от человека человеку можно перелить кровь, стара как мир.
Случалось, что реализация ее приносила людям спасение, но чаще человек с при-
литой чужой кровью погибал в мучениях.
Австрийский врач Карл Ландштейнер первым в начале нашего века понял, отчего
происходят удачи и неудачи при переливании крови.
Однажды он смешал на тарелке капли крови шести своих коллег и посмотрел в
микроскоп. То, что он увидел, заставило призадуматься... На тарелке одни эрит-
роциты сбились в кучки и напоминали гроздья винограда. Но другие не склеи-
лись , и в линзы было видно, что они лежат сами по себе, отдельно.
Ландштейнер решил, что «виноградные гроздья», иначе говоря, слипание эрит-
роцитов происходит тогда, когда встречаются особые вещества эритроцитов с
другим веществом, которое плавает в жидкой фракции крови, то есть в плазме
или сыворотке. Вещество эритроцитов Ландштейнер назвал антигеном, его врага в
сыворотке - антителом, а склеивание - реакцией агглютинации.
И сразу стало ясно, почему раньше благополучное переливание крови удавалось
редко. Оказывается, антигены эритроцитов у разных людей разные. Разные у них
и антитела. И агглютинация случается, когда встречаются несовместимые антиге-
ны и антитела.
По тому, какие в ней антигены и антитела, кровь человеческую медики разде-
ляют на четыре основные группы: О, А, В и АВ.
В нулевой, или первой, группе вообще нет никаких антигенов. Вот почему эту
кровь можно перелить любому человеку: агглютинации не случится, так как с до-
норской кровью не будут внесены чужеродные антигены.
Группа четвертая, АВ, не несет в своей плазме никаких антител, и поэтому к
ней можно прилить кровь любой другой группы, чужеродные антигены некому будет
«опротестовать»: нет их врагов - своих антител. А вот совместимость и несо-
вместимость двух других групп решается несколько более сложно.
Группы
крОЯН
человека
0(1)
А(И)
?(1Ф
AB(IV)
Антигены
в эритро-
цитах
А
в
1 А,В '
1 Антитела
1 ъ плазме
а, в
в
1 -
Группы, к которым
можно перелить кровь
этой группы
О. А, В, АВ
A, АВ
B, АВ >
АВ
Группы г от которых
можно перелить кровь
к этой группе
О
О, А
0, В
0, А. В, АВ
Если заранее обдуманно подбирать кровь донора к крови реципиента - того,
кому ее вливают, - то переливание крови станет безопасным. Стоит ли говорить,
сколько человеческих жизней спасло это открытие!
Некоторые биологи задают себе вопрос: не зависит ли от группы крови врож-
денная стойкость людей по отношению к некоторым болезням?
По-видимому, все-таки зависит. Статистика доказывает, что у людей с группой
О чаще бывает язва двенадцатиперстной кишки (Англия, Дания, Норвегия, Авст-
рия, США и Япония), с группой АВ - рак и язва желудка (Англия, Дания, Швейца-
рия, Италия, США и Австралия).
И у супругов с разными группами крови нежизнеспособные дети рождаются чаще.
Химерами древние греки называли мозаичных, так сказать, чудовищ - слеплен-
ных, подобно сфинксу или грифону, из кусочков разных животных. У химер тело
обычно было козье, хвост дракона, голова львиная, а из пасти, как из огнеме-
та , бил фонтаном адский огонь.
Биологи (помимо одной породы странных рыб) называют химерами не сказочных
созданий, а существ вполне реальных и совсем не страшных (многие весьма даже
миловидны!).
Одна такая милая девушка-«химера» (в науке известная как «мисс М.») решила
однажды стать донором. Как и полагается, сначала надо было установить ее
группу крови. Но медикам это простое дело далось не легко. В капле крови
«мисс М.», к которой прилили сыворотку с антителами против антигена группы А,
некоторые эритроциты склеились, но многие и нет. Тогда попробовали сыворотку
с другими антителами, потом с третьими, четвертыми... И только когда врачи при-
бавили сыворотку первой группы, все эритроциты «мисс М.» слиплись.
Оказывается, у этой девушки не вся кровь была собственной, значительная
часть досталась ей от брата-близнеца. Вот такое смешение крови близнецов био-
логи и называют «химерой».
Эритроциты эмбрионов-близнецов нередко попадают от одного к другому и там
остаются. Дети родятся со смешанной кровью и так продолжают жить. Но пересе-
ленцы мирно уживаются с местными эритроцитами и антителами под покровительст-
вом материнского тела, то есть до рождения. Но если уж прижились, то и после
рождения продолжается их бесконфликтное сосуществование.
Не всякие близнецы носят «химер» в крови, а только так называемые неиден-
тичные, происходящие из двух отдельно оплодотворенных половых клеток. У таких
близнецов наследственность разная, поэтому разными могут быть и группы крови.
Антигены, которыми «нафаршированы» эритроциты, числом обильнее известных
науке групп крови (а известно их сейчас вместе с подгруппами уже более четы-
рех) и все происходят из вещества, условно обозначенного буквой «Н». В эрит-
роцитах любой группы есть вещество Н. Мутации, которые и сейчас потрясают на-
шу наследственность, за миллион лет, пока обезьяна «происходила» в человека,
изменили вещество Н в новые, более молодые (в эволюционном смысле) антигены.
Они теперь задают тон, определяя химические свойства эритроцита (и, следова-
тельно, группу, к которой относят его медики) . Но древнее вещество Н в той
или иной дозе неизменно присутствует рядом с новым антигеном.
Ноль как символ первой групп крови вовсе не означает пустоту, а говорит
лишь о том, что в эритроцитах нет антигенов А и В. Вместо них есть зато веще-
ство 0 - тоже полноправный групповой антиген.
Антиген А часто проявляет себя в трех разных лицах: А, А2 и A3. А совсем
недавно открыли еще одну его разновидность - антиген А4.
Групповые антигены, как видно, очень прочно «построены». Проходят века, це-
лые народы и цивилизации исчезают с лица Земли, а структура антигена не меня-
ется.
Американский ученый Бойд исследовал человеческие останки, вырытые антропо-
28
логами из старых могил Мексики, Перу и Египта , и установил, что почти всех
людей, населявших в древности эти страны, согревала кровь группы В.
Антигены, от которых зависят группы крови, наполняют не только эритроциты.
Есть они во всех тканях и жидкостях нашего тела, кроме мозга и нервных кле-
ток. Одни из них растворяются в жирах, другие в воде (и тогда покидают нас в
минуты горя вместе со слезами).
Я уже говорил, что эритроцит буквально нафарширован антигенами: их в нем
больше 50.
Как правило, каждому антигену соответствует враждебное ему антитело, и эта
«несовместимая» пара составляет особую систему, которую принято называть по
Возможно, древнейшее население Южной Америки имело корни в Египте. В 1969 и 1970
годах Тур Хеиердал построил две лодки из папируса и попытался пересечь Атлантический
океан, выбрав отправной точкой своего плавания берег Марокко в Африке. Целью экспе-
римента была демонстрация того, что древние мореплаватели могли совершать трансат-
лантические переходы на парусных судах, используя при этом Канарское течение. Тур
Хеиердал писал: «Сходство между ранними цивилизациями Египта и Мексики не ограничи-
вается лишь пирамидами... И в Мексике, и в Египте существовала высокоразвитая система
иероглифической письменности... Учёные отмечают сходство фресковой живописи в храмах и
усыпальницах, схожие конструкции храмов с искусными мегалитическими колоннадами.
Указывается на то, что при сооружении сводов из плит архитекторы по обе стороны Ат-
лантики не знали искусства сооружения настоящей арки. Обращается внимание на сущест-
вование циклопических по размеру каменных человеческих фигур, на удивительные астро-
номические познания и высокоразвитую календарную систему в Мексике и Египте. Учёные
сопоставляют удивительную по совершенству практику трепанации человеческого черепа,
характерную для культур древнего Средиземноморья, Мексики и Перу, а также указывают
на схожий египетско-перуанский обычай мумификации. Эти и другие многочисленные сви-
детельства сходности культур, взятые вместе, могли бы подтвердить теорию о том, что
однажды или неоднократно суда с берегов Средиземного моря пересекали Атлантический
океан и принесли основы цивилизации аборигенам Мексики». - Прим. ред.
первой букве или по всей фамилии того человека, в крови которого был открыт
антиген.
Есть антигенная система Кидд, Келл-Келано, система Лютеран, Даффи, система
Р-р.
Но самая, пожалуй, знаменитая из них система «резус». Так назвали ее в
честь макака-резуса: в его крови впервые обнаружили этот ныне столь известный
антиген, который давно и терпеливо искали.
Резус-фактор
Еще перед войной ученые Левин и Стетсон близко подошли к разгадке тайны фе-
тального эритробластоза - тяжелой болезни новорожденных, когда у детей проис-
ходит распад красных кровяных телец.
Казалось, злой рок преследовал некоторые семьи. Только первый ребенок (и то
не всегда) рождался здоровым.
Левин и Стетсон решили, что виной здесь несовместимость антигенов и анти-
тел . Но каких именно, тогда сказать не могли.
Этот злосчастный антиген Rh, или резус-фактор, нашли сначала в крови обезь-
яны резуса, а потом уже у людей. Примерно 85 процентов европейцев несут его в
своих эритроцитах: у них кровь, как говорят, резус-положительна. Но у других
15 процентов она резус-отрицательна, то есть лишена антигена Rh.
Может случиться (и случается такое нередко!), что муж несет в своей крови
резус-фактор, а жена - нет. Тогда, если ребенок унаследует кровь матери (ре-
зус-отрицательную) , он родится здоровым. Но если по наследству отец передаст
ему свой резус-фактор, то семью ждет трагедия, по научному именуемая резус-
конфликтом .
Если в плаценте, которая заменяет зародышу и легкие и желудок, есть какой-
нибудь дефект, то кровь эмбриона может просочиться в кровь матери. И если
просочившаяся кровь несет резус-фактор, а у матери его нет, тогда, подчиняясь
биологическому закону «неприятия чужого», ее лейкоциты сразу же начнут произ-
водить и выбрасывать в кровь антитела к новому для них антигену.
Позднее, когда женщина станет вынашивать второго ребенка, эти антитела че-
рез тот же или иной дефект в плаценте попадут в кровь эмбриона и произойдет
фетальный эритробластоз. То есть, по существу, та же реакция, которую Ланд-
штейнер наблюдал впервые на фарфоровой тарелке: антитела, атакуя антигены,
заставляют эритроциты слипаться. Слипаясь, те разрушаются.
И если случай тяжелый, то у эмбриона разрушается так много эритроцитов, что
он погибает до рождения. Но часто рождается и вскоре умирает.
Теперь, когда причины резус-конфликта стали хорошо известны врачам, новоро-
жденным младенцам с фетальным эритробластозом делают массивные, или тоталь-
ные, переливания крови, заменяя почти все или все их эритроциты новыми. А ре-
зус-отрицательных матерей обслуживают особые родильные дома, которые всегда
готовы спасти их кровно «несовмещающихся» детей.
Несовместимость по резус-фактору угрожает гибелью не только младенцам, но и
многим взрослым, которым неквалифицированно переливают кровь. Но тут все на-
оборот: страдает не тот, у кого есть резус-фактор, а тот, у кого его нет.
Опасно переливать резус-положительную кровь человеку с кровью резус-
отрицательной: его антитела, атакуя чужеродный антиген Rh, заставят эритроци-
ты агглютинировать, а за этим следует смерть.
Каждый человек с резус-отрицательной кровью должен был бы носить у себя на
груди, на видном месте, татуировку: «Я резус-отрицательный!», чтобы, если
случится с ним беда и он потеряет сознание (при какой-нибудь катастрофе), ему
в спешке, желая спасти, не перелили бы резус-положительную кровь.
Но, кажется, таких высокосознательных людей на земле еще очень мало.
Не всем народам страшен резус-конфликт. Есть страны, в которых все люди (а
не 85 процентов, как в Европе) несут в эритроцитах резус-фактор. Он настолько
распространен в Африке, что его часто называют также и африканским антигеном.
Новорожденным японцам и вообще всем малышам Азии злополучный «резус» тоже
не угрожает. Известно, что американские индейцы, так сказать, поголовно наде-
лены антигеном Rh.
Напротив, испанские баски, ближайшие, как теперь считают многие лингвисты,
родичи наших грузин, поселившиеся на другом конце Европы, на Пиренеях, могут
быть очень ценными донорами: у них, как правило, резус-отрицательная кровь.
(Если грузины действительно кавказские баски, как иногда утверждают, то и у
них антиген Rh не должен, по-видимому, преобладать.)
Человеческие расы, развиваясь в известной изоляции одна от другой, вместе с
разными расовыми особенностями приобрели (путем мутаций) и закрепили в своей
наследственности (путем естественного отбора) преимущественно те или иные ан-
тигены и антитела, а вместе с ними и группы крови.
В Западной Европе, например, в среднем только 4 процента людей наделены
четвертой группой крови (то есть АВ) ; 47 - группой А (то есть второй) ; 6 -
группой В; 43 процента европейцев «универсальные доноры»: у них нулевая (пер-
вая) группа.
В Азии же совсем иное соотношение: там преобладают «универсальные реципиен-
ты» (АВ) и обладатели третьей группы (В).
Некоторые фантасты в своих ненаучных мечтах о невозможном называют человека
пришельцем из других миров. Но, увы, человек - существо насквозь земное. Кор-
нями всех веществ, его составляющих, он уходит глубоко в земную почву. Лишнее
доказательство его автохтонного, местного, происхождения - групповые антитела
и антигены в человеческой крови. Их природа создала задолго до того, как
обезьяна породила первого человека, и он получил их по наследству от своих
предков - животных.
Антиген А, например, очень широко, как говорят, распространен в животном
царстве. Его нашли не только у людей, но и в эритроцитах баранов и свиней.
Антиген В имеет близкого родича в крови кролика. Больше того: наше кровяное
родство со всякой жизнью на планете Земля перешагнуло мир зверей и вступило в
растительное царство. Семена многих растений наделены, оказывается, вещества-
ми, которые весьма сходны с защитными антителами животных. Бойд, один из ис-
следователей этого удивительного феномена, рассказывает о своем открытии так:
«Я попросил одного из моих ассистентов купить сушеной лимской фасоли. Поче-
му я попросил купить именно лимскую фасоль, а не обычную фасоль или горох, я
не знаю до сих пор. Однако если бы мы купили любой другой сорт фасоли, мы бы
не открыли ничего нового. Лимскую фасоль размололи и растворили в солевом
растворе. Полученный экстракт интенсивно агглютинировал эритроциты одних лю-
дей и очень слабо либо совсем не агглютинировал эритроциты других. Нам стало
ясно, что агглютинин из лимской фасоли полностью специфичен для А - антигена
человека». (Так же враждебен по отношению к нему, как и антитело «а» кровяной
плазмы.)
Чтобы новыми фактами укрепить идею о человеческой «приземленности», расска-
жем о тканевых антигенах, еще более универсальных для всего живого на Земле
веществах.
В мышцах сердца человека есть, например, антиген, который чувствует себя
как дома и в сердце обезьяны, быка, курицы, ежа, ужа и лягушки. Антигены,
обосновавшиеся в хрусталиках глаз, одни и те же у многих видов животных. Ан-
тигены человеческих волос близки к антигенам рогов и копыт разного копытного
и рогатого скота.
Так что если человек и прилетел когда-нибудь очень давно с Марса или еще
откуда, то не иначе, как на сверхноевом ковчеге, на котором хватило места для
всей живности, ползающей, плавающей, летающей, прыгающей и цветущей теперь на
Земле. Но вообразить такое даже фантасты не способны.
ГЛАВА IX. ДОБЫВАЮТ
ХЛЕБ СВОЙ НАСУЩНЫЙ
Самый миниатюрный
в мире ротик
Помните амебу: я рассказывал, как она питается. Ползла, ползла и наткнулась
на зеленый шарик - микроскопическую водоросль, обняла ее ложноножками, обтек-
ла полужидким телом со всех сторон, и водоросль уже внутри амебы.
С амебы все и началось. У нее (и ее родичей жгутиконосцев) был первый в ми-
ре желудок. Вернее, первая импровизированная модель желудка: пищеварительный
пузырек - вакуоль.
Как только водоросль (или бактерия), «утонув» в амебе, погружается в ее
протоплазму, сейчас же эта протоплазма как бы немного отступает, сторонясь
своей добычи, и в пустоту натекает жидкость: образуется внутри амебы (и во-
круг водоросли) пищеварительная вакуоль29.
«Пищеварительная» потому, что в соках, ее наполняющих, растворены разные
ферменты. Например, пепсин, которого немало и в нашем желудке. От этих фер-
ментов жгутиконосцы (амебы «глотают» их порой по сто штук!) через сутки, а то
и через полсуток превращаются в... молекулы: глюкозу, мальтозу, глицерин, жир-
ные кислоты и в пептиды.
В общем перевариваются. Потом всасываются в протоплазму амебы из вакуоли-
желудка . А что не переварилось, амеба в себе не бережет, выбрасывает наружу:
вакуоль течет вместе с протоплазмой к краю амебы - любому концу ее тела - и,
прорвавшись через тонкую пленочку эктоплазмы, то есть через «кожу» амебы, вы-
ливается прочь.
Значит, 2-3 миллиарда лет назад в мире уже просило есть нечто похожее на
желудок.
Вторым изобретением по части добычи и переработки пищи был рот. Первую его
модель, еще очень примитивную, мы видим у древнейших из древнейших животных
(или растений?) - у жгутиконосцев. Их самый миниатюрный в мире ротик жадно
раскрылся малюсенькой дырочкой на крохотном тельце у корней беспокойных жгу-
тиков . Но вначале это была даже и не дырочка, а «воспринимающий» бугорок -
кусочек мягкой и липкой протоплазмы. Затем липкий бугорочек словно провалился
внутрь и получился ротик-дырочка и за ней тоннель: глотка. И рот и глотку не-
много усовершенствовали потомки древних жгутиконосцев, обросшие ресничками
инфузории.
Реснички на инфузории колышутся, как хлеба в поле; гребут по воде, словно
весла у галеры, и инфузория плывет. Эти же реснички загоняют и пищу (бакте-
рий) в рот - глубокую воронку в теле инфузории. На самом дне воронки навстре-
чу попавшим туда бактериям приблизительно каждые две минуты образуется пище-
варительная вакуоль. Заключив пленников в свои соки, она отрывается от
воронки и отправляется в турне по инфузории. Путь вакуоли внутри протоплазмы
вполне определенный: обычно вперед, к переднему концу инфузории, потом полу-
круг направо и снова назад к месту старта, опять поворот и вперед - цикл
замкнулся. Но вакуоль не остановилась: снова и снова кружится маршрутом нам
известным.
Описав вместе с вакуолью несколько таких кругов, пища в ней переваривается.
Переваривают ее в основном те же самые биологические катализаторы - ферменты,
29 Не путайте ее с пульсирующей вакуолью, которая своего рода «сердце» амебы!
которые работают и в нашем желудке и кишках. Изобретены они были на заре жиз-
ни и с тех пор почти не менялись.
И так же, как и внутри нас, пища в инфузории, перевариваясь, проходит через
две фазы - кислую и щелочную. Сначала сок в вакуоли кислый (как у нас в же-
лудке) . Он убивает и чуть разлагает бактерий, действуя на них кислотой и фер-
ментом пепсином. Потом постепенно (к концу первого оборота) сок, наполняющий
импровизированный желудок инфузории, превращается в щелочной, и тогда за дело
принимается трипсин (как у нас в тонких кишках).
Инфузория Tetrahymena thermophila.
То, что ни пепсину, ни трипсину, ни другим ферментам переварить не удается,
вакуоль выбрасывает вон, но не где попало, как у амебы, а только в одном оп-
ределенном месте - через порошицу на заднем конце тела инфузории.
Значит, уже и отверстие, противоположное рту (не входное, а выходное), ос-
вобождало наших одноклеточных предков от обменных шлаков.
Но потом, позднее, про него на время вроде бы забыли. У одних из первых на
Земле многоклеточных животных, кишечнополостных, был только рот - входное от-
верстие для пищи да слепо замкнутый желудок-кишка. А выходного - анального,
порошицы - не было. Не было его (и до сих пор нет) и у низших, так называемых
плоских, червей.
Только круглые черви, предки и родичи аскарид и немертины, развившиеся из
червей плоских, снова обзавелись порошицей, без которой отлично обходились (и
обходятся) кораллы и медузы.
Наконец, появляются в море рыбы и вместе с ними весь набор пищеварительных
органов от зубов до прямой кишки. С тех пор, хотя рыбы, эволюционируя, пре-
вратились в амфибий, динозавров, птиц, зверей и, наконец, произвели человека,
пищеварительный механизм, действующий внутри всех позвоночных, остался, по
существу, таким же, каким был у первых рыб, резвившихся в соленой воде 500
миллионов лет назад.
Пищеварение №1
Каков же в общих чертах этот механизм?
Пища изо рта попадает сначала в желудок. Там встречают ее соляная кислота и
ферменты: пепсин, разлагающий белки, и реннин - специалист по казеину, кото-
рый переваривается особенно трудно. Желудок, периодически сокращаясь, мнет и
встряхивает пищу, превращает ее сначала в пюре, потом в густой суп-химус.
Через час или через четыре часа желудок уже пуст.
Химус весь перетек в тонкую кишку. Это трубка из мышц и слизистых тканей
длиной так метров семь (у человека)30 и толщиной в дюйм (два с половиной сан-
тиметра) .
Часть тонкой кишки, которой она начинается от желудка, называют двенадцати-
перстной (длиной она в 12 положенных поперек перстов - около 25 сантиметров).
В нее несут и выливают свои соки поджелудочная железа и желчный пузырь. Да и
сама двенадцатиперстная кишка добавляет в химус немало разных ферментов: кар-
боксипептидазу, аминопептидазу, энтерокиназу, мальтозу, сахарозу, лактозу...
Все они, как и ферменты поджелудочной железы (трипсин, липаза, амилаза, рибо-
нуклеаза) и желчь, действуют только в щелочной среде, и поэтому лакмус поси-
неет , если капнем на него соком тонких кишок.
В тонких кишках пищеварение, начатое еще в слюне и желудке, заканчивается.
Все ферменты и желчь31 сообща превращают белки, жиры и углеводы растертой зу-
бами и желудком пищи в пептиды, аминокислоты, в глюкозу, мальтозу, фруктозу,
в глицерин, жирные кислоты и другие вещества, молекулы которых достаточно ма-
лы, чтобы пройти через поры кишечных ворсинок в кровь и лимфу.
Это называется всасыванием. Оно начинается и заканчивается в тонких кишках
(только спирт и некоторые яды проникают в кровь еще в желудке, а вода - в
толстых кишках).
Через восемь примерно часов все, что можно переварить, уже переварено32,
что можно всосать, тонкие кишки всосали, а непереваримые остатки химуса, по-
кинув их, устремляются в толстые кишки. Там уже никакого пищеварения нет:
только вода из химуса впитывается в наше тело.
Через двенадцать часов (или через сутки) толстые кишки, опорожняясь, выбра-
сывают экскременты. В них очень много бактерий - почти половина того, от чего
освобождается кишечник как от ненужного шлака.
У животных и человека по всему пищеварительному тракту, от его начала и до
У травоядных животных, пища которых труднее переваривается и медленнее всасывает-
ся, тонкие кишки раз в двадцать-тридцать длиннее тела, а у плотоядных хищников —
всего лишь в три-пять раз.
31 В желчи пищеварительных ферментов нет, а только желчные соли, которые, дробя жир
на капельки, образуют эмульсию. Ферменту липазе капельный жир легче разлагать на
глицерин и жирные кислоты.
32 Имеется в виду график пищеварения человека. У других позвоночных, особенно у хо-
лоднокровных, механика этого дела срабатывает не всегда так резво. У камбалы, напри-
мер, пищеварение затягивается на 40-60 долгих часов.
конца, особенно в толстых кишках, миллиардными колониями поселились бактерии.
Многие из них никакого вреда не приносят, а некоторые и вовсе полезны.
Они оказывают нам важную услугу: обогащают проглоченную пищу белком и вита-
минами. За каждым обедом мы перевариваем вместе с пищей бесчисленные легионы
«доморощенных» кишечных бактерий, которые размножаются, однако, быстрее, чем
мы успеваем их съедать.
Какова численность этих легионов, населяющих наши кишки, с точностью неиз-
вестно. Но подсчитано, что корова, например, съедает ежедневно 34 грамма бак-
терий, размножающихся в желудке, а это около 3 процентов ее суточного белко-
вого рациона.
Бактерии -
его помощники
Все питающиеся деревом жуки-дровосеки и жуки-сверлильщики, моль, поедающая
шерсть, и насекомые, сосущие соки растений, и сосущие нашу кровь комары без
помощи бактерий просто не могли бы существовать на своей однообразной диете.
Даже в крохотном тельце микроскопической амебы-пеломиксы живут бактерии.
Амеба поедает полуразложившиеся остатки растений, «глотает», если предложить
ей, кусочки ваты или бумагу. Бактерии сейчас же их окружают и всем «общест-
вом» перерабатывают вату и бумагу в продукты вполне съедобные. Во всяком слу-
чае , амебы после этого неплохо их усваивают.
У личинок сверчков, мух, мошек и у многих жуков (майского навозного и жука-
оленя) бактерии наполняют слепые выросты кишечника - своего рода «бродильные
чаны»: пища в них действительно бродит, как пиво в пивоварне. Бактерии разла-
гают клетчатку - основное вещество, из которого состоит всякое растение. И
то, что в «бродильном чане» после этого остается, всасывает кишечник насеко-
мого .
Но даже и бактериям не без труда, по-видимому, удается расщепить клетчатку:
процесс этот очень длительный. Через весь кишечник личинки майского жука пища
обычно проходит за три-четыре дня, но, попадая в конце его в «бродильные ча-
ны», задерживается здесь на два месяца. Только за это время бактерии успевают
превратить клетчатку в сахар. По-видимому, из-за медленного пищеварения ли-
чинка майского жука так долго растет. Проходят годы, прежде чем она совершит
свой метаморфоз и в образе бурого хруща теплым майским вечером выберется из-
под земли.
Как бактерии-кормильцы попадают в кишечники хозяев, ученые установили, на-
блюдая за развитием зеленой мухи, пренеприятнейшего существа. У нее обнаруже-
на целая система эстафетной передачи бактерий от поколения к поколению.
Личинки зеленой мухи носят бактерий в шарообразных ответвлениях кишечника.
Но перед тем как превратиться в куколку, личинка изгоняет их из обжитых квар-
тир. Часть бактерий попадает в специально приготовленное для них новое поме-
щение (в особый «отсек» слюнной железы) и здесь сохраняется для потомства бу-
дущей мухи. Это своего рода семенной фонд. Излишек выбрасывается вон.
Бактерии, которым повезло, быстро размножаются в слюнных отсеках: железы
мухи вырабатывают для их пропитания особый бульон. А когда молодая муха выбе-
рется из оболочек куколки, бактерии совершают еще одно переселение: поближе к
яйцекладу, в бактериальные депо у его основания. Каждое яичко, отложенное му-
хой, проходя мимо этих депо, заражается бактериями, и поэтому личинкам мухи,
хотя едят они пищу, перед которой бессильны их собственные пищеварительные
соки, не приходится голодать.
Ежегодно в клиниках всего мира хирурги, спасая заболевших аппендицитом,
удаляют около 200 тысяч человеческих аппендиксов. Наша подверженность этому
заболеванию доказывает, что человек произошел от предков, которые поедали
много всякой зелени. Ведь аппендиксы - червеобразные отростки слепых выростов
кишечника (там, где тонкая кишка переходит в толстую), - которые воспаляются,
когда в них попадает что-нибудь трудно переваримое, подобны «бродильным ча-
нам» зеленой мухи и майского жука. В них поселяются бактерии, разлагающие
клетчатку. Поэтому все растительноядные животные наделены большими аппендик-
сами. У человека они сохранились как бесполезное атавистическое наследство, и
их без вреда можно вырезать.
Но если удалить аппендиксы, скажем, у петуха (у птиц их два, а не один, как
у нас), он умрет от голода, сколько бы ни съедал зерен и ягод. Лишь пища мяс-
ная, которую он сам, без бактерий, переваривает, может спасти его от голодной
смерти.
Вегетарианская диета противопоказана петухам после аппендицитной операции.
У хищников - ястребов и орлов - «бродильные чаны» маленькие: они ведь мясом
питаются. А у тетеревов, рябчиков, глухарей, которые едят зимой только дре-
весные почки, сосновую хвою и клюкву, такие же длинные, как и весь остальной
кишечник.
Семнадцать лет назад биолог Гардер сделал любопытное открытие. И до него
еще животноводы замечали странные повадки у некоторых животных: стремление
поедать свой помет. Это считалось врожденным пороком. Но, оказывается, дело
тут не в дурных привычках, а в физиологии. Когда Гардер отучил от скверной
привычки подопытных мышей и морских свинок, они все умерли через две-три не-
дели. Он установил, что в помете этих животных содержатся витаминизированные
«пилюли» - цекотрофы. Их приготавливают бактерии в слепых кишках морских сви-
нок , мышей, кроликов, зайцев, белок и многих других грызунов. Без цекотрофов,
богатых, кроме витаминов, еще какими-то редкими веществами, животные не могут
жить (кролики, правда, не умирают, но растут плохо). Цекотрофы образуются
лишь в слепой кишке, а из нее попадают сразу в толстые кишки, и организм жи-
вотного не успевает их усвоить. Лишь когда цекотрофы съедены, содержащиеся в
них необходимые для жизни вещества поступают в кровь и ткани животного.
Пищеварение
№2 и №3
При всех процессах, о которых только что шла речь, пища «варилась» вне кле-
ток , внутри желудка и кишок. Поэтому и назвали такое пищеварение «полостным
внеклеточным», или первым, пищеварением. Еще недавно думали, что первое есть
и последнее пищеварение, кроме него другого нет.
Двести лет назад натуралисты Реомюр и Спалланцани положили кусочек мяса в
пробирку и залили его желудочным соком. Мяса не стало: оно растворилось. Так,
говорят, было открыто пищеварение. Повторяя их опыты, биологи еще в конце
прошлого века заметили, что в пробирках, однако, пища переваривается в не-
сколько десятков раз медленнее, чем в живом желудке и кишечнике. Хотя соки и
ферменты были и там и тут одни и те же.
Думали сначала, что тут виной несовершенство техники пробирочного пищеваре-
ния. Но в наши дни техника шагнула так далеко вперед, что экспериментаторы
могут «варить» пищу в лабораториях в таких же почти условиях, как это делает
природа. Тут и необходимые ферменты, и перемешивание, и температура - словом,
все, что нужно. Но, увы, результаты не те.
Тогда вспомнили про амебу, про лейкоциты и про то, что многие клетки сами
умеют переваривать разные вещества и даже разных существ, которых в состоянии
«проглотить». Это назвали фагоцитозом, а «охоту» клетки за нужными ей вещест-
вами - пиноцитозом.
Я о нем уже говорил: в клетке образуется углубление, оно замыкается в пузы-
рек , или вакуоль. Вакуоль отрывается и уходит внутрь клетки вместе с захва-
ченной в плен жидкостью и растворенными в ней веществами. И там за них прини-
маются клеточные органеллы лизосомы, растворяют их.
Фахюцитозную и пиноцитозную трапезы клеток назвали внутриклеточным, или
вторым, пищеварением. Понятно, что, включившись в общее дело, клетки кишечни-
ка , пиноцитируя, значительно ускоряют пищеварение. А в пробирках нет живых
клеток, поэтому оно там идет медленнее.
Однако и пиноцитоз всех темных мест пищеварения, всех непонятных его тайн
не объясняет. И вот недавно, несколько лет назад, советский физиолог1 Алек-
сандр Михайлович Уголев открыл третье пищеварение: пристеночное, или контакт-
ное.
Совершается оно на поверхности клеток, выстилающих внутренние стенки тонких
кишок. Они сплошь поросли здесь мельчайшими ворсинками - их 200 миллионов на
каждом квадратном сантиметре кишки! И в этих ворсиночных джунглях оседают
всевозможные ферменты: получается своего рода пористый катализатор, вроде
тех, с которым работают химики, и поэтому пищеварение в пристеночной зоне
протекает в очень энергичном темпе. Бактериям же вход в зону ворсинок закрыт:
они не могут туда пролезть, потому что значительно крупнее промежутков между
ворсинками. Значит, третье пищеварение идет в условиях весьма стерильных. А
первое не стерильно: бактерии деятельно ему помогают.
Стенки тонких кишок.
Четвертое
пищеварение -
коллективное
Термиты - самые удивительные создания в этом удивительном мире. Так утвер-
ждают некоторые исследователи. Живут термиты под или над землей, но в соору-
женных из земли термитниках и галереях, не выносят света, а их нежные тела
лишены красок, бледны, как призраки. Люди, не сведущие в зоологии, называют
термитов белыми муравьями. Но это не муравьи, а совсем особенные насекомые,
хотя и живут они, подобно муравьям, большими семьями, которые организованно-
стью своей и совершенным разделением труда между членами общины напоминают
хорошо устроенные государства. Правильнее их было бы назвать белыми таракана-
ми, так как среди насекомых наиболее близкие родственники термитов - тарака-
ны.
Термиты.
Термиты - бич тропических стран. В ненасытных желудках белых муравьев исче-
зают тонны строительного дерева. Термиты едят древесину, продукт столь же ма-
лопитательный, как бумага. (Едят, впрочем, и бумагу!) Как им удается все это
переварить ?
Ученые, которые занялись исследованием пищеварения термитов, делали порази-
тельные открытия. Оказалось, что в животе у них в особых карманах и ответвле-
ниях кишечника обосновался целый мирок микроорганизмов: тут и инфузории, и
жгутиконосцы, и бактерии. Более 200 различных видов простейших животных и
растений. Все вместе весят они иногда половину термита! Микроорганизмы и пе-
реваривают клетчатку. Превращают ее в сахара, которые усваивает затем орга-
низм насекомого. Некоторые ученые считают, что клетчатку разлагают только
бактерии, а инфузории и жгутиконосцы - лишь незваные гости в кишечнике терми-
та.
Если накормить термита пенициллином, обитатели его кишечника умрут, а потом
погибнет и термит, но не от пенициллина, а от голода.
Переваривая с помощью микросожителей клетчатку, термит насыщается лишь уг-
леводами. А белок (он ему необходим, как и всякому живому существу)? Какими
путями получает его термит?
Разными. Во-первых, кишечник термита частично переваривает своих кормильцев
- бактерий и инфузорий, рабочий персонал «бродильного чана».
Кроме того, среди многочисленных поселенцев кишечника термита обнаружены и
чудо-бактерии, способные приготавливать пищу из воздуха: поглощая газообраз-
ный азот, они превращают его в белковые соединения. Третий источник пищевого
протеина - кожа, шерсть, помет птиц и зверей, трупы насекомых и мертвые тер-
миты , которых жадно поедают термиты живые.
Но этого мало. Ведь община термитов велика. Чтобы накормить всех, и в пер-
вую очередь личинок, молодых братьев и сестер и самку с самцом - родоначаль-
ников семьи, термиты разводят грибы.
Взрослые термиты, рабочие и солдаты, грибов не едят, однако продукты гриб-
ного меню, полупереваренные другими термитами, снабжают их организм белковой
пищей. Ведь все обитатели термитника: и личинки, и рабочие, и солдаты, и са-
мец с самкой - представляют, по сути дела, один... общий кишечник, разделенный
лишь в пространстве на отдельные отрезки, заключенные в теле каждого термита.
Любой, даже ничтожно малый, кусочек пищи не переваривается полностью в кишеч-
нике одного какого-нибудь термита. Нет! В виде отрыжки, выпота на брюшке и
других выделений пища передается, словно эстафета (небывалое дело!), от одно-
го термита к другому и заканчивает все стадии переваривания не раньше, чем
побывает в животе у многих термитов. Поэтому в термитнике одним обедом насы-
щаются попеременно все. Здесь даже не чародей может накормить «семью хлебами»
тысячи алчущих ртов.
Продукты, поставляемые грибами, хотя едят их только личинки и царица с ца-
рем, достаются, в конечном счете, всем термитам.
Вот почему ни термиты, ни пчелы, ни муравьи, у которых тоже один «общий»
кишечник, совершенно не переносят одиночества. Изолированные от собратьев в
одиночном заключении они умирают через несколько часов, в лучшем случае через
несколько дней, даже если их хорошо кормить и поить.
Две пчелы в одной банке живут уже дольше, чем каждая в одиночестве. Три еще
дольше.
Но лишь когда их приблизительно сорок на каждых 200 кубических сантиметрах
жилплощади, живут они почти так же долго, как в улье. Только тогда кусочки
«общего» кишечника, «разбросанные» по телам разных пчел, соединенные воедино
пищей, переданной изо рта в рот, могут нормально функционировать33.
Поэтому и одиночная пчела живет долго, если может, так сказать, подключить
свой кишечник к коллективному пищеварению, совершаемому ульем сообща. Дока-
зать это экспериментально нетрудно: достаточно отделить ее тонкой сеточкой от
других пчел так, чтобы она могла просовывать свой сосущий хоботок на террито-
рию собратьев. Сейчас же там, на общей территории, найдется много желающих
покормить медовой отрыжкой одинокую узницу. Изо рта в рот они передадут ей
какие-то нужные для жизни вещества - продукты обобществленного пищеварения. И
пчела-узница не умрет.
Пищеварение
пятое - наружное
Представьте себе человека, у которого беззубый рот не больше ноздри, а вме-
сто пальцев вязальные спицы (по одной на каждой руке). И этот «человек» дол-
жен без ножа съесть бифштекс.
Задача совершенно неразрешимая. Однако пауки каждодневно и уже 300 миллио-
нов лет с честью выходят из подобного положения.
У всех пауков нет зубов или иного органа, которым можно было бы жевать или
перетирать пищу. В то же время рот их очень мал - почти микроскопическая щель
(даже у самых крупных пауков-птицеедов она не больше квадратного миллиметра).
Как же едят пауки? Весьма оригинально: переваривают добычу не в себе, а вне
себя, а потом высасывают ее микрортом.
Многие пауки перед трапезой упаковывают жертву в своего рода кокон: оплета-
ют ее паутиной, затем по капле напускают пищеварительные соки из кишечных и
ротовых желез в эту шелковистую миску. Соки разжижают и переваривают в ней
ткани жертвы, которые паук сосет глоткой-трубочкой, словно коктейль соломин-
кой.
Пауки, которые имеют дело с жуками, переваривают их в собственных панцирях,
как в кастрюлях. По частям, капля за каплей. Вонзив свои хелицеры - серповид-
Дело тут, по-видимому, не в одном лишь коллективном пищеварении. Передавая посто-
янно пищу изо рта в рот, пчелы и другие общественные насекомые не только лучше пере-
варивают и усваивают питательные продукты и витамины, но и распределяют между собой
различные гормоны и феромоны, вещества — регуляторы всей жизни улья.
ные крючья-челюсти - в жука, паук тут же их разжимает и в ранку пускает изо
рта, как из шприца, большую каплю. Нет, не яда, а пищеварительных ферментов.
Через некоторое время он эту каплю с растворившимися в ней мягкими тканями
жука втягивает снова в рот и тут же впрыскивает под жучиную броню новую дозу
растворяющих мышцы веществ. Подождав, когда они начнут действовать, снова
глоточным насосом затягивает их в себя. И так пока от жука не останется один
лишь пустотелый панцирь.
Самец пауки-скакуна Маеvia inclemens, передняя часть головы с
фронтальными 4 глазами (всего у него 8 глаз).
Многие пауки, и наш тарантул в том числе, облегчают работу впрыснутым в
жертву ферментам тем, что мнут ее и давят хелицерами. Перемешивают, так ска-
зать , свой бульон.
Скорпионы - кузены пауков, и не удивительно поэтому, что приблизительно так
же, как пауки, они переваривают добычу, но не в шелковых мисках и не в хити-
новых панцирях, а... у себя во рту. Он у них весьма поместительный, и скорпио-
ны, не внимая правилам приличия, плотно набивают его кусками, вырванными из
своих жертв. Но не жуют, а ждут, пока они растворятся в пищеварительных со-
ках, обильно натекающих в рот, и готовый раствор перекачивают глоткой-насосом
изо рта в кишечник.
Наружное пищеварение не такая уж, оказывается, редкость. В мире беспозво-
ночных многие прибегают к его помощи, когда не могут даже по частям прогло-
тить чересчур большую добычу, соизмеримую лишь с непомерными аппетитами, но
не величиной маленьких хищников.
Страшные на вид личинки жуков-плавунцов, которых немало в наших прудах, на-
падают даже на головастиков и мелких карасей, впиваясь в них острыми и кривы-
ми, как ятаганы, челюстями. Головастики и рыбки плавают, таская всюду за со-
бой вцепившегося хищника, который медленно, но непрерывно переваривает их на
ходу.
У личинки плавунца даже и рта-то, по сути дела, нет. Вернее, он есть, но
прочно заперт на замок сомкнувшимися паз в паз «губами». Личинка не в силах
раскрыть его. Ткани жертвы сосет она челюстями: их пронизывают, на манер ядо-
витых зубов змеи, тонкие канальцы. Но течет по ним не яд, а пищеварительные
соки - наружу. Внутрь, в личинку, через эти же канальцы поступает уже перева-
ренный продукт.
Личинка жука-плавунца.
Примерно так же расправляются с муравьями, упавшими в ее ловчую яму, и ли-
чинка муравьиного льва и личинки мясных мух (но не с муравьями, а с мясом, на
котором выведутся из яиц, отложенных мамкой мухой). Некоторые хищные жуки
(карабиды) тоже переваривают добычу на лоне, так сказать, природы. И многие
низшие черви: немертины и планарии.
И даже одноклеточные инфузории суктории. У них нет ресничек, словно в мех
одевающих обычных инфузорий, но зато много сосущих щупалец. Жгутиконосец, или
реснитчатая инфузория, прикоснувшись к такому щупальцу, тотчас же словно при-
липают к нему. Сама суктория - крошка, простым глазом невидимая. Сосущий хо-
боток ее и того меньше. Какая же в нем дырочка, что можно сосать через нее
густую протоплазму другой живой клеточки, пойманной на хоботок! Предваритель-
но, конечно, разбавив и растворив ее впрыснутыми через ту же дырочку соками.
Как желудком
рыбу ловят
У морской звезды пять лучей, пять глаз, пять щупалец, пять печеней, пять
жабер, пять больших нервов. Но, увы, один рот и один желудок. А головы нет
совсем.
Все животные, у кого есть ноги, бегают на рычагах (если взглянуть на их ко-
нечности с точки зрения механики), а морская звезда с места на место перепол-
зает на... гидравлическом ходу! Ни у кого в мире нет ничего подобного, а у иг-
локожих - морских звезд, морских ежей и голотурий - есть.
Крохотные, тонкие, пустотелые и эластичные, словно резиновые, ножки морской
звезды сидят на лучах с нижней стороны. Когда она ползет, ножки набухают. Ор-
ганы-насосы под давлением нагнетают в них воду. Вода растягивает ножки, они
тянутся вперед, присасываются к камням. Тогда вода перекачивается в другие
ножки, и те ползут дальше. А присосавшиеся ножки сжимаются и подтягивают мор-
скую звезду вперед.
Ножки морской звезды.
Конечно, на гидравлических ногах морским звездам не угнаться даже за чере-
пахой. Зато амортизация движений у них полная! Десять метров в час - средняя
скорость морских звезд. Но добыча, за которой они охотятся, ползает еще мед-
леннее . Одни звезды едят ил, другие - ракушек. Мелких глотают целиком, а
больших крепко обнимают лучами. Обняв, тянут створки в разные стороны. Рако-
винка плотно закрыта, морской звезде не отпереть ее сразу. Но она не спешит -
тянет и тянет: и десять минут, и двадцать, и больше. Мускулы ракушки, которые
сжимают створки, устают, и перламутровый домишко раскрывается. И тут морская
звезда, как вполне последовательный оригинал, совершает еще нечто в высшей
степени необыкновенное: она вдруг выворачивает наизнанку свой желудок, высо-
вывает его через рот и запихивает в раковину! Там желудок - не в звезде, а
внутри раковины! - и переваривает моллюска. От устрицы, накрытой желудком,
как салфеткой, уже через четыре часа остается только пустая раковина.
Морские звезды как-то умудряются набрасывать свой желудок, словно сеть, да-
же на живых рыб. Рыба плавает и всюду таскает за собой морскую звезду. А та
сидит у нее на спине, желудком присосалась и не спеша переваривает еще живую
рыбу. Поистине чудеса, которые творит природа, чуднее чудес сказочных!
В это долго не верили, думали морские звезды едят только мертвых рыб: где
же догнать им живую рыбу! Но доктор Гаджер34 из Американского музея естест-
венной истории собрал очень веские доказательства, которые убедили скептиков.
Теперь никто уже в этом не сомневается. Морская звезда хватает случайно на-
ткнувшуюся на нее рыбу за плавники. Чем хватает? Щипцами на тонких ножках -
педициллярами, которыми густо поросла ее спина. Потом луч с рыбой, попавшей в
его капканчики, изгибается и подносит добычу ко рту - хвостом вперед. Тогда
выскакивает желудок и накрывает ее.
Морские звезды тихие, беззубые, едва ползают. А какие хищники! В море боль-
шой от них вред: все львы и тигры на Земле не съедят столько мяса, сколько
поедают его морские звезды. И устриц едят, и жемчужниц, и рыб, и крабов. А
пользы от звезд - никакой.
Не только
ртом можно есть
Наш «Витязь» плавал по всем океанам и всюду, где плавал, открывал неведомых
рыб, осьминогов, моллюсков, червей.
Зоологи с «Витязя» добыли на дне моря и еще нечто в высшей степени необыч-
ное - фантастических погонофор35, которых природа забыла наделить самыми не-
обходимыми для поддержания жизни органами: ртом и кишечником!
Как они питаются?
Невозможным образом - щупальцами. Щупальца и пищу ловят, и переваривают ее,
и всасывают.
Еще в 1914 году поймали у берегов Индонезии первую погонофору. Вторую добы-
ли в Охотском море много позднее. Но ученые долго не могли найти этим стран-
ным созданиям подходящее место в научной классификации животного царства.
Лишь когда исследователи на «Витязе» собрали обширные коллекции погонофор и
привезли их в Ленинград, в зоологический институт, и здесь их изучил Артемий
Васильевич Иванов, это темное дело прояснилось.
Иванов доказал, что погонофоры никому не родственники, не принадлежат ни к
одному зоологическому типу. Специально и только для них пришлось учредить но-
вый особый тип. Так оригинально они устроены.
Внешне погонофоры похожи, правда, на червей. Но только внешне. Они длинные,
и нет у них никаких конечностей, лишь густая борода щупалец спереди - там,
где полагается быть голове.
Погонофоры никогда не вылезают из своих домиков - «сахарных» трубок. Веще-
ство, из которого трубки сделаны, напоминает рог или хитин. Биохимики устано-
вили, что хитин - это полисахарид, органический продукт, близкий к клетчатке
и крахмалу.
Трубки погонофор задними концами погружены в ил, а передние торчат прямо
вверх. Из трубки, как чуб из-под папахи, буйно вьются длинные щупальца. Щупа-
Доктору Гаджеру наука обязана рядом сенсационных открытий: что меч-рыба действи-
тельно нападает на корабли, что рыбы иногда падают с неба, что кашалот однажды про-
глотил человека и что некоторые животные, по-видимому, ловят рыбу хвостом.
35 Погнос — по-гречески борода. Погонофора — значит бородоносец. Имеется в виду, ко-
нечно, не настоящая борода, а длинные и густые щупальца.
лец иногда двести, а иногда и двести пятьдесят. Чем больше, тем лучше - в них
вся сила, как у Черномора в бороде. Без щупалец погонофора быстро с голоду
умрет.
Щупальца плотно смыкаются, иногда даже срастаются в один венчик, глубокую
чашу, в которой «варится» пища. Внутри чаши, на щупальцах, густая поросль
крохотных ресничек колышется, точно трава на лугу. Волны бегут сверху вниз и
гонят воду в отверстие чаши.
Втекает она сверху, а вытекает внизу - между основаниями сложенных венчиком
щупалец. И так разная морская мелочь, парящая в воде, попадая в джунгли вор-
синок, покрывающих щупальца, застревает в них. С другого конца, из тела пого-
нофоры, в чашу все время поступает жидкость особого рода - пищеварительные
соки, и отфильтрованная добыча здесь же, на сите, переваривается. Кровь, всо-
сав ее, растекается по кровеносным сосудам и разносит из щупалец по всем тка-
ням свой питательный груз.
Кровь у погонофор, как и у нас, красная. Есть у них и сердце и простейший
мозг, но нет никаких органов чувств.
Животные, как видите, очень занятные. Если судить по их родословной, то по-
гонофор следует поместить среди высших ветвей эволюционного «древа жизни». Но
инстинктами и повадками (да и видом своим!) они очень похожи на живущих в
трубках червей. Бесспорно, предки погонофор знали лучшие времена: жизнь у них
была сложнее и интересней и телосложение не такое простое. Но потом они изо-
лировались от мира в хитиновых футлярах. Затворническая жизнь бородатых от-
шельников до добра не довела: они деградировали, в эволюционных перипетиях
растеряли все органы чувств, рот, желудок и кишечник. Потеряли и вкус к путе-
шествиям, даже недалеким, - погонофоры ползают ведь только внутри своих тру-
бок-футляров. Трубки и вода, их омывающая, - весь обитаемый мир морских боро-
дачей .
Погонофоры невелики ростом: 4 сантиметра - длина самых маленьких из них, 36
сантиметров - самых больших. Трубки в несколько раз крупнее своих обитателей,
так что они живут не в тесноте. Но в темноте! На глубинах от 2 до 10 тысяч
метров. Лишь немногие попадаются на мелководье у берегов.
Погонофоры - космополиты. Расселились они по всему морскому свету и, видно,
совсем немало их на дне океана. Артемий Васильевич Иванов говорит: местами их
так много, что «тралы приносят здесь массу населенных и пустых трубок погоно-
фор, забивающих мешок трала и даже висящих на раме и тросе».
Почему же так долго не попадались они в руки исследователей? И поймать их
нетрудно: погонофоры ведь туда-сюда не ползают, сидят всю жизнь на месте. Да
потому, что люди только начали по-настоящему проникать в глубины океанов и
морей. Там ожидают нас еще очень интересные открытия.
Внешний вид настоящей погонофоры, извлечённой из трубки: 1 - щупаль-
ца; 2-5 - соответственно первый (передний), второй (железистый),
третий и четвёртый отделы тела; 6 - прикрепительные чувствительные
папиллы; 7 — задний (щетинконосный) отдел тела..
Не только
зубами жуют
Панголины убедительно это демонстрируют. Живут они в Африке, уцелели еще в
Индии и кое-где в Индонезии. Зовут панголинов также ящерами: все тело их оде-
то роговой чешуйчатой броней. Чешуи крупные, как на еловой шишке, ложатся од-
на на другую.
Но панголины не настоящие ящеры, не пресмыкающиеся, а млекопитающие. Кровь
у них теплая, и детенышей они кормят молоком. Это панцирь вводит в заблужде-
ние: подобно древним динозаврам и ныне здравствующим крокодилам, панголины
спрятались в своей ороговевшей шкуре, как в блиндаже.
Хоть и в панцире, но ловко панголин на деревья карабкается. И в дупла зале-
зает и под корнями роется: ищет муравьев и термитов. Найдет, сейчас же длин-
ный язык с удовольствием высовывает и кладет в муравейник. Муравьи язык обле-
пят, и панголин их на языке, как на липкой бумаге, увлекает на верную гибель
в свою пасть.
Жевать некогда - все муравьи разбегутся! Да и нечем жевать панголину: во
рту у него нет зубов. Они у него в... желудке. Он словно проглотил их: в желуд-
ке ящера, в самом конце его, многими рядами сидят острые роговые зубы. Силь-
ные мышцы перетирают ими проглоченных муравьев, приготавливают из них пюре.
Панголин, пообедав, может быть, уже спит давно, свернувшись в норе, а желудок
его работает: жует, кусает, давит насекомых, которыми ящер пообедал.
Беззубый панголин в беде своей не одинок. У птиц тоже, как известно, нет
зубов. Нет даже и в желудке: он перетирает птичий корм всей своей внутренней
поверхностью, которая словно ороговела36. Но это не рог, а коалин - особое
белковое, быстро твердеющее вещество, которым железы желудка обильно выстила-
ют изнутри его, так сказать, жующий сектор.
Панголин.
Силу мышц птичьего желудка исследовали еще старые натуралисты: Сваммердам,
Реомюр и Спалланцани.
Накормили индюка грецкими орехами, через четыре часа убили и посмотрели,
что с ними стало: все двадцать четыре ореха вместе с кожурой превратились в
муку (вернее, в тесто из ореховой муки).
Тогда Реомюр заставил индюка проглотить железную трубку, которая выдержива-
ла давление в 30 пудов и не сминалась. Через сутки желудок индюка так основа-
тельно над ней поработал, что «прокатал» ее в пластинку. Спалланцани испыты-
вал давление в индюшином желудке стеклянным шариком: шарик превратился в
порошок37. Стальная игла и острое стекло, проглоченные курами, быстро стано-
вятся тупыми, не причиняя им вреда.
Птичий желудок работает особенно эффективно, если снабдить его зубными
«протезами», подобранными на дороге, попросту говоря - камнями. Все птицы, а
зерноядные в особенности, глотают камешки. У иных треть желудка набита ими,
до тысячи камней!
Крокодила без зубов, кажется, еще никто не видел. Но и эти весьма зубастые
твари на манер птиц глотают камни, чтобы облегчить труд своего жующего желуд-
ка (он у них тоже есть). Впрочем, камни нужны крокодилу и как балласт: недав-
но английские зоологи убедились в этом. Крокодил без камней в желудке, когда
плывет, с трудом сохраняет равновесие и должен энергично работать лапами,
чтобы не перевернуться вверх брюхом.
36 Вернее, не всей, а только внутренней стенкой мускульного, или жевательного, отде-
ла желудка, который особенно развит у зерноядных птиц. Верхняя, ближайшая к пищево-
ду, часть желудка своими мускулами пищу не жует.
37 Однако манометр, введенный треть века назад одним ученым в птичий желудок, пока-
зал совсем невысокое давление: у утки 178, а у курицы — 138 миллиметров ртутного
столба.
Кто сам
себя ест?
Говорят, в Нормандии на придорожных столбах можно прочитать такие объявле-
ния: «Пасите своих лошадей на моем поле. Цена: за короткохвостую лошадь де-
сять сантимов в день, за лошадь с длинным хвостом - двадцать».
Эта странная наценка за длинный хвост объясняется просто: короткохвостая
лошадь, когда донимают ее слепни и мухи, часто отрывается от еды, чтобы голо-
вой отогнать их, так как короткий хвост - плохая мухобойка. Лошадь же с длин-
ным хвостом этого не делает и потому съедает на пастбище, как здесь считают,
вдвое больше травы.
Такая, казалось бы, пустяковая причина - длина волоса в хвосте, а желудок
от этого может быть по-разному набит. Мыслимо ли учесть все другие обстоя-
тельства, которые влияют на аппетиты животных? Их много, разных причин, и все
предусмотреть нельзя, даже когда речь идет о сравнении двух одинаковых созда-
ний.
А уже если сравнивать будем разных зверей, птиц, рыб, гадов или насекомых,
то самые несходные получим результаты. Одни прожорливы, как Гаргантюа, а дру-
гие рядом с ними выглядят кащеями бессмертными.
Помните, как этот сказочный злодей, Кащей Бессмертный, у Марьи Маревны в
плену десять лет не ел, не пил? И не помер ведь! Рекорд его никто из живот-
ных, кажется, еще не побил, но близко к нему некоторые чемпионы голодания
приблизились. Холоднокровные животные главные здесь рекордсмены: у них обмен
веществ не такой энергичный, как у теплокровных, а поэтому в теле моллюсков,
насекомых, гадов и рыб каждую минуту сгорает меньше пищи, чем у птиц и зве-
рей . Оттого ее и требуется меньше.
В Амстердамском зоопарке жила как-то анаконда, которая вдруг, без всякой
видимой на то причины (так решили работники зоопарка), объявила голодовку:
перестала есть крыс, кроликов и всяких других зверюшек, которых ей предлага-
ли. За два года так ничего и не проглотила. А потом вдруг, и тоже без причи-
ны, набросилась на крыс, которые уже привыкли считать ее живым бревном, и
прожила еще много лет после этого.
В Гамбургском зоопарке тоже был свой кащей - питон. Он не ел 25 месяцев!
Пил только чистую воду. Но так после голодовки ослабел, что, когда к нему
вновь вернулся аппетит, не смог проглотить голубя и подавился.
Черепахи, крокодилы и осьминоги тоже месяцами могут ничего не есть. И пау-
ки, и черви планарии...
Это удивительные существа, планарии! Расселились они по всему миру, живут и
в море, и в пресной воде, и в тропических лесах во мху. Пестрые, разноцветные
«ленты» (длиной с ноготь, а то и с ладонь), не ползут они, а скорее скользят,
словно струятся (со скоростью несколько метров в час!) по слизистой «дорож-
ке» , которую предварительно сами под себя подстилают. «Вынюхивают» улиток и
дождевых червей. Поймав червя, планария-терриколя крепко обнимает его своим
плоским телом и, обрызнув кишечным соком, переваривает, даже не дав себе тру-
да проглотить.
Ну, а если планарию захочет кто-нибудь съесть, он должен прежде подготовить
свои нервы к спектаклю с вивисекцией, который она может перед ним разыграть.
Когда терриколе угрожает опасность, она, бывает, вдруг сама разрывает себя на
куски, и перед изумленным врагом вместо живого червя замирают, округлившись,
10-12 слизистых комков. Через несколько часов, когда опасность минует, каждый
комочек, регенерируя орган за органом, воссоздает из себя целого червя! Со-
хранив лишь одну двенадцатую часть прежнего объема, планария не теряет, одна-
ко, своей индивидуальности, а воспроизводит ее вновь в двенадцати новых ли-
цах.
Один из видов планарий.
Эти в высшей степени уникальные способности выручают планарий и в другой
беде, когда приходится им подолгу голодать. Месяцами могут они ничего не
есть. Собственно, не совсем так: если нечего есть вокруг, они едят себя!
Клетка за клеткой их органы добровольно и своим, так сказать, ходом отправля-
ются в кишечник и там перевариваются. Сначала приносят себя в жертву половые
органы, потом мускулы. Но никогда, даже если и в самом себе червю нечего бу-
дет есть, он не пожирает свой мозг и нервы. В них вся его сущая суть!
Были случаи, что, голодая по полгода и без жалости себя в себе переваривая,
планарий съедали шесть седьмых своего тела. Всемеро становились короче! Но
когда пищи им опять давали вдоволь, быстро росли и обретали вновь потерянные
и вес и размеры.
Семь лет
без пищи!
Но даже и планариям, отлично подготовленным к трудным испытаниям, которыми
грозит всему живому голод, далеко до клещей.
Но сначала послушайте о клопах и актиниях.
Клопы нередко постятся по полгода и больше. Конечно, не по своей воле. А их
бэби, клопиные личинки (поселяясь в домах, они причиняют людям не меньше не-
приятностей, чем клопы взрослые), при необходимости, когда из дома все жильцы
уезжают, соблюдают строгую диету год и даже полтора!
Актинии на клопов не похожи, но тоже голодать могут подолгу: года по два,
по три. В аквариумах это видели не раз. От такой жизни актинии «худели» очень
сильно: в десять раз теряли в весе. Но стоило им вновь предложить пищу, как
они жадно начинали ее глотать. Через несколько дней, глядя на быстро попол-
невший морской анемон, трудно было поверить, что актиния так долго постилась.
Когда у актиний разыграется аппетит, они глотают все без разбора, даже не-
съедобные и опасные для них предметы. Одна актиния с голодухи проглотила как-
то большую раковину. Раковина встала в ее желудке поперек и перегородила его
на две половинки, верхнюю и нижнюю. В нижнюю пища изо рта не попадала. Дума-
ли, актиния умрет. Но она нашла выход: у подошвы, у того самого места, на ко-
тором этот морской «цветочек» сидит на камне, открыл свой беззубый зев новый
рот - простая дырка в боку актинии. Но вокруг нее вскоре выросли щупальца, и
актиния стала счастливой обладательницей двух ртов и двух желудков.
Один из видов актиний.
Едва ли кто из обжор может сравниться с клещами. Они сосут кровь самых раз-
38
ных животных и так много ее сосут, что раздуваются непомерно"
Собачий клещ после обильной трапезы весит в 223 раза больше, чем натощак. А
клещ бычий за три недели, пока развивается из личинки до взрослой самки, уве-
личивает свой вес в 10 тысяч раз!
Собачий клещ.
Удивительно ли, что после такого феноменального обжорства клещи постятся
годами. Чтобы проверить, сколько они могут не есть, ученые отрезали у клещей
все ротовые придатки, без которых сосать кровь невозможно. Оперированные кле-
щи жили в лаборатории год, жили два года, три, четыре... Уже про них почти за-
На передних лапках у клещей есть железки, которые выделяют в ранку антикоагулин,
и кровь, которую клещи сосут, не свертывается.
были. Устали ждать, когда они от голода умрут. Но они не умирали и пять, и
шесть, и семь лет! И даже больше...
Так люди заставили маленьких родичей пауков поставить мировой рекорд: доль-
ше их голодать никто не мох1. Кроме Кащея, конечно, но то сказка. А это науч-
ный факт.
Риск во
время еды
Желудки млекопитающих животных не столь объемисты, как у клещей. Но многие
из них тоже порядочные обжоры. Особенно мелкие и подвижные зверюшки или такие
работяги, как кроты: они съедают за сутки лишь вполовину меньше пищи, чем ве-
сят сами. Даже проворная и хищная куница менее прожорлива, чем крот или зем-
леройка: в день она съедает мяса вдесятеро меньше своего веса. А лев - еще
вдвое меньше.
Некоторые звери едят все без разбора. Опоссум, например, с одинаковым аппе-
титом уплетает птичьи яйца и самих птиц, лягушек, жуков, мышей, гусениц, ку-
курузу , фрукты, траву и почки деревьев.
Кузу-лис, австралийский собрат опоссума, так же неразборчив в пище. И енот,
и койот. А крот, этот нелюдимый норокопатель, пожирает все живое, что может
поймать и осилить: от зайчат и цыплят до жуков и червей.
Крысы, свиньи и медведи тоже, по существу, всеядные животные. Медведи после
пробуждения от зимы часами пасутся, как коровы на лугу, пожирая свежую зе-
лень .
А вот вампир соблюдает строгую диету: он пьет только свежую теплую кровь.
Подлетая к спящему человеку или зверю, вампир убаюкивает его мягкими взма-
хами крыльев, погружая в еще более крепкий сон. Острыми, как бритва, резцами
он срезает у жертвы кусочек кожи. Затем кончиком языка, усаженным роговыми
бугорками, как теркой, углубляет ранку. Обычно, чтобы не разбудить спящего,
вампир парит над ним, слизывая на лету струящуюся из ранки кровь. Слюна вам-
пира содержит особое обезболивающее, анестезирующее вещество (каков хирург!)
и фермент, препятствующий свертыванию крови (как в слюне у пиявки).
Обыкновенный вампир (Desmodus rotundus).
Коала-вегетарианец, сумчатый медведь Австралии, ест только листья. И не
всякие, а лишь листья эвкалиптов, и эвкалиптов определенного вида. И сильно
рискует: в листьях этого эвкалипта к зиме образуется много синильной кислоты,
опаснейшего яда, поэтому осенью и ближе к зиме коала избегает излюбленных
своих эвкалиптов и если ест их листья, то лишь большие и старые, в которых
мало синильной кислоты.
Что и говорить, позавидовать ему нельзя.
Муссурана, добывая пропитание, рискует, пожалуй, не меньше сумчатого медве-
дя. Пища ее тоже ядовита, но иным ядом.
Живет муссурана в Южной Америке. Змея как змея, ничем вроде бы не примеча-
тельная. Но стоит увидеть ей другую змею, случается тут небывалое. Муссурана
бросается в погоню! Догоняет - та шипит, грозит ядом, но муссурана не знает
страха, смело бросается вперед.
Она норовит схватить врага за затылок. Если в него вцепилась, жертва обре-
чена. Потому что, вцепившись, муссурана сильно трясет змею - как собака хо-
ря ! - и ломает ей позвоночник. Когда змея сдохнет, муссурана ее ест. Заглаты-
вает целиком. Без труда побеждает (и глотает!) даже змей в полтора раза более
длинных, чем сама.
В Бразилии закон охраняет муссурану. Уничтожая ядовитых змей, она ежегодно
спасает тысячи человеческих жизней. Крупнейший в мире змеиный питомник в го-
роде Сан-Пауло разводит в террариумах муссуран, которых затем развозят по
всей стране.
В Индии живет исполинская кобра - самая большая ядовитая змея мира, - вот с
ней муссуране не справиться. Четыре метра - еще не рекордная длина исполин-
ской кобры. От ее укуса человек умирает очень быстро. Но еще быстрее расправ-
ляется она с ядовитыми змеями: догоняет, убивает и глотает. Поэтому людям от
этой кобры, пожалуй, больше пользы, чем вреда.
Языкастые
охотники
Каждый по-своему ухитряется добычу ловить: кто зубами, кто когтями... А хаме-
леон языком.
У него, говорят, самый замечательный язык на свете. Исследование мышц и
нервов языка хамелеона доказало, что это вполне справедливо. Попробуйте силь-
но сжать пальцами арбузное зернышко, оно пулей вылетит из наших рук. Примерно
так же выстреливает и язык хамелеона, но не улетает совсем: длинные эластич-
ные мышцы удерживают его и стремительно втягивают обратно в рот.
Хамелеон длиной около 20 сантиметров может достать языком муху, сидящую в
30 сантиметрах от его носа.
Если муха очень далеко, то хамелеон медленно подползает к ней. Вяло подни-
мает он одну ногу, передвигает ее вперед и вновь крепко цепляется пальцами за
ветку, затем так же вяло передвигает вторую ногу, третью, четвертую. Шаг за
шагом лениво приближается хамелеон к добыче. Одним глазом он не отрываясь
смотрит на нее. А второй его глаз вращается во все стороны и следит, чтобы
самого хамелеона враги не застали врасплох. У этой удивительной ящерицы глаза
могут смотреть в разные стороны. Подобравшись к мухе на верное расстояние,
хамелеон стреляет языком и всегда попадает в цель. Через четверть секунды
прилипшая к языку добыча уже у него в желудке.
Я сказал «прилипшая», потому что до самого последнего времени зоологи дума-
ли, будто хамелеон ловит добычу, приклеивая ее к языку. Но в 1960 году моло-
дой ученый из Германской Демократической Республики Герхард Будих опубликовал
очень интересную работу, иллюстрированную великолепными фотографиями. На фо-
тографиях видно, что на языке хамелеона в момент, когда тот молниеносно при-
ближается к цели, образуется маленькая присоска.
Как только язык коснется жертвы, внутренняя полость присоски мгновенно рас-
ширится (сокращением мышц языка). Образующийся вакуум засасывает насекомое в
присоску. Мелкие мушки и комары нередко целиком исчезают в этой пневматиче-
ской ловушке.
Но и это не все. Есть еще кое-что интересное: когда язык хамелеона присасы-
вается к крупному насекомому, например, к кузнечику или стрекозе, то сбоку от
присоски вытягивается крохотный хоботок и обхватывает жертву.
Обыкновенный хамелеон (Chamaeleo chamaeleon).
Все жабы и лягушки, когда охотятся, тоже стреляют языком. У жабы язык выле-
тает и, схватив комара, возвращается, затрачивая на дорогу «туда и обратно»
1/15 секунды. Крупная жаба может поразить цель языком-самострелом за 10 сан-
тиметров от своей морды.
Но никто в мире, вооружась лишь языком, не охотится так отважно и ловко и
на такую опасную дичь, как тропическая лягушка пятипалый свистун.
«Стандартные блюда в меню свистуна, - говорил Кеннет Винтон в книге „Джунг-
39 *->
ли шепчутлл , - мыши, птицы, ящерицы. Лягушка ловит даже летучих мышеи, а
случается, глотает и... змей.
У нас в лаборатории одна такая лягушка прожила в клетке семь лет. Однажды
она съела змею длиной около полутора метров. Этот „марафон глотания^ она со-
вершила за два неполных дня. Фотографии, его иллюстрирующие, были опубликова-
ны в американском географическом журнале, и наша лягушка, прозванная „Олд
Смокилл, прославилась на весь мир».
«Старина Смоки», рассказывает Винтон, и до этого всемирно знаменитого под-
вига глотал змей, но никто не думал, что он рискнет напасть на такую большую
змею.
Когда змею пустили в клетку к Смоки, тот, казалось, не обратил на нее ника-
кого внимания. Змея тоже игнорировала лягушку, ползала, исследуя помещение.
Ночь прошла без приключений, и возможно, хладнокровные узники мирно ужились
39 Кеннет Винтон — известный американский зоолог; больше двадцати лет посвятил изу-
чению тропических лесов Южной Америки. Научное название пятипалого свистуна, которо-
го он так интересно описал, — Leptadactylus pentadacfylus.
бы, если б оплошность, допущенная змеей, не погубила ее. На следующее утро,
пытаясь взобраться на стенку клетки, она потеряла равновесие и упала. Тут же
судьба ее была решена. Смоки, мирно дремавший в урлу, гигантским скачком мет-
нулся к змее, и, «не успели мы опомниться, - говорит Винтон, - как первые
двадцать сантиметров тела змеи были уже в глотке у лягушки». Она захлестнула
голову змеи языком и молниеносно, так, что та не успела даже рта раскрыть,
втянула ее в пасть. «Казалось, и охотник и дичь заранее отрепетировали свои
роли, и лягушка, все зная наперед, вовремя разинула пасть, чтобы змея бук-
вально свалилась ей в рот».
Змея бешено заколотила хвостом, кидая повисшую у нее на голове лягушку из
угла в угол. Она пыталась обвить ее и высвободить голову. Но лягушка плотно
прижималась к полу, мешая змее подсунуться под нее и захватить в кольца. Она
так сильно сжала челюсти, что шея змеи сплющилась в зеленую ленту. Лягушка
еще и передними лапами крепко обхватила змеиную шею, чтобы не дать ей освобо-
дить голову: тогда бы она пропала!
Змее удалось все-таки обвить отважного Смоки, и он «стал проявлять признаки
беспокойства». Змея освободила уже часть шеи, и, казалось, Смоки сейчас пре-
кратит борьбу. Однако, умело действуя передними лапами, он успел немного рас-
тянуть в стороны стиснувшие его кольца. Вздохнул поглубже и рывком погрузил в
рот сразу изрядный кусок змеиного тела. Затем, собрав все силы, лягушка, как
гиревик-тяжеловес, «подняла и отбросила тело врага, продолжая как ни в чем не
бывало поглощать его».
Змея задыхалась: ведь голова ее давно уже была в желудке у лягушки. Змея
слабела, она еще извивалась, но перейти в новую контратаку уже не могла. Смо-
ки выиграл бой!
«Мы ходили вокруг клетки, фотографировали лягушку и возбужденно спорили о
том, когда же она поймет свою ошибку и выплюнет змею. Прошло два часа, а по-
бедительница и не собиралась расставаться с добычей. Время от времени она
поднимала голову, и в ее глазах нам чудился торжествующий блеск.
Затем лягушка сделала пару глотательных движений, и еще два дюйма змеиного
тела исчезли в ее глотке».
Смоки не спеша, с похвальным терпением, по мере того, как змея растворялась
в нем, и место в желудке освобождалось, заглатывал новые сантиметры своей до-
бычи, пока змея, переваренная по частям, не исчезла у него в утробе. «Вся
процедура заняла сорок два часа. К концу ее хвост змеи уже начал портиться,
но лягушка сожрала и его с таким аппетитом, как будто это было редкое лаком-
ство» .
Стрелки
по комарам
Методы, которыми животные добывают свой хлеб насущный, чрезвычайно разнооб-
разны и часто очень хитроумны. О всех, конечно, невозможно рассказать, но не-
которые так оригинальны, так не похожи на то, к чему мы привыкли, что и умол-
чать о них нельзя.
Пауки давно прославились как первоклассные мастера всяких паутинных хитро-
сплетений, тенет и ловушек самых мудреных конструкций. Но не все пауки -
только трапперы, есть среди них и снайперы.
В тропиках Америки, в Южной Африке и в Австралии живут пауки-арканщики. Все
они охотятся по ночам, и у всех одинаковые снасти. Только держат они их по-
разному: кто первой, кто второй, а кто и третьей лапкой. Австралийские аркан-
щики перед атакой раскачивают, как маятник, свое оружие, американские нет. Но
это все тактические, так сказать, детали, суть дела не в этом.
Американец - мастофора, или, по-местному, подадора, держит и кидает свое
лассо передней лапкой. Ему полюбились виноградники, и, когда подадора сидит
неподвижно, трудно его отличить от виноградных почек.
В Перу, Чили, в Аргентине и Бразилии этого паука очень боятся - так он ядо-
вит . Если укусит палец, то палец, не думая долго, отрубают, иначе начнется
некроз тканей, всякие гангренозные осложнения и нередко - смерть.
Когда небо к ночи мрачнеет, подадора выбирает позицию поудобнее и берет в
лапку свое оружие - липкую капельку на тонкой паутинке длиной в дюйм или пол-
тора. (Капельку он скатывает задними ножками из паутинного вещества еще зара-
нее , днем.)
Заметив комара или мотылька, паук замирает. Вот жужжащая дичь совсем рядом;
охотник, дернув лапкой, бросает клейкое лассо, и комар прилип к капельке. Да-
же если большому мотыльку в крыло попадет паук-снайпер, то к крылу прилипнет
метательный снаряд, и пилот погиб. «Привязав» к веточке конец паутинки, кото-
рый держал в лапке, паук по шелковой ниточке, как по веревочной лестнице,
спускается вниз, где жужжит и дергается заарканенный мотылек.
В Европе тоже есть свои пауки-снайперы, но они на мух не лассо накидывают,
а брызгают в них... клейкой «слюной».
Сцитодес охотится под потолком и на камнях. Замерев, ждет, когда беззабот-
ная муха поближе подлетит. Тогда паук быстро-быстро обрызгивает ее, что назы-
вается , с головы до ног. Брызжет клейкой жидкостью из ядовитых крючьев, из
хелицеров, и не как попало, а со смыслом: с боку на бок качая головой. Все
шесть мушиных ног и два крыла пришпиливает клейкими зигзагами к потолку. Вы-
брошенная пауком жидкость сразу же, упав на муху, застывает и, как веревкой,
связывает ее по ногам и крыльям. А у сцитодеса, что живет на Цейлоне, боевая
жидкость не только клейкая, но и ядовитая; коснувшись мухи, она ее и связыва-
ет и убивает.
Ровно 203 года назад Лондонское королевское общество получило письмо и не-
большую посылку из Джакарты (тогда называлась она Батавией). В посылке была
упакована небольшая рыбка, а в письме сообщалось, что рыбешка послана в Лон-
дон не простая. Она живет у берегов голландской Ост-Индии и стреляет изо рта
водой в мух, комаров, жуков, бабочек, во всякую летающую и ползающую над во-
дой мелкую живность.
Когда британские зоологи внимательно осмотрели присланную рыбку, они не по-
верили тому, что было написано в письме. Рот у рыбки устроен самым обычным
образом: он не мог служить водяным ружьем. Позднее выяснилось, что в посылку
по ошибке положили не ту рыбку. Так что зоологи из Королевского общества ни в
чем не виноваты, они рассуждали правильно.
В Индонезии одним именем называют двух рыбок: кораллового носача, который
не стреляет (его и положили в посылку!), и брызгуна (о нем писали в письме).
Поэтому и произошла ошибка.
Сто пятьдесят лет печальное недоразумение омрачало отношение зоологов к
брызгуну, порождая всеобщее недоверие к его удивительным способностям. Лишь в
начале нашего века, в 1902 году, когда русский ихтиолог Николай Золотницкий
опубликовал свои тщательно поставленные наблюдения и эксперименты над пленны-
ми брызгунами, этот ихтиострелок был реабилитирован.
На нёбе у брызгуна есть продольная бороздка, окаймленная двумя возвышающи-
мися над ней валиками. Когда брызгун прижимает к нёбу язык, эта бороздка пре-
вращается в ружейный ствол полуторамиллиметрового калибра. Стреляя, рыбка
сжимает жаберные крышки. Под их давлением вода с силой выбрызгивается через
рот-ружье наружу. Кончик языка действует как клапан. Когда опущен вниз - кла-
пан открыт! - вода вылетает тонкой струйкой. Если кончик языка приподнят,
брызгун стреляет серией отдельных капель или всего одной каплей. Эта удиви-
тельная рыбка владеет вполне современным автоматическим оружием, которое по-
ражает цель короткими или длинными очередями либо одиночным выстрелом.
Полосатый брызгун (Toxotes jaculatrix).
Индонезийцы обучают брызгунов разным забавным штукам, а потом устраивают
состязания. Дрессированные брызгуны показывают на них свое искусство. Удачны-
ми попаданиями гасят, например, зажженные спички и свечи. Учитывается не
только меткость, но и дальность выстрела. Самые «дальнобойные» рыбки стреляют
на 4-5 метров. Лучшая прицельная дистанция - 1-2 метра. Некоторые брызгуны
настолько постигли искусство меткого выстрела, что стреляют даже влет!
Брызгуна очень любят в Индонезии. Его можно увидеть здесь почти в каждом
доме, в небольших водоемах в саду или аквариумах. В центре аквариума, в кото-
ром плавает брызгун, укрепляют вертикальную палку с крестовиной на конце. На
крестовину сажают насекомых: мух, комаров, жуков. Заметив насекомое, брызгун
настораживается, распускает веером спинной плавник и осторожно подплывает к
палке. Сначала он бесшумно плавает вокруг, словно выбирая удобную позицию,
затем замирает и, чуть приподняв над водой кончик морды, стреляет. Если вы-
стрел удачен, брызгун бросается к упавшей в воду добыче и глотает ее. Если
промах (а он бывает очень редко), брызгун невозмутимо продолжает описывать
вокруг палки круги и, выбрав удачное положение, вновь стреляет.
Размеры брызгуна невелики: около 20 сантиметров. Живет он в море, на мелко-
водьях, у берегов Индии, Индонезии и Северной Австралии. Заплывает и в устья
рек.
Когда за удилищем
в лес не ходят
В Атлантическом океане у берегов Европы, а у нас на Мурмане и местами в
Черном море обитает рыба-черт, или лягва-рыболов. Чертом она названа за свой
нелепый вид, а лягвой - за странную манеру передвигаться по дну: прыжками,
отталкиваясь грудными плавниками, словно лягушка ногами.
Морского черта знали еще натуралисты античной древности, описывали его и
многие средневековые естествоиспытатели. Странная рыба поразила воображение
людей своим искусством приманивать добычу. На огромной ее голове растут три
длинных, похожих на щупальца придатка (измененные лучи спинного плавника).
Первый из них похож на удочку с приманкой на конце.
Европейский удильщик, или европейский морской чёрт
(лат. Lophius piscatorius).
Морской черт прячется в водорослях между камнями и выставляет наружу только
щупальце-ус. И шевелит им. Плывет мимо рыба, и кажется ей, что это червяк из-
вивается. Она подплывает поближе, чтобы его съесть. Тогда морской черт разе-
вает свою непомерно большую пасть. Вода с бульканьем устремляется в его глот-
ку и затягивает в эту прорву обманутую рыбу. Желудок у морского черта столь
обширен, что в нем может комфортабельно поместиться животное почти таких же
размеров, как и сам обладатель дьявольского чрева.
Когда исследователи со своими драгами и тралами вторглись в черные глубины
океана, они встретили там много родичей морского черта. Первый из них был
пойман, правда, у берегов Гренландии еще в 1837 году, но основной улов глубо-
ководных морских чертей принесли тралы британской океанологической экспедиции
на корабле «Челленджер» и датской на корабле «Дана». Рыб этих назвали морски-
ми удильщиками. В музеях мира хранится уже около тысячи экземпляров удильщи-
ков, которых систематики разделили на сорок различных родов и одиннадцать се-
мейств .
Первое время нигде не могли найти самцов этих рыб. Удильщиков мужского пола
принимали за совершенно других животных - так они не похожи на своих подруг.
Самцов всех отнесли к семейству ацератид (в котором, кстати сказать, совсем
не оказалось самок), а самки-удильщики числились в табелях зоологической
классификации под рубрикой цератиоидеа, в которой не было самцов.
Это прискорбное недоразумение продолжалось до двадцатых годов нашего века,
когда неожиданно выяснилось, что крошечные рыбки ацератиды и есть «законные
мужья» амазонок из группы цератиоидеа, которые во много раз крупнее их.
Открыли и еще более поразительные вещи: самцы-карлики, оказывается, как
найдут свою самку, сейчас же хватаются за ее «юбку», впиваются зубами в голо-
ву или брюхо самки. Держатся крепко, не отцепляются, куда бы она ни плыла, и
вскоре прочно прирастают (прямо головой) к своей подруге. Губы самца и даже
его язык срастаются с кожей самки (у этих рыб нет чешуи). Смыкаются в единую
систему и кровеносные сосуды этих животных: по ним самец получает питательные
вещества, которые приносит ему кровь из кишечника самки.
Во мраке океанской бездны влюбленным в нужную минуту нелегко найти друг
друга. Поэтому и обзавелись рыбы-удильщики карманными самцами. Они всюду но-
сят на себе этих тунеядцев, кормят их соками своего тела, но зато, когда в
назначенный природой час надо будет разрешиться от бремени икры, самец всегда
окажется под рукой, чтобы оплодотворить ее.
Вторая уникальная особенность рыб-удильщиков - их рыболовная снасть. Как и
у морского черта, на голове многих его глубоководных родичей растет длинная
удочка: у некоторых она в десять раз длиннее тела. У других удочки, точно ре-
зиновые, могут растягиваться и сокращаться. На них дрожит приманка - неболь-
шой шарик, в темноте он светится. Обманутая рыба, кальмар или рак бросаются
на огонек и попадают в зубы рыболову.
Разрезав светящуюся приманку, можно убедиться, что этот шарик не сплошной,
а полый внутри. Снаружи он покрыт черным покрывалом из особых клеток - хрома-
тофоров. Когда они расширяются, свет гаснет. Хроматофоры сокращаются, и в
промежутках между ними свет снова пробивается наружу.
Под покрывалом залегает слой прозрачной, преломляющей свет ткани. Это лин-
за-коллектор . Полость шарика разделена радиальными перегородками на отдельные
боксы, наполненные слизью и бактериями. Пока микробиологам не удалось еще вы-
делить из шарика-приманки чистую культуру бактерий. Однако и само устройство
светящегося органа удильщиков и другие наблюдения говорят о том, что добычу
свою эти рыбы приманивают с помощью света захваченных «в плен» бактерий.
«Ловись, рыбка
большая и маленькая...»
Если уж речь зашла о том, кто как кого приманивает, чтобы потом поймать и
съесть, то тут нельзя не рассказать о водяном мангусте и его в некотором роде
коллегах, любителях ловить рыбу хвостом. Это веселая компания. Забавно читать
разные басни, догадки, опровержения и подтверждения, рассказы и отчеты об их
похождениях - обо всем, чему обычно только в сказках верят.
Итак, о водяном мангусте. Первым делом, кто он и где живет?
Хищный зверек, родственник грозы змей - рикки-тикки-тави, или, если не по
Киплингу, обычного мангуста. Живет в Африке у воды и в воде. Но и по суше,
конечно, бегает нередко.
Особенно когда проголодается и захочется ему поймать птичку. Тогда, расска-
зывают, прячется где-нибудь в невысокой траве, на краю леса или поля.
Здесь, закинув на спину хвост, задирает вверх свой зад и раздувает его так,
что похож он теперь на спелый красный фрукт. Сам не шевелится, ждет, когда
птицы прилетят клевать его «фрукт». Как только те по глупости, не поняв обма-
на, слетятся, мангуст быстро переворачивается и хватает ту, что ближе всех.
Правда ли это или только басня, не берусь судить. О животных рассказывают
истории и почудней этой.
О том, как лиса рыбу хвостом ловит, люди давно уже сочиняют разные сказки и
басни. А некоторые и всерьез говорят об этом.
Почти 2 тысячи лет назад римлянин Клавдиус Элиан в книге, название которой
можно было бы перевести: «Живая природа», записал следующее:
«Идя вдоль берега реки, лисица хитро ловит мелкую рыбешку. Она опускает
свой хвост в воду, и рыбки плывут к нему, заплывают в густую шерсть, Когда
лиса это почувствует, быстро выдергивает хвост из воды, прыгает на сухое ме-
сто и трясет хвостом, рыбки падают на землю, и лиса их ест».
Позднее, в 1555 году, известный шведский хроникер и натуралист архиепископ
Упсалы Олаус Магнус в XVIII книге своих сочинений в главе «De deloso ingenio
vulpium» («Относительно хитрой природы лисиц») почти слово в слово повторил
историю, рассказанную Элианом.
Этого ему показалось мало, и в следующей главе он добавляет кое-что и от
себя:
«В скалах Норвегии я сам видел, как лисица, опустив хвост в воду между ска-
лами, потом выдергивала его с несколькими крабами, вцепившимися в него, и ела
их».
Двести лет спустя коллега Олауса Магнуса Эрик Понтоппидан (тоже епископ и
тоже натуралист и хроникер, а кроме того, и академик Датской академии наук) в
«Естественной истории Норвегии» (которая весила десять фунтов) тоже имел дело
с лисицей и крабами, одураченными ее хвостом.
Однако позднее и до наших дней никаких «научных» сообщений об этом, кажет-
ся , больше не поступало. Но в сказках самых разных народов - и русских, и
немцев, и эскимосов, и американских негров - лисицы часто совершали подобные
подвиги.
Правда, кузена лисицы - койота (мелкий американский степной волк) еще со-
всем недавно и не раз заставали будто бы люди за таким занятием.
В этом уверяет нас Фрэнк Доби в книге «Голос койота», опубликованной в 1949
году.
Доктор Гаджер, неутомимый исследователь всяких редкостных повадок животных
и приключений в природе, в большой статье в большом научном журнале перечис-
лил всех известных ему животных, о которых рассказывают, будто они ловят хво-
стом рыбу, раков или крабов. Таких животных семь: лиса, койот, выдра, енот,
крыса, кошка и ягуар40.
Да, даже и ягуар! Он не в пример другим кошкам очень любит воду, хорошо и
охотно плавает. И рыболов он искусный. Вытянувшись на стволе дерева, низко
свисающем над водой, ягуар часами караулит рыбу и, выбрав момент, выхватывает
ее когтями из воды.
Охота его особенно бывает добычлива, когда лежит он на каком-нибудь фрукто-
вом дереве. Зрелые фрукты падают в воду, и «клевать» их собираются разные ры-
бы. Зверь это понял, и всегда, когда найдет такое дерево, им обязательно вос-
пользуется .
Но если он и раз и два промахнется и не поймает рыбу, а только распугает
ее, то совершает якобы следующий хитрый маневр: развернувшись на 180 граду-
сов, опускает в воду конец своего длинного хвоста. Рыбам чудится, будто новый
фрукт упал в воду, и они плывут к нему. Тогда ягуар разворачивается передом к
реке и продолжает рыбную ловлю.
Гаджер говорит, что тем же хитрым способом приманивал золотых рыбок и один
домашний кот, усевшись на краю бассейна в саду.
Но самое, пожалуй, интересное и достоверное сообщение об ужении хвостом на-
ходим мы в книге Монктона, опубликованной в 1921 году.
Монктон служил чиновником в Новой Гвинее и увлекался зоологией. Однажды он
провел ночь на крохотном коралловом острове, на котором чудом уцелели не-
сколько хилых деревьев, и не было больше никаких растений. Всю ночь вокруг
шныряли крысы и не давали спать. Утром Монктон решил посмотреть, что же они
здесь едят: ведь остров совершенно пустынный. Он сидел тихо и ждал. И увидел,
как две-три худые крысы направились к воде. Каждая облюбовала плоский «ка-
40 Ничего не упомянул он почему-то об обезьянах, о которых, как мне известно, на
островах Индонезии рассказывают немало подобных историй.
мень» коралла, деловито уселась спиной к воде и опустила голый хвост в тихую
лагуну. Вдруг крыса дико подпрыгнула, и «когда она приземлилась, я увидел
краба, вцепившегося клешней в ее хвост». Крыса быстро обернулась, схватила
его и съела. Съев, опять уселась на свой камень и свесила хвост в воду. Потом
и другие крысы скакали, «выдергивая» крабов из воды.
Можно ли верить всем этим рассказам? - спрашивает доктор Гаджер. И говорит:
«Нет дыма без огня». Любая легенда не родится из ничего, и едва ли все рас-
сказчики лгуны. В то, что крабы и раки могут вцепиться в хвост, поверить не-
трудно, на них это похоже, и люди нередко, подставляя пальцы, вытаскивают их
из воды. Но хватит ли у животных на это смекалки?
Гаджер думает, что хватит. Этологи и зоопсихологи в последние годы доказали
нам, что животные и не на такие хитрости способны41.
Пусть так. Ну, а чем объяснить влечение рыб к хвостам?
Объяснение и тут найти можно. Всякий, кто купался в реке, знает, как тянет
мальков и разных мелких рыбешек к человеку. Стоит немного спокойно постоять
где-нибудь на мелком плесе, как рыбки осмелеют, подплывут и начнут тыкаться
носами в пальцы ног. Они ищут тут, что бы такое съесть. И находят: кусочки
сухого эпидермиса, обрывки волосяных сумок и прочую органику, которой немало
у нас на коже и еще больше у зверя под шерстью.
В тропиках эти рыбьи привычки многих людей спасают от клещей, блох, сухо-
путных пиявок и других несносных тварей, которые, сделав дырку в коже, сосут
кровь человеческую и которых полным-полно здесь. Стоит найти тихую заводь в
реке (где нет пираний, кандиру, кайманов, анаконд и скатов-хвостоколов, иначе
санобработка превратится в вивисекцию!) и опуститься в нее, как стайки мелких
рыбешек окружат вас и деловито очистят от всех паразитов. (Рыбы и друг друга
таким же образом обрабатывают: я рассказал об этом в книге «И у крокодила
есть друзья».)
Даже казуары и, возможно, другие страусы, замученные насекомыми, прибегают,
по-видимому, к ихтиологической санобработке, попутно выуживая и санитаров се-
бе на завтрак. (Многие другие птицы, как известно, с той же целью посещают
муравейники.)
В трудах Лондонского зоологического общества была помещена однажды такая
заметка:
«Я увидел, как казуар спустился к воде, вошел в реку, где глубина была око-
ло метра, и присел в воде, взъерошив перья. Птица не двигалась. Я заметил,
что она даже глаза закрыла, словно спала. Так сидел казуар четверть часа, а
потом вдруг быстро прижал перья и вышел на берег. Здесь несколько раз отрях-
нулся, и из-под перьев посыпались маленькие рыбешки. Он тут же стал их кле-
вать» .
Так что вполне возможно, что рыбья мелкота в шерсть и перья заплывать го-
разда . Но можно ли ее поймать, даже если хвост пушистый, а перья длинные -
вот вопрос.
Гаджер в это верит, я от голосования воздерживаюсь, а вы сами для себя ре-
шите : можно или нет.
Хищные
цветы
Теперь следовало бы рассказать, как добывают хлеб свой насущный растения.
Но тема эта мало кому покажется, наверное, интересной: слишком много в ней
41 Дятловый вьюрок с Галапагосских островов, добывая пищу, совершает, например, еще
более сложные действия: отломав клювом палочку или колючку нужной длины, извлекает
ею личинок жуков из узких ходов, прогрызенных ими в дереве.
сложной химии Поэтому расскажу я лучше о зеленых хищниках - о тех странных
цветах и травах, которые методами своего пропитания напоминают зверей.
Пройдите на лесное болото. Там, на зыбкой почве, среди зеленых дерновинок
мха, вы заметите чахлые метелки невзрачного растения, на длинных стебельках
поднимающиеся из розетки очень странных листьев: лист густо усеян тонкими
ресничками. На конце каждой дрожит блестящая капелька. Это росянка - хищное
растение северных лесов.
Росянка круглолистная поймала насекомых.
Понаблюдайте за ним, и, может быть, вам удастся заметить, как комар или му-
ха, неосторожно опустившиеся на лист, будут схвачены ресничками росянки. Рес-
ничка с прилипшим к ее капельке насекомым изогнется вниз, к ней прижмутся со-
седние реснички. Добыча поймана!
Липкая жидкость прочно приклеивает к листу бьющееся в судорогах насекомое.
Если добыча слишком велика, то листочек сгибается пополам и схватывает жерт-
ву , зажимая ее, точно в кулак. Если на один лист усядутся две букашки, то
реснички, эти цепкие пальчики росянки, разделяются: одни устремляются к пер-
вой жертве, другие - ко второй.
Случается, что на помощь листу, схватившему очень крупную добычу, например
стрекозу, приходят другие листья росянки. По мельчайшим жилкам-сосудам, кото-
рые пронизывают листья, точно по нервам, передаются во всех направлениях сиг-
налы о пойманной добыче. Реснички-щупальца, словно лапы фантастического хищ-
ника, медленно тянутся к попавшему в клейкий капкан комару.
Чувствительность ресничек росянки поразительна! Микроскопический кусочек
женского волоса длиной в 0,2 миллиметра и весом в 0,000822 миллиграмма, поло-
женный на лист, притягивает к себе реснички. Кончик языка человека - самая
чувствительная часть нашего тела - не ощутил бы прикосновения такой пылинки.
Многочисленные железки, покрывающие листья насекомоядных растений, выделяют
В общем, как я неоднократно об этом напоминал, главную пищу свою растения берут
из воздуха, солнца и земли: от солнца — фотоны, из воздуха — углекислый газ, из зем-
ли — воду и разные соли (в основном селитру). Из всего этого, трудясь в темноте и на
свету, создают белки, углеводы и жиры, в которых надежно законсервирована энергия,
необходимая животным, чтобы расти и двигаться.
не только липкую жидкость, но и настоящие пищеварительные соки. Они напомина-
ют наш желудочный сок. Не мудрено, что листья хищных растений могут перевари-
вать мясо, сыр, кровь, семена, цветочную пыльцу, кусочки костей и даже твер-
дую, как металл, эмаль зубов. И, переварив, всасывают все это.
По соседству с росянкой между кустиками клюквы и багульника караулит добычу
другое хищное растение наших лесов - жирянка.
У росянки цветы белые, у жирянки - фиолетово-голубые. Нет у жирянки и рес-
ничек-щупалец. Насекомых она ловит прямо листьями. Комары и мухи приклеивают-
ся к ним, как к липкой бумаге. Впрочем, лист принимает и более активное уча-
стие в трагической пантомиме, которая разыгрывается среди болотных мхов. Он
медленно изгибает свои края и, прижимая жертву, постепенно сдвигает ее к цен-
тру, где больше пищеварительной слизи.
Жирянка обыкновенная.
Задолго до того, как ученые открыли хищников в растительном царстве, жители
Лапландии употребляли в своем хозяйстве листья жирянки вместо сычуга, то есть
телячьего желудка. Сычуг добавляют в парное молоко, чтобы получить из него
сыр. От соков, выделяемых жирянкой, молоко сворачивается, оказывается, не ху-
же, чем от желудочного сока теленка!
Почему, однако, эти удивительные растения решили стать хищниками? Почему
мало им пищи, которую корни извлекают из земли, а листья из воздуха?
Плотоядные цветы растут обычно по берегам болот, торфяников, на бедных пи-
тательными солями почвах. В этом и причина их необычного питания: недостающий
в почве азот растения-хищники пополняют за счет соков тела пойманных в хитро-
умные ловушки букашек.
Впервые о насекомоядных растениях ботаники узнали в середине XVII века, ко-
гда с острова Мадагаскар привезли в Европу живые мухоловки. То были растения,
на концах листьев которых росли «кувшины» с крышечками. Когда «кувшин», раз-
виваясь из листа, «созреет», крышечка открывается. Мухи и муравьи, привлекае-
мые «медом», которым смазано горло «кувшина», попадают на дно этой замеча-
тельной ловушки и тонут в жидкости, наполняющей ее.
Взобраться по отвесной и гладкой от воскового налета внутренней стенке
«кувшина» почти невозможно. Но если даже несчастному насекомому ценой неверо-
ятных усилий это и удается, то в горле «кувшина» его встречает непроходимый
ряд острых, обращенных внутрь зубцов. Жидкость, наполняющая ловушки кувшинок,
как и пищеварительный сок росянки, напоминает по своему химическому составу
желудочный сок. В ней и перевариваются пойманные насекомые.
Иначе расправляется со своими жертвами другое насекомоядное растение - ро-
солист, произрастающий в Португалии и Марокко. Его стебель и листья покрыты,
как росой, клейкими и кислыми каплями. Мухи и муравьи, прикоснувшись к росин-
кам, становятся их пленниками. Говорят, что португальские крестьяне вешают
росолист вместо липкой бумаги на окнах своих хижин. Докучливые мухи прилипают
к нему и гибнут.
Не все насекомоядные растения устроены, так сказать, по принципу липкой бу-
маги. Есть среди них ловкие разбойники, которые хватают мух листьями, точно
руками! У американской мухоловки листья усажены по краям длинными зубцами.
Стоит к ним прикоснуться, как сейчас же обе половинки листа складываются по
средней жилке, точно книга захлопывается! Согнутый пополам лист крепко, как в
капкане, держит попавшееся насекомое, которое тут же в зеленой темнице и пе-
реваривается .
Венерина мухоловка (лат. Dionaea muscipula).
И вот что интересно: листья насекомоядных растений, как и ткани животных,
производят, оказывается, электричество. Если замкнуть между контактами галь-
ванометра лист мухоловки, то стрелка прибора отклонится: прибор зарегистриру-
ет ток! От основания к вершине листа течет биоток положительного знака, а по
черешку - отрицательного. Источники биотоков помещаются, по-видимому, в верх-
них слоях клеток листовой пластинки и в средней жилке. Каждое прикосновение к
листу вызывает изменение напряжения тока, который сопровождает в тканях уди-
вительного растения, как в организме человека, все явления передачи возбужде-
ния.
Родина насекомоядных растений - тропические страны. Здесь их особенно мно-
го. Описано уже более 500 видов растений-хищников. Все они невелики. Самые
крупные ловушки (у кувшинок и дарлингтонии) в длину не больше 100 сантимет-
ров . Другие мухоеды еще меньше: крупные жуки и стрекозы без труда освобожда-
ются из их капканов.
ГЛАВА X. АГРЕССИЯ
И ОБОРОНА! АЛЛЕРГИЯ
- ДРУГ ИЛИ ВРАГ?
Немного
о кошке
Об аллергии теперь много говорят. Все о ней слышали.
Медики в аллергии ищут сейчас корень зла и причины болезней, а физиологи
рассчитывают найти в ней союзника и помощника в разгадке многого, чего не по-
нимали раньше. Так что же такое аллергия?
Даже специалисты едва ли сразу могут дать точный и ясный ответ на вопрос об
аллергии, поставленный так прямо.
Поэтому рассказ начнем о... кошке.
Случилось это в прошлом веке. Тихим летним вечером известный естествоиспы-
татель Салтер сидел на террасе загородного дома. Он чувствовал себя неважно.
Какая-то ломота в руках и ногах. Сердце бьется, словно ему тесно. Хуже всего
с глазами: перед ними стоял туман, просто нельзя было ничего увидеть. И не-
стерпимый зуд в веках!
- Иди погуляй, - сказал Салтер кошке, которая спала у него на коленях. - Я
хочу взглянуть на себя в зеркало.
Он прошел в дом и остановился перед большим трюмо.
- что такое? Они стали красными, как у кролика-альбиноса, - пробормотал
ученый, дотрагиваясь до глаз. И вдруг он заплакал. Слезы были невольные, бес-
причинные , и их нельзя было удержать. Салтер стоял и плакал, не понимая, что
происходит.
Скрипнула дверь: потягиваясь, вошла ангорская кошка. Он звал ее Артемидой и
всегда брал с собой на работу. Она, как собака, бежала следом за ним и до ве-
чера дожидалась у дверей лаборатории.
Салтер вытер слезы, подхватил на руки Артемиду, погладил ее... И тотчас руки
покрылись багровыми волдырями, а из глаз снова потоком хлынули слезы. Он го-
тов был содрать с себя кожу - так она чесалась! Он задыхался!
- Так это из-за кошки терплю я такие муки! Кто бы мог подумать, кто бы мог
подумать! - повторял Салтер, расхаживая по веранде.
Салтер страдал аллергией к шерсти животных, так бы выразились теперь меди-
ки. Внимательно наблюдая за собой и кошкой, он из своего несчастья сделал не-
ожиданные выводы, которые позднее облегчили страдания многих людей. Он описал
признаки своей странной болезни, разработал для врачей особую кожную пробу на
аллергию. Но речь об этом пойдет позже.
Никогда в природе не бывает двух совершенно одинаковых существ. Никогда.
Даже идентичные близнецы, гены у которых совершенно подобные, несут в харак-
тере и телосложении своем некоторые различия.
Есть в биологии такой термин - первичная реактивность. Он означает способ-
ность каждого живого организма, так или иначе, реагировать на воздействия
внешнего мира: на свет, на холод, тепло, дым, туман, запахи, краски, разные
вещества, на микробов и их яды. Словом, на все, что нас окружает. Даже вирусы
и бактерии обладают первичной реактивностью. Это свойство всего живого на
Земле.
Если вирусы, скажем, осветить ультрафиолетовыми лучами, то можно расшатать
их первичную реактивность. Теперь они сильнее будут реагировать на многие ве-
щества, которые прежде переносили без особого вреда для себя. И миллиарды по-
томков облученных вирусов будут вести себя так же, как их «расшатанные» пред-
ки. Микробы - стафилококки, пневмококки, молочная палочка, стрептококки -
тоже изменяют свою первичную реактивность (меру защиты), если достаточно уме-
ло обработать их хинином, сулемой, азотнокислым серебром и другими вредными
для них веществами.
Первичная реактивность - свойство глубоко индивидуальное, основы его зало-
жены в наследственности организма. И даже братья по крови ведут себя здесь
по-разному. Взять морских свинок. Много лет назад их завезли в Европу из Юж-
ной Америки. Произошли они от двух разновидностей диких предков: бразильских
и аргентинских, которые кровные братья. Но что касается первичной реактивно-
сти, то аргентинским морским свинкам далеко до бразильских. Говоря языком
науки, морские свинки вообще «высокочувствительны». Врачи и биологи знают,
как трудно работать с ними. Легкий ветерок в помещении - и морская свинка уже
чихает: простудилась. Жаркий день - она лежит врастяжку, часто дышит: пере-
грелась . И очень нервный зверек! Может умереть от страха, если грубо взять
его из клетки.
Селекционеры выводили породы морских свинок, «чувствительность» которых не
знала предела. Они болели и гибли буквально от всего. Ставить опыты на таких
животных было невозможно, выводили их для особых целей.
А вот мыши, суслики, крысы, напротив, получили от природы в дар такие гены,
которые делают их очень жизнеспособными. Особенно крысы, они лучше многих
других грызунов переносят и холод, и голод, и болезни. Крыса выживет и даже
будет неплохо себя чувствовать, если заразить ее такой дозой дифтерийных мик-
робов , от которых морская свинка сразу умрет. Обезьяны и голуби тоже очень
чувствительны к действию дифтерийного яда.
Так вот, от этой врожденной первичной реактивности только один шаг до врож-
денной повышенной чувствительности, которую и называют аллергией43. Вторая
целиком зависит от первой.
Вещества, которые вызывают аллергию, называют аллергенами. Аллерген - зна-
чит «порождающий аллергию». Они бывают самые разные и самые загадочно-
обычные. В истории, приключившейся с Салтером, аллергеном была, например,
шерсть кошки.
«Бойтесь амбаров
и зоопарков!»
Кожа и шерсть животных, перья птиц - самые сильные из аллергенов.
Без лошадей, говорят знатоки, немного бы достиг в древности человек. Впря-
женные в плуг и в колесницы лошади очень помогли людям, когда они закладывали
первые камни цивилизации. Но лошади давно «трудятся» еще и в медицине.
Полвека назад, когда изобрели лечебные сыворотки, ученые выбрали лошадей, и
те стали безучастными, но неизменно присутствующими «сотрудниками» бактерио-
логических институтов. В любом таком институте всегда есть загон для лошадей.
Вороные, гнедые, пегие лошадки беззаботно пасутся на лужайке. А в это время в
теле каждой из них совершаются великие процессы. Лошадь сначала иммунизируют,
вводят в ее кровь нужную дозу микробных ядов. Лошадь заболевает. И тут ее
внутренние силы мобилизуют все свои возможности на борьбу с иноземным вторже-
нием . В тканях вырабатываются особые вещества - противоядия яду микробов. Их
43 Возможно, аллергия - это просто ошибка иммунной системы, которая возникает в ходе
какой-либо инфекционной болезни (например, гриппа), когда иммунная система борется с
чужеродными веществами (белками). По ошибке она начинает бороться, порой даже с соб-
ственными белками. В пользу этой теории говорит то, аллергеном может быть что угод-
но. Например, бывает аллергия на солнце (витамин D3 синтезируется под действием
ультрафиолетовых лучей в коже), мужскую сперму, и даже на вещества собственной кожи
(заболевания часто приводит к смерти). И да, ДНК новых антител иммунной системы мо-
гут наследоваться. - Прим. ред.
называют антителами. Теперь уже кровь больной лошади целебна: в ней много
крохотных бойцов против микробов - защитных антител. Если взять эту кровь
(обычно берут сыворотку, кровяную жидкость без эритроцитов и лейкоцитов) и
влить ее больному человеку, то антитела начнут уничтожать микробов, и чело-
век, обретя столь мощных союзников, поправляется... или заболевает новой болез-
нью.
Вдруг появляется сыпь на коже, сильное сердцебиение, удушье, а иногда на-
ступают даже шок и смерть.
Отчего? От сыворотки. Вернее, от аллергенов, которых в ней полным-полно.
Конечно, эти внезапные и роковые осложнения развиваются только в том случае,
если у человека, которому введена сыворотка, аллергия к конской шерсти.
Рецегтгор Т-клетки
Антиген
КГ СМ
Рецептор-С08
Убийстве
Принцип действия иммунной системы: Цитотоксическая Т-
клетка распознает антиген, представленный комплексом
ГКГС-I инфицированной клетки.
И не только шерсть, все конское может вызывать у него приступы аллергии:
сбруя, седло, попона, сам запах лошадиного пота. Увы, такой человек никогда
не станет жокеем! А если он, ничего не подозревая, уже им стал, ему придется
быстро переменить профессию.
Впрочем, аллергия принуждает менять профессию не только жокеев. Медикам хо-
рошо известно заболевание - бронхиальная астма меховщиков. Рабочие, которые
обрабатывают шкуры животных, иногда приобретают к их шерсти, как говорят,
«особую повышенную чувствительность», то есть аллергию. Происходит это, ко-
нечно, не со всеми, а только с теми, кто получил от родителей по наследству
повышенную первичную реактивность. Такой человек всю жизнь будет жить во вра-
жде с аллергией. Имея дело с мехом, он заболевает. Каждый раз, когда входит в
цех и начинает свой привычный труд, он вдруг чувствует, что у него распухает
лицо, глаза наполняются слезами, стучит в висках, тяжело давит грудь.
- Вам нельзя работать на меховой фабрике, потому что у вас аллергия к шер-
сти животных, - говорят врачи. Говорят не по догадке, а произведя особую про-
бу на коже. Ее изобрел Салтер... 105 лет назад.
Эта проба очень проста. Берут кошачью шерсть или шерсть другого животного.
Приготавливают из нее «настойку», а потом вытяжку, удаляя все ненужные приме-
си. Оставляют только аллергены. Допустим, у кого-то подозревается аллергия к
шерсти кошки. Тогда в кожу ему втирают эту самую «настойку». Если аллергия
действительно есть, то спустя некоторое время на коже человека, там, где
втерта была вытяжка, вспыхивает алое пятно воспаления. Глядя на него, врачи
качают головами и говорят:
- У этого человека аллергия к кошачьей шерсти. Кожная реакция у него, как
видите, положительная.
А теперь послушайте, что случилось недавно в одной научной лаборатории. Ра-
ботали в ней десять сотрудников. Обычная бактериологическая лаборатория с
подсобным помещением для животных (виварий - называют его обычно). Резали они
животных во имя науки, и вдруг однажды выяснилось, что у всех десятерых явные
симптомы аллергии: нарывы на теле, распухли и очень болят суставы.
Исследования остановились - некому стало работать. Срочно вызвали в лабора-
торию бригаду специалистов, врачей, изучающих аллергию. Первым делом пригото-
вили вытяжки из шерсти и перьев лабораторных животных. Их было много: морские
свинки, мыши, кролики, обезьяны, белые породистые петухи. Кожная проба у всех
сотрудников была положительной. Сомнений не оставалось: аллергией наградили
исследователей аллергены из перьев и шерсти лабораторных животных. То была
настоящая аллергическая эпидемия. Даже сотрудники, которые экспериментировали
только с обезьянами, неожиданно, как рассказала кожная проба, обнаружили по-
вышенную чувствительность и к аллергенам из перьев петухов и кроличьей шер-
сти.
И таков финал этой истории: всем заболевшим сотрудникам пришлось переменить
профессию, им рекомендовали впредь далеко обходить стороной всякое животное.
Аллергены заставляют человека с высокой первичной реактивностью быть очень
осторожным. Даже собака, которая, казалось бы, без вреда для всех много лет
прожила в доме, может стать, в конце концов, смертельно опасной.
И после того как от общения с собакой разовьется у человека аллергия к шер-
сти, он не сможет прикоснуться ни к одному животному, ни к одной птице. А ес-
ли прикоснется, почувствует тотчас мучительное удушье (его называют часто ас-
тмой) .
Вы решили украсить шляпку птичьими перьями? Не спешите. Сначала проба на
аллергию, потом перья. И, уж во всяком случае, не берите их от старых птиц,
потому что в них больше аллергенов - таков совет знатоков, хорошо знакомых с
коварством аллергии.
Английский биолог Крайн выразил свое предостережение в словах, еще более
энергичных.
- Бойтесь амбаров и зоопарков! - сказал он. - Для многих, кто любит погла-
зеть на животных в клетках, звери могут быть опасны даже за решеткой. Ведь
аллергены из шерсти и перьев незримо носятся в воздухе. Человек, к ним не
восприимчивый, ничего не почувствует. Ну, а какие испытания ждут аллергика
при встрече с аллергенами, мы уже знаем.
Амбары опасны тем, что в них водятся мыши, крысы, летучие мыши. Словом, то-
же «зверье».
Опасны даже игрушки - лохматые медведи и зайцы с шерстяным ворсом!
Для аллергиков часто и одежда аллергенна: пальто с меховым воротником, пу-
ховой платок, шуба, валенки. А свитер может обратиться в отравленную тунику
Геракла. Кожа под ним зудит и вспухает, удушье перехватывает дыхание. То зно-
бит человека в чужой шерсти, то бросает в жар - вот каковы причуды аллергии!
Бойтесь
бабочек!
Бабочка машет крыльями и роняет с них пыльцу, которой они припудрены. Ветер
подхватывает ее и разносит далеко вокруг. А в потерянных чешуйках сильные ал-
лергены! Нескольких достаточно, чтобы аллергик тяжело занемог, вдохнув их с
летним ветерком.
Днем бабочки, а ночью мотыльки - нет покоя ни днем, ни ночью тому, кого
собственные его гены обрекли жить в страхе перед насекомыми.
Невинные ручейники, что недолго порхают летом над водой, тоже опасны для
него. И комары, и москиты, всякий «гнус» таежный, и пчелы, и осы! А клопы,
так те буквально могут «загрызть» аллергика насмерть!
Знал ли об этом Салтыков-Щедрин, когда писал «Историю города Глупова», или
только фантазировал, но погрешил против правды немного, рассказав о том, как
взбунтовавшуюся Дуньку загрызли насекомые. Она «заняла оборону» в избе и, де-
лая вылазки, распахивала дверь, и тотчас полчища клопов атаковали глуповцев.
Те в ужасе разбегались. Но пришел день, и в избе стало тихо: Дуньку заели
клопы!
А такое и вправду ведь случалось в России! С аллергиками. В иных избах кло-
пов не сотнями считали. При расчесах клопиные аллергены попадали в кровь. Че-
ловек болел и умирал. Медицине, говорят, известны такие происшествия. Чаще
грудные младенцы гибли от клопов, редко, но случалось, что и взрослые умирали
бесславной смертью глуповской Дуньки.
Итак, клопы, комары, москиты, безусловно, вредны во всех отношениях. Их на-
до уничтожать. И их уничтожают инсектицидами. Но инсектициды, представьте,
часто сами содержат аллергены. И получается, что, атакуя с их помощью насеко-
мых, человек поражает и себя.
Аллергены «работают» скрытно. Их очень трудно нащупать, действуют они с
редким упорством. Для развития аллергии как раз и нужно малое, но длительное
воздействие аллергенов.
Несколько лет назад в районе Великих озер в Америке решили уничтожить кома-
ров . Размах работ был чисто американский... десятки самолетов распыляли ядови-
тые вещества, работники санитарной службы в защитной одежде дополнительно оп-
рыскивали каждую кочку. Вода на болотах покрылась толстой пенкой химикатов.
Комаров не стало. Комары погибли, но пришла... аллергия. У жителей окрестных
городов и ферм обнаружились все типичные ее симптомы. Людей спасали от маля-
рии, но от аллергии защитить не смогли. А едва ли аллергия менее опасна, чем
малярия.
Для всех
ли сладка
земляника?
«Отец медицины» Гиппократ знал и описал почти все известные нам болезни.
Одно странное заболевание очень его удивило, и, рассказывая о нем, он не
скрывал своего замешательства и недоумения. Есть люди, говорит Гиппократ, ко-
торые едят то же, что и все, а потом вдруг сразу, после утренней, дневной или
вечерней трапезы, покрываются струпьями и отекают. И вроде бы ничего особен-
ного не съели: мясо, рыба, яйца, молоко. Никаких заморских кушаний и приправ.
Прошли века, а врачи и сейчас замечают, что земляника, например, лакомство
не для всех. Иным людям приносит она не радость, а адские муки.
- Почему бы это, доктор? А уж от земляники с молоком и совсем худо...
Врачи теперь знают, что и в землянике и в молоке много аллергенов. Особенно
в молоке, правда, не в сгущенном, потому что высокая температура, при которой
приготавливают его, разрушает аллергены. Но сгущенным молоком нельзя кормить
младенцев. И худо тем из них, которые приходят в этот мир с высокой первичной
реактивностью.
Аллергия к молоку (ее называют нередко диатезом) обнаруживает себя в отеч-
ности и мокнущих пузырях на коже. А иногда дело кончается совсем плохо: ребе-
нок умирает.
Шоколад буквально «перегружен» аллергенами всех сортов. В нем целый букет
аллергенов. И в леденцах их немало.
Даже хлеб наш насущный - пшеничный и ржаной - некоторым людям лучше не
есть. Они задыхаются от одного лишь запаха муки, от одного вида гречневой ка-
ши и кукурузы.
И рыбу тоже лучше не есть! И быть подальше от того места, где ее жарят.
Один больной аллергией мальчик синел, задыхался и терял сознание, если при
нем открывали банку сардин. Нельзя на виду у аллергика разбить и куриное яйцо
- сейчас же у него будет тяжелый приступ. Ибо и в яйцах и в курином мясе тоже
есть аллергены.
Аллергия изобилует загадками. Есть люди, которым причиняет страдания и
шерсть животных и их мясо. Но бывает, что не переносящие шерсть аллергики с
аппетитом и без вреда пьют молоко, едят мясо, рыбу, но... только без приправ!
Несколько крупинок перца, листик петрушки в супе, горчица (и в пище и в гор-
чичниках) несут им муки, от которых медицина бессильна пока их избавить.
Аллергия к пряностям совсем не редка. Сколько в давние времена сломано было
копий (и мимоходом сделано географических открытий!), чтобы на стол европейца
попали жгучие приправы к его пресной пище. Искатели пряностей и приключений
не могли, конечно, знать, что вместе с бесценным грузом в трюмах кораблей - в
мешках с корицей и перцем - везут они на родину целый «арсенал» зловредных
аллергенов.
Шквал
цветочных
бурь
Поллиноз - это повышенная чувствительность к пыльце растений. Другие его
названия попроще и понятнее: «цветочный насморк», «сенная лихорадка».
Римский врач Гален 800 лет назад видел удивительные вещи: роза, прелестный
цветок. Но есть люди, которые лишь понюхают ее, как сразу из носа у них не-
удержимо польет кровь. Кто виноват? Аллергия.
Она и новогодний праздник может испортить людям. В конце декабря, в начале
января по странам мира, где празднуют Новый год с елкой, начинает поход эпи-
демия «новогодней аллергии». Многие аллергики не переносят запах хвои - и
еловой и сосновой. И эти несчастные часто задыхаются там, где дышится легко и
приятно, - в сосновом бору.
Они бегут из леса, как из ада, потому что смолистые запахи несут им пытки.
В Московской области два аллергических сезона - весна и лето. В это время
цветут деревья и травы. Две трети обследованных москвичей-аллергиков, как не-
ожиданно выяснилось, не переносят пыльцы луговых трав. Многим опасны и цвету-
щие деревья.
Может, поэтому весной в Москве на приеме у врача столько больных с опухшими
лицами, с воспаленными глазами. Зацветают ольха, орешник, береза...
Конец мая, начало июня. Вся земля в цвету. Разносит ветер пыльцу луговых
трав: тимофеевки, бухарника, овсяницы, лисохвоста. А людей, подверженных ал-
лергии , мучает «пыльцовое отравление».
Как с ним бороться?
Думали-думали и придумали: аллергию надо перехватить на полдороге. Когда
аллергены попадают в кровь, организм наш вырабатывает против них антитела. Те
устремляются навстречу наглым пришельцам, со всех сторон окружают пыльцевые
аллергены, сдерживают их, связывают, или, как говорят медики, блокируют. И
человек очищается от «злых духов», то есть от аллергенов.
Так вот, не дожидаясь, когда весной цветущие травы и деревья застанут не-
счастных людей врасплох, врачи заранее проводят аллергиков через грозящие ис-
пытания, чтобы организм заготовил все необходимые ему к лету антитела.
Делают специальную вытяжку из цветочной пыльцы. Несколько капель ее можно
пустить в нос или в рот, но наилучшим считается «метод кожных квадратов». Ри-
суют йодом на коже больного квадратик, царапают тонкой иголкой и капают ал-
лерген. На другой день - еще один квадратик, но уже побольше, потом третий,
четвертый - все крупнее и крупнее. В конце концов, спина у больного будет
разрисована, как шахматная доска, но только каждый ее квадрат больше предыду-
щего . Человек постепенно получает возрастающие дозы аллергенов и не спеша
обезвреживает их. А когда приходят весна и лето, в его крови уже много анти-
тел, готовых сразиться с аллергенами пыльцы.
«Смените
климат...»
Английский врач Джон Восток сумел «увидеть» аллергены даже в солнечном лу-
че.
Заметил он, что зимою здоров и много работает, но с приходом весны и лета
куда уходят силы? Зимой и думать забывал о насморке, а летом он его очень му-
чил ! Днем доктор словно слеп: слезились глаза и смыкались веки от солнечного
света. Он тосковал по морозному воздуху, которым всегда так легко дышится,
потому что летом у него постоянно тяжело давило грудь. День за днем описывал
ученый свои странные недуги, не забывая ни малейшей детали. А потом доклады-
вал о своих наблюдениях (это было больше 150 лет назад) на заседании Королев-
ского медицинского общества. Слушатели удивленно качали головами в высоких
париках.
Так Джон Восток открыл новую главу в учении об аллергии - роль климатиче-
ских факторов.
Для жителей средних широт нередко в тропиках «ядовитой» становится морская
вода. Стоит только войти в море, как моментально кожа багровеет и покрывается
волдырями. И такое в ней жжение и зуд, словно к телу прикоснулись не ласковые
волны, а смертоносный иприт.
Когда климат грозит человеку аллергией, трудно ему найти спокойное место:
аллергены всюду преследуют его. Нет лучшей, оптимальной для него погоды. Ни
один аллергик не скажет, что ему вреден дождь или снег, он не может наверняка
знать этого. И приходится ему наугад колесить по стране. Только облегчение,
которое он почувствует на новом месте, подскажет ему, где лучше всего жить.
Иногда в степях Алтая, хотя там и зимой и летом дуют ветры и климат совсем не
мягкий, бесследно проходит бронхиальная астма, годами мучившая человека на
Украине. Или таким желанным местом окажется Орловская область, а то и далекая
Камчатка. Заранее угадать невозможно!
Враг скрывается
под знаком «икс»
Наши легкие довольно мощный насос, они затягивают в себя вместе с воздухом
все ненужное, что носится в нем.
Черные трубы маячат в сером тумане: это повисли в воздухе ядовитые частицы
серы, никеля, угля, каменноугольных смол. И в них притаилась аллергия! Она
подкрадывается к жителям крупных промышленных центров исподволь и совсем не-
заметно , поражая глаза, слух, суставы, кожу, легкие. Когда врачи мало знали
об аллергии, то, выслушивая и выстукивая таких больных, думали о самых разных
болезнях: туберкулезе, подагре, экземе.
Наука об аллергии одновременно и старая и молодая. Только в последние деся-
тилетия происходит осмысление наблюдений, уходящих корнями в седую древность.
Чадят трубы заводов и фабрик, стелется над кварталами дым. И в нем много
аллергенов. Особенно если это дым предприятий, вырабатывающих касторовое мас-
ло . Все та же ненавистная касторка! Она содержит целых два аллергена, которые
улетают в трубу и заражают воздух, когда перерабатывают касторовые бобы.
Бывает и так: лежит возле дома куча шлака. Подъезжает самосвал, ссыпает но-
вую груду угольных отбросов, и куча понемногу растет все выше и выше. Никто
не обращает на нее внимания. А в доме напротив живут люди. Черная куча маячит
перед окнами, угольная пыль залетает с ветром в дом.
Что за странные болезни появились в этом квартале? Ноги не слушаются, не-
возможно ходить, так распухли суставы. Веки, нос, горло, словно ртутью, нали-
ваются тяжестью. И удушье! Если врач плохо знаком с аллергией, ему может по-
казаться, что тут дело в какой-то непонятной инфекционной болезни. Теряет он
время на ненужные анализы. А черная куча шлака все растет и растет.
Обычная пыль улиц и квартир переполнена аллергенами. В ней и микробы, и
пыльца, и споры мельчайших плесневых грибков. Грибковые споры побили рекорд:
их в пятьдесят раз больше, чем всех других аллергенов, парящих с пылью. А зи-
мой даже и в сто раз. Полагают, что часто встречающееся заболевание у жителей
сырых домов - бронхиальная астма - обязана своим происхождением плесени -
грибку мукору.
Собирательным именем «икс» назвали для удобства исследователи все аллерге-
ны, которые находят в пыли.
Аллергическая
власть льна и
фиалкового корня
Говорят, что, когда были в моде гладкие прически, у женщин меньше болели
головы. Во многих средствах, которыми пользуются при укладке волос, есть ал-
лергены .
Льняное семя награждает головы модниц и тонкой завивкой и тупой мигренью.
Аллергическая власть льна распространяется далеко. Лен - основа жидкого мыла,
разнообразных косметических шампуней. Капон - это растительная вата из льна,
которой набивают подушки, диванные валики, матрацы. Лен в любом виде вызывает
аллергию и гораздо чаще, чем можно предполагать.
Миллионы женщин ежедневно делают прически, и миллионам женщин нравится кра-
сить волосы. Но многие ли из них внимательно читают инструкции, упакованные
вместе с флаконом? А в них черным по белому написано: немедленно прекратите
окраску волос, если почувствуете зуд, жжение и покраснение кожи! Химическое
вещество парафенилендиамин входит в красители для волос (и мехов тоже), а это
сильный аллерген.
Еще Клеопатра египетская, красавица из красавиц, в румяна и притирания свои
добавляла фиалковый корень. Древние книги нас в этом уверяют. Его и сейчас
кладут в пудру, в разные кремы, мази, эмульсии, румяна и в грим, а он... силь-
ный аллерген. И бывает так, что женщина, ничего не подозревая, раскрывает
пудреницу, а ее подруга вдруг, задыхаясь, хватается за грудь: приступ астмы
душит ее от одного запаха пудры.
Прилавки аптек и парфюмерных магазинов пестрят этикетками зубных порошков и
паст. Но каждый тюбик содержит немного фиалкового корня и аллергенной пахучей
мяты.
Парфюмерные аллергены часто «заразительны». Привычка из года в год пользо-
ваться одной и той же пудрой, чистить зубы одной и той же пастой, душиться
любимыми духами может стать опасной. Она создает постоянную аллергенную «ат-
мосферу» в доме. Если аллергия минует самого человека с такой привычкой, то
он, превратившись в носителя аллергенов, рискует заразить своих соседей и
родных. Семья, сотрудники по работе окажутся в орбите медленного влияния ал-
лергенов , а это никогда не проходит бесследно.
Распознать здесь причину аллергии - задача со многими неизвестными. Легко
ли догадаться, например, что кровавые нарывы на теле ребенка появились от по-
мады , которой мама красит губы? И главное здесь - уловить момент. Первые при-
знаки аллергии - это ее предупреждающие сигналы. Важно вовремя заметить их.
Действие аллергии на организм можно сравнить с падающей каплей воды, кото-
рая, как говорит латинская пословица, «пробивает камень не силой, а частым
падением». Медленная, незаметная, но неуклонно повторяющаяся изо дня в день
обработка человека теми или иными аллергенами в финале всегда приносит очень
тяжелые и порой неизлечимые недуги. Врач должен вовремя поставить правильный
диагноз и принять необходимые меры, чтобы прекратить поток аллергенов. Но от-
куда идет этот поток - от мяса, шерсти, рыбы, цветочной пыльцы или уличной
пыли, от хлеба, комаров, солнца, ветра или губной помады, - вот что трудно
установить. А пока здесь не найдено решение, аллергия процветает, это орешек
крепкий.
Учение об аллергии в наши дни стало самостоятельной наукой. Во всех странах
теперь изучают ее специальные институты. Работа в них ведется очень важная. И
многое уже сделано.
Но чем больше наука собирала фактов, чем обширнее становилось досье, заве-
денное на аллергию, тем загадочнее она представлялась ученым.
Оборотная сторона
золотой медали
Открытие пенициллина - это «золотая эра медицины», «достижение, сравнимое
лишь с завоеванием космоса». Так писали и пишут. Миллионы человеческих жизней
спасены пенициллином, и в триумфальном шествии по миру чудо-лекарство не зна-
ет равных себе соперников.
Мало этого, пенициллин проникает в области, казалось бы, не имеющие ничего
общего с медициной. В птицеводство, например, и пищевую промышленность. Не-
оценимую услугу оказывает он при консервации и в гастрономических секретах
приготовления различных продуктов. А желторотые цыплята клюют пенициллин вме-
сте с зерном. От него быстрее растут и меньше болеют...
Но вернемся к медицине. Из миллионов шприцев в тела больных ежегодно льются
во всем мире ручьи, потоки и, пожалуй, даже реки пенициллина. Спектр примене-
ния антибиотика стал настолько широким, что во всех частях света уже раздают-
ся тревожные голоса: «Старайтесь возможно реже назначать больным пенициллин!»
Что их напугало? Аллергенность пенициллина44! Американские ученые подсчита-
ли: ежегодно 200 случаев тяжелых аллергических осложнений после лечения пени-
циллином, почти треть из них - со смертельным исходом. Зловещий процент
смертности нарастает, как снежный ком: 2 процента прибавляется каждый год!
Результатом аллергенного действия пенициллина может быть сильнейший биоло-
гический удар по организму, быстрый, как электричество, и неумолимый, как са-
ма смерть. Трагедия разыгрывается молниеносно, ее не остановишь и не отвра-
тишь . Но предупредить можно!
Рассказ об аллергии к пенициллину мной умышленно начат со смертельного шо-
ка . О нем должны знать все. Нет человека, который не верил бы в пенициллин.
Пенициллин - чудо, это истинная правда. Больные часто упрашивают врача назна-
чить уколы пенициллина. Чтобы сбить температуру, как они объясняют. Другие
средства ничего не значат в их глазах. И бывает, что недостаточно знающий
врач назначает пенициллин тогда, когда его можно было бы вполне заменить дру-
Вообще-то скорее то, что у болезнетворных бактерий стала появляться устойчивость
к пенициллину. Вследствие этого пенициллин выходит из употребления, и его заменяют
новыми антибиотиками. Устойчивость (резистентность) к антибиотикам может развиваться
в результате естественного отбора посредством случайных мутаций. Микроорганизмы спо-
собны переносить генетическую информацию устойчивости к антибиотикам путём горизон-
тального переноса генов.
гим лекарством. А то и еще хуже: люди начинают сами себя лечить. Покупают в
аптеке пенициллиновые таблетки. Так незаметно, неуклонно происходит в нашем
мире повышение чувствительности населения к пенициллину.
Шок - самый страшный и самый странный эффект аллергии. Но она может прояв-
ляться и в более мягкой форме. Правда, в «мягкой» относительно: так же «мяг-
ка» и ежовая рукавица.
Коварные способности у пенициллина: он накапливается в организме и ждет
своего часа. Каждый укол, каждая таблетка пополняют пенициллиновые «кладо-
вые» . Неважно, что приемы лекарства происходят редко и растянуты на месяцы
или даже годы.
Аллергены, попадая в кровь, подхваченные ее горячим потоком, устремляются к
своим складам. И вот скрытые в глубине органов притаились они, как диверсан-
ты, для которых все средства хороши. Спустя некоторый срок начинается подрыв-
ная работа. Аллергены действуют медленно и методично, идет, как говорят меди-
ки , «аллергическая реакция замедленного типа».
Заболевают кровеносные сосуды, важнейшие магистрали организма. В них за-
труднен бег крови, потому что аллергены перекрыли тоннель. Вокруг сосудов
разрастаются плотные образования - их называют манжетками, - они кольцом сжи-
мают артерии. Те становятся все уже и уже, и совсем тонкая струя крови проте-
кает теперь через них. А если «заболел» кровеносный сосуд, то непременно за-
болеет и орган, который он питает. Мало притекает крови, мало кислорода для
тканей, мало питательных веществ, и поэтому замирает жизнь в пораженных тка-
нях.
Но и этим дело не ограничивается. В самом «тоннеле», внутри кровеносного
сосуда, в теплой крови продолжают воевать пенициллиновые аллергены. В крови,
как известно, плавают кровяные тельца: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты,
растворены различные соли и белки: альбумины и глобулины. Пенициллиновые ал-
лергены , попадая в кровь, проявляют к своим соседям крайнюю недружелюбность.
Словно сговорившись, устремляются они к жертве - кровяным белкам. Сгрудившись
вокруг, аллергены забирают их из крови и образуют в соединении с ними новое
химическое вещество с длинным названием: «пенициллин-альбуминовый комплекс».
Произошла перестановка мест: пленные белки теперь служат захватчику.
Диверсия продолжается: аллерген-агрессор и похищенные им белки образуют
зловещее сообщество, которое медленно разрушает организм. Уничтожаются лейко-
циты, и человек заболевает очень тяжелой болезнью - агранулоцитозом. Или
вдруг перестает свертываться кровь. Это ужасно, потому что любая ранка, цара-
пина будет кровоточить до тех пор, пока не сведет в могилу. А может случить-
ся, казалось бы, и совсем невероятное: начинают погибать собственные эритро-
циты (эта болезнь известна под названием гемолитической анемии).
Американский ученый Симмерс рассказал такой случай. Женщину ожидала опера-
ция . Нужно было удалить часть легкого. После операции потребуется, конечно,
пенициллин. Поэтому у больной проверили степень чувствительности к нему с по-
мощью кожной пробы. Она оказалась резко положительной. «Красный сигнал» пре-
дупреждал : есть аллергия к пенициллину! Но откуда она? Больная говорит, что
никогда в жизни не лечилась пенициллином.
- Да вы вспомните! - настаивал врач.
- Ничего такого я не могу вспомнить! До этого я вообще никогда не болела.
Не враг же я себе, доктор!
Врач был озадачен. Конечно, она себе не враг... Но почему такая высокая чув-
ствительность к пенициллину?
Сделали операцию. В легком был найден темный комок величиной не меньше ку-
лака - сплошное переплетение мельчайших длинных нитей. Это были гифы - ветвя-
щиеся тела микроскопических грибков, пенициллиновой плесени. Как же они попа-
ли в легкое?
Потом все стало ясно. Больная действительно никогда не лечилась раньше пе-
нициллином, но работала она на сыроваренном заводе. Оказывается, некоторые
сорта сыров лучше созревают, если к ним добавить пенициллин. Женщина работала
как раз в этом цехе и ежедневно вдыхала пенициллин, частички которого носи-
лись в воздухе. А уж, попав в легкие, споры плесени, из которой добывают пе-
нициллин, стали быстро размножаться и расти.
Удельный вес
лекарственной
аллергии
угрожающе
растет!
Так считают ученые. И эта проблема очень серьезна. Пенициллин изучен всего
лучше, потому что это первый антибиотик, пионер среди них. За прошедшие два-
дцать лет открыты и изготовлены десятки других антибиотиков. Но, увы, почти
каждый из них вызывает аллергию.
Скажем, стрептомицин - антибиотик не менее важный, чем пенициллин. Стрепто-
мициновая аллергия буквально гложет кожу.
Не одни только антибиотики несут в себе аллергены. Аспирин, хинин, морфин,
снотворные средства, норсульфазол, стрептоцид, фталазол, сульгин, кокаин,
йод, препараты пчелиного яда, антипирин - не видно конца этому списку! Боль-
шинство лекарств продают в аптеках без рецептов. И поэтому самолечение, к ко-
торому со спокойной душой прибегают люди, оборачивается самокалечением.
О сульфамидной кори слышали? Сыпь по всему телу с крупным багровым рисунком
напоминает настоящую коревую. Неожиданность ее появления пугает больных и
ставит в тупик врачей. И она не всегда безобидна. Темные пятна на коже лишь
первый предвестник начинающейся аллергии к сульфамидным лекарствам. Потом бу-
дет хуже.
Конечно, аллергия к лекарствам не только результат легкомыслия людей, кото-
рые сами себя лечат. К сожалению, это тяжкая дань, которую выплачивает меди-
цина природе за свои открытия. Страшный парадокс: пенициллин нас и спасает,
он же нас и губит.
Лет пятнадцать назад в медицинских руководствах было написано: «Нет никаких
противопоказаний для применения пенициллина». Сейчас так уже никто не скажет.
Врачи стали назначать антибиотики осторожно и осмотрительно. «Пенициллиновые
реки» обмелели...
Но как же все-таки быть, если у больного повышенная чувствительность к ан-
тибиотикам, а без них нельзя обойтись? Тогда назначают пенициллин или другой
антибиотик вместе с особым веществом - антигистамином.
Уже не раз мы встречались с приставкой «анти» в словах. По-русски она озна-
чает «против». Познакомились с антителами, антитоксинами, антибиотиками, и
теперь дошла очередь до антигистамина. Как понятно из названия, вещество это
обладает действием, направленным против гистамина - особого химического со-
единения. При аллергическом процессе в организме всегда происходит накопление
гистамина, он играет роль своеобразной спички. Чтобы затушить эту «спичку» и
не допустить «аллергического пожара», нужен огнетушитель. Эту функцию и вы-
полняют антигистаминовые препараты. Они, как правило, смягчают, успокаивают
течение аллергии, ограничивают ее.
Но вернемся к больному. Итак, уколы пенициллина ему прописали с димедролом
или другим антигистаминовым препаратом. Получается, что пенициллин спасает
человека от микробов, а димедрол защищает от пенициллина. Такая двойная защи-
та вполне оправдывает себя: больной излечивается от болезни и у него не раз-
вивается аллергия к пенициллину.
Аллергия
«стучится»
в клинику
Любой бы человек ужаснулся, если бы увидел под микроскопом миллионы бакте-
рий, живущих у него во рту. Разумеется, от такого сожительства ничего хороше-
го ждать не приходится. Ухо, горло, нос, как говорят медики, - «входные воро-
та инфекции».
Чтобы задержать дальнейшие продвижение микробов из «входных ворот», приро-
дой предусмотрены специальные меры. Скопления особых клеток (их называют лим-
фоиднои тканью) врастают в толщу мышц глотки. Получается своеобразное защит-
ное кольцо из сторожевых постов. Островки лимфоиднои ткани, этакие
«заградительные холмики», изрытые «окопами» - лакунами. Одним словом, микроб
не пройдет!
Но пройти он стремится.
В каждом звене защитного лимфоидного кольца происходит сражение с микроба-
ми . Краснота при ангине - это багровое зарево таких битв. Самые крупные ост-
ровки лимфоиднои ткани, которые в виде двух парных выступов лежат сразу за
языком, и есть знаменитые гланды. В них всегда гнездится великое множество
микробов. Удар за ударом наносят они организму своими ядами, и вот постепенно
начинает повышаться исходная к ним чувствительность: пришла очередь аллергии
проявить свое коварство. Лекарства перестают помогать, ангина не проходит.
Покрасневшие, переполненные гноем гланды - плохие защитники. Микробные аллер-
гены превратили гланды в аллергический очаг. Отек настолько увеличил гланды,
что они совсем сблизились и теперь почти закрывают вход в гортань.
Выход гноя в гландах (показано стрелками).
Ни в коем случае нельзя переносить ангину «на ногах». Болезнь очень серьез-
ная. Особенно опасна она у детей. Аллергический отек при ангине может стать
настолько обширным, что как клещами начнет сжимать гортань. Ребенку нечем ды-
шать, он задыхается. Лишь трахеотомия - горло-сечение - древняя спасительная
операция могла раньше помочь. Медлить нельзя. Минуты решают все.
Но врач держит в руках не острый скальпель, а... шприц. В шприце лекарство от
аллергии - антигистаминозные средства: димедрол или супрастин. И опухоль в
горле исчезает.
Такое осложнение ангины встречается не всегда, но знать и помнить о нем не-
обходимо .
А вот что происходит при ревматизме, когда аллергия вносит свой зловещий
вклад в эту болезнь. Ангина или просто гнилой зуб - незначительный, полузабы-
тый эпизод в начале заболевания. Но спустя некоторое время начинают болеть и
распухать суставы, а главное, поражается сердце. При ревматизме сердце стра-
дает рано и сильно. Старый французский врач Буйо говорил: «Ревматизм лижет
суставы и кусает сердце».
Аллергические атаки при ревматизме бросают в бой армии аллергенов, разноси-
мых кровью по всему телу. Под их ударами свои родные белки вдруг приобретают
новые свойства. Они становятся вредными, чужими, врагами, или, как это назы-
вается по научному, аутоантигенными. А раз они теперь вредят, то как противо-
мера в человеческом организме начинают вырабатываться антитела, которые долж-
ны уничтожить их. И срабатывает зловещий механизм: антитела губят собственные
белки! Правда, измененные и изуродованные под воздействием микробных аллерге-
нов, но все-таки свои же! Организм съедает сам себя.
Теперь уже два типа аллергенов хозяйничают вместе: те, что поставили микро-
бы, и те, которые раньше были нормальными белками. Они расплавляют ткани че-
ловека, грубо нарушают четкую работу органов, природную гармонию их строения.
Аллерген для организма всегда чужак, и чужак разбойный. То, что называют обо-
стрением болезни при ревматизме - это новые набеги аллергенов на сердце, сус-
тавы, легкие и мозг. Лекарства парализуют разбой аллергенов, но отнюдь не
полностью. Вот почему могут быть затяжные формы ревматизма, длительностью на
всю жизнь.
Опасна аллергия и при туберкулезе. Кальметт назвал туберкулез «грустной
песней, начатой в колыбели и законченной в могиле». Эту «грустную песню» в
наши дни поют немного веселей, потому что есть теперь хорошие лекарства от
туберкулеза. Стрептомицин, паск, фтивазид совсем излечивают чахотку. Но все-
таки люди умирают и от нее. И этому немало способствует аллергия.
Бывает, что степень первичной реактивности организма, та, с которой человек
родился, очень обостряется при туберкулезе. На этом благодатном фоне развива-
ется аллергический процесс такой силы, что его можно сравнить разве что с по-
жаром. «Пламя» охватывает то один орган, то другой, и, как говорят врачи, ту-
беркулез принимает «генерализованную форму». С легких болезнь перекидывается
на почки, мозг, изъедает суставы. При таком туберкулезе уже не помогают ника-
кие лекарства - столь велик аллергический «накал» организма.
Феноменально
много феноменов!
Изучение аллергии, по существу, бесконечная вереница загадок. По числу фе-
номенов, открытых ею, эта наука прямо чемпион, так их много! Почти каждый фе-
номен именной - носит фамилию врача, который впервые описал его. При туберку-
лезе он называется пробой Пирке, при бруцеллезе - пробой Берне, есть феномен
Дика, Санарелли, Шварцмана, Беринга... Только, пожалуй, при сапе аллергический
феномен обозначается просто как «малеиновая проба».
Вот, например, что происходит при феномене Артюса. Кролик и лошадь, как из-
вестно , родственники не очень близкие. Даже если их попытаться сроднить общей
кровью, все равно не выйдет. Скажем, кролику ввести кровь лошади.
Делается небольшой укол в кожу, в чисто выбритый кроличий бок. День прохо-
дит, ничего вроде бы не меняется. Кролик подвижен, здоров и с завидным аппе-
титом очищает свою кормушку. На следующее утро он получает еще один такой
укол и опять «не замечает» его. На третий день зверек начинает беспокойно ме-
таться по клетке, ничего не ест и жалобно стонет. Еще бы: на боку, в месте
укола, зияет ужасающая глубокая язва. Это сработала аллергия. Ведь в крови
лошади содержится много веществ, которые для кролика сильные аллергены. Тоже
самое будет, если лошади ввести сыворотку кролика (разумеется, в несравненно
большой дозе) или поставить этот опыт на двух других животных разного вида.
А при феномене Шварцмана наблюдается такая картина. Кролик получает в кожу
один-единственный укол. Обычно вводится лошадиная сыворотка, но можно взять
сыворотку морской свинки или небольшое количество каких-нибудь микробов - это
дела не меняет. Прошел день. Кролик чувствует себя превосходно, и на его боку
нет ни малейших следов от укола. Если теперь сделать второй укол (только лишь
второй!), но не в кожу, а в вену кролика, чтобы аллергены сразу попали в
кровь, начинаются удивительные превращения. Как на фотографической пленке
происходит «проявление» первого укола на коже: отек, краснота, омертвение
тканей, а затем огромная зияющая язва. Но ведь второй укол был сделан совсем
не рядом, а в вену! Почему так получается? Непонятно.
Совсем уж парадоксальные вещи обнаруживаются в феномене Беринга. Если очень
маленькие дозы ядов болезнетворных бактерий ежедневно давать какому-нибудь
животному, например лошади или мыши (всего одну сотую либо тысячную долю
смертельной дозы), то звери начинают болеть, чахнуть и, в конце концов, обя-
зательно погибают. Если тот же бактерийный яд ввести не дробно, а всю дозу
сразу, животные остаются в живых. Казалось бы, такое единовременное поступле-
ние ядовитых веществ должно оказать более сильное действие, как концентриро-
ванный удар, однако все происходит наоборот.
Кожная аллергическая проба, о которой было уже так много рассказано, по су-
ществу, тоже феномен. Это своеобразные «позывные» аллергии.
Кожа - экран, на который проецируются внутренние процессы, происходящие в
нашем организме. «Запомните, что никаких кожных болезней нет, а есть только
общее заболевание, которое отражается на коже», - слышит студент-медик, едва
переступив порог дерматологической клиники. Волдыри, сыпь, язвы - всего лишь
наружное проявление «аллергического вулкана», который бушует внутри человека.
Это «лава», которая в зависимости от характера течения аллергии самопроиз-
вольно изливается на кожу. Весь организм при этом находится в состоянии боль-
шого напряжения, значительной «наэлектризованности», а кожная проба как бы
отблеск при пожаре. Стоит добавить к аллергенам, которые работают внутри, са-
мую их малость на кожу, как сразу же вокруг укола появляется краснота.
Нет возможности рассказывать о других аллергических феноменах - их слишком
много. Общая черта роднит все эти загадки природы: неясность, даже какая-то
абсурдность происходящего, не укладывающаяся в рамки наших известных медицин-
ских знаний. Феномены описаны много лет назад, но и до сих пор не находят
объяснения. И даже счетно-вычислительные машины не могут здесь помочь биоло-
гам.
Лягушки
помогают
по-прежнему
Дело было так. Однажды немецкому натуралисту Фрейлиху пришла в голову сча-
стливая мысль. Что, если лягушке, обыкновенной прудовой лягушке, сделать укол
чужеродной сыворотки? Под рукой у него оказалась только лошадиная сыворотка,
и он набрал ее в шприц. Проколов тонкую лягушачью кожицу, нажал на поршень.
Появился небольшой желвак, который потом постепенно рассосался.
Прошел день, второй. Квакушка вела себя, как ни в чем не бывало. Фрейлиху
не терпелось узнать, что же все-таки с ней происходит. Неужели так ничего и
не изменилось? Лягушка не собиралась ни болеть, ни умирать. Тогда Фрейлих ос-
тавил эту лягушку для наблюдения, а сам взял другую и проделал с ней то же
самое. Он все думал и думал, как заглянуть внутрь лягушачьего тела, чтобы уз-
нать , что там творится.
И тут Фрейлиха осенило: надо же посмотреть в микроскоп на брызжейку! Это
тончайшая пленка, которая тянется во всю длину кишечника. Она прозрачна и
пронизана сетью кровеносных сосудов, питающих кишки. Ученый усыпил лягушку,
вскрыл ее и растянул на предметном столике микроскопа брызжейку.
Ну, теперь видно хорошо! Вот основной ствол кровеносного сосуда, а это вет-
ви - капилляры. По ним быстро струится кровь. Наталкиваясь друг на друга плы-
вут в ней эритроциты, лейкоциты, тромбоциты. Некоторые шарики, подталкиваемые
другими, выписывают замысловатые дуги.
Надо сказать, Фрейлих погубил немало лягушек, но все же не нашел в них ни-
чего особенного.
Но вот однажды он придумал новый опыт. Сделав лягушке укол, он растянул под
объективом микроскопа брызжейку и капнул на нее сверху маленькую каплю той же
лошадиной сыворотки, которая осталась в шприце. Взглянул в микроскоп и - ах-
нул . Кровяные шарики, которые до этого быстро бегали внутри сосудов, внезапно
остановились. Они не желали больше двигаться. Лейкоциты, эритроциты, тромбо-
циты сиротливо прижались к стенке сосуда. А жидкая кровь, в которой они пла-
вали, начала стремительно просачиваться наружу. Вокруг кровеносного сосуда
нарастал отек.
Так было сделано очень важное открытие.
Стенка кровеносного сосуда пронизана множеством крохотных дырочек и поэтому
проницаема, как решето. Аллергены, бывшие в той капле, которую Фрейлих уронил
на брызжейку, моментально всосались в кровь. Где-то там в глубине лягушачьего
тела они встретились с теми, которые попали в нее раньше, из шприца. Теперь
же их стало значительно больше, и они соединенными силами атаковали бедную
лягушку.
Фрейлих первым увидел, что происходит при аллергии в крови. Он узнал, что
самая примечательная ее черта - выход жидкости из кровеносных сосудов и об-
ширные отеки. Отек развивается со скоростью стихийного бедствия. Если дать
волю воображению, отек можно было бы сравнить с наводнением.
То, что Фрейлих увидел в маленькой лягушке, происходит и в человеке. Крове-
носные сосуды «мелеют», жидкая кровь уходит в ткани, а кровяные тельца за-
стревают на «мели». Они теперь не могут выполнять работу, которую природа им
поручила. И ткани организма голодают.
Когда начинается аллергическое «наводнение», стенки сосудов не в силах
удержать напор плазмы крови, которая стремится выйти наружу. Аллергены бук-
вально изгоняют ее из капилляра. Жидкость покидает сосуды и превращает полос-
ти, где лежат наши органы, в настоящие внутренние «озера». А легко ли дышать
легким, когда кругом наводнение? Как работать отекшему сердцу?
Теперь мы знаем, что происходит при аллергии в крови. А в других органах -
что там?
Антитела
идут в бой
Фагоцитоз, как известно, открыл Илья Мечников.
На прозрачной, как стеклышко, водяной блохе изучал он удивительную войну
клетки против клетки. Как Гулливер, смотрел профессор сквозь линзы микроскопа
на сражавшихся перед его глазами лилипутов. И не было среди них ни «тупоко-
нечников», ни «остроконечников», лишь злая армия нападающих микробов и отваж-
ных защитников - лейкоцитов. Они набрасывались на бактерии и пожирали их.
Соединительную ткань назвали очень удачно. Она действительно соединяет ре-
шительно все в организме. Залегает между органами и полостями, строит стенки
кровеносных сосудов, проникая вместе с ними в любой участок тела. Раньше так
и думали, что соединительная ткань - это, мол, просто биологическая проклад-
ка, нечто вроде пенопластового матраца, без которого человеческие органы рас-
шибались бы друг об друга, особенно при сильных встрясках.
И только Мечников открыл всем глаза на ее другую роль. Все это так, сказал
он, но у соединительной ткани есть и другое назначение, и как оно важно! Куз-
ница фагоцитов - вот еще что такое соединительная ткань! Фагоцитоз - самый
простой метод защиты. Суть его одна и та же и у человека и у водяной блохи.
Но вот бактерии снова и снова атакуют человека, и лейкоциты не успевают их
пожирать. И совсем дело плохо: появились микробы, вооруженные аллергенами. Не
так-то уж важно, сколько их; важно, как часто нападают они.
Может случиться, что аллергены наступают медленно и «точат» человека испод-
воль (реакция замедленного типа). Где-то там, о глубине его организма, «на
территории клеток», как говорят ученые, разыгрываются ожесточенные бои. Ал-
лергены нападают, а наши клетки обороняются. С переменным успехом идет эта
война, и перевес то на одной, то на другой стороне. Победят клетки - наступит
выздоровление. Если же аллергены окажутся сильнее (а полностью их одолеть
очень трудно), то будут снова изматывать человека возвраты аллергических
волн.
Территория клеток, где идут бои, представляет настоящее поле брани. Разбу-
хают и разрушаются волокна соединительной ткани, всюду видны мертвые клетки и
зияющие язвы. Происходят глубокие анатомические нарушения, которые, конечно,
влекут за собой непоправимые расстройства важных жизненных процессов.
Есть еще одна форма аллергической реакции - немедленный тип. Некоторые уче-
ные считают, что и немедленная и замедленная аллергические реакции тесно свя-
заны между собой. Так или иначе, но особенность первой - необыкновенная быст-
рота. Проходят часы или даже считанные минуты, и начинается схватка с
аллергенами. Начинается в крови, куда сначала попадают аллергены. Так ска-
зать , на подступах к тылам организма. И вот тут, чтобы остановить врагов у
входа, селезенка, костный мозг и лимфатические узлы посылают в кровь верных и
быстрых стражей - защитные антитела. Их вырабатывают особые клетки - плазмо-
циды. Каждая клетка фабрикует антитело своей собственной конструкции. Миллио-
ны клеток, миллионы разных антител бросаются в атаку на антигены: для каждого
находится особое средство, уничтожающее его.
Производство антител - самый быстрый и совершенный способ защиты животного
организма. Антитела, которые рождают плазмоциды по указаниям их ДНК, - это
отборная гвардия, обороняющая наши внутренние рубежи. Когда дан приказ, то
все они устремляются по тревоге навстречу аллергенам.
Сразу начинается война. Аллергены надо обезвредить и разрушить. Не подумай-
те, что антитела этакая безликая масса. Напротив, это хорошо обученные воины
разных родов войск. Одни из них - лидирующие антитела - растворяют аллергены.
Другие связывают аллергены, образуют особые, теперь уже безвредные соединения
- преципитины (преципитирующие антитела). Третьи сгоняют аллергены в одну
бесформенную кучу и мешают им действовать - агглютинирующие антитела. Как ви-
дите, средства борьбы разнообразные, а цель одна - уничтожить врагов!
«В процессе эволюции, - говорит доктор Д. Носсаль, известный биохимик, -
выработалась такая система производства антител, которая заставит любого ди-
ректора фабрики позеленеть от зависти. Ведь „директорулл на молекулярном уров-
не (то есть молекуле антигена) остается лишь подойти к нужному корпусу (соот-
ветствующей клетке) и постучать в дверь. Стук порождает внутри здания
лихорадочную деятельность: быстро конструируются сложные станки. „Директор"
даже не переступил порога, а с конвейера уже сходит непрерывный поток изго-
товленных для него изделий. „Директору" даже не приходится представлять чер-
тежи этих изделий. Его увидела заключенная в пустой вначале фабрике очень
сложная вычислительная система (ДНК клетки), вспомнила все прежние ошибки,
все уроки, полученные за столетия, и срочно приготовилась встретить его пра-
вильным ответом». То есть атаковать веществом, опасным именно для этого и ни-
какого другого антигена.
Сто
вопросов
Сначала их было десять. Немецкий ученый Цанг сумел с десяти различных точек
зрения определить аллергию. Десять граней обнаружил он в этом странном явле-
нии, но не смог выбрать ни одной, которая была бы достаточно исчерпывающей,
чтобы можно отбросить остальные девять.
Представьте большую аудиторию. Идет съезд советских врачей. Они собрались
со всех концов страны и хотят услышать все об аллергии. Председательствует на
съезде высокий седой человек. Это академик Богомолец. Быстро бегают карандаши
и ручки, все записывают вопросы академика. Вот уже сорок восьмой, сорок девя-
тый вопрос... Академик сам спрашивает, и сам же отвечает. Вопрос, ответ, и при-
бавляется что-то новое к учению об аллергии. Снова вопрос и снова ответ. Вра-
чи склонили головы, пишут. Семьдесят второй вопрос и семьдесят второй ответ...
Где-то в самом начале доклада прозвучала первая фраза об аллергии, загадочной
болезни.
Снова вопрос и снова ответ.
Академик Богомолец назвал сто признаков аллергии. Каждый из них принадлежит
только ей и никакой другой болезни, но ведь всех-то их сто!
С тех пор прошло три десятилетия. Вероятно, если провести подобный подсчет,
аллергия теперь будет обладательницей трехсот или пятисот признаков, а может,
и того больше. Учение об аллергии - это строящееся здание с окнами, лестница-
ми и подъездами, но никто не знает, когда же, наконец, возведут крышу. А ра-
ботать надо! Пока что идет усиленное накопление знаний об аллергии, но проис-
ходит это скорее вширь, чем в глубину. Проанализировать собранное по крупицам
богатство, создать на его основе стройную теорию, расшифровать непонятные ал-
лергические ребусы пока не по плечу ни одному исследователю.
Все книги, написанные со времен Гиппократа об аллергии, можно разделить на
две части. Пожалуй, половина ученых, изучавших аллергию, считает, что она по-
лезна для организма. Не удивляйтесь! Этот парадокс специально припасен на ко-
нец нашего рассказа. Многие врачи с мировым именем думают, что повышенная ре-
активность всякого живого организма - один из способов его защиты от вредных
воздействий окружающего мира. В самом деле, говорят эти исследователи, ведь
аллергены активируют кровь, нервы, клетки, соки, мобилизуют все его защитные
силы. Сам факт «аллергического пожара» оценивается как в высшей степени важ-
ный сторожевой сигнал. Ведь если бы аллергик не отекал каждый раз после того,
как съест яйца или рыбу, то как же можно было бы узнать, что эти продукты оп-
ределенно вредны для него?
Если бы не бурные реакции наших тканей при встрече с аллергенами, то, по-
видимому, пагубная власть последних была бы поистине беспредельна. Взять хотя
бы аллергию к пенициллину и другим антибиотикам. Что было бы, если их аллер-
гены беспрепятственно отравляли человека, ничем не обнаруживая своего проник-
новения в кровь и органы? Но каждая новая доза вызывает сыпь на коже, присту-
пы удушья, боли в костях и другую аллергическую реакцию на антибиотики. А это
позволяет людям своевременно принимать меры, чтобы не случилось непоправимо-
го.
Как же может быть полезной аллергия, возражают сторонники теории о ее несо-
мненном вреде, если она разрушает организм? Иногда и убивает его. На это их
противники отвечают: «На войне как на войне». Иными словами, потери и жертвы
неизбежны. Ведь аллергены нападают, а клетки организма защищаются. Конечно,
эти схватки наносят немалый ущерб и самому организму, но уж от этого никуда
не уйдешь. Тем не менее, аллергия полезна, так как позволяет своевременно уз-
нать об истинных масштабах опасности.
Кто прав и кто не прав, сейчас еще рано решать. Поэтому многие ученые не
поддерживают тех, кто считает аллергию вредной, и тех, кто признает ее полез-
ной . Они говорят просто: «Мы не знаем».
Читатели, наверное, уже почувствовали, что наш рассказ об аллергии прозву-
чал с заметным акцентом: чтобы произвести более сильное впечатление и под-
черкнуть важность этой малоизвестной неспециалистам проблемы, краски были не-
сколько сгущены. К счастью, лишь немногие люди страдают аллергией тяжело и
мучительно.
Способность к аллергии - привилегия (или проклятие!) немногих. В животном
царстве ею наделены человек и вся обширная семья млекопитающих. Животные,
стоящие на более низкой ступени эволюции, у которых понижен обмен веществ и
нет совершенной нервной регуляции, остаются безучастными к воздействию аллер-
генов . «Немая» рыба с ее холодной кровью не испытывает неприятностей при
встрече с ними. Змее тоже «все равно» сколько их вокруг, она не способна ни к
аллергическому отеку, ни к повышению температуры. Но представьте, громадная
ящерица варан неожиданно выделяется среди собратьев-пресмыкающихся редким
свойством испытывать аллергию! Почему?
У варана сильные костистые лапы и мощные челюсти. Он очень драчлив и отва-
жен. Жизненной энергии, по-видимому, у варана хоть отбавляй. Словом, он дос-
таточно «темпераментен», и, может быть, поэтому аллергия сделала его своим
избранником?
И это тоже (которая по счету?) одна из причуд и загадок аллергии.
ГЛАВА XI. ВЕЧНАЯ
СЛАВА ВОДЕ!
Царица
водица
Когда мы учимся говорить, первое наше слово «мама», когда, познавая науку,
знакомимся с химией, первое, что мы слышим: «аш-два-о». Н20 - научное имя во-
ды.
На гербе водяного царства можно написать девиз: Cedo null!, что по-латыни
значит: «Никому не уступлю». Смысл девиза - великая роль воды в жизни Земли.
Ни на одной планете нет столько воды, как на Земле.
Вода повсюду. Она и вокруг нас: в океанах и морях, реках и озерах, в дожде
и снеге, в льдинах и водопроводных трубах, в питье и еде. Она и в нас самих:
мы на две трети «сделаны» из воды.
Вода вылепила лицо нашей планеты. Вся земная жизнь рождена водой и не может
без нее существовать. Мы дети воды. Недаром в сказках «живая вода» воскрешает
даже мертвых.
Мы так привыкли к воде, что ее странности не удивляют нас.
Что же такое вода?
Сестра-тихоня сильнейшей взрывчатки - гремучего газа! И гремучий газ-
разрушитель и созидающая жизнь вода состоят из водорода и кислорода. Но пер-
вый лишь простая смесь этих элементов. А в воде и водород и кислород объеди-
нены в молекулы.
Ровно 162 года назад Гумбольдт и Гей-Люссак доказали, что два атома водоро-
да и атом кислорода, соединяясь в молекулы, рождают воду.
Но какой водород и какой кислород? Ведь у водорода три изотопа - легкий,
тяжелый и сверхтяжелый. И кислородов тоже три: у одного молекулярный вес -
16, у другого - 17, у третьего - 18.
Так вот, вода, оказывается, смесь сорока двух веществ - соединений трех
разных водородов с тремя разными кислородами. В основном состоит она из воды
легкой, но в ней всегда есть немного и тяжелой, и полутяжелой, и сверхтяже-
лой.
Вода - минерал45, минерал самый подлинный и самый удивительный. Ее, как и
другие минералы, породила Земля на заре своей жизни, когда была раскалена как
огонь. Сроднясь с расплавленными породами, вода застыла позднее в гранитах и
базальтах. И поэтому из раскаленного гранита с шипеньем вырываются пары воды.
А когда вулканы извергают из недр Земли расплавленные лавы, то немало с ними
выбрасывают и воды - 40 миллионов тонн каждый год. Эта вода никогда прежде не
была на поверхности: потому и называют ее ювенильной - молодой.
А «немолодой» воды, с давних пор «поселившейся» на поверхности Земли, очень
много вокруг. Она то жидкая течет в реках и океанах, то паром стремится в об-
лака , то льдами застывает в стужу. Вода - оборотень, единый в трех лицах.
Аномалии, которые
спасли жизнь
Вода - поразительная жидкость: у нее есть аномалии!
Такая обычная, такая повседневная, домашняя! Мы привыкли к ней и не замеча-
ем ее необыкновенных, удивительных, совершенно особенных свойств. Для воды
будто законы не писаны: это своенравный аутсайдер в мире веществ. В природе и
в опытах она ведет себя не совсем так, как другие вещества. Но благодаря ее
капризам жизнь смогла развиться и существовать в воде.
Первая аномалия: воде положено по ее химической структуре и классу веществ,
к которому она принадлежит, плавиться и кипеть при температурах более низких,
которых на Земле не бывает. Не было бы, значит, на Земле ни жидкой, ни твер-
дой воды - только пар ее в небе, если бы не эта аномалия, рожденная особыми
связями молекул воды.
Вторая аномалия: высокая теплоемкость. У воды она в десять раз больше, чем
у железа. Вода нагревается впятеро медленнее песка. А чтобы нагреть на один
градус литр воды, тепла потребуется в 3300 раз больше, чем для нагрева литра
воздуха. Зато, когда вода остывает, она отдает столько же тепла, сколько за-
брала , нагреваясь.
Из-за исключительной способности воды поглощать тепло температура ее при
нагревании и охлаждении изменяется незначительно, поэтому морским обитателям
никогда не угрожают ни сильный перегрев, ни чрезмерное охлаждение.
Аномалия третья и четвертая тесно связаны с первой: у воды очень высокая
скрытая теплота46 испарения и скрытая теплота плавления. Чтобы выпарить воду
из чайника, тепла потребуется в пять с половиной раз больше, чем для того,
чтобы вскипятить его.
Если бы не это ее свойство - даже в жару медленно испаряться, - многие озе-
ра и реки летом быстро бы пересыхали до дна, и вся жизнь в них погибала.
Замерзая, вода тоже отдает много тепла. Один литр воды, превращаясь в лед,
может подогреть (на один градус) 250 тысяч литров воздуха. Вот почему в хо-
лодные ночи зимой в теплицы ставят бочки с водой: замерзая, она выделяет теп-
ло и согревает воздух.
45 Минерал — природное химическое соединение, образовавшееся в земной коре естест-
венным путем.
46 Скрытая теплота — теплота, высвобождаемая или поглощаемая термодинамической сис-
темой при изменении своего состояния, но не сопровождаемая изменением температуры.
Наблюдается при фазовых переходах: плавлении, парообразовании, отвердевании и т. д.
- Прим. ред.
Аномалия пятая: замерзая, вода (как висмут и серебро - другие оригиналы)
расширяется. На 9 процентов по отношению к прежнему объему. Поэтому лед все-
гда легче незамерзшей воды и всплывает вверх и поэтому редкий водоем промер-
зает до дна47. Покрывающий его сверху лед - хороший теплоизолятор: ведь теп-
лопроводность льда, как и воды, очень мала. Под такой «шубой», говорит
известный наш океанолог профессор В. Г. Богоров, даже зимой в Арктике морским
животным не очень холодно.
Правда, это расширение льда может оказаться роковым для водопровода, авто-
мобильного радиатора и живых клеток, которые всегда наполнены водой. Но все-
таки пользы от него больше, чем вреда. Укутывая зимой ледяной шубой воду,
природа сохраняет ее и теплой и жидкой. Не дает затвердеть. Ведь твердая вода
для жизни не пригодна.
Шестая аномалия самая странная.
Все вещества, когда нагревают их, расширяются, а при охлаждении сжимаются.
Истина эта всем известна. А один нерадивый школьник усвоил ее даже чересчур
хорошо.
- Почему зимой дни короче? - спросил его учитель.
- Потому, - ответил ученик, - что зимой холодно, а все от холода сжимается.
Вода тоже сжимается от холода. Но... В этом «но» все дело. Сжимается, сжима-
ется , пока температура падает, но при 4 градусах тепла наступает предел. Тут
она снова вдруг начинает расширяться, хотя температура и понижается. Поэтому
вода самая плотная и тяжелая при 4 градусах тепла. И поэтому зимой, охладив-
шись до 4 градусов, она опускается на дно и здесь сохраняется в течение всей
зимы (в пресноводных водоемах, так как морские соли усложняют картину цирку-
ляции воды). Охладившиеся еще больше слои воды ложатся поверх четырехградус-
ных , ведь их плотность, а следовательно и вес, меньше. Вот почему зимой на
дне пруда или реки сравнительно тепло.
Эта удивительная аномалия спасает жизнь всем пресноводным животным, зимую-
щим в наших реках, прудах и озерах.
Седьмая аномалия: из всех жидкостей, кроме ртути, у воды самое большое по-
верхностное натяжение.
Что это такое? Некомпенсированные силы сцепления между молекулами. Внутри
жидкости притяжение молекул друг к другу уравновешено. А на поверхности нет.
Молекулы воды, которые лежат глубже, тянут вниз самые верхние молекулы (вверх
их ничто так сильно не тянет, так как там нет воды, а только воздух).
Поэтому капля воды стремится затянуть себя в узелок. Стягивают ее силы по-
верхностного натяжения. Капля воды как бы упакована в свою поверхностную
пленку, которая очень прочна.
Итак, поверхность воды всегда затянута тончайшей пленкой из молекул. Чтобы
разорвать ее, нужна сила, и сила немалая. По этой пленке, как по паркету, бе-
гают насекомые - вертячки и водомерки. За нее цепляются, повиснув вниз голо-
вой, личинки комаров, и даже улитки с массивными раковинами ползают по ней.
Они тяжелее воды, но не проваливаются: пленка поддерживает их. Бегают по воде
и не тонут даже ящерицы! И большие ящерицы - василиски (они живут в тропиках
Америки).
Физики точно рассчитали, какую гирю надо подвесить к столбику воды толщиной
в 3 сантиметра, чтобы разорвать его. Гиря потребуется огромная - больше 100
тонн!
^ 48
Но это когда вода исключительно чистая. В природе такой воды нет Всегда
47 Шестигранные кристаллы природного льда связаны рыхло, и между ними много пустот.
Оттого лед и легче воды.
48 Даже капли дождя не чистые. Выпарив 30 килограммов дождевой воды, можно получить
один грамм минеральных солей.
в ней что-то растворено, пусть хоть немного. Чужеродные вещества разрывают
звенья в прочной цепи молекул воды, и силы сцепления между ними сильно умень-
шаются. Но в лабораториях ученым удалось получить почти чистую воду, и разо-
рвать ее было так же трудно, как сталь самого лучшего сорта.
Могучие силы сцепления между молекулами поднимают воду вверх по тонким
трубкам и щелям, хотя земное тяготение, противоборствуя им, тянет ее вниз.
Чем тоньше трубка, тем выше поднимается по ней вода.
Силы поверхностного натяжения тянут вверх воду из глубин почвы, питая рас-
тения солями и влагой. Увлекаемая ими (и силами осмоса) течет она по корням и
стеблям самих растений и наполняет кровью наши капилляры.
Аномалия восьмая и последняя, о которой я расскажу. Вода - лучший в мире
растворитель. «Могучий растворитель», - говорят химики. Она растворяет очень
многие вещества, но сама остается инертной, не изменяется от многих веществ,
которые растворяет.
Благодаря этому качеству вода смогла стать носителем жизни. Растворы всех
веществ, циркулирующие в нашем теле, приготовлены на воде. Они мало изменяют-
ся в таком растворе, и сам растворитель - вода - может быть использован неод-
нократно .
«Воде, - сказал великий Леонардо, - была дана волшебная власть стать соком
жизни на Земле».
Полужидкая
конструкция
на воде
Говорят, что, если высушить медузу, от нее останется крохотный комочек, ко-
торый будет весить в тысячу раз меньше живой медузы (По другим данным, в ме-
дузе воды значительно меньше - всего 96,8 процента.)
А что останется от человека, если высушить его? Двадцать килограммов праха,
или, как сказали бы теперь, сухого вещества. Мы не медузы, но тоже, как види-
те, основательно налиты водой: больше чем на две трети отпущенного нам приро-
дой материала. Во взрослом человеке, который весит, скажем, 70 килограммов,
50 килограммов воды.
Но когда человек впервые приходит в этот мир, в нем воды еще больше: у
трехдневного зародыша 97, у трехмесячного - 91, у восьмимесячного - 81 про-
цент .
Интересно, где в нас воды всего больше. Оказывается, кроме слюны (99,5 про-
цента) , в мозгу - 8549. В костях воды совсем мало - 20-30 процентов. В муску-
лах вдвое больше - 77. В легких и почках - 80. «Таким образом, - говорит Рай-
монд Фюрон, - живое существо целиком ,,обводненолл»50.
«Обводнено» и снаружи и изнутри. Снаружи: в морях и океанах, в реках и пру-
дах, в дождях, туманах, льдах, в болотах, в сырости... А внутри: в клетках - 50
процентов всей нашей «телесной» воды, между клетками - 45 и в крови - 5 про-
центов .
Каждый день взрослому человеку «как пить дать» нужно 2 литра воды, и не
49 Чем энергичнее работает орган, тем больше в нем воды. Поэтому в зубах и костях
воды почти втрое меньше, чем в мозгу.
50 В растениях тоже воды очень много: в огурцах и салате — 95 процентов, в грибах,
капусте, помидорах, моркови — 90, в грушах и яблоках — 85, в картошке — 80 процен-
тов. Споры бактерий, пожалуй, единственные из живых организмов, в которых всего 15
процентов воды. Может быть, только в протоптерусе (см. ниже) — африканской двоякоды-
шащей рыбе — воды остается не больше, когда она в засуху впадает в спячку, зарывшись
в ил, и теряет к концу спячки девять десятых своего веса.
меньше. Иначе все в нем пойдет не так. Два литра получить снаружи: выпить или
«съесть» с пищей (в огурцах, скажем, в мясе и пр.)- Но вообще-то, чтобы орга-
низм человека исправно работал, воды ему требуется минимум впятеро больше -
9-10 литров.
И эти 10 литров каждые сутки регулярно поступают в наш кишечник: 2 литра,
мы уже знаем, человек выпивает, полтора глотает со слюной, полтора дает желу-
док в виде желудочного сока и 0,7 литра поджелудочная железа, 3 литра кишеч-
ных соков и, наконец, пол-литра желчи.
Протоптер (лат. Protopterus). Один их видов.
Где же берут наши ткани столько воды?
Сами ее создают. Это так называемая эндогенная, внутрирожденная вода.
Эндогенная вода постоянно рождается и «выпивается» в тканях нашего организ-
ма; и когда мы дышим, добывая энергию из проглоченной пищи, и когда строим
себя из чужеродных белков, и когда разрушаем свои больные или ненужные ткани,
и когда худеем, и когда полнеем. Словом, всегда.
И не только, конечно, «мы»: по-видимому, все животные и все растения живут
главным образом «на воде», которую сами в себе создают.
Советский биохимик Б. Б. Вартапетян, экспериментируя с куколками тутового
шелкопряда, доказал, например, что в бабочках, развившихся из этих куколок,
вся вода «или большая часть ее» - эндогенная. Это значит, что бабочки не вы-
пили ее и не всосали с нектаром: получилась она из питательных веществ кукол-
ки, которые запасла еще гусеница.
Этот же исследователь, работая над докторской диссертацией, пришел к выво-
ду, что у кактусов, которые растут в безводной пустыне, уже к концу второго-
третьего месяца засухи нет «и следов той воды, которая первоначально поступи-
ла в растение через корни». Вся вода, наполняющая в изобилии их сочные ткани,
эндогенная, ими самими сотворенная из воздуха (вернее, из кислорода воздуха)
и водорода запасенных впрок веществ51.
В кактусе много клеток, наполненных только водой и ничем больше. Во время дождей
он запасает в них столько воды, что потом, в засуху, может потерять 90 процентов со-
держащейся в нем влаги и не погибнуть.
Так жизнь, рожденная водой и в воде, сама постоянно созидает колыбель свою
- воду.
Куда идет эта вода?
Много новорожденной воды тут же, в тканях, разрушается - из ее элементов
строятся другие вещества. Мы черпаем энергию для жизни, окисляя в митохондри-
ях переваренную пищу кислородом, полученным... из воды. С точки зрения клеточ-
ной энергетики это выгоднее, чем «сжигать» питательные вещества кислородом,
поступившим в организм из атмосферы. Много воды циркулирует в растворах - в
клетках, меж клетками, в крови. Ведь весь организм наш - полужидкая конструк-
ция, построенная на воде, вернее, на водных растворах, простых и коллоидных.
Много воды уходит на переваривание пищи (около 10 литров, как мы знаем), на
приготовление «соков» разных желез, на потение, главная цель которого - охла-
ждение перегретой живой «машины» (до полутора литров в сутки даже в тени и в
умеренном климате) . Вода нужна и для дыхания: ее пары, более или менее кон-
денсированные, облегчают поглощение кровью кислорода и удаление из нее угле-
кислого газа. Когда мы дышим легкими, то изгоняем из себя каждые сутки 300-
400 граммов воды. А кожа, когда дышит, расходует даже вдвое больше воды. Нако-
нец, канализационная система нашего тела, по которой выбрасывается из орга-
низма весь «шлак» обмена веществ, тоже для своего нормального функционирова-
ния требует немало воды.
Итак, без воды жизнь на Земле невозможна. Невозможна по многим причинам. И
прежде всего потому, что без воды не было бы на Земле кислорода. Ведь до то-
го, как появились на нашей планете растения, в ее атмосфере не было кислоро-
да , об этом уже говорилось. Улавливая с помощью зеленого хлорофилла энергию
солнечных лучей, растения из углекислого газа и воды изготавливают в своих
листьях сахар - глюкозу. И при этом много лишнего остается у них кислорода,
который выпускают они в воздух. А берут его из воды!
Ежегодно растения всего мира, чтобы жить и расти, «выпивают» 650 триллионов
тонн воды. За 2 миллиона лет они полностью иссушили бы все моря и океаны, ес-
ли бы круговорот воды в природе постоянно не наполнял их.
Значит, все живое на Земле ежегодно, так сказать, прокачивает через себя
сотни триллионов тонн воды. Почти каждый миллион лет жизнь буквально процежи-
вает через себя все океаны, моря и реки - всю воду, которая только есть на
поверхности Земли.
Этот великий круговорот воды (через жизнь и неживые стихии) я бы назвал
большим кругом водоворота природы. О «малом» круговороте знает каждый школь-
ник : текучие воды - океаны и моря - испарение - атмосфера - дождь, снег - те-
кучие воды.
Но ведь не всюду на Земле, где есть жизнь, есть и вода. Чтобы воду добыть и
с минимальными издержками пустить в оборот, природа и эволюция изобрели нема-
ло хитроумных способов.
Как верблюд
в пустыне
экономит
воду
Вообще-то говоря, добыть воду даже в пустыне нетрудно: было бы что есть.
Ведь съеденная и переваренная пища с кровью попадает в клетки разных тканей.
Там, в митохондриях, она «сгорает» без пламени, окисляется и выдает малыми
порциями необходимую для жизни энергию. Мы знаем, что в финале всех жизненных
процессов, которые начинаются с пищеварения и кончаются окислением переварен-
ных продуктов кислородом (полученным из воды, а не из легких), в клетках тела
от съеденных белков, жиров и углеводов остаются только углекислый газ и во-
да В состав этой эндогенной воды входит уже кислород, который мы вдыхаем
легкими.
Если бы удалось потери эндогенной воды свести до минимума, то животные (и
растения) могли бы долго жить и ничего не пить. Хватало бы воды, полученной
из пищи.
Есть много путей - много разных способов, которые помогают сократить «утеч-
ку» воды из организма.
Прежде всего, животное должно избегать перегрева - тогда сократятся и поте-
ри на «орошение» разгоряченного тела.
У рептилий и насекомых нет потовых желез. Это живые «машины», так сказать,
с воздушным, а не водяным охлаждением. Температура их тела повышается, когда
разогревается окружающий воздух. Они привыкли к этому - такова уж их природ-
ная конструкция! - и не тратят драгоценную воду на охлаждение горячего тела.
Больше того: насекомые способны даже «впитывать» в себя влагу из воздуха: как
полагают, через мельчайшие трубочки дыхательных трахей, пронизывающих их хи-
тиновый панцирь.
У мелких млекопитающих, мышей, например, тоже нет потовых желез, но уже по
другой причине53. Иметь потовые железы для них - непростительная роскошь.
Ведь чем меньше животное, тем больше у него относительная поверхность тела,
тем больше, следовательно, падает на него тепловых лучей и тем сильнее его
тело разогревается теплом, полученным извне. Чтобы остудить себя в жару, мел-
кие животные (например, грызуны весом в 100 граммов) должны изливать на него
слишком много воды: приблизительно 15 граммов (то есть 15 процентов своего
тела) каждый час.
Это в двадцать раз больше (относительно, конечно), чем требуется для само-
охлаждения, например верблюду, и вдесятеро больше, чем человеку.
Имеются в виду, конечно, потери воды с потом при жаркой погоде и в жарком
климате. Например, в Сахаре. Здесь даже привыкший к зною человек теряет от
восхода до заката больше 12 литров воды: по литру в час. (Выпивая притом не
больше литра в сутки. Значит, с потом он теряет в основном эндогенную воду.)
Но и это не рекорд: в одном эксперименте человек, работая в жарко натоплен-
ной и влажной комнате, «орошал» себя 4 литрами пота каждый час!
Система охлаждения потовых желез настолько совершенна, что, остужая наш ор-
ганизм, она забирает у него вдесятеро больше тепла, чем могут дать все наши
внутренние «ТЭЦ» - метаболические процессы, разогревающие тело.
Человек, если его потовые железы работают исправно, может без вреда для се-
бя переносить очень большую жару.
Доктор Блэгден, секретарь Британского королевского общества, однажды с
друзьями и собакой просидел 45 минут в помещении, воздух в котором был разо-
грет до 126 градусов. За это время в кастрюле с водой, которую они взяли с
собой, сварилось мясо! Но люди и собака не испеклись и не сварились: вышли
невредимыми.
Верблюд весит раз в семь больше человека и, рассуждая теоретически (так по-
казывают расчеты), должен бы тратить в жару, охлаждая себя, вдвое меньше во-
ды, чем человек. Но расходует ее еще более скупо. Верблюд вообще почти не по-
Больше всего эндогенной воды дает полностью окисленный жир: 1,071 грамма воды из
1 грамма жира. Крахмал и сахар вдвое меньше: лишь 0,556 грамма. А из 1 грамма белка
добыть можно, сжигая его в митохондриях, лишь 0,396 грамма воды.
53 Раньше думали, что и у собак тоже нет потовых желез. Теперь твердо установлено,
что потовые железы у собак есть. Но их мозг не контролирует. Они предохраняют кожу
от местного перегрева и поэтому функционируют в основном, только когда такой локаль-
ный перегрев угрожает их коже. Собака охлаждает себя, главным образом испаряя воду
через открытую пасть и высунутый язык.
теет. Воду, и эндогенную и выпитую, он тратит очень экономно. И в этой эконо-
мии - секрет его успехов, его сказочного уменья пересекать раскаленные пусты-
ни из конца в конец, нигде в пути (даже пройдя тысячу километров) не выпив ни
глотка.
И это не легенды: действительно, верблюды совершают такие переходы. Один из
подвигов «кораблей пустыни» хорошо документирован.
Зимой 1954/55 года известный зоолог, ботаник, геолог и археолог профессор
Монод из Дакара за 21 день пересек с друзьями на верблюдах совершенно безвод-
ные области Сахары. Исследователи за три недели прошли 944 километра. В пути
верблюдов ни разу не поили! (Правда, они ели разные растения: ведь была зима,
и местами среди песков попадались зеленеющие травы.)
Рассказывают также, что хороший аравийский верблюд может пробежать от Мекки
до Медины (380 километров) от заката до заката, то есть за сутки. А дорога
лежит через пустыню под палящим солнцем, вокруг ни речки, ни прохлады. Песок
и открытые жарким ветрам пространства. Удивительные способности верблюда тер-
пеливо переносить и жажду, и жару, и суховеи и есть жалкие колючки вместо пи-
щи всегда поражали людей. Много было сочинено о нем всяких легенд. Но только
совсем недавно точными наблюдениями и экспериментами открыты, наконец, причи-
ны небывалой «засухоустойчивости» верблюда.
В настоящее время существует два вида домашних верблюдов: одно-
горбые — дромадеры (иногда их называют дромедары) и двугорбые —
бактрианы. Одногорбые верблюды — животные жаркого климата, их
больше всего в странах Северной Африки и Аравийского полуостро-
ва. Двугорбые приспособлены к суровым морозным зимам, их родина
— суровые пустыни Центральной Азии.
Действительно, две недели верблюд может ничего не пить - старые писатели не
преувеличивали. Зато потом, когда доберется до воды, выпьет целую бочку! Если
он не пил три дня, то выпьет сразу литров сорок. А если не видел воды неделю,
то может за несколько минут осушить столитровый бак. Один небольшой верблюд,
за которым наблюдали исследователи, выпил зараз 104 литра воды (а сам весил
всего 235 килограммов!). Но рекорд принадлежит не ему - другому верблюду. Тот
сначала выпил 94 литра, а потом, попозже, еще 92 литра: 186 литров воды за
несколько часов.
Поэтому раньше и думали (так писал, например, Плиний), будто в желудке у
верблюда есть карманы для воды. Когда он пьет, то наполняет их, словно цис-
терны. Вода долго хранится в желудке и расходуется по мере надобности.
Но оказалось, что верблюд устроен совсем не так просто. У него не одно, а
много удивительных приспособлений, помогающих долго обходиться без воды. В
желудке у верблюда и в самом деле нашли литров пятнадцать-двадцать какой-то
зеленоватой жидкости. Но это не чистая вода, и не ей он обязан своей исключи-
тельной способностью не пить по неделям.
Вот что главное: верблюд очень экономно расходует воду. Он почти не потеет
даже в сорокаградусную жару. Его тело покрыто густой и плотной шерстью -
шерсть спасает от перегрева (на спине верблюда в знойный полдень она нагрета
до 80 градусов, а кожа под ней - всего лишь до сорока!). Шерсть препятствует
и испарению влаги из организма (у стриженого верблюда потоотделение на 50
процентов больше, чем у нестриженого). Верблюд никогда, даже в самый сильный
зной, не раскрывает рта: ведь через рот, если его открыть пошире, испаряется
слишком много воды. Поэтому собаки, когда им жарко, открывают пасть и дышат
часто-часто, охлаждая себя.
А верблюд, чтобы с воздухом уходило из организма поменьше воды, напротив,
дышит очень редко - всего 8 раз в минуту. И только в самый жаркий полдень ему
приходится дышать чаще - 16 раз в минуту. Но это так немного! Бык в жару, на-
пример, дышит 250, а собака даже 300-400 раз в минуту.
Хотя верблюд и теплокровное животное, но температура его тела колеблется в
широких пределах: ночью она опускается до 34 градусов, а днем, в полуденный
зной, повышается до 40-41 градуса. Точнее, до 40,7.
Это у верблюда, который давно не пил и, так сказать, бережет воду. Верблюд,
который пил днем, менее экономен: позволяет себе потеть, и поэтому температу-
ра его тела изменяется с утра до вечера лишь в пределах от 36 до 39 градусов.
Насколько это помогает экономить воду, показывает такой расчет: чтобы снизить
температуру тела на 6 градусов, верблюду нужно было бы «изъять» из себя 2500
больших калорий тепла. На это потребовалось бы 5 литров пота. А верблюд не
потеет, спокойно себе разогревается до 40 градусов (без всякого вреда - так
уж он приспособился) и на этом экономит 5 литров драгоценной воды. А потом,
когда ночь приносит прохладу, он отдает окружающему пространству сбереженное
тепло, остывая снова до 34 градусов.
Впрочем, есть у верблюда приспособления и для сохранения воды впрок, но то-
же очень хитроумные: он консервирует воду, запасая жир. Ведь из жира, когда
он «сгорает» в организме, получается много воды - 107 граммов из 100 граммов
жира. Из своих горбов верблюд может извлечь при необходимости до полуцентнера
воды!
Но уж если верблюд долго не пил, много потерял воды и организм его сильно,
как говорят, обезвожен, то кровь его все равно остается жидкой и циркулирует
по артериям и венам нормально. У других «обезвоженных» животных и у человека,
который не пил много дней, кровь густеет пропорционально утечке из организма
воды.
Верблюд без вреда переносит вдвое большие потери воды, чем другие звери и
чем человек: до 30 процентов своего веса!
Редко кто даже из низших животных на это способен. Высушивая дождевого чер-
вя, можно, правда, «изъять» из него 43 процента воды (то есть он потеряет в
весе 43 процента). Но тогда червь неподвижен, в нем жизнь замерла: он твердый
и ломкий. Смачивая водой, его можно «оживить». Но если обезвоженный червь бу-
дет весить вдвое меньше, чем до высушивания, его уже никакой водой не воскре-
сишь : он замрет и затвердеет навсегда.
А верблюд, теряя вместе с водой почти треть своего веса, не замирает и не
становится «ломким», а неделями бродит по раскаленной пустыне с тяжелым гру-
зом на спине.
Разве это не чудо?
У жажды
вкус
смерти!
Если верблюд - чудо природы, то это чудо не самое большое. По земле прыгают
животные, у которых чудесный дар природы - экономно расходовать воду - еще
более совершенен. Все «засухоустойчивые» качества верблюда, о которых только
что было рассказано, есть и у американских тушканчиков, или кенгуровых крыс.
Но у них есть нечто, чего нет даже у верблюда.
Кенгуровых крыс физиологи исследовали детально. Вывод был сделан порази-
тельный : они никогда не пьют! Даже если кругом много воды.
Живут кенгуровые крысы в пустыне Аризона и грызут семена и сухие травы. Соч-
ные зеленые растения они едят очень мало. Значит, почти вся вода, которая
циркулирует в их теле, эндогенная. Получают они ее, окисляя в клетках перева-
ренные зерна. Опыты показали, что из 100 граммов перловой крупы, которой экс-
периментаторы кормили кенгуровых крыс, те получали, переварив и окислив ее,
54 грамма воды! Вполне достаточно для крошечного грызуна, который расходует
воду еще экономнее, чем верблюд.
Кенгуровые крысы или кенгуровые прыгуны (слева - Dipodomys ingens)
— род грызунов из Северной Америки. Не путать с кенгуровыми крыса-
ми, потору (Potoroidae) из Австралии (справа), которые - сумчатые.
Итак, кенгуровая крыса никогда не пьет: воду добывает из пищи. Интересно
поэтому, задают себе вопрос некоторые исследователи, знает ли она, что такое
жажда? Может быть, и не знает, потому что чувство голода и чувство жажды сли-
лись у нее воедино.
Мы никогда не сможем, что называется, побывать в ее шкуре и понять, что
чувствует тушканчик, когда съел мало зерен. Зато по себе знаем, как мучитель-
на жажда для тех, кто ее испытывает.
Самое древнее описание этих мук пришло к нам из античного Египта.
Почти 4 тысячи лет назад фараон Аменемхет I послал чиновника Синухе по ка-
ким-то фараонским делам на Суэцкий перешеек. Древний папирус сохранил память
о страшных днях, которые Синухе и его люди провели в пустыне. Кончилась вода,
и они много дней ничего не пили. «Мой язык, - писал несчастный, - прилип к
нёбу. Мое горло пылало. Все тело молило: „Пить, пить!ЛЛ И я познал вкус смер-
ти».
Кажется, не один только гонец фараона решил, что у жажды вкус смерти. Писа-
ли так и другие. Нет чувства более мучительного, говорят все, кто испытал жа-
жду.
Голодать человек может месяц и больше, но без воды не проживет и трех не-
дель. Это проверено «на практике»: моряки с кораблей, проглоченных морем,
болтаясь по волнам на шлюпках или обломках мачт, лишь пятнадцать мучительных
суток могли кое-как держаться без воды. Потом быстро забирала их смерть. В
1821 году один известный француз решил покинуть этот мир способом весьма жес-
токим и оригинальным: он не пил семнадцать дней и на восемнадцатые сутки
смерть пришла за ним.
Кто из нас не получал или не давал таких советов: «Прополощи рот водой, и
ты не захочешь больше пить». Многим кажется, что пересохшее горло - причина
жажды и, смочив его, можно жажду унять.
Можно. Но только на пять минут, потому что причины, которые пытаются устра-
нить таким паллиативом, лежат гораздо глубже рта. Чувство жажды - это «вкус»
не смерти, а осмоса. В тканях, в клетках нашего тела, и прежде всего в крови,
с потерей воды повышается осмотическое давление, иными словами - «давление»
солей. Их концентрация возрастает. Растворы жизни становятся слишком «крепки-
ми» , обмен веществ уже не идет нормально.
Контрольные пункты бьют тогда тревогу Лишь только концентрация веществ кро-
ви повысится хотя бы на 1-2 процента, мониторы нашего мозга, которые следят
за этим, уже приводят в действие сложную систему «противожаждных» мер. Прежде
всего, загустевшая на один процент кровь, притекая по капиллярам в мозг, вы-
водит из равновесия нервные клетки маленького диспетчерского центра в гипота-
ламусе. Возбудившись, его нейроны шлют дальше гонцов тревоги (по-видимому,
какие-то гормоны). Они добегают с кровью до клеток горла. Тотчас некоторые из
них, чувствительные к гормону жажды, по нервам передают сигналы в кору мозга,
и мы чувствуем: нам хочется пить! Осознав это, кора отдает приказ всем орга-
нам, которые должны его выполнить: «Пейте воду!»
И они пьют, пока концентрация веществ в крови и тканях вновь не станет нор-
мальной. Но даже если она и станет нормальной, а контрольный пункт в гипота-
ламусе по-прежнему возбужден (мы раздражаем его током!), любой зверь, с кото-
рым такой эксперимент проделают ученые, будет пить и пить сверх меры, сверх
нормы и во вред себе.
А неутолимая жажда требует еще и еще воды. И кора, введенная в заблуждение
ложными сигналами гипоталамуса, заставляет зверя пить совсем уже ненужную ему
воду. (Вспомните злосчастную козу и 16 литров воды, которые она выпила, пови-
нуясь терроризированному электродами гипоталамусу.)
Страны
жаждут
«В нашем мире не хватает воды, и он обречен на голод», - говорит Раймонд
Фюрон, известный французский ученый.
Еще лет двадцать назад, наверное, никто всерьез не поверил, что жажду испы-
тывать могут не только люди, животные или растения, но и... промышленность, го-
рода и страны. А теперь индустриальная жажда - одна из главных проблем, кото-
рые человечеству предстоит решить в первую очередь. В ближайшие же годы,
немедленно. Потому что планете нашей грозит жажда.
Возможно ли такое? Ведь кругом полным-полно воды! Так много на Земле воды,
что и подсчитать трудно: цифры получаются астрономические. Полтора миллиарда
кубических километров - столько воды на поверхности земного шара. И весит она
1 370 323 000 000 000 000 тонн! Одного лишь льда на Земле 25 миллионов куби-
ческих километров.
Но беда в том, что почти вся эта вода соленая, морская. Пресной воды на
Земле только 2 процента, иначе говоря - лишь 30 миллионов кубических километ-
ров . И почти вся она... замерзшая, обращена в лед на вершинах гор, в Арктике и
в Антарктиде. Свободной, так сказать, воды, которая «вертится» в постоянном
круговороте, переходя из рек и морей в облака и падая дождем и снегом на зем-
лю, совсем немного - всего лишь 500 тысяч кубических километров.
А разве этого мало? Мало. Скоро будет мало. Ведь людей на Земле с каждым
годом все больше и больше. Через 30 лет, как полагают, их станет уже не 3, а
6 миллиардов.
Мало, потому что растет и промышленное производство и его потребности в во-
де . Все больше воды требуют поля и сады. В древности люди обходились двумя
ведрами воды в день. В средние века - тоже. В прошлом столетии в странах с
развитой промышленностью им едва хватало уже и 50 литров. А теперь в США, на-
пример, на каждого человека ежедневно уходит более 4 тысяч литров пресной во-
ды! Каждый год каждый американец 750 литров выпивает, 56 тысяч тратит на
стирку, мытье посуды, отопление домов, 600 тысяч (в год на душу населения)
забирает промышленность и 870 тысяч литров - поля и сады. Страна «выпивает»
за год седьмую часть всех своих рек и ручьев. А через 30 лет, когда население
Соединенных Штатов возрастет, как полагают, до 360 миллионов, их инженеры,
чтобы утолить жажду индустрии и сельского хозяйства, должны будут пустить в
водопроводные трубы треть текучих вод своей страны.
К началу второго века третьего тысячелетия нашей эры земной шар, по-
видимому, будут топтать 20 миллиардов человек, а их потребности в воде воз-
растут по крайней мере до тысячи литров на человека в день (в среднем по всей
Земле). И тогда пресная вода будет дороже золота.
Дело еще в том, что она по Земле распределена очень неравномерно: местами
ее много, например, в тропических лесах, местами совсем почти нет (в пустынях
и сухих степях).
Но и там, где пресной воды много, мы не можем ее всю целиком использовать
для своих нужд. Не можем льды Гренландии и Антарктиды перевезти в пустыни.
Нельзя из реки выкачать всю воду - река пересохнет. Нельзя, добывая воду из-
под земли, иссушить полностью водоносные пласты. Особенно если они так назы-
ваемые ископаемые, захороненные в земле древние озера и моря, запасы которых
не возобновляются. Когда-то они были на поверхности, но потом вулканы и пыле-
вые бури засыпали их.
Давным-давно случилось такое в Мексике. Лава, изверженная вулканом Попока-
тепетль , запрудила здесь широкую долину, и превратилась она в озеро. А потом
и озеро забросал вулкан пеплом. Пески засыпали пепел, и озеро было навеки по-
гребено под землей. Через миллион лет люди, ничего не подозревая, построили
прямо над озером большой город Мехико - столицу Мексики. Оттого Мехико и
опускается сейчас в землю по 30 сантиметров в год. И опустился уже на 10 мет-
ров. Оказывается, жители города очень неразумно выкачивают воду из-под земли,
там образуются пустоты, и грунт под городом оседает.
Следами «загрязнения»
отмечен человека путь...
В больших городах с населением в 5-10 миллионов потребление воды очень ве-
лико : до тысячи и больше литров в день на человека. Города растут, растут и
проблемы водоснабжения. Уже сейчас на земном шаре 10 процентов населения жи-
вет в городах, и во многих городах уже сейчас не хватает воды.
Но и та вода, которая есть, уже очень загрязнена. Много сил приходится тра-
тить на ее очистку (Соединенные Штаты, например, ежегодно расходуют на это
600 миллионов долларов).
Сточные воды, отходы промышленности, нефть и мазут сливают сейчас в реки, и
в их мутных водах скоро нельзя будет ни купаться, ни рыбу ловить, ни пить эту
воду. До поры до времени природа успевала очищать реки от грязи, которую люди
сливали в них. Ведь вода, этот чудо-минерал, сама себя умеет очищать. Но те-
перь природа не справляется с мутными реками стоков, которыми города наполня-
ют реки планеты.
Еще лет триста назад вода в Темзе была такая прозрачная, что с мостов видно
было дно и устилавшие его камни и водоросли. Члены английского парламента
развлекались между заседаниями тем, что ловили в Темзе лососей. А сейчас во-
долаз на ее дне не видит своей руки.
«Загрязненность рек становится чрезмерной, и они уже не в состоянии само-
очищаться. Всякая животная и растительная жизнь исчезает, и река превращается
в сточную канаву под открытым небом - это мертвая река».
Страшные слова! И сказал их специалист - Рене Кола, директор французского
Института промышленной санитарии.
Даже в морях вода теперь грязная. Каждые сутки все суда мира выливают в мо-
ря около 14 тысяч тонн мазута. А одна его тонна растекается тонкой пленкой по
12 квадратным километрам поверхности моря. Давно бы уже океаны сплошь покры-
лись радужной «корочкой» (на это требуется всего семь лет!), если бы не мик-
роорганизмы , которые разлагают нефть.
Но и они теперь едва справляются с этой задачей: 5 миллионов тонн - столько
нефти каждый год выливают люди в океаны. И каждый год погибает от нее около
200 тысяч морских птиц. Ничего не подозревая, садятся утки на воду. Нефть
склеивает их перья. Птицы умирают. Умирают и другие морские животные.
Загрязнение воды несет гибель всему живому в воде и на суше. Напрасны будут
усилия по охране природы, если люди всех стран энергично и сознательно не по-
ведут борьбу за чистоту воды.
Мы будем
пить море!
Лет триста-четыреста назад по дорогам Европы из села в село, из города в
город бродили странные люди с жезлами. Крестьянам в селах, властям в городах
предлагали они свои услуги. Подражая библейскому Моисею, который будто бы
ударом жезла вышиб из скалы воду, они тыкали «волшебными» палочками в землю.
- Вот тут копайте. Здесь чую воду! - утверждал «заклинатель воды». Люди ко-
пали и иногда, в самом деле, находили там подземный источник.
До сих пор еще нередко городские власти и компании на Западе, сооружая во-
допроводы и колодцы, консультируются с такими водоискателями, а не с геолога-
ми. В одних лишь США 25 тысяч «заклинателей воды». Говорят, что в двадцати
случаях из ста они указывают правильно. (Сами понимаете: если бы предсказыва-
ли они наоборот, то ошибались бы вчетверо реже!)
Разными способами пытались и пытаются люди добыть воду. Изобретательность
их не знает предела.
Холодными камнями обкладывают виноградные лозы, чтобы собрать на них росу
для поливки в засушливый день. Собирают росу и с листьев, искусно связав их,
чтобы все капли стекали в одну чашу.
На одном из островов Зеленого мыса такой «водопровод» действует весьма эф-
фективно . Здесь мало выпадает дождей, но часто бывает туман, капли которого
обильной росой оседают на листьях местной лилии фуркройи. Земледельцы сажают
в ряд по склону шестьдесят лилий. Листья их связаны так, что роса стекает с
них в канавку, прорытую под стволами. За день все фуркройи собирают 200 лит-
ров воды. А когда туман особенно густой, то и шестьсот.
Один из видов фуркройи (Furcraea foetida).
Возможно, что водопровод древнего города Феодосии 2 тысячи лет назад питал-
ся тоже... росой. Ее собирали в горах на стенках каменных пирамид, специально
сооруженных здесь, и по трубам перегоняли в город.
Но никакие хитроумные ухищрения не помогут теперь людям. Слишком много тре-
буется сейчас воды, и слишком мало ее, пригодной для питья, промышленности и
сельского хозяйства. Всего 20 миллионов кубических километров - этого хватит
при современных потребностях лишь на 20 миллиардов человек. Вы помните: через
130 лет людей на Земле будет как раз 20 миллиардов. Позаботиться об их буду-
щем пора уже сейчас.
Ученые, изучив все возможности, пришли к заключению, что есть только один
неиссякаемый источник, из которого можно черпать пресную воду. Источник этот
- океан.
В древнегреческом мифе богиня Афина и бог Посейдон однажды, соревнуясь, по-
спорили , кто преподнесет жителям Афин лучший дар. Посейдон ударил трезубцем о
скалу, и из нее забил источник. Но, увы, он был соленый. Люди отвергли его,
предпочтя дар Афины - оливковое дерево.
Теперь мы должны принять дар Посейдона, изгнать из него соли, опреснить и
пустить по водопроводным трубам в города, в сады и на поля. Рыбу и золото,
пурпур и жемчуг искали люди в море. Но дороже всех богатств океана, ценнее
всех даров для людей будущего - его вода. Просто вода.
Ученые более чем ста стран работают с 1 января 1965 года по общей программе
Международного гидрологического десятилетия. Они изучают все способы охраны,
очистки и опреснения вод Земли. Их усилия помогут избежать людям грядущую жа-
жду . Скоро, очень скоро «мы будем пить море!» - говорит Раймонд Фюрон.
Больше того, сказал бы я, мы будем... есть море. Потому что скоро суша не
сможет не только напоить стремительно умножающее свои ряды человечество, но и
вволю накормить его. Ведь за пределами суши лежит перед нами океан возможно-
стей...
Океан
возможностей
Сейчас рассказы модно начинать с прилета марсиан. Отдадим и мы дань моде.
Итак, в один прекрасный день корабль «пришельцев из далеких миров» плюхнул-
ся в океан. Это случилось вопреки предположениям фантастов и ожиданиям зем-
лян.
- Ошибка в расчетах, или вы хотели избежать взрыва при посадке? - первый
вопрос, который задали марсианам землянские корреспонденты.
- Погрешность в расчетах незначительная, - ответили марсиане. - Посадка
произведена в месте, предусмотренном программой полета. Мы ошиблись только в
том, что разумные существа на планете, три четверти которой покрыты водой,
теснятся почему-то на суше. Эти маленькие куски гранита, припорошенные пес-
ком, глиной и перегноем, плавающие в океане, мы даже не приняли во внимание.
Более того, среди наших ученых давно уже идет спор о том, существуют ли они
вообще или это оптический обман. Из космической дали нам казалось, что вся
ваша планета покрыта водой.
Наши справочники ее так называют - планета Океан. И это более логично, чем
именоваться Землей. Кстати, как налажено ваше океанское хозяйство?..
Будем надеяться, что к тому времени, когда к нам прилетят марсиане, никому
из землян этот вопрос не покажется странным.
Пока же об океане мы знаем очень немного.
Правда, теперь люди решили, кажется, заняться им всерьез. Ведь океан поис-
тине неистощимая кладовая. Пищевые ресурсы моря фантастически велики. Даже
приблизительные подсчеты говорят, что в воде лишь одного Атлантического океа-
на растворено органического вещества в 20 тысяч раз больше, чем содержит его
мировой урожай пшеницы. Речь идет о растворенном органическом веществе - пи-
щевой базе населяющих океан организмов. Количество же белка, жиров и углево-
дов , скрытых в самих этих организмах, подсчитать невероятно трудно. Лишь при-
близительно можно попытаться представить себе это число. Большой знаток моря
советский океанолог В. Г. Богоров пишет, что под каждым квадратным метром по-
верхности моря плавает в среднем 100 граммов планктона. Значит, всего в море
планктона 3 6 миллиардов тонн.
Нектона - рыб, китов, кальмаров - приблизительно вдвое меньше: 18, а бенто-
54 л
са - 8 миллиардов тонн.
Всего в океанах и морях плавает, ползает и «парит» в волнах, по-видимому,
не менее 60 миллиардов тонн пищи - в 100 тысяч раз больше, чем съедали в день
солдаты всех воюющих стран во время второй мировой войны.
Это только запас, имеющийся в море в каждый данный момент. Но нужно учесть,
что все животные размножаются и многие из них несколько раз в год выдают про-
дукцию в виде своих юных отпрысков: меньшая ее часть идет на продолжение ро-
да , а большая на общий, так сказать, стол - поедается другими животными. В
общем же годовая продукция планктона - прирост биомассы - равна приблизитель-
но 360 миллиардам тонн55.
Когда научатся собирать этот сверхобильный урожай, каждый человек на Земле
сможет получать ежемесячно по 9 тонн витаминизированной пасты из микрокреве-
ток. И даже если (допустим такое невероятие) население Земли возрастет к тому
времени в тысячу раз, один планктон прокормит человечество.
Наилучшее представление о пищевых ресурсах моря дают ежегодные уловы рыбы,
Бентос (от греч. |3sv6oq; — глубина) — совокупность организмов, обитающих на грунте
и в грунте дна водоёмов. - Прим. ред.
55 Некоторые биологи называют еще более значительные цифры — годовая продукция всего
живого в море, по их мнению, не меньше 1500 миллиардов тонн.
крабов, моллюсков и других животных.
Каждый год рыболовные суда разных стран добывают во всех морях и океанах
мира около 42 миллионов тонн одной только рыбы. По содержанию белков этот
улов равноценен мясу 880 миллионов коров! На всех фермах мира едва ли есть
сейчас столько голов крупного рогатого скота.
Почти вся эта рыба поймана в северном полушарии.
Кроме рыбы, в море добывают ежегодно около 4 миллионов тонн съедобных бес-
позвоночных животных - крабов, устриц, моллюсков, голотурий и других «бесхре-
бетных» тварей; 2 миллиона тонн китов и тюленей и более 600 тысяч тонн водо-
рослей. Одних только каракатиц, кальмаров и осьминогов ловят ежегодно около 1
миллиона тонн - по 400 граммов на каждого человека на Земле.
Но и эти уловы мизерные в сравнении с теми, которых могут добиться люди,
если улучшат организацию морских промыслов56.
Ведь добывают пока в значительном количестве всего лишь несколько видов
морских рыб, которых в океане обитает 16 тысяч видов!
Люди поразительно консервативны. Тысячи лет они ловят все одну и ту же рыбу
и все в одних и тех же морях, у одних и тех же берегов. Лишь шестую часть по-
верхности океанов и морей бороздят сейчас рыболовные суда.
В океане живет 100 видов моллюсков и 50 видов ракообразных, которые вполне
съедобны и которых нетрудно ловить.
Однако люди ловят и едят только некоторых из них: крабов, креветок, омаров,
устриц, мидий. Правда, в Корее, Японии и Китае едят еще и некоторых медуз, а
во Франции и Полинезии - актиний. Едят на Востоке голотурий (это и есть зна-
менитый трепанг), - морских ежей, некоторых червей, осьминогов, каракатиц.
Гимн
водорослям
Они и полезны и вкусны.
В Японии это хорошо знают. В руках искусных кулинаров водоросли превращают-
ся здесь в хлеб и печенье, в кексы и вафли, конфеты и пудинги. Приготовление
мороженого и шоколада тоже не обходится без них. Даже грибы консервируют во-
дорослями. Кладут в бочки слой грибов, потом слой смоченных морской водой во-
дорослей матсумо, опять грибы, опять матсумо.
И уж конечно, водоросли едят и свежими: делают из них салаты и гарниры.
Свежих водорослей японцы съедают каждый год лишь в тридцать пять раз меньше,
чем риса.
Морские водоросли - обычное блюдо за обеденным столом в Корее, Китае, на
Филиппинах, в Индонезии и... Ирландии. Да, ирландцы знают в них толк. Особенно
любят здесь красную водоросль - порфиру. И многих ее «любителей» правительст-
во недавно искренне огорчило. Было постановление: в связи с загрязнением оке-
анских вод продуктами радиоактивного распада каждый ирландец имеет отныне
право съесть в день не больше 30 граммов порфиры.
Вкусы, конечно, у всех разные. Но все-таки каждому человеку полезно время
от времени есть морские водоросли, чтобы снабдить свой организм веществами,
которых нет или почти нет в обычной нашей пище. Ведь морские водоросли наде-
лены чудесной способностью накапливать в своих тканях различные редкие, но
необходимые для жизни металлы и вещества.
В бурых водорослях ламинариях, например, йода в 30 тысяч раз больше, чем в
морской воде, меди в 300 раз, а фосфора - в 500. Железа в водорослях не мень-
ше, чем в молоке. Много в них и витаминов: А, Д, Bi, В12, С.
56 А что будет, когда выловят всю рыбу? Уже много видов ее выловили совсем. - Прим.
ред.
Красная водоросль (Porphyra yezoensis).
Благодаря всему этому морские водоросли, съеденные человеком, укрепляют его
здоровье и он меньше болеет. А ламинарией (она же морская капуста) давно уже
лечат болезни сердца.
Гимн водорослям можно «петь» еще долго.
Микроскопическая водоросль хлорелла размножается со сказочной быстротой:
один килограмм хлореллы может за семнадцать дней воспроизвести 10 миллиардов
пудов биомассы, которая питательностью не уступает мясу и далеко превосходит
пшеницу. В пшенице белков лишь 12 процентов, а в хлорелле - 50. Кроме всего
прочего, хлорелла прославилась последние годы успешными полетами в космос, и
ей предсказывают большое будущее в столовых межзвездных кораблей.
Хлорелла под микроскопом.
Из водорослей получают также агар-агар, без которого не могут обойтись кон-
дитеры, фармацевты, микробиологи. Из водорослей добывают крахмал и альгинаты
(вещества, закрепляющие краску), необходимые в текстильной промышленности.
Опыленные мукой из бурых водорослей, лучше и быстрее цветут, растут и пло-
доносят помидоры, перец, дыни и арбузы.
Водорослями и коров кормить можно. Концентраты, приготовленные из них, от-
лично заменяют овес. Они даже лучше овса: коровы, поев их, больше дают моло-
ка, а куры - лучше несутся.
И, зная все это, люди добывают только 600 тысяч тонн водорослей. Порази-
тельная бесхозяйственность!
Пора ловить рыбу
по-человечески!
Надо полагать, что человек скоро более разумно будет вести свое океанское
хозяйство.
Но прежде чем энергично взяться за него, ему придется кое о чем крепко по-
думать. Еще совсем недавно говорили и писали, что пищевые ресурсы океана не-
исчерпаемы, что морским животным, рыбам и растениям, населяющим его, нет чис-
ла : «их тьмы и тьмы».
Но вот в июне 1966 года в Москве собрался II Международный океанографиче-
ский конгресс и на нем выступил известный знаток моря, член-корреспондент
Академии наук СССР В. Богоров.
По-видимому, сказал он, водорослей во всех морях и океанах всего лишь около
1,7 миллиарда тонн. Животных побольше - 32,5 миллиарда тонн. Из них рыбы, ки-
тов , тюленей, дельфинов - всего 1 миллиард тонн57.
Это не так уж много, если учесть, что к 2000 году, чтобы удовлетворить по-
требность человечества в белке, улов рыбы надо удвоить - довести его до 100
миллионов тонн.
К сожалению, у людей есть уже печальный опыт бессмысленного и быстрого
опустошения природных ресурсов. Чтобы этого не случилось и на море, нужно уже
сейчас подумать не только о том, как быстрее и выгоднее извлечь из океана его
богатства, но и как возместить ему убытки. Мы должны принять дары моря как
люди, достойные своего века.
Прежде всего, следует, наконец, научиться «по-человечески» ловить рыбу.
С незапамятных времен, когда был еще полуобезьяной, ловит ее человек. Но,
так сказать, культура рыболовства с этих «памятных» времен шагнула вперед не-
намного . До сих пор еще, промышляя в море, человек, как и его доисторический
предок, занимается, по существу, собирательством. В земледелии и скотоводст-
ве, почти столь же древних, как и рыбная ловля, первобытные методы давно из-
житы. Здесь люди кое-чего достигли. Они изучают почвы, удобряют их, выводят
более продуктивные сорта сельскохозяйственных растений и новые породы домаш-
него скота.
Океан щедр. Тысячелетиями кормит он нас рыбой. Из года в год растет ее до-
быча - это правда. Два миллиона тонн рыбы поймали в 1850 году, а в 1963 - уже
46 миллионов. Но знаете за счет чего? Почти исключительно за счет экстенсифи-
кации морского промысла. Стало больше траулеров, придумали ловить рыбу на
свет, оснастили суда новой техникой. Рыбу «собирают» теперь в море не руками
и вершами, а гигантскими сетями, в которые впряжены сотни лошадиных сил. Но
это, пожалуй, и все.
Почти всю рыбу, даже и таким «дедовским» способом, добывают сейчас только
(помните?) на одной шестой части земных морей и на глубинах до 200 метров. И
ассортимент «собираемых» рыб совсем невелик. Сельдь, сардины, треска, камба-
ла, лососевые рыбы - им всегда отдавалось предпочтение. Потом карповые и тун-
цовые породы.
Ну, а остальные тысячи (!) видов вполне съедобных рыб? Не ловят их. Винова-
ты тут и традиции и невежество. Почти все суда в Северной Атлантике, напри-
мер, охотятся только за пикшей и треской, сельдью, камбалой и сардинами. Ар-
Раньше думали (и помните — сам В. Г. Богоров так писал) , что биомасса всей мор-
ской живности равна примерно 60 миллиардам тонн.
гентинские же рыбаки на другой стороне океана, напротив, не считают сардины
стоящей рыбой и не ловят их, хотя большие косяки сардин каждый год подходят к
берегам Патагонии. В Индийском океане тоже не промышляют сардин, которых
здесь множество, а у берегов Западной Африки - тунцов и сельдей (правда, не-
давно, кажется, тунцов здесь стали ловить).
Чтобы от дикой охоты за рыбой с ее «везением» и «невезением», случайным на-
падением на косяки перейти к «оседлому» рыбному хозяйству, человеку надо сде-
лать многое.
Впрочем, кое-что уже сделано.
Советские ученые, например, перед войной переселили червя нереиса и ракушку
синдесмию в Каспийское море. Всего несколько килограммов. В подарок осетрам и
севрюгам. А в 1945 году оказалось, что эти несколько килограммов превратились
в сотни тысяч тонн отличного рыбьего корма.
Можно и самих рыб расселять. Новозеландцы привезли с Аляски в свои прибреж-
ные воды лосося. Американские ихтиологи некоторые породы сельдей перебросили
из Атлантического океана в Тихий. А советские ученые переселили в Белое и Ба-
ренцево моря дальневосточную горбушу.
Но это только первые робкие шаги морского рыбоводства.
Как выдоить из
моря 5 миллиардов
стаканов молока?
Устриц и мидий уже давно разводят на морских фермах. Эти моллюски очень пи-
тательны (одна устрица равноценна стакану молока!), распространены почти по
всему свету и дают обильные урожаи.
В заливе Торонто, в Италии, собирают, например, по 1215 килограммов мидий
со 100 квадратных метров морского дна. Лишь 46 процентов составляют отходы -
раковины. Больше половины улова - нежнейшее мясо, богатое белком, витаминами,
углеводами. А ведь мясо (даже моллюсков) более ценный в пищевом отношении
продукт, чем любой овощ. Поэтому разводить устриц и мидий выгоднее, чем выра-
щивать , например, картошку.
Это выгоднее даже, чем заниматься скотоводством. Подсчитали, что с одного
акра мидиевой банки можно собирать ежегодно по 4,5 тонны мяса, содержащего 3
миллиона калорий. А один акр пастбища дает в среднем 15 килограммов мяса, или
всего 120 тысяч пищевых калорий, и лишь в лучшем случае - 100 килограммов мя-
са (около миллиона калорий).
Ежегодно во всем мире добывают сейчас более 110 тысяч тонн мидий и 160 ты-
сяч тонн устриц. Сколько это миллиардов стаканов молока? А сколько дополни-
тельных калорий может получить человечество, если моллюсководством займутся
во всех приморских странах!
Разведение водорослей также сулит большие выгоды. С одного гектара морского
дна можно снять 15 тонн зеленой массы водорослей, тогда как на такой же пло-
щади луга вырастает лишь около 4 тонн травы. За год на дне морском можно со-
брать больше десяти урожаев. Это значит, что один гектар подводного луга це-
лый год будет кормить почти пятьдесят коров. И это при минимальных усилиях
человеческих и растения. Подводные луга ведь не надо ни пахать, ни бороно-
вать , ни осушать, ни увлажнять. Только засеять и убрать.
И у водорослей забота одна - питаться и расти. Они не тратят энергию, как
их земные собратья, чтобы устоять против ветра или засухи. Им не нужны проч-
ные корни и толстая кора, древесина и листья. Почти вся энергия, которую они
получают от солнца, аккумулируется в их тканях, обращаясь в питательные веще-
ства.
Японцы уже выращивают на подводных огородах багряные водоросли, которые с
разными приправами подают на стол. С 1957 года и наши дальневосточные при-
брежные воды регулярно засевают спорами анальфеции. А два года назад аквалан-
гисты расчистили от камней дно небольшого лимана около Одессы (моторная лод-
ка, впряженная в борону, отлично справилась с этой задачей). Потом по воде
разбросали споры северных и дальневосточных водорослей. Взойдут ли, приживут-
ся?
Взошли и прижились. И уже через неделю стали человеку по плечо. Но тут
вдруг водоросли перестали расти: оказалось, они выудили из лимана весь фосфор
и азот. Люди удобрили воду суперфосфатом, и дело пошло на лад. Пятнадцать
урожаев за одно лето удалось снять «ластоногим» агрономам.
Мечты о
пищевом
планктоне
Некоторые ученые предлагают ловить планктон.
На этом морском «супе» откармливаются киты и китовые акулы, которые не ус-
тупают им в размерах, бесчисленные косяки сельдей, сардин, анчоусов и тунцов.
Съев приблизительно 10 килограммов планктона, и кит и сельдь прибавляют в ве-
се один килограмм. А не может ли человек, минуя посредничество этих животных,
получать калории (и с большим полезным коэффициентом) прямо из планктона?
Мысль эта не нова и не однажды обсуждалась в научной литературе.
Вообще-то говоря, некоторые народы давно уже едят планктон и находят, что
это вкусно. Тур Хейердал и его товарищи, путешествуя на «Кон-Тики», разнооб-
разили свое меню рачками, наловленными мелкой сеткой, а Ален Бомбар, когда
плыл через Атлантический океан на надувной лодке, каждый день готовил на обед
пюре из планктона. Он говорит, что вкусом оно напоминало омара, а порой кре-
веток или салат.
В разное время года и в различных районах моря в планктоне преобладают не
одни и те же животные и водоросли. Химические анализы показали, что планктон
в любом составе - продукт очень богатый белком, жирами, а особенно витамина-
ми. В одном грамме сухого планктона, состоящего в основном из рачков евфаузи-
ид (витамин накапливается в их глазах), содержится 12 тысяч интернациональных
единиц витамина А: в 170 раз больше, чем в тканях человека и зверей.
Основная трудность проблемы - добыча планктона. Ведь он редко встречается в
больших концентрациях. Однако считают, что, когда в одном кубометре воды пла-
вает 0,1 грамма (сухой вес) планктона, его можно ловить в промышленных целях.
Орудия лова - пока лишь всевозможные мелкоячеистые сети из мельничного газа
(через который просеивают муку).
Подсчитали, когда в Северном море «цветут» одноклеточные диатомовые водо-
росли, их можно просто накачивать помпой в большие баки, центрифугировать
здесь и пускать под прессы, затем фильтровать и упаковывать в банки выжатое
из водорослей масло.
Но все это пока только мечты. Испробованные методы оказались очень нерента-
бельными. Различного рода планктонные сетки улавливают в среднем 27,5 кило-
грамма (сухой вес) планктона за 24 часа промысла. Стоимость такого продукта
едва окупает расходы по его добыче.
В 1948 году каждые сто часов рыбаки ловили в Северном море по 58,6 тонны
сельди. Чтобы поймать соответствующую (по пищевой ценности) массу планктона,
им пришлось бы процедить через сети 57,5 миллиона тонн воды! Можно это сде-
лать за сто часов?
Однако наука не отказалась от попыток изобрести рентабельный метод добычи
планктона. Исследования продолжаются.
Чем вымощено
дно морское?
Железной и марганцевой рудой высшего качества. Она рассыпана по поверхности
океанского дна. Пожалуйста, сгребай, собирай и вытаскивай на сушу. Соблазни-
тельно, но пока трудно. Ведь железо-марганцевые конкреции (так ученые назвали
эти руды), устилающие почти сплошь дно Тихого, Индийского и Атлантического
океанов, погребены на глубинах в 4-7 километров.
Железомарганцевые конкреции в Южно-Китайском море.
Как бы там ни было, но люди не собираются отказаться от этих богатств (аме-
риканцы уже начали пробную их добычу). А богатства колоссальные. Все конкре-
ции всех океанов весят, по-видимому, 57 миллионов тонн.
В них примерно 20 процентов марганца, 15 железа, по 0,5 никеля, кобальта,
меди и немало других редких на земле элементов. Таллия, например, в них в 50-
100 раз больше, чем в осадочных породах суши. Ценнейшего металла - кобальта в
конкрециях 2 миллиарда тонн, а мировые запасы его на суше не превышают мил-
лиона тонн.
Конкреции, темно-коричневые картофелины и лепешки размером от горошины до
порядочного булыжника, задали ученым немало загадок. Как они возникают? Отку-
да берутся вещества, из которых построены? С какой скоростью образуются? Ка-
ков их возраст?
Во всех конкрециях марганца в 50 раз больше, чем растворено в океанах. В
два раза больше в них кобальта. Но меди в два раза меньше. Никеля в 20 раз, а
молибдена в 200 раз меньше, чем в окружающей воде. Почему? Откуда такая изби-
рательность? Может быть, это работа бактерий? Я уже говорил, что многие мор-
ские организмы умеют выуживать из воды и накапливать в себе различные вещест-
ва.
Некоторые ученые так и думают: подводные рудники основаны какими-то бакте-
риями, способными извлекать из воды железо, марганец, никель и другие элемен-
ты, встречающиеся в конкрециях.
Но на II Океанографическом конгрессе исследователи обсуждали другую гипоте-
зу: возможно, залежи марганцевых «булыжников» на дне океанов рождены конти-
нентальным выветриванием.
Бесспорно, однако, что многие железные и марганцевые руды созданы бактерия-
ми. Курские и криворожские среди них. И североамериканские (около Великих
озер - 10 тысяч квадратных миль!), из которых, говорит кентавр Джона Апдай-
ка58 , были выкованы американские танки, пушки и корабли, громившие немцев во
второй мировой войне.
Вся эта техника от начала до конца сотворена жизнью: не только руками чело-
веческими из руд, но и сами руды - это спрессованные микродомики лептотрик-
сов, галлионелл и других бактерий, способных «выделять из железных солей кру-
пицы чистого железа».
Все, что легко горит на Земле, тоже ведь бескислородные погребения отжившей
жизни: уголь, торф, метан и, наверное, нефть.
Океан называют жидким рудником, и многие богатства этого рудника биологиче-
ского происхождения. Поэтому и разрабатывать их будут, по-видимому, не геоло-
ги, а биологи. Микросоздатели полезных ископаемых, специально отобранные и
«натренированные» людьми, станут скоро превращать мертвым грузом устлавшие
землю биошлаки в вещи, полезные для нас59.
Первые шаги уже сделаны. Бактерии обогащают медные руды (по-видимому, также
урановые, а тяжелую воду отделяют от легкой) и приготавливают вполне съедоб-
ный «бифштекс» из... нефти60: из тонны ее почти полтонны витаминизированных
(группой В) белков!
А в осьминогах «алхимики» наших дней нашли (наконец-то!) знаменитый фило-
софский камень, способный простую морскую воду «превращать» в золото.
Осьминожий
философский
камень
Таблица Менделеева имеет в море, по-видимому, всех своих представителей.
Правда, некоторые металлы, например кадмий, титан, хром, таллий и германий,
найдены пока лишь в морских организмах. Наверняка они есть и в морской воде,
из которой извлекли их эти животные, но, видно, в такой ничтожной дозе, что
современными методами химического анализа обнаружить их не удается.
В морской воде есть и радий, уран, аргон, гелий, неон. И даже золото - 10
миллиардов тонн.
Золото! У некоторых химиков, как только они узнали об этом, сразу глаза
разгорелись. Они захотели завладеть морским золотом: шутка ли сказать - 10
миллиардов тонн! Куда больше, чем хранится драгоценных металлов во всех стра-
нах мира.
Из золота, растворенного в воде океанов, можно было бы отлить куб высотой в
800 метров! Вот если бы удалось выудить его из воды!..
Немецкие химики в годы инфляции после первой мировой войны больше всех по-
тратили и средств и сил, пытаясь добыть золото из морской воды. Их торопило
правительство, которое хотело побыстрее расплатиться с военными долгами.
Лауреат Нобелевской премии Фриц Хабер, который долго «выуживал» из моря зо-
лото, заявил даже, что Германия скоро заплатит свои репарационные долги «мор-
ским» золотом.
"Кентавр"- лучший и наиболее известный роман Джона Апдайка. -Прим. ред.
59 Многие морские организмы, выуживая из воды, энергично поглощают разные металлы:
моллюски — медь, асцидии — ванадий, радиолярии — стронций, медузы — цинк, олово,
свинец, а бурые водоросли — алюминий.
60 Запасы нефти тоже не бесконечны, так что уже работают над заменой нефтепродуктов
(например, дизельного топлива) на то что удается получить из биомассы. - Прим. ред.
Применяли разные методы, но главным образом электролиз: золото отлагалось
на платиновом электроде. Но, увы, каждый грамм добытого таким способом золота
обходился правительству в 2 грамма золота наличного. Ввиду явной нерентабель-
ности опыты были прекращены. Немецких химиков ввели в заблуждение первые оп-
ределения содержания золота в море: считалось, что его около 5 миллиграммов в
каждой тонне воды. Но когда произвели более тщательные анализы, оказалось,
что золота в океане почти в тысячу раз меньше - всего лишь 0,008 миллиграмма
на тонну. Это значит, что стоимость золотых запасов каждой тонны морской воды
равна приблизительно 0,06 копейки. Даже в тонне уличной пыли больше золота!
В морской воде есть и серебро и даже в 500 раз больше, чем золота, но из-
влечь его еще труднее.
В океанах растворено серебра в 46 тысяч раз больше, чем добыли его люди на
суше со времени открытия Колумбом Америки.
Эти сказочные богатства, как видно, все еще волнуют немецких химиков. Не-
давно профессору Эрнсту Бауэру из Тюбингенского университета удалось, кажет-
ся, воплотить в реальность мечту Фрица Хабера: он изобрел рентабельный метод
«выуживания» из моря драгоценных металлов.
Одиннадцать лет Бауэр добросовестно изучал удивительное умение морских соз-
даний аккумулировать в себе редкие элементы (в некоторых из них, например,
драгоценных металлов в миллионы раз больше, чем в воде!).
Изобретая вещества-аккумуляторы, профессор нашел лучшую модель в лице ось-
минога: он извлек из его крови (в ней, как известно, меди в тысячу раз боль-
ше, чем в воде) удивительную краску, которую назвал красным цианитом.
Молекулы красного цианита, как микрогубки, «вобрали» в себя из пробирки все
ионы меди.
Потом Бауэр синтезировал подобное же, но более устойчивое вещество - оно
еще лучше «впитывало» и медь и... уран. С трубкой, наполненной химическим акку-
мулятором, он поспешил из лаборатории на берег Неаполитанского залива. Здесь
процедил через нее 100 литров воды - и вся медь и весь уран, которые только
были в этих 100 литрах, остались в трубке.
Затем соляной кислотой «вымыл» добытые металлы из трубки, и трубка снова
стала жадно выуживать их из воды.
Теперь профессор Бауэр был готов с полным знанием дела стать золотоискате-
лем. Он двенадцать часов размешивал в баке с морской водой другое синтезиро-
ванное им аккумулирующее вещество, и оно «впитало» из 100 литров воды... 1,4-
миллионную грамма золота.
Сейчас Эрнст Бауэр добыл уже, наверное, золота побольше: он занят крупными
экспериментами в океане. По его проекту будут, по-видимому, построены плотины
и отводные каналы. По ним потекут не литры, а целые реки морской воды; остав-
ляя на стенках, выложенных губчатыми плитами, драгоценные металлы.
Море «напоит»
нас и энергией
В 1559 году Григорий Никитин, житель некоего села Золотицы, получил жало-
ванную грамоту. В ней разрешалось ему строить мельницы в Белом море. Что ста-
ло с этими мельницами, работали они и были ли вообще построены, об этом никто
не знает. Но хорошо известно, что в 1713 году на приливах работала мельница в
Дюнкерке, во Франции. А в Англии через 50 лет объявили даже конкурс на лучший
проект приливной мельницы. Опыт мельников был, видно, удачен: англичане и
французы всерьез занялись изучением энергии приливов.
В 1959 году на побережье Ла-Манша во Франции дала ток первая электростан-
ция, турбины которой крутили приливы и отливы. Год спустя в долине реки Раис
начали строить такую же электростанцию.
Инженеры и других стран работают сейчас над проектами приливных электро-
станций .
Потенциальная мощность океанских приливов равна приблизительно одному мил-
лиарду киловатт. Если сумеем загнать в турбины хотя бы треть ее, мы получим
почти половину энергии, которую могут дать все реки планеты.
Есть и в другой форме энергия в океане. И ее очень много, хоть она и скрыта
до поры до времени. Не шумит ни приливами, ни отливами. Скрыта, «упакованная»
в атомных связях тяжелой воды.
В этой воде, как известно, атом кислорода соединен с двумя атомами дейтерия
- тяжелого изотопа водорода. Так вот из одного лишь килограмма тяжелой воды
можно добыть столько атомной энергии, сколько не дадут и 400 тонн каменного
угля, сожженного в печах. А в океанах 274 триллиона тонн тяжелой воды.
Энергия! Энергия! Энергия! Весь грозный смысл этих слов, все их великое
значение реально оценить смогут только люди будущих поколений. Все, чем мы
сейчас бедны и чем богаты, инженеры и химики научатся скоро творить и созда-
вать из бесконечных превращений масс и энергий.
Энергию! Энергию! Энергию! - в масштабах, нам пока недоступных даже для по-
нимания, будут требовать и требовать сверхгигантские заводы, сверхмеханизиро-
ванные сады и поля.
Энергия! Энергия! Энергия!
Из всех сил и веществ, действующих и бездействующих на планете, лишь энер-
гия среди всеобщего изобилия долго еще не расстанется с тревожной маркой «де-
фицит !».
Только один голод и одну жажду будут знать, по-видимому, люди XXI века -
энергетическую!
И тут их выручит всемогущая вода - океан. Он и напоит жаждущих и накормит
голодных, он и согреет мерзнущих, растопит ледники, если им вновь взбредет
охота ползти с севера, даст новый, исправленный климат для негостеприимных
пустынь и тундр и, уж конечно, всей грудью своей вдохнет силы в машины на по-
лях и заводах.
Из океана добудут люди энергию для всех славных дел своих.
Будущее нашего бессмертия, то есть детей и внуков, вполне обеспечено.
Заря жизни на планете Земля слабой искоркой зарделась в воде: здесь начали
свою эволюцию, которой уже 3 миллиарда лет, новорожденные наши гены.
А теперь мы, разумные существа, несущие их в себе, найдем в воде, как Антей
у матери Земли, свежие силы для новых дел и эволюции.
Ликбез
КРАТКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ БИОТЕХНОЛОГИИ
Шмид Р.
Иммунная
система
Иммунная система защищает высшие организмы от инфекционных болезней и мно-
гих патогенов. Функционирование иммунной системы обеспечивают специализиро-
ванные клетки, которые сообщаются между собой и другими клетками организма с
помощью особых сигнальных веществ-регуляторов. Цитотоксические Т-клетки им-
мунной системы способны узнавать не только возбудителей болезни, но и собст-
венные поврежденные клетки организма (апоптоз), в том числе раковые клетки.
Т-клетки также принимают участие в отторжении чужеродной ткани при трансплан-
тации. Генетически запрограммированное разнообразие и изменчивость иммунной
системы позволяет ей приспосабливаться к изменяющимся условиям окружающей
среды. Нарушения функционирования иммунной системы приводят к различным пато-
логиям, среди которых иммунодефицит, аллергии, аутоиммунные болезни. В регу-
ляции иммунной системы принимают участие множество веществ (цитокины, факторы
роста и др.), некоторые уже доступны как рекомбинантные продукты. В настоящее
время изучаются возможности их терапевтического применения.
В костном мозге продуцируются гематопоэтические стволовые клетки, которые
затем дифференцируются в миелоидные или лимфатические стволовые клетки. Мие-
лоидные стволовые клетки дают начало тромбоцитам, гранулоцитам и макрофагам,
а из лимфатических стволовых клеток образуются лимфоциты, поступающие в кровь
и лимфатическую систему. В организме здорового взрослого человека присутству-
ет около 1012 «наивных» лимфоцитов, которые еще не вступали в контакт с анти-
генами. При взаимодействии таких клеток с антигеном (или под действием сиг-
нальных веществ) происходит активация лимфоцитов, и путем селективного клони-
рования образуется большое количество дочерних клеток, специфических к этому
антигену. Лимфоциты продолжают дифференцировку до В-клеток и Т-лимфоцитов.
Созревшие в костном мозге В-клетки поступают в селезенку или лимфатические
узлы и в ответ на действие антигена синтезируют антитела (гуморальный иммун-
ный ответ). Клеточный иммунный ответ осуществляется Т-лимфоцитами. Т-
лимфоциты созревают в тимусе. Там они взаимодействуют с молекулами главного
комплекса гистосовместимости (major histocompatibility complex, МНС) , экспо-
нированными на поверхности клеток. В результате этого взаимодействия образу-
ются специфические поверхностные структуры с различными функциями. В создании
клеточного иммунного ответа важная роль принадлежит цитокинам - они секрети-
руются Т-лимфоцитами. Например, клетки-помощники (Т-хелперы) выделяют интер-
лейкины, которые ак тивируют деление и созревание В-клеток. Т-хелперы несут
на своей поверхности гликопротеин CD4. Цитотоксические Т-лимфоциты (клетки-
киллеры) обладают способностью лидировать зараженные вирусом клетки и выде-
лять цитокины: у_интеРФеРон и лимфотоксин а. На поверхности клеток-киллеров
находится гликопротеин CD8.
Процесс кроветворения и иммунный ответ: типы клеток
Эозинофильные
гранулоциты
Нейтрофильные
гранулоциты
Базофильные
гранулоциты
Тромбоциты
Плюрипотентная
стволовая клетка
С04+Т-клетки
(Т-хелперы, Тн1)
Тучные клетки
С04+Т-клетки
(Т-хелперы, Тн2)
С08+Т-клетки
(цитотоксические
Т-лимфоциты,
о: цтл)
Макрофаги (в тканях организма)
Моноциты (в крови)
Натуральные
клетки-киллеры
(НК-клетки)
В-клетки
В организме существуют различные специфические механизмы иммунного ответа
на инфекции, вызываемые вирусами, бактериями или паразитами. Антитела облада-
ют способностью специфически связываться с внеклеточными патогенами или их
токсинами, и такие комплексы служат сигналом для макрофагов, которые уничто-
жают патоген. Внутриклеточные патогены, например микобактерии или вирусы, а
также трансформированные клетки, экспрессирующие гетерологичный белковый про-
дукт, разрушаются по другому механизму: в результате встречи таких патогенов
с макрофагом на его поверхности оказываются экспонированными фрагменты лизи-
рованных клеток. Это запускает целый каскад реакций, приводящих к разрушению
инфицированных клеток цитотоксическими Т-лимфоцитами. При диабете II типа
(аутоиммунное заболевание) собственные белки (Р-клеток поджелудочной железы
воспринимаются иммунной системой как чужие и разрушаются под действием кле-
ток-киллеров. Взаимодействие большого количества клеток, участвующих в форми-
ровании иммунного ответа, осуществляется посредством цитокинов. Клетки иммун-
ной системы несут на своей поверхности рецепторы для цитокинов. Формирование
иммунного ответа в организме регулируется по сложному механизму. Факторы рос-
та, специфические для различных типов клеток, обеспечивают образование новых
клеток иммунной системы. В настоящее время активно изучаются возможности ис-
пользования рекомбинантных цитокинов и факторов роста в медицинских целях, и
в некоторых случаях уже разработаны стратегии их терапевтического применения.
г— Некоторые цитокт
Активация лимфоцита!
Местное воспаление
Системные эффекты
и специфические
воздействия
на костный мозг
ны и факторы роста
Название
} Интерлейкин-2
у-Интерферон
Интерлейкин-4
Интерлейкин-3
Интерлейкин-9
а-Интерферон
ФНО-а
Интерлейкины 1а, 1($
Интерлейкин-б
Эритропоэтин
Тип клетки,
где образуется
цитокин
ТнМЦТЛ)
тнхцтл
ТН2
Тн1Д„г,(ЦТЛ)
Т-клетки
Лейкоциты,
фибробласты
Макрофаги,
клетки-киллеры
Различные типы
клеток
Тн2, макрофаги
Почки
Функция
Пролиферация Т-клеток
Активация макрофагов
Фактор роста В-клеток
Пролиферация гематопоэтических клеток
Активация тучных клеток
Индукция синтеза антигенов МНС класса I
Развитие местного воспаления
Повышение температуры, пролиферация
гематопоэтических клеток
Индукция синтеза белков острой фазы
Активация роста эритробластов
Колониестимулирующий Тн1, (Тн2), (ЦТЛ) Активация пролиферации
фактор гранулоцитов предшественников гранулоцитов,
и макрофагов макрофагов и дендритных клеток
г- Терапевтическое применение цитокинов и cpai
Инфекции
Шоковые состояния
Заболевания иммунной системы
Нарушения клеточного роста
кто ров роста 1
Злокачественные опухоли
Аутоиммунные заболевания
Аллергические реакции
Отторжение трансплантата
Стволовые
клетки
Стволовые клетки способны к неограниченному росту в культуре, и под дейст-
вием особых факторов они дифференцируются в специализированные клетки. Ство-
ловые клетки обнаруживаются не только на ранних стадиях развития эмбриона
(эмбриональные стволовые клетки), но также во многих тканях взрослого орга-
низма. Стволовые клетки являются незаменимым объектом для фундаментальных ис-
следований, в частности для изучения молекулярных основ дифференцировки кле-
ток (биология развития). Стволовые клетки также имеют большие перспективы в
медицине (клеточная терапия, тканевая инженерия).
На самом раннем этапе зародышевого развития (стадия морулы) все клетки ор-
ганизма, берущие начало от оплодотворенной яйцеклетки, являются тотипотентны-
ми, то есть обладают способностью к дифференцировке в различные типы клеток.
Если на этой стадии морула делится пополам, образуются однояйцевые (монози-
готные) близнецы. По прошествии четырех дней после оплодотворения из морулы в
результате многократного клеточного деления формируется бластоциста, содержа-
щая первые дифференцированные клетки: поверхностные бластомеры становятся
эпителиоподобными клетками, а клетки внутренней полости бластулы сохраняют
плюрипотентность. Такой пул эмбриональных стволовых клеток сохраняется и на
последующих стадиях развития эмбриона: они дифференцируются в различные типы
клеток, например в клетки крови или кожных покровов. У зародыша человека к
восьмой неделе после оплодотворения большинство эмбриональных стволовых кле-
ток уже дифференцировано. Таким образом, эмбриональные стволовые клетки можно
получить:
1) из бластоцисты человека, если в результате оплодотворения in vitro обра-
зуется множество бластоцист, из которых необходима лишь одна (или не-
сколько) ;
2) из эмбриональной ткани при абортах;
3) из культуры клеток, полученных в результате перенесения диплоидного кле-
точного ядра в яйцеклетку, собственное ядро которой было предварительно
удалено, и развившихся до стадии бластоцисты (клонирование животных).
Схема развития человеческого эмбриона
^Сперматозоид
Яйцеклетка
Оплодо-
творение
Морула
(тотипотентные
клетки)
ьластоциста
(первая дифференцировка)
Зародыш
С 36 недель
и до взрослого
состояния
Небольшое количество стволовых
клеток во взрослом организме
Мультипотентные стволовые клетки костного мозга лишь короткое время нахо-
дятся в кровяном русле, а затем они дифференцируются и дают начало всем лини-
ям клеток крови. Стволовые клетки были обнаружены и в других тканях взрослых
животных: например стволовые клетки нейронов (в удаленной ткани мозга). В
экспериментах с животными было показано, что стволовые клетки могут претерпе-
вать «передифференцировку», то есть при трансплантации из одной ткани в дру-
гую приобретать новые свойства, характерные для клеток ткани-реципиента. Вве-
дение стволовых клеток костного мозга пациентам, перенесшим инфаркт миокарда,
улучшает работу сердца. В случае лейкемии также наблюдается положительный эф-
фект от терапии стволовыми клетками взрослого организма. Очень большое пре-
имущество использования взрослых стволовых клеток заключается в их иммуносов-
местимости, поскольку донор и реципиент - один и тот же человек. Они обладают
врожденными и приобретенными в течение жизни генетическими дефектами. Кроме
того, получение стволовых клеток взрослого - значительно более сложная зада-
ча , чем получение эмбриональных стволовых клеток.
Эмбриональные стволовые клетки применяются при изучении молекулярных меха-
низмов развития организма и причин патологий, например врожденных дефектов,
онкологических болезней и других. Другой пример использования эмбриональных
стволовых клеток - создание коллекции клеточных культур различных линий с це-
лью изучения действия новых лекарственных препаратов на ткани организма. На-
конец, третье перспективное направление - клеточная терапия хронических забо-
леваний: в частности трансплантация клеток островков поджелудочной железы,
полученных из стволовых клеток, могла бы помочь детям с диабетом I типа. Не-
смотря на эти многообещающие перспективы, здесь важно обратить внимание на
возможные проблемы: например, правильная дифференцировка эмбриональных ство-
ловых клеток в культуре и иммуносовместимость.
Является ли зародыш на стадии морулы или бластоцисты человеком, и имеет ли
он наравне со всеми гражданами юридическое право на жизнь? Эти и другие во-
просы, связанные с этической стороной использования эмбриональных стволовых
клеток, активно обсуждаются. В настоящее время в большинстве промышленно раз-
витых стран сохраняется ограничение на терапевтическое клонирование.
- Терапевтическое и репродуктивное клонирование
|~П Сохранение собственного генотипа пациента
Набор хромосом:
• гаплоидный
# диплоидный
Стволовые клетки
взрослого организма
2J Перенос генов донора
• \ Удаление
ядра
Яйцеклетка
Культивирование
в присутствии факторов роста
Отделение
клеток зародыша
от оболочки
►
Слияние4
с диплоидной
клеткой
Клеточное
деление,
образование
бластоцисты
Пациент
Культивирование
в присутствии
факторов роста
3J Перенос генов донора
Получение бластоцисты или эмбриона при аборте, выкидыше, или оплодотворении in vitro
41 Репродуктивное клонирование
Удаление
ядра
Яйцеклетка
Слияние
с диплоидной
клеткой
Клеточное
деление,
образование
бластоцисты
Введение в матку
суррогатной матери
Клонированный
зародыш человека
- Терапевтическое значение стволовых клеток
Разработка тестов
на наличие токсичных веществ,
поиск лекарств
t
Ткань/клетки
для терапии
Культура мультипотентных
стволовых клеток
1
Изучение закономерностей развития
и механизмов регуляции
клеточной дифференцировки
Wit****
Костный мозг
Клетки
сердечной мышцы
Клетки поджелу-
дочной железы
Тканевая
инженерия
Методы тканевой инженерии позволяют заменять поврежденные ткани путем
трансплантации. Ранее существующая технология пересадки тканей при их повреж-
дении (например, при ожогах) за последнее десятилетие была существенно усо-
вершенствована благодаря появлению возможности использовать искусственно вы-
ращенные ткани целых органов: костей, хрящей, роговицы глаза, мышц, кровенос-
ных сосудов, печени и нервных клеток. Большую роль в этом достижении сыграли
биосовместимые материалы подложки и методики работы со стволовыми клетками.
Путем аутотрансплантации осуществляют пересадку тканей в пределах организма
одного пациента. Например, при анастомозировании суженные вены сердца замеща-
ют венами из ноги (около 150 000 случаев в Германии в 2003 г.). Такой подход,
хотя и не сопровождается иммунологическим отторжением, является достаточно
дорогостоящим и зачастую болезненным. При аллогенной трансплантации пересажи-
вают ткани или органы (сердце, нервы, печень, кости, поджелудочную железу и
т. д.) от другого донора, в том числе умершего. Развитию этой технологии спо-
собствовала разработка иммуносупрессоров (в Германии в 2003 г. провели 2111
пересадок нервов, 772 - печени и 374 - сердца). Ученые прогнозируют широкое
использование в хирургии искусственных биосовместимых материалов, например,
при трансплантации сердечных клапанов, искусственных бедренных и коленных
суставов или имплантатов груди.
Внеклеточный матрикс (например, коллагеновая сеть в костной ткани) часто
функционирует в организме как формообразующий элемент при росте клеток и оп-
ределяет строение человеческого тела. Искусственные матриксы из керамики,
коллагеновых трубочек, а также пленки, мембраны или микроскопические шарики
могут выполнять ту же функцию. Они могут быть использованы как материал под-
ложки, на которой клетки в присутствии соответствующих ростовых факторов фор-
мируют искусственную ткань (происходит «экспансия»), которая впоследствии мо-
жет быть перенесена в организм пациента. Для формирования такой ткани уже
разработаны эффективные методики, например CAD/GAM-метод создания сложных
форм. Снабжение растущих клеток в непроточной системе путем образования ка-
пилляров (ангиогенеза) до настоящего времени остается важной задачей.
Многие клетки-предшественники и первичные клетки при определенных условиях
могут быть культивированы на одном матриксе, в результате чего формируются
комплексные эквиваленты тканей. Такое удается, например, при экспансии клеток
кожного эпителия в присутствии кератоцитов с образованием искусственного эпи-
дермиса. Трехмерный эквивалент кожи поддерживается благодаря тому, что фиб-
робласты кожи с кератоцитами размножаются в матриксе коллагена.
Плюрипотентные стволовые клетки человека - перспективные материалы для тка-
невой инженерии благодаря их способности дифференцироваться в различные кле-
точные линии в зависимости от соответствующего ростового фактора. Костный
мозг взрослого организма уже давно используется как источник стволовых клеток
с минимальными этическими ограничениями. Стволовые клетки также выделяют из
пуповины новорожденных.
Искусственные ткани в настоящее время используются преимущественно для про-
ведения фармацевтических и косметологических исследований. Так, трехмерные
культуры тканей в исследованиях кожной переносимости используют как альтерна-
тиву экспериментам с животными. Кожу человека используют также для трансплан-
тации. Например, препарат Dermagreft® представляет собой искусственно полу-
ченную кожную ткань из фибробластов человека на биосовместимом легко абсорби-
руемом матриксе. Препарат используют при трансплантационной терапии ожогов,
при заживлении ран, при воспалительных процессах (диабетические поражения
ног, венозные язвы, пролежни), а также, если собственного кожного материала
пациента оказывается недостаточно для аутотрансплантации. Костная и нервная
ткани также могут быть искусственно получены и использованы для терапии.
Культивирование клеток кожи
Фибробласты
Посев монослоя
кератоцитов
Кератоциты
»T<al»l mJjOji
t
Пассажи, культивирование
(стратификация)
ттттш
i
Биологический
матрикс (коллаген)
Проточная культура
дермы
-4- Среда
Формирование
эпидермиса
Фибробласты-
с культурой
клеток
кожи
ттштт
г— Получение трансплантата
Стволовые клетки кости
из костного мозга
Размножение («экспансия»)
в лабораторных условиях
Сорбция на частицах
гидроксиапатита/
фосфата кальция
4» 4»
Трансплантация
к месту костного
дефекта
ТНОГО _^0^\
[— Восстановление кожи при помощи фибробластов
Заживление раны с помощью
искусственной кожи
Ороговевший слой
кератоцитов
Слой кератоцитов,
способных к размножению
контроль
через 3 ч
через 24 ч
через 72 ч после
повреждения
Размножение клеток тканей
На основе стволовых клеток
Без употребления стволовых клеток
кровеносные сосуды
хрящ
хрусталик
сердечная мышца
сосуды печени
нервная ткань
скелетные мышцы
кожа
мочевой пузырь
хрящи уха, носа, суставов
сердечный клапан
ткани кишечника
ткань почки
мениск
слизистая оболочка
полости рта
слюнные железы
трахея
мочеточник
В клинических или доклинических испытаниях
[— Коммерческое производство (выборочно)
США
США
США
Германия
Голландия
Франция
Advanced Tissue Sciences
Curis
MatTek
BioTissue Technologies
IsoTis
SkinEthic Laboratories
Органы и ткани человека, например кожа, хрящи, кости, печень
Заживление ран, регенеративная медицина
Кожные пробы
Кожа, хрящи
Кожа, хрящи, кости
Кожные пробы
Интерфероны
Интерфероны (IFN) секретируются различными клетками иммунной системы и слу-
жат сигнальными веществами: иммунный ответ клетки обусловлен связыванием мо-
лекул интерферонов с INF-рецепторами. У млекопитающих выделяют интерфероны
трех типов: IFN-a, IFN-p и IFN-y. Эти молекулы вовлечены в регуляцию 20-30
генов и обладают широким спектром иммунорегуляторных, противовирусных и анти-
пролиферативных (препятствующих делению клеток) свойств. Молекулы IFN-a и
IFN-p стабильны при рН 5 и обладают сродством к одному и тому же рецептору
(IFN-рецептор I типа). В отличие от IFN-a и IFN-p молекулы IFN~y неустойчивы
в кислой среде и связываются с рецепторами другого типа (IFN-рецептор II ти-
па) .
a-Интерфероны (IFN-a) образуются в лейкоцитах. Их гены составляют семейство
из более 20 неаллельных генов, проявляющих высокую степень гомологии. Молеку-
лярная масса этого полипептида 16 кДа, а гликозилированного до 26 кДа. В на-
стоящее время IFN-a успешно применяют для лечения гепатитов В и С, а также
некоторых злокачественных опухолей - рака мочевого пузыря, меланомы, лейкемии
и лимфомы. Объем мирового рынка IFN-a в 2004 г. составил 3,2 млрд. долл. США.
Синтез р-интерферона (IFN-p) происходит в фибробластах. Полипептидная цепь
IFN-p состоит из 166 аминокислотных остатков, а после гликозилирования ^20
кДа. IFN-p применяют при лечении рассеянного склероза. Объем рынка IFN-p дос-
тигает 1 млрд . долл . США..
Источником у~интеРФеРона служат активированные Т-лимфоциты. В свою очередь
IFN-y активирует макрофаги. Белковая цепь содержит 143 аминокислотных остат-
ка, и в зависимости от степени гликозилирования имеет молекулярную массу 15-
25 кДа. IFN-y используют при лечении хронического гранулематоза. Объем рынка
IFN-y составляет ^200 млн. долл. США.
В настоящее время ведутся клинические испытания интерферонов в терапии зло-
качественных опухолей (IFN-oc, -р и -у) , аутоиммунных заболеваний (IFN-oc и -
Р), вирусных инфекций (IFN-oc и -р), ревматоидного артрита и астмы (IFN-y).
|— Препараты интерферонов, допущенные к применению
Интерферон
ПЭГ-IFN-a
IFN-a2b
IFN-p
IFN-pia
IFN-pib
IFN-yla
IFN-ylb
Назначение
Гепатит В и С (ПЭГ: полиэтиленгликоль)
Лейкоз, меланома, миелома
Карцинома горла/носа,
вирусный энцефалит
Рассеянный склероз
Рассеянный склероз
Ревматоидный артрит
Хронический гранулематоз
Фирма-производитель
Roche, Schering-Plough
Biogea Yamanoochi, Enzon
Rentschler
Biogea Serono
Berlex, Schering AG
Rentschler
GenentecK Boehringer-Ingelheim
IFN-pla производится с использованием культуры животных клеток СНО,
остальные интерфероны синтезируются в рекомбинантных клетках Е. coli
(0 ill 1/tM;
Ш
Структура молекулы
IFN-a (IITF) человека
поданным ЯМР
Структура молекулы
IFN-p (IA4I) свиньи;
рентгеноструктурный анализ,
разрешение 0,28 нм
Структура молекулы IFN-y (IDC9)
человека. Рентгеноструктурный
анализ, разрешение 0,3 нм
Возможность терапевтического применения интерферонов обсуждалась давно, од-
нако традиционный способ их получения путем фракционирования донорской крови
оказался неприменим для производства лекарственных препаратов. Лишь в 1986 г.
с помощью методов генетической инженерии удалось наладить промышленное произ-
водство препаратов интерферонов для клинического использования. Клонирование
генов этих белков, содержащихся в крови в очень малых концентрациях, оказа-
лось сложной задачей, решение которой для IFN-a было найдено в 1982 г. Проце-
дура клонирования включала в себя следующие этапы:
1. Из лейкоцитов человека выделили мРНК, затем провели обратную транскрип-
цию и полученной кДНК трансформировали клетки Escherichia coli. Было по-
лучено 6000 клонов, которые разделили на группы.
2. Провели гибридизацию каждой группы клонов с неочищенным препаратом IFN-
ос-мРНК.
3. Осуществили трансляцию гибридных мРНК в бесклеточной системе и измерили
противовирусную активность полученных белковых продуктов.
4. Провели экспрессию выбранных кДНК.
Так как биологическая активность интерферона не зависит от степени его гли-
козилирования, для получения больших количеств белка часто используют клетки
Е. coli. В промышленных технологиях интерферонов используются и другие хозяе-
ва: Saccharomyces cerevisiae, Pichia pastoris, культуры животных клеток или
молоко трансгенных животных.
Получение
IFN-a2a (Roche)
Клетки Е. coli
Рекомбинантные штаммы, различные
промоторы и сигнальные последовательности
▼
Биореактор
Ферментация в среде
с высоким содержанием клеток
▼
Выделение
Выделение телец включения,
методы обычной и иммунохроматографии
-W
До 10 мг/л после 24 ч ферментации,
реализация с ПЭГ
^г-
IFN-ylb (Boehringer-Ingelheim)
Культура клеток СНО
Промотор SV40
▼
Биореактор
Суспензия культуры
▼
Выделение
4-5 хроматографических
разделений
-^
До 1 мг/л жидкой культуры
^г
IFN-y
Трансгенные
козы
Вектор несущий
промотор
(З-лактоглобулина
и ген IFN-у
человека
-w
До 500 мг/л молока
^г
Контроль качества продукта
Иммунный анализ, пептидное картирование, НДС-ПЭГ-электрофорез, обращенно-фазовая ВЭЖХ,
спектрофотометрический анализ, масс-спектроскопия MALDI-T0F, проверка биологической активности
В промышленности IFN-a начали получать с 1978 г. В качестве источника IFN-a
использовали клетки лимфобластомы человека, индуцированные вирусом Сендай
(клеточная линия Nawalma), в которых синтезировались, по меньшей мере, восемь
различных изоформ IFN-a. В настоящее время почти все интерфероны получают из
клеток рекомбинантных штаммов Е. coli. Исключение - IFN-pia, который получают
из рекомбинантных клеток СНО. В клетках Е. coli удается получать высокий вы-
ход продукта, затем белок очищают методами хроматографии. Так, фирма Roche
производит интерферон-а2а (Roferon А®) в рекомбинантных клетках Е. coli K12.
После выращивания клетки разрушают методом низкотемпературного замораживания,
удаляют клеточные фрагменты центрифугированием, а белок очищают хроматографи-
ческими методами.
Интерлейкины
Интерлейкины (IL) - сигнальные вещества, которые вырабатываются одними
клетками иммунной системы и служат для регуляции активности других клеток.
Поэтому их часто называют «гормонами иммунной системы». У человека охаракте-
ризованы более 20 типов интерлейкинов (IL-1...IL-23) . Из них IL-2 уже применя-
ется в медицине, а другие интерлейкины находятся на стадии исследования.
Интерлейкин-1 существует в двух формах (IL-loc и IL-ip). Он синтезируется
фагоцитирующими клетками иммунной системы (макрофагами и моноцитами) в виде
предшественника (молекулярная масса 31 кДа), который в результате протеолити-
ческого расщепления превращается в зрелую форму (молекулярная масса 17,5
кДа) . Биологическая функция IL-1 заключается в стимуляции роста лимфоцитов,
фибробластов, гематопоэтических клеток и тимоцитов. Обнаружены рецепторы IL-1
двух типов: рецепторы I типа находятся на поверхности Т-клеток и фибробла-
стов, а рецепторы II типа - на В-лимфоцитах. Вероятный механизм действия IL-1
следующий: после того как макрофаг встретился с антигеном и осуществил его
протеолитическое расщепление, он начинает секретировать IL-1, который стиму-
лирует пролиферацию и размножение клеток иммунной системы. На следующей ста-
дии развития иммунного ответа решающая роль принадлежит IL-2 - так называемо-
му «фактору роста Т-клеток». IL-2 охарактеризован лучше других типов интер-
лейкинов . Он вырабатывается активированными Т-клетками и стимулирует деление
и рост Т- и В-клеток. Активированные Т-клетки секретируют IL-2, а также ре-
цепторы, которые находятся на поверхности клеток, таким образом, процесс про-
лиферации Т-клеток может идти непрерывно. Другое действие IL-2 заключается в
стимуляции клеток-киллеров (NK-клеток - от англ. Natural Killer) и моноцитов
с помощью рецепторов IL-2 на поверхности этих клеток. В настоящее время уже
получены рентгеноструктурные данные для IL-2 - гидрофильного гликопротеина,
MR 15,5 (133 аминокислотных остатка). В медицине IL-2 используют в терапии
опухолей, в частности почечно-клеточного рака. IL-3 представляет собою глико-
протеин, состоящий из 133 аминокислот. Он синтезируется активированными Т-
лимфоцитами и действует на плюрипотентные стволовые клетки в костном мозге,
стимулируя созревание лимфоцитов (нейтрофилов и макрофагов) и других клеток-
предшественников иммунной системы. По этой причине IL-3 еще называют мульти-
потентным колониестимулирующим фактором. Интерлейкин-4 (IL-4) - гликопротеин,
MR 20, который действует на В-клетки, активируя их дифференцировку с преиму-
щественной продукцией IgG и IgE, а также способствует презентации антигенов
моноцитами.
Действие интерлейкина-6 (IL-6) аналогично эффекту IL-1 и IL-2, кроме того,
он активирует экспрессию различных белков (так называемых белков острой фазы)
в гематоцитах и, вероятно, задействован в развитии аутоиммунных заболеваний.
Интерлейкин-10 (IL-10) является ингибитором синтеза других цитокинов. Интер-
лейкин-1 2 (IL-12) стимулирует синтез у~интеРФеРона Т-лимфоцитами и NK-
клетками и, как предполагают, играет важную роль в осуществлении и регуляции
иммунного ответа. Подавляющее большинство исследований, направленных на изу-
чение возможности терапевтического применения рекомбинантных интерлейкинов,
связано с терапией рака. Кроме того, интерлейкины могли бы применяться для
заживления ран, активации иммунитета у больных СПИДом и супрессии иммунной
системы при трансплантации костного мозга и развитие многочисленных антагони-
стов интерлейкинов.
Интерлейкины
Клиническое применение Производитель Фаза испытаний
Tw
IL-1R
IL-1RA
IL-2PEG
IL-2
IL-3
IL-4
IL-6
IL-8RA
IL-10
IL-11
IL-12
IL-15
Гематопоэз
Астма
Ревматоидный артрит
ВИЧ
Рак почек
Трансплантация стволовых клеток
Рак легких
Тромбоцитопения
Воспалительные процессы
Злокачественные опухоли,
аутоиммунные заболевания
Тромбоцитопения
ВИЧ, карциномы
Инфекционные болезни,
мукозит
Roche/Immunex
Immunex
Amgen
Chiron
Chiron
Sandoz
Schering-Plough
Serono
Repligen
Schering-Plough
Genetics Institute
Schering-Plough
Genetics Institute
Wyeth-Ayerst
Immunex
Допущен к применению
Допущен к прииенению
Допущен к прииенению
Допущен к прииенению
Допущен к прииенению
ФазаШ
Фаза II
Фаза 1/П
Последние стадии клинических испытаний
Последние стадии клинических испытаний
ФазаШ
Фаза 1/П
Последние стадии клинических испытаний
Система взаимодействий в иммунной системе
Стимуляция или подавление
других Т- и В-клеток,
макрофагов, уничтожение
инфицированных клеток
. и?
Т-клетки /^\ у^
Бактерии, несущие
специфические
липополисахариды
\ IF№T
NIL-2
Структура ^_
IL-la (2/1A). Рентгено-
структурный анализ,
разрешение 0,20 нм
1И
IL-6
GM-CSF
G-CSF
M-CSF
IFN-p
т
Фибробласты
Полиморфно-
ядерные
лейкоциты
TNF
IL-1
TGF-P
IL-1
IL-6
3L
TNF
IL-1
IL-6
TGF-P
IFN-a
В-клетки
IL-1
Пролиферируют
и приобретают
способность
к образованию
антител
Костный мозг синтезирует новые клетки крови
Для осуществления биологической функции IL-2 и для медицинских целей неваж-
но, гликозилирован белок или нет, поэтому рекомбинантный IL-2 получают из
клеток Escherichia coli. В культурах со средней или повышенной плотностью
клеток значительная часть экспрессированного белка оказывается в составе те-
лец включения, которые сначала очищают методом гель-хроматографии, затем со-
любилизируют в восстанавливающих условиях, а потом белок осаждают в окисли-
тельных условиях. Дальнейшую очистку проводят методом ВЭЖХ, осаждением и
reль-фильтрацией. Активность определяют по включению Н3-меченого тимидина в
IL-2-зависимые Т-клетки мыши и развитию многочисленных антагонистов интерлей-
кинов.
Получение IL-2
£. coli
Рекомбинантный
штамм,
устойчивый
к тетрациклину
►
Биореактор
Объем до 1000 л,
ферментация в среде
со средним или высоким
содержанием клеток
►
Выделение
Получение фракции
телец включения,
хроматографические
методы
►
Контроль
качества продукта
SDS-электрофорез,
пептидное
картирование,
ELISA и т. д.
►
Чиаый
IL-2
Эритропоэтин и
другие факторы
роста
Развитие техники работы с культурами клеток привело к обнаружению большого
числа факторов роста (Colony Stimulating Factors, CSF, колоние-стимулирующие
факторы), которые стимулировали рост клеток в результате взаимодействия с ре-
цепторами на клеточной поверхности. Эти факторы представляют собой цитокины -
вещества, которые синтезируются клетками в очень малых количествах. Методами
генетической инженерии можно получать их в необходимых количествах с целью
изучения свойств, природы и механизма взаимодействия, а также возможностей
терапевтического применения: особый интерес представляет направленное влияние
на рост определенных типов клеток (клеток кожи, нервных клеток, эритроцитов,
клеток костей и т.д.). Так, эритропоэтин, фактор роста гранулоцитов (G-CSF) и
фактор роста гранулоцитов и макрофагов (GM-CSF) уже успешно применяются в ме-
дицине. Эритропоэтин стимулирует образование эритроцитов, G-CSF - нейтрофиль-
ных гранулоцитов, a GM-CSF - эозинофильных и нейтрофильных гранулоцитов, мо-
ноцитов и макрофагов. Эти факторы назначают пациентам с анемией, которая час-
то возникает при проведении диализа. В Германии около 40 000 пациентов прини-
мают эритропоэтин и около 100 000 - GM-CSF. Мировой объем рынка эритропоэ-
тина составляет около 10 млрд. долл. США, G-CSF и GM-CSF - около 3 млрд.
долл. США (2004 г.).
Эритропоэтин (ЕРО) - фактор роста эритроцитов. Интенсивность биосинтеза
эритропоэтина в клетках эндотелия почек и клетках Купфера в печени зависит от
парциального давления кислорода в крови. Под действием ЕРО гематопоэтические
стволовые клетки костного мозга теряют ядра, и в них начинается синтез гемо-
глобина: так происходит созревание эритроцитов. Таким образом, ЕРО стимулиру-
ет обновление клеток крови, и поэтому он используется при лечении малокровия,
развивающегося у пациентов, которым проводят диализ крови (искусственная поч-
ка) . В последнее время наряду с эритропоэтином при лечении таких пациентов
успешно используется комбинированный препарат: факторы роста GM-CSF или G-
CSF, факторы роста гранулоцитов, макрофагов и моноцитов. Ген эритропоэтина из
клеток костного мозга человека клонирован в 1984 г. Гликопротеин с молекуляр-
ной массой 34 к Да представляет собой полипептид из 165 аминокислотных остат-
ков, который гликозилирован по трем атомам азота и одному атому кислорода. На
углеводные цепи приходится около 40% молекулярной массы этого гликопротеина и
они, по-видимому, имеют важное функциональное значение. По этой причине поиск
клеток-хозяев для экспрессии биологически активного эритропоэтина оказался
чрезвычайно сложной задачей. Высокий выход функционального гликопротеина был
получен в клетках СНО1. Кристаллическая структура эритропоэтина, связанного с
внеклеточными доменами его рецепторов, представлена в таблице.
г- Факторы роста
Фактор роста
Тип белка
Фирма-
производитель
Применение
Фаза
испытаний
Эритропоэтин
Гликопротеин, 34 кДа Amgen, Roche
Гранулоцитарный Гликопротеин, 18-30 кДа Immunex
и макрофагальный CSF
Гранулоцитарный CSF Гликопротеин, ~ 20 кДа Amgen
Морфогенетический Гомодимер 26 кДА
белок кости*
Фактор роста
кровяных пластинок
Wyck
Chiron
Анемия после диализа
или химиотерапии
Инфекционные
заболевания
Инфекционные
заболевания
Заболевания кости
и хряща, трансплантация
костного мозга
Заживление ран,
диабетическая язва
Фактор роста нервов
Фактор роста
эпидермиса
Фактор роста
фибробластов
Genetectv Amgen Болезнь Паркинсона
Johnson & Johnson Заживление ран,
Landmark Co. катаракта, стрижка овец
Scios Nova
Заболевания соедини-
тельной ткани
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
Допущен
к применению
* Белок, превращающий циркулирующие в крови стромальные клетки в клетки костной ткани. - Прим. перев.
CSF - колониестимулирующий фактор. GF - фактор роста
Гликопротеины, входящие в состав большой группы факторов роста, специфиче-
ски стимулируют размножение и созревание клеток соединительной ткани, а также
нервных, костных и других клеток. К настоящему времени гены многих факторов
роста клонированы, и некоторые рекомбинантные белки уже применяются в медици-
не или находятся на стадии клинических испытаний. Препараты, полученные на
основе этих белков, используют для лечения невропатий, остеопороза и язвенной
болезни. Исследуется возможность применения фактора роста эпителия для зажив-
ления ран, в том числе после удаления катаракты. Были получены трансгенные
овцы, в которых активность фактора роста эпителия увеличена по сравнению с
нормой, в результате рост шерсти у таких овец значительно усилился.
Эритропоэтин получают в биореакторах объемом до 1000 л с использованием
культуры животных клеток, прежде всего - рекомбинантных СНО-клеток. Необходи-
мость использования животных клеток для получения эритропоэтина связана с
тем, что биологически активный белок должен быть гликозилирован. Процесс фер-
СНО представляют собой клеточную линию, полученную из яичника китайского хомяка,
часто используемую в биологических и медицинских исследованиях и коммерчески при
производстве терапевтических белков.
ментации продолжается 30 сут., после чего рекомбинантный белок подвергают че-
тырехстадийной хроматографическои очистке. Физиологическое действие других
факторов роста не зависит от того, гликозилированы они или нет, поэтому в ка-
честве клеток-хозяев для получения таких рекомбинантных белков используют
микроорганизмы. Так, GM-CSF и G-CSF получают в клетках рекомбинантных штаммов
Е. coli.
|— Выделение —
факторов роста
э
В качестве источника
факторов роста
используют лейкоциты
На культуру лейкоцитов
д наслаивают культуру
исследуемых клеток
При наличии фактора
роста, специфического
для определенного
типа клеток, происходит
стимуляция роста
этих клеток
Трансгенная овца
с активированным фактором
роста эпителия Bioclip
ЕРО
Эритропоэтин в комплексе
с внеклеточными доменами
ЕРО-рецепторов. Зеленым цветом
показаны рецепторы,
синим - молекула эритропоэтина.
ICN4, разрешение 28 нм
г- Функция эритропоэтина
■ё
У*
Эритроциты
Клетки-
предшественники
эритроцитов
Стволовые
клетки
< Рецептор
реагирующий на изменения
парциального давления кислорода в крови
|— Эритропоэтин и GM-CSF: получение и очистка
ЕРО
GM-CSF
Рекомбинантные клетки СНО
Рекомбинантные клетки £. coli
►
►
Биореактор
Биореактор
►
►
Очистка
Очистка
Контроль Иммунный анализ, составление пептидных карт, НДС-ПААГ-электрофорез,
качества обращенно-фазовая ВЭЖХ, масс-спектроскопия MALDI-T0F,
продукта проверка биологической активности
Другие
белки
В настоящее время ведутся исследования возможностей медицинского использо-
вания более чем 300 рекомбинантных белков. Здесь будут рассмотрены цитокин
(фактор некроза опухолей - TNF), ДНКаза I и глюкоцереброзидаза.
Фактор некроза опухолей был обнаружен в результате наблюдения, что при бак-
териальной инфекции происходит замедление развития некоторых опухолей. Под
действием бактериального эндотоксина, имеющего структуру липополисахарида, в
активированных макрофагах, моноцитах, клетках-киллерах (NK-клетках), а также
в клетках мозга и печени образуется фактор некроза опухолей. Существует два
варианта TNF; их аминокислотные последовательности гомологичны лишь на 30%,
однако эти гликопротеины проявляют сходные биологические свойства. TNFa (MR
17,3; 157 аминокислотных остатков) вырабатывается макрофагами. Рентгенострук-
турный анализ молекулы TNFa выявил необычно высокое содержание р-складчатых
слоев. Для TNFa обнаружены рецепторы двух типов. TNFP (171 аминокислотный ос-
таток) синтезируется в лимфоцитах (поэтому его иногда называют лимфотоксином)
и связывается с теми же рецепторами, что и TNFa. Структура TNFP мало изучена,
поскольку большинство исследований были сосредоточены на TNFa. Было показано,
что в системе in vitro TNFa обладает цитотоксическим действием по отношению к
трансформированным клеткам, и это действие может быть усилено добавлением ин-
терферона. Клинические испытания в системе in vivo не подтвердили эти наблю-
дения, и, кроме того, выявили опасные побочные эффекты (воспалительные реак-
ции , артрит, повышенное артериальное давление и др.). TNFa играет важную роль
во многих «положительных» и «отрицательных» реакциях, происходящих в организ-
ме: он определяет состояние септического шока и кахексию (истощение) в ре-
зультате хронических инфекций или развития опухоли. TNFa также вовлечен в ре-
гуляцию образования других цитокинов и, вероятно, участвует в развитии ауто-
иммунных заболеваний (в частности, ревматоидного артрита) и отторжении транс-
плантата. Такое интересное «неоднозначное» действие TNF, а также возможность
его получения в качестве рекомбинантного продукта (например, в клетках Е.
coli) послужили причиной активного изучения этого фактора.
Фактор некроза опухолей (TNFay-
Структура (1А8М),
полученная
методом рентгено-
структурного
анализа, разре-
шение 0,23 нм
ДНКаза1
%
/£**& Структура ДНКазы I в комплексе с ДНК,
- полученная методом рентгеноструктурного
анализа, разрешение 0,28 нм.
ДНКаза I выделена
|ИЗ поджелудочной
железы быка
Муковисцидоз - наследственное заболевание, в большинстве случаев с леталь-
ным исходом, связанное с накоплением в легких слизи, затрудняющей дыхание.
Повышенная вязкость слизи обусловлена присутствием внеклеточной ДНК из распа-
дающихся лейкоцитов. Для лечения (ингаляции) используется рекомбинантная
ДНКаза I человека (260 аминокислотных остатков), синтезируемая в клетках СНО.
Мировой объем рынка составляет около 300 млн. долл. США. (2004 г.). Выход ре-
комбинантного продукта в этих клетках удалось повысить благодаря экспрессии
дигидрофолатредуктазы и присутствию в среде роста метотрексата. Активность
природного фермента ингибируется G-актином, поэтому методами белковой инжене-
рии был получен мутантныи белок, устойчивый к действию актина, что повысило
активность ДНКазы I в 10-50 раз. Применение ДНКазы I не излечивает пациентов,
однако, немного облегчает их состояние. Муковисцидоз - моногенное заболева-
ние, и в последнее время ведется активное изучение возможностей генной тера-
пии.
- Муковисцидоз
Сниженный уровень выделения хлоридов через
эпителиальные клетки, образование слизи
в легких; среди индоевропейской группы
населения: 1 на 2000 новорожденных,
1 на 25 гетерозиготных носителей;
продолжительность жизни менее 30 лет
Лечение: препараты рекомбинантной или при-
родной ДНКазы I человека в виде аэрозоля
Трансмембранный регулятор муковисцидоза (CFTR) -
трансмембранный белок, построенный из 2170
аминокислотных остатков и закодированный
на 7-й хромосоме (7q31) человека. Наиболее часто
встречающейся мутацией (70% случаев заболевания)
является делеция Phe508 (AF508)
Углеводная цепь
Внешняя поверхность
Плазмати-
ческая
мембрана
Внутренняя
поверхность
г- Болезнь Гоше
Дефект фермента р-глюкоцереброзидазы
(ген оасположен на хромосоме 1) приводит
к заболеваниям крови, разрастанию легочной
ткани, поражению костной и нервной ткани
Лечение препаратами природной
или рекомбинантной глюкоцереброзидазы
ОН
Глюкоцереброзид
Мазок костного мозга с окрашенными макрофагами (голубые),
форма которых характерна для лизосомального нарушения
при болезни Гоше
Клетки СНО
Введение в клетки плазмиды pGB20,
в которую встроен ген
р-глюкоцереброзидазы (1191 п.н.)
►
Реактор
Объем
до 2000 л
►
Очистка рекомби-
нантного продукта
Ультрафильтрация,
хроматография
►
Ферментативная
обработка
Частичное отщепление
углеводных цепей
Болезнь Гоше - наследственное заболевание, причиной которого является нако-
пление глюкоцереброзидов в некоторых клетках в результате пониженного содер-
жания глюкоцереброзидазы (Cerezyme™) . В зависимости от клинических симптомов
различают три варианта протекания болезни. Наиболее тяжелая форма I характе-
ризуется болями в костях и отделах пищеварительного тракта. Эти симптомы мо-
гут быть сглажены при регулярном внутривенном введении глюкоцереброзидазы.
Глюкоцереброзидазу человека получают из плаценты или в виде рекомбинантного
продукта, образующегося в клетках СНО. Мировой объем рынка составляет около
850 млн. долл. США (2004 г.).
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Химичка
ПОЛУЧЕНИЕ СЕРНОГО АНГИДРИДА
ВВЕДЕНИЕ
Оксид серы (VI) (серный ангидрид, трёхокись серы, серный раз) SO3 — высший
оксид серы. Ангидрид серной кислоты. В обычных условиях легколетучая бесцвет-
ная жидкость с удушающим запахом. При температурах ниже 16,9 °С застывает с
образованием смеси различных кристаллических модификаций твёрдого S03.
Твёрдый SO3 существует в ос-, р-, y~ и 5-формах, с температурами плавления
соответственно 16,8, 32,5, 62,3 и 95 °С и различающихся по форме кристаллов и
степени полимеризации S03. а-Форма S03 состоит преимущественно из молекул
тримера. Другие кристаллические формы серного ангидрида состоят из зигзагооб-
разных цепей: изолированных у p-S03, соединенных в плоские сетки у у~$Оз (см.
заставку) или в пространственные структуры у 5-SO3. При охлаждении из пара
сначала образуется бесцветная, похожая на лёд, неустойчивая а-форма, которая
постепенно переходит в присутствии влаги в устойчивую р-форму — белые «шелко-
вистые» кристаллы, похожие на асбест. Обратный переход р-формы в а-форму воз-
можен только через газообразное состояние S03. Обе модификации на воздухе
«дымят» (образуются капельки H2S04) вследствие высокой гигроскопичности SO3.
Взаимный переход в другие модификации протекает очень медленно. Разнообразие
форм триоксида серы связано со способностью молекул S03 полимеризоваться бла-
годаря образованию донорно-акцепторных связей. Полимерные структуры S03 легко
переходят друг в друга, и твердый SO3 обычно состоит из смеси различных форм,
относительное содержание которых зависит от условий получения серного ангид-
рида.
Твердый S03 и его пары.
0 0 0
H-0-S-0—S-0-S-0- .
II II II
0 0 0
о о
.. -s-o-s-0-н
II II
о о
Р-форма серного ангидрида.
Р-форма серного ангидрида представляет собой полимер, состоящий из длинных
цепей 0-S-0, в конце таких цепей содержится атом водорода, которые компенси-
рует неспаренную валентность концевых атомов кислорода.
SO3 — типичный кислотный оксид, ангидрид серной кислоты. Его химическая ак-
тивность достаточно велика.
Жадно соединяясь с водой, серный ангидрид дымит на воздухе. В воде он рас-
творяется с образованием серной кислоты:
S03 + Н20 = H2S04 + 19 ккал.
Пары серного ангидрида не могут поглощаться непосредственно водой и давать
раствор серной кислоты по той причине, что вода, обладая высоким давлением
пара, образует с серным ангидридом туман, который не конденсируется, сколько
бы ни пропускать его через различные сосуды или башни с водой. Но пары серно-
го ангидрида полностью поглощаются (растворяются) концентрированной H2S04,
которая обладает низким давлением пара. Поэтому в промышленности оксид се-
ры (VI) растворяют в серной кислоте с образованием олеума, который далее рас-
творяют в воде до образования серной кислоты нужной концентрации.
Триоксид серы — токсичное вещество, которое поражает слизистые оболочки и
дыхательные пути, разрушает органические соединения. Хранится в запаянных
стеклянных сосудах.
КОНТАКТНЫЙ
СПОСОБ
Серный ангидрид получают окислением сернистого газа1 по уравнению
2S02 + 02 = 2S03 + 2x23,5 ккал.
Чтобы добиться максимального выхода при этой реакции, ее ведут при 450° в
избытке кислорода, так как в этих условиях конверсия сернистого газа в серный
ангидрид достигает 95—97%. Ниже 450° реакция протекает очень медленно, а выше
450° равновесие реакций смещается в обратном направлении.
Описанная выше реакция лежит в основе производства серной кислоты.
При производстве серной кислоты контактным способом для окисления сернисто-
го газа пользуются следующими катализаторами:
1. платиной в виде пластин, сетки или платинированного асбеста (реакция
протекает при 425°);
2. красной окисью железа Fe203 в виде порошка;
3. оранжевой окисью ванадия V205 в виде порошка (реакция протекает при
500°). Этому катализатору отдают предпочтение, так как по активности он
близок к платине, но дешевле ее и менее подвержен отравлению;
4 . ванадатом серебра;
5. зеленой окисью хрома Сг203 в виде порошка;
6. черной окисью меди СиО в виде порошка.
В качестве носителей катализатора применяют асбест (CaO'3Mg04Si02) в виде
ваты или картонных полос, стеклянную вату, силикагель в виде твердой белой,
слегка прозрачной массы, которую получают удалением из желатинообразнохю
осадка кремневой кислоты большей части воды.
Pt Fe203 V205
1 Домашняя лаборатория №7 за 2018 г.
*.
I
Й*
%
AgV03
Cr203
CuO
Получение серной кислоты контактным способом схематически можно
представить следующим способом:
so2+o2
катализаторы H2SO4+SO3 +H2O
1-4 ^ * ► H2SO4
Pt, V205, Cr203, Fe203, CuO Олеум
Сернистый газ в промышленности получают из пирита или серы, а в лаборатории
из сульфитов и бисульфитов.
Изготовление
катализаторов
Платинированный
асбест
Платиновая чернь - высокодисперсная платина. Активный
катализатор для многих реакций
Асбестовую вату (или картон) пропитывают 4—5%-ным раствором четыреххлори-
стой платины PtCl4 или 10%-ным раствором платинохлористоводороднои кислоты
H2[PtCl6], удаляют выжиманием избыток раствора, высушивают, смачивают насы-
щенным раствором хлористого аммония и затем прокаливают до тех пор, пока ас-
бест не приобретет пепельного цвета из-за выделения мелко раздробленной ме-
таллической платины.
Операцию повторяют несколько раз; при этом имеют место следующие реакции:
PtCl4 = Pt + 2С12,
H2[PtCl6] = 2HC1 + Pt +2C12.
Четыреххлористую платину или платинохлористоводородную кислоту получают
действием на платину (проволоку или пластинку) царской водкой (3 объема конц.
НС1 + 1 объем конц. HN03) ; работу ведут под тягой на водяной бане.
Кусочки платины.
Начало реакции платины с царской вод-
кой при комнатной температуре. Внизу,
возле кусочков платины, видно слабое
покраснение кислоты.
з * -** *'»•*- • • л *s
Течение реакции в подогретой царской Окончание реакции. Кислота стала не-
водке . Интенсивно выделяются пузырьки прозрачной красно-коричневого цвета.
Желез о-окисный
асбест
Асбест (или стеклянную вату) с окисью железа Fe203 получают прокаливанием в
чашке асбестовой (или стеклянной) ваты, пропитанной раствором двухвалентного
сульфата железа; при этом имеет место следующая реакция:
2FeS04'7H20 = Fe203 + 502 + S03 + 14H20.
Зачастую ограничиваются обсыпанием прокаленной асбестовой, или стеклянной
ваты порошком окиси железа.
Окисно-
ванадиевый
асбест
Асбест с пятиокисью ванадия V205 получают пропитыванием асбестовой ваты на-
сыщенным раствором ванадата аммония; вату после выжимания (для удаления из-
бытка раствора) прокаливают в чашке.
Пятиокись ванадия получают прокаливанием ванадата аммония. При этом ванадат
аммония разлагается:
2NH4V03 = V205 + 2NH3 + Н20.
Насыщенный раствор ванадата получают растворением при 70° 6,3 г NH4V03 в
100 г дистиллированной воды.
Часто пятиокисью ванадия просто посыпают асбестовую или стеклянную вату.
Каталитическое действие объясняется участием V205 в следующих реакциях:
5S02 + V205 + 31 ккал = 5S03 + V204 (эндотермическая реакция) ,
S02 + 02 + V204 = S03 + V205 + 77 ккал (экзотермическая реакция) .
Окисно-
хромовый
асбест
Окись хрома Сг203 (зеленый порошок) получают термическим разложением бихро-
мата аммония, при этом реакция протекает по уравнению
(NH4)2Cr207 = Cr203 + N2 + 4Н20 + 123 ккал
Полученной окисью хрома обсыпают асбестовую или стеклянную вату.
Медно-окисный
асбест
Окись меди получают из зеленоватого осадка двухвалентного гидрата окиси ме-
ди, который при нагревании разлагается по реакции:
Си (ОН) 2 = СиО + Н20.
Окись меди можно получить также окислением медного порошка или тонкой про-
волочки. Черный порошок окиси меди наносят на один из упомянутых выше носите-
лей.
Метод №1
Пользуются прибором, показанным на рис. 1. Колбу (или банку) А емкостью 1—2
л с коротким и толстостенным горлышком закрывают пробкой, через которую про-
ходят три стеклянные трубки (а, Ь и с) и две толстые медные проволоки. По
трубке а в колбу непрерывно поступает ток SO2; по трубке Ь при помощи резино-
вой груши в колбу время от времени нагнетают воздух; трубка с служит для от-
вода образовавшегося серного ангидрида из колбы А в колбу Б.
Рис. 1.
Медные проволоки толщиной 0,2—0,5 см, укрепленные в пробке на расстоянии 6—
8 см, в нижнем конце соединяют спиралью из платиновой проволоки или проволо-
кой диаметром 0,5 мм из железа, стали, константана (сплава, содержащего 60%
меди и 40% никеля) или же спиралью от электроплитки (из нихрома, содержащего
25% никеля, 15% хромай 60% железа). Внутри спирали вставляют асбестовую вату
с одним из упомянутых выше катализаторов.
Медные проволоки через реостат на 50—120 ом соединяют с электросетью напря-
жением 127—220 В. Передвигая скользящий контакт реостата от максимального со-
противления, доводят спираль до красного каления и наблюдают образование в
колбе белого дыма S03.
Метод №2
Собираемый под тягой прибор показанный на рис. 2.
В пробирке А недалеко от дна должно быть отверстие для поступления атмо-
сферного воздуха; сера в пробирке (в виде порошка или палочек) сгорает с об-
разованием S02. Промывная склянка В с дистиллированной водой служит указате-
лем выделения сернистого газа. Трубка С регулирует поступление воздуха. Про-
мывная склянка Е с раствором хлористого бария, подкисленным соляной кислотой,
служит указателем присутствия серной кислоты. Вторую трубку этой промывной
склянки присоединяют к водоструйному насосу.
Воздух
Коодбструмо-
л*у насосу
Рис. 2.
При проведении опыта поджигают серу в пробирке А и включают водоструйный
насос, который регулируют таким образом, чтобы можно было считать пузырьки
газа г проходящего через промывную склянку В. Смесь сернистого газа с воздухом
из сосуда В проходит по трубке С в трубку D, в которой при прохождении через
нагретый до 450° платинированный асбест и образуется серный ангидрид, посту-
пающий затем в сосуд Е. На холодном катализаторе S02 не окисляется.
Вместо трубки D с шариком можно использовать любую трубку из тугоплавкого
стекла, а вместо сосуда Е — пробирку с боковой трубкой.
На рис. ниже показана схема аналогичного прибора в какой-то степени имити-
рующая промышленную установку получения олеума.
Асбестовые волокна
и оксид железа
Воздух
FN
b=31
Небольшое т» r
пламя 1ГГи1
'■ . ■ ■♦»
Пламя серы
Хлорид кальция
Горелка
Концентрированная
H2SO4
Вода
О
Зачастую для собирания серного ангидрида трубку D соединяют с прибором,
изображенным на рис. 3, во внутренней трубке которого находится охладительная
смесь.
Проникший в этот прибор серный ангидрид конденсируется на внешних стенках
трубок с охладительной смесью.
Вторая трубка прибора соединяется с колонкой, наполненной асбестовой ватой,
а затем с сосудом, содержащим раствор NaOH (1:5).
После окончания опыта через прибор пропускают сильный ток воздуха для уда-
ления из него остатков серного ангидрида.
Рис. 3.
РАЗРЯДНЫЙ
СПОСОБ
Для опыта пользуются прибором с медными электродами (см. рис. 4). В качест-
ве жидкости, наполняющей прибор, применяют парафиновое масло или ртуть. При-
меняемая катушка должна давать напряжение около 50000 В. В прибор вводят 50
мл S02 и 25 мл 02; оба газа должны быть сухими и без примесей воздуха.
Рис.
Включают ток. Через некоторое время появляется белый дым и на стенках сосу-
да образуется налет белого кристаллического вещества.
Химичка
•г г
ПРОИЗВОДНЫЕ ТЕТРАЗОЛА
Вашему вниманию предлагается небольшой обзор о взрывчатых производ-
ных тетразола. Автор ставил для себя задачу возможно более полно ох-
ватить весь спектр высокоэнергетических производных тетразола осно-
вываясь на различных печатных источниках и патентах. Сразу хотелось
бы отметить, что несмотря на значительный теоретический и практиче-
ский интерес многие из этих соединений изучены достаточно плохо и
часто достоверная информация о них носит лишь общий характер. Стоит
помнить, что высокоэнергетичные производные тетразола всегда в той
или иной мере представляют опасность, и работы с ними требуют как
высокой осторожности и аккуратности, так и наличия уверенных знаний
в области органической химии и практики работ с чувствительными
взрывчатыми материалами. Цель данного руководства лишь снабдить на-
чинающего исследователя известными фактами и скомбинировать доступ-
ную информацию. При работах с этими веществами вы всегда в той или
иной степени вступаете в неизведанную, малоизученную область химии
взрывчатых веществ, и любые ваши действия должны руководствоваться
вашей логикой и собственными познаниями и опытом в подобных облас-
тях. Автор же оставляет за собой право не нести за собой ответствен-
ности за любые возможные негативные последствия практического ис-
пользования данных материалов.
Введение
В последнее время в публикациях посвященным высокоэнергетическим веществам,
с новой силой, возродился интерес к производным тетразола, где они позициони-
руются , как инициирующие взрывчатые вещества, имеющие ряд уникальных свойств.
Впервые тетразольный цикл, был открыт в 1885г Бладином в Упсальском универси-
тете при образовании дицианфенилгидразина - продукта реакции дициана с фенил-
гидразином. Обработка дицианфенилгидразина азотистой кислотой, привела к со-
единению, которое как было показано позже, оказалось 5-циан-2-фенилтетразолом
(дицианфенилгидразин и продукт его нитрозирования были получены ранее Э. Фи-
шером, который, однако, не предпринял попытки его идентифицировать). Объяс-
нить эту реакцию удалось только тогда, когда была установлена структура дици-
1 См. Домашняя лаборатория №3 за 2019 г.
анфенилгидразина. Бладин убедительно доказал наличие циклической тетразольной
системы превращением цианфенилтетразола обратно в исходное соединение:
CN-
■CN
H,N
+
V /
HN
BNO2
2Н20
N
КОН
SnCl2
и \
N
СООН
НИОз^
СООН
СООН
нн2-™=^
N"
N,
N
/
сн +
Н
СООН
Значительная прочность циклической системы с 1 атомом углерода и 4-мя ато-
мами азота проявлялась в устойчивости этих производных, по отношению к кисло-
там, щелочам, окислителям, восстановителям, которые использовались при пере-
воде их в свободный тетразол. Тетразольныи цикл оказался термодинамически
стабильным, устойчивым к длительному кипячению и нагреву. При элеминировании
протона от NH группы тетразола образуется высокоароматичный (А=98) тетразолят
анион, являющийся изоэлектронным аналогом пентадиенильного аниона (см. ниже).
Поскольку тетразольныи цикл имеет плоскую структуру, его кристалы, как и
кристаллы большинства его производных имеют высокую плотнось, что вместе со
способностью образовывать при разложении большое количество энергии и газов,
сообщает тетразолу и большинству его производных взрывчатые свойства. Физиче-
ские и энергетические свойства производных тетразола довольно легко модифици-
руются путем замещения атомов водорода у атомов азота и углерода на различные
функциональные заместители. Комбинация интересных энергетических свойств и
экстремальной химической структуры и по сей день притягивает многочисленных
исследователей к этому уникальному классу соединений.
N
N
в
N
\
N
N:
N
Г \
"N
СН
/
N.
СН
N
в
вен
N
I®
>
N
н
N \
,сн
н
II Ч
^N
с—кн2
1-Н-ТвтрМйг (TZ) &-Аминотетрах»л (ATZ)
н н
С N^=N С
^N
N'
N'
S.S-Ажэтвтрвэол
H
■ N
\
II /С
N
.H = H —8—/
H
S.S'-Диваовнииотвгрвмл
\ Jn n' ^
H H
N _,N
ll \ II \ ® ©
I /—M°! S /—n=n=n
N ~*^N
5-Нитротетраэол (NT) S-Азидотвтреэол (Твтраэипвзид)
N HN NH N^
\ _ / \ _ / jf
С N N N N C\
\ 'i
"N
•H N'
$.$-Бмс-диаэотетра»олгидр«эин
H
N
\
\ 'A w' /
N ^N
С N = N
HN NH
- / \ _
H,N
/
NH
5<4-АмединоН~тетр«эеио)тетряэол (Тетряэеи)
На основе тетразола получено множество различных высокоазотистых соедине-
ний, которые могут быть применены в качестве инициирующих ВВ, сенсибилизато-
ров и компонентов электровоспламенителей. Самым распространенным на практике
производным тетразола является 5-аминотетразол, который получается легче, чем
незамещенный тетразол, и используется как исходный продукт для синтеза других
производных тетразола. Окисление аминогруппы 5-аминотетразола приводит к
5,5'-азотетразолам которые могут применяться в качестве инициирующих ВВ а так
же в качестве компонентов смесей для электровоспламенителей. Кондесация 5-
аминотетразола с аминогуанидином приводит к широко известному сенсибилизатору
- тетразену, широко применяемому в инициирующих смесях. Диазотирование амино-
группы аминотетразола приводит к образованию высоко реакционно-способной соли
тетразилдиазония, из которой могут быть получении многие интересные производ-
ные тетразола. Конденсация диазониевои соли тетразола с 5-аминотетразолом
приводит к диазотетразолу, предложенному, для использования в инициирующих
смесях и составах электровоспламенителей. Замена диазогруппы на нитрогруппу
по реакции Зандмайера приводит к 5-нитротетразолу - основе новейшего класса
высокоэффективных инициирующих взрывчатых веществ. На основе тетразола могут
быть получены вещества с рекордным содержанием азота, так купелирование диа-
зониевой соли тетразола действием хлористого гидразина приводит к образованию
5,5'-бис-диазотетразолгидразина, чрезвычайно мощному и чувствительному взры-
чатому веществу, содержащему более 90% по массе азота. При действии кислот на
соли 5,5'-азотетразола, получается 5-гидразотетразол, который при диазотиро-
вании азотистой кислотой образует еще одно чрезвычайно высокоазотистое соеди-
нение - 5-азидотетразол (тетразилазид), который образует многочисленные соли
обладающее высочайшей инициирующей способностью и бризантными действием, но
так же и чрезвычайно высокой чувствительностью к внешним воздействиям.
Общие свойства
производных
тетразола
Тетразолы характеризуются наличием пяти-членного цикла с двумя ненасыщенны-
ми связями, состоящего из 4 атомов азота и 1 атома углерода. Нумерация атомов
цикла идет от атома азота, соседствующего с атомом углерода, этот атом цикла
имеет первый номер, соседний азот - второй номер, далее нумерация идет прохо-
дом по кольцу. Тетразольный цикл существует в двух таутомерных формах, кото-
рые различают указывая в названии производного, дополняя его название номером
атома азота к которому присоединен атом водорода:
5~Нмтро-2Н-т*граэол
Учитывая существование двух различных таутомерных форм, могут существовать
два класса монозамещенных тетразола (с заместителем при атоме углерода) и три
класса дизамещенных тетразола (второй заместитель замещает водород при атоме
азота). Так же могут существовать 1,5-производные, в которых кольцо тетразола
присоединено к одной из сторон других циклов. В дополнение к этому существуют
соли и замещенные которые имеют заместители в 2,3-, 1,4- и 1,2- положениях.
Не смотря на такое разнообразие, практический интерес представляют в основном
1,5-, 2,5- и 1,3- замещенные производные тетразола. Через положения 5,5' мо-
гут быть получены взрывчатые бис-соединения, которые обычно образуют соли че-
рез 1,1'-положения.
Тетразол и его производные хорошо растворимы в полярных органических рас-
творителях, плохо - в неполярных; 1Н-тетразол легко растворим в воде. Незаме-
щенный тетразол и С-замещенные 1Н-тетразола проявляют амфотерные свойства;
как слабые NH-кислоты (для тетразола рКа = 2,68) образуют соли со щелочными и
щелочноземельными металлами, как слабые органические основания при растворе-
нии в минеральных кислотах протонируются по атому N-4. С ионами переходных
металлов тетразолы образуют комплексы через атом N-2, в которых производные
тетразола обычно играют роль монодентантных лигандов. Тетразол и его произ-
водные вступают в реакции электрофильного и нуклеофильного замещения главным
образом по положению 5. Соли С-замещенных 1Н-тетразолов при алкилировании ал-
килгалогенидами, эфирами серной кислоты и ароматических сульфокислот или диа-
зометаном образуют смеси 1,5- и 2,5-дизамещенных таутомеров, что связано с
амбидентной природой тетразолят-аниона. Дизамещенные производные тетразола
при дальнейшем алкилировании образуют четвертичные соли по атому N-4. Терми-
ческое расщепление тетразольнохю цикла обычно происходит при 150-200 С. Цикл
раскрывается также при действии сильных кислот при нагревании выше 160 С или
водных растворов щелочей; С-замещенные 1Н-тетразола в этих условиях обычно
устойчивы. При действии окислителей на тетразол и его производные раскрытия
цикла не происходит; под действием сильных восстановителей (LiAlH4) 1,5-
дизамвщенные 1Н-тетразол превращаются во вторичные амины с отщеплением HN3.
Большинство тетразолов при комнатной температуре представляют собой кри-
сталлические твердые вещества, обладающие различной термической стабильно-
стью, так виц производные плавятся выше 150 С с разложением, в то время как
5-гуаниламинотетразол не плавится при 300 °С. Большая часть тетразолов явля-
ется кислотами, и часто способна образовывать взрывчатые соли. В основном
тетразолы представляют интерес в качестве газогенераторов и полезны в тех
случаях когда требуется мгновенный или прогрессивный эффект давления. Обычно
тетразолы обладают умеренной бризантностью, тем не менее, некоторые их соли
могут обладать чрезвычайно высокой бризантностью и легко могут быть использо-
ваны в качестве эффективных инициирующих взрывчатых веществ.
Информация, собранная о производных тетразола позволила установить некото-
рые связи взрывчатых свойств со строением соответствующих производных. Так
Bates и Jenkins на основании исследования 12 различных производных тетразола
сделали вывод, что взрывчатые свойства тесно связаны с электроотрицательно-
стью заместителя при атоме углерода - чем больше заместитель оттягивает элек-
троны , тем энергичнее разложение соответствующего производного. Так замести-
тели при атоме углерода образуют следующий ряд: СН3=СбН5 (слабое инициирова-
ние) < NH2 < Н < NHN02 (уже взрывается) < бис тетразол < 5,5'-азотетразол (не
инициирует гексоген) < CI < N02 (очень мощные взрывы) < N3 (чрезвычайно чув-
ствителен) < N2+ (неустойчив и способен к спонтанным взрывам). Взрывчатые
свойства солей например 5-нитротетразола сильно зависят от катиона, так Ад,
Си, Нд, РЬ соли обладают значительно большей чувствительностью и инициирующей
способностью чем соли щелочных и щелочноземельных металлов, которые в свою
очередь более чувствительны чем аммонийная соль. Аналогичные соли 5-
хлоротетразола слишком коррозийно активны и чувствительны, а те же производ-
ные 5-азидотетразола слишком опасны в обращении.
5-Аминотетразол и
его производные
J
5-Аминотетразол впервые был получен Тиле при диазотировании аминогуанидина
нитритом натрия в соляно-кислой среде. 5-Аминотетразол кристаллизуется из
водных растворов в виде моногидрата, представляющего собой бесцветные призмы
или листочки, которые теряют воду выше 100 С и плавятся при 200-203 С. 5-
Аминотетразол плохо растворим в спирте, легче в эфире, растворим в водных
растворах щелочей и сильных кислот. 5-Аминотетразол плохо растворим в холод-
ной воде и легко в горячей. Теплота сгорания составляет 246.2 ккал/моль,
стандартная теплота образования составляет -49.7 ккал / моль. 5-
Аминотететразол является проявляет слабые кислотные свойства, очень гигроско-
пичен (в безводном виде) и устойчив к нагреву, константа диссоциации состав-
ляет 110~4, помимо кислотной функции, сообщаемой 5-ATZ тетразольным кольцом,
с сильными кислотами он может проявлять и основную функцию характерную для
аминов. В целом 5-аминотетразол ведет себя как амфотерное вещество, очень по-
хожее в поведении на аминокислоты.
N
5-А
Н
N
минотггрмол (5-ATZ)
NH2
N.
5-Аминоггграэолят-аимои 5-Аммнотвтразолят-катион
Аминотетразол быстро привлек к себе внимание, как высокоазотистое соедине-
ние для использования в качестве компонента ракетных топлив, смесевых взрыв-
чатых веществ, а так же как удобный исходный продукт для синтеза других про-
изводных тетразола. Высокая химическая стабильность тетразольнохю кольца, в
сочетании с тем фактом, что обычно заместители вводятся в тетразольное кольцо
совместно с его образованием, оставляет аминогруппу 5-аминотетразола единст-
венным объектом для полезных химические превращений. Не принимая во внимание
возможность, образование солей, аминная группа 5-аминотетразола обнаруживает
все характерные свойства этой функциональной группы, в своем химическом пове-
дении она несколько сходна с аминогруппой анилина.
5-Аминотетразол, способен образовывать соли с катионами металлов, некоторые
из них являются взрывчатыми:
• Кобальтовая соль Со (CN5H2) 2'ХН20 - розовые кристаллы, растворимые в воде,
взрываются при нагревании до 228 С.
• Никелевая соль Ni (CN5H2) 2Н20 - синее кристаллическое вещество, растворимо
в воде, взрывается при нагреве до 290 С.
• Свинцовая соль Pb(CN5H2)2 ~ бесцветные кристаллы, нерастворимые в воде,
вспыхивает при нагревании до 303 С.
• Ртутная соль Hg(CN5H2)2 ~ белые кристаллы, нерастворимые в воде, чувстви-
тельность к удару 50% при высоте 38 см и грузе 2.5 кг, взрывается при
бросании на металлическую пластинку нагретую до 256 С.
• Медная соль Си (CN5H2) 2H20 - зеленые кристаллы, мало растворимые в воде,
чувствительность к удару 50% при высоте 68 см и грузе 2.5 кг, вспыхивает
при нагревании до 164 С.
Реакция с образованием зеленого аморфного осадка при действии на раствор 5-
ATZ сульфата меди в присутствии ацетата натрия может быть использована в ка-
честве характерной реакцией на присутствие свободного 5-аминотетразола, оса-
док не растворим в уксусной и растворим в соляной кислоте.
При обработке 5-аминотетразола раствором нитрита натрия в соляно-кислой
среде, Тиле получил соединение которое не было проанализировано, потому как
взорвалось при 0°С прямо в растворе. Позднее было установлено, что в резуль-
тате этой реакции образуется чрезвычайно неустойчивый диазотетразол, способ-
ный спонтанно взрываться прямо в растворе если его концентрация превышает 1%.
Возможность образования диазотетразола в последствии с успехом была использо-
вана для синтеза других С-замещенных тетразолов по реакции Зандмейера, о ко-
торой пойдет речь далее. Несмотря на то, что сам 5-аминотетразол не является
взрывчатым веществом, он представляет собой удобный исходный продукт для син-
теза многих других производных тетразола. В частности 5-аминотетразол может
быть использован для синтеза:
• 5,5'-азотетразола,
• 5-нитротетразола,
• бис-диазотетразолилгидразина,
• 5-нитраминотетразола,
• 5-бромтетразола,
• 5-хлортетразола
и многих других производных. Высокая стабильность 5-аминотетразола и его
термическая устойчивость, позволяют получать его в любых нужных количествах,
в том числе и в промышленном масштабе. 5-Аминотетразол является устойчивым
высокоазотистым соединением и может быть использован в качестве охлаждающего
агента в ракетных топливах. Так было установлено, что введение в ракетное то-
пливо до 25% 5-аминотетразола позволяет получить практически бездымное горе-
ние и снизить яркость пламени, без изменения баллистического потенциала и
чувствительности к механическим воздействиям.
Существует множество различных способов получения 5-аминотетразола, среди
них наибольший практический интерес подставляют только два метода - метод Ти-
ле и метод Штолле. По методу Тиле, аминотетразол получают из азотнокислого
аминогуанидина, при действии на него азотистой кислоты образуется диазогуани-
диннитрат. Ганч подверг сомнению взгляды Тиле на образование диазогуанидин-
нитрата и доказал что в данном случае образуется карбамидимидазид (гуанила-
зид). Из работы Ганча вытекает аналогия между гуанилазидом и азидом карбами-
новой кислоты с той лишь существенной разницей, что вследствие наличия имин-
ной группы гуанилазид способен образовывать соли с кислотами, чего не дает
азид карбаминовой кислоты. При кипячении с раствором ацетата или карбоната
натрия гуанилазид перегруппировывается в 5-аминотетразол:
NH NH 5
HNO2 <*^N К"11' ttvt У II
H2N N H2N N^ \i-^
H N
Аммиогутидии Гувимлаанд 5-Амижететрвюл
Циклизация гуанилазида происходит и под действием кислот. Так Ганч и Форт
указали, что если водный раствор нитрата гуанилазида кипятить 2 часа, то он
без выделения азида водорода так же переходит в 5-аминотетразол. Несколько
позже Штолле и Шику удалось получить 5-аминотетразол действием азида водорода
на дициандиамид (цианогуанидин). Исследование механизма этой реакции показа-
ло, что сначала в реакционной смеси образовывается свободный цианамид, кото-
рый вступает в реакцию циклоприсоединения с азид-ионом образуя все тот же
гуанилазид, который далее циклизуется в 5-аминотетразол. Аналогичным образом
протекает реакция и со свободным цианамидом (рис. ниже).
Оба метода дают неплохие результаты, достоинством метода Тиле является его
быстрота - весь процесс занимает несколько часов, но выход продукта составля-
ет лишь до 75%. Метод Штолле хорош высоким выходом - до 97%, но требует очень
значительной выдержки порядка 1-2 недель и более, а, кроме того, вынуждает
работать с летучим, взрывоопасным и токсичным азидоводородом, по этому метод
Тиле как правило является более предпочтительным. Продукт по методу Тиле име-
ет несколько более низкую степень чистоты, чем продукт полученный методом
Штолле, тем не менее, его чистота является достаточной для применения полу-
ченного продукта в любых целях. Ниже приведены методики получения 5-
аминотетразола в лабораторных условиях обоими указанными методами.
NH2
С
%.
^
N
H2N N
Дициандиамид
H2N'
NH
С
N
Ы
^
N
Цианогуанидии
H2N
H2N
-С=
Цианамид
NH
Цианамид
HN3
H,N
,<?
е
N
выл-
N'
Гуанилазид
Н«
Н
N.
H-.N-
/
ч
"N
.N
S-Аммиотетраэол
Метод Тиле: 34 г (0.25 моль) амминогуанидин- бикарбоната вносят в 217 мл
15%-й азотной кислоты (0.561 моль), перемешивают до окончания выделения угле-
кислого газа и полного растворения азотнокислого аминогуанидина. Полученный
прозрачный раствор желтого цвета диазотируют медленно приливая, при перемеши-
вании раствор 17.2 г (0.25 моль) нитрита натрия в 35 мл воды, следя за тем
чтобы температура реакционной смеси не поднималась выше 20-25 С охлаждая со-
суд холодной водой (прим. 1). После окончания диазотирования смесь оставляют
на 20 минут при комнатной температуре, вносят 29 г карбоната натрия, нагрева-
ют до кипения и выдерживают в течении 4-х часов. Раствор нейтрализуют 30-%
раствором серной кислоты до рН=4, и оставляют при комнатной температуре на
ночь (прим. 2) . Выпавший осадок 5-аминотетразола отфильтровывают на воронке
Бюхнера, промывают несколькими порциями ледяной воды и высушивают. Выход мо-
ногидрата 5-аминотетразола составляет около 70-74%.
Примечания:
Диазотирование протекает очень гладко с небольшим тепловыделением. Если
при добавлении нитрита смесь начинает пениться (что свидетельствует о раз-
ложении азотистой кислоты), следует хорошо перемешать смесь, приливая но-
вую порцию нитрита лишь после отстоя пены. При правильном ведении процесса
добавление занимает 10-15 минут и протекает без видимого выделения оксидов
азота.
5-Аминотетразол склонен к образованию сильно пересыщенных растворов. Часто
после охлаждения раствора до комнатной температуры кристаллизация не начи-
нается, в этом случае в раствор вносят затравку или сильно трут стеклянной
палочкой по внутренней стенке сосуда (ниже уровня жидкости). Полное окон-
чание кристаллизации наблюдается примерно через 12 часов после момента ее
начала.
Метод Штолле: 84 г (1 моль) дициандиамида и 130 г (2 моля) азида натрия
растворяют в 1 л воды при 50 С. В колбу из капельной воронки небольшими пор-
циями при встряхивании вливают 172 мл 36% соляной кислоты (прим. 1) . После
отстаивания в течении 4-5 дней, выделившийся моногидрат 5-аминотетразола от-
фильтровывают на воронке Бюхнера, промывают несколькими порциями ледяной воды
и высушивают. Выход составляет до 97% (прим. 2).
Примечания:
1. При этой операции выделяются пары летучего, сильно токсичного азида водо-
рода, вызывающего головные боли и распад эритроцитов, вдыхание паров в
достаточной концентрации может привести к смерти из за паралича дыхания. В
силу этого обстоятельства работу необходимо проводить при очень хорошей
вентиляции, например в вытяжном шкафу. Сушку полученного продукта, который
смочен раствором азида водорода, не вступившего в реакцию, так же следует
вести под вытяжкой.
2. Из-за большой склонности 5-аминотетразола к образованию пересыщенных рас-
творов, по истечении указанного времени кристаллизация может не начаться,
в этом случае в раствор вносят затравку или сильно трут стеклянной палоч-
кой по внутренней стенке сосуда (ниже уровня жидкости). Полное окончание
кристаллизации наблюдается примерно через 12 часов после момента ее нача-
ла.
3. Выход продукта сильно зависит от времени выдержки, в литературе приводятся
выходы до 97% достигнутые при очень продолжительном стоянии. Практически
после пятидневной выдержки получается выход не более 65%. Выход зависит
так же и от испарения летучего азида водорода, во избежание его потери ем-
кость с реакционной смесью следует закрывать герметичной пробкой.
Дополнительные материалы
о производных 5-аминотетразола
U-f Л
Нитрат 5-аминотетразола. Это соединение простая соль 5-аминотетразола, в
которой он играет роль катиона, образуя аммоний подобный ион по аминогруппе.
Соль представляет собой кристаллическое вещество которое около 174 С плавится
со взрывом. Теплота сгорания составляет 224.1 ккал/моль. Раствор соли имеет
кислую реакцию вследствие частичного гидролиза, разрушается в щелочной среде.
Соль получают кристаллизацией 10 г безводного 5-аминотетразола (полученного
обезвоживанием гидрата при 110 С) из теплой смеси 16 г концентрированной
азотной кислоты и 15 мл воды. Длительное нагревание приводит к разложению
аминотетразола. Неочищенный продукт, смоченный азотной кислотой перекристал-
лизовывают из воды, измельчают и высушивают, при этом получается 15 г чистого
продукта (выход 97%).
ф
Y
Двойная соль 5-аминотетразола с перхлоратом серебра Ag (N4C)NH2'AgC104. Это
соединение было предложено в качестве термостойкого инициирующего вещества,
способного легко инициировать например тротил и гексанитростильбен, и выдер-
живать 50 часовое нагревание до 260 С без потери своих инициирующих свойств.
Вещество легко инициируется при помощи раскаленной нихромовой проволоки. В
патенте US3663553 приводится следующий метод получения соединения:
«К раствору 16.6 г перхлората серебра в 32 мл воды при помешивании прилива-
ют раствор 8.2 г 5-аминотетразола в 184 мл 70% хлорной кислоты. Полученный
прозрачный раствор перемешивают в течение 30 минут, затем, продолжая помеши-
вание, вносят 380 мл воды и перемешивают еще 30 минут. Выпавший осадок отде-
ляют, фильтруют, промывают водой, затем изопропиловым спиртом и высушивают
при 150 С в течении пяти часов.»
5-Нитраминотетразол H(CN4)NHN02. Вещество представляет собой бесцветные
кристаллы, взрывающиеся с оранжевой вспышкой при нагревании до 140 С. Теплота
разложения 2.63 МДж/кг (при давлении взрыва), стандартная теплота сгорания -
944 кДж/моль. Расчетные плотность и скорость детонации составляют 2.06 г/см3,
и 9130 м/сек, и вероятно завышены. Чрезвычайно чувствителен к удару и трению.
Хорошо растворим в воде, эфире и диоксане, плохо в бензоле. Образует гидраты,
двухосновная кислота сильная по первой ступени, показатели диссоциации рКа =
2.5 и 6.1 соответственно. Первоначально полагалось, что кислотный атом водо-
рода расположен в нитраминной группе, в настоящее время установлено, что оба
атома водорода находятся в тетразольном кольце, причем один из них образует
внутримолекулярную водородную связь, поэтому вещество корректнее называть 5-
нитриминотетразолом (см. формулу выше). 5-Нитраминотетразол образует устойчи-
вые соли, многие из которых способны взрываться. Калиевая соль KCHN602 - поч-
ти бесцветные пластинки, взрываются с фиолетовой вспышкой при бросании на на-
гретую до 220 С металлическую пластину. Диаммонийная соль (NH4)2CN602 - бес-
цветные короткие иголки, плавящиеся при 220 С. Серебряная соль AgCHN602 -
аморфный осадок, белого цвета, практически нерастворим в воде, при нагревании
взрывается.
Получение 5-нитраминотетразола: 14.8 г нитрата 5-аминотетразола при охлаж-
дении и помешивании вносят в 20 мл концентрированной серной кислоты. Кашеоб-
разную смесь оставляют стоять при комнатной температуре до гомогенности, по-
сле чего холодный раствор в серной кислоте разбавляют 250 мл воды со льдом и
вносят карбонат бария для полной нейтрализации серной кислоты, взяв его в не-
большом недостатке по сравнению с расчетным количеством. Полученную смесь вы-
держивают на водяной бане до окончания выделения углекислого газа, после чего
отфильтровывают от выпавшего осадка сульфата бария, полученный осадок хорошо
промывают несколькими порциями воды, объединяют полученные фильтраты и упари-
вают под уменьшенным давлением до объема около 100 мл. Целевой продукт экст-
рагируют встряхиванием с 5-ю порциями по 100 мл эфира, который испаряют в то-
ке воздуха почти досуха, после чего приливают 250 мл бензола, при этом про-
дукт выпадает в виде бесцветных пластинок. Выход около 57%.
Получение диаммонийной соли 5-нитраминотетразола: В 300 мл концентрирован-
ной серной кислоты, нагретой до 40 С вносят 127.5 г безводного 5-
аминотетразола (полученного сушкой моногидрата при 110 С) , перемешивают до
растворения и охлаждают до 20 С. В охлажденный раствор по каплям при переме-
шивании вносят 120 мл 90% азотной кислоты, выдерживая температуру в интервале
20-25 С при помощи ледяной бани. По окончании добавления кислоты смесь выни-
мают из бани и оставляют на 15 минут при комнатной температуре, затем реакци-
онную смесь выливают на 3 кг измельченного льда, добавляют 25% раствор аммиа-
ка до рН=5 и оставляют на ночь при 0-5 С. Выпавшие кристаллы диаммонийной со-
ли 5-нитраминотетразола, отфильтровывают на воронке Бюхнера и высушивают при
комнатной температуре.
5-Диазотетразол и
его производные
Диазотетразол впервые был получен Тиле, при диазотировании 5-аминотетразола
нитритом натрия в соляно-кислой среде, но установить состав получаемого со-
единения он не сумел, так как вещество взорвалось в растворе при 0 ° С. Позднее
было установлено, что продуктом реакции 5-аминотетразола с азотистой кислотой
является чрезвычайно неустойчивый диазотетразол. Диазотетразол представляет
собой крайне чувствительное ВВ, его растворы при концентрациях выше 6-7% даже
при 0°С самопроизвольно взрываются, дробя стеклянную посуду, в которой ведет-
ся процесс диазотирования. В кислой среде вещество протонируется образуя ка-
тионы тетразолдиазония, которые формируют с кислотным остатком диазониевую
соль (см. рисунок выше), которая столь так же неустойчива как и сам диазотет-
разол. В щелочной среде диазотетразол образует анионы тетразолийдиазотата,
которые образуют с катионами металлов вполне устойчивые, легко растворимые в
воде, но все еще взрывчатые соли.
Чрезвычайная неустойчивость диазотетразола и соответствующих диазониевых
солей, почти беспрецедентна для известных химических соединений, особенно ин-
тересно что вещество способно взрываться в растворе при концентрациях столь
малых как 1%. Вероятной причиной столь высокой неустойчивости диазотетразола
и диазониевой соли является очень сильный электроноакцепторный эффект диазо-
группы, что очень сильно ослабляет тетразольное кольцо и снижает энергию ак-
тивации разложения до ничтожно малых величин. С этих же позиций можно объяс-
нить и устойчивость ионов тетразолдиазотата. При образовании аниона диазота-
та, диазогруппа получает электроны от гидроксид иона насыщаясь при этом элек-
тронами, что приводит к сильному ослаблению электроноакцепторнохю свойства и
стабилизации тетразольнохю ядра. Соли диазотата оказываются столь устойчивыми
что их можно с легкостью выделить в свободном состоянии.
Н
\ ©
N
IN
Н
N.
N
\
N'
'N-
он
N
II
N
Н
\ //
N
-О
е
Тетреэолдиаэоиий отмой
Диазотетраэол
Тагграэолийдмэопгат вином
Еще одной интереснейшей особенностью иона диазотата является возможность
существования двух пространственных изомеров, что связано с нелинейностью
диазогруппы. Возможно образование двух форм диазотата содержащих заместители
в цис- и транс- положениях друг другу (см. рис.). Изначально образуется неус-
тойчивый цис-диазотат, который при длительном кипячении переходит в устойчи-
вую транс- форму, обратный переход осуществляется лишь при действии ультра-
фиолетового излучения:
N
N
Н
N
НО
\
N
N
нагревание
уф. облучение
N
N
Н
\ //
N
0
Циотвтраэолийдмаюгегг
Транс-тбтраэопийдиазотапг
Различие между формами настолько велико, что их можно практически считать
разными соединениями, и это отчетливо заметно по их физическим и химическим
свойствам. Так, например, соли транс-диазотата устойчивы в твердом виде и
имеют бесцветную или желтую окраску, в то время как соли цис-диазотата в
твердом виде крайне неустойчивы и взрывчаты даже в диазониевых солях устойчи-
вых циклов. При подкислении бифункциональный анион транс-диазотата превраща-
ется в транс-диазотетразол гидроксид или N-нитрозоамин, которые далее перехо-
дят в катион тетразолдиазония. Образование нитрозоамина легко обнаружить по
характерному зеленоватому окрашиванию раствора, характерного для этого класса
соединений. В частности именно по этому при синтезе диазотетразола его кислый
раствор всегда окрашен в зеленоватый оттенок. Несмотря на большую неустойчи-
вость тетразолдиазониевых катионов, они имеет громадно практическое значение,
являясь промежуточным продуктом во множестве химических превращений связанных
с аминогруппой 5-аминотетразола. Ион тетразолдиазония черезвычайно химически
активен и легко теряет азот, что дает возможность произвести замену диазо-
группы на многие функциональные заместители. Реакция замещения диазогруппы на
галоген или псевдогалоген в присутствии солей меди была впервые проведена в
1884 г Т. Зандмейером, и стала в последствии одной из важнейших реакций для
многих областей органической химии. Общая схема реакции Зандмеера представле-
на ниже:
Г * 1^ Сух
[r N^N|X -±2±
+» R X + N2
X » CI, Br, CN, N02. S03H, SON, SH. N3
e
a + cuci
Тетразолдмазонмй-хлорид
e
CuCl2
Твтразолдмаэоний дмхлоркупрат (I)
N2
N"
N.
H
»N
\
<?• + CuCl:
'N
$-Т*граэдл-радикал
N'
N.
H
•N
\
-a
CuCl
5-Хлортетраэол
Для проведения реакции можно брать соли меди (II) или порошок меди (реакция
Гаттермана). Ввиду неустойчивости дизаотетразола, диазотирование и замену
диазогруппы обычно проводят одновременно, создавая условия для максимально
быстрого превращения промежуточного тетразилдиазония в конечный продукт, для
этого берут избыток соли меди и используют обратное диазотирование, медленно
приливая подкисленный раствор 5-аминотетразола. Реакцию ведут в строгом тем-
пературном интервале, чтобы обеспечить устойчивость диазониевой соли одновре-
менно с достижением максимальной скорости ее превращения в продукт замещения
(15-18 С). Как правило, медные соли 5-замещенного тетразола, слабо растворимы
в воде, и по мере протекания реакции выпадают в осадок. Побочными продуктами
реакции являются азотетразол, битетразол и гидрокситетразол, которые загряз-
няют полученную соль.
Еще одним важным типом реакций является присоединение солей диазотетразола
к различным электродонорным частицам. Так при дейсвии на 5-аминотетразол нит-
рита натрия в слабокислой среде образуются катионы тетразолдиазония которые
конденсируются с непрореагировавшим 5-аминотетразолом образуя диазоаминотет-
разол. А соли тетразолдиазотата в более-менее концентрированном растворе при
длительном кипячении или пропускании в горячий раствор углекислого газа, об-
разуются чрезвычайно взрывчатые соли 5-гидрокситетразола, механизм этой реак-
ции не установлен.
Натриевая соль транс-тетразолийдиазотата Na (N4C)-N=N-ONa, представляет со-
бой белые игольчатые кристаллы, очень хорошо растворимые в воде, плохо рас-
творимые в спирте. При нагревании натриевая соль диазотетразола лишь слабо
вспыхивает. Раствор соли имеет щелочную реакцию вследствие гидролиза. В ней-
тральном или слабощелочном растворе натриевая соль диазотетразола дает с со-
лями свинца свинцовую соль оксиазотетразола, нерастворимую в воде, спирте и
эфире, но легко растворимую в соляной кислоте, едком натре и аммиаке. Свинцо-
вая соль взрывает при нагревании до 360 С. Бариевая соль диазотетразола
BaCON6 - желтые кристаллы, хорошо растворимые в воде.
Получение диазотетразола: 5г аминотетразола растворяют в 30 мл воды, куда
прибавляют сначала 6 мл 25% раствора гидрокиси натрия, а затем 3,4 г нитрита
натрия. По растворении жидкость охлаждают ледяной водой и из капельной ворон-
ки медленно в течение 10-12 минут при перемешивании прибавляют к смеси, со-
стоящей из 170 г льда и 16 мл соляной кислоты (30%, плотность 1.15). Смесь
охлаждают все время ледяной водой, чтобы температура не превышала 0 С (прим.
1) . Жидкость в конце реакции принимает зеленоватую окраску. Полученный рас-
твор, содержащий свободный диазотетразол, лучше использовать немедленно, а
если это невозможно следует немедленно перевести диазотетразол в диазотат
действуя раствором щелочи (прим. 2). Реакция протекает по уравнению:
N
N
Н
■N
>
■NH2 + NaOH + NaNOj + 3HCI
5-Аминотвтраэол
Н
-N
\
/
е
IN
§N
CI +2H20 + 2NaCl
Тетраэоддиаэолий-хлориш
Примечания:
Диазотетразол представляет собой чрезвычайно чувствительное взрывчатое
вещество, его водные растворы при концентрациях выше 6-7%, даже при 0 С,
самопроизвольно взрывают, дробя стеклянную посуду, в которой ведется про-
цесс диазотирования. Как правило, взрывы растворов диазотетразола сопро-
вождаются яркой вспышкой и очень громкой детонацией, микровзрывы меньших
количеств сопровождаются характерными резкими щелчками. По некоторым дан-
ным при 0 С могут взрывать и более разбавленные - 2% растворы диазотетра-
зола, а при температурах выше 0 С или при механических воздействиях могут
взрываться даже 1% растворы.
Из-за неустойчивости диазотетразола, обычно его получают в виде 2-3% рас-
твора с применением мер предосторожности (щиты) и немедленно же, если он
не нужен для дальнейших синтезов, переводят его добавлением 25 мл 25%-го
раствора гидрокиси натрия (до щелочной реакции) в натриевую соль диазота-
та. Если же диазотетразол необходим для дальнейших синтезов, раствор диа-
зотата натрия охлаждают до 0 С или ниже, а затем для активации прибавляют
к нему соответствующее количество кислоты.
Дополнительные материалы
о производных 5-диазотетразола
Натриевая соль 5-оксиазотетразола Na2C2NioO'5H20. При длительном кипячении
более или менее концентрированного раствора тетразолийдиазотата натрия, или
при пропускании в СОг в его теплый раствор, образуется натриевая соль 5-
оксиазотетразола, умеренно растворимая в воде и выпадающая в осадок при охла-
ждении раствора. Соль легко отличить от соли диазотата наличием характерной
темно-желтой окраски. Механизм этой реакции не установлен, но предпологается
что он аналогичен образованию оксиазобензола из бензолдиазонийнитрата и кар-
боната бария. Соль представляет собой желтые пластинки, мало чувствительные к
удару и трению, но взрывающиеся при нагревании с огромной силой. Была получе-
на аналогичная бариевая соль представляющая собой желтые иголки содержащие 4
молекулы воды. При длительном кипячении раствора соль постепенно разлагается
с выделением газа, попытки выделения свободной кислоты из соли привели к об-
разованию легко разлагающегося в растворе вещества, состав которого не был
установлен из за его малых количеств в полученном растворе.
Диазоаминотетразол Н (N4C)-N=N-NH-(CN4) НН20. Вещество представляет собой
продукт конденсации диазотетразола с 5-аминотетразолом. В чистом виде пред-
ставляет собой почти бесцветные, блестящие пластинки с двойным внутренним лу-
чепреломлением, и одной молекулой кристаллизационной воды. Содержит три кис-
лых водородных атома, способных замещаться металлами. Известен ряд патентов
предлагающих соли диазотетразола в качестве составляющих воспламенительных
смесей, а так же сенсибилизаторов для штатных инициирующих взрывчатых ве-
ществ . Мононатриевая соль NaC2NnH2 соль диазоаминотетразола - легко раствори-
мые в воде желтые иглы. Медная соль Cu3(C2Nii)2 - аморфный осадок зелено-
оливкового цвета, трудно растворима в воде и нерастворима в органических рас-
творителях. Мало чувствительна к удару и трению, при усиленном растирании в
ступке взрывает лишь часть продукта, находящаяся непосредственно под пести-
ком, от луча огня взрывает, температура вспышки 195-220 С. Медно-аммонийная
соль Cu3 (C2Nn) 2'2NH3 - темно-зеленые пластинки, взрывающиеся от трения, удара
или нагревания, более чувствительна чем простая медная соль, температура
вспышки 220-230 С. смесь соли с хлоратом калия, показывает более высокую ини-
циирующую способность чем аналогичная смесь с гремучей ртутью. Серебряная
соль Ag2C2HNii'H20 - белый порошок, взрывающийся при нагревании или сильном
трении. Бариевая соль Ваз (C2N11) 2'8H20 ~ желтые пластинки, взрывается при уме-
ренном нагревании.
Получение мононатриевой соли: 25 г нитрата аминогуанидина растворяют при
нагревании в 125 мл 12-13%-ной уксусной кислоты, добавляют 12.5 г ацетата на-
трия и по охлаждении жидкости до 8-10 С медленно (при помешивании) в течение
30-40 мин. приливают раствор нитрита натрия (17.5 г в 75 мл воды). Температу-
ра реагирующей массы не должна превышать 12-15 С. Затем жидкость оставляют
стоять при комнатной температуре. При этом начинается медленное выделение
азота и повышение температуры, которое иногда может достигать 25 С. Примерно
через 12 часов после начала реакции (для верности следует выждать сутки), вы-
деление газа прекращается и начинается быстрое выделение осадка. Выпавшие
кристаллы отфильтровывают, промывают ледяной водой, подкисленной уксусной ки-
слотой , и сушат при комнатной температуре.
Получение медной соли: 43 г мононатриевой соли растворяют в 350 мл воды, к
которой прибавлено 23 мл 25%-ного раствора гидрокиси натрия. К полученному
раствору при помешивании приливают 350 мл 10%-ного раствора сульфата меди.
Выпавший осадок зеленовато-оливкового цвета отфильтровывают, промывают водой,
спиртом и эфиром и сушат при комнатной температуре. Двойная медно-аммиачная
соль диазоаминотетразола получается при обработке осадка медной соли аммиа-
ком. Осадок вначале растворяется, а затем, через непродолжительное время, вы-
падает в виде длинных призм темно-зеленого цвета.
Бис-диазотетразолгидразин (H(CN4)-N=N-NH-)2. Вещество представляет собой
желтоватые таблички с характерными звездообразно заостренными углами. Плохо
растворимо в воде и органических растворителях. В силу накопления в молекуле
14 атомов азота вещество обладает сильными взрывчатыми свойствами. Чистый
продукт, хорошо промытый спиртом при медленном нагревании плавится при 120-
123 С, загрязненный продукт при 90 С взрывается с большой силой. При комнат-
ной температуре достаточно устойчив, но очень чувствителен к удару и трению,
при растирании стеклянной палочкой или шпателем сильно взрывается. Щелочами
быстро разлагается с образованием 5-азидотетразола, 5-аминотетразола, азота,
аммиака и циана. При хранении под водой происходит медленное разложение
вследствие гидролиза. Способно образовывать сильно взрывчатые соли. Если в
водную суспензию бис-диазотетразолгидразина при О С прибавить 20% раствор
сульфата меди, то выпадает зеленоватый осадок, имеющий температуру вспышки
185 С, взрывающийся от трения, удара, накола и луча огня.
Получение бис-диазотетразолилгидразина: 0.75 г хлористого гидразина и 1.5 г
ацетата натрия растворяют в 3 мл воды. К охлаждаемому извне льдом с поварен-
ной солью раствору постепенно при помешивании приливают охлажденный раствор,
содержащий 1.9 г диазотетразола. Выпавший аморфный осадок желтоватого цвета
промывают ледяной водой, спиртом и эфиром и сушат при комнатной температуре.
Эта работа требует величайшей осторожности, так как получаемое вещество обла-
дает сильными взрывчатыми свойствами.
5,5'-Азотетразол и
его производные
5,5'-Азотетразол был впервые получен Рашигом действием перманганата на соли
5-аминотетразола в присутствии избытка щелочи, при этом получаются соли азо-
тетразола. Свободный азотетразол неустойчив и при попытке выделения его из
солей действием кислот, немедленно разлагается образуя тетразилгидразин, азот
и муравьиную кислоту. Под действием азотной кислоты разложение идет глубже в
результате цепочки превращений с небольшим выходом получается тетразилазид. С
теплой серной кислотой идет в обычном режиме, но с холодной кислотой происхо-
дит неизвестная реакция приводящая к коричневому взрывчатому веществу не ус-
тановленного состава. Азотетразол представляет собой двухосновную кислоту,
легко образующую соли с различными металлами. Все соли 5,5'-азотетразола
взрывчаты и окрашены в растворе в характерный для азосоединений желтый цвет,
который слабо исчезает при разбавлении раствора.
Получение 5,5'-азотетразола было результатом первых попыток получения 5-
нитротетразола. Поскольку 5-аминотетразол содержал аминогруппу, которая спо-
собна окисляться, можно было надеяться на то, что сильные окислители будут
способны окислить ее до нитрогруппы, вместо этого был получен раствор харак-
терной для азосоединений желтой окраски, из которого и была выделена натрие-
вая соль 5,5'-азотетразола. Детальное рассмотрение механизма реакции показа-
ло, что 5-нитротетразол вероятно все же образуется, но немедленно вступает в
реакцию с непрореагировавшим 5-аминотетразолом образуя соль азотетразола
(рис. ниже).
С химической точки зрения 5,5'-азотетразол представляет собой характерное
азосоединение, и наследует все свойства этой группы веществ, от тетразола же
он получает устойчивые ароматические анионные кольца и соответствующий им ки-
слотный характер. Вследствие достаточно высокой кислотности аниона соли азо-
тетразола в растворе почти не претерпевают гидролиза, что ликвидирует возмож-
ность образования свободного азотетразола и сообщает солям устойчивость к
длительному кипячению. Восстановление азогруппы сильными восстановителями -
например двуххлористым оловом или порошком магния приводит к восстановлению
азогруппы до гидразогруппы, при этом образуется плохо растворимый в воде гид-
разотетразол. Действие кислот на соли 5,5'-азотетразола, приводит к образова-
нию свободного азотетразола, при этом одно из тетразольных колец разрушается
с выделением азота, а второе входит в образующийся тетразилгидразин (след.
рис.)
Na
0
^\ 0
I \ ° )/ Ш>
5-Амииотетраэолат натрия
2КШ0Л
100 °С
Na
0
^\ 0
т-
NOj + 2К0Н + 2Md02
5>Нитротетразолат натрия
Na
0
N
5>Аминотетраэолат натрия
Na
0
I \e J/—Шг + К e )/c—NC2
^N ^**N
Кипячение
100 °C
$-Нитротвтраэолат натрия
N
I©
>
Na
0
И:
N
Na
0 N
:n-
5,5-Азотвгразолвт натрия
Na
Na
|(^)/C_N=N_c^e)|
^N N^
5,5'-Азотетразолат натрия
Na
■N <*>
Na
0
N.
Ш'-—-сШ
^N N"^
5,5'Алотвтразопвт натрия
_2HCl
SnCI,
бна
N"
N.
N'
N-
H
^N
\
,C—NH NH2 + HCOOH + 2N2 + 2NaCl
Твтрааил гидразин
H
-N
H
N-
N
\ н к /
Бис-тетрадолмл-гидраэин
+ H2SnCl$ + 2NaCl
Еще одним чрезвычайно интересным химическим свойством солей азотетразола
является их реакция с водным раствором брома, которое приводит к последова-
тельному расщеплению обоих тетразольных колец с образованием бромистых произ-
водных неизвестного в свободном виде изоциана. При действии спиртового рас-
твора щелочи на получающийся изоциантетрабромид, образуется следы неустойчи-
вого газа с сильным изонитрильным запахом, по видимому являющимся свободным
изоцианом. По сей день эта реакция является единственным известным путем по-
лучения следов этого уникального химического соединения. Схема превращений
солей азотетразола под действием раствора брома приведена на схеме ниже.
Таким образом, 5,5'-азотетразол является важным промежуточным продуктом для
получения других производных тетразола, многие из которых могут быть исполь-
зоваты как сырье для получения еще более энергоемких материалов. Сами соли
5,5'-азотетразола неоднократно предлагались для использования в инициирующих
и воспламенительных смесях. Так, например основная свинцовая соль азотетразо-
ла широко рекламировалась как компонент воспламенительго состава для головок
электрозапалов; медная, ртутная и серебряная соли предлагались в качестве
инициирующих взрывчатых веществ, а дигидразиниевая соль азотетразола предога-
лась как перспективное взрывчатое вещество, мало чувствительное к трению и
удару и содержащее 85.5% азота.
N
N
\
/
-N:
:n-
'N
9.
/
ч
N'
•N
N
Brj
N
H
\ н ® e ы2
и /Q N N^=C + 1Щ + 2HBr -
S.S'-AjoreTpesun
Иэоиитрилототрваилгмдраэом
N
N
H
-N
>
H
N
Br
\
Br
>
Br
:N-
■N:
/
:C + 2N2 + 2HBr
\
Br
Дмбромформальт«траэмлпиф«90и
Тгграброыиэоциди
Большинство солей 5,5'-азотетразола представляют собой кристаллические ве-
щества, содержащие различное количество кристаллической воды, окрашенные в
растворе в характерный для азосоединений желтый цвет. Безводные соли азотет-
разола, как правило, чувствительны к удару и трению и легко взрываются от лу-
ча огня. Гидратированные соли, как правило, гораздо менее чувствительны, их
можно безопасно растирать в ступке, при действии пламени они лишь шипят и по-
трескивают, взрыв всей массы происходит только после полного обезвоживания.
Соли щелочных металлов хорошо растворимы в воде, соли щелочноземельных метал-
лов довольно хорошо растворимы в горячей воде, соли меди, серебра, ртути и
железа малорастворимы.
Натриевая соль азотетразола Na2C2Ni0 представляет собой хорошо растворимые в
воде желтые пластинки, из кипящей воды кристаллизуется соль, содержащая 5 мо-
лекул воды, раствор соли нейтрален. При нагреве до 30 С твердая соль теряет 2
молекулы воды, полностью обезвоживаясь при 70 С. Гидратированная соль мало
чувствительна к трению и лучу огня, ее можно безопасно растирать в ступке,
под действием луча огня она лишь шипит и потрескивает. Обезвоженная соль при
трении, ударе или нагревании сильно взрывает, взрыв 10 г в бомбе Трауцля дает
раздутие 120 мл. Температура вспышки 245-250 С.
Калиевая соль K2C2Ni0'5H2O - хорошо кристаллизующиеся иголки или призмы,
очень легко растворимы в воде, на воздухе быстро выветриваются. Бариевая соль
BaC2Ni0'5H2O - желтые игольчатые кристаллы, плохо растворима в холодной воде,
хорошо в горячей, при 140 С теряет лишь 3 молекулы воды. Кальциевая соль
CaC2Ni0'8H2O - маленькие желтые призмы, плохо растворима в холодной воде, хо-
рошо в горячей. При 110 С теряет часть кристаллизационной воды, дальнейшее
медленное обезвоживание происходит только после длительной выдержки при 140
С.
Железная соль FeC2Ni0 - черный коллоидальный осадок, после часового продува-
ния через раствор воздуха и трехчасового отстаивания отфильтровывается в виде
мелких темно-коричневых кристаллов. Плохо растворима в воде и спирте, нерас-
творимо в ацетоне, растворима в щелочах. От трения и удара не взрывается,
температура вспышки 164-165 С.
Свинцовая соль PbC2Ni0'5H2O - оранжевые кристаллы, нерастворима в воде и ор-
ганических растворителях, растворима в кислотах и щелочах. При хранении в те-
чении месяца при 40 С не изменяет своих свойств. От луча огня вспыхивает, при
трении или ударе взрывает. Температура вспышки 199-202 С.
Цинковая соль ZnC2Ni0 - желтые блестящие ромбические кристаллы (после проду-
вания воздухом), несколько растворима в воде. От трения и удара не взрывает-
ся, температура вспышки 166-176 С, при 40 С не изменяется, разлагается выше
60 С.
Медная соль CuC2Ni0 - голубоватый кристаллический осадок (после продувания
воздухом), мало растворима в воде. Очень чувствительна к трению, удару, нако-
лу и лучу огня. Серебряная Ag2C2Ni0 и ртутная НдСгИю соли - нерастворимы в во-
де, в сухом виде сильно взрываются при малейшем прикосновении, в отличие от
других солей нерастворимы в разбавленной HN03, взрываются сильнее соответст-
вующих азидов.
Получение натриевой соли 5,5'-Азотетразола: 51 г 5-аминотетразола моногид-
рата растворяют в круглодонной колбе в 500 мл 15%-ного раствора гидроксида
натрия и нагревают до 100 С (прим. 1) . Затем при помешивании постепенно до-
бавляют 70 г порошкообразного перманганата калия до неисчезающей окраски жид-
кости. Во время добавления перманганата наблюдается сильное вскипание жидко-
сти, очевидно связанное с термическим эффектом реакции окисления. По оконча-
нии окисления 5-аминотетразола, избыток перманганата калия удаляют прибавле-
нием 1-2 мл спиртаi
и
горячий раствор быстро отфильтровывают от обильного
осадка двуокиси марганца. Осадок промывают горячей (около 100 С) водой. Из
фильтрата и промывных вод после их испарения до 1/3 первоначального объема
выкристаллизовывается натриевая соль азотетразола в виде желтых призм. Выход
70%. Реакция протекает по уравнению (прим. 2):
N'
Н
,N
N.
\
/
NH2
2NaOH
IS
N
N
>
На
€>
Na
N=
:n-
N..
i
+ 4K0H + 4MnQ2+ 4H20 + 02
5-Аминотеграэол
5,5-Аэотетреэолгг натрия
Примечания:
1. По некоторым данным отсутствие избытка щелочи приводит к выделению в ходе
окисления высокотоксичного цианистого водорода HCN. Щелочь переводит неус-
тойчивые тетразольные кольца в хорошо стабилизированные резонансом тетра-
золят-анионы, а так же способствует конденсации продуктов.
2. Перманганат калия сильный окислитель и медленно разлагает воду, при темпе-
ратуре около 100 С эта реакция протекает намного быстрее и часть перманга-
ната успевает прореагировать с водой. Приведенное уравнение реакции со-
ставлено с учетом этого дополнительного разложения перманганата.
Получение других солей 5,5'-Азотетразола:
Калиевая соль получается аналогично натриевой при использовании раствора
КОН, и требует более сильного упаривания полученного раствора.
Бариевая соль получается сливанием раствора натриевой соли с раствором рас-
творимой соли бария, по охлаждении раствора соль выпадает в осадок, кальцие-
вая соль получается аналогично бариевой.
Железную соль получают сливанием 30% раствора натриевой соли с насыщенным
раствором сульфата железа при 25°С, цинковая соль получается аналогично, но
используют раствор соли цинка.
Свинцовая соль получается сливанием 15%-раствора натриевой соли и 20%-
раствора нитрата свинца при 90-95 С, полученный осадок отстаивают в течение
3-х часов и выфильтровывают из раствора.
Медная соль образуется смешением 10% раствора натриевой соли с сульфатом
меди, при этом получается коллоидный осадок который кристаллизуют многочасо-
вым продуванием воздуха. Полученную соль отфильтровывают, промывают водой,
спиртом и эфиром и высушивают при 40 С.
Ртутная и серебряная соли получаются сливанием растворов натриевой соли с
нитратами соответствующих металлов, при комнатной температуре, полученные со-
ли выпадают в осадок.
Дополнительные материалы
о производных 5,5'-азотетразола
5 , 5' -Азотетразолат дигидразиния (N2H5) (N4C-N=N-CN4) (N2H5) . Вещество содержит
около 85% по массе азота, и обладает очень большой положительной теплотой об-
разования. Предложено для применения в качестве вторичного ВВ, образующего
большое количество газов. Соль с двумя молекулами кристаллизационной воды
представляет собой желтые игольчатые кристаллы, хорошо растворимые в воде и
спирте, при 100 С в вакууме теряют кристаллизационную воду. Теплота образова-
ния составляет около 858 кДж/моль, теплота взрыва составляет около 4.378
МДж/кг, плотность дигидрата составляет около 1.564 г/см3, рассчетная скорость
детонации составляет 6330 м/сек, расчетное давление детонации 247 кбар. Про-
дукты взрыва: N2, СН4, Н2, объем газообразных продуктов взрыва составляет око-
ло 974 л/кг. Мало чувствительна к удару (не взрывает при падении груза 5 кг с
высоты 50 см) и трению, мало чувствительна к электростатическим искрам, при
быстром нагревании взрывается. Устойчива к хранению при комнатной температу-
ре . Получается действием сернокислого гидразиния на горячий раствор бариевой
соли 5,5'-азотетразола, осадок сульфата бария удаляют фильтрованием, а маточ-
ный раствор упаривают до начала кристаллизации соли.
5,5' -Гидразо-бистетразол Н (N4C) -NH-NH- (CN4) H. Белый аморфный порошок с тем-
пературой плавления 240-241 С, при более сильном нагревании взрывается. Теп-
лота сгорания в замкнутом объеме составляет 459.9 ккал/ моль, стандартная те-
плота образования 135 ккал/моль. Слабо растворим в кипящей воде, нерастворим
в органических растворителях, растворим в концентрированной соляной кислоте.
При добавлении аммиака или щелочей к соляно-кислому раствору выпадают осадки
соответствующих солей. Щелочные растворы солей гидразотетразола на свету бы-
стро окисляются в соответствующие соли 5,5'-азотетразола, а серебряная и
ртутная соли переходят в азотетразолаты при кипячении в соляной кислоте.
5,5'-Гидразотетразол чувствителен к удару (50% взрывов при падении 2 кг груза
с высоты 32 см) , взрывается при бросании на нагретую до 239 С металлическую
пластинку. Некоторые простые и двойные соли 5,5'-гидразотетразола представля-
ют интерес в качестве взрывчатых веществ.
Бариевая соль Ва(C2N10H2) Н20 - бледно желтые игольчатые кристаллы, несколько
растворимы в воде, насыпная плотность 1.01 г/см3, при нагревании до 265 С
разлагается со взрывом, теплота разложения составляет 1.12 МДж/кг. Гидрат ма-
ло чувствителен к удару и трению.
Свинцовая соль Pb(C2Ni0H2) - желтый аморфный порошок, насыпная плотность
1.05 г/см3, взрывает при нагревании до 160 С, теплота разложения 1.22 МДж/кг.
Чувствительна к удару и трению, падение 28 г шара с высоты 125 см дает 50%
взрывов, чувствительность к трению составляет 50% при нагружении 4 кг и ско-
рости скольжения 8 м/сек.
Ртутная соль Hg(C2Ni0H2) - коричневый аморфный порошок, насыпная плотность
0.75 г/см3, взрывает при нагревании до 232 С, теплота разложения 1.21 МДж/кг.
Мало чувствительна к удару, чувствительность к трению составляет 50% при на-
гружении 4 кг и скорости скольжения 32 м/сек.
Получение 5,5'-гидразотетразола: 23 г 5,5'-азотетразолата натрия растворяют
в 100 мл дистиллированной воды и вносят 50 г магниевого порошка, смесь нагре-
вают до кипения и выдерживают в течение 3-х часов. В течение реакции раствор,
принимавший изначально характерную желтую окраску азотетразола, постепенно
полностью обесцвечивается или становится лишь слабо желтоватым. Горячий рас-
твор фильтруют для удаления избытка магния, после чего в раствор добавляют 60
мл 36% НС1, при этом 5,5'-гидразотетразол выпадает в виде кристаллического
осадка. Осадок отфильтровывают и высушивают, при этом получается 15 г продук-
та, разлагающегося при температуре около 245 С, выход составляет 89% от тео-
рии.
Получение солей 5,5'-гидразотетразола: 5,5'-гидразотетразол нейтрализуют до
рН=7 действием 10% гидроксида натрия, концентрация доводится примерно до
0.1М, раствор нагревают на водяной бане до 60°С после чего при помощи капель-
ной воронки в течение 10-15 минут при помешивании приливают 0.1М раствор соли
соответствующего катиона (барий, свинец или ртуть). Реакционную смесь выдер-
живают при 60 С еще 15 минут, после чего охлаждают до комнатной температуры.
Выпавший осадок отфильтровывают, промывают водой и 95% этиловым спиртом, су-
шат при комнатной температуре 3-4 часа, а затем час при 70 С. Выходы состав-
ляют от 70 до 90%. В случае бариевой соли выход весьма мал, что видимо, свя-
зано с хорошей растворимостью продукта в воде.
Изоциантетразид (N3)2=C=N-N=C=(N3) 2 (рис. ниже). Это вещество получается
действием азида натрия на четырехбромистый изоциан, который в свою очередь
получают действием брома на раствор соли 5,5'-азотетразола или лучше на 5,5'-
гидразобистетразол. Вещество представляет собой бесцветные игольчатые кри-
сталлы, при 89 С плавится без разложения, при медленном нагревании небольших
количеств до 150 С возгоняется без разложения. При ударе или резком нагрева-
нии взрывается с огромной силой. Вещество растворимо в ацетоне, спиртах, эфи-
ре, алифатических и ароматических углеводородах, а так же в хлорированных уг-
леводородах и плохо растворимо в воде. Содержит 89.1% по массе азота и явля-
ется одним из самых богатых азотом известных веществ.
Получение тетраазида изоциана: К раствору, содержащему 1 моль 5,5'-гидразо-
бистетразола, приливают раствор бромной воды, содержащий 8 моль брома. Полу-
ченную смесь нагревают на водяной бане до тех пор, пока весь выпавший дибром-
формальтетразилгидразон не превратится в коричневое масло. Полученный масля-
ный слой отделяют на делительной воронке, и перегоняют с водяным паром. При
этом с хорошим выходом получается быстро затвердевающий тетрабромистый изоци-
ан. Для очистки полученный продукт перекристаллизовывают из небольшого коли-
чества ледяной уксусной кислоты, при этом желтоватый исходный продукт, за-
грязненный бромом, кристаллизуется в виде блестящих бесцветных призм, быстро
тускнеющих в эксикаторе, температура плавления 42 С. Для окончательной ликви-
дации следов брома продукт подвергают сублимации. Для получения изоциантетра-
зида 0.1 г свежеприготовленного и очищенного, как указано выше, тетрабромида
изоциана, растворяют в 1 мл ацетона, помещают в ледяную баню и охлаждают до 0
С. В охлаждаемый раствор при перемешивании смеси медленным током азота, по
каплям вносят охлажденный до 0 С раствор 0.09 г активированного азида натрия
в 0.6 мл воды. Спустя час смесь вынимают из ледяной бани и перемешивают еще 3
часа, позволяя раствору нагреться до 30 С, после чего в смесь приливают 5 мл
ледяной воды и выдерживают на ледяной бане еще один час. Выпавшие кристаллы
отфильтровывают, промывают 5 мл ледяной воды и высушивают на воздухе. Продукт
представляет собой белые иголки, с температурой плавления 89 С, выход 45 мг
(76%) .
5-Тетразилгидразин Н (N4C)-NH-NH2 (рис. ниже). Это вещество получается при
действии сильных кислот на соли 5,5'-азотетразола. 5-Тетразилгидразин пред-
ставляет собой бесцветное кристаллическое вещество, растворимое в щелочах и
растворе аммиака, слабо растворимое в воде и нерастворимое в этаноле, бензоле
и эфире. Температура плавления 199 С, при нагревании выше температуры плавле-
ния взрывается. Образуется при действии разбавленной соляной кислоты на на-
триевую соль азотетразола (2 моль на 1 моль соли), при этом одно тетразольное
кольцо разрушается, образуя азот и муравьиную кислоту. Аналогично протекает
реакция и с теплой разбавленной серной кислотой, с холодной серной кислотой
образуется взрывчатый осадок коричневого цвета, неустановленного состава.
При действии азотной кислоты на 5-тетразилгидразин происходит реакция в хо-
де которой образуется тетразилазид, в присутствии солей серебра или при выпа-
ривании полученного раствора досуха происходят спонтанные взрывы. Известны
двойные соли тетразилгидразина, некоторые из которых предложены в качестве
инициирующих взрывчатых веществ, так например перхлорат 5-гидразинотетразо-
лилртути (II) [Hg(HN4CNHNH2) ] (С104) 2 рекомендован к применению в оптических
системах инициирования. Это вещество имеет очень низкий порог чувствительно-
сти к импульсному лазерному излучению в видимой и ближней ИК-области спектра
и может применяться в виде пленочных зарядов с оптически прозрачными полиме-
рами. Температура вспышки при выдержке в 5 секунд составляет 186 С. Плотность
3.45 г/см3, скорость детонации около 6 км/с при плотности 3.4 г/см3 . Мини-
мальный инициирующий заряд в капсюле-детонаторе для гексогена 0.015 г. Негиг-
роскопичен, не растворим в воде и большинстве органических растворителей,
растворим в диметилсульфоксиде. Получают действием соли ртути (II) на раствор
5-тетразилгидразина в 5-70% хлорной кислоте при нагревании.
Получение 5-тетразилгидразина: К раствору 10 г пентагидрата 5,5'-
азотетразолата натрия взвешенного в 100 мл воды добавляют 25 мл 5Н соляной
кислоты. Полученную смесь нагревают на водяной бане до окончания выделения
газа, и трижды выпаривают досуха (каждый раз заливая новой порцией чистой во-
ды) чтобы удалить остатки соляной кислоты. Остаток растворяют в минимальном
количестве горячей воды и добавляют горячий раствор 10 г ацетата натрия в 10
мл воды. Раствор продувают углекислым газом и охлаждают, при этом 5-
тетразилгидразин выпадет в виде белых призм. Выход составляет 2.5 г, темпера-
тура плавления продукта 195-198 С.
5-Азидотетразол (Тетразилазид) H(N4C)-N3. Тетразилазид является самым бога-
тым по содержанию азота углеродным соединением. Из бензола, хлороформа и че-
тыреххлористохю углерода он кристаллизуется в виде белых иголочек. Легко рас-
творим в воде, ацетоне, спирте, слегка растворим в бензоле, хлороформе, не-
растворим в лигроине и эфире. При медленном нагревании плавится при 72-74 С,
при 217 С взрывается без плавления. Чрезвычайно чувствителен к внешним воз-
действиям, при малейшем трении, ударе или быстром нагревании взрывается с
большой силой, обладает высочайшим бризантным действием.
В чистом виде довольно устойчив при хранении, но в присутствии некоторых
примесей может взрываться спонтанно. Так, например, в присутствии уксусной
кислоты происходят спонтанные взрывы раствора тетразилазида в ацетоне, хотя
аналогичные растворы в воде и спирте вполне устойчивы.
Аммонийная соль тетразилазида NH4CN7 - получается пропусканием аммиака че-
рез раствор тетразилазида в бензоле, представляет собой белый порошок, сильно
вспыхвающий при нагревании. Устойчива при комнатной температуре. Легко рас-
творима в воде и метаноле, слегка растворима в этаноле и бензоле. Калиевая
соль KCN7 - блестящие белые пластинки или иголки, при нагревании до 72-73 С
взрывается без плавления. Легко растворима в воде, этаноле и ацетоне, нерас-
творима в бензоле и эфире. Взрывается при бросании на металл нагретый выше 60
С, но при медленном нагревании не взрывается до 200 С, если не прикасаться к
ней шпателем. Чрезвычайно чувствительна к механическим воздействиям, взрыва-
ется при прикосновении шпателем, с такой бризантной силой, что даже количест-
ва порядка 0.01 г способны принести ущерб. Взрывается при слабом сжатии и по-
пытке фильтрования на вакуумной воронке. Натриевая соль NaCN7 - блестящие бе-
лые пластинки, взрывается без плавления, свойства аналогичны калиевой соли.
Бариевая соль Ba(CN7)2 ~ кристаллы очень легко расплывающиеся на воздухе, при
действии луча огня вспыхивает красным пламенем с сильным хлопком, растворима
в ацетоне и пиридине, нерастворим в безводном спирте, бензоле, хлороформе и
петролейном эфире. Чувствительность к удару - 50% при весе 500 г и высоте 35
см. Свинцовая соль Pb(CN7)2 ~ кристаллическое вещество нерастворимое в воде и
органических растворителях. При действии луча пламени взрывается, давая крас-
ное пламя. Чувствительность к удару более 100 см при грузе 5 кг. Ртутная соль
Hg(CN7)2 ~ нерастворима в воде, взрывчата. Медная соль Cu(CN7)2 ~ аморфное ве-
щество зеленого цвета, нерастворимое в воде. Очень чувствительна к трению,
удару и лучу огня, температура вспышки 170 С. Серебряная соль AgCN7 - нерас-
творима в воде, взрывается даже во влажном виде при нагревании или прикосно-
вении. Чрезвычайно бризантная, не устойчива при хранении - самопроизвольно
взрывает.
Получение 5-азидотетразола (тетразилазида): Готовят раствор 2.3 г (0.023
моль) 5-тетразилгидразина и 2 г нитрита натрия (0.029 моль) в 100 мл воды,
раствор охлаждают до 5 С после чего приливают 5 мл концентрированной соляной
кислоты, при этом происходит небольшое выделение газа а раствор окрашивается
в мутно желтый цвет. Реакционную смесь фильтруют, помещают на водяную баню и
выпаривают досуха. Полученные светло-желтые пластинки экстрагируют ацетоном и
желтый ацетоновый раствор медленно испаряют при комнатной температуре, при
этом получается желтое кристаллическое вещество, которое нагревают с бензо-
лом, при этом на дне образуется маслянистый слой коричневого цвета. Бензоль-
ный слой декантируют, фильтруют и охлаждают, при этом выпадают длинные белые
иголки тетразилазида. Выход составляет 20-22%. Если полученное коричневое
масло экстрагировать второй раз, выход продукта достигает 45-48%. Выделенные
белые иглы тетразилазида имеют четкую точку плавления 72-73 С, взрываются при
действии луча огня или при бросании на металлическую пластинку нагретую до
217 С или выше. Тетразилазид можно получить так же при экстрагированный жел-
того остатка после испарения ацетона четыреххлористым углеродом, при этом по-
лучается тот же продукт. Тетразилазид очень хорошо растворим в воде и безвод-
ном этаноле. Реакция протекает по уравнению:
N'
N.
Н
\ н
уС N NH2
S-Твтраэипгндрааим
NaNOj + НО
N*
N.
Н
N
\
/
N
-N:
© 0
=N^=N + 2Н20 + NaCl
5-Амдогатраэол (твтразилаамд)
Внимание! Тетразилазид представляет собой чрезвычайно мощное и чувствитель-
ное взрывчатое вещество. Перед получением тетразилазида необходимо тщательно
изучить информацию о его чувствительности и продумать все необходимые меры
предосторожности. Работу следует проводить с особой осторожностью, неукосни-
тельно соблюдая все требования техники безопасности. В силу большой разруши-
тельной силы получаемого продукта получать его в количествах больших, чем в
методике, настоятельно не рекомендуется по соображениям техники безопасности.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Лаборатория
МИКРОБНЫЕ ПЕСТИЦИДЫ
(дайджест)
ПИТАТЕЛЬНЫЕ
СРЕДЫ
Общие
положения
Питательная среда — однокомпонентный или многокомпонентный субстрат, приме-
няемый для культивирования микроорганизмов или культур клеток высших организ-
мов .
Требования, предъявляемые к питательным средам:
• Быть питательными, то есть содержать в легко усваиваемом виде все вещест-
ва, необходимые для удовлетворения пищевых и энергетических потребностей.
При культивировании ряда микроорганизмов в среды вносят факторы роста —
витамины, некоторые аминокислоты, которые клетка не может синтезировать.
• Иметь оптимальную концентрацию водородных ионов — рН, так как только при
оптимальной реакции среды, влияющей на проницаемость оболочки, микроорга-
низмы могут усваивать питательные вещества.
• Чтобы во время роста микроорганизмов кислые или щелочные продукты их жиз-
недеятельности не изменили рН, среды должны обладать буферностью1, то есть
содержать вещества, нейтрализующие продукты обмена.
• Быть изотоничными для микробной клетки; то есть осмотическое давление в
среде должно быть таким же, как внутри клетки. Для большинства микроорга-
низмов оптимальная среда, соответствующая 0,5 % раствору натрия хлорида2.
• Быть стерильными, так как посторонние микробы препятствуют росту изучаемо-
го микроба, определению его свойств и изменяют свойства среды.
• Обладать определённым окислительно-восстановительным потенциалом3, то есть
соотношением веществ, отдающих и принимающих электроны, выражаемым индек-
сом RH2. Например, анаэробы размножаются при RH2 не выше 5, а аэробы — при
RH2 не ниже 10.
• Быть по возможности унифицированным, то есть содержать постоянное количе-
ство отдельных ингредиентов.
Желательно, чтобы среды были прозрачными — удобнее следить за ростом куль-
тур, легче заметить загрязнение среды посторонними микроорганизмами.
Питательные среды классифицируют по следующим характеристикам.
По исходным компонентам:
• натуральные среды — готовят из продуктов животного и растительного проис-
хождения (мясо, асцит, костная мука, кормовые дрожжи, и др.)
• синтетические среды — готовят из определённых химически чистых органиче-
ских и неорганических соединений, взятых в точно указанных концентрациях и
растворённых в дистиллированной воде.
По степени готовности:
• готовые питательные среды (в чашках Петри, во флаконах)
• сухие смеси
По консистенции (степени плотности):
• жидкие (бульоны)
• полужидкие
• плотные
Плотные и полужидкие среды отличаются от жидких наличием желирующего агента
(агар-агар, реже желатин). Кроме того, в качестве плотных сред применяют коа-
гулировавшие яичные или сывороточные белки, картофель, среды с силикагелем.
Некоторые микроорганизмы используют желатин как питательное вещество — при их
росте среда разжижается.
По составу:
• простые: мясопептонный бульон (МПБ), мясопептонный агар (МПА), питательный
желатин,
• сложные — многокомпонентные среды, которые могут содержать аминокислоты,
витамины, микроэлементы и другие вещества.
По назначению:
• основные — служат для культивирования большинства микроорганизмов, напри-
мер МПБ, МПА, бульон, шоколадный агар, пептонная вода.
• специальные — служат для выделения и выращивания микроорганизмов, не рас-
тущих на простых средах.
При культивировании в ферментере, вместо этого, можно стабилизировать рН автомати-
ческой системой добавления щелочного раствора.
2 Но сам хлористый натрий добавляют редко - натрий обычно есть в других солях, а
хлор вообще не нужен. Нужное осмотическое давление достигается суммой добавляемых
солей.
3 Сам этот потенциал вообще никогда не измеряли.
• элективные (избирательные) — служат для выделения определённого вида мик-
робов, росту которых они благоприятствуют, задерживая или подавляя рост
сопутствующих микроорганизмов. Среды становятся элективными при добавлении
к ним определённых антибиотиков, солей, изменения рН. Жидкие элективные
среды называют средами накопления.
• дифференциально-диагностические — позволяют отличить один вид микробов от
другого по ферментативной активности.
• транспортные — предназначены для первичного посева и транспортировки ис-
следуемого материала.
Посуда для приготовления сред не должна содержать посторонних веществ, на-
пример щелочей, выделяемых некоторыми сортами стекла, или окислов железа, ко-
торые могут попасть в среду при варке её в ржавых кастрюлях. Лучше пользо-
ваться стеклянной, эмалированной или алюминиевой посудой. Перед употреблением
посуду необходимо тщательно вымыть, прополоскать и высушить. Новую стеклянную
посуду предварительно кипятят 30 минут в 1-2 % растворе соляной кислоты, по-
сле чего в течение часа прополаскивают в проточной воде.
Исходным сырьём для приготовления большинства сред служат продукты животно-
го и растительного происхождения, а также готовые полуфабрикаты.
Этапы приготовления:
1. варка: среды варят на открытом огне, водяной бане, автоклаве или вароч-
ных котлах.
2. установление рН: ориентировочно производят с помощью индикаторной бума-
ги, для точного определения пользуются рН-метром. При стерилизации рН
снижается на 0,2, поэтому сначала готовят более щелочной раствор.
3. осветление производят, если при варке среды мутнеют или темнеют. Для
этого используют, например, белок куриного яйца.
4. фильтрация жидких и расплавленных желатиновых сред производят через
влажный бумажный или матерчатый фильтры. Фильтрация агаровых сред за-
труднена — они быстро застывают. Обычно их фильтруют через ватно-
марлевый фильтр.
5. разливают среды не более чем на 3/4 ёмкости, так как при стерилизации
могут намокнуть пробки и среды утратят стерильность.
6. стерилизация: режим стерилизации зависит от состава среды и указан в её
рецепте.
7 . контроль
• для контроля стерильности среды ставят на 2 суток в термостат, после
чего их просматривают.
• химический контроль окончательно устанавливает рН, содержание общего и
амминого азота, пептона, хлоридов.
• для биологического контроля несколько образцов среды засевают специ-
ально подобранными культурами, и по их росту судят о питательных свой-
ствах среды.
Выбор
среды
Из всех возможных сред для домашнего производства (так же как и для промыш-
ленного) подходят только натуральные среды, все остальные слишком дороги.
Так, например, для Bacillus subtilis можно использовать среду (г/л):
• Питательный бульон - 8.0
• NaCl - 5.0
При выборе питательного бульона нужно по возможности стремится к использо-
ванию отвара растительного происхождения, поскольку на всяких там мясопептон-
ных бульонах, могут вырасти болезнетворные бактерии (мясо для них естествен-
ная питательная среда) при случайном заражении (нарушении стерильности).
Приведем несколько популярных сред растительного происхождения, другие мож-
но создавать по аналогии.
Ржано-овощная среда
• сок овощной или томатный - 50 мл;
• рожь - 100 г;
• СаС03 - 5 г;
• сахароза - 5 г;
• вода дистиллированная - 950 мл.
Приготовление среды: 100 г ржи помещают в колбу из термостойкого стекла,
заливают 500 мл дистиллированной воды, запаривают в автоклаве под текучим па-
ром при 0,5 атм. 50 мин. После охлаждения содержимое колбы фильтруют через
два слоя марли. Затем добавляют сок, сахарозу и СаС03 и доводят объем среды
до 1 л дистиллированной водой. Среду разливают в колбы и стерилизуют в авто-
клава при 1 атм. 40 мин.
Овощная среда
• сок овощной или томатный - 100 мл;
• СаС03 - 5 г;
• вода дистиллированная - 900 мл.
Приготовление среды: Готовую смесь тщательно перемешивают, доводят
среды до 1 л дистиллированной водой, разливают в колбы и стерилизуют в
клаве при 1 атм. 40 мин.
Овсяная среда 1
• овсяная крупа - 100 г;
• дистиллированная вода - 1000 мл.
Приготовление: 100 г овсяной крупы (или 50 г овсяных хлопьев) заливают 600
мл дистиллированной воды, помещают в водяную баню и выдерживают 40 мин (с мо-
мента закипания), затем фильтруют через два слоя марли. Доводят объем среды
до 1 л, разливают в колбы или в биологические пробирки (по 20 мл в каждую) и
стерилизуют 40 минут при давлении пара в 1 атм. После стерилизации среду ска-
шивают, размещая пробирки под углом 35-40° так, чтобы верхний уровень среды
не касался пробки.
Овсяная среда 2
• овсяные хлопья - 100 г;
• дистиллированная вода - 1000 мл.
Приготовление: 100 г овсяных хлопьев в течение 20 минут варят в литре дис-
тиллированной воды, полученную массу фильтруют через слой марли, доводят до
литра. Среду разливают в пробирки. Режим стерилизации: 1 атм. 40 минут.
Ржаная среда
• рожь - 100 г,
• сахароза - 5 г,
• вода дистиллированная - 1000 мл.
Среду готовят так же, как и ржано-овощную, но без добавления сока и СаСОз.
Среда Кейтена
60 г семян ржи заливают одним литром дистиллированной воды и оставляют на
36 часов. Через 36 часов фильтрат сливают и сохраняют. Разбухшие семена ржи
заливают свежей порцией дистиллированной воды (300-400 мл), и эту массу кипя-
тят на слабом огне 1 час с момента закипания. Полученную массу фильтруют че-
рез несколько слоев марли и осадок выбрасывают. К фильтрату добавляют исход-
ную жидкость, полученную после замачивания семян ржи, 20 г сахарозы и фильт-
рат доводят до одного литра дистиллированной водой. Подготовленную среду раз-
ливают в пробирки и автоклавируют при 1 атм. 40 минут.
Картофельно-сахарозная среда
• картофель - 200 г.;
• сахароза - 20 г;
• вода дистиллированная - 1000 мл.
Приготовление среды: 200 г картофеля сварить и отфильтровать через марлю, к
отвару добавить 20 г сахарозы, растворяя при нагревании. Стерилизация - в ав-
токлаве 30 мин. при 1 атм.
На такой среде хорошо растут некоторые грибы.
Сусло-среда
• пивное сусло (7 %-ное) - 1000 мл.
Приготовление среды: Стерилизуют в автоклаве при 0,5 атм. 30 мин.
Среда Кельмана
глюкоза - 5 г,
пептон - 10 г,
гидролизат казеина - 1 г
Глюкоза в среде может быть заменена глицерином.
Вполне возможно, на выбранной среде нужный микроорганизм расти не будет.
Возможно ему не хватает некоторых факторов роста. Можно попробовать добавит
гидролизат (автолизат) дрожжей, дрожжевой экстракт или что-нибудь подобное.
Автолизат дрожжей
Для приготовления дрожжевого автолизата сначала получают дрожжевую пасту
влажностью 65—76%. Из дрожжевой пасты и воды (50 С) в соотношении 1:1 готовят
суспензию, которую выдерживают 1—2 сут при температуре 45°С. В это время идет
автолиз клеток. Активировать процесс автолиза можно добавлением фосфатов, за-
меняя воду вытяжкой суперфосфата или добавляя к суспензии дрожжей в воде 2,5%
хлорида натрия (по сухой массе дрожжей).
Полученную жидкую массу подкисляют, добавляя на каждые 1 л автолизата 2.5
мл концентрированной серной кислоты, которую предварительно разбавляют в 4
раза. После этого автолизат кипятят 15—20 мин. После охлаждения он готов к
употреблению.
Дрожжевой экстракт
10 г высушенных дрожжей растирают в ступке с 30 мл бидистиллированной воды
до получения однородной суспензии. Суспензию переливают в мерный цилиндр объ-
емом 100 мл и помещают его в водяной термостат при 30° С. Содержимое цилиндра
время от времени перемешивают стеклянной палочкой. Цилиндр оставляют в термо-
стате до полного прекращения брожения углеводов, содержащихся в дрожжевых
клетках. Об окончании брожения судят по прекращению выделения углегислого га-
за. Дрожжевой экстракт готовят добавлением и хранят на льду.
Электроника
ПАЯЛЬНАЯ СТАНЦИЯ
В этой статье мы хотим познакомить вас с проектом паяльной стан-
ции, которую каждый может собрать своими руками. Представляет
она собой паяльник с блоком установки и регулировки температуры.
В статье вы найдете схемы, чертежи плат, прошивку для микрокон-
троллера , а также рекомендации по сборке и настройке.
Обычный паяльник, который включается напрямую в сеть, просто греет постоян-
но с одинаковой мощностью. Из-за этого он очень долго разогревается и никакой
возможности регулировать температуру в нем нет. Можно диммировать эту мощ-
ность , но добиться стабильной температуры и повторяемости пайки будет очень
сложно.
Паяльник, подготовленный для паяльной станции, имеет встроенный датчик тем-
пературы, и это позволяет при разогреве подавать на него максимальную мощ-
ность , а затем удерживать температуру по датчику. Если просто пытаться регу-
лировать мощность пропорционально разности температур, то он будет либо очень
медленно разогреваться, либо температура будет циклически плавать. Поэтому
программа управления обязательно должна содержать алгоритм ПИД-регулирования.
В своей паяльной станции мы, конечно, использовали специальный паяльник и
уделили максимум внимания стабильности температуры.
Технические характеристики:
• Питание от источника постоянного напряжения 12-24 В
• Потребляемая мощность, при питании 24В: 50 Вт
• Сопротивление паяльника: 12 Ом
• Время выхода на рабочий режим: 1-2 минуты в зависимости от питающего на-
пряжения
• Предельное отклонение температуры в режиме стабилизации, не более 5-ти
градусов
• Алгоритм регулирования: ПИД
• Отображение температуры на семисегментном индикаторе
• Тип нагревателя: нихромовый
• Тип датчика температуры: термопара
• Возможность калибровки температуры
• Установка температуры при помощи экодера
• Светодиод для отображения состояния паяльника (нагрев/работа)
Принципиальная схема (на вкладке) предельно простая. В основе всего микро-
контроллер Atmega8. Сигнал с оптопары подается на операционный усилитель с
регулируемым коэффициентом усиления (для калибровки) и затем на вход АЦП мик-
роконтроллера. Для отображения температуры использован семисегментный индика-
тор с общим катодом, разряды которого включены через транзисторы. При враще-
нии ручки энкодера BQ1 задается температура, а в остальное время отображается
текущая температура. При включении задается начальное значение 280 градусов.
Определяя разницу между текущей и требуемой температурой, пересчитав коэффи-
циенты ПИД-составляющих, микроконтроллер при помощи ШИМ-модуляции разогревает
паяльник.
Для питания логической части схемы использован простой линейный стабилиза-
тор DA1 на 5В.
Для сборки печатной платы и корпуса потребуются следующие компоненты и ма-
териалы :
• BQ1. Энкодер ЕС12Е24204А8
• С1. Конденсатор электролитический 35В, ЮмкФ
• С2, С4-С9. Конденсаторы керамические X7R, 0.1мкФ, 10%, 50В
• СЗ. Конденсатор электролитический 10В, 47мкФ
• DD1. Микроконтроллер ATmega8A-PU в корпусе DIP-28
• DA1. Стабилизатор L7805CV на 5В в корпусе ТО-220
• DA2. Операционный усилитель LM358DT в корпусе DIP-8
• HG1. Семисегментный трехразрядный индикатор с общим катодом BC56-12GWA.
Также на плате предусмотрено посадочное место под дешевый аналог.
• HL1. Любой индикаторный светодиод на ток 20мА с шагом выводов 2,54мм
• R2,R7. Резисторы 300 Ом, 0,125Вт — 2шт
• R6, R8-R20. Резисторы 1кОм, 0,125Вт — 13шт
• R3. Резистор ЮкОм, 0,125Вт
• R5. Резистор ЮОкОм, 0,125Вт
• R1. Резистор 1МОм, 0,125Вт
• R4. Резистор подстроечный 3296W ЮОкОм
• VT1. Полевой транзистор IRF3205PBF в корпусе ТО-220
• VT2-VT4. Транзисторы ВС547ВТА в корпусе ТО-92 — Зшт
• XS1. Клемма на два контакта с шагом выводов 5,08мм
• Клемма на два контакта с шагом выводов 3,81мм
• Клемма на три контакта с шагом выводов 3,81мм
• Радиатор для стабилизатора FK301
• Колодка для корпуса DIP-28
• Колодка для корпуса DIP-8
• Разъем для подключения паяльника
• Выключатель питания SWR-45 B-W(13-KN1-1)
• Паяльник. О нем мы еще позже напишем
• Детали из оргстекла для корпуса (файлы в формате dwg в архиве)
• Ручка энкодера. Можно купить ее, а можно напечатать на 3D-принтере (файл
в формате stl в архиве)
• Винт МЗхЮ — 2шт
• Винт М3х14 — 4шт
• Винт МЗхЗО — 4шт
• Гайка МЗ — 2шт
• Гайка МЗ квадратная — 8шт
• Шайба МЗ — 8шт
• Шайба МЗ гроверная — 8шт
• Также для сборки потребуются монтажные провода, стяжки и термоусадочная
трубка
Вот так выглядит комплект всех деталей:
Печатная плата односторонняя с четырьмя перемычками. Файл печатной платы в
формате Sprint Layout можно скачать в архиве:
ftp://homelab.homelinuxserver.org/pub/arhiv/2019-06-a2.rar
О Q] Q СЗ CJ Ci СЗ Q
aQ.Q.Q.Q.Q.Q.0.
s s « s а к * fc|&|§ £
I a. a. a. o. a. a о» о^ к -ч -^
kl id *s| £| 221 2H ^l Si *-T Jd ^| !
i
+1
» 4 +
&8
♦ ♦
f—f-
pl ^(y^l
111
5 " ^
Л
S "Ч *ч
|5 ' * , ,
Ц"тР н Ui
1 i
ПГ
1_ sis
дга
и
*
Sj
'3
ll
I
Подробно процесс монтажа будет показан и прокомментирован в видео1. Отметим
только несколько моментов. Необходимо соблюдать полярность электролитических
конденсаторов, светодиода и направление установки микросхем. Микросхемы не
устанавливать до тех пор, пока корпус полностью не собран и не проверено пи-
тающее напряжение. С микросхемами и транзисторами необходимо обращаться акку-
ратно, чтобы не повредить их статическим электричеством.
Монтажная схема блока выглядит следующим образом:
X
.0
с
V
а>
с
к
S
X
а>
j
5
с*
2
к
&
£
а>
г>
Ф
а.
12-24В
Выключатель питания
+
Печатная плата
+V
х—
в*
ОЮ
'
5
4
3
2
1
I
jl
То есть осталось всего-навсего подвести к плате питание и подключить разъем
паяльника.
К разъему паяльника требуется припаять пять проводов. К первому и пятому
красные, к остальным черные. На контакты надо сразу надеть термоусадочную
трубку, а свободные концы проводов залудить.
К выключателю питания следует припаять короткий (от переключателя к плате)
и длинный (от переключателя к источнику питания) красные провода.
Затем выключатель и разъем можно установить на лицевую панель. Обратите
внимание, что выключатель может входить очень туго. При необходимости дорабо-
тайте лицевую панель надфилем!
1 https : //www. you tube. com/watch?v=HVkZpLl8rDo
Далее необходимо скрутить винтами левую и заднюю стенки корпуса. Помните,
что оргстекло — хрупкий материал, и не перетягивайте резьбовые соединения!
*<ц
Ч
На следующем этапе все эти части собираются вместе. Устанавливать контрол-
лер , операционный усилитель и прикручивать лицевую панель не нужно!
НЕХ-файл для прошивки контроллера вы сможете найти в архиве (см. выше).
Требуется включить фьюз-биты CKSELO, CKSEL2, CKSEL3, SUT0, BOOTSZO, B00TSZ1
и SPIEN на микроконтроллере (то есть изменить стандартные настройки).
Первое включение следует производить до установки микроконтроллера и опера-
ционного усилителя на плату. Подайте постоянное напряжение питания от 12 до
24 В (красный должен быть " + ", черный "-") на схему и проконтролируйте, что
между выводами 2 и 3 стабилизатора DA1 присутствует напряжение питания 5 В
(средний и правый выводы). После этого отключите питание и установите микро-
схемы DA1 и DD1 в панельки. При этом следите за положением ключа микросхем.
Снова включите паяльную станцию и убедитесь, что все функции работают пра-
вильно . На индикаторе отображается температура, энкодер ее изменяет, паяльник
нагревается, а светодиод сигнализирует о режиме работы.
Далее необходимо откалибровать паяльную станцию.
Оптимальный вариант при калибровке - использование дополнительной термопа-
ры. Необходимо выставить требуемую температуру и проконтролировать ее на жале
по эталонному прибору. Если показания различаются, то произведите подстройку
многооборотным подстроечным резистором R4.
При настройке помните, что показания индикатора могут отличаться незначи-
тельно от фактической температуры. То есть, если вы установили, например,
температуру "280", а показания индикатора в небольшой степени отклоняются, то
по эталонному прибору вам нужно добиваться именно температуры 280 С.
Если под рукой нет контрольного измерительного прибора, то можно установить
сопротивление резистора около 90 кОм и потом подбирать температуру опытным
путем.
После того, как паяльная станция проверена, можно аккуратно, чтобы не по-
трескались детали, установить лицевую панель.
••'>
С(\
((
Это простая паяльная станция сильно изменит ваше впечатление о пайке, если
вы паяли до этого обычным сетевым паяльником. Вот так она выглядит, когда
сборка завершена.
О паяльнике надо сказать еще пару слов. Это самый простой паяльник с датчи-
ком температуры. У него обычный нихромовыи нагреватель и самое дешевое жало.
Мы рекомендуем вам сразу приобрести для него сменное жало. Подойдет любое с
внешним диаметром 6,5 мм, внутренним 4 мм, и длиной хвостовика 25 мм.
УПРАВЛЕНИЕ ЭЛЕКТРОДВИГАТЕЛЕМ НА ARDUINO
ВВЕДЕНИЕ
Принцип работы
электродвигателей
Перед тем как разбираться, как именно моторы работаю, давайте сосредоточим-
ся на том, для чего они используются. Моторы используют электромагнитные силы
для обеспечения движения, преобразования электроэнергии в механическую. Маг-
нитные поля создают силу, которая может перемещать объекты. Каждый магнит
имеет магнитное поле с северным и южным полюсом. Если вы попробуете прибли-
зить два северных полюса двух магнитов, они будут отталкиваться. То же самое
произойдет, если вы попытаетесь приблизить два южных полюса. Если полюса оди-
наковые, они будут отталкиваться друг от друга. Если же вы приблизите север-
ный полюс одного к южному полюсу другого магнита, они притянутся с определен-
ным усилием. То есть, противоположные полюса притягиваются друг к другу.
Электродвигатель использует свойства магнитов отталкиваться и притягиваться
для генерации движения. В обычном электродвигателе два магнита: постоянный и
переменный. Переменный магнит называется электромагнитом. Электромагнит соз-
дается с помощью пропускания электрического тока через проводник. Постоянный
магнит постоянно имеет магнитное поле (северный и южный полюса), а электро-
магнит генерирует магнитное поле только, когда через него пропускают электри-
ческий ток. Сила магнитного поля электромагнита может быть увеличена с помо-
щью повышения тока, проходящего через проводник или методом формирования не-
скольких обмоток проводника. В электродвигателе электромагнит устанавливается
на ось таким образом, что он может свободно вращаться внутри магнитного поля
постоянного магнита. В момент, когда через проводник проходит электрический
ток, переменное магнитное поле взаимодействует со статическим магнитным полем
магнита, возникают силы отталкивания и притяжения. Это заставляет электромаг-
нит вращаться, возникает движение. Основные узлы электродвигателя: Постоянный
магнит (магниты), в случае, когда он установлен неподвижно, называется стато-
ром; внутри статора есть катушка, которая установлена на оси и вращается, на-
зывается ротором.
Двигатели
постоянного
тока
Двигатели постоянного тока (DC motor) во многом являются самыми простыми
электродвигателями. Большинство «щеточных» двигателей работают одинаково.
Есть ротор и статор. Есть магниты на статоре и катушка на роторе с магнитным
полем, которое генерируется с помощью подачи на нее силы тока. Есть щетки
внутри мотора, которые заставляют двигаться ротор. При использовании источни-
ка постоянного тока, для управления подобным двигателем практически ничего не
надо. Скорость его вращения зависит от силы тока, которая поступает на катуш-
ки от источника питания к коммутатору.
1. Якорь
2. Сердечник полюса
3. Обмотка полюса
4. Статор
5. Вентилятор
6. Щетки
7. Коллектор
Для вращения оси двигателя в противоположном направлении,
ключить контакты от источника питания к двигателю наоборот.
достаточно под-
Шаговые
двигатели
Как и двигатели постоянного тока, состоят из ротора и статора. Но, в отли-
чие от других двигателей, ротор шагового двигателя представляет из себя по-
стоянный магнит, который вращается внутри полей, создаваемых электромагнита-
ми. Статор состоит из нескольких катушек, которые расположены в корпусе мото-
ра. Когда ток проходит через катушки, подвижный вал двигателя (который явля-
ется, по сути, постоянным магнитом) располагается в соответствии с генерируе-
мым электромагнитной катушкой полем. Когда катушки заряжаются в определенной
последовательности, вал двигателя выбирает новые положения и, соответственно,
начинает вращаться. Ротор приводится в движение последовательной подачей на-
пряжения на катушки. Шаговый двигатель имеет возможность проворачивать ротор
на определенный шаг в зависимости от разрешения импульса. Шаговые двигатели
являются отличным выбором для проектов на Arduino (и не только) по нескольким
причинам. Они стоят относительно недорого, у них маленькая погрешность, сле-
довательно - это идеальный выбор для управления с разомкнутой системой управ-
ления (без дополнительных датчиков положения рабочего органа). Шаговые двига-
тели будут обеспечивать заданное положение ротора исключительно в зависимости
от поданной силы тока.
Эти двигатели предназначены для вращения в одном и противоположном направ-
лении. Если вы подключите источник питания к контактам шагового двигателя,
вал начнет вращаться. Если вы подключите проводники наоборот, он будет вра-
щаться в противоположном направлении. Правда, стоит учесть, что в некоторых
шаговых двигателях вращение в противоположную сторону невозможно. Перед его
запуском, уточняйте этот момент.
Серводвигатели
Обычные серводвигатели для моделистов используются для поворота и удержива-
ния определенной позиции в диапазоне от 0 до 180 градусов. Благодаря этому
они находят широкое применение в робототехнике, приводах позиционирования. В
производстве серводвигатели используются в модулях рулевого управления авто-
мобилями, лодками, в механизмах фокусировки современных видеокамер. В боль-
шинстве случаем серводвигатели имеют три провода: питание, земля и сигнал.
Обычно провод питания красного цвета, земля - черного или коричневого. Сигнал
- желтый, оранжевый или белый. В серводвигателях, которые, например, исполь-
зуются в системах управления радиоуправляемых машин, электродвигатель подклю-
чен к потенциометру. Стандартный приемник/передатчик посылает ШИМ-сигналы на
серву. Электроника (небольшая плата-контроллер) внутри серводвигателя, пере-
водит ширину импульса в положение. Когда на серву поступает сигнал к поворо-
ту, питание будет подаваться на мотор до тех пор, пока потенциометр не дос-
тигнет положения, которое будет соответствовать заданному предварительно че-
рез приемник/передатчик. Сигнал управления является цифровым ШИМ сигналом с
частотой 50 Гц. Каждые 20 миллисекунд подается цифровой импульс управления.
Продолжительность (ширина) импульса находится в диапазоне от 1.0 миллисекунды
до 2.0 миллисекунд. 1.5- середина диапазона. Большая ширина импульса может
использоваться для дополнительного хода, который выходит за нормальный рабо-
чий диапазон. ШИМ (широтно-импульсная модуляция) сигнал иногда называют ШПМ
(широтно-позиционная модуляция) , хотя это не корректно. Импульс шириной 1.5
миллисекунды обычно устанавливает серводвигатель в «нейтральное» положение
или 90 градусов. Импульс шириной 1.25 миллисекунд может установить его в 0
градусов, а импульс 1.75 миллисекунды в 180 градусов. Физические ограничения
и время для различных серводвигателей могут отличаться, но его нейтральное
положение всегда соответствует 1.5 миллисекундам.
Выходной
вал
Вибрационные
двигатели
Вибрационные двигатели часто используются в мобильных устройствах для соз-
дания волнового (колебательного) движения. Вибрационные моторы по конструк-
тивному исполнению похожи на большинство шаговых двигателей и двигателей по-
стоянного тока. Отличием является то, что на конце ротора установлен эксцен-
трик . При движении ротора, эксцентрик заставляет механизм внутри корпуса дви-
гателя вибрировать. Интенсивность вибрации зависит как от размеров двигателя,
так и от размеров эксцентрика.
%
Как выбрать
двигатель
Выбор типа двигателя для вашего проекта зависит от того, что именно вы со-
бираетесь автоматизировать. Если вы хотите установить камеру и обеспечить ее
поворот влево-вправо, идеальным выбором будет серводвигатель. Если вы пере-
даете движение на зубчатые колеса с необходимостью обеспечения реверса, луч-
шим выбором станет шаговый двигатель. Естественно, отличным выбором для
управления вашим двигателем станет плата Arduino или ее клоны. Отличительной
позитивной чертой данных плат является то, что их пины могут быть использова-
ны для комплексных проектов, включая дополнительное подключение к двигателям
датчиков, систем контроля и т.п.
Подключение
Напрямую подключить электродвигатель к выводам Arduino нельзя: есть риск
сжечь вывод, к которому подключён двигатель. Для безопасного подключения
электродвигателей разных типов к Arduino необходим самодельный или промышлен-
но изготовленный драйвер двигателей. Драйверы двигателей бывают разные, для
их работы часто используются микросхемы типа HG788, L9110S, L293D, L298N и
другие. Драйверы двигателей имеют выводы подачи питания, выводы для подключе-
ния электродвигателей, а также управляющие выводы. В данной статье мы будем
использовать драйвер для управления двигателями, сделанный на основе микро-
схемы L9110S. Обычно выпускаются платы, которые поддерживают подключение не-
скольких двигателей. Но для демонстрации мы обойдёмся одним.
УПРАВЛЕНИЕ
Коллекторный
двигатель
Самые простые электродвигатели - коллекторные двигатели. У таких моторов
всего два контакта. В зависимости от полярности приложенного к ним напряжения
меняется направление вращения вала двигателя, а величина приложенного напря-
жения изменяет скорость вращения. Давайте подключим двигатель по приложенной
схеме. Питание драйвера двигателя - 5 В от Arduino, для управления скоростью
вращения ротора мотора управляющие контакты подключаем к выводам Ардуино,
поддерживающим ШИМ (широтно-импульсную модуляцию).
Добавление мотора в ваш проект может оказаться непростой задачей, особенно,
если вы до этого с приводами не работали. Попробуем дать вам понимание прин-
ципов управления двигателем и пояснить некоторые необходимые нюансы и их осо-
бенности .
Напишем скетч для управления коллекторным двигателем. Объявим две константы
для ножек, управляющих двигателем, и одну переменную для хранения значения
скорости. Будем передавать в последовательный порт значения переменной Speed
и менять таким образом скорость (значением переменной) и направление вращения
двигателя (знаком числа).
int Speed = 0;
const int IA1 =5; // Управляющий вывод 1
const int IA2 =6; // Управляющий вывод 2
void setup() {
pinMode(IAl, OUTPUT);
pinMode(IA2, OUTPUT);
Serial.begin(9600) ;
}
void loop() {
if (Serial.available() > 0) {
String s = Serial.readString();
Speed = s.toInt(); // преобразуем считанную строку в число
}
if (Speed > 0) { // если число положительное, вращаем в одну сторону
analogWrite(IA1, Speed);
analogWrite(IA2, LOW);
} else { // иначе вращаем ротор в другую сторону
analogWrite(IA1, LOW);
analogWrite(IA2, -Speed);
}
}
Максимальная скорость вращения - при наибольшем значении напряжения, кото-
рое может выдать драйвер двигателя. Мы можем управлять скоростью вращения,
подавая напряжения в диапазоне от 0 до 5 Вольт. Так как мы используем цифро-
вые ножки с ШИМ, напряжение на них регулируется командой analogWtirte(pin,
value) , где pin - номер вывода, на котором мы хотим задать напряжение, а ар-
гумент value - коэффициент, пропорциональный значению напряжения, принимающий
значения в диапазоне от 0 (напряжение на выводе равно нулю) до 255 (напряже-
ние на выводе равно 5 В).
Загрузим скетч в память Arduino. Запустим его. Вал двигателя не вращается.
Чтобы задать скорость вращения, нужно передать в последовательный порт значе-
ние от 0 до 255. Направление вращения определяется знаком числа. Подключимся
с помощью любой терминалки к порту, передадим число «100» - двигатель начнёт
вращаться со средней скоростью. Если подадим «минус 100», то он начнёт вра-
щаться с той же скоростью в противоположном направлении.
Шаговой
двигатель
Стоит отметить, что «оживлять» свои проекты с помощью плат Arduino и обо-
лочки Arduino IDE для их программирования очень легко из-за наличия большого
количества уже готовых библиотек. Подключение шагового двигателя к плате
Arduino отличается от подключения двигателя постоянного тока. Существует спе-
циальная библиотека и функция, встроенные в Arduino IDE:
File > Examples > Stepper > stepper_oneRevolution.
/*
Stepper Motor Control - one revolution
This program drives a unipolar or bipolar stepper motor.
The motor is attached to digital pins 8-11 of the Arduino.
The motor should revolve one revolution in one direction, then
one revolution in the other direction.
Created 11 Mar. 2007
Modified 30 Nov. 2009
by Tom Igoe
*/
#include <Stepper.h>
// change this to fit the number of steps per revolution
const int stepsPerRevolution = 200;
// for your motor
// initialize the stepper library on pins 8 through 11:
Stepper myStepper(stepsPerRevolution, 8, 9, 10, 11);
void setup() {
// set the speed at 60 rpm:
myStepper.setSpeed(60);
// initialize the serial port:
Serial.begin(9600);
}
void loop() {
// step one revolution in one direction:
Serial.println("clockwise");
myStepper.step(stepsPerRevolution);
delay(500);
// step one revolution in the other direction:
Serial.println("counterclockwise");
myStepper.step(-stepsPerRevolution);
delay(500);
}
Данная программа дает возможность управлять уни- или биполярным шаговым
двигателем после его подключения к цифровым пинам 8-11 на плате Arduino. По-
сле загрузки скетча на плату Arduino, шаговый двигатель должен сделать один
оборот по часовой стрелке, после паузы - один поворот против часовой стрелки.
Данный пример - отличное начало. Естественно, вы можете вносить свои коррек-
тивы в программу, подстраивая ее под свои задачи. Задержка указывается в мил-
лисекундах, так что если вы не хотите выдерживать паузу между оборотами, мо-
жете выставить задержку delay(10). Или, для того, чтобы замедлить вращение
можете изменить stepsPerRevolution и присвоить ему значение, например,
(1000000) . Изменения скетча зависят от того, что именно вы хотите реализо-
вать . Для лучшего понимания того, как именно происходит обмен данными между
шаговым двигателем и платой Arduino, советую поэкспериментировать с другими
примерами.
Серводвигатель
Так же как и для шаговых двигателей, для работы серводвигателей в оболочке
Arduino IDE есть встроенная библиотека. После открытия Arduino IDE, перейдите
в меню во вкладку:
File > Examples > Servo > Knob.
/*
Controlling a servo position using a potentiometer (variable resistor)
by Michal Rinott <http://people.interaction-ivrea.it/m.rinott>
modified on 8 Nov 2013
by Scott Fitzgerald
http://www.arduino.cc/en/Tutorial/Knob
*/
#include <Servo.h>
Servo myservo; // create servo object to control a servo
int potpin =0; // analog pin used to connect the potentiometer
int val; // variable to read the value from the analog pin
void setup() {
myservo.attach(9); // attaches the servo on pin 9 to the servo object
}
void loop() {
// reads the value of the potentiometer (value between 0 and 1023)
val = analogRead(potpin);
// scale it to use it with the servo (value between 0 and 180)
val = map(val, 0, 1023, 0, 180);
// sets the servo position according to the scaled value
myservo.write(val);
// waits for the servo to get there
delay(15);
}
Данная программа обеспечивает управление серводвигателем, который подключен
к 9-му ШИМ пину платы Arduino. Потенциометр, в свою очередь, подключен к ана-
логовому пину 0 и обеспечивает управление положением серводвигателя, посылая
напряжение, пропорциональное сопротивлению на пин АО платы Arduino. Скетч,
который «залит» в плату Arduino, интерпретирует сигнал в импульсы, которые
посылаются на серводвигатель. Двигатель обеспечивает поворот вала в соответ-
ствии с положением «крутилки» потенциометра.
Технологии
ЛАЗЕРНО-УТЮЖНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ
Бытует мнение, что самостоятельно изготавливать печатные платы
(ПП) бесполезно. Учитывая, что современные компоненты далеко уш-
ли от DIP корпусов, то кустарно травить платы под них даже и не
стоит пытаться. Тем не менее, необходимость в быстрой оценке то-
го или иного компонента всегда есть, и ждать несколько суток за-
казанной платы времени нет. И это, учитывая, что заказ за «не-
сколько суток» дорог, для одноразовой задачи.
В данной статье излагается порядок действий, которые позволят
быстро изготавливать ПП под компоненты в корпусах подобных TQFP-
100, то есть с ногами 0,2 мм и таким же зазором, и при этом сво-
дить брак к минимуму.
Весть процесс показан на изготовлении ПП под оценочную плату
микросхемы ATxmegal28AlU-AU (аппаратный крипто-модуль, EBI и
т.д.), и платы для подключения 7 дюймового дисплея к
STM32F407VE.
Конечно, это способ изготовления плат только для прототипов, но
он снижает риски ошибиться при создании конечного устройства.
Минимальный набор материалов:
1. Правильная бумага (ниже остановлюсь на понятии «правильная»)
2 . Персульфат аммония
3. Ёмкость для травления
4. Шкурка «нулевка»
5. Кисточка (натуральная или из стекловолокна)
6. Зубочистка
И, конечно, лазерный принтер и утюг.
Первый этап.
Подготовка
текстолита
Односторонний текстолит с толщиной меди 17-35 мкм отмывается от грязи сред-
ством для мойки посуды под теплой водой, потом капля моечного средства нано-
сится на шкурку с зерном Р800 или меньше и будущая плата шлифуется до образо-
вания шероховатостей по всей площади. Момент со шкуркой обязателен! Таким
способом медь до дыр не затрем, но обеспечим хорошее прилипание тонера. После
шлифовки поверхность промывается чистой водой, вытирается насухо и откладыва-
ется досыхать.
К моменту переноса макета, текстолит должен быть сухой, без окислов, жирных
пятен и заметными шероховатостями.
Второй этап.
Подготовка
макета
Для ATxmegal28 сделана разводка1 (рис. ниже): на плате сама xmega, преобра-
зователь интерфейса FT232 и стабилизатор LP2985, а так же мелочевка - разъем
PDI, USB, светодиоды на весь порт «В». Перед печатью добавлены надписи для
усложнения.
Все дорожки на верхнем слое (ТОР), поэтому печатаем макет в отзеркаленном
виде.
Наличие в принтере «неэкономного» режима для жирной печати необязательно. Я
печатал на разных принтерах с печатью «по дефолту» и проблем не было, за ис-
ключением одного момента: Принтеры Brother (а конкретно HL-12340 и HL-12250)
очень непочтительно относятся к переводу DPI в реальный размер, поэтому рису-
нок может поплыть по размерам, а это критично, когда на 1 мм две дорожки
должны уместиться.
1 ftp://homelab.homelinuxserver.org/pub/arhiv/2019-06-al.rar
Для оценочных плат стараюсь делать разводку только на одной стороне, там
где пересечений не избежать, ставлю резистор с сопротивлением = 0 в корпусе
0805, пропуская дорогу под ним. Если пересечений много и точно нужно два
слоя, то травлю каждый слой на отдельном текстолите (соединяю потом по VIA).
Теперь бумага. Никаких глянцевых журналов и подложек от самоклейки! И даже
от китайской бумаги для ЛУТа я тоже отказался (слишком тонкая и мнется при
печати). Бумага должна быть плотной — минимум 150 г на квадратный сантиметр,
должна быстро прилипать при нагревании и не ёрзать под утюгом, хорошо набу-
хать в воде.
Лучший вариант - глянцевая фотобумага, не слишком хорошего качества. Не
«слишком хорошего качества» это значит не премиум и не LOMOND. To есть деше-
вая глянцевая фотобумага. На фото выше, одна из таких и показана, есть еще
«Фотобумага глянцевая», выпускаемая под брендом крупного магазина компьютер-
ной техники, это клон той, что на фото (складывается впечатление, что они с
одного завода, но в разных упаковках).
Данная бумага сразу прилипает к меди под утюгом и не сдвигается при прогла-
живании (матовая бумага не содержит глянцевого слоя и поэтому не липнет, а
горячий тонер легко смазать), она легко отходит в теплой воде (в отличии от
LOMOND и бумаги с приставкой «премиум»).
Итак, пора печатать. Печатаем макет, потом, не касаясь лицевой стороны
пальцами, обрезаем края. И готовим утюг.
Третий этап.
Перевод
макета
Необходимо сначала подготовить емкость с водой, в которой будет замачивать-
ся плата. У меня роль этой емкость выполняет обычный тазик. Наливается горя-
чая вода (градусов 50, то есть чтобы рука уже не терпела), литров пять, и в
ней растворяется немного моющего средства (столовая ложка).
И идем к утюгу.
Подготовленный текстолит кладем на ровную поверхность и накрываем распеча-
танным макетом, утюгом прогретым до максимальной температуры проглаживаем по
центральной линии, а потом от центра к бокам. При первом проглаживании распе-
чатку лучше придерживать, чтобы не сдвинулась. После первого проглаживания
лист фотобумаги прилипает к меди, и сдвинуть его утюгом уже можно не бояться.
Теперь можно носиком утюга пройтись по всем краям и местам, где на вид бумага
отходит. Потом секунд тридцать просто прогреваем по всему объему.
После проглаживания, не остужая, кидаем плату в воду. То есть, не удаляя
бумагу, подхватываем горячую пинцетом и кладем в подготовленную емкость с во-
дой. 10 минут перерыв на отмачивание.
Четвертый
этап. Очистка
от бумаги
По истечении 10 минут достаем плату из воды и удаляем бумагу. Как бы долго
плата не лежала в воде, вся бумага не отстанет. Точнее сама то бумага без
проблем, а вот глянцевый слой, который нам обеспечивал хорошее прилипание ос-
танется в узких местах.
Вообще тонер держится очень надежно, можно тереть пальцами, ластиком или
губкой для мытья посуды, но между дорожками вытащить глянец сложно, достаточ-
но дать плате высохнуть, как такие места будут видны:
Есть три способа:
L. Замочить плату в спирте еще на 10-14 ^
ется мягкой тряпочкой. Это не наш спо^ ' Глян^вый слой набухнет и смо-
>■■ Замочить плату в растворителе ^„ти ™' " *"** *** ко^нственности.
*ельных магазинах. Не знаю что TZ в качеств' "°"РР"Й Пр°*— • строи-
*ылке не написано) , но глянцевш слой ГГ ^вного вещества („а бу-
при этом остается. Это способ „а лк,бит^Г"J"t ^^ " УДа™< -нер
•Удалить механически, что не очень ™™ °Р*ДСТВО Довольно вонючее,
плату и острым предметом удалить лишнее' и** 3*°ГО НаД° °братно намочить
зубочистку, мокрый глянец удаляетсГбез' nZT "^ ИСПОЛьзовать острую
сносит тонер. Особо замечу, что нельзя L^ ' * ДвреВ° 3У*°™стки не
можно снять тонер (он-то прилеплен хооошЫ ^^ ИГ°ЛКИ? Не ао*™У > ™°
на меди следы. Знаю что медь м^гче железа * "Т^ Ч"° ЖеЛе3° ™-*
имеет место быть. Там где водил иглойГ2Lt ^ неРжавейки. Но факт
Пример из практики: МеДЬ *Рав"тся очень медленно.
Шй^
После удаления остатков глянцевого слоя, промываем плату с моющим средст-
вом, удаляя «пальчики». Оставляем высыхать.
Почти специально оставил несколько мест, где глянец не удален (потом уви-
дим, что не так все страшно).
Пятый этап.
Травление.
Травлю персульфатом аммония, не скажу, что он лучше хлорного железа, просто
от железа больше грязи (ну да, персульфат аммония это же отбеливатель, какая
тут грязь) и хлорное железо труднее хранить — гигроскопичен и как следствие
сплавляется в большие куски, которые надо дробить.
Травлю при температуре 40 градусов. На плату с медью 35 мкм — 15 минут, с
медью 17 мкм — 5...7 минут. Можно и при комнатной температуре: 17 мкм травится
порядка 20 минут, 35 мкм в теории 40 минут.
В домашних условиях можно травить в любой емкости, для этой статьи специ-
ально травил в обычной пластиковой емкости, что накладывает определенные до-
полнительные действия от исполнителя. Но если ПП делаются часто, то можно за-
делать себе ванночку для травления главное дополнение которой — насос для пе-
ремешивания раствора, он освобождает от «определенных дополнительных дейст-
вий» . Насос нужен мембранный, с пластиковой мембраной.
Тот, что на фото, купил в интернет магазине для робокрафтеров:
Внутри емкости перегородки, для размещения нескольких ПП:
На фото травятся две стороны платы под STM32F407VE подключаемую к семи дюй-
мовому дисплею.
Делаем раствор — пол литра воды плюс 100-150 г персульфата аммония. Вообще
рекомендуется 250 грамм на пол-литра, но в кустарных условиях при остывании
раствора и испарении воды, выпадают кристаллы и намертво прилепляются на
медь, как итог непротравленные точки.
Кидаем в раствор плату и начинаем кисточкой перемешивать раствор, чтобы
травление шло равномерно. Также кисточкой можно удалять с платы хлопья глян-
цевого покрытия, если при подготовке не все удалились.
Жду еще 5 минут и все готово.
Надо сказать, что в процессе травления лучше передержать плату, чем недо-
держать . И дополнительное время может быть довольно большим. Один раз я уви-
дев недотравленный полигон закинул платку обратно и забыл про нее часа на
три, когда вспомнил, думал что ее разъело насквозь. Однако ни одного подтрав-
ливания не заметил. Вот этот образец (уже облуженный):
Итак, вытащили нашу плату, помыли и посмотрели на свет:
Если нашли лишнюю медь, то можно кинуть обратно в раствор.
Если все хорошо, то ЛУТ окончен!
Смываем ацетоном тонер и облуживаем, если в ближайшее время облуживание не
предусмотрено, то хранить плату можно не смывая тонер, он будет защитной обо-
лочкой . Итог:
К^Л I ATX SIDE^T
Г.ЬД 99° ~ k±99™LP
р* *«и*—,=J = ТТ \=
I атх side" I Г
pdi BL©^ # J /*
ATXMEGA1 ' '
"5~ '
Г.ГШаЙ
Выше я помечал места на плате, где глянцевое покрытие осталось. Те места,
которые глянец закрывал герметично (уголок на плате) - там не протравилось,
там, где небольшие перекрытия между дорожками — все нормально, раствор туда
пробрался. Если использовать емкость с насосом, то глянцевое покрытие можно
вообще до конца не оттирать, просто время травления увеличивается в два раза.
Пара фраз о лужении. Поскольку ЛУТом делаются платы временные или для себя,
то особо возиться с облуживанием не стоит, можно просто пройтись паяльником
по тем местам где будет пайка, а потом все покрыть лаком.
Но если компоненты на плате будут перепаиваться или плата будет долгое вре-
мя эксплуатироваться, то лучше залудить. Либо паяльником пройти по всей меди,
либо если есть фен, то паяльной пастой.
Я мешаю пасту с флюсом примерно 1 часть пасты и 5 частей флюса, покрываю
всю плату и прогреваю феном:
Во время прогрева, текстолитовой кисточкой (известная как «вечная кисточ-
ка») сгоняю припой к краям платы. Лишнего припоя на дорожках при таком спосо-
бе не остается, а там где его не хватает, можно пригнать с краев. Не воздуш-
ный нож, конечно, но тоже довольно аккуратно.
Главная проблема при использовании паяльной пасты, это лишние шарики, при-
сохшие к плате. Вот на фото их хорошо видно:
Поэтому после лужения, плату надо хорошенько промыть и оттереть тряпочкой,
смоченной в ацетоне.
Плату облудили, теперь точно все. Монтаж. Проверка:
Задача выполнена. На данную плату ушло не больше часа (с учетом фотографи-
рования этапов).
Параллельно у меня травилась вторая плата, точнее две стороны одной платы.
И если первая платка была скорее для демонстрации (можно было и на DIP пере-
ходнике выполнить, а не подобие Arduino делать), то вторая нужна была для
конкретной цели и плести косы проводов на переходнике не вариант (да еще не
факт, что помех не нахватает при подключении через fsmc).
Две стороны:
Как видно, я не стал травить двухсторонний текстолит, проходя убийственную
процедуру совмещения двух шаблонов на этапе работы утюгом. Лучше это сделать
сейчас.
Сверлим отверстия на VIA у всех плат, берем ножки от резисторов и штук 5
припаиваем к одной стороне, потом нанизываем на них вторую сторону, пропаива-
ем с двух сторон. Все платы совмещены! Теперь можно пропаять все отверстия.
Вы, возможно, заметили сильный брак на одной из сторон:
Бумага после принтера наэлектролизована и собирает на себя все подряд. Осо-
бенно волосы, особенно кошачьи! Так что я не досмотрел.
После восстановления дорожки, ПП готова и устройство собралось:
Правда, это была плата как раз временная — проверить правильность подключе-
ний, чтобы потом развести по-человечески и заказать.
Технологии
ТЕХНОЛОГИЯ ПАЙКИ
., вы ДЕРЖ/ге В *** ПРЕОДОЛЕТЬ
_, вы дер*** в ^Гвд* rpeoAOAE1D
^^ ^-горьй поможет ва* ^у^о^
I
ft
обязательно ОРГАНИЗУЙТЕ
СВОЁ РАБОЧЕЕ МЕСТО/
РАЗБРОСАННЫЕ повсюду детали
и инструмент МОГУТ ПОРАНИТЬ
ВАС И ВАШИХ ДРУЗЕЙ, А ВАМ ВЕДЬ
ЕЩЁ СТОЛЬКО ВСЕГО НАДО СДЕЛАТЬ/
СОВЕТУЮ ВАМ ПРИОБРЕСТИ
ТЕРМОСТОЙКИЙ КОВРИК
АЛЯ БУДУЩИХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ,
КОТОРЫЙ НАДЁЖНО ЗАЩИТИТ
СТОЛ ОТ ПЕРВЫХ ПРОБ И ОШИБОК/
ПЕРЕД ТЕМ, КАК ПЕРЕХОДИТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННО К ПРАКТИКЕ,
ХОЧУ ДАТЬ ВАМ ПАРУ СОВЕТОВ О ТОМ, ЧТО СТОИТ СДЕЛАТЬ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНО, А что делать ТОЧНО НЕ СТОт,
если вы Дорожите своим ЗДОРОВЬЕМ
^отключите
', '".у
ВСЕГДА ДЕРЖИТЕ ИНСТРУМЕНТЫ И
РАБОЧЕЕ МЕСТО В ЧИСТОТЕ И
ПОРЯДКЕ - ЭТО ЗАЛОГ УСПЕХА
И признак ПРСХрЕССИОНАЛИЗМА/
УМЕНИЕ ПАЯТЬ
ЭТО КРАЙНЕ ПОЛЕЗНЫЙ НАВЫК.
ЭТО ПРОСТО/
КРОМЕ ТОГО, J I IS I ,r^ ww
ПРАВДА, ПРАВДА
ПАЛКА ЭТО ЕЩЁ И ИНТЕРЕСНО/
ЕСЛИ ВЫ НАУЧИТЕСЬ ПАЯТЬ, ТО СМОЖЕТЕ \\
ДЕЛАТЬ С ЭЛЕКТРОНИКОЙ ВСЁ. \\
А ЭТО УЖЕ САМО ПО СЕБЕ КРУТО. \ \]
ЕСТЬ МНОГО СПОСОБОВ И ТЕХНИК ПАЙКИ. РАССКАЖУ,
КАК ЭТО АЕААЮ Я.
ПОЕХАЛИ/
ЭТО ПРИПОЙ.
ЧАШЕ ВСЕГО ОН СОСТОИТ ИЗ СПЛАВА ОЛОВА И СВИНЦА.
Ы
В ЦЕНТРЕ ЧАСТО БЫВАЕТ ПОЛОСТЬ
С КАНИФОЛЬЮ ИЛИ ДРУГИМ ФЛЮСОМ
(КАНИФОЛЬ - ЭТО ДРЕВЕСНАЯ СМОЛА,
СХОЖАЯ С ТОЙ, КОТОРУЮ ИСПОЛЬЗУЮТ
АЛЯ НАТИРАНИЯ СМЫЧКОВ СКРИПОК)
ЭТО ПАЯЛЬНИК
ЕГО ЖАЛО НАГРЕВАЕТСЯ ДОСТАТОЧНО АЛЯ
ТОГО, ЧТОБЫ РАСПЛАВИТЬ ПРИПОЙ
(КОТОРЫЙ, ВООБЩЕ-ТО, ЯВЛЯЕТСЯ МЕТАЛЛОМ).
ЭТО БОЛЬШЕ 200 ГРАДУСОВ ПО
ШКАЛЕ ЦЕЛЬСИЯ/
СОВЕТ #1 (из з).
НЕ ХВАТАЙТЕ РАСКАЛЕННОЕ ЖАЛО
ГОЛЫМИ РУКАМИ. НИЧЕМ ХОРОШИМ
ЭТО НЕ ЗАКОНЧИТСЯ.
МЫ ИСПОЛЬЗУЕМ ПАЯЛЬНИК, ЧТОБЫ ПЛАВИТЬ
ПРИПОЙ И СОЕДИНЯТЬ ТОКОПРОВОДЯЩИЕ
ЭЛЕМЕНТЫ.
КОГДА ПРИПОЙ НАГРЕВАЕТСЯ,
КАНИФОЛЬ В НЁМ НАЧИНАЕТ
ПЛАВИТЬСЯ.
ТО ЖЕ САМОЕ
ЧУТЬ ПОЗЖЕ
ПРОИСХОДИТ И С
САМИМ ПРИПОЕМ
КАНИФОЛЬ, ПОПАДАЯ НА ДЕТАЛИ,
КОТОРЫЕ ТРЕБУЕТСЯ СПАЯТЬ,
ОЧИЩАЕТ ИХ, ТЕМ САМЫМ ПОЗВОЛЯЯ
СОЕДИНИТЬ БОЛЕЕ КАЧЕСТВЕННО.
Пайка известна человеку около 4 тысяч лет — это исторически доказано. Раз-
ные народы в разное время паяли золотые, серебряные изделия и предметы из
других металлов. Все паяльники до момента изобретения электрического были
рассчитаны на нагревание открытым огнем. Пока мастер работал с одним паяльни-
ком, второй нагревался при помощи пламени — так решалась проблема непрерывно-
сти работы. Все изменилось после того, как электричество стало привычным, а
изобретатели стали создавать устройства, работающие на электрическом токе.
г
ХОРОШИЕ ПРИПОИ ДЛЯ ЭЛЕКТРОНИКИ СОДЕРЖАТ
КАНИФОЛЬ И СОСТОЯТ НА &0% ИЗ ОЛОВА, А НА
ЦО% ИЗ СВИНЦА.
ИЗВЕСТНУЮ^,
*флюс"
СУЩЕСТВУЮТ Т.Н. *БЕССВИНЦОВЫЕ" ПРИПОИ. ОНИ СОАЕРЖАТ
ХИМИЧЕСКИЕ СОЕДИНЕНИЯ И ИХ НЕ ТАК ЛЕГКО ИСПОЛЬЗОВАТЬ,
КАК СВИНЦОВЫЕ. БЕССВИНЦОВЫЕ ПРИПОИ МЕНЕЕ ПРОЧНЫЕ И
ЭЛАСТИЧНЫЕ, ЧЕМ ИХ СВИНЦОВЫЕ "КОЛЛЕГИ", НО БОЛЕЕ
ЭКОЛОГИЧНЫЕ. КАКИМ БЫ ПРИПОЕМ ВЫ НЕ ПОЛЬЗОВАЛИСЬ, НЕ
ВДЫХАЙТЕ ВОЗНИКАЮЩИЕ ВО ВРЕМЯ ПАЙКИ ПАРЫ.
ЛЮБОЕ
KTPOMOg/^Zf
эЛВ^оЖЫ* «°>
"SUSS"**
АЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ упв ' ^<^j^
СОВЕТ #2
(ИЗ 3):
СВИНЕЦ ЯДОВИТ/ ОН ПОПАДАЕТ НА
КОЖУ, КОГДА ВЫ КОНТАКТИРУЕТЕ С
ПРИПОЕМ, ПОЭТОМУ МОЙТЕ РУКИ ПОСЛЕ
ТОГО, КАК ЗАКОНЧИЛИ ПАЯТЬ/
ЕСЛИ ВЫ НЕ БУДЕТЕ МЫТЬ РУКИ ПОСЛЕ ПАЙКИ, СВИНЕЦ МОЖЕТ
проникнуть в ваше тело, где БУДЕТ ОСТАВАТЬСЯ В МОЗГУ АО
КОНЦА ВАШЕЙ ЖИЗНИ, если его скопится достаточно, то вы
сойдёте с ума и ПОТЕРЯЕТЕ ВСЕХ ВАШИХ ДРУЗЕЙ, поэтому,
закончив паять, вымойте руки/ и берегите своих друзей.
ЕСТЬ МНОГО СПОСОБОВ СОЕДИНИТЬ ЭЛЕКТРОННЫЕ
КОМПОНЕНТЫ ДРУГ С ДРУГОМ. САМЫЙ ПРОСТОЙ
из них - ПЕЧАТНАЯ ПЛАТА
Печатная плата
обеспечивает
простое соединение
компонентов за
счет КОНТАКТНЫХ
ПЛОЩАДОК для
КАЖДОГО ИЗ НИХ
ЕСЛИ ВЫ ВНИМАТЕЛЬНО ПОСМОТРИТЕ НА ЛЮБУЮ
ПЛАТУ, ТО УВИДИТЕ ЛИНИИ, СОЕДИНЯЮЩИЕ ОДНИ
КОНТАКТНЫЕ ПЛОЩАДКИ С ДРУГИМИ. ЭТИ ЛИНИИ
называются ДОРОЖКАМИ.
Примечание: Опасен не сам свинец, а его некоторые водо-растворимые соли,
например, ацетат свинца (хотя при плавке свинца, его пары также вызывают от-
равление) . Это просто фобия, созданная средствами массовой информации. Журна-
листы, как правило, не понимают разницу между металлами и их солями и просто
пишут «свинец». В припое солей свинца нет и руки мыть не обязательно. И кста-
ти, некоторые соли меди тоже могут быть токсичными при превышении ПДК в пище
и воде.
В 1896 году Ричард Шнайдер и Август Тиннерхольм получили патент на «аппарат
электрического нагревания», сейчас известный как паяльник. Этот инструмент
стал известен под брендом American Beauty, причем компания, выпускавшая эти
паяльники, работает и сейчас. Но это были штучные устройства (фото ниже).
Штучными были и паяльники General Electric — компания получила патент на
такое устройство в 1910 году (фото ниже).
Чуть позже General Electric представила улучшенную версию паяльника, снаб-
женную фиксатором, который удерживал паяльник, корда мастер его не держал.
Стойка была снабжена радиатором, так что она поглощала выделяемое паяльни-
ком тепло и рассеивала его в окружающее пространство (фото ниже).
ВСЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ КОМПОНЕНТЫ ИМЕЮТ
СОБСТВЕННЫЕ КОНТАКТЫ:
А
ТАКИЕ КОНТАКТЫ НАЗЫВАЮТ ВЫВОДАМИ
или НОЖКАМИ
У БОЛЬШИНСТВА КОНТАКТНЫХ ПЛОЩАДОК ЕСТЬ ОТВЕРСТИЕ В
ЦЕНТРЕ. В ЭТО МЕСТО ПРОДЕВАЮТСЯ ВЫВОДЫ КОМПОНЕНТОВ,
ОБЕСПЕЧИВАЯ ТЕМ САМЫМ СОЕДИНЕНИЕ С ПЛАТОЙ.
ЕСЛИ ВЫ ПРОДЕНЕТЕ ВСЕ ВЫВОДЫ КОМПОНЕНТОВ
В НУЖНЫЕ ОТВЕРСТИЯ печатной платы,
И ПРИ ЭТОМ ОБЕСПЕЧИТЕ ИХ ПРАВИЛЬНУЮ
ОРИЕНТАЦИЮ, а также КАЧЕСТВЕННЫЙ
МОНТАЖ при помощи паяльника и припоя,
то ваше ЭАЕКТРОННОЕ УСТРОЙСТВО ЗАРАБОТАЕТ/
ВСё БЛАГОДАРЯ ТОМУ, ЧТО ТЕПЕРЬ КОНТАКТ ЕСТЬ ТАМ, ГДЕ
ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ, И ПРИ ЭТОМ ЕГО НЕТ ТАМ, ГДЕ ЕГО БЫТЬ
НЕ ДОЛЖНО.
%$№%№■'
что-
начнём с РЕЗИСТОРА.
резисторы имеют ДВА ВЫВОДА и (в отличие от других
КОМПОНЕНТОВ, У КОТОРЫХ ЕСТЬ *ПЛЮС7' И *МИНУС") НЕТ НИКАКОЙ
РАЗНИЦЫ, В КАКОМ ПОЛОЖЕНИИ ВЫ ЕГО ПРИПАЯЕТЕ К ПЛОЩАДКАМ
ЯГ
W
м
п
©tZDO
НА ПЕЧАТНЫХ ПЛАТАХ ЧАЩЕ ВСЕГО ЕСТЬ ПОДСКАЗКИ, КОТОРЫЕ
ОБЪЯСНЯЮТ, КАКУЮ ДЕТАЛЬ КУДА УСТАНАВЛИВАТЬ И НУЖНО ЛИ
ЕЁ ОРИЕНТИРОВАТЬ.
ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО СЛОВО "RESISTOR" НАЧИНАЕТСЯ С *R", НА
ПЕЧАТНЫХ ПЛАТАХ ИСПОЛЬЗУЮТ ИМЕННО ЭТУ МАРКИРОВКУ ДЛЯ ИХ
ОБОЗНАЧЕНИЯ И ЦИФРУ АЛЯ НУМЕРАЦИИ. НАПРИМЕР *R3"
АЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРИПАЯТЬ РЕЗИСТОР, СНАЧАЛА НУЖНО НАЙТИ
ТОТ, КОТОРЫЙ ОБЕСПЕЧИВАЕТ СОПРОТИВЛЕНИЕ, УКАЗАННОЕ В
ОПИСАНИИ ПРОЕКТА, НАД КОТОРЫМ ВЫ РАБОТАЕТЕ.
I
СОГНИТЕ ABE НОЖКИ
РЕЗИСТОРА ПОЧТИ У
САМОГО ЕГО КОРПУСА:
ПРОДЕНЬТЕ ИХ СКВОЗЬ
ПЛАТУ В ОТВЕРСТИЯ
КОНТАКТНЫХ ПЛОЩАДОК.
вам нужно установить резистор
так, чтобы он плотно прилегал к
поверхности платы
(иногда аля этого нужно
аккуратно потянуть за
ножки с обратной стороны
платы)
в большинстве случаев компоненты устанавливаются через
отверстия с верхней стороны платы (той, на которой
напечатаны подсказки) и припаиваются к нижней.
ТЕПЕРЬ НУЖНО ПЕРЕВЕРНУТЬ ПЛАТУ, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ
ПРИПАЯТЬ НОЖКИ К ПЛОЩАДКАМ.
КОГДА БУДЕТЕ ПЕРЕВОРАЧИВАТЬ
ПЛАТУ, ВАМ ПРИДЁТСЯ ПРИДЕРЖИВАТЬ
РЕЗИСТОР ПАЛЬЦЕМ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ
ОН НЕ ВЫПАЛ ИЗ ОТВЕРСТИЙ.
ЗАТЕМ, С ОБРАТНОЙ СТОРОНЫ ПЛАТЫ, НУЖНО
РАЗОГНУТЬ НОЖКИ ПРИМЕРНО НА 45 ГРАДУСОВ.
ЭТО ПОЗВОЛИТ КОМПОНЕНТУ ОСТАВАТЬСЯ НА
МЕСТЕ, КОГДА ВЫ БУДЕТЕ ЕГО ПАЯТЬ.
ПОЛУЧИЛОСЬ? ОТЛИЧНО/
& ватт
1М=
25 ватт
ЬО ВАТТ
ПАЯЛЬНИКОВ СУЩЕСТВУЕТ МНОГО, РАЗЛИЧАЮТСЯ
ОНИ МОЩНОСТЬЮ, А, ЗНАЧИТ, И ЦЕЛИ У НИХ
разные: МАЛО- и СРЕДНЕМОЩНЫЕ
ПАЯЛЬНИКИ ПРЕКРАСНО ПОДОЙДУТ ДЛЯ
ПАЙКИ РАДИОДЕТАЛЕЙ, в то время
КАК МОЩНЫЙ ПАЯЛЬНИК МОЖЕТ
ПАЯТЬ ТОЛСТЫЕ СЕТЕВЫЕ И АВТОМОБИЛЬНЫЕ
ПРОВОДА.
СТАРАЙТЕСЬ ПОДБИРАТЬ МОЩНОСТЬ
ПОД ВАШИ ЗАДАЧИ, И ТОГДА ПАЙКА
ВСЕГДА БУДЕТ В УДОВОЛЬСТВИЕ/
5 СЕКУНД НА НАГРЕВ
КАЖДЫЕ 7-Ю МИНУТ ОТКЛЮЧАТЬ
1>
_х>
-»
СЛЕДУЕТ ЗАПОМНИТЬ, ЧТО
МАЛОМОЩНЫМ ПАЯЛЬНИКАМ
ПОСЛЕ ПАЙКИ КАЖДОЙ ДЕТАЛИ
нужно ВРЕМЯ НА НАГРЕВ.
МОЩНЫЕ ПАЯЛЬНИК СПОСОБНЫ
ПЕРЕГРЕВАТЬСЯ, поэтому их
СТОИТ ПЕРИОДИЧЕСКИ ОТКЛЮЧАТЬ
и ДАВАТЬ ОСТЫТЬ.
ЖАЛО ПАЯЛЬНИКА ОКИСЛЯЕТСЯ И ПЛОХО ПРОВОДИТ ТЕПЛО, ПОЭТОМУ
вам необходима МЕТАЛЛИЧЕСКАЯ ГУБКА из бронзовой
стружки: Аля удаления окислов с жала достаточно просто
АККУРАТНО ВЫТЕРЕТЬ ЕГО О ГУБКУ, ПЕРИОДИЧЕСКИ
ПОВОРАЧИВАЯ.
после того, как жало приобретет серебристый цвет и,
возможно, даже заблестит, можно начинать паять, не
ЗАБЫВАЙТЕ ЧИСТИТЬ ЖАЛО ПЕРЕД ПАЙКОЙ КАЖДОГО
компонента/ (оно действительно быстро окисляется)
КОГДА ЖАЛО СИЯЕТ И БЛЕСТИТ, ОНО ОБЕСПЕЧИВАЕТ
КАЧЕСТВЕННУЮ ПАЙКУ.
ТЕПЕРЬ ДАВАЙТЕ ПАЯТЬ:
/
Возьмитесь за РУКОЯТКУ паяаьника
тем же хватом, которым вы обычно
держите в руке карандаш.
другой рукой возьмите
проволоку припоя.
если припой НЕ ИМЕЕТ ВНУТРИ КАНИФОЛИ, то
ПЕРЕД ПАЙКОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНО НАНЕСИТЕ ФЛЮС
НА КОНТАКТНЫЕ ПЛОЩАДКИ И ВЫВОДЫ АЛЯ ИХ ОЧИСТКИ.
ПРИКОСНИТЕСЬ ОЧИЩЕННЫМ
ЖАЛОМ ОДНОВРЕМЕННО К
КОНТАКТНОЙ ПЛОЩААКЕ
И НОЖКЕ КОМПОНЕНТА
КОТОРЫЙ ХОТИТЕ ПРИПАЯТЬ.
ч
\
ft
.***-*--1
/
УАЕРЖИВАЙТЕ ПАЯЛЬНИК В ТАКОМ СОСТОЯНИИ
ОКОЛО СЕКУНДЫ. ТАКИМ ОБРАЗОМ ВСЕ
СПАИВАЕМЫЕ ЧАСШ ХОРОШЕНЬКО ПРОГРЕЮТСЯ.
затем ПОДАЙТЕ 1-3 ММ
ПРИПОЯ ПОД ЖАЛО
Y(J£ (НЖБРжештвоюШУтлгяммлгл0)
НЕ И А АО поааватъ припой на жало сверху, иначе
ВЕСЬ ОН НА НЁМ И ОСТАНЕТСЯ. МЫ ДОБИВАЕМСЯ
того, чтобы ПРИПОЙ РАВНОМЕРНО РАСТЁКСЯ ПО
КОНТАКТНОЙ ПЛОЩАДКЕ И НОЖКЕ РЕЗИСТОРА,
ОБЕСПЕЧИВ, ТЕМ САМЫМ, ИХ КАЧЕСТВЕННОЕ СОЕДИНЕНИЕ.
Паяльник American Beauty от 1947 года — здесь у него вполне узнаваемая форма:
ПРИПОЙ НЕ БУДЕТ ПЛАВИТЬСЯ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ КОСНЁТСЯ
РАСКАЛЁННОГО ЖАЛА. ЗАТО СРАЗУ ПОСЛЕ ЭТОГО У ВАС
ПОЯВИТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ОЧЕНЬ БЫСТРО РАСПЛАВИТЬ ОТ 1 АО
3 мм
РС&
ТЕПЕРЬ УБЕРИТЕ ПРИПОЙ.
имейте ВВИАУ, что ПРИПОЙ ЗАСТЫВАЕТ ОЧЕНЬ БЫСТРО.
НА ЭТО УЙАЁТ БУКВАЛЬНО СЕКУНДА, ПОСЛЕ ЧЕГО ВЫ СМОЖЕТЕ
ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ ТОЧКЕ ПАЙКИ.
ДЫМ, КОТОРЫЙ ВЫ
ВИАИТЕ ВО ВРЕМЯ
ПАЙКИ, - ЭТО ИСПАРЕНИЯ
КАНИФОЛИ.
ОНИ СОДЕРЖАТ
ХИМИЧЕСКИЕ СОЕДИНЕНИЯ,
ВАЫХАТЬ КОТОРЫЕ НЕ
ЖЕЛАТЕЛЬНО.
вы можете АККУРАТНО ДУТЬ
НА ПЛАТУ ВО ВРЕМЯ ПАЙКИ,
ЧТОБЫ ЭТИ ИСПАРЕНИЯ НЕ
ПОПАЛИ В ВАШИ ЛЕГКИЕ.
ds
ЕСЛИ ВЫ
ПОЛЬЗУЕТЕСЬ
РАЗЛИЧНЫМИ
ФЛЮСАМИ, ТО
ИСПАРЕНИЯ МОГУТ
БЫТЬ ОЧЕНЬ ОПАСНЫ.
ОБЯЗАТЕЛЬНО
РАБОТАЙТЕ С НИМИ
ТОЛЬКО В ХОРОШО
ПРОВЕТРИВАЕМЫХ
ПОМЕЩЕНИЯХ И НЕ
ВДЫХАЙТЕ ДЫМ.
ОЧЕНЬ ВАЖНО ПОСЛЕ ПОДАЧИ ПРИПОЯ ЗАДЕРЖАТЬ
ЖАЛО НА КОНТАКТНОЙ ПЛОЩАДКЕ ЕЩЁ ПРИМЕРНО
НА СЕКУНДУ, за это время припой сам равномерно
РАСПРЕДЕЛИТСЯ ПО КОНТАКТНОЙ ПЛОЩАДКЕ И НОЖКЕ РЕЗИСТОРА.
?С$
ТЕПЕРЬ УБЕРИТЕ ПАЯЛЬНИК И ВИЗУАЛЬНО ПРОВЕРЬТЕ ВАШУ
ИДЕАЛЬНО РОВНУЮ ПАЙКУ.
ВИДИТЕ, КАК ПРОСТО/
ТЕПЕРЬ МОЖНО УБРАТЬ ПАЯЛЬНИК ОБРАТНО В
ПОДСТАВКУ.
ЗНАТОКИ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО ВЕСЕЛЬЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, КОГДА
ПАЯЛЬНИК ПАДАЕТ ВАМ НА КОЛЕНИ. ПОДСТАВКА ПОЗВОЛЯЕТ
БЕЗОПАСНО И НАДЁЖНО ДЕРЖАТЬ РАСКАЛЕННЫЙ ПАЯЛЬНИК
НА СТОЛЕ.
Человеком, который сделал паяльник популярным и распространенным, стал
Эрнст Сакс — немецкий инженер, создавший паяльник для промышленности (изна-
чально для производителей металлической посуды и прочих изделий, и только по-
том — для электротехники). Его можно назвать родоначальником электроники, по-
скольку без пайки создание портативных электронных устройств невозможно.
Сакс запатентовал свое изобретение в 1921 роду. Первый его паяльник Н-1 от-
носился к «молотковому» типу и был предназначен, в первую очередь, для лу-
дильных работ. Устройство стало популярным, и Сакс основал компанию ERSA, по-
степенно распространив паяльник по всей Европе. Благодаря его предпринима-
тельским способностям паяльник стал продаваться ранее невиданными объемами.
Изобретение Сакса стало основой для дальнейших модификаций «электрического
нагревательного устройства», как компанией ERSA, так и сторонними производи-
телями .
В 1926 году Уильям Альферинк получил патент США. на паяльную станцию — это
была первая в истории паяльников система такого типа.
В 1946 году Карл Веллер получил патент на паяльный пистолет. Он открыл в
Пенсильвании компанию Weller Manufacturing Company, которая стала поставлять
свою продукцию компаниям и частным лицам.
КАК ЖЕ, В ИТОГЕ, ОТЛИЧИТЬ
ХОРОШУЮ ПАЙКУ ОТ
ПЛОХОЙ?
ПАЙКУ МОЖНО НАЗВАТЬ
ХОРОШЕЙ, ЕСЛИ ПРИПОЙ
ПОЛНОСТЬЮ ПОКРЫВАЕТ
КОНТАКТНУЮ ПЛОЩАДКУ
И ОБТЕКАЕТ НОЖКУ СО
ВСЕХ СТОРОН.
ЕСЛИ НА ЗАПАЯННОЙ
ПЛОЩААКЕ ВИАНЕЕТСЯ
СКВОЗНОЕ ОТВЕРСТИЕ
СПАЙКА ПОЛУЧИЛАСЬ
СЛИШКОМ ПЛОСКОЙ
значит, вы ИСПОЛЬЗОВАЛИ НЕДОСТАТОЧНОЕ
КОЛИЧЕСТВО ПРИПОЯ Аля того, чтобы обеспечить
КАЧЕСТВЕННОЕ СОЕАИНЕНИЕ.
ЕСЛИ ЭТО ПРОИЗОШЛО, ПРОСТО ПОВТОРИТЕ ВСЮ ПРОЦЕАУРУ
(ВЫЧИСТИТЕ ЖАЛО, ПРОГРЕЙТЕ КОМПОНЕНТЫ В ТЕЧЕНИЕ СЕКУНАЫ,
ПОААЙТЕ ПАРУ МИЛЛИМЕТРОВ ПРИПОЯ, И ПОАЕРЖИТЕ ЖАЛО ЕЩЁ
СЕКУНАУ, ААВ ТЕМ САМЫМ ПРИПОЮ РАСТЕЧЬСЯ), И ПРОБЛЕМА
ИСЧЕЗНЕТ.
если ПРИПОЯ БЫЛО СЛИШКОМ МНОГО, Щ
СКОРЕЕ ВСЕГО, НА А КОНТАКТНОЙ ПЛОЩААНОЙ ВМ€СЮ
бугорка ОБРАЗОВАЛАСЬ ЦЕЛАЯ rOfAf КОТОРАЯ
МОГЛА ЗААЕТЬ АРУГУЮ
КОНТАКТНУЮ ПЛОЩААКУ
А это значит, что КОНТАКТ
ПОЯВИЛСЯ ТАМ, ГАЕ ЕГО
БЫТЬ НЕ АОЛЖНО. такое
СЛУЧАЕТСЯ.
В ЭТОМ СЛУЧАЕ ОЧИСТИТЕ ЖАЛО ПАЯЛЬНИКА,
А затем ПРИЛОЖИТЕ К ШИШКЕ И
РАСПЛАВЬТЕ СКОПИВШИЙСЯ
ТАМ ПРИПОЙ.
ПОСЛЕ ЭТОГО
УБЕРИТЕ ЖАЛО
ОТ МЕСТА
"■ " ПАЙКИ.
ЛИШНИЙ ПРИПОЙ ОСТАНЕТСЯ НА ЖАЛЕ,
БЛАГОААРЯ ЧЕМУ "СПАЙКА" АОЛЖНА ПРОПАСТЬ.
ЕСЛИ ПОСЛЕ ЭТОГО ШИШКА ВСЁ ЕШЁ ОСКОРБЛЯЕТ
ВАШЕ ЧУВСТВО ПРЕКРАСНОГО, ПОВТОРИТЕ ВСЮ
ОПИСАННУЮ ПРОЦЕДУРУ ЕШЁ РАЗ/
НО СЛУЧАЕТСЯ ТАК, ЧТО ОАНИМ ПАЯЛЬНИКОМ
УБРАТЬ ЛИШНИЙ ПРИПОЙ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ. АЛЯ
ТАКИХ СЛУЧАЕВ СУЩЕСТВУЮТ ОПЛЁТКИ АЛЯ
ВЫПАЙКИ (это тонкие меаные жилы,
сплетённые межау собой и пропитанные
флюсом)
ЧТОБЫ УБРАТЬ ЛИШНИЙ ПРИПОЙ С
ПОМОЩЬЮ ОПЛЁТКИ, ПРИЛОЖИТЕ ЕЁ
к шишке и ПРИЖМИТЕ СВЕРХУ
жалом - припой ПРОПИТАЕТ
ОПЛЁТКУ, И ЕЁ МОЖНО БУАЕТ
УБРАТЬ. ТАК ВЫ ИСКЛЮЧИТЕ КОНТАКТ
ТАМ, ГАЕ ЕГО..НУ, ВЫ ПОНЯЛИ.
В 1949 году компания American Beauty выпустила систему, которая позволяла
регулировать температуру паяльника при его подключении к этой системе.
377f ГОЖ£
НИЧЕГО.
Щ!&> ^Зй^
НЕКОТОРЫЕ ЛЮБЯТ ЗАПАИВАТЬ СРАЗУ НЕСКОЛЬКО
КОМПОНЕНТОВ ПОСЛЕ ТОГО, КАК УСТАНОВИЛИ ИХ В ПЛАТУ,
Я ПРЕДПОЧИТАЮ УСТАНАВЛИВАТЬ И ЗАПАИВАТЬ ПО
ОДНОМУ КОМПОНЕНТУ ЗА РАЗ. это проще,
ЧЕМ ЮЛИТЬ ПАЯЛЬНИКОМ МЕЖДУ ЧАСТОКОЛОМ
НОЖЕК И ВЫВОДОВ.
КРОМЕ ТОГО, ТАК У МЕНЯ МЕНЬШЕ
ШАНСОВ ПРОПУСТИТЬ НОЖКУ И ЗАБЫТЬ
ЕЁ ЗАПАЯТЬ.
ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВЫ ЗАПАЯЛИ ВСЕ ВЫВОДЫ
КОМПОНЕНТА, НАСТАЛО ВРЕМЯ УКОРОТИТЬ
ИЗЛИШНЕ ДЛИННЫЕ НОЖКИ.
ЭТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ТОРЧАЩИЕ
ВЫВОДЫ НЕ ЗАГИБАЛИСЬ И НЕ КОНТАКТИРОВАЛИ
С ДРУГИМИ ВЫВОДАМИ, ДЕТАЛЯМИ ИЛИ
ПЛОЩАДКАМИ.
ЕСЛИ ЭТО ПРОИЗОЙДЁТ, ТО КОНТАКТ
ПОЯВИТСЯ ТАМ, ГДЕ ЕГО БЫТЬ НЕ
ДОЛЖНО, помните?
ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ
ТОРЧАЩИХ ВЫВОДОВ, МЫ ИСПОЛЬЗУЕМ
МАЛЫЕ КУСАЧКИ.
ОДНА ИХ СТОРОНА ИМЕЕТ ПЛОСКУЮ,
ХОРОШО ЗАТОЧЕННУЮ КРОМКУ,
А ДРУГАЯ ГЛУБОКИЙ ПАЗ.
держа ЗАТОЧЕННОЙ СТОРОНОЙ ВНИЗ, поднесите
КУСАЧКИ К ВЫВОДУ, ПРИЦЕЛИВШИСЬ ЧУТЬ ВЫШЕ
БУГОРКА припоя. СОЖМИТЕ РУЧКИ, и режущие
кромки с щелчком ПЕРЕРЕЖУТ НОЖКУ...
К
Л
1
5 "о°^Ъ°
TSSSS,
лвтяшии с
прямиком .
ВАМ В ГЛАЗ.^
В 1951 году была основана компания WEN Products, которая стала производить
собственные паяльники. Она стала популярной, и в 1954 году состоялся первый
судебный процесс между Weller Manufacturing Company и WEN Products. Руководи-
тель первой компании обвинил вторую в нарушении патентного законодательства.
Суд он выиграл.
В 1960 году компания Weller Manufacturing получила патент на паяльник с
терморегуляцией, после чего уже началась золотая эра паяльников.
Разновидностей паяльников множество. Их классифицируют по способу нагрева-
ния, мощности и другим параметрам.
По типу нагревания паяльники делятся на паяльники с периодическим и посто-
янным нагревом. Паяльники с периодическим нагревом:
• молотковый и торцевой. Как раз эти паяльники, представляющие собой массивный ра-
бочий наконечник, который закреплен на длинной рукоятке, появились тысячи лет на-
зад. Они существуют и сейчас, их нагревают от газовых или бензиновых горелок;
• дуговой паяльник. Такие паяльники нагреваются электрической дугой, которая перио-
дически генерируется между угольным электродом внутри паяльника и его наконечни-
ком. Обычно такой паяльник весит не меньше килограмма, и нагревается система до
температуры 500 С. Потребляемая мощность — 1,5-2 кВт.
СОВЕТ #3 (из 3): всегда
ПРИДЕРЖИВАЙТЕ ОТКУСЫВАЕМЫЙ ВЫВОД
ОДНОЙ РУКОЙ.
^шт^~
ЕСЛИ ОТКУСЫВАЕМЫЙ ВЫВОД СЛИШКОМ КОРОТКИЙ, АЛЯ ТОГО ЧТОБЫ
ЗА НЕГО МОЖНО БЫЛО ВЗЯТЬСЯ, НО ПРИ ЭТОМ СЛИШКОМ ДЛИННЫЙ,
ЧТОБЫ ЕГО ОСТАВЛЯТЬ НА ПЛАТЕ,
то ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВЫ
ПРИЦЕЛИТЕСЬ КУСАЧКАМИ,
ПРОСТО НАКРОЙТЕ ЕГО
ЛАДОНЬЮ
ЕСЛИ ЭТО СТАНЕТ ПРИВЫЧКОЙ, ВЫ ВСЕГДА БУДЕТЕ В БЕЗОПАСНОСТИ
СУЩЕСТВУЮТ КОМПОНЕНТЫ (НАПРИМЕР, МИКРОСХЕМЫ
или кнопки), чьи выводы настолько коротки,
что ИХ НЕ ТРЕБУЕТСЯ ОТКУСЫВАТЬ-
ф
<&
НЕ БОЙТЕСЬ ОШИБАТЬСЯ/ ВСЕ ОШИБКИ
МОЖНО ИСПРАВИТЬ (просто некоторые
ИСПРАВИТЬ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ).
НА СВОИХ ОШИБКАХ МЫ УЧИМСЯ.
И ЕСЛИ ПРИПАИВАТЬ КОМПОНЕНТЫ ПРОСТО, ТО ДАЯ
ТОГО, ЧТОБЫ ИХ ВЫПАИВАТЬ ОБРАТНО
НУЖНО МНОГО ПРАКТИКОВАТЬСЯ.
СОВЕРШАЯ ОШИБКИ ВО ВРЕМЯ ПАЙКИ, ВЫ ПОЛУЧИТЕ
ЭТУ ПРАКТИКУ.
Паяльники с постоянным нагревом:
• электрический — нагреваются при помощи электронагревательного элемента,
работающего от электросети, от понижающего трансформатора или аккумуля-
торов ;
• газовый — в них встроен газовая горелка, которая нагревает жало. Газ по-
ступает из баллончика со сжиженным газом или большого баллона по шлангу;
• топливный — принцип работы похож на газовые, только вместо газа жидкое
топливо;
• термовоздушный — создает постоянный поток раскаленного воздуха, который
и плавит припой;
инфракрасный — нагрев происходит с помощью инфракрасного излучения,
электронике и электротехнике чаще всего используются электропаяльники.
Они отличаются по мощности.
Самые мощные паяльники - как правило, это молотковые системы мощностью око-
ло 550 Вт. Вес таких паяльников — 1,5-2 кг, нагреваются они до 600 С. Исполь-
зуют их для лудильных работ, а также для выжигания на дереве, коже и пластике
(фото ниже).
В
НО НЕ СТОИТ ПЕРЕЖИВАТЬ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ.
АЛЯ УПРОЩЕНИЯ ПРОЦЕССА ВЫПАИВАНИЯ ДЕТАЛЕЙ
ИЛИ ОЧИСТКИ КОНТАКТНЫХ ПЛОЩАДОК ОТ ПРИПОЯ
ЕСТЬ СУПЕРКЛАССНЫЙ ИНСТРУМЕНТ -
оловоотсос/
0А(
а>и*
йА
«3. РАЗОГРЕТЫЙ ПАЯЛЬНИК
ПРИЛОЖИТЕ К ПРИПОЮ
НА ПЛАТЕ И АОЖАИТЕСЬ, ПОКА
он не РАСПЛАВИТСЯ.
|?СБ
Ц. ПОСЛЕ ЭТОГО, НЕ УБИРАЯ ПАЯЛЬНИКА,
ПОДНЕСИТЕ НОСИК ОЛОВООТСОС А К ПРИПОЮ
(АОСТАТОЧНО ПЛОТНО) и нажмите на
СПУСКОВУЮ КНОПКУ. ОЛОВООТСОС "ВСОСЁТ"
припои. Готово/
ВНУТРИ РАСПОЛОЖЕНА ПРУЖИНА, КОТОРАЯ ПРИ НАЖАТИИ НА
ПОРШЕНЬ РАСТЯГИВАЕТСЯ, НО БЛАГОДАРЯ КНОПКЕ'ФИКСАТОРУ
НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ИСХОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
КОГДА ВЫ НАЖИМАЕТЕ КНОПКУ, ТО ПРУЖИНА СЖИМАЕТСЯ И ТОЛКАЕТ
ПОРШЕНЬ ВВЕРХ, ТЕМ САМЫМ СОЗДАВАЯ В НИЖНЕЙ ЧАСТИ УСТРОЙСТВА
ВАКУУМ, И РАСПЛАВЛЕННЫЙ ПРИПОЙ ВСАСЫВАЕТСЯ ВНУТРЬ
КАМЕРЫ ОЛОВООТСОСА.
Как с ним работать?
Просто авигайтесь по шагам:
1. НАЖМИТЕ на поршень Ао
УПОРА (АО ЩЕЛЧКА).
2. ВОЗЬМИТЕ В ОАНУ РУКУ ПАЯЛЬНИК,
А В АРУГУЮ - ОЛОВООТСОС.
5. ПОВТОРИТЕ ААННУЮ ПРОЦЕДУРУ
Аля ВСЕХ ВЫВОАОВ элемента,
КОТОРЫЙ ВЫ ХОТИТЕ ВЫПАЯТЬ, ПОСЛЕ
ЧЕГО ЕГО МОЖНО БУАЕТ ВЫТАЩИТЬ.
IW
P.S. ЕСЛИ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ПОПЫТКИ НЕМНОГО ПРИПОЯ
ОСТАЛОСЬ, И ВЫ ХОТИТЕ ЕГО ПОЛНОСТЬЮ УААЛИТЬ ИЗ
ОТВЕРСТИЯ, ТО ПЕРЕА ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ОЛОВООТСОСА,
ВОПРЕКИ ЗАРАВОМУ СМЫСЛУ, АОБАВЬТЕ НЕМНОГО
ПРИПОЯ К УЖЕ ИМЕЮЩЕМУСЯ, И ТОГ А А В СЛЕДУЮЩИЙ
РАЗ УААЛИТЬ ЕГО БУАЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНО ЛЕГЧЕ/
ВОТ И ВСЁ/
Не так уж и сложно, верно?
ЧЕМ БОЛЬШЕ ВЫ БУДЕТЕ ПАЯТЬ, ТЕМ БЫСТРЕЕ
ОВЛАДЕЕТЕ РАЗНЫМИ ТРЮКАМИ И ПРИЁМАМИ,
КОТОРЫЕ ЗНАЧИТЕЛЬНО УПРОСТЯТ АЛЯ ВАС
ПРОЦЕСС.
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ПОЧЕРПНУВ
ЗНАНИЯ ИЗ ЭТОГО КОМИКСА,
ПРЯМО СЕЙЧАС ВЫ УЖЕ
ГОТОВЫ К ТОМУ, ЧТОБЫ
ПАЯТЬ ЧТО УГОДНО/
ЕСЛИ ВЫ ВСЕРЬЁЗ ЗААУМАЛИ УВЛЕЧЬСЯ ПАЙКОЙ, СОБИРАЕТЕСЬ
МНОГО ПАЯТЬ, или планируете паять по-настоящему
МЕЛКУЮ ЭЛЕКТРОНИКУ,
ТО, ВЕРОЯТНО, ВАМ ПРИГОАИТСЯ ПРИЛИЧНАЯ ПАЯЛЬНАЯ
СТАНЦИЯ (в которой уже есть поаставка и металлическая
губка).
ЕСЛИ ВАМ ПОНРАВИЛОСЬ ПАЯТЬ, И ВЫ НАМЕРЕНЫ ПРОДОЛЖАТЬ,
ТО НАВЕРНЯКА ЗАХОТИТЕ РАСШИРИТЬ АССОРТИМЕНТ ВАШИХ
инструментов, но ВАМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОКУПАТЬ ИХ
ЦЕЛЫЙ ЧЕМОДАН ИЛИ ТРАТИТЬ НА НИХ КУЧУ АЕНЕГ
ВЫ МОЖЕТЕ КУПИТЬ БОЛЕЕ МОЩНЫЙ ПАЯЛЬНИК
С РЕГУЛИРОВКОЙ ТЕМПЕРАТУРЫ
А К НЕМУ ПОАСТАВКУ С
ДЕРЖАТЕЛЕМ МЕТАЛЛИЧЕСКОЙ
ГУБКИ И САМОЙ ГУБКОЙ.
ЕЩЁ ВАМ ПОНАДОБЯТСЯ
АЛИННОГУБЦЫ
500 грамм ХОРОШЕГО ПРИПОЯ
С ФЛЮСОМ в катушке, этого
КОЛИЧЕСТВА ВАМ ХВАТИТ НА АОЛГИЕ
гоаы.
ВОЗМОЖНО, ВАМ ТАКЖЕ ОКАЖЕТСЯ ПОЛЕЗЕН СТРИППЕР АЛЯ ЗАЧИСТКИ
ПРОВОАОВ, ТОНКИЙ ПИНЦЕТ И ЗАЩИТНЫЕ ОЧКИ.
&
/г
63
ВОТ, В ОБЩЕМ-ТО, И ВСЁ, ЧТО ВАМ НУЖНО.
АЕРЗАЙТЕ/
Ersa 550 — типичный представитель семейства мощных паяльников. Это молотко-
вый паяльник с мощностью в 550 Вт и весом в 2,3 кг. Стоит он, кстати, около
26 тысяч рублей. Предназначен для обработки листового металла, монтажных ра-
бот и пайки коллекторов и медных шин.
МУЛЬТИМЕТР - это
МНОГОФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ
ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЙ ПРИБОР.
ОБЪЕДИНЯЕТ В СЕБЕ НЕСКОЛЬКО ИЗМЕРИТЕЛЬНЫХ УСТРОЙСТВ:
ВОЛЬТМЕТР, АМПЕРМЕТР, ОММЕТР.
С ПОМОЩЬЮ МУЛЬТИМЕТРА МОЖНО ИЗМЕРИТЬ НАПРЯЖЕНИЕ,
СИЛУ ТОКА И СОПРОТИВЛЕНИЕ.
ТАКЖЕ ОН ПРИГОДИТСЯ ДЛЯ ПРОВЕРКИ РАДИОДЕТАЛЕЙ И
ЦЕЛОСТНОСТИ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ЦЕПИ.
ВКРАТЦЕ, АЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ МУЛЬТИМЕТРОМ, СТОИТ
сказать пару слов о НАПРЯЖЕНИИ и СИЛЕ ТОКА.
Рассмотрим панель мультиметра
ДИСПЛЕЙ
ПОСТОЯННОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ
соол
ПЕРЕКЛЮЧАТЕЛЬ
ИЗМЕРЕНИЕ
СОПРОТИВЛЕНИЯ
ПРОВЕРКА ДИОДОВ
И ЦЕЛОСТНОСТИ
ЦЕПИ
ПЕРЕМЕННОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ
CACV)
постоянный
ток СОСЮ
УКАЗАНИЕ
ВЕРХНЕГО
ПРЕДЕЛА
ЗНАЧЕНИЙ
РАЗЪЕМЫ АЛЯ
ПОДКЛЮЧЕНИЯ
ЩУПОВ
НАПРЯЖЕНИЕ и ТОК бывают
ПЕРЕМЕННЫМИ (как в электрической
розетке) и ПОСТОЯННЫМИ (как в
аккумуляторе смартфона), в связи с
ТЕМ, ЧТО ОНИ РАЗНЫЕ, ТО И ИЗМЕРЯЮТ ИХ
ПО-РАЗНОМУ.
ВСЕ ИЗМЕРЕНИЯ ПРОИЗВОДЯТСЯ
С ПОМОЩЬЮ ЩУПОВ, КОТОРЫЕ
ПОДКЛЮЧАЮТСЯ К
МУЛЬТИМЕТРУ ЧЕРЕЗ
СПЕЦИАЛЬНЫЕ РАЗЪЁМЫ
НА КОРПУСЕ.
АЛЯ НАЧАЛА РАЗБЕРЁМСЯ/ ЗАЧЕМ 3 РАЗЪЁМА
ЕСЛИ ЩУПА ТОЛЬКО 2.
если вам потряся измерить ток
/ЛОЖНО ПРОПУСКАТЬ HfcHt^
^ДОЛЬШЕ Ю секуча, иначе
он выйает из строя.
АЛЯ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ЗАДАЧ
подойдёт гнездо "\/QmA"
(в него и устанавливайте
красный провод):
измерить сопротивление,
напряжение или силу тока
(До 200мА
ВКЛЮЧИТЕЛЬНО)
ЧЁРНЫЙ ПРОВОД
САЖАЕТСЯ В ГНЕЗДО
сом
Паяльники повышенной и средней мощности - такие паяльники, на 40-150 Вт
обычно используют электрики. Типичный представитель этого «семейства» — па-
яльник ERSA-150, который весит 245 г, и нагревается до 450 С° . Жало у мощных
паяльников может быть как изогнутым, так и клиновидным или конусообразным.
Используются паяльники повышенной и средней мощности как для работы прово-
дами , так и для обработки стекла или других материалов.
ТЕПЕРЬ, КОГДА ЩУПЫ УСТАНОВЛЕНЫ ВЕРНО, ПЕРЕЙДЁМ К ЗАМЕРАМ,
ЗАМЕРЯТЬ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ БУДЕМ НАПРЯЖЕНИЕ.
АЛЯ ЭТОГО НАДО ПЕРЕВЕСТИ ТЕСТЕР В РЕЖИМ "ВОЛЬТМЕТР".
ВСЕГДА БУДЬТЕ ПРЕДЕЛЬНО ОСТОРОЖНЫ
И ВНИМАТЕЛЬНЫ при работе с электричеством/
НЕ ТРОГАЙТЕ руками
концы щупов/
V
ВОЛЬТАЖ
(вольты)
ОПАСНО/
ВЫСОКОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ
ПЕРЕМЕННОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ
ОДНИМ ИЗ САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ РЕЖИМОВ РАБОТЫ
МУЛЬТИМЕТРА ЯВЛЯЕТСЯ РЕЖИМ "ОММЕТР"
С ЕГО ПОМОЩЬЮ МОЖНО ИЗМЕРИТЬ
СОПРОТИВЛЕНИЕ элемента или
ЦЕЛОЙ ЦЕПИ/
сопротивл^е
(ОмьО
ПЕРЕВЕДИТЕ
УСТРОЙСТВО В
РЕЖИМ "ОММЕТР"
ТоТЯЙТЕ СОПР°^ЛЕ,ИЕ
ТОЛЬКО ПРИ ПТи-л —
ЕСЛИ НА ДИСПЛЕЕ ПОЯВИЛАСЬ
НАДПИСЬ "0V6R", ЗНАЧИТ
ПРЕДЕЛ ИЗМЕРЕНИЙ ВЫБРАН
НЕВЕРНО, И НАДО ЕГО ИЗМЕНИТЬ
НА БОЛЕЕ ВЫСОКИЙ.
ПЕРЕВЕДИТЕ
УСТРОЙСТВО В
РЕЖИМ
'АМПЕРМЕТР
НАПРЯЖЕНИЕМ РАЗОБРАЛИСЬ. ФУ-У-Х-ХХ
ТЕПЕРЬ ЗАЙМЁМСЯ ТОКОМ.
К ИЗМЕРЕНИЯМ ВСЕГДА
ВЫ ВЫСТАВИЛИ НА ТЕСТЕРЕ/
СИЛУ ТОКА можно измерять
ТОЛЬКО ПОДКЛЮЧИВ АМПЕРМЕТР
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО в цепь
вместе с НАГРУЗКОЙ (это
потребитель тока, например,
лампочка).
ь±й$
ЗАМЫКАЕТ СПИСОК ОСНОВНЫХ РЕЖИМОВ РАБОТЫ
мультиметра режим "ПРОВЕРКИ ДИОДОВ"
ЕСЛИ ДИОД ИСПРАВЕН, ТО ПРИЛОЖИВ КРАСНЫЙ
ЩУП К ПОЛОЖИТЕЛЬНОМУ ВЫВОДУ, А ЧЁРНЫЙ К ОТРИЦАТЕЛЬНОМУ, НА
дисплее отобразится Его ПОРОГОВОЕ НАПРЯЖЕНИЕ.
ПРИ СМЕНЕ ПОЛЮСОВ НА ДИСПЛЕЕ БУДЕТ О.
ПОРОГОВОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ
(милливольт)
ЕСЛИ ДИОД НЕИСПРАВЕН, ТО НА ДИСПЛЕЕ БУДЕТ ОТОБРАЖАТЬСЯ О
ПРИ ЛЮБОМ ИЗ ВАРИАНТОВ ПРИЛОЖЕНИЯ ЩУПОВ.
ЭТОТ РЕЖИМ ТАК ЖЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДЛЯ ПРОВЕРКИ ЦЕЛОСТНОСТИ
ЦЕПИ ИЛИ НАЛИЧИЯ КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ: ЕСЛИ НА ДИСПЛЕЕ О, И
ВЫ СЛЫШИТЕ ЗВУКОВОЙ СИГНАЛ, ЦЕПЬ ЗАМКНУТА
Маломощные и микропаяльники - мощность таких паяльников составляет 5-25 Вт.
Их используют для работы с электронной аппаратурой: от микропайки до работы с
проводами или элементами хорошо видимыми без микроскопа или лупы. У таких па-
яльников обычно есть разнообразные сменные жала. У некоторых моделей есть ЖК-
дисплей, куда выводится температура нагрева жала и режим работы устройства.
Также большинство моделей оснащены терморегулятором.
Яркий представитель семейства микропаяльников — модель TS-100. Его вес —
всего 35 граммов, длина — 17 см. Есть ЖК дисплей для отображения важной ин-
формации вроде температуры и режима работы.
Кроме пайки электронных компонентов и проводов, паяльник можно использовать
для пайки металлических изделий, пластика, работы со стеклом, в том числе, и
органическим.
Пайка листов жести - это частый процесс при ручном изготовлении металличе-
ской тары. Кроме того, пайка помогает скреплять между собой листы железа,
причем конструкцию можно сделать герметичной. Для пайки железа оловом нужен
молотковый паяльник, припой с небольшой концентрацией олова, флюс и шило.
Флюс при такой пайке выполняет функции как растворителя, так и окислителя.
При нагревании металла происходит его смачивание и защита от окислительных
процессов. Ну а в качестве флюса можно использовать канифоль и соляную кисло-
ту, либо хлористый цинк и борную кислоту.
Для пайки железа1 или жести нужен электрический паяльник с мощностью более
40 Вт. Что касается паяльников, которые нагреваются от огня, их уже не ис-
пользуют .
Паять также можно оцинкованное железо и проволоку.
Паяльник может пригодиться автомобилисту для ликвидации трещин или вмятин
на бампере или элементах пластикового объекта. В обычной ситуации снять бам-
пер не так просто, а заменить — дорого. Ремонтировать пластиковые детали ав-
томобиля можно и без их демонтажа.
Паять пластик можно с использованием паяльника с прямым или загнутым нако-
нечником, такой способ позволяет соединять в единое целое даже осколки. Вто-
рой вариант — термопистолет, который не только спаивает детали, но и дает
возможность выправлять деформированные участки. И третий вариант — паяльная
станция, которая включает достоинства первых двух вариантов.
1 https : / /www. you tube. com/watch? time_continue=4 &v=OOhRtimFD4M
Паяльником можно отремонтировать практически любые поврежденные детали из
пластика, не только для автомобилей. Велосипеды, мотоциклы, снегоходы, быто-
вые приборы — все можно починить при помощи паяльника.
Специализированные паяльники можно использовать для пайки художественного
витражного стекла2. Для этого, кроме паяльников, требуется паяльный флюс и
мазь для пайки. Отличием «стеклянных» паяльников от обычных является невоз-
можность замены жала.
Кроме пайки стекла, паяльник можно использовать и для резки стеклянных из-
делий. Для этого нужно понемногу перемещать паяльник по линии планируемого
отреза, так что стекло будет трескаться (всего несколько миллиметров в зоне
жала). После прохождения паяльником по всей линии одна часть стекла отделится
от другой.
Пайка металлов невозможна без флюса и припоя. Флюс противодействует окисле-
нию поверхности контакта и одновременно очищает эту поверхность от существую-
щей пленки окислов, так что раскаленный припой активно контактирует с метал-
лом. Разделяют припои на мягкие (температура плавления ниже 300 °С) и твердые
(300 °С).
2 Паяется не само стекло, а медная фольга, которой огибают край стекла, или же свин-
цовый профиль (используют и сплавы из других металлов) вокруг кусочка стекла.
Есть чистые припои, например, олово или свинец, а есть многокомпонентные,
которые чаще всего и используют в современной электронике. Все они служат для
пайки материалов с разным назначением (пайки деталей, чувствительных к пере-
греву , пайка обмоток электродвигателей, пайка печатных схем и т.п.).
Ну а флюсов еще больше. Они могут быть органического и неорганического про-
исхождения, но их предназначение чаще всего — удаление оксидов паяемых по-
верхностей, снижение поверхностного натяжения и улучшение прилипания жидкого
припоя. Раньше флюсов было немного, в основном — канифоль. Сейчас же владель-
цу паяльника доступен широкий спектр флюсов. Популярнейший флюс — Amtech RMA-
223, представляющий собой смесь канифоли и растворителя, EFD NC-D500 6-412-А
Flux-Plus (канифоль, растворитель, активатор), Interflux 2005 (тоже канифоль,
растворитель, активатор).
Ж
1
Луд
v*V#^
*<?№'
\
# f
Флюсы разных видов нужны для того, чтобы обеспечивать оптимальные условия
для пайки разных металлов с использованием разных припоев. Здесь одной кани-
фолью уже не обойтись, все же на дворе XXI век.
Литпортал
периферийные устройства
Уильям Гибсон
(окончание)
Свет в ее
голосовой
почте
Все происходило без сознательных усилий, в идеальном для него режиме. Язык,
развязанный превосходным виски, сам собой нашел ламинат на нёбе. Появилась
незнакомая эмблема - туго свернутая спираль, какая-то этническая черная вы-
шивка . Видимо, с намеком на круговое течение. Значит, мусорщики стали частью
того нарратива, в который со временем превратится нынешняя кожа Даэдры.
На третьем гудке эмблема поглотила все. Недертон был в огромном терминале,
сером и гранитном, под исчезающе высоким потолком.
- Будьте добры представиться, - произнес голос невидимой молодой англичан-
ки.
- Уилф Недертон. Могу я поговорить с Даэдрой?
Он глянул на свой столик, на бар, на пустой стакан. Алюминиевый пол вокруг
столика был теперь с ювелирной точностью вмонтирован в гранитный пол Даэдры:
демаркатором служил вуалирующий механизм клуба. Теперь Недертон не видел ни
бара, ни митикоид, а значит, не мог заказать еще порцию.
По длине уходящего вдаль зала, словно упражнение на линейную перспективу,
стояли прямоугольные пилоны, а на них, на уровне глаз, - знакомые миниатюры
ее хирургически содранных кож между двумя стеклами. Типичное бахвальство: на
сегодня она вырастила всего шестнадцать экспонатовi
и,
значит, здесь стояли
по большей части дубликаты. Бледный, будто зимний, свет пробивался через не-
видимые окна. Слышался звук, такой же неопределенный, как освещение, и на-
столько же неприятный. Намек ясен. Приемная для нежеланных гостей.
- Отлично, - сказал он и услышал, как слово эхом отразилось от гранитных
стен.
- Недертон? - спросил голос, словно подозревая, что это какой-то незнакомый
эвфемизм.
- Уилф Недертон.
- По какому вопросу вы хотели бы обратиться?
- Я до недавнего времени был ее агентом по связям с общественностью. Личный
вопрос.
- Сожалею, мистер Недертон, но вас в нашем архиве нет.
- Куратор Анни Курреж из галереи Тейт-постмодерн, эксперт по неопримитивиз-
му.
- Что-что?
- Спокойно, дорогуша, пусть система распознавания образов поработает.
- Уилф? - спросила Даэдра.
- Спасибо, - ответил он. - Никогда не любил Кафку.
- Кто это?
- Не важно.
- что тебе надо?
- Незаконченное дело, - произнес он с тихим и совершенно безыскусным вздо-
хом, который воспринял как знак, что вступил в игру.
- Насчет Аэлиты?
- С какой бы стати? - изумленно ответил он.
- Ты не слышал?
- Что?
- Она исчезла.
Недертон мысленно сосчитал до трех:
- Исчезла?!
- Она устраивала прием в мою честь, после истории с Мусорным пятном, в «Па-
радизе» . Когда после этого включились охранные системы, Аэлиты не было.
- Куда она делась?
- Она не находится, Уилф. Нигде.
- А почему охрана была отключена?
- Протокол. Для приема. Это ты испортил мне молнию?
- Нет.
- Тебя огорчили мои татуировки.
- Не до такой степени, чтобы вмешиваться в твой творческий процесс.
- Кто-то вмешался, - сказала она. - Ты заставил меня согласиться. На тех
скучных встречах.
- В таком случае хорошо, что я позвонил.
- А что? - спросила она после несколько затянувшейся паузы.
- Мне бы не хотелось, чтобы все закончилось так.
- Если ты воображаешь, будто все не закончилось, то сильно ошибаешься.
Недертон снова вздохнул. Тело работало за него. Вздох был короткий, дрожа-
щий. Сожаления мужчины, полностью осознающего, что он потерял окончательно и
бесповоротно.
- Ты неправильно поняла. Но я вижу, что позвонил не вовремя. Твоя сестра...
- Как ты мог не знать? Не верю.
- Я был полностью отключен от всех средств информации. Кстати, только не-
давно узнал, что меня уволили. Анализировал.
- Что анализировал?
- Мои чувства. С психотерапевтом. В Патни.
- Чувства?
- Совершенно новые для меня горькие сожаления, - сказал он. - Можно тебя
увидеть?
- Увидеть меня?
- Твое лицо. Сейчас.
Молчание, затем Даэдра все-таки открыла трансляцию.
- Спасибо, - сказал он. - Наверное, ты самая поразительная творческая лич-
ность , какую я видел в жизни.
Ее брови чуть поднялись. Не столько одобрение, сколько признание, что из-
редка он все-таки способен верно судить о вещах.
- Анни Курреж, - продолжал Недертон. - Ее восприятие твоих работ. Помнишь,
я рассказывал, в мобиле?
- Кто-то испортил молнию на моем комбинезоне. Его пришлось на мне разре-
зать .
- Ничего об этом не знаю. Я хотел просить, чтобы ты кое-что устроила.
- Что? - спросила она, не пытаясь скрыть всегдашнюю подозрительность.
- Анни с ее видением твоего творчества. Чистая случайность, что она раскры-
ла его мне, и, разумеется, она не знала о наших отношениях. И теперь, когда
мне открылась хотя бы часть ее видения, притом как я знаю тебя, я чувствую,
что обязан поделиться с тобой.
- Что она говорила?
- Бесполезно пересказывать своими словами. Теряется вся суть. Услышишь ее -
поймешь.
- Ты у психотерапевта слов нахватался?
- Есть отчасти.
- Чего ты от меня хочешь, Уилф?
- Чтобы ты позволила мне представить тебе Анни. Еще раз. Чтобы я внес свой,
пусть очень маленький, вклад в то, значимость чего, возможно, никогда полно-
стью не осознавал.
Даэдра смотрела на него как на предмет снаряжения. Допустим, на параплан.
Решая, оставить или купить новый.
- Говорят, ты что-то с нею сделал.
- С кем?
- С Аэлитой.
- Кто говорит? - Недертон подумал, что если сейчас махнуть пустым стаканом,
то митикоида может принести ему полный. С другой стороны, Даэдра тоже это за-
метит .
- Слухи, - сказала она. - СМИ.
- А что они говорят про тебя и главного мусорщика? Едва ли хорошее.
- Погоня за сенсациями, - ответила Даэдра.
- Значит, мы оба жертвы.
- Ты не знаменитость, - сказала она. - В том, чтобы тебя обвинить, никакой
сенсации нет.
- Я твой бывший пиарщик. Аэлита твоя сестра. - Он пожал плечами.
- Где ты? - Даэдра внезапно появилась перед ним целиком, не только лицо,
между двумя миниатюрами на пилонах. На ней был знакомый изумрудный кардиган,
длинный, руки и ноги - голые.
- Завуалированный столик, бар в Кенсингтоне «Синдром самозванца».
Между ее бровями возникла запятая подозрения.
- Почему ты в пери-клубе?
- Потому что Анни в отъезде. На мобиле по пути в Бразилию. Если ты согла-
сишься ее принять, ей понадобится перифераль.
- Я занята. - Запятая стала глубже. - Может быть, в следующем месяце.
- Она летит в экспедицию. Намерена жить среди неопримитивистов. Они техно-
фобы , так что ей пришлось удалить телефон. Если все пойдет хорошо, пробудет
год или два. Увидеться надо поскорее.
- Я сказала тебе, что занята.
- Я тревожусь за Анни. Случись что, ее видение будет утрачено вместе с нею.
До публикации дело дойдет не скоро. Ты, по сути, труд ее жизни.
Даэдра сделала шаг к столику:
- Все настолько важно?
- Исключительно. Впрочем, она так благоговеет перед тобой, что не знаю,
удалось ли бы ее вытащить, даже не будь ты занята. Встречу один на один ей
точно не выдержать. Если бы вы смогли побеседовать как бы случайно на каком-
нибудь людном приеме... Она, вообще-то, очень уверенно держится в обществе, но
рядом с тобой в «Коннахте» словно язык проглотила. До сих пор не может себе
простить. Подозреваю, она и к неопримитивистам-то поехала от отчаяния.
- У меня тут кое-что намечено... Не знаю, много ли у меня будет на нее време-
ни.
- Зависит от того, насколько интересной ты ее найдешь. Может, я ошибаюсь.
- Может, ошибаешься, - сказала она. - Я подумаю.
И она исчезла вместе с изумрудным кардиганом и голыми ногами, и тут же ис-
чез зябкий гранитный свет ее голосовой почты.
Недертон вновь смотрел на периферали в «Синдроме самозванца», на их суетли-
вую аниматронную диораму, наблюдаемую в беззвучном режиме. Он махнул проходя-
щей митикоиде. Время опрокинуть еще стаканчик.
Парадный
сервиз
Мама как-то сказала, что богатые люди выглядят как куклы, и сейчас, видя
Корбелла Пиккета в маминой гостиной, Флинн вспомнила те давние слова. Каждый
квадратный дюйм его тела покрывал равномерный загар, благородная густая седи-
на отливала единообразным серебром.
На Флинн была старая фиштейл-парка Леона, такая, которая сзади длиннее, чем
спереди. Леон нанес на ткань вредную водоотталкивающую нанокраску, потому что
парка протекала от малейшего дождичка. Раритет времен корейской войны, сказал
Леон. Не той, на которую он и Бертон не попали по возрасту, а предыдущей,
древней. Флинн нашла парку на вешалке у Бертона, после того как перед его
бритвенным зеркальцем мазнула губы блеском. Дождь все так же барабанил по
«Эйрстриму». Надевая парку, Флинн старалась не коснуться ее снаружи. В стар-
ших классах им показывали ролики, что нельзя трогать такую краску, примерно в
то же время, когда правительство начало изымать ее из магазинов.
- Черт, - сказала Флинн, глядя на белый контроллер. - Он подключен к моему
телику. Не хочется оставлять телефон, а как отсоединить, не знаю.
- Пусть лежит здесь, - произнес Томми, застегивая куртку. - Если сегодня на
участок и зайдет кто-нибудь, кроме ближайших друзей, обратно он уже не вый-
дет.
- Ладно, - ответила Флинн из-под нависающего капюшона и вслед за Томми шаг-
нула под дождь, гадая, не началось ли уже то, о чем предупреждала Тлен. Вроде
бы краски стали чересчур насыщенными, как в старом кино, а вещи - более шер-
шавыми на ощупь.
Ноги заскользили по грязи. Кроссовки были не водоотталкивающие, да и вообще
неудобные. Флинн предпочла бы другие, но они остались в будущем, к которому
ее мир никогда не придет. И может, они вообще не ее размера. Она подумала о
периферали на койке в дальней комнате огромного автодома. Чувство, которое
при этом возникло, не имело названия. Может, оно тоже от возвращения в собст-
венное тело? Носки и кроссовки мгновенно промокли насквозь. Флинн шла за Том-
ми по тропе, слушая свистящий звук, с которым капли торопились скатиться по
крашеной ткани.
У заднего входа Флинн вытерла ноги о коврик, открыла дверь и сразу увидела
Эдварда. Он сидел за кухонным столом, без визы, и приканчивал сэндвич. Эдвард
кивнул ей. Рот у него был набит, глаза - круглые. Через открытую дверь гости-
ной Флинн видела, что мама достала парадный сервиз. Кивнув Эдварду, она сняла
жесткую парку и повесила рядом с холодильником.
- А вот, Элла, и твоя красавица-дочь. - Пиккет стоял у камина, рядом с Бер-
тоном, мама сидела на середине дивана. - А это, должно быть, замшерифа Томми.
- Добрый вечер, мэм, - сказал Томми. - Здравствуйте, мистер Пиккет. Привет,
Бертон.
- Здрасте, - выдавила Флинн. Она почти онемела от того, насколько Корбеллу
Пиккету было не место в их доме. - Я вас видела на рождественских парадах,
мистер Пиккет.
- Корбелл, - ответил он. - Слышал о тебе много хорошего и от Эллы, и от
Бертона. И про вас, Томми, от шерифа Джекмана. Рад познакомиться очно, Томми.
- Очень приятно, мистер Пиккет, - сказал Томми.
Флинн обернулась к нему. Он повесил черную куртку рядом с ее паркой и те-
перь прилаживал шляпу на крючок. Его коричневая форменная рубашка с заплатами
на локтях была тщательно отглажена, шерифская звезда блестела, лицо не выра-
жало ничего.
Больше всего Флинн хотела спросить Бертона, купили ли уже губернатора, но
нельзя было задать такой вопрос при маме, а уж тем более при мистере Пиккете.
- Привет, - сказал Бертон.
То, как он стоял, напомнило Флинн Коннера в периферали: неустойчивое равно-
весие, из которого можно быстро прыгнуть в любую сторону.
- Привет, - ответила она.
- Устала, небось?
- Да вроде нет.
- Принеси кофе, Флинн, - попросила мама. - Бертон, помоги встать. Мне уже
давно пора в постель.
Бертон подошел, взял ее за руку. Флинн видела, что мама пересиливает бо-
лезнь: она это иногда по-прежнему могла, если очень надо. Не хотела, чтобы
Пиккет увидел. Кислородную трубку куда-то спрятала.
Флинн вернулась на кухню и взяла кофейник с плиты. Эдвард, в бесплатном до-
ждевике с мегамартовской эмблемой на спине, как раз собрался незаметно вы-
скользнуть на улицу. Он нервно помахал на прощанье. Пластиковые створки на
окошке в двери хлопнули, когда Эдвард закрыл ее за собой.
- Съел свой сэндвич? - спросила мама из комнаты.
- Да, - ответила Флинн, возвращаясь с кофе.
- Знала его тетушку Риту. Работали вместе. Извини, что бросаю тебя, Кор-
белл . Очень приятно было увидеться после стольких лет. Налей Корбеллу кофе,
Бертон. А ты, Флинн, пожалуйста, проводи меня в спальню.
- Да, мам, - сказала Флинн и поставила кофе на стол, на подставку из дере-
вянных бусин, которую Леон сделал, когда был бойскаутом. Потом вслед за мамой
вышла в дверь рядом с камином и тихонько притворила ее за собой.
Мама согнулась, ухватила кислородный баллончик, повернула крантик, сунула
прозрачные рожки в нос.
- Что у вас с Бертоном за дела с этим типом?
Флинн видела, что мама изо всех сил сдерживается, чтобы не добавить крепкое
словцо. А это значило, что она очень, очень сердита.
By
Прокатный Фитц-Дэвид By, тот, что в рабочем комбинезоне и с пятном мазута
на щеке, шел к его столику, неся бокал виски.
- Ты меня видишь, - с обидой проговорил Недертон.
- Да , - ответила перифераль, ставя виски перед ним. - Но больше никто. Это
последняя порция. Ваш счет заблокирован.
- Кем? - спросил он, хотя уже знал ответ.
Перифераль вытащила что-то из кармана и показала на ладони: оправленный в
золото цилиндрик рифленой слоновой кости. Он трансформировался в медальон,
который раскрылся и показал тонированное черно-белое фото строго смотрящей
Лоубир, в рыжем твидовом пиджаке и зеленом галстуке, затем плавно перетек в
крошечного геральдического льва, увенчанного короной и стоящего на задних ла-
пах , потом опять в богато украшенный цилиндрик.
- С чего мне верить, что он подлинный? Легко сделать ассемблерами.
Перифераль убрала цилиндрик:
- Наказание за подделку жезла крайне сурово и продолжительно. Пейте. Нам
пора идти.
- Почему? - спросил Недертон.
- Как только вы вошли в ее голосовую почту, различные лица с разных концов
долины Темзы двинулись в этом направлении. Ни одно из них, по имеющимся дан-
ным, не связано с нею или с вами, однако тетушки отметили нарушение статисти-
ческой нормы. Мы должны вывести вас отсюда, по возможности не намекнув на
вмешательство властных структур. Пейте.
Получив такое безусловное разрешение, Недертон залил в себя виски, встал,
слегка пошатываясь, и запнулся о стул.
- Сюда, пожалуйста, мистер Недертон, - устало проговорила перифераль и,
крепко обхватив пальцами его запястье, повела Недертона вглубь «Синдрома са-
мозванца» .
Адвенчурные
капиталисты
- Все думают, будто самые большие мерзавцы какие-то особенные, но это не
так, - говорила мама, сидя на краешке кровати, рядом с заставленным лекарст-
вами ночным столиком. - Маньяки-убийцы и насильники губят меньше людей, чем
такие, как Корбелл. Тридцать с чем-то лет назад его отец был членом муници-
пального совета, а сам Корбелл - эгоистом и воображалой, хотя, по сути, не
хуже многих других мальчишек. Сегодня за ним больше раздавленных жизней, чем
он в силах упомнить. - Говоря, она смотрела на Флинн.
- Мы тут взялись за одну халтурку, - сказала дочь. - Получили деньги. На-
сколько нам известно, работа с ним никак не связана. И вот он объявился. Мы
его не звали и за него не просили.
- Если Бертон левачит и В. А. узнает, его лишат пенсии.
- Если все получится, может, это будет и не важно.
- Ветеранская администрация хоть, по крайней мере, не прогорит, - сказала
мама.
Сзади скрипнула дверь. Флинн обернулась.
- Извини, - сказала Дженис, - но этот козел трет Бертону мозги. Не хотелось
оставаться там, где он может меня увидеть и решить, что я слышала.
- А где ты была?
- На твоей кровати, тряслась от злости. Когда Бертон сказал, кто идет, я
поставила кофе, помогла Элле причесаться и свалила в твою комнату. Вы как,
тетя Элла?
- Хорошо, спасибо, золотко, - сказала мама, но было видно, как ей плохо.
- Вам надо принять лекарства, - заметила Дженис. - А ты бы шла к ним. Там,
кажись, дела обсуждают.
Флинн заметила фотографию очень молодого папы, в парадной форме. Моложе
Бертона. Когда-то это была его комната, потом мама тут шила. Когда ей стало
трудно подниматься по лестнице, ее кровать перенесли сюда.
- Ну, я пошла, - сказала Флинн. - Еще загляну. Если к тому времени не ус-
нешь , поговорим.
Мама кивнула, продолжая отсчитывать таблетки.
- Спасибо, Дженис, - сказала Флинн и вышла.
- Нет, пока не буду лучше представлять, кто покупатель, - говорил Пиккет,
когда она вошла в гостиную.
Он сидел в кресле-качалке на бежевом пледе, который, как теперь видела
Флинн, не мешало бы постирать. Бертон и Томми расположились на противополож-
ных концах дивана, кофейный столик стоял между ними троими. Пиккет увидел
Флинн, но продолжал без паузы:
- Мои люди в Законодательном собрании с вами говорить не станут. Все будет
идти только через меня. И еще ваши друзья-приятели должны знать: указанная
сумма - только первый взнос. Необходимы дальнейшие выплаты на регулярной ос-
нове .
Сидя между Бертоном и Томми, Флинн поняла, что помнит эти интонации по рек-
ламным роликам его дилерской фирмы: каждая фраза вбивается как гвоздь.
- Вот ты, - Пиккет посмотрел ей в глаза, - напрямую общалась с нашими ко-
лумбийскими адвенчурными капиталистами.
Флинн твердо выдержала его взгляд:
- Да.
- Расскажи мне о них. Твой брат либо не знает, либо не хочет говорить.
- У них есть деньги, - ответила Флинн. - Часть этих денег теперь у вас.
- А какой у них запашок? Китайский? Индийский? Я даже не уверен, что это
офшор. Может, начало и конец здесь, а Колумбия - для видимости.
- Ничего не знаю. Компания колумбийская.
- Колумбия есть и в Южной Каролине, - сказал Пиккет. - Ты и Бертон - их
партнеры?
- Пытаемся, - ответил Бертон.
Пиккет перевел взгляд с него на Флинн:
- Может, это правительство.
- Мне такое в голову не приходило, - ответила Флинн.
- Подставная контора. А за ней - безбаши.
- Очень непохоже. Или это какие-то особенные безбаши, - сказала она.
- «Милагрос Сольветра», - произнес Пиккет с таким видом, будто ему противно
выговаривать иностранные слова. - Даже не испанский, как мне объяснили. «Соль
ветра».
- Я не знаю, отчего ее так назвали, - сказала Флинн.
- Ваша «Милагрос» купила долю в Голландском банке. Как раз пока я сюда
ехал. Потратили больше, чем бюджет округа за этот год и три следующих. Что у
тебя и Бертона есть такого, чего не хватает этим людям?
- Они выбрали нас, - сказала Флинн. - Ничего больше не объяснили. Могли бы
вы купить этот банк, мистер Пиккет?
Она ему явно не нравилась. Хотя, может быть, ему никто не нравился.
- Вы считаете, что можете быть партнерами такой организации? - спросил Пик-
кет, обращаясь к Флинн.
Ни она, ни Бертон не ответили. У нее не было сил взглянуть на Томми.
- А я могу, - продолжал Пиккет. - И если я стану их партнером, вы получите
деньги, о каких не умеете даже мечтать. А если вы не пойдете на сделку со
мной, всякая поддержка Законодательного собрания прекращается. Прямо сейчас.
- Вам неспокойно, что вы не знаете, откуда деньги? - спросила Флинн. - Что
вам надо, чтобы успокоиться?
- Прямой доступ к тем, с кем я веду дела. Три месяца назад этой компании не
существовало. Мне нужен человек с фамилией, который объяснит, кто за ними
стоит.
- Недертон, - сказала Флинн.
- Что?
- Это его фамилия. Недертон.
Флинн поймала на себе взгляд Бертона. Его выражение оставалось прежним.
- Томми, - сказал Пиккет, - очень приятно было познакомиться. Почему бы вам
не пойти и не снять вопрос с этими двумя жмуриками? Джекман говорит, вы очень
профессионально работаете.
- Да , сэр. - Томми встал. - Пока, Бертон, Флинн.
Он кивнул им обоим и вышел в кухню. Было слышно, как он надевает куртку и
застегивает молнию. Потом хлопнули створки на двери.
- А у тебя умная сестра, Бертон, - сказал Пиккет.
Бертон не ответил.
Флинн поймала себя на том, что разглядывает пластмассовый подносик на ка-
минной полке. Такие подносы с мультяшной картой Клэнтона выпустили к двухсот-
летию города, когда Флинн было восемь. Мама возила их с Бертоном на юбилейные
торжества. Флинн помнила поездку, но сейчас казалось, будто это было в чьей-
то чужой жизни.
До кондиции
- Не злитесь, - сказал By.
Недертон не помнил про него ничего, кроме фамилии. By был одет для какой-то
косплейной зоны, в которую Недертон, к счастью, никогда не заглядывал. Навер-
ное, что-то связанное с «блицем»1.
- Надеюсь, вас не стошнит, - продолжал By.
А не исключено, подумал Недертон. Комнатушка без окон, в которой они сиде-
ли, куда-то двигалась, спасибо хоть в одном направлении и плавно.
- Ты актер, - сказал Недертон. Это внезапно всплыло в памяти. Хотя какой
актер, поди сообрази. Какой-то.
- Я не By, - ответил By. - Такая нашлась в прокате, и мне вспомнилось, что
в ней была ваша бывшая коллега. Постарайтесь не пить так быстро, мистер Не-
дертон , это плохо влияет на вашу память. Нам надо обсудить ваш разговор с
нею, поскольку мне известно лишь то, что было видно по вашим губам.
Недертон выпрямился в кресле. Его роль в ситуации понемногу прорисовыва-
лась , хотя в целом оставалась вполне смутной. Он вспомнил, как его вели узки-
ми, отвратительно чистыми кирпичными коридорами. Спрутосвет и ни пылинки.
Мертвенная чистота ассемблеров - лондонских микроскопических уборщиков.
- С кем «с нею»? - спросил он.
- С Даэдрой Уэст.
Недертон вспомнил давящую огромность ее голосовой почты.
- Мы в машине, - сказал он. - Куда едем?
- В Ноттинг-Хилл.
- Нас пригласят, - заявил Недертон. Он вспомнил, что у него была такая на-
дежда .
- У меня создалось впечатление, что вы действительно закинули крючок. При
условии, что ее самовлюбленность и впрямь граничит с умственной инвалидно-
стью. Боюсь, что не могу себе позволить так легко обольщаться на сей счет.
Возможно, и вам не следует обольщаться, мистер Недертон.
«Блиц», «Лондонский блиц», «Большой блиц» - немецкие бомбардировки Великобритании
1940-1941 гг., часть Битвы за Британию.
До чего же занудный народ эти актеры.
Десинхроноз
- Я пойду спать, - сказала Флинн Бертону в кухне.
Громила с зонтиком для гольфа только что зашел за Корбеллом и увел того к
автомобилю. Глаза так и слипались.
- Думаешь, Недертон управится с Корбеллом?
- Лоубир и другие объяснят ему, что говорить.
- Это еще кто?
- Коннер ее видел. Как я понимаю, мы работаем на нее, а платят нам деньгами
Льва. Вернее, деньгами Льва здесь, насколько они его. Тьфу. Я на ногах не
стою.
- Ладно.
Бертон стиснул ее плечо, надел куртку и вышел. Дождь уже прекратился. Флинн
выключила электричество на кухне, заглянула в гостиную - не пробивается ли
свет из-под маминой двери - и вышла на лестницу. Ступеньки редко бывали таки-
ми крутыми.
Дженис сидела по-турецки на ее кровати, обложившись «Нейшнл географиками».
- Офигеть, какие были национальные парки до приватизации, - сказала она,
поднимая голову. - Козел ушел?
- И Бертон тоже.
Флинн тронула запястье и проверила все четыре кармана джинсов, прежде чем
вспомнила, что телик остался в трейлере. Она сняла и бросила на кресло фут-
болку, потом вынуждена была рыться под ней, чтобы достать морпеховскую фуфай-
ку. Надела фуфайку, села на кровать, стащила мокрые кроссовки и носки. Рас-
стегнула джинсы и кое-как вылезла из них, не вставая.
- у тебя вид дохлый, - заметила Дженис.
- Сбой внутренних часов, они говорят.
- Как там Элла?
- Я к ней не заходила, - ответила Флинн, - но свет погашен.
- Лягу на диване, - объявила Дженис, собирая журналы.
- Я сегодня видела столько всякой жести. У тетки, которая сказала мне про
сбой внутренних часов, по два зрачка в каждом глазу и по жопе бегают анимиро-
ванные тату.
- Только по жопе?
- По шее, по рукам. Зверье всякое. Видела у нее на животе, но они сбежали
за спину, как в мультике, потому что меня не знают. Может, на жопу. Не пойму.
- Чего не поймешь?
- Привыкаю ли я к этому всему. То жесть, то вроде так и надо, то снова
жесть.
Дженис села. На ней были самовязаные домашние тапочки из розового акрила.
- Ляг уже, Флинн. Тебе нужно поспать.
- Мы только что купили губернатора, блинский блин. Вот это жесть.
- Он сука почище Пиккета.
- Не то, что совсем купили. Договорились с Пиккетом заносить ему на регу-
лярной основе.
- Что это вам даст?
- Защиту. Двое Бертоновых ребят убили двух бывших военных, которые пытались
проникнуть в дом. Не просто громил. Там, за трейлером.
- А я-то пыталась понять, чего они такие ошалелые.
- Пиккет поручил Томми разобраться с трупами. - Она непроизвольно скроила
детскую гримасу. - Где Мэдисон?
- У Коннера, с Мейконом. Осваивают армейский коптер. По крайней мере, был
там, когда я последний раз заходила в Хому. Может, уже дома. - Дженис встала,
прижимая к животу старые «Нейшнл географики». - Но я побуду с Эллой.
- Спасибо, - ответила Флинн и уронила голову на подушку. Ее мутило от де-
синхроноза, а может, от десинхроноза и большей фактурности предметов. Старая
джинсовая наволочка под щекой казалась непривычной, грубой, как мешковина.
Не ждали
Когда дверца в автомобиле Лоубир отъехала в сторону, Тлен уже стояла наго-
тове . Она ухватила Недертона за руку, прижала мягкий «медичи» к его запястью
и потянула. Он выбрался наружу, с трудом нащупывая ногами ноттинг-хиллский
асфальт.
- Постельный режим, - посоветовала Лоубир из закрывающейся дверцы. - Легкое
снотворное.
- Прощайте, - сказал Недертон. - Прощайте навсегда.
Дверца - единственная незавуалированная часть машины - исчезла за мельтеше-
нием пикселей и стала удаляться под затихающий шорох невидимых шин.
- Сюда, - сказала Тлен, прижимая «медичи» к его запястью и продолжая тянуть
за руку. - Если тебя вырвет у Льва дома, Оссиану придется за тобой убирать.
- Он меня ненавидит. - Недертон оглядел улицу, лениво гадая, сколько зданий
тут объединено с домом Льва.
- Ничего подобного, - ответила Тлен. - Хотя в своем нынешнем состоянии ты и
вправду малоприятен.
- «Состоянии»! - с горькой издевкой повторил Недертон.
- Говори тише.
Тлен провела его по ступеням в дом, мимо дождевиков и резиновых сапожек в
прихожей. Мысль о Доминике заставила Недертона заткнуться.
В лифте он почувствовал себя если не лучше, то, по крайней мере, спокойнее.
«Медичи» явно действовал.
Они спустились в безмолвный гараж и залезли в тележку для гольфа. Тлен
крепко пристегнула Недертона ремнем и повезла к гобивагену.
В яхте она выпустила его руку и убрала «медичи».
- Ляжешь наверху. Ее перифераль в задней каюте, перифераль Антона - в хо-
зяйской .
Тлен коснулась чего-то на стене; из полированной стены почти бесшумно выпа-
ла невидимая прежде лестница, ее туго натянутые стальные тросы блестели.
- Иди первым, - сказала Тлен.
Недертон с трудом выбрался в «воронье гнездо»: стеклянные стены и серая ко-
жаная обивка.
- Это гидротерапевтическая ванна, опционально, - сказала Тлен. - Пожалуй-
ста, не включай ее. «Медичи» ввел тебе кое-что для сна и кое-что от похмелья.
Вот туалет. - Она указала на узкую, обитую кожей дверь. - Сперва туда. Потом
спать. Мы позовем тебя к завтраку.
Тлен повернулась и пошла вниз по лестнице, напомнившей Недертону сырорезку.
Он сел на обитую кожей полку, гадая, служит ли она частью ванной, снял бо-
тинки, потом пиджак, не без усилий поднялся и толкнул дверь-гармошку. За ней
оказался комбинированный писсуар-раковина, который, видимо, мог служить и
унитазом. Недертон помочился и проковылял обратно к вмонтированной в стену
койке. Лег. Освещение сразу погасло. Недертон закрыл глаза, пытаясь сообра-
зить, что такое ввел ему «медичи». Что-то приятное.
Проснулся он - как показалось, почти сразу - от шума внизу.
Оттуда пробивался свет, хотя здесь, в «вороньем гнезде», было темно. Недер-
тон сел, чувствуя невероятную ясность в голове и полное отсутствие похмелья.
Внизу кого-то рвало. Недертон подумал, что, может быть, он спит и его тошнит
во сне, однако гипотеза не казалась слишком правдоподобной.
Он встал в носках на кожаный пол и на цыпочках - как ребенок, право! - по-
дошел к опасному краю лестницы. Внизу лилась вода. Недертон крадучись спус-
тился на несколько ступеней, пока, нагнувшись, не увидел перифераль Флинн, в
черных джинсах и рубашке. Она горстью набрала воды из-под крана в открытом
баре, прополоскала рот и энергично сплюнула в круглую стальную раковину, по-
том резко вскинула голову.
- Привет, - сказал Недертон.
Она, продолжая смотреть ему в глаза, склонила голову набок, вытерла губы
тыльной стороной ладони и сказала:
- Стошнило.
- Тлен говорила, что это возможно, в первый раз.
- Недертон, верно?
- Как ты открыла бар?
- Не заперт.
До Недертона только сейчас дошло, что бар закрыт для него одного. Специаль-
но так настроен.
- Тебе нельзя пить ничего, кроме воды. - Он спустился по оставшимся сту-
пенькам, сам дивясь своему совету.
- Стой, - сказала она.
- Что-то случилось?
- Где мы?
- В «мерседесе» дедушки Льва.
- Коннер сказал, это автодом.
- Вы так его называете.
Перифераль сузила глаза и сделала шаг вперед. Недертону вспомнилась ее мус-
кулатура в экзоскелете.
- Флинн? - спросил он.
Кто-то с топотом бежал вверх по трапу.
Перифераль в два шага оказалась у выхода. Ворвавшийся Оссиан, словно под
собственной тяжестью, перелетел через ее бедро. В то же мгновение перифераль
развернулась и со всей силы ударила его ногой в плечо, сзади, полностью рас-
прямив колено. Оссиан со стуком впечатался лбом в пол.
- Лежать, - проговорила перифераль, ничуть не запыхавшись. Руки, чуть со-
гнутые, она держала перед собой. - Кто этот наш друг? - спросила она Недерто-
на через плечо.
- Оссиан, - ответил тот.
- Вывихнул... плечо... нафиг, - прошипел сквозь зубы Оссиан.
- Скорее, просто повредил суставную сумку, - заметила перифераль.
Оссиан глянул на Недертона:
- Ее чокнутый братец, да? Парнишка оттуда только что позвонил Тлен. - Слезы
внезапно хлынули у него из глаз.
- Бертон? - спросил Недертон.
Перифераль повернулась.
- Бертон, - уже с уверенностью повторил Недертон, видя, что это он.
- Мистер Фишер, - сказала, входя, Тлен. - Рада встретиться лично, пусть и
относительно. Вижу, с Оссианом вы уже познакомились.
Оссиан выдал новосозданное ругательство на каком-то синтетическом языке.
- Рад оказаться здесь, - ответила перифераль Флинн.
Тлен коснулась стены, так что из пола выдвинулось кресло.
- Помоги мне усадить Оссиана, - попросила она Недертона. - Гляну, что у не-
го с плечом.
Это оказалось легче сказать, чем сделать, поскольку ирландец отличался мощ-
ным телосложением и был сам не свой от боли и злости. Когда его, с мокрым от
слез лицом, все-таки усадили в кресло, Тлен достала «медичи» и прижала к чер-
ной ткани пиджака над поврежденным плечом, затем убрала руку. «Медичи» быстро
вспух, затем обмяк, неприятно похожий на мошонку и неравномерно просвечиваю-
щий. Он делал свое неведомое дело через черный пиджак, и от этого Недертону
стало еще противнее. «Медичи» уже раздулся больше Оссиановой головы, внутри
закручивалась водоворотами кровь и, возможно, волокна мяса. Недертон отвел
взгляд.
- Эй! - крикнула перифераль с верхней ступеньки трапа. - Это что?
Недертон подошел на безопасное расстояние:
- Что?
- Вон там. Большое белое.
Недертон вытянул шею:
- Экзоскелет для силовых упражнений. Фитнес-тренажер.
- Мне пойдет, - сказала перифераль и глянула вниз, кажется на свои груди. -
Коннер предупредил, что будет жесть, но...
Она легонько пожала плечами, груди колыхнулись. Перифераль растерянно гля-
нула на Недертона.
- Это легко устроить, - произнесла сзади Тлен. - Экзо не перифераль, хотя у
него тоже полный диапазон движений. Однако им можно управлять через гомунку-
ла, миниатюрную пери. Пока мы не подберем что-нибудь еще, лучше тебе пользо-
ваться им, чем перифералью своей сестры. Надеюсь, ты не повредил ее, когда
ударил Оссиана? У нас на нее большие планы.
Перифераль подняла ногу, покрутила стопу, словно проверяя, не болит ли.
- Нет, - сказала она, опуская ногу. - Крутая штука.
Тлен, твердой рукой удерживая Оссиана в кресле, произнесла какое-то одно-
сложное отрицание, которого не было в человеческих языках минуту назад.
Перифераль легкой и (вынужден был признать Недертон) соблазнительной поход-
кой сбежала по трапу и обошла экзоскелет, склонив голову набок, примериваясь.
Блеванул
- Начало шестого. - Дженис поставила кружку кофе на столик у кровати. - Я
бы дала тебе поспать подольше, но только что позвонил Эдвард. Он в трейлере с
твоим братом. Говорит, чтобы ты шла туда.
Флинн сунула руку под подушку, не нашла телефона, вспомнила, что он не
здесь. По краям занавесок просвечивало солнце. Наволочка на ощупь была совер-
шенно обычной.
- Что стряслось?
- Говорит, Бертон блеванул, тебе надо прийти.
- Блеванул?
- Так Эдвард сказал.
Флинн села. Глотнула кофе. Вспомнила, как смотрела на белую корону и прово-
да, идущие поверх армейского одеяла к дисплею Бертона и ее телику.
- Черт. - Она поставила кружку. - Он в нее влез.
- Во что?
- Во все. - Флинн вскочила и принялась рыться в одежде на кресле, ища чис-
тые носки. Нашла непарные, зато оба черные. Села на кровать, натянула их.
Принялась развязывать мокрые шнурки на кроссовках.
- Выпей кофе, - сказала Дженис. - Вы не такие богатые, чтобы выливать Эллин
кофе в раковину.
Флинн подняла голову:
- Как она?
- Злится на тебя и на Бертона, что вы связались с Пиккетом, но для нее это
хоть какое-то занятие. Серьезно, выпей кофе. Ничего не случится, если ты при-
дешь туда на две минуты позже.
Флинн взяла кружку, подошла к окну и отодвинула занавеску. Ясное солнечное
утро, трава и деревья, мокрые от дождя. У ворот красный «Урал» с коляской,
подле него «тарантул», скорпионии хвост заканчивается новехоньким заправочным
пистолетом, который якобы был там всегда.
- Коннер здесь?
- Минут десять назад приехал. Карлос и еще один парень внесли его в трейлер
на таком вроде стула, из полотна и двух кусков пластиковой трубы.
Флинн допила кофе.
- Томми уехал? - спросила она.
- Не видела его. Я там кофе сварила на всех, отнеси им.
Через несколько минут Флинн, умытая, быстро шла к трейлеру. Большой оранже-
вый термос при каждом шаге бил ее по колену. Дорожка выглядела так, будто по
ней, увязая в грязи, промаршировала рота солдат, хотя ходили тут лишь берто-
новские ребята и Томми, но, видимо, много раз. Маленький дрон пронесся со
стороны дома, завис на мгновение и полетел дальше.
Бертон, в серой водолазке, голубых трусах-боксерах и развязанных кроссов-
ках, сидел в открытой двери, и его лицо было белее незагорелых ног. Флинн ос-
тановилась, термос в последний раз ударил ее по колену.
- Ну?
- Ты не сказала мне, что от этого тошнит.
- А ты меня не спросил. Ни о чем.
- Ты спала. Я захожу, та штука на кровати, Эдвард сидит рядом. Ты же зна-
ешь , я видел, как Коннер подключался. Ты бы так же поступила на моем месте.
- Эй, Флинн! - крикнул Коннер из трейлера. - Что там у тебя?
- Кофе.
- Давай сюда. Здесь раненый боец.
- что ТЬ1 сделал? - спросила Флинн Бертона.
- Загрузился в твою подружку. Встал, блеванул, уложил первого же, кто вбе-
жал в комнату.
- Черт. Кого?
- С косичкой. Одет как на похороны.
- Оссиан. Ты мне все там испортил, да?
- Тлен его вылечила. Чем-то средним между бычьими яйцами и медузой. У нее
что, контактные линзы?
- Что-то вроде пирсинга. Сколько быстроты, решимости и натиска ты в это де-
ло вложил?
- Он злится на меня, не на тебя.
- Долго ты там пробыл?
- Часа три.
- И чем занимался?
- Обустраивался. Перелез из твоей подружки в другую штуку, от которой хоть
не краснел на каждом шагу. Обсудил бизнес-планы с четырехглазкой. Твоя девоч-
ка вообще кого должна изображать?
- Никто не знает.
- Я всякий раз подпрыгивал, как видел себя в зеркале. На тебя смахивает.
- Просто прическа такая же.
- Раненый боец хочет кофе! - заорал Коннер.
- Встань, - сказала Флинн. - Пропусти меня.
Бертон встал. Флинн поднялась по ступеням и прошла мимо него. Коннер полу-
лежал на койке, подложив под спину подушку Бертона и синий вещмешок Мейкона.
Глядя на черные сосиски из полартека на месте недостающих частей тела, Флинн
вспомнила, как Коннер бежал в периферали.
- что такое? - спросил Коннер, смотря на нее.
- Да вот вспомнила, что чашки забыла.
- У Бертона есть, - сказал Эдвард с китайского кресла. Она нагнулся и вынул
из прозрачной мегамартовской коробки желтую резиновую кружку.
Флинн поставила термос на стол рядом с белыми проводами, идущими к ее теле-
фону.
- Я думала, контроллер сделан индивидуально для моей головы.
- У тебя волос больше, - ответил Эдвард. - Я напихал сзади бумажных салфе-
ток и придерживал его у Бертона на лбу. Вместе с соленой мазью вроде хватило.
- Отпечатай ему другой. Не хочу, чтобы кто-нибудь пользовался моим. И моей
перифералью тоже.
- Извини, - расстроено сказал Эдвард.
- Знаю, он тебя заставил.
- И я моего сладкого красавчика никому не уступлю, - капризным тоном объя-
вил Коннер.
- Ему там кое-что подобрали, - сказал Эдвард. - Он вернулся сюда на не-
сколько минут, потом ушел снова.
- Перифераль? - спросила Флинн.
- Телепузика, - ответил Бертон за ее спиной.
Она обернулась. Лицо у него было уже почти обычного цвета.
- Чего?
- Шесть дюймов ростом. На экзоскелет, на место головы, поставили рубку, в
нее посадили телепузика. Синхронизировали их. Я делал сальто назад. - Он
улыбнулся во весь рот.
Флинн вспомнила безголовую белую машину:
- Ты был в той штуке для упражнений?
- Тлен не разрешила мне оставаться в твоей девочке.
- И я не разрешаю. Штаны надень.
Бертон с Эдвардом исполнили что-то вроде танца в тесном пространстве: Бер-
тон протиснулся к вешалке, а Эдвард с кружкой в руке пересел на кровать. Он
поднес кружку Коннеру к губам, Бертон снял с вешалки новенькие камуфляжные
штаны.
- Есть разговор на минутку, - сказал он и вышел со штанами в руках. Флинн
за ним. - Дверь закрой.
Перед трейлером Бертон вытащил ногу из незавязанной кроссовки, продел в
штанину, вставил обратно в кроссовку, затем повторил то же с другой ногой.
- Ты выходила там из дома? - спросил он, застегивая ширинку.
- Только в сад. И виртуально, в коптере.
- Там почти никого на улицах. Заметила? Самый большой город Европы. Видела
кого-нибудь?
- Нет, только в одном месте, но это вроде туристического аттракциона, и Не-
дертон потом сказал, там почти все ненастоящие. И слишком тихо во дворе. Для
города, в смысле.
- Меня Тлен тоже катала на коптере, пока тот, с косичкой, налаживал моего
телепузика для экзо.
- В Чипсайд?
- Никаких чипсов я не видел. Мы пролетели над рекой, низко. Плавучие остро-
ва, что-то типа приливных электростанций. Но за все время я видел пятьдесят,
от силы сто человек. Если это были люди. Как в старых исторических играх, до
того, как научились делать толпы. Если это не игра, то где все?
Флинн вспомнила, как сама подумала о том же, когда впервые поднялась над
городом в коптере.
- Я ее спросил, - сказал Бертон.
- И я. Что она тебе ответила?
- Что людей сейчас меньше, чем было в наше время. А тебе?
- Сменила тему. Она объяснила, почему меньше?
- Пообещала объяснить, когда будет время.
- А ты что думаешь?
- Ты заметила, она считает, что у них всё - отстой?
- Она тебе сказала?
- Нет, но по ней видно. Ты заметила?
Флинн кивнула.
Стерильно
Бар был заперт. Недертон снова прижал большой палец к стальному овалу. Ни-
чего не произошло.
Однако он заметил, что ничуть не огорчился. Может, так чувствуют себя те,
кто поставил ламинаты в Патни. Мысль была настолько необычная, что Недертон
огляделся, словно проверяя: не видел ли кто, как она у него мелькнула. Види-
мо, он находился в каком-то сложном биофармакологическом состоянии, «медичи»
что-то сделал с его допаминовыми уровнями, рецепторами - в общем, с чем-то.
Радуйся, посоветовал он себе, хотя, возможно, все было не так просто.
Тлен сказала Недертону, что заснул он сразу и спал беспробудно до самого
появления Бертона. «Медичи», объяснила она, эмулировал эффект гораздо более
долгой фазы быстрого сна, чем на самом деле, и еще много чего. Однако, после
того как они усадили Оссиана в кресло, Тлен отправила Недертона досыпать,
предварительно еще раз приложив «медичи» к его руке. После того крайне неап-
петитного и кровавого, что происходило с Оссианом, процедура казалась неги-
гиеничной, хотя Недертон знал, что на своем наноуровне «медичи» всегда стери-
лен.
Теперь он проснулся снова и спустился по лестнице-сырорезке. В яхте никого
не было, кроме двух перифералей. Приятель Флинн, Коннер, оставил свою на ши-
карной кровати Зубова-деда. Она лежала, раскинув руки крестом и плотно сдви-
нув щиколотки.
Появилась эмблема Лоубир - пульсирующая корона. Недертон стоял лицом к сто-
лу, и создавалось впечатление, что в кресле за мраморной столешницей сидит
коронованный призрачный сотрудник «Милагрос Сольветры», фирмы тоже по-своему
призрачной.
- Да?
Эмблема перестала мигать.
- Вы спали, - сказала Лоубир.
- Появился брат Флинн. Неожиданно, - ответил он.
- Его тщательно отбирали в армию за исключительное сочетание импульсивности
и объективного расчета.
Недертон чуть повернул голову, переместив эмблему за окно, но теперь каза-
лось , что призрак стоит снаружи, смотрит внутрь.
- Мне показалось, что он все-таки уравновешеннее того, другого.
- Изначально так не было. Их армейские досье сохранились в нашем мире со
времен до вмешательства Льва. Они оба искалечены, в разной степени.
- Мне было неприятно, что он в ее периферали. - Говоря, Недертон подошел
ближе к окну, поскольку заметил, что вдалеке вроде бы запульсировала арка.
Загорелась другая, ближе, и он увидел Оссиана, который шел к гобивагену,
как-то странно выставив вперед чуть согнутые в локтях руки.
- У Оссиана такой вид, будто он толкает что-то, чего здесь нет.
- Русскую коляску. Я поручила техникам в срезе Льва ее разобрать.
- Коляску? - Тут Недертон вспомнил, что видел ее, завуалированную, в прихо-
жей.
- Мы сделали практически невозможным хранение запрещенного оружия. То, что
извлекут из коляски, будет почти стерильно.
- В каком смысле стерильно? - спросил Недертон. Ему представился «медичи».
- Лишено опознавательных знаков.
- Зачем оно вам?
- Вы ели? - спросила Лоубир, пропуская вопрос мимо ушей.
- Нет. - Он внезапно понял, что и впрямь голоден.
- Тогда лучше подождать, - сказала Лоубир.
- Чего подождать?
Но ее эмблема уже исчезла.
Черный ход
в настоящее
Фаба занимала один конец торгового центра, ближе к городу, «Суши-лавка» -
противоположный, их разделяли три пустых магазина. Тот, что сразу за фабой,
зачах, когда схлынула мода на пейнтбольных мини-роботов. В соседнем, пока он
еще работал, наращивали ногти и волосы. Третий на памяти Флинн был закрыт
всегда.
Бертон припарковал прокатную машину перед бывшим мини-пейнтболом. Серый по-
лимер, которым витрины замазали изнутри, уже начал лупиться по углам.
- Теперь он наш, - сказал Бертон.
- Кто «он»?
- Вот. - Бертон указал прямо вперед.
- Арендовали?
- Купили.
- Кто купил?
- «Сольветра».
- «Сольветра» купила магазин?
- Торговый центр. Сегодня утром порешили.
- Кого порешили?
- Не кого, а что. Дело. Бумаги выправляют прямо сейчас.
Флинн не знала, что труднее вообразить: деньги, на которые можно приобрести
торговый центр, или идиота, который на него польстится.
- А на фига?
- Мейкону надо где-то держать принтеры. Нам нужно место для работы. К Шай-
лен мы все не влезем. Она, кстати, толкнула свой бизнес «Сольветре».
- Чего?
- Глянула на тебя, на Мейкона, решила, ей тоже надо. А мы не можем вести
дела из трейлера. Да и лучше, если вся веселуха будет подальше от мамы.
- Да, наверное, - сказала Флинн.
- У нас тут дроны в воздухе и еще на подходе, ими занимается Карлос. Глав-
ное, не будет этой петрушки, когда адвокаты из Клэнтона возят наличку мешка-
ми : в банк не положишь, налоги не заплатишь, отмывать - половину отдашь дяде.
Все равно, что деньги от лепил. Если мы в «Сольветре США», это наша зарплата.
Зарплата и дивиденды.
- А чем занимается «Сольветра США»?
- Строительством и недвижкой. С сегодняшнего дня. У адвокатов готовы доку-
менты тебе на подпись.
- У каких еще адвокатов?
- У наших.
- Что за документы?
- Регистрация. Покупка торгового центра. Твой контракт как внешдира «Милаг-
рос Сольветра США».
- Ну, нафиг. Кто такой внешдир?
- Директор по внешним сношениям. Ты уже на должности. Только не подписала
контракт.
- Кто сказал?
- Лондон. Мы с Тлен все обсудили, пока я был там.
- Допустим, я внешдир, а ты тогда кто?
- Гендир, - ответил Бертон.
- Знаешь, как глупо это звучит?
- Поговори с Тлен. Ты директор по внешним сношениям, вот и начинай сношать
ей мозги.
- Пока это ты мне сношаешь мозги. Соглашаешься хрен знает на что от моего
имени.
- Приходится реагировать быстро.
На пустую стоянку въехал «тарантул» и затормозил, пердя жареной курицей.
Флинн глянула вниз и встретила широкую улыбку Коннера. Тот заглушил мотор.
- Во что его засунули? - спросил Бертон.
- Что-то среднее между балетным танцором и рубщиком мяса, - ответила Флинн
под прищуренным взглядом Коннера. - Демонстратор боевых искусств.
- Спорю, ему понравилось.
- Даже слишком. - Флинн открыла дверцу.
Бертон вылез со своей стороны и обошел машину.
Коннер вывернул шею, чтобы видеть Флинн:
- Давай скорее туда, где есть все пальцы.
- Не забывай, кто тебя туда вытащил. Мой брат тут совсем охренел. Вообража-
ет , будто мы затеяли стартап и он - гендир. Не будь таким же.
- Пальцы, ноги-фигоги, мне ничего больше не надо. Привез катетер. В гермо-
пакете в багажнике трайка.
- Ах, как интересно, - сказала Флинн.
Бертон отстегивал Коннера от трайка.
- Дамы и господа, - произнес Мейкон, распахивая изнутри закрашенную серым
стеклянную дверь, - наш североамериканский флагман рад приветствовать гостей.
На нем была строгая голубая рубашка с черным полосатым галстуком, застегну-
тая на все пуговицы и накрахмаленная, но не заправленная в драные джинсы.
- Солидно, - сказала Флинн, увидев за спиной Бертона Шайлен в темно-синей
офисной юбке и таком же пиджаке. Даже копна волос выглядела деловой причес-
кой.
- Привет, Шайлен, - сказал Бертон.
Он нагнулся и взял Коннера на руки, словно неходячего десятилетнего ребен-
ка. Коннер закинул левую - единственную - руку Бертону на шею. Судя по всему,
привычным жестом.
- Привет, Коннер, ты как? - спросила Шайлен.
Флинн чувствовала в подруге какую-то перемену, хотя не могла бы сказать,
что именно не так.
- Помаленьку. - Коннер подтянулся на согнутой руке и звонко чмокнул Бертона
в щеку.
- А ведь я могу просто бросить этого ушлепка на асфальт, - проговорил Бер-
тон, словно размышляя вслух.
- Уйдем с чужих глаз, - сказал Коннер.
Мейкон отступил с дороги. Бертон с Коннером на руках шагнул вперед, Флинн
за ним, Шайлен вошла последней и закрыла дверь.
Просторное помещение ярко освещали светодиоды в прозрачных желтых проводах.
На заляпанных краской гипсокартонных стенах четко выделялись места, где рань-
ше были прилавки и перегородки. Кто-то уже пропилил сюда прямоугольную дыру
из заднего помещения фабы и завесил ее с другой стороны синим полиэтиленом.
На полу перед дырой лежали две новые электропилы.
Чуть дальше стояли три больничные койки с белыми матрасами в не до конца
снятой пузырчатой пленке, три капельницы и штабель упаковочного пенопласта
высотой с Флинн.
- Что это? - спросила она.
- Тлен продиктовала, я заказал, - ответил Мейкон.
- Я думала, ты лазарет открываешь, - заметила Флинн. - Для больницы что-то
сильно хювнецом припахивает.
- Сантехник уже выехал, все исправит, - сказала Шайлен. - Электрика в нор-
ме , мини-пейнтболыцики поставили розеток - хоть попой ешь. Буду помаленьку
прибираться в перерывах между основными делами.
- Мы снова туда, верно? Койки для нас? - спросила Флинн.
- Коннер первый, - ответил Бертон, укладывая того на ближайшую.
- Только что закончил печатать ему новый телик, - сказал Мейкон. - Такой
же, как у тебя, Флинн. Тлен считает, ему надо поскорее акклиматизироваться.
Пока его перифераль упражняют с помощью облачного ИИ.
Флинн глянула на Мейкона:
- Ты уже во все въехал?
- Главная часть работы. По большей части все логично, но иногда упрешься в
такое, что кажется невозможным или в корне неправильным. Тогда Тлен либо объ-
ясняет, либо говорит не брать в голову.
Флинн обернулась. Бертон разговаривал с Шайлен. Слов было не разобрать, но
чувствовалось, что Шайлен уже не лезет на стенку, как раньше, стоило им ока-
заться рядом.
- Она продала фабу? - спросила Флинн.
- Да, - ответил Мейкон. - Не знаю за сколько, но, думаю, за много. Очень
кстати, а то я в последнее время здорово замотался, а она тут как рыба в во-
де.
- Как она с Бертоном?
- Нормально.
- Был напряг. Еще день или два назад.
- Да, - согласился Мейкон. - Но при том она ухитрялась кормить себя и еще
многих в городе за счет дела, которое было не «Мега», не лепка наркотиков и
хотя бы отчасти не левое. В этом смысле, я бы сказал, она не изменилась. Про-
сто стала сосредоточенной.
- Я не думала, что она когда-нибудь успокоится насчет Бертона.
- что ТуТ действительно меняется, - продолжал Мейкон, - так это экономика.
Флинн вспомнила, как они в старших классах изучали гражданское право. Мей-
кон тогда единственный понял про коллегию выборщиков. Сидел очень прямо и
объяснял им всем. С таким же, как сейчас, выражением лица.
- В каком смысле? - спросила она.
- На макро- и микроуровне. На микроуровне Пиккет уже не самый богатый чело-
век в округе. - Мейкон поднял брови. - А вот на макроуровне супержесть. Рынок
взбесился, все стоят на ушах, Хома гудит, слухи ходят самые бредовые. И все с
тех пор, как Бертон вернулся из Дэвисвилла. Это все устроили мы. Мы и они.
- Кто «они»?
Флинн вспомнила, как хорошо он соображал в математике, лучше всех, но после
школы не смог пойти в колледж: надо было кормить семью. Мейкон, наверное, са-
мый умный из ее знакомых, сколько бы ни прикидывался дурачком.
- Тлен сказала, кто-то еще оттуда сумел к нам проникнуть. Ты знала?
- Да, - кивнула Флинн. - Нанимают людей, чтобы нас убить.
- Угу. Тлен говорит, сейчас на рынке есть две разные аномальные пролифера-
ции субсекундных экстремальных событий. Мы и они. Ты петришь в субсекундной
финансовой фигне?
- Нет.
- На рынке действует уйма хищных трейдинхювых алгоритмов. Они эволюциониро-
вали и научились охотиться стаями. У Тлен есть люди, которые заставляют эти
стаи работать на «Сольветру» так, что хрен кто заметит. Но те, другие, у ко-
торых свой черный ход к нам, обладают такими же инструментами или очень похо-
жими.
- и что это значит?
- Что-то вроде невидимой мировой войны, только в экономике. Пока, по край-
ней мере.
- Мейкон, душа моя! - крикнул с больничной кровати Коннер, обрамленный оре-
олом разорванной пузырчатой пленки. - Принеси раненому бойцу его катетер, по-
ка какая-нибудь сволочь не сперла.
- А может, я просто сошел с ума, - сказал Мейкон, поворачиваясь к двери.
Флинн прошла в самый дальний угол, за койки и капельницы, и остановилась
перед грязным зарешеченным окном. Углы были затянуты пыльной паутиной с мерт-
выми мухами и паучьими яйцами. Представила, как дети стреляют пейнтбольными
шариками по маленьким роботам и танкам в большой песочнице, которая когда-то
занимала всю центральную часть помещения. Такое чувство, что это было сто лет
назад. Даже два дня казались огромным сроком. Флинн вообразила, как паучьи
яйца проклевываются и оттуда лезут не пауки, а неведомо что.
- Хищные алгоритмы, - сказала она.
- Чего-чего? - переспросил Коннер.
- Понятия не имею.
Падуны
- Она тебе позвонит, - сказала Тлен, передавая Недертону дугообразную по-
лоску бесцветного пластика, вроде женского обруча на волосы. - Надень.
Недертон глянул на обруч, потом на Тлен:
- Надеть?
- На лоб. Не ел, надеюсь?
- Она велела подождать.
Нехорошие предчувствия у него возникли еще раньше, когда Тлен вошла, держа
в руках стальной тазик, с которым встречала Флинн. Сейчас тазик стоял на по-
лу, подле самой большой секции кожаной обивки.
Появилась эмблема Лоубир.
- Да? - спросил Недертон раньше, чем она запульсировала.
- Автономный отсекатель, пожалуйста, - сказала Лоубир.
Тлен уже спускалась по лестнице, стальные тросы вибрировали под ее шагами.
Недертон опасливо надел обруч, ближе к волосам, чем к бровям.
- Советую лечь, - произнесла Лоубир тоном стоматологической медсестры.
Он нехотя лег, обитая кожей койка с чрезмерной услужливостью подстроилась
под его голову.
- Закройте глаза.
- Терпеть этого не могу, - сказал Недертон, закрывая глаза.
Теперь осталась только эмблема.
- С закрытыми глазами считайте до пятнадцати. Потом откройте их.
Недертон не стал считать. Ничего не происходило. Затем на мгновение эмблема
Лоубир стала как на древнем фотографическом негативе. Он открыл глаза.
Мир перевернулся, швырнул его вниз.
Недертон лежал, свернувшись клубком, в совершенно сером месте. Слабый свет
был таким же серым, как все остальное. Потолок нависал так низко, что нельзя
было бы встать или даже сесть.
- Прибыли, - сказала Лоубир.
Недертон вывернул шею. Почти перед самым его лицом копошилось что-то немые-
лимое. Раздалось короткое лающее поскуливание, и Недертон понял, что сам и
скулил.
- Австралийские военные зовут их падунами. В местном фольклоре есть такое
животное - медведь-падун, убивает туристов, сваливаясь им на голову, - сооб-
щила Лоубир. Тупорылая мордочка, похожая на коалью, не двигалась при ее сло-
вах, чуть приоткрытая пасть демонстрировала немлекопитающее обилие крохотных
острых зубов. - Устройства-разведчики, маленькие, расходные. Их десантировали
на парашюте, затем переместили сюда. Как вы себя чувствуете?
Пустые серые глаза были круглые и гладкие, как бусины, одного цвета с без-
волосой мордочкой. Вогнутые уши - или локаторы - судорожно поворачивались,
одно независимо от другого.
- Поверить не могу, что вы притащили меня сюда. Только не это, - сказал Не-
дертон .
- Придется смочь. Вас не тошнит?
- Я настолько зол, что даже тошноты не чувствую, - объявил Недертон и вне-
запно понял, что так оно и есть.
- За мной! - И зверек быстро пополз вперед, низко держа голову, чтобы не
удариться о потолок (если это был потолок).
Боясь остаться в одиночестве, Недертон пополз следом, вздрагивая при виде
своих передних лап. У них был отстоящий большой палец.
Выбравшись из-под неведомого укрытия, перифераль Лоубир поднялась на корот-
кие задние лапы.
- Вставайте, - сказала она.
Недертон встал, сам не понимая, как это сделал. Он оглянулся и увидел, что
они вылезли из-под карниза в нише. Все было млечно-просвечивающе-серым. Свет
впереди, видимо, шел от луны и пробивался через бесчисленные мембраны тошно-
творной архитектуры.
- Наши устройства уже пожираются островными ассемблерами, которые уничтожа-
ют все, что не сами создали, - от дрейфующих кусочков пластмассы до сложных
чужеродных объектов, - сказала Лоубир. - Поскольку нас едят, мы не сможем
пробыть здесь долго.
- Я вообще не хочу здесь находиться.
- Не забывайте, что вы совсем недавно участвовали в проекте по монетизации
острова. Как бы он вас ни раздражал, он не менее реален, чем вы. И даже более
реален, возможно, поскольку ни у кого сейчас нет планов монетизировать вас. А
теперь - за мной!
И коалоподобная зверюшка припустила к свету то на двух, то на четырех ла-
пах. Недертон рванул следом, обнаружив в себе неожиданную прыть. Лоубир бежа-
ла по серой безобразной местности, а может быть, зданию, поскольку они нахо-
дились в каком-то замкнутом пространстве, больше голосовой почты Даэдры. По-
верхность , по которой они бежали, была слегка волнистой.
- Надеюсь, у вас были достаточно веские резоны, - сказал Недертон, нагоняя
ее, хоть и знал, что такие, как Лоубир, могут без всяких резонов позволить
себе что угодно, например, отправить Анни Курреж на мобиль, идущий в Брази-
лию, или его сюда.
- Каприз, скорее всего, - ответила она, словно читая его мысли. Бег не ме-
шал ей говорить, как, впрочем, и ему. - Хотя, надеюсь, так вы лучше запомните
то, что я вам здесь скажу. Например, что мое нынешнее расследование целиком
держится на одном пункте протокола.
- Протокола?
- Тело аль-Хабиба не уничтожили при атаке, а оставили лежать в неприкосно-
венности: очень странно, если вспомнить протокол, и особенно протокол амери-
канских низкоорбитальных ударных систем.
- Почему? - спросил Недертон, цепляясь за сам факт разговора как за спаса-
тельный круг.
- Система, ставящая приоритетом безопасность Даэдры, первым делом устранила
бы всякую возможность посмертной угрозы с его стороны.
- С чьей?
- Аль-Хабиба. В него, например, могла быть имплантирована бомба. С учетом
его размеров, довольно мощная. Или роевое оружие. Однако система занялась ос-
тальными .
Недертон вспомнил силуэт летящей руки.
- Протокол требовал, чтобы с ним поступили так же. Этого не произошло. Зна-
чит, была какая-то стратегическая причина. Помедленнее, пожалуйста. - Она до-
вольно ощутимо постучала его по груди серой когтистой лапкой. - Мы уже близко
к ним.
Музыка. Если не считать шороха его и Лоубир лап, первый звук, который Не-
дертон тут услышал. Как завывание ветроходов, но более низкий, гулко-
ритмичный .
- Что это? - Недертон резко остановился.
- Реквием по аль-Хабибу, возможно. - Она тоже остановилась. Покрутила уша-
ми. - Сюда.
Она повела его вправо, к ближайшей колонне. Колонна была прямоугольной в
основании; добравшись до края, Лоубир опустилась на четыре лапы и выглянула
из-за угла, словно зверюшка в какой-то очень неправильной детской книге.
- Вот и они.
Недертон упер правую лапку в колонну, перегнулся через падуна Лоубир и тоже
заглянул за угол. Маленькие, серые, ожидаемо мерзкие фигуры - довольно много,
целая толпа, - сидели на корточках вокруг стоящего тела главного мусорщика.
Теперь оно было пустое, из тонких мембран, как все на острове. Безглазое, с
раззявленным ртом, оно держалось за счет подпорок из просоленного дерева.
- Включают его в ткань острова, - сказала Лоубир. - Не столько в мифологию,
сколько в пластик. Каждая клетка его тела заменена крохотным полиэтиленовым
пузырьком. Как видите, он благополучно улизнул.
- Улизнул?
- В Лондон. Американцы дали ему такую возможность, не уничтожив останков.
Хотя нашему Хамеду цирковые исчезновения не в новинку. Клептархическое семей-
ство третьего ряда. Регион Персидского залива. Дубай. Но пятый сын. Быстро
пошел по дурной дорожке. Очень дурной. Еще до двадцати получил смертный при-
говор , сумел убежать. Особенно рьяно ищут его саудовцы. Тетушки, разумеется,
знали, где он, хотя я совершенно про него забыла. И мы, конечно, не стали бы
ничего сообщать саудовцам, разве что в этом появилась бы какая-нибудь выгода.
Кстати, его мать швейцарка, специалист по культурной антропологии. Занималась
неопримитивистами. Наверное, отсюда он взял своих мусорщиков.
- Он инсценировал свою смерть?
Музыка (если это была музыка) инфразвуковым буром ввинчивалась в мозг Не-
дертона. Он выпрямился, отступил от Лоубир и колонны:
- Не могу больше.
- Инсценировал, причем самым тщательным образом. ДНК периферали принадлежат
некой фиктивной личности, хотя и с подробнейше задокументированным прошлым.
Собственная ДНК Хамеда, подозреваю, тоже уже в заметной степени фиктивна,
чтобы обмануть саудовцев. Однако я сжалюсь над вами, мистер Недертон. Вижу,
как вам трудно. Закройте глаза.
Недертон послушался.
Черная красавица
Их адвокатская контора - «Клейн, Крус, Верметт» - базировалась в Майами. Из
трех чуваков, с которыми они встретились в закусочной «Меги», один, Брент,
носил фамилию Верметт. Впрочем, он был не основатель фирмы, а сын основателя,
еще даже не полноправный партнер.
Идею сесть в закусочной предложил Мейкон. Иначе бумаги пришлось бы подписы-
вать в фабе, или в соседнем помещении, или в полицейской машине Томми, кото-
рый привез адвокатов с футбольного поля, где сел арендованный ими в Клэнтоне
вертолет. В Клэнтон из Майами они прилетели на собственном самолете. Все трое
были ужасно любезны. Надо думать, «Сольветра» отвалила им бешеные бабки, что-
бы вели себя так, будто Флинн, Бертон и Мейкон в роли директоров корпорации -
никакая не дикость. Впрочем, любезность адвокатов сильно упрощала дело.
Брент, у которого загар на вид был еще дороже, чем у Пиккета, умял тарелку
свиных наггетсов, двое других ограничились мегамартовским латте.
Флинн видела Томми лишь один раз, когда тот привел адвокатов с парковки, и
не имела случая перемолвиться с ним хоть словом. Она догадывалась, что роль
охранника и шофера - теперь часть его работы или часть сделки Джекмана с Пик-
кетом. На обратном пути к машине Томми кивнул Флинн, она улыбнулась в ответ.
Она подумала было, что все это - Томми везет адвокатов на встречу - черес-
чур демонстративно, потом прикинула, что его отношения с горожанами всегда
отдавали левизной. Очень многие знали про Джекмана и Пиккета, и даже не хо-
чется думать, сколько народу кормилось от лепки, пусть и не напрямую. Так что
если видишь, что Томми высаживает у «Мегамарта» людей в деловых костюмах и
ждет в автомобиле, пока они проведут встречу, ты притворяешься, будто ничего
не заметил. А может, даже подходишь к нему поздороваться, и Томми угощает те-
бя эспрессо из кофе-джонсовской машины, а ты не спрашиваешь, чего он тут де-
лает.
Теперь в закусочной остались только Мейкон и Флинн. Бертон вместе с Томми
повез адвокатов обратно к вертолету. Флинн взяла себе полпорции наггетсов, к
которым питала тайную страсть.
- Будь у нас по две головы, они бы все равно делали вид, что так и надо, -
заметил Мейкон.
У него в глазу была виза, и Флинн догадывалась, что он буквально пригляды-
вает за биржевыми новостями.
- Они вели себя ужасно любезно.
- Скажи спасибо, что они не адвокаты твоих врагов.
- Ты техдир, да? - спросила она.
- Ага.
- Шайлен ведь не в совете директоров? Это Бертон решил?
- Вряд ли он. Сдается, они прикинули, кто необходим для их затеи. Ты, Бер-
тон, я, по-видимому, и Коннер.
- Коннер?
- Тоже не в совете, но, похоже, необходим.
- Как ты определяешь?
- Он уже проглотил такую. - Мейкон достал из кармана новой голубой рубашки
прозрачную пластиковую коробочку. В единственном углублении на белом пенопла-
сте лежала блестящая черная капсула. - Тебе будет нужна вода, запить.
- Что это? - Флинн взглянула на Мейкона.
- Трекер. Не он сам, желатиновая оболочка. Так труднее потерять, легче про-
глотить. Сам трекер и разглядеть-то трудно. Тлен заказала их в Бельгии. Вне-
дряется в слизистую желудка, живет там полгода, потом саморазрушается и выхо-
дит естественным путем. У компании собственная система низкоорбитальных спут-
ников. Штука недолговечная, но компания сделала это не багом, а фичей, по-
скольку все время меняет вшитый шифр.
- Это чтобы следить, где я?
- Практически в любом месте, если тебя не засунут в клетку Фарадея или в
шахту. Чуток понадежней Хомы, - он улыбнулся, - да и телефон ты можешь поте-
рять . Вода нужна?
Клетка Фарадея2 защищает от разрядов (слева трансформатор Теслы).
Флинн открыла коробочку, вытряхнула капсулу. По виду - самая обычная. Кро-
хотные отражения огоньков бара в глянцевой черноте.
- Не надо. - Флинн положила капсулу на язык и запила черным кофе из бумаж-
ного стаканчика, который Бертон оставил на столе. - Если бы еще кто-нибудь в
Бельгии мох1 сказать, на каком я свете и вообще.
- Знаешь, что такое сопутствующий урон?
- Когда людей ранит или убивает из-за того, что они случайно оказались по-
близости?
2 Клетка Фарадея — устройство, изобретённое английским физиком и химиком Майклом Фа-
радеем в 1836 году для экранирования аппаратуры от внешних электромагнитных полей.
Обычно представляет собой клетку, выполненную из хорошо токопроводящего материала.
Принцип работы клетки Фарадея очень простой — при попадании замкнутой электропрово-
дящей оболочки в электрическое поле свободные электроны оболочки начинают двигаться
под воздействием этого поля. В результате противоположные стороны клетки приобретают
заряды, поле которых компенсирует внешнее поле. Клетка Фарадея защищает только от
электрического поля. Статическое магнитное поле будет проникать внутрь. Изменяющееся
электрическое поле создаёт изменяющееся магнитное, которое, в свою очередь, порожда-
ет изменяющееся электрическое. Поэтому если с помощью клетки Фарадея блокируется из-
меняющееся электрическое поле, то изменяющееся магнитное поле генерироваться также
не будет. Однако в области высоких частот действие такого экрана основано на отраже-
нии электромагнитных волн от поверхности экрана и затухании высокочастотной энергии
в его толще вследствие тепловых потерь на вихревые токи.
- Считай, это про нас. Мы в нынешнюю историю попали случайно, не потому,
что мы такие или этакие. И теперь люди, которые в силах менять фундаменталь-
ные законы физики или, по крайней мере, экономики, делают что-то по каким-то
своим причинам. Мы можем разбогатеть или погибнуть, и все это будут побочные
эффекты.
- Похоже на правду. И что же нам делать?
- Постараться не стать сопутствующими жертвами. Не мешать тому, что проис-
ходит , поскольку от нас ничего не зависит. И потому что это интересно. А еще
я рад, что ты проглотила капсулу. Теперь, если потеряешься, трекер нам ска-
жет , где тебя искать.
- А если я захочу потеряться?
- Это ведь не они пытаются тебя убить, верно? - Мейкон снял визу, глянул
Флинн в глаза. - Ты их видела. Решат они тебя замочить, если ты по крупному
им подгадишь или выставишь их на бабки?
- Нет. Даже не скажу точно почему. Но они все равно могут своими играми уг-
робить наш мир, к чертовой бабушке. Ведь могут?
Пальцы Мейкона сомкнулись на сложном переплетении жестких серебристых ни-
тей , в которых бегали огни проекторов.
Он кивнул.
Антитело
Недертон лежал, крепко зажмурившись, и всеми печенками ненавидел серый свет
мусорного острова. Внезапно на него пахнуло чем-то теплым, сладким и в то же
время чуть металлическим.
- Сожалею, мистер Недертон, - произнесла Лоубир совсем рядом, - не было ни-
какой необходимости брать вас на эту тягостную экскурсию.
- Я не открою глаза, пока не буду знать точно, что мы уже не там.
Он чуть-чуть приподнял одно веко. Лоубир сидела напротив.
- Мы в куполе сухопутной яхты, - сказала она. - Не периферально.
Недертон открыл оба глаза и увидел, что она зажгла свечу.
- Вы были здесь?
- Нет, в шатре Тлен. Если бы я пришла раньше, вы бы спросили, куда мы от-
правляемся , и, возможно, отказались.
- Пакостное место. - Недертон имел в виду остров, но слова могли с тем же
успехом относиться к палатке Тлен.
Он сел, подушка, державшая его голову, втянулась в койку.
- Тлен, - сказала Лоубир, обнимая пальцами свечу, словно для тепла, - счи-
тает вас консерватором.
- Вот как?
- Или романтиком. Она думает, вы воспринимаете прошлое как утерянный рай.
Верите, что при старом порядке или, вернее, беспорядке жизнь была более есте-
ственной .
Отсекатель съехал на глаза. Недертон снял его и, переборов желание сломать
пополам, отложил в сторону.
- Это она оплакивает массовые вымирания. Я всего лишь думаю, что тогда в
целом было не так скучно.
- Я лично помню мир, который вы рисуете себе в фантазии, воображая, что он
лучше нынешнего. Эпохи - удобное приспособление для тех, кто их не пережил.
Мы выпиливаем историю из необъятного целого. Привинчиваем к выпиленному таб-
лички. Приклеиваем ярлыки. Потом говорим о ярлыках так, будто они есть время.
- Не представляю, как может быть иначе, - сказал Недертон. - Мне просто не
нравится нынешнее положение дел. И ровно так же оно не нравится Тлен.
- Знаю. Это есть в вашем досье.
- Что?
- Что вы хронический оппозиционер, впрочем, совершенно пассивный. Иначе бы
мы встретились раньше. - Васильковые глаза глянули пристально.
- А почему вы думаете, что аль-Хабиб здесь? - спросил Недертон, чувствуя
острую потребность сменить тему.
- Аль-Хабиб периферально присутствовал на острове много лет, хотя не в той
пери, в какой видели его вы и Рейни, - сказала Лоубир. - То, во что Даэдра
вонзила ноготь, было очень дорогим индивидуальным заказом, доставленным на
остров всего за несколько дней до памятного события. Полный геном, комплект
органов, отпечатки пальцев. Все, что нужно для констатации смерти. Создание
острова приписывается вымышленной фигуре. Прежнюю перифераль аль-Хабиба, ве-
роятно, выбросили в океан, чтобы ее утилизировали ассемблеры. Спасибо амери-
канцам, все ближайшее окружение главаря уничтожено, а те, кого мы видели,
вплели его тело в ткань острова. Увековечили то, за что он себя выдавал.
- Так он и не бывал раньше на острове?
- Точно присутствовал в самом начале вместе с первой флотилией, или что там
было. Вполне возможно, участвовал в каннибализме. Он совсем не паинька, наш
Хамед. А вот притворяться умеет замечательно.
- За кого он себя выдавал?
- За пророка. Шамана. Крайне мотивированная личность, а это всегда зарази-
тельно . Принимал те же наркотики, что и мусорщики. Которые, кстати, сам им и
поставлял. То есть, разумеется, лишь делал вид, будто принимает. Если вы так
не любите скуку, рекомендую искусственно созданные сообщества, особенно те,
во главе которых стоят харизматичные лидеры.
- Вы считаете, он осуществлял это все отсюда?
- Нет. Из Женевы.
- Из Женевы?
- Вполне удобное место, чтобы ждать возможности оптимально монетизировать
остров. И разумеется, его мать - гражданка Швейцарии.
- С двумя членами и жабьей головой?
- Все легко заменить обратно. - Лоубир пальцами затушила свечу. - Впрочем,
он допустил ошибку, не оставшись там. Лондон - его ошибка. Поспешность.
- Почему?
- Потому что он снова попал в сферу моего внимания.
Недертон увидел выражение ее лица и поспешил еще раз сменить тему:
- Раз уж вы поощряете мое любопытство, позволю себе задать еще вопрос: что
вы пообещали Льву?
- Помощь с его хобби.
- Будете ли вы мне лгать?
- Если возникнет серьезная необходимость, да.
- Вы говорите мне, что помогаете ему управлять срезом?
- У меня, в конце концов, есть некоторый исторический кругозор. Доступ к
сведениям, которые здесь мало кто может получить. Да и там тоже. Знание, где
спрятаны определенные скелеты. Истинная, а не показная политика некоторых
официальных и неофициальных лиц. Снабжая Тлен и Оссиана нужной информацией, я
значительно увеличиваю их возможности. Сама удивляюсь, насколько это оказа-
лось захватывающе.
- Кто там еще пытается убить Флинн и ее брата? Вы знаете?
- Нет, хотя у меня есть подозрения. - Лоубир достала из внутреннего кармана
крахмальный белый платок и вытерла пальцы. - История с аль-Хабибом так же
скучна, как ее претенциозная экзотичность, мистер Недертон. Здесь мы на той
же странице. Недвижимость, переработанный пластик, деньги. Тот, кто проник в
срез Льва, почти наверняка с этим всем связан. Куда интереснее, конечно, как
им удалось туда пролезть.
- Неужели?
- Да, поскольку из-за таинственной природы сервера все остается полной за-
гадкой .
- Можно спросить, чем вы на самом деле занимаетесь?
- Вы гордились тем, что не знаете, на кого работаете. Очень вне тренда. Я,
когда у меня возникает такое настроение, могу гордиться, что не знаю, чем за-
нимаюсь .
- Буквально?
- При достаточной широте взглядов - да. В молодости мне довелось служить во
внешней разведке. Думаю, в некотором смысле я остаюсь разведчиком и сейчас,
но сегодня у меня есть возможность расследовать то, что я считаю нужным. Ска-
жем так, вопросы государственной безопасности. И еще я сотрудник правоохрани-
тельных органов, что бы это ни означало в наше откровенно клептархическое
время. Иногда я чувствую себя антителом, мистер Недертон. Только защищающим
болезнь.
Лоубир улыбнулась нехарактерно грустной улыбкой. Недертону вспомнилось, как
они с Рейни - By ехали в автомобиле Лоубир и та сказала, что воспоминания у
нее подавлены. Видимо, остались и неподавленные, потому что в эту минуту он
ощутил их тяжесть.
Звучит
ужасно
Флинн еле успела заметить, что на столе у Бертона все лежит неровно, когда
Райе приложил ей к шее что-то, что она поначалу приняла за фонарик. Боль. По-
том она вырубилась.
Накануне, после разговора с Мейконом, Флинн поехала домой, неторопливо кру-
тя педали. Она постаралась не заметить то место на дороге, где машина килле-
ров съехала в кювет. Не высматривала дронов. Делала вид, будто все как обыч-
но.
Мама уже спала. Дженис ушла, вместо нее сидела Литония, которая сказала,
что Леон привез ее из фабы. Флинн поднялась к себе, легла, не собираясь
спать, и ей приснился Лондон. С воздуха все улицы были запружены, как в Чип-
сайде будущего, но не лошадьми и повозками, а грузовиками, легковушками и ав-
тобусами. И людьми. Только это был не Лондон, а их город, разбогатевший, раз-
росшийся, отчего в нем появилась река шириной с Темзу.
Проснувшись, Флинн спустилась на первый этаж. Мама все еще спала. Литония
что-то смотрела в визе. Флинн пошла к трейлеру, думая, что, может быть, Бер-
тон уже там, просто поленился зачекиться в Хоме.
- Черт, Райе! - возмутилась она сейчас, дергая кабельные стяжки на запясть-
ях.
Райе, за рулем, ничего не ответил, только глянул через плечо, и от этого
стало по-настоящему страшно. Не оттого, что он вырубил ее электрошокером и
привязал к сиденью кабельными стяжками, а оттого, что по лицу было видно: он
напуган до потери пульса.
У Флинн было по кабельной стяжке на каждом запястье: одна продета в другую,
и обе закреплены на большой, уходящей под сиденье. Флинн могла положить руки
на колени, а поднять их выше уже не могла. Машина была незнакомая, но не кар-
тонная и не электрическая.
- Меня заставили, - сказал Райе. - Выбора не оставалось.
- Кто заставил?
- Пиккет.
- Сбавь скорость.
- Он будет за нами гнаться, - объявил Райе.
- Пиккет?
- Бертон.
- Черт...
Флинн не могла понять, где они едут. Грейвли-роуд? То вроде похоже, то нет.
Мимо проносились кусты.
- Сказали, убьют мою семью, - продолжал Райе. - И убили бы, только у меня
никого нет. Один я. Меня бы и убили.
- За что? Что ты сделал?
- Ни хера я не делал. Убьют, если не привезу тебя к нему. У него свои люди
в безопасности. Безбаши кого хошь найдут. Отыщут меня, и он отправит кого-
нибудь меня замочить.
- Мог бы сказать нам.
- Ага, чтобы меня убили. В любом случае точно убьют, если я не привезу тебя
прямо сейчас.
Флинн видела, как у Раиса ходят желваки, словно передавая его историю шиф-
ром, все, что он не хочет говорить или даже не знает сам.
- Я не хотел, - говорил Райе. - Выбора не было, верить им или нет. Сказали
убьют, значит убьют.
Флинн ощупала карманы джинсов. Телефона там не было, и на запястье тоже, и
она на нем не сидела.
- Где мой телик?
- В медной сетке, которую мне дали.
Флинн глянула в окно. Потом на пластиковые буквы на бардачке:
- Что у тебя за машина?
- «Джип-виндикатор».
- Нравится?
- Ты что, сбрендила?
- Поддерживаю разговор, - сказала она.
- Не картонная. Американская.
- Разве их не все делают в Мехико?
- Тебе охота сейчас обсирать мою машину?
- В которой ты меня похитил?
- Не говори так!
- Почему?
- Звучит ужасно, - процедил Райе сквозь зубы, и Флинн поняла, что он готов
разрыдаться.
Агент
На кухне пахло блинами, которые пек Лев.
- Она помогает тебе со срезом. Сама мне сказала, - сообщил Недертон.
В саду шел дождь, капли падали на яркие, словно синтетические, листья фун-
кий. Интересно, тилацины не любят сырость? Ни Гордона, ни Тиенны было не вид-
но.
Лев поднял глаза от сегментированной чугунной сковороды:
- Я не думал, что ты поймешь.
- Что именно?
- Привлекательность континуума. Или сотрудничества с ней. Она уже провела
нас в Белый дом.
- Там ведь сейчас первый срок Гонсалес?
- Не прямой контакт. Пока. Но мы близко. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь
внедрялся в континуум так глубоко. Лоубир знает, где нужные шестеренки. Как
они работают.
- Это она тебе и предложила в первую встречу?
- Взаимовыгодное сотрудничество, - сказал Лев, снимая сковороду с конфорки.
- Она помогает мне, мы защищаем Бертона и его сестру, ты помогаешь ей в деле
Аэлиты, с Даэдрой или еще с чем. - Он лопаточкой начал перекладывать блины на
тарелки. - Черная икра или семга?
- Икра настоящая?
- Если хочешь настоящей икры из осетра, тебе к моему деду.
- Да нет; вообще-то, не хочу.
- Я пробовал, - продолжал Лев. - Не почувствовал разницы. Эта совершенно
как настоящая.
- Спасибо, положи мне ее.
Лев аккуратно нагрузил каждый блин икрой и сметаной.
- Оссиан пригнал из Ричмонд-Хилла «бентли», - сказал Недертон. - Похож на
серебристо-серый паровой утюг. Без окон, шесть колес. Кошмарище. Стоит у виг-
вама Тлен. Что это и зачем?
- Представительский автомобиль. Начало джекпота. Нужно кое-что разобрать, и
это будут делать в «бентли», чтобы ассемблеры не вылетели.
- Коляску?
Лев поднял глаза от блинов:
- Откуда ты знаешь?
- Оссиан показал мне ее, когда мы ждали перифераль твоего брата. Не упомя-
нул, что будете разбирать. Потом я увидел, как он катит ее по гаражу, и Ло-
убир объяснила, что ей нужно оружие.
- Когда ты в первый раз ее видел, Оссиан еще ничего не знал. Лоубир спроси-
ла про коляску сразу после того, как вы вернулись из клуба. Вернее, не про
коляску. Спросила, есть ли у меня оружие. Я оружия не держу. Потом вспомнил.
- Ассемблеры?
- Короткого действия. Саморазрушающиеся. Если что-нибудь пойдет не так, из
автомобиля они не вылетят.
- Оссиан сказал, Доминике не понравилась коляска.
- Мне тоже. Дедушка хотел как лучше, но он человек другого поколения. Ты
когда-нибудь бывал в Федерации?
- Нет, - ответил Недертон.
- Вот и я счастливо избежал.
- Доминика родилась здесь?
- Буквально в Ноттинг-Хилле.
Лев принадлежал к числу людей, созданных для семейной жизни, - состояние, в
котором Недертон себя вообразить не мог. И чем дальше, тем больше становилось
состояний, для него немыслимых.
- Зачем Лоубир оружие из коляски? - спросил он, принимая у Льва теплую та-
релку .
- Не сказала. Учитывая качество советов, которые она дает Оссиану и Тлен, я
не склонен угадывать ее мотивы.
- Ты не знаешь, кто там еще в срезе?
- Нет. Но финматики у них не хуже, чем у Тлен.
Они теперь сидели за дубовым столом, и Лев занес вилку над тарелкой с бли-
нами. Потом нахмурился:
- Да? Когда? Они знают кто? - Взгляд на Недертона, хотя на самом деле
сквозь него. - Держите меня в курсе. - Лев отложил вилку.
- Что случилось? - спросил Недертон.
- Сигнатура телефона Флинн исчезла в двух милях от ее дома.
- Вы не знаете, где она?
- Знаем, - ответил Лев. - У нее в животе трекер. Система извещает нас, как
только она оказывается за пределами заданного периметра. И телефон, и трекер
доехали до ближайшего городка, где она бывает часто, затем повернули на се-
вер . Тут телефон исчез. Либо она выключила его, чего никогда не делает, либо
кто-то блокировал сигнал. Вскоре после этого она покинула периметр. Автомо-
биль движется по очень плохой дороге, часто превышая скорость.
- Флинн в автомобиле?
- Да, но приближается к дому наркосинтезатора, контролирующего ее округ.
- Ее похитили? - спросил Недертон.
- Тлен говорит, Лоубир вне себя.
- Что вы намерены предпринять?
- У Лоубир есть в срезе свой агент или агенты, - ответил Лев. - Тлен гово-
рит, они уже этим занимаются. И ее брат с Мейконом, разумеется, тоже.
- Что за агенты?
- Она не говорит. Тлен и Оссиану это не нравится. Вероятно, те самые люди,
у которых есть доступ в Белый дом к Гонсалес, но сама Лоубир молчит. - Он
взял вилку. - Ешь, пока не остыли. Потом спустимся в гараж, поговорим с Тлен.
Мегафазенда
Дом Пиккета, насколько Флинн смогла его разглядеть, оказался совсем не та-
кой , как ей представлялось.
Райе проехал мимо белых ворот с окошками-бойницами, но не свернул к ним, а
покатил дальше, вдоль белой пластиковой ограды, сфабленной по чьим-то пред-
ставлениям о старой плантации, к другим воротам, попроще. Там ждал гольф-кар
и рядом с ним двое в камуфляже и шлемах. У обоих были винтовки. Райе вылез и
обменялся парой слов с одним, пока другой общался с кем-то по беспроводной
гарнитуре. На Флинн никто не смотрел.
Она бросила попытки говорить с Райсом несколькими милями раньше, заметив,
что из-за этого он ведет машину еще хуже. Не хватало только угробиться в тем-
ноте на паршивой дороге, пусть даже и в такой ситуации. Они все время проез-
жали мимо разбитых автомобилей, которые так и лежали, поскольку у штата, а уж
тем более у округа, не было денег их убрать. Флинн гадала, не болтали ли пас-
сажиры с кем-нибудь вроде Раиса, когда произошло крушение. Потом вспомнила,
что проглотила черную пилюлю. Интересно, сработает ли. Райе убрал ее телефон
в клетку Фарадея, а про трекер не знал.
Потом Райе вернулся к джипу, открыл дверцу со стороны Флинн, достал кусач-
ки , разрезал кабельную стяжку, держащую ее на сиденье, и велел вылезать.
При этом он положил руку ей на голову, как полицейские в телешоу, и Флинн
подумала, что за три года знакомства Райе ни разу ее не коснулся. Даже руки
не пожал.
- Увидишь Бертона, скажи, я ничего поделать не мог.
- Знаю, - ответила Флинн, и ей стало еще горше от мысли, что это правда.
Что такие, как Пиккет, действительно могут сказать Раису: «Сделай то-то, или
мы тебя убьем».
Он закрыл дверцу машины, отдал сетку с ее телефоном ближайшему охраннику,
сел на водительское место, закрыл свою дверцу, выехал на дорогу и укатил.
Охранник, взявший телефон, защелкнул что-то вроде собачьего поводка на ка-
бельной стяжке, удерживающей вместе ее запястья. Второй смотрел, как закрыва-
ются ворота. Потом ее усадили в гольф-кар с надписью «КОРБЕЛЛ ПИККЕТ ТЕСЛА»
на боку. Тот, что с поводком, плюхнулся рядом на заднее сиденье, другой сел
за руль. В полном молчании они подъехали к дому Пиккета откуда-то сзади, по
гравийной дороге, даже не выровненной как следует.
Задний фасад дома был освещен снаружи прожекторами и страшен как атомная
война. Чтобы создать ощущение целостности, его сплошь замазали белой краской,
и все равно это выглядело так, будто фабрику или магазин по продаже автомоби-
лей превратили в мегафазенду, а затем присобачили к ней дешевый сетевой рес-
торан и пару бассейнов. Возле дороги торчали будки и какие-то механизмы, на-
крытые брезентом. Неужели Пиккет лепит наркоту прямо здесь? Трудно поверить,
но, может, ему по барабану. Или он вообще живет в другом месте.
Кар подкатил к белой рулонной двери в фабричной части здания, остановился,
и охранник на соседнем сиденье легонько дернул за поводок: выходи, мол. На-
блюдая за Флинн, но не глядя ей в глаза. Второй что-то тронул у себя на поя-
се , и дверь с лязгом поднялась. Флинн провели в большое, главным образом пус-
тое пространство и дальше между рядами белых пластмассовых бочек, как для до-
ждевой воды.
Наконец они уперлись в бетонную стену, наверное, от первоначального дома.
Здесь была дверь, обычная, из «Меги», но с привинченным ржавым железным засо-
вом. Это уже больше походило на деревенский амбар, чем на жилье наркобарона,
но, видимо, Пиккет и правда не заморачивался, что тут как выглядит. Флинн
ждала - а что ей еще оставалось? - пока второй охранник отодвигал засов и от-
крывал дверь. Войдя, он сразу включил свет: очень много светодиодных фонарей,
висящих низко под невысоким бетонным потолком. В середине стоял стол, привин-
ченный к полу оцинкованными скобами, и два стула, как из мегамартовской заку-
сочной, по его длинным сторонам. Больше мебели не было. Флинн подвели к сто-
лу. Точно в середине кто-то просверлил дыру и вставил туда загнутый крюк, на
какой вешают детские качели. Все покрытие из нержавейки было во вмятинах и
царапинах, словно разделочный стол в кафетерии, и Флинн не хотелось думать об
их происхождении. Охранник с поводком подвел ее к стулу с дальней стороны
стола, напротив двери, и указал на сиденье. Флинн села. Он вытащил синюю без-
овскую стяжку, пристегнул ее руки к железному крюку, отцепил поводок, и оба
ушли, оставив свет и закрыв за собой дверь. Было слышно, как скрежещет вдви-
гаемый засов.
- Бляха-муха, - сказала Флинн и тут же поняла, что это звучит по детсадов-
ски и ее, возможно, записывают.
Она огляделась в поисках камер, не нашла ни одной. Хотя они почти наверняка
тут были, поскольку не стоят почти ничего, а вдруг пленник скажет или сделает
что-нибудь такое, про что ты хочешь знать. Свет резал глаза: такой белый све-
тодиодный, в каком твоя кожа выглядит абсолютно кошмарной. Флинн, наверное,
могла бы встать, но побоялась, что уронит стул и не сможет сесть обратно.
Заскрежетал засов.
Вошел Корбелл Пиккет в панорамных черных очках. Подошел к столу, оставив
дверь открытой. Часы у него были как с приборной панели старого самолета, но
золотые, на кожаном ремешке.
- Ну? - спросил он.
- Что «ну»?
- Когда-нибудь вывихивала челюсть?
Флинн просто смотрела на него.
- Могу устроить, - сказал он, глядя ей в глаза, - если не расскажешь еще
про людей из вашей липовой Колумбии.
Она кивнула, самую малость.
- Много еще ты знаешь помимо того, что сказала мне в доме?
Она собралась было открыть рот, но Пиккет поднял руку - ту, что с золотыми
часами. Флинн застыла.
- Твои колумбийцы, - произнес он, опуская руку, - липовые или нет, не един-
ственные с деньгами. Допустим, есть кто-то еще. Допустим, я с ними говорил. О
тебе. И насрать им на всех адвокатов из Майами. Я бы сказал, что ты зарва-
лась , но это слишком слабое слово.
Флинн ждала, что сейчас он ее ударит.
- Не вздумай рассказывать мне байки. - Его ровный загар в ярком свете вы-
глядел еще жутче, чем ее кожа.
- Нам ничего толком не объяснили.
- Люди, с которыми я говорил, хотят, чтобы я тебя убил. Прямо сейчас. Они
получают доказательства твой смерти и отваливают мне больше денег, чем ты мо-
жешь вообразить. Значит, ты не такая рядовая вшивота, какой выглядишь. В чем
твоя ценность?
- Понятия не имею, зачем я кому-то сдалась. Или почему «Сольветра» захотела
работать именно с нами. Знала бы, сказала. - И тут на нее что-то нашло, ка-
кой-то отчаянный пофигизм, как в «Операции „Северный ветер"». - Откуда эти
ваши люди, по их словам?
- Не сказали, - ответил он, злясь, что это правда, и тут же разозлился на
себя, что ответил на вопрос.
- Если я мертвая стою больше, чем живая, почему я до сих пор жива? - спро-
сила внутренняя пофигистка.
- Разница между обналиченным чеком и козырем. - Он подался вперед. - Ты
ведь не дура?
- Уилф Недертон, - сказала Флинн, и внутренняя пофигистка исчезла так же
резко, как появилась. - В «Сольветре». Он предложит больше.
Пиккет улыбнулся самую чуточку, даже не улыбнулся, а едва приподнял уголки
рта.
- Если позвонить по твоему телефону отсюда, - сказал он, отступая от стола,
- они сразу поймут, где ты. Мы выждем, пока он не окажется в другом месте, и
сделаем перенаправленный звонок, ты и я, мистеру Сольветре. А пока ты поси-
дишь здесь.
- Свет не выключите?
- Нет. - Пиккет вновь улыбнулся своей микроулыбкой и ушел, закрыв за собой
дверь.
Лязгнул засов.
Типа
культурный
Недертон наблюдал, как Оссиан трансформирует развуалированную прогулочную
коляску, глянцевую, словно обсосанный красно-белый леденец, во что-то условно
человекоподобное.
Две пары задних колес превратились в ступни-восьмерки, на которые опирались
леденцово-полосатые ноги. Блестящая броня вокруг детского сиденья сплющилась
и расширилась наверху, имитируя плечистую фигуру. Передние шины, поднятые в
воздух, наводили на мысль о сжатых кулаках. Недертон подумал, что ребенку та-
кое и впрямь могло бы понравиться. В новом обличье коляска выглядела если не
опасной, то, во всяком случае, задиристой.
Нажимая большим пальцем на бело-розовый пульт, Оссиан подвел коляску к от-
крытому представительскому «бентли». Она залезла внутрь, цепляясь лапами-
колесами за серебристо-серую обивку, устроилась на сиденье, смотрящем против
хода движения, и замерла, как только Оссиан последний раз щелкнул по пульту.
Тлен велела Недертону оставаться с Оссианом, покуда она и Лев занимаются
исчезновением Флинн. Тлен и Оссиан были на связи, однако Недертон слышал
только реплики Оссиана, да и то на их меняющемся тарабарском языке.
Оссиан надел на белый экзоскелет две карикатурно большие перчатки или даже
руки. С неестественным количеством пальцев, черные, обмяклые, они походили на
анатомически неправильных исполинских пауков. Со второй у Оссиана что-то не
заладилось, так что он временно бросил ее и занялся развуалированием и рас-
кладыванием коляски.
- Когда они доберутся до Флинн? - спросил Недертон.
- Ты отлично знаешь, что я не знаю. - Оссиан бросил пульт в широкий карман
фартука, нагнулся поправить желтые щитки, надетые поверх черных брюк, и встал
на колени перед белым экзоскелетом.
- Могу я чем-нибудь помочь?
- Да. Не стоять над душой, - ответил Оссиан, не поднимая головы.
- Бертон поехал за ней?
- Похоже на то.
- Думаю, он толковый малый.
- Если не принимать во внимание тенденцию слетать с катушек. - Оссиан ткнул
чем-то вроде карандаша в обвисший палец непослушной перчатки. Мигнул красный
огонек.
- Он был дезориентирован, - сказал Недертон. - Вполне объяснимо. Когда ты
ворвался, он среагировал.
- Я бы тебя с удовольствием дезориентировал, не будь ты нужен Льву, чтобы
врать твоей бывшей телке. Правда, что она периодически себя свежует и продает
свою кожу желающим?
- Если предпочитаешь такую формулировку, - сказал Недертон.
- А ты извращенец, да?
- Она - творческая личность, - ответил Недертон. - Тебе не понять.
- В рот мне ноги, - глубокомысленно произнес Оссиан, словно изрекая глубо-
кую философскую истину, затем несколько раз прижал инструмент-карандаш к чер-
ному пауку, который теперь на целую минуту зажегся ровным зеленым светом.
- Зачем они?
- Для помощника Мейкона. Полевые манипуляторы, армейские. Могут что угодно,
от укладки кирпичей до нанохирургии. После того как я его запру, уже не смогу
выпустить за гаечным ключом нужного размера.
- Запрешь?
- Там. - Оссиан указал на серебристый автомобиль без окон. - Запру обоих
вместе, откачаю воздух до частичного вакуума. Если что-нибудь вылетит, оста-
нется в машине. На самом деле это чисто для спокойствия Зубова. Ассемблеры
самоуничтожающиеся. А иначе ничего в этой машине их бы не остановило.
Недертон глянул на экзоскелет. Еще раньше, во время визита Бертона, Оссиан
прилепил ему на плечи прозрачный цилиндрический колпак. Под колпаком непод-
вижно , расставив ноги, стоял гомункул, который вез их в «дом утех». Только на
самом деле, как знал теперь Недертон, машину вела Тлен.
Оссиан встал, бросил черный карандаш в карман к пульту.
- У Лоубир кто-то есть в срезе, - сказал он. - Ты, небось, не в курсе?
- Не в курсе, - соврал Недертон. - Кто?
- Знал бы, не спрашивал. Кто бы они ни были, им не платят. По крайней мере,
мы. Тлен ведет учет всех наших расходов там. У Лоубир есть шестерки, которые
могут проникнуть куда угодно, выяснить что угодно.
- Я бы сказал, именно то, что вам нужно.
- Нам не нужны неизвестные величины в команде. Получается игра Лоубир.
- Она сама неизвестная величина. И очевидно, что игра уже давно ее. С тех
пор, как она и Лев поговорили наедине.
- Он этого не видит. Только что она улучшила для него игру. Хотя тебя, мо-
жет , послушает. Ты у нас типа культурный. - Оссиан заморгал, отвел взгляд,
прислушался. Что-то сказал на очередном эсперанто. Снова прислушался и, нако-
нец, сказал Недертону: - Они к ней приближаются.
- Она в безопасности?
- Жива, по крайней мере. Трекер в животе передает нам основные жизненные
показатели.
- Трекер?
- Иначе мы бы не знали, где она.
Новые руки экзоскелета с неожиданным сухим шелестом растопырили пальцы в
гиперманипулятивной готовности.
- Придержи коней, - сказал Оссиан, обращаясь не к Недертону и, очевидно, не
к Тлен. - Я должен еще засунуть тебя внутрь и откачать воздух.
Гомункул в прозрачном куполе опустил руки, и тут же черные пальцы экзоске-
лета безвольно обвисли.
Красный,
зеленый,
синий
В сортире был унитаз с сиденьем, но не было двери, и охранник с поводком
стоял футах в шести, приглядывая за Флинн уголком глаза. Винтовку он где-то
оставил и был теперь с пистолетом в черной нейлоновой кобуре, которая цепля-
ется на пояс и пристегивается ремешком к бедру, где носила бы пистолет горил-
ла.
Флинн радовалась, что ей надо только по-маленькому, учитывая, что оправ-
ляться предстояло на людях. Она убедила охранников, что ей правда очень надо
в туалет, иначе она написает в штаны и это будет неприятно Пиккету, когда тот
вернется, а он точно собирался еще прийти, хотя и нескоро. Так что Флинн вер-
но угадала про камеру и правильным голосом объяснила, что ей приспичило. Без
крика и злости, просто обращаясь к двери, поскольку не знала, где камера.
Дважды, с интервалом в несколько минут, постаравшись во второй раз не вложить
в голос больше нажима. Довольно скоро пришли охранники, прицепили поводок,
разрезали синюю безовскую стяжку и вывели Флинн из помещения. Примерно в три-
дцати футах влево, в противоположную сторону от рулонной входной двери, обна-
ружилась туалетная кабинка без двери.
Сидя на унитазе, Флинн подумала, что сейчас героиня «Операции „Северный ве-
тер"» разрезала бы поводок спрятанным в трусах мини-кинжалом. У нее не было
мини-кинжала, но охранники ее не обыскали, и Райе, возможно, тоже. А значит,
они расхлябаннее многих ИИ, против которых ей случалось играть, и не в курсе,
что у нее есть тюбик блеска для губ, который может быть ядом или взрывчатым
гелем. Правда, охранник был все-таки не совсем лох: он пристегнул нейлоновое
кольцо поводка к облезлой трубе прямо над унитазом, так что Флинн, даже будь
у нее оружие, никого бы не смогла уложить, разве что из пистолета. Когда она
натянула джинсы и встала, он подошел, разрезал стяжку и отвел Флинн обратно.
Именно тогда она впервые заметила мошку, хотя и не обратила внимания. Комар
и комар. Промелькнул совсем близко и пропал.
Чуть позже, пристегнутая к столу новой безовской стяжкой, Флинн услышала
жужжание возле самого уха. Оба охранника уже ушли. Если в бочках за дверью
стоячая вода, тут должны быть комары. Со связанными руками их даже не ото-
гнать .
Флинн, за неимением выбора, смотрела на запертую дверь. Внезапно в поле ее
зрения, точно на уровне глаз, проплыли справа налево три огонька, один за
другим, потом исчезли. Красный, зеленый, синий. То ли квадратные, то ли пря-
моугольные. Флинн не успела толком задуматься, что с ней - инсульт или какой-
то приступ, - как они проплыли снова, опять справа налево, в том же порядке,
сблизились и слились в один длинный. Бирюзовый.
И зависли на белой, захватанной руками двери.
Флинн повернула голову, думая, что пиксельный рисунок сдвинется. Однако он
остался на месте, над столом, ближе, чем ей сначала показалось. Как будто там
правда что-то есть - бирюзовое, невозможное.
- Хм, - произнесла Флинн, вспоминая мошек, которые убили и съели женщину,
потом - бесчисленные серии «Чудес науки» про НЛО. Там таких мелких не было.
Штука спускалась к ее связанным запястьям. Вертикально, как маленький лифт.
Вытянулась и принялась вращаться на стальном столе, так что превратилась в
бирюзовый диск размером с древний десятицентовик. И все это с жужжанием. А
Флинн даже руки шире развести не могла.
Бирюзовый цвет сменился желтым, и в центре диска возникло стилизованное
изображение красного наггетса. Штука по-прежнему вращалась, поскольку Флинн
слышала звук. Что-то вроде мультика.
- Мейкон?
Диск вспыхнул красным.
Она что-то сделала не так.
Снова бирюзовый. Потом изображение уха, одной черной линией, как в преду-
преждающих роликах. Потом муха, тоже контуром. Потом то и другое рядом, муха
сжалась и скользнула в ушную раковину. Потом опять желтый, вместо одного наг-
гетса два, бляшка Эдварда. Желтый фон стал бежевым, превратился в значок Ло-
убир - бледную золотую корону. И тут же диск исчез, осталась крохотная мошка.
Не муха. Прозрачная, будто восковая.
- Нет, - чуть слышно проговорила Флинн и подалась вперед.
Вжих - в ее левое ухо. С жужжанием. Глубже. Жужжание превратилось в голос
Мейкона:
- Молчи. Тебя слушают через камеру. Делай вид, будто ничего не происходит.
Исполняй в точности, что я скажу.
Флинн заставила себя поглядеть на дверь. Голос был и правда как у Мейкона,
но она по-прежнему видела пижамные штаны и футболку над пустой улицей.
- Щелкни зубами дважды, раз-два, не открывая рта, как можно тише.
Флинн посмотрела вниз. Щелкнула зубами два раза подряд. Самый громкий звук
в мире.
- Теперь минуту сиди не двигайся. Как сейчас, только не шевелясь. Но и не
застыв, как камень, потому что я запишу видео с камеры, а потом закольцую и
отправлю обратно на камеру, чтобы они видели этот кусок, а не то, что будет
дальше. Поняла?
Щелк-щелк.
- Не дергай головой или руками. Резкие движения в повторе подчеркивают, что
фрагмент закольцован. Как скажу: «Давай!» - действуй. Сперва затычки в уши,
потом костюм.
Она ничего не поняла. Какой костюм?
- Все нормально? - спросил он.
Щелк-щелк.
- Записываю, - сказал голос.
Флинн уставилась на дверь. Ручка, следы пальцев. Только бы у мамы было все
хорошо, и Литония сидела с нею.
- Готово, - сказал, наконец, Мейкон. - Закольцевал. Вставай.
Флинн уперлась ладонями в стол и поднялась, оттолкнув мегамартовский стул.
Лязгнул засов.
Дверь открылась. Вошел ужас. Как будто у нее плавится сетчатка. Клубящееся
пятно.
- Спрут-костюм, - сказал Мейкон в ее ухе; Флинн вспомнила: камуфло по типу
каракатицы, как у Бертона и Коннера на войне.
Костюм считывал и воспроизводил то, что ближе всего, однако частично был
забрызган кровью. Словно кусок взломанного игрового кода. Затем возникла
спрут-перчатка с томагавком Бертона, метнулась вперед, зацепила и рассекла
синюю безовскую стяжку. На нижнем изгибе головки был специальный вырез, ост-
рый-преострый, острее остального лезвия. Для веревок и проводов. Секунда, и
он рассек стяжку, держащую вместе запястья Флинн. Другая перчатка - серо-
стальная, как стол, - протянула два оранжевых комочка на оранжевом шнурке,
вроде самых дешевых мегамартовских леденцов. Флинн сунула их в уши, как велел
Мейкон. Интересно, он так и хотел, чтобы она заперла мошку внутри?
Бертон упал на пол, пролез под столом, вскочил рядом с нею. Хруст липучки,
глаза Бертона. Спрут-материя развернулась, стала оттенка ее лица под безжало-
стными диодами, с двумя размазанными пятнами цвета ее глаз - костюм пытался
эмулировать Флинн, - и вот уже она нырнула в него головой, руками, потянула
вниз, слишком широкий и свободный, темный внутри, приглушающий белое свечение
ламп. Бертон застегнул собственный костюм, нагнулся и застегнул костюм Флинн,
начиная с ног.
- Вперед, - сказал Мейкон. Из-за затычек его голос звучал иначе.
Бертон схватил ее, бросил через стол, перескочил сам, как гимнаст через ко-
ня , потащил Флинн к двери и дальше. Она споткнулась. Ее нога - пятно бетона.
Рядом кобура охранника, залитая кровью, пистолет так и не вынут.
Шагнула через него.
- Дверь, - сказал Мейкон в самом ухе. - Давай!
Рулонная дверь, через которую ее сюда провели, открыта, снаружи темная
ночь. Широкая ползунковая штанина спрут-костюма цепляла за все, и Флинн боя-
лась , что упадет.
Не игровая кровь, заметила про себя какая-то другая Флинн или ее часть, на-
блюдающая со стороны.
Первое
нежное
касание
- Все, добрался до нее, начинает эвакуацию, - сказал Оссиан.
Оператор из среза только-только усадил экзоскелет в машину, на заднее сиде-
нье напротив неподвижной коляски.
- Кто? - спросил Недертон.
- Ее психоненормальный братец. Тлен говорит, она перегибает палку.
- Флинн?
- Лоубир. Запечатай дверь. - Последнее, вероятно, относилось к «бентли».
Отверстие в боку автомобиля послушно стянуло края. Что-то в этом было не-
приятное, какое-то осьминожье, особенно завершающий этап превращения дыры в
сплошную серебристо-серую поверхность.
- Полная герметизация. Откачать треть внутренней атмосферы.
Зашипел выходящий воздух.
- Разбирай, - сказал Оссиан, надо думать, оператору. - Если в инструкции
непонятно, спроси меня.
- Перегибает палку? - спросил Недертон.
- Она собирается предпринять серьезный шаг. Необратимый.
- Пусть прежде освободит Флинн.
- Соединить тебя с ней? Она будет страшно рада услышать совет под руку от
нашего штатного трепла.
Недертон, пропустив замечание мимо ушей, спросил:
- Что экзоскелет там делает?
- Пытается избавить коляску от двух самонаводящихся, самоограничивающихся
роевых орудий. Ты видел, как я только что раскладывал ее голыми руками, и,
наверное, думаешь, что и остальное раз плюнуть. Но нет, садисты, которые ее
проектировали, не собирались облегчать нам жизнь. И сейчас наш техник как раз
вскрыл проблему... - Оссиан слушал что-то, чего не слышал Недертон. - Так и
есть. Я был прав.
- В чем? - спросил Недертон.
- Ей не понравилось первое нежное касание, - довольным тоном сообщил Осей-
ан. - Она выбросила ассемблеры. Они съели большую часть кожаной обшивки Зубо-
ва-отца и биологические элементы нашего манипулятора. Никто не хотел мне ве-
рить, что эта штука не переходит в спящий режим. У нее нет выключателя. Толь-
ко и ждет случая убить того, кто попытается вытащить ее из коляски. Впрочем,
оба орудия теперь у нас. И то, что сработало, выпустило всего несколько тысяч
мошек. Остались еще миллионы. Эту дрянь хрен перезарядишь ближе, чем в Ново-
сибирске .
Появилась золотая корона на бежевом фоне.
- Флинн в безопасности? - спросил Недертон.
- Я тебе говорил, что не знаю, - буркнул Оссиан.
Недертон отошел от «бентли».
- Насколько я могу судить, да, - ответила Лоубир.
- Оссиан сказал, Тлен считает, что вы перегибаете палку.
- Тлен умница, но не привыкла действовать с позиции силы. Пиккету в наших
дальнейших планах места нет. И кто-то недавно покушался на вашу жизнь, мистер
Недертон. Пиккет, надо понимать, уже связан, пусть даже и не напрямую, с
людьми, которые заказали ваше убийство. Хотите отправиться туда?
- Куда?
- В срез Льва.
- Это же вроде невозможно?
- Физически - да. Виртуально, пусть очень примитивным образом, - детская
забава.
- Забава?
- В данном случае даже чересчур буквально, - сказала Лоубир.
Исходные
За попытку сфабить спрут-кос безбаши тебе руки оторвут. Хуже, чем за печать
деталей для превращения винтовки в автомат, хуже, чем за лепку большей части
наркотиков. Флинн не ожидала увидеть такой костюм, кроме как на экране, и уж
тем более не думала когда-нибудь такой надеть.
На задворках у Пиккета было неестественно тихо. Флинн все ждала, что сейчас
поднимется крик, стрельба, завоет сигнализация. Ничего. Только хруст гравия
под колесами квадроцикла. Электрического, такого нового, что еще чувствовался
запах. Куплен, наверное, на часть выигрыша в лотерею или на клэнтонские день-
ги. Такой мощный, что, поставь на него грейдерный отвал, выровнял бы дорогу
как нечего делать. Через фабричные багажные крепления протянули канат, чтобы
удобнее держаться. Колеса скелетные, непневматические: на гравии были, как у
горного велосипеда, а как только Бертон свернул с дороги - расширились. По
траве они шуршали уже совсем тихо.
- Мейкон? - спросила Флинн, не уверенная, что он ее слышит.
- Здесь, - отозвался комар в ухе. - Погоди, вытащим тебя, поговорим.
Флинн не видела, куда они едут. Ее комбинезон - та часть, через которую
предполагалось смотреть, - почти упирался в спину Бертона, и оба спрут-коса
без остановки пытались эмулировать друг друга. От мельтешения искаженных шес-
тиугольников рябило в глазах, и голова шла кругом. В «Чудесах науки» такое
показывали. Наконец Бертон затормозил, выключил мотор, спрыгнул с квадроцик-
ла. Дернул липучку у себя, потом ухватился за костюм Флинн возле шеи, потянул
с хрустом. Ночной воздух в лицо. Бертон стиснул ее руку у плеча, шепнул:
«Легкий Лед». Флинн едва слышала его через затычки. Вынула одну, левую, на
оранжевом шнурке.
- Не вытаскивай, - сказал Бертон. - Может быть громко.
Вталкивая затычку обратно, Флинн повернула голову и увидела за спиной Бер-
тона, в тени металлической будки, Коннера в анимешном протезе с щиколотками
шире ляжек.
Нет, не Коннера. Торс и обе руки были такие, будто в полартековские ползун-
ки напихали пластилина, комками. И - как заметила она, подойдя ближе, - для
полной бредовости нацепили на место головы резиновую маску президента Гонса-
лес; знаменитые шрамы от прыщей - кратеры на широких скулах. Флинн заглянула
в прорези глаз. Ничего.
Из-за протеза, держа буллпап под мышкой, вышел Карлос весь в черном: черная
лыжная шапка до бровей, на глазах черные контактные линзы ночного зрения. У
Бертона под расстегнутым спрут-косом тоже все было черное.
- Нужен твой кос для нашего приятеля, - сказал Карлос.
Флинн дала костюму съехать на землю и вышагнула из него. Мельтешение шести-
угольников сразу исчезло, сменилось травой. Карлос поднял спрут-кос, расстег-
нул молнии с липучками и повесил его на высокий рюкзак за спиной у протеза.
Бертон пристроил свой спереди, так что маска Гонсалес теперь смотрела между
незастегнутыми полами. Бертон и Карлос, хрустя липучками, принялись соединять
комбинезоны между собой так, чтобы не было взаимной эмуляции с мельтешением.
По спрут-материи пробегали черные вихри - отражение их черной одежды, но, ед-
ва Бертон с Карлосом закончили и отступили в сторону, протез полностью слился
с тенью за будкой.
- Пошел! - скомандовал Бертон кому-то, кого здесь не было.
Протез шагнул из тени. Только маска и ноги ниже щиколоток, а между ними
будто пустота. Как сбой в глючной игре. Где-то на костюме по-прежнему была
кровь охранника с поводком, но Флинн уже не помнила его лица. Протез сделал
второй шаг, третий. Та же походка, какой Коннер подходил к холодильнику, но
вся фигура наклонена вперед под весом рюкзака. Шлеп-шлеп, косолапо, к гравию.
Теперь Флинн уже не видела маску. Протез шкандыбал назад, к залитому светом
прожекторов уродливому дому Пиккета.
- Что вы делаете? - спросила Флинн у Бертона.
Тот поднял палец к губам, залез на квадроцикл, сделал ей знак, чтобы села
за ним. Карлос устроился позади Флинн, ухватился за канат, и Бертон покатил
по траве, прочь от гравийной дороги.
У Пиккета, оказывается, было поле для гольфа, с гаражами для машинок. Вы-
глянула луна. Колеса тихо шуршали по ровной земле, покрытой не то полимером,
не то генно-модифицированным газоном. Енот застыл в темноте, только его голо-
ва поворачивалась, провожая квадроцикл взглядом.
За полем для гольфа начался подъем: некошеный луг с редкими тропами, ко-
ровьими или лошадиными. Флинн различила впереди что-то белое, потом поняла,
что это все та же ограда, на другом отрезке дороги. Когда они подъехали бли-
же, две фигуры в черном подбежали, подняли секцию и сдвинули ее в сторону.
Бертон, не сбавляя скорости, выкатил через дыру на асфальтовую дорогу, кото-
рую округ на деньги Пиккета содержал в таком отличном состоянии, и погнал
дальше.
Примерно милей дальше, возле большого белого автомобиля, ждал Томми, в чер-
ной куртке и шлеме с эмблемой управы шерифа. Бертон затормозил рядом с ним.
- Флинн, ты как? - спросил Томми.
- Вроде нормально.
- С тобой ничего не сделали? - Он смотрел так, будто хочет увидеть ее на-
сквозь .
- Нет.
По-прежнему глядя внутрь нее:
- Мы отвезем тебя домой.
Бертон спрыгнул с квадроцикла, перешел на другую сторону дороги, встал спи-
ной к ним и зажурчал. Флинн тоже слезла. Карлос передвинулся на водительскую
часть седла, взялся за руль, завел мотор, развернул квадроцикл и уехал в тем-
ноту еще до того, как Бертон закончил писать. Видимо, забрать двух других ре-
бят.
Томми открыл пассажирскую дверцу, и Флинн села в машину. Томми обошел авто-
мобиль, открыл дверцы слева, сел за руль. Бертон плюхнулся за ним, и оба за-
крыли свои дверцы.
- у тебя, правда, все нормально, Флинн? - опять спросил Томми, глядя на
нее.
Она захлопнула свою дверцу.
Томми завел машину. Некоторое время они ехали в темноте - не туда, куда
укатил Карлос, а в противоположную сторону. Потом Томми включил фары.
- Пиккет - мудак, - сказала Флинн.
- Не новость, - ответил Бертон. - Это был Райе?
- Пиккет обещал убить его, если не привезет меня. Сказал, безбаши найдут
его где угодно.
- Я так и прикинул, - сказал Бертон.
Флинн не хотелось обсуждать ни Раиса, ни то, что они тут затеяли. Говорить
с Мейконом через комара тоже не стоило, чтобы не отвлекать Томми от ночной
дороги. Так что Флинн просто ехала и ехала. Все недавние события казались
сном, но таким, от которого она еще не проснулась.
Машина была уже почти в городе, когда Бертон сказал кому-то, кого здесь не
было:
- Давай.
Позади вспух огромный огненный шар, тень от машины протянулась далеко впе-
ред . И только потом до них долетел звук. Флинн подумала, что можно было бы
рассчитать мили, как по разнице между молнией и ударом грома.
- Черт, - сказал Томми, сбрасывая скорость. - Что вы такое устроили?
- Иногда лепилы по неосторожности взлетают на воздух, - ответил Бертон с
заднего сиденья.
Томми, молча, глядя на дорогу, прибавил скорость.
Флинн надеялась, что Райе как отъехал от дома Пиккета, так и не остановил-
ся, что он уже где-нибудь в другом штате. Задавать вопросы Бертону не хоте-
лось .
- Хочешь кофе, Флинн? - спросил, наконец, Томми.
- Спасибо, для меня уже поздновато, - ответила она.
Голос был чужой, какой-то девушки, с которой ничего этого не произошло. И
тут Флинн разревелась.
Приложение-
эмулятор
Тлен протягивала обруч - примерно такой же, как тот, с помощью которого Ло-
убир вытащила Недертона на остров мусорщиков, только с гибкой камерой на сте-
бельке, мутновато-прозрачной, похожей на очень большой сперматозоид.
- Я туда не вернусь, - твердо сказал Недертон, радуясь, что их разделяет
широкий мраморный стол Зубова-деда.
- Тебя никто и не просит. Ты отправляешься в гости к Флинн. В очень низком
разрешении.
- Что?
- Мы уже поставили на твой телефон приложение-эмулятор.
Недертон подался вперед и взял у нее обруч. Тот весил не больше предыдуще-
го, но из-за камеры-сперматозоида выглядел одновременно псевдоегипетским и
карикатурным.
- У них есть периферали?
- Сам увидишь.
«Перекати-Полли»
- у тебя в животе жучок? - спросила из темноты Дженис. Она сидела на крова-
ти в ногах у Флинн. - И еще один был в ухе?
Флинн, в трусах и морпеховской фуфайке, сидела на кровати, подперев спину
подушкой. В окно лился лунный свет.
- Тот, что в животе, - трекер, подключенный к бельгийскому сервису охранных
спутников. У меня, Мейкона, Бертона и Коннера - у всех такие, насколько я
знаю.
- А в ухе?
- Бертон его забрал.
- Из уха?
- Мейкон сделал так, чтобы он вылетел. В пузырек от лекарства. Я думала,
это что-то такое супер-пупер из будущего, что Мейкона научили сфабить, но он
сказал, здешнее, новье от вояк.
- и тот, который ты проглотила, показал, где ты?
- Иначе бы я сейчас здесь не сидела. Райе забрал мой телефон.
- Мейкон сделал тебе новый. Он у меня. А трудно будет эту штуку из живота
вынимать?
- Мейкон говорит, через шесть месяцев она сама отцепится.
- И?. .
- И я ее высру.
- В унитаз?
- Нет, друзьям на голову.
- Частенько бывает с моими знакомыми, - заметила Дженис из темноты. - И ты
поверишь бельгийцам, когда они скажут, что ты высрала их жучка?
- Мейкон говорит, можно верить. Где Мэдисон?
- Строит форт. Вокруг вашего нового всемирного штаба рядом с фабой.
- Зачем?
- Бертон сказал. Дал ему безлимитную мегамартовскую карточку. Велел импро-
визировать .
- Из чего?
- Мэдисон взял двести палет гибкой кровельной черепицы. Ну, той, которую
делают из резаных пластиковых бутылок, старых шин и другого дерьма. Оставил
ее в мешках, и теперь Бертоновы ребята кладут их как кирпичи. Стена в два
мешка толщиной, семь футов в высоту. Должно помочь при серьезном обстреле.
- Зачем это надо?
- Бертона спроси. Мэдисон говорит, если от безбашей обороняться, то без ма-
зы. А безбаши сейчас ползают по тому, что осталось от дома Пиккета. Вызвали
туда Томми помогать.
- Он, небось, уже заколебался ездить туда-обратно.
- Тебя там не били, не насиловали?
- Нет. Пиккет что-то сказал про вывихнуть мне челюсть, но мне показалось,
ему главное было вытянуть за меня побольше денег.
- Вот-вот. Именно поэтому, - сказала Дженис.
- Что поэтому?
- Поэтому я и надеюсь, что этого козла убило.
- Если бы ты видела, как отправили бомбу, ты бы знала, что вряд ли эта шту-
ка могла подкрасться незаметно, даже в спрут-косе.
- Надеяться-то все равно можно.
- Как ребята добыли спрут-костюмы?
- Гриф привез.
- Кто?
- Гриф. Ветросолы его прислали.
- «Сольветра».
- Прилетел на реактивном вертолете почти сразу, как Бертон узнал, что тебя
нет. Сел вон там на лугу. - Дженис махнула в сторону окна, ее рука на миг
мелькнула в лунном свете. - Я его даже не видела. Мэдисон видел, говорит, по
выговору англичанин. Наверное, и микродрон тоже он привез.
- Кто он такой?
- Понятия не имею. Мэдисон сказал, вертолет из Вашингтона. Говорит, от без-
башей.
- Кто от безбашей?
- Вертолет.
Флинн вспомнила слова Раиса, что у Пиккета есть свои люди в безопасности.
- Наверное, я опять чего-то не догоняю, - сказала она, а про себя подумала:
«Если я не в будущем, то меня похищают и освобождают».
- Завтра увидим, у кого главный источник доходов накрылся медным тазом вме-
сте с домом Пиккета. Вот телик, который Мейкон тебе отпечатал. - Дженис из
темноты протянула телефон.
- Я бы предпочла вернуть свой.
Только вспомнить, сколько часов она в фабе за него отработала!
- Твой улетел в Нассау.
- В Нассау?
- К кому-то в тамошнюю адвокатскую контору. Его вытащили из клетки Фарадея
вскоре после того, как Бертон с ребятами тебя освободили. Мейкон его залочил.
Флинн вспомнила, как Пиккет говорил, что она должна будет позвонить Недер-
тону и попросить за себя больше денег, чем обещали те, другие.
- Мейкон говорит, у Пиккета крутые адвокаты в Нассау, - продолжала Дженис.
- И все равно ваши круче и их больше.
- Целых три, насколько я знаю, - сказала Флинн.
- С тех пор еще куча понаехала. Кормить их и селить - новый растущий биз-
нес. И очень кстати.
- Он поставил мои приложения и все такое? - Флинн понюхала телефон. Све-
женький .
- Да, плюс шифровальный алгоритм, который работает в фоновом режиме. Сказал
тебе поменять пароли ко всему. И не просто там день рождения или имя задом
наперед. И еще передал меговский «Перекати-Полли». В пакете у тебя на столе.
- Что?
- «Перекати-Полли».
- Что за фигня?
- Мейкон купил на eBay. Старый, но не юзаный. Нераспакованный даже.
- Не въезжаю.
- Младшие классы. Планшет на палке. Снизу вроде сегвея. Помнишь? Мотор, два
колеса, гироскоп, чтобы держался прямо.
- Идиотические штуки, - вспомнила, наконец, Флинн.
У Дженис чирикнул телик. Она подняла его к глазам, экран осветил лицо.
- Элла просит зайти.
- Если что-нибудь серьезное, зови меня. Если нет, попробую уснуть.
- Знаешь, я страшно рада, что ты вернулась живая и здоровая.
- Дженис, я тебя люблю.
Когда подруга ушла вниз, Флинн встала, зажгла ночник и перетащила пакет на
кровать. Внутри лежала коробка с изображением мегамартовского «Перекати-
Полли» на крышке. Вроде красной пластмассовой мухобойки, воткнутой в мяч та-
кого же цвета между двумя толстыми черными шинами. Мухобойка представляла со-
бой мини-планшет с камерой, на палке. Их рекламировали как игрушки, приборы
наблюдения за младенцами, платформы для дистанционной дружбы или грустной
любви и даже способ дешево путешествовать по миру. Покупаешь или арендуешь
такой в Лас-Вегасе или в Париже, дистанционно катаешь его по казино или му-
зею, видишь, что он видит. А планшет - и это Флинн не нравилось больше всего
- показывает твое лицо. Сидишь в наушниках с камерой на отлете, и она снимает
твою реакцию на то, что ты видишь через «Полли», и люди, смотрящие на устрой-
ство , видят, что ты их видишь, и ты можешь с ними поговорить. Флинн помнила,
как Леон ее троллил, уверяя, будто у некоторых даже бывает с ними любовь, а
ей не хотелось верить.
Уже на кровати, открывая коробку, она подумала, что, наверное, от них и по-
шли периферали. «Перекати-Полли» и был дешевой, убогой перифералью.
В коробке лежал желтый блокнотный листок с логотипом фабы «Форева». На нем
толстым ядовито-розовым маркером было написано: «ДОКТОР ПРОПИСАЛ. ПОЛНАЯ ЗА-
РЯДКА + КРУТОЙ ШИФРОАЛГОРИТМ. М.».
Флинн вытащила штуковину из коробки и попыталась установить, но та все вре-
мя заваливалась назад, планшет в лунном свете блестел, как черное зеркальце.
В нижней части красного шара обнаружилась белая кнопка. Флинн нажала. Гиро-
скопы пискнули и завертелись, красный пластмассовый штырь с планшетом на кон-
це встал стоймя, черные колеса закрутились независимо одно от другого. Штуко-
вина повернулась на простыне вправо, потом влево.
Флинн толкнула черный экран пальцем, экран отклонился назад, но гироскопы
тут же его выровняли.
Тут он зажегся, и появилось лицо Недертона, слишком близко к камере: нос
огромный, глаза чересчур широко расставлены.
- Флинн? - спросил он через дешевый маленький микрофон.
- Умереть и не встать, - сказала Флинн, почти смеясь, и тут же натянула на
ноги простыню, потому что сидела на кровати в одних только трусах и фуфайке.
Дикий
Запад
Картинка с двух камер, полностью объемная, напомнила ему неподвижное изо-
бражение еще более древних времен, только он не помнил, как называлась та
платформа. Флинн смотрела на него, ее колени были прикрыты светлой тканью.
- Это я, - сказал Недертон.
- Офигеть.
Флинн протянула руку - непропорционально увеличенные кончики пальцев - и
толкнула его, то неизвестное, на чем были закреплены камеры. Он качнулся, на
миг увидел низкую, кустарного вида поверхность - наверное, потолок - и гори-
зонтальный шов отклеившейся бумаги. Потом с ощутимым стрекотом выровнялся.
- Не делай так, - сказал он.
- Знаешь, как ты выглядишь? - спросила Флинн, перегибаясь через колени.
- Нет, - ответил Недертон, хотя программа-эмулятор показывала что-то сфери-
ческое , на колесах, с прямоугольной плашкой на тонком стебельке.
Руки Флинн увеличились во много раз, затем всю трансляцию заполнило реклам-
ное изображение того же предмета, что на эмблеме, но с восторженной детской
физиономией во весь экранчик.
- У нас на Диком Западе нет крутых синтетических красавчиков, зато есть
«Перекати-Полли». Ты где сейчас?
- В гобивагене.
- В автодоме?
- За моим столом, - сказал Недертон.
- Это правда, твой стол?
- Нет.
- Фантастически уродский. Так никакой «Сольветры» нет и не было?
- Есть компании, зарегистрированные под таким названием в вашей Колумбии и
в вашей Панаме, - ответил Недертон. - А теперь и в ваших Соединенных Штатах.
Ты в руководстве одной из них.
- А у вас ее не было?
- Не было.
- Просто хобби Льва? Плюс то, что ты облажался, и расследование Лоубир?
- Насколько я знаю, да.
- Зачем ты здесь?
- Лоубир предложила. А мне хотелось увидеть своими глазами. Сейчас день?
Это окно? Где мы?
- Ночь, - ответила Флинн. - У меня в комнате. Яркая луна.
Она протянула руку, выключила источник света и тут же стала прекрасна дру-
гой красотой. Темные глаза сделались больше. Дагеротип, вспомнил Недертон.
- Отвернись, - сказала Флинн и сама его развернула. - Мне надо надеть джин-
сы.
Ее комната, насколько он видел через скользящую камеру, напоминала кочевую
юрту. Невзрачная мебель, груды одежды, отпечатанные на принтере вещи. Мгнове-
ние в прошлом, за десятилетия до его рождения. Мир, который Недертон вообра-
жал, в реальности оказался невообразимым.
- Ты всегда здесь жила?
Флинн нагнулась, взяла его, поднесла к окну, к лунному свету:
- Ага.
Луна. Большая, яркая.
- Я знаю, что это реально, - сказал Недертон. - А поверить не могу.
- Я смогла поверить в твой мир, Уилф. Пришлось. Поднапрягись чуточку.
- До джекпота, - проговорил он и тут же пожалел о своих словах.
Флинн развернула его к себе и, залитая лунным светом, серьезная, глянула
ему в глаза:
- что такое джекпот, Уилф?
Вся его способность изворачиваться и лгать куда-то исчезла.
Джекпот
Они сидели под дубом во дворе перед домом: Флинн на старом деревянном сту-
ле, Уилф у нее на руках.
Бен Картер, младший из солдат Бертона, по виду совсем мальчишка, которому
бы еще в школе учиться, устроился на крыльце - в глазу виза, на коленях «бул-
ка» - и пил кофе из термоса. Флинн тоже хотелось кофе, но она знала, что то-
гда уж точно потом не уснет. И Уилф Недертон рассказывал ей про конец света.
Вернее, про конец того мира, в котором живет она, и начало другого.
Лицо Уилфа на планшете «Полли» освещало ей ступени, пока она спускалась из
спальни. Бен сидел на крыльце, сторожил дом; при появлении Флинн он растерял-
ся , вскочил, пытаясь сообразить, куда не направлять ствол. На нем была такая
же кепка с подвижным пиксельным камуфляжем, как у Раиса. Бен не знал, здоро-
ваться ли с Уилфом. Флинн сказала, что они посидят под деревом и поговорят.
Бен ответил, что сообщит остальным, где она, только, пожалуйста, не уходи
больше никуда и не обращай внимания на дроны. Так что Флинн расположилась на
стуле, и Уилф в «Перекати-Полли» начал объяснять ей то, что называл джекпо-
том.
Прежде всего, это не было какое-то одно событие, вызванное единственной
причиной, с четким началом и концом. Скорее климат, чем как в апокалиптиче-
ских историях, где бах! - и все начинают бегать с пушками, как Бертон и его
ребята, или всех съедает заживо вылезшая откуда-то дрянь. Совсем иначе.
Джекпот был антропогенным, сказал Уилф, а Флинн из «Чудес науки» и «Нейшнл
географиков» знала, что это значит «из-за людей». Не то что они нарочно хоте-
ли сделать плохо, но все равно сделали. И очень многое началось из-за настоя-
щего климата, из-за избытка углекислого газа в атмосфере. И становилось хуже
и хуже, а люди в прошлом сперва не понимали, что и отчего, а когда поняли, то
не смогли организоваться и поправить дело, а потом стало уже поздно.
Так что сейчас, в ее время, объяснил Уилф, человечество идет к антропоген-
ному, общесистемному, комплексному трындецу, как Флинн уже и сама чувствова-
ла, да и все, наверное, кроме тех, кто говорит, будто ничего такого не будет,
но зато ждет второго пришествия. Флинн смотрела на серебристую траву (Леон
подстриг1 ее старой чугунной газонокосилкой, которую заматывал проволокой,
чтобы не развалилась на ходу), на лунные тени за чахлыми кустами самшита и
бетонной декоративной чашей - в их детстве это был замок дракона - и слушала
рассказ Уилфа о том, как за сорок лет вымерло восемьдесят процентов земного
населения.
И гадала, значит ли что-нибудь на самом деле, когда тебе говорят такое. Ес-
ли это его прошлое и твое будущее.
Первый ее вопрос был: как поступили с таким количеством покойников?
Поначалу как обычно, ответил Уилф, ведь все происходило не враз. Потом ка-
кое-то время ничего не делали, а дальше появились ассемблеры. Ассемблеры, на-
ноботы - их придумали позже. Они же раскопали и расчистили загнанные в трубы
лондонские реки после того, как закончили с трупами. Создали все, что она ви-
дела по пути в Чипсайд. Выстроили небоскреб, где убитая женщина на ее глазах
готовилась к вечеринке. И остальные небоскребы, которые Уилф называл шардами.
А теперь ассемблеры поддерживали чистоту и порядок, в будущем после джекпота.
Флинн чувствовала, что Уилфу тяжело рассказывать, что он редко говорил об
этом раньше, может, даже никогда. По его словам, некоторые, как Тлен, превра-
тили всю свою жизнь в плач по утраченному миру. Носят черное, рисуют на себе
татуировки или что-нибудь в таком роде. Но это больше скорбь о других видах,
о другом массовом вымирании, не о восьмидесяти процентах человечества.
Ни столкновения с кометой, ни глобальной ядерной войны. Просто всё разом на
фоне меняющегося климата: засухи, нехватка воды, неурожаи, пчелы пропали
окончательно, численность ключевых видов катастрофически сократилась, исчезли
последние высшие хищники, антибиотики стали помогать еще меньше, чем сейчас,
болезни - не одна пандемия, но отдельные эпидемии, каждая из которых сама по
себе была историческим событием. И все из-за людей: сколько их было, как они
себя вели, как меняли окружающий мир.
Тени на лужайке превратились в бездонные черные дыры. А может, в идеально
разостланный черный бархат.
Людей спасла наука, объяснил Недертон. Когда все рушилось, когда история
превратилась в массовую бойню, наука внезапно пошла вверх. Не сразу, не одним
героическим рывком, но мало-помалу появились более дешевые, более чистые
энергоносители, более эффективные способы извлекать углекислоту из воздуха,
новые лекарства - замена антибиотикам, нанотехнологии, посерьезнее самовос-
станавливающейся автомобильной краски или подвижного камуфляжа на бейсболке.
Еда, для печати которой требовалось меньше ресурсов, чем для выращивания на-
стоящей . Так что кошмар постепенно озарялся светом нового, такого, от чего
захватывало дух, однако в целом все продолжало разваливаться, к чертовой ба-
бушке. Это сопровождалось насилием, сказал Недертон, и невообразимыми страда-
ниями . Чувствовалось: он проскакивает подробности, не хочет описывать худшее
из того, что произошло, должно произойти.
Флинн глядела на луну и думала, что та будет такой же на протяжении десяти-
летий , которые описывает Уилф.
Для очень богатых людей, говорил он, все было не обязательно так уж плохо.
Самые богатые делались еще богаче, поскольку меньше оставалось конкурентов.
Постоянные кризисы рождали множество новых возможностей. Так мир стал таким,
каким стал. Когда ситуация достигла дна, население кардинально уменьшилось,
выжившие научились выбрасывать в атмосферу меньше углекислого газа, а избыток
съедали растущие небоскребы вроде того, который она патрулировала. И ради
этого они строились, а не только чтобы служить жильем для богатых. Так что
уцелевшие люди постоянно помнили, от чего были на волосок.
- От того, что случилось с восьмьюдесятью процентами?
Уилф просто кивнул на экране «Полли» и продолжил рассказ про Лондон. Там и
раньше селились те, кто владеет миром, но не живет в Китае, так что город
уцелел и потом первым начал расти.
- А что с Китаем?
Экран «Перекати-Полли» тихонько заскрипел, увеличивая угол подъема камеры.
- У китайцев была фора.
- В чем?
- В последжекпотовском устройстве общества. Ваше-то формально еще считается
демократией. - Тут экран снова скрипнул и уставился на мамин газон. - Влия-
тельным людям, которые пережили джекпот и укрепились, демократия была не нуж-
на. Они обвинили ее во всем.
- Так кто правит на самом деле?
- Олигархи, корпорации, неомонархисты. Наследственные монархии обеспечили
привычный каркас. По сути феодальный, считают критики системы. Те немногие,
что сейчас есть.
- Так правит король Англии?
- Лондонское Сити, - ответил Недертон. - Гильдии. В тесной связке с такими,
как отец Льва. А такие, как Лоубир, дают им эту возможность.
- Так весь мир левый? - Флинн вспомнила разговор с Лоубир. - Кроме шуток?
- Клептархия - не шутка, - ответил Недертон.
«Культура Кловис»
Кловис Фиринг, которую Лоубир представила как старейшую свою подругу, была
впрямь живописно и демонстративно стара - по меньшей мере ровесница самой Ло-
убир. В черной вязаной шляпке-клош на безволосой голове и траурном викториан-
ском платье, настолько скучном, что наряды Тлен рядом с ним показались бы
клоунскими, она походила на иссохшие мощи святого - мощи с пронзительными и
очень подвижными черными глазками. «Культура Кловис», ее магазинчик на Порто-
белло-роуд, торговал исключительно предметами американского быта.
По дороге Лоубир объяснила Недертону, зачем его сюда взяла. Даэдра прислала
приглашение на вечер вторника, хотя инспектор и не разрешила пока открыть со-
общение. Сделать это и отправить ответ следовало из места, никак не связанно-
го со Львом, чтобы не свести архитектуру семейной безопасности Зубовых с той,
которая охраняет Даэдру.
- Кловис, этого молодого человека зовут Уилф Недертон, - говорила сейчас
Лоубир, благодушно оглядывая варварское нагромождение предметов в тесном ма-
газинчике . - Он пиарщик.
Миссис Фиринг - так значилось на входе - стрельнула в него быстрым взглядом
ящерицы. Такой густой сети морщин и бородавок, как на ее высохшем личике, Не-
дертон еще никогда не видел. Белки глаз были желтоватые, в паутинке лопнувших
сосудов, сквозь пергаментную кожу толщиной, наверное, в несколько микронов,
отчетливо просвечивал череп.
- Мы не станем его слишком строго за это осуждать, - сказала она неожиданно
твердым голосом, в котором слышался американский акцент, хотя не такой выра-
женный , как у Флинн. - Я не знала, что тебе нужен пиарщик.
Ее руки, лежащие на прилавке, напоминали птичьи когти, на одной угадывалась
татуировка, от времени утратившая всякую форму и совершенно неподвижная.
- Его друзья увлекаются континуумами, - сказала Лоубир. - Ты про такое слы-
шала?
- В последние несколько лет от них отбоя нет. Они скупают всё две тысячи
тридцатых - две тысячи сороковых родов. Стараются забраться как можно дальше
от джекпота как такового. Примерно в две тысячи двадцать восьмой. Чем я могу
быть тебе полезна, солнце мое?
- Уилф, - сказала Лоубир, - если не возражаете, я хотела бы поболтать с
Кловис. Вы можете открыть почту и сделать звонок с тротуара. Не отходите от
автомобиля, пожалуйста. Если случайно побредете в сторону, он вас вернет.
- Конечно, - ответил Недертон. - Рад был познакомиться, миссис Фиринг.
Кловис Фиринг, не обращая внимания на него, пристально смотрела на Лоубир.
- Мне надо освежить память, дорогая, - сказала та, когда он шел к дверям.
Был поздний вечер, и субботняя толпа уже заметно поредела. Торговцы с те-
лежками по большей части сложили товар и уехали, хотя магазинчики, как у Фи-
ринг, еще работали. Автомобиль Лоубир стоял перед домом завуалированный, од-
нако, от корпуса поднимался пар - странный эффект, который пешеходы стара-
тельно не замечали. Мимо, увлеченно беседуя, прошествовали два итальянца опе-
реточно-профессорского вида и скрылись в лавке часовщика чуть дальше на про-
тивоположной стороне улицы. Автомобиль пощелкивал через неравные промежутки
времени, словно остывающий металл. Недертону вспомнилось убитое лицо Флинн в
лунном свете. Рассказ про джекпот вышел тяжелым. Недертон вообще не любил по-
вествовательные аспекты истории, особенно этой ее части. В некоторых она рож-
дала тягостный надлом, как в Тлен, других, как Льва, словно не затрагивала
вовсе.
Он повернулся к витрине миссис Фиринг и сделал вид, будто разглядывает ка-
менные наконечники под стеклянным колпаком - загадочные символы древнего по-
рядка вещей. В залитом луной саду Флинн ему вроде бы удалось различить некий
другой порядок. Он попытался вспомнить, что Лоубир говорила о мыслях Тлен по
его поводу, но так и не сумел. Щелкнул языком по нёбу, вызвал приглашение Да-
эдры, изучил подробности. Прием должен был состояться в «Парадизе», Фаррин-
гдон, на пятьдесят шестом этаже, то есть в бывшей Аэлитинои квартире, которую
Бертона наняли охранять. В той самой, где Флинн видела убийство. Приглашение
было на самого Недертона и доктора Анни Курреж, которую ждали периферально.
Упоминался просто «прием» без указания поводов или степени официальности.
Новое прикосновение языком к нёбу. Круговое течение на эмблеме Даэдры. На
сей раз - никакого гранитного зала. Приглушенный свет, плохо различимое поме-
щение с легким намеком на будуарность.
- Мистер Недертон!
Ее гламурный модуль, радостно-изумленный.
- С благодарностью принимаю любезное приглашение Даэдры, - сказал он. -
Доктор Курреж будет сопровождать меня периферально.
- Даэдра будет очень жалеть, что вы ее не застали, мистер Недертон. Попро-
сить , чтобы она вам перезвонила?
- Нет, спасибо, в этом нет необходимости. До свидания.
- До свидания, мистер Недертон! Хорошего вам вечера!
- Спасибо. До свидания.
Эмблема Даэдры исчезла, возникла эмблема Лоубир.
- Вы снова в фаворе, как я погляжу.
- Вы подслушивали.
- Святая правда. Пожалуйста, вернитесь на секундочку в магазин.
Недертон вошел, стараясь не задеть чучело крокодила - или, может быть, ал-
лигатора - в цилиндре, на задних лапах, с двумя парными револьверами (игру-
шечными, подумал Недертон) в одинаковых кобурах. Рукояти револьверов были ук-
рашены изображением бычьих голов.
Лоубир и Фиринг по-прежнему были у прилавка. Между ними лежал прямоугольник
желтовато-белого пластика.
- Узнаете? - спросила Лоубир, указывая на поднос.
- Нет, - ответил Недертон, разглядывая аляповатую надпись «200 ЛЕТ КЛЭНТО-
НУ», даты с интервалом в два столетия, выцветшие полустертые виньетки.
- Ваша перифераль зафиксировала такой у нее дома, - сказала Лоубир. - Мы
сравнили отдельные предметы с каталогами поставщиков Кловис. Этот поднос был
под Лэдброк-Гроув. Ассемблеры доставили его сюда.
- Прямо сейчас?
- Пока вы были на улице.
Недертон смутно знал, что бывшие тоннели под Лондоном забиты артефактами -
объединенным фондом многочисленных поставщиков, тщательно каталогизированным
и доступным для ассемблеров в любую минуту. Ему стало немного грустно, что
этот поднос еще совсем недавно лежал там, внизу. Хотелось верить, что он не
буквально из дома Флинн.
- У нее он стоял на каминной полке, - сказала Лоубир. - Предмет гордости.
- Я как-то была в Клэнтоне, - заметила Кловис. - Подбила там одного субъек-
та . В баре «Рамада-инн». В щиколотку. Я всегда хорошо стреляла с близкого
расстояния, но ценится-то меткость с большого.
- Зачем вы в него стреляли? - спросил Недертон.
- Он пытался уйти, - ответила миссис Фиринг.
- Ты была та еще штучка, Кловис, - заметила Лоубир.
- А ты была британским шпионом, - сказала миссис Фиринг.
- Ты тоже, - ответила Лоубир, - хотя и внештатным.
Поразительные морщинки миссис Фиринг сложились в нечто вроде улыбки.
- Почему вы сказали, что она была британским шпионом? - спросил Недертон
несколькими минутами позже, уже в машине.
Когда дверь развуалировалась, двое малышей в сопровождении няни-митикоиды
захлопали в ладоши от восторга. Лоубир ласково помахала им рукой и вслед за
Недертоном залезла в автомобиль.
- Она и была в свое время. - Лоубир смотрела на огонек свечи на столе между
ними. - Я ее курировала из посольства в Вашингтоне. В итоге она вышла за Кле-
мента Фиринга, одного из последних депутатов-тори. - Она нахмурилась. - Мне
никогда не нравился Клемент, хотя нельзя отрицать, что влиятельный муж сильно
облегчает жизнь. Впрочем, Кловис была очень к нему привязана. Уж не знаю, что
она в нем нашла. Ужасные времена.
- Я рассказал Флинн про джекпот.
- Я слышала, не буду греха таить, - сказала Лоубир без тени раскаяния. - С
учетом обстоятельств вы справились очень неплохо.
- Она потребовала рассказать. Теперь я боюсь, что напугал ее и огорчил. -
Он внезапно понял, что именно так и вышло.
- Ничего не попишешь, как я слышу всю жизнь, к моему величайшему раздраже-
нию. Когда приедем, я попрошу Тлен вас усыпить.
- В каком смысле?
- Как алкогольное забытье, но без необходимости набирать дозу и последующих
неприятностей. Вам надо отдохнуть. К вечеру вторника вы с Флинн нужны мне
энергичные и бодрые.
- Вы так недолго с нею разговаривали, - заметил Недертон. - Я думал, вам
нужна информация.
- Нужна, - ответила Лоубир. - Однако Флинн требуется время, чтобы извлечь и
расшифровать воспоминания. Сейчас она ничего, по сути, не помнит.
- Я собирался ей позвонить, - сказал Недертон.
- Она спит, - ответила Лоубир. - У нее был чрезвычайно долгий день. Ее по-
хитили, держали в заложницах, освободили, а в довершение ей пришлось выслу-
шать всю историю джекпота.
- Откуда вы знаете, что она спит?
- Мейкон по нашему поручению установил ей на телефон такую функцию. Теперь
я знаю, что она не только спит, но и видит сон.
Недертон глянул на Лоубир:
- Вы знаете, что ей снится?
Лоубир посмотрела на свечу. Потом на Недертона:
- Нет. Не то чтобы это было невозможно, но наша связь со срезом несколько
доморощенная и едва ли обеспечит такое. Впрочем, я лично редко находила ре-
зультаты особенно полезными. Первичные сновидения занятны главным образом
тем, что крайне бедны визуально в сравнении с яркостью, которую мы приписыва-
ем им задним числом.
Аламо
- Корова? - изумленно спросила Флинн, недооткусив банан.
Прокатная машина как раз въехала на самый высокий участок Портер-роуд;
подъем был совсем небольшой, но Флинн знала его по езде на велосипеде. Отлич-
ный денек, солнечный, жаркий. Дженис за рулем картонной прокатки везет их
обеих в город. Радоваться бы, да вот только накануне Недертон рассказал, что
наступает конец света. Или уже наступил, а они не видят. Что-то в таком духе.
- Нет, - ответила Дженис. - Бертон вчера поставил.
Флинн, обернувшись, еще раз глянула на луг. Когда-то там был сенокос, потом
участок купили застройщики, да так и бросили. Ей показалось, что корова мот-
нула головой.
- Серьезно, что ли? Дрон?
- Ближе к спутнику, - ответила Дженис. - Охрененно чувствительная штука. А
еще дроны могут от нее подзаряжаться.
Флинн сунула в рот последний кусок банана.
- Небось Бертон не в «Mere» ее купил, - сказала она, проглотив.
- Гриф привез. Или кто-то из ваших многочисленных адвокатов.
- Сколько их?
- Точно не знаю, но в «Джиммис» еле успевают готовить им чили-доги, с утра
до вечера. Ваши адвокаты делают заказ по телефону и присылают дронов забрать.
Дэнни ездил в оптовый магазин за новыми кастрюльками для чили.
Дэнни был хозяин «Джиммис», внучатый племянник того Джимми, который открыл
кафе, и которого мама еще помнила по своему детству.
- Он хотел поднять цену, - продолжала Дженис, - но Бертон поручил Томми
сказать ему, что не надо. Так что, думаю, вы субсидируете чили-доги.
- Зачем?
- Чтобы не настраивать горожан против «Сольветры». Они уже и так думают,
что все из-за Леона. Теория заговора состоит в том, что он выиграл в лотерею
много больше, чем огласил штат.
- Бред какой-то.
- Теория заговора должна быть простой. Логики от нее не требуется. Реальной
сложности люди боятся больше, чем вымышленных врагов.
- и что говорят?
- Пока еще определенное мнение не сложилось. Наши умные головы перед «Джим-
мис» утверждают, что Пиккет все время был на жалованье у безбашей.
- Они считают, что безбаши лепят наркотики?
- А как еще профинансировать захват власти ооновцами?
- Да никакой ООН уже давно толком нет. «Ротари-клуб» или «Кивание» и то
влиятельнее.
- ООН глубоко укоренена в демонологии. - Дженис сбросила скорость, пропус-
кая дикую рыжую кошку, которая наградила их презрительно-ненавидящим взгля-
дом. - Мэдисон говорит, именно ваши друзья из будущего посоветовали не позво-
лить Дэнни задрать цены.
- Микроменеджмент, - заметила Флинн.
Впереди уже показались дома.
- Я не против чуточки микроменеджмента, лишь бы все происходило помедлен-
нее . Город не такой, каким был.
- Первый раз я подменяла Бертона в ночь со вторника на среду. Сегодня вос-
кресное утро.
- А мы не в церкви. Хлоп - и мир уже другой. Я смотрю на город, смотрю но-
вости . Вроде то же самое, да не то же.
Они подъехали к торговому центру. Флинн увидела вышки сотовой связи и ан-
тенны над «Суши-лавкой», блестящие немецкие автомобили почти на всех парко-
вочных местах - «складные самолетики» с флоридскими номерами.
- Bay, - сказала она.
- Или, по крайней мере, выглядит иначе. - Дженис припарковалась перед «Су-
ши-лавкой» . - У Хуна дела идут лучше некуда. «Суши-лавка» второе любимое ме-
сто адвокатов плюс она открыта допоздна. Они даже покупают его футболки. И он
получил компенсацию за то, что над ним натыкали антенн.
- Не от меня.
- С точки зрения Хуна - от тебя. Ты внешдир, на всех документах твоя под-
пись .
- Это законно?
- Спроси у будущего. Бертон по уши в военных делах.
Дженис вылезла из машины, и Флинн тоже, держа «Перекати-Полли» под мышкой,
как бутылку вина.
Вдоль фасада к ним шли Мейкон и Карлос. Мейкон был в старых джинсах и фут-
болке из «Суши-лавки»: красный псевдояпонский текст на белом фоне и схемати-
ческая деревенская лавка с одним большим роллом. Карлос, в камуфляже и мягкой
бронекуртке, держал под мышкой «булку». Флинн знала, что это разрешено по
конституции, но все равно чувствовала какую-то неправильность. Неделю назад
никто из них не стал бы разгуливать по городу в камуфляже и уж тем более с
винтовкой. А теперь Карлос в защите, пусть и похожей на скейтерскую. У обоих
в глазу были визы. Мейкон улыбнулся во весь рот, Карлос самую чуточку, но
только потому, что внимательно смотрел по сторонам. До Флинн дошло, что он
готов в любую минуту, хоть сейчас, кого-нибудь застрелить.
- Ты натыкал эту фигню Хуну на крышу? - спросила она Мейкона.
- «Клейн, Крус, Верметт», - ответил тот.
- Дженис говорит, их еще много понаехало.
- «Сольветра» состоит главным образом из бумаги и адвокатов. Да еще капита-
ла.
- Они не все в этих вонючих магазинчиках?
- Тут их почти нет. Наснимали офисов по всему городу. Для нас и лучше, что
они сидят по отдельности и не видят, чем мы занимаемся.
- Чем, кстати?
- Сейчас - обеспечиваем тылы Коннеру, пока он там тренируется.
- В своей периферали?
- Как я понял, в чем-то с менее интуитивным управлением, но ты лучше сама
его спроси. Он там уже шесть часов подряд. Мне только что сообщили, что скоро
вернется. А тут его уже ждет клевая медсестричка.
- Что за медсестричка?
- Гриф прислал, - ответила Дженис.
- Такая же медсестричка, как я - балерина, - объявил Карлос.
- Карлос думает, она спецагент, - сказал Мейкон. - Сама говорит, что пара-
медик. Не понимаю, чем одно другому мешает.
- Ангел смерти, - произнес Карлос так, будто назвал любимый сорт пирожного.
- Гриф, - повторила Флинн. - Все время это имя всплывает.
- Пошли, - сказал Мейкон и повел их в помещение, соседнее с фабой. Снаружи
оно выглядело по-прежнему, только окна помыли.
Внутри все переменилось. Прямо у входа высился форт Аламо из тайвековских
мешков с черепицей, про которые рассказывала Дженис. Кроме того, Мэдисон за-
лил окна трехдюймовым слоем полимера, как у Бертона в трейлере, - пули это не
остановит, но не даст стеклу разлететься. Стена - фута три толщиной и футов
семь высотой - из мешков, сложенных, как кирпичи, опоясывала, надо думать,
все помещение, оставляя проходы напротив входной двери, дыры в фабу и, может
быть, еще один сзади. Входную дверь изнутри обили слоями такого же материала,
что на подкладке у бронекуртки Карлоса, - вроде тонких слоев серо-буро-
малиновой сахарной ваты. Флинн так толком и не поняла, как эта штука работа-
ет: типа, что кинетическая энергия пули передается вате и та становится твер-
дой как сталь, даже руку тебе может сломать. Звукоизолирующие плиты с потолка
сняли, оставив каркас, с которого теперь свисала синтетическая пленка того же
синего цвета, что безовские стяжки, которыми Флинн пристегивали к столу у
Пиккета. Она разглядела серое осиное гнездо неведомо какой древности. Зато
сортиром уже не воняло.
- Отделы, - сказал Мейкон. - Юридический вон там.
Флинн увидела Брента Верметта, с которым познакомилась на встрече в мега-
мартовской закусочной, только сейчас на нем были глаженые защитные штаны и
футболка из «Суши-лавки», как у Мейкона. Он разговаривал с коротко стриженной
рыженькой девушкой.
- Тебе понравился наш «Полли»? - спросил Мейкон. - Вижу, ты захватила его с
собой.
- Говорила вчера через него с Недертоном.
- И как?
- То ли страшно настолько, что хоть иди вешайся, то ли как я и раньше дума-
ла.
Мейкон глянул на нее.
- Сложно, - сказала Флинн. - Коннер там дальше?
Она пошла вглубь помещения, Дженис за ней.
Мейкон их нагнал:
- Лоубир просила тебя быть у них примерно через час. У нас тут все готово.
- Бертон здесь? - спросила Флинн.
- У Пиккета.
Флинн остановилась:
- Зачем?
- Томми его вызвал. Безбаши нашли Джекмана.
- Ты мне не говорила, - сказала Флинн, поворачиваясь к Дженис.
- Не успеваю сообразить, в каком порядке рассказывать, - ответила та. -
Безбаши кое-как собрали материал для анализа. Если бы не придумали ДНК, при-
шлось бы опознавать по зубоврачебной карте и пряжке от ремня.
- А Томми как это воспринял?
- Он теперь и. о. шерифа, - сказал Мейкон. - Занятой человек.
- А ты сам, кстати, как?
- На «будильнике», - ответил он. - Так и не спал.
- Жуть какая, Мейкон. Не надо себя травить.
- Не от лепил. Государственный. От Грифа. - Мейкон задрал футболку и проде-
монстрировал дюймовый треугольник желтого пластыря с вертикальной зеленой ли-
нией посредине.
- Кто такой Гриф?
- Из Англии. Типа дипломат. Прилетел из Вашингтона. У него уйма возможно-
стей.
- Каких возможностей?
- Раздобыть такую чумовую жесть, какая мне и не снилась.
- А что тебе про него сказали?
- Ничего. Как только Райе тебя увез, Лоубир переключила все на себя. Види-
мо, Гриф у нее уже был наготове, на всякий пожарный. Не будь у тебя в животе
той штуки, думаю, Гриф подключил бы к розыскам всю правительственную жесть.
Еще он привез Кловис, чтобы та сидела с Коннером, пока он под короной. - Мей-
кон оглянулся на Карлоса, который остался столбом стоять у двери. - Карлос
думает, она ниндзя.
- Кловис - мужское имя, - сказала Флинн. - Французское или типа того.
- Из Остина. Говорит, ее назвали в честь города в Нью-Мексико.
- Какая она из себя?
- Проше всего будет вас познакомить.
Мейкон отодвинул синюю пленку. За ней стояли в ряд три больничные койки. На
одной лежал Коннер в полартековских ползунках, но прикрытый простыней. Глаза
закрыты, на лбу венчик Белоснежки.
- Кловис, - сказал Мейкон. - Флинн Фишер. Кловис Реберн.
Женщина рядом с кроватью была чуть старше Флинн, выше и отлично смотрелась
бы на скейтборде. Худая, кареглазая, темные волосы коротко подстрижены, свер-
ху узкая щеточка вроде короткого ирокеза.
- «Перекати-Полли», у меня такой был в старших классах, - сказала Кловис. -
Ты коллекционируешь старые ништячки?
- Мне его Мейкон дал. Ты родилась в Кловисе?
- Меня там зачали. Мама подсчитала, что на самом деле в Порталесе, но не
хотела, чтобы папа меня так назвал.
- Ладишь с Коннером?
- Он еще глаз не открывал, сколько я здесь.
На Кловис были камуфляжные лосины и такая рубашка, какую надевают под жест-
кий бронежилет: рукава как у патрульной куртки, остальное - трикотажное обле-
гающее. На животе у нее висела сумка-аптечка, тоже камуфляжная, с приглушен-
ным красным крестом.
Они с Флинн пожали друг другу руку.
- Моя подруга Дженис, - сказала Флинн.
Снова рукопожатие.
- У Верметта примерно три сотни документов, которые ему нужно у тебя зави-
зировать и заверить, - сказал Мейкон. - Мы поставим тут стол, будешь подписы-
вать за разговором.
- Дамы, - раздалось с кровати, - кто из вас хочет помочь мне с катетером?
Кловис глянула на Флинн:
- Кто этот придурочный?
- Понятия не имею, - ответила Флинн.
- И я тоже, - подхватила Дженис.
Флинн подошла к кровати:
- В чем ты там был? Мейкон сказал, ты тренируешься.
- В такой типа стиральной машине с инерционным двигателем. Внутри здоровен-
ные маховики.
- Стиральной машине?
- Примерно триста фунтов весом. Большой красный куб. Я только научился
удерживать его на одной вершине и поворачиваться, как меня выдернули обратно.
- Зачем он?
- Фиг его знает. Не хотел бы я встретиться с ним в темном проулке. - Он по-
низил голос: - Мейкон сидит на правительственном стимуляторе. Как лучший от
лепил, только без депрессухи и трясучки.
- Не то, что твой?
Коннер перевел взгляд на Мейкона:
- Мне не дают.
- Доктор не прописал, - ответил Мейкон. - Да и вообще в них не оставили ни-
чего такого, ради чего принимают наркотики. Просто не спишь, и все.
- Если прекратишь выдрючиваться, будто ты один такой в жопу раненный, -
сказала Кловис, подходя ближе к лежащему Коннеру, - то я, может быть, принесу
тебе чашечку кофе.
Коннер глянул на нее так, словно обрел родственную душу.
Гнусность
Лужайка в саду Флинн тянулась до края света. Луна сияла прожектором, черес-
чур ярко. Угольно-черное море, плоское, как бумага. Он не мог отыскать Флинн.
Катился, подпрыгивая, на нелепых колесиках. Он знал, что Лоубир мониторит его
сон, но не понимал, откуда ему это известно. Лунные кратеры превратились в
корону...
Ее эмблема.
- Да?
Открывая глаза, Недертон думал увидеть потолок гобивагена, а увидел дождь,
бьющее сквозь облака солнце, мокрые серые дома, черные оконные рамы, ветки
платанов. Он полулежал в кресле, которое поддерживало его шею и голову, но
сейчас отодвинулось.
- Извините, что разбудила, - сказала Лоубир. - Вернее, что не разбудила.
Ваш сон прервал препарат отложенного действия, введенный вам «медичи».
Он был в ее машине, за столиком. Напротив сидела перифераль Флинн - не сама
Флинн, а искусственный интеллект, который сейчас рефлекторно улыбнулся Недер-
тону. Корпус машины, прежде без единого окна, стал теперь совершенно прозрач-
ным, дождевые капли катились словно по какому-то невидимому силовому пузырю.
- Нас видят снаружи? - спросил он.
- Нет, разумеется. Вы спали. Мне подумалось, что перифераль заскучает от
долгой поездки. Трудно не очеловечивать нечто, столь похожее на человека.
Недертон потер шею в том месте, где ее подпирал некий временный вырост
кресла, удерживая в положении, которое автомобиль счел комфортабельным для
своего пассажира.
- Кто меня сюда перенес?
- Оссиан и Тлен, после того как вы долго спали в «мерседесе». Тлен управля-
ла экзоскелетом через гомункула, чтобы мистеру Мерфи не пришлось надрываться
в одиночку.
Недертон глянул сквозь дождь, пытаясь узнать улицу:
- Куда я еду?
- К Сохо-Сквер. Там к вам присоединится Флинн. Ее надо ознакомить с ролью
эксперта по неопримитивизму, которую она будет играть на приеме. С теорией
Курреж о творческой эволюции Даэдры.
- Я ее еще не придумал. Не совсем придумал.
- Так придумайте и перескажите Флинн. Она должна убедительно поддерживать
разговор на эту тему. Кофе.
В столешнице открылся круглый лючок, и из него, как на сценическом подъем-
нике, выехала дымящаяся чашка. Периферийное устройство наблюдало за происхо-
дящим , и Недертон переборол порыв предложить ему кофе. Ей.
- Не перестаю удивляться, как действует на меня лечение Тлен, - сказал он.
- Это, возможно, само по себе нехороший знак, - ответила Лоубир, - а в ос-
тальном приятно слышать.
- Где вы?
- С Кловис, виртуально. Она освежает мою память. И свою, конечно. На самом
деле то было очень дурное время, дни Флинн. Мы склонны идеализировать их, по-
скольку знаем, что дальше стало намного хуже. Я сама не вполне понимала всю
гнусность происходящего, даже при моих тогдашних возможностях.
Машина повернула за угол. Недертон по-прежнему не понимал, куда едет. Под-
нося чашку к губам, он восхитился тем, что рука ни чуточки не дрожит. Перифе-
раль смотрела на него. Недертон подмигнул. Она улыбнулась. Он с чувством
смутной вины улыбнулся в ответ и отпил кофе.
Все царства вселенной
во мгновение времени
Насчет трех сотен подписей Мейкон пошутил, но на тридцатой Флинн оконча-
тельно потеряла счет. Стопка документов близилась к концу. Рыжая девушка за-
веряла каждую ее подпись: ставила штампик, свой росчерк и печать.
Им принесли журнальный столик в помещение с кроватями. Кловис и Дженис си-
дели на койке напротив Коннера, вытянув ноги, Мейкон - рядом с Флинн на
складном стуле.
- Мне надо бы это читать, - сказала Флинн, - но я все равно не пойму.
- Так, как идут дела, у тебя нет особого выбора, - заметил Мейкон.
- А как они идут?
- Ну... - Он откинулся назад и быстренько сверился с визой. - Пока ничего ка-
тастрофического на рынках не произошло, но сейчас только начало. Идет гонка к
вершине. То, что делаем мы и что делают наши конкуренты, расшатывает систему.
- А что для нас вершина?
- Не узнаем, пока на нее не выберемся, а если не выберемся, то нас наверня-
ка убьют.
- Кто наши конкуренты?
- У них нет названия. Только номерные счета. Подставные фирмы, за которыми
стоят подставные фирмы. У нас примерно так же, однако, в конечном счете, все
сходится на «Милагрос Сольветре». Просто название, и никто не знает, что оно
значит, но хоть что-то. Без Пиккета мы временно утратили влияние на губерна-
тора, потом Гриф полетел в Вашингтон и все уладил оттуда, так что в каком-то
смысле мы уже на федеральном уровне.
Флинн представились кулаки, сжатые на софтбольной бите, один над другим.
Девушка передала ей следующий контракт, а предыдущий сдвинула к себе, про-
штамповала , подписала, пришлепнула печатью.
- Я подозреваю, у нас скоро будут гости, - сказал Мейкон. - Если безработ-
ные ветераны вроде тех двоих на вашем участке, Бертон, возможно, справится.
Если полиция штата, или безбаши, или другое федеральное агентство, или та же
морская пехота, бесполезно даже рыпаться. Вот для чего у нас эта чертова про-
рва юристов. Извините за выражение, - сказал он, глянув на девушку-нотариуса,
но та подписывала и штамповала, не обращая на него внимания. Мейкон продол-
жал, обращаясь к Флинн: - Безбаши тоже не без левизны. Вспомни, где они сей-
час.
- У Пиккета?
- Впервые. Пиккет начал лепить, когда мы были детьми. Его дом уже двадцать
лет не дом, а то, что сейчас. И пока все не взлетело на воздух, безбаши туда
не совались.
- Не говори мне, что за лепилами стоят безбаши. Это теория заговора.
- Стоять не стоят, но договоренности есть. Погоди, посмотрим, кто начнет
сейчас потихоньку подкатывать к Томми.
Пока он говорил, Флинн успела подписать еще три контракта.
- У меня уже рука болит, - пожаловалась она девушке.
- Всего четыре осталось, - сказала та. - Возможно, вам стоит упростить под-
пись . Такой работы предстоит еще много.
Флинн глянула на Коннера. Кловис пристроила чашку от термоса на подвижную
стойку для медоборудования, и Коннер тянул кофе через прозрачную трубочку.
Флинн подписала последние четыре контракта и передала их девушке. Встала:
- Скоро вернусь. - Она движением головы позвала Мейкона за собой и нырнула
под синюю пленку.
Мейкон вышел следом. Было слышно, как девушка-нотариус шлепает печати.
- Тут где-нибудь можно поговорить без посторонних? - спросила Флинн.
- В фабе, - ответил Мейкон, указывая на другой кусок пленки.
Заднее помещение фабы выглядело как прежде, если не считать дыры в стене и
нескольких новых принтеров. Флинн выглянула в соседнюю комнату. За прилавком
стояла незнакомая девушка и смотрела в телефон.
- Где Шайлен?
- В Клэнтоне, - ответил Мейкон.
- Чего ее туда понесло?
- Еще юристы. Она открывает здесь две новые фабы.
- Я все узнаю урывками. Расскажи толком, что происходит.
- Никто не понимает. - Он снял визу, сунул в карман, потер глаз. Флинн чув-
ствовала его усталость, которую не мог до конца снять даже государственный
«будильник».
- Зачем тут форт из стройматериалов?
- Капитал «Сольветры» сейчас насчитывает миллиарды.
- Миллиарды?!
- Много, но я не хочу тебя грузить. Сам стараюсь об этом не думать. Завтра
будет еще больше. Вся фигня растет по экспоненте. Мы стараемся не очень све-
титься. Скрываем, насколько можем. Бертону все время дают советы оттуда, и
построить стену была их идея.
- А здесь почему нет?
- Сюда тебе, в общем-то, выходить нельзя. Стена должна защитить тебя от об-
стрела из машины или чего-нибудь в таком роде. Конечно, если за нас возьмется
кто-нибудь серьезный, никакие укрепления не спасут. Для умных снарядов толщи-
на не помеха, а потолок над нами, считай, картонный. И все-таки они решили,
что надо это сделать, на случай если другая сторона пожмотится и снова наймет
каких-нибудь козлов из Мемфиса.
- По дороге сюда видела робота-корову. Дженис сказала, что Бертон поставил.
- Часть нашей новой системы. Я лично голосовал, чтобы сделали похожей на
зебру.
- Томми по-прежнему у Пиккета?
- И Бертон тоже. Не завидую им.
- Что, по-твоему, будет дальше?
- Вы с Бертоном и Коннером куда-то скоро отправляетесь? Там?
- Я должна идти на прием с Уилфом. Попробую там кого-нибудь опознать. Кон-
нер отправляется с нами в качестве телохранителя. Про Бертона не знаю.
- Значит, это оно.
- Что «оно»?
- Ход в игре. Такой, который все изменит. Так, как здесь сейчас, долго ос-
таваться не может. Рано или поздно рванет. На локальном уровне, на уровне
страны или даже мира.
- Если Уилф сказал мне правду, это наименьшая из наших тревог.
- А что он сказал?
- Что грядет большой трындец, скоро. Полный развал на много десятилетий.
Почти все умрут.
Мейкон глянул на нее:
- Поэтому там почти нет людей?
- Ты уже у них побывал?
- Нет, но мы с Эдвардом читаем между строк. В гаджетах, которые нам показы-
вают . Своего рода наследственная история, если умеешь читать. Но технику они
подняли на супер-пупер уровень, что бы там ни было с остальным.
- По словам Уилфа, недостаточно быстро.
- Тебе уже почти пора туда. Тебе и Коннеру. С тобой будет сидеть Кловис.
- Кто она такая на самом деле?
- Может, Карлос и прав. В медицинской сумке у нее все больше оружие. Когда
видел Грифа, про нее как-то понятнее. Думаю, они примерно одно, только он ти-
па руководство.
Флинн оглядела комнату. Вспомнила, как убирала последы с рождественских ук-
рашений, с игрушек, подчищала и собирала детальки, брала в «Суши-лавке» еду
навынос и трепалась с Шайлен. Как же тогда просто и хорошо жилось! Солнце
встает, садишься на велик и катишь домой - и не мимо места, где Коннер замо-
чил четырех чуваков, которые собирались убить тебя, твою маму и Бертона, мо-
жет, и Леона тоже ради обещанных кем-то денег.
- Леон говорит, видел вчера вечером двух луканов перед бывшим Фермерским
банком, - сказал Мейкон.
- А как он понял? Они были с транспарантом?
- Без транспарантов. Леон их узнал, потому что долго разглядывал обоих в
Дэвисвилле, когда безбаши замели Бертона. Они держали плакат перед ветеран-
ским госпиталем, а Леон сидел напротив, сразу за полицейским ограждением.
- Они его узнали?
- Вряд ли.
- Интересно, чего им здесь надо?
- Леон считает, они ищут Бертона. Он крепко навалял их дружку в Дэвисвилле.
За что его тогда и загнали на стадион немножко остыть. Кстати, почему они так
называются - «Лука четыре-пять»?
- Да вроде по какой-то страшилке из Библии.
- Это что-то для белых, Лука четыре-пять? Никогда не интересовался.
- «И возвед Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной
во мгновение времени».
- Знаешь Писание?
- Знаю этот стих. Бертон его цитирует всякий раз, как они затевают протест.
Он из-за них так звереет, что слетает с тормозов. А может, ему просто нужен
предлог, чтобы кому-нибудь навалять.
- Мы поручили ребятам приглядывать на всякий случай. - Мейкон достал из
кармана визу, подул на нее, вставил в глаз. Заморгал. - Они там говорят, что
ждут тебя через пять минут.
Сохо-Сквер
Высадив их у Сохо-Сквер, машина Лоубир, невидимая, укатила прочь. Дождь уже
перестал. Когда они поднимались по широкой лестнице к аллее, появилась эмбле-
ма Лоубир.
- Да? - спросил Недертон.
- У них все готово. Усадите ее где-нибудь.
Недертон взял перифераль за руку и подвел к скамейке, развернутой к лесу,
через который по бывшей Оксфорд-стрит можно было дойти до Гайд-парка. Он ука-
зал на скамейку, и та завибрировала в предвкушении, стряхивая капли дождя.
Перифераль села. Глянула на Недертона. Тот поймал себя на том, что ждет, ко-
гда она бросит притворяться автоматом под управлением какого-то искусственно-
го интеллекта и станет собой. Не такой, когда в ней Флинн, а женщиной, чье
лицо носит.
- Вы не узнали, с кого она скопирована? - спросил он у Лоубир.
- У «Гермеса» есть политика конфиденциальности касательно перифералей, сде-
ланных по индивидуальному заказу. Я могла бы получить эти данные, но не хочу.
Они могут повлиять на наше к ней отношение.
Перифераль была в черных лосинах, черных прогулочных туфлях с большими се-
ребряными пряжками и в темно-серой пелерине до колен.
- Что именно я должен тут делать? - спросил Недертон.
- Прогуляйтесь до Гайд-парка, а дальше будет видно. Постарайтесь ответить
на ее вопросы. Я не жду, что она будет страшно убедительна в роли эксперта по
неопримитивизму, но приложите все усилия. Ей надо опознать преступника, и ес-
ли она не сделает этого с порога, надо, чтобы маскарад сохранялся как можно
дольше.
- Я сказал Даэдре, что Анни от избытка восхищения совершенно теряется в ее
присутствии. Это может помочь.
- Может. Попросите перифераль закрыть глаза, пожалуйста.
- Закрой глаза, - велел он.
Перифераль исполнила указание. Наблюдая за ее лицом, Недертон точно уловил
момент появления Флинн: мгновенное выражение растерянности, - и тут же ее
глаза широко раскрылись.
- Фу ты, блин, - сказала она. - Это дом или деревья?
Недертон глянул через плечо на аллею:
- Дом, выращенный из деревьев. Что-то вроде общественного павильона.
- Деревья выглядят старыми.
- Они молодые. Ассемблеры ускоряют рост, затем стабилизируют. Все эти дере-
вья были такими уже в моем детстве.
- Двери, окна...
- Так их вырастили ассемблеры.
Она встала, попробовала ногой землю:
- Где мы?
- В Сохо. Сохо-Сквер. Лоубир советует нам дойти по этому променаду до Гайд-
парка .
- что такое променад?
- Лес, только вытянутый. В джекпот Оксфорд-стрит была разрушена. По большей
части универмаги. Архитекторы поручили ассемблерам выесть развалины и превра-
тить их в подобие очень длинного ящика для деревьев. Центральная аллея при-
поднята над бывшим уровнем улицы...
- Универмаги? Вроде «Мегамарта»?
- Не знаю.
- А почему вместо них посадили лес?
- Улица изначально не блистала красотой, а за время джекпота и вовсе пришла
в упадок. Дома не поддавались переделке под другие нужды. «Селфриджес» недол-
гое время был частными апартаментами...
- Селфи что?
- Универмаг. Однако мода на жилье такой площади прошла вместе с последней
отчаянной волной офшорных капиталов. Сейчас универмагов нет.
- Торговые центры?
Недертон задумался:
- Ты видела Чипсайд. Наверное, ближайший аналог. Пункт доставки, избранная
ассоциативная розница. Еще есть Портобелло, Бёрлингтонский пассаж...
Она постоянно оглядывалась по сторонам.
- Мы в самом большом городе Европы. Кроме тебя, я не видела ни одной живой
души.
- Вон там мужчина. На скамейке. - Недертон указал рукой. - Наверное, выгу-
ливает собаку.
- Машин нет. Мертвая тишина.
- До переустройства главным общественным транспортом были поезда, ходившие
в подземных тоннелях.
- Метро.
- Да. И оно по-прежнему есть, тоннелей даже стало больше, но как обществен-
ный транспорт почти не используется. Если тебе нужен поезд, метро может скон-
фигурировать его под заказ. В Чипсайд обычно ездят историческим поездом.
Именно таким возила его мать.
- Я видела несколько больших грузовиков.
- Они перевозят товары из подземки к месту назначения. У нас меньше частных
автомобилей. Есть кебы. А в основном на велосипеде или пешком.
- Какие высокие деревья! Никогда таких не видела.
- Давай подойдем, глянешь. С променада гораздо более эффектное зрелище.
Недертон двинулся вперед, пытаясь вспомнить, когда был здесь последний раз.
Они вышли на дорожку между деревьями.
- Так, значит, деревья не настоящие? - спросила Флинн.
- Настоящие, только их рост искусственно ускорен. И еще есть несколько ква-
зибиологических крупнообъемных поглотителей углекислоты, которые выглядят как
деревья.
Что-то дзинькнуло у них за спиной. Мимо, изо всех сил крутя педали черного
велосипеда, пронесся человек в очках-консервах и забрызганном грязью бежевом
тренчкоте. Длинные полы хлопали у него за спиной.
- Как это все сделали? - спросила Флинн.
С деревьев, многие из которых были выше стоявших здесь прежде домов, по-
прежнему падали редкие крупные капли. Одна угодила Недертону за шиворот. В
стороне Гайд-парка, за переплетением ветвей, угадывалось облако.
- Я могу открыть тебе трансляцию и показать, если хочешь.
- «УН»? - спросила она: надо понимать, телефоны соединились и она увидела
его эмблему. - Это ты?
- Да. Прогуляемся до Гайд-парка, и я покажу тебе трансляцию, как все сдела-
ли.
Не задумываясь, он взял Флинн за руку - как перифераль, когда вел ее от ма-
шины, - и тут же осознал свою ошибку.
Флинн глянула настороженно и напряглась, будто сейчас отдернет ладонь, но
не отдернула, а сказала просто:
- Ладно, покажи.
Так они и пошли, рука в руке.
- Ты был ужасно нелепый в «Перекати-Полли», - заметила Флинн.
- Примерно так я и догадывался.
Люди
будущего
Уилф объяснил, что все вокруг построили ассемблеры - как поняла Флинн, те
самые мелкие штуковины, которые убили сестру его бывшей.
То, что он называл трансляцией, открылось в окошке перед глазами - оно было
небольшое и не закрывало дорогу, но чтобы смотреть и в него и себе под ноги,
требовалась привычка. Флинн догадывалась, что это типа визы, только не надо
вставлять в глазницу.
Архитекторы поручили ассемблерам пробурить вдоль улицы цилиндрическую дыру.
Дома уже тогда были наполовину разрушены, так что по большей части получилась
не труба, а полукруглая выемка, гладкая-прегладкая, как стекло. Такой бывает
мрамор или металл, но тут были старый кирпич и доски. Выпиленный ассемблерами
кирпич выглядел как свеженарезанная печенка, дерево - как панели в автодоме
Льва. Хотя сейчас это было мало где видно, поскольку затем все засадили ска-
зочным лесом: стволы толстые, словно ненастоящие, могучие корни уходят вглубь
развалин, а кроны такие высокие, что верхушек не разглядеть.
Гибриды, сказал Уилф. Что-то амазонское, что-то индийское, плюс ассемблеры,
которые указывали, как и куда расти. Кора будто слоновья кожа, корни в таких
же морщинках, но более тонких.
Говоря, Уилф жестикулировал. Чтобы пояснять трансляцию, он выпустил руку
Флинн. Той больше нравилось, когда он ее держал, приятно было чувствовать
что-то живое, пусть не своей ладонью, а периферали. Она много думала про Уил-
фа после его рассказа про джекпот. Ей казалось, что он сам не совсем понима-
ет, насколько ему хреново от всей этой истории. Он вкладывает уйму энергии в
то, чтобы убеждать других, потому что у него такая работа - а может, потому
его и взяли на такую работу, - а на самом деле в чем-то постоянно убеждает
самого себя. Может быть, в собственной реальности.
- Та женщина, к которой мы пойдем, твоя бывшая?
Трансляция уже закончилась, окно закрылось, его бляшка погасла.
- Я так о ней не думаю. Это был короткий эпизод, очень опрометчивый шаг.
- Она занимается каким-то искусством?
- Да.
- Каким?
- Она делает себе татуировки, - сказал он. - Но все гораздо сложнее.
- Типа пирсинга и тоннелей?
- Нет. Продукт - не татуировки. Продукт - она сама. Ее жизнь.
- То, что раньше называли реалити-шоу?
- Не знаю. А почему их так больше не называют?
- Потому что почти ничего другого не осталось, кроме «Чудес науки», аниме и
бразильских сериалов. Слово теперь звучит старомодно.
Уилф остановился и прочел что-то, чего она не видела.
- Да. В каком-то смысле ее истоки - реальное телевидение. Оно срослось с
политикой. И с искусством перформанса.
Они пошли дальше.
- Думаю, у нас это уже произошло, - сказала Флинн. Здесь как-то удивительно
пахло, от мокрых деревьев наверное. - А кожа у нее не заканчивается?
- Каждое произведение - весь эпидермис целиком, от ступней до шеи. Отражаю-
щий ее жизненный опыт за творческий период. Снятую кожу консервируют и делают
с нее миниатюры - факсимиле, - на которые люди подписываются. У Анни Курреж,
которую ты будешь изображать, есть полный комплект миниатюр, хотя они ей не
по средствам.
- Зачем она их купила?
- Она не купила, - ответил Уилф. - Я это выдумал для Даэдры.
- Зачем?
- Чтобы заставить ее одеться.
Флинн глянула на него искоса:
- Она сдирает с себя кожу?
- И параллельно наращивает новую. Удаление и восстановление практически од-
на операция.
- Ей потом больно?
- Я не был с нею рядом, когда это происходило. Впрочем, она прошла через
такую операцию незадолго перед тем, как меня взяли на работу. Чистый кожный
лист. После встречи с тобой, вернее, с Анни Курреж и еще двумя неопримитиви-
стскими экспертами она согласилась не делать татуировок до завершения проек-
та.
- А чем они занимаются?
- Кто?
- Неопримитивисты.
- Это не сами неопримитивисты, а эксперты по ним. Неопримитивисты либо пе-
режили джекпот собственными силами, либо сознательно вышли из глобальной сис-
темы . Те , вокруг кого вертелся проект, добровольцы. Экологический культ. Экс-
перты изучают их, вживаются в неопримитивистскую культуру, собирают ее арте-
факты .
- Мне кажется, тебе тут не нравится.
- На променаде?
- В будущем. И Тлен его тоже не любит.
- У Тлен смысл жизни - его ненавидеть.
- Ты ее знал до того, как она сделала себе эту штуку с глазами?
- Я был знаком со Львом еще до того, как он взял их двоих на работу. Тлен
уже тогда была такая. Хороших техников мало, выбирать не приходится.
- А чем занимается Лев? - Флинн не была уверена, что богатые обязательно
чем-нибудь занимаются.
- Влиятельная семья. Старая клептократия. Два старших брата в деле, Лев как
бы в свободном поиске. Присматривается, во что можно инвестировать. Не столь-
ко ради денег, сколько ради свежих идей. Новизны.
Флинн подняла глаза к ветвям, с которых вроде бы уже меньше капало. Над го-
ловой пролетело что-то красное: размером с птицу, а крылья как у бабочки.
- Это для тебя не новое, да?
- Да. Отсюда и неопримитивистские эксперты. Собирать те случайные крохи но-
визны, которые производят неопримитивисты при всей своей мерзости. Вот и наше
сотрудничество с Даэдрой было на ту же тему. В данном случае речь шла о тех-
нологической новизне, которую легче другой обратить в товар. Три миллиона
тонн переработанного полимера, плавучий кусок недвижимого - хотя в данном
случае движимого - имущества. А вон там впереди Гайд-парк.
Они дошли почти до конца променада. Деревья здесь были не такие высокие и
росли реже. Флинн слышала выкрики, как из рупора.
- что там?
- Ораторский уголок, - ответил Уилф. - Они все чокнутые. Это разрешено.
- А это что белое, вроде как часть здания?
- Мраморная арка.
- Там вроде две арки. Как будто их откуда-то сняли и переставили сюда.
- Так и было. Наверное, она визуально выглядела более оправданной, когда
под ней проезжали.
Променад закончился, началась лестница к парку.
- Тот, кто вещает, он должен быть на ходулях, но выглядит не похоже, - ска-
зала Флинн.
Фигура на тощих паучьих ногах была футов десять ростом.
- Перифераль, - ответил Уилф.
Круглая розовая голова существа спереди переходила во что-то вроде трубы,
тоже розовой, через которую оно изливало поток невразумительной речи на куч-
ку, среди которых выделялся, по меньшей мере, один пингвин в человеческий
рост. Оратор был в облегающем черном костюме, руки и ноги непропорционально
тонкие. Флинн не могла разобрать, что он говорит, уловила только одно слово:
«номенклатура».
- Все они чокнутые, - повторил Уилф. - И может быть, все периферали. Впро-
чем, безобидные. Нам сюда.
- Куда мы идем?
- Я думал прогуляться до Серпентайна. Посмотреть на корабли. Уменьшенные
макеты. Иногда они разыгрывают исторические битвы. Мне особенно нравится
«Граф Шпее»3.
- Тот оратор, он что-то осмысленное говорит?
- Это традиция, - сказал Уилф и повел ее по бежевой гравийной дорожке.
Здесь были люди: гуляли по парку, сидели на скамейках, катили коляски. На
взгляд Флинн, они совсем не выглядели людьми будущего. Не то, что Тлен или
трубоголовое существо десяти футов ростом, про которое Уилф сказал, что это
перифераль. Сзади все еще доносились его выкрики.
- Как это будет, когда мы придем к твоей бывшей?
- Я бы просил тебя не называть ее так. Даэдра Уэст. Точно не знаю. Лоубир и
Лев говорят, будут влиятельные люди. Может быть, даже сам поминарий.
- Это кто?
- Чиновник в Сити. Я вряд ли сумею объяснить, в чем состояли его традицион-
ные функции. Кажется, буквально напоминать королю о неоплаченных долгах. По-
том должность стала чисто декоративной. А после джекпота... лучше не упоминать.
- Он знаком с Даэдрой?
- Понятия не имею. Я не бывал на таких ее мероприятиях. По счастью.
- Тебе страшно?
Уилф остановился, глянул на нее:
- Наверное, я беспокоюсь, да. Я никогда не участвовал в чем-нибудь хоть от-
даленно похожем.
- Я тоже. - Она взяла его руку, крепко сжала.
- Мне жаль, что мы вторглись в твою жизнь. У тебя там было так хорошо.
- Правда? Ты считаешь, у нас хорошо?
- у твоей мамы в саду, под луной...
- По сравнению с тем, как здесь?
- Да. Я всегда, в каком-то смысле, мечтал о прошлом. Только раньше не впол-
не это сознавал. Теперь не могу поверить, что, правда, его видел.
- Можешь увидеть еще, - сказала она. - У меня «Перекати-Полли» с собой, в
фабе.
- Где?
- В фабе «Форева». Я там работаю. Вернее, работала, пока все не началось.
- Это я и имел в виду. - Его рука напряглась. - Мы изменили все.
- Мы были бедные, кроме Пиккета, которого, возможно, уже нет в живых, и еще
одного-двоих. Не как тут. Работу не особо найдешь. Я пошла бы в армию, когда
Бертон завербовался в морскую пехоту, но надо было ухаживать за мамой. И сей-
час по-прежнему надо. - Она оглядела просторный парк, газоны, дорожки, похо-
жие на чертеж с урока геометрии. - Это самый большой парк, какой я видела.
Больше, чем в Клэнтоне у реки, где форт времен Войны Севера и Юга. А променад
- вообще крышесносная штука. Он у вас один такой?
- Отсюда мы можем дойти променадами до Ричмонд-парка или до Хэмпстеда и от-
туда дальше. Всего их четырнадцать. И сотни рек, которые мы откопали...
- Под стеклом с подсветкой?
- Несколько самых крупных, да.
Уилф улыбнулся было и тут же замер, как будто сам удивился. Флинн редко ви-
дела у него улыбку, во всяком случае, такую. Он выпустил ее руку, но не сра-
зу.
Они пошли дальше.
Появилась бляшка Мейкона с красным наггетсом.
- Я вижу бляшку Мейкона, - сообщила Флинн.
- Скажи «алло».
«Адмирал граф Шпее» — третий и самый совершенный немецкий тяжёлый крейсер типа
«Дойчланд» времён Второй мировой войны. До своей гибели в гавани Монтевидео крейсер
нанёс серьёзный ущерб англичанам, успев потопить одиннадцать торговых судов.
- Алло. Мейкон?
- У нас тут чего-то начинается. Кловис просит тебя вернуться.
- что такое?
- «Лука четыре-пять» под окнами с плакатами. На плакатах ты, Бертон, ваша
мама. Еще Леон.
- Что за фигня?
- Кажись, им ударило в голову, что Бог ненавидит «Сольветру».
- Где Бертон?
- Возвращается от Пиккета. Только что выехал.
- Черт, - сказала Флинн.
Шатленка
Недертон оторвал взгляд от битвы игрушечных корабликов на Серпентайне и
увидел Тлен. Она, в разных оттенках черного и темной сепии, скользила по бе-
жевой гравийной дорожке, словно на незримых колесиках.
Он очень жалел, что Флинн пропустила сражение, хотя сам любил пар больше,
чем паруса, и драму дальнобойных орудий больше, чем вспышки крошечных пушек.
Однако на пруду, там, где происходило сражение, были соразмерные корабликам
волны и миниатюрные облачка; что-то в этом всегда его восхищало. Перифераль,
сидя рядом на скамейке, казалось, тоже наблюдала за кораблями, хотя Недертон
знал, что слежение за движущимися предметами - просто способ эмулировать соз-
нание .
- Лоубир велела тебе ехать обратно в дом Льва, - сказала Тлен, останавлива-
ясь перед скамейкой.
Ее юбка и приталенный жакет состояли из сложно скомбинированных лоскутков с
рваными краями; каждый фрагмент, хотя, без сомнения, мягкий, выглядел темной
луженой жестью. На сумочке, расшитой еще более вычурным узором траурных бус,
висело серебряное украшение с множеством цепочек. Недертон знал, что это на-
зывается шатленка - род дамского несессера для викторианских хозяйственных
мелочей. Или не совсем викторианских, подумал он, когда серебряный паучок с
граненым гагатовым брюшком бойко взбежал по жакету, таща за собой цепочку и
поблескивая глазками-стразами.
- Флинн, по-моему, встревожилась, когда ее вызвали назад, - сказал Недер-
тон. - Очень некстати. Я как раз собирался изложить ей концепцию того, что
должна говорить Анни.
- Я ей еще раньше объяснила, что ты пиар-менеджер, - ответила Тлен. - Она
поняла это в терминах вырожденной парадигмы знаменитостей, так что было отно-
сительно просто.
- Связи с общественностью - не твоя область, - сказал Недертон. - Надеюсь,
ты не породила у нее ошибочных представлений.
Тлен поправила периферали челку. Та подняла спокойные ясные глаза.
- Она что-то в нее привносит, верно? - сказала Тлен. - Я обратила внимание,
что ты тоже заметил.
- Она сейчас в опасности?
- Да, наверное, хотя ничего толком не понятно. Кто-то влиятельный здесь хо-
чет ее убить, и подключает все более мощные ресурсы там. Мы ему противодейст-
вуем, но наша борьба создает слишком большую нагрузку на экономику ее мира.
Нагрузка может вызвать еще более хаотические изменения, и, похоже, именно к
этому сейчас идет.
Со стороны пруда донесся громкий треск. Дети радостно закричали, захлопали
в ладоши. У одного из кораблей выстрелом сбило центральную мачту, как в той
версии неведомого сражения, которое сегодня реконструировали. Недертон встал,
подал периферали руку, та грациозно поднялась со скамьи.
- Мне не нравится, что она отправляет тебя к Даэдре, - сказала Тлен, при-
стально глядя на него раздвоенными зрачками, которые Недертон в последнее
время видел так часто, что уже почти не замечал. - Наш конкурент в срезе -
почти наверняка сама Даэдра или кто-то из ее окружения. Флинн они повредить
не смогут, разве что уничтожить ее перифераль, и тогда она просто вернется в
срез, пусть даже и пережив несколько неприятных минут. То же относится к Кон-
неру в Антоновом учителе танцев. Ты идешь туда сам, и с тобой можно сделать
что угодно.
- Тактически я не вижу для нее иного пути. - Недертон глянул на Тлен, изум-
ленный тем, что она, судя по всему, всерьез за него тревожится.
- И ты не думал об опасности, которой себя подвергаешь?
- Я старался не задерживаться на ней мыслями. И что было бы с Флинн, если
бы я отказался? С ее братом, с матерью? Со всем ее миром?
Зрачки Тлен буравили его насквозь, хотя ее бледное лицо оставалось совер-
шенно бесстрастным.
- Альтруизм? Что с тобой происходит?
- Не знаю, - ответил он.
Противоядие
от тусняка
У Кловис Реберн была замечательная кожа. Когда Флинн открыла глаза, Кловис
как раз склонилась над ней и смотрела то ли на автономный отсекатель, то ли
на провода. Легчайший переход за все это время, со скамейки в Гайд-парке на
новенькую больничную койку. Как кувырок назад. Даже по-своему приятно.
- Привет! - Кловис, увидев, что Флинн открыла глаза, резко выпрямилась.
- что ТуТ происходит?
Кловис разорвала что-то на две половинки. Какую-то упаковку.
- Гриф сказал, конкурент нанял луканов, типа выставить нас в дурном свете.
А по мне, если их протесты и действуют, то прямо наоборот.
- Мейкон сказал, Бертон едет от Пиккета.
- В реквизированной машине, благо там на стоянке этого добра теперь зава-
лись , - ответила Кловис. - Хозяев, тех, что работали на Пиккета, до сих пор
выкапывают из-под развалин.
Она вытащила из упаковки маленький розовый кружок, отлепила от бумаги, за-
драла Флинн футболку и приклеила пластырь ей на живот, слева от пупка.
- Что это? - спросила Флинн, приподнимая от подушки голову вместе с коро-
ной.
Кловис задрала свою рубашку. На прессе, фактурном, как стиральная доска,
был такой же розовый кружок с двумя красными линиями крест-накрест.
- Противоядие от тусняка, - сказала Кловис. - Но это пусть тебе Гриф объяс-
нит.
Она сняла с Флинн корону и аккуратно положила на столик слева от кровати,
на что-то вроде памперса.
Флинн перевела взгляд с короны на Коннера. Тот, в такой же короне, лежал на
соседней койке.
- Пусть лучше остается там, - сказала Кловис. - Учитывая его способность
нарываться.
Флинн села. Из-за больничной койки чувство было такое, будто на это надо
спросить разрешения. Тут появился Хун в темно-зеленой футболке с белой надпи-
сью «СОЛЬВЕТРА США» и логотипом, который Флинн видела на конверте у Бертона в
трейлере. В глазу у него была виза, в руках - по пакету с едой навынос. Флинн
сообразила, что он прошел через вертикальную щель в стене из мешков, слева от
койки.
- Сюда есть потайной ход из «Суши-лавки»? - спросила Флинн.
- Часть договоренности насчет антенн. Ты же вроде мне сама писала по элек-
тронке?
- Наверное, это были мои секретари.
- Надо же как-то носить сюда еду, - сказала Кловис. - Бертоновы ребята де-
журят круглые сутки.
- Я жирею, - ухмыльнулся Хун и ушел за синюю пленку.
- Еда для Бертона и кто там еще с ним, - сказала Кловис. - Ты голодная?
- Да, наверное, - ответила Флинн, беря «Перекати-Полли» со стула, на кото-
ром его оставила.
- Если понадоблюсь, я тут со спящим красавцем. А, правда, у тебя там целое
другое тело?
- Более или менее. Оно сделанное, но не скажешь.
- Похоже на тебя?
- Нет. Посимпатичнее и пофигуристее.
- Ага, конечно! - фыркнула Кловис.
Флинн пошла на запах «Суши-лавки». Пакеты стояли на журнальном столике, на
котором она подписывала документы, - его теперь перенесли в «юридический от-
дел» . Хуна там уже не было.
- Ты Флинн, - сказал незнакомый мужчина.
Сероглазый шатен, светлокожий, румяный. По выговору - тоже англичанин, но
во времени, которое Флинн старалась не называть прошлым.
- Меня зовут Гриф. - Он протянул руку над пластиковыми контейнерами и тремя
бутылками воды из «Меги». - Холдсуорт.
Она пожала ему руку. Гриф был широкоплечий и худощавый, может быть, чуть
младше ее, в затертом пиджаке цвета свежего конского навоза.
- Имя похоже на американское, - сказала она, думая про себя, что так могли
бы звать кого-нибудь в детском аниме.
- Вообще-то, полностью Гриффидд. С двумя «ф» и двумя «д». - Он внимательно
смотрел на нее, будто ждал, что она рассмеется.
- Ты из безопасности, Гриф?
- Ни коим боком.
- Мэдисон сказал, ты вроде бы прилетел на безовском вертолете.
- Да. У меня была возможность его взять.
- Слышала, у тебя их вообще много. Возможностей.
- Верно слышала, - сказал Бертон, пальцем отодвигая пленку. Лицо у него бы-
ло усталое и грязное, камуфляжные штаны и черная футболка запылились. - По-
лезное дело.
Он вошел в помещение.
- Шериф Томми тебя замотал? - спросила Флинн.
Бертон положил на стол томагавк в ортопедических кайдексовских чехлах.
- Ему не по душе, что мы там устроили. Постоянно тычет меня в это носом.
Типа пристыдить, хотя вслух так не говорит. Честно сказать, мы, правда, не-
много переборщили. Кто мог знать, что там Джекман? Впрочем, я бы не отказался
найти пару клочков от Пиккета. Потом мне позвонили и сказали, что к нам пожа-
ловали луканы с карами небесными. - Он глянул на Флинн. - Я думал, ты в Лон-
доне.
- Лоубир отправила меня назад. Те, кто хочет нас убить, прислали сюда лука-
нов , чтобы ты психанул. Полез на рожон, как всегда с ними, и подставился.
- Видела анимацию на их плакатах?
- Выглядит аппетитно, - сказал Гриф, открывая контейнеры. - Откуда Хун ро-
дом?
- Из Филадельфии, - ответила Флинн.
- Пойду вымоюсь, - объявил Бертон, беря томагавк со стола.
- Мне хочется пойти за ним, - сказала Флинн Грифу, когда Бертон уже не мох1
ее слышать.
- Карлос у главной двери, следит, чтобы он не вышел, - ответил Гриф, свин-
чивая крышечки с минералки. - Кловис в задней комнате, там, где проход к Ху-
ну.
Он принялся четырьмя палочками, как вилкой, раскладывать еду на три биораз-
лагаемые тарелки, которые принес Хун. Потом двумя быстренько распределил все
так, что получилось красиво - не мешанина из лапши и роллов, как вышло бы у
Флинн, а настоящее произведение искусства. Глядя, как он пластмассовыми па-
лочками укладывает синтетическую рыбью икру, она вспомнила рободевушек перед
приемом в доме убитой женщины.
- Постарайся не обращать внимания на то, что у наших фанатиков по вызову на
плакатах, - сказал Гриф. - Они изготовлены фирмой, которая специализируется
на разжигающей политической рекламе. Все сделано с целью разозлить вас лично
и одновременно внушить ненависть к вам местному населению.
- Это конкуренты их на нас натравили?
- «Лука четыре-пять» не только секта, но и успешное коммерческое предпри-
ятие . Довольно распространенный случай.
- Ты с канала «Шеф-повар» или что-то вроде того?
- Только с аутентичной филадельфийской кухней. - Гриф склонил голову набок.
- Дай мне лучшую северо-итальянскую, и я сделаю такое, что смотреть будет
противно.
Вошел Бертон.
- Давайте есть, - сказал он, вновь кладя томагавк на стол, рядом с тарелка-
ми; Флинн вспомнила, как споткнулась о мертвого охранника в доме у Пиккета.
Она поставила «Перекати-Полли» на середину стола, как вазу с цветами, и се-
ла на складной стул.
- Что это? - спросил Бертон.
- «Перекати-Полли».
Гриф собрал пустые коробки в полиэтиленовый пакет, убрал его в другой па-
кет , поставил всё на пол, окинул взглядом стол и тоже сел. Флинн почти дума-
ла, что сейчас он прочтет молитву, но Гриф просто взял пластмассовые палочки
и сказал:
- Прошу.
Перемещения туда-сюда из тела в перифераль и обратно сбивали с толку. Хо-
чется ей есть или нет? Она с утра съела банан и выпила чашку кофе, но чувст-
вовала себя так, будто и правда долго гуляла по променаду. То есть гулять-то
она гуляла, но в другом теле. Запах еды разбудил в ней тоску по прошлой неде-
ле , когда еще ничего не произошло. А плюс эта художественная сервировка...
- что такое тусняк? - спросила она Грифа.
- Где ты слышала это слово? - встрепенулся Бертон.
- Кловис дала мне противоядие, - ответила Флинн.
- Тусняк здесь? - Бертон пристально глянул на Грифа.
- Давай поговорим после еды, - сказал тот.
- Что это, Бертон?
- По десятибалльной шкале военных преступлений - примерно двенадцать. -
Бертон взял ролл, сунул в рот и принялся жевать, по-прежнему глядя на Грифа.
Парламент
птиц
В шатре Тлен пахло пылью, хотя собственно пыли нигде видно не было. Может,
это специальная ароматическая свеча, думал Недертон, усаживаясь. Перифераль
спокойно смотрела на него из-за хитросплетений псевдостаринного дисплея, за-
тем опустила глаза, будто изучает сложную резьбу столешницы. Тлен сидела сле-
ва от Недертона, ближе к периферали. Она отколола от волос миниатюрную шляп-
ку , похожую на черную кожаную жабу, и положила перед собой на стол.
- Тебе выписан пропуск в парламент птиц, - сказала Тлен, а корда Недертон
открыл рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, поднесла палец к черным гу-
бам.
Гагатово-серебряный паук с ее шатленки, отцепленный, вылез из левого манже-
та и быстро засеменил к Недертону.
Касание ножек-иголочек оказалось совершенно безболезненным. Разглядывая па-
учка на тыльной стороне своей ладони, Недертон вспомнил, как «медичи» вот так
же нечувствительно внедрялся щупальцами между клетками его кожи.
Тут Тлен заговорила на птичьем языке, и он ее понял.
- Не надо, - в ужасе произнес Недертон, но изо рта у него вырвалось чирика-
нье , пронзительное и тревожное.
Тут он сообразил, что значит «пропуск»: его подключили на один-единственный
раз к шифру, которым общаются между собой Оссиан и Тлен, настолько надежному,
что даже Лоубир и ее всесильные тетушки едва ли сумеют проникнуть в смысл
сказанного. И Тлен продолжила говорить.
Что Лоубир (птичий щебет перешел в резкое гортанное цоканье; Недертон изо
всех сил старался не отвлекаться на звучание) очень заинтересовалась конти-
нуумами и связанным с ними кругом. Среди тех, кто увлекается ими дольше Льва,
есть любители экспериментировать над множественными мирами; эти люди проверя-
ли срезы на прочность вплоть до полной гибели населения. В частности, некий
берлинец, известный сообществу под ником «Веспасиан», славился особым садиз-
мом: он разжигал среди подопечных нескончаемые бессмысленные войны ради новых
типов вооружения, которые при этом возникали. Оружие, как правило, было не-
применимо вне породивших его экзотических сценариев, но цель Веспасиана и не
была практической, скорее азарт коллекционера, род фетишистской страсти.
Лоубир, рассказывала Тлен, получила от Веспасиана чертежи и спецификацию
того, чем учится сейчас управлять Коннер Пенске. Недертон глянул на перифе-
раль: та смотрела на шевелящиеся губы Тлен, будто и впрямь что-то понимает.
- А что это? - спросил Недертон и вместо своего вопроса услышал протяжное
завывание из одних гласных.
Неизвестно, ответила Тлен на том же певучем языке, но, учитывая фетишизм
Веспасиана и то, в каком восторге остался Коннер от первого урока, это навер-
няка какое-то оружие, быстро и тайно изготовленное Лоубир, у которой явно
есть для этого возможности.
Но зачем, спросил Недертон (слыша, как его напевная речь плавно перетекает
во что-то германское) , Тлен ему все это сообщает? Он наделся, что мутантный
диалект нижненемецкого передаст не только смысл, но и чувство: что услышанное
еще сильнее разбередило его тревоги, а от одного вида ювелирного паучка у се-
бя на руке хочется взвыть.
Потому что, сказала Тлен (сейчас ее речь утратила всякое сходство не только
с человеческой, но и с птичьей), Лоубир сама практически в одночасье задела-
лась континуумисткой. И потому что она, Тлен, осуществляя стратегию Лоубир в
срезе Льва, видит: инспектор затеяла куда более долговременную игру, чем оп-
равдано ее целями. И еще (тут глаза Тлен сузились до одного зрачка в каждом),
потому что Веспасиан, передав Лоубир планы, непонятно зачем уехал в Роттердам
и там скоропостижно умер в пятницу якобы своей смертью, чему Лоубир как-то
подозрительно не удивилась.
И все это произошло после их знакомства с Лоубир, то есть, за какую-ту не-
делю . А сейчас, сказала Тлен, время действия пропуска истекает. В дальнейшем
она просит Недертона не упоминать услышанное ни прямо, ни косвенно. И еще она
добавила, что завела этот разговор, поскольку опасается за себя, за него и
Льва, а также за Флинн и ее близких, которых считает ни в чем не повинными
попутчиками.
Недертон (который только сейчас, наконец, освоился с тем, что не понимает
собственных звучащих слов) полюбопытствовал, чего она надеется этим достичь?
Из ответа следовало, что Тлен сама не знает, но чувствовала себя обязанной
поделиться. А возможности Лоубир выведывать, кто что сказал, через клептархи-
ческих тетушек оценке не поддаются. На этом паучок соскочил с его руки и по-
бежал к Тлен.
Потом все трое долго сидели молча. Недертон под столом взял перифераль за
руку. Он думал, от каких таких естественных причин скоропостижно умирают в
Роттердаме континуумофилы-садисты и как бы случайно не спросить об этом Ло-
убир . А если она слышала их разговор на тарабарском языке, то, интересно, ка-
кие сделала выводы?
Стробоскопическая
вспышка
Для поездки Гриф велел ей надеть бронекуртку из той же волшебной сахарной
ваты. Бертон тоже был в броне, и это его чуть не убило - то, как подкладка
мгновенно твердеет от энергии пули. Выпущенная в асфальт под ногами у Бертона
человеком, который, вероятно, был уже мертв, когда его палец нажал на спуск,
она срикошетила, попала в рукав бронекуртки над левым запястьем Бертона, раз-
летелась на куски - что-то тоже связанное с физикой сахарной ваты, - и один
осколок, отскочив ему в правое бедро, задел артерию.
Все происходило как будто одновременно - позже Томми сказал, так и бывает в
перестрелках, когда в них участвуешь. Флинн шла чуть позади Бертона, слева,
Кловис справа от нее. Потом Флинн вспомнила, что почувствовала, когда Кловис
приняла боевую стойку. Они собирались сесть в машину Томми и поехать к маме -
уговорить, чтобы та разрешила ее увезти. Гриф так и не упомянул загадочный
тусняк, и Флинн думала еще подождать, а потом спросить снова. Говорил он
главным образом про их маму, которая и слышать не хотела о переезде в Вирги-
нию, где, сказал Гриф, у него есть «надежный дом». Литония согласилась по-
ехать с мамой, но та, при всем хорошем отношении к Литонии, отказалась наот-
рез . Потом за ними заехал Томми. Флинн радовалась, что увидит маму, хотя и не
верила в успех уговоров. И еще радовалась, что будет всю дорогу сидеть рядом
с Томми, если только туда не придется посадить Карлоса с «булкой» на коленях.
Снаружи было тихо, несмотря на сорок семь протестующих, которых насчитали
дроны, по другую сторону здания, через улицу от парковки. Однако Бертон, ви-
димо, держал томагавк головкой в кулаке, рукояткой вдоль тела вверх, с внут-
ренней стороны руки, потому что, когда заметил человека в спрут-костюме -
Флинн не знала, что уж того выдало, - сорвал и отбросил кайдекс. Чехол со
стуком упал там, где Флинн столько раз пристегивала велик. Бертон дал тома-
гавку скользнуть вниз, поймал конец рукоятки и рубанул по все еще невидимой
голове человека в спрут-костюме. Звук - будто раскололась недоспелая тыква -
был последним, который слышала Флинн, потому что в следующий миг она оглохла
от выстрелов.
В памяти остались как будто отдельные гифки. Кловис оттолкнула ее - с такой
силой, что было даже больно. Медсумка у Кловис на животе распахнулась, как
раковина. Внутри - толстый пластмассовый пистолет такого же защитного цвета.
Клип первый: Кловис двумя руками держит пистолет на уровне глаз и строчит без
остановки, лицо спокойно-сосредоточенное, будто она ведет машину и вниматель-
но следит за дорогой. Еще клип: гильзы из винтовки Карлоса, невесомые, в воз-
духе, будто их выхватило стробоскопической вспышкой, но одна ударила Флинн в
тыльную сторону ладони и обожгла ее. Еще: то, что происходит со спрут-
костюмами, когда в них попадает пуля, краденая окраска вспыхивает, выцветает
и видно, как падает подстреленный человек. А потом Бертон на земле, глаза от-
крытые , невидящие, из бедра толчками бьет кровь.
В ушах звенело так, что Флинн думала, это навсегда. Томми поддерживал ее
сзади, Кловис, убрав перезаряженный пистолет, что-то выдергивала из глубины
сумки. Синие латексные перчатки, безовские. Белый пластиковый крюк. Опусти-
лась на корточки рядом с Бертоном, крюком разрезала пропитанные кровью камуф-
ляжные штаны, обнажила бедро. Вдавила ярко-синий указательный палец в рану,
нахмурилась, чуть шевельнула им внутри. Кровь перестала бить. Кловис подняла
голову и потребовала:
- Центр Уолтера Рида. Срочно, мать вашу!
Показатель
предосторожности
Эмблема Рейни появилась, корда Недертон мылся в душе рядом с хозяйской каю-
той гобивагена.
- Алло, - сказал он, не открывая глаз, чтобы в них не попал шампунь.
- Ты по-прежнему не знаешь, на кого, в самом деле, работаешь? - спросила
Рейни.
- Я безработный.
- А я - да. Более или менее.
- Что «да»?
- Знаю, на кого ты работаешь.
- о чем ты?
- О знакомом тебе лице.
- Ты про Льва?
- Нет. Про лицо, с которым я тебя видела.
- Я на нее не работаю.
- Но делаешь, что она велит.
- Да, наверное, - ответил он. - По очевидным причинам.
- Наверное, я бы так же себя вела в твоем положении.
- В каком именно положении?
- Не знаю, и знать не хочу. Я попыталась осторожно навести справки. Все,
кого я о ней спрашивала, со мной раззнакомились. Задним числом. Никогда не
были знакомы. Некоторые даже не поленились вычистить меня с общих фотографий.
Как показатель предосторожности вполне красноречиво.
- Я не могу это сейчас обсуждать в такой форме.
- И не надо. Я звоню сказать, что подала заявление об уходе.
- Из нынешней версии проекта?
- Из министерства. Буду искать работу в частном секторе.
- Серьезно?
- Чем бы ты ни занимался, Уилф, знать об этом не полезно. Так что я предпо-
читаю и дальше оставаться в неведении.
- Тогда зачем звонить?
- Затем, что ты мне по-прежнему не до конца, нафиг, безразличен. Сейчас мне
пора бежать. Что бы это ни было, попробуй развязаться. Пока.
Ее эмблема исчезла.
Недертон махнул рукой, выключая душ, вышел из кабинки, схватил тонкое чер-
ное полотенце Зубова-деда и вытер глаза.
Потом оглядел каюту. Учитель танцев лежал на огромной кровати, как Пенске
его оставил: на спине, вытянув ноги и скрестив руки на груди, словно фигура
на крышке рыцарского саркофага.
- «Что бы это ни было», - повторил он слова Рейни и внезапно поймал себя на
том, что скучает по ней и грустит, что теперь они, наверное, расстались на-
всегда .
Равноногое
Задняя комнаты «Сольветры» напоминала полевой госпиталь. Бертон лежал на
средней койке, на окровавленных простынях, под хирургическим дроном, похожим
на панцирь исполинской мокрицы, того же цвета, что пистолет Кловис. Дрон, ко-
торым управляла бригада в Национальном медицинском центре имени Уолтера Рида,
плотно присосался к Бертону и громко, безостановочно щелкал и жужжал. Он уже
извлек и выдавил в кювету бесформенный осколок пули, а теперь зашивал артерию
и латал рану на бедре. Во всяком случае, так должно было происходить по пла-
ну. Гидростатический шок, сказал Гриф, был не очень сильный, пуля, срикошетив
от асфальта, потеряла много энергии. Иначе при таком расстоянии его могло бы
убить одной силой удара, несмотря на бронекуртку.
А ведь этот дрон, возможно, еще один ранний прообраз перифералей, подумала
Флинн и вспомнила про «Перекати-Полли» у себя на коленях. Она сидела на краю
свободной койки и, когда не могла больше смотреть на Бертона - тот лежал без
сознания, с прозрачной трубкой под носом, круглыми наклейками-датчиками на
лбу и голой груди и двумя иголками от разных капельниц в сгибе локтя, - пере-
водила взгляд на спокойное лицо Коннера (на лбу корона, сам он - где-то на
семьдесят лет тому вперед) или Грифа, который, прижав к уху телефон, кивал и
что-то говорил, но слов Флинн не разбирала. Потом собиралась с духом и вновь
смотрела на Бертона.
Дрон по-прежнему щелкал. Мокрица - не насекомое, а равноногое4. Самые боль-
шие равноногие жили когда-то в океане. Флинн не помнила, узнала это в старших
классах или из «Нейшнл географика».
Кловис ушла в душ. Сказала, что сперва пустит холодный и одежду снимать не
будет - попробует смыть с нее кровь Бертона. Флинн впервые услышала, что тут
есть душ. Кловис сказала, он на шланге, в каморке, где швабры, ведра и слив-
ная дыра в полу. Почему-то Флинн даже не удивилась, что Кловис это все объяс-
няет вот сейчас. Бертону потребовалось переливание, но крови его типа у них
было много. Это значило, что и ей, если что, хватит, поскольку у них с Берто-
ном одна группа и резус. А дрон, объяснила Кловис, был у Секретной службы на-
готове на случай, если ранят президента, и, может, даже им управляла та же
бригада.
Не будь Коннер под короной, пришлось бы ему сейчас все объяснять. Впрочем,
Флинн и не знала ничего, кроме того, что видела сама. Томми позвонил замести-
телям, велел забрать трупы из проулка. Все происходило тихо - никаких завы-
вающих сирен. Стрелки в спрут-костюмах явно были не здешние, иначе заместите-
ли бы уже сообщили Томми, кто это. А в остальном впечатление было такое, буд-
то никто в городе даже не слышал стрельбы.
«Что-то со мной не то», - подумала Флинн, глядя на лицо брата, на щелкающий
и гудящий дрон, который что-то там делал своими мокричьими лапками. Флинн ви-
дела их, когда Карлос и Гриф укладывали дрон на Бертона. Кловис стояла рядом
с койкой на коленях, по-прежнему зажимая артерию окровавленным ярко-синим
пальцем, а потом дрон ожил и зажужжал, и Кловис убрала руку.
«Не то» с нею было как после «Операции „Северный ветерлл», только сейчас она
4 Мокрицы (лат. Oniscidea) — подотряд ракообразных из отряда равноногих (Isopoda).
Живут на суше (хотя некоторые и держатся преимущественно у берегов пресных или солё-
ных вод) по большей части во влажных местах: под камнями, под лежащим на земле дере-
вом, в погребах и т. п. Днём они прячутся, а выходят на поиски пищи вечером или но-
чью. Питаются растениями, частью разлагающимися, частью живыми.
не могла заплакать на диване у Дженис или выбежать и проблеваться на траве.
Оставалось лишь сидеть на краю койки и сквозь звон в ушах слушать, как Гриф с
британским акцентом что-то тихо говорит в телефон. У нее было чувство, что
Бертон выкарабкается. И еще она стыдилась, что не переживает так сильно, как
должна.
- Вид у тебя неважнецкий, - сказал Томми, садясь и беря ее за руку. Это по-
лучилось совершенно естественно, как будто даже привычно.
И Флинн вспомнила, как шла за руку с Уилфом по променаду на месте Оксфорд-
стрит, и как что-то красное порхнуло среди мокрых ветвей.
- У меня в ушах звенит, - пожаловалась она.
- Скажи спасибо, что совсем не оглохла. Часть того, что ты сейчас испытыва-
ешь , - реакция нервной системы на слишком высокий уровень децибел.
- Сперва те четверо в машине, - сказала Флинн. - Потом двое за трейлером.
Теперь вот эти. Десятки людей погибли из-за нас.
- Не ты их сюда позвала.
- Я уже не понимаю.
- Сейчас не время разбираться. Однако я кое-что должен с тобой обсудить,
пока наш приятель говорит по телефону. Для этого тоже время неподходящее, но
другого может не быть. - Он глянул на Грифа.
- что такое?
- Я не хочу, чтобы они использовали эту пакость против луканов. Или против
кого-нибудь еще.
- Тусняк?
- Ты бы так его не назвала, если бы знала, как он действует.
- Бертон сказал, применить его - военное преступление.
- Правильно сказал, - ответил Томми. - Это аэрозоль. Запустят один выкра-
шенный черной краской дрон сегодня ночью, опрыскают всех.
- и что он такое?
- Стимулирующее, афродизиак и... сейчас попробую выговорить... психотомиметик.
- Что он делает?
- Воспроизводит состояние абсолютно шизанутого сексуального маньяка-убийцы.
- Черт...
- Тебе не нужно такого на твоей совести. И мне тоже. - Томми глянул на Бер-
тона. - Теперь я чувствую себя виноватым, что компостировал ему мозги за
взрыв у Пиккета.
- Он сказал мне, что ты злишься. И я так поняла, он на тебя не обиделся.
- Когда ребята запускали Коннерова гобота, они не знали, что заодно рванут
цистерны с исходными веществами. Если бы убило Пиккета и его ближайших друж-
ков, даже я, честно, ничего бы плохого не сказал. А в итоге на воздух взлете-
ли бедолаги, у которых не было других способов заработать на жизнь. На вве-
ренной мне территории. Некоторых я даже знал лично, здоровались на улице.
Он стиснул ее руку, потом отпустил.
Флинн гадала, кто там, в будущем, сделал Тлен ее чумовые глаза и могут ли
они провести такую операцию здесь с помощью дрона-мокрицы. Или исправить то,
что глючит Бертона после гаптики. Бредовые мысли, но сейчас ей было чуточку
лучше. Она взяла Томми за руку, потому что его касание и голос прогоняли то
ощущение, как после «Операции „Северный ветер"».
Всю вашу
шоблу
Недертон стоял на четвереньках в колодце под мраморным столом Зубова-деда,
искал обруч для «Перекати-Полли». Везде, куда ни глянь, была пустая эмблема
Флинн. «Определенно должен быть здесь», - сказал он и заметил на нижней по-
верхности стола белые расплющенные комки жевательной резинки. Ему представи-
лось , как маленький Лев их прилеплял. Тут пальцы коснулись чего-то на ковре.
Оно сдвинулось. Еще через минуту Недертон с трофеем в руке выбрался из-под
стола.
- Готово, - объявил он.
- Поправь камеру, - сказала Флинн. - Прошлый раз она у тебя была слишком
близко к носу.
Недертон сел в кресло, надел обруч, попробовал развернуть камеру по центру
и тронул пальцем нёбо. Появился значок эмуляционнохю приложения «Перекати-
Полли», открылась трансляция, пустая эмблема Флинн исчезла. Сама Флинн сидела
за столом, на тускло-синем фоне. «Перекати-Полли», видимо, стоял перед ней на
столе, но Недертон не пытался его сдвинуть или изменить угол камеры.
- Алло?
- Подними чуть выше, вровень с глазами, - сказала Флинн.
Недертон попытался это исполнить.
- Лучше, - заметила она. - Нос у тебя стал меньше.
Ему подумалось, что она выглядит усталой.
- Как ты там?
- Моему брату прострелили бедро.
- Кто?
- Чуваки в спрут-костюмах. Кловис и Карлос их убили.
- А что твой брат?
- Спит. Ему что-то вкололи. Правительственный дрон прооперировал его уда-
ленно. Извлек пулю, заштопал дырку в артерии, наложил шов на рану.
- Ты не пострадала?
- Нет. Настроение говенное, но проблема не в этом.
- А в чем?
- В англичанине Лоубир. У нас тут. Его зовут Гриф. Гриффидд Холдсуорт. Том-
ми считает, он разведчик под дипломатическим прикрытием. Координатор или что-
то такое. В посольстве. Куча связей в правительстве. В нашем правительстве.
Он добыл Бертону спрут-костюмы и микродрон, чтобы вытащить меня от Пиккета.
Вызвал мокрицу для Бертона...
- Мокрицу?
- Некогда объяснять. Просто слушай.
- Так проблема в Грифе?
- В Лоубир. Гриф собирается применить против луканов одну штуку...
- Против кого?
- Да есть тут одни уроды. Не перебивай.
Недертон кивнул и тут же представил, как это должно выглядеть на планшете.
- Конкурент натравил их на нас, чтобы помотать нам нервы. Может, чтобы Бер-
тон попер на них и кто-нибудь его застрелил. Бертону они как бельмо в глазу,
так что наживка правильная. А у Грифа есть химоружие, называется тусняк. Как
все по-настоящему страшные наркотики от лепил, вместе взятые, только хуже.
Или покончишь с собой под его действием, или потом, вспомнив, что натворил.
Томми говорит, лепилы так и не нашли безопасную рекреационную дозу. В гомео-
патических количествах шибает по мозгам ровно так же. Кловис уже дала мне
противоядие. Гриф намерен применить эту дрянь против луканов, как я поняла,
сегодня ночью.
- Тогда почему проблема в Лоубир?
- Она решает. Либо она выбрала тусняк, либо выбрал Гриф, а она дала отмаш-
ку . Это такое подлое средство, что уже через край. Твой мир.
- Мой мир?
- Другой подход к целям и средствам. Без всякой жалости. Но я такого у нас
не допущу, и Томми тоже. И Бертон бы не позволил, будь он в сознании.
- Как ты их остановишь?
- Я хочу, чтобы Лоубир знала: если они это сделают, я не пойду на вечеринку
к твоей бывшей. Мы сломаем короны, отпечатаем новые телефоны с другими номе-
рами и сделаем вид, будто вас не было. Что бы ни случилось, будем выкарабки-
ваться сами. И в гробу мы вас видели. Не тебя конкретно, но всю вашу шоблу.
- Ты серьезно?
- Еще как.
Недертон глянул на нее.
- Ну? - спросила она.
- Что «ну»?
- Ты с нами?
- В каком смысле?
- Звонишь ей. Если она захочет поговорить со мной, я здесь. Но если они оп-
рыскают тусняком придурочных уродов через дорогу, на вечеринку к бывшей ты
пойдешь один. Я и моя семья ни в чем больше не участвуем.
Недертон открыл рот. Закрыл.
- Звони ей, - сказала Флинн. - А я поговорю с Грифом.
- Зачем тебе это? Без нее вы будете в отчаянном положении. И мы, кстати,
тоже. И все ради... уродов?
- Да, они уроды. Мы - нет. Но только пока не ведем себя по-уродски. Так
что, звонишь ей?
- Да. Хотя и не знаю почему.
- Потому что ты не урод.
- Хотел бы я тебе верить.
- Каждый в чем-то немножко урод. Лишь бы не выродок, как говорит моя мама.
Главное, что человек делает. А теперь я тебя выключу и пойду поговорю с Гри-
фом.
И выключила.
План
операции
Флинн уже вошла в заднюю комнату, когда сообразила, что держит «Перекати-
Полли» как плюшевого мишку. Не обнимает, но типа того. Черт.
Все повернулись к ней. Рыжая девушка-нотариус из «Клейн, Крус, Верметт» бы-
ла теперь в камуфляжных штанах и с такой же сумкой на животе, как у Кловис. И
еще в синих хирургических перчатках. Видимо, она только что закончила пере-
стилать Бертону постель. Кто-то ей помог его ворочать вместе с мокрицей. От-
носительно чистая простыня была разостлана между койками Бертона и Коннера
(сейчас пустой), сверху лежал ком мятого окровавленного тряпья. Кловис, в
чистом, что-то делала с короной Коннера на столе возле его койки. Гриф гово-
рил по телефону и, когда Флинн вошла, повел в ее сторону глазами.
- Где Коннер? - спросила она.
- В душе, - ответила Кловис. - Мейкон его понес.
- Как Бертон?
- Ребята из Уолтера Рида говорят, жизненные показатели хорошие. Они хотят,
чтобы он поспал подольше, так что дрон продолжает понемногу вводить снотвор-
ное.
- Хорошо, - произнес Гриф. - Спасибо.
Он опустил телефон.
- Надо поговорить, - сказала ему Флинн, жалея, что принесла «Полли».
- Да, но не о том, что мы, по-твоему, собрались делать.
- Вот уж фиг.
- Сама. - Он показал телефон. - Только что позвонила и вычеркнула тусняк из
плана операции.
- Вы не будете его применять?
- Нет. Абсолютно точно.
- Хм, - сказала Флинн, а про себя подумала: «Ну вот, и стоило так накручи-
ваться?» - Это ее была идея?
- Да. Мне это сразу показалось неразумным. Она ответила, что я не привык
действовать с позиции силы. - Он как-то странно глянул на Флинн. - Кловис,
ничего если я попрошу ненадолго оставить нас одних?
Рыжая девушка уже шла к выходу с тюком кровавого белья. Кловис последовала
за ней.
- Теперь она говорит, что не станет его применять? - спросила Флинн, когда
Кловис прошла за синюю пленку. - Почему?
- Твой разговор с пиарщиком.
- Она слушала?
- Как я понимаю, она может подслушать что угодно, где угодно.
- То есть все время сидит и слушает?
- У нее есть трансляции глобальных разведданных, мощнейшие аналитические
инструменты. Я работаю с очень серьезными системами, но те неизмеримо слож-
нее . Она говорит, никто в них ничего толком не понимает, включая ее саму. Они
самоорганизуются и, видимо, произошли от программ того типа, которыми я поль-
зуюсь сейчас. Если ты упомянешь что-нибудь, что ее касается, по любому уст-
ройству или вблизи любого устройства, она узнает об этом мгновенно. А как я
понимаю, ее касается все, что ты говоришь.
- Тусняка не будет?
- Отменен.
- Почему ты сам не убедил ее, что затея паршивая?
- Применить это вещество - зверство в самом буквальном юридическом и мо-
ральном смысле. Как бы мы ни пытались перевести стрелки, на репутации «Соль-
ветры» осталось бы несмываемое пятно. «Сольветра» заботится, чтобы горожане
не переплачивали за чили-доги, и при этом готова опрыскать религиозных мани-
фестантов, пусть довольно противных, веществом, которое превратит их в сексу-
альных маньяков?
- В «Сольветре» знали? Кто?
- Нет. Знали я и Кловис.
- Она мне сказала. Но только само слово. Как действует, объяснил Томми.
- Мне пришлось поставить его в известность. Он должен был подготовиться,
чтобы потом разгребать последствия. Я рад, что ты положила этому конец.
Флинн глянула на него:
- Все равно не понимаю, почему ты не отговорил ее сам.
- Потому что, по сути, я тут ничего не решаю. Из-за более насущных проблем.
- о чем ты?
- Лоубир знает историю своего мира и тайную историю нашего. История, в ре-
зультате которой появился ее мир, включает убийство президента.
- Гонсалес? Да иди ты.
- Она не дожила до конца второго срока.
- Ее выберут снова?
- Да. И, по мнению Лоубир, именно убийство Гонсалес раскрутило маховик
джекпота на полную.
- Черт.
- Мы, возможно, сумеем этого не допустить.
- Лоубир знает, как изменить историю?
- Это еще не история. Лоубир знает в значительной степени, что на самом де-
ле произошло здесь. Теперь наши миры разошлись и будут расходиться дальше.
Расхождение можно направить, но лишь приблизительно. Никаких гарантий, что
получится в результате.
- Она хочет остановить джекпот?
- Смягчить в лучшем случае. Он уже в значительной степени начался. Лоубир
надеется, и я тоже, что в этом континууме удастся избежать системы, которая
действует в ее мире. Она считает, и тут я тоже согласен, что первый необходи-
мый шаг - предотвратить убийство Фелиции Гонсалес.
Флинн смотрела на него круглыми глазами. Это что, самый бредовый бред, даже
после событий последней недели? Его серые глаза были совершенно серьезны.
- Кто убивает президента?
- Вице-президент, если не входить в подробности.
- Уолли Амброуз? Эта гнида?
- То, что делает «Сольветра» и ваш конкурент, может еще изменить события,
но за счет краха мировой экономики, что само по себе опасно. Однако я не знаю
всего, что знает Лоубир. Она не посвящает меня полностью во все, что ей из-
вестно. К тому же у нее несравненно больше опыта. Скажи она, что без примене-
ния тусняка президента не спасти, я бы его использовал.
- Почему?
- Потому что она рассказала мне, каков ее мир. Изложила свою карьеру, свою
жизнь. Я не хочу идти в ту сторону.
- Эй, где моя клевая медсестричка? - заорал Коннер.
Его единственная рука с вытатуированным по длине гаптразовским девизом
«Всегда впереди» обнимала черную шею Мейкона. Сам Мейкон был по пояс голый, в
мокрых трусах, волосы тоже мокрые. Коннера он по большей части уже упаковал в
полартек и теперь, уложив на койку, помог натянуть рукав.
- Пойду за своей одеждой, - сказал Мейкон, потом глянул на Флинн и Грифа. -
У вас все в порядке?
- Лучше некуда, - сказала Флинн.
- Как Бертон? - спросил Коннер, глядя на ее лежащего без сознания брата.
- Это к врачам, - ответила она.
- Головной офис отменил раздачу, - сообщил Гриф Мейкону.
- Ладно, - сказал Мейкон. - Объясните мне, что это должно было быть?
- В другой раз, - ответил Гриф.
Мейкон поднял брови, повторил: «Схожу за одеждой» - и вышел.
- Клевая медсестричка говорит, суки в спрут-косах продырявили ему жопу, -
сказал Коннер. - Девка - класс. Мейкон говорит, уложила половину, Карлос,
мать его за ногу, только двоих.
- Ты чего не в будущем, не летаешь в стиральной машине? - спросила Флинн.
- Надо ж когда-то есть.
Хун бочком протиснулся в щель между сложенными мешками. В руках у него был
пластиковый контейнер.
- Кому суп с креветками?
- Мне, - ответил Коннер.
Хун увидел Бертона, поднял брови:
- Что с ним?
- Траванулся, - ответил Коннер. - Не боись, не твоей едой. В «Джиммис». Так
дристал, что чуть коньки не отбросил.
Флинн глянула на Грифа. Тот слегка расширил глаза, давая понять, что на-
стоящий разговор окончен, по крайней мере, на время.
Гонсалес? Он ей заливает? Лоубир ему заливает?
Вода
«Аполлинарис»
Бар был по-прежнему закрыт, как и несколько минут назад. Недертон глянул на
свой палец, прижатый к стальному овалу в полированной дверце. Да, стаканчик-
другой сейчас бы сильно помог, но в остальном он был почти готов позвонить
Лоубир и сказать, что Флинн не пойдет к Даэдре. В конце концов, это не его
решение. Хотя он в какой-то мере чувствовал себя соучастником.
Недертон пообещал Флинн, что сразу позвонит Лоубир, и действительно соби-
рался в скором времени выполнить обещание, хотя и без всякого энтузиазма. Мо-
тивы Флинн он вроде бы понимал, однако разделить не мог. Впрочем, возможно,
они шли от той же архаической самостоятельности мыслей и поступков, которая
его так в ней завораживала. Завораживала и пугала. Интересно, почему одно
почти всегда связано с другим? И еще интересно, могла ли Лоубир подслушать их
разговор? Тлен считала, что инспектор слушает все.
Недертон нервно заходил по каюте, глянул в окно на темный гараж.
Спрутосвет запульсировал: под арку вошла Лоубир. Он отступил от окна: опре-
деленно ее широкие плечи, дамский деловой костюм. Недертон вздохнул. Нашел
панель, которая поднимает кресла, выбрал два и поднял. Взглянул на закрытый
бар. Снова вздохнул, подошел к двери, распахнул ее, выглянул наружу. Лоубир
уже подходила к трапу.
- Я была поблизости, - с улыбкой проговорила она. - Ехала поболтать с Кло-
вис и подумала заглянуть. Надеюсь, я вам не помешала.
- Вы знаете? - спросил он.
- О чем?
- О решении Флинн.
- Да, - ответила она. - После стольких лет мне все равно немного совестно.
Хотя я и не просила подключать меня к вашему разговору. Его выловили тетушки.
Интересно, подумал Недертон, неужто ей и впрямь до сих пор совестно подслу-
шивать? Может быть, это чувство сродни его собственной неловкости от ее при-
знания, хотя всем давно известно, что клептархи могут перехватить любой раз-
говор . И что так всегда делалось.
- В таком случае вы слышали, что я согласился с условиями Флинн.
- Да, - ответила она, начиная подниматься по трапу. - Как и растерянность в
вашем голосе.
- И вы знаете, что она не пойдет к Даэдре, если вы не уберете из уравнения
нечто, называемое тусняком.
Лоубир остановилась на середине трапа:
- и что вы сами по этому поводу чувствуете, Уилф?
- Ситуация неловкая. Вы помните, что я был готов идти. Однако вы предложили
сделать в их мире нечто, что она сочла малоэтичным.
- Не просто малоэтичным, - ответила Лоубир, начиная подъем. - Она сочла это
гнусностью. И была бы совершенно права в своей оценке, если бы до такого и
впрямь дошло.
- А вы собирались довести дело до конца? - Недертон посторонился, освобож-
дая проход.
- Я проверяла оперативников в полевых условиях. Один из моих базовых навы-
ков .
- Вы не стали бы этого делать?
- Не вмешайся Флинн, я заразила бы их легким штаммом норовируса, предвари-
тельно обеспечив ей и остальным иммунитет. И, наверное, огорчилась бы. Впро-
чем, я изначально рассматривала такой сценарий как маловероятный.
Она вошла в каюту.
- Это был трюк? - спросил Недертон.
- Экзамен. Вы тоже его прошли. Вы приняли правильное решение, хоть и не по-
нимая почему. Полагаю, вы сделали так, потому что она вам нравится, и это до-
рогого стоит. Я бы не отказалась выпить.
- Выпить?
- Да, спасибо.
- Я не могу открыть бар. У вас, может быть, получится. Приложите большой
палец вот сюда.
Лоубир подошла к бару, приложила палец. Дверца уехала вверх.
- Джин с тоником, пожалуйста, - сказала Лоубир.
Из мраморной стойки поднялся стакан, изумительный в своем сократовском со-
вершенстве .
- А вам? - спросила она.
Он попытался заговорить. Не смог. Кашлянул. Лоубир взяла стакан. На Недер-
тона пахнуло можжевельником.
- «Перрье», - выдавил он. Голос был чужой, слово - дикое, будто на птичьем
языке Тлен.
- Извините, сэр, - ответил бар молодым мужским голосом с немецким акцентом,
- у нас нет «Перрье». Могу предложить «Аполлинарис».
- Да, хорошо, - ответил Недертон уже собственным голосом.
- Лед? - спросил бар.
- Да, пожалуйста.
Появилась его вода.
- Я не понимаю, зачем вы проверяли Флинн, - сказал Недертон. - Если, конеч-
но , вы проверяли именно ее.
- Да, ее. - Лоубир жестом пригласила его сесть.
Недертон взял свою ничем не пахнущую воду и вслед за Лоубир прошел к столу.
- У меня намечена для нее дальнейшая роль, - продолжала инспектор, когда
оба сели, - в случае если поход на суаре Даэдры пройдет успешно. Возможно, и
для вас тоже. Вы - мастер своего дела, несмотря на определенные недостатки.
Удивительным образом недостатки и специфические умения порой тесно связаны.
Недертон отпил глоток минералки. У нее был странный привкус - быть может,
известняка.
- Можно спросить, что именно вы предполагаете?
- Боюсь, что не могу вам сейчас сказать. Я отправляю вас к Даэдре, где ни
я, ни Лев не сможем вас защитить. Лучше вам не знать больше, чем сейчас.
- Вы буквально знаете все про всех? - спросил Недертон.
- Абсолютно точно - нет. Мне мешает избыток информации, обильной до полной
бессмысленности. Изъяны системы объясняются тем, что мы принимаем весь этот
океан данных и предлагаемые алгоритмами моменты принятия решений за приемле-
мый аналог полной определенности. Сама я добиваюсь наилучших результатов, ко-
гда делаю вид, будто знаю относительно мало, и действую соответственно. Хотя
это куда легче сказать, чем осуществить.
- Вы знаете, кто тот человек, которого видела Флинн? Убийца Аэлиты?
- Думаю, да. Однако этого мало. Парадоксальным образом государство, вырос-
шее на тайнах и лжи, по-прежнему требует доказательств. Не будь бремени дока-
зательства, все превратилось бы в бескостную массу, в протоплазму. - Она от-
хлебнула джина. - Каким часто и представляется. Просыпаясь, я должна напоми-
нать себе, каков сейчас мир, как он таким стал, какую роль я в этом сыграла.
То есть я живу до нелепого долго во все усиливающемся осознании своих ошибок.
- Ошибок?
- Наверное, если смотреть реалистически, не следует их так называть. Такти-
чески, стратегически, в свете всех возможных исходов я делала лучшее, что
могла, и, в общем-то, по-прежнему думаю, что у меня неплохо получалось. Циви-
лизация умирала от недовольства собой. Сегодня мы живы благодаря тому, что я
и другие сделали, чтобы не допустить ее смерти. Вы сами не видели ничего ино-
го.
- О, привет! - сказала перифераль Антона из открытой двери в хозяйскую каю-
ту . - Не ждал вас здесь.
- Мистер Пенске, очень приятно, - сказала Лоубир. - Как дела с кубом?
- Кто его выдумал? - спросила перифераль (теперь уже определенно товарищ
брата Флинн, Коннер), прислоняясь к косяку так, как никогда бы не прислонился
Павел.
- Истерзанный народ в полной власти извращенца, - ответила Лоубир.
- А похоже, - сказал Коннер.
- Как мистер Фишер? - спросила Лоубир.
- По тому, как все вокруг квохчут, можно подумать, ему задницу отстрелили
нафиг, - ответил Коннер с легкой усмешкой, которая совсем не вязалась с лицом
периферали.
Целые миры
рушатся
- Ты работаешь в «Клейн, Крус, Верметт»? - спросила Флинн рыжую девушку,
которая стелила ей постель в дальнем конце комнаты, где они ели.
Уголок завесили синей пленкой, и, кроме прямоугольного куска бежевого пено-
пласта , здесь ничего не было. Девушка только что вытащила из чехла новенький
спальный мешок и теперь расстегивала на нем молнию.
- Да. - Она разостлала спальник на пенопласте. - Подушка, к сожалению, не
прилагается.
- И давно?
Девушка подняла на нее глаза:
- Давно подушку не прикладывают?
- Давно ты работаешь в «ККВ»?
- Четыре дня.
- у тебя в сумке пистолет?
Девушка только посмотрела на Флинн.
- Ты работаешь на Грифа? Как Кловис?
- Я работаю в «ККВ».
- Приглядываешь за ними?
Тот же взгляд, никакого ответа.
- Так чем ты обычно занимаешься?
- Я не пытаюсь выставить себя дико крутой, но я, правда, не могу сказать.
Есть ограничения помимо обычной оперативной секретности. Спроси Грифа. - Она
улыбнулась, чтобы прозвучало не так резко.
- О'кей.
- Хочешь быстродействующего снотворного с коротким периодом полувыведения?
- Нет, спасибо.
- Тогда спокойной ночи.
Девушка вышла. Флинн только сейчас обратила внимание, что она сменила ка-
муфляж на по-настоящему стремные джинсы и голубую майку-алкоголичку с эмбле-
мой «Клэнтон-Уайлдкэтс» на груди. По пути сюда они прошли мимо Брента Вермет-
та: у того на голове была защитная панама, которая больше подошла бы Леону, а
на руке - дешевые черные пластмассовые часы.
Флинн поставила «Полли» на раскрытый спальник, сняла бронекуртку и бросила
ее на стену из мешков. Села на пенку, развязала шнурки. Кроссовки явно пора
было выбрасывать. Сняла их, встала в носках на пол, стянула джинсы, снова се-
ла, взяла «Полли» и прикрыла ноги полой спальника. Было не темно и не светло,
просто все синее, будто ты в прозрачном кубе безовского пластика. Из соседних
помещений вдоль потолка пробивался свет. Наверное, его приглушили, чтобы им с
Бертоном лучше спалось. Голоса тоже звучали тихо. Флинн легла здесь, потому
что ее койка была нужна Кловис. С Бертона сняли мокрицу, Кловис надела шлем и
осмотрела шов, делая, что ей говорят доктора в Вашингтоне. Как Эдвард, когда
что-нибудь дистанционно чинит через визу. Только шлем - более старая техноло-
гия. С правительственным оборудованием всегда так - то оно суперсовременное,
то допотопное. Бертон был в сознании, но дурной от лекарств. Флинн поцеловала
его в колючую щеку и пообещала заглянуть утром.
- Алло?
Она глянула на «Полли». Уилф Недертон, большие глаза, большой нос.
- Ты опять надел камеру слишком близко, - сказала Флинн.
Он поправил. Намного лучше не стало.
- Почему ты шепчешь? - спросил он.
- У нас ночь.
- Я поговорил с Лоубир. Лично. Она не станет этого делать.
- Знаю. Мне Гриф сказал.
Уилф г кажется, огорчился.
- Я, наверное, должна была сразу тебе сообщить, но тут возились с Бертоном.
Ты сейчас рядом с ней?
- Она ушла наверх с Коннером.
- Слушает нас?
- Ее модули г - ответил Уилф. - Но они всегда слушают. Она сказала, что и не
собиралась применять то оружие.
- Мейкон получил инструкции. Он не знал, что это, но был готов распылить.
- Она сказала, что огорчилась бы, если бы ты не стала возражать. Потом за-
разила бы их кишечным гриппом, обеспечив тебе иммунитет.
- Может, так и надо было сделать. Почему бы она огорчилась?
- За тебя.
- За меня?
- Это была проверка.
- Чего?
- Наверное, выражаясь твоими словами, она хотела знать, урод ты или нет.
- Я всего лишь случайная свидетельница. Я могу быть моральным уродом и все
равно опознать того чувака. Какая разница?
- Не знаю, - ответил он. - Как твой брат?
- Да вроде ничего. Врачи теперь больше беспокоятся насчет инфекции.
- Почему?
- Да потому, что антибиотики ни фига не помогают.
Он глянул на нее удивленно.
- что такое? - спросила она.
- Вы по-прежнему полагаетесь на антибиотики?
- Не особенно. Они помогают в одном случае из трех.
- Вы простужаетесь? - спросил Уилф.
- В смысле?
- У вас бывает простуда?
Флинн глянула на него:
- А у вас что, нет?
- Нет.
- Почему?
- Искусственный иммунитет. Только неопримитивисты от него отказываются.
- Они не хотят иммунитета от простуды?
- Демонстративная перверсия.
- Не понимаю я про тебя, - сказала она.
- Чего не понимаешь?
- Ты ненавидишь вашу супер-пупер технологию и при этом явно не любишь лю-
дей, которые от нее отказываются.
- Они не отказываются. Они выбрали другую ее форму, но с болезнями предков.
И считают, что это делает их более аутентичными.
- Ностальгия по простуде?
- Если бы они могли демонстрировать ее симптомы, не испытывая неудобств, то
воспользовались бы такой возможностью. Однако другие, еще большие радетели
подлинности, высмеивали бы их за неаутентичность. - (Планшет тихонько скрип-
нул , поворачиваясь.) - Все синее.
- Ребята повесили пленку, чтобы разгородить помещение. Синее - безовские
излишки. В «Mere» всегда самое дешевое - от безбашей.
- Кто такие безбаши?
- Внутренняя безопасность. Вопрос к тебе на другую тему. Люди, которых сюда
прислали работать, они что, косят под местных? Я видела девушку в таких джин-
сах... думаю, она бы себе ноги отгрызла, лишь бы из них выбраться.
- Тлен пригласила стилистов. И арендовала менее броские автомобили.
- Стоянка перед нашим центром похожа на магазин «БМВ».
- Сейчас, наверное, уже не похожа.
- Луканы по-прежнему на улице?
- Да, наверное, но Оссиан ищет способ их купить.
- Купить церковь?
- Может быть, у вас их уже несколько. «Сольветра» действует по обстоятель-
ствам . Если покупка церкви облегчит следующий захват, ее покупают.
- Откуда вообще такое название, «Сольветра»?
- Автоматическая проверка орфографии. Тлен выбрала «милагрос», потому что
они ей нравятся. Не чудеса, а металлические подвески в форме частей тела - их
жертвуют святым, когда просят об исцелении. Сальветра - фамилия юриста в Па-
наме , которого Лев думал нанять, а потом не нанял. Тлен понравилось, как она
звучит, а потом понравилось, что сделал из нее спеллчекер.
- А ты много общаешься со всякими там артистами и музыкантами?
- Нет.
- Я бы общалась, если бы могла. Какая музыка тебе нравится?
- Классическая, наверное, - ответил он. - А тебе?
- «Целующиеся журавли».
- Какие журавли?
- Музыкальная группа. Название в честь старой немецкой марки ножей и бритв.
А Хома у вас есть?
- Это музыка?
- Сайт. Чтобы знать, где твои друзья и все такое.
- Социальная сеть?
- Наверное, да.
- Это артефакт эпохи, когда связь была малоразвита. Если не ошибаюсь, у вас
социальные сети уже не играют такой роли, как в эпоху своего расцвета.
- У нас один Хома. И форумы в даркнете кому надо. Мне - нет. Хома принадле-
жит «Mere». Моя перифераль там?
- В дальней каюте.
- Можно на нее взглянуть?
Он исполинскими пальцами потянулся к лицу и что-то сделал с камерой. Флинн
увидела комнату с пафосным мраморным столом и маленькими круглыми креслами.
На экране «Полли» это выглядело как банк-лохотрон, только для кукол. Недертон
встал, прошел в хвост автодома по светлому полированному коридору, туда, где
на откидной полке лежала с закрытыми глазами перифераль в черном свитере и
черных лосинах.
- Точно на кого-то похожа, - сказала Флинн.
Перифераль определенно делали с кого-то, а не просто воплощали абстрактные
представления о красоте. Вроде фотографий в коробке на распродаже имущества:
никто уже не помнит, что это за люди, чьи родственники и как снимки сюда по-
пали. От этой мысли у Флинн возникло ощущение, что все вокруг рушится в без-
донную яму. Целые миры рушатся, и, может быть, ее тоже. И тут же ей захоте-
лось позвонить Дженис, которая сейчас была у нее дома, и спросить, как там
мама.
Расчеловеченное
Как только Недертон вышел из дальней каюты, окошко «Полли» исчезло, а с ним
и значок приложения-эмулятора. Флинн сейчас звонит узнать про свою маму, по-
том, наверное, ляжет спать. По ее голосу было слышно, как она устала. Пере-
стрелка, ранение брата, история с тусняком... И все же она как-то умела просто
идти вперед.
Недертон вспомнил лицо периферали, закрытые глаза. Она не спала, но где бы-
ло то, что в ней? Впрочем, в ней же ничего нет. Неодушевленная вещь, и все
же, как говорила Лоубир, ее так легко очеловечить. А вернее - нечто человеко-
подобное , расчеловеченное. Хотя покуда Флинн в ней, то есть чувствует и дей-
ствует через нее, разве перифераль не становится версией Флинн?
Недертон заметил стаканы на столе и только тогда сообразил, что бар до сих
пор открыт. С видом абсолютной беспечности он взял по стакану в каждую руку и
шагнул к бару, но, едва поставил их на стойку, дверца пошла вниз. Возникла
эмблема Льва. Недертон еле переборол сильнейший порыв сунуть под дверцу руки.
Уж, наверное, она бы не отдавила ему пальцы?
- что ТЬ1 делаешь? - спросил Лев.
- Был с Флинн в игрушечной периферали, - ответил Недертон. - Сейчас она
звонит матери.
Он уперся обеими ладонями в полированную дверцу бара и почувствовал несо-
крушимую немецкую прочность.
- Я жарю сэндвичи, - сказал Лев. - Сардины и маринованный халапеньо на
итальянском хлебе. Выглядит аппетитно.
- Лоубир с тобой?
- Сардины - ее идея.
- Сейчас поднимусь.
Уже за дверью Недертон вспомнил, что на нем по-прежнему обруч с огромным
псевдоегипетским сперматозоидом камеры, снял его и сунул в карман пиджака.
Он прошел через гараж, поднялся на бронзовом лифте, вошел в кухню и через
стеклянную дверь увидел, что Коннер в саду, на четвереньках, скалится на Гор-
дона и Тиенну. Лицо периферали выглядело совершенно жутко: казалось, будто
зубов у нее больше, чем у обоих тилацинов, несмотря на их длинные челюсти.
Они стояли напротив Коннера, бок о бок, словно вот-вот прыгнут, их мускулату-
ра и особенно поднятые жесткие хвосты выглядели еще менее собачьими, чем
обычно. Плотоядные кенгуру в волчьей шкуре с кубистической полосатостью. Не-
дертон с неожиданной теплотой подумал, как хорошо, что у них лапы, а не руки,
как у медведей-падунов.
- Что он там делает? - спросил Недертон.
- Не знаю, - ответил Лев, - но им нравится.
Оба зверя разом прыгнули на Коннера. Он упал между ними, отбиваясь от обоих
сразу. Они лаяли пронзительным кашляющим лаем.
- Доминика уехала с детьми в Ричмонд-Хилл, - сказал Лев, проверяя панини в
бутерброднице.
- Как она? - спросил Недертон. Тонкости семейных отношений всегда были для
него загадкой.
- Злится на меня, что я трачу на все это столько времени. Впрочем, увезти
детей предложил я. Я и Лоубир. - Лев глянул в ее сторону.
- Дом мистера Зубова-отца буквально неприступен, - сказала Лоубир из-за со-
снового стола. - Даже если мы в ближайшие сорок восемь часов навлечем на себя
гнев кого-нибудь по-настоящему могущественного, близкие Льва будут в безопас-
ности .
- Кого вы собираетесь разозлить? - спросил Недертон.
- Американцев главным образом, хотя из-за них я бы так не волновалась. Ху-
же, что сейчас у них есть союзники в Сити. Сдается, что моя догадка верна и в
убийстве Аэлиты мотив - прискорбно обыденный.
- Почему?
- Тетушки снова и снова обдумывают эту историю. Процесс сходен с повторяю-
щимся сном или обмусоливанием слуха. Не то что они всегда правы, но, как пра-
вило , им удается найти вероятного подозреваемого.
Коннер уже встал с земли и направлялся в сторону кухни. Гордон и Тиенна
синхронно прыгали за ним на задних лапах. Он вошел и закрыл за собой дверь.
Оба зверя остались стоять столбиком, водя за ним глазами.
- Они от вас без ума, - сказал Лев, вынимая из бутербродницы первую партию
сэндвичей.
- Как будто помесь опоссума с койотом, - сказал Коннер. - Пахнут точно как
опоссумы. Они тубиком болеют?
- Чем? - спросил Лев.
- Туберкулезом, - подсказала Лоубир.
- Нет, с чего бы, - ответил Лев, поднимая взгляд от бутербродницы.
- Опоссумы в основном болеют, - сказал Коннер. - Их мало осталось. Люди их
теперь еще больше не любят из-за тубика. А сэндвичи классно пахнут. Почему вы
не делаете эти штуки такими, чтобы они могли есть?
- Делаем, - сказал Лев, - но они намного дороже. Для инструктора по боевым
искусствам - совершенно лишнее.
- Посидите с нами, - сказала Лоубир. - Вы слишком высокий, когда стоите.
Коннер отодвинул себе стул напротив нее, развернул и сел верхом, положив
локти на спинку.
- Флинн сейчас спит? - спросил Недертон, садясь рядом с Коннером, и поду-
мал, что в обществе Лоубир ему бы в голову не пришло сесть иначе, кроме как
лицом к ней.
- Да, - ответила инспектор. - Она поговорила с сиделкой матери и легла.
Завтра поедет навещать маму. Риск все больше, но мы хотим, чтобы к вечеру она
могла полностью сосредоточиться на вас и Даэдре. И том человеке, который мо-
жет там быть.
Лев поставил перед нею сэндвич на белой тарелке.
- Выглядит чрезвычайно аппетитно, - сказала Лоубир. - Спасибо, Лев.
Автоколонна
Пикап, который вез ее домой, был внутри как лимузин «хаммер», куда они всем
классом набились на выпускной, только кондиционер не воняет и сиденья поудоб-
нее . Снаружи его замаскировали под полную развалюху, но вышло неубедительно:
грязь выглядела нарисованной, и вообще, если кто в городе владел новой маши-
ной , то не ленился ее мыть. Пикап был по виду американский, но не какой-
нибудь определенной фирмы или модели. «Волчара», по одобрительному отзыву
Карлоса, который называл так все, что назвал бы тактическим, не маскируйся
оно под что-нибудь серое и незаметное. Хотя наверняка Карлоса больше восхити-
ло другое: брутальный профиль и броня, как у танка. За рулем сидела рыжая де-
вушка, в мягкой бронекуртке поверх майки-алкоголички и в тех же позорных
джинсах. Флинн уже знала, что ее зовут Такома.
Гриф и Томми не разрешили Флинн просто сесть в машину, собрали целый кор-
теж. Первым ехал радиоуправляемый джип в три четверти натуральной величины -
будь на дороге мины, он бы их взорвал. К изумлению Флинн, управлял джипом Ле-
он с переднего сиденья внедорожника перед «волчарой». С явным удовольствием.
Никогда не знаешь, что Леону понравится. Его даже заставили надеть поверх
джинсовки черную куртку, что придало бы ему дико солидный вид, не повяжи он
на голову камуфляжную охотничью бандану, такую, словно фотография коры в на-
туральную величину. Если они на ком-то и выглядят прилично (в чем Флинн силь-
но сомневалась), то явно не на Леоне. Вместе с ним в машине сидели пятеро
Бертоновых ребят с «булками» и в мягких брониках. Еще четверо во втором вне-
дорожнике замыкали тыл. Какое-то явно порядочное количество дронов заряжалось
от аккумулятора на крыше второго внедорожника. Флинн подозревала, что на каж-
дый наклеен кусок бирюзового скотча, - во всяком случае, она видела двухмет-
ровую полосу такой ленты на заднем бампере переднего внедорожника. Бирюзовая
армия Бертона на марше, а сам он лежит, раненый, в лабиринте синей пленки.
Будь он в сознании, наверное, крепко бы огорчился.
Впрочем, Бертон, наверное, даже не видел здешнего маскарада. Похоже, пока
Флинн спала, сотрудники «Клейн, Крус, Верметт» затеяли соревнование, кто луч-
ше воплотит представления стилиста о провинциальном облике. Некоторые даже
щеголяли татуировками - Флинн надеялась, что фальшивыми или такими, которые
полностью сходят за год. В общем, ребята чуток перестарались. Томми утром
объяснил, это потому, что им не только платят кучу денег, но и пообещали ак-
ции «Сольветры». Еще он сказал, что даже рядовые специалисты «ККВ» получают
сейчас чуть ли не самые высокие зарплаты в штате, от этого у них разом эйфо-
рия и паранойя, они вкалывают изо всех сил и, конечно, чрезвычайно вежливы с
Флинн. Такома - другое дело, поскольку она не просто сотрудник «ККВ». На во-
прос Флинн Гриф ответил, что Такома - его кадр, но чем занимается, не объяс-
нил . Томми заметил, что, похоже, и Кловис, и Такома - из федеральных
агентств, только непонятно, из каких именно. Для безбашей - слишком умные,
для чего-нибудь по-настоящему серьезного - слишком похожи на людей. Как это
связано с тем, что Гриф - англичанин, Флинн не знала.
Томми и Гриф оба остались в городе по неотложным делам. Флинн они отпустили
только потому, что Гриф по-прежнему надеялся: она уговорит маму уехать в Вир-
гинию. Кловис оставили с Бертоном, чтобы она через шлем выполняла указания
вашингтонских врачей. Мейкон и Эдвард, которые все это время бодрствовали на
правительственном «будильнике», наконец-то легли. Флинн видела, как они спят
на пенке под расстегнутым спальником; Мейкон храпел, обняв Эдварда во сне.
Она догадывалась, что оба получили долгожданную передышку после того, как Ло-
убир решила не травить луканов тусняком, вернее, тем, что Гриф считал бы тус-
няком.
Сейчас Флинн с «Полли» ехала одна в салоне стелс-лимузино-пикапа: три ряда
кресел, потом заднее окно и закрытый кузов - Флинн вполне допускала, что там
установлен реактивный гранатомет.
- Как кондиционер? - спросила Такома.
- Отлично, - ответила Флинн.
Такома рассказала ей, что пикап при необходимости мог бы ехать под водой,
выставив дыхательную трубку для мотора. По счастью, рядом не было ни серьез-
ного озера, ни речки. Флинн выглянула в окно. Корова-дрон стояла на прежнем
месте и делала вид, будто жует траву. Еще раньше, идя к машине, Флинн видела
следы от пуль на бетонных стенах «Сольветры» и фабы. Тогда ей подумалось, что
ведь словить рикошет мог бы и не один Бертон. Сегодня они рассаживались по
машинам с задней стороны здания, так что луканы их не видели, по крайней ме-
ре, пока кортеж не свернул на Портер-роуд, то есть, не оказался на вполне
безопасном расстоянии. Да и в любом случае луканы по большей части спали в
черных походных палатках, поставленных напротив торгового центра плотными ря-
дами . Как кладка насекомьих яиц, сказал Леон, или как слизневый гриб. Теперь,
когда Флинн знала, что никто не собирается травить их наркотиком, превращаю-
щим человека в сексуального маньяка-убийцу, она не испытывала к луканам ника-
кой симпатии. Чего бы Томми с Грифом не придумать какой-нибудь юридически не
зверский способ выдворить их отсюда на хрен? Надо будет с ними поговорить.
- Слушай, а никак нельзя взять на завтрак буррито и кофе тут, в «Джиммис»?
- спросила она Такому.
- В смысле безопасности будет цирк с конями, - сказала Такома. - А если,
допустим, я туда позвоню и пусть тебе вынесут?
- Меня устраивает.
- Не прямо тебе. К первой машине. А оттуда нам перешлют дроном, чтобы не
останавливаться.
- Сложно.
- Протокол. Если из «Джиммис» принесут заказ нам, мне придется останавли-
ваться и раскупоривать машину, пусть только окно.
- Раскупоривать?
- Машина герметична, если не считать забор воздуха через фильтры.
- Многовато хлопот ради одного буррито.
- На твою безопасность тратят чертову уйму денег. Тебя уже один раз похища-
ли . Да и вчерашних стрелков, вероятно, интересовала больше ты, чем твой брат.
Об этом Флинн не подумала.
- Ты стреляешь так же хорошо, как Кловис? - спросила она.
- Нет, - ответила Такома. - Лучше.
- И я здесь одна, чтобы кто-нибудь из Бертоновых ребят не поступил, как
Райе?
- Или хуже. Какой тебе буррито? Надо сахар и молоко в кофе?
- У них только один сорт буррито. Да, сахар и молоко. - Флинн глянула на
«Полли», которого пристроила на соседнее кресло, и подумала, где-то сейчас
Уилф. Вчера она сразу отрубилась после звонка Дженис.
Такома говорила с кем-то по беспроводной гарнитуре. Перед парковкой у
«Джиммис» она сбросила скорость. Парень в белой футболке пробежал по гравию и
что-то передал в окно первого внедорожника, который притормозил, но не оста-
новился. Водитель внедорожника газанул, Такома тоже, сохраняя постоянную дис-
танцию .
Когда «Джиммис» остался позади, что-то вылетело из первого внедорожника,
направляясь к ним. Чуть ближе стало видно, что это маленький квадрокоптер,
который несет сфабленныи лоток из кукурузного крахмала с блестящим свертком и
бумажным стаканом в углублении.
- Смотри на кузов, - сказала Такома, не оборачиваясь.
Флинн глянула назад и как раз успела увидеть, как в плоской крышке открылся
сдвижной люк. Дрон сравнял свою скорость со скоростью автомобиля, спустился в
отверстие и почти сразу взмыл обратно, уже без лотка с буррито и кофе. Он ис-
чез в вышине раньше, чем закрылся люк.
- Как мы его достанем? - спросила Флинн.
- Сейчас открою шлюзовую камеру, - ответила Такома.
В задней стене салона сдвинулась панель и появилось отверстие. Флинн от-
стегнула ремень безопасности, встала на четвереньки, проползла в хвост маши-
ны, сунула голову в отверстие, нашла и вытащила лоток. Фольга была еще теп-
лой. В «Джиммис» буррито держат под инфракрасной лампой, чтобы не остыли.
Флинн кое-как добралась обратно, села, держа лоток на коленях, застегнула
ремень и оторвала кусок фольги с одного конца буррито.
- Спасибо.
- Желание клиента для нас закон.
Буррито в «Джиммис» готовят классно. Омлет, рубленая ветчина, зеленый лук.
Сейчас - самое то.
- Доброе утро, - сказал Недертон из «Полли».
У Флинн рот был набит буррито, так что она молча кивнула.
- Надеюсь, ты хорошо выспалась? - сказал он.
Планшет «Полли» скрипнул, поворачиваясь, потом запрокинулся, чтобы погля-
деть в окно. Увидеть он мох1 только небо и, может быть, парочку дронов.
Флинн прожевала, глотнула кофе.
- Отлично спала, а ты?
- Я спал в джакузи гобивагена, - ответил он.
- Намок?
- Когда там не ванна, это наблюдательный купол. В хозяйской каюте лежит пе-
рифераль Коннера. Он был здесь раньше, периферально. Играл в саду с аналогами
Льва. Смотрел, как мы на кухне едим сэндвичи. Потом мы спустились сюда, он
уложил свою перифераль на койку и отправился тренироваться в чем-то, что при-
готовила для него Лоубир. Куда мы едем?
- Ко мне домой.
Планшет выровнялся, повернулся вправо, потом обратно.
- Мы внутри лимузина, замаскированного под грузовой вездеход, - объяснила
Флинн. - Бомбопуленепробиваемого. Это Такома.
- Привет, - сказала Такома, продолжая следить за дорогой.
- Здравствуйте, - ответил Недертон.
- Такома работает на Грифа, - добавила Флинн. - Или вместе с ним.
- Или на тебя, если на то пошло, - сказала Такома.
- Я до сих пор не могу въехать.
- Ну, вот смотри. Все, что ты видишь из машины, кроме неба и дороги, при-
надлежит тебе. Куплено накануне. Полоса на двадцать миль в обе стороны от
шоссе.
- Издеваешься?
- «Сольветра» владеет сейчас большей частью округа, - сказала Такома. - Хо-
тя доказать это в суде было бы не просто. «ККВ» соорудили матрешку.
- Чего? - спросила Флинн.
- Знаешь таких русских деревянных кукол, одна в другой? Подставная фирма
внутри подставной фирмы и так далее. Поэтому не так очевидно, что вся эта
земля принадлежит тебе.
- Не мне. «Сольветре».
- Вы с братом владеете «Сольветрой» практически на двоих.
- Зачем? - спросил Недертон.
- А кто эта говорящая голова в игрушке? - спросила Такома, и Флинн поняла,
что она наблюдает за ними через камеру.
- Уилф Недертон, - сказала она. - «Сольветра». Из Лондона.
- Вы есть в списке, мистер Недертон, - сказала Такома. - Извините. Должна
была выяснить. Такома Реберн.
- Реберн? - удивилась Флинн. - Ты ее сестра?
- Ага.
- А Такомой тебя назвали потому, что...
- Не захотели назвать Снокалми. Вы из будущего, мистер Недертон?
- Не совсем. Из будущего, к которому пришел бы ваш мир, не будь меня здесь.
А поскольку я здесь, это не ваше будущее.
- А чем вы занимаетесь в будущем, мистер Недертон? Чем там вообще люди за-
нимаются?
- Уилф, - сказал он. - Управление общественным мнением.
- Значит, этим у вас там занимаются?
- Можно сформулировать и так, - произнес он после долгой паузы. Ответ, ви-
димо, устроил Такому, а может, она просто не хотела показаться слишком на-
стойчивой .
Флинн доела буррито. Они ехали примерно там, где Коннер убил четверых в
прокатной картонке, но теперь это отдалилось настолько, что уже не казалось
событием в конкретном месте, и Флинн почти ничего не почувствовала.
Юбилей
При дневном свете ее дом выглядел иначе. Недертон напомнил себе, что это
время до ассемблеров. Только естественные процессы. Он привык ассоциировать
неприбранность с клептархическими привилегиями. Дом Льва, например: отсутст-
вие уборщиков как антитеза коридорам под «Синдромом самозванца», таким же
безлико-вылизанным, как всякое нежилое помещение в Лондоне.
Машина перед ними уехала за угол дома и остановилась там. Ее уменьшенная
копия остановилась чуть раньше. Флинн объяснила, что маленький автомобиль -
миноискатель и что управляет им ее двоюродный брат. Видимо, он был в числе
шестерых мужчин в одинаковых черных куртках, вылезших сейчас из первой маши-
ны. Пятеро держали в руках короткие винтовки. Шестой, без винтовки и в стран-
ном головном уборе, и был, наверное, двоюродный брат Флинн. Такома, водитель,
припарковалась рядом с большим деревом - тем самым, под которым они сидели
лунной ночью. Недертон узнал скамейку. Теперь он видел, что она сколочена из
досок. Белое защитное покрытие от времени стерлось, так что проглядывало се-
рое дерево.
Флинн вылезла из машины, держа «Полли» под мышкой, так что он не успевал
поворачивать камеру, подстраиваясь под ее движения, и лишь мельком увидел
второй автомобиль, идентичный первому, и еще четверых в черных куртках и с
короткими винтовками.
Флинн шагала к дому; Такома, видимо, шла рядом с ней.
- Вели им уйти с глаз долой, - сказала Флинн Такоме, которую Недертон не
видел. - «Булки» и броники могут напугать маму.
«Ясно», - услышал он голос Такомы и задумался, о каких булках речь.
- Слышь, твой двоюродный брат идет сюда, - продолжала Такома.
- Оставайся здесь, - сказала Флинн, поднимаясь на открытую дощатую веранду,
- и не пускай Леона в дом, пока я у мамы. При нем серьезно разговаривать не-
возможно .
- Ясно, - повторила Такома, появляясь в поле зрения камеры. - Мы будем
здесь.
Она указала на что-то вроде диванчика, в том же стиле, что скамья под дере-
вом, но с ветхими матерчатыми подушками.
Флинн открыла дверь - тонкую раму, затянутую мелкой частой сеткой, - и во-
шла в полумрак дома.
- Мне надо поговорить с мамой, - сказала она, ставя «Полли» на что-то невы-
сокое - комод или стол.
- Не сюда, - попросил Недертон. - На пол.
- Ладно. Только далеко не уезжай.
Она поставила «Полли» на пол, повернулась и ушла.
Он активировал шины устройства в разные стороны, так что камера начала мед-
ленно поворачиваться вместе со сферической подставкой. Комната казалась очень
высокой, но лишь из-за того, что камера была совсем близко к полу.
Вот и камин. На полке тот самый юбилейный поднос, дубликат которого Недер-
тон видел в магазинчике Кловис Фиринг на Портобелло-роуд, - прислоненный к
стене пластиковый прямоугольник. Недертон проехал вперед - камера раздражающе
подпрыгивала, - прочел надпись «200 лет Клэнтону» и даты. Через семьдесят с
лишним лет после второй даты он сидел за столом Зубова-деда в гобивагене, с
обручем-эмулятором на лбу, и через неуклюжую игрушку смотрел на этот диковин-
ный мир, где вещи обшарпаны от времени, а не оттого, что им старательно при-
дали такой вид. Над «Перекати-Полли», громко жужжа, пролетела муха. Недертон
встревожено попытался проследить ее взглядом, потом сообразил, что это, ско-
рее всего, и впрямь муха, а не дрон, и что хлипкая сетчатая дверь должна,
теоретически, от них защищать. Он повернул камеру, обозревая сумеречную кар-
тину утраченного домашнего покоя, и уперся взглядом в кошку, которая, подоб-
равшись , смотрела на него зелеными глазами. В тот же миг она прыгнула, шипя,
и со всей силы ударила лапой, так что планшет стукнулся задней стороной о
пол. Загудели гироскопы, выравнивая «Полли». Было слышно, как кошка толкнула
сетчатую дверь, выскочила и дверь захлопнулась.
Муха - может быть, та же самая - жужжала где-то в глубине дома.
Американские
древности
- Я никуда не поеду, - сказала мама. Она сидела с кислородной трубкой под
носом, опершись на подушку, прислоненную к облезлой спинке кровати.
- Где Дженис?
- Собирает горох. Я не поеду.
- Тут темно.
Рольставни были опущены, занавески задернуты.
- Дженис хотела, чтобы я поспала.
- Ты разве не спала ночью?
- Я не поеду.
- Кто тебя уговаривает?
- Леон. Литония. Дженис хоть и молчит, но я знаю, что и она с ними.
- Куда?
- В Северную Виргинию, - ответила мама. - Как ты, блин, отлично знаешь.
- Я сама недавно услышала, - сказала Флинн, садясь на белое ворсовое покры-
вало .
- Корбелл убит?
- Пропал.
- Вы его убили?
- Нет.
- Пытались?
- Нет.
- Я не стала бы вас винить. Я ничего не знаю, только что показывают в ново-
стях или что удастся вытрясти из Дженис и Литонии. Скажи, все заварилось из-
за тех же ваших с Бертоном дел, из-за которых Корбелл Пиккет приперся ко мне
домой?
- Да, мам, вроде так.
- Так что у вас за дела такие?
- Я даже не знаю толком. Бертон взялся левачить на людей, про которых ду-
мал , что они в Колумбии. Оказалось - в Лондоне. Вроде как. У них куча денег.
Для инвестиций. Одно, другое... в общем, они открыли тут филиал и пригласили
нас с Бертоном им руководить, по крайней мере, изображать руководство. - Она
глянула на мать. - Понимаю, звучит бестолково.
- А что в мире толково? - спросила мать, натягивая одеяло под подбородок. -
Смерть, налоги, война? Или что деньги есть только у таких, как Пиккет, кото-
рые за доллар любого с говном съедят, а приличные люди должны вертеться ужом,
чтобы хоть немножко заработать? Что бы вы с Бертоном ни затеяли, вам этого не
изменить. Будет то же самое. Я здесь всю жизнь живу. И ты тоже. Твой отец ро-
дился на пересечении Портер-роуд с главной улицей, когда там еще была больни-
ца. Я никуда не поеду. А особенно в такое место, про которое Леон говорит,
что мне там понравится.
- Так посоветовал один наш сотрудник. Он из Англии.
- Мне насрать с высокой колокольни, откуда он взялся.
- Вспомни, как ты отучала меня от таких слов.
- Тебя не пытались отправить в Северную Виргинию. И меня не отправят.
- Ты никуда не поедешь. Останешься здесь. Я, как услышала про Виргинию, по-
няла , что это не вариант.
Мама, крепко сжимая край покрывала, глянула на нее пристально:
- Вы с Бертоном ведь не обрушите экономику?
- Кто так говорит?
- Литония. Умная девушка. Узнала из такой штуки, какие сейчас носят в гла-
зу.
- Литония говорит, что мы обрушим экономику?
- Не вы. Просто, что может рухнуть. По крайней мере, что на биржах паника,
будто все этого ждут.
- Надеюсь, что нет. - Флинн встала и поцеловала мать. - Мне надо позвонить.
Сказать, что ты не едешь. Пусть пришлют сюда ребят. Друзей Бертона.
- Которые в войнушку играют?
- Они почти все служили.
- Вот я и говорю, могли бы уже наиграться.
Флинн вышла и нашла Дженис в гостиной. Та, в клетчатых пижамных штанах и
черной магпуловской футболке, с четырьмя короткими косичками на голове, дер-
жала оббитую по краям глиняную миску с только что сорванными стручками.
- Элла никуда не поедет, - сказала Флинн. - Надо просто обеспечить ей безо-
пасность здесь.
- Я так и думала, - ответила Дженис. - Поэтому и не стала на нее давить.
- Где Недертон?
- Чувак в «Перекати-Полли»?
- Здесь, - пискнул он, выкатываясь из кухни.
- Если понадоблюсь, я в кухне, - сказала Дженис, обходя его.
- Ты поговорила с мамой? - спросил Недертон.
- Она категорически не хочет ехать. Придется мне звонить, договариваться с
Грифом, Бертоном и Томми. Пусть обеспечат ей полную безопасность.
«Полли» продолжал катиться через всю комнату. У камина он остановился и за-
прокинул планшет.
- Этот поднос. - Из-за плохих динамиков голос с такого расстояния звучал
совсем слабо.
- Какой?
- На каминной полке. Как он к вам попал?
- Из Клэнтона. Мама возила нас на юбилей, когда мы были детьми.
- Лоубир нашла недавно такой же в Лондоне. Ее модули зафиксировали его, ко-
гда я был здесь. Ее приятельница провела поиск. Она торгует американскими
древностями. Она и сама американка. Кловис Фиринг.
- Кловис?
- Фиринг, - сказал он.
- Не Реберн? - Флинн по-прежнему ничего не понимала. - Сколько ей лет?
- Думаю, не больше, чем Лоубир, но она старательно подчеркивает свой воз-
раст. А. Глянул. Реберн. Девичья фамилия миссис Фиринг.
- Она старуха? В Лондоне?
- Они были знакомы в молодости. Лоубир сказала, что заехала к ней освежить
память. Миссис Фиринг между делом упомянула, что Лоубир была английским шпио-
ном , и Лоубир ответила, что и Фиринг в таком случае тоже.
- Но тогда она была Реберн, - сказала Флинн. - То есть сейчас.
Она смотрела на белый поднос, но видела не его, а руки Лоубир, удерживающие
шляпку на ветру от коптера посреди Чипсайда, и руки Грифа, раскладывающие еду
из «Суши-лавки».
- Черт, - сказала она, затем повторила это еще раз, тише.
Нас здесь
Отчего-то после упоминания Кловис Фиринг Флинн резко сменила тему. Она вы-
несла его на веранду и поставила на двухместный диванчик между Такомой Реберн
и молодым человеком, которого представила как своего двоюродного брата Леона,
а сама ушла под самое большое дерево говорить по телефону. Недертон повернул-
ся от Такомы, в чьей красоте ему почудилось что-то даже опасное, к Леону. У
того на голове была эластичная повязка с абстрактным рисунком в тонах птичье-
го помета, который не успели убрать ассемблеры. Он был светловолосый, с кус-
тистыми бровями и намечающейся светлой бородкой.
- Мистер Недертон в будущем, - объяснила Такома.
- Уилф, - сказал Недертон.
Леон склонил голову набок:
- Ты в будущем, Уилф?
- В некотором смысле.
- Как погода?
- Было пасмурно, корда я последний раз смотрел.
- Тебе надо работать синоптиком, - сказал Леон. - Ты в будущем и знаешь по-
году.
- Ты только притворяешься глупым, - ответил Недертон. - Это служит тебе ра-
зом защитной окраской и средством пассивной агрессии. На меня такое не дейст-
вует .
- Будущее много о себе воображает, - сказал Леон Такоме. - Я здесь не для
того, чтобы выслушивать оскорбления от винтажного товара из меговского отдела
игрушек.
- Надо привыкать, - заметила Такома. - Уилф, считай, платит тебе зарплату.
- Фу-ты, блин, - сказал Леон. - Мне шляпу снять?
- Думаю, ему все равно, но лучше сними, а то смотреть тошно, - ответила Та-
кома.
Леон со вздохом снял повязку. Его редкие светлые волосы выглядели не многим
красивее.
- За выигрыш в лотерею мне тебя благодарить, Уилф?
- Не совсем, - сказал Недертон.
- Много гемора с этим будущим, - заметил Леон, но тут подошла Флинн и взяла
«Полли» на руки.
- Иди к маме, Леон, - распорядилась она. - Постарайся ее развлечь. Для на-
чала скажи, что я все устроила: она не едет.
- Они за нее боятся. Ну, типа будут под тебя копать...
- Значит, пусть раскошелятся. У них это отлично выходит. Вперед, к тете Эл-
ле . Развесели ее. Если расстроишь, я тебе башку оторву.
- Иду-иду, - сказал Леон спокойно и без тени обиды. Когда он вставал, ди-
ванчик под ним скрипнул.
- Я с Уилфом в трейлер, - сказала Флинн.
- Это на участке? - спросила Такома.
- В лощине за домом. Там живет Бертон.
- Я с тобой, - сказала Такома и встала. Диванчик не издал ни звука.
- Нам с Уилфом надо поговорить. Трейлер маленький.
- Я не буду входить. Извини, но, если ты уходишь из двора, мне придется пе-
рераспределить ребят и дроны.
- Ясно, - ответила Флинн. - Спасибо.
Они спустились с веранды, и Флинн зашагала по лужайке, которую Недертон ви-
дел в лунном свете. Теперь трава выглядела иначе - редкая, неравномерно зеле-
ная, местами пожухлая. Флинн обогнула угол дома. Такома о чем-то говорила по
беспроводной гарнитуре - наверное, отдавала указания ребятам и дронам.
- Завтра нам на вечеринку, - сказала Флинн. - Расскажи мне про Даэдру и про
ту девушку, которую я должна буду изображать.
- Я ничего не вижу, - пожаловался Недертон.
Планшет с камерой был зажат у нее под мышкой. Флинн вытащила его и развер-
нула вперед: он увидел невысокие деревья и утоптанную тропу.
- Куда мы идем? - спросил он.
- К трейлеру Бертона. В лощине. Он живет здесь с тех пор, как вернулся из
морской пехоты.
- Он там?
- В «Сольветре». Он бы не обиделся.
- Где Такома?
Флинн развернула «Полли». Он увидел Такому, идущую сзади по тропинке. Раз-
вернула обратно.
- Как ты познакомился с Даэдрой?
- Меня пригласили раскрутить проект, в котором она участвовала в качестве
знаменитости. Пригласила Рейни. Она тоже занимается пиаром. Вернее, занима-
лась . Недавно ушла с работы.
Деревья по обе стороны, тропинка извилистая.
- Завидую, что у нее есть выбор, - сказала Флинн.
- У тебя тоже есть. Ты им воспользовалась, когда думала, что агент Лоубир
хочет применить тусняк против религиозных фанатиков.
- Да фигня это была. То есть не фигня, конечно, я бы сделала, что обещала.
Но очень скоро бы нас всех убили. Нас здесь, по крайней мере.
- Что это там впереди?
- Трейлер Бертона. «Эйрстрим» тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.
Год в столетии, еще более раннем, чем то, в котором она несла его по тропе,
показался Недертону немыслимым, невозможным.
- Они все так выглядели?
- Как так?
- Как будто у ассемблеров испортилась программа.
- Это гермопена. Дядька, который поставил его сюда, залил все снаружи. Для
тепла и чтобы вода не просачивалась. А вообще они блестящие и обтекаемые.
- Если понадоблюсь, я здесь, - сказала сзади Такома.
- Спасибо.
Флинн взялась за ручку на помятой металлической двери, утопленной в личи-
ночную оболочку покрытия. За дверью оказалось помещение, которое Недертон
помнил по их первому разговору. Зажглись маленькие огоньки, цепочками, в чем-
то желтовато-прозрачном. Такое же тесное пространство, как в дальней каюте
гобивагена, только ниже. Узкая кровать с металлической рамой, стол, кресло.
Кресло двинулось.
- Кресло движется, - сказал Недертон.
- Хочет, чтобы я на него села. Черт, совсем забыла, как эта сволочь раска-
ляется .
- Сволочь?
- Трейлер. - Она поставила его на стол. - Надо приоткрыть окно.
Заскрипела рама. Потом Флинн открыла белый шкафчик, стоявший на полу, дос-
тала сине-серебристую металлическую с виду емкость, закрыла шкафчик.
- Теперь моя очередь не предложить тебе выпивку. - Она потянула за кольцо
на емкости, отпила из получившегося отверстия.
Кресло снова двинулось. Флинн села в него, лицом к Недертону. Оно загудело,
заскрипело, умолкло и замерло.
- Ладно, - сказала Флинн. - Так у вас любовь?
- У кого?
- у тебя с Даэдрой.
- Нет, - ответил он.
- Но была?
- Нет.
Флинн глянула него:
- Вы занимались этим делом?
- Да.
- Значит , любовь. Или ты урод.
Он задумался, потом сказал:
- Я очень ею увлекся...
- Увлекся?
- Она чрезвычайно привлекательна. Внешне. Но...
- Что?
- Я, наверное, урод.
Флинн снова глянула на него. Вернее, напомнил себе Недертон, на его лицо в
планшете «Полли».
- Ладно, если ты это хотя бы понимаешь, ты уже лучше большинства здешних
кадров.
- Кого?
- Парней. Элла, моя мама, говорит: чудных навалом, чудных не видать. Хотя
не такие уж они и чудные, просто заурядные.
- Я, наверное, чудной, - сказал он. - По крайней мере, мне хочется думать,
я не такой, как остальные здесь. То есть там. В Лондоне.
- Но, в общем, тебе нельзя было заводить с нею отношения, потому что вы
вместе работали?
- Да.
- Расскажи мне.
- Про что?
- Как все было. А когда я перестану понимать, о чем ты, я тебя перебью и
буду задавать вопросы, пока не разберусь.
Она глянула на него очень серьезно, но не сердито.
- Хорошо, - сказал Недертон.
Обычная
человеческая
история
Разговор с Уилфом на время отвлек Флинн от того, что она подумала про Грифа
и Лоубир и во что сама не могла поверить. История его отношений с Даэдрой -
такая обычная и человеческая, несмотря на кучу заморочек из будущего, -
странным образом успокаивала.
Флинн по-прежнему толком не понимала, чем Даэдра зарабатывает на жизнь и
как связана с правительством Соединенных Штатов. Выходило что-то вроде звезды
софт-порно и одновременно перформанса, про который им рассказывали в предвы-
пускном классе на истории искусств, с примесью дипломатии. И еще Флинн так и
не въехала, какова роль Штатов в мире Уилфа. По его рассказу выходило, они
что-то вроде Коннера, только в масштабах государства и без чувства юмора.
Впрочем, Флинн подозревала, что это уже и сейчас примерно так.
Из трейлера все трое отправились домой, где Дженис натушила зеленого горош-
ка с ветчиной и луком. Ужинали за кухонным столом вместе с Леоном и мамой.
Мама спросила Такому, как ее зовут и чем она занимается. Такома как-то очень
ловко ответила, ничего толком не объяснив про свою работу. Флинн видела, что
мама это поняла и не обиделась. Она вообще была в куда лучшем настроении, по-
еле того как убедилась, что ее не отправляют с Литонией в Северную Виргинию.
Обратно ехали таким же кортежем по совершенно пустой дороге.
- Должно быть больше машин в такое время дня, - заметила Флинн.
- Очень просто: сейчас легче перечислить, что в округе не принадлежит
«Сольветре». Обе стороны дороги - твои. Из того, что «Сольветра» не купила,
большей частью владеет «Мега», чем-то - частные лица, остальным - Матрешка.
- Кукла?
- Конкуренты. Так мы их называем в «ККВ». Штаб-квартира в Нассау, - видимо,
туда они в первый раз вышли из будущего, как «Сольветра» в Колумбию.
Они въехали на окраину города, и Такома начала что-то говорить по беспро-
водной гарнитуре, заставляя конвой совершать неожиданные повороты, насколько
вообще колонна такого размера может делать что-нибудь неожиданно. Видимо,
цель была - подъехать к торговому центру сзади, не привлекая внимания луканов
за желтой лентой, которую натянули подчиненные Томми из управы шерифа. Луканы
вообще никогда не прорывались за желтую ленту, это как-то помогало им в су-
дах. Многие даже специально получили юридическое образование, чтобы защищать-
ся от исков, которые неизменно вчиняли им муниципалитеты. И еще они всегда
протестовали молча, тоже из каких-то непонятных юридических соображений. Сто-
ят, держат оскорбительные плакаты и ни слова не говорят, только в глазах го-
рит злорадный огонь. Флинн грустно было думать, что люди могут так себя вес-
ти.
В городе, по крайней мере, хоть кто-то ездил. В основном, правда, сотрудни-
ки «ККВ», косящие под местных. Ни одного немецкого автомобиля. Те, кто торгу-
ет подержанными джипами, могли бы закатить шикарный корпоратив для рабочих на
мексиканской фабрике.
- Ты всю жизнь рыжая? - спросила Флинн у Такомы, чтобы не думать про лука-
нов .
- Нет. На день больше, чем работаю в «ККВ», - ответила Такома. - Пришлось
обесцветить в ноль, прежде чем красить.
- Мне нравится.
- А моим волосам - нет.
- И контактные линзы тогда же надела?
- Да.
- Иначе вы с сестрой были бы так похожи, что люди бы замечали.
- Мы тянули соломинки, - сказала Такома. - Я проиграла, а не то бы она ста-
ла блондинкой. Она была блондинкой в детстве, оттого такая рисковая. Так что,
может, оно и к лучшему, что не стала.
Флинн глянула на черный экран «Полли», гадая, где сейчас Уилф.
- А ты, правда, нотариус?
- Да. А еще дипломированный бухгалтер-ревизор. И у меня для тебя лежит бу-
мага на подпись, чтобы превратить ополчение твоего братца из культа личности
в зарегистрированную охранную фирму.
- Мне надо первым делом поговорить с Грифом. Без посторонних. Поможешь мне?
- Конечно. Советую пойти к Хуну. Там есть столик в нише, помнишь? Я попрошу
его зарезервировать. Иначе ты не будешь знать, кто за ближайшей синей плен-
кой.
- Спасибо.
Машина остановилась за фабой, между двумя внедорожниками, из которых выле-
зали ребята Бертона, в черных куртках и все, кроме Леона, с «булками».
- Готова? - спросила Такома, глуша мотор.
Флинн подумала, что ни к чему не была готова с той самой ночи, когда взя-
лась подменить Бертона. К такому не подготовишься. Наверное, как вообще к
жизни.
Имплант
Когда Недертон подошел к палатке Тлен, Оссиан уже ждал. Под мышкой у него
был футляр палисандрового дерева. Угрюмый трехосный «бентли» куда-то делся.
- Тлен у себя? - спросил Недертон.
Перифераль Флинн стояла рядом и смотрела, как он говорит. Недертон разбудил
ее, если так можно выразиться, после того как Тлен позвонила и попросила при-
вести ее на встречу.
- Задерживается, - сказал Оссиан. - Скоро подойдет.
- Что это? - спросил Недертон, глядя на деревянный ящик.
- Изначально - футляр для пары дуэльных пистолетов эпохи Регентства. Пошли
внутрь.
В шатре Тлен привычно пахло отсутствующей пылью. В полутьме светились ага-
товые шары дисплея. Недертон придвинул периферали стул, она села, глядя на
Оссиана. Тот поставил палисандровый футляр на стол. Затем театрально, с видом
продавца, расстегнул бронзовые защелки, выдержал эффектную паузу и откинул
крышку.
- Временно деактивированы, - сказал он. - Впервые с тех пор, как покинули
колясочную фабрику.
Ящик был обит внутри зеленым фетром. В одинаковых углублениях лежали два
пистолета; ало-кремовый витой узор на коротких дулах придавал им сходство с
леденцами или с игрушками.
- Как они так точно вошли в гнезда?
- Пришлось переделать внутренность футляра. Надо было в чем-то их транспор-
тировать . Не хотелось просто класть в карман, при всей уверенности, что они
деактивированы. Пришлось хорошо поломать голову, чтобы их выключить, но все
получилось: ассемблеры вылетели всего один раз, при тебе. Зубов отправил
«бентли» к специалисту. Пришлось клонировать пять метров кожи, чтобы починить
обивку.
- Лоубир они нужны, потому что их трудно отследить?
- Скорее, потому, что это оружие террористов. Не огнестрельное. Убивает не
снаряд за счет кинетической энергии. Направленное роевое оружие. На языке
профессионалов - «мясоед».
- Это что же за профессионалы такие?
- Каждый ствол выпускает узкоспециализированные ассемблеры. Дальность -
метров десять. Ассемблеры дезинтегрируют мягкие животные ткани, включая доро-
гую итальянскую кожу. Более или менее одномоментно, после чего саморазрушают-
ся. Таким образом, они не представляют опасности для пользователя, точнее,
для младенца, поскольку по исходной задумке единственный пользователь должен
находиться в коляске.
- Но у них есть рукоятки, - заметил Недертон.
Рукоятки были того же кремового цвета, что стволы, но без алого и матовые,
словно костяные, по форме - как попугаичьи головы.
- Рукояти и ручной спуск сделал твой Эдвард по спецификации Лоубир. А он
неплохо шарит.
- Не понимаю, зачем вообще все это в коляске.
- Ты ведь не русский, верно? Прежде всего - эффект. Очень впечатляющее зре-
лище , что эта штука делает с человеческим телом. Видишь, как такое произошло
с твоим товарищем-похитителем, и быстренько берешь ноги в руки. Если успеешь.
Система самонаводящаяся. Увидев цель, она сразу посылает ассемблеры куда на-
до.
- Но ты же их полностью обезвредил?
- Временно. У Лоубир есть ключ.
- Зачем ей это?
- Спроси ее саму, - сказала Тлен, нагибаясь и входя в шатер. Что-то четве-
роногое испуганно скользнуло с ее щеки на шею.
- Когда мы ждем Флинн? - спросил Недертон и глянул на перифераль.
- Я рассчитывала, что она уже будет здесь, но мне только что сказали, она
недоступна. Так что будем ждать. - Она что-то бросила Оссиану на хриплой раз-
новидности птичьего языка, тот закрыл палисандровый ящик, и Тлен продолжила:
- А пока мы вроде бы разрешили проблему неподкованности Флинн в экспертно-
примитивистской бредятине.
- Как именно? - спросил Недертон.
- Думаю, это можно назвать фекально-имплантной терапией.
- Вот как? - Недертон взглянул на нее.
- Вживленный имитатор словесного поноса. - Тлен улыбнулась. - Тебе, я ду-
маю, такая операция не понадобится.
«Суши-лавка»
Проход в «Суши-лавку» был даже не проход, а лабиринт для хомяка. Мэдисон
выстроил две семифутовые стены из мешков с черепицей на таком расстоянии,
чтобы между ними как раз можно было пройти. Они тянулись из отверстия в стене
«Сольветры» через пустой соседний магазин к отверстию в следующей стене, че-
рез еще один пустой магазин, и заканчивались в дыре к Хуну на кухню.
Войдя с улицы, Флинн увидела Бертона. Он лежал под белой короной, очень
бледный. Рядом под другой короной лежал Коннер.
- Не хочешь со мной махнуться? - спросила Кловис Такому. - Оба здесь почти
и не бывают.
- Бертона заставили работать? - возмутилась Флинн.
- Никто ему руки не выкручивал, - ответила Кловис. - Сам был рад перебрать-
ся в другое тело. Коннер возвращается только пожрать и отоспаться.
Гриф, похоже, не знал, что у Флинн на уме. Для нее по-прежнему оставалось
загадкой, что Лоубир могла слышать и что известно Грифу. Ей хотелось взгля-
нуть на его руки, но он держал их в карманах.
В кухне висел густой пар от варящегося риса. Хун провел их в зал, где стоя-
ли купленные в секонд-хенде складные столы, выкрашенные в красный цвет, и от-
туда в нишу, отделенную листом фанеры. Фанера была замазана той же краской.
Над складным столом висел обрамленный постер «Китайских гангстеров», сан-
францисской группы, которая нравилась Флинн в старших классах. Она поставила
«Полли» на обшарпанный красный пол, под свой стул, и села напротив постера.
Мальчишка - племянник Мэдисона - принес два стакана чая.
- Захотите есть, дайте знать, - сказал Хун и повернул в сторону кухни.
- Спасибо, Хун! - крикнула Флинн ему в спину и глянула на Грифа.
Тот улыбнулся, что-то посмотрел в планшете, поднял голову и встретил ее
взгляд.
- Теперь, когда мы знаем, что твоя мама никуда не едет, мы ищем способ мак-
симизировать безопасность вашего дома, стараясь одновременно, чтобы внешне
все выглядело как можно скромнее. Мы не хотим тревожить твою маму. Думаю, на-
ше решение - высокий забор.
- У Пиккета был высокий забор. Не надо нам такого.
- Все будет совершенно иначе. Стелс-архитектура. Внешне ничего не изменит-
ся. То, что появится, будет выглядеть так, будто стояло здесь всегда. Мы ве-
дем переговоры с архитекторами. Работы - преимущественно по ночам. Тихо, бы-
стро , невидимо.
- А такое возможно?
- При достаточном количестве денег - разумеется. А они у твоей фирмы, без-
условно , есть.
- Фирма не моя.
- Частично твоя, - улыбнулся Гриф.
- На бумаге.
- Это здание - не бумага.
Флинн оглядела зал «Суши-лавки». Приметила четверых ребят Бертона, которых
не знала по именам. Они сидели по двое за разными столиками, положив под сту-
лья винтовки в чехлах из кордюры. Кроме них, в зале были только сотрудники
«ККВ», выряженные местными.
- Все как не взаправду. - Флинн перевела взгляд на Грифа. - Последнее время
особенно. - Она глянула на его руки.
- Что «особенно»?
- Ты - она, - сказала Флинн и, подняв голову, посмотрела ему в глаза. Не
мультяшно-синие. И вообще не синие, а светло-серые, но сейчас они расшири-
лись .
В другом конце зала рассмеялась женщина. Гриф опустил планшет, положил руку
на стол и впервые с поездки домой от Пикетта Флинн почувствовала, что сейчас
разревется.
Гриф сглотнул. Заморгал.
- На самом деле, - сказал он, - я буду кем-то другим.
- Ты не станешь ею?
- Наша жизнь идентична до момента, когда здесь получили первое сообщение
Льва. Однако мы уже не их прошлое и она - не мое будущее. Мы начали расхо-
диться, пусть поначалу незаметно, с того самого первого сообщения. К тому
времени, как она вышла на контакт со мной, в моей жизни уже произошли мелкие
события, о которых она не знала.
- Она тебе написала?
- Позвонила. Я был на приеме в Вашингтоне.
- Сказала, что она - это ты?
- Нет. Сказала, что женщина, с которой я говорил минуту назад, - крот, тща-
тельно замаскированный агент Российской Федерации. Она, женщина, была во мно-
гих смыслах моим американским эквивалентом. Потом она, Эйнсли, незнакомка в
телефоне, привела доказательства. Вернее, то, что стало доказательствами по-
сле того, как я обратился к секретному поисковику. Так что все происходило
постепенно, в течение примерно двух суток. Я догадался. Во время нашего
третьего телефонного разговора. Тогда она сказала, что заключила сама с собой
пари: я соображу. И выиграла. - Он чуть заметно улыбнулся. - Однако я видел,
что она знает не только мир, но и - во всех подробностях - мое совершенно за-
секреченное положение. Сведения, которыми не располагал никто, даже мое на-
чальство . И она продолжала указывать на других иностранных и здешних агентов
в моей службе и в той американской организации, с которой я сотрудничаю. В ее
время они оставались неразоблаченными долгие годы, один - больше десяти лет,
что дорого нам обошлось. Указать на всех сразу я не мог - это значило бы на-
влечь подозрения на себя. Однако полученная информация уже очень благоприятно
сказалась на моей карьере.
- Когда это было?
- В четверг, - ответил он.
- Совсем мало времени прошло.
- Я почти не спал. Однако убедили меня не профессиональные факты, а то, что
она знала меня, как никто другой. Мои постоянные мысли и чувства, которые я
не высказывал ни одной живой душе. - Он отвел взгляд, потом вновь робко гля-
нул на Флинн.
- Сейчас я ее в тебе вижу, - сказала Флинн, - но догадалась только сегодня
утром, когда Уилф упомянул поднос.
- Поднос?
- Обычный, как у нас дома. Такой же есть у Кловис в Лондоне. Там она стару-
ха . Держит магазин по продаже американских древностей. Лоубир с ней дружит.
Возила туда Уилфа, когда навещала Кловис, чтобы освежить какие-то воспомина-
ния . Он мне рассказал, и я вспомнила твои руки и ее. И поняла.
- Как все невероятно странно, - сказал Гриф и глянул на свои руки.
- Тебя ведь зовут не Лоубир?
- Эйнсли Джеймс Гриффидд Лоубир Холдсуорт. Девичья фамилия моей матери. У
нее была аллергия на дефисы. - Он вынул из кармана синий носовой платок. Не
безовского синего цвета, а более темный, почти черный. Промокнул глаза. - Из-
вини. Расчувствовался. - Потом глянул на Флинн. - Ты первая, с кем я это об-
суждаю, если не считать Эйнсли.
- Все нормально, - ответила Флинн, не вполне понимая, что сейчас означают
эти слова. - Она нас слышит? Прямо сейчас?
- Нет, если поблизости нет какого-нибудь устройства.
- Ты ей скажешь? Что я знаю?
- А ты бы как предпочла? - Он склонил голову набок, отчего стал еще больше
похож на Лоубир.
- Тогда я лучше сама скажу.
- Давай. Тлен только что прислала мне эсэмэс, что ты нужна там как можно
скорее.
Красный
«медичи»
Когда прибыла Флинн, Недертон по совпадению как раз смотрел на перифераль.
Будто та очнулась от глубокой задумчивости, взгляд стал осмысленным, живым.
Она оглядела всех за столом и спросила:
- Где Лоубир?
- Ты с ней скоро увидишься, - ответила Тлен. - А пока вот снаряжение для
завтрашнего вечера.
- Какое?
- Двух видов, - сказала Тлен.
Оссиан открыл палисандровый футляр.
- Оружие, - пояснила Тлен.
Флинн, подняв бровь, глянула на Недертона:
- Отчего оно так выглядит?
- Оно было встроено в детскую коляску в качестве антикиднеппинговой меры, -
ответил Недертон.
- Это пистолеты?
- В некотором смысле да. Не наводи их на человека, если не хочешь его
убить. Есть связь между положением ствола и тем, что произойдет при нажатии
вот сюда. - Тлен показала кнопку на внутреннем изгибе попугаичьей головы. -
Хотя не однозначное, и в этом отличие от настоящего пистолета. Как только
включенная система найдет биологическую цель, она выпустит ассемблеры, кото-
рые поразят выбранный объект, что бы ни случилось. Возьми.
Перифераль нагнулась и постучала ногтем по ближайшему пистолету.
- Как старый дерринджер, только из леденца. - Она двумя руками вытащила
пистолет, не поворачивая его дулом ни к кому из них. Теперь он лежал на ее
раскрытой ладони.
- Он ценою значительных усилий деактивирован. Попробуй, как в руке, - ска-
зал Оссиан.
Флинн сомкнула ладонь на попугаичьей голове и направила пистолет на пропле-
шину в бархатном занавесе:
- Я беру их на вечеринку к бывшей Уилфа?
- Категорически нет, - ответила Тлен. - На приеме оружие строго запрещено,
и тебя тщательно просканируют на входе. Да вообще в нынешнем Лондоне владеть
таким в высшей степени незаконно.
- Тогда вы зачем мне его показываете? - Флинн положила пистолет обратно в
гнездо и села.
- Насколько я поняла, - сказала Тлен, - при определенных условиях тебе мо-
гут передать один из этих пистолетов. Мы тебе их показываем, чтобы ты знала,
как им воспользоваться.
- Наведи и щелкни, - добавил Оссиан. - На неорганику не действует вообще.
Только на мягкие ткани. - Он захлопнул крышку.
- Второй пункт повестки дня. - Тлен разжала кулак. На ладони у нее лежало
что-то вроде «медичи», только красное. - Этот прибор установит тебе когнитив-
ный пакет, и ты начнешь говорить как неопримитивистский эксперт, по крайней
мере, на слух обычного человека. Распознать подделку сможет только другой
эксперт, да и то не факт.
- Правда? - спросила Флинн, разглядывая предмет. - Как им пользоваться?
- Считай это камуфляжем. Управлять им не надо, как не надо управлять мас-
кой . Он сам включается от определенного рода вопросов.
- И?. .
- И ты выдаешь порцию отборного бреда.
- Я буду понимать, что он значит?
- Он ничего не значит, - сказала Тлен. - Если бы ты говорила достаточно
долго, он бы начал повторяться.
- Запудривание мозгов?
- Да. Сейчас мне надо установить его на твою перифераль.
- Где ты его добыла? - спросила Флинн.
- Лоубир дала, - ответил Оссиан.
- Протяни кисть тыльной стороной вверх, - сказала Тлен.
Флинн положила руку периферали на стол, рядом со ржавым основанием дисплея,
развела пальцы. Тлен опустила на нее красный «медичи», который остался ле-
жать , по виду ничего не делая.
- и что? - спросила Флинн, глядя на Тлен.
- Загружается, - ответила та.
Флинн глянула на Недертона:
- что ТЬ1 поделывал?
- Ждал тебя. Любовался твоими пистолетами. А ты?
- Говорила с Грифом. - На ее лице мелькнуло какое-то странное выражение. -
Говорили про оборону нашего дома. Они там что-то строят, но так, чтобы не по-
тревожить маму.
- Человек-загадка, - сказал Оссиан. - Ты его, значит, видела.
Флинн глянула на него:
- Ага.
- Не знаешь, как Лоубир его завербовала? - спросил Оссиан.
- Нет, - ответила Флинн. - Но вроде и так понятно, что она это умеет.
- Само собой, - сказал Оссиан. - Только получается, что мы все больше вы-
полняем его приказы, не зная при этом толком, кто он вообще.
- Про нее тоже ничего толком не понятно, - заметила Флинн. - Может, он та-
кой же.
Тлен сняла «медичи» с ее руки и убрала в сумочку.
- Сейчас проверим, - сказала она Флинн. - Объясни, пожалуйста, чем сегодня
так важно творчество Даздры Уэст.
- Креативный процесс Уэст исподволь проводит зрителя через филигранно де-
терминированную череду итераций, воспоминаний плоти, явленных с трогательной
ранимостью, однако прочерченных нашей мифологией реального, телесного. Это не
о том, кто мы сейчас, но о тех, кем мы могли бы стать. - Глаза у периферали
расширились. Она заморгала. - Блинский блин!
- Я рассчитывала на нечто в более разговорном регистре, - заметила Тлен, -
но, видимо, такое невозможно в принципе. Постарайся не говорить слишком дол-
го, чтобы несуразность меньше бросалась в глаза.
- Я смогу переводить для Даэдры, - предложил Недертон.
- Не сомневаюсь, - ответила Тлен.
Шум в
твоих
костях
В лифте Флинн пыталась думать про то, что Уилф рассказывал о творчестве Да-
эдры , гадала, не зазвучит ли в голове голос, несущий пургу. Не зазвучал.
- Что это за говорящая штука? - спросила она.
- Когнитивный пакет, - ответил Уилф.
Дверь лифта открылась. Из кухни пахнуло запахами готовки.
- Он составляет бессмысленные по сути утверждения из заданного набора слов
на любую выбранную тему. Я не буду провожать тебя наверх. Ты там уже была.
Недертон остановился перед лестницей.
- Я это говорила. Но не думала.
- Вот именно. Однако никто другой этого не заметит. Очень неплохо получи-
лось для механического коллажа из домашних заготовок.
- Мне даже не по себе стало.
- По-моему, для нашей ситуации выход идеальный. А теперь иди наверх.
- Включи «Полли», когда я вернусь, ладно?
- Он где?
- На стуле в дальней комнате «Сольветры». Рядом с койками.
- Удачи, - сказал Уилф.
Она поднялась на два пролета по застланной ковром лестнице. Наверху мягко
поблескивали мебель, стекло. Флинн хотелось помедлить и все разглядеть, но в
дверях уже стояла Лоубир, держа ручку приоткрытой створки.
- Добрый день, - сказала она. - Заходи.
Шаг в зеленое с позолотой. Единственная лампа за стеклом, граненым, как ал-
маз .
- Как я понимаю, Гриф сейчас занимается безопасностью твоей мамы.
Флинн глянула на длинный темный стол, идеально гладкий и в то же время ма-
товый, и пожалела, что комната уже не кажется ей штаб-квартирой Санта-Клауса.
Обычная деловая обстановка, почти офис. Лоубир была, по обыкновению, в костю-
ме . Флинн посмотрела на нее и увидела в ней Грифа сильнее, чем ожидала.
- Он - вы. То есть вы в молодости, - сказала она.
Лоубир склонила голову набок:
- Ты догадалась или он тебе открылся?
- У вас одинаковые руки. Недертон увидел поднос у нас на каминной полке.
Сказал, что видел такой же в магазине у Кловис. Что она тут старая. Когда я
подумала, что она здесь и там одновременно... то есть не одновременно, конечно...
Наверное, тогда я сообразила, что вы тоже должны быть там.
- Совершенно верно, - ответила Лоубир, закрывая дверь.
- А я тоже тут есть, в этом смысле? - спросила Флинн.
- Мы тебя не нашли. Сохранилась запись о твоем рождении. О смерти - нет. Но
тогда как раз начались печальные события, о которых, как я понимаю, ты знаешь
от Недертона. Архивы времен глубокого джекпота настолько неполны, что их,
можно считать, нет, и в Соединенных Штатах особенно. Там на какое-то время
пришли к власти военные, которые по неизвестным причинам уничтожили огромные
массивы данных. Будь ты сейчас жива, ты была бы примерно моей ровесницей. Это
подразумевает огромное богатство либо очень мощные связи, что, как правило,
одно и то же. В таком случае я бы смогла тебя отыскать.
- Вы не сердитесь, что я знаю?
- Ничуть. Почему бы мне сердиться?
- Ну, может быть, это секрет.
- Не от тебя. Проходи, садись. - Лоубир подошла к высоким темно-зеленым
креслам во главе стола, дождалась, когда Флинн сядет, и опустилась в сосед-
нее . - Как я поняла, Недертону понравился когнитивный пакет.
- Рада, что он хоть кому-то нравится.
- И ты посмотрела пистолеты.
- Зачем они мне нужны?
- Только один, - ответила Лоубир. - Второй для Коннера или для твоего бра-
та, по обстоятельствам. Я надеюсь, до такого не дойдет. Однако за убийством
угадывается привычка действовать грубо, и нам желательно иметь в запасе гру-
бые средства.
Зеленые шторы на окнах были задернуты, и Флинн представилось, что за ними
лабиринт: еще и еще зеленые шторы, как синяя пленка в «Сольветре».
- Что насчет президента Гонсалес? Гриф сказал, ее убили.
- Да. Это задало тон дальнейшим событиям.
- Вы сумеете ее спасти?
- Зависит от обстоятельств. Сегодня это еще не столько заговор, сколько
климат.
- От чего зависит?
- От приема у Даэдры.
- Каким образом?
- «Сольветра» и Матрешка, как называют у вас другую сторону, соревнуются,
кто захватит власть в мире. Гонка порождает субсекундные финансовые события.
Мы не выигрываем. Не проигрываем, но и не выигрываем. Лев задействовал бле-
стящие, но несколько доморощенные финансовые механизмы. Матрешка, у которой
одна-единственная цель - убить тебя, опирается на более мощные правительст-
венные механизмы здесь. Чтобы обеспечить победу «Сольветре» и затем с ее по-
мощью предотвратить убийство Гонсалес, я должна положить конец Матрешке. Од-
нако политическая система такова, что я не могу это осуществить, пока не по-
лучу доказательств или хотя бы подобия доказательств в деле об убийстве Аэли-
ты. Наш противник сейчас неизбежно наживает себе врагов. Я могла бы этим вос-
пользоваться, раздавить противника их руками. Но чтобы это произошло, вы с
Недертоном должны преуспеть на приеме у Даэдры.
Флинн глянула на буфет: серебро, хрусталь. Перевела взгляд на Лоубир:
- Все зависит от того, узнаю ли я гада с балкона?
- Да.
- Паршивенько.
- Безусловно. Однако если ты его узнаешь, то известишь меня, и я начну дей-
ствовать .
- А если я его не увижу? Или не узнаю?
- Давай пока не будем рассматривать такой вариант. Однако, если все пойдет
по плану, мы столкнемся с новым уровнем сложности. Протокол приема настрого
запрещает использование каких-либо личных средств связи. Как периферали, то
есть устройства дистанционного присутствия, вы с мистером Пенске станете в
некотором роде исключениями, но вас будут очень тщательно мониторить. Отсюда
вопрос: как ты сообщишь мне, что опознала убийцу?
- И как же?
- На твою перифераль только что установили когнитивный пакет. Он включает в
себя коммуникационную платформу, невидимую для системы безопасности, которая
будет задействована на приеме. Ты будешь слышать меня, цитирую, как «шум в
своих костях». Ощущения, насколько я поняла, довольные неприятные, однако для
нас это единственный выход.
- И если он будет там?
- Куда более интересный вопрос для обсуждения. Вот почему я порадовалась,
когда ты категорически не дала нам применить особо гнусное химическое оружие.
- Почему?
- Потому что на следующем этапе мне, возможно, потребуется в тебе именно
это качество.
- Вы столько всего хотите знать, - сказала Флинн, - а мне ничего не объяс-
няете .
- Нам надо сосредоточиться на текущем моменте.
- Кому «нам»?
- Тебе и мне, милая. - И Лоубир ласково потрепала ее по руке.
Сраньвилль
Недертон сидел в куполе гобивагена.
- Алло? - сказал он, как только открылось окошко «Полли». - Флинн?
- Она еще не вернулась, - ответил женский голос со знакомым акцентом. Изо-
бражение в окошке казалось абстрактным: вертикальные белые полосы все на том
же синем фоне.
- Такома?
- Кловис. А ты - Недертон. - Она подняла «Полли», развернула.
Очень миловидные черты, насколько можно судить в таком невыгодном ракурсе,
снизу. Короткие темные волосы. Недертон попытался увидеть хозяйку «Культуры
Кловис», но перед глазами возник лишь ее старческий череп. Ужасно. Так, на-
верное , видел бы людей Бог, если бы существовал.
- Уилф, - сказал он. - Привет.
- Вот она.
Кловис повернулась, и он увидел Флинн. Она лежала головой на подушках,
сверху громоздилась какая-то нелепая белая сверкающая конструкция. Глаза у
Флинн были закрыты. Как будто он глядел на перифераль в дальней каюте, только
сейчас это была она сама. Абсурд.
- Она нас слышит? - спросил он.
- Нет. Корона - автономный отсекатель. Так мне сказали. Я думала, у вас то-
же такие есть.
- Есть, - согласился он. - Просто я не очень понимаю в технике. У нас они
похожи на прозрачные обручи.
- Мы делали по вашей спецификации, но из подручных материалов.
Она вновь его развернула. На соседней кровати лежал брат Флинн с такой же
короной, на дальней - кто-то незнакомый. Оба под синими одеялами. Вертикаль-
ные полосы, которые Недертон увидел в самом начале, были спинкой Бертоновои
кровати. У второго мужчины тело под одеялом казалось совсем маленьким, дет-
ским.
- Кто это? - спросил он.
- Коннер.
- Пенске. Я видел его как учителя танцев.
- Кого?
- Перифераль брата Льва, инструктор по боевым искусствам. Прекрасный тан-
цор, как я понимаю.
- Я бы что хошь отдала, лишь бы побывать там, увидеть все. - Она вновь раз-
вернула его к себе. - Чем могу быть тебе полезна, Уилф?
- Здесь есть окно?
- По другую сторону этой дебильной стены. - Она повернула его к поверхно-
сти, сложенной из каких-то белых пакетов, возможно с бумажными файлами. - И
его залили полимером, так что все равно ничего не увидишь. А если бы и уви-
дел , там только улица за торговым центром в Сраньвилле.
- Это название города?
- Прозвище. Мы с сестрой придумали. Те еще стервы.
- Я ее видел, - сказал он. - Она не стерва.
- Она мне рассказывала про тебя.
- Ты знаешь, когда Флинн вернется?
- Нет. Хочешь подождать? Можешь посмотреть новости. У меня есть планшет.
- Новости?
- В местных сегодня кое-что интересное. Луканы сматывают удочки. Гриф обес-
покоен. Он нанял две пиар-фирмы, чтобы луканов не освещали в СМИ, и это рабо-
тало . То, что они без всякой причины снялись с места, новость в масштабах
страны. Потому что обычно они сами не уходят. Ты не сможешь переключить ка-
нал .
- Хорошо, я посмотрю, - сказал он. - Мне тут у вас очень нравится.
- Странные у некоторых вкусы.
Дружок
Флинн открыла глаза.
- Твой маленький дружок здесь, - сказала Кловис.
- Уилф?
- А у тебя и другие есть?
- Где он?
- Смотрит новости. - Кловис сняла с Флинн корону, положила на стол рядом с
койкой.
Флинн перекатилась на бок, медленно села, спустила ноги на пол. Только что
она стояла с Лоубир на кухне у Льва, смотрела в сад. Казалось, закрой глаза -
снова его увидишь. Флинн зажмурилась. Не увидела. Открыла глаза.
- С тобой все хорошо? - спросила Кловис, глядя на нее пристально.
- Сдвиг часовых поясов, наверное, - ответила Флинн, вставая.
Кловис явно готова была ее подхватить, если начнет падать.
- Со мной все в порядке, - сказала Флинн. - Как Бертон?
- Отлично. Возвращался поссать, затем еще раз - пожрать и восстановить вод-
ный баланс. В центре Уолтера Рида им довольны.
Флинн подошла к стулу, на котором оставила «Полли». Кловис вдвинула теле-
скопический стержень планшета и прислонила собственный планшет к спинке сту-
ла, на сложенном свитере. «Полли» смотрел эпизод «Чудес науки» про самопроиз-
вольное возгорание людей.
- Эй, - сказала Флинн. - Привет.
- Ой! - Сферическое тело «Полли» качнулось на неподвижных колесах, наклонив
назад планшет вместе с камерой. - Передача меня напугала. Я все время пред-
ставлял, что мое тело в куполе гобивагена самовозгорается. Началось после но-
востей , а я не мог переключить канал.
- Хочешь досмотреть вторую половину? Там будет погружение с аквалангом в
старую часть Нижнего Манхеттена.
- Нет! Я хотел повидаться с тобой.
- Я иду есть. Возьму тебя в «Суши-лавку».
- Что это?
- Ресторанчик Хуна. В другом конце торгового центра. Мэдисон пробил дыры
насквозь и построил хомячковый лабиринт из кровельной плитки. - Флинн глянула
на свое отражение в зеркальце, которое кто-то (возможно, Кловис) приклеил к
синей пленке кусками бирюзового скотча. - После короны на голове ужас в кош-
маре.
Она села на стул, поставила «Полли» на пол и надела обувь. «Полли» вытянул
стержень, заурчал и покатился вперед, крутя планшетом из стороны в сторону.
- Стой! - крикнула Флинн, вставая. Она догнала его, взяла на руки и шагнула
в щель.
- Очень странное зрелище, - заметил Уилф. - Похоже на какую-то примитивную
игру.
- Скучная игра.
- Они все такие. Зачем это?
- Если на нас нападут, мы сможем пройти в «Суши-лавку» и взять суп с кре-
ветками .
- Какой смысл?
- Думаю, мальчикам нравится играть в войнушку. Хотя, наверное, идею предло-
жила Лоубир, а Бертон и мой друг Мэдисон так воплотили.
- Кто такой Мэдисон?
Флинн шагнула через дверь в центральной стене:
- Муж моей подруги, очень славный. Играет в «Су - двадцать семь».
- Что это?
- Авиасимулятор. Старые русские самолеты. Лоубир - Гриф.
Он не ответил. Флинн остановилась между двумя стенами из мешков, подняла
«Полли» к лицу.
- Гриф? - переспросил он.
- Гриф. Станет ею. Но не совсем. Типа это уже не ее прошлое, ничего такого
с нею не случилось, так что он не проживет ее жизнь. - Флинн пошла дальше.
- Ты как-то умеешь все просто принять.
- Ты в будущем, где наноботы едят людей, можно менять тела, а правят короли
с гангстерами. И все это принимаешь, верно?
- Нет, - ответил он за мгновение до того, как она, пригнувшись, вошла к Ху-
ну на кухню. - Не принимаю. Я все это ненавижу.
Утро
«Сольветры»
Томми пришел и сел на корточки рядом с пенопластом, держа шляпу в руках. От
таблетки, которую накануне дала ей Такома, Флинн чувствовала себя немного
пришибленной, зато и выспалась по-настоящему впервые за много дней.
- Сядь на пенку, Томми, не порти колени, - сказала она.
- Тебя, что ли, не могли устроить поудобнее? - Томми, повернувшись на пят-
ках , опустился задом на пенопласт.
- На больничной койке чувствуешь себя в больнице. А Бертон и Коннер оба
много пердят. Что там с луканами, которые уматывают? Мы точно их не купили?
- Точно, - ответил он. - Почему я и разбудил тебя в такую рань. Чтобы тебе
это все сказать.
- Что? - Она приподнялась на локте.
- Думаю, те ребята велели луканам сдать назад, потому что они медиамагнит.
Не столько сами по себе, но добавь чего-нибудь до кучи, журналюги слетятся со
всех сторон. Или если они делают что-нибудь необычное, например, уходят по
доброй воле, - это тоже тема для новостей. Ваши пиарщики более или менее ус-
пешно выводят вас за скобки, но все равно вокруг ухода луканов шума много.
- Зачем конкурентам нужно, чтобы луканы ушли?
- Чтобы не было лишнего внимания, когда по городу вдарят всерьез, - сказал
Томми.
- Это как?
- Безбаши. Вагон и маленькая тележка. Транспорт, личный состав. Информаторы
Грифа говорят, сюда направляются два больших конвоя. Колонны белых фургонов.
А двоюродный брат Бена Картера сейчас на бывшем участке Пиккета с большим
подразделением безбашей. Он сказал Бену, что, по слухам, их сегодня перебро-
сят в город - окончательно разобраться с недобитыми мерзавцами из наркоимпе-
рии Корбелла Пиккета. Которую, оказывается, уничтожили они, а не твой бди-
тельный братец, его лучший друг и протез от ветеранской администрации.
- Они едут сюда?
- Вот именно.
- А мы - недобитые мерзавцы?
- Бинго!
- Они настолько продажны?
- В нынешнем мире - да. По крайней мере, в последние двое суток. Однако не
тебе удивляться - ты владеешь долей в организации, которая первая начала мас-
сово скупать госчиновников.
- и что будет, когда они сюда придут?
- Мы окажем сопротивление при аресте. Вне зависимости от того, как поведем
себя на самом деле, скажут, что мы сопротивлялись аресту. Штабель из черепицы
от умных снарядов не защитит - их создавали именно против таких доморощенных
укреплений при уличных боях. Потолок здесь - одно название, да и в любом слу-
чае у безбашей есть ударные дроны. В бункере они бы нас точно так же достали.
Плюс ребята Бертона по жизни не склонны расходиться миром.
- Почему это происходит именно сейчас?
- Гриф считает, оба кулака на самой верхней части биты, дальше некуда. Кон-
куренты купили человека, который отдает приказы безбашам, и над ним уже нет
никого, кого могли бы купить вы.
- А если Гриф напрямую выйдет на Гонсалес?
- Как я понимаю, уже вышел. Если не напрямую, то сильно близко. Но это по-
литика, и расклад такой, что с безбашами даже президент ничего поделать не
может.
- Когда они будут здесь?
- К вечеру, но они обычно начинают операции после полуночи.
- Ты можешь встретить их и помочь им наводить порядок, Томми. Я не понимаю,
зачем тебе лезть в петлю вместе с нами.
- Иди в жопу, - добродушно ответил Томми. - Хочешь буррито? Я тебе принес.
- А почему я запаха не чувствую?
- Я попросил упаковать в два пакета, чтобы не испортить форму. - И Томми
сунул руку в большой боковой карман куртки.
Черные
шелковые
бабочки
Он пытался спать на гранитной скамье в огромном холодном зале голосовой
почты Даэдры, откуда постоянно отправлялись поезда - а может быть, мобили - и
гулкие голоса неразборчиво объявляли пункты назначения. Свет пульсировал.
Недертон открыл глаза. Он лежал на кожаных подушках в куполе. Из темноты
гаража - новая вспышка света. Он сел, протер глаза.
Следующая арка зажглась над Оссианом и Тлен. У Оссиана в вытянутой руке -
темная одежда на плечиках. Тлен, мрачная, впрочем, не более обычного, в чем-
то вроде шоферской униформы. На жесткой куртке - застежки-клеванты из черного
шелкового шнура, словно рельефные бабочки. На голове большая фуражка, как у
советского коммодора, блестящий козырек закрывает глаза.
Недертону вспомнились слова Флинн про Грифа и Лоубир. Ум за разум заходит,
подумал он, дивясь и самому выражению, и тому, как редко с ним такое случа-
лось , если случалось вообще. Вот и сейчас у него ум не заходил за разум от
мысли, что Гриф и Лоубир в каком-то смысле один и тот же человек. И все же он
радовался, что не родился раньше, и у него нет второго «я» во времени Флинн.
Вспышка.
Ничего
экстра-
вагантного
До прибытия Флинн перифераль сводили в душ, сделали ей прическу и макияж.
Еще никакая одежда не сидела на Флинн так, как платье, которое выбрала Тлен.
Ничего экстравагантного, поскольку Анни Курреж небогата, объяснила Тлен. От-
сутствие экстравагантности в ее понимании выглядело так: маленькое черное
платье из материала, который на ощупь как велюр, на вид - как свежая наждачка
и скользит, как шелк. Украшения включали круглый браслет из древних зубных
протезов, скрепленных чем-то вроде лакрицы, и колье из черной титановой про-
волоки, обвешанной «собачками» от молний, разного цвета и размера, но одина-
ково облезлыми, как будто их выкопали на свалке. И то и другое, сказала Тлен,
настоящее неопримитивистское - браслет из Ирландии, колье из Детройта. Туфли,
из того же материала, что платье, были на каблуке-платформе и удобнее кроссо-
вок . Флинн жалела, что перифераль нарядили, не дождавшись ее: так приятно бы-
ло бы надеть это самой. И опять тот же привычный укол в сердце при взгляде в
высокое зеркало. Кто она? Флинн уже казалось, что перифераль похожа на кого-
то знакомого, хоть она и понимала, что это не так.
В зеркале появилась бляшка с золотой короной, и Флинн на мгновение подумала
про красного быка в «Джиммис», но это звонила Лоубир.
- Томми думает, безбаши собрались по нашу душу.
- Я так и предполагала.
- Неужели Гриф ничего не силах сделать?
- Пока - нет. Хоть и может доказать при необходимости, что глава Управления
частного сектора продался китайцам. Ситуация патовая. Нам нужна возможность
отменить приказ об атаке, а у нас ее нет.
- А если Гриф скажет президенту, что ее убьют, но он сумеет это предотвра-
тить , если она остановит безбашей?
- Все не так просто, - ответила Лоубир. - Необходимый уровень доверия еще
не установлен. Ее аппарат кишит людьми, связанными с будущими заговорщиками.
А все остальное - просто политика.
- То есть мы ничего не можем поделать?
- Кловис, - сказала Лоубир, - моя Кловис здесь позволила тетушкам порыться
в ее документах. Перед бегством в Англию она ухитрилась собрать невероятное
количество материалов; я в свое время и не подозревала какое. Не шпион, а ба-
рахольщица. Если там есть что-нибудь пригодное в нашей ситуации, тетушки это
найдут. А пока главная наша надежда - твой сегодняшний успех. Он изменит все,
хотя невозможно предсказать, как именно.
Флинн закусила было губу, но вовремя вспомнила, что нельзя портить перифе-
рали макияж.
- Ты выглядишь потрясающе, - сказала Лоубир, и Флинн вспомнила: инспектор
видит то же, что перифераль. - С Бертоном уже поздоровалась?
- Нет.
- Пойди поздоровайся. Он здесь рядом, с Коннером. По дороге в Фаррингдон ты
его не увидишь: он будет в багажнике. Я очень рада, что он может поехать, не-
смотря на ранение.
- В багажнике?
- В сложенном виде он совершенно плоский, как древняя шведская машинка для
чистки канализационных труб. Кланяйся от меня брату. - Корона исчезла.
Флинн подошла к выходу, открыла дверь.
Они спарринговали. Флинн помнила, как это бывало, пока Коннер не стал кале-
кой , еще прежде, чем они пошли служить. У них были свои правила. Они почти не
двигались, только переступали с ноги на ногу и наблюдали друг за другом, а
когда наносили удар, это происходило так быстро, что не заметишь. И вот уже
они снова переминаются с ноги на ногу, но один из них победил. То же Флинн
наблюдала и сейчас, только Коннер был в своей периферали, а Бертон - в белом
экзоскелете для фитнеса, со стеклянной банкой вместо головы и до жути челове-
ческими руками на месте бывших механических. Под банкой стоял маленький робо-
тик, который делал все то же, что экзоскелет, хотя, конечно, наоборот, по-
скольку Бертон был в роботике. Гомункул, вот как это называется. Новые руки
экзоскелета были загорелые, как у Пиккета.
Тут они обменялись ударами. Флинн не видела точно, но ей показалось, что
Коннер был быстрее.
- Если я сломаю палец об твоего Железного Дровосека, тебе не поздоровится,
- сказал Коннер. Его перифераль была в черном костюме, сковывающем движения
не больше, чем кимоно для карате.
Фигурка под стеклянным колпаком повернулась, а с нею и весь экзоскелет.
- Флинн, - произнес он. Голос был как у диктора в рекламном ролике. - При-
вет.
- Блин, Бертон. Я тогда в проулке думала, тебе конец. - Ей хотелось типа
его обнять, но это был бы совсем бред. Да еще кошмарные человеческие руки.
- Я вроде как успел на том свете побывать. Не помню, как зарубил того кли-
ента, вообще ничего не помню, пока не очнулся здесь и не увидел этого красав-
ца.
- Можешь считать свою пустяковую царапину боевым ранением. - Коннер сунул
большие руки периферали в карманы черных брюк.
Бертон сделал стремительный выпад в его сторону, однако Коннера каким-то
образом на прежнем месте уже не было.
- Лоубир передает привет, - сказала Флинн Бертону. - Она рада, что ты едешь
с нами. Я тоже.
- Гибрид «багажной мартышки»5 и навороченного домкрата, - произнес его рек-
5 Аллюзия на рекламные ролики 2003 г. (основанные на концепции, разработанной тремя
годами раньше Клубом любителей «субару-импреза» Новой Англии) о мартышке, выскаки-
вающей из багажника, чтобы помочь водителю в нештатной ситуации. Впоследствии «ба-
гажной мартышкой» стали называть заднего стрелка на военных внедорожниках.
ламно-дикторский голос. - Затем я и шел в морскую пехоту.
ЗИЛ
Недертон обошел черный лимузин, на котором им предстояло ехать в Фаррин-
гдон. Теперь стало ясно, из-за чего Тлен оделась именно так. ЗИЛ две тысячи
двадцать девятого года, объяснила она, последний в своей серии, не из коллек-
ции Зубова-отца; личный автомобиль Зубова-деда тех времен, когда тот жил в
этом доме. Выбор, надо понимать, сделала Лоубир.
Корпус автомобиля напоминал новое платье Флинн: такое же сочетание тускло-
сти и блеска. Кроме этого своеобразного оттенка черного, присутствовала лишь
нержавеющая сталь, обработанная стеклоструйкой до полной матовости: большие
колеса и широкая минималистская решетка радиатора, которая выглядела так,
будто ее отрезали лазером от бесконечной заготовки. Багажник лишь немногим
уступал длиною капоту, и оба вполне могли бы служить теннисными кортами до-
вольно крупным гомункулам. Задние окна отсутствовали совсем, отчего возникало
впечатление, что автомобиль поднял воротник. Впечатляюще бандитский вид, по-
думал Недертон. Видимо, за это Лоубир и выбрала ЗИЛ, хотя логика ее решения
по-прежнему от Недертона ускользала. Желая рассмотреть салон, он наклонился к
окну.
- Не прикасайся - убьет током, - сказала Тлен у него за спиной.
Недертон обернулся. Встретил взгляд двойных зрачков под козырьком.
- Серьезно?
- Как коляска. Они никому не доверяли. И сейчас не доверяют.
Он отступил на шаг:
- Зачем она выбрала эту машину? Вряд ли в моем духе и уж тем более не в ду-
хе Анни. Если бы я, правда, собрался в гости к Даэдре, я бы приехал на такси.
- Ты, правда, собираешься в гости к Даэдре, иначе бы я так не вырядилась.
- Я имею в виду, с открытой душой.
- Когда ты последний раз что-нибудь делал с открытой душой?
Недертон вздохнул.
- Думаю, она решила частично раскрыть карты, - сказала Тлен. - Автомобиль
однозначно узнается как принадлежащий деду Льва. Система безопасности Даэдры
сразу установит, что он выехал с этого адреса. Таким образом, ты уже не скры-
ваешь, что связан с Зубовыми. Вероятно, Лоубир видит в этом какие-то преиму-
щества. Есть плюсы в том, чтобы афишировать знакомство с клептархами. Минусы,
разумеется, тоже. - Она оглядела его с головы до пят. - Костюм вроде неплох.
Недертон глянул на свой черный костюм, затем вновь посмотрел на Тлен:
- Черный - потому, что того требует случай, или потому, что заказывала ты?
- И то и другое, - ответила Тлен. Вереница каких-то далеких зверей пронес-
лась по ее лбу, полускрытому козырьком, будто зримое выражение недобрых пред-
чувствий .
- Ты будешь нас ждать?
- Нам не разрешат припарковаться ближе, чем в двух милях. Когда соберетесь
уходить, нам позвонят. Впрочем, не сомневаюсь, что Лоубир позвонит раньше.
- Когда мы едем? - Он глянул на гобиваген.
- Через десять минут. Надо еще убрать Бертона в багажник.
- Я схожу в туалет, - сказал он, поворачиваясь к трапу, а про себя подумал:
«И проверю, не открыт ли бар». Хотя и знал, что надежды никакой.
В Фаррингдон
Тлен сказала, что ехать недалеко.
Салон автомобиля казался больше, чем у мерседесовского автофургона. То есть
на самом деле не был, но так выглядел. Как взрослая мебель в детстве. И все
тут было такое черное, что ее платье по контрасту смотрелось серым. Может,
черный цвет и создавал ощущение огромности.
И свет снаружи - розовый и серебристый за дождем. Как в тот раз, когда она
впервые поднималась в коптере из пускового люка на крыше белого фургона.
До Недертона на соседнем сиденье было почти не дотянуться, а иначе это
слишком походило бы на свидание. Коннер сидел впереди вместе с Тлен, между
ними свободно поместились бы еще двое.
Флинн пожалела, что тут нет кофемашины. Мысль напомнила ей о Томми, Карлосе
и остальных там и о безбашах, наступающих с трех сторон.
- Мне еще можно позвонить домой? - спросила она Тлен, прикинув, что та на-
верняка услышит через перегородку.
- Да, но прямо сейчас. Мы скоро подъедем.
Покуда Бертон залезал в багажник и складывался, Тлен показала ей, как на-
строить телефон периферали на звонок, и сбросила номера со своего телефона.
Теперь Флинн вызвала бляшки, домотала до желтой Мейконовой с одним наггетсом
и щелкнула языком по нёбу.
- Привет, - сказал Мейкон.
- Как там у вас?
- Гости на подходе.
- Паршиво...
- Не то слово.
- Кто с моей мамой?
- Дженис. И Карлос с частью ребят.
Флинн увидела себя на белой койке, под белой короной, рядом Бертон и Коннер
на своих койках, и ей впервые пришла в голову мысль: что будет здесь, если
меня убьют там? Ровным счетом ничего, только перифераль останется на автопи-
лоте под управлением той облачной фигни. Интересно, сможет ли она по-прежнему
нести пургу, когда ее спросят про искусство Даэдры? Останется ли это единст-
венным свидетельством, что я вообще здесь была?
- Пора закругляться, - сказала Тлен. - Мы въезжаем в их протокол.
Сперва тихо, потом чуть громче зазвучали шепотки фей - полицейских диспет-
черов перед домом Аэлиты.
Надувной
замок
Митикоида со светящимся жезлом направила их ЗИЛ к краю тротуара, позади че-
го-то вроде трехосного «бентли», но цвета развуалированного автомобиля Ло-
убир. Двое бритоголовых гостей - мужчина и женщина, - с маорийскими татуиров-
ками на лицах, как раз вылезли из графитового утюга и зашли в надувное соору-
жение, похожее на мрачный замок-батут - явно не стандартный элемент архитек-
туры «Парадиза» или любого другого шарда. Надо полагать, там стояли всевоз-
можные сканнеры. Встречающий персонал составляли исключительно митикоиды в
серой форме со смутным намеком на военную. Недертон вспомнил телохранительни-
цу в мобиле, выпустившую оружие перед прыжком, и слова Рейни, что они бегали
по острову, как пауки.
Тлен и Коннер, как по команде, открыли свои дверцы - такие массивные, что
наверняка сработал сервопривод, хоть и бесшумно, - и вылезли наружу. Так же
одновременно Тлен открыла пассажирскую дверцу со стороны Недертона, а Коннер
- со стороны Флинн.
Не думая, Недертон нагнулся к Флинн и стиснул ей руку. «Мы будем врать как
дышим», - произнес он непонятно откуда всплывшую фразу. Она испуганно улыбну-
лась, и они вышли по разные стороны от машины. Воздух, сырой и неожиданно хо-
лодный, бодрил. Митикоида просканировала Коннера несветящимся жезлом, другая
сделала то же самое с Тлен. Недертону и Флинн указали на серый надувной за-
мок. Чувство было такое, будто им предстоит пройти под ногами у исполинского
игрушечного слона.
Следующие минут пятнадцать их сканировали и ощупывали в разных малоприятных
автоматизированных порталах. Здесь действовало какое-то поле, приводящее соз-
нание в умеренно диссоциативное состояние. Наконец за последней рамкой им
предстала скорбная митикоида в старинном кимоно:
- Спасибо, что почтили своим присутствием праздник светлой памяти Аэлиты
Уэст. Ваш личный телохранитель пройдет через другой вход и будет ждать вас на
месте. Ваш лифт - третий слева.
- Спасибо, - ответил Недертон, беря перифераль за руку.
Татуированной пары видно не было, как, впрочем, и вообще никого. Своей не-
уютной пустотой вестибюль напоминал голосовую почту Даэдры.
- Праздник светлой памяти? - спросила Флинн, пока он вел ее к лифту.
- Так она сказала.
- Родители Байрона Берхардта устраивали такой.
- Чьи?
- Байрона Берхардта. Он был менеджером в «Кофе-Джонсе». Его задавила само-
ходная фура, в Валентинов день. Я еще перед этим на него злилась, что он меня
уволил. Так что мне было стыдно, но я все равно пошла.
- Они, видимо, приняли факт, что ее больше нет.
- Не понимаю, как они могут быть в этом уверены. Но лучше бы нас предупре-
дили заранее. Мы бы хоть цветы принесли.
- Даэдра и словом не намекнула. Видимо, так было задумано.
- Похороны нежданчиком? У вас так принято?
- Я сталкиваюсь первый раз.
- Пятьдесят шестой, - сказала она, указывая на панель.
Недертон нажал кнопку. Открылась дверь лифта и, как только они вошли, снова
закрылась. Подъем был быстрым, бесшумным, и от него самую чуточку мутило. Об-
надеживало одно: на таких приемах всегда подают выпивку.
Праздник
светлой
памяти
На выходе из лифта Флинн увидела между двумя группами людей в черном тот
самый изгиб реки далеко внизу, который когда-то заметила из коптера. Все окна
были прозрачны, все внутренние стены убраны. Будто их никогда и не было. Одно
большое пространство, как в галерее у Льва. Коннер стоял у лифта, внимательно
примечая все вокруг. Он полностью вошел в роль, и Флинн подумалось, что Кон-
нер теперь снова такой, каким был до взрыва, или чем там его изувечило. Не
улыбка - телохранители не улыбаются, - но что-то очень похожее играло на его
губах.
- Спуститься или подняться можно только на этом лифте, - сказал он. - Есть
лестница на этаж ниже и на этаж выше. Много серьезных бугаев. Охрана, как я.
И бугаих. Типа съезд братков в городе из одних богатеньких.
- Я впервые вижу здесь столько людей, - заметила Флинн.
Тут в каждой косточке периферали что-то загудело. «Проверяю связь, - сказал
неописуемо мерзкий голос, даже не голос, а модулированная боль, но Флинн зна-
ла , что это Лоубир. - Подтверди».
Двойной щелчок крохотным магнитом на языке по левой передней части нёба.
«Хорошо, - отозвались кости. - Пройдитесь по залу. Скажи Уилфу».
- Давай пройдемся, - предложила она.
Мимо них как раз стремительно двигалась большая группа татуированных ново-
зеландцев. «Та-моко»6, вспомнила Флинн из «Чудес науки». Строго говоря, не
татуировка. Борозды в коже. Главной у них, видимо, была блондинка с профилем,
как боевое каное. Решительно не возникало впечатления, что они пришли в гости
или на какой-либо праздник, даже на праздник светлой памяти. Что-то странное
случилось с лицом блондинки, когда та оказалась напротив Флинн: чуть заметное
заикание видеокартинки. Артефакты в поле зрения; Лоубир как-то о них упомина-
ла.
Фотография маори второй половины XIX века
- Держись на расстоянии минимум два метра, - сказал Уилф Коннеру. - Когда
мы разговариваем, увеличивай его до четырех.
- Я дрессированный, - ответил Коннер. - Она заставила меня учиться на вир-
туальном коронационном балу в Испании. Тут, блин, по сравнению просто тусовка
на летнем отдыхе.
Подошла митикоида с бокалами светло-желтого вина на подносе.
- Нет, спасибо, - сказала Флинн.
Уилф с улыбкой потянулся к бокалу и вдруг замер. Как Бертон от гаптического
глюка. Рука изменила курс - к стакану с шипучей водой ближе к краю подноса.
Уилф скривился, взял воду и сказал:
- Идем.
- Куда?
- Сюда, Анни. - Он, держа стакан у груди, взял Флинн под руку и повел к
центру зала, прочь от окон.
Она вспомнила, как много времени требовалось на облет этажа. Интересно,
6 Та-моко (чаще моко) — татуировка тела и лица, традиционная для народа маори. Ос-
новное отличие от обычной татуировки заключается в том, что моко наносится на кожу с
помощью специального зубила «ухи», а не посредством игл. В результате кожа теряет
свою гладкость, и на ней появляются шрамы.
здесь ли стрекозки и что они такое на самом деле.
Почти в самом центре зала стоял квадратный черный экран от пола до потолка,
люди вокруг разговаривали, держали бокалы. Больше всего это походило на испо-
линскую версию плоского дисплея на столе Уилфа в их первую встречу. Уилф шел
уверенно, будто знает куда, хотя Флинн понимала, что это чистой воды притвор-
ство. Сейчас, под немного другим углом, она увидела, что экран не совсем чер-
ный : на нем смутно угадывалось женское лицо.
- Что это? - Она кивнула в сторону экрана.
- Аэлита.
- У вас так принято?
- Я никогда прежде не видел. И... - Он не договорил. - А вот и Даэдра.
Даэдра оказалась ниже, чем ожидала Флинн. Примерно как Такома. И еще она
была чисто из видео или из рекламы. У себя в городе увидеть кого-нибудь тако-
го - уже событие. У Пиккета это отчасти проглядывало - где-то набрался, хотя
вряд ли специально. И у Брента тоже, в мужском варианте, из Майами или откуда
еще, а будь у него жена, она бы выглядела примерно так же. Даэдра была такая
с ног до головы плюс татуировки: черные спирали на ключицах, над вырезом чер-
ного платья. Флинн поймала себя на том, что ждет, когда они зашевелятся. Хо-
тя , наверное, будь они движущиеся, Уилф бы про это упомянул.
- Анни, - произнес Уилф, - ты уже встречалась с Даэдрой в «Коннахте». Знаю,
ты этого не ждала, но я рассказал про твое восприятие ее искусства, и она
очень заинтересовалась.
- Неопримитивисты, - проговорила Даэдра так, будто слово ей противно. Ее
взгляд, устремленный на Флинн, выражал полное равнодушие. - Что вы с ними де-
лаете?
Что там говорили про имплант? Ему нужен прямой вопрос про искусство Даэдры,
чтобы включиться и нести пургу? Видимо, да.
- Я их изучаю, - ответила Флинн, судорожно вспоминая желтые корешки «Нейшнл
географиков» и «Чудеса науки». - Изучаю, что они изготавливают.
- и что же они изготавливают?
Флинн вспомнила только Карлоса и ребят с их поделками из кайдекса.
- Чехлы, ножны. Украшения.
Украшений ребята не делали, но без разницы.
- И как это связано с моим творчеством?
- Попытки охватить реальность вне рамок гегемонии, - сказал имплант. - Дру-
гой . Героически. Неукротимое любопытство, одухотворенное вашей имманентной
человечностью. Вашим гуманизмом. - Флинн чувствовала, что у нее глаза лезут
из орбит. Она выдавила улыбку.
Даэдра глянула на Уилфа:
- Моим гуманизмом?
- Именно, - сказал Уилф. - Анни считает твой имманентный гуманизм наименее
ценимой частью твоего творчества. Ее анализ направлен на устранение этого
противоречия. Доводы, которые она приводит, буквально раскрыли мне глаза.
- Вот как, - проговорила Даэдра, глядя на него.
- Анни очень робеет в твоем присутствии. Твое творчество для нее - все.
- Вот как?
- Я так счастлива вас увидеть, - сказала Флинн. - Снова.
- Перифераль нисколько на вас не похожа, - заметила Даэдра. - Вы в мобиле
на пути в Бразилию?
- Анни сейчас должна медитировать, но она манкировала сеансом, чтобы по-
пасть сюда. Неопримы, которые согласились ее принять, требуют, чтобы гости
удалили все импланты. Редкая самоотверженность с ее стороны.
- Кто это? - по-прежнему глядя на нее.
- Не знаю, - ответила Флинн.
- Прокатка, - сказал Уилф. - Я нашел ее через «Синдром самозванца».
- Я очень сожалею насчет вашей сестры, - промямлила Флинн. - Узнала про нее
только здесь. Какое печальное событие.
- Отец до вчерашнего полудня воздерживался от окончательных заявлений, -
сказала Даэдра без тени печали.
- Он здесь? - спросила Флинн.
- В Балтиморе, - ответила Даэдра. - Он не путешествует.
И тут из толпы за ее спиной вышел мужчина с балкона. Не в коричневом хала-
те , а в черном костюме. Темная бородка чуть отросла, подстрижена. Улыбка.
- Черт, - прошептала Флинн.
Глаза у Даэдры сузились.
- В чем дело?
Щелчок языком по нёбу. Дерганье кадров вокруг мужчины.
- Извините, - сказала Флинн. - Я такая бестактная. Вы моя любимейшая худож-
ница . У меня прямо дыхание сперло. Да еще спросить вас про отца, когда вы
только что потеряли сестру...
Даэдра смотрела на нее, но обратилась к Уилфу:
- Я думала, она англичанка.
- Бразильские неопримы, к которым едет Анни, - американцы. Она вживается в
образ.
Мужчина с балкона прошел мимо, не глянув в их сторону, и Флинн подумала:
как можно не обернуться на Даэдру?
- Я вижу, мы пришли не вовремя, - сказал Уилф. Он не мох1 знать, что Флинн
опознала убийцу (эх, надо было договориться об условном сигнале!), и просто
блефовал. - По крайней мере, вы возобновили знакомство...
- Спустимся на этаж, - распорядилась Даэдра. - Там удобнее беседовать.
«Иди с ней», - сказал костяной голос. В сравнении с этим скрежетом вести
ногтями по школьной доске - все равно, что гладить котенка.
- Сюда. - Даэдра повела их к окну с видом на реку, мимо невысокой перего-
родки и вниз по белой каменной лестнице.
Обернувшись, Флинн увидела Коннера. Он шел за ними в сопровождении двух
фарфоровых рободевушек с неотличимыми безглазыми лицами. Обе были в свободных
черных туниках и черных облегающих брюках. Под штанинами, застегнутыми снизу
на молнию, виднелись босые белые ноги без пальцев. Минуту назад обе рободе-
вушки стояли в начале лестницы, видимо охраняя выход. Уилф шел рядом с Флинн,
держа в руке стакан воды, к которому, кажется, даже не притронулся.
Этаж внизу больше походил на то, что она видела из квадрокоптера. Что-то
вроде более современной версии первого этажа у Льва: много комнат в разных
направлениях. Даэдра провела их в помещение с видом на реку, однако окна сра-
зу поляризовались. Здесь стояла еще одна Даэдра, в таком же платье. Она вроде
бы увидела их, но никак не отреагировала. В кресле - по виду ужасно неудоб-
ном, хотя наверняка так только казалось - сидела брюнетка в спортивном костю-
ме . Она держала в руках несколько листов бумаги и при виде вошедших подняла
голову.
- Приступаешь через десять минут, - сказала ей Даэдра.
- Это ваша перифераль? - спросила Флинн, глядя на другую Даэдру.
- А что, не похожа? - спросила Даэдра. - Она говорит за меня речи. Вернее,
говорит Мэри. Она - актриса-имитатор.
Мэри встала.
- Уведи ее куда-нибудь, - потребовала Даэдра. - Нам надо поговорить.
Мэри взяла Даэдру-перифераль за руку и повела прочь. Флинн провожала ее
взглядом, чувствуя странную неловкость.
- Ты считаешь, что здесь тебе ничто не грозит, - сказала Даэдра.
- Да, - ответила Флинн единственное, что пришло в голову.
- А зря. Где бы ты ни была, ты позволила этому идиоту привести себя сюда. -
Она глянула на Уилфа.
Тот с болезненным выражением лица поставил стакан на ближайший столик.
- Демонтировать, - распорядилась Даэдра, указывая на Коннера.
Приказ, видимо, относился к двум рободевушкам. Флинн не успела толком заме-
тить , как одна из них оказалась на потолке: на корточках, вниз головой. Руки
у нее удлинились и стали как у богомола.
Коннер улыбнулся... и тут же исчез за черной стеной, которая возникла вокруг
Флинн, Уилфа, Даэдры. Не выросла, а именно возникла, будто всегда здесь была.
Флинн подняла руку периферали и постучала по стене костяшками пальцев. Боль-
но.
- Она настоящая, - сказала Даэдра. - А тот, кто управлял твоим телохраните-
лем, уже там, откуда вы взялись, говорит тем, кто вас послал, что твое дело
плохо.
Флинн подумала, что так и есть: если девушки уничтожили пери Коннера, он
сейчас очнулся в «Сольветре», рядом с Бертоном.
- Только он не знает, насколько плохо, - закончила Даэдра.
И тут сквозь стену шагнул человек с балкона. Прошел насквозь, будто ее нет
или будто его тело и стена могут занимать одно пространство в одно время.
- Как ты это сделал? - спросила Флинн, потому что не могла увидеть такое и
не спросить.
- Ассемблеры, - ответил он. - Так мы здесь живем. Мы - протеи. - И он улыб-
нулся .
- Протеины?
- Не имеем жесткой формы. - Он в качестве демонстрации махнул рукой сквозь
стену. Затем подошел к другой стороне, за которой остался Коннер, просунул
голову наружу и тут же выдернул обратно. - Пришли им подмогу, - сказал он Да-
эдре.
- Я не могу шевельнуться, - пожаловался Недертон.
- Разумеется, - сказал мужчина, потом глянул на Флинн. - Она тоже.
И он был прав.
Еще две рободевушки выбежали из стены там, где вошел мужчина, и скрылись с
той стороны, куда он просовывал голову.
Диссоциативное
состояние
Видимо, включили некое поле, как при проверке на входе, думал Недертон в
лифте. Что-то вызывающее диссоциативное состояние. Неплохая замена алкоголю,
так что грех жаловаться.
Однако было и что-то еще, сковывающее свободу движений. Недертон мог дви-
гать глазами, идти, куда говорят Даэдра и ее приятель, встать, где они ска-
жут, но не мог, например, поднять руку или - он проверил - сжать кулак. Впро-
чем, ему не то чтобы особо хотелось сжать кулаки.
Дверь лифта открылась прямо в круглой стене. Это сколько ж нужно ассембле-
ров? Недертону смутно помнилось, что есть ограничения, но, видимо, на Даэдру
они не распространялись. А может, она ими пренебрегла.
С Флинн, по-видимому, было что-то похожее. Ее перифераль вела себя так,
будто Флинн в ней нет.
Лифт остановился на первом этаже.
- На выход, - сказала Даэдра и толкнула его в спину.
Через вестибюль приятель Даэдры шел первым, и, когда он глянул влево, Не-
дертон помимо воли глянул туда же. Затем оба вновь посмотрели вперед через
стекло, туда, где был серый надувной замок. Теперь замок исчез, на его месте
ждал черный автомобиль, покороче ЗИЛа. Митикоиды из замка, в серой форме, вы-
строились коридором, лицом друг к другу. Когда стеклянные двери со вздохом
распахнулись и Недертон шагнул между двумя рядами почетного караула, сердце у
него на миг зашлось от такой праздничной торжественности.
На полпути к машине он услышал или, возможно, почувствовал одну протяжную
басовую ноту, откуда-то сверху. Приятель Даэдры, очевидно, услышал тот же
звук и припустил бегом к открывшимся задним дверцам машины. Недертон, разуме-
ется , тоже побежал. Через метель сверкающего конфетти из битого стекла, чуть
золотистого, мягкого, как стружка, и настолько же безвредного.
Что-то белое, круглое и гладкое ударилось о мостовую за автомобилем и под-
прыгнуло высоко над ним.
Голова митикоиды.
Затем белая рука, согнутая в локте, царапнула когтями по крыше автомобиля,
напомнив Недертону застывший силуэт, который они с Рейни видели в трансляции
с острова мусорщиков.
Кто-то - наверное, приятель Даэдры - грубо втолкнул его в перламутрово-
серый салон. И заорал диким голосом, совсем близко, в брызнувшем фонтане кро-
ви.
«Бомбочка»
Летом они всей компанией ходили на городской пруд за управой шерифа и го-
родской тюрьмой. Бертон и Коннер прыгали с трамплина «бомбочкой»: прижимали
колени к подбородку, обхватывали ноги руками и врезались в воду, а когда вы-
ныривали , ребята кричали «ура!», а Леон иногда плюхался с того же трамплина
пузом, с понтом: они напрягаются, а он - нет.
Об этом Флинн вспомнила сейчас, когда Даэдра вскинула голову на жуткий звук
и Флинн тоже вскинула, из-за того непонятного, что заставляло ее обезьянни-
чать . Артефакты видеокартинки, шлейфом за перифералью Коннера в черном костю-
ме, «бомбочкой» летящей на мужика с балкона. Удар пришелся по митикоиде, ко-
торая заталкивала его в машину. Кровь точно в садистском аниме - митикоида и
перифераль Коннера взорвались, как жуки на лобовом стекле, в двух футах от
Флинн.
Даэдра схватила ее за шкирку и втащила в машину, изо всех сил лягнув в щи-
колотку, наверняка просто от злости. Мужик с балкона выл от боли, обнимая
правую руку, весь в крови - Флинн не знала в чьей. Другая митикоида закрыла
за ним дверь.
- В Ньюгейт! - скомандовала Даэдра, перекрывая его рыдания, и автомобиль
тронулся.
Гранит,
утыканный
шипами
Одна из двух митикоид лечила бородатого, приложив к его правому плечу «ме-
дичи», - устройство вздувалось и опадало, окутав всю руку, в желтоватой жид-
кости клубилась кровь. Глаза у мужчины были закрыты, лицо безмятежно, и Не-
дертон завидовал его диссоциативному состоянию.
Сам он, напротив, воспринимал реальность чересчур живо, прежняя оглушен-
ность исчезла разом, возможно в тот момент, когда перифераль Пенске обруши-
лась на мужчину. Либо диссоциативное поле распространялось только на «Пара-
диз», от которого они отъехали уже довольно далеко. Так или иначе, одновре-
менно он перестал копировать движения мужчины, то есть, наверное, перестал,
судя по тому, что не закрыл глаза вместе с ним.
Недертон повернулся и глянул на Флинн. Она сидела рядом с ним на широком
заднем сиденье и очень явственно присутствовала в своей периферали. На щеке у
нее была кровь Пенске, точнее, его разбившейся пери. Кровь была и на платье,
почти невидимая на черной ткани. Флинн глянула на него как-то странно. Недер-
тон не понял, что она хотела этим сказать. Если хотела.
Митикоида, сидящая на корточках перед бородатым, убрала «медичи». Тот съе-
жился, желтоватая жидкость потемнела. Уборщики - обычные бежевые шестиуголь-
ники - ползали по ковру на полу салона, отчищая кровь. Даэдра и бородатый си-
дели на противоположных концах длинного переднего сиденья, против хода движе-
ния; вторая митикоида между ними следила за Недертоном и Флинн, выпустив для
этого еще несколько пар черных паучьих глаз. Ее руки вытянулись в длину, кис-
ти приняли форму белых фарфоровых лезвий, наподобие заостренных лопаточек для
торта, пугающих в своем изяществе.
Даэдра перевела взгляд с бородатого на Недертона:
- Знала бы, сколько от тебя будет неприятностей, сама бы тебя убила при
первой встрече.
Ему еще не случалось отвечать на такие слова. Он молчал, пытаясь сохранять
выражение лица - хотелось верить, что нейтральное.
- Жаль, что не убила, - продолжала Даэдра. - Знай я больше про твой кретин-
ский подарок, про срез, в жизни бы его не приняла. Но ты знаком с Зубовыми,
по крайней мере, с их младшим сыном-идиотиком, и я решила, что полезно будет
завязать контакт. И с Аэлитой тогда еще проблем не было.
- Молчи, - сказал бородатый, открывая глаза. - Здесь могут подслушать. Ско-
ро приедем, там и говори что хочешь.
Даэдра нахмурилась, недовольная, что ей указывают.
- Тебе лучше? - спросила она.
- Значительно. Сломана ключица и три ребра, легкое сотрясение. - Он глянул
на Недертона. - Вот подожди, приедем, устроим тебе то же самое. Для начала.
Окно деполяризовалось, - видимо, это сделал бородатый. Машина свернула в
Чипсайд, и Недертон чуть не крикнул: «Эй, тут косплейная зона, сюда нельзя
заезжать!». И тут он заметил, что улицы опустели. Ни телег, ни кебов, ни дву-
колок, ни лошадей. Автомобиль ехал на запад, мимо лавок с шалями и перьями,
духами и серебром - тех самых, мимо которых он в детстве гулял с матерью, ук-
радкой фотографируя волшебство живописных вывесок. Интересно, где теперь эти
снимки? Вместо обычной вечерней толпы на тротуарах виднелись лишь одинокие
пешеходы, растерянные и напуганные. До Недертона внезапно дошло, что это лю-
ди. Они не получили сигнал, отправленный перифералям под управлением облачных
ИИ, - перифералям, что разыгрывали жизнь кебменов, портных-кустарей, праздных
джентльменов и уличных мальчишек. При виде машины пешеходы прятали глаза, как
в Ковент-Гардене, когда Лоубир достала приставский жезл.
- Здесь пусто, - заметила Флинн. В голосе удивленное разочарование, ничего
больше.
Недертон нагнулся вбок и заглянул за высокую спинку переднего сиденья. В
лобовом стекле высилась мрачная громада Ньюгейта. Он лишь раз дошел сюда с
матерью, и она почти сразу повернула обратно - уж больно тягостно было смот-
реть на усаженные шипами гранитные стены.
Здесь, объяснила она, в западных воротах Сити более тысячи лет стояла тюрь-
ма. В 1902-м, в начале странно оптимистичной эпохи до джекпота, этот мрачный
символ снесли, а за несколько лет до рождения Уилфа восстановили с помощью
ассемблеров. Клептархи (мама никогда не произносила этого слова вслух, по
крайней мере, при нем) сочли разумным и правильным вернуть Ньюгейтской тюрьме
ее историческое место.
Перед ним была та самая окованная дубовая дверь, вся в железных бляхах, на
которую он смотрел мальчиком. Мама сказала, эта дверь в свое время напугала
маленького Диккенса, но он не знал, кто такой Диккенс, и услышал «напугала
дико».
Тогда, маленького, она напугала его дико. Сейчас, взрослого, тоже.
Ньюгетская тюрьма. Это была главная тюрьма Лондона на протяжении
700 лет, с 1188 по 1902 годы.
Мужик с
балкона
Это был не Коннер. Не Коннер. Перифераль. Вещь, принадлежащая брату Льва.
Павел. Уилф называл ее Павлом. И еще учителем танцев. И Коннер действовал
сознательно. С ним все хорошо. Лежит сейчас на белой кровати рядом с Бертоном
и кроет себя последними словами, что промахнулся. И все равно ведь с пятьде-
сят шестого этажа отвесно попал почти в цель. Уж точно метил он не в рободе-
вушку.
Флинн знала, что все видела, могла бы пересказать события, но вот как виде-
ла - не помнила. Наверное, это было то же, что в надувной палатке, где их
прогоняли через рамки. Типа наркоза перед операцией. Вроде не спишь, но ниче-
го не помнишь.
А теперь они еще и разогнали свой Чипсайд.
Уилф тянул шею, разглядывая что-то впереди. Теперь и она это увидела. Как
раздавленный каменный ананас в черных железных шипах. Явно строился, чтобы
напугать людей до потери пульса. Странно, что в «Нейшнл географиках» ни разу
не было фотки. Должно быть, дико популярное туристское место.
Тут дверцы машины одновременно открылись, и рободевушки вывели их с Уилфом
наружу, держа, чтобы не попытались убежать.
Никто их не встречал. Вообще никого больше не было, только она, Уилф, Даэд-
ра, мужик с балкона и две рободевушки. Лица у обеих были забрызганы кровью
периферали - будто роботская кожная болезнь. Одна держала за локоть Флинн,
другая - Уилфа.
Через ворота, напомнившие ей баптистское аниме про ад. Бертону и Леону по-
нравились там падшие женщины, они сказали, классные телки.
В холод и полумрак. Решетки на дверях, выкрашенные белой краской, из-под
которой проступала ржавчина. Плиты на полу, как дорожки в каком-то неправиль-
ном саду. Тусклые лампы, словно глаза огромных больных животных. Крохотные
окошки, темные, будто сразу за ними стена. По узкой каменной лестнице, цепоч-
кой. Флинн вспомнилось начало одного эпизода в «Чудесах науки», когда иссле-
дователи паранормальных явлений отправились в такое место, где люди много
страдали и умирали. А может, просто такой ужасный фэншуй, который втягивает
дурную энергетику, как черная дыра. Хотя, судя по виду, скорее все-таки стра-
дали и умирали.
В конце лестницы Флинн обернулась на рободевушку и увидела, что та выпусти-
ла по щекам еще пару паучьих глаз, чтобы внимательнее за ней следить. И Даэд-
ра, и мужик с балкона молчали. У Даэдры лицо было такое, будто ей до смерти
скучно. Они миновали открытый двор под догорающим ненастным небом и вошли во
что-то вроде узкого доисторического меговского атриума: четыре этажа камер,
свод из маленьких стеклянных окошек в металлическом переплете. Там, где они
шли, загорался свет - узкие полосы под решетками в дверях камер. Флинн дога-
дывалась , что все это современное. Рободевушки подвели их к двум беленым ка-
менным креслам - совсем простым, как из детских кубиков, только гораздо боль-
ше, - и усадили. Лицом в одну сторону, на расстоянии примерно шесть футов
друг от друга. Что-то жесткое коснулось запястий, и Флинн, опустив глаза,
увидела, что прикована к каменным подлокотникам ржавыми железными наручника-
ми, отполированными до бурого там, где соприкасаются с руками, будто они тут
уже сто лет. От этого у нее возникло чувство, что сейчас войдет Пиккет. После
всего, что произошло, она бы нисколько не удивилась.
Сквозь ткань платья камень был очень холодным.
- Мы кое-кого ждем. - Мужик с балкона обращался к ней. Он, видимо, вполне
оправился от того, что хотел сделать с ним Коннер. По крайней мере, физиче-
ски.
- Зачем? - спросила она, не рассчитывая на ответ.
- Он хочет видеть, как ты умрешь, - сказал мужик с балкона, внимательно на-
блюдая за ее лицом. - Не твоя перифераль. Ты. И очень скоро. Там, где ты сей-
час, в собственном теле, при атаке дронов. Ваша штаб-квартира окружена прави-
тельственными силами безопасности. Атака начнется с минуты на минуту.
- Кто он? - спросила Флинн. Ничего другого ей в голову не пришло.
- Лондонский поминарий, - ответила Даэдра. - Он вынужден был задержаться,
чтобы выслушать мое похвальное слово.
- Кому?
- Аэлите, - сказала Даэдра.
Флинн вспомнила перифераль и смущенную актрису.
- Вам не удалось сорвать наш праздник, если такова была ваша цель, - про-
должала Даэдра.
- Мы просто хотели вас увидеть.
- Правда? - Даэдра шагнула ближе.
Флинн перевела взгляд с нее на мужчину и будто вновь оказалась перед балко-
ном пятьдесят седьмого этажа, когда этот гад поцеловал женщину в ушко. «Сюр-
приз», - сказал он. Точно сказал. И Флинн увидела, как голова эсэсовца разле-
тается от выстрела - кровавый туман вперемешку с горизонтально летящим сне-
гом. Только это все были пиксели, не настоящая Франция. Мужик с балкона смот-
рел на нее так, будто они одни в целом свете и для него нет ничего важнее. И
он не был каким-то там флоридским бухгалтером.
«Сохраняй спокойствие», - проскрежетало в костях - не голос, а ветер над
холодным сухим кряжем. Флинн передернуло.
Мужик улыбнулся, думая, что напугал ее своим взглядом.
Флинн глянула на Уилфа, не зная, что сказать, потом снова на чувака с бал-
кона.
- Тебе не обязательно убивать всех, - сказала она.
- Вот как? - Ее слова его явно позабавили.
- Все дело во мне. Я видела, как ты запер ее на балконе.
- Именно.
- Больше никто не видел.
Он поднял брови.
- Допустим, я вернусь. Выйду наружу, на парковку. Тогда тебе незачем будет
убивать всех.
Он, видимо, удивился. Нахмурился, как будто обдумывает предложение. Поднял
брови и с улыбкой сказал:
- Нет.
- Почему?
- Потому что ты у нас в руках. Там и здесь. Скоро тебя убьют, и очень доро-
гая игрушка, в которой ты сейчас, останется мне на память об этом нелепом
эпизоде.
- Ты - грязный подонок, - сказал Уилф. Не сердито, а так, будто только сей-
час это понял и удивляется своему открытию.
- Ты забываешь, что присутствуешь здесь не виртуально, - бодро сказал муж-
чина Уилфу. - В отличие от своей подружки, ты можешь умереть здесь. И умрешь.
Я оставлю тебя с этими устройствами, поручив им избить тебя почти до смерти,
вылечить с помощью «медичи», избить снова. Откачать. И так столько раз,
сколько получится.
Флинн видела, как Уилф невольно покосился на рободевушек. И как те выпусти-
ли еще по два паучьих глаза, глядя на него в упор.
Сэр Генри
Недертон решил, что не надо смотреть на митикоид, и чуть шевельнул руками в
железных наручниках, которые выглядели так, будто ввинчены в гранитные подло-
котники несколько столетий назад, хотя он не сомневался, что они сделаны ас-
семблерами , и что ассемблеры на время придали им гибкость, чтобы обхватить
его запястья. Однако в данную минуту наручники были совершенно твердые.
Бородатый только что пообещал, что митикоиды изобьют его почти до смерти, а
он думает про ассемблеры и про новодел. Может быть, нашел свое диссоциативное
состояние. А может, у него сейчас начнется истерика. Недертон глянул на Даэд-
ру. Она посмотрела на него в ответ, словно не видя, затем подняла глаза к
стеклянному потолку четырьмя этажами выше. И зевнула. Просто зевнула, не де-
монстративно . Недертон тоже глянул на потолок и вспомнил платье, которое было
на Тлен, как сейчас казалось, годы назад. Из нынешней ситуации Тлен виделась
на удивление нормальной. Обычная соседская девушка.
- Очень надеюсь, Хамед, что у тебя все окончательно готово, - произнес бла-
гозвучный, но несколько усталый голос.
Недертон, опустив взгляд, увидел выходящего с лестницы высокого, очень
крепкого старика в полном чипсайдском косплее: длинном плаще с пелериной и с
цилиндром в руках.
- Новозеландцы, на мой взгляд, слегка пережали, - заметил бородатый.
- Добрый вечер, Даэдра, - сказал незнакомец. - Ты говорила прекрасно. Твой
рассказ об усопшей растрогал меня почти до слез.
- Спасибо, сэр Генри, - ответила Даэдра.
- Сэр Генри Фишбурн, - выпалил Недертон, вспомнив, как зовут поминария Си-
ти, и тут же пожалел о своих словах.
Поминарий уставился на него.
- Представлять не буду, - сказал бородатый.
- Разумеется, - ответил поминарий и повернулся к Флинн. - А это, как я по-
нимаю, та молодая особа, о которой шла речь, пусть и присутствующая виртуаль-
но.
- Да, - ответил мужчина.
- Какая-то она помятая, Хамед, - заметил поминарий. - У нас у всех был
трудный день. Мне надо торопиться. И я должен иметь возможность подтвердить
нашим инвесторам, что все благополучно завершилось.
- Вы - аль-Хабиб, - сказал Недертон бородатому, все еще не вполне в это ве-
ря. - Главный мусорщик.
Поминарий глянул на него:
- Этот субъект мне совершенно не нравится. Боюсь, Хамед, вы отнеслись к
своим сегодняшним обязанностям несколько халатно.
- Его я тоже убью.
Поминарий вздохнул:
- Извините мое нетерпение, я сильно утомился. - Он глянул на Даэдру. -
Только что мило поболтал с твоим отцом. Очень приятный собеседник.
- Если вы можете выглядеть как главный мусорщик, а можете - как сейчас, по-
чему просто не сменили внешность, когда стало ясно, что вас видели? - спросил
Недертон бородатого.
- Брендинг, - ответил тот. - Инвестиции в личность. Я представляю продукт.
Инвесторы меня знают. - Он улыбнулся.
- Какой продукт?
- Монетизация созданного мною острова.
- А разве он не принадлежит и мусорщикам тоже?
Глаза Хамеда аль-Хабиба задорно блеснули.
- У них есть эндемичные заболевания, - проговорил он с улыбкой, - о которых
они пока не подозревают.
Куб Веспасиана
«Участие сэра Генри меня изумляет, - проскрипел в костях голос Лоубир,
словно говорящая мигрень во всем теле. - Видимо, у него были тщательно скры-
ваемые неуспехи в делах. Так оно обычно и бывает».
- Как «так»? - спросила Флинн, забыв, что они не одни и что ей в любом слу-
чае нельзя отвечать Лоубир.
- Что? - встрепенулся аль-Хабиб.
Легкая теплота в запястьях. Флинн опустила взгляд и увидела, что железные
наручники рассыпаются, будто спрессованы из сухого бурого талька. Гранит под
правой рукой тоже превратился в тальк и дымком клубился между пальцами. А из
бывшего подлокотника лезло что-то твердое и гладкое. Леденцовый пистолет. Ру-
коятка в форме попугаичьей головы настойчиво вжималась в ладонь.
- Пора кончать, - сказал мужик с балкона старику с цилиндром, будто что-то
почуяв, и Флинн поняла, что речь об атаке дронов на «Сольветру». - Отдайте
приказ своим людям.
- Сюрприз! - сказала Флинн, и вот она снова у Дженис на диване, накачанная
Бертоновым «будильником». Только сейчас она стояла, держа пистолет, и белая
пимпочка спуска вроде бы даже нажалась. Ни звука. Ничего не происходило.
Тут у мужика с балкона отвалилась голова, каким-то образом мгновенно пре-
вратившись в череп, совершенно сухой и бурый, какой есть почти в каждом номе-
ре «Нейшнл географика», потом торс под одеждой осел, гремя костями, колени
подломились, и секунду в поле зрения Флинн оставались только его руки, совер-
шенно не затронутые тем, что произошло с остальным. Она глянула на пистолет -
дуло блестело, словно облизанный леденец, - потом на бурый череп, откативший-
ся от тела на полу. Видимо, кровь остается внутри, подумала Флинн и вспомнила
свежий печеночный срез кирпича на Оксфорд-стрит-променаде. Из черного костюма
палкой торчала бурая кость.
«Вот и хорошо, что юридически ты тут не существуешь, - прошумело внутри. -
Смерть от несчастного случая».
Рободевушки двинулись к Флинн, но беленая стена справа задымилась, большой
квадрат гранита выпал в клубах пыли, и из черного отверстия вылетел огромный
куб. Веселенького красного цвета, как из детского набора, только гораздо
больше. Он с керамическим хрустом расплющил рободевушек о противоположную
стену и завис, подрагивая в нескольких футах от пола, как приклеенный. Внутри
что-то тихо рокотало, будто вдалеке заводятся сразу несколько мотоциклов. За-
тем он отскочил от стены, перевернулся в полете - осколки митикоид посыпались
на пол, - беззвучно приземлился на вершину и остался стоять так, на весу,
красный, невозможный.
- Охрана, - тихо сказал старик с цилиндром. - Красный, красный.
Он кого-то предупреждает о красном кубе?
Краем глаза Флинн заметила, что Уилф, чьи наручники тоже рассыпались в
пыль, пытается встать.
- Сядь нахер, Уилф! - рявкнула она.
Он послушно сел.
- Привет, Генри, - донесся с лестницы приятный мужской голос. - Извини, что
взломал твою машину.
Из-под арки выступил экзоскелет и остановился, будто смотрит на старика с
цилиндром, только у него не было глаз, видимых. Хотя, может быть, смотрел го-
мункул из банки на массивных плечах.
- Красный, - тихо повторил старик.
- Извини, что убил твоего водителя и охранников, - продолжал рекламный го-
лос , словно оправдываясь, что в магазине нет двухпроцентного молока.
Куб слегка крутанулся на вершине. Появилась Лоубир в квадратной панели поч-
ти на всю грань.
- Вам будет неприятно узнать, сэр Генри, - произнесла она своим голосом, не
скрежетом в костях, - что в должности вас сменит давний соперник и заклятый
враг Марчмонт-Семенов. Пост поминария сопряжен с множеством неловких момен-
тов , однако, мне до последнего времени казалось, что вы неплохо справляетесь.
Высокий старик молчал.
- Торговля недвижимостью и строительные проекты с извлечением ресурсов? -
спросила Лоубир. - И ради этого вы сочли возможным пойти на сделку с такими,
как аль-Хабиб?
Высокий старик снова не ответил.
Лоубир вздохнула.
- Бертон, - сказала она с легким кивком.
Экзоскелет поднял обе руки. Теперь на них были черные роботские перчатки:
то ли вместо жутких человеческих, то ли поверх. На правом запястье распахну-
лась дверца, из нее выскочил леденцовый пистолет. Из второй дверцы, чуть по-
больше , на правом запястье, выглянул жезл Лоубир - золото и слоновая кость.
Выглянул и тут же вдвинулся обратно. Бертон лучше умел целиться, так что вы-
сокий старик мгновенно обратился в скелет, пустая одежда с грохотом рухнула
на пол, цилиндр покатился по кругу.
- Так кого еще мне надо нахер пришить, - сказала Флинн, демонстрируя, что у
нее в руке тоже есть леденцовый пистолет, - чтобы кто-нибудь что-нибудь нахер
сделал там, в срезе, и не дал безовским дронам нас всех нахер убить?
- Смерть сэра Генри лишила ваших конкурентов преимуществ, которые обеспечи-
ваем вам мы со Львом. Я взяла на себя смелость осуществить это сразу, как сэр
Генри сюда вошел, исходя из допущения, что он будет признан виновным. В итоге
баланс власти сместился и силы внутренней безопасности получили приказ отсту-
пить .
- Блин, кого еще нам для этого пришлось купить?
- Значительную долю в родительской корпорации «Меги», как я поняла, - отве-
тила Лоубир. - Впрочем, я еще не вникала в подробности.
- Мы купили «Мегу»? - ошалело переспросила Флинн. Это было все равно, что
купить Луну.
- Значительную ее долю, да.
- Можно мне встать? - спросил Уилф.
- Я хочу уехать домой, - объявила Даэдра.
- Ничуть не удивляюсь, - заметила Лоубир.
- Мой папа будет очень вами недоволен, - сказала Даэдра.
- Должна с прискорбием доложить, что знаю твоего папу очень давно, - отве-
тила Лоубир.
Вошла Тлен в шоферской форме, за ней Оссиан в черной кожанке, с пистолетным
ящиком под мышкой. Он сбоку подошел к Флинн, не сводя глаз с леденцового ду-
ла, и следя, чтобы не оказаться на его линии, поставил футляр на гранитный
подлокотник, открыл, взял у Флинн пистолет, аккуратно уложил в фетровое гнез-
до и закрыл крышку.
- До свидания, мисс Уэст, - сказала Лоубир, и экран погас.
- Мы уходим, - сообщила Тлен и глянула на Даэдру. - Кроме вас.
Даэдра злобно оскалилась.
- И его. - Тлен большим пальцем указала на красный куб.
Тот подпрыгнул прямо вверх, затем вбок и с лязгом проехался по беленым ре-
шетчатым дверям камер второго яруса. Несколько светящихся полосок погасли.
Куб с тем же грохотом врезался в противоположную стену, кувыркнулся в возду-
хе, снова встал на одну вершину, и его углы замелькали в нескольких дюймах от
подбородка Даэдры. Та даже не попятилась.
- Пошли, - сказала Тлен.
И снова в цепочку по лестнице. Тлен, Флинн, следом Оссиан и экзоскелет.
- что там Коннер с ней делает? - спросила Флинн через плечо.
- Напоминает о возможных последствиях, - ответил Оссиан. - Или, по крайней
мере, пытается. И волоска на ней не тронет, конечно. Да, впрочем, и ума ей не
прибавит и грамма. Папаша - большая американская шишка.
Сверху донесся оглушительный металлический лязг.
Ноттинг-Хилл
Когда-то давно ассемблеры извлекли из нижнего яруса олигархических тоннелей
под Ноттинг-Хиллом множество землеройных машин, оставленных там доджекпотов-
скими богачами: в ту пору бросить технику было дешевле, чем вытаскивать ее на
свет. Механические жертвы, вроде кошек, замурованных в фундаменты мостов. Ас-
семблеры переместили погребенные машины в один парк тем же методом, каким Ло-
убир вдвинула русский пистолет в подлокотник гранитного тюремного кресла или
позволила чудовищному кубу Коннера пройти сквозь каменное основание Ньюгейта.
Астрономическое число микроустройств переносило частицы преграды за движущий-
ся предмет, так что одно твердое тело как будто проходило сквозь другое. Ров-
но так же аль-Хабиб шагнул через круглую стену в «Парадизе».
Отреставрированные механизмы стояли в круг, подняв блестящие ковши и лез-
вия, и местные ребятишки, в том числе дети Льва, с увлечением по ним лазили.
Проезжая мимо парка в ЗИЛе по совершенно пустым улицам, Недертон заметил,
как луна блеснула на поднятом ковше экскаватора.
Он глядел на перифераль Флинн. Сама она вернулась в «Сольветру» узнать, как
там остальные, и ему не терпелось добраться до гобивагена, включить «Полли» и
посмотреть, что она сейчас поделывает.
Возникла эмблема Лоубир.
- Вы отлично справились, мистер Недертон, - сказала она.
- Да я почти ничего не делал.
- У вас было вдоволь возможностей оплошать. Вы их избежали. Главная часть
любого успеха.
- Вы были правы насчет аль-Хабиба. И недвижимости. Почему он убил Аэлиту?
- По-прежнему не вполне ясно. У них некоторое время был роман, и, очевидно,
именно она свела аль-Хабиба с сестрой. Возможно, Аэлита ревновала его к Даэд-
ре, у которой интрижка с аль-Хабибом началась примерно тогда же, когда и с
вами. Последние итерации тетушек предполагают, что Аэлита подумывала сдать
его за деньги саудовцам, но всерьез или в качестве праздной фантазии, мы не
знаем. Исключительно малоприятная семейка. Я познакомилась с их отцом пример-
но в возрасте Грифа. Он был в числе организаторов убийства Гонсалес, так что,
подозреваю, Грифу скоро придется иметь с ним дело в этой связи. В нашем кон-
тинууме он, увы, занимает такое высокое положение, что последние события не
затронут его ни в малейшей степени. Кстати, ей понадобится хороший пиарщик.
Они свернули на улицу, где стоял дом Льва.
- Даэдре?
- Флинн, - сказала Лоубир. - Покупка «Меги» подняла в срезе новую волну шу-
михи. Поговорим завтра, хорошо?
- Конечно, - ответил Недертон, и ее корона исчезла.
Чудеса
«Сольветры»
Флинн открыла глаза. Коннер лежал под короной, койка Бертона была пуста,
Кловис куда-то подевалась. Слышался какой-то непонятный шум. Потом Флинн раз-
личила особенно громкий шакалий хохот Леона и сообразила, что там веселятся.
Она оставила корону на подушке, встала, натянула кроссовки и заглянула за
край синей пленки.
Все остальные пленки убрали, так что бывший мини-пейнтбольный клуб снова
стал одним помещением, правда, внутри черепичной стены. Все лампы ярко горе-
ли, люди сидели на столах, стояли, пиво пили, разговаривали. Карлос обнимал
за талию Такому, которая с трудом сдерживала смех. Флинн видела почти всех
знакомых ребят Бертона и еще несколько незнакомых, по-прежнему в черных бро-
некуртках, но без «булок». И Брента Верметта в джинсах и футболке с надписью
«УБЕЙТЕ МЕНЯ, СУКИ!» толстым граффити-маркером с потеками поверх логотипа
«Суши-лавки» (как позже выяснилось, он запустил протестный ролик еще до того,
как безбаши вошли в черту города, за что неделю спустя был принят в совет ди-
ректоров в качестве главного юриста). Мэдисон говорил с Брентом, улыбаясь во
все тедди-рузвельтовские зубы, карманы его разгрузочного жилета топорщились
фонариками и авторучками, рядом стояла Дженис. При виде Флинн она бросилась
навстречу и обняла ее:
- Не знаю, что ты там сделала, но ты всех нас спасла.
- Не я, - ответила Флинн, - а Лоубир и ребята. Где Гриф?
- В Вашингтоне, разбирается с безбашами. Томми сказал Мэдисону, что Гриф
назначил им нового директора.
- Где Томми?
- Где-то здесь. Только что видела его с Мейконом и Эдвардом. - Дженис огля-
делась , не нашла никого из них и вновь повернулась к Флинн. - Пиккета нашли.
- Тело?
- Если бы! Живой, гад.
- Где?
- В Нассау.
- Он в Нассау?
- В самом черном безовском списке, с той минуты, как Гриф туда позвонил. -
Дженис отхлебнула пива. - А твой братец, похоже, запал-таки на Шайлен.
Флинн проследила ее взгляд. Шайлен сидела на краю стола, наклонившись к
Бертону, который на инвалидном скутере, с пивом в руке, что-то ей говорил.
- В библейском смысле еще не произошло, - сказала Дженис. - Не хватало ей
только, чтобы у него швы разошлись. Но, думаю, это вопрос времени.
- Клевая сестренка Бертона! - произнес за спиной голос Коннера.
Флинн обернулась. Коннер сидел в кресле-каталке, Кловис держала ее ручки.
- Как Даэдра? - спросила Флинн.
- Наверное, делает себе новые тату на память о сегодняшнем. Я отправил ее
домой в такси.
- что ТЬ1 там с ней делал?
- Промывал ей мозги. Лязгал железом. Без особого эффекта. - Он глянул на
Дженис. - Пива раненому бойцу?
- Сам возьми, - ответила Дженис и пошла прочь.
- Павла только жалко, - заметила Флинн.
- Лоубир велела прыгнуть, если получится. Костюм на самом деле типа винг-
сьюта, так что я не просто сиганул на удачу. Идея была вырубить Хамеда, пока
он не скомандовал начать атаку дронов здесь. Да вот не вышло. Наверное, отто-
го меня и не взяли в летчики. Лоубир заказала новую пери, чтоб вернуть бра-
тельнику Льва. Плюс одну для меня.
- Легкий Лед, - приветствовал ее Мейкон. Они с Эдвардом держались за руки,
Мейкон прихлебывал пиво.
- Дай глотнуть, - попросил Коннер.
Мейкон поднес банку к губам Коннера и чуть наклонил. Коннер выпил большой
глоток и утер рот тыльной стороной того, что осталось от его руки.
И тут появился Томми. Он шел через то место, где раньше была песочница для
пейнтбольных танчиков, и смотрел на Флинн, улыбаясь так, будто видит чудо.
Огороженный
комплекс
После прогулки по набережной Темзы (была среда, а по средам во второй поло-
вине дня они с Эйнсли обычно выходили куда-нибудь пройтись) Флинн надела са-
мую старую рубашку Томми, еще с нашивкой замшерифа. В рубашке было что-то от
самого Томми, к тому же, когда ты с пузом, хочется чего-нибудь свободного.
Может, они в этом смысле станут как Мэдисон и Дженис. Правда, Томми всегда
ходил в одном и том же, только менял форму на домашнее, а ей одежду для офи-
циальных случаев выбирали сольветровские стилисты. Единственное, на что она
не соглашалась, - это на новые дизайнерские вещи; у нее было чувство, что но-
сить такое - само по себе работа.
Она прошла на кухню, достала из холодильника сок и, поднеся стакан к губам,
привычно задумалась, как можно было выстроить это все без ассемблеров. Новый
дом стоял в сотне ярдов от старого, на заброшенном пастбище, и выглядел так,
будто его поставили в восьмидесятых годах двадцатого века и потом несколько
раз подновляли не бедные, но и не шибко богатые хозяева. Поставили его очень
быстро и практически без звука. Томми объяснил, что использовали много разных
клеящих составов, полностью нетоксичных. Так что если где-нибудь торчала
шляпка гвоздя, это был на самом деле не гвоздь, а имитация. Впрочем, как
Флинн усвоила, неограниченный банковский счет успешно заменяет ассемблеров.
Тогда же построили и сарай, но сделали его по виду таким же древним, как
старый дом. Там жили Мейкон с Эдвардом, и там же они печатали такое, что сле-
довало до поры подержать в секрете. Промышленного шпионажа с первых дней опа-
сались больше всего, потому что главной фишкой «Сольветры» были технологии,
до которых здесь еще не додумались. И разработка джекпотовского научного про-
рыва только начиналась. Слишком много сразу, предупредила Эйнсли, и все крах-
нет. Так что значительная часть программы состояла в определении верного тем-
па. Иногда Флинн отчаянно хотелось узнать, куда они идут, особенно с тех пор,
как она забеременела, но Эйнсли сказала, это невозможно. По крайней мере, они
знают, куда точно не хотят попасть. Вот этой линии и надо держаться.
Жизнь здесь помогала ей сосредоточиться, да и остальным, наверное, тоже.
Они старались не признаваться даже себе, что живут на огороженной территории,
в крепости или резервации, хотя все понимали, что это так. Коннер и Кловис
осели рядом, ярдах в ста от Томми и Флинн, в собственном доме. Бертон с Шай-
лен поселились в городе, в жилом крыле «Сольветры» - нового здания на месте
бывшего торгового центра. Хун открыл центральную «Суши-лавку» напротив «Соль-
ветры», на углу, - там было как в старой, только светлее и ярче. Рядом распо-
ложился филиал «Мегафабы». Флинн была против такого названия, но Шайлен ска-
зала, «Форева» не прокатит для глобальной сети, к тому же она только что по-
глотила «Самофабу» и бывшие самофабовские пункты тоже надо было как-то окре-
стить . И еще в каждом «Мегамарте» была теперь «Суши-лавка», хотя бы на другом
конце прилавка с наггетсами.
Флинн ненавидела все эти бизнес-дела с той же силой, с какой Шайлен от них
тащилась. А вообще денег у «Сольветры» теперь было меньше, гораздо меньше.
Как только Матрешка сперва споткнулась, а потом рассыпалась, отрезанная от
финансовых модулей сэра Генри, «Сольветра» начала сокращать активы и возвра-
щать экономику к нормальному состоянию, что бы ни означало теперь это слово.
И все равно денег у них оставалось умопомрачительно много - столько, что в
голове не укладывается. И хорошо, сказал Гриф, поскольку сделать предстоит
больше, чем можно себе представить.
Флинн вымыла пустой стакан, поставила в сушку и глянула в окно на холм. Там
построили площадку, на которую садился спецвертолет, когда Фелиция заглядыва-
ла в гости. Увидеть площадку было нельзя, даже когда на ней стоишь. Спутники
ее засечь не могли, поскольку строилась она по сольветровской науке, эмули-
рующей технику будущего.
Обычно они беседовали на кухне, а Томми сидел в гостиной и трепался с ребя-
тами из Секретной службы. Иногда из города приходил Брент, обычно вместе с
Грифом, и тогда разговор становился более конкретным: обсуждали производство
вакцин от болезней, про которые еще никто не знал, или в каких странах лучше
разместить фабрики по производству фагов, или что делать с изменениями клима-
та. Флинн познакомилась с Фелицией вскоре после того, как у вице-президента
Амброуза случилась эмболия, и это было неловко, потому что Фелиция говорила о
покойном Уолли с глубокой грустью, которая казалась вполне искренней, а Флинн
знала, что он умер после того, как Гриф показал Фелиции кадры ее торжествен-
ных похорон и в точности объяснил, что им предшествовало.
Рядом с сушкой стояла банка с прежними пальцами Коннера. Он подарил их Фло-
ре, дочери Литонии. Это были первые пробы Мейкона, отпечатанные в старой фабе
на принтерах, отпечатанных где-то еще, до того как ребята перебрались в са-
рай. Флора забыла их утром, когда приходила в гости. Она покрасила им ногти
розовым лаком. Большой палец в банке немного ерзал - это был дефект всех пер-
вых партий. Наблюдая, как Коннер играет в сквош, Флинн часто вспоминала, как
быстро Мейкон, Тлен и Оссиан поставили его на ноги. Теперь Коннер носил ком-
позитные протезы не снимая, но в не их будущем у него по-прежнему была своя
версия Павла. Флинн тоже и мысли не допускала о том, чтобы сменить перифе-
раль.
- Еще бы! - воскликнул Леон, когда она как-то сказала об этом за обедом. -
Все равно, что сменить тело!
А потом довел Флору до истерического хохота, заявив, что если Флинн родит
девочку, то назовет ее Фауной.
Пора было идти завтракать вместе со всеми - мамой, Литонией, Флорой и Лео-
ном, который жил теперь в бывшей комнате Флинн. Литония, как оказалось, чу-
десно готовила, и сейчас Мейкон отчищал пескоструйкой внутренность бывшего
Фермерского банка: Литония с двоюродным братом собрались открыть там ресто-
ранчик. Ничего пафосного, просто что-то еще, кроме «Суши-лавки» и «Джиммис».
«Джиммис» так и не превратился в сетку, а если бы превратился, сказал Леон,
это бы значило, что джекпот все-таки наступает, несмотря на все их усилия.
Мама теперь обходилась без кислородной трубки, поскольку лекарства ей дела-
ла «Сольветра», индивидуальные. А пока, на случай если кому-нибудь еще что-
нибудь понадобится, они купили «Фарма-Джон» и по совету Флинн урезали норму
прибыли вдвое, так что сетка мгновенно стала самой популярной в стране, если
не в мире.
Флинн взяла банку с пальцами и, не запирая двери, пошла по тропинке, кото-
рую они протоптали между домами, и которая уже выглядела так, будто была
здесь всегда.
Сегодня, гуляя по набережной, она сказала Эйнсли, что временами боится, не
строят ли они просто свой вариант клептархии. Очень правильная мысль, ответи-
ла Эйнсли, вам всем надо постоянно держать ее в голове. Люди, не способные
вообразить, что поведут себя дурно, обычно с треском проигрывают тем, кому и
воображать ничего не надо, поскольку они и так ведут себя дурно. Она сказала,
большая ошибка думать, будто эти люди другие, особенные, зараженные чем-то
нечеловеческим, недочеловеческим, фундаментально иным. Это напомнило Флинн
слова мамы о Корбелле Пиккете. Что большое зло не блистательно, оно просто
возникает из заурядного мелкого зла, если тому дать возможность вырасти. Вы-
росшее, оно приводит к более страшным последствиям, но остается лишь суммой
обыденной человеческой подлости. И это верно, сказала Эйнсли, в отношении са-
мых жутких чудовищ, с которыми ей постоянно приходится иметь дело. Флинн,
быть может, представляет ее терпеливой смотрительницей зоопарка среди особен-
но крупных и опасных зверей, но они - всего лишь люди.
- Человек слаб, милая, - сказала Эйнсли, глядя на Темзу синими старческими
глазами, - и в тот миг, когда мы это забываем, мы гибнем.
Патни
Жить с Рейни - все равно, что поставить себе когнитивный имплант, только
гораздо приятнее, думал Недертон, спуская ноги на пол и глядя на нее. Напри-
мер, он раньше не знал, что у нее столько веснушек, что они по всему телу и
вообще что он любит веснушки. Сейчас он прикрыл некоторые, самые любимые,
краем одеяла и пошел чистить зубы.
Ее эмблема появилась раньше, чем он взялся за зубную щетку.
- Кофе, - сказала Рейни. Он слышал ее из спальни так же хорошо, как по те-
лефону .
- Сейчас почищу зубы и включу кофеварку.
- Нет, - ответил она. - Там внизу есть настоящий итальянец, в поддельной
газетной лавочке. Я хочу его эспрессо. - Слово «эспрессо» прозвучало совер-
шенно порнографически. - С его пенкой.
- Позвони ему.
- Ты погубил мою карьеру. Из-за тебя я ушла с завидной государственной
должности, а потом должна была спасаться от убийц, нанятых новозеландской
тайной полицией. А теперь ты не можешь принести мне чашечку человеческого ко-
фе? И круассан из магазинчика на другой стороне улицы.
- Ладно, - сказал Недертон. - Дай только зубы почищу. Я действительно спас
тебя от даркнетовских киви, которые едва ли были правительственными агентами,
и притащил сюда, под защиту британской тайной полиции. Если можно так выра-
зиться .
- С пенкой, - сонно повторила она.
Чистя зубы, Недертон вспоминал, как Лоубир пришлось вытаскивать ее из Кана-
ды в Англию, и как они оказались в постели - не впервые, но в первый раз (для
него, по крайней мере) на трезвую голову. И как на следующее утро - самое не-
ловкое из множества его неловких утр с женщинами - он сознался в своих чувст-
вах к Флинн, или к ее периферали, или к обеим. Рейни тогда напомнила, что
Флинн недавно стала его клиенткой и разве он еще не усвоил, что выходит из
интрижек с клиентками? Но Флинн не Даэдра, возмутился он. Зато он, сказала
Рейни, фантастический инфантил, если думает, будто его эротические проекции
что-то значат в реальном мире. А потом снова затащила его в постель и приня-
лась доказывать свою точку зрения другим способом, и тогда, кажется, он начал
понемногу убеждаться в ее правоте. А скоро стало ясно, что Флинн выходит за
шерифа Томми, и вот Недертон одевается в их общей с Рейни квартире, собираясь
выйти на солнечную улицу в Сохо и радуясь, что планы превратить район в кос-
плейную зону наподобие Чипсайда так и не реализовались.
Район Чипсайд (англ. Cheapside - дешевая сторона) в 1909 и 2005 г.
Он выходил из булочной, когда появилась эмблема Мейкона.
- Если мы отправим твоего чувачка во Франкфурт, ты сможешь провести брифинг
для немецких пиарщиков завтра утром, в десять по вашему времени?
- А где он сейчас?
- На взлетной полосе в Каире. Пери Флинн - та, что для Восточного полуша-
рия, - сейчас в Париже, так что, если она будет свободна, проведете брифинг
вместе.
- Звучит заманчиво. Что-нибудь еще?
- Нет. Ты придешь в воскресенье на барбекю?
- Да , в «Полли».
- Чудной ты, Уилф. Говорят, ты своей девушке такой же добыл.
- Мы придем вместе.
- Если тебе охота фетишизировать узкополосное восприятие, - сказал Мейкон,
- то дело твое.
- Если бы ты проводил здесь больше времени, - ответил Уилф, - ты бы начал
ценить подобные вещи. Действуют успокаивающе.
- Где уж нам, дуракам, чай пить, - благодушно ответил Мейкон, и его эмблема
исчезла.
Завтра в Патни, напомнил себе Недертон, заказывая два двойных эспрессо на-
вынос . В два часа дня. Второе повторное посещение. Если будет хорошая погода,
они с Рейни поедут на велосипедах. Вряд ли брифинг займет много времени.
Всегда приятно повидать Флинн.
Разное
ЭФИРНО-МАСЛЕНИЧНЫЕ РАСТЕНИЯ
Чайное дерево
Melaleuca
Листья
Чайное дерево, или Мелалеука (лат. Melaleuca) — род тропических деревьев и
кустарников из семейства Миртовые. Этот род близок к другому роду миртовых —
эвкалипту.
Самый распространённый вид — Melaleuca alternifolia, другие виды —
Melaleuca viridiflora и Melaleuca leucadendra. Из них получают эфирное масло.
Виды Melaleuca armillaris и Melaleuca howeana терапевтического значения не
имеют.
Далее в качестве пример описан вид Melaleuca leucadendra.
Кайюпутовое дерево, или Каепутовое дерево, или Каяпутовое дерево дико про-
израстает в странах Индокитая, Индонезии, Мьянме, Новой Гвинее, на Соломоно-
вых островах и в эвкалиптовых лесах Австралии. Культивируется в ряде стран
Юго-Восточной и Восточной Азии.
Ботаническое
описание
Это дерево высотой до 25 м с беловатой корой, чернеющей у основания. Кора
постоянно отслаивается и висит на дереве крупными лоскутьями. Листья очеред-
ные продолговатоланцетные с 3-7 параллельными жилками и с просвечивающимися
округлыми вместилищами эфирного масла. Цветки мелкие белые, с многочисленными
длинными тычинками, которые значительно длиннее венчика, собранные в густые
колосовидные соцветия с олиственной осью.
Кайюпутовое дерево (Melaleuca leucadendra).
Химический
состав
Главной составляющей эфирного масла является цинеол, содержащийся в нём в
количестве 50-65%. Оно также содержит альфа-пинен, лимонен, дипентен, терпи-
неол и другие вещества.
Использование
При паровой дистилляции листьев с выходом около 0.18% получается эфирное
масло. Масло чаще всего зеленого или голубовато-зеленого цвета. Однако это
может зависеть от материала, откуда проведена отгонка масла. Запах масла
очень сильный, камфорный. Иногда фальсифицируется эвкалиптовым маслом или
скипидаром и синтетической камфорой.
Эфирное масло применяется обычно наружно в мазях при ревматизме.
Чампака Michelia champaca L. Цветки и кора
Магнолия, или микелия, чампака (лат. Magnolia champaca) — вид цветковых
растений, входящий в род Магнолия (Magnolia) семейства Магнолиевые (Magnolia-
ceae). Типовой вид секции Микелия (Michelia) подрода Yulania.
Родина магнолии чампаки — Юго-Восточная Азия (Китай, Индия, Малайзия, Мьян-
ма, Непал, Таиланд, Вьетнам). Произрастает в вечнозелёных широколиственных
лесах на высоте от 200 до 1600 м над уровнем моря.
Ботаническое
описание
Магнолия чампака — вечнозелёное дерево, достигающее в высоту 50 м или бо-
лее.
Листья продолговатые или яйцевидные, заострённые, цельнокрайние, с клино-
видным или закруглённым основанием, гладкие, кожистые, длиной 10—30 см, шири-
ной 4,5—10 см, сверху голые, тёмно-зелёные, снизу голые или слабо опушённые.
Черешки длиной 2—4 см.
Цветки верхушечные, ароматные. Листочки околоцветника в количестве от 15 до
20, жёлтого или беловатого цвета, обратноланцетовидной формы.
Плоды длиной 7—15 см. Плодики обратнояйцевидные или эллиптические, с 2—4
семенами.
Цветение наблюдается с июня по июль, плодоношение — с сентября по октябрь.
Химический
состав
В состав масла входит около 240 компонентов. Существенное влияние на парфю-
мерные свойства оказывают такие составляющие, как фенилэтиловыи спирт (около
30%), альфа- и бета-ионон (в сумме 6%), метилантранилат (4,5%), индол (3%) ,
метилжасмонат (0,6%), а также линалоол, гераниол и их сложные эфиры.
Использование
Из цветков чампаки выжимается масло, используемое в парфюмерии. Кора чампа-
ки может использоваться в качестве заменителя корицы.
Из оранжево-желтых цветков с выходом 0.15% экстракцией петролейным эфиром
получают конкрет. Конкрет обладает мягким, цветочным, бархатистым, напоминаю-
щим живые цветки. В аромате ощущаются тона чая, цветков апельсина и иланг-
иланга. Выход абсолю 50%.
Используется в высококачественной французской парфюмерии, а также для изго-
товления экзотических восточно-индийских духов.
Чеснок огородный
Allium sativum L.
Все части
Чеснок огородный (Allium sativum L.) - многолетнее луковичное растение из
семейства лилейных (Liliaceae), дико растущее в Киргизских степях, в Ост-
Индии .
Ботаническое
описание
Луковица яйцевидная, беловатая, с многочисленными луковичками. Стебель до 1
м высотой, листья плоские, линейные, Цветки беловатые в зонтике, с многочис-
ленными луковичками; внутренние тычинки с весьма длинными зубчиками; пыльники
не выдаются из околоцветника, в остальном цветки такие же, как у лука; отва-
ливающееся покрывало зонтика с длинным остроконечием.
Химический
состав
Луковицы чеснока содержат растительный белок (в частности, аминокислота ли-
зин) , полисахариды, жиры, витамины (аскорбиновую кислоту, тиамин, рибофлавин,
никотиновую кислоту), минеральные вещества. По содержанию тиамина чеснок пре-
восходит все другие овощи. Чеснок богат йодом и кальцием, а содержание железа
в нем такое же, как в зеленых яблоках. Острота вкуса и своеобразие запаха
обусловлены присутствием в нем соединений серы и эфирного масла.
Эфирное масло содержит:
• диэтилдисульфид
• аллилпропилдисульфид 6%
• диаллилдисульфид 60%
• диаллилтрисульфид 20%
В чесноке содержится витамин В1 (тиамин). В состав чеснока входят азотистые
вещества, натрий, калий, кальций, магний, кремниевая, серная, фосфорная ки-
слоты, витамин С, D, В, фитостерины, экстрактивные вещества, фитонциди и
эфирные масла.
Использование
Чеснок - универсальное профилактическое средство используется с древнейших
времен. Чеснок очень полезен для здоровья. Кроме его специфического вкуса и
возможности использования его как великолепной вкусовой приправы, чеснок об-
ладает многими полезными и лечебными свойствами и широко применяется в народ-
ной и традиционной медицине для лечения многих заболеваний и недугов.
Основное действующее начало - аллицин (аллилсульфинилаллилсульфид). При из-
мельчении долек чеснока образуется ряд дисульфидов, которые характерно пахнут
чесноком. Образование дисульфидов происходит из гликозидов, основной из кото-
рых - аллиин. Аллицин не находится в чистом виде в чесноке, а образуется из
предшественника - аллиина, легко растворимого в воде.
Аллиин не обладает антибактериальными свойствами. Под влиянием фермента ал-
лииназы аллиин легко распадается и дает аллицин, который уже обладает анти-
бактериальными свойствами. Типичный запах чеснока обусловлен аллицином. Алли-
цин нестабилен. При паровой дистилляции его образуются дисульфиды, обладающие
отвратительными запахами.
При экстракции этанолом в остатке после дистилляции обнаружен аллилдисуль-
фид оксид с бактериостатическим и бактерицидным действием.
Шалфей лекарственный Salvia officinalis L. Надземная часть
Шалфе й лека рственный[2] (лат. Salvia officinalis) — травянистое растение
или полукустарник высотой до 75 см; вид рода Шалфей (Salvia) семейства Яснот-
ковые (Lamiaceae).
Родина шалфея лекарственного — Италия и юго-восточная Европа (Греция, Алба-
ния, республики бывшей Югославии). Натурализовался повсеместно. На территории
России в диком виде не встречается, гербарные образцы представляют собой
культурные или одичавшие растения.
Ботаническое
описание
Многолетнее растение высотой 20—70 см.
Корень деревянистый, мощный, разветвлённый, внизу густомочковатый.
Стебель прямой, ветвистый, сильно-облиственный, снизу деревянистый, сверху
травянистый, четырёхгранный, зимой в верхней части отмирающий, беловато-
шерстистый от длинных волнистых волосков.
Листья вегетативных побегов и стеблевые продолговатые супротивные, длиной
3,5—8 см, шириной 0,8—1,5 (до 4) см, туповатые или острые, при основании кли-
новидные или закруглённые, по краю мелко хюродчатые, морщинистые, нижние и
средние на длинных черешках, верхние — сидячие. Прицветные — ланцетные, сидя-
чие , в несколько раз меньше стеблевых. Жилкование сетчатое. Листья густоопу-
шённые, серо-зелёные.
Соцветия простые или ветвистые, с шестью-семью расставленными 10-цветковыми
ложными мутовками; чашечка длиной 9—10 мм, почти до половины надрезанная на
две губы; венчик фиолетовый, в два раза длиннее чашечки; столбик немного вы-
ставляется из венчика; рыльце с двумя неравными лопастями.
Плод — орешек, диаметром 2,5 мм, почти округлый, тёмно-бурый, сухой, из че-
тырёх долей.
Химический
состав
Все части растения содержат эфирное масло, количество которого в листьях
1,3—2,5 %. Эфирное масло состоит из D-oc-пинена, цинеола (около 15 %) , а- и р-
туйона, D-борнеола и D-камфоры. В листьях обнаружены также алкалоиды, флаво-
ноиды, дубильные вещества, олеаноловая и урсоловая кислоты. В плодах содер-
жится 19—25 % жирного масла, представленного в основном глицеридами линолевои
кислоты.
Выход эфирного масла из верхушек стеблей с листьями и цветками для Крыма
указывается 0,46 %, для Сухума — 0,32 %; установлено, что перед цветением вы-
ход масла увеличивается.
Использование
Листья используются в ликёро-водочной, рыбной, консервной и пищеконцентрат-
ной промышленности. Они обладают сильным остропряным запахом, пряным горьким
вкусом.
Свежая и высушенная трава шалфея — традиционное народное лекарственное
средство (настои, отвары). Шалфей лекарственный применяли в русской народной
медицине для лечения туберкулёза лёгких, при бронхите, ангине, как тонизирую-
щее средство, при отёках, атеросклерозе, полиартрите, радикулите, геморрое,
стоматите, кровоточивости дёсен, при лечении женского бесплодия, сахарного
диабета, обильной потливости в климактерический период, а также как болеуто-
ляющее и успокаивающее при желудочных коликах.
В медицине шалфей используют как сырьё для получения настоек, а также экс-
трактов, которые затем вводят в лекарственные препараты (Сальвин). Их реко-
мендуют при воспалении полости рта, зева и миндалин, катаре верхних дыхатель-
ных путей, зубной боли, как отхаркивающее средство, для укрепления дёсен. В
зарубежной медицине растение рекомендуют также при желудочно-кишечных воспа-
лениях, язвенной болезни желудка, гастрите, колите, метеоризме, поносе, забо-
леваниях печени, жёлчного пузыря и почек; как наружное средство — при гнойных
ранах, ушибах.
Эфирное масло шалфея лекарственного применяют в парфюмерно-косметической
промышленности для ароматизации зубного порошка и пасты. Экспериментально ус-
тановлено, что жирное масло из семян является бактерицидным средством, его
используют для ингаляций.
Из сушеных или свежих листьев паровой дистилляцией с выходом 1.3-2.5% полу-
чают эфирное масло желтого или зеленовато-желтого цвета с пряно-камфорным за-
пахом .
После дистилляции остаток содержит некоторые нелетучие компоненты с сильным
запахом. Их экстрагируют кипящей водой, а водный экстракт концентрируют. По-
лучают олеосмолу, которую можно смешать с маслом. При этом запах масла стано-
вится более богатым.
Шалфейное масло применяется в медицине (как конвульсант) и как добавка в
консервированную пищу. Хорошо сочетается с лавандином, розмарином, цитрусовы-
ми и розовым маслом. Добавляется в шипр, духи, одеколоны и пряные мужские
ароматы для лосьонов после бритья и туалетной воды.
Шалфеи мускатный Salvia sclarea L. Надземная часть
Шалфей мускатный (лат. Salvia sclarea) — полукустарник, вид рода Шалфей
(Salvia) семейства Яснотковые (Lamiaceae).
В природе встречается в Центральной и Южной Европе, Западной и Средней
Азии, на Кавказе. Культивируется повсеместно.
Ботаническое
описание
Растение, полукустарничек высотой 100—120 см.
Стебель прямой, простой, длиннее соцветия, опушены курчавыми волосками с
примесью стебельчатых желёзок.
Нижние и средние стеблевые листья длиной 5,5—32 см, шириной 5—22 см, яйце-
видные или яйцевидно-продолговатые, острые или туповатые, по краю выгрызенно-
зубчатые, морщинистые, длинночерешковые; прикорневые мельче, рано свёртывают-
ся и засыхают; верхние стеблевые меньше средних, на укороченных черешках;
прицветные — широкояйцевидные, сидячие, стеблеобъёмлющие, коротко заострён-
ные.
Соцветия метельчато-разветвлённые, реже простые или слабо ветвистые, с 2—6-
цветочными ложными мутовками; чашечка длиной 10—12 мм; венчик в два-три раза
длиннее чашечки, розоватый, белый или сиреневый, верхняя губа серповидная,
нижняя — с широко обратнояйцевидной средней лопастью и продолговатыми, обычно
скрученными боковыми лопастями.
Орешки бурые, эллипсоидальные, длиной 2—3 мм, сетчато-морщинистые.
Цветёт в июне — сентябре. Плоды созревают в августе — сентябре.
Химический
состав
В надземной части растения содержится эфирное масло (масло мускатного шал-
фея) , выход его из соцветий 0,1—0,3 % (на сырую массу). Эфирное масло пред-
ставляет собой бесцветную или слегка желтоватую жидкость с очень своеобразным
приятным запахом, напоминающим запах амбры, апельсина и бергамота. Главной
составной частью эфирного масла являются сложные эфиры (50—77 %), среди кото-
рых ведущее место занимает линалилацетат. Кроме того, в масле содержатся ли-
налоол, линалилфорнисат, а- и р-пинен, камфен, мирцен, лимонен, р-оцимен, п-
цимол, аллооцимен, свободные органические кислоты — муравьиная, уксусная и
др.; обнаружены также сесквитерпеновые, ди- и тритерпеновые углеводороды.
В плодах содержится до 31 % (на абсолютно сухую массу) быстровысыхающехю
жирного масла, основным компонентом которого является линолевая кислота; по
качеству масло близко тунговому маслу. В корнях содержатся кумарины. В соцве-
тиях и листьях имеются ароматические смолы, органические кислоты (муравьиная,
уксусная), сапонины, флавоноиды.
Использование
Свежие и сухие соцветия и листья употребляются в качестве приправы для ку-
линарных изделий, для отдушки сыра, чая и других продуктов.
В некоторых странах из цветков получают ароматный хмельной напиток. В Мек-
сике, Чили из корней и молодых стеблей готовят ароматные прохладительные на-
питки, их размалывают на муку для кондитерских изделий, надземную часть рас-
тения добавляют к пиву и вину для придания им мускатного запаха.
В пищевой промышленности эфирное масло шалфея мускатного используется при
изготовлении ликероводочных и кондитерских изделий для придания им аромата
муската. В табачной промышленности оно применяется для ароматизации дорогих
сортов табака.
Отходы после отгонки эфирного масла содержат значительное количество скла-
реола, который может использоваться для синтеза душистых веществ с запахом
амбры.
Высыхающее жирное масло используется для получения олифы высокого качества
для анфлеража и закрепления эфирных масел.
Масло шалфея мускатного относится к афродизиакам. Будучи антистрессом, по-
могает решать проблемы сексуального характера, повышает детородную функцию
как мужчин, так и женщин.
Растение обладает антибактериальными свойствами, содержит фитонциды. Кума-
рины из корней обладают противоопухолевым действием.
Богатая эфирным маслом надземная часть в период цветения используется в ме-
дицине для ванн и аппликаций при полиартрите, остеомиелите, деформирующем
артрозе, трофических язвах.
Остающееся после извлечения масла сырьё употребляют для лечебных противо-
ревматических ванн.
В народной медицине растение использовали при мочекаменной болезни, ревма-
тизме, тахикардии, отвар надземной части на молоке применяли как противокаш-
левое, а также ароматическое и улучшающее пищеварение средства.
Согревающее и расслабляющее действие масла шалфея мускатного ослабляет
нервное напряжение, что очень важно при лихорадочном и паническом состоянии.
Улучшает концентрацию, память, стимулирует мозговую деятельность. Повышает
креативность и пробуждает интуицию.
Клинические испытания показали эффективность мази, содержащей 5—20 % экс-
трактов шалфея мускатного, при лечении псориаза.
Из цветущих верхушек паровой дистилляцией с выходом 0.1-0.15% получают
эфирное масло очень привлекательного, в некоторой степени, винного и даже ам-
брового аромата. Свежий растительный материал шалфея имеет сильный, острый и
проникающий аромат, который часто находят неприятным. В процессе получения
эфирного масла этот запах исчезает, так как неприятные компоненты (ненасыщен-
ные альдегиды) растворимы в воде и уходят вместе с дистиллятом.
Характерный элемент масла шалфея мускатного - сальвиаль-4(14)-ен-1-он со-
держится в очень небольшом количестве, но обуславливает типичный комплекс
аромата эфирного масла мускатного шалфея. Масло шалфея мускатного имеет све-
жий цветочный и травяной аромат со сладко-горьким оттенком. Некоторые парфю-
меры описывают его как сухой, табачный и чае-подобный с бальзамическим нюан-
сом.
В эфирном масле из соцветий мускатного шалфея содержится почти исключитель-
но линалилацетат (85%) и линалоол (5%), а также сесквитерпены (10%). Осталь-
ные компоненты образуются при гидролитическом распаде линалилацетата во время
паровой дистилляции.
Качество масла и содержание главного компонента - линалилацетата зависит от
чистоты сырья (отсутствия листьев и стеблей), так как установлено, что они
разрушающе действуют на линалилацетат. Гидролиз линалилацетата протекает под
действием конденсата, где содержатся экстрактивные вещества листьев и стеб-
лей. Поэтому своевременное удаление конденсата из аппарата является условием
хорошего качества масла мускатного шалфея. Содержание масла и количество ли-
налилацетата также сильно зависит от времени уборки сырья. Наибольшее количе-
ство линалилацетата находится в 4 фазу цветения, в первой же фазе его количе-
ство на 20% меньше. Предварительное измельчение сырья также положительно
влияет на выход масла и содержание линалилацетата, так как при этом скорость
отгонки увеличивается, соответственно уменьшается время отгонки и гидролити-
ческие процессы оказывают не столь глубокое разрушающее воздействие на лина-
лилацетат .
Сырье в количестве 300-350 кг равномерно укладывают в аппарат для отгонки.
Температура пара при переработке мускатного шалфея не выше 1500. Продолжи-
тельность отгонки 2-2.5 часа. Дистиллят с маслом охлаждают и принимают в при-
емник типа флорентийской склянки (флорентина). Дистилляционные воды, которые
могут содержать 5-8% вторичного масла собирают для когобации.
После окончания отгонки остатки масла смывают продувкой паром. Масло снима-
ют с дистиллята, закрыв выход дистиллята из флорентины. При этом уровень мас-
ла под действием воды поднимается и масло вытекает в сборник первичного масла
и направляется для сушки и фильтрации. Для сушки масло при перемешивании на-
гревают 1 час при 700, затем сливают нижний грязный слой, а масло-сырец на-
правляют на дальнейшую сушку под вакуумом, который осуществляют в вакуум-
аппарате при остаточном давлении 20-26 кП и температуре 55-600 в течение 40
минут. После осушки масло охлаждают и фильтруют через специальные фильтрующие
патроны типа тракторных для фильтрации минеральных масел.
Для выделения эфирного масла из дистилляционных вод в аппарат вместимостью
1500-3000 литров загружают на 2/3 объема дистиллятом. Нагрев осуществляют
глухим паром до начала кипения, а потом продолжают отгонку острым паром, пока
не отгонится 10%. Полученное вторичное (когобационное) масло обрабатывается
как первичное. Так как оно обогащено терпеновыми спиртами (хорошо растворимы-
ми в воде), а качество шалфейного масла определяется содержанием линалилаце-
тата, то вторичное масло в купаж первичному не допускается. Вторичный дистил-
лят с содержанием эфирного масла 0.05-0.08% направляют для повторной когоба-
ции. Дистиллят с содержанием эфирного масла 0.001-0.002% уже не используется
и выбрасывается.
Масло содержит 65-71% линалилацетата (норма содержания не ниже 63%) . Полу-
чается с выходом 0.3-0.5%.
Экстракцией растворителями из мускатного шалфея получают конкрет и абсолю.
Экстракция петролейным эфиром дает конкрет, обладающий характерным полным и
мягким ароматом, который прекрасно сочетается с запахом лаванды, лабданума и
сосны.
Для получения абсолю конкрет обрабатывают несколько раз крепким спиртом,
спиртовой раствор охлаждают, фильтруют, концентрируют. С выходом 50% получа-
ется абсолю - полутвердая масса с очень приятным, мягким, типично шалфейным
запахом. Абсолю обладает очень хорошим фиксирующим свойством и используется в
парфюмерии.
Абсолютное масло шалфея представляет собой мазеобразную прозрачную массу
светло-желтого цвета с зеленоватым оттенком. Запах приятный и напоминает за-
пах соцветий мускатного шалфея. Содержание спирта в нем не более 8%, летучих
масел не менее 5%, температура размягчения 63-900. По составу абсолю шалфея
значительно отличается от эфирного масла мускатного шалфея. Содержание эфир-
ного масла (то есть летучей части) в нем 10-12%, остальное составляют преиму-
щественно спирторастворимые смолы, обладающие свойством фиксатора запаха. Вы-
ход абсолютного масла шалфея в 3-4 раза выше, чем эфирного. Этим объясняется
значительное расхождение в ценах на эфирное и абсолютное масло шалфея.
Абсолютное масло мускатного шалфея применяется в парфюмерно-косметической
промышленности как душистое и фиксирующее вещество. Фиксирующие свойства его
обусловлены наличием в нем до 70% склареола.
Склареол - бициклический дитерпеновый спирт. Применяется для получения ам-
бриаля и амброксида - важных компонентов парфюмерных композиций. Путем экст-
рагирования петролейным эфиром отходов паровой переработки мускатного шалфея
(влажностью 10-16%) получают с выходом 0.5-0.8% конкрет. В основе одного ме-
тода выделения склареола из полученного конкрета лежит последовательно обра-
ботка спиртом (для получения абсолю и отделения восков) и растворение абсолю
в ацетоне, из которого после фильтрации и охлаждения выпадает сырой склареол.
Другой метод основан на экстракции склареола из конкрета этиленгликолем. В
обоих случая после перекристаллизации из ацетона сырого склареола получают
чистый склареол (выход 25-30%), который представляет собой кристаллический
порошок белого цвета, без запаха с температурой плавления 101 С.
В процессе получения эфирного масла из мускатного шалфея образуется конден-
сат, содержащий экстрактивные вещества шалфея. Он представляет собой коричне-
вую жидкость с приятным запахом, горькую на вкус, липкой консистенции. Содер-
жит эфирное масло 0.002%, склареол 0.001%, кислоты (уксусная и муравьиная) и
смолистые вещества 2.2%. Этот конденсат упаривают в вакууме в течение 7-8 ча-
сов до содержания влаги 15-25%. Полученный продукт имеет темно-коричневый
цвет, обладает сильным и стойким ароматом, густой консистенцией. Применяется
как лечебное средство.
После выделения склареола из шалфейного конкрета остаток перерабатывают для
получения эфирного масла. Для этого конкрет подвергают паровой дистилляции.
Полученное эфирное масло имеет худшие ароматические характеристики, оно про-
стое с посторонними запахами. Кроме того содержание линалилацетата в этом
продукте составляет не более 50% вместо 65-70%.
Эвкалипты Eucalyptus Надземная часть
Эвкалипт (лат. Eucalyptus) — обширный род вечнозелёных древесных растений
(деревьев и кустарников) семейства Миртовые (Myrtaceae).
Большая часть видов произрастает в лесах Австралии, Новой Зеландии и Тасма-
нии, образуя своеобразные леса (4/5 всех деревьев леса); несколько видов най-
дены в Новой Гвинее и Индонезии; один вид встречается на Филиппинах. Только
15 видов растут за пределами Австралии, и только девять происходят не из Ав-
стралии. Эвкалипт радужный — единственный вид, в диком виде произрастающий в
Северном полушарии.
В настоящее время это растение разводится во многих странах не ради припи-
сываемой ему способности обеззараживать воздух, но ради его быстрого роста и
способности осушать болотистые местности.
Эфирные масла получают из листьев многочисленных видов этого рода. Они раз-
личаются по химическому составу и по количеству преобладающего компонента. В
соответствии с этим эфирные масла делятся на:
• цинеольные (Eucalyptus globulus, Eucalyptus australiana Baker and Smith
(типовой, Е. radiata Sieber), Eucalyptus polybractea R.T.Baker),
• фелландреновые (Eucalyptus australiana var. «B», Eucalyptus numerosa
Maiden)
• пиперитоновые (Eucalyptus dives «типовой»)
• геранилацетатные (Eucalyptus Macarthuri)
• цитрально-цитронеллальные (Eucalyptus citriodora)
• лимоненово-цитральные (Eucalyptus staigeriana).
Чистые формы встречаются редко. Обычно в составе эфирных масел эвкалиптов
могут обнаруживаться сочетания всех указанных компонентов.
При этом может быть получено эфирное масло самых разнообразных физико-
химических свойств, которое применяется в различных областях деятельности че-
ловека. Поэтому все эвкалиптовые масла можно разделить по применению на три
группы:
лекарственные (содержат 1,8-цинеол от 70 до 90%),
парфюмерные (содержат цитраль, цитронеллаль, цитронеллол, гераниол, ге-
ранилацетат) и
промышленные (содержат ос-фелландрен и пиперитон) .
Эфирные масла эвкалипта лекарственного назначения:
Эвкалипт шаровидный (Eucalyptus globulus Labill.)
Eucalyptus polybractea R.T.Baker,
Eucalyptus australiana Baker and Smith (E. radiata Sieber) (типовой),
Eucalyptus dives Schauer, var «C»,
Eucalyptus elaephora F. von. Mueller,
Eucalyptus sideroxylon Woolls,
Eucalyptus leucoxylon F. von Mueller,
Eucalyptus cneorifolia de Candolle,
Eucalyptus viridis R.T. Baker,
Eucalyptus dumosa Schauer,
Eucalyptus smithii R.T. Baker
Эфирные масла эвкалипта промышленного назначения:
Эвкалипт богатый (Eucalyptus dives Schauer (типовой))
Eucalyptus australiana var. «В» (Eucalyptus phellandra)
Eucalyptus numerosa Maiden
Эфирные масла эвкалипта парфюмерного назначения:
Эвкалипт Макартура (Eucalyptus Macarthuri Deane et Maiden)
Эвкалипт лимонный (Eucalyptus citriodora Hooker)
Eucalyptus Staigeriana F. v. M.
Ботаническое
описание
Вечнозелёные кустарники или деревья высотой до 100 метров. Ствол прямой или
искривлённый, часто покрыт выделениями камеди, называемой кино. Крона разно-
образная — широко пирамидальная, яйцевидная, почти шатровидная, плакучая и
ряд других форм.
По строению коры различают следующие группы:
• гладкокорые (камедные деревья) — кора ствола почти до основания и на
крупных ветвях гладкая, корковый слой спадает лентами или кусками;
• волокнистокорые — корковый слой толстый, коричневый, волокнистый, сохра-
няется на стволе и крупных ветвях;
• железнокорые (бородчатокорые) — корковый слой толстый, твёрдый, хрупкий,
с глубокими бороздами, сохраняется на стволе и крупных ветвях;
• чешуйчатокорые — корковый слой прорезан бороздками, снаружи чешуйчатый,
сохраняется на стволе и, обыкновенно, на крупных ветвях;
• перечномятные — корковый слой, отчасти, сходен с чешуйчатым корковым
слоем, но более волокнистый и сильнее бороздчатый, снаружи большей ча-
стью серый;
• складчатокорые — ствол со складками чешуйчатого коркового слоя.
Листовая пластинка стоит ребром, она расположена из-за скручивания черешка
в одной плоскости с ветвью, вследствие чего деревья почти не дают тени. Ли-
стья почти у всех видов гетерофильные и проходят, обыкновенно, три стадии
развития: молодые листья, промежуточные и взрослые. У некоторых видов переход
от молодых листьев к взрослым не очень выражен и происходит довольно быстро.
У других видов молодые и промежуточные листья сохраняются в течение долгого
периода (до нескольких лет). Молодые листья супротивные, сидячие, часто стеб-
леобъёмлющие или черешковые, сердцевидные, яйцевидные, продолговатые, круг-
лые, или ланцетные, зелёные, реже сизые. Промежуточные — супротивные или оче-
рёдные, сидячие или черешковые, в сравнении с молодыми, более крупные и более
грубого строения, более или менее отличные от них по форме и окраске. Взрос-
лые листья очерёдные, черешковые, яйцевидные, ланцетные, часто серповидно
изогнутые, заострённые, зелёные, сизые или сизоватые. Эвкалипт в Австралии
является компасным растением: листья расположены своей плоскостью по меридиа-
ну, края (грани) их обращаются на север и юг, а плоскости на восток и запад.
Цветки — правильные, обоеполые, сидячие или на ножках, собраны в пазушные
зонтики или верхушечные метёлковидные или щитковидные соцветия. Трубка чашеч-
ки колокольчатая, кувшинчатая, полуцилиндрическая или обратно коническая, при
основании сросшаяся с завязью, цельная, гладкая или ребристая, иногда с че-
тырьмя мелкими зубцами; зев трубочки прикрыт полусферической, конической или
удлинённой крышечкой, прикрывающей тычинки в бутоне и сбрасывающейся при рас-
пускании цветков, эта крышечка образуется в результате срастания лепестков,
большей частью утолщённая, реже тонкая, мясистая или деревянистая. Тычинки
многочисленные, в двух или нескольких неправильных кругах, свободные или ред-
ко при самом основании спаянные в четыре пучка; нити обыкновенно белые, реже
жёлтые, розовые или малиновые; пыльники с параллельными или у вершины сросши-
мися гнёздами, открывающимися продольными щелями или верхушечными порами;
связник неясный или расширенный; желёзка шаровидная или яйцевидная, располо-
жена с задней стороны или на верхушке пыльника; пыльцевые зёрна тетраэдриче-
ские, голые. Завязь нижняя, выпуклая или коническая, 2—7-гнёздная, с много-
численными семяпочками в каждом гнезде, размещённые в два — четыре ряда;
столбик простой, шиловидный или слегка булавовидный; рыльце головчатое или
срезанное.
Плод — коробочка, большей частью гладкая, реже бороздчатая, ребристая или
бугорчатая, состоящая из более-менее разросшейся, усечённой, деревянистой,
трубки цветоложа, открывающаяся на вершине расходящимися створками по числу
гнёзд. Семена большей частью недоразвитые, полноценные по одному, реже по не-
сколько в гнезде, яйцевидные или круглые, сплющенные или различно угловатые,
иногда с крылышками, большей частью с чёрной, гладкой или ребристой оболоч-
кой. Недоразвитые значительно меньше, большей частью бледно-коричневые. Заро-
дыш с двумя широкими, сердцевидными или лопастными семядолями, прикрывающими
прямой корешок.
Цвести эвкалипт начинает, в зависимости от вида, с 2—10 лет. Цветочные поч-
ки возникают в конце весны — начале лета, у одних видов — на концах побегов
прошлого года или предыдущего сезона роста, у других — в нижней части побегов
прироста текущего года, или осенью на концах побегов летнего прироста. От мо-
мента появления бутонов до их раскрывания проходит от трёх месяцев до двух
лет. Цветение растений, в зависимости от вида, приходится на разные сезоны
года; в пределах вида цветение может быть нерегулярным или более-менее пра-
вильным, но основное количество растений цветёт в определённый сезон.
Эвкалипты — перекрёстноопыляемые растения, в естественных условиях дающих
ряд гибридов.
Созревание плодов длится один год. Выход семян, в зависимости от вида, со-
ставляет от 2 до 17 % от веса плодов. Недозрелые семена составляют 80—85 % от
общего количества. Семена сохраняют всхожесть до 10 лет, в исключительных
случаях до 40—50 лет, всхожесть колеблется от 2 до 96 %. В одном килограмме
содержится от 500 000 до 2 500 000 семян; средний вес 1000 семян составляет
от 0,3 до 20 грамм.
Эвкалипт шаровидный (Eucalyptus globulus).
Химический
состав
Листья эвкалипта содержат от 0,3 до 4,5 % эфирного (эвкалиптового) масла,
основной компонент которого — цинеол (до 80 %) , а также дубильные вещества,
галлотанины, кумаровая и коричная кислоты.
Состав эфирного масла очень сложен и включает до сорока компонентов.
Использование
Древесина обычно плотная и твёрдая; почти белая, желтоватая, сероватая или
коричневая; идёт на постройку судов, на шпалы, на рукояти для инструментов
(топорища и т. п.) и производство бумаги. В Австралии 1 га полновозрастного
леса даёт в среднем 1350 м3 древесины, в редких случаях до 8400 м3. В качест-
ве строевого леса 60—70 видов эвкалипта имеют экономическое значение.
Кора многих видов эвкалипта содержит дубильные вещества, при этом в промыш-
ленных масштабах используется небольшое количество видов, содержащих в коре
25—75 % дубильных веществ. Кора идёт также на производство бумаги.
Медицинское значение имеют три вида:
• Эвкалипт шаровидный (Eucalyptus globulus),
• Эвкалипт пепельный (Eucalyptus cinerea),
• Эвкалипт прутовидный (Eucalyptus viminalis).
Из них получают несколько видов лекарственного сырья:
• лист эвкалипта (лат. Folium Eucalypti);
• лист эвкалипта прутовидного (Folium Eucalypti viminalis),
• брикет листа эвкалипта (Briceturn folii Eucalypti).
Листья всех видов используют для получения масла эвкалиптового (Oleum
Eucalypti). Листья, сформировавшиеся в данном сезоне, собирают не раньше но-
ября , зимовавшие — в любое время года. Листья каждого вида собирают отдельно.
Сушат в хорошо вентилируемых помещениях или в сушилках при температуре не вы-
ше 40 °С. Листья, применяемые в виде настойки и в форме настоя, и масло обла-
дают антисептическими свойствами. Масло применяют для ингаляций, полосканий,
как отвлекающее при невралгиях, ревматизме, люмбаго; оно входит в состав ма-
зей для заживления ран. Используют при лёгочных заболеваниях, в противокашле-
вых средствах.
В банных процедурах веники из эвкалипта применяются как составные (с берё-
зой, дубом, можжевельником и т. д.), так и чисто эвкалиптовые, которые чаще
применяют на Кавказе. В процессе парения происходит вдыхание паров и воздей-
ствие эфирных масел на кожу, что в совокупности очень благоприятно сказывает-
ся на организме человека. Листья эвкалипта содержат от 1 до 3 процентов эфир-
ного масла, с чем связаны его лечебные свойства. Особенно он хорош при на-
сморке , болях в горле. В парной его прижимают к лицу и дышат 4—5 минут носом.
Но у него есть и недостатки: у эвкалиптового веника ветки слишком тонкие,
гибкие, а листья длинные. Им трудно «управлять» во время постегивания.
В разных странах масло эвкалиптовое и цинеол употребляют как инсектицидное
и отпугивающее насекомых. Лист эвкалипта шаровидного входит в бактерицидный
препарат «Хлорофиллипт».
Листья, кора и эфирное масло употребляются против лихорадки, в Италии осо-
бый эвкалиптовый ликёр употребляется как средство для профилактики перемежаю-
щейся лихорадки. Эфирное масло обладает дезинфицирующими свойствами и упот-
ребляется иногда при лечении болезней половых органов.
Почти все виды эвкалипта богаты красным, острым, жгучим соком, идущим в су-
хом виде в продажу под именем австралийского кино (Botany-Bai-Kino, Kino
Novae Hollandiae, Gummi Kino australe).
Особенности:
• Eucalyptus resinifera — в Новой Зеландии даёт красное камедистое дерево;
• Eucalyptus piperita (Эвкалипт перечный) — синее камедистое дерево.
• на листьях эвкалипта прутовидного с декабря по март появляется особый
сахаристый выпот, новоголландская или австралийская манна (Manna Novae
Hollandiae, Eucalyptus Manna, вещество слизистой консистенции и сладко-
ватого вкуса), которая собирается в сухое время года туземцами и потреб-
ляется ими как лакомство.
• другой род манны, лерп, появляется на листьях Eucalyptus dumosa,
Eucalyptus mannifera (эвкалипта манноносного) и Eucalyptus resinifera (в
Австралии и Тасмании) вследствие уколов насекомых (Tettigoia australis и
видов Psylla).
Эфирные масла из различных видов эвкалипта (обычно, нетипичного состава)
очень часто подвергают фракционной перегонке в вакууме для получения различ-
ных полезных веществ, применяемых во многих областях:
1. Летучие альдегиды (главным образом изовалериановый) используют в раз-
личных дезинфицирующих средствах.
2. Пинен и другие терпены добавляют в скипидары.
3. 1,8-цинеол в ограниченном количестве используют в медицине и как компо-
нент средств для выведения пятен с одежды.
4. Фелландрен получают как побочный продукт при выделении пиперитона из Е.
dives (типовой) используется как растворитель, а также в парфюмерии.
5. ос-терпинеол - вещество с цветочным запахом (лилии и сирени) выделяют
из высококипящей фракции Е. australiana, E. dives var. ЛЛС".
6. Цитронеллаль получают из Е. citriodora и используют для получения ци-
тронеллола.
7. Геранилацетат, полученный из Е. macarthuri используют в парфюмерии.
8. Эвдесмол - сесквитерпеновый спирт, обычно встречающийся в высококипящей
части эфирного масла многих видов эвкалипта обладает сильным фиксирую-
щим свойством и используется в дорогой парфюмерии.
9. Эвдесмилацетат получают ацетилированием эвдесмола используется в парфю-
мерии .
10.Пиперитон - сырье для производства синтетического тимола и ментола.
11.Куминаль и фелландраль, криптон и австралол (пара-изопропилфенол) обла-
дают заметным бактерицидным эффектом используются как натуральные до-
бавки в дезинфицирующие средства.
Элеми
Canarium
Смола
Растения рода Канариум, или Элеми (лат. Canarium) - представители семейства
Бурзеровые (лат. Burseraceae). Род включает в себя более 80 видов, наиболее
известные - Канариум индийский (лат. С. indicum) и Канариум филиппинский
(лат. С. ova turn) , Канариум белый (лат. С. album) , Канариум черный (лат. С.
nigrum), Канариум обыкновенный (лат. С. vulgarе) и др.
Растение элеми распространено в Южной Азии, на Филиппинских, Молуккских,
Андаманских островах, в Африке, Индии, на юге Китая, в Индонезии. Также ус-
пешно культивируется в Австралии.
Ботаническое
описание
Растения рода Канариум представляют собой вечнозеленые деревья, в дикой
природе достигающие до 50 м в высоту. У них густая, раскидистая крона, прямой
ствол диаметром около 1 м.
Химический
состав
Химический состав масла элеми непостоянен и зависит от возраста и сорта де-
рева, из которого добывается смола. В смоле содержится 10-25% ароматического
масла, основными компонентами которого являются альфа- и бета-фелландрен (до
30 %) , элемол, элемицин и лимонен. Также в составе присутствуют терпинеол,
кавон, небольшие количества цитронеллола, линалоола и других терпеновых со-
единений .
Canarium luzonicum
Использование
Дерево ценится за выделяемое смолистое вещество, из которого получают эфир-
ное масло с травянистым ароматом, применяющееся в народной медицине, аромате-
рапии и косметологии.
В лечебных целях применяется эфирное масло элеми (канариума). Его источни-
ком являются смолистые выделения, полученные в результате подсечек на поверх-
ности ствола дерева. Смола выделяется только в те периоды, когда на дереве
распускаются листья, а с последними опавшими листьями ее течение прекращает-
ся. После высыхания на воздухе смола представляет собой мягкую, воскообразную
беловато-желтую массу ароматичного, скипидарного запаха.
После высыхания смола представляет собой мягкую, беловатую массу ароматич-
ного, скипидарного запаха. При хранении на воздухе смола затвердевает, стано-
вится воскообразной, желтоватого цвета. После дистилляции с паром высохшей
смолы с выходом 20% получается масло с запахом фелландрена.
Элеми не входит в Государственную фармакопею РФ и в официальной медицине не
используется, однако в настоящее время растение является компонентом некото-
рых медицинских пластырей.
В традиционной медицине некоторых стран масло элеми (канариума) применяется
как ранозаживляющее средство, при заболеваниях дыхательных путей и воспалени-
ях. Масло элеми (канариума) обладает антисептическим, противовирусным, проти-
вогрибковым, бактерицидным и бальзамическим свойствами. Ранее эфирное масло
канариума было одним из постоянных компонентов в составе мазей и пластырей,
применявшихся для лечения нарывов.
Стимулируя иммунную систему, эфирное масло элеми оказывает на организм об-
щеукрепляющее действие.
Аромат эфирного масла элеми обладает успокаивающим свойством.
Масло элеми издавна применялось восточными целителями в качестве укрепляю-
щего и повышающего аппетит средства.
Эремофила Митчелла Eremophila mitchelli Benth. Ветки
Eremophila mitchelli!, известна как ложное сандаловое дерево, произрастает
в Австралии.
Ботаническое
описание
Эта разновидность растет как кустарник или маленькое дерево до 10 метров в
высоту. Листья удлиненные 2-6 см в длину и приблизительно 3-7 мм шириной. Это
растение имеет белые (иногда бледно-розовато-сиреневые) цветы с пятнами в об-
ласти черешка.
Кустарник весной обильно дает ароматные цветки с очень сильным запахом.
Химический
состав
В состав масла входят несколько сесквитерпеновых кетонов, производных эре-
мофилона:
• эремофилон
• 2-оксиэремофилон
• 2-окси-2-дигидроэремофилон
Использование
Масло вязкое, темно-окрашенное с приятным характерным запахом получают па-
ровой дистилляцией измельченных веток этого кустарника с выходом 2-3%