Text
ЗА СОВЕТСКИЙ
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Владивосток
Дальневосточное книжное издательство
1981
Редакционная коллегия:
ч Л. П. Шурыгин, доктор исторических
ББК 63.3(2р5^аук (отв. редактор); Б. И. Мухачев, канди-
3-12 'Дат исторических наук; Г. Е. Рейхберг, док-
тор исторических наук; Д. Г. Федичкин,
председатель Дальневосточной секции
ИЛО.
Под общей редакцией
члена-корреспондента АН СССР
А. И. Крушанова
За советский Дальний Восток. [Сост.:
3-12 Б. И. Мухачев, М. М. Свиридова].— Владивос-
ток: Дальиздат, 1981. — 392 с., ил.
Авторы сборника, ветераны революции и гражданской войны,
воссоздают летопись героической борьбы за власть Советов
на Дальнем Востоке в 1917—1922 годах, рассказывают о собы-
тиях, участниками или свидетелями которых они были.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
ББК63.3(2)
й2]о7]8Гбез обьявл-
© Дальневосточное книжнсе
издательство, 1981
• •рошло шестьдесят лет с тех пор,
как советский народ и Красная Армия завершили освобождение Дальнего
Востока от интервентов и белогвардейцев.
Гражданская война на советском Дальнем Востоке являлась неразрыв-
ной частью общей героической борьбы трудящихся за свое социалисти-
ческое Отечество, за дело Великого Октября.
Вдохновителем и организатором этой борьбы была Коммунистическая
партия, ее боевой штаб — ЦК партии, возглавляемый В. И. Лениным.
Особенность гражданской войны на Дальнем Востоке состояла в том,
что она из-за вмешательства международного, и прежде всего японо-амери-
канского, империализма носила затяжной характер, длилась около пяти лет.
«Всемирный империализм,— отмечал В. И. Ленин,— ...вызвал у нас, в сущ-
ности говоря, гражданскую войну и виновен в ее затягивании» *.
В связи со сложной международной обстановкой, создавшейся весной
1920 года, когда необходимо было сосредоточить главные силы на западе
страны для отражения нападения Антанты и избежать войны с Японией,
продолжавшей военную интервенцию, ЦК РКП(б) и Советское правитель-
ство были вынуждены согласиться на временное образование на Дальнем
Востоке буферного государства Дальневосточной республики (ДВР), кото-
рое существовало с 6 апреля 1920 года по 14 ноября 1922.
Причины создания буферного государства на Дальнем Востоке объяс-
нял В. И. Ленин в своем докладе на заседании комфракции VIII Всероссий-
ского съезда Советов. «...Обстоятельства принудили,— говорил он,— к соз-
данию буферного государства — в виде Дальневосточной республики... вес-
ти войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы
попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись
без нее, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна»1 2.
Ленинские труды и директивы периода иностранной военной интервен-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 343.
’Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 93.
ции и гражданской войны представляют огромную ценность для пони-
мания важнейших исторических событий этого периода как в СССР, так и-
на Дальнем Востоке *. Имя В. И. Ленина было знаменем в борьбе с меж-
дународной и внутренней контрреволюцией. В. И. Ленин избирался почет-
ным председателем ряда партийных конференций, съездов Советов, тру-
дящихся и партизан Дальнего Востока. Так, например, в июне 1919 года
В. И. Ленин был избран почетным председателем съезда трудящихся и
партизан Ольгинского уезда. В информации Дальневосточного подпольного
областного комитета РКП(б) Центральному Комитету партии в январе
1920 года отмечалось, что в Уссурийском уезде Приморской области дей-
ствовал особый Дальневосточный партизанский отряд имени В. И. Ленина
численностью 1300 человек.
Настоящий сборник воспоминаний (издается в двух книгах) подготов-
лен к изданию Институтом истории, археологии и этнографии народов
Дальнего Востока Дальневосточного научного центра Академии наук СССР
и бюро Дальневосточной секции историко-литературного объединения ста-
рых большевиков при Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Среди авторов сборника — видные партийные и советские работники
периода Октябрьской революции и гражданской войны на Дальнем Вос-
токе: А. С. Аллилуев, И. Н. Аксенов, М. Н. Атавин, Ф. Н. Петров, Г. П. Бо-
ровинский, С. Г. Вележев, А. А. Воронин, И. Т. Воронцов, М. И. Губельман,
К. Э. Кидал, П. М. Никифоров, 3. И. Секретарева, М. И. Шуликов, А. С. Якум
и другие.
Большинство воспоминаний написано рядовыми участниками граждан-
ской войны на Дальнем Востоке и публикуется впервые.
В воспоминаниях ветеранов освещаются основные этапы героической
борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке. Авторы сборника расска-
зывают о победе Октябрьской революции на Дальнем Востоке и борьбе
отрядов Красной гвардии и Красной Армии в 1918 году против интервен-
тов и белогвардейцев на Забайкальском и Уссурийском фронтах.
В воспоминаниях старого большевика Н. Д. Крюкова приводится инте-
ресный рассказ о рейсе первого советского судна «Шилка» в январе
1918 года в американский порт Сиэтл и о доставке письма американских
рабочих В. И. Ленину.
Это письмо явилось важным политическим документом, ярким прояв-
лением пролетарского интернационализма американских рабочих, в нем
они заявили о сочувствии Октябрьской революции и готовности ока-
зать активную помощь молодой Советской республике.
Большой интерес представляют воспоминания о большевистском под-
полье. Коммунистические подпольные партийные организации использовали
разнообразные формы борьбы против интервентов и белогвардейцев: ру-
ководили партизанским движением, забастовками рабочих, проводили ор-
ганизаторскую и идеологическую работу среди трудящихся масс, вели ре-
волюционную пропаганду в войсках противника, использовали легальные
организации — профсоюзы, земство, кооперацию и т. д.
В воспоминаниях ветеранов рассказывается о роли ЦК РКП(б) и даль-
невосточных коммунистических подпольных организаций в развитии парти-
занского движения, которое носило широкий размах и являлось одной из
форм военно-политического союза рабочих и трудящихся крестьян в борь-
бе против интервентов и белогвардейцев.
К началу 1920 года на Дальнем Востоке, включая и Забайкалье, име-
’Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке. — Сбор-
ник документов и материалов. Владивосток, 1968.
4
лось около 200 партизанских отрядов и групп, в которых насчитывалось
до 50 тысяч партизан.
В 1919—1920 годах на Дальнем Востоке действовали четыре партизан-
ские армии: Восточно-Забайкальская (командующий П. Н. Журавлев), При-
морская (командующий С. Г. Лазо), Амурская (командующие Г. С. Драго-
шевский и И. Г. Безродных) и Прибайкальская (командующий Е. В. Лебе-
дев).
Командирами партизанских отрядов в преобладающем числе являлись
большевики или сочувствующие им. Это свидетельствовало об огромном-
авторитете Коммунистической партии среди трудящихся масс.
Партизаны выдержали сотни боев с интервентами и белогвардейцами,,
ослабляли их тыл, оказывали огромную помощь Красной Армии в разгро-
ме Колчака и тем самым внесли ценный вклад в защиту социалистического’
Отечества.
В борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке принимали участие на-
найцы, эвенки, гиляки, коряки, чукчи, эскимосы, алеуты и другие народ-
ности Дальнего Востока, а также китайские, корейские, венгерские, чехосло-
вацкие и югославские интернационалисты.
Интересны воспоминания Ф. Н. Петрова, А. С. Якума, А. Н. Геласимовой,
Л. Подвербнова и других о создании Дальневосточной республики и дея-
тельности ее правительства.
13 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) при участии В. И. Ленина ут-
вердило «Краткие тезисы по Дальневосточной республике-). Эти тезисы
были одобрены и развиты в постановлениях Пленумов ЦК РКП(б) от 4 и 12
января 1921 года’.
Значение «Кратких тезисов» и других постановлений ЦК РКП(б) о ДВР
состоит в том, что в них определялись основы политики и тактики нашей
партии в ДВР, указывалось, что ДВР лишь по форме являлась буржуазно-
демократической республикой, фактически же превращена в орудие борь-
бы против интервентов и белогвардейцев.
Меньшевики и эсеры в союзе с кадетами пытались превратить ДВР в
обычное буржуазное государство, «независимое» от Советской России, но-
на выборах в Учредительное собрание ДВР они потерпели поражение.
Коммунисты одержали блестящую победу. Из 427 депутатов, избранных:
в Учредительное собрание ДВР тайным голосованием, рабочие и трудя-
щиеся крестьяне во главе с коммунистами получили около 3/4 мест.
Учредительное собрание ДВР признало Коммунистическую партию пра-
вящей партией ДВР. В состав правительства ДВР было избрано 7 человек,
из них 6 коммунистов и 1 беспартийный, сочувствующий коммунистам.
Значение Учредительного собрания ДВР состояло в том, что оно спло-
тило трудящихся Дальнего Востока вокруг Коммунистической партии и ра-
боче-крестьянского правительства ДВР в целях завершения освобождения'
русского Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев.
Потерпела провал и попытка японских империалистов создать на Даль-
нем Востоке прояпонский, антисоветский буфер.
Временное создание буферного государства на Дальнем Востоке яви-
лось одним из ярких примеров гибкости ленинской стратегии и тактики,,
обеспечившей победу над внешней и внутренней контрреволюцией на вос-
токе нашей страны и воссоединение русского Дальнего Востока с Совет-
ской Россией.
В сборнике уделено значительное внимание боевым действиям партизан-
1 История Коммунистической партии Советского Союза. Г. 3, кн. II. М.,
1968, с. 545—546.
5
и Народно-революционной армии ДВР в 1921—1922 годах, которая явля-
лась одним из передовых отрядов Красной Армии на Дальнем Востоке.
Главкомами НРА были видные советские полководцы В. К. Блюхер и
И. П. Уборевич. Командирами и политработниками НРА являлись: В. А. Бо-
родавкин, С. Г. Вележев, С. С. Вострецов, Н. К. Гончаров, М. И. Губельман,
Н. П. Жигалин, С. С. Киргизов, И. С. Конев, С. Д. Павлов, ф. Н. Петров,
Я. 3, Покус, П. П. Постышев, С. М. Серышев, И. М. Сибирцев, А. Л. Сноска-
рев, А. А. Фадеев, А. М. Финковский, А. К. Флегонтов, Д. С. Шилов,
А. А, Ширямов, Г. X. Эйхе, А. Т. Якимов, М. М. Якимов и другие.
Авторы сборника рассказывают о воспетых в песнях боях под Волоча-
евкой и Спасском.
В обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета
Министров СССР к трудящимся Дальнего Востока в связи с 50-летием завер-
шения освобождения края от интервентов и белогвардейцев дается высо-
кая оценка героической борьбе трудящихся Дальнего Востока: «Никогда не
померкнут в памяти советских людей легендарные подвиги воинов Народ-
но-революционной армии и партизан, навсегда водрузивших в октябре
1922 года знамя Советов на берегах Тихого океана»1.
В. И. Ленин в речи на IV сессии ВЦИК IX созыва 31 октября 1922 года
говорил: «...Если мы достигли того, что японцы, несмотря на всю их воен-
ную силу, объявили о своем уходе и выполнили это обещание, то тут, ко-
нечно, есть заслуга и нашей дипломатии»1 2.
В. И. Ленин лично следил за тем, чтобы для переговоров ДВР с Японией
были направлены опытные советские дипломаты Ю. Ю. Мархлевский,
А. А. Иоффе и другие. Владимир Ильич подчеркивал, что международное
положение Советской России на Дальнем Востоке было связано с амери-
кано-японскими противоречиями на Тихом океане, которые советская дип-
ломатия умело использовала3.
Образцом такого использования противоречий являлись переговоры
В. И. Ленина с представителем американского синдиката В. Вандерлипом
о предоставлении США концессий на Камчатке, где тогда хозяйничали япон-
ские капиталисты. Владимир Ильич отмечал, что в результате этих перего-
воров мы добились обострения американо-японских противоречий, ослаб-
ления натиска империалистов США и Японии на советском Дальнем Восто-
ке
В сборнике публикуются воспоминания Ф. Н. Петрова, бывшего замес-
тителя председателя Совета Министров ДВР, руководителя делегации ДВР
на Гонготской, а затем Дайренской конференциях.
В. И. Ленин руководил работой советской делегации на Генуэзской кон-
ференции, на которой еще раз была разоблачена захватническая политика
империалистической Японии на советском Дальнем Востоке. После этой
конференции японское правительство вынуждено было назвать сроки вы-
зода своих войск из Приморья и отказать в военной поддержке белогвар-
дейцам.
В воспоминаниях В. 3. Романовского, И. А. Чупрынина, П. К. Черемпея и
других авторов говорится о разгроме белых банд на Севере, об участии
народов Севера в борьбе за власть Советов.
Бывший председатель Полномочной комиссии ЦИК СССР по приему
Северного Сахалина В. Я. Аболтин рассказывает о дипломатических пере-
1 «Правда», 1972, 24 октября.
2 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 246.
3 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 330; т. 42, с. 94.
л Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 92—95.
6
говорах по мирному решению вопроса о возвращении Японией Северного
Сахалина РСФСР.
Освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев оз-
начало победу нового советского и государственного строя, основанного на
прочном союзе рабочих и трудящихся крестьян, на дружбе народов нашей
страны.
«Советские люди»,— говорил Л. И. Брежнев во время пребывания во Вла-
дивостоке в 1966 году,— навсегда сохранят в памяти славные подвиги ком-
мунистов, комсомольцев, всех тех, кто, не жалея самой жизни, боролся на
Дальнем Востоке с интервентами и белогвардейцами, отстаивая целостность
и независимость Советской Родины...»1.
Борьба против интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке стои-
ла немалых жертв. В боях за Советскую Родину погибли тысячи патриотов,
среди них Александр Андреев (Копылов), Виталий Баневур, Александр Ваг-
жанов, Генрих Драгошевский, Павел Журавлев, Александра Ким, Сергей Лазо,
Яков Луненко, Алексей Луцкий, Федор Мухин, братья — Всеволод и Игорь
Сибирцевы, Константин Суханов, Алексей Цапко, Дмитрий Часовитин и мно-
гие, многие другие.
Славные революционные и боевые традиции борцов за власть Советов
всегда будут служить делу патриотического воспитания молодого поколения
в духе любви к нашей социалистической Родине. Материалы, публикуемые
в сборнике, несомненно будут способствовать решению этой благородной
задачи.
В подготовке к изданию сборника принимали участие члены Дальневос-
точной секции историко-литературного объединения старых большевиков
при Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС И. Н. Аксенов, Н. И. Бе-
бенин, Г. И. Вырлан, А. В. Монюшко, |А. Е. Нелюбин, | А. П. Нюнько,
К. Н. Петина, Г. И. Панкратов, В. С. Чибизов, |М. И. Шуликов,| С. А. Цыпкин,
|А. Т. Якимов.|
Редколлегия и составители сборника благодарят за оказанную помощь
в его подготовке научного сотрудника Института истории, археологии и-
этнографии ДВНЦ АН СССР Н. Ф. Минаева, краеведа г. Среднеколымска-
(ЯАССР) Д. Г. Жиркова, журналистов О. А. Шумкова, В. Т. Королева,
П. Г. Велькина; ветеранов борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке-
А. С. Аллилуева, П. Г. Ивашкина, Т. М. Головнину, И. А. Чупрынина,,
А. В. Баянова и других товарищей.
«Правда», 1966, 20 мая.
СОЗДАНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВЫХ СОВЕТОВ
П. М. Никифоров
ПЕРВЫЕ СОВЕТЫ В ПРИМОРЬЕ 1
1. Февральская революция на берегах Тихого океана
2 марта 1917 г. во Владивостоке
было получено официальное известие о революции в Петрогра-
де. На следующий день из тюрьмы были освобождены полити-
ческие заключенные.
На совещании членов городской думы, союза земств и го-
родов, биржевого комитета, кооператоров и представителей от
партии кадетов, эсеров и меньшевиков был избран комитет об-
щественной безопасности. Подобные же комитеты были созда-
ны в Хабаровске, Благовещенске, Никольске-Уссурийском и дру-
гих городах.
Обеспечив свое влияние в комитете общественной безопас-
ности, буржуазия подчинила себе губернскую и уездную адми-
нистрацию и сохранила полицейский аппарат.
Первое собрание владивостокских социал-демократов сос-
тоялось 2 марта. На нем было решено провести регистрацию
членов партии. Во Владивостоке хотя и преобладали большеви-
ки, была объединенная организация Российской социал-де-
мократической рабочей партии.
К 11 апреля во Владивостокской организации состояло около
500 старых и только что принятых членов партии. На организа-
ционном собрании был избран первый легальный социал-демо-
1 Никифоров П. М. Записки премьера ДВР. М., «Полит, лит.», 1974,
•с. 3—26 (публикуется с сокращениями).
8
кратический комитет, в ко-
торый вошли А. Антонов
(председатель), Л. Гераси-
мов, Н. Николаев, Ф. Шу-
мяцкий и др.
Созванное по инициати-
ве большевиков 3 марта
межпартийное совещание)
решило на другой же день
провести выборы Совета
рабочих и солдатских де-
путатов.
На первом же заседании
Владивостокский Совет при-
нял обращение к Петро-
градскому Совету, в кото-
ром приветствовал его.
С самого начала деятель-
ности Владивостокского Со-
вета обнаружилось, что во
многих случаях беспартий-
ные рабочие и солдаты
поддерживали большеви-
ков. Этим и объясняется,
что руководителями воен- п. М. Никифоров, 1920 г.
ной комиссии Совета были
избраны солдаты-большевики А. Алютин, А. Воронин и капи-
тан Э. Кистер, а рабочую секцию Совета возглавил большевик
К. А. Суханов.
Рабочие и солдаты, признавая на первых порах власть Вре-
менного правительства, поддерживали в то же время Советы.
Это выразилось, например, в их наказе своим делегатам, из-
бранным в комитет общественной безопасности: «По политичес-
ким и экономическим вопросам быть в согласии с Советом ра-
бочих и военных депутатов».
Вскоре комитет общественной безопасности стал терять под-
держку и авторитет у народа. Так, например, он запретил арес-
товывать представителей царской власти. Кроме того, комитетом
рассылались по уездам и волостям воззвания, восстанавливав-
шие население против революции. С мест начали поступать про-
тесты во Владивостокский Совет.
Рабочие и солдаты потребовали разгона буржуазного коми-
тета общественной безопасности. Большевики вынесли этотвоп-
9
рос на обсуждение пленума Совета, который постановил коми-
тет распустить. Тогда меньшевики и эсеры предложили создать
новый комитет из представителей Совета, профсоюзов и город-
ской думы. Большинство Совета согласилось с этим и уменьши-
ло число представителей городской думы. Но и в новом составе
комитет общественной безопасности оставался мелкобуржуаз-
ной эсеро-меньшевистской организацией.
Меньшевики и эсеры стали смелее добиваться и передачи
власти этому комитету, ссылаясь на то, что большинство в нем
«принадлежит представителям рабочих». Но при поддержке ра-
бочего класса и революционных солдат постепенно Совет стал
занимать ведущее политическое положение не только в городе,
но и в области.
Большевики, оказавшись идейно и организационно сильнее
меньшевиков, успешно провели своих представителей во все
рабочие профсоюзы. Это облегчило их деятельность в идей-
ном и политическом воспитании рабочих, позволило объединить
массы вокруг большевистских лозунгов.
Меньшевики же имели опору в непролетарских профсоюзах
приказчиков и служащих; под их влиянием первое время нахо-
дились также рабочие Дальзавода и железнодорожных мастер-
ских в Никольске-Уссурийском. Опорные базы эсеров были в
союзе земств и городов. Через эту организацию они пытались
оказать влияние на армию. В деревне питательной средой для
мелкобуржуазных партий были в какой-то мере сельская интел-
лигенция и середняки.
Из буржуазных партий, противостоящих большевикам, наи-
более влиятельной являлась кадетская. Кадеты объединяли всю
либеральную, промышленную и торговую буржуазию, крупное
чиновничество.
- Владивостокские-большевики Л. Герасимов, Н. Меркулов,
С. Гуляев, К. Кусман, А. Алютин, А. Воронин, Г. Драгошевский,
А. Коковихин, Я. Кокушкин, А. Крастин, Э. Кистер, В. Сакович,
Мазур и Лебедев образовали ядро большевистской организа-
ции. Партийная работа усилилась с приездом из эмиграции боль-
шевиков А. Нейбута, Е. Ковальчука, первого организатора боль-
шевиков во Владивостоке в 1907 г. И. Кушнарева.
Председателем городского социал-демократического коми-
тета в мае был избран А. Я. Нейбут. Обладая опытом партийной
работы, талантом оратора, способностью мыслить четко и ясно,
он привлекал к себе симпатии большинства партийной организа-
ции и беспартийных масс.
Молодые рабочие, пришедшие в партию после Февральской
революции, очень скоро выделили из своей среды способных
10
партийцев, таких как Шуликов, Стродт, Калыс, которые стали
признанными руководителями рабочих Временных вагоносбо-
рочных мастерских. Активные группы большевиков появились на
Дальзаводе, в железнодорожном депо, в порту и на других
предприятиях.
Основной нашей задачей в сложившейся ситуации стало за-
воевание на сторону большевиков рабочих масс, освобождение
их из-под эсеро-меньшевистского влияния. С этой целью в про-
фессиональные союзы были направлены Г. Раев, И. Кушнарев,
Е. Ковальчук, Н. Меркулов и я. Эта группа партийцев имела
большой опыт подпольной революционной работы.
Вскоре Г. Раев был избран в состав Владивостокского совета
профсоюзов и председателем его Центрального бюро. В совет
избраны большевики от профсоюза трудящихся Временных
мастерских, грузчиков, портовых рабочих, железнодорожников
и др.
) Не менее важной оставалась задача усиления влияния боль-
—шевиков во Владивостокском Совете. Первую пробу сил боль-
шевики провели 23 марта при обсуждении вопроса об отношении
к войне. Они представили резолюцию, в основу которой поло-
жили воззвание Петроградского Совета к народам мира.1Мень-
шевики предложили резолюцию оборонческую, а'интернациона-
листы-меньшевики предлагали признать необходимость скорей-
шего окончания войны при согласии «союзников». Им удалось
склонить большинство депутатов Совета на свою сторону.
Эсеры и меньшевики все время доказывали необходимость
сотрудничества с буржуазией. Особенно их агитация в связи с
этим усилилась после создания в Петрограде коалиционного Вре-
менного правительства, в которое вошли представители от мел-
кобуржуазных партий.
18 апреля во Владивостоке состоялась первая легальная де-
монстрация с участием 40 тысяч человек. ЙПеред манифестан-
-тами* вместе с Йёйбутом и Сухановым выступал В. В. Володар-
ский, находившийся в городе проездом из США в Петроград.
Демонстранты шли под Красными знаменами с лозунгами «Про-
летарйИ''всёх стран, соединяйтесь!», «Да здравствует социа-
лизм!», «Да здравствует 8-часовой рабочий день!»
1 мая 1917 г. во Владивостоке открылся съезд солдатских
депутатов Приморской области. Хотя среди солдат в то время
преобладало эсеро-меньшевистское влияние, съезд все же при-
нял решение о создании солдатских комитетов и проведении в
жизнь приказа № 1 об ограничении прав командующего войска-
ми и о повышении роли солдатского комитета.
1—7 мая в городе состоялся съезд рабочих и солдатских де-
11
путатов. В дальнейшем он именовался как 1 краевой съезд Со-
ветов рабочих и солдатских депутатов Дальнего Востока. На нем
присутствовало 103 делегата от Приморской, Амурской и Кам-
чатской областей. По вопросам о войне и об отношении к
Временному правительству на съезде были приняты эсеро-мень-
шевистские резолюции. Но под влиянием большевиков съезд
постановил рассматривать Советы как органы революции, обла-
дающие правом решать политические, экономические и воен-
ные вопросы.
Сложным на Дальнем Востоке оставался и земельный воп-
рос. Старожилы-стодесятинники, отдавая землю внаем крестья-
нам-беднякам, разбогатели, превратились в своеобразных по-
мещиков. Крестьяне, приехавшие сюда относительно недавно и
получившие неудобные земли, в тайге, на каменистых склонах,
требовали перераспределения всех угодий, включая участки
старожилов и казаков. Зажиточные приморские и амурские ка-
заки выдвинули в свою очередь требование о возврате отре-
занных ранее земель и сохранении всех казачьих сословных
привилегий.
Противоречия между крестьянами и казаками, а также меж-
ду различными слоями крестьянства резко проявились на
1 съезде приморского крестьянства, состоявшемся в Никольске-
Уссурийском 21—24 мая 1917 г. Под влиянием большевиков
бедняки и середняки, которых было большинство, выступили с
едиными требованиями о переделе владений казаков и кресть-
ян-старожилов с тем, чтобы все граждане имели равное право
на пользование землей при условии обработки ее личным тру-
дом, и запрещении купли-продажи и аренды землиД Попытка
казаков и кулацкой верхушки крестьян добиться пересмотра ре-
шения вопроса не удалась.ГОднако на помощь деревенским бо-
гатеям пришли эсеры, предложив окончательное решение зе-
мельного вопроса отложить до созыва Учредительного собра-
ния. Часть середняков поддержала это предложение, и оно бы-
ло принято^
2. Рост влияния большевиков
После Февральской революции росло влияние большевиков
в'народных массах/ В Приморской области это отчетливо про-
являлось в революционных действиях рабочих. Однако слабым
звеном в партийной работе на Дальнем Востоке являлось от-
сутствие своей местной печати, а «Правда» поступала нерегуляр-
но и в недостаточном количестве.
В апреле 1917 г. на местной конференции большевиков было
решено провести среди рабочих Владивостока и области сбор
12
денег илачать издание партийной газеты. 18 апреля 1917 г. вы-
шел первый номер газеты «Красное знамя» — органа больше-
вистского комитета.
Редколлегию возглавил А. Я. НеибутДа затем в ее состав был
введен и я. УГазета сначала выходила еженедельно, потом два
раза в неделю, а осенью 1917 г. ежедневно. В это же время ее
редакцию возглавил В. Г. Антонов, член партии с 1903 г., воз-
вратившийся во Владивосток из эмиграции.
Газета «Красное знамя» являлась единственным большевист-
ским органом печати на Дальнем Востоке. Она успешно отстаи-
вала партийную линию от нападок 19 издававшихся в разных
городах края буржуазных и мелкобуржуазных газет.
' Выпуск «Красного знамени» был сопряжен с большими труд-
ностями. Вопрос встал о приобретении своей типографии, а для
этого требовалось 12 тысяч рублей. Усиленный сбор средств
среди рабочих дал 4 тысячи рублей. Меньшевики предложили
заем, но потребовали участия в газете на паритетных началах в
качестве редакторов. Выхода не было. Пришлось согласиться.
Приход меньшевиков в редакционную коллегию хотя и ос-
ложнял работу редакции, но не изменил направления газеты.
В основном «Красное знамя» стало проводником коммунисти-
ческих идей на Дальнем Востоке. Авторитет коммунистов на
Дальнем Востоке стал быстро расти.
Рабочие Владивостока на всех собраниях требовали от своих
руководителей ясных указаний: «Как дальше быть?», «Куда ид-
ти?» Поэтому когда было объявлено, что на открытом собрании
социал-демократов будут обсуждаться Апрельские тезисы
В. И. Ленина, рабочие до отказа заполнили Народный дом.
Докладчик А. Я. Нейбут кратко изложил содержание тези-
сов В. И. Ленина, развернул перед слушателями грандиозные
перспективы развития нашей революции. Закончил он выступ-
ление замечательными словами В. И. Ленина: «Не парламентар-
ная республика... а республика Советов рабочих, батрацких и
крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху» *. Рабо-
чие с энтузиазмом встретили этот страстный ленинский призыв.
Социал-демократическая организация Владивостока подав-
ляющим большинством голосов приняла Апрельские тезисы
В. И. Ленина и положила их в основу своей деятельности.
Вскоре после этого владивостокские большевики стали ак-
тивизировать свою работу в сельской местности. Владивосток-
ский Совет направил ряд депутатов в села Приморской области.
Большевики выделили для этого наиболее авторитетных товари-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 115.
13
щей. Они помогали бедноте и середнякам вытеснять из сельских
и волостных Советов кулаков, отбирать захваченные ими
переселенческие земельные участки, раздавать их нуждав-
шимся.
Владивостокский Совет постепенно становился самым авто-
ритетным органом власти.
Когда Временное правительство ввело смертную казнь на
фронте, большевистская организация Владивостока развернула
широкую кампанию против этого акта. Были проведены много-
численные митинги рабочих и солдат, на которых принимались
большевистские резолюции.
20 июня общее собрание Владивостокской организации боль-
шевиков решило потребовать от Временного правительства от-
мены смертной казни. Этот вопрос был вынесен на обсуждение
в Совет, который подавляющим большинством принял больше-
вистскую резолюцию. Это была первая наша победа в Советах
Дальнего Востока. Она оказала большое влияние на весь ход
развития революции на Дальнем Востоке. В Советах Харбина,
Хабаровска, Благовещенска и многих уездных центров края по-
явились большевистски настроенные оппозиции. Большинство
рабочих и крестьян перешло от пассивного доверия Временно-
му правительству к выступлению против его политики. Однако
значительная часть их еще доверяла меньшевикам и эсерам,
сохраняла иллюзию о возможности создать однородное социа-
листическое правительство без буржуазии. Бурные революци-
онные события в стране ускорили классовую расстановку сил в
армии. Часть солдат — выходцев из кулацких и буржуазных се-
мей с первых дней революции связали себя с эсеровской и
меньшевистской партиями. Некоторое время им удалось вести
за собой солдатские массы, но это продолжалось недолго. Сол-
даты, бывшие середняки и рабочие требовали прекращения
войны.
В июне 1917 г. произошли новые выборы во Владивостокский
Совет. Из 400 депутатских мандатов большевики получили 180,
столько же эсеры и меньшевики, вместе взятые, и 40 беспар-
тийных.
5 июля 1917 г. Владивостокский Совет получил от ЦИК те-
леграмму, в которой выступление петроградских рабочих и сол-
дат 3—4 июля характеризовалось как попытка навязать «упол-
номоченным органам революционной демократии волю мень-
шинства вооруженным восстанием, разжигающим междоусобие
в рядах демократии», и сообщалось, что «правительство решило
принять все меры к очищению Петрограда от вооруженных толп
и водворению порядка на улицах Петрограда». ЦИК просил
14
срочно выяснить отношение Владивостокского Совета к Цент-
ральному Исполнительному Комитету.
Владивостокская организация большевиков отозвалась на эту
телеграмму решением; в нем говорилось, что петроградские
события в основном являются результатом продолжительного
кризиса, который может быть устранен только переходом всей
власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских де-
путатов.
Когда телеграмма ЦИК была поставлена на обсуждение Вла-
дивостокского Совета, меньшевики, опасаясь принятия резолю-
ции большевиков, решили сманеврировать: в предложенной ими
резолюции не было ни прямого осуждения выступления петро-
градцев, ни призыва к поддержке Временного правительства —
резолюция призывала к сплочению вокруг Советов и вокруг
ЦИК, что фактически являлось одобрением действий прави-
тельства. Солдатские депутаты не разобрались в двусмыслен-
ности этой резолюции, и она получила в Совете большинство.
Рабочие, а затем и солдаты на своих собраниях резко осудили
эту резолюцию и заявили, что они поддерживают предложение
большевиков о солидарности с действиями революционного
Петрограда.
Июльские события в Петрограде явились поворотным пунк-
том в развитии революции.
К августу 1917 г. состав Владивостокского Совета значи-
тельно изменился. Из него были отозваны депутаты, голосовав-
шие за меньшевистско-эсеровскую резолюцию об июльских со-
бытиях в Петрограде.
Значительно полевел состав Совета и в дни корниловского
мятежа.
Назревавшие революционные события настоятельно требо-
вали единого руководства всеми большевистскими силами на
Дальнем Востоке. Владивостокский областной комитет социал-
демократов поставил перед всеми областными организациями
края вопрос о созыве 1-й Дальневосточной краевой конферен-
ции социал-демократических организаций. 1 июля конференция
собралась в Хабаровске. Присутствовало всего 10 делегатов:
по одному от Благовещенска, Никольска-Уссурийского, Му-
равьева-Амурского и Харбина, по три из Хабаровска и Влади-
востока. Причем за исключением владивостокских делегатов-
большевиков все остальные представляли меньшевиков.
Состав конференции показал, насколько еще слабы больше-
вистские силы на Дальнем Востоке. Владивостокский комитет
решил послать опытных партийных работников в помощь боль-
шевикам других городов. В Хабаровск были посланы М. Попко,
15
Л. Герасимов, Д. Носок-Турский и А. Коковихин, в Никольск-
Уссурийский — Ф. Гапон, Я. Свидерский, Т. Цивилева и Тупицын,
в Харбин — И. Кушнарев.
В связи с усложнившейся политической обстановкой в цент-
ре и на местах большевистская фракция Владивостокского Со-
вета ставит вопрос о созыве II съезда Советов Дальнего Восто-
ка и, несмотря на сопротивление эсеро-меньшевистского крае-
вого исполкома, настаивает на своем предложении.
II съезд Советов Дальнего Востока открылся в Хабаровске
3 августа 1917 г. На него прибыло 110 делегатов. От Владивос-
тока— 32, Хабаровска — 12, Благовещенска — 13, Харбина — 3,
Никольска-Уссурийского — 8 и 42 делегата от Сахалина, Кам-
чатки, а также от уездных городов Приморской и Амурской об-
ластей. Силы на съезде распределились следующим образом:
13 большевиков, 10 меньшевиков-интернационалистов, 16 мень-
шевиков-оборонцев, 32 эсера, 39 беспартийных. Во время рабо-
ты съезда обособилась группа левых эсеров.
Основными вопросами на съезде были: отношение к войне и
Временному правительству. Прения по этим вопросам прохо-
дили в раскаленной атмосфере политической дискуссии.
Большевики решительно требовали прекращения войны, под-
черкивая, что Временное правительство не способно справить-
ся с этой задачей, которая может быть решена только при ус-
ловии перехода власти в руки рабочих, солдат и беднейшего
крестьянства. Беспартийные делегаты пошли в подавляющем
числе за большевиками. Левые эсеры также поддержали боль-
шевиков.
Было принято постановление о том, что Советы рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов и во время работы Учре-
дительного собрания должны выполнять функции, возложенные
на них российской революцией, т. е. стоять на страже револю-
ционных завоеваний и сплачивать революционную демократию
для дальнейших завоеваний на пути к социализму.
Краевой комитет Советов был избран на паритетных нача-
лах: ни одна из трех группировок не могла собрать большин-
ства.
II съезд Советов Дальнего Востока по сравнению с I съездом
был шагом вперед в развитии революции. Особенно это ска-
залось на поведении так называемых меньшевиков-интернацио-
налистов. Если на I съезде они плелись в хвосте оборонцев, то
на II им пришлось маскировать свои действия: продолжая вы-
ступать против большевиков, они не решались уже полностью
поддерживать оборонцев. - - •
II съезд отчетливо отразил тот переломный момент в рево-
16
люции, когда под знамена пролетариата, руководимого боль-
шевистской партией, становились все трудящиеся революцион-
ной России.
3. Борьба большевиков против контрреволюции
В конце августа 1917 г. русская буржуазия попыталась орга-
низовать государственный переворот. Генерал Корнилов про-
возгласил себя диктатором, потребовал от Временного прави-
тельства передачи ему всей полноты власти и двинул воинские
части на Петроград для разгрома революционного гарнизонам
подавления революции.
Перед большевиками Дальнего Востока встала задача обес-
печить тыл революции, мобилизовав все революционные силы.
Надежные части 70-тысячного гарнизона Владивостокской кре-
пости были приведены в состояние боевой готовности. Две ты-
сячи рабочих были немедленно вооружены и составили полк
Красной гвардии под командованием старого и опытного под-
польщика-боевика Кусмана. Митинги волной прокатились по
всем заводам и фабрикам. Рабочие выносили одно решение:
«Немедленное вооружение рабочих и передача всей полноты
СХ? власти Советам». Солдаты приходили на гарнизонные митинги в
полном вооружении, требуя немедленного установления власти
Советов рабочих и солдатских депутатов.
В ночь на 28 августа на заседании исполнительного комите-
та Владивостокского Совета А. Я. Нейбут дал большевистский
анализ всей политике меньшевиков и эсеров, приведшей к ге-
неральскому мятежу. Кризис власти, говорил он, достиг своего
крайнего предела. Буржуазия через генералов диктует свою во-
лю Временному правительству, миллионы трудящихся поднима-
ются против контрреволюции. Делегации от рабочих Времен-
ных мастерских, Дальзавода, порта и от грузчиков вручили
председателю заседания резолюции, требовавшие передачи
власти в руки Советов. Представитель Временных мастерских
выступил с заявлением: «Рабочие Временных мастерских пору-
чили нам передать исполнительному комитету, что рабочие
требуют принятия Советами на себя всей полноты власти в го-
роде и в области». Делегаты Дальзавода, порта и грузчиков
присоединились к этому требованию: «Мы поддержим Совет с
оружием в руках».
Лидер эсеров Выхристов заявил, что у фракции эсеров на
этот счет нет единого мнения.
Исполнительнь/и ггитнспт нынес решение о принятии на себя
всей полноты власти.еЭ£ёры1_>прслеТгОго покинули зал заседа-
! 6 » б Л И f
мия. Исполком постановил включить в свой состав областное
крестьянское бюро, представителей социалистических партий,
членов городской управы и городской думы, комитет Сибир-
ской флотилии и Центральное бюро профсоюзов и образовать
Объединенный исполнительный комитет.
В связи с принятием Советом всей полноты власти его депу-
таты-большевики провели митинги в воинских частях гарнизона.
Солдаты заверили, что готовы с оружием в руках поддерживать
все решения Совета. В эти дни Совет стал полномочной властью
во Владивостоке и в Приморье.
После подавления корниловского мятежа Временное прави-
тельство, оправившись от испуга, пыталось снова укрепить свою
власть. Под влиянием большевиков Владивостокский Совет
удержал власть в своих руках и пошел на открытый конфликт
с Временным правительством.
Рабочие Владивостока и Приморья по примеру пролетариев
Центральной России перестали доверять правым партиям и по-
вели решительное наступление на частнокапиталистическое про-
изводство. В августе 1917 г. рабочие установили свой контроль
на кожевенном заводе Зильгалва, на мельнично-макаронном
комбинате, на спичечной фабрике братьев Меркуловых, на част-
ных угольных копях Сучана.
Революционный подъем в стране нарастал со стремительной
быстротой.
31 августа Петроградский Совет переходит на большевист-
ские позиции и принимает соответствующую резолюцию. Его
примеру следует Московский Совет. 9 сентября Владивосток-
ский Совет принимает большевистскую декларацию об органи-
зации власти в центре и на местах. «Власть должна опираться на
Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и быть
перед ними ответственна».
5 сентября 1917 г. в Никольске-Уссурийском собралась 2-я
конференция социал-демократических организаций Дальнего
Востока. Со дня первой конференции не прошло и двух меся-
цев, но политическая обстановка за это время резко измени-
лась. На конференцию прибыли 15 делегатов (8 большевиков и
7 меньшевиков), представлявших 4700 членов партии.
Владивостокская делегация имела от своей организации
императивный мандат провести на конференции все реше-
ния V! съезда партии без каких бы то ни было отступ-
лений.
Основными вопросами на конференции были: текущий мо-
мент и тактика партии. Докладчиком выступил делегат от Влади-
востока А. Я. Нейбут. Сделав обзор событий в свете решений
18
VI съезда партии большевиков и декларации Владивостокского
Совета об организации власти, Нейбут подчеркнул, что все
последние события свидетельствуют о непримиримости классо-
вых требований буржуазии и пролетариата и указывают только
один выход — вся власть должна перейти в руки революцион-
ной демократии. Политика соглашательства должна погибнуть
окончательно.
«Власть должна быть создана из представителей революци-
онного пролетариата и крестьянства и должна быть ответствен-
на перед полномочными органами демократии», — говорилось
в предложенной большевиками резолюции о текущем момен-
те. Эта резолюция была принята девятью голосами против двух,
при трех воздержавшихся. Меньшевики, потерпев фиаско, поки-
нули заседание.
Оставшиеся объявили свое заседание первой конференцией
социал-демократов большевиков. Были приняты: резолюция,
осуждавшая раскольническую тактику меньшевиков, и воззвание
ко всем социал-демократическим организациям Дальнего Вос-
тока с изложением причин ухода меньшевиков с конференции.
Владивостокскому комитету было поручено выполнять функ-
ции краевого бюро большевиков. Газета «Красное знамя» объ-
являлась краевым органом партии большевиков. Вторую кон-
ференцию большевиков решено было созвать 1 октября во
Владивостоке.
14 сентября состоялось общее собрание Владивостокской
городской организации. Оно одобрило все решения конферен-
ции и постановило порвать всякую связь с меньшевиками.
Группа меньшевиков-интернационалистов объявила, что пол-
ностью признает все решения VI съезда партии и входит в сос-
тав РСДРП(б). 16 меньшевиков покинули собрание.
Краевое бюро партии решило ознакомить все крупные орга-
низации РСДРП(б) Дальнего Востока с решениями 1-й краевой
конференции большевиков. Для этого на места были посланы
А. Я. Нейбут и И. Кушнарев. Их первые выступления состоялись
в Никольске-Уссурийском, в железнодорожных мастерских, а
также перед солдатами гарнизона и имели огромный успех. Оба
эти митинга приняли большевистские резолюции с требованием
перехода власти к Советам.
На общем собрании социал-демократов Хабаровска выступ-
ления Нейбута и Кушнарева были встречены враждебно. Мень-
шевики пригласили сюда главным образом городскую интелли-
генцию, служащих и приказчиков. После этого собралась неболь-
шая группа большевиков, которым Нейбут сделал подробный
доклад о решениях конференции и дальнейших задачах партии,
19
Группа оформилась в самостоятельную большевистскую орга-
низацию.
Окончив работу в Хабаровске, делегаты выехали в Благо-
вещенск. На станции Бочкарево их встретил представитель боль-
шевистской организации города Свободного. Выяснилось, что
Свободненские товарищи, узнав о решении первой большевист-
ской конференции, немедленно порвали с меньшевиками и
создали самостоятельную большевистскую организацию.
Прибыв в Благовещенск, Нейбут и Кушнарев предложили
провести общее собрание, на котором Нейбут сделал большой
обстоятельный доклад.
Краевое бюро по предложению Нейбута постановило вре-
менно оставить в Благовещенске Кушнарева в помощь местной
группе, чтобы попытаться завоевать на свою сторону большин-
ство организаций.
Объезд края большевистской делегацией внес большое
оживление в партийную жизнь, в рабочее и солдатское движе-
ние в городах Дальнего Востока и дал возможность краевому
бюро наладить повсеместно партийную работу.
5 октября 1917 г. во Владивостоке состоялась 2-я конферен-
ция дальневосточных большевиков. На конференцию прибыли
Нейбут, Гроссман, Антонов, Ковальчук, я (от Владивостока),
Гиллерсон, Краснощеков (от Никольска-Уссурийского), Башаев
(от Хабаровска), Аллилуев (от Сучана), Станкевич (от Муравье-
ва-Амурского).
Все делегаты отмечали возросшее влияние большевиков на
рабочие и солдатские массы.
В докладе по текущему моменту Нейбут охарактеризовал
положение как начало социалистической революции.
Конференция утвердила предвыборную платформу. Было
решено выступать на выборах в Учредительное собрание само-
стоятельным списком.
Конференция избрала краевое бюро большевиков, в состав
которого вошли В. Г. Антонов (председатель), С. Я. Гроссман и
др.
Эта конференция идейно и организационно оформила Даль-
невосточную организацию большевиков, и с этого момента она
становится единственной руководящей силой трудящихся масс
Дальнего Востока.
На II Всероссийский съезд Советов от Владивостока были по-
сланы большевики Раев, матросы Сибирской флотилии Дитятев,
Попов (избранный в Петрограде в Центробалт) и Исупов, от
Амурской флотилии — Дубинин и др. Им был дан наказ доби-
ваться установления Советской власти.
20
4. Октябрьская революция на Дальнем Востоке
Известие об Октябрьской революции во Владивосток пришло
26 октября. Немедленно было созвано краевое бюро больше-
виков. Нейбут сделал краткую информацию, и все члены ко-
митета разъехались по полкам гарнизона и предприятиям.
На солдатских митингах, вопреки усилиям эсеро-меньшевист-
ских ораторов, принималось общее решение: «Мы, солдаты
-Владивостокского гарнизона, шлем горячий привет петроград-
скому революционному пролетариату, и если будет нужна под-
держка, то полки по первому зову выступят с оружием в ру-
ках».
Кушнарев и я приехали во Временные мастерские. Перед трех-
тысячной массой работавших* в ночную смену выступили рабо-
чие-большевики: Кусман, Шуликов, Меркулов. Они сообщили то-
варищам, что Петроградский гарнизон в подавляющем большин-
стве стал на сторону народа, что революцией руководит Цент-
ральный Комитет партии во главе с В. И. Лениным.
В резолюции общее собрание трудящихся Временных мас-
терских приветствовало II Всероссийский съезд Советов и потре-
бовало немедленного перехода всей власти в руки Советов ра-
бочих, солдатских и крестьянских депутатов в центре и на мес-
тах, как к единственному органу революционной демократии,
способному довести революцию до полной победы над импе-
риалистической буржуазией.
5 ноября состоялся пленум Владивостокского Совета. У На-
родного дома, где проходило заседание, собрались тысячи ра-
бочих, солдат и матросов, ожидая решений Совета.
С докладом о событиях в Петрограде выступил Нейбут. Он
заявил, что старый буржуазный мир уходит в историю, наступи-
ла новая эпоха. Революция разрешила все споры в пользу со-
циализма, рабочего класса и беднейшего крестьянства... Эти
классы пришли на смену буржуазии. Большевики здесь, на
Дальнем Востоке, до сих пор стремились подойти к созданию
Советской власти, избегая острых осложнений. Однако враги
социализма, эсеры и меньшевики, использовали это в целях
борьбы против социалистической революции. Они протягивают
руки международному империализму, прося помощи, и угрожа-
ют большевикам его наступлением. Совет должен объявить се-
бя единственной властью в городе и области и сегодня же из-
брать такой исполнительный комитет, который мог бы выпол-
нять функции пролетарской власти.
После большевистского оратора на трибуну поднялся лидер
меньшевиков Агарев. Он долго не мог начать речь. Наконец
21
нервно выкрикнул: «Вам терять нечего! Вы хотите гражданской
войны! Хотите сорвать Учредительное собрание! Мы знаем, сро-
ки вашего торжества коротки! Там,— он поднял руку и указал
в сторону океана,— там некто третий решает вашу судьбу. Вы
разложили инстинкты невежественных масс». В зале послыша-
лись крики: «Долой с трибуны! Довольно клеветать на массы!
Долой!» Нервно подергивая лысой головой, Агарев, не кончив
речи, покинул трибуну.
Владивостокский Совет принял решение о взятии власти.
В Петроград была отправлена телеграмма: «Владивостокский
Совет шлет горячий привет петроградскому пролетариату и сол-
датам, самоотверженно вступившим в борьбу против объеди-
ненной контрреволюционной буржуазии, возглавляемой Времен-
ным правительством Керенского».
После принятия резолюции приступили к выборам испол-
нительного комитета. В него вошли 18 большевиков, 11 эсеров
(левых и правых), 3 меньшевика, 2 беспартийных.
29 ноября пленум нового исполнительного комитета решал
вопрос о революционной власти. Большевики внесли резо-
люцию: «Объединенный исполнительный комитет является пред-
ставителем центральной Советской власти и высшим органом в
городе, проводящем в жизнь волю Советского правительства,
регулирующим и контролирующим все правительственные уч-
реждения и жизнь города». Она была принята большинством
голосов. Эсеры и меньшевики потерпели окончательное пора-
жение в Совете и исполкоме.
Хабаровские эсеры и меньшевики выступили против пере-
хода власти к Советам. При их поддержке комиссар Временного
правительства эсер Русанов опубликовал контрреволюционное
воззвание к населению Дальнего Востока, направленное против
власти Совета Народных Комиссаров. Это воззвание вызвало
возмущение солдат и рабочих Хабаровска, которые в начале
декабря вышли на демонстрацию с оружием, требуя от город-
ского Совета признания Советского правительства, как единст-
венно законной революционной власти. Под давлением масс
Хабаровский Совет принял требуемое от него решение.
В Благовещенске атаман Амурского казачьего войска Гамов
при поддержке эсеров и меньшевиков захватил власть в свои
руки. В то же время, несмотря на требования солдат местного
гарнизона и рабочих городских предприятий, Благовещенский
Совет отказался бороться за власть.
С 3 декабря 1917 г. по всему Дальневосточному краю про-
шли выборы в Учредительное собрание. Всего в голосовании
принимали участие 212 тысяч человек. В результате выборов
22
большевики получили в среднем по всем городам 36% голо-<
сов, а по всему краю 54 600 голосов. В Учредительное собрание
были избраны от большевиков А. Я. Нейбут и С. И. Гиллерсон.
После выборов в Учредительное собрание Советы вернулись
•к своим повседневным делам.
На 12 декабря был назначен III съезд Советов Дальнего Вос-
тока. Съезд должен был состояться в Хабаровске. Находившие-
ся там комиссар Временного правительства эсер Русанов и во-
енный краевой комиссар меньшевик Ходоров попытались с по-
мощью реакционного амурского казачества устроить в крае пе-
реворот, свергнуть Советскую власть. В ночь на 11 декабря они
созвали съезд земств, городов и казачьих округов. Хотя при-
было всего 9 земцев и казаков, съезд был объявлен за-
конным. Русанов сложил перед собравшимися свои полно-
•мочия.
Съехавшиеся на III съезд Советов делегаты, не дожидаясь его
открытия, провели совещание. На нем был создан комитет из
7 делегатов, которому поручалось выполнение функции крае-
вой власти во время работы съезда.
Этот комитет арестовал Русанова. Земское бюро во главе
с Ходоровым бежало в Благовещенск. Контрреволюционная
власть в Хабаровске была ликвидирована.
12 декабря 1917 г. открылся III съезд Советов Дальнего Вос-
тока, на который прибыло 84 делегата: 46 большевиков, 27 ле-
вых эсеров, 9 меньшевиков и 2 беспартийных.
Съезд объявил о введении власти Советов на всем Даль-
нем Востоке.
А. X. Федин
ВЛАДИВОСТОК В ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Как сильно бьется сердце!.. Наконец-то мы возвращаемся на
Родину. Плавно вздыхает Тихий океан. Позади остались неласко-
вые берега Японии. Перед нами, группой политических эмигран-
тов, с палубы корабля уже открываются чудесные очертания
родной земли.
Владивосток! Отчизна! Глаза невольно застилают слезы ра-
дости. Это было воскресенье, 12 марта 1917 года. Город встре-
тил нас криками «ура», плеском красных знамен и медными го-
лосами оркестров. И, разумеется, речами представителей раз-
ных партийных групп и общественности.
В выступлениях местных златоустов звучали оборонческие
нотки:
— Мы ни на минуту не должны забывать, что перед нами
23
стоит в лице германского империализма сильнейший враг. Он
стремится сделать нас своими рабами. Не дадим же ему надеж-
ды на то, что могут осуществиться его дерзкие мечтания!
Они призывали соблюдать «в эти величайшие дни освобож-
дения страны от многовекового царского деспотизма полный
порядок и спокойствие».
Нередко взвинченные речи «закруглялись» так:
— Да здравствует Временное правительство! Да здравству-
ет Государственная дума!
Узнали мы тут же и о составе правительства. Оказалось,
что князь Г. Е. Львов — председатель Совета Министров. Тут же
были на митинге и портреты таких буржуазных зубров, как
М. В. Родзянко, И. В. Некрасов и министр иностранных дел
П. И. Милюков. Нам стало ясно, что революция только начина-
ется.
Из эмигрантов никто не выступил. Прежде хотелось осмот-
реться, разобраться в обстановке. Впрочем кто-то из нас не без
иронии спросил:
— Ну а как насчет жандармов?
Узнаем, что городской голова Владивостока Ющенков назна-
чен новой властью комиссаром всей Приморской области. Во
Владивостоке выходит три газеты большого формата: «Далекая
окраина», «Дальний Восток» и «Известия Совета рабочих и во-
енных депутатов». Первые две являлись перекрасившимися в ро-
зовый цвет типичными мелкобуржуазными изданиями.
Нам, политическим эмигрантам, представился инициатор и
руководитель так называемого «социалистического бюро»
Г. В. Королев. Он переписал наг, пригласил принять участие в
работе бюро и спросил, нуждаемся ли мы в материальной по-
мощи.
Социалистическое бюро, возникшее в дни Февральской ре-
волюции, занималось регистрацией всех тех, кто состоял в ка-
кой-либо политической партии, вплоть до левых максималистов
и террористов.
Так мы вступили в раскрашенный кумачовыми флагами и пе-
реполненный кипящими толпами народа город. Любопытно, что
митинг проходил на том самом месте, где была арка, постав-
ленная в честь прибытия наследника Николая, будущего царя,
из его злосчастного путешествия в Японию.
В местной прессе мы нашли много материала, посвященного
«великой русской революции».
Немало внимания уделяла владивостокская печать также па-
мяти героев революции 1905 года. В бесплатном приложении к
газете «Далекая окраина», отпечатанном на отличной бумаге,
24
под общим заголовком «Вечная память погибшим за свободу
народа и слава живым!» были помещены портреты Н. А. Моро-
зова, Горького, Короленко и других. Тут же были помещены фо-
тографии и воспоминания о революционных событиях первой
русской революции в России, и в частности во Владивостоке.
В «Известиях» было объявлено о том, что в 2 часа дня
12 марта назначена гражданская панихида на месте убитой во
Владивостоке в 1905 году революционерки Людмилы Волкен-
штейн.
На следующий день, отдохнув в гостинице «Владивосток», ку-
да нас поместили, мы знакомились с городом. Всюду царило не-
обычайное оживление. Люди делились друг с другом своей
радостью от победы революции. Приятно было ощущать и ви-
деть все это. Но в то же время охватывало чувство беспокой-
ства: широкие слои трудящихся масс фактически оставались в
стороне от борьбы за решение своих коренных вопросов. «Вла-
дивосток— военная крепость, и поэтому все так идет»,— утеша-
ли мы себя.
Между прочим, здесь я встретил участника Свеаборгского
восстания 1906 года Пухова, только что освобожденного из
местной тюрьмы. Он так ярко и подробно рассказывал об этом
замечательном событии, что рассказ сохранился у меня в памя-
ти на всю жизнь.
Владивостокская крупная буржуазия, особенно купцы, выде-
ляли большие суммы, примерно по 25 тысяч рублей, для пере-
вода военному министру Гучкову на «оборону отечества». Дель-
цы провели ряд своих экстренных собраний. Короче говоря, бур-
жуазия не дремала, проявляла бурную активность. Но широкие
массы ее не поддерживали.
14 марта наша компания из 4 человек — Саркис Газаров,
Петр Бабошко, Федор Головин и я — попала на заседание воен-
ной комиссии местного Совдепа. Председательствовал меньше-
вик Гольдбрейх. На повестке дня заседания комиссии стояли
вопросы: о борьбе с контрреволюцией, о поддержке Времен-
ного правительства на основе объявленной им декларации.
О характере поставленных на повестку дня вопросов можно
не говорить. Они были выдвинуты ходом начинающихся собы-
тий. Но, к сожалению, решались они в чисто меньшевистском
Духе.
Нас, разумеется, это не устраивало, и мы повернули вопросы
по-другому: лишить буржуазию экономической основы, конфис-
ковать банки, национализировать предприятия, покончить с вой-
ной, добиться перехода всей власти Советам рабочих и солдат-
25
ских депутатов. Но не успели мы провозгласить свою точку зре-
ния, как на нас обрушились чуть ли не с кулаками как на нару-
шителей «революционного порядка». Гольдбрейх так прямо и
сказал:
— Никакой борьбы классов перед лицом врага! Никакого
углубления революции! Рабочие России взять в свои руки власть
не могут: они слишком малочисленны и растворятся в мелко-
буржуазной стихии.
Нас поддерживал лишь солдат-артиллерист А. А. Воронин.
Это был наш первый шаг в общественной деятельности, и
успеха он не имел. Но зато мы хорошо поняли, с кем имеем
дело и какова обстановка.
Следует сказать о первом местном Совете рабочих и сол-
датских депутатов. Он был избран прямо на собраниях рабочих
и служащих. Солдаты и матросы избирали депутатов не-
посредственно в частях, где еще было сильно влияние офице-
ров. Всего в Совете оказалось впоследствии 750 человек. Боль-
шинство состояло из представителей мелкобуржуазных социа-
листических партий — меньшевиков и эсеров. Большевиков и им
сдчувствующих насчитывалось около 150 человек.
Впрочем, в первоначальный период революции во Влади-
востоке существовало два органа власти: Совдеп, фактически
не имевший юридических прав, и Комитет общественной безо-
пасности (КОБ) — типичная буржуазная организация Временного
правительства. Понятно, что в такой обстановке нам, большеви-
кам, следовало действовать быстро и решительно.
14 марта мы, группа социал-демократов большевиков, собра-
лись в Народном доме. Эта первая встреча была объявлена ор-
ганизационной. В избранный временный комитет РСДРП вошли
А. Антонов, Н. Николаев, Лалов, Плотников, Герасимов, Ф. Шу-
мяцкий, Регунов, Бабушкин. Кандидатами являлись Чернявский и
Королев *.
15 марта было получено официальное известие о революции
в Петрограде. Сразу же оживилась деятельность всех общест-
венных организаций. Еще наглее подняла голову реакция. Сос-
тоялось объединенное совещание городоской думы, союза
земств и городов, биржевого комитета, кооперативов, находив-
шихся в основном в руках представителей кадетов, эсеров и,
конечно, меньшевиков. На этом «ура-революционном» совеща-
нии был избран пресловутый Комитет общественной безопас-
1 Необходимо подчеркнуть, что избранный комитет все же представ-
лял объединенную социал-демократическую организацию — большевиков
и меньшевиков. — Ред.
26
ности. Позже в этот же день состоялось и первое заседание
Временного комитета социал-демократов большевиков. Сразу
же был поднят ряд вопросов и сделан ряд докладов: о проф-
союзах и их организации и задачах, об отношении к местному
Совдепу, а также к Комитету общественной безопасности, о
воззвании Петроградского Совдепа к народам мира.
Много и правильно выступал тов. Шумяцкий. Решено было
активно участвовать в местном Совдепе и разоблачать деятель-
ность буржуазного Комитета безопасности. Также было решено
вести организационную работу по созданию профсоюзов, лик-
видировать различие в оплате труда у грузчиков порта, покон-
чить с различием в оплате труда рабочих по национальному
признаку.
И вот мы начали регулярно бывать у грузчиков, отдельно со-
бирали женщин-грузчиц, которых насчитывалось свыше 300 че-
ловек. Требовали, чтобы им платили наравне с мужчинами ине
ставили на тяжелые и малооплачиваемые работы. Надо сказать,
что женщины-грузчицы все наши мероприятия проводили друж-
но и дисциплинированно и вскоре стали нашей надежной опо-
рой.
Собирали мы и работодателей грузчиков, чтобы потолко-
вать с ними о тарифных ставках, о значении профсоюза, об оп-
лате нечленов союза и об охране труда. Мне лично пришлось
самому стать грузчиком. Во-первых, чтобы успешнее вести орга-
низационную работу. И во-вторых, для заработка: ведь надо
было еще на что-то жить.
Вскоре перед нами стал вопрос о развертывании агитацион-
но-пропагандистской работы среди трудящихся масс города во-
обще, и особенно среди военнослужащих гарнизона. Мне, на-
пример, было дано поручение прикрепиться для этого к сапер-
ной бригаде.
Многие члены партии были направлены для работы в Сов-
деп. Одновременно велась подготовка к проведению партий-
ного областного съезда.
16 марта членов нашей партийной группы уже можно было
видеть среди солдат и матросов гарнизона. В первом артилле-
рийском полку провели гражданскую панихиду на могилах рас-
стрелянных 28 ноября 1907 года матросов Сибирского флот-
ского экипажа. Могуче и скорбно пели солдаты и моряки «Вы
жертвою пали в борьбе роковой...»
16 или 17 марта было опубликовано Положение о переиз-
брании исполнительного комитета Владивостокского Совета ра-
бочих и военных депутатов. В Народном доме состоялось общее
собрание депутатов от рабочих, солдат, матросов и других групп
27
трудящихся города. Председателем избран Гольдбрейх, това-
рищем председателя — К. Суханов, а секретарями К. Медведев
и А. Калнин. На этом собрании после продолжительных прений
была принята резолюция, предложенная эсером Выхристовым.
В ней содержался призыв к населению: «На борьбу с герман-
ским империализмом!» Меньшевик Гольдбрейх солидаризиро-
вался с эсером Выхристовым.
Выборы состоялись в воскресенье 19 марта в помещении ок-
ружного суда, расположенного тогда на Светланской улице. Про-
ходили они по системе списков. Всякий мог составить список и
дать его на голосование.
В то же время был поставлен вопрос о создании милиции.
Сущность заключалась в следующем: полицию распустить, ниж-
них чинов полиции постепенно заменять милиционерами, всех
бывших полицейских чинов отправлять на фронт. Мы, больше-
вики, конечно, не возражали против отправки «крючков» на пе-
редовые позиции.
Нужно было и мне немедленно включиться в это дело.
Мне пришлось свою миссию осуществлять на 4-м участке в рай-
оне Второй Речки и даже временно исполнять обязанности ко-
миссара милиции. Начальником участка был назначен некий пра-
порщик, его помощником — вольноопределяющийся Собакин.
Полицейских заменили солдатами-фронтовиками. Следует от-
метить, что Комитет общественной безопасности выступал про-
тив реорганизации полиции.
Вообще работы хватало. Приходилось бывать на разного
рода собраниях. Так, например, днем 19 марта я посетил близ-
ких мне по профессии печатников. Они избрали правление сою-
за, а я рассказал о Всероссийском съезде печатников, который
проходил в Ростове-на-Дону в 1912 году и делегатом которого
я являлся. В правление союза печатников избрали В. К. Горе-
лова (председателем), Черепанова, Цивилева и других.
Выделили делегатов в Совдеп — Горелова, Симухина и Лоба-
дина.
20 марта состоялось первое собрание исполкома Совдепа, на
котором избрали президиум в составе 8 человек. Председате-
лем оказался все тот же Гольдбрейх, товарищами — Выхрис-
тов, Королев, Саратовский и Суханов, секретарями — Брагин-
ский, Беляев и Черняев, казначеем — Козьминский.
После избрания исполкома Совдепа контрреволюционный
Комитет общественной безопасности уже не имел реальной поч-
вы для своей деятельности. Поэтому 20 марта он бесславно сло-
жил свои полномочия. Но меньшевики вкупе с эсерами стали
настаивать на том, чтобы таковой существовал: дело в том, что-
28
меньшевики и эсеры стали все больше и больше терять свой
вес и влияние в массах. Они считали, что комитет должен су-
ществовать, но в нем не должно быть только цензовой буржуа-
зии. Он должен состоять из представителей Совета, профсою-
зов и городской думы. Было ясно, что КОБ они хотели проти-
вопоставить Совету рабочих и военных депутатов. Из-за их пре-
дательской политики этот буржуазный комитет вскоре был вос-
становлен.
Опыт первых дней Февральской революции показал, что бур-
жуазия, помещики и их прихвостни меньшевики и эсеры будут
оказывать сопротивление трудовому народу взять власть в свои
руки.
Большевики Владивостока с удесятеренной энергией развер-
нули борьбу за революционизирование Совета, за передачу ему
всей власти. Их поддержали широкие массы трудящихся Влади-
востока.
Б. Г. Жданов
ОКТЯБРЬСКИЕ ДНИ В ЗАБАЙКАЛЬЕ
1917 год застал меня в далеком Забайкалье. Это был край
царской каторги и ссылки. Не избежал этой участи и я. Восемь
лет провел в мрачных казематах Горного Зерентуя, Акатуя, Ал-
гачея, Кутемары, Александровска. Эти тюрьмы видели в своих
стенах не одно поколение русских революционеров: декабрис-
тов, петрашевцев, польских повстанцев, Чернышевского и Ми-
хайлова, народовольцев, наконец, рабочих, солдат, матросов —
участников революции 1905 года.
Революционные события 1917 года в Чите, центре обширно-
го Забайкалья, развертывались в основном так же, как и в дру-
гих городах России. Несмотря на то что революцию в феврале
совершили рабочие и солдаты, власть в Чите и Забайкалье при
участии эсеров и меньшевиков захватили буржуазия и казачьи
атаманы.
Город Чита территориально резко делился на две части —
Чита I — рабочий поселок с двадцатитысячным населением и Чи-
та II—собственно город, с купеческо-мещанским и чиновно-слу-
жилым тридцатитысячным населением. Расстояние между ними в
те годы составляло 7 верст. Это обстоятельство играло не пос-
леднюю роль в расстановке классовых сил в ходе рево-
люции.
С первых ее дней в Чите-городе оформились сильные орга-
низации эсеров и меньшевиков. Обе организации стояли за про-
29
должение войны до полной победы и поддержку Временного
правительства.
Одновременно на Чите I (рабочей) был создан Совет рабо-
чих и солдатских депутатов. Кроме того, на Чите II отдельно был
создан облисполком.
Областью в целом управлял буржуазный областной Коми-
тет общественной безопасности и комиссар Временного прави-
тельства. Буржуазный Комитет общественной безопасности, об-
ластной комиссар и эсеро-меньшевистский исполком работали
в полном контакте.
Большевистской организации в Чите не было. Кадеты, эсе-
ры и меньшевики имели свои газеты. Все они в один голос вы-
ступали за продолжение войны, за поддержку Временного
правительства, за Учредительное собрание.
О Ленине, большевиках читинские рабочие и солдаты узна-
вали кое-что из центральных и местных буржуазных и эсеро-
меньшевистских газет. Большевистские газеты были большой
редкостью.
Не легко было рабочим и солдатам разобраться, где была
правда, а где — ложь. Несмотря на потоки грязной клеветы
буржуазной печати, они чаще классовым чутьем догадывались,
что В. И. Ленин и большевики против империалистической войны,
а чтобы покончить с войной, нужно свергнуть буржуазное Вре-
менное правительство и установить власть рабочих и крестьян,
т. е. Советскую власть.
После июльских событий Читинский Совет рабочих и солдат-
ских депутатов был переизбран. Работая слесарем в Читинских
железнодорожных мастерских, я часто выступал против войны
и Временного правительства. Еще на каторге, как только нача-
лась первая империалистическая война, заключенные рабочие,
солдаты и матросы, в том числе и я, были за поражение цар-
ского правительства в войне.
В июле я был избран депутатом, а в сентябре — председа-
телем Читинского Совета рабочих и солдатских депутатов. К это-
му времени в Чите I образовалась большевистская группа при
железнодорожных мастерских. В ее состав входил руководящий
состав Читинского Совета Читы I.
В августе Совет принял первую большевистскую резолюцию,
а в сентябре — более развернутую резолюцию с требованием
«установления власти правительства, ответственного перед Со-
ветами».
В дни корниловского мятежа в Чите происходил областной
съезд Забайкальского казачьего войска. Руководили им гене-
рал Шильников и кадет Таскин. С Западного фронта прибыла
30
делегация казачьих офицеров во главе с командиром Забай-
кальской казачьей дивизии князем Кекуатовым, участником кор-
ниловского штаба.
Съезд принял резолюцию о восстановлении «почетного зва-
ния казака», т. е. казачьего сословия, и вступлении Забайкаль-
ского казачьего войска во Всероссийский союз казачьих войск.
Это был явный шаг по пути контрреволюции.
В ответ на это Читинский Совет Читы I вынес решение о за-
хвате читинского арсенала и организации Красной гвардии.
В сентябре 1917 года Читинский Совет организовал первую
демонстрацию Красной гвардии (в Музее революции имеется
фотоснимок этой демонстрации за № 7913).
Меньшевики и эсеры подняли вой. В своей газете меньше-
вики писали: «Диктатура пролетариата и беднейшего крестьян-
ства— вот лозунг, которого чураются широкие слои социал-де-
мократии и еще более эсеры. Этот страшный призрак наводит
ужас более, чем коалиция с кадетской партией или новое пов-
торение корниловщины. В этом лозунге им слышится угроза
социалистической революции».
Так пугали меньшевики читинских рабочих «призраком со-
циалистической революции».
Областной комиссар правительства Керенского меньшевик
Завадский потребовал от Читинского Совета возвращения зах-
ваченного оружия под угрозой «вооруженной силы». Совет от-
клонил это требование и приступил к обучению Красной гвар-
дии.
В конце сентября, под давлением событий, Читинский объеди-
ненный комитет РСДРП объявил себя «независимой» организа-
цией, стоящей на позиции антиленинской газеты «Новая жизнь».
Они стали называть себя «интернационалистами». Однако от пе-
ремены названия политика меньшевиков не изменилась.
В блоке с меньшевиками-оборонцами и эсерами Читинский
комитет РСДРП в предоктябрьские дни назначил выборы в по-
селковое земство рабочей Читы I. Кандидатами в это земство
были выдвинуты 6 членов комитета.
Читинский Совет рабочих и солдатских депутатов отменил эти
выборы. Они не состоялись.
Между рабочей Читой I и Читой II (городом) с каждым днем
отношения обострялись. На своих собраниях и в печати мень-
шевики чернили Читинский Совет и Красную гвардию, называли
их «анархистами» и «уголовниками».
В дни Октябрьской революции в Петрограде читинские ра-
бочие приветствовали совершившуюся революцию и выражали
готовность поддерживать ее всеми силами. Читинские меньше-
31
зини-интернационалисты продолжали сидеть вместе с кадетами
и эсерами в буржуазном Комитете общественной безопасности.
В эти октябрьские дни в своей газете они писали: «В воздухе
ощущение нарастающей катастрофы! Да здравствует Учреди-
тельное собрание!»
В издевательском тоне газета заявляла:
«Кто с кем воюет? Если кто думает, что воюют русские с
немцами, то он ошибается. Воюют русские с русскими. Мы
окончательно попали в цепкие лапы Советов».
«Мелкая буржуазия, — писал руководитель Читинской объе-
диненной организации в своей газете, — сыта революцией сверх
всякой меры. Она обвиняет пролетариат в своекорыстии, комму-
низме, анархизме. Пролетариат все более изолируется. Рево-
люция подходит к концу...»
В ноябре 1917 года, в блоке с эсерами, меньшевики создали
«ревком» для борьбы с «нарастающей катастрофой», т.е. факти-
чески с Октябрьской революцией.
В этой борьбе они опирались на Забайкальское войсковое
казачье управление и подчиненные ему казачьи части. В составе
Читинского комитета объединенной организации РСДРП были
и большевики. Однако в то время они не смогли преодолеть
свои колебания.
В декабре 1917 года в рабочей Чите I фактически уже су-
ществовала власть Советов. Но это еще не была полная Со-
ветская власть. Между Читинским Советом и буржуазными ор-
ганами Читы-города отношения были прерваны. Только Красная
гвардия патрулировала ночные улицы города. После освобож-
дения каторжных тюрем в Чите осело много преступного эле-
мента. Каждую ночь совершались грабежи и убийства. Бороться
с преступностью было некому. Кроме того, после Октябрьской
революции усилились потоки беглой буржуазии, и особенно офи-
церов и юнкеров. Многие из них оседали в Чите-городе, где
еще не установилась Советская власть. Многие бежали на вос-
ток и пополняли банды атамана Семенова.
Красная гвардия проверяла транзитные поезда, городские
гостиницы. В декабре 1917 года на русско-китайской границе
появился поддерживаемый японцами забайкальский есаул, бо-
гатый казак атаман Семенов с бандой беглых офицеров и наем-
ных хунхузов.
В телеграмме Читинскому Совету он угрожал кровавой рас-
правой и в подкрепление своей угрозы выслал в запломбиро-
ванном вагоне трупы изрубленных им депутатов Совета погра-
ничной станции Маньчжурия.
Охваченные паникой читинские меньшевики и эсеры присту-
32
пили к организации коалиционной власти «народного совета».
Для обмана читинских рабочих они созвали «областной съезд
Совета рабочих и солдатских депутатов». Ни одного депутата
Читинского Совета, как и многих других, на этом сборище не бы-
ло. Это было явное политическое мошенничество.
Наряду с этим сборищем эсеры созвали так называемый «об-
ластной съезд сельского населения» и такой же «съезд город-
ских дум и земств». На объединенном заседании этих съездов
был образован забайкальский эсеро-меньшевистский «народный
совет», куда вошли также И. Резников и В. Соколов, стоявшие в
то время на платформе газеты «Новая жизнь».
4 января 1918 года «народный совет» обратился к населе-
нию Забайкалья с воззванием, в котором он объявил себя пре-
емником свергнутого Октябрьской революцией буржуазного
правительства Керенского.
Тогда же «народный совет» выслал на китайскую границу к
атаману Семенову свою делегацию. Это укрепляло политичес-
кие позиции атамана.
В начале января 1918 года с Западного фронта в Забай-
калье возвращался неразоружившийся казачий полк со старым
командным составом. Полк этот мог соединиться с бандой Се-
менова. «Народный совет», зная о планах Читинского Совета ра-
бочих и солдатских депутатов разоружения полка, выслал на-
встречу ему свою делегацию, которая проинформировала ко-
мандование полка о намерениях совета.
В свою очередь и Читинский Совет выслал свою делегацию
для переговоров о разоружении казаков. Как председатель Чи-
тинского Совета, эту делегацию возглавил я. Еще раньше Чи-
тинский Совет выслал на запад от Читы на озеро Кенон крас-
ногвардейскую заставу и артиллерийскую батарею.
Ночью на глухом разъезде в железнодорожной казарме про-
изошла наша встреча с командованием полка и делегацией эсе-
ров и меньшивиков от «народного совета». Они успели настроить
казаков против Читинского Совета и Красной гвардии. На наше
предложение сдать оружие последовал злорадный хохот и ру-
гань: «Кто такие? Вы каторжная сволочь! Вы большевистская
банда! Вашу Красную гвардию мы изрубим как капусту! Вашу
Читу превратим в вспаханное поле!»
Заранее подготовленный полк в конном строю обошел крас-
ногвардейскую заставу. Артиллерия Красной гвардии успела
сделать лишь предупредительный залп, как была захвачена ка-
заками. Они сняли замки от орудий. Полк прорвался в Читу и
был встречен буржуазией с ликованием. «Народный совет» от-
пустил казакам большое количество спирта.
2 За советский Дальний Восток
33
На следующий день Чита I была окружена казаками. Нача-
лись разоружение Красной гвардии, повальные обыски завод-
ских цехов и рабочих квартир, разгром Народного дома, в ко-
тором размещался Совет рабочих и солдатских депутатов и
штаб Красной гвардии.
Читинский Совет ушел в подполье. В городе начались пьяные
бесчинства казаков. В лагерях военнопленных на Песчанке и
Антипихе казаки устроили порку пленных мадьяр и австрийцев
за участие в Красной гвардии.
Депутаты «народного совета», называвшие себя «интерна-
ционалистами», делали вид, что не поддерживают контрре-
волюционную деятельность руководства «народного совета».
Такое положение в Чите продолжалось до половины февра-
ля 1918 года.
Предвидя близкий конец, эсеро-меньшевистский «народный
совет» роздал чиновникам саботажные деньги в размере полу-
годового оклада и тем опустошил читинское казначейство. За-
работная плата рабочим Читы и Забайкальской железной до-
роги не выплачивалась. В течение нескольких дней только бег-
лым офицерам и юнкерам была выплачена огромная «ссуда».
Только с приходом в Читу с фронта большевистски настро-
енных полков — 2 Читинского, а затем Аргунского — Читинский
Совет и Красная гвардия, выйдя из подполья, разогнали эсе-
ро-меньшевистский «народный совет». Некоторые из его гла-
варей были арестованы. Многие бежали в Китай.
В Чите и Забайкалье 16 февраля 1918 года была провозгла-
шена Советская власть. Вскоре созван областной съезд Советов
Забайкальской области. На нем был избран облисполком Сове-
тов и образован Совет Народных Комиссаров Забайкалья.
Как председатель Читинского Совета, в состав Забайкальско-
го Совнаркома был избран и я. Некоторые из бывших членов
«народного совета» —В. Соколов, И. Резников и другие — стали
на позиции большевиков и вошли в состав Забайкальского Сов-
наркома и другие органы Советской власти.
Для борьбы против обнаглевшего ставленника японских им-
периалистов атамана Семенова был создан фронт под командо-
ванием пламенного героя гражданской войны Сергея Лазо.
Советская власть в Чите и Забайкалье просуществовала не-
долго. Под ударами белочехов с запада и японского наймита
Семенова с востока к концу августа 1918 года Советская власть
в Забайкалье, как и в Сибири и на всем Дальнем Востоке, пала
в неравной борьбе.
В Чите и Забайкалье пришел к власти один из самых кро-
вавых атаманов, ставленник японского империализма есаул Се-
34
менов. Целых два года он терроризировал население этого об-
ширного края, низко угодничал перед троном японского импе-
ратора и в конце концов нашел свой бесславный конец на той
земле, которую осквернил своими действиями.
К. Э. Кидал
СОВЕТЫ В АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ
Телеграмма об установлении Советской власти в Петрограде
не была опубликована в Благовещенске; ее задержал комиссар
Временного правительства Амурской области правый эсер Ко-
жевников.
Вечером 27 октября 1917 года было созвано совещание
представителей всех политических партий, а также воинских час-
тей. Не пригласили на это собрание только большевиков; о со-
вещании я узнал от работников телеграфа.
Когда я пришел на собрание, Кожевников уже поставил на
обсуждение вопрос о непризнании власти Советов. Он требовал
верности Временному правительству, как «единственно закон-
ной власти» до созыва Учредительного собрания. Другие ора-
торы называли большевиков «узурпаторами власти» и заявляли,
что власть Советов они не признают и будут подчиняться только
распоряжениям Временного правительства. Лишь один воен-
ный, фамилию которого не припомню, заявил, что власть долж-
на быть за Советами.
Я, взяв слово, сказал, что две власти существовать не могут,
что единственной властью для рабочих и крестьян может быть
только власть Советов рабочих, крестьянских и солдатских де-
путатов. Я указал, что правительство Керенского не авторитетно
для рабочих уже потому, что в его состав входили 10 минист-
ров-капиталистов.
При голосовании большинство проголосовало за Временное
правительство, но большая часть присутствовавших солдат го-
лосовала за Советы.
В эти же дни в Амурском водном управлении (АВУ) было
созвано собрание высших конторских служащих, заведующих
отделами, командиров судов. На него были приглашены и слу-
жащие государственных учреждений. От низших конторских слу-
жащих и служащих судов я узнал, что их на это собрание не при-
гласили. Немедленно я поехал в затон, чтобы сообщить о про-
исходящем собрании рабочим ремонтно-механических мастер-
ских водного управления. По гудку мы собрали рабочих, кото-
2* 35
рым я рассказал о создавшемся положении. Рабочие побро-
сали работу и двинулись в управление водных путей.
Мы подошли туда в тот момент, когда собрание чиновной
верхушки уже началось. Появление рабочих взволновало чинов-
ников. Они начали выражать возмущение, однако все же вынуж-
дены были допустить рабочих на собрание. Выступали только
приглашенные чиновники. Когда я попросил слова, председатель
собрания инженер Николаев ответил мне, что высказываться
могут только приглашенные.
Тогда я вскочил на стол и обратился к рабочим со словами
о том, что здесь без них пытаются разрешать вопрос о власти,
чтобы потом от их имени заявить, что рабочие и служащие вод-
ного управления не признают власти Советов.
Поднялся невообразимый шум. Чиновники кричали: «Долой
его!» Рабочие, однако, завладели трибуной. Тогда верхушка чи-
новников покинула собрание. А мы избрали нового председа-
теля, обсудили создавшееся положение и решили созвать соб-
рание всех рабочих и служащих управления, на котором провес-
ти окончательное решение о признании власти Советов.
Наша большевистская группа продолжала вести упорную
кампанию за власть Советов.
На заседании гласных городской думы от нашей группы
выступал Я. Шафир, но правосоциалистическое и буржуазное
большинство гласных предложение Шафира о признании власти
Советов отвергло.
В ремонтно-механических мастерских от имени большевиков
мною была предложена резолюция о признании Советской
власти. Внесли свои резолюции и другие политические группы —
эсеры, меньшевики, республиканцы. Большевистская резолюция
получила подавляющее большинство голосов.
В декабре 1917 года вопрос о признании власти Советов был
выдвинут на собрании металлистов. Это предложение под-
держивала наша большевистская группа. Металлисты проголо-
совали за него (я был членом правления союза металлистов).
Результаты голосования повсеместно показали, насколько
сильно было влияние большевиков среди рабочих.
В связи с ростом нашей организации Благовещенская ини-
циативная группа РСДРП(б) переименовалась в Благовещенский
комитет РСДРП интернационалистов-большевиков. Такое назва-
ние было принято временно для спайки революционно настро-
енных рабочих и втягивания их в партию. Многие рабочие, не
понимая различия в названиях обеих фракций РСДРП, считали
наиболее правильным называться, в отличие от меньшевиков,
большевиками-интернационалистами.
36
Расхождений с директивами ЦК партии у нас не было, не-
смотря на название. Основным руководящим органом для
нас была, как и прежде, большевистская газета «Правда». Из
нее мы черпали для себя необходимый материал.
Во второй половине декабря 1917 года нами был создан
при затоне Амурского водного управления в ремонтно-меха-
нических мастерских районный комитет Благовещенской орга-
низации РСДРП (б) большевиков-интернационалистов. В президи-
ум районного комитета вошли С. И. Антонов, К. Э. Кидал, Удо-
денко.
Райком тотчас же приступил к подготовке захвата власти во-
оруженным путем. Для этой цели была создана рабочая бое-
вая дружина из членов партии и рабочих. Начальником ее вы-
двинули Аксенова, ставшего потом начальником Красной гвар-
дии. Военное обучение проходило по вечерам.
31 декабря 1917 года на собрании металлистов было принято
решение организовать Красную гвардию. Тут же на собрании
начались запись и организационное оформление Красной гвар-
дии.
В начале января 1918 года на заседании партийного комитета
был поставлен вопрос о захвате власти. Партком наметил то-
варищей, которые после переворота должны были стать во гла-
ве тех или иных учреждений и предприятий.
25 февраля 1918 года под председательством большевика
Ф. Н. Сюткина состоялся IV крестьянский съезд Амурской об-
ласти. Этот съезд знаменателен тем, что на нем крестьянские
массы отошли от лозунга Учредительного собрания и высказа-
лись за власть Советов.
Важнейшим политическим актом съезда было постановление-
о признании власти Советов. В нем говорилось:
«1. Единственной властью как в центре, так и на местах при-
знать Совет рабочих, крестьянских и казачьих депутатов.
2. Признать правильным роспуск Учредительного собрания,
как идущего вразрез с интересами трудового народа.
3. Всеми способами вести борьбу с буржуазией как русской,,
так и иностранной».
Съезд принял обращение к трудовой интеллигенции, при-
зывая ее идти рука об руку с трудовым народом и Советами.
Центральному исполнительному комитету и Совнаркому рес-
публики съезд послал следующее приветствие:
«Четвертый крестьянский съезд Амурской области, открыв-
шийся 25 февраля 1918 года, шлет горячий привет ЦИК и Сове-
ту Народных Комиссаров, шлет крепкое рукопожатие мужика-
переселенца далекой Сибири вождю всемирного пролетариата
37
Владимиру Ильичу Ленину. Да здравствует Российская социа-
листическая трудовая республика Советов! Да здравствует со-
циализм!»
Большевистская фракция решила созвать объединенное за-
седание делегатов IV крестьянского съезда Амурской области с
депутатами Совета рабочих и солдат Благовещенска. Объеди-
ненное заседание объявило, что власть во всей Амурской об-
ласти в селениях и городах принадлежит только Советам рабо-
чих, крестьянских и солдатских депутатов.
Однако в начале марта 1918 года белогвардейцы при учас-
тии меньшевиков и эсеров арестовали членов Благовещенско-
го исполнительного комитета рабочих, крестьянских и солдат-
ских депутатов и разоружили советски настроенных солдат.
Благовещенск был захвачен белыми во главе с атаманом Амур-
ского казачества правым эсером Гамовым. Но власть им удер-
жать не удалось. Уже 12 марта рабочие, поддержанные кре-
стьянами области и красногвардейскими отрядами, присланными
из Хабаровска, под руководством большевиков разгромили бе-
логвардейцев и восстановили в Благовещенске Советскую
власть. 1 апреля 1918 года собрался V объединенный област-
ной съезд рабочих, Крестьянских и солдатских депутатов, кото-
рый и провел основную организационную работу по укрепле-
нию Советской власти на Амуре.
По текущему моменту съездом была принята следующая
резолюция:
«Великая Октябрьская революция, начавшаяся в Петрогра-
де, охватила всю Россию. Старый государственный аппарат осу-
ществлял политику соглашения с капиталистами, поэтому рабо-
чий класс отобрал власть у соглашательских партий и организо-
вал рабоче-крестьянскую власть, ведущую к окончательному
уничтожению государства капитализма.
Съезд резко осуждает политику контрреволюционных сил,
поднявших восстание против Советской власти. Одновременно
съезд указывает, что разжигателями контрреволюции также
являются социал-соглашатели».
Съезд заявил протест против высадки японского и англий-
ского десантов во Владивостоке.
Важнейшим решением съезда было постановление о немед-
ленном создании Красной Армии как опоры диктатуры проле-
тариата.
Одним из важнейших вопросов на съезде был земельный
вопрос. Съезд вынес решение об организации трудовых арте-
лей и коммун, указал на необходимость организации производ-
ственных трудовых товариществ и кооперативов.
38
Затем состоялось объединенное заседание V съезда с Бла-
говещенским городским Советом. Оно избрало состав Амурско-
го областного исполнительного комитета, а также военно-ре-
волюционный трибунал.
Перед закрытием, 10 апреля 1918 года, съезд объявил себя
первым организационным съездом Амурской советской социа-
листической республики, поручив исполнительному комитету до-
вести до сведения Совнаркома РСФСР, что Амурская область
является Автономной Социалистической Советской Республи-
кой, входящей в состав РСФСР.
2 июля 1918 года открылся VI чрезвычайный съезд трудя-
щихся Амурской области. Это был первый и последний в
1918 году съезд, именовавшийся объединенным съездом трудя-
щихся Амурской области. В состав его делегатов пролезли ку-
лаки, контрреволюционное казачье, офицерство и даже быв-
шие полицейские. Это было результатом меньшевистской и эсе-
ровской работы. Накануне областного съезда меньшевики и эсе-
ры совместно с кулацкой верхушкой захватили руководство
районным Песчано-Озерским крестьянским съездом, который
прошел под лозунгом «Долой комиссародержавие». Влияние
Песчано-Озерского съезда было перенесено и на съезд Сове-
тов, начавшийся в условиях жесточайшей классовой борьбы.
При избрании президиума большевистская фракция предло-
жила избрать почетным председателем съезда товарища Лени-
на и послать приветственную телеграмму Совнаркому. Против
этого предложения побоялись возражать даже правые эсеры,,
меньшевики и прочие контрреволюционеры.
Нашей задачей было объединение рабочих и беднейшего
крестьянства в одну спаянную группу для организации отпора
контрреволюционным вылазкам кулаков. Большевистская фрак-
ция работала под руководством Попова из города Свободного,.
Щепетнова — комиссара Дальневосточного комиссариата про-
свещения и Кидала — от Благовещенской организации РКП(б).
Мне было поручено выступить на съезде от имени союза
металлистов с предложением обсудить текущий момент. Я же
внес и предложение о создании специальной комиссии для вы-
явления политической физиономии делегатов, подозреваемых
в контрреволюции.
На обсуждение съезда было вынесено две повестки дня: од-
на от имени областного исполнительного комитета, другая была
выработана на Песчано-Озерском съезде, назвавшем себя съез-
дом «хлеборобов». Рабочие настойчиво требовали обсуждения
текущего момента, но большинство делегатов проголосовало
за повестку дня, предложенную песчаноозерцами.
39
Только после внеочередного заявления Мухина (председате-
ля областного исполкома), зачитавшего телеграмму из Иркут-
ска о наступлении семеновских банд, удалось включить в по-
вестку дня вопрос о текущем моменте. Докладчиком по этому
вопросу был левый эсер Бугаев.
Для выработки резолюции по текущему моменту составили
комиссию. Съезд принял предложенную резолюцию, в самом
важном четвертом пункте которой говорилось:
«Принимая во внимание, что Советская Сибирь находится в
состоянии войны с русской и иностранной буржуазией в лице
семеновских банд, угрожающих рабоче-крестьянской револю-
ции, съезд от имени всего населения Амурской области заявля-
ет всем врагам, что трудовое население области готово по пер-
вому кличу Совета рабочих, крестьянских, солдатских и казачь-
их депутатов стать под красные знамена и дать решительный
отпор врагам революции».
Затем съезд призвал все трудовое население к работе по
подъему промышленности и сельского хозяйства, к укреплению
транспорта.
В знак объединения крестьян и рабочих было решено над
зданием, где заседал съезд, поднять красный флаг. В этот же
день по предложению профсоюзов съезд устроил манифеста-
цию по улицам города.
По требованию большевиков президиум съезда был пере-
избран. Работа съезда пошла гораздо продуктивнее. Съезд за-
нялся проверкой состава делегатов. На основании решения
V объединенного съезда рабочих и крестьянских депутатов, под-
твержденного VI съездом, были исключены из состава делега-
тов лица, скомпрометировавшие себя антисоветской деятель-
ностью. Меньшевики в связи с этим заявили о своем уходе со
сезда. Большевики использовали этот момент, чтобы разъяс-
нить крестьянам классовую сущность меньшевистской партии. /'
? Работа съезда проходила в напряженной—обстановке^ Еже-
дневно поступали тревожные сведения с Уссурийского фронта,
некотором сражались и посланцы Амурской области. Съезд при-
нял воззвание ко всем трудящимся области, в котором разъяс-
нялось значение происходящих событий.
, '' К этому времени Благовещенским горсоветом был создан
Военно-революционный комитет, приказавший, ввиду тревожно-
го положения, вернуть со съезда всех представителей профес-
сиональных организаций.
Заслушав этот приказ, съезд вынес резолюцию:
, «Революционные рабочие и трудовое крестьянство прика-
зов революции не обсуждают, а исполняют, о чем и заявляют
40
трудящимся Амурской области и спешат на свои посты для
вербовки добровольцев на защиту революции.
Съезд доверяет Революционному комитету всю полноту влас-
ти, не связывая его никакими обязательствами.^
Революционному комитету даются широкйе полномочия сде-
лать все необходимое в интересах защиты революции».
Съезд пополнил Военно-революционный комитет двумя де-
легатами. От имени Военревкома Бугаев сделал заявление о не-
обходимости срочного снабжения продовольствием революци-
онной армии.
Перед закрытием съезд избрал областной исполнительный
комитет в числе 40 человек (от рабочих —10, от крестьян —
30) и принял следующую резолюцию:
«Вливая в состав исполнительного комитета новых членов,
съезд вменяет в обязанность исполнительному комитету сле-
дующее:
1) твердо и определенно стоять на платформе Советской
власти без всяких колебаний;
2) напрячь все силы, чтобы наладить экономическую жизнь
области, работая в защиту интересов трудящихся;
3) исполнительный комитет в целом является морально от-
ветственным за работу каждого отдельного из своих членов, он
может и должен требовать, чтобы каждый его член на деле до-
казал и оправдал высокое доверие, оказанное ему народом при
выборах в исполнительный комитет.
Если же случится, что отдельный член исполкома не оправ-
дает народного доверия, то исполнительный комитет вправе по-
становлением двух третей голосов отстранить такого члена от
работы, не дожидаясь очередного съезда».
На этом работа VI объединенного съезда трудящихся Амур-
ской области закончилась. Таким образом, несмотря на проис-
ки меньшевиков и эсеров, большевикам удалось направить ра-
боту съезда в правильное русло.
Вражеское кольцо вокруг Советской власти в Сибири и на
Дальнем Востоке все суживалось. Амурская область стала пос-
ледним районом борьбь! за Советскую власть.
Надо сказать, что в этот период партийное руководство было
еще слабым (председателем партийного комитета в то время
был Чепурнов). Слабость его особенно чувствовалась во время
VI амурского съезда Советов. Все коммунисты, руководители
советских учреждений и общественных организаций, работали
на свой страх и риск, их деятельность никем не направлялась.
С созданием Совета народных комиссаров Амурской области
и избранием нового председателя Амурского областного пар-
41
тийного комитета М. Э. Дельвига дело улучшилось. ЛЛ. Э. Дель-
виг был активным работником. Находясь в эмиграции (в Аме-
рике), он состоял в левом крыле с.-д. партии. После Февраль-
ской революции возвратился во Владивосток, вступил в
РСДРП(б)1. В 1918 году послан в Амурскую область.
Военно-революционный комитет, созданный перед закрыти-
ем V! съезда трудящихся для отпора контрреволюции, сделав
свое дело, сложил полномочия. Но вскоре, 3 августа 1918 года,
снова встал вопрос о его создании.
На пленарном заседании Амурского областного исполни-
тельного комитета, Совнаркома и горсовета была принята сле-
дующая резолюция: «Объединенное собрание членов горсовета,
областного исполнительного комитета и Совнаркома обсудило
вопрос о необходимости создания Революционного комитета в
связи с переживаемым моментом и постановило: «Принимая во
внимание тяжелое положение страны в связи с происходящими
событиями, создание Революционного комитета диктуется са-
мой жизнью. Вся полнота власти в области переходит в веде-
ние Революционного комитета. Все распоряжения, исходящие
от Революционного комитета, исполняются комиссарами и все-
ми трудящимися беспрекословно. Совнаркому предоставляется
право в любой момент созвать совещание для обсуждения по-
ведения Революционного комитета. Все экономическо-техни-
ческие организации города и области остаются на своих местах
и исполняют свои прежние обязанности. Революционному ко-
митету предоставляется полное право смещать должностных
лиц».
Ревком был избран из пяти человек (Бугаева, Чепурнова,
Кидала, фамилии еще двоих не помню) и немедленно приступил
к работе.
Это было время, когда во Владивостоке орудовали белочехи
и японцы, а в Сибири чехословаки, белогвардейское офицер-
ство и кулачество совместно с эсерами и меньшевиками сверг-
ли Советскую власть. В эти тревожные дни амурское кулачест-
во снова созвало в Песчано-Озерске съезд «хлеборобов».
Здесь был избран временный исполнительный комитет, кото-
рый 5 сентября 1918 года послал из Ивановки телеграмму об-
ластному исполнительному комитету Совета рабочих, крестьян-
ских, солдатских и казачьих депутатов: «Предлагается Совнар-
кому дать категорический ответ 23 августа, согласен ли он пе-
редать власть законно избранному трудовым народом области
временному исполкому. Неполучение ответа будет считаться
1 Дельвиг М. Э.— член КПСС с 1914 г. — Ред.
42
уклонением от передачи власти». Ответ, естественно, не был
дан.
Атмосфера сгущалась. Перед Ревкомом встал вопрос об от-
ступлении, на этот'случай предполагалось обеспечить рабочих
трехмесячным пособием. Вопрос был разрешен положительно
на одном из объединенных заседаний областного исполкома,
Совнаркома, Ревкома и горсовета. Эта мера оказала большую
поддержку рабочему классу в период разгула контрреволюции.
Под напором интервентов, белочехов и контрреволюционно-
го кулачества революционные части и с запада и с востока от-
ступали к Благовещенску. В скором времени им пришлось и от-
сюда эвакуироваться по реке Зее. В ночь с 17 на 18 сентября
Благовещенск был оставлен красными частями.
Перед отступлением партийное и советское руководство со-
звало в Народном доме митинг, на котором трудящимся было
разъяснено, что Советская власть отступает под напором бело-
чехов, японских и других интервентов, но что после перегруп-
пировки сил Советская власть перейдет в наступление и снова
водрузит на Амуре Красное знамя Советов.
Отступающие из Благовещенска рабочие, советские учреж-
дения, воинские части погрузились на пароходы, среди которых
была и канонерка «Орочонин» Амурской военной флотилии.
Поздно вечером 17 сентября вместе с помощником по автопар-
ку Антоновым я прибыл на берег Зеи. К этому времени погруз-
ка была закончена. Десять пароходов стояло под парами на
якорях на рейде, два находились у берега, тоже готовые к отхо-
ду. Мы поднялись на пароход «Курбатов».
Вскоре по сигналу все 12 пароходов снялись с якоря и дви-
нулись вверх по течению Зеи. В нашем караване был небольшой
катер, на котором я держал связь с Аксеновым, плывшим на
буксирном пароходе «Мудрец». Мы проверили состояние дис-
циплины и порядок на всех судах.
Рано утром 18 сентября подошли к железнодорожному су-
ражевскому мосту, который, как оказалось, был занят японца-
ми. Они сразу открыли огонь. Кроме того, с правого берега
палил с насыпи броневик, а с левого — стреляли из пулеметов и
ружей. Впереди нашего каравана шел «Мудрец», тянувший бар-
жу с батареей. Она открыла ответный огонь. Прошли под ура-
ганным огнем противника мост. Всего прорвалось пять парохо-
дов: «Мудрец» с батареей, «Хинган», имевший на борту деся-
ток пулеметов, «Курбатов» с одним пулеметом, буксирный па-
роход «Купец» с баржей, пароход «Брент» и катер. Остальные
повернули обратно. Стрельба прекратилась лишь после того,
как пароходы удалились от моста на порядочное расстояние.
43
Приближаясь к Свободному на пароходе «Курбатов», я уви-
дел в бинокль у железнодорожной станции Суражевка эшелон
с японцами. Немедленно сообщил об этом на пароход «Муд-
рец», предложил всем пароходам, бросившим в этот момент
якоря, снова поднять их. Не прошло и нескольких минут, как
со стороны города забили японские пулеметы. Наша батарея
ответила, и пароходы снова двинулись вверх по реке. Но тут
случилось несчастье. На «Мудреце» были перебиты все, нахо-
дившиеся в рубке. Пароход, который шел полным ходом, ока-
зался без управления и сел на мель. Умолкла наша батарея.
Люди с парохода и с баржи стали прыгать в воду, стараясь до-
плыть до противоположного берега. Многих из них настигли
вражеские пули. Погиб и комиссар Красной гвардии Аксенов.
Не имея возможности чем-либо помочь им, мы двинулись
дальше. Скоро от нас отстал и буксирный пароход «Купец». Вы-
яснилось, что он пристал к берегу, так как пароходная команда
отказалась идти дальше.
Бессонные ночи, проведенные во время отступления, подто-
чили мои силы. Условившись с Антоновым, что он будет бодр-
ствовать, я, воспользовавшись затишьем, ушел в кают-компа-
нию спать. Сколько прошло времени, не знаю, но проснулся
я от шума и стрельбы. Выбежав наверх, обнаружил, что нас
опять обстреливают, что пароход «Брент» уже получил крен, а
другой пароход «Хинган» заскочил в протоку. Вскоре наш «Кур-
батов» тоже пристал к берегу. Мы высадились на лесистый бе-
рег с порядочным запасом боевого снаряжения. Кругом разда-
валась стрельба. Вначале трудно было понять, кто и откуда
стреляет. Мы решили уйти в глубину тайги, чтобы собраться с
силами и определить местонахождение. Ночью услыхали дале-
кую канонаду, это стреляла канонерка «Орочонин». Спустя не-
много времени мы увидели зарево, затем все стихло. Мы по-
няли, что «Орочонин» захвачен японцами.
Теперь нам нужно было срочно принимать решение, кому
куда идти и что каждый должен был делать. Мы с Антоновым
и одним молодым командиром взяли направление через тайгу
на Амур к Хабаровску. Жуков с другими товарищами отпра-
вился в город Зею. Скоро, по установлении связи с Благове-
щенском, я вернулся туда на подпольную работу. Было это
4 ноября 1918 года. Остановился на Северной улице, 62. Вы-
шел на связь с Мухиным, находившимся на нелегальном поло-
жении, через Марию Николаевну Янисову.
Ф. Н. Мухин обрисовал создавшееся положение, рассказал,
что партийного комитета еще нет, но что некоторые товарищи
уже работают по его созданию. В этом деле участвовала также
44
Ольга Иогансон (Трилиссер). Другим товарищам было поруче-
но выяснить количество оставшихся партийцев.
Скоро состоялось первое партийное собрание, на котором
был избран подпольный партийный комитет Амурской области.
В состав его вошли: Мухин, Иогансон, Нестеров, Резников (эва-
куировавшийся из Забайкальской области) и Кидал. На собра-
нии присутствовало 25 членов партии, из которых кроме пере-
численных помню еще Янисову, Шергова, Белоусова, Шуру
Ширман, В. Шафира, Б. Жданова, Б. Нестерова.
Работа среди крестьянства была возложена на Мухина, в
профсоюзах — на Нестерова и Кидала, в печати — на Иогансон
и Резникову. В паспортном отделе работали Шура Ширман и
Володя Шафир. В отделе побегов — Петровский, Беляев и Во-
рон; в связи — Иогансон, Янисова и П. Белоусов; передачи —
М. Мельникова, М. Янисова; шифром ведал Кидал. Через меня
отправлялись и получались все шифрованные письма.
Для получения точных сведений о положении в области ко-
митет наладил связь с самыми различными пунктами, где имел
своих людей и сочувствующих. Этому делу уделялось много
внимания.
Чаще всего мы собирались и встречались на квартире у
Татьяны Шафир (Чигиринская улица, 33), у Янисовой (Ремеслен-
ная улица, 28). На этих квартирах встречались и городские и
областные работники.
Наши партийные собрания проходили по ул. Амурской, 56
(на углу Ремесленной). Иногда они переносились на Зейскую
улицу, на квартиру Казиной. Сам Казин сидел в тюрьме. На од-
ном из таких собраний Ф. Н. Мухин информировал нас о ра-
боте, проделанной в области. Здесь же был обсужден вопрос
об отпуске денег для организации лесозаготовок, которые дол-
жны были создать материальную базу значительному числу то-
варищей, бежавших от белых.
По инициативе Мухина был создан объединенный (револю-
ционный) комитет, в который входили большевики, максима-
листы, левые эсеры. Задачей его было объединение всех рево-
люционных сил области, стоящих за Советскую власть, для
борьбы с контрреволюцией. В конце января 1919 года объеди-
ненным коллитетом было созвано областное совещание. Из Сво-
бодного прибыл Патрушев, из Приискового района — предсе-
датель интернационального отряда Вейсман, а также ряд других
товарищей. Коммунистов Благовещенска представляли Мухин,
Кидал и некоторые другие. Совещание, однако, не состоялось.
Нас предупредили о предполагаемой облаве.
После этого Мухин уехал в Зейский район, где проводил де-
45
легатские собрания крестьян и организовывал среди них пар-
тизанские отряды. О своих действиях он информировал нас
шифрованными письмами. Расшифровку их мне приходилось
делать в самых неблагоприятных условиях: из соображений
конспирации приходилось часто менять квартиры. Но мои ски-
тания скоро закончились. Получив сведения, что меня высле-
дили, областной партийный комитет постановил перебросить ме-
ня в другой город. В связи с моим отъездом с 12 на 13 февраля
1919 года состоялось партийное собрание. Взамен меня в члены
партийного комитета был избран Шергов. Утром 13 февраля
1919 года я уехал во Владивосток.
Г. П. Боровинский
ЗЕЙСКИЙ ГОРНЫЙ ОКРУГ В ДНИ ОКТЯБРЯ
В то время, когда в центральных областях Республики Сове-
тов шла гигантская работа по закреплению первых завоеваний
Великого Октября, город Зея — центр золотопромышленного
района Амурской области — еще находился под властью эмис-
саров так называемого Временного правительства.
Двадцатитысячный рабочий район о первых шагах Советской
власти знал только по лживой информации меньшевистско-эсе-
ровской газеты. Рабочие союзы были еще слабы, организация
большевиков малочисленна и молода. Не было центра, который
мог бы организовать борьбу трудящихся за переход власти к
Советам. А между тем вести о победе рабочих и крестьян до-
ходили и сюда, в эту глухомань.
’В Зею я прибыл с фронта в начале ноября 1917 года.
И сразу же окунулся в активную политическую деятель-
ность.
После целого ряда совещаний комитета военной организа-
ции, правлений союзов горняков и грузчиков нам удалось ши-
роко и правильно информировать рабочих и крестьян о том,
что такое Советская власть и чего хотят большевики. Все эти
три организации и стали центрами агитации за Советскую власть.
Лозунг «Вся власть Советам» все шире и глубже проникал в
толщу рабочих и крестьянских масс./Созванное в половине де-
кабря собрание трудящихся в Пушкинской школе прошло под
знаком требования передачи всей полноты власти Советам. Ни-
какие кликушества и уговоры, застращивания и угрозы меньше-
виков и эсеров не имели успеха. Симпатии трудящихся были
целиком на стороне большевиков. Созванное в конце декабря
46
второе собрание в городском клубе укрепило веру рабочих в
победу Советской власти. Зал городского клуба был перепол-
нен рабочими и солдатами. Многие пришли в этот вечер из да-
леких приисковых районов. Один за другим сменялись ораторы
на трибуне собрания. Громом аплодисментов собравшиеся
приветствовали лозунг нашей партии «Вся власть Сове-
там!»
На этом собрании был избран временный комитет по созыву
первого съезда Советов Зейского округа в составе 5 человек.
В него вошли: Хрунов, Кошелев, Белоусов, Бардин и Тараскин.
Съезд был созван в первых числах января 1918 года. Наряду
с рабочими приисков на съезд приехали и зейские хлеборобы-
крестьяне, которые привезли от трудового крестьянства наказ
решительно поддержать власть Советов. Съезд избрал испол-
нительный комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов в составе 15 человек. При выборах исполкома мень-
шевики и эсеры еще раз пытались испробовать свои силы, но
масса за ними не пошла.
Президиум исполкома был избран в составе: Боровинский
(председатель), Кошелев, Малых, Жуков, Хрунов, Тараскин и
Белоусов. Исполком Советов немедленно предложил эмиссару
Временного правительства сдать дела.
Видя всю бесцельность сопротивления Советской власти,
эмиссар поспешил сдать все дела представителям исполкома и
уехал в Благовещенск, где в это время власть еще находилась
в руках представителей Временного правительства.
С ликвидацией же земской управы в Зее дело несколько
затянулось. Земцы еще рассчитывали на «провал» Совета и по-
мощь из Благовещенска, который сыпал грозные телеграммы в
адрес Зейского Совета, угрожал выслать казаков для ликвида-
ции «самозванцев». Вот что писало земство в Благовещенск
(телеграмма № 37): «Сегодня солдатский Совдеп захватил, опе-
чатал канцелярию комиссара Временного правительства; дела,
подлежащие передаче земуправе. Вероятно, произойдут захва-
ты других учреждений. Просим указаний, как реагировать. Зем-
уррава».
Первыми важнейшими мероприятиями исполкома были орга-
низация Красной гвардии и установление рабочего контроля на
приисках. Созданные вскоре под руководством т. Тимофеева
первые отряды состояли исключительно из рабочих, горняков,
грузчиков и солдат??
Вопрос о национализации приисковых предприятий был по-
ставлен после того, как выяснилось, что золотопромышленники
47
начинают ликвидировать свои продуктовые склады на при-
исках.
Первыми забили тревогу приисковые комитеты горняков, об-
наружившие, что завезенные золотопромышленниками продук-
ты обмениваются на золото, а новые запасы их на прииски
не завозятся. Тогда исполком издал постановление о на-
ционализации всех приисков. Рабочие приветствовали этот
шаг.
После национализации приисков исполком организовал
скупку золота, причем оплату пришлось производить талонами
чековых книжек, которые в течение двух месяцев были фак-
тически дензнаками Зейского исполкома. Таким путем было со-
брано до 30 пудов золота. Особенно большую работу исполком
провел по снабжению Зейского горного округа продовольстви-
ем, что дало возможность создать на приисках почти нормаль-
ные условия для жизни и работы людей.
Спустя некоторое время была национализирована торговля
крупной дальневосточной фирмы «Чурин и К0». Много инициа-
тивы в организации государственной торговли проявили служа-
щие магазина Чурина, особенно те, кто вернулся с фронтов им-
периалистической войны. Первым комиссаром магазина стал
т. Бабинцев. Благодаря им торговля госмагазина развернулась
еще шире, что способствовало укреплению авторитета советских
органов.
С марта 1917 года в национализированной типографии ис-
полком стал издавать свою газету, которая называлась «Извес-
тия Зейского исполнительного комитета Совета р. с. и к. д.» Ре-
дактором был назначен т. Скворцов.
Мы не освещаем все стороны деятельности Совета — для
этого нужно было бы издать отдельный сборник. Наша работа
была крайне осложнена тем, что Зейская организация больше-
виков была малочисленной. Сил было мало, сказывалась отор-
ванность от центра, но Совет сделал все возможное, чтобы до-
казать на деле, что только под руководством Коммунистичес-
кой партии большевиков, только через диктатуру рабочего клас-
са в союзе с крестьянством будет завоевана свобода миллио-
нам трудящихся.
И. Н. Аксенов
ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ ФРОНТ
I В Чите первое известие о начавшейся в Петрограде Октябрь-
ской социалистической революции было получено вечером
48
25 октября 1917 года. На происходивших в этот день собраниях
рабочих принимались резолюции, в которых они единодушно
приветствовали переход власти к Советам.
С каждым днем поступали все новые и новые сообщения с
мест, говорившие о том, что трудящиеся Забайкалья одобряют
свержение Временного правительства и заявляют о своей го-
товности оказать Советскому правительству всемерную под-
держку. |
Однако, несмотря на широкий размах революционного дви-
жения, Советская власть в Забайкалье была установлена позднее,
чем в других районах России. Сказались слабое развитие про-
мышленности, малочисленность пролетариата, влияние эсеров и
меньшевиков; освободившись после Февральской революции из
каторжных тюрем и ссылки, многие из них осели в Чите и дру-
гих районах Забайкалья, что привело к засилью мелкобуржуаз-
ных партий.
В Чите был создан в качестве областного органа власти так
называемый «народный совет». Большевики вошли в состав это-
го «совета», но большинство в нем принадлежало эсерам и
меньшевикам. Председателем «совета» был избран кадет
М. А. Ваксберг.
Политическая обстановка с каждым днем обострялась. Тру-
дящиеся массы, особенно рабочие коллективы, под влиянием
усилившейся политической работы большевистских организаций
на местах, все настойчивее стали требовать передачи власти в
руки Советов.
5 февраля 1918 года Верхнеудинский Совет установил Совет-
скую власть в Верхнеудинске.
16 февраля 1918 года Читинский Совет рабочих, солдатских
и крестьянских депутатов, опираясь на отряды Красной гвардии
и прибывшие с фронта революционно настроенные 2-й Читин-
ский и 1-й Аргунский казачьи полки, разогнал «народный совет»
и взял всю полноту революционной власти в свои руки.
”С первых дней социалистическое строительство в Забай-
калье сопровождалось острой классовой борьбой. Контррево-
люционные выступления белогвардейщины не прекращались,
принимали все более ожесточенный характер. Среди откровен-
ных ставленников интервентов на Дальнем Востоке ведущая
роль в Забайкалье принадлежала атаману Семенову, который в
течение почти трех лет был послушным орудием империалис-
тов, в основном Японии, в борьбе против Советской власти.
Есаул Григорий Семенов был уроженцем Дурулгуевской ста-
ницы Забайкальской области. Контрреволюционную деятель-
ность Семенов начал еще летом 1917 года в Петрограде
49
Г. Н. Аксенов, 1918 г.
участием в заговоре, кото-
рый ставил своей целью
«организовать переворот,
занять здание Таврического
дворца, арестовать Ленина
и членов Петроградского
Совета и немедленно их
расстрелять с тем, чтобы
обезглавить большевист-
ское движение и поставить
революционный гарнизон
Петрограда перед уже со-
вершившимся фактом».
После провала этого пла-
на и разгрома корнилов-
щины Семенов был коман-
дирован Временным прави-
тельством в Забайкалье с
целью организации из каза-
ков и бурят особых частей
для борьбы с революцией.
Осенью 1917 года он обос-
новался на некоторое вре-
мя под Верхнеудинском. А
затем после провала попытки организовать монголо-бурятский
полк перебрался в Маньчжурию, где сформировал «особый
Маньчжурский отряд», насчитывавший 500—600 чело-
век^—-
Семенов сколачивал свои кадры из офицеров, буржуазных
сынков и чиновников, но основной базой семеновщины явилась
кулацкая верхушка Забайкальского казачества и крестьянства.
Японские, англо-французские и американские империалисты
с момента прибытия Семенова в Маньчжурию стали проявлять
к его деятельности повышенный интерес и оказывать ему все-
мерную помощь деньгами, вооружением и снабжением. Пре-
зидент США Вильсон 11 мая 1918 года писал государственному
секретарю Лансингу: «Проследите, пожалуйста, очень внима-
тельно за успехами Семенова и затем, нет ли какого-нибудь за-
конного способа оказать ему помощь».
В январе 1918 года отдельные отряды семеновцев впервые
перешли маньчжурскую границу в сторону Забайкалья. Отряд
численностью до 150 человек во главе с хорунжим Березов-
ским, не встретив нигде сопротивления, продвинулся по желез-
ной дороге до станции Оловянной. По пути следования семе-
50
новцы производили расправу над всеми, кого они считали
большевиками или их сторонниками) Пробыв на Оловянной не
более трех часов, семеновский отряд, боясь быть отрезанным,
спешно вернулся на станцию Даурия. Так же поступил и второй
отряд под командой Савельева, прибывший на Оловянную через
несколько дней.
Такое кратковременное пребывание семеновцев на станции
Оловянной вряд ли можно считать «захватом» или «взятием»
последней, как утверждают некоторые историки. Вернее, семе-
новские отряды преследовали карательные и разведывательные
цели. После выполнения этих задач они быстро возвращались
к маньчжурской границе. Подобные вылазки семеновцы делали
также и на некоторые казачьи станицы в Восточном Забайкалье.
Участник 3-го съезда крестьянских депутатов, член Оловян-
нинского Совета рабочих и солдатских депутатов слесарь депо
станции Оловянной А. А. Елисеев сообщил следующие подроб-
ности о набеге шайки есаула Семенова на станцию Оловянную:
«Первый поезд с семеновцами прибыл на станцию 13 января в
7 часов утра во главе с Березовским. Расставив вокруг депо
вооруженных солдат и собрав праздношатающихся зевак, хорун-
жий Березовский стал держать перед ними свою речь.
— До его приезда,— говорил он,— на станции порядка не
было, вина же заключалась в Красной гвардии и большевиках.
Затем белогвардейцы произвели обыск в депо и на самой стан-
ции, у деповских рабочих, арестовали комиссара Денисенко.
Тогда рабочие послали делегацию, которая потребовала освобо-
дить Денисенко. Но Березовский отказал в их просьбе. Рабочие
собрались вторично и снова послали свою делегацию к Бере-
зовскому с тем же требованием. Только после того, когда се-
меновцы узнали о скором прибытии на Оловянную революци-
онного отряда, освободили Денисенко и уехали восвояси»
Вскоре после этого на станцию Оловянную прибыл поезд с
казаками под командованием сотника Савельева, которые са-
мовольно стали грузить в вагоны муку и мясо из продоволь-
ственного пункта. Граждане, обеспокоенные погрузкой продук-
тов, в которых ощущался большой недостаток, через выборную
делегацию стали просить сотника Савельева не увозить всю му-
ку со станции. Последний «смилостивился» и оставил часть му-
ки населению, приказав не давать ее красногвардейцам.
Белогвардейцы произвели ряд обысков в поселке при стан-
ции, разгромили помещение станционного рабочего комитета,
Оловяннинского Совета и товарищеского суда.
«Власть труда», 1918 г., 17 февраля.
51
До половины января 1918 года атаман Семенов ограничи-
вался такими отдельными набегами. Крупными силами, отрядом
примерно в 600 сабель, он выступил 29 января 1918 года. Пе-
рейдя границу в районе станции Маньчжурия, семеновцы стали
продвигаться к Чите, овладев станциями Борзя и Оловян-
ной.
Отпор семеновским бандам был организован только после
разгона «народного совета» и установления власти Советов в
Чите, т. е. после 16 февраля 1918 года.
22 февраля 1918 года на станцию Карымскую прибыл свод-
ный отряд под командованием С. Лазо, который был назначен
Центросибирью командующим Забайкальским фронтом рево-
люционных войск по борьбе с семеновской авантюрой. В состав
фронта вошли Читинский и Черновский красногвардейские от-
ряды, казаки 1-го Аргунского полка и некоторые другие части.
Красные войска не только остановили продвижение Семенова
на Читу, но и сами перешли в наступление. Так возник Даурский
(Забайкальский) фронт. За шесть дней (со 2 по 8 марта) совет-
ские войска освободили станции Харанор, Даурия, Дарасун, Ма-
циевскую. Банды атамана Семенова отступили за пределы
маньчжурской границы.
Поражение семеновских войск в марте 1918 года имело
большое значение для дальнейшей судьбы Советской власти в
Забайкалье. Эта победа дала Советам Забайкалья небольшую
передышку.
В этот период значительно усилилась помощь Семенову со
стороны интервентов. Нависла угроза нового нападения на За-
байкалье.
Проходивший в Чите 24 марта — 5 апреля 1918 года III съезд
Советов Забайкальской области принял решение о необходи-
мости немедленно приступить к организации Красной Армии.
В первых числах апреля 1918 года японские и английские ин-
тервенты высадили свои десанты во Владивостоке.
Одновременно с этим особый Маньчжурский отряд, состояв-
ший из пехоты, конницы и артиллерии, оправившись с помощью
интервентов от мартовского поражения, вновь перешел границу
и двинулся в пределы Забайкалья. Семенов сразу объявил мо-
билизацию многих возрастов забайкальских казаков. На эту мо-
билизацию охотно откликнулось казачество богатых ононских
и приграничных станиц 2-го так называемого военного отдела, и
семеновские банды быстро выросли до 9 тысяч человек. На их
вооружении были винтовки, пулеметы, 15 тяжелых японских
орудий. Под давлением численно превосходящих сил против-
ника наши войска вынуждены были отступить до Могойтуя, ос-
52
тавив станцию Оловянную и взорвав мост через реку Онон, что-
бы задержать дальнейшее продвижение белых.
К концу апреля 1918 года создалась непосредственная уг-
роза захвата белыми узловой станции Карымской, что угрожало
бы всему Дальнему Востоку отрывом от России. Над Забайкаль-
ской областью нависла грозная опасность.
В это время военный комиссариат Центросибири телеграфи-
ровал в Москву: «Возможно, что сегодня-завтра будет прерва-
но сообщение с Владивостоком и Хабаровском».
Забайкальская область была объявлена на военном положе-
нии. Областной исполнительный комитет временно передал всю
полноту власти военно-революционному штабу. Обком партии и
облисполком приняли меры по укреплению вновь созданного
Забайкальского фронта. В их воззвании к трудящимся говори-
лось: «Встанем все как один и как свободные граждане на за-
щиту нашего социалистического отечества, нашей великой Со-
ветской республики». Откликаясь на этот призыв, трудящиеся
поднялись на борьбу против белогвардейских банд. По всему
Забайкалью создавались красногвардейские отряды, отправляв-
шиеся на Забайкальский фронт.
По призыву Центросибири на Забайкальский фронт стали
прибывать красногвардейские отряды из многих городов Си-
бири и Дальнего Востока. На станции Адриановка из отрядов
рабочих, прибывших из Владивостока, Хабаровска и Благове-
щенска, был сформирован единый Дальневосточный социалис- ।
тический отряд численностью до 1000 человек.
Чтобы предотвратить проникновение семеновцев в глубь
восточной части Забайкалья и нанести контрудар по противни-
ку, был создан Восточно-Забайкальский фронт, который являл-,
ся левым флангом Забайкальского (Даурского) фронта с рай-
оном действия от устья реки Унды до границы с Маньчжурией
по левую сторону от железной дороги. Командующим этим
фронтом был назначен член облисполкома И. Н. Аксенов с под-
чинением командующему Забайкальским фронтом С. Лазо.
В это же время из Читы в Восточное Забайкалье выезжают два
члена облисполкома Г. П. Богомягков и Ф. Е. Балябин для ор-
ганизации красногвардейских отрядов. Г. П. Богомягков вместе
с И. Н. Аксеновым организуют штаб фронта и военный трибу-
нал. В Нерчинск выезжает С. Лазо для установления связи и ока-
зания помощи на месте вновь созданному фронту (флангу), пе-
редает ему четыре пушки.
Спешно создаются Нерчинский и Ундинский отряды Крас-
ной гвардии.
На левом фланге Забайкальского фронта под командова-
53
нием И. Н. Аксенова находились кавалерия и отряды пехоть^
численностью до 5 тысяч человек. Силами частей Восточно-За-
байкальского фронта удалось потеснить белых до деревни Пу-
ри. Через Манкечур они отошли к железной дороге, оставив в
селе Ключевском сильно укрепленный заслон.
В мае 1918 года на станции Адриановка при штабе С. Лазо
состоялось военное совещание с участием Д. Шилова, П. Казач-
кова, С. Киргизова и Г. Аксенова. На этом совещании были обоб-
щены сведения о расположении и численности вражеских сил,
был разработан план наступления войск Восточно-Забайкаль-
ского фронта (левого фланга Забайкальского фронта) по всей
линии соприкосновения с противником от реки Онон до мань-
чжурской границы.
Войска левого фланга Забайкальского фронта произвели
стремительный и внезапный налет на линию железной дороги в
районе станций Борзя, Харанор и некоторых разъездов, начали
разрушать коммуникации противника, а в селе Ключевском они
окружили и уничтожили выставленный белыми заслон. В резуль-
тате этих налетов и под мощным натиском частей Забайкаль-
ского фронта на центральном направлении под непосредствен-
ным командованием С. Лазо семеновцы начали быстро отсту-
пать на юг, оттягивать силы для сокращения своих чрезмерно
растянувшихся коммуникаций. Они боялись быть отрезанными
от своей основной базы — Маньчжурии.
Командование Забайкальского фронта 19 мая телеграфиро-
вало: «Борьба ведется не с прежним отрядом Семенова, а с
мобилизованными Семеновым казаками. Твердо и определенно
надо сказать, что в этой борьбе нам будет успешно содейст-
вовать трудовое казачество. Исход кампании решат казачьи от-
ряды, которые следует вооружить и снабдить средствами».
После того как белые отступили к станции Маньчжурия, они
оказались прижатыми по обе стороны железной дороги к
маньчжурской границе, силы Восточно-Забайкальского и Забай-
кальского фронтов фактически слились. Был издан приказ о
ликвидации Восточно-Забайкальского фронта и о назначении
Г. Н. Аксенова заместителем С. Лазо. Военный трибунал в пол-
ном составе был оставлен при штабе Забайкальского фронта.
К концу июля 1918 года решительным наступлением Крас-
ной Армии семеновцы были выброшены с нашей территории.
В боях под Мациевской Г. Н. Аксенов был тяжело ранен в
грудь.
Из изложенного видно, какая большая опасность была для
Забайкалья и всего Дальнего Востока и какие срочные меры бы-
ли приняты военно-революционным штабом по организации
54
Красной Армии. Ведь почти в тылу врага (район Нерчинска и
далее к реке Аргунь) происходила самомобилизация населе-
ния, в основном казаков-фронтовиков. Все эти срочные меры
привели к тому, что войска Восточно-Забайкальского фронта,
очистив большой район от белых, предприняли общее наступ-
ление на линию железной дороги протяженностью до 300 ки-
лометров, которую семеновцы считали вне опасности. Это не-
ожиданное нападение вызвало панику в стане врага, он стал
сокращать свои коммуникации. Многочисленные эшелоны от
станции Оловянной потянулись по направлению к станции Маци-
евской.
За Оловянной (в сторону Адриановки) противник оставил не-
значительную группу войск для того, чтобы создать видимость,
что фронт существует.
В период решающих боев численность Красной Армии на
всех направлениях Забайкальского (Даурского) фронта состав-
ляла 10—10,5 тысяч человек, в том числе до 6 тысяч казачьей
кавалерии на левом фланге. У атамана Семенова было 9—10
тысяч. Но надо иметь в виду, что противник имел перевес в ар-
тиллерии, пулеметах и друго/л вооружении.
При возникновении Забайкальского (Даурского) фронта За-
байкальский областной комитет РКП(б) перевел на военное по-
ложение все партийные организации области, которые сразу
включились в работу по созданию отрядов Красной гвардии и
отправке их на фронт. В составе этих отрядов члены партии
объединялись в партийные группы, под руководством которых
осуществлялась партийная и политическая работа среди бойцов
по укреплению боевой дисциплины и боевого духа красноар-
мейцев. Надо отметить, что политико-воспитательная работа ве- -
лась не только в отрядах, но и среди населения ближайших сел
и станиц.
К концу августа 1918 года обстановка в Забайкалье круто
изменилась в связи с вероломным выступлением чехословаков
и захватом власти белогвардейцами и японскими оккупантами.
В ночь на 26 августа 1918 года советские войска оставили
Читу и власть в области перешла к атаману Семенову.
28 августа 1918 года на станции Урульга состоялась конфе-
ренция партийных, советских и военных работников. Обсудив
вопрос о создавшейся международной политической обстанов-
ке, конференция пришла к выводу о необходимости перейти
от борьбы организованным фронтом к иным методам, «к ис-
пользованию всех легальных и нелегальных возможностей». Бы-
ло решено ликвидировать Забайкальский фронт, распустить
красноармейцев и переходить на нелегальное положение.
55
Большая часть руководящих работников отступила по же
лезной дороге на восток, оставшиеся в Забайкалье ушли в под
полье.
Боевые действия Красной Армии в 1918 году, подпольная
работа большевиков не прошли даром. В этой тяжелой борьбе
был накоплен большой организационный и боевой опыт, ис-
пользованный в дальнейшем при организации партизанского
движения.
П. Ф. Федорец
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ —
КРАЕВОЙ ОРГАН СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
После большевизации Советов и перехода власти в их руки
в крупных городах началась подготовка к созыву съезда Сове-
тов Дальнего Востока для создания краевого органа Совет-
ской власти.
Накануне III съезда Советов Дальнего Востока комиссар
Временного правительства Русанов созвал в Хабаровске сове-
щание представителей земств и городов. На совещание от Ни-
кольск-Уссурийской думы приехал большевик А. М. Красноще-
ков. Как только ему стало известно, что здесь в противовес
Советской власти замышляется создать краевое земское «пра-
вительство», он заявил протест, ушел с совещания и сообщил
исполкому Хабаровского Совета о контрреволюционных пла-
нах Русанова.
Председатель Хабаровского исполкома Лука Евдокимович
Герасимов позвонил поздно ночью 11 декабря в учительский
дом и предложил нам, членам исполкома,— Михаилу Тайшину,
Георгию Медведеву и мне явиться в исполком по срочному де-
лу. Хабаровск в то время был небольшим городом. Средств
сообщений, кроме извозчиков, не было, и мы с Медведевым
почти всю дорогу бежали (мне тогда было 20 лет, Георгию —
23).
В исполкоме уже собрались А. Е. Герасимов, С. А. Шеронов,
Белотелое, А. П. Ким-Станкевич, Д. И. Бойко и другие члены
исполкома. Здесь находился и Краснощеков. Исполком решил
арестовать участников земского совещания.
Успели арестовать только Русанова и его секретаря Гражен-
ского.
В эту же ночь и на другой день исполком назначил комисса-
ров в банк, на почту и телеграф, телефонную станцию, вок-
зал, в типографию и другие учреждения, усилил их охрану, ох-
56
Мировский и Клиндер
на Уссурийском фронте, 1918 г.
А. М. Краснощеков, 1920 г.
рану складов с оружием, железнодорожной станции и всего го-
рода, использовав для этого сочувствующих большевикам сол-
дат гарнизона и Красную гвардию.
Ill краевой съезд Советов открылся 12 декабря 1917 года в
помещении Совета. На съезд от 14 городских и поселковых Со-
ветов рабочих и солдатских депутатов прибыло 84 делегата.
В их числе 46 большевиков и 27 левых эсеров. Крестьянских и
казачьих делегатов на съезде не было, так как в уездах Советы
крестьянских и казачьих депутатов еще не существовали. Я был
избран на съезд от революционного Имано-Хабаровского союза
народных учителей.
Председатель съезда и докладчик по текущему моменту
А. М. Краснощеков от имени большевиков призвал делегатов;
голосовать за Советскую власть в крае, избрать краевой коми-
тет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов,,
объявить его единственным представителем центральной Совет-
ской власти и обязать строго выполнять декреты и постанов-
ления Совнаркома РСФСР. Ф. И. Бугаев от левых эсеров зая-
вил о согласии с большевиками. Против выступил лидер мень-
шевиков Бакулин.
14 декабря 1917 года съезд принял декларацию, провоз-
гласившую установление Советской власти на Дальнем Востоке.
Съезд решительно осудил антисоветские выступления сабо-
тажников.
На основе декретов и решений Совнаркома РСФСР съезд
решил вопрос о демобилизации старой армии, утвердил устав
Красной гвардии, принял постановление о переходе на 8-часо-
вой рабочий день, о создании комиссариатов труда и бирж
труда, равной оплате с русскими труда рабочих других нацио-
нальностей. Много внимания было уделено рабочему контро-
лю, продовольственному и финансовому вопросам.
По моему докладу о положении сельских школ съезд принял
решение о повышении жалованья сельским учителям, об обес-
печении школ дровами, керосином, тетрадями, учебниками, о
снабжении бесплатно учителей газетой «Дальневосточные из-
вестия».
В состав краевого комитета Советов были избраны:
А. М. Краснощеков, М. И. Губельман, Н. М. Любарский,
М. Н. Чесноков, П. Минаев, А. Э. Калнин, Д. А. Носок, Э. К. Кис-
тер, С. Линнас, Г. И. Калманович, Ф. И. Бугаев, П. Ф. Федорец
и от Приморского земского собрания С. П. Щепетнов и В. Е. Дум-
кин, сторонники Советской власти, члены правления нашего
Имано-Хабаровского союза народных учителей.
При распределении обязанностей С. П. Щепетнова назначи-
58
ли краевым комиссаром просвещения, меня — его товарищем
(заместителем).
После съезда борьба краевого комитета Советов, больше-
виков за повсеместное установление Советской власти в крае
продолжалась. Члены краевого комитета Советов выезжали на
места, оказывали помощь в проведении перевыборов депута-
тов в Советы, организовывали их работу, участвовали в работе
уездных и областных крестьянских съездов и войсковых кру-
гов, в ликвидации мятежей, забастовок, саботажа. Добивались
ликвидации земских органов, городских дум и управ.
Проведенная большевиками, Советами организационная и
массово-разъяснительная работа не пропала даром. Делегата-
ми краевого земского съезда, открывшегося в Благовещенске
23 января 1918 года, были избраны в большинстве сторонники
Советской власти. Съезд вопреки попыткам реакции признал
Советскую власть и самораспустился.
На помощь амурским товарищам в проведении советизации
области в Благовещенск выехали члены краевого комитета Со-
ветов Краснощеков, Губельман, Носок, Щепетнов и Думкин и
группа агитаторов, главным образом члены нашего союза.
В Благовещенск между тем собирались контрреволюцион-
ные силы: бежавшие из Советской России царские офицеры,
высшие чиновники, буржуазия, помещики, земцы, меньшевики и
правые эсеры. С их участием и с участием зажиточных амурских
казаков, японских резидентов и других реакционных сил под
руководством Амурской областной земской управы и атамана
Амурского казачьего войска Гамова в Благовещенске 6 марта
1918 года произошел мятеж. Мятежники захватили город, арес-
товали и посадили в тюрьму руководителей крестьянского
съезда, председателя Амурского облисполкома Ф. Н. Мухина
и других, а также председателя краевого комитета Советов
А. М. Краснощекова, выступавшего с докладом на крестьян-
ском съезде.
Краевой комитет Советов принял энергичные меры, призвав
все Советы края послать отряды Красной гвардии на подав-
ление гамовского мятежа.
В течение нескольких дней к Благовещенску прибыли из
разных мест края красногвардейские отряды и несколько эше-
лонов демобилизованных солдат старой армии, возвращавших-
ся на родину; трудящиеся области с оружием в руках. 14 мар-
та мятеж был подавлен.
II Приморский областной крестьянский съезд, проходивший
в Никольске-Уссурийском в январе 1918 года под руководст-
вом К. А. Суханова и других большевиков вынес решение о
59
немедленной передаче всей власти на селе Советам крестьян-
ских и казачьих депутатов. Председателем областного бюро
крестьянских и казачьих депутатов был избран М. И.‘ Тайшин.
В течение января—марта 1918 года в Ольгинском, Ни-
кольск-Уссурийском, Иманском и Хабаровском уездах были
избраны сельские, волостные и уездные Советы крестьянских
депутатов, а в станицах и поселках Уссурийского казачьего вой-
ска— Советы казачьих депутатов.
Большую роль в советизации села сыграли казаки и солда-
ты, вернувшиеся с германского фронта.
Так, в поселке Нестеровском Гродековского округа Уссу-
рийского казачьего войска под влиянием вернувшихся с фрон-
та казаков Федора Мурзина, Ильи Геласимова и других посел-
ковое собрание 2 января 1918 года решило признать Советскую
власть. Был избран исполком поселкового Совета казачьих де-
путатов, создан красногвардейский отряд.
В марте 1918 года собрание казаков Гродековской станицы и
рабочих-железнодорожников также при активном участии каза-
ков-фронтовиков Гаврилы Шевченко, Любухина, Рассказова и
других решило объявить Советскую власть в станице, избрало
исполком станичного Совета рабочих и казачьих депутатов, соз-
дало штаб Красной гвардии. В Совнарком В. И. Ленину была по-
слана приветственная телеграмма.
Приморская областная земская управа и Владивостокская
городская дума и управа продолжали свою контрреволюцион-
ную работу, противопоставляя себя Советской власти, прово-
цируя оккупацию края иностранными войсками.
Враждебную позицию к Советам занял «большой круг» Ус-
сурийского казачьего войска, состоявшийся в феврале 1918 го-
да, избравший атаманом войска ярого антисоветчика Калмыкова..
В марте 1918 года с германского фронта вернулся Уссурий-
ский казачий полк в составе более полутора тысяч человек.
Собрание полка единодушно высказалось за признание Совет-
ской власти. Оно распустило войсковое правление, упразднило
должность атамана войска, призвало всех трудящихся к борьбе
с Калмыковым и другими врагами Советской власти. К этому
решению присоединились и другие казаки, вернувшиеся с фрон-
та. В краевой комитет Советов были избраны казаки Г. М. Шев-
ченко и Я. Подойницын. Калмыков бежал в Маньчжурию.
Вскоре после краевого съезда Советов была проведена на-
ционализация банков, угольных шахт, золотых приисков и па-
роходов, на частных предприятиях установлен рабочий конт-
роль.
В соответствии с декретами Совнаркома РСФСР было вве-
60
дено новое правописание, прекращено преподавание в школах
«закона божия». Началась реорганизация управления школами:
создавались школьные советы, родительские комитеты. Подго-
товлялась революционная реформа школ.
Принимая меры по преодолению последствий экономичес-
кой блокады капиталистического мира, краевой комитет Сове-
тов обратился к местным Советам, к крестьянам и казакам с
воззванием использовать весной 1918 года все годные для за-
сева земли, чтобы иметь свой хлеб.
В Хабаровском арсенале, на заводе Чепурина в Благове-
щенске, в мастерских морского порта во Владивостоке и в круп-
ных железнодорожных депо организовали производство и ре-
монт плугов, борон и прочего сельскохозяйственного инвен-
таря.
Был проведен краевой рыбацкий съезд, создан краевой ко-
миссариат рыболовства во главе с казаком Г. Н. Кореневым. Ор-
ганизован лов рыбы в бассейнах рек Амура, Уссури. Создава-
лись рыболовецкие артели, общества, союз. Им выдавались ссу-
ды деньгами и солью.
Краевым комитетом и местными Советами уделялось много
внимания подготовке обороны края. Повсеместно организовали
отряды и приступили к созданию Красной Армии.
Для помощи Забайкальскому фронту против банд атамана
Семенова в апреле 1918 года был послан тысячный отряд Крас-
ной гвардии под командованием В. А. Бородавкина, комисса-
ров— членов краевого комитета Советов М. И. Губельмана и
Калнина.
6 апреля был создан краевой штаб Красной Армии, гвардии
и флота. Председателем его назначили военного специалиста
В. В. Саковича, членами штаба — Ермака, Д. А. Носка, Л. Е. Ге-
расимова, Э. П. Шабадина, Е. К. Ходановича, С. Линнаса,
А. М. Криворучко.
В феврале — марте 1918 года в партийных организациях
края и Советах шла острая дискуссия по вопросу о Брестском
мире. Краевой комитет Советов, Хабаровский Совет и партийная
организация большевиков, Благовещенский, Зейский и Свобод-
ненский Советы и большевики этих городов по вопросу о Брест-
ском мире стояли на ленинских позициях. Владивостокский Со-
вет первое время отрицал необходимость заключения Брест-
ского мира, но спустя некоторое время выправил свою пози-
цию.
8—14 апреля 1918 года в Хабаровске проходил IV краевой
съезд Советов. По докладу А. М. Краснощекова съезд выразил
протест против высадки во Владивостоке англо-японского де-
61
сайта, потребовав немедленного вывода иностранных войск из
города. Были приняты конкретные решения по развитию про-
мышленности, транспорта, сельского хозяйства, рыбной ловли,
финансовым вопросам и культурному строительству.
Съезд заслушал доклад о работе краевого комитета Со-
ветов и его комиссариатов, а также доклады Приморского об-
ластного бюро крестьянских и казачьих депутатов, комитета
Амурской железной дороги и краевого комиссара судо-
ходства.
Председатель Добровольного флота А. А. Воронов сообщил,
что во Владивостоке есть хорошо оборудованные мастерские,
можно строить речные и морские суда. Он просил отпустить
для торгового флота необходимые средства. Председатель
Зейского Совета Г. П. Боровинский доложил, что в Зейском гор-
ном округе на всех золотых приисках установлен рабочий конт-
роль. Необходимы деньги для скупки золота.
Большое внимание съезд уделил обороне края: утвердил
положение о Красной Армии, Красной гвардии и о краевом шта-
бе, обязал местные Советы ускорить создание вооруженных
сил для защиты завоеваний революции.
Съезд единодушно одобрил заключение Брестского мира,
присоединившись к решению IV Всероссийского съезда Сове-
тов.
Тайным голосованием членами краевого комитета Советов
были избраны: А. М. Краснощеков, А. Э. Калнин, Г. И. Калма-
нович, Н. М. Любарский, Ф. И. Гапон, М. И. Губельман, Г. Н. Ко-
ренев, Г. С. Медведев, А. А. Бушуев, Д. А. Носок, Я. Ф. Яков-
лев, М. И. Тайшин, Кирсанов и Э. П. Шабадин, кандидатами:
Ф. И. Бугаев, П. Ф. Федорец, С. П. Щепетнов и Галинский. Фе-
дорец и Щепетнов вскоре были введены в состав членов ко-
митета.
Обсуждался вопрос о весеннем севе. Краевому комитету
было поручено созвать конференцию по земельному вопросу,
обсудить предложения о перераспределении удобных земель и
о полном их использовании.
Доклад секции по народному образованию на съезде был
поручен мне. Съезд единодушно утвердил предложение секции
об основных положениях революционной реформы народного
образования. По этому положению устанавливался единый тип
общеобразовательной социалистической трудовой школы, сос-
тоявшей из трех ступеней: начального училища, высшего началь-
ного училища и средней школы. С 1918/19 учебного года плани-
ровалось введение всеобщего обязательного образования в
объеме начальной четырехклассной школы. Обращалось вни-
62
П. Ф. Федорец, 1917 г.
И. Н. Геласимов, 1917 г.
мание на изучение в средней школе социальных и физико-ма-
тематических наук, на содержание школ за счет государства,
введение бесплатного обучения.
Большое внимание уделялось ликвидации неграмотности
взрослого населения, организации политических курсов, лекций,
профессиональных курсов и школ, народных университетов, кур-
сов для ускоренной подготовки и переподготовки учителей.
Было отменено решение V Амурского областного съезда
трудящихся о ликвидации таможен и корчемной стражи, пред-
ложено местным Советам беспощадно бороться с контрабан-
дистами, а также торговцами спиртом.
Съезд обратился к ВЦИК с просьбой срочно прислать денеж-
ные знаки, открыть кредиты.
Одним из важных мероприятий являлось утверждение IV
краевым съездом Советов положения об организации Советов
рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов и о
краевом Совете Народных Комиссаров.
63
Под бурные аплодисменты делегаты съезда послали привет-
ственную телеграмму В. И. Ленину и Я. М. Свердлову:
«IV рабоче-крестьянский съезд Дальнего Востока, привет-
ствуя Совет Народных Комиссаров и ЦИК Совдепов Российской
Федеративной Республики, глубоко верит, что основы Октябрь-
ской революции чем дальше, тем больше будут развиваться по
всему миру.
Ни белая гвардия, ни интернациональный капитал и буржуа-
зия не потушат святые идеи социализма в сердцах рабочего
класса, трудящихся и угнетенных всех стран.
Да здравствует Совнарком!
Да здравствует Социалистическая Советская Федеративная
Республика!
Да здравствует социализм!
Председатель съезда Советов депутатов А. Краснощеков.
Товарищи председателя Гапон, Медведев.
Секретари: Бушуев, А. Гамов-Тайшин, Генкин и Федорец».
В середине апреля 1918 года в городе Никольске-Уссурий-
ском под руководством большевиков и членов краевого ко-
митета Советов состоялся Приморский областной съезд Сове-
тов крестьянских и казачьих депутатов. Съезд признал мир с
Германией необходимым, постановил упразднить все земские и
городские самоуправления, считать единственной властью в крае
краевой комитет Советов.
На основе решения IV краевого съезда Советов краевой ко-
митет Советов с 8 мая 1918 года стал именоваться Дальневос-
точным Советом Народных Комиссаров.
Платный аппарат Дальсовнаркома был небольшой: в Прези-
диуме и краевых комиссариатах по 3—5 постоянных работников.
В состав краевых комиссариатов включались представители со-
ответствующих профсоюзов. Они работали на общественных на-
чалах.
В соответствии с решением съезда Дальсовнарком решил
упразднить Приморскую земскую управу и Владивостокскую
городскую управу. Для ликвидации их в помощь Владивосток-
скому Совету выехали члены Дальсовнаркома Ф. И. Гапон,
М. И. Тайшин, Г. С. Медведев и П. Ф. Федорец.
23 апреля в соответствии с постановлением ВСНХ РСФСР о
создании Чрезвычайной комиссии по разгрузке Владивостокско-
го порта Дальсовнарком постановил включить в эту комиссию от
Дальсовнаркома А. М. Краснощекова и Ф. И. Гапона, от Влади-
востокского Совета — И. Г. Кушнарева. В комиссию должны бы-
ли войти представители от Забайкальской, Амурской и Уссурий-
ской железной дороги.
64
Дальсовнарком поручил своим членам М. И. Тайшину,
Г. С. Медведеву и мне помогать Чрезвычайной комиссии в ор-
ганизации отправки грузов. Мы в это время находились во
Владивостоке, занимаясь делами по ликвидации Приморской
земской управы и Владивостокской городской управы.
Склады, платформы порта и железной дороги во Владивос-
токе были завалены огромным количеством грузов — парово-
зами и вагонами в разобранном виде, различным промышлен-
ным и транспортным оборудованием, военным снаряжением,
железом, медью, латунью, резиной, тканями, обувью, кожей,
шерстью и другими промышленными и продовольственными
товарами.
В работе по организации разгрузки порта Чрезвычайной
комиссии приходилось преодолевать сопротивление засевших
на железной дороге, в порту и других учреждениях меньше-
виков, правых эсеров, реакционных чиновников, которые, опи-
раясь на поддержку консульского корпуса, тормозили отправ-
ку грузов. Саботажники прятали порожняк, угоняли паровозы,
подготовленные к отправке вагоны, загоняли в тупик целые сос-
тавы с грузами, задерживали их в пути.
Но, опираясь на поддержку рабочих, комиссия преодолева-
ла все трудности.
Отправка грузов шла по Амурской дороге и реке Амуру.
Были расширены причалы для погрузки, подтянуты к Хабаров-
ску пароходы и баржи.
Работа Чрезвычайной комиссии значительно осложнилась
после выступления в конце мая 1918 года белочехов в Сибири.
Сообщение с Москвой было прервано, часть грузов перехваты-
валась белыми. Некоторые продовольственные и промышленные
товары были использованы Советами Восточной Сибири, За-
байкалья и Дальнего Востока.
В своей многообразной деятельности Дальсовнарком и его
комиссариаты решили массу вопросов по управлению национа-
лизированными промышленными предприятиями, Уссурийской
и Амурской железной дорогой, морским и речным тран-
спортом, угольными копями и золотыми приисками. Был про-
веден ряд мероприятий по борьбе с безработицей, по устрой-
ству на работу демобилизованных из старой армии солдат пу-
тем организации общественных работ и расширения национали-
зированных предприятий.
Много трудностей у Дальсовнаркома по-прежнему вызывало
обеспечение населения края продовольствием. Принимались ме-
ры к расширению посевов зерновых культур, посадки овощей и
картофеля. Оказывалась в этом помощь бедняцким хозяйст-
3 За Советский Дальний Восток
65
вам, семьям погибших на фронтах, инвалидам. Организовыва-
лась ловля рыбы. Значительную часть муки, масла и других
продуктов приходилось покупать в Маньчжурии. Делалось это в
условиях продолжавшейся экономической блокады со стороны
империалистов стран Антанты.
Для пополнения денежных знаков в банке в период отсутствия
связи с Москвой Дальсовнарком выпустил боны, получившие наз-
вание «краснощековок». В Амурской области были выпущены
боны «мухинки».
14 мая в Дальнереченске состоялся с участием членов Даль-
совнаркома казаков С. П. Щепетнова и Г. Н. Коренева IV съезд
(круг) Уссурийского казачьего войска, который постановил рас-
формировать войско. С. П. Щепетнов, докладывая на заседании
Дальсовнаркома о решениях круга и о своей поездке по стани-
цам на Уссури, заявил: «Трудовое казачество с нами... Уссурий-
ского казачьего войска больше не существует, но есть казаки,
сильные и крепкие любовью к свободе. Большинство их готово
вместе с рабочими и крестьянами защищать от интервентов
родную землю и Советскую власть». И впоследствии уссурий-
ские казаки доказали это на Уссурийском фронте и в партизан-
ские годы — 1918—1922.
Дальсовнарком, руководствуясь указаниями В. И. Ленина,
продолжал укреплять вооруженные силы. Были созданы и вели
работу революционные трибуналы и чрезвычайные следствен-
ные комиссии.
В начале июня 1918 года на станции Пограничной из Мань-
чжурии выступили белые банды Калмыкова и Орлова. Даль-
совнарком организовал отпор им. На Гродековский фронт были
отправлены отряды Красной гвардии. Туда выехали председа-
тель Дальсовнаркома А. М. Краснощеков, члены краевого шта-
ба Герасимов, Криворучко и Ходанович, председатель исполко-
ма Владивостокского Совета К. А. Суханов. Они организовали
фронт и пытались договориться с местными китайскими влас-
тями о запрещении использования маньчжурской территории
русскими белогвардейцами.
Агитационная и организаторская работа Дальсовнаркома по
мобилизации трудящихся на борьбу с контрреволюцией усили-
лась после чехословацко-белогвардейского переворота во Вла-
дивостоке 29 июня 1918 года. Большевистская фракция Даль-
совнаркома стала фактически выполнять функции краевого бюро
партии, члены которого были арестованы во Владивостоке.
Краевой штаб по предложению Дальсовнаркома отдал
приказ советским войскам Гродековского фронта отойти к Ни-
кольску-Уссурийскому и здесь вместе с красногвардейцами го-
66
рода создать заслон против наступающих белочехов. Туда же
были спешно переброшены красногвардейские отряды из дру-
гих городов края. Пришли отступившие красногвардейцы из
Владивостока, отряды со станций Раздольной, Угольной и На-
деждинской. Образовался Уссурийский фронт.
1 июля Дальсовнарком опубликовал воззвание к населению
Приморья с призыво/л встать на защиту Советов и родного края.
4 июля в новом обращении он призвал рабочих и крестьян к
решительности, стойкости, к беспощадной борьбе с врагами на-
рода, с изменниками-лжесоциалистами. 11 июля сформирован
штаб Уссурийского фронта. Командующим фронтом назначен
В. В. Сакович. На фронт выехали члены Дальсовнаркома
А. М. Краснощеков, М. И. Тайшин, Г. И. Калманович, Г. С. Л\ед-
ведев, Д, А. Носок, а также члены краевого штаба Е. К. Хода-
нович и Л. Е. Герасимов.
Члены Дальсовнаркома Калманович, Тайшин и Медведев
выполняли на фронте различные обязанности, Краснощеков и
Носок возвращались в Хабаровск для решения срочных дел по
Дальсовнаркому и военному комиссариату и вновь выезжали
на фронт для участия в разработке штабом важнейших органи-
зационных и оперативных вопросов.
Оставшиеся в Хабаровске члены Дальсовнаркома создавали
и направляли на фронт красногвардейские отряды, обеспечива-
ли помощь фронту оружием и продовольствием, бесперебойную
работу промышленности и транспорта.
Мне помимо руководства комиссариатом просвещения было
поручено подбирать и посылать агитаторов в села и деревни,
самому выезжать в казачьи станицы и поселки на реке Уссури
для формирования красных казачьих отрядов, замещать воен-
ного комиссара Носка, когда он выезжал на фронт.
В прифронтовых городах Спасске и Дальнереченске Даль-
совнарком созвал чрезвычайные уездные съезды Советов, ко-
торые постановили провести мобилизацию на фронт крестьян
и казаков в возрасте от 18 до 45 лет для борьбы с оккупан-
тами и белыми. Оставшиеся дома обязывались убирать хлеб на
полях, помогать семьям мобилизованных.
Объявили мобилизацию своих членов на фронт и профсою-
зы. В их числе и наш Имано-Хабаровский союз народных учите-
лей. Центральное бюро профсоюзов Хабаровска сформирова-
ло рабочий батальон Красной Армии во главе со своим председа-
телем А. К. Флегонтовым и направило его на фронт.
Дальнереченск и Хабаровск превратились в военные лагеря,
куда собирались отряды красногвардейцев. Здесь они форми-
ровались, обучались, здесь на торжественном митинге перед
3* 67
зданием Дальсовнаркома отрядам вручались знамена и они ухо-
дили на фронт.
Командующим Уссурийским фронтом, как уже говорилось
выше, был назначен военный специалист В. В. Сакович, началь-
ником штаба — В. И. Радыгин, инспектором артиллерии —
Э. Ф. Шрейбер. Когда В. И. Радыгин был назначен командую-
щим военной флотилией на реке Уссури, начальником штаба
стал заместитель председателя Дальсовнаркома Г. И. Калма-
нович.
Отделом пропаганды и агитации штаба заведовал комиссар
фронта, член Дальсовнаркома М. И. Тайшин, отделом железно-
дорожных перевозок — А. К. Чумак, мобилизационным —
М. А. Рабизо, боевого снабжения — Г. С. Драгошевский, руко-
водителем следственной комиссии — А. С. Беликов, председа-
тель исполкома Никольск-Уссурийского Совета. Левым флан-
гом фронта командовал военспец А. К. Флегонтов, правым
флангом — казак-фронтовик Г. М. Шевченко.
Командирами красной чешской части были Мировский и
И. И. Клиндер.
Бюро печати Дальсовнаркома, руководимое С. П. Щепетно-
вым и А. Н. Федорец-Геласимовой, фронтовая газета «Борьба»,
редактировавшаяся ААаргаритой и Андреем Сергиенко и Кузь-
Кузьменко, газета «Дальневосточные известия» (редактор
Н. Нелиус) и другие средства массовой информации информи-
ровали население о событиях, призывали к защите революции
от интервентов и белых, выпускали бюллетени, листовки, воз-
звания.
На Уссурийской железной дороге был создан ревком во гла-
ве с техником И. Стручковым и учителем П. А. Яньковым. Ко-
митет организовал охрану дороги, обеспечивал бесперебойную
перевозку грузов и воинских эшелонов на фронт. На Амурской
железной дороге эти функции выполнял Главный дорожный ко-
митет в составе В. И. Шимановского, М. Н. Чеснокова, И. А. Голь-
штейна и Г. Н. Никифорова. Для охраны Амурской железной
дороги был создан особый отряд Красной гвардии имени Ок-
тябрьской революции во главе с В. А. Бородавкиным.
Трудящиеся, работая на предприятиях, в учреждениях и сель-
ском хозяйстве, входили в местные отряды Красной гвардии,
несли охрану городов, поселков, деревень, боролись с враж-
дебной агитацией и подрывной деятельностью врагов револю-
ции.
На фронт были доставлены броневики, бронированные плат-
формы и дрезины («черепахи»), изготовленные по заданию
Дальсовнаркома Хабаровским арсеналом, действовавшим на ба-
68
зе Амурской речной флотилии в Благовещенске, а так-
же в депо Амурской и Уссурийской железной дороги. Деятель-
но велся сбор оружия. Со всего края были привезены и нала-
жены пушки разных систем, даже самых старых. Пулеметы,
винтовки, берданы и патроны были собраны со всех интендант-
ских складов края. Много их принесли с собой бывшие фрон-
товики.
Был создан отряд красной кавалерии из уссурийских каза-
ков-добровольцев численностью до тысячи бойцов. Они яви-
лись на фронт с лошадьми и вооружением. На правом фланге
фронта красной кавалерией командовал Г. М. Шевченко, на ле-
вом фланге кавалерийской бригадой командовал казак Скудар-
ный. Комиссаром этой бригады был член Дальсовнаркома, наш
учитель, член правления союза казаков Г. С. Медведев.
К концу июля 1918 года на Уссурийском фронте число бой-
цов Красной гвардии достигло 14 тысяч. Две трети их состав-
ляли крестьяне и казаки,
Продвижение врагов революции в сторону Хабаровска бы-
ло остановлено. 31 июля 1918 года началось успешное контр-
наступление красных войск Уссурийского фронта. Белочехи и
калмыковцы понесли значительные потери на Каульских высо-
тах и в других боях, отступили к Спасску и Никольску-Уссурий-
скому. 31 июля 1918 года отмечается теперь как день рожде-
ния Краснознаменного Дальневосточного военного ок-
руга.
Были посланы в глубокий обход противника группы наших
войск с левого и правого флангов. Большой отряд под коман-
дованием Г. М. Шевченко с правого фланга отправился на па-
роходах по озеру Ханка, чтобы высадиться южнее города Спас-
ска. Из-за проливных дождей и разливов группе Шевченко уда-
лось высадиться лишь у села Камень-Рыболов и вести успешные
бои с крупным отрядом белых полковника Орлова.
22 августа крупными силами регулярных войск Японии, США,
Англии, Франции, Китая и других империалистических стран на-
ступление наших войск на Уссурийском фронте было останов-
лено. Началась развернутая иностранная интервенция. Советские
войска Уссурийского фронта 13 дней с упорными боями отсту-
пали к Хабаровску. Хабаровск интервенты заняли только 5 сен-
тября. Дальсовнарком и штаб Уссурийского фронта выехали
вместе с последними частями Красной Армии в Амурскую об-
ласть.
Значительная часть красных бойцов по указанию Дальсов-
наркома по мере отступления оставалась с оружием в местах
формирования. Бойцы уходили в горы и леса, размещались по
69
селам, чтобы позже начать партизанскую войну за восстанов-
ление Советской власти.
25—29 августа 1918 года в Хабаровске состоялся V Чрезвы-
чайный съезд Советов Дальнего Востока. На съезд прибыло
свыше 400 делегатов от рабочих, крестьян, казаков и прогрес-
сивной интеллигенции, а также от Уссурийского фронта. Я был
председателем мандатной комиссии съезда. Обсуждался вопрос
о дальнейшей борьбе с интервентами и белыми, о защите ре-
волюции и края.
Съезд единодушно выразил протест против оккупации и
творимых интервентами злодеяний. «Дальний Восток,— говори-
лось в резолюции,— является нераздельной частью Российской
Федеративной Советской Республики... Мы будем бороться все-
ми силами, имеющимися в нашем распоряжении. Ни одной пяди
своей социалистической Родины не уступим без боя...»
Съезд избрал новый состав Дальсовнаркома во главе с
А. М. Краснощековым.
Особой декларацией от 29 августа 1918 года съезд объявил
единственной высшей полномочной народной властью на Даль-
нем Востоке Дальневосточный Совет Народных Комиссаров.
При распределении обязанностей в Дальсовнаркоме мне
помимо работы заместителем комиссара просвещения было по-
ручено исполнять обязанности краевого комиссара финансов.
Сразу после окончания съезда 29 августа в Дальсовнаркоме
состоялось совещание руководящих партийных, советских и во-
енных работников края, на котором обсуждался и был утверж-
ден предложенный Дальсовнаркомом план подготовки парти-
занской борьбы с оккупантами и белыми, создания нового ру-
бежа обороны в Зейском горном округе, отвода Красной Ар-
мии и Красной гвардии в Амурскую область. Было принято ре-
шение о выезде Дальсовнаркома, штаба, советских учреждений
в город Свободный. Последние члены Дальсовнаркома, штаба
и другие советские работники выехали из Хабаровска в ночь с
4 на 5 сентября.
В городе Свободном Дальсовнарком вместе с Амурским
•областным Совнаркомом и местными Советами продолжал ор-
ганизовывать отправку красных частей, вооружения, одежды и
продовольствия в Зейский горный округ и на партизанские ба-
зы по рекам Бурее, Уркан и Селемдже. Красноармейцев устраи-
вали на работу, направляли в села и деревни, в тайгу, на золо-
тые прииски; снабжали документами на жительство, деньгами,
одеждой и продовольствием бойцов, советских и партийных ра-
ботников с Уссурийского и Забайкальского фронтов. По зада-
нию Дальсовнаркома бюро печати выпустило «Памятку крас-
70
ноармейцу», напечатанную в типографии на двух небольших
страничках. В ней говорилось: «Дорогой товарищ! Помни ре-
шение V краевого съезда Советов Дальнего Востока — продол-
жать борьбу с интервентами и белогвардейцами! Не опускай
руки, если даже край будет полностью оккупирован интервен-
тами. Повсюду веди работу по разложению тыла противника,,
подрывай мощь его армии и организуй силы революции! Соз-
давай партизанские отряды, чтобы ринуться в бой на обнаглев-
шего врага и выбросить его за пределы Сибири и русского
Дальнего Востока».
Меньшевики и правые эсеры, засевшие в организации вод-
ников, тормозили погрузку и отправку пароходов от города
Благовещенска вверх по реке Зее. Поэтому отплывшие с задерж-
кой из Благовещенска пароходы с бойцами, оружием, обмун-
дированием и продовольствием были настигнуты японскими
войсками, прибывшими из Хабаровска по железной дороге и
по Амуру на русских канонерках, переданных японцам контр-
революционерами из судового комитета Амурской речной во-
енной флотилии. У Суражевского моста близ города Свободно-
го большая часть пароходов была потоплена. Одновременно
японские войска и белые банды, перешедшие из Китая во /мно-
гих местах границу, захватили города Благовещенск и Свобод-
ный, заняли казачьи станицы по Амуру, Амурскую железную до-
рогу и двигались в Зейский округ.
Дальсовнарком прибыл в город Зею 17 сентября. Стало яс-
но, что создать здесь новый рубеж обороны не удастся. Поэ-
тому Дальсовнарком 18 сентября утром на своем последнем
заседании решил прекратить войну с интервентами и белыми
открытым фронтом, распустить находившиеся в городе Зее и
его окрестностях отряды Красной Армии и Красной гвардии, ре-
комендовать бойцам и советским работникам уйти в тайгу и го-
ры или перейти на нелегальное положение в городах и селах,,
чтобы, собравшись с силами, начать затем партизанскую войну.
Оружие, одежду и продовольствие, завезенные в город Зею,
раздали бойцам и населению.
Члены Дальсовнаркома Краснощеков, Тайшин, Федорец,
Калманович, Медведев и Г. Никифоров ушли с небольшими от-
рядами Красной Армии в тайгу. Остальные члены Дальсовнар-
кома, другие советские работники остались в разных концах
края в большевистском подполье, чтобы продолжать подготов-
ку масс к новым боям с врагами революции.
Деятельность Дальсовнаркома и местных Советов Дальнего
Востока в 1918 году укрепила доверие к Советской власти ра-
бочих, крестьян, казаков и прогрессивной интеллигенции края.
71
Это имело громадное значение в дальнейшей борьбе за восста-
новление Советской власти на Дальнем Востоке.
Значение Уссурийского и Забайкальского фронтов состоит
в том, что трудящиеся Дальнего Востока и Забайкалья под ру-
ководством большевиков в течение двух месяцев стояли здесь
крепким заслоном для интервентов и белых, не дали им продви-
нуться на запад, в Предуралье, на Волгу — и это в самую тяже-
лую для Советской власти пору.
Опыт боев на Уссурийском и Забайкальском фронтах сыграл
большую роль в развернувшейся партизанской войне. Участни-
ки этих фронтов являлись организаторами, командирами и пер-
выми бойцами партизанских отрядов, руководителями больше-
вистского подполья.
А. Р. Вильямс
«...НА ВАС ВОЗЛОЖЕНА ИСТОРИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА»1
Из сердца Америки — Нью-Йорка, с другого края света, шлю
свои искренние поздравления жителям Владивостока. Мы отде-
лены друг от друга более чем 10 000 миль суши и воды; и бо-
лее 40 лет прошло с того июньского дня 1918 года, когда меня,
пленника белых, везли по Светланской в тряском автомо-
биле.
Но ни время, ни расстояния никогда не смогут затуманить
память о тех великих революционных днях — счастливых, тра-
гических и волнующих, проведенных в вашем городе, вставшем
на сопках над искрящимися водами Золотого Рога.
Как раз перед тем как отправиться из Москвы в апреле
1918 года в свое далекое путешествие к Тихому океану, у меня
состоялась последняя беседа с Владимиром Ильичем в Кремле.
«Это долгое, утомительное путешествие,— сказал он,— но ин-
тересное. Вы, возможно, даже встретитесь в Сибири с амери-
канскими войсками. Во всяком случае, поезд будет идти мед-
ленно и подолгу останавливаться в различных городах, и вы
сможете проследить за революционными событиями по всему
пути». И как всегда, страстно жаждущий всякой информации, он
добавил: «Любые сообщения о том, что вы увидите и услыши-
1 Газета «Красное знамя» за 2 июля 1960 г., № 156—157, «Жителям Вла-
дивостока» (Альберт Рис Вильямс, американский писатель-публицист, вся
литературная и общественная деятельность которого, начиная от дней Ве-
ликой Октябрьской социалистической революции в России, посвящена про-
паганде великих идей социализма, подготовил эту статью к 100-летию Вла-
дивостока).
72
те, были бы ценны для меня, особенно об обстановке во Вла-
дивостоке».
К несчастью, мятеж чехословаков прервал мою связь с
Москвой. В противном случае я бы сообщил Ленину о своем
главном впечатлении, а именно о повсеместности революции.
Везде она вызвала почти одинаковое брожение, одни и те же
органы и учреждения.
Таким образом, в конце моего долгого путешествия я на-
шел во Владивостоке Совет — по своей структуре и действиям
почти точную копию Совета, который оставил в Петрограде,
за 5 тысяч миль отсюда, на другом конце Транссибирской ма-
гистрали.
И здесь, во Владивостоке, в руководителях, поглощенных
своей работой, я нашел ту же самую закваску и преданность.
Большинство из них были гораздо моложе, чем их товарищи
по партии в Петрограде и Москве, но так же компетентны, про-
ницательны и реалистичны. В своих книгах и выступлениях по
всей Америке я отдавал должное их выдержке, честности, ис-
кусству управлять государством и их готовности жертвовать
всем ради дела социализма, даже своими собственными жизня-
ми. И они шли на эти жертвы. Как много погибло их мучитель-
ной смертью от рук контрреволюционеров...
Прошлым летом с помощью нескольких оставшихся в жи-
вых я проследил нить событий со дня моего отъезда. Среди
них — партийные работники Зоя Большая и Зоя Маленькая.
Бывший в то время членом Владивостокского комитета больше-
виков и членом исполкома Совета Яков Кокушкин воскресил в
моей памяти встречу красногвардейцев после их победы над
бандами атамана Семенова и мои собственные злоключения с
русским языком, на котором я рискнул выступить перед крас-
ногвардейцами. И снова живо встают лица друзей и товарищей
прежних времен — целая плеяда замечательных партий-
ных и советских работников, неутомимых, преданных, ак-
тивных.
Как дальневосточные руководители не отличались от своих
соратников в Центральной России, так и революционные рабо-
чие, матросы и солдаты здесь, на Дальнем Востоке, не отлича-
лись от своих товарищей на Балтике. Это явилось одним из
проявлений всеобщности революции. Высокое мужество и дис-
циплину рабочих и красногвардейцев, собравшихся на Невском
о памятную ночь Октября для штурма Зимнего дворца, я уви-
дел снова спустя несколько месяцев здесь, во Владивостоке —
4 июля 1918 года, в грандиозном проявлении чувств людей, де-
монстративно, под угрозой ощетинившегося пушками вражес-
73
Американский крейсер «Бруклин» во Владивостоке, 1918 г.
кого флота несущих по Светланской обитые красным гробы
жертв расправы интервентов.
Если перед большевиками в Петрограде и Москве, среди
ужасных лишений и испытаний, постоянно стояли самые слож-
ные проблемы, то так же было и у вас здесь, во Владивосто-
ке. Как главный порт на Тихом океане, Владивосток выдерживал
всю тяжесть бешеных атак армии интервентов, вторгавшихся
с востока. В течение четырех лет его пристани и дороги содро-
гались от тяжелой поступи иностранных солдат. Они подавляли
уже одним только своим количеством. Но вас не раздавили: на
время вы отступали, но ни при каких условиях не сдавались. В
подполье портового города и вместе с партизанами на обширной
территории и в глубине края вы продолжали решительную, не-
прекращающуюся борьбу.
Некоторое представление о вашем духе и отважных подви-
гах я получил непосредственно на Гродековском фронте, а в
последующие годы о чувствах участников этих событий я слы-
шал не столько с советской стороны, сколько от участвовавших
в интервенции американцев и канадцев.
Они прибыли во Владивосток летом 1918 года с обычным
представлением о большевиках, как диких, невежественных,
злых существах. Однако очень скоро они открыли, что больше-
74
Английский крейсер «Суффолк» во Владивостоке, 1918 г.
вики были всего-навсего трудолюбивыми крестьянами, рыба-
ками и лесорубами, борющимися за свободу и справедливость
против белых сил контрреволюции, которые возглавлялись цар-
скими офицерами, часто жестокими, деспотичными, распущен-
ными.
Впечатление от всего виденного в Сибири было настолько
глубоко, что большая группа американцев, вернувшихся домой
в Лос-Анджелес, в штат Калифорнию, объединилась в органи-
зацию ветеранов, называющих себя «сибиряками», со своими
собственными эмблемами, ритуалами, церемониями и сильным
чувство/л товарищества, настолько сильным, что когда я читал
лекции в Южной Калифорнии, они тепло пригласили меня в свой
большой зал только потому, что я тоже был во Владивостоке,
и восторженно приняли мой доклад о Советах.
Таким образом, в своей штаб-квартире во Владивостоке и в
лагере, названном «Маленькая Сибирь», высоко на солнечных
калифорнийских холмах они вспоминали снова льды и снега
долгих сибирских зим; величественные реки, устремившие свой
75
Японский броненосец «Хидзен» во Владивостоке, 1918 г.
бег через глубокие девственные леса; радушное гостеприимст-
во и великодушие крестьян; их способность переносить го-
лод, трудности, боль и лишения; доблестную, неослабевающую
борьбу всех восставших масс претив ужасного неравен-
ства.
Из всех этих встреч и разговоров пришло понимание этого ге-
роического периода в вашей истории: трагические дни, когда
вы были преданы и подавлены; черные дни траура по руково-
дителям, таким, как ваш верный друг и товарищ, талантливый
молодой председатель Совета Константин Суханов, предатель-
ски убитый белыми; четыре года гнета, расправ и мучений; и
вот наконец тот славный праздничный день 25 октября 1922 го-
да, когда захватчики были изгнаны и вы увидели, как их послед-
ний солдат вступил на корабль, отплывающий от ваших бере-
гов. Снова Владивосток стал свободным городом, радостно при-
нятым в великую семью советских городов. Это о нем с гор-
достью и любовью сказал Ленин, как о «нашенском» горо-
де.
76
Потом, отложив в сторону оружие войны, вместе со всеми
трудящимися Дальнего Востока вы взяли в руки инструменты
мира и на протяжении почти сорока лет, варварски прерванных
бешеным нападением нацистов со всеми его ужасами, вы всю
вашу духовную и физическую энергию посвятили восстановле-
нию, строительству и созданию нового социального строя.
Новые времена принесли новые задачи, новые обязаннос-
ти. В то время, как старшее поколение блестяще завершило
свою историческую задачу подготовки почвы для социализма,
на вас, пришедшее на смену новое поколение, возложена зада-
ча столь же героическая и важная, без которой все жертвы
прошлого были бы напрасными, бесполезными. На вас возло-
жена историческая задача построения грандиозного здания со-
циализма, в котором все народы найдут свое место под солн-
цем. Какая величественная задача!
Из газет и сообщений очевидцев мы получаем ощущение ог-
ромных успехов, высоких темпов работ и изменений в быстро
растущем сегодняшнем Владивостоке.
Покидая бухту Золотой Рог, расходятся корабли во все кон-
цы света. Стекаясь со всего края, в этот культурный центр со-
бираются учащиеся многочисленных учебных заведений вплоть
до университета и сети специальных институтов. Однако безна-
дежное дело перечислять все ваши достижения или рисовать
манящие перспективы семилетнего плана.
Празднуя столетие Владивостока, вы с твердой уверен-
ностью смотрите в будущее города: каким большим и еще бо-
лее прекрасным станет он. Друзья и товарищи со всего света
будут собираться здесь, чтобы вместе с вами праздновать
200-, 500- или 1000-летнюю годовщину. Их взоры будут нап-
равлены назад к тому героическому периоду в истории, когда
вы так славно делали ее. Никогда время не сотрет в памяти и
в веках не потускнеет блеск подвигов, совершенных здесь
вами, двумя последними поколениями. Будущие поколения сно-
ва услышат рассказ о том, как темные жестокие силы неве-
жества и реакции поднимались против вас и как, всегда пре-
данные идее социализма, вы вышли из долгой изнурительной
борьбы победоносными и сильными. Как сказал Виктор Гюго,
все армии мира не смогут сокрушить идею, время которой на-
ступило.
А. С. Аллилуев
РАБОЧИЕ ПАРТИЗАНСКА В БОРЬБЕ
ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
Февральскую революцию я встретил в нынешнем Партизан-
ске... Работал токарем в механических мастерских.
Основная масса рабочих трудилась на угольных шахтах.
Шахты были мелкими и малопроизводительными. Срок службы
некоторых из них не превышал шести лет, среднесуточная про-
изводительность не выходила за пределы 90 тонн.
Плохая была техническая оснащенность шахт. Только откач-
ка воды из шахт производилась паровыми насосами да выдача
угля на-гора — подъемными машинами. Все остальные работы
велись вручную. В распоряжении забойщиков имелись обу-
шок, лопата, корзина, лом.
Работать приходилось по двенадцать часов в сырых и слабо
проветриваемых выработках. В бараках в одной комнате час-
то жили по две-три семьи.
Бань на шахтах не было. Выйдя из шахты, забойщик в гряз-
ной робе шел домой, в своей крохотной барачной комнатенке
становился под рукомойник и отмывал угольную пыль, ел, за-
тем валился от усталости на кровать и засыпал. В 40—50 лет
он становился инвалидом.
С 1915 года в механических мастерских работал токарь Се-
мен Алексеевич Замараев. Уже после Февральской революции
я узнал, что он — большевик с 1905 года. При его участии ор-
ганизовывались забастовки и выступления железнодорожников
на станции Хилок Забайкальской железной дороги. Когда в За-
байкалье начали свирепствовать карательные отряды Реннен-
кампфа-Мюллера, Семену Алексеевичу пришлось бежать в При-
морье.
С первых же дней работы Замараев начал вести с нами,
молодыми парнями, беседы. Немного позже стал приглашать к
себе домой.
Тогда я услышал и о Ленине, узнал, что этот человек явля-
ется создателем и руководителем большевистской партии, вы-
дающимся теоретиком марксизма. Семен Алексеевич дал мне
почитать, разумеется тайно, статью Ленина «Три источника и
три составных части марксизма», легально отпечатанную в жур-
нале «Просвещение» в 1913 году.
Потом читали эту статью вместе с товарищами-рабочими.
Замараев терпеливо объяснял содержание статьи, ее основные
моменты, научные термины. Читали и другие статьи. Так посте-
78
пенно проникали в наше сознание великие идеи Маркса и Ле-
нина.
А 1 мая 1916 года в окрестностях Партизанска впервые ор-
ганизовали маевку. Все выступавшие говорили о том, как на-
доела империалистическая война, которая унесла из жизни сот-
ни и тысячи людей, кормильцев семей, привела к ухудшению
материального положения рабочих и крестьян. На шахтах в ус-
ловиях военного времени рабочий день увеличился до 14—15
часов.
Помню, в начале марта 1917 года к моему станку подошел
Замараев. Давно я не видел его таким радостным и ожив-
ленным.
— Что-нибудь случилось? — спросил я.
— Случилось, Алеша,— звенящим голосом сказал он.— В
Питере революция, царь отрекся от престола. Надо сейчас
прервать работу, сообщить эту новость всем.
На митинге Семен Алексеевич заявил, что власть сейчас
должна перейти в руки трудового народа. Правда, капиталисты
тоже ведь не спят, постараются обмануть народ, если сумеют.
После стихийных митингов в мастерской и на шахтах был
назначен большой митинг на центральной площади, неподалеку
от нынешней автобазы производственного объединения При-
морскуголь.
Управляющий рудником кадет Егоров пытался взять инициа-
тиву на митинге в свои руки. Войдя в ораторский раж, он про-
возгласил здравицу в честь Временного правительства и кня-
зя Львова. В этот момент срочно сооруженная накануне митин-
га деревянная трибуна качнулась и с треском рухнула. Его-
ров отделался небольшим ушибом, но моральный урон был
значительнее. Участники митинга хохотали от души.
Семен Алексеевич Замараев, погасив улыбку, попросил сло-
ва и, кивнув в сторону Егорова, сказал:
— Ушибся маленько управляющий. Да это ничего, попра-
вится. Правительство князя Львова — не наше правительство.
Оно будет защищать интересы буржуазии, во имя этих интере-
сов продолжит войну. И проблему восьмичасового рабочего
дня не решит. Но одно несомненно: Временное правительство
рухнет, как вот эта наспех сколоченная по указанию управляю-
щего копями трибуна.
Замараев сказал, что по шахтам необходимо провести
выборы в Совет рабочих депутатов, организовать проф-
союз.
Затем выступили рабочие Заболоцкий, Локтев и я. Мы гово-
рили в том же духе, что и наш вожак, призывали участников
79
митинга не признавать Временное правительство. Предложение
Егорова послать приветствие Временному правительству боль-
шинством голосов было отклонено.
Стихийные митинги и собрания продолжались. Представи-
тели меньшевиков, эсеров, кадетов — местных и приезжавших
из Владивостока — разглагольствовали о социальном единстве
и гражданском мире в России, о войне с немцами до победно-
го конца в интересах-де революции. Замараевцы давали им
отпор.
Началась кампания по выборам в Совет рабочих депутатов.
Большевистски настроенные рабочие разъясняли широким мас-
сам шахтеров и железнодорожников, как важно избрать в Со-
вет подлинных представителей рабочего класса.
Управляющий Егеров со своими сторонниками тоже не те-
рял времени зря. В демагогических целях он поддержал даже
требование рабочих об установлении восьмичасового рабочего
дня, улучшении условий труда и быта шахтеров, много говорил
о свободе, равенстве и братстве.
В результате в Совет наряду с представителями рабочих
было избрано немало активных сторонников Временного пра-
вительства, в том числе и сам Егоров.
Выборы проходили открытым голосованием на рабочих соб-
раниях. В Совет избрали что-то около 40 депутатов. Предсе-
дателем Совета стал С. А. Замараев.
Почти все важные собрания рабочих проходили в здании
Народного дома. Объявлений о собраниях тогда не вывешива-
ли. Над Народным домом поднимали красный флаг, что озна-
чало: приходите, товарищи, на собрание.
7 апреля 1917 года в этом здании состоялось первое соб-
рание по организации большевистской партийной ячей-
ки.
Замараев в своем выступлении сказал, что в условиях под-
полья большую разъяснительную работу среди рабочих прово-
дили шахтеры Локтев, Бондаренко, токарь Аллилуев, слесари
мастерских Забрадотский, Июль, котельщик Ермоленко, что
большевистская партийная ячейка фактически существовала
уже при царизме, но не была организационно оформлена. Те-
перь настало время сделать это.
В партийную организацию вошли 7 или 8 человек (точно не
помню). Руководство ею было возложено на С. А. Замараева.
К маю численность большевистской организации возросла до
100 человек.
Активизировали свою деятельность эсеры. В их организации
в Партизанске в это время официально насчитывалось около
80
Г. Локтев (в первом ряду вто-
рой справа), 1923 г.
А. С. Аллилуев,
снимок 50-х годов
1300 человек, но влияние их было небольшим. Еще более оно
пошатнулось после расстрела рабочих в Петрограде 3—4 июля
1917 года.
Слабы были эсеры и в организационном отношении. Помню,
к нам в Партизанск пожаловал эсер Выхристов, чтобы высту-
пить на митингах. Этот краснобай умел говорить. Слушали его
с большим вниманием. После митинга он предложил вступить
в партию эсеров. Вступительный взнос —10 копеек. За 10 ко-
пеек выдавался «членский билет», напоминающий сегодняшние
билеты в кино. По количеству «проданных билетов» эсеры и оп-
ределяли численность своей партии.
Для многих членство в партии эсеров этим и ограничива-
лось: на собрания не собирались, руководство партии не име-
ло даже списка всех членов. Некоторые левые эсеры работали
вместе с большевиками, например Захар Мартынов. Видный
большевистский деятель на Дальнем Востоке А. Э. Калнин да-
же говорил Захару Назаровичу:
— Какой же ты левый эсер? Ты прежде всего забойщик, а
шахтерам не по пути с эсерами. И работаешь ты вместе с боль-
шевиками.
3. Н. Мартынов потом вступил в Коммунистическую партию.
Под руководством С. А. Замараева в марте 1917 года на
копях был создан профсоюз горнорабочих, избрано правление
из 9 человек. Председателем правления стал шахтер комму-
нист Г. С. Локтев.
Проводить большевистскую линию в Совете было трудно. Я
уже упоминал, что в Совет были избраны управляющий и неко-
торые его подчиненные из администрации. Они чинили всячес-
кие препятствия, чтобы тормозить введение всего нового, ос-
тавить в неизменном виде старые порядки. Путем интриг, при-
дирок, клеветы управляющий стремился отделаться от наибо-
лее активных рабочих. Он игнорировал и рабочий контроль,
созданный Советом и руководимый 3. Н. Мартыновым, задер-
живал введение 8-часового рабочего дня, пальцем не шевель-
нул, чтобы начать строительство домов для шахтеров. На ко-
пях сокращалась добыча угля.
С. А. Замараев обратился в партийную организацию Влади-
востока с просьбой прислать на копи опытных большевиков
для организации партийно-массовой работы.
Вскоре к нам на помощь приехали Анс Эрнестович Калнин
и Михаил Эрнестович Дельвиг — члены РСДРП(б) с 1911 и
1914 годов. Оба — латыши. Партийно-политическая и организа-
торская работа среди масс значительно улучшилась.
Калнин возглавил союз горнорабочих, Дельвиг стал секре-
82
тарем Совета рабочих депутатов. Развернулась работа по под-
готовке перевыборов Совета.
По указанию Владивостокской партийной организации Пар-
тизанский союз горнорабочих приступил к созданию профсо-
юзных организаций на частных угольных копях Приморья. Мне
и шахтеру Скубко было поручено выехать на Зыбуны (ныне
г. Артем), в Угловую, Тавричанку и другие места.
Дело это было нелегкое. Владельцы шахт господа Скидель-
ский, Арцт, Натан и другие цеплялись за все, чтобы сорвать
наши выступления на рабочих собраниях, подкупали некоторых
отсталых шахтеров, чтобы устраивать скандалы, выступать про-
тив профсоюзов. Но профсоюзные организации все же были
созданы. Индустриальный союз горнорабочих Партизанска рас-
пространил свое влияние на все шахты области и стал гото-
виться к своему областному съезду.
Мы сум.ели распространить свое влияние на шахтеров и в
ходе кампании по выборам Совета рабочих депутатов.
Егоров грозился:
— Если рабочие отдадут голоса за большевиков, я брошу
рудник и все штейгеры тоже уедут.
Рабочие пошли за большевиками.
Августовской ночью Егоров и находившиеся под его влия-
нием штейгеры бежали из Партизанска в Харбин.
Совет организовал комиссию для управления рудником, в
которую вошли Замараев, инженеры Трухнин, Петкевич и дру-
гие. Впервые в истории края угольные копи оказались в руках
рабочих. Были выработаны временные правила самоуправления
копями.
Комиссия по управлению рудником упразднила деятельность
подрядчика, на деле установила 8-часовой рабочий день, при-
няла меры к соблюдению всех правил техники безопасности,
начала изыскивать средства для строительства домов шахте-
рам. Рабочие стали трудиться с большим энтузиазмом. Повы-
силась их общественная активность. Шахты без Егорова стали
давать больше угля.
5—7 октября 1917 года мне как представителю Партизан-
ской партийной организации пришлось участвовать в работе II
Дальневосточной конференции РСДРП(б).
Помнится, конференция избрала краевое бюро РСДРП(б),
утвердила платформу и список кандидатов во Всероссийское
Учредительное собрание, обсудила доклады с мест.
От имени большевиков Партизанска я сообщил о нашей ра-
боте, о революционном подъеме среди трудящихся, указал,
что наше влияние еще недостаточно осуществляется в деревне,
83
Работа конференции проходила в соответствии с решениями
VI съезда партии, нацелившими большевиков, трудящихся на
подготовку к вооруженному восстанию, к победе социалисти-
ческой революции.
После конференции большевики Партизанска развернули ра-
боту по разъяснению ее решений, причем не только на шах-
тах, но и в селах (Казанке, Фроловке, Хмельницком, Мельники,
Бровничи и др.). Популярно разъяснялись требования больше-
виков: переход власти в руки пролетариата и беднейшего
крестьянства, национализация промышленных предприятий, от-
мена частной собственности на землю без выкупа и передача
всей земли в пользование организованного крестьянства, немед-
ленное предложение всем воюющим странам всеобщего демо-
кратического мира и т. д.
Накануне Октябрьской революции партийная организация
рудника сумела привлечь на свою сторону большинство шахте-
ров и укрепить свое влияние на крестьянство близлежащих сел.
В начале ноября 1917 года в Партизанске было получено из-
вестие о победе Великой Октябрьской социалистической рево-
люции. На шахтах, в мастерских каменноугольных копей люди
горячо обсуждали каждую новость, приходившую из революци-
онного Петрограда. На всех предприятиях проходили летучие
митинги с требованием поддержать рабоче-крестьянское пра-
вительство.
16 ноября Народный дом был переполнен. Состоялось рас-
ширенное заседание Партизанского Совета рабочих депутатов.
Председательствовал тов. Давыдов.
С. А. Замараев выступил с краткой информацией о победе
вооруженного восстания в Петрограде, об образовании Со-
ветского правительства во главе с В. И. Лениным, предложил по-
слать телеграммы Хабаровскому и Владивостокскому Советам
с требованием одобрить декреты II Всероссийского съезда Со-
ветов, Советское правительство. Его поддержали Калнин, Дель-
виг, Мартынов и другие ораторы.
Совет единогласно, при полной поддержке всех присутст-
вующих принял резолюцию о признании Советского прави-
тельства, распространил свою власть на подведомственную тер-
риторию, постановил организовать Красную гвардию для защиты
завоеваний революции.
Это был первый Совет на Дальнем Востоке, взявший всю
полноту власти в свои руки.
Спустя несколько дней Замараев и Калнин направили меня,
Бондаренко и Скубко во Владивосток к председателю Совета
К. А. Суханову за оружием для отряда Красной гвардии.
84
Суханов принял нас сердечно, одобрил нашу активную по-
зицию в вопросе о власти, создании отряда Красной гвардии.
По его распоряжению со складов на мысе Чуркина нам выде-
лили 400 берданок с патронами.
В Партизанске каждую берданку закрепили за тем или иным
красногвардейцем лично, поставили их в подвале Народного
дома, выставили охрану. Недостающее оружие восполнили
ружьями, имевшимися у горняков.
Учеба красногвардейцев проходила строго по расписанию —
два часа после работы и в воскресенье. Все занимались с боль-
шим желанием, энтузиазмом. Совет рабочих депутатов орга-
низовал штаб отряда Красной гвардии. Локтев и я отвечали за
политическую работу в отряде. Проводились беседы о теку-
щем моменте, обсуждались наиболее важные события между-
народной жизни.
Как самый светлый и радостный праздник встретили парти-
занцы 1 Мая: вышли на улицу принаряженными, многие с крас-
ными бантами. Торжественно звучали слова ораторов на ми-
тинге.
В те дни заметно усилился рабочий контроль над производ-
ством. Рабочие контролеры были на всех шахтах, пользовались
большим авторитетом. Следили за безопасностью труда на про-
изводстве, за справедливой оплатой труда, за тем, чтобы соб-
людался 8-часовой рабочий день.
Эти вопросы часто рассматривались на заседаниях Совета
рабочих депутатов и правлении союза горнорабочих.
К началу 1918 года председателем Совета на руднике стал
3. Н. Мартынов. Союзом горнорабочих руководил А. Э. Калнин.
Под его руководством профсоюзные организации на всех шах-
тах Приморья превратились в боевых помощников партийных
организаций в борьбе за власть Советов. Калнин был избран
делегатом III Дальневосточного съезда Советов, а на съезде
избран в краевой исполком.
Партийная организация во главе с Замараевым, Совет ра-
бочих депутатов и союз горнорабочих добились роста угледо-
бычи.
Много времени отдавали организации производства, моби-
лизации людей на выполнение намеченных планов, учебе в от-
ряде Красной гвардии коммунисты шахтеры Гусев, Красников,
Камзюк, Лемешенко (отец), Карпенко, Скубко, слесари Кюль,
Головацкий, Новиков, Телятников, котельщик Забрадотский,
служащий Худяков и другие.
Но сгущались тучи над молодой Советской властью.
29 июня 1918 года в Партизанске узнали о чехословацко-бе-
85
логвардейском перевороте во Владивостоке. Большая созида-
тельная работа, начатая под руководством большевиков, была
нарушена. Штаб отряда Красной гвардии Партизанска постано-
вил немедленно выступить на защиту завоеваний революции.
Командующий советскими войсками на Уссурийском фрон-
те В. В. Сакович в своих воспоминаниях указывает, что отряд
из Партизанска насчитывал в своих рядах 500 бойцов. В Уссу-
рийск шли сквозь тайгу в пешем строю. Путь пролегал часто по
болотистым местам, все порядком устали.
В Уссурийске накормили, снабдили продуктами, берданки
заменили на винтовки. На митинге угольщики-красногвардейцы
поклялись умереть, но не сдавать врагу позиций.
На другой день наутро нас подняли по тревоге. Первое бое-
вое крещение отряд получил у Барановского разъезда. Все ата-
ки белых разбивались о стойкость горняков. Но и наши ряды ре-
дели. Мы вынуждены были организованно отойти на новые по-
зиции. И снова бои.
Красногвардейцы Партизанска явились прикрывающей силой
при отступлении советских воинских частей, отступали послед-
ними. За нашим отрядом следовал бронепоезд «Освободитель»,
которым командовал А. К. Чумак.
Закрепились на Спасских высотах. В советских войсках в это
время было не более 2,5 тысяч человек, у противника — не ме-
нее 10 тысяч и гораздо лучше вооруженных. Тем не менее бе-
логвардейским и чехословацким войскам не сразу удалось
взять Спасск.
16 июля колонна противника обошла наш левый фланг за
деревней Зеленовкой и вышла в тыл у деревни Хвалынки, наме-
реваясь отрезать пути отступления советским войскам. Для
разгрома этой колонны командование направило находившийся
в резерве шахтерский отряд, считавшийся одним из самых бое-
способных.
У Хвалынки завязался бой. Противник не выдержал нашего
натиска, побежал. Победа под Хвалынкой подняла дух бойцов.
На новых позициях, в ста верстах севернее Спасска красно-
армейские отряды пополнились новыми бойцами. Уссурийский
фронт насчитывал уже около 12 тысяч бойцов. Противник
шел в бой уже без прежней охоты и бахвальства. Его попытки
прорвать фронт оканчивались большими для него потерями.
31 июля части Красной Армии перешли в наступление по все-
му фронту. Но на помощь чехословакам и белым пришли вой-
ска интервентов — японские, американские, английские, фран-
цузские и даже китайские.
86
В ожесточенных сражениях с белыми и интервентами гор-
няки проявляли чудеса героизма.
Третий взвод Медушевского был окружен японцами. Шах-
терам предъявили ультиматум:
— Сдавайтесь, не то уничтожим!
— Умрем, но рук не подымем! — крикнул Медушев-
ский.
Шахтеры предпочли умереть, чем сдаться в плен.
Численно превосходящие войска интервентов и белых за-
ставили нас отступить в сторону Хабаровска. В Хабаровске в
наш отряд пришел комиссар труда Дальсовнаркома А. Э. Кал-
нин.
— Пока мы не в силах успешно бороться с белыми и интер-
вентами на всех фронтах,— говорил он.— Пока нам придется
копить силы, вести партизанскую борьбу. Но придет время, со-
беремся с силами, поможет Москва — и выбросим врага из
Приморья.
Дальсовнаркому пришлось распустить отряды. Красногвар-
дейцам выдали деньги, все необходимое, чтобы они, кто как
может, добирались до родных мест и там готовились к парти-
занской борьбе.
Мне, Локтеву, Худякову и другим шахтерам предложили под
видом старателей следовать на пароходе до Зеи. Но у Екатери-
нопольской станицы казаки пароход обстреляли, заставили при-
стать к берегу. Пришлось возвращаться в Хабаровск, а отту-
да— в Приморье.
В Партизанске мы узнали, что на копях восстановлена власть
кадета Егорова, что всех подозреваемых в сочувствии Совет-
ской власти преследуют. Кузнец Ермоленко рассказал, что
Егоров выселил с рудника 300 семей шахтеров, в том числе и
моего отца, который устроился на Угловой на шахте капита-
листа Арцта. Там же работали коммунисты Скубко, Сипливый,
Лемешенко.
Пришлось и мне покинуть копи и приехать к отцу на Угло-
вую. Устроился проходчиком.
Во время поездки во Владивосток встретился там с больше-
виками-подпольщиками Володей Шишкиным и бывшим секрета-
рем Партизанского Совета рабочих депутатов Дельвигом.
— На Угловой мы решили организовать явочную подполь-
ную квартиру,— сказал мне Володя Шишкин.— Будут приходить
люди. Надо их принять, устроить. Но требуется особая осто-
рожность.
В январе 1919 года меня навестил работник Приморской зем-
ской управы коммунист Тихон Забора.
87
— Началась партизанская война против белогвардейцев и>
интервентов,— сказал он.— Будем направлять на копи людей,,
вооружение. Работы прибавится. Будь осторожен.
Нашей конспиративной квартире пришлось немало порабо-
тать в этом направлении, пока меня не вызвал к себе Володя
Шишкин.
— Охранка пронюхала о твоей квартире,— сказал он.—
Постарайся сегодня же уйти во Фроловку к Ильюхову.
Победоносные бои партизан Ольгинского уезда под дерев-
нями Перетино, Унаши и другими помогли освободить от вра-
га большую часть территории Партизанской долины.
Таково было здесь положение, когда я прибыл в военно-ре-
волюционный штаб партизанских отрядов, находившийся во
Фроловке. Я рассказал руководству штаба (Н. Ильюхову, М. Ти-
тову и др.) об усилиях подпольного областного комитета
РКП(б) по развитию партизанского движения в Приморье, об
организации забастовок трудящихся и т. д. Мне предложено
было установить связи с шахтерским подпольем, помочь ему в
подготовке первомайского митинга. На руднике подпольную
работу против интервентов и белогвардейцев вели Савва Бут,
слесарь Забрадотский, шахтер Красников, котельщик Ермолен-
ко и другие. Ознакомился с их работой.
На руднике находились отряды американских и японских
интервентов, а из белогвардейцев — лишь охрана управляющего
Егорова.
Воспользовавшись противоречиями между а//.ериканцами и
японцами, Савва Бут, представившись как уполномоченный
профсоюза, добился у американцев разрешения на проведе •
ние первомайского митинга. Янки ставили лишь одно условие/
не упоминать в речах американцев.
О митинге мы известили буквально каждого шахтера, при-
звали население дружно продемонстрировать перед интервен-
тами свою сплоченность.
Митинг состоялся неподалеку от теперешней автобазы № 4
объединения Приморскуголь. Собрались все горняки шахт № 2,
10, 6, 3 с семьями. Американцы кое-где выставили посты — во
избежание «эксцессов». Основными ораторами на митинге бы-
ли я и Локтев — подпольщикам, проживавшим на территории
рудника, было нецелесообразно обнаруживать себя перед вра-
гом.
В выступлении на митинге мы призвали шахтеров всеми
силами поддерживать партизанское движение, включиться в не-
го, чтобы внести свой вклад в дело разгрома белогвардейцев
88
<и интервентов. Как было условлено с американцами, о них не
упоминали, но всем было ясно, что речь идет и о них. Шахтеры,
выступая на митинге, требовали прекращения интервенции про-
тив Советской России.
— Долой белогвардейцев! Долой японцев! Долой интервен-
тов!— скандировали участники митинга.
Вечером на совещании подпольной группы, проходившем на
квартире Ермоленко, я доложил об обстановке на Дальнем
Востоке, в стране, о деятельности большевиков Владивостока
по развертыванию партизанского движения в крае, об органи-
зации забастовок рабочими Владивостокского порта, Минного
городка, угольщиками Зыбунных копей.
— Надо поддержать владивостокцев и соседей-шахтеров,—
согласился с моим предложением Савва Бут.
На совещании было решено начать всеобщую забастовку
шахтеров рудника не позднее 21 мая 1919 года под лозунгом
«Долой белогвардейцев и интервентов, ни пуда угля интервен-
там и Колчаку!»
Забастовка была проведена и отличалась исключительной
организованностью и выдержкой шахтеров. Управляющий руд-
ником Егоров доносил в Омск: «Положение на руднике явля-
ется угрожающим: рабочие бастуют, требуют удаления всех
союзных войск, в том числе и американских, с территории руд-
ника. В случае неисполнения их требований они грозят снять
рабочих, обслуживающих помпы, и тогда все шахты будут за-
топлены в два-три дня».
По возвращении в партизанский штаб я получил новое за-
дание. Меня назначили командиром летучего отряда особого
.назначения.
Отряд боролся с проявлениями контрреволюционных дейст-
вий внутри Партизанского района, конфисковывал излишки ско-
та у кулаков, помогавших белым, пресекал деятельность пре-
дателей, распространителей всякого рода слухов, белогвардей-
ских лазутчиков. Крестьяне называли летучий отряд «партизан-
ской ЧК».
Численность отряда менялась в зависимости от задач, оп-
ределенных командованием. При получении задания по унич-
тожению маяка на мысе Поворотном в отряде было 15 чело-
век, в другое время — от 10 до 20. Кстати, уничтожение маяка
было важным делом. Оно затруднило движение неприятель-
ских судов на этом участке в ночное время. Нам помогли в этой
операции рабочие маяка, которые затем примкнули к отряду и
стали партизанами.
Возвращаясь с операции, узнали, что партизанский отряд
89
Глазкова ведет ожесточенный бой под Владимиро-Александ-
ровском с американскими интервентами. Мы с ходу вступили."
в бой. Я был тяжело ранен и вывезен в таежный партизанский:
госпиталь в селе Веневском. Около двух месяцев пришлось ле-
читься у врача А. А. Сенкевича.
В июле 1919 года отряды белых и интервентов начали на-
ступление против партизан по всему фронту. Партизаны отсту-
пали в тайгу. Партизанский госпиталь пришлось покинуть. Прой-
дя через перевал, добрались до деревни Алексеевки, а отту-
да— в Молчановку и на хутор Макара Сурменко.
Неподалеку на лечении у А. А. Сенкевича находился Сергей
Лазо. При встрече с ним я рассказал о вероломстве янки, ко-
торые в Партизанске называли себя нашими друзьями, даже
разрешили в честь 1 Мая митинг провести, а кончили тем, что
выступили против партизан.
— Миротворцы,— едко заметил Лазо.— Набивались в друзья
русскому народу, а как увидели, что народ берет верх над бе-
логвардейцами и интервентами, не выдержали, взялись за ору-
жие. Сейчас нужно развернуть подпольную работу по всему
краю, нести большевистскую правду в колчаковские части, что-
бы обманутые белогвардейцами солдаты переходили к нам. В
Сибири Красная Армия уже наступает на Колчака. Это безус-
ловно вдохновит трудящихся Дальнего Востока, придаст новью
силы в борьбе с врагами.
Лазо предложил мне ехать во Владивосток:
— Там вы пользы принесете больше, чем здесь.
Во Владивостоке я прежде всего связался с бывшим секре-
тарем Партизанского Совета рабочих депутатов М. Э. Дельви-
гом. Он жил на Первой Речке, работал бухгалтером на мель-
нице. Дельвиг связал меня с Владимиром Петровичем Шиш-
киным. По рекомендации Шишкина я устроился на работу в па-
ровозоремонтный цех Дальзавода. Владимир Петрович снаб-
дил меня паспортом на имя Ивана Петровича Куприянова —
крестьянина деревни Колодцы Новотомищевской волости Там-
бовской губернии.
Подпольная партийная организация обязала нас срывать ра-
боту паровозоремонтного цеха. В цехе нередко стали прово-
диться «итальянские забастовки». Все шумит, гремит, созда-
ется впечатление кипучей работы, а паровозы с ремонта не
выходят. А виновников найти трудно. То из-за «усталости ме-
талла» поломалась деталь, то еще какие-то причины на-
ходили.
Это было результатом работы групп большевиков. Руково-
дитель группы знал всех своих помощников, а они имели дело
90
только с руководителем, остальных членов пятерки не
знали.
Такая конспирация была нелишней.
Я был в пятерке токаря Врублевского. Постоянным поруче-
нием было незаметное для начальнического ока проведение
бесед с рабочими о текущем моменте.
Рядом со мной на токарных станках работали токари Н. Ар-
тюхов, Шумяцкий, Артюшин и другие. С ними я проводил бе-
седы. По моему совету при расточке букс, например, они брали
самую тонкую стружку, чтобы больше времени уходило на
обработку.
И так по всему цеху. В цехе стояло много паровозов, в них
кто-то постоянно копался, но паровозы долго из ремонта не
выходили. Это тревожило колчаковскую администрацию. Рабо-
чих уговаривали работать лучше, грозили увольнением, но бес-
полезно.
Администрация пробовала использовать на ремонте «знато-
ков» из каппелевцев, ранее работавших в Ижевске и Воткин-
ске токарями, слесарями, машинистами паровозов. Но и они
вскоре оказывались под нашим влиянием.
По заданию Шишкина наши пятерки, случалось, вечерами
занимались погрузкой оружия и боеприпасов для отправки
партизанам. Дело это было опасное.
19 ноября 1919 года Врублевский мне сказал:
— Вечером жди к себе раненого. Нужно спрятать. Будь ос-
торожен.
Квартира моя, небольшая коллнатка, находилась на Пятой
рабочей слободке. Место было людное. Поэтому раненого до-
ставили ночью. Им оказался Григорий Федорович Раев («Дядя
Ваня»), член подпольного обкома РКП(б). Во время выступле-
ния Гайды Г. Ф. Раев, как председатель большевиков, находил-
ся в гайдовском штабе. При перестрелке грузовик, в котором
находился «Дядя Ваня», на большой скорости прорвался через
цепь японских солдат и гардемаринов на городские улицы. По
нему открыли стрельбу.
Григорий Федорович находился у меня около недели. Его
навещал доктор. Когда Раеву стало лучше, он ушел от меня.
После свержения колчаковской власти в Приморье в январе
1920 года и создания органов революционной власти я полу-
чил задание вернуться в Партизанск и возглавил там руднич-
ную профсоюзную организацию, был избран председателем
индустриального профессионального Совета рабочих и служа-
щих копей. Одновременно большую работу пришлось вести
также в рудничной партийной организации.
91
П. Г. Ивашкин
ПЕРВЫЕ СОВЕТЫ В ДАЛЬНЕРЕЧЕНСКЕ
Из членов первого Дальнереченского, в то время Иманско-
го, уездного Совета рабочих, крестьянских и казачьих депута-
тов в живых никого уже не осталось.
И я счел своим долгом поделиться воспоминаниями о давно
минувших днях вооруженной борьбы трудящихся уезда за Со-
ветскую власть в 1917—1918 годах. При этом я видел возмож-
ность использовать подлинные протокольные записи Дальнере-
ченского исполкома, хранящиеся в Центргосархиве РСФСР1
Дальнего Востока в Томске.
В Дальнереченске я проживал с 1907 года. В 1915 году был
призван в армию, служил рядовым в Иркутске и Чите. В мае
1917 года по болезни был отпущен в двухмесячный отпуск, ко-
торый провел у отца в Дальнереченске. По окончании отпуска
меня оставили служить писарем при управлении никольск-ус-
сурийского воинского начальника. Здесь меня застала Великая
Октябрьская социалистическая революция.
Я часто посещал собрания и митинги, на которых выступали
представители многочисленных в то время партий. Не во всем
я сразу разобрался, но лозунги большевиков мне были бли-
же.
В конце ноября 1917 года я был освобожден от военной
службы и вновь вернулся в Дальнереченск. Там еще продол-
жала существовать власть уездной земской управы, ратовав-
шей за Учредительное собрание. Председателем земской уп-
равы был зажиточный крестьянин села Лутковки Дьяченко, по-
том его сменил учитель Попов, махровый правый эсер.
Я устроился на работу в управу на должность помощника-
секретаря. Никакой другой работы по моей профессии в Даль-
нереченске не было, а кроме делопроизводства никакого ре-
месла я не знал.
К концу декабря 1917 года стали возвращаться с австро-гер-
манского фронта демобилизованные. Среди них был Андрей
Васильевич Татаринцев, раньше работавший здесь шорником.
Я познакомился с ним еще в Иркутске, где /лы служили в од-
ном взводе второго запасного стрелкового батальона.
Татаринцев был малограмотным человеком, но, природный
оратор, он хорошо владел словом, умел воздействовать на
массы. На фронте он воспринял большевистские лозунги и, при-
быв в Дальнереченск, включился в подготовку выборов в Со-
вет солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Помнится,
92
П. Г, Ивашкин, 1957 г.
вначале ему помогал в этом
деле представитель Владивос-
токской большевистской орга-
низации, фамилии его не пом-
ню.
Продолжая дружить с Та-
таринцевым, я стал оказывать
ему помощь в работе по ор-
ганизации Совета. Вся коррес-
понденция в земскую управу
сначала попадала в мои руки.
Пользуясь этим, я все прото-
колы сельских сходов, в кото-
рых принимались решения о
признании власти Советов,
сразу же передавал Татарин-
цеву.
Члены земской управы ве-
ли среди населения усилен-
ную антибольшевистскую про-
паганду, доказывая, что боль-
шевики незаконно разогнали
Учредительное собрание.
В связи с этим Татаринцев решил написать воззвание к тру-
дящимся уезда, в котором нужно было разоблачить клевету
врагов Советской власти. Помню, как под его диктовку я и де-
лопроизводитель земской управы Семен Василенко писали в
воззвании, что Советская власть является подлинной властью
трудящихся, она против войны. Советы требуют, чтобы фабри-
ки и заводы были переданы в руки рабочим, а земля — кре-
стьянам. Что же касается разгона Учредительного собрания,
диктовал Татаринцев, то товарищ Ленин правильно поступил,,
так как в Учредительное собрание, пока мы воевали, пробра-
лись помещики, фабриканты, генералы да чиновники. Но Ленин
созовет новое Учредительное собрание из подлинных предста-
вителей трудового народа.
Помню, это воззвание, отпечатанное на пишущей машинке,
Василенко зачитывал на вокзале станции Дальнереченск, где
находилось до 40 человек крестьян и демобилизованных сол-
дат, возвращавшихся домой. Один из слушателей в шинели
офицерского покроя по окончании чтения бросил реплику:
«Все это утопия, а вот насчет созыва Учредительного собрания
правильно, его надо созвать!»
Концовка этого воззвания призывала провести в селах- об-
93
щие собрания и принять на них решения о передаче земством
всей полноты власти в уезде Дальнереченскому Совету солдат-
ских, рабочих и крестьянских депутатов.
28 января 1918 года был создан наконец Дальнереченский
Совет. Первым его председателем избрали Татаринцева. На-
чался период своеобразного двоевластия.
С одной стороны, уездная земская управа с платным канцеляр-
ским аппаратом служащих, с четырьмя освобожденными члена-
ми земской управы. С другой, — Совет, состоящий по сути дела
из двух постоянно работающих товарищей: председателя Татарин-
цева и секретаря Ключука. Даже канцелярского аппарата не было.
В первый состав Совета входил член земской управы Дья-
ченко. Пробрался в уездный Совет, чтобы информировать зем-
скую управу о проводимых им мероприятиях.
Первый состав уездного Совета был организационно сла-
бым. В него входили кроме Татаринцева и Ключука Василий
Гончаров, избранный народным судьей, казак Божко, крестья-
нин села Ракитного Новосад, демобилизованные солдаты Пана-
сенко, Шрамм и этот самый Дьяченко. Совет не ликвидировал
земскую управу, мирился с двоевластием. Но вместе с тем был
проведен и ряд важных мероприятий. По инициативе Татарин-
цева создан красногвардейский отряд в 30—35 человек, проф-
союзы: союз служащих под председательством Ключука и сек-
ретаря Ивашкина (то есть меня) и союз рабочих.
Главной заслугой Совета в этот период, когда земская упра-
ва не сдавала своих полномочий, был созыв первого уездно-
го рабоче-крестьянского и казачьего съезда, на котором был
избран уездный исполнительный комитет под председательст-
вом учителя Евтихия Рябухи. Татаринцев стал его заместите-
лем. В Совет вошли Ивашкин (секретарь), Божко, Шрамм, Оро-
бец, Колосов, Новосад, Дабижо,
Рабоче-крестьянский и казачий съезд признал единственно
законной властью в Центре и на местах власть Советов и вы-
сказался за необходимость ликвидации в уезде земской упра-
вы. Исполком уездного Совета немедленно это и осуществил.
Председатель исполкома Евтихий Рябуха был волевым чело-
веком, корректным в обращении и немногословным. Как руко-
водитель сразу внушал к себе уважение. Среди всех членов
исполкома он безусловно являлся наиболее политически гра-
мотным. Красочно он не говорил, но его выступления всегда
были обоснованы установками центральной Советской власти.
На собраниях или митингах, где требовалось проявить оратор-
ское искусство, в большинстве выступали Татаринцев и учитель
Метальников.
94
Расскажу об одном из таких собраний, которое проходило
вскоре после чехословацко-белогвардейского выступления во
Владивостоке в помещении школы. Кажется, обсуждалось
решение Чрезвычайного уездного рабоче-крестьянского и ка-
зачьего съезда о мобилизации населения на борьбу с белогвар-
дейцами и чехословаками на Уссурийский фронт. На собрание
проникли и контрреволюционные элементы, пытавшиеся внес-
ти разброд среди трудящихся.
Несколько человек наших товарищей с трибуны высказа-
лось за выполнение решений съезда. Попросил слово Татарин-
цев и, поднявшись на трибуну, вдруг стал выкрикивать лозунги
«Долой большевиков!», «Долой Советскую власть!» Все знав-
шие его опешили. Мы уже подумали, не переметнулся ли он б
лагерь врагов Советской власти. Но товарищ Татаринцев, сде-
лав довольно продолжительную паузу, тихим голосом, члено-
раздельно спрашивает у собрания: «Кто это так говорит? Ко-
му эти слова так приятно здесь слышать?» — и начинает назы-
вать по фамилии присутствующих на собрании граждан, анти-
советские настроения которых он хорошо знал.
Своим выступлением товарищ Татаринцев создал такую об-
становку на этом собрании, что откровенным противникам Со-
ветской власти пришлось покинуть собрание.
Припоминается последнее выступление товарища Рябухи на
митинге у казармы красноармейцев в день отступления из
Дальнереченска в сторону Хабаровска. Присутствовало более
ста человек. Рябуха говорил, что мы отступаем на новые по-
зиции на реку Бикин. Борьбы с контрреволюцией большевики
не прекратят, даже если она временно возьмет верх. «Мы уй-
дем в глубокое подполье, но никогда не смиримся с режимом,
который опять хотят навязать России капиталисты и помещики».
Умел товарищ Рябуха внушить глубокое убеждение в право-
ту нашего дела.
После этого мы все пошли по вагонам поезда, который от-
ступал самым последним. За нашим эшелоном шел уже бро-
невик, подрывая за собой мелкие мосты на полотне железной
дороги, чтобы задержать наступление врага.
Но вернусь к событиям и работе исполкома Дальнеречен-
ского уездного Совета, последовавшим непосредственно после
окончания первого уездного рабоче-крестьянского и казачьего
съезда.
Избранный исполнительный комитет сразу же ликвидировал
земскую управу. Рябуха поручил Татаринцеву, мне и Новосаду
заявить председателю земской управы Попову и его замести-
телю Башкатову, что если в течение суток не будет освобожде-
95
на занимаемая ими канцелярия и перечисленные нами по фа-
милиям служащие земской управы не перейдут работать в по-
мещение уездного Совета, то члены земской управы будут
арестованы.
В тот же день Попов, Башкатов и Зюзько исчезли, выехали
из Дальнереченска. Исполком уездного Совета приступил к
нормальной текущей работе. Заседания проводились почти еже-
дневно. В Центргосархиве РСФСР Дальнего Востока в фонде
Дальнереченского уездного Совета последний протокол за-
канчивается номером 104. Но я помню, что были и последую-
щие заседания.
В мирной обстановке проработать пришлось недолго. Нача-
лось передвижение чехословаков по линии Уссурийской желез-
ной дороги во Владивосток. Помню, рядовые красногвардейцы
тогда говорили, что в этом передвижении кроется что-то подоз-
рительное. Мы знали, что у чехословаков имеется договорен-
ность с Совнаркомом о том, что их из Владивостока отправят
пароходами на родину. Но контрреволюционные элементы от-
куда-то уже знали о намерении чехословаков произвести пере-
ворот и активизировали свою деятельность. Именно в это вре-
мя казачий офицер из поселка Графского, что в двух километ-
рах от Дальнереченска, с отрядом головорезов в 30—40 са-
бель совершил налет на уездное казначейство. Под угрозой
смерти он заставил служащих выдать ему имеющиеся в казна-
чействе денежные знаки, после чего скрылся на китайскую сто-
рону. Эти деньги были использованы на содержание контрре-
волюционных отрядов, вскоре выступивших в районе Гроде-
ково.
О контрреволюционном выступлении чехословаков во Вла-
дивостоке 29 июня 1918 года мы узнали на другой день от
прибывшего на дрезине члена Владивостокского Совета Нико-
лая Руденко. Информировав об этом исполком, он направился
дальше на дрезине в Хабаровск для доклада Дальсовнаркому.
Насколько помнится, в день приезда Руденко Рябухи в Даль-
нереченске не было, он выезжал по каким-то делам в сторону
Хабаровска. Уездный исполком направил своих членов Ново-
сада. Дабижо, Божко, Рукосуева и других в волостные Советы
сообщить о перевороте во Владивостоке. Исполком призвал
население создавать добровольческие отряды для защиты Со-
ветской власти.
В отсутствие Рябухи 1 июля 1918 года в 10—11 часов утра
Татаринцев созвал всех руководителей учреждений и служащих
Дальнереченска на площадку сада около канцелярии уездного
Совета. Собралось человек около ста. Татаринцев сообщил о
96
положении во Владивостоке, объявил о введении в Дальнере-
ченске осадного положения и о том, что с этого момента он,
Татаринцев, является военно-революционным диктатором. Сво-
им заместителем он объявил Метальникова.
К концу собрания, когда уже все расходились, подъехал
председатель уездного исполкома Рябуха. Подошел ко мне,
спросил, по какому вопросу собрание. Я рассказал.
Потом уже, в канцелярии Совета, Рябуха потребовал объяс-
нений от Татаринцева: решения исполкома о предоставлении
Татаринцеву полномочий военно-революционного диктатора не
было, вся полнота власти в уезде принадлежит Совету. Тата-
ринцев настаивал на своем: мол, такого решения потребовала
обстановка.
Тогда Рябуха заявил: «Хорошо, но давайте этот вопрос и
вопрос о введении в уезде осадного положения обсудим на
заседании исполкома. Нас избирал уездный Совет, и такие серь-
езные вопросы мы должны решать коллегиально». Татаринцев
согласился.
О происшедшем Рябуха по прямому проводу сообщил
Дальсовнаркому. 3 июля в Дальнереченск прибыл член Даль-
совнаркома Я. Подойницын. Возвратились и члены исполкома,
выезжавшие в волости.
В этот день уездный исполком заседал три раза. Приведу в
подлиннике два протокола этих заседаний.
Протокол № 87 от 3 июля 1918 года. «Присутствовали: Та-
таринцев, Рябуха, Новосад, Оробец, Колосов, Дабижо, Иваш-
кин, Шрамм, Рукосуев и представитель Дальсовнаркома
тов. Подойницын. Принято решение: «Ввиду выступления контр-
революционных сил исполнительный комитет уездного Совета
постановляет: ввести в городе и его уезде военно-революцион-
ную диктатуру пролетариата и объявить уезд на осадном по-
ложении.
Выражая полное доверие тов. Татаринцеву и зная его как
искреннего защитника Советской пролетарской власти, уездный
Совет дает ему военно-революционные диктаторские полномо-
чия до тех пор, пока он будет работать на благо трудового
народа.
Ввиду создавшегося тревожного времени Совет признает
действия тов. Татаринцева об объявлении города на осадном
положении, а себя военно-революционным диктатором вполне
правильными».
Второе заседание было, насколько я помню, посвящено об-
суждению мероприятий по организации добровольческих отря-
дов для борьбы с контрреволюцией, а третье — поздно вече-
4 За Советский Дальний Восток
97
ром по заявлению Татаринцева и члена уездного исполкома тов.
Божко. В протоколе № 89 в связи с этим говорится:
«Слушали: заявление членов исполнительного комитета
тов. Татаринцева и Божко о том, что они изъявили желание от-
правиться с Красной гвардией, отправляемой на Никольск-Ус-
сурийский фронт для борьбы с контрреволюционерами.
Постановили: признавая, что на тов. Татаринцева возложены
исполнительным комитетом военно-революционные диктатор-
ские полномочия, которые требуют от него интенсивной дея-
тельности, но, имея в виду, что на фронте по защите интере-
сов трудящегося народа и Советской власти нужны энергичные
люди и принимая во внимание то обстоятельство, что тов. Та-
таринцев своим присутствием в рядах Красной Армии вооду-
шевит и поднимет боеспособность своих товарищей, сражаю-
щихся за волю трудового народа, постановили — разрешить
тов. Татаринцеву, а также тов. Божко отправиться на Никольск-
Уссурийский фронт вместе с отрядом Красной Армии, назна-
чив его начальником этого отряда, а помощником его тов. Бож-
ко».
Татаринцев и Божко с вооруженным отрядом выехали на
фронт борьбы с чехословаками.
Возвратившиеся в Дальнереченск члены уездного исполкома
доложили, что население уезда с возмущением встретило со-
общение о выступлении против Советской власти чехословаков
и белогвардейцев и приступило к организации добровольчес-
ких отрядов.
Вскоре из Иманской долины прибыл первый добровольчес-
кий отряд во главе с Владимиром Врублевским, токарем Даль-
завода, случайно находившимся в это время в деревне Богу-
славец, в 100 километрах от Дальнереченска, По пути в Даль-
нереченск к отряду присоединились добровольцы из других
селений. При подходе к Дальнереченску в нем насчитывалось
до 150 человек.
Встречать этот отряд к парому через реку Вак (в 6 километ-
рах от Дальнереченска) выехали председатель Совета Рябуха,
военный комиссар Шрамм и я.
Исполкому нужно было позаботиться о размещении и изыс-
кании продовольствия для добровольческих отрядов. В казна-
чействе денежных знаков не было. Их забрал Калмыков. Пусти-
ли в обращение имевшиеся в казначействе гербовые марки,
облигации и другие ценные бумаги, всего на 300 тысяч рублей,
пока Дальсовнарком не выпустил денежные знаки, прозванные
«косарями». Их население брало охотнее, чем гербовые мар-
ки и облигации.
98
Для мобилизации населения на борьбу с контрреволюцией
большое значение имел созыв Чрезвычайного уездного рабоче-
крестьянского и казачьего съезда. Вблизи Дальнереченска бы-
ло много казачьих сел, зажиточные казаки всячески пытались
помешать созыву съезда. И в самом Дальнереченске враги на-
чали усиленную агитацию против Советов.
Бывшие чиновники и зажиточные люди Дальнереченска —
владелец кирпичного завода Иванченко, домовладелец — казак
Былков (его сын был адъютантом у Калмыкова и впоследствии
убит на Уссурийском фронте), врач больницы Черепанов, по-
мощник начальника станции Чека, мировой судья Ковригин и
многие другие бежали из города на китайскую сторону, боясь
наказания за антисоветскую агитацию.
15 июля 1918 года в Дальнереченск прибыли из селений де-
легаты на Чрезвычайный уездный рабоче-крестьянский и ка-
зачий съезд. Съезд обсуждал вопрос «О мобилизации населе-
ния уезда на борьбу с контрреволюционными силами на Усс) я
рийском фронте». Его обсуждали два дня.
Противники Советской власти на съезде стремились про-
тащить резолюцию о невмешательстве в происходящую борь-
бу, пытались сорвать съезд. Были высказывания, чтобы уездно-
му исполкому было предоставлено право создавать только доб-
ровольческие отряды.
Но съезд довел дело до конца. 17 июля абсолютным боль-
шинством делегатов была принята резолюция о мобилизации
населения на борьбу за Советскую власть. На съезде был из-
бран Военно-революционный комитет под председательством
Врублевского. Отныне все вопросы стали решаться на объеди-
ненных заседаниях уездного исполкома и Военно-революцион-
ного комитета.
Фронт борьбы с белогвардейщиной уже находился на стан-
ции Уссури, а полевой штаб в Дальнереченске. Исполком и Во-
енревком много уделяли внимания организации охраны учреж-
дений города, срыву открытого вооруженного выступления
противников Советской власти как в городе, так и в его окрест-
ностях.
На объединенном заседании 27 июля 1918 года на основа-
нии решений Чрезвычайного уездного съезда было принято по-
становление о призыве в революционные войска.
Этому решению отказались подчиниться казаки поселков
Графского и Медведицкого. Их войсковой круг вынес поста-
новление о соблюдении нейтралитета.
Объединенное заседание уездного исполкома и Военрев-
кома 22 июля 1918 года потребовало от казаков выполнения ре-
4*
99
шения съезда и в противном случае сдать имеющееся у них ору-
жие Военревкому.
Совершенно по-иному отнеслось к призыву крестьянство
селений Иманской и Вакской долин и Тихоновской волости.
Здесь в основном проживало беднейшее крестьянство. Населе-
ние этих сел явилось по мобилизации без всякого принужде-
ния.
Всего было мобилизовано около 2 тысяч человек. По тому
времени это была немалая сила.
Я не хочу сказать, что среди казачества не было сторонников
Советской власти. Их представители были и на съезде, и в сос-
таве уездного Совета (Божко, Рукосуев), и в Дальсовнаркоме
(Подойницын). Заведующим Дальнереченским арестным домом
исполком назначил Мунтьяновича, происходившего из казачьей
семьи. Противодействовала Советской власти лишь зажиточная
прослойка казачества.
Уездному исполкому и Военревкому не раз приходилось
принимать меры, чтобы не допустить открытого вооруженного
выступления казаков в тылу Уссурийского фронта и враждеб-
ной агитации среди революционных отрядов. В казармы посел-
ка Графского был направлен в качестве уполномоченного уезд-
ного исполкома и Военревкома Татаринцев. Ему вменялось в
обязанность информировать прибывающих по мобилизации о
текущем моменте, военных событиях и «ежедневно доклады-
вать уездному Совету о всем происходящем в поселке
Графском.
Неоднократно выступал на собраниях казаков поселков
Графского и Белая Речка председатель Военревкома Врублев-
ский.
Восстания против Советской власти в тылу Уссурийского
фронта зажиточным казакам и другим контрреволюционным
элементам поднять не удалось. Таким образом, Дальнеречен-
ский уездный исполком и Военревком внесли свой довольно
существенный вклад в дело укрепления Уссурийского фронта.
Только тогда, когда на помощь белогвардейцам и чехосло-
вакам выступили до зубов вооруженные японские войска,
Дальневосточный фронт советских войск на реке Уссури дрог-
нул. Мы вынуждены были отступить к Хабаровску.
В связи с изменением политической и военной обстанов-
ки и переходом к партизанской войне члены Дальнереченско-
го уездного Совета и Военревкома не препятствовали бойцам
революционных отрядов расходиться по домам или местам,
которые они найдут для себя подходящими.
У нас имелись еще чистые бланки паспортов, и я выписал
100
многим членам уездного Совета и Военревкома паспорта на
фамилии, какие они пожелали. Потом уже, в 1930 году, когда
я встретился с Рябухой и учителем Куленко в Дальнереченске;.
они мне говорили, что эти документы спасли им жизнь.
Из Хабаровска мы двинулись по железной дороге в Амур-
скую область. С нами двигалось еще несколько эшелонов. Пом-
ню, вместе с нами отступал отряд имени Стеньки Разина, боль-
шинство которого составляли рабочие Могочинских золотых;
приисков Амурской области.
Заведующий Дальнереченским арестным домом Мунтьяно-
вич, мой старый друг, уговорил меня остановиться у его родной
сестры, проживавшей на станции Кунгур. Я согласился.
В Кунгуре нас встретили очень радушно. Муж сестры Мун-
тьяновича Лапшин занимался доставкой грузов от станции Кун-
ГУР до прииска Ивановского. Советской власти сочувствовал.
Он спас тогда мне и Мунтьяновичу жизнь, запрятав нас от ка-
рательных отрядов белых и интервентов на заимке в глухой
тайге.
Лапшин послал свою жену в Дальнереченск сообщить на-
шим родным, что мы живы. Она привезла нам документы, про-
писанные в Дальнереченске и Хабаровске уже при власти ата-
мана Калмыкова, сообщила, что в Дальнереченске нам появ-
ляться нельзя, что жену Рябухи с грудным ребенком казаки из-
рубили, бывшего делопроизводителя исполкома Михаила Ба-
дюка калмыковцы запороли насмерть шомполами. Мой отец,
советовал нам как-нибудь пробраться во Владивосток, где нас:
не знали.
В январе 1919 года мы с Мунтьяновичем приехали во Вла-
дивосток. Здесь я встретился с Врублевским, участвовавшим в
работе подпольной большевистской организации. На квартире'
Врублевского на Абрековской улице была пишущая машинка.
Я перепечатывал на ней воззвания, обращения, листовки про-
тив колчаковской власти, которые он приносил.
А когда меня мобилизовали в колчаковскую армию, я был
оставлен служить писарем в канцелярии воинского начальни-
ка, получив возможность снабжать подпольную организацию
большевиков различными бланками, старыми воинскими биле-
тами. Продолжал помогать Врублевскому перепечатывать воз-
звания и листовки.
Помнится, я перепечатывал воззвание командира партизан-
ского отряда Гаврилы Шевченко к рабочим и железнодорож-
никам, ноту члена Сибревкома Виленского, в которой он тре-
бовал от интервентов убираться вон с русской земли. В этом
документе Виленский называл партизан «лесными братьями».
101
Партизанское движение против колчаковщины было тогда уже
на подъеме.
Встречался я с Н. К. Руденко, бывшим членом Владивосток-
ского Совета, который, живя на нелегальном положении, рабо-
тал в союзе приамурских кооперативов. Руденко говорил мне,
что ведет работу по вербовке рабочих владивостокских пред-
приятий в партизанские отряды, действовавшие тогда в районе
Партизанска и Анучино. Хотел пойти в партизаны и я, но Руден-
ко отсоветовал. Сказал, что моя работа по заданиям Врублев-
ского не менее ценна, чем участие в партизанском отряде.
В это же время от Гончарова и Василенко, освобожденных
белыми из Благовещенской тюрьмы под подписку служить в кол-
чаковской армии, я узнал о расстреле японцами Татаринцева.
Так создавался и действовал первый Дальнереченский уезд-
ный Совдеп. Действовал в самые трудные для революции дни.
Все население уезда было мобилизовано им на борьбу с бе-
логвардейцами и интервентами. Его руководители Рябуха и Та-
таринцев, другие самоотверженные борцы за власть Советов
навсегда останутся в памяти народной.
Н. Д. Крюков
РУКОПОЖАТИЕ ЧЕРЕЗ ОКЕАН
События Великого Октября застали меня во Владивостоке.
Я тогда служил на кораблях Сибирской военной флотилии ма-
шинистом. В марте 1917 года вступил в РСДРП(б). Избрали чле-
ном ЦК Сибирской флотилии, членом Владивостокского Совета
рабочих и военных депутатов.
Политическая обстановка в военной флотилии была нака-
лена. Тон задавали «неблагонадежные», высланные сюда цар-
скими властями из Кронштадта, Свеаборга, Севастополя. Ок-
тябрьскую революцию большинство моряков встретили вос-
торженно.
В здании бывшего офицерского собрания во Владивостоке,
где разместился городской комитет партии, бурлил людской
водоворот. Сюда приходили люди с кораблей, верфей, заво-
дов. Вопросов возникало много: где взять продовольствие, как
быть, если хозяин завода не подчиняется декретам Советской
власти, надо ли разоружать офицеров, признавших власть боль-
шевиков.
Мне довелось присутствовать на одном из заседаний коми-
тета партии. В небольшом кабинете находились Нейбут, Суха-
102
нов, Губельман, Никифоров, Раев, Шумяцкий, Чистяков, Ермо-
лаев и другие товарищи, хорошо знавшие друг друга, спаян-
ные годами революционной борьбы.
Председательствовал Арнольд Нейбут. Он говорил о пись-
ме, полученном от американских докеров.
Надо сказать, что подобные письма тогда были нередким,
явлением. Классовое чутье не обманывало пролетариев Аме-
рики. Несмотря на все старания буржуазной пропаганды, они
догадывались о сути происходивших в России событий и выра-
жали большевикам свою солидарность. Послания их не-
легально поступали в Страну Советов через торговых мо-
ряков.
На этот раз в письме сообщалось, что буржуазия США хо-
чет окончательно уничтожить революционный профсоюз «Ин-
дустриальные рабочие мира» (ИРМ). Актив его брошен в тюрь-
мы. Товарищи из Сиэтла просили прислать наших людей, чтобы
рассказать американским рабочим правду о русской револю-
ции, о сущности Советской власти. Это вдохнет в рабочих США
новые силы для борьбы с буржуазией. Нейбут выразил согла-
сие с этой точкой зрения.
Комиссар Сибирской флотилии Иван Киприанович Тепляков
вдруг предложил послать меня. Горком согласился. Вот так я
получил партийное задание необычайной важности.
В этот рейс направили военный транспорт «Шилка», бывший
надводный заградитель водоизмещением 7 тысяч тонн. Судно
обладало хорошими мореходными качествами и было рассчи-
тано на плавание в океане.
Команда «Шилки» состояла из 116 человек. Неустойчивых
в политическом отношении матросов переводили на другие,
корабли, их место занимали большевики с миноносцев *. Коман-
довал «Шилкой» капитан по адмиралтейству Борис Бедель. При-
каз Владивостокского комитета он принял без возражений, и это-
уже радовало, так как собственными кадрами революция пока-
не располагала.
Когда транспорт находился еще в доке, я принес на борт
чемодан с брошюрами, газетами, декретами Советской власти.
В машинном отделении собрались члены партии, которым я
объяснил, что эту литературу необходимо спрятать как можно
лучше, чтобы ее не смогли найти при самом придирчивом
обыске. Решили засунуть ее в цилиндры резервных механиз-
мов.
1 На 1 января 1918 г. на судне насчитывалось 55 человек (ЦГА РСФСР
ДВ, ф. 25, оп. 1, д. 14, л. 1). — Ред.
103
Официально «Шилка» по-
шла в Сиэтл с грузом со-
лодкового корня *,
Тихий океан встретил нас
штормом. Огромные водя-
ные горы с белоснежными
шапками пены катились бес-
прерывной чередой. Жесто-
кий ветер трепал судно,
сбивая его с курса, ломая
такелаж, шлюпки. Полови-
на команды слегла, не вы-
держав сумасшедшей кач-
ки. Лишь у самых берегов
США шторм утих.
Перед нами раскинулся
большой порт с многими
причалами, десятками кра-
нов, просторными тоннеля-
ми и несколькими гаваня-
ми.
Начальник портовой поли-
ции, проверив документы,
заявил:
Н. д. Крюков, 1917 г. — Выход на берег кате-
горически запрещаю.
Прошло два дня. На берег нас все еще не пускали. В это
время в местной печати против нас развернулась клеветничес-
кая кампания. Буржуазные газетчики писали, будто на «Шил-
ке» привезено 100 000 долларов, предназначенных для освобож-
дения арестованных членов союза «Индустриальные рабочие
.мира», оружие, военное снаряжение. Рабочие газеты опровер-
гали эти грязные инсинуации, обвиняли желтую прессу во лжи.
Тем временем власти Сиэтла связались с губернатором шта-
та, запрашивая его, как быть. На борт нашего судна направили
пятьдесят вооруженных полицейских. Несмотря на официальный
протест, они тщательно обыскали судно, но ничего не нашли —
-ни денег, ни оружия, ни литературы.
На третьи сутки полицейский чиновник, кисло улыбаясь, со-
•общил:
1 «Шилка» вышла в рейс из Владивостока 11 ноября 1917 г. старого
•стиля (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 25, оп. 1, д. 13, л. 85), прибыла в Сиэтл 21 декаб-
ря 1917 г. («Письма В. И. Ленину из-за рубежа». М., 1966, с. 87). — Ред.
104
— Разрешается выход на берег двоим.
Пошли я и зауряд-прапорщик по морской части Владимир
Алабушев. На берегу мы оказались в большой толпе людей.
Со всех сторон к нам тянулись дружеские руки, сыпались де-
сятки разнообразных вопросов. Тут же один из американских:
товарищей пригласил нас в клуб союза «Индустриальные ра-
бочие мира».
В огромном зале клуба собралось более 5 тысяч человек.
Председательствовал на митинге Рой Брахн *, один из активис-
тов ИРМ, только что освобожденный из тюрьмы.
Поднявшись на эстраду, я зачитал приве!ственное письмо
Владивостокского горкома партии рабочим Сиэтла. Потом на-
чал рассказывать о Великой Октябрьской социалистической ре-
волюции, о Советской власти, о Владимире Ильиче Ленине.
Английским я владел не очень хорошо, но обстановка была
исключительно дружелюбной, и говорилось легко. Иногда при-
ходил на помощь Алабушев. Он переводил быстро, четко,
громко.
Митинг единогласно принял резолюцию, приветствующую
рабочий класс Советской России: «Восторженно приветствуя
русский пролетариат, который первым одержал победу над ка-
питализмом, первым осуществил диктатуру пролетариата, пер-
вым осуществил контроль над промышленностью, уверяем рус-
ских борцов за свободу, что мы им горячо сочувствуем, готовы
им помочь и просим верить нам, что недалеко то время, когда
мы сумеем на деле доказать нашу пролетарскую солидар-
ность».
Митинг получил такой общественный резонанс, что мэрии
города пришлось разрешить шилкинцам появляться на берегу.
Литература, привезенная из Владивостока, постепенно покидала
тайники и попадала в надежные руки.
Я часто беседовал с Роем Брахном. Он рассказывал о борь-
бе пролетариата США за свои права, о преследованиях, кото-
рым подвергались американские революционеры.
Однажды он сказал: «Мы готовим письмо, которое вы, на-
деюсь, доставите в Россию». Я кивнул, полагая, что речь идет
об ответном письме приморцам, но Рой добавил: «Это боль-
шое письмо, для Ленина».
В один из январских дней 1918 года на борт «Шилки» неле-
гально доставили пачку листков. Первая страница начиналась
словами: «Николаю Ленину с представителями большевистско-
го правительства и через них рабочим России». С волнением
Правильно, по-видимому, Рой Браун. — Ред.
105
читал я строки: «Пусть не заблуждается русский народ. Такой
вещи, как свобода слова, свобода печати, свобода собраний,
не существует в Америке, и демократия, о которой болтают
капиталисты, только ловушка... Ваша борьба по самому своему
существу — наша борьба, ваша победа — наша победа, и по-
ражение, нанесенное вам, будет ударом в лицо нам».
Как злободневно звучат эти строки, опубликованные более
полувека назад!
Американские рабочие обещали Ленину, советскому рабо-
чему классу свою поддержку в борьбе с международным им-
периализмом.
Мне пришлось принять меры, чтобы благополучно доставить
письмо Ленину во Владивосток. О существовании его знали
только четыре человека. Вначале письмо завернули в асбест
и хранили в машинном отделении, в цилиндре резервной реф-
рижераторной машины. Затем для надежности запаяли в жес-
тяную банку, которую зашили в спасательный круг, висевший
на верхней палубе.
В трюмах кончался уголь. Зашли за топливом в японский
порт Кобе. Борис Бедель сошел на берег для переговоров с
японскими властями и... к спуску флага не явился. Вскоре ста-
ло ясно, что Бедель нас предал.
Японские власти пытались задержать корабль. Мы телегра-
фировали об этом Совету Владивостока и ЦК Сибирской фло-
тилии. Вскоре из Владивостока прибыла делегация, которая и до-
билась освобождения «Шилки».
Вот так было доставлено письмо американских рабочих во
Владивосток. А вскоре оно было опубликовано в газете «Крас-
ное знамя».
Поход дальневосточных моряков в Америку в то бурное
время, доставка письма — это несомненно большой подвиг, о
котором должны знать наши люди и особенно молодежь. Па-
мять о моряках, участниках похода «Шилки», должна быть сох-
ранена.
Т. Г. Бычков
КРАСНОГВАРДЕЙСКИЙ ОТРЯД ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ
После установления Советской власти во Владивостоке при
железнодорожном депо был организован красногвардейский
отряд. 5Нбыл/его командиром.
Нашему деповскому йбмитету Красной гвардии горком пар-
тии и Владивостокский Совет поручили следить за тем, чтобы
106
не было хищения железно-
дорожного имущества на
складах, пресекать достав-
ку контрабандных грузов во
Владивосток из Маньчжу-
рии, не допускать угона по-
рожних вагонов на КВЖД,
чего так добивался от на-
чальника Владивостокского
депо генерал Хорват, в под-
чинении которого тогда еще
находилась Уссурийская же-
лезная дорога (несколько
позднее он был объявлен
Советской властью вне за-
кона за неподчинение).
Угон порожняка пресле-
довал цель нарушить бес-
перебойную работу желез-
нодорожного транспорта, а
затем обвинить Советскую
власть в неспособности
справиться с работой тран-
спорта.
Однажды ко мне как пред-
седателю комитета и началь-
Т. Г. Бычков, 1958 г.
нику отряда Красной гвардии депо вошли взволнованные крас-
ногвардейцы— машинист Андронов и дежурный кочегар Рома-
щенко— и заявили, что по распоряжению начальника депо Дон-
цова подготовлены к отправке на КВЖД два состава порожняка.
Один из них состоит преимущественно из международных спаль-
ных вагонов, а другой — из товарных, большой грузоподъемнос-
ти американских вагонов, причем наши требования оставить ва-
гоны в парке не выполняются.
Я дал распоряжение члену комитета Красной гвардии бри-
гадиру паровозников Глаголеву взять 5 человек красногвардей-
цев, сесть на маневровый паровоз и вернуть состав силой вде-
ло (первый состав был уже в пути). Через час-полтора Глаго-
лев доложил, что состав вернули и что меня вызывает по это-
му поводу начальник депо Донцов для объяснения.
Не успел я войти к Донцову в кабинет, как он набросился
на меня с криком:
— Вы кто такой?! Кто дал вам право вмешиваться в вы-
полнение мною распоряжений генерала Хорвата, которому я
107
только и подчиняюсь. Ему, а не вам, господин кузнец, с вашей
бандой красногвардейцев! Немедленно отдайте распоряжение
своим подчиненным, чтобы впредь они не мешали мне выпол-
нять служебные обязанности начальника депо.
Я ответил ему, что он не должен подчиняться генералу Хор-
вату, объявленному Советской властью вне закона. Иначе он
сам, Донцов, будет отстранен от работы и судим за саботаж
против Советской власти.
Донцов пробормотал в испуге, что его никто не может
снять с работы и судить, кроме начальника КВЖД, если он не
совершит проступок по службе.
Этим и кончился «дипломатический» разговор с Донцовым.
Вскоре мне представился случай еще раз крупно и резко
поговорить с Донцовым в связи с его отказом сдать дела кол-
легии, назначенной управлением Уссурийской железной дороги,
находившимся в Хабаровске, а не в Харбине, как прежде.
По этому поводу члены коллегии обратились в комитет
Красной гвардии. Они жаловались, что уже три дня не могут
добиться от Донцова передачи им дел по управлению депо.
Донцов категорически отказывался сдать дела, несмотря на те-
леграфное распоряжение Центра и Хабаровского управления
Уссурийской железной дороги.
Конечно, я их выслушал и хорошенько отругал за бесхре-
бетность и неспособность выполнить распоряжение Центра. И
тут же пошел с ними к Донцову, который намеренно заперся
в своем кабинете.
Я постучал два раза в дверь, намереваясь ее выломать, ес-
ли это потребуется. Но дверь неожиданно отворилась, и мы
увидели отскочившего в угол своего кабинета Донцова, кото-
рый пискливо прокричал:
— Вы как бандит, силой вламываетесь ко мне на службу.
Я категорически отказываюсь выполнить ваши требования. Без
распоряжения из Харбина генерала Хорвата управление депо я
вам не передам.
Он принял угрожающую позу и, призвав на помощь контор-
щиков, пытался выгнать нас силой. Мне пришлось вытащить
из-за пояса наган и показать ему дуло. Только после этого
Донцов заявил, что подчиняется силе.
— Вот и хорошо,— ответил я ему.— Подчиняйся, контрре-
волюционная сволочь, революционной силе.
В борьбе с саботажем я руководствовался указаниями пар-
тийных и советских руководителей Владивостока — М. Гу бел ь-
мана, К. Суханова, П. Никифорова.
Помнится, Губельман требовал от меня, как от коммуниста,
103
решительности и твердости, а К. Суханов, напротив, призывал
к осторожности, говорил, что я, как начальник Красной гвар-
дии, не должен допускать эксцессов и насилия, учитывая слож-
ность международной обстановки, особенно во Владивостоке.
По-своему каждый из них отреагировал на мой рассказ об
инциденте с Донцовым. Губельман одобрительно пожал мне
руку. А Суханов, слушая, покачивал молча головой, улыбался
и наконец разразился заливистым смехом. На прощанье, по-
хлопав меня по плечу, он все же предостерег:
— Ты хорошо, по-рабочему поступил с саботажником Дон-
цовым. Но, пожалуйста, впредь будь осторожнее...
Не раз мне приходилось встречаться с начальником штаба
ЦК Красной гвардии Никифоровым. Этот скромный, рассуди-
тельный и немногословный человек был необычайно чутким и
внимательным к нуждам и запросам товарищей, особенно к
нам, активистам из рабочих, участникам Октябрьских событий.
Как я уже говорил, нам приходилось бороться и с контра-
бандой. В пору революционных потрясений, расхлябанной ра-
боты таможни и при остром недостатке в стране товаров конт-
рабанда шла потоком во Владивосток как морским путем, так
и железнодорожным транспортом — в основном из Маньчжу-
рии и Японии. А из Владивостока развозилась, упрятанная в
поездах, в Сибирь и центральные области.
Красногвардейцы паровозных бригад, осмотрщики вагонов
уже знали, где и в каких местах поездов может быть припря-
тана контрабанда — спиртные напитки, мануфактура и другие
товары. Как только с поезда на станции Владивосток выходили
пассажиры, состав шел на Первую Речку в депо, где из ваго-
нов и паровозных тендеров красногвардейцы извлекали хитро
запрятанную контрабанду.
Мы вели настойчивую борьбу и с хищениями железнодо-
рожного имущества. Через красногвардейцев, работавших на
материально-технических и угольно-дровяных складах, коми-
тет Красной гвардии жестко контролировал расходование ма-
териалов, угля, дров.
Так, были вскрыты незаконный завоз со складов нескольких
вагонов дров и угля конторой фирмы «Кунст и Альберс», фак-
ты растранжиривания со складов на большую сумму краски,
олифы, лака, меди, олова, свинца и других ценных материалов.
А выручка от таких сделок шла в карманы ловких дельцов.
Выявленное нами и незаконно полученное частично возвра-
щалось на склады, иногда взыскивалась стоимость похищенного.
В отдельных случаях дело передавалось следственным орга-
нам. Вот так приходилось работать нашему отряду в те годы.
109
БОРЬБА С КОЛЧАКОВЩИНОЙ
А. А. Воронин
ВЛАДИВОСТОКСКОЕ ПОДПОЛЬЕ
В о время переворота 29—
30 июня 1918 года во Владивостоке был арестован почти в пол-
ном составе исполком Совета и наиболее активные члены ко-
митета партии большевиков. Уцелела от разгрома небольшая
группа — Птицын, Зоя Станкова, Зоя Секретарева, Фельдман,
доктор Сенкевич, Раев, Меркулов, Таня Цивилёва, Ершов, Кли-
мов, Дольников, Яков Кокушкин, Игорь Сибирцев и ряд дру-
гих товарищей.
Вначале работали полулегально, но вскоре вынуждены были
уйти в подполье и сразу же приступили к сплачиванию остав-
шихся сил. Создали Рабочий Красный Крест, установили связь с
заключенными товарищами, наладили издание газеты и работу
среди молодежи. В середине августа на собрании в Народном
доме избрали подпольный городской комитет партии в составе
четырех товарищей.
Работа Красного Креста не сводилась к изысканию средств,
вещей и питания для заключенных и их семей. (Тут большую
роль сыграл союз владивостокских грузчиков, насчитывавший до
7 тысяч членов.) Группа активистов Рабочего Красного Креста
служила связью между парткомитетом подполья и товарища-
ми, сидевшими в тюрьмах и чешских лагерях, устраивала по-
беги.
После закрытия наших газет небольшая группа — Фельдман,
Кокушкин, Секретарева, Игорь Сибирцев — была брошена на
организацию газеты Центрального бюро профсоюзов. Газета
110
Центральная явочная квартира коммунистов-подпольщиков во Владивостоке
(дом Лукьянчука по ул. Толстовской, 49), 1919—1920 гг.
выходила под разными названиями и сначала легально, под
контролем чешской цензуры. Но даже выходя в таких трудных
условиях, она не сдавала принципиальных позиций. Позже из-
за преследований и нехватки средств осуществлялся нелегаль-
ный выпуск воззваний, лозунгов и листовок на хорошо закон-
спирированной подпольной типографии.
Сразу после белого переворота перед партией стала зада-
ча— возглавить профсоюзы. В Центральное бюро (ЦБ) проф-
союзов направили Раева, Логинова, Морозова, Лесенко, Дени-
сенко. Эта группа ни на минуту не ослабляла политического
влияния на массы. Это она 4 июля, через пять дней после чеш-
ского переворота, организовала похороны грузчиков—жертв
контрреволюции. В демонстрации участвовало 17 тысяч рабо-
чих и их семей. Чешское командование вынуждено было даже
освободить для участия в похоронах Костю Суханова и Моисея
Губельмана. ЦБ профсоюзов приняло участие в выборах в го-
родскую думу, содействуя тем самым победе на них большеви-
111
ков. А когда результаты выборов буржуазия аннулировала, но-
вым ЦБ объявило бойкот, и в них участвовало только'11 про-
центов избирателей. 29 августа 1918 года ЦБ организовало пер-
вую всеобщую забастовку против интервенции, а в начале
1919-го — вторую, которая вынудила колчаковское правитель-
ство легализовать профсоюзы. Через ЦБ велась и военная ра-
бота.
Энергично действовала среди молодежи группа большеви-
ков под руководством Якова Кокушкина. Она активно участво-
вала в выпуске газеты, добывала оружие и военные материалы,
осуществляла связь с партизанами, переправляла к ним людей.
В это же время в первую очередь в порту, на железнодо-
рожных узлах и на складах военных снаряжений создаются под-
польные партийные ячейки, организуются явочные пункты и
склады оружия — на Первой Речке, Эгершельде, на станции
Океанской. С началом партизанской борьбы в Приморье пар-
тийная организация связывается с Сучанским отрядом и в даль-
нейшем руководит всем движением, для чего создается воен-
ный отдел парткома.
Владивостокская большевистская организация укрепилась
прибывшими из Забайкалья и Сибири товарищами. В их числе —
Дельвиг, Ширямов, Эглит, Сафонов, Сахьянова, Резников, Шиш-
кин, Перевозчиков, Горихин, Вера Заливина. Организация в то
время насчитывала уже около 200 активных членов партии. Но
в связи с разногласиями между Забайкальской группой и при-
морцами возникла необходимость договориться по ряду прин-
ципиальных вопросов. И вот 22 декабря создали в прогимназии
Сибирцевой актив организации — 30 человек.
С докладом о международном положении и задачах РКП(б)
в Приморье выступил Дельвиг, а с содокладом Резников. На
активе сразу выявились две точки зрения.
Сторонники первой выдвигали такие задачи:
1. Необходимость перехода партии от пассивного руковод-
ства к активной борьбе с контрреволюцией и интервентами.
2. Организация рабоче-крестьянских сил для борьбы с контр-
революцией и за безоговорочную активную поддержку парти-
занского движения в Приморье.
3. Организация военного отдела при комитете для руковод-
ства и помощи партизанскому движению оружием, боевым
снаряжением, посылкой людей в отряды и тому подоб-
ное.
Другая точка зрения сводилась к следующему:
1. На Дальнем Востоке недостаточно организованных рево-
люционных сил.
112
2. Неудавшаяся партизан-
ская борьба в Приморье
подведет под жестокий
удар крестьянство.
3. Неминуем полный раз-
гром профессиональных ор-
ганизаций.
За первую резолюцию
голосовало 20 человек, за
вторую — всего четверо. В
работу было внесено еди-
нодушие.
На этом активе, который
по существу был 1-й под-
польной Дальневосточной
конференцией, стоял воп-
рос и об организации При-
морского областного коми-
тета партии, так как с мест
требовали создания едино-
го партийного центра.
В комитет избрали Дель-
вига, Воронина, Фельдма-
на, -Зою Секретареву, Иго-
ря Сибирцева, Адольфа
Владимирского. Немного
С. Седойкин и В. Нерезов
позже комитет был дополнен Лазо, Кушнаревым и Губельма-
ном, и этот состав в основном утвержден 2-й подпольной Даль-
невосточной конференцией. Вопрос о созыве 19 апреля 2-й
подпольной Дальневосточной областной конференции из пред-
ставителей Читы, Благовещенска, Хабаровска, Спасска, Харбина,
Владивостока и районов партизанского движения решили тут
же, на 1-й. А 2-я конференция после основного доклада Лазо о
задачах партии в Приморье подтвердила решение предыду-
щей— о руководстве партизанским движением.
Утвердили организацию областного комитета:
1) военный отдел — Воронин, Фельдман; 2) подотдел снаб-
жения— Шишкин, Горихин; 3) связь и явки — Перевозчиков,
Меркулова; 4) информации — Шура Сафонова, Маруся Сахьяно-
ва; 5) транспортная секция; 6) агитационно-пропагандистский
отдел — Дельвиг, Сибирцев; 7) Красный Крест — Секретарева;
8) финансовый отдел — Владимирский.
От резолюции комитет немедленно перешел к делу. В по-
мощь и для руководства партизанским отрядом комитет в раз-.
113
3. И. Секретарева, 1918 г.
М. М. Фельдман, 1918 г.
ное время посылал Лазо, Губельмана, Шумяцкого, Дорошенко,
Игоря Сибирцева, Владивостокова, Сашу Фадеева (Булыга),
Руденко, Дольникова, Судакова, Нерезова, Мишу Мышкина
(Вольский), Тамару Головнину, Гаврилу Шевченко, Попова, Ма-
маева и других товарищей. В Ольгинский район были посланы
Ширямов и Алютин. В партизанские отряды переправляли сот-
ни добровольцев — рабочих и матросов.
В задачи военного отдела входило: а) организовать снабже-
ние партизанских частей военными припасами и продовольст-
вием; б) поддерживать с ними связь и сообщать о передвиже-
нии белогвардейских и интервентских отрядов; в) пополнять
партизанские отряды людьми.
Первый транспорт — два вагона муки — отправили в мае
1919 года под видом помощи земской управы крестьянам Фро-
ловской волости, пострадавшей от наводнения. Накладную на
груз передали Самусенко, одному из фроловских крестьян,
державшему связь с нами и отрядом.
Второй транспорт организовали морским путем, в июне. На
деньги, полученные комитетом в профсоюзе грузчиков, заку-
114
пили 100 пар ул, белье, медикаменты, винтовки, несколько ящи-
ков винтовочных патронов, ручные гранаты. Погрузили все на
шаланду и отправили с надежными товарищами во Владимиро-
Александровское. Оттуда все успешно дошло до отряда.
Группа товарищей — Ершов, Непомнящий, Меркулов и дру-
гие установили наблюдение за передвижением по железной до-
роге боевого снаряжения, принадлежавшего интервентам и бё-
лобандитам. Железнодорожники во время маневров загоняли
нужный вагон в тупик, подальше от станции. Там наша военная
организация, мобилизовав человек пятнадцать, разгружала
быстро, в течение двух часов, вагон с патронами или другим
снаряжением и закапывала всю добычу поблизости. Потом ее
постепенно извлекали из подземельных складов и переотправ-
ляли строго по указанию военного отдела.
Оружие и военное снаряжение добывали и на эгершельд-
ских складах генерала Розанова. От американских войск, где
работала группа большевиков в качестве переводчиков (Эглит
и другие), доставили медикаменты, одежду, белье, револьве-
ры. Был, наконец, и еще один источник снабжения партизан ору-
жием— рабочие (бывшие солдаты) и сочувствующие Советской
власти. Кроме того, действовала мастерская для набивки пат-
ронов.
Многочисленные партизанские отряды при поддержке мест-
ного трудового населения отвлекали значительные силы интер-
вентов и белогвардейцев и сами наносили крупные удары по
врагу, деморализовывали его.
Владивостокская партийная организация руководила парти-
занским движением непосредственно.
Р. Будрис
ПАРТГРУППА НА УССУРИЙСКОМ СТЕКОЛЬНОМ ЗАВОДЕ
После чехословацкого переворота в 1918 году многие чле-
ны Владивостокской партийной организации были арестованы,
другие ушли в подполье или после боев на Уссурийском фрон-
те разошлись по Приморью. Мы четверо: Адольф Крастин,
Карл Шкильтер, Калнин и Будрис (Скуя) устроились на Уссурий-
ском стекольном заводе. Крастин вскоре ушел в тайгу парти-
занить, Шкильтер стал строительным десятником, а мы печника-
ми. Завод, ранее принадлежавший братьям Пьянковым, был в
начале 1918 года национализирован, и руководил им бывший
политкаторжанин т. Лабренц. После чехословацкого переворота
его вернули старым владельцам.
115
Э. Ф. Крастин, О. Н. Иогансон, Р. X. Будрис, К. Н. Шкильтер.
Снимок 50-х годов
Завод располагался недалеко от разъезда Кипарисово. Учи-
тывая его расположение в стороне от административных цент-
ров и в целях безопасности, хозяева слиберальничали, согла-
сившись оставить бывшего советского директора Лабренца ми-
лиционером на заводе. Так здесь создалась маленькая, хоро-
шо спаянная партийная группа в составе пяти большевиков ла-
тышей. Наша группа установила связь с товарищами, оставшими-
ся во Владивостоке. В период, когда завод был национализи-
рован, производились работы по реконструкции основного обо-
рудования и печей. Перекладка печей производилась под руко-
водством рабочего Березкина. После окончания работ по ре-
конструкции печей значительно увеличилась продукция, улуч-
шилось качество и облегчились условия труда у новой ванной
печи. Несмотря на производимые работы по реконструкции,
завод работал рентабельно.
Борьба с интервентами требовала средств, а получить их бы-
ло неоткуда. Братья Пьянковы были миллионерами. Кроме
стекольного завода они владели рядом других предприятий,
мельниц и шахт. Партизанское командование предложило им
внести некоторую сумму денег для поддержания партизанской
борьбы против иностранных завоевателей. Пьянковы решитель-
но отказались оказать помощь партизанскому движению. Тог-
116
да пришли на завод партизаны и захватили одного из братьев.
Когда хозяина увели в тайгу, хозяйские подручные собрали ра-
бочих и предложили принять резолюцию с обращением к ко-
мандованию оккупационными войсками с просьбой прислать
войска для защиты завода от партизан и с требованием осво-
бодить хозяина завода. Вынесение такой резолюции дало бы ин-
тервентам повод еще более активно вмешиваться в политичес-
кую и экономическую жизнь Приморья и доказать, что даже
рабочие приветствуют действия иностранных войск по «наведе-
нию порядка»,
В условиях, когда свирепствовал колчаковский режим, нам,
небольшой группе большевиков, любой ценой надо было сор-
вать затею администрации. Дело осложнялось тем, что собра-
ние было созвано неожиданно, и никакой подготовки мы про-
вести не смогли. На заводе работала прослойка так называемых
«мастеров»: стеклодувов и граверов, которые при тогдашней
системе работ имели одного, двух и даже трех подручных и по-
лучали, частично за счет подсобников, повышенную зарплату. На
эту прослойку рабочих и опиралась администрация завода, а
«мастера» часто шли на поводу у нее. Партгруппа поручила
мне, как секретарю профорганизации, выступить на собрании
против затеи администрации; одновременно другие товарищи
партгруппы подговаривали передовых рабочих сорвать собра-
ние, что нам общими силами и удалось. Собрание разошлось,
не приняв никакой резолюции. На другой день управляющий
заводом и инженер вместе с несколькими «мастерами» решили
идти в тайгу к партизанам и добиться освобождения хозяина.
Партизанское командование пристыдило рабочих «мастеров» за
ненужную заботу о заводчике и предложило им вернуться на
завод, а управляющего заводом и чеха-инженера оставили в
тайге развлекать хозяина.
Тайга тогда окружала всю территорию завода. От разъезда
Кипарисово параллельно железной дороге была проложена
заводская железнодорожная ветка. И вот в это глухое место
изредка по договоренности с владивостокскими товарищами
присылались вагоны, в которых среди обычных заводских гру-
зов подпольщиками запрятывалось и военное снаряжение. На-
ряды на вагоны получали якобы доверенные фирм, главные
конторы которых находились в каком-либо городе Западной
Сибири (в 1919 году вся торговля в Сибири была в руках част-
ных лиц). Представителю фирмы давались наряды на получе-
ние вагонов. А в подтверждение полномочий требовалась нота-
риально заверенная доверенность на право производства тор-
говых сделок. Такими «доверенными» иногда удавалось стать
117
и нашим людям. Таким вот образом в вагоны наряду с завод-
скими грузами попадало оружие и военное снаряжение от вла-
дивостокских подпольщиков для партизанских отрядов. Ночью
все полученное мы выгружали и немедленно отправляли в тай-
гу. Связным с партизанами в этих операциях был Адольф Крас-
тин.
Удавалось нам оказывать партизанам и другую помощь,, Так,
18 августа 1919 года командующий Владивостокским крепост-
ным районом решил покончить с партизанским движением в
Приморье. Наша группа получила копию приказа, по каратель-
ным войскам. В нем раскрывался план наступления на парти-
зан, перечислялись рода войск, их количество, позиции. Копию
приказа мы получили за два дня до установленной даты вы-
ступления белых и передали этот важный документ партизанам.
Таким образом, наступление белых не застало врасплох парти-
занские отряды.
Дороговизна жизни при колчаковском ставленнике генерале
Розанове быстро росла. Выяснив настроение рабочих стеколь-
ного завода, мы решили организовать забастовку, за которую
высказалось большинство рабочих, против была только неболь-
шая группа мастеров. Вопрос о полном прекращении работы
решался просто. Без электроэнергии завод работать не мог, а
машинисты и кочегары примкнули к забастовке. По решению
забастовочного комитета только вечером работал один локо-
мотив для освещения квартир. Забастовка длилась около трех
недель, пока все требования рабочих не были удовлетворены.
После первой увеличенной получки мы решили собрать
деньги на партизанское движение. Собирали уполномоченные
по цехам. Не успели еще окончить сбор, как на завод приехал
карательный отряд. У многих произвели обыск, но ничего не
нашли. Все же двух сборщиков каратели забрали с собой.
Стало ясно, что кто-то доносит. Через пару недель арестовали
Лабренца. Обстановка осложнилась, надо было уходить с за-
вода.
Так мы вскоре оказались во Владивостоке. Здесь нам по по-
ручению подпольного комитета большевиков не раз приходи-
лось добывать оружие для партизан. Расскажу об одной такой
операции. На Первой Речке находился большой мельничный
комбинат. В тупик комбината железнодорожники изредка за-
гоняли вагоны с оружием. Однажды ночью нам удалось вы-
грузить 40 винтовок и более 50 ящиков патронов. Все это мы
занесли в находившуюся поблизости бездействующую баню, а
оттуда отправили в тайгу партизанам.
Читателю должно быть понятно, как трудно, сложно и опас-
118
но было перебрасывать вагоны с одного места в другое, хотя
бы в черте города: каждый вагон находится на учете, для пе-
редвижки его требуется соответствующее распоряжение от-
ветственного лица, а железнодорожная администрация была
реакционной, враждебной революции. Сейчас уже забыты име-
на героев паровозных бригад, с риском для жизни передвигав-
ших вагоны от складов в тупики. Они выполняли эту работу из
пролетарского долга и революционной совести.
После японского выступления 4—5 апреля 1920 года почти
сразу возник вопрос о создании тыловых партизанских баз.
5 апреля вооруженные японские отряды не только патрулиро-
вали по городу, но и установили караулы у всех складов. Пос-
ле двукратных совещаний консульского корпуса во Владивос-
токе японское командование к концу дня 5 апреля было вы-
нуждено прекратить патрулирование, свернуть флаги с захва-
ченных ими зданий и Владивостокской крепости, но склады оста-
вались под охраной японских войск. Как получить из складов и
направить в истощенные в ходе партизанской войны районы
Приморья продовольствие, одежду и другие грузы?
Вот идет наряд солдат. Он останавливается у одного из
складов, строго выполняется церемония смены караула, как
этого требует служба, один солдат остается, а наряд уходит
дальше. Проходит немного времени — удар, японский солдат
падает. Склад открыт. Срочно забирается все возможное и
нужное для погрузки в подоспевший транспорт. На операцию
дано всего полтора часа. За это время надо взять грузы и увез-
ти их, закрыть склад, убрать площадку у дверей и незаметно
уйти. К смене японского часового все в порядке, нет только са-
мого часового.
Такой метод проникновения в склады удавался один-два ра-
за в разных концах города. Вместо одного часового японцы
стали ставить двух солдат, проверять, как они несут карауль-
ную службу. Так добывалось оружие и все необходимое для
партизанских отрядов.
Г. В. Быханьков
БОЕВОЙ СЧЕТ РАБОЧЕЙ ДРУЖИНЫ
Однажды днем во время работы ко мне подошел один из
коммунистов и- сказал под большим секретом, что есть одно
поручение — для этого надо прибыть вечером в пожарное де-
по (там был наш явочный пункт).
Я пришел в назначенный час. Там уже были наши старшие
119
товарищи Строд и Наумов,,
а также десять других рабо-
чих наших мастерских.
— Надо срочно перенес-
ти оружие и боеприпасы из
Гнилого угла на Первую
Речку, к мельнице, в рабо-
чую слободку,— сказал нам
Строд и объяснил, как мы
это должны сделать.
Темная ночь. Мы знаем,
что всюду — патрули: и
японские, и американские,
и белогвардейские. Идем с
оглядкой, осторожно. Ког-
да добрались до Гнилого уг-
ла, у одного из домов нас
встретил связной и повел во
двор, к сараю; открыл пог-
реб: «Берите!» Вытаскива-
ем из погреба винтовки,
патроны, гранаты. Набрали
столько, сколько могли
унести.
М. И. Шуликов, 1915 г. Двинулись в обратный
путь гуськом, так, чтобы
только ааогли видеть друг друга. Вдруг слышу впереди тре-
вожный шепот: «Патруль!» Мы сразу же побросали к забору
ношу, разбежались кто куда — попадать в лапы зверю никому
не хотелось.
Собрались на явочном пункте, в пожарном депо, рассказали
Строду и Наумову, что произошло. Решили: любыми путями, а
боевое задание надо выполнить.
Снова отправились в путь. Достигли Гнилого угла, пустили
вперед разведку. Никого поблизости не было, подошли к за-
бору, подняли оружие и доставили его благополучно по назна-
чению.
Ячейкой РКП(б) я был назначен старшиной боевой десятки
рабочей дружины. В мою десятку входили Сергей Котельников,
Иван Иванишко, Виктор Кормиличев, Николай Кудрявцев и дру-
гие. Все они проживали в наших бараках. Это были молодые,
отважные ребята. Нашу десятку отличала высокая дисциплина,
все поручения выполнялись по первому зову ячейки.
Не сосчитать, сколько было боевых дел! И каждое — опас-
но
но, связано с большим риском. Ведь город кишел вражеской
агентурой, всюду ходили патрули. Но люди нашей десятки, как
и других, которые были созданы из рабочих наших мастерских,
как и все, кто поднялся на борьбу с врагами, были полны не-
истощимой энергии и желания, как можно скорее изгнать вра-
гов. Мы верили в торжество своего правого дела, и эта вера
окрыляла нас.
Летом 1919 года Строд предложил мне прибыть со своей
десяткой на явочный пункт (то же пожарное депо) к одиннад-
цати часам вечера. Я оповестил своих. Двое оказались больны,
и мы, восемь человек, в числе которых были Кормиличев,
Иванишко, Котельников, пришли вовремя. Нас встретил Семен
Наумов и двое незнакомых товарищей. Они сказали, что нам
поручается выполнить очередное важное задание военного от-
дела подпольного обкома партии: разгрузить железнодорож-
ный вагон с боеприпасами на дровяном складе на Первой Реч-
ке. Позднее я узнал, что этот вагон загнали на дровяной склад
вместо вагона с дровами подпольщики-железнодорожники, где
активную роль играл мой знакомый большевик Двердеков.
Получив инструктаж, двинулись группой вдоль полотна желез-
ной дороги. Соблюдая осторожность, добрались до дровяного
склада. Там поджидали нас еще человек восемь из другой де-
сятки. Все мы подошли к вагону, открыли его и, растянувшись
цепочкой, начали подавать друг другу оцинкованные коробки
и складывать их между штабелями дров. Работали без шума,
но энергично. Через три часа вагон уже был пуст. Чтобы выгру-
женные ящики с патронами не были видны, прикрыли их дрова-
ми, а затем осторожно разошлись по квартирам. Через несколь-
ко дней от Наумова мне стало известно, что выгруженные нами
боеприпасы были переправлены другими подпольщиками в
партизанские отряды.
Спустя некоторое время наша десятка удачно провела такую
же операцию по разгрузке боеприпасов из другого вагона в од-
ном из тупиков, куда он был загнан тоже подпольщиками —
рабочими-железнодорожниками во время маневровых работ.
Были и более сложные операции. Помню, подходит к моему
рабочему месту в цехе товарищ Строд. С ним — двое рабо-
чих наших мастерских. Строд, обращаясь ко мне, говорит:
— Есть одно дело. Опасное, прямо скажу. Со станции Вла-
дивосток сегодня вечером будет отправлен поезд с белогвар-
дейцами и боеприпасами. Получен приказ — взорвать его. Есть
мнение ячейки поручить это дело тебе и твоим товарищам. Ты
будешь в тройке старшим.
Указав время, когда поезд выйдет со станции Владивосток,
121
председатель ячейки сказал, что в установленное время я дол-
жен прийти в пустую железнодорожную будку (в трех кило-
метрах от Первой Речки), около которой намечалось подорвать
поезд. Туда же придут двое других участников операции, они
принесут с собой взрывчатку. По прибытии на место мы долж-
ны ждать условный сигнал — ракету со стороны Первой Речки,,
после сигнала приступить к закладке взрывчатки.
Как и было условлено, часов в восемь вечера' мы втроем
собрались в будке. Ждем час, другой, третий — сигнала нет. По-
том пришел связной и передал нам, что операция не состоится.
Мы ушли.
Интервенты и белогвардейцы беспощадной расправой с на-
селением стремились потопить в крови свободу, завоеванную в
пролетарской революции.
Чтобы как-нибудь загладить свои зверства, интервенты шли
на всякие ухищрения. Однажды, решив показать себя благоде-
телями, американцы подкатили к нашим мастерским вагон-баню
и вывесили объявление с приглашением рабочих бесплатно
мыться в бане и так же бесплатно получать нательное белье.
По примеру американцев решили задобрить рабочих и
японцы. Они в тот же день подкатили к мастерским два вагона
с награбленной мукой и объявили: «Берите бесплатно!» Мука в
пудовых мешках.
Несколько малосознательных рабочих соблазнились этими
приманками, пошли на эту удочку. Тогда коммунисты созвали
рабочих мастерских на митинг и стали разъяснять, почему ин-
тервенты задабривают рабочих.
— Мы знаем, что сейчас живется трудно,— говорили в сво-
их выступлениях коммунисты,— но надо ценить свое достоинст-
во. Зачем унижаться перед врагами?
После этого ни один рабочий не пошел ни в американскую
баню, ни за мукой — к японцам. Простояв бесполезно несколь-
ко дней со своими подачками, интервенты вынуждены были
убраться восвояси.
В эти годы, годы разгула интервентов и белогвардейщины,
большевики последовательно разоблачали соглашательскую ли-
нию меньшевиков и эсеров, которые старались взять под свое
влияние малосознательную часть рабочих, подорвать авторитет
Советской власти, клеветали на большевиков.
Работал у нас в цехе меньшевик по фамилии Краюшкин. С
ним мне не раз приходилось беседовать в обеденный перерыв,
доказывать правоту большевистской партии. Рабочие, которые
участвовали в нашем разговоре, были солидарны со мной, а
меньшевика осмеивали.
122
Весной и летом 1919 года большевики провели несколько
политических и экономических забастовок трудящихся в знак
протеста против усиления военной интервенции и колчаковско-
го террора.
Особенно помнится забастовка рабочих наших мастерских в
июле 1919 года. Большую работу по ее организации провел
стачечный комитет в составе коммунистов М. И. Шуликова,
С. Ф. Наумова и М. В. Попова. Началось тогда с митинга рабо-
чих, на котором с яркой речью выступил председатель стачеч-
ного комитета Шуликов. Он объяснил политическую обстановку
в городе, рассказал о коварных замыслах и преступлениях ин-
тервентов и белогвардейцев, призвал рабочих мастерских про-
вести организованную забастовку. Выступил и Наумов.
Предложение Шуликова и Наумова встретило единодушную
поддержку. И после голосования участников митинга я с не-
сколькими товарищами по поручению стачкома сразу же пошел
в котельную мастерскую и дал гудок, оповещающий о начале
на нашем предприятии политической забастовки.
Власти расправились за эту забастовку с ее организаторами
и многими участниками. 957 рабочих были уволены с работы
«за сочувствие большевизму и Советской власти». Так отмеча-
лось в приказе. Власти думали этой мерой запугать рабочий
класс, но не сломили его воли в борьбе с врагами. Наоборот,
еще больше повысилась политическая активность рабочих, вы-
росло число сочувствующих большевикам.
Среди уволенных был и председатель стачкома Шуликов.
Металлист по профессии, он вынужден был пойти работать
грузчиком во Владивостокский порт. В порту был большой кол-
лектив— семь тысяч человек. Шуликов и в этом коллективе
активно участвовал в партийной работе.
Июльская забастовка 1919 года в вагоносборочных мастер-
ских памятна мне особенно не только высокой ее организа-
цией. В моем партбилете значится дата вступления в партию —
1 августа 1919 года. Именно через несколько дней после этой
забастовки коммунисты мастерских приняли меня в свои ряды.
Так в условиях террора, когда большевистскую партию загна-
ли в подполье, в возрасте 24 лет я стал большевиком.
Нас, молодых коммунистов, старшие товарищи постоянно
информировали о положении дел в центральной России, на фрон-
тах, вводили в курс текущей политики большевистской партии.
Интересные беседы на политические темы проводила с на-
ми, например, член подпольного обкома партии М. М. Сахьяно-
ва. Проводились они в одной из комнат наших бараков.
В целях конспирации обычно на них собиралось не бо-
123
лее пятнадцати человек. В темноте, не зажигая света, мы всег-
да с большим вниманием слушали Сахьянову, а после каждой
такой беседы вели разъяснительную работу среди беспартий-
ных рабочих мастерских.
В январе 1920 года объединенными усилиями партизан и ра-
бочих была свергнута власть колчаковского генерала Розанова
во Владивостоке. Однако в тот период не представлялось воз-
можным провозгласить Советскую власть, и большевики на
время формально передали власть Приморской областной зем-
ской управе.
Вскоре, впервые после полутора лет нелегальной борьбы во
Владивостоке состоялось открытое собрание коммунистов. Раз-
вернула легальную работу и партийная ячейка при наших мас-
терских; она разместилась в одной из комнат нашего клуба.
Клуб стал местом политической работы ячейки с трудящимися.
В первых числах апреля 1920 года из Владивостока ушли
американские, английские, французские, итальянские и чехо-
словацкие войска. Но империалистическая Япония, надеясь осу'
ществить свои захватнические планы, выводить их не торопи-
лась. Более того, 4—5 апреля 1920 года японские интервенты
пошли на большую провокацию.
В тот вечер я пришел с работы и сел обедать. Слышу — стук
в окно. Подхожу к окну и вижу: стоит мой друг из соседнего ба-
рака, рабочий наших мастерских Кузьма Евлампиевич Ганжа и
тревожно вызывает меня на улицу. Я выскочил к нему, он мне
торопливо говорит: «Прячь оружие! Японцы совершили перево-
рот». Ганжа был беспартийный, но знал о моем участии в ре-
волюционной работе и подпольной организации.
У меня под кроватью хранились винтовка, три гранаты и
«кольт». Прежде чем спрятать оружие, вспомнил, что в клубе
хранятся документы нашей ячейки РКП(б). Сразу же побежал
туда. Комната, в которой помещалась ячейка, оказалась запер-
той, никого нет. Недолго думая я плечом выломал дверь, быст-
ро собрал со всех полок и из ящиков партийные документы,
среди которых были и списки коммунистов ячейки. Набрал це-
лую охапку — и бегом на квартиру к Ганже. По моей просьбе
он спрятал документы в простенок, а я побежал к себе в ба-
рак, схватил ружье и гранаты. Винтовку и гранаты зарыл в опил-
ках на чердаке, а «кольт» сунул в ящик с картофелем, который
стоял в коридоре.
Я вышел из барака, и тут ко мне подбегает Ганжа.
— Японцы ходят по баракам с обыском,— сказал он.— Где
твой «кольт»?
Я ответил, что зарыл его в картофель. Ганжа предложил пе-
124
редать «кольт» ему, сказал, что он, Ганжа, вне подозрений. Я
забежал в барак, захватил «кольт», вышел с ним на улицу, и мы
с Ганжой направились к бараку, в котором он жил, но из-за
угла появились японские солдаты во главе с офицером. Они
шли по направлению к нам, скомандовали остановиться.
Что делать? Стрелять было бессмысленно. Я отбросил
«кольт» в сторону. Японцы этого не заметили, так как было тем-
но. Они подошли к нам, потребовали поднять руки, обыскали и,
ничего не найдя, отпустили, а сами направились в клуб, откуда
только что я вынес партдокументы.
Уже позднее Строд и другие члены партии поблагодарили
меня за находчивость. Попади список и другие документы парт-
ячейки в руки японцев, нам пришлось бы худо.
Тысячи коммунистов, бойцов, командиров и мирных жителей
стали жертвами японских интервентов.
В такой обстановке большевикам пришлось опять временно,
перейти на нелегальное положение.
В условиях подполья рабочие мастерских под руководст-
вом большевиков продолжали вести неустанную борьбу с вра-
гами за окончательное утверждение Советской власти на са-
мом краю нашей страны.
И. И. Шевцов
ЗАБАСТОВКА
Во время колчаковщины и атамановщины трудящиеся Даль-
него Востока подвергались жестоким преследованиям. Пресле-
довались не только коммунистические организации, которые
вынуждены были уйти в подполье, но и профсоюзы. Централь-
ное бюро профсоюзов (ЦБ), руководимое большевиками, пе-
решло на полулегальное положение и перенесло свою деятель-
ность непосредственно на предприятия, чтобы там вести среди
рабочих политическую работу, готовить их к активному револю-
ционному выступлению для свержения белогвардейской власти.
Однако не во всех профсоюзах были условия для такой
работы. Так, в союзе моряков долгое время орудовали люди,
чуждые рабочему классу. Правление союза моряков во главе
с капитаном ледокола «Байкал» Осетровым даже в экономи-
ческих вопросах шло на поводу у администрации Доброволь-
ного флота, не отстаивало интересы членов союза. Это под-
тверждалось позицией правления союза в вопросе о выплате
зарплаты и отправки в порты найма 300 моряков, прибывших
весной 1918 года из-за границы с реквизированных агентами
125
старой царской власти па-
роходов «Нони», «Омск»,
«Витим», «Каменец-По-
дольск» и других. Только
требования местных матро-
сов и кочегаров обеспечи-
ли прибывшим морякам
поддержку союза. Оппорту-
нистическая линия правле-
ния союза вызывала недо-
вольство среди моряков.
Были проведены перевыбо-
ры правления. В его новый
состав вошли капитан Ши-
манаев, меньшевик меха-
ник Иванский, машинист Са-
мельсон, кочегар Доминич,
машинист Кульм. Верхово-
дили в новом правлении
Шиманаев и Иванский. В
общем, новое правление
было не лучше старого.
Правда, оно вынуждено бы-
И. И. Шевцов, 1922 i. ло стать на сторону моря-
ков, прибывших из-за гра-
ницы, и добиться удовлетворения их требований. Во всем же
остальном показало себя соглашательским, отстранившимся от
острых проблем текущего момента. Между тем жизнь требо-
вала решения прежде всего политических вопросов.
Так, 12 августа 1918 года ЦБ призвало профсоюзы Влади-
востока выступить с протестом и объявить забастовку с тре-
бованием освобождения членов Владивостокского Совета.
Однако союз моряков уклонился от каких-либо действий, за
что рабочие стали называть его «желтым».
В апреле 1919 года Центральное бюро профсоюзов неле-
гально созвало в Народном доме свой актив. Обсуждался воп-
рос о помощи партизанам и о подготовке согласованного вы-
ступления’ против Колчака. Председатель ЦБ большевик Раев
заявил, что профсоюзы не могут стоять в стороне от этой борь-
бы, которую ведет Красная Армия на Урале и партизаны в об-
ласти. Рабочие Владивостока должны готовиться к выступлению,
ко всеобщей забастовке.
Мы знаем, заявил Раев, что руководители некоторых проф-
союзов к таким действиям не готовятся. Это относится к союзу
126
моряков. Моряки исторически революционны, но во главе сою-
за стоят капитаны, которые не способны руководить полити-
ческой борьбой против существующего режима. Нам нужно ор-
ганизовать из среды моряков .революционную группу, кото-
рая создала бы предпосылки к революционному выступлению
моряков и сумела бы руководить ими. Центральное бюро по-
лагает, что среди моряков безусловно найдутся способные лю-
ди, которые в ближайшее время изменят наше мнение о союзе
моряков, ведь это ему рабочие Владивостока дали кличку «жел-
тый». Мне кажется, что огульно эту кличку мы не можем каж-
дому моряку приписывать. Масса моряков вся красная, а ру-
ководящее правление союза — черное. С ними мы долж!Л1 вес-
ти борьбу.
С апреля 1919 года я стал работать в правлении союза в ка-
честве конторщика. Лене часто приходилось присутствовать на
заседаниях правления союза. Я был в курсе всех союзных дел.
Шиманаев, и в особенности Иванский, считали, что профсоюзы:
не должны заниматься политикой. Правление союза моряков
считало, что ЦБ ведет разрушительную работу среди профсою-
зов, а поэтому решения и указания ЦБ для моряков необяза-
тельны.
После апрельского собрания актива, зная многих моряков
еще с 1912 года, по совместному плаванию на судах Добро-
вольного флота, я созвал надежных товарищей на совещание
в помещении союза и информировал их о том, что слышал на
собрании актива и об указаниях ЦБ. Рассказал я и о том, как о
нашем союзе отзываются товарищи из Центрального бюро
профсоюзов. Я предложил присутствующим начать работу сре-
ди моряков, регулярно информировать их о происходящих поли-
тических событиях, так как моряки часто бывают оторваны от
берега месяцами и многое могут не знать.
Участники совещания составили революционную группу мо-
ряков.
Мы ее называли революционной, ибо среди нас еще не бы-
ло членов большевистской партии, а поэтому мы не могли ее
назвать большевистской, но она шла за большевиками, крепла
своими связями с моряками. В составе группы кроме меня были:
Самельсон, Доминич, Христинин, Луйк, Савкин, Громов, Саук,
Спесивцев, Мельников, Закасовский, Кондратенко, Потапенко и
Рынкевич. Их усилиями было положено начало организованной
революционной деятельности среди моряков торгового флота
на Дальнем Востоке. Члены этой революционной группы, не
щадя себя, проводили агитационную работу среди судовых
команд против власти Колчака и всей белогвардейской своры.
127
Успешная работа революционной группы подтверждается
всеобщей забастовкой моряков, которая была проведена с 11
по 22 июля 1919 года.
В начале июня Центральное бюро профсоюзов решило про-
вести всеобщую забастовку рабочих, но дата забастовки не бы-
ла установлена, так как моряки еще не были подготовлены к
забастовке; кроме того, мы не могли сказать ЦБ, когда в пор-
ту будет большое скопление судов. Наконец, мы должны были
найти такой предлог для забастовки, чтобы он был понятен
морякам и признавался справедливым даже самыми отсталыми
из всей массы моряков. ЦБ подсказало предлог, это — требо-
вание повысить заработную плату. На совещании группы было
решено начать агитацию за увеличение заработной платы на
сто процентов и столовых денег на 109 процентов в связи с
быстрым ростом цен и сильным падением курса колчаковских
денег. В это время росла дороговизна, процветала спеку-
ляция.
Свои требования судовые команды должны были предъяв-
лять по месту работы, минуя реакционное правление союза мо-
ряков. Наша группа активно разъясняла морякам важность
борьбы за свои интересы. Положительные результаты этой ра-
боты обнаружились скоро, ибо наши предложения и наша аги-
тация соответствовали желаниям и настроениям масс. На судах
началось брожение. Судовые команды предъявили требование
увеличить заработную плату и столовые. Многие из них заяви-
ли, что если не будет выполнено это их требование, они не
выйдут в море.
Первое время правление союза не проявляло никакого же-
лания урегулировать возникший конфликт. Поскольку команды
начали борьбу без санкции союза, считало оно, пусть сами и
добиваются осуществления своих требований. Однако такое
положение долго продолжаться не могло. Правление вынужде-
но было отказаться от бездействия. Шиманаев и Иванский по-
няли, что они не могут, как руководители союза, оставаться в
стороне от возникшего конфликта. Они посетили управляющего
Дальневосточной конторой Добровольного флота Кузьменко и
начальника торгового флота Михайлова с целью урегулировать
мирным путем разраставшийся конфликт. Переговоры не дали
никаких результатов. Шиманаев и Иванский оказались между
молотом и наковальней. Они боялись репрессий в отношении
себя со стороны колчаковских властей и в то же время не хо-
тели ронять свой авторитет среди моряков — членов союза.
После ряда колебаний правление решило выработать общее
требование к судовладельцам.
128
Администрация Добровольного флота и управления торго-
вого порта отказалась рассматривать предъявленные требова-
ния. Правление союза попало в тупик. Между тем назревала
забастовка моряков. Иванский заболел и перестал выходить на
работу.
29 июня на совещание нашей группы были приглашены пред-
ставители со всех судов, стоявших в порту. Я сделал доклад, в
котором сообщил, что предъявленные требования о повыше-
нии заработной платы и увеличении размера столовых Добро-
вольный флот и торговый порт отказались удовлетворить и что
нам остается только один способ заставить выполнить наши тре-
бования— начать забастовку, ибо теперь отступать нельзя. Я
указал на то, что Шиманаев и Иванский боятся забастовки. Мы
должны провести ее дружно, сплоченно, организованно и тем
самым утвердить революционный авторитет моряков. Надо про-
вести на судах агитацию за то, чтобы 5—6 июля команды по-
требовали созыва общего собрания, на котором решить воп-
рос о забастовке, а также избрать стачечный комитет, которому
поручить руководство забастовкой.
Все представители судовых команд дружно заявили, что они
подготовят людей к забастовке, что нужно только определить
день и час, когда ее начинать.
7 июля состоялось общее собрание моряков. Шиманаев из-
ложил историю возникновения конфликта и заявил, что прав-
лению союза не удалось достигнуть соглашения с администра-
цией. На собрание также прибыл «больной» Иванский. Он пред-
ложил общему собранию не принимать никаких решений, а во-
зобновить переговоры с Добровольным флотом и с торго-
вым портом. К этому предложению присоединилось большин-
ство присутствующих капитанов, механиков и их помощников.
Решение о забастовке оказалось под угрозой срыва. Но про-
тив предложения Иванского выступили механик Добровольного
флота Иванюков, матрос Спесивцев и многие другие. Предло-
жение Иванского было отклонено, и за забастовку голосовало
абсолютное большинство присутствующих. Судовая администра-
ция от голосования воздержалась.
Внесено было предложение избрать стачечный комитет из
пяти человек для руководства забастовкой. Комитет был избран
тайным голосованием. Подсчет голосов производил Гавриленко,
ресторатор парохода «Георгий».
После подсчета голосов и закрытия общего собрания ко мне
незаметно подошел Гавриленко и передал список состава из-
бранного стачечного комитета. В него были избраны: я, секре-
тарь союза Самельсон, машинист ледокола «Добрыня Ники-
5 За Советский Дальний Восток
129
тич» Доминич, механик экспресса «Пенза» Иванюков и матрос
парохода «Котик» Летунович.
В тот же день вечером я сообщил Самельсону о составе
стачечного комитета.
Самельсон и я тут же принялись за работу и написали
статью в газету «Дальневосточное обозрение». В ней мы осве-
тили ход переговоров между союзом моряков и судовладель-
цами, высказали свою точку зрения о причинах неудач, выразив-
шихся прежде всего в нежелании администрации удовлетворить
справедливые требования союза. Мы писали, что моряки будут
бороться за свои права, 11 июля в 12 часов дня стачечный ко-
митет объявит всеобщую забастовку.
На другой день статья была напечатана не только в «Дальне-
восточном обозрении», но и в других газетах. Это подняло бое-
вой дух моряков — конфликт приобретал широкий обществен-
ный характер.
Утром 8 июля я побывал ца всех пароходах, поговорил с
людьми и передал товарищам, избранным в стачечный комитет,
просьбу явиться к 6 часам вечера в сад Невельского для реше-
ния ряда вопросов, связанных с проведением забастовки.
Вечером стачечный комитет был в сборе. Мы заняли одну*
из скамеек в саду и среди гуляющей публики и играющих око-
ло нас детей наметили план проведения забастовки. Было ре-
шено и в дальнейшем собираться не на пароходах, не в поме-
щениях Добровольного флота или торгового порта, а где-ни-
будь в необычных местах, так как за нами могла следить контр-
разведка. Членам стачечного комитета была установка не обна-
руживать себя, а действовать конспиративно, через судовой ак-
тив. Если будут какие-либо неполадки, срочно сообщать Самель-
сону на понтон; он находился на нем безотлучно, так как и жил
там.
В 8 часов вечера меня вызвали в Центральное бюро проф-
союзов к Раеву, который уже знал о состоявшемся общем соб-
рании моряков и о решении объявить забастовку. Раев заявил,
что ЦБ опасается, как бы консервативная часть судовой адми-
нистрации не сорвала забастовку. Я его уверил, что этого не
произойдет, так как команды судов не поддадутся на прово-
кации. Я сказал, что моряки настроены революционно, знают,
что создан стачком и что ему даны полномочия вести перего-
воры и объявить забастовку.
— Хорошо,— сказал Раев,—11 июля начнет бастовать
Дальзавод и железнодорожный узел Уссурийской дороги.
Капиталисты еще до начала забастовки почувствовали силу
революционной организации моряков. В течение трех послед-
ПО
них дней перед началом в союз моряков приходили несколько
раз представители промышленников-капиталистов — Бринера и
Демби, которые имели морские катера.
Катера должны были выйти на ближайшие рыбалки, но
команды, не имея разрешения стачечного комитета, отказались
идти в рейс. Фирмы Бринера и Демби соглашались платить
командам заработную плату в устойчивой иностранной валюте.
Однако Самельсон заявил им, что теперь по этому вопросу сле-
дует обращаться в стачечный комитет. Представители предпри-
нимателей нервничали, так как не знали, что предпринять и где
найти комитет. Между тем катера из бухты Золотой Рог не
выходили в море, а это грозило большими убытками.
В эти последние дни перед забастовкой революционная груп-
па моряков, стачечный комитет и актив судов работали не по-
кладая рук. Среди личного состава судов велась напряженная
массовая работа, укреплялась решимость моряков бороться за
свои права и материальные интересы. Вместе с тем приходилось
бдительно следить за поведением судовой администрации и за
отдельными неустойчивыми членами судовой команды. Нужно
было привести моряков к забастовке сплоченными и едиными в
своих требованиях.
Накануне забастовки стачечный комитет выпустил воззвание,
в котором было дано указание всем морякам начать забас-
товку ровно в двенадцать часов 11 июля. После того как пробь-
ют склянки на судах, говорилось в воззвании, должны быть да-
ны гудки о прекращении работ и о начале забастовки.
К 11 июля все, что можно было сделать, было сделано. В
11 часов утра я пришел в сад Невельского в ожидании двенад-
цати часов. Здесь, как я условился, меня могли найти члены
стачечного комитета и сообщить обстановку на судах в момент
начала всеобщей забастовки моряков.
Стрелки часов медленно приближались к двенадцати. Нерв-
ное состояние усиливалось с каждой минутой. Всякие мысли
лезли в голову: «А вдруг моряки сдрейфят, каково будет тогда
положение союза? Провал забастовки — его политическая
смерть. На карту поставлена революционная честь моряков. Ес-
ли не выдержим этого политического экзамена, то союз оста-
нется навсегда с позорной кличкой «желтый», штрейкбрехер-
ский. Готовятся забастовать железнодорожники. Моряки долж-
ны показать себя. Нет, они не испугаются, не отсту-
пят!..»
Одна мысль за другой сверлили мозг. Время, казалось, ос-
тановилось. И вдруг рядом, с обрыва, грянула старая порто-
вая пушка. Выстрел разнесся над рейдом, эхом отозвался в
Б* 131
прибрежных сопках и замер. В тот же миг на всех кораб-
лях начали лениво бить склянки. Наступило двенадцать ча-
сов.
Бой склянок закончился. На несколько секунд над портом
повисла тишина. Дымили пароходы и ненавистные военные ко-
рабли интервентов. На рейде высились грозные громады япон-
ских броненосцев.
Казалось, все погибло, забастовка сорвана. Но вот раздался
протяжный гудок экспрессного парохода «Пенза». Ослепитель-
но белый пар вырвался из медного свистка. С каждым мигом
сигнал-призыв усиливался. Еще пять—десять секунд — и на всех
судах, на все лады заревели гудки. Даже катера, стоявшие у
стенок причалов, пронзительно-пискливо вторили общему ог-
лушительному реву судов, мастерских и подсобных предприя-
тий порта. Но вот в общую песнь забастовки включился могу-
чий «адмиралтейский» гудок Дальзавода. Протяжно и тревож-
но, как-то по-особенному призывно и длительно засвистели па-
ровозы. Забастовали рабочие крупнейшего завода и транспорт-
ники железнодорожного узла. Всеобщая забастовка началась.
Пролетарии Приморья протягивали руку помощи Красной Ар-
мии, наступавшей с Урала в Сибирь.
Первый день забастовки прошел напряженно, непривычно,
но без всяких эксцессов. Дисциплина моряков была лучшим
свидетельством наших организационных и агитационных усилий.
Моряки подняли знамя революционной борьбы за свои пра-
ва. Теперь нужно только умело ими руководить. Так думали и в
Центральном бюро, и в стачечном комитете, и мы, участники
революционной группы, и все активисты моряки.
12 июля, утром, капитан парохода «Котик» Грюнберг и стар-
ший помощник Канкевич приехали в союз продолжать погрузку
парохода, готовящегося к рейсу на Колыму. Если судно не
выйдет в море 15—16 июля, то дальше уже будет поздно. На
понтоне они нашли секретаря правления союза Самельсона и
просили его сказать, где находится стачечный комитет. Самель-
сон ответил, что это ему неизвестно. Капитан и его помощник
не знали, что делать. Положение было серьезно. Озабоченные,
они ушли ни с чем.
В тот же день, около двух часов дня, на пароход «Котик»
прибыл воинский наряд во главе с комендантом города пол-
ковником Толстым. Комендант потребовал, чтобы команда суд-
на немедленно приступила к работе и погрузке судна. Команда
заявила, что к работе приступить не может, так как нет разре-
шения от стачечного комитета. Толстой пригрозил, что если
команда не приступит через десять минут к работе, то она бу-
132
дет арестована и отправлена в тюрьму за саботаж в военное
время.
Прошло 10 минут, но команда к работе так и не приступила.
Тогда Толстой приказал солдатам очистить пароход от команды и
отправить ее в тюрьму. Команда молчаливо стала собирать ве-
щи и выходить на берег. Но судно оставить без людей нельзя.
Тогда стоявший рядом с комендантом города управляющий
Добровольным флотом Кузьменко приказал капитану парохо-
да «Георгий» направить из его команды пять человек на паро-
ход «Котик» для охраны. Однако выделенные с «Георгия» лю-
ди отказались перейти на «Котик». Толстой рассердился, отдал
приказ арестовать и этих пятерых.
Тут проявили твердость моряки «Георгия». Узнав, что из их
среды арестовали пять товарищей, они заявили, что покидают
судно, стали собирать вещи и выходить на берег.
Кузьменко и Толстой попали в сложное положение. Они о
чем-то посовещались между собой. После этого комендант
приказал офицеру увести наряд с территории Добровольного
флота, а затем и сам покинул порт вместе с Кузьменко. Людей
оставили в покое. Первая атака была отбита. Вмешательство
военных властей потерпело неудачу.
Желая предупредить о забастовке суда, находящиеся в мо-
ре, стачечный комитет вечером 12 июля послал им всем радио-
грамму такого содержания: «Всем командам судов Доброфло-
та, фрахтованным и вспомогательным судам, находящимся в мо-
ре. Союз моряков одиннадцатого июля с 12 часов дня объявил
всеобщую забастовку. Суда и порт прекратили работы. Просим,
по приходе во Владивосток присоединиться к забастовке и под-
держать предъявленные нами требования. Стачком».
Получив радиограмму в море, команды судов узнали о том,,
что забастовка началась. Кроме того, многие радисты сообщи-
ли своим товарищам причины, вызвавшие забастовку и под-
робности всех событий.
К 15 июля во Владивостоке скопилось около 18 больших па-
роходов с грузами. Приходившие суда, отдав якоря, присоеди-
нялись к бастующим. Стачечный комитет все время выпускал
информационный листок, отпечатанный на машинке, сообщал-
обо всем, что происходило на отдельных судах и что пред-
ставляло интерес для бастующих. О забастовке моряков почти
ежедневно писали газеты. Заметки в газеты посылал стачечный
комитет.
Контрразведка была поставлена на ноги, чтобы обнаружить
местонахождение стачечного комитета. Первое, что она решила
сделать — взять под наблюдение кварталы Шиманаева и Иван-
133
ского. Агенты контрразведки, просидев у их квартир, убеди-
лись, что ни тот, ни другой никуда не выходят и к ним никто не
заходит, а забастовкой все же кто-то руководит, да еще даются
заметки в газеты. В то же время появились неизвестные люди
на территории Добровольного флота и порта, выслеживая от-
дельных моряков.
15 июля, около 10 часов утра, находясь невдалеке от пон-
тона, я увидел, что в помещение союза вошел Шиманаев. Ре-
шил зайти в помещение союза.
Через несколько минут в помещение союза вошли началь-
ник контрразведки подполковник Алексеев и его помощник по
оперативной части ротмистр Бабич. Подполковник Алексеев
спросил Шиманаева, где можно встретиться со стачечным коми-
тетом или с его председателем. Шиманаев ответил, что он не
знает, где находится стачечный комитет.
— Я зашел в союз,— сказал Шиманаев,— чтобы поговорить
по телефону. И в это время мне позвонил комендант города
полковник Толстой. Он просил меня передать председателю
стачечного комитета, чтобы тот позвонил ему в 6 часов вечера.
Но я ему также сказал, что не знаю, где помещается стачечный
комитет.
Тогда Алексеев задал новый вопрос:
— Мы знаем, что вы лично никакого отношения к забастов-
ке не имеете, но кто же руководит ей?
Шиманаев ответил, что он затрудняется что-нибудь сказать,
так как стачечный комитет выбран тайным голосованием, а поэ-
тому состава его он не знает.
После этого вмешался в разговор ротмистр Бабич, который
заявил, что, может быть, стачком выбран не из моряков. Никто
не знает ни состава стачкома, ни где он находится.
Я все время сидел около своего конторского стола. Уйти из
помещения опасался, чтобы не вызвать подозрения. За мной
мог бы увязаться и шпик.
Выходя из помещения вместе с Шиманаевым, Алексеев и
Бабич спросили, кто я такой. Шиманаев ответил, что я — слу-
жащий правления союза. Видимо, моя персона не вызывала у
них особого подозрения.
Мне стало ясно, что начинается серьезная охота за стачко-
мом, если сам начальник контрразведки выехал на розыск. Эта
забастовка, экономическая по своим требованиям, была в то
же время и политической, она наносила чувствительный удар по
снабжению колчаковской армии.
В целях предосторожности было решено, что ни я, ни дру-
гие члены стачкома больше не должны заходить на понтон. С
134
Самельсоном договорились встречаться два раза в день: ут-
ром— на ледоколе «Добрыня Никитич», а вечером — на Свет-
ланской улице (ныне Ленинской), будто случайно. Условились,
когда, где и как встречаться с остальными членами стачечного
комитета, чтобы от товарищей получать своевременно точную
информацию о настроении команд и администрации, которая
начинала нервничать, видя, что забастовка принимает затяжной
характер.
Днем я был на территории Добровольного флота и встре-
тил ресторатора с парохода «Георгий» Гавриленко. Предупре-
дил его, что если стачечный комитет будет арестован, то отве-
чать будет он, так как он вел подсчет голосов. Гавриленко за-
верил меня, что состава комитета никто не знает, кроме него,
и обещал хранить тайну.
В 6 часов вечера решил позвонить коменданту города и
дать знать ему, что стачечный комитет существует и действует.
Кроме того, было интересно, что скажет комендант о забастов-
ке. Этот вопрос занимал всех.
Ровно в 6 часов вечера я позвонил из телефонной будки
Народного дома. На мой вызов ответил комендант города пол-
ковник Толстой.
— У телефона председатель стачечного комитета моря-
ков,— сказал я.— Мне передали сегодня через администрацию
одного парохода Добровольного флота, чтобы я вам позвонил.
Что вы хотите мне сообщить?
— Благодарю вас за то, что позвонили. Мне хотелось бы,
чтобы вы приехали ко мне. Мы могли бы, встретившись лично,
уточнить все вопросы, связанные с забастовкой. Я гарантирую
вам безопасность и неприкосновенность. Вас никто не тронет..
Даю вам честное слово.
Я ему ответил, что о моей безопасности беспокоиться не сле-
дует, так как я нахожусь в надежном месте, что же касается!
забастовки моряков, то она протекает очень организованно и
стачечный комитет справляется без посторонней помощи и со-
ветов. В заключение я сказал:
— Если других вопросов у вас нет, господин полковник, то
я могу вам пожелать спокойной ночи, так как оставаться даль-
ше у телефона не могу. До свидания.
Я опасался, что контрразведка может захватить меня у теле-
фона во время разговора с комендантом. Моя предосторож-
ность оказалась нелишней. Едва я вышел из будки и поднялся
на ближайшую сопку, как к Народному дому подъехала маши-
на. Из нее вышли три офицера и направились к телефонной
будке. К счастью, я мог наблюдать за ними со стороны.
135
Суда стояли и не разгружались. Большинство из них пришли
из-за границы с грузами для военных целей. Черносотенные
газеты стали обвинять капитанов судов и всю судовую адми-
нистрацию в том, что они допустили забастовку, к которой
фактически сами примкнули. Было ясно, что белогвардейская
клика решила запугать капитанов, противопоставить админист-
рацию судов их командам.
13 июля Дальневосточный областной комитет РКП(б) вы-
пустил прокламацию, посвященную всеобщей забастовке. Боль-
шевики призывали трудящихся к решительной борьбе с бело-
гвардейщиной, к расширению всеобщей забастовки. «Помните,
что каждый день забастовки,— говорилось в прокламации,—
убивает силы буржуазных наймитов, мешает им перебрасывать
на фронт оружие и людей, дает возможность держаться и
здесь, в области, нашим восставшим братьям. Каждый лишний
день приморской забастовки есть тяжелый и непоправимый
удар для противника».
В ответ на всеобщую забастовку власти ответили репрес-
сиями, карательными экспедициями, военно-полевыми судами,
мобилизацией в армию, обысками, арестами, выселениями из
жилищ из мест постоянного жительства, различными мерами
военного террора и, наконец, самым грубым произволом, от-
крытым насилием и убийствами.
Комендант крепости Владивосток 17 июля издал приказ, по
которому все военнообязанные моряки объявлялись военно-
служащими и обязаны были приступить к работе в силу воен-
ной дисциплины. Всех невоеннообязанных, отказывающихся ра-
ботать, комендант крепости приказал арестовывать. На другой
день военные власти силой оружия заставили работать команду
«Диомида». Вооруженное насилие было применено и на неко-
торых других судах. В тот же день по городу была устроена
военная облава. Бастующих арестовывали и отправляли к во-
инскому начальнику для отправки в армию. Было задержано
более тысячи человек, из них 840 объявлено подлежащими
•призыву в армию.
По линиям железных дорог курсировали броневые поезда.
Особенно свирепо расправлялся с бастующими бронепоезд
«Калмыковец». Администрация Временных железнодорожных
мастерских приступила к выселению бастующих рабочих из
казенных квартир. Выселение из квартир происходило не только
во Владивостоке, но и во многих других пунктах Уссурийской
железной дороги.
Против сучанских рабочих-горняков, объявивших политичес-
кую забастовку под лозунгом «Ни одной тонны угля Колчаку»,
136
были направлены карательные белогвардейские отряды и ин-
тервенты. Горняки требовали прекращения иностранной интер-
венции и призывали к вооруженной борьбе с силами контрре-
волюции. В Сучанской долине и по всему Ольгинскому уезду
широко развернулось партизанское движение под руковод-
ством большевиков.
18 июля рабочие Главных железнодорожных мастерских в
Харбине в знак солидарности с бастующими транспортниками
Уссурийской железной дороги также объявили забастовку. Они
требовали повышения заработной платы, отмены сверхурочных
часов, уменьшения продолжительности рабочего дня с 10—12
часов до 8, удовлетворения требований бастующих Уссурий-
ской железной дороги, принятия на работу уволенных и осво-
бождения арестованных. К рабочим харбинских мастерских
стали присоединяться отдельные предприятия КВЖД. Всеоб-
щая забастовка на всей линии КВЖД ожидалась со дня на день,
23 июля бастовала уже вся КВЖД. Во Владивостоке и в Ни-
кольске-Уссурийском готовилась карательная экспедиция про-
тив рабочих и служащих этой дороги. Вскоре она была посла-
на. Семеновцы расправлялись с бастующими на западном участ-
ке дороги.
На всем Дальнем Востоке создалось напряженное положе-
ние. Буржуазия терпела огромные убытки. Забастовка наносила
сильнейший удар по белогвардейщине и интервенции, так как
военные перевозки грузов и людей совершенно прекратились.
Владивосток остался без угля и, наконец, без света: забасто-
вали рабочие электростанции. В городе бастовали почти все
предприятия, даже мелкие мастерские.
В связи с резким осложнением положения 19 июля во Вла-
дивосток прибыл уполномоченный колчаковского правитель-
ства по Дальнему Востоку генерал Хорват. На следующий день
в его поезд были вызваны управляющий Добровольным фло-
том Кузьменко, начальник торгового порта Михайлов, предсе-
датель правления союза моряков Шиманаев, член правления
Иванский, капитаны Грюнберг, Миловзоров, Казарецкий и Рык-
лин. Хорват потребовал немедленно прекратить забастовку мо-
ряков, которая срывает подвоз продовольствия и военных гру-
зов для армии.
Капитаны заявили, что забастовка начата не ими, а судовыми
командами, которые требуют увеличения заработной платы и
столовых денег.
— Выходит, что эта забастовка — экономическая,— сказал
Хорват. — А начальник контрразведки подполковник Алексеев
мне доложил, что забастовка политическая и проводится с
<37
целью подорвать существующий режим. Для всех нас не сек-
рет, что союз моряков играет в этой забастовке исключитель-
ную роль, это самый крупный союз во Владивостоке, а глав-
ное, торговый флот — это нерв, связывающий русский Дальний
Восток со всем миром. Верховный правитель, адмирал Кол-
чак, уполномочил меня прекратить забастовку. Господа капи-
таны,— продолжал Хорват,— вам не к лицу бастовать вместе с
матросами и кочегарами. Кроме того, я имею агентурные све-
дения, что стачечный комитет моряков состоит не из моряков.
Вами руководят неизвестные люди, у которых вы на поводу.
Приказываю управляющему Добровольного флота и началь-
нику торгового порта удовлетворить требования моряков. Про-
Шу вас всех оформить предъявленные требования. Они будут
мною утверждены.
Около 2-х часов дня я как бы случайно встретил Шиманае-
ва. Он мне сказал о решении Хорвата и о том, что Доброволь-
ный флот согласился удовлетворить требования полностью, а
порт увеличивает только столовые.
— Завтра, 21 июля, созываем общее собрание моряков, на
котором решим, что дальше делать,— закончил свой рассказ
Шиманаев.
После разговора с Шиманаевым я информировал городской
стачечный комитет о происходивших у Хорвата переговорах и
о тех результатах, которые достигнуты между союзом моряков
и судовладельцами. Стал вопрос, как быть дальше. После об-
мена мнениями, я высказал свое суждение: поскольку предъяв-
ленные требования в основном удовлетворены, стачком моря-
ков не сможет дальше руководить забастовкой, так как неиз-
бежно произойдет раскол среди команд, не говоря уже о су-
довой администрации, и забастовка будет сорвана. Я подчерк-
нул, что нам очень важно для будущей борьбы единство моря-
ков и авторитет стачечного комитета, а поэтому нужно забас-
товку закончить организованно и по указанию стачечного ко-
митета.
Было ясно, что впереди предстоит еще долгая борьба: нуж-
но было укреплять единство моряков, их доверие к стачке, их
веру в политическую мудрость большевиков, ибо все чувство-
вали, что забастовку вдохновляют большевики и никто другой.
Городской стачечный комитет согласился с моим мнением.
Вечером состоялось совещание стачечного комитета, на ко-
тором были заслушаны сообщения членов комитета о настрое-
нии судовых команд и администрации. Выяснилось, что капита-
ны, судовая администрация уже начали активную агитацию за
прекращение забастовки. Я информировал членов комитета,
138
что вопрос о забастовке сегодня обсуждался в городском ста-
чечном комитете, где решили забастовку прекратить и тем са-
мым сохранить единство и доверие моряков к стачке и рево-
люционному руководству. Мы договорились, что на общем соб-
рании завтра нужно добиться, чтобы оно само не решало воп-
роса о прекращении забастовки, а поручило бы стачечному ко-
митету объявить день и час окончания забастовки.
21 июля в 3 часа дня на понтоне началось общее собрание
моряков. Присутствовали члены администрации судов, управлен-
ческий аппарат. Кузьменко и Михайлов сделали все что
могли, чтобы собрание проголосовало за окончание забас-
товки.
Шиманаев сделал доклад о результатах переговоров с Хор-
ватом, а также о соглашении с Добровольным флотом и тор-
говым портом, заявил о том, что основные требования моря-
ков удовлетворены.
В прениях выступил капитан Рыклин, который заявил, что
раз Добровольный флот удовлетворил требования союза, зна-
чит, мы должны приступить к работе. Он заявил, что морякам
Добровольного флота нет никакого дела до порта. Их суда
стоят на приколе в летнюю пору, а нам нужно плавать.
В таком же духе выступили и другие капитаны и механики.
Смысл их речей был один: забастовку нужно кончать. Других
предложений никто не вносил.
Затем взял слово машинист Доминич, который сказал, что
из всех выступлений можно сделать один вывод, что забастов-
ку нужно прекратить.
Он предложил, чтобы само общее собрание не решало, ког-
да прекратить забастовку, а предложило бы стачечному коми-
тету установить день и час, когда следует ее закончить. Мы вы-
брали стачком и поручили ему начать забастовку, когда он при-
знает нужным. Теперь мы должны поручить ему установить,
когда прекратить забастовку, если собрание считает, что она
больше не нужна.
Сначала было поставлено на голосование предложение об
окончании забастовки, которое было принято большинством.
Часть команд, в особенности судов торгового порта, от голо-
сования воздержалась.
После этого было поставлено на голосование и второе
предложение — дать указание стачечному комитету объявить о
прекращении забастовки и установить для этого день и час.
Против этого предложения никто не возражал.
В тот же день, после общего собрания, в 9 часов вечера
стачечный комитет выпустил воззвание, в котором указывалось,
13»
что забастовка протекала организованно и что требования,
предъявленные моряками, Добровольный флот удовлетворил
полностью, а у торгового порта удалось вырвать только уве-
личение столовых. В воззвании говорилось, что союз моряков
перед лицом общественности показал, что он всегда может от-
стоять свои политические и экономические права и никому не
позволит ими пренебрегать. Воззвание закончилось следую-
щим распоряжением: «Стачком предлагает всем морякам общую
забастовку 22 июля с 8 часов утра прекратить и приступить к
работе. Стачком».
На последнем заседании стачечного комитета я предупредил
товарищей о необходимости соблюдения строжайшей конспи-
1рации и указал, что, несмотря на окончание забастовки, для
членов стачечного комитета опасность репрессий — ареста, во-
енного суда или бессудной расправы в контрразведке — не уст-
раняется. Никто не должен знать состава стачечного комитета,
а похваляться тем, что был в комитете, — преступление и пре-
дательство в отношении к остальным членам стачечного коми-
тета.
Попытки со стороны властей и администрации узнать состав
стачечного комитета продолжались, но безуспешно. Впоследствии
администрация достоверно узнала, что ни Шиманаев, ни Иван-
ский забастовкой не руководили.
И. К. Князюк
ДАЛЬНЕГОРЦЫ В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
Поселок Дальнегорск основан в 1902 году. Его возникнове-
ние связано с началом эксплуатации богатейшего месторожде-
ния свинцово-цинкосеребряных руд, расположенного в вер-
ховьях реки Инзы, притока реки Рудной.
Номинально месторождение разрабатывалось акционерным
горнопромышленным обществом с участием немецкого капи-
тала (фирма «Гирш и сын»). Но фактически хозяином предприя-
тия был Юлий Бринер — владивостокский купец первой гиль-
дии, по происхождению швейцарец, человек с темным прош-
лым. Во Владивостоке он поселился в конце прошлого столетия,
имея уже солидный капитал.
К началу 1917 года акционерное горнопромышленное об-
щество являлось уже предприятием частноправительственным.
Сорока процентами акций владел Бринер, а остальные шестьде-
сят, ранее принадлежавшие немецкой фирме, теперь, в связи с
140
войной с Германией, перешли к царскому правительству. Ю. Бри-
нер оставался главным распорядителем.
В те годы горнорудный поселок выглядел мрачно и убого.
Только несколько хороших домов, в которых проживали семьи
членов администрации, были окружены зеленью и выглядели
нарядно. Основная же масса рабочих размещалась в низких
полутемных грязных бараках с общими нарами. Семейные вы-
нуждены были жить у крестьян окрестных деревень или стро-
ить маленькие домишки и землянки.
На руднике преобладал тяжелый ручной труд. Рабочий день
продолжался 12 часов, оплата нищенская. Никакой охраны тру-
да не существовало, поэтому были часты несчастные случаи.
Рабочих, получивших увечья, увольняли, обрекая на нищету и
голод.
Медицинского обслуживания почти не было. На весь посе-
лок была одна небольшая больница с фельдшером и акушер-
кой. Да и они в первую очередь обслуживали членов админист-
рации и привилегированную часть населения.
На весь уже довольно большой поселок была одна школа,
которая размещалась в церковном здании. Царили неграмот-
ность, нищета и невежество. Кабаки и лавчонки быстро и ловко
выколачивали деньги у людей. Азартные карточные игры, по-
ножовщина были неизменными спутниками жизни в ба-
раках.
Недовольство рабочих выливалось в стихийные выступления
против администрации. За грубость и издевательство был убит
заведующий железной дорогой Грамматис. В марте 1910 года
рабочие вывезли с рудника на тачке штейгера Пашковского.
Но были и организованные выступления. В апреле того же
года в Дальнегорске вспыхнула забастовка, продолжавшаяся
более двух месяцев. Только с помощью воинской команды вы-
ступление было подавлено. С рудника уволили и выслали бо-
лее 200 человек, а 15 наиболее активных забастовщиков по-
садили в тюрьму.
В 1912 году в большевистской газете «Правда» была поме-
щена заметка о тяжелом положении рабочих Дальнегорска.
С получением известия о Февральской революции в Дальне-
горске начались митинги. Первый общерудничный митинг про-
ходил на пятом этаже обогатительной фабрики. Это было са-
мое большое помещение, клуба в поселке не было.
С горячими речами выступили рабочий железнодорожного
депо Сергей Васильевич Архипов, открывший митинг, токарь
Федор Ефимович Лариошин, механик Генрих Станиславович
Драгошевский, конторщик Дмитрий Егорович Кудрявцев и мно-
141
гие другие. Желающих выступить было много. Ругали свергну-
того царя, капиталистов, говорили о притеснениях со стороны
администрации, называли имена ретивых прислужников хозяев
рудника: штейгера Пашковского, заведующего фабрикой Дра-
марецкого, заведующего железнодорожным транспортом Ла-
машевского.
Выступавшие призывали рабочих объединиться на борьбу с
буржуазией за свои права. Здесь же на митинге был создан ра-
бочий комитет под председательством Г. С. Драгошевского.
Комитет вскоре организовал вооруженный отряд Красной гвар-
дии. Его командиром избрали бывалого фронтовика, бывшего
рабочего рудника Ивана Филипповича Москалюка. Царскую
полицию разогнали.
Бурные собрания проходили во всех близлежащих поселках
и деревнях. Рабочие требовали проведения революционных
преобразований: восьмичасового рабочего дня, повышения за-
работной платы, введения рабочего контроля, организации
профсоюза. Большой отзвук среди них получили «Апрельские
тезисы» В. И. Ленина, кем-то старательно переписанные от
руки.
Вскоре по инициативе большевиков в Дальнегорске был соз-
дан производственный профсоюз металлистов, объединивший
к концу мая 1917 года более 600 горнорабочих, железнодо-
рожников, рабочих обогатительной фабрики, строителей и дру-
гих. Председателем комитета профсоюза избрали железнодо-
рожного машиниста большевика С. В. Архипова.
Комитет организовал рабочий контроль над рудниками кон-
цессии, ввел восьмичасовой рабочий день, принял меры по уче-
ту продуктов питания, создал примирительную камеру.
Администрация, в свою очередь, стала исподволь готовить-
ся к закрытию предприятия. Ей удалось удалить из Дальнегор-
ска Г. С. Драгошевского, который был призван в армию и вы-
ехал во Владивосток.
С большим энтузиазмом горняки встретили известие о по-
беде Великой Октябрьской социалистической революции. По
цехам прошли митинги, была проведена первая в истории по-
селка рабочая демонстрация. Ее начали горняки Верхнего руд-
ника. Они прошли по поселку с красными флагами, пели рево-
люционные песни, несли лозунги, на которых было написано:
«Вся власть Советам!», «Да здравствует пролетарская револю-
ция!», «Да здравствует Владимир Ильич Ленин!»
По дороге к демонстрантам присоединились рабочие же-
лезнодорожного депо, обогатительной фабрики, учащиеся
двухклассной школы, семьи рабочих. На площади возле Ниж-
142
него рудника состоялся митинг, закончившийся массовым гу-
ляньем.
Формально власть принадлежала волостной земской упра-
ве, но и в ней большинство составили сторонники Советской
власти. Депутаты управы большинством голосов приняли поста-
новление: «...Горький опыт показал нам, что земство не выпол-
нило своей организационной функции, и вся власть (была) за-
хвачена буржуазией, а Совет рабочих и крестьянских депута-
тов организовался непосредственно из трудовой массы. Волост-
ную земскую управу упразднить и образовать районный Совет
рабочих и крестьянских депутатов. Немедленно соединиться с
центральной организацией Совета рабочих и крестьянских де-
путатов г. Владивостока».
Первый волостной Совет рабочих и крестьянских депутатов
в Дальнегорске был избран 15 апреля 1918 года. Председате-
лем Совета стал Д. Д. Шарапов, членами Совета — П. В. Костю-
ченко, С. П. Андреев и другие.
В декабре 1917 года были начаты работы по консервации
предприятия. К весне 1918 года оно было полностью останов-
лено. Для его охраны и реализации оставшихся материальных
ценностей был оставлен штат рабочих и служащих —123 чело-
века. Всех уволенных рабочих обеспечили двух-трехмесячным
выходным пособием. Консервация была временной, связанной
с необходимостью проведения дополнительных геологоразве-
дочных работ. Много рабочих после этого уехало, но основной
квалифицированный костяк остался или на руднике, или в ок-
рестных деревнях.
В 1918 году в Дальнегорске развернулось широкое движе-
ние молодежи. Стихийно возникшие культурно-просветитель-
ные кружки вскоре под руководством коммунистов были реор-
ганизованы в ячейки Союза молодежи — предшественника ком-
сомола. В рудничном поселке организаторами ячейки были
Дмитрий Егорович Кудрявцев и Евдоким Васильевич Архипов.
На первом организационном собрании было избрано бюро.
Председателем стал Евдоким Васильевич — один из членов слав-
ной революционной семьи Архиповых, работавший смазчиком
на обогатительной фабрике. Секретарем избрали Василия Ильи*
ча Лобачева.
В Союз принимали революционно настроенную молодежь в
возрасте от 14 до 25 лет. Помню имена первых записавшихся в
Союз. Это были Ваня Кудрявцев, Ваня Головин, Ваня Мака-
ревич, Витя Соломахин, Троша Береговой и другие. С ними
вступил в Союз и я. Это было в апреле 1918 года.
А в июне ячейка Союза молодежи была создана и в селе
143
Владимиро-Мономахово. На первом же молодежном собрании
в Союз записалось свыше 70 юношей и девушек. Председате-
лем ячейки избрали Пантелея Варфоломеевича Костюченко,
секретарем — Фрола Васильевича Лавренова. Как сейчас пом-
ню подходивших к столу записываться первых членов Союза
молодежи нашего села: Фрола Лавренова, Ваню Ковалева, Ле-
ню Бурова, Володю Чуня, братьев Трухиных.
Союз молодежи развернул активную работу. Были органи-
зованы различные кружки — драматический, музыкальный. Мы
ставили пьесы, разучивали и пели революционные песни, уст-
раивали интересные вечера.
На усадьбе охотника Смыслова, в красивой дубово-бере-
зовой роще оборудовали хороший парк. Прорубили просеки,
разбили аллеи, соорудили летнюю сцену. Построили избу-чи-
тальню.
Своей сплоченностью, организованностью и трудолюбием
Союз привлек к себе большинство трудящейся молодежи волос-
ти— селений Монастырки, Бринеровки, Лидовки, Богополя, Руд-
ной Пристани. Были взаимные выезды драматических групп и
оркестров.
Вся работа Союза молодежи шла под руководством боль-
шевистского комитета. И когда ему пришлось уйти в подполье,
члены Союза молодежи были первыми легальными помощни-
ками большевиков. Поручения подпольного комитета выполня-
ли братья Архиповы — Евдоким и Василий, сестра Елена, Леня
Буров, Степан Князюк, Дмитрий Глотов и другие.
Работа Дальнегорского Совета и Союза молодежи значи-
тельно осложнилась после чехословацко-белогвардейского пе-
реворота во Владивостоке 29 июня 1918 года. Стали готовиться
к приходу непрошеных гостей.
И вот 24 августа 1918 года на рейде бухты Рудной появился
японский крейсер в сопровождении военного транспорта. Вы-
садился сводный японо-белогвардейский десант. Походной ко-
лонной он двинулся вдоль железной дороги по направлению к
руднику.
Отряд Красной гвардии Дальнегорского Совета под коман-
дованием И. Ф. Москалюка ввиду превосходства вражеских сил
решил боя не принимать и временно решением Совета был
распущен. Его председатель Вячеслав Евстафьевич Сержант,
сменивший Шарапова на этом посту, позаботился о том, чтобы
оружие и боеприпасы были надежно спрятаны.
Интервенты и белогвардейцы разогнали Совет и восстанови-
ли власть земской управы. Оставив хорошо вооруженный от-
ряд белогвардейской милиции в количестве 25 человек во гла-
144
ве с начальником милиции Осиповым, каратели вернулись во
Владивосток.
Большевистская организация во главе с Сергеем Василье-
вичем Архиповым ушла в подполье. Жил Сергей Васильевич
тогда в железнодорожном доме около депо (ныне дом № 37
по улице Коржевской). Заседания подпольного комитета обыч-
но проходили в его квартире.
В подпольный комитет кроме С. В. Архипова входили Иван
Федорович Грахов, Дмитрий Егорович Кудрявцев, Вячеслав
Евстафьевич Сержант, Григорий Дмитриевич Милай, Возный,
Мурый, Лунев-Рекварт, Трухин и другие.
Комитет занялся объединением всех революционных сил. А
силы эти росли. В 1918 году в Дальнегорск возвращалось мно-
го фронтовиков, привозили с собой оружие. Все они были на-
строены революционно и поддерживали большевиков. Серьез-
ную и всевозрастающую силу представляли члены Союза мо-
лодежи.
Среди населения проводилась большая разъяснительная ра-
бота о задачах Советской власти, о положении в стране, о це-
лях интервентов и белогвардейцев. Распространялись револю-
ционные воззвания. Создавались пока засекреченные боевые
дружины, брались на учет оружие и боеприпасы. Шла подго-
товка к вооруженному захвату власти.
Нельзя сказать, что колчаковская милиция ничего не подоз-
ревала. Были у нее свои осведомители из зажиточных слоев
населения, были и прямые шпионы. Проводились обыски в квар-
тирах подозреваемых в революционных настроениях, отбирали
оружие (даже охотничье). Но на след подпольной организации
так и не напали. Делались налеты и на квартиру Архиповых, но
ничего непозволительного и здесь не было обнаружено.
Священник И. Сурминский, преподававший закон божий в
школе, подозревал в революционной деятельности учителя
И. Ф. Грахова. Самой главной уликой он считал то, что Грахов
во время урока географии завесил географической картой ико-
ну святых Бориса и Глеба. «Это кощунство!» — возмущался ба-
тюшка. И кляузничал в земскую управу. Последовал приказ об
аресте Грахова. Но когда милиционеры явились в школу, где в
это время проходило родительское собрание, рабочие окружи-
ли милицию, а Грахова вывели через другую дверь. Пришлось
ему некоторое время находиться на нелегальном положении.
Однажды из Владивостока пришла телеграмма, в которой
содержалось категорическое требование немедленно аресто-
вать И. Ф. Москалюка и препроводить его в город. Но в поч-
товом отделении на Рудной Пристани работал связанный с ко-
145
митетом член Союза молодежи Леня Буров. Он задержал до-
ставку этой телеграммы начальнику милиции и успел предуп-
редить Москалюка. В результате, когда милиционеры нагрянули
в дом, где жил Москалюк (в деревне Владимиро-Мономахо-
во), его дома не оказалось. Он был уже в надежном месте.
Припоминается интересный случай с продажей брусники.
В начале октября 1918 года у местных жителей было за-
куплено около 40 бочек брусники для продажи во Владивос-
токе. Отвезли эту бруснику «коммерсанты» С. В. Архипов,
д. д. Глотов, С. К. Князюк. Там ее с большой выгодой прода-
ли, а из Владивостока привезли тюки разных товаров, в кото-
рых были также оружие и боеприпасы, полученные от влади-
востокских большевиков. Эта смело осуществленная «спеку-
ляция» была организована подпольным комитетом.
Время шло. В начале 1919 года в Тетюхе под видом бухгал-
тера Михайлова прибыл старый большевик А. А. Ширямов. Он
имел прямую директиву начать подготовку вооруженного вос-
стания. Законспирирован был так хорошо, что некоторые ко-
сились на него, принимая за белогвардейского шпиона.
Вскоре на руднике распространили воззвание рабочих Пар-
тизанска— другого крупного рабочего центра Приморья. В нем
говорилось:
«Мы восстали потому, что страстно хотим помочь нашей Со-
ветской стране свергнуть палача Колчака, восстановить Совет-
скую власть в Сибири и на Дальнем Востоке и прогнать ин-
тервентов. Помогите нам! Организуйте партизанские отряды,
идите в бой с нашим вековечным врагом! Поддержите нас!
Да здравствуют Советы! Долой палачей! Ни пяди не усту-
пайте завоеваний революции!»
Это был сигнал. И подпольный комитет принял решение. Ве-
чером 22 февраля 1919 года вооруженные боевые дружины
Владимиро-Мономахово, Лидовки и Рудной Пристани под ру-
ководством И. Ф. Москалюка, Г. Д. Милая и И. К. Пустового
начали выступление. Они арестовали находившуюся на приста-
ни основную часть милиции во главе с ее начальником. Заняли
почтово-телеграфное отделение, земскую управу, таможню.
Об успехе восстания было сообщено на рудник, и утром
23 февраля С. В. Архипов поднял свою боевую дружину. Бы-
ли заняты телефонная и железнодорожная станции, арестова-
ны колчаковские милиционеры, священник Сурминский, управ-
ляющий рудником Мусохранов; взяты под охрану склады пред-
приятия.
В рудничном поселке и окружающих поселках снова был
поднят красный флаг.
146
Вскоре все боевые дружины соединились в единый парти-
занский отряд. Командиром отряда был избран Вячеслав Ев-
стафьевич Сержант, начальником штаба — учитель, бывший офи-
цер царской армии, скрывавшийся от жандармерии за свои ре-
волюционные убеждения, Прохор Иванович Назаренко. Секре-
тарем штаба стал служащий рудника Миней Аронович Козь-
мин.
Управление рудником, всеми другими предприятиями пере-
шло к военно-революционному штабу рабоче-крестьянской обо-
роны. В него вошли С. В. Архипов, А. А. Ширямов, И. Ф. Гра-
хов, В. Е. Сержант, Г. Д. Милай, Д. Е. Кудрявцев и др. Штаб про-
возгласил восстановление Советской власти на освобожденной
от интервентов и белогвардейцев территории.
С самого начала своей деятельности военно-революционный
штаб стал оказывать большую помощь партизанам близлежа-
щих районов как вооружением и боеприпасами, так и отрядами
стойких выдержанных бойцов. Отряды возглавляли опытные
товарищи, члены штаба П. Т. Шубо, В. Е. Сержант, Д. Е. Кудряв-
цев, И. Ф. Грахов.
На помощь партизанам Спасска и Анучино вышел отряд
А. А. Ширямова.
Отряд П. Т. Шубо, в котором кроме рабочих рудника бы-
ли крестьяне деревень Богополя, Кавалерове, Серафимовки и
других, 4 марта 1919 года занял поселок Ольгу. Но 5 марта
ввиду превосходящих сил противника вынужден был отступить,
а затем 12 марта при поддержке отряда В. Е. Сержанта вновь
освободил поселок.
18 марта на помощь восставшему населению Партизанской
долины был отправлен отряд из 75 человек под командовани-
ем С. Ф. Глазкова. От дальнегорцев в этот отряд пошли добро-
вольцами Александр Коржов, Павел Мурый, Константин Яку-
шенко, Дмитрий Глотов, Степан Князюк, Никандр Исупов, Павел
Закомолдин, Иосиф Савчук, Константин Литавр, Тихон Гребен-
ников, Михаил Лавренов и другие товарищи. С каждым днем
отряд пополнялся новыми людьми за счет крестьян деревень,
через которые проходил, и вскоре вырос до 600 бойцов.
Оставшиеся в Дальнегорске партизаны несли охрану руд-
ника и побережья, особенно последнего, так как именно с мо-
ря можно было ожидать врежеского нападения.
Богатые запасы различных материалов (динамита, бикфор-
дова шнура и др.), хранившихся на складах предприятия, позво-
лили на базе железнодорожных механических мастерских соз-
дать военно-оружейные мастерские для изготовления и ремон-
та оружия, ручных бомб и бомбометов, отливки пуль к винто-
147
точным патронам. Была реставрирована и приведена в дейст-
зие привезенная с мыса Низменного пушка, которая вскоре хо-
рошо послужила при отражении попыток вылазок врага на по-
бережье.
Особенно активно в работе оружейных мастерских участво-
вали слесарь Лунев-Рекварт, рабочие М. Лешко, Ф. Лариошин,
Н. Малинин.
Штаб партизанского отряда размещался в школьном здании
села Владимиро-Мономахово. На дереве возле дома был
подвешен снятый с церкви большой колокол. Как только раз-
давался тревожный колокольный звон, партизаны, где бы они
ни находились, брали оружие и спешили в условленные пункты
сбора для отражения вражеского нападения. Попытки высадить
десанты на побережье предпринимались с военных кораблей
белых «Свирь», «Патрокл» и «Взрыватель», но каждый раз
метким огнем партизаны вынуждали белых отходить ни с чем.
Но долго так продолжаться, конечно, не могло. Белые го-
товились к решающему удару.
15 июля 1919 года дозорный партизанского отряда, дежу-
ривший на маяке, заметил, что к бухте Рудной движется воен-
ная эскадра. В ее составе были американские крейсер, эсминцы,
русский военный транспорт.
Отряд быстро собрался по боевой тревоге, и партизаны
стали зорко следить за поведением непрошеных гостей. Эскад-
ра стала на якорь, и под прикрытием нацеленных на берег
мощных морских орудий началась высадка десанта, воору-
женного пулеметами и орудиями.
Вступать в бой с превосходящими силами противника было
бессмысленно. Командир принял решение организованно отхо-
дить. Штабные документы были надежно запрятаны, орудие
отвезено в тыл и закопано.
Высадившиеся белогвардейцы численностью до батальона и
большой отряд американских морских пехотинцев направились
к руднику. Партизаны, не обнаруживая себя, отходили и одно-
временно вели наблюдение. Но полностью избежать столкно-
вения не удалось. При отходе в село Владимиро-Мономахово
произошла перестрелка, в которой два белогвардейца попла-
тились жизнью. Партизаны потерь не имели.
Американцы и белогвардейцы остановились на ночевку на
14-м километре железной дороги.
Здесь погиб один из самых отважных бойцов отряда Алекс
Берзин. Его в отряде очень любили и звали ласково Алик.
Он был послан командованием отряда с заданием в посе-
лок Мутухе. Возвращаясь, набрел на американский пост и попал
148
в плен. Американцы передали Берзина белогвардейцам. Белые
начали его «допрашивать». Избитый и измученный, он молчал.
Тогда его, раздетого, привязали к дереву на съедение мошке и
комарам. Но и это не сломило воли отважного партизана. На
другой день Алекса полуживого бросили в телегу, увезли на
Пристань и там расстреляли.
Сохранилось свидетельство Наталии Тихоновны Милай, ко-
торая была задержана белогвардейским патрулем и видела
Берзина привязанным к дереву. Узнать его было почти невоз-
можно. Не было видно даже веревок, которыми он был при-
вязан к дереву. Казалось, что чудовищно распухшее тело при-
слонено к дереву...
Белогвардейцы двинулись дальше на рудник. Американцы
же вернулись на Пристань, и эскадра отправилась во Влади-
восток.
Через своих осведомителей белые знали о силах партизан.
Опасаясь их, они основной базой своей сделали поселок Руд-
ная Пристань. Там построили блиндажи, окопы, установили про-
волочные заграждения. На рудник же выезжали периодически на
поезде, хорошо вооруженными, при пулеметах.
Партизаны стали готовиться к боевым действиям. Первое
время было очень трудно. Не было заранее подготовленных
баз, не хватало продовольствия. Командование решило часть
отряда распустить по домам, в первую очередь пожилых лю-
дей, подростков и женщин. При этом воспользовались выве-
шенным белыми объявлением о том, что партизаны, пришед-
шие с повинной и сдавшие оружие, будут прощены. Уходив-
шим дали самое плохое оружие. Белогвардейцы даже обра-
довались успеху своего объявления и добровольную явку пар-
тизан рассматривали как разложение партизанского отряда.
В действительности, когда в отряде остались молодые, бо-
лее выносливые бойцы, это не ослабило, а, наоборот, усилило
его боеспособность, отряд стал более подвижным и оператив-
ным. А те, кто вернулся домой, продолжали выполнять те или
иные задания. Они вели разведку, доставляли партизанам не-
обходимые сведения, продовольствие. Я помню некоторых из
них. Это — Павел Захарович Пономарчук, Ефим Илларионович
Шкундин и другие, а из пятнадцатилетних подростков — Яков
Лавренов, Михаил Чунь, Алексей Исупов.
Первую боевую операцию партизаны провели 15 августа.
Был атакован поезд с .белогвардейским отрядом. На железно-
дорожном мосту 12-го километра они разъединили рельсы, но
так, что это не было заметно. Рассчитывали, что поезд сойдет
с пути, после чего легко будет выиграть бой.
149
Но враг оказался хитрее и предусмотрительнее, чем о нем
думали. Поезд шел медленно, вагонами вперед. Как только два
передние сошли с рельсов, поезд остановился. В завязавшей-
ся перестрелке несколько солдат белых было убито и до де-
сятка ранено. Но не было внезапности, не было победы. Пар-
тизанам под угрозой окружения пришлось отойти. В этом бою
героической смертью погиб партизан Фалалей Акимаха, опыт-
ный фронтовик. Пулеметная очередь прошила обе его ноги, но
он отказался от помощи и продолжал отстреливаться до пос-
леднего патрона. При отступлении погибли еще двое, тоже бы-
валые фронтовики — Алексей Кутищев и Фабиан Жигало. Тя-
жело переживали партизаны неудачу и гибель товарищей. По-
клялись отомстить.
Надо сказать, что к началу боевых действий партизанский от-
ряд был уже иным, нежели два месяца назад, когда вынужден
был отступить в сопки. Прежде всего укрепился его боевой
состав. Для большей оперативности отряд был рассредоточен
в трех пунктах. В. Е. Сержант с основной частью отряда бази-
ровался в районе Мономахова, Г. Д. Милай со своей группой
был в Кривой пади, а С. В. Архипов действовал в районе руд-
ника. Кроме того, с самого начала были отправлены посланцы в
район Терней — Морозове. Оттуда пришло хорошее пополне-
ние, состоявшее из хорошо вооруженных и метких стрелков —
таежных охотников. Так что и численно ряды партизан значи-
тельно выросли.
С усилением натиска партизан стали появляться перебежчи-
ки. Не дожидаясь полного разгрома, 25 декабря 1919 года
белогвардейцы ночью погрузились на пароход и покинули не-
гостеприимные для них берега бухты Рудной.
Власть в волости сосредоточилась в руках военно-револю-
ционного штаба, который в марте 1920 года передал ее вновь
избранному волостному исполкому во главе с С. П. Андреевым.
Дальнегорский партизанский отряд в дальнейшем сражался
против белогвардейцев и интервентов в Партизанской долине
до полного освобождения Приморья. Продолжались боевые
действия и в районах Дальнегорска и Ольги.
Вечно будут жить в памяти народной имена погибших за
свободу родного Приморья, за установление власти Советов:
Сергея Васильевича Архипова, Ивана Филипповича Москалюка,
Вани Ковалева, Вани Головина, Сергея Меркулову, Степана Бур-
мистрова, Александра Кожова, Фрола Лавренова, Алика Бер-
зина, Александра Кольцова, Марка Козлова, Фалалея Акимахи,
Михаила Авксентьева, Алексея Кутищева, Фабиана Жигало.
Дело, за которое они боролись, победило!
150
М. Г. Кравчук
ГОДЫ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАБЫТЬ...
Я родился в 1898 году в Сибири. В Приморье наша семья
переехала в 1912 году. Жили мы в деревне Суворов© Ольгин-
ского уезда. Крестьянствовали. Семья была большая, жилось
трудно, и в 1914 году шестнадцатилетним пареньком пошел я
на работу в Дальнегорский свинцово-цинковый рудник. Работал
конюхом, коногоном, подносчиком динамита для взрывников.
Так прошло три года.
Мы, рабочие рудника, горячо приветствовали Февральскую,
а потом и Октябрьскую революции. Был избран Совет рабо-
чих и крестьянских депутатов. Рудник взяли под рабочий конт-
роль. А когда в начале 1918 года предприятие закрыли, посту-
пил я в батраки на хуторе Мельники, что возле деревни Монас-
тырки. Там я и занят был знакомым с детства крестьянским
трудом.
Но тянуло к людям, с которыми сдружился на руднике.
В начале апреля 1918 года в деревне Владимиро-Монома-
хово проходило большое собрание, на котором создавалась
местная ячейка Союза молодежи. Записался в нее и я.
Союз молодежи проводил большую работу среди молодых
рабочих и крестьян, среди всего населения. Мы построили лет-
ний клуб, ставили пьесы, разучивали революционные песни,
участвовали в разных кружках, охотно слушали лекции. Все
были преисполнены молодого энтузиазма.
Из-за начавшейся интервенции и гражданской войны много-
го Советы сделать не смогли. В августе 1918 года в бухту Руд-
ную пришел японский крейсер и высадил отряд пехотинцев и
белогвардейцев. Волостной Совет был разогнан, восстановлена
власть земской управы.
Но борьба за Советскую власть продолжалась. Как я потом
узнал, возглавлял ее подпольный комитет во главе с коммунис-
том С. В. Архиповым, рабочим железнодорожного депо.
В ночь на 23 февраля 1919 года произошло антиколчаков-
ское выступление на Пристани. Восставшие арестовали всех ми-
лиционеров, выпустили арестованных. Начальник милиции Оси-
пов пытался оказать сопротивление, но был ранен и сдался. На
другой день Советская власть была восстановлена в рудничном
поселке. Состоялся большой митинг, на который съехались
люди со всех окрестных селений и хуторов. На митинге было
объявлено, что отныне всю гражданскую и военную власть в
районе осуществляет военно-революционный штаб. Команди-
151
ром партизанского отряда единогласно избрали Вячеслава Ев-
стафьевича Сержанта.
В отряд принимали не каждого, кто хотел, а с разбором.
Смотрели, достоин ли. Командование отряда оказало мне боль-
шую честь, приняв в ряды партизан. Назначили сначала теле-
фонистом на почту. С этого дня началась моя военная служба.
Кроме рудничных рабочих, которые были наиболее стойки-
ми бойцами и составляли костяк отряда, в него вступали кре-
стьяне и охотники из деревень Лидовки, Владимиро-Мономахо-
во и других.
В рудничных мастерских началось производство бомб и пат-
ронов, ремонтировалось и изготовлялось оружие. Мы готови-
лись к новым боям.
Вскоре состоялся первый поход. Часть отряда осталась на
руднике, а остальные двинулись к бухте Ольга. По пути в де-
ревнях Богополе, Суворове, Туманове в отряд вступали новые
бойцы. В марте отряд занял Ольгу, арестовал колчаковскую
милицию. Но из Владивостока был выслан для подавления ка-
рательный отряд, прибывший на пароходе под охраной мино-
носца. Завязался длительный бой.
У белых было огневое преимущество. Миноносец открыл
сильный артиллерийский огонь, и партизанам пришлось отсту-
пить до деревни Серафимовки. В это время из Дальнегорска
партизанам подошло подкрепление. Сведения об этом, к тому
же сильно преувеличенные, дошли до белых. Ночью они по-
грузились на пароход и покинули Ольгу. Так в поселке вновь
была восстановлена Советская власть, создан партизанский от-
ряд под командованием С. Ф. Глазкова. Пополненный добро-
вольцами из числа дальнегорских партизан, этот отряд вскоре
ушел на юг на помощь повстанцам Партизанской долины. Ос-
тавшиеся во главе с В. Е. Сержантом возвратились в Дальне-
горск.
Вспоминается один забавный случай. Однажды, когда я де-
журил на почте у телефона, в помещение набились свободные
от нарядов партизаны. Сидели, курили, разговаривали. Раздал-
ся резкий телефонный звонок — звонили из штаба. Трубку взял
сидевший рядом с аппаратом Сергей Меркулов — удалой мо-
ряк, ранее служивший на маяке бухты Рудной. На вопрос, кто
дежурный, он четко отрапортовал:
— Дежурит комиссар почт и телеграфа Михаил Кравчук!
Грянул хохот. А кто-то из партизан сказал, глядя на меня:
— Да какой он комиссар? Он комиссарчик.
Тут он явно намекал на мой маленький рост и мальчишеский
вид. С тех пор у меня появилось прозвище «Мишка-комиссар-
152
чик», оно так привилось, что многие даже думали: Комиссар-
чик — моя настоящая фамилия.
В апреле новый поход. Небольшой отряд под командовани-
ем С. В. Архипова отправился по побережью на север для лик-
видации колчаковской милиции и восстановления Советской
власти в прибрежных поселках. Эту задачу он выполнил. На
всем побережье — от Дальнегорска до Советской Гавани — Со-
ветская власть была восстановлена.
Белые не раз пытались совершить нападение на нас, выса-
дить десант. Но все эти попытки отражались огнем партизан.
К VoMy времени у нас было даже трехдюймовое орудие, из ко-
торого вели огонь по подходившим военным кораблям, отго-
няли их.
В апреле 1919 года в бухту Рудную вошел английский крей-
сер «Кент», на котором пожаловали для переговоров англий-
ский и американский генералы и чехословацкий офицер. Вмес-
те с крейсером пришел пароход «Святой Георгий». На нем
должны были вывезти во Владивосток администрацию законсер-
вированного рудника, всю, как мы говорили, «аристократию».
Пока наше командование вело переговоры с генералами, тот
же Сергей Меркулов, о котором я уже говорил, пробрался на
пароход «Святой Георгий». Там белогвардейцы схватили его и
посадили в трюм.
Переговоры были закончены, на берегу собрались все эва-
куируемые «аристократы». В это время прибывший с парохода
крестьянин сообщил нашему командованию об аресте Сергея
Меркулова. Тогда Сержант объявил эвакуируемым, что до тех
пор, пока Меркулов не будет освобожден, все они останутся
на берегу заложниками. А на крейсер «Кент» было отправлено
письмо, в котором предлагалось немедленно освободить на-
шего товарища. И представители администрации тоже написали
письмо.
От крейсера к пароходу помчался катер с генеральским
приказом освободить арестованного. Белые с неохотой подчи-
нились. Белый офицер сказал Меркулову:
— Мы бы с тобой поговорили во Владивостоке...
Сергей ответил:
— Съезжай на берег, мы с тобой поговорим по-своему.
Съехав на берег, Меркулов доложил командиру, что в трю-
ме сидит арестованный белыми в Ольге учитель. Тотчас по-
грузка была остановлена, на крейсер полетело новое письмо.
Вскоре привезли и учителя. Тогда эвакуируемые погрузились
на пароход, и «Святой Георгий» вместе с «Кентом» отбыли во
Владивосток.
153
В мае 1919 года новый поход на север. На этот раз для лик-
видации контрреволюционных староверческих дружин в селе-
ниях Джигит, Пластун и Озерки. Белогвардейцы снабдили их
оружием для борьбы с партизанами. Особенно опасна была
группировка противника в бухте Джигит, так как она нарушала
связь партизанского центра в Дальнегорске с северными пунк-
тами побережья.
На этот раз экспедиционный отряд возглавил сам В. Е. Сер-
жант. Поход прошел успешно. По пути в Джигит обезоружили
староверов в селениях Озерки и Пластун. А ночью скрытно ок-
ружили Джигит и внезапным ударом захватили врасплох всю
дружину. Восстановив связь с севером, отряд вернулся в Даль-
негорск.
В июле 1919 года во время высадки десанта американских
интервентов и белогвардейцев дальнегорские партизаны вынуж-
дены были отойти в тайгу. Слишком неравные были силы, что-
бы принять бой.
Американо-белогвардейская эскадра .вернулась во Влади-
восток. Началась затяжная партизанская война с оставленным
белогвардейским гарнизоном.
Вспоминается бой с белыми на 11-м километре железнодо-
рожного пути. Зная, что с Пристани на рудник должен пройти
поезд с отрядом карателей, 26 августа партизаны в этом месте
заложили под полотно железной дороги два ящика динамита.
У берданки обрезали ствол, чтобы короче был, закрепили ее у
динамита, зарядили, а к спуску привязали прочный шнур, протя-
нув его до лощины, где лежали в засаде партизаны. А чтобы
шнур не был заметен, сверху его тщательно присыпали.
И вот лежим в засаде, ждем поезда. В ночь на 27 августа
шел дождь, мы все промокли, продрогли, а разводить костер,
чтобы обогреться, нельзя. Но вот утром наблюдатель заметил
приближение эшелона. Сержант скомандовал:
— Всем по местам! Без моей команды не стрелять!
Сам он и Евдоким Архипов взялись за шнуры от фугасов.
Все напряглись в ожидании. Вот паровоз миновал первый фу-
гас, приближается ко второму. Сержант и Архипов дергают за
шнуры, но... они обрываются. Поезд невредимо проследовал
на рудник. Кое-кто даже начал говорить, что ничего-де не вый-
дет из этой затеи, но Сержант прикрикнул на паникеров, при-
казав ждать обратного прохода поезда. Шнуры прикрепили за-
ново, все проверили.
Еще двое суток тягостного ожидания, и вот утром 29 ав-
густа видим наконец приближающийся поезд. Снова команда
боевой готовности. Все замерли. Но поезд неожиданно замед-
154
ляет ход и останавливается возле моста. Мы забеспокоились.
Неужели опять неудача?! Но беляки, тщательно осмотрев мост
и ничего не обнаружив, погрузились и двинулись дальше, на-
встречу нашим фугасам.
На этот раз одновременно грянули два взрыва. Приподнялся
и рухнул паровоз, вагоны полезли один на другой. Уцелевшие
беляки выскакивали, занимая оборону. Прапорщик Медалович,
командовавший отрядом, действовал энергично, сам стрелял,
пока его не уложила меткая пуля заместителя командира пар-
тизан Прохора Ивановича Назаренко. Партизаны бросились в
атаку. Оставшиеся в живых белые подняли руки вверх.
Разгром врага был полный. Убито 38, ранено 24, взято в
плен 38. Захвачено 100 винтовок, два пулемета «кольт», много
патронов, гранат и другого снаряжения.
Но и мы потеряли 4 человека, самых лучших, самых отваж-
ных. Погиб Ваня Головин, молодой парень с фабрики, весель-
чак и балагур, любимец отряда. Он был убит наповал, когда
бежал в атаку. Был убит Степан Бурмистров, партизан с Тернея.
Тяжелое ранение в ногу получил Иван Филиппович Москалюк.
Спасти его не смогли, через день он скончался в больнице.
Тяжело умирал на наших руках дорогой товарищ, лихой мо-
ряк и бесстрашный партизан Сергей Меркулов. Осколками гра-
наты ему разорвало грудь, но он еще дышал. Подбежавший к
нему Сержант сказал:
— Мы победили! Ты слышишь, Сергей? Мы победили...
При большом стечении народа похоронили мы погибших в
бою. Прозвучал прощальный салют, и мы дали клятву бороть-
ся до конца, отомстить за их смерть.
Пленным было объявлено, что они могут идти куда хотят,
а желающие могут остаться с партизанами. Одиннадцать чело-
век пожелали вернуться на Пристань в свой гарнизон и дали
слово никогда больше не воевать против партизан. Остальные
вступили в ряды партизан.
8 сентября наш отряд сосредоточился в селе Владимиро-
Мономахово, в семи километрах от укрепления белых. В пер-
вую же ночь двое пленных из числа перешедших в ряды пар-
тизан перебежали к белым. Белогвардейцы, получив сведения
о наших силах и расположении отряда, срочно запросили под-
крепления. Из Ольги прибыл на пароходе отряд численностью
около 150 человек.
9 сентября наша разведка наскочила на белогвардейскую за-
саду. В завязавшейся перестрелке был убит командир разведки
Сергей Васильевич Архипов, руководитель дальнегорских под-
польщиков, член штаба, а по существу — комиссар отряда, хо-
155
тя и не было у нас тогда такой должности. Похоронили мы его
рядом с погибшими в бо^о на 11-м километре, на похоронах ко-
торых он не так давно говорил прощальное слово.
Отряд перебазировался из села Владимиро-Мономахово на
первый разъезд. Но белогвардейцы, получив подкрепление, ре-
шили окружить и уничтожить партизан. Нашелся предатель —
кулак Клоков, который скрытно провел отряд белых через
Лидовку, и 11 сентября на рассвете он вышел в расположение
первого разъезда, оказавшись в тылу партизанского отряда..
В это время я со своим товарищем Семеном Желтяком сто-
ял в тыловом охранении. Начало светать. Вдруг слышу шорох
в кустах, вижу, на поляну озираясь выходят белогвардейцы. Я
толкнул отдыхавшего Семена, сказал, чтобы он бежал в ла-
герь, а сам залег и открыл стрельбу. Белые ответили огнем. На-
шу перестрелку услышали в лагере. Прозвучала боевая тре-
вога, и партизаны без потерь вышли на заранее назначенные
позиции, где я их и нагнал.
Вскоре наш отряд, оставив небольшие заслоны под Дальне-
горском, отправился к Ольге, которая была в руках белых. Там
проводили боевые операции. В октябре вернулись в Дальне-
горск, беспокоя белых, засевших в Пристани, беспрерывными
налетами. Помню, однажды группа партизанских разведчиков
под командованием Григория Милая сняла сторожевой пост
возле самой казармы белых и взяла в плен часового белогвар-
дейца Эсмонта. В перестрелке был ранен в плечо наш развед-
чик Степан Князюк.
В канале на Пристани стояли катера «Рында» и «Дружок»,
которые охранялись белыми. В ноябре партизаны сняли охрану,
разобрали машины и все важные части унесли на рудник.
Наконец белое командование не выдержало. В декабре
1919 года ночью белогвардейцы погрузились на пароход, взяв
курс на Владивосток.
В январе 1920 года состоялся новый поход на север для лик-
видации вновь возникших контрреволюционных староверчес-
ких дружин. Наш отряд окружил поселок Озерки. Все старове-
ры были в церкви, молились богу, и мы их обезоружили без
единого выстрела.
На вторую ночь окружили село Джигит, где были основные
староверческие дружины. Командиру разведки Г. Д. Милаю бы-
ло поручено занять штаб дружины, который размещался в зда-
нии почты в центре села. Ночь была темная, и разведка про-
никла в село незамеченной. Остальные партизаны в это время
охватили все село и заняли господствующие высоты.
У штаба староверов Милай сказал:
156
— Если будут стрелять, бросайте в окна гранаты.
Подошел к двери, негромко постучал. Из дома раздался
голос:
— Кто?
Кто-то из наших не выдержал и крикнул:
— Открывай! Партизаны!
Мы услышали, как за дверью щелкнул боек гранаты. Милей
крикнул:
— Ложись! Бросают гранату!
Мы отскочили от дверей, упали на землю. Раздался взрыв,
но никого не задело. Метнули в окна две гранаты. На окраине
села застрочил пулемет.
В здании штаба, оказывается, находился только один дежур-
ный, который и бросил гранату. Ее взрыв был сигналом для ста-
роверов, которые должны были занять позиции и отбиваться
от партизан. Когда они стали выбегать из домов, партизаны с
занятых высот открыли пулеметный огонь. Стреляли, правда, по-
верху, для устрашения. Но они этого не знали, стали сдавать-
ся. Сдались все, и не было в этом бою ни убитых, ни ране-
ных. Так бескровно был занят мятежный поселок.
Через день нас ожидал сюрприз. В бухту Джигит из Влади-
востока прибыл пароход. На нем приехал командир старовер-
ческой дружины, который привез деньги, большое количество
продуктов, триста винтовок и патроны к ним, обмундирование —
полушубки, гимнастерки, брюки — экипировка на триста чело-
век.
Командир отряда Сержант послал на пароход своего на-
чальника штаба П. И. Назаренко, который заявил капитану, что
поселок занят партизанами и предложил все привезенное вы-
грузить. В противном случае обещал открыть по пароходу огонь.
Капитан согласился, только просил не арестовывать никого
из пароходной команды. Груз был быстро выгружен на берег.
Потом наш катер «Рында» все это перебросил в Дальнегорск.
Там «подарок» белогвардейцев очень пригодился партизанам.
В феврале 1920 года новый отряд добровольцев партизан
(группа Иванова) был направлен через перевал на помощь пар-
тизанам Спасска. С этим отрядом ушел и я. Мы дружно шага-
ли по горной дороге и пели неизвестно кем сочиненную песню:
«Шагает колонной недлинной наш партизанский отряд...»
Так закончилась моя партизанская служба в Дальнегорске.
Впереди были новые бои, новые походы.
В начале апреля 1920 года партизанский взвод, в котором я
служил, конвоировал арестованных колчаковских офицеров из
Никольска-Уссурийского в Хабаровск. В Хабаровск мы прибыли.
157
4 апреля, сдали арестованных. Нас поместили на ночлег в зда-
ние бывшего кадетского корпуса, где тогда квартировал отряд
Петрова-Тетерина. Рядом с нашим зданием была казарма, в ко-
торой разместились японские солдаты.
Утром 5 апреля мы стали свидетелями новой японской про-
вокации. Японский отряд окружил нашу казарму. Их перевод-
чик предложил сдаться. Петров-Тетерин приказал занять все ок-
на и выходы и отбиваться. Японцы отступили в свою казарму и
продолжали вести, огонь оттуда. В этот день против японцев
выступили 34-й полк, отряд Шевчука, моряки Амурской флоти-
лии.
Японцы открыли по нашей казарме артиллерийский огонь.
Били прямой наводкой. Один из снарядов попал в простенок,
где стоял мой пулемет. Я и мой товарищ были ранены. Бой шел
весь день, и только когда стемнело, мы начали отступать за
Амур. Нас, раненых, тоже переправили через Амур, поместили
в санитарный вагон и отправили в Благовещенск в госпиталь.
В июле, выписавшись из госпиталя, я уехал на Забайкальский
фронт.
Первый Амурский полк, в котором я служил, сражался с
семеновцами и каппелевцами в боях за станции Оловянную,
Хадабулак, Борзя, Даурия, пока белые не ушли в Ки-
тай.
В декабре 1921 года снова в Хабаровск. Отбиваясь от
наседавших из Приморья полчищ белых, отступили вниз по Аму-
ру до села Вятское, где влились в партизанский тряд Бойко-
Павлова.
12 января 1922 года наш отряд совершил дерзкий налет на
Хабаровск. Ночью без шума сняли посты белых, узнали па-
роль и, войдя в город без выстрела, окружили 5-й казачий эс-
кадрон белых. Когда началась стрельба, белые заметались по
улицам. Партизаны били их поодиночке и группами. Бой шел
всю ночь. К рассвету белые засели в домах, яростно отстрели-
ваясь. Были убитые и с нашей стороны. Командир приказал
отходить из Хабаровска по направлению к селу Гаровке.
Из города слышалась пулеметная и ружейная стрельба. Мы
были в недоумении. Оказывается белые части, стоявшие за
Амуром, услышав стрельбу, решили, что Хабаровск уже занят
партизанами. Перейдя Амур, они развернули наступление.
В свою очередь, белогвардейцы приняли своих за красные час-
ти, идущие из Волочаевки, и открыли ответный огонь. Это по-
могло нам без потерь выйти из боя и отойти в село Черную
Речку, а затем и в Вятское.
12 февраля 1922 года наш отряд соединился с регулярными
158
частями Народно-революционной армии и вошел в состав
Особого Амурского полка, в котором я служил пуле-
метчиком.
Помню упорные бои под Бикином, сражение за село Ва-
сильевку, особенно сильно укрепленное белыми. Их командую-
щий генерал Молчанов говорил: «Мы должны задержать крас-
ных или умереть. Больше нам отступать некуда».
Но боевой порыв народоармейцев ничем нельзя было ос-
тановить. Выбитые из Васильевки стремительным ударом, белые
в панике стали отступать, остановившись только в селе Яковлев-
ке. Там — новый бой, и опять белые бегут, теперь уже в Спасск,.
под крылышко интервентов.
Меня пули щадили, но в Яковлевке я заболел оспой. На этом,
и закончился мой боевой путь.
В 1978 году мне исполнилось 80 лет. Многое уже стерлось
в памяти. Но никогда не забуду годы борьбы за Советскую
власть здесь, в Приморье, которое так расцвело за прошедшие
годы.
И мне хочется сказать молодым людям Приморья и всем
тем, кто будет жить после нас: берегите нашу советскую зем-
лю! За нее проливали свою кровь лучшие люди. И прекраснее
этой земли нет ничего на свете.
Б. Г. Жданов
АМУР В ОГНЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Мне вспоминаются тяжелые для Советской власти дни в Бла-
говещенске в сентябре 1918 года. По улице бегут, прижимаясь
к домам, одиночки красногвардейцы и, щелкая затворами, от-
стреливаются от наступающих белогвардейцев. Собственно, Со-
ветской власти уже не было. Амурский Совнарком самораспус-
тился, и большевики ушли в подполье. Один из красногвардей-
цев залез под высокое крыльцо полуразрушенной лавочки
и посылал выстрел за выстрелом в спрятавшихся за углом офи-
церов.
Наконец все смолкло. В городе наступила зловещая тишина.
Это был последний выстрел. На огромном пространстве от Волги
до Тихого океана Советская власть временно перестала сущест-
вовать.
По деревянным тротуарам топают японские бутсы. Слышна
визгливая команда японского офицера. В сопровождении рус-
ских белогвардейцев они рыщут по городу. Они ищут боль-
159
шевиков и советских комиссаров. Руки связывают проволокой.
Сердце так сильно стучит, что готово вырваться из грудной
клетки.
В покосившейся хате кузнеца Белоусова мы сидим за сто-
лом. В полутемном углу Мухин вполголоса разговаривает с
группой «мужиков», приехавших из ближних деревень «ковать
лошадей».
На самом деле это были подпольщики-большевики, прие-
хавшие для связи с подпольным областным комитетом пар-
тии.
В большом деревянном пустом доме Ротт мы сидим позд-
ним вечером без огня. Собралось человек 15. Лиц друг друга
не видим. Вполголоса обсуждаем вопрос о восстановлении свя-
зи с Владивостоком, Хабаровским и Читинским большевистским
подпольем. Нужно посылать людей. Без голосования решается
вопрос о посылке людей в Тамбовку, Ивановку, Бочкарево, Рух-
лово, Зею, Жариково, Борисоглебку, Ильиновку и другие села.
Нужно создавать местные центры.
В Благовещенске возникли три подпольных большевистских
группы — Иркутская, Забайкальская и Амурская. Каждая из них
являлась руководящей, но лишь Амурская во главе с Мухи-
ным, как имевшая наиболее тесные связи с рабочими, крестья-
нами и большевиками, ушедшими в подполье, вскоре стала иг-
рать роль областного партийного центра и получила обще-
признанное название Амурского подпольного комитета
РКП(б).
Каждый день узнаем о массовых арестах и убийствах на-
ших товарищей. Тюрьма и гауптвахта забиты до отказа. Пала-
ческая работа японского штаба и белогвардейской контрраз-
ведки, руководимой пароходовладельцем Васильевым, не прек-
ращалась ни днем ни ночью.
Японцы и атаман Семенов назначили управляющим казачье-
го полковника Шемелина.
После мазановского восстания, подавленного артиллерий-
ским и пулеметным огнем японцев, по городам и де-
ревням стали быстро расти подпольные большевистские
ячейки.
Японцы и белогвардейцы не могли спать спокойно, зная,
что редкий красногвардеец или крестьянин из бывших солдат-
фронтовиков не имеет смазанную и глубоко запрятанную вин-
товку и «энное» количество патронов к ней.
Многочисленные «осведомители» и провокаторы делали свое
грязное дело. Опираясь на них, японские и белогвардейские
каратели рыскали по городам, поселкам и деревням в поисках
160
большевиков и запрятанного оружия, пытаясь любыми беспо-
щадными средствами привести народ к покорности.
Однако они добивались обратных результатов. Партизан-
ское движение с неудержимой силой распространилось по Амур-
ской области подобно степному пожару.
Никто не сидел на месте. Мухин то исчезал из города, то
вновь появлялся у кузнеца Белоусова.
По поручению Амурского подпольного комитета РКП(б) мне
пришлось в ноябре 1918 года уехать во Владивосток и Хаба-
ровск для установления связи. С большим трудом и предосто-
рожностями разыскал Сергея и Ольгу Лазо, Марию Сахьянову,
Александру Сафонову, Гоберника, Резникова и других. Провели
небольшое собрание на квартире у Сафоновой по Ботанической
улице. Обменялись информацией, явками, наметили ближай-
ший план работы. На обратном пути в Хабаровск отыскал рабо-
чего арсенала Збика, а через него встретился с подпольщиками
Штылевым, Бойко-Павловым, Погудиным, Спуре. Во Владивос-
токе и Хабаровске были созданы партийные центры.
Эти связи послужили основой для развертывания подпольной
большевистской организации и партизанского движения на
Дальнем Востоке.
Говоря о борьбе за освобождение Амура от белогвардей-
щины и японских захватчиков, нельзя не упомянуть активных
участников этих событий и их руководителей.
Без людей нет событий. Главными же действующими сила-
ми этих событий были широкие массы замечательных рабочих
и крестьян Амура. Это они, как в период подполья и парти-
занской войны, так и в период восстановления Советской влас-
ти на Амуре, по призыву партии большевиков не складывали
оружия, пока японские интервенты не были изгнаны из преде-
лов Дальнего Востока.
Изгнав захватчиков и подняв Красное знамя Советской
власти, Амурские большевики созвали съезд трудящихся. Это
был необыкновенный по составу, политическому и деловому со-
держанию съезд. Характерно, что съезд принял специальное
решение, чтобы делегаты не входили в зал заседаний с «бом-
бами», винтовками и шашками. На съезде было зарегистриро-
вано 778 делегатов.
Когда 5 апреля 1920 г. военный комиссар С. М. Серышев до-
ложил, что в Хабаровске идет бой с японцами, съезд принял
решение создать чрезвычайный орган и избрал Военно-рево-
люционный комитет Амурской области в составе Триллиссера
(он же председатель Амурского обкома РКП(б), Яковлева
(председатель Амурского исполкома), С. Шилова (б. председа-
теля Таежного исполкома), Смагина (военного комиссара об-
6 За Советский Дальний Восток 161
ласти), Б. Жданова (б. председателя Хабаровского исполкома),
Безродных (одного из командующих партизанских армий), Чер-
новолова, Бобринева, Бушуева и Зюлькова.
В тот же день съезд провожал на Восточный фронт Совет-
ский полк во главе с Серышевым. Он же был назначен Амур-
ским ревкомом командующим фронта, С. Г. Вележев — началь-
ником штаба, П. П. Постышев — комиссаром и начальником по-
литотдела фронта. Командующим Восточно-Забайкальским
фронтом был назначен Дмитрий Шилов.
Таким образом, Амурская область оказалась «советским ост-
ровом» и укрепленным плацдармом для развертывания даль-
нейшей борьбы за освобождение Дальнего Востока.
Японские захватчики довели полумиллионное население об-
ласти и его хозяйство до неслыханного разорения. Очистив
Амурскую область, они не собирались уходить из Хабаровска и
Забайкалья.
Наоборот, японские империалисты готовились продолжать
свою разбойную интервенцию против Советской России и ог-
рабление русского края.
Однако обстановка как внутри самой Японии, так и междуна-
родная, а главное, победы Красной Армии и все нарастающие
удары партизан на Дальнем Востоке вынуждали их прибегать
к различным маневрам.
Амурский обком РКП(б) и ревком бдительно охраняли за-
воевания трудящихся и неустанно укрепляли вооруженные си-
лы Амурской области, границы которой расширились с запада
на восток почти на две тысячи километров.
Нужно было срочно переформировывать партизанские от-
ряды в регулярные воинские части, обучать их, вооружать, об-
мундировывать, снабжать продовольствием и отправлять на
фронты. Нужно было до зарезу быстро восстановить Амурскую
железную дорогу. Из 1220 железнодорожных мостов от стан-
ции Бочкарево до станции Зилово было разрушено партизана-
ми 437. Кроме мостов разрушено множество других сооруже-
ний. Нужно было восстановить связь с отдаленными районами
области и держать трудящихся в постоянной мобилизационной
готовности.
После неудачного наступления Народно-революционной ар-
мии на Читу с запада в апреле 1920 года перед Амурским рев-
комом встала задача подготовки наступления на Читу с востока
против семеновско-каппелевской группировки. Это требовало
огромного напряжения людских и материальных сил.
Амурский обком и ревком работали, не зная отдыха. Засе-
дания проводились днем и ночью. Возникающие проблемы раз-
162
решались немедленно. После подписанного с японцами Гонгот-
ского соглашения на западе и на станции Пашенная, восточнее
Читы, на Восточно-Забайкальском фронте наступило временное
затишье. Японские дивизии стали отходить из Забайкалья. Они
уходили не с пустыми руками.
100 вагонов оборудования, сырья, продовольствия, даже ме-
бели и одежды они угнали на Восток и отправили в Японию.
Это был тотальный грабеж. Оставили они только своего «саму-
рая»— атамана Семенова с четырнадцатью палаческими застен-
ками, тысячи трупов и десятки деревень и станиц в развалинах
и пожарищах.
К осени 1920 года партизанское движение в Забайкалье дос-
тигло наивысшей силы размаха и сомкнулось с Амуром под об-
щим руководством Амурского обкома РКП(б) и революционно-
го комитета.
На освобожденной территории Восточного Забайкалья в
сентябре 1920 года был созван областной съезд трудящихся в
Нерчинске. Съезд избрал областной ревком под председатель-
ством Б. Жданова и вынес решение о признании «буферного»
правительства ДВР, созданного в Верхнеудинске. Восточно-За-
байкальский революционный комитет потребовал вывода япон-
ских войск из Забайкалья и ввода войск Амурской революцион-
ной армии.
20 октября началось стремительное наступление по всему
фронту по четырем направлениям. Хорошо вооруженная семе-
новская армия и десятитысячный корпус каппелевской кадро-
вой армии, не выдержав натиска амурских и забайкальских пол-
ков и дивизий, побросав оружие и половину своего состава, как
шакалы, бежали по Акшинскому тракту в глубь монгольских
степей.
После более чем двухлетнего господства и беспримерного
кровавого террора японского наймита и последыша Колчака
атамана Семенова Чита и Забайкалье были полностью освобож-
дены.
Рабочие и крестьяне Амура и Забайкалья под руководством
Коммунистической партии проявили в этой борьбе с сильным
врагом образцы самоотверженности и героизма и понесли не-
исчислимые потери.
Своей кровью и самой жизнью многие из них проложили
оставшимся в живых и новому поколению светлую дорогу к
коммунизму.
Пусть никогда не померкнет память и слава о них в гряду-
щих поколениях!
6*
163
Д. Д. Киселев
НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА С ЛЕНИНЫМ 1
Весной 1919 г., когда Советская республика была охвачена
кольцом интервентов четырнадцати империалистических госу-
дарств, я с женой Екатериной Алексеевной Киселевой возвра-
щался в Москву из нелегальной поездки по колчаковской Си-
бири, куда был послан Я. М. Свердловым.
В мою задачу входило объехать подпольные организации в
Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, где в тылу белых
большевики готовили мощный удар в спину Колчака. Я должен
был информировать подпольщиков об успехах Красной Армии,
передать им указания партии о необходимости усилить парти-
занское движение в Сибири и на Дальнем Востоке и тем самым
содействовать победе революции.
Выполняя поручение, я побывал во многих городах Сибири
и Дальнего Востока (Красноярске, Иркутске, Верхнеудинске
(Улан-Удэ), Чите, Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке и
Харбине).
Был весенний день, когда мы с женой второй раз перешли
линию Восточного фронта в районе железнодорожной станции
Раевка Самаро-Златоустовской железной дороги, направляясь
в Москву, и сразу же очутились в цепи красноармейцев пе-
редового полка. Какие незабываемые минуты! Там, где-то да-
леко позади — в колчаковской Сибири, остались тяжелые пере-
живания нашей долгой и опасной конспиративной поездки по
вражеским тылам!
Мы прибыли в город Бугуруслан Самарской губернии, где
тогда находился штаб командарма.
Первый доклад о своей поездке по тылам колчаковцев и
интервентов я сделал М. В. Фрунзе. Он остался им доволен и
предложил мне с женой перебраться в его служебный поезд,
обещая довезти нас до Самары, что значительно облегчало и
ускоряло наше возвращение в Москву.
О нашем благополучном возвращении из колчаковской Си-
бири сразу же был поставлен в известность ЦК партии, и, когда
мы приехали в Москву, нас поместили в одну из лучших мос-
ковских гостиниц. Меня пригласили в Кремль для личного док-
лада В. И. Ленину.
В назначенный день и час я прибыл в Кремль. Помощник
В. И. Ленина сказал, что Владимир Ильич дает мне, как инте-
Годы огневые, годы боевые. Иркутск, 1961, с. 60—62.
164
ресному путешественнику, побывавшему во вражеских тылах,
для доклада целый час и что, поскольку у В. И. Ленина весь
рабочий день расписан по минутам, я должен уложиться в это,
время.
Меня проводили в кабинет В. И. Ленина. Владимир Ильич
сидел за письменным столом и что-то быстро писал. Вскинув
на меня приветливый взгляд, Ленин спросил: «Товарищ Кисе-
лев?»— и получив утвердительный ответ, предложил кресло.
Необычная обстановка Кремля, значимость предстоящей бе-
седы с Владимиром Ильичем — все это волновало и смущало
меня. Однако приветливость Ленина, его исключительная прос-
тота в обращении с людьми, незабываемая улыбка быстро вы-
вели меня из смущения, и я едва поспевал отвечать на его воп-
росы.
В. И. Ленин был человеком живым, подвижным. Он интересо-
вался буквально всем: партизанской борьбой сибирских и даль-
невосточных рабочих и крестьян с белыми и интервентами, взаи-
моотношениями колчаковцев с атаманом Семеновым и японца-
ми, вооружением и снабжением колчаковской армии и многими
другими вопросами. Но больше всего Владимир Ильич интересо-
вался тем, какую форму принимает революционное движение
в тылу Колчака: организуются ли в местах свержения колча-
ковской власти Советы или земские управы.
И когда я сказал, что в тех местах, где сибирские рабочие
и крестьяне свергают власть колчаковцев, они организуют Со-
веты, Владимир Ильич полувопросительно сказал: «Ведь Кол-
чак преследует не только коммунистов, но и некоторых зем-
ских деятелей?»
Я вытащил из портфеля пачку привезенных из Сибири
белогвардейских газет, где как в зеркале был отражен
пожар революционных восстаний, охвативших колчаковские
тылы.
Я рассказывал о стихийных крестьянских восстаниях, о пар-
тизанском движении в Западной и Восточной Сибири, о Тасеев-
ском фронте под Красноярском, где, несмотря на разгул кол-
чаковщины, все время сохранялись очаги Советской власти, о
мощном партизанском движении на Амуре и в Приморье.
Ленин расспрашивал меня и об отдельных товарищах — ак-
тивных участниках революционной борьбы с белыми и интер-
вентами в Сибири и на Дальнем Востоке. Я рассказывал ему
главным образом о тех, кого знал по совместной работе еще во
время существования Советской власти в Иркутске в 1918 г.
и кто потом оказался или в сибирском подполье, или на Даль-
нем Востоке: об М. А. Триллиссере, П. П. Постышеве, С. Г. Ла-
165
зо, Я. Д. Янсоне, Б. А. Славине, В. В. Рябикове, М. М. Сахьяно-
вой и многих других.
«Хорошие вести вы, товарищ Киселев, привезли нам из Си-
бири,— сказал Владимир Ильич,— а вот здесь белый генерал
Деникин пока бьет нас,— добавил он».
Газеты, привезенные мною из Сибири, В. И. Ленин попросил
передать секретарю газеты «Правда» Марии Ильиничне Улья-
новой, что я в дальнейшем и сделал.
Владимир Ильич Ленин умел заставить собеседника разго-
вориться, и я нарисовал обстоятельную картину революционной
борьбы рабочих и крестьян Сибири и Дальнего Востока про-
тив колчаковщины и интервентов.
В конце беседы Владимир Ильич коснулся моей новой ко-
мандировки в колчаковскую Сибирь. Он сказал: «Вот сейчас
вы, товарищ Киселев, немного отдохнете в Москве после тя-
желой и опасной поездки, а потом будет оформлена ваша но-
вая конспиративная поездка в колчаковскую Сибирь».
Мой час истек, время доклада окончилось, я встал, чтобы
проститься. Владимир Ильич тоже поднялся из кресла. Он про-
водил меня через свой кабинет до самых дверей. Прощаясь,
В. И. Ленин крепко пожал мне руку, пожелал успеха в даль-
нейшей работе и просил передать привет боровшимся в кол-
чаковском тылу товарищам.
В июле я получил мандат от Урало-Сибирского бюро ЦК
РКП(б) и снова отправился в колчаковскую Сибирь.
Н. К. Ильюхов, М. В. Титов
ГЕНЕРАЛЬНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ПАРТИЗАН*
В 20-х числах июня 1919 года, за несколько дней до откры-
тия уездного съезда, всеми партизанскими отрядами Ольгин-
ского уезда началось наступление на интервентов, согласно раз-
работанному С. Лазо плану. Остановиться на этих сражениях
необходимо потому, что они служат как бы исторической гранью
первых двух фаз развития партизанского движения: после них
начинается полоса реакции в связи с временной его дезоргани-
зацией под воздействием общего наступления противника.
И лишь потом начнется подъем революционных настроений на
основе новой тактики и в новой исторической обстановке.
1 Ильюхов Н., Титов М. Партизанское движение в Приморье. Л.,
«Прибой», 1928, с. 129—134, 136.
166
Чтобы уяснить, насколько серьезные операции были зало-
жены в плане командующего С. Лазо, насколько грандиозен
был их размах с точки зрения партизанской борьбы (последняя
обычно понимается как борьба мелкими, подвижными частя-
ми, рассчитанная на эффект путем внезапного нападения на
врага, как действовали и мы в первый период восстания),—
надо привести данные о действующих силах противника. Ранее
было указано, что к этому времени мы очистили Ольгинский
уезд от белогвардейщины и теперь оставались перед лицом ин-
тервенционистских войск. Дислокация сил противника, по имев-
шимся у нас безусловно точным сведениям, была такова: в Су-
чане сосредоточены были базовые гарнизоны американ-
ских и японских войск общей численностью свыше 1000 че-
ловек, при всех родах оружия. Здесь, между прочим, был и
небольшой отряд белых — скорее для видимости, чем для дей-
ствительной охраны рудников и их учреждений. На станции Си-
ца стояла японская часть в 500 штыков, на станциях Бархатная
и Сихотэ-Алинь разместились три роты китайских солдат, по
одной роте на каждой станции. На этих станциях были уста-
новлены подъемные силовые машины, сооруженные для тяги
поездов с углем через горы (отроги Великого Яблонового хреб-
та), при перевозке его с копей до главной магистрали по узко-
колейной железной дороге.
Далее, на станции Кангауз расположен был опять же сме-
шанный гарнизон в составе 300 человек, на станции Романовка
размещалось 200 американских солдат; в Новонежино — аме-
риканский отряд в 250 штыков. Мы не можем дать сведений о
численности пулеметов и другого вооружения, кроме винтовок,
но констатируем, что у всех гарнизонов недостатка в оружии не
было.
Расположение и численность наших войск были таковы. Се-
ление Новицкое занял ольгинский отряд в 250 человек под
командой Глазкова, в задачи которого входило отвлекать мел-
кими нападениями внимание главного гарнизона на себя и сле-
дить за бухтой, где мог высадиться десант противника. Отряд
Сучанской долины разбился на три группы со следующим
заданием: первая группа численностью в 120 человек под
командой Владивостокова наступает на японцев; вторая группа в
280—300 ружей под командой Петрова-Тетерина — на распо-
ложение китайцев; третья группа в 100 человек под руковод-
ством Кравченко, объединенная с самостоятельным отрядом из
Петровской долины в 240 человек под командой Сосиновича,
получила задание напасть на станцию Кангауз и полустанок Ме-
леный Мыс. Станции Романовка и Новонежино вошли в само-
167
стоятельный участок, руководить которым должны были Шев-
ченко и Овчаренко с отрядами численностью 500—600 штыков.
На этом последнем участке остался и С. Лазо, так как он не
особенно полагался на Шевченко, поскольку отряд последнего
не отличался достаточной дисциплинированностью...
Перед самым выступлением командование над этими час-
тями принял на себя С. Лазо.
Действиями отрядов Глазкова и Партизанска руководил
Ильюхов.
Таким образом, даже общей численностью силы противни-
ка (включая русскую группу, находившуюся на главном рудни-
ке, и милицейский отряд) превосходили наши силы почти
вдвое. Если же принять во внимание превосходство противни-
ка в вооружении, то способность его к сопротивлению не под-
дастся никакому сравнению, ибо у нас в лучшем случае только
три четверти бойцов было вооружено трехлинейками, а осталь-
ные берданами.
А там пулеметы, автоматы с неограниченным боезапасом.
К тому же около мест расположения противника были устрое-
ны по последнему слову фортификации окопы и тому подоб-
ные сооружения. Единственным преимуществом наших отрядов
были беззаветная преданность делу борьбы трудящихся и без-
граничная самоотверженность — то, чего недоставало нашим
противникам.
Итак, все было готово к бою. Ночью партизаны, каждый на
своем участке, заняли исходное положение. Противник споко-
ен: он не ожидает такого шага с нашей стороны. И когда с
рассветом на всех участках наши части открыли наступление,
это привело его в состояние шока. Ожесточенное сопротивле-
ние всюду оказывали японские и американские части, но на-
тиск наших отрядов был так силен, что повсюду, за исключе-
нием участка Партизанского гарнизона, противник после про-
должавшегося беспрерывно в течение нескольких часов боя вы-
нужден был отступить; наши части заняли его позиции. Однако,
отступая, он не прекращал боя.
Отряды Глазкова беспрерывно с разных сторон совершали
неожиданные налеты, так что главный гарнизон всполошился и
сосредоточил все силы и внимание на своем участке. А ведь
тут, в Партизанске, были базовые склады всех военных припа-
сов.
Группа Владивостокова, несмотря на вчетверо превосходя-
щий гарнизон противника, заняла станцию Сица, заставив япон-
цев отступить на главный рудник.
Отряд Петрова-Тетерина дал хорошую трепку китайским
168
частям, которые по глупости милитаристов тоже затесались в
ряды интервентов. Первоначально они оказывали сопротивле-
ние, однако под напором нашего отряда вынуждены были от-
ступить. Значительное число китайских солдат было захвачено в
плен и разоружено. И тут наши партизаны, выстроив их цепью,
дали команду бежать без оглядки на позиции стоявших побли-
зости американцев — для наглядной демонстрации «доблести»
милитаристов — сынов Поднебесной.
В ходе дальнейшей операции были взорваны подъемники
на всех перевалах, машинные и станционные здания.
С неменьшим успехом действовали и другие отряды. Пар-
тизаны под командованием Кравченко и Сосиновича обратили
в бегство американцев на станции Кангауз, захватили ценные
трофеи: свыше тысячи пудов крупчатки, большое количество
хорошего обмундирования, патронов и винтовок. Сразу же мо-
билизовали крестьянские подводы для транспортировки тро-
феев. Одна часть партизан прикрывала обоз с добычей, а дру-
гая продолжала преследовать противника по пятам, чтобы за-
хватить другие склады американцев.
Значительное сопротивление противник оказал партизанским
отрядам под станцией Романовка, где американцы имели хо-
рошо устроенные окопы с замаскированными пулеметами. Но
наши части, руководимые непосредственно С. Лазо, так умело
маневрировали, что пулеметный и ружейный огонь был неосо-
бенно для них губительным. Атака партизан на позиции аме-
риканцев была столь стремительной, что они не выдержали
такого натиска и под прикрытием пулеметного огня покинули
свои окопы и укрылись в ближайшей деревне Романовке. Отряд
захватил прекрасные американские непромокаемые палатки, ко-
торые потом были отчасти использованы для размещения ра-
неных партизан, когда госпиталю пришлось укрываться в тайге.
В бою под Романовкой во время атаки по открытой местнос-
ти было убито 13 партизан и свыше 10 ранено. Потери против-
ника, несомненно, были более значительными. Кстати сказать,
в других отрядах, действовавших на местности со сложным
рельефом (сопки, лес), потерь вообще не было.
Совершив свое дело, партизанские отряды вернулись на
прежние свои базы.
Таким образом, план, разработанный С. Лазо, был выполнен
блестяще всеми отрядами. Это был первый за весь период
борьбы в Приморье опыт централизованного руководства. Ни-
когда еще одновременно не вовлекалось в бой такое крупное
число партизан.
В результате смелых партизанских действий, забастовочной
169
борьбы шахтеров почти полностью прекратились добыча и пе-
ревозка угля с сучанских копей. Попытка белых организовать
доставку угля для своих нужд с помощью гужевого транспорта
также не имела успеха. Первый Дальневосточный полк совер-
шил удачный налет на станции и захватил лошадей у крупных
возчиков — Золотова и других.
И. Т. Воронцов
БОЕВЫЕ РЕЙДЫ ОТРЯДА «КРАСНЫЙ ОРЕЛ»
В двадцатых числах октября 1919 года три партизанских от-
ряда: «Красный орел» И. Н. Черемисина, отряд А. Н. Макарова-
З'уборева и «Черный Ворон» П. Д. Вострикова заняли деревню
Ерковцы Амурской области. Квартирьеры отрядов, что были
высланы вперед, быстро и без шума разместили людей по
крестьянским хатам. Не успели партизаны задать лошадям се-
на, как разведка, высланная по проселочным дорогам, донесла,
что из деревни Семеновки в Ерковцы двигается большой обоз
подвод с японскими солдатами. Была объявлена тревога, спе-
шенные партизаны заняли боевые рубежи.
Японцы двигались без разведки, только впереди первой под-
воды ехали два конных японца. Они, очевидно, полагали, что
Ерковцы ничего плохого для них не обещают. Было безветрен-
но, снег валил густыми хлопьями. Лежавший со мною рядом в
цепи партизан отряда С. Фефелов, смотря на приближающиеся
подводы с японцами, сказал:
— Совсем обнаглели самураи, едут как к теще на блины.
— Надо предупредить ребят, чтобы они при первых выст-
релах не покалечили лошадей и возчиков,— сказал я.
— А чего их предупреждать, они сами хорошо знают, что
надо стрелять по японцам, а не по подводам. Командование
сколько раз предупреждало об этом.
Подводы приблизились на расстояние 150—200 шагов, и
только тогда партизаны по команде дали первый залп; японцы
как горох скатились с подвод и под огнем партизан стали рас-
сыпаться в цепь, делая перебежки по направлению к обрывис-
тым берегам речушки Будунды. Укрывшись, они открыли беше-
ную стрельбу по деревне Ерковцы, но почти не причиняли нам
урона, так как занятые отрядом позиции были скрыты оградами
огородов, дворов и надворными постройками крестьян.
С наступлением темноты перестрелка почти прекратилась.
Наше командование сняло партизанские цепи и выставило для
170
наблюдения за японцами взводные заставы. Заставы менялись
через каждые два часа. Ночью японцы не подавали признаков
жизни, в свою очередь, и мы не беспокоили их.
Так прошла эта тревожная ночь. Снег продолжал валить поч-
ти до рассвета, а под утро ударил сильный мороз. Со стороны
противника доносились какие-то неясные звуки, даже выстрелы,
но разобрать, что там происходит, было невозможно.
Мы полагали, что с рассветом перестрелка между нами и
японцами снова возобновится. С рассветом группа партизан, в
которую входил и я, ползком приблизилась к японским пози-
циям и увидела нечто невероятное. Большинство японцев ле-
жало на берегу в разных позах без движений.
Двух офицеров мы нашли тут же у речушки с рассеченны-
ми животами. Они уже давно были мертвыми и запорошены
снегом. Это японские самураи устроили себе по японским обы-
чаям харакири. Из 150 солдат и офицеров этого отряда более
трети мы нашли убитыми на месте их перебежки от подвод до
речушки, а с остальными расправились наши верные союзни-
ки— снег и русский мороз. Так без потерь с нашей стороны
был ликвидирован карательный отряд японцев в бою под де-
ревней Ерковцы. Нам достались трофеи — оружие и около де-
сятка ящиков патронов и ручных гранат.
По приказу главкома партизанскими отрядами Амурской об-
ласти Владимира Юшкевича и председателя военно-полевого
коллектива С. С. Шилова в декабре 1919 и январе 1920 годов
наш партизанский отряд «Красный орел» стоял в деревнях Вит-
куловой и Беляковой на охране областного таежного партизан-
ского лазарета, который был расположен в тайге за деревней
Последней. Начальником лазарета был Н. Вшивков, а фельд-
шерами-врачами С. Н. Курячий, С. В. Сорокин, Н. В. Четвергов
и И. П. Козлов. Раненых и больных в лазарете временами на-
считывалось до 170—180 человек; кроме вооруженной охраны
лазарета в обязанности отряда входило обеспечение лазарета
продовольствием, теплой одеждой, медикаментами и фура-
жом.
Для выполнения этой задачи штабом отряда был сформиро-
ван взвод под командованием Ф. И. Безлепкина. В богатых се-
лах и деревнях Амурской области, там, где не было на постое
японцев, взвод забирал уже собранные и подготовленные к
перевозке местными подпольными организациями крестьян
муку, хлеб печеный, мясо и живой скот, сало, сахар, крупы и
картофель, теплую одежду и обувь, медикаменты. И все это
в ночное время транспортировал в расположение лазарета.
Случаев встречи с белогвардейскими или японскими каратель-
171
ними отрядами не было: в селах и деревнях области в это
время хозяевами положения были партизанские отряды. И бе-
локазаки после осенних налетов партизан на станицы и частич-
ного разоружения некоторых из них карательных экспедиций
уже не предпринимали. Японцы тоже отсиживались в своих
гарнизонах на железнодорожных станциях и в крупных селах
области.
Штаб отряда практиковал посылку разовых команд для про-
довольственных заготовок. Так, в начале января 1920 года была
послана группа партизан под командованием помощника коман-
дира отряда А. Е. Киселева и моим в село Бахарево на реке
Бурея; там находилось на хранении у местных крестьян про-
довольствие (мука, сахар, крупы и спирт), снятое партизанским
отрядом «Старика» еще в июле 1919 года с одного из задер-
жанных им пароходов, шедших в верховья реки Бурей с продо-
вольствием для приисков. Эта наша экспедиция оказалась очень
полезной. 40 подвод продовольствия были доставлены группой
в расположение лазарета.
До декабря 1919 года в районе станций Завитой, Екатери-
нославка и Поздеевка и окружающих сел свирепствовали бе-
логвардейцы: начальник милиции Барышев и офицер — владелец
паровой мельницы и магазина в Екатеринославке Метелица.
Они без суда и следствия расстреливали ни в чем неповинных
людей, живыми топили в прорубях реки Завитой, жгли, грабили
села, насиловали женщин. Появление карательных отрядов на-
водило страх и ужас на население. Долгое время нам не уда-
валось поймать главарей. В самой Екатеринославке, где отси-
живались последнее время Барышев и Метелица под крылом
японского гарнизона, у нас был свой надежный связной Васи-
лий Иванов, через которого мы получали информацию о дейст-
виях японцев и белогвардейцев.
Однажды Иванов сообщил нам, что Метелица выдает за-
муж свою дочь за какого-то чиновника из Благовещенска и что
на свадьбе будут японское начальство и Барышев. Решение бы-
ло принято немедленно. На совете отряда С. М. Лашкевич и
И. Н. Черемисин предложили осуществить внезапный налет на
эту свадьбу силами взвода Н. М. Корнеева и разведки отряда.
Для выполнения операции тут же назначили взвод. За старше-
го был Корнеев, а его помощником назначили меня. Чтобы на
время нашего появления в Екатеринославке отвлечь японский
броневик и часть японцев, было решено накануне свадьбы раз-
рушить телеграфную связь и железнодорожное полотно на
участке Екатеринославка — Трехбратка.
Мы с Корнеевым заранее разделили обязанности: он со сво-
172
им взводом должен управиться с железнодорожными рельса-
ми, а разведка должна нарушить связь. В назначенное время,
вооружившись ломами, гаечными рельсовыми ключами, топо-
рами, поперечными пилами и лошадьми, запряженными в кре-
стьянские сани, вышли на ночную операцию.
Разобранные рельсы (более тридцати пар) вместе со шпа-
лами мы оттаскивали в разные стороны от пути, а часть из них
на санях увезли подальше — на полтора-два километра от же-
лезнодорожной колеи. Также поступили и с телеграфными стол-
бами и проволокой. Днем мы отогревались и отсыпались в де-
ревне Дегтярке, в 8—9 километрах от Екатеринославки. Ива-
нов сообщил нам, что торжественная часть свадьбы назначена
на 5—6 часов вечера. Это была суббота. Часов в 11—12 япон-
ский броневик ушел на место диверсии. В сумерках мы подош-
ли к Екатеринославке. С Корнеевым забежали в крайнюю избу,
где нас ожидал Иванов. Он сообщил, что на свадьбе будет
свой человек в форме милиционера и в момент нашего появ-
ления будет лежать «пьяным в дым» около печки. Он-то и ука-
жет нам, кто Метелица и Барышев, которых мы еще и в глаза
не видели.
После свидания с Ивановым мы сели на коней и на рысях
двинулись по железнодорожному мосту на другую сторону
Екатеринославки, где был расположен дом-усадьба Метелицы.
На улице против дома Метелицы и во дворе под окнами тол-
пился народ, жаждущий посмотреть свадьбу. Наше появление
в селе не прошло незамеченным из-за поднятого собаками лая.
Когда мы приблизились к дому, люди бросились врассыпную с
возгласами: «Партизаны! Партизаны!»
В дальнейшем все шло в полном соответствии с намечен-
ным планом. «Пьяный милиционер», когда мы вошли в дом,
указал глазами в сторону, где стояла ширма и шепотом про-
изнес: «На диване за ширмой Барышев».
Мы быстро прошли туда и подняли с дивана человека, при-
творившегося пьяным, вывели его и усадили в приготовленную
кошевку, запряженную парой лошадей. Был захвачен и другой
каратель — Метелица. Вся операция закончилась в полчаса.
Вскочив на лошадей, мы на рысях двинулись по направле-
нию к мосту, на другую сторону Екатеринославки. По селу раз-
давался собачий лай. Со стороны японских казарм раздались вы-
стрелы— это японцы, сидевшие в окопах с момента нашего по-
явления, видимо от страха, открыли беспорядочную стрельбу.
Только успели мы проскочить под мост, как со стороны вок-
зала показался мчавшийся на всех парах бронепоезд. Но его
огонь уже не мог нас достать, и мы без урона покинули село
173
и ушли в сторону Дегтярки. Так неожиданно нам удалось лик-
видировать двух жестоких карателей-белогвардейцев.
На охране таежного лазарета наш партизанский отряд
«Красный орел» простоял до конца февраля 1920 года. По рас-
поряжению главного штаба 28 февраля мы эвакуировали боль-
ных, раненых и обслуживающий персонал в уже освобожден-
ный областной центр Благовещенск. Затем отряд был отозван
в город, куда мы двинулись походным порядком через Дегтяр-
ку и Екатеринославку. Японцы все еще находились там. За пол-
тора-два километра от села нас встретила большая масса жи-
телей Екатеринославки, с красными знаменами и пением рево-
люционных песен. Так, окруженный толпой народа, наш отряд
входил в село. Японцы в это время лежали в своих окопах в
боевой готовности, опасаясь нападения партизан. Время господ-
ства интервентов шло к концу.
Мы, партизаны отряда «Красный орел», и сегодня искрен-
не благодарны жителям деревень Биткуловой и Беляковой, с
которыми вместе делили хлеб и очаг, трудности и тревоги тех
незабываемых дней.
М. Г. Медведев
ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД «НЕУСТРАШИМЫЙ»
Я был красногвардейцем местной гарнизонной роты в Верх-
неудинске. После разгрома нашей роты и других частей гар-
низона белочехами мне удалось пробраться в Амурскую об-
ласть. Здесь я вступил в партизанский отряд «Неустрашимый»,
который был создан в ноябре 1919 года и состоял преимущест-
венно из крестьян Средне-Бельской и Троицкой волостей. Ор-
ганизаторами отряда были местные подпольные работники Ни-
кандр Шолохов, Семен Меркулов и другие. В декабре 1919 го-
да в отряд прибыли из Благовещенска опытные организаторы —
участники революционного движения Никита Прудовых, Филипп
Мельников, Иван Шишов, Спирин. В отряде было мало винто-
вок, и командир поручил мне и Ф. Е. Кушнареву — крестьянину
из села Новоандреевки выявить и взять на учет оружие, при-
прятанное крестьянами этой и соседних деревень с канонерки
«Орочонин», оставленной нами при отступлении из Амурской
области под напором белогвардейцев и японцев. Нам удалось
выявить немало единиц стрелкового оружия, в том числе один
пулемет. Список людей, его хранивших, передали начальнику
штаба С. И. Меркулову, и вскоре все это оружие пошло на
вооружение отряда. Одновременно я проводил вербовку лю-
174
дей в наш отряд. Мне удалось сагитировать десять батраков и
рабочих вступить в наш отряд «Неустрашимый».
Узнав о том, что я мастеровой-слесарь, политрук отряда Ни-
кандр Шолохов предложил мне отремонтировать неисправный
пулемет. Начхоз Петр Синица достал кое-какой инструмент, и я
починил пулемет. Меня назначили командиром пулеметной
команды.
Наш отряд оперировал в первом районе Амурской области.
Зима в 1919 году была суровая. Стояли сорокаградусные моро-
зы и, как правило, с ветрами. Для плохо одетых партизан это
было тяжелым испытанием. Но высокий революционный дух и
поддержка населения помогали переносить все трудности и ус-
пешно вести бои с противником.
В боях особенно отличились смелостью и решительностью
командир эскадрона Пакулов, командир группы разведки
Л. Двухрядкин и бойцы отряда А. Шульмин, А. Касьянов,
А. Гливенко, 3. Шевченко.
В декабре 1919 года отряд в числе других был назначен для
охраны съезда трудящихся Амурской области в селе Ромны.
Я участвовал в работе съезда как делегат от нашего отряда. На
областном съезде было принято решение блокировать гарни-
зоны японских интервентов и белогвардейцев, расположенных
в Благовещенске и на крупных железнодорожных станциях, и
прекратить доставку туда продуктов питания. Контроль за вы-
полнением этого решения был возложен на партизанские от-
ряды. Наша задача состояла в том, чтобы ускорить эвакуацию
из области японских войск. Выполняя решение сезда, крестьяне
отказывались вывозить на продажу в города и на станции про-
дукты питания, а партизанские отряды расположились в непос-
редственной близости от места концентрации основных сил ин-
тервентов, разрушали железные дороги и телеграфные ли-
нии.
Партизанский отряд «Неустрашимый» действовал в районе
станции Бочкарево, где находился крупный японский гарнизон.
Железнодорожные мосты и пути мы разрушали так часто,
что японцы не успевали их восстанавливать. Это привело к то-
му, что благовещенская ветка Амурской железной дороги поч-
ти не функционировала. В этих условиях японское командова-
ние было вынуждено 4 февраля 1920 года заявить об эвакуации
своих войск из области. Часть японских войск была эвакуирова-
на на территорию Китая через Амур в Сахалян, а другая —
отправлена по железной дороге в Хабаровск.
После освобождения Благовещенска от интервентов и бело-
гвардейцев состоялись похороны 118 борцов за власть Сове-
175
тов, убитых интервентами и белогвардейцами. Массовая похо-
ронная процессия прошла по главной улице города. На цент-
ральной площади в общей могиле в числе других был похоро-
нен и руководитель амурских коммунистов Ф. Н. Мухин. Отряд
«Неустрашимый» участвовал в процессии в полном боевом
строю.
Вскоре после японской провокации в Приморье 4—5 апре-
ля 1920 года командованием было принято решение объединить
партизанские отряды А. Н. Бутрина, Ф. Д. Мельникова и Гран-
кина в кавалерийский полк и включить его во 2-ю Амурскую
кавалерийскую бригаду. Командиром полка сначала назначили
неизвестного нам П. Подчерняева, который не сумел найти под-
ход к партизанам и не был нами принят. По единодушному тре-
бованию партизан командование отозвало Подчерняева, и ко-
мандиром полка был назначен А. Н. Бутрин.
Партизанские отряды, вошедшие в состав нашего полка, бы-
ли переименованы в эскадроны. Отряд «Неустрашимый» стал
3-м эскадроном, и командиры взводов на первых порах изби-
рались общим собранием взвода. Я остался командиром пуле-
метного взвода.
В конце апреля 1920 года наш полк был отправлен из Бла-
говещенска на Восточно-Забайкальский фронт.
В первый бой с японцами мы вступили на станции Бушулей.
На левом нашем фланге были белоказачьи части вперемешку
с пехотой. С помощью бронепоезда «Борец за свободу» япон-
ская пехота была отброшена нами до станции Пашино. По-
чувствовав слабость своих позиций, японцы попросили переми-
рия на несколько дней, а затем вновь пошли в наступление.
После суточного боя под Бушулеем мы отошли до ближайшего
разъезда и на крутом повороте железной дороги за скалой
установили замаскированный березками бронепоезд. Удобные
позиции на высотах с двух сторон полотна железной дороги
заняли наши 3-й и 4-й полки. Помню, паровоз японского эшело-
на шел вперед тендером. Наш бронепоезд подпустил эшелон
к себе примерно на полкилометра и открыл по нему ураганный
огонь из пушек, а кавполки открыли пулеметно-ружейный
огонь. Отступить эшелону назад не удалось, так как первым
же нашим снарядом паровоз был поврежден. Японцы, понеся
значительные потери, вынуждены были отвести свои части на-
зад.
Окрыленные успехом, мы начали преследовать отступающе-
го противника. И так увлеклись, что оставили на станции Па-
шино недостаточно обеспеченный охраной обоз, на который по
доносу кулаков белоказаки произвели налет. Часть обозников
176
они порубили. В числе убитых оказалась медсестра Ольга Ха-
жаева, только что прибывшая из Благовещенска.
С приходом пополнения 2-я Амурская кавбригада была на-
правлена правым флангом в тыл врага через деревни Кожине,
Мельгедун, Тунгурский Олов, Кадая, Тарга и другие, которые
пришлось брать с боем.
Первый и большой бой с белыми бандами произошел кило-
метрах в восьмидесяти от Читы под деревней Бурдень; после-
дующие деревни — Смоленка и другие — брались с меньшими
боями и почти без потерь с нашей стороны. Мы участвовали в
боях за Читу, но уже на второй день после ее освобождения
бригада отправилась преследовать отступающего врага на стан-
цию Маккавеево.
На этой станции было много различного груза, приготовлен-
ного белыми к отправке в Китай, но так как разъезд Карымский
был уже занят партизанами, белогвардейцы подожгли груженые
вагоны и отступили за реку Ингоду. Первым подоспел и при-
ступил к их тушению партизанский отряд Пакулова, он подхо-
дил к станции Маккавеево с севера из пади «Долина смерти».
Назвали ее так потому, что большинство расстрелов атаман Се-
менов производил здесь и бросал трупы на съедение
волкам.
Амурская кавбригада гнала белые банды от Маккавеево до
реки Онон почти без остановок.
Здесь белогвардейские части переправились на ее другой бе-
рег и разрушили за собой все средства переправы. А наибо-
лее выгодные для форсирования реки места пристреляли ар-
тиллерийскими орудиями. К несчастью, в это время стояла
очень холодная погода, вовсю бушевала метель. Первый и вто-
рой Читинские пехотные полки, прибывшие по железной до-
роге к нам на помощь, не могли переправиться через Онон и
оказались во власти бушующей метели. Люди крепко обморо-
зились и ничем не могли нам помочь. С помощью местных
крестьян, скрывавшихся от банд белых в ивняках, наша кав-
бригада все же сумела переправиться через Онон и неожидан-
но ударила по врагу с фланга. У деревень Цасучай, Икарал и
Чиндант завязался бой. Потеряв две трехдюймовые батареи,
противник отступил к станции Борзя. На подступах к ней бело-
гвардейцы сражались особенно упорно, но выдержать напор
наших сил они не сумели. 16 ноября 1920 года после тяжелого
боя была взята и станция Даурия. Тем самым освобождение
Восточного Забайкалья от белогвардейцев было полностью за-
вершено.
После непродолжительного отдыха наш полк участвовал сна-
177
чала в боях- с Унгерном, а позднее — в 1922 году — под Волоча-
евкой и Хабаровском.
22 февраля 1922 года в районе станции Розенгардтовка (под
Лоншаково) я был тяжело ранен и, пролежав в госпиталях око-
ло двух лет, демобилизован.
Н. И. Мельников
ПОДПОЛЬНАЯ РАБОТА В «ШКОЛЕ НОКСА»
Осенью 1918 года после свержения Советской власти в Си-
бири и на Дальнем Востоке белогвардейское командование при
содействии генерала Нокса, возглавлявшего английскую миссию
по оказанию военной помощи белогвардейскому правительст-
ву, решило создать во Владивостоке, на Русском острове, учеб-
но-инструкторскую школу. Неофициально ее стали называть
«школой Нокса».
Цель создания школы — переподготовка младшего офицер-
ского и унтер-офицерского состава белогвардейской армии.
Учебно-инструкторская школа состояла из трех батальонов:
первого офицерского, второго и третьего унтер-офицерских.
С октября 1918 по май 1919 года школа произвела два вы-
пуска офицеров и унтер-офицеров. Все они, за малым исклю-
чением, влились в белогвардейские части, действовавшие про-
тив Красной Армии.
Я был призван в армию в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ)
вскоре после объявленной Калчаком в марте 1919 года моби-
лизации так называемой городской интеллигенции в возрасте
от 18 до 35 лет. И в конце июня направлен во Владивосток в
учебно-инструкторскую школу юнкером первой роты.
Надо сказать, что комплектование подразделений «школы
Нокса», и в особенности первого батальона, проходило доволь-
но туго.
Не случайно по распоряжению генерала Розанова начались
так называемые облавы на уклоняющихся от мобилизации жи-
телей Владивостока. Для выполнения этого распоряжения были
использованы уже укомплектованные роты юнкерского ба-
тальона.
Осуществлялось это так: вечером катер «Инженер», кур-
сирующий между Владивостоком и Русским островом, перево-
зил их во Владивосток. Они оцепляли здания театров и кино-
театров. По окончании сеансов и концертов всех мужчин при-
зывного возраста задерживали, группировали и затем под кон-
178
воем сопровождали на
Русский остров. Там их рас-
пределяли по батальо-
нам.
К концу июля 1919 года
школа в основном была
укомплектована. В составе
трех батальонов (четыре
юнкерских и восемь унтер-
офицерских рот). Началь-
ником ее был назначен
полковник Плешков, быв-
ший гвардейский офицер
царской армии; его помощ-
ником по строевой части —
полковник Лифанов. Заня-
тия проводились по тактике,
топографии, инженерному,
саперному делу, истории,
материальной части.
Причем в юнкерском ба-
тальоне было около 350 че-
ловек, в двух унтер-офи-
церских— около 600.
Вооружение было англий- н. Мельников и П. Галковский, 1920 F.
ским и доставлено на Рус-
ский остров при содействии шефа школы генерала Нокса.
Дисциплина и режим полностью основывались на уставах
старой царской армии. Старшие офицеры и часть ротных ко-
мандиров происходили из кадровых офицеров, окончивших во-
енные училища еще до начала первой мировой войны. Почти,
все дворянского происхождения.
Младшие офицеры в ротах от подпоручика и до штабс-ка-.
питана получили офицерское звание в 1914—1918 годах. Мно-
гие из них бывшие учителя, студенты. Но в общем и целом офи-
церский состав был предан колчаковскому режиму. Лишь неко-
торые из них — поручик Степанов, штабс-капитан Нельсон-
Гирст, подпоручик Иванчиков, поручик Корнеев были людьми
либеральных взглядов. И не случайно один из них — поручик
Степанов, преподаватель истории России в первом юнкерском
батальоне, позднее, когда в школе началось восстание против
ставленника Колчака генерала Розанова, руководством восстав-
ших С. Витчиком, К. Капустянским, П. Галковским был временно
назначен начальником школы.
179
Рядовой состав юнкеров по своему социальному происхож-
дению был самым разнородным. Среди основной массы город-
ского люда выделялась группа добровольцев из буржуазной
среды. И среди них сын полицмейстера города Харбина фон
Арнольда, сын генерала Алферьева, Ломаковский, Смирнов, Эн-
гельгард, Правосудов и Виноградов.
Все перечисленные юнкера считались надежной опорой кол-
чаковского режима, и офицеры питали к ним особое распо-
ложение.
После окончания строевых и лекционных занятий все офи-
церы покидали казармы и расходились по своим квар-
тирам.
До следующего утра роты фактически оставались всецело
на попечении фельдфебелей и взводных командиров.
В числе юнкеров, зачисленных в первую роту, оказались мои
земляки из Верхнеудинска, бывшие учащиеся реального учи-
лища. Некоторые из них — Петр Галковский, Иннокентий Шелаш-
.ников, Владимир Гранковский — знали, что я в 1918 году был
красногвардейцем и большевиком. С ними я вскоре завязал
дружеские отношения. Особенно близко сошелся с Петром
Галковским, который признался мне, что два старших его бра-
та— большевики и что один из них находится в белогвардей-
ской тюрьме.
Вскоре я подружился со своим отделенным командиром
Константином Капустянским, также сочувствующим большеви-
кам.
Так, на почве общности взглядов в первой роте нами была
создана подпольно революционная ячейка, которая повела ак-
тивную агитацию против Колчака. Работа в этом направ-
лении пошла успешно, и к концу августа 1919 года нам удалось
завербовать в подпольную ячейку около двух десятков юнке-
ров. В том числе отделенного командира первого взвода Се-
мена Витчика, пользовавшегося особым доверием офицеров и
впоследствии (в декабре 1919 года) назначенного фельдфебе-
лем первой роты. Участие Витчика в подпольной работе было
очень важным для осуществления поставленной цели — подго-
товки восстания, так как первая рота находилась в его непос-
редственном подчинении.
В сентябре 1919 года наша подпольная ячейка, имея основ-
ное строго законспирированное ядро в первой роте, факти-
чески распространила свое влияние почти на все подразделения
учебно-инструкторской школы.
Успеху расширения революционной работы в частях гарни-
зона Русского острова содействовало широкое партизанское
180
движение в Приморье, а также поражения колчаковской армии
на фронте под ударами наступающей Красной Армии.
Установить связь с большевистской подпольной организаци-
ей во Владивостоке, о существовании которой мы догадыва-
лись, нам не удалось. И поэтому подготовка к вооруженному
выступлению шла самостоятельно.
В конце июля 1919 года, в период укомплектования подраз-
делений школы и проведения так называемых облав на укло-
няющихся от мобилизации молодых жителей Владивостока на
Русском острове произошло трагическое событие. В ходе одной
из таких «операций» в группе задержанных молодых людей, от-
правленных на Русский остров, оказался бывший матрос Черно-
морского флота Вдовиченко. Зачисленный в одну из рот второ-
го унтер-офицерского батальона, он отказался выходить на
строевые занятия до тех пор, пока не получит обмундирова-
ния. Ротный фельдфебель доложил об этом командиру роты.
Тот вскоре появился перед ротой и повторил приказ. Вдови-
ченко снова отказался. Тогда капитан выхватил пистолет и вы-
стрелил. Раненого Вдовиченко отвезли в госпиталь, где он про-
был под охраной до излечения около двух месяцев, после чего
'был предан военно-полевому суду, по приговору которого в
сентябре 1919 года он был расстрелян.
Во время рассмотрения дела Вдовиченко на заседаниях во-
•енно-полевого суда от каждой роты присутствовало по два че-
ловека.
Эта мера, по замыслу офицеров, должна была произвести
устрашающее действие на всех курсантов школы, но получи-
лось как раз наоборот — расстрел Вдовиченко усилил полити-
ческое брожение в школе.
Примерно в сентябре 1919 года стало известно о готовящем-
ся путче генерала Гайды во Владивостоке против Колчака.1
Начальство учебно-инструкторской школы, видимо, решила
выяснить, какими силами располагал Гайда, кто его сообщники,
каковы цели выступления. В конце октября 1919 года в поезд
Гайды, стоявший на железнодорожных путях около владивос-
токского вокзала был послан юнкер второй роты Соколов.
Притворившись недовольным колчаковским режимом, он дол-
жен был предложить свои услуги заговорщикам.
Соколову удалось проникнуть в поезд Гайды, но его «мис-
1 Путч во Владивостоке с участием правых эсеров и чешского генера-
ла Гайды с целью заменить колчаковскую власть «демократической властью»
осуществлялся 17—18 ноября 1919 года под лозунгом перехода власти к
Сибирскому Учредительному собранию. Обманным путем в неудачную по-
пытку переворота была втянута часть рабочих.— Ред.
сия», no-видимому, была разгадана, так как на следующий день
труп Соколова был обнаружен на железнодорожных путях не-
далеко от вокзала. Командование учебно-инструкторской школы
устроило во Владивостоке Соколову демонстративно пышные
похороны, в которых участвовала школа в полном составе.
Нам было известно, что после ряда поражений от Красной
Армии весной 1919 года Колчак отстранил Гайду от командо-
вания. В результате Гайда к осени 1919 года оказался во Вла-
дивостоке.
Руководство нашей подпольной организации решило попы-
таться связаться с кем-либо из находящихся в поезде соучаст-
ников Гайды и выяснить, какую цель преследовало намеченное
выступление. Это задание было поручено мне и еще двум това-
рищам.
Воскресным утром 17 ноября 1919 года, получив увольни-
тельные записки, на катере «Инженер» мы выехали во Влади-
восток. Сойдя с катера, мы подошли к вокзалу, чтобы выяснить
обстановку. Появились вооруженные патрули, которые отгоня-
ли публику от вокзала.
Убедившись, что проникнуть в поезд Гайды невозможно и
что дальнейшее пребывание в городе бесполезно, мы вместе с
группой отпускников из других рот возвратились на Русский
остров.
На катере мы узнали, что подразделения учебно-инструк-
торской школы были направлены во Владивосток на подавление
восстания генерала Гайды. В этом мы вскоре убедились и сами.
Вскоре нам стало уже точно известно, что на подавление
восстания Гайды по приказу генерала Розанова из состава шко-
лы под общим командованием командира первого юнкерского
батальона полковника Рубца был сформирован отряд в 600—
700 штыков, который принял активное участие в боях с повстан-
цами.
Кроме учебно-инструкторской школы в подавлении восстания
приняли участие гардемаринское училище (около 400 человек),
часть подразделения морских стрелков, оставшихся верными ге-
нералу Розанову, а также несколько миноносцев, стоявших на
рейде в бухте Золотой Рог. С них во время боя было сделано
несколько артиллерийских выстрелов по железнодорожному
вокзалу.
В подавлении путча генерала Гайды приняло участие око-
ло 2500 штыков. Число оборонявшихся на вокзале и в порту ос-
тавалось неизвестным. Но было ясно, что чехословацкие части,
которые в момент восстания находились во Владивостоке, не-
посредственного в нем участия не принимали.
182
На сторону восставших перешла часть подразделения мор-
ских стрелков и несколько групп солдат из других частей
Владивостокского гарнизона.
Главные боевые действия развернулись в зоне железнодо-
рожного вокзала и штаба крепости.
О подробностях боя я лично не знаю, так как в этих опера-
циях по известной причине не участвовал.
Об общих потерях частей Владивостокского гарнизона,
участвовавших в подавлении восстания, мне также трудно су-
дить. Знаю только, что учебно-инструкторская школа потеряла
16 человек, несколько десятков юнкеров и унтер-офицеров бы-
ло ранено.
Восстание, по существу, было авантюристическим, повлек-
шим за собой бесполезную гибель многих рядовых участников, в
том числе владивостокских портовых грузчиков и моряков тор-
гового флота, частично вовлеченных агентами Гайды в эту аван-
тюру.
Недели три спустя после гайдовского восстания, где-то
в середине декабря 1919 года, из личного состава нашей школы
был сформирован сводный отряд в количестве около 250 шты-
ков для выполнения карательных функций против партизан, дей-
ствующих в Ольгинском районе. Возглавлял отряд командир
четвертой юнкерской роты капитан Питалев. В этот отряд в чис-
ле других попал и я. И сразу же решил — в удобном случае
уйду к партизанам.
О своем намерении не возвращаться на Русский остров я
поставил в известность руководство нашей подпольной груп-
пы— Витчика, Капустянского и Галковского, оставшихся в школе.
Решение мое они одобрили.
20 декабря 1919 года наш отряд на пароходе прибыл в Оль-
гу. Мы сменили находившийся там отряд 33-го стрелкового пол-
ка под командованием капитана Достовалова.
А в конце декабря я и еще восемь юнкеров, в том числе
Мамонтов, Ивашинников, Мишенин, Свирловский, Мельников,
Ротенберг, Аргунов и Васюхин, ушли к партизанам в первый
Приморский партизанский отряд, действовавший в Ольгинском
районе под командованием Парфения Шубо. С этого момента
до марта 1920 года я не имел никакой связи с учебно-инструк-
торской школой. А между тем, там происходили важные со-
бытия.
Начальник Владивостокского гарнизона генерал Розанов,
зная о приближении партизанских отрядов к Владивостоку, из-
дал приказ о переброске учебно-инструкторской школы в пол-
ном составе со всеми запасами боевого снаряжения на паро-
183
ходах сначала в Корею, а оттуда в Читу—в распоряжение бе-
логвардейского атамана Семенова.
Но этим планам не суждено было сбыться. 28 января
1920 года в учебно-инструкторской школе вспыхнуло восстание,
начало которому было положено в первой пулеметной роте
первого юнкерского батальона под руководством членов под-
польной организации фельдфебеля Семена Витчика, взводно-
го командира Константина Капустянского и юнкера Петра Гал-
ковского.
Вот как описывает подробности этого события П. А. Галков-
ский в своих воспоминаниях:
«Мы узнали через фельдфебеля Витчика, что 29 января
1920 года рано утром назначена погрузка на пароходы учебно-
инструкторской школы в полном составе (три батальона при
четырех орудиях).
Накануне, 28 января, все офицеры первого обатальона соб-
рались в офицерском клубе, где начальник школы полковник
Плешков должен был подробно информировать их об эвакуа-
ции школы.
Этим моментом мы и решили воспользоваться, чтобы сор-
вать задуманную белогвардейским командованием переброску
школы и начать восстание.
Восстание началось с первой пулеметной роты, которая
28 января утром была выведена из казармы фельдфебелем
Витчиком, окружила офицерский клуб, после чего Витчик, вор-
вавшись в помещение, где происходило офицерское собрание,
объявил: «Господа офицеры, вы арестованы, первый батальон
восстал, сопротивление бесполезно». Он приказал сдать ору-
жие, что было исполнено беспрекословно.
В этот момент я и взводный командир Капустянский при со-
действии имеющихся в остальных ротах членов нашей органи-
зации вывели из казарм вторую, третью и четвертую роты,
присоединившиеся к восставшей первой.
В результате первый батальон школы полностью был охва-
чен восстанием и находился в нашем распоряжении.
Возложив командование батальоном на взводного коман-
дира Капустянского, я и фельдфебель Витчик в этот же день
выехали на захваченной у начальника школы легковой автома-
шине в расположение второго и третьего батальонов, находя-
щихся в трех километрах от нас.
Рядом с ними располагался под охраной егерский батальон,
разоруженный колчаковцами после неудачного восстания в рай-
оне Владивостока и привезенный на Русский остров.
Объявив о восстании первого батальона, мы потребовали от
184
офицеров второго и третьего батальонов присоединиться к вос-
ставшим, но, получив отказ, при содействии солдат, безогово-
рочно поддержавших нас, арестовали командира второго ба-
тальона полковника Добровольского и остальных офицеров,
после чего рядовой и унтер-офицерский составы названных ба-
тальонов единодушно присоединились к восстанию.
По нашему распоряжению егерскому батальону оружие бы-
ло возвращено, и он также присоединился к восставшим.
Арестованных офицеров двух юнкерских батальонов я дал
указание сопроводить в расположение первого батальона к ра-
нее арестованным. Таким образом, всего было арестовано 67
офицеров.
Под утро 29 января я выехал в расположение кадетского
корпуса и с помощью солдат расположенного там же пехотно-
го батальона разоружил кадетов, забрал у них 2 пулемета, пат-
роны и гранаты.
Таким образом, 29 января 1920 года весь гарнизон Русского
острова (около 2000 штыков) был охвачен восстанием.
Встал вопрос, как возможно скорее связаться с Владивосток-
ской большевистской подпольной организацией, чтобы получить
указание о дальнейших действиях. Временно начальником учеб-
но-инструкторской школы был назначен поручик Степанов, один
из наиболее либеральных офицеров школы, а комиссаром —
Семен Витчик. Остальные подразделения школы возглавили
члены нашей организации.
Я был назначен военкомом первой роты.
Мы знали, что вблизи Русского острова были расквартирова-
ны части японской дивизии, и поэтому приняли соответствующие
меры предосторожности. В нужных местах были расставлены
орудия и пулеметы, сторожевые посты, телефонная связь была
обеспечена со всеми воинскими частями острова. Все части
приведены в боевую готовность.
Когда до генерала Розанова дошли сведения о восстании
учебно-инструкторской школы и других частей, расположенных
на Русском острове, он пытался двинуть против нас некоторые
части Владивостокского гарнизона в надежде на поддержку
японцев, но последние отказались ему помочь. Так что генерал
Розанов вынужден был отказаться от своего намерения.
29 января, вечером, в расположение школы приезжала
японская миссия, потребовавшая передать ей арестованных
офицеров, но получила отказ.
Начальник школы полковник Плешков в присутствии японцев
заявил, что никого из офицеров повстанцы не расстреливали,
что издевательств нет, кормят их хорошо, офицерам дают сви-
185
дания с семьями. После этого японская миссия уехала, предуп-
редив, что если мы двинемся на Владивосток, то они будут
стрелять в нас.
Получив по радио сообщение о том, что генерал Розанов
со своим штабом бежал, что партизанская армия под коман-
дованием Сергея Лазо приближается к Владивостоку, мы 30 ян-
варя послали Капустянского на встречу с партизанами. Встрече
с представителем Лазо произошла на Первой Речке. Получено
распоряжение: «31 января всем гарнизоном Русского острова
выступить в полном боевом снаряжении на Владивосток».
Этот приказ Лазо был выполнен. Восставшие батальоны
школы и остальные части острова благополучно прошли по льду
бухты Золотой Рог мимо расположения японских войск и всту-
пили во Владивосток. Здесь, на привокзальной площади, с три-
буны нас приветствовал С. Лазо.
Вскоре после восстания при первой роте учебно-инструктор-
ской школы была создана комячейка, в которую вступили чле-
ны подпольно-революционной организации. Была установлена
связь с Владивостокской организацией РКП(б).
Начальником учебно-инструкторской школы Военсоветом был
назначен Нельсон-Гирс — бывший штабс-капитан третьей ротыг
а политуполномоченным — старый член РКП(б) Румянцев.
Лазо, лично прибывший 30 марта 1920 года на Русский ост-
ров, распорядился отправить всех арестованных офицеров в
Благовещенск.
Как известно, 4—5 апреля 1920 года японские интервенты
осуществили грубую провокацию против революционных сил во
Владивостоке и в других районах области. Учебно-инструктор-
ская школа также подверглась нападению японских войск. Дей-
ствуя внезапно, японцы разоружили нас.
Через связного владивостокской подпольной организации
большевиков я получил указание использовать все возможнос-
ти, чтобы выбраться с Русского острова и уйти в районы, не
занятые японцами. В конечном итоге всем военнослужащим
учебно-инструкторской школы удалось вырваться из японского
плена.
Часть товарищей, в том числе Семен Витчик и Константин
Капустянский, вступили в сформированный во Владивостоке ди-
визион народной охраны. После меркуловского переворота оба
они участвовали в рядах НРА и погибли в боях при освобож-
дении Приморья в 1921—1922 годах.
Мне и многим другим товарищам после 4—5 апреля уда-
лось пробраться в Амурскую область, где сохранялась Совет-
ская власть и с оружием в руках бороться за нее в составе НРА
186
под Хабаровском и на Восточно-Забайкальском фронте».
Так рассказывал П. А. Галковский о событиях, происшедших
на Русском острове в период с 28 января по 5 апреля 1920 го-
да, о том, какую роль сыграла в этих событиях учебно-инструк-
торская школа.
В марте 1920 года из Шкотово, где располагался второй от-
дельный стрелковый батальон, сформированный из нескольких
партизанских отрядов, я, с разрешения командира батальона
Глазкова, приезжал во Владивосток, чтобы повидаться со своим
двоюродным братом Борисом Мельниковым (нелегальная фа-
милия Брагин). При колчаковщине он сидел во Владивостокской
тюрьме, а после переворота работал секретарем Военного со-
вета.
Побывал я и на Русском острове, где встречался со своими
товарищами по подпольной работе, в том числе с Витчиком, Ка-
пустянским и Галковским. От них узнал подробно о событиях,
происшедших после моего ухода в партизанский отряд.
12 марта 1920 года по случаю третьей годовщины сверже-
ния самодержавия в России во Владивостоке на привокзальной
площади был устроен парад революционных частей.
В этом параде принимала участие в полном составе учебно-
инструкторская школа под командованием бывшего штабс-ка-
питана Нельсона-Гирса и политуполномоченного Военсовета
Румянцева.
Парад принимал Лазо, который произнес яркую речь. Я стоял
рядом с трибуной и впервые слушал его выступление перед
массами.
Спустя несколько дней после моего возвращения в Шкотово,
в свою часть, 4—5 апреля произошли известные события и в ре-
зультате нападения японцев учебно-инструкторская школа прек-
ратила свое существование.
М. И. Шуликов
СВЕРЖЕНИЕ КОЛЧАКОВСКОЙ ВЛАСТИ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ 1
17 сентября 1919 года состоялась подпольная конференция
владивостокских большевиков, на которой обсуждались текущий
1 Из доклада на общем собрании Дальневосточной секции ИЛО, пос-
вященном 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции и
55-летию освобождения Приморья от интервентов и белогвардейцев.
187
момент и задачи партии..
Конференция нацелила пар-
тийную организацию на рас-
ширение партизанского дви-
жения и подготовку всеоб-
щего вооруженного восста-
ния против колчаковцев, за
восстановление Советской
власти.
Большевикам стало из-
вестно, что эсеровское
«Центральное бюро воен-
ных организаций Сибири»
готовит во Владивостоке ан-
Гиколчаковское восстание.
Свое отношение к эсеров-
скому восстанию большеви-
ки сформулировали так:
«а) к перевороту мы отно-
симся сочувственно, но ак-
тивного участия в перево-
роте как боевая единица не
С. Г. Черемных, 1920 г. принимаем;
б) в организации власти
никаких гарантий и обеща-
ний не даем и участия не принимаем; наша конечная цель —
восстановление Советской власти и изгнание интервентов из-
России...»
Дальневосточный комитет РКП(б) решил внимательно наблю-
дать за ходом восстания и в случае его успеха перехватить ини-
циативу и развить его в общее восстание под большевистскими
лозунгами. Этим самым захват власти рабочими мог быть осу-
ществлен с меньшими жертвами. С этой целью к штабу восста-
ния был прикомандирован представитель краевого комитета
Г. Раев. На предприятиях Владивостока были подготовлены бое-
вые дружины рабочих, которые, однако, без специального при-
зыва краевого комитета не должны были выступать. Во главе
восстания эсеры поставили чешского генерала Гайду, и оно
вошло в историю под названием «гайдовское восстание».
17 ноября 1919 года было получено известие о занятии
Красной Армией Омска. В эту же ночь Гайда дал приказ о вы-
ступлении. Командование интервентов приняло решение соблю-
дать нейтралитет. Восстание началось на станции Владивосток,
где стоял поезд Гайды. Гайдовцы заняли вокзал и пытались
188
пробиться в город. Но японские войска окружили район вокзала1
и не позволили восставшим двинуться с места. Наместник Кол-
чака в Приморье генерал Розанов дал приказ юнкерской шко-
ле, школе гардемаринов и егерскому батальону войти в го-
род, занять все правительственные учреждения и стратегичес-
кие пункты.
У морского штаба была выставлена батарея орудий, направ-
ленных на судостроительный завод. Выступления рабочих гене-
рал Розанов боялся больше восстания Гайды. В 12 часов ночи
японцы открыли по поезду Гайды орудийный огонь с Тигро-
вой сопки, а вооруженные силы генерала Розанова — от штаба
крепости, с миноносцев и бронепоезда. Юнкера штурмом взя-
ли вокзал, 35-й егерский полк очистил от гайдовцев станционные
пути. Видя, что восстание провалилось, Гайда и его штаб поки-
нули поезд и на американских машинах сбежали в чехословац-
кий штаб. Часть рабочих-грузчиков, не получивших указаний не
выступать, была вовлечена в восстание и пострадала. Главной
причиной поражения восстания и понесенных при этом жертв
было предательство интервентов, нарушивших нейтралитет.
Тем не менее гайдовское восстание оказало большое влияние
на подрыв колчаковской власти.
Наступление Красной Армии успешно продолжалось. Она
гнала колчаковские войска от Омска к Новониколаевску. По-
пытка Колчака удержаться в Сибири с помощью интервентов
окончилась провалом. Международный империализм, убедив-
шись в крушении своих планов военного захвата Сибири и свер-
жения Советской власти в России, перестал оказывать поддерж-
ку Колчаку.
Дальневосточный краевой комитет РКП(б) дал указание ко-
мандованию партизанскими отрядами подтянуть отряды к го-
родам Приморья и готовиться к их захвату. Командующему
партизанскими силами в Приморье С. Лазо было дано указание
прибыть во Владивосток и принять на себя организацию воору-
женного восстания.
Расставив партизанские силы Приморья на стратегических
пунктах, С. Лазо направил главное внимание на колчаковские
воинские части. В результате проведенной работы по разложе-
нию войск в частях были созданы революционные ячейки. Боль-
шинство солдат шло против Колчака. Была поставлена задача
вместе с белыми солдатами склонить на нашу сторону и часть
офицерского состава. За выполнение этой задачи С. Лазо взял-
ся сам. В результате многие офицеры во время переворота пе-
решли на нашу сторону.
Перед большевиками Приморья встал вопрос о форме власти
189
и форме дальнейшей борьбы против интервентов после свер-
жения колчаковской власти. К этому времени в Приморье были
стянуты основные силы интервентов: японцы, американцы, анг-
личане, канадцы, чехословаки и др. Было ясно, что немедленное
восстановление Советской власти в Приморье вызовет военное
столкновение с интервентами.
Сможет ли в это время Красная Армия оказать военную по-
мощь восставшим? Готова ли Советская Россия к войне с Япо-
нией на Дальнем Востоке? Полной ясности в этих вопросах в
тот период не было.
В партийной организации Приморья возникли разногласия.
Наметились две точки зрения. Одна группа большевиков —
М. Губельман, М. Сахьянова, С. Лазо, И. Уткин — настаивала на
немедленном восстановлении Советской власти. Они выражали
уверенность, что Красная Армия в ближайшее время вступит
в пределы Дальнего Востока, и интервенты будут выброшены
силой.
Другая группа — В. Антонов, И. Кушнарев, П. Никифоров,
Е. Ковальчук, М. Власова, Г. Раев, И. Панкратов — настаивала на
политическом маневре: создать власть, вокруг которой спло-
тить все патриотические силы для борьбы против интервентов.
Конкретно предлагалось временно передать политическую
власть Приморской областной земской управе, оставив в ру-
ках большевиков вооруженные силы и руководство экономи-
кой. Они полагали, что Красная Армия не сможет сейчас ока-
зать военной помощи Приморью, поэтому от советизации надо
временно воздержаться.
Политическая обстановка в Приморье с каждым днем стано-
вилась все сложнее. Красная Армия подходила уже к Иркутску.
Владивосток был переполнен разными военными, дипломати-
ческими и техническими миссиями империалистических держав,
их войсками. Малейший неверный шаг мог послужить поводом к
вмешательству иностранных войск. Стало известно, что прави-
тельства европейских государств отдали приказ своим военным
миссиям эвакуировать войска с Дальнего Востока. То же сде-
лало правительство США. Но стало также известно, что япон-
ские интервенты с молчаливого согласия США остаются на Даль-
нем Востоке.
24 января 1920 года вопрос о тактике партии обсуждался на
заседании Дальневосточного комитета РКП(б). Несмотря на пол-
ную оторванность от Центра, большевики правильно определи-
ли свою линию поведения. Во избежание вооруженного столк-
новения с интервентами они решили воздержаться от немед-
ленного провозглашения Советской власти и ликвидацию кол-
190
В. Сибирцев
чаковщины провести под
лозунгом передачи власти
земской управе. Переход
власти к земству лишал ин-
тервентов повода для воо-
руженного вмешательства.
Большевики также рассчи-
тывали через демократи-
ческие элементы земств
объединить все патриоти-
ческие силы Приморья на
борьбу против интервентов
и с их помощью добивать-
ся скорейшего вывода
иностранных войск. Парти-
занам было дано указание
при ликвидации белогвар-
дейщины избегать столкно-
вения с интервентами. Для
руководства вооруженным
восстанием был создан
Объединенный штаб воен-
но-революционных орга-
низаций Владивостока во
главе с Лазо. Еще ранее для организации вооруженного вос-
стания в Никольске-Уссурийском Дальневосточный комитет
РКП(б) командировал Я. К. Кокушкина.
Выступление против колчаковщины проходило организован-
но, по единому плану. 26 января 1920 года восстали рабочие и
солдаты Никольска-Уссурийского. В город вошли партизаны от-
ряда С. Андреева. Восстали гарнизоны Спасска, Океанской, Гро-
деково. 31 января 1920 года во Владивостоке совершился бес-
кровный переворот. Приморская земская управа объявила на-
селению, что она временно берет на себя всю полноту госу-
дарственной власти в Приморской области. Восставшие войска,
партизаны с развернутыми знаменами, оркестрами входили в
город и сосредоточивались перед зданием Приморской земской
управы. Под руководством военно-революционного штаба были
заняты правительственные учреждения, телеграф, почта, теле-
фонная станция, банки. Рабочие дружины и партизаны взяли под
охрану все стратегические пункты города.
Войска интервентов находились у своих штабов и не вмеши-
вались в происходящие события. Не решались на вмешательство
и японцы, поскольку остальные войска интервентов держались
191
нейтрально. Генерал Розанов со своим штабом и группой офи-
церов, не пожелавших перейти на сторону новой власти, по-
грузились на пароходы и бежали в Японию.
Из тюрем были освобождены все политические заключен-
ные. Они включились в работу по укреплению новой власти.
Европейские дипломатические и военные миссии, встрево-
женные возможностью прихода к власти большевиков, поспе-
шили заявить свое удовлетворение образовавшимся прави-
тельством. Консулы европейских государств принесли офици-
альные поздравления и заявили о решении их правительств
эвакуировать свои войска с территории Дальнего Востока. Япон-
цы промолчали и заняли выжидательную позицию.
Правильная тактика большевиков обеспечила ликвидацию
колчаковского режима в Приморье силами рабочих и крестьян
области и без столкновения с интервентами.
Приморская областная земская управа объявила программу
своей деятельности. Главной целью ставилось прекращение
гражданской войны и принятие мер к освобождению Приморья
от интервентов. Были определены следующие ближайшие за-
дачи правительства: ликвидация остатков колчаковской власти,
восстановление свободы слова, собраний, союзов и так далее,
установление общественного контроля над промышленностью
и торговлей, организация снабжения населения, нормирование
заработной платы, регулирование земельных отношений и так
далее.
При правительстве земской управы был организован финан-
сово-экономический совет, руководство которым было поруче-
но большевикам. Во главе его стал П. М. Никифоров. Больше-
вистскому руководству были поручены и вооруженные силы
Приморья. Военным советом фактически руководил С. Г. Лазо,
являвшийся заместителем председателя совета. (Председателем
формально числился А. Медведев — председатель правитель-
ства.)
В состав Военного совета вошли А. Луцкий и В. Сибирцев.
Была образована Приморская областная палата труда, кото-
рая направляла политику правительства по рабочему вопросу.
Для работы в палате труда были посланы большевики М. Вла-
сова и М. Шуликов.
Таким образом, власть временного правительства земской
управы была номинальной. Реальная сила была в руках боль-
шевиков, они и направляли политику правительства.
К этому времени начал свою легальную деятельность Даль-
невосточный комитет РКП(б), председателем которого был
И. Кушнарев. Шло восстановление и оформление легальных
192
большевистских организаций Приморья, сопровождавшееся бур-
ным ростом партийных рядов и усилением большевистского
влияния в массах. Ведущей и наиболее сильной оставалась Вла-
дивостокская организация, насчитывавшая в своих рядах свыше
600 членов партии.
Возобновилось издание газеты «Красное знамя», редакто-
ром которой стал В. Антонов. Особое внимание было уделено
Центральному бюро профсоюзов как боевому экономическо-
му и политическому органу рабочего класса. 15 февраля
1920 года состав Центрального бюро был переизбран, и в ре-
зультате обеспечено крепкое большевистское руководство.
Председателем бюро избрали Г. Раева, заместителем предсе-
дателя— М. Власову, секретарем — Б. Третьякова, казначеем —
Т. Головнину.
28 февраля 1920 года газета «Красное знамя» опубликовала
сообщение Сибревкома о признании правительства земской
управы.
На общегородской конференции, состоявшейся 13 марта,
был избран новый состав Владивостокского горкома партии. В
него вошли М. Власова, И. Витол, М. Губельман, А. Дубель-
штейн, И. Кушнарев, Е. Ковальчук, С. Лазо, Д. Мельников,
П. Никифоров, В. Сибирцев, А. Савельев, М. Сахьянова, 3. Стан-
кова и С. Черемных. Председателем горкома стал П. Никифо-
ров, товарищами председателя избрали М. Губельмана и
Е. Ковальчука, секретарями — В. Сибирцева и 3. Станкову.
Впереди было еще более двух с половиной лет напряженной
борьбы за освобождение Дальнего Востока от интервентов и
белогвардейцев.
П. Д. Малаев
ПАРТИЗАНСКИЙ ПОХОД В НИЗОВЬЕ АМУРА
Это был поход из района Хабаровска к Николаевску-на-Аму-
ре, 900 километров трудного пути по реке, через ледяные торо-
сы, при морозах свыше 40°. Участники вели бои с белогвардей-
цами и японцами, штурмовали крепость Чныррах и в конце фев-
раля 1920 года освободили Николаевск-на-Амуре.
Решение об этом походе было принято на конференции
представителей подпольных организаций, партизанских отрядов и
сельских ревкомов, которая проходила в селе Анастасьевке
(в 50 км от Хабаровска) 1—2 ноября 1919 года.
Конференция приняла обращение к населению — рабочим,
крестьянам и трудовому казачеству — с призывом о вступлении
7 За Советский Дальний Восток 193
в партизанские отряды, об освобождении города Николаевска-
на-Амуре от японских интервентов и белогвардейцев.
Ко времени Анастасьевской конференции на Амуре уже бы-
ло партизанское движение. С апреля 1919 года начал свои
действия Синдинский партизанский отряд, созданный в декабре
1918 года и имевший большое влияние на молодежь. Отряд
особенно активизировал свои действия, когда его командиром
стал Григорий Мизин. Вот оценка действий партизанского от-
ряда Мизина: «Мизинский отряд с его небольшими подразде-
лениями оперировал на большом расстоянии и в своеобразных
условиях, поэтому действовал часто как бы отдельно, однако
общие задания выполнял блестяще». («Эхо партизанских со-
пок» стр. 418). Действительно, отряд держал под контролем
большой населенный район побережья реки Амура, начиная
от Елабуги до Жеребцовки (расстояние до 550 километров).
Почти по всему району действия отряда существовала телефон-
ная связь. Для телефонной связи пользовались телеграфной
линией Хабаровск—Николаевск. Полевые телефоны стояли от
Князеволконки до Малмыжа. Штаб Бойко-Павлова держал те-
лефонную связь с Синдой, с Троицким, с Малмыжем в 270 ки-
лометрах от Хабаровска. Имелась связь у отряда и с никола-
евскими большевиками-подпольщиками, о чем Мизин проин-
формировал Анастасьевскую конференцию. Этот отряд Мизина
и определил удачу похода на Николаевск, обеспечив беспре-
пятственное продвижение на 550 километров пути в низовья
Амура.
Несмотря на доброжелательное отношение местного насе-
ления к партизанам, поход в низовья Амура в зимних условиях
представлял большие трудности. Населенные пункты в то вре-
мя были расположены один от другого на расстоянии 30—
40 километров. Грунтовых дорог между населенными пунктами
вообще не существовало. Сообщение летом осуществлялось по
воде, на лодках, а зимой — по льду, на лошадях или собаках.
В то время река Амур была более полноводной, ее быстрое
течение нагромождало ледяные торосы, путь по льду надо было
пробивать пешнями. Пробивку ледяной дороги начал Синдин-
ский отряд Мизина сразу же после конференции.
В Елабуге была подпольная ячейка большевиков, объеди-
нявшая коммунистов из соседних деревень. Командир отряда
Мизин 5 ноября 1919 года прибыл в Елабугу, сделал доклад
о международном положении на собрании молодежи, о зада-
чах похода. После горячего призыва все мужское население
вышло на работу пробивать дорогу в торосах; на случай зано-
сов по дороге ставили вехи. Руководство работой было пору-
194
чено коммунисту Тимофею Малкову. Тихон Наумов сформиро-
вал из молодежи отряд лыжников. В отряд брали только доб-
ровольцев, физически крепких, хорошо одетых и обязательно
имевших свое оружие и лыжи. До Малмыжа лошадей брали
у крестьян только для переброски обоза с боеприпасами и фу-
ражом. На каждом полустанке лошади заменялись, так как пе-
регоны превышали 30—40 километров.
После Елабуги, Сарапульской и Челнов расположена дерев-
ня Синда; там ранее находилась глубинная партизанская база
отряда Мизина, но в августе 1919 года японские интервенты
разгромили Синду — сожгли 74 дома, семьи погорельцев юти-
лись в землянках; 29 человек синдинской молодежи состояли в
отряде Мизина.
Во всех деревнях и селах вдоль Амура действовали сель-
ревкомы, были назначены коменданты и выбраны старосты,
которые вели работу под руководством большевиков. Они
обеспечивали питание и ночлег проходящим группам партизан
и предоставляли лошадей для продвижения обоза.
После Синды на нашем пути стояло большое село Троицкое
(волостной центр) — в 180 километрах от Хабаровска.
В Троицком существовала также партийная группа больше-
виков, которую возглавлял Федор Михайлович Кротких (он был
секретарем волревкома). Ниже Троицкого новые поселения —
Славянка, далее Иннокентьевка и более крупное село Малмыж
в 270 километрах от Хабаровска. Здесь, в глубине тайги, на
озере Дарга располагалась глубинная база Синдинского пар-
тизанского отряда Мизина.
На базе имелись жилые землянки, слесарные и оружейные
мастерские, запасы продовольствия и фуража, отбитого отрядом
Мизина у японских интервентов в августе 1919 г., — около
40 тыс. пудов муки и фуража. Эти трофеи в полной мере обе-
спечивали не только отряд, но и крестьян окружных деревень
и предстоящий поход партизан на Николаевск; проблема с про-
довольствием была решена заранее.
В Малмыже стоял штаб отряда Мизина. Председателем
сельского ревкома был Колчин. Здесь вскоре стал фор-
мироваться еще один лыжный отряд Ильи Ивина из числа на-
найской молодежи. Лыжники-нанайцы были одеты в нанай-
скую одежду и обувь из рыбьей кожи, вместо портянок ис-
пользовалась трава «нахта» — это очень тонкая, немнущаяся
и теплая трава. Все нанайцы-охотники в зимнее время пользо-
вались только такой обувью и одеждой. Эта одежда тем хоро-
ша, что не продувается ветром и легкая. Партизаны нашего от-
ряда в большинстве носили нанайскую обувь.
7* 195
В ноябре 1919 года в Малмыж прибыли руководители по-
хода— заместитель председателя Хабаровского военно-рево-
люционного штаба М. Попко, члены штаба И. Холодилов,
И. Бессонов, Н. Лебедева, 10 ноября прибыли Д. Бузин-Бич,
Я. Тряпицын и И. Жуков с небольшой группой партизан. Здесь
состоялся митинг; митинговали всю ночь по вопросу объедине-
ния отряда под командой Тряпицына. Попытка Тряпицына под-
чинить себе партизан из отряда Мизина не удалась. К Тряпи-
цыну из этого отряда перешло лишь три человека — С. Стрель-
цов, А. Волков и Зайцев. Остальные партизаны и Мизин этому
воспротивились. Так у Мизина уже в Малмыже начались нелады
с Тряпицыным, которые впоследствии окончились трагически ’.
10 ноября отряд Мизина в количестве 100 человек (без
лыжников) с обозом продовольствия выступил в поход само-
стоятельно.
В Малмыже осталась только охрана (около 20 человек).
Партизаны передвигались от селения к селению на лошадях,
с обозами. 21 ноября отряд Мизина пришел в Нижне-Тамбовку.
22 ноября в Жеребцовку прибыл наш небольшой отряд пар-
тизан под командой Оцевили-Павлуцкого и Коцубы — жителей
Жеребцовки. Эта деревня была ближайшей к Киселевке, где
стояли белоказаки.
Медицинское обслуживание партизан осуществлялось во
время похода местными фельдшерскими пунктами, которые
были расположены на пути следования партизан. В отрядах бы-
ло 2 фельдшера — Храпай и П. Малаев. В Нижне-Тамбовке на
базе местного медпункта был организован партизанский госпи-
таль.
С 24 ноября 1919 года П. Малаев являлся начальником пар-'
тизанского госпиталя. Госпиталь был развернут в здании почты-
телеграфа на 50 коек и вскоре стал принимать раненых и об-
мороженных; морозы были страшные — дышать трудно, птицы
замерзали на лету. В такую погоду было тяжело передвигаться.
Некоторые партизаны пытались уговаривать своих команди-
ров переждать сильные морозы, но ждать было нельзя — с ни-
зовьев шел навстречу белогвардейский отряд, да и настроение
у большинства партизан было боевое. Крестьяне снабжали пар-
тизан теплой одеждой и продуктами. Передовая группа парти-
занского отряда Мизина подошла к Киселевке, направила туда
разведку, чтобы узнать настроение жителей и уточнить чис-
ленность гарнизона белоказаков.
1 Тряпицын расстрелял Мизина в Николаевске-на-Амуре.
196
Партизан расквартировали в ближайших пунктах — Шелехово
и Зеленый Бор. Через наших разведчиков были получены све-
дения о том, что казаки готовятся к сопротивлению и поджида-
ют из Николаевска подкрепление. Партизаны решили выбить
казаков из Киселевки и отрезать им путь к отступлению на Цим-
мермановку. На рассвете партизаны выступили, однако воору-
женные казаки на конях ушли из Киселевки. Отряды Мизина
и Наумова без боя вошли в Киселевку, захватив большие тро-
феи — склады с продовольствием, одеждой и медикаментами.
Это позволило теплее одеть партизан и лучше вооружить их.
После занятия Киселевки Тряпицын взял десять партизан и
ушел в тайгу на прииски с целью организации партизанского
отряда из горняков, а партизанские отряды Наумова и Мизина,
преследуя противника, продвинулись вниз по Амуру на 40—
50 километров и 16 декабря без боя заняли Сухановку.
26 ноября казаки обстреляли наш отряд и отступили в Цим-
мермановку. 6 декабря партизаны заняли Циммермановку. Не
успели партизаны отдохнуть и обогреться, как получили сведе-
ния о наступлении белых на Циммермановку. Пришлось срочно
ночью сооружать временные укрепления на подступах к Цим-
мермановке и занять оборону. Но тут, как назло, поднялась
страшная пурга и сильный снегопад. Всю ночь партизаны на-
ходились в снежных сугробах на боевых местах, готовые во
всеоружии встретить противника. Враг хотел захватить парти-
зан врасплох, но просчитался.
На командном пункте находились М. Попко, И. Жуков,
И. Холодилов и Д. Бузин-Бич. Они осуществляли оперативное
руководство боем. Им хорошо было видно, как ряды против-
ника строились в боевой порядок. «Положение для нас созда-
валось очень тяжелое, — рассказывал впоследствии Бузин-Бич,—
у нас было мало людей и еще меньше патронов. Основные
силы партизан еще не успели подтянуться к Циммермановке —
мешала метель, пурга, мороз. Но высокий революционный по-
рыв воодушевлял партизан на ратный бой с ненавистными вра-
гами трудового народа. Враги не ожидали сопротивления, они
хотели застать нас сонными».
Бой продолжался весь день. Белые несли большие
потери, так как находились все время под прицельным огнем
партизан. Поле боя с нашей стороны хорошо просматривалось—
мы на крутом берегу, а они внизу, на льду. И все же у нас было
мало шансов на победу. Белогвардейцы были тепло одеты, хо-
рошо вооружены, у них пулеметы, а у нас берданы. Но ряды
белых редели, а к вечеру 7 декабря напор их стал слабеть,
пулеметная стрельба прекратилась, противник явно выдыхался,
197
наконец из-за больших потерь в живой силе, бросив все — вин-
товки, пулеметы, боеприпасы и раненых солдат, в панике от-
ступил в Софийское.
В этом бою партизаны малыми силами одержали важную
победу, захватили богатые военные трофеи и более сотни плен-
ных. Примерно столько же было убито. Раненых и обморожен-
ных отправили в Нижне-Тамбовский партизанский госпиталь.
Бой под Циммермановкой предрешил успех похода на Ни-
колаевск.
Об успехах партизан, занятии без боя Киселевки и разгроме
большого отряда белогвардейцев под Циммермановкой было
телеграфировано в военно-революционный штаб руководителю
партизанских отрядов Д. И. Бойко-Павлову.
Через несколько дней Д. Бойко-Павлов приехал в Нижне-
Тамбовку, где застал все руководство походом: Попко, Бессо-
нова, Жукова, Нину Лебедеву и Холодилова. Они находились
почти в 100 километрах от Циммермановки. Понимая опасность
отрыва руководства штаба от войск, Д. Бойко-Павлов предло-
жил всему штабу немедленно передислоцироваться и находить-
ся ближе к передовой линии партизан. Сам Бойко-Павлов не
мог ехать в низовья Амура, так как в это время назревали
большие события в районе Хабаровска, где были сосредоточе-
ны основные силы партизанских войск. Бойко-Павлов, предвидя
нежелательные последствия ослабления руководства походом в
низовья Амура, предупреждал своего заместителя по походу
М. Попко в отношении поведения Тряпицына, он говорил:
«Имейте в виду, Тряпицына нельзя выпускать из-под нашего
влияния. Держите его под контролем, учтите, что он уже наде-
лал неприятностей: в селе Вятское избил и живым пустил под
лед священника, в деревне Вознесенское избил двух мужиков,
застрелил бывшего жандарма в Верхне-Тамбовке».
Бойко-Павлов отдал еще ряд распоряжений, сделал доклад
по текущему моменту, зашел в госпиталь, поговорил с ране-
ными и уехал с Холодиловым к Хабаровску.
Попко не поехал под Софийское, да он и не мог поехать —
у него были обморожены обе ноги, они распухли, как бревна.
Лежал он в госпитале без движения. Вместе с ним в Нижне-
Тамбовке остался Жуков с небольшой охраной. Под Софийское
уехали лишь Нина Лебедева и Бессонов.
По мере продвижения партизан в сторону Николаевска ряды
их быстро росли. Поэтому, несмотря на взятые у белых трофеи,
для вновь поступивших партизан не хватало вооружения и об-
мундирования. После боя под Циммермановкой и панического
бегства недобитых белогвардейцев партизанские отряды бес-
198
препятственно продвинулись еще почти на полсотни километ-
ров и подошли к деревне Софийское, где стоял небольшой
отряд белых. Узнав, что партизаны близко, они поспешно ушли
в сторону Мариинской.
Деревня Софийское была небольшая, жители занимались
главным образом рыболовством и охотой, жили зажиточно.
К приходу партизан отнеслись вполне доброжелательно. На-
кормили, истопили для них бани.
Партизанские командиры Мизин, Наумов и Д. Бузин-Бич
после занятия Софийского разработали план дальнейшего по-
хода и предстоящей встречи с более сильным офицерско-бе-
логвардейским отрядом под командованием полковника Вица,
который из Николаевска двигался навстречу партизанам и стоял
уже в селе Мариинское.
20 декабря 1919 года, через 13 дней после боя у Циммер-
мановки в Софийское неожиданно явился Тряпицын. Оказыва-
ется, он не пошел в приисковые районы, а стал преследовать
киселевских казаков; под полустанком Пулься наскочил на зас-
лон белоказаков, при перестрелке потерял двух партизан и,
боясь новой стычки с белыми, таежными тропами на лыжах
прошел в низовья — в тыл белогвардейского отряда Вица в
районе Богородского, где ему удалось сформировать неболь-
шой партизанский отряд из местной молодежи.
Тряпицын небольшими силами отрезал пути к отступлению
белогвардейского отряда, расположенного в Мариинском, в
сторону Николаевска. У Богородского 15 декабря 1919 года
партизаны Тряпицына захватили богатый белогвардейский обоз
с оружием и продовольствием, который шел из Николаевска в
Мариинское. Все это рассказал нам сам Тряпицын, когда прибыл
в Софийское. Тряпицын уехал из Мариинского в село Богород-
ское, а белогвардейцы, не приняв предложения о капитуляции,
но сознавая безвыходность своего положения, 8 января 1920 го-
да без боя ушли в бухту Де-Кастри. В погоню за ними был
направлен небольшой отряд лыжников под командой И. Ивина.
В бухте партизаны блокировали их и держали в осаде более
50 дней. Ожидаемой помощи от японцев белогвардейцы так
и не получили и были вынуждены сдаться. Полковник Виц за-
стрелился.
Партизанская армия к этому времени выросла уже до двух
тысяч человек, что позволило на подступах к Николаевску
сформировать два полка красных партизан. Отряд под коман-
дованием коммуниста Мизина вырос до 500 человек и продол-
жал наступление как самостоятельная часть. Первым полком
стал командовать бывший штабс-капитан командир лыжного
199
партизанского отряда коммунист Тихон Наумов, а вторым —
Д. Бузин-Бич (тогда левый эсер, затем член РКП(б)).
Миновав Мариинское и Богородское, партизанские отряды
12 января вышли на подступы к городу и крепости Чныррах.
14 января 1920 года партизаны с боем заняли деревню Касья-
новку и в ту же ночь, обойдя японскую заставу, укрепились на
рыбном промысле № 11. Японцы, потеряв связь с командова-
нием, стали отступать по льду Амура к городу. К ним на по-
мощь из города вышел хорошо вооруженный японский отряд.
Он обстрелял партизан в районе рыбалки № 11, но их это не
смутило. Чуть не попав в плен к партизанам, японцы бросили
трехдюймовое орудие и отступили к городу.
18 января 1920 года партизаны, выбив японцев, заняли ка-
бельный домик; здесь расположился штаб первого полка под
командованием Наумова; полк Бузина-Бича занял деревню
Личи. Весь правый берег от деревни Касьяновки до рыбалки
№ 5 был занят отрядом Мизина.
С 20 января 1920 года японские интервенты находились
только в Николаевске и в крепости Чныррах и были полностью
блокированы партизанскими отрядами, которые продолжали
расти — подходили все новые люди из населенных пунктов,
расположенных ниже Николаевска, и с побережья Татарского
пролива. Из Амгуно-Кербинского района прибыли крупные
партизанские отряды.
20 января 1920 года, когда партизаны заняли прочное по-
ложение под Николаевском, анархист Тряпицын объявил себя
командующим Красной Армией Николаевского округа, перестал
подчиняться Хабаровскому военно-революционному штабу, ру-
ководимому большевиками, назначал командирами отрядов
угодных ему людей, среди которых было немало анархистов и
просто уголовников, вроде Волкова, Сасова, Лапты, Биценко,
Оцезили-Павлуцкого и им подобных. Эти люди стали верной
опорой Тряпицына. Он создал так называемый анархо-коммунис-
тический отряд из числа анархистов и уголовников, завел черно-
красное знамя и черно-красные ленты на шапках партизан.
В Богородском Тряпицын очень недружелюбно встретил
представителя Хабаровского военно-революционного штаба
И. Бессонова и дал понять, что коммунисты ему не нужны. На
подступах к Николаевску, когда уже была взята крепость
Чныррах, Бессонов убедился, что ему небезопасно оставаться
в стане анархиста Тряпицына, и уехал обратно в Нижне-Там-
бовку.
Осажденные интервенты предпринимали ежедневные вы-
лазки и нападения на расположения партизан, обстреливали их
200
из орудий, но, получив должный отпор, уходили обратно в го-
род.
Перестрелки и вылазки с обеих сторон продолжались около
месяца. Партизанское командование неоднократно предлагало
интервентам начать переговоры о сдаче города без боя, но
им отвечали артиллерийским огнем.
Партизанские полки стали готовиться к штурму крепости.
В то же время предпринимались попытки к переговорам с про-
тивником. Для этого направляли парламентеров — боевого пар-
тизана Орлова и крестьянина Сорокина из деревни Касьяновки
и с ними в качестве переводчика пленного японского офицера.
27 января рано утром наши парламентеры на паре лошадей
с белым флагом уехали в город, но так и не вернулись назад,
уже после освобождения города партизаны нашли изуродован-
ные тела Орлова и Сорокина.
Теперь у партизан не оставалось другого выхода, и они по-
шли на штурм крепости Чныррах, в ночном бою захватили ее
форты. Японцы, побросав все, отступили, оставив нам бездей-
ствующие орудия системы Виккерса (без замков). Наши ар-
тиллеристы, служившие в крепости в 1917—1919 годах, еще до
японской интервенции, отступая, спрятали замки от этих орудий,
а теперь отыскали их и быстро привели в боевой порядок.
Японцы об этом не знали. Они предпринимали неоднократ-
ные попытки вернуть потерянные форты, но все их атаки были
отбиты. К вечеру 9 февраля крепость была в основном очище-
на от интервентов. На следующий день партизаны захватили
искровый радиотелеграф и 11 февраля 1920 года установили
связь с Петропавловском-Камчатским и с Охотском, где уже
существовали ревкомы.
19 февраля партизаны начали интенсивный артиллерийский
обстрел города. Интервенты, засевшие в Николаевске, сообщи-
ли о своем намерении прекратить военные действия и соблю-
дать «нейтралитет». Однако боевые действия продолжались
еще несколько дней. И только после повторного ураганного
обстрела мест расположения интервентов и белогвардейцев
24 февраля 1920 г. японцы пошли на переговоры с командова-
нием партизан.
28 февраля 1920 года с интервентами было подписано со-
глашение о перемирии, днем позже партизанские отряды всту-
пили в Николаевск и взяли под свою охрану все его стратеги-
ческие пункты.
С белогвардейской властью в Николаевске было покончено^
201
КУРС НА «БУФЕР»
М. И. Губельман
ВЫСТУПЛЕНИЕ ЯПОНСКИХ ИНТЕРВЕНТОВ
4—5 АПРЕЛЯ 1920 ГОДА В ПРИМОРЬЕ1
П апрелю 1920 года на террито-
рии Дальнего Востока существовало три революционных прави-
тельства: Приморское — во Владивостоке, Амурское — в Благо-
вещенске и Верхнеудинское — в Верхнеудинске. Ненужность
существования трех правительств была очевидна для больше-
виков. Но приходилось временно мириться с этим, так как ог-
ромный край, разрезанный японскими интервентами, распался
на три части, которые почти утратили связь между собой. Япо-
ния пыталась всеми средствами воспрепятствовать организации
единого Дальневосточного революционного правительства, так
же как и воссоединению Дальнего Востока с Советской Рос-
сией.
В Забайкалье 5-я японская дивизия вместе с остатками кол-
чаковских банд под Читой оказывала бешеное сопротивление
Народно-революционной армии Верхнеудинского правитель-
ства.
Крупная буржуазия, золотопромышленники, рыбопромыш-
ленники и лесопромышленники, купечество и кулачество Забай-
калья и Амура в лице японских империалистов видели своих
последних защитников. В свою очередь, Япония с помощью этих
контрреволюционных сил стремилась организовать свое «при-
1 Губельман М. И. Как японских интервентов выгнали с Дальнего
Востока. М., 1938, с. 63—86 (публикуется с сокращениями).
202
морское государство» по
тому же образцу, как она
позднее организовала Манч-
жоу-Го.
Но для того чтобы за-
щитить от японцев При-
морье, надо было прежде
всего освободить Забай-
калье, ликвидировать так
называемую «читинскую
пробку», то есть белогвар-
дейские банды Семенова,
которого открыто поддер-
живали японцы.
К апрелю 1920 года на
Дальнем Востоке из воору-
женных интервенционист-
ских сил находились японцы
и в очень незначительном
количестве чехословаки и
китайцы. Японцы располо-
жились в Забайкалье и
Приморье от Хабаровска до
Николаевска-на-Амуре и
Владивостока. Чехословаки
и китайцы — во Владивостоке. Остальные интервенцио-
М. И. Губельман
нистские военные силы — американцы, канадцы, англичане,
французы, итальянцы и другие — покинули Дальний Вос-
ток.
Вооруженные силы революции в Приморье в это время сос-
тояли из партизанских отрядов, полурегулярных воинских час-
тей и незначительного числа красногвардейцев, а также осво-
божденных из лагерей и перешедших к нам остатков бывшей
колчаковской армии. Эти силы были плохо вооружены и не име-
ли достаточно подготовленного командного состава. Несмотря
на это, они проявляли чудеса героизма и преданности револю-
ции.
На работу в армии, на ее укрепление были брошены все
партийные силы Дальневосточной организации и лучшие бес-
партийные товарищи. Авторитет Военного совета во глазе с
товарищем Лазо с каждым днем усиливался.
В решениях Дальневосточной конференции РКП(б) 16—
19 марта 1920 года указывалось: «Солдаты и партизаны долж-
ны избегать всяких конфликтов и всякого обострения отноше-
203
ний с японцами. Соблюдайте выдержку, не давайте повода для
столкновений. Не вступайте в столкновение первыми, даже если
вас будут на это вызывать».
, Так стремилась большевистская организация избежать воо-
руженного столкновения и добиться ухода с Дальнего Востока
вместе с другими интервентами и японских войск.
В то же время в японской экспедиционной армии не все
было в порядке. Японские солдаты начали понимать, что боль-
шевики — это друзья трудящихся, что они защищают свою
страну от угнетателей и захватчиков. Японские солдаты уста-
навливали связь с бывшими партизанами — рабочими и крестья-
нами.
28 февраля 1920 года во Владивостоке японским командова-
нием была разоружена японская рота вместе с офицерами.
Очевидцы сообщили, что разоруженных солдат увозили с Пер-
вой Речки группами по 10 человек со связанными на спине
руками и доставляли на японское судно, уходившее в Корею.
Эта рота срезала погоны, надела красные банты и отказа-
лась исполнять приказы своего командования.
Были и другие факты. 29 марта 1920 года в иркутских га-
зетах было напечатано воззвание «К японскому солдату». Воз-
звание это было написано группой японских военнопленных.
Японские солдаты призывали к прекращению братоубий-
ственной войны с русскими рабочими и крестьянами и исполь-
зованию оружия против своих классовых врагов. Воззвание
дошло до солдат японской экспедиционной армии.
Японская жандармерия забеспокоилась. Усилились аресты
японских солдат, подозреваемых в большевизме. Арестованных
отправляли из Владивостока с каждым пароходом, идущим в
Японию. Все чаще стали появляться красные банты на японских
шинелях, все чаще раздавались несложные разговоры вроде:
«бурсовика — хоросе», то есть «большевик — хорошо».
К этому выводу японские солдаты приходили несмотря на
то, что в течение двух лет им говорили офицеры о большеви-
ках как о бандитах, убийцах, разбойниках. Так было на-
писано и в словарике, имевшемся у каждого японского
солдата.
Арестованные по обвинению в большевизме японские сол-
даты обычно заключались в концентрационные лагеря, нахо-
дившиеся в Корее.
Были и более серьезные факты, которые особенно волно-
вали японское командование.
Так, например, на станции Бира 31 марта осталось 25 япон-
ских солдат. Они отказались подчиниться приказам офицеров
204
и не захотели возвращаться в Японию. Японские власти пы-
тались их арестовать, но безуспешно.
Известен также случай перехода в революционную армию
японского солдата Асада Сато, рабочего-печатникаСато
вскоре стал активным большевиком и работал в Дальневосточ-
ной партийной организации.
Начавшееся разложение японской экспедиционной армии
стало таким серьезным фактом, что его не могла обойти мол-
чанием японская печать...
Жестокая военная дисциплина в японских частях заколеба-
лась.
Конечно, японская военщина все это учитывала. Она также
видела и понимала, что партизанская армия перестраивается и
укрепляется.
Кроме того, Колчак был разгромлен окончательно. Образо-
валась Народно-революционная армия Дальневосточной рес-
публики в Верхнеудинске. Уход американцев и других союзни-
ков осложнял положение Японии и ставил вопрос о выводе
японских войск с русского Дальнего Востока. Срывалась мечта
японских империалистов о захвате края, и они готовили про-
вокацию, чтобы оправдать присутствие здесь своих войск, за-
хватить наш Дальний Восток с его огромными природными бо-
гатствами.
Эвакуированные с Амура японские войска не отправлялись
в Японию, а оставлялись в северной части Приморья, главным
образом в Хабаровске и его районе. Японское командование
упорно отказывалось эвакуировать войска из Хабаровского
района, несмотря на предоставленные для этого технические
средства.
Таким образом, вывод японских войск из Амурской области
усиливал их позиции в Приморье, являлся стратегическим
маневром, позволившим японскому командованию сократить
почти вдвое коммуникационную линию и сосредоточить свои
силы в одной области, обслуживаемой действующей железной
дорогой.
Еще 1 апреля японцы предъявили нам ультимативные требо-
вания, состоявшие из шести пунктов: обеспечить японские вой-
ска расквартированием, путями сообщения, прекратить всякие
враждебные действия, угрожающие их безопасности, обеспечить
сохранность жизни, имущества и другие права японских под-
1 Асада Сато — один из самоотверженных большевиков этого пе-
риода целиком отдавшийся интернациональной работе. Болея туберку-
лезом, упорно отказывался ехать лечиться и умер 2 декабря 1922 г. По-
хоронен с большими почестями в Хабаровске.
205
данных и т. д. Для рассмотрения этих требований была создана
смешанная японо-русская согласительная комиссия.
Наши представители стремились во что бы то ни стало из-
бежать столкновения с японскими войсками, и соглашение было
подписано.
Однако японское командование, готовя провокацию, про-
должало распространять по всему миру ложные сведения о
том, что большевики в марте 1920 года в Николаевске-на-Амуре
неожиданно напали на японский гарнизон и в течение несколь-
ких дней уничтожили не только вооруженных, но и мирных
японских граждан.
Это была гнусная ложь. Именно японцы, по своему обыкно-
вению, неожиданно напали на партизанские отряды в Ни-
колаевске-на-Амуре. Но добиться военного успеха им не уда-
лось. Партизаны ответили на провокационное нападение таким
мощным ударом, что не только отстояли Николаевск-на-Амуре,
но и разбили наголову японские части, по-разбойничьи напав-
шие на них...
Японское командование отказалось участвовать в расследо-
вании событий в Николаевске-на-Амуре. Оно хорошо понимало
и знало, к чему приведет это расследование, и боялось разоб-
лачить себя перед всем миром. И вместе с тем усиленно го-
товилось к одновременному и внезапному выступлению по все-
му Приморью.
В феврале и марте интервенты увеличили подвоз войск,
вооружения, боеприпасов и амуниции из Японии. Так, напри-
мер, 16 февраля во Владивосток прибыли японские пароходы
с войсками, состоявшими в большей части из кавалерии и ар-
тиллерии. Японские войска заняли завод Мошанова и Моска-
ленко, в котором установили пулеметы. На здании был вывешен
японский флаг.
Японские военные власти организовали во Владивостоке
сборные пункты, куда должны были в случае тревоги собрать-
ся все японские резиденты.
Во Владивостоке 2 и 3 апреля японцы установили пулеметы
в окнах домов, на чердаках, на балконах и в других местах,
удобных для обстрела перекрестков улиц и правительствен-
ных учреждений. Все действия японского командования были на-
правлены к тому, чтобы вызвать провокационное столкновение
революционных сил с интервентами.
К моменту военного выступления японцев силы были далеко
не равными. Во Владивостоке и его окрестностях наши войска
вместе с флотилией и инструкторской школой определялись
тогда приблизительно в 19 000 человек. У японцев было около*
206
70 000 человек, представлявших все рода оружия. У нас был
всего десяток пулеметов, а у японцев—сотни пулеметов и
несколько батарей артиллерии. Кроме того, на Владивосток-
ском рейде стояли японские броненосец, крейсер, миноносец
и несколько мелких военных судов.
Все военные склады областного центра были заняты япон-
цами.
3 апреля собрался Владивостокский Совет рабочих, красно-
армейских и краснофлотских депутатов. Во время открытия за-
седания рабочие делегации бурными овациями приветствовали
Советскую власть, большевиков, вождя мирового пролетариата
В. И. Ленина.
На этом заседании товарищ Лазо произнес яркую речь. Это
было его последнее выступление. Товарищ Лазо говорил:
«Товарищи! После долгого перерыва, после тяжелой крова-
вой борьбы мы снова собрались здесь, во Владивостоке, в этом
«окне» Советской России на берегах Великого океана, в этом
центре интервенции на Дальнем Востоке. Здесь собрался Со-
вет, и этот факт громче многих слов говорит нам о мощи Со-
ветской России, о силе международной пролетарской револю-
ции.
В борьбе за восстановление Советов во Владивостоке и во
всех краях пролито много крови и еще будет пролита кровь,
но рано или поздно Советская власть восторжествует здесь...
Товарищи! Пусть мы здесь слабы, пусть нас может разда-
вить удар японского империализма, пусть этот удар разобьет
Совет, но этот удар не может предотвратить неумолимый ход
истории. В глаза угрожающего японского империализма мы
смотрим открыто, мы смотрим как победители... Мы знаем —
пусть разгромят японцы Владивостокский Совет, но живы будут
Советы. С новой, во много раз большей силой поднимутся они
не только у нас, но и в Японии.
Еще новые и новые жертвы будут вырваны из рядов борю-
щегося пролетариата, но это не задержит его победоносного
шествия».
И вот в такой обстановке в 10 часов вечера 4 апреля 1920
года выступили японские части, нарушив только что заключен-
ное соглашение. Выступление было совершено быстро, по зара-
нее подготовленному плану. В 2 часа ночи японцами был занят
вокзал, затем — гауптвахта, телеграф, радио и комендантское
управление. Обстреляны и заняты здание земской управы, гос-
тиница «Золотой Рог», штаб войск, тюрьма. К утру весь город
был в руках японцев. Сотни убитых и еще больше арестован-
ных— таков кровавый итог выступления.
207
Как действовали японцы, видно из следующего примера.
«Вечером 4 апреля, — показывает очевидец, — мы с не-
сколькими товарищами пили чай на вокзале. Было 10 часов.
Вошел милиционер и предупредил публику о занятии вокзала
японцами и просил очистить зал. При выходе из зала я увидел
две роты японцев, уже занимавших вокзал. Японцы схватили
меня за руку, сняли фуражку и хотели прострелить ее в том
месте, где на ней находилась красная звезда. Потом сбили ме-
ня с ног и начали бить прикладами».
А японское осведомительное бюро, информируя о собы-
тиях 4—5 апреля, сообщало, что будто бы неизвестные русские
солдаты стреляли по гаражу японской базы снабжения, что и
послужило причиной занятия вокзала. Все показания очевидцев
категорически опровергали это лживое утверждение.
Греве в своей книге «Американская авантюра в Сибири» пи-
шет: «Выступление японцев явилось враждебной оккупацией
Владивостока, сопровождавшейся бессмысленной, вызвавшей
человеческие жертвы стрельбой на улицах. Открыли стрельбу
японцы. Сигналом для ее начала послужили две красные ра-
кеты, которые видел американский офицер, стоявший на вахте
американского судна».
После занятия вокзала и станции Владивосток японцы таким
же образом захватили станции Первая Речка и Вторая Речка.
Штаб крепости был занят после предварительной разведки.
Арестованных белогвардейских офицеров и бандитов японцы
выпустили, взяв их под свое покровительство.
События 4—5 апреля в Корейской слободе, по сообщениям
очевидцев, рисуются в следующем виде.
Рано утром слободка была оцеплена японскими войсками.
Они открыли стрельбу из винтовок по зданию, где помещались
редакция корейской газеты, лютеранская молельня, 28-е город-
ское училище, а также женская и воскресная школы. В здании
находилась команда комендантской- роты (около 50 человек),
несшая охрану Корейской слободки. Солдат обезоружили и,
связав руки, арестовали. При аресте их били прикладами, на
улице заставили лечь в грязь и снова стали яростно избивать.
При уходе японцы подожгли здание.
По словам корейцев, следивших издали, из горевшего зда-
ния неслись отчаянные крики. К месту пожара японцы никого
не подпускали. Сколько человек было там сожжено японцами,
выяснить не удалось.
Потом безо всякого повода японские войска открыли по
слободке ружейный огонь, погибло несколько десятков корей-
цев.
208
При допросе японцы избивали даже беззащитных корей-и
ских женщин, детей, стариков, стараясь узнать, где организато-
ры корейского национально-революционного движения.
Много корейских крестьян, рабочих и представителей ин-
теллигенции, боровшихся за свое национальное освобождение,
уничтожено японскими империалистами. В кровавые дни 4—
5 апреля в Никольске-Уссурийском от рук японских палачей
погиб старейший борец корейского национально-революцион-
ного движения П. С. Цой.
Зверства японских войск не прекращались и после 4—5 ап-
реля. В комиссию по расследованию событий явился рабочий
Коваленко и рассказал следующее:
«7 апреля, приблизительно в шесть с половиной часов утра,
я проходил по путям железной дороги вблизи Корейской сло-
бодки. Впереди меня шел японский патруль. Навстречу попался
наш солдат в форме. Японцы приказали ему поднять руки
вверх, а затем один из японцев ударил его в )лоб штыком
с такой силой, что выскочили мозги. После этого они нанесли
ему еще несколько ран. Обыскав убитого, они забрали все до-
кументы. Свидетелями этого убийства были также два чешских
солдата, фамилии которых я сообщил вам в своем письме.
Там же неподалеку я видел лежавшие со стороны бухты трупы
пяти корейцев и трех русских солдат».
Наш морской штаб во Владивостоке находился в таком ме-
сте, что пройти к нему можно было только мимо японского
Красного Креста.
4 апреля около 12 часов ночи из морской учебной команды
сообщили, что высланный в морской штаб караул из 25 человек
попал под сильный огонь японцев около Мальцевского базара
и вынужден был вернуться обратно. Ответного огня караул не
открывал.
На обратном пути отряд был сильно обстрелян из винтовок
и пулеметов. И на этот обстрел отряд не отвечал, а перебеж-
ками укрылся в корпусе, занятом морской учебной командой.
Тогда японцы, находившиеся под флагом Красного Креста, пе-
ренесли огонь на здание морской учебной команды.
Японцы предательски пользовались и белым парламентер-
ским флагом. Командир морской команды рассказывает:
«Человек 40 японцев с белым флагом вошли со Светланской
улицы в наш экипаж (морские казармы) и направились в поме-
щение японского Красного Креста. Экипаж стали окру-
жать со всех сторон густые цепи японцев. Наши часовые у глав-
ных ворот экипажа были ими сняты и уведены неизвестно куда.
Матрос, отправившийся для проверки постов, также был окру-
209
жен японскими солдатами. Увидев, что его хотят арестовать,
он бросился бежать обратно в помещение роты. Японские сол-
даты открыли по нему огонь. Матрос был ранен в правую руку,
но все-таки вернулся в роту и доложил, что часовые сняты и
арестованы японцами.
Пулеметный и ружейный огонь из помещения Красного
Креста поддерживался японцами с самого рассвета. Обстреля-
ны были фельдфебель и матрос. У корпуса № 7 к ним присое-
динился один чешский солдат. Из японского Красного Креста
открыли ураганный пулеметный огонь. Чешский солдат, пытав-
шийся перебежать первым, был убит».
Особенную злобу проявляли японцы по отношению к крас-
ному флагу, красной звезде и другим знакам принадлежности
к революционной армии и Коммунистической партии. Красные
флаги срывались со зданий, с автомобилей и яростно уничто-
жались. На шинелях и форменной военной одежде японцы
прежде всего отыскивали и срывали знаки красной звезды.
Японское командование делало все, чтобы не дать возмож-
ности ни русским властям, ни корреспондентам иностранных
газет выяснить точное число убитых и арестованных наших то-
варищей.
Зверства японского командования вызвали массовые про-
тесты. Граждане, приходившие в комиссию, созданную При-
морским правительством для расследования событий 4—5 ап-
реля, сообщали потрясающие факты, указывали места, где
японцы зарывали свои жертвы.
В распоряжение комиссии были предоставлены корреспон-
дентом «Чикаго Дейли Ньюс» мистером Пуд фотографические
снимки отрытых населением трупов наших граждан, убитых и
тайно зарытых японцами.
Японцы тщательно скрывали численность и расположение
своих войск, преуменьшая их в несколько раз.
Всюду в местах своих выступлений японцы выпускали на
свободу арестованных белогвардейских офицеров и солдат, а
те держались около японцев и выдавали русских, которые были
за Советы. Белогвардейцы под защитой японцев разгуливали
в погонах, угрожая жителям близкой расправой.
Когда известие о выступлении японцев во Владивостоке до-
шло до рабочих рудников Партизанска, исполнительный коми-
тет рудников принял решение: в случае прихода японцев взор-
вать шахты.
Станцию Угольную японцы заняли в час ночи 5 апреля. Сей-
час же по занятии станции японцы предъявили отпечатанное на
210
гектографе требование. Приводим это нахальное требование
дословно, сохраняя орфографию:
«Требование.
(...апреля).
Многоуважаемый комендант революционного войска (на ст.
Угольной).
По велению японского коменданта я смею требовать Вас
следующее:
Во-1-х. Не позволю присутствии Ваших вооруженных военных
в пределе, где японская армия действует, так как переговор
Японии с Россией остался несостоятельным.
Во-2-х. Вы повелеваете своим солдатам разоружение, и я
прошу на время отдать нам все оружие, снаряды и все военные
вещи.
В-З-х. Если Ваше войско показало отказ в нашем требовании
или потребует убежать, то я решительно буду вступать в воен-
ные действия со всей силой орудия. Напротив если Ваше вой-
ско будет обезоружено, то ничего не стану повредить (и даже
похраню в нашей армии).
И смею просить следующее: по получении этого письма
принести мне ответ в полчаса».
Вечером 5 апреля в Раздольном и во многих пунктах При-
морья японское командование пригласило для переговоров
командиров наших частей. Все явившиеся для переговоров,
командиры были расстреляны.
Одновременно японские войска окружили русские казармы,
освободили заключенных белогвардейцев, калмыковцев, ро-
зановцев и других контрреволюционеров.
По указанию освобожденных контрреволюционеров японцы
стали расстреливать мирных жителей и солдат. Расправа с на-
селением продолжалась всю ночь.
По линии железной дороги Владивосток—Никольск-Уссу-.
рийский 5 апреля утром уже везде хозяйничали японцы.
Вот рассказ одного из пассажиров:
«На Барановском разъезде наш поезд был окружен япон-?
скими солдатами. Все мы были выведены из вагонов. Японский
офицер совместно с есаулом Ширяевым (известный агент
японцев, сподвижник банды Калмыкова; в Иманском уезде им
замучены тысячи рабочих, казаков и крестьян) и еще одним
русским офицером начали обходить выстроенных пассажи-?
ров. По указанию Ширяева и других русских белогвардейских
офицеров японцы хватали и арестовывали «подозрительных»,
Ширяев и другой русский офицер были в японской форме. Нас,
арестованных, японцы посадили в теплушку при своем броне-
211
поезде. Одного из арестованных они убили и сбросили под
•откос. Охранявшие нас японцы показали нам знаками, что то
же самое ожидает и нас. В бронепоезде мы пробыли двое су-
ток. Есть нам не давали, но зато постоянно и без всякого повода
избивали. Японские солдаты отобрали у нас все, что было цен-
ного».
В районе южных постов—Славянка, Барабаш, Посьет, Но-
во-Киевск—японские части также выступили в ночь с 4 на 5
апреля, выполняя и развивая разработанное ранее во всех де-
талях задание.
Из окрестных деревень приходили крестьяне и сообщали, что
у них стоят японские отряды. Японцы говорили им: «Те-
перь вы наши подданные, мы вас завоевали».
В рапорте таможенному инспектору о выступлении японцев
в урочище Барабаш заведующий таможенным постом Кишкин
сообщает:
«5 апреля около 2 часов дня к посту подошел японский отряд
и потребовал сдать все оружие вверенного мне поста. Я зая-
вил, что мы, служащие таможенного учреждения, не являемся
военной силой, а охраняем границу русского государства от
вторжения контрабандных товаров и что без оружия вести
борьбу с контрабандистами мы не можем. При этом я сослался
на случай насильственного освобождения контрабандистов, за-
держанных со спиртом. Японцы на это сказали, что японскими
войсками занят весь Южно-Уссурийский край и что японский
спирт не является уже контрабандным. При этом они заявили,
что «теперь вообще от русских отходит инициатива погранич-
ной охраны».
Из этих сообщений с совершенной очевидностью вытекает,
что японские войска повсюду заранее знали, что 5 апреля весь
Уссурийский край должен быть ими занят.
В Никольске-Уссурийском заседал съезд трудящихся При-
морья и Амура. На съезде решались основные вопросы о вла-
сти и политике на Дальнем Востоке. При захвате города многие
из членов съезда были убиты японцами. Многие были аресто-
ваны, связаны по рукам попарно и избиты.
В Никольске-Уссурийском было убито несколько сот чело-
век.
Профессиональные союзы ушли в подполье. Помещения их
были разбиты, имущество расхищено японскими громилами...
В Спасске активное сопротивление японцам оказал команд-
но-политический состав штаба командующего Спасско-Дальне-
реченским районом. Пробиваясь из окружения, бойцы подби-
рали раненых товарищей и уносили их с собой. В этом бою
212
был ранен А. Фадеев, которого вынесли на себе партизаны.
Японское командование, подготовив для себя главенствую-
щее положение, надеялось неожиданным нападением 5 апре-
ля нанести революционным частям войск Спасского района со-
крушительный удар, овладеть оружием и диктовать условия.
Однако японское командование не сумело выполнить намечен-
ный им план.
Революционные части гарнизона Спасска и партизанский от-
ряд оружия из рук не выпустили. Вместе с рабочими авиама-
стерских, авиашколой и железнодорожным батальоном они с
боем, доходившим до штыкового, пробились через кольцо
японских войск, нанесли им большой урон и ушли в сопки...
8 апреля к Спасску стали подходить революционные части,
отступившие из Никольска-Уссурийского и Раздольного (конно-
егерский драгунский полк и остатки инженерной роты). Они ок-
ружили Спасск 9 апреля утром и начали бомбардировать город
из бронепоезда. Огонь был сосредоточен по вокзалу и местам,
где расположились японские части и их штаб.
11 апреля наши части повели энергичное наступление. Пе-
редовыми частями были заняты предместья слободки, и только
по приказу товарища Андреева они были отведены. В течение
12 и 13 апреля наши части отошли на станцию Свиягино. Ар-
тиллерийская канонада была прекращена лишь к вечеру 12 ап-
реля. Потери японцев доходили до 500 человек.
Весь путь от Евгеньевки до Никольска-Уссурийского нами
был испорчен, все мосты либо сожжены, либо взорваны. На
работу для ремонта пути японцы насильно сгоняли окрестное
население...
Выступление японцев в Хабаровске произошло следующим
образом. Представитель японского командования 3 апреля
объявил об эвакуации японских войск из Хабаровска. Однако
скоро выяснилось, что это заявление имело целью ослабить
бдительность нашей власти и военного командования Хабаров-
ского гарнизона.
Командующий японской армией в Хабаровске генерал Си-
родзу, пытаясь усыпить бдительность нашего командования,
писал:
«В стране водворился долгожданный порядок и мир, за со-
хранение и поддержание которого японцы боролись... Жалко
покидать население Дальнего Востока, с которым мы познако-
мились так близко, так кровно, питая к нему самую теплую
дружбу. Желаем полного успеха в строительстве и сохранении
мира и порядка».
Японские империалисты после опубликования статьи гене-
213
рала Сиродзу начали ходить по нашим казармам, приносить
нашим бойцам «подарки» — чай, сахар, виски и разные безде-
лушки. В газете они поместили объявление о том, что 5 апреля
в 9 часов утра японские войска будут проводить «практичес-
кую орудийную стрельбу», и поэтому японское командование
просило не беспокоиться. Наше командование в данном случае
не проявило достаточной бдительности, не заняло соответству-
ющих позиций, чтобы не быть захваченным врасплох. Это тем
более необходимо было сделать, что недавние события в Ни-
колаевске-на-Амуре ярко свидетельствовали о предательской
тактике японцев. Обманывая наши войска, японцы нападали
на них без всякого повода...
И вот утром 5 апреля японские войска в Хабаровске стали
окружать наши казармы. Японские батареи ровно в 9 часов ут-
ра открыли орудийную стрельбу по государственным учрежде-
ниям, штабу революционных войск, по бывшему кадетскому
корпусу, воинским казармам и общественным зданиям. Япон-
ское командование заранее выделило группу вооруженных не-
годяев, которые обливали горючим составом здания и поджи-
гали их. Возникли большие пожары. Едкий дым окутывал Ха-
баровск. Шла ружейная и пулеметная стрельба, грохотали ору-
дийные залпы. Японцы проявили невероятную жестокость. Они
расстреливали мирное население, шедшее с базара и на базар
за покупками; стреляли по школам, по рабочим домам, по
крестьянам, приехавшим из деревень продавать свою продук-
цию...
Наши части в неравном бою оказали жестокое сопротив-
ление. Они штыковыми ударами пробивались через густые цепи
японцев, нанося им большие потери. Потеряв многих убитыми,
наши войска отошли на левый берег Амура, который был сво-
боден от японцев.
В самом начале выступления японцев, то есть 5 апреля
ночью, во Владивостоке был организован революционный штаб.
В задачу штаба входило руководство парторганизацией, пере-
вод ее на нелегальное положение, вывод войсковых частей в
места, исключающие возможность неожиданного нападения
японских войск.
Ревштаб снабжал отступающие части деньгами, продуктами
питания, вооружением, медикаментами и т. д.
Ревштаб устанавливал связь с нашими воинскими частями,
отступившими из Шкотово, Владивостока, Никольска-Уссурий-
ского, Раздольненского, Спасского районов и других мест, уси-
ливал их политсостав, давал указания о направлении движения.
Ревштаб выделил уполномоченных на железную дорогу, в во-
214
енный порт, в Добровольный флот и в важнейшие места об-
ласти, взяв их под свое наблюдение и контроль.
6 апреля секретариат Центрального бюро профсоюзов Вла-
дивостока, объединявших 30 000 рабочих, потребовал от японцев
освободить всех арестованных, очистить занятые здания, воз-
вратить всю переписку, взятую из рабочих и иных организаций,
прекратить аресты, возвратить оружие и ценности.
Профсоюзы железнодорожников под руководством партии
организовали забастовку рабочих транспорта.
Трудящиеся русского Дальнего Востока после японского
выступления 4—5 апреля 1920 года еще раз твердо заявили
о своей безграничной преданности партии рабочего класса и
Советской власти, о том, что борьба с интервенцией не будет
прекращена до установления власти Советов на всем Дальнем
Востоке.
В кровавые дни 4—5 апреля наша партия и рабочий класс
понесли невозвратимые потери. Трагически погибли руководи-
тель Военного совета, вождь дальневосточных партизан Лазо,
члены Военного совета Луцкий и Сибирцев, командующий Ни-
кольск-Уссурийским районом Андреев.
Наши представители в русско-японской согласительной ко-
миссии по ликвидации событий 4—5 апреля товарищи Уткин и
Граженский были убиты японскими наймитами — белогвардей-
скими офицерами — в поезде комиссии, которая находилась
под «охраной» японских войск. Погибло много наших партизан
и красноармейцев.
Революционные массы Дальнего Востока еще раз убедились
в жестокости японских интервентов, в их особой враждебности
к Советской власти, в необходимости борьбы с ними до пол-
ной победы.
Ф. Н. Петров
ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ РЕСПУБЛИКА 1
В первые месяцы после Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции многие районы нашей страны именовали
себя республиками, имели свои полусамостоятельные цент-
ральные органы, формировали собственные вооруженные силы.
Существовали, например, «республики» Кубани, Черноморской
1 Петров Ф. Н. 65 лет в рядах ленинской партии. Воспоминания. М.,
1962, с. 79—93 (публикуется с сокращениями).
215
губернии, Донецко-Криворожского бассейна и других районов.
В их образовании проявлялись местнические тенденции.
Дальневосточная республика (ДВР) не была похожа на вы-
шеупомянутые «республики». Она возникла по инициативе
Центрального Комитета РКП(б), по предложению В. И. Ленина.
ДВР необходима была для того, чтобы подорвать позиции
японских и американских интервентов на Дальнем Востоке, уси-
лить империалистические разногласия между ними, избежать
войны между РСФСР й Японией. Образование независимой
Дальневосточной республики показывало всему миру, что на-
селению Забайкалья и Дальнего Востока, как и всем трудя-
щимся нашей страны, предоставлена полная возможность са-
мостоятельно избрать для себя тот или иной общественный
и государственный строй.
Правящие круги США серьезно надеялись, что народные
массы Дальневосточной республики, «освобожденные, — как
писали американские газеты, — от власти Кремля», изберут ка-
питалистический строй. Монополии США полагали, что Даль-
невосточная республика станет их «подопечной» территорией,
и порой искоса поглядывали на укрепление позиций японцев
в Забайкалье и на Дальнем Востоке.
Необходимо в какой-то мере учитывать еще одно обстоя-
тельство, обусловившее целесообразность образования ДВР.
В период гражданской войны Советское государство вынужде-
но было проводить политику военного коммунизма, в частности
осуществлять продразверстку. Это ущемляло интересы сред-
него крестьянства, но оно шло на жертвы, чтобы защитить
землю, полученную от Советской власти. В Забайкалье и на
Дальнем Востоке основная масса крестьян и до Октябрьской
революции имела неплохие земельные наделы. Поэтому по-
литика военного коммунизма вряд ли встретила бы поддержку
со стороны широких масс местного крестьянства, составлявших
подавляющее большинство населения края.
Образование независимого Дальневосточного государства
не могло, однако, вести к ослаблению связей местных больше-
вистских организаций с ЦК РКП(б). В интересах укрепления
власти рабочих и крестьян на территории ДВР надо было ус-
тановить крепкие и четкие связи по партийной линии. С этой
целью был создан специальный партийный орган — Дальневос-
точное бюро (Дальбюро) ЦК РКП(б). В его состав входил ряд
товарищей, работавших в Забайкалье и на Дальнем Востоке,
в том числе и я. Деятельность Дальбюро полностью направлял
Центральный Комитет партии.
6 апреля 1920 года в городе Верхнеудинске, только что
216
освобожденном от японцев и белогвардейских банд Семенова,
состоялся съезд трудящихся и партизан Забайкалья. Ряд де-
легатов требовал немедленного включения Прибайкалья и Даль-
него Востока в состав РСФСР. «Установить Советскую власть,
и никакую другую», — говорили они. Однако членам Дальбюро
удалось разъяснить товарищам, что такое решение не ускорит,
а затруднит нашу победу над интервентами.
После горячих дискуссий съезд объявил себя Учредительным
собранием и принял декларацию об образовании самостоя-
тельной Дальневосточной республики в составе Забайкальской,
Амурской, Приморской, Сахалинской, Камчатской областей и
полосы отчуждения Китайско-Восточной железной дороги.
Декларация об образовании ДВР была направлена прави-
тельствам РСФСР, США, Великобритании, Китая, Японии, Ита-
лии, Франции. Дальневосточная республика заявила о своей
готовности установить с этими государствами нормальные и
дружественные отношения.
14 мая 1920 года правительство РСФСР официально призна-
ло Дальневосточную республику.
На съезде в Верхнеудинске было избрано Временное прави-
тельство ДВР. Руководящую роль в нем играли коммунисты.
Председателем правительства съезд избрал Александра
Михайловича Краснощекова, старого большевика-подпольщика,
члена Дальбюро ЦК РКП(б). Это был прекрасный организатор,
один из руководителей партизанского движения. Весьма обра-
зованный человек, владевший несколькими иностранными язы-
ками, способный дипломат. Проводя в жизнь ленинские указа-
ния. А. М. Краснощеков многое сделал для восстановления Со-
ветской власти в Забайкалье и на всем Дальнем Востоке.
В первом правительстве ДВР я занимал пост министра здра-
воохранения, по совместительству являлся также начальником
санитарной службы фронта, а позже, когда была образована
регулярная Народно-революционная армия (НРА), стал на-
чальником ее медико-санитарной части.
Значительное место в моей работе того периода занимали
межпартийные совещания с меньшевиками и эсерами, а также
переговоры с представителями японских оккупационных войск
в Забайкалье. Большевики, честно выполняя свои внутриполи-
тические и международные обязательства, стремились устано-
вить деловое сотрудничество с представителями мелкобуржу-
азных партий, привлечь их к работе правительства ДВР. С этой
целью проводились межпартийные переговоры. Однако они не
привели к успеху.
Меньшевики и эсеры, не говоря уже о представителях дру-
217
гих буржуазных партий, пытались создать на Дальнем Востоке
типично буржуазное, зависимое от иностранного капитала го-
сударство. Коммунисты шли на серьезные уступки, допускали
существование частной собственности в ДВР. Но и это не удов-
летворяло претензий буржуазных партий. Игнорируя волю на-
родных масс, выраженную на съезде 6 апреля 1920 года, мень-
шевики и эсеры требовали сотрудничества с белогвардейцами
и интервентами, признания так называемого читинского прави-
тельства атамана Семенова. Наш взгляд на этот вопрос был
прямо противоположный. Мы стояли на том, что японцы долж-
ны немедленно эвакуироваться из Читы, а бандит Семенов,
проливший потоки крови рабочих и крестьян, должен пред-
стать перед судом народа и понести заслуженное наказание.
Выступая на митингах и собраниях трудящихся, мы, члены
Дальбюро ЦК РКП(б), участники межпартийных переговоров,
рассказывали о предательском поведении меньшевиков и эсе-
ров. Это способствовало их окончательному политическому
банкротству.
Наши переговоры с представителями японской военщины
не приносили успеха. Интервенты помышляли не об уходе из
Забайкалья и с Дальнего Востока, а о захвате всей Сибири.
Поэтому наши предложения о мирном решении спорных воп-
росов японские агрессоры отвергали. Они считались только с
силой, а силы у нас были невелики.
Первоначально фактическая власть правительства ДВР рас-
пространялась лишь на небольшую территорию Прибайкалья.
Установленная соглашением с японцами демаркационная линия
между войсками Народно-революционной армии и японскими
войсками служила своеобразной границей. Но «по ту сторону»
демаркационной линии, на территории, оккупированной япон-
цами, росло и ширилось партизанское движение. Правительст-
во Дальневосточной республики не только сочувственно отно-
силось к партизанской борьбе трудящихся оккупированных рай-
онов, но всячески помогало им, опираясь, в свою очередь, на
всестороннюю братскую помощь правительства РСФСР.
Партизанские отряды создавались по инициативе различных
местных большевистских организаций и областных прави-
тельств — ревкомов. Партизанское движение усиливало наши
позиции и способствовало сплочению всех революционных
патриотических сил в Забайкалье и на Дальнем Востоке.
К лету 1920 года силы партизан настолько возросли, что они
предприняли операцию по освобождению Читы. Партизанский
отряд, которым командовал Каландаришвили, пройдя таежными
218
тропами, ударил по белогвардейцам и японским частям, рас-
полагавшимся в северо-западных пригородах Читы,
Представитель японского командования полковник Курасава
•обвинил правительство ДВР в «нарушении соглашения» и по-
требовал немедленных переговоров.
На переговоры, которые состоялись на станции Гонгота,
расположенной между городами Верхнеудинском и Читой, на-
ша делегация прибыла, что называется, во всеоружии. Зная ко-
варные повадки своих партнеров, правительство Дальневосточ-
ной республики решило не полагаться на их добросовестность
и благородство, а принять надлежащие меры по обеспечению
безопасности работы нашей делегации. В том районе была рас-
положена целая дивизия^ которой командовал член делегации
начдив С. Д. Павлов. Расположенные вдоль дороги близ стан-
ции Гонгота части Народно-революционной армии явились вну-
шительным предостережением для любителей различных про-
вокаций. Но, забегая немного вперед, скажу: при отъезде де-
легации японцы все же обстреляли ее артиллерийским огнем.
На переговорах Курасава заявил, что правительство ДВР
якобы нарушает свои обязательства не вести наступательных
.действий против японских войск и не пропускать через терри-
торию республики части Красной Армии. Я попросил японского
представителя назвать части Народно-революционной армии,
наступавшие на Читу. По данным, которыми располагает прави-
тельство ДВР, сказал я, ни один полк Дальневосточной армии
не двинулся с занимаемого прежде рубежа.
Полковник Курасава заявил, что он не может назвать полки,
но не сомневается, что красная конница Буденного участвовала
в этом сражении, значит, советские войска перешли границу
ДВР. Я был сам сначала удивлен этим заявлением, но потом
вспомнил, что в боях участвовали кавалеристы Каландаришвили,
я ответил:
— Красная конница, видимо, может сформироваться на лю-
бой территории, где есть трудящиеся, даже в таежных райо-
нах. Что же касается кавалеристов Буденного, то японское
командование может получить на этот счет точные сведения
от правительства Пилсудского. Он-то уж хорошо знает, где
сейчас сражаются буденовцы.
Курасава понял нелепость своего заявления и спросил:
— Кто же тогда наступал так стремительно, что даже наши
войска вынуждены были отступить?
Я ответил, что мне это самому неизвестно.
Японская сторона ничего больше не могла сказать, и, таким
образом, переговоры закончились.
219
Тем временем со стороны Благовещенска началось наступ-
ление крупного соединения Амурской партизанской армии под,
командованием Д. С. Шилова. Партизаны ворвались на окра-
ины Читы и несколько часов держали часть города в своих
руках. Так повторялось несколько раз. Упорные бои партизан-
ских частей создали большие затруднения для японцев. Они
вынуждены были эвакуировать Читу и отвести войска до стан-
ции Маньчжурия, на территории Китая. В Чите остались только'
белые.
Узнав об этом, на Читу, по указанию правительства ДВР,
двинулись не только партизанские части, но и регулярные вой-
ска Народно-революционной армии. В боях белогвардейские
части Семенова были разбиты, многие его солдаты и офицеры
взяты в плен, а самому атаману Семенову только благодаря
наличию японского самолета удалось улететь в Китай.
К концу октября 1920 года Прибайкалье, Забайкалье и Амур-
ский край были полностью освобождены от белогвардейцев и
интервентов. Японские и белые войска теперь оставались толь-
ко в Приморье, в основном во Владивостоке.
Правительство ДВР из Верхнеудинска переехало в Читу, ко-
торая была объявлена столицей всей Дальневосточной респуб-
лики. По приезде в новую столицу председатель правительства
и Совета Министров ДВР А. М. Краснощеков и другие члены
правительства расположились в большом шестиэтажном зда-
нии гостиницы «Селект». Я находился с воинскими частями в
одном из санитарных поездов, в нескольких километрах от
Читы. Неожиданно мы получили известие, что гостиница «Се-
лект» горит и в ней погибли некоторые члены правительства.
Немедленно я выехал туда со спасательной командой.
Когда мы прибыли в город, то действительно увидели объ-
ятую пламенем гостиницу, но, к счастью, члены правительства,
правда, некоторые слегка обожженные, успели выскочить из
здания. При расследовании оказалось, что среди лиц, обслужи-
вавших гостиницу, были переодетые семеновские офицеры.
Они заложили в вентиляционные сообщения горючий материал,
облили его керосином, и пожар сразу вспыхнул на всех эта-
жах.
С подобными диверсиями нам приходилось долго еще бо-
роться, и не один работник правительства ДВР пал от рук бе-
логвардейцев, рассеянных в лесах под Читой. Так погиб, напри-
мер, член Дальбюро ЦК РКП(б) П. Ф. Анохин, сидевший со
мной в Шлиссельбургской крепости.
П. Ф. Анохин попал в Шлиссельбург совсем молодым, в
восемнадцатилетнем возрасте. За покушение на жандармского
220
офицера в Петрозаводске его приговорили к смертной казни,
замененной каторжными работами. Под влиянием большевиков-
каторжан Шлиссельбурга Анохин постепенно стал зрелым бор-
цом. Вместе с другими заключенными он вел борьбу с тюрем-
щиками, выступая с протестами против насилия. В 1912 году он
был водворен в Иркутскую губернию на вечное поселение. К
этому времени Анохин стал большевиком.
После Октябрьской революции он вернулся в Петроза-
водск, был председателем Олонецкого губисполкома, а в 1921
году Центральный Комитет партии направил его на Дальний
Восток. 10 мая 1922 года П. Ф. Анохин был схвачен в десяти
километрах от Читы бандой белогвардейцев и зверски замучен.
Но возвратимся к событиям осени 1920 года. В конце октяб-
ря в освобожденной Чите была созвана конференция предста-
вителей областных правительств Амура, Забайкалья, Верхне-
удинска, Сахалина и Камчатки. Председателем конференции
выбрали меня. Конференция подтвердила образование Даль-
невосточной республики, приняла декларацию, назначила срок
созыва Народного собрания и выбрала новое Временное пра-
вительство ДВР во главе с А. М. Краснощековым.
В составе нового правительства я был заместителем пред-
седателя Совета Министров и министром здравоохранения и
внутренних дел.
Министерству здравоохранения пришлось провести большую
работу по ликвидации легочной чумы, очаги которой наши са-
нитарные части обнаружили близ границы с Китаем, в районах
станций Маньчжурия и Даурия. Чуму распространяли тарба-
ганы— небольшие зверьки вроде сусликов. Охотники, часто
не зная, что среди тарбаганов есть зараженные чумой, снима-
ли с них шкурки, а китайцы даже любили есть их довольно
жирное мясо.
Угроза распространения эпидемии стала так велика, что на-
ше командование вынуждено было временно приостановить
наступление, установить карантин и приступить к заливке по-
дозрительных нор нефтью. Ряд домов, где были люди, умер-
шие от чумы, мы вынуждены были даже сжечь. Вскоре эту
эпидемию удалось ликвидировать.
Как министру внутренних дел, мне пришлось заниматься воп-
росами уничтожения мелких белогвардейских банд, рассеянных
по всей географически сложной территории ДВР.
В период между съездом представителей областных прави-
тельств и созывом Учредительного народного собрания прави-
тельство ДВР уделяло много внимания вопросам сельского хо-
зяйства, точнее сказать, снабжению деревни необходимыми,
221
сельскохозяйственными машинами и инвентарем. Дальбюро ЦК
РКП(б) обратилось за помощью к правительству РСФСР, кото-
рое, несмотря на трудности в те годы, передало ДВР значи-
тельное количество сельскохозяйственного инвентаря. Взамен
этого правительство ДВР, установив связь с китайским сельско-
хозяйственным рынком, отправляло в Иркутск и Москву маньч-
журскую муку, а из Монголии мясо, жиры и ряд дру-
гих продуктов. Поставляли также мануфактуру, которая
закупалась в Харбине на имевшиеся у правительства ДВР
средства.
В середине февраля 1921 года открылось Учредительное
собрание ДВР. Оно работало до конца апреля. Большинство
его делегатов составляли коммунисты и беспартийные крестья-
не, поддерживавшие коммунистов. Учредительное собрание
приняло Конституцию ДВР и выбрало правительство. Председа-
телем правительства вновь был избран А. М. Краснощеков,
председателем Совета Министров — П. М. Никифоров. Я вошел
в состав руководящих органов ДВР в качестве заместителя
председателя Совета Министров и члена правительства. По Кон-
ституции ДВР высшим государственным органом являлось пра-
вительство, а Совет Министров был исполнительным органом.
Успешное завершение войны против буржуазной Польши,
разгром Врангеля, изгнание интервентов и их ставленников из
Закавказья и другие победы Советской республики намного
укрепили ее международное положение.
Опираясь на помощь и поддержку правительства РСФСР,
Дальневосточная республика начала активную внешнеполитиче-
скую деятельность. Главной целью этой деятельности являлось
полное освобождение нашей земли от японских оккупантов.
Правительство ДВР отказалось вести переговоры с командо-
ванием японских войск и предложило, чтобы с японской сто-
роны, так же, как со стороны ДВР, в переговорах участвовали
официальные представители правительства.
Возглавлять делегацию ДВР было поручено мне. Главой
японской делегации был Мацушима — начальник департамента
министерства иностранных дел.
Местом переговоров избрали город Дайрен. Конференция
проходила почти восемь месяцев, с 26 августа 1921 года по 16
апреля 1922 года.
Обстановка на переговорах и вокруг переговоров была до-
вольно сложной. Шантаж, угрозы, клевета, высокомерное, пре-
небрежительное отношение к партнеру—все пускала в ход
японская дипломатическая служба.
222
Руководитель японской делегации Мацушима был старый,
опытный дипломат. Небольшого роста, с хитрыми бегающими
глазами и улыбкой, которая появлялась на его лице и исчеза-
ла словно по заказу, он умел самые наглые предложения пре-
подносить в притворно-мягкой форме, пуская слезу по поводу
того, что русские не хотят понять «благородной миссии» Япо-
нии в Азии.
Уже на первом заседании Мацушима, изображая Японию
«жертвой», пытался залезть в карман Дальневосточной рес-
публики. Японская делегация предъявила нам циничное требо-
вание о компенсации ущерба, нанесенного «гражданам Японии
во время николаевских событий».
В чем суть этих событий?
В начале 1920 года белогвардейские части (несмотря на то,
что за их спиной стояли японские интервенты) не выдержали
ударов нижнеамурских партизан и бежали из Николаевска-на-
Амуре. Тогда японцы решили сами «проучить» трудящихся ниж-
неамурской области...
11 марта 1920 года, когда одна из японских частей начала
операцию по «устранению партизанской опасности», в Никола-
евске и окружающих его населенных пунктах вспыхнуло вос-
стание.
Интервентам пришлось туго. В трехдневных боях их регуляр-
ные части были наголову разбиты партизанами *. Лишь позже,
подбросив новые военные силы, японцы огнем и мечом вос-
становили свое господство в Николаевске-на-Амуре.
Клеветнически изображая ход и сущность «николаевских
событий», японские захватчики пытались состряпать обвинения1
против Дальневосточной республики.
Наша делегация заявила, что претензии Японии к правитель-
ству ДВР относительно «николаевских событий» не имеют ни-
какой почвы.
— Эти события, — напомнил я Мацушима в неофициальной:
беседе, — произошли до образования Дальневосточной рес-
публики. Но дело не только в этом. Если говорить серьезно,
то не ДВР Японии, а Япония должна уплатить нам компенсацию
за тяжелые жертвы и огромные убытки, которые она причи-
нила и причиняет нашему народу. Вы видели предъявленные
нами документы на этот счет?—Мой собеседник молча кивнул
головой.
1 Подробнее о «николаевских событиях» смотри в публикуемых в нас-
тоящем сборнике воспоминаниях П. Д. Малаева.— Ред.
223
— Я думаю,— сказал я,— что наши переговоры должны
касаться конкретных вопросов. Именно этим руководствовалось
правительство ДВР, предлагая врученный вам проект договора
между Дальневосточной республикой и Японией. Думаю, что
он дает хорошую основу для плодотворной работы нашей кон-
ференции.
Мацушима, сощурив глаза, несколько секунд в упор смотрел
на меня, а затем предложил встретиться через три-четыре не-
дели после того, как с нашим проектом договора ознакомятся
в Токио.
В проекте договора, подготовленном правительством ДВР,
японским гражданам предоставлялось право получения концес-
сий на территории нашей страны. Это нравилось японской де-
легации. Но пункт договора, предусматривающий немедленную
(в течение одного месяца) эвакуацию японских войск с терри-
тории ДВР, был им явно не по душе.
После трехнедельного перерыва конференция возобновила
заседания. Японская делегация предложила свой контрпроект
договора, принятие которого сделало бы Дальневосточную рес-
публику полуколонией Японии. В этом проекте не было ни слова
об эвакуации японских войск с территории ДВР, но были вклю-
чены все те обязательства, которые брали различные измен-
ники Родины, начиная от читинского атамана Семенова и кончая
владивостокским «премьером» Меркуловым. Японский проект
договора обязывал ДВР уничтожить владивостокские военные
укрепления, уравнять японских граждан в правах торговли и
владения промышленными предприятиями с гражданами нашей
республики, разрешить японским судам свободно плавать по
Амуру и Сунгари, объявить Владивосток нейтральным городом,
предоставить японским промышленникам новые рыболовные
участки для ловли рыбы в русских водах. В отношении вывода
японских войск с территории Дальнего Востока Мацушима зая-
вил, что они будут выведены тогда, когда японское правитель-
ство найдет это для себя удобным.
На очередном заседании конференции наша делегация по-
ставила такой вопрос: ввиду того, что японский проект договора
во многих случаях затрагивает не только интересы ДВР, но
также интересы наших друзей из РСФСР, то целесообразно
было бы присутствие их представителя в Дайрене.
Мацушима с ходу отклонил это предложение, назвав при-
сутствие представителя Москвы на нашей конференции «несов-
местимым с самостоятельностью и суверенитетом Дальневос-
точной республики».
Я подчеркнуто любезно ответил своему партнеру, что пра-
224
вительство ДВР не намерено утруждать Японию заботой о на-
шем суверенитете и самостоятельности.
— Мы, — сказал я далее,—сами об этом позаботимся.
А если говорить серьезно об ущемлении самостоятельности
и суверенитета ДВР, то оно исходит от Японии, оккупирующей
Владивосток и другие районы нашей республики. Япония, как
вы изволили однажды заметить, сама подбирает себе друзей.
Мы также это делаем сами. И уверяю вас, за поведение наших
друзей вам мы никаких претензий не предъявим.
Переговоры снова на несколько дней прервались. В конце
концов правительство Японии согласилось допустить на Дай-
ренскую конференцию в качестве наблюдателя представителя
правительства РСФСР Ю. Ю. Мархлевского. Приезду Юлиана
Юзефовича я был рад вдвойне: во-первых, в его лице наша
делегация получила серьезное подкрепление; во-вторых, ра-
достно было встретиться с другом по подпольной работе,
вспомнить революционные дела в Варшаве в 1906 году. С
Ю. Ю. Мархлевским мы обсудили все пункты нашего и япон-
ского проектов договоров и с помощью шифровок постоянно
консультировались с народным комиссаром по иностранным де-
лам Г. В. Чичериным. Таким образом, Дайренская конференция
фактически проходила при активном участии представителя
Наркоминдела РСФСР.
В период Дайренской конференции состоялась в Вашингто-
не конференция представителей США, Японии, Англии и Фран-
ции, где резко выявились противоречия между этими держа-
вами. В. И. Ленин через товарища Чичерина прислал нам ди-
рективу: учитывать противоречия империалистов на Вашинг-
тонской конференции и продолжать занимать твердую пози-
цию в Дайрене.
Как только мы ставили вопрос об эвакуации японских войск
(а мы ставили его все время), Мацушима ссылался на свою
некомпетентность в военных делах и уклонялся от ответа на
наш вопрос. Тогда мы предложили провести совещание воен-
ных специалистов, которые должны были подготовить и пред-
ставить конференции рекомендации по выводу всех японских
войск с территории ДВР.
Нашу группу участников этого совещания возглавлял Васи-
лий Константинович Блюхер — главнокомандующий, военный
министр и председатель Военного совета Дальневосточной рес-
публики. Японские генералы вели себя еще более заносчиво,
чем их дипломаты. Они даже не хотели выслушивать наших
представителей, а встречались лишь для того, чтобы диктовать
свои требования. К тому же, прикрываясь переговорами, япон-
8 За Советский Дальний Восток
225
цы наращивали свои силы, сколачивали новые белогвардейские
отряды и в ряде мест начали открытые военные действия про-
тив частей Народно-революционной армии. Продолжать сове-
щание военных экспертов было бессмысленно. В, К. Блюхер
отбыл на родину, чтобы возглавить руководство начавшимися
боевыми операциями Народно-революционной армии против
интервентов и белогвардейцев.
— Ваши военные не склонны к переговорам,—сообщил я
Мацушима.— Они предпочитают драться. И наш главнокоман-
дующий решил предоставить им такую возможность. Будем —
и мы и вы — ждать хороших вестей.
Вскоре на весь мир прогремела весть о новой выдающейся
победе наших вооруженных сил в районе Волочаевки. 14 фев-
раля 1922 года, преследуя остатки белых армий, войска ДВР
вступили в Хабаровск. Было ясно, что японцам не удержаться
и в Приморье. Но их делегация по-прежнему продолжала упор-
ствовать. А в японской и белогвардейской прессе еще больше
усилилась кампания грязной клеветы на нашу страну и делега-
цию. Чего только они не измышляли!
Но не только в печати преследовали нас японские милита-
ристы и белогвардейцы. Китайский город Дайрен, в котором
хозяйничали тогда японские захватчики, был наводнен бело-
эмигрантами из России. Гостиница, где мы жили, очень часто
осаждалась выброшенными из нашей страны всевозможными
«бывшими». Под окнами гостиницы они выкрикивали угрозы в
наш адрес, изливали потоки грязи на Советскую власть.
Должен, однако, сказать, что даже в ту пору на китайской
земле мы не чувствовали себя одинокими. За время перего-
воров наша делегация установила дружественные отношения
со многими китайцами — жителями Дайрена. Встречая нас, они
обычно поднимали палец и произносили: «Ленин — хинхо», что
означало «Ленин очень хороший». Имя великого Ленина было
уже тогда известно трудящимся Китая. Оно являлось симво-
лом свободы и дружбы народов.
Не добившись в Дайрене никакого успеха, японские правя-
щие круги решили сорвать конференцию. 15 апреля 1922 года
состоялось последнее, 39-е, заседание. Оно было коротким.
Японская делегация ультимативно, дав 30 минут времени на
ответ, потребовала, чтобы мы подписали представленный ею
проект договора.
Делегация ДВР категорически отвергла это наглое требо-
вание.
— В таком случае мы прекращаем переговоры,—заявил
Мацушима.
226
Правительство Дальневосточной республики в специальном
обращении доложило народу о причинах срыва Дайренской
конференции, разоблачило захватнические планы правящих
кругов Японии. Трудящиеся Дальнего Востока при всесторонней
возросшей братской помощи РСФСР с новой силой развернули
борьбу против японских интервентов и их ставленников, закон-
чившуюся, как известно, освобождением Приморья от войск
интервентов и белогвардейцев.
13 ноября 1922 года в Чите открылось Народное собрание
ДВР. Оно постановило передать власть Советам, которые стали
организовываться во всех городах и селах Дальнего Востока.
Было принято решение просить ВЦИК и съезд Советов России
присоединить Дальний Восток к РСФСР.
Во второй половине ноября 1922 года я был вызван в Мо-
скву в Центральный Комитет партии, который направил меня
на новую работу.
А. С. Якум
РЕЙС НА КАМЧАТКУ
Во Владивосток я приехал осенью 1919 года из Куанченцзы
(Маньчжурия). По заданию подпольной большевистской орга-
низации я работал на железнодорожной станции агентом по
отправке грузов. Тогда удалось сорвать отправку Колчаку до
450 тысяч комплектов зимнего обмундирования. А когда колча-
ковцы усилили поиски исчезнувших грузов, пришлось бежать.
Во Владивостоке В. Г. Антонов посоветовал мне устроиться
на работу в Центросоюз «для усиления нашего влияния».
Жил я во Владивостоке на 26 версте, там же, где и Антонов.
Как свежему человеку, он передал мне на хранение гектограф.
У меня же печатались прокламации, которые потом распростра-
нялись во Владивостоке.
После антиколчаковского переворота партия направила меня
на работу в ведомство снабжения и продовольствия только что
сформированного правительства — Приморской областной зем-
ской управы. Управляющим ведомством (министром) был эсер
Пригарин, меня назначили его заместителем.
Перед японским выступлением 4 апреля 1920 года, помню,
ко мне в кабинет зашел американец Смит из миссии Стивенса
(я с ним познакомился еще в Маньчжурии) и говорит:
— Александр Семенович, вам по-дружески говорю, будьте
осторожны, японцы что-то замышляют.
— Что замышляют?
8* 227
— Я вам не могу сказать, но по старому знакомству пре-
дупреждаю: б/дьте осторожны.
Делалось это, конечно, не из симпатий к большевикам. Пос-
ле эвакуации американских войск с нашей территории пред-
ставители США опасались, как бы японские интервенты слиш-
ком не зарвались в своей захватнической политике на совет-
ском Дальнем Востоке, не считаясь с американскими экспансио-
нистскими планами.
Я, конечно, сразу поехал к Лазо, хотел предупредить, но
не застал его. Застал Пшеницына, сказал ему. Пшеницын обе-
щал навести справки. Часа в 4—5 звонит мне:
— У нас никаких сведений нет.
В 8 часу вечера, после работы я все же зашел в «Золотой
Рог» к официальному командующему войсками Краковецкому
(я его знал еще в ссылке). Но и он ничего не знал.
— Ну вот еще, — говорит, — да ничего подобного.
Я уехал к себе на 26 версту; в полночь жена будит:
— Во Владивостоке стреляют.
Утром поезда не ходили. Во Владивосток пришлось доби-
раться пешком. В городе уже властвовали японцы. На случай
переворота я имел явку на квартире Воронина, пошел
туда.
Более или менее положение было нормализовано после
заключения с японцами соглашения 29 апреля. В Приморском
правительстве я продолжал работать в ведомстве снабжения и
продовольствия. В Приморском областном управлении ДВР
меня назначили управляющим этого ведомства.
Среди прочих вопросов приходилось заниматься снабжени-
ем товарами и продовольствием Камчатской области. Во Вла-
дивостоке находилась камчатская областная делегация, кото-
рая постоянно напоминала нам о необходимости отправки то-
варной экспедиции. Сначала делегацию возглавлял П. С. Мало-
вечкин, потом И. И. Гапанович.
Мы отпустили для области продовольствия на 12 500 рублей.
Этого, конечно, было недостаточно, но большими средствами
не располагали. В первую очередь это продовольствие необ-
ходимо было завезти на Командорские острова. В 1920 году
его туда не завезли, невывезенной осталась командорская
пушнина.
Для отправки на Камчатку было загружено судно «Адмирал
Завойко».
Накануне отправки судна в рейс ко мне зашел мой старый
знакомый американец Смит и стал делиться новостями.
— Господин Якум, вы знаете Гапановича?
228
— Знаю. Это председа-
тель камчатской областной
делегации.
— Но вы не знаете, что
Гапанович ведет перегово-
ры с японским консулом.
То, что Гапанович бывал
у японского консула, нам
было известно. Приморский
обком партии даже телегра-
фировал об этом Петро-
павловскому укому. Неясно
было только, о чем могли
вестись переговоры. Я ска-
зал Смиту, что его сообще-
ние для нас не новость.
— А то, что Гапанович
подкупил всю команду «Ад-
мирала Завойко», даже ка-
питана, и собирается в пути
захватить пароход, тоже из-
вестно?
Вот это уже была но-
вость. Смит выдал ее нам
А. С. Якум.
Снимок 60-х годов
все из-за тех же америка-
но-японских противоречий.
Как потом выяснилось,
Гапанович задумал руками сагитированных им моряков по при-
бытии в Петропавловск совершить там контрреволюционный пе-
реворот, свергнуть власть облнарревкома, объявить автономию
Камчатки.
Белогвардейцы с помощью японских интервентов готовили
переворот во Владивостоке. На Камчатке это черное дело дол-
жен был организовать Гапанович. Я не знал, что он — бывший
офицер и давно вынашивал свои контрреволюционные планы.
Неизвестно это было и Камчатскому облнарревкому.
Поблагодарив Смита, я сразу же пошел к Василию Григорь-
евичу Антонову, председателю Приморского областного уп-
равления. Докладываю: так, мол, и так, с «Завойко» дело
плохо. Смит сообщил, что команда ненадежна, все вовлечены
в заговор. Как быть?
Решили прежде всего проверить достоверность сообщения
американца. На корабль послали двух работников госполитох-
раны — матросов Александра Новикова и Михаила Казакова.
229
Потолкавшись среди завойковцев, они доложили, что действи-
тельно на корабле не все в порядке, команда политически
ненадежна.
Просто так сменить команду корабля было невозможно.
Антонов предложил передать корабль в военное ведомство.
Тогда можно было предложить экипажу поступить на военную
службу; на это не каждый бы согласился. Так оно и вышло. На
корабле остались только ревизор Егоров и судовой плотник
Удовенко. Команду подобрали из моряков с других кораблей
флотилии. Уполномоченным Приморского областного управле-
ния и облкома партии на Камчатку назначили меня.
Накануне выхода «Адмирала Завойко» в рейс меня пригла-
сил к себе приехавший во Владивосток уполномоченный ЦК
и Дальбюро ЦК РКП(б), заместитель министра иностранных дел
ДВР И. С. Кожевников.
— Из Москвы есть директива направить вас на Камчатку
как политического уполномоченного, — сказал он мне. — Из
Читы по прямому проводу сообщили: «Предложите Якуму по-
ехать на Камчатку в качестве уполномоченного Центрального
Комитета и уполномоченного Дальбюро и проинструктируйте
его о задачах».
Сказал, что в связи с передачей Камчатской области из
ДВР в состав РСФСР туда назначен Москвой комиссар.
Говорили о попытках белогвардейцев-автономистов органи-
зовать свержение народно-революционной власти на Камчатке.
— Передайте комллунистам Камчатки, чтобы бдительнее
отнеслись к этим проискам белых, — говорил Кожевников.—
Не вступать ни в какие соглашения с японцами. Если японцы бу-
дут вести переговоры о концессиях, отсылать их за разреше-
нием в Москву, постоянно напоминать им, что Камчатка—это
территория РСФСР. Отдельные соглашения, допустим покупка
товаров у американцев и японцев, конечно, возможны.
По вопросу о власти Кожевников предложил никаких из-
менений пока не вводить, продолжать действовать по законам
ДВР, по крайней мере до приезда советского комиссара. Ввиду
тревожного положения во Владивостоке, активизации белогвар-
дейских сил, нужно быть готовыми к тому, что в Приморье
может быть переворот и белые могут послать на Камчатку
карательную экспедицию. Значит, нужно готовить партизанские
базы, подвозить на них оружие, боеприпасы, продовольствие.
— Задание, как видите, чрезвычайной важности, — закончил
свою беседу И. С. Кожевников. — Цель ясна. Действуйте, не
ожидая больше инструкций.
В выданном мне предписании совета управляющих Примор-
230
ского областного управления ДВР говорилось: «Вы являетесь
высшим административным лицом экспедиции. Вся ответствен-
ность за экспедицию и за возвращение парохода «Адмирал За-
войко» лежит на Вас, и Вам предоставляется право изменения
маршрута, назначения рейсов, захода в порты и проч.».
Я узнал, что новым командиром корабля назначен офицер
Александр Иванович Клюсе, комиссаром — секретарь комисса-
ра Сибирской флотилии Станислав Клеосафович Орловский.
Меня сначала беспокоил новый командир корабля. Комиссар
флотилии Яковлев сказал мне: «Клюсе — честный человек. Мо-
жете доверять». Тем не менее мне захотелось побеседовать с
ним лично.
Во время беседы первое, что я спросил, это принял ли он
корабль. Александр Иванович сказал, что принял, что каюта
для вас приготовлена, можете пожаловать к нам на корабль.
Я обратился к Клюссу с вопросом: как он смотрит на то,
как нам лучше защищать Дальний Восток от японских по-
ползновений. Я решил сказать ему о действительных целях на-
шей экспедиции: не только привезти продовольствие, но и
проинформировать камчатское руководство о положении во
Владивостоке, о переговорах Гапановича с японцами о созда-
нии автономной Камчатки. Я, собственно, разглашал тайну, но
мне важно было, чтобы командир корабля работал со мной не
за страх, а за совесть. Иначе я ничего не сделаю, потому что
я не моряк, а военная сила у него. Риск был оправдан.
Я ему сказал:
— Давайте договоримся на честное слово. Я — старый ком-
мунист, вы — старый офицер. Дадим друг другу слово чести:
то, о чем мы будем сейчас разговаривать, останется между
нами, и ни при каких обстоятельствах мы этого не разгласим.
Он ответил:
— Я вполне согласен. Это будет самое целесообразное.
Даю слово чести.
— Я тоже даю слово чести.
Я рассказал ему подробно о задаче экспедиции и в заклю-
чение сказал:
— Если вы, товарищ Клюсе, не разделяете такую задачу,
то просто скажите. У нас есть еще время остановиться на
другом командире. Я никому не скажу причин вашего отказа.
Вы можете выдвинуть любую причину.
Он ответил:
— Я вполне согласен с вами, что нужно принять все меры,
чтобы не допустить завоевания Камчатки японцами. Даю вам
честное слово офицера, что я буду в полном вашем распоря-
231
жении и предательства не будет. Но прошу только в управле-
ние кораблем не вмешиваться и поддерживать мой авторитет.
Я обещал ему это.
Перед отходом на Камчатку я подумал, что надо как-то
сделать, чтобы Гапанович на корабль не попал. Сразу сказать
ему, что не возьмем его с собой на Камчатку, мы опасались,
имея в виду его связь с японцами. Сказали ему об этом в са-
мый последний момент перед отходом. Вот он чертыхался! Но
было уже поздно. Вышли мы 24 апреля 1921 года, на Камчатку
прибыли через 11 дней 4 мая. В пути пришлось перенести
шторм. Страдали морской болезнью. А Клюсе все успокаивал:
— Это не смертельно, вы не бойтесь.
В Авачинском заливе к кораблю подошла лодка. На борт
поднялись местные руководители: председатель облнарревкома
И. Е. Ларин, председатель укома РКП(б) М. И. Савченко, на-
чальник милиции Н. П. Фролов. Лица озабоченные.
Проводили их ко мне. Ларин говорит:
— Вы Якум?
— Да, я Якум. Что вы имеете ко мне? Садитесь.
Спрашивают о цели визита. Я говорю:
— Я приехал по распоряжению Центрального Комитета. Вот
посмотрите мои полномочия.
Напряжение несколько спало. Оказывается, Гапанович бом-
бардировал их телеграммами из Владивостока, всячески обли-
вал нас грязью. Жаловался, что его, выборного представителя
Камчатки, даже на корабль не допустили. Когда же я расска-
зал о действительных происках Гапановича, все стало на свои
места. Мы обо всем договорились.
Стали на якорь возле японского броненосца «Ивами». Неда-
леко стоял еще японский транспорт. Фролов с палубы махнул
рукой. На берегу из кустов стали подниматься милиционеры
и вооруженные дружинники. Было видно, что они приготови-
лись по-боевому встретить гостей в случае чего.
На заседании уездного комитета партии я проинформировал
коммунистов о положении на Дальнем Востоке и инструкциях
Центрального Комитета. Выступал на общегородском митинге.
Долго не задерживаясь в Петропавловске, мы вышли на
Командорские острова. По пути выгрузили продовольствие в
Усть-Камчатке. И там пришлось выступать на общем собрании
жителей поселка, рассказывать о международном и внутрен-
нем положении страны.
19 мая корабль пришел на Командоры. Остановились у
острова Беринга вблизи поселка Никольское. Население мест-
ное (алеуты) очень обрадовалось, узнав, что привезли продо-
232
вольствие. У алеутов была своя партийная коммунистическая
ячейка. Я провел с коммунистами беседу. Предупреждал о бди-
тельности по отношению к иностранцам: империалисты США,
Японии безусловно попытаются воспользоваться оторванностью
островов от материка, невозможностью иной раз вовремя
снабдить их всем необходимым, будут предлагать «помощь».
Необходимо не поддаваться на провокации, знать, что подопле-
ка «помощи» империалистов в условиях гражданской войны и
интервенции может быть только одна: попытка отторжения
островов от нашей страны.
Все шло хорошо. Продовольствие выгрузили. Пушнину на
борт приняли. К концу операции вдруг на острове высадились
японцы с подошедшего к острову броненосца «Ивами».
Я подошел к переводчику и попросил передать протест
командиру броненосца. Заявил, что я — уполномоченный При-
морского областного управления ДВР, доставил сюда продо-
вольствие по просьбе Советского правительства. Командир воз-
ражать не стал, команда была отозвана на борт судна. А когда
мы ушли на остров Медный, он снова высадил команду на
остров. Японцы стали навязывать населению «подарки»: изно-
шенную одежду, обувь, несколько пудов риса, а главное —
в неограниченном количестве спирт. Пьянке помешать не уда-
лось.
На обратном пути с Медного мы снова сделали остановку
у острова Беринга. Я провел разъяснительную беседу с комму-
нистами еще раз, потребовав, чтобы алеуты вернули японцам
их «подарки». Было созвано общее собрание поселка, на ко-
тором приняли резолюцию вернуть «подарки». Начинался
шторм, нужно было спешить на корабль. Иначе можно было
здесь задержаться надолго.
Японцы были крайне раздражены нашим новым появлением
на острове. Командир «Ивами» телеграфировал в Петропав-
ловск японскому консулу о том, что «Якум сделал крайне не-
выгодную пропаганду для Японии».
В Петропавловск вернулись утром 27 мая. Я сразу же пошел
на береговую радиостанцию, чтобы послать телеграмму Анто-
нову о том, что наша операция успешно окончена. Заведую-
щий радиостанцией Асаевич сразу же огорошил меня словами:
— А Антонова уже нет.
— Как нет?
— Во Владивостоке переворот.
Я спросил, сообщил ли он кому-нибудь об этой новости.
Асаевич ответил отрицательно. Тогда я попросил его, кроме
Ларина или Савченко, никому об этом не говорить.
233
С Лариным и Савченко тоже договорились не разглашать
пока этот факт. Главное, попытаться сделать вид перед японца-
ми, что о происшедшем во Владивостоке перевороте нам ни-
чего не известно и что мы собираемся возвращаться во Вла-
дивосток.
Я посоветовался с Клюссом, как быть. Он сказал, что, по-
видимому, лучше всего уходить в Шанхай. Это нейтральный
порт, сейчас самый близкий и к ДВР, и к Советской России.
Я с этим предложением выступил на заседании укома РКП(б).
Савченко поддержал меня.
30 мая на борт «Адмирала Завойко» прибыл японский офи-
цер и как бы в порядке любезности вручил нам телеграмму
из Владивостока на имя Клюсса за подписью «Морское коман-
дование». Клюссу предлагалось немедленно возвращаться. Мы
заверили офицера, что команда готовится к отправке во Вла-
дивосток, но вот нужно еще доставить продовольствие на за-
падное побережье и уголь на Командоры. Офицер обещал до-
ложить об этом своему командованию, но до получения ответа
во избежание недоразумений просил не сниматься с якоря.
Это означало, что японцы фактически запретили нам выход
в ААоре.
Как быть?
Я поделился своими мыслями со своим старым знакомым,
заведующим камчатским отделением Центросоюза Н. В. Ко-
чергиным, с которым в 1919—1920 годах работал в Центро-
союзе во Владивостоке.
Он подсказал мне, что Рене Малэс — руководитель Шведской
научно-исследовательской экспедиции на Камчатке является не-
официальным представителем США, и можно было бы попы-
таться заручиться его содействием. Так мы и сделали. Кочергин
пригласил к себе Малэса. Я пожаловался ему, что японцы
препятствуют выходу нашего корабля в море. Малэс обещал
переговорить с японским консулом. И японское командование
действительно не стало препятствовать, запросив только
маршрут следования корабля.
9 июня «Адмирал Завойко» вышел в обратный рейс. По пути
завезли муку на одну из партизанских баз в Колыгери. Позади
неотступно за кораблем следовал «Ивами». И все же, восполь-
зовавшись ночной темнотой, удалось уйти почти из-под носа
у броненосца.
Далее путь лежал через Японию мимо Владивостока. Никто
на корабле, кроме меня, командира и комиссара, не знали, что
мы во Владивосток не пойдем. Были недоразумения, но, в кон-
це концов, все уладилось. 24 июня «Адмирал Завойко» вошел
234
в устье реки Янцзы и стал на якорь перед лоцманской стан-
цией.
В Шанхае корабль простоял до 13 марта 1923 года. На долю
его экипажа выпало много испытаний. Приходилось защищать
судно от попыток захвата его белыми. Но под руководством
комиссара С. К. Орловского, секретаря партийно-кандидатской
группы П. Ф. Глинкова, командира корабля А. И. Клюсса экипаж
с честью выдержал все испытания и вернулся в родной порт
Владивосток.
Я из Шанхая выехал в Читу для доклада Дальбюро ЦК и
правительству ДВР о результатах экспедиции на Камчатку и
вскоре был назначен заместителем министра народного хозяй-
ства и снабжения ДВР.
Рейс на Камчатку «Адмирала Завойко» в 1921 году был не
безрезультатным. Коммунисты Камчатки получили инструкции
Центра по вопросам дальнейшей своей работы. Выполняя ди-
рективы ЦК партии, они организовали партизанское движение
на полуострове, когда в область прибыли белогвардейские
каратели есаула Бочкарева. Белогвардейцам на Камчатке
не удалось распространить свою власть дальше Петропавловска.
Вооруженные партийными директивами, коммунисты Петропав-
ловска успешно отражали попытки японских империалистов
навязать свои экспансионистские планы, способствовали краху
попыток организации белыми японского протектората на се-
веро-востоке СССР.
Л. Е. Подвербный
НА ЗОЛОТЫХ ПРИИСКАХ ЗАБАЙКАЛЬЯ
Во время наступления Народно-революционной армии Даль-
невосточной республики на Читу я был ранен и направлен в
госпиталь. После выздоровления меня вызвали в Читинский
военкомат. Военком сказал мне: «Мы имеем заявку от Дальне-
восточного совета профсоюзов направить в его распоряжение
способных людей для работы в низовых профсоюзных органи-
зациях. Желаете ли вы временно перейти с военной службы на
профсоюзную работу?» Я дал согласие, был уволен в запас
и направлен в распоряжение Дальневосточного совета проф-
союзов (ДВСПС).
В Доме профсоюзов меня принял член президиума Читин-
ского областного совета профсоюзов А. Ф. Гнилицкий. После
дружеской беседы с ним я почувствовал себя как дома, в род-
ной семье. Он познакомил меня с председателем президиума
235
ДВСПС Константином Иосифовичем Кнопинским, который спро-
сил о моем здоровье и могу ли я поехать на работу в тайгу.
Я поблагодарил за доверие и согласился на предложенную
работу. Мне предстояло выехать на золотые прииски Вознесен-
ского района Забайкальской области, расположенной восточнее
Читы, по реке Кручине. Прииски следовало передать в распо-
ряжение Забайкальского золотопромышленного общества —
частнокапиталистической организации, снявшей прииски по до-
говору с правительством ДВР на правах концессии. Рабочих по
добыче золота, работавших на приисках в старательной артели
и перешедших на работу к концессионеру в качестве наемных
рабочих, следовало организовать в профсоюз горнорабочих и
создать на приисках первичную профсоюзную организацию —
приисковый комитет союза горнорабочих.
Накануне революции 1917 года в Забайкальской и Амурской
областях добывалось до 2300 пудов золота в год, в том числе
механическим способом — около 5 процентов, хозяйскими ра-
ботами— 15—16, а остальные 80 процентов — старательскими
артелями. Добыча золота артелями-старателями не обеспечи-
вала сохранность драгоценного металла для государства — зо-
лото утекало за границу. Разрушенное народное хозяйство
Дальневосточной республики требовало восстановления транс-
порта, промышленности, сельского хозяйства. Нужны были сред-
ства. Правительство ДВР приняло решение о привлечении ча-
стного капитала в форме сдачи в концессию отдельных пред-
приятий. Ряд приисков, сданный по договору в концессию, раз-
рабатывался артелями старателей-хищников. Все техническое
оборудование их состояло из кирок, бутарок, ведер, лопат и ве-
ревок. Только в центральном приисковом поселке — Вознесен-
ске на приисках, принадлежавших ранее золотопромышленни-
кам братьям Шумовым, имелись некоторые механизмы: локо-
мобиль, подъемное устройство на шахтах, маломощная элект-
ростанция, несколько маломощных электродвигателей, вагонет-
ки для узкоколейки, инструмент для работы в забоях и инвен-
тарь для шахт. По договору сдавались служебные постройки:
рубленый дом площадью 900 м2, где ранее размещались полит-
каторжане; помещение конторы прииска из 5 комнат, два жи-
лых дома для техперсонала площадью по 600 м2 каждый; два
торговых помещения и конюшня на 20 лошадей. На участке,
где были расположены шахты, подлежали сдаче три жилых
дома для сторожей, 4 сарая для запасного оборудования шахт
и около 1500 м3 крепежного леса.
Правительством ДВР в лице министра народного хозяйства
Анисимова и министра труда М. И. Шуликова, по согласованию
236
с ДВСПС, была образована комиссия в составе представителя
ДВСПС Подвербного, горного техника — представителя Горного
управления Министерства народного хозяйства Мурашева, пред-
ставителей ДВ Комитета союза горнорабочих Красильникова
и Горковенко.
Для поездки комиссии снарядили три телеги, на которые
было погружено продовольствие, оружие и походный инвен-
тарь: два котла, чайник, топоры, поперечная пила, саперные
лопаты. На нас были хлопчатобумажные рубахи, шаровары за-
щитного цвета и легкие фуражки. На ночь надевали ватные
брюки и куртки, а поверх — шинели. В день отъезда на прииски
утро было безветренным. Ехали мы по едва заметной таеж-
ной дороге. След ее то и дело терялся в траве. Старый, опыт-
ный возчик на первой телеге, бывший старатель, уверенно на-
ходил нужное направление.
После двенадцатичасового пути мы порядком устали от
тряски по ухабистой и пересекаемой корнями деревьев лесной
дороге. Быстро, без сумерек наступила ночь. Горковенко, об-
ращаясь ко мне, громко сказал:
«Однако, паря, надо останавливаться на ночлег».
Я и Горковенко проснулись до восхода солнца, услышали
разговор у костра. Дежурили двое возчиков в тулупах. Один
из них говорил своему напарнику:
«...Однако, паря, зря их послали. Не отдадут старатели
прииск старым хозяевам Шумовым и Новомейским, а комис-
сию могут порешить». Второй возчик поддержал его. Я вышел
из шалаша, поприветствовал их и сказал:
— Вы же, товарищи, поверили, что наша комиссия едет не
обманывать рабочих, а разъяснить старателям, что передача
приисков в концессию капиталистам — мера вынужденная, вре-
менная. Прииск будет разрабатываться хозяевами под контро-
лем государственной власти, то есть под контролем рабочих
и крестьян. Все добытое золото будет сдаваться государству.
Интересы рабочих будут также находиться под защитой профсо-
юза и рабоче-крестьянского государства. Почему вы считаете,
что старатели не поверят нашей комиссии?
Возчики долго молчали, то ли от смущения, что услышали
их разговор, а может быть, обдумывали ответ мне. Наконец
один из них сказал:
— Мы-то вам верим, а они не поверят, потому что доверя-
ют только правлению артели. А оно настроено против допуска
буржуев на прииски. Я спросил:
— Что же вы посоветуете?
— Советовать ничего не можем, — ответили они.
237
На околице поселка нас встретил верховой дозор, состоя-
щий из приисковых рабочих, вооруженных карабинами. Наши
подводы проводили к помещению, в котором обосновалось
правление артели старателей. Войдя в помещение, мы распо-
ложились на скамьях и стали поджидать председателя правле-
ния. Помещение тускло освещалось небольшим фитильком, го-
ревшим в железной банке с керосином. Приход председателя
прервал наши невеселые мысли, навеянные унылым видом по-
мещения. Видя, что нас привезли знакомые ему возчики, быв-
шие старатели, председатель разместил нас на ночлег без про-
верки документов.
Утром, посовещавшись, мы решили разойтись по приискам
и побеседовать с рабочими, выяснить их отношение к вопросу
о передаче приисков концессионеру.
Я подошел к группе рабочих, сидящих на завалинке ближ-
него дома. Присел, вынул кисет с махоркой, газету, свернул
цигарку и предложил кисет соседу. Еще двое обратились с
просьбой угостить их «козьей ножкой». Я охотно согласился,
зная, что в приисковом поселке курильщики почти не имеют
возможности приобрести махорку или табак, так как никакой
торговли на приисках не было... Разговор зашел о повседнев-
ных нуждах населения приискового поселка.
— Слышь-ка, милок, ты откель и зачем приехал к нам? —
спросил вдруг меня старичок.
— Я приехал из Читы, по поручению профсоюза горнора-
бочих.
— А кто такой профсоюз?—снова спросил он.
— Профсоюз — это не фамилия. Это организация рабочих,
которые сообща хотят устроить лучшую жизнь всем рабочим.
С вашей помощью профсоюз постарается сделать так, чтобы
вы не зависели от «фарта», от случая, от контрабандистов, ко-
торые привозят вам за большую цену одежду, обувь, спички,
соль, табак, сахар, боеприпасы для ружей. В Чите власть ра-
бочих и крестьян, она заботится о всех трудящихся. Мы будем
просить правление артели сегодня созвать всех рабочих на
собрание, где ответим на все ваши вопросы.
В ходе этих бесед выяснилось, что все приисковые рабочие,
старатели были против передачи приисков кому бы то ни было.
Золотничники были враждебно настроены против приехавшей
на прииски комиссии.
Я вспомнил о высказанных нашими возчиками предостереже-
ниях. Накануне отъезда из Читы в ДВСПС состоялась моя бе-
седа с К. И. Кнопинским и М. И. Шуликовым. В этой беседе мне
сказали, что артели старателей-золотничников являются благо-
238
приятной питательной средой для анархистов и максималистов.
Эти отщепенцы революции работают вовсю, чтобы посеять пол-
ную анархию в золотопромышленности. А под прикрытием
анархистских лозунгов действует уголовный сброд и провоци-
рует рабочих приисков на всякие выступления против предста-
вителей правительства и профсоюзов.
Мы решили организовать «конспиративную квартиру», то
есть выехать с подводами в лес, построить там шалаши; лошади
должны быть оседланы, но без уздечек, со спутанными перед-
ними ногами и тбрбами овса на шеях. Дежурить в шалашах
оставили троих возчиков.
Общее собрание рабочих золотых приисков было назначено
на вечер в помещении бывшей казармы политкаторжан. Задол-
го до объявленного времени открытия собрания к помещению
стянулись золотничники. В собравшейся толпе шло оживленное
обсуждение вопроса о передаче в частные руки, капиталистам,
приисков. Обозначилось явное большинство против передачи
приисков «в руки буржуев». Возникло стихийное обсуждение
вопроса, ввиду чего общее собрание пришлось открыть раньше
объявленного времени. При открытии собрания послышались
выкрики: «Да здравствует Советская власть!», «Да здравствует
великий вождь пролетариата Ленин!», «Долой пособников бур-
жуев!» Я внес предложение открыть собрание пением Интер-
национала. Запели охотно, громко, с воодушевлением. Это не-
сколько успокоило разгорячившихся старателей. Избрали пре-
зидиум собрания в составе трех человек: двоих от рабочих
приисков и одного — Горковенко — от комиссии.
Я сделал краткий доклад о международном положении, о
разрухе, связанной с гражданской войной, о намеченных путях
восстановления народного хозяйства и, в частности, золотопро-
мышленности, о вынужденном привлечении частного капитала
в целях развития промышленности.
Затем выступили Горковенко с сообщением о задачах ко-
миссии, которой поручено правительством ДВР и Дальневосточ-
ным комитетом профсоюза горнорабочих разъяснить рабочим
приисков причины передачи приисков в концессию и задачи
профсоюза рабочих, занятых по найму на концессионном пред-
приятии.
После этого сообщения поднялся шум, выкрики: «Мы за
Советскую власть!», «Долой пособников буржуев!» Рабочим
казался чудовищны,‘л допуск частного капитала на золотодобы-
вающее предприятие, завоеванное революцией в собственность
государства. Рабочие не верили, что предложение о передача
приисков в частные руки исходит от правительства. Стихийно
239
возникло подозрение, что комиссия послана «буржуями», что-
бы обмануть рабочих, убедить их добровольно отдать в руки
эксплуататоров отнятое у них революцией богатство.
Хотя окна в помещении были открыты настежь, на собрании
стоял махорочный дым, словно густой туман, naxjio сильно са-
могонным перегаром и немытым человеческим телом. С боль-
шим трудом удалось успокоить собрание.
Выступил от комиссии Красильников. Он пытался разъяснить,
почему правительство ДВР вынуждено временно прибегнуть
к привлечению в промышленность частного капитала: нужды
восстановления народного хозяйства чрезвычайно велики, а го-
сударственных средств для их удовлетворения совершенно не-
достаточно.
Во время выступления Красильникова послышались угрозы:
«Убирайтесь вон с наших приисков!», «Вывезти их на тачке!»,
«Порешить и бросить их в шахту, чтобы другим неповадно бы-
ло сажать на нашу шею буржуев!» Послышалось щелканье вин-
товочных затворов. Стало ясно, что в такой обстановке мы
положительных результатов не добьемся; мы решили покинуть
собрание.
Собрание долго не расходилось, но угрозы по адресу ко-
миссии прекратились.
Ночевали мы на своей лесной квартире, а на другой день
пошли на прииск выяснить обстановку. Оказалось, что в самом
правлении артели и у рядовых рабочих-золотничников имеются
разногласия по поводу дальнейшей эксплуатации приисков. Эти
разногласия привели к тому, что правление артели сложило
свои полномочия, назначило перевыборы. Пять дней в поселке
царила полная анархия: назначенное правлением артели пере-
выборное собрание не состоялось, так как явившиеся на собра-
ние рабочие-золотничники составляли лишь четвертую часть
от требуемого кворума.
Комиссия решила командировать двух человек—меня и
Горковенко в Читу для доклада о положении на приисках, а ос-
тавшимся членам комиссии вести разъяснительную работу
среди рабочих. После нашего доклада на совещании ДВСПС
было принято решение: провести на приисках экономические
мероприятия, которые создали бы определенную материаль-
ную заинтересованность у рабочих-золотничников работать на
концессионном предприятии. Должны быть срочно проведены
следующие меры:
а) концессионная фирма должна немедленно завезти на
прииски достаточное количество продуктов и промышленных
товаров первой необходимости (обувь, одежда, мануфактура);
240
б) широко объявить на приисках, что товары и продукты*
будут отпускаться всем рабочим и служащим концессионных
приисков в кредит, по заборным книжкам, выданным управле-
нием приисками каждому при поступлении на работу и вступ-
лении в члены профсоюза горнорабочих. Расчет за полученные
по заборной книжке продукты и товары производится ежеме-
сячно путем удержания из причитающейся заработной платы
соответствующей суммы кредита. Свободная продажа продук-
тов и товаров ни на деньги, ни за золото не производится.
В течение двух недель на приисках был открыт магазин, на
прилавках которого появился разнообразный и по тому време-
ни богатый ассортимент продуктов и товаров: чай, сахар, соль,
спички, табак, керосин, мыло, мука, крупы, водка, гвозди, пилы,
кухонная посуда, готовая одежда, обувь, мануфактура, галан-
терея. Размер кредита был объявлен в объеме полумесячного
заработка. За три дня после объявления о порядке отпуска
продуктов и товаров конторой приисков было зачислено на
работу свыше тысячи человек рабочих-золотничников. Появил-
ся в глухой тайге Забайкалья довольно многочисленный отряд
наемных рабочих-пролетариев, организованных в профсоюз
горнорабочих.
Возвратившись на прииски, мы провели необходимую орга-
низационную работу по созыву первого профсоюзного собра-
ния для выборов приискового профсоюзного комитета. Вскоре
состоялось общее собрание рабочих приисков. Оно было мно-
голюдным и оживленным. Теперь уже не было нужды в разъ-
яснении необходимости передачи приисков в концессию. Те-
перь надо было объяснить рабочим, что с привлечением пра-
вительством ДВР в промышленность частного капитала проти-
воположность классовых интересов на капиталистическом пред-
приятии безусловно остается, и на страже этих классовых инте-
ресов рабочих стоит избранный ими приисковый комитет, орган
профсоюза горнорабочих.
Правильно организованная система снабжения населения
приисков, бесперебойная доставка продуктов и товаров, полное
удовлетворение продуктами и товарами первой необходимос-
ти— все это создало благоприятную обстановку для деятель-
ности приискового комитета. Он развернул широкую полити-
ческую и культурно-массовую работу среди рабочих-золотнич-
ников.
В огромной длинной старой казарме был оборудован и от-
крыт рабочий клуб, организованы кружки. В этих условиях сов-
сем не осталось почвы для демагогической деятельности анар-
хистов и проходимцев. Они с приисков улетучились, подалисв
241
з таежные старательские артели, поняв, что среди организо-
ванных рабочих им делать нечего. Жизнь на приисках вошла
в нормальную колею.
Прошел год деятельности концессионного предприятия. Все
добываемое под контролем государства золото сдавалось в ус-
тановленном порядке, по определенной цене в Министерство
финансов ДВР — согласно концессионному договору.
Приисковый комитет вплотную занялся вопросами экономи-
ческого положения рабочих на концессионном предприятии.
Выяснилось, что рабочие на шахтной добыче золота — забой-
щики и откатчики — имеют высокие нормы выработки и низкие
заработки. У значительного числа рабочих, особенно у семей-
ных, — неудовлетворительные жилищные условия, и требуется
строительство новых общежитий для рабочих. Назрела пот-
ребность в капитальном ремонте клубного помещения. Были
сформулированы соответствующие требования и при переза-
ключении коллективного договора предъявлены концессио-
неру.
Однако концессионер не пошел на дополнительные затраты
и требования приискового комитета отклонил. Создалась конф-
ликтная обстановка. Я и два члена комитета выехали в Читу для
доклада Дальневосточному краевому комитету профсоюза гор-
норабочих— Далькомгорну — о положении дел с заключением
коллективного договора с концессионером, об условиях рабо-
ты на приисках.
Президиум Далькомгорна в это время возглавлял шахтер
Партизанских каменноугольных копей Локтев, один из органи-
заторов партизанской борьбы в Приморье. Мы доложили о не-
уступчивости концессионера, о справедливости требований,
выдвинутых рабочими приисков, и внесли предложение разре-
шить рабочим прибегнуть к забастовке, самому действенному
оружию рабочих в борьбе за свои права. Наше предложение
президиум Далькомгорна принял, и мы возвратились на приис-
ки, полные решимости довести нашу борьбу за удовлетворение
концессионером требований рабочих до победного конца.
Как всегда, в 6 часов утра на прииске заревел гудок локо-
мобиля электростанции. Из домов выходили рабочие. Но в это
утро они шли не на работу, а направлялись к приисковому клу-
бу на митинг, где предстояло принять решение об объявлении
забастовки. Рабочие дружно проголосовали за предложение
приискового комитета о забастовке. На собрании делегатов от
рабочих приисков был избран стачечный комитет для руковод-
ства стачкой рабочих. Так в глубокой тайге Забайкалья рабо-
чие-золотничники стали постигать уроки классовой борьбы про-
242
летариата за свои интересы. Производственная деятельность
на приисках остановилась. Опустели забои в шахтах, замерли
подъемники и подземный транспорт.
С самого начала забастовки стачечный комитет столкнулся
с проявлением штрейкбрехерства: бухгалтер конторы приисков
Аксельрод продолжал работать, заявив, что добровольно не
оставит работы. Один бухгалтер, конечно, не мог сделать по-
годы, но штрейкбрехерства на приисках стачечный комитет не
мог допустить по принципиальным соображениям. Надо было
его проучить. И проучили. Применили старый способ борьбы ра-
бочих с особо злостными хозяевами или представителями ад-
министрации предприятия — вывоз на тачке.
Собралась в поселке внушительная толпа рабочих-золотнич-
ников, человек 300. Часть из них, вооружившись тачкой, пусты-
ми ведрами и жестяными банками, двинулась к конторе. Выта-
щили штрейкбрехера из помещения конторы, посадили его на
тачку, привязали к ней веревкой и под улюлюканье всей толпы,
с гиканьем и барабанным боем в пустые банки и ведра повезли
свой «груз» через весь поселок. На окраине поселка находи-
лись отвалы пустой породы, получаемой после промывки зо-
лота. На эти отвалы сбросили с тачки штрейкбрехера. Так был
преподан весьма наглядный урок, чтобы другим неповадно
было становиться на путь срыва забастовки.
Борьба оказалась упорной и продолжительной. Предприни-
матель— король золота Новомейский, по-видимому, рассчиты-
вал, что возьмет старателей измором. Прекратит снабжение
рабочих продуктами и товарами, и бастующие долго не выдер-
жат. Но он просчитался, недооценил возросшей мощи проф-
союза горнорабочих. Дело в том, что к этому времени орга-
низованная при Далькомгорне горная потребительская коопера-
ция достаточно окрепла. Она имела разветвленную сеть тор-
говых пунктов на горных предприятиях и располагала солид-
ными фондами продовольственных и промышленных товаров.
По указанию Далькомгорна горным кооперативом были броше-
ны на прииски бастующим продукты и товары. При экономиче-
ской поддержке, организованной Далькомгорном за счет своих
стачечных фондов, несколько сот бастующих рабочих-золотнич-
ников продержались свыше двух месяцев и победили.
На семьдесят девятый день забастовки золотопромышлен-
ник Новомейский пришел в союз горнорабочих и подписал
коллективный договор, по которому были полностью удовлет-
ворены все требования бастующих.
На II Дальневосточном краевом съезде союза горнорабо-
чих, состоявшемся в апреле 1923 года, председатель прези-
243
.диума Далькомгорна Локтев в отчетном докладе о деятельно-
сти Далькомгорна сказал:
«Проведенная летом 1922 года на приисках стачка многому
научила и нас и противную сторону. Стачка значительно подня-
ла авторитет союза среди широких рабочих масс. С союзом
стали считаться предприниматели. Замечательна стачка еще и
тем, что в течение 79-ти дней при поддержке горной коопера-
ции мы смогли поддержать 1000 человек бастующих рабочих
и добиться полного удовлетворения наших требований пред-
принимателями».
Описанные здесь мною события являются иллюстрацией то-
го, как осуществлялась новая экономическая политика, принятая
правительством ДВР на дальней окраине РСФСР — в забай-
кальской тайге, как происходило становление советских проф-
союзов в глухой тайге Забайкалья в первые годы после Ок-
тябрьской революции.
А. Н. Геласимова
ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (ДальТА)
6 апреля 1920 года по распоряжению Сиббюро ЦК РКП(б)
мы с мужем П. Ф. Федорцом и нашей маленькой дочуркой
Ниной приехали в город Верхнеудинск Прибайкальской области
(теперь город Улан-Удэ), где создавалась Дальневосточная рес-
публика. В этот же день мы побывали на съезде трудящихся
Прибайкалья. Здесь шли ожесточенные прения по вопросу о
необходимости создания Дальневосточной республики.
Партизаны говорили, что они боролись за Советскую власть,
а не за какую-то демократическую республику. На этой пози-
ции стояли и некоторые коммунисты.
Здесь на съезде ленинские указания отстаивал председатель
Дальбюро РКП(б) Александр Михайлович Краснощеков. Он го-
ворил, что войну с Японией мы вести не можем, что обстанов-
ка в центре Советской республики еще тревожная, известно,
что по требованию империалистических стран Антанты буржуаз-
ная Польша готовится к нападению на Советскую Россию, да и
Деникин может еще ожить. Краснощеков зачитал телеграмму
В. И. Ленина, посланную Реввоенсовету 5-й армии, где
четко было сформулировано отношение Владимира Ильича к
буферному государству на Дальнем Востоке: «Надо бешено
изругать противников буферного государства, погрозить им
партийным судом и потребовать, чтобы все в Сибири осу-
ществляли лозунг «Ни шагу на Восток далее, все силы напрячь
244
для ускоренного движения
войск и паровозов на запад
в Россию» *.
Указания Владимира Ильи-
ча Ленина для делегатов
съезда стали законом, и
съезд постановил — образо-
вать Дальневосточную де-
мократическую республику
(ДВР).
Выезжая из Новоникола-
евска (теперь Новосибирск),
мы не знали еще, что Даль-
бюро РКП(б) возглавляет
Краснощеков, который был
в 1918 году председателем
Дальсовнаркома. Придя на
съезд, мы увидели, что это
действительно тот самый
Краснощеков, с которым
мы работали на Дальнем
Востоке в 1917 и 1918 го-
дах.
Утром 7 апреля, до нача-
ла заседания съезда, мы , _ .п.л
а \r А. Н. Геласимова, 1918 г.
побывали у Краснощекова.
Он обрадовался нашему приезду. Рассказал о себе. В период
колчаковщины он был арестован в Уфе и в «загоне смерти»
привезен в Иркутскую тюрьму, где просидел неопознанным под
фамилией Гудковского до декабря 1919 года. Освобожден из
тюрьмы восставшими рабочими. Избран председателем Иркут-
ского губбюро РКП(б). Затем в марте 1920 года решением
Сиббюро ЦК РКП(б) направлен в Верхнеудинск для организации
Дальневосточной республики, назначен председателем Даль-
бюро, которое было создано 3 марта 1920 года и являлось
высшим партийным органом ДВР.
Мы, в свою очередь, рассказали о своей работе в конце
1918 года в Зейском большевистском подпрлье, затем об учас-
тии в большевистском подполье и партизанской войне с кол-
чаковцами в 1919 году в Кузбассе.
Александр Михайлович был доволен:
— Я рад, что вы, друзья, не уподобились салтыковскому
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 51, с. 137.
245
пескарю, активно боролись за восстановление Советской вла-
сти. И рад, что вы вернулись на Дальний Восток.
6 апреля съезд трудящихся Прибайкалья принял деклара-
цию о создании Дальневосточной демократической республи-
ки, избрал правительство ДВР. Председателем правительства
стал член Дальбюро РКП(б) А. М. Краснощеков.
Учитывая значение массовой информации как важнейшего
идейного оружия нашей партии, необходимость своевремен-
ного осведомления населения республики о делах ДВР и о со-
бытиях в Советской России и во всем мире, Дальбюро РКП(б)
на заседании 9 апреля 1920 года приняло решение создать
Дальневосточное телеграфное агентство — ДальТА и выпускать
правительственную газету «Дальневосточная республика». Заве-
дывать ДальТА и выпускать газету Дальбюро РКП(б) рекомен-
довало мне. Предлагая мою кандидатуру на работу по массо-
вой информации, Краснощеков сообщил, что в 1918 году я ве-
дала бюро печати при Дальсовнаркоме и хорошо справлялась
с этим делом.
Задачи ДальТА правительство ДВ республики определила
так: «Организация всесторонней информации населения и ор-
ганов власти, как телеграфно так и письменно, по всей терри-
тории ДВР и за границей. Информация о законах, распоряже-
ниях и действиях правительства и местных органов власти рес-
публики, а также осведомления о важнейших событиях в ДВР,
в Советской республике и за рубежом. В целях осуществле-
ния этих задач решено организовать на территории ДВР и за
границей отделения ДальТА, установить связь с телеграфным
агентством Советской России РОСТА, а также с иностранными
информационными агентствами, через которые всесторонне
освещать жизнь и развитие ДВР и получать от них информацию
о событиях в других странах».
Заведующей ДальТА Геласимовой правительство республики
предоставило право пользоваться всеми без исключения сред-
ствами связи и сообщения.
16 апреля 1920 года правительство ДВР, по предложению
Дальбюро РКП(б), назначило Краснощекова Александра Ми-
хайловича председателем Совета Министров и министром
иностранных дел ДВР, Генриха Христофоровича Эйхе — воен-
ным министром, Вячеслава Ивановича Мантурова-Малкова —
министром внутренних дел, Николая Николаевича Ромма — ми-
нистром финансов, В. Н. Добронравова — министром промыш-
ленности, Федора Николаевича Петрова —министром здраво-
охранения, Андрея Иннокентьевича Блинникова — министром
просвещения, руководителем Госконтроля — Пичугина, заведую-
246
щей ДальТА — Антонину Николаевну Геласимову, секретарем
правительства и управляющим делами Совета Министров — Пан-
телеймона Филипповича Федорца.
Ф. Н. Петрову было поручено вести переговоры с соглаша-
тельскими партиями о вхождении их представителей в состав
Совета Министров республики.
О сформировании Совета Министров ДВР был выпущен
очередной информационный бюллетень ДальТА, который от-
правлен телеграфом и почтой, как и первые бюллетени ДальТА,
по республике пока в пределах Прибайкалья и в Москву —
агентству РОСТА.
Дальбюро рассмотрело вопрос о пополнении республики
партийными кадрами. Решило обратиться в Сиббюро ЦК РКП(б)
и Реввоенсовет 5-й армии с просьбой дать указание партий-
ным и военным организациям Сибири откомандировать в рас-
поряжение Дальбюро РКП(б) бывших партийных и советских
работников Дальнего Востока, Прибайкалья и Забайкалья. Мне
поручили заняться этим делом.
Я написала от имени Дальбюро письмо в Сиббюро ЦК
РКП(б). Написала также письмо Томскому городскому бюро,
Щегловскому уездному бюро и Новониколаевскому губбюро
РКП(б), а также в Омск, Красноярск и Иркутск с просьбой при-
слать в распоряжение Дальбюро РКП(б) бывших дальневос-
точников.
Нашу семью поселили в большой классной комнате местной
школы в центре города. Здесь же создавался и работал ап-
парат ДальТА и редакции газеты «Дальневосточная республи-
ка». На первых порах мы не имели бумаги для выпуска газе-
ты, размножения наших информационных бюллетеней и пере-
писки— приходилось пользоваться разной макулатурой. Город
был опустошен отступающими интервентами и белогвардей-
цами.
В эту же школу селились и другие приезжающие из Сибири
товарищи. Часть их стала работать в ДальТА и в редакции га-
зеты. Дворницына назначили моим заместителем по ДальТА,
Гребенникову — заведующей хозяйственной частью ДальТА
и газеты «Дальневосточная республика», старшего Римского —
заместителем редактора газеты. Иннокентия Писарева и
Владимира Пляскина — корреспондентами ДальТА и га-
зеты.
У нас образовалась «коммуна». Все мы жили бедно, с тру-
дом организовывали свое питание. В этой «коммуне» состояла
и маленькая Нинуська, наши товарищи делились с ней чем
могли.
247
В начале июня я получила для ДальТА и редакции газеты;
небольшой домик в две комнаты с кухней.
Нам понадобились переводчики. Из Китая приехало несколь-
ко китайских студентов, которых направили в ДальТА перевод-
чиками китайского и английского языков. Они поселились на'
кухне в помещении ДальТА. В комнате редакции газеты жили
братья Римские.
Неугомонная Гребенникова вскоре достала две пишущие-
машинки с русским и латинским шрифтом и несколько рулонов
газетной бумаги, которая была обнаружена на складе бежав-
шего купца. В конце апреля мы начали выпускать газету. Ти-
пография в городе сохранилась и работала.
В мае 1920 года ДальТа стало получать от главного коман-
дования Народно-революционной армии оперативные сводки
о ходе военных действий против оккупантов и белых в преде-
лах ДВР, также получало сводки о ходе военных действий от
главного командования Красной Армии. Эти сведения ДальТА
использовало в своих информационных бюллетенях. Таким об-
разом, население ДВР в районах, куда попадали бюллетени
ДальТА, было осведомлено о ходе военных действий Красной
Армии, НРА и партизанских отрядов.
Я договорилась с Военпуром о подборе корреспондентов
для ДальТА в Народно-революционной армии.
29 апреля меня вызвал в Дальбюро Краснощеков. Он пе-
редал письмо А. Е. Ходорова из Пекина, предложил ознако-
миться с ним и просмотреть все полученные от него материалы.
Ходоров прислал вырезки из газет и журналов, издаваемых в
Китае. Во всех вырезках, переведенных на русский язык, осве-
щалась и резко осуждалась японская провокация на русском
Дальнем Востоке 4—5 апреля 1920 года.
Ходоров предлагал свои услуги в качестве уполномоченно-
го и корреспондента ДальТА и правительственной газеты «Даль-
невосточная республика». «О ДальТа и газете, — писал он, — я
узнал из информаций РОСТА. Обо мне расскажут товарищи,
которые привезут Вам мое письмо».
Александр Михайлович сообщил, что он уже говорил с при-
ехавшими из Пекина товарищами. Все они хорошо отзываются
о Ходорове.
— Ответь ему, предложи работу уполномоченного ДальТА
в Китае. Такой человек будет нам полезен. Организуй перевод
ему необходиллых средств для работы отделения ДальТА. Связь
с ним будем осуществлять пока через наших монгольских то-
варищей.
Через Пекин, через созданное там отделение ДальТА мы бу-
248
,дем иметь возможность, используя средства массовой инфор-
мации— китайские и другие телеграфные агентства и газеты,—
оповещать народы и правительства мира о возникновении на
русском Дальнем Востоке нового демократического государ-
ства — Дальневосточной республики. Сможем рассказать о важ-
нейших событиях в ДВР, о действии органов власти, о хозяйст-
венных и культурных мероприятиях.
Практически связь с Ходоровым в течение мая нам устано-
вить не удалось, ответ от него на мое письмо с предложением
взять на себя обязанности заведующего Пекинским отделением
.ДальТА мы не получили.
Поэтому Дальбюро РКП(б) и правительство ДВР в конце мая
обязали меня лично выехать через Монголию в Пекин, так как
другие пути туда пока были отрезаны враждебными для нас
силами. В Пекине надо было организовать отделение ДальТА
и установить связи с информационными агентствами и прогрес-
сивными газетами Китая, Англии, Японии, США, Канады и дру-
гих стран.
В Троицкосавск со мной поехали секретарь Н. Маскова и
переводчица Н. Палтова. Ехали мы по реке Селенге пароходом.
Одновременно на этом пароходе ехала комиссия по установле-
нию границы между РСФСР и ДВР во главе с нашим министром
внутренних дел Мантуровым-Малковым.
В Троицкосавск мы приехали 22 мая. А на другой день я и
'Палтова в сопровождении начальника гарнизона выехали в
пограничный китайский городок Маймачен, чтобы передать мои
командировочные документы китайскому сановнику с просьбой
переслать их правительству Китая для получения разрешения
на поездку в Пекин по делам телеграфно-информационного'
агентства ДальТА. Сановник встретил нас приветливо, рассы-
пался в любезностях, но заявил, что ответ из Пекина может
быть получен не раньше как через полмесяца, а без разреше-
ния он не может пропустить меня через границу.
На пятый день после нашего прибытия в Троицкосавск на-
чальник гарнизона передал мне письмо из Пекина. Ходоров со-
общал, что он получил мое предложение быть уполномоченным
ДальТА в Пекине и что с удовольствием возьмется выполнять
эту обязанность. Просил прислать официальный документ о его
назначении и соответствующий мандат. Рекомендовал послать
официальное заявление от министра иностранных дел ДВР ми-
нистру иностранных дел Китая о создании в Пекине отделения
ДальТА.
Тут же из кабинета начальника гарнизона я вызвала по те-
леграфу Верхнеудинск, просила передать Краснощекову, что
249
жду его у прямого провода. Письмо от Ходорова обрадовало
Краснощекова. Он сообщил, что на днях в Троицкосавск прие-
дет миссия И. П. Юрина (Дзевалтовского), которого правитель-
ство посылает в Китай в качестве посла ДВР. В связи с этим
надобность в моей поездке в Пекин отпадает. Мне необходимо
встретиться с Юриным в Троицкосавске и договориться с ним
по делам ДальТА. Я побывала в Маймачене, пропуска из Пеки-
на не было.
С помощью начальника гарнизона нашла человека, который*
мог бы надежно доставлять нашу почту в Пекин Ходорову и
от него нам. Это был приказчик одного из торговцев чаем,
проживающий в Кяхте.
Обстановка в Монголии была чрезвычайно сложной. Город
Урга и многие населенные пункты были заняты белогвардейца-
ми, отступившими из Сибири после разгрома колчаковщины.
Они готовились к нападению на советскую Сибирь и ДВР. Я бы-
ла довольна, что мне не придется ехать через Монголию.
Юрин приехал в Троицкосавск 10 июня. Договорившись с
ним об отделении ДальТА в Пекине, я вернулась в Верхне-
удинск.
Стояли жаркие дни. Селенга обмелела, в верховья ее пере-
стали ходить пароходы. Возвращались мы на лодке. До Верх-
неудинска с трудом добрались 16 июня.
В ДальТА я застала много неотложных дел. Из малочислен-
ного штата сотрудников ДальТА отсутствовало трое: я, мой по-
стоянный заместитель Сергей Дворницын и военный корреспон-
дент Владимир Пляскин.
Дворницын, прикрепленный к нашей делегации по перего-
ворам с японцами, находился на станции Гонгота.
Пляскина во второй половине мая мы прикрепили к экспе-
диции Якова Жигалина, который получил назначение от штаба
НРА членом Военного совета Восточного фронта, он подо-
брал военных и политических работников и с ними через тайгу,
в обход Читы, готовился уйти в Амурскую область. Пляскин
должен был обслуживать эту экспедицию, а затем вместе с ней
уйти в Благовещенск для организации там отделения ДальТА
и на первое время, если понадобится, возглавить его.
Я. П. Жигалин широко использовал Пляскина. Пока готови-
лась экспедиция, он поручил Пляскину детально изучить марш-
рут до Благовещенска. Пляскин беседовал, пользуясь своим
положением корреспондента ДальТА, с эвенками и бурятами,
разыскивал охотников, хорошо знающих тайгу и горы, и стал
сам знатоком тех мест, по которым должна начать свой путь
экспедиция. В мае и начале июня по горным бурным рекам еще
250
не везде сошел лед, но он ломался уже и шла шуга. Пере-
права через них была затруднена. Экспедиция Жигалина ушла
в середине июня. Ушел и наш Пляскин. Ушли несколько десят-
ков военных и политических работников, было увезено военное
снаряжение и оружие. Экспедиция шла под охраной народо-
армейцев.
Дорога, пройденная Жигалиным в июне 1920 года, получила
наименование «дорога Жигалина», по ней некоторое время дер-
жалась связь между Верхнеудинском, с одной стороны, и Во-
сточным фронтом и Амурской областью — с другой.
Вскоре мы начали получать по этой дороге информацион-
ные бюллетени от Амурского отделения ДальТА за подписью
Пляскина.
К середине июня во всех волостных центрах при Нарревко-
мах, на крупных железнодорожных станциях, в Военно-полити-
ческом управлении НРА и в некоторых частях Народно-револю-
ционной армии имелись уполномоченные ДальТА. Информация,
получаемая от них, особенно важная, помещалась в бюллете-
нях ДальТА. Бюллетени передавались в Дальбюро, правитель-
ству и Совету Министров ДВР, отдельным министерствам и рас-
сылались на места, посылались в Москву — в РОСТА, в Омск —
Сиббюро ЦК РКП(б).
Из Москвы от руководителя РОСТА П. М. Керженцева ле-
жали два нераспечатанных письма. В первом письме, отправлен-
ном из Москвы в конце апреля, он требовал, чтобы мы прис-
лали в РОСТА все свои информационные бюллетени сразу же
после их выхода. Он подчеркнуто сообщал, что В. И. Ленин
интересуется информацией с Дальнего Востока, интересуются
этой информацией и в Наркомате иностранных дел. В этом
письме имелись материалы по организации аппарата РОСТА и
местных отделений по РСФСР и о его связи с заграни-
цей.
Я рассказала А. М. Краснощекову и Ф. Н. Петрову о письме
П. М. Керженцева. Они объяснили мне, что Керженцев—изве-
стный деятель большевистской партии и хорошо, что у меня
такой руководитель. В этом письме Керженцев определяет
роль ДальТА как отделения РОСТА по Дальнему Востоку.
В следующем письме от 17 мая он уже пишет, что ДальТА
должно стать самостоятельным органом массовой информации
Дальневосточной республики. Дальневосточное телеграфное
агентство должно обслуживать помимо своей республики стра-
ны Востока и Нового Света (Китай, Японию, Корею, Америку,
Канаду и Индию).
Между ДальТА и РОСТА устанавливаются взаимоотношения
251
как двух самостоятельных агентств. РОСТА по-прежнему будет
высылать в ДальТА сводный еженедельный информационный
бюллетень и вырезки из иностранных и советских газет. То же
требуется и от ДальТА. (Почта из Москвы в это время шла
около месяца и больше.)
20 июня 1920 года я оформила назначение Ходорова упол-
номоченным ДальТА в Пекине, послала ему мандат и копию
письма нашего Министерства иностранных дел министру иност-
ранных дел Китая. Сделала денежный перевод на расходы по
ДальТА. Послала наш информационный бюллетень и листовку,
посвященные ноте Чичерина о признании ДВР Советской Рос-
сией и об установлении границы между РСФСР и ДВР. Пору-
чила сообщить об этом министерству иностранных дел Китая
и телеграфным агентствам, аккредитованным в Пекине, опуб-
ликовать в газетах и журналах, с которыми он связан. Пере-
слать во Владивосток копию бюллетеня и листовки, вырезки
из газет и журналов о ноте Чичерина и установлении границы
между РСФСР и ДВР, отклики на эти события прислать нам
в Верхнеудинск.
Вскоре в очередном письме Ходоров прислал все необхо-
димые материалы и сообщил, что он получил помещение для
Дальневосточного телеграфного агентства в Посольском квар-
тале, рядом с английским, американским, французским и дру-
гими телеграфными агентствами. Подобрал штат сотрудников
и установил связи с журналами и газетами, нужными, по его
мнению, для Дальневосточной республики. В это время у него
работал известный на Дальнем Востоке журналист и препода-
ватель большевик К. А. Харнский.
В ДальТА лежал для согласования план выпуска номера
газеты «Дальневосточная республика» на английском языке. По
плану предполагалось выпустить один номер газеты тиражом
в 500 экземпляров, послать его в США, Англию, Канаду, Китай,
Японию, Корею, Индию и другие страны. На первой странице
газеты поместить ноту Чичерина о признании ДВР Советской
Россией и Декларацию об образовании ДВР, принятую съездом
трудящихся Прибайкалья в апреле 1920 года. Передовицей пу-
стить статью председателя правительства ДВР А. М. Красно-
щекова о характере и целях создания республики. Здесь же
на первой странице напечатать герб и флаг ДВР.
На второй странице газеты дать статьи: Ф. Н. Петрова — о
коалиционном составе Совета Министров ДВР и его же статью
о переговорах на станции Гонгота с представителями японского
военного командования; статью министра внутренних дел В. И.
Мантурова-Малкова — об установлении границы между РСФСР
252
и ДВР; статью министров Н. Н. Ромма и Б. Н. Добронравова —
о финансово-экономической политике республики.
На третьей и четвертой страницах поместить статьи минист-
ра просвещения А. И. Блинникова о народном образовании,
заведующей ДальТА А. Н. Геласимовой о массовой информа-
ции в ДВР, хронику последних событий в республике и раз-
ное.
Гонготская конференция открылась 24 мая 1920 года. Боль-
ше месяца на ее заседаниях шли споры о повестке дня. Наши
представители требовали обсудить вопрос о перемирии и вы-
воде японских войск со всего Дальнего Востока, о свободном
проезде через Читу представителей Дальневосточной респуб-
лики для связи с областями Дальнего Востока.
Японская делегация настаивала на участии на конференции
представителей атамана Семенова, на что наша делегация от-
ветила категорическим отказом. Японцы отказались вести пе-
реговоры за весь Дальний Восток, заявив, что они имеют пол-
номочия вести переговоры только по Забайкалью.
Пока шли с перерывами переговоры в Гонготе, японцы, се-
меновцы и отступившие во время разгрома Колчака в Сибири
каппелевские части (два корпуса) развернули наступление на
партизан Восточного Забайкалья. Но, несмотря на большие си-
лы противника, хорошо вооруженного новейшим для того вре-
мени оружием, даже самолетами, партизаны одерживали по-
беды. К июлю корпус каппелевского генерала Сахарова спешно
отошел к Чите. Среди семеновцев началось дезертирство, на’
сторону партизан переходили даже их отдельные части. Япон-
цы возобновили переговоры.
Гонготская конференция закончилась 14 июля 1920 года.
Было принято решение об установлении нейтральной зоны вок-
руг Читы и вдоль линии железной дороги от города Читы до
станции Маньчжурия КВЖД. Положительно решен вопрос о пе-
ремирии между японскими войсками и Народно-революцион-
ной армией. Японцы заявили, что они выведут свои войска из
Читы и других районов Забайкалья к октябрю 1920 года. Они
не возражают против создания буферного государства, если
правительство его будет избрано на съезде представителей
всех областей Дальнего Востока. (Японцы надеялись, что на та-
ком съезде большинство будет сторонниками атамана Семено-
ва и подобных ему, особенно от Приморья, где выборы
будут проходить под наблюдением японского командо-
вания.)
Наш корреспондент Дворницын широко освещал ход кон-
ференции, особенно ее последние заседания. Нами было выпу-
253
щено три информационных бюллетеня, один из них по итогам
конференции.
Во время последних заседаний конференции в Гонготе при-
сутствовал Фусэ, прогрессивный японский журналист, коррес-
пондент газет «Осака Майнити» и «Токио Нити-Нити».
В Верхнеудинск он приехал в конце июня и присутствовал
на предварительном совещании представителей областных пра-
вительств Дальнего Востока, несколько раз бывал у нас в
ДальТА. К. Фусэ рассказывал, что вместе с корреспондентом
японской газеты «Осака Асахи» Накахири в сопровождении за-
ведующего восточным отделом Народного Комиссариата ино-
странных дел В. Н. Вознесенского они 3—4 июня 1920 года
были на приеме у В. И. Ленина *. Интервью Накахири сразу же
было передано по телеграфу во Владивосток и Токио, опубли-
ковано в газете «Осака Асахи» 13 июня 1920 года, а во Вла-
дивостоке в переводе на русский язык— 16 июня.
Когда Фусэ приходил к нам в ДальТА, он интересовался на-
шей внутренней и внешней информацией. Просмотрел папки
с подшивкой бюллетеней ДальТА, нашу переписку с народно-
революционными волостными комитетами, о назначении волост-
ных уполномоченных — корреспондентов ДальТА и инструкцию
для них. Познакомился с решением правительства ДВР о назна-
чении меня заведующей ДальТА и Дальпечатью, а также с
ролью и задачами Дальневосточного телеграфного агентства.
Но и этого ему оказалось мало. Он расспрашивал меня, мо-
их сотрудников о перспективах нашей работы.
Мы совместно с редактором газеты «Дальневосточная рес-
публика» Гершатером взяли у К. Фусэ интервью о его пребы-
вании в Москве, о посещении им вместе со вторым японским
корреспондентом Накахири В. И. Ленина. Он говорил о В. И. Ле-
нине как об умном, дальновидном государственном деятеле и
прекрасном, большой культуры человеке. Рассказал о своем
посещении правительства ДВР и хорошо отозвался о председа-
теле правительства и министре иностранных дел А. М. Красно-
щекове.
Интервью К. Фусэ было опубликовано в трех номерах га-
зеты «Дальневосточная республика» от 6, 7 и 9 июля 1920 года.
А затем перепечатано во Владивостоке на страницах больше-
вистской газеты «Красное знамя». Выдержки из интервью мы
поместили в очередном бюллетене ДальТА.
Вернувшись в Японию, К. Фусэ опубликовал книгу о посе-
щении Советской России и Дальневосточной республики, где
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 132—134, 506.
254
выражал свое теплое отношение к этим молодым государствам^
и мудрому вождю революции В. И. Ленину *.
Вскоре после окончания Гонготской конференции из Моск-
вы вернулся председатель правительства А. М. Краснощеков,
где он участвовал в работе II Конгресса Коминтерна в составе
делегации РКП(б).
Политбюро, Владимир Ильич Ленин одобрили деятельность
Краснощекова по руководству ДВР. Краснощеков послал в
Москву В. И. Ленину телеграмму и копию договора с Японией,
заключенного в Гонготе, и попросил в связи с договором до-
полнительных указаний. В. И. Ленин незамедлительно ответил.
А 13 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) утвердило «Крат-
кие тезисы по Дальневосточной республике», в которых были
сформулированы основы политики Коммунистической партии
на Дальнем Востоке. Эти «Тезисы» явились директивным доку-
ментом, которым руководствовались большевистские организа-
ции Дальнего Востока.
15 октября из Читы и других районов Забайкалья ушли по-
следние остатки японских оккупационных войск. Семеновцы и
каппелевцы остались один на один с нашилли партизанскими от-
рядами Восточного и Центрального Забайкалья и Амурской
НРА. Основные силы Народно-революционной армии, находя-
щиеся на западе, по Гонготскому соглашению вынуждены были
бездействовать. Они не имели права переходить нейтральную
зону.
Сразу после вывода японских войск из Забайкалья ожесто-
ченные бои развернулись вокруг Читы и по линии железной
дороги от Читы до станции Маньчжурия. В боях с нашей сто-
роны участвовали партизаны Центрального и Восточного За-
байкалья, а также Амурская Народно-революционная ар-
мия.
Командование японскими войсками, находящимися уже на
КВЖД, обратилось к правительству ДВР и военному министру
Г. X. Эйхе с протестом о нарушении якобы Гонготского согла-
шения— переходе русских вооруженных сил в нейтральную
зону.
Правительство ДВР ответило, что бои ведут партизанские*
отряды, которые ему не подчиняются. Военный министр Г. X.
Эйхе обратился с предложением к японцам дать разрешение
ввести в нейтральную зону вооруженные силы Народно-револю-
ционной армии, и тогда он надеется навести там порядок. Япон-
ское командование не ответило на эти предложения.
1 «История СССР», 1967, № 2, статья А. П. Шурыгина и А. Т. Якимова.
255
За период боев под Читой ДальТА выпускало по два, а
иногда и по три информационных бюллетеня в день.
Дальбюро ЦК РКП(б), правительство ДВР, Совет Министров,
штаб НРА и мы в ДальТА начали готовиться к переезду из
Верхнеудинска в Читу сразу после эвакуации японских войск из
Забайкалья.
22 октября 1920 года Чита была полностью освобождена
от каппелевцев и семеновцев, они бежали так стремительно,
что не успели разрушить город. Во второй половине того же
дня верхнеудинский правительственный поезд прибыл в Читу.
Город встречал нас знаменами и плакатами. Кумачом алели зда-
ния. Демонстранты встретили поезд на Чите-1. Поезд остано-
вился, члены Дальбюро ЦК РКП(б), правительства ДВР, члены
Амурской делегации выступили с речами. День был ясный,
солнечный, с небольшим морозцем. Мы — работники ДальТА
и газеты «Дальневосточная республика» рассыпались среди
демонстрантов, записывали беседы с ними. Поезд медленно
двигался от Читы-1 до Читы-2, а навстречу шли и шли демон-
странты. На небольшом отрезке пути поезд останавливался
трижды. И снова речи, приветствия, лозунги: «Да здравствуют
Советы!», «Да здравствует Ленин!»
На последней остановке перед Читой-2 я поднялась в прави-
тельственный вагон в сопровождении двух бородатых обветрен-
ных мужчин и женщины. Гости представились Краснощекову:
Борцов-Тайшин и Никанор Кузнецов — члены Забайкальского
ревкома, Степанида Баклан — политработник. Сообщили, что
партизанские отряды Центрального Забайкалья вошли в Читу
еще вечером 21 октября и теперь приветствуют Дальбюро ЦК
РКП(б) и правительство ДВР.
24 октября ДальТА выпустило свой первый в Чите бюлле-
тень о торжественно-радостной встрече населением Читы пра-
вительства Дальневосточной республики, Дальбюро ЦК РКП(б),
Народно-революционной армии Амурского фронта и партизан-
ских отрядов Восточного и Центрального Забайкалья. Во вто-
ром бюллетене ДальТА от 25 октября рассказывалось о боях
по линии железной дороги от Читы в сторону Маньчжурии. Ча-
сти Народно-революционной армии Амурского фронта и пар-
тизанские отряды Восточного и Центрального Забайкалья, полк
уссурийских казаков продолжали преследовать семеновцев и
каппелевцев, отступающих с упорными боями к границе с Ки-
таем. Белогвардейские генералы цеплялись за каждую желез-
нодорожную станцию, пытались задержаться на русской земле.
В этом втором бюллетене мы опубликовали обращение пра-
вительства ДВР к солдатам каппелевской армии и казакам-
256
семеновцам, в котором говорилось о бесполезности их сопро-
тивления и предлагалось бросать оружие и сдаваться в плен.
Обещалась амнистия, а каппелевцам еще и помощь для возвра-
щения их на родину. Забайкальским казакам-семеновцам со-
общалось, что их ждут в поселках родители, жены, дети и не-
весты. Этот наш бюллетень стал служить пропуском для белых
солдат и казаков, сдающихся в плен или переходящих на сто-
рону красных.
Успешными боевыми действиями «читинская пробка» была
ликвидирована. Между областями Дальнего Востока установ-
лена прямая связь. Правительство Дальневосточной республики
начало спешно готовить созыв объединительной конференции
представителей областных правительств, которая открылась
28 октября 1920 года.
27 октября начали съезжаться делегаты на конференцию.
Часть делегатов уже находилась в Чите. От Прибайкалья и пра-
вительства ДВР зарегистрировались четыре делегата: комму-
нисты А. М. Краснощеков и Ф. Н. Петров и два беспартийных
крестьянина-партизана. От Амурской области коммунисты
Д. С. Шилов, Н. М. Матвеев, В. А. Бородавкин и К. И. Бреус.
От Приморья коммунисты П. М. Никифоров и Г. К. Румянцев,
меньшевик Бинасик и правый эсер Трупп. От Забайкалья —
коммунисты С. С. Киргизов, М. И. Бородин, М. И. Тайшин и
М. Кузнецов. От Читы коммунист И. Я. Рыбицкий и народный
социалист К. С. Шрейбер. От Северного Сахалина — коммунист
А. И. Финковский и от Камчатки — коммунист П. Ф. Федорец.
В выпущенном 27 октября бюллетене ДальТА оповещало
население края о предстоящем открытии в городе Чите объеди-
нительной конференции представителей областных правительств
Дальнего Востока.
Мы вместе с редактором газеты «Дальневосточная респуб-
лика» Гершатером начали готовить прессбюро для освещения
работ конференции, разослали на места газетам и областным
уполномоченным ДальТА предложения прислать в Читу на
конференцию своих корреспондентов.
Объединительная конференция представителей областей
Дальнего Востока началась в 10 часов утра 28 октября
1920 года. На конференции присутствовало 15 коммунистов,
2 беспартийных крестьянина-партизана и трое представителей от
соглашательских партий. Председателем конференции был из-
бран старейший большевик Федор Николаевич Петров.
В прессбюро были представлены: ДальТА, Центральное уп-
равление и областные уполномоченные, газеты «Дальневосточ-
ная республика», от Владивостока — большевистская газета
9 За Советский Дальний Восток
257
«Красное знамя», меньшевистская — «Далекая окраина» и эсе-
ровская— «Воля», из Благовещенска — «Амурская правда» и
«Голос труда», сибирские газеты — тремя корреспондентами.
РОСТА поручило мне выполнять обязанности его корреспон-
дента.
Работу объединительной конференции в газетах «Осака Май-
нити» и «Токио Нити-Нити» освещал японский корреспондент
Фусэ.
От японского командования на конференции присутствовал
полковник Изомэ. В присутствии корреспондентов он попросил
Федорца рассказать, почему Камчатка дала ему полномочия на
конференцию. Федорец с достоинством ответил, что он уроже-
нец Дальнего Востока, известный в крае политический деятель,
в 1917—1918 годах был членом краевого комитета Советов и
членом Дальневосточного Совета Народных Комиссаров. Поэ-
тому Камчатский исполком прислал ему полномочия на конфе-
ренцию и поручил быть представителем от Камчатки при прави-
тельстве ДВР.
Конференция приняла декларацию о создании Дальневосточ-
ной республики, решила вопрос о созыве Учредительного соб-
рания Дальневосточной республики, утвердила Читу столицей
республики. Конференция избрала Временное правительство
Дальневосточной республики, которое должно являться коллек-
тивным президентом. В правительство были избраны шесть ком-
мунистов: А. М. Краснощеков — председатель, Н. М. Матвеев,
Н. Кузнецов, К. И. Бреус, П. М. Никифоров, Г. К. Румянцев и
беспартийный крестьянин-партизан Ф. Иванов. Таким образом,
избранное правительство было политически однородным (ком-
мунистическим).
Была избрана комиссия по подготовке и проведению выбо-
ров в Учредительное собрание и для разработки проекта кон-
ституции ДВР.
Острые споры на конференции велись по инициативе
приморских делегатов — меньшевика Бинасика и эсера Труп-
па— опытных ораторов и демагогов. Они предлагали сделать
столицей ДВР город Владивосток, надеясь на покровительство и
защиту там японских и американских империалистов. Настаива-
ли на том, чтобы Дальневосточная республика была самостоя-
тельным буржуазно-демократическим государством, а прави-
тельство состояло бы из представителей разных партий и опи-
ралось на национальный фронт от рабочих до капиталистов-
цензовиков, местными органами власти являлись бы земство и
городские думы и управы. Меньшевик и эсер продолжали так-
же настаивать на том, чтобы белогвардейские вооруженные си-
258
лы каппелевцев были включены в состав Народно-революцион-
ной армии.
В последний день работы конференции мы закончили под-
готовку и выпустили стенные газеты «Окно ДальТА» и «Вест-
ник», одинаковые по содержанию. В них подводились итоги ра-
боты объединительной конференции, говорилось о ее решениях.
«Окно ДальТА» вывесили в фойе Дома правительства, где
заседала конференция. Второй экземпляр у входа в него, трв'
тий — на вокзале.
«Вестник» отправили по почте, телеграфу и радио РОСТА в
Москву, отделению ДальТА в Пекин, нарревкомам республики,
уполномоченным ДальТА во все города Дальнего Востока.
Когда объединительная конференция отвергла притязания
меньшевиков и эсеров, избрала однородное коммунистическое
правительство, утвердила столицей республики город Читу и
заявила о дружественных отношениях ДВР с Советской Россией,
Бинасик и Трупп в знак несогласия с решениями конференции
демонстративно ушли с конференции до ее окончания и подня-
ли во Владивостоке безуспешную кампанию против объедине-
ния областей Дальнего Востока и против признания Временного
правительства, избранного на объединительной конференции.
В первые дни по приезде в Читу я встретилась с Рыбиц-
ким — председателем подпольного городского комитета РКП(б),
спросила его о Вере Бердниковой, работавшей в Читинском
большевистском подполье. Я провожала ее из Верхнеудинска в
семеновскую Читу на нелегальную работу в сентябре 1920 года
(ей было 19 лет).’ Прощаясь, просила Веру не забывать, что су-
ществует ДальТА, и присылать нам в него интересные сведения.
Рыбицкий ответил мне, что Вера уехала по месту нового назна-
чения.
Еще до конференции я два раза побывала на Читинской ра-
диостанции. Первый раз начальник радиостанции сказал мне, что
ДальТА может передавать свои информации, но только с раз-
решения штаба НРА. В Москву бюллетени ДальТА будут пере-
сылаться через Челябинскую или Пермскую радиостанции, и по-
надобится лишь несколько часов, чтобы передачи дошли до
Москвы. В Дальневосточной республике имеется шесть радио-
точек, через которые можно иметь связь: Камчатка, Северный
Сахалин, Хабаровск, Николаевск-на-Амуре, Владивосток и Бла-
говещенск.
Одним из первых актов нового правительства было решение
о почтово-телеграфной связи центральных учреждений с мест-
ными учреждениями и о передаче информационного материала
ДальТА. Было установлено, что члены правительства, министры,
9* 259
члены штаба НРА, заведующая центральным управлением
ДальТА и корреспонденты ДальТА имеют право бесплатно и
внеочередно пользоваться телеграфом и радио.
В Чите ДальТА получило хорошее помещение и разрешение
на увеличение штата до ста человек, из которых двадцать пять —
разъездными работниками.
ДальТА в организационной структуре много заимствовало
от РОСТА. Основная задача ДальТА была наладить массовую
информацию о ДВР внутри республики и в Советской России,
через РОСТА, а также распространять информацию из зару-
бежных стран.
РОСТА занималось издательством и распределением газет,
журналов и другой литературы. Такие же функции были воз-
ложены и на ДальТА. В аппарат ДальТА входила Дальпечать.
Наши разъездные работники развозили на места по городам,
крупным селениям, приискам, шахтам литературу и организовы-
вали местные отделения ДальТА и Дальпечати. Одним из наибо-
лее активных работников были Лидия Колесникова, Елизавета
Корякина, мой брат Александр Геласимов-Юрченко и Елена
Гребенникова. Геласимов-Юрченко в январе 1921 года был
послан с литературой в город Хабаровск, где некоторое время
выполнял обязанности уполномоченного ДальТА и Дальпечати.
Колесникова выезжала в Благовещенск, Сретенск и Нерчинск,
Корякина — в город Свободный и на железнодорожную стан-
цию Рухлово.
Во второй половине января 1921 года Гребенниковой и Ко-
лесниковой была поручена организация библиотеки для депута-
тов Учредительного собрания. Этой библиотекой они ведали до
конца работы собрания.
В аппарат ДальТА и Дальпечати в ноябре 1920 года Даль-
бюро РКП(б) прислало несколько человек с высшим образова-
нием. Один из них был юрист Слепак. Под его руководством
была создана комиссия, которая разработала Положение о
ДальТА. В нем много заимствовано из Положения о РОСТА. По-
ложение о ДальТА было утверждено на заседании правитель-
ства ДВР в начале декабря 1920 года. По Положению, как и в
первый период с апреля 1920 года, Дальневосточное телеграф-
ное агентство осталось в подчинении правительства. Заведую-
щий центральным управлением ДальТА и Дальпечати рекомен-
довался Дальбюро РКП(б) и назначался правительством ДВР.
Заведовать ДальТА еще в апреле 1920 года была назначена
Антонина Николаевна Геласимова. Правительство ДВР, избран-
ное на объединительной конференции, подтвердило это назна-
чение.
260
Весь аппарат ДальТА — центральный, местный и заграничный
работал по указанию правительства республики. Заведующие
центральными отделениями ДальТА за границей назначались
республиканским управлением ДальТА и утверждались прави-
тельством ДВР. ДальТА организовало широкую сеть своих отде-
лений и корреспондентских пунктов по республике. Отделения
организовывались в областных и уездных центрах при наррев-
комах. Уполномоченные и корреспонденты ДальТА имели пра-
во бесплатно пользоваться телеграфом, радио, почтой и бес-
платным проездом по железной дороге.
По договоренности с РОСТА ДальТА должно было органи-
зовать свои отделения за границей в восточных странах и стра-
нах Нового Света.
Ко времени переезда правительства ДВР в Читу ДальТА уже
имело довольно солидное отделение в Пекине, которое пуб-
ликовало информацию о ДВР в нескольких журналах, издавав-
шихся в Китае, было связано с сотней провинциальных китайских
газет, наладило связь с информационными агентствами разных
стран, имело корреспондентов в сопредельных странах — в Ин-
дии, Корее, Японии, США, Мексике. В США ДальТА было свя-
зано с представителем РСФСР Л. К. Мартенсом и еще двумя
группами.
Заведующий нашим отделением в Пекине А. Е. Ходоров был
человек большой культуры, знал английский, французский, не-
мецкий и китайский языки. В период иностранной оккупации
Дальневосточного края проживал в Пекине, работал коррес-
пондентом в ряде журналов и газет. Был связан с русской
эмиграцией, бывшими советскими работниками, жившими в Ки-
тае в 1918—1920 годах. В качестве уполномоченного ДальТА
Ходоров завел связи с работниками министерства иностранных
дел Китая, оказывал большую помощь миссии Юрина, при-
бывшей из ДВР в Пекин в конце августа 1920 года.
В ноябре 1920 года Ходоров второй раз побывал в Кантоне
у Сун Ят-сена, сообщил ему о событиях, происшедших на Даль-
нем Востоке. Первый раз Ходоров был у Сун Ят-сена в июле
1920 года, доставил ему газету «Дальневосточная республика»
на английском языке. Как в июле, так и в ноябре Сун Ят-сен
приветливо встретил нашего уполномоченного, дружески бесе-
довал с ним, обещал всемерную поддержку новому государ-
ству—Дальневосточной республике.
По Положению уполномоченные ДальТА за границей, где не
имелось еще посольств и консульств, выполняли обязанности
консулов, и такие обязанности выполнял в Пекине Ходоров до
приезда Юрина. Ходорову еще в июле 1920 года Министерство
261
иностранных дел ДВР послало соответствующий мандат.
Мы получили Положение о ДальТА, утвержденное прави-
тельством ДВР 9 декабря 1920 года за подписями товарища
председателя правительства Н. Матвеева, управляющего дела-
ми правительства П. Федорца и заверенное юрисконсультом
Богдановым и печатью.
Положение областных, уездных и заграничных отделений
ДальТА было утверждено правительством. несколько позже.
Хорошее областное отделение ДальТА было в Амурской
области. Оно имело два уездных отделения в городе Зее и
Свободном, несколько корреспондентских пунктов на приисках,
железнодорожных станциях и при волостных нарревкомах.
Еще шире в области была развернута сеть Дальпечати. Снаб-
жение литературой шло через избы-читальни, культпросветы, На-
родные дома, отделы народного образования, профсоюзы.
В декабре 1920 года началась предвыборная кампания по
выборам в Учредительное собрание. ДальТА активно включи-
лось в эту кампанию. Нашим уполномоченным и корреспонден-
там поручалось составлять списки избирателей, вести агитацию
на собраниях и в индивидуальном порядке за участие населе-
ния в выборах, разъяснять цели создания и сущность ДВР.
20 декабря 1920 года ДальТА выпустило вестник и стен-
ную газету «Окно ДальТА», посвященные ходу подготовки к вы-
борам. В них сообщалось об окончании составления списков
избирателей и краткие биографии уже намеченных по некото-
рым округам кандидатов в Учредительное собрание.
Зта работа по Амурской, Забайкальской и Прибайкальской
областям и Хабаровскому избирательному округу уже заканчи-
валась. Отставало Приморье. Обстановка там была очень слож-
ная. В Приморье находились многочисленные японские войска
и каппелевские части. Активно действовали соглашательские
партии и их пресса, а также контрреволюционные организации,
пользующиеся поддержкой японского и каппелевского коман-
дования. В некоторых избирательных округах кандидатами в
члены Учредительного собрания выдвигались генералы, кадеты,
представители крупной буржуазии, деревенского кулачества,
меньшевики и эсеры.
В Чите для работы Учредительного собрания готовилось по-
мещение по образцу парламентов зарубежных стран. Даже де-
путатские кресла и столы для пресс-бюро, стулья в ложах были
крепко привинчены к полу.
В начале января из Владивостока в Читу приехала группа
писателей и поэтов: Н. Чужак-Насимович, Н. Асеев, С. Третья-
ков и другие. Чужак сообщил мне, что он имеет мандат от
262
РОСТА быть его корреспондентом по ДВР, освещать работу Уч-
редительного собрания. Я обрадовалась, что в пресс-бюро бу-
дет представитель РОСТА — старый большевик, опытный лите-
ратор.
Мы с редактором газеты «Дальневосточная республика» Гер-
шатером разослали приглашения газетам, выходящим в ДВР и в
крупных городах Сибири и РСФСР. Предлагали им прислать сво-
их корреспондентов в Читу для освещения работы Учредитель-
ного собрания ДВР. Круг приглашаемых на этот раз был зна-
чительно шире, чем в период объединительной конференции.
Японскую прессу представлял и на этот раз корреспондент
Фусэ. В пресс-бюро предложили свое участие американские и
английские корреспонденты информационных агентств. Осве-
щать полностью работу Учредительного собрания за рубежом
мы поручили нашему пекинскому отделению ДальТА.
Выборы в Учредительное собрание состоялись 9—11 янва-
ря 1921 года. Они были всеобщие, равные, тайные и прямые.
Японские интервенты надеялись, что их агентуре — эсерам,
меньшевикам и другим мелкобуржуазным и буржуазным пар-
тиям, активно участвовавшим в избирательной кампании, удаст-
ся получить большинство депутатских мест. Но их надежды не
оправдались. В Учредительное собрание ДВР было избрано
427 депутатов, принимало участие в работе собрания 382, из ко-
торых состояло в коммунистической фракции 92 депутата, в
крестьянской фракции большинства —183, среди которых было
много коммунистов-партизан, официально состоящих в партии
большевиков. А остальные крестьяне-партизаны, даже беспар-
тийные, целиком и полностью по всем вопросам, обсуждаемым
на заседаниях Учредительного собрания, поддерживали боль-
шевиков.
Таким образом, в составе Учредительного собрания три чет-
верти депутатских мест принадлежало большевикам и сочувст-
вующим им — абсолютное коммунистическое большинство! Оп-
позиция имела только одну четверть депутатских мест. Они
распределялись так: эсеров — 24 депутата, меньшевиков — 14,
крестьянская фракция меньшинства — 44, бурятов — 13 и про-
чих— 5. Бурятская фракция часто целиком, а порой по отдель-
ности голосовала за большевиков. Эта фракция не была пол-
ностью оппозиционной.
Учредительное собрание 24 апреля 1921 года приняло кон-
ституцию, определившую, что ДВР является лишь по форме бур-
жуазно-демократическим государством, а по существу взяло
линию на тесную связь с Советской Россией и линию освобож-
дения Дальнего Востока от иностранной оккупации и белогвар-
263
дейщины. После принятия конституции Учредительное собрание
24 апреля 1921 года объявило об окончании своей работы и
провозгласило себя Народным собранием.
Народное собрание заседало 3 дня, избрало правительство
ДВР в составе: А. М. Краснощеков — председатель, Н. М. Мат-
веев— заместитель председателя, члены: Д. С. Шилов,
И. В. Слинкин, Н. И. Бородин, В. Бондаренко (партизан, сочувст-
вующий большевикам, вскоре вступил в Коммунистическую
партию). Разрешило ряд организационных вопросов.
27 апреля 1921 года Учредительное и Народное собрания,
проработав два с половиной месяца, закрылись.
Учредительное и Народное собрания, их состав и работа,
решения, избранное однородное коммунистическое прави-
тельство показали, что в ДВР Коммунистическая партия явля-
ется фактически правящей партией.
За этот период напряженно работал весь аппарат Дальне-
восточного телеграфного агентства: ежедневно выпускались
бюллетени, по вечерам проводились заседания пресс-бюро.
Корреспонденты большевистских газет согласовывали свои ин-
формации. Согласовывались информации, посылаемые в РОСТА
и в Пекин, — в ДальТА.
Было выпущено 3 вестника ДальТА и три стенные газеты
«Окно ДальТА». Вестники и особо важные бюллетени ДальТА
печатались в типографии и рассылались по всей ДВР, посыла-
лись в РОСТА и отделению ДальТА в Пекине.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
ОТ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ И ИНТЕРВЕНТОВ
Б. К. Рубцов
НОВЫЕ БОИ С БЕЛЫМИ. РАЗВИТИЕ
ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ПРИМОРЬЕ1
11 началу действий против белых
в Приморье в 1921 году мы имели гарнизон в Ольге, в урочи-
ще Анучино и в селе Яковлевке. После меркуловского перево-
рота в мае в Анучино стали прибывать из Владивостока и Ни-
кольска-Уссурийского бойцы дивизиона народной охраны, в
полном составе эскадрон конвоя, бойцы пехотной роты кон-
воя1 2, рабочие, милиционеры, комсомольцы и партийцы. Общая
численность наших сил стала около 1200 человек, но боеспособ-
ность этих частей заставляла желать много лучшего; запасы
продовольствия, фуража, обмундирования и оружия были весь-
ма ограниченны.
В начале июня из Владивостока прибыли командующий Ле-
пехин и военком Владивостоков, представлявшие Народно-ре-
волюционную армию ДВР. С их прибытием Анучинский военный
район был упразднен, а его штаб переформирован в штаб
войск Приморского военного района.
Стали создаваться приморские отдельные стрелковые ба-
тальоны (каждый по 100—250 штыков) с порядковой нумера-
цией: первый батальон располагался в Анучино, второй — в селе
1 Таежные походы. Хабаровск, 1972, с. 643—653 (публикуется в новой
редакции).
2 Конвой командующего войсками Приморского военного района —
единственная воинская часть НРА, которую мы могли иметь в Приморье
в районе расположения японских войск согласно русско-японскому «сог-
лашению» (с позволения сказать), заключенному 29 апреля 1920 г.
265
Корабль «Адмирал Завойко» («Красный вымпел»), 1921 г.
Яковлевне, третий отправился в Партизанск и четвертый нахо-
дился в Ольге. Был еще сформирован отдельный кавалерийский
дивизион до 220 сабель.
Это — регулярные части.
За лето наметились и партизанские боеучастки (потом райо-
ны)— Спасский (организатор Полетаев), Приханкайский (Рже-
чицкий, Евгений Лебедев), Никольск-Уссурийский (Антон
Топорков) и Сучанский (Николай Ильюхов, Михаил Воль-
ский).
На местах, в военных районах, шла напряженная работа по
созданию и развитию партизанского движения. Наиболее силь-
ным был Партизанский район. Население его всегда отличалось
особенной революционностью и, с другой стороны, здесь преж-
де всего и больше всего пришлось сталкиваться с белогвардей-
цами: район прилегал непосредственно к Владивостоку, к тому
же тут находились каменноугольные копи.
-Белогвардейское командование после майского переворота
стало проникать в область постепенно — сначала на Сучан
(14 июля ка’ппелевские отряды заняли станцию Кангауз), потом
и в окрестности Никольска-Уссурийского. Причем белогвар-
266
дейские части появлялись только там, где уже были японские
гарнизоны, откуда — опять-таки при пособничестве или под
прикрытием японской военщины — выходили уже в окрестности,
но тут же быстро отгонялись партизанами.
Выбить же каппелевцев из занимаемых ими деревень пар-
тизанские отряды не могли, ибо там же стояли японцы, кото-
рых согласно директивам мы трогать не имели права.
Партизаны строго выполняли директивы, но это вызывало в
их рядах недовольство: «Мы, кажется, уже в сопках, а не в
городах, а нам все еще навязывают чужую волю». Но ху-
же всего было то, что в массах партизан вырабатыва-
лось сознание неуязвимости интервентов, безнаказанности их
действий.
Быть партизанским командиром в такой обстановке было
чрезмерно тяжело. Действия отрядов сковывались: оставалось
только отнимать грузы, идущие на подводах каппелевцам и
под.их охраной, забирать их в плен, если они вышли без япон-
ского сопровождения, угонять с пастбищ табуны их лошадей,
иногда делать налеты на железную дорогу, если это разреша-
лось.
В Партизанске наши заставы в 30—50 бойцов неоднократно
обстреливались 6—8 японцами — и это проходило им безна-
казанно. Неоднократно приходилось отступать под давлением
меньшего количества японских отрядов и ухитряться использо-
вать всякий способ, чтобы ударить по находящимся тут же бе-
лым. Партизаны Гавриила Шевченко через голову японцев стре-
ляли из орудий по каппелевцам и заставляли их от-
ступать.
Разгром Колчака и атамановщины кое-чему научил интер-
вентов и белогвардейское командование. Японо-белогвардей-
ское правительство братьев Меркуловых предписало своей бе-
логвардейской, кулацкой и офицерской армии применять в от-
ношении населения осторожную тактику. Короче говоря, кол-
чаковско-атаманские методы предложено было сдать в архив,
а взамен им взять на вооружение социальную демагогию и по-
казной демократизм. Меркуловское правительство и белогвар-
дейские борзописцы засыпали область газетами, листовками,
воззваниями.
Если какая-то часть крестьянства короткое время под влия-
нием усердной пропаганды и стояла на распутье — была не-
сколько сдержанней в отношении к партизанской борьбе, то
все же на сторону белых она не становилась, за исключением
незначительных групп уссурийского казачества да одной-двух
староверческих деревень (Петропавловка близ Анучино), прель-
267
Штаб партизанских отрядов Никольск-Уссурийского военного района,
1922 г.
стившихся «божьими» словами медоустых каппелевских и мер-
куловских агитаторов.
С другой стороны, даже самое «нейтральное» крестьянство
с партизанством сжилось; партизанство за годы революцион-
ной борьбы стало как бы составной частью деревни.
К началу сентября в Приморье образовалась группа регу-
лярных и партизанских частей до трех тысяч бойцов. Из них
около тысячи находилось в Партизанском районе. Настроение
во всех боевых районах в это время было приподнятое: пря-
мого противника — белогвардейцев — недооценивали. Успехи с
угоном табунов лошадей, ряд взрывов на линиях железных до-
рог, удачные бои в районе Владимиро-Александровского, Го-
лубовки и Екатериновки против белых частей полковника фон
Ваха, угон из Владивостока судов и катеров в Ольгу — все это
вскружило голову. Сами того не замечая, мы ставили себя в
ложное положение.
В октябре Леушин уехал в Хабаровск. Вместо него остался
начальник штаба Луцков. Он разработал дельный план ведения
боевых операций партизан на случай белогвардейского или
совместного белояпонского выступления: определил боевые
268
группы, их районы, деятельность и задачи. Но одно дело со-
ставить план, другое — его выполнить.
С 5 на 6 ноября в залив Восток (побережье Партизанского
района) прибыло четыре белогвардейских вооруженных судна
с десантом до 600 человек. Одновременно к устью реки при-
было два парохода, которые также высадили десант. Наши час-
ти.— 3-й батальон и 4-й береговой отряд, державшие до этой
поры отряд фон Ваха под постоянной угрозой и запершие его
во Владимиро-Александровском под защитой японского гарни-
зона, вынуждены были отступить, так как наступление трех
групп белых в тыл, в лоб и во фланг стало неминуе-
мым.
Командир 3-го батальона Сидоров решил выдвинуться на-
встречу той группе белых, что высадилась в заливе Восток.
Встретился он с отрядом, как потом выяснилось, под командой
генерала Сахарова. 6-го же произошел бой. Продолжался он
буквально несколько минут. Наши части отступили, потеряв
10 человек убитыми, ранеными и без вести пропавшими.
Вслед за этим боем в Партизанский район была перебро-
шена часть наших сил из Анучино с приказом «осадить зарвав-
шегося противника», но белые, численно превосходившие нас
(один отряд Сахарова 1000—1200 человек), более опытные, обу-
ченные, жаждущие реванша (шли офицерские части), — быстро
оттеснили нас в тайгу.
Началось отступление и в остальных районах. Разгромлен от-
ряд в Ольге. 14 ноября белые захватили суда, уведенные в свое
время партизанами из Владивостока.
Луцков и Владивостоков в это время были вызваны в Хаба-
ровск. Командующим остался Леушин.
22 ноября белые взяли Анучино.
Наши воинские регулярные части бредут по глухим дорогам
и тропам, занесенным снегом, оборванные, полуголодные, с
большим количеством больных й обмороженных. Выходят из
верховьев реки Ваку, переваливают в Иманскую долину. Все
стремятся на соединение с частями НРА. А в это время белые
занимают Иман и ведут наступление уже на Хабаровск. Наши
приморские части во главе с Леушиным вынуждены отступить
в верховья реки.
В ту пору из Хабаровска через Иманскую долину возвра-
щался Гавриил Шевченко. Он наскоро формирует из остатков
отступающих частей отряд, с которым совершает налет на
станцию Губерово. Налет блестящий. Белые ночью, во вьюгу,
захваченные врасплох, бегут из вагонов прямо с постелей. Вру
ках партизан оказываются богатые трофеи: обувь, обмундиро-
269
Группа участников партизанского
движения на Дальнем Востоке.
В первом ряду сидят (слева
направо): И. В. Слинкин,
А. К. Флегонтов, М. П. Вольский,
1922 г.
А. С. Топорков, командующий
Никольск-Уссурийским военным
районом. Снимок 1962 г.
270
вание и боеприпасы. Окрыленные успехом, партизаны двинулись
на Анучино. Но взять его с боем им не удалось: численно белые
превосходили шевченковский отряд, технический перевес также
был на стороне врага. У белых хорошо укрепленные позиции —
заграждения из колючей проволоки, окопы, на улицах барри-
кады. Стали готовиться к позиционной войне, как на германском
фронте. Такого не было даже при колчаковцах.
Шевченко решил дать людям отдых. Решение было пра-
вильное: беспрерывные походы в мороз и по тайге измучили
партизан. Выйдя тропой через села Еловку — Молчановку к
Партизанску, Шевченко вошел в полное подчинение нового во-
енкома наших частей Кручины.
Часть ответственных работников не стала отступать с Леу-
шиным в Иманскую долину и прибыла в район Ольги. К числу
таких принадлежал начальник снабжения Коносов. Я в тот мо-
мент с вновь назначенным военкомом Кручиной прибыл туда
же, в село Веневское. Мы не знали, куда отступил Леушин с час-
тями, и Кручина принял на себя и временное войсковое коман-
дование. 1 января 1922 года он своим приказом все революци-
онные части, находящиеся в Приморье, переименовал в парти-
занские.
К этому времени определилась и численность их: Анучин-
ский район — 250 штыков и 55 сабель (начальник района Шев-
ченко); Никольск-Уссурийский — 30 штыков (начальник Топор-
ков); Партизанский — 370 штыков (начальник Вольский); Ольгин-
ский— 80 штыков и 20 сабель (начальник Назаренко); Прихан-
кайский — 100 штыков (начальник Лебедев); Спасский — 70 шты-
ков (начальник Борисов).
Штабу Партизанского военного района во главе с Вольским
вменялось в обязанность быть штабом всех партизанских от-
рядов Приморья. Перед нами стояла задача — немедленно уста-
новить нарушенную связь с районами, наладить взаимную ин-
формацию, учет наших сил и средств.
В это время в долину прибывают Ильюхов, Шишкин («Володя
Маленький») и другие товарищи с директивами от партийной
организации Владивостока. Они пытаются создать новый штаб
командования партизанскими отрядами. Это вносит разлад. Но
26 января к нам в село Веневское прибыла авторитетная груп-
па товарищей — Флегонтов («Алексей»), Пшеницын («Костя») и
Никитин («Павел»), — специально посланная для военной и пар-
тийной работы в Приморье командованием НРА и Дальневос-
точным бюро ЦК партии. Это решило все споры. Группа лик-
видировала самодеятельные штабы, отдала приказ о своем при-
бытии и вступлении в командование, об организации совета пар-
271
тизанских отрядов. Это было в тот момент, когда меркуловские
части уже заняли Хабаровск и вели наступление в сторону Во-
лочаевки.
Военный совет сразу же приступил к организации военной
и политической работы. Товарищи были проинформированы от-
лично. Они прибыли в Иманскую долину из Хабаровска в конце
декабря, по пути к нам встречали разрозненные группки пар-
тизан, осколки бывших регулярных частей и тут же, на месте,
проводили необходимую работу.
Был создан Иманский боевой район, в который вошли и Вя-
земская— Розенгардтовка (начальник района Ярошенко). Осталь-
ные районы остались прежние. Утверждены наши рекоменда-
ции о назначении начальников партизанских групп, что соответ-
ствовало и желаниям партизанских масс, так как руководители
их определились давно.
Положение стало исправляться, наиболее боеспособные от-
ряды начали действовать. Гул инских и волочаевских боев доно-
сился до нас. Надежды на скорую поддержку и окончательную
победу бодрили, поднимали боевой дух и усиливали желание
драться, внести свою лепту в разгром врага.
В Приморье, в своем тылу, белые тоже стали чувствовать
себя неуютно. Порки, расстрелы, захват заложников, осознан-
ные зверства, разорение крестьянских хозяйств — все это снова
посыпалось на население. Ненависть масс к белогвардейщине,
золотопогонникам разгорелась с новой силой. Разгорелась и
партизанская борьба.
В период усиленных боев наших отрядов в районе Анучи-
но — в начале октября 1922 года — мы получили от главкома
НРА директиву о предстоящем наступлении частей НРА и за-
дачах партизанских групп.
10 октября отряд в 600 человек под командой Шевченко
развернул наступление на село Монастырище. К вечеру про-
тивник сбит, село за нами. Белые отходят на разъезд Евгеньев-
ка, получают подкрепление и открывают по партизанским час-
тям артиллерийский огонь из двух бронепоездов. К 5 часам ут-
ра огонь усиливается. Белые наступают, занимают часть Мо-
настырищей, пытаются оврагами и ручьями обойти наши части
по северной окраине деревни. Но не получается. К 11 часам пар-
тизаны получают подкрепление — отряд особого назначения под
командой Гюльцгофа— 680 бойцов. Белые выбиты из деревни
и бегут на разъезд.
В это время успешно действует партизанская группа Сидо-
рова близ Анучино.
В Евгеньевке белые получают новое подкрепление их там
272
теперь 2—2,5 тысячи. Огневая мощь — 30 пулеметов и 2 броне-
поезда. Ясно, что готовится смертельная атака. Группам Гюльц-
гофа и Шевченко приказано отойти. Чтобы противник не заме-
тил маневра, оставлена команда разведчиков, которая демон-
стрировала наличие наших сил до момента отхода групп в наз-
наченные места.
Поздно ночью с 12 на 13 октября установлена связь с час-
тями НРА — полевой штаб партизанских отрядов связался с ко-
мандиром ударной группы Вострецовым, начальником авангар-
да частей второй Приамурской дивизии.
К 12 часам дня расположение партизанских отрядов в при-
фронтовой полосе было такое: первая и четвертая группы
(665 штыков и 70 сабель, начальники Гюльцгоф и Мелехин) —
в Снегуровке, вторая и третья (750 штыков и 65 сабель, началь-
ники Шевченко и Сидоров) — в деревнях Тарасовке, Ширяевке
и Лубянке.
Монастырище заняли Троицкосавский кавалерийский полк и
школа второй дивизии. Белые ведут наступление. Поэтому
Гюльцгофу дано задание действовать противнику во фланг ив
тыл, партизанской группе Мелехина — выступить из деревни Сне-
гуровки и произвести боевую разведку о противнике в районе
разъезда Евгеньевка, Шевченко — перейти из занятой им Камен-
ки в Снегуровку.
Снегуровка расположена на возвышенности и окружена
распадками и мелкими ручьями, впадающими в реку. Мелехин,
выйдя с группой на околицу, начал спускаться с косогора вниз
по дороге к речке, и тут группу встретил сильный ружейно-пу-
леметный огонь. Это было неожиданно, так как незадолго пе-
ред тем здесь без помех прошла первая партизанская группа.
Наступившая темнота приковала партизан Мелехина к месту. Он
отвел группу за косогор, окопался и донес о происшедшем по-
ходному штабу. Численность и расположение противника были
не известны, он старался не обнаружить себя, но как только
разведчики пытались осветить дорогу, враг открывал ружейный
огонь. Решили ждать до рассвета.
Ночью из Каменки в Снегуровку прибыл Шевченко. На рас-
свете белые открыли артиллерийский огонь и повели под его
прикрытием наступление. Артиллерийский огонь отличался осо-
бой силой и меткостью. Наши части понесли урон. К утру про-
тивник охватил фланги, прорвался в одном месте и вошел в
деревню, угрожая нашему тылу.
Действия белых настойчивы, упорны, как бы охвачены поры-
вом. Однако партизаны сбивают их, идут в контратаку и обра-
щают в бегство. Теперь и отступление белых поспешно, лихора-
273
дочно. Численность их была около 600—700 человек при не-
скольких пулеметах и двух орудиях. По всем данным, противник
имел задание смять нас здесь и действовать по реке Монастыр-
ке на Монастырище. Не удалось.
В 8-м часу вторая и пятая группы партизан, наступая вслед
белым, подошли к Ображеевке. К вечеру в этой деревне скон-
центрировались первая, вторая и четвертая группы.
Вторая дивизия НРА в это время продвинулась в Ляличи.
Шевченко выступил ей на помощь и укрепился на высотах юж-
нее Ляличей. Дальше он со своей второй партизанской группой
наступал вплоть до Никольска-Уссурийского совместно с этой
дивизией.
После монастырищенского и снегуровского боев, 13 и 14 ок-
тября, белые покатились на юг, да так спешно, что ни одна
часть партизанской или регулярной армии не в состоянии была
их настигнуть. Противник ушел от преследования.
19 октября все четыре партизанские группы вместе с частя-
ми первой Забайкальской стрелковой дивизии наступают на
Владивосток.
Белогвардейская «сибирская группа» Смолина, теснимая час-
тями НРА, так же быстро отступала, как и та белогвардейская
«земская рать» Дитерихса, что действовала вдоль линии же-
лезной дороги. Положение генерала Смолина было вдвойне ху-
же— он не имел связи со ставкой «земской рати». 15 октября
утром Смолин занял станцию Голенки, опередив начальника Пол-
тавского района партизанских отрядов. Смолин двинулся на
Покровку, но, узнав здесь расположение наших партизанских
частей, не пожелал входить в столкновение и неожиданно для
нас двинулся на Фадеевку, оттуда в поселок Софье-Алексеев-
ское, там разделил отряд на две части: одну двинул на стан-
цию Гродеково, другую — на разъезд Рассыпная Падь. 18 ок-
тября вечером Смолин был настигнут. В Рассыпной Па-
ди произошел бой. Белые укрылись на китайской тер-
ритории.
/В__Ольгинском и Партизанском военных районах наши отря-
ды также заставили противника оставлять один пункт за дру-
гим. Главная его задача в создавшейся обстановке теперь сос-
тояла в том, чтобы, избегая по возможности боя, уйти на сое-
динение со своими основными силами.
20 октября на станции Угольной главком издал при-
каз о расформировании партизанских отрядов При-
морья, с честью выполнивших свой революционный
долг.
274
А. А. Конов
С БОЯМИ ОТ ХАБАРОВСКА ДО ИНА
В освобождении Дальнего Востока от интервентов и в раз-
громе белой гвардии основную роль сыграла Народно-револю-
ционная армия (НРА), действовавшая под руководством Ком-
мунистической партии совместно с партизанами Приамурья,
Приморья и Забайкалья.
Бойцы Народно-революционной армии, в чьих рядах сра-
жался и я, защищая революцию, дело Великого Октября, про-
явили невиданное мужество, отвагу и героизм.
Немного о себе. Был красногвардейцем, подпольщиком, пар-
тизаном; с 1918 по 1920 год воевал с белыми на Алтае и в
Кузбассе. В конце 1920 года, по окончании в Барнауле команд-
ных курсов, командирован в ДВР, находился в рядах НРА в ка-
честве командира роты, а позже — комбата.
В октябре 1921 года я прибыл в Особый Амурский полк на-
кануне отправления его на Хабаровский фронт из военного го-
родка Песчанки, что под Читой. Явился в штаб, представился
комполка бывшему комдиву третьей Амурской дивизии
В. А. Попову. Полк был назван «особым» потому, что скомплек-
тован из комсостава. Комбатами в нем являлись бывшие ком-
бриги, ротами командовали бывшие командиры полков. Я по-
лучил назначение на должность помощника командира девятой
роты. А командовал ею бывший подпоручик Никитин, человек
болезненного вида, сердечник. Встретил он меня очень вежли-
во, приказал старшине построить роту, представил как своего
заместителя. Рота была небольшая, человек сорок. После крат-
кой речи Никитин немедленно удалился в свою комнату, дер-
жась левой рукой за сердце. Он жил при казарме, а мне пред-
ложил устраиваться в ротной канцелярии. Однако уже на сле-
дующий день два батальона полка (в их составе и наша рота)
погрузились в вагоны и выехали на фронт.
Старший и средний комсостав батальонов ехал в пассажир-
ском вагоне. Я от своего места отказался, решив ехать с бой-
цами своей роты: мне хотелось еще до начала боевых действий
получше познакомиться и сдружиться с людьми, добиться с ни-
ми необходимого взаимопонимания. Рота была малочисленной,
но в морально-политическом отношении устойчивой и 'надеж-
ной. В нее входили бывшие партизанские младшие командиры.
Наш утомительный и долгий путь закончился на станции Пок-
ровка, невдалеке от взорванного железнодорожного моста че-
рез Амур. Оба батальона после выгрузки ускоренным маршем
175
двинулись в Хабаровск, где, соединившись с первым батальо-
ном, получили задание наступать на станцию Казакевичи. О про-
тивнике мы имели весьма скудные сведения. Известно было, что
по линии железной дороги он теснит наши части где-то в райо-
не Бикина, а по льду Уссури, в направлении Казакевичей, ведет
наступление большим конным соединением, имея намерение
зайти в тыл Хабаровска, захватить Волочаевку.
Не теряя ни минуты, Особый Амурский полк ускоренным
маршем двинулся по реке Уссури на выполнение боевого за-
дания. Было холодно (мороз достигал 45°), встречная струя воз-
духа по реке была настолько холодна, что, несмотря на усилен-
ное движение, нельзя было согреться, многие бойцы задыха-
лись от удушья и сильно кашляли.
Стало светать, когда мы подошли к станции Новотроицкую.
После сорокакилометрового марша командование разрешило
сделать часовой привал. Вперед, в Казакевичи, была послана
разведка.
Не прошло и часа, как нас подняли по тревоге. Комбат Ку-
лешов дал команду: «Третьему батальону идти через Уссури для
обороны острова».
Выйдя на середину реки, мы увидели на подходе к Ново-
троицкому огромную колонну белых, развернувшуюся в боевой
порядок. В основной своей массе силы ее были брошены про-
тив нашего левого фланга — первого и второго батальонов. По
нашему батальону, который только что рассыпался в цепь, был
открыт противником сильный ружейный и орудийный огонь. На-
ходившийся около меня политрук Лукичев в самом начале боя
пулей в голову был сражен насмерть. Пулеметной очередью
вслед за Лукичевым были убиты два брата-татарина из Казани.
— Товарищ Чернов, принимайте команду над батальоном,
кажется, сильно ранило,— услышал я голос Кулешова.
Он был ранен в пах. Многие из нас имели бинты, но вот лек-
помов у нас не было. Как помочь Кулешову? Оставить его до
конца боя без помощи — значит погубить его: получит зара-
жение крови или умрет от мороза. Посовещавшись с Черно-
вым, решили привязать раненого к лошади и с кем-нибудь на-
править в Новотроицкое в санчасть полка. Отпрягли от пуле-
метных саней резвую кобылу, посадили на нее Кулешова, при-
вязали его вожжами к шее лошади. Хотели дать сопровождаю-
щего, но Кулешов отказался от него. Сжав зубы от боли, он га-
лопом поскакал через реку в Новотроицкое.
Пока мы занимались Кулешовым, конница белых (до сотни
сабель) пыталась атаковать наш правый фланг. Из двух пулеме-
тов у нас работал один системы «кольта» (у «максима» не было
276
охладительной смеси). Из «кольта» я открыл огонь по наступаю-
щей кавалерии. Понеся значительный урон, белые опрометью
бросились на левый берег, в прибрежные кусты.
В это время на правом берегу бой подходил к концу. С ост-
рова было хорошо видно, как большая масса вражеских солдат
по косогору охватила наш правый фланг и стала распростра-
няться в тыл. Обоз и часть наших бойцов в сомкнутом строю
уже покинули станицу, цепи же, упорно обороняясь, постепен-
но стали отходить назад. Было ясно, что бой нами проигран:
противник превосходил нас силой, и по меньшей мере в два-
три раза, больше у них было артиллерии и пулеметов.
На острове на нас начали наседать пехота и кавалерия. Удер-
живать позиции, занятые нашим батальоном, после отступления
из Новотроицкого не было смысла. Чернов, посовещавшись с
нами, приказал отступать по левому берегу Уссури. По указа-
нию комбата Чернова я с двумя бойцами поставил пулемет на
сани и последовал за батальоном — в трех-четырех сотнях мет-
ров позади, прикрывая отступление.
Отойдя на три-четыре километра в тыл, мы встретили эскад-
рон четвертого кавполка. Комбат Чернов подчинил себе этот
эскадрон, часть бойцов спешил, на лошадей посадил раненых,
уставших и ослабевших, а конников направил вперед пробивать
след в снежной целине, чтобы легче было двигаться пе-
шим.
Поздно вечером батальон с эскадроном конников пересек
Амур и остановился для отдыха в селе Владимировке, за Хаба-
ровском. На рассвете мы получили приказ освободить Влади-
мировку и следовать опять целиной на отведенные нашему пол-
ку позиции в районе деревень Самарки и Орловки. Нашему ба-
тальону было дано задание двигаться через Дежневку на Во-
лочаевку. В Дежневке от бойцов шестого полка мы узнали по-
разившую нас новость: оказывается, белые внезапно напали на
Владимировку, захватили в плен всю хозчасть полка и около
трехсот народоармейцев во главе с комполка Гисратом-Нельсо-
ном. Настроение у нас после таких неудач было очень тяже-
лым.
С большим трудом, страшно уставшие, насквозь промерз-
шие, измотанные до последней степени, мы достигли Волочаев-
ки. Комполка В. А. Попов, поняв наше моральное и физическое
состояние, по телефону обратился за помощью к командую-
щему фронтом. Навстречу нам был подан железнодорожный
состав. На нем Особый Амурский полк прибыл на станцию Ин.
На долю жителей этого небольшого рабочего поселка выпала
нелегкая задача: приютить, обогреть и накормить около двух
277
тысяч измученных в боях и походах бойцов Народно-революци-
онной армии.
За несколько дней пребывания на станции Ин войска были
приведены в относительный порядок, хорошо отдохнули, помы-
лись в бане, очистились от вшей. Была проведена соответствую-
щая политическая работа. Словом, моральное состояние войск
после проведения всех этих мер можно было считать удовлет-
ворительным.
Улучшилось управление войсками. Здесь же была сформи-
рована сводная бригада под командованием Я. 3. Покуса и
начштаба Захарова. В командование Особым Амурским полком
вступил Н. М. Неволин. Прибывшее из запасного полка попол-
нение было распределено по полкам. Наша девятая рота, понес-
шая немалые потери, теперь увеличилась до 65 человек. После
гибели Лукичева политрука в роте у нас не было. Его функции
выполнял я.
Памятным для меня и моих соратников был день 28 декабря
1921 года. Вечером 27 декабря меня вызвали в штаб и назна-
чили дежурным по полку. Н. М. Неволин тщательно меня про-
инструктировал, приказал наблюдать за разгрузкой только что
прибывшего эшелона и завершить ее к шести часам утра. Для
сведения командир полка сообщил, что сторожевое охранение
несет пятый полк.
Расположение полка и левая часть пустыря от железной до-
роги перед поселком охранялись специально выставленными
мною дозорами. За ночь я трижды проверял патрульную служ-
бу и разгрузку эшелона. Последний раз, придя на выгрузку на
рассвете, увидел, что мимо эшелона бегут в беспорядке какие-
то люди. Тут же выяснил, что это бойцы пятого полка, бегут
из сторожевого охранения, которое, по их словам, сбито бе-
лыми. Это их сообщение меня ошеломило.
Перейдя под вагоном путь, я увидел метрах в трехстах боль-
шую колонну солдат, идущих прямо на нас. Опрометью бро-
сился к рядом стоящему бронепоезду, застучал маузером в
дверь паровоза и что есть мочи закричал: «Справа колонна
противника, открывайте немедленно огонь!» И затем побежали
дежурной части, которая уже была построена. Послав связных
к комбатам и доложив командиру полка обстановку, я с девя-
той ротой бегом устремился к разгружаемому эшелону. Около
него, рассыпавшись цепью вдоль железнодорожного пути, мы
открыли огонь по наступавшим белым. Бронепоезд, выйдя на
открытое место, также открыл по белым орудийный и пуле-
метный огонь. Орудия стреляли прямой наводкой шрапнельны-
ми снарядами, белые понесли большие потери — отряд их был
278
уничтожен почти полностью. Здесь же на железнодорожных пу-
тях принимал участие в бою второй батальон Особого Амурско-
го полка. Когда опасность внезапного нападения врага справа
миновала, я по распоряжению комполка Неволина, здесь же ру-
ководившего боем, перевел девятую роту на левый фланг, как
было предусмотрено ранее разработанным планом.
Маневр белых, рассчитанный на внезапное нападение на
станцию Ин обходом двумя колоннами обоих наших флангов, не
удался. Действия вражеских колонн по времени не были согла-
сованными, и своевременно развернувшийся Особый Амурский
полк перекрыл пути внезапного подхода противника по всему
фронту. Исключительно важную роль в разгроме белых сыграл
бронепоезд, который расстрелял прямой наводкой обходную ко-
лонну врага справа и его цепи, наступающие на нас в лоб. Ле-
вая же колонна противника была рассеяна и наполовину унич-
тожена огнем Особого Амурского полка.
Беляки оказали упорное сопротивление нашему контрнаступ-
лению, но сопротивление их было сломлено, и они поспешно
стали отступать.
Бой этот имел большое значение в ходе всей хабаровской
операции.
29 декабря 1921 года мы предприняли первое наступление
на Волочаевку. В авангарде сводной бригады двигался наш
Особый Амурский полк. Третий батальон шел в передовом от-
ряде.
На полпути к Волочаевке наши части, сбив сторожевое ох-
ранение противника, овладели разъездом Ольгохта. Но белые
решили нас контратаковать. Командование полка подготовилось
к новому бою. Первый и второй батальоны развернулись слева
от железной дороги, справа — две роты третьего батальона,
наша девятая рота находилась в полковом резерве — непосред-
ственно около здания полустанка, в котором был КП
полка.
Началась оживленная перестрелка по всему фронту. Пули
свистели над головалли бойцов, заставляя их плотнее прижи-
маться к земле. Несмотря на сильную стрельбу, мы слышали
движение поезда, приближающегося к разъезду со стороны вра-
га. Но вот он остановился невдалеке, и из вагонов стали выпры-
гивать белые. По приказанию комроты Никитина я побежал на
КП, чтобы доложить об обстановке. Когда до штаба оставалось
несколько шагов, из КП вышел комполка Неволин. Сделав не-
сколько шагов мне навстречу, он вдруг как подкошенный
упал. Лицо его побледнело, перекосилось от боли. Подбежав-
шие бойцы бережно перенесли раненного в грудь навылет Не-
279
волина в здание полустанка, передали на попечение врача и
адъютанта.
Вернувшись с КП, я заметил серьезные изменения в боевой
обстановке: противник все глубже охватывал наш правый фланг.
Командир роты Никитин это тоже хорошо видел и понимал
опасность положения. Держась за сердце, он приказал мне вес-
ти роту в контратаку.
Перебежками рота пересекла линию железной дороги, вы-
тянулась цепью вправо и, развернувшись лицом к противни-
ку, ведя по нему огонь, двинулась ему навстречу. Выйдя на
край большой поляны, мы увидели такую картину: метрах в
двухстах-трехстах от нас из леска с винтовками наперевес дви-
галась густая цепь беляков. Я подал команду вести прицельный
огонь, с правого нашего фланга застрочил пулемет «кольта».
Белогвардейский офицерский батальон решил ошеломить нас
психической атакой. Но враг просчитался. Под метким огнем
народоармейцев ряды белых сильно поредели. И атака захлеб-
нулась.
Мы не успели захватить поезд. Он спешно покинул позицию,
увозя немногих уцелевших беляков.
Переночевав на разъезде Ольгохта, сводная бригада утром
двинулась в наступление на Волочаевку. В авангарде под коман-
дой Кондратьева двигался пятый полк.
Начало вечереть, когда мы подошли к Волочаевке. Пример-
но в километре от нее исполняющий обязанности командира
полка Шамонин собрал комбатов и политруков для получения
боевого задания. Нашему батальону была поставлена задача в
тесном взаимодействии с шестой ротой справа и партизанским
отрядом Шевчука — слева наступать на сопку Июнь-Ко»
рань.
В ходе наступления с правого фланга сначала слышалась
сильная стрельба, но когда мы достигли подножия сопки, она
прекратилась и более не возобновлялась. Появилась тревога,
что наши силы справа либо разбиты, либо отступили, не пре-
дупредив нас. Вскоре это предположение подтвердилось. Наша
разведка установила, что пятый полк почти в полном составе
попал в окружение и это послужило причиной отступления всех
остальных частей справа. Волочаевка оборонялась крупными
силами белых. Здесь находились Ижевско-Воткинская бригада,
полк зеленых, Уфимский, Омский и Иркутский полки. Изложив
обстановку, Чернов спросил у собранных им командиров роти
политруков: «Что будем делать? Наступать или ухо-
дить?»
Было ясно, что горсточка бойцов в 120 человек перед лицом
280
дивизии врага оказалась бы его легкой добычей. Поэтому мы
единогласно рекомендовали — отходить. Наша цепь вела очень
редкую стрельбу. Противник отвечал главным образом артог-
нем. Снаряды перелетали через нашу цепь и рвались где-то в
тылу. Но вот один из них разорвался над нашей ротой. Двое
бойцов было убито. Я получил ранение в обе ноги. В условиях
боя и морозной погоды о перевязке нечего было и думать. То-
варищи туго обмотали бинтами места ранения поверх половин-
чатых унтов, в которые я был обут, и уложили меня в сани с
боеприпасами, запряженные парой лошадей.
Батальон отходил по целинному снегу с огромным трудом.
Выбрались на торную дорогу лишь к середине дня. Меня на
подводе отправили вперед. У полуказармы мы встретили ко-
мандира сводной бригады Попова. Он был доволен тем, что
наш третий батальон, оторвавшись от белых, почти целиком
вернулся в штаб бригады. Нас считали уже погибшими.
На перевязочном пункте обнаружилось, что ступни моих ра-
неных ног сильно обморожены. Я был эвакуирован в благове-
щенский госпиталь...
Так неудачно закончилось наше первое наступление на Воло-
чаевку, главным образом по вине командования сводной брига-
ды. Наступление надлежаще не было подготовлено. Отсутство-
вала связь между полками. Они действовали в основном сами
по себе, на свой страх и риск. Это привело к окружению пя-
того полка и отступлению всех частей фронта.
После этой неудачи крупных боев в районе Волочаевки не
было до 10 февраля 1922 года. Лишь наблюдались небольшие
стычки у разъезда Ольгохта. Время с начала января наше ко-
мандование использовало для сосредоточения в районе стан-
ций Бира — Ин группы войск, прибывших из Забайкалья, — Читин-
ской пехотной бригады и Троицкосавского кавалерийского пол-
ка, повышения боеготовности частей сводной брига-
ды.
Но и белые не дремали. Их боевые порядки были укрепле-
ны несколькими рядами колючей проволоки, мощными оборо-
нительными сооружениями.
Все подступы были заранее пристреляны из всех видов ору-
жия. Передний край позиции обстреливался продольным и пе-
рекрестным огнем. Одним словом, позиции свои противник
считал неприступными.
В течение двух дней наши части штурмовали волочаевские
укрепления белых. Известно, какой невиданный героизм прояви-
ли наши войска при взятии Волочаевки. Слава наших чудо-бога-
тырей не померкнет в веках.
281
А. П. Тункин
ПАРТИЗАНСКИЙ НАЛЕТ НА СТАНЦИЮ ГУБЕРОВО
На станции Губерово, которая находится в Приморье неда-
леко от города Спасска, имеется мемориальная доска, на кото-
рой позолоченными буквами написано: «Здесь в ночь на 13 де-
кабря 1921 года кавалерийский партизанский отряд под коман-
дованием Г. М. Шевченко разгромил белогвардейский эше-
лон».
Среди населения Приморья и партизан Шевченко пользо-
вался авторитетом и любовью. Это был человек большой сме-
лости, мужества, находчивый, не знающий никаких преград при
достижении поставленной задачи и в то же время осторожный
и предусмотрительный. Партизаны верили в его военный
талант и готовы были за ним, как говорится, в огонь
и воду.
Командующий войсками Хабаровского фронта НРА С. М. Се-
рышев писал: «Гавриил Шевченко — легендарный партизанский
командир, обладающий крупным военным дарованием, виртуоз
в применении партизанских методов борьбы...» ’.
Слава о личной храбрости Шевченко и умелом организато-
ре боев с интервентами и белогвардейцами распространилась
за пределы Приморского края, охваченного огнем партизан-
ской борьбы.
За голову отважного командира японцы назначили большую
сумму золотом. Белогвардейцы и японцы боялись и ненавидели
его.
В годы гражданской войны я был командиром взвода в пар-
тизанском отряде Г. Шевченко. Штаб партизанского отряда по-
мещался в селе Анучино, расположенном среди сопок в тайге в
ста километрах от Никольска-Уссурийского.
Стояла суровая и снежная зима 1921/22 года. Для партизан
время было тяжелое — в бою с противником они потерпели
поражение. Железная дорога от Владивостока до Волочаевки
находилась в руках японцев и белых.
Чтобы поднять партизанский боевой дух, Шевченко блес-
тяще осуществил налет нашего эскадрона на станцию Губерово.
12 декабря 1921 года эскадрон партизан прибыл в село
Софьевку, что в сорока километрах от станции Губерово. Вече-
ром этого же дня к нашему строю в сопровождении неболь-
шой группы всадников подъехал Шевченко, только что проде-
1 ПА ПКК КПСС, ф. 4079, оп. 2, д. 1, лл. 256—257.
282
давший трудный переход из Хабаровска по территории, заня-
той белыми. Несколько раз попадал в окружение, но благопо-
лучно выходил из него. Шевченко объявил, что мы должны со-
вершить налет на станцию Губерово.
Перед этим наш партизан Антон Горевой ездил в разведку
и привез сведения о том, что в ночь с 12 на 13 декабря на этой
станции будет находиться эшелон с белогвардейцами. Горевой
под видом крестьянина, продающего дрова, на лошади, запря-
женной в сани, проехал вдоль станции и выведал все необходи-
мые сведения. Это был молодой парень в возрасте примерно
двадцати двух лет, среднего роста, весельчак по натуре. Он
был чрезвычайно смел и не раз выполнял самые рискованные
и трудные поручения по разведке.
Совершив на быстром аллюре конный пробег до назначен-
ного места, мы остановились примерно в полутора километрах
от Губерово и здесь подождали отставшие крестьянские
подводы, которые следовали за нами. Затем, оставив при них
двух партизан, отправились на выполнение задания. На станции
в это время действительно стоял под парами большой желез-
нодорожный состав, направляющийся на фронт. В поезде было
несколько классных вагонов с белогвардейскими офицерами, ос-
тальные вагоны были товарные. В одних располагались солда-
ты, другие были загружены снарядами, патронами, обмундиро-
ванием и продуктами питания.
Около сотни солдат охраняли станцию.
Как мы узнали после операции, в эшелоне было две роты —
140 человек из состава Иркутского офицерского полка (того
самого, который в ноябре занял Анучино), а также офицеры из
бывшего корпуса барона Врангеля. Изгнанные из Крыма Крас-
ной Армией, они эвакуировались в Турцию, где и проживали.
По призыву правительства Дитерихса эти недобитки из Турции
приехали на Дальний Восток, чтобы в составе так называемой
«земской рати» победным маршем идти на Москву. Но вместо
Москвы нашли свой бесславный конец в снегах Уссурийской
тайги.
Послав один взвод под командой И. Ф. Грибанова в объезд
и выждав некоторое время, достаточное для того, чтобы взвод
успел заехать с противоположной стороны станции, мы, выхва-
тив шашки, с криком «ура» влетели на станцию.
Застигнутые врасплох белогвардейцы не сумели оказать ор-
ганизованного сопротивления. Они беспорядочно выпрыгивали
из вагонов, прятались за колеса, беспорядочно отстреливались
и гибли под нашими клинками. Через 15—20 минут после на-
лета противник был полностью уничтожен.
283
На крестьянские подводы из вагонов мы выгружали про-
дукты, обмундирование и прочее.
Когда дело было закончено, подскакавший к нам на своем
лихом скакуне Шевченко приказал облить керосином вагоны и
поджечь их, что и было сделано.
Вскоре горнист заиграл сбор, и мы покинули станцию.
Удовлетворенные выполненной задачей и тем, что железно-
дорожная магистраль, питавшая белогвардейский фронт, была
на долгое время выведена из строя, возвращались мы в свой
лагерь. Пролетарская, революционная «Варшавянка» эхом раз-
носилась по окрестным сопкам, зажигая в наших сердцах готов-
ность идти на новые боевые дела и подвиги: «В бой роковой
мы вступили с врагами, нас еще судьбы безвестные ждут...»
Долго еще нас сопровождали звуки снарядных разрывов, доно-
сившиеся с покинутой и освещенной заревом пожара станции.
На следующее утро партизанская разведка донесла, что от
станции ничего не осталось, взорвавшимися снарядами желез-
нодорожные пути раскиданы в стороны.
Как мы узнали позже, многие белогвардейцы, убежавшие со
станции в одном белье, замерзли в лесу недалеко от села Кар-
ташевки, в пяти километрах по ту сторону железной дороги.
Белогвардейские солдаты охранной станционной роты мир-
но спали в казарме, стоявшей недалеко от станции. Взвод бой-
цов, специально назначенный для блокировки этой охранной ро-
ты, хорошо справился со своей задачей. Войдя в казарму, пар-
тизаны, направив винтовки на спящих солдат, скомандовали:
«Смирно лежать, не шевелиться!» Винтовки, стоявшие в пира-
миде, были немедленно погружены в сани. Никого из обезору-
женных белых солдат партизаны не тронули.
Среди партизан потерь не было, лишь несколько человек
получили легкие ранения. В этом бою отличились командир эс-
кадрона И. Ф. Грибанов, командир 2-го взвода Свистунов, бой-
цы В. Ф. Горин, И. И. Терешкин, А. И. Клютков, латыш Мезит и
многие другие. С Грибановым и Гориным я поддерживаю связь
до сих пор.
В военном отношении налет был блестяще и смело выпол-
нен, железная дорога надолго вышла из строя, снабжение бе-
логвардейского фронта застопорилось.
Этот бой поднял дух и боеспособность партизан. Они дока-
зали, что и в тяжелых зимних условиях способны успешно вое-
вать с врагом. А нашему смелому командиру Шевченко мы,
партизаны, были благодарны за то, что он восстановил нашу
партизанскую честь после неудачного осеннего отступления в
1921 году.
284
Г. М. Шевченко был смелым и очень находчивым команди-
ром. Расскажу еще об одном случае.
Белогвардейское командование, озлобленное действиями
партизан при налете на Губерово, решило с нами расправиться
и послало для преследования эскадрона большой отряд бело-
казаков под командованием полковника Ширяева. Мы уходили
в глубь тайги, не принимая открытого боя.
Тактика партизанской войны заключалась в том, чтобы ма-
лыми силами отвлекать на себя большие силы противника и
внезапными налетами выводить из строя железную дорогу и
подвижной состав.
Маневрируя и уклоняясь от открытого боя, 24 декабря
1921 года мы прибыли в Ивановичи. Это была глухая, таежная,
окруженная со всех сторон непроходимой Уссурийской тайгой,
деревня, расположенная километрах в ста от линии железной
дороги.
Охотничьими тропами мы надеялись выйти из нее в долину
и таким образом оторваться от преследующих нас казаков. Но
наши надежды не оправдались. Глубокий снег занес все тропы,
а прошедшая недавно большая пурга замела их окончательно.
Ни один местный охотник не брался вывести нас из деревни.
Оставалась одна-единственная дорога — та, по которой мы при-
ехали, но именно по ней преследовали нас казаки. Положение
создалось тяжелое. Но и тут Шевченко не растерялся. Вечером
он выстроил эскадрон и приказал надеть погоны, и сам нашел
себе погоны подполковника. Затем приказал запевать песню.
Мы запели старинную кавалерийскую: «...вдоль по улице кава-
лерия идет». И с этой песней ехали по улице села. У крайних
хат деревни увидели казаков, стоявших поперек дороги с вин-
товками на изготовку. Справа и слева от дороги виднелись на-
веденные на нас пулеметы с лежащими за ними расчетами. По-
ложение было серьезное. Достаточно пулеметчикам открыть
огонь — и от нашего эскадрона останется пустое место. Но вот
стоявший впереди казачий офицер увидел бравого подполков-
ника на скакуне вороной масти, за ним кавалеристов в пого-
нах, весело распевающих песню. Он вытянулся и, скомандовав
своим казакам «смирно», взял под козырек. В ответ Шевченко,
небрежно козырнув, скомандовал «вольно». Казаки на дороге
расступились, и мы благополучно выехали из деревни.
Не одну сотню километров проехали мы зимой 1921/22 года
по дорогам и тропам Уссурийской тайги, заметая следы от пре-
следовавших нас белоказаков. Но это нельзя было назвать ни
бегством, ни беспорядочным отступлением от противника. Нет,,
285
это был отвлекающий маневр, чтобы затем, свернув на извест-
ные нам тропы, можно было выйти через тайгу и сопки в дру-
гую долину или район Приморья и опять нападать на железную
дорогу и объекты белых.
И. Т. Воронцов
В СОСТАВЕ КАВАЛЕРИЙСКОГО ДИВИЗИОНА
30 ноября 1921 года каппелевцы выступили в поход в на-
правлении Хабаровска. Части НРА, располагавшиеся на Уссури,
в Дальнереченске и Бикине, сильно ослабленные демобилиза-
цией старших возрастов, не смогли сдержать противника. Раз-
вивая боевой успех, каппелевцы 17 декабря были уже в Вязем-
ской.
Обстановка тогда была очень трудной. Поначалу царили не-
разбериха и растерянность. Удручали метель и морозы, дохо-
дившие до сорока градусов. Заброшенные в необжитые районы
Волочаевской равнины бойцы, плохо одетые и недоедавшие,
переносили невероятные лишения.
Наш четвертый отдельный кавдивизион был снят с охраны
границы в Амурской области и спешно брошен на только что об-
разовавшийся Восточный фронт. 780 километров проехали мы
по железной дороге от Благовещенска до станции Покровка.
На перегонах между станциями приходилось заготовлять дрова
для топок паровозов. 18 декабря 1921 года наши три эшелона
разгрузились на станции Покровка, а в ночь на 19 декабря ди-
визион в конном строю двинулся на Казакевичи.
Из штаба фронта поступил приказ: кавдивизиону спешно
следовать на укрепление Казакевичского боеучастка, где войти
в подчинение командованию Особого Амурского стрелкового
полка. Подробностей фронтовой обстановки нам в штабе не ска-
зали. Ориентиры для связи с другими частями НРА нам тоже не
указали. И поэтому, будучи уверенными, что фронт еще далеко,
мы шли на Казакевичи без разведки и сторожевого ох-
ранения.
В полночь дивизион, взяв проводника, вышел из Покровки
на Владимировку, а затем, перейдя через реку Амур, двинулся
дальше левым берегом реки Уссури. Погода нам не благопри-
ятствовала— еще с вечера пошел снег, а за ним поднялась
сильная метель, снегом забивало глаза, мороз заползал под
оледеневшую и теперь уже не согревавшую одежду. Шли по
замерзшим болотам, кочкам, пересекали какие-то протоки; ночь
286
была темная хоть глаз выколи. Перед рассветом метель стала
стихать, но мороз все больше крепчал.
Когда развиднелось, мы оказались против поселка Ново-
троицкого, в котором никаких воинских частей не было. Не за-
ходя и не задерживаясь в поселке, дивизион продолжал свое
движение по льду реки Уссури — на Казакевичи. До места наз-
начения оставалось 12 километров. Однако не прошли мы и
трех-четырех километров, как повстречали трех всадников, ко-
торые неслись на нас и, махая руками, кричали: «Все погибли!»
Мы остановили бегущих, стали расспрашивать, но добиться от
них чего-либо не смогли. Командир дивизиона Воронов решил
выслать вперед разведку, приказал мне возглавить ее и дви-
гаться вперед ускоренным аллюром.
Перед Казакевичами я выслал фланговые и головные до-
зоры. Вскоре мы услышали два-три ружейных залпа со сторо-
ны станицы и одиночную стрельбу с левого фланга.
В километре от нее река Уссури поворачивает влево; нам
открылась северная часть станицы, расположенная на берегу
реки. Там мы увидели группу конных и пеших белоказаков и с
десяток санных подвод обоза. В 400—500 метрах от домов нас
обстреляла сторожевая охрана противника. Спешившись, мы пе-
ребежками приблизились к крайним домам станицы. Под на-
шим огнем белогвардейцы, отстреливаясь, отходили к южной
части станицы; пока мы занимали первые пять-шесть домов,
к нам подошел весь кавдивизион. Уже под самой станицей Во-
ронов направил один эскадрон в пешем строю по правому бе-
регу реки, вдоль разбросанных станичных бань, а второму —
приказал занять позиции разведки и быстро продвигаться впе-
ред. Белоказаки в панике бежали, оставив семь человек уби-
тых и почти всех раненых. Наши потери — двое убитых и пять
раненых.
После ночного перехода из Покровки и боя с белогвардей-
цами люди и лошади дивизиона были измотаны до предела.
В Казакевичах мы столкнулись с многочисленными свиде-
тельствами жестокой схватки красного отряда с белоказаками.
До десятка трупов мы подобрали в ледяных окопах, где они,
видимо, были убиты во время боя и уже после него раздеты,
разуты и изрублены казаками.
Так трагически погибли благовещенские и хабаровские ком-
мунисты и комсомольцы, бойцы Казакевичского боеучастка.
Да и можно ли было предполагать другой исход этого не-
равного боя, ведь на Казакевичи двигались белогвардейские
войска из 38 эскадронов белоказаков под командованием ге-
287
нерала Сахарова. Основная масса их, не задерживаясь, прошла
амурской протокой на левый берег Амура, а против Казаке-
вичского боеучастка была брошена конница полковника Илько-
ва, отличавшегося особой жестокостью. Противник хорошо
знал, что там расположен отряд только в 120 человек.
19 декабря 1921 года в Казакевичах мы выдержали еще
один бой с белогвардейцами.
Противник приближался медленно, густыми цепями пехо-
ты, на флангах маячила конница, и казалось, что время не дви-
жется, остановилось. Нервное напряжение нарастало с каж-
дой минутой, говор и шутки бойцов как рукой сняло. Наступи-
ла предгрозовая, тревожная тишина.
Приходилось беспокоиться еще и о том, как проявят себя
молодые, еще необстрелянные бойцы, которые в сентябре
1921 года пришли в дивизион на пополнение вместо демобили-
зованных старших возрастов — бывших партизан, которые вое-
вали с начала 1919 года против интервентов и белогвардейцев
на Амуре. Уже в сумерках боевая охрана дивизиона вступила
в перестрелку с наступающим врагом и перебежками отошла
к занятым дивизионом позициям. Приблизившись на 400—
500 метров, пехотные колонны противника, встретив сильный
огонь, залегли. У нас появились раненые. Их уводили и уно-
сили под гору, за станичные надворные постройки и огороды
к реке, где расположились эскадронные фельдшера.
Конница белых пошла по правому берегу в обход нашего
правого фланга. Однако, напоровшись на огонь выставлен-
ного заслона, вернулась в исходное положение. Бой разгорал-
ся. Он длился уже более часа. Под прикрытием сильного пу-
леметного огня белогвардейцы стали нас теснить. Треск пуле-
метных очередей и винтовочного огня не прекращался, а наши
надежды на подход Особого Амурского полка рушились. Чис-
ло убитых и раненых возрастало, получил ранение в левое пле-
чо и я, но рана оказалась незначительной и позволяла оста-
ваться в строю.
С наступлением темноты под давлением превосходящих сил
противника мы оставили Казакевичи, вышли на Уссури и напра-
вились по дороге на Новотроицкое. Отход наш прикрывал пер-
вый эскадрон под командованием помощника командира ди-
визиона Номоконова. Отступая, на пути между Казакевичами
и Новотроицком мы встретили батальон пехоты Особого
Амурского полка под командованием Чернова, а с ним и всех
наших связных. Собрали небольшой совет; командование обе-
их частей решило, что следует идти на Новотроицкое, где уже
288
находились три батальона Особого Амурского полка.
В Новотроицкое пришли за полночь. Командир полка
В. Попов и военком Бороздин внимательно выслушали инфор-
мацию о боевой обстановке, сложившейся в районе Казаке-
вичей, изложили свой план расстановки наших частей для ре-
шающей схватки с врагом. По этому плану первый батальон
пехоты с приданной ему конной разведкой полка располага-
ется на левом фланге, в центре поселка Новотроицкого; на бе-
регу Уссури — второй батальон, полубатарея займет северную
часть поселка; третий батальон Чернова и конная разведка чет-
вертого отдельного кавдивизиона — небольшой островок' пря-
мо против поселка; четвертый кавдивизион — позиции на ле-
вом берегу Уссури (на тот случай, если бы противник попы-
тался обойти наши позиции слева).
На рассвете 20 декабря названные подразделения уже за-
няли свои позиции и были готовы к боевым действиям. Бело-
гвардейцы не заставили себя ждать. Было раннее утро, когда
послышалась команда: «Господа офицеры, вперед!» Противник
располагал достаточным количеством тяжелых пулеметов, у
нас было только два пулемета системы «кольт» и три легких
(10 пулеметов системы «максим» сразу вышли из строя из-за
отсутствия охлаждающей жидкости). С обеих сторон, как у бе-
лых, так и у нас, активно действовали артиллерийские бата-
реи.
Бой разгорался с нарастающей силой, противник вводил в
действие все новые и новые резервы. К 12 часам дня белые
потеснили первый батальон, перешедший на позицию второго,
и заняли уже половину поселка Новотроицкого, а часа через два
весь поселок оказался в руках врага. Одновременно он усили-
вал нажим большими силами на третий батальон, располо-
женный на островке, на цепи спешенного кавдивизиона.
Бой под Новотроицком продолжался около 7 часов. Поте-
ри нашего дивизиона оказались несколько даже большими, чем
под Казакевичами. Погрузив убитых и раненых на подводы, мы
направили их во Владимировку.
В последующие полутора суток дивизион вышел на желез-
ную дорогу в районе станции Дежневка, а дальше двигался
уже по линии почти без остановки. 22 декабря, в половине дня,
измученные до предела, голодные, мы пришли на станцию Ин.
За время с 19 по 22 декабря наш четвертый отдельный кав-
дивизион потерял убитыми и ранеными 25 человек. Велики бы-
ли потери конского поголовья. На станции Ин дивизион был
слит с остатками третьего кавдивизиона, которым командовал
Трухин, и включен в состав четвертого кавполка НРА, в соста-
Ю За Советский Дальний Восток
289
ве которого я принимал участие в боевых операциях на Вос-
точном фронте против Молчанова.
26 декабря 1921 года противник захватил Волочаевку, и два
дня спустя каппелевцы пытались овладеть станцией Ин, но,
встретив мощный отпор со стороны красных частей и потеряв
более 200 человек убитыми, откатились обратно.
Инский бой оказался переломным. Больше каппелевцы бое-
вых успехов не имели. Встревоженное командование белых и
интервентов стало лихорадочно готовить Волочаевку к решаю-
щим боям, куда они стянули лучшие части, наполовину укомп-
лектованные офицерским составом. «Создан Верден, он не-
приступен для армии красных»,— кричали белогвардейцы.
Воодушевленная первыми победами, НРА готовила наступ-
ление на эту твердыню. Подготовляя решающий удар по Воло-
чаевке, Народно-революционная армия вела успешные боевые
действия в районах Ольгохты, Забелово, В.-Спасское. С 28 де-
кабря 1921 года по 5 февраля 1922 года из пяти боев НРА вы-
играла четыре. Укреплялась ее уверенность в своей силе. Три
дня и три ночи, с 10 по 12 февраля 1922 года, длилось герои-
ческое волочаевское сражение. Наконец противник дрогнул и
побежал. В ходе этой операции наш полк располагался в райо-
не деревни Николаевки. 14 февраля, когда части НРА вступи-
ли в Хабаровск, наш четвертый эскадрон, преследуя против-
ника, ночью ворвался с левого берега Уссури в станицу Каза-
кевичи, мы захватили там в плен 114 белогвардейцев, до пол-
сотни подвод с боеприпасами и продовольствием, одно орудие.
Оценивая значение волочаевской победы, главком В. К. Блю-
хер писал: «Волочаевка в свете международной обстановки то-
го времени предрешала собой вопрос о японской оккупации
на Дальнем Востоке. Разбив белогвардейскую армию и угнав
ее обратно под защиту японских штыков, мы перед всем ми-
ром показали, что на Дальнем Востоке нет иного правитель-
ства, кроме-правительства Читы — ДВР. Если мы подойдем к
Волочаевке только с точки зрения военной, то, конечно, ус-
ловия жестокости боя, напряжения, природные условия, кото-
рые приходилось преодолевать бойцам под Волочаевкой, не
могут идти ни в какое сравнение с условиями боя под Пере-
копом» Ч
После поражения под Волочаевкой и Васильевкой бегство
каппелевцев продолжалось до так называемой «нейтральной
зоны». Здесь отступающие белогвардейские части перемеша-
1 Блюхер В. К. М., Воениздат. 1963, с. 91—92.
290
лись с подразделениями японской армии, отход которых и дал
возможность генералу Молчанову «отвести свои банды по до-
лине реки Даубихе на Яковлевку». Поэтому частям НРА, рву-
щимся вперед, приходилось, во избежание прямого столкнове-
ния с японцами, продвигаться медленнее. Так продолжалось до
станции Свиягино, Не желая по ряду причин вступать в бои с
японцами, НРА временно приостановила свое продвижение.
Яковлевский бой для четвертого кавполка оказался послед-
ним. Выбив остатки белогвардейских банд генерала Смолина из
села, мы заставили их отступить по Яковлевскому тракту на
Владивосток.
М. П. Старков
ЗА ТЮРЕМНОЙ РЕШЕТКОЙ
26—27 мая 1921 года во Владивостоке был совершен япо-
но-белогвардейский переворот. Городская партийная организа-
ция перешла на нелегальное положение. Во главе ее в это вре-
мя стояли «Макс» (Н. Бахвалов) — секретарь, член — «Володя
Большой» (В. И. Врублевский) и «Михаил» (М. П. Старков).
Работали дружно, оперативно, держали повседневную связь
с рабочими. Вели работу среди молодежи и женщин.
Но и враги не дремали. Начались аресты, провалы конспи-
ративных квартир, обыски по домам.
Горком партии решил более тщательно проверить всю ор-
ганизацию, распределение коммунистов по предприятиям, уде-
лить особое внимание тем из них, где по каким-либо причинам
партийное влияние было ослаблено.
Все коммунисты были распределены по районам, во главе
их стояли районные партийные организаторы: в районах ком-
мунисты разбивались на десятки, а десятки — на тройки.
В конце сентября того же года меня направили в артель
грузчиков товарного двора при железнодорожной станции го-
рода. В артели грузчиков было около 300 человек и ни одного
коммуниста. Для создания партячейки вместе со мной напра-
вили члена облпарткома К. Серова (Вишлина).
Я стал работать грузчиком. Работа знакомая, да и грузчи-
ков я почти всех знал хорошо. Объединил вокруг себя группу
сочувствующих, создал десяток и стал его руководителем.
Для выполнения оперативных заданий партии помимо Авра-
менко, председателя союза грузчиков, я был связан с В. Шиш-
киным («Володей Маленьким») и Л. Бурлаковым.
В городе начались аресты. Поразило и взволновало меня
10*
291
сообщение об аресте П. Г. Пынько, И. В. Рукосуева-Ордынско-
го; В. В. Иванова, Т. К. Портных и И. В. Пашкова. Они входили
в оперативную группу, возглавляемую В. Шишкиным, и вели
большую работу среди каппелевских солдат за переход на
сторону большевиков. Эти товарищи знали, что от успешных
результатов их работы зависит приближение разгрома белых.
Долгое время судьба этой пятерки была не известна. Только
18 октября их трупы обнаружили в мешках, сброшенных в бух-
ту Улисс.
15 октября на конспиративной квартире у врача Моисеева
был убит Р. А. Цейтлин, видный большевик.
С конца октября и до конца декабря было особенно тре-
вожно: что ни день, то новые аресты.
Арестовали Марию Владимировну Сибирцеву, Н. Буторину,
Лаврушину-Хрипушину, У. Портных — жену погибшего Т. К. Порт-
ных, Е. Ф. Соловьеву, В. С. Авраменко, члена обкома партии
Б. Дорелло, группу комсомольцев, И. И. Порхайло, Е. П. Мик-
рюкову, Токаринина-Скворцова, В. Коношенка, И. Климачева,
В. Шнейдера. Говорили, что у Дорелло при аресте взяли про-
токолы и списки коммунистов.
У нас, коммунистов, было твердое убеждение, что аресты и
гибель товарищей дело рук провокаторов. Говорили, что До-
релло предает многих коммунистов.
Я не очень-то поверил в его предательство. Но меры кое-
какие принял. Ничего не носил в карманах и дома все упрятал
подальше. Ежедневно ходил на работу в артель. Но вот по-
дошел и мой черед.
Это случилось 31 декабря 1921 года в рабочее время. Меня
арестовали и привели в железнодорожную жандармерию. Раз-
дели догола, внимательно прощупывали каждый шов одежды.
Голый, босой стоял я на цементном полу. Закоченел весь, зуб
на зуб не попадал. А жандармы насмехались надо мной. Кро-
ме рабочей полулегальной газеты, ничего не нашли. Под вечер
меня перевели в отделение контрразведки — на знаменитую
Полтавскую улицу, 3. А оттуда — в милицию, где я вместе с
Кучинским и Булдой не без пользы пробыл двое суток.
И поговорили, и подумали, как нам держаться. Булда был в
ужасном состоянии: глаза налиты кровью, лицо опухшее. Его
две недели держали в белогвардейском застенке, не раз из-
бивали, подвешивали к потолку, применяли другие пытки.
Кучинский побывал в военной контрразведке. Там он был
свидетелем избиения Федора Потапенко. От него требовали
сказать, кто руководил подготовкой восстания. Ф. Потапенко
молчал.
292
Кучинскому при допросе тоже попало. Ничего от него не
узнав, его отправили в гражданскую контрразведку на Пол-
тавскую, 3.
Для допроса нас развели по отдельным комнатам. Меня
допрашивал ротмистр Сивков. Это был матерый контрразвед-
чик, прошедший школу еще в царской охранке.
За дверью толпилось несколько контрразведчиков с плет-
ками в руках. Меня уже посвятили заранее, что эти плетки сде-
ланы из специально свитых электропроводов, вправленных в
резиновую оболочку. Каждые 10—15 минут эти отъявленные
палачи заглядывали в дверь, чтобы по первому знаку ротмист-
ра прийти ему на помощь, «вправлять мне мозги».
На допросах от меня требовали сказать, где спрятано ору-
жие, что было на осенней партконференции, состоявшейся на
мельнице, знаю ли я Дорелло. На все я отвечал, что ничего
не знаю: ни об оружии, ни о конференции, не знаю Дорелло.
Ничего не добившись, контрразведчик Сивков решил действо-
вать иначе. Слащавым голосом он говорил, что ему-де извест-
но о моем слабом здоровье, что если попаду в тюрьму, то
пропаду. Он хочет помочь мне выпутаться из беды, выйти из
тюрьмы на волю. Мелькнула слабая надежда: может, выйду на
волю, смогу скрыться, уйти к партизанам, в сопки... Но что-то
тут не так...
— А как это я могу сделать? Чем вы можете мне по-
мочь?— спросил я, прикидываясь простачком.
— Очень просто. Ты выйдешь, в шагах двадцати за тобой
будут следовать наши люди. Как только ты встретишься с Бах-
валовым или Врублевским, дашь знак. Только и всего! Больше
от тебя ничего не требуется.
Я понял, что он предлагает мне стать предателем. От од-
ной этой мысли у меня на лбу выступил холодный пот.
— Нет, не выйдет,— решительно отказался я.
— Тогда пеняй на себя... Живым из тюрьмы не выпущу. За-
хлебнешься кровью, гад большевистский!
Сивков выполнил свою угрозу. Меня направили в тюрьму.
Поместили в общей камере уголовного корпуса. В этой каме-
ре уже находились Д. Белов (Башмаков), Коробовский, не-
сколько арестованных солдат. Здесь я встретился с председа-
телем союза грузчиков Василием Степановичем Авраменко.
Он был в тяжелом состоянии. Почти все время лежал с высо-
кой температурой, стонал, в бреду что-то кричал. Меня он уз-
нал.
Через несколько дней Авраменко и меня перевели в 88-ю
камеру политического корпуса. Располагалась она на северной
293
стороне, один угол ее от потолка до пола был покрыт льдом.
Чтобы не замерзнуть, мне пришлось все время двигаться, пры-
гать. Старая шинель плохо грела. А Василий Степанович будто
и не замечал холода. Все время температурил. Ухаживал я за
ним как мог, стремился хоть как-нибудь облегчить страдания.
На нем не было живого места. При допросах его били револь-
верами, резиновыми палками, топтали ногами. Отбили почки,
легкие, поломали ребра. С трудом превозмогая кашель, он
рассказал мне о том, что его предал Дорелло. Авраменко от-
рицал свое участие в работе партконференции на мельнице, в
отправке оружия партизанам. На очной ставке Дорелло выдал
Авраменко с головой. Он рассказал, на каких конференциях
присутствовал Авраменко, какие задания выполнял. Ссылаясь
на протоколы заседаний и т. д., Дорелло говорил, что Авра-
менко был связан с В. Шишкиным и знает все о делах военной
группы. Но контрразведчикам этого было мало: допросами и
пытками они добивались от Авраменко других сведений, о чем
не знал Дорелло. Но ни пытки, ни ухищренные допросы не по-
могли палачам. Василий Степанович твердо заявил, что До-
релло— провокатор, и очень сокрушался, что такой предатель
втерся в доверие к руководству облпарткома. Он верил, что
всем остальным руководителям областного и городского ко-
митетов удалось скрыться.
Я знал Василия Степановича давно, уважал его за предан-
ность партии, делу Ленина. Это был энергичный, жизнерадост-
ный человек. Его любили не только грузчики, но и все, кто
работал с ним рука об руку.
Условия в камере были невыносимы. И мы решили бороть-
ся за свою жизнь. Обратились за помощью ко всем заключен-
ным. Стали стучать, кричать в двери о помощи, угрожали го-
лодовкой.
Все политзаключенные в знак солидарности с нами предъ-
явили тюремщикам ультиматум: перевести меня и Авраменко
в лучшую камеру, или все заключенные объявят голодовку.
Это подействовало. Меня перевели в 86-ю камеру, а
В. С. Авраменко — в 85-ю.
В феврале пришло распоряжение из охранки доставить
меня, Авраменко и Дорелло на Полтавскую, 3.
Когда нас вели по тюремному коридору, вслед нам нес-
лось: «Передайте гаду Дорелло, чтобы больше никого не вы-
давал».
Вот и снова в камере на Полтавке. В ней 8 человек. Из них
я узнал Пушкарева, Левана, Горсткина, Писковитина. Это были
коммунисты. Надо было отрицать, что мы знаем друг друга.
294
Нам надо действовать как-то согласованно, сговориться...
Вот Леван достал пачку папирос, чтобы закурить.
-— Дай и мне, землячок, папироску,— попросил я.
Взял папироску, прикуривая, шепнул: «Ни я тебя, ни ты ме-
ня не знаем».
Труднее было договориться с Пушкаревым. Он взволнован-
но ходил по комнате, опустив глаза. Но и с ним в конце кон-
цов удалось сговориться.
Горсткин и Писковитин не были опасны. У нас не было об-
щих дел. Можно было просто отрицать знакомство. Остальных
мы никого не знали.
На допрос вызвали первым меня. За письменным столом
сидели Сивков и Черненко. По другую сторону стола — два
стула. На одном уже сидел Дорелло. Его не было с нами в об-
щей комнате. Значит, держали особо. По комнате марширо-
вали контрразведчики Анисимов и Герман.
На этот раз меня спрашивали о денежной расписке, о том,
входил ли я в состав горкома партии. Дорелло свидетельство-
вал против меня.
Такое зло разобрало меня: «Гад ты такой! И сам влопался,
и документы захватил!» После этого я начал отрицать все под-
ряд, не признаваясь ни в чем. Думал, вот-вот начнут избивать
меня. Но все обошлось благополучно. Я еще не знал, что как
раз в это время общественность Владивостока подняла свой
голос в защиту политических заключенных, демократические
силы Дальневосточной республики апеллировали к междуна-
родному общественному мнению с целью привлечь внимание к
нарушению белогвардейским правительством под покровитель-
ством японской военщины элементарных человеческих прав.
После допроса меня привели в общую комнату. Там все
еще сидели люди, ожидая очереди.
Несмотря на строгий запрет разговаривать, я все же не
сдержался: «Дорелло сволочь и предатель». На это Пушкарев
с горечью ответил, что до ареста он не верил в это, а теперь
поверил.
В тюрьме меня отвели в ту же 86-ю камеру. Куда повели
Авраменко и Дорелло, я не мог узнать. После вызова в охран-
ку Василий Степанович Авраменко совсем расхворался. Его
перевели в тюремный лазарет, а потом в больницу. В апреле
1922 года его не стало. Так от рук палачей погиб наш това-
рищ, верный сын нашего народа, человек большой души!
На допросы меня больше не вызывали. Сидел все время в
той же камере. Соседи мои менялись несколько раз. Одно
время со мной были Виктор Коношенок и Иван Климачев. Си-
295
дели они недолго. Их выпустили на поруки. Потом поместили
двух каппелевских офицеров. После них — комсомольца Игоря
Свиньина и беспартийного Бусанца, железнодорожника со стан-
ции Угольной. С ними я просидел в камере до освобождения.
Обстановка в тюрьме была тяжелая. Администрация, подо-
бранная из озверелых подонков, обращалась с политзаключен-
ными бесчеловечно. Кормили одной баландой, лишали нас сви-
даний с родственниками. Надзиратели безнаказанно избивали.
Особенно тревожили ночные вызовы. Подъезжала крытая ма-
шина, затем куда-то увозила взятых из тюрьмы заключенных.
Больше их никто не видел.
Но мы всеми способами боролись за свою жизнь. На ночь
в дверные замки вставляли гвозди, чтобы нельзя было от-
крыть. Был у нас староста — М. Суслов. Заключенные создали
нелегальную тройку (старостат) в составе Старкова — предсе-
дателя, двух членов — Виктора Похвалинского, Саши Яковлева.
Мы ведали организацией связи с внешним миром, выдвигали
через Суслова требования к тюремной администрации.
22 апреля 1922 года старостат от имени всех заключенных
объявил протест и голодовку против варварского тюремного
режима. Предъявлены были требования заключенных из 10—
12 пунктов, в том числе: немедленно освободить из изолято-
ров Токаринина-Скворцова, П. Коробовского и Раздорского;
закончить следствие; обеспечить свободный допуск к книгам
для чтения в камере; увеличить время прогулок до одного
часа.
На четвертый день голодовки в тюрьму прибыли предста-
вители крестьянской фракции Народного собрания.
Наши требования были частично удовлетворены. Но глав-
ный успех голодовки состоял в том, что информация о наших
протестах проникла на страницы местных и заграничных га-
зет. И это привело к некоторому смягчению тюремного режима.
Нам разрешили чтение в камерах. Дольше стали прогулки, во
время которых можно было встретиться с товарищами, при
удобном случае перекинуться друг с другом несколькими сло-
вами.
У старостата появились новые заботы. Надо было взять на
учет всех заключенных нашего политического корпуса. Особое
внимание уделить тем, кто нуждался в медпомощи, в пере-
дачах от Красного Креста, в свиданиях с «родственниками»
и т. д.
Я пробыл в тюрьме с начала января по конец октября
1922 года. Все это время камеры были переполнены политзак-
люченными. Но состав их постоянно менялся: одни исчезали,
296
на их место прибывали другие. Особенно обновился состав
после апрельской голодовки. В апреле 1922 года вышли из
тюрьмы Т. Ф. Токаринин-Скворцов, В. Коношенок, В. Шней-
дер, Е. Ф. Соловьева, Е. П. Микрюкова, Е. В. Кочегарова.
290 политзаключенных получили освобождение 22 октября
1922 года, за три дня до вступления в город Народно-рево-
люционной армии. Среди них А. В. Слинкин, Д. А. Белов,
В. Д. Новиков, И. И. Порхайло, И. Ф. Рынкевич, М. Суслов,
И. К. Ильюхов, И. В. Свиньин, А. X. Цапурин, М. В. Сибирце-
ва, Н. С. Буторина, Е. Лаврушина, У. Портных. Многие из пе-
речисленных товарищей были арестованы и заключены в тюрь-
му по вине Дорелло.
Старостату удалось установить постоянную связь с руко-
водством подпольной парторганизации. Была налажена взаим-
ная информация. Горпартком знал, что происходило в тюрьме.
Политзаключенные знали о политической обстановке в городе
и стране.
Мы радовались тому, что коммунисты города ведут актив-
ную политическую борьбу, что партизаны и революционные
войска, разгромив вражескую армию под Волочаевкой, а за-
тем и под Спасском, подходили к Владивостоку.
Наступили последние дни нашего пребывания в тюрьме.
В стане белых началось паническое бегство. Сбежал в Харбин
и начальник тюрьмы Турецкий. А за ним стали спасаться бег-
ством и надзиратели, руки которых были обагрены кровью
заключенных.
Начальником тюрьмы был назначен заместитель Турецко-
го— палач Санцевич. Обновился и состав надзирателей. Под-
польщикам на свободе удалось направить в тюрьму на долж-
ности надзирателей людей, сочувствующих нам. Особенно по-
могал нам старший надзиратель Егоров. Это он сообщил нам
о том, что у начальника тюрьмы есть секретный приказ о по-
головном уничтожении политзаключенных накануне прихода
Красной Армии.
Старостат принял решительные меры. Через старшего над-
зирателя мы добились перевода женщин из отдельного жен-
ского корпуса в наш общий корпус политических заключенных.
Надзиратели открыли двери всех камер. Они притащили брев-
на для сооружения баррикад, принесли три винтовки, револь-
вер, гранаты.
Все политзаключенные были разбиты на боевые группы. Каж-
дая получила конкретное задание. Я возглавил комсомольскую
группу, у нас был револьвер и две гранаты. Мария Владими-
ровна Сибирцева возглавила женскую группу.
297
П. Коробовскому поручили общее командование.
Сведения из тюрьмы о готовящейся расправе белобандитов
с политическими заключенными встревожили парторганизацию
города. Горпартком принял меры к спасению политзаключен-
ных. Вокруг тюрьмы установили наблюдательные посты. Днем
дежурили коммунистки и жены рабочих. Ночью тюрьму охра-
няли боевые дружины из рабочих Дальзавода, депо и порта.
К счастью, военному командованию белых в сложившейся
обстановке было не до тюрьмы. Каждый думал только об од-
ном— как бы поскорее убраться из города.
Оказавшись без помощи, Санцевич, верный приказу своих
«хозяев», пытался расправиться с политзаключенными руками
уголовников, обещав им освобождение. Но уголовники, полу-
чив свободу, разбежались. Начальник тюрьмы растерялся. Вего
распоряжении осталась только караульная команда.
Горпартком и вновь созданный ревком разработали план
проникновения в тюрьму. Это было поручено члену ревкома
Н. И. Горихину, начальнику второго отделения милиции Федо-
рову и милиционеру коммунисту Пахомову.
И вот 22 октября 1922 года у входа в тюрьму появилась
тройка: начальник милиции Федоров с наганом в руке, за ним
Н. И. Горихин и замыкающим милиционер Пахомов с обнажен-
ной шашкой. Федоров предъявляет пропуск дежурному ка-
раула: «Сопровождаем важного преступника!»
Они прошли к начальнику тюрьмы Санцевичу. Но уже с но-
вой расстановкой ролей: теперь Н. И. Горихин, член ревкома,
главный, а Федоров и Пахомов — его вооруженные товарищи.
Н. И. Горихин от имени новой революционной власти по-
требовал немедленного освобождения политических заключен-
ных.
Начальник тюрьмы Санцевич понимал, что помощи ему
ждать не от кого. Его «хозяева» сбежали, позабыв даже вы-
дать заработную плату тюремному персоналу. Он согласился
освободить политзаключенных, но просил, чтобы освобож-
денные выходили из тюрьмы без шума, небольшими группка-
ми, через главные и запасные ворота. И вскоре мы уже были
на свободе!
П. 3. Соломянный
МОРСКАЯ ФЛОТИЛИЯ ОЛЬГИНСКИХ ПАРТИЗАН
В 1920—1921 годах я был бойцом-пулеметчиком в Ольгин-
сном партизанском отряде, командовал которым Прохор Ива-
298
нович Назаренко. Район оперативных действий нашего отряда
простирался от села Киевки Лазовского района на юге и до Со-
ветской Гавани на севере. Естественно, у нас была большая пот-
ребность в средствах передвижения, чтобы держать под своим
контролем побережье Ольгинского уезда, растянувшегося поч-
ти на тысячу километров.
Это обстоятельство побудило руководство отряда просить
Приморский подпольный облревком партии оказать нам по-
мощь в создании морской флотилии в бухте Ольга. Инициати-
ва Ольгинского отряда была одобрена. Облревком выделил
для этого отважных коммунистов-подпольщиков И. Потапен-
ко, В. Колисниченко и П. Глинкова. Один из них — И. Потапен-
ко вскоре погиб.
Работа по созданию флотилии требовала большой наход-
чивости, выдержки и смелости. Но несмотря на все трудности,
к исходу 1921 года мы уже имели флотилию в составе крей-
сера береговой охраны «Лейтенант Дыдымов», парохода «Мон-
гугай», минного заградителя «Диомид», буксирных паровых ка-
теров «Павел», «Амур», «Диомид», катера «Рында» — в бухте
Рудной.
Немного о том, как были захвачены «Лейтенант Дыдымов»
и «Монгугай».
Член Владивостокской подпольной организации РКП(б)
И. Потапенко накануне отхода крейсера «Лейтенант Дыдымов»
из Владивостока на север по заданию подпольной организации
связался с машинной командой и с ее помощью тайно проник
на судно. Когда крейсер был на траверзе бухты Ольга, И. По-
тапенко вышел из своего укрытия. Поднявшись на мостик к
капитану Добровольскому, он потребовал захода в бухту. Ка-
питан согласился. ' *
Вскоре наш пост наблюдения доложил, что корабль взял
курс на Ольгу, командир отряда Назаренко поднял бойцов по
тревоге. А когда крейсер подошел к берегу, командир громко
крикнул:
— На корабле! Куда следуете?
В ответ мы услышали знакомый голос Потапенко:
— Прохор Иванович, не стреляйте! Свои!
Тут все мы, лежавшие в цепи, поднялись и криками «ура!»
приветствовали пополнение нашей флотилии.
На следующий день крейсер с нашим отрядом на борту
вышел в экспедиционный рейс в Советскую Гавань, где, по
имеющимся сведениям, высадились белогвардейцы (200—300
человек).
В пути следования у Сахалина нам встретился транспорт-
299
ный пароход «Монгугай», загруженный лесом и рыбой. Захва-
тили его. Половину отряда с одним орудием и пулеметом
пришлось выделить для сопровождения парохода в бухту Оль-
га. А мы продолжали свой путь дальше — до Советской Га-
вани.
Силы белых превосходили наши в несколько раз. При сло-
жившейся ситуации командир отряда Назаренко наметил дерз-
кий и рискованный план: застать белых врасплох, попробовать
взять их на испуг. Осуществление плана Прохор Иванович взял
на себя.
В бухту прибыли рано утром. На воду спустили шлюпку, в
которую сел Назаренко и боец Вихровский (на весла). Выса-
дившись на берегу, командир и боец направились прямо в
штаб гарнизона. Назаренко представился дежурному офицеру:
— Я— командир Ольгинского партизанского отряда, при-
был для переговоров. Немедленно вызовите начальника гар-
низона.
Когда начальник гарнизона полковник Павлов прибыл, На-
заренко спокойно и уверенно заявил ему, что в бухту прибыл
отряд партизан, гарнизон белых окружен. Во избежание кро-
вопролития он предложил полковнику сдаться без сопротив-
ления.
Начальник гарнизона растерялся. Немного подумав, отве-
тил:
— Сдаемся без боя.
— В таком случае распорядитесь сейчас же собрать весь
ваш офицерский состав и прибыть с личными вещами и доку-
ментами для посадки на крейсер. А за рядовым составом зай-
дет другой транспорт.
Партизанам важно было загрузить корабль продовольст-
вием и другими более ценными трофеями.
Загруженный до предела трофеями, с пленными офицера-
ми крейсер «Лейтенант Дыдымов» вышел в обратный рейс. Пе-
реход до Ольги прошел благополучно, без всяких приключе-
ний. Только пленные офицеры нервничали.
За остальными пленными был послан пароход «Монгугай»,
на который было погружено различное имущество, радиостан-
ция и конный обоз в 40 лошадей. И все это благополучно до-
ставлено в Ольгу.
Так, без единого выстрела и людских потерь была ликви-
дирована белогвардейская база в Советской Гавани, а отряд
обеспечен продовольствием и военным снаряжением. На па-
роходе «Монгугай» из кассы было изъято 10 тысяч рублей зо-
лотом. Авторитет Ольгинского партизанского отряда возрос.
300
К концу осени 1921 года у нашей флотилии кончилось топ-
ливо. Как быть? Было два пути: поставить суда на прикол, за-
морозить или же готовить для топок вместо угля дрова.
На совещании по этому вопросу было принято решение:
собрать со всех судов остатки угля и на крейсере «Лейтенант
Дыдымов» сделать еще один рейс на север. Потом поставить
все суда на прикол, потому что отапливать их дровами нам бы-
ло не под силу.
Во время первого рейса на север мы видели, как хищничес-
ки эксплуатировали наши природные богатства японские про-
мышленники. Они вывозили большое количество леса, рыбы, за
бесценок скупали у населения пушнину. Создавалось впечат-
ление, что наше Приморье превратилось чуть ли не в японскую
колонию. Совещание приняло решение во время третьего рей-
са потребовать от японцев уплаты денежных сборов (попен-
ных).
5 ноября 1921 года небольшой отряд партизан под руковод-
ством В. С. Колисниченко, комиссара Чердынцева и помощника
командира роты Мицкина на крейсере «Лейтенант Дыдымов» вы-
шел в рейс на север.
Сначала все шло хорошо. В прошлом крейсер береговой
охраны, «Лейтенант Дыдымов» внушал доверие управляющим
японскими фирмами, из которых большинство были русские.
Часть денежных сумм была собрана.
Когда дело уже подходило к успешному завершению рей-
са, в районе бухты Датта партизан неожиданно настигла беда.
17 ноября с борта корабля был замечен дым настигавшего их
неизвестного судна. Кто-то сказал полушутя:
— «Ильюша» догоняет.
Да, это был «Илья Муромец» — самый мощный и быстро-
ходный корабль белогвардейцев. На его сигнал сдаться в плен
партизаны не ответили. Спустили шлюпки за борт и поспешили
к берегу. Когда с «Муромца» последовал орудийный выстрел,
«Дыдымов» уже сидел носом на мели, а партизаны усиленно
гребли к берегу. В спешке не закрыли сливные пробки в шлюп-
ках. Они стали тонуть. К счастью, это случилось уже на мелко-
водье. На берег выбрались благополучно. С большой суммой
денег, но без продовольствия и зимнего обмундирования от-
ряд начал длительный переход по берегу моря к бухте Ольга,
которая в ночь с 13 на 14 ноября 1921 года была уже захва-
чена белыми. В бухту с потушенными огнями зашли 4 военных
транспорта с крупным десантом. По стечению обстоятельств
в нашем гарнизоне в это время насчитывалось не более 100—
120 партизан. Силы были неравные, и мы понесли большие по-
301
тери. Белые захватили все наши суда, а за «Дыдымовым» вы-
слали ледокол «Илья Муромец». Спустя неделю наш наблю-
дательный пост сообщил, что под его конвоем «Дыдымов» на-
правлен во Владивосток.
Это были тяжелые для нас дни. Два дня назад мы погребли
в братской могиле 25 погибших товарищей. Участь еще сорока
с «Дыдымова» нам была не известна. И это еще больше усу-
губляло наши переживания.
Переход партизан в Ольгу был связан с большими труднос-
тями и лишениями. Близилась зима. Нужно было торопиться.
Однажды увидели в бухте стоявший на якоре пароход «Геор-
гий». Тотчас же созрел план захвата, но осуществить его не
удалось.
Пришлось действовать иначе.
Купив большой многовесельный кунгас, продовольствие,
зимнюю одежду, отряд вышел в море курсом на юг, придер-
живаясь берега. Никто не предполагал, что и это плавание
закончится катастрофой.
В тот злосчастный день отряд плыл вдоль скалистого бе-
рега, о который с шумом разбивались морские волны. От силь-
ного юго-восточного ветра разыгрался шторм. К ночи он еще
более усилился. Утлое суденышко бросало из стороны в сто-
рону, как скорлупу ореха. Партизаны упорно боролись с раз-
бушевавшейся стихией, кунгас старались держать носом к вол-
не, чтобы не прибило к берегу, скрытому ночной тем-
нотой.
Вдруг волна высоко подняла кунгас на свой гребень и силь-
ным ударом посадила его на береговую отмель, тут же после-
довала другая, мгновенно смыла людей за борт и рассеяла по
берегу. В зоне штормового прибоя не каждому сразу удалось
встать на ноги, уйти от набегающих волн. Те, кому повезло, при-
дя в себя, стали искать выхода из сложного положения, в ка-
кое они попали. Заметили мелькавшие вдали огни. Приняли их
за огни какого-то населенного пункта. Но оказалось, что это
догорали стволы лиственницы после осеннего лесного пожара.
Воспользовались и этим, чтобы не погибнуть от холода. Отог-
ревались возле огня, сушились. Никто не знал об участи других
товарищей, и до рассвета узнать что-либо определенное на
этот счет было невозможно.
К восходу солнца собрались на берегу. И сразу увидели
полуразбитый кунгас, замытый песком. Весь груз: продоволь-
ствие, оружие, деньги — оказался в полной сохранности. И
люди собрались как будто все, кроме бойца Антона Коляды.
Тело его с пробитой головой нашли замытым песком. Выко-
302
пали могилу на высоком безымянном берегу и с почестями
похоронили своего боевого товарища.
День отдохнули. Отряду предстояло пройти по тайге и
морским побережьем в условиях начавшейся зимы около 500
километров. Это был чрезвычайно тяжелый и длительный по-
ход.
В канун 1922 года экспедиционный отряд В. С. Колисничен-
ко подошел к бухте Рудной. Партизаны и население радова-
лись возвращению без вести пропавших. Впереди было еще
около года ожесточенной борьбы за восстановление Советской
власти.
П. Г. Ивашкин
ПАРТИЗАНСКИЙ СЪЕЗД НА КАМЧАТКЕ
Чрезвычайно сложная политическая обстановка создалась
на Камчатке в 1921 году, особенно после того, как во Владивос-
токе 26 мая 1921 года произошел японо-белогвардейский пе-
реворот и было создано черносотенное меркуловское прави-
тельство.
Камчатскому областному народно-революционному коми-
тету было известно, что Камчатка выделена из состава Даль-
невосточной республики и в административном отношении под-
чинена непосредственно Сибревкому, но на быстрое воссое-
динение с Советской Россией и получение от нее экономичес-
кой и военной помощи надеяться особенно не приходилось.
В Шанхае для Камчатки летом 1921 года формировалась
товарная экспедиция, был назначен советский комиссар Кам-
чатской области И. П. Кларк. Но из-за противодействия бело-
гвардейских военных судов экспедиции не суждено было до-
браться до Камчатки.
Несколько слов о положении в партийной организации, су-
ществовавшей тогда в Петропавловске. После перерегистрации
в июле 1920 года в ней состояло 14 человек. Возглавил ее член
РКП(б) с 1913 года Михаил Иванович Савченко.
В Авачинской бухте стояло несколько японских военных су-
дов, что осложняло и без того трудное положение коммунистов.
Обладая опытом подпольной работы, М. И. Савченко не гнал-
ся за расширением партийной организации, да и базы для этого
тогда не имелось. Акцент в работе делался на боевитость ком-
мунистов, умелую их расстановку на решающих участках ра-
боты.
Облнарревком возглавлял пользовавшийся огромным автори-
303
тетом среди населения об-
ласти коммунист Иван Емель-
янович Ларин, во главе ми-
лиции стоял преданный Со-
ветской власти работник,
коммунист Н. П. Фролов,
почтой и телеграфом руко-
водил коммунист И. Ф. Че-
репанов.
В правление профсоюза
рабочих и служащих, состо-
явшее из 5 человек, входи-
ло три коммуниста — П. Г.
Ивашкин (Ларичев), И. И.
Елисеев и И. Ф. Черепанов.
В Камчатском отделении
союза приамурских коопе-
ративов (в союзе камчат-
ских кооперативов) работал
М. И. Савченко.
Такая расстановка пар-
тийных сил позволяла уезд-
ной партийной организации
оказывать решающее влия-
И. Е. Ларин, снимок 20-х годов ние на работу облнаррев-
кома, а следовательно, на
уездные, волостные и сельские нарревкомы области, на другие
учреждения и предприятия. Причем это надо было делать
незаметно для японцев, чтобы у них не было оснований говорить,
что фактически на Камчатке действует Советская власть.
Мы должны были показывать, что работаем в соответствии
с Конституцией ДВР, несмотря на то что из ДВР вышли. Такова
была директива Центра.
В июне 1921 года из меркуловского «царства» пришел в
Петропавловск пароход «Сишан». На нем возвратились члены
Камчатской областной делегации во главе с И. И. Гапанови-
чем. С ними прибыло и белогвардейское отребье, в основном
каппелевцы, имевшие задание свергнуть власть облнаррев-
кома.
Облнарревком не допустил высадки белогвардейцев в Пет-
ропавловске, и они разъехались по различным пунктам Кам-
чатки.
20 июня Гапанович при содействии городской думы созвал
общегородское собрание с представителями окрестных селе-
304
ний якобы для отчета о работе областной делегации во Влади-
востоке. В своем докладе он хотя и завуалированно, но до-
вольно ясно для всех давал понять, что Камчатке ничего дру-
гого не остается, как присоединиться к меркуловскому прави-
тельству. Отсюда следовал вывод, что облнарревком, не при-,
знающий Меркулова, нужно заменить.
В своей преступной агитации Гапанович и другие контрре-
волюционеры спекулировали на переживаемых в это время
больших трудностях с продовольствием, доказывая населению,
что облнарревком обрекает его на голодную смерть.
Не получив поддержки на собрании, авантюристическая
группа Гапановича (Бабкин-Байкалов, братья Поповы, Кумпан и
др.) задумала свергнуть облнарревком вооруженным путем.
Облнарревком дал указание начальнику милиции Фролову
обезвредить, арестовать эту группу. Однако выполнению его
помешали японцы. Преступная шайка Гапановича забаррикади-
ровалась в доме и стала угрожать открытием стрельбы по
японскому крейсеру, надеясь таким образом создать повод для
выступления японцев.
Фролов блокировал дом заговорщиков. Днем и ночью до
4 июля вокруг дома стояло несколько постов. Умелая и осто-
рожная тактика облнарревкома, партийной организации не да-
ла повода японцам для оказания помощи забаррикадировав-
шимся «автономистам». Заговорщикам не хватило выдержки,
и они вынуждены были сдаться. На собрании жителей города
и окрестных селений 4 июля контрреволюционеров заклеймили
как врагов народа. Японский офицер Минандзума потребовал
гарантий безопасности для Гапановича и компании. Собрание
применило к ним своеобразный метод изоляции: заговорщиков
окрестные селения взяли на поруки.
В июле 1921 года меркуловское правительство направило
на Камчатку новую экспедицию на военном судне «Магнит».
Отряду белогвардейцев вменялось в обязанность предпринять
новую попытку свержения власти Камчатского облнарревкома.
Об отправке этой экспедиции коммунисты Владивостока поста-
вили в известность Камчатскую парторганизацию, которая к
приходу судна в Петропавловск в помощь милиции создала
вооруженный отряд, в основном из коммунистов, во главе с
Савченко.
Благодаря бдительности коммунистов — Савченко, Фролова,
Ларина и других — белым не удалось высадиться в Петропав-
ловске. Корабль ушел из порта ни с чем.
Сложная политическая обстановка сохранялась и в уездах
области. Облнарревком из-за отсутствия связи с большинством
305
селений не имел полного представления, что там происходит,
и лишен был возможности оказать им практическую помощь.
Тем не менее большинство нарревкомов области высказалось
за поддержку облнарревкома.
Облнарревком вел подготовительную работу по созыву
IV областного съезда представителей населения, на котором
рассчитывал решить все животрепещущие вопросы.
От прибывшего на съезд делегата Охотского уезда
М. П. Щербакова стало известно, что в Охотске рабочие ведут
напряженную борьбу с белогвардейской бандой, возглавляе-
мой Сентяповым и Яныгиным.
Делегат Анадырского уезда В. М. Чекмарев доложил, что
уездный нарревком стоит на большевистских позициях, пол-
ностью поддерживает облнарревком. О Чукотском уезде было
известно лишь, что там продолжает работу уполномоченный
облнарревкома коммунист А. М. Бычков, но регулярной связи
с ним не было.
В конце августа облнарревкому стало известно о новой по-
пытке меркуловцев свергнуть народно-революционную власть
на северо-востоке. На этот раз в область посылалась большая
военная экспедиция под руководством отъявленного голово-
реза, чьи руки были обагрены кровью Лазо, Луцкого и Сибир-
цева,— есаула Бочкарева. Особоуполномоченным «приамур-
ского правительства» на Камчатке был назначен рыбопромыш-
ленник Бирич.
Получив эти сведения, Петропавловский уком РКП(б) и обл-
нарревком стали готовиться к встрече непрошеных гостей. Был
создан Военный совет в составе председателя облнарревкома
Ларина, председателя укома Савченко и начальника милиции
Фролова. Военный совет с учетом сложившейся обстановки
(нахождение в Авачинской бухте японских военных судов) при-
знал более целесообразным вести с белогвардейцами парти-
занскую борьбу.
Стали готовить себе базы с продовольствием и оружием.
Собственно, подготовка таких баз на всякий случай проводи-
лась и раньше, после того как в Петропавловске побывал упол-
номоченный ЦК и Дальбюро ЦК РКП(б) А. С. Якум, прибывший
на корабле «Адмирал Завойко». Теперь эта работа разверну-
лась энергичнее.
Савченко наметил подходящее место для базы — вблизи от
Халактырского озера, километров семь-восемь от города. На
этом месте я и Черепанов устроили довольно вместительную
землянку, хорошо ее замаскировали и стали перевозить в нее
оружие, патроны, гранаты, продовольствие.
306
28 октября 1921 года в Авачинскую бухту вошел белогвар-
дейский пароход «Свирь». На нем прибыли особоуполномочен-
ный Бирич и генерал Поляков с отрядом. Бочкарев с частью
отряда обосновался в Гижиге.
Военным советом было решено покинуть город и уйти в
глубь области в сопки. Кто же они — первые, ушедшие в соп-
ки с облнарревкомом, составившие основное ядро, вокруг ко-
торого впоследствии группировались партизанские силы?
В этот день из Петропавловска ушли 22 человека, в том чис-
ле 12 коммунистов и 10 беспартийных: коммунисты М. И. Сав-
ченко, И. Е. Ларин, М. П. Щербаков, П. Г. Ивашкин, И. И. Ели-
сеев, И. Ф. Черепанов, А. Т. Коробко (зав. хозчастью облнар-
ревкома), П. В. Муссорин (представитель правления союза мо-
ряков, прибывший с А. С. Якумом), Н. П. Фролов, милиционе-
ры И. Мандебура и С. М. Докало, И. И. Флетчер, беспартий-
ные— А. С. Лукашевский (член облнарревкома), П. И. Шлыгин
(член облнарревкома), В. М. Чекмарев, В. И. Семенов (зав. ин-
формбюро облнарревкома), милиционеры А. Глухарев, И. Гор-
бенко, В. Д. Зорин, А. Метальников, С. Старцев, Кутьин.
Оставляя временно город, облнарревком обратился к насе-
лению с воззванием, в котором разоблачил действительные за-
мыслы белогвардейцев и призвал к борьбе. Облнарревком
заявил, что, уходя в глубь области, он оставляет за собой всю
полноту власти до передачи своих полномочий IV областному
съезду представителей населения.
До 10 ноября мы пробыли недалеко от города у своей ба-,
зы, уточняя действия белых в Петропавловске и окрестностях.
Сразу начать вооруженную борьбу против белых, учитывая
их численное превосходство, мы не решались. Военный совет
объявил нам, что мы будем продвигаться в селение Калыгирь
на восточном берегу Камчатки, где для нас Якумом были за-
везены запасы муки. К тому же жители этого села всегда ак-
тивно поддерживали облнарревком, там можно было попол-
нить наш партизанский отряд. Завойкинский волостной коми-
тет занял контрреволюционную позицию, и обстановка для нас
там была менее благоприятной.
Путь до Калыгиря был исключительно трудным. Шли до это-
го селения через Налычево напрямую по тайге по стланику
кедровника, ориентируясь по солнцу. За плечами у каждого
довольно изрядный груз, а на пути болота, заросли кедровни-
ка, речушки. От Налычево шли уже по снегу. В селении Ост-
ровном приступили к изготовлению лыж. Нужно было отрезать
от ствола березы чурку нужной длины, расколоть ее пополам,
обтесать обе половинки. А потом из этих заготовок наши мае--
307
~гера делали лыжи каждому по индивидуальному заказу. Став
на лыжи первый раз в жизни (за исключением двух-трех че-
ловек) с громоздкой кладью за плечами, мы почувствовали
сразу, что без навыка на них ходить трудно.
Жители Калыгиря встретили нас как родных, ни в чем не от-
казывали, делились с нами по-братски всем, что у них име-
лось.
В первых числах января получили от нашей разведки под
городом первое донесение. Чекмарев сообщал штабу о раз-
ногласиях между Биричем и Поляковым, о недовольстве бело-
гвардейских отрядов задержкой парохода с продовольствием,
о передаче по назначению воззвания облнарревкома к солда-
там и матросам белых. 16 января получили информацию о том,
что белые собираются отправить вооруженный отряд в глубь
области.
Военный совет партизанского отряда решил во что бы то ни
стало воспрепятствовать этой акции. Отряд наш к этому вре-
мени уже значительно вырос. Можно было продвигаться к
Петропавловску.
Здесь у членов облнарревкома и штаба партизанского от-
ряда зародилась мысль о скорейшем созыве съезда полно-
мочных представителей населения, не предрешая пока вопро-
са, как этот съезд будет называться: областным ли, как это наме-
чалось сначала, или уездным. Побудительной причиной для со-
зыва съезда послужило то обстоятельство, что численно наши
вооруженные силы еще уступали вооруженным силам против-
ника, а при помощи съезда предоставлялось больше возмож-
ностей втянуть в борьбу основное население полуострова, и
главным образом коренных жителей, сочувствующих област-
ному нарревкому.
1 февраля 1922 года облнарревком с партизанским отрядом
около 50 человек прибыл в селение Халактырку, в 9—10 кило-
метрах от Петропавловска.
Город был блокирован партизанами. Боевые посты были
расставлены вблизи сельскохозяйственной фермы — по Завой-
кинскому тракту примерно в четырех-пяти километрах от го-
рода. Остальные силы на нартах стали продвигаться в селение
Авачу. Еще до прихода всего отряда в Авачу одним из наших
боевых постов был задержан белогвардейский подполковник
Лукомский, продвигавшийся в Завойко с заданием реквизиро-
вать там и в других селениях необходимое количество нарт
для продвижения белогвардейцев в глубь области.
В Аваче облнарревком и военный совет отряда решили:
блокаду города Петропавловска продолжать; телеграфную ли-
308
нию, связывающую город с населением уезда, нарушить; ус-
тановить резиденцию облнарревкома в селении Начики; ко-
мандировать членов облнарревкома по селениям долины реки
Камчатки до Усть-Камчатска для избрания полномочных пред-
ставителей на чрезвычайный съезд.
В Усть-Камчатский район был послан А. С. Лукашевский, в
селения Паратунской и Козыревской волостей — П. И. Шлыгин,
в селения западного побережья Камчатки до Тигиля —
М. П. Щербаков и С. Е. Морев.
Насколько мне помнится, именно здесь, в селении Аваче
было решено именовать созываемый съезд II Чрезвычайным
Петропавловским уездным съездом с участием делегатов от
Охотского и Анадырского уездов, избранных населением на
IV Камчатский областной съезд. О месте проведения чрезвы-
чайного съезда еще не было речи.
Делегатов на уездный съезд должны были послать волост-
ные съезды. Когда Ларин предложил исполняющему обязан-
ности председателя Завойкинского волнарревкома Г. М. Биби-
кову созвать чрезвычайный волостной съезд, тот уклонился под
предлогом, что большинство населения находится на пушном
промысле.
19 февраля Ларин, Ивашкин и Елисеев прибыли в селение
Начики. Поместились в здании почтово-телеграфной конторы.
Начальником конторы был молодой, но опытный телеграфист
Шустов, во всех отношениях преданный нам работник и весе-
лого нрава человек. С его помощью в этот же день по теле-
графу и телефону мы информировали районы о том, что ре-
зиденция облнарревкома теперь находится в селении Начики,
что в окрестностях Петропавловска облнарревкомом введено
военное положение и сосредоточены партизанские силы, что во
всех селах должны функционировать волостные или сельские
нарревкомы, что сельские старосты и волостные старшины,
назначенные меркуловцами, должны быть немедленно отстра-
нены.
Контакты с волостными и сельскими органами власти на
Камчатке, таким образом, были возобновлены. Телефонная
связь тогда существовала фонопорная, и переговоры слушала
вся линия. Поэтому уполномоченные и члены облнарревкома
были снабжены шифром. Работа по зашифровке и расшифров-
ке переговоров в Начиках лежала на мне.
Эти меры предосторожности были нелишними. Нас под-
слушивали. Один торговец из Большерецка, хорошо зная Шус-
това, спросил его по телефону: «Что вы передаете только одни
цифры?» Шустов весело рассмеялся и ответил: «Да чтобы спе-
309
кулянты не подслушивали и не знали, что партизаны для них
готовят».
Из селений уезда стали поступать сообщения о начале кам-
пании по сбору средств в пользу партизанских отрядов, ©соз-
дании вооруженных отрядов.
28 февраля по линии было передано постановление обл-
нарревкома о созыве II Чрезвычайного Петропавловского уезд-
ного съезда в связи с прибытием в область вооруженных банд
Бочкарева, Полякова и Бирича. Норма представительства —
один делегат от 500 жителей.
В селениях уезда развернулась подготовка к чрезвычайно-
му уездному съезду. Но и враги не дремали. Завойкинские
контрреволюционеры—председатель нарревкома Чернышев и
председатель кооператива Шкляев выехали в Мильково, что-
бы склонить Мильковскую волость не выполнять распоряже-
ний облнарревкома. Проезжая через селения, они распростра-
няли слухи о том, что уполномоченные облнарревкома Щер-
баков и Лукашевский успеха по выборам делегатов на уезд-
ный съезд иметь не будут, что съезд обречен на провал и не
состоится.
Установив связь с мильковскими «воротилами» и руковод-
ством Петропавловской городской думы, Чернышев в пику
облнарревкому принял меры к созыву в селении Завойко «рас-
ширенного волостного съезда», на который стал вербовать пред-
ставителей других волостей.
Такая деятельность контрреволюционных элементов на Кам-
чатке оказалась возможной потому, что в глубинке население
не испытало на себе того террора, какой проводился в массо-
вом масштабе колчаковскими карательными отрядами и бан-
дами атаманов над сочувствовавшим Советской власти насе-
лением дальневосточных областей на материке. Там при содей-
ствии интервентов сжигались целые села, людей до смерти из-
бивали шомполами, вешали, расстреливали без суда и след-
ствия.
А главное, в Завойкинской и Мильковской волостях был на-
иболее значителен, по сравнению с другими волостями, про-
цент кулацких хозяйств. Местные богатеи Машихины и Коршу-
новы умело подкупали таких «политиков», как Чернышев, Шкля-
ев, председатель Мильковского волнарревкома Ворошилов и
другие. Машихин и Коршунов были тесно связаны с японскими
торговыми фирмами.
Узнав, что облнарревком намерен провести уездный съезд
в Мильково, Чернышев и Ворошилов решили организовать
здесь же «трехволостной съезд» представителей Завойкинской,
310
Мильковской и части Малкинской волостей (большего коли-
чества волостей им сагитировать на свою сторону не удалось).
К 12 апреля 1922 года, то есть ко времени, назначенному
облнарревкомом, в Мильково собрались на уездный съезд
представители 11 волостей Камчатки.
Основой организации и программы работы съезда послужи-
ло письмо председателя укома РКП(б) М. И. Савченко пред-
седателю облнарревкома И. Е. Ларину, в котором он рекомен-
довал:
«1). Съезд должен одобрить все военные мероприятия,
предпринятые облнарревкомом против банд Меркулова, и раз-
решает возобновить военные действия против них, если того
потребуют обстоятельства.
2) . Предварительно съезд посылает в город Петропавловск
свою делегацию, которая сначала должна предложить мирный
добровольный уход белобандитов с Камчатки без казенных гру-
зов и имущества.
3) . В случае невозможности мирной ликвидации банд объя-
вить им войну и выжить из города.
4) . Съезд не должен распускаться до окончания борьбы, и
все члены съезда принимают активное участие в организации
борьбы.
5) . Съезд должен информировать о своей работе население
и японского и китайского консулов» Ч
Делегатами на уездный съезд были избраны следующие то-
варищи: от Тигильской волости — И. Е. Ларин; от Хайрюзовской
волости — И. В. Рябиков, председатель правления волостного
кооператива; от Соболевской волости — В. Н. Стельмах, мест-
ный рыбак, охотник; от Усть-Большерецкой волости — В. С. За-
ев, насколько я помню, коренной житель Камчатки; от Голы-
гинской волости — учитель А. М. Соколов; от Козыревской —
И. Д. Кречетов, коренной житель Камчатки; от Ключевской —
два делегата: Е. В. Попов, коренной житель, Столяров — рус-
ский, кооператор; от Нижне-Камчатской и Усть-Камчатской —
М. К. Чернышев и А. Л. Бурнатов; от Налычевской волости —
С. Е. Морев, русский, из партизан Калыгиря; от Паратунской
волости — коренной житель села Паратунки Г. П. Яковлев; от
партизанского отряда — В. И. Крупенин, коренной житель села
Сероглазки; от Охотского уезда — М. П. Щербаков; от Ана-
дырского уезда — В. М. Чекмарев.
Все делегаты съезда имели наказы поддержать облнаррев-
ком в организации борьбы с белыми бандами.
ГАКО, ф. 28, оп. 1, д. 5, лл. 80—81.
311
Открывая съезд, И. Е. Ларин подробно раскрыл создавшую-
ся в области политическую обстановку, побудившую облнар-
ревком созвать это представительное собрание, и предложил
повестку работы.
«Приступив к решительным действиям, — говорил Ларин,—
мы, товарищи, должны помнить, что здесь, на Камчатке, стоят
наши непрошеные гости — интервенты... Нам приходится счи-
таться с этим фактом и, руководствуясь указаниями из Центра,
подойти к этому вопросу осторожно и политично, дабы не выз-
вать осложнений с иностранцами, а потому первым долгом не-
обходимо предложить бандам убраться из Петропавловска во-
свояси добровольно.
В случае же если Бирич, Поляков и их банды не уйдут доб-
ровольно из Петропавловска, II Чрезвычайный уездный съезд и
представители от Анадырского уезда и Охотского края от лица
трудового населения Камчатки должны объявить самую реши-
тельную и беспощадную войну Биричу, Полякову, Бочкареву и
их бандам, всем их прихвостням и агентам в пределах Камчат-
ской области».
Председателем съезда единогласно был избран И. В. Ряби-
ков, его заместителем — И. Е. Ларин, секретарями — М. П. Щер-
баков и А. Л. Бурнатов.
Делегаты съезда сурово осудили так называемый «трехво-
лостной съезд». Распускать его не потребовалось, он самораспус-
тился.
Первыми на съезде были обсуждены вопросы «О государст-
венной и областной власти» и «О текущем политическом мо-
менте».
С докладами по ним выступал Ларин. Он рассказал о ме-
роприятиях облнарревкома со времени прибытия в область
белых банд, о трудностях, с которыми приходилось сталкивать-
ся облнарревкому при организации партизанской борьбы, пред-
ложил съезду провести в жизнь мероприятия, намеченные в ци-
тированном выше письме М. И. Савченко.
Делегаты съезда в своих выступлениях полностью поддер-
жали мероприятия облнарревкома по организации партизанской
борьбы с белыми бандами.
И. В. Рябиков доложил съезду, что население избравшей его
волости не признает власти белогвардейских правителей в Пет-
ропавловске. «Перечислять все заслуги облнарревкома,—заявил
он,— считаю излишним, так как каждый видит их сам, но о той
заслуге, как недопущение передвижения Полякова в Гижигу,
а следовательно, и недопущение избиения там кочующих, умол-
чать не могу. Эта заслуга должна оцениться очень и очень до-
312
рого... Ставленники меркуловского правительства, прибывшие
на Камчатку, обирают наши кооперативы, погружают на свои
пароходы казенные грузы, принадлежащие Камчатке, и мы к
этому спокойно относиться не должны».
Рябиков обратился к делегатам съезда с призывом сплотить-
ся вокруг облнарревкома: «Чем больше нас соберется воору-
женных, тем скорее меркуловщина осознает свое бессилие...»
Я выступал на съезде от имени трудового союза рабочих и
служащих Петропавловска. Помню, обратился к делегатам
съезда со следующими словами: «Вы, собравшиеся здесь ре-
шать правду, заявите засевшим в Петропавловске узурпаторам:
долой с Камчатки, темные силы! Камчатка не для вас, желающих
жить чужим трудом! Долой от власти, черносотенцы! Не ме-
шайте нам, детям труда, строить свою жизнь и управляться со-
бой!»
По предложению Ларина съезд вынес резолюцию, в кото-
рой от имени населения Камчатки заявил, что признает един-
ственной законной верховной властью Всероссийский Централь-
ный Исполнительный Комитет, что право на политическую власть
в области принадлежит исключительно РСФСР и его местным
камчатским органам.
Съезд одобрил предложение Ларина о необходимости об-
ратиться с воззванием к населению Камчатской области и от-
дельно— к населению Завойкинской, Мильковской и части Мал-
кинской волостей, а также к добровольческим вооруженным
отрядам облнарревкома.
Проект воззвания к населению Камчатки и к участникам
«трехволостного съезда» писал Рябиков, а обращение к парти-
занам и резолюцию по вопросу о власти и мероприятиях, не-
обходимых для удаления белых банд из области,— Ларин и
Щербаков. Проект резолюции по текущему политическому мо-
менту писал я. После внесения в него некоторых дополнений я
отработал его окончательно.
Население призывалось к борьбе с белыми бандами. По
вопросу о власти в резолюциях указывалось, что съезд призна-
ет в качестве центральной власти только ВЦИК. «До получения
директив от Советской России или приезда полномочного пред-
ставителя ее Камчатская область должна управляться по зако-
нам Дальневосточной республики, за исключением изменений,
которые диктуются камчатской действительностью».
В резолюции по вопросу о мероприятиях, необходимых для
удаления из пределов Камчатской области белогвардейцев,
указывалось, что съезд одобряет мероприятия облнарревкома
по развитию партизанского движения, разрешает открыть во-
313
енные действия против белых банд, если они не уберутся с Кам-
чатки добровольно.
Предлагалось поставить в известность об этом решении япон-
ского консула, предложить ему вывести из Петропавловского
порта все военные суда и резидентов на время военных дей-
ствий.
Съезд должен был послать своего представителя в штаб
партизанских отрядов, а делегатам съезда предлагалось при-
нять непосредственное участие в вооруженной борьбе с белы-
ми в составе отрядов.
Все эти проекты резолюций съезд утвердил едино-
гласно.
Враждебные нам силы в период работы съезда не дремали,
принимали меры к срыву тех мероприятий, которые намечались.
Активизировали свои действия бочкаревцы в Гижигинском уез-
де и Тигильской волости; антисоветскую пропаганду вели спе-
кулянты в Козыревской, Ключевской, Завойкинской волостях; в
Петропавловске — городская дума, банды Бирича, Полякова. Но
потуги эти оказались безрезультатными.
На съезде было решено перебазироваться в самое гнездо
контрреволюционеров — в село Завойко, находящееся в 30 ки-
лометрах от Петропавловска, чтобы иметь возможность ока-
зывать практическую помощь партизанам, блокирующим город.
К тому же признавалось, что переезд участников съезда бли-
же к городу будет являться как бы наглядной агитацией среди
жителей селений, через которые они будут проезжать, демон-
страцией единодушия делегатов съезда с облнарревкомом в его
решимости изгнать бочкаревские банды из пределов Камчат-
ской области. Продолжение работы съезда в селе Завойко
должно было способствовать отрыву жителей этой волости от
их контрреволюционных заправил — Чернышева, Шкляева и
Других.
Выехали из Мильково 16 апреля на нартах. В селениях на
пути следования проводили собрания, информировали о ре-
зультатах работы съезда. В Завойко прибыли 25 апреля.
Облнарревком получил телеграфные сообщения о созда-
нии боевых отрядов в Тигиле, Хайрюзово, Паратунке. Еще рань-
ше нас известили о создании боевых дружин в Усть-Камчатске,
Ключах, Толбачике, Козыревске. Это вселяло бодрость не толь-
ко в делегатов съезда, но и в партизан, блокирующих Петро-
павловск.
Партизанский отряд под городом насчитывал в это время
более полусотни человек. В него вступили бежавшие из города
от белобандитской расправы Бохняк, Войцешек, Елизов, Пере-
314
свет-Солтан, В. И. Крупенин, Кравченко и другие. Кроме того,
с белогвардейского судна «Свирь» перешли к партизанам ре-
волюционно настроенные товарищи — А. И. Козырин, Давыдов,
братья Тушкановы — Михаил и Леонид, Меднис, Папенко. От их
имени на съезде было зачитано воззвание к солдатам и мат-
росам Бирича и Полякова с призывом последовать их примеру.
После того как съезд перенес свою работу в Завойко, бес-
покойство среди белых в Петропавловске усилилось, увеличи-
лось количество патрулей по городу.
25 апреля съезд продолжил свою работу. В работе съезда
принял участие теперь и Савченко, как представитель штаба
партизанского отряда.
В состав облнарревкома дополнительно были избраны
М. И. Савченко, И. В. Рябиков, В. И. Крупенин, Е. В. Попов. Пос-
ледние двое — коренные жители Камчатки.
28 апреля съезд избрал делегацию для предъявления в Пет-
ропавловске ультиматума «особоуполномоченному» Биричу и
для переговоров с иностранными представителями — японским
консулом и китайским временным поверенным. В состав деле-
гации вошли И. В. Рябиков, Г. П. Яковлев, Е. В. Попов.
29 апреля утром делегация съезда прибыла в Петропав-
ловск и договорилась с городским головой Колмаковым о со-
зыве заседания городской думы в 5 часов вечера. Но при вы-
ходе из канцелярии городской думы вооруженные бочкаревцы
арестовали делегатов. Генерал Поляков запретил городской уп-
раве проводить заседание городской думы.
На военном судне «Свирь» у арестованных делегатов с по-
мощью угроз и издевательств пытались выведать численность
партизанского отряда облнарревкома, место его дислокации и
другие сведения.
Поскольку делегаты Попов и Яковлев являлись коренными
жителями, Бирич и Поляков решили по отношению к ним про-
явить великодушие, долго их не держали, угостили, уверяли,
что меркуловское правительство к коренному населению ника-
ких претензий не имеет, что это «большевики вводят в заблуж-
дение коренное население, а безголовые камчадалы им верят.
Вам нужно гнать их с Камчатки».
Ясно, что белогвардейцы тем самым пытались противопо-
ставить друг другу русское и камчадальское население, заве-
рить последнее, что против камчадалов они не воюют.
Однако камчадалам Яковлеву и Попову пригрозили, что ес-
ли по возвращении домой они будут продолжать вмешиваться
в политические дела, их обязательно найдут и расстреляют.
Камчадалов отпустили, а Рябикова оставили под арестом яко-
315
бы в качестве заложника за Лукомского (о смерти Лукомского
белые еще не знали).
3 мая в связи с возвращением Яковлева и Попова было соз-
вано экстренное заседание съезда. Яковлев и Попов подробно
информировали съезд, как их встретили белогвардейцы.
Съездом была принята резолюция с протестом против за-
держания мирной делегации. «Арест делегации,— говорилось в
резолюции,— еще раз подчеркивает в глазах населения, что та-
кое представляет собой власть так называемого «временного
приамурского правительства», и ярче выделяет гнусность и под-
лость разнузданной шайки разбойников, присланных названным,
правительством управлять Камчаткой».
Съезд потребовал от Петропавловской городской думы не-
медленно освободить из-под ареста председателя съезда Илла-
риона Васильевича Рябикова.
Об аресте белобандитами Рябикова было сообщено всем
волостным и сельским нарревкомам по телефону и телеграфу.
Вскоре в адрес Бирича и японского консула со всей Камчатки
стали поступать требования немедленно освободить избранни-
ка народа товарища Рябикова. Это свидетельствовало, что боль-
шая часть населения Камчатки на нашей стороне и что оно
начинает понимать: пассивные формы борьбы с белыми ре-
зультатов не дадут, и нужно приступать к организации боевых
отрядов.
Числа 15—18 мая меня откомандировали из села Завойко в
распоряжение штаба партизанского отряда для работы по под-
готовке к изданию партизанской газеты «Известия Камчатского
областного народно-революционного комитета».
Первый номер газеты был напечатан мною (в двадцати эк-
земплярах) на пишущей машинке 21 мая 1922 года. Партизан-
ский съезд еще не закончил своей работы. В передовице, напи-
санной М. И. Савченко, отмечалось: «В непривычных и тяже-
лых для Камчатки условиях приходится возобновлять издание
нашей газеты. Петропавловск уже полгода находится во власти
сброда атаманщины, возглавляемой «особоуполномоченным»
черносотенного приамурского правительства Биричем. Второй
Петропавловский уездный съезд принял решение не только не
признавать их за власть, но и категорически потребовал уда-
ления из пределов Камчатки...»
Всего было выпущено в свет шесть номеров этой газеты..
В ней публиковали свои заметки и делегаты съезда.
Чрезвычайный уездный съезд, продолжая работу, утвердил
«Положение о местных органах власти на Камчатке», принял
резолюции о рыбном хозяйстве и пушном промысле области.
316
22 мая он постановил считать незаконными выборы гласных
в Петропавловскую городскую думу, а поскольку они сотруд-
ничают с белогвардейцами, считать гласных врагами трудового
народа.
23 мая объединенное заседание облнарревкома и Военного
совета, избранного на съезде, постановило предъявить Биричу
ультиматум о немедленном освобождении Рябикова и других
граждан, арестованных по политическим убеждениям. В про-
тивном случае оно оставляло за собой право начать против бе-
лых военные действия.
Съезд утвердил этот ультиматум и одновременно решил
послать протест японскому консулу в связи с пребыванием в на-
ших водах японских военных кораблей, покровительствующих
белым бандам.
Не получая в течение продолжительного времени никакого
ответа из Петропавловска от городской думы и японского кон-
сула, чрезвычайный уездный съезд дал наказ облнарревкому
открыть военные действия против белобандитов. 27 мая он за-
кончил свою работу.
После окончания съезда члены облнарревкома были коман-
дированы на места с чрезвычайными полномочиями: А. С. Лу-
кашевский — в Усть-Камчатский район, П. И. Шлыгин — в Козы-
ревскую волость, М. П. Щербаков — в селение Начики для осу-
ществления связи с уполномоченными облнарревкома и штабом
партизанского отряда, М. И. Савченко — на материк для инфор-
мации Дальбюро ЦК РКП(б) и правительства ДВР, а через
них — Советского правительства о положении в Камчатской об-
ласти. В связи с этим исполнение обязанностей председателя
укома РКП(б) возлагалось на меня.
Ларину было предложено постоянно находиться при штабе
партизанского отряда.
31 мая через заведующего сельскохозяйственной фермой
И. Ф. Голованова ультиматумы съезда были вручены Петро-
павловской городской думе и японскому консулу. 2 июня на
ферму для получения ответа был послан отряд партизан под
командованием Фролова. Уставшие от перехода и промокшие
от дождя партизаны решили заночевать здесь. Белогвардейцы
откуда-то узнали об этом и рано утром 3 июня напали на них.
В схватке погибли 4 партизана: Бохняк, Войцешек, Давыдов и
Л. Тушканов. Так Бирич и Поляков ответили на ультиматум
съезда.
Облнарревком решил дать бой белым в самом Петропав-
ловске.
8 июня партизаны предприняли наступление на город состо-
317
роны радиостанции и Петровской сопки. Когда началась стрель-
ба по зданиям, где находились белобандиты, с японского крей-
сера был высажен десант морской пехоты.
Наступление на Петропавловск мы прекратили, сознавая, что
против японского крейсера, его 4 миноносцев, против их ору-
дий, пушек, пулеметов мы со своими винчестерами победы не
одержим.
Облнарревком продолжил блокаду города.
Действия камчатских партизан получили высокую оценку со
стороны Сиббюро ЦК РКП(б). В сводке о военном положении
Сибири за июнь 1922 года, направленной ЦК РКП(б) и лично
В. И. Ленину, Сиббюро сообщало: «На Камчатке идет борьба
между белыми и краспартотрядами. Борьба эта важна для нас
в том отношении, что не дает установиться власти белых, ко-
торая ввиду деятельности партизан распространяется лишь на
очень небольшой район».
Таким образом, несмотря на все трудности, облнарревкому
после прихода в область белых банд удалось начать партизан-
скую борьбу с непрошеными пришельцами. Большое значение
в организации этой борьбы имела работа II Чрезвычайного
Петропавловского уездного съезда представителей населения,
проводившаяся под руководством коммунистов. Съезд дал по-
нять японским интервентам и белогвардейцам, что склонить на
свою сторону население Камчатки им не удастся, более того,
оно полно решимости вести борьбу с белогвардейцами до пол-
ного их изгнания с полуострова.
Твердая вера в воссоединение Камчатки с нашей Родиной —
Советской Россией никогда не покидала нас, когда мы вели во-
оруженную борьбу с белогвардейцами.
А эпилог известен. Освобождение Приморья от интервентов
и белогвардейцев Народно-революционной армией ДВР поста-
вило крест и на белогвардейской камчатской авантюре. Япон-
ские интервенты, а следом за ними и белые вынуждены были
оставить Петропавловск. 10 ноября 1922 года камчатские пар-
тизаны вошли в освобожденный от врага город.
А. И. Латышев
РАЗГРОМ БЕЛЫХ ПОД ВОЛОЧАЕВКОЙ
На всю жизнь запомнились мне дни героической борьбы
рабочих и крестьян с белогвардейщиной и интервенцией на по-
лях Приамурья и Приморья. Тогда многие пролетарии и кре-
318
стьяне уходили добровольцами на фронт — громить белых,
защищать революцию. Вместе с другими рабочими читинской
типографии — Д. Кузнецовым и А. Пузановым я также отпра-
вился добровольцем на фронт.
В то время железная дорога работала очень плохо. От Читы
до Биры мы ехали 22 дня. В пути наш поезд имел четыре кру-
шения, половина состава совершенно выбыла из строя. Часто
приходилось останавливать паровоз и уходить в лес заготавли-
вать дрова. Когда для паровоза не хватало и воды, мы,
сняв шинели, набирали в них снег и ссыпали его в тендер.
На станции Ин я получил назначение политруком пятой ро-
ты шестого отдельного стрелкового полка (затем Волочаев-
ского).
В начале февраля 1922 года полк начал готовиться к наступ-
лению. Настроение у всех было бодрое, приподнятое. Бойцы
чистили винтовки, чинили обувь и одежду. Восьмого февраля
мы прибыли на разъезд Ольгохта. Пробыв здесь до утра, дви-
нулись по направлению к водокачке, расположенной в несколь-
ких километрах от Волочаевки и занятой белыми. Мы вступи-
ли с белыми в бой, и вскоре водокачка была в наших руках.
До Волочаевки оставалось несколько километров, но идти
было трудно, мы по пояс вязли в снегу и часто останавлива-
лись на отдых. Но вот и Волочаевка, не более чем в километ-
ре от нас. Уже слышалась артиллерийская стрельба. Полк ос-
тановился для отдыха и перегруппировки в редкой березовой
роще. Вероятно, белые заметили нас и направили свой ору-
дийный огонь на рощу. Тогда заговорили наши орудия. Артил-
лерия полка стала бить по укреплениям и окопам противника.
Растянувшись в цепь, полк с музыкой и революционными пес-
нями двинулся по открытому полю вперед, на штурм Волоча-
евки.
Вот и проволочные заграждения. Враг встретил нас мощным
пулеметным огнем. Сразу появились убитые и раненые. Заме-
шательство на мгновение охватило наши ряды. Но через не-
сколько секунд с криками «ура» бойцы бросились вперед на
проволоку. Они рубили ее шашками, рвали штыками, мяли свои-
ми телами, взрывали гранатами, лезли под проволоку и пере-
ворачивали козлы, на которые она была намотана. Это было
потрясающее зрелище.
Расчистив первые ряды проволочных заграждений, мы выш-
ли на чистое место, но и здесь попали под сильный огонь из
окопов и бронепоезда. Залегли в снегу, ползком пробирались
вперед. Здесь был ранен командир роты Шкабара. Уже не хва-
тало патронов. Бойцы нервничали. Но вскоре патроны подвез-
31»
Ли. Ящики с патронами разбрасывали по цепи прямо с саней.
А бой разгорался. Убитых и раненых становилось все большей
больше. Полк с трудом продвигался вперед. В грохоте канона-
ды были слышны крики наших бойцов: «Бей белую сволочь!»
С наступлением темноты перестрелка начала стихать. На поле,
усеянное убитыми и ранеными, легла ночь, светлая, лунная.
Наши цепи отодвинулись немного назад, к кустам, и там око-
пались. Измученные бойцы, не выдержав, засыпали прямо на
снегу. Их поднимали на ноги, чтобы не замерзали, они бегали,
грелись. Ночь была особенно длинной, казалось, что ей не бу-
дет конца. Бойцы за ночь подготовили окопы в снегу. С рассве-
том белые открыли сильный пулеметный и ружейный огонь. Им
ответили тем же, а когда к нам подошли с правого фланга бой-
цы Читинской бригады, мы, выравняв цепи, с криками «ура» ри-
нулись вместе с ними в штыковую атаку. Орудийный и пуле-
метный огонь с бронепоезда опустошал наши ряды, они быстро
редели. Дрогнул правый фланг и стал отходить назад. Баталь-
он залег и окопался в снегу. А ураганный огонь белых не ути-
хал, он сметал все на своем пути, но об отступлении не было и
речи.
Раненых и убитых в этот день было много, и потери все еще
не прекращались. Перестрелка длилась целый день, а к ве-
черу, когда она начала стихать, нам подвезли немного соленой
кеты и хлеба. Хлеб был мерзлый как камень, мы хотели развес-
ти костры, чтобы оттаять его, но как только показывался дым —
белые открывали сильный огонь. Костры потушили. Мы наелись
соленой рыбы и потом все время ели снег — мучила жажда. Ве-
чером нас сменил первый батальон. В березняке, где мы рас-
положились, хлеб стоял возами,— ешь сколько угодно. Разве-
ли костры, грели чай. Это был настоящий праздник, а отдых у
костра, на снегу, после двухдневного беспрерывного боя, ка-
зался нам величайшим наслаждением.
Ночью получили приказ обойти Волочаевку и ударить по
противнику с тыла. Вышли на рассвете. На открытом месте нас
заметили белогвардейцы и открыли артиллерийский огонь, но
снаряды падали с перелетом и не причинили большого вреда.
Но вот мы услышали новую, более мощную орудийную
стрельбу. Это начали обстрел Волочаевки красные бронепоез-
да. Гора Июнь-Корань окуталась черным пороховым дымом. Ба-
тарея противника смолкла. Неизъяснимой радостью и гор-
достью загорелись глаза наших бойцов. «Крышка белым! Теперь
Волочаевка наша!» — говорили они и еще быстрее двигались
вперед, утопая в снегу. Командиру нашей колонны донесли:
«Застава белых сбита. Белые отступают на Волочаевку». Мы
320
приготовились встретить противника. Установили орудия и пу-
леметы.
На дороге показались белые. Они в санях убегали от насе-
давших на них бойцов Троицкосавского кавалерийского полка.
Наши орудия открыли по ним огонь. Застрекотали пулеметы,
защелкали винтовки. На плечах отступающего противника мы
ворвались в Волочаевку. Волочаевка взята. Удирая, белые ос-
тавили на станции пылающие огнем вагоны с мукой и сахаром.
Громкое «ура» прокатилось по станции и долинам Волочаевки.
Это было 12 февраля 1922 года.
Ночь мы провели на опытном поле станции Дежневка. А ут-
ром двинулись дальше. На Красной речке нам был дан двух-
дневный отдых. Из бойцов второго, поредевшего в боях, ба-
тальона была сформирована третья рота, в которой я остался
политруком. После отдыха полк двинулся вдоль железной до-
роги на восток. Белые трусливо отступали, и до разъезда Бей-
цуха мы имели с ними лишь короткие стычки. Но тут мы попа-
ли под сильный огонь бронепоезда белых. До самого вечера
шла перестрелка. Командование приняло решение с рассветом
подойти как можно ближе к бронепоезду и расстрелять его из
орудий. Ночью отряд Петрова-Тетерина, наша третья рота и
еще одна часть с двумя орудия;ли начали продвигаться к стан-
ции с фланга.
Мы остановились в ложбине на отдых, хотели развести кост-
ры, но тут же были обстреляны белыми. К утру продвинулись к
станции и заняли ее. Но броневик сумел ускользнуть.
Части Народно-революционной армии и партизань:, добивая
остатки белогвардейских полков, победоносно двигались к бе-
регам Тихого океана, на восток.
В /лае в Бикине был парад. На этом параде нашему полку за
героический штурм Волочаевки был вручен орден Красного
Знамени.
Л. Е. Щербаков
ПОСЛЕДНИЕ БИТВЫ В ПРИМОРЬЕ
После поражения на Бикино-Васильевском плацдарме бело-
повстанцы двумя колоннами отступали в Приморье, где еще
находились японские интервенты. Главные силы под командо-
ванием генерала Блохина отходили по долине реки Даубихена
Анучино и Уссурийск. Вторая, меньшая группа белоповстанцев,
которую преследовала 1-я Отдельная Читинская бригада
НРА, отходила по линии железной дороги Свиягино—Спасск.
11 За Советский Дальний Восток
321
В это время Спасск и станция Евгеньевна были заняты япон-
ской пехотной бригадой, располагавшей бронепоездами и 52
полевыми орудиями. Японское подразделение бригады, нахо-
дившееся на станции Свиягино, отошло с белогвардейцами в
Спасск.
Дабы избежать вооруженного столкновения с японцами и
занять те пункты, где несли совместно гарнизонную службу
японские и белогвардейские войска, уполномоченному Военно-
го совета фронта Лебедеву было приказано 2 апреля выехать
вперед до первой японской заставы с полномочиями от коман-
дующего войсками Восточного фронта и бумагами для япон-
ского командования.
С парламентерским флагом в сопровождении небольшого
эскорта, за которым двигался авангард НРА, Лебедев выехал
в Спасск. Встретив на пути японский разъезд, он разъяснил
старшему разъезда цель поездки. Японский офицер, возглав-
лявший разъезд, привел его к зданию командира бригады гене-
рала Аки. Около 30 минут японцы держали парламентеров на
улице и только потом ввели в помещение.
На требование Лебедева допустить его к генералу Аки пе-
реводчик ответил, что генерал Аки болен, и поручил переговоры
вести ему. На это Лебедев заявил, что он будет разговаривать
только со старшим японским начальником, то есть с генералом
Аки. Вместо генерала Аки вышел майор генерального штаба
Ягихаро, рассыпался в любезностях, извинился за причиненные
неприятности и от имени генерала попросил передать ему цель
приезда парламентеров.
Лебедев передал майору Ягихаро письменное заявление, ко-
торое гласило: «Начальнику гарнизона г. Спасска. Настоящим
я, гражданин Лебедев, уполномочен командованием Восточно-
го фронта заявить командованию японской императорской ар-
мии, что 3 апреля 1922 года на станцию Евгеньевка и в город
Спасск вводятся войска Народно-революционной армии, пре-
следующие отступающих мятежников, именуемых себя бело-
повстанцами. Ввод войск в указанные пункты и дальнейшее про-
движение в Приморье имеет целью исключительно ликвидацию
вооруженного мятежа, руководимого из Владивостока именую-
щим себя Временным приамурским правительством, являющим-
ся грубым узурпатором народной воли против народом избран-
ного через Учредительное собрание правительства Дальневос-
точной республики, и что движение войск Народно-революци-
онной армии ни в коем случае не является направленным про-
тив императорских войск, временно находящихся на террито-
рии Дальнего Востока».
322
Процедура перевода заявления на японский язык затягива-
лась. А тем временем японцы обстреливали наши авангардные
части, двигавшиеся в сторону Спасска с белыми флагами и вин-
товками, заброшенными за спину, — признак того, что они не
желают вооруженного столкновения с японцами.
Майор Ягихаро, ознакомившись с текстом заявления, отве-
тил Лебедеву, что японские войска придерживаются договора
от 29 апреля 1920 года, заключенного ими с Приморским пра-
вительством, о нейтральной тридцатикилометровой зоне и не
допустят туда войска НРА.
Поскольку японские войска пропустили через эту зону бе-
логвардейскую армию генерала Молчанова, Лебедев не согла-
сился с доводами майора Ягихаро и заявил ему, что этот дого-
вор не утвержден правительством ДВР.
Командующий 2-й Приамурской стрелковой дивизией
Я. 3. Покус, выполняя соглашение о нейтралитете, приказал вой-
скам отойти за установленную нейтральную зону.
Во время «мирных» переговоров японским артиллерийским
и ружейно-пулеметным огнем было убито 47 народоармейцев.
Сводная бригада НРА вынуждена была отойти на исходные
позиции к станции Свиягино.
Так закончился первый поход Народно-революционной ар-
л-чми после волочаевских и бикино-васильевских боев в Приморье
в начале апреля 1922 года.
На конференции в Чанчуне японский представитель Мацу-
дайра заявил нашим дипломатам, что эвакуация японских войск
из Приморья — вопрос решенный. Затягивая же дипломатичес-
кие переговоры, японские империалисты старались выиграть
время для организации новых провокаций против Дальневос-
точной республики.
28 июня при участии японцев крайние монархисты во Влади-
востоке провели «земский собор», который избрал временным
правителем Приморского края ярого монархиста генерала Ди-
терихса. В результате этого «переворота» изменилась вывес-
ка «черного буфера». Вместо одних японо-американских став-
ленников у власти стал другой, облеченный правами военного
диктатора.
Оказавшись у власти, Дитерихс объявил себя «земским вое-
водой», белоповстанческие войска переименовал в «земскую
рать». К сентябрю, закончив их реорганизацию и вооружение,
он объявил поход против Дальневосточной республики под ло-
зунгом «За веру, царя Михаила и святую Русь». К моменту по-
хода войска «земской рати» насчитывали 6228 штыков, 1684 саб-
ли, 81 пулемет, 24 орудия, 4 бронепоезда.
11* 323
Командующий японскими оккупационными силами генерал
Тачибана предложил Дитерихсу воспользоваться затяжкой эва-
куации японских войск, закрепить свои позиции, начать новый
поход против Дальневосточной республики.
Начиная с 26 августа японцы стали медленно отводить свои
части от Спасска на юг. Одновременно войска «земской рати»
занимали оставленные ими районы, принимали от японских
войск укрепления и вооружение, в том числе и Спасский укреп-
ленный район, построенный в 1921 году на сорокакилометро-
вой низменности между западными отрогами хребта Сихотэ-
Алинь и озером Ханка. Японцы много потрудились, чтобы прев-
ратить этот район в непреодолимое препятствие. Основной опо-
рой его являлись семь фортов долговременного полевого ти-
па, распола. авшиеся в Спасске и его окрестностях. Все они бы-
ли соединены между собой окопами с блиндажами, окутаны в
3—5 рядов колючей проволокой и находились в огневой связи
между собой.
Поволжская группа, авангард белых — в ее составе было
1885 штыков, 740 сабель, 26 пулеметов и 4 орудия t—при под
держке двух бронепоездов 1 сентября 1922 года внезапно об-
рушилась на НРА, стремилась захватить мост через реку Ус-
сури.
Руководство боевыми операциями НРА на этом заключи-
тельном этапе борьбы против интервентов и белогвардейцев в
Приморье взял на себя прославленный полководец И. П. Убо-
ревич.
I К началу наступления белых Народно-революционная ар-
мия смогла противопоставить противнику лишь 6-й Хабаров-
ский стрелковый и Троицкосавский кавалерийский полки.
Имея численное превосходство, «земская рать» оттеснила
части НРА и 6 сентября заняла станцию Шмаковка и село Ус-
пенку. В результате ожесточенных боев Хабаровский и Троиц-
косавский полки вынуждены были отойти к реке Уссури в рай-
он деревни Глазовки.
На подступах противника к переправам через реку Уссури
Хабаровский и Троицкосавский полки перешли в контратаку и
снова заняли станцию Шмаковка и село Успенку. Части Поволж-
ской группы «земской рати» откатились к станции Свияги-
но.
Не имея достаточных сил для развития наступления, бело-
гвардейское командование перешло к обороне, в то время как
НРА сосредоточивала свои силы и готовилась к последнему
удару.
К концу сентября и в начале октября соединения и части
324
НРА располагались: 2-я Приамурская дивизия и Отдельная
Дальневосточная кавбригада в районе станций Шмаковка и Ус-
сури, 1-я Забайкальская дивизия — южнее станции Иман.
План командования НРА заключался в том, чтобы в бли-
жайшее время уничтожить Поволжскую группу «земской рати»
у станции Свиягино, не допустить ее отхода на Спасск, а затем
при содействии партизан разгромить спасскую группировку и
развивать успех дальше на юг, в Приморье.
Наступление Народно-революционной армии началось 4 ок-
тября. В результате упорных боев Хабаровский и Троицкосав-
ский полки утром 6 октября заняли станцию Свиягино.
Поволжская группа «земской рати» при поддержке броне-
поездов перешла в контрнаступление, стремясь взять инициа-
тиву в свои руки и разбить части НРА. Убедившись в невоз-
можности сломить сопротивление народоармейцев и опасаясь
отхода своего правого фланга, генерал Молчанов решил вы-
вести свои войска из боя и начал отход на город Спасск.
Командующий 2-й Приамурской дивизией НРА Я. 3. Покус
отдал приказ овладеть городом Спасском.
В 5 часов 30 минут 8 октября 6-й Хабаровский стрелковый
полк перешел в наступление и после ожесточенного боя, в 17
часов, ворвался на северо-западную окраину Спасска и прибли-
зился к форту № 1. Попытка взять форт штурмом не увен-
чалась успехом.
5-й Амурский полк, наступая между селами Хвалынкой и
Славянкой, пытался прорваться между фортами № 2 и 3, но,
наткнувшись на проволочные заграждения и сильный фланго-
вый огонь, вынужден был отойти.
Безуспешные атаки этих двух полков показали, что без пред-
варительной мощной артиллерийской подготовки сломить обо-
рону белых невозможно. По приказу командующего Я. 3. Поку-
са во второй половине дня 8 августа к северу от Славянки бы-
ло сосредоточено 20 орудий и открыт огонь по форту № 3. Пос-
ле пятичасовой артиллерийской подготовки 5-й Амурский полк
ночной атакой, в 23 часа, овладел фортом. Последовавшие за
эудм три контратаки белых были успешно отбиты.
Итак, 8 октября была пробита первая брешь в неприятель-
ских укреплениях.
С утра 9 октября все части ударной группы после короткой
артиллерийской подготовки вновь перешли в наступление, но
успеха не имели и только после усиленной артподготовки во-
зобновили штурм. В 14 часов 6-й Хабаровский полк ворвался в
форт № 1, занял северную часть города Спасска и оттеснил
белых к цементному заводу на южной окраине города.
12 За Советский Дальний Восток
325
В это время передовые части 5-го Амурского полка овла-
дели фортом № 2 и станцией Евгеньевка. А в середине дня 4-й
Волочаевский полк штурмом захватил последний оплот белых —
форт 5-й. К 14 часам 30 минутам 9 октября белые, потеряв
пять фортов из семи, два форта в панике оставили без боя.
К 16 часам 9 октября весь Спасский укрепленный район
«земской рати» оказался в руках Народно-революционной ар-
мии. Белые потеряли в боях у Спасска свыше 1000 человек
убитыми и пленными, две батареи, бронепоезд, знамена трех
полков, был пленен штаб Поволжской группы.
Падение Спасского укрепрайона явилось серьезным ударом
по планам японских захватчиков.
Остатки Поволжской группы «земской рати», усиленные час-
тями Сибирской казачьей группы генерала Бородина, пытались
организовать безуспешную оборону. На рубеже Алтыновка —
Дмитровка белые, оказав упорное сопротивление, продержа-
лись один день и с большими потерями отошли на второй ру-
беж. Но и здесь продержались недолго и были отброшены за
Халкидон.
Бои 10—12 октября носили разведывательный характер. Бе-
логвардейское командование, не разгадав замысла НРА, реши-
ло нанести контрудар не на Гродековском направлении, а по
линии железной дороги, подтянуло из Шкотово группу генера-
ла Глебова и резервы из Владивостока и 13 октября со сторо-
ны Ипполитовки, Кремова, Ляличей перешло в наступление на
Монастырище и Халкидон двумя группами. Левая группа в сос-
таве 1700 штыков, 600 сабель, 23 пулеметов, 5 орудий наносила
главный удар вдоль железной дороги.
Правая группа в 1500 штыков и сабель, намереваясь охва-
тить левый фланг 2-й Приамурской дивизии, вела наступление
восточнее железнодорожной станции Ляличи на Монастырище.
Командование НРА, разгадав замысел противника, решило в
первую очередь разбить главную группировку белогвардей-
ских войск Никольск-Уссурийского направления, а затем, покон-
чив с ней, бросить значительные свои силы в район Гродеково
на подавление группировки войск генерала Смолина.
Наступление войск НРА началось утром 14 октября в двух
направлениях. Отдельная Дальневосточная кавбригада и 1-я
Забайкальская стрелковая дивизия наступали на населенные
пункты Лучки, Вознесенское справа, слева — 2-я Приамурская
стрелковая дивизия в направлении Монастырище, Ляличи.
Наступление частей 2-й Приамурской дивизии белые упре-
дили. Сибирская казачья группа, усиленная остатками Поволж-
ской группы и резервами, первая перешла в наступление на
326
Монастырище с целью выйти в тыл Забайкальской дивизии. На-
ступая, они наткнулись на дивизионную школу курсантов 2-й
Приамурской дивизии. Курсанты стойко отразили все четыре
атаки белых, несмотря на превосходство в живой силе против-
ника.
Белые потеряли в этом бою только убитыми 620 человек.
Тяжелые потери понесли и курсанты школы.
Потеряв Вознесенское и встретив геройское упорство под
Монастырищем, белые, избегая охвата с запада, бежали в рай-
он Ляличи — Кремово, намереваясь задержаться на этом рубе-
же. Войска НРА быстро сломили их сопротивление и уже 14 ок-
тября заняли район Павловка — Кремово.
После разгрома «земской рати» под Вознесенском и Монас-
тырищем дальнейшее преследование белых шло в двух направ-
лениях: в сторону Владивостока и Гродеково.
15 октября кавбригада заняла станцию Галенки, 2-я При-
амурская дивизия — город Никольск-Уссурийский, а 1-я Забай-
кальская дивизия 16 октября овладела Гродеково.
25 октября части НРА во главе с Уборевичем вступили во
Владивосток. Тысячи трудящихся вышли на улицы города и вой-
скам Народно-революционной армии устроили исключительно
теплую, торжественную и радостную встречу. Даже консуль-
ский корпус поспешил принести свои поздравления Уборевичу
по случаю занятия города его войсками.
Распущенная Дитерихсом торгово-промышленная палата
составила адрес на имя И. П. Уборевича и в знак «особой при-
знательности» преподнесла в качестве подарка на нужды На-
родно-революционной армии 50 тысяч рублей золотом.
Стремительное наступление войск НРА не позволило интер-
вентам и белогвардейцам увести полностью железнодорожный
состав и вывезти вооружение. От Спасска до Владивостока и в
самом Владивостоке они оставили 221 паровоз, 6385 товарных
и 866 классных вагонов, 85 тысяч русских и 70 тысяч японских
винтовок, 6 миллионов патронов, 200 разных орудий, 4 миллио-
на 480 тысяч трехдюймовых снарядов, 1 миллион 245 тысяч
малокалиберных снарядов, 58 400 единиц разного шанцевого
инструмента, 4 миноносца, 2 ледокола, 1 пароход, плавучий док
и много другого военного и прочего имущества.
Партия и правительство высоко оценили храбрость и му-
жество командиров и бойцов нашей непобедимой армии. Толь-
ко за последние битвы было награждено орденами более 350
человек, в том числе: командир 2-й Приамурской дивизии По-
кус, его военком Лозовский, помощник Клопов, помощник ко-
мандира дивизии Вострецов, заместитель начальника политот-
12*
327
дела дивизии Ритман, начальник Сучанского военного района
Вольский, командир 1-го сводного партизанского отряда Де-
мин, военком 6-го Хабаровского стрелкового полка Малышев,
командир 5-го Амурского стрелкового полка Чернов, его воен-
ком Скульский и многие другие.
«Занятие Народно-революционной армией ДВР Владивосто-
ка,—писал в своем приветствии рабочим и крестьянам Приморья
глава Советского правительства В. И. Ленин,— объединяет с
трудящимися массами России русских граждан, перенесших тяж-
кое иго японского империализма» ’.
Никогда не забудет наш народ дней ожесточенной борьбы
против иностранных интервентов и белогвардейщины и славных
сынов Родины, отдавших свои жизни за утверждение Совет-
ской власти на Дальнем Востоке.
Г. Н. Морозов
ШКОЛА «БОЕВОГО ПРИМЕРА»
Школа «боевого примера» — так называл школу младшего
командного состава при 2-й Приамурской Краснознаменной ди-
визии Иероним Петрович Уборевич, под руководством которо-
го завершилась эпопея освобождения Дальнего Востока от бе-
логвардейцев и японских оккупантов.
Школа младшего командного состава была создана 6 мая
1922 года при Сводной Приамурской дивизии; к концу августа
эта дивизия была переименована во 2-ю Приамурскую стрелко-
вую. Школа находилась в Хабаровске, в помещении бывшего
кадетского корпуса в сохранившейся его левой части. Здание
дополнялось пристройками: баней, тиром и кухней.
В школу младшего командного состава были посланы бой-
цы из 4-го Волочаевского ордена Красного Знамени полка, 5-го
Амурского полка, 6-го стрелкового полка, Троицкосавского ка-
валерийского полка. Были посланцы и от партизанских отрядов
И. П. Шевчука, Г. М. Шевченко, Петрова-Тетерина и др. Всего
240 человек. У каждого из прибывших в школу за плечами де-
сятки сражений с интервентами и белогвардейцами.
Командиром школы был опытный военный специалист, быв-
ший царский генерал Михаил Михайлович Клопов, участник рус-
ско-японской и первой империалистической войн. Михаил Ми-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 236.
328
хайлович с первых дней победы Октябрьской революции пере-
шел на сторону Советской власти. Комиссар школы А. Орлов
прибыл из Советской России. Назову других руководителей шко-
лы: помощник комиссара С. П. Кузнецов, член КПСС с 1917 го-
да; адъютант школы Караушев Виктор Афанасьевич; помощник
начальника школы Овчинников Тимофей Иванович; командир
роты с 6 мая по 29 июля был Насвет, а с 29 июля прислан из
штаба войск Приамурского края Александр Филиппович Суво-
ров (ныне персональный пенсионер, живущий в городе Махач-
кале).
Первые укрепленные редуты Спасского района были по-
строены еще ко времени русско-японской войны. Потом они
были расширены в июле 1918 года, когда Красная Армия сра-
жалась с белочехами на Уссурийском фронте, а в 1921 году
японцы превратили этот укрепленный район в мощный бастион
на пути в южное Приморье. Расположен он между озером Хан-
ка и хребтом Сихотэ-Алинь. Самая главная опора района со-
стояла из семи редутов, расположенных в городе Спасске и ок-
рестностях. Соединялись они между собой сетью окопов с
блиндажами, опутанных в четыре-пять рядов проволочных за-
граждений. Все редуты находились между собой во взаимной
огневой связи. Японские войска, покидая Спасск, передали их в
полном порядке белогвардейским частям генерала Дитерих-
са — «правителя Приамурского земского края», последнего из
ставленников интервентов на Дальнем Востоке. В Спасский рай-
он он направил основные свои силы: корпус генерала Молча-
нова, битого под Волочаевкой семь месяцев назад. Город Спасск
с северной, северо-западной и северо-восточной сторон при-
крывали три наиболее сильно укрепленных редута (1, 2
и 3-й).
Школа младшего комсостава участвовала во взятии редута
№ 3.
Находился он на высоте 81. Первый и второй взводы школы
были расположены на восточном склоне высоты со стороны
деревни Славянки, а третий — на северо-восточном склоне.
Противник со стороны редутов 2 и 3 вел интенсивный ру-
жейный и пулеметный огонь по правому флангу школы, где был
расположен третий взвод, и минометный огонь. Но несмотря
на все это, курсанты, прижатые к земле, продвигались к ис-
ходному рубежу для атаки. Когда все три взвода заняли исхода
ные рубежи, командир взвода гранатометчиков Лебедев со
своим взводом занял промежуток между вторым и третьим
взводами. Командир роты А. Ф. Суворов дал команду: «В ата-
329
ку на редут три!» Все курсанты поднялись и стремительно бро-
сились на вершину. Взвод Лебедева забросал гранатами редут
№ 3, а курсанты под дружное «Ура, даешь редут!» бросились
в окопы противника, который, получив мощный удар от гра-
натометного взвода, бежал по западному склону с высоты 81,
оставив убитых и раненых. Кавалеристы Троицкосавского кав-
полка преследовали белых, устремившихся к редуту № 5, рас-
положенному за рекой Спасовкой на западном берегу; хотя
река и переходима вброд, но в панике белые не сумели пере-
правиться организованно, и многие из них были изрублены ка-
валеристами.
Редут № 3 был взят школой совместно с 4-м батальоном
5-го стрелкового полка и Троицкосавского кавполка. Ураганный
огонь нашей артиллерии по редуту № 3, проводившийся с утра
8 октября, снес все проволочные заграждения у вершины реду-
та и этим очень облегчил продвижение к вершине 81.
Всю ночь на 9 октября велась подготовка к новому штурму.
На рассвете наша артиллерия открыла огонь по бронепоезду
белых, который курсировал между редутом № 7 и вокзалом,
а также по окопам и редутам № 1, 4, 6 и 7. Бой нарастал с но-
вой силой, и к 10 часам наши части охватили полукольцом с
востоко-северо-запада укрепленный район белых. Три батальо-
на 5-го Амурского полка перешли реку Спасовку между реду-
тами № 2 и 3 и устремились к окопам военного городка, ко-
торый расположен между редутами № 2 и 5; выбив белых из
военного городка, эти подразделения заняли вокзал. В это же
время были взяты: редут № 1—батальоном 6-го Хабаровско-
го полка и редут № 5 — батальоном Волочаевского полка. Днем
9 октября нами был занят укрепленный район Спасска. Рать
белых откатилась, но захотела взять реванш у села Монасты-
ри ще.
Мелкий кустарник и лесные массивы чередуются по обеим
сторонам проселочной дороги, соединяющей село Монастыри-
ще с селом Ляличи. Перед селом Ляличи в двух верстах про-
текает небольшая речушка. Железная дорога идет почти па-
раллельно проселочной. Село Монастырище расположено на
правом берегу реки Монастырки, а между селом и рекой на-
чинается первая возвышенность, на которой белые расположи-
ли свои передовые части; на левом берегу — вторая, на кото-
рой и укрепились части генералов Молчанова и Глебова с об-
щей численностью 2400 штыков.
Ударной группой Народно-революционной армии на этом
участке руководил прославленный красный командир Степан
Сергеевич Вострецов. «Держать этот участок фронта до пос-
330
леднего курсанта! Я верю в ваших орлят — не подведут!» —
сказал он начальнику школы Клопову.
Бой начался в 13 часов дня, и уже через 30 минут обе сто-
роны поднялись навстречу друг другу для штыковой атаки, ко-
торая перешла в рукопашные схватки.
Белое командование надеялось на свое количественное пре-
восходство. Это учел начальник школы Клопов. Он отдал рас-
поряжение командиру роты Суворову вклиниваться в оборону
противника и уничтожать его фланговым ружейным и пулемет-
ным огнем. Бой разгорался. Пороховой сизый дым подымался
кверху, уже не было слышно отдельных выстрелов — все сли-
лось в сплошной гул. Кругом лежали трупы врагов. Но наши
потери были большие. Были убиты командир взвода Павел
Алексеевич Иванов — потомственный ткач из города Иваново-
Вознесенска (награжден посмертно орденом Красного Знаме-
ни); командир 1-го отделения Никита Алексеевич Олейников —
крестьянин села Ново-Воскресенка Амурской области (награж-
ден посмертно орденом Красного Знамени). Пример героизма
показал Ефим Мирошник — крестьянин из села Сергеевки Па-
кушинской волости. Он обладал большой физической силой и
отлично владел винтовкой. Окруженный врагами со всех сто-
рон, он одних колол штыком, другим дробил головы прикла-
дом. Истекая кровью, он продолжал наносить удары врагам.
Когда он упал, вокруг него лежало 8 убитых вражеских солдат и
один офицер. На теле Мирошника оказалось 16 штыковых ран.
Афанасий Данилович Брыж, комсомолец двадцати двух лет,
грузчик магазина «Кунст и Альберс» из Благовещенска заколол
семь вражеских солдат, но и сам погиб, получив 12 штыковых
ран. Исключительную смелость и находчивость проявил в бою
командир 1-го взвода старшина Дмитрий Никитович Попов.
Чтобы отбить у врага захваченный им станковый пулемет, он
под огнем противника подполз к пулемету, набросил на его
ствол петлю, сделанную из поясных ремней, и потащил к нашим
окопам. За этот бой Попов награжден орденом Красного Знаме-
ни. (Член КПСС с 1925 года, полковник в отставке Д. Н. Попов
ныне проживает в городе Балашихе Московской области.)
Курсант первого взвода Кузьма Денисович Гусев в штыко-
вой атаке заколол двух юнкеров, кинулся на помощь к двум
своим товарищам — политруку первого взвода Александру Фе-
доровичу Кислову и помощнику командира первого взвода
Александру Стоякину, которые в этот момент отбивались от
окружавших их юнкеров. Работая штыком, Гусев заколол че-
тырех человек, сам же получил пулевое ранение в грудь, поте-
рял сознание и был отправлен в госпиталь. (Ныне он живет в
331
Хабаровске, член КПСС с 1929 года, полковник в отставке.) Кис-
лов в этой схватке погиб, а Стоякин был тяжело ранен в жи-
вот и левую ногу. Оба награждены Советским правительством
орденом Красного Знамени.
Бой у села Монастырище был самый тяжелый после воло-
чаевского и’спасского. Против дивизионной школы младшего
командного состава (240 курсантов) генерал Молчанов выста-
вил 2400 штыков из бывшего корпуса генерала Каппеля. Знамя
этого корпуса было нашими войсками захвачено 9 октября в
штабе генерала Молчанова, в Спасском укрепленном районе.
Это были самые лучшие белогвардейские войска, отступавшие
в январе — феврале 1920 года через Сибирь в Читу, укомплек-
тованные дополнительно юнкерами Горностаевской школы (по
названию пристани на Русском острове).
Бой длился беспрерывно 10 часов, с середины дня до полу-
ночи. За первые 7 часов боя противник предпринял 5 контр-
атак.
На мою долю выпало также большое испытание. В сороко-
вую годовщину дня сражения под селом Монастырище я по-
лучил справку от своего командира роты Александра Филиппо-
вича Суворова. Он писал: «В ожесточенном бою под селомМо-
настырище 13 октября 1922 года курсант Морозов совместно с
другими курсантами третьего взвода проявил исключительное
мужество и отвагу, отбивая первую яростную контратаку про-
тивника; к первому часу дня завязался рукопашный бой всех
трех стрелковых взводов школы. Всего в этот день противник
произвел пять контратак, в четырех из них Морозов принимал
активное участие, умело сражаясь с противником. Поздно ве-
чером 13 октября в разгаре пятой контратаки белых Морозов
получил тяжелое ранение и контузию и был отправлен в поле-
вой госпиталь.
Курсанты школы, в том числе и тов. Морозов стояли на-
смерть. Из 240 курсантов в живых осталось 67, но и оставшиеся
были в большинстве ранены».
Потери противника тоже были велики. Нашими санитарами
было подобрано 620 убитых белогвардейцев, а число раненых,
подобранных противником, определяется в 900 человек. Сле-
довательно, белые потеряли 1520 человек убитыми и ране-
ными.
...Теперь я часто вспоминаю курсантов школы, как будто я
их видел вчера. Ведь это был последний для меня бой в граж-
данской войне. На сегодня нас, быйших курсантов, в живых ос-
талось 4 человека.
332
У села Монастырище поставлен обелиск курсантам, погиб-
шим в бою 13 октября 1922 года.
Вечная им слава! Вечный им покой!
К. И. Гвозд
И НА ТИХОМ ОКЕАНЕ...
Летом 1918 года я проживал в Москве, на Таганке. Работал
тогда в ликвидационной комиссии Всероссийского земского сою-
за, председателем которой был брат Я. Свердлова — В. Сверд-
лов.
На Таганке был небольшой летний сад (ныне детский парк
имени Прямикова). В этом садике летом 1918 года выступали
на митингах видные работники партии большевиков.
На одном из таких митингов, 28 июня 1918 года, мне посчаст-
ливилось видеть и слышать Владимира Ильича Ленина. Слова
Владимира Ильича на митинге глубоко запали мне в душу, по-
влияли на мою судьбу.
Вскоре, в том же 1918 году, я поступил добровольцем в Крас-
ную Армию, мне тогда было 18 лет, а через некоторое время
был принят в члены РКП(б).
Попав на Восточный фронт, я, участвуя в походах и боях
против колчаковских полчищ, прошел путь от Вятки до Влади-
востока, сначала в составе продотрядов, затем — 1-го Читин-
ского стрелкового полка 1-й Тихоокеанской дивизии, участво-
вал в боях за освобождение Приморья от белогвардейщины и
интервенции. Это о нашей, 1-й Тихоокеанской дивизии, гово-
рится в песне «И на Тихом океане свой закончили поход».
Вот об этом походе и о боях за освобождение Приморья я
и хочу рассказать.
Мне довелось служить в 1-м Читинском стрелковом полку,
принимавшем непосредственное участие в 1922 году в осво-
бождении Дальнего Востока от японо-американской интервен-
ции и белогвардейщины и первым вступившем во Владивосток
25 октября 1922 года.
1-й Читинский полк уже имел на своем счету ряд побед над
белогвардейскими бандами в 1921—1922 годах. Он участвовал
в разгроме банд барона Унгерна.
Полк имел в своем обозе замечательный трофей, захвачен-
ный им в боях против барона Унгерна в Монголии — девять
333
IL i- Й
< - .*
К. И. Гвозд, 1922 г.
В первом ряду — справа
верблюдов. Эти «трофей-
ные» животные, где бы они
ни появлялись вместе с
обозом полка, возбуждали
всеобщее внимание населе-
ния, особенно подростков
и детей.
С лета 1922 года полк
был расквартирован в Чи-
те и нес там караульную
службу. А в начале сентяб-
ря выступил в поход для
освобождения Приморья.
Где-то в таинственном, не-
ведомом для нас, бойцов,
Уссурийском крае, под кры-
лышком японских и амери-
канских интервентов засели
недобитые остатки бело-
гвардейщины, и нам пред-
стояло окончательно раз-
рушить это осиное гнездо,
сбросить эту нечисть в мо-
ре, навсегда освободить
наш Дальний Восток. Нам,
рядовым бойцам и млад-
шим командирам (я был тогда политруком стрелковой роты),
конечно, не было известно во всех деталях боевое задание,
поставленное главкомом перед нашей дивизией, перед нашим
полком. Но все мы знали, что нам выпала большая честь: ос-
вободить Приморье — последний оплот белых на дальневосточ-
ной земле.
Для движения по железной дороге на восток наш полк был
разделен на три эшелона. Я был назначен военкомом третьего.
Со станции Чита, разместившись в товарных вагонах, мы двину-
лись на восток. Почти никого у нас не было в Чите: ни родных,
ни знакомых, и провожать нас было некому. Поезд шел мед-
ленно, так как железнодорожный путь за время войны и интер-
венции не ремонтировался, деревянные опоры мостов кое-где
подгнили и были ненадежны. Основная магистраль, связываю-
щая страну с нашим Дальним Востоком, Китайско-Восточная
железная дорога находилась в руках белогвардейского отребья
и в это время была для нас закрыта. Были и перебои с топли-
вом для паровоза.
334
Вскоре дорога круто повернула на северо-восток к стан-
ции Большой Невер. Становилось все холоднее и холоднее,
чувствовалось дыхание суровой забайкальской зимы.
Когда поезд уже подходил к городу Свободному, на одном
из полустанков к нашему вагону подошли два человека на-
звавшие себя коммунистами, попросили взять их с собой. Под
большим секретом они рассказали мне, что в районе города
Свободного, куда мы уже подъезжали, неспокойно, что из
Маньчжурии недавно перешла на нашу территорию конная
банда белых, что она вкупе с местными кулаками убивает ак-
тивистов, занимается грабежами, что создалась опасная обста-
новка и для самого города Свободного, что вот и сами тоже
вынуждены покинуть станцию Шимановская под угрозой на-
скока этой банды.
Мы еще находились в тысяче километров от фронта, одна-
ко под впечатлением рассказанного вместе с начальником
эшелона усилили на всякий случай посты боевого охранения на
тормозных площадках вагонов, поставили пост на паровозе,
выделили дежурный пулеметный взвод.
Когда на следующий день мы прибыли в Свободный, все ока-
залось именно так, как говорили нам наши спутники. Местные
органы власти готовились к обороне города. Здесь нас ожи-
дало уже телеграфное распоряжение главкома: высадить в Сво-
бодном необходимые подразделения для ликвидации банды.
Появление наших регулярных подразделений в занятом бан-
дой районе было для белых полной неожиданностью. Не при-
няв боя, они в панике вновь бежали за границу. Часть местных
приспешников из кулачества была выловлена и передана мест-
ным властям. В проведении этой операции нам оказали боль-
шую помощь деревенская беднота и местный актив.
Наш эшелон случайно оказался здесь как раз вовремя. Не
будь нас здесь, бандам белых и кулачества удалось бы пере-
резать, хотя и на время, единственный железнодорожный путь,
связывающий запад страны с нашим Дальним Востоком.
Фронт был еще от нас далеко, но мы не учли того, что же-
лезная дорога, по которой мы следовали, на всем протяжении,
от Забайкалья и до Приморья, проходит вблизи границы с Ки-
таем, с его северной провинцией Маньчжурией, где нашли
приют вооружаемые и направляемые японскими и другими им-
периалистами остатки банд, которые продолжают совершать
набеги на наши пограничные районы, проводят диверсии, зани-
маются грабежами и убийствами. Нам пришлось принять необ-
ходимые меры по усилению боевого охранения эшелона. Но не-
смотря на это, уже на первом перегоне от города Свободного
335
К. Ф. Пшеницын, В. П. Шишкин, М. В. Сибирцева, 1923 г.
произошло ЧП. Произошло это рано утром при сильном тума-
не. Я спал в штабном вагоне-теплушке. Проснулся от резкого
толчка. Сразу даже не сообразил, в чем дело, пока не выгля-
нул из вагона в открывшуюся дверь и не увидел сошедший с
рельсов паровоз, разбитые вагоны... После недавних событий в
Свободном у меня в голове сразу же молнией сверкнула
мысль: крушение — дело рук диверсантов!
Схватив револьвер, лежавший у меня под подушкой, я тут
же выпрыгнул из вагона и с помощью подоспевших бойцов
оцепил станцию. Всех, оказавшихся на станции, бойцы задержи-
вали и сводили ко мне в помещение станции.
Вскоре из Свободного, где находилось управление железной
дороги, прибыли железнодорожное начальство и представитель
Госполитохраны. Немедленно началось следствие.
Наш же поезд, как выяснилось, попал в аварию из-за бес-
печности железнодорожных служащих. Дежурный охраны, ус-
тановленной перед мостом, не встретил и не остановил состав
своевременно красным семафором, а машинист паровоза, как
336
оказалось, впервые вел его по этой дороге и не знал ни про-
филя пути, ни условий проезда через мост. И из-за несогласо-
ванности действий уже на самой станции Бочкареве врезался в
паровоз, стоявший на станционных путях и готовившийся за-
брать наш состав с моста.
Непосредственными виновниками крушения занялись мест-
ные органы из управления дороги, и о судьбе их мне ничего не
известно.
В результате этого крушения у нас было повреждено три-
надцать вагонов с боеприпасами и грузами. Среди личного сос-
тава жертв не было; отдельные бойцы отделались лишь легки-
ми ушибами. На станции Бочкареве нам пришлось задержаться
дня три. После ликвидации аварии мы двинулись дальше. Про-
ехали знаменитую Волочаевку, где около восьми месяцев на-
зад, с 5 по 12 февраля 1922 года, произошла историческая бит-
ва наших войск с белыми. Это здесь контрнаступлением Нар-
ревармии ДВР были остановлены и разбиты наголову основные
силы очередного японского наемника — генерала Молчанова.
Среди нас в эшелоне были участники этого сражения. Их
рассказы помогли нам в полной мере оценить мужество и ге-
роизм, проявленные народоармейцами в этих боях.
На одной из небольших станций за Хабаровском мы догна-
ли первый и второй эшелоны нашего полка. Теперь весь полк
был в сборе. Командир полка Гнилосыров, из кадровых офице-
ров, видный мужчина, усач, своей безупречной выправкой яв-
лял всем нам пример подтянутости и дисциплины, что в те вре-
мена было очень нужно в армии. Комиссар полка Машин был
из рабочих, плотный и крепкий. Когда он выступал перед нами,
то по построению фраз и слов было крепко заметно, что об-
разование у него весьма небольшое; однако говорил он с
большим чувством и тем воодушевлял бойцов перед боем.
Бойцы подмечали, что хотя комполка — из офицеров, а воен-
ком— рабочий, но они хорошо сдружились, а это не могло не
сказаться положительно на боевых действиях полка. По моей
небольшой должности близко общаться с ними мне не прихо-
дилось, и я, к сожалению, даже не запомнил их имен.
На одной из станций за Хабаровском полк был построен в
каре для встречи с главкомом Уборевичем. Позади нашего
строя стояли железнодорожные составы, впереди, за поляной,
сплошной стеной стоял густой лиственный лес, отливавший все-
ми цветами осени. День выдался ясный, теплый. Мы были в
напряженном ожидании.
И вот со стороны станции, без всякой свиты, показался наш
главком. Мы видели его впервые. Выше среднего роста, строй-
337
ный, еще очень молодой человек, мне показалось, что ему не
более двадцати пяти — двадцати шести лет. Лицо открытое, яс-
ное, жесты спокойные. На нем была коричневая кавалерийская
шинель, на ремне, перекинутом через левое плечо, с правого
бока висел маузер, на голове — темно-коричневая кожаная фу-
ражка.
Он обратился к нам с краткой, но зажигательной речью. На-
чал с рассказа о военной обстановке, охарактеризовал силы
врага, с которым нам предстоит сразиться в самое ближайшее
время. К осени 1922 года, продолжал он, японцы создали в
Приморье очередное «правительство» во главе с колчаковским
генералом Дитерихсом, объявившим себя «земским воеводой»,
а свою армию «земской ратью», которую он готовит для нас-
тупления ни больше ни меньше как на Москву. Эта рать хотя и
состоит из отребья недобитых белых и насильственно мобили-
зованного местного населения, но представляет еще грозную
силу.
Он поставил перед нами боевую задачу: в ближайшем бою
выбить врага из их осиного гнезда—спасских укреплений, соо-
руженных японцами; и неотступно преследуя, полностью унич-
тожить, не дав возможности остаткам их сил улизнуть за гра-
ницу, в Маньчжурию, откуда они могли бы вновь совершать
набеги на наши земли. Ленин, Родина ждут полной и оконча-
тельной победы над врагом, говорил он. Очистим Дальний
Восток от белогвардейщины, выгоним интервентов с нашей зем-
ли навсегда! Он говорил без особого жара, но его ясные и рас-
судительные слова легко доходили до наших сердец и вооду-
шевляли бойцов.
Воодушевленные, с приподнятым настроением, мы расхо-
дились по своим вагонам, чтобы двигаться дальше, к уже сов-
сем близкому фронту.
Не доехав до станции Свиягино, мы остановились. Поступи-
ла команда выгружаться из вагонов.
Было начало октября, стояла золотая приморская осень.
Было еще тепло, и только к утру заметно холодало.
В поле нам пришось переночевать всего пару ночей. На тре-
тьи сутки после выгрузки, на рассвете, построившись в боевую
колонну, мы двинулись вдоль железнодорожного полотна. С
этого момента почти весь путь до Владивостока мы прошли с
боями в пешем строю. Позади колонны двигался обоз.
В это время на линии фронта вели бои с противником 2-я
Приамурская дивизия, Отдельная Дальневосточная кавалерий-
ская бригада и другие части. Наша 1-я Забайкальская стрелко-
вая дивизия продвигалась пока во втором боевом эшелоне.
338
вслед за ударной группой, в направлении станции Свиягино.
Наступление началось на рассвете 4 октября. Поволжской
группой белых, действовавшей против нас, командовал гене-
рал Молчанов, битый нашими войсками в феврале 1922 года в
Волочаевке. Несмотря на численное превосходство противни-
ка, наши части вели наступление с большим упорством, бои
переходили неоднократно в рукопашные схватки. Белые не вы-
держали натиска и стали отступать. Станцию Свиягино мы за-
няли 6 октября на рассвете силами 6-го Хабаровского полка.
Большую помощь оказывало нашим войскам местное насе-
ление.
Выбитый со станции Свиягино, противник отступил к Спасску
и занял для обороны Спасский укрепленный район, передан-
ный генералу Молчанову японцами с полным боевым оснаще-
нием. Эти укрепления были построены японцами еще в 1921 го-
ду для своей дивизии. Они состояли из семи фортов, находя-
щихся в огневой связи, насыщенных блиндажами, огневыми
точками со сплошными линиями окопов, опутанных нескольки-
ми рядами проволочных заграждений. Расположенный в про-
межутке между отрогами Сихотэ-Алиня и озером Ханка, он был
неприступен для обхода его с флангов. Японцам и белогвар-
дейскому командованию этот рубеж казался непреодолимым,
но они жестоко просчитались.
Для штурма Спасских укреплений войска ударной группы
Нарревармии были разделены на две колонны. Правая колон-
на, которую возглавлял начальник 2-й Приамурской дивизии
Я. 3. Покус, должна была действовать вдоль железной дороги
с севера и северо-запада. На левую колонну, в состав которой
входил 5-й Амурский стрелковый полк и Отдельная Дальне-
восточная кавалерийская бригада, возлагалась задача нанести
врагу удар с северо-востока. Этой колонной командовал про-
славленный герой гражданской войны С. С. Вострецов, награж-
денный за боевые подвиги против Колчака и белополяков дву-
мя орденами Красного Знамени.
. Колонны ударной группы, с 4 по 7 октября освободили
несколько селений перед Спасском и оказались непосредствен-
но на подступах к укреплениям белых. Заняв исходные позиции
в ночь на 8 октября, овладевая в жестоком бою одним фортом
за другим, 9 октября к вечеру они штурмом овладели городом
Спасском.
Здесь, в Спасске, я впервые увидел партизан Приморья,
этих героев, не дававших белым и интервентам покоя ни днем
ни ночью. Это были партизаны Спасского уезда из отряда Бо-
рисова. Лица их были суровыми, но светились радостью только
339
что одержанной победы, уверенностью в своих силах.
После Спасена полки нашей дивизии следовали вдоль же-
лезной дороги, и только за станцией Мучной мы свернули впра-
во от нее. Командование дивизии поставило перед нами бое-
вую задачу: преследуя противника по пятам через село Возне-
сенское, захватить станцию Галенки и пограничную с Маньчжу-
рией станцию Гродеково, перерезав врагу путь бегства за гра-
ницу, в Китай.
Выполняя эту задачу, наша колонна читинцев под Вознесен-
ском попала под артиллерийский обстрел белых.
Выстрелы раздавались из рощи правее села, среди на-
ших войск стали рваться снаряды. Появились раненые. Обстре-
ливал враг из хорошо замаскированной засады. Разъезд нашей
разведки проскакал где-то стороной и не заметил этой заса-
ды. В нашем полку не было артиллерии, и мы не могли отве-
тить на вражеский огонь тем же. Осталось только одно: не-
медленно приступом взять позиции белых.
В этом бою особо отличились наши пулеметчики. Одному из
пулеметных расчетов было приказано обойти противника с флан-
га и, сблизившись с ним на расстояние прицельной стрельбы,
открыть огонь. Путь пулеметчикам преградило болото. По пояс
в грязи бойцы с пулеметами стремительно форсировали боло-
то и открыли огонь.
Все три колонны нашего полка, рассыпавшись в стрелко-
вые цепи по команде «Вперед, даешь Владивосток!» во весь
рост, с ходу, с криками «ура» стремительной лавиной броси-
лись на вражеские позиции. Лишь отдельные бойцы, новички в
бою, в первый момент под огнем артиллерии было залегли, но
тут же поднялись и бросились вперед догонять свои цепи. Им
более всего и досталось от осколков рвавшихся над головами
снарядов, так как белые вели огонь по заранее пристрелянно-
му ими рубежу, и тот, кто быстрее преодолел рубеж, был в
большей безопасности.
Враг не выдержал нашей стремительной атаки и в панике»
побежал в сторону станции Гродеково. В бою под Вознесен-
ском отличились многие бойцы и командиры, но прошло с то-
го времени уже много лет, и время стерло из памяти моей их
фамилии. Все же помню, что ранен был в этом бою мой одно-
полчанин— политрук роты Катунцев. Но и раненый он оста-
вался в строю и вместе с нами вступал потом во Владивосток.
Полковой лазарет читинцев был развернут в селении Чер-
ниговке, и все раненые на повозках направлялись в это селе-
ние. Вознесенское было освобождено 14 октября.
В сражениях под Монастырищем и Вознесенском были раз-
340
биты основные силы «земской рати» Дитерихса. Потерпев по-
ражение здесь, белогвардейцы больше уже не оказывали соп-
ротивления. Гродеково нашими передовыми частями было ос-
вобождено 16 октября. И таким образом, боевое задание ко-
мандования наша дивизия выполнила. За границу, в Маньчжу-
рию, смогли улизнуть лишь жалкие остатки так называемой Си-
бирской группы генерала Смолина.
Вскоре после освобождения Гродеково мы получили приказ
выступить в направлении Никольска-Уссурийского и далее — на
Владивосток. Наш Читинский полк, находившийся в третьей ко-
лонне, был повернут на Никольск-Уссурийский сразу же после
селения Вознесенское без захода в Гродеково.
Изгнанные из Никольска-Уссурийского 15 октября, потре-
панные остатки белых, пытаясь все же прорваться к границе,
побежали далее на юг к станции Раздольное, а оттуда часть из
них, преследуемая 2-й Приамурской дивизией, вдоль правого
берега Амурского залива — на Посьет, к корейской границе;
другая часть, генерала Глебова, побежала на Владивосток. На-
ша 1-я Забайкальская дивизия была погружена в товарные ва-
гоны на станциях Гродеково, Галенки, Никольск-Уссурийский с
задачей следовать на Владивосток.
Все мы были впервые в этих краях. Нас продолжала пора-
жать богатая растительность этого края, совершенно не похо-
жая на таежную растительность Сибири или Забайкалья с ее
разреженной тайгой и почти голыми сопками. Там преоблада-
ли хвойные леса, а здесь было царство лиственного леса. Мы с
большим любопытством рассматривали встречавшиеся нам по
пути невиданные ранее растения: бархатное дерево, лианы, ли-
монник, лозы дикого винограда.
Выгрузившись из вагонов на станции Раздольное, наш полк
на следующий же день, с рассветом, походными боевыми ко-
лоннами двинулся вдоль железной дороги дальше, на юг, во
Владивосток.
На переходе между станциями Раздольное и Угольной чи-
тинцы были неожиданно встречены разрозненным огнем бан-
ды генерала Глебова. Тут же вперед выдвинулись наши пуле-
метчики и открыли огонь по противнику. А в это время бойцы,
рассыпавшись в стрелковые цепи, перебегая от одного укры-
тия к другому, стремительно бросились на перевал. Белогвар-
дейские вояки, не выдержав атаки читинцев, в полном беспо-
рядке обратились в бегство. Теперь уже никто не преграждал
нам путь во Владивосток.
Наш же полк имел строгий приказ не открывать огня по
японцам, не поддаваться на провокацию интервентов, не дать
341
им ни малейшего повода к вооруженному вмешательству. В
связи с этим нам было предписано расквартироваться в не-
большой деревушке Угловой, расположенной в верстах трех от
станции Угольной.
Через день-два после нашего размещения в деревне Угло-
вой на станцию Угольную прибыл главком Народно-револю-
ционной армии И. П. Уборевич. Вскоре сюда же из Владивос-
тока для переговоров прибыли консулы и военные атташе
стран, имевших свои представительства во Владивостоке. Тут
были японцы, американцы, англичане, французы, итальянцы,
представители других империалистических держав.
Во время этих переговоров, проходивших в вагоне главко-
ма Уборевича, мне вместе с другими нашими бойцами дове-
лось бывать на Угольной. Мы гордо, как победители, расха-
живали по платформе станции на виду у этих иностранцев. Кон-
сулов, как обычно, сопровождали корреспонденты с фотоап-
паратами. Мой вид и вид некоторых бойцов привлек их внима-
ние. На мне были высоченная черная барашковая папаха с
большой муаровой пятиконечной звездой и пришитой наискось
красной лентой, черный полушубок, перетянутый в поясе широ-
. ким ремнем, на котором висел мексиканский «кольт» в гро-
маднейшей кобуре, шестизарядный револьвер, в барабан ко-
торого вставлялись две пластинчатые обоймы с тремя крупны-
ми патронами в каждой.
Кобура с таким револьвером, как я потом видел в кино в
американском фильме, оказывается, привинчивается к седлу
ковбойской лошади, я же такой тяжелый револьвер таскал на
себе. В довершение всего на мне были коричневые хромовые
сапоги на высоких каблуках — это тогда считалось модным.
Один из моих товарищей, бывших со мной на перроне, был
ростом на голову выше меня, на нем белая папаха и полушубок
бело-грязного цвета. Другой товарищ был в ярко-красных га-
лифе— должно быть, до перехода в пехоту он служил в кава-
лерии. Все это наше «великолепие», являвшее на себе, к тому
же, следы бивуаков и костров — вплоть до прожженных желтых
пятен, и привлекло внимание иностранных корреспондентов.
Возможно, эти фотографии были потом помещены в иност-
ранных журналах.
Дня через три после окончания переговоров главкомандую-
щего с иностранными консулами наш полк получил приказ:
25 октября выступить на Владивосток.
И вот наконец наступил этот знаменательный день.
Наш 1-й Читинский стрелковый полк вступал в столицу При-
морья первым. Предстояло в пешем строю пройти около со-
342
рока километров. В этот день еще задолго до рассвета, по-
строившись в колонну, с обозом и трофейными верблюдами
полк выступил в свой последний поход.
Накануне выступления я и еще один политбоец (боец-ком-
мунист, политработник) получили приказание комиссара полка
задержаться в Угловой для выполнения кое-каких поручений.
Нам обоим, конечно, очень хотелось вместе с товарищами
войти в освобожденный после почти пятилетней борьбы с
белогвардейщиной и интервенцией Владивосток. Но делать бы-
ло нечего: приказание есть приказание, надо было его выпол-
нить.
Полк ушел, а мы остались в Угловой. И только примерно к
четырнадцати часам того же дня, выполнив задание, вышли из
поселка догонять свой полк. На наше счастье, к станции Уголь-
ной как раз в это время подошел первый поезд в составе трех
небольших классных вагонов для следования во Владивосток. В
этом поезде отправлялись в город первые группы партийных ра-
ботников, организаторов и командиров партизанских отрядов
Приморья. Мы сели в этот поезд, и он вскоре двинулся в
путь.
На каждой станции по пути следования нашего поезда к
Владивостоку после остановки его сразу окружала толпа. И
всюду приветственные возгласы, цветы, пение Интернациона-
ла.
О прибытии нашего специального поезда во Владивосток,
очевидно, знали немногие. И на перроне вокзала встречающих
не было. Вокзал был почти безлюден. Ехавшие в поезде — лю-.
ди местные, и пока мы, выйдя из вагона на перрон, осматрива-:
лись, они куда-то быстро разошлись, может быть, торопились к
своим семьям: скорее узнать, живы ли они.
Через вокзал мы вышли на площадь. Она также показалась
нам пустынной. Только мимо площади, на которую мы
вышли, куда-то вправо, по прилегающей улице, как я потом уз-
нал, по Алеутской, группами и в одиночку спешил народ. Впос-
ледствии она была названа улицей 25-го Октября.
Когда мы подошли к спешащим куда-то людям и спросили,
где красные, то получили от них ответ: красных еще нет в го-
роде, они за телеграфом и вот-вот должны подойти.
Мы были крайне ошеломлены таким известием. Возможно,
мы были первыми в городе представителями Народно-револю-
ционной армии.
Конная разведка нашего полка, как потом мы узнали, всту-
пив в город, проскакала в сторону Гнилого угла — к противо-
положной окраине города. В сторону же вокзала и другой ок-
343
раины города — Эгершельда, а следовательно, и в центре горо-
да красных к нашему появлению на привокзальной площади
еще не было.
Свой полк мы встретили выше телеграфа (здание бывшего
англо-датского телеграфа, имевшего концессию во Владивос-
токе).
И что это была за встреча, что за картина! 1-му Читинскому
полку 1-й Забайкальской стрелковой дивизии выпала честь пер-
вым вступить во Владивосток. Впереди колонны шли, увешан-
ные гирляндами цветов, командир полка Гнилосыров и военком
Машин, за ними рота за ротой бойцы во главе со своими ко-
мандирами и политруками, также украшенными цветами. На на-
ших трофейных верблюдах важно и с волнением восседали де-
ти...
Восторг был неописуемый, энтузиазм трудового народа —
всеобщий. У многих на глазах блестели слезы радости. Это бы-
ла стихийная встреча народа со своей армией-освободительни-
цей.
Полк медленно двигался по улицам, окруженный тысячны-
ми толпами народа, сначала по Светланской в сторону бывшей
городской управы, затем, повернув обратно, в сторону вок-
зала.
В назначенное время отряды Красной Армии, вступившие
в город, в том числе и 1-й Читинский, были построены перед
трибуной. Народу собралось на митинг столько, что площадь
не смогла всех вместить, и часть людей, пришедших на ми-
тинг, теснилась на прилегающих к площади улицах. Но вот все
готово к проведению митинга. В точно назначенное время из
здания вокзала показался главком И. П. Уборевич, четким ша-
гом он направился к трибуне, находившейся метрах в ста от
вокзала, приветствуемый бурными аплодисменами и возгла-
сами в честь победоносной Красной Армии и ее главнокоман-
дующего.
И. П. Уборевич начал говорить. Речь его была чрезвычайно
содержательной и вместе с тем резкой и гневной в той ее части,
которая адресовалась интервентам, в особенности японским.
Были и другие выступления.
После митинга мы прошли мимо трибуны церемониальным
маршем. И каждый из нас испытывал в это время радостное
чувство.
Вот мы и во Владивостоке. Последний оплот белых, При-
морье, освобождено от врага. Выполнен приказ Родины. Дело
Ленина, за которое боролись коммунисты, миллионы трудящих-
ся нашей страны, победило.
344
П. К. Черемпей
КРАХ БОЧКАРЕВЩИНЫ НА КАМЧАТКЕ
И ОХОТСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ
Летом 1922 года я с артелью рыбаков завербовался на се-
зонную работу к рыбопромышленнику, рыбалки которого на-
ходились на Камчатке в Дранкинской волости (ныне Карагин-
ский район).
Пользуясь массовой безработицей, предприимчивые дельцы
легко вербовали рабочую силу на выгодных им условиях. Нас
погрузили на зафрахтованный пароход и разместили в трюм по-
верх тюков табака. Некоторым, в том числе и мне, удалось уст-
роиться на верхней палубе и тем самым избежать угара от та-
бака. Хорошо еще, что была тихая погода.
На переход от Владивостока до порта Хакодате нам выдали
по одной булке черного хлеба и больше ничего. В Хакодате мы
перегрузили рыболовный материал и соль на японский пароход
«Кайе-Мару» и вышли на Петропавловск. Прибыли туда в пос-
ледних числах июня. В городе хозяйничали белогвардейцы во
главе со ставленником Меркулова Биричем. Вход на пристань и
выход контролировались белогвардейскими часовыми.
В бухте стояли белогвардейские суда, вдали на рейде Ава-
чинской бухты — японские.
По судну нашему распространился слух, что город обложен
партизанами. Пополнив запас воды, пароход через три дня на-
правился в северную часть Карагинского района.
На промысел мы пришли с запозданием. Близился конец пу-
тины. Большинству рабочих, надеявшихся при заключении до-
говора на какой-то заработок, стало очевидным, что заработка
не будет и придется еще отрабатывать свой аванс согласно до-
говору. Бригадир потребовал от хозяина переделать договор на
повременную оплату. Иначе рабочие отказывались от дальней-
шей работы.
Хозяин возмутился, заявил, что он сообщит об этом Бири-
чу — и зачинщиков привлекут к ответу.
Перспектива попасть в лапы Бирича по доносу хозяина меня
не привлекала, и я решил остаться на зимовку в Дранке. Уст-
роился на квартиру к одному из старожилов. В благодарность
за приют помогал ему по домашнему хозяйству — в уборке и
подвозке сена, заготовке дров на зиму. Вместе с ним охотился
на дичь, морского зверя. Постепенно близко ознакомился с
жизнью и бытом охотников. Простота и добродушие местного
населения меня вначале удивляли.
345
Среди населения преобладали коряки — оседлые и оленево-
ды. Природа Камчатки щедро одаривала их своими дарами.
Коренное население не было алчно и не старалось делать боль-
шие запасы с целью обогащения, а если и появлялся какой из-
лишек, по-братски делилось с соседями, пострадавшими от не-
долова или плохой охоты. И конечно, такая простодушность
становилась благодатной почвой для разного рода паразитов и
эксплуататоров.
Из артели рыбаков на зимовку в Дранкинской волости ос-
тался также Иван Петрович Гаврилин — бывший фронтовик, при-
нимавший участие в военных действиях в составе русского кор-
пуса во Франции, коммунист. Он обосновался в устье Панкары
на хуторе села Ивашки и занялся охотой. Как член партии, в сво-
бодное время занимался разъяснительной работой среди мо-
лодежи, почти не конспирируя своей принадлежности к комму-
нистам. Разъяснял значение Советской власти для трудя-
щихся.
Между тем в области свирепствовали белогвардейские груп-
пы есаула Бочкарева: на западном побережье Камчатки — груп-
па капитана Грундульса, на восточном — полковника Шев-
чунаса.
Генерал Федоров прибыл в Дранку в декабре 1922 года во
главе так называемой Северной карательной экспедиции. У тор-
говцев-перекупщиков пушнины он выведывал ее запасы, заво-
дил разговоры о благонадежности населения, его настроении.
После беседы со старшиной волости и старостой поселка
срочно выехал в Ивашку. Ивашкинскому сельскому старосте
приказал доставить к нему Гаврилина.
Состоялся допрос. Иван Петрович не растерялся, держал
себя спокойно, с достоинством. Генерал раздражался все боль-
ше, пытался застрелить его, но спьяну промахнулся. Гаврилин
ударом в челюсть сбил с ног генерала. Сидевшие в соседней
комнате местные жители, услышав шум, помогли Ивану Петро-
вичу прикончить белогвардейца.
При осмотре его вещей были обнаружены бумаги, из кото-
рых стала ясна цель миссии генерала. У него имелись списки
большевистски настроенных жителей волости, записи учета и
сбора налогов с торгашей, сбора ясака с населения, полномо-
чия по мобилизации местного населения в белогвардейские от-
ряды.
В найденных документах он значился как «действительный
статский советник, лейб-медик императорского двора Крам-
ник».
Население волости видело, что белогвардейцы, кроме пор-
346
ки, расстрелов и грабежа,
ничего не принесут, что
только с оружием в руках
можно избавиться от их на-
силия.
Общее собрание села
Дранки, а потом Ивашки
решило организовать бое-
вую дружину самозащиты
от белогвардейцев; в Дран-
ке в дружину вступило
35 человек. В числе дру-
жинников были жители се-
лений Караги, Кичиги. В слу-
чае столкновения с против-
ником имелся резерв: жи-
тели села Уки, а также охот-
ники, промышлявшие в
угодьях Уки, Хайлюли.
В составе дружины были
русские и коряки.
Соорудили своеобразные
блиндажи-доты из снега,
залили их водой. Дозоры
часовых днем и ночью де-
журили на подъездных пу-
тях неприятеля. Была нала-
Г. И. Чубаров.
Снимок 30-х годов
жена эстафетная связь с
северными поселками и стойбищами кочевников, откуда нам
своевременно сообщали о всех продвижениях белых, в част-
ности о прибытии в Апуку отряда бочкаревцев во главе с пол-
ковником Шевчунасом, который собирался пройти по нашим се-
лениям.
Мы не знали, что для ликвидации белых банд на Камчатке
21 декабря 1922 года в Петропавловск прибыла красноармей-
ская экспедиция во главе с бывшим командующим партизан-
скими отрядами Приморья Михаилом Петровичем Вольским.
Из Петропавловска на север Камчатки выслали две развед-
партии под общим командованием Григория Ивановича Чуба-
рова.
Первую партию, которую возглавлял сам Чубаров (комиссар
Андрей Чернов), направили по западному побережью, вто-
рую— во главе с командиром взвода Зенковым (политрук Гав-
рилов)— по восточному.
347
С. С. Вострецов, 1923 г.
Встреча вострецозцев. В первом
ряду слева направо: Н. Д. Ов-
сянников, Снегуренко, Е. С. На-
горное, А. К. Вострецова,
А. И. Спирин. Снимок 60-х годов
По сравнению с силами бочкаревцев посылаемый отряд
(20 человек) был малочисленным, но командование надеялось
на широкую поддержку местного населения. Посылка более
многочисленного отряда Красной Армии была невозможна из-
за недостатка транспортных средств. Ведь была в разгаре зи-
ма. А единственный транспорт — собачьи упряжки. Отложить
операцию до летней морской навигации тоже нельзя было, так
как белогвардейцы могли натворить больших бед и бежать с
награбленным народным добром через Чукотку или север
Камчатки в Америку.
От села к селу быстро продвигались разведпартии. С ис-
кренней радостью встречали местные жители бойцов Красной
Армии. В селах созывались собрания, проводились беседы.
Многие охотники просили командиров взять их с собой, очень
хотелось принять участие в ликвидации белобандитов.
В Тигиле разведпартия Чубарова пополнилась группой пар-
тизан во главе с Мухиным. В состав этой группы вошло 10 че-
ловек— по два от каждого из окрестных сел.
Двигавшаяся по восточному побережью разведпартия Зен-
кова приближалась к Дранке. 22 февраля она прибыла к Уку.
Наши дружины в Дранке и Ивашке готовы были в любой
момент встретить бочкаревцев, как вдруг из Уки пришло рас-
поряжение прислать десять нарт «для красных».
Мы уже подумали: не хитрость ли это со стороны белых?!
В то же время с севера появились перебежчики от Бочка-
рева. Говорили, что скоро должен появиться белогвардейский
отряд.
Зенковцы прибыли к нам первыми. Долго не задерживаясь,
двинулись дальше на север для поисков отряда белых, о ко-
тором ходили слухи. Из дружинников в красноармейский отряд
взяли меня и Гаврилина.
В одном из стойбищ оленеводов, на перекрестке дорог из
Каменского на Апукскую ярмарку и в бухту Барон Корф, в
ожидании белых мы простояли четыре дня. Не дождались.
Отъехали от стойбища верст на 20 и вдруг увидели, что
позади показалась точка, которая, приближаясь, все более уве-
личивалась. Стало видно, что это коряк, мчавшийся на оленьей
упряжке. Он взмахивал руками и что-то отчаянно кричал. Вид
его был ужасен. Один глаз перевязан грязной тряпкой, пропи-
танной кровью.
Оказалось, что в пути олень рогом выбил ему глаз. Но па-
рень, истекая кровью, все-таки догнал наш отряд, чтобы сооб-
щить о прибытии белых. Ему оказали скорую медицинскую по-
мощь. Коряк сообщил, что после нашего отъезда у их стойби-
349
ща показался отряд белых из 6 человек. Это был Шев-
чунас.
Зенков приказал повернуть к стойбищу. Вблизи стойбища'
обнаружили следы собачьих нарт. Жители стойбища сообщили,
что бочкаревцы уехали в сторону бухты Барон Корф. Нам да-
ли свежих оленей, передали командиру письмо доверенного
фирмы «Гудзон-Бей» Артемьева, адресованное в Марково с
просьбой освободить его из белогвардейского плена.
С наступлением темноты бойцы разведотряда двинулись-
вслед Шевчунасу. Проводниками были коряки этого стойбища.
След от собачьих нарт вдруг свернул по распадку на речку,
берег которой был прикрыт зарослями тальника. Останавли-
вались передохнуть и дать передышку оленям.
Проводник сказал нам, что в двух-трех верстах отсюда есть
хорошее место для остановки и отдыха, и белые, по-видимому,
остановились там. Другого удобного места на сто верст вокруг
нет. Проехав еще две версты по берегу речки, мы увидели
среди тальников мерцание огня.
Спешившись, в боевом порядке двумя цепочками стали под-
ходить к лагерю белых. Подошли с подветренной стороны.
Чувствуя себя в безопасности, белые не выставили охраны и
беспечно спали в палатке.
Открыли по ним огонь. Каюры белых и Артемьев перебе-
жали к нам, а белые стали вести беспорядочную стрельбу. Мы
же стреляли более прицельно. К рассвету банда была уничто-
жена.
В портфеле Шевчунаса потом нашли документы, из которых
явствовало, что он полковник царской армии, в Сибири у Кол-
чака был одним из организаторов карательных экспедиций,
председателем военно-полевого суда, приговаривавшего к рас-
стрелам колчаковских солдат, не желавших воевать против ра-
бочих и крестьян.
Командир разведпартии Зенков поздравил бойцов с побе-
дой и поблагодарил коряков-оленеводов за помощь.
Возвратившись в стойбище, мы пересели на свои нарты. От-
дохнувшие собаки весело помчались в сторону Каменского, где
должны были встретиться обе разведпартии.
Прибыв в Каменское, мы застали там разведгруппу Чубаро-
ва в полном сборе. Здесь же были тигильские партизаны. По
пути к Каменскому разведгруппа Чубарова уничтожила отряд
Грундульса. Часть бандитов из группы Шевчунаса везла пушни-
ну с Апукской ярмарки, в Каменском напоролась на засаду чу-
баровцев и была перебита. Два бочкаревца пытались бежать,
но в одной из корякских юрт были уничтожены оленеводами.
350
Так никому из белобандитов не удалось бежать и сообщить Боч-
кареву о приближении красноармейцев и партизан.
По пути в Гижигу в селе Шестаково мы захватили еще од-
ного бочкаревского разведчика. В целях маскировки Бочкарев
дал ему письмо, в котором от своего имени и генерала Поля-
кова заявлял об отречении от власти, предлагая населению са-
мому избрать себе власть, создать ревкомы.
Молва о том, что красноармейцы — люди справедливые,
честные, что они защищают местное население, шла впереди
наших отрядов. Местное население заботливо охраняло про-
движение красноармейцев, предупреждая их о передвижениях
врага.
Охотники и оленеводы сами сообщали в соседние стойби-
ща надежным людям о нашем скором прибытии. Делалось это
с помощью эстафетного, или «торбазного», радио, которое
вначале приводило в недоумение командиров и бойцов отряда.
Бывало, только отряд подъезжает к стойбищу, как вдруг с дру-
гой стороны вылетает упряжка оленей с седоками и скрывается
в тундре. Вскоре мы поняли, что это были вестники, сообщав-
шие в соседнее стойбище о нашем прибытии. И когда мы при-
езжали в это стойбище, там все уже было готово к встрече:
и пища, и нарты.
Однажды во время пурги отстала наша нарта с медикамен-
тами. Чтобы облегчить нарту, каюр оставил груз в тундре, асам
добрался до стойбища. Ехавший из другого стойбища коряк по-
добрал груз и привез в свою юрту. Но оказалось, что там но-
чевали белые. Жители спрятали медикаменты, чтобы не на-
толкнуть бочкаревцев на мысль о том, что здесь прошли крас-
ноармейцы, а потом доставили нам ценный груз.
Заняв поселок Кресты, в 15 верстах от Гижиги, мы узнали,
что Бочкарев недавно переехал в Наяхан. С ним уехало около
20 офицеров. Туда же отправлено большое количество оружия
и патронов. По пути из Крестов в Гижигу встретили гражданина
Коха. Он подтвердил, что Бочкарев с группой офицеров пе-
реехал в Наяхан и что туда ушел на лыжах генерал Поляков,
также с большой группой офицеров и обозом. В Гижиге, со-
общил Кох, осталось 30 солдат и офицеров. Никаких приготов-
лений к отражению наступающего отряда красных в Гижиге не
ведется. Была пасха, белогвардейцы находились в празднич-
ном настроении.
Все это благоприятствовало нашему продвижению. Подъехав
к Гижиге, командование отряда оставило в резерве тигильских
партизан и группу бойцов. Остальные пошли в наступление.
Сравнительно легко удалось окружить казарму, где находилась
351
значительная часть белогвардейцев. Бросили две гранаты. Одна
из них разорвалась в помещении. Мы открыли огонь из винто-
вок. Белые., стали отстреливаться. Пустили в ход еще несколько
гранат. Белые стали выползать из помещения и сдаваться.
Была ночь. Для тщательного осмотра помещения нужен был
фонарь. Найти его у местных жителей поручили одному крас-
ноармейцу. Тот пошел, в темноте на кого-то наткнулся. Неиз-
вестный выстрелом из пистолета ранил красноармейца, но тот,,
собрав силы, успел приколоть штыком врага. Как оказалось по-
том, это был поп.
От взятых в плен белых и от жителей было получено под-
тверждение, что Бочкарев и Поляков в Наяхане. Мы направились
туда, оставив в Гижиге военкома Чернова с группой красноар-
мейцев для проведения политической работы.
Нам было точно известно, что белогвардейцы, находившиеся
в Наяхане, еще ничего не знали о разгроме их отряда в Ги-
жиге. Поэтому, узнав от местных жителей о том, что навстречу
нам едет группа офицеров, Г. И. Чубаров приказал всех их за-
хватить, чтобы ни одному не удалось уйти и предупредить Боч-
карева о нашем приближении. Приказ был выполнен: офицеры
попали в засаду и при попытке сопротивления были уничто-
жены.
С наступлением темноты отряд выступил на Наяхан. Но ока-
залось, что там белогвардейцев не было. Они собрались в зда-
нии радиостанции. Наши отряды немедленно направились ту-
да. Первая группа атаковала служебное здание, вторая — по-
мещение радиостанции. Подойти удалось незаметно. В окно
были брошены гранаты, открыт ружейный огонь.
На рассвете Бочкарев, Поляков и группа офицеров сдались.
Чубаров предложил Бочкареву отдать приказ группе, засевшей
на станции, сдаться. Тот послал своего офицера, который, под-
бежав к зданию, начал кричать: «Господа, выходите, есаул
сдался!» Послышались крики: «Выходим!» В окнах показались
фигуры.
В этот момент из запасных дверей станции выскочило не-
сколько белогвардейцев. Они спрятались за бетонированным
складом горючего, где у нас остался один боец. По приказу
командира я и еще один красноармеец ринулись туда. За скла-
дом двое белогвардейцев выкручивали винтовку из рук наше-
го бойца, а третий, увидев нас, бросился назад, в зда-
ние радиостанции. Всех троих нам быстро удалось унич-
тожить.
Когда красноармейцы стали выходить из укрытий, чтобы
принять сдавшихся, белогвардейцы вдруг открыли огонь, ра-
352
нили и убили несколько наших товарищей. Перестрелка усили-
лась. В это время Бочкарев с криком «Спасайся, господа!» ки-
нулся бежать. За ним бросились другие, уже сдавшиеся в плен
белогвардейцы, но по ним был открыт огонь, и почти все они
оказались уничтоженными. Были убиты также Бочкарев и По-
ляков.
Вскоре было подавлено сопротивление последних белогвар-
дейцев, укрывавшихся в здании радиостанции.
Так закончился поход небольшого отряда Красной Армии.
Под руководством командиров-коммунистов красноармейцы
сумели преодолеть огромнейший путь в условиях холода и без-
дорожья и разгромили последние отряды внутренней контрре-
волюции на Камчатке. Наш поход закончился 13 апреля 1923 го-
да.
Вскоре отряд Г. И. Чубарова отправился в Петропавловск,
а партизаны — в свои села. Уезжая, все мы грустно расстава-
лись с нашим верным товарищем, военкомом Черновым. За ко-
роткое время пребывания в Гижиге молодой коммунист Андрей
Чернов завоевал огромный авторитет у местных жителей. В нем
они видели посланца Советской власти. И не случайно поэтому
на уездном съезде Андрея Чернова избрали председателем
ревкома.
Новая, счастливая жизнь теперь у советских людей. Камчат-
ская область стала областью развитой экономики и высокой
культуры.
Нет, не зря мы мерзли в тундре и проливали кровь в те
годы!
И. А. Чупрынин
КОНЕЦ ПЕПЕЛЯЕВСКОЙ АВАНТЮРЫ
Мне довелось в составе 2-го Нерчинского полка 1-й Забай-
кальской дивизии Народно-революционной армии ДВР участ-
вовать в разгроме последних банд белогвардейцев на Дальнем
Востоке.
Участвовал в волочаевских боях, во взятии Спасска.
Осенним кумачом пылали клены, когда наш полк, преследуя
белых, дошел до Амурского залива. Когда прошли Океанскую,
в лазури залива увидели дымы: американский крейсер «Сакра-
менто» и японский броненосец «Ниссен» стояли у входа в за-
лив. Как не хотелось интервентам убираться из наших вод!
У ребят еще больше поднялось настроение. В строю послы-
шались соленые шуточки в адрес оккупантов. Заодно мыли
353
кости и «земской рати» Дитерихса, бежавшей на хвосте заоке-
анских хозяев.
Представители японского командования пробовали затянуть
эвакуацию. Главком И. П. Уборевич настоял на немедленном
решении этого вопроса. 24 октября 1922 года на станции Се-
данка он продиктовал интервентам условия мирного соглаше-
ния о вступлении НРА во Владивосток. После этого японские
войска еще в течение суток грузились на военные корабли,
тоскливые гудки которых известили об окончании интервенции.
25 октября 1922 года части 1-й Забайкальской дивизии, 1-й
Читинский, 2-й Нерчинский и 3-й Верхнеудинский полки, курсан-
ты школы младших командиров 2-й Приамурской дивизии и
отдельный Троицкосавский кавалерийский полк во главе с
И. П. Уборевичем под радостные приветствия трудящихся вош-
ли во Владивосток.
Это был парад победителей. С крыш и окон домов на наши
островерхие краснозвездные буденовки сыпались поздние осен-
ние цветы. Люди размахивали красными флагами. Измученные
тиранией, владивостокцы не стыдились радостных слез, встре-
чая освободителей хлебом-солью на белоснежных рушниках.
На вокзальной площади вокруг наспех сколоченной трибуны
построились в каре, застыв в строгом равнении.
Мы слушали выступления секретаря уже не подпольного
губкома Константина Пшеницына, легендарного главкома Иеро-
нима Петровича Уборевича, представителей моряков, солдат,
рабочих, железнодорожников, портовых грузчиков,—слушали и
вспоминали весь свой долгий путь во Владивосток по бескрай-
ним просторам великой России.
Ночью мы не спали, несмотря на страшную усталость от мар-
ша и перенесенных волнений. Лежа на койках, солдаты рево-
люции мечтали. О мире, о труде, о станках, о хлебной ниве, о
завтрашнем рассвете, который станет утром новой, счастливой
жизни, завоеванной в боях с лютым врагом.
Я был секретарем парторганизации. Комиссар полка
Н. И. Шпаков и командир М. Ф. Мороз, как-то вызвав меня,
сообщили, что есть распоряжение готовиться к новой военной
экспедиции.
Оказывается, в глухих отдаленных уголках Дальнего Востока
еще немало бродит недобитых остатков белых банд. Среди них
банда генерала Пепеляева, окопавшаяся на Охотском побе-
режье. В начале 1923 года, не зная еще об освобождении При-
морья от интервентов и белогвардейцев, Пепеляев предпринял
наступление на Якутск, но, получив решительный отпор Красной
Армии, отступил на Охотское побережье. Его отряды обоснова-
354
И. А. Чупрынин.
Снимок 20-х годов
Ратные подвиги его уже были
лись в Охотске и Аяне. Их
численность превышала 500
человек. С открытием на-
вигации белые могли уйти
с награбленными народны-
ми ценностями за границу.
Необходимо было помешать
этому.
13 апреля 1923 года
командующий армией И. П.
Уборевич вызвал помощни-
ка командира 2-й Примор-
ской стрелковой дивизии
Степана Сергеевича Востре-
цова:
— Назначаю тебя, Степан
Сергеевич, командиром эк-
спедиционного отряда. Ва-
ша задача — ликвидировать
белогвардейскую банду ге-
нерала Пепеляева.
Степан Сергеевич Востре-
цов по трудным дорогам
гражданской войны прошел
путь от командира роты до
командира корпуса, воевал
против Колчака и белополя-
ков, участвовал в разгроме
белогвардейцев в Приморье,
отмечены гремя орденами Красного Знамени. Первый орден
он получил в июле 1919 года за взятие Челябинска. В
1920 году за мужество и героизм, проявленные в боях с бе-
лополяками, он получил вторую высокую награду. Третью
он получил в Приморье. Ему было поручено лично возгла-
вить ударную группу войск при штурме Спасского укреплен-
ного района.
Нелегкая это была задача. У врага выгодные позиции, хоро-
шо оборудованные окопы, блиндажи, проволочные загражде-
ния. И тут Вострецов проявляет свой полководческий талант.
Он решает сосредоточить всю артиллерию и пулеметы на не-
большом участке фронта для нанесения мощного огневого уда-
ра по противнику, а кавалерию использовать для внезапного
налета на врага с флангов. Пехотные части должны были на-
нести удар противнику в лоб.
355
Ударная группа НРА Вострецова в составе 5-го Амурского,
4-го Волочаевского стрелковых полков и Троицкосавского ка-
валерийского полка прорвала оборону Спасска и облегчила
возможность другим частям НРА и партизанам успешно повести
наступение и освободить Спасск от «земской рати» Дитерихса.
Назначение Вострецова командующим новой экспедицией
вызвало среди красноармейцев большое ликование.
Генерал Пепеляев многим из наших бойцов был хорошо из-
вестен. С его армией приходилось встречаться во время боев
на Урале. Крепкий орешек. К встрече с его бандой нужно было
готовиться серьезно.
Вострецов приехал к нам в полк. Состоялось совещание, на
котором подробно говорилось о задачах экспедиции, ее подго-
товке. Комиссаром экспедиции назначили политработника Пше-
ничного Петра Митрофановича, его помощником — меня. По-
мощниками командира экспедиции стали бывалые воины ком-
бриг Борис Андреевич Погребов и Виктор Николаевич Безрод-
ный, начальником штаба — Николай Верещагин.
На совещании узнали, что для экспедиции выделены паро-
ходы «Индигирка» и «Ставрополь».
Подготовка к экспедиции велась в обстановке большой
секретности. В рекордно короткий срок, меньше чем за неде-
лю, пароходы были переоборудованы для выполнения боевого
задания. Капитаном «Ставрополя» был известный полярник
П. Г. Миловзоров, «Индигирки» — В. Г. Скибин. Общее коман-
дование судами поручили опытному военному моряку
М. Н. Азарьеву, который, в свою очередь, непосредственно под-
чинялся С. С. Вострецову.
В рейс вышли 25 апреля 1923 года. Уже наступали сумерки.
Нас никто не провожал. Первым пошел «Ставрополь».
Сначала погода была неплохая, а к 1 мая, когда вошли в
Охотское море, начали встречаться льды. Сначала редкие, а
потом лед пошел сплошной. От непривычной морской качки
многие заболели. По мере продвижения на север ледовая об-
становка ухудшалась. В бортах пароходов появились пробоины.
Азарьев предлагал вернуться обратно, дождаться открытия
навигации. Но весь смысл экспедиции был в том, чтобы опе-
редить белых, прийти тогда, когда они нас не ждали.
-Вострецов потребовал двигаться дальше. «Хоть по льду
моря, а должны дойти до побережья»,— говорил он. Всему сос-
таву экспедиции показывал образец мужества и стойкости.
Ледовый поход продожался 40 дней, пока наконец не по-
казалось побережье. Подошли к мысу Марекан, километрах в
тридцати от Охотска, высадили десант. Сделали небольшой при-
356
вал, к вечеру двинулись к Охотску. Ночь была светлая, почти
все было видно вокруг. В пути разведка перехватывала всех
встречных. К Вострецову привели эвенка. Он рассказал о поло-
жении в Охотске. Потом поп попался, и наконец перед самым
Охотском захватили в плен белогвардейского штабс-капитана.
Информация белогвардейца была наиболее обстоятельной. Бе-
лые в Охотске нас не ждут. Генерал Ракитин уехал на охоту.
Живут белые кто где: часть в казарме, часть — в домах, в па-
латках, в землянках. Штабс-капитан подробно рассказал об их
расположении.
На окраины Охотска вышли в 4 часа утра 5 июня. Сначала
шли тихо. Охотск спал. Но тут тишину раннего утра взорвал со-
бачий лай. Началась перестрелка. Батальон Сергея Кузнецова
стал окружать казарму. Среди наступавших появились первые
убитые и раненые. Упал сраженный пулей комбат. Красноар-
мейцев поднял взводный Гурков. Но и его убили. Вострецов
приказал группе красноармейцев во главе с. Николаем Доценко
забросать казарму гранатами. Белогвардейцы сдались. В других
местах поселка бой еще продолжался, но недолго. Охотск был
взят.
Посылали отряд на прииски, прочесывали окрестности. Ге-
нерал Ракитин, увидев красноармейцев, застрелился.
Вострецов созвал собрание жителей Охотска. На нем избра-
ли уездный ревком. Председателем ревкома назначили участ-
ника экспедиции коммуниста Евгения Сергеевича Нагорнова.
Пленных белогвардейцев под конвоем красных бойцов на
пароходе «Индигирка» направили во Владивосток. 11 июня па-
роход экспедиции «Ставрополь» взял курс на юг вдоль побе-
режья— на Аян, где находилась резиденция генерала Пепе-
ляева. Из Охотска забрали с собой подполковника Варгасова.
Как тогда говорили, он был другом Пепеляева. Вострецов ре-
шил использовать это в наших целях.
Высадились в районе Алдомской губы, примерно в шестиде-
сяти километрах севернее Аяна. Так же, как и перед Охотском,
в пути задерживали всех встречных, получая от них необходи-
мую информацию о пепеляевцах в Аяне. Под Аяном в плен
захватили 31 белогвардейца. Информация о пепеляевцах была
полной.
Как и в Охотске, в Аяне белые и не подозревали о прибли-
жении красноармейцев. Пепеляев ожидал прихода советских
военных судов... Для их встречи были возведены оборо-
нительные сооружения. Численность белых более 400 человек.
Дислоцированы частью в Аяне (основные силы), а частью — в
Уйке (приблизительно столько же, сколько и красноармейцев).
357
Фактор неожиданности Вострецов решил использовать, чтобы
разбить белых по частям.
Продвижению к Аяну благоприятствовал туман. В ночь с 16
на 17 июня красноармейцы незаметно для белых вошли в посе-
лок, окружая дома и палатки. Группа красноармейцев под не-
посредственным руководством Вострецова окружила штаб Пе-
пеляева. Вострецов приказал подполковнику Варгасову пере-
дать генералу, что все дома окружены, красных много, сопро-
тивление бесполезно. Варгасов передал, добавив от себя, что
«командир красных — человек честный, советую сдаться».
Пепеляев приказал открыть дверь. Вострецов потребовал от
него немедленно отдать приказ гарнизону сложить оружие, га-
рантировав сохранение жизни до народного суда. Пепеляев вы-
полнил это требование. Кроме того, написал белым в Уйку, что-
бы тоже сдавались.
Так, без единого выстрела была ликвидирована эта банда.
В Аяне, как и в Охотске, был организован ревком. Возгла-
вил его начальник гарнизона Подъячев.
24 июня мы вместе с пленными на пароходе «Ставрополь»
вышли во Владивосток.
За ликвидацию банд в Охотске и Аяне С. С. Вострецов был
удостоен четвертого ордена Красного Знамени. Вместе с ним
к высокой правительственной награде были представлены и
многие другие.
30 июня на многотысячном митинге жители Владивостока
чествовали возвратившихся героев ледового похода.
12 августа 1923 года Нерчинский стрелковый полк, находив-
шийся на Второй Речке в лагерях, посетил Председатель ЦИК
СССР Михаил Иванович Калинин. На большом плацу перед па-
латочным лагерем полк построился в полном снаряжении с
развернутым боевым знаменем. Когда командир полка
М. Ф. Мороз отдал рапорт Председателю ЦИК СССР, по пла-
цу прокатилось громкое «ура!».
М. И. Калинин объявил нерчинцам благодарность за верную
службу Родине, за успешную ликвидацию белогвардейской
банды Пепеляева в Охотске и Аяне. Наиболее отличившимся
был вручен орден Красного Знамени. Эту высокую награду
М. И. Калинин вручил и мне.
Сколько времени прошло с тех пор, а не забывается и не
забудется время боев за установление Советской власти на
Дальнем Востоке. Имя славного советского военачальника Сте-
пана Сергеевича Вострецова навсегда увековечено в мемориа-
лах, в названиях поселков, колхозов, улиц. Оно увековечено в
наших сердцах и делах.
358
В. 3. Романовским
РАЗГРОМ БЕЛЫХ НА КОЛЫМЕ
Летом 1923 года из Владивостока на пароходе «Ставро-
поль» на Колыму был послан красноармейский отряд 5-й ар-
мии. Задача отряду была поставлена ответственная, очень труд-
ная, но вместе с тем и почетная: ликвидировать последние ос-
татки белогвардейщины, освободить трудящихся далекого Се-
вера от последних банд и водрузить знамя Ленина, Страны Со-
ветов на берегах Северного Ледовитого океана.
Командиром отряда был венгр-интернационалист Эрнё Све-
тец, военкомом — автор этих строк.
Как сейчас вспоминаю наше первое появление на маленькой
шхуне в Нижнеколымске. В поселке была застава из белогвар-
дейского отряда. Мы подошли совершенно неожиданно, быстро
высадились, оцепили поселок, заставу захватили врасплох, обе-
зоружили.
Разобравшись в обстановке, созвали население, рассказали,
кто мы, зачем прибыли, попросили помощи, население посел-
ка охотно рассказывало нам о белогвардейских отрядах, их чис-
ленности, дислокации и действиях. Нашлись добровольные про-
водники до Среднеколымска. Это имело для нас решающее
значение. Как сейчас помню сопровождающих нас Даурова и
старика Брусенина.
Отрядом белых в Нижнеколымске командовал хорунжий
И. Березкин — состоял он из местных жителей, насильно моби-
лизованных пришлым офицерством. При первой встрече с ним
мы сразу поняли, что опоры у белых в народе нет и
что с его помощью мы сравнительно легко выполним
свою задачу.
Отряд и самого хорунжего мы передали на поруки насе-
лению и сказали, что мы этих людей не знаем, а вам они из-
вестны, вот и следите за ними, отвечайте за них. Местных жи-
телей мы трогать не будем, мы приехали за пришлыми белыми
офицерами. Соберем и отправим их туда, где творили свои
зверства. Там они и будут отвечать перед народом.
И в этом вопросе население одобрило наши действия, горя-
чо поддержало нас.
Собрав нужный материал о Среднеколымске и отряде бе-
лых, на шхуне, отобранной нами у американских контрабандис-
тов в районе Чаунской губы, мы отправились вверх по Колыме.
До Среднеколымска шли в неведении. По пути заходили на
некоторые заимки, где и получали нужную информацию.
359
На заимке Усть-Кривая узнали, что в Нижнеколымск для ин-
спектирования отряда Березкина выехал из Среднеколымска
хорунжий Афанасьев. Это — первый пришлый офицер, беглеце
Дона, с которым нам предстояло встретиться.
На заимке Кресты мы уточнили нахождение Афанасьева. В
километрах пятнадцати выше Крестов появилась большая лод-
ка, на которой было несколько человек. Лодку наши наблюда-
тели в бинокли заметили издалека. Отряд был готов к встрече
«гостя». Примерно за километр до сближения белый офицер
увидел нас в красноармейской форме, в шлемах, видимо, пе-
репугался и открыл по шхуне безрассудный огонь. После не-
скольких выстрелов гребцы лодки подплыли к берегу. Мы их
догнали. В лодке оказались убитыми Афанасьев и его жена.
Впоследствии выяснилось, что жена была убита выстрелом крас-
ноармейца со шхуны, а Афанасьев—его охранником. Когда мы
спросили, зачем стрелял в своего начальника, охранник
ответил: «Лучше его убить, чем самому погибать от вашей
пули».
Мы ему сказали, что убил напрасно. Мы могли бы от него
получить ценные данные о белых. На это сопровождавший зая-
вил: «Мы вам все расскажем о белых, сколько их и где они,
не хуже Афанасьева, а погибать мы не хотели».
Двое гребцов и один «солдат» Афанасьева остались невре-
димыми. Мы их взяли с собой, получили от них последние, бо-
лее точные данные о среднеколымском отряде, возглавляемом
полковником Шулеповым, бочкаревцем, тоже беглым — с
Урала.
С получением последних данных разработали план занятия
Среднеколымска. Важно было то, что белые не знали о нашем
приходе.
К Среднеколымску подошли через протоку, которую нам
подсказали гребцы и «солдат» Афанасьева. Не доезжая города,
отряд высадился на берег. Нашего прибытия никто не заметил.
Красноармейцы быстро и внезапно заняли город, без единого
выстрела. Солдаты из отряда Шулепова ловили рыбу и по мере
возвращения с рыбалки группами попадали в наши «объятия».
Шулепова мы взяли на радиостанции, на южной окраине горо-
да, где он жил. Сдался он спокойно, хотя этот отъявленный
бочкаревец отличался особым садизмом и разбоем. Человек он
был с головой. Увидел, что сопротивление бесполезно, и при-
нял позу миротворца.
На /лой вопрос, зачем они пришли сюда, Шулепов ответил:
«Мы-то пришли сюда спасая Россию от варваров-коммунистов,
а вот вы зачем пришли сюда, нам неизвестно. Вы, коммунис-
360
ты, все равно ничего хорошего России не дадите. Американцы,
японцы, европейские страны вас все равно разобьют, и будет
восстановлено законное русское правительство. Воевать вы,
красные, научились, а хозяйство восстановить не сможете, по-
гибнете с голоду, ввергнете страну в пучину нищеты и бедствий.
Мы имеем широкие связи с заграницей. Наш народ с нами, и
мы вас разобьем».
После такой тирады нам говорить с ним было не о чем. Хо-
тя я ему заметил: «Как же народ с вами, когда вас не предуп-
редили о нашем приходе? Да и ваши «союзники» подкачали.
Ведь и японцы, и американцы знали и видели, что мы парохо-
дом идем на Колыму, наша пароходная рация работала нор-
мально. Ни японцы, ни американцы не дали сигнала на вашу
радиостанцию. Выходит, ваши союзники вас подвели. Выходит,
народ-то помогает нам, а не вам. Вы обманывали народ и сво-
им обманом докатились до последней точки и не можете ни-
как понять, сколько причинили вы бедствий народу. Что каса-
ется «заграницы», вам тоже известно, что 14 государств пыта-
лись с первых дней Советской власти ликвидировать нас, а на-
род наш российский не позволил. Вот и здесь, на Колыме, яку-
ты, тунгусы, ламуты — все народы Севера помогают нам, а не
вам. Как же вы рассчитываете получить успех? И почему вы на-
зываете— «наш народ», когда вы его грабите, превращаете в
рабов?» На это он ответил: «Вы местных считаете за народ?
Это же дикари. Им нужен кнут и дубинка, иначе они работать
не будут».
Пришлось после этой короткой беседы Шулепова отправить
на отдых в местный карцер, сохранившийся с царских времен
для ссыльных, и сказать: «Посидите, полковник, и подумайте.
Ведь вы же образованный человек. Разберитесь в происходя-
щем. А мы пока займемся ликвидацией ваших остатков на
Аллаихе, в тундре и будем налаживать нормальную жизнь на
Колыме».
Мне нет нужды говорить, кто из нас оказался прав. Теперь
весь мир видит, что может сделать народ, когда он обрел под-
линную свободу. t
Итак, после взятия Среднеколымска перед нами встала вто-
рая, и последняя, задача — ликвидация последних групп бело-
гвардейцев, окончательное освобождение народов Севера от
белогвардейских грабителей и мародеров, засевших в Аллаихе.
Для нас эта работа, выезд в тундру, была очень сложной и
подчас казалась неразрешимой проблемой. В самом деле,
нам, жителям центральной полосы, предстояло решить много
трудных вопросов, преодолеть огромные просторы.
13 За Советский Дальний Восток
361
Как сейчас помню разговор с руководством во Владивосто-
ке перед отъездом. Нам говорили: «На Севере должно быть
особое питание, но обеспечить вас соответствующими продукта-
ми мы не можем. Даем вам четыре банки сушеной крапивы.
Это очень хорошее средство от цинги, и вы берегите этот
шпинат, он спасет вас от многих бедствий», но спасло нас дру-
гое средство — доверие к нам, представителям Советской влас-
ти, населения, его всесторонняя помощь продуктами питания,
одеждой, средствами передвижения. Северяне дали нам необ-
ходимое количество оленьих и конных, а где нужно, и собачь-
их упряжек для выполнения боевых операций. Снабдили в дос-
таточном количестве и хорошего качества продовольствием. Я с
благодарностью вспоминаю, как любовно к нам относилось на-
селение при проезде через тот или иной населенный пункт, как
заботилось о приготовлении пищи из лучших продуктов. На
столе сразу появлялись молоко, олений язык, лучший кусок
жирного мяса, морошка и тому подобные яства и угощения.
Народ о нас заботился, как о своих родных детях.
Наши проводники, выделенные населением, — Слепцов, Коле-
сов и другие, сопровождая отряд, по-отечески давали советы,
предупреждали о возможных неприятностях.
Не обошлось без курьеза. На наше письмо к белым в их
«крепость» Белый Клин, как они называли Аллаиху, о добро-
вольной сдаче в плен мы получили ответ: «Кто вы? Зачем при-
ехали к нашему народу? Пусть вся коммуния кинется на нас, мы
не сдадимся и своего народа не отдадим». Письмо было под-
писано ротмистром Николаевым.
Я написал второе письмо, разъяснил, кто мы, хотя им это
было хорошо известно. Сказал, что всей коммунии на них дви-
гать не нужно, достаточно части нашего отряда, что еще раз
просим образумиться и не делать последней глупости. Просим
сдаться добровольно. Написал, что их осталась жалкая кучка,
отрезанная от всего мира, что если они не хотят жить, пусть
сами перестреляются, а мы их убивать не будем и не собира-
емся. Но если они вынудят нас своим глупым упорством к дра-
ке, то мы готовы к этому. Мы и приехали затем, чтобы ликви-
дировать последний очаг безумцев, но хотим обойтись без
крови. К моему письму было приложено письмо Шулепова. Он
тоже просил не затевать драки.
Не дождавшись ответа на второе письмо, 8 ноября 1923 го-
да мы выехали двумя группами в тундру.
Командир отряда Светец выехал из Нижнеколымска, а я со
второй частью отряда из Среднеколымска к общей точке —
Аллаихе.
362
Примерно на полпути к Аллаихе посыльный привез второй
ответ белых, в котором они выразили свою готовность к доб-
ровольной сдаче.
Я сообщил об этом Светецу и просил его остановиться на
месте, где застанет его мое сообщение, в Нижнеколымск не
возвращаться, а ждать на месте последних сообщений о пере-
говорах с белыми в Аллаихе.
Мы тоже остановились.
Передав один отряд своему заместителю Игнатенко, я с не-
большой группой красноармейцев поехал в Аллаиху для оконча-
тельной ликвидации гнезда белых. О всех событиях и изменени-
ях обещал информировать. С приездом в Аллаиху принял ору-
жие от белых и разрешил им передвигаться в направлении на
Якутск, а отряд распустил. Так был ликвидирован последний очаг
белых на нашей священной земле.
Б. В. Давыдов
ПОДНЯТИЕ СОВЕТСКОГО ФЛАГА НА ОСТРОВЕ ВРАНГЕЛЯ1
За пять с лишним лет оторванности от центра в период же-
сточайшей интервенции, при быстрой сменяемости местных
«правительств» ...слабостью нашего положения не преминули
воспользоваться иностранцы и хозяйничали в наших водах и на
нашем побережье Дальнего Востока где и как хотели. Их наг-
лость дошла наконец до того, что они не только промышляли
на наших побережьях самым хищническим образом, но дела-
ли попытки захватить и присоединить к себе наиболее отда-
ленные из наших владений.
Так случилось с островом Врангеля, являвшимся несомнен-
ным достоянием СССР. Высаженные здесь английские и аме-
риканские подданные не только занимались хищническим про-
мыслом зверя, но, с молчаливого согласия своих правительств,
подняли на острове свои флаги, тем самым как бы совершив
акт отторжения его от Советской России...
В 1924 году на остров была организована гидрографическая
экспедиция. Наряду с обследованием в гидрографическом от-
ношении побережий острова и в гидрологическом — окружав-
шего его водного района — экспедиция должна была выпол-
нить и основное из поставленных ей заданий: во что бы то ни
’ Давыдов Б. В. В тисках льда. Л. 1926, с. 14—31 (публикуется в но-
вой редакции, с сокращениями).
13* 363
стало достичь острова и, высадившись на нем, водрузить там
флаг СССР, ликвидировав полностью хозяйничанье иностран-
цев.
Нет никакого сомнения, что этот последний акт должен был
иметь очень крупное политическое значение: являясь показа-
телем растущей мощи Союза Советских Социалистических Рес-
публик, он в то же время должен был наглядно свидетельство-
вать о твердом решении Советского правительства безотлага-
тельно принимать нужные меры к ликвидации иностранного хо-
зяйничанья даже в самых отдаленных от центра частях Союза.
Предназначенная для выполнения поставленных экспедицией
задач канонерская лодка «Красный Октябрь» (бывший ледо-
кол «Надежный») была довольно мощным ледоколом для пла-
вания в соответствующих условиях.
10 августа «Красный Октябрь» прошел Берингов пролив и во-
шел в воды Ледовитого океана...
Ледовитый океан встретил нас довольно радушно. Первые
два дня плавание проходило при слабых переменных ветрах в
условиях благоприятной ледовой обстановки. Но ср второй по-
ловины дня 12 августа, когда мы изменили наш курс на мыс
Гапаи — крайнюю юго-восточную оконечность острова Вранге-
ля, уже через два часа плавания встретились со льдами. По ме-
ре углубления на запад продвижение наше все более и более
замедлялось, а затем мы вошли в такое плотное скопление
льдов, в котором работа средними ходами уже не давала воз-
можности продвигаться...
В таких именно условиях, крепко охваченные льдом со всех
сторон, мы провели три дня... Но ни ожидаемого изменения
ветра, ни раздвижки льда не происходило.
16 августа, с трудом развернувшись на обратный курс, по-
шли к выходу из ледяного поля. Обход кромки не дал утеши-
тельных результатов... Нам удалось определенно заметить, что
лед уже находился там, где мы его не видели 12 августа. Это
означало, что главная масса тяжелых льдов, вероятно, под влия-
нием преобладавших северо-западных ветров уже начала свое
продвижение в южном направлении.
Медлить было нельзя: достичь острова Врангеля в эту на-
вигацию надо было во что бы то ни стало, а потому после по-
лудня 17 августа вошли в лед и начали пробиваться в нем на
запад, южнее острова Геральд и далее к острову Врангеля...
Самые большие трудности пришлось преодолеть во время
последних 15—20 миль пути. Трудно было себе представить,
чтобы канонерская лодка «Красный Октябрь» оказалась в сос-
тоянии прокладывать себе путь среди таких нагромождений,
364
Б. В. Давыдов (первый слева) среди членов экипажа ледокола «Красный
Октябрь», 1924 г.
Так как основная из поставленных экспедицией задач была вы-
полнена, мы решили более не задерживаться на острове и
23 августа вышли в обратный рейс в направлении на мыс Бил-
лингса.
Тяжелые условия плавания привели к значительному пере-
расходованию угля. Из нашего запаса в 560 тонн, принятого в
заливе Провидения, к этому времени осталось уже только 275.
Нам были страшны не столько льды, сколько опасность остать-
ся без топлива в ледовом арктическом плену...
Упорно и продолжительно дувшие северо-западные ветры
сделали свое дело: лед быстро подгоняло и прижимало к по-
бережью, особенно нагромождая его там, где в океан высту-
пали мысы. В районе первого из этих выступов — мыса Север-
ного мы встретили первое серьезное препятствие. Лед здесь
был сильно сжат. Оставшегося угля нам могло хватить для про-
хода к заливу Провидения только при условии плавания почти
свободным морем. Обстановка как раз была обратной. А пото-
367
му, с большим трудом пробившись в береговую полынью, мы
остались на якоре под мысом, защищенные его обрывами от
напора льдов. Не оставалось другого выхода, как в этом бе-
зопасном месте переждать изменения ледовой обстановки к
лучшему или же, в худшем случае, остаться здесь на зимовку.
Между тем столь необходимого нам изменения направления
ветра не наступало...
Корабль фактически стал на зимовку...
Днем 25 сентября, едва только мы успели выпустить воду из
последнего котла и цистерн, были замечены как будто бы от-
звуки зыби — этой вестницы свободной воды в океане. Сперва
еле заметная, эта зыбь постоянно усиливалась, и к утру 26 сен-
тября уже явственно можно было заметить не только колеба-
ние на ней льдин, но и совершенно отчетливо определить ее
(направление...
Тщательнейший подсчет оставшегося у нас топлива показал,
что при условии совершенно чистого от льдов моря и при от-
сутствии свежего встречного ветра мы в состоянии едва-едва
дойти до залива Провидения — нашей угольной базы, да и то
при условии употребить на топливо весь запас имевшегося на
корабле дерева.
Было решено рискнуть. Расчет был такой: за кромкой льда
под берегом к северу располагается район чистой воды протя-
жением, вероятно, до мыса Дежнева. Имеются все данные
предполагать, что Берингов пролив тоже свободен от льда...
27 сентября снялись с якоря, вошли в лед...
Приходилось сквозь шторм, снег и туман идти вдоль кром-
ки льда днем и ночью бортом к очень крупной и крутой вол-
не. Можно представить себе, что происходило в таких услови-
ях с кораблем, разгруженным до последней степени. В его жи-
лых помещениях и палубах царил полный хаос, так как за очень
короткий срок приготовления к походу нельзя было вполне ус-
петь все сделать как следует. Личный состав был лишен горя-
чей пищи и воды, не было возможности ни обогреться, ни об-
сушиться, приходилось работать на верхней палубе зачастую по
колено в ледяной воде, промокая насквозь под сильным кас-
кадом брызг, попадавших на палубу.
Через три дня шторм стих, а вечером 30 сентября, уже в со-
вершенной темноте, мы отдали якорь где-то поблизости от
мыса Дежнева. Все эти дни перехода плавание шло вдоль кром-
ки льда, стоявшего под берегом полосой шириной в 15—20
миль. Уже на второй день перехода мы начали постепенно ру-
бить на дрова и жечь в котлах весь имевшийся на корабле за-
пас бревен и досок. На корабле оставалось 20 тонн угля.
368
На другой день пробовали войти в лед и пробиваться на юг.
Из этого маневра ничего не вышло. Лед оказался гораздо бо-
лее тяжелым, чем это казалось, и мы, пройдя в нем не более
одной мили, так и не смогли вновь выйти к его кромке. Угля к.
концу этого дня оставалось только 14 тонн, а на топливо ушли,
все пеньковые тросы, весь судовой запас олифы и красок, боль-
шая часть машинного масла и даже корпус моторного катера...
Без всякой возможности двигаться в нужном нам направ-
лении, мы дрейфовали на запад, северо-запад и за одну только
ночь были отнесены от Берингова пролива на 10 миль. Поло-
жение судна было поистине критическим: почти без угля, за-
тертое во льдах, оно было игрушкой в руках стихии.
Особенно памятной была последняя ночь (на 3 октября),
когда- мы, дрейфуя на расстоянии 4—5 миль вдоль берега к
мысу Дежнева, все ближе и ближе подходили к Берингову
проливу. В каком направлении будет идти дрейф тогда, когда
мы войдем в сферу действия северного течения из пролива?
...По имевшимся у нас данным, где-то на мысе Дежнева был
выгружен уголь для представителей «ОКАРО» и уполномочен-
ного по Чукотскому уезду (Г. Н. Лосева), зимовавших в этом
районе. Таким образом, только возможность подойти к берегу
и погрузить часть этого угля могла спасти положение...
С рассветом 3 октября под влиянием благодатного для нас
южного направления ветра лед начал разрежаться, в его спло-
ченном до этого покрове появились полыньи. И уже около по-
лудня мы стояли под самым берегом против селения Уэлен,
у северного берега мыса Дежнева.
Ознакомление с положением внесло новое разочарование.
Оказалось, что уголь действительно выгружен, но только не
здесь, а по другую сторону мыса, в тридцати милях отсюда,
причем путь лежал через закрытый льдом Берингов пролив. Не
оставалось ничего другого, как разобрать, разрубить и пере-
везти по частям на корабль корпус конфискованной в прошлом
году шхуны, стоявшей в лагуне против селения, да скупить у
чукчей весь имевшийся у них запас плавника...
Была уже ранняя безлунная северная ночь, когда все рабо-
ты по погрузке этого «топлива» были закончены. Предстояло,
не теряя ни минуты, идти дальше. Единственная возможность
пройти проливом заключалась в том, чтобы плыть вплотную к
обрывам, так как только здесь лед был несколько разрежен.
Никогда, кажется, не забыть этого рискованного перехода.
Только усыпанное звездами небо несколько умеряло глубокий
мрак ночи, позволяя еле-еле разбирать контуры громадных
крутых скал. Береговые обрывы порою так близки к кораблю,,
369
что, кажется, еще немного — и мы заденем за них бортом...
После более чем трехчасовой борьбы со льдом корабль
вышел наконец на чистую воду.
Мы стали на якорь по южную сторону поста Дежнев и мог-
ли видеть на берегу казавшуюся нам совсем маленькой кучку
угля — столь драгоценного нам теперь топлива, которого на
судне было только 5 тонн. Достать его, однако, оказалось не
так просто. Тот самый южный ветер, который так помог нам
выбраться из Ледовитого океана, пододвинул здесь к берегу
много льда, так что шлюпки не могли подойти к берегу. Здесь
нас выручил свежий северо-западный ветер, уже после полудня
этого же дня отогнавший лед в море...
При довольно значительном морозе, выгребая против вет-
ра с берега, обдаваемые все время брызгами замерзавшей тут
же воды, промокшие до костей и промерзшие люди в течение
8 часов выполняли эту поистине каторжную работу. Приходи-
лось удивляться, как вся эта операция прошла благополучно,
как ни одна из загруженных до отказа шлюпок, быстро гони-
мых шквалистыми, очень сильными порывами ветра, при снеж-
ной пурге не была унесена в море. Уже глубокой ночью уда-
лось закончить погрузку угля. На корабль погружено около
25 тонн топлива. Этого количества угля должно было только-
только хватить на переход до залива Провидения...
Утром 5 октября снялись с якоря и пошли на юг...
На рассвете 6 октября вошли в залив Провидения. На ко-
рабле совершенно не было пресной воды, а весь остаток топ-
лива выражался цифрой в 21 пуд угля. Этого количества едва
хватило бы на 25 минут хода!
Только теперь можно было наконец вздохнуть свободно...
Мы стояли в закрытом заливе, имея возможность в любое вре-
мя взять на борт хороший запас угля...
10 октября вышли курсом на Петропавловск. Котлы продол-
жали работать на соленой воде... 15 октября пришли в Петро-
павловск, здесь закончились наши мытарства... Личный состав
получил возможность вымыться, привести себя в порядок...
23 октября вышли во Владивосток...
В. Я. Аболтин
ВОССТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
НА СЕВЕРНОМ САХАЛИНЕ1
В начале 1925 года автор этих строк работал в Народном
Комиссариате иностранных дел. В конце января меня вызвал
народный комиссар Г. В. Чичерин. Дело заключалось в сле-
дующем: согласно подписанному 20 января в Пекине совет-
ским послом в Китае Л. М. Караханом и японским послом Иоси-
завой советско-японскому договору японские войска должны
были до 15 мая покинуть оккупированный Северный Сахалин,
и нарком предложил мне возглавить правительственную комис-
сию, которая должна будет отправиться на место и принять Се-
верный Сахалин от японского военного командования.
Г. В. Чичерин добавил, что НКИД считает это поручение от-
ветственным, так как японская военщина, в особенности мор-
ское командование, а также определенные деловые круги, свя-
занные главным образом с добычей и производством нефти и
нефтепродуктов, всячески противились возвращению Северного
Сахалина Советскому Союзу.
Среди важнейших причин, говорил Г. В. Чичерин, которые
мешали достижению общего соглашения с Японией в 1922 году
(из-за чего переговоры и затянулись до 1925 года), был ее от-
каз вернуть Северный Сахалин. Японские империалисты под
всякими предлогами и в различной форме пытались закрепить
Северный Сахалин за собой. Поэтому не исключено, что там мо-
жет создаться сложная и острая ситуация, возможны провока-
ции со стороны японской военщины.
Наряду с твердостью и выдержкой надо будет проявить
такт, дипломатическую гибкость и установить по возможности
дружелюбные отношения с японским командованием. В слу-
чае моего согласия из Москвы нужно будет выезжать в бли-
жайшие дни. После завершения работы было необходимо ос-
таться еще на некоторое время на Северном Сахалине, пока
дела окончательно не уладятся.
Все это объяснение наркома заняло несколько минут. Я раз-
мышлял недолго. Ответ был: готов принять назначение; поста-
раюсь сделать все, что в моих силах, чтобы выполнить поручен-
ное дело. ЦИК СССР назначил меня председателем Полномоч-
ной комиссии по приему Северного Сахалина. Коллегия НКИД
обещала также придать комиссии эксперта — сотрудника эко-
Вопросы истории, 1966, № 10, с. 91—110 (публикуется с сокращениями).
371
номически-правового отдела НКИД и секретаря. Четыре члена
комиссии — дальневосточники — должны были присоединиться
к нам в Хабаровске; комиссия должна была согласно намечен-
ному плану выехать зимним путем — на лошадях по Амуру до
Николаевска, а оттуда, вероятно, на собаках —в Александровск.
Первая задача — как можно быстрее прибыть в Александ-
ровск, чтобы иметь достаточно времени для оформления прие-
ма острова и чтобы не давать японцам повода оставаться на
Северном Сахалине ни одного лишнего дня сверх обусловлен-
ного в Пекинском договоре срока.
Был назначен день отъезда, забронировано для меня и сек-
ретаря купе в международном спальном вагоне. Утром в день
отъезда вдруг выяснилось, что секретарь не поедет. Эксперт
же отправится из Москвы позже. Я должен был немедленно
найти другого секретаря. Его пообещали сразу же отправить со
мной.
Итак, первое осложнение. Мне нужно было взять с собой
различные документы и материалы, значительную сумму ва-
люты для содержания комиссии, ее аппарата и отделения крас-
ноармейцев, которое отправлялось вместе с нами. Ехать одному
было, по сути дела, невозможно. Пытаясь решить нелегкую за-
дачу и перебирая в уме всех, кто подошел бы на должность
секретаря и кто мог бы сняться из Москвы по-военному — в те-
чение нескольких часов, я вспомнил товарища по прошлой сов-
местной работе — Федю Гайдарова. Я знал его с 1922 года и
был уверен, что на него можно положиться. Он учился в Ин-
ституте востоковедения.
Мне удалось быстро разыскать Федю. Он дал согласие. В
оставшиеся до отхода поезда часы было оформлено его назна-
чение. Получив командировочный документ, он договорился в
институе об отпуске до начала следующего учебного года. Фе-
дя прибежал, запыхавшись, за несколько минут до отхода по-
езда. Весь его багаж заключался в объемистом портфеле. Увы,
оказалось, что у него нет пальто. Он был одет в вельветовую
толстовку и такие же брюки, заправленные в шерстяные носки.
Под толстовкой, правда, была вязаная фуфайка.
В Москве от общежития до института он всю зиму так или
иначе добирался не простуживаясь. Но ведь мы направлялись
в Сибирь. И в дальнейшем предстояло путешествие не в ваго-
не, а в санях и нартах... Обсуждая под стук колес проблему
его экипировки, мы пришли к выводу, что, для того чтобы в ус-
ловиях сибирских морозов покрыть более тысячи километров
на лошадях и собаках, нужно что-нибудь придумать и одеть
всех членов «экспедиции» потеплее. В течение же тех десяти
372
дней, что мы проведем в поезде по пути в Хабаровск, мы, оче-
видно, не сможем ничего предпринять.
Расположившись поудобнее, мы извлекли из портфеля книги
и материалы о Сахалине. Надо было пополнить свои знания об
этом малоизвестном уголке Советской страны, чтобы быть по
возможности во всеоружии в ходе переговоров с японцами.
Не то в Омске, не то в Новосибирске к нам в поезд пришел
Роберт Эйхе, председатель Сибкрайисполкома. Эйхе получил
сообщение о том, что едет председатель Полномочной комис-
сии ЦИК по приему Северного Сахалина, и решил побеседовать
со мной. Эйхе рассказал о ситуации на дальневосточных грани-
цах, дал ряд полезных советов, предостерег против возмож-
ных провокаций.
Преодолев снежные заносы и другие препятствия, поезд
прибыл в Хабаровск с опозданием лишь на сутки.
Более недели заняли энергичные хлопоты по подготовке на-
шей зимней «экспедиции». Кое-что уже было сделано членами
комиссии — дальневосточниками, кое в чем они помогали пос-
ле моего прибытия в Хабаровск. Всемерное содействие оказы-
вали местные партийные и советские органы, поэтому сборы
были завершены довольно быстро.
Мы приобрели десять саней-розвальней, и трое из них были
оборудованы в виде кибиток. На санях были установлены на-
скоро сколоченные будки из досок, защищавшие от ветра. Для
всех членов «экспедиции» были куплены кухлянки — тунгусские
шубы из оленьих шкур с мехом наружу и капюшонами, а так-
же торбаза — тунгусская мягкая обувь из меха с голенищами
выше колена. Раздобыли пару пишущих машинок, заготовили
запас продовольствия, были изготовлены печати, штампы
и т. д.
Я несколько раз разговаривал с Москвой по прямому про-
воду, получил дополнительные указания от Г. В. Чичерина. На-
чал вести дневник. Некоторые записи я вел по-латышски, часть
по-турецки, а также пользовался условными обозначениями, по-
нятными только мне.
Далее следует расшифрованный текст дневника, публикуе-
мый с сокращениями.
1 марта, 2 часа ночи, Вятское
Прибыли час назад. Наш санный поезд покинул Хабаровск
вчера в десять утра. За час до отъезда мне сообщили, что
пришла важная телеграмма из Москвы. Это были переданные
по телеграфу полномочия ЦИК СССР на имя председателя ко-
миссии для предъявления японской стороне, датированные
4 февраля. Долго же они шли от Москвы! Пришлось спешно
373
перепечатать и заверить их в Дальревкоме. В связи с этим вы-
ехал на 15 минут позже других.
Нас 12 человек. Члены комиссии — товарищ И. Б. Кацва,
Р. А. Шишлянников, Красников, Бошкин, секретарь — Ф. П. Гай-
даров. Шишлянников после приема останется на Сахалине —
предполагается, что он возглавит ревком. Красников будет на-
чальником отряда пограничных войск. В качестве экспертов
едут: геолог П. И. Полевой, постоянно проживающий в Ленин-
граде; Евецкий, сотрудник экономически-правового отдела
НКИД, и Престин, начальник штаба Тихоокеанского военно-мор-
ского флота, бывший капитан. Он нужен потому, что японцы уг-
нали в Александровск и вытащили там на берег канонерки и
другие суда Амурской военной речной флотилии. Японцы
должны нам все это вернуть.
В качестве временного переводчика едет Гетлингер, бывший
пленный из австро-венгерской армии. Он более или менее зна-
ет английский язык. Есть еще врач И. Плютач и сотрудник для
поручений А. Ильин, которые должны помогать комиссии, а за-
тем поступят в распоряжение Сахалинского ревкома. Четверо
товарищей выехали раньше, присоединятся к нам в Николаев-
ске.
Едем «на перекладных». Четверо саней только с грузом.
Весь наш груз — 80 пудов. За вчерашний день и часть ночи
преодолели лишь 75 верст. Запрягали сначала по две лошади
в одну упряжку, но пришлось от этого отказаться. Укатанная
дорога узка, две лошади рядом не могут идти, увязают.
2 марта, 15 часов, Дады, стойбище гольдов в 44 верстах
от Троицка
...Только сейчас внимательно ознакомился с телеграммой —
полномочиями. В них среди другого сказано: «На гражданина
Аболтина как на председателя комиссии возлагается: 1) выра-
ботка совместно с японским командованием плана, порядка,,
сроков и способов эвакуации японских войск с территории, при-
надлежащей Союзу ССР, части острова Сахалин (Северный
Сахалин), 2) принятие совместных с японским командованием
мер к скорейшему проведению эвакуации японских войск сог-
ласно принципам международного права и вышеуказанному
Договору между Союзом ССР и Японией, 3) принятие от япон-
ского командования или от иных японских властей принадле-
жащего Союзу ССР имущества.
В силу изложенного гражданин Аболтин имеет право вести
с японским командованием или с особо для того уполномо-
ченными лицами переговоры по вышеуказанным вопросам,,
принять от японского командования или от особо уполномо-
374
ценных на то лиц принадлежащие Союзу ССР территории и
имущество и подписать соответствующие акты.
Во всем, что касается вышеуказанных вопросов, Централь-
ный Исполнительный Комитет просит гражданину Аболтину, как
облеченному соответствующими полномочиями, вполне ве-
рить».
В конце ЦИК обращается с просьбой к властям Японской
империи оказывать Аболтину полное и дружественное содей-
ствие, поскольку скорейшее разрешение возложенных на него
задач «будет способствовать развитию и укреплению дружест-
венных отношений между народами Союза ССР и Японией».
5 м а р т а, 12 часов, в 20 верстах ниже Малмыжа
...Начали совещаться по поводу того, как из Николаевска
будем добираться до Александровска. Некоторые дальневос-
точники выразили опасение, что пролив в районе Погиби, где
обычно зимой переезжают с материка на Сахалин, недостаточ-
но крепко замерз. Зима была относительно мягкая. Кацва внес
предложение разделить «экспедицию» в Николаевске на две
части. Одна может поехать до Александровска на собаках —
побыстрее, другая — на лошадях. Я сказал, что все надо будет
обсудить на месте, в Николаевске, посоветоваться со знающи-
ми людьми и там решать оперативно, когда будут все данные.
7 марта, 19 часов тридцать минут, Жеребцовка
Сейчас остановились в избе, где живет кореец. В одном уг-
лу комнаты — икона, в другом — портрет Ленина. Крестьяне жа-
луются, что заработки плохие...
8 марта, 10 часов, Сухановка
В Зеленый Бор добрались вчера к 23 часам. Там всего семь
изб... Миновали Киселевку...
Наш возчик на этом перегоне отличается от прежних воз-
ниц. По его словам, он был партизаном в отряде Тряпицына...
Бывший горнорабочий. У него иная психология, чем у крестьян.
Не жалуется на трудности, говорит, что крестьяне теперь жи-
вут в среднем зажиточнее, чем раньше... Возчик много расска-
зывал о битвах партизан с белогвардейцами, в которых прини-
мал участие.
10 марта, 20 часов, Денисовка
Осталось 35 верст до Николаевска. Будем там примерно в
час ночи. Дорога теперь, свернув с Амура, идет через тайгу.
Лиственница сменяется березой, потом опять лиственница...
Лес сравнительно молодой. Возчик рассказывал, как японцы
страдали от холода во время оккупации. Были случаи — замер-
зали в пути в санях и от тряски сваливались как дрова. Чтобы
спастись от репрессий, прятались в лесах.
375
11 марта, 10 часов, Николаевск
Приехали в 4 часа ночи. Первую ночь спали на полу. Почти
все дома в Николаевске — небольшие новые деревянные пост-
ройки. Старый Николаевск сожгли японцы.
Это произошло так. Партизанский отряд под командованием
Тряпицына, который считал себя анархистом, разбив белогвар-
дейцев, в феврале 1920 года занял Николаевск. С отрядом япон-
ских войск было установлено перемирие. Но японцы в Нико-
лаевске исподволь готовили вероломное нападение на парти-
зан, как это они не один раз проделали в других местах Даль-
него Востока. В ночь на 12 марта японцы напали на спящих пар-
тизан, но те сразу же оказали яростное сопротивление. Тогда
японские войска стали поджигать дома, в которых укрепились
и из которых отстреливались партизаны. Бой не на жизнь, а на
смерть продолжался в горящем городе. Партизаны, покидая
горящие дома, вступали врукопашную с японцами и постепенно
стали их теснить. Усилившийся ветер перебрасывал пламя и на
ту часть города, которая была занята японцами. Они вынужде-
ны были вступить в открытый бой с партизанами. После трех-
дневного кровавого сражения японский отряд был разбит на-
голову. В этом сражении погибло много партизан, но японцы
тоже понесли большие потери. Примечательно, что японское
правительство впоследствии пыталось использовать николаев-
скую провокацию для оправдания оккупации Северного Саха-
лина Японией в качестве компенсации за «николаевские собы-
тия». В Николаевске жителей около пяти тысяч.
14 м а р т а, Николаевск
...Председатель исполкома товарищ Сидорчук попросил ме-
ня вчера выступить с краткой информацией на совещании пред-
седателей сельсоветов о международном положении и о поло-
жении в Центре. Полчаса делал сообщение, полчаса отвечал на
вопросы. Направил в НКИД второе за время путешествия со-
общение, а также письмо заведующему Дальневосточным от-
делом НКИД Мельникову.
Бошкин и Полевой не едут с нами в Александровск, а от-
правятся на Охинские нефтепромыслы на восточном берегу
Сахалина. Они ознакомятся там с положением дел и по-
том присоединятся к нам в Александровске. Мысль осущест-
вить это мероприятие созрела у меня еще в пути. Полевой, не-
взирая на предстоящие трудности такой поездки, активно под-
держивал эту идею, и членов комиссии удалось убедить в ее
целесообразности. Я уже подписал Бошкину и Полевому соот-
ветствующие полномочия. Правда, эта поездка была связана с
риском, так как японцы на Охе могут не признать их полномо-
374
чия, но поехать можно только сейчас. Когда начнет таять, вос-
точный берег на значительное время будет для нас недосту-
пен.
15 марта, 12 часов, селение Ми
Большая часть экспедиции уже перегрузилась на нарты.
Включая 12 красноармейцев, нас теперь 29 человек. Эту опе-
рацию провели в основном в селении Хузи, куда собрались ги-
ляки с собачьими упряжками со всей окрестности. У нас уже
22 упряжки — большой караван, но 9 человек надо еще пере-
садить. Сделаем это, очевидно, в следующем селении, Уарки...
Гиляки в зимней национальной одежде представляют довольно
живописную картину. Плютач осматривал больную девочку с
температурой 40 градусов. Поставил диагноз — воспаление лег-
ких. После этого гиляки, как по мановению волшебного жезла,
навезли невесть откуда более десятка ребят — осматривать.
Почти у каждого оказалась какая-нибудь хворь.
17 марта, 8 часов, Погиби (или Погоби) на Северном Са-
халине
Приехали вчера в 16.30. Посланный вперед Ильин предупре-
дил японский гарнизон (численность около полуроты), что мы
едем, чтобы японцы не подумали, увидев почти три десятка со-
бачьих упряжек, что на них ведут с материка наступление. Но
можно было и не предупреждать, так как из Москвы сообщили
в Токио, а оттуда передали японскому командованию в Алек-
сандровске, что мы в эти дни должны прибыть в Погиби. Чтобы
нас встретить, были даже командированы из Александровска в
Погиби капитан Учида и поручик Хигучи. Гарнизон встретил нас
в строю, хотя завывала метель... Японский гарнизон и следую-
щее вместе с нами отделение красноармейцев (12 человек) об-
менялись взаимными воинскими почестями согласно церемо-
ниалу, предложенному мной. Это должно было способствовать
созданию такой атмосферы, в которой были бы исключены не-
желательные инциденты...
Гарнизон сегодня же эвакуирует Погиби и отправляется в
Александровск...
22 марта, Александровск
Приехали 19 марта в 19 часов. На последнем перегоне наш
поезд сахалинцы встречали в трех местах хлебом-солью, при-
ветственными речами, которые произносились у специально со-
оруженных почетных арок, украшенных еловыми ветвями и ло-
зунгами.
Первая встреча была в Арково. На почетных воротах на
красном полотне было начертано приветствие: «Да здравствует
СССР!» Выступал пожилой бородатый крестьянин. Ребята ар-?
377
ковской школы, построившись по-пионерски,- с радостными воз-
гласами размахивали красными флажками.
Вторая встреча состоялась у рудника Половинка в четырех
верстах от Александровска.
Третья почетная арка, иллюминированная разноцветными
электрическими лампочками, ждала нас у въезда (около моста)
в Александровск. Здесь собралось почти все русское населе-
ние города. Повсюду я коротко отвечал на приветствия. Насе-
ление знает, что едем восстанавливать Советскую власть, и не
скрывает своей радости. Люди уже почувствовали себя совет-
скими гражданами.
Японцы выставили в Александровске для встречи почетный
караул...
23 марта
Уже четыре дня в Александровске. Переговоры, заседания,
одним словом, «хлопот полон рот»...
26 марта
Несколько дней некогда было делать запись. Мы провели с
-японским командованием два пленарных заседания. Первое сос-
тоялось 21 марта. Помимо вопросов о порядке переговоров, на
-первом заседании обсуждался возбужденный нами вопрос о
немедленной передаче в распоряжение Полномочной комиссии
бывшей русской радиостанции в Александровске для связи с
материком... Удалось добиться лишь предоставления нам ра-
диостанции на два с половиной часа в сутки. Это обеспечивает
.нам регулярную связь с НКИД...
Второе пленарное заседание состоялось 24 марта. На нем
окончательно договорились по ряду вопросов, в том числе о
радиостанции и языке переговоров. Японская сторона была
извещена также о наших предложениях по поводу эвакуации. Я
вручил Иноуэ наш контрпроект соглашения об эвакуации и пе-
редаче власти...
После второго пленарного заседания почувствовалась значи-
тельная напряженность в отношениях, так как выяснилось, что
японские милитаристы выдвигают ряд недопустимых требова-
ний, и придется с ними по этому поводу вести длительный спор.
27 марта
От японского министерства иностранных дел в переговорах
участвует командированный из Токио Сигеру Симада, весьма
полный мужчина лет 40, то веселый, то озабоченный. Он бывал
где-то на нашем Дальнем Востоке, а также был в Китае гене-
ральным консулом. Бегло говорит по-русски. Он занят в основ-
ном подготовительной работой к переговорам. В особенности
хлопочет о благоприятных условиях для японских концессий...
378
30 марта
Третье пленарное заседание сегодня началось в довольно
напряженной атмосфере. С одной стороны, японские требова-
ния экономических и других привилегий и, с другой,— наше на-
стойчивое требование о вводе наших войск в Александровск к
12—15 апреля и наш отказ пойти навстречу японским домога-
тельствам. Однако внешне удалось провести это заседание в от-
носительно мирной и дружественной атмосфере, что внесло не-
которое успокоение...
Японский командующий на этом пленарном заседании позд-
равил нас по случаю торжественного поднятия советского фла-
га накануне над зданием Полномочной комиссии...
1 апреля
...Сегодня состоялось совещание морской подкомиссии. Прее-
тин объяснил японцам, что задачей подкомиссии является оп-
ределить порядок передачи советских военных судов, находя-
щихся на берегу в Александровске. При этом он заявил: совет-
ская сторона полагает, что суда должны быть переданы на пла-
ву и в полном порядке, со всем вооружением и оборудовани-
ем. Это в соответствии с указаниями. Другой задачей является
прием бакенов, якорей и цепей к ним, снятых японцами с фар-
ватера Татарского пролива, а также прием судов торгового фло-
та и получение материалов, имеющихся у японцев в итоге об-
следования советских территориальных вод. Престин пытался
также добиться, чтобы его как можно скорее ознакомили с
состоянием судов...
Японцы во главе с капитан-лейтенантом Накасима... реши-
тельно отклоняют передачу судов на плаву, считая это весьма
неумеренным требованием с нашей стороны...
2 апреля
Приехали Бошкин и Полевой, похудели — путь был не излег-;
ких, но довольны поездкой, задание выполнили...
4 апреля
Утром был Симада. Обсуждал с ним второе письмо генера-
ла. Ввиду того что в подкомиссиях не смогли договориться по
вопросу о вводе нашего отряда, условились встретиться сегод-
ня с генералом вместе с Шишлянниковым. На встрече кроме
генерала Иноуэ были полковник Сато, подполковник Ямагучи,
Симада. Мы добились согласия на высадку и пребывание в го-
роде Александровске штаба, базы и необходимых команд —
всего до 100 человек. Японцы обещали предоставить для них
помещения. Кроме того, часть красноармейцев будет расквар-
тирована в ближайших селениях...
Вечером я и генерал подписали акт и объявили о выводе
379
японских войск и передаче нам Северного района. В объявле-
нии констатируется, что к полудню 4 апреля японские войска
выведены из района к северу от 51° 10' северной широты и что
в этом районе создаются советские органы власти...
12 апреля
Почти вся комиссия с утра направилась на «Эривань». На
рейде три японских парохода. Из-за волнения на море погруз-
ка задерживается. Поручил Престину и Евецкому закончить пе-
реговоры о высадке нашего отряда и договориться об отдаче
почестей...
14 апреля
...Заходил Симада с рядом документов. Я и генерал подпи-
сали акт об окончательной эвакуации района к востоку от
142° 32'. Туда уполномоченным по приему мы отправили Плю-
тача. Японцы еще вчера полностью очистили этот рай-
он...
1 м а я
Всю первую половину дня готовил документы для подписи.
Вышел первый номер нашей газеты на Сахалине. Есть в нем и
моя статья — воспоминания «Две маевки». Пришлось вообще
помочь в составлении номера. Газета начинается с лозунгов-при-
ветствий к рабочим и крестьянам Северного Сахалина, отряду
Красной Армии, трудящимся Японии и с призыва к единению и
к поддержке Советской власти трудящимися Сахалина...
В 16 часов, как было условлено, направились в офицерское
собрание. Японцы уже выстроились для фотографирования.
Видимо, они большие любители фотографироваться. Потом
торжественное заседание, на котором присутствовало много офи-
церов. Опять фотографы. Сверили взаимно тексты всех под-
готовленных документов. Один протокол и одно соглашение по
моему предложению парафировали, так как не подготовлены
были еще приложения и описи к ним. Остальные все под-
писали.
Потом произносили речи — генерал и я. После каждой —
шампанское. Еще обмен любезностями между мной и генера-
лом— и конец. Мы назвали основное соглашение «детальным»,
чтобы подчеркнуть, что речь идет лишь о деталях окончания
оккупации, поскольку соглашение о возвращении нам Северно-
го Сахалина было уже подписано в Пекине Караханом и Иоси-
завой.
В нашем соглашении речь идет о сроках эвакуации по райо-
нам, о передаче всех документов Полномочной комиссиии, о
передаче казенного и общественного имущества, а также иму-
щества японской оккупационной армии, оставляемого на Саха-
380
лине, и т. д. Оно составлено и подписано на русском и япон-
ском языках... Что касается судов, дело не двигается. Мицуи
упорствует и не идет нам навстречу, какие бы мы формулиров-
ки ни предлагали.
3 мая
Дал Полевому указание о порядке приема архивов. Побыст-
рее разделаться с формальной стороной и завтра же начать
знакомиться со всеми горными делами по имеющимся мате-
риалам, а послезавтра съездить в Дуэ и Рогатый, осмотреть на
месте и готовить материал в связи с предстоящими перегово-
рами о концессиях.
Плютач — наш уполномоченный в Рыковске — сообщил в
докладах о своей деятельности и положении в районе, в част-
ности о том, что якут Винокуров, закабаливший тунгусов в
стойбище в районе Адо-Тыми, заставил все стойбище откоче-
вать в пустынный район близ границы с Южным Сахалином.
Этот Винокуров — спекулянт и кулак — стал своего рода царь-
ком в стойбище и всячески выслуживался перед японцами. Те-
перь боится, что его господству придет конец. Плютач сооб-
щает, также, что во время оккупации занятия в школах неред-
ко велись лишь для формы. Многие учителя — случайные лю-
ди, школьного инвентаря почти нет. Еще хуже во время окку-
пации обстояло дело с медицинской помощью населению. Вра-
чей не было. Лечиту^ знахари и бабки.
Накануне прибытия Плютача японцы и антисоветские эле-
менты распространяли разные слухи. Из-за этого часть насе-
ления не доверяла Советской власти, даже стала сокращать по-
севы. Но когда советские органы власти начали действовать, да-
же самые отсталые элементы быстро изменили свое отноше-
ние и стали оказывать им всяческое содействие.
В конце апреля Плютач передал свои полномочия ревкому.
Постановлением Полномочной комиссии образован ревком в
составе председателя Шапошникова Федора Николаевича и чле-
на-секретаря Левицкого Михаила Александровича. Тымовский
округ одновременно переименован в Рыковский район по наз-
ванию районного центра Рыковска...
4 мая
Пожалуй, можно подвести первые краткие итоги нашей дея-
тельности. Общий вывод: прием проходит успешно и завершит-
ся благополучно. Когда японцы стали выдвигать свои домога-
тельства, мы, конечно, могли занять и такую позицию: никаких
переговоров, вы должны очистить нашу территорию, а мы —
восстановить Советскую власть, и все. Но такая позиция была
бы ошибочной.
381
Во-первых, надо было парализовать деятельность всяких
ультрашовинистических и грабительских элементов, недоволь-
ных тем, что приходится покидать Северный Сахалин, который
они считали уже своей добычей. Надо было создать обстанов-
ку, в которой им трудно было бы развернуть какие-либо про-
вокации или даже совершить срыв Пекинского договора.
Во-вторых, мы вовсе не заинтересованы в создании или в
сохранении обостренных отношений с Японией. Наоборот, на-
ше государство стремится установить и укрепить добрососед-
ские, возможно более дружественные отношения. И наша Пол-
номочная комиссия, конечно, должна была следовать этой ли-
нии, что она и делала.
В-третьих, на Сахалине, по советско-японскому договору,
будут сданы важные концессии, а раз так, то надо будет уста-
новить с ними какие-то взаимно приемлемые отношения.
И, наконец, в-четвертых, без договоренности при враждеб-
ных отношениях японская военщина могла бы по злобе раз-
рушить, уничтожить материальные ценности, имущество, кото-
рое она не сможет забрать с собой. Мы же не настолько бога-
ты, чтобы пренебречь этим имуществом, в частности и канонер-
ками. Поэтому мы стараемся и о судах как-нибудь догово-
риться.
Если вопрос ставить без всякого соглашения, то японцы мо-
гут не только не передать их «в порядке», но повредить и унич-
тожить и то оборудование, что на них имеется, а нам эти ка-
нонерки и катера еще пригодятся.
Все наши цели в основном достигнуты или почти достигну-
ты. В то же время японские домогательства в процессе дипло-
матической борьбы нам удалось отвергнуть.
6 м а я
Большое удовлетворение доставила резолюция рыбаков и
крестьян Северного района, где раньше всего была восстанов-
лена Советская власть. Жители села Дмитрие-Григорьевское в
своей резолюции, принятой на общем собрании 12 апреля, при-
ветствуют освобождение Северного Сахалина от японской ин-
тервенции и выражают благодарность Полномочной комиссии
за ее деятельность, обязуясь оказывать содействие ее мероп-
риятиям.
Общее собрание жителей села Рыбного 13 апреля выра-
жает в своей резолюции благодарность ЦИК СССР за то, что
«не забыл нас здесь, на далеком Сахалине» и «освободил нас
из-под ига японской интервенции». «Даем товарищеское сло-
во,— говорится далее в резолюции,— своим братьям — рабо-
чим и крестьянам СССР, что всеми силами будем помогать
382
дальнейшей работе нашей родной страны». Верещагинцы в сво-
ем решении выражают «готовность всеми средствами поддер-
живать настоящую власть народа в виде Советов, которые сво-
им энергичным трудом освободили от вампиров и узурпаторов
многомиллионный русский народ и на восьмом году своего су-
ществования — Северный Сахалин».
13 мая
...Последний вопрос, который оставался камнем преткнове-
ния,— о передаче судов на плаву и в полной исправности — раз-
решился таким образом. Мы приложили к протоколу о поряд-
ке передачи судов особое мнение комиссии о том, что мы сох-
раняем нашу принципиальную установку — о необходимости пе-
редачи судов на плаву и в полном порядке. Это оставляет за
Советским Союзом право требовать соответствующей компен-
сации, если правительство найдет нужным. Мицуи сначала не
соглашался на приложение особого мнения, но после запроса
из Токио получил, очевидно, указание пойти навстречу, чтобы
до конца сохранить «добрый дух». Впереди ведь более важ-
ный вопрос — заключение концессионных договоров по нефти
и углю.
Мы приняли башенную лодку «Шквал», канонерки «Бурят»,
«Монгол», «Вотяк», пароходы «Сильный» и «Хилок», катера
«Копье», «Сокол», «Мыс Лазарев» и четыре железные баржи;
боевые суда с машинами, орудиями, пулеметами и боеприпа-
сами оказались в удовлетворительном состоянии. Без подпи-
санного соглашения японцы могли бы даже в последние дни
перепортить орудия и вооружение.
Вчера мы послали приглашение генералу и другим лицам из
японского командования «провести прощальный вечер и побе-
седовать в последний раз 13 мая в Народном доме». Вот пол-
ный текст моего выступления на банкете:
«Ваше превосходительство и милостивые государи!
Позвольте сказать несколько слов по поводу завершения
передачи и приема Северного Сахалина, что было поручено на
основании Пекинской конвенции Полномочной комиссии СССР
и командующему оккупационной армией. Я счастлив выразить
уверенность, что завершение передачи наилучшим образом по-
служит укреплению добрососедских отношений между наро-
дами Союза Советских Социалистических Республик и Япо-
нией.
Не меньшую радость я испытываю от мысли, что этот уго-
лок земного шара ввиду окончания неопределенного положе-
ния, в котором он находился в последние годы,— что этот уго-
лок ныне возвращается к нормальной жизни как частица Союза
383
Советских Социалистических Республик, что несомненно будет
иметь для него самые благотворные результаты. В широких раз-
мерах разовьется добывающая промышленность, жизнь насе-
ления войдет в нормальную колею, поднимется его экономи-
ческий уровень, и оно будет пользоваться счастьем и благопо-
лучием наравне со всеми народами Советского Союза.
Я доволен также сознанием, что этот мирный акт укрепляет
не только отношения между двумя соседними государствами,
соприкасающимися своими границами на Дальнем Востоке, но
вообще помогает стабилизации положения на берегах Тихого
океана и тем самым увеличивает шансы мира в наше тревож-
ное время.
Наконец, весьма приятным симптомом является и то обстоя-
тельство, что осуществлением этого дела с японской стороны
руководило командование армией — люди военные, что гово-
рит о том, что все более широко и глубоко ныне распростра-
няется стремление к укреплению мирных отношений и к взаим-
ному пониманию.
Да здравствует дружба между народами, да здравствуют
все сочувствующие этой дружбе, да пребудет в полном благо-
получии население Северного Сахалина!
Поднимаю бокал за здоровье присутствующих гостей!»
14 мая
Сегодня в 7 часов 30 минут японское командование спусти-
ло флаг своего штаба. Спуск был произведен в торжественной
обстановке. Присутствовали все японские военные, кто еще не
выехал. Через полчаса после этого состоялся обмен почестя-
ми между нашим и японским отрядами в связи с эвакуацией
последнего отряда японских войск. Парад принимали генерал
Иноуэ и я. Мы обратились с краткими прощальными приветст-
виями к войскам.
В прощальном приветствии я сказал: «Бойцы японской ар-
мии! Взаимно обменявшись почестями, дружественно вы встре-
тились месяц назад с отрядом войск Советского Союза и дру-
жественно ныне расстаетесь, опять обменявшись почестями.
Да послужит эта встреча двух отрядов прообразом дружест-
венных отношений между сотнями тысяч бойцов обоих госу-
дарств, между самими народами этих государств!»
Потом на пристани, подписав соответствующие акты, я и ге-
нерал обменялись прощальными словами. В 9 часов 40 минут
последний японский солдат покинул советский Сахалин. Япон-
ская оккупация закончилась. Советская земля наконец осво-
бождена.
В подписанном на пристани акте о передаче Александров-
384
ского района в последнем абзаце констатируеся: «Таким обра-
зом, все японские войска выведены с Северного Сахалина и на
нем восстановлен полный суверенитет Союза Советских Со-
циалистических Республик».
15 м а я
Полномочная комиссия сегодня опубликовала постановле-
ние о передаче власти ревкому, то есть об окончании своей дея-
тельности. Вот текст этого постановления:
«В связи с окончанием оккупации Северного Сахалина япон-
скими войсками 14 сего мая и восстановлением полного суве-
ренитета Советской власти на всей освобожденной территории
Полномочная комиссия постановляет передать полноту власти
назначенному Дальневосточным революционным комитетом —
Сахалинскому революционному комитету с 15 мая, о чем объ-
являет для всеобщего сведения».
Днем состоялся большой митинг, посвященный восстановле-
нию Советской власти; над зданием ревкома был поднят со-
ветский флаг. Ревком произвел первые назначения и опубли-
ковал первые свои приказы. Заведующим отделом народного
образования назначен Павел Сикорский, здравоохранения —
Иван Плютач, коммунального хозяйства — Владимир Иконников,
начальником милиции — Борис Дубровин. Все они прибыли с
материка. Заведующим земельным отделом предполагается на-
значить местного жителя Бавбека — агронома по образованию.
Заведующим общим отделом назначен Николай Рудаков, за-
ведующим почтово-телеграфной конторой — Худяков. Секрета-
рем ревкома назначен Александр Ильин.
Поскольку все руководители советского аппарата власти
провели предварительную организационную работу, деятель-
ность органов власти сразу же развернулась успешно. Большин-
ство прибывших работает с огоньком. Население восторженно
встретило восстановление Советской власти, освобождение от
ненавистной оккупации.
Только сейчас, когда японцы убрались, начинаю все более
ясно осознавать значение совершившегося факта — восстанов-
ления путем переговоров, без применения военной силы Со-
ветской власти на далеком окраинном острове.
Нужно ли более убедительное доказательство возросшей
мощи Советского Союза!
КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ
ОБ АВТОРАХ СБОРНИКА
Аксенов И. Н. (р. 1897). Член
КПСС с 1918 г., участник боев про-
тив семеновцев и японских интервен-
тов на Забайкальском и Амурском
фронтах в 1918—1920 гг., в 1921 г.
участвовал в разгроме барона Ун-
герна.
Аллилуев А. С. (р. 1898). Член
КПСС с 1917 г. В 1918 г. участвовал
в боях на Уссурийском фронте.
В 1919 г. командовал партизанским
отрядом в Сучанском районе, участ-
ник подпольной партработы во Вла-
дивостоке. В 1920 г.— секретарь Су-
чанского комитета РКП(б), в 1922 г.
участвовал в боевых операциях пар-
тизан в Сучанском районе. После
гражданской войны — на руководя-
щих постах в угольной промышлен-
ности Приморья. В настоящее время
проживает во Владивостоке, персо-
нальный пенсионер союзного значе-
ния.
Аболтин В. Я. В 1925 г. пред-
седатель Полномочной комиссии
ЦИК СССР по приему Северного Са-
халина от японского военного коман-
дования.
Боровинский Г. П. (1879—
1953). Член КПСС с 1917 г., предсе-
датель Зейского Совета в 1918 г.,
член ревкома Амурской области,,
председатель Зейского уездного-
ревкома и укома РКП(б) в 1920 г.,
в 1921—1922 гг. депутат Учредитель-
ного собрания ДВР, член президиу-
ма Народного собрания ДВР.
Бу др ис Р. X. (р. 1892). Член
КПСС с 1910 г. В 1918—1920 гг. был
участником подпольной большевист-
ской работы во Владивостоке и в
Приморье.
Бычков Т. Г. Рабочий, командир
красногвардейского отряда железно-
дорожников Владивостока.
Бы хань ко в Г. В. (1895—1973),
Член КПСС с 1919 г., рабочий Вла-
дивостокских вагоносборочных мас-
терских. В 1918 г. состоял в под-
польной рабочей боевой дружине.
В 1919—1920 гг. вел нелегальную
партийную работу по снабжению
оружием и боеприпасами партизан-
ских отрядов Приморья.
Вильямс Альберт Рис
(1883—1962). Американский писатель-
публицист. Всю свою литературную и
общественную деятельность посвя-
тил пропаганде великих идей социа-
лизма. Большой друг нашей страны.
Воронцов И. Т. (1897—1976).
Член КПСС с 1920 г. В 1918 г. участ-
386
ник боев НРА под Спасском и Мона-
стырищами.
Мельников Н. И. (р. 1900).
Член КПСС с 1926 г. С марта 1918 г.
в Красной гвардии в Забайкалье, с
ноября 1918 г. на подпольной ре-
волюционной работе в г. Верхне-
удинске. После мобилизации в кол-
чаковскую армию с июля 1919 г. вел
нелегальную революционную работу
в учебно-инструкторской школе во
Владивостоке, с декабря 1919 г. в
партизанском отряде Ольгинского
района Приморья, с июня 1920 г. в
НРА ДВР, Восточно-Забайкальский
фронт, адъютант командира 2-й Амур-
ской стрелковой дивизии, с 1922 по
1924 г. в Красной Армии, помощник
начальника штаба 106-го стрелко-
вого полка, г. Чита.
Никифоров П. М. (1882—1974).
Член КПСС с 1904 г. В 1917—1918 гг.
член Дальневосточного краевого бю-
ро РКП(б), заместитель председателя
Владивостокского Совета, председа-
тель Приморского областного сове-
та рабочего контроля. В июне
1918 г. был арестован, сидел во
Владивостокской тюрьме до 31 ян-
варя 1920 г. В 1920— 1922 гг. член
правительства ДВР, председатель
совета министров ДВР, член Даль-
бюро ЦК РКП(б).
Петров Ф. Н. (1876—1972). Член
КПСС с 1896 г., профессиональный
революционер, участник революции
1905 г., был узником Шлиссельбург-
ской и других тюрем, находился в
ссылке в Иркутской области. С ап-
реля 1921 г. до 18 сентября 1922 г.
член Дальбюро ЦК РКП(б), министр
здравоохранения и заместитель
председателя Совета Министров
ДВР, член Учредительного собрания
ДВР, глава делегации на Гонготской,
затем Дайренской конференциях;
после гражданской войны работал в
Наркомпросе РСФСР, директор и
член главной редакции издательства
«Советская энциклопедия», автор ря-
да работ и воспоминаний по истории
КПСС.
Под вербный Л. Е. (р. 1902).
В 1920—1922 гг. участвовал в боях
НРА за освобождение Читы и в во-
г
L
лочаевском бою .
дира взвода.
Романовский В?-
Член КПСС с 1920 г.
данской войны и в д?
кадровый военнослужащй _
Армии, в составе НРА в\
1922 г. освобождал Владивд»
интервентов и белогвардейцев.' .
ды Великой Отечественной войне
командующий 2-й ударной армжк,
(г. Ленинград), заместитель коман-
дующего 4-м Украинским фронтом,
командующий 42-й и 67-й армий
Ленинградского фронта, в 1952—
1960 гг.— преподаватель Военно-по-
литической академии имени Фрун-
зе, с 1960 г.— персональный пенсио-
нер союзного значения.
Рубцов Б. К. (1899—1952). Член
КПСС с 1920 г. В 1922 г. начальник
штаба партизанских отрядов в При-
морье, в 1923 г. начальник штаба экс-
педиционного отряда Красной Ар-
мии по ликвидации белых банд на
Камчатке.
Соломянный П. 3. В 1920—
1921 гг. боец-пулеметчик Ольгинско-
го партизанского отряда.
Старков М. П. (1890—1974).
Член КПСС с 1918 г. В 1918 г. крас-
ногвардеец Уссурийского фронта, в
1919—1920 гг. активный участник под-
польной партийной работы в При-
морье и Приамурье.
Титов М. В. Участник революци-
онного движения и гражданской
войны на Дальнем Востоке.
Тункин А. П. (р. 1896). Беспар-
тийный, участник гражланской войны
в Приморье. С марта 1920 г. до кон-
ца гражданской войны (октябрь
1922 г.) боец партизанского отряда
Г. Шевченко, командир взвода эс-
кадрона.
Федин А. X. Участник первой
русской революции 1905 года. До
марта 1917 года находился в эми-
грации.
Федорец П. Ф. (р. 1897). Член
КПСС с 1920 г. В 1917—1918 гг. член
Дальневосточного краевого комитета
Советов и Дальсовнаркома, в 1919 г.
участвовал в партизанской борьбе в
Сибири. В 1920—1922 гг. секретарь
389
Iff) AT W 'Звделами Совета
HrAI- лен Учредительно-
. , заместитель мини-
ния ДВР.
<е й М. Ю. Участник пар-
----------. движения в Приморье, в
астник военной экспедиции
,барова по ликвидации банд
гва на Камчатке и Охотском
арежье. В дальнейшем — на же-
нственной работе на Камчатке.
Чупрынин И. А. (р. 1898). Член
КПСС с 1921 г. В составе Красной
Армии участвовал в боях против ар-
мий Деникина, белополяков, в ок-
тябре 1922 г. в составе НРА осво-
бождал Владивосток от интервентов
и белогвардейцев, в мае—июле
1923 г. участник военной экспедиции
С. С. Вострецова, разгромившей бан-
ды генерала Пепеляева на Охотском
побережье. После гражданской вой-
ны на партийной работе в системе
Дальневосточной железной дороги,
с 1960 г. персональный пенсионер
союзного значения, почетный граж-
данин г. Владивостока.
Шевцов И. И. В 1918—1919 гг.
вел активную большевистскую неле-
гальную работу во Владивостоке сре-
ди моряков Добровольного флота.
В 1919 г. возглавлял стачечный ко-
митет моряков во время забастовки
против колчаковской власти.
Ш у л и к ов М. И. (1895—1979).
Член КПСС с 1917 г. В 1917—1918 гг.
участвовал в установлении Советской
власти и в организации Красной
гвардии, член Владивостокского Со-
вета.
В 1918—1919 гг.— на подпольной
партийной работе во Владивостоке,
в 1920 г.— член Народного собрания
Приморья и член палаты труда во
Владивостоке. В 1921—1922 г.— де-
путат Учредительного и Народного
собраний ДВР, министр труда и за-
меститель председателя Дальневос-
точного совета профсоюзов.
Щербаков Л. Е. (1901—1978).
Член КПСС с 1942 г. Кадровый во-
еннослужащий Советской Армии.
Участник освобождения Владивостока
в октябре 1922 г. от белогвардейцев
и интервентов.
Якум А. С. (1885—1978). Член
КПСС с 1907 г. В 1907—1909 гг. ра-
ботал в Петербурге в аппарате ЦК
партии, был арестован и сослан в
Киренск Иркутской губернии.
В 1917—1918 гг.— на хозяйственной
работе в Харбине, в период колча-
ковщины выполнял задание партии
по срыву поставок армии Колчака
на КВЖД. В 1920—1921 гг. — за-
меститель управляющего ведомства
торговли и снабжения Приморского
правительства, управляющий этим
ведомством в Приморском област-
ном управлении ДВР. В 1921 г.—
уполномоченный ЦК и Дальбюро
ЦК РКП(б) на Камчатке, в 1922 г.—
заместитель министра народного хо-
зяйства ДВР. После гражданской
войны закончил Академию внешней
торговли, работал в советских бан-
ках в Лондоне и Тегеране, был на-
чальником международного управ-
ления Наркомата связи. В последнее
время работал в Ждановском отде-
лении Госбанка Москвы. Награжден
двумя орденами Трудового Красного
Знамени, орденом Октябрьской Ре-
волюции.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие . . .....................................3
СОЗДАНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВЫХ СОВЕТОВ
П. М. Никифоров. Первые Советы в Приморье
А. X. Федин. Владивосток в дни Февральской револю^^ии/
Б. Г. Жданов. Октябрьские дни в Забайкалье
К. Э. Кидал. Советы в Амурской области ....
Г. П. Боровинский. Зейский горный округ в дни Октября
И. Н. Аксенов. Забайкальский фронт .....
П. Ф. Федорец. Дальневосточный Совет Народных Комиссаров —
вой орган Советской власти .....
А. Р. Вильямс. «...На вас возложена историческая задача»
А. С. Аллилуев. Рабочие Партизанска в борьбе за власть Совето!
П. Г. Ивашкин. Первые Советы в Дальнереченске
Н. Д. Крюков. Рукопожатие через океан ....
Т. Г. Бычков. Красногвардейский отряд железнодорожников
БОРЬБА С КОЛЧАКОВЩИНОЙ
29
35
46
4а
56
72 *
102
f 106?
крае-
110
115
119
А. А. Воронин. Владивостокское подполье ....
Р. Будрис. Партгруппа на Уссурийском стекольном заводе
Г. В. Быханьков. Боевой счет рабочей дружины
И. И. Шевцов. Забастовка . ......................125
И. К. Князюк. Дальнегорцы в борьбе за власть Советов . . .140
М. Г. Кравчук. Годы, которые не забыть........................... .151
Б. Г. Жданов. Амур в огне гражданской войны........................159
д. д. Киселев. Незабываемая встреча с Лениным . . . .164
Н. К. Ильюхов, М. В. Титов. Генеральное наступление партизан 166
И. Т. Воронцов. Боевые рейды отряда «Красный орел» . . .170'
М. Г. Медведев. Партизанский отряд «Неустрашимый» . .174
Н. И. Мельников. Подпольная работа в «школе Нокса» . .178
М. И. Шуликов. Свержение колчаковской власти во Владивостоке 187
П. Д. Малаев. Партизанский поход в низовье Амура . . . .193
КУРС НА «БУФЕР»
М. И. Губельман. Выступление японских интервентов 4—5 апреля
1920 года в Приморье ......... 202
Ф. Н. Петров. Дальневосточная республика . .215
А. С. Якум. Рейс на Камчатку ........ 227
Л. Е. Подвербный. На золотых приисках Забайкалья .... 235
А. Н. Геласимова. Дальневосточное телеграфное агентство (ДальТА) 244
ОСВОБОЖДЕНИЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
ОТ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ И ИНТЕРВЕНТОВ
Б. К. Рубцов. Новые бои с белыми. Развитие партизанского движения
в Приморье.................................................265
А. А. Конов. С боями от Хабаровска до Ина .................275
КП
Ар
ми!
тяб
боз
и
192
С.
ды
not
ны
Да.
с 1
сон
flai|
Li
ве/<
гал
Ди
В
МИ1
пр<
Ц
Чл
уча
вла
гва
зет
В
лар
А. П. Тункин. Партизанский налет на станцию Губерово . . 282
И. Т. Воронцов. В составе кавалерийского дивизиона .... 286
М. П. Старков. За тюремной решеткой ....... 291
П. 3. Соломянный. Морская флотилия ольгинских партизан . 298
П. Г. Ивашкин. Партизанский съезд на Камчатке........303
А. И. Латышев. Разгром белых под Волочаевкой........318
Л. Е. Щербаков. Последние битвы в Приморье.......................321
Г. Н. Морозов. Школа «боевого примера» ...... 328
К. И. Гвозд. И на Тихом океане... . ....... 333
П. К. Черемпей. Крах бочкаревщины на Камчатке и Охотском по-
бережье ..... ..................345
И. А. Чупрынин. Конец пепеляевской авантюры ..... 353
В. 3. Романовский. Разгром белых на Колыме ..... 359
Б. В. Давыдов. Поднятие советского флага на острове Врангеля 363
В. Я. Аболтин. Восстановление Советской власти на Северном Са-
халине . . ....................................371
Краткие биографические сведения об авторах сборника . . . 386
ЗА СОВЕТСКИЙ
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Составители Б. И. М у х а ч е в, | М. М. Свиридова |
Оформление художника А. И. Кротова
Редактор В. Г. Дроздов
Художественный редактор В. П. (Трофимов
Технический редактор В. М. Мошкина
Корректоры Л. И. Кондратюк, Г. К. Хованская,
Э. А. Вайнштейн
И Б 756
ВД 14550. Сдано в набор 29.06.81. Подписано в печать 7.12.81.
Формат 60Х84/16. Бум. тип. № 1. Усл. печ. л. 22,78.
Уч.-изд. л. 24,74. Гарнитура Журнальная рубленая. Печать
высокая. Тираж 5000 экз. Цена 90 коп. Заказ 213.
Дальневосточное книжное издательство.
690603, Владивосток, Ленинская, 43
Приморский полиграфкомбинат.
690600, Владивосток, Океанский проспект, 69
Оцифровал Бабенков Николай Викторович