Author: Поляков Ю.А.
Tags: демография история россии великая отечественная война
ISBN: 5-8243-0016-Х
Year: 2001
Text
Российская академия наук
Отделение истории
Научный совет по исторической демографии
и исторической географии
Институт российской истории
НАСЕЛЕНИЕ
РОССИИ В XX ВЕКЕ
асторМЕешЕ ж ере и
том 2. 1940-1959
Москва
РОССПЭН
2001
ББК 60.7
Н31
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского
фонда фундаментальных исследований (РФФИ)
проект № 00-06-87039
Ответственный редактор издания
академик РАН Ю.А. Поляков
Ответственный редактор 2 тома
доктор исторических наук В.Б.Жиромская
Рецензенты:
доктор исторических наук В.М.Лавров,
кандидат исторических наук В.В.Минаев
Население России в XX веке: Исторические очерки.
Н 31 В 3-х т. / Т. 2. 1940—1959. М.: «Российская политическая
энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 416 с.
Второй том издания посвящен истории российского населения
в годы Великой Отечественной войны, предвоенный и послевоен-
ный периоды. Хронологическими рубежами являются переписи
населения 1939 г. и 1959 г. Большое внимание уделено вопросу о
потерях в рядах Советских Вооруженных Сил и среди граждан-
ского населения. Подробно освещены демографическая ситуация и
миграционные процессы на протяжении всего двадцатилетия.
Представлены все категории населения: фронтовики и труженики
тыла, репатрианты, депортированные, эвакуированные, лица, ока-
завшиеся на оккупированных территориях, заключенные и др.
Книга предназначена для научных работников, преподавате-
лей вузов и студентов, для всех интересующихся историей Вели-
кой Отечественной войны и ее демографическими последствиями.
ISBN 5 - 8243 - 0016 - X
ISBN 5 - 8243 - 0272 - 3
© Коллектив авторов, 2001.
© «Российская политическая энциклопе-
дия», 2001.
© Институт российской истории РАН,
2001.
Предисловие
Второй том «Население России в XX веке» охватывает время
с 1939 по 1959 гг. Хронологические рамки издания обусловлены
также как и в первом томе, датами переписей населения. В дан-
ном случае — это переписи 1939 и 1959 гг. Даты общегосударст-
венных переписей в демографической истории служат определен-
ными периодизационными вехами. Переписи дают основные,
самые надежные и обширные материалы для определения измене-
ний численности населения, его размещения, возрастнополового,
национального состава, занятий, брачности и др. показателей.
Главным событием этого двадцатилетия, определившим демо-
графическое развитие населения того времени, была Великая Оте-
чественная война с ее многомиллионными людскими потерями.
Война создала беспрецедентную по своему драматизму ситуацию:
потери вооруженных сил, гибель мирного населения, включая
жертвы авиационных налетов, потери во время ленинградской
блокады, сверхсмертность среди военнопленных и насильно уг-
нанных в Германию и союзные с нею государства и т.д. Слож-
ность исчисления этих потерь, противоречивость данных и недо-
ступность для исследователя документальных материалов, рассек-
реченных лишь в самое недавнее время, породили немало необо-
снованных версий и цифр, которые часто и поныне используются
в конъюнктурных целях средствами массовой информации. Во-
прос о потерях населения в годы войны изучен недостаточно и
продолжает оставаться остродискуссионным.
Изучение демографических процессов в годы войны и после-
военный период осложнено рядом моментов. Один из них — тот
факт, что часть населения во время войны оказалась на оккупиро-
ванной территории, где трудно было учесть смертность и рождае-
мость. Многие из населенных пунктов были сожжены или разру-
шены, а судьба их жителей часто оставалась неизвестной.
Кроме того и годы войны и послевоенный период отличались
необычайной интенсивностью миграционного движения. Это эва-
куированные и реэвакуированные, это беженцы, это репатрииро-
ванные, это так называемая «вторая волна эмиграции», это депор-
тация целых народов и их возвращение, это переселенцы во вновь
осваивавшиеся тогда экономические районы страны, это усилив-
шаяся миграция сельского населения в города и многие другие
миграционные потоки. Вся эта масса пришедших в движение
людей создавала невероятные трудности для текущего учета насе-
ления, для фиксации демографических событий.
Еще одну особенность этого периода приходится постоянно
учитывать исследователю. За это время неоднократно менялась
территория и СССР и РСФСР. Территориальные изменения вся-
3
кий раз влекли за собой и изменения демографических характе-
ристик населения как в целом, так и в присоединенных или утра-
ченных землях, усиливали миграцию.
Том открывается общей демографической характеристикой на-
селения СССР и РСФСР в годы перед Великой Отечественной
войной с учетом территориальных изменений в 1939—1940 гг., а
завершается послевоенным периодом вплоть до рубежа 60-х гг. К
этому времени демографическое эхо войны определилось с боль-
шой четкостью. Демографические последствия войны привели к
серьезным изменениям в численности населения, его возрастнопо-
ловой структуре, национальном составе и других показателях, его
характеризующих.
Структура второго тома аналогична первому. Исторические
очерки расположены в хронологической последовательности и в
то же время каждый из них носит проблемный характер: потери
вооруженных сил, гибель населения на оккупированной террито-
рии, развитие городской и сельской семьи и т.д.
Исторические очерки, равно как и в первом томе, прослежива-
ют демографическое развитие всех категорий населения: военнос-
лужащих , военнопленных, эвакуированных, депортированных,
репатриированных, заключенных и др. В то же время очерки свя-
заны между собой в единое целое осевой идеей — в хронологичес-
ком порядке у всех категорий населения и в стране в целом иссле-
дуются демографические процессы: рождаемость, смертность,
брачность, семья, миграции.
Историю России принято изучать в тех территориальных рам-
ках, в которых она существовала в изучаемый период. История
населения Российской Федерации рассматривается на общесоюз-
ном фоне. Тем более это необходимо для данной книги, ибо ис-
числение потерь Вооруженных Сил, исследование миграционных
процессов, в т.ч. эвакуацию можно рассматривать только в мас-
штабе СССР.
В монографии использованы обширные опубликованные и не-
опубликованные источники. Большая группа документов представ-
лена статистическими материалами Генштаба, донесениями фрон-
тов, флотов, армий, соединений, военных округов и отчетами воен-
но-медицинских учреждений и другими документами архивов Ми-
нистерства обороны и центральных государственных архивов. Ис-
пользованы данные Чрезвычайной государственной комиссии по
установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских за-
хватчиков и их сообщников (ЧГК) и Управления по проведению
репатриации при СНК СССР, которое возглавлял генерал-полков-
ник Ф.И.Голиков, материалы Нюрнбергского процесса. Особую
группу документов представляют архивы ГУЛАГа. Основной,
опорный массив данных содержала статистика 30 —50-х годов,
прежде всего переписи населения и их архивы, сведения загсовско-
го учета, а также обширная переписка и другие материалы органов
4
статистики. Привлечены были и материалы периодической печати.
Многие из источников были рассекречены лишь в последнее время
и введены в данном издании в научный оборот впервые.
Опираясь на этот обширный источниковый материал, авторы
высказывают свое мнение по самым наболевшим дискуссионным
проблемам, прежде всего о людских потерях в годы войны и
послевоенное время.
Авторы глав II тома: Введение ко II тому — Ю.А.Поляков,
В.Б.Жиромская; глава I — Л.С.Рогачевская, В.М.Кабузан; глава
II — Г. Ф. Кривошеев, М.В.Филимошин; глава III — В.М.Коваль-
чук; глава IV — А.А.Шевяков, С.Д.Морозов; глава V — Г.А.Ку-
манев, глава VI — В.А.Исупов; глава VII — Н.А.Араловец,
О.М.Вербицкая; глава VIII — В.Б.Жиромская; В.Н.Земсков,
О.М.Вербицкая, В.А.Ионцев; глава IX — В.Н.Земсков; глава X —
А.С.Сенявский; глава XI — И.П.Остапенко; глава XII —
Н.А.Араловец; глава XIII — О.М.Вербицкая; глава XIV —
О.М.Вербицкая; глава XV — В.Н.Земсков; глава XVI — Л.С.Ро-
гачевская; глава XVII — В.Б.Жиромская, Н.А.Араловец; глава
XVIII — В.Б.Жиромская.
Коллектив авторов выражает глубокую благодарность за по-
мощь в работе над настоящим изданием сотрудникам Военно-ме-
мориального центра Вооруженных сил РФ В.И.Андроникову и
П.Д.Бурикову.
В подготовке тома к печати приняли участие Н.А.Араловец,
О. М. Вербицкая.
Ю. А. Поляков
В.Б.Жиромская
Глава I.
Население и территория СССР и РСФСР
накануне Великой Отечественной войны
Советский Союз до Великой Отечественной войны занимал
одну шестую часть территории земного шара. По численности на-
селения СССР принадлежало третье место после Китая и Индии.
В 1939—1940 гг. в территориальных масштабах СССР и
РСФСР произошли заметные изменения. 1 ноября 1939 г. в со-
став Советского Союза вошла Западная Украина1* (была переда-
на Украинской ССР), а 2 ноября того же года — Западная Бело-
руссия* 2* (включена в Белорусскую ССР).
По советско-финскому договору от 12 марта 1940 г. к СССР
отошла территория Карельского перешейка с г. Выборгом и Вы-
боргским заливом с островами, западное и северное побережье
Ладожского озера с городами Кексгольмом, Сортавала, Соуярви,
ряд островов Финского залива, территория восточнее Меркярви с
г. Коулаярви, часть островов Рыбачьего и Среднего3*. Карель-
ский перешеек с г. Выборгом и Выборгским заливом, г. Кекс-
гольм4* и т.д. вошли в Ленинградскую область РСФСР. Часть
территории была включена в Карельскую АССР, преобразован-
ную в том же 1940 году в Карело-Финскую ССР и вышедшую в
связи с этим из состава РСФСР5*
28 июня 1940 г. по договору с Румынией к СССР присоедини-
лась Бессарабия, захваченная в 1918 г. Румынией. Бессарабия
вместе с Молдавской АССР образовали Молдавскую ССР.
В качестве союзных республик стали частью СССР Литва
3 августа 1940 г., Латвия — 5 августа 1940 г. и Эстония — 6 ав-
густа 1940 г.
Территория СССР в новых границах составляла более 22 млн.
кв. км.
Советский Союз до Великой Отечественной войны занимал
большую часть территории Европы, северную и среднюю части
Азии. Его колоссальная территория протянулась от Белого моря и
Берингова пролива на севере до Черного моря на юге. Кратчай-
r В 1945 г. часть территории Дрогобычской и Львовской областей
были переданы Польше.
2* В 1945 г. часть Белостокского воеводства отошла к Польше.
3* После 1956 г. Финляндии был возвращен ряд пограничных терри-
торий.
4* В 1948 г. переименован в г. Приозерск.
5* 16 июня 1956 г. Карело-Финская ССР была преобразована в Ка-
рельскую АССР в составе РСФСР.
6
шее расстояние с запада на восток составляло 9 тыс. км, а с севе-
ра на юг — более 4,5 тыс. км. Территория СССР представляла
сплошной огромный массив, по своей компактности не имевший
равных в мире.
Советский Союз до Второй мировой войны имел границы: на
северо-западе с Норвегией и Финляндией, на Западе с Эстонией,
Латвией, Литвой, Польшей, Румынией, на юго-востоке с Китаем,
Тувой, Монголией, Кореей, Японией, на юге — Турцией, Ира-
ном, Афганистаном.
В 1940 г. в СССР входили 16 союзных республик: РСФСР,
Украинская, Белорусская, Молдавская, Грузинская, Армянская,
Азербайджанская, Казахская, Киргизская, Узбекская, Таджик-
ская, Туркменская, Латвийская, Литовская, Эстонская и Карело-
Финская ССР.
Российская Федерация (РСФСР) — это самая большая совет-
ская республика по территории1*. В 1940 г. ее территория состав-
ляла 17 млн. кв. км (76% от размеров СССР).
Численность и национальный состав населения
территорий, вошедших в состав СССР
в 1939—1940 гг.
Число жителей на рассматриваемой территории определить до-
вольно затруднительно и возможно лишь приблизительно, так как в
конце 1930-х — начале 1940-х гг. здесь не проводилось ни специ-
альных демографических переписей, ни исчислений. Перепись
1941 г. в Румынии распространилась уже на территорию, остав-
шуюся в составе этой страны. В Венгрии перепись 1941 г. охвати-
ла и земли Закарпатья, однако не все оно входило тогда в состав
этого государства1. В то же время в Польше последняя наиболее
близкая к 1939 г. перепись была проведена в 1931 г., в Румы-
нии — в 1930 г., в Литве — лишь в 1923 г., в Эстонии — в
1934 г. и в Латвии — 1935 г.2 А это означает, что у исследовате-
лей остается лишь один выход — руководствуясь итогами бли-
жайших к 1939 г. переписей, привлекать данные текущего учета
на 1939 г. и сведения о движении населения в 1932—1938 гг.
В отечественной историографии малочисленны исследования о
численности и этническом составе населения западных регионов,
вошедших в состав СССР в 1939—1940 гг. Первая и довольно ус-
пешная попытка определить численность населения этих террито-
рий была осуществлена в 1945 г. Ее результаты были опубликова-
ны в середине 1946 г.3 Здесь примерно учтено население Запад-
ной Украины (9565 тыс. чел.), Западной Белоруссии (5000 тыс.
чел.), Литвы (2880 тыс. чел.), Латвии (1950 тыс. чел.) и Эстонии
Здесь и далее территория и население даются без Крыма.
7
(1122 тыс. чел.). Нет данных лишь по Молдавии. Но если при-
влечь по ней известные нам цифры, то общее число жителей на
всех новых территориях в 1939 г. составило 22681 тыс. чел., а
наши расчеты дают 22599,8 тыс. чел. (см. табл. 2) в границах
конца 1940 г.
При проведении переписи 1959 г. были использованы и опуб-
ликованы данные о населении присоединенных территорий в
1939 г. (без земель Белостокского воеводства и Перемышльского
повета). Данные о населении в 1939 г. опубликованы по облас-
тям, но без указания этнического состава4.
В таблице 1 приводится национальный состав населения тер-
риторий, присоединенных к СССР, по оценкам ЦСУ СССР, про-
изведенных в конце 1950 г. (в границах 1950-х гг.). Однако,
здесь приводятся не данные о населении всех «западных террито-
рий» в 1939 г., а цифры того населения, которое проживало на
этих землях без территорий, возвращенных Польше в 1945 г. При
этом жители Закарпатья и Клайпеды (Мемеля), присоединенных
к СССР в 1945 г., здесь также не приняты во внимание (по со-
стоянию на 1939 г.). Однако если соблюсти сопоставимость пока-
зателей, то можно удостовериться, что общее число жителей «за-
падных территорий» в 1939 г. в оценке ЦСУ СССР было опреде-
лено достаточно полно.
Однако этнический состав населения рассматриваемых земель
был зарегистрирован здесь неудовлетворительно. Видимо, это и
явилось причиной того, что ни в 60-е годы, ни позже, эти рассче-
ты так и не были опубликованы.
Анализ оценки ЦСУ СССР (см. табл. 1) показывает, что чис-
ленность ряда этносов была определена достоверно и может быть
принята исследователями. Это касается латышей, эстонцев, бол-
гар, гагаузов, венгров, чехов. Сравнительно невелики отклонения
в численности литовцев, молдован, а также русских.
С другой стороны, вызывают сомнения данные о численности
поляков, евреев, украинцев, белорусов и немцев. Известно, что
немецкое население этих территорий в конце 1939 — начале
1941 гг. почти целиком выехало в Германию. В оценке ЦСУ
СССР этот процесс учтен частично, хотя на начало и даже сере-
дину 1939 г. он вообще не должен был приниматься во внимание.
В Эстонии так и было сделано, а в Латвии, напротив, всех немцев
исключали из учета, взяв за основу этнодемографическую ситуа-
цию на начало 1941 г. Поэтому в наших оценках число немцев на
всех «западных» территориях в 1939 г. определено в 331,4 тыс.
чел. (1,5% всех жителей). А в оценке ЦСУ — их зарегистрирова-
но только 173,4 тыс. чел., что явно неполно (см. табл. 1 и 2).
Количество поляков и евреев в оценке ЦСУ СССР чрезвычай-
но занижено (доля поляков у нас равна 21,2%, а в оценке
ЦСУ — 10,2%, а евреев — соответственно 8,5 и 7,1%). Оказался
завышенным удельный вес украинцев (у нас 25,7%, в оценке —
30,8) и белорусов (соответственно 8,0 и 11,6%).
8
Таблица Г
Национальный состав населения территорий, присоединенных
к СССР в 1939—1940 гг. по оценкам ЦСУ СССР при СМ СССР,
произведенным в конце 50-х годов XX века
(границы 50-х годов). Тыс. чел.
Народы Присоединенные территории
Литва Латвия Эстония Молда- вия Запад- ная Украина Запад- ная Белорус -сия Итого
1 2 3 4 5 6 7 8
Всего 2880,0 1884,8 1052,0 2164,3 8683,4 3341,0 20005,5**
В том числе:
русские 107,2 186,5 48,4 197,0 193,6 169,4 902,1
украинцы 0,3 2,0 — 80,1 6020,6 60,0 6163,0
белорусы 19,4 26,9 — — 25,0 2258,3 2329,6
евреи 268,8 93,9 4,3 171,1 625,5 258,0 1421,6
литовцы 2123,9 26,4 — — — — 2150,3
молдава- не и ру- мыны 1519,3 486,8 2006,1
латыши 18,2 1459,2 4,1 — — — 1481,5
армяне — — — 1,1 — — 1,1
эстонцы — 7,8 965,7 — — — 973,5
гагаузы — — — 84,4 52,5 — 136,9
цыгане — 4,0 — — 2,7 — 6,7
албанцы — — — — 1,8 — 1,8
арабы — — — 0,2 — — 0,2
болгары — — — 56,3 60,2 — 116,5
венгры — — — 0,6 1,0 — 1,6
греки — — — 1,3 0,7 — 2,0
немцы 18,3 — 15,8 28,1 111,2 — 173,4
|поляки 322,4 70,0 1,5 7,1 1051,6 585,0 2037,61
[финны* * — — 1,0 — — — 1,0
|чехи — — — 0,4 30,6 — 31,0
|прочие 1,5 8,2 11,2 17,3 19,6 10,3 68,01
* Архив Госкомстата России. Ф. Перепись 1939 г. On. 1. Д. 2а.
л. \т2-
Данные в таблице приводятся без учета населения, вошедшего в
РСФСР (115,3 тыс. чел.)
9
*** В Латвии совсем не показаны немцы. Как известно, миграция немец-
кого населения из Прибалтики в Германию началась в крупных размерах в
середине 1939 г. и завершилась в апреле 1941 г. Составители обзора учли
полностью немцев в Эстонии, очень неполно дали их по Литве и совсем не
дали по Латвии (см. Sobczak J. Htflerowskic przesiedlenia ludnosci niemi-
cokiey w dobic ii Wojny Swiatowcy. Poznan, 1966, s. 137 — 164).
* ** Здесь даны только финны, проживающие в основном в Ленин-
градской области РСФСР. Практически все население Западной Каре-
лии, отошедшей от Финляндии к СССР в 1940 г. мигрировало в Фин-
ляндию. В 1946 г. в Финляндии было зарегистрировано 424 тыс. репат-
риантов из Западной Карелии и района Печенги.
Таблица 2*
Уточненные данные о национальном составе населений территорий,
присоединенных к СССР в 1939—1940 гг.
(в границах 1939—1940 гг., в тыс. чел.)
Народы Присоединенные территории Итого
ЛССР Лат. ССР ЭССР МССР Западная Украина Западная Белорусе ИЯ
Всего 2880,0 1971,0 1131,0 2164,3 9397,0 5056,5 22599,8
В том числе
русские 71,6 206,5 93,7 197,0 225,5 101,1 895,4
украинцы 0,4 — — 80,1 5403,3 323,6 5807,4
белорусы 12,5 26,9 — — 3,9 1764,7 1808,0
евреи 239,5 93,9 4,4 171,1 930,3 485,4 1924,6
и литовцы 2098,4 26,4 — — 0,2 25,3 2150,31
| молдаване [и румыны 1519,3 441,7 — 1961,0
латыши 17,9 1483,4 — — — — 1501,3
эстонцы — 7,8 995,2 — — — 1003,0
болгары и гагаузы — — — 140,7 122,2 — 262,9
цыгане — — — — 2,9 — 2,9
немцы 35,8 62,1 16,8 28,1 178,5 10,1 331,4
поляки 389,9 /50,0/ — 7,1 2010,9 2341,1 4799,0
чехи — — — 0,4 37,6 — 38,0
lпрочие 14,0 14,0 20,9 20,5 40,0 5,2 114,6
* См.: Зеленчук В.С. Население Молдавии: Демографические процес-
сы и этнический состав. Кишинев. 1973. С. 37 — 40; Kulischer By Eugene
М. Europe on the Move War and population changes. 1917 — 1947. Ney-
York, 1948, p. 274; Ebers W. Bevoekerung und wirtschaft der baltischen
Lander — Zeitschrift fur Erdkunde. Jg. 10. Jaunar 1942, Heft 111, S. 181 —
10
183; Копчак В.П., Копчак С.И. Население Закарпатья за 100 лет. Ста-
тистико-демографическое исследование. Львов, 1977. С. 37, 129. Страны
Мира. Ежегодный справочник. М., 1946. С. 127, 194, 201, 249, 255, 258;
Перковський А.Л., Пирожков C.J. Демограф1чш втрати народонаселения
Украшсько! РСР у 40-х рр. — Украшський кторичний журнал, № 2,
1990. С. 17; Maly Rocznik Statysfyczny. 1939, Narszana, 1939, s. 22 — 24.
(Данные переписи 1931 г. по воеводствам о национальном и конфессио-
нальном составе жителей Польши); Отдел III. Табл. 1. Прирост населе-
ния по частям Польши в 1895—1938 гг. (данные о населении на
1.1.1939 г.); Mannila S. Studiu etnografic asapra Populatici Rpmanici: Bu-
curesti; 1940, p. 95 (данные о численности населения Румынии по ее час-
тям: землям, поветам, в том числе Бессарабии, Буковине и т.д.); Hubners
Neltstatistik. Ausgabe 73, Nicu, 1939, s. 123, 145, 146. В таблице подсчет
сделан в границах на 1.1.1940 г. Поэтому здесь учтено население Санок-
ского и части Перемышльского повета и Белостокской области. Здесь
еще не зафиксированы жители Закарпатья, Северной Буковины, части
Бессарабии, Клайпедской области.
В наших расчетах к числу поляков мы отнесли лишь римско-
католиков с польским родным языком. Таким образом, из их
числа в официальных ведомостях исключены лица иудаистского
исповедания (отнесены к евреям), греко-католики и православные
(отнесены в основном к украинцам и белорусам)5. И тем не менее
даже после всех этих операций абсолютное число поляков (види-
мо, даже несколько заниженное) оказалось равным 4,8 млн. чело-
век. Оценка же ЦСУ СССР определила их количество на всех
присоединенных в 1939—1940 гг. территориях в 2 млн. человек.
Польская перепись 1950 г. в специальной графе зарегистриро-
вала лиц, проживавших до сентября 1939 г. в регионах, вошед-
ших в состав СССР (вопрос 13 — «Место последнего постоянного
жительства перед войной в сентябре 1939 г.»6. Таких лиц было
учтено 2136 тыс. чел.7 и затем в 1955 — 1958 гг. в Польшу выеха-
ло 217 тыс. чел.8 Таким образом, число лиц, выехавших из запад-
ных территорий оказалось равным 2,4 млн. чел. А ведь немалое
число лиц польской национальности погибло в первой половине
40-х годов от рук немцев или украинских националистов или умерло
в Польше в 1946—1949 гг.9 В целом, их число никак не могло
быть меньшим, чем 2,5 —2,6 млн. чел. Ведь если число поляков в
СССР, по оценке ЦСУ в 1939 г. равнялось 2,7 млн. чел., а в
Польшу уехало 2,5 —2,6 млн. чел., то в СССР должно было ос-
таться не более 200 тыс. чел. Но перепись 1959 г. зарегистрирова-
ла в СССР 1,4 млн. чел. поляков, в том числе 776 тыс. на зем-
лях, вошедших в состав СССР в 1939 — 1940 гг.
Итак, в качестве более правдоподобной альтернативы нами
предложены расчеты численности этнического состава населения
территорий, вошедших в состав СССР в 1939—1940 гг. в грани-
цах 1940 г. (табл. 2).
Для составления данной таблицы, мы использовали сведения
вышеупомянутых переписей, охватывающих присоединенные тер-
ритории, наиболее близких по датам проведения к переписи
И
1939 г., а также сведения о движении населения в 1932 — 1938 гг.
При этом необходимо отметить, что для уточнения численности
ряда народов были привлечены не данные о родном языке, а све-
дения о конфессии. Дело в том, что в Белоруссии, на Правобе-
режной Украине и в Галиции уже в середине XIX в. широкое рас-
пространение среди украинцев и белорусов получил польский
язык, а в 20 —30-е годы XX в. в Галиции и ряде поветов Белорус-
сии он делается даже преобладающим. И в этих условиях принад-
лежность тех или иных лиц к православию, греко-католицизму
(униатству) и иудаизму является, нередко, единственным надеж-
ным способом более или менее достоверно зарегистрировать этни-
ческую структуру жителей таких регионов. Сведения о языке при-
ходится привлекать лишь для разделения литовцев и поляков в
Виленской области и вычленения части немцев, так как почти все
они являлись римско-католиками. Точно также сведения о право-
славных охватывали и украинцев и белорусов и русских, и лишь
данные о их языке позволяют расчленить эти этносы. Многие
евреи перешли на польский язык и только их конфессия позволя-
ет определить их число достаточно точно.
В Прибалтике, Чехословакии и отчасти Румынии регистрация
этнического момента была более качественной и можно не привле-
кать конфессиональные показатели.
Население СССР и РСФСР накануне
Великой Отечественной войны: численность
и национальный состав
В статистической литературе при определении численности насе-
ления СССР накануне войны, в 1940—1941 гг., встречаются неко-
торые расхождения.
В сводном томе БСЭ СССР, опубликованном в 1947 г., приво-
дится на 1940 г. цифра в 193,1 млн. человек. Те же данные содер-
жатся в первом, вышедшем после войны, статистическом справоч-
нике «Народное хозяйство СССР» (1956 г.).
В более поздних статистических справочниках и сборниках да-
ются несколько другие данные по численности населения СССР в
1940 — 1941 гг. — 194,1 млн. человек. При этом специально огова-
ривается, что данные публикуются по территории СССР в грани-
цах соответствующих лет.
Как видно из приведенных данных, расхождение в оценках
численности населения на 1 января 1940 г. составляет 1 млн. че-
ловек, то есть всего лишь 0,5% от расчетной численности населе-
ния. Это расхождение незначительно и при демографических ха-
рактеристиках населения может быть использована любая из этих
двух цифр.
Сложнее обстоит дело с определением численности населения
в самый канун войны, на июнь 1941 г.
12
В 90-е В.С.Кожурин опубликовал ранее неизвестные статисти-
ческие документы, хранящиеся в ГАРФ, в которых определено
число жителей СССР накануне войны в 195 млн. чел.10
В 1993 г. Е.М.Андреев, Л.Е.Дарский, Т.Л.Харькова, уточняя
данные по численности населения территорий, отошедших к
СССР в 1939—1940 гг., а также учитывая движение рождаемости
и смертности в Советском Союзе в предвоенные годы, пришли к
выводу, что в СССР в июне 1941 г. проживало 196,7 млн. чел.11
При современном состоянии статистики невозможно точнее оп-
ределить численность населения на июнь 1941 г. в связи с изме-
нениями границ СССР и массовыми миграционными потоками
затем последовавшими. Итак, расхождение в оценках численности
населения накануне войны составляет 1,7 млн. человек, то есть
менее 1% от расчетной численности населения СССР на эту дату.
До войны большая часть населения СССР проживала в сель-
ских местностях. Важно отметить, что расчеты соотношения го-
родского и сельского населения в основном совпадают по всем
статистическим сборникам. Если исходить из численности населе-
ния в 1940 г. в 191,7 млн. чел., т. е. без районов, отошедших к
Польше в 1945 г., то картина получается такая: 131 млн. чел. про-
живало в деревнях (68,4%), а 60,6 млн. (31,6%) — в городах.
Сходные данные о соотношении городского и сельского насе-
ления представлены в статистических ежегодниках, в которых
фигурирует цифра в 194,1 млн. чел.: сельских жителей было
131,0 млн. (67%), городских — 63,1 млн. (33%). Разница по срав-
нению с первым случаем весьма незначительна (1,4%)12.
Следовательно накануне войны в городах проживало менее
трети всего населения СССР.
Как было отмечено выше, Российская Федерация являлась
самой большой республикой Советского Союза. Численность насе-
ления в 1940 г. по разным оценкам колебалась от 108 млн. до
110 млн. чел.13 По расчетам Е.М.Андреева, Л.Е.Дарского и
Т.Л.Харьковой в канун войны (июнь 1941 г.) в РСФСР насчиты-
валось 110,9 млн. жителей14.
В РСФСР большая доля населения проживала в деревне —
66,5%. Городское население составляло всего 33,5%15. Следует от-
метить, что основная масса горожан сосредотачивалась в европей-
ской части Российской Федерации. Численность городского насе-
ления в азиатской части, кроме Уральского района, была сравни-
тельно невелика. Сибирь и Дальний Восток предстояло еще осва-
ивать.
Итак, численность населения СССР за период с января
1939 г., когда перепись насчитала 167,6 млн. чел., по июнь
1941 г. увеличилась на 29 — 30 млн. или примерно на 14,8—15%, а
РСФСР за тот же период — на 3 млн. человек или на 2,9%. При
этих подсчетах учтены потери населения СССР в советско-фин-
ляндской войне (1939— 1940 гг.) и при боевых действиях Крас-
13
ной Армии на озере Хасан и в районе Халхин-Гол (1938 —
1939 гг.). Безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил в
Советско-Финляндской войне составили 126,9 тыс. человек. Из
них убито, умерло на этапах эвакуации, погибло в результате про-
исшествий 71,2 тыс. чел., умерло от ран в госпиталях 16,3 тыс., про-
пало без вести и не вернулось из плена — 39,4 тыс. Санитарные по-
тери составили 264,9 тыс. человек, в том числе обмороженных было
17,9 тыс.16
Безвозвратные потери при боевых действиях в районе озера
Хасан (1938 г.) составили около 1 тыс. человек, а санитарные —
3,3 тыс. Во время боев в районе Халхин-Гол (1939 г.) безвозврат-
ных потерь — убито, погибло в результате происшествий, пропа-
ло без вести, не вернулось из плена — было 9,7 тыс. чел., сани-
тарных потерь — 16 тыс.17
1939—1940 гг. были отмечены неблагоприятными тенденциями
в демографическом развитии населения. В 1940 г. в СССР рожда-
емость (7 млн. чел.) была ниже, чем в 1939 г., когда она состав-
ляла 7,6 млн. Эффект от запрещения абортов пошел на убыль, а
усилившиеся миграционные процессы, связанные с насильствен-
ными и ненасильственными переселениями, отрицательно сказы-
вались на показателях рождаемости. Увеличилась и смертность до
4,2 млн. чел. в 1940 г. В результате коэффициент естественного
прироста понизился в том же году до 14,7%о против 21,5 в 1939 г.
Ожидаемая продолжительность жизни в СССР сократилась у
мужчин с 40,5 лет в 1939 г. до 38,6 лет в 1940, а у женщин соот-
ветственно — 46,8 и 43,918.
В 1940 г. в РСФСР1* коэффициент рождаемости составлял
33%о (3,7 млн. чел. против 4,2 млн. в 1939 г.). Правда, в 1940 г.
несколько понизилась смертность населения, составив 20,6%о
(2,3 млн. против 2,1 млн. чел. в 1939 г.). Коэффициент естест-
венного прироста за счет понижения рождаемости составил в
1940 г. 12,4%о.
Несколько сократилась в РСФСР и ожидаемая продолжитель-
ность жизни в 1940 г. Этот показатель составил у мужчин
35,7 лет, у женщин — 41,919. Разница в продолжительности
жизни у мужчин и женщин была большей, чем по стране в целом.
Советский Союз — крупнейшее многонациональное государст-
во. В его составе насчитывалось более 100 наций и народностей20.
Накануне войны национальный состав несколько изменился за
счет увеличения численности украинцев, белорусов, поляков и ев-
реев, проживавших в Западной Украине и Белоруссии. С присо-
единением Литвы, Латвии и Эстонии существенно возросла чис-
1+ Без Крыма
14
ленность литовцев, латышей и эстонцев. С вхождением в СССР
Бессарабии значительно повысилось число молдован и румын.
Накануне войны большую часть населения составляли славяне
(русские, украинцы и белорусы) — около 73%. Русских было
51,8% (более 100 млн. чел.), украинцев — 17,6% (около 34 млн.) и
белорусов — 3,6 (более 7 млн.).
Кроме славян в СССР проживали многочисленные народы
тюркской группы: татары — 4,3 млн. чел., чуваши — 1,3 млн. чел.,
башкиры — 8,4 млн. чел. В Поволжье обитали такие нации и на-
родности, как мордва (1,3 млн.), удмурты (600 тыс. чел.), марий-
цы (504 тыс.) и др., относившиеся к финно-угорской группе.
Весьма пестрая этническая картина была в Закавказье и на
Северном Кавказе. Здесь большую часть населения составляли
азербайджанцы (2,3 млн. чел.), армяне (2,2 млн.), грузины (2,2
млн.). Рядом с ними проживали небольшие по численности народ-
ности: абхазы, адыги, и многие другие. Особенно пестрым этни-
ческий состав был в Дагестане.
В связи с вхождением в СССР прибалтийских республик зна-
чительно возросла численность литовцев (2,2 млн. чел.), латышей
(1,6 млн.) и эстонцев (1,1 млн. чел.), а по переписи 1939 г. соот-
ветственно 32,6 тыс., 128 тыс. и 144 тыс.21
Присоединение Бессарабии увеличило численность молдаван
до 2,2 млн. человек.
В Средней Азии по численности значительное место занимали
узбеки (5 млн. чел.), казахи (3,6 млн.), таджики (1,4 млн.), кир-
гизы (969 тыс. чел.).
Российская Федерация, как и СССР, — это многонациональ-
ная республика. В ней проживало примерно 100 наций и народ-
ностей. Основную часть населения составили русские — более
82% всех жителей22. В Европейской части РСФСР жили также
украинцы, белорусы, поляки, евреи, многочисленные народы По-
волжья (из неназванных ранее добавим калмыков). Самый пе-
стрый этнический состав был на Кавказе. Кроме армян, грузин и
азербайджанцев здесь проживали чеченцы, кабардинцы, аварцы,
осетины, лезгины, ингуши, балкарцы и многие другие нации и на-
родности.
На Севере Европейской части Российской Федерации значи-
тельную группу населения представляли коми, карелы и финны.
В районах Западной Сибири, граничивших с Казахстаном,
самым представительным народом по числу жителей были казахи.
Узбеков, туркмен, киргизов, таджиков насчитывалось немного.
В Сибири кроме бурятов и якутов компактно проживали хака-
сы и ойраты.
На Севере азиатской части РСФСР обитали эвенки, ненцы,
ханты, чукчи, нанайцы и многие другие малочисленные народности.
15
Административно-территориальное деление
Советского Союза и Российской Федерации
Накануне Великой Отечественной войны в СССР входило
16 союзных республик (см. табл. 3).
Таблица 3*
Территория и численность населения союзных республик *
на 1 января 1940 г.
Территория (тыс. кв. км) Численность населения (тыс. человек)
1 2 3
РСФСР 17075,7 110098
Украинская ССР 603,7 41340
Белорусская ССР 207,6 9046
Узбекская ССР 449,6 6645
I Казахская ССР 2715,1 6054
[Грузинская ССР 69,7 3612
[Азербайджанская ССР 86,6 3274
[Литовская ССР 65,2 2925
Молдавская ССР 33,7 2468
Латвийская ССР 63,7 1886
Киргизская ССР 198,5 1528
Таджикская ССР 143,1 1525
Армянская ССР 29,8 1320
Туркменская ССР 88,1 1302
Эстонская ССР 45,1 1054
* Страна Советов за 50 лет. С. 16.
** Карело-Финская ССР была образована 31 марта 1940 г. В табл,
данные по ее территории и населению отсутствуют.
Кроме союзных республик в составе СССР было 20 автоном-
ных республик, из которых 16 входили в РСФСР, 3 располага-
лись в районах Закавказья и 1 в Узбекской ССР. Вся территория
СССР была поделена на 107 краев и областей.
Численность населения автономных республик, входящих в со-
став РСФСР, представлена в таблице 4.
Как показывают приведенные данные, наибольшее число авто-
номных республик РСФСР располагалось в Поволжье и Прика-
мье. По численности населения самыми крупными были Башкир-
ская и Татарская АССР (соответственно 3,2 млн. и 2,9 млн. чел.).
На Северном Кавказе выделялась Дагестанская АССР — свыше
16
1 млн. чел. На Дальнем Востоке и Севере автономии (Бурят-
Монгольская, Якутская и Коми АССР) были мало населены.
Таблица 4*
Численность населения автономных республик
Российской Федерации в январе 1940 г. (тыс. чел.)
Башкирская АССР 3226
Бурят-Монгольская (Бурятская) АССР 553
Дагестанская АССР 1024
Кабардино-Балкарская АССР 359
Калмыцкая АССР 184
Карельская АССР 478
Коми АССР 324
Марийская АССР 588
Мордовская АССР 1171
Северо-Осетинская АССР 406
Татарская АССР 2942
Удмуртская АССР 1246
Чечено-Ингушская АССР 743
Чувашская АССР 1090
Якутская АССР 414|
* Народное хозяйство СССР. 1922 — 1972. С. 10—11 (В таблице от-
сутствуют данные по Крымской АССР и Немцев Поволжья АССР.
Сведения о численности населения приводятся в послевоенных ад-
министративных границах.
Кроме национальных автономных республик в РСФСР входи-
ло 15 автономных областей и национальных округов, 13 из кото-
рых располагалось на необъятных просторах Сибири, Дальнего
Востока и Севера (Горно-Алтайская, Еврейская, Хакасская облас-
ти, а также Агинский Бурят-Монгольский, Коми-Пермяцкий, Ко-
рякский, Ненецкий, Таймырский, Усть-Ордынский Бурят-Мон-
гольский, Ханты-Мансийский, Чукотский, Эвенкийский, Ямало-
Ненецкий округа). По числу жителей самой большой была Хакас-
ская а.о. (287 тыс. чел.). Меньше всего людей проживало в Эвенкий-
ском и Чукотском округах (соответственно 10 тыс. и 22 тыс. чел.).
В РСФСР особенно заселенными были Центральный, Поволж-
ский. Северо-Западный, Уральский и Северо-Кавказские регио-
ны. Здесь плотность населения, как правило, не опускалась ниже
25 чел. на кв. км. В ряде регионов она даже доходила до 50 —
100 чел. и более. Сибирь, Средняя Азия, Дальний Восток и Север
были менее освоены. Тут плотность даже в самых обжитых райо-
17
нах колебалась от 10 до 25 чел. на кв. км. Самая низкая плот-
ность населения была на Севере (менее 0,2 чел. на кв. км).
Таким образом, накануне Великой Отечественной войны Со-
ветский Союз представлял собой крупнейшее государство мира по
размеру территории, и одно из крупнейших по численности насе-
ления. Российская Федерация, являющаяся самым большим адми-
нистративным образованием на территории Советского Союза, по
размеру и численности населения была сопоставима с крупнейши-
ми мировыми державами.
Глава IL
Потери вооруженных сил СССР
в Великой Отечественной войне
Решающая роль Советского Союза и России
в разгроме фашистской Германии
и ее союзников
Почти четыре года, 1418 дней и ночей, продолжалась Великая
Отечественная война Советского Союза с фашистской Германией.
Война потребовала от миллионов граждан СССР величайшей
стойкости, массового героизма и самопожертвования. Преодолев
катастрофическую ситуацию на фронте, сложившуюся в первые
месяцы войны в результате внезапного гитлеровского нападения
на СССР, советский народ и его Вооруженные Силы в ходе
многочисленных кровопролитных сражений разгромили агрессию,
отстояли свободу и независимость нашей Родины и спасли многие
страны мира от фашистского порабощения.
В стремлении к победе слились воедино усилия всех респуб-
лик СССР. Однако самый большой вклад в победу над герман-
ским фашизмом и японским милитаризмом внесла многонацио-
нальная Россия во главе с русским народом. Именно в Россий-
ской республике была развернута и успешно действовала в годы
войны основная военно-промышленная база СССР. В 1941 —
1942 гг. из прифронтовых районов были эвакуированы на Восток
миллионы людей и тысячи промышленных предприятий. Урал,
Сибирь, Поволжье, Дальний Восток и другие районы РСФСР
превратились в арсеналы Советских Вооруженных Сил. На Урале
выпускалось до 40% всей военно-промышленной продукции. За
1941 — 1945 гг. в республике было построено и восстановлено 7800
предприятий. Индустрия РСФСР давала тогда 80% общесоюзного
объема промышленной продукции.
На Урале, в Сибири и Поволжье были найдены новые место-
рождения железной руды, цветных металлов, нефти, бокситов и
т.п. Металлурги изобрели эффективные способы скоростной плав-
ки металла, особенно высококачественной стали. Ученые, кон-
структоры, инженеры создали более совершенные, чем у против-
ника, боевые самолеты, танки, артиллерийские орудия, автомати-
ческое оружие, реактивные минометы.
Одновременно с Советской Армией боролись против фашист-
ских захватчиков бойцы воинских соединений, партизанских
армий и отрядов Югославии, Польши, Чехословакии, сражались
против гитлеровцев патриоты Болгарии, Румынии, Албании, Вен-
грии и других европейских стран, а также участники движения
сопротивления и антифашистского подполья. В разгроме японской
19
Квантунской армии активное участие принимали соединения и
части Монгольской Народной армии.
Большой вклад в достижение победы во второй мировой войне
внесли народы и армии США, Великобритании, Франции, Китая
и других государств антигитлеровской коалиции. Но никто из них
не познал такой мобилизации людских и материальных ресурсов,
какая была осуществлена Советским государством в годы войны,
никто не перенес таких жертв, какие выпали на долю советского
народа и его Вооруженных Сил, ни одна из армий союзников не
провела таких крупнейших по размаху и результатам битв и опе-
раций, какие провели Советские Вооруженные Силы.
Многочисленные документы и факты свидетельствуют о том,
что именно героическая борьба советского народа, в корне изме-
нила ход второй мировой войны. Хотя армии и флоты наших со-
юзников и вели боевые действия на огромном пространстве от Ат-
лантики до Тихого океана, от льдов Гренландии до африканских
пустынь, однако главным театром военных действий на протяже-
нии всей войны оставался советский ТВД. Именно здесь, на опа-
ленных войной землях России, Украины, Белоруссии, Молдавии
и Прибалтики, решались не только судьба советского народа, но
и судьбы народов всего мира.
Почти четыре года советско-германский фронт приковывал к
себе основную массу сил и средств фашистской Германии. Его
протяженность составляла от 3 до 6,2 тыс. километров, тогда как
протяженность фронтов союзников была намного меньше: 300 —
350 км в Африке и Италии, около 800 км в Западной Европе.
Победа Красной Армии под Москвой, Сталинградом, в Кур-
ской битве ознаменовала коренной поворот всей второй мировой
войны в пользу сил антигитлеровской коалиции. Выстояв в едино-
борстве с немецко-фашистскими захватчиками, советские войска
повернули войну в сторону тех, кто ее развязал, создали в 1941 —
1942 годах предпосылки для успеха операций союзников в Афри-
ке. Разгром ударных группировок вермахта летом 1943 г. под
Курском и их поспешное отступление за Днепр дали основание
президенту США Ф.Рузвельту заявить о том, что «если в России
дела так пойдут дальше, то, возможно, весной следующего года
второй фронт уже не понадобится»1.
6 июня 1944 года, когда советские войска уже освободили ряд
стран Восточной Европы и громили врага на его территории, со-
юзные армии после долгих колебаний высадились в Северной
Франции и открыли второй фронт. Совместными усилиями Крас-
ной Армии и армий союзников гитлеровский рейх в мае 1945 г.
был повержен. Решающая роль Советского Союза в разгроме фа-
шистской Германии была признана всем миром, в том числе и ли-
дерами ведущих держав антигитлеровской коалиции. «Французы
знают, — подчеркнул тогда Шарль де Голль, — что сделала для
них Советская Россия, и знают, что именно Советская Россия
сыграла главную роль в их освобождении»2. Уинстон Черчилль
20
заявил в английской палате общин, что «именно русская армия
выполнила главную задачу, выпустила кишки из германской воен-
ной машины»3. А президент США Ф.Рузвельт выразился еще оп-
ределеннее: «С точки зрения большой стратегии трудно уйти от
того очевидного факта, что русские одни уничтожили больше сол-
дат и сооружений противника, чем все остальные 25 государств
Объединенных наций, вместе взятые»4.
Заявления такого рода основывались на конкретных данных.
Вот некоторые из них. В ходе второй мировой войны против совет-
ских войск одновременно действовало от 190 до 270 наиболее бое-
способных дивизий фашистского блока, в то время как англо-аме-
риканским войскам в Северной Африке в 1941 — 1943 гг. противо-
стояло от 9 до 20 дивизий, в Италии в 1943 — 1945 гг. от 7 до 26 ди-
визий, в Западной Европе во второй половине 1944 г. — от 56 до
75 дивизий5.
Из 783 дивизий гитлеровцев и их союзников 607 были раз-
громлены или пленены Красной Армией (из них 506,5 герман-
ских)6. На советско-германском фронте безвозвратные потери
вермахта (убитые, умершие от ран и болезней, попавшие в плен,
пропавшие без вести) составили (вместе с аналогичными потерями
Союзников Германии) 8649 тыс. человек (из 11849 тыс. человек
безвозвратных потерь на всех фронтах). Здесь они лишились 75%
своего вооружения и боевой техники7.
СССР внес также основной вклад в достижение победы над
милитаристской Японией, которая даже после капитуляции Герма-
нии продолжала захватническую войну на дальневосточном ТВД.
В результате тотальной мобилизации общая численность ее воору-
женных сил в 1945 г. достигла 7,2 млн. человек, из них 5,5 млн.
человек находилось в сухопутных войсках, 1,7 млн. — в военно-
морском флоте8. Разгромить эту силу в кратчайшие сроки англо-
американские войска были не в состоянии. Судя по неоднократ-
ным высказываниям американских и английских государственных
деятелей, для разгрома Японии могло потребоваться после завер-
шения операций в Европе не менее полутора лет колоссальных
военных усилий. По планам военного командования США высад-
ка американских войск на главный остров Японии Хонсю намеча-
лась лишь на весну 1946 г. При этом военный министр Г.Стимсон
докладывал президенту США, что при высадке в Японии потери
только американских войск могут составить более 1 млн. человек.
На достижение победы там можно было расчитывать, по его мне-
нию, только в 1947 году или даже позднее. В связи с такими про-
гнозами Комитет начальников штабов США предлагал, чтобы
«изгнанием японской армии с материка занялись русские»9.
Исходя из складывающейся ситуации, руководство США на-
стойчиво добивалось согласия Советского Союза на быстрейшее
вступление в войну против Японии. Американцы, по их собствен-
ному признанию, отчаянно нуждались в помощи и поддержке
Красной Армии.
21
Правящие японские круги, в свою очередь, предпринимали
чрезвычайные меры, чтобы предотвратить участие СССР в войне
на Дальнем Востоке. Однако в целях выполнения своих союзни-
ческих обязательств, взятых на Крымской конференции, прави-
тельство СССР 8 августа 1945 г. заявило, что Советский Союз с
9 августа 1945 года будет считать себя в состоянии войны с Япо-
нией.
Начавшиеся военные действия СССР против японских милита-
ристов явились справедливым актом в защиту интересов всех го-
сударств, пострадавших от японской агрессии. Этот шаг Советско-
го Союза был высоко оценен правительствами и народами США,
Англии, Китая и других стран, боровшихся с японскими захват-
чиками.
Как только советские войска развернули 9 августа 1945 г. на-
ступательные операции против Квантунской армии, японский пре-
мьер Судзуки заявил в парламенте: «Вступление сегодня утром в
войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное
положение и делает невозможным дальнейшее продолжение
войны»10.
Красная Армия менее чем за десять суток разгромила самую
крупную группировку японских войск, сосредоточенную в Маньч-
журии, а затем вынудила ее повсеместно прекратить сопротивле-
ние. Этот факт знаменовал, по сути дела, окончание второй миро-
вой войны. 2 сентября 1945 г. указанное историческое событие
оформилось подписанием на борту американского линкора «Мис-
сури» акта о капитуляции Японии.
Потери вооруженных сил СССР
По своим масштабам и стратегическому значению четырехлет-
няя битва на советско-германском фронте стала главной составной
частью Второй мировой войны, так как основная тяжесть борьбы
с немецко-фашистской агрессией выпала на долю нашей страны.
В исторических сражениях под Москвой, под Сталинградом и на
Курской дуге, на Днепре и Белоруссии, в Прибалтике и Восточ-
ной Пруссии, в странах Юго-Восточной, Центральной и Северной
Европы Советские Вооруженные силы нанесли врагу решающие
поражения.
Отечественная война была ВЕЛИКОЙ как по своему размаху,
так и по привлекаемым силам и средствам. Германия и ее союзни-
ки против Советского Союза выставляли от 190 до 270 дивизий,
на различных этапах войны в действующей армии с обеих сторон
участвовало от 8 до 13 млн. чел., от 84 до 163 тыс. орудий и ми-
нометов, от 6 до 20 тыс. танков и САУ, от 6,5 до 19 тыс самоле-
тов, из 1418 суток войны 1320 суток приходилось на наступатель-
ные действия той или иной стороны11.
22
Из всех 767 дивизий и 131 бригады, имевшихся в Германии,
за годы войны на советско-германском фронте было использовано
560 дивизий и 85 бригад, или 72% всех ее соединений.
Помимо немецких войск на советско-германском фронте в
годы войны действовало 141 дивизия и 60 бригад из Финляндии,
Венгрии, Румынии, Италии, Словакии и Испании12.
На советско-германском фронте фашистская Германия понесла
наибольшие потери в дивизиях и бригадах. Они составили
508 расчетных дивизий, в то время как на Западном и Южном те-
атрах военных действий эти потери составили 179 дивизий. Перед
советскими войсками капитулировали 87 дивизий и 8 бригад,
перед войсками США, Англии и Франции — 49 дивизий и 9 бри-
гад. Фактически на советско-германском фронте были разгромле-
ны, уничтожены, пленены, принуждены к капитуляции почти три
четверти (около 72%) вооруженных сил Германии, более 60% (166
из 275,5) соединений, армий ее союзников13.
К началу нападения фашистской Германии на СССР в Совет-
ских Вооруженных Силах имелось 303 дивизии и 22 бригады (из
них 198 — стрелковых, 13 — кавалерийских, 31 — моторизован-
ная, 61 — танковая. Танковые и механизированные дивизии вхо-
дили в состав 29 механизированных корпусов).
В годы Великой Отечественной войны было сформировано
661 дивизия (490 — стрелковых (СД), 37 — народного ополче-
ния, 13 — НКВД, 18 воздушно-десантных (ВДД), 91 — кавале-
рийских (КД), 1 — моторизованная (МД), И — танковых (ТД)
и 666 бригад (313 — стрелковых (СВР), 22 воздушно-десантных
(ВДБР), 48 — мотострелковых (МСБР), 32 — моторизованных
(МБР), 251 — танковых (ТБР).
В годы войны Советские Вооруженные Силы потеряли раз-
громленными и уничтоженными 297 дивизий (215 — СД, 45 —
КД, 12 - МД, 25 - ТД) и 85 бригад (51 - СБР, 2 - ВДБР,
6 - МСБР, 2 - МБР, 24 - ТБР)14.
Эта война втянула в свою орбиту многомиллионные армии.
Только Советский Союз и Германия привлекли в свои вооружен-
ные силы около 56 млн. чел. А все воевавшие страны вместе с
кадровым личным составом, мобилизованными и призванными ре-
зервистами — около 120 млн. чел.
Исходя из размаха стратегических операций и войны в целом,
привлеченных сил и средств, высокой технической оснащенности
войск воюющих сторон, большой огневой мощи и разрушительной
силы оружия, а также ожесточенности боевых действий потери с
обеих сторон были велики.
До недавнего времени и у нас в России и за рубежом статис-
тические данные о потерях были закрыты, поэтому некоторые ис-
торики и публицисты стремились самостоятельно определить мас-
штабы военных утрат. При этом в основу были положены отры-
вочные данные, не подкрепленные документами.
23
В средствах массовой информации, в том числе российских,
наряду с правдивой оценкой, опирающейся на достоверные источ-
ники, многими печатными органами, радио, телевидением и дру-
гими средствами массовой информации пускаются в оборот сомни-
тельные материалы, в которых дается искаженная характеристика
потерь Красной Армии в ходе войны и неправильно оценивается
соотношение с потерями Германии. Некоторые приводимые ради
сенсации цифры о числе безвозвратных потерь Красной Армии
намного превышают не только общее количество служивших в
армии и на флоте за все годы войны, но и численность всего на-
селения СССР, занятого трудовой деятельностью к началу войны.
Принимая во внимание негативные последствия подобных
фальсификаций при оценке итогов Великой Отечественной войны,
министерство обороны СССР рассекретило материалы о потерях.
Результаты исследования этих документов опубликованы в книгах
«Гриф секретности снят» и «Россия и СССР в войнах XX века».
Исчисление потерь Красной Армии
и Военно-Морского флота за период
с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 гг.
Нами использованы, прежде всего, установившиеся в науке
классификации видов потерь. К «безвозвратным» потерям отнесе-
ны: убитые, умершие от различных причин, пропавшие без вести
и попавшие в плен. К «санитарным» потерям отнесены все ране-
ные, больные, обожженные, обмороженные, контуженные и др.,
т.е. все случаи госпитализации.
К «демографическим» потерям отнесены все случаи смерти не-
зависимо от их причин, а также не вернувшиеся из плена.
Число потерь личного состава Красной Армии и Военно-Мор-
ского Флота определено путем анализа и обобщения статистичес-
ких материалов Генерального штаба, донесений фронтов, флотов,
армий, соединений, военных округов и отчетов военно-медицин-
ских учреждений. Полученные цифры сверены с учетными дан-
ными о списочной численности Вооруженных Сил и балансом ис-
пользования людских ресурсов, призванных (мобилизованных) в
период Великой Отечественной войны. Потери войск действую-
щих фронтов и армий, в тех случаях, когда донесения от'них не
поступали, определены по более ранним донесениям.
Анализ собранного нами материала предполагал извлечение
проверенных, точных данных по следующему перечню вопросов:
— Число кадрового личного состава Красной Армии на
22.06.1941 г.
— Общее число привлеченного личного состава (мобилизо-
ванного, призванного, народного ополчения и добровольцев) за
весь период войны.
24
— Количество личного состава, оставшегося после войны в
строю и в госпиталях.
— Численность действующей армии на различных этапах
войны.
— Число убитых в ходе боевых действий и умерших на этапах
санитарной эвакуации.
— Число умерших от ран и контузий в лечебных учреждениях.
— Количество пропавших без вести.
— Количество попавших в плен.
— Число небоевых потерь.
— Общее число раненых.
— Количество уволенных по ранению и болезни.
— Количество заболевших.
— Общее количество вернувшихся в строй после ранения и
болезни.
— Количество дезертиров.
— Количество дважды призванных во внутренних округах и
на освобожденной территории и отчисленных по неблагонадеж-
ности, количество осужденных, отправленных в лагеря НКВД и
количество приговоренных к высшей мере.
Ответы на эти основные вопросы дали исходный материал для
исчисления потерь Вооруженных Сил.
На начало войны, т.е. на 22 июня 1941 г. в Армии и на Флоте
(без пограничных и внутренних войск) состояло по списку
4826900 чел. В том числе в Западных округах (Ленинградском,
Особом Прибалтийском, Особом Западном, Особом Киевском и
Одесском) и Флотах (Северном, Балтийском, Черноморском)
2900000 чел. Кроме того, находилось:
— на учебных сборах военнообязанных — 767800 чел.;
— в формированиях других ведомств — 74900 чел.
Штатная численность достигала более 5 млн. чел. (5217902 чел.).
В ходе войны, за весь ее период, было мобилизовано (призва-
но) 31812200 чел., в том числе повторно призвано — 2237300 чел.
За вычетом повторно призванных — 29574900 чел.
Таким образом, всего привлечено в Армию, на Флот и форми-
рования других ведомств за годы войны вместе с кадровым соста-
вом 34476700 чел., из них женщины составляли 490000 чел. и
офицеры женщины — 80000 чел.
Иными словами, на укомплектование Вооруженных Сил и
других формирований в годы войны была изъята многомиллион-
ная масса самых жизнедеятельных и трудоспособных людей, рав-
ных по численности всему населению Дании, Нидерландов, Нор-
вегии, Швеции и Финляндии вместе взятых.
Чтобы представить яснее, насколько эта цифра огромна, доста-
точно сказать, что в июне 1941 г. трудовой деятельностью было
занято в СССР 63 млн. чел. (33,9 млн. служащих и рабочих и
29 млн. колхозников). Из них 55% надевали шинели,’ при этом
2,2 млн. чел. надевали шинели дважды.
25
Итак, если бы не было потерь в ходе войны, то численность
личного состава Вооруженных Сил СССР к 9 мая 1945 г. дости-
гала бы 34476700 человек. По состоянию же на конец мая — на-
чало июня 1945 г., когда установилась определенная стабильность
в дислокации войск, из этого числа осталось лишь 12839800 чел.
Из них:
— состояло по списку в Армии и Флоте — 11390600 чел.,
— находилось в госпиталях на излечении — 1046000 чел.,
— находилось в других формированиях — 403200 чел.
Следовательно, убыль за время войны составила — 21636900 чел.
Что же представляла собой эта убыль? В ее состав входили:
— уволенные по ранению и болезни — 3798200 чел.,
— переданные для работы в промышленность, в МПВО и
ВОХР - 3614600 чел.,
— направленные на укомплектование органов и войск НКВД
и др. формирований — 1174600 чел.,
— переданные в польские, чехословацкие и румынские соеди-
нения и части — 250400 чел.,
— осужденные (994,3), из них 436600 чел. было направлено в
места заключения, а 422700 чел. оставлено в войсках (в штраф-
ных подразделениях),
— отчисленные по другим причинам, в т. ч. по неблагонадеж-
ности — 206000 чел.,
— неразысканные дезертиры, а также отставшие от эшелонов,
пропавших без вести во внутренних округах — 212400 чел.
Безвозвратные потери Вооруженных Сил составили 11944100 чел.
(см. табл. 5), в том числе 11444100 чел. списочного состава и
500000 военнообязанных, не дошедших до частей и не попавших
в списки.
Итак, за все годы войны по докладам войск безвозвратные по-
тери составили 11944100 чел. Но однако при освобождении захва-
ченной немцами территории Украины, Белоруссии, Молдавии и
Прибалтики вторично были призваны (ранее попавшие в окруже-
ние, а по документам о них доложено как о пропавших без вести)
939,7 тыс. чел. По окончании войны вернулось из плена по дан-
ным органов репатриации — 1836 тыс. чел.
Таким образом, фактическое число демографических потерь
составляет: 11944,1 тыс. чел., минус 939,7 тыс. чел., минус
1836,0 тыс. чел. равняется 9168,4 тыс. чел. Из них списочного со-
става — 8668,4 тыс. чел.; не попавших в список — 500 тыс.
Из всех демографических потерь списочного состава Красная
Армия и Военно-Морской Флот потеряли 8509,3 тыс. чел. Погра-
ничные войска — 61,4 тыс. чел., внутренние войска — 97,7 тыс.15
Характеризуя безвозвратные потери, следует отметить, что
нами изучен такой источник, как книги военкоматов по учету по-
ступивших извещений на погибших, умерших и пропавших без
вести военнослужащих. В них значится 12400,9 тыс. чел. Это на
456,8 тыс. больше, чем определено по донесениям из войск и
26
военкоматов во время войны (11944,1 тыс. чел.). Как показали
исследования, расхождения объясняются дублированием учета
людских потерь в тех случаях, когда на одного и того же погиб-
шего, без вести пропавшего посылалось в разные военкоматы два
и более извещений с соответствующией регистрацией и др.
В оборонительных боях 1941 — 1943 гг. мы потеряли 4673,1 тыс.
чел., или 51% всех демографических потерь. В ходе наступательных
операций соответственно: 4495,3 тыс. чел. или 49%.
Таблица 5*
Безвозвратные потери Вооруженных Сил в годы
Великой Отечественной войны (в тыс. чел.)
Виды потерь Кол-во
1. (а) Убито и умерло от ран на этапах санитарной эвакуа- ции (по донесениям войск) (6) Умерло от ран в госпиталях (по данным военно-меди- цинских учреждений) Итого: 5226,8 1102,8 6329,6
2. Небоевые потери: умерло от болезней, погибло в резуль- тате происшествий и несчастных случаев, осуждено к рас- стрелу 555,5
3. Пропало без вести, попало в плен (по донесениям войск и данным органов репатриации) 3396,4
4. Неучтенные потери первых месяцев войны: погибло, про- пало без вести в войсках, от которых не поступило донесе- ний 1162,6
Итого: безвозвратных потерь 11444,1
5. Кроме того погибло в пути, захвачено противником воен- нообязанных, призванных по мобилизации, но не зачислен- ных в списочную численность войск 500,0
Всего потерь: 11944,1
[Исключено из числа потерь: [а) призвано на освобожденной от оккупации территории и [направлено в войска из числа военнослужащих, ранее по- [ павших в окружение или пропавших без вести |б) вернулось из плена по окончании войны (по данным ор- ганов репатриации) | Итого: 939,7 1836,0 2775,7
[фактическое число демографических потерь 9168,4
|Из них военнослужащих списочного состава 8668,4
* См. «Гриф секретности снят». М., 1993. С. 129—131; «Людские по-
тери СССР в Великой Отечественной войне». СПб. 1995. С. 75.
27
При исследовании потерь за годы войны выявилось следую-
щее: 42,4% всех безвозвратных потерь составили без вести про-
павшие. За 1941 г. без вести пропавшие — 77,4%16.
В ходе военных действий было трудно определить, попал сол-
дат в плен или пропал без вести. За всю войну всеми командира-
ми было доложено о 36,2 тыс. попавших в плен. Все же осталь-
ные числились пропавшими без вести.
Материалы позволяют показать возрастной состав всех люд-
ских потерь:
Таблица 6*
I — 20 лет и моложе 1560,3 тыс. чел.;|
— 21—25 лет 1907,0 тыс. чел.;
— 26 — 30 лет 1517,0 тыс. чел.;
— 31—35 лет 1430,0 тыс. чел.;
— 36 — 40 лет 1040,2 тыс. чел.;
— 41—45 лет 639,5 тыс. чел.;
I — 46—50 лет 433,4 тыс. чел.;
1 — 51 и старше 86,7 тыс, чел. ||
* Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. СПб.,
1995. С. 78.
Основная масса людских потерь пришлась на возраст 21 — 25 лет,
затем значительные потери понесла возрастная группа 26 — 35 лет.
Очень велика доля и тех, кому было всего 18 — 20 лет. Обращает на
себя внимание большой диапазон потерь — от 18 лет вплоть до 50-ти
и старше17.
Санитарные потери по донесениям войск составили за все
время войны по Красной Армии и Военно-Морскому Флоту без
пограничных и внутренних войск 18344,2 тыс. чел.; в том числе
15205,6 тыс. раненых, контуженных и обожженных, 3047,7 тыс.
чел. заболевших и 90,9 тыс. чел. обмороженных.
По данным военно-медицинской статистики санитарные потери
значительно больше: 22326,9 тыс. чел., в том числе 14685,6 тыс.
раненых, обмороженных, контуженных и 7641,3 тыс. больных18.
В основном это превышение происходит за счет заболевших, в
том числе из войск не принимавших участие в боевых действиях,
из воинских эшелонов и маршевых подразделений, находившихся
в пути следования, а также из военных формирований граждан-
ских ведомств, из народного ополчения, партизанских отрядов и
пр. Расхождение по количеству раненых могло быть связано с
тем, что часть раненых после лечения в полковых и дивизионных
медпунктах остались в строю и из списков частей не исключались.
28
При подсчете санитарных потерь необходимо учитывать, что боль-
шое количество военнослужащих за время пребывания на фронте
были ранены по нескольку раз и в донесениях о потерях показы-
вались неоднократно. В случае, если раненый возвращался после
лечения в строй, а затем погиб, то в боевых потерях он показан
был дважды как раненый, а затем как убитый.
Представление о числе санитарных потерь по их видам и ис-
ходам лечения с 1941 по 1945 гг. с учетом войны с Японией со-
держит таблица 7.
Таблица Т
Виды потерь и исходы лечения (в %)
Ранено, контужено, обожжено и обморожено
Из них:
возвращено в строй
уволено с исключением с учета или отправлено
в отпусд по ранению
умерло
заболело
Из них:
возвращено в строй
уволено с исключением с учета или отправлено
в отпус£фпо болезни
умерло_____________________________________
100
71,7
20,8
7,5
100
86,7
9,8
3,5
* См. «Гриф секретности снят».., с. 136.
“ Включено в число безвозвратных боевых потерь.
*** Включено в число безвозвратных небоевых потерь.
В дальнейшем при оценке масштабов потерь по периодам
войны за основу берется число санитарных потерь по донесениям
войск.
Так в летне-осенней компании 1941 г. безвозвратные потери
составили 2841900 чел., т. е. 17,1 тыс. ежесуточно мы теряли без-
возвратно.
Санитарные потери в этой кампании достигли 1145800 чел.
или 6,9 тыс. ежесуточно. Общие потери в этой кампании —
3987700 чел. или 24 тыс. ежесуточно.
В летне-осенней кампании (1.7. — 31.12.1943 г.) безвозврат-
ные потери составили 1393800 чел., или ежесуточно теряли
7,6 тыс. человек. Санитарные потери составили 3628800 чел. или
19,7 тыс. ежесуточно. Общие потери в этот период — 5022600 чел.
или 27,3 тыс. ежесуточно.
Итого за всю войну на советско-германском фронте ежесуточ-
но теряли безвозвратно около 8 тыс. чел. Санитарные потери со-
ставили ежесуточно 12,9 тыс. чел. (Общие — 20,9 тыс. чел.).
29
Таблица 8*
Людские потери Красной Армии и Военно-Морского Флота (без пограничных и внутренних войск НКВД)
по периодам и кампаниям Великой Отечественной войны
Периоды войны Кампании Людские потери (тыс. человек)** ||
Безвозвратные Санитарные Всего
Число % Число % Число %
ПЕРВЫЙ (22.6.41 - 18.11.42) Летнеосенняя (22.6-4.12.41 г.) Зимняя (5.12-30.4.42 г.) Летнеосенняя (1.5-18.11.42 г.) 2841,9 17,1 1249,0 8,5 2064,1 10,2 25,2 11,1 18,3 1145,8 6,9 1602,7 10,9 2258,5 11,2 6,2 8,7 12,3 2387,7 24,0 2851,7 19,4 4322,6 21,4 13,5 9,6 14,6
Итого в первом периоде 6155,0 12,0 54,6 5007,0 9,7 27,2 11162,0 21,7 37,7
ВТОРОЙ (19.11.42- 31.12.43) Зимняя (19.11.42-31.3.43) Оперативно- стратегическая пауза (1.4-30.6.43 г.) Летне-осенняя (1.7-31.12.43 г.) 967,7 7,3 191,9 2,1 1393,8 7,6 8,6 1,7 12,3 1865,9 14,0 490,6 5,4 3628,8 19,7 10,2 2,7 19,8 2833,6 21,3 682,5 7,5 5022,6 27,3 9,5 2,3 17,0
Итого во втором периоде 2553,4 6,3 22,6 5985,3 14,7 32,7 8538,7 20,9 28,8
ТРЕТИЙ (1.1.44- 9.5.45) Зимне-весенняя (1.1-31.5.44 г.) Летне-осенняя (1.6-31.12.44 г.) Кампания в Европе (1.1-9.5.45 г.) 801.5 5,3 962,4 4,5 800,8 6,2 7,1 8,5 7,1 2219,7 14,6 2895,0 13,5 2212,7 17,2 12,1 15,8 12,1 3021,2 19,9 3857,4 18,0 3013,5 23,4 10,2 13,0 10,2
| Итого в третьем периоде 2564,7 5,2 22,7 7327,4 14,8 40,0 9892,1 20,0 33,4
1 Итого за войну на советско-герман- |ском фронте 11273,1 7,9 99,9 18319,7 12,9 99,9 29592,8 20,9 99,9
Кампания на Дальнем Востоке (9.8-2.9.1945 г.) 12,0 0,5 0,1 24,4 0,97 0,1 36,4 1,5 0,1
Всего за Великую Отечественную войну 11285,1 7,8 100,0 18344,1 12,7 100,0 29629,2 20,5 100,0
* См.: Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. СПб., 1995. С. 77.
** В числителе показаны все потери, в знаменателе — в т. ч. среднесуточные.
За всю войну ежемесячно (47 мес.) на фронт в среднем на-
правлялось для восполнения потерь около 600 тыс. чел., из них
500 тыс. в составе маршевых подразделений и около 100 тыс. чел.
в составе частей и соединений.
Численность Красной Армии постоянно росла особенно в пер-
вые два года войны19. Так на первое января каждого года числен-
ность армии достигала:
1941 г. на 22.6. 4826907 чел.
1942 г. на 1.1. 9004300 чел.
1943 г. < 10455700 чел.
1944 г. « 11149200 чел.
1945 г. « 11655200 чел.
За годы войны военными комиссариатами было призвано
490 тыс. женщин и 80 тыс было женщин-офицеров, то есть в
армию за всю войну было призвано 570 тыс. женщин, на 1 января
1945 г. их было в строю 463503.
По национальному составу жертвами войны стали все нацио-
нальности и народности, населявшие Советский Союз, в их
числе20:
русские 66,3% грузины 0,92%
украинцы 15,9 мордва 0,73%
белорусы 2,9% чуваши 0,73%
татары 2,2% азербайджанцы 0,67%
евреи 1,6% молдаване 0,62%
казахи 1,5% прибалтийцы (эст., лат., лит.) 0,51%
узбеки 1,4% башкиры 0,37%
армяне 0,96 и др.
Дорогой ценой заплатил советский народ и за освобождение
своей территории от оккупантов и за освобождение стран Европы
от немецкого нашествия. Так, при освобождении республик СССР
безвозвратные потери составили:
РСФСР 1843200 чел.
Белоруссии 213600 чел.
Украины 994400 чел.
Латвии 130200 чел.
Литвы 137200 чел.
Молдавии 18700 чел.
Эстонии 67100 чел.
При освобождении стран Европы от фашистского порабоще-
ния мы безвозвратно потеряли 1099465 чел. Из них21:
32
В Польше В Чехословакии 600212 чел. 139918 чел.
В Венгрии 140004 чел.
В Германии 101961 чел.
В Румынии 68993 чел.
В Австрии 26006 чел.
В Югославии 7995 чел.
В Норвегии 3436 чел.
В Болгарии 977 чел.
В Китае 9272 чел.
В Корее 691 чел.
По далеко неполным данным, опубликованным в немецкой пе-
чати, безвозвратные потери немецких войск и союзников Герма-
нии на советско-германском фронте составили 8649500 человек.
Из них:
безвозвратные потери Германии союзников Германии 6923700 чел. 1725800 чел.
Такова правда о людских потерях сражавшихся армий в этой
кровопролитной войне.
Людские ресурсы России. Их использование и потери
За 4 года войны в Советском Союзе было мобилизовано
29 млн. 574,9 тыс. чел.22). В областях, краях и республиках Рос-
сийской Федерации за этот период призвано 21 млн. 187,6 тыс.
человек или 71,6% от общего числа всех мобилизованных в стра-
не. По военным округам, расположенным на территории РСФСР,
этот контингент распределился в следующих объемах:
Ленинградский 761,3 тыс. чел
Архангельский 599,5
Московский 6251,6
Орловский 2145,4
Северо-Кавказский 1894,2
Приволжский 2286,0
Уральский 2207,9
Южно- У ральский 1335,5
Сибирский 2621,3
Забайкальский 567,9
Дальневосточный 517,0
В годину великих испытаний во всех городах и селах, краях,
областях и республиках России люди самых различных профес-
сий и национальностей ушли на защиту своего Отечества. Число
их, как свидетельствуют приведенные цифры, было огромным.
Однако из призванного в годы войны российского людского
контингента (21 млн. 187,6 тыс. чел.), необходимо вычесть
2 - 1926
33
949,2 тыс. граждан других союзных республик23), которые в
1941 — 1942 гг. эвакуировались в РСФСР и там в разное время
были призваны военкоматами в Вооруженные Силы. В результате
произведенного уточнения количество призванных россиян не-
сколько уменьшилось и стало равным 20 млн. 238,4 тыс. человек,
что составляет 68,4% от числа мобилизованных и призванных в
целом по СССР за 1941 — 1945 гг.
Как показали исследования общих масштабов привлечения в
Вооруженные Силы людских ресурсов на долю РСФСР при-
шлось наибольшее число надевавших шинели. За годы войны из
всего ее населения было призвано 19,1%, а с учетом военнослужа-
щих, находящихся в строю перед войной (4 млн. 826,9 тыс. чел.)
— 22,1%. В армию и на флот ушли самые жизнедеятельные и
трудоспособные граждане.
На Украине за этот период было мобилизовано 12,5% населе-
ния, в Белоруссии — около 12%, в республиках Средней Азии —
около 17%, республиках Закавказья — около 17%.
Из безвозвратных потерь, учтенных в военно-оперативном по-
рядке нарастающим итогом за весь период Великой Отечествен-
ной войны, включая кампанию на Дальнем Востоке против Япо-
нии, 11 млн. 444 тыс. чел.24 списочного состава войск и сил
флота, 7 млн. 922,5 тыс. военнослужащих были гражданами
РСФСР. Кроме того, в начальный период было захвачено против-
ником около 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилиза-
ции, но не зачисленных в войска. Судьба их неизвестна и они
включены в число пропавших без вести.
Количество безвозвратных потерь по видам представлено в
таблице 9.
Здесь, как видим, наибольшее число составляют убитые в
боях, пропавшие без вести и попавшие в плен. При этом 5059
тыс. человек, или 42% всех безвозвратных потерь учтены как про-
павшие без вести и попавшие в плен. Результаты исследования
материалов, в том числе архивных документов немецкого военно-
го командования, подтверждают, что в немецком плену воины
РСФСР составляли 3264 чел.25
Апогей числа попавших в плен и пропавших без вести — 1941
год. Внезапное нападение фашистской Германии на СССР поста-
вило в тяжелейшие условия Красную Армию. Приграничные
военные округа сразу потеряли основную массу личного состава.
Плохо организованный во многих случаях учет потерь, а нередко
отсутствие какой-либо возможности доносить о них лишали выше-
стоящие штабы возможности точно определить истинное состояние
дел в войсках фронта. Части и соединения, попавшие в окруже-
ние, информацию о своем положении не представляли. Только в
течение июля-октября 1941 г. не представили донесения о числен-
ности войск и потерях 35 дивизий Юго-Западного фронта, 16 ди-
визий Западного, 28 дивизий и 3 бригады Южного, 5 дивизий
Брянского и 1 дивизия Резервного фронтов26.
34
Таблица 9
Виды потерь Всего потерь (тыс. чел.) Из них граждан России (тыс. чел.)
Убитые в боях и умершие от ран на эта- пах санитарной эвакуации 5226,8 3398,2
Умершие от ран в госпиталях 1102,8 692,9
Небоевые потери (умершие от болезни, по- гибшие в результате происшествий, рас- стрелянные по приговорам военных трибу- налов за воинские преступления и т.п.) 555,5 372,2
Пропавшие без вести и попавшие в плен (вместе с захваченными противником воен- нообязанными, призванными по мобилиза- ции, но не зачисленными в списки войск) 5059,0 3459,2
Итого 11944,1 7922,5
Составлено по: Людские потери СССР в Великой Отечественной
войне. СПб. 1995. С. 75; ЦГАСА (коллекция документов).
Многие убитые на поле боя считались пропавшими без вести или
совсем не были учтены. Поэтому в 1941 г. пропавшие без вести, по-
павшие в плен и не учтенные потери составили 77,4% от всех безвоз-
вратных потерь за этот год.
В дальнейшем при постепенной стабилизации советско-герман-
ского фронта число пропавших без вести и пленных заметно со-
кратилось и достигло: в 1942 году — 46,5%, в 1943 г. — 15,9%, в
1944 г. — 9,5%, в 1945 г. — 8,6% от числа безвозвратных потерь
за соответствующий год. Общее число безвозвратных потерь тоже
сокращалось в ходе войны и к концу ее стало минимальным.
Анализ потерь, учтенных в оперативном порядке по годам
войны, свидетельствует о росте боевого мастерства советских
войск, добившихся успехов в наступательных операциях ценой
все меньших потерь (см. табл. 10).
Из таблицы видно, что за шесть месяцев и десять дней 1941
года безвозвратные потери фронтов (вместе с пограничными и
внутренними войсками НКВД), учтенные в оперативном порядке,
составили свыше 3-х миллионов человек. Это более чем одна
треть всех потерь за войну.
Не меньшими они были и в 1942 году. Фашистские войска про-
должали наступление на широком фронте. Но возрастало и организо-
ванное сопротивление советских воинов. В этом году враг потерпел
два крупных поражения — под Москвой и под Сталинградом. Высо-
кая напряженность боевых действий отражается в числе безвозврат-
ных потерь и в последующие годы. Масштабы их увеличивались или
уменьшались в строгой зависимости от интенсивности боевых действий
на фронтах.
2*
35
(В тыс. че
Годы войны Убито Умерло от ран в госпиталях Небоевые потери (умерло от бо- лезни, погибло в катастрофах, происшествиях и т.п.)
1941" Всего в т. ч. по России*** 505,0 328,7 104,0 67,7 248,9 162,1
1942 Всего в т. ч. по России 1373,6 1059,2 220,2 169,8 149,2 115,1
1943 Всего в т. ч. по России 1568,7 1090,7 300,7 209,2 75,2 52,3
1944 Всего в т. ч. по России 1212,1 627,5 329,8 170,8 54,4 28,2
1945 Всего в т. ч. по России 557,7 284,2 148,0 75,4 26,5 13.5
Итого за войну с Германией Всего в т. ч. по России 5217,0 3390,4 1102,8 692,9 554,2 371,2
Таблица 10*
!Л.)
Пропало без вести, попало в плен Всего потерь |
Количество К потерям за войну °/ /о К потерям за год %
2938,9 3796,8 31,8 100
1912,9 2471,4 31,2 65,1
1515,2 3258,2 27,3 100
1168,3 2512,4 31,7 77,1
367,8 2312,4 19,4 100
255,6 1607,8 20,3 69,5
167,6 1763,9 14,8 100
86,7 913,2 11,5 51,8
68,6 800,8 6,7 100
35,0 408,1 5,2 50,9
5058,1 11932,1 99,9 100
3458,5 7913,0 99,9 66,3
За войну с Японией Всего в т. ч. по России 9,8 7,8 . 1,3 1,1 0,9 0,7 12,0 9,6 0,1 0,1 100 80,0
Всего за ВОВ Всего в т. ч. по России 5226,8 3398,2 1102,8 692,9 555,5 372,2 5059,0*”’ 3459,2 11944,1 7922,5 100 100 100 66,3
* Коллекции документов: ЦАМО, ЦГАСА, ЦВМА, ЦГАВМФ.
В число безвозвратных потерь 1941 года включены потери пограничных и внутренних войск НКВД (159,1
тыс. чел.) и захваченные противником военнообязанные, призванные по мобилизации, но не зачисленные в спи-
сочную численность войск (500 тыс. чел.)
* ** Потери россиян определены расчетным способом с использованием учетных данных военных комиссариа-
тов.
* *** Всех военнослужащих, чья судьба была неизвестной, а также оказавшихся в окружении относили к без
вести пропавшим. За всю войну нарастающим итогом их число составило 5059 тыс. Судьбу их определили только
после войны, когда вернулось из плена 1836 тыс. и вторично призвали на освобожденной территории 939,7 тыс.
чел., ранее числившихся пропавшими без вести. Всего оказалось живыми из числа пропавших без вести 2775,7
тыс. чел.
Что касается потерь военнослужащих из числа граждан Рос-
сии, то во все годы войны (см. табл. 10) они составляли большую
часть всех потерь Вооруженных сил.
В 1941 году, когда самые тяжелые оборонительные сражения
проходили на территории Прибалтики, Белоруссии, Украины и
Молдавии потери россиян составили 65% от всех потерь за год,
т.е. пропорционально числу служивших в войсках фронтов.
В 1942 году потери российских воинов возросли до 77,1%. К
этому времени оккупированная вражескими войсками территория
СССР достигла своей максимальной величины. Комплектование
армии и флота и восполнение их потерь проводилось в основном
ресурсами России и частично Закавказья и Средней Азии.
В последующие годы, по мере освобождения ранее оккупиро-
ванных районов Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики
в войска и силы флота стали поступать военнообязанные и при-
зывники из освобожденных республик. Соотношение потерь в
связи с этим стало изменяться. Процент утрат россиян к общему
числу ежегодных потерь снизился: в 1943 году до 69,5%, в 1944
году — до 51,8, а в 1945 году — до 50,9%.
Все потери личного состава фронтов, флотов, отдельных
армий, флотилий, пограничных и внутренних войск, учтенные в
оперативном порядке в ходе войны, распределились по военным
округам, располагавшимся на территории России1* (по месту при-
зыва погибших военнослужащих), в следующем соотношении:
Ленинградский военный округ 770,2 тыс. чел.
(Архангельская, Вологодская, Ленинградская, Мурманская,
Новгородская и Псковская области, г. С.-Петербург, Республика
Карелия)
Московский военный округ 2966,8 тыс. чел.
(Белгородская, Брянская, Владимирская, Воронежская, Ива-
новская, Калужская, Костромская, Курская, Липецкая, Москов-
ская, Нижегородская, Орловская, Рязанская, Смоленская, Там-
бовская, Тверская, Тульская, Ярославская области и г. Москва)
Северо-Кавказский военный округ 873,4 тыс. чел.
(Республики Адыгея, Дагестан, Ингушская, Кабардино-Бал-
карская, Калмыкия-Хальмг-Тангч, Северная Осетия, Чеченская,
Карачаево-Черкесская, Краснодарский и Ставропольские края,
Астраханская, Волгоградская и Ростовская области)
Приволжский военный округ 1814,7 тыс. чел.
(Республики: Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия,
Татарстан, Удмуртская и Чувашская; области: Кировская, Орен-
бургская, Пензенская, Пермская, Самарская и Ульяновская)
1# Административное деление дается по состоянию на 1993 год.
38
Уральский военный округ 468,6 тыс. чел.
(Курганская, Свердловская, Тюменская и Челябинская области)
Сибирский военный округ 817,6 тыс. чел.
(Республики: Алтай, Тува, Хакассия; края: Алтайский и Крас-
ноярский; области: Кемеровская, Новосибирская, Омская и Том-
ская)
Забайкальский военный округ 128,2 тыс. чел.
(Республики: Бурятия, Саха (Якутия); области: Иркутская и
Читинская)
Дальневосточный военный округ 83,0 тыс. чел.
(Приморский и Хабаровский края, Амурская, Камчатская,
Магаданская и Сахалинская области, Еврейская автономная об-
ласть)
Всего 7922,5 тыс. чел.
При определении масштабов демографических потерь личного
состава армии и флота все эти цифры были уточнены. Из общего
числа учтенных в ходе войны безвозвратных потерь исключены
вернувшиеся из плена — 1 млн. 836 тыс.1* бывших военнослужа-
щих (в том числе 1009,8 тыс. россиян) и те, кто значились в на-
чале войны пропавшими без вести, а затем были вторично призва-
ны в армию на освобожденной от оккупации территории. Их вер-
нулось в строй 939,7 тыс. чел. ( том числе 375,6 тыс. бывших
российских военнослужащих). Таким образом, исключено из
числа безвозвратных потерь 2 млн. 775 тыс. 700 человек (в том
числе 1385,4 тыс. россиян). С учетом этого уточнения общие де-
мографические безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР
составили 9168400 чел., из них военнослужащих списочного со-
става — 8668400 человек.
Демографические потери военнослужащих — граждан России
составили 6537,1 тыс. чел. или 71,3% от общих демографических
потерь Вооруженных Сил СССР.
** Последующее распределение вернувшихся из плена: около 1 млн.
чел. были направлены для дальнейшей службы в соединения и части
Красной Армии (из них россиян — 394 тыс. чел.), 600 тыс. чел. — для
работы в промышленности в составе рабочих батальонов (из них россиян
— 236 тыс. чел.), а 339 тыс. чел. в том числе некоторая часть граждан-
ских лиц), как скомпрометировавших себя в плену — в лагеря НКВД
(из них россиян — 183 тыс. чел.)
Глава III.
Трагические последствия блокады Ленинграда
Данные о численности погибших в блокированном Ленинграде
в 1941 — 1942 гг. (жертвы голода, холода, артиллерийских обстре-
лов, авиационных налетов) на протяжении ряда лет являются
предметом споров. Первой опубликованной цифрой жертв блока-
ды была цифра 632253 человека. Она была определена в 1945 г.
в результате работы Ленинградских городской и районной комис-
сий по установлению и расследованию злодеяний немецко-фа-
шистских захватчиков, созданных в мае 1943 г. Всего было орга-
низовано 6445 комиссий, в работе которых участвовало более 31
тыс. человек1.
Эти данные не могли быть исчерпывающими. Установить в тех
условиях, погиб человек в Ленинграде или находился в эвакуа-
ции, не всегда было возможно. Даже после войны в городскую
комиссию поступали заявления от ленинградцев, у которых члены
семьи погибли в годы блокады. А в более поздних материалах го-
родской комиссии констатировалось, что от голода умерли 681803
человека2.
В 1965 г. появились новые цифры. В.М.Ковальчук и Г.Л.Со-
болев на основании ряда подсчетов пришли к выводу, что число
жертв ленинградцев периода блокады составило не менее 800 тыс.
человек3. Тогда же в коллективном труде «На защите Невской
твердыни» утверждалось, что погибло от голода не менее миллио-
на человек4. Годом позже О.Ф.Сувениров утверждал, что в Ле-
нинграде только в первую блокадную зиму было захоронено
1093695 человек и более 52 тыс. трупов кремировано5.
Эти цифры настойчиво опровергал бывший нарком торговли
РСФСР Д.В.Павлов, находившийся с сентября 1941 г. по январь
1942 г. в Ленинграде в качестве уполномоченного Государственно-
го Комитета Обороны по продовольственному снабжению войск
Ленинградского фронта и населения города. В книгах «Ленинград
в блокаде. 1941 г.» и «Стойкость» он отстаивал цифру 632253 че-
ловека.
Установление численности погибших наталкивается на ряд
специфических трудностей. В начале блокады люди еще стара-
лись зарегистрировать смерть своих родных и близких, выстаивая
много часов в очередях в ЗАГСы. Но с наступлением холодов ос-
лабевшие люди, будучи уже не в силах похоронить умерших,
перестали ходить в ЗАГСы. Это подтверждает и городское управ-
ление предприятий коммунального обслуживания в своем отчете
за год войны с июня 1941 по июнь 1942 г. В нем говорится: «К
сожалению, в городе нет организации, которая могла назвать точ-
40
ную цифру умерших в городе людей за период с 1 декабря 1941
по 1 июня 1942 г... Никто к таким размерам смертности и молни-
еносности ее роста не только не был подготовлен, но никто никог-
да и не смог мыслить о чем либо подобном... В органы ЗАГСы за
оформлением смертей ходила незначительная часть населения,
предприятий и учреждений, так как в начале роста смертности
ЗАГСы также оказались неподготовленными к регистрации такого
большого количества смертей — создались огромные очереди. В
связи с таким явлением, дальнейшим ростом смертности и ослаб-
лением живых, количество желающих оформить в ЗАГСах и сво-
ими силами захоронить умерших падало, а подбрасывание покой-
ников возрастало, и оформление их через органы ЗАГСа было не-
возможно. Возможен был учет только на кладбищах, но здесь ра-
ботники были заняты в первую очередь тем, чтобы скорее захоро-
нить в большом количестве поступающих на кладбища покойни-
ков, а потому кладбища тоже, к великому сожалению, не имеют
точного учета захороненных»6. Это подтверждает и сам Д.В.Пав-
лов, вопреки собственному утверждению, что даже в страшную
блокадную зиму был учет умерших. Он пишет: «Мертвых хоро-
нили обычно без гроба, обернутых простыней или одеялом, а
позднее в одежде, в которой человек умер. Напрягая последние
силы, близкие или родные покойника тянули сани по бесконечно
длинным улицам, нередко выбившись из сил, они оставляли по-
койника на полпути, предоставляя право властям поступать с
телом как угодно. Работники коммунального хозяйства и здраво-
охранения, ежедневно объезжая улицы и переулки, подбирали
трупы, заполняя ими кузова грузовых машин. Кладбища и подъ-
езды к ним были завалены мерзлыми телами, занесенными сне-
гом. Рыть глубоко промерзшую землю не хватало сил. Команды
МПВО (Местной противовоздушной обороны) взрывали землю и
во вместительные могилы опускали десятки, а иногда и сотни тру-
пов, не зная имен погребенных»7.
Для обоснованного определения соответствующих данных не-
обходимо прежде всего уточнить численность населения города на
начало войны. На 17 января 1939 г. в Ленинграде и четырех его
пригородах (Колпино, Кронштадт, Пушкин, Петергоф) прожива-
ло 3 млн. 191 тыс. 304 чел.8 Состав населения Ленинграда к на-
чалу войны, естественно, претерпел изменения. В 1939 г., по дан-
ным учета прописки и выписки в адресных (паспортных) столах,
содержавшихся в сводках по механическому движению населения
Ленинградского областного и городского управления народнохо-
зяйственного учета, население Ленинграда уменьшилось примерно
на 60 тыс. человек9. В 1940 г. по тем же данным, оно возросло
приблизительно на 100 тыс. человек, а за 6 месяцев 1941 г. уве-
личилось еще на 30 тыс. человек10.
Таким образом, население Ленинграда за два с половиной года
увеличилось не более чем на 100 тыс. человек, и к началу Вели-
41
кой Отечественной войны составляло порядка 3 млн. 300 тыс. че-
ловек11.
С началом войны население Ленинграда стало быстро сокра-
щаться за счет ухода горожан на фронт и эвакуации вглубь стра-
ны. До 1 октября 1941 г. 431 тыс. ленинградцев были призваны в
армию и на флот, ушли в народное ополчение12. До конца августа
1941 г., т.е. до начала установления блокады Ленинграда, из го-
рода было эвакуировано 488703 ленинградца13. Кроме того,
можно считать, что в занятых немцами Пушкине и Петергофе ос-
талось около 85 тыс. человек14. Значит, за период с начала войны
и до установления блокады города население Ленинграда умень-
шилось примерно на один миллион человек.
Таким образом, в блокированном Ленинграде осталось прибли-
зительно 2 млн. 300 тыс. жителей15.
Между тем, многие авторы, занимающиеся историей блокады,
вслед за Д.В.Павловым, считали, что в блокированном Ленингра-
де оставалось более 2,5 млн. жителей. Эту цифру Павлов опреде-
лил по данным учета выдачи хлебных карточек. Действительно, в
сентябре 1941 г. было выдано 2489,4 тыс. и в октябре —
2443,4 тыс. продовольственных карточек.
Но использовать цифры выданных карточек (особенно в пер-
вые месяцы блокады) для установления численности населения
следует очень осторожно. При выдаче карточек было очень много
злоупотреблений. Не случайно, что после перерегистрации карто-
чек, проведенной по решению Горисполкома с 12 по 18 октября,
количество продовольственных карточек уменьшилось почти на
100 тысяч. А в январе 1942 г. их было выдано уже 2 млн.
282 тыс.16. Сложность подсчета затрудняется и тем, что во все
блокадные дни продолжалась эвакуация жителей города.
Оставшемуся в кольце блокады населению Ленинграда фашис-
ты готовили жестокую участь. В секретной директиве германского
военно-морского штаба от 29 сентября 1941 г. «О будущности Пе-
тербурга» говорилось, что «фюрер решил стереть город Петербург
с лица земли».
Этот план стал проводиться в жизнь с первых же дней осады.
4 сентября 1941 г. в городе разорвались первые немецкие снаря-
ды, а с 6 сентября начались бомбардировки с воздуха.
Пленный командир орудия 910-го артиллерийского полка, об-
стреливавшего Ленинград, Ф.Кепке на допросе 31 января 1944 г.
показал, что «обстрелы Ленинграда были направлены на разруше-
ние города и уничтожение его населения. Долгое время обстрелы
города были бессистемны, менялся только характер огня. Стреля-
ли то беглым огнем, ставя целью разрушение целых кварталов и
массовое уничтожение жителей города, или вели редкий методи-
ческий огонь для терроризации населения. Затем обстрел города
систематизировали. Преимущественно стали стрелять по утрам в
6 — 7 часов, затем днем в 17 часов и около 22 часов. Время это
было выбрано не случайно. В эти часы поражаемость населения
42
была наибольшей, так как жители города шли на работу, возвра-
щались с работы, а к 22 часам собирались на квартирах.
С ноября — декабря обстрелы стали вести ночью. Цель пресле-
довалась все та же: как можно больше вызвать жертв среди граж-
данского населения»17.
Но главным врагом стал голод. В ноябре 1941 г. от истощения
и холода погибло более И тыс. чел., в декабре — около 53 тыс.
человек18.
С наступлением холодов, когда в результате резкого обостре-
ния продовольственных трудностей, недостатка топлива и отсутст-
вия электроэнергии, страдания и лишения ленинградцев достигли
апогея, смертность приняла катастрофические размеры. По сведе-
ниям статистического управления Ленинграда, в январе 1942 г.
умерло 101583 человека, в феврале — 107477 человек, в марте —
98966 человек, в апреле — 79769 человек, в мае — 53183 челове-
ка19.
Только один трест «Похоронное дело» с ноября 1941 г. по ок-
тябрь 1942 г. вывез на кладбища более 451 тыс. трупов20. Кроме
того, бойцы МПВО перевезли из моргов на кладбища свыше
228 тыс. трупов21.
Захоронением занимались также родственники и близкие по-
гибших. Уже в декабре 1941 г. транспорт не справлялся с отправ-
кой умерших из госпиталей, больниц, эвакопунктов и других
мест, и к 19 декабря в городе накопилось более 7 тыс. трупов.
Для их вывоза на кладбища был привлечен автотранспорт
МПВО, 4-го полка НКВД, управления милиции, треста уличной
очистки22.
Захоронения проводились на многочисленных ленинградских
кладбищах, в том числе на Пискаревском, Волковском, Татар-
ском, Большеохтинском, Серафимовском, Еврейском, Киновеев-
ском, Богословском и на специально отведенных земельных
участках. Хоронили в основном в траншеях, к рытью которых
были привлечены экскаваторы управления жилищного и культур-
но-бытового строительства и 5-го особого строительного управле-
ния. Кроме того, в феврале 1942 г. на кладбищах ежедневно ра-
ботало около 4 тыс. человек28.
Но до конца февраля 1942 г. темпы поступления трупов на
кладбища обгоняли темпы заготовки траншей и поэтому на клад-
бищах скапливалось большое количество незахороненных трупов.
На Пискаревском кладбище в отдельные дни февраля 1942 г. их
количество достигало 20 — 25 тыс. Они были сложены в штабеля
длиною до 180 — 200 метров и высотою до 2 метров24.
Выше говорилось о непрекращавшейся эвакуации. С сентября
1941 г. эвакуация населения осуществлялась водным путем через
Ладожское озеро и авиацией, а затем и по ладожской ледовой
трассе. Всего с сентября 1941 г. по 22 января 1942 г. было эваку-
ировано 36783 ленинградца25.
43
22 января 1942 г. началась массовая эвакуация населения по
ладожской ледовой дороге. Всего до 15 апреля 1942 г. по ней
было перевезено 445232 ленинградца26.
С началом весенней навигации 1942 г. эвакуация населения по
Ладожскому озеру снова была возобновлена. С 27 мая по 1 декаб-
ря 1942 г. водным путем было вывезено 389165 ленинградцев27.
На этом массовая эвакуация из Ленинграда была закончена.
Всего с начала блокады и до конца 1942 г. на Большую Землю
было отправлено 871 тыс. ленинградцев28.
Кроме того, с начала блокады и до конца 1942 г. на фронт
ушли около 100 тыс. ленинградцев29. Таким образом, за время
блокады население Ленинграда за счет ушедших на фронт и эва-
куированных уменьшилось примерно на 971 тыс. человек30 и к
концу 1942 г. должно было составлять немногим более 1 млн.
329 тыс. чел. Однако в конце 1942 г. в городе насчитывалось
только 626 тыс. ленинградцев. Следовательно, остальных, по-ви-
димому, можно считать погибшими.
Приведенные данные и подсчеты дают основание полагать, что
в Ленинграде в период блокады погибло не 800 тыс., а примерно
700 тыс. ленинградцев.
Однако в связи с этим возникает вопрос, насколько обоснован-
ной является цифра захороненных, которая приводится в «Отчете
городского управления предприятий коммунального обслужива-
ния о работе за год войны с июня 1941 г. по июнь 1942 г.» В нем
сказано, что «по данным кладбищ города, далеко не точным, воз-
можно завышенным, ими за период с 1 июля 1941 г. по 1 июля
1942 г. захоронено 1093695 покойников». Кроме того, за 1942 г.
в печах 1-го кирпичного завода было сожжено около ПО тыс. тру-
пов31 .
Что касается цифры кремированных трупов, то если здесь и
есть колебания, то незначительные. По сведениям управления
промышленности строительных материалов, с 7 марта по 1 декаб-
ря 1942 г. кремировано 117300 трупов32.
Цифра же захороненных на кладбищах покойников вызывает
серьезные сомнения. Само управление предприятий коммунально-
го обслуживания, как видно из его отчета, считает эту цифру да-
леко не точной, возможно, завышенной.
Имели место и приписки при перевозках трупов на кладбища.
Так, начальник управления милиции г. Ленинграда Е.Грушко 29
апреля 1942 г. в докладной записке П.С.Попкову писал: «В целях
ускорения работы по вывозке трупов из районных моргов и про-
зекторских больниц на транспорте, находящемся в ведении треста
«Похоронное дело», введена прогрессивная оплата труда — за
каждую сделанную сверх установленной нормы поездку шофер и
бригада грузчиков получают дополнительно 50 г водки и 100 г
хлеба. Однако должный эффект этого мероприятия снижается от-
сутствием контроля за работой транспорта как со стороны треста
44
«Похоронное дело», так и со стороны райкоммунотдела и боль-
ниц.
Отметка путевых листов транспорта, отражающих проделан-
ную работу, возложена на низовых незаинтересованных работни-
ков — на сторожей моргов и кладбищ, на санитаров больниц, ко-
торые производя отметку, подсчета вывозимых трупов не произво-
дят, подписывают любое количество, записанное в путевом листе.
Эти обстоятельства широко используются транспортными бригада-
ми, которые предпочитают получать прогрессивную надбавку не
увеличением интенсивности труда, а путем злоупотреблений. Так,
например, при контрольной проверке одной из бригад 20.IV.42 г.
оказалось, что сторож Приморского морга Андреева заверила шо-
феру путевой лист на 220 трупов, тогда как этой машиной достав-
лено на Пискаревское кладбище всего 107 трупов, т.е. на ИЗ тру-
пов меньше ...
Аналогичные факты не единичны и имеют место исключитель-
но благодаря отсутствию должного контроля транспорта»33.
13 мая 1942 г. начальник УПКО (Управления предприятий
коммунального обслуживания) А.Д.Карпушенко сообщил
П.С.Попкову, что лишь с начала апреля на кладбищах были ус-
тановлены специальные контролеры, а материал на шоферов и
грузчиков, изобличенных в приписках, стал передаваться в след-
ственные органы34.
Однако установить цифру уже приписанных к этому времени
трупов из привезенных на кладбища по существу невозможно.
Все вышеизложенное позволяет с уверенностью утверждать, что
цифра 1093695 трупов, захороненных на ленинградских кладби-
щах, явно не соответствует их истинному числу. Она несомненно
сильно завышена.
Следует также иметь в виду, что на ленинградских кладбищах
хоронились также погибшие воины Ленинградского фронта и Бал-
тийского флота и беженцы из Прибалтики и Ленинградской об-
ласти, прибывшие в город до начала блокады и не успевшие из
него уехать. Подтверждением этого является то, что из 490 тыс.
захороненных на Пискаревском мемориальном кладбище, 70 тыс.
составляют погибшие воины, защищавшие Ленинград35.
Но жертвы ленинградцев определяются не только цифрой 700
тыс. чел. Многие из них умерли и во время эвакуации — в дороге
и в местах, куда они прибывали. Например, на станциях Борисо-
ва Грива и Ладожское озеро с 1 января по 15 апреля 1942 г. было
захоронено 2863 умерших. В феврале —марте 1942 г. с эшелонов,
следовавших с ленинградцами, только до Вологды включительно
было снято 2102 трупа. А в Бабаево, Череповце и Вологде в фев-
рале-апреле 1942 г. умерло около 5 тыс. прибывших туда ленин-
градцев. С января 1942 г. по 23 марта 1943 г. только Тихвинским
эвакопунктом было снято с эшелонов, следовавших с эвакуиро-
ванными ленинградцами, 677 трупов, из которых 191 не были ус-
тановлены личности. Большинство трупов, более 600, были сняты
45
в период января — апреля 1942 г. В Ярославле и Ярославской об-
ласти в 1942 г. умерло более 8 тыс. чел., эвакуированных из Ле-
нинграда36.
Таким образом, цифра 700 тыс. ленинградцев, погибших в
блокированном городе, не исчерпывает жертв ленинградской бло-
кады. Но сколько всего истощенных ленинградцев погибло в про-
цессе эвакуации — пока неизвестно. Из этого следует, что еще
рано ставить точку в изучении вопроса жертв ленинградской бло-
кады.
Глава IV.
Гибель гражданского населения
на оккупированных территориях
Значительная часть людских потерь СССР в Великой Отечест-
венной войне — это потери гражданского населения, мирных
граждан, оказавшихся на оккупированных германской армией
территориях. Львиную долю этих потерь составляют жертвы гит-
леровской политики массового уничтожения людей, которую про-
водили агрессоры, превратившие захваченную территорию в ги-
гантский лагерь смерти.
Политика геноцида исходила из идеи Гитлера истребления
людей «низшей расы», изложенный им в книге «Майн кампф»
(1924 г.): «Если мы сегодня говорим о новых землях и террито-
риях в Европе, мы обращаем свой взор в первую очередь к Рос-
сии, а также к соседним с ней и зависимым от нее странам... Это
громадное государство на Востоке созрело для гибели... Мы из-
браны судьбой стать свидетелями катастрофы, которая будет
самым веским подтверждением расовой теории»1.
Эта преступная идея нашла воплощение в конкретных про-
граммах, планах, многочисленных инструкциях. Так, «Генераль-
ный план «Ост» предусматривал уничтожение 46 — 51 млн. чело-
век славянского этноса. «Для нас, немцев, важно ослабить рус-
ский народ в такой степени, чтобы он не был в состоянии поме-
шать нам установить немецкое господство в Европе»2, — говори-
лось в одном из его положений.
Хотя план «Ост» и не единственный документ, раскрывавший
цели гитлеровцев, именно в нем ярче всего воплотились идеи ге-
ноцида. Он предусматривал постепенную германизацию советской
территории, что означало уничтожение проживавшего там местно-
го населения. В первую очередь планировалось поселить немцев в
Прибалтике, Ингерманландии (Ленинград и прилегающие к нему
районы), а также в Крыму и Таврии (юг Украины). Эти области,
писал Г.Гиммлер, «должны быть тотально германизированы, т.е.
тотально заселены»3. Тотальная германизация только этих облас-
тей предполагала выселение, а фактически ликвидацию, более 22
млн. человек коренных жителей. В последующем предусматрива-
лась «тотальная германизация» территории вплоть до Урала, что
означало физическое уничтожение еще 80—100 млн. советских
людей4. В ходе колонизации и германизации «восточного про-
странства» уничтожению подлежали не только славянские, но и
другие народы, жившие на территории СССР, в первую очередь
евреи и цыгане.
47
У А.Гитлера и его окружения были идейные предшественники.
М.Шнайдер в книге «План ’’Барбаросса”» исследует взаимосвязь
этого плана с теми целями, которые правители Германии ставили
еще перед Первой мировой войной: уже тогда речь шла об «освое-
нии русской территории с целью расширения территории герман-
ской» и уже тогда в директивах армии ставилась задача «конеч-
ной расправы с русскими»5. В 1915 г. 325 немецких профессоров
подписали петицию своему правительству, в которой потребовали
от него выдвинуть ультиматум: чтобы граница между Германией и
Россией проходила по Волге. И еще один факт: на заседании не-
мецких коммерсантов 24 декабря 1917 г. была принята резолю-
ция, в которой записано требование: «Россия должна стать объек-
том немецкой эксплуатации, что необходимо обеспечить подписа-
нием соответствующих коммерческих и хозяйственных догово-
ров»6.
В июне 1940 г., когда была разгромлена Франция, Гитлер
решил, что ситуация для «восточного похода» сложилась благо-
приятная. Его генералы срочно занялись разработкой плана, по-
лучившего кодовое название «Вариант «Барбаросса», являвшего-
ся выражением тех идей, которые еще во время Первой мировой
войны выдвигала немецкая экономическая, политическая и воен-
ная элита. Нацисты готовились к воплощению своей экспансио-
нистской идеи основательно, были отработаны методики массовых
расстрелов, использования «душегубок», применения газа «цик-
лон» и печей крематориев в концентрационных лагерях смерти,
налажена промышленная утилизация останков миллионов умер-
щвленных людей. Для исполнения преступных планов были под-
готовлены соответствующие кадры. Подобающие зловещим замыс-
лам правила поведения на оккупированной территории методично
вдалбливались в голову каждого солдата вермахта. В «Памятке
немецкого солдата» было записано: «У тебя нет сердца и нервов,
на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание,
убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой ста-
рик или женщина, девочка или мальчик, Убивай, этим самым спа-
сешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и просла-
вишься навек»7.
Свои преступные замыслы фашистские агрессоры начали осу-
ществлять сразу же, как только вторглись на советскую землю.
Сроки немецко-фашистской оккупации районов России были
различны. Одни находились под пятой оккупантов считанные
дни, другие — несколько недель или месяцев, третьи — около
трех лет. Всего в РСФСР подверглись оккупации в той или иной
степени 24 области, края и автономные республики (с учетом про-
исшедших во время войны изменений в административно-террито-
риальном делении Российской республики). К ним относятся под-
вергшиеся полной оккупации — Ставропольский край, Брянская,
Великолукская, Калужская, Крымская, Курская, Орловская,
Псковская, Ростовская и Смоленская области; подвергшиеся час-
48
тичной оккупации — Кабардино-Балкарская и Северо-Осетинская
автономные республики, Краснодарский край, Астраханская, Во-
ронежская, Грозненская, Калининская, Ленинградская, Москов-
ская, Мурманская, Новгородская, Рязанская, Сталинградская и
Тульская области.
Перед войной на захваченных землях РСФСР проживало
около 30 млн. человек8. В период оккупации территории РСФСР
гитлеровцы полностью или частично разрушили 12150 промыш-
ленных предприятий, 13 тыс. км железных дорог, разорили и раз-
грабили свыше 52800 колхозов, 860 совхозов, 1330 МТС, уничто-
жили или вывезли в Германию 46 тыс. тракторов, 18 тыс. комбай-
нов и более 16 млн. голов скота. Сожгли и разрушили 2977 тыс.
зданий, лишив крова более И млн. чел., 17300 школ, 6700 боль-
ничных учреждений, 208 театров и музеев9. Оккупанты оскверни-
ли и разграбили музеи-усадьбы А.С.Пушкина в селе Михайлов-
ском, И.С.Тургенева в селе Спасское-Лутовиново, Л.Н.Толстого в
Ясной Поляне, П.И.Чайковского в Клину.
Почти полностью были разрушены такие крупные города Рос-
сии как Воронеж, Калинин, Новгород, Орел, Псков, Ростов-на-
Дону, Смоленск и некоторые другие — вместе с их древними па-
мятниками и храмами. Освобожденные от захватчиков Сталин-
град, Севастополь, Новороссийск и Керчь представляли собой
сплошные руины.
После изгнания противника с оккупированной российской тер-
ритории там еще длительное время сказывались последствия не-
мецко-фашистского хозяйничанья. Почти полностью заглохло
промышленное производство. Произошло это и за счет эвакуации
ряда предприятий, но главное — из-за разрушения промышлен-
ности оккупантами. В отдельных краях, областях и автономных
республиках число действующих промышленных предприятий со-
кратилось более чем на четыре пятых. Примерно на столько же
понизилась численность рабочих и служащих, работавших на этих
предприятиях. Данные об этом приведены в табл. И.
Освобожденные районы РСФСР еще несколько лет после из-
гнания оккупантов страдали от резкого сокращения посевных пло-
щадей озимых культур, что являлось одной из причин высокой
смертности гражданского населения, недоедания, голода и пр.
Так, посев озимых под урожай 1943 г., произведенный в период
немецко-фашистской оккупации, в большинстве районов не со-
ставлял и половины посева под урожай 1941 г., а в некоторых
случаях засеянные площади не превышали и пятой доли довоен-
ного уровня. К примеру, в Краснодарском крае этот показатель
равнялся 38,3% к 1941 г., в Ставропольском крае — 41,4%, в
Курской области — 31,3%, в Сталинградской области — 43,6%, в
Калмыцкой АССР — 39,2%, в Кабардино-Балкарской АССР —
16,9%, в Чечено-Ингушской АССР — 21,1%10. Примерно такая
же картина наблюдалась и в других освобожденных районах
РСФСР.
49
Таблица 1Г
Сокращение промышленного производства
на некоторых территориях РСФСР к 1944 г.
Края, области, автоном- ные республики Действующие предприятия после оккупации Рабочие после оккупации
число % к довоенному численность % к довоенному
Краснодарский 496 11,6 20260 21,5
Ставропольский 481 17,2 11379 28,5
Воронежская 803 28,3 26097 31,5
Курская 210 12,2 5026 12,1
Ростовская 653 20,9 2227 15,7
Сталинградская 675 27,7 18377 27,8
Кабардино-Балкар- ская 50 12,7 2165 22,9
Калмыцкая 116 36,6 2224 23,6
Северо-Осетинская 44 8,1 1735 11,1
Чечено-Ингушская 87 22,7 5370 33,5
Составлено и подсчитано по: Колесник А.Д. РСФСР в годы Вели-
кой Отечественной войны. И., 1982. С. 225.
Насколько велика была убыль гражданского населения в окку-
пированных районах РСФСР, можно судить по имеющимся дан-
ным в отношении 10 краев, областей и автономных республик
России, где по сравнению с 1939 г. не досчитались миллионов жи-
телей. В это число вошли не только погибшие от нацистского ре-
жима, но и угнанные в Германию, погибшие партизаны и под-
польщики, беженцы и невозвращенцы. Так в Курской, Ростов-
ской, Сталинградской областях население за годы оккупации
уменьшилось на 42 —46%п.
История еще не знала такого массового истребления людей,
какое учиняли немецко-фашистские захватчики.
В документах Нюрнбергского процесса приводятся следующие
данные. Гитлеровцами уничтожено и расстреляно на территории
РСФСР 1793000 чел., Украинской ССР — 4497000 чел., Бело-
русской ССР — 2198000 чел., Латвийской ССР — 644000 чел.,
Литовской ССР — 666000 чел., Эстонской ССР — 125000 чел.,
Молдавской ССР — 64000 чел., что составило в целом по СССР
9987000 чел. 12
Карательные функции на оккупированной территории СССР,
направленные на уничтожение населения, осуществлялись геста-
50
по, СД и полицией. СД (отряды особого назначения службы без-
опасности) были созданы специально для осуществления «прину-
дительных мер в отношении гражданского населения» и обеспече-
ния захвата самых значительных материальных объектов и кон-
троля за ними в тыловых районах армии. Отрядам СД предостав-
лялось право действовать по собственному усмотрению. В тылу
армии использовались оперативные группы (айнзацгруппы) и опе-
ративные отряды (айнзацкоманды) СД.
Захват сел и городов обычно начинался с построения виселиц,
на которых германские палачи убивали первых попавшихся под
руку мирных жителей. При этом фашисты оставляли виселицы с
повешенными на много дней и даже на несколько недель. Вслед
за тем начиналась расправа с гражданским населением по полити-
ческим и расовым мотивам. В соответствии с этим существовало
специальное предписание для СД (приложение № 2 к оператив-
ному приказу № 8 от 17 июня 1941 г.): «Прежде всего необходи-
мо выявить: всех выдающихся государственных и партийных
должностных лиц, в особенности профессиональных революцио-
неров; деятелей Коминтерна; всех влиятельных деятелей комму-
нистической партии СССР и примыкающих к ней организаций в
Центральном Комитете, в окружных и районных комитетах; всех
народных комиссаров и их заместителей; всех бывших политко-
миссаров Красной Армии; руководящих лиц государственных уч-
реждений центрального и среднего звеньев; руководящих лиц в
хозяйственной жизни; советско-русских интеллигентов и всех ев-
реев» 13.
Этим дело не ограничивалось. Следовали массовые расстрелы
и казни заложников, взятых по любому поводу, и ни в чем непо-
винных граждан по любому подозрению.
Отступая под ударами Красной Армии, немецко-фашистские
войска беспощадно уничтожали советские города и села, приме-
няя насилие, пытки, истязания и совершая убийства мирных
граждан.
Для массового истребления советских граждан на оккупиро-
ванной территории СССР и союзных республик были созданы ла-
геря смерти. Еще в марте 1941 г. фашистское руководство дало
директиву об организации лагерей для предполагаемых советских
военнопленных и гражданского населения: коммунистов, семей
военнослужащих, евреев, мужчин призывного возраста и др. Ла-
геря смерти являлись неотъемлемой частью оккупационного режи-
ма и делились на лагеря военнопленных, гражданского населения,
женские, пересыльные, штрафные, детские и др. Лагеря для воен-
нопленных находились в ведении военного командования, осталь-
ные — в ведении СС и Гестапо. Таких лагерей было создано не-
сколько сотен. Самые крупные из них — Тростянецкий (близ
г. Минска), Гомельский, Витебский, Лиепский, Яновский (около
г. Львова), Славутинский (Хмельницкая обл.), Сырецкий
51
(г.Киев), Саласпилсский (около г.Риги), Панеряй (около г.Виль-
нюса), Нарвский (Эстония)14.
В числе средств истребления советских людей, применявшихся
гитлеровцами, следует назвать и такие, как медицинские экспери-
менты, преднамеренное заражение инфекционными болезнями,
доведение до полного голодного истощения, изнурение непосиль-
ным трудом.
Расследованиями, произведенными Чрезвычайной Государст-
венной Комиссией Советского Союза1*, было установлено, что на
фронте у переднего края своей обороны гитлеровцы систематичес-
ки создавали специальные концлагеря, в которых находились де-
сятки тысяч детей, нетрудоспособных, женщин и стариков15. Под-
ступы к этим лагерям были минированы. Никаких построек, даже
лагерного типа, на территории таких лагерей не было, и заклю-
ченные размещались прямо на земле. За малейшую попытку нару-
шения установленного в лагерях каторжного режима заключенные
расстреливались. В этих лагерях были обнаружены тысячи сып-
нотифозных больных, которые лишены были какого-либо меди-
цинского ухода и помощи.
В памяти народов навсегда останутся зловещими символами
«Долины смерти» — места массового истребления людей —
Бабий Яр, Девятый форт, Саласпилс, Хатынь, Аблинга, Аджи-
мушкай, многочисленные еврейские гетто...
Бабий Яр, овраг в северной части Киева (ныне на территории
Сырецкого жилого массива). В конце сентября 1941 г. немецко-
фашистские оккупанты расстреляли здесь десятки тысяч совет-
ских мирных жителей (украинцев, русских, евреев). Позднее в
районе Бабьего Яра функционировал так называемый Сырецкий
лагерь смерти, где были заключены, кроме мирных граждан, под-
польщики, военнопленные и др. В августе — сентябре 1943 г., на-
кануне освобождения Киева советскими войсками, фашисты, пы-
таясь скрыть следы преступлений, уничтожили лагерь, узников
вывезли в Германию, откопали и сожгли в печах десятки тысяч
трупов. В конце сентября 1943 г. в Бабьем Яру произошло восста-
ние 327 заключенных-смертников, занятых на работах у печей (из
них спаслись 14 тыс.). Всего в Бабьем Яру уничтожено свыше
100 тыс. советских граждан16.
Хатынь, деревня Логойского района Минской области Бело-
русской ССР. 22 марта 1943 г. батальон немецко-фашистских ка-
рателей окружил деревню. Согнав всех жителей в сарай, фашис-
ты подожгли его. Пытавшихся спастись расстреливали из автома-
тов. Погибло 149 чел., в том числе 75 детей. Чудом спаслись
дети — 7-летний В.Желобкович и 12-летний А.Барановский, а
1# ЧГК по установлению и расследованию злодеяний немецко-фа-
шистских захватчиков и их сообщников была образована постановлением
Верховного Совета СССР от И ноября 1942 г.
52
также деревенский кузнец И.И.Каминский. За годы оккупации
185 сел и деревень Белоруссии, уничтоженных захватчиками
вместе с жителями, так и не возродились после войны; 433 села и
деревни, сожженных гитлеровцами вместе с населением, были
восстановлены после изгнания оккупантов17.
Аблинга, деревня Клайпедского района Литовской ССР. 23
июня 1941 г. немецко-фашистские каратели ограбили и сожгли все
дома этой деревни, согнали ее жителей и соседней д. Жвагиняй к
яме и, приказав всем лечь, в упор расстреляли их. Погибли 42 чел.
из 30 семей (спаслись несколько тяжело раненых женщин и 5-ме-
сячная девочка). Трагедия Аблинги — одна из первых в ходе
войны18.
Аджимушкайские каменоломни, подземные коридоры в черте
Керчи в Крыму (названы по пос. Аджимушкай), где со второй
половины мая до конца октября 1942 г. часть войск Крымского
фронта вела героическую оборону против немецко-фашистских за-
хватчиков, которые 16 мая сумели овладеть Керчью. Войска
Крымского фронта, оборонявшие город, вынуждены были эваку-
ироваться на Таманский полуостров; часть войск (св. 10 тыс.
чел.), прикрывая отход и переправу главных сил, оказалась отре-
занной и заняла оборону в Аджимушкайских каменоломнях. Там
же укрылась часть местного населения. Гитлеровцы окружили ка-
меноломни рядами проволочных заграждений, взрывали и завали-
вали входы, нагнетали в подземные штольни смешанный с газом
дым, устраивали обвалы.
Несмотря на острую нехватку воды, продовольствия, медика-
ментов, боеприпасов, осажденные совершали дерзкие вылазки,
наносили по врагу удары, уничтожая его посты и орудия. В боях,
а также от ран, обвалов, удушья и голода погибли тысячи совет-
ских бойцов и мирных граждан. Героическая оборона Аджимуш-
кайских каменоломен отвлекла на себя значительные силы про-
тивника. В ноябре 1943 г. район пос. Аджимушкай был освобож-
ден19.
Багеровский (Керченский) ров в 12 км от г. Керчь — в декаб-
ре 1941 г. там было расстреляно 7 тыс. советских граждан, в ос-
новном женщин, детей и стариков20.
Девятый форт (в 8 км от центра Каунаса) после оккупации
Каунаса немецко-фашистскими войсками был превращен в лагерь
смерти. В 1941 — 1944 гг. в Девятом форте было уничтожено не
менее 80 тыс. человек. В лагере действовала подпольная группа.
25 декабря 1943 г. 64 узника Девятого форта совершили дерзкий
побег. Их свидетельства, опубликованные в советской печати, ра-
зоблачают преступные деяния гитлеровцев в созданных ими лаге-
рях смерти21.
По материалам ЧГК по установлению и расследованию злодея-
ний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников А.А.Ше-
вяков выявил места массовой гибели мирного населения на окку-
53
пированной территории РСФСР. Приведем здесь некоторые из
опубликованных им данных22.
В Калининской области — крупном регионе партизанского
движения — оккупанты использовали самые беспощадные методы
по истреблению мирного населения. Из 40876 погибших расстре-
ляно и умерщвлено в газокамерах в районах: Зубцовском —
8150 чел., Оленинском — 4000; в Калинине — 200, Ржеве и его
окрестностях — 13000, Невеле — 7000 и Торопне — 1200. Мас-
совые казни происходили и в др. населенных пунктах.
Особую жестокость при уничтожении мирного населения окку-
панты проявили в Краснодарском крае — особо важном регионе
для агрессора при наступлении на Кавказ. В местах массового ис-
требления расстреляны или умерщвлены в походных газокамерах:
в Новороссийске — 7000, Майкопе — 2056, Тихорецке — 600,
Краснодаре — 300 чел.; в районах: Анапском — 336, Конев-
ском — 360, Крымском — 1558, Славянском — 550; селах: Щер-
биновском — 379, Термигоевском — 3000, Удобненском — 453,
Щагинском — 306; в отдельных станицах: Анапской — 280 чело-
век, Белореченской 272, Усть-Лабинской — 400, Михизеевской
Поляне — 207; хуторах Разноколе — 600, Ильинском — 494.
Огромную трагедию пережила Смоленская область. На ее тер-
ритории от рук оккупантов погибло 87626 мирных жителей.
Среди всех областей и краев РСФСР по количеству потерянного
населения эта область стоит на втором месте после Ленинграда и
Ленинградской области. Оккупантами истреблено: в Смоленске —
33890 чел., Рославле — 10000, Вязьме — 1500; в районах: Вязем-
ском — 28500, Всходском — 4048, Гжатском — 656 (из них 233
сожжены заживо), Дорогобужском — 4534, Ельнинском — 3815,
Знаменовском — 2107, Куйбышевском — 3000 (из них сожжено
34)), Хиславском — 2283, Пречистенском — 3597 (из них сожже-
но 212), Рудненском — 4641, Тиминском — 2122 (из них сожже-
но 109); в деревнях: Магелинщина Смоленского района — 3500,
Геодоновка — 5000, Раздовка — 3000; в больничном городке —
5000; в сосновой роще в Смоленске — 5000; на территории завода
№ 35 — 2500 и т.д.
В Ростовской области: Ростов-на-Дону — 1154 человека, Ба-
тайск — 525, Красный Сулин — 447, Миллерово — 837, Моро-
зовой — 950, Шахты — 13854, Пролетарск (в карьерах кирпич-
ного завода) — 4500, Сальск — более 3000; в районах: Анаста-
совском — 118, Белокалитвенском — 182, Дубовском — 117, Зве-
ревском — 109, Кашарском — 98, Красногвардейском — 112,
Литвинском — 143, Матвеево-Курганском — 330, Мечетин-
ском — 200, Николаевском — 109, Орловском — 112, Песчано-
копском — 172, Пролетарском — 1500, Раздорском — 141, Семи-
каранорском — 288, Таганрогском — 321; в отдельных деревнях
и местечках: Грудиново — 103, Красновка — 134, Тарасовском
совхозе — 143.
54
В Орловской области по приблизительным данным истреблено
50 тыс. гражданского населения, в том числе в г. Орле уничтоже-
но 5 тыс. горожан, в селах: Хвостовичи — 2,8 тыс. чел., Лесные
Поляны — 1,2 тыс.; в урочище Мурашино — 252.
Примерно такими же масштабами определяется число жертв в
Псковской области. Близ Красухи (деревня Порховского района
Псковской области на шоссе Порхов-Остров) в ноябре 1943 г. на
заложенной партизанами мине подорвалась немецкая штабная ма-
шина. 27 ноября в деревню прибыли немецко-фашистские карате-
ли, которые согнали всех жителей (ок. 280 чел.) в 2 гумна и за-
живо сожгли. Пытавшихся спастись гитлеровцы расстреливали,
добивали прикладами и штыками. Все постройки Красухи были
также уничтожены25.
Большие жертвы понес Ставропольский край24. По данным
краевой ЧГК, было уничтожено 36776 мирных жителей (в том
числе детей 1742). В Георгиевске — 2800, Кисловодске — 300,
Микоян-Шахаре — 300, Минеральных Водах — 6617, Пятигор-
ске — 500; в Черкесской автономной области — 2421, Карачаев-
ской — 4500; в районах: Апанасенском — 660, Арзгирском —
695, Архангельском — 318, Ворошиловском — 335, Дмитров-
ском — 379, Зеленчугском — 261, Курсаковском — 444, Куро-
комском — 452, Либкнехтском — 456, Микояновском — 860,
Люльтовском — 360, Невинномысском — 510, Ново-Александров-
ском — 568, Петровском — 930, селах: Александровском — 318,
Спицевском — 318, в пос. Теберда — 287 человек.
Кошмара гитлеровского оккупационного режима не избежало
и мирное население Московской обл. Но из-за короткого пребы-
вания вражеских войск на ее территории жертвы среди мирного
населения здесь были не столь велики. Из 4766 чел. уничтожено
в районах: Каширском — 205, Боровском — 604, Волоколам-
ском — 659, Дмитровском — 131, Звенигородском — 334 (под
обломками взорванной церкви в Ерошове погибло 100 чел.); Ис-
тринском — 210 чел., Клинском — 54, Полянском — 78, Лото-
шинском — 908 (в том числе в с. Каницино 52 чел. сожжено);
Малоярославецком — 102, Можайском — 55, Наро-Фомин-
ском — 198, Осташковском — 176, Рузском — 267 (из них 61 со-
жжен заживо), Солнечногорском — 170; в Серпухове — 205.
Массовое истребление жителей происходило и в других районах
области.
План уничтожения евреев был разработан еще до нападения
на СССР. Еще 30 января 1939 г. Гитлер заявил в своей речи:
«...Результатом войны будет... уничтожение еврейской расы в Ев-
ропе...»25. Эйнзацгруппы полиции безопасности и СД, созданные
для того, чтобы сломить сопротивление населения территорий в
тылу германских армий на Востоке, получили задание уничто-
жить евреев в этих областях.
В гетто, городские концлагеря, которые создавались гитлеров-
цами на оккупированных территориях, насильственно сгонялось и
55
истреблялось еврейское население. В ряде советских городов запад-
ных районов СССР в 1941 г. гитлеровцы создали несколько десят-
ков таких гетто. Крупнейшие из них — во Львове (136 тыс. чел.),
Минске (100 тыс.), Вильнюсе (два — 29 и 15 тыс. чел.), Риге
(35 тыс. чел.), Даугавпилсе (30 тыс. чел.), Каунасе (30 тыс. чел.)26.
Истребление евреев на оккупированной территории началось в
день вторжения в СССР и не прекращалось до полного изгнания
немецких захватчиков. Эти акции делились на три периода.
Период с 22 июня до зимы 1941 — 1942 г. За это время было
уничтожено большинство евреев, проживавших в Прибалтике,
Молдавии и почти все евреи Восточной Белоруссии, Восточной
Украины и оккупированных территорий РСФСР. Так, в феврале
1942 г. шеф политической полиции фашистской Германии Р. Гейд-
рих докладывал фюреру, что Эстония уже очищена от евреев и
что в Риге численность евреев снизилась более чем в десять
раз — с 29500 до 2500 чел. Всего эйнзатцгруппы, оперировавшие
в прибалтийских республиках, убили за 3 месяца свыше 135 тыс.
евреев27.
Второй период с весны до конца 1942 г. — период, когда было
уничтожено большинство евреев Западной Украины и Западной Бе-
лоруссии и южных районов РСФСР, оккупированных немцами
летом 1942 г.
Третий период — с начала 1943 г. до отступления фашистов
со всех оккупированных территорий — связан с уничтожением ос-
тававшихся в живых евреев.
По неполным данным, во Львове было расстреляно не менее
6000 чел., в Одессе — свыше 8000 чел., в Каменец-Подольске —
расстреляно и повешено около 8500 чел., в Днепропетровске рас-
стреляно из пулеметов свыше 10500 чел., в Мариуполе расстреля-
но более 3000 местных жителей, включая многих стариков, жен-
щин и детей, поголовно ограбленных и раздетых донага перед
казнью. В Керчи, по примерным данным, немецко-фашистскими
оккупантами было убито около 7000 человек.28.
Советское обвинение на Нюрнбергском процессе представило
суду конкретные документы и факты по этому поводу. Зверское
уничтожение еврейского населения имело место на Украине, в
Белоруссии, в Прибалтике. В Риге проживало до немецкой ок-
купации около 80000 евреев; к моменту освобождения Риги
Красной Армией там осталось 140 лиц этой национальности.
Массовое убийство евреев было осуществлено в Кисловодске, где
всех евреев заставили отдать свое имущество и 2000 чел. рас-
стреляли в противотанковом рву; еще 4300 евреев было расстре-
ляно в Минеральных Водах в таком же рву, 20000 — Луцке,
32000 евреев уничтожили в Сарнах, 60000 чел. — в Киеве и
Днепропетровске29.
Тысячи евреев, измученных непосильным трудом, еженедель-
но погибали в газокамерах. При отступлении перед Советской Ар-
мией немцы уничтожали евреев, чтобы они не были освобождены.
56
Известно, что до войны на оккупированных территориях
РСФСР (включая Крым и Северный Кавказ) проживало около
200000 евреев. Оккупация многих областей РСФСР началась
позднее, чем Прибалтики, Белоруссии, Украины и др., и у евреев
было больше возможностей для эвакуации, бегства. По расчетам
И.Арада и И.Гури, составителей сборника документов «Уничто-
жение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941 — 1944)»,
успели эвакуироваться и бежать 1 — 1,1 млн. евреев, в их числе и
те, кто проживал на территории РСФСР. По мнению тех же ав-
торов, на оккупированных территориях СССР спастись, выжить
удалось около 1% евреев, остальные были уничтожены30.
Наряду со взрослыми нацистские преступники безжалостно
истребляли детей разных национальностей. Они убивали их в дет-
ских домах, в больницах, заживо хороня в могилах, бросая в
огонь, протыкая их штыками, отравляя их, производя над ними
опыты, беря у них кровь для немецких солдат, бросая их в тюрь-
мы, гестаповские камеры пыток и концентрационные лагеря, где
дети умирали от голода, пыток и эпидемических заболеваний.
С сентября по май 1942 г. в районах Бреста, Пинска, Кобри-
на, Дивина, Малориты и Березы-Картуской около 400 детей были
расстреляны немецкими карательными отрядами. В Яновском ла-
гере во Львове немцы убили 8000 детей за 2 месяца. На курорте
Теберда они истребили 500 детей, страдавших костным туберкуле-
зом, которые были на лечении в санатории. На территории Лат-
вийской ССР немецкие захватчики убили тысячи детей, которых
они привезли туда вместе с родителями из Белорусской ССР и из
Калининской, Калужской и других областей РСФСР31.
В январе 1942 г. эсэсовцы незадолго до своего отступления
под ударами Красной Армии из с. Кеты Калининской области на-
сильно собрали всех стариков, женщин и детей на окраине села и,
заставив матерей взять с собой детей, самым зверским образом
приступили к убийству одного ребенка за другим на их глазах.
После этого зверского убийства детей около 70 женщин и стари-
ков были загнаны в сараи и сожжены.
Героически погибли группа женщин и детей — жителей села
Речицы Смоленской области, которых немцы погнали впереди
своих наступавших подразделений. Когда немцы приблизились к
советским позициям, женщины и дети крикнули: «Стреляйте, по-
зади нас немцы!». Гитлеровцы ответили огнем из автоматов по му-
жественным патриотам3*
В ходе расследования преступной деятельности фашистских
оккупантов на советской земле Чрезвычайная Государственная
Комиссия обнаружила следующие ужасающие по своей жестокос-
ти факты:
В Воронежской области (село Лебяжье) фашистами сожжено
в вагоне 366 детей, в Землянском районе той же области — рас-
стреляно 332 ребенка. В Калмыкии уничтожено 167 детей, в Ка-
бардино-Балкарии — 271 ребенок. В Калининской области унич-
тожено 2000 подростков, в Калужской области — более тысячи.
57
В Краснодарском крае были расстреляны 214 воспитанников дет-
ского дома. В Курской области было истреблено более 700 детей,
в том числе воспитанники детских домов. В Псковской области
уничтожено около 1 тыс. детей. Массовое уничтожение детей
было осуществлено в Московской, Смоленской, Ростовской, Став-
ропольской, Тульской и др. областях РСФСР33.
Но остались не только цифры. Остались свидетельства очевидцев.
Нельзя без содрогания читать свидетельства М.И.Прохоро-
вой — очевидицы уничтожения советских людей у селения Жур-
жево близ Витебска в июле 1941 г. «В двух километрах от Жур-
жева, — писала М.И.Прохорова, — я видела донага раздетых
людей, поставленных на краю огромной ямы. Фашистские людое-
ды из пулеметов расстреливали их. Одна из женщин, раненая,
вырвалась из ямы и пыталась убежать. Фашист догнал ее, авто-
матом ударил по голове. Когда она упала, он несколькими вы-
стрелами убил ее. Детей бросали в ямы живьем, некоторых малы-
шей фашистские душегубы хватали вдвоем за ноги и разрывали
их тельца на части. Над местом расстрела стояли вопли и стоны
истекающих кровью и гибнущих людей»34.
Очевидец зверств солдат вермахта в деревне Красные Горки Ле-
нинградской области И.К.Алексеенко рассказывал: «Дети — всегда
дети. Они собрались у здания школы, играли. Веселая группа детей
привлекла внимание двуногих фашистских зверей. Людоеды решили
превратить детей в мишень для своих упражнений в стрельбе. Про-
шло... несколько мгновений. У школы, в пыли, в луже крови оста-
лись лежать девять детских трупиков...»35.
Кроме жертв, связанных с нацистским террором, население
оккупированных территорий погибало от непосильного труда, го-
лода, холода, отсутствия медицинской помощи. Оставшись без
крова в сожженных в зимних условиях деревнях, обобранных ок-
купантами до последней нитки, немногие из них оставались в
живых. Гражданское население погибало также от боевых дейст-
вий противника в прифронтовых районах, несло потери в блокад-
ных и фронтовых городах, погибало во время бомбежек и артил-
лерийских обстрелов. В Сталинграде только в августе 1942 г. во
время массированных налетов немецко-фашистской авиации по-
гибло свыше 40 тыс. чел. гражданского населения. Десятками
тысяч исчисляются потери мирных жителей от бомбардировок Се-
вастополя, Смоленска, Тулы, Мурманска и других городов.
Невозможно с точностью до одного человека исчислить число
жертв жестоких условий немецкого оккупационного режима, по-
скольку факты смерти далеко не всегда фиксировались на терри-
ториях, захваченных врагом. Кроме того при таком массовом ис-
треблении населения это было вообще вряд ли возможно. Извест-
но более или менее точно лишь число тех, кто прошел через лаге-
ря смерти, концлагеря, гетто или покоится в местах массовых за-
хоронений. Известно также и число жертв в полностью уничто-
женных вместе с жителями населенных пунктов.По рассчетам
М.В.Филимошина, от жестоких условий оккупационного режима
58
(голода, инфекционных заболеваний, отсутствия медицинской по-
мощи, каторжных условий труда) погибло, помимо уничтоженных
и расстрелянных, в СССР свыше 4-х млн. чел., а в РСФСР —
около 2-х млн.36.
По мере отступления под натиском Советских Вооруженных
Сил гитлеровцы, стремясь скрыть следы своих преступлений,
вскрывали массовые захоронения замученных советских людей и
сжигали трупы. Не все еще и на сегодняшний день эти захороне-
ния обнаружены.
Массовое истребление населения на оккупированных террито-
риях породило аномалию в демографической структуре населения
освобожденных районов (см. табл. 12). Конечно, необходимо учи-
тывать здесь и тот факт, что на соотношение мужчин и женщин
повлияла мобилизация мужчин в Вооруженные силы и безвоз-
вратные потери военнослужащих на фронтах, но основная причи-
на заключалась в массовой гибели на оккупированной земле муж-
ского трудоспособного населения.
Таблица 12*
Соотношение в освобожденных районах мужчин
и женщин трудоспособного возраста
Края, области, автономные республики На 100 мужчин в возрасте от 16 до 55 лет приходилось женщин этого же возраста
До оккупации После освобождения
Краснодарский край 112 322
Ставропольский край 106 260
Воронежская область 116 295
Курская область 116 295
Ростовская область 108 248
Сталинградская область 109 298
Кабардино-Балкарская АССР 92 198
Калмыцкая АССР 103 273
Северо-Осетинская АССР 99 259
Чечено-Ингушская АССР 92 106
Колесник А.Д. РСФСР в Великой Отечественной войне. М., 1982.
С. 224.
Деформация возрастнополовой структуры на многие десятиле-
тия определила крайне неблагоприятные тенденции в демографи-
ческом развитии СССР и РСФСР.
Глава V.
Эвакуация населения
из угрожаемых районов СССР
в 1941-1942 гг.
Неотложная задача
С самого начала вероломной фашистской агрессии против
СССР на советско-германском фронте создалось чрезвычайно тя-
желое и опасное положение. Под давлением превосходящих сил
противника Красная Армия, несмотря на ее мужественное сопро-
тивление, была вынуждена отступать в глубь советской террито-
рии.
Все это вызвало необходимость организовать срочное переба-
зирование на Восток производительных сил страны, расположен-
ных в ее западной части: оборудование и сырье тысяч предпри-
ятий, сельскохозяйственные ресурсы, материальные и культурные
ценности и главное — миллионы людей.
Перемещение в тыловые районы огромных масс населения
стало одной из важнейших задач, вставших перед руководством
Советского государства в первые месяцы Великой Отечественной
войны. Это означало не только спасение значительной части
наших граждан от физического истребления и фашистского рабст-
ва, но и быстрое их размещение на новых местах и эффективное
использование взрослого населения в интересах экономики и
фронта.
Проведенная в СССР массовая эвакуация была беспрецедент-
ной в истории стран и народов по своим масштабам, срокам и тя-
желейшим условиям.
В своей книге «Россия в войне. 1941 — 1945 гг.» — известный
английский публицист Александр Верт, который с июля 1941 г.
по 1946 г. находился в Советском Союзе в качестве корреспонден-
та газеты «Санди тайме» и радиокомпании Би-би-си, писал: «По-
весть о том, как целые предприятия и миллионы людей были вы-
везены на Восток... и как им удалось в огромной степени увели-
чить производство в течение 1942 г., — это прежде всего повесть
о невероятной человеческой стойкости»1.
Без успешного решения столь масштабной производственной
операции практически было невозможно сохранить основную эко-
номическую базу СССР, создать крепкий тыл, оперативно пере-
ключив важнейшие отрасли народного хозяйства на массовый вы-
пуск необходимой фронту военной продукции. Ведь вторгшийся
на советскую землю враг стал захватывать многие жизненно важ-
60
ные районы, а позднее оккупировал обширную территорию общей
площадью 1926 тыс. кв. км, где до войны (1940 г.) из 190,7 млн.
граждан проживало 84,9 млн., или 44,5%2.
Драматизм ситуации осложнялся и тем, что в СССР до войны
не были заблаговременно разработаны конкретные планы опера-
тивного перемещения с Запада на Восток страны производитель-
ных сил (включая и значительные людские ресурсы), хотя, в ар-
хивных фондах и отразились некоторые робкие попытки что-то
сделать в этом направлении. Так, с января 1939 г. по январь
1941 г. на правительственном уровне было подготовлено несколь-
ко черновых набросков соответствующих эвакуационных планов и
предложений3. Но затем дальнейшая работа над ними была пре-
кращена. И дело не только в том, что в советской военной док-
трине доминировала концепция быстрого перенесения театра воен-
ных действий на территорию предполагаемого агрессора и после-
дующего его незамедлительного разгрома.
Это было связано с тем, что И.В.Сталин вплоть до 22 июня
1941 г. не верил в близость войны, считая, что Гитлер не решится
вести войну на два фронта, пока не разделался с Англией. По
мнению Сталина, важно было не давать нацистскому фюреру ни-
какого повода для нападения. Поэтому Сталин не принимал ника-
ких самых неотложных мер оборонительного характера, опасаясь,
что Германия может их использовать в качестве оправдания своей
агрессии против СССР.
Известно, что 21 апреля 1941 г. Совнарком СССР вынес по-
становление «О мероприятиях по улучшению местной противовоз-
душной обороны г. Москвы» и была создана специальная Комис-
сия по эвакуации из г. Москвы населения в военное время во
главе с председателем Московского Совета В.П.Прониным4.
3 июня эта Комиссия представила Сталину свой план и проект
постановления Совнаркома СССР «О частичной эвакуации насе-
ления г. Москвы в военное время». Предусматривалось, в част-
ности, с началом войны вывезти в тыловые районы 1 млн. 40 тыс.
москвичей5. 5 июня на докладной записке председателя Комиссии
Сталин наложил следующую резолюцию, адресованную Пронину:
«Ваше предложение о «частичной» эвакуации населения москвы в
«военное время» считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуа-
ции прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить.
Когда нужно будет и если нужно будет подготовить эвакуа-
цию, — ЦК и правительство уведомят Вас»6.
Не были заблаговременно созданы и органы, призванные не-
посредственно руководить перебазированием производительных
сил страны. Проблемы, связанные с эвакуацией, пришлось решать
уже в ходе разразившейся войны, зачастую вспешке, а порой и
без учета конкретной обстановки, что не могло не иметь отрица-
тельных последствий.
И все-таки такой существенный пробел при проведении пере-
базирования людских контингентов и материальных ресурсов, как
61
отсутствие эвакуационных планов и соответствующих органов,
ЦК партии, правительству, Госплану, наркоматам, плановым ко-
миссиям республиканских и областных Советов удалось сравни-
тельно быстро ликвидировать. Это сразу же помогло оперативно
устранить возникшие поначалу стихийность, хаос, неразбериху,
придав всей работе по перемещению производительных сил СССР
в целом организованный и планомерный характер.
29 июня 1941 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) направили
специальную директиву партийным и советским организациям
прифронтовых областей. Наряду с другими первоочередными ме-
рами, которые требовалось немедленно осуществить в складывав-
шейся обстановке, в ней была сформулирована одна из важней-
ших военно-хозяйственных задач — при вынужденном отступле-
нии советских войск угонять подвижный железнодорожный со-
став, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, ни
килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны быть
угонять скот, хлеб сдавать под сохранность государственным ор-
ганам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество,
в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может
быть вывезено должно «безусловно уничтожаться»7.
Содержание этой директивы, которая не была тогда обнародо-
вана, повторил почти слово в слово в своем выступлении по радио
3 июля 1941 г. председатель созданного 30 июня Государственно-
го Комитета Обороны И.В.Сталин8.
В этой связи следует заметить, что появившиеся в последние
годы в средствах массовой информации утверждения о том, что
будто бы Сталин и советские органы власти с первых дней войны
требовали от населения и местных органов власти западных райо-
нов (независимо от складывавшейся военной обстановки) заблаго-
временно и полностью уничтожать перед наступавшим врагом все
жилые дома, здания заводов, электростанций, водопроводы, все
запасы продовольствия, скот, птицу, не соответствует действи-
тельности.
Правда, подобные, весьма радикальные предложения стави-
лись перед ГКО (например, Н.С.Хрущевым), но они не были
поддержаны высшими чрезвычайными органами страны. Об этом
свидетельствует следующая, извлеченная нами из архива теле-
грамма ГКО, которая была направлена 10 июля 1941 г. в Киев
Н.С.Хрущеву. Приведем полностью ее текст.
«1. Ваши предложения об уничтожении всего имущества про-
тиворечат установкам, данным в речи т. Сталина, где об уничто-
жении всего ценного имущества говорилось в связи с вынужден-
ным отходом частей Красной Армии. Ваши же предложения
имеют в виду немедленное уничтожение всего ценного имущества,
хлеба и скота в зоне 100 — 150 километров от противника, не за-
висимо от состояния фронта. Такое мероприятие может деморали-
зовать население, вызвать недовольство Советской властью, рас-
строить тыл Красной Армии и создать, как в Армии, так и среди
62
населения настроения обязательного отхода вместо решимости
дать отпор врагу. 2. Государственный Комитет Обороны обязыва-
ет Вас в виду отхода войск, и только в случае отхода, в районе
70-верстной полосы от фронта увести все взрослое мужское насе-
ление (курсив наш — Г.К.), рабочий скот, зерно, трактора, ком-
байны и двигать своим ходом на восток, и чего невозможно вы-
везти уничтожить, не касаясь, однако птицы, мелкого скота и про-
чего продовольствия, необходимого для остающегося населения.
Что касается того, чтобы раздать все это имущество войскам, мы
решительно возражаем против этого, так как войска могут превра-
титься в банды мародеров. 3. Электростанции не взрывать, но
снимать все те ценные части, без которых станции не могут дей-
ствовать с тем, чтобы электростанции надолго не могли действо-
вать. 4. Водопроводов не взрывать. 5. Заводов не взрывать, но
снять с оборудования все необходимые ценные части, станки и
т.д., чтобы заводы долго не могли быть восстановлены. 6. После
отвода наших частей на левый берег Днепра, все мосты взорвать
основательно. 7. Склады, особенно артиллерийские, вывезти обя-
зательно, а чего нельзя вывезти — взорвать. 8. Что касается эва-
куации заводов дальше 70-верстной полосы, где прямой угрозы
противника пока не имеется, то эту эвакуацию осуществлять за-
благовременно, выводя главным образом станки и прочее наибо-
лее ценное оборудование. Председатель ГКО И.Сталин».
Поставив перед советским народом неотложную задачу срочно-
го перемещения в тыл огромных людских контингентов и матери-
ально-производственных ценностей, ГКО, ЦК ВКП(б) и Совнар-
ком СССР придавали первостепенное значение созданию устойчи-
вых производственных связей между отдельными предприятиями
и целыми отраслями промышленности, ибо ранее сложившееся ко-
оперирование было нарушено в ходе начавшейся войны или не от-
вечало новой оборонной специализации многих заводов и фабрик.
Поэтому при составлении планов размещения в восточных райо-
нах оборудования сотен и тысяч предприятий вместе с эвакуиро-
ванными рабочими и служащими учитывалась не только имевшая-
ся сырьевая база и транспортные коммуникации, но и смежные
заводы или возможность их быстрого создания.
Значительную часть населения и промышленных объектов
прифронтовой зоны предусматривалось перебазировать в Повол-
жье, на Урал и в Сибирь. Это диктовалось как сравнительной от-
даленностью указанных регионов от линии фронта, так и наличи-
ем там необходимых условий. В частности на Урале, в Западной
Сибири и в Поволжье уже имелось большое число введенных в
строй по решению XVIII съезда партии или недостроенный к на-
чалу войны предприятий-дублеров, на площадях которых можно
было разместить эвакуированные предприятия, оборудование обо-
ронной, машиностроительной, нефтеперерабатывающей и хими-
ческой индустрии для того, чтобы быстро восстановить эвакуиро-
ванные предприятия, ввести их в эксплуатацию, максимально ис-
63
пользовав при этом прибывшие рабочие кадры, и добиться форси-
рованного увеличения военной продукции.
Внезапность вражеского нападения, громадные размеры театра
военных действий, массированные удары противника с воздуха,
артиллерийские обстрелы, превращение многих городов и сел в
арену ожесточенных сражений создало исключительные сложнос-
ти во время эвакуации, потребовав от советских людей огромного
физического и морального напряжения.
Организация эвакуации
24 июня 1941 г. постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР
«для руководства эвакуацией населения, учреждений, военных и
иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей»10,
при Совнаркоме СССР был создан Совет по эвакуации во главе с
наркомом путей сообщения Л. М. Кагановичем. Однако на этом ор-
ганизационный процесс не завершился. «Тогда считалось, что
Наркомат путей сообщения должен играть главную роль в вопро-
сах эвакуации, — вспоминал бывший член Политбюро ЦК
ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны (ГКО) А.И.Ми-
коян. — Объем же эвакуации из-за ухудшения военной обстанов-
ки расширялся. Все подряд эвакуировать было невозможно. Не
хватало ни времени, ни транспорта, ни рабочей силы... Уже к на-
чалу июля стало ясно, что Каганович не может обеспечить четкую
и оперативную работу Совета по эвакуации»11.
3 июля 1941 г. председателем Совета по эвакуации был назна-
чен кандидат в члены Политбюро ЦК, секретарь ВЦСПС
Н.М.Шверник, а 16 июля состоялась реорганизация его состава.
26 сентября 1941 г. при Совете по эвакуации было создано Уп-
равление по эвакуации населения во главе с заместителем предсе-
дателя СНК РСФСР К.Д.Памфиловым. Одновременно Памфи-
лов пополнил Совет по эвакуации в качестве одного из заместите-
лей председателя Совета. Вскоре правительство утвердило замес-
тителями начальника Управления по эвакуации населения
Е.Н.Кобзина — бывшего начальника Переселенческого управле-
ния при СНК СССР, А.Н.Горчакова — сотрудника секретариата
СНК СССР и Р.Е.Мельникова — председателя Смоленского об-
лисполкома12.
В состав нового управления входили отделы по эвакуации,
трудоустройства, бытового обслуживания эвакуируемых и Цент-
ральное справочное бюро. На управление возлагались задачи ор-
ганизации вывоза населения из угрожаемой зоны, обслуживания в
пути следования, приема, размещения и устройства на работу бе-
женцев. Управлению был передан аппарат бывшего Переселенчес-
кого управления при Совнаркоме СССР. Оно располагало значи-
тельным числом кадров в центре и на местах. Общее количество
уполномоченных Управления по эвакуации в союзных республи-
64
ках, областях и краях вместе со штатными работниками, осущест-
влявшими вывоз населения, составляло на 1 января 1942 г. 2757
человек.
Нельзя не отдать должное той оперативности, которая была
проявлена руководством страны, чтобы наверстать упущенное.
Помимо создания специальных советов и комиссий по перебазиро-
ванию к выполнению эвакуационных задач были немедленно при-
влечены республиканские и областные партийные, профсоюзные и
комсомольские органы, правительства республик, союзные и рес-
публиканские наркоматы, исполкомы местных Советов прифрон-
товых и тыловых областей страны, а также военные органы и ор-
ганы внутренних дел.
Контроль за вывозом населения, оборудования и других мате-
риальных ценностей осуществляла созданная при Совете по эва-
куации группа инспекторов во главе с А.Н.Косыгиным1^.
Таким образом, в комплексе стали решаться важнейшие про-
блемы перебазирования — о порядке эвакуации жителей запад-
ных районов, об организации их обслуживания в пути и о конеч-
ных пунктах следования, а также о правилах и очередности выво-
за ценного оборудования и грузов, о сроках восстановления пред-
приятий, строительстве жилья, промышленных помещений и т.д.
В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О поряд-
ке вывоза и размещения людских контингентов» от 27 июня 1941
года были определены главные задачи и первоочередные объекты
эвакуации. Перемещению на Восток в первую очередь подлежали
детские учреждения, квалифицированные кадры рабочих и слу-
жащих, люди пожилого возраста, женщины с детьми, промыш-
ленное оборудование, станки и машины, цветные металлы, горю-
чее, хлеб и другие материальные и культурные ценности, имею-
щие государственное значение14.
При этом не предусматривалось какое-либо преимущество той
или иной национальности в отношении перемещения в тыл, что
представляется вполне справедливым и демократичным. Правда,
существует мнение, что следовало бы при эвакуации первоочеред-
ное право предоставить евреям и цыганам, поскольку по отноше-
нию к ним гитлеровцы осуществляли в оккупированных районах
ничем не прикрытый массовый геноцид. Но предоставление тако-
го преимущества при эвакуации могло бы вызвать негативную ре-
акцию других народов СССР, спасавшихся от угрозы фашистско-
го ига.
Для эвакуационных пассажирских эшелонов была установлена
среднесуточная скорость до 500-600 км. Поскольку ощущалась
острая нехватка пассажирских вагонов, вывоз населения осущест-
влялся также в специально оборудованных для этой цели товар-
ных вагонах, а иногда даже и на платформах. Вот что вспоминал
о первых эшелонах, прибывавших на Урал, Н.С.Патоличев, рабо-
тавший тогда первым секретарем Челябинского обкома ВКП(б):
«Случалось, что в открытых полувагонах или на платформах
65
3 - 1926
ехали люди. Хорошо, если был брезент, которым можно было
прикрыться от дождя... Иногда и этого не было.
Здесь же станки или материалы, кое-что из вещей эвакуиро-
ванных. Именно кое-что. Люди спасались от нашествия варваров,
и было, конечно, не до вещей... При более благоприятной обста-
новке два-три крытых вагона выделяли для женщин с детьми.
Вместо 36 человек в них набивалось до 80—100. Никто, разуме-
ется, не роптал — горе объединяло людей, кров которых был за-
хвачен фашистами»15.
С 5 июля во всех крупнейших городах, на многих железнодо-
рожных узлах, станциях и пристанях были организованы эвакуа-
ционные пункты число которых к концу августа достигло 128.
«Они принимали и отправляли эшелоны с людьми, организовыва-
ли их питание и медицинское обслуживание. Цепь эвакопунктов
протянулась на тысячи километров от прифронтовых железнодо-
рожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири,
Казахстана, Средней Азии», — писал А.Н.Косыгин16. С середи-
ны августа до конца 1941 г. только эвакопункт и пункт питания
станции Иваново приняли и обслужили 481 тыс. человек. При-
мерно за то же время один эвакопункт пристани Кинешма на
Волге обеспечил питанием 100 тыс. эвакуированных17.
Перевозки населения были взяты под постоянный и строгий
контроль. Начальники дорог ежесуточно, не позже 22 часов сооб-
щали в НКПС сведения о следовании людских эшелонов и от-
дельных вагонов с эваконаселением по состоянию на 18 часов. В
свою очередь, Наркомат путей сообщения ежедневно представлял
в ГКО подробную справку о находящихся на железных дорогах
составах с эвакуированными18.
Для оказания помощи спасавшемуся от угрозы фашистского
порабощения населению государство выделило значительные
средства. В эвакуационных пунктах старшие вагонов получали
хлеб и другие продукты. Организовывались столовые, душевые,
санпропускники, было обеспечено снабжение людей кипятком.
Принимались и другие решения по оказанию материальной
поддержки эвакуируемым, в том числе рабочим и служащих. Так,
15 октября 1941 г. Совнарком СССР вынес постановление
№ 2145 «О выдаче заработной платы и продуктов рабочим и слу-
жащим эвакуируемых предприятий и учреждения г. Москвы».
Согласно постановлению с 18 часов 15 октября рабочим и слу-
жащим предприятий и учреждений столицы, подлежащих переба-
зированию, предоставлялся временный отпуск. Помимо этого
сверх установленного правительственным решением от 2 июля
1941 г. денежного пособия эвакуируемым выдавалось единовре-
менное пособие в размере месячного оклада заработной платы.
Они имели право купить в магазинах по 16 кг муки или зерна и
месячную норму по карточкам на продовольственные товары
(мясо, сахар, крупа и др.). Постановление распространялось
66
также на рабочих и служащих эвакуированных предприятий Кун-
цевского и Мытищенского районов Московской области.
Только во второй половине 1941 г. государство израсходовало
в помощь эвакуированным около 3 млрд. руб. (в масштабе до-
военных цен)19.
Вопросами снабжения эвакобаз и обеспечения эвакуированного
населения продуктами питания ведал заместитель наркома торгов-
ли СССР Г.Ф.Шорин, а медицинской помощью — заместитель
наркома здравоохранения СССР С.И.Миловидов.
Все это существенно помогло в ходе эвакуации свести к мини-
муму людские потери вследствие недоедания и заболеваний.
Из зоны военных действий гражданское население перемеща-
лось в тыл по указанию военного командования, а из прифронто-
вых и угрожаемых районов — с разрешения Совета по эвакуации.
Основным методом перебазирования людских масс явился органи-
зованный вывоз рабочих, служащих, колхозников, учащихся
вузов и техникумов вместе с предприятиями, учреждениями и
учебными заведениями, а также эвакуация неорганизованного на-
селения в индивидуальном порядке.
Перемещению в тыл в обязательном порядке подлежали совет-
ские граждане стран, воевавших против СССР. Так, согласно по-
становлению ГКО с 31 августа по 7 сентября 1941 г. органами
НКВД проводилась операция по переселению из пригородов Ле-
нинграда в Карагандинскую, Кзыл-Ордынскую, Южно-Казах-
станскую и Джамбульскую области Казахской ССР 132 тыс. не-
мцев и финнов20.
Для предотвращения человеческих жертв в зоне боевых дейст-
вий по решению военных органов практиковалось внеплановое от-
селение гражданского населения на небольшое расстояние (25 —
30 км) в менее опасные районы.
Своеобразной формой эвакуации можно рассматривать также
отвод в тыловые районы людей, подлежащих в ближайшее время
мобилизации.
Всего было таким образом отведено в тыл примерно 10 млн.
человек.
Те рабочие и инженерно-технические работники предприятий
военной промышленности и машиностроения, электростанций, за-
водов тяжелой индустрии, которые не подлежали призыву в ряды
Красной Армии, эвакуировались в целом организованно. Совет по
эвакуации разработал специальное Положение о перемещении в
тыл рабочих, служащих и их семей. Каждый работник предпри-
ятия при эвакуации имел право взять 100 кг груза на себя и по
40 кг на каждого члена семьи. Перевозка людей и грузов произ-
водилась за счет государства. На время эвакуации за рабочими
предприятий полностью сохранялась заработная плата (средняя
за последние три месяца). Выплачивались подъемные из расчета:
месячный оклад главе семьи — работнику предприятия, четверть
оклада на жену и одна восьмая оклада на каждого из остальных
з*
67
неработающих членов семьи. Кроме того, в июне и декабре
1941 г. было ассигновано из союзного бюджета 35 млн. руб. для
оказания единовременной помощи особо нуждающимся семьям ра-
бочих, служащих, военнослужащих, эвакуированным из прифрон-
товой полосы21.
Следует отметить, что все же значительная часть квалифици-
рованных рабочих и инженерно-технического персонала, уже по-
груженная в эвакоэшелоны, по разным причинам не смогла при-
быть вместе с заводским оборудованием в места новой дислокации
предприятий. Чаще всего это было связано с мобилизацией их в
пути следования в ряды Красной Армии. Например, по отчетным
данным на 20 января 1942 г. по Наркомату боеприпасов из 178541
рабочих и служащих предприятий по производству боеприпасов
было отправлено на Восток 38463 чел. (21,5% к их общему
числу), а прибыло на места размещения 34931 чел. (19,5%). Из
29656 работников предприятий Наркомата цветной металлургии
было отправлено в тыловые районы 5768 чел. (19,4%), а прибыло
к местам назначения 4727 чел. (15,9%). По данным на 31 января
1942 г., было охвачено эвакуацией из 35863 рабочих и служащих
предприятий Наркомата электропромышленности 9193 чел.
(25,6%), а прибыло к местам назначения 8791 чел. (24,5%) и
т.д.22
Эвакуация населения, отправлявшегося в индивидуальном по-
рядке, проходила с большими трудностями. Не хватало транспор-
та, люди испытывали недостаток продовольствия и другие лише-
ния, ввиду перегрузки транспорта часть гражданского населения
прифронтовой полосы вынуждена была уходить в тыл пешком.
Путь на Восток
С каждым днем процесс перебазирования принимал все боль-
ший размах, вскоре захватив обширные районы западных и цент-
ральных областей Украины, Молдавии, Крыма, Белоруссии, При-
балтики, Карелии, Северо-Западного промышленного региона
РСФСР.
Непрерывный людской поток уходил на Восток. Из городов и
рабочих поселков прифронтовых областей шли составы, речные
суда (там, где были водные артерии), грузовые машины, обозы с
людьми и материальными ценностями, подвергавшиеся вражеским
бомбежкам и обстрелам. Сельские жители гнали скот, уводили
трактора, сельскохозяйственную технику, вывозили хлеб и продо-
вольствие. Многие материальные ценности, которые по разным
причинам невозможно было переместить в тыл, приводились в не-
годность до такой степени, чтобы их не мог использовать враг,
или уничтожались. Уход из родных мест был исключительно
трудным испытанием для советских людей. Тяжело было разру-
шать или уничтожать то, что с таким трудом создавалось годами,
68
во имя чего советские люди переносили лишения и невзгоды, за-
частую отказывая себе в самом необходимом.
Особого напряжения сил потребовала эвакуация гражданского
населения из западных приграничных промышленных и сельско-
хозяйственных районов, где она началась в первые дни боевых
действий.
В обстановке быстрого продвижения немецко-фашистских
войск организовать здесь более или менее полный вывоз населе-
ния и материальных ценностей не представлялось возможным. По
свидетельству, например, руководства Брест-Литовской дороги,
эвакуацию пришлось начать под огнем наступающего врага «при
полнейшем отсутствии связи с военным командованием» и при
противоречивых указаниях местных организаций, «рассматривав-
ших вопрос об эвакуации как создание паники, как нарушение го-
сударственной дисциплины»25. Только после получения в 22 часа
23 июня 1941 г. приказа НКПС об эвакуации были немедленно
приняты меры по вывозу с узлов Барановичи-Полесские и Бара-
новичи-Центральные различных материальных ценностей и доку-
ментов. Во второй половине дня 23 июня при непрерывной бом-
бежке в глубь страны отправились составы с семьями трудящих-
ся, прибывшие непосредственно из зоны военных действий.
В целом эвакуации на Брест-Литовской дороге прошла с боль-
шими потерями. Так из 13 тыс. работников магистрали удалось
вывезти в тыл по одним данным около 2 тыс. человек, а по дру-
гим — всего лишь 900 железнодорожников. Из 10091 вагона с
людьми и материальными грузами было отправлено только
567524.
В крайне тяжелой обстановке проходила эвакуация на Белос-
токской дороге. К вечеру 22 июня крупные силы танков и мото-
пехоты противника прорвались в районы расположения магистра-
ли. Ее пограничные узлы и станции подвергались непрерывным
ударам с воздуха и обстрелам из дальнобойных орудий. Для спа-
сения людей и материальных ценностей использовались все воз-
можности, и прежде всего порожние грузовые вагоны. В первый
день войны только со станций Белосток и Гродно было отправле-
но 30 эвакопоездов.
С Ковельской магистрали, где уже с 22 июня прервалась связь
Управления дороги со станциями, были вывезены лишь некото-
рые ценности. Удалось эвакуировать подвижной состав и часть
грузов с населением со станций Ковель, Владимир-Волынский,
Стояново, Здолбуново, Ровно и Сарны25.
«В первые два-три дня военных действий, — вспоминал быв-
ший нарком путей сообщения СССР генерал-лейтенант И.В.Кова-
лев, — вопросы об эвакуации населения, воинского имущества,
промышленного оборудования и других народнохозяйственных
ценностей в значительной мере приходилось решать военному ко-
мандованию, партийным и советским органам по собственному ус-
мотрению. В одних случаях местные органы, трезво оценив обста-
69
новку, принимали решительные меры для эвакуации гражданско-
го населения и материальных ценностей, в других — проявляли
колебания, и в результате советские люди не по своей воле оста-
вались на оккупированной врагом территории, а материальные
ценности, либо в последний момент приходилось уничтожать,
либо, что еще хуже, они доставались немецко-фашистским захват-
чикам26.
Лишь благодаря оперативным и энергичным действиям пар-
тийных, советских, хозяйственных органов Молдавской ССР,
самоотверженному труду рабочих местных предприятий и желез-
нодорожников Кишиневской железной дороги удалось отправить
в тыс до 300 тыс. граждан республики27.
В исключительно тяжелых условиях прошла эвакуации в рес-
публиках Прибалтики. Из-за быстрого продвижения противника
массовый вывоз населения здесь провести не удалось. Так, из
Литвы, которая была захвачена гитлеровцами в течение четырех
дней, из почти 3 млн. ее жителей смогли эвакуироваться всего
лишь около 20 тыс., или 0,07%. Немного больше времени для эва-
куации имело население Латвии. Но и здесь итоговые результаты
оказались весьма скромными. В тыловые районы СССР перемес-
тилось около 40 тыс. человек, — всего лишь 2% населения рес-
публики.
Из Прибалтийских республик эвакуация дольше всего продол-
жалась в Эстонии, где непосредственные боевые действия развер-
нулись несколько позднее. Она началась по решению Комитета
обороны республики в конце июня 1941 г.
«Условия эвакуации были крайне тяжелые из-за нехватки же-
лезнодорожного подвижного состава и больших потерь вследствие
бомбежек при перевозках морским транспортом. Мобилизация в
армию и на фортификационные работы вызвала острый недоста-
ток в рабочей силе при погрузочно-разгрузочных работах»28, —
говорилось в эвакуационном отчете Совнаркома ЭССР. Всего из
республики было эвакуировано железнодорожным и морским
путем 60 тыс. человек20.
С громадными трудностями, под непрекращающимися вражес-
кими бомбардировками и обстрелами осуществлялось перебазиро-
вание населения и предприятий Украины и Крыма.
4 июля ЦК КП(б) Украины и Совнарком УССР направили
всем партийным и советским организациям республики специаль-
ную директиву о форсировании эвакуационных мероприятий30.
Поток эшелонов с беженцами и материальными грузами из важ-
нейших центров УССР быстро нарастал. Уже в первых числах
июля значительных размеров достигли эвакуационные перевозки
из областей Правобережной Украины.
В конце июля ввиду угрозы широкого выхода немецко-фа-
шистских войск к Днепру в полосе обороны Юго-Западного и
Южного фронтов стала неизбежной массовая эвакуация населения
и производственного оборудования промышленных районов При-
70
днепровья, а также Крыма. Только через Киевский узел было от-
правлено на Восток 450 эшелонов.
Штаб обороны Киева, партийные и советские организации на
протяжении всех дней обороны города руководили вывозом жен-
щин, детей, стариков, квалифицированных кадров рабочих и слу-
жащих. Согласно отчетным документам, в июне-августе 1941 г. из
Киева было перемещено в тыл 335 тыс. человек, из Харькова —
почти 450 тыс., или более половины всего населения города, из
Одессы — около 300 тыс. В общей сложности, по тем же данным,
с Украины к концу 1941 г. удалось эвакуировать в восточные
районы страны свыше 4 млн. человек.
В невероятно тяжелых условиях проводилась эвакуация про-
изводительных сил с территории Белорусской ССР. Уже на вто-
рой день войны, 23 июня 1941 г., бюро ЦК КП(б) Белоруссии
рассмотрело вопрос о незамедлительной эвакуации детей и мате-
риальных ценностей из городов, подвергавшихся обстрелу в поло-
се военных действий.
«Это было нелегкое решение, — вспоминал бывший первый
секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К.Пономаренко. — Еще тяже-
лее было ставить данный вопрос перед ЦК ВКП(б) и правитель-
ством.
В середине дня я позвонил Сталину и после краткой информа-
ции сообщил ему о нашем решении. Он удивился и спросил: «Вы
думаете это надо делать? Не рано ли?» — Я ответил: «Обстанов-
ка сложилась такая, что в половине западных областей республи-
ки (в Брестской, Белостокской, Пинской, Барановичской) широ-
кая эвакуация уже невозможна. Боюсь, что опоздание с этим для
Минска и восточных областей станет непоправимым». Подумав,
Сталин сказал: «Хорошо, приступайте к эвакуации. Кроме насе-
ления и особенно детей, родители которых ушли на фронт, выво-
зите наиболее важную часть государственных и партийных архи-
вов, и государственные ценности...»31
Была срочно создана республиканская эвакокомиссия во главе
с председателем Совнаркома БССР И.С.Былинским, которая при-
ступила к работе.
В числе первых из Белоруссии было эвакуировано ПО детских
домов, 25 детских садов, 28 пионерских лагерей, 3 специальные
школы, 3 детских санатория, всего около 14 тыс. детей. В местах
наибольшего скопления эвакуируемых — Орше, Витебске, Моги-
леве, Полоцке и других были организованы 24 эвакопункта, где
население получало медицинскую помощь, а также помощь день-
гами, продовольствием, одеждой, обувью. На эти нужды прави-
тельство БССР выделило 3 млн. рублей.
Между тем обстановка стремительно ухудшалась, что не по-
зволило организовать эвакуацию из республики в достаточно ши-
роких размерах и особенно из приграничных областей БССР, ко-
торые уже через несколько дней были оккупированы врагом.
71
Вот что свидетельствовала об этих и последующих днях быв-
ший начальник спецчасти Главрыбпрома при СНК Белоруссии
Этта Майзлес, безуспешно пытавшаяся, как и сотни тысяч совет-
ских граждан, спастись от немецко-фашистских захватчиков. В
период оккупации она была секретарем десятки в подпольной ор-
ганизации минского гетто, а затем в партизанском отряде «Мсти-
тель». Интереснейший документ — стенограмма беседы с ней чле-
нов Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН
СССР, записанная в августе 1944 г., — хранится в Научном ар-
хиве Института российской истории РАН.
«Об эвакуации трудно говорить, — вспоминала она, — не
было организованной эвакуации, сильно немец бомбил дороги.
Кое-что собрала, пошла пешком с ребятами до ст. Колодище на
Московское шоссе. У старшей дочки ноги болели. Навстречу нам
шли рабочие из типографии им. Сталина. Они сказали нам: «На-
прасно идете, впереди немецкий десант». Нас как холодом обда-
ло. Вернулись. И уже 28 июня 1941 г. в Минске появились
немцы... Хлеба у нас не было и вообще ничего не было. Запасов
не держали... Я осталась без денег. Нам помогала сестра мужа.
Дней через пять после прихода — приказ о регистрации всех
евреев — 9—10 июля 1941 г. Я хорошо помню приказ № 1, в ко-
тором объявлялось, что организация в 120 человек пыталась про-
тиводействовать немцам, поэтому они все расстреляны...
...В эти же дни, когда приказывалось евреям явиться на реги-
страцию, всех мужчин от 16 до 55 — 60 лет согнали в лагерь, их
держали 10 дней, жутко над ними издевались, не давали ни пить,
ни есть. Потом всех гражданских отпустили, а евреев, больше
90 человек, отправили в тюрьму и потом всех расстреляли»32.
Всего из Белоруссии успели эвакуироваться в тыловые районы
СССР свыше 1,5 млн. человек33.
Вывозом населения и материальных ценностей были охвачены
и северо-западные районы страны: Ленинградская, Мурманская
области и Карелия. Освещение только этих страниц эпопеи пере-
базирования, наполненных людскими трагедиями вместе с много-
численными примерами стойкости и мужества, может стать темой
специального исследования. Мы же ограничимся лишь некоторые
итоговыми сведениями.
Общее число перемещенных в тыл из Ленинграда, по опера-
тивным сводкам НКПС, с 29 июня по 26 августа 1941 г. включи-
тельно составило 775 тыс. 590 человек, из Карелии — свыше
500 тыс. (почти 90%) населения республики34. В итоге эвакуации
население Мурманской области к концу 1941 г. уменьшилось с
313,4 тыс. до 102,3 тыс. человек, а число жителей Мурманска —
с 117,1 тыс. до 35,6 тыс.35
С лета 1941 г. развернулась эвакуация и из центральных рай-
онов СССР, которая в осенние месяцы приняла массовый харак-
тер. Только из Москвы и пригородов было вывезено одним желез-
нодорожным транспортом около 1 млн 400 тыс. человек, причем
72
одну треть из них составляли дети. К ноябрю 1941 г. население
Москвы в результате мобилизации и эвакуации сократилось с
4,5 млн. человек до 2,5 млн. К середине ноября число вывезен-
ных всеми видами транспорта москвичей достигло 2 млн. чело-
век36.
Большая роль в перемещении многомиллионных масс из угро-
жаемых районов принадлежала эвакопунктам и уполномоченным
Управления по эвакуации населения. Уже к концу лета 1941 г.
каждый эвакопункт ежедневно обеспечивал проследование десят-
ков тысяч переселенцев. Только на 25 июля 1941 г. через Сталин-
градский эвакопункт было пропущено 125 эвакоэшелонов. Причем
многие поезда, прибывшие в июле из Украины и Крыма, не
имели начальников эшелонов и списков эвакуируемых. Кроме
того, значительная часть переселенцев отказывалась следовать
дальше и самовольно высаживалась на пригородных станциях. В
результате — численность населения в городе резко возросла.
Как вспоминал бывший председатель Сталинградского городского
комитета обороны А.С.Чуянов, «все станции и перевалочные базы
были забиты. На вокзалах, пристанях, переправах — огромное
скопление людей, автомашин, подвод, скота. Работникам вокза-
лов и переправ трудно было установить, куда и в каком направ-
лении должны идти те или иные грузы»37.
Сталинградский городской комитет обороны принял срочные
меры по устранению этого положения, создав специальную комис-
сию для отправки населения и грузов. Для перевозки населения
она мобилизовала все имевшиеся транспортные средства, включая
самоходный и несамоходный флот, принадлежавший предприяти-
ям и организациям. Всего с августа 1941 г. по март 1942 г. через
Сталинградский эвакопункт проследовало 441079 эвакуирован-
ных38.
Так же напряженно работали многие другие эвакопункты в
различных городах восточных районов страны.
Размещение и трудоустройство
«беженцев войны»
Процесс перебазирования производительных сил СССР вклю-
чал в себя не только вывоз в тыловые районы огромных масс на-
селения, промышленного оборудования, ресурсов сельского хозяй-
ства, материальных и культурных ценностей. Не менее важной за-
дачей являлось их рациональное размещение на новых местах.
Партийные, советские, профсоюзные, комсомольские, хозяйствен-
ные органы восточных областей страны занимались вопросами
расселения, трудоустройства, медицинского и бытового обслужи-
вания, проблемами питания прибывших из угрожаемых районов
рабочих, служащих, колхозников, членов их семей и семей воен-
нослужащих. Усилиями местных организаций тыловых областей
73
была налажена круглосуточная работа столовых, буфетов, продо-
вольственных магазинов, медпунктов, а нередко — и санпропуск-
ников.
Вот несколько характерных примеров. Уже в июле 1941 г. в
г. Иваново прибыло для размещения на 26 эшелонах 28,5 тыс.
эвакуируемых граждан. Работу по их приему и обслуживанию
возглавляла комиссия в составе двух секретарей Ивановского об-
кома ВКП(б) и заместителя председателя облисполкома. В по-
мощь комиссии было мобилизовано 120 человек актива. Прибыв-
шие для доставки к местам поселения обеспечивались гужевым и
автомобильным транспортом. К началу августа здесь было рассе-
лено и трудоустроено около 30 тыс. человек30.
В Марийской АССР за каждым эвакопунктом закреплялась
партийная организация, члены которой отвечали за встречу при-
бывавших эшелонов, разгрузку, погрузку и сохранность багажа
эвакуированных. Они отвечали также за питание переселенцев,
уход за престарелыми, больными, детьми и за организацию шеф-
ской помощи40.
В Ярославской области для эвакуированных ленинградцев был
установлен повышенный паек, создан специальный фонд продук-
тов и промышленных товаров и открыты 56 стационарных лечеб-
ных заведений на 14583 человека41.
В Саратовской области, через которую проследовали сотни
эвакоэшелонов, только один Саратовский транзитно-приемный
эвакопункт принял из западных районов страны 820 тыс. человек,
из которых 307 тыс. получили здесь работу и жилье42.
Следует иметь в виду, что довольно значительной части пере-
селенцев эвакуацию и трудоустройство на новых местах пришлось
испытывать дважды. Так, в Краснодарский край летом и осенью
1941 г. прибыло из угрожаемой зоны и было размещено 220 тыс.
человек. Но через несколько месяцев из-за ухудшения военной
обстановки их пришлось (как и местных жителей) вновь отправ-
лять в глубь страны. В таком же положении оказались беженцы,
расселенные в Орджоникидзевском крае, Северо-Осетинской
АССР, Сталинградской области и в ряде других регионах бли-
жайшего тыла43. Примерно треть всех прибывших во время пер-
вой волны эвакуации (1941 г.) была расселена в городской мест-
ности, а остальные — в сельской. Причем в своем абсолютном
большинстве местные жители многонациональных восточных ре-
гионов страны проявили большое радушие и гостеприимство по
отношению к прибывавшим беженцам войны, делясь с ними за-
частую и без того скудным кровом, одеждой, продуктами пита-
ния, медикаментами и т.д.
Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов,
республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои
семьи на воспитание эвакуированных детей-сирот. Только Узбеки-
стан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных
детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся
74
без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и
заботу. Настоящий гражданский подвиг совершил кузнец из Таш-
кента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри. Они усыновили,
удочерили и воспитали 16 сирот, среди которых были русские, уз-
беки, чуваши, татары, казахи, евреи, цыгане44. Садовод из г. Ош
(Киргизия) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей45. У этих за-
мечательных советских людей нашлось немало последователей.
Массовое перемещение населения (вплоть до прибытия его на
места нового расселения) не обходилось и без ряда серьезных не-
достатков и ошибок. В начале перебазирования были случаи,
когда решения Совета по эвакуации о вывозе населения из того
или иного региона принимались с опозданием, без указания коли-
чества беженцев, подлежащих перемещению в тыл, мест размеще-
ния и т.д.
В июле 1941 г. во время эвакуации детей из Москвы в Горь-
ковскую область Моссовет и ряд наркоматов проявили недоста-
точное внимание к тому, какие районы выделены для приема
детей, и подготовились ли они к этому, что внесло путаницу и со-
здало дополнительные трудности с размещением прибывших.
Встречались и факты черствого отношения некоторых работ-
ников местных органов к нуждам переселенцев, когда последние
вынуждены были подолгу жить возле эвакопунктов, поскольку
необходимые транспортные средства им не представлялись или
представлялись с большой задержкой.
В спецсообщении Управления НКВД по Вологодской области
от 16 мая 1942 г. отмечалось, что в некоторых районах области
эвакуированные из прифронтовой полосы «находятся в крайне
плохих материально-бытовых условиях, а местные партийно-со-
ветские организации реальных мер к улучшению их положения не
принимают». Например, в Тотемском районе, где проживало 6470
эвакуированных граждан, к середине мая им не были выданы ни
продовольственные, ни промышленные товары, выделенные госу-
дарством еще на 1 квартал 1942 г. Причем торгующие организа-
ции, пользуясь бесконтрольностью со стороны районных органи-
заций, систематически занимались разбазариванием и расхищени-
ем «промтоваров, выделенных для снабжения эвакуированных»46.
В других документах по Вологодской области от 10 и 22 апре-
ля говорилось о неудовлетворительной работе двух госпиталей
(организованных для лечения эвакуированного населения) и
пункта выдачи разовых талонов на обед эвакуированным ленин-
градцам. Хотя еще 13 сентября 1941 г. СНК СССР обязал испол-
комы местных Советов тыловых районов организовать для эваку-
ированного населения форсированное строительство жилых и
коммунально-бытовых помещений упрощенного типа, правитель-
ственное решение в ряде мест оказалось без должного внимания.
Приказ по Вологодскому областному отделу коммунального хо-
зяйства от 30 мая 1942 г. отмечал «совершенно неудовлетвори-
тельный» ход сооружения жилых коммунальных помещений для
75
эвакуированного населения. По итогам пяти месяцев 1942 г. кон-
статировалось в том документе, «ни один строящийся объект не
закончен»47.
С подобными недостатками и упущениями велась решительная
борьба, с виновных был строгий спрос по законам военного вре-
мени. Конкретные меры по устранению негативных фактов, при-
нимаемые центральными и местными органами, приносили свои
плоды. Если, например, в первой половине 1942 г. в восточных
районах РСФСР было введено в эксплуатацию для эвакуирован-
ного населения 68900 кв. м жилой площади, то во втором полуго-
дии строители сдали уже 80 тыс. кв. м48.
Миллионы граждан, спасенные от угрозы уничтожения или
фашистского рабства, активно включались в работу для фронта.
Некоторые итоги и последствия
двух эвакуаций
1 февраля 1942 г. по указанию ГКО во всех регионах тыла
Центральным справочным бюро при Совете по эвакуации была
проведена перепись прибывшего из угрожаемой зоны СССР насе-
ления. Можно только поражаться, как в таких экстремальных ус-
ловиях удалось провести столь сложную и трудоемкую работу.
Каждый из переписчиков получил соответствующие типографские
бланки с 20 вопросами, на которые должны были ответить при-
бывшие, размещенные и трудоустроенные граждане.
Материалы этой чрезвычайно ценной и интересной переписи,
составляющие несколько сотен объемистых папок и долгие годы
хранившиеся в секретном архивном фонде, дают широкие сведе-
ния об эвакуированых. Они позволяют определить более точную
численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрас-
тной и национальный состав, основные профессии, прежние и
новые должности и адреса.
Уже предварительное изучение данных указанной переписи по-
зволяет, к примеру, опровергнуть, встречающиеся сегодня, утверж-
дения СМИ, будто из угрожаемых районов вывозились преимуще-
ственно лица русской национальности и семьи «одних комисса-
ров», что при ее осуществлении якобы господствовали различные
проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т.п.
Приведем лишь некоторые выборочные данные, опровергаю-
щие подобные домыслы. Так, согласно переписи, только в Зака-
тальский, Ждановский, Имишлинский и Пушкинский районы
Азербайджанской ССР было эвакуировано 2745 чел. Из них: рус-
ских — 114 чел., украинцев — 65 чел., евреев — 2545 чел. В
числе остальных были армяне, татары, молдаване, грузины и
даже 13 поляков4^.
В Городской и Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуи-
рованных к 1 февраля 1942 г. прибыло 387 русских, 386 евреев,
76
168 украинцев, 73 армян, 5 грузин, 7 азербайджанцев, И поля-
ков, 8 татар и представителей некоторых других национальнос-
тей50.
В Дербентский район Дагестанской АССР из 330 прибывших
из угрожаемой зоны было 47 русских, 212 евреев, 43 украинца и
35 болгар, татар и поляков51.
Нельзя не отметить и такие строгие правила, которыми посто-
янно руководствовались государственные органы, занимавшиеся
вывозом гражданского населения: семьи при эвакуации не разо-
бщались и жители умеренных и особенно южной полосы в север-
ных районах страны, как правило, не размещались.
Например по данным той же переписи, Беломорский и Вино-
градовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г.
приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-
Финской ССР и Ленинграда, в том числе русских 1869, украин-
цев — 102, карелов — 201, мордвы — 26, белоруссов — 15,
татар — 14, вепсов — 5, финнов — 5, башкир — 3, евреев — 1,
немцев — I52.
К сожалению, подобная перепись не была организована по
итогам частичной реэвакуации, имевшей место с января по март
1942 г., а также по итогам второй волны эвакуации, проводившей-
ся летом и осенью того же года из-за нового вражеского наступ-
ления. Архивные документы об этих производственных операциях
по новому перемещению людских масс (включая кадры руководя-
щих работников, специалистов), а также промышленного обору-
дования и других материальных ценностей весьма скудны и отры-
вочны.
После упразднения 19 декабря 1941 г. Совета по эвакуации,
аппарат которого тем не менее в начале 1942 г. еще продолжал
функционировать, все важнейшие правительственные решения по
перебазированию производительных сил на Запад и Восток при-
нимались Государственным Комитетом Обороны, Совнаркомом
СССР и, наконец, учрежденной 22 июня 1942 г. Комиссией по
эвакуации во главе с Н.М.Шверником.
Первое постановление ГКО по вопросам реэвакуации кадров и
гражданского населения было вынесено 6 января 1942 г. и было
посвящено переводу в Москву части аппарата Главнефтесбыта
при СНК СССР и Наркомата угольной промышленности. 10 ян-
варя ГКО определил порядок въезда в столицу. Возвращение эва-
куированных предприятий могло быть только с его согласия в
каждом случае, а возвращение людей — с согласия Моссовета и
МГК ВКП(б)53.
Из 65 постановлений ГКО и СНК СССР по вопросам реэва-
куации, принятых с 3 января по 9 марта 1942 г., 46 — были не-
посредственно связаны с Москвой и Московской областью, 25 по-
становлений так или иначе касались возвращения на прежние
места руководящих кадров Президиума Верховного Совета и Сов-
наркома РСФСР, Госплана СССР, наркоматов: путей сообщения,
77
финансов, внешней торговли, заготовок, торговли, черной метал-
лургии, танковой промышленности, пищевой промышленности,
вооружения, боеприпасов, электростанций, здравоохранения, лес-
ной, химической, резиновой, текстильной промышленности, Гос-
банка Центрсоюза54. Одно из последних постановлений о реэва-
куации в 1942 г. относилось к 4 июня 1942 г., когда из Сызрани
в Люблино Московской области вместе с рабочими и служащими
было возвращено оборудование Московского завода «Инжек-
тор»^.
В 1943 г. процесс реэвакуации был продолжен. 23 января со-
гласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) в освобожден-
ные районы возвращалось 23500 специалистов сельского хозяйст-
ва (трактористы, комбайнеры, агрономы, механики, шоферы),
ранее эвакуированных в Азербайджанскую, Грузинскую ССР,
Среднеазиатские республики, Дагестан, Ярославскую, Пензен-
скую, Омскую, Чкаловскую области и в некоторые другие тыло-
вые регионы56.
Как свидетельствуют документы, с 13 марта 1943 г. начался
перевод в Москву эвакуированных институтов, учреждений и со-
трудников Академии наук СССР. Сюда же с 9 мая временно пере-
мещалась из г. Уфы Академия наук Украинской ССР57.
Эвакуация населения, в том числе жителей Москвы и цент-
ральных районов Советского Союза тогда еще не приняла столь
широкого и организованного характера, как это было во время
эвакуации во второй половине 1941 г. Возвращение советских
людей на места прежней работы и постоянного проживания стано-
вилось более массовым по мере приближения победоносного окон-
чания войны и особенно в первые послевоенные годы. Наряду с
этим необходимо отметить, что многие из числа бывших эвакуиро-
ванных в тыловые регионы страны по собственному желанию
предпочли остаться на своей «второй родине».
Что касается эвакуации 1942 г., начавшейся из-за нового на-
ступления немецко-фашистских войск, то по своим размерам и
масштабам она была неизмеримо меньше, чем первая (1941 г.),
захватив территорию Северного Кавказа, Калмыцкой АССР, Рос-
товской, Воронежской, Орловской, Сталинградской, Ворошилов-
градской, Смоленской областей, а также Ленинграда.
Эвакуация жителей города на Неве возобновилась 25 мая 1942 г.,
когда ГКО и Совнарком СССР приняли решения о перемещении
в тыл в течение весенне-летнего периода не менее 300 тыс. ленин-
градцев, в том числе — 15 тыс. в Ивановскую область, 10 тыс. —
в Горьковскую, 35 тыс. — в Куйбышевскую, 55 тыс. — в Ново-
сибирскую, 10 тыс. — в Ярославскую, 40 тыс. — в Сталинград-
скую области, 20 тыс. — в Башкирскую АССР, 30 тыс. — в Ал-
тайский край и т.д.58
С 5 по 13 июня 1942 г. проводилось переселение 145 тыс. го-
родских и сельских жителей Смоленской области в Сталинград-
скую (9 тыс. человек) и Саратовскую (6 тыс. человек) области.
78
Решением ГКО общее руководство эвакуацией было возложено на
заместителя председателя СНК РСФСР К.Д.Памфилова59.
В течение лета и осени 1942 г. только Государственным Коми-
тетом Обороны было вынесено более 80 постановлений по вопро-
сам эвакуации. Большая часть из них была связана с перебазиро-
ванием в восточные районы многих крупных предприятий вместе
с рабочими, инженерно-техническими работниками и служащими.
Некоторые решения высшего органа страны военного времени не-
посредственно касались массового перемещения гражданского на-
селения, включая матерей с малолетними детьми и детских уч-
реждений60.
Так, 4 июля ГКО принял постановление «Об эвакуации насе-
ления г. Воронежа», согласно которому подлежало перемещению
из опасной городской зоны в восточные районы Воронежской об-
ласти 23 тыс. членов семей военнослужащих и матерей с детьми,
а в Саратовскую область — 8 тыс. 12 июля по указанию ГКО раз-
вернулась эвакуация населения, имущества и инвентаря совхозов
и колхозов Ворошиловградской области, 18 июля населения из
Ростова и Ростовской области, а 1 сентября — 25 тыс. матерей с
детьми и детских учреждений из г. Астрахани61.
Как показали последующие события, решения о вывозе части
гражданского населения, в том числе детей, ряда центральных и
южных областей в Сталинградскую область было ошибочным. Со-
гласно воспоминаниям бывшего первого секретаря Сталинградско-
го обкома, горкома партии и председателя городского комитета
обороны А.С.Чуянова, еще в июне 1942 г. «по Волге, с северных
портов, не прекращалась отправка в Сталинград эвакуированного
населения... Это шло вразрез с развертывавшимися боевыми дей-
ствиями в большой излучине Дона. Партийные и советские орга-
низации поставили перед ГКО вопрос о необходимости разгрузки
города — эвакуации мирных жителей Сталинграда и членов их
семей, работников ряда его предприятий. Однако вопрос об их
эвакуации не решался по тем соображениям, что «Сталинград не
будет сдан противнику»62.
Вывоз населения из города начался в конце августа со значи-
тельным опозданием уже в ходе активных боевых действий в рай-
онах Волги и Дона и в условиях жесточайших бомбовых ударов
вражеской авиации. За несколько дней из горящего Сталинграда
удалось переправить на левый берег Волги 300 тыс. человек63.
30 августа 1942 г. Военный совет Сталинградского и Юго-Вос-
точного фронтов в специальном постановлении обязал Сталин-
градский облвоенкомат, районные военные комиссариаты и дирек-
торов шести крупных городских заводов в трехдневный срок от-
мобилизировать всех оставшихся на предприятиях рабочих, а
также подростков от 14 до 17 лет и «отвести их на левый берег
р. Волга».
79
Ценой огромных усилий и жертв на заводы восточных облас-
тей было направлено из Сталинграда 23019 рабочих и членов их
семей64.
Для упорядочения вывоза с эвакуируемыми предприятиями
трудовых коллективов Президиум Верховного Совета СССР
своим Указом от 28 сентября перевел на положение мобилизован-
ных рабочих, служащих и инженерно-технических работников в
близких к фронту районах. В Указе говорилось, что «в необходи-
мых случаях указанные рабочие, служащие и ИТР подлежат по
решению правительства обязательной эвакуации в организованном
порядке (колоннами, эшелонами и т.п.)»66.
В очень тяжелых условиях проводилась эвакуация населения и
материально-производственных ценностей с Северного Кавказа.
«Вся железнодорожная линия Баку-Ростов, — писал в своих мему-
арах бывший командующий войсками Закавказского фронта гене-
рал армии И.В.Тюленев, — была забита эшелонами с заводским
оборудованием. Дорога, работая с предельным напряжением, не в
состоянии была пропустить все составы, и они стояли на запасных
путях, дожидаясь своей очереди... Даже самые маленькие полу-
станки были забиты беженцами. Беженцы всюду: в товарных ваго-
нах, под вагонами, в кюветах, в придорожных насаждениях. Они
находились под интенсивной бомбежкой и, охваченные страхом
перед надвигающейся вражеской лавиной, давно израсходовав
скудные запасы питания, умоляли вывезти их на Каспий.
С болью в сердце смотрели мы на эти длинные скорбные эшело-
ны с тысячами женщин, детей и стариков. На окнах и на стенках
теплушек — связки сушенных яблок, детские пеленки, вяленая
рыба. Теплушки стоят почти впритык одна к другой от Нальчика
до Бесалана, от Гудермеса до Махачкалы, от Дербента до Баку...
Требовалось немедленно предпринять чрезвычайные меры. За
это дело взялись Бакинская и Махачкалинская партийные органи-
зации. Многие беженцы были устроены в колхозах, остальные
эвакуированы в Красноводск и дальше, в глубь страны»67.
По своим размерам вторая эвакуация населения, проведенная в
1942 г., была неизмеримо меньше, чем первая, вызвав перемещение
в тыс примерно 1 — 1,5 млн. советских граждан. Но никак не 8
млн., что утверждают без ссылок на какой-нибудь источник авторы
книги «Партийное руководство эвакуацией в первый период Вели-
кой Отечественной войны. 1941 — 1942 гг.» (Л., 1985. С. 27).
Чтобы назвать более точную цифру ее итогов (как и итогов ре-
эвакуации), требуются дополнительные поиски архивных источ-
ников, их изучение и соответствующие подсчеты.
В целом, несмотря на массу огромных трудностей, возникших
при вывозе гражданского населения и детей, из западных, цент-
ральных и южных районов СССР, эвакуационная кампания
1941 —1942 гг. прошла организованно, и людские потери в ходе ее
составили сравнительно небольшой процент. Речь в данном случае
80
идет о тех, кто был погружен на транспортные средства и следо-
вал на место нового проживания. При этом, как видно из доку-
ментов, потери, составлявшие несколько десятков тысяч человек,
в основном были связаны с бомбежками и обстрелами противни-
ком эвакоэшелонов и других видов транспорта.
Какими же представляются общие итоги эвакуации людских
ресурсов СССР в 1941 — 1942 гг.? Согласно предварительным ре-
зультатам изучения данных переписи эваконаселения, произведен-
ного 1 февраля 1942 г. во всех регионах советского тыла Цент-
ральным справочным бюро, и по ряду других источников, из уг-
рожаемой зоны удалось переместить на Восток различными вида-
ми транспорта в 1941 — 1942 гг. около 17 млн. человек.
Эти сведения выглядят более скромными по сравнению с пере-
базированием в восточные районы сотен и тысяч промышленных
предприятий, огромных запасов сырья, продовольствия, различ-
ных материальных и культурных ценностей. И хотя, например, в
своей книге «История второй мировой войны» бывший генерал
вермахта К.Типпельскирх склонен считать, что «все население,
способное носить оружие, удалось своевременно эвакуировать»68,
на фоне 63 — 65 млн. советских граждан, оставшихся на оккупиро-
ванной территории, такое утверждение представляется явно завы-
шенным.
Конечно, по разным причинам многие наши граждане оказа-
лись под фашистским игом1*
В заключении еще раз подчеркнем, что хотя эвакуация сопро-
вождалась многими, зачастую неизбежными потерями, ее главная
цель — спасти от фашистских захватчиков миллионы советских
граждан, основную часть промышленных и сельско-хозяйствен-
ных ресурсов и других материальных ценностей — была достиг-
нута.
Нельзя не отметить, что для органов внутренних дел и госбезопас-
ности все, кто так или иначе, оказался в оккупированной зоне, становил-
ся потенциальными «неблагонадежными элементами» или даже предате-
лями. Не случайно вскоре в советских анкетах наряду с графой: «Был
ли во вражеском плену?» появился и вопрос: «Находился ли на времен-
но оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории
СССР?».
Глава VI.
Демографические процессы
в тыловых районах России
Динамика численности тылового населения
Динамика численности населения является важнейшей резуль-
тирующей основных тенденций воспроизводства и миграционного
движения людей. Война как масштабное социальное явление обу-
словила пертурбационные сдвиги в развитии народонаселения.
Главной тенденцией динамики численности населения тыловых
районов стало его существенное сокращение.
Таблица 13*
Динамика численности населения РСФСР,
1941—1945 гг. (Без оккупированных районов)
Год Тыс человек Удельный вес в %
Всего Городское Сельское Городское Сельское
1.01.1941 г. 111539,4 39272,5 72266,9 35,2 64,8
1.01.1942 г. 91159,9 33620,2 57539,7 36,9 63,2
1.01.1943 г. 78625,0 29839,2 48791,8 37,9 62,1
1.01.1944 г. 90688,5 33306,9 57381,6 37,4 62,6
1.01.1945 г. 88547,7 34404,0 54143,7 38,9 61,1
1.05.1945 г. 87973,5 34905,5 53068,0 39,7 60,3
* Составлена по: РГАЭ, ф. 1562. Оп. 20. Д. 564. Л. 2, 3 об.; Оп. 329.
Д. 1452. Л. 1117
Таблица содержит данные о численности населения по несопо-
ставимой территории, в зависимости от конфигурации линии
фронта. Несмотря на погрешности учета1*, основная тенденция
1 К сожалению, до сих пор еще не все исследователи, работающие в
области исторической демографии осознали, что сведения о естественном
и механическом движении населения Советского Союза в годы войны
фиксировались с очень большими погрешностями. Особенно значитель-
ным был недоучет умерших и мигрантов. Недостаточно полной была и
регистрация качественных характеристик демографического процесса.
82
просматривается все же отчетливо: численность как городского,
так и сельского населения в 1941 — 1945 гг. заметно сократилась.
В собственно тыловых районах, не подвергавшихся оккупа-
ции, динамика численности населения зависела от действия не-
скольких факторов, соотношение которых и предопределяло в ко-
нечном итоге колебания численности горожан и жителей деревни:
массовая мобилизация мужского контингента в армию; приток
эвакуированных и спецэвакуированных в восточные районы
СССР; перемещение части сельского населения в города для рабо-
ты в промышленности, на транспорте и стройках; перемещение
части городского населения на жительство в сельскую местность;
насильственные депортации народов; сельскохозяйственные пере-
селения людей на пустующие после депортации территории
Чечни, Калмыкии, Крыма, бывшей республики Немцев Поволжья
и т.п.; депопуляция, превышение числа умерших над числом ро-
дившихся; реэвакуация, развернувшаяся в конце войны.
Прежде всего укажем, что в центральных районах России чис-
ленность населения сокращалась особенно резко. Помимо дейст-
вия таких негативных факторов, как мобилизация в армию и де-
популяция, они стали основными районами выхода эвакуирован-
ных. В Москве, например, за период с 1 января 1941 г. по 1 ян-
варя 1943 г. численность населения сократилась с 4,4 млн. до
2,7 млн. человек, в Московской области с 5,6 млн. до 3,6 млн.
человек, в Тульской области с 1,8 млн. до 1,7 млн. человек, в
Ивановской области с 2,7 млн. до 2,6 млн. человек1. Причем в
районах центра сокращалось как сельское, так и городское насе-
ление.
Уменьшилась численность населения и на Дальнем Востоке,
поскольку из этого региона также проводилась эвакуация граждан
в связи с угрозой нападения со стороны Японии.
Несколько иные тенденции были характерны для районов глу-
бокого тыла.
Статистика причин смерти в эти годы велась только в городах.
Сведения о прибывших и выбывших (миграции) в СССР регистрирова-
лись только в паспортизированных территориях паспортными столами
милиции на основе оформления прописки-выписки. Негативную роль иг-
рало и то обстоятельство, что в период войны резко менялись границы
учета — они зависели от конфигурации линии фронта. Из сферы статис-
тического учета по мере отхода Красной армии на восток выпадали де-
сятки городов, поселков городского типа и деревень. Напротив освобож-
дение советской территории от оккупантов вело к расширению границ
учета. В итоге полученные статистические материалы несопоставимы тер-
риториально. Кроме того, гражданские статистические органы СССР в
течение всей войны не учитывали смертность среди военнослужащих.
Даже те солдаты и офицеры, которые погибли в госпиталях глубокого
тыла регистрировались Наркоматом обороны СССР.
83
Таблица 14*
Динамика численности населения Урала и Сибири
в 1941—1945 гг. (Тыс. чел.)
Дата Урал Сибирь
Городское Сельское Всего Городское Сельское
1.01.1941 г. 5236,3 8736,1 13972,4 4943,3 10006,5
1.01.1942 г. 6426,6 9168,3 15594,9 5393,1 9949,8
1.01.1943 г. 6560,2 8175,5 14735,7 5640,9 9366,2
1.01.1944 г. 6598,6 7861,6 14460,2 5722,9 8359,0
1.01.1945 г. 6293,0 7044,0 13337,0 5633,1 7831,5
1945 г. в % к 1941 г. 120,2 80,6 95,5 114,0 78,3
* Составлена по: Корнилов Г.Е. Уральское село и война. Проблемы
демографического развития. Екатеринбург, 1993. С. 22; Алексеев В.В.
Население Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск,
1986. С. 64, 80, 84; Исупов В.А. Городское население Сибири: От ката-
строфы к возрождению. (Конец 30-х — конец 50-х гг.). Новосибирск,
1991. С. 17.
Таблица показывает, что в глубинных тыловых регионах Рос-
сии, города которых превратились в мощный боевой арсенал
Красной армии, численность городского населения в годы Вели-
кой Отечественной войны не только не сократилась, но даже уве-
личилась. На Урале за 1941 — 1945 гг. число горожан возросло на
20%, в Сибири — на 14%. Темпы роста городского населения на
Урале и в Сибири понизились по сравнению с довоенным перио-
дом, но были все же достаточно высокими.
Аналогичный процесс был характерен для Поволжского и
Волго-Вятского экономических районов. Так, в Кировской облас-
ти численность городского населения увеличилась с 365 тыс. на
начало 1941 г. до 461 тыс. чел. на начало 1943 г., в Куйбышев-
ской — соответственно с 624 тыс. до 1205 тыс., в Саратовской —
с 839 тыс. до 1007 тыс., в Башкирии — с 604 тыс. до 811 тыс.,
в Татарии — с 644 тыс. до 774 тыс. человек2.
Одним из основных источников роста городского населения в
Волго-Вятском районе, в Поволжье, на Урале и в Сибири был
приток эвакуированных из центральных и западных регионов
страны.
Как видим, основная масса эвакуированных в РСФСР рассе-
лилась в городах Татарии, Башкирии, Челябинской, Чкаловской,
Свердловской, Саратовской, Омской, Новосибирской, Молотов-
ской, Куйбышевской областей. Кроме того, городские поселения
этих регионов пополнялись за счет притока населения из сельской
84
местности, мобилизованного на работу в промышленность, на
стройки, транспорт, учебу. С 1942 г. по 1945 г. в различные от-
расли народного хозяйства для постоянно работы было направле-
но около 3 млн. человек, а на учебу в систему трудовых резервов
свыше 2 млн. человек3. В основном это были крестьяне, прибы-
вающие из близкорасположенных к промышленным центрам дере-
вень. Так в общей совокупности мигрантов, вселившихся в 1941 —
1945 гг. в города Урала доля выходцев из деревни самого ураль-
ского региона составила 47%4. В Сибири в 1942 г. среди мигран-
тов, переселившихся в города удельный вес выходцев из внутрен-
них районов самого региона составлял 48%, в 1943 г. — 64%5.
Таблица 15* **
Численность эвакуированного населения в отдельных
тыловых регионах РСФСР, принявших
свыше 100 тыс. эвакуированных на 1 января» 1943 г.
(Тыс. чел., без спецэвакуированных)
Регион Городские поселения Сельские местности Всего
[Алтайский край 75,8 73,5 149,3
[Вологодская область 48,0 120,0 168,0
[Горьковская область 60,3 125,5 185,8
[Кировская область 81,5 115,7 197,2
[Куйбышевская область 218,0 69,0 287,0
[Молотовская область 115,7 124,9 240,6
[Новосибирская область 263,1 193,0 456,1
[Омская область 101,0 92,0 193,0
Пензенская область 25,8 95,5 121,3
Саратовская область 140,4 184,2 324,6
[Свердловская область 255,0 73,0 328,0
Челябинская область 181,2 130,8 312,0
[Чкаловская область 132,0 142,0 274,01
[Ярославская область 42,7 224,1 266,8
[Башкирская АССР 102,0 143,4 245,4
[Татарская АССР 154,1 114,8 268,9
* Составлена по: РГАЭ, ф. 1562, Оп. 329. Д. 405. Л. 2.
** В административно-территориальных границах на январь 1943 г.
85
Приток эвакуированных и местного сельского населения в го-
рода Урала, Поволжья, Волго-Вятского района и Сибири оказал-
ся количественно столь значительным, что нейтрализовал отток
мужчин в армию и отрицательный естественный прирост, обеспе-
чил увеличение численности городского населения.
Форсированное развитие предприятий военно-промышленного
комплекса в восточных районах страны обусловило не только
рост городского населения в тыловых регионах России, но и по-
явление новых городов и рабочих поселков. На карте СССР в
1942 — 1945 гг. появилось 73 города и 265 поселков городского
типа6. Но в отличие от довоенного периода, в годы войны
«новые» городские поселения возникали не на незаселенном
месте, а главным образом за счет административного повышения
статуса крупных сел и поселков городского типа. Из появившихся
в 1942 — 1945 гг. городских поселений, 59 городов до войны суще-
ствовали как рабочие поселки, 10 получили статус города будучи
сельскими населенными пунктами и только 4 возникла на «пус-
том», незаселенном месте. На Урале в годы войны возникли 28
городов и 44 поселка городского типа, в Сибири соответственно
12 и 39, в Поволжье 7 и 22. Между тем в военные годы лишь 1
город был преобразован в поселок городского типа, а 6 рабочих
поселков были «разжалованы» в сельские поселения7.
Совершенно иные тенденции были характерны для сельской
местности. В сущности в годы Великой Отечественной войны рос-
сийская деревня только отдавала население. Миллионы крестьян
ушли в армию.
Влияние на численность сельского населения оказывали массо-
вые насильственные депортации. Население сел и деревень вос-
точных районов страны пополнилось сотнями тысяч спецэвакуи-
рованных. Особенно существенно увеличилось население регио-
нов, расположенных в зонах с особо суровыми природно-климати-
ческими условиями. Так, население Ханты-Мансийского нацио-
нального округа за счет депортированных сюда калмыков увели-
чилось с 89,7 тыс. на начало 1943 г. до 102 тыс. чел. на начало
1945 г.»
Однако слабый приток эвакуированных, спецпереселения и
сельскохозяйственные переселения не могли компенсировать
крупномасштабные армейские мобилизации. Соответственно
общая численность сельского населения уменьшалась. Поскольку
темпы сокращения численности сельского населения значительно
перекрывали темпы роста горожан, общая численность населения
тыловых районов страны понижалась. На Урале, в частности, в
годы Великой Отечественной войны население сократилось почти
на 5%, в Сибири — почти на 10% (см. табл. 14). Война, таким
образом, явила собой крупнейшую в истории нашей страны демо-
графическую катастрофу, которая нанесла непоправимый урон на-
селению даже тех районов, которые оказались в глубоком тылу.
86
Динамика смертности населения в начале
Великой Отечественной войны
Великая Отечественная война как историческое явление круп-
ного масштаба коренным образом изменила тенденции воспроиз-
водства населения Советского Союза, в том числе РСФСР. Коли-
чественные параметры смертности населения тыловых районов
России в годы войны прошли в своем развитии два этапа: на пер-
вом (июнь 1941 — осень 1942 гг.) уровень смертности заметно уве-
личился, на втором (осень 1942 — весна 1945 гг.) — понизился.
Таблица 16*
Сезонные колебания смертности гражданского населения тыловых
районов РСФСР в 1941-1942 гг.
(На 1000 человек населения)
1 Календарный месяц 1941 г. 1942 г.
Январь 20,2 28,9
Февраль 18,6 28,4
Март 20,3 33,6
Апрель 19,7 32,9
Май 19,1 31,9
Июнь 16,7 28,4
Июль 18,7 30,6
Август 23,0 31,0
Сентябрь 25,0 25,3
Октябрь 24,7 21,2
Ноябрь 23,7 20,2
Декабрь 23,7 20,2
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 553. Л. 1—3; Д. 794.
Л. 4.
Таблица наглядно показывает, как стремительно, начиная с
первых же месяцев войны, нарастала смертность населения тыло-
вых районов России. В январе 1942 г. уровень смертности превы-
сил показатели соответствующего месяца 1941 г. на 43,1%, в фев-
рале 1942 г. — на 52,7, в марте 1942 г. — на 65,5.
В основе столь значительного роста общего коэффициента
смертности лежало прежде всего увеличение смертности младен-
цев моложе 1 года, чей неокрепший организм обладал понижен-
ными адаптационными возможностями к резкому ухудшению ус-
ловий жизни.
87
Детская смертность еще в довоенные годы носила ярко выра-
женный сезонный характер. Как правило, детская смертность до-
стигала предельных величин в летние месяцы, что было обуслов-
лено ростом желудочно-кишечных заболеваний. В частности в ав-
густе 1940 г. превышение показателя детской смертности над
среднегодовым уровнем составляло 83%.
Таблица 17*
Детская смертность в тыловых районах РСФСР
в 1940—1942 гг. (Число умерших в возрасте до 1 года
на 1000 родившихся)
Календарный месяц 1940 г. 1941 г. 1942 г. |
Январь 118,3 145,7 146,3
Февраль 143,6 160,4 199,8
Март 175,1 168,7 240,6
Апрель 202,1 169,6 319,6
Май 203,9 167,7 358,91
Июнь 201,4 151,3 448,1
Июль 336,1 197,1 555,5
Август 391,7 280,6 611,6
J Сентябрь 282,4 298,2 441,2
I Октябрь 191,3 216,1 289,0
Ноябрь 153,6 180,2 241,6
Декабрь 170,8 178,7 256,3
Итого за год 214,3 195,2 312,3
* Составлена по: РГАЭ. ф. 1562. Оп. 329. Д. 402. Л. 3; Д. 553. Л. 1;
Д. 792. Л. 4.
Не менее резкие сезонные колебания были характерны и для
военных лет. Следовательно, повышение детской смертности
летом и осенью 1941 г. (июль —сентябрь) в значительной степени
можно отнести на счет обычных сезонных колебаний. Воздействие
военного фактора стало ощутимым только с октября 1941 г.,
когда темпы снижения детской смертности осенью, столь харак-
терные для мирных лет, существенно замедлились. И если в
1940 г. (с августа по декабрь) коэффициент детской смертности
сократился более, чем в 2 раза, то в эти же месяцы 1941 г. —
только на 36%.
В начале 1942 г. тенденция кардинально изменилась. С этого
времени рост детской смертности приобрел взрывной характер.
За первые 6 месяцев 1942 г. коэффициент детской смертности
88
вырос более, чем в 3 раза и к августу достиг апокалипсической
величины — 611%о. Это значит, что из каждых 10 родившихся
младенцев погибало, не дожив до 1 года, 6 детей. Самое зна-
чительное увеличение детской смертности наблюдалось в районах
массового вселения эвакуированных: в Кировской, Архангель-
ской, Свердловской, Омской областях, в Татарской и Чувашской
АССР. Среди отдельных городов повышенные показатели смерт-
ности детей были характерны для Архангельска, Свердловска, Мо-
лотова, Новосибирска, Саратова, Куйбышева, Кирова, Омска,
Горького9.
Таблица 18*
Смертность мальчиков и девочек в возрасте до 1 года
в РСФСР. 1940—1942 гг. (На 1000 родившихся
умерло в возрасте до 1 года)
Год Мальчики Девочки
1940 227,9 200,0 |
1941 208,6 184,2 |
1942 328,5 298,1 |
Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 402. Л. 57 —57об.;
Д. 546. Л. 15; Д. 797. Л. 13.
Как правило, смертность среди мальчиков заметно превышает
смертность среди девочек. Так было и в мирные годы и в период
войны. Но интенсивность смертности мальчиков и девочек в
1941 — 1942 гг. нарастала одинаковыми темпами: как у тех, так и
у других она увеличилась в 1,6 раза. Это значит, что первичные
биологические факторы, обусловливавшие повышенную выживае-
мость девочек, в военные годы играли второстепенную роль. Ве-
дущими теперь стали факторы социального характера. Поскольку
мальчики особенно болезненно реагировали на ухудшение усло-
вий существования, смертность среди них в 1942 г. была на 10%
выше, чем у девочек.
В течение всего периода Великой Отечественной войны
смертность мужчин превышала смертность женщин. Но своих
максимальных величин мужская сверхсмертность в тыловых рай-
онах России достигла в 1943 г. Мужчины чаще, чем женщины
умирали от травм, инфекционных и желудочно-кишечных забо-
леваний, которые в военные годы получили широкое распростра-
нение. Преобладание социальных факторов смертности над био-
логической компонентой особенно ярко проявляется при анализе
мужской сверхсмертности в сочетании с возрастными характе-
ристиками.
89
Таблица 19*
Дрля. мужчин и женщин в составе умерших в РСФСР
в 1941—1945 гг. (без армии, госпиталей
и спецконтингента, в %)
Год Мужчины Женщины
1941 53,3 46,7
1942 55,0 45,0
1943 55,5 44,5
1944 52,8 47,2
1945 52,8 47,2
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 546. Л. 15; Д. 797.
Л. 13; Д. 1014. Л. 1; Д. 1456. Л. 9; ГАРФ. Ф. А-347. Оп. И. Д. 263.
Л. 25.
Таблица 20*
Состав умерших по полу и возрасту в 1942 г.
(35 территорий РСФСР, в %)
|| Возраст умерших (лет) Мужчины Женщины 1
0-4 в т. ч. до 1 года 52,6 53,7 47,4 46,3
5-9 52,7 47,3
10—14 55,6 44,4
115—19 62,3 36,8
20-24 61,7 38,3
25-29 62,3 37,7
30-34 64,8 35,2
35-39 66,5 33,5
40-44 66,2 33,8
45-49 67,4 32,6
50-54 66,7 33,6
55-59 61,2 38,8
60 и старше 44,9 55,1
Возраст неизвестен 65,6 34,4
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 799. Л. 3—3 об.
Таблица свидетельствует, что особенно высокие показатели
смертности были характерны для мужчин в рабочем возрасте от
15 до 59 лет и в частности для возрастной группы 35 — 54 года. На
90
долю мужчин в этом диапазоне возрастов приходилось свыше 66%
умерших.
Динамика индекса Покровского-Пирла в тыловых районах РСФСР
в годы Великой Отечественной войны*
1 Год Мужчины Женщины
1941 1,34 1,35
1942 0,68 0,79
1943 0,56 0,66
1944 0,73 0,70
1945 0,73 0 77 J
* Составлено по тем же данным, что и табл. 19.
Индекс мужской сверхсмертности в годы Великой Отечествен-
ной войны рассчитать невозможно, так как в распоряжении иссле-
дователей нет материалов о половозрастной структуре населения,
сопоставимых с данными о естественном движении населения.
Поэтому мы вынуждены обратиться к изучению проблемы на ос-
нове обладающего ограниченными аналитическими возможностя-
ми индекса Покровского-Пирла (иногда его называют «индекс
жизненности), не требующего для расчета сведений о половоз-
растном составе населения. Он представляет собой отношение
числа родившихся к числу умерших и в последнее время все чаще
используется в работах по исторической демографии. Если вели-
чина индекса Покровского-Пирла выше 1, воспроизводство насе-
ления носит расширенный характер, меньше 1 — суженый.
Индекс Покровского-Пирла показывает, сколь резко в начале
войны увеличился разрыв в показателях смертности мужчин и
женщин. Если у мужчин в 1941 — 1943 гг. индекс понизился в
2,4 раза, то у женщин в 2 раза.
С началом Великой Отечественной войны некоторые измене-
ния претерпели и возрастные показатели смертности. Для Совет-
ского Союза в 1930-е — начале 1940-х гг. была характерна рез-
кая концентрация смертности в детских возрастах, что нашло от-
ражение в возрастной структуре смертности 1941 г. В этом году
доля детей до 5 лет в составе умерших превышала 50%.
В 1942 г. возрастная поляризация смертности была выражена
не столь резко, как в 1941 г. Прослойка детей до 5 лет в общей
совокупности умерших сократилась, тогда как увеличился удель-
ный вес людей, скончавшихся в рабочих и старческих возрастах.
Это говорит о том, что в начале Великой Отечественной войны
смертность в старших возрастных группах увеличивалась более
интенсивно, чем детская. Влияние военного фактора на тенденции
смертности не было избирательным, но все же среди умерших
преобладали мужчины наиболее активных возрастов.
91
Таблица 2 Г
Состав умерших по возрасту в РСФСР в 1942 г. (в %)
Возраст умерших 1941 г. 1942 г.
0-4 в том числе до 1 года 51,1 29,8 40,4 22,8
5-9 3,0 з,1
10-14 1,8 1,8
15-19 2,0 2,8
20-24 1,8 2,4
25-29 2,4 2,7
30-34 2,8 3,4
35-39 2,9 3,8
40-44 2,9 3,9
45-49 2,9 4,0
50-54 3,1 4,1
55-59 3,6 4,5
60 и старше 19,3 22,4
Возраст неизвестен 0,4 0,7
Всего _____ 100,0 100,0
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 547. Л. 2; Д. 799. Л. 3.
Быстрое увеличение смертности населения тыловых районов
России само по себе свидетельствует о значительном ухудшении
условий существования людей. Острая нехватка сельскохозяйст-
венных продуктов, дефицит белков и витаминов в рационе, сни-
жение калорийности питания негативно отражались на состоянии
здоровья людей. Широкое распространение в годы войны получи-
ли различные заменители, до войны категорически запрещенные
санитарным законодательством: финозное мясо, солодовое моло-
ко, мясорастительная колбаса, сахарин, меласса10. Соответственно
в военные годы резко увеличились случаи пищевых отравлений. В
целом по СССР их число в период войны выросло в 3,5 раза11.
Трудное положение сложилось при обеспечении продуктами
питания детей. В докладной записке наркома здравоохранения
РСФСР А.Ф.Третьякова, составленной в конце 1941 г. для пред-
ставления в СНК РСФСР подчеркивалось: «Набор продуктов,
предусмотренных продовольственными карточками, не обеспечи-
вает нормального развития ребенка и не создает необходимых ус-
ловий для предупреждения среди детей высокой заболеваемости и
смертности». Так, в детских яслях Казани в ноябре 1941 г. вместо
92
положенных по норме военного времени 600 г масла, дети полу-
чали 100 г, вместо 15 яиц — 3, вместо 1 кг крупы — 200 г, вместо
600 г сахара — 220 г., вместо 4 кг картофеля — 1,5 кг. Детские
учреждения города в этом месяце не получили ни грамма морко-
ви, капусты, фруктов, ни литра молока. Аналогичное положение
сложилось по всей территории страны.
Не лучше было снабжение населения промышленными товара-
ми. Жители тыловых районов испытывали острый дефицит одеж-
ды, обуви, предметов личной гигиены. Воды не хватало даже для
промышленных нужд. Бани работали с перебоями, что создавало
угрозу распространения педикулеза, а следовательно сыпного
тифа.
Интенсивные миграции привели к резкому росту заболеваемости.
Железные дороги в 1941 — 1942 гг. стали главным источником
распространения желудочно-кишечных и острых инфекционных
заболеваний, в первую очередь тифа. «Основным фактором рас-
пространения сыпного тифа является вокзал, — подчеркивалось
на сессии Новосибирского Горсовета в 1943 г. — Прибывшее по
железной дороге население, не подвергаясь обработке расходится
по всему городу. Санитарного шлюза вокзал не имеет»12. Пред-
ставитель Наркомздрава СССР в Омской области в докладной за-
писке в Омский ОК ВКП(б) в августе 1941 г. писал: «Прибыв-
шее население... расселяется без санобработки в квартиры, где
есть больные, или больных расселяют в здоровые квартиры, чем
создается дальнейшее рассеивание инфекции»13.
По требованию Госсанинспекции в 1942 г. были сняты с рабо-
ты за допущенную антисанитарию и осуждены к разным срокам
лишения свободы ряд руководящих работников транспорта на
Юго-Восточной, Пермской, Казанской и других железных доро-
гах. В апреле 1942 г. был осужден начальник Трансупра Пашков-
ский14.
Инфекционная заболеваемость особенно резко увеличилась в
тех районах, которые принимали большое число эвакуированных:
на Урале, в Поволжье, Волго-Вятском районе, Западной Сибири.
Так из Свердловского статистического управления в январе
1942 г. с тревогой сигнализировали в ЦСУ СССР: «Заболевае-
мость сыпным тифом в декабре месяце (1941 г. — авт.) против
октября увеличилась катастрофически (почти в 10 раз), скарлати-
ной и дифтерией почти в 1V 2 раза и корью на 32%»15. В Уфе в
1942 г. 30% общей инфекционной заболеваемости приходилось на
эвакуированных, в Челябинске — 20% по скарлатине и 24% по
дифтерии16.
Таблица показывает, что заболеваемость населения в целом по
СССР за 1940—1942 гг. выросла по сыпному тифу в 14,5 раз, по
дифтерии на 23,3%.
Как видно из таблицы, зарегистрирован высокий уровень рас-
пространения детских инфекционных болезней: скарлатины, кори
93
и коклюша. Однако, заболеваемость скарлатиной и коклюшем была
в 1942 г. ниже довоенного уровня, причем корью — в 2 раза.
Таблица 22*
Инфекционная заболеваемость по сопоставимой
территории СССР без оккупированных
и прифронтовых районов. (Тыс. случаев)
II Заболевание 1940 г. 1942 г. 1943 г. 1944 г. 1945 г.
|| Сыпной тиф 25,0 363,0 184,0 311,0 150,0
1 Возвратный тиф 0,2 0,1 1,0 29,0 41,0
Скарлатина 130,0 105,0 47,0 43,0 140,0
Корь 713,0 370,0 129,0 388,0 433,0
Коклюш 265,0 228,0 160,0 156,0 131,0
Дифтерия 120,0 148,0 109,0 66,0 45,0
* Составлена по РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2248. Л. 23, 26.
Положение усугублялось в первые годы войны еще и тем, что
в тыловых районах ослабло медицинское обслуживание.
Численность медицинских работников в тыловых районах в
первые несколько месяцев войны в связи с мобилизациями в
армию уменьшилась. В восточных районах страны, куда прибыло
большое количество ослабленного контингента, особенно детей и
стариков, врачей явно недоставало. Убыль врачей позднее была
компенсирована за счет специалистов, прибывших в порядке эва-
куации, но в течение всего второго полугодия 1941 г. и частично
первого полугодия 1942 г. население тыловых районов страдало
от недостатка медицинской помощи и медикаментов, которые в
первую очередь отправлялись на фронт. К тому же многие фар-
мацевтические предприятия остались на оккупированной террито-
рии, компенсировать в тылу производство лекарств и медикамен-
тов удалось не сразу.
Соответственно изменилась структура причин смерти населе-
ния тыловых районов. С позиций анализа смертности как соци-
ального процесса особое значение имеет дифференциация причин
смерти на две основные группы: эндогенные (как результат есте-
ственного старения человеческого организма, например сердечно-
сосудистые болезни) и экзогенные (как результат внешнего воз-
действия, условий жизни, питания, состояния здравоохранения,
распространения инфекционных, желудочно-кишечных болезней,
травм, болезней органов дыхания). Чем выше в структуре причин
смерти доля экзогенных факторов, мало зависящих от возрастно-
го состава населения, тем значительнее уровень смертности.
Между тем в структуре причин смерти населения тыловых райо-
нов в 1942 г. преобладали факторы экзогенного происхождения.
94
Таблица 23*
Причины смерти городского населения РСФСР. 1942 г.
(Без оккупированных и прифронтовых районов, в %)**
| Причины смерти Мужчины Женщины Оба пола
1 2 3 4
Острые инфекции 12,3 14,0 13,1
Хронические инфекции 12,8 9,9 11,6
Насильственные смерти 0,7 0,5 0,6
Травмы 3,5 2,5 3,1
Рак 2,0 3,0 2,5
Новообразования доброкачественно- го характера 0,1 0,1 0,1
Ревматизм 0,1 0,1 0,1
Диабет о,о‘“ 0,1 0,1
Неэпидемический менингит 1,0 1,1 1,0
Артериосклероз мозга 1,4 2,2 1,8
Болезни сердца 12,4 15,8 13,9
Болезни органов кровообращения 0,9 1,4 1,1
Болезни органов дыхания 16,4 15,5 16,1
Токсическая диспепсия 4,2 5,3 4,7
Острый гастро-энтероколит 6,3 6,4 6,3
Аппендицит 0,1 0,1 0,1
Болезни печени, желчных путей, желчного пузыря 0,2 0,3 0,2
[Прочие болезни органов пищеваре- ния 2,3 1,6 2,0
[Курбункул, фурункул, абцесс 0,3 0,3 0,3
| Воспаление почек 1,1 1,2 1,2
[Болезни беременности, родов и жен- |ских половых органов — 0,5 0,2
Болезни новорожденных 2,4 2,6 2,5
Прочие, неточно обозначенные и не вошедшие в номенклатуру причин смерти 19,2 15,3 17,2
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 801. Л. 5 —5об.
* * По номенклатуре причин смерти 1942 г.
* ** Величина менее 0,1%.
95
Причинами смерти городского населения России в 1942 г. (в
сельской местности статистика причин смерти не велась) были бо-
лезни экзогенной этиологии, обусловленные низким уровнем
жизни, ослаблением медицинского обслуживания и санитарного
контроля: корь, дизентерия, тиф, туберкулез, воспаление легких,
желудочно-кишечные заболевания и травмы.
Динамика смертности тылового населения
в 1943—1945 гг.
Конец 1942 — начало 1943 гг. характеризуются кардинальным
переломом в динамике смертности тылового населения России. В
сущности с осени 1942 г. преобладающей тенденцией демографи-
ческого развития стало резкое снижение показателей смертности в
тылу.
Данные таблицы показывают, что за 1943—1945 гг. общий ко-
эффициент смертности тылового населения РСФСР понизился на
14,5%. В основе снижения смертности лежало главным образом
сокращение детской смертности.
Таблица 24*
Динамика смертности тылового населения РСФСР
в 1943-1944 гг.
1 Год Число умерших (тыс. человек) На 1000 человек населения умерло (оценка)
1943 1599,0 16,5
1944 1453,4 15,1
11945 1434,5 14,1 1
Год Число умерших в возрасте до 1 года на 1000 родившихся
1943 160,3
1944 117,0
|1945 111,8
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1014. Л. 1; Д. 1456.
Л. 9; ГАРФ. Ф. А-374. Оп. И. Д. 263. Л. 25.
Одновременно сокращалась смертность мужчин и женщин в
рабочих возрастах, о чем в частности свидетельствует некоторое
увеличение индекса Покровского-Пирла. В 1943 — 1945 гг. индекс
96
Покровского-Пирла, рассчитанный для мужского населения повы-
сился на 30%, для женского — почти на 17%.
Все вышеприведенные цифровые материалы, характеризую-
щие смертность населения, слабо сопоставимы из-за частого и
весьма значительного изменения границ учета. Чтобы получить
«чистые» данные о динамике смертности населения тыловых рай-
онов России, обратимся к анализу процесса на примере отдельных
регионов, не менявших границ учета. Таблица 25, содержащая
данные о смертности «классических» тыловых районов России в
годы Великой Отечественной войны, показывает в частности, что
на Урале за 1942—1945 гг. смертность понизилась в 2,5 раза, в
Сибири — в 2,6 раза.
Основной непосредственной причиной сокращения смертности
гражданского тылового населения стало уменьшение числа умер-
ших от инфекционных, желудочно-кишечных болезней и болезней
органов дыхания. Причем процесс этот развернулся в конце
1942 — в начале 1943 гг.
Таблица 25*
Динамика смертности населения Урала и Сибири.
(Число умерших на 1000 человек населения)
Год Урал Сибирь
1941 22,8 21,2
1942 26,0 26,0
1943 17,6 18,4
1944 17,9 12,9
1945 10,5 9,9
* Составлена по: Корнилов Г.Е. Уральское село и война... С. 66; Ис-
упов В.А. Городское население Сибири... С. 95.
В течение 1942 — 1943 гг. в тыловых районах страны сократи-
лось число умерших от всех без исключения экзогенных причин
смерти, но особенно значительно от таких опасных заболеваний,
уносивших в начале войны большинство человеческих жизней,
как корь, скарлатина, гемоколит, токсическая диспепсия, острый
гастро-энтероколит, коклюш, дифтерия, дизентерия, сыпной тиф.
Медленнее сокращалась смертность от туберкулеза, воспаления
легких, брюшного тифа и паратифа. Но общий вектор демографи-
ческого развития просматривается отчетливо: в структуре причин
смерти после 1942 г. произошел сдвиг в пользу экзогенных фак-
торов. Так, по данным Г.Е.Корнилова на Урале за 1942 — 1945 гг.
удельный вес умерших от инфекционных и паразитарных болез-
ней уменьшился с 27,4% до 16,5%, от болезней органов дыха-
ния — с 20,6 до 9,8%. В Сибири за 1942 — 1945 гг. смертность от
тифа понизилась почти в 7 раз, от кори — в 17, от дизентерии в
4 - 1926
97
25, от токсической диспепсии в 8 раз, от туберкулеза на 46%17
Аналогичные процессы были характерны для демографической
сферы Поволжья, Дальнего Востока и других тыловых районов
страны.
Таблица 26*
Распределение умерших в июне 1942 г. и в июне 1943 г. по причи-
нам смерти в 104 городах СССР,
имевших врачебную регистрацию причин смерти
1 Причины смерти Июнь 1942 г. Июнь 1943 г. 1943 г. в % I к 1942 г.
Всего умерло в том числе: 95917 47845 49,9
Брюшной тиф и паратиф 305 173 56,7
Сыпной тиф 618 229 37,1
Корь 923 163 17,7
Скарлатина 193 37 19,1
Коклюш 335 115 34,3
Дифтерия 530 193 36,4
Дизентерия 4549 1609 35,3
1 Гемоколит 1287 188 14,6
| Туберкулез 9249 7277 78,8
Воспаление легких 9499 4116 43,3
Токсическая диспепсия 4845 1294 26,7
| Острый гастроэнтероколит 8012 2341 29,2
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1012. Л. 68.
Важно подчеркнуть, что снижение смертности от болезней эк-
зогенного происхождения протекало на фоне по прежнему низко-
го уровня жизни, недостаточного и несбалансированного питания
и жилищных условий, повышенной заболеваемости населения, его
явной физиологической ослабленности. Казалось бы логика демо-
графического развития была полностью нарушена, а сам процесс
снижения смертности в тыловых районах страны, ведущей самую
тяжелую и кровавую войну в своей истории, противоречит здра-
вому смыслу.
В какой-то степени снижения показателей смертности в 1943 —
1945 гг. можно объяснить возникновением в населении СССР так
называемого «запаса прочности», мобилизацией всех своих жиз-
ненных ресурсов в связи с коренным переломом в войне. Кроме
того, играла роль и адаптация населения к жестоким условиям
военного времени.
98
Важным фактором снижения смертности стала и целая система
мер правительства по развитию здравоохранения, медико-фарма-
цевтической промышленности и предельному ужесточению сани-
тарного контроля.
О той важности, которую придавало руководство страны борь-
бе с острозаразными болезнями говорит тот факт, что в Наркомат
здравоохранения СССР направлялись ежедневные донесения с
мест о каждом случае инфекционных болезней18. Нарком здраво-
охранения Г.А.Митерев был назначен уполномоченным ГКО, пер-
сонально ответственным за работу противоэпидемических
служб19.
Ресурсы на развитие здравоохранения были резко увеличены,
благодаря чему удалось временно нейтрализовать ухудшение ус-
ловий существования. В СССР были развернуты сотни новых
больниц, увеличено производство медицинских препаратов, улуч-
шено обеспечение стационаров топливом, продуктами, медицин-
ским оборудованием. Численность врачей и среднего медицинско-
го персонала в тыловых районах возросло за счет эвакуирован-
ных. Немаловажную роль сыграло широкое применение препара-
тов сульфаниламида и антибиотиков, особенно действенных в ле-
чении желудочно-кишечных заболеваний и пневмоний. Нельзя не
отдать дань уважения тысячам рядовых врачей, медицинских сес-
тер, фельдшеров, чей самоотверженный труд стал по-видимому
главным фактором преодоления заболеваемости.
Эффективность работы медиков резко повысилась. Это выра-
зилось прежде всего в снижении уровня больничной летальности.
Так за 1942 — 1945 гг. больничная летальность в городах РСФСР
сократилась по скарлатине почти в 6 раз, по дифтерии — в 2,6,
по кори — почти в 10, по коклюшу — более, чем в 2 раза20, хотя
вспышки скарлатины и кори наблюдались в 1944 — 1945 гг. Уро-
вень летальности по дизентерии и гемоколиту (по материалам 87
городских больниц СССР) за 1943—1945 гг. уменьшился в 2,3
раза, по туберкулезу на 26%, по крупозной пневмонии почти в 3
раза21.
Политика, направленная на повышение эффективности работы
органов здравоохранения и ужесточение санитарного контроля
(при абсолютной невозможности улучшить жизнь людей), в прин-
ципе оказалась успешной. Смертность сократилась и от этого со-
кращения выиграли прежде всего «слабые» группы населения.
Смертность детей снижалась интенсивнее, чем смертность в стар-
ших возрастах, а смертность мужчин уменьшилась быстрее, чем
смертность женщин. Добиться нормализации смертности к концу
войны не удалось, но этот шаг был сделан еще в 1943 — 1945 гг.
Динамика рождаемости тылового населения
Не меньшие, а еще большие чем смертность изменения претер-
пела в годы Великой Отечественной войны рождаемость тылового
4*
99
населения. Основной тенденцией динамики рождаемости в период
войны стало ее резкое снижение. В течение 1941 — 1945 гг. общий
коэффициент рождаемости сократился более, чем в 3 раза.
Таблица 27*
Динамика рождаемости населения РСФСР в 1941 — 1945 гг.
(Оценка по территории, не подвергавшейся оккупации)
Год II Число родившихся на 1000 человек населения
1941 33,3
1942 20,2
1943 9,9
1944 10,5
1945 10,8
1945 г. в % к 1941 г. 32,4
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 546. Л. 15; Д. 797.
Л. 13; Д. 1014. Л. 1; Д. 1456. Л. 9; ГАРФю Ф. А-374. Оп. 11. Д. 355.
Л. 25.
Самый низкий уровень рождаемости в военный период был
зафиксирован в 1943 г., когда ее коэффициент не превышал
9,9%о. По СССР в целом (без оккупированных районов) в
1941 г. на свет появилось 4,6 млн., в 1942 г. — 2,1 млн., а в
1943 г. — 1,4 млн. младенцев. Таким образом число родивших-
ся в Советском Союзе за 1941 — 1943 гг. сократилось на 3,2 млн.
человек.
Процесс резкого снижения рождаемости начался далеко не
сразу после разворота боевых действий, что объясняется инер-
ционностью этого элемента воспроизводства населения и в част-
ности 9-месячным временным лагом между зачатием и рождением
ребенка.
Таблица 28 показывает, что рождаемость в тыловых районах
страны в первые месяцы после начала Великой Отечественной
войны не только не сократилась, но даже увеличивалась, что от-
ражало тенденции демографического развития предвоенных лет.
В период с июня 1941 г. по июнь 1942 г. на свет появлялись дети,
зачатые в промежутке между октябрем 1940 г. и июнем 1941 г. В
итоге в январе 1942 г. коэффициент рождаемости был выше, чем
в январе 1941 г. на 24,6%.
100
Таблица 28‘
Сезонные колебания рождаемости тылового населения РСФСР
в 1941—1943 гг. (Число родившихся
на 1000 чел. населения)
Месяц рождения Дата зачатия 1941 г. Уровень рождаемо- сти Дата зачатия 1942 г. Уровень рождаемо- сти Дата зачатия 1943 г. Уровень рождаемо- сти
Январь Май 1940 г. 33,3 Май 1941 г. 41,5 Май 1942 г. 14,6
Февраль Июнь 1940 г. 30,4 Июнь 1941 г. 30,4 Июнь 1942 г. 11,6
Март Июль 1940 г. 34,0 Июль 1941 г. 30,9 Июль 1942 13,0
Апрель Август 1940 г. 32,2 Август 1941 г. 22,1 Август 1942 г. 12,2
Май Сентябрь 1940 г. 30,6 Сентябрь 1941 г. 19,9 Сентябрь 1942 г. 11,8
Июнь Октябрь 1940 г. 31,3 Октябрь 1941 г. 16,5 Октябрь 1942 г. 11,4
Июль Ноябрь 1940г. 35,6 Ноябрь 1941 г. 17,4 Ноябрь 1942 г. 13,0
Август Декабрь 1940 г. 37,2 Декабрь 1941 г. 16,1 Декабрь 1942 г. 13,7
Сен- тябрь Январь 1941 г. 35,9 Январь 1942 г. 14,2 Январь 1943 г. 12,0
Октябрь Февраль 1941 г. 36,6 Февраль 1942 г. 13,2 Февраль 1943 г. 11,1
Ноябрь Март 1941 г. 33,4 Март 1942 г. 11,4 Март 1942 г. 10,6
Декабрь Апрель 1941 г. 34,1 Апрель 1942 г. 9,4 Апрель 1942 г. 9,6
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 553. Л. 1; Д. 794. Л. 4;
Д. 796. Л. 159.
Сокращение рождаемости в России фиксируется только с
марта 1942 г. Но когда этот процесс начался, он сразу же стал
очень резким. Всего лишь за один месяц, с марта по апрель
1942 г. рождаемость понизилась на 28%. В декабре 1942 г. общий
коэффициент рождаемости был в 3,6 раза ниже, чем в декабре
1941 г. Только в 1944 — 1945 гг. (как это видно из данных табли-
цы 27) общий коэффициент рождаемости стабилизировался, или,
101
что точнее застыл на предельно низком уровне, не обеспечиваю-
щем расширенного воспроизводства населения.
Апрель 1942 г. стал первым месяцем войны, когда по учтенной
территории СССР (без оккупированных и прифронтовых райо-
нов) число умерших превысило число родившихся22. С этого вре-
мени и до конца Великой Отечественной войны для демографи-
ческой сферы нашей страны была характерна депопуляция, до-
стигшая максимальных величин в 1943 г.
Таблица 29*
Естественная убыль тылового населения РСФСР
в 1941—1945 гг. (Без оккупированных и прифронтовых
районов)
Год Естественный прирост (убыль)
1941 + 895711
1942 - 162895
1943 - 638327
1944 - 410378
|1945 - 357065
Составлена по тем же данным, что и таблица 27.
Причины столь резкого сокращения рождаемости многообраз-
ны и вне всякого сомнения к ним необходимо причислить общее
понижение уровня жизни. Но еще более значимым фактором, не-
гативно отразившимся на динамике рождаемости явилась резкая
деформация возрастнополовой структуры населения, распад брач-
но-семейных отношений в связи с мобилизациями мужчин в
армию и массовым овдовением. В нашем распоряжении имеются
достаточно надежные данные о возрастнополовой структуре сель-
ского населения СССР. Они получены на основе учета, который
вели сельские советы в течение всей Великой Отечественной
войны.
Как видим, удельный вес мужчин бракоспособного возраста в
составе населения в годы Великой Отечественной войны сущест-
венно понизился. В феврале 1946 г., в ходе выборов в Верховный
совет СССР выяснилось, что среди избирателей-горожан (населе-
ние в возрасте 18 лет и старше) удельный вес мужчин по Совет-
скому Союзу в целом не превышал 37%, по РСФСР — 36,3%23.
Особенно резкие диспропорции сложились среди поколения
1919 — 1924 годов рождения. В этих группах населения на каждые
10 мужчин приходилось 30 женщин24.
Перекос возрастнополовой структуры населения страны в
связи с мобилизацией мужчин в армию и их гибелью в огне войны
102
не мог не отразиться на динамике брачности. Резкое снижение
числа заключаемых браков началось в первые же месяцы войны.
Таблица 30*
Удельный вес мужчин бракоспособного возраста
в сельском населении тыловых районов СССР
Возраст (лет) По переписи 1939 г. По сельскому учету на 1 января 1943 г.
Мужчины Женщины Мужчины Женщины
18-24 48,7 51,3 21,9 78,1
25-49 48,0 52,0 23,5 76,5
50-54 44,8 55,2 37,7 62,3
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1009. Л. 18.
Таблица ЗГ
Брачность населения РСФСР в 1941 г.
(Без оккупированных и прифронтовых районов)
Календарный месяц Число зарегистрированных браков на 1000 человек населения
Январь 8,6
Февраль 8,7
Март 7,0
Апрель 6,2
Май 6,2
Июнь 8,5
Июль 6,2
Август 4,3
Сентябрь 3,7
Октябрь 3,3
Ноябрь 2,7
Декабрь 3,1
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562.Оп. 329. Д. 553. Л. 1.
Таблица 31 наглядно демонстрирует резкое сокращение уровня
брачности. В декабре 1941 г. в РСФСР было заключено почти в
103
3 раза меньше браков, чем в январе этого же года. Кратковремен-
ное увеличение брачности в июне 1941 г. объясняется официаль-
ным оформлением фактических брачных отношений перед уходом
мужчин на фронт.
Падение числа регистрируемых браков продолжилось и в пос-
ледующие годы войны, по мере, нарастания диспропорций в соот-
ношении полов. В 1940 г. в целом по Советскому Союзу ЗАГСами
было зафиксировано 1082 тыс. новых семей, в 1941 г. — 609 тыс.,
в 1942 г. — 297 тыс., в 1943 г. — 347 тыс., в 1944 г. 582 тыс., в
1945 г. — 1046 тыс семей25.
Свою низшую точку брачность тылового населения прошла в
1942 — 1943 гг. (что совпало с низшей точкой рождаемости), после
чего брачность стала медленно увеличиваться, превысив в 1945 г.
уровень 1940 г. Но это превышение произошло уже в мирном
полугодии 1945 г. в связи с развернувшейся демобилизацией сол-
дат и офицеров. В первой половине 1945 г., брачность оставалась
на низком уровне. Так, в апреле 1945 г. в СССР было зафикси-
ровано всего 47 тыс. браков, тогда как в декабре этого года — 126
тыс. браков26.
Таблица 32*
Динамика брачности тылового населения СССР в период Великой
Отечественной войны. (Число зарегистрированных браков
на 1000 человек населения)
Год Городское население Сельское население Всего
1940 9 4 6
1941 9 4 6
1942 4 2 3
1943 4 2 3
1944 6 3 4
1945 12 4 7
* Составлена по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1871. Л. 109.
Таким образом, деформация возрастнополового состава населе-
ния тыловых районов и соответственно падение числа заключае-
мых браков явились главными причинами резкого падения рожда-
емости. Но наряду со структурными факторами на динамику де-
топроизводства существенное влияние оказывало и регулирование
рождаемости. Число детей сокращалось и в тех семьях, где брач-
ные отношение не прекращались: люди откладывали рождение
детей до окончания войны.
104
В условиях практически полного отсутствия средств контра-
цепции, основным методом ограничения рождаемости, как и до
войны оставались юридически запрещенные еще в 1936 г. аборты.
Вряд ли можно согласиться с мнением Е.А.Садвокасовой, что в
годы войны аборт утратил свое значение27. Так, в Читинской об-
ласти в 1941 г. на каждые 100 родов было произведено 6 искусст-
венных абортов, в 1942 г. — 7, в 1943 г. — 18 абортов (рост в
3 раза)28 В Новосибирской области в 1944 г. на каждые
100 родов приходилось 30 абортов, в том числе в Новосибир-
ске — 50 абортов29.
Уполномоченный Госплана СССР по Новосибирской области в
1944 г. в докладной записке в Новосибирский Обком ВКП(б) от-
мечал: «...На снижение рождаемости повлияло значительное ко-
личество произведенных в городах области абортов»30. Вал неле-
гальных абортов не могли сдержать суровые наказания и уголов-
ное преследование. В целом по РСФСР в 1944 г. было произве-
дено 186 тыс. искусственных прерываний беременности, из кото-
рых свыше 90% — вне лечебных учреждений. Прокуратурой было
возбуждено около 17 тыс. уголовных дел31.
Снижение рождаемости в годы Великой Отечественной войны
наряду с негативными тенденциями смертности (ас учетом гибели
военнослужащих в боях и людских потерь среди неординарных
групп населения смертность не снижалась) обусловили катастро-
фическое состояние демографической подсистемы общества и вы-
звали значительные негативные изменения в численности тылово-
го населения.
Глава VII.
Особенности смертности
городского и сельского населения
в тылу в 1941—1945 гг.
Смертность городского населения
Учет смертности городского населения в годы Великой Отече-
ственной войны производился более тщательно, чем сельского.
Тем не менее и его сведения страдали неполнотой и погрешностя-
ми. Следует учитывать, например, сверх сказанного по поводу
учета смертей в предыдущей главе, тот факт, что в номенклатуре
диагнозов причин смерти мирного населения до середины 1942 г.
отсутствовали такие диагнозы как «истощение», «авитаминоз»,
«травмы от бомбежек, огнестрельных ранений и их последствий».
Однако со второго полугодия 1942 г. ЦСУ Госплана СССР разра-
ботал новый механизм учета, по которому при разработке 2-х эк-
земпляров актов о смерти при составлении месячных (форма
№ 2), квартальных сводок и годовых отчетов смертные случаи
среди гражданского населения от травм военного времени (в ре-
зультате бомбежек, обвалов, обрушений, ранений осколками
бомб, мин, гранат, огнестрельных ранений и т.д.) должны были
учитываться в шифре 40а, а от авитаминоза и дистрофии — в
шифре 83а. В то же время причины этих смертных случаев «не
должны были указываться в сводках формы № 2, в квартальных
сводках и годовых отчетах». Они отражались «в специальных
приложениях к ним, обрабатываемых и представляемых в секрет-
ном порядке». Под соответствующими таблицами делались приме-
чания см. «приложение». Однако несколько позднее ЦСУ решило
включать в число смертей и смертные случаи, относимые к шиф-
рам 40 («травмы») и 83 («прочие причины смерти») в сводки
формы № 2, квартальные и годовые отчеты и отдельно не указы-
вать1. Учет такого рода вызывает в настоящее время немалые
сложности в определении причин смертности населения именно в
условиях войны, так как такие причины смерти, как травмы воен-
ного времени, авитаминоз и дистрофия в итоге растворились в
других причинах смерти. Кроме того данные о причинах смерти
часто страдали неточностью, так как в связи с мобилизацией ме-
диков на фронт, в тылу, особенно в первые годы войны, остро не
хватало квалифицированного медицинского персонала, способного
правильно установить причину смерти. Более всего это касалось
сельской местности, но и в городах такие случаи имели место. В
106
письме отдела населения и здравоохранения Статистического Уп-
равления РСФСР, направленное в отдел демографии ЦСУ Гос-
плана СССР (19 июля 1941 г.), подчеркивалось: «Согласно ин-
струкции разработка данных об умерших по причинам смерти
проводится лишь в тех случаях населенных (городских и сель-
ских) пунктах, где имеется не менее 2-х врачей, что обеспечивает
непрерывную врачебную регистрацию. По сообщению Орловского
Статистического Управления в настоящее время большинство ле-
чебных учреждений областей остались без врача, поэтому7 запол-
нение врачебных свидетельств о смерти в населенных пунктах с
обязательной врачебной регистрацией не может быть везде обеспе-
чено врачами. В связи с этим встает вопрос — включать ли в раз-
работку по причинам смерти случаи, на которые свидетельства о
смерти подписаны не врачами, а средним медперсоналом. Просим
сообщить Ваше решение по затронутому вопросу. Со своей сторо-
ны считаем нецелесообразным в настоящее время суживать круг
пунктов, по которым ведется разработка по причинам смерти.
Поэтому считаем необходимым предложить местным статуправле-
ниям проводить разработку по охваченному в настоящее время
кругу горпоселений и сельских пунктов независимо от того, кем
выдано свидетельство о смерти, но в целях суждения о полноцен-
ности разработанных по ежемесячной ф. 2 (а в дальнейшем и по
годовой ф. 5) в знаменателе в отношении каждой причины смерти
выделять число случаев, на которых не было врачебных свиде-
тельств, а только справки подписанные медперсоналом»2.
Однако, несмотря на неполноту и погрешности текущий учет
смертности дает возможность показать общие тенденции в динами-
ке ее показателей.
Перед войной и особенно в 1940 г. для российских городов
был характерен высокий уровень смертности. По данным Нар-
комздрава РСФСР, в городских поселениях общая смертность на
1000 населения составляла в 1938 г. — 18,7, в 1939 — 19,6 в
1940 г. - 21,41*.
С первых месяцев войны смертность горожан стала быстро по-
вышаться. Материал помесячной регистрации актов гражданского
состояния показал, что с января по июнь 1941 г. наблюдались в
целом естественные изменения в уровне смертности как в сторону
понижения, так и увеличения — на 1000 населения было умерших
в январе — 20, в феврале — 19, марте — 21, апреле — 20,
мае — 20, июне — 18. Однако с июля смертность горожан начала
быстро расти. Особенно высокой она стала в конце года — в
июле — 22, августе — 25, сентябре — 25, октябре — 27, нояб-
ре — 29, декабре — 343.
!* По расчету В.А.Исупова.
107
В 1942 г. смертность горожан продолжала расти. Наиболее
высокий ее уровень наблюдался в марте, апреле, мае. Сравнивая
(по сопоставимой территории) показатели смертности городского
населения России за май 1941 г. и май 1942 г., можно видеть, что
к маю 1942 г. они выросли в 2 раза, в том числе смертность детей
до 1 г. — в 1,5 раза4. Так, например, в городах Ярославской об-
ласти коэффициент смертности в июле 1941 г. составлял в Яро-
славле — 18,3%о, Костроме — 19,0%о, Рыбинске — 22,3%о,
Буе — 38,3%о, Данилове — 17,7%<>; в июле 1942 г. соответствен-
но — 48,0%о, 39,9%о, 99,1%о 73,8%о, 52,7%о. Коэффициент смерт-
ности городского населения Ярославской области вырос с 20,2%о,
в июле 1941 г. до 56,1%о, в июле 1942 г.5
Стремительный рост смертности людей был обусловлен рядом
факторов. Прежде всего это явление было вызвано резким ухуд-
шением необходимых для нормальной жизнедеятельности челове-
ка условий. Немалое напряжение, в том числе психологическое,
вызывал сам процесс эвакуации людей из мест их постоянного
проживания. Прибытие значительного числа эвакуированных в
тыл вызывал огромные трудности по их размещению, обеспече-
нию продовольственными и промышленными товарами, трудоу-
стройству и т.д. Ограниченными были возможности в жилищно-
коммунальной сфере, отсутствовали необходимые запасы продо-
вольствия и промышленных товаров. Ситуация особенно осложни-
лась в первый период войны. Чтобы решить в какой-то степени
проблему размещения эвакуированных в тылу, правительство
СССР 13 сентября 1941 г. приняло постановление «О строитель-
стве жилых помещений для эвакуированного населения». Предпо-
лагалось развернуть строительство жилья упрощенного типа, а
также индивидуальное строительство за счет государственного
бюджета и кредитования. Изучение жилищных условий эвакуиро-
ванных показало, что рабочие, служащие и их семьи в основном
проживали в общежитиях и на частных квартирах.
В общежитиях отсутствовала водопроводная и канализацион-
ная система. Ощущалась острая нехватка количества кухонь. Су-
щественно повысилась скученность проживания. Все это снижало
общий санитарный уровень жилья. Вспоминая жилищные условия
времен эвакуации, журналист А.Магид писал: «Во всю длину ог-
ромной комнаты тянутся трехъярусные нары, напоминающие
полки железнодорожного вагона... Посреди барака в узком и
длинном проходе дымится еще не обмазанная плита с множеством
чайников, кастрюль, консервных банок»6. В наиболее тяжелых
условиях находились эвакуированные рабочие и служащие, раз-
мещенные в сельской местности, так как удаленность от предпри-
ятия, на котором они работали, сокращала время для отдыха и
восстановления сил.
Скученно жили эвакуированные и на частных квартирах. В
результате уплотнения местных жителей семьи (иногда их насчи-
тывалось от 3-х до 5-ти) проживали часто в одной квартире, и в
108
одной комнате находились по две и более семей. Средняя норма
на человека составляла примерно 3 м2.7
Тем не менее в самый тяжелый период войны, в 1941 —
1942 гг., в городах тыла, принявших эвакуированных, были по-
строены тысячи квадратных метров жилых помещений, хотя и уп-
рощенного типа. Так, в Новосибирске осенью 1941 г. и в начале
1942 гг. было построено свыше 202000 м2 жилых помещений, в
Томске за первый год войны для размещения эвакуированных
было сдано дополнительной площади более чем на 25000 м2 Со
второй половины 1942 г. жилищные условия горожан начали
улучшаться. Усилилось жилищное строительство. Налаживалась
работа по водоснабжению, канализации, отоплению и освещению
жилья.
Администрация многих эвакуированных предприятий проводи-
ла ремонт жилых помещений, занималась их санитарной обработ-
кой.
Особенно тяжелой жилищная проблема была в прифронтовых
городах, где бомбежки и огнестрельные обстрелы разрушали
целые жилые кварталы. Недавно рассекреченные данные свиде-
тельствуют о том, что в период боев на подступах к столице вра-
жеским обстрелом и бомбежками было уничтожено свыше
400 жилых домов и 858 повреждено. В блокадном Ленинграде
было выведено из строя вражеской артиллерией и бомбежками
около 5 м2 и жилой площади, то есть пострадал почти каждый
жилой дом.
Кризисное положение в прифронтовых городах сложилось с
отоплением, освещением, водоснабжением и канализацией. В
Москве из-за отсутствия необходимого количества угля и дров не
отапливались три месяца 2400 крупных жилых домов8. Часто не
было отопления даже в больницах, госпиталях, банях. Останови-
лась и часть промышленных предприятий. Приведем дневниковые
записи врача поликлиники Наркомздрава А.Г.Дрейцера о началь-
ном периоде войны в Москве. Описанные явления в той или иной
степени, очевидно, были характерны и для других городов: «8 ав-
густа 1941 г. Участились ВТ (воздушная тревога). Население бы-
стро и ловко тушит зажигалки. Продукты питания труднее полу-
чить... 18 августа 41 г. 4 часа утра. Только что кончилась ВТ. Вы-
езжаю на окраину города, пострадавшую от бомбежки. Около
восьми деревянных домов снесено, еще тлеют бревна, много ям от
снарядов в поле. Бездомные сидят на тротуаре на своем убогом
скарбе. В бомбоубежищах и нижних этажах обнаруживаем среди
трупов шесть тяжелораненых женщин и стариков. Много легко
раненых. Размещаем всех по больницам, легкораненых перевязы-
ваем на месте, и они с нашими путевками идут пешком в больни-
цу. Мы едем в другой очаг поражения. В трамвайном парке не-
сколько человек пострадало от фаб’а (фугасная авиационная
бомба). Так фашисты бомбят «военные объекты». 24 августа 41 г.
Два месяца прошло со дня вероломного нападения на нас. Очере-
109
ди в магазинах за ненормированными продуктами. 19 сентября
1941 г. На днях разбили театр Вахтангова. Второй раз попала
бомба в старинную аптеку на Арбате. Витрины магазинов зашива-
ются фанерой и засыпаются песком. Город приобрел особый воен-
ный вид. Детей эвакуируют. 24 сентября 1941 г. Пострадало
много жилых домов. Нет автобусов. Участились случаи падения в
предоконную яму. 4 октября 1941 г. Вокзалы запружены уезжаю-
щими. На привокзальных площадях очереди с вывесками органи-
зации на шесте. Толпы людей сидят на своем скарбе. 9 октября
1941 г. В квартирах появились печки (буржуйки), а с ними и по-
страдавшие от угара. 14 октября 1941 г. Массами уезжают люди
из Москвы. 24 октября 1941 г. В городе стало спокойно. Холод-
но. Печушки, жаровни, электрические приборы — все на ходу.
Из пострадавших домов многие временно переезжают в квартиры
эвакуированных. Население привыкает к бомбежкам и реву ар-
тиллерии. 24 ноября 1941 г. Граждане ездят за город. Там из-под
снега откапывают мерзлую морковь и свеклу. 29 ноября 1941 г.
Холодно. Управдомы переселяют, уплотняют жильцов. 24 января
1942 г. Затруднения с продовольствием. По карточкам мало что
выдают. Москвичи понимают и стойко переживают затруднения.
15 февраля 1942 г. Цены на продукты растут. На базарах кружка
молока стоит уже 20 руб., а картофеля — 35. 4 декабря 1942 г.
Введены лимиты на электричество. За пережог выключают
свет...»9.
В подобных условиях создавалась опасность для распростране-
ния как остро-инфекционных, так и хроническо-инфекционных
заболеваний. Этому также способствовало ухудшение питания
людей.
По установленным нормам снабжения (переход к карточной
системе снабжения населения был осуществлен в основном с июля
по октябрь 1941 г.) рабочие 1-ой категории (в нее входили работ-
ники ведущих отраслей производства оборонной, угольной, неф-
тяной промышленности, транспорта, строек и т.д.) получали на
1 человека в день хлеба 800 г, сахара и кондитерских изделий на
1 человека в месяц — 800 г; служащие — соответственно 500 г и
600 г; иждивенцы — 400 г и 400 г; дети до 12 лет — 400 г и
600 г. Рабочие, отнесенные ко 2-ой категории (рабочие и служа-
щие других отраслей народного хозяйства, остальное городское
население), получали на 1 человека в день хлеба 600 г, сахара и
кондитерских изделий 600 г; служащие — 400 г и 600 г; иждивен-
цы — 400 г и 400 г; дети до 12 лет — 400 г и 400 г.
Немалые трудности в снабжении продовольственными и про-
мышленными товарами испытывали эвакуированные.
Наблюдались нарушения установленных норм выдачи продук-
тов питания для рабочих. Не было организовано снабжение про-
дуктами питания членов семей работников промышленных пред-
приятий. Антисанитария, низкое качество питания были характер-
110
ны для многих заводских столовых. Значительная часть эвакуиро-
ванных людей испытывала недоедание.
Сложное положение с продовольственными поставками сложи-
лось в Москве в январе 1942 г. Москвичам в марте по февраль-
ским карточкам полностью были выданы только крупа и сахар.
Рыба, рыбные, а также мясные продукты не выдавались. В марте
по мартовским карточкам из продуктов выдавалась сельдь (по
200 г всем группам населения). Чай не выдавался ни по февраль-
ским, ни по мартовским карточкам.
Тяжелейшее положение с питанием сложилось в Ленинграде
зимой 1941 — 1942 гг. В условиях блокады введенные по карточ-
ной системе нормы продовольствия стали снижаться. С 1 октября
1941 г. в 3-й раз был снижен хлебный паек — рабочие и инже-
нерно-технические работники получали 400 г хлеба в день, служа-
щие, иждивенцы и дети по 200 г. Карточки на другие продукты
практически не отоваривались. Самая низкая норма выдачи хлеба
была с 20 ноября по 25 декабря 1941 г. Рабочие получали 250 г
хлеба низкого качества, а остальные граждане — 125 г. Одновре-
менно снизилось и качество хлеба — на 2/з он состоял из приме-
сей.
Осенью 1943 г. в связи с выделением продовольственных ре-
сурсов для населения освобожденных районов нормы хлеба были
снижены. С 21 ноября 1943 г. рабочие стали получать по карточ-
кам 500 — 700 г; служащие — 400 — 450 г; иждивенцы и дети —
300 г. Снижалось и качество питания. Причем это происходило
при повышенных нагрузках физического и морально-психологи-
ческого характера. На многих промышленных предприятиях рабо-
тали в две смены по 11-ти часов без выходных дней10. На многих
оборонных заводах рабочие не уходили домой даже на ночь, от-
дыхали прямо около станков. Все это вызывало истощение, авита-
миноз, желудочно-кишечные болезни, способствовало распростра-
нению легочных и инфекционных заболеваний.
В городах не хватало квалифицированной медицинской помо-
щи. По данным Наркомздрава РСФСР, на 1 врача приходилось
больных, поступивших в городские больницы1* Российской Феде-
рации: в 1941 г. (42 территории) — 441, 1942 г. (43 террито-
рии) — 300, 1943 г. (47 территорий) — 268, 1945 г. — 247; на
1 мед. сестру соответственно — 114, 82, 79, 73; на 1 больничную
койку было больных — 25, 21, 16, 17. Для сравнения отметим,
что в сельских больницах ситуация складывалась еще тяжелее.
Так, на 1 сельского врача с учетом, что часть больных лечилась в
городах (городских больницах), приходилось больных в 1941 г. —
Больницы (без психиатрических больниц и колоний) — общие,
физиотерапевтические, специальные, клинические, детские, стационары
научно-исследовательских институтов, клиники ВУЗов, родильные дома,
лепрозории, люпозории.
111
584, 1942 г. - 475, 1943 г. - 532, 1945 г. - 441; на 1 мед. се-
стру — 125, 109, ИЗ, 92; на 1 больничную койку — 20, 24, 24,
20П.
В сложную проблему превратились нехватка необходимых ле-
карственных препаратов, медицинского оборудования.
Как уже отмечалось выше, многие предприятия фармацевти-
ческой промышленности оказались на оккупированной террито-
рии. По нашим данным, в 1941 г. медицинская промышленность
выпустила лишь 8,4% лекарственных средств, 44% хирургических
инструментов, рентгеновской и физиотерапевтической аппарату-
ры; 77% перевозочных средств!2.
Недостаточность медицинского обслуживания и медикаментов
в условиях резкого ухудшения жизненных условий привело к по-
вышению смертности, особенно в первой половине 1942 г., когда
ее показатели выросли в городах Горьковской области — в
1,6 раза, Вологодской — в 3 раза, Кировской — в 1,9 раза,
Татарской АССР — в 1,8 раза. Значительное увеличение смерт-
ности людей наблюдалось в таких городах как Куйбышев — в
1,6 раза, Молотов, Казань — в 2 раза и т.д.13
Оставаясь в 1942 г. самым высоким за все годы войны, пока-
затель смертности с июня месяца начинает постепенно снижаться.
Эта тенденция принимает в последующие годы устойчивый харак-
тер. Так, на 1000 населения в городах умерло в 1941 г. — 23, в
1942 г. - 35, в 1943 г. - 27, в 1944 г. - 1814.
В 1944 г. по отношению к 1942 г. смертность сократилась в
городах Кировской, Иркутской областей в 2 раза, Татарской
АССР — в 2 раза, Архангельской области — в 4 раза, Молотов-
ской — в 3 раза, Горьковской, Вологодской — в 6 раз!5.
Снижение смертности городского населения не может быть
объяснено неполным учетом, хотя этот момент имел место. Преж-
де всего этот процесс объясняется переломом в самой войне и рез-
ким подъемом в связи с этим морального и физического состояния
людей. Но положительные изменения в заболеваемости и смерт-
ности были бы немыслимы без улучшения медицинского обслужи-
вания.
Положительную роль играли проводимые противоэпидемичес-
кие мероприятия как в армии, так и в тылу. Были организованы
чрезвычайные противоэпидемические комиссии во всех республи-
ках, областях, городах, районах. Перестраивалась работа поли-
клиник. Организовывалось массовое повышение квалификации
поликлинических врачей в области диагностики инфекционных
заболеваний. Проводились массовые прививки населения, свое-
временно выявлялись и изолировались инфекционные больные.
Немало делалось в сфере медицинского обслуживания граж-
данского населения и особенно рабочих оборонных предприятий.
На многих крупных заводах стали создаваться медико-санитарные
части, расширялась сеть здравпунктов, поликлиник, профилакто-
риев. Неслучайно, что происходило сокращение смертности в
112
группе наиболее распространенных болезней — воспаление лег-
ких, остро-инфекционные заболевания.
Менялось и продовольственное снабжение горожан. С 1942 г.
стали вводиться дополнительные карточки для питания рабочих,
занятых на тяжелых работах. Пользовались ими также беремен-
ные женщины, кормящие матери, доноры, больные. Оказывалась
помощь матери и ребенку на основании принятого указа Президи-
умом Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. (подробнее об
этом см. главу XII). Дополнительное горячее питание выдавалось
рабочим, выполняющим и перевыполняющим производственные
нормы. Организовывалось питание для детей дошкольного и
школьного возрастов. Осуществлялись с 1943 г. продовольствен-
ные поставки из-за рубежа. С 1945 г. стали восстанавливаться
нормы выдачи хлеба, действовавшие до ноября 1943 г.
На этом фоне сократилась к 1943 г. и детская смертность (О —
4 года) и особенно младенческая (до 1 года). Так, в городах на
1000 рожденных умерло детей до 1 года в 1941 г. — 200, 1942 г. -
344, 1943 г. - 173, 1944 г. - 11316.
Исследования Р.И.Сифман показали, что снижение рождае-
мости в условиях войны, имело незначительное влияние на изме-
нение детской смертности. Автор на основе таблиц детской смерт-
ности, построенных по материалам разработки данных ЗАГСов за
1940 г. и 1943—1945 гг., рассмотрела динамику показателей
смертности по месяцам первого года жизни и динамику смертнос-
ти по отдельным причинам смерти. Полученные результаты свиде-
тельствовали о сокращении смертности по сравнению с 1940 г. в
основном за счет выживаемости детей старше 1 месяца. Причем в
год наибольшего повышения детской смертности (1942 г.), удель-
ный вес умерших в возрасте до 1 года от детских остро-инфекци-
онных заболеваний составлял только 10% числа умерших в этом
возрасте. Таким образом, понижение детской смертности не может
объясняться исключительно разрежением детской среды, сокраще-
нием контактов и возможности распространения инфекции, вслед-
ствии резкого снижения рождаемости в военных условиях.
Влияние этих факторов имело второстепенный характер. Ана-
лиз причин смертности показал также небольшую зависимость
между влиянием метеорологических условий (холодное лето
1944 г.) и сокращением детской смертности (до 1 года) в городах
СССР от желудочно-кишечных заболеваний и пневмонии. Можно
согласиться с выводом автора о сильном влиянии социально-гиги-
енических факторов на сокращение детской смертности: улучше-
ние лечебно-профилактического обслуживания детей в условиях
падения рождаемости; расширение сети консультаций, превысив-
шей довоенную в начале 1945 г.; увеличение численности меди-
цинских кадров; объема патронажной работы; организация молоч-
ных кухонь и пунктов сцеживания грудного молока и особенно
внедрение в лечебную практику новых лекарственных препаратов,
в том числе сульфаниламидных.
ИЗ
Однако исследования, проведенные в 1944 и 1946 гг. выявили
существенное ухудшение физического развития не только детей,
но и подростков, наблюдавшееся в годы войны практически по-
всеместно. Так, средние показатели основных признаков физичес-
кого развития учащихся Москвы были ниже аналогичных средних
1935 г. Наибольшее снижение роста и веса фиксировалось у маль-
чиков 14 лет (на 6,1 см — длина тела и на 5,5 кг — масса тела).
Значительно ухудшилось физическое развитие новорожденных
из-за нарушений их внутриутробного развития. В Свердловске,
например, вес младенцев снизился на 200 г у мальчиков и на
171 г у девочек; рост соответственно — на 0,71 и 0,74 см. В бло-
кадном Ленинграде существенное ухудшение показателей физи-
ческого развития новорожденных было зафиксировано в 1942 г.
Средний вес родившихся (обоего пола) понизился более чем на
600 г, средний рост — на 2 см, окружность груди — на 1,5 см,
окружность головы — на 1,3 см17.
В то же время смертность горожан, несмотря на снижение, ос-
тавалась высокой. В этой связи отметим, что, например, в Англии
и особенно во Франции, наблюдался рост смертности гражданско-
го населения, в США — сокращение. На 1000 населения в 1941 —
1946 гг. умерло в США — 10,5 (в 1927 — 1939 гг. — 11,2); в Анг-
лии соответственно — 12,8 (в 1927 — 1938 гг. — 12,3); во Фран-
ции - 16,5 (в 1927-1938 гг. - 15,9)18.
В условиях войны значительно усилилась смертность мужчин,
что еще более усугубляло дефицит мужского населения в тылу,
тем более что женщины там составляли и без того подавляющую
часть жителей.
Мужская смертность росла до 1944 г. Ее пик был зафиксиро-
ван в 1943 г. — на 1000 умерших горожан умерло мужчин в 1940 г. —
536, в 1941 г. - 568, в 1942 г. - 575, в 1943 г. - 595, в 1944 -
56019.
Смертность мужчин была выше, чем женщин практически во
всех возрастах, начиная с 15 — 19 лет. Причем смертность в горо-
дах была выше, чем в сельской местности в наиболее трудоспособ-
ных возрастах. В 1941 г. преобладала смертность горожан в возрас-
тном интервале — 20 — 24 — 50 — 54 года. В 1942 г. и особенно в
1943 г. произошло не только увеличение смертности городского
населения в этих возрастах, но и расширение возрастных гра-
ниц — от 15 — 19 до 55 — 59 лет. Смертность в городах несколько
понизилась в 1944 г. по сравнению с 1943 г. Однако в возрастах
20 — 24 и 50 — 54 года она была выше среди горожан, чем у сель-
ских жителей. Наибольшее число умерших среди городского насе-
ления в годы войны фиксировалось в возрастных группах — 25 —
29 лет и 30 — 34 года (см. таблицу 33).
Мужская смертность росла с возраста 25 — 29 лет. Наиболее
высоким ее показатель был в 1941 г. в возрастах 50 — 54 и 55 —
59 лет; в 1942 г. — 35 — 39, 40 — 44, 45 — 49 лет. В 1943 г. повы-
силась смертность мужчин в возрастных группах 30 — 34, 35 —
39 лет и особенно — 40 — 44, 45 — 49, 50 — 54 года. В 1944 г. — в
возрастах 45 — 49, 50 — 54, 55 — 59 лет.
114
Женская смертность преобладала в младенческих и детских
возрастах — 0 — 4 года. В последующих детских и подростковых
возрастных группах (5 — 9 лет) девочек также умирало больше,
чем мальчиков. Однако различия в числе умерших мальчиков и
девочек были уже существенно сокращены. В возрасте 10 — 14 лет
число умерших мальчиков и девочек было практически равным.
Исключением стал 1944 г., когда численность умерших мальчиков
стала выше, чем девочек. Женская смертность начинала расти в
пожилых возрастах — после 50 лет и особенно значительно превы-
шала мужскую в возрастных интервалах 60 — 69 лет и 70 лет и стар-
ше (см. таблицу 34).
Таблица 33*
Смертность городского населения тыловых районов России
по возрастным группам в 1941—1944 гг. (на 1000 умерших
соответствующего возраста умерло в городах)
Возраст 1941 г.* ** 1942*** 1943 г.*’*’ 1944 г.*****
0 — 4 года 374 393 395 365
в т. ч.:
до 1 г. 371 395 430 442
1 г. 406 413 403 340
5 — 9 лет 252 311 319 265
10-14 289 349 324 250
15-19 459 538 532 414
20-24 536 598 620 508
25-29 550 611 630 532
30-34 531 597 636 542
35-39 522 583 624 519
40-44 522 580 620 522
45-49 530 564 616 519
50-54 543 550 595 509
55-59 488 517 528 432
60-64 445 485 480 389
[65—69 407 461 452 363
70 и выше 343 390 276 283
Неизвестный |возраст 485 452 415 267
1 Всего 364 458 477 394
* Рассчитано по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 547. Л. 2-2об. Д. 799.
Л. 3-3 об. Д. 1017. Л. 4-4 об. Д. 1460. Л. 2-2 об.
** 42 области, включая Ленинград, без Сталинградской области.
***35 территорий, без Горьковской области и Дагестанской АССР.
**** 48 территорий.
Без Пензенской области.
115
Таблица 34
Смертность городского населения тыловых районов России по полу и возрасту, 1941—1944 гг.
Возраст 1941 г." 1942 г.”’ 1943 г.”" 1944 г
муж. жен. оба пола муж. жен оба пола муж жен. оба пола муж. жен оба пола
0 — 4 года 440 509 470 323 388 351 179 230 200 179 197 187
в т. ч.
до 1 г. 261 286 272 187 216 20 80 98 87 92 97 94
1 г. 109 136 121 75 96 84 51 69 58 32 36 34
5 — 9 лет 18 19 19 20 23 21 20 24 22 33 32 33
10-14 13 12 13 14 14 14 13 13 13 17 14 16
15-19 26 19 23 41 24 34 41 28 36 38 27 35
20-24 27 20 24 37 25 32 40 30 36 35 33 34
25-29 37 27 33 43 28 37 45 32 40 36 31 34
30-34 43 27 36 55 33 45 66 40 55 59 46 53
35-39 46 26 38 60 33 48 72 42 60 62 44 54
40-44 45 27 38 60 35 49 80 48 67 76 52 65
45-49 48 29 38 61 35 50 89 49 73 81 51 68
50-54 53 28 42 59 37 49 88 52 74 92 52 74
55-59 52 32 43 57 44 52 76 62 70 80 62 72
60-64 47 40 44 51 52 52 60 71 64 67 72 69
65-69 38 46 42 44 61 51 48 80 61 53 81 65
70 и выше 60 137 93 67 164 108 71 195 121 82 199 134
Неизвест- ный возраст 7 2 5 8 4 6 12 4 8 10 7 7
1 Всего 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000 1000
* Таблица рассчитана по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 547. Л. 2 — 2 об. Д. 799. Л. 3-3 об. Д. 1017. Л. 4 —4об.
Д. 1460. Л. 2-2 об.
* *42 области, включая Ленинград, без Сталинградской области.
* ** 35 территорий, без Горьковской области и Дагестанской АССР.
* *** 48 территорий.
* **** Без Пензенской области.
Аналогичные явления отмечались и в общесоюзном масштабе.
В записке ЦСУ Госплана СССР «О естественном движении насе-
ления в 1943 г.», направленной председателю Госплана СССР
Н.А.Вознесенскому, подчеркивалось, что «в довоенное время
число умерших мужчин во всех возрастных группах превышало
число умерших женщин, за исключением старческой возрастной
группы (65 лет и старше), где в составе умерших преобладали
женщины, что было естественным следствием преобладания муж-
чин среди умерших в более молодых возрастных группах. В
1943 г. относительное число умерших мужчин (на 100 умерших
женщин) резко увеличилось почти во всех возрастах, включая и
детские, исключением являлась лишь самая младшая группа (0 —
4 г.) и самая старшая — 75 лет и старше»20. Смертность мужчин,
таким образом, охватывала наиболее трудоспособные возраста.
Это явление было связано не только с биологическим факто-
ром, связанным с большей выносливостью женского организма,
чем мужского. В тылу, как отмечалось, оставались мужчины не
мобилизованные на фронт по возрасту (после 45 лет), хроничес-
ким болезням, инвалидности, а также в связи с профессиональной
необходимостью. В условиях войны ослабленный организм стал
более подвержен заболеваемости и смертности. Так, мужская
смертность значительно преобладала от болезней органов дыхания
(воспаление легких, туберкулез органов дыхания). Неслучайно,
что именно эти заболевания давали наиболее высокую смертность
городского населения. Удельный вес1* умерших мужчин от воспа-
ления легких (все формы) составлял в 1941 г. — 15,9%, в 1942 г.
- 14,9%, в 1943 г. - 11,0%, в 1944 г. - 10,3%, в 1945 г. -
10,9%; от туберкулеза (все формы) соответственно — 11,1%,
12,6%, 15,2%, 16,4%, 19,8%.
Женская смертность была выше мужской от остро-инфекцион-
ных заболеваний, сердечно-сосудистых болезней, атеросклероза,
токсической диспепсии, т.е. заболеваний, связанных с общей ос-
лаб ленностью организма из-за плохого питания, перенапряжения.
Удельный вес* 2* умерших женщин от остро-инфекционных болезней
был равен в 1941 г. — 17,2, в 1942 г. — 14,0, в 1943 г. — 7,7%, в
1944 г. — 6,9%, в 1945 г. — 6,4; от сердечно-сосудистых («про-
чие болезни сердца») соответственно — 10,6%, 15,5%, 20,6%,
18,5%, 17,3%; от атеросклероза мозга — 3,3%, 2,2%, 3,0%, 3,4%,
4,7%; от токсической диспепсии — 7,3%, 5,3%, 2,2%, 1,6%, 1,9%.
Годы Великой Отечественной войны были неблагополучными
в отношении материнской смертности. В те годы медикаменты,
перевязочные средства, не говоря уж о лучших специалистах-ме-
диках, поступали прежде всего в военные госпитали, а в тылу
1+ От общего числа умерших мужчин за год.
2* От общей численности умерших женщин за год.
118
даже не во всех крупных больницах и родильных домах имелись
необходимые лекарства и дезинфицирующие средства, вследствие
чего смертность женщин от сепсиса заметно выросла. Так, если в
1940 г. в расчете на 10000 рождений (данные по 45 городам РФ)
от сепсиса умирало 4 женщины, то в 1941 г. — 5, а в 1942 г. —
8 (см. табл. 35). На уровне, выше довоенного, была и смертность
от родов и послеродовых болезней, увеличилась и смертность от
абортов. Но при этом следует учесть, что смертность сельских
женщин от абортов была ниже, так как они реже, чем городские
прибегали к ним.
В условиях войны усилилось воздействие внешних (экзоген-
ных) факторов смертности населения, не связанных с процессом
естественного старения организма.
Наибольшее распространение получили болезни, обусловлен-
ные существенным ухудшением жилищных условий, питания го-
рожан, а также санитарно-гигиенического уровня. Можно выде-
лить ведущую группу причин смертности людей. Это такие забо-
левания как воспаление легких, остро-инфекционные, хроничес-
ко-инфекционные (все формы туберкулеза, сифилис, малярия),
сердечно-сосудистые (после 1943 г.), токсическая диспепсия, ост-
рый энтероколит.
Таблица 35*
Материнская смертность в РСФСР (по 45 городам),
в расчете на 10000 населения
I Причины смерти 1940 1941 1942 1943 1944 1945
Сепсис послеродов. 4 5 8 7 4 3
Прочие болезни родов и послеродовые 9 11 12 10 10 нет св.
Все виды абортов 14 20 15 24 26 нет св.
Всего |в т. ч. без абортов 27 13 36 16 35 20 41 17 40 14 нет св. I
* ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 245. Л. 313.
Доля1* умерших горожан, тыловых районов России от воспа-
ления легких исчислялась в 1941 г. — 16,0%, в 1942 г. — 14,8%,
в 1943 г. - 11,0, в 1944 г. - 10,2%, в 1945 г. - 10,7%; от
остро-инфекционных болезней соответственно — 15,5%, 13,1%,
6,8%, 6,2% 5,9%; от хроническо-инфекционных — 10,5%, 11,6%,
От общей численности умерших горожан за год.
119
14,2%, 14,9%, 17,7%; от сердечно-сосудистых («прочие болезни
сердца») — 10,4%, 13,6%, 16,9%, 15,5%, 14,5%; от токсической
диспепсии — 6,6%, 4,7%, 1,9%, 1,5%, 1,8%; от острого-энтероко-
лита - 5,6%, 6,3%, 3,7%, 2,5%, 2,0%.
Однако «иерархия» ведущих причин смерти менялась в воен-
ные годы. Так, смертность от воспаления легких, болезней сердца
и особенно от остро-инфекционных болезней сокращалась. В то
же время росла смертность от туберкулеза органов дыхания.
Удельный вес1* умерших от этого заболевания (все формы) со-
ставлял - 10,3% 11,3%, 13,8%, 14,4%, 17,1%. Если в 1941-
1942 гг. «лидировала» смертность от воспаления легких, то в
1943 — 1944 гг. — от болезней сердца, в 1945 г. и в последующие
годы — от туберкулеза органов дыхания. Важно отметить, что с
1943 г. стал наблюдаться рост смертности горожан от раковых за-
болеваний. Доля умерших равнялась — 3,9%, 2,5%, 3,0%, 4,1%,
6,3%. Снижение биологического тонуса организма женщин, дли-
тельное перенапряжение порождало увеличение смертности ново-
рожденных от различных форм патологий — 0,7%, 2,5%, 1,4%,
1,8%, 3,1%. Не случайно, что их число выросло в 1942 г. и осо-
бенно в 1945 г.21
Рост смертности от болезней сердца, органов дыхания, почек,
желудочно-кишечного тракта, а также от остро-инфекционных за-
болеваний фиксировался и в европейских государствах в годы
второй мировой войны. Так, на 100000 населения от болезней
сердца умерло в Англии в 1940 г. — 342, в 1945 г. — 335; в Ав-
стрии — 273 и 317; во Франции — 227 и 236; органов дыхания
соответственно — 210и 130; 169 и 191; 239 и 191. Смертность от
болезней органов пищеварения в значительной степени была распро-
странена в Италии, где на 100000 населения умерло в 1940 г. —
136, в 1945 г. - 11822.
В особую группу причин смерти входила смертность от авита-
миноза и дистрофии. К сожалению, не представляется возможным
показать динамику смертности по этим причинам, а также возрас-
тнополовой состав умерших за все годы войны. Тем не менее из
сведений по отдельным месяцам 1942 г. видно, что, например, в
июле 1942 г. в 26 городах России (без Ленинграда) от авитамино-
за и истощения погибло 1241 человек. Причем наиболее высокая
смертность была в Вологде (203 умерших), Москве, Молотове
(149), Свердловске (114). Материалы за сентябрь-ноябрь 1942 г.
свидетельствовали о том, что от авитаминоза, дистрофии умерло в
Москве 812 человек, Вологде — 562, Кирове — 471, Архангель-
ске — 394, Молотове — 328. Однако значительная доля умерших
от авитаминоза по данным отдельных областей приходилась на
эвакуированных из Ленинграда. Так, это явление было зафиксиро-
1# От общей численности умерших горожан за год.
120
вано в городах Молотовской, Вологодской, Ярославской облас-
тях. В то же время из-за недостаточного количества и качества
питания от авитаминоза, дистрофии, пеллагры умирали и местные
жители.
Из-за отсутствия статистики остается сложным исчисление
числа погибших от бомбежек и артиллерийских обстрелов. Извест-
но лишь, что в Москве в период от 24 ноября 1941 по 24 апреля
1942 гг. погибло от бомбежек 1327 человек. В Ленинграде было за-
регистрировано свыше 10000 человек, погибших от бомбежек и об-
стрелов.
Смертность сельского населения
Что касается смертности сельского населения тыловых райо-
нов, то ее основные черты в годы войны во многом совпадали с
характером данного процесса у горожан. Однако была в этом и
определенная специфика, обусловленная сельским образом
жизни, относительно невысокой плотностью населения в селах,
как правило, достаточно удаленных от крупных городов и транс-
портных магистралей.
Война очень многое изменила в укладе деревенской жизни.
Изменился половозрастной состав жителей, так как село еще
больше, чем город, отдало фронту своих молодых и трудоспособ-
ных мужчин. На сельскую местность не распространялась система
брони, по которой определенная часть мужского населения в го-
родах получала отсрочку от военного призыва и продолжала ра-
ботать на промышленных предприятиях. Более масштабная моби-
лизация из деревни привела к тому, что удельный вес мужчин в
возрасте от 18 до 49 лет в ней на протяжении всей войны был за-
метно меньше, чем в городах.
Летом и осенью 1941 г. и в последующие месяцы в районах,
ставших местами эвакуации огромных масс населения из при-
фронтовых западных и центральных областей страны, сильно ос-
ложнилась санитарно-эпидемическая обстановка. Расселение на
новых местах и возникавшая в связи с этим скученность, переуп-
лотнение жилищ, неподготовленность коммунальных служб к са-
нитарно-бытовому обслуживанию прибывавших контингентов и
др. способствовали быстрому распространению возникавших ин-
фекционных болезней и прежде всего сыпного тифа. Уже зимой
1941/42 г. в сельской местности Свердловской области вспыхну-
ла эпидемия наиболее опасной в условиях войны инфекции —
сыпного тифа, заболеваемость которым только за 3 месяца после
прибытия первых эвакуированных, возросла почти в 10 раз. Рез-
кий рост заболеваемости сыпным и брюшным тифом, дифтерией,
корью, скарлатиной и другими острозаразными инфекциями отме-
чался и во многих других местах глубокого тыла (Вологодская,
Кировская области, на Урале, в Башкирии и некоторых областях
121
Западной Сибири)23. Всего в тыловых районах Российской Феде-
рации в 1942 г. сыпным тифом переболело 245,2 тыс. человек,
брюшным — 71,6 тыс., малярией — 930 тыс. и т. д., причем не
менее половины больных пришлось на районы эвакуации24.
В целом заболеваемость сельского населения в годы войны
была высокой, а основной причиной этого стало общее ухудшение
материально-бытовых условий, в том числе и санитарно-гигиени-
ческих. В деревне уровень медико-санитарного обслуживания
всегда был на порядок ниже, чем в городе, а с началом военных
действий он еще более снизился.
Почти все продукцию, выращенную в колхозах и совхозах, го-
сударство изымало на нужды фронта и города, поэтому в фонде
оплаты труда практически не оставалось продуктов для расчетов
с крестьянами. В таких условиях сельчан выручало подсобное хо-
зяйство. Сельские женщины, отдавая колхозу или совхозу все
силы, должны были успевать обрабатывать и свои приусадебные
участки. К тому же в годы войны были существенно увеличены
налоги на продукцию подсобных хозяйств25. Чтобы расплатиться
с государством крестьянам приходилось еще больше ограничивать
себя и детей в питании.
В рационе жителей села резко сократилось потребление наибо-
лее ценных элементов — белков, жиров и витаминов. Плохая и
однообразная пища, в основном хлеб грубого помола и картофель,
истощала организм, делала его менее устойчивым к различным за-
болеваниям. Среди сельских жителей нередко встречались случаи
дистрофии. Так, только по 13 районам Молотовской области за
5 месяцев 1944 г. было зарегистрировано 13380 больных дистро-
фией. Постоянное недоедание и непосильный труд приводили к
учащению заболеваний и росту смертности, а у детей и подрост-
ков тормозили нормальное физическое развитие26.
Из-за войны многократно возросли физические и психологи-
ческие нагрузки, что в сочетании с ухудшением бытовых условий
людей оказывало сильнейшее негативное воздействие на ход демо-
графических процессов — снизилась брачность, упала рождае-
мость, выросла смертность. По сельскому населению уровень
смертности вырос в 1942 г. сразу на 13% по сравнению с 1941 г.
Выше средней по РСФСР (19 —23%о) смертность была: в Архан-
гельской области, где общее число смертных случаев, в том числе
и по селу, превышало среднереспубликанские показатели в
2,8 раза, в Вологодской и Ярославской — в 2,3 раза, Коми
АССР, Ивановской, Сталинградской, Молотовской, Кировской
областях — в 1,7 раза и т.д.27 Однако в сельской местности уро-
вень смертности на всем протяжении войны был постоянно ниже,
чем в городах, и все его колебания в деревне проходили более
плавно. С 1941 по 1942 г. смертность среди сельского населения
в тыловых районах увеличилась лишь на 9%. В последующие
годы смертность в городах снижалась на 25 — 30% ежегодно, а в
сельской местности — гораздо медленнее, и снижение такого мас-
122
штаба, как в городе, было лишь между 1942 и 1943 гг. Подобная
закономерность просматривается не только в целом по Российской
Федерации, но и по ряду ее территорий. Например, на Урале и в
Западной Сибири развитие процессов смертности в сельском насе-
лении имело те же черты28.
Причины снижения смертности были общими и для села и для
города: улучшение медицинского обслуживания, применение суль-
фаниламидов и антибиотиков, адаптация населения к условиям
военного времени и пр. Изучая причины смертности, следует учи-
тывать, что во время войны рождаемость, сильно понижаясь, при-
водит к уменьшению удельного веса самых младших групп насе-
ления — детей от 0 до 4 лет. Это обстоятельство сильно меняет
структуру смертности и ощутимо понижает ее общий уровень. На-
кануне войны доля детей этого возраста в общем числе умерших
в деревне была очень высокой. Она составляла не менее полови-
ны общего числа умерших, но уже в 1944 г. оказалась в 2,6 раза
меньше, чем в 1940 г. (см. табл. 36).
На начальном этапе войны гибель маленьких детей, как и
общая смертность населения, была весьма ощутимой. Во многом
это объяснялось потерями при эвакуации, которая зачастую про-
водилась под бомбежками и в прочих экстремальных условиях.
Дети не получали еды, лекарств, необходимого сна и отдыха, что
пагубно отражалось на их здоровье и нередко вело к преждевре-
менной смерти. В самом тяжелом 1942 г. больше всего детей умер-
ло в Архангельской, Вологодской, Кировской, Мурманской, Мо-
лотовской и Свердловской областях, в Коми и Удмуртской
АССР. В этих районах смертность детей первого года жизни из-
мерялась от 240 до 340 умерших на каждую 1000 родившихся
детей (при среднем по РСФСР уровне — в 237%о — см. табл 36).
Преимущественно это были районы тыла, принимавшие эвакуиро-
ванное население, с высокой скученностью населения в домах, что
способствовало быстрому распространению инфекций, с резкой не-
хваткой лекарств и продовольствия, а также медицинской помощи.
Основными причинами детской смертности в 1942 г. были сле-
дующие заболевания: воспаление легких (от которого скончалось
32,9% общего числа умерших детей первого года жизни), желу-
дочно-кишечные инфекции (27,1%), врожденная слабость
(14,5%), дизентерия и гемоколит (4,9), корь (2,5), туберкулез
(1,75%)29. Иными словами, структура причин смертности по забо-
леваниям показывает, что основными причинами гибели малышей
в экстремальном 1942 г. стали типично детские инфекции и болез-
ни, которых вполне можно было избежать в мирное время. Об
этом же говорит и рост смертности детей от туберкулеза (пример-
но на */4 по сравнению с 1940 г.), что также было следствием
резкого ухудшения условий жизни и питания детей30. И хотя
сельские дети болели не чаще городских, а скорее — наоборот, в
их судьбах большую роль сыграло то, что они часто и подолгу ос-
тавались без должного присмотра в период весенних полевых
работ, летней страды и т.п.
123
Таблица 36*
Детская (от 0 до 4 лет включительно) смертность
в сельском населении РСФСР в годы войны
г Годы Удельный вес детей от 0 до 4 лет в общем числе умерших В том числе умерло детей до 1 года на 1000 родившихся, °о
1940 55,9 177
1941 53,8 186
1942 44,7 237
1943 27,9 125
1944 21,1 105
|1945 н/св. 78
* Исчислено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 400. Л. 4; Д. 547. Л. 2;
Д. 799. Л. 3; Д. 1009. Л. 103; Д. 1017. Л. 4. ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6.
Д. 245. Л. 323.
Из-за неполноты статистического учета в РСФСР в 1941 —
1944 гг. трудно судить о динамике абсолютного числа умерших, в
том числе и по различных возрастным группам. Но даже по не-
полным данным видно, что за период войны удельный вес детей
от 0 до 4-х включительно сократилась среди умерших более, чем
в 2 раза. Имеющиеся сведения о возрастной структуре смертности
сельского населения Российской Федерации в годы войны убеж-
дают в том, что и выживаемость маленьких детей в целом по рес-
публике заметно возросла (см. табл. 37).
В целом изучение смертности сельского населения, как уже от-
мечалось, осложнено отсутствием важных статистических данных,
особенно по причинам смерти. В сельской местности России слиш-
ком долго отсутствовала налаженная система соответствующего
учета из-за дефицита медицинского персонала, способного сделать
квалифицированное заключение о смерти. Тем не менее, из мате-
риалов выборочного обследования причин смертности сельского
населения, проводившегося в 1943 г. в некоторых регионах Рос-
сии, видно, что структура смертности сельских жителей по причи-
нам во многом (если не во всем) совпадает с таковой по городско-
му населению. В частности, основной причиной роста смертности
сельских детей первого года жизни, как и в городах, была пнев-
мония, на долю которой (вместе с острыми кишечными инфекция-
ми) пришлось до 50 — 60% смертей детей моложе 1 года31.
Если в 1940—1943 гг. коэффициенты смертности городского
населения довольно заметно отличались от сельского, то в 1944 —
1945 гг. они по своему значению приблизились друг к другу. Это
стало следствием снижения заболеваемости отдельными видами
инфекций как в городе, так и в сельской местности РСФСР. Дей-
ствительно, на последнем этапе войны в России в 3 раза уменыпи-
124
лась заболеваемость детей до 2-х лет дизентерией, в 2,5 раза —
токсической диспепсией и дифтерией, на 40% — корью, в 2,5 раза —
цереброспинальным менингитом, в 20 раз по сравнению с 1942 г. —
полиомиэлитом. В то же время не удалось снизить заболеваемость
по ряду других болезней. В частности, число больных скарлатиной
в 1945 г. выросло на 22%, даже относительно очень высокого уровня
1940 г. и на 40% — 1944 г. В последний год войны наблюдалось
вызывающее тревогу увеличение болезней у новорожденных: с
1,92% (в 1944 г. до 2,29% (в 1945 г.). Если в 1940 г. в среднем
по РСФСР смертность новорожденных поднялась до 2,2% (в том
числе доношенных — 0,98%, а недоношенных — 21%), то в
1943 г. общая смертность новорожденных поднялась до 3,6% —
за счет увеличившейся смертности среди недоношенных детей. До
войны недоношенными рождалось всего 7% детей, а в 1943 г. —
почти вдвое больше (13%), к тому же многие из них были нежиз-
неспособны^.
Обращение к помесячным данным детской смертности показа-
ло, что рост летальности от отдельных болезней приходился на
разные периоды года. Так, максимальное число умерших от сып-
ного тифа отмечалось в январе, от кори — в январе —марте, скар-
латины — в феврале — апреле и с августа до конца года, коклю-
ша — в марте, механических травм — с сентября до конца года33.
В конце войны общие коэффициенты смертности продолжали
снижаться, несмотря на то, что уровень рождаемости заметно под-
нялся. В целом по сельской местности сопоставимой территории
РСФСР смертность в 1945 г. равнялась 11,4%о против 14,5%о (в
1944 г.) и 23,1%о (в 1942 г.) и даже 21,7%о (в 1940 г.)34. Хотя
детей стало появляться на свет намного больше, чем раньше, по-
казатели младенческой смертности (до 1 года) все равно снижа-
лись: с 237 на 1000 родившихся в 1942 г. до 78 — в 1945 г., т.е.
ровно в 3 раза. Продолжение сокращения смертности детей перво-
го года жизни на фоне начавшегося подъема рождаемости — до-
казательство того, что снижение уровня младенческой смертности
нельзя рассматривать как автоматическое следствие только паде-
ния рождаемости (меньше родилось — меньше умерло).
В связи с заметным ростом выживаемости маленьких детей и
соответствующим снижением удельного веса младших возрастных
групп в структуре смертности сельского населения произошли за-
метные изменения. Детальное представление об этом дает табли-
ца 37. Из-за различной полноты охвата текущим учетом населения
территорий РСФСР в отдельные годы было бы бессмысленно опе-
рировать абсолютными числами, но сопоставление относительных
долей различных возрастных групп (%) в общем составе умерших
способно пролить свет на характер общих изменений в структуре
смертности по возрастам. Снижение удельного веса среди детей,
умерших в возрасте до 1 года, сопровождалось возрастанием доли
всех остальных возрастных групп, начиная с 5 —9 лет. К концу
войны доля возрастов старше 45 лет среди умерших почти удвои-
лась, а старше 60 лет стала намного превосходить удельный вес
125
самых младших возрастов до 4-х лет включительно. Так, в 1941 г.
удельный вес последней, как уже отмечалось, равнялся 53,8%, а
лиц старше 60 лет — всего 20%; в 1944 г. эти две крайние группы
возрастов практически поменялись местами: 21,1% (от 0 до 4 лет)
и 36,3% (старше 60 лет). — см. табл. 37.
В районах, подвергавшихся временной оккупации, развитие про-
цессов смертности отличалось от ее характера в тыловых районах.
Освобождение советской территории от врага началось уже после
победы под Москвой в декабре 1941 г. и продолжалось вплоть до
осени 1944 г. Уже первые данные, полученные эпидемиологической
разведкой, сообщали о тяжелейшем положении с заболеваемостью и
смертностью, вплоть до вымирания местного населения.
Положение в освобожденных районах осложнялось тем, что
почти все лечебные и санитарно-профилактические учреждения, а
также предприятия коммунальной службы (бани, прачечные, па-
рикмахерские) были разрушены. Усиленная миграция населения
из освобожденных и прифронтовых районов, резкая перегружен-
ность железнодорожного и водного транспорта, недостаточный
контроль за движением пассажиров в пути следования способство-
вали распространению инфекционных заболеваний, в частности,
сыпного тифа, в другие районы. Например, в Калининской облас-
ти, к моменту освобождения «сыпняком» болело огромное число
людей. Кроме того, многие были сильно ослаблены после перене-
сенной болезни. В Смоленской области за январь —май 1942 г.
было зарегистрировано 2332 случая сыпного тифа. По Тульской
области на долю освобожденных районов в феврале 1942 г. при-
ходилось более половины всей заболеваемости, в мае — 44%.
После освобождения от немецкой оккупации по всем областям от-
мечались кроме сыпного и брюшного тифа, многочисленные забо-
левания дизентерией, цынгой, дифтерией, истощением, уносивши-
ми тысячи жизней. Кроме того, среди сельского населения были
массовые случаи чесотки, педилеза и т.п.35.
В 1944 г. после окончательного освобождения советской терри-
тории от вражеской оккупации выяснилось, что в целом воспроиз-
водству населения на этих территориях за годы Великой Отечест-
венной войны был нанесен непоправимый ущерб. В частности, по
12 областям РСФСР, освобожденным в 1943 г. (Грозненская, Во-
ронежская, Курская, Ростовская, Смоленская, Ленинградская,
Орловская области, Краснодарский и Ставропольский края, Ка-
бардинская, Северо-Осетинская и Дагестанская АССР), повсе-
местно число умерших превышало число родившихся (за исклю-
чением лишь Кабарды). Крайне неблагоприятное соотношение
между уровнем рождаемости и смертности, а, следовательно, —
отрицательный естественный прирост населения, отмечался в
Дагестане, где на 100 умерших приходилось всего 41 рождение, а
также в Сталинградской области — всего 55 родившихся. Но по-
ложение довольно быстро выравнивалось и уже к концу 1944 г.
соотношение между числом родившихся и умерших в среднем по
12 освобожденным территориям равнялось 71, что практически
126
совпадало с аналогичным показателем по основной территории
РСФСР (74)36. Естественного прироста населения в сельских
местностях оккупированных районов не было все годы войны.
Таблица 37*
Смертность сельского населения в тыловых районах РСФСР
по возрастным группам (оба пола) в 1941—1944 гг. (тыс. человек
и в % к общему числу умерших)
Возрастные 1941 1942 1943 1944 |
гр. Абс. % Абс. % Абс. % Абс. % |
0 — 4 года в т.ч. до 1 537,7 53,8 459,5 44,7 222,7 27,9 183,9 21,11
года 314,9 31,5 258,7 25,2 84,2 10,5 67,2 7,6
5 — 9 лет 38,3 3,8 39,6 3,8 33,6 4,2 51,0 5,9
10-14 21,1 2,1 21,3 2,2 19,7 2,5 26,6 3,1
15-19 18,5 1,8 24,5 2,4 22,8 2,8 28,0 3,2
20-24 14,4 1,4 18,3 1.8 16,1 2,0 18,6 2,1
25-29 18,3 1,8 20,0 1,9 16,9 2,1 16,9 1,9
30-34 21,8 2,2 26,0 2,5 23,1 2,9 25,5 2.9
35-39 23,6 2,4 29,3 2,8 26,3 3,3 28,4 з,з|
40-44 23,6 2,4 30,4 3,0 29,7 3,7 33,8 3,9
45-49 23,3 2,3 32,9 3,2 33,1 4,2 35,4 4,1
50-54 21,1 2,4 34,3 3,3 36,5 4,6 40,4 4,6
55-59 30,8 3,1 41,0 4,0 46,0 5.7 53,6 6,2
60-64 37,4 3,7 46,5 4,5 50,8 6,4 61,3 7,0
65-69 41,3 4,1 50,4 4,9 54,5 6,8 64,7 7,4
70-74 41,5 4,2 51,5 5,0 57,3 7,2 69,8 8,0
75-79 33,3 3,3 39,6 3,8 43,4 5,4 52,6 6,0
80 и ст. 46,6 4,8 52,6 5,3 56,4 7,0 68,1 7,8
Неизв. возр 3,6 0,4 8,5 0,8 9,1 1,1 10,9 1.3
Итого по тыловым областям РСФСР:
999,3 100% 1026,7 100% 798,0 100% 869,6 | 100%
* Составлено и рассчитано по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Л. 547. Л. 2,
2 об.; Д. 799. Л. 3, 3 об.; Д. 1017. Л. 4, 4 об.; Д. 1460. Л. 2, 2 об.;
За 1941 г. — сведения по 42 территориям РСФСР;
за 1942 г. — « по 35 « «
за 1943 г. — « по 48 « «
за 1944 г. — без Пензенской обл.
Ухудшение режима воспроизводства сельского населения в пе-
риод войны серьезно отразилось и на послевоенной демографичес-
кой компенсации. Аналогичное явление было характерно и для го-
родского населения.
127
Глава VIII.
Людские потери в годы
Великой Отечественной войны.
Территория и население после войны
Людские потери в годы
Великой Отечественной войны
Речь идет не только о потерях Советских Вооруженных Сил,
а об общих потерях населения СССР и России в этой кровопро-
литной войне. В настоящее время мы располагаем солидной, осно-
вательной научной литературой по этой проблеме, авторы которой
опираются в своей аргументации на документальные, заслуживаю-
щие доверия источники, остававшиеся в течение длительного вре-
мени засекреченными и лишь в последнее десятилетие ставшие до-
ступными для исследователей1. Однако отнюдь не результаты
этих скрупулезных исследований муссируются средствами массо-
вой информации. Дело в том, что в перестроечный период широко
разрекламирована была несостоятельная с научной точки зрения
версия о «чрезмерной цене» победы СССР в этой войне. Называ-
лись цифры потерь, порой превосходящие численность взрослого
мужского населения в канун войны. Многие из этих данных про-
должают встречаться на страницах газет, в телепередачах и т.д.
Они часто используются как аргумент в политической борьбе. И
хотя архивы открыты вот уже 10 лет тому назад, желающих ко-
паться в архивной пыли мало, обычно авторы популярных пере-
дач прибегают к привычным, примелькавшимся данным. Продол-
жают издаваться книги, не опирающиеся на какие-либо достовер-
ные источники.
Критика этих данных, аргументированное доказательство их
несостоятельности содержится в научной литературе, рассматри-
вающей людские потери населения в Великой Отечественной
войне2. Однако дискуссия по этой проблеме приняла своеобраз-
ный характер: одна сторона ведет научную разработку проблемы,
а другая — намеренно или по незнанию продолжает в массовом
масштабе дезориентировать общественность, искажая историчес-
кую фактуру. Необъявленная эта дискуссия имеет принципиаль-
ное значение.
Сегодня создана серьезная научно-документальная база для
обоснованного определения действительных людских потерь, при-
ближающего нас к истине.
Почти четырехлетнее ожесточенное противоборство с фашист-
ской Германией и ее союзниками при длительном отсутствии вто-
128
рого фронта в Европе дорого обошлось нашей стране. Понесенные
ею потери и материальный ущерб от немецко-фашистской агрес-
сии ни с чем не сравнимы. История еще не знала таких разруше-
ний, варварства и бесчеловечности, какими отмечен путь гитле-
ровцев по советской земле. Они полностью или частично разру-
шили и сожгли 1710 городов и поселков, более 70 тысяч сел и де-
ревень, свыше 6 млн. зданий, лишив крова около 25 млн. чело-
век, разрушили около 32 тыс. крупных и средних промышленных
предприятий и 65 тыс. км железнодорожных путей, разорили 98
тыс. колхозов, 2890 машино-тракторных станций.
СССР потерял за годы войны 30% своего национального богат-
стваЗ. Общий прямой ущерб его народному хозяйству составил
679 млрд, рублей.
Ниже, в таблице 38 приводятся данные о материальном ущер-
бе союзных республик, подвергшихся полной или частичной окку-
пации в денежном выражении (в ценах предвоенного периода).
Таблица 38*
Наименование республик Сумма ущерба (Млрд, рублей)
РСФСР 249
УССР 285
БССР 75
Латвийская ССР 20
Литовская ССР 17
Эстонская ССР 16
Молдавская ССР 11
| Карело-Финская ССР 6
Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны. М.,
«Наука», 1982, с. 222.
Из таблицы видно, что все республики, территория которых
полностью или частично была оккупирована гитлеровскими за-
хватчиками, понесли колоссальный урон. Что касается России, то
ей, как Украине и Белоруссии, был нанесен наибольший матери-
альный ущерб.
Самым тяжелым следствием этой войны были людские потери.
Составляющие общих потерь населения — погибшие в Воору-
женных силах СССР, военнопленные, угнанные насильственно в
Германию и союзные с нею страны, истребленные фашистскими
захватчиками мирные жители на оккупированных территориях
СССР и РСФСР, «невозвращенцы», а также другие категории
потерь потребовали от авторов данной работы специального скру-
129
5 - 1926
пулезного изучения. Сложность состоит в том, что численность
этих категорий населения часто накладывается одна на другую
так как статистические данные по одной и той же категории насе-
ления из перечисленных выше проходят по различным составля-
ющим потерь. Так, например, военнопленные учитываются и в со-
ставе потерь вооруженных сил и, как правило, среди погибшего
мирного населения на оккупированных территориях, и среди уг-
нанных в Германию, и среди репатриантов, как вернувшихся на
Родину, так и невозвращенцев. И действительно, не всегда можно
отделить эти категории одну от другой. В силу сложностей с оп-
ределением их численности каждая из них рассматривается в от-
дельной главе или параграфе данной книги.
Однако, как и большинство авторов научных работ, мы счита-
ем, что простое суммирование разных категорий людских потерь,
которые понесло население в результате Великой Отечественной
войны, не даст полной картины. К тому же трудно учесть гибель
среди беженцев, жертв бомбежек на дорогах войны, жителей сел
и деревень, стертых с лица земли фашистскими захватчиками и
многих других.
Полная оценка всех людских потерь может быть получена
только методом демографического баланса. Людские потери, оце-
ниваемых этим методом включают:
1. Всех умерших в результате военных и иных действий про-
тивника.
2. Умерших в результате повышения уровни смертности в пе-
риод войны как в тылу, так и в прифронтовой зоне и на оккупи-
рованных территориях.
3. Тех людей из населения СССР, которые покинули террито-
рию СССР в период войны и не вернулись до конца 1945 г., ис-
ключая военнослужащих, дислоцированных за пределами СССР
и других граждан работающих за границей, а также членов их
семей.
В людские потери, подсчитываемые методом демографического
баланса не включают детей, неродившихся в период войны вслед-
ствие снижения уровня рождаемости, а также лиц, умерших
вследствие повышения уровня смертности в послевоенные годы,
т.е. так называемое «демографическое эхо» войны.
Метод демографического баланса применяют в своих расчетах
авторы коллективного труда «Население Советского Союза»4
Е.М.Андреев, Л.Е.Дарский, Т.Л.Харькова. Для оценки людских
потерь авторам необходимо было произвести следующие расчеты:
определить численность и возрастнополовой состав населения
на начало войны;
рассчитать численность населения и его состав на момент окон-
чания войны;
выделить из общей убыли населения за период войны компо-
нент, составляющий людские потери.
130
Общая оценка потерь производится авторами за период с
конца июня 1941 по конец 1945 гг. Верхняя граница правомерно
сдвигается ими с момента окончания войны на конец 1945 — на-
чало 1946 гг., так как это позволяет им учесть число смертей ра-
неных в госпиталях и основную массу репатриированных в СССР
военнопленных и перемещенных лиц из числа гражданского насе-
ления, а также репатриацию из СССР граждан других стран. Они
допустили, что возрастные показатели рождаемости и смертности
в первой половине 1941 г. оставались такими же, как в 1940 г.
Полученная ими таким образом оценка численности населения
СССР на середину 1941 г. составила 196716 тыс. чел. (94338 тыс.
мужчин и 102378 тыс. женщин).
Численность населения на начало 1946 г. составила 170548
тыс. чел. (74364 тыс. мужчин и 96184 тыс. женщин). Из них
159456 тыс. чел. (68783 тыс. мужчин и 90673 тыс. женщин) —
родившиеся до середины 1941 г.
Общее число умерших или оказавшихся за пределами страны
в рассматриваемый период из числа родившихся до 22 июня
1941 г. составляет, таким образом, 37,2 млн. чел. Однако вся эта
численность не может быть, конечно, отнесена к людским поте-
рям, так как и в мирное время за 4,5 года умерла бы некоторая
часть живших. Если бы возрастные коэффициенты смертности на-
селения СССР в 1941 — 1945 гг. оставались такими же, как в
предвоенном 1940 г., то число умерших за 4,5 года составило бы
11,9 млн. чел. Таким образом, людские потери этих поколений со-
ставили в общей сложности 25,3 млн. чел. (37,2 млн. —
11,9 млн.)5.
К 25,3 млн. людских потерь среди родившихся до начала
войны следует прибавить потери вследствие более высокой, чем
перед войной, смертности детей, родившихся в годы войны, кото-
рая по оценке авторов составила 1,3 млн. Итого получится
26,6 млн.
Авторы рассчитали и альтернативный вариант, согласно кото-
рому численность населения СССР на начало 1941 г. была равной
не 196,7 млн., как это было в первоначальном, основном их рас-
чете, а 194,8 млн. Такие данные встречаются в литературе. В этом
случае потери населения составляют 26,0 млн. человек6.
С.Н.Михалев приводит несколько вариантов расчетов — ми-
нимальный, максимальный и средний. Соответственно его исчис-
ления выглядят следующим образом: 21,2, 25,8 и 23,5 млн.7.
С нашей точки зрения данные С.Н.Михалева несколько за-
нижены, в связи с тем, что он не учитывает повышенную младен-
ческую смертность в годы войны.
В 1989—1990 гг. работала государственная комиссия, состояв-
шая из ученых и специалистов Госкомстата, Министерства оборо-
ны СССР, АН СССР, МГУ им. М.В.Ломоносова. По ее расчетам
и оценкам, которые представляются нам наиболее взвешенными,
131
5*
прямые людские потери в 1941 — 1945 гг. составили примерно
27 млн. чел.8. Довольно близок к исчислениям отечественных ав-
торов и ряд расчетов, выполненных за рубежом. Автор одного из
них С.Максудов констатировал в 1993 г., что оценка потерь насе-
ления СССР за годы войны в размере 27 млн. чел. (с точностью
в 2 — 3 млн.) является на сегодня, по его мнению, наиболее досто-
верным результатом. По оценкам других авторов англо-американ-
ской историографии число людских потерь колеблется в пределах
от 20 до 27 млн.9.
В целом по отношению ко всему населению СССР в начале
войны общие людские потери составляют 12 — 13,5%.
Сопоставим эти оценки потерь СССР с потерями населения
стран, принявших участие во второй мировой войне.
Следует учесть, что встречаются и в немецкой и в отечествен-
ной литературе разные оценки потерь населения Германии: от 6,5
до 13,5 млн. в зависимости от того, о каких границах этого госу-
дарства идет речь. В соответствии с этим разбросом Германия по-
теряла от 9,3 до 19,5% своего населения. Япония — 2,5 млн.
(3,4%).
Людские потери других стран подсчитаны более точно: Вели-
кобритания лишилась 375 тыс. человек (0,9% общего числа жите-
лей до войны), а США — 405 тыс. (0,3%).
Сильно пострадали от немецкой оккупации такие страны, как
Польша, лишившаяся 6 млн. своих жителей (17,2%) и Югосла-
вия — 1,7 млн. (около 11%)10.
Проблемы потерь населения выходят за хронологические
рамки самой войны — 1941 —1945 гг. Это связано с вопросами ре-
патриации военнопленных; угнанных в Германию и союзные с
нею страны, беженцев и др., которая фактически продолжалась
вплоть до начала 1950-х гг.; наконец, это связано с «демографи-
ческим эхом» войны.
Сложность демографической ситуации в послевоенное время
объяснялась не только потерями населения, но и интенсивными
миграционными потоками демобилизованных, реэвакуированных,
беженцев, самостоятельно возвращавшихся в родные места из ты-
ловых районов ит. д. Кроме того, происшедшие в результате
войны территориальные изменения СССР и РСФСР повлекли за
собой сложную проблему «переселенцев», которая решалась в тот
же послевоенный период, и имела прямую связь с изменениями в
численности населения. Вся эта совокупность проблем исследует-
ся в последующих параграфах главы, где рассматриваются потери
среди таких категорий населения, как военнопленные, лица, на-
сильственно угнанные в Германию и союзные с нею государства,
а также представлена численность «невозвращенцев», переселен-
цев, демобилизованных и т.д. «Демографическое эхо» войны ос-
вещается в специальной главе.
132
Территориальные изменения после войны
В результате победы в Великой Отечественной войне к СССР
отошел ряд территорий. По решению Потсдамской конференции
трех держав (СССР, США и Великобритании) от 1945 г. и под-
твердившей это решение Московской сессии министров иностран-
ных дел четырех держав (СССР, США, Великобритании и Фран-
ции) от 1947 г. одна треть земель Восточной Пруссии (бывший Ке-
нигсбергский и Гумбинненский округа) вошла в состав СССР (в
1946 г. на территории этих округов была образована Калининград-
ская область РСФСР. Площадь этой области, включая морские за-
ливы составила 15,8 тыс. кв. км).
В соответствии с решением Крымской конференции трех дер-
жав (СССР, США, Великобритании) от 1945 г. Южный Сахалин
и Курильские острова были включены в состав СССР. В 1947 г.
была создана Сахалинская область в составе РСФСР, которая
включает остров Сахалин, острова Монерон и Тюлений, а также
острова Курильской гряды. Общая площадь области насчитывает
91,6 км2, в том числе Курильские острова — 15,6 тыс. кв. км.
По мирному договору СССР с Финляндией, подписанному в
1947 г. в Париже, область Петсамо (Печенга) с незамерзающим
портом, находящимся на берегу Печенгской губы Варенцова моря,
отошла к СССР. Эти территория вошла в состав Мурманской об-
ласти РСФСР. В соответствии с мирным договором с Финлян-
дией Советский Союз отказался от аренды острова Ханко, предо-
ставленной ему по советско-финскому договору 1940 г.
В 1945 г. были заключены договоры советско-польский и со-
ветско-чехословацкий, отрегулировавшие границы между СССР,
Польшей, Чехословакией. По советско-чехословацкому договору к
СССР отошла Закарпатская Украина, включенная в состав
УССР. Согласно советско-польскому мирному договору в основу
советско-польской границы была положена т.н. «линия Керзона»
с отступлением в пользу Польши в ряде районов. Этот договор за-
креплял Западную Украину и Западную Белоруссию за СССР,
которые вошли в состав УССР и БССР. Таким образом, благода-
ря политике СССР украинские и белорусские земли впервые в ис-
тории воссоединены в единых республиках. По тому же договору
ряд территорий, входивший ранее в Польшу, был передан Литве.
Литва в результате усилий СССР получила захваченную Герма-
нией Клайпеду и оккупированную до 1939 г. Польшей свою сто-
лицу — Вильнюс.
Территориальные изменения РСФСР были связаны также и с
тем, что еще в 1944 г. в состав России вошел ряд волостей из Эс-
тонии и Латвии.
Территория СССР и РСФСР была увеличена еще до оконча-
ния войны в связи с тем, что в 1944 г. по решению Великого Ху-
рала Тувы она присоединилась к СССР и была включена на пра-
вах автономии в РСФСР.
133
Территория СССР, таким образом, составила к середине 1950-х гг.
22,4 млн. кв. км, включая территорию Белого и Азовского морей.
Территория РСФСР в 1946 г. (включая Крым) занимала площадь
в 16,9 млн. кв. км, в середине 1956 г. — 17,1 млн. кв. км (без
Крыма, но с Карельской АССР)11.
Война нанесла Советскому Союзу огромный материальный
ущерб, разрушив, как уже говорилось выше, тысячи городов и
сел, подорвав промышленность и сельское хозяйство. Миллионы
людей остались без крова. На оккупированных немецко-фашист-
скими захватчиками территориях после освобождения людям при-
ходилось жить в землянках. В стране не хватало продовольствия,
поскольку самые плодородные районы были в руках врага. Нала-
дить же в кратчайшие сроки производство предметов потребления
было невозможно потому, что промышленность, производившая
сельскохозяйственную технику в довоенное время, в годы войны
была вся переориентирована на нужды обороны. На оккупирован-
ных территориях сельскохозяйственная техника была уничтожена,
а в тыловых районах была до предела изношена. Положение усу-
губилось засухой 1946 г. и последовавшим затем неурожаем в
ряде районов страны. 1947 год был трудным для населения Чер-
ноземья, Среднего Поволжья, Западной Сибири, а в масштабах
СССР — Украины и Молдавии12.
Сложившаяся в послевоенное время демографическая ситуа-
ция была сложной. Обратимся к динамике численности населения
страны.
СССР*
год численность населения
1946 170,6 млн.
1947 172,1
1948 173,7
1949 176,0
* Рассчетные данные взяты: Население Советского Союза. 1922 —
1991. М., 1992. С. 70-71.
Как видно из этих данных, численность населения растет. Но
при этом зафиксированы высокие коэффициенты смертности, что
не позволяет повысившейся после войны рождаемости обеспечить
высокий прирост населения. Общий коэффициент рождаемости
колебался в эти годы от 26,4%о до 31. При том, что в 1947 г. этот
показатель был высоким — 29,6%о, из-за значительного в этом
году коэффициента смертности — 20,3%о (самый высокий за де-
сятилетие 1946—1956 гг.) общий коэффициент естественного при-
роста был низким — всего 9,313.
134
Лишь в 1949 г. при высоком показателе рождаемости смерт-
ность понизилась до 12,6%о, а общий коэффициент естественного
прироста населения вырос до 18,414.
Следствием тяжелого положения в 1946—1947 гг. было по-
нижение рождаемости в 1948 г. до 26,4%о. В этом году было за-
фиксировано самое низкое число рождений за все послевоенное
десятилетие. При этом общий коэффициент младенческой смерт-
ности был высоким все послевоенные годы: и в 1946 г. на каждую
тысячу младенцев умирало 167, и особенно в 1947 г. — 190, и
даже в 1949 г. он составлял 113%о15.
Что касается динамики численности населения собственно Рос-
сии (РСФСР), то по расчетным данным в границах 1959 г., то
есть без Крыма, ее показатели выглядели следующим образом:16
Год Численность населения
1946 97,5 млн.
1947 98,5
1948 99,2
1949 100,3
Эти данные, как видно, не расходятся с общесоюзной тенден-
цией: для послевоенного времени темпы роста населения были за-
медленными. Общий коэффициент рождаемости колебался от 25,2
до 30,5%о. Самым высоким ее показатель (27,5%о) был в 1947 г.
Ему, как и в целом по Союзу, противостоит высокая смертность
— 17,0%о. В итоге в этом году зафиксирован самый низкий за все
послевоенное десятилетие коэффициент естественного прироста —
10,5%о. В более благополучном 1949 г. высокая рождаемость
(30,5%о) на фоне невысокой смертности (И,7%о) дала естествен-
ный прирост в 18,8%о. Также, как и по Союзу, в РСФСР наблю-
далось некоторое снижение показателя рождаемости в 1948 г.
Младенческая смертность, хотя и высокая, все же была ниже об-
щесоюзной. Пик ее приходится на 1947 г. — 170%о17.
Итак, в динамике численности населения выделяются как не-
благополучные в связи с высокой смертностью населения, в том
числе младенческой, 1947 и пониженной рождаемостью
1948 годы.
В опубликованных расчетных данных Госкомитета Российской
Федерации по статистике в 1941 г. городское население РСФСР
составляло 38,9 млн., а сельское — 72,4 млн. Доля городского на-
селения, следовательно, была равна 35%. В 1950 г. на фоне того,
что общее население убыло по сравнению с 1940 г., число город-
ских жителей выросло — 43,8 млн., а сельское уменьшилось
очень резко — 57,7 млн.18. Процент городского населения в этой
ситуации составил 43%. Тенденция убыли сельского населения и
135
роста городского в последующие годы будет постоянно определять
соотношение численности жителей городов и сел.
Война вызвала интенсивное механическое движение населе-
ния, охватившее миллионы людей: это переселенцы в отошедшие
к СССР в результате войны территории и в опустевшие земли
после выселения из них коренных жителей; это демобилизован-
ные, беженцы и реэвакуированные; это бывшие военнопленные и
перемещенные лица, репатрианты.
Переселенцы
Скорейшее заселение и экономическое освоение новых терри-
торий, отошедших к СССР по решениям Крымской и Потсдам-
ской конференций великих держав19 предусматривалось пяти лет-
ним планом восстановления и развития народного хозяйства
СССР на 1946—1950 гг. (март 1946 г.): речь шла о районе Печен-
ги (Петсамо), области Кенигсберга, южной части Сахалина и Ку-
рильских островах20.
Начало осуществлению послевоенного государственного сель-
скохозяйственного переселения положило постановление Совета
Министров СССР от 9 июля 1946 г. «О первоочередных меро-
приятиях по заселению районов и развитию сельского хозяйства
Калининградской области». В нем были сформулированы основы
переселенческой программы в целом: определялись районы, отку-
да должно было идти переселение (Поволжье, центральные и дру-
гие области РСФСР), содержались рекомендации по отбору пере-
селенцев, в частности отдавалось предпочтение демобилизованным
воинам, лучшим колхозникам и т.д. В качестве льгот на переезд
и обустройство выделялось единовременное безвозмездное денеж-
ное пособие в сумме от 1 до 3 тыс. руб. на главу семьи и от 300
до 600 руб. на каждого члена семьи (в старом масштабе цен). По
прибытии переселенцам выдавались продовольственная ссуда зер-
ном или мукой, кредит на жилищное строительство с выплатой в
течение нескольких лет (при этом половина суммы относилась за
счет государства) и на приобретение коровы или теленка. Пересе-
ленцы на несколько лет освобождались от уплаты налогов и нату-
ральных поставок сельхозпродуктов (кроме молока).
Как уже говорилось выше, по решению Потсдамской конфе-
ренции (август 1945 г.) Восточная Пруссия была разделена между
СССР и Польшей. Та ее часть, которая отошла к СССР, была
преобразована в Калининградскую область РСФСР. К тому вре-
мени на этой территории оставалось немецкого населения менее
чем 0,2 млн. человек. Свыше миллиона жителей эвакуировалось
вглубь Германии после вступления осенью 1944 г. советских войск
на территорию Восточной Пруссии21.
136
Пока шла война, трудоспособные мужчины (их среди остатков
немецкого населения было крайне незначительное количество) на-
правлялись на работы в СССР, где содержались в лагерях для
военнопленных и интернированных. Впоследствии, в 1947 —
1950 гг., при освобождении из этих лагерей они уже не возвраща-
лись в бывшую Восточную Пруссию, а направлялись в советскую
зону оккупации Германии. Туда же направлялись и освобожден-
ные из советского плена немецкие военнослужащие, являвшиеся
уроженцами и жителями Восточной Пруссии. Восточнопрусским
немцам, освобожденным из английского и американского плена,
тоже был закрыт путь к возвращению в родные места. Не допус-
калось и возвращение многих сотен тысяч беженцев, покинувших
Восточную Пруссию перед приходом Красной Армии.
Известно, что при вступлении Красной Армии в Восточную
Пруссию имели место самочинные расстрелы жителей-немцев со-
ветскими военнослужащими. Однако советское командование вело
борьбу с подобными эксцессами и все решительнее пресекало их
(вплоть до расстрела уличенных). Примерно с июня 1945 г. они
стали крайней редкостью.
После войны началось переселение немецкого населения из
Калининградской области в советскую зону оккупации Германии.
За период с 1944 по 1946 гг. территорию области покинуло,
включая и эвакуировавшихся до конца войны, 1157 тыс. не-
мцев22.
По данным на 17 июня 1947 г., в Калининградской обл. оста-
валось еще 107408 местных немцев. От них в различные инстан-
ции поступило более 6,5 тыс. заявлений, содержавших просьбы
позволить им переселиться в Германию. В 1948 г. все немцы, еще
остававшиеся в Калининградской обл., были переселены в совет-
скую зону оккупации Германии23. Таким образом, в 1948 г. не-
мецкая аборигенная прослойка в составе населения Калининград-
ской области окончательно прекратила свое существование. В дан-
ном случае понятие депортации вряд ли применимо. Восточно-
прусские немцы вследствие геополитических реалий, сложивших-
ся по результатам второй мировой войны, превратились на своей
родной земле в своеобразных иностранцев в чужом для них госу-
дарстве. Поэтому их переселение в Германию (нередко — по их
просьбе) следует рассматривать как репатриацию на историчес-
кую родину.
Переселение граждан СССР в образованную на севере Восточ-
ной Пруссии Калининградскую область началось с августа 1946 г.
Надо было вернуть к жизни эти земли, организовать там сельско-
хозяйственное производство, поставить туда технику и т.д. За
один лишь 1946 г. сюда удалось перевезти 12,1 тыс. семей общей
численностью 60 тыс. человек из центральных областей России и
автономных республик Поволжья24.
К 1948 г. в сельские районы области прибыло более 20 тыс.,
а за 5 лет с момента ее образования — около 41 тыс. семей кол-
137
хозников, рабочих совхозов и специалистов сельского хозяйства.
К началу 50-х гг. здесь уже проживало более 205 тыс. человек, в
том числе в колхозах — 81,6 тыс. 25
В РСФСР из 186,5 тыс. семей, переселенных в 1946—1953 г.
в различные регионы, 40% приходилось на Калининградскую об-
ласть и район Карельского перешейка, вошедшего в Ленинград-
скую область РСФСР26. Из района Карельского перешейка еще в
1939 г. выехало в Финляндию 426 тыс. финнов27. К марту 1947 г.
сюда выразили согласие переселиться более 1,5 тыс. семей крес-
тьян из Владимирской, Вологодской, Калининской, Кировской,
Костромской и Ярославской областей. Кроме колхозников в этот
район охотно переезжали семьи эвакуированных, а также демоби-
лизованные воины. На август 1947 г. здесь насчитывалось уже
более 20 тыс. жителей28.
В 1940—1945 гг. на Южном Сахалине, отошедшем после
войны к СССР и включенном в состав РСФСР, наблюдалось зна-
чительное увеличение численности населения в связи с тотальной
мобилизацией японцев и корейцев для работы, как в самой Япо-
нии, так и на Карафуто. По данным Такаги Кэнити из колониаль-
ной Кореи были насильственно вывезены 2 млн. молодых корей-
цев, из которых 60 тыс. было направлено на Южный Сахалин.
Примерно такой же оценки придерживается российский исследо-
ватель И.А.Хегаи29.
После присоединения Южного Сахалина к России началась ре-
патриация японских подданных (включая и корейцев) и к 1949 г.
они были выселены и из Южного Сахалина и с Курильских остро-
вов. До конца 50-х гг. оставались лишь те из японцев и корейцев,
которые проживали на положении лиц без гражданства1*.
В 1946— 1949 гг. для работы в Сахалинской области были при-
влечены тысячи северокорейских рабочих, почти половина из кото-
рых впоследствии не возвратилась обратно в Северную Корею.
Переселявшимся на Южный Сахалин, как и тем, кто ехал на
Дальний Восток, предоставлялись гораздо большие льготы, чем
переселенцам в Западную Сибирь и другие районы РСФСР. На-
пример, налог не взимался не 2 и не 3 — 5 лет, а в течение 10 лет.
Возможно поэтому переселенцы закреплялись здесь успешнее. За
1946—1953 гг. отсюда вернулось обратно лишь 2,8% от всех при-
нятых на Южный Сахалин переселенцев30.
Основными районами выхода переселенцев, направлявшихся
на Южный Сахалин, были центральные, некоторые западные об-
ласти республики. Так, все 17,5 тыс. семей отправившихся в
мае —июне 1946 г.31 на Южный Сахалин родом были из Велико-
После подписания советско-японской декларации в 1959 г. были
созданы условия для репатриации и этой категории населения. К 1960 г.
с Сахалина выехали остававшиеся там 2294 репатрианта. Часть корейцев
приняла гражданство КНДР и репатриации не подлежала.
138
лукской, Смоленской, Тульской и Ярославской областей. Пересе-
лялись почти исключительно семьи колхозников. В основном
переселенцы направлялись в сельское хозяйство.
Одновременно с заселением территорий, вошедших в состав
страны после войны, проводилось заселение земель, откуда были
депортированы те или иные народы.
С середины 1944 г. началось заселение степных районов
Крымской области, опустевших после выселения крымских татар,
греков, немцев и болгар. Сюда направлялись главным образом
выходцы из южных районов УССР и с Дона и Кубани, а также
из черноземных областей РСФСР (Курской, Воронежской, Ор-
ловской, Тамбовской). Уже через год в Крымскую область въеха-
ло 17 тыс. семей. Однако вследствие неурожая и голода 1946 и
1947 гг., затронувших Крым, многие переселенцы вернулись об-
ратно. С 1950 г. заселение Крыма возобновилось вновь и уже на
более прочной материальной основе. Всего в начале 50-х гг. сюда
переехало 13,7 тыс. семей, в том числе 57 тыс. трудоспособных.
С середины 1944 г. до начала 1951 г. население Крыма увеличи-
лось с 380 тыс. до 968 тыс32.
Началось в 1944 г. и продолжалось после войны заселение за-
пустевших земель, откуда были депортированы чеченцы, ингуши
и другие народы Северного Кавказа, а также в самом начале
войны немцы Поволжья.
Контингент переселенцев на земли депортированных был вну-
шительным. Так, в Грозненскую область (возникла на территории
бывшей Чечено-Ингушской АССР) только в 1944 — 1945 гг. пересе-
лилось около 14 тыс. колхозных семей; на земли чеченцев, прожи-
вавших в Дагестане — 9160 хозяйств (61 000 чел.), в Карачаев-
скую автономную область — более 2000 хозяйств, в автономию Не-
мцев Поволжья — около 85 тыс. хозяйств и т.д.1*.
Вопреки ожиданиям переселенцы в местах вселения встрети-
лись с большими трудностями: вокруг царила разруха и запусте-
ние. Материальной и продовольственной ссуды явно не хватало
для обустройства. Положение еще больше усугубилось в голодный
1946 г. Несмотря на запреты и угрозы волна переселенцев не толь-
ко из Крыма, но и из Калининградской, Саратовской и других об-
ластей хлынула обратно. До 1947 г. на Украину, в Курскую, Ор-
ловскую и другие области РСФСР вернулось 28 тыс. семей33.
Правительство начало с опозданием принимать срочные меры
к прекращению самовольных выездов переселенцев. В частности
применялись и меры наказания. Например, в Калининградской,
Крымской и Саратовской областях было проведено взыскание с
самовольно выбывших переселенцев непогашенной ими государст-
венной ссуды и кредита. Была, хотя и с опозданием, проведена
Материал о заселении этих земель предоставлен Бугаем Н.Ф.
139
проверка материального положения переселенцев. Постановлени-
ем Совмина РСФСР от 5 марта 1947 г. «О хозяйственном устрой-
стве переселенцев» предусматривался ряд мероприятий, обеспечи-
вавших прекращение обратных выездов переселенцев и закрепле-
ние их на новых местах34.
В масштабах всего Союза в ходе окончательного установления
западных государственных границ СССР с Польшей и Чехослова-
кией был произведен обмен населением между этими государства-
ми.
Особенно массовым оказался отъезд поляков из западных рай-
онов СССР (Западной Украины, Западной Белоруссии, бывшей
Виленской области). В связи с урегулированием границ из СССР
выехало 1526,1 тыс. поляков. В том числе из Западной Украи-
ны — 810,5 тыс., из Западной Белоруссии — 274,2 тыс., из
Литвы — 178,0 тыс., из районов на территории РСФСР (в основ-
ном это были переселенцы из бывших польских земель, присоеди-
ненных к СССР в 1939 г.) — 263,4 тыс. человек. В результате
этого переселения уехало почти все польское население Западной
Украины, тогда как в Белоруссии и Литве оно в значительной
степени осталось на местах (примерно 2/з). На территории быв-
шей Галиции поляков почти не осталось. Перепись населения в
Польше показала, что на 1950 г. в стране проживало 2136,0 тыс.
человек, которые в 1939 г. проживали на территориях, отошед-
ших затем к СССР25.
Гораздо меньшей была эмиграция населения в связи с оконча-
тельным урегулированием границ между СССР и Чехослова-
кией36.
Одновременно из западной части Восточной Галиции, которая
отошла к Польше, были насильственно депортированы украинцы
в западные области УССР: из Жешувского воеводства выехало
267 тыс. человек, из Люблинского — 193 тыс., из Краковского —
20 тыс.37.
Кроме того с оккупированных немецкой армией территорий
Прибалтики с 1941 по 1944 г. эмигрировало в страны Европы 230
тыс. человек38.
В первые послевоенные годы имела место довольно активная
иммиграционная волна, включавшая примерно 1 млн. чел., в част-
ности, из Греции, Болгарии, Румынии, Сирии, Ливана и других
стран прибыло 120 тыс. армян, из которых 95 тыс. поселилось в
Армении, а остальные на территории РСФСР39.
Кроме того 15 тыс. человек (в основном русские) приехали из
Югославии, несколько десятков тысяч человек из Маньчжурии и т.д.
Демобилизованные, реэвакуированные, беженцы
Демобилизация советских воинов проводилось поэтапно. Всего
по демобилизации первой очереди, в основном завершившейся к
140
сентябрю 1945 г., возвратилось с фронтов 3,3 млн. фронтови-
ков40. Полностью демобилизация закончилась в 1948 г. и в связи
с этим 8,5 млн. мужчин пополнили мирное население страны41.
Возвращение мужчин сразу изменило соотношение полов в струк-
туре населения СССР, однако, гибель их на фронтах была невос-
полнимой и обусловила в 1946 г. преобладание женщин — 56,4
против 43,6% лиц противоположного пола42. Предвоенный дисба-
ланс полов не был таким сильным: процент женщин составлял
53,0 против 47 мужчин. Окончание демобилизации мало что изме-
нило в соотношении полов. В 1949 г. женщин насчитывалось
56,2%. Однако и при таком неблагоприятном соотношении полов
демографическая ситуация в стране улучшилась и с возвращением
мужчин увеличились показатели рождаемости. Следует здесь от-
метить, что потери мужского населения произошли в самых дето-
родных возрастах (20 — 44 года). Если проанализировать в этой
возрастной группе соотношение полов в 1946 г., то окажется, что
женщины в ней составляли 60%, то же соотношение полов сохра-
нилось и по окончании демобилизации. Такой дисбаланс в возрас-
тнополовой пирамиде был основной причиной несостоявшегося
«бэби-бума» у нас в стране.
В Российской Федерации нарушение в соотношении полов
было выражено еще резче, чем в целом по СССР. Женщины в
РСФСР составляли 57% в 1946 г. и 56,8% в 1949 г. В возрастной
группе 20 — 44 года утрата мужского населения была еще боль-
шей, чем в СССР, и соотношение полов было нарушено еще
резче: в 1946 г. женщин было 61,5%, а в 1949 г. положение улуч-
шилось незначительно — 59,6%43.
И в СССР и в РСФСР дисбаланс полов сглаживался в после-
военные годы очень медленно, особенно в самых детородных воз-
растах.
Другим активным миграционным потоком движения населения
был возвращение эвакуированных и беженцев на прежние места
жительства. Как уже говорилось в главе об эвакуации, часть эва-
куированных была возвращена вместе с предприятиями, которые
на время войны были переведены в тыловые районы. Однако
были и такие предприятия, которые остались в местах эвакуации
и не были возвращены, при них и осталась часть эвакуированных
рабочих, служащих и их семей. Правда, среди работников этих
предприятий было немало лиц, которые, используя все возмож-
ности, возвращались в родные места самостоятельно. В тех случа-
ях, когда возвращались учреждения и предприятия в плановом
порядке, с ними уезжали не только эвакуированные, но и те, кто
из местного населения работали в них в годы войны и являлись
ценными кадрами. Уезжали и семьи, сложившиеся в эвакуации с
основным работником. Реэвакуация, начавшись еще в военные
годы, продолжалась довольно длительное время и после войны.
Часты были случаи, когда глава семьи реэвакуировался вместе с
предприятием, а члены семьи оставались еще в местах эвакуации
141
и ждали вызова, задерживавшегося по разным причинам. Одна из
них — отсутствие жилья. Проблема размещения реэвакуирован-
ных в местах их прежнего жительства была очень острой. Жилой
фонд во многом был разрушен, а сохранившаяся часть его была
занята новыми жильцами, прежде всего семьями погибших на
фронтах воинов с детьми и престарелыми, а также переселенцами
из разрушенных во время бомбежек домов. Железные дороги
были перегружены, транспорта не хватало. Коммунальное хозяй-
ство городов так сильно пострадало в годы войны, что на его вос-
становление требовались большие материальные затраты и дли-
тельное время.
Проблема размещения и возвращения эвакуированного населе-
ния была чрезвычайно осложнена теми беженцами, которые в
ходе войны двигались в тыл самостоятельно, а после войны стре-
мились вернуться в родные места. Они бежали от наступающей
гитлеровской армии, от геноцида, из разрушенных и сожженных
населенных пунктов, а теперь они устремились либо на родину,
либо туда, где надеялись найти поддержку.
Интенсивные потоки демобилизованных, реэвакуированных и
самостоятельно двигавшихся беженцев пополняли возвращавшие-
ся военнопленные, находившиеся в годы войны за рубежом и на
освобожденных в ходе войны от немецкой оккупации советских
территориях1*.
Военнопленные
В литературе и поныне, спустя более по л века после окончания
войны, встречаются разные оценки численности советских воен-
нопленных: от 4,0 до 6,2 млн. человек44. Авторы этих оценок, как
правило, основываются на немецких источниках, в которых при-
водятся разные данные на различные даты войны.
Основываясь на отечественных источниках с учетом немецких,
авторы книги «Гриф секретности снят» считают, что всего было
взято в плен немецкими войсками примерно 5 млн. военнослужа-
щих* 2*, а также получившие и неполучившие повестки военнообя-
занные и призывники45. Из них более 4 млн. числилось в штатах
воинских частей и около 1 млн. попало в плен военнообязанных
и призывников (из них 0,5 млн. успели получить повестки о при-
зыве в армию), не числившихся в штатах воинских частей46.
!* Возвращение военнопленных из-за рубежа происходило сложно и
поэтапно и поэтому рассматривается в специальном параграфе о переме-
щенных лицах и репатриантах
2* В это число вошла и значительная часть пропавших без вести.
142
Нам кажется, что на самом деле непреодолимого противоречия
между данными отечественных и зарубежных источников нет.
Разница заключается в определении понятия «военнопленные».
Противник трактовал это понятие значительно шире, а не ограни-
чивался только военнослужащими или получившими повестки о
призыве в армию. Немцы включали в военнопленных довольно
большой перечень категорий лиц: во-первых, личный состав спец-
формирований различных гражданских ведомств (путей сообще-
ния, морского и речного флотов, оборонного строительства, граж-
данской авиации, связи и т.д.); во-вторых, личный состав неза-
вершенных формирований народного ополчения; в третьих, лич-
ный состав отрядов самообороны городов и местной противовоз-
душной обороны; в-четвертых, личный состав истребительных от-
рядов; в-пятых, личный состав милиции; в-шестых, часть парти-
зан и подпольщиков, а также партийных и советских работников;
в-седьмых, часть гражданских лиц, мужчин, в которых противник
подозревал переодетых красноармейцев; в-восьмых, больные и ра-
неные военнослужащие в госпиталях, которые ранее в донесениях
советских воинских частей были учтены как санитарные потери.
Все эти категории лиц авторы книги «Гриф секретности снят» не
считают военнопленными.
С большой долей вероятности можно предположить, что пере-
численные категории лиц составляли более 1 млн. человек. В
сумме с пятью млн. человек, которые исчислены авторами книги
«Гриф секретности снят», мы получим цифру свыше 6 млн., что
не противоречит немецким источникам. Судя по ним, по немецко-
му, финскому и румынскому плену советские военнопленные рас-
пределялись следующим образом. В немецком плену оказалось
5754,6 тыс. человек, плененных с начала войны и до 1 февраля
1945 г. К этой цифре надо добавить число попавших в плен в
феврале-апреле 1945 г. (несколько тысяч). Это военнопленные,
зарегистрированые в лагерях. К ним надо приплюсовать около
450 тыс. военнопленных, которые не были зарегистрированы в ла-
герях. Это те, кто были расстреляны или умерли, а также бежали
с момента пленения до момента регистрации в лагерях. В подго-
товленной в начале 1942 г. справке на имя Геринга говорилось об
общем числе советских военнопленных и называлась цифра в
3,9 млн. (среди них умерших 2,4 млн.1*), которая слагалась из
3,45 млн. зарегистрированных и 0,45 млн. незарегистрированных
военнопленных. В итоге этих подсчетов получается, что в немец-
кий плен попало около 6,2 млн. человек.
По немецким источникам, к 10 января 1942 г. умерли 2,0 млн. со-
ветских военнопленных. Но это только зарегистрированные военноплен-
ные. К ним надо добавить 0,4 млн. чел., которые погибли до момента ре-
гистрации в лагерях.
143
Кроме того в финском плену находилось 64,2 тыс. человек и
в румынском — свыше 40 тыс. Следовательно, всего военноплен-
ных было около 6,3 млн. лиц.
По нашим подсчетам, из этих 6,3 млн. в плену умерло и по-
гибло примерно 3,9 млн. человек: 19 тыс. в финском плену, около
10 тыс. — в румынском, остальные — в немецком. Среди погиб-
ших насчитывалось более 3-х млн. солдат и офицеров.
В живых осталось примерно 2,4 млн. военнопленных. Судьба
их складывалась по-разному. Некоторые из них содержались в
лагерях на оккупированной немцами советской территории. Часть
их бежала из немецкого плена, а часть была освобождена в ходе
наступления Красной Армии уже в 1943 г. Вместе они составили
примерно 100 тыс. человек. Еще 286,3 тыс. военнопленных было
освобождено Красной Армией на советской территории в 1944 —
начале 1945 гг. Среди выживших военнопленных на советской
территории было 318,8 человек, отпущенных немцами в начале
войны (с июля по ноябрь 1941 г.). Это были, главным образом,
немцы, прибалты, украинцы, белорусы. В дальнейшем немецкое
командование запретило подобные акции481*. Таким образом, при-
мерно 0,7 млн. военнопленных уцелело на советской земле, под-
вергшейся оккупации.
Иная ситуация сложилась с остальными 1,8 млн. выжившими
военнопленными (в основном солдатами и офицерами Красной
Армии), которые находились за пределами СССР и представляли
из себя живую демографическую потерю. Исправить такое положе-
ние можно было только посредством их массовой репатриации.
В октябре 1944 г. было образовано Управление Уполномочен-
ного СНК СССР по делам репатриации во главе с генерал-пол-
ковником Ф.И.Голиковым, которое занималось не только возвра-
щением на родину военнопленных, но и всех так называемых
«перемещенных лиц» (лиц, оказавшихся за пределами СССР),
основную массу которых составляло советское гражданское насе-
ление, угнанное фашистскими оккупантами на принудительные
работы в Германию и другие страны и в большинстве своем нахо-
дившееся на положении «остарбайтер» (восточных рабочих). В
число перемещенных лиц входили и отступавшие с немцами с тер-
В 1942—1945 гг. немцы отпускали из плена советских военнослу-
жащих лишь при условии обязательного поступления их на немецкую
военную или полицейскую службу. Почти все эти «отпущенные» посту-
пили на службу в армию противника, изменнические воинские формиро-
вания, полицию и т.д. Часть их не вернулась на родину и пополнила ста-
тистику «невозвращенцев», а часть была репатриирована и была учтена
среди репатриантов (взятая в плен советскими войсками армия Власова,
переданные союзниками армянский, грузинский, азербайджанский, тур-
кестанский легионы и др. подобные формирования).
144
ритории СССР их пособники и всякого рода беженцы (часто с се-
мьями)1*.
Ведомству Голикова удалось к середине 1947 г. вернуть на ро-
дину из Германии и других стран 1549,7 тыс. военнопленных.
Свыше 150 тыс. военнопленных по тем или иным причинам не
вернулось49.
Подробнее деятельность этого ведомства и проблемы репатриа-
ции освещаются в следующем параграфе.
Советские перемещенные лица. Репатрианты
До сих пор дискуссионным остается вопрос об общем числе со-
ветского гражданского населения, угнанного в Германию и другие
страны. По немецким источникам получается, что 2,8 млн. (это
было наличие «восточных рабочих» в рейхе на 30 июня 1944 г.,
без учета динамики убыли). Однако, по нашему мнению, ближе к
истине данные Чрезвычайной Государственной Комиссии по уста-
новлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских за-
хватчиков и их сообщников (ЧГК). По подсчетам ЧГК, оккупан-
ты угнали на чужбину 4 млн. 258 тыс. советских граждан, из них
1269186 чел. — из районов РСФСР, подвергавшихся оккупации,
2244000 — с Украины, ЗППЬ — из Белоруссии, 47242 — Мол-
давии, 279615 — Латвии, 36540 — Литвы, 3500 — Эстонии и
142 чел. — из Карело-Финской ССР50.
Ведомство Голикова пыталось установить общее количество со-
ветских граждан, оказавшихся за пределами СССР в годы войны.
В марте 1946 г. оно оценивало их численность приблизительно в
6,8 млн. человек51, в число которых входили и гражданские лица
и военнопленные. По данным того же ведомства, к концу войны
осталось в живых около 5 млн. советских граждан и военноплен-
ных, оказавшихся за пределами СССР. Из них более 3-х млн. на-
ходилось в зоне действия союзников (на территории Западной
Германии, Франции, Италии и др.) и менее 2 млн. — в зоне дей-
ствия Красной Армии за границей (Восточная Германия, Польша,
Чехословакия и др.). Если исходить из этих данных, то до конца
войны не дожили примерно 1,8 млн. советских граждан, находив-
шихся за рубежом. Однако эти расчеты приблизительны, тем
более, что далеко не все места захоронений советских граждан и
военнопленных за рубежом на сегодняшний день выявлены. Из-
вестно, что к 1952 г. в семи европейских странах было установле-
1# Статистика этого контингента практически не велась; данные же,
имеющиеся в немецких источниках, не разработаны и не обобщены. По
нашим оценкам, таких лиц было не менее 700 тыс. Впоследствии они со-
ставили ббльшую часть «второй эмиграции».
145
но 36516 мест захоронений (в Германии — 11890, Австрии —
3565, Чехословакии — 1117, Венгрии — 902, Румынии — 18630,
Финляндии — 195, Норвегии — 217), в которых покоились
848453 советских граждан. Здесь было установлено более 8 тыс
памятников и монументов. С учетом захоронений, выявленных в
Польше, Франции, Голландии, Швейцарии, Англии, Бельгии и
Люксембурге, общее число советских граждан, покоящихся во
всех этих могилах, составляет 945184 чел52. Следует учитывать,
что кроме захоронений, оставшихся неизвестными, вообще не су-
ществует захоронений тех советских граждан, которые были со-
жжены в крематориях Освенцима и других концлагерей.
Погибшие в боях коллаборационисты нередко погребались
вместе с убитыми немецкими военнослужащими. Коллаборацио-
нисты (в частности, служившие в армиях противника или измен-
нических формированиях) занимали сравнительно небольшой
удельный вес в общей массе советских перемещенных лиц.
Основную же массу перемещенных составляли лица, находив-
шиеся в концлагерях, лагерях для военнопленных, арбайтлагерях,
штрафлагерях и по месту жительства хозяев. Хотя они и подвер-
гались усиленной идеологической обработке со стороны геббель-
совской и власовской пропаганды, но эффект от этого был весьма
слабый. Им не удалось привить чувство ненависти ни к советско-
му руководству, ни к англо-американским «плутократам». В их
среде по-прежнему с удовлетворением воспринимались известия о
победах Красной Армии и англо-американских войск. Этих
людей, конечно, беспокоила вероятность того, что в случае воз-
вращения в СССР у них могут быть неприятности по фактам рас-
следования жизни и деятельности за границей, обстоятельств
сдачи в плен и т.д., но больше всего их волновала совсем другая
проблема: зная о негативном и подозрительном отношении правя-
щих кругов СССР к «иностранщине» и к людям, побывавшим в
ней, они опасались, что Советское правительство не разрешит им
вернуться на Родину. Большинство советских перемещенных лиц
боялось не того, что им не разрешат остаться на Западе, а
того, что им не разрешат вернуться в Советский Союз.
Практика показала, что эти опасения оказались напрасными.
Советский Союз, понесший огромные людские потери, был заин-
тересован в возвращении перемещенных лиц. Причем высшее со-
ветское руководство задалось целью возвратить их всех без ис-
ключения, невзирая на желание части этих людей остаться на За-
паде. Репатриация была обязательной.
Договоренность об этом была достигнута на Ялтинской встрече
Сталина, Рузвельта и Черчилля в феврале 1945 г. Во время рабо-
ты конференции И февраля 1945 г. были заключены двухсторон-
ние советско-американское и советско-английское соглашения о
взаимной репатриации советских, американских и английских
граждан. Аналогичное соглашение с Францией было заключено
26 июня 1945 г.
146
Принцип обязательности репатриации касался не только совет-
ских граждан. В соглашениях СССР с США, Великобританией и
Францией был зафиксирован принцип взаимной обязательной ре-
патриации, т.е. американские, английские и французские гражда-
не, освобожденные из немецкого плена Красной Армией или по
иным причинам оказавшиеся в советских оккупационных зонах,
подлежали обязательной выдаче властям США, Великобритании
и Франции независимо от того, хотят ли они этого или нет. В
1945—1946 гг. СССР передал 24544 англичан и 22481 американца и
в 1945—1951 гг. — 313368 французов. Подавляющее их большин-
ство возвращалось на родину с радостью и воодушевлением, но
существовала и небольшая прослойка невозвращенцев. В период
их нахождения в советских сборных пунктах и лагерях в их среде
был выявлен 19091 коллаборационист (19021 француз, 52 амери-
канца и 18 англичан), которые отнюдь не жаждали встречи с пра-
восудием своих стран. Однако СССР, руководствуясь принципом
взаимной обязательной репатриации, передал их всех француз-
ским, американским и английским властям53.
Обязательность репатриации не следует понимать так, что
чуть ли не все советские перемещенные лица были возвращены в
СССР вопреки их желанию. Основная масса «восточников», т.е.
жителей СССР в границах до 17 сентября 1939 г., в случае добро-
вольности репатриации возвратилась бы в СССР добровольно54.
Что касается «западников», т.е. жителей Прибалтики, Западной
Украины, Западной Белоруссии, Правобережной Молдавии и Се-
верной Буковины, то они существенно отличались от «восточни-
ков» по менталитету, морально-психологическому состоянию, по-
литическим и ценностным ориентирам и в их среде действительно
значительно преобладали невозвращенцы55. Те из «западников»,
кто оказался в зоне действий Красной Армии, были насильствен-
но возвращены в СССР. «Западников», находившихся в запад-
ных зонах, англо-американцы с самого начала освободили от обя-
зательной репатриации: они передали советским властям только
тех «западников», которые сами этого хотели1*. Во время войны
** В период работы Ялтинской конференции (4—11 февраля 1945 г.)
англичане и американцы еще не признали новых границ СССР и для них
основополагающим критерием в определении советского гражданства и
выявлении круга лиц, подлежащих обязательной выдаче советским влас-
тям, являлось проживание до 1 сентября 1939 г. на территории СССР
в его границах до этой даты. На Потсдамской конференции (17 июля —
2 августа 1945 г.) США и Великобритания официально признали новую
западную границу СССР, но о распространении на «западников» прин-
ципа обязательной репатриации никакого решения не было принято (из-
вестен любопытный факт: на переговорах с союзниками 24 июля на этой
конференции был затронут вопрос о перемещенных лицах из Западной
Украины, и англичане заявили, что это украинцы и поляки, но не граждане
СССР, хотя Англия не препятствует репатриации в СССР добровольцев;
147
с Германией и в первые месяцы после ее окончания англо-амери-
канцы насильственно передавали Советскому Союзу «восточни-
ков»-невозвращенцев (преимущественно коллаборационистов), но
с сентября-октября 1945 г. стали постепенно распространять прин-
цип добровольности репатриации и на «восточников», окончатель-
но перейдя на этот принцип с началом «холодной войны» (тем не
менее в 1946—1947 гг. имели место случаи насильственной выда-
чи в духе Ялтинских соглашений)1*.
реакция же И.В.Сталина на это заявление была довольно неожиданной и
странной — он не стал оспаривать британскую трактовку советского
гражданства и, напомнив, что по Ялтинским соглашениям союзники
должны способствовать репатриации, объявил вопрос исчерпанным). В
последующем англо-американцы в определении понятия «советские граж-
дане» применительно к перемещенным лицам продолжали пользоваться
критериями, которыми они руководствовались при заключении Ялтин-
ских соглашений (например, в августе 1945 г. в ответ на требование со-
ветских представителей выдать насчитывавшую до 10 тыс. человек запад-
ноукраинскую дивизию СС «Галичина» англичане произвели проверку и
установили, что только 112 человек из них являлись до 1 сентября 1939
г. подданными СССР; их-то англичане и передали советским властям в
порядке выполнения Ялтинских соглашений об обязательной репатриа-
ции, а всех остальных, поскольку они не отвечали указанному критерию,
отказались выдать). После Потсдамской конференции все попытки совет-
ской дипломатии убедить бывших союзников, что перемещенные лица из
числа жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии
являются советскими гражданами и к ним применимы Ялтинские согла-
шения в плане насильственной репатриации, успеха не имели // См.:
Полян П.М. Жертвы двух диктатур: Остарбайтеры и военнопленные в
третьем рейхе и их репатриация. М., 1996. С. 200 — 201, 242.
Западные историки располагают конкретными фактами насильст-
венной выдачи советских перемещенных лиц до апреля 1947 г. После
этой даты таких фактов не выявлено. Следовательно, апрель 1947 г. яв-
ляется конечной хронологической гранью практического выполнения
англо-американцами Ялтинских соглашений об обязательной репатриации
советских граждан. По одним параметрам они свои обязательства недо-
выполнили, по другим — перевыполнили. «Недовыполнение» заключа-
лось в том, что среди перемещенных лиц, не возвращенных в СССР, ока-
зались десятки тысяч людей, являвшихся до 1 сентября 1939 г. советски-
ми подданными, а «перевыполнение» — в том, что бывшие союзники
передали советским властям ряд старых эмигрантов, прежде всего каза-
ков-белогвардейцев, которых в соответствии с Ялтинскими соглашениями
совсем не обязательно было выдавать. Англо-американцы предельно
жестко соблюли свой принцип невыдачи «западников», однако в запад-
ной литературе бытует не подтвержденное бесспорными фактами утверж-
дение, что будто бы Франция выдала СССР прибалтов в обмен на нахо-
дившихся в советском плену эльзасцев и лотарингцев. По нашим дан-
ным, СССР в 1945 г. действительно передал Франции часть пленных
эльзасцев и лотарингцев, но в обмен не на прибалтов, а на «власовцев»,
которых французы поначалу не хотели выдавать, собираясь судить их по
своим законам как военных преступников, участвовавших в подавлении
Французского Сопротивления.
148
До мая 1945 г. союзники передавали Советскому Союзу пере-
мещенных лиц, как правило, привозя их на кораблях в советские
морские порты (Мурманск, Одесса и др.). После капитуляции
Германии встал вопрос о передаче репатриантов через линию со-
прикосновения советских и союзных войск в Германий и Австрии.
Переговоры об этом велись 16 — 22 мая 1945 г. в г. Галле (Герма-
ния). Делегацию союзников возглавлял американский генерал
Р.В.Баркер, советскую делегацию — генерал-лейтенант К.Д.Голу-
бев, один из заместителей Ф.И.Голикова. 22 мая был подписан
«План передачи через линию войск бывших военнопленных и
гражданских лиц, освобожденных Красной Армией и войсками
союзников», и на следующий день, 23 мая, первые партии репат-
риантов были переправлены через линию соприкосновения
войск56.
Массовая передача союзниками весной и летом 1945 г. советских
граждан — «восточников» отнюдь не означала, что они никого из
них не оставляли у себя. Уже в августе 1945 г. Управление Упол-
номоченного СНК СССР по делам репатриации располагало сведе-
ниями, что в лагерях перемещенных лиц американские и англий-
ские службы развернули настоящую «охоту за умами». Из числа
«восточников» вычленялись профессора, доценты, доктора и кан-
дидаты наук, конструкторы, технологи и другие специалисты, с ко-
торыми велась активная агитационная работа с целью склонить их
к отказу от возвращения в СССР. Это происходило одновременно
с насильственной передачей англо-американцами в руки НКВД
власовцев, национальных легионеров и др., которые в массе своей
имели начальное или неполное среднее школьное образование и,
следовательно, были неспособны усилить интеллектуальный потен-
циал западного мира.
Репатриация была обязательной только для советских граж-
дан. Все прочие лица российского происхождения (белогвардейцы
и др.) обязательной репатриации не подлежали. Имели место ис-
ключения из этого правила, но в основном оно соблюдалось.
Самым значительным исключением их этого правила была выдача
англичанами Советскому Союзу казачьей армии атамана Красно-
ва, состоявшей преимущественно из белогвардейцев.
От обязательной репатриации советским руководством были ос-
вобождены только две категории лиц, являвшимися подданными
СССР по состоянию на 21 июня 1941 г.: 1) жители Правобереж-
ной Молдавии и Северной Буковины, оформившие румынское
гражданство (таковых было около 4 тыс.); 2) женщины, вышедшие
замуж за иностранцев и имевшие от них детей. Ведомство Ф.И.Го-
ликова не смогло установить их точную численность. По нашим
оценкам, в европейских странах было порядка 30 тыс. советских
женщин указанной категории и еще больше детей, родившихся в
таких семьях.
149
Эти женщины по своему желанию могли возвратиться в СССР
вместе со своими детьми, но при одном обязательном условии —
без мужа-иностранца. Просьбы многих из этих женщин позволить
им вернуться на родину не только с детьми, но и с мужем-ино-
странцем, никогда не удовлетворялись. В начале 1952 г. только в
Польше, Чехословакии и Румынии насчитывалось 7973 советских
граждан, вступивших в брак с иностранцами и имевшими от этих
браков 8514 детей. Подавляющее их большинство составляли жен-
щины, которые, как правило, тяготились своим пребыванием за
границей, стремились вернуться на родину, но обязательно со
всеми членами семей. Часть из них выехала в СССР с детьми, ос-
тавив своих мужей. Только в 1948 г. имели место около 70 таких
случаев (в странах «народной демократии»)57.
На женщин, вступивших в брак с иностранцами, но не имев-
ших от них детей, распространялся принцип обязательной репат-
риации. У них изымались брачные свидетельства, брак объявлял-
ся аннулированным, и они направлялись (естественно, без мужа-
иностранца) в соответствующие сборные пункты для прохождения
проверки и фильтрации. Так же поступали и с имевшими детей
женщинами, если выяснялось, что муж-иностранец является не
отцом, а отчимом ребенка.
Чрезвычайно непростой и болезненной оказалась проблема ре-
патриации детей, не имеющих родителей. Немцы вывезли с окку-
пированной территории СССР ряд детских домов. Находясь не-
сколько лет в Германии, многие их этих детей забыли русский
язык, говорили только по-немецки, считали себя немцами. Часть
их была взята на воспитание в немецкие семьи и усыновлена.
Причем во многих случаях усыновленные дети не помнили своих
настоящих родителей (особенно те, кто был привезен в Германию
в младенческом возрасте) и считали таковыми лиц, которые на
самом деле были их приемными родителями. Американские и анг-
лийские власти обычно наотрез отказывались выдать этих детей,
исходя из соображения, что ребенок не должен дважды в течение
своего детства терять родителей — сначала настоящих, а потом и
приемных. Тем не менее сотрудники советских органов репатриа-
ции, действовавшие в западных зонах, сумели добиться репатриа-
ции части детей советского происхождения (правда, это были в
основном сироты, находившиеся в детских домах).
В начале ноября 1944 г. Ф.И.Голиков дал интервью коррес-
понденту ТАСС, в котором была изложена политика Советского
правительства по вопросам репатриации советских граждан. В
нем, в частности, говорилось: «...Люди, враждебно настроенные к
Советскому государству, пытаются обманом, провокацией и т.п.
отравить сознание наших граждан и заставить их поверить чудо-
вищной лжи, будто бы Советская Родина забыла их, отреклась от
них и не считает их больше советскими гражданами. Эти люди за-
пугивают наших соотечественников тем, что в случае возвращения
150
их на Родину они будто бы подвергнутся репрессиям. Излишне
опровергать такие нелепости. Советская страна помнит и заботит-
ся о своих гражданах, попавших в немецкое рабство. Они будут
приняты дома, как сыны Родины. В советских кругах считают,
что даже те из советских граждан, которые под германским наси-
лием и террором совершили действия, противные интересам
СССР, не будут привлечены к ответственности, если они станут
честно выполнять свой долг по возвращении на Родину»58.
Интервью Ф.И.Голикова впоследствии использовалось как
официальное обращение Правительства СССР к военнопленным и
интернированным гражданам. Оно с удовлетворением восприни-
малось перемещенными лицами, хотя полностью не снимало му-
чивших их вопросов. В частности, не было ясности в вопросе об
ответственности военнопленных за попадание живыми в плен.
Формально привлечение к уголовной ответственности за это не
было отменено, хотя на практике применялось очень редко. Эта
проблема была решена Указом Президиума Верховного Совета
СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии в связи с победой над гит-
леровской Германией»59. В соответствии с этим Указом военноп-
ленные объявлялись неподсудными за попадание живыми в плен.
Той части военнопленных, которые служили в армиях противника
и изменнических формированиях, по статье 193 УК РСФСР пред-
усматривалось только одно наказание — смертная казнь с кон-
фискацией имущества. Однако в соответствии с Указом от 7 июля
1945 г. эта статья к ним не применялась.
Основная масса репатриантов проходила проверку и фильтра-
цию во фронтовых и армейских лагерях и сборно-пересыльных
пунктах (СПП) Наркомата обороны (НКО) и проверочно-фильт-
рационных пунктах (ПФП) НКВД; часть военнопленных — в за-
пасных воинских частях. Выявленные преступные элементы и
«внушавшие подозрение» обычно направлялись для более тща-
тельной проверки в спецлагеря НКВД, переименованные в февра-
ле 1945 г. в проверочно-фильтрационные лагеря (ПФЛ) НКВД, а
также в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) ГУЛАГа. Лица,
проходившие проверку и фильтрацию в лагерях, СПП и запасных
частях НКО и ПФП НКВД, в отличие от направленных в ПФЛ
и ИТЛ, не являлись спецконтингентом НКВД. Большинство ре-
патриантов, переданных в распоряжение НКВД (спецконтин-
гент), составляли лица, запятнавшие себя прямым сотрудничест-
вом с чужеземными завоевателями и подлежавшие по закону за
переход на сторону противника в военное время самому суровому
наказанию, вплоть до смертной казни. Однако на практике они
отделывались чаще всего 6-летним спецпоселением и не привлека-
лись к уголовной ответственности.
Согласно инструкциям, имевшимся у начальников ПФЛ и
других проверочных органов, из числа репатриантов подлежали
аресту и суду следующие лица: руководящий и командный состав
151
органов полиции, «народной стражи», «народной милиции»,
«русской освободительной армии», национальных легионов и дру-
гих подобных организаций; рядовые полицейские и рядовые
участники перечисленных организаций, принимавшие участие в
карательных экспедициях или проявлявшие активность при ис-
полнении обязанностей; бывшие военнослужащие Красной Армии,
добровольно перешедшие на сторону противника; бургомистры,
крупные фашистские чиновники, сотрудники гестапо и других не-
мецких карательных и разведывательных органов; сельские ста-
росты, являвшиеся активными пособниками оккупантов60.
Сотрудники органов НКВД, НКГБ и контрразведки
«СМЕРШ», проводившие проверку и фильтрацию репатриантов,
опасались, что довольно длительное бесконтрольное пребывание
за границей могло серьезно повлиять на их мировоззрение и по-
литические настроения. Однако в процессе общения с репатриан-
тами эти опасения в значительной мере рассеивались. Так, в до-
кладе командования войск НКВД по охране тыла Центральной
группы советских войск от 26 октября 1945 г. отмечалось:
«Политнастроение репатриируемых советских граждан в подавля-
ющем большинстве здоровое, характеризуется огромным желанием
скорее приехать домой — в СССР. Проявлялся повсеместно значи-
тельный интерес и желание узнать, что нового в жизни в СССР,
скорее принять участие в работе по ликвидации разрушений, вы-
званных войной, и укреплению экономики Советского государст-
ва»61.
Позднее, когда волна просоветски настроенных репатриантов
схлынула, оценки и тональность в отношении вновь прибываю-
щих репатриантов существенно изменились. В письме Ф.И.Голи-
кова от 1 октября 1947 г., адресованном министрам госбезопаснос-
ти и внутренних дел В.С.Абакумову и С.Н.Круглову, отмечалось:
«В настоящее время репатриация советских граждан из англий-
ской и американской зон оккупации в Германии имеет совершенно
отличительные черты от репатриации, проводимой ранее. Во-пер-
вых, в наши лагеря поступают люди, имевшие в большинстве слу-
чаев вину перед Родиной; во-вторых, они длительное время нахо-
дились и находятся на территории английского и американского
влияния, подвергались там и подвергаются интенсивному воздейст-
вию всевозможных антисоветских организаций и комитетов, свив-
ших себе гнезда в западных зонах Германии и Австрии. Кроме того,
из Англии в настоящее время поступают в лагери советские гражда-
не, служившие в армии Андерса. За 1947 г. принято в лагери совет-
ских граждан из английской и американской зон — 3269 чел. репат-
риантов и 988 чел., служивших в армии Андерса. Нет сомнения,
что среди этих граждан прибывают в СССР подготовленные раз-
ведчики, террористы, агитаторы, прошедшие соответствующие
школы в капиталистических странах»62.
152
По статистике ведомства Ф.И.Голикова, к 1 марта 1946 г.
было репатриировано1* 5352963 советских граждан (3527189
гражданских и 1825774 военнопленных)* 2*. Однако из этого числа
следует вычесть 1153475 человек (867176 гражданских и 286299
военнопленных), которые фактически не являлись репатрианта-
ми, так как не были за границей. Их правильнее называть внут-
ренними перемещенными лицами (имеется в виду перемещение
внутри СССР). Среди них преобладали «восточники», которых
во время войны по разным причинам судьба забросила в Прибал-
тику, Западную Украину, Западную Белоруссию и другие запад-
ные районы СССР3*63. В конце войны в среде этой категории со-
ветских граждан выявилась специфическая прослойка внутрен-
них невозвращенцев. Это были люди, которые не захотели воз-
вращаться из западных регионов СССР в свои родные места. Так,
в данным на 1 июня 1946 г., только в Латвии остались на посто-
янном жительстве 11947 внутренних перемещенных лиц.
Таким образом, в действительности 1 марта 1946 г. насчитыва-
лось 4199488 репатриантов (2660013 гражданских и 1539475 воен-
нопленных), из них 2352686 поступило из зон действия союзни-
ков, включая Швейцарию (1392647 гражданских и 960039 воен-
нопленных) и 1846802 — из зон действия Красной Армии за гра-
ницей, включая Швецию (1267366 гражданских и 579436 воен-
нопленных)64. Результаты их проверки и фильтрации представле-
ны в таблице 39, а их национальный состав — в таблице 40.
К 1 августа 1946 г. по месту жительства было направлено
3322053 репатриантов и внутренних перемещенных лиц. Среди
них было 3024229 гражданских (2192594 репатриантов и 831635
внутренних перемещенных лиц) и 297824 военнопленных (соот-
ветственно 297508 и 316). На 3289672 человек (1048731 мужчина,
1# Термин «репатриация» употребляется только в случае возвращения
на родину из-за государственной границы, а при обратных переселениях
из одних регионов в другие в рамках одного государства этот термин не-
применим.
2* К середине 1947 г. число военнопленных, учтенных ведомством
Ф.И.Голикова в качестве «репатриантов», возросло до 1836 тыс., из них
1549,7 тыс. действительно являлись репатриантами, а 286,3 тыс. состав-
ляли освобожденные в 1944—1945 гг. из плена на советской территории,
подвергавшейся оккупации.
3* В Литве, Латвии и Эстонии было учтено 283407 внутренних пере-
мещенных лиц (227044 гражданских и 56363 военнопленных), в других
западных регионах СССР — 870068 (соответственно 640132 и 229936).
831951 внутренних перемещенных лиц (165644 мужчин, 353043 женщины
и 313264 детей) было направлено к месту жительства (831635 граждан-
ских и 316 военнопленных), 254773 — призвано в армию (26705 граж-
данских и 228068 военнопленных) и 66751 — спецконтингент НКВД
(8836 гражданских и 57915 военнопленных).
153
1535265 женщин и 705676 детей1*) имелись сведения о распреде-
лении их по союзным республикам* 2*. Из этого числа 1578570 че-
ловек было направлено на жительство в различные районы Рос-
сии, 1145484 — Украины, 332301 — Белоруссии, 48780 —
Литвы, 54621 — Латвии, 14321 — Эстонии, 45945 — Молдавии,
4679 — Грузии, 2045 — Армении, 4204 — Азербайджана,
43501 — Казахстана, 4780 — Узбекистана, 8455 — Таджикиста-
на, 901 — Киргизии, 723 — Туркмении и 362 — Карело-Финской
ССР65.
Таблица 39*
Результаты проверки и фильтрации репатриантов
(по состоянию на 1 марта 1946 г.)
Категории репатриантов Всего в том числе
гражданские военнопленные
чел. В % чел. в % чел. в %
Направлено к месту жительства** 2427906 57,81 2146126 80,68 281780 18,31
Призвано в армию 801152 19,08 141962 5,34 659190 42,82
Зачислено в рабо- чие батальоны НКО 608095 14,48 263647 9,91 344448 22,37
Передано в распоря- жение НКВД (спец- контингент) 272867 6,50 46740 1,76 226127 14,69
Находилось на сбор- но-пересыльных пунктах и использо- валось на работах при советских воин- ских частях и учреж- дениях за границей 89468 2,13 61538 2,31 27930 1,81
Итого 4199488 2660013 1539475|
* ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 3. Д. 53. Л. 175; Оп. 4а. Д. 1. Л. 62, 70, 223.
* * Включая репатриантов — немцев (советских граждан), крымских
татар, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев и некоторых других,
направленных на спецпоселение. Репатриированных из Финляндии ин-
1# В числе детей было учтено 22824 сирот // ГАРФ. Ф. 9526.
Оп. 4а. Д. 1. Л. 225-226.
2* Разница между общим числом направленных по'месту жительства
к 1 августа 1946 г. и тем количеством, на которое имелись сведения о
распределении по союзным республикам, составляет 32381 чел. По-види-
мому, эта цифра адекватна числу умерших в период нахождения этих
людей в лагерях, СПП, ПФП и других сборных и проверочных пунктах.
154
германландцев, вопреки обещаниям отправить их на родину в Ленинград-
скую область, насильственно расселили в Великолукской, Калининской,
Ярославской, Псковской и Новгородской областях.Репатрианты, умер-
шие в период нахождения их в лагерях, СПП, ПФП и т.д., включены в
число направленных к месту жительства.
Таблица 40*
Национальный состав репатриированных советских
граждан (по состоянию на 1 марта 1946 г.)
Национальности Всего в том числе J
гражданские военнопленные |
1 2 3 4
Русские 1631861 891747 740114
Украинцы 1650135 1190135 460208
Белорусы 520672 385896 134776
Литовцы 50396 47377 3019
Латыши 35686 32230 3456
Эстонцы 14980 12231 2749
Молдаване 36692 31598 5094
Евреи 11428 6666 4762
Грузины 33141 7600 25541
Армяне 25063 4406 20657
Азербайджанцы 24333 2348 21985
Татары 43510 11332 32178
Узбеки 31034 1446 29588
Казахи 26903 2455 24448
Киргизы 6249 1950 4299
Таджики 4711 453 4258
Туркмены 3968 177 3791
Калмыки 6405 2318 4087
Башкиры 5793 1215 4578
Поляки 53185 50483 2702
Карелы 3441 1247 2194
Финны 4705 4122 583
Ингерманландцы 43246 43246 —
155
Другие 173156 138651 34505
Из них: — представители ко- ренных народов СССР (удмурты, мор- два, осетины, кабар- динцы, чеченцы, ингу- ши и др.) 97560 65974 31586
— представители неко- ренных народов и (немцы, греки, болга- |ры, румыны и др.) 75596 72677 2919
1 Итого 4440901” 2871329 1569572 J
**ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4а. Д. 1. Л. 226-229.
В эту статистику вошли все репатрианты (4199488), а также
241413 внутренних перемещенных лиц (211316 гражданских и 30097
военнопленных ).
Массовая репатриация фактически завершилась в первой по-
ловине 1946 г. В последующие годы репатриация резко пошла на
убыль. До 1 июля 1952 г. было репатриировано 4305035 советских
граждан, из них 162403 — в 1944 г., 3888721 — в 1945, 195273 —
в 1946, 30346 - в 1947, 14272 - в 1948, 6542 - в 1949, 4527 -
в 1950, 2297 — в 1951 и 654 — в январе-июне 1952 г.66 Из обще-
го числа репатриированных до 1 июля 1952 г. советских граждан
3222545 поступило из Германии, 332792 — из Австрии, 137856 —
Румынии, 123267 — Франции, 102278 — Польши, 101359 — Фин-
ляндии, 84777 — Норвегии, 54350 — Италии, 42706 — Чехослова-
кии, 27967 — Англии, 26268 — Югославии, 13614 — Бельгии,
9872 — Швейцарии, 7835 — Дании, 4070 — США, 3806 — Бол-
гарии, 3429 — Венгрии, 3409 — Швеции, 1404 — Греции, 824 —
Албании и 544 — из других стран67.
Таким образом, к 1952 г. по линии органов репатриации в
СССР было возвращено свыше 4,3 млн. советских граждан. В это
число не включены депортированные советские граждане (воен-
нопленные и гражданские), которые во второй половине 1941 —
первой половине 1944 г. совершили удачные побеги из-за границы
в СССР, а также порядка 150 тыс. потерявших работоспособность
«восточных рабочих», которых гитлеровцы в 1942—1943 гг. воз-
вратили на оккупированную ими территорию СССР68. Репатриа-
ция, хоть и в крайне незначительных размерах, продолжалась и
после 1952 г. С учетом всего этого, общее число советских граж-
дан, оказавшихся вследствие войны за границей и возвращенных
впоследствии в СССР, оценивается величиной примерно в
4,5 млн. человек.
Кроме того, по данным на июнь 1948 г., в СССР по линии ве-
домства Ф.И.Голикова репатриировались 106835 человек, кото-
156
рые сами или их предки эмигрировали в разное время из царской
России (некоторые — из Австро-Венгрии и Польши), а также в
период гражданской войны — из Советской России. В это число
вошли 86346 зарубежных армян, 6991 реэмигрант из Франции,
6067 — из Китая и 7431 крестьянин русского происхождения
(6121 — из Румынии и 1310 — из Болгарии). Репатриация была
добровольной (исключение составлял только насильственный
вывоз некоторых русских белогвардейцев из Китая)1*. Среди ре-
эмигрантов из Франции было 1420 русских эмигрантов и 5471
лицо украинского и белорусского происхождения, многие из кото-
рых (или их предки) уехали во Францию не из царской России,
а будучи подданными Австро-Венгрии или Польши. Репатрииро-
ванные из Румынии и Болгарии крестьяне русского происхожде-
ния являлись преимущественно потомками старообрядцев, бежав-
ших в XVIII веке из России на Балканы. Они изъявили желание
переселиться на родину предков.
К июню 1948 г. расселение репатриантов из Китая в основном
завершилось: в Свердловской обл. — 4000, Кемеровской — 600,
Челябинской — 450, Молотовской — 410, в других регионах
РСФСР — 607 чел. 2753 реэмигранта из Франции было расселе-
но на Украине, 2710 — в Белоруссии, 132 — Ростовской обл., 88
— Челябинской, 86 — Краснодарском крае, 1222 — в других ре-
гионах РСФСР. Крестьяне русского происхождения, прибывшие
из Румынии, были расселены на Украине (3047 чел.), в Красно-
дарском крае (1487) и Астраханской обл. (1587). Все прибывшие
из Болгарии крестьяне русского происхождения были поселены
на Украине (в основном в Тернопольской обл.), а все зарубежные
армяне — в Армянской ССР69.
По данным на 1 января 1952 г., ведомство Ф.И.Голикова оп-
ределяло численность так называемой «второй эмиграции» в
451561 чел. (в это число не вошли бывшие советские немцы, став-
шие гражданами ФРГ и Австрии* 2*, бессарабцы и буковинцы, при-
нявшие румынское подданство, и некоторые другие). Эту эмигра-
цию принято называть «второй», отличая ее от «первой» — белой
эмиграции периода 1917 — 1922 гг. (эти обозначения условные и
неточные, так как эмиграция из России имела место в XIX и на-
чале XX веков). Эту массу бывших советских подданных, не воз-
вратившихся в период 1944 — 1952 гг. в СССР, обычно называли
1# Известны случаи насильственного вывоза в СССР белоэмигрантов
из Чехословакии и других стран, где стояли советские войска. Однако в
документах ведомства Ф.И.Голикова они нигде не вычленяются. По-ви-
димому, эти лица входят в общее число советских граждан, репатрииро-
ванных из зон действия Красной Армии за границей.
2* По нашим оценкам, общее число советских немцев, избежавших
обязательной репатриации в СССР, составило ориентировочно 140 —
150 тыс. чел.
157
на Западе «новой волной русской эмиграции», но этнических рус-
ских в ее составе было лишь 7%. Более чем наполовину она состо-
яла из латышей, литовцев и эстонцев, свыше 32% — украинцев,
2,2% — белорусов и 7,5% — представителей других националь-
ностей. Среди украинцев и белорусов преобладали выходцы из
западных областей Украины и Белоруссии.
«Вторая эмиграция» более чем на ^/4 состояла из «западни-
ков» и менее чем на \ — из «восточников». Это было следст-
вием производимого англо-американцами строгого селекционного
отбора. Литовцы, латыши, эстонцы, а также западные украинцы
(бывшие подданные Австро-Венгрии и их потомки) и в меньшей
степени — западные белорусы и жители Правобережной Молда-
вии признавались составной частью европейской цивилизации,
тогда как практически все остальные выходцы из СССР счита-
лись азиатами или полуазиатами, т.е. представителями другой ци-
вилизации. К тому же «западники» в своей массе не рассматрива-
лись как носители советской идеологии (этим они «выгодно» от-
личались от «восточников» при указанном селекционном отборе).
По целому ряду мотивов цивилизационного, политического и
идеологического характера англо-американская администрация ла-
герей перемещенных лиц и западные миграционные службы рас-
сматривали советских граждан — «восточников» как человечес-
кий материал, весьма нежелательный и недостаточно пригодный
для ассимиляции в западном мире.
Национальный состав и география расселения «второй эмигра-
ции» представлены в таблице 41.
Репатриантам было объявлено, что они сохраняют все права
граждан СССР, включая избирательное право, трудовое законода-
тельство, социальное страхование. Однако по возвращении домой
репатрианты часто сталкивались с ущемлением своих прав. Причем
местные органы власти нередко действовали вопреки указаниям из
Москвы. Например, в Москве выезд по повестке биржи труда на
работу в Германию в качестве «восточного рабочего» склонны были
интерпретировать как насильственный угон, а местные власти часто
трактовали это как граничащий с предательством добровольный
выезд во вражескую страну и не стеснялись демонстрировать перед
репатриантами свое подозрительное, презрительное и враждебное к
ним отношение. От репатриантов пошел поток писем в различные
инстанции с соответствующими жалобами.
4 августа 1945 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «Об ор-
ганизации политико-просветительной работы с репатриированны-
ми советскими гражданами», в котором указывалось: «Отдельные
партийные и советские работники встали на путь огульного недо-
верия к репатриируемым советским гражданам. Надо помнить,
что возвратившиеся советские граждане вновь обрели все права
советских граждан и должны быть привлечены к активному учас-
тию в трудовой и общественно-политической жизни»70. Это смяг-
158
чило на местах атмосферу недоверия к репатриантам, но отнюдь
ее не устранило. Руководство СССР, в отличие от местных влас-
тей, действовало более корректно, но тоже не питало доверия к
репатриантам. В повседневной жизни репатрианты продолжали
подвергаться явной или завуалированной дискриминации, в част-
ности, при выдвижении на руководящие должности, при приеме в
партию и комсомол, при поступлении в высшие учебные заведе-
ния и др. Военнопленные не считались участниками войны.
Во время войны освобожденные из вражеского плена воен-
нослужащие в большинстве случаев после непродолжительной
проверки восстанавливались на военной службе, причем рядовой
и сержантский состав, как правило, — в обычных воинских час-
тях, а офицеры обычно лишались офицерских званий и из них
формировались офицерские штурмовые (штрафные) батальоны.
В послевоенное время, как отмечалось в мартовском (1946 г.)
отчете Управления Уполномоченного СНК СССР по делам ре-
патриации, «освобожденные офицеры направлялись в лагеря
НКВД и запасные части Главупраформа Красной Армии для
более тщательной проверки и установления категории. После
проверки ни в чем не замешанные направлялись в войска для
дальнейшего прохождения службы или увольнялись в запас. Ос-
тальные направлялись по назначению НКВД («СМЕРШ»71)».
К 1 марта 1946 г. среди военнопленных репатриантов было уч-
тено 123464 офицера (311 полковников, 455 подполковников,
2346 майоров, 8950 капитанов, 20864 старших лейтенанта, 51484
лейтенанта и 39054 младших лейтенанта)72.
Во вражеском плену находились 83 советских генерала, из них
15 были казнены гитлеровцами (Д.М.Карбышев, И.С.Никитин,
Г.И.Тхор, И.М.Шепетов и др.) и еще 10 умерли от истощения,
болезней и по другим причинам. По репатриации прибыло в
СССР 57 советских генералов, из них по итогам проверки и
фильтрации 23 человека были приговорены к смертной казни, пя-
теро осуждены на сроки от 10 до 25 лет, двое умерли в тюрьме до
суда и 27 репатриированных генералов продолжили службу в
армии.
«Компетентные органы», выдерживая принцип неприменения
статьи 193, в то же время старались ко многим офицерам репат-
риантам применить статью 58, предъявляя обвинения в шпиона-
же, антисоветских заговорах и т.п. Офицеры, направленные на 6-
летнее спецпоселение, как правило, не имели никакого отношения
ни к генералу А.А.Власову, ни к ему подобным. Причем наказа-
ние в виде спецпоселения им было определено только потому, что
органы госбезопасности и контрразведки не смогли найти компро-
метирующего материала, чтобы заключить их в лагеря ГУЛАГа. В
1946—1952 гг. была репрессирована и часть тех офицеров, кото-
рые в 1945 г. были восстановлены на службе или уволены в
запас. Не оставили в покое и офицеров, которым посчастливилось
159
избежать репрессий, и вплоть до 1953 г. периодически вызывали
их на «собеседования» в органы МГБ1*.
После войны военнопленные рядового и сержантского состава,
не служившие в армиях противника или изменнических формиро-
ваниях, были разбиты на две большие группы по возрастному при-
знаку — демобилизуемые и недемобилизуемые возраста. В 1945 г.
после увольнения из армии в запас красноармейцев тех возрастов,
на которых распространялся приказ о демобилизации, вслед за
ними были отпущены по домам и военнопленные рядового и сер-
жантского состава соответствующих возрастов. Военнопленные ря-
дового и сержантского состава недемобилизуемых возрастов подле-
жали восстановлению на военной службе, но поскольку война за-
кончилась и государству теперь больше требовались рабочие, а не
солдаты, то в соответствии со специальным постановлением Госу-
дарственного Комитета Обороны от 18 августа 1945 г.73 из них
были сформированы рабочие батальоны НКО. Кроме того, из
числа гражданских репатриантов в эти батальоны были зачислены
мужчины недемобилизуемых возрастов, которым по закону надле-
жало служить в армии (в рабочие батальоны зачислялись те, кто в
1941 г. уже находился в призывном возрасте, а те, кто в 1941 г. на-
ходился в допризывном возрасте, а теперь достиг его, призывались
на военную службу на общих основаниях). Отправка по месту жи-
тельства зачисленных в рабочие батальоны ставилась в зависимость
от будущей демобилизации из армии военнослужащих срочной
службы соответствующих возрастов.
Хотя рабочие батальоны предназначались только для репатри-
ированных военнопленных и военнообязанных рядового и сер-
жантского состава, фактически же туда было зачислено около
6 тыс. офицеров74. В отличие от офицеров, направленных на
6-летнее спецпоселение,эти офицеры не были лишены офицерских
званий, а члены их семей — государственных пособий.
По постановлению Совета Министров СССР от 13 апреля
1946 г. репатриированные литовцы, латыши и эстонцы, служившие
по мобилизации в немецкой армии, легионах и полиции в качестве
рядовых и младшего командного состава, были освобождены от от-
правки на 6-летнее спецпоселение и из ПФЛ и ИТЛ подлежали
В 1956—1957 гг. многие офицеры-репатрианты, находившиеся
после войны в заключении или на спецпоселении, были реабилитирова-
ны. 29 июня 1956 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли по-
становление «Об устранении последствий грубых нарушений законности
в отношении бывших военнопленных и членов их семей». Были провере-
ны и пересмотрены дела на офицеров, находившихся в фашистском
плену и после войны подвергшихся репрессиям. По итогам пересмотра
дел целый ряд бывших офицеров-репатриантов был восстановлен в офи-
церских званиях, а членам их семей возвращено право на получение го-
сударственных пособий.
160
возвращению в Прибалтику75. По состоянию на 10 мая 1946 г., в
составе спецконтингента, содержавшегося в ПФЛ и ИТЛ, насчиты-
валось 38512 прибалтов (в ПФЛ — 20106, в ИТЛ — 18406), из них
29705 латышей, 4815 литовцев и 3992 эстонца. Лиц непризывных
возрастов, подлежавших направлению к месту жительства их
семей, было 24659, а лиц призывных возрастов, подлежавших на-
правлению на стройки и в промышленность прибалтийских респуб-
лик, - 1385376.
12 июня 1947 г. Совет Министров СССР принял постановле-
ние, которое с некоторыми оговорками распространило действие
постановления от 13 апреля 1946 г. на лиц других национальнос-
тей (кроме немцев), являвшихся уроженцами и постоянными жи-
телями Литвы, Латвии и Эстонии77.
В 1946—1952 гг. из года в год заметно росло подозрительное
отношение к репатриантам со стороны правительства СССР. Это
было следствием «холодной войны», а с 1948 г. еще и усугуби-
лось начавшейся кампанией по борьбе с космополитизмом и ино-
странщиной. В обществе искусственно нагнетались настроения
«шпиономании». Особое недоверие вызывали репатрианты, посту-
пившие из зон действия англо-американских войск.
В ГУЛАГе появилась новая прослойка политических заклю-
ченных под названием «падовцы» (производное от «ПАД» —
«пропаганда американской демократии»). Кроме того, часть ре-
патриантов была обвинена в шпионаже. Органы МГБ и военной
контрразведки выявляли среди них лиц, действительно завербо-
ванных американскими и английскими спецслужбами, однако
имели место и огульные обвинения подобного рода.
Несмотря на возрастание подозрительного отношения к репат-
риантам, руководство СССР все же воздержалось от крупномас-
штабных репрессий. Поэтому основная их масса не пострадала
даже в этой неблагоприятной для них политической атмосфере.
Однако в морально-психологическом плане репатрианты испыты-
вали все больший дискомфорт; сам термин «репатрианты» приоб-
рел в общественном сознании однозначно негативный смысл.
В 1946—1947 гг. основная масса содержавшихся в ПФЛ и ИТЛ
мелких коллаборационистов, служивших, как правило, рядовыми
в немецкой армии, строевых немецких формированиях (кроме тру-
довых), в армии Власова, национальных легионах, полиции и т.п.,
была направлена на 6-летнее спецпоселение (служившие в указан-
ных формированиях офицеры осуждались по 58-й статье как поли-
тические преступники, и их не было на спецпоселении, так как они
содержались в лагерях и тюрьмах). По учету Отдела спецпоселе-
ний МВД СССР и 9-го управления МГБ СССР этот контингент ус-
ловно и неточно назывался — «власовцы». В этот контингент вхо-
дили и направленные на 6-летнее спецпоселение офицеры-репатри-
анты, не служившие в армиях противника и изменнических форми-
рованиях.
6 - 1926
161
География расселения «второй эмиграции»*
(по данным органов репатриации на 1 января 1952 г.)
Таблица 41
Страны Русские Украинцы Белорусы Латыши Литовцы Эстонцы Другие Всего
Германия 8583 31774 — 27030 10396 7042 — 84825
англ, зона 1333 9797 — 14003 4690 2680 — 32503
амер, зона 6866 21706 — 12110 5043 4049 — 49774
франц, зона 384 271 - 917 663 313 — 2548
Австрия 4613 9646 1254 1097 661 437 1183 18891
англ, зона 1422 3116 169 263 116 60 199 5345
амер, зона 3123 4133 965 573 253 187 860 10094
франц, зона 68 2397 120 261 292 190 124 3452
Англия 4990 39971 4986 20036 20034 10019 — 100036
Австралия 5700 12881 1062 15017 10271 4524 852 50307
Канада 2615 17756 1 6039 7679 4583 8 38681
США 1910 10630 101 10066 7779 4271 494 35251
Швеция 94 312 100 3929 407 22459 259 27570
Франция 318 5385 126 4841 866 397 7742 19675
Бельгия 471 5238 135 5420 1771 1295 399 14729
Аргентина 571 1847 22 432 280 42 3891 7085
Финляндия 5 113 — — — 237 6606 6961
Бразилия 64 1747 2 1328 498 29 42 3710
Венесуэла 265 1031 34 504 902 68 — 2804
Голландия 43 1337 15 575 96 102 555 2723
Норвегия 23 1050 57 1325 32 96 36 2619
Румыния — — — — — — 1608 1608
Дания 108 — — 717 423 225 67 1540
Турция 31 251 47 — — 6 839 1174
Польша — — — — — — 1066 1066
Югославия 279 584 22 4 3 5 7 904
Парагвай 233 254 — 318 6 28 21 860
Палестина 64 10 — 158 244 1 215 692
Новая Зеландия 3 51 — 422 33 72 50 631
Другие страны 721 3066 1893 9956 1020 2986 7578 28219
Итого 31704 144934 9856 109214 63401 58924 33528 451561
ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4а. Д. 7. Л. 5-6.
Динамика направления «власовцев» на поселение выглядела
следующим образом: 1945 г. — 4985 чел., 1946 — 132479, 1947 —
30751, 1948 - 4575, 1949 - 3705, 1950 - 2078, 1951 - 316 чел.,
и всего за 1945 — 1951 гг. получается 177573 чел.78 Однако наличие
этих людей на спецпоселении всегда было ниже указанного числа.
Немало их было арестовано с переводом из спецпоселения в лаге-
ря, тюрьмы и колонии. Высокой также была их смертность. В
марте 1949 г. национальный состав 112882 находившихся в нали-
чии спецпоселенцев «власовцев» (без арестованных и бежавших)
выглядел так: русские — 54256, украинцы — 20899, белорусы —
5432, грузины — 3705, армяне — 3678, узбеки — 3457, азербайд-
жанцы — 2932, казахи — 2903, немцы — 2836, татары — 2470, чу-
ваши — 807, кабардинцы — 640, молдаване — 637, мордва — 635,
осетины — 595, таджики — 545, киргизы — 466, башкиры — 449,
туркмены — 389, поляки — 381, калмыки — 335, адыгейцы — 201,
черкесы — 192, лезгины — 177, евреи — 171, караимы — 170, уд-
мурты — 157, латыши — 150, марийцы — 137, каракалпаки —
123, аварцы — 109, кумыки — 103, греки — 102, болгары — 99,
эстонцы — 87, румыны — 62, ногайцы — 59, абхазцы — 58,
коми — 49, даргинцы — 48, финны — 46, литовцы — 41 и дру-
гие — 2095 человек. К концу 1952 г. большинство спецпоселенцев
«власовцев» (95553 чел.) было снято с учета спецпоселений по ис-
течении 6-летнего срока. Лица немецкой, калмыцкой, чеченской,
ингушской, балкарской, карачаевской, греческой и крымскотатар-
ской национальностей были переведены на спецпоселение навечно
(в 1954 г. это решение было отмечено). Часть «власовцев» русской,
украинской и других национальностей, занятых на незавершенных
строительных объектах, была временно оставлена на учете спецпо-
селений. В течение 1953 — 1955 гг. они освобождались из спецпосе-
ления по мере завершения того или иного строительства. Оконча-
тельно этот контингент спецпоселенцев перестал существовать осе-
нью 1955 г., когда еще остававшиеся на спецпоселении «власовцы»
были освобождены по Указу Президиума Верховного Совета
СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, со-
трудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной
войны 1941 — 1945 гг.». Кроме того, по этому Указу из ГУЛАГа
было досрочно освобождено 59610 заключенных (55480 — в 1955 и
4130 — в 1956 г.)79. Среди этих освобожденных по амнистии за-
ключенных было немало репатриантов, осужденных за активную
коллаборационистскую деятельность.
В итоге естественного и механического движения населения
численность населения СССР и РСФСР изменилась следующим
образом. По расчетным данным авторов книги «Население Совет-
ского Союза», численность населения СССР в 1950 г. составила
164
179,2 млн. человек. Общий коэффициент естественного прироста
по отношению 1949 г. был равен 17,2%о80. По их же расчету на-
селение РСФСР составило 102,1 млн. человек81, а по расчетам
Госкомстата России — 101,4 млн. В 1951 г. соответственно —
103,6 и 103,0 млн.82. Общий коэффициент естественного прироста
населения РСФСР был равен в 1950 г. 16,8%о, а в 1951 — 17,0%о,
то есть несколько ниже общесоюзного показателя83.
В 1951 г. процент городского населения в РСФСР возрос до
45. Диспропорция в соотношении полов сохраняется и в начале
1950-х гг.: в РСФСР в 1950 г. мужчины составляли 43,3, в
1951 г. — 43,4%. Тенденция к увеличению доли мужчин выраже-
на очень слабо84.
Глава IX.
Депортации населения.
Спецпоселенцы и ссыльные. Заключенные
Депортации
В главе рассматриваются депортации, то есть насильственные
переселения больших масс людей и даже целых народов, осущест-
влявшихся в 40-х — начале 50-х гг. органами НКВД —МВД-
МГБ. Все прочие переселения, к которым относятся эвакуация,
реэвакуация, репатриация, освещаются в других главах настояще-
го издания.
Подавляющее большинство людей, подвергавшихся депортаци-
ям, направлялось на спецпоселение. Меньшая часть депортиро-
ванных становилась ссыльнопоселенцами, ссыльными, высланны-
ми и административно высланными. Самый жесткий режим и над-
зор применялись к ссыльнопоселенцам, с поражением в граждан-
ских правах. Спецпоселенцы (до 1949 г. они назывались спецпе-
реселенцами) формально сохраняли статус полноправных граж-
дан СССР, но без права покинуть установленное государством
место жительства. Нет необходимости вдаваться в объяснения по
поводу различий в положении указанных категорий депортиро-
ванных, так как в демографическом плане их объединяло одно
общее, а именно: все эти люди были насильственно выселены, на-
ходились в местах высылки под надзором и не могли их поки-
нуть.
В 1940 г. большой контингент спецпоселенцев составляли
«польские осадники и беженцы». Осадники — это переселенцы
из Польши, в основном бывшие военнослужащие польской армии,
которые отличились в войне против Советской России в 1920 г. и
получили в связи с этим в 20-х — 30-х гг. землю в районах, за-
селенных украинцами и белорусами. Кроме того, они выполняли
определенные полицейские функции в отношении местного укра-
инского и белорусского населения.После того как в 1939 г. Запад-
ная Украина и Западная Белоруссия вошли в состав СССР, поль-
ские осадники были выселены с семьями в Сибирь, Казахстан,
Поволжье, Урал, Европейский Север СССР. Выселялись не толь-
ко осадники, но и вместе с семьями польские государственные
служащие, фабриканты, крупные торговцы, богатые крестьяне
(т.е. кулаки), часть польского населения приграничья, семьи всех
находившихся в лагерях для военнопленных и в тюрьмах офице-
ров, чиновников, жандармов и т. п., а также часть беженцев из
оккупированной гитлеровцами Польши. При этом сотни тысяч по-
166
ляков не были депортированы (рабочие, основная масса крестьян-
ства, часть интеллигенции и др.).
Всего в 1940—1941 гг. из Западной Украины и Западной Бе-
лоруссии, а также из Литвы было депортировано более 380 тыс.
поляков. Большинство их попало на спецпоселение (именно к ним
впервые был применен термин «спецпоселенцы», поглотивший
впоследствии термины «спецпереселенцы» и «трудпоселенцы»).
По состоянию на 1 апреля 1941 г., когда депортация поляков еще
не была завершена, контингент спецпоселенцев «польские осадни-
ки и беженцы» насчитывал 210 559 чел. (см. табл. 42). Следует
иметь в виду, что этот контингент был многонациональным по
своему составу. По данным на 1 апреля 1941 г., среди 177043
спецпоселенцев — польских осадников и беженцев, на которых
имелись сведения о национальной принадлежности, было 96593
поляка, 59031 еврей, 9334 украинца, 9084 белоруса, 271 немец и
2730 прочих. Кроме того, в ссылке в Казахстане находились
около 66 тыс. членов семей репрессированных офицеров и других
чинов Польши1.
В первый период Великой Отечественной войны на основании
Указа Президиума Совета СССР от 12 августа 1941 г. депортиро-
ванные в 1940 — 1941 гг. из западных областей поляки были осво-
бождены из спецпоселения и ссылки. В 1941 — 1942 гг. из лагерей
ГУЛАГа было освобождено свыше 43 тыс. польских граждан2. В
общей сложности из спецпоселения, ссылки, мест заключения и
лагерей военнопленных был освобожден 389 041 польский граж-
данин3. На их основе на территории СССР были сформированы
две польские армии (под командованием Андерса и Берлинга). В
1942 г. армия Андерса, командование и личный состав которой
были подвержены сильным антисоветским и антирусским настро-
ениям, эвакуировалась в Иран (119855 чел., из них 76100 воен-
нослужащих и 43755 членов их семей). В армию Берлинга, про-
шедшей свой боевой путь бок о бок с Красной Армией, вступило
36510 освобожденных польских граждан4. Надо сказать, что и
после освобождения десятки тысяч поляков продолжали прожи-
вать в местах бывшей высылки в связи с невозможностью возвра-
щения в Польшу, оккупированную немцами. Многие из этих по-
ляков были репатриированы в Польшу уже в послевоенное время.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны было
осуществлено выселение «антисоветских элементов» из Прибал-
тики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Правобереж-
ной Молдавии (большинство их было депортировано в течение
двух суток — 13 и 14 июня 1941 г.). 19362 чел. из них было
расселено в Новосибирской обл.; 17446 — в Алтайском крае;
16784 — в Красноярском крае; 15413 — в Казахской ССР;
11556 — в Омской обл.; 3106 — в Коми АССР; 2049 — в
Кировской обл.5 На положение спецпоселенцев эти лица были
переведены только в 1952 г., а до этого относились к категории
ссыльнопоселенцев.
167
Таблица 42*
География расселения спецпоселенцев — польских
осадников и беженцев (по состоянию на 1 апреля 1941 г.)
Области, края и республики Всего в том числе
ос адники беженцы
1. Архангельская обл. 50944 38622 12322
2. Свердловская обл. 26702 13562 13140
з. Новосибирская обл. 19628 3191 16437
4. Коми АССР 18772 9954 8818
5. Красноярский край 14788 13339 1449
6. Вологодская обл. 13357 9433 3924
Ивановская обл. 11513 11513 —
8. Молотовская обл. 10544 9040 1504
9. Алтайский край 9886 5926 3960
10. Омская обл. 8538 6946 1592
и. Марийская АССР 5693 — 5693
12. Казахская ССР 5307 5307 —
13. Якутская АССР 3510 — 3510
14. Иркутская обл. 2914 593 2321
15. Горьковская обл. 2604 1725 879
16. Кировская обл. 2204 2204 —
17- Челябинская обл. 2172 1653 519
18. Чкаловская обл. 625 625 —
19. Ярославская обл. 503 503 —
20. Башкирская АССР 275 275 —
21. Унжлаг НКВД** 80 80 —
Итого 210559 134491 76068
* Сост. по: ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 6, 30.
** Только спецпоселенцы, без заключенных
С конца августа 1941 г. началось выселение немцев. Их посту-
пило на спецпоселение во время войны 949829 чел., из них
446480 было выселено из бывшей АССР немцев Поволжья,
149206 — Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-
Балкарской и Северо-Осетинской АССР, а также из Тульской
обл. (включая около 50 тыс. немцев, эвакуированных летом
1941 г. из Крыма в Ставропольский край), 79569 — из Запорож-
ской, Ворошиловградской и Сталинской областей, 46706 — Сара-
товской обл., 46356 — Азербайджанской, Армянской и Грузин-
ской ССР, 38268 — Ростовской обл., 26245 — Сталинградской,
168
11000 — из Ленинграда и Ленинградской обл., 8787 — Куйбы-
шевской обл., 8640 — Москвы и Московской обл., 7306 — Даге-
станской и Чечено-Ингушской АССР, 5965 — Калмыцкой АССР,
5308 — Воронежской обл., 3384 — Днепропетровской, 3162 —
Горьковской, 2233 — из Крыма (без эвакуированных летом 1941
г. в Ставропольский край), остальные — из рада других облас-
тей6.
В послевоенное время на спецпоселение направлялись совет-
ские немцы, выявленные среди репатриантов, а также выселенные
из западных регионов СССР. В 1945—1946 гг. на положение
спецпоселенцев была переведена часть немцев, мобилизованных в
1942 — 1944 гг. в рабочие колонны (трудовую армию), но не под-
вергавшихся выселению. В течение 1946—1951 гг. немцы — мест-
ные жители Урала, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана, Сред-
ней Азии и некоторых других районов, откуда не производилось
выселение немецкого населения, были взяты на учет спецпоселе-
ний по месту своего постоянного жительства. В результате в нача-
ле 50-х гг. численность спецпоселенцев немецкого контингента
превысила 1,2 млн. чел.
В течение 1943 — 1944 гг. судьбу немцев разделили калмыки,
карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары,
греки, болгары и армяне. В 1944 г. из Грузии были выселены
турки-месхетинцы, курды, хемшилы.
Вместе с указанными народами частично выселялись и пред-
ставители других национальностей. Например, в марте 1949 г.,
когда численность подконтингента «другие» в крымском контин-
генте спецпоселенцев составляла 3628 чел. (не входившие в состав
татарских, греческих, болгарских и армянских семей), среди них
было 1280 русских, 1109 цыган, 427 немцев, 272 турка, 257 укра-
инцев и 283 прочих; у северокавказцев соответственно 1602 чело-
века (без 1617 кабардинцев, выделенных позднее в самостоятель-
ный контингент) — 485 кумыков, 311 аварцев, 235 дагестанцев,
186 тавлинов, 52 абазина, 49 осетин, 41 ногаец, 35 русских,
34 даргинца и 174 прочих; у выселенных в 1944 г. из Грузии —
26044 человека (24304 азербайджанца, 676 тюрков, 411 аджарцев,
224 грузина и 429 прочих).
В момент прибытия на спецпоселение было учтено 608749 вы-
селенных с Северного Кавказа (362282 чеченца, 134178 ингушей,
68327 карачаевцев, 37406 балкарцев и 6556 других), 228392 — из
Крыма (в том числе 183155 крымских татар), 94955 — из Грузии
и 91919 калмыков. До 1 октября 1948 г. из этого числа были ис-
ключены 32981 северокавказец и 979 калмыков как дважды учи-
тывавшихся в момент первоначального вселения (следовательно,
на спецпоселение поступило 575768 северокавказцев и 90940 кал-
мыков). В дальнейшем эти контингенты пополнялись репатриан-
тами и др. Так, до 1 октября 1948 г. на спецпоселение дополни-
тельно поступило 7219 чел., включенных в крымский контингент,
2759 — в северокавказский. Имело место и освобождение «непра-
169
вильно высланных». До 1 октября 1948 г. из спецпоселения было
освобождено 7018 выселенных с Северного Кавказа, 3531 — из
Крыма, 2175 — из Грузии, 1364 калмыка. С момента первона-
чального вселения и до 1 октября 1948 г. у северокавказцев роди-
лось 28120 и умерло 146892 чел., у крымчан соответственно 6564
и 44887, у выселенных из Грузии — 2873 и 15432, у калмыков —
2702 и 16594 человека. С 1949 г. рождаемость превысила смерт-
ность7.
В марте 1942 г. из Ленинграда и его окрестностей были высе-
лены ингерманландцы и финны. Всего поступило на спецпоселе-
ние 44737 чел. (в документах НКВД они назывались финнами-
спецпереселенцами), из них 17837 было расселено в Краснояр-
ском крае, 8267 — Иркутской обл., 3602 — Омской обл., осталь-
ные — в Вологодской обл. (небольшое их количество было и в
Кировской обл)8. По приказу НКВД СССР от 28 января 1946 г.
эти ингерманландцы и финны были сняты с учета спецпоселений.
После этого они задним числом были взяты на учет как выслан-
ные в административном порядке в соответствии с Указом Прези-
диума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. (как «соци-
ально опасный элемент», высланный из областей, объявленных на
военном положении).
Несколько иначе сложилась судьба десятков тысяч ингерман-
ландцев, проживавших на территории Ленинградской обл., окку-
пированной фашистскими войсками. В 1943—1944 гг. по приказу
немецко-фашистского командования происходила тотальная «эва-
куация» населения Ленинградской обл. Ингерманландцы вынуж-
дены были покинуть свои селения и оказались в Эстонии, где
были поставлены перед выбором: либо эвакуация в Германию,
либо в Финляндию. Они предпочли Финляндию. После подписа-
ния 19 сентября 1944 г. Соглашения о перемирии между СССР,
Великобританией и Финляндией, началась массовая репатриация
этих лиц в СССР. По постановлению ГКО от 19 ноября 1944 г.
они направлялись на постоянное жительство в Ярославскую, Ка-
лининскую, Новгородскую, Псковскую и Великолукскую области.
Спецпереселенческий статус на них не был распространен. Репат-
риированные ингерманландцы фактически превратились в адми-
нистративно высланных. В мартовском (1946 г.) отчете Управле-
ния Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации было
указано число репатриированных ингерманландцев — 43246 чел.9.
Во всех других документах указанного ведомства отмечалось, что
к этому времени из Финляндии было репатриировано 55942 ин-
германландца, из них 19336 расселено в Ярославской области,
14169 — Калининской, 10513 — Новгородской, 6335 — Псков-
ской и 5589 — Великолукской10. Из этого числа уже к 16 января
1945 г. в указанных областях было расселено 55650 чел. Расхож-
дение в документах Управления Уполномоченного СНК СССР по
делам репатриации в определении численности репатриированных
ингерманландцев (43246 и 55942) объясняется тем, что в первом
170
случае учитывались только этнические ингерманландцы, а во вто-
ром — вместе с представителями других национальностей, репат-
риированных из Финляндии и направленных с ингерманландцами
на поселение в указанные области. Например, в составе 5589 ре-
патриантов из Финляндии (в документах все они назывались ин-
германландцами), поступивших к середине января 1945 г. в Вели-
колукскую обл., было 3922 ингерманландца, 754 ижорца, 704 рус-
ских, 141 карел, 111 вепсов, 28 эстонцев, 14 украинцев, 3 литов-
ца, 1 норвежец и И других11.
В 1942 г. из Краснодарского края и Ростовской обл. был вы-
селен «социально опасный элемент» (преимущественно греки). В
июле 1944 г. из Воронежской, Орловской и Рязанской областей
были выселены 1502 члена семей репрессированных участников
религиозной секты «Истинно православные христиане»
(«ИПХ»)12. В 1944 — 1945 гг. на спецпоселение поступило 5914
«фольксдойчей» и «немецких пособников» (члены семей фолькс-
дойчей из Украинской ССР —2826 чел. и члены семей немецких
пособников из городов Ставропольского края — 3088 чел.)13.
В 1945—1951 гг. в места поселений было направлено 177573
«власовцев»14. Им был определен 6-летний срок спецпоселения1*.
К концу 1952 г. большинство их было освобождено по истечении
указанного срока15.
За 1946—1952 гг. на спецпоселение поступило 678010 чел., в
том числе в 1946—1947 гг. — 255198, в 1948 г. — 89261, в 1949 г. —
221231, в 1950 г. - 43738. в 1951 г. - 45723 и в 1952 г. -
22859 чел.16 Только с 1 января 1949 г. по 1 января 1953 г. число
спецпоселенцев возросло с 2300223 до 2753356 чел.17.
В течение 1944 — 1952 гг. из Западной Украины происходило
выселение так называемых «оуновцев» (сокращенное от «Органи-
зации украинских националистов»). На спецпоселение поступило
142543 чел., выселенных в 1945—1949 гг. из Прибалтики18. В
июле 1949 г. из Молдавской ССР было выселено 35 796 чел.19 В
1949 г. из Грузинской, Армянской, Азербайджанской ССР, Крас-
нодарского края и с Черноморского побережья (Одесса и Крым)
были выселены греки, турки и так называемые «дашнаки» (лица
армянской национальности). По учету Отдела спецпоселений
МВД СССР этот контингент условно назывался — «с Черномор-
ского побережья» (естественно, этот термин сильно суживал гео-
графию проведенной депортации). На спецпоселение поступило
57680 чел., выселенных в 1949 г. с «Черноморского побере-
жья»20.
В конце 40-х — начале 50-х гг. коллективизация сельского хо-
зяйства в Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии,
Правобережной Молдавии и Северной Буковине сопровождалась
1# Подробно о «власовцах» см. раздел «Советские перемещенные
лица. Репатрианты»
171
раскулачиванием и выселением десятков тысяч крестьян. Боль-
шинство последних по учету Отдела спецпоселений МВД СССР и
9 управления МГБ СССР не вычленялись в качестве самостоя-
тельных контингентов и входили в состав спецпоселенцев «оунов-
цев», прибалтийского и молдавского контингентов послевоенной
депортации. Меньшая часть раскулаченных крестьян, поступив-
ших на спецпоселение из западных регионов СССР, была разбита
на четыре самостоятельных контингента: «кулаки из Измаильской
области в 1948 г.», «кулаки из западных областей УССР в
1951 г., «кулаки из Литвы в 1951 г.», «кулаки из западных об-
ластей БССР в 1952 г.».
2 июня 1948 г. был принят Указ Президиума Верховного Со-
вета СССР «О выселении в отдаленные районы страны лиц,
злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хо-
зяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ
жизни». Выселялись, как правило, колхозники за невыработку
обязательного минимума трудодней. Срок высылки — 8 лет. В
1946—1952 гг. на спецпоселение поступило 33266 выселенных по
этому Указу (в 1948 г. - 27335, 1949 г. - 4756, 1950 г. - 675,
1951 г. — 240 и в 1952 г. — 260 чел). В это число не входят
13598 членов семей «указников», добровольно последовавших
вместе с последними в места высылки. До 20 марта 1953 г. из
спецпоселения было освобождено 3915 выселенных по Указу от
2 июня 1948 г. как «неправильно высланных» (в 1948 г. — 596,
1950 г. — 816, 1951 г. — 1327, 1952 г. — 974 и в январе—марте
1953 г. — 202 чел.). По состоянию на 20 февраля 1952 г., из
33012 чел., подвергавшихся выселению по Указу от 2 июня
1948 г., 9441 был выселен из Украинской ССР, 1687 — Узбек-
ской, 1621 — Казахской, 508 — Грузинской, 297 — Белорусской,
269 — Азербайджанской, 257 — Армянской, 157 — Киргизской,
96 — Таджикской, 26 — Карело-Финской ССР, 1690 — из Кур-
ской области, 764 — Вологодской, 681 — Иркутской, 548 — Во-
ронежской, 746 — Кемеровской, 566 — Орловской, 585 — Пен-
зенской, 394 — Ульяновской, 344 — Молотовской, 322 — Рязан-
ской, 301 — Калужской, 292 — Куйбышевской, 285 — Костром-
ской, 261 — Сталинградской, 259 — Брянской, 661 — из Крас-
нодарского края, 463 — Красноярского, 812 — из Татарской
АССР, 509 — Мордовской, 425 — Башкирской, 396 — Удмурт-
ской АССР, остальные — из других республик, краев и облас-
тей21.
В 1950 г. было произведено выселение «антисоветского эле-
мента» из Пыталовского, Печорского и Качановского районов
Псковской области. До 1940 г. эти районы с преобладающим рус-
скоязычным населением входили в состав Латвии и Эстонии, а
после вступления последних в состав СССР отошли к РСФСР.
Всего из Псковской области было выселено 1415 чел-22. По поста-
новлению Совета Министров СССР от И января 1950 г. из Тад-
жикской ССР были выселены бывшие басмачи с семьями —
172
2795 чел.28. В постановлении Совмина СССР от 21 февраля
1950 г. говорилось о выселении из Грузинской ССР иранских
подданных, иранцев без гражданства, бывших иранских поддан-
ных, принятых в советское гражданство, кроме лиц армянской на-
циональности. На спецпоселение поступило 4776 чел. контингента
«иранцы»24. По постановлению Совмина СССР от 6 марта 1951 г.
граждане СССР, интернированные и взятые в плен в 1944 —
1945 гг. на территории Польши, были освобождены из лагерей
Главного управления лагерей военнопленных и интернированных
МГБ СССР и направлены на спецпоселение25.
Согласно постановлению Совета Министров СССР от 13 февра-
ля 1951 г. из Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы
были выселены репатриированные во второй половине 40-х гг. из
Англии бывшие военнослужащие польской армии Андерса с семья-
ми (было выселено более 4,5 тыс. чел.)26. В постановлении Совми-
на СССР от 3 марта 1951 г. говорилось о выселении из прибалтий-
ских республик, Молдавии, западных областей Украины и Бело-
руссии активных участников антисоветской секты иеговистов и чле-
нов их семей (1 июля 1952 г. контингент спецпоселенцев «иеговис-
ты» насчитывал 9389 человек)27.
В 1951 г. на спецпоселении появился еще один контингент, а
именно: выселенные по Указу Президиума Верховного Совета
СССР от 23 июля 1951 г. об ответственности за уклонение от об-
щественно полезного труда и за ведение антиобщественного пара-
зитического образа жизни. Выселялись, как правило, за бродяж-
ничество и попрошайничество.
29 ноября 1951 г. было принято постановление Совета Мини-
стров СССР о выселении враждебных элементов из Грузинской
ССР. Под «враждебными элементами» подразумевались близкие
родственники эмигрантов, изменников Родине и невозвращенцев,
проживающих за границей и ведущих подрывную работу против
СССР, реэмигранты, прибывшие в 1946—1949 гг. в Грузию из
Франции, Ирана и Китая, бывшие закордонные ходоки, подозри-
тельные по связям с турецкой разведкой, и др. На спецпоселение
поступило И 643 чел.28. В это число входили ассирийцы (айсо-
ры) и некоторые другие.
Всего за период 1940—1952 гг., по нашим оценкам, насильст-
венному выселению с отправкой на спецпоселение или в ссылку
было подвергнуто около 3,5 млн. человек, среди которых первое
место по численности занимали депортированные народы.
Во всей этой массе людей, подвергшихся насильственным
переселениям, исключительное место занимали «власовцы», для
которых спецпоселение было, скорее, не наказанием, а местом
спасения от более сурового наказания.
На спецпоселении продолжали находиться различные катего-
рии населения, выселенного еще в 30-е годы. Это — раскулачен-
ные крестьяне; поляки, выселенные в 1936 г. из пограничных с
Польшей областей Украины и Белоруссии; «сомнительный эле-
173
мент», отселенный в 1937 г. из пограничной полосы с Ираном и
Афганистаном, и др. Весной и летом 1945 г. велась работа по
переводу на положение спецпереселенцев корейцев, выселенных в
1937 г. с Дальнего Востока и находившихся в административной
высылке преимущественно в среднеазиатско-казахстанском регио-
не, но после капитуляции Японии 2 сентября 1945 г. эта работа
была прекращена (корейцы так и не стали спецпереселенцами, со-
хранив по сравнению с последними несколько большую свободу
передвижения в пределах республик Средней Азии и Казахстана).
В начале 1945 г. численность корейцев, выселенных в 1937 г. с
Дальнего Востока, составляла 123 тыс. чел., из них 74,5 тыс. на-
ходились в Узбекской ССР, 46 тыс. — в Казахской ССР, 1 тыс. —
на работах в угольной промышленности Московской и Тульской
областей и 1,5 тыс. — в Ухтинском лагере НКВД29.
По состоянию на 1 января 1953 г., национальный состав нахо-
дившихся в наличии 1810140 взрослых спецпоселенцев (от 17 лет
и старше) был следующий: немцы — 788975, чеченцы — 183445,
украинцы — 163653, татары — 111037, литовцы — 75024, рус-
ские — 56589, калмыки — 53019, ингуши — 46303, греки —
40590, карачаевцы — 37225, латыши — 33102, поляки — 31654,
турки — 29848, молдаване — 25873, азербайджанцы — 20860, ар-
мяне — 20238, балкарцы — 19762, эстонцы — 16070, болгары —
11432, грузины — 7169, белорусы — 6621, евреи — 5168,
курды — 4993, узбеки — 3459, казахи — 2074, кабардинцы —
1572, гагаузы — 1352, ассирийцы — 1257, таджики — 1237, цы-
гане — 1063, румыны — 977, хемшилы — 720, осетины — 616,
башкиры — 529, чуваши — 520, мордва — 480, туркмены — 430,
киргизы — 399, иранцы — 380, финны и карелы — 375, кумы-
ки — 375, аджарцы — 338, аварцы — 313, лазы — 265, каракал-
паки — 212, удмурты — 193, чехи — 183, черкесы — 174,
езиды — 174, абазины — 160, абхазцы — 153, лезгины — 126,
марийцы — 123, буряты — 122, адыгейцы — 90, коми — 83, вен-
гры — 74, австрийцы — 61, ногайцы — 59, даргинцы — 50, уйгу-
ры — 39, караимы — 37, голландцы — 35, якуты — 29, албан-
цы — 25, французы — 24, хакасы — 21, итальянцы — 20,
лакцы — 17, эвенки — 17, словаки — 15, арабы — 13 человек.
Остальные 429 взрослых спецпоселенцев принадлежали к различ-
ным другим национальностям, из них 339 человек относились к
коренным народам СССР (шорцы, алтайцы, тувинцы, табасара-
ны, ханты и др.) и 90 — к некоренным (сербы, хорваты, шведы,
норвежцы, афганцы, китайцы и др.)30.
Все 2753356 спецпоселенцев, по данным на 1 января 1953 I.,
состояли на учете в следующих союзных республиках (в ниже-
приведенной статистике первая цифра, указанная после названия
союзной республики, составляет число состоявших на учете, вто-
рая — количество находившихся в наличии, третья — числен-
ность арестованных и четвертая — количество числившихся в ро-
зыске):
174
РСФСР -1354948 (1319192, 33892 и 1864).
Немцы — 707863 ( выселенные — 496164, репатриирован-
ные — 145344, мобилизованные — 36948, местные — 28597, дру-
гие — 808); «оуновцы» — 162556; из Прибалтики в 1945 —
1949 гг. — 139439 (литовцы — 80841, латыши — 39275, эстон-
цы — 19323); калмыки — 77145; из Крыма — 56763 (татары —
27274, болгары — 10386, греки — 9253, армяне — 7485, дру-
гие — 2365); «власовцы» — 40417; из Молдавии в 1949 г. —
35806; по Указу от 2 июня 1948 г. — 24561; бывшие кулаки —
24167; с «Черноморского побережья» в 1949 г. — 19910 («дашна-
ки» — 15469, турки — 1772, греки — 228, другие — 2441); ку-
лаки из Литвы в 1951 г. — 18104; из Прибалтики в 1940 —
1941 гг. — 14155; иеговисты — 9363; из Молдавии в 1940 —
1941 гг. — 6112; из западных областей Украины и Белоруссии в
1940 — 1941 гг. — 4935; «андерсовцы» — 4520; «фольксдойчи» и
«немецкие пособники» — 3393; кулаки из Западной Украины в
1951 г. — 1445; кулаки из Измаильской обл. в 1948 г. — 1157;
«истинно православные христиане» — 995; с Северного Кавка-
за — 849 (чеченцы — 537, ингуши — 143, карачаевцы — 82, бал-
карцы — 63, другие — 24); по Указу от 23 июля 1951 г. — 591;
из Псковской обл. в 1950 г. — 402; поляки, выселенные в
1936 г. — 84; интернированные с территории Польши — 74; из
Грузии в 1944 г. — 42 (курды — 31, турки — 6, другие — 5).
Казахская ССР - 988373 (974900, 13143 и 330).
Немцы — 448626 (выселенные — 337209, местные — 62631,
репатриированные — 42850, мобилизованные — 5936); с Северно-
го Кавказа — 379104 (чеченцы — 244674, ингуши — 80844, ка-
рачаевцы — 35735, балкарцы — 16819, другие — 1032); с «Чер-
номорского побережья» — 37218 (греки — 37114, турки — 18,
«дашнаки» — 17, другие — 69); поляки, выселенные в 1936 г. —
35960; из Грузии в 1944 г. — 32619 (турки — 13260, курды —
5530, хемшилы — 422, другие — 13407); из Грузии в 1951 —
1952 гг. — 11685; «оуновцы» — 8011; из Крыма — 6560 (тата-
ры — 2511, болгары — 1868, греки — 1240, армяне — 575, дру-
гие — 366); из Краснодарского края и Ростовской обл. в 1942 г. —
6057; иранцы — 4707; кулаки из БССР в 1952 г. — 4431; из
Молдавии в 1940—1941 гг. — 3681; басмачи — 2747; калмыки —
2472; кабардинцы — 1717; «власовцы» — 1327; из западных об-
ластей УССР и БССР в 1940 — 1941 гг. — 657; с иранской и афган-
ской границ в 1937 г. — 634; из Прибалтики в 1940—1941 гг. —
146; из Прибалтики в 1945 — 1949 гг. — 9 (литовцы — 4, латы-
ши — 4, эстонцы — 1); из Молдавии в 1949 г. — 5.
Узбекская ССР - 188689 (185055, 3478 и 156).
Из Крыма — 133731 (татары — 128348, греки — 4097, армя-
не — 381, болгары — 53, другие — 852); из Грузии в 1944 г. —
43867 (турки — 30588, курды — 667, хемшилы — 2, другие —
12610); немцы — 8366 (местные — 4664, выселенные — 1451, ре-
патриированные — 1185, мобилизованные — 1024, другие — 42);
175
с Северного Кавказа — 1590 (карачаевцы — 821, балкарцы —
410, чеченцы — 180, ингуши — 167, другие — 12); калмыки —
808; «власовцы» — 317; из Молдавии в 1949 г. — 10.
Киргизская ССР - 143638 (141785, 1834 и 19).
С Северного Кавказа — 116755 (чеченцы — 71238, карачаев-
цы — 26669, балкарцы — 15 914, ингуши — 2334, другие —
600); немцы — 15752 (местные — 14845, выселенные — 528, мо-
билизованные — 230, репатриированные — 36, другие — ИЗ); из
Грузии в 1944 г. — 10127 (турки — 2936, курды — 2613, хемши-
лы — 973, другие — 3605); из Крыма — 389 (татары — 366,
греки — 16, болгары — 1, другие — 6); калмыки — 313; с иран-
ской и афганской границ в 1937 г. — 282; с «Черноморского по-
бережья» — 10 (греки); из Молдавии в 1949 г. — 10.
Таджикская ССР - 46392 (45227, 1121 и 44).
Немцы — 28164 (репатриированные — 18023, выселенные —
8323, мобилизованные — 1681, местные — 137); «власовцы» —
9228; из Крыма — 7188 (татары — 6711, болгары — 154,
греки — 153, армяне — 121, другие — 49); «фольксдойчи» и
«немецкие пособники» — 1430; калмыки — 227; с Северного Кав-
каза — 108 (чеченцы — 69, карачаевцы — 16, ингуши — 15, бал-
карцы — 4, другие — 4); по Указу от 2 июня 1948 г. — 41; «оу-
новцы» — 6.
Карело-Финская ССР - 2761 (1312, 1343 и 106).
«Власовцы» — 1325; по Указу от 2 июня 1948 г. — 1183;
немцы — 246 (выселенные — 217, репатриированные — 29); из
Крыма — 3 (татары — 1, греки — 1, болгары — 1); с Северного
Кавказа — 1 (балкарец); калмыки — 1; из Прибалтики в 1945 —
1949 гг. — 1 (литовец); поляки — 1.
Туркменская ССР - 1998 (1787, 193 и 18),
Немцы — 1568 (выселенные — 1035, репатриированные —
381, мобилизованные — 146, местные — 6); «власовцы» — 417;
калмыки — 7; из Крыма — 6 (татары — 5, армяне — 1).
Украинская ССР — 646 (391, 160 и 95)
Немцы — 460 (выселенные); бывшие кулаки — 1861*.
В исправительно-трудовых лагерях и на спецстройках
МВД - 25911 (24548, 1187 и 176)2*.
Немцы — 13886 (выселенные — 10285, мобилизованные —
2617, репатриированные — 540, местные — 444); «оуновцы» —
4490; «власовцы» — 3715; по Указу от 2 июня 1948 г. — 1490;
из Псковской обл. — 954; из Прибалтики в 1945 — 1949 гг. — 508
(литовцы — 312, эстонцы — 196); калмыки — 502; бывшие ку-
лаки — 233; из Крыма — 58 (татары — 43, армяне — 7, болга-
На Украине в начале 1953 г. спецпоселенческими являлись две об-
ласти — Днепропетровская и Херсонская.
2* Большинство ИТЛ и спецстроек МВД, которые были определены
для части спецпоселенцев как место жительства, находились на террито-
рии РСФСР.
176
ры — 2, другие — 6); с Северного Кавказа — 45 (чеченцы — 19,
ингуши — 15, карачаевцы — 4, балкарцы — 3, другие — 4);
«фольксдойчи» и «немецкие пособники» — И; из Грузии в
1944 г. — 8 (курды — 2, другие — 6); из Молдавии в 1949 г. —
7; с «Черноморского побережья» — 4 (турки).
Спецпоселенцы, состоявшие 1 января 1953 г. на учете в
РСФСР (1354948 чел.), проживали в следующих регионах: Крас-
ноярский край — 151502, Алтайский — 138586, Кемеровская обл. —
121598, Новосибирская — 110164, Иркутская — 91945, Омская —
87309, Молотовская — 87171, Томская — 80093, Свердловская —
77480, Тюменская — 68679, Челябинская — 52997, Хабаровский
край — 35566, Коми АССР — 24420, Башкирская АССР —
18974, Якутская АССР — 17789, Архангельская обл. — 17416,
Амурская — 16903, Тульская — 15342, Курганская — 14154,
Бурят-Монгольская АССР — 13908, Оренбургская обл. — 13384,
Удмуртская АССР — 11507, Кировская обл. — 11153, Марий-
ская АССР — 11112, Читинская обл. — 10154. Вологодская —
10089, Костромская — 8703, Московская — 7090, Дальний Север —
6234, Куйбышевская обл. — 5859, Сахалинская — 3423, Горьков-
ская — 2545, Ивановская — 2186, Приморский край — 2089,
Татарская АССР — 1911, Рязанская обл. — 1575, Мурманская —
1505, Ульяновская — 1042, Тувинская АО — 612, Чувашская
АССР — 406, Ростовская обл. — 302 и Владимирская обл. — 91 чел.31.
Помимо спецпоселенцев, 1 января 1953 г. на учете 9 управле-
ния МГБ СССР состояли также 65332 ссыльнопоселенцев, ссыль-
ных и высланных (без арестованных и числившихся в розыске).
Среди них было 28083 русских, 13720 украинцев, 3346 евреев,
2847 латышей, 2548 белорусов, 1956 литовцев, 1604 немца, 1483
поляка, 1389 эстонцев, 1301 армянин, 862 азербайджанца, 727
грузин, 610 молдаван, 605 татар, 500 казаков, 453 узбека, 312 ки-
тайцев, 254 карела и финна, 243 чеченца, 241 туркмен, 171
чуваш, 158 корейцев, 130 таджиков, 129 греков, 123 венгра, 104
румына, 92 болгарина, 90 башкир, 84 киргиза, 73 бурята, 68 мор-
двинов, 54 калмыка, 42 тувинца, 38 турок, 37 иранцев, 32 кабар-
динца, 31 черкес, 26 коми, 25 осетин, 21 цыган, 19 марийцев, 15
французов и 686 других. География их расселения выглядела сле-
дующим образом: Красноярский край — 31420 чел., Казахская
ССР — 14 108, Дальний Север — 8543, Новосибирская обл. —
4568, Коми АССР — 4073, Тюменская обл. — 360, Молотов-
ская — 322, Иркутская — 270, Якутская АССР — 266, Томская
обл. — 167, Омская — 153, Мурманская — 68, Кировская — 63
чел. и остальные — в ряде других регионов СССР3Х
Освобождение
В 1954 — 1958 гг. происходил интенсивный процесс освобожде-
ния из спецпоселения. Только за период с 1 июля 1954 г. по 1
177
июля 1957 г. было освобождено 2554639 спецпоселенцев и ссыль-
нопоселенцев (см. табл. 43). С середины 1957 г. и до конца
1958 г. был снят с учета еще целый ряд категорий спецпоселенцев
(«андерсонцы», «басмачи», «дашнаки» и др.). В результате 1 ян-
варя 1959 г. на учете оставалось только 49416 спецпоселенцев, из
них 34716 «оуновцев», 5107 иеговистов, 4907 — из Литвы в
1945—1949 гг., 1434 — из Латвии в 1949 г., 873 — из Западной
Украины в 1940—1941 гг., 530 — из Эстонии в 1949 г., 459 — по
Указу от 2 июня 1948 г., 433 — из Молдавии в 1949 г., 279 — из
Литвы в 1940—1941 гг., 268 «ИПХ», 172 — из Молдавии в
1940—1941 гг., 108 — из Латвии в 1940—1941 гг., 91 — из
Псковской области в 1950 г. и 39 — из Эстонии в 1940 —
1941 гг.33.
Сильно сузились география расселения спецпоселенцев. 1 ян-
варя 1959 г. в России их состояло на учете 45655, в Казахстане —
3454 и в Киргизии — 7 чел. По регионам РСФСР их расселение
выглядело следующим образом: Иркутская обл. — 8292, Кеме-
ровская — 7558, Красноярский край — 5619, Омская обл. —
3858, Томская — 3750, Пермская — 3160, Хабаровский край —
3105, Челябинская обл. — 1763, Коми АССР — 1575, Тюменская
обл. — 1251, Амурская — 978, Архангельская — 942, Читин-
ская — 915, Кировская — 590, Якутская АССР — 569, Бурят-
ская АССР — 496, Курганская обл. — 444, Новосибирская —
281, Удмуртская АССР — 230, Алтайский край — 179, Магадан-
ская обл. — 156, Свердловская — 142, Приморский край —
102 чел.34.
В РСФСР к 1959 г. спецпоселенческая система была полнос-
тью упразднена в Карельской, Татарской, Башкирской, Чуваш-
ской, Марийской и Тувинской АССР, Московской, Тульской,
Горьковской, Вологодской, Костромской, Владимирской, Ростов-
ской, Оренбургской, Куйбышевской, Ивановской, Рязанской и
Ульяновской областях. Что касается таких областей, как Смолен-
ская, Орловская, Брянская, Воронежская и др., то в них спецпо-
селенческой системы изначально не существовало.
Кроме того, 1 января 1959 г. насчитывалось 9363 ссыльных
(категории «ссыльнопоселенцы» и «высланные» к этому времени
перестали существовать). Они отбывали ссылку в следующих рес-
публиках, краях и областях: в Красноярском крае — 2561, Коми
АССР — 1338, Тюменской обл. — 1073, Кустанайской — 925,
Якутской АССР — 890, Иркутской обл. — 848, Томской — 476,
Магаданской — 397, Карагандинской — 296, Узбекской ССР —
223, Латвийской ССР — 133, Армянской ССР — 37, Омской обл.
— 32, Таджикской ССР — 26, Новосибирской обл. — 20, Азер-
байджанской ССР — И, Кемеровской обл. — 10, Кировской —
10, Пермской — 9, Свердловской — 8, Архангельской — 5, Се-
веро-Казахстанской — 5, Акмолинской — 4, Хабаровском крае —
3, Алтайском крае — 2 и в Джамбульской области — 2 человека.
178
Состав ссыльных был следующий: осужденные за уголовные пре-
ступления — 5497, осужденные за контрреволюционные преступ-
ления — 87, осужденные по Указу от 23 июля 1951 г. — 2688,
осужденные по Указу от 5 октября 1956 г. (цыгане) — 93, осуж-
денные нарсудами по законам союзных республик (бродяги) —
392. направленные в ссылку по общественным приговорам на ос-
новании законов союзных республик — 606 человек35.
Итак, за три десятилетия (начиная с массового выселения рас-
кулаченных крестьян в 1930 г.) через спецпоселения и все формы
ссылки и высылки прошли, по нашим подсчетам, не менее 6 млн.
человек. Демографический эффект от массовых депортаций и
спецпоселенчества был весьма значительным только при примене-
нии насилия, т.е. в период до 1953 г. Массовое же снятие людей
с учета спецпоселений в 1954—1959 гг. показало, что подавляю-
щее большинство склонно покинуть места бывшей высылки. Так,
за 1956 г. и первую половину 1957 г. в Хабаровском крае, Иркут-
ской, Молотовской, Новосибирской, Омской, Томской, Читинской
областях и Бурят-Монгольской АССР получили разрешение на
выезд 62730 бывших спецпоселенцев, из которых 53180, или
84,8%, выехали из мест поселения и только 9550 человек (15,2%)
предпочли остаться или отложить выезд36.
Части бывших спецпоселенцев было запрещено возвращаться в
те места, откуда они были выселены. Это касалось немцев, крым-
ских татар, турок-месхетинцев и некоторых других.
Весьма непросто установить число умерших на спецпоселении.
У спецпоселенцев «польских осадников и беженцев» с момента
прибытия на спецпоселение (февраль 1940 г.) и до 1 июля 1941 г.
родилось 4211 и умерло 12 419 чел. (причем сведения за первый
квартал 1941 г. неполные)37. Очень сложно установить количест-
во умерших среди депортированных в 1940—1941 гг. из Прибал-
тики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии. До
1952 г. они имели особый ссыльнопоселенческий статус, и их не
было в спецпоселенческой статистике. В середине 1941 г. они на-
считывали 85,7 тыс. чел., а в конце 1952 г. их осталось
29,7 тыс.38 . Убыль составила 56 тыс. чел. В 1941 — 1943 гг. часть
этих людей вступила в формировавшиеся на территории СССР
польские воинские части. Тем не менее основной составляющей
указанной убыли, несомненно, являлась смертность.
Мы также не располагаем данными о смертности ингерман-
ландцев. Опираясь на ряд свидетельств, можно заключить, что у
депортированных в 1942 г. из Ленинграда и его окрестностей уро-
вень смертности был намного выше, чем у репатриированных в
1944 — 1945 гг. из Финляндии. Взяв за основу ситуацию со смерт-
ностью у выселенных северокавказцев, крымчан и калмыков и ис-
пользуя метод экстраполяции, можно предположить, что в 1942 —
1949 гг. умерло порядка 20 тыс. ингерманландцев.
179
Таблица 43'
Процесс освобождения из спецпоселения и ссылки
(1 июля 1954 — 1 июля 1957)
Контингенты освобожденных Численность
1 2
По постановлению СМ СССР от 5 июля 1954 г. в том числе: а) дети спецпоселенцев, не достигшие 16 лет 6) дети спецпоселенцев старше 16 лет, обучавшиеся в учебных заведениях 875795 872909 2 886
По постановлению СМ СССР от 13 августа 1954 г. в том числе: а) бывшие кулаки, выселенные в 1929—1933 гг. 6) немцы (подконтингенты: «местные» и «мобилизован- ные» ) 117733 11864 105869
По постановлению Президиума ЦК КПСС от 9 мая 1955 г. в том числе: а) члены КПСС и кандидаты в члены КПСС 6) члены их семей 13573 5699 7874
Лица, выселенные за пособничество фашистским оккупан- там (по Указу Президиума ВС СССР от 17 сентября 1955 г.) 15724
По постановлению СМ СССР от 24 ноября 1955 г. в том числе: а) участники Великой Отечественной войны и лица, на- гражденные орденами и медалями СССР 6) женщины, вступившие в брак с местными жителями, а также женщины русской, украинской и других националь- ностей, выселенные вместе с крымскими татарами, чечен- цами и др. по признакам супружеских отношений, кото- рые позднее прекратились в) одинокие инвалиды и лица, страдающие неизлечимым недугом, которые не могли самостоятельно обеспечить свое существование г) члены семей погибших на фронтах Великой Отечест- венно войны д) преподаватели учебных заведений 45119 18752 10143 8727 5015 2482
Немцы (подконтингенты: «выселенные» и «репатрииро- ванные») (по Указу Президиума ВС СССР от 13 декаб- ря 1955 г.) 695216
(Поляки, выселенные в 1936 г. (по постановлению СМ СССР от 17 января 1956 г.) 22717
«Особо опасные государственные преступники», направ- ленные в ссылку на поселение после отбытия наказания в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) ГУЛАГа (по Указу Президиума ВС СССР от 10 марта 1956 г.) 60798
180
1 2 |
Члены семей преподавателей, участников Великой Отече- ственной войны, лиц, награжденных орденами и медаля- ми СССР, и члены семей других лиц, ранее снятых с учета спецпоселений (по постановлению СМ СССР от 12 марта 1956 г.) 32737
Калмыки (по Указу Президиума ВС СССР от 17 марта 1956 г.) 48783
Греки, болгары и армяне, выселенные в 1944 г. из Крыма (по Указу Президиума ВС СССР от 27 марта 1956 г.) 22059
Крымские татары, балкарцы, турки — граждане СССР, курды и хемшилы (по Указу Президиума ВС СССР от 28 апреля 1956 г.) 178454
Члены семей украинских и белорусских националистов, освобожденных из ссылки на поселение (по постановле- нию СМ СССР от 15 мая 1956 г.) 13841
Чеченцы, ингуши и карачаевцы (по Указу Президиума ВС СССР от 16 июля 1956 г.) 245390
Иноподданные, лица, не имеющие гражданства, и быв- шие иноподданные, принятые в советское гражданство (по Указу Президиума ВС СССР от 22 сентября 1956 г.) 27426
Кроме того, с 1 июля 1954 г. по 1 января 1957 г. снято с учета спецпоселений в том числе: а) по постановлениям Советов Министров союзных рес- публик, исполкомов краевых, областных и районных Со- ветов депутатов трудящихся 6) по определениям судебных органов в) по заключениям органов МВД и Прокуратуры, а также по отбытии срока спецпоселения 109032 40366 22024 46642
Снято с учета за первое полугодие 1957 г. вновь награж- денных орденами и медалями СССР и членов их семей, инвалидов, по персональным решениям об освобождении из спецпоселения и другим причинам 30242
Итого 2554639
♦ Сост. по: ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 949. Л. 139-141.
У основных контингентов спецпоселенцев — немцев, калмы-
ков, северокавказцев и выселенных в 1944 г. из Крыма и Гру-
зии — с момента первоначального вселения и до 1 октября
1948 г. родился 66 051 и умерло 269080 чел., а в период 1949 —
1950 гг. — соответственно 107775 и 50483чел. Здесь отсутствуют
данные за четвертый квартал 1948 г., но мы можем их с относи-
тельной точностью реконструировать, так как располагаем сведе-
181
ниями за весь 1948 г. (32135 родилось и 36564 умерло), и полу-
чается, что в октябре —декабре 1948 г. родилось порядка 8 тыс. и
умерло 9 тыс. Всего за период с момента прибытия на спецпосе-
ление и до 1 января 1951 г. у указанных основных контингентов спец-
поселенцев родилось около 182 тыс. и умерло свыше 328 тыс. чел.
За период 1945—1950 гг. у спецпоселенцев — «оуновцев» ро-
дился 2181 и умерло 14435 чел., у выселенных в 1945—1949 гг.
прибалтов — соответственно 1592 и 8194, «фольксдойчей» — 143
и 248, «немецких пособников» — 82 и 289, «ИПХ» — 40 и 313.
До конца 1950 г. на спецпоселении умер 7201 «власовец» и 519
выселенных по Указу от 2 июня 1948 г. У всех остальных контин-
гентов, которые в массе своей были поставлены на учет спецпосе-
лений в конце 40-х гг. (с «Черноморского побережья», из Молда-
вии в 1949 г., иранцы, басмачи и др.), до 1 января 1951 г. родил-
ся 3821 и умерло 3099 чел. В 1951 — 1952 гг. у всех контингентов
спецпоселенцев в общей сложности родилось 163913 и умерло
49727 чел.39.
Суммировав вышеприведенные данные о смертности, можно
заключить, что в 1940—1952 гг. умерло почти 0,5 млн. человек,
подвергавшихся в этот период насильственным выселениям и на-
ходившихся на спецпоселении и в ссылке.
Численность, состав, расселение заключенных
К началу войны система ГУЛАГа состояла из 54 исправитель-
но-трудовых лагерей (ИТЛ) с более 600 ответвлениями в виде
лагпунктов и лаготделений и 475 исправительно-трудовых коло-
ний (ИТК). Насчитывалось также 492 тюрьмы, которые не входи-
ли в ГУЛАГ, а находились в ведении Главного тюремного управ-
ления НКВД СССР. Общая численность заключенных во всех
местах лишения свободы к июню 1941 г. превышала 2,7 млн., из
них 2,3 млн. содержались в лагерях и колониях ГУЛАГа и более
0,4 млн. — в тюрьмах. В табл. 44 указано ежегодное количество
заключенных за период 1940—1960 гг.
В первый период войны из районов, которым угрожала фа-
шистская оккупация, было эвакуировано 27 лагерей и 210 коло-
ний ГУЛАГа с общим числом заключенных 750 тыс. Эвакуирован-
ные заключенные поступали в и без того переполненные лагеря и
колонии, расположенные в восточных районах страны, что приво-
дило к страшной скученности. В 1942 г. средняя жилая площадь
на одного заключенного составляла менее 1 кв. м (к концу войны
ее довели до 1,8 кв. м)40.
Были эвакуированы также 272 тюрьмы с 141527 заключенны-
ми (данные на 24 января 1942 г.). Потери убитыми и умершими
при эвакуации тюрем составили 12399 заключенных, из них 9817
было расстреляно в тюрьмах41.
182
Таблица 44‘
Годы Всего е (чел.) В том числе |
лагеря колонии тюрьмы |
1940 1846270 1344408 315584 186278
1941 2400422 1500524 429205 470693
1942 2045575 1415596 361447 268532
1943 1721716 983974 500208 237534
1944 1331115 663594 516225 151296
1945 1736187 715506 745171 275510
1946 1355739 600897 509696 245146
1947 1996641 808839 894667 293135
1948 2449626 1108057 1061195 280374
1949 2587732 1216361 1140324 231047
1950 2760095 1416300 1145051 198744
1951 2705439 1543382 997378 164679
1952 2662402 1713614 796174 152614
1953 2624537 1731693 740554 152290
1954 1474085 884040 440963 149082
1955 1173854 748489 326791 98574
1956 925139 557877 223753 143509
1957 947433 492092 315885 139456
1958 840603 409567 312332 118704
1959 1023600 388114 474593 160893
I960 653801 276279 306438 71084
* ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 330. Л. 55; Д. 1155, Л. 1-3; Д. 1190.
Л. 1-34; Д. 1390. Л. 1-21; Д. 1398. Л. 1; Д. 1426. Л. 39; Д. 1427.
Л. 132-133, 140-141, 177-178.
В эту статистику не вошли заключенные спецтюрем НКГБ-МГБ-
КГБ, а также дети и подростки, находившиеся в детских исправительно-
трудовых учреждениях.
В 1943 г. в СССР появились каторжане. В соответствии с
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 апреля
1943 г. «О мерах наказания изменникам Родине и предателям и о
введении для этих лиц, как меры наказания, каторжных работ»
были организованы каторжные отделения сначала в Воркутлаге и
Севвостлаге, а затем еще в Тайшетлаге, Норильлаге и некоторых
других лагерях. Для каторжан был введен удлиненный рабочий
183
день с использованием на наиболее тяжелых работах в угольных
шахтах, на добыче золота, олова и др. К июлю 1944 г. в ИТЛ
содержалось 5,2 тыс. каторжан, а к сентябрю 1947 г. их число
превысило 60,0 тыс.42. Каторжане входят в приведенную в
табл. 44 общую численность лагерных заключенных.
В период войны широко практиковалось направление заклю-
ченных ГУЛАГа в действующую армию, причем чаще это было
сопряжено с досрочным освобождением. С июля 1941 г. по май
1945 г. в ряды Красной Армии было передано 1,2 млн. заключен-
ных лагерей и колоний ГУЛАГа, из них 840 тыс. досрочно осво-
божденных43.
Переданные в армию составляли только часть (причем не боль-
шую) от общего количества освобожденных. Всего за 1941 —
1945 гг. только из ИТЛ было освобождено 1958848 заключенных,
из них 624276 - в 1941 г., 509538 - в 1942 г., 336153 - в 1943,
152131 — в 1944 и 336750 — в 1945 г. По ИТК имеются аналогич-
ные сведения с 1 апреля 1943 г. Начиная с этой даты и до конца
1945 г. из колоний ГУЛАГа было освобождено 1377806 заключен-
ных, в том числе в апреле-декабре 1943 г. — 348067, в 1944 г. —
304078 и в 1945 г. — 725661. Мы полагаем, что в 1941 —1942 гг. из
ИТК был освобождено никак не меньше 0,5 млн. чел., а, возмож-
но, и больше. Таким образом, общее число освобожденных заклю-
ченных из лагерей и колоний ГУЛАГа за период 1941 —1945 гг. со-
ставляло величину, близкую к 4 млн.
В период 1946— 1952 гг. из ГУЛАГа было освобождено 4476530
заключенных, из них 355551 — в 1946 г., 713108 — в 1947, 786586 —
в 1948, 678405 - в 1949, 727547 - в 1950, 613434 - в 1951 и
601899 — в 1952 г.44. Несмотря на эти, казалось бы, внушительные
цифры, все же масштабы направлений новых контингентов в
ГУЛАГ в послевоенное время (в отличие от военного) превосходи-
ли масштабы освобождения оттуда.
К концу войны была восстановлена довоенная структура
ГУЛАГа. По данным на 5 января 1945 г., в ГУЛАГе имелись
53 ИТЛ с 667 филиалами в виде лагпунктов и лаготделений и
475 ИТК. В дальнейшем лагерная гулаговская система довольно
быстро разрасталась, из года в год количество лагерей и их фили-
алов увеличивалось. Самым крупным гулаговским лагерем был
магаданский Севвостлаг, в котором со всеми его лагпунктами и
лаготделениями насчитывалось 1 января 1952 г. 167737 заключен-
ных. С 1948 г. была организована сеть так называемых особых
лагерей (Песчаный, Озерный, Речной, Минеральный, Береговой,
Степной и др.), предназначенных для содержания особо опасных
государственных преступников. На 1 января 1953 г. насчитыва-
лось 146 ИТЛ с 2555 лагпунктами и лаготделениями и 687 ИТК45.
Однако после мартовских событий 1953 г. (смерть И.В.Сталина
5 марта, Указ об амнистии 27 марта) начал набирать обороты
процесс свертывания гулаговской системы. Уже в 1953 г. и начале
184
1954 г. было ликвидировано почти 1,7 тыс. мест заключения (ла-
герей, лагпунктов, лаготделений, колоний), и к 1 апреля 1954 г.
в ГУЛАГе осталось 65 ИТЛ и 798 ИТК и лагерных подразделе-
ний46.
Согласно текущей и сводной гулаговской статистике, за 13 лет
(1941 — 1953) через ИТЛ и ИТК прошли примерно 22 млн.чело-
век47. И это только заключенных, без учета довольно многочис-
ленных контингентов, находившихся в разное время в лагерях
ГУЛАГа на положении спецконтингента, трудармейцев и спецпе-
реселенцев. Однако тогдашняя гулаговская статистика имела спе-
цифические особенности, из-за которых не всегда возможно отли-
чить действительное поступление новых заключенных от их внут-
ригулаговских перемещений. Это касается около 6 млн. заключен-
ных, которые указаны как прибывшие в ИТЛ и ИТК «из лагерей
НКВД-МВД». Возможно, среди последних и присутствовала
какая-то часть новых заключенных, но их при такой системе
учета невозможно вычленить. Относительно остальных около
16 млн. человек, поступивших в 1941 — 1953 гг. в ИТЛ и ИТК,
можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что это
действительно новые заключенные (хотя, конечно, среди них
были и неоднократно судимые, и возвращенные из бегов, т.е. не
впервые попавшие в заключение).
Что касается тюремных заключенных, то они в большинстве
своем после вынесения приговора направлялись в лагеря и коло-
нии ГУЛАГа и учтены в гулаговской статистике. По данным на
июль 1946 г., в СССР насчитывалось 514 тюрем, включая три
спецтюрьмы и пять тюремных больниц48. Указанное в табл. 44
наличие тюремных заключенных на определенные даты не учиты-
вает их циркуляции в течение года. Так, в 1947 г. их число коле-
балось от 280374 на 1 января до 231047 на 31 декабря, а всего за
1947 г. через тюрьмы прошли 1761938 заключенных49. За тот же
год лагерями и колониями ГУЛАГа было принято 1490959 вновь
осужденных50. Разница между предыдущей и последней цифрами
составляет 270979 чел. Это означает, что хотя в ГУЛАГ и попада-
ло большинство тюремных заключенных, но далеко не все. К пос-
ледним относились приговоренные к отбыванию наказания в
тюрьмах или к высшей мере, умершие или бежавшие на этапе
предварительного следствия, освобожденные в связи с недостаточ-
ностью или отсутствием улик или в связи с вынесением оправда-
тельных приговоров, а также осужденные к исправительно-трудо-
вым работам без лишения свободы и др. Мы полагаем, что в 40-х —
начале 50-х гг. через тюрьмы прошли порядка 3 млн.человек, ко-
торые по разным причинам не оказались впоследствии в лагерях
и колониях и, следовательно, не учтены в гулаговской статистике.
Военизированная охрана лагерей и колоний ГУЛАГа в сово-
купности представляла из себя целую армию, численность кото-
рой неуклонно возрастала параллельно расползанию гулаговской
системы. 1 января 1950 г. охрана ИТЛ и ИТК насчитывала
185
197 239, a 1 января 1953 г. — 226960 чел.51. К 1 апреля 1954 г.
в связи с проведенной в 1953 г. широкой амнистией и ликвида-
цией части лагерей, лагпунктов, лаготделений и колоний ее чис-
ленность снизилась до 148049 чел.52.
1 января 1952 г. на Россию приходилось 92,5% лагерньйс за-
ключенных, на Казахстан — свыше 6%, на все остальные респуб-
лики, вместе взятые, — менее 1,5%. По состоянию на 1 января
1952 г., в лагерях ГУЛАГа находилось почти 488 тыс. политичес-
ких заключенных, тогда как их общая численность в СССР (с
учетом тех, кто содержался в колониях и тюрьмах) достигала в
это время, по нашим расчетам, около 0,6 млн. В лагерях ГУЛАГа
на 1 января 1952 г. содержалось 28,5% политических и 71,5% уго-
ловных заключенных5^.
В Российской Федерации гулаговские районы располагались в
основном на европейском Севере, Урале, Дальнем Востоке и в
Сибири. В 1939 г. еще можно было назвать без лагерной зоной
территорию к югу от Московской обл. и к западу от Волги, а в
1952 г. лагеря ГУЛАГа уже были в Ставропольском и Краснодар-
ском краях, Ростовской и ряде других областей европейской Рос-
сии, включая Крымскую и Калининградскую области.
Приведенная в табл. 44 лагерная статистика не учитывает ог-
ромных масс людей, прошедших через лагеря ГУЛАГа не в каче-
стве заключенных, а в ином статусе. Так, лагеря ГУЛАГа были
определены местом дислокации для мобилизованных в 1942 —
1945гг. в Трудовую армию советских немцев (свыше 400
тыс. чел.)54. Через них также прошли в 1945—1950 гг. сотни
тысяч человек спецконтингента, т.е. лиц, задержанных для про-
верки.
Кроме того, существовали еще спецлагеря, входившие не в
систему ГУЛАГа, а находившиеся в ведении Отдела спецлагерей
НКВД СССР. Они были организованы по решению ГКО #
1069сс от 27 декабря 1941 г. Спецконтингент, проходивший про-
верку и фильтрацию в этих спецлагерях, делился на три учетные
группы: 1-я — военнопленные и окруженцы1*; 2-я — рядовые по-
лицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, по-
дозреваемые в изменнической деятельности; 3-я — гражданские
** По состоянию на 1 октября 1944 г., результаты проверки и фильт-
рации 354592 военнопленных и окруженцев, в числе которых был 50441
офицер, выглядели следующим образом: направлено в воинские части
через военкоматы — 231034 (из них 27042 офицера); на формирование
штурмовых (штрафных) батальонов — 18382 (из них 16163 офицера); в
промышленность по постановлениям ГКО — 30749 (из них 29 офице-
ров); арестовано органами «СМЕРШ» — 11556 (из них 1284 офицера);
убыло в госпитали, лазареты и умерло — 5347; передано на формирова-
ние конвойных войск и охраны спецлагерей — 5924; находилось 1 октяб-
ря 1944 г. в проверке — 51601, в том числе 5657 офицеров // ГАРФ.
Ф. 9408. On. 1. Д. 53. Л. 28.
186
лица (мужчины) призывных возрастов, проживавшие на террито-
рии, занятой противником. С момента организации спецлагерей в
начале 1942 г. и до 1 октября 1944 г. через них прошло 421199
человек, в том числе 354592 — по 1-й группе учета, 40062 — по
2-й и 26545 — по 3-й55. В последние месяцы войны и в послевоен-
ное время спецлагеря, переименованные в феврале 1945 г. в про-
верочно-фильтрационные лагеря (ПФЛ), были фактически пере-
ориентированы на прием, проверку и фильтрацию репатриантов1*.
В табл. 45 представлен национальный состав заключенных ла-
герей и колоний ГУЛАГа в 1943, 1946 и 1951 гг. Оккупация фа-
шистами Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии привела
к разному сокращению поступления в ГУЛАГ осужденных укра-
инской, белорусской, литовской, латышской, эстонской, молдав-
ской национальностей. В конце войны и в послевоенные годы си-
туация изменилась: теперь уже опережающими темпами (и по ко-
личеству, и по удельному весу) шло поступление в ГУЛАГ заклю-
ченных указанных национальностей. Например, в 1943 г. армян
было в ГУЛАГе больше чем литовцев в 4,7 раза, а в 1951 г. ли-
товцы уже превосходили армян по численности в 1,6 раза. Это
произошло за счет того, что число заключенных — литовцев в ла-
герях и колониях 1 января 1951 г. по сравнению с 1 января
1943 г. увеличилось в 12,6 раз, а армян — только в 1,7 раза. В
мирное время (как до войны, так и после нее) третье место в
числе заключенных ГУЛАГа занимали белорусы, но во время
войны они уступили это место татарам. Правда, уже в 1945 —
1946 гг. белорусы переместились на привычное для себя третье
место и впоследствии никому его не уступали. Украинцы всегда
находились на втором месте, но если в 1943 г. они уступали рус-
ским по численности в 6,3 раза, то в 1951 г. — в 2,8 раза.
В целом в конце 40-х — начале 50-х гг. в национальном соста-
ве заключенных ГУЛАГа наблюдался некий перекос, вызванный
непропорционально высоким уровнем наличия осужденных из за-
падных регионов СССР. Однако к концу 50-х гг. тот перекос был
в основном устранен, поскольку при общем значительном сокра-
щении численности заключенных опережающими темпами шло
уменьшение количества осужденных, являвшихся жителями При-
балтики, Украины, Белоруссии, Молдавии.
За период с 1 января 1951 по 1 января 1959 г. численность
заключенных лагерей и колоний уменьшилась почти в три раза, в
том числе русских — в 2,5 раза, грузин — в 1,8, армян — в 2,3,
азербайджанцев — в 2,4, казахов — в 3,9, узбеков — в 3,1, турк-
мен — в 2,3, таджиков — в 3,3, киргизов — в 3,2 раза. В то же
время количество эстонцев за указанный период сократилось в 6,9
раз, литовцев — в 5,7, латышей — в 5,6, украинцев — в 4,7,
См. раздел «Советские перемещенные лица. Репатрианты»
187
молдаван (их 1 января 1951 г. в лагерях и колониях ГУЛАГа
было 22725) — в 4,1, белорусов — в 3,9 раз. 1 января 1959 г.
национальный состав 862707 заключенных лагерей и колоний вы-
глядел так: русские — 571512, украинцы — 107707, белорусы —
24602, литовцы — 7543, латыши — 5128, эстонцы — 3583, мол-
даване — 5514, грузины — 13035, армяне — 11798, азербайджан-
цы — 10070, казахи — 6616, узбеки — 9555, таджики — 1758,
туркмены — 2350, киргизы — 1981, другие — 79347 и не было
сведений на 608 человек56. Удельный вес русских в их составе за-
нимал 66,2%, украинцев — 12,5%, белорусов — 2,8% и всех ос-
тальных, вместе взятых, — 18,5%.
Таблица 45*
Национальный** состав заключенных лагерей и колоний ГУЛАГа
(на 1 января каждого года)
1 Национальность 1943 1946 1951
чел. в % чел. В % чел. В %
1 2 3 4 5 6 7
Русские 924879 63,63 596860 55,75 1405511 55,59
Украинцы 146928 10,11 162852 15,21 506221 20,02
Белорусы 31964 2,20 35657 3,33 96471 3,82
Литовцы 3418 0,23 12779 1,19 43016 1,70
Латыши 5857 0,40 14112 1,32 28520 1,13
Эстонцы 5425 0,37 11260 1,05 24618 0,97
Грузины 13652 0,94 10535 0,98 23583 0,93
Армяне 15992 1,10 11595 1,08 26764 1,06
Азербайджанцы 12353 0,85 4099 0,38 23704 0,94
Казахи 22038 1,52 14350 1,34 25906 1,03
Узбеки 24761 1,70 14485 1,35 30029 1,19
Туркмены 7954 0,55 5240 0,49 5343 0,21
Таджики 5555 0,38 2758 0,26 5726 0,23
Киргизы 5883 0,41 3178 0,30 6424 0,25
Татары 35261 2,44 23674 2,21 56928 2,25
Башкиры 5697 0,39 2994 0,28 7847 0,31
Евреи 27758 1,91 18043 1,69 25425 1,01
Немцы 24183 1,66 25005 2,34 32269 1,28
188
1 2 3 4 5 6 7
Поляки 14023 0,96 17775 1,66 23527 0,93
|Греки 2175 0,15 1662 0,16 2326 0,09
1 Корейцы 2045 0,14 1336 0,12 2512 0,10
Китайцы 4094 0,28 2861 0,27 2039 0,08
Японцы 148 0,01 587 0,05 1102 0,04
Другие 111475 7,67 76959 7,19 122335 4,84
Итого 1453518 1070656 2528146
* ГАРФ, Ф. 9414. On. 1. Д. 1155. Л. И, 12, 47, 50; Д. 1356. Л. 1-4.
** На 1 января 1943 г. отсутствовали сведения о национальном соста-
ве 30664, на 1 января 1946 г. — 39937 заключенных ГУЛАГа.
К началу войны женщины составляли около 7% заключенных
ГУЛАГа57. Война существенно повлияла на половой состав заклю-
ченных. Неуклонно возрастал удельный вес женщин: в 1943 г. —
18,1%, в 1944 г. — 26,6%, в 1945 г. — 30,7% (данные на 1 января
каждого года). Как видно из табл.44, за годы войны численность
заключенных ГУЛАГа существенно уменьшилась,но это происхо-
дило за счет мужчин. Количество же женщин возрастало не толь-
ко относительно, но и абсолютно. В начале 1943 г. их в ИТЛ и
ИТК было почти 260 тыс., а в начале 1945 г. — свыше 415 тыс.
Сразу же после окончания войны наметилась тенденция сокраще-
ния численности и удельного веса женщин. 1 января 1946 г. их
удельный вес в составе заключенных ГУЛАГа, на которых име-
лись сведения о половой составе, составил 20,0% (211946 из
1056729)59. К 1953 г. этот показатель составил 17,8%, к 1954 г. —
12,3%, к 1956 г. - 10,0%59. В начале 1959 г. доля женщин в со-
ставе заключенных ИТЛ и ИТК снизилась до 8,9% (76446 из
862707)60. Интересно, что удельный вес женщин в составе заклю-
ченных различных национальностей был не одинаков. По данным
на 1 января 1959 г., у заключенных ИТЛ и ИТК — русских он
составлял 9,0%, у украинцев — 10,4, белорусов — 7,7, литов-
цев — 11,7, латышей — 13,8, эстонцев — 12,4, молдаван — 11,0,
грузин — 4,1, армян — 4,2, азербайджанцев — 2,1, казахов —
3,0, узбеков — 2,9, таджиков — 2,4, туркмен — 2,3, у кирги-
зов — 2,7%61. Среди заключенных, содержавшихся 1 января
1959 г. в тюрьмах СССР, доля женщин составила 9,5% (15359 из
160893)62.
Последовавшие после смерти И.В.Сталина изменения в обще-
ственно-политической жизни страны, известные как «оттепель»,
радикальным образом повлияли на лагерную систему. За период
с 1 января 1953 по 1 января 1959 г. численность лагерных заклю-
189
ченных сократилась в 4,5 раза. Заметно сузилась и география их
размещения. К 1959 г. сохранилось 29 лагерей, из них 28 — в
России (371157 заключенных)1* и один — в Казахстане (16957
заключенных). Что касается заключенных колоний и тюрем, то
они по-прежнему находились во всех союзных республиках.
С 1953 г. масштабы освобождений стали превосходить мас-
штабы направлений новых контингентов в ГУЛАГ. В 1953 г. в
лагеря и колонии поступило 463372 вновь осужденных, а было
освобождено оттуда 1591703 заключенных, в 1954 г. — соот-
ветственно 421995 и 629143, в 1955 г. — 432670 и 671734, в
1956 г. - 541110 и 473054, в 1957 г. - 436724 и 507804, в
1958 г. — 478213 и 33142563. Всего за 1953 — 1958 гг. поступ-
ление новых осужденных в ИТЛ и ИТК составило почти
2,8 млн., а число освобожденных оттуда — свыше 4,2 млн.
После 1953 г. шло быстрое приближение СССР к западным
странам по такому показателю, как число заключенных в среднем
на 1 млн. населения. По данным на 1 января 1959 г., в ФРГ этот
показатель составлял 2629, Франции — 2003, США — 1095, Анг-
лии — 572 чел.* 2* В СССР же по союзным республикам это вы-
глядело так: Россия — 6098, Казахстан — 4876, Эстония — 3086,
Грузия — 2864, Латвия — 2630, Киргизия — 2463, Туркмения —
2182, Азербайджан — 2012, Узбекистан — 1983, Армения —
1715, Таджикистан — 1531, Украина — 1486, Молдавия — 1419,
Литва — 1371, Белоруссия — 1075 чел.64. В лагерях и других
местах лишения свободы России и Казахстана содержалось значи-
тельное число заключенных, этапированных из других союзных
республик. Это и привело к тому, что наличие заключенных на
1 млн. населения в России и Казахстане существенно превышало
аналогичные показатели и по другим регионам СССР, и по запад-
ным странам.
1# В начале 1959 г. лагеря ГУЛАГа сохранялись в 13 регионах
РСФСР. В Коми АССР содержалось 61785 лагерных заключенных, в
Свердловской обл. — 52233, Молотовской — 51447, Кемеровской —
41782, Иркутской — 41248, Красноярском крае — 30516, Архангельской
обл. — 26202, Кировской — 23614, Горьковской — 14127, Мордовской
АССР — 11305, Челябинской обл. — 8954, Томской — 6917 и в Москов-
ской^. - 1027 // ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1429. Л. 2-5.
2* Следует иметь в виду, что в указанных странах, в отличие от
СССР, широко практиковалось вынесение приговоров, влекущих за
собой не лишение свободы, а уплату штрафов. В ФРГ в 1954 г. насчиты-
валось 461084 осужденных, из них только 139 908 находилось в заключе-
нии (137150 в исправительных тюрьмах и 2758 в каторжных тюрьмах), а
320501 чел. (почти 70%) был приговорен к штрафу. В таких странах, как
США и Англия, удельный вес приговоренных к уплате штрафов в общем
числе осужденных был еще выше, чем в ФРГ // ГАРФ. Ф. 9414. Оп.
1. Д. 1427. Л. 105.
190
Политические репрессии. Амнистии.
Реабилитации
Динамика политических репрессий по годам за период 1941 —
1953 гг. представлена в табл. 46.
Из этой таблицы видно, что в 40-х — начале 50-х гг. масшта-
бы политических репрессий, несмотря на отдельные всплески,
имели тенденцию к снижению. Это свидетельствовало о том, что
в это время стали проявляться симптомы грядущей политической
оттепели. В отличие от 30-х гг., в 40-е гг. в числе осужденных по
политическим мотивам преобладали лица, имевшие в своем активе
не мнимые или сфабрикованные, а вполне реальные преступления
(особенно это касается активных пособников фашистских оккупан-
тов). В то же время продолжались репрессии по надуманным и сфаб-
рикованным обвинениям («Ленинградской дело», «дело врачей» и
др.). Однако по своим масштабам все эти «дела» намного уступали
размаху политических репрессий во второй половине 30-х гг.
Таблица 46*
Число осужденных по политическим мотивам в СССР
в 1941-1953 гг.
Годы Всего осуждено (чел.) в том числе
высшая мера лагеря, колонии и тюрьмы ссылка и высылка прочце меры
1941 75411 8011 65000 1200 1210
1942 124406 23278 88809 7070 5249
1943 78441 3579 68887 4787 1188
1944 75109 3029 70610 649 821
1945 123248 4252 116681 1647 668
1946 123294 2896 117943 1498 957
1947 78810 1105 76581 666 458
1948 73269 — 72552 419 298
1949 75125 — 64509 10316 300
1950 60641 475 54466 5225 475
1951 54775 1609 49142 3425 599
1952 28800 1612 25824 773 951
1953 (ян- варь—иаь) 8403 198 7894 38 273
Итого 979732 50044 878528 37713 13447|
* ГАРФ. Ф. 9401. On. 1. Д. 4157. Л. 202-205; Попов В.П. Государ-
ственный террор в советской России. 1923—1953 гг.: Источники и их ин-
терпретация //Отеч. архивы. 1992. № 2. С. 28.
191
Под прочими мерами наказания имелись в виду зачет времени на-
хождения под стражей, принудительное лечение и высылка за границу.
Отсутствие смертных приговоров в 1948—1949 гг. объясняется тем, что в
период с июня 1947 г. по январь 1950 г. в СССР была отменена смертная
казнь.
Проводившиеся в 40-х — начале 50-х гг. амнистии касались
в основном осужденных за уголовные преступления и лишь в
самой ничтожной степени — политических заключенных. Круп-
ная амнистия была проведена по Указу Президиума Верховного
Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии в связи с победой
над гитлеровской Германией». До 1 октября 1945 г. по амнистии
из лагерей и колоний ГУЛАГа было освобождено 620753 заклю-
ченных, в числе которых насчитывалось лишь 1724 осужденных
за контрреволюционные преступления, или 0,3% от общего числа
амнистированных65.
Еще более масштабная амнистия была проведена по Указу от
27 марта 1953 г. «Об амнистии». Досрочное освобождение полу-
чили 1201738 заключенных ГУЛАГа, в своем подавляющем боль-
шинстве осужденных за уголовные преступления66. Причем на
свободе оказалось значительное число опасных рецидивистов. Это
сразу же тогда привело к ухудшению криминогенной ситуации в
стране.
Первое сравнительно крупное освобождение политических за-
ключенных было осуществлено на основании приказа Прокурату-
ры СССР, Министерства юстиции СССР, МВД СССР и МГБ
СССР от 19 мая 1954 г. о пересмотре дел на лиц, осужденных за
контрреволюционные преступления. На основе пересмотра дел в
течение 1954 — 1955 гг. из лагерей и колоний ГУЛАГа было до-
срочно освобождено 32798 политических заключенных67.
В 1954 — 1959 гг. различные амнистии были весьма нередким
явлением и в определенной степени влияли на демографическую
ситуацию как в стране в целом, так и в регионах. Досрочное ос-
вобождение производилось по следующим Указам Президиума
Верховного Совета СССР: «О порядке досрочного освобождения
от наказания осужденных за преступления, совершенные в воз-
расте до 18 лет» (24 апреля 1954 г.) — 28996 чел.; «О введении
условно-досрочного освобождения из мест заключения» (14 июля
1954 г.) — 141967 чел.; «О применении Указа Президиума Вер-
ховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за мелкое
хищение государственного и общественного имущества» к лицам,
совершившим эти преступления до 10 января 1955 года» (24 мая
1955 г.) — 3099 чел.; «О досрочном освобождении из мест лише-
ния свободы инвалидов, престарелых, лиц, страдающих тяжелым
неизлечимым недугом, беременных женщин и женщин, имеющих
малолетних детей» (3 сентября 1955 г.) — 77333 чел.; «Об амнис-
тии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период
Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.» (17 сентября
192
1955 г.) — 59610 чел.; «О рассмотрении дел на лиц, отбывающих
наказание за политические, должностные и хозяйственные пре-
ступления» (24 марта 1956 г.) — 85116 чел.; «О льготах заклю-
ченным, отличившимся на строительстве первой очереди Куйбы-
шевской гидроэлектростанции» (10 августа 1956 г.) — 5239 чел.;
«Об амнистии в ознаменование 40-й годовщины Великой Октябрь-
ской социалистической революции» (1 ноября 1957 г.) — 194817
чел.; «О рассмотрении дел на лиц, отбывающих наказание в мес-
тах лишения свободы за менее опасные преступления» (14 августа
1959 г.) - 363779 чел.68.
Таким образом, на основании Указов, принятых Президиумом
Верховного Совета СССР с 24 апреля 1954 г. по 14 августа
1959 г., по амнистиям было досрочно освобождено почти 960 тыс.
заключенных. Причем эта цифра неполная, так как выше приве-
дены данные по всем местам лишения свободы только по Указам
от 1 ноября 1957 г. и 14 августа 1959 г., а по всем остальным
Указам — по лагерям и колониям (без тюрем). С учетом амнис-
тии 1953 г., всего в период 1953—1959 гг. из мест лишения сво-
боды было досрочно освобождено порядка 2,3 млн амнистирован-
ных заключенных.
В 40-х — начале 50-х гг. количество политических заключен-
ных на определенные даты во всех местах лишения свободы было
неодинаковым, но в основном колебалось в диапазоне от 0,5 до
0,6 млн.человек. Указанная амнистия 1953 г. не привела к значи-
тельному снижению этой категории заключенных, так как она за-
тронула всего лишь несколько десятков тысяч человек, осужден-
ных по 58-й статье. В последующие годы численность политичес-
ких заключенных стремительно пошла на убыль. Это было вызва-
но двумя основными причинами. Во-первых, резко сократилось
поступление новых заключенных, осужденных по 58-й статье. Во-
вторых, интенсифицировалась работа по пересмотру дел на лиц,
осужденных за контрреволюционные преступления, и их амнис-
тии и реабилитации. В период 1953—1961 гг. было реабилитиро-
вано 737182 человека69, осужденных в разное время, но преиму-
щественно в 1937 — 1938 гг., по обвинениям в политических пре-
ступлениях. Для многих из них реабилитация была посмертной.
Динамика снижения численности политических заключенных в
лагерях и колониях ГУЛАГа выглядела следующим образом:
1952 г. - 579757, 1953 г. - 539483, 1954 г. - 460557, 1955 г. -
309088, 1956 г. — 113735 человек (данные на 1 января каждого
года)70. Состоявшийся в 1956 г. XX съезд КПСС, осудивший
культ личности Сталина, дал новый импульс этой тенденции. К
1 января 1959 г. количество политических заключенных в лагерях
и колониях сократилось до 11059 человек (10557 мужчин и 502
женщины), из них 10992 содержались на территории РСФСР71.
Масштабы осуждений по политическим мотивам в конце
50-х гг. стали многократно ниже, чем в начале 50-х гг., не го-
7 - 1926
193
воря уже о 30-х — 40-х гг. В 1958 г. по обвинениям в контррево-
люционных преступлениях было осуждено 1553 человека, из них
69 приговорено к расстрелу72. По сравнению с 1952 г. это было в
18,5 раз меньше по общему числу осужденных и в 23,4 раза — по
количеству смертных приговоров (см. табл. 46).
Физическое состояние и смертность
заключенных
На заключенных особенно остро, болезненно и даже катастро-
фически отразилось ухудшение в связи с войной ситуации с про-
довольственным снабжением и питанием. Вскоре после начала
войны норма питания заключенных ГУЛАГа (3000 калорий) была
снижена примерно наполовину, причем в сочетании с усилием ин-
тенсификации труда и ухудшением бытовых условий. Это приве-
ло к резкому увеличению смертности (см. табл. 47).
Всего за 1941 —1945 гг. в СССР умерло более 1 млн. заключенных
(из них свыше 620 тыс. — в лагерях ГУЛАГа). Основная тяжесть
этой трагедии пришлась на самые тяжелые годы войны (1941 —
1943 гг.), когда число умерших заключенных приближалось к
800 тыс. Это гигантские цифры, если учесть, что за послевоенные
пять лет (1946—1950) в лагерях, колониях и тюрьмах умерло
204213 заключенных, или в 5 раз меньше, чем в 1941 — 1945 гг.
К этому надо добавить, что в 1941 —1945 гг. значительно ухуд-
шилось физическое состояние оставшихся в живых заключенных.
Удельный вес годных к тяжелому труду в общем составе заклю-
ченных ГУЛАГа понизился с 35,6% в 1940 г. до 19,2 в 1942 г.,
годных к среднему труду — с 35,2 до 17,0%, годных к легкому
труду повысился с 15,6 до 38,3%, инвалидов и ослабленных — с
23,6 до 25,5%73.
Консервации довольно высокого уровня больных, инвалидов,
нетрудоспособных и физически ослабленных способствовала мас-
совая передача в Красную Армию физически здоровых заключен-
ных. Кроме того, многие осужденные, годные для службы в армии,
не поступали в лагеря и колонии. По данным на 11 мая 1945 г., в
составе 1542 тыс. заключенных ГУЛАГа насчитывалось 100 тыс.
инвалидов и 115 тыс. хронически больных и нетрудоспособных по
возрасту. Это только число выживших к концу войны, а большин-
ство инвалидов, больных и ослабленных заключенных не дожили
до ее окончания. Именно они составляли львиную долю от общего
числа умерших в ГУЛАГе. Достаточно сказать, что по данным Са-
нитарного отдела ГУЛАГа за 1945 г., среди умерших в этом году
заключенных лагерей и колоний удельный вес представителей 3-й
и 4-й категорий (годные к легкому труду, инвалиды и ослаблен-
194
ные) составил 96,3%, а представителей 1-й и 2-й категорий (годные
к тяжелому и среднему труду) — лишь 3,7%74.
Таблица47*
Смертность заключенных в СССР в 1940—1953 гг.*
Годы Всего умерло в том числе
лагеря КОЛОНИИ тюрьмы
1940 56703 46665 6761 3277
1941’* 135864 100997 15000 19867
1942 372348 248887 103673 29788
1943 288599 166967 100840 20792
1944 124725 60948 55525 8252
1945 87903 43848 37221 6834
1946 33066 18154 12641 2271
1947 62007 35668 22193 4146
1948 53102 27605 24055 1442
1949 30688 15739 13967 982
1950 25354 14703 9983 668
1951 24090 15587 8079 424
1952 21221 13806 7045 370
1953 10369 5825 4304 240
Итого 1326039 815399 421287 99353
* ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1155. Л. 2-3; Д. 1190. Л. 1-34; Д.
1390. Л. 1-21; Д. 2740. Л. 52, 60, 70; Д. 2891. Л. 1, 6, И, 16, 18; Воз-
рождение надежды. М., 1999, № 8. С.З; Дугин А.Н. Неизвестный
ГУЛАГ; Документы и факты. М., 1999. С. 22, 35, 41, 43, 45, 49.
* * За 1941 г. в источниках отсутствуют сводные данные о смертности
заключенных в колониях. Здесь указана приблизительная цифра
(15000), полученная путем экстраполяции соответствующих данных по
лагерям за 1940 и 1941 гг.
С 1944 г. заключенным ГУЛАГа по отдельным видам продук-
тов были увеличены нормы от 12 до 48%, но и после этого сред-
няя норма питания была ниже довоенной на 30%75. Это составило
примерно 2100 калорий вместо 1500—1600 в 1941 — 1943 гг. Уро-
вень смертности заключенных ГУЛАГа стал с 1944 г. постепенно
снижаться, хотя довоенная норма питания в 3000 калорий была
восстановлена только в 1949 г. Следует отметить, что в 1947 —
1953 гг. количество умерших неуклонно уменьшалось, несмотря
на значительный рост численности заключенных (см. табл. 44 и 47).
7*
195
В середине 50-х гг. ситуация со смертностью в местах лишения
свободы продолжала улучшаться. За второе полугодие 1954 г. в
лагерях и колониях умерло 3382, а в тюрьмах за весь 1954 г. —
190 заключенных76. Уровень смертности в ГУЛАГе был тогда
ниже, чем у обычного гражданского населения. В течение 1954 г.
среди свободного населения Советского Союза на каждые
1000 чел. умерло в среднем 8,9 чел., а в ГУЛАГе на каждые 1000
заключенных — только 6,5 чел.77.
В 1955 г. во всех местах лишения свободы (лагеря, колонии и
тюрьмы) умерло 4976 заключенных78. В конце 50-х гг. этот пока-
затель еще более понизился и колебался в основном в диапазоне
от 3,0 до 3,5 тыс. умерших в год. В 1957 г. в лагерях, колониях
и тюрьмах умерло 3225, в 1958 г. — 3049, в 1959 г. — 3535 за-
ключенных79.
Радикальным образом улучшилась ситуация с детской смерт-
ностью в местах заключения. За период 1947 — 1959 гг. в домах
ребенка ИТЛ и ИТК умерло 25858 детей, из них в 1947 г. —
6223, 1948 г. - 5137, 1949 - 4049, 1950 - 3897, 1951 - 2225,
1952 - 2830, 1953 - 628, 1954 - 302, 1955 - 177, 1956 - 85,
1957 — 144, 1958 — 47 и в 1959 г. — 115. Если в 1947 г. удель-
ный вес умерших на каждую тысячу детей, содержавшихся в
домах ребенка лагерей и колоний, составил 40,1%, то в 1959 г. —
3,1%80.
По уровню детской заболеваемости и смертности дома ребенка
лагерей и колоний продолжали уступать соответствующим учреж-
дениям вне мест заключения. В домах ребенка Минздрава
РСФСР за 1956 г. умерло 2,3% детей, а в домах ребенка распо-
ложенных на территории РСФСР лагерей и колоний — 3,3%, за-
болело диспепсией в возрасте до 1 года на 1000 детей — соответ-
ственно 119 и 423, очаговой пневмонией — 116 и 202, заболело
рахитом на 100 детей — 5,4 и 10,2 и т.д. В то же время по неко-
торым видам детской заболеваемости ИТЛ и ИТК имели лучшие
показатели. Так, если в домах ребенка Минздрава РСФСР в 1956
г. на 1000 детей было отмечено 52,0 заболевших острой дизенте-
рией, то в ИТЛ и ИТК РСФСР — 35,0, коклюшем — соответст-
венно 30,1 и 10,2, скарлатиной — 50,8 и 7,081.
Всего за 20-летний период (1940—1959) в лагерях и колониях
ГУЛАГа и в тюрьмах умерло примерно 1355 тыс. заключенных.
Бросается в глаза вопиющая диспропорция в уровне смертности:
в довоенном 1940 г. — почти 57 тыс., в 1941 — 1945 гг. — более 1
млн., в 1946 —1953 гг. — 260 тыс., в 1954 — 1959 гг. — не более
30 тыс. Если в 1941 — 1945 гг. в среднем в год умирало более
200 тыс. заключенных, в 1946—1953 гг. — 32,5 тыс., то в 1954 —
1959 гг. — менее 5 тыс. Причем относительно нормальной естест-
венной убылью можно назвать только уровень смертности заклю-
ченных в 1957 — 1959 гг. (не более 3,5 тыс. в год).
Глава X.
Урбанизация и городское
население РСФСР: общее
и специфическое
В различных областях общественных наук есть две основные
трактовки категории «урбанизация». Согласно первой это раз-
витие городов и динамика их роли в обществе вне конкретно-
исторического контекста, включающие изменения в экономике,
расселении, демографической структуре и т.д. Есть и второй,
исторически-конкретный смысл, который вкладывается в данное
понятие — переход от сельского к городскому обществу, старт
которому был дан зарождением индустриального типа производ-
ства. Этот процесс в каждой из стран имеет относительно четко
очерченные хронологические рамки. В исследовании урбанизации
есть один условный, но важный пятидесятипроцентный показа-
тель в соотношении городского и сельского населения страны,
который свидетельствует (при всей условности и информативной
«бедности») о важном рубеже в переходе общества к «город-
ской» стадии. Российской империи, а затем СССР пришлось
проделать длительный путь, чтобы достичь, а затем превзойти
его. Лишь к началу 1960-х гг. численность городского и сель-
ского населения сравнялась, а затем стала по стабильной нарас-
тающей превосходить сельское. Даже по этим «внешним» пока-
зателям уровня урбанизированности СССР пришлось преодоле-
вать почти полувековое отставание от наиболее развитых
стран: США прошли этот этап в 1920 г. При этом численность
сельского населения СССР сначала стабилизировалась, на уров-
не 108—109 млн. человек, а затем, со второй половины
1960-х гг. стала медленно, но неуклонно снижаться1.
Так было не везде. Хотя различные регионы, в том числе рес-
публики СССР, прошли общий путь, определявшийся рамками
единого государства, но с разными темпами и со значительной
спецификой. Существенные особенности были характерны для
таких крупных регионов как Средняя Азия, Закавказье, Прибал-
тика, европейская часть славянских республик, причем, наряду с
географическими и социально-экономическими, особую роль игра-
ли исторические и социокультурные факторы, обусловливавшие
значительную близость многих процессов в рамках этих террито-
рий и их различия с развитием других регионов. Своя специфика
была и на территории, позднее вошедшей в состав РСФСР (осо-
бенности в темпах ее движения к «городскому» обществу в сопо-
ставлении с СССР представлены в данных табл. 48). Итогом
197
стало превышение уже в 1939 г. республикой среднесоюзных по-
казателей по удельному весу городского населения, хотя и неболь-
шое (разница — около 2%).
Таблица 48*
Соотношение численности и удельного веса
городского населения СССР и РСФСР
Годы СССР РСФСР
численность населения (млн) % городского населения численность населения (млн) % городского населения % ко всему городском У населению страны
все городское все городское
1939 190,7 60,4 31,7 108,4 36,3 33,5 60,1
1950 178,5 69,4 38,9 101,4 43,7 43,1 63,0
1959 208,8 100,0 47,9 117,5 61,6 52,4 61,6
1960 212,4 103,6 48,8 119,0 63,7 53,5 61,5
* Рассчитано и составлено по: Население СССР, 1987. Стат. сб. М.,
1988. С. 8; Население СССР. 1988. Стат. ежег. И., 1989 г. С. 8 — 9; Де-
мографический ежегодник СССР. 1990. И. И., 1990. С. 7.
Великая Отечественная война привела к огромным материаль-
ным и людским потерям, в том числе разрушениям сотен городов,
прежде всего на территории Украины, Белоруссии, РСФСР.
Даже к 1950 г. ни СССР, ни Российская Федерация в частности,
не смогли восстановить довоенной численности населения. Однако
численность городского населения в СССР выросла с 1939 по
1950 гг. на 9 млн., из которых 6,4 млн. прироста пришлось на
Российскую Федерацию. В значительной мере это было следстви-
ем перемещения из европейской части страны в ходе эвакуации во
время войны промышленной базы на Восток, преимущественно на
Урал и в Зауралье, с последующим сохранением и развитием
новых индустриальных центров. В итоге и удельный вес город-
ского населения в РСФСР оказался к 1950 г. выше общесоюз-
ного уровня, также выросшего (соответственно 43,1 и 38,9%). К
1958 г. численность городского населения в РСФСР превысила
численность сельского, тогда как в целом по Союзу это произо-
шло тремя годами позднее2.
Данные за 1939 год приводятся по сопоставимой с 1960 годом
территории. До присоединения западных областей Украины, Бе-
лоруссии, Молдавии, республик Прибалтики, изменений границы
с Финляндией население СССР составляло 167,3 млн., в том
числе городское 48,0 млн. (28,7%), а РСФСР соответственно
198
107,9 млн., а городское — 33,7 млн. (31,2%)1*. Присоединение
западных территорий повлияло на удельный вес городского насе-
ления страны в целом и Российской Федерации в частности, не-
значительно.
В дальнейшем общие тенденции в динамике численности и
удельного веса городского населения в целом сохранялись, хотя и
демографические процессы, и несколько большие темпы урбаниза-
ции России, нежели в большинстве республик, привели впослед-
ствии к некоторому увеличению разрыва в показателях удельного
веса городского населения в РСФСР и СССР.
Темпы роста городского населения на территории РСФСР
были различными. В результате эвакуации предприятий на восток
в годы войны и их дальнейшего развития в 1940-е — 50-е гг. чис-
ленность работников промышленности Урала, Сибири и Дальнего
Востока удвоилась3. Городское население республики Коми вы-
росло в 16, Сахалина — в 10, Магаданской области — в 6 раз.
На региональную динамику населения существенное влияние ока-
зало освоение целинных земель во второй половине 1950-х гг., где
с 1939 по 1959 гг. городское население увеличилось в 3,7 раза, а
удельный вес горожан — с 16 до 32%, то есть вдвое4.
Существенно ниже были темпы роста численности городского
населения в европейской части страны, оказавшейся в 1941 —
1945 гг. в зоне военных действий. Так, довоенная численность ра-
ботников промышленности на Украине и в Белоруссии не была
восстановлена даже к 1950 г. Население Ленинграда и в 1959 г.
было меньше довоенного. Таким образом, основной разрыв в ди-
намике городского населения наблюдался между азиатской частью
СССР, включая Урал, где городское население выросло в 2,2
раза, и европейской, включавшей территории бывшей арены воен-
ных действий, где, за исключением районов Севера, численность
горожан выросла всего в 1,5 раза. 80% этого прироста обеспечила
миграция населения5.
В послевоенные и в 1950-е гг. был закреплен произошедший
ранее сдвиг на Восток. В период 1940-х — 50-х гг. численность
городского населения большинства территорий европейской части
страны выросла незначительно, как правило, в 1,3—1,5 раза, что
было существенно меньше, чем в большинстве восточных регио-
нов. Так, на Урале этот рост составил 2,2 раза. Миграционный
приток в города западных областей был большим, однако он в
значительной степени ушел на компенсацию военных потерь. Оп-
ределенный сдвиг в структуре городского расселения произошел
на Север. В целом происходило выравнивание территорий по
уровню урбанизированности, хотя различия между отдельными
** См.: Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е
годы. М., 2001. С. 48, 51, 64-65.
199
республиками, а также регионами внутри РСФСР сохранялись
весьма существенные.
Значимой характеристикой урбанизационного процесса, допол-
няющей динамику численности и удельного веса городского насе-
ления, является изменение источников этого роста. Вплоть до
1960-х гг. абсолютно преобладающими источниками роста город-
ского населения были миграция и преобразование сельских насе-
ленных пунктов в городские, то есть по существу факторы экстен-
сивного роста (в 1927 — 38 гг. — 82,2%, в 1939 — 58 гг. — 79,8%).
Однако постепенно, хотя и медленно, сокращалось значение пре-
образования сел в города для роста городского населения. Если в
1926 — 39 гг. удельный вес этого фактора во всем приросте город-
ского населения составил 19%, то в 1939 — 59 гг. — 18%. Хотя
разница невелика, но именно в этот период была заложена тен-
денция, получившая развитие позднее.
Важным показателем урбанизационного процесса являются
рост численности городских поселений и изменение их состава по
величине, определяемой по числу жителей. С 1939 г. по 1959 г.
число городов РСФСР выросло с 574 до 877, или более чем в
полтора раза. Изменилось соотношение городов разной величины.
Так, удельный вес городов с числом жителей до 50 тыс. сократил-
ся в общей численности городов с 80,8% до 78,4%, то есть более
чем на 10%, тогда как доля всех прочих, более крупных городов,
увеличилась. Если в 1939 г. было лишь 4 города, насчитывавших
более 500 тыс. жителей, то в 1959 г. общее их число составило
146. Еще более ярко характеризует урбанизацию динамика чис-
ленности городского населения по категориям городских поселе-
ний. Так, если численность жителей всех городских поселений
выросла с 1939 г. по 1959 г. с 36,3 до 61,6 млн. или почти в
1,7 раза, то численность жителей городов с населением от 50 до
100 тыс. жителей — с 4,1 до 6,7 млн., т.е. в 1,6 раза, от 100 до
500 тыс. — с 10,1 до 15,5 млн. или в 1,5 раза, более 500 тыс. —
с 8,3 до 16,2 млн., или почти в 2 раза. Таким образом, наиболее
быстрыми темпами росли именно крупнейшие города, с населени-
ем свыше полумиллиона жителей, увеличивался удельный вес
проживавших в них горожан в составе всех городских жителей.
Увеличивалась численность жителей и меньших по размерам горо-
дов, однако доля их в составе всех горожан несколько сокраща-
лась. Так, за 1939 и 1959 гг. численность горожан, проживающих
в городах категории до 50 тыс., выросла с 8,5 млн. до 13,8 млн.,
а их удельный вес в составе жителей всех категорий городов со-
кратился с 23 до 22%, в категории от 50 до 100 тыс. — с 11,3%
до 10,8%, от 100 до 500 тыс. — с 27,8% до 25,2%7.
Если учитывать более детальную градацию, то процессы здесь
шли сложнее за счет неравномерности развития категорий горо-
дов: почти все из них характеризуются ростом численности жите-
лей, некоторые за два десятилетия неоднократно переходили в
более высокую категорию. Естественно, особый и весьма противо-
200
речивый для развития городов период составляют военные годы,
поскольку европейская часть России, особенно подвергшаяся бое-
вым действиям и оккупации, была разорена, но в то же время эва-
куация предприятий и жителей на восток дала толчок укреплению
экономической базы восточных регионов, вместе с тем создав ос-
нову последующего ускоренного роста там городского населения.
Концентрация в агломерациях городского населения тоже важ-
нейший показатель урбанизационного процесса. Городская агломе-
рация — не простая совокупность населенных пунктов, а единое
целое, объединяющее также и пространство между ними, относя-
щееся к другим территориям как бы к внешней среде, это ком-
пактная территориальная система городских и сельских поселений
с многообразными интенсивными локальными связями. В составе
агломерации город представляет собой часть системы, играет роль
ее элемента, и, в зависимости от величины, мощности производст-
венного потенциала, набора функций, людности и других показа-
телей может являться ядром агломерации. Агломерация одновре-
менно играет роль и локальной системы расселения, и формы тер-
риториальной организации народного хозяйства. Целостной ее де-
лают внутриагломерационные связи, в том числе производствен-
ные, передвижение населения (маятниковые, трудовые, культур-
но-бытовые, рекреационные поездки) и др.8.
Существуют полярные оценки агломерации, ее роли в совре-
менном обществе как формы расселения. Одни исследователи счи-
тают ее результатом стихийного развития, болезнью расселения,
другие утверждают, что «промышленно-городская агломерация —
оптимальная форма городского расселения»9. Так или иначе, аг-
ломерацию приходится считать закономерным явлением, прису-
щим урбанизации во всем мире на определенном этапе ее разви-
тия. Агломерирование идет в тесной связи с концентрацией произ-
водства и является территориальным ее проявлением. Как наибо-
лее «зрелая» система расселения агломерация получает широкое
распространение в послевоенный период.
К 1959 г. в СССР насчитывалось 193 городских агломерации
с более чем 2000 городских поселений. В них проживало почти
114 млн. жителей10. Темпы роста крупных агломераций и их
структурных единиц опережали общие темпы роста агломераций.
Этот процесс отразил высокие темпы концентрации производства
и населения. Так, в тех же крупных агломерациях численность
городского населения росла более ускоренно, чем самих город-
ских поселений (более чем в 2,1 раза). Крупные агломерации за-
нимали все более заметное место в структуре расселения страны.
Так, все городские поселения этих агломераций составляли 19,9%
среди всех городских поселений в 1959 г., а удельный вес город-
ских жителей агломераций в общей численности городского насе-
ления — 44,9%п.
Процесс агломерирования в СССР был в русле общемировых
тенденций, которые характеризовались опережающим развитием
201
агломерированных зон по сравнению с городскими поселениями,
находящимися за их пределами12.
Еще в конце прошлого века город стал определять основные
тенденции развития материальной базы российского общества. К
концу 1950-х гг. города РСФСР сконцентрировали основную
часть наиболее развитых производительных сил, в том числе про-
изводственную базу, людские ресурсы и т.д. В середине — конце
1950-х гг. появилась новая тенденция в развитии городов: начав-
шаяся либерализация, получившая позднее название «оттепель»,
вызвала к жизни усиление социальной ориентации политики, в
частности внимание к жилищному вопросу, к развитию социаль-
ной инфраструктуры и т.д. Непосредственно в городском разви-
тии это отразилось на размахе жилищного строительства, которое
именно на рубеже 1950-х — 60-х гг. стало переводиться на инду-
стриальные методы, на некотором улучшении сферы обслужива-
ния, в целом социальной инфраструктуры, а также на общей ду-
ховной атмосфере, вызвавшей к жизни в частности такое социаль-
ное явление, как «шестидесятники». Вместе с тем, сохранились
все фундаментальные устои общественной системы, включавшие
также и основные механизмы городского развития, подчиненные ве-
домственным интересам и игнорировавшие потребности территорий,
оставлявшие города в качестве «приложения» к предприятиям. Од-
нако именно в конце 1950-х гг. началось постепенное завершение
экстенсивной стадии урбанизационного процесса, главной чертой ко-
торого являются массовые перемещения из села в город: на
предыдущих стадиях особенно высокими темпами росли числен-
ность и удельный вес городского населения, являющиеся основ-
ными «внешними» показателями урбанизации. Если в начале века
Россия по степени урбанизированности находилась примерно на
среднем мировом уровне (в 1900 г. удельный вес городского насе-
ления в мире составлял около 13,6%13, то уже к началу 60-х гг.
СССР был среди стран, в которых доля городского населения
превысила половину всех жителей, а страна в целом приблизи-
лась к среднеевропейским показателям. Процессы в РСФСР опе-
режали общесоюзные на несколько лет.
Российский город невозможно отделить от общих процессов,
происходивших на территории СССР. В фундаментальных осно-
вах урбанизационного процесса во всех республиках СССР было
гораздо больше общего, нежели особенного. Это определялось су-
ществованием в рамках единого государства, причем с достаточно
общей историей, а также универсальными закономерностями урба-
низации, независимо от территориальной, национальной и даже
социально-экономической специфики. «Вклад» этих факторов в
общность городского развития всех республик и регионов страны
был различен, однако превалирующее значение имел сложивший-
ся еще в 1930-е и действовавший в 1940-е — 50-е гг. механизм ур-
банизационного процесса, связанный с форсированной индустриа-
лизацией. Централизованное территориальное размещение произ-
202
водств, распределение финансовых, материально-технических,
людских ресурсов и т.д. определяло процесс градообразования и
развития по всей стране. Государство инициировало, направляло
и контролировало урбанизационный процесс через распоряжение
ресурсами в рамках индустриализации, через нормирование гра-
достроительных и планировочных технологий.
На урбанизационный процесс непосредственно наложили свой
отпечаток политика «выравнивания», сближения наций, а значит,
и национально-государственных образований в социально-эконо-
мическом и т.п. плане, что отразилось и на политике размещения
производств, зачастую вопреки экономической целесообразности,
проявившись в «подтягивании» отсталых национальных регионов
и республик. Существенную роль играла готовность местного на-
селения к урбанизации, наличие или отсутствие «городских» тра-
диций и культуры. В ряде республик урбанизация осуществля-
лась преимущественно за счет внешних источников (финансовых,
материально-технических, людских ресурсов), оказавшись этни-
чески привнесенной: местное население почти не пополняло на
первых этапах города, которые строились русским и «русскоязыч-
ным! населением, работники промышленных предприятий в наци-
ональных республиках оказывались преимущественно «русскоя-
зычными» мигрантами, а «коренные» нации были заняты главным
образом в престижных отраслях, составляя руководящие кадры,
интеллигенцию и т.д. Аналогичные процессы, в несколько смяг-
ченной форме, шли во многих «национальных» регионах
РСФСР.
Таким образом, национальная политика, проявлявшаяся в
сфере градостроения, с одной стороны, «работала» на общность
урбанизационного процесса во всех республиках (»выравнива-
ние», стимулирование в отсталых республиках, а также привнесе-
ние общей социально-этнической основы многих городов в респуб-
ликах в лице русскоязычного рабочего класса и специалистов), с
другой, определяла в значительной степени «инородность», при-
внесенность извне, неорганичность городской культуры и самих
городов местной социально-этнической среде (Казахстан, Средняя
Азия), либо деформацию местной городской традиции и среды
(ряд республик Закавказья и Прибалтики). В то же время в го-
родском развитии некоторых республик и отдельных регионов
РСФСР оказывалось больше общего, нежели между рядом от-
дельных регионов самой России. Так, были очень близки многие
аспекты урбанизации в европейской России и восточной Украине,
что связано было и с общностью исторических и этнических кор-
ней, и близостью к центру, и интенсивностью экономических и
т.п. связей.
Города во всех республиках оставались преимущественно «по-
бочным» продуктом индустриального развития, однако это в
меньшей степени относилось к республиканским столицам, на раз-
витие которых направлялись огромные средства, прежде всего ак-
203
кумулированные центром и во многом перераспределявшиеся в
пользу ряда менее развитых национальных республик. На реаль-
ные доходы в республиках особенно большое влияние оказывали
демографические различия: в регионах с преобладавшей малодет-
ностью он был выше, а с преобладанием многодетных семей —
ниже. Зависимость уровня национального дохода на душу населе-
ния в республиках и среднего размера семьи была ярко выражен-
ной и обратной: чем больше был средний размер семьи, тем мень-
ше уровень национального дохода. Демографический фактор был
в ряду важнейших, определявших социальные различия между
республиками, он же влиял и на перераспределение национально-
го дохода между ними. Основным экономическим «донором»
была РСФСР, в которой уровень поступления в республиканский
бюджет от налога с оборота был наименьшим. Аналогичная ситуа-
ция складывалась и с подоходным налогом, преимущественная
часть которого шла в общесоюзный бюджет. Хотя доля отчисле-
ний менялась в каждой из республик за отдельные годы, однако
налицо была явная тенденция перераспределения в пользу рес-
публик с наибольшим средним размером семьи14. Существовали и
иные каналы перераспределения, в частности, через специфику
закупочных цен, при которой высокие закупочные цены на сель-
скохозяйственную продукцию южных республик сочетались со
встречным потоком промышленных товаров с севера и северо-за-
пада по явно заниженным ценам, и др. Естественно, эти процессы
не могли не отражаться на всем комплексе социально-экономичес-
кого развития Российской Федерации, включая ход урбанизации,
развитие социальной инфраструктуры городов, уровне жизни го-
родского населения и т.д. Вместе с тем, они усиливали универ-
сальные тенденции городского развития во всех республиках и ре-
гионах СССР.
Из общности города для всех союзных республик как общест-
венного явления (побочный продукт индустриализации, «среда»
производства, инструмент достижения идеологически порожден-
ных целей государства) вытекали универсальные характеристики
урбанизации, а также города — и в качестве типа поселения, и
как обществённой подсистемы, что существенно влияло и на дина-
мику городского населения, а косвенно и на многие демографичес-
кие процессы, Среди важнейших общих для республик парамет-
ров города были следующие: 1) функциональная близость (прева-
лирование промышленной и иных индустриальных функций);
2) механизм перехода к более высокой размерной категории
(строительство новых крупных объектов); 3) близость планиро-
вочных и строительных нормативов; 4) неразвитость либо отста-
вание социальной инфраструктуры; 5) облик городов (преимуще-
ственно «поселения при предприятиях», хаотичность промышлен-
ной и селитебной застройки и т.п.); 6) общность социальной
структуры (рабочие и служащие государственных предприятий);
и др. Ряд других общих параметров урбанизации проистекал из
204
закономерностей урбанизационного процесса в рамках советской
системы. Так, по мере роста городов трансформировалась их
функциональная структура: переход в более высокую размерную
категорию (большой — крупный — крупнейший город) увеличи-
вал долю непроизводственной сферы, а также удельный вес ин-
теллигенции в социальной структуре. В зависимости от урбанизи-
рованное™ региона менялось соотношение механического и есте-
ственного прироста населения города (в более урбанизированных
регионах сокращалась доля миграции и повышалась роль самовос-
производства горожан).
Общими для всех республик были высокие темпы роста чис-
ленности и удельного веса городского населения. Особенности
республик по этим показателям состояли в характере и темпах
роста численности городского населения, факторах, его обуслов-
ливающих. Так, а ряде республик Средней Азии и Закавказья вы-
сокий и опережающий естественный прирост сельского населения
вел к тому, что даже миграция сельского населения в город меня-
ла соотношение между численностью городского и сельского насе-
ления относительно медленно. В данном случае специфику опре-
делял демографический фактор, связанный, во-первых, с психо-
логией коренного населения республик, а именно сохранением
репродуктивной установки на многодетность, свойственной в боль-
шей степени сельскому населению, а, во-вторых с характерной
для Средней Азии меньшей миграционной подвижностью. В дру-
гих случаях решающую роль играл именно миграционный фак-
тор. Так, для населения ряда крупных городов РСФСР уже в
1960-е гг. был характерен близкий к нулевому, а позднее даже
отрицательный естественный прирост населения. Существенны
были этнические различия в сельско-городской миграции, напря-
мую влиявшие на ее интенсивность в союзных республиках, а
также в отдельных регионах РСФСР.
В целом РСФСР к концу 1950-х гг. была самой урбанизирован-
ной республикой в Советском Союзе не только по удельному весу
городского населения, но и по концентрации жителей более разви-
тых категорий городских поселений. В РСФСР проживало более
половины всех горожан, а также около 2 /з жителей крупнейших
советских городов (свыше 500 тыс. и городов-миллионеров). Более
высокая концентрация городского населения вызывала и более ус-
коренный переход России к таким формам территориального раз-
мещения производства и расселения, как агломерации. В тот пери-
од ни одна из союзных республик не имела подобные российским
относительно развитые агломерационные образования.
Российский город находился в «авангарде» урбанизационного
процесса во всем СССР, а ускоренный рост численности городско-
го населения оказался тесно связан как с концентрацией наиболее
развитых форм урбанизированной среды, так и с совокупностью
нараставших проблем, обусловленных стадией урбанизационного
процесса, осуществлявшегося в рамках советской системы.
Глава XI.
Изменение демографического
состава городского населения РСФСР
в 1939—1959 гг.
Рост городов
О росте числа городских поселений за период между двумя
Всесоюзными переписями населения 1939 и 1959 гг. свидетельст-
вуют данные таблицы 49.
Таблица 49*
Рост городских поселений в РСФСР
Годы Число городов Число поселков городского типа
1939 г. (янв.) 572 743
| 1959 г. (янв.) 877 1495
* Составлено по: Народное хозяйство РСФСР: Статистический сбор-
ник. М., 1957. С. 6; Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года:
РСФСР. М., 1963. С. 39.
Из этих данных следует, что за 20-летний период между
двумя Всесоюзными переписями число городов увеличилось на
305, а поселков городского типа — на 752, а всего количество го-
родских поселений увеличилось на 1057.
Интенсивный процесс урбанизации вызвал как быстрый рост
городов, так и неравномерность их размещения по территории
РСФСР. Самая значительная часть горожан — 15,1 млн. (24,5%)
была сосредоточена в Центральном районе, старом промышленном
центре Европейской России. Затем следовал Уральский регион —
10,5 млн. (17,1%). Значительное сосредоточение городского насе-
ления наблюдалось в Северо-Западном районе — 7,4 млн.
(12,0%). Несколько ниже была численность городского населения
в Поволжском районе — б млн. (9,7%), в Западно-Сибирском —
5,4 (8,8%), Северокавказском — 5 млн. (8,1%).
В то же время процент городского населения в некоторых ре-
гионах был гораздо ниже, чем в вышеуказанных. Например, в
Восточно-Сибирском районе горожан насчитывалось 3,7 млн.
(6%), в Дальне-Восточном — 3 млн. (4,9%), в Волговятском —
3,2 млн. (5,2%), в Центрально-Черноземном — 2,3 млн. (3,7%)1.
206
Из этих данных видно, что при том, что идет активное освоение
новых районов, старые промышленные и торговые центры не ут-
рачивают своего значения.
В этот период происходили изменения и в группировке горо-
дов и поселков городского типа по численности населения.
Таблица 50*
Группировка городов по численности населения
в 1939 и 1959 гг.
Всего городов Число городов
1939 1959
Всего городов 574“ 877
Из них с числом жителей:
мене 3 тыс. 7 14
[от 3 до 5 тыс. 31 33
J от 5 до 10 тыс. 104 114
от 10 до 20 тыс. 142 238
от 20 до 50 тыс. 180 289
от 50 до 100 тыс. 58 97
от 100 до 500 тыс. 48 78
500 тыс, и более 4 14
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 39.
** В границах городских поселений соответствующих лет.
Данные таблицы показывают, что в этот период происходит
рост численности всех городов. Однако города с небольшим чис-
лом жителей росли медленно. Так, число городов с населением от
3 до 5 тыс. увеличилось на 2 и составило 33 (3,8%), от 5 до
10 тыс. — на 10 и составило 114 (13%). Нетрудно заметить, что
в это время быстро росли средние и крупные города. Число горо-
дов с населением от 10 до 20 тыс. увеличилось на 96 и составило
238 (27%), с населением от 20 до 50 тыс. — на 109 и составило
289 (33%), от 50 до 100 тыс. — на 39 и составило 97 (11,1%), от
100 до 500 тыс. — на 30 и составило 78 (8,9%) и 500 тыс. и более
— на 10 и составило 14 городов, или 1,6%. Если в 1939 г. в
РСФСР имелось 50 городов с населением свыше 100 тыс., то к
1959 г. их количество увеличилось более чем на 40 и составило 92
города. Имелся ряд городов таких, как Благовещенск (95 тыс.),
Йошкар-Ола (89 тыс.), Ковров (99 тыс.), Миасс (99 тыс.), Мы-
тищи (99 тыс.), Новороссийск (93 тыс.), Новочеркасск (95 тыс.),
Петропавловск-Камчатский (86 тыс.), Саранск (91 тыс.), Серов
(98 тыс.), Череповец (92 тыс.), Электросталь (97 тыс.), Энгельс
(91 тыс.), население которых приближалось к 100 тыс. и через три
года (в 1962 г.) эта численность была достигнута.
207
В таких городах, как Белово, Березники, Кемерово, Кисе-
левск, Магнитогорск, Комсомольск-на-Амуре, Курган, Нижний
Тагил, Новокузнецк, Рубцовск, численность населения за период
с 1939 по 1959 гг. увеличилась более чем в два раза.
В этот период увеличилось и число поселков городского типа.
Таблица 5 Г
Группировка поселков городского типа по численности
населения в 1939 и 1959 гг.
Поселки городского типа Число поселков городского типа Число жителей в них [
1939 1959 1939 1959 |
Всего поселков Из них с числом жите- лей: 743 1495 5283592 9447123
менее 3 тыс. 127 302 262409 591397
от 3 до 5 тыс. 174 410 694659 1632959
от 5 до 10 тыс. 269 540 1884988 3810276
от 10 до 20 тыс. 156 221 2040493 2869468
от 20 до 50 тыс. 17 22 401043 543023
Составлено по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.:
РСФСР. С. 39. (В границах городских поселений соответствующих лет).
За 20-летний период число поселков городского типа увеличи-
лось в два раза и составило 1495. В это время росла численность
всех поселков. Однако особенно быстрыми темпами увеличива-
лись поселки с наименьшим числом жителей. Так, количество по-
селков с числом жителей менее 3 тыс. — увеличилось в 2,4 раза,
от 3 до 5 тыс. — в 2,4, от 5 до 10 тыс. — в 2, от 10 до 20 тыс. —
в 1,4 и от 20 до 50 тыс. — в 1,3 раза (см. табл. 51).
Среди поселков городского типа первое место принадлежало
поселениям с числом жителей от 5 до 10 тыс. — 540, или 36%, вто-
рое — с числом жителей от 3 до 5 тыс. — 410, или 27,4%, третье —
с числом жителей менее 3 тыс. — 302, или 20,2%, четвертое — с чис-
лом жителей от 10 до 20 тыс. — 221, или 14,8%, и последнее — с
числом жителей от 20 до 50 тыс. — 22, или 1,5%.
О дальнейшем развитии процесса урбанизации в республике
свидетельствовало не только увеличение городских поселений, но
и быстрый рост городского населения. Увеличение его численнос-
ти происходило за счет таких источников, как естественный и ме-
ханический прирост, а также преобразование сельских населен-
ных пунктов в городские. О быстрых темпах и источниках роста
городского населения в послевоенный период свидетельствуют
следующие данные Статистического управления РСФСР.
208
На 1 января 1951 г. городское население республики насчиты-
вало 43344,5 тыс. человек. В течение 1951 г. естественный при-
рост составил 808,0 тыс.человек, прибыло в города 5225,7 тыс. и
выбыло 4030,2 тыс. человек, следовательно, механический при-
рост составил 1195,5 тыс. человек, то есть значительно больше ес-
тественного прироста. За счет административно-территориальных
преобразований население городов выросло на 146,1 тыс. человек.
А всего за 1951 г. городское население выросло на 2149,6 тыс. и
составило на 1.1.1952 г. 45494,1 тыс. человек. В 1952 г. естествен-
ный прирост городского населения РСФСР составил 858,4 тыс.
человек, прибыло в города 5305,7, выбыло 4192,3 тыс. человек,
механический прирост составил 1113,4 тыс. также как и в 1952 г.
был больше естественного прироста. Административно-территори-
альные преобразования увеличили городское население на 98,4
тыс. человек. Население городов республики на 1.1.1953 г. увели-
чилось на 2070,2 тыс. и составило 47606,2 тыс. человек2.
Росла численность населения и отдельных городов. Так, в
Москве за 1951 г. естественный прирост населения составил
31,4 тыс. человек, а механический — 51,8 тыс., а в 1952 г. — со-
ответственно 30,8 тыс. и 54,7, административно-территориальные
преобразования в 1952 г. увеличили число ее жителей на 1,5 тыс.
человек. За 1951 год население Москвы выросло на 83,2 тыс. и
составило 4211,7, а в 1962 г. — на 87,0 тыс. и насчитывало
4298,7 тыс. человек3.
Население Новосибирска за 1951 г. выросло на 40620 и насчи-
тывало 636048 человек. Естественный прирост составил 12411, ме-
ханический — 28209 человек4, население Челябинска за это время
увеличилось на 27,6 тыс. человек и составило 455,9 человек. Ес-
тественный прирост составил 12,3 тыс. и механический —
15,3 тыс. человек5. Городское население Башкирии увеличилось
за это время на 68,8 тыс. и насчитывало 868,5 тыс.человек. Есте-
ственный прирост составил 21,4 тыс. и механический прирост —
47,4 тыс.человек6. В городах Мордовской АССР естественный
прирост за этот год составил 1719 человек, механический — 1825
человек, и численность городского населения насчитывала 106864
человек7. Население Костромы за 1951 г. увеличилось на 8,8 тыс.,
естественный прирост — 4,2 тыс., и механический прирост — 4,6
тыс., и составляло 272,3 тыс. человек8.
В 1952 г. городское население Хабаровского края увеличилось
на 83,9 тыс. человек, естественный прирост составил 25,0 тыс., а
механический — 38,9, и насчитывало 902,5 тыс.человек9. Значи-
тельную роль играл механический прирост городского населения
и в последующие годы. Так, за 1951 — 1959 гг. в города Сибири
прибыло 8575 тыс.человек, за то же время выбыло из городов
7186 тыс.человек. Таким образом, механический прирост составил
1389 тыс.человек. В общем приросте городского населения он со-
ставил около 50%1 °.
209
Механический прирост населения по городским поселениям
РСФСР в 50-е гг. выразился следующим образом:11
1950 1089,7 тыс. чел.
1951 1173,1
1952 1077,1
1953 1663,7
1954 852,4
1955 582,2
1956 697,3
1957 674,0
1958 676,3
1959 1038,6
Таким образом, за 10 лет механический прирост городского
населения по Российской Федерации составил 10199,8 тыс.чело-
век.
За период с 1939 по 1959 гг. население городов с числом жи-
телей от 3 до 5 тыс. увеличилось в 1,08 раза и составило 1830868
человек, или 0,25% населения городов республики. Население го-
родов с числом жителей от 5 до 10 тыс. увеличилось в 1,14 раза
и составило 850034 чел., или 1,63% населения городов РСФСР.
Население городов с числом жителей от 10 до 20 тыс. выросло в
1,7 раза и составило 3548314 человека, или 6,8%. Население горо-
дов с числом жителей от 20 до 50 тыс. увеличилось в 1,6 раза и
насчитывало 9198395 человек, что составляло 17,6% населения го-
родов республики. Население городов с числом жителей от 50 до
100 тыс. увеличилось в 1,64 раза и составило 6720976 человек,
или 12,9% городского населения республики. Население городов с
числом жителей от 100 до 500 тыс. человек увеличилось за этот
период в 1,5 раза и составило 15459194 человек, или 29,6% насе-
ления городов республики. Население городов с числом жителей
500 тыс. и более увеличилось в 2 раза и составило 16225204 чело-
века, или 31,1% населения всех городов Российской Федерации.
Таким образом, приведенные выше данные свидетельствуют, что
наиболее быстрыми темпами росла численность населения круп-
ных городов. Если за двадцати летний период численность населе-
ния городов увеличилась на 21151991 человек и составила
52163951 человека, то в городах с населением от 100 тыс. и более
она выросла на 13310530 чел. и составила 31684398 человек, или
60,7% всего городского населения.
Росла численность населения и поселков городского типа. За
истекшие двадцать лет население поселков городского типа с чис-
лом жителей менее 3 тыс.человек увеличилось в 2,25 раза и соста-
вило 591397 человек, поселков с населением от 3 до 5 тыс. жите-
лей — в 2,34 раза и насчитывало 1632959 человек, поселков с на-
селением от 5 до 10 тыс. человек — в 2,02 раза и составило
3810276 человек, поселков с населением от 10 до 20 тыс. жите-
лей — в 1,40 раза и составило 2869468 человек, поселков с насе-
210
лением от 20 до 50 тыс. жителей — в 1,35 раза и насчитывало
543023 человека. Приведенные данные показывают, что население
выросло более чем в 2 раза в поселках с числом жителей от 3 до
5 тыс., менее 3 тыс. и от 5 до 10 тыс. человек. В более крупных
поселках с населением от 10 до 20 тыс. жителей и от 20 до
50 тыс. жителей оно выросло лишь в 1,4 раза.
Среди всего населения поселков городского типа поселки с
числом жителей менее 3 тыс.человек в 1959 г. составляли 6,3%; с
населением от 3 до 5 тыс.жителей — 17,2%; с населением от 5 до
10 тыс. — 40,3%; с населением от 10 до 20 тыс. — 30,4%, и с
населением от 20 до 50 тыс. составляли лишь 5,7%. Таким обра-
зом, максимальная прослойка среди населения поселков городско-
го типа принадлежала поселкам с населением жителей от 5 до
10 тыс. человек и минимальная — с населением от 20 до 50 тыс.
человек12.
За двадцатилетний период, с 1939 по 1959 гг., происходило
увеличение городского населения во всех экономических регионах
Российской Федерации. Об этом свидетельствуют данные ниже-
приведенной таблицы.
Таблица 52*
Городское население экономических районов РСФСР
в 1959 г.
Абс. числ. чел. Городское население в % ко всему населению
РСФСР 61611074 52
Северо-Западный 7417879 65
Центральный 15066563 61
Волго-Вятский 3214470 39
Центрально-Черноземный 2337300 27
Поволжский 6028475 48
Северо-Кавказский 4999572 42
Уральский 10490507 56
Западно-Сибирский 5377706 53
Восточно-Сибирский 3653009 52
Дальневосточный 3025593 70
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 24 — 29
211
Данные таблицы показывают, что городское население увели-
чилось во всех экономических регионах республики. Однако осо-
бенно быстрые темпы его роста наблюдались в восточных регио-
нах в частности в Уральском и Западно-Сибирском регионах.
Здесь население городов увеличилось более чем в 2 раза (Ураль-
ский — в 2,1 раза, Западно-Сибирский — в 2,9 раза). Высокие
темпы роста городского населения имели место в Восточно-Сибир-
ском (в 1,9 раза) и Дальневосточном (в 2,3 раза) регионах.
Еще более быстрые темпы роста городского населения наблю-
дались в отдельных областях этих регионов. Так, городское насе-
ление Магаданской области за этот период увеличилось в 6,2 раза
и составило 190798 человек, удельный вес городского населения
увеличился с 18 до 81%; в Кемеровской области — в 2,4 раза и
составило 2149200 (а удельный вес городского населения вырос с
55 до 77%). В Камчатской области почти в 4 раза и составило
140515 человек (а удельный вес городского населения увеличился
с 32 до 64%), в Новосибирской области — в 2,2 раза и составило
1275539 человек (а удельный вес увеличился с 31 до 55%)13, в
Курганской области — в 3,4 раза (а удельный вес городского на-
селения увеличился с 10 до 33%)14.
За этот период удельный вес городского населения РСФСР
увеличился с 33 до 52%, (а по СССР этот рост составил с 32 до
48%)15. В некоторых регионах удельный вес городского населения
в 1959 г. был выше общереспубликанского. Так, в Центральном
он составил 61%, Северо-Западном — 65%, Уральском — 56%,
Западно-Сибирском — 53%, Дальневосточном — 70%. Вместе с
тем имелся ряд регионов, где удельный вес городского населения
был меньше, чем в целом по республике. В Центрально-Чернозем-
ном районе он составлял лишь 27%, Волго-Вятском — 39%, Севе-
ро-Кавказском — 42%16.
Изменения демографического состава
городского населения
Экономические и социальные перемены, происходившие в
стране в целом и в Российской Федерации, в частности, а также
Советско-Финляндская и особенно Великая Отечественная война
оказали существенное влияние на изменение демографического со-
става городского населения республики.
За период между двумя Всесоюзными переписями населения в
1939 и 1959 гг. произошли дальнейшие изменения полового соста-
ва городского населения. Великая Отечественная война в связи с
потерями мужчин усилила диспропорцию полов.
212
' За 20-летний период выросла численность мужчин и женщин
как в городах СССР, так и в Российской Федерации.
В РСФСР удельный вес женщин в составе городского населе-
ния вырос на 2,5% и равнялся 55,1%. Он был выше общесоюзного
на 0,3%. Удельный вес мужчин снизился на 2,5% и составил
44,9%.
Соотношение мужчин и женщин в городском населении по
возрастным группам по данным переписи 1959 г. представлено в
таблице 53.
Таблица 53*
Изменение состава городского населения СССР и РСФСР по полу
в 1939-1959 гг.
1939 г. 1959 г.
оба пола мужчин женщин оба пола мужчин женщин
СССР 60409216 28920615 47,9% 31488601 52,1% 99977695 45208278 45,2% 54769417 54,8%
I РСФСР 36295552 17202121 47,4% 19093431 52,6% 61611074 27652664 44,9% 33958410 55,1%
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: СССР. (Сводный
том). М., 1962. С. 19
Мужчины имели небольшой численный перевес лишь в одной
возрастной группе 0 — 9 лет. В остальных группах преобладали
женщины. Особенно большой разрыв начинался с возраста 35 —
39 лет, который увеличивался вплоть до 70 лет и старше (исклю-
чение составлял возраст 40 — 44). Если в возрасте 35 — 39 лет жен-
щин было в 1,6 раза больше, то в возрасте 55 — 59 — в 2 раза,
70 лет и старше — 2,9 раза больше (см. табл. 54).
Диспропорция в соотношении полов была характерна для всех
регионов РСФСР. Она была связана с потерями мужчин в годы
Великой Отечественной войны.
Во всех регионах Российской Федерации было меньше муж-
чин, чем женщин. Наименьший удельный вес мужского населения
имелся в Центральном районе — 43% и в Северо-Западном —
43,8%. В Волго-Вятском, Центрально-Черноземном, Поволжском,
Северо-Кавказском он составлял 44,6 — 44,8%. В Восточных реги-
онах страны удельный вес мужского населения был выше. В
Уральском регионе он составил 45,6, Западно-Сибирском — 46,4,
Восточно-Сибирском — 48,5 и Дальневосточном — 48,6%.
213
Таблица 54‘
Число мужчин и женщин по отдельным возрастным
группам на 1000 человек городского населения
данного возраста в 1959 г.
Городское население
Мужчины Женщины
Все население В возрасте: 449 44,9% 551 55,1%
0 — 9 лет 509 50,9% 491 49,1%
10-19 498 49,8% 502 50,2%
20-24 489 48,9% 511 51,1%
25-29 495 49,5% 505 50,5%
30-34 461 46,1% 539 53,9%
35-39 385 38,5% 615 61,5%
40-44 401 40,1% 599 59,9%
45-49 399 39,9% 601 60,1%
50-54 381 38,1% 619 61,9%
55-59 333 33,3% 667 66,7%
60-69 322 32,2% 678 67,8%
70 лет и старше 259 25,9% 741 74,1%
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 98.
Преобладание женщин в составе городского населения имело
место во всех административно-территориальных делениях, вхо-
дивших в регионы республики. Исключение составили лишь спе-
цифические районы Севера и Дальнего Востока, где в 1959 г. чис-
ленность женщин была меньше, чем мужчин. Так, в Северо-За-
падном районе в Ненецком национальном округе среди городского
населения в 1959 г. их было меньше на 24 и они насчитывали
12723 человека, в Коми АССР — соответственно на 30416 и
222335. В Дальневосточном районе в Камчатской области числен-
ность женщин была меньше, чем мужчин на 475 человек и она на-
считывала 70020 человек, в Корякском национальном округе — со-
ответственно 164 и 2987, в Магаданской области — 22766 и 84016,
в Чукотском национальном округе — 4736 и 10943 человека17.
214
Таблица 55
Соотношение мужчин и женщин в различных регионах РСФСР
в 1959 г.
Название региона 1959
оба пола мужчины женщины
Северо-Западный 7417879 3247739 43,8% 4170140 56,2%
Центральный 15066563 6484463 43,0% 8582100 57,0%
Волго-Вятский 3214470 1431644 44,5% 1782826 55,5%
Центрально-Черноземный 2337300 1041363 44,6% 1295937 55,4%
Поволжский 6028475 2686662 44,6% 3341813 55,4%
Северо-Кавказский 4999572 2240570 44,8% 2759002 55,2%
Уральский 10490507 4783129 45,6,% 5707378 54,4%
Западно-Сибирский 5377706 2496563 46,4% 2881143 53,6%
Восточно-Сибирский 3653009 1771006 48,5% 1882003 51,5%
Дальневосточный 3025593 1469525 48,6% 1556068 51,4%
Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 74 — 85.
Увеличение численности женщин в городах республики отра-
зилось на соотношении полов. Если в 1939 г. на 1000 мужчин
приходилось 1115 женщин18, то в 1959 это соотношение измени-
лось и составило 1221 женщины — всего, а не только в городе. В
1959 г. на 1000 человек городского населения мужчины составля-
ли 449, а женщины — 551 человек19.
Сложный предвоенный и особенно военный период сказался и
на изменениях возрастного состава горожан.
Данные таблицы 56 показывают, что в городах Российской
Федерации в 1959 г. дети и юноши до 19 лет составляли самую
большую группу населения — 34,3%. Среди мужского пола этот
процент был еще выше и составлял 38,6%, а среди женского пола
на 7,7% меньше и равнялся 30,9%. Несомненно, что на эти пока-
затели оказали влияние 14 мирных послевоенных лет, когда по-
высилась рождаемость. Вместе с тем, удельный вес населения
215
этого возраста на 5,0% был ниже, чем в 1939 г., причем среди
мужского пола на 2,2%, а среди женского — на 6,7%20.
Таблица 56*
Возрастной состав городского населения РСФСР в 1959 г.
Возрастная группа (лет) Оба пола В том числе I
мужчины женщины
абс. % абс. % абс. %
Все население В том числе в возрасте: 61611074 100 27652664 100 33958410 100
0-9 11957893 19,4 6083662 22,0 5874231 17,3
10-19 9209541 14,9 4584791 16,6 4624750 13,6
20-24 6694373 10,9 3276641 11,8 3417732 10,1
25-29 5977540 9,7 2956156 10,7 3021384 8,9
30-34 6423491 10,4 2959805 10,7 3463686 10,2
35-39 3691556 6,0 1421545 5,1 2270011 6,7
40-44 3485575 5,6 1396834 5,1 2088741 6,1
45-49 3924224 6,4 1567329 5,7 2356895 6,9
50-54 3180626 5,2 1212494 4,4 1968132 5,8
55-59 2406267 3,9 800321 2,9 1605946 4,7
60-69 2937870 4,8 945934 3,4 1991936 5,9
70-79 1383840 3,3 373441 1,4 1010399 3,0
80-89 307707 0,5 67617 0,2 240090 0,7
90-99 27204 0,1 4872 0,0 22332 0,1
100 лет и старше 1768 0,0 316 0,0 1452 0,0
Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.: РСФСР. С. 60 — 61.
Следующая по численности группа — это население в возрасте
20 — 29 лет, она составляла 20,6%, причем среди мужского пола
она была 22,5, а среди женского на 3,5% меньше 19,0%. Эта груп-
па по удельному весу на 1,5% была меньше, чем в 1939 , а среди
женского пола — на 2,9%21.
Возрастная группа 30 — 39 составляла 16,4%, среди мужчин —
15,8 и среди женщин — 16,9. Эта группа на 0,9% была меньше,
чем в 1939 г.
Население в возрасте 40 — 49 лет составляло 12%, (на 2,3%
больше, чем в 1939 г.), среди мужчин — 10,8, а среди женщин —
216
13%. Эта группа по удельному весу была на 2,3% больше, чем в
1939 г., в том числе среди мужчин на 1,3%, а среди женщин —
на 3% больше.
Возрастная группа населения 50 — 59 лет составляла 9,1%, в
том числе среди мужчин — 7,3, а среди женщин — 10,5%. Эта
группа на 2,7% была больше, чем в 1939 г., среди мужчин — на
1,3%, а среди женщин — на 3,6% больше, чем в 1939 г.
И, наконец, городское население в возрасте 60 лет и старше
составляло 7,6%, в том числе среди мужчин 5,8% и среди жен-
щин — 9,7%. Эта возрастная группа была на 2,4% больше, чем в
1939 г. Среди мужчин — на 2,1%, а среди женщин — на 3,1%22.
Данные таблицы показывают, что во всех возрастных группах
до 34 лет большинство городского населения составляли мужчи-
ны, а старше 34 лет — женщины.
Многонациональный состав населения — это характерная и
устойчивая особенность городов России. В них жили, вступали в
брак, трудились, учились люди многих национальностей. Так, на-
пример, в 1959 г. из 2899955 человек населения Ленинграда рус-
ские составляли 2564736 (88%) человек, евреи — 162344, украин-
цы — 57419, белорусы — 39252, татары — 24365, поляки —
10751, эстонцы — 6717, армяне — 4540, латыши — 4188, финны
— 1990, литовцы — 2357*3.
В городских поселениях Московской области из 3491379 чело-
век населения русские составляли 3263532(93%) человека, укра-
инцы — 81599, евреи — 43355, татары — 38328, белорусы —
22966, мордва — 12030, чуваши — 4010 человек24.
В городских поселениях Свердловской области из 3074290 че-
ловек русских было 2697236 (88%) человек25.
татар 117339
украинцев 78975
белорусов 27900
евреев 25291
марийцев 5767
мордвы 15127
башкир 11988
чувашей 9109
В городских поселениях Приморского края проживало 928303
человека26 и они по национальному составу населения распреде-
лились следующим образом: русские насчитывали 787944 (85%)
человека.
украинцы 85827
татары 13968
мордва 10157
белорусы 8101
корейцы 3748
Таким образом, несмотря на все тяготы военного и послевоен-
ного времени, двадцатилетие (1940 — 1959 гг.) отмечено интенсив-
ным ростом городского населения во всех регионах России.
Глава XII.
Городская семья в России.
1940—1950-е гг.
Городская семья в период Великой Отечественной
войны (1941—1945 гг.).
В исторических и демографических работах исследованию
семьи рассматриваемого периода не уделялось достаточного вни-
мания, так как значительная часть материалов и документов,
включая необходимые статистические сведения являлись засекре-
ченными. Однако и после рассекречивания архивов изучаемая
проблема оставалась трудной для исследования. Такое положение
было связано еще и с тем, что по законодательству о браке, семье
и опеке 1926 г. регистрация брака не являлась обязательной1.
Фактические (незарегистрированные) браки имели юридическую
силу наравне с зарегистрированными браками1*.
Возникшая ситуация привела к недостатку информации, так
как в текущую статистику не попадали незарегистрированные, но
фактически существовавшие браки. Необходимо также иметь в
виду, что в условиях мобилизации мужчин призывного возраста,
многочисленных потоков эвакуированных, беженцев, депортиро-
ванных народов существенно осложнялась не только регистрация
браков и разводов, но и сохранность таких сведений. Однако, не-
смотря на неполноту сведений, изучение имеющегося материала,
дает представление об основных тенденциях в развитии брачности
населения в военные годы.
Анализ данных текущей статистики показал, что в отличие от
конца 1930-х гг. в условиях Великой Отечественной войны* 2* из-
менилось соотношение вступающих в брак горожан и сельских
жителей. Удельный вес зарегистрированных браков3* в городах
Российской Федерации составлял в 1939 г. — 49,5% (в селах —
50,5%), 1940 г. — 53,5% (соответственно — 46,5%), 1941 г. —
54,8% (45,2%), 1942 г. - 55,8% (44,2%), 1943 г. - 53,7%
(46,3%), 1944 г. — 57,0% (43,0%)2. Это было связано с тем, что
в городах тыловых районов мужчин оставалось численно больше,
чем в сельской местности. В городах организовывались госпитали,
концентрировались эвакуированные учреждения и предприятия,
1# Данное положение сохранилось до 1944 г.
2* Аналогичная ситуация наблюдалась в предвоенном 1940 г.
3* По отношению ко всем зарегистрированным бракам в РСФСР.
218
включая военные, стояли войсковые части. В селах большинство
мужчин призывного возраста было мобилизовано на фронт.
В целом же в годы войны брачность населения сокращалась.
Многие браки откладывались. В тылу в основном численно прева-
лировали женщины. Это деформировало возрастнополовую и брач-
ную структуру населения. Из материалов текущей статистики, а
также естественного движения населения видно, что на 1000 учтен-
ного ЗАГСами населения, приславшими свои сведения, в городах
было зарегистрировано браков (по сопоставимой территории) — в
1940 г. — 8,9, 1941 г. (41 территория) — 9,3, 1942 г. — 3,8, 1943
г. — 4,7, 1944 г. — 7,1. В городах Приморского края брачность в
1942 г. по отношению к 1941 г. сократилась на 57,6%, Челябинской
области — 56,9%, Хабаровского края — 55,0%, Новосибирской —
51,4%, Саратовской — 50,3%, Горьковской — 47,3%, Куйбышев-
ской области — 46,3% и т.д.3
Постепенное увеличение брачности городского населения стало
происходить уже в 1943 г. и особенно в 1944 и 1945 гг. Это объ-
яснялось прежде всего изменениями в законодательстве о браке и
семье. 8 июля 1944 г. был принят Указ Президиума Верховного
Совета СССР, который устанавливал, что только зарегистриро-
ванный брак порождает права и обязанности супругов: «Лица,
фактически состоящие в брачных отношениях до издания настоя-
щего Указа, могут оформить свои отношения путем регистрации
брака с указанием срока фактической совместной жизни». Отме-
нялось право обращения матери в суд с иском об установлении от-
цовства и о взыскании алиментов на содержание ребенка, родив-
шегося от лица, с которым она не состояла в зарегистрированном
браке. Устанавливалось, что при регистрации в органах записи
актов гражданского состояния рождения ребенка от матери, не со-
стоящей в зарегистрированном браке, ребенок записывается по
фамилии матери с присвоением ему отчества по указанию матери.
В паспортах производилась обязательная запись зарегистрирован-
ного брака с указанием фамилии, имени, отчества и года рожде-
ния супруга, места и времени регистрации брака4. Принятый Указ
менял в значительной степени ранее принятые в обществе брачные
отношения.
Усложнялась и процедура развода. Вводилась публичная про-
цедура развода — через суд. Причем для возбуждения судебного
производства о расторжении брака устанавливались обязательные
правила — подача заявления с указанием мотива развода; вызов
в суд супруга с целью ознакомления его с заявлением о разводе,
поданным другим супругом; предварительное выяснение мотивов
развода, установление свидетелей, подлежащих вызову на судеб-
ное разбирательство; публикация в местной газете объявления о
возбуждении судебного производства о разводе. Судебная проце-
дура развода становилась многоступенчатой — предварительное
выяснение мотивов развода в суде, установление в народном суде
219
мотивов подачи заявления о расторжении брака и принятие мер к
примирению супругов, расторжение брака в вышестоящем суде.
Разводящиеся несли и немалые финансовые издержки Так, при
подаче заявления о расторжении брака взыскивалось 100 руб.
После развода взималось по решению суда с одного или обоих
супругов от 500 до 2000 руб.5 Принятые изменения предусматри-
вали стабилизацию брачных отношений и должны были способст-
вовать укреплению семьи.
Указ самым непосредственным образом оказал влияние на
рост браков в 1944 г. и 1945 г., так как происходила регистрация
старых браков (фактических).
Напротив изучение динамики браков городского населения
СССР показало, что в 1940—1941 гг. брачность горожан остава-
лась стабильной. Ее снижение произошло лишь в 1942 г. и этот
уровень не изменился в 1943 г. Однако в последующие годы
(1944 г. и 1945 г.) виден постепенный рост числа браков — на
1000 населения приходилось браков в 1940 г. — 9, 1941 г. — 9,
1942 г. - 4, 1943 г. - 4, 1944 г. - 6, 1945 г. - 126.
В условиях войны происходили изменения в традиционном
процессе формирования семьи. Это сказывалось на возрасте
вступления в брак.
В военные годы выросло число мужчин, вступающих в брак в
средних возрастах — 30 — 34 года. Однако в этой возрастной
группе заметно сократилось число первых браков и выросло по-
вторных. После 35 лет численно превалировали повторные браки.
Женщины, как и до войны, чаще мужчин вступали в ранние
браки. Активное вступление в первый брак наблюдалось у жен-
щин в возрасте 20 — 22 года. Они значительно реже мужчин выхо-
дили замуж в средних возрастных группах. Это соответствовало в
целом и менее распространенным среди женщин повторным бра-
кам.
Мобилизация мужского населения в основном молодых и сред-
них возрастов, высокая смертность мужчин на фронтах Великой
Отечественной войны, а также в тылу1* определяли снижение
числа женщин, состоящих в браке, рост незамужних и вдов.
Война не способствовала укреплению брака и семьи. В 1941 г.
наблюдалось сокращение числа разводов городского населения из-
за мобилизации мужчин. Однако в 1942 г. и 1943 г. число разводов
все же возросло. В 1944 г. в связи с усложнением процедуры раз-
вода (по принятому Указу от 8 июля 1944 г.) их численность на
один этот год уменьшилась — на 1000 зарегистрированных браков
горожан тыловых районов РСФСР насчитывалось разводов в
1940 г. - 200, 1941 г.2* - 122, 1942 г. - 183, 1943 г. - 205,
Более подробно см. главу VII.
2* 43 территории, включая Ленинград и Сталинградскую область.
220
1944 г. — 107. Аналогичные процессы оставались характерными
для городов тыловых районов России — Горьковской, Свердлов-
ской, Новосибирской, Куйбышевской, Саратовской, Молотовской,
Челябинской областей и т.д.8
В 1945 г. снова произошел рост числа разводов. Это особенно
видно при детальном рассмотрении союзных сведений о разводах
горожан поквартально. Число разводов увеличивалось от 1-го
квартала к 4-ому: 0,8 тыс., 1,3 тыс., 1,8 тыс., 2,5 тыс.9 Росту раз-
водимости в конце войны могло способствовать увеличение брач-
ности. В то время в условиях действия Указа от 8 июля 1944 г.
шла регистрация не только новых, но и старых, не оформленных
ранее разводов.
В военные годы возможность повторного замужества для боль-
шинства женщин оставалась весьма ограниченной. Об этом свиде-
тельствовало незначительное распространение повторных браков
среди женщин.
Увеличение числа незамужних, вдовых и разведенных жен-
щин определили новые черты, появившиеся в мотивации брака.
По-прежнему высока была, особенно среди молодежи, ценность
брака основанного на взаимных чувствах. В то же время чаще
среди женщин, чем среди мужчин страх возможного одиночества
из-за ограниченности выбора супруга способствовал снижению мо-
рально-псйхологических ценностей брака. Сказывалось это и на
выборе будущего мужа. Это не способствовало продолжительнос-
ти брачной жизни и стабильности семьи. Тем более, что в составе
семьи в условиях войны происходили важные перемены.
Мобилизация в армию и значительные потери мужского насе-
ления на фронтах, высокая смертность женщин и особенно муж-
чин в тылу, а также разводы приводили к росту числа неполных
семей. Это были семьи, в основном состоящие из матерей с деть-
ми; пожилых родителей, потерявших детей; детей, родители кото-
рых погибли и они проживали с родственниками или оставались
со старшими братьями или сестрами. В подобных ситуациях не-
редко женщина-мать или кто-то из старших детей становились во
главе семьи.
В этой связи актуальным стал вопрос о продолжительности
расторгнутых браков в военные годы. Из данных ЦСУ Госплана
СССР видно, что в предвоенном 1940 г. в большинстве случаев
расторгались браки продолжительностью 1—2 года. Реже разво-
дились супруги с совместным проживанием 3 — 4 года, 5 — 9, 10 —
19 лет. В годы войны увеличилось число разводов супругов с дли-
тельным стажем совместного проживания в браке — 5 — 9, 10—19,
20 и более лет. В то же время сокращалось число разводов с
менее длительной продолжительностью брака — от 6-ти месяцев
до 4-х лет совместного проживания. За годы войны практически
не изменился уровень разводимости брачных пар с продолжитель-
ностью брака до одного месяца и незначительно сократились раз-
воды браков от одного до пяти месяцев совместной жизни. Важно
221
отметить, что максимальное число разводов фиксировалось у
брачных пар, проживших 5 — 9 лет, затем 1—2 года, 3 — 4 года,
10—19 лет, 1—5 месяцев. Менее всего было разводов браков с
минимальными и максимальными сроками длительности — до
одного месяца и 20 и более лет10. Таким образом, война способст-
вовала не только росту числа неполных семей, но и сокращению
продолжительности брака, особенно у женщин.
Высокий уровень смертности, а также разводимости населения
оказывали влияние на уменьшение величины семьи.
Это явление было связано и с сокращением рождаемости — на
1000 зарегистрированного ЗАГСами населения, приславшими све-
дения, в городах тыловых районов России рождаемость составляла в
1941 г.1* - 34,1, 1942 г. - 20,2, 1943 г. - 13,3, 1944 г. - 14,911.
Происходящие в годы войны изменения в возрастнополовой струк-
туре городского населения, рост доли женщин, сокращение брач-
ности способствовали ее снижению. В то же время тяжелые усло-
вия военного времени, повышенное напряжение, стрессы самым не-
гативным образом воздействовали на состояние здоровья женщин.
Это также приводило к сокращению рождаемости.
Данное явление стало ощущаться в 1942 г. Причем в городах
меньше, чем в сельской местности. Об этом свидетельствовали
данные помесячной регистрации актов гражданского состояния —
на 1000 зарегистрированного ЗАГСами населения рождаемость
(без мертворожденных) в городах тыловых районов РСФСР была
в январе — 3,0, феврале — 2,4, марте — 2,5, апреле — 1,9, мае
— 1,7, июне — 1,4, июле — 1,5, августе — 1,4, сентябре — 1,2,
октябре — 1,2, ноябре — 1,0, декабре — 1,0. В 1943 г. произо-
шло дальнейшее снижение рождаемости. В городах рождаемость
сократилась по отношению к 1942 г. на 76,6%. Тем не менее в
1944 г. стало наблюдаться небольшое увеличение рождаемости12.
Аналогичная тенденция видна и на материале тыловых райо-
нов Советского Союза. В.Н.Старовский в докладной записке, на-
правленной Председателю Госплана СССР Н.А.Вознесенскому от
7 декабря 1945 г., отмечал, что «рождаемость в годы войны резко
снизилась по сравнению с довоенным уровнем, причем в большей
мере на селе; чем в городе. Наибольшее снижение (в 2,7 раза про-
тив довоенного времени) приходится на 1943 г. В 1944 г. начина-
ется повышение рождаемости в городах, а в 1945 г. — на селе. По
расчету на 1000 жителей родилось в городах в 1940 г. — 31,
1941 г. - 30, 1942 г. - 21, 1943 г. - 12, 1944 г. - 14, 1945 г. -
18 (за 9-ть месяцев в годовом выражении)»13.
Рождаемость в других воюющих странах также снижалась.
Например, в Италии уровень рождаемости снизился на 12,1%, в
1+ 41 территория.
222
Бельгии — на 10,3%. Дефицит рождений для Германии в годы
второй мировой войны составил более 2 млн. чел.14
Важно отметить, что в условиях войны произошло увеличение
возрастов рожающих женщин. Если в 1940 г. и 1941 г. наиболее вы-
сокий процент родивших падал на женские возраста 26 — 39, то в
1942—1944 гг. — 31—39 лет15.
Рост рождаемости в 1944 г. и 1945 г. можно объяснить рядом
факторов — общим переломам в ходе войны, возвращением части
эвакуированных в родные места, положительными изменениями
(по отношению к началу войны), наметившимися в питании, ме-
дицинском обслуживании горожан. Определенную роль играла и
проводимая правительством социально-демографическая полити-
ка, направленная на укрепление семьи. Помимо введенных Ука-
зом от 8 июля 1944 г. изменений в брачно-семейном законодатель-
стве, предусматривалось увеличение государственной помощи
многодетным и одиноким матерям. Матери, имеющие двух детей,
при рождении третьего ребенка единовременно получали 400 руб.,
четвертого — единовременно — 1300 руб. и ежемесячно —
80 руб., пятого соответственно — 1700 руб. и 120 руб., шесто-
го — 2000 руб. и 140 руб., седьмого — 2500 руб. и 200 руб.,
восьмого — 2500 руб. и 200 руб., девятого — 3500 руб. и
250 руб., десятого — 3500 руб. и 250 руб., каждого следующего
ребенка — 5000 руб и 300 руб. Причем ежемесячные пособия
многодетным матерям выплачивались, начиная со второго года
рождения ребенка и по достижению им пятилетнего возраста.
Предусматривалось государственное пособие одиноким матерям, не
состоящим в браке, на содержание и воспитание детей, родившихся
после издания Указа, до достижения ими двенадцатилетнего возрас-
та — на первого ребенка — 100 руб. в месяц, двух детей — 150 руб.,
трех и более — 200 руб. Притом при вступлении одинокой матери в
брак право на получение пособия сохранялось16.
Значительно увеличивались льготы беременным женщинам.
Более продолжительными стали отпуска (с 63 до 77 календарных
дней — 35 до родов и 42 после родов). Выдавались за этот пери-
од пособия за государственный счет. Отпуск после родов мог быть
продлен до 56 календарных дней в случае сложных родов или
рождения двойни. Начиная с четырех месяцев беременности, жен-
щин не могли привлекать на сверхурочные работы как на пред-
приятиях, так и в учреждениях. Женщины, имеющие грудных
детей, в период кормления ребенка не использовались в работах в
ночное время. Вдвое увеличивались нормы дополнительного про-
довольственного пайка беременным женщинам с шестого месяца
беременности, а также кормящим матерям в течение четырех ме-
сяцев кормления. Кроме того родители, имеющие трех детей при
заработке до 400 руб. в месяц, четырех детей при заработке до
600 руб. в месяц, а также пятерых и более детей независимо от
заработка, освобождались на 50% от платы за помещение детей в
ясли и детские сады. Предусматривалось создание яслей, детских
223
садов, комнат матери и ребенка на предприятиях и учреждениях
с массовым применением женского труда1'. Принятые социально-
демографические меры в условиях военного времени способство-
вали увеличению рождаемости. Не случайно со второй половины
1944 г. рождаемость стала превышать смертность населения. В то
же время они способствовали сокращению численности одиноких
женщин и появлению семей, включая и неполные, состоящие из
матери и ребенка.
Снижение рождаемости в военные годы повлияло на уменьше-
ние числа детей в семье. Данное явление также было связано с
высокой младенческой и детской смертностью в этот период.
В условиях огромных людских потерь распространение полу-
чило усыновление детей. Президиум Верховного Совета СССР
специально принял указ (8 сентября 1943 г.), где устанавлива-
лось, «что усыновляемому по просьбе усыновителя могут быть
присвоены фамилия и отчество по имени усыновителя». По про-
сьбе усыновителей они могли быть вписаны в актовые книги о
рождении в качестве родителей усыновляемого. Однако при усы-
новлении детей, достигших десятилетнего возраста, присвоение им
фамилии, отчества усыновителя, а также записывать усыновите-
лей в качестве родителей не допускалось без согласия детей18.
Ликвидация института фактического брака порождала много-
численные болезненные проблемы взаимоотношений между роди-
телями, не состоящими в зарегистрированном браке, и их детьми.
Тем более, что в военных условиях они значительно усложнялись.
По принятому Президиумом Верховного Совета СССР указу (14
марта 1945 г.) дети, родившиеся до издания указа от 8 июля
1944 г. от родителей, состоящих в фактическом браке, в случае
смерти отца (записанного в книгах записей актов гражданского
состояния) имели право наследования, на обеспечение пенсией и
установленными для семей военнослужащих государственными
пособиями наравне с детьми, родившимися в зарегистрированном
браке. Если родители зарегистрировали свой брак, то ребенок
приравнивался во всех отношениях к детям, родившимся в заре-
гистрированном браке. Ему присваивались отчество по имени отца
и, с обоюдного согласия родителей, фамилия отца19.
Таким образом, война привела к значительному нарушению
диспропорции полов, преобладанию доли женщин в населении
страны, увеличению числа вдов с детьми, неполных семей, а
также одиноких людей.
Городская семья в послевоенные годы
(1946—1959 гг.).
Негативные демографические последствия военных лет в значи-
тельной степени были связаны с нарушением возрастнополовой
224
структуры населения. Это обусловило наличие диспропорции в со-
отношении полов, которая не была преодолена за 15 лет (после
компенсаторной рождаемости). Сопоставление данных Всесоюз-
ных переписей населения 1939 г. и 1959 г. показало сокращение
числа мужчин в городах как в СССР в целом, так и в РСФСР —
на 1000 женщин было мужчин в СССР в 1939 г. — 918, в 1959 г.
— 825; в РСФСР — соответственно 901 и 81420.
Наиболее пострадали возрастные группы, где мужчины в
1941 г. находились в призывных возрастах — на 1000 населения в
1959 г. в возрасте 35 — 39 лет (1941 г. — 17 — 21 год) насчитывалось
мужчин — 385, женщин — 615; 40 — 44 года (1941 г. — 22 —
26 лет) — соответственно 401 и 599; 45 — 49 лет (1941 г. — 27 —
31 год) — 399 и 601; 50 — 54 года (1941 г. — 32 — 36 лет) — 381 и
619.
Численный перевес женщин был характерен и для возрастных
групп в интервале от 50 до 70 лет и старше — в 1959 г. на 1000
человек в возрасте 55 — 59 лет (1941 г. — 42 — 51 год) приходи-
лось мужчин — 333, женщин — 667; 60 — 69 лет (1941 г. - 42 —
51 год) — соответственно 322 и 678; 70 лет и старше (1941 г. —
52 года и старше) — 259 и 741. Диспропорция полов в этих воз-
растах была связана с высоким уровнем смертности мужчин как в
армии, так и в тылу. Существенное влияние также оказали потери
мужского населения этих возрастных групп в годы первой миро-
вой и гражданской войн.
В наиболее активных брачных возрастах (20 — 35 лет) также на-
блюдался численный перевес женщин. Однако он был менее значи-
тельным — на 1000 населения в 1959 г. в возрасте 20 — 24 года
(1941 г. — 2 — 6 лет) было мужчин — 489, женщин — 511; 25 —
29 лет (1941 г. — 7 — 11 лет) — соответственно 495 и 505; 30 — 34
года (1941 г. — 12 — 16 лет) — 461 и 539. Численное превалирова-
ние женщин в этих возрастах в конце 1950-х годов являлось след-
ствием высокой смертности в годы войны детей и подростков, при-
чем особенно мальчиков. Нарушения возрастнополовой структуры
населения были характерны для городского населения Российской
Федерации и для ее регионов21.
Диспропорция полов наблюдалась и в зарубежных странах,
участвовавших в войне, прежде всего в ФРГ и ГДР — на 100
мужчин приходилось женщин в США (1966 г.) — 103, Франции
(1965 г.) - 104, Англии (1966 г.) - 105, ФРГ (1964 г.) - 111,
ГДР (1966 г.) — 119, Чехословакии (1964 г.) — 105, Польше
(1964 г.) — 10622. Нарушение в соотношении полов особенно за-
метным становилось в возрастном интервале 30 лет и старше. Од-
нако оно было менее значительным, чем в СССР.
Изучение населения СССР в послевоенные годы выявило, что в
1939 г. — на 100 женщин в возрасте 20 — 24 года приходилось муж-
чин ровесников — 94, на 5 лет старше — 111; 15 — 19 лет — 102 и
92; 10 — 14 лет — 100 и 70; 5 — 9 лет — 100 и 121; 0 — 4 года — 102
8 - 1926
225
и 82. В 1959 г. — в возрасте 40 — 44 года — 62 и 73; 35 — 39 лет —
64 и 57; 30 — 34 года — 83 и 43; 25 — 29 лет — 96 и 93; 20 — 24 года —
98 и 87* 23. Таким образом, в годы Великой Отечественной войны в
Советском Союзе был нарушен и возрастнополовой состав ровесни-
ков и углублена диспропорция полов в соседних возрастах, сущест-
вовавшая в конце 1930-х годов в результате первой мировой и
гражданской войн.
Послевоенная диспропорция полов вызвала постарение населе-
ния, особенно на селе. Об этом свидетельствовал тот факт, что в
1959 г. население РСФСР в возрастах 60 — 69 лет выросло на 19%
(к 1939 г.), 70 лет и старше — на 177%; население СССР — со-
ответственно — на 137 и 179%24. Это оказывало влияние на брач-
ное и семейное состояние горожан.
После окончания войны в российских городах наблюдался
рост числа зарегистрированных браков, особенно в 1946 г. — на
1000 населения вступило в брак в городах в этом году1* — 19,7,
в 1947 г.2* - 14,8, 1948 г. - 15,5, 1949 г. - 16,625. Это было
связано прежде всего с массовой мобилизацией мужчин из армии
в послевоенные годы, воссоединением семей. Кроме того вступала
в брак молодежь наиболее активных брачных возрастов. Реги-
стрировались браки, отложенные из-за войны, повторные, а также
фактически существующие до издания указа от 8 июля 1944 г.26
В 1950-е годы в условиях послевоенной диспропорции полов,
постарения населения, а также изменений, возникших в брачной
структуре городского населения России, наблюдалось снижение
брачности. Если в 1950 г. — на 1000 населения было заключено
браков в российских городах — 14,8, то в 1955 г. — 13,827.
В СССР увеличение числа браков наблюдалось в целом в конце
1950-х годов. Однако в 1959 г. их численность незначительно сокра-
тилась по сравнению с 1958 г. — на 1000 населения число зареги-
стрированных браков составляло в 1950 г. — 11,6, 1955 г. — 11,5,
1958 г. - 12,5, 1959 г. - 12,228.
Сопоставление с материалами зарубежных стран выявило ли-
дирующее место СССР по числу зарегистрированных браков —
на 1000 жителей приходилось браков в США (1953 г.) — 9,8, в
ФРГ (без западной части Берлина) (1954 г.) — 8,6, в Англии
(без Шотландии и Северной Ирландии) (1953 г.) — 7,8, во
Франции (1954) — 7,329.
В послевоенные годы в городах Российской Федерации тради-
ционно преобладали первые браки как у мужчин, так и у жен-
щин. Ранние браки у мужчин (до 18 лет) встречались редко. С
возраста 20 — 25 лет наблюдался рост числа мужчин, вступающих
в брак. Наиболее активно мужчины вступали в брак в возрасте
Без Нижне-Амурской, Камчатской, Сахалинской, Калининград-
ской областей, Хабаровского края.
2* Без Нижне-Аму рекой, Камчатской областей, Хабаровского края.
226
23 — 25 лет и к 30 — 34, 35 — 39 годам большинство из них состояло
в браке. Напомним, что в предвоенном 1940 г. мужчины в основ-
ном вступали в брак в более зрелых возрастах — 25 — 29 лет30.
Женщины значительно чаще мужчин вступали в ранние браки,
в том числе до 18 лет, однако, в 1950-е годы шло сокращение
таких браков. Так, по данным Всесоюзной переписи населения
1959 г., охватывающим территорию СССР, видно снижение
удельного веса женщин, вступающих в брак в возрасте 18 —
19 лет. Причем особенно заметно это явление наблюдалось в рес-
публиках Средней Азии и Закавказья (у армянок, азербайджанок,
киргизок, туркменок, казашек, узбечек, таджичек и т.д.). Тем не
менее их доля среди представительниц разных национальностей,
вступивших в брак к 20 годам (1937—1938 годы рождения), оста-
валась наиболее высокой. Очевидно, такую ситуацию можно объ-
яснить желанием женщин получить образование, специальность,
постоянную работу. На брачность данных возрастов уже не влия-
ла диспропорция полов послевоенного период31. Значительная
часть браков заключалась женщинами от 20 до 23 — 24 лет и по
сравнению с 1940 г. число вступивших в брак женщин в этом воз-
расте выросло. Причем максимальное число вступивших в брак
женщин было зафиксировано в возрасте 22 лет. В более старших
возрастах видно постепенное сокращение выходящих замуж жен-
щин.
Возрастные различия при вступлении в брак были связаны с
региональными традициями, уровнем рождаемости и смертности.
В городах РСФСР средний возраст вступления в первый брак —
23 года. Тем не менее, например, у женщин народов Северного
Кавказа, а также башкирок, мордовок, мариек, карелок и т.д.
был зафиксирован высокий удельный вес ранних браков. В воз-
расте 23 года вступали в первый брак горожане Белорусской, Гру-
зинской, Молдавской, Литовской союзных республик. Более низ-
кий средний брачный возраст — 22 года оставался характерным
для горожан Украинской ССР, Латвийской ССР, Эстонской ССР,
республик Средней Азии и Закавказья32.
После 25 лет, в средних и пожилых возрастах среди вступаю-
щих в брак преобладали мужчины. Это явление можно объяснить
большим распространением, особенно в послевоенные годы, по-
вторных браков у мужчин, чем у женщин. Так, через 10 лет после
развода или овдовения на 1000 разведенных или овдовевших в
1950 — 1954 гг. вступило в брак 673 мужчины и 219 женщин. По-
вторные браки начинали преобладать с возраста 35 — 39 лет. Од-
нако в возрастных группах 50 — 59 лет и 60 лет и старше наблю-
далось их сокращение. Незначительное число повторных браков
фиксировалось и в более молодых возрастах — 24 — 25 лет. В воз-
расте 30 — 39 лет повторные браки были более распространены у
женщин, в возрастных группах 40 лет и старше и особенно 60 лет
и старше — у мужчин. В то же время в возрастном интервале
8*
227
40 — 49 лет число повторных браков у женщин оставалось также
значительным33.
Анализ статистических материалов свидетельствует, что в рос-
сийских городах невесты, вступающие в брак до 18 лет, выбирали
женихов из старших возрастных групп — 20 — 24 года, реже из
возрастов — 18—19 лет и 25 — 29 лет. В молодых и средних воз-
растах (от 18 до 34 лет) женщины в основном выходили замуж за
мужчин старше себя примерно на 5 лет. Однако в возрастных
группах от 20 до 34 лет женщины также ориентировались и на
своих ровесников и на мужчин моложе себя (женщине — 25 —
29 лет, мужчине — 20 — 24 года; женщине — 30 — 34 года, мужчи-
не — 25 — 29 лет). Это позволяло поддерживать брачность и рож-
даемость на достаточно высоком уровне в условиях послевоенной
диспропорции полов. После 35 лет женщины в основном выходи-
ли замуж за своих ровесников. Мужчины в молодых возрастах
(до 18 лет, 18—19 лет) часто женились на женщинах старше себя.
В возрастных группах от 20 до 24 лет и 40 лет и старше мужчины
предпочитали жениться на своих ровесницах. В возрастах 25 — 29,
30 — 34, 35 — 39 лет мужчины старались жениться на женщинах
младше себя. Тем не менее в 35 — 39 лет мужчины также активно
женились и на своих ровесницах.
В СССР конца 1950-х годов видна аналогичная ситуация. Так,
в СССР в 1959 г. 45% мужчин вступали в брак с женщинами той
же возрастной группы, 43% — с женщинами моложе свих лет и
12% — с женщинами старше по возрасту34. Изучение статистичес-
ких данных, а также материалов специально проведенных обсле-
дований ЗАГСов отдельных городов, в конце 1950-х годов выяви-
ло незначительное число браков с большой возрастной разницей
между женихом и невестой в отличие от периода конца XIX в. —
первой четверти XX в., когда такие браки заключались часто.
Важные перемены наблюдались и в добрачных отношениях.
Одной из важных черт добрачных отношений стала продолжи-
тельность знакомства, предшествующего браку. Анализ данных,
собранных во Дворце бракосочетаний в Ленинграде1* в конце
1950-х — начале 1960-х годов, выявил, что большинство браков
было заключено в результате длительного знакомства от 1 до 3-х
лет (48,6%), до 1 года (18,5%), от 3-х до 5-ти лет (14,8%), от 5-ти
и до 8-ми (9,1%); знакомства с детства (9,0%). Причем из всех
опрошенных пар, познакомились на работе — 21%, учебе —
17,5%, в местах проведения досуга — 27,2%, на домашних вече-
ринках — 5,7%, в местах летнего отдыха — 5%, через других зна-
А.Г.Харчев пришел к выводу, что результаты обследования не яв-
лялись узко-локальными, а отражали ситуацию характерную для россий-
ских городов, так как структура населения Ленинграда представляла
универсальный срез в экономическом, социальном, демографическом ас-
пектах.
228
комых — 5,2%, через родственников — 3,3%, в общежитии —
0,7%, на улице — 1,6%, знакомы с детства — 9,0%, в других мес-
тах — 3,8%35. Встречи будущих супружеских пар, как видно из
приведенных данных, с регулярным и длительным общением
(друзья с детства, совместная работа и учеба) составляли 47,5%
опрошенных пар. В то же время у более половины из вступающих
в брак (52,5%) знакомство происходило во время коротких свида-
ний. Ограниченный круг общения молодежи, малочисленность
мест знакомств, особенно остро проявлялось в провинциальных
городах, а также в городах с наиболее непропорциональным воз-
растнополовым составом населения. Это сказывалось на характере
брачного выбора, а в последствии на морально-психологическом
климате в семье и в целом на продолжительности брака.
В то же время проведенный опрос супружеских пар не выявил
прямой зависимости между местом, обстоятельствами знакомства,
его продолжительностью и социально-демографическими характе-
ристиками. Так, например, наименьший период предбрачного зна-
комства был зафиксирован и у рабочих, и у служащих, имеющих
как среднее, так и высшее образование. По результатам опроса
также нельзя узнать о зависимости между стабильностью заклю-
ченного брака, местом и продолжительностью знакомства. Тем не
менее исследователи выявили зависимость между вступлением в
брак, ранними интимными связями и внебрачными зачатиями, а
также мотивацией брака и его устойчивостью.
Материал проведенных в отдельных российских городах об-
следований, показал увеличение добрачных сексуальных контак-
тов не только среди мужчин, но и среди женщин, особенно со вто-
рой половины 1950-х годов. Очевидно, это было связано с устой-
чивой тенденцией ослабления традиционных для российского об-
щества установлений и запретов нравственного характера; разви-
вающимся процессом эмансипации женщин; ростом независимости
молодых людей от мнения родителей и общественных оценок и
т.д. 36
Специально проведенные С.И.Голодом обследования в Ленин-
граде в 1957 г. и 1964 г., выявили возраста вступления молодежи
(студентов и рабочих) в первые сексуальные добрачные отноше-
ния (в процентах от числа опрошенных)37.
Возраст 1957 г. , , 1964 г.
мужчины женщины мужчины женщины
До 16 лет 7,0 1,6 10,3 1,7
16-18 22,0 8,0 42,2 12,8
19-21 30,0 40,0 32,8 50,4
22-24 31,0 34,0 13,1 27,3
Старше 24 10,0 17,0 1,6 L d
229
Из приведенных данных виден процесс раннего вступления
молодежи в сексуальную жизнь, особенно мужчин (до 16 лет,
16—18 лет). С увеличением возраста (19 — 21 год, 22 — 24 года)
возрастает процент женщин, поскольку они вступали в брак в
более раннем возрасте, чем мужчины. Наиболее активное вступле-
ние в первые сексуальные связи наблюдалось у мужчин в возрас-
те — 16 — 21 год, у женщин — 19 — 21 год. Это в целом соответ-
ствовало ситуации 1920-х годов, так как вступление молодых
людей в интимную жизнь во второй половине 1950-х — первой
половине 1960-х годов не затрагивало младшие соседние возраста.
Однако в 1960-е годы сексуальные контакты молодежи активизи-
ровались.
Анализ добрачных связей показал, что они часто предшество-
вали, особенно у женщин, вступлению в брак. Так, некоторые де-
мографы, например Л.Е.Дарский рассматривал это явление как
«растянутый процесс вступления брак»38. Нередко беременность,
наступившая в результате добрачных отношений, ускоряла вступ-
ление в брак, который не планировался. Исследование, проведен-
ное С.И.Голодом, архивных материалов в Ленинградском Дворце
регистрации новорожденных показало, что в декабре 1963 г. из
287 супружеских пар, зарегистрировавших рождение первенца, 69
(или 24%) имели добрачные зачатия (в среднем за 3-и месяца до
регистрации брака). В последующие годы наблюдался рост заре-
гистрированных браков из-за внебрачных зачатий39. К сожале-
нию, нельзя определить насколько эти браки были стабильными и
длительными, так как отсутствуют необходимые данные статисти-
ческих органов и специальных обследований.
Не все внебрачные зачатия завершались вступлением в брак.
Нередко возникшая ситуация приводила к аборту. Сведения, про-
веденных обследований в Ленинграде, Перми в конце 1950-х
годов, свидетельствовали о том, что аборты получили распростра-
нение среди женщин, не состоящих в браке, в возрасте до
24 лет40.
Имела место также внебрачная рождаемость. Удельный вес ро-
дившихся у матерей, не состоящих в браке, по данным ЦСУ СССР
был равен в 1946 г. - 18,7%, 1947 г. - 16,8 %, 1948 г. - 15,9%,
1959 г. — 15,0%, 1966 г. — 12,5%41. Морально-психологическая
сложность такой ситуации заключалась в том, что в 1950-е годы в
отличие от 1920-х годов в российском обществе преобладали взгля-
ды, согласно которым только зарегистрированный брак носил
нравственный характер42. Внебрачное рождение в таких условиях
было драматичным и для матери, и для ребенка. Тем не менее в
послевоенный период внебрачная рождаемость в определенной сте-
пени компенсировала сложную ситуацию в брачной сфере и увели-
чивала в целом рождаемость. Не случайно, что оздоровление воз-
растнополового состава населения стало одним из факторов сокра-
щения внебрачных рождений в конце 1950-х и в 1960-е годы.
230
В то же время во второй половине 1950-х годов в молодежной
среде получили распространение взгляды о возможности добрач-
ных отношений с любимым человеком, что привело к росту до-
брачных отношений и меняло нравственно-психологические ори-
ентации людей в сфере взаимоотношений мужчины и женщины,
оценки брака и семьи. Однако характер добрачных отношений не
всегда был связан с вступлением в брак и созданием семьи.
Показательно, что молодежь в большинстве случаев считала
моральным брак, основанным на взаимном чувстве. Специально
проведенные обследования во Дворце бракосочетаний Ленинграда
в 1962 г., посвященные отношению молодежи к браку, выявило
основные мотивы вступления в брак. Из молодоженов, заполнив-
ших анкеты, 76,2% отметили, что любовь, общность взглядов, до-
верие, искренность отношений является для них основой прочного
брачного союза; 13,2% — равноправие и уважение; 4% — любовь
и жилая площадь; 1,6% — любовь и материальные блага; 0,6% —
наличие детей; 0,2% — взгляды на жизнь; 4,2% — не ответили на
вопросы анкеты. Важно отметить, что молодожены часто не имели
собственного жилья и финансовой самостоятельности. Однако
данные обстоятельства не влияли на решение о вступлении в брак
(в отличие от аналогичной ситуации конца XIX — начала XX в.)
как со стороны вступающих в брак, так и со стороны их родите-
лей. Из опрошенных пар — 9,4% надеялись получить жилье;
19,6% — намерены были жить у родителей жениха; 16% у роди-
телей невесты; 2% — иногда у родителей жениха, иногда у роди-
телей невесты; 15,6% — собирались снимать комнату; 9,8% — ос-
тавались в общежитии; 0,2% — уезжали в Сибирь; 12,2% — не
знали или не ответили; 15,2% — собирались жить без родителей
в доме жениха или невесты (7,6%).
Наблюдалось сокращение национальных мотивов при вступле-
нии в брак, особенно в крупных промышленных центрах. Это
увеличивало число смешанных браков. Выборочный анализ реги-
страционных карточек за 1960 г. в Ленинграде выявил, что меж-
национальные браки составляли 17,5% общего количества заклю-
ченных браков. Во Дворце бракосочетаний из 500 браков 82
(16,4%) были межнациональными. Причем наиболее распростра-
ненными стали браки между русскими и украинцами, русскими и
белорусами, русскими и евреями.
Важно отметить, что согласие родителей на сделанный детьми
брачный выбор традиционно сохранялось, но существенного зна-
чения не имело и в большинстве случаев родительское несогласие
не приводило к разрыву отношений между будущими супругами.
Причем женихи вели себя более активно и чаще, чем невесты, иг-
норировали мнение родителей4^. Таким образом, в мотивации
вступления в брак и создании семьи у молодежи превалировали
свободный и добровольный выбор, основанный на духовной бли-
зости. Национальные, социально-экономические аспекты при
брачном выборе не оказывали значительного влияния.
231
Тем не менее брачные союзы не становились прочнее. Изуче-
ние этой ситуации выявило имеющиеся противоречия между
представлениями молодежи о браке и семье и реальностью. Ори-
ентация молодых людей только на чувства в выборе жениха или
невесты в их семейной жизни оборачивалась серьезными пробле-
мами, так как молодожены реально не представляли своих новых
ролей в брачно-семейных отношениях, обязательств, которые на-
кладывали на них брачные узы, а также трудностей жилищного,
финансового, хозяйственного, психологического характера. Не-
редко ситуация, особенно осложнялась в условиях материальной
зависимости в большинстве случаев молодых от родителей. Это
явление подтвердилось проведенными в начале 1960-х годов в Ле-
нинграде обследованиями студентов ВТУЗа. Так, не состоящие в
браке студенты завышали значимость для устойчивости брачно-се-
мейных отношений эмоциональных, сексуальных ценностей и за-
нижали этические. Семейные студенты на первое место ставили
этические, интеллектуальные ценности, которые, как они считали,
превосходят эмоциональные и материальные. Эмоциональное от-
ношение к браку, оторванное от реалий жизни, имело часто нега-
тивные последствия. В результате, сталкиваясь с жизненными
сложностями, избранные эмоциональные установки молодоженов
не всегда могли упрочить брачный союз, а возникающие противо-
речия между супругами не разрешались на их основе. Это посте-
пенно разрушало их чувства и приводило к распаду брака44. На-
блюдающийся рост разводов влиял на брачное состояние горожан,
а также тип и размеры семьи.
В послевоенных условиях значительно сократилась доля за-
мужних женщин (при высокой в целом брачности населения) — на
1000 человек в возрасте 16 лет и старше в городах РСФСР в
1959 г. состояло в браке мужчин — 687, женщин — 520. Это явле-
ние особенно сильно проявилось в столичных городах — в Москве
(и городских поселениях, подчиненных Московскому горсовету)
было зарегистрировано женатых мужчин — 697, замужних жен-
щин — 489, в Ленинграде — соответственно 693 и 458, а также в
городах Центрального района — 700 и 493, Волго-Вятского — 700
и 527, Северо-Кавказского — 709 и 533.
Брачность женщин в городах была выше, чем в сельской мест-
ности. Это явление было связано с большими потерями мужчин в
годы войны, а также с послевоенными миграциями в основном хо-
лостых мужчин из деревень в города на учебу, работу, а также в
связи с оргнаборами. Из данных Всесоюзной переписи населения
1959 г. видно преобладание замужних женщин в городах — на
1000 женщин в возрасте 16 лет и старше в городах РСФСР состо-
яло в браке женщин *— 520, в сельской местности — 488, в
СССР — соответственно 531 и 514. В городах Узбекской ССР,
Казахской ССР, Грузинской ССР, Азербайджанской ССР, Мол-
давской ССР, Киргизской ССР, Таджикской ССР, Армянской
232
ССР, Туркменской ССР число замужних женщин было больше в
сельской местности.
Доля замужних женщин в возрастных группах была разной. Наи-
более пострадали в результате войны женщины, которым в 1941 г.
было 22 — 26 лет и старше, в 1945 г. — 26 — 30 лет и старше, а в
1959 г. — 40 — 44 года и старше, т.е. в возрастах, как отмечалось,
с наибольшими потерями мужского населения и сильной в резуль-
тате этого послевоенной диспропорцией полов. В конце 1950-х
годов максимальное число замужних женщин приходилось на воз-
раст 30 — 34 года, в старших возрастных группах число их сокраща-
лось — в российских городах — на 1000 женщин в возрасте 30 —
34 года состояло в браке — 781, 35 — 39 лет — 736, 40 — 44 года —
648, 45 — 49 лет — 568, 50 — 54 года — 479, 55 — 59 лет — 399, 60 —
69 лет — 299, 70 лет и старше — 12245.
Изучение демографами брачного состояния, а также семейного
состава населения выявило зависимость данных демографических
явлений не только от возрастнополовой структуры общества, но и
от уровня смертности и разводимости людей, так как и в том и в
другом случае брак распадался, менялось брачное состояние, тип,
размеры семьи, характер семейных отношений.
Смертность горожан в послевоенные годы оставалась высокой,
особенно в 1947 г. Одним из факторов этого стало оформление в
послевоенные годы в органах ЗАГС свидетельств о смерти пропав-
ших без вести, угнанных на работу в Германию в годы войны и
не вернувшихся на родину членов семьи и т.д.
В то же время это было обусловлено высокой заболеваемостью
и смертностью людей, перенесших войну: воевавших, работавших
в тылу, а также тех, кто в годы войны находился в младенческом
и детском возрастах. Данные текущего учета показали, что — на
1000 жителей российских городов умерло в 1946 г.1* — 12,6,
1947 -17,9, 1948 г. - 13,3, 1949 г. -11,8, 1950 г. - 10,4, 1951
г. — 10,0, 1954 г. — 8,5, 1955 г. —7,5. Смертность стала сни-
жаться, особенно к середине 1950-х годов.
Аналогичные процессы наблюдались и в регионах РСФСР.
Так, например, если на 1000 жителей в 1946 г. умерло в городах
Ленинградской области — 15,1, Московской — 11,1, Приморско-
го края — 16,6, Хабаровского края — 15,9, то в 1955 г. — соот-
ветственно 7,0, 6,5, 7,1, 7,6. Это было связано с улучшением в
мирные годы количества и качества питания, жилищно-бытовых
условий, медицинского обслуживания населения, введения новых
лекарственных препаратов и т.д. Тем не менее в некоторых облас-
тях было зафиксировано увеличение смертности, в частности, в
1953 г. (по отношению к 1952 г.) смертность населения выросла в
** Без Нижне-Аму рекой, Камчатской, Сахалинской, Калининград-
ской областей, Хабаровского края.
233
Рязанской, Калужской, Саратовской, Калининской, Новгород-
ской, Ярославской, Тульской областях, Дагестанской АССР, Ка-
бардинской АССР на 5% и более46.
В РСФСР смертность населения немного выросла в 1959 г. по
сравнению с 1958 г. — на 1000 населения смертность составляла
в 1958 г. — 7,4, а в 1959 г. — 7,8. Наиболее высокий уровень
смертности в 1959 г. фиксировался в районах: Волго-Вятском —
8,6, Севера — 8,3, Центра — 8,147. Однако, несмотря на некото-
рое увеличение смертности в конце 1950-х годов, ее уровень в
целом понижался, особенно при сопоставлении с военными и
послевоенными годами.
Продолжительность мужской жизни была меньше женской1*48.
Это было связано с традиционным превалированием мужской
смертности над женской^*. В российских городах — на 1000 умер-
ших в 1946 г.* 2 3* умерло мужчин — 538, женщин — 462, в 1947 г. — соот-
ветственно 553 и 447, в 1949 г. — 533 и 467, в 1951 г. — 526 и
474, в 1953 г. - 518 и 482, в 1954 г. - 515 и 485, в 1955 г. -
517 и 487. Причем мужская смертность была выше женской прак-
тически во всех возрастах, кроме пожилых — 60 лет и старше,
где преобладала смертность женщин. Наиболее высокая смерт-
ность мужчин наблюдалась в возрастах — 40 — 59 лет49.
Анализ зависимости прочности брака от уровня смертности по-
казал, что даже низкий ее уровень значительно влиял на продол-
жительность брака. По расчету Л.Е.Дарского продолжительность
жизни в 1896—1897 гг. составляла 32,4 года (удельный вес сохра-
нившихся браков равнялся 49,9%); в 1926—1927 гг. в Европей-
ской части СССР — соответственно 44,3 года (58,9%); в 1958 —
1959 гг. в СССР — 68,6 лет (77,9%). Однако преобладание
смертности мужчин в средних возрастах влияло на продолжитель-
ность жизни в браке женщин. Это ярко проявлялось в условиях
дефицита мужчин в средних и пожилых возрастах в послевоенные
годы. Ожидаемая продолжительность жизни в браке в 1959 г. у
мужчин составляла 41,2 года, у женщин — 28,3 года, что приво-
дило к росту числа вдов и неполных семей. Причем в отличие от
1920—1930-х годов, продолжительность жизни в браке у мужчин
выросла, а у женщин сократилась. В 1926 г. у мужчин она состав-
ляла 34,6 года, у женщин — 29,9; в 1939 г. — соответственно
34,6 и 29,050. Сокращение смертности населения и увеличение
продолжительности жизни способствовало длительности жизни в
браке, особенно у мужчин. Распадение брака и семьи в большей
степени, в отличие от начала века, стало зависеть от разводимости
населения за исключением брачных пар пожилых возрастов.
В СССР в 1953—1954 гг. продолжительность жизни мужчин была
60 лет, женщин — 66 лет.
2* Текст сноски
3* Без Нижне-Аму рекой, Камчатской, Сахалинской, Калининград-
ской областей, Хабаровского края.
234
После окончания войны брак стал менее прочным — на 1000 за-
регистрированных браков в городах Российской Федерации было
зафиксировано разводов в 1946 г.1* — 13,8, в 1949 г. — 57,7, в
1950 г. - 66,4, 1951 г. - 77,9, в 1952 г. - 86,8, в 1955 г. - 106,2.
В 1946 г. в городах Московской области — 15,0, Ленинградской —
23,6, Воронежской — 14,4; в 1955 г. — соответственно 173, 108,
75,951.
Дестабилизация брака наблюдалась и в зарубежных странах.
Так, на 1000 браков было разводов в США в 1940 г. — 165,
1956 г. — 246, 1960 г. — 259; в Англии и Уэльсе — соответствен-
но 16,5, 74,4, 69,5; во Франции — 80,3, 101, 82,4; в Швеции —
65,1, 148, 175. Причем в Советском Союзе число разводов было
меньшим, чем, например, в США и Швеции в 1960 г. (в СССР —
на 1000 браков приходилось 100 разводов)52.
Увеличение разводимости населения в СССР и в России было
связано с оформлением не только текущих разводов, но и факти-
чески совершившихся до войны, а также в военные годы, особен-
но после введения в действие нового брачного законодательства
1944 г. Не случайно, что произошел рост числа разводов с дли-
тельной продолжительностью брака (от 5 до 20 лет) и сокращение с
небольшим брачным стажем (до 1 г., от 1 г. до 4 лет ). В 1950-е гг.
в большинстве случаев расторгались браки с продолжительностью
от 1 года до 6 лет53. Обследования, проведенные в Ленинграде в
конце 1950-х гг., показали, что разводы с такой продолжитель-
ностью брачной жизни составляли 49%* 2*. Изучение мотивации
разводов свидетельствовало о том, что браки нередко распада-
лись, как отмечалось, из-за неподготовленности молодежи к браку
и самостоятельной семейной жизни. Из общего количества обсле-
дованных бракоразводных дел в Ленинграде 28% разводов состав-
ляли разводы, связанные с нарушением супружеской верности;
21% — с утратой чувств или несоответствием характеров; 9% — с
грубостью мужа, неумением жены вести хозяйство, а также повы-
шенной конфликтности из-за жилищных, финансовых дел, ссор с
родителями; 3% — с тюремным заключением одного из супругов.
Таким образом, в большинстве случаев в мотивации разводов, как и
в мотивации браков преобладали нравственно-психологические ас-
пекты. В 1950-е гг. значительная часть разводов была по-прежне-
му связана с последствиями войны — разводы из-за ухода мужа
из семьи после окончания войны составляли 17%; из-за желания
вернуться в старую семью — 5%5<
Разводы и смертность населения стимулировали повторные
браки. Традиционно мужчины были более активны в повторном
вступлении в брак, чем женщины. Это явление особенно усили-
1* Без Нижне-Аму рекой, Камчатской, Сахалинской, Калининград-
ской областей, Хабаровского края.
2* По отношению ко всем разводам, учтенным в обследовании.
235
лось в условиях существенного преобладания численности жен-
щин в возрастнополовом составе населения страны в послевоен-
ный период55. Это оказывало значительное влияние на тип, вели-
чину, детность семьи.
Наблюдался дальнейший рост доли городских семей в общем
числе семей. В 1959 г. она составляла в СССР — 48,4%, в
РСФСР — 53,0%. Наиболее высокий процент городских семей
был зафиксирован в Эстонии — 55,9%, Латвии —55,5%, Арме-
нии — 51,4%, Азербайджане — 50,1%56. Увеличение числа город-
ских семей, специфика социально-демографического развития
СССР, России приводили к качественным изменениям, происхо-
дившим в семье. Однако этот процесс по разному протекал в от-
дельных регионах.
В городах РСФСР превалировали семейные жители. Причем
члены семьи в основном проживали совместно. Из данных Всесо-
юзной переписи населения 1959 г. в российских городах — на 1000
постоянного населения было зарегистрировано — членов семей,
проживающих совместно с семьей — 866; членов семей, проживаю-
щих отдельно от семьи, но связанных с ней общим бюджетом — 75;
одиночек (лиц, не связанных с семьей общим бюджетом, а также не
имеющих семьи) — 59. В городах СССР — соответственно 868, 74,
58. В материалах переписи 1939 г. в городах Российской Федера-
ции числилось1* — членов семей, проживающих совместно с се-
мьей — 600; членов семей, проживающих отдельно от семьи, но
связанных с ней общим бюджетом — 119; одиночек — 50. Таким
образом, за межпереписной период произошло увеличение числа
членов семей, живущих совместно с семьей, а также одиноких
людей. В то же время видно сокращение численности членов семей,
проживающих отдельно. Определенную роль в этом сыграли пере-
мены, произошедшие в брачном законодательстве 1944 г.
Анализ материалов Всесоюзной переписи 1959 г. показал, что
среди категорий — «члены семьи, проживающие совместно с се-
мьей» и «одиночки» было численно больше женщин. В группе
«члены семьи, проживающие отдельно от семьи, но связанные с
ней общим бюджетом» — мужчин. В городах РСФСР на 1000 по-
стоянного населения в первой группе числилось женщин — 485,
мужчин — 381; во второй — 42 и 17; в третьей — 25 и 50. Для
сравнения отметим, что по переписи 1939 г. в российских городах
было — соответственно — 400 и 200, 29 и 21, 46 и 73, т.е. наблю-
далось аналогичное явление. Однако к 1959 г. произошло сокра-
щение числа мужчин среди группы «одиночки», а также мужчин
и женщин в группе «члены семьи, проживающие отдельно, но
связанные с ней общим бюджетом». В этой связи важно рассмот-
реть возрастнополовой состав данных групп. Его изучение показа-
На 1000 человек постоянного населения.
236
ло преобладание в них возрастов 20 — 29 лет. Причем с увеличе-
нием возраста группа «члены семьи, проживающие отдельно от
семьи, но связанные с ней общим бюджетом» численно сокраща-
лась, а группа «одиночки» увеличивалась, особенно с возрастов
50 — 59 лет и 60 лет и старше57. Горожане первой группы с воз-
растом вступали в брак и создавали свои семьи, а вторая группа
с возрастом пополнялась разведенными, вдовами, не состоящими
в браке. Это в целом соответствовало преобладанию во второй
группе женщин незамужних и не вышедших замуж повторно в
послевоенные годы.
Социальный разрез этих двух групп свидетельствовал о боль-
шей их распространенности среди рабочих, чем среди служащих.
Возможно это было связано с послевоенной миграцией в основном
молодых людей в города из сельской местности на учебу, работу
и т.д., где они оседали и, может быть, некоторые из них попол-
нили группы «члены семьи, проживающие отдельно от семьи, но
связанные с ней общим бюджетом» и «одиночки».
Изучение городской семьи в России выявило наиболее распро-
страненные типы семей — супружеская пара с детьми или без
детей; один из родителей с детьми; супружеская пара с детьми
или без детей с одним из родителей супругов или другими родст-
венниками (сложная семья с супружеским ядром)58.
Традиционно главами семей были мужчины — на 1000 человек
постоянного городского населения РСФСР в 1959 г. глав семей
мужчин насчитывалось 177, женщин — 70. При сравнении с
1939 г. видно происшедшее увеличение числа семей с главами жен-
щинами (на 1000 постоянного городского населения — соответст-
венно 178 и 53)59. В то же время, как следует из приведенных дан-
ных, практически не изменилось число семей, где главами числи-
лись мужчины. Очевидно, такое явление было непосредственно
связано с демографическими последствиями прошедшей войны.
Однако необходимо учитывать и происходящие перемены во внут-
рисемейных отношениях.
Анализ данных специально проведенных обследований рабо-
чих семей в Ленинграде (1961 г.) показал, что подавляющее
число женщин называли главами семей мужчин традиционно. Тем
не менее это не всегда отражало реально существующие отноше-
ния. На основе обследованного материала исследователями были
выделены основные типы внутрисемейных отношений, распро-
страненные в рабочей среде — семьи с авторитарной властью
главы семьи — мужчиной; семьи с фактическим равенством суп-
ругов при формальном главенстве мужа; семьи вдов, разведен-
ных, матерей, воспитывающих детей без мужа. Семьи с персо-
нальной властью мужчины в большинстве случаев основывались
на его моральном авторитете и на добровольном подчинении ему
остальных членов семьи. Однако более распространенным типом
внутрисемейных отношений стали семьи, где супруги — равно-
правны (к нему принадлежали 60% всех обследованных семей).
237
Причем, как показали обследования, равноправие сочеталось с
разграничением влияния супругов в финансовой, хозяйственной,
культурной и т.д. сферах семейной жизни. В неполных семьях —
вдов, разведенных, одиноких женщин с детьми главы семей жен-
щины обладали значительным моральным авторитетом. К этому
же типу внутрисемейных отношений тяготели и полные семьи, где
главами были женщины. Таким образом, можно говорить о преоб-
ладании демократических отношений в большинстве обследован-
ных семей как рабочих, так и служащих.
Демократизация внутрисемейных отношений была связана с
рядом факторов — правовым равноправием мужчин и женщин во
всех сферах общества, включая и брачно-семейную, равными за-
работками супругов, а иногда более высокими заработками жен;
отсутствием частной собственности. Определенную роль играл и
рост образовательного и культурного уровня супругов (на 1000
человек в 1939 г. имели образования в СССР — 6,4, РСФСР —
6,6; в 1959 г. — соответственно 23 и 24; в 1959 г. имели высшее
законченное образование в городах СССР — 40, РСФСР — 39,
незаконченное высшее, среднее, незаконченное среднее — 429 и
419, незаконченное и незаконченное семилетнее — 298 и 312)60.
Сказывалась также обоюдная занятость супругов на работе и же-
лание реализовать свои возможности и личные интересы. Усили-
лась роль социально-культурных и нравственно-психологических
функций семьи61.
Патриархально-авторитарные отношения были свойственны се-
мьям с неработающими женщинами. Такого рода отношения были
распространены в мусульманских семьях. Однако в большей сте-
пени они сохранились в сельских семьях, чем в городских.
Происходили изменения в отношениях не только между супру-
гами, но и между родителями и детьми. Усиливались сложности
морально-психологического характера. Частым явлением стало от-
деление от родителей молодой супружеской пары с детьми и без
детей, а также взрослых детей, не состоящих в браке. Распад ста-
рых семей сказывался на размере семей. Наблюдался и обратный
процесс — воссоединение семей взрослых детей и престарелых
родителей, а также детей и родителей для воспитания внуков. Од-
нако данные процессы шли менее интенсивно62.
Семья в российских городах по данным переписи 1959 г. со-
стояла в среднем из 3,5 чел. Однако в городах отдельных регио-
нов России наблюдались небольшие отклонения как в сторону не-
значительного увеличения, так и уменьшения от среднего размера
российской семьи. Так, в городах Западно-Сибирского и Восточ-
но-Сибирского регионов размер семьи составлял — 3,7; Волго-
Вятского, Уральского, Дальневосточного регионов — 3,6; в Ле-
нинграде, Москве, а также городах Северо-Западного региона —
3,3; Центрального, Северо-Кавказского — 3,4 чел. Обращает на
себя внимание тот факт, что средний размер городской семьи был
несколько больше у рабочих, чем у служащих (средний размер
238
семьи рабочих — 3,6, служащих — 3,4). Аналогичное явление
было характерно и для городской семьи Советского Союза — со-
ответственно 3,6 и 3,4. Причем при сопоставлении с данными
1920-х годов видно, что статистические органы фиксировали фак-
тически ту же ситуацию: средний размер семьи рабочего в горо-
дах СССР в 1923 г. был 4,0, служащего — 3,8; в 1926 г. — со-
ответственно 3,9 и 3,7. Это было связано с разным уровнем регу-
лирования рождаемости в семьях рабочих и служащих. В связи с
этим соотношение социальных групп могло оказывать влияние на
средний размер городской семьи в отдельных регионах России и
СССР.
Средний размер городской семьи в России за период между
переписями 1939г. и 1959 г. изменился незначительно. Напомним,
что средний размер городской семьи России в 1939 г. составлял 3,6
чел., а в 1926 г. — 3,9 чел.
Рос процент семей состоящих из 2-х человек, с 26,9 в 1939 г.
до 27,2 в 1959 г.; из 3-х человек — соответственно 27,7 и 29,3; из
4-х человек — 21,8 и 23,1. Небольшое сокращение было зафикси-
ровано семей из 5-ти человек (12,8 и 12,1%). Более значительные
сокращения произошли в размерах больших семей — из 6-ти че-
ловек (6,4 и 5,2%), из 7-и (2,7 и 1,9%), из 8-и (1,1 и 0,7%), из
9-и человек (0,4 и 0,3%). Не изменился удельный вес самых боль-
ших семей, состоящих из 10-и и более человек (0,2 и 0,2%). При-
веденные данные свидетельствовали в целом о процессе сокраще-
ния числа больших семей. Причем значительное сокращение наи-
более многочисленных семей произошло в конце 1930-х годов.
Уменьшение размеров городских семей также было характерно
для Украины (с 1926 г. по 1959 г. размер городской семьи сокра-
тился с 3,9 до 3,4), Белоруссии (соответственно с 4,1 до 3,5),
Казахстана (с 4,4 до 3,9), Киргизии (с 4,6 до 3,9). Незначитель-
но сократилась городская семья в Узбекистане и Таджикистане
(от 4,4 до 4,1). В семьях горожан Грузии, Армении, Азербайджа-
на не было зафиксировано сокращения (4,0 и 4,0)63.
Значительное влияние на сокращение среднего размера семьи в
городах оказывала послевоенная диспропорция полов. Это отрази-
лось на возрастнополовой структуре городских семей. Изучение статис-
тического материала 1920-х -1950-х годов показало увеличение к
концу 1950-х годов в городских семьях пожилых возрастов — 50 и
более лет и сокращение детских, а также наиболее трудоспособных
возрастов — 16—19 и 20 —49 лет. Этот процесс сопровождался
уменьшением числа мужчин как среди всех членов семей, так и
членов семей в возрасте — 20 — 49 лет64. Такое явление непосредст-
венно было связано с ростом семей из 2 —4-х человек, в число ко-
торых входили неполные семьи, а также семьи пожилых родителей
без детей. Это оказывало влияние на рождаемость.
Из данных ЦСУ СССР видно, что в городах РСФСР на
1000 чел. населения родилось:
239
1946 г. 29,2 1950 г. 27,3 1957 г. 24,7
1947 г. 31,3 1951 г. 27,7 1958 г. 24,2
1948 г. 26,3 1954 г. 26,1 1959 г 23,7
1949 г. 33,4 1955 г. 23,7 1960 г. •23,2
Из приведенных сведений видно увеличение рождаемости, осо-
бенно в 1947 г. и 1949 г. В последующие годы рождаемость стала
снижаться. Однако ее уровень оставался высоким, в том числе и
в городах областного значения. Так, в городах Ленинградской об-
ласти родилось в 1946 г. — 35,4, 1947 — 31,6, 1955 г. — 24,6;
Московской области — соответственно 28,0, 28,9, 22,6; Калуж-
ской области в 1950 г. — 25,3, 1955 г. — 24,0; Кировской облас-
ти — соответственно 42,4 и 26,8; Владимирской области в 1951 г. —
31,3, 1955 г. — 24,3. Подобные процессы были характерны и для
СССР в целом65.
Сокращалась и внебрачная рождаемость. Так, в городах Со-
ветского Союза ее процент составлял:
1946 г. 24,7 1950 г. 21,5 1954 г. 15,6
1947 г. 21,3 1951 г. 19,7 1955 г. 14,5
1948 г. 18,8 1952 г. 17,2 1958 г. 12,5®
1949 г. 22,2 1953 г. 16,2
Немалую роль в этом сыграл указ «Об отмене запрещения
абортов», принятый Президиумом Верховного Совета СССР 23
ноября 1955 г. Дальнейшее распространение получило регулиро-
вание рождаемости.
Наибольшее число рождений было зарегистрировано у жен-
щин в возрастах 20 — 24 года и 25 — 29 лет. Большинство женщин
этих возрастов рожали первого ребенка. Специально проведенные
исследователями расчеты свидетельствовали о том, что с каждым
поколением росла интенсивность деторождений в молодых возрас-
тах (до 25 лет) — в Российской Федерации — на 1000 женщин
поколения, рожденного в 1941 — 1945 гг., к 25 годах родили
детей — 890; поколения, рожденного в 1951 — 1955 гг. — 94367.
Изучение рождаемости показало значительные перемены, про-
изошедшие в 1950-е гг. в прокреационном поведении. Так, наибо-
лее важными из них демографы считали — свободное и индиви-
дуальное решение о рождении ребенка или отказе от его рожде-
ния, принимаемое самой женщиной или супружеской парой;
уменьшение степени зависимости принимаемого решения о рожде-
нии ребенка от вступления в брачные отношения. Решение вопро-
са о рождении ребенка основывалось не на жесткой общественной
регламентации, а на ценностных ориентациях, личных потребнос-
тях и интересах женщины или супружеской пары, т.е. усилива-
лось внутрисемейное планирование деторождения68. Это способст-
вовало сокращению рождаемости и уменьшению числа детей в
240
семье. Поколения женщин, достигших 20-летнего возраста в
1910—1914 гг., родили в среднем (в расчете на 1 женщину поко-
ления) — 5,3 ребенка; в 1920—1921 гг. — соответственно 4,5; в
1930—1934 гг. — 3,4; в 1940—1944 гг. — 2,769. Сокращение рож-
даемости, изменение репродуктивного поведения были связаны с
уменьшением детской смертности.
Данные итогов регистрации актов гражданского состояния го-
родского населения РСФСР свидетельствовали о сокращении дет-
ской смертности (до 1 года), особенно к середине 1950-х годов —
на 1000 родившихся умерло детей (до 1 года):
1946 г. 91,2 1950 г. 102,1 1954 г. 64,7
1947 г. 149,4 1951 г. 93,6 1955 г. 58,4
1948 г. 105,0 1952 г. 77,1
1949 г. 91,3 1953 г. 69,0
Снижение детской смертности наблюдалось и в городах отдель-
ных краев и областей Российской Федерации — на 1000 родивших-
ся умерло детей (до 1 года) в Московской области — в 1947 г. —
148,9, 1949 г. - 83,1, 1951 г. - 84,7, 1952 г. - 65,8, 1955 г. -
36,2; Ленинградской области — в 1948 г. — 68,2, 1955 г. — 37,6;
Хабаровского края — в 1947 г. — 132,9, 1950 г. — 117,8; Моло-
товской области — в 1950 г. 141,4, 1951 г. — 138,5; Свердловской
области - в 1950 г. - 115,4, 1952 г. - 87,9, 1954 г. - 67,9; Са-
ратовской области — в 1950 г. — 117,9, 1952 г. — 60,670.
Аналогичный процесс был характерен и для СССР в целом —
на 1000 родившихся было зарегистрировано умерших детей (до 1
года):
1940 г. 184 1955 г. 60 1959 г. 40,6
1950 г. 81 1956 г. 47 1960 г. 36
1951 г. 84 1957 г. 45
1952 г. 74 1958 г. 40,6
Важно отметить, что в 1958—1959 гг. смертность детей в воз-
расте 0 — 4 года понизилась по сравнению с 1938—1939 гг. в 6,4
раза. В возрастных группах 5 — 9 лет — в 5 раз, 10—14 лет — в
3,2 раза, 15 — 19 лет — в 2,6 раза. Приведенные сведения, таким
образом, зафиксировали значительное снижение смертности в
младенческих и детских возрастах. Тем не менее наблюдалось
увеличение смертности детей в возрасте до 1 года (на 1000 родив-
шихся) в 1959 г. по сравнению с 1958 г. в Белорусской ССР — с
38 до 47, Казахской ССР — с 41 до 44, Литовской ССР — с 47
до 52, Молдавской ССР — С 58 до 61, Латвийской ССР — с 30
до 31, Киргизской ССР — с 29 до 30. В Армянской и Туркмен-
ской ССР детская смертность в 1959 г. уменьшилась, но осталась
на высоком уровне — соответственно 61 и 46.
241
Сопоставляя эти данные с данными о смертности детей (до
1 года) в Европе и США, можно сделать вывод о сохраняющимся
относительно высоком уровне детской смертности в СССР, не-
смотря на твердую тенденцию ее снижения — на 1000 родивших-
ся умерло детей до 1 года в 1951 г. в США — 29, Англии — 31,
Франции — 50; в 1956 г. — соответственно 26, 25, 3671.
Сокращение детской смертности создавало уверенность у жен-
щины в сохранении здоровья и жизни ее детей. Это способствова-
ло снижению рождаемости и оказывало влияние на уменьшение
размеров семьи.
Таким образом, в послевоенные годы наблюдались важные
перемены в формировании семьи, ее демографических показате-
лях. Наиболее распространенным типом семьи стала простая
семья (брачная пара и дети). В условиях снижения рождаемости
и детской смертности шло сокращение числа детей в семьях (в ос-
новном было 1—2 ребенка). Демократизировались внутрисемей-
ные отношения между мужем и женой, родителями и детьми,
старшими и младшими.
Значительно активизировалась роль женщины в обществе и
семье. Это оказывало влияние на изменение демографического по-
ведения — снижалась рождаемость, росла разводимость городско-
го населения. Увеличивалась роль семьи в воспитании детей, ор-
ганизации досуга, отдыха. Усилилось значение эмоциональной
стороны межличностных отношений в обеспечении стабильности
семьи. Все это свидетельствовало о становлении нового типа вос-
производства населения.
Глава XIII.
Сельская семья. 1940—1950-е гг.
Семья в годы Великой Отечественной войны
Мирная эволюция семьи была прервана началом Великой Оте-
чественной войны 1941 — 1945 гг. Военное положение, резкое
ухудшение условий жизни в первую очередь больно ударили по
семье. В семьи пришла разлука — в армию ушли не только отцы
и сыновья; нередко на воённую службу призывались и молодые
женщины (врачами, санитарками и др.).
В связи с войной в сельском населении, где и ранее довольно
сильно ощущалось преобладание женщин, диспропорция в соотно-
шении полов резко усилилась. Накануне войны, по данным пере-
писи населения 1939 г., в сельской местности РСФСР на каждые
100 женщин всех возрастов приходилось 88 мужчин1. Мобилиза-
ция на фронт постепенно привела к тому, что в деревне практи-
чески не осталось мужчин дееспособных возрастных групп (от 18
до 50 лет). В результате этого поле демографического равновесия
в деревне резко сузилось.
В начале 1943 г., т.е. в разгар войны, из-за мобилизации на
фронт мужчин в возрасте от 18 до 50 лет в российских селах на-
считывалось в 2 — 3 раза меньше, чем женщин этого возраста, но
в областях, полностью или частично подвергавшихся оккупации,
положение было еще хуже. Например, в Орловской, Ленинград-
ской, Калининской, Курской, Воронежской областях в среднем на
каждые 100 женщин репродуктивного возраста приходилось по
22 — 28 мужчин, а в Смоленской области — всего 192. Деформа-
ции возрастнополовой структуры привели к ухудшению семейно-
брачного состава сельского населения; многие женщины овдовели,
новые браки заключались очень редко как в тылу, так и на вре-
менно оккупированной территории3.
Из всех сельских семей наиболее многолюдными были кол-
хозные семьи, хотя их средние размеры в годы Великой Отечест-
венной войны уменьшились с 3,83 чел. (в 1943 г.) до 3,5 чел. (в
1945 г.). Но примерно так же уменьшились и семьи других соци-
альных групп (рабочих совхозов, служащих и единоличников).
Средний размер семьи сельского рабочего за те же 2 года умень-
шился с 3,39 до 3,12 чел4.
Сокращение численности колхозного населения и семей кол-
хозников за время войны произошло во всех районах России —
как в тех, которые оставались в тылу, так и во временно оккупи-
рованных, хотя и в разной мере. Если к концу 1945 г. в среднем
по РСФСР население колхозов сократилось по сравнению с
243
1940 г. всего на 15%, то по Уралу и Западной Сибири — на 20 —
25% (в том числе в Челябинской, Новосибирской, Омской облас-
тях — почти в 2 раза). Столь быстрое сокращение крестьянского
населения в этих районах тыла было связано в основном с пере-
ходом многих членов колхозов на работу в город на эвакуирован-
ные заводы5.
Чрезвычайный характер убыль крестьянского населения имела
и во временно захваченных и прифронтовых территориях. Так, в
Сталинградской области число семей колхозников уменьшилось за
время войны на 1/4, а населения в них — на ^З, в Смолен-
ской — соответственно — на 36% и 47%, Калининской — на 40%
и 49%6.
Противоречивость региональной динамики численности крес-
тьянских семей заключалась в том, что наряду со значительным
сокращением их в одних районах, в других — там, где в конце
войны уже начался компенсаторный рост рождаемости и активное
возвращение населения в родные места, общее число колхозных
семей выросло к концу 1945 г. даже по сравнению с предвоенным
периодом. Так было в Воронежской, Курской и ряде других об-
ластей Черноземной зоны с традиционно высокой плотностью
сельского населения и меньшей приверженностью к миграции в
города. В этих областях отмечался рост общего числа семей кол-
хозников — от 4 до 10%, даже по сравнению с 1940 г. Но при
росте общего числа семей определенная убыль населения ощуща-
лась и здесь, вследствие чего средние размеры колхозных семей
сократились. Примерно так же развивались события и в Москов-
ской области, где с 1940 по 1945 гг. число семей колхозников уве-
личилось почти на 7%, но в основном за счет прибытия населения
из других районов. Следовательно, в течение 1941 — 1945 гг. по
большинству регионов Российской Федерации общее число кол-
хозных семей заметно сократилось, но при этом в меньшей мере,
чем общая численность населения. Это можно объяснить стремле-
нием колхозников любой ценой удержать за собой подсобное хо-
зяйство, которое кормило их во время войны и могло быть изъято
колхозом, в случае, если в данном колхозном «дворе» никто не
проживал. Поэтому при среднем показателе убыли населения в
колхозах по РСФСР на 18,5%, общее число семей в них снизи-
лось с 1940 по 1945 г. всего на 5,2%, в то время как средние раз-
меры семей колхозников сократились на 14%7.
Помимо больших потерь в населении во время войны сельские
семьи уменьшились и в результате падения рождаемости и соот-
ветствующего сокращения числа детей в них. Известно, что коли-
чество родившихся детей, наряду с прочими факторами, зависит
от уровня брачности и от изменения семейной структуры населе-
ния. В СССР в данный период были довольно распространены
фактические браки — особая форма семейно-брачного сожитель-
ства, официально не регистрируемая. Согласно действовавшему
до 1944 г. семейно-брачному кодексу РСФСР (от 1926 г.), боль-
244
шая часть таких браков в отношении имущества и прав на детей
была приравнена к юридически оформленным бракам. В то же
время реальная оценка числа фактических браков практически не-
возможна, в силу чего в данном случае рассматривается лишь
официально зарегистрированная брачность. Естественно, что уро-
вень реальной брачности населения был заметно выше той, кото-
рая была юридически оформлена в загсах.
Во время войны в уровне брачности произошел заметный спад,
особенно в 1942 — 1943 гг. Так, если в 1941 г. в целом по стране
было зарегистрировано еще около половины от довоенного числа
браков, то в 1942 г. — всего 1 /4, в 1943 г. — немного больше, а
с 1944 г. число браков стало постепенно нарастать8.
В целом брачность сельского населения всегда была ниже, чем
городского (см. табл. 57), что определялось особенностями воз-
растнополового состава жителей деревни, в котором удельный вес
небрачных, т.е. детских и старческих, возрастов выше, а брако-
способных, соответственно ниже.
Таким образом, в деревне на всем протяжении военных лет
браков заключалось в 2 раза меньше, чем в городах, а в 1945 г. —
в 3 раза меньше. Но если в 1942—1943 гг. брачность в сельской
местности не превышала 50% от довоенного уровня, то уже в
1944 г. она приблизилась максимально, а в 1945 г. — полностью
сравнялась с ним (см. таб. 57).
Таблица 57*
Число зарегистрированных браков (на 1000 человек
городского и сельского населения РСФСР)
Годы Город Село Годы Город Село
1940 9 4 1943 4 2
1941 9 4 1944 6 3
1942 4 2 1945 12 4 I
* Составлено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 2638. Л. 68.
Возрастной состав вступивших в брак в период войны практи-
чески не менялся. По-прежнему в селах преобладающее число
мужчин женилось в возрасте от 20 до 26 лет. На их долю, как и
до войны, приходилось около 1/2 общего числа заключенных
браков. Так, в 1939 и 1940 гг. совокупная доля данных возрастов
в общем числе брачующихся составила 48%, в 1942—1943 гг. —
46 — 47%. Лишь в самом трудном 1942 г., когда общее число заре-
гистрированных браков сократилось в 2 раза, возрастной состав
женихов несколько помолодел: доля 20 —26-летних сократилась
до 39,6%9 за счет более высокой, чем ранее, доли 18-летних.
245
В ряде российских регионов изменение возрастного состава
вступавших в брак было заметнее. Так, в алтайской деревне их
состав ощутимо помолодел: если до войны более половины жени-
хов (53,1%) было в возрасте от 21 до 28 лет, то в 1942 г. — при-
мерно такую же часть составили более молодые люди от 18 до
22 лет. Очевидно, что многие сельские парни, едва достигнув со-
вершеннолетия, перед отправкой на фронт торопились жениться и
завести семью.
Но так было не везде. Например, в Башкирии средний брач-
ный возраст мужчин в 1942 г. относительно 1940 г. не изменился
и оставался тем же — 21—27 лет10. Представляется, что основной
причиной такого постоянства в этой автономной республике яви-
лись этнические и конфессиональные традиции, согласно которым
мусульманские мужчины вступают в брак после 20 лет.
Те же тенденции были заметны и на возрасте невест, выходив-
ших замуж в годы войны. Как и в 1940 г., более половины их
(60 — 67%) вступало в брак в возрасте от 18 до 24 лет. Исключе-
ние составили лишь 1941 и 1942 гг., когда среди невест резко под-
скочила доля 18-летних (до 20%)11. Иными словами, в возрасте
вступления в брак в начале войны просматривалась тенденция к
некоторому омоложению среднего возраста брачующихся.
Помимо естественного для военного времени снижения уровня
брачности как результата военной мобилизации огромного числа
молодых мужчин, необходимо отметить следующее. На первую
половину 40-х гг. пришелся период максимальной брачности
(24 — 28 лет) у того малочисленного поколения, которое появи-
лось на свет в 1917 — 1924 гг., на чью долю выпали первая миро-
вая и гражданская войны, разруха и голод 1921 г. Кроме того,
это же поколение составляло и основу воинского контингента в
период Великой Отечественной войны. Этим объясняются макси-
мально высокие потери данного поколения в войне, что в свою
очередь привело к резкому дисбалансу естественного соотношения
численности мужчин и женщин.
Что касается разводов среди сельских жителей, то следует от-
метить, что в годы войны их было относительно мало. Случаи
юридического оформления распавшихся браков по сельской мест-
ности РСФСР отмечались втрое реже, чем среди городского насе-
ления12.
Снижение брачности в 1941 — 1945 гг. самым непосредствен-
ным образом повлияло на рождаемость, которая наряду с общей
убылью населения за время войны стала одной из основных при-
чин уменьшения средних размеров сельских семей. Снижение
уровня рождаемости было следствием вынужденного бесплодия
женщин, наступившего из-за мобилизации мужчин на фронт и
временного прекращения супружеских отношений.
Анализ числа рождений по сельской местности России показы-
вает, что в период войны динамика рождаемости развивалась в
том же направлении, что и брачность (см. табл. 58).
246
Из данных таблицы 58 видно, что в 1942 г. общее число ро-
дившихся детей уменьшилось по сравнению с 1940 г. почти в 3
раза, но пиком снижения рождаемости стал 1943 г., когда в сель-
ской местности родилось в 4 раза меньше детей, чем накануне
войны. Перелом к лучшему наступил в 1944 г., но даже в следу-
ющем 1945 г., несмотря на увеличение (почти на 18%) относи-
тельно 1943 г., общее число родившихся детей еще уступало пока-
зателям 1942 г.
Таблица 58*
Зарегистрированные рождения по сельской местности РСФСР
в период войны, тыс.
Годы Число родов Родилось живыми, всего Сверх того родилось мертвыми На 1000 родившихся детей умерло в возрасте до 1 года
абс. %
1940 2439,3 2479,3 18,7 0,75 205,7
1942 874,8 879,1 4,9 0,55 294,2
1943 555,5 559,9 2,2 0,38 154,3
1944 598,3 603,8 2,3 0,38 111,2
1945“ 729,8 737,1 2,9 0,39 80,7
* Составлено по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 18. Л. 15, 101, 102.
Д. 158. Л. 20, 21; Д. 208. Л. 11; Д. 263. Л. 25; Д. 351. Л. 4, И.
В том числе и по освобожденным от оккупации областям.
Немало родов оказывалось многоплодными (2 и более детей).
Интересно, что процент мертворожденности в годы войны снизил-
ся почти в 2 раза против 1940 г. в целом по РСФСР, а кое-где и
более заметно. Например, по сообщениям с мест, в сельской мест-
ности Челябинской области в 1944 г., доля мертворожденных со-
кратилась почти в 7 раз, в Удмуртии — в 2 с лишним раза13. В
данном снижении, безусловно, повинна и допускавшаяся родиль-
ными домами в годы войны неполнота учета родившихся и рано
умерших детей, но, представляется все же, что не следует полнос-
тью игнорировать и возможность включения природного механиз-
ма саморегулирования, особенно на фоне огромных потерь в насе-
лении.
Резкое снижение рождаемости в деревне объясняется прежде
всего более глубокой, чем в городе, деформацией возрастно-поло-
вого состава ее населения. По данным единовременного учета
сельского населения, в начале 1943 г. по РСФСР в возрасте от 18
до 49 лет женщин насчитывалось 10 млн., а мужчин — всего
2,5 млн., т.е. в 4 раза меньше. Уже к концу войны положение
247
стало понемногу улучшаться, но даже в 1945 г. при такой демогра-
фической ситуации в деревне родилось в 3,3 раза меньше детей, чем
в 1940 г., когда соотношение полов было естественным14.
Сравнивая развитие процессов рождаемости в городе и дерев-
не во время войны, следует отметить, что в городе ее рост начался
раньше и проходил гораздо более бурно. Различия объяснялись
тем, что в городах на всем протяжении войны мужчин было на-
много больше за счет дислокации воинских подразделений, полу-
чения брони от призыва на фронт теми, кто работал на оборон-
ных заводах. Вследствие этого в городах имелись более благопри-
ятные условия для создания новых брачных пар и поддержания
ими супружеских отношений.
В результате общее число детей в сельских семьях за период
войны резко сократилось, что подтверждается данными табли-
цы 59.
Таблица 59"
Численность и удельный вес детей от 0 до 15 (полных) лет
в сельском населении РСФСР в 1943—1945 гг.
(на начало года), по учтенной территории
Годы Общая численность сел. населения В том числе детей, в возрасте (лет)
0-7 8-13 14-15
тыс. % тыс. % тыс. % тыс. %
1943 42193,4 100 9677,8 22,9 7052,9 16,7 3081,0 7,3
1944 52495,1 -«- 11895,5 22,6 8500,7 16,2 3704,2 7,0
1945 51363,4 -«- 10345,3 20,1 8875,7 17,3 3522,1 6,8
Итого детей от 0 до 15 лет
Тыс. чел. %
1943 19811,7 46,9
1944 24100,4 45,8
1945 22743,1 44,2
• Составлено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 4, 60, 135, 257.
Итак, ежегодно в 1943—1945 гг. совокупная доля детей до
15 лет включительно в населении российской деревни сокраща-
лась, прежде всего за счет самой младшей возрастной группы —
до 7 лет, вследствие общего падения рождаемости. С 1945 г. на-
метилось определенное увеличение лишь по возрастной группе
школьного возраста от 8 до 13 лет, т.е. родившихся в середине
30-х гг.
Плодовитость сельских женщин в целом выше, чем горожанок,
и в период войны ситуация в этом отношении не переменилась,
несмотря на то, что в это время в миграционных процессах из
248
села, естественно, из-за отсутствия мужчин, участвовали девушки
и молодые женщины. Это привело к снижению доли молодых и
наиболее плодовитых возрастных групп в сельском населении.
Расчеты показывают, что в среднем на 1000 человек в городских
поселениях детей рождалось больше, чем в сельской местности.
Но если сравнивать показатели в среднем на 1000 женщин в воз-
расте от 16 до 49 лет, то оказывается, что плодовитость сельских
женщин все равно превосходила аналогичные показатели горо-
жан15.
Приходилось родившихся в 1944 г.:
На 1000 женщин в возрасте В городе в деревне
от 16 до 49 лет 36,5 41,7
|На 1000 населения 14,7 13,0
Определенное представление о соотношении различных поко-
лений в сельских семьях дают материалы возрастно-полового со-
става сельских жителей. Эти материалы доказывают пагубное воз-
действие войны и на внутренний состав семьи по полу и возрасту.
Из-за временного отсутствия мужчин репродуктивных возрастов
большинство семей лишилось своего главы, причем многие — на-
всегда. Преобладавшим типом сельских семей в это время стали
неполные семьи. При этом даже суммарное сложение данных о
среднем числе мужчин и женщин в возрасте от 16 до 49 лет в рас-
чете на 1 семью не дает двух человек. Это означает, что во время
войны в сельской местности РСФСР преобладали семьи с 1—2
несовершеннолетними детьми и, только с одним из родителей —
как правило, матерью (см. табл.60).
Данное положение наглядно иллюстрируется конкретным ма-
териалом по Калининской области. До войны средний размер
сельской семьи там равнялся 4 чел., из которых двое — были в
трудоспособном возрасте; в 1945 г. он уменьшился до 3 чел., в
том числе в возрасте от 16 до 49 лет — всего 1,1 чел. в среднем
на семью. По ряду районов, освобожденным от оккупации, семьи
стали еще меньше. Так, в Емельяновском, Кировском районах Ка-
лининской области в среднем на каждую семью приходилось
всего 2,8 чел., в Зубцовском — 2,6 чел. Естественно, что в это
число входили и многочисленные инвалиды войны, число кото-
рых по области в 1945 г. составляло уже около 20 тыс.человек16.
Из данных таблицы 60 видно, что средние размеры сельских
семей заметно дифференцировались в зависимости от социальной
принадлежности. Наиболее многолюдными по составу были семьи
членов колхозов — 3,62 чел., а самыми малочисленными — еди-
ноличников и некооперированных кустарей — 2,86 чел. В семьях
временно проживавшего населения насчитывалось в среднем от
249
2 до 3-х человек. В основном это были семьи эвакуированных,
прибывших в неполном составе.
Таблица 60*
Средний размер сельской семьи и соотношение поколений
в ней в РСФСР на 1.01.1944 г.
(в разрезе социальных групп)
Социальная группа В среднем на 1 семью приходится человек
Всех, вкл. отсутствующих В т.ч налич. членов Из наличного состава
Детей от 0 до 15 лет Взрослых
от 16 до 49 Старше 50
Чел. % Чел. % Чел. %
Члены колхозов 4,38 3,62 1,68 46,4 1,24 34,25 0,7 19,3
Рабочие, служащие и коопер. кустари 3,64 3,18 1,41 44,3 1,26 39,6 0,51 16,0
Единоличники и неко- опер. кустари 3,35 2,86 1,01 35,3 0,85 29,7 1,0 35,0
Временно проживаю- щие 2,83 2,71 1,23 45,4 1,1 40,6 0,38 14,0
Все сельское населе- ние 4,09 3,44 1,58 45,9 1,24 36,0 0,62 18,0
* Составлено пр: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 60.
Известно, что самые крупные семьи — те, где много детей.
Действительно, самым большим удельный вес детей был в колхоз-
ных семьях, а самым низким — в семьях единоличников и куста-
рей, средний размер которых оказывался на 20% меньше колхоз-
ных семей. В то же время по числу членов трудоспособного (и
одновременно — репродуктивного) возраста выделялись семьи
сельских рабочих и служащих, а также временно проживавшего
населения: на их долю приходилось до 40% общего состава. При
этом в единоличных семьях удельный вес лиц репродуктивного
возраста был минимальным — менее 30%, т.е. меньшим даже, чем
доля детей. Зато доля лиц старшего возраста (от 60 лет), нахо-
дившегося уже за пределами возраста репродукции, в семьях еди-
ноличников превосходила все остальные категории сельского на-
селения. Иными словами, семьи единоличников и некоопериро-
ванных кустарей по своему возрастному составу были старше, что
объясняет пониженный процент в них младших возрастов —
детей и молодежи.
250
Семья в 1945—1960 гг.
За четыре года Великой Отечественной войны общее количест-
во сельского населения Российской Федерации сократилось с
72,4 млн. до 55,9 млн.человек, т.е. на 16,4 млн. (на 23?о)17.
Среди причин ускоренного сокращения численности сельских жи-
телей за время войны, кроме прямых потерь на фронте и мирного
населения от военных действий, следует учитывать и последствия
механического оттока сельского населения в города. Более поло-
вины общей убыли сельского населения в период войны пришлось
на колхозное крестьянство — наиболее многочисленную социаль-
ную группу деревни. В целом за 1941 — 1945 гг. количество кол-
хозного населения по РСФСР уменьшилось на 8,3 млн., т.е. на
18,3%. По ряду российских регионов масштабы сокращения крес-
тьянского населения оказались выше: в Поволжье — 21,2%, За-
падной Сибири — 23,3%, на Урале — 25,2%18.
Влияние войны на численность и состав населения выражалось
не только прямыми потерями в людях. По подсчетам Б.Ц.Урлани-
са, из-за реального снижения рождаемости в целом по стране в
1942—1943 гг. родилось почти в 2 раза меньше детей, чем в
1938 — 1941 гг.19 «Демографическое эхо», т.е. последствия войны,
продолжало сказываться в деформации возрастного состава сель-
ских жителей в последующие годы, в повышенной смертности
средн инвалидов войны, в безбрачии и бездетности многих жен-
щин, в сиротстве и безотцовщине детей и т.д. В частности, нака-
нуне вступления в мирный период, в 1945 г. удельный вес муж-
чин в дееспособном возрасте (от 16 до 59 лет) измерялся всего
1/3 от общего количества мужчин всех возрастов, в то время как
накануне войны — 56,7%. В итоге на каждые 100 женщин репро-
дуктивного возраста в среднем по сельской местности РСФСР
приходилось 36 мужчин, в том числе по освобожденным от окку-
пации районам — всего 2820. Столь резко очерченный дисбаланс
полов в реальной жизни означал весьма неблагоприятные пер-
спективы для выбора брачных партнеров женщинами, а также
для воспроизводства сельского населения в целом.
Процесс воссоединения разлученных семей и активного заклю-
чения новых браков начался уже на завершающем этапе войны и
особенно усилился после ее окончания. Пришло время компенса-
ционного подъема в развитии демографических процессов. Источ-
ники послевоенной компенсации в сельском населении оказались
весьма специфичными, характерными лишь для переходного от
войны к миру периода. Важнейшим из них, особенно в плане нор-
мализации возрастнополовой .структуры населения, стала поэтап-
ная демобилизация Армии. Всего по демобилизации первой очере-
ди, в основном завершившейся уже к сентябрю 1945 г., в свои
семьи по стране в целом возвратилось 3,3 млн. фронтовиков. Зна-
чительная часть их прибывала в деревню21. Полностью демобили-
зация закончилась в 1948 г. и благодаря этому 8,5 млн. мужчин,
251
в основном достаточно молодых, способных к обзаведению семьей
и детьми, пополнили мирное население страны22. При этом из-
вестно, что из деревни на фронт было призвано не менее 2/з
всего наличного состава Армии, поэтому представляется, что с
учетом военных потерь и закрепления части демобилизовавшихся
после окончания войны в городах, все же в сельскую местность
должно было возвратиться около половины общего их числа.
Прибывавшие по демобилизации фронтовики способствовали
заметному улучшению демографической ситуации в деревне,
прежде всего тем, что уже в 1947 г. доля мужчин в возрасте от 16
до 59 лет в населении повысилась с 31,5% (в 1945 г.) до 47,5%.
Благодаря этому в некоторой степени преодолевался напряжен-
ный баланс в соотношении мужского и женского пола. Однако по
некоторым возрастным группам данное соотношение было особен-
но неблагоприятно. На каждого молодого человека в возрасте
21—23 года (т.е. 1923—1926 гг. рождения — наиболее пострадав-
ших от войны) в целом по деревне РСФСР приходилось по 5(!)
девушек-ровесниц25.
Кроме демобилизации сельское население пополнялось и за
счет возвращавшихся из эвакуации. К началу 1947 г. только из
Курганской области, например, в родные села центральных и за-
падных областей выехало 7 тыс. человек; в Псковскую, Ленин-
градскую и Новгородскую области прибыло около 50 тыс. ранее
эвакуированного населения, среди которых было много колхозни-
ков24.
Многие сельские семьи воссоединились и благодаря сложному
процессу репатриации на Родину советских граждан, насильно уг-
нанных в годы войны в Германию и союзные с нею страны. С
осени 1944 г. и до 1952 г. в целом по СССР было возвращено на
родину более 1 млн. крестьян25.
Сельское население России традиционно было сориентировано
на семью, на семейный образ жизни. Как показали материалы
предыдущих переписей населения 1897, 1926 и 1939 гг., подавляю-
щее большинство жителей деревни старше 15 лет состояло в браке
и жило в семье. В частности, в 1939 г. уровень брачности среди
взрослого сельского населения РСФСР составлял в среднем 92%, и
за 20 лет не изменился (в 1959 г. — 92,4%). Эти цифры говорят о
практической безальтернативности семейного образа жизни, о его
высокой ценности и традиционности для жителей деревни. Но пос-
ледствия недавней разрушительной войны, а также новые веяния,
привнесенные урбанизацией, постепенно привели к некоторому
увеличению доли одиночек, т.е. лиц, живших вне семьи. Так, за
20 лет их доля выросла с 1,3% (в 1939 г.) до 3,3% (в 1959 г.) к об-
щему числу сельского населения. В сельской местности чаще всего
одиноко жили женщины, которых война сделала вдовами, а также
те, кто в условиях послевоенного дефицита мужчин не сумели
выйти замуж и создать семью. Среди одиноких много было и пожи-
252
лых женщин, дети которых выросли и отделились в процессе нук-
леаризации семей, иногда даже уехав из деревни.
Одновременно уменьшился удельный вес тех членов семьи, ко-
торые хоть и проживали отдельно, но еще были связаны со свои-
ми семьями общим бюджетом: с 6,6% до 4,3%26. Снижение доли
данной категории жителей села свидетельствовало о ее возросшей
самостоятельности и проявившейся тенденции к ослаблению се-
мейной связи.
В условиях послевоенного оживления демографических про-
цессов государство отводило особую роль семье как важнейшему
социальному институту, в котором объединены функции воспро-
изводства новых поколений и их воспитания, социализации. Ог-
ромные безвозвратные потери, тяжелейшая демографическая си-
туация в большинстве регионов страны требовали скорейшего пре-
одоления кризисных явлений. Еще в ходе войны был опублико-
ван Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.
«Об увеличении государственной помощи беременным женщинам,
многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства
и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и
учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль мате-
ринства». В данном Указе излагались основные направления де-
мографической политики государства и был в принципе верно оп-
ределен путь к скорейшему преодолению последствий войны в
сфере воспроизводства населения — материальная и моральная
поддержка семьи. В нравственном отношении это был вполне оп-
равданный шаг, направленный на поддержание миллионов муж-
чин и женщин, живших в невероятно тяжелой материальной си-
туации. Кроме того, закон решительно встал на защиту официаль-
ного брака. На первый взгляд, фактические браки обещали более
быстрый подъем рождаемости, но в Указе 1944 г. провозглаша-
лось, что «только зарегистрированный брак порождает права и
обязанности супругов» по закону. Таким путем впервые за годы
советской власти в законодательстве о браке и семье однозначно и
настоятельно было предъявлено требование ко всем гражданам,
состоящим в незарегистрированных брачных отношениях, «офор-
мить свои отношения путем регистрации брака с указанием срока
фактической совместной жизни».
Для избежания неразберихи в брачных отношениях, в том
числе и фактического многобрачия (а точнее — многоженства —
более реального в условиях послевоенного дефицита мужчин), в
паспорте делалась особая пометка «семейное положение», где ука-
зывалась фамилия, имя и отчество супруга, его год рождения,
время и место регистрации брака27.
В целом в послевоенные годы число официально зарегистриро-
ванных браков в загсе постоянно увеличивалось. В 1945 г. по
сельской местности Российской Федерации оно уже достигло
уровня 91% от показателей 1940 г., а в последующие годы, как
правило, в 2 и более раз превышало его. Ежегодный прирост
253
числа официальных браков по сельской местности измерялся 8 —
10% к предыдущему году28.
Источником быстрого роста числа региструемых браков и об-
щего подъема брачности стало как заключение новых браков, так
и официальная регистрация в загсах подавляющего большинства
фактических браков, чей стаж совместной жизни измерялся мно-
гими годами. Регистрация фактических браков во многом стиму-
лировалась еще и тем, что по Указу 1944 г., все права на детей и
имущество теперь признавались лишь за законным браком29.
Позднее, к середине 50-х гг. высокий уровень брачности, в том
числе и на селе, обеспечивался уже главным образом вступлением
в бракоспособный возраст многочисленной молодежи 1935 —
1940 гг. рождения. Но, несмотря на своеобразный «бум» в подъ-
еме брачности, отмечавшийся в городах и сельской местности,
уровень брачности в деревне все же заметно уступал городскому.
Так, в 1950 г. коэффициенты брачности по городу составляли
15,7%, а по селу — 10,5%, т.е. были наполовину ниже. Зато, в
50-е гг., когда в городе они стабилизировались и даже стали по-
нижаться, в сельской местности уровень брачности, хоть и мед-
ленно, но продолжал расти (см. табл.61).
Таблица 6 Г
Общие коэффициенты брачности по городскому
и сельскому населению РСФСР в 1940—1960 гг. (%о)
Годы Городское население Сельское население |
1940 8,5 4,0
1950 15,7 10,5
1955 13,5 10,7
|1960 13,8 10,9 1
* Составлено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 406. Л. 10, 28; Д. 2638.
Л. 68.
Средний возраст вступления в брак на протяжении 40—50-х гг.
не менялся ни у мужчин, ни у женщин. Более того, наблюдалось
даже выравнивание брачного возраста у обоих полов. В 1940 г.
накануне войны максимальное число мужчин при вступлении в
брак пребывало в возрасте от 20 до 26 лет (47,7% от общего
числа). Лишь во время войны, как отмечалось, возрастной состав
мужчин, вступивших в регистрируемый брак, внезапно помоло-
дел, но это продолжалось недолго — 1—2 года. В 1959 г. самую
многочисленную группу женихов (45,5%) составили молодые
люди от 20 до 24 лет, а женихов от 25 до 29 лет стало меньше,
зато вырос удельный вес мужчин, которые вступали в брак (в том
254
числе и повторный) в более солидном возрасте — старше 50 лет.
В 1940 г. на долю старших возрастных групп среди брачующихся
приходилось всего 3,2%, а в 1959 г. — 8,8%, т.е. в почти в 3 раза
больше.
Большинство женщин, выходивших замуж в 40-е —50-е гг.,
имели возраст от 20 — 24 лет. В 1940 г. на долю данной возрас-
тной группы приходилось 37,5%, а в 1959 г. — 46,1%, т.е. больше
на 8,6%. Одновременно снизился удельный вес самых молодых
невест, которым не было и 20 лет: с 25,9% до 17,2%. Среди жен-
щин также увеличилась доля повторных и поздних браков (после
50 лет): с 1,4% до 6%. Следовательно, среди мужчин и женщин за
истекшее 20-летие наметилась четкая тенденция к увеличению
доли браков, заключаемых в достаточно зрелом возрасте.
В целом за это время повысилась брачность женщин со сверс-
тниками (45% всех заключенных браков), а также с разведенны-
ми и вдовцами30. Однако общее число состоящих в браке (в рас-
чете на 1000 человек сельского населения) по разным возрастным
группам в конце 50-х гг. по сравнению с 1939 г. заметно измени-
лось (см. табл. 62).
Таблица 62*
Число состоящих в браке (на 1000 человек данного пола
и возраста) по сельскому населению РСФСР
в 1939 и 1959 гг.
Возрастные группы мужчины женщины |
1939 1959 1939 1959
15—19 лет 28 50 102 220
20 — 24 года 389 293 632 527
25-29 802 831 809 745
30-39 934 946 831 714
40-49 948 967 741 516
50-59 916 956 562 404
60 и старше 740 813 319 273
[Итого в возрасте от 15 лет и 1 старше 691 698 595 488 г fl
Составлено по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.
РСФСР. М. 1963. С. 98; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 237. Л. 27.
Данные таблицы 62 показывают влияние войны и ее демогра-
фических последствий на средние показатели брачного состояния
сельских мужчин и женщин. Если в среднем число мужчин, со-
стоящих в браке в возрасте от 16 лет и старше, с 1939 по 1959 г.
(на каждую 1000) выросло с 691 до 698, то число замужних жен-
255
щин за этот же период довольно резко сократилось: с 595 до 488.
Причем доля женщин, состоявших в браке, уменьшилась практи-
чески по всем возрастным группам, за исключением самой млад-
шей — от 16 до 19 лет, которая наоборот выросла более чем
вдвое. Среди мужчин положение — противоположное. В услови-
ях послевоенного дефицита мужского населения число женатых
увеличилось по всем возрастным интервалам, за исключением
группы от 20 до 24 лет (возраст прохождения действительной
службы в Армии). Интересно, что если среди мужчин доля состо-
явших в браке максимальной была по группе от 40 до 49 лет, то
среди женщин — в гораздо более молодом возрасте — от 25 до
29 лет, после чего удельный вес женщин состоявших в браке, по-
степенно уменьшался по каждой из последующих возрастных
групп.
Для сельского населения многонациональной Российской Фе-
дерации в основном были характерны однонациональные браки.
Доля межнациональных браков повышалась лишь в районах со-
вместного или пограничного расселения русских с другими наро-
дами: на Кубани, в Ставрополье, Сибири, Дальнем Востоке и на
Северном Кавказе, в автономных республиках. Заключение бра-
ков между представителями разных национальностей заметно
участилось в 50-е гг. В Поволжье, например, с 40-х по 60-е гг.
число русско-чувашских браков выросло с 13 до 30%. В целом по
Среднему Поволжью в эти годы межэтнические браки составляли
около 12%. Много межнациональных браков появилось и на Ев-
ропейском Севере, где в начале 60-х гг. заключалось немало бра-
ков русских с карелами, финнами, коми-зырянами, ненцами31.
Причем, среди русских мужчин доля межнациональных браков
была несколько ниже, чем среди русских женщин32.
В целом же по сельской местности Российской Федерации в
1959 г. межнациональные браки составляли небольшую часть —
всего 5,6% от общего числа. В основном такие браки заключались
между людьми, близкими по языку, этно-культурным традициям
(например, русских с украинцами, белорусами). Небольшой про-
цент составляли браки русских с представителями неславянских
народов, прибывавших с направлением на работу в данную мест-
ность. Рост числа межнациональных браков стал показателем из-
живания прежнего конфессионального запрета у русских на браки
с иноверцами.
В социально-демографическом плане браки сельского населе-
ния не всегда были однородны. В период войны и первые годы
после нее, когда в деревнях было мало мужчин, социально нерав-
ные браки (например, когда образовательный уровень женщины
был намного выше, чем мужчины) были объяснимы, но и в 50-е гг.
их число существенно не уменьшилось. Кроме того, внутри дерев-
ни для формирования новых семей никогда не существовало соци-
альных границ — повсеместно встречалось немало семей, где
256
жена работала в совхозе учительницей, а муж работал в колхозе
и т.п.Зз
Наряду с показателями брачности важной характеристикой,
дополняющей представление о процессах, происходящих в семье,
является уровень разводимости. Если показатели брачности высо-
ки, но одновременно высоки и показатели разводов, то это убеди-
тельно свидетельствует о неустойчивости браков. Указ Верховного
Совета от 8 июля 1944 г., нацеленный на всемерное укрепление
семьи, внес серьезные изменения в законодательство о разводах.
Из прежде доступного акта гражданского состояния, для которого
требовалось лишь обоюдное согласие (заявление) супругов, раз-
вод был превращен в сложнейшую юридическую процедуру, кото-
рая, как правило, очень затягивалась во времени. Разводы были
переданы из органов загс в суды, стали достаточно гласным
делом, так как объявления о расторжении брака обязательно пе-
чатались в местных газетах. Кроме того, за производство дела о
разводе взымалась немалая пошлина в пользу государства.
Практика судебного разбирательства по разводам и специаль-
ный анкетный опрос показали, что наиболее частой их причиной
было пьянство (почти всегда — мужа) и связанное с этим амо-
ральное поведение (супружеская неверность), а также серьезные
различия в культурно-бытовых запросах супругов. Иногда причи-
ной распада семьи служил длительный перерыв в супружеских
отношениях из-за работы мужа в городе. Нередко причинами раз-
вода становились бытовые неурядицы, нелады между свекровью и
невесткой34.
В целом отношение сельских жителей к разводам было нега-
тивным, общественное мнение деревни резко осуждало разведен-
ных, особенно виновников распада семьи. Взгляды людей, раз-
личных по возрасту и образованию на брак, семью и развод во
многом совпадали: семьей надо дорожить, так как от развода
больше всего страдают дети.
В первые годы после опубликования Указа 1944 г. число юри-
дически оформленных разводов резко сократилось. Уже в отчетах
за 1945 г. сообщалось, что случаи расторжения браков носили
буквально единичный характер. Например, в сельской местности
Московской области за первое полугодие 1945 г. было зарегистри-
ровано всего 52 развода, в то время как в 1940 г. — 2,5 тыс.; в
Алтайском крае — соответственно 13 и 849; в Вологодской облас-
ти — за весь 1944 г. — 250 разводов, 1945 г. — всего 3, 1946 г. —
23 развода35.
Серьезное ужесточение процедуры развода, конечно, не озна-
чало, что он был изжит. В таких условиях разводы просто пере-
стали оформляться должным образом. И все же, несмотря на се-
рьезные препятствия со стороны закона, постепенно число юриди-
чески оформленных разводов стало расти. По селам Калужской и
Воронежской областей, например, только за 1947 г. оно увеличи-
лось в 10 раз по сравнению с предыдущим годом, Челябинской —
257
9 - 1926
в 2 раза, Московской — почти в 50 раз. Но даже в 1951 г. общее
число зарегистрированных разводов было наполовину меньше,
чем в 1940 г. А в целом по селам РСФСР с 1955 по 1960 гг. их
среднее число выросло более, чем в 2 раза, хотя и оставалось
ниже, чем до войны. Однако общий коэффициент разводимости
(отношение числа разводов к численности населения за тот же пе-
риод) в 1960 г. оказался таким же, как и в 1940 г. (см. табл.63).
Сформировавшаяся за предыдущие десятилетия и достаточно уко-
ренившаяся в сознании сельских жителей новая модель брачно-се-
мейного поведения преодолела все искусственно построенные за-
коном препятствия, вследствие чего число оформленных разводов
стало приближаться к их фактическому числу.
Таблица 63*
Разводимость сельского населения РСФСР
в 1940-1960 гг.
Годы Сельское население
Число разводов на 1000 браков Число разводов и общей численности насел.
1940 125 0,5
1950 20 0,2
1955 19 0,2
1960 46 0,5
* Составлено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 406. Л. 28; Население
СССР. 1987. М. 1988. С. 190.
Изучение социально-демографического состава разводившихся
показало, что подавляющее их большинство в городе и в селе со-
ставляли сравнительно молодые люди: мужчины от 30 до 39 лет
и более молодые женщины — от 26 до 29 лет. На долю этих воз-
растных групп в 1947 и 1957 гг. в сельской местности России при-
шлось одинаковое число расторгнутых браков (70%). Большинство
расторгнутых в конце 50-х гг. браков имело сравнительно неболь-
шой стаж супружеской жизни — от 1 до 4 лет (35—36%) и от 5 до
9 лет (32 — 34%). Более прочными были, естественно, браки со ста-
жем в 20 и более лет (всего 6% разводов). По сравнению с 1940 г.
в конце 50-х гг. уменьшилась доля расторгнувших второй и более
браки (0,4% против 2,5%). Но одновременно вырос процент рас-
торгнувших первый брак: с 81,4% до 95,2%36.
Этнографы, изучавшие семейный быт колхозной деревни
50-х гг., также отмечали значительную распространенность разво-
дов среди сельчан. Они отмечали, что многие из разведенных
258
вступали во второй брак, или вступали в фактическое сожитель-
ство, не регистрируя его, или же оставались одинокими37.
Семья и демографические процессы
В целях стимулирования рождаемости в стране Указ 1944 г.
предусматривал различные льготы для будущих матерей и их
детей. Намечалось также наполовину снизить размер оплаты за
пребывание детей в различных дошкольных детских учреждени-
ях, сеть которых планировалось существенно расширить и т.д.
Создав прецедент исключительности зарегистрированного
брака, законодательство в то же время демонстрировало полную
лояльность к детям незамужних матерей (одиночек). К данной
проблеме закон отнесся вполне трезво и гуманно, рассматривая ее
как дополнительную реальную возможность повышения рождае-
мости, и предоставлял матерям-одиночкам все и, сверх того, до-
полнительные виды помощи. Например, для них устанавливались
государственные пособия на детей с момента их появления на свет
и вплоть до 12-летнего возраста. Размеры этих пособий были
весьма скромны — на 1 ребенка полагалась выплата в сумме
100 руб. в месяц, на двоих — 150, на трех и более детей —
200 руб. Зато эти выплаты были гарантированы, выплачивались
надежно и в срок. Право на такое пособие сохранялось за одино-
кой матерью и при ее вступлении в зарегистрированный брак.
Кроме того, если одинокая мать желала поместить свое дитя на
воспитание в детский дом, последний был обязан принять его на
содержание полностью за государственный счет, но одинокая мать
автоматически лишалась права на детское пособие.
Наряду с изменениями и нововведениями, касавшимися всех
граждан страны, для сельского населения предусматривалось уве-
личение размеров единовременного пособия из фондов касс взаи-
мопомощи колхозов на новорожденного ребенка от 45 до 120 руб.
Но на деле эти льготы до колхозниц зачастую не доходили, по
той причине, что их декретный отпуск по беременности и родам
оплачивался не государством, а из фондов колхоза, которые часто
бывали пустыми. Отпуск колхозниц, кроме того, был намного ко-
роче, чем у женщин-работниц и служащих госучреждений.
Характерно также, что в части Указа 1944 г., касавшейся на-
лога на холостяков, одиноких и малосемейных (а таковыми счи-
тались даже семьи, где было 2 детей), колхозники подвергались
явной дискриминации, т.к. Указом для них устанавливался налог
на 60% выше, чем для прочих категорий граждан. От такого на-
лога полностью освобождались военнослужащие и их жены, моло-
дежь обоего пола до 25 лет и некоторые другие группы населе-
ния38.
259
9*
Пополнение сельского населения за счет возвращения демоби-
лизованных и рост брачности способствовали подъему рождаемос-
ти. Данные таблицы 64 показывают, что общее число зарегистри-
рованных рождений в российской деревне, начиная с 1945 г., бы-
стро увеличивалось, хотя в целом показатели рождаемости разви-
вались не только по восходящей. После высокого естественного
прироста в первом послевоенном году (1946), когда родилось
почти на 60% больше детей, чем в 1945 г., темпы дальнейшего
роста рождаемости стали понижаться. Исключением стал лишь
1949 г., тоже давший очень высокий прирост — почти на 20%
больше, чем в 1948 г. После этого положительная динамика рож-
даемости пошла на спад и уже в 50-е гг. ее показатели в целом по
РСФСР ежегодно (кроме 1954 и 1957 гг.) снижались.
Следовательно, в послевоенный период не сбылся весьма опти-
мистический прогноз рождаемости, разработанный в 1946 г. спе-
циалистами-медиками и демографами на основе показателей 1945
и 1946 гг. В частности, ожидалось, что переход к условиям мир-
ного времени, демобилизация, восстановление народного хозяйст-
ва и меры, предусмотренные Указом 1944 г., создадут необходи-
мые благоприятные условия для значительного роста рождаемос-
ти. Ее максимального пика ожидали в 1947 г., причем не исклю-
чалось, что рождаемость в этом году по РСФСР превысит пока-
затели 1940 г., после чего ее коэффициенты должны были устано-
виться на довоенном или несколько пониженном уровне.
В то же время специалисты понимали, что полной компенса-
ции военных потерь не будет из-за массовой гибели на фронте мо-
лодых мужчин. Было учтено и то, что в развитии рождаемости на
какое-то время неизбежен спад, поскольку даже в полностью вос-
становившихся семьях существует необходимый интервал между
последовательными рождениями детей39.
Совершенно очевидно, что ученые, разрабатывавшие прогноз
динамики рождаемости на послевоенный период, допустили ряд
ошибок. Главное — не были учтены перемены, происшедшие к
этому времени в репродуктивном поведении крестьянства — наи-
более многочисленном слое деревни. Тенденции к снижению рож-
даемости по сравнению с предвоенным периодом — процесс объ-
ективный, обусловленный вовлечением обоих родителей, в том
числе и матери, в общественное производство. В связи с этим про-
изошло своеобразное «снижение экономической ценности
детей» — как помощников и кормильцев в старости40. К тому же
распространявшаяся ориентация сельской молодежи на отъезд из
деревни лишала родителей подобных иллюзий окончательно. Поэ-
тому репродуктивная функция семьи в послевоенные годы базиро-
валась не столько на традиционной для крестьянства — прежде
всего экономической основе, сколько на психо-эмоциональной сто-
роне, стремлении к удовлетворению естественной родительской
тяги к собственным детям, которым со временем можно передать
свой жизненный опыт и нажитое имущество.
260
Таблица 64l
Количество зарегистрированных рождений в сельской
местности РСФСР в 1945—1960 гг.
Годы Зарегистрировано рождений
тысяч в % к предыдущему году (прирост +, убыль - )
1945 769,7 —
1946 1327,4 +58,0
1947 1444,5 +8,2
1948 1413,7 -2,2
1949 1761,9 +19,8
1950 1590,2 -9,8
1951 1582,2 -0,6
1952 1566,6 -0,9
1953 1478,2 -5,7
1954 1586,2 +7,0
1955 1576,0 -0,6
1956 1554,9 -1,4
1957 1566,0 +0,7
11959 1509,3 -3,7
* Составлено по: Попов В.П. Причины сокращения численности насе-
ления РСФСР после Великой Отечественной войны // Социологичес-
кие исследования. 1994 г. № 12. С. 86; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 419.
Л. 1; Д. 1061. Л. 30; Д. 2638. Л. 1; ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 3360.
Л. 17; Д. 9628. Л. 3, 7; Д. 9630. Л. 5; Оп. 31. Д. 7850. Л. 4.
В связи с изменившейся «ценностью» детей подход к планиро-
ванию семьи становился более рациональным, тем более, что к
этому времени у населения, в том числе и у сельского, за
предыдущие десятилетия был накоплен немалый опыт в регулиро-
вании деторождения. В связи с этим, вторая ошибка упоминавше-
гося прогноза состояла в недооценке и игнорировании этого
опыта. Действие Закона о запрете абортов (1936 г.) еще не озна-
чало автоматического прекращения подобной практики.
Аборты как один из путей ограничения рождаемости стали
важнейшим фактором, сильно притормозившим действие компен-
саторной волны в подъеме естественного прироста населения.
Конкретный материал убедительно свидетельствует, что несмотря
на официальный запрет абортов с 1936 г. и всемерное преследова-
ние за них по закону, они все же оказывали серьезное понижаю-
261
щее влияние на рождаемость. Число абортов в послевоенные годы
имело стремительную тенденцию к увеличению. Так, в 1949 г. в
целом по РСФСР было зарегистрировано почти на 1/з больше
абортов, чем в 1948 г. и на 70,2% больше, чем в 1947 г. В итоге
на 1000 родившихся детей в 1949 г. пришлось 215 абортов. Одна-
ко после того, как в 1952 г. число абортов только по медицинским
показаниям выросло в 2,5 раза по сравнению с 1947 г., в прави-
тельстве СССР всерьез задумались о целесообразности их даль-
нейшего запрета. Это было тем более серьезно, что данные о
числе абортов, зарегистрированных в лечебных учреждениях, не
соответствовали их фактическому числу. По мнению многих вра-
чей-практиков число нелегальных абортов составляло не менее по-
ловины зарегистрированных абортов. Таким образом получалось,
что в 1952 г. в целом по стране более 2-х млн. детей не появилось
на свет из-за того, что их матери искусственно прервали свою бе-
ременность42.
Хотя сельские женщины также достаточно широко практико-
вали аборты, все же они значительно реже прибегали к такого
рода операциям, чем жительницы городов. Например, в 1949 г. по
сельской местности Калужской области абортов состоялось почти
в 2 раза меньше, чем в городских поселениях; в Новосибирской
области, Карело-Финской ССР — на 40% меньше и т.д.43
Высокая смертность женщины при абортах, постоянный ее
рост, переполненность соответствующих отделений больниц по-
страдавшими от тяжелейших последствий этой операции , стали
теми аргументами, которые убедительно доказали необходимость
скорейшей легализации аборта. Указом Президиума Верховного
Совета СССР от 23 ноября 1955 г. запрет на аборт был отменен.
Женщинам, наконец, была предоставлена возможность вопрос о
материнстве решать самостоятельно44.
Характерно, что после закона о легализации абортов сколько-
нибудь заметного сокращения рождаемости не произошло. Если в
1955 г. уровень рождаемости в целом по стране составлял 25,7%о,
то в 1956 г. - 25,2%О, в 1957 г. - 25,5%о. в 1958 г. - 25,3 и в
1959 г. — 25,0%о. Не снизилось и общее число родившихся
детей45. Но все же постепенное уменьшение числа детей в семье,
в том числе и сельской, стало характерной чертой демографичес-
кого развития в 40 —50-е гг.
В нашем распоряжении имеются данные бюджетных обследо-
ваний колхозных семей о среднем числе в них детей на протяже-
нии 1945—1959 гг. (см. табл. 65). Безусловно, средние данные о
числе несовершеннолетних детей в расчете на 100 крестьянских
семей не могут полностью отражать реальный уровень детности,
который был определенно выше, поскольку многие семьи имели
уже взрослых детей. Но, не располагая другими данными для вы-
явления количества детей в сельских семьях, воспользуемся этими
цифрами. (При этом речь идет не обо всех рожденных сельской
женщиной детях, а лишь о тех несовершеннолетних, которые ос-
тавались с нею на момент обследования).
262
Таблица 65*
Число детей в колхозных семьях РСФСР в 1940,
1945—1959 гг. (на конец года), в расчете на 100 семей
Годы На 100 семей приходится детей от 0 до 15 (полных) лет
Всего в том числе
дети от 0 до 11 лет Подростки от 12 до 15 лет
1940 201 146 55
1945 176 116 60
1946 155 104 51
1947 147 103 44
1948 140 97 43
1949 134 91 43
1950 138 91 47
1951 136 86 50
1952 140 86 54
1953 133 81 52
1954 126 78 48
1955 125 85 40
1956 114 86 28
1957 106 88 18
1958 102 87 15
1959 103 85 18
* Составлено по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 7. Д. 254. Л. 3—119;
Д. 4857. Л. 62; Д. 4867. Л. 1; Оп. 30. Д. 7441. Л. 16, 16-об.; Д. 7544.
Л. 1, 2; Д. 7545. Л. 8; Д. 12254. Л. 75; Д. 12285. Л. 15; Оп. 31. Д.
5488. Л. 16; Д. 8168. Л. 86.
Итак, если в 1940 г. в каждой крестьянской семье было по 2 и
более детей до 16 лет, то в 1959 г. — всего 1 (или 103 — в рас-
чете на 100 семей — см. табл. 65). Особенно резко сократилось
число подростков от 12 до 15 лет, как за счет падения рождаемос-
ти в годы войны, так и из-за массового отвлечения из деревни на
учебу в ремесленные и фабрично-заводские школы. Получив в го-
роде индустриальную специальность, сельские подростки и моло-
дежь домой возвращались редко.
263
Вообще уровень детности прежде всего является критерием ус-
пешности функционирования семьи, выполнения ею своей основ-
ной функции по продолжению рода. Представление о детности
семей может дополнить и коэффициент суммарной детности сель-
ского населения, который исчисляется как отношение общего
числа детей до 16 лет к числу всех женщин в детородном возрас-
те. Это соотношение по РСФСР с 1951 по 1959 гг. уменьшилось
с 2,90 до 2,82, что также подтверждает процесс снижения детнос-
ти в сельских семьях. Многодетных семей в это время в деревне
уже было немного — в основном у работников неквалифициро-
ванного труда, а у сельской интеллигенции, рабочих и служащих
было заметно явное стремление к мал о детности46.
По оценке демографов, при установившемся в послевоенные
годы уровне детской смертности простое воспроизводство населе-
ния могло осуществляться при условии, если каждые 100 женщин
родят примерно 210 — 220 детей47. Следовательно, если принять
во внимание данные о средней детности сельских семей (табл.
65), учитывая, что дополнительно к этому числу в них еще были
и взрослые дети, а также какое-то их число, находившееся на мо-
мент бюджетного обследования вне дома, можно сделать следую-
щий вывод. Сельская семья примерно до середины 50-х гг. со
своей главной задачей по воспроизводству населения в целом
справлялась, и достаточно успешно. После этого, как показывают
цифры таблицы 65, утверждать это с уверенностью становится
уже трудно.
Уменьшение числа детей, заметные колебания возрастнополо-
вого состава сельской семьи неизбежно привели к сокращению
ее среднего размера. При этом сокращение среднего размера
сельской семьи за 20 лет оказалось более существенным, чем у
городской семьи. Так, сельская семья за эти годы уменьшилась
в среднем с 4,3 человек до 3,8 человек (т.е. на 11,7%), а го-
родская — соответственно с 3,6 до 3,5 человек, т.е. всего на
2,8%)48.
Более детальное представление о динамике процесса постепен-
ного уменьшения сельской семьи, в т. ч. и колхозной, и удельного
веса в ней поколений лиц репродуктивного возраста (родители) и
пенсионного (прародители) дает таблица 66.
На размер и состав семьи наряду с такими демографическими
факторами, как брачность, разводимость и рождаемость, извест-
ное корректирующее воздействие оказывает и смертность населе-
ния. Развитие процессов смертности в сельском населении в годы
войны отличалось, особенно на последнем этапе, заметным по-
нижением среднего уровня даже в сравнении с предвоенным 1940
г. В целом на протяжении периода с середины 40-х гг. до конца
50-х гг. динамика смертности сельского населения имела четную
тенденцию к снижению.
264
Таблица 66
Количественный состав сельских и колхозных семей,
доля в них лиц трудоспособного и пенсионного возраста
в 1940-1960 гг.
1 Годы Приходится в среднем на 1 сельскую семью человек Приходится наличных членов на 1 колхозную семью в т.ч. к наличному составу 1 колхозной семьи взрослых членов | (человек) I
Всего насел, вкл. отсутст. В т.ч. наличн. членов В трудоспособ. возр. в | пенсионном
Женщины от 16 до 55 лет Мужчины от 16 до 60 лет з , 3 S н S _ И f з SS 88
1940 нет сведений 4,39 0,86 1,21 0,31
1943 4,18 3,62 нет сведений
1944 4,09 3,45 нет сведений
1945 4,03 3,37 3,52 0,26 1,2 0,3
1947 3,88 3,60 3,84 0,69 1,27 0,46
1948 3,80 3,53 3,84 0,69 1,27 0,48
1949 3,72 3,53 3,73 0,63 1,23 0,53
1950 3,75 3,52 3,74 0,62 1,25 0,49
1951 3,77 3,50 3,69 0,61 1,22 0,50
1952 3,63 3,46 3,71 0,63 1,26 0,42
1953 3,73 3,44 3,65 0,65 1,24 0,43
1954 3,80 3,52 3,63 0,69 1,24 0,44
1955 3,77 3,54 3,62 0,73 1,24 0,40
1956 3,82 3,57 3,61 0,75 1,23 0,40
1958 3,77 3,58 3,50 0,76 1,18 0,54
1960 3,79 3,57 3,42 0,69 1,07 0,56 1
* Составлено по данным демографической статистики сельских сове-
тов: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 4, 60, 135, 257; Д. 3792. Л.
4, 23; Д. 4487. Л. 3; Оп. 33. Д. 448. Л. 6; Д. 3665. Л. 3; Д. 4532. Л. 4;
и по материалам бюджетной статистики: (см. подстрочник под табл. 65).
В 1945 и 1946 гг. общее число умерших по сельской местности
РСФСР продолжало снижаться. Но уже в 1947 г. оно резко воз-
росло (почти на 1/з относительно 1946 г.), и общие показатели
265
воспроизводства заметно ухудшились, тем более, что возросшему
уровню смертности сопутствовало некоторое понижение рождае-
мости.
Столь негативные явления последовали за жестокой засухой
1946 г., которая в целом ряде районов страны вызвала голод. В
районах, охваченных голодом, число преждевременно погибших
достигало критического рубежа. Положение в деревне усугубля-
лось тем, что всю выращенную в колхозах и совхозах сельскохо-
зяйственную продукцию забрало государство, оставив сельчан без
продовольствия. Кроме того, сельские жители не получали той
помощи, которую имели жители городов, снабжавшиеся по про-
дуктовым карточкам.
В масштабах страны максимальный процент смертности насе-
ления в 1947 г. отмечался в Молдавии и на Украине; по Рос-
сии — в Поволжье, Центрально-Черноземном районе, а также —
до некоторой степени — на Урале и в Сибири. В частности, в
1947 г. заметно увеличились показатели смертности сельского на-
селения по Астраханской, Воронежской, Вологодской, Грознен-
ской, Курской, Ростовской и Ульяновской областям, а также в
Краснодарском крае, Удмуртской АССР и т.д. Среди умерших
было очень много детей моложе 1 года, на долю которых в целом
по СССР пришлось более 0,5 млн. смертей49.
По опубликованным данным Министерства здравоохранения
СССР, коэффициент смертности сельского населения в 1947 г. со-
ставил 11,8%, а по другим — 15,4%50. В любом случае — это был
максимально высокий показатель смертности за весь послевоен-
ный период. Но следует учитывать, что кроме повышенной смерт-
ности от недоедания и голода, на общем числе умерших в 1947 г.
сказалась и повышенная смертность среди инвалидов войны, чьи
раны и болезни преждевременно сводили в могилу многих еще до-
вольно долго.
Примечательно, что в статистической отчетности за 1947 г. по
соображениям секретности причинами высокой смертности населе-
ния назывались не истощение и дистрофия, а лишь их проявле-
ния — рост желудочно-кишечных заболеваний, дизентерия и пр.
В то же время даже официальная статистика сообщала о росте на
20% числа умерших от туберкулеза и на 60% — от воспаления
легких51.
В последующие годы положение постепенно выравнивалось, и
в целом для сельского населения был характерен более низкий,
чем в городе, уровень смертности. Так, в 1948 г. по городам
РСФСР в расчете на каждую 1000 населения умерло 134 челове-
ка, а по сельской местности — 9352. В селах Горьковской, Воро-
нежской, Тульской, Челябинской областей, на Кубани и в авто-
номных республиках Северного Кавказа коэффициент смертности
был на 45 — 50% ниже, чем в городских поселениях своего регио-
на53.
266
Анализ смертности по отдельным возрастным группам за пери-
од с 1946 по 1958 гг. показывает, что снижение смертности детей до
4 лет в разные годы проходило не равномерно, но в целом прогресс
здесь был очевиден. По возрастным группам от 5 до 9 лет и от
10 до 14 лет, как известно, доля умерших всегда минимальна. С
1948 по 1958 гг. удельный вес этих возрастов в общей структуре
смертности сельского населения не превышал 2,5%, в то время как
по кумулятивной группе детей от 0 до 4 лет колебался в пределах
от 27 до 34,2% (в 1951 г.). Тем не менее, по данным об уровне и
структуре смертности сельского населения после войны совершен-
но очевидно смещение максимальных цифр умерших от самых
младших возрастов к пожилым и старым (от 60 лет и старше)54.
Как обычно, заметно преобладание мужской смертности внут-
ри почти всех возрастных когорт. Особенно это стало проявляться
после 1949 г., когда возрастнополовая структура сельского населе-
ния, благодаря возвращению демобилизованных воинов, а также
репатриантов и прочих категорий мужского населения, стала по-
немногу выравниваться. Так, если до этого времени по причинам
почти полного отсутствия мужчин дееспособных возрастов в них,
естественно, доминировали женщины, то после 1949 г. возрастно-
половая структура умерших также стала приобретать свойствен-
ные мирному периоду черты, т.е. преобладание мужской смерт-
ности над женской. Но все равно из-за непрекращавшихся мигра-
ционных процессов, в которых более активными были молодые
мужчины, в деревне их вообще оставалось крайне незначительное
число. Поэтому не удивительно, что среди 20 — 29-летних умер-
ших удельный вес женщин был выше (в пределах от 0,5% до
1,7%), чем мужчин. В возрасте 40 — 64 года превышение мужской
смертности над женской измерялось уже в 4 —8%, но с 65 лет
среди умерших характерно решительное преобладание женского
пола, что естественно, так как в пожилых возрастах мужчин в де-
ревне составляли была 1 /з55-
В целом, отмечая несомненный факт понижения общей смерт-
ности в конце 40-х —50-е гг., следует подчеркнуть, что темпы со-
кращения женской смертности обгоняли смертность среди муж-
чин56. Более того, смертность мужчин в деревне вообще снижа-
лась медленно, даже по сравнению со смертностью мужчин в го-
родах, что особенно было заметно по возрастам от 30 до 50 лет.
У мужчин в городе с 1939 по 1959 гг. показатели смертности
уменьшились примерно в 2 раза, а в деревне — менее чем в пол-
тора раза57.
Вопрос о причинах смертности сельского населения сильно за-
труднен отсутствием статистических сведений. Даже во второй по-
ловине 50-х гг., акты на умерших по причинам смерти разрабаты-
вались далеко не во всех сельских населенных пунктах, а лишь
там, где был врач или квалифицированный фельдшер, способные
составить компетентное заключение. В отдельные годы такие све-
267
дения поступали в статорганы по выборочному кругу сельского
населения, были все же гораздо менее точными, чем по городско-
му населению, где они основывались на врачебной регистрации.
Тем не менее, как показывает сопоставление данные смертности
по городу и выборочному кругу сельских местностей РСФСР,
причины смертности в них различались не существенно. Почти на
одном уровне смертность сельского и городского населения
РСФСР была по следующим заболеваниям58:
Показатели смертности на 100 000 чел. в 1948 г.
Село Город
Туберкулез органов дыхания 137 145
Болезни органов пищеварения 42 40
Воспаление легких 116 127
Травмы и отравления 50 108
По приведенным данным видно, что за исключением болезней
органов пищеварения, смертность сельского населения была ниже.
Но из-за отсутствия квалифицированной медицинской помощи в
ряде деревень более сложные заболевания («грудная жаба», рак,
туберкулез, менингит и т.д.) распознавались в сельской среде не
своевременно. Врачебная помощь сельскому населению была
более эффективной в тех населенных пунктах, которые имели
свои медучастки, или были расположены поблизости от них. Так,
амбулаторная помощь врача в 1948 г. по РСФСР была оказана в
2/3 случаев болезни там, где был свой медпункт, и лишь в 25%
(и реже!), если до него было 10 и более километров59.
Не удивительно поэтому, что в начале 50-х гг., несмотря на
постоянное снижение общей смертности сельских жителей, особых
перемен к лучшему в их здоровье не отмечалось. По-прежнему в
селах встречались вспышки различных инфекционных заболева-
ний, хотя размеры были уже несопоставимо меньшими, чем в
предыдущие годы. В 1950—1952 гг. еще встречались очаги забо-
левания сыпным тифом в Московской, Ростовской, Орловской,
Свердловской и ряде других областей. Почти везде регистрирова-
лись случаи брюшного тифа, а в Татарии, на Алтае, в Ульянов-
ской и Астраханской областях., отмечался самый высокий уро-
вень заболеваемости. Заболеваемость брюшным тифом в 1954 г. в
РСФСР была высокой — 2,6 на 10000 человек, в то время как в
США и Англии — 0,1, Франции — 0,96°.
В целом в послевоенные годы в сельском населении также от-
мечались положительные изменения в соотношении причин смерт-
ности: от преобладавших в прежние годы болезней экзогенного
характера, т.е. вызванных плохими условиями проживания и пи-
тания (различные виды тифа, желудочно-кишечные инфекции,
туберкулез, пневмония и т.п.) к нарастанию смертности от болез-
ней эндогенных, т.е. обусловленных старением организма или
каких-то нарушений в нем. Этому переходу способствовало общее
улучшение условий жизни населения — более качественное пита-
268
ние, санитарно-гигиенические условия и т.д. Немалую роль в этом
отношении сыграло и начало применения антибиотиков, с помо-
щью которых медики научились останавливать воспалительные
процессы. К концу 50-х гг. в сельском населении стало больше
умирать от болезней органов кровообращения (23 — 26%), от
рака — 21—22%, в то время как от различных видов инфек-
ций — всего около 10%, воспаления легких — 7% и т.д.61
Размер и состав сельской семьи
Итак, в результате всех вышеназванных факторов уменьшение
средних размеров сельских семей, и в том числе наиболее распро-
страненных среди них — колхозных, в 1940—1960 гг. шло прак-
тически ежегодно (см. табл. 66). Характерно, что за 20 лет раз-
ница между общим числом членов семьи (включая отсутствую-
щих) и их наличным составом заметно уменьшилась: с 14% (на
1940 г.) до 6% (на 1960 г.). Это косвенно подтверждает уменьше-
ние числа тех членов семей, которые проживали отдельно, но ос-
тавались связанными с семьями единым бюджетом. До 1954 г.
происходило ежегодное снижение среднего размера сельской
семьи, после чего он стал постепенно расти. Это в определенной
мере было связано с общим оздоровлением демографической си-
туации в деревне в середине 50-х гг. и с массовым прибытием на
целину довольно значительного числа горожан, в том числе и из
других союзных республик СССР. Известную роль сыграло и
приостановление темпов сельской миграции в города благодаря
улучшению положения в сельском хозяйстве.
Однако динамика изменения среднего размера колхозной
семьи все же была иной. Сразу после войны ее величина колеба-
лась то в одну, то в другую сторону. С 1954 г. стало очевидно
устойчивое снижение среднего размера колхозных семей, в то
время как общая величина сельской семьи, наоборот, росла. Объ-
яснением этому служит начавшийся в эти годы массовых перевод
значительной части колхозов в совхозную систему, а также реали-
зация с конца 50-х гг. курса на принудительное свертывание под-
собных хозяйств колхозников, игравших в их семейном бюджете
едва не ведущую роль. Помимо этого, в ряде районов уже стали
сселять мелкие деревни на центральные усадьбы совхозов, что
также весьма негативно отозвалось на численности колхозного на-
селения, усилило его миграционные настроения, и сократило
средний размер колхозной семьи в целом по РСФСР.
Характерно, что возрастно-половой состав крестьянских семей
за послевоенные годы претерпел заметные изменения: на 10%
уменьшился в нем удельный вес лиц трудоспособного возраста,
зато доля пенсионных возрастов — практически удвоилась. Наря-
ду с отмечавшимся снижением доли детей и подростков в сель-
269
ских семьях, это — убедительное свидетельство начавшегося ста-
рения сельского населения к концу 50-х гг. В крестьянской семье
среднее число мужчин на всем протяжении послевоенного периода
так и не достигло 1 (единицы), т.е. мужчина в возрасте от 16 до
59 лет был далеко не в каждой семье (см. табл. 66).
Изменилось и распределение семей по их количественному со-
ставу. Если в 1939 г. в сельской местности РСФСР более полови-
ны всех семей насчитывали от 2-х до 4-х человек (58,1%), то в
1959 г. — преобладание семей с таким численным составом уже
стало решающим (70,1%).
Тенденция к снижению средней величины сельской семьи
нашла конкретное выражение в заметном росте удельного веса
самых малочисленных семей — из 2-х человек. За 20 лет их доля
возросла с 17,2% до 26,1%. Одновременно больше стало и семей
из 3-х человек: с 19,8% до 23,6%. Суммарно доля семей из 2 — 3
человек за 20 лет возросла на 12,7%. В отличие от села в город-
ских поселениях доля малых семей практически не изменилась,
что говорит об известной стабилизации там к этому времени про-
цесса нуклеаризации семей.
Одновременно по селу уменьшился процент крупных семей, на-
считывавших 5 и более членов: с 41,9% (в 1939 г.) до 29,9% (в
1959 г.), т.е. на 12%. В городах доля крупных семей за эти годы со-
кратилась всего на 3,2%62. Сопоставление этих цифр показывает,
что сельская семья в России в исследуемые годы развивалась в
менее благоприятных условиях, чем городская, на фоне значитель-
но более осложненного развития демографических процессов. По
этой причине в деревнях больше, чем в городских поселениях,
стало неполных семей, где из родителей была лишь мать-вдова, с
1—2 детьми, а также семей, состоявших из пожилой супружеской
четы, дети которой выросли и отделились.
Параллельно изменениям в количественном составе сельских
семей произошло и перераспределение их по демографическому
типу: вырос удельный вес нуклеарных (т.е. состоявших лишь из
родителей и их детей). Доля сложных семей, включавших кроме
супружеской пары, семьи взрослых детей и других родственни-
ков, постоянно снижалась.
Семьи в 2 — 3 человека, как правило, включали представителей
двух поколений — родители (или, как правило, только мать) и
1—2 несовершеннолетних ребенка; либо — трех поколений (1 по-
жилой родитель + взрослые дети + внук). Как отмечалось ранее,
доля крупных семей снизилась — в основном это были многодет-
ные семьи, или семьи из трех поколений, которых в деревне всег-
да было больше.
Богатый материал о примерах многовариантного сочетания по-
колений в сельских семьях дали материалы этнографических экс-
педиций, проводившихся в течение 50-х гг. Было установлено, что
в ряде районов Центрального Нечерноземья уже решительно пре-
обладали среди прочих малые двупоколенные семьи. Кроме обыч-
270
ных семей — родители и их несовершеннолетние дети, такие
семьи включали бездетных супругов, живших со своими престаре-
лыми родителями (или одним из них), а также семьи одиноких
женщин (чаще — вдов) с детьми. Например, анкетное обследова-
ние 541 сельской семьи в трех различных районах Калининской
области показало, что наиболее многочисленной группой в обсле-
дованной совокупности (259 семей, или 47,8%) были семьи, состо-
явшие из 3 — 4 человек, состав их по поколениям оказался следу-
ющим: большинство, т.е. 137 семей (52,9%) — включали в себя
2 поколения (родители — дети). При этом, большая часть дан-
ных двупоколенных малых семей была представлена полными се-
мьями, т.е. состоявшими из обоих родителей. Неполные семьи —
семьи вдов и других одиноких женщин с детьми — 21,6%, семьи
бездетных супругов с одним из стариков-родителей — 3,5%. К этой
же группе семей в 3 — 4 человека относились и семьи, насчиты-
вающие 3 поколения — супруги (или вдова) с детьми и старика-
ми-родителями (или одним из них). Всего таких трехпоколенных
семей насчитывалось 63, или 24,3%. Было также 3 семьи в одно
поколение, которые также насчитывали 3 — 4 человека, но включа-
ли супружескую пару, проживавшую с сестрой или братом одного
из супругов63.
Аналогичные результаты были получены ранее, в 1950 г., в
ходе этнографического изучения колхозных семей в Подмосковье.
Уже тогда основную их часть составляли семьи из 3 — 4 человек,
а сами семьи, как правило, включали в себя 2 — 3 поколения64.
Практически полностью исчезли из среды сельского населения
крупные неразделенные семьи и в большинстве районов Восточ-
ной Сибири, где в конце 50-х гг. тоже преобладали малые, от-
дельные семьи. Это было выявлено этнографами в результате экс-
педиций 1957—1958 гг. Наиболее распространенными (50,5%) там
оказались семьи, насчитывавшие 3 — 5 человек, по своему внутрен-
нему составу также состоявшие преимущественно из 2-х поколе-
ний. Но наряду с ними все еще было достаточно много (28%)
крупных семей, насчитывавших по 6—13 человек. Такая много-
численность достигалась в результате значительно большего, чем
в среднем по РСФСР, числа в них детей. Случалось, что в таких
крупных семьях совместно проживали представители 3 — 4 поколе-
ний. Интересно, что в этих районах Сибири и в начале XX в.
доля крупных семей из 6 и более членов была примерно такой
же — от 15 до 30%65.
Сельская семья в России долго сохраняла локальные особен-
ности. Так, в центральных районах благодаря значительному вли-
янию урбанизации ее средние размеры были меньше, а на окраин-
ных территориях расселения русских (в Приангарье, Забайкалье,
у казачьего населения Кубани, Дона и Терека) семьи в целом
были значительно крупнее, достигая 9 и даже более членов. При
этом в них больше было мужчин, детей и стариков66.
271
По внутреннему составу сельские семьи различных обществен-
ных групп в конце 50-х гг. уже довольно заметно различались.
Как правило, среди колхозников меньше было одиноких людей, а
в их семьях — больше детей, чем у рабочих и служащих совхозов
и других государственных предприятий67.
В центральных районах РСФСР многопоколенные семьи (в
3 — 4 поколения), состоявшие из престарелых родителей, их жена-
тых детей и внуков, в военные и послевоенные годы встречались
уже относительно редко. Чаще были распространены семьи, где
при женатом сыне проживала его мать, или совместно проживав-
шая с родителями (или одним из них) овдовевшая или разведен-
ная дочь с детьми. Как относительно новое явление, получившее
определенное распространение в некоторых местах, следует на-
звать случаи, когда семейная пара брала в свой дом на иждивение
овдовевшую мать жены (тещу). В станицах Кубани, например,
это было достаточно распространено, хотя и не укладывалось в
традиционное представление о семьях, формировавшихся по пат-
рилокальному принципу (т.е. было принято приводить невестку в
дом мужа, а не наоборот)68.
В годы войны, потребовавшей особой приспосабливаемости от
населения, а ряде прифронтовых и освобожденных от оккупации
областей распространилось «примачество». Так называли сель-
ские жители своеобразную форму семейно-брачных отношений,
при которой старики-родители совместно проживали с дочерью,
принявшей в дом мужа69. Во время экспедиций этнографы подме-
тили, что в селах Тамбовской70, Калининской71, и других облас-
тей в конце 50-х гг., примачество было уже изжито, стало доволь-
но редким явлением, но в некоторых регионах, напротив, стало
вполне обычным. Например, в большом селе Кораблино Рязан-
ской области в середине 50-х гг. насчитывалось около трех десят-
ков семей с зятем-примаком, и эти браки были такими же устой-
чивыми, как и обычные72. В русских селеньях Забайкалья прима-
чество вообще не считалось зазорным, и было принято, чтобы
зять приходил в семью жены, если там не было сына73.
Процессы нуклеаризации семьи постоянно расширялись в ре-
зультате уже ставшего обычным — отделения от родителей моло-
дых супругов — их детей, желавших жить самостоятельно, своим
домом. В 50-е гг. семейные разделы проходили уже совершенно
иначе, нежели в 20 —30-е гг., когда они были очень болезненны-
ми. Чаще всего желание отделиться проявляли те молодые пары,
у которых имелись младшие братья или сестры. Но, наблюдая
обычаи молодых семей в городе, отделялись даже те молодожены,
у родителей которых не было других детей. Стремление молодых
женатых пар к обособлению из родительской семьи приводило ко
все большему увеличению доли малых семей, к их превалирова-
нию над другими типами сельских семей, а также к росту числа
одиночек за счет овдовевших стариков. Новым явлением стало и
то, что при обзаведении молодой пары собственным хозяйством
272
помощь ей оказывали не только ближайшие родственники, но и
колхоз, крайне заинтересованный в сохранении молодых семей на
своей территории. От колхоза молодой семье нарезался отдель-
ный участок приусадебной земли, оказывалась помощь и при
строительстве нового дома74.
Иногда из родительской семьи выделялись все женатые сыно-
вья, оставив стариков на попечение замужней дочери. Там, где
убыль мужчин после войны была особенно ощутимой, родитель-
ское хозяйство часто наследовали взрослые незамужние дочери,
хотя прежде по традиции русских семей это делал младший
сын75.
Специфической функцией сельской семьи, отличавшей ее от
большинства городских, является непременное наличие у нее под-
собного хозяйства. Именно благодаря ему, сельская семья наряду
с рядом других своих функций (воспроизводства и социализации
поколений, потребительской и т.д.) оценивается и как малая про-
изводственная единица. Благодаря совместному труду в приуса-
дебном семейном хозяйстве ее члены получают определенную про-
дукцию, идущую на внутрисемейное потребление, а иногда — и
на продажу. Но ведение такого хозяйства в условиях фактически
принудительного труда в общественном колхозном производстве,
которое отнимало большую часть рабочего времени, было возмож-
но лишь совместными усилиями всех членов семейного коллекти-
ва, включая стариков и подростков, тоже вносивших свой посиль-
ный вклад. Таким образом, ведение общего семейного хозяйства
обеспечивало одновременно выполнение несколько ролевых функ-
ций сельской семьи — объединяло и сплачивало ее, способствова-
ло трудовому воспитанию подрастающего поколения, а также су-
щественно подпитывало бюджет семьи за счет производства и час-
тичной реализации продуктов питания.
На всем протяжении рассматриваемого периода подсобное хо-
зяйство сельской семьи обеспечивало солидную часть поступлений
в ее бюджет. Так, подсобное хозяйство членов колхозов (у кото-
рых оно было развито больше, чем у других социальных групп
сельского населения) в течение 1946—1951 гг. приносило семье в
среднем от 52 до 65% общего объема ее валового дохода за год, а
в период после 1953 г. — несколько меньше — до 46%, поскольку
в это время заметно возросла оплата труда в колхозах, которая
составляла соответственно 20% и 40% в совокупном доходе
семьи76.
Таким образом, наиболее характерными чертами эволюции
сельской семьи в 1939—1959 гг. стали последствия социально-эко-
номических изменений в советской деревне, которые отразились и
на ее внутреннем укладе. Вторым, фактором, оставившим не
менее глубокий след на процессах внутри семьи, особенно на ее
количественных и качественных характеристиках, оказались де-
мографические последствия войны. Массовая гибель мужского на-
селения привела к потере многими семьями отца, мужа, брата.
273
Многие женщины овдовели, из-за тяжелой демографической си-
туации не смогли вновь вступить в брак и произвести дальнейшее
потомство. Война привела к росту числа неполных семей (без
отца) и сиротству детей. Позже тенденция к увеличению доли не-
полных семей укрепилась по мере распространения разводов, ов-
довений, не компенсированных повторными браками. Тем не
менее с течением времени демографическая ситуация в деревне не-
сколько улучшилась: за счет новых поколений изменился возрас-
тнополовой состав населения, увеличились брачность и рождае-
мость.
В целом в рассматриваемые годы сельская семья с выполнени-
ем своей главной функции — обеспечением воспроизводства насе-
ления, справилась. Но практически не прекращавшаяся миграция
молодежи из села существенно понижала демографический потен-
циал сельской семьи, которая постоянно уменьшалась в своих раз-
мерах, прежде всего за счет младших возрастных групп. В сель-
ском населении преобладающим типом были малые нуклеарные
семьи, в том числе и в результате ставшего обычным явлением —
стремления женатых детей отделиться от родителей. Однако
этому сопутствовали и некоторые негативные тенденции — рост
числа неполных семей, увеличение доли семей, состоящих из по-
жилой пары, а также одиночек.
Несмотря на тяжелые последствия войны, а также на тормозя-
щее воздействие ряда законодательных акций (запрет абортов, ус-
ложнение развода и др.), процесс модернизации и обновления в се-
мейно-брачной сфере сельского населения не останавливался.
Сельская семья, во многом сохраняя свою самобытность, по ряду
показателей все же приблизилась к городской семье. 20-летие
между Всесоюзными переписями населения (1939—1959 гг.) стало
заметным этапом в ее истории: она сумела пережить тяжелейшее
наследие войны, избавилась от устаревших традиций и сравнитель-
но быстро приспособилась к изменившимся условиям.
Глава XIV.
Миграция сельского населения
Миграционное движение относится к числу факторов, постоян-
но воздействующих на демографическое развитие населения, его
численность, половозрастной состав и воспроизводство. Интенсив-
ность миграционных процессов, в ходе которых деревня отдает
часть своих людских ресурсов городу, формирует особенности ди-
намики как ее собственного населения, так и населения города.
Во многих районах благодаря именно перемещениям сельского на-
селения в направлении города его население растет, а в ряде дру-
гих — за счет межрегионального обмена мигрантами внутри сель-
ской сферы, происходит обновление самого сельского населения.
Миграционное движение в период войны
Характер и условия миграции в период Великой Отечествен-
ной войны по сравнению с 20 — 30 гг. изменились. Если ранее пре-
обладали миграции, обусловленные прежде всего экономическими
интересами, в том числе потребностями индустриализации, то в
период войны решающую роль в миграционных процессах играли
потоки эвакуации и реэвакуации. Примерно х /\ эвакуированных
в целом по РСФСР была размещена на территории Урала, что
оказало существенное воздействие на динамику населения района.
Большая часть прибывших в 1941 — 1942 гг. была поселена в
Свердловской, Пермской, Челябинской, и Оренбургской облас-
тях, причем как в городах, так и в сельской местности. В конце
1941 г. были размещены по деревням 43,6% эвакуированных на
Урал, через год — 48,4%, а к концу 1943 г. их доля выросла до
52,1%1.
Аналогично размещалось прибывавшее население и в Запад-
ной Сибири — из общего числа эвакуированных около 60% было
размещено в сельской местности2.
Перемещение людей из центра страны на восток, главным об-
разом на Урал и в Сибирь, заметно повлияло на демографичес-
кую ситуацию как в районах, откуда уезжали эвакуированные,
так и по месту их прибытия. Потоки эвакуированных изменили
состав населения в тыловых районах. В целом в конце 1942 г. по
Российской Федерации насчитывалось около 3,5 млн. эвакуиро-
ванных, что составляло менее 10% от общего количества сельского
населения. Сельские советы, которые вели учет населения, были
вынуждены отнести их в отдельную категорию — так называемых
«временных». Характерно, что группа временного населения по
своему количеству порой заметно превосходила некоторые группы
275
постоянного населения, в частности, единоличников, которых в
деревне было значительно меньше.
Постепенно по мере освобождения захваченных территорий
эвакуированные граждане возвращались к местам своего прежнего
жительства, и их доля в сельском населении тыловых районов не-
прерывно падала. На 1 января 1945 г. в сельской местности
РСФСР (вместе с незначительным количеством других представи-
телей временного населения) эвакуированных еще оставалось
около 1,5 млн. человек, но уже к концу 1945 г. почти все они
(84% от числа тех, кто прибыл в течение 1941 г.) вернулись в
родные места. С этого времени группа «временного» населения по
сельской местности настолько сократилось, что можно говорить о
практически полном ее исчезновении3.
Среди эвакуированных в сельскую местность районов глубоко-
го тыла оказалось значительное количество рабочих, служащих,
творческой интеллигенции. В их семьях, как правило, было очень
много детей: по данным на 1943 г., в целом по РСФСР детей до
15 лет среди эвакуированных насчитывалось 45,5%, а в 1944 г. —
43,4%. В то же время среди постоянного сельского населения
(колхозников, рабочих и служащих совхозов и других госпред-
приятий деревни, и особенно среди крестьян-единоличников) доля
детей была ниже. Столь высокий удельный вес и количество
детей в эвакуированных семьях объясняется, на наш взгляд, тем,
что они представляли собой весьма специфические, преимущест-
венно родственные группы, на время объединившиеся, чтобы
вместе пережить тяготы войны и эвакуации. Помимо обычных
семей, состоявших из родителей (как правило, одной матери) и
детей, среди эвакуированных нередко встречались и семьи, включав-
шие кроме родных детей, племянников, внуков, а иногда и чужих
детей, лишившихся родителей. Нередко в семьи входили двоюрод-
ные братья и сестры, тетушки и дальнйе родственники и т.д.
В целом среди взрослого состава эвакуированного населения
общее число женщин активного репродуктивного возврата было в
4 раза больше (в 1943 г.) и в 3,1 раза (в 1944 г.), чем мужчин
того же возраста. Характерно, что доля старших поколений среди
эвакуированных была сравнительно невелика — около 13%.
Иными словами, в составе эвакуированных, размещенных в сель-
ской местности тыловых областей, большую часть составляли
женщины активного возраста — до 50 лет и дети до 15 лет. Сово-
купно их доля равнялась примерно 80%, в то время как «удельный
вес мужчин дееспособного возраста (от 18 до 50 лет) в семьях
эвакуированных исчислялся около 10%. Можно предположить,
что в основном это были работники вывезенных на восток оборон-
ных предприятий. Интересно, что удельный вес мужчин 16 — 49
лет среди прибывших по брони в эвакуацию оказался не мень-
шим, чем среди постоянного сельского населения в период войны.
В частности, он был почти одинаков с удельным весом мужчин
среди постоянного населения совхозов, и даже несколько превы-
276
шал удельный вес мужчин этой возрастной группы среди членов
колхозов (10% и 7,7% — в 1944 г.)4.
Следовательно, возрастнополовой состав эвакуированного на-
селения, несмотря на преобладание в нем женщин и детей, в
целом по сельской местности Российской Федерации в годы
войны был почти таким же, как и у остальных групп постоянного
сельского населения. Однако, если сравнивать его с составом чле-
нов колхозов и единоличников, то среди последних удельный вес
мужчин репродуктивного возраста был ниже, чем среди эвакуиро-
ванных.
Непосредственно в районах эвакуации присутствие прибывше-
го из других мест населения, безусловно, благотворно воздейство-
вало на демографическую ситуацию в деревне, повысив долю дее-
способных мужчин. Например, среди временного населения
уральской деревни мужчин в возрасте от 16 до 54 лет в начале
1943 г. было 12,5%, а в 1944 г. — 16,6%5, т.е. почти в 2 раза
больше, чем среди постоянно проживавшего там населения. По
этой причине демографическая ситуация в сельской местности по
районам эвакуации в целом оказалась более благоприятной, чем в
других тыловых или прифронтовых областях. Возможно, что это
в числе других причин и послужило основой для постепенного
подъема рождаемости уже в 1944 г., в том числе и внебрачной.
Поэтому вывод Г.Е.Корнилова о том, что приток эвакуированных
ухудшил демографическую структуру сельского населения, пред-
ставляется ошибочным6.
Кроме межрегионального перемещения эвакуированных в годы
войны в мощный миграционный поток вылилось и движение крес-
тьян из села в город. Об этом убедительно говорят цифры, под-
тверждающие различные масштабы убыли городского и сельского
населения. Так, если в целом население городов Российской Фе-
дерации с 1 января 1941 г. по 1 января 1945 г. уменьшилось всего
на 13%, то сельское население за это же время сократилось почти
на х /\ (23%)7. Причины ускоренного и более существенного по
сравнению с городом, уменьшения сельского населения, заключа-
лись не только в его большей вовлеченности в военную мобилиза-
цию (армия примерно на 70% состояла из сельских жителей)8, но
и в том, что не менее 1/з общего числа выбывших за период
войны из колхозов трудоспособных работников перебралось в
город.
Миграция сельского населения после войны
В послевоенные годы миграционное движение населения в зна-
чительной мере продолжало определяться последствиями недав-
ней войны. Летом 1945 г. началась демобилизация из рядов Со-
ветской Армии, которая проходила в несколько этапов вплоть до
277
1948 г. Демобилизация в целом оказывала довольно сильное пози-
тивное воздействие на развитие демографических процессов. Уже
в течение 1945 г. общий механический прирост населения в целом
по РСФСР вдвое превысил масштабы выбытия из республики, а
в 1945 г. он еще больше вырос1*.
При этом основные миграционные потоки населения, если ис-
ходить из количества мигрантов сразу же после окончания войны
наблюдались на территории Центрального района (40,6%), Урала
(12,3%), Поволжья (10,1%), Северного Кавказа и Крыма (7,7%).
Но масштабы перемещений в восточном направлении — на Урал,
в Сибирь и на Дальний Восток — оказались уже заметно меньше,
чем в период войны и эвакуации9.
В составе прибывшего населения в 1946 г. преобладали муж-
чины, а среди выбывшего — женщины. Основное большинство
мигрантов (до 33%) составили мужчины в возрасте 25 — 34 лет, а
среди женщин — от 16 до 24 лет (37,6%). В целом половозраст-
ная структура мигрантов свидетельствовала о том, что сразу после
войны основную часть передвигавшихся по стране составляли мо-
лодые люди в возрасте от 16 до 39 лет. При этом мужчин в
1946 г., например, прибыло на 255,3 тыс. (10%) больше, чем жен-
щин, что также объяснялось, главным образом, демобилизацией
из рядов Советской Армии.
Среди выбывшего населения женщин насчитывалось на 20%
(или 292,1 тыс.) больше, чем мужчин. По сообщениям статисти-
ческих органов с мест, это отчасти происходило от того, что при
массовой вербовке рабочей силы преимущественное право и мате-
риальные средства предоставлялись при переезде семьями. Таким
образом, не исключалось, что некоторое число женщин было уч-
тено дважды — как самостоятельные работники и как иждивенки
своих мужей.
По данным ежемесячной отчетности за 1946 г., распределение
прибывшего населения происходило относительно равномерно по
месяцам года. Лишь в третьем квартале (конец августа-начало
сентября) число перемещавшихся по стране становилось заметно
больше, в связи с проездом к месту учебы молодежи — в вузы,
техникумы, школы, различные училища и на курсы10.
В значительной мере интенсивность миграционных перемеще-
ний была предопределена специфическим характером урбаниза-
ции в СССР. В послевоенные годы восстанавливалось и строилось
огромное число промышленных объектов. О размахе строительст-
* * Учет механического движения населения в Советском Союзе дол-
гое время велся исключительно лишь в городах и райцентрах сельского
типа по паспортизированным районам. Он осуществлялся на основе от-
рывных талонов адресных листков, заполнявшихся на всех прибывавших
и выбывавших, при регистрации их в паспортных столах органов мили-
ции НКВД.
278
ва свидетельствуют следующие цифры: только за 1951 — 1958 гг. в
СССР в действие было введено 5,9 тыс.промышленных объектов.
Бурно развивающаяся промышленность испытывала огромную по-
требность в дополнительной рабочей силе, одним из источников
которой могла быть деревня. Преобладание в СССР экстенсивных
факторов производства, в том числе значительная распространен-
ность физического, немеханизированного труда, с его низкой про-
изводительностью, обусловило постоянную потребность в допол-
нительном притоке рабочих. Отсутствие высоких требований к
качеству рабочей силы и значительный удельный вес неквали-
фицированного труда создавали самые благоприятные условия
для ускорения миграционных процессов из деревни, минуя все
условности, возведенные на этом пути как в 30-е гг., так и
после войны.
Решая задачу обеспечения промышленности трудовыми ресур-
сами и стремясь упорядочить выбытие населения из деревни, пра-
вительство СССР в 1947 г. восстановило систему организованного
набора рабочей силы, которая действовала в довоенные годы. При
этом было разрешено наряду с другими социальными группами
населения для работы в промышленности, на стройках, лесозаго-
товках и проч., набирать желающих и среди членов колхозов11.
За первые пять послевоенных лет в СССР по оргнабору в про-
мышленные, транспортные и строительные организации было при-
влечено около 4 млн. рабочих. Сельское население в этом наборе
играло ведущую роль. Ежегодно только по Российской Федера-
ции набиралось не менее 0,5 млн. рабочих, среди которых от 60
до 85% составляли сельские жители12. Обычно по истечении
срока договора уже мало кто возвращался в деревню, привлечен-
ные стабильным заработком и другими преимуществами городской
жизни. Благодаря действию только этого канала миграции, колхо-
зы в течение 1955—1959 гг., например, лишились более 1,2 млн.
своих работников13.
Материалы ЦСУ РСФСР о составе сельского населения по-
зволяют примерно оценить численность и удельный вес мигран-
тов из деревни, время от времени отвлекавшихся на работу вне
сельского хозяйства. В этом плане особый интерес представляют
лица, которые числились проживавшими на территории опреде-
ленного сельского совета, но оказавшиеся в продолжительном
(более 6 месяцев) отсутствии на момент учета населения — в
начале года. Чаще всего это были жители села, которым удалось
получить документ, разрешавший временную отлучку из колхо-
за. Кроме них в город на учебу уезжало и немало сельских
подростков, стремившихся получить какую-либо индустриальную
профессию. Как и ранее, уезжало в город немало и сельских
девушек, с целью найти место домработницы или няни, чтобы
помогать своей семье, оставшейся в деревне, а также решить
проблемы личного плана — выйти замуж за горожанина.
279
Но наиболее распространенной формой миграции сельской мо-
лодежи в город стали различные мобилизации и призывы на
учебу в школы и училища трудовых резервов. Эта система была
создана еще в 1940 г. и за первые 6 лет существования в ее учеб-
ные заведения было принято около 600 тыс. человек. После окон-
чания войны школы фабрично-заводского обучения, ремесленные
и железнодорожные училища, входившие в систему ТР, в еще
большей степени стали ориентироваться на молодежь из села.
Примечательно, что около 3/д получивших профессию в системе
трудовых резервов в течение 1946—1950 гг., были молодые люди
из сельской местности. Получив рабочую профессию, они, как
правило, обратно в деревню не спешили, тем более, что при уст-
ройстве на работу в городе они уже имели преимущества перед
другими сельчанами14.
Таблица 6Т
Отсутствующее (на момент учета) сельское население,
по РСФСР, на начало года
Годы Отсутствующее население (но всем общественным группам) |
Тыс. человек В % к численности всего сел. | населения ||
1944 11482,2 17,9
1945 11712,7 18,5
1949 3210,8 5,9
1951 4977,0 9,3
1952 4198,8 8,0 J
1956 4539,2 8,3
1958 5516,0 6,0
1960 3946,4 7,3
* Составлено по: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 60, 135;
Оп. 33. Д. 448. Л. 6; Д. 1082. Л. 7; Д. 3655. Л. 3; Д. 4532. Л. 3; ГАРФ.
Ф. А-374. Оп. 30. Д. 9626. Л. 104.
Таблица 67 дает представление о количестве временно отсутст-
вующих на момент демографического учета сельских жителей.
Как видим, эти цифры стабильными не были. Пожалуй, в наи-
больших масштабах отвлечение из деревни на работу вне сельско-
го хозяйства имело место в период войны, когда отсутствовало
18% ее населения. После войны доля временно отсутствующих не
превышала 6 — 9% от наличного сельского населения. В принципе
эти цифры говорят о том, что почти каждый пятый-шестой взрос-
лый житель российской деревни на протяжении 1945—1959 гг.
280
принял участие в сезонной миграции, в основном в осенне-зимний
период.
Наряду с отсутствующим населением в российских деревнях
постепенно появились и «отсутствующие дворы». Это были в ос-
новном усадьбы давно выбывших членов колхоза, которые ус-
пели перевезти к себе в город и других членов семьи. Но иног-
да в таких дворах оставались престарелые, не пожелавшие по-
кидать родные места. Они уже по возрасту не могли работать в
колхозе.
Запустение крестьянских дворов объяснялось последствиями
убыли населения по военной мобилизации, эвакуации из при-
фронтовых областей, но главное — из-за переезда в город.
Но уже в 1947—1949 гг. число отсутствующих дворов умень-
шилось в 2 — 3 раза, прежде всего благодаря возвращению их хо-
зяев домой из эвакуации и по демобилизации. Не маловажно и то,
что после войны несколько раз проводилась закладка новых книг
учета населения, которые составляли сельские советы. Во время
закладки новых книг уточнялись списки населения, и из них вы-
черкивались погибшие на войне, не вернувшиеся из эвакуации,
переехавшие в другую местность и т.д. Уменьшению числа отсут-
ствующих дворов и отсутствующего населения по сельской мест-
ности в немалой мере способствовало и организационно-хозяйст-
венное укрепление колхозов, в котором далеко не последнюю
роль играли меры по ужесточению трудовой дисциплины, и в
связи с этим — более строгий подход к выдаче разрешений на
отъезд из колхоза. Все это не могло не отразиться на сокращении
общего числа крестьян, временно выбывавших из деревни. В
целом же число отсутствующих дворов менялось волнообразно в
соответствии с изменениями в колхозной экономике. Так, с
1950 по 1954 г. это число ощутимо выросло, но в 1955 г., когда
в деревне проводились хрущевские реформы, выбытие в город
резко сократилось. В 1956—1957 гг. это число вновь возросло,
а в конце десятилетия — несколько снизилось и т.д. (см.
табл. 68).
Сальдо миграции по городам Российской Федерации в 50-е
гг. было всегда положительным, благодаря прибывавшим из сель-
ской местности. В 1952 г. механический прирост городского насе-
ления составил 1054,2 тыс.человек, в 1953 г. — 1654,6 тыс., в
1956 г. — сократился до 610,7 тыс.15 Насколько можно судить
по результатам обработки отрывных талонов адресных листков
мигрантов за 1951 — 1958 гг., масштабы перемещения населения в
пределах республики росли год от года. Доля мигрантов из сель-
ской местности среди прибывавшего населения держалась пример-
но на одном уровне с прибывавшими из других городов. Иное
дело — соотношение в составе выбывших: количественно здесь
всегда преобладали выбывавшие в другие города, а доля выезжав-
ших в сельскую местность не достигала и 30%16.
281
Таблица 68'
Годы Число дворов % отсутств. дворов к общему их числу
Всех (включая отсутствующие) В т.ч. отсутствующие
1943 50676,5 8361,6 16,5
1944 63977,3 11482,2 17,9
1945 63075,1 11712,7 18,5
1947 58714,8 5223,5 8,9
1948 58454,4 3891,4 6,6
1949 57694,4 3210,8 5,5
1950 58443,5 4387,5 7,5
1951 58338,7 4977,0 8,5
1952 55639,7 4198,8 7,5
1953 57150,7 5176,4 9,0
1954 57441,3 5362,7 9,3
1955 56897,5 3897,0 6,8
1956 59903,1 4660,8 7,7
1957 60047,7 4664,1 7,8
1958 58491,3 3330,9 5,7
I960 57530,5 3946,4 6,9 |
* Составлено и рассчитано по материалам единовременных отчетов о
составе сельского населения: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 4, 60,
135, 257; Д. 3792. Д. 4-23; Д. 4487. Л. 3; Оп. 33. Д. 448, Л.6; Д. 1082.
Л. 7; Д. 2214, Л.6; Д. 2655. Л. 13; Д. 2997. Л. 6; Д. 3336. Л. 5; Д. 3665.
Л. 3; ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 34. Д. 1556. Л. 1.
Возрастнополовая структура мигрантов складывалась таким
образом, что мужчин было, как правило, на 5—10% больше, чем
женщин. Основную их часть (50 — 60%) составляли молодые люди
в возрасте от 15 до 29 лет17. Известно, что именно эта возрастная
группа являлась основным контингентом для пополнения рабочей
силы на стройках, заводах и фабриках, а также учащихся вузов,
техникумов, школ и различных курсов. В более старших возрас-
тах, начиная от 30 лет, доля мигрантов постепенно уменьшалась.
Следовательно, среди мигрирующего населения значительное
большинство — от половины до 2/з — составляла молодежь,
наиболее мобильная в социальном отношении часть населения, ко-
торая не была обременена семьей и детьми.
Интересно проследить движение населения по отдельным реги-
онам Российской Федерации. Представление об основных направ-
282
лениях межтерриториальных перемещений дает табл. 69. В общем
составе мигрантов в сельской местности, как в целом по РСФСР,
так и почти по каждому из ее регионов (кроме Западной Сиби-
ри), численно преобладали прибывавшие, причем из горпоселе-
ний. Территориально поток мигрантов распределялся следующим
образом: наиболее интенсивное перемещение происходило в на-
правлении Северного Кавказа и Крыма, что не удивительно, если
учесть активно проводившееся переселение в эти края. На долю
этого региона в 1953 г. выпало более \ (28,4%) общего числа
прибывшего населения и 25% — выбывшего. На втором месте по
числу прибывавших мигрантов после южных областей оказался
Центральный район, притягивавший почти 20% прибывшего насе-
ления. С целью хозяйственного освоения и заселения восточных
районов (Урала, Сибири и Дальнего Востока) в 1953 г. туда при-
было 36% (суммарно по трем регионам) от общего количества
мигрантов.
Таблица 69*
Движение населения по регионам РСФСР в 1953 г.
(по райцентрам сельского типа), тыс. человек
Направление Прибыло Выбыло
из городов из сельск. местно- сти Неизв. Всего в города в сельск. мест- ность Неизв. Всего
РСФСР 256,8 243,6 32,8 533,2 312,5 143,7 17,0 473,2
Север 4,3 5,7 0,5 10,5 6,1 2,9 0,5 9,6
Сев.-Запад 4,0 3,2 0,9 8,2 5,5 1,8 0,4 7,6
II Центр 45,3 45,7 7,5 98,5 65,6 27,1 4,6 97,3
Поволжье 37,4 29,6 5,0 72,0 39,4 17,8 2,3 59,5
Сев. Кавказ и Крым 69,8 75,1 6,9 151,8 7,7 39,3 2,5 118,6
Урал 21,0 23,2 3,6 47,8 28,8 14,5 1,5 44,9
Зап. Сибирь 39,8 32,8 5,8 76,4 50,6 23,0 2,8 76,6
|Вост. Сибирь 24,5 20,5 3,2 48,3 27,0 11,8 1,7 40,6
|Дал. Восток 10,5 7,8 1,2 19,5 12,6 5,4 0,6 18, б|
* Составлено по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 3384. Л. 6, 7.
Примерно таким же оказалось и территориальное распределе-
ние выбывшего из райцентров сельского типа населения. Харак-
терно, что конечной целью подавляющего большинства выбывших
283
из этой категории сельских населенных пунктов были все-таки го-
рода и различные городские поселки: из 473,2 тыс. в город выбы-
ло 66% мигрантов. Географическая направленность территориаль-
ного передвижения выбывшего населения практически полностью
накладывалась на направление движения прибывших.
В послевоенный период далеко не всегда миграция из села но-
сила добровольный характер. Примером вынужденной сезонной
миграции может послужить выполнение колхозниками различных
«разнарядок» вышестоящих органов по временному направлению
их и других работников сельского хозяйства в лесную и торфопе-
рерабатывающую промышленность. Такие распоряжение прави-
тельства зачастую никак не учитывали интересов ни сельскохозяй-
ственного производства, ни отдельных жителей села. К примеру,
в 1947 г. в целом по стране планировалось направить более 1 млн.
трудоспособных работников сельского хозяйства на временную
работу в торфоперерабатывающие предприятия, в том числе и в
другие, отдаленные от их постоянного места жительства районы18.
Вынужденная миграция накладывалась на широкомасштабн-
ную добровольную, и вместе они весьма негативно воздействовали
на демографическую ситуацию в деревне.
В целом миграция сельского населения в город — процесс ес-
тественный и объективный, закономерно следующий за научно-
техническим прогрессом не только в промышленности, но и в
сельском хозяйстве. Эти процессы были характерны для боль-
шинства развитых стран. Постепенное проникновение и использо-
вание в аграрном производстве средств механизации, безусловно,
высвобождало часть занятых работников. Однако реальные мас-
штабы и уровень механизации работ в сельском хозяйстве в
послевоенные годы в стране оказались недостаточными для того,
чтобы компенсировать многомиллионный отток рабочей силы из
деревни в город.
На миграционную подвижность сельского населения воздейст-
вовал целый комплекс и других причин, среди которых важное,
но далеко не единственное значение, имели экономические факто-
ры — оплата труда и общий уровень жизни, сильно отличавшиеся
в городе и деревне. На миграцию влияла экономическая и демо-
графическая ситуация как в стране в целом, так и в конкретном
регионе, или в расположенном рядом с ним.
Интересно в этой связи отметить, что в середине 50-х гг. наряду
с миграцией из села в город имели место и тенденции движения в
обратном направлении. После 1953 г. в государственную аграр-
ную политику были внесены существенные коррективы, которые
на определенное время положительно отразились на колхозной
экономике и жизни крестьянства. В ходе реформ середины 50-х гг.
из города в колхозы были направлены специалисты и руководите-
ли сельскохозяйственного производства — так называемые «30-
тысячники» (в действительности их было намного больше). Поми-
мо них, наблюдая позитивные изменения в деревне, туда обратно
284
потянулись многие из тех, кто совсем недавно стал горожанином. В
1954 — 1956 гг. в сельскую местность ряда областей центра РСФСР
вернулось более 460 тыс. человек, и за 1957 — 1958 гг. — еще
почти 240 тыс человек19. Но тенденция обратного направления
миграционных процессов действовала недолго. Как только на эко-
номическую ситуацию в колхозной деревне стали негативно вли-
ять последствия необоснованного курса на свертывание личных
подсобных хозяйств крестьян и др., — вновь возобладали привы-
чные направления в миграционных перемещениях — из села в
город.
Наряду с организованными формами переезда сельских жите-
лей в город всегда существовала и нерегулируемая государством
миграция. Немало крестьян покинуло деревню в обход официаль-
ных каналов, в стихийном порядке, минуя оргнабор, военную
службу, различные мобилизации на учебу в ремесленных учили-
щах и пр. Однако по своим масштабам стихийная миграция из
села не сопоставима с легальными, организованными ее формами.
Например, из 768,6 тыс. жителей колхозов в дееспособном воз-
расте, которые в 1949 г. выбыли на постоянную работу в город,
через оргнаборы и т.п. каналы было оформлено 620 тыс. человек
(80%), и лишь 146,7 тыс. (20%) — ушли из деревни сами.
В 1950 г. удельный вес стихийно покинувших колхозы остался
примерно таким же (22%)20. Но в некоторых районах Российской
Федерации стихийная миграция приобретала более значительные
размеры. Например, в Поволжье она составила 63% от общей
убыли работников трудоспособного возраста, в районах Севера —
40,7%, в некоторых центрально-нечерноземных областях —
35,8%21.
Среди факторов миграции, активно воздействовавших на чис-
ленность и демографический состав сельского населения в различ-
ных районах, следует назвать и организованное государством
добровольное переселение колхозных семей в трудонедостаточные
районы. Уже в течение 1939 — первой половины 1941 г. в Читин-
скую, Омскую, Новосибирскую, Иркутскую области, Алтайский,
Приморский края и Бурят-Монгольскую АССР было переселено
около 0,5 млн.человек. На завершающем этапе войны в 1944 г.
началось постепенное заселение степных районов Крыма22.
В послевоенные годы плановое переселение колхозных семей
получило новый мощный импульс. В его истории за 1946 —
1958 гг. четко выделяются два самостоятельных этапа — 1946—
1953 гг. и 1954-1958 гг.
На первом этапе объектами активной миграции стали районы
Кенигсбергской области, Карельского перешейка, Дальнего Восто-
ка (Южный Сахалин, Приморский, Хабаровский края) — Эти
территории заселялись преимущественно сельскими жителями из
центральных областей России (см. главу VIII). В целом за 1945 —
1948 гг. из сельской местности Центра России было переселено
более 111 тыс семей колхозников23.
285
Для более быстрого восстановления экономики и распашки
пустовавших земель с 1949 г. стало проводиться и внутриобласт-
ное переселение сельских жителей. Чаще всего оно осуществля-
лось из бывших тыловых районов области в районы, подвергав-
шиеся оккупации. Благодаря такому переселению в значительной
мере отпадала надобность в привлечении переселенцев из других
областей республики. Впоследствии внутриобластное переселение
получило большое распространение в Великолукской, Калинин-
ской, Новгородской и некоторых других областях России; в от-
дельные годы по своим масштабам оно даже превосходило межоб-
ластное переселение. При этом переселенцы получали те же льго-
ты и преимущества, что и при межобластном переселении. Так, в
1949 г., в некоторых районах Новгородской области, особо по-
страдавших от оккупантов, прибыло более 1 тыс.человек из дру-
гих, менее пострадавших от войны районов той же области. Всего
же за 1946—1953 гг. в Великолукской, Калининской, Ленинград-
ской, Мурманской и Новгородской областях из бывших тыловых
районов в освобожденные от оккупации было переселено более 10
тыс. семей колхозников24.
Поскольку сразу после окончания войны приоритеты в пересе-
ленческой политике отдавались тем областям, которые пережили
вражескую оккупацию и нуждались в скорейшем залечивании
ран, нанесенных войной, на Урал и в Сибирь в 1946—1953 гг.
переехало сравнительно немного крестьян. По РСФСР из 186,5
тыс. переселенных в эти годы семей 40% — приходилось на за-
падные области (Калининградскую и районы Карельского пере-
шейка Ленинградской), 30% — на Дальний Восток (Приморский
и Хабаровский края и Сахалинская область), 10—13% — на
Крымскую, Саратовскую и другие южные области, а на Урал и
Сибирь — менее 10%25.
Таким образом для первого этапа послевоенного переселения
крестьянских семей характерно осуществление межобластного и
внутриобластного перемещения населения на бывшие под оккупа-
цией территории. Заселялись и осваивались также Калининград-
ская области, Дальний Восток и Южный Сахалин. Основными
районами, откуда бралось население для переселения в 1946—
1953 гг., были центральные и ряд западных областей, а также
автономные республики Поволжья. Переселялись почти исключи-
тельно семьи колхозников.
Миграционное движение в 1954—1959 гг.
В 1954 г. начался новый этап в переселении и он был связан
в значительной мере с освоением целинных и залежных земель в
районах Казахстана, Сибири, Урала, Поволжья и Северного Кав-
каза. В частности по РСФСР объектами переселения на целину
286
стали следующие области: Иркутская, Кемеровская, Курганская,
Новосибирская, Омская, Оренбургская, Саратовская, Тюменская,
Челябинская и Читинская; края — Алтайский и Красноярский. В
эти районы из обжитых и густо заселенных областей европейской
части страны переселилось огромное количество людей. Массовое
переселение на целину проводилось в небывалых масштабах и
осуществлялось оно как Главным Переселенческим Управлением
при правительстве РСФСР, так и по путевкам ВЛКСМ, общест-
венным призывам, оргнаборам и т.п.
С 1954 г. право на получение льгот в связи с переселением на
целину предоставлялось не только колхозникам, но и рабочим,
служащим любой области, края или автономной республики26.
Новоселов размещали не только в колхозах, но и в создаваемых
целинных совхозах. Поэтому прибывавшие на целину колхозники
нередко меняли свое социальное положение, переходя в группу
сельскохозяйственных рабочих. Постепенно удельный вес семей
колхозников в общем составе переселенцев на целину снижается.
Показательно в этом плане переселение на Алтай: из 3,2 тыс. при-
бывших сюда жителей центральных областей 90% составляли
семьи рабочих и служащих. Примерно таким же был социальный
состав переселенцев и по другим целинным районам27. Уже к
концу 1953 г. по внутриобластному переселению на постоянное
жительство и работу в сельскую местность было направлено при-
мерно 27 тыс. семей рабочих и служащих, численностью более
200 тыс.человек. Это значительно пополнило население районов
целины. Всего же только за 1955 г., в районы освоения целинных
и залежных земель, а также на Дальний Восток по РСФСР было
переселено около 45 тыс. семей28.
Переселение в районы целины продолжалось и в последующие
годы. Немало сельской молодежи покинуло родные деревни в
центральных районах РСФСР, направляясь на целину Южного
Урала, Западной и Восточной Сибири. За 1954 — 1959 гг. сюда
переехало почти 320 тыс. человек (вместе с выходцами из Украи-
ны и Белоруссии). Кроме того, значительное число молодых сель-
чан переехало на целинные земли Казахстана29.
На втором этапе масштабы сельскохозяйственного переселения
в направлении восточных территорий увеличились во много раз.
Если за 1946—1953 гг. в те многоземельные края и области
РСФСР, которые впоследствии стали районами массового освое-
ния целины, было переселено всего около 24 тыс. семей, то за
1954 — 1957 гг. — 55,9 тыс. (соответственно по 2,6 тыс. и 14 тыс.
семей в среднем за год)30. Одновременно с заселением целинных
районов в 1954 — 1958 гг. продолжалось переселение в Калинин-
градскую и Ленинградскую области, в многоземельные районы
Астраханской, Пермской областей, Дальнего Востока. Однако в
эти районы прибывало гораздо меньше переселенцев.
На новом месте жительства остро вставала проблема закрепля-
емое™ прибывшего населения. На его приживаемость оказывали
287
влияние многие факторы — прежде всего качество хозяйственного
и бытового устройства, а также уровень развития учреждений со-
циальной инфраструктуры, т.е. наличие школ, больниц, магази-
нов, и т.п. Лучше всего осваивались и закреплялись переселенцы
в районах Дальнего Востока, где имелся определенный резерв
жилья и быстро строилось в случае необходимости новое. За
1946—1953 гг. за пределы Сахалина выбыло лишь 2,9% от общего
количества перехавших семей, а из районов Дальнего Востока —
9,2%. Хуже обстояло дело с приемом новоселов в районах Восточ-
ной Сибири и Урала, откуда в отдельные годы выбывало до 50%
переселенцев31. По причинам неподготовленности к приему пере-
селенцев жилья, недостатка сельско-хозяйственного инвентаря и
прочих вещей, столь необходимых колхозным семьям для хозяй-
ственного обзаведения, а также — из-за индивидуальной непере-
носимости местного климата, которая не была столь уж редкой,
очень многие из прибывавших часто возвращались обратно или
мигрировали в другие, более благоустроенные места. Все перечис-
ленное существенно понижало эффективность вложенных в орга-
низацию переселения государственных капиталовложений, по-
скольку не оправдывались ожидания и затраты на восстановление
экономики, хозяйственное освоение отдаленных районов, а также
не пополнение их населения и улучшение его возрастно-полового
состава.
Однако сельскохозяйственное переселение сыграло положи-
тельную роль в более равномерном размещении населения и тру-
довых ресурсов по территории Российской Федерации. Если за
период между двумя Всесоюзными переписями населения 1939 и
1959 гг. в целом по РСФСР население выросло на 8,5%, то в рай-
онах, куда в послевоенные годы велось переселение, оно росло
значительно быстрее. Так, на Дальнем Востоке оно выросло за 20
лет на 69,7%, в Восточной Сибири — на 34%, Западной Сибири
и на Урале — 28%. Однако численность сельского населения из-
менилась иначе. За это время доля сельских жителей в целом по
РСФСР снизилась с 67% (1939 г.) до 48% (1959 г.). В этом сни-
жении решающую роль сыграла урбанизация, особенно усилив-
шаяся в послевоенные годы. Поэтому, несмотря на проводившееся
переселение, сокращение числа сельских жителей отмечено не
только в районах выбытия, но и в районах заселения. В Курган-
ской, Новосибирской, Оренбургской, Томской, Читинской облас-
тях оно сократилось от 16 до 23%. Возросла численность сельско-
го населения лишь в Сахалинской области и Приморском крае, да
и то всего на 4%.
Анализ статистических сведений по центральным, особенно не-
черноземным областям, которые отдавали свое население не толь-
ко городу, но одновременно еще и поставляли рабочую силу засе-
ляемым районам (причем и городу и селу), показывает, что здесь
убыль сельского населения уже к концу 50-х гг. приобрела кри-
зисные черты. Например, в Рязанской и Ярославской областях
288
численность сельских жителей в период между 1939 и 1959 гг.
уменьшилась более чем на 40%, Орловской — на 37, Брянской,
Владимирской и Ивановской — на 30, Воронежской, Горьков-
ской, Курской, Пензенской, Тамбовской, Ульяновской областях,
Татарской и Мордовской АССР — на 26 — 29% и т.д.32 Кризис-
ный характер процессов убыли сельского населения явствует из
того, что в будущем население перечисленных районов уже никог-
да больше себя не воспроизводило, его общая численность умень-
шилась, как оказалось, навсегда.
Причины столь существенного выбытия и общего сокращения
количества сельских жителей были повсеместно одни и те же —
миграционный отток в города, прежде всего молодежи, и резкое
ухудшение в связи с этим — их демографического потенциала.
В целом результаты и последствия сельскохозяйственного
переселения, проводившегося в послевоенный период, с целью за-
селения и хозяйственного освоения отдаленных районов невоз-
можно оценить однозначно. Чисто экономическая его эффектив-
ность оказалась невысокой, а социальные и демографические пос-
ледствия этого мероприятия для разных районов были не одина-
ковы. С одной стороны, для крестьян, крепко привязанных раз-
личными государственными законами и постановлениями к своим
колхозам, добровольное сельскохозяйственное переселение предо-
ставляло возможность значительно улучшить на новом месте свое
материальное положение. Кроме того, если переселение велось в
те районы, где паспортизация охватывала практически все населе-
ние, включая и сельских жителей (например, пограничные облас-
ти), колхозники-переселенцы, наконец, получали этот долгождан-
ный документ, по которому они могли перейти на завод, располо-
женный поблизости, или даже в город1*. Заманчивым для колхоз-
ников-переселенцев было и получение весьма солидной, по их
представлениям, денежной суммы «подъемных», выдававшихся
на переезд и обзаведение по месту прибытия. По этим причинам
колхозники довольно охотно соглашались на переселение.
С другой стороны, межрегиональное перемещение влияло и на
возрастно-половую и национально-этническую структуру, а глав-
ное — на воспроизводство населения в целом. Как правило, при
отборе на переселение преимущество всегда отдавалось более мо-
лодым людям — от 25 до 35 лет33. Для районов, принимавших
новоселов, это имело огромное положительное значение, так как
содействовало не только скорейшему решению экономических
задач, но и вело к быстрому приросту населения, за счет увеличе-
1Ш Напомним, что право на паспорт было лишь у совхозных рабочих,
но они в 1939 г. по РСФСР составляли всего 36,4% от общего количества
населения деревни (см.Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
г.РСФСР. М.1963. С. 150-151)
10 — 1926
289
ния брачности, новых семей, появления большого числа детей и
общему омоложению населения.
Иное дело — демографическая ситуация в тех областях, кото-
рые систематически на протяжении 20 и более лет были вынужде-
ны отдавать свое население городу и в пользу заселяемых райо-
нов. Сельская местность центральных областей России, как было
показано выше, теряла свое население, особенно молодежь. Сель-
ское население в этих районах начинало быстро стареть, наруша-
лось его воспроизводство, сокращались размеры семей, падала
рождаемость, росла доля пожилых возрастов. За период с 1944 по
1959 гг. по областям Российского Нечерноземья только числен-
ность колхозного населения, составлявшего долгое время основ-
ную часть жителей деревни, сократилась с 11,2 млн. до 7,5 млн.,
т.е. на 3,7 млн. человек34.
Итогом активной миграции из села становилась ощутимая
убыль сельского населения. С 1939 по 1959 гг. в целом по стране
общее число жителей деревни, перешедших в города, составило
внушительную цифру. Она оценивалась советскими демографами
в 24,6 млн. человек35. Столь значительные масштабы убыли сель-
ского населения только вследствие его перемещения в города, убе-
дительно свидетельствуют о том, что наряду с тяжелыми послед-
ствиями войны, миграция в послевоенные годы выступала важ-
ным фактором, определявшим ход демографических процессов в
деревне.
Глава XV.
Судьба «кулацкой ссылки»
в 1940-1954 гг.
«Кулацкая ссылка» накануне войны
К началу 40-х гг. «Кулацкая ссылка» для крестьян, раскула-
ченных и выселенных в период сплошной коллективизации сель-
ского хозяйства, продолжала свое существование в основном без
каких-либо принципиальных изменений по сравнению с 30-ми го-
дами. Она представляла из себя сеть специальных населенных
пунктов (трудпоселков), раскинувшуюся на огромной территории
от Карело-Финской ССР до Дальнего Востока, от Норильска до
Таджикистана. Насчитывалось более 1700 трудпоселков с населе-
нием около 1 млн. человек. Административное обслуживание и
надзор над ними осуществляли районные и поселковые коменда-
туры. Население «кулацкой ссылки» в период 1934 — 1944 гг. на-
зывалось трудпоселенцами 1#. География расселения трудпоселен-
цев и их половозрастной состав по состоянию на 1 октября 1941 г.
представлены в таблице 70.
За период с 1 января 1941 г. по 1 января 1942 г. численность
трудпоселенцев сократилась с 930221 до 911716 чел. За этот год
прибыль составила 237764 трудпоселенца, в том числе родилось —
25624; прибыло из других республик, краев и областей — 20792
(из них на соединение с семьями из других трудпоселков — 1451,
возвращено ранее восстановленных в избирательных правах —
984); переведено внутри республики, края, области — 127812 (на
работы — 123025, в детдома — 590, в инвалидные дома — 457,
на соединение с семьями — 3740); возвращено из бегов — 2561
(задержано — 1114, возвратилось добровольно — 1447); осво-
бождено из мест заключения — 2513; прочие причины прибы-
тия — 58462 чел. Убыль за 1941 г. составила 256269 чел., в том
числе умерло — 15365; бежало — 2161; осуждено — 4343 (из них
по приговорам Особого совещания при НКВД СССР за побег из
трудссылки — 159); передано на иждивение — 697; убыло в дру-
гие республики, края и области — 29569 (из них на соединение с
семьями в других трудпоселках — 541); переведено внутри рес-
публики, края и области — 125767 (на работы — 120950, в дет-
дома — 242, в инвалидные дома — 299, на соединение с семьями
в других трудпоселках — 4276); освобождено — 64590 (из них по
** Термины «трудпоселенцы», «трудпереселенцы», «спецпереселен-
цы», «спецпоселенцы» являются синонимами.
10*
291
постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г. детей трудпосе-
ленцев по достижении 16-летнего возраста — 62808); прочие при-
чины убытия — 13777 чел.1
Таблица 70*
География расселения и половозрастной состав
трудпоселенцев («кулацкая ссылка»)
(по состоянию на 1 октября 1941 г.)
№№ п/п Области, края и республики Всего (чел) в том числе 1
мужчины женщины подростки от 14 до 16 лет дети до 14 лет
1 2 3 4 5 6 7
1 Казахская ССР 175788 51472 53711 16835 53770
2 Новосибирская обл. 170645 45071 48823 13592 63159
3 Свердловская обл. 86640 24517 26877 6283 28963
4 Молотовская обл. 71793 21350 23885 4215 22343
5 Красноярский край 48308 14135 15372 4185 14616
6 Челябинская обл. 45475 13055 13045 4470 14905
7 Орджоникидзевский край 43360 11844 12415 3562 15539
8 Омская обл. 35593 9055 10870 2400 13268
9 Архангельская обл. 33660 11556 10707 2116 9281
10 Карело-Финская ССР 29619 10137 9298 2774 7410
И Иркутская обл. 28165 8237 9085 1837 9006
12 Хабаровский край 25376 7976 7861 1429 8110
13 Читинская обл. 23152 7214 6977 1378 7585
14 Коми АССР 17809 5493 5498 1362 5456
15 Мурманская обл. 14483 4881 5220 866 3516
16 Узбекская ССР 11784 3840 3086 571 4287
17 Башкирская АССР 11144 3112 2819 746 4467
18 Вологодская обл. 9880 3331 3136 823 2590
19 Кировская обл. 8514 2795 2497 493 2729
20 Таджикская ССР 8423 2567 2842 779 2235
21 Киргизская ССР 7355 1968 2022 687 2678
22 Украинская ССР 6490 1404 1801 389 2906
23 Якутская АССР 3461 1386 1007 173 8951
292
1 2 3 4 5 6 7
24 Ленинградская обл. 2973 983 1100 197 693
25 Алтайский край 2815 890 1030 235 660
26 Куйбышевская обл. 2709 751 752 204 1002
27 Сталинградская обл. 2419 719 807 165 728
28 Чкаловская обл. 2257 698 721 162 676
29 Бурят-Монголь- ская АССР 1663 554 500 92 517
30 Воркутлаг НКВД 1607 457 512 55 583
31 Калмыцкая АССР 1005 258 353 75 319
32 Приморский край 1002 310 267 56 369
33 Комбинат «Севникель» НКВД 876 260 240 76 300
34 Северо-Осетинская АССР 158 90 35 10 23
35 Норильлаг НКВД 147 107 26 1 13
ИТОГО 936547 272473 285197 73280 3055971
* ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 189-191.
В документах центральных и местных органов НКВД почти
нет сведений о национальном составе труд поселенцев. Лишь в
крайне редких случаях в отчетах местных органов НКВД называ-
ется их национальный состав по семейному признаку, т.е. по на-
циональности глав семей. Так, Отдел трудовых и специальных
поселений УНКВД Архангельской обл. в отчете за первый квар-
тал 1941 г. отметил, что в области проживает 12683 семьи трудпо-
селенцев (36181 чел.), из них 5327 русских семей, 4113 украин-
ских, 2283 белорусских, 499 немецких, 312 польских, 165 татар-
ских, 131 мордовская, 54 удмуртских, 48 болгарских, 27 латыш-
ских, 25 чувашских, 18 казахских, 14 греческих и 9 литовских2.
В 1940—1941 гг. производилось частичное насильственное
переселение трудпоселенцев внутри «кулацкой ссылки». Эта
акция осуществлялась в соответствии с постановлением СНК
СССР № 2031-568с от 11 декабря 1939 г. «О временных жилых
постройках вблизи железных дорог». Труд поселенцы переселя-
лись из поселков, расположенных в пятикилометровой зоне от
железной дороги3.
Вплоть до 1940 г. оставался открытым вопрос о призыве на
военную службу бывшей трудпоселенческой молодежи, освобож-
денной из «кулацкой ссылки» по постановлению СНК СССР от
22 октября 1938 г. и другим решениям.
293
27 февраля 1940 г. вышло указание Главного Управления
РККА «О порядке приписки к призывным участкам трудпересе-
ленческой молодежи», в котором говорилось (приводим весь
текст):
«1. На основании статьи 30 Закона о всеобщей воинской обя-
занности к категории лиц сосланных и высланных относятся
также и трудпереселенцы.
Призывников из числа трудпереселенческой молодежи, состо-
ящей на учете местных органов ОТП ГУЛАГ НКВД, к призыв-
ным участкам не приписывать, учет их не вести и в Красную
Армию и флот не призывать.
Лица, указанные в статье 30 Закона о всеобщей воинской обя-
занности, также не подлежат приписке к призывным участкам.
2. На основании постановления СНК СССР за № 1143-280с от
22 октября 1938 года, дети трудпоселенцев при достижении 16-
летнего возраста, если они лично ничем не опорочены, освобожда-
ются из трудовых поселков с выдачей паспортов, но с ограниче-
нием проживания в режимных городах.
Освобожденная из трудовых поселков призывная молодежь
подлежит приписке к призывным участкам и призыву в Армию с
зачислением в кадровые части по особому указанию НКО
СССР»4.
Таким образом, указание ГУ РККА от 27 февраля 1940 г. под-
твердило незыбленность прежней практики, а именно: все лица,
сохраняющие статус труд поселенца, на военную службу не призы-
ваются. Исключение делалось только для молодежи, освобожден-
ной по постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г., т.е. для
лиц, уже не имевших статуса трудпоселенца.
4Кулацкая ссылка» в период войны
Первые месяцы Великой Отечественной войны не изменили
этой практики. По-прежнему существовал запрет на призыв в
армию лиц, находившихся в трудссылке. Однако ограниченный
призыв трудпоселенцев на военную службу все же практиковался.
Так, с начала войны и до 15 октября 1941 г. в Красную Армию
было призвано 3218 трудпоселенцев, из них 301 — в кадровые
части и 2917 — в специальные строительные батальоны5.
С начала Великой Отечественной войны поток заявлений об ос-
вобождении из трудссылки сильно сократился, а от некоторых
ранее освобожденных трудпоселенцев стали поступать заявления с
просьбой разрешить вернуться в трудпоселки и снова встать на
учет трудпоселений. Это и понято: статус трудпоселенцев спасал от
военной службы и отправки на фронт. ГУЛАГ НКВД СССР разо-
слал на места директиву с требованием ускорить освобождение
294
трудпоселенческой молодежи и передачу ее на учет военкоматов, за
исключением немцев, финнов и т.п.
В первые месяцы войны в составе трудпоселенцев были вычле-
нены 12574 семьи (всего, по данным на 1 октября 1941 г., на
трудпоселении находились 265682 семьи), в отношении которых
приостанавливалось действие постановления СНК СССР от 22 ок-
тября 1938 г. об освобождении по достижении 16-летнего возрас-
та. В это число вошли 7067 немецких семей, 2535 польских, 1073
финских, 708 эстонских, 433 болгарских, 358 латышских, 118 ав-
стрийских, 98 греческих, 65 чешских, 33 литовских, 32 француз-
ских, 18 словацких, 10 иранских, 7 албанских, 5 арабских, 3 ки-
тайских, 3 румынских, по две турецких, голландских и норвеж-
ских, по одной сербской и итальянской семье6. В 1944 г. это же
было распространено и на спецпереселенцев контингента «бывшие
кулаки», которые являлись по национальности калмыками, чечен-
цами, ингушами, карачаевцами, балкарцами, крымскими татара-
ми. На всех них не распространялись последующие решения ди-
рективных органов о призыве трудпоселенцев на военную службу.
В первый период войны из районов, которым угрожала фа-
шистская оккупация, часть трудпоселенцев эвакуировали в глубо-
кий советский тыл. Так, трудпоселенцы из комбината «Севни-
кель» НКВД были эвакуированы в Чкаловскую, Свердловскую и
Молотовскую области. Труд поселенцы, эвакуированные из един-
ственной на Украине трудпоселенческой области — Херсонской,
попали в Карагандинскую область. Местные органы НКВД стара-
лись в первую очередь эвакуировать трудпоселенцев-мужчин в
возрасте от 18 до 45 лет, способных носить оружие. Удельный вес
эвакуированных в общей численности трудпоселенцев данного ре-
гиона, как правило, был весьма незначительным. Например, на
учете труд поселений в Херсонской обл. состояли около 6,5 тыс.
трудпоселенцев, из них удалось эвакуировать только 421 человека
(почти все эвакуированные являлись мужчинами призывных воз-
растов, причем физически здоровые, без инвалидов и больных не-
излечимым недугом)7.
В марте 1942 г. в НКВД СССР и НКО СССР решался вопрос
о возможности призыва на военную службу трудпоселенцев при-
зывных возрастов. В докладной записке начальника Отдела тру-
довых и специальных поселений ГУЛАГа НКВД СССР К.И.Жи-
лова от 16 марта 1942 г. на имя начальника ГУЛАГа НКВД
СССР В.Г.Наседкина говорилось: «...Вопрос о призыве в Крас-
ную Армию категории трудпоселенцев, которые к моменту высе-
ления не были главами семей, приобретает сейчас двоякое значе-
ние. Во-первых, речь идет более чем о 100 тысячах человек при-
зывного возраста. Во-вторых, будучи почти во всех правах урав-
нены, все труд поселенцы оказались как бы забронированными от
мобилизации. У окружающего трудпоселки колхозного населения,
да и не только у него, возникают в связи с этим нездоровые на-
строения, особенно в период проведения мобилизаций. Насколько
295
мне известно, постановления Правительства, запрещающего при-
влечение к отбыванию воинской обязанности труд поселенцев, нет.
Есть только отношение Г.У. Красной Армии от февраля 1940 г...
Думаю, что целесообразность призыва 2-х и 3-х членов семей
бывших кулаков, а не глав, сомнений вызывать не может. Поэто-
му полагаю, что в целях ускорения разрешения вопроса целесооб-
разно написать в Совнарком за подписями НКВД и НКО...»8.
В.Г.Наседкин согласился с этими доводами и написал на имя
зам.наркома внутренних дел СССР С. Н.Круглова докладную за-
писку следующего содержания: «В трудпоселках НКВД из обще-
го количества трудпоселенцев мужчин — 272473 чел. — 174596
чел. составляют мужчины в возрасте от 16 до 50 лет. Согласно
указания Главного Управления Красной Армии № 22/181387 от
27 февраля 1940 г., трудпоселенцы приравнены к категории лиц
сосланных и высланных, которые на основании статьи 30-ой За-
кона о всеобщей воинской обязанности к призывным участкам не
приписываются, в Красную Армию и флот не призываются. Про-
веркой установлено, что из общего количества мужчин призывно-
го возраста только 37 861 человек являются бывшими кулаками,
которые в период ликвидации кулачества как класса на базе
сплошной коллективизации были главами семей. Остальные
136735 чел. выселены в качестве членов кулацких семей, причем
31869 чел. составляет молодежь, достигшая 16 лет во время на-
хождения в трудпоселках и которая на основании постановления
СНК СССР № 1143 —280с от 22/Х-1938 г. подлежит освобожде-
нию из трудссылки с последующим взятием их на учет военведа.
ГУЛАГ дал указание местам ускорить освобождение трудпоселен-
ческой молодежи. Таким образом, за исключением бывших кула-
ков, которые к моменту выселения были главами семей, в трудпо-
селках содержится 104866 чел. призывного возраста, но которые
в Красную Армию не призываются в силу вышеупомянутого ука-
зания Г.У. Красной Армии.
Правовое положение трудпоселенцев таково, что по условиям
труда и зарплаты работающие в промышленности приравнены к
остальным рабочим, работающим в соответствующих предприяти-
ях. Труд поселенческие с/х артели с 1938 г. переведены на нор-
мальный устав сельхозартели с распространением на них правово-
го режима этих артелей. Избирательными правами трудпоселенцы
пользуются на общих со всеми гражданами основаниях. Единст-
венно сохранившимся ограничением прав для трудпоселенцев яв-
ляется запрещение выезда из трудовых поселков и 5% отчисления
с зарплаты для всех категорий трудпоселенцев, работающих в
промышленности, на содержание административно-управленческо-
го аппарата трудссылки.
В ряде краев и областей военкоматы частично призвали труд-
поселенцев в стройбатальоны и кадровые части. Всего с начала
Отечественной войны призвано 3761 чел., в том числе по Орджо-
никидзевскому краю 1893 чел., по Архангельской обл.377 чел., по
296
Молотовской обл. 443 чел., по Вологодской 391 чел. Незначи-
тельное количество заявлений (547) поступило от трудпоселенцев
с просьбой направить их в Красную Армию. По Читинской обл.
подано 125 заявлений, по Новосибирской — 82, по .Архангель-
ской — 48, по Коми АССР — 35, по Молотовской обл. — 68.
Исходя из вышеизложенного, ГУЛАГ НКВД полагает, что в
настоящее время целесообразно трудпоселенцев, которые к момен-
ту выселения не были главами семей, призывать в Красную
Армию на общих основаниях с тем, чтобы их прямых иждивен-
цев, остающихся в трудпоселках, освободить от 5% отчислений с
зарплаты, а самих призванных по истечении службы в Красной
Армии не менее одного года при наличии положительных отзывов
командования с учета трудссылки снимать»9.
В конце марта 1942 г. была подготовлена совместная доклад-
ная записка НКВД СССР и НКО СССР на имя В.М.Молотова,
в которой отмечалось: «Народный Комиссариат Внутренних Дел
и Народный Комиссариат Обороны Союза ССР ставит вопрос о
призыве в Красную Армию трудпоселенцев, находящихся в труд-
поселках НКВД, которые к моменту выселения их из районов
сплошной коллективизации не были главами кулацких семей, а
только ее членами. До сих пор труд поселенцы в Красную Армию
не призываются. Исходя из того, что в трудпоселках находится
свыше 100000 чел. трудпоселенцев, мужчин призывного возраста,
которые на протяжении 10—12 лет занимаются общественно по-
лезным трудом, а до выселения были только членами кулацких
семей, НКВД и НКО полагают, что эту категорию трудпоселен-
цев следует призывать в Армию на общих основаниях о тем,
чтобы предоставить НКВД право освобождать из трудссылки
трудпоселенцев, призванных в Красную Армию и прослуживших
в ней не менее одного года, при наличии положительной характе-
ристики командования. На непосредственных иждивенцев трудпо-
селенцев, призванных в Красную Армию, распространить льготы,
предоставляемые семьям красноармейцев, а органам НКВД — ос-
вобождать их от уплаты 5% отчислений с зарплаты, взимаемых на
покрытие расходов по содержанию административно-управленчес-
кого аппарата трудссылки»10.
И апреля 1942 г. Государственный Комитет Обороны принял
постановление № 1575сс, согласно которому за период с 15 апре-
ля по 15 мая 1942 г. надлежало призвать в Красную Армию
«35000 человек за счет тщательного отбора детей переселенцев и
переселенцев призывного возраста». Вместе с другими категория-
ми призываемых с 15 апреля 1942 г. в армию эти трудпоселенцы
должны были быть использованными, как отмечалось в постанов-
лении ГКО № 1575сс, «на укомплектование запасных частей для
подготовки маршевых пополнений и на доукомплектование выво-
димых с фронта стрелковых дивизий, а также на формирование
танковых и других специальных частей»!1.
297
По постановлению ГКО № 2100сс от 22 июля 1942 г. план мо-
билизации трудпоселенцев в Красную Армию был увеличен до
50 тыс. человек12. Следовательно, предложение НКВД СССР и
НКО СССР мобилизовать в армию свыше 100 тыс. трудпоселен-
цев не было принято. Очевидно, И.В.Сталину такое количество
лиц, к которым он не испытывал доверия, показалось слишком
большим для того, чтобы вручить им в руки оружие.
К 1 ноября 1942 г. мобилизация трудпоселенцев в Красную
Армию завершилась. Всего с начала войны было призвано в
армию 60747 трудпоселенцев (из них 57324 — после 1 января
1942 г.). В Казахской ССР призвано 11294 трудпоселенцев, Но-
восибирской обл. — 10084, Орджоникидзевском крае — 7780,
Архангельской обл. — 5114, Красноярском крае — 3231, Свер-
дловской обл. — 3158, Молотовской — 2666, Коми АССР —
2589, Омской обл. — 2380, Иркутской — 2308, Узбекской
ССР — 1658, Хабаровском крае — 1505, Челябинской обл. —
860, Читинской — 803, Киргизской ССР — 767, Вологодской
обл. — 679, Башкирской АССР — 601, Мурманской обл. — 503,
Якутской АССР — 460, в других регионах — 2307 чел.13. Здесь
учтены только лица, сохранявшие к моменту призыва в армию
статус трудпоселенцев. Лица, ранее освобожденные по постанов-
лению СНК СССР от 22 октября 1938 г. и по другим решениям,
учитывались как свободные граждане и в эту статистику не вклю-
чались.
Если сопоставить эти данные с численностью населения «ку-
лацкой ссылки» на 1 октября 1941 г., то получится, что удельный
вес призванных в армию к 1 ноября 1942 г. составил 6,5% к об-
щему числу трудпоселенцев и 22,3% — к количеству мужчин от
17 лет и старше. Причем по регионам наблюдались значительные
отклонения в ту или иную сторону от этого среднего уровня. В
Орджоникидзевском крае удельный вес призванных к общему
числу мужчин от 17 лет и старше составил 65,7%, Коми АССР —
47,1%, Архангельской обл. — 44,3%, Узбекской ССР — 43,2%,
Киргизской ССР — 39,0%, Иркутской обл. — 28,0%, Омской —
26,3%, Красноярском крае — 22,9, Новосибирской обл. — 22,4%.
Ниже среднего уровня этот показатель был, в частности, в Казах-
ской ССР — 21,9%, Вологодской обл. — 20,4%, Башкирской
АССР — 19,3%, Хабаровском крае — 18,9%, Якутской АССР —
13,3%, Свердловской обл. — 12,9%, Молотовской — 12,5%, Чи-
тинской — 11,1%, Мурманской — 10,3%, Челябинской обл. —
6,6%.
Эти различия в призыве в армию трудпоселенцев по регионам
были вызваны целым рядом причин. Отметим основные из них.
Наибольший удельный вес призванных к числу трудпоселенцев
данного региона был в Орджоникидзевском (Ставропольском)
крае. Это объяснялось чрезвычайно опасной ситуацией, сложив-
шейся во второй половине 1942 г. на Северном Кавказе (близость
фронта, реальная угроза вражеской оккупации и др.). Сравни-
298
тельно очень высоким был удельный вес призванных в армию
трудпоселенцев также в Архангельской обл. и Коми АССР, где
местные органы НКВД и военкоматы в основном руководствова-
лись теми же мотивами, опасаясь возможного прорыва немецких
и финских войск на Ленинградском и Карельском фронтах.
В то же время в ряде восточных регионов СССР удельный вес
призванных в армию трудпоселенцев был значительно ниже сред-
него уровня. В Уральском регионе и ряде других областей многие
трудпоселенцы — мужчины призывных возрастов были заняты на
важных промышленных объектах, являлись квалифицированными
рабочими, бригадирами, мастерами и т.д. и имели бронь. На
Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, где целый ряд трудовых
коллективов, занятых на лесоразработках, золотодобыче и др.,
состоял почти исключительно из трудпоселенцев, было весьма
сложно произвести их крупномасштабную мобилизацию в армию
без серьезного ущерба для производства. В областях же с резким
преобладанием аграрного сектора, в частности в Среднеазиатском
регионе, напротив, удельный вес призванных в армию трудпосе-
ленцев был намного выше среднего уровня по СССР и лишь не-
значительно уступал аналогичным показателям в Коми АССР и
Архангельской обл.
Число призванных в 1941 — 1942 гг. в армию трудпоселенцев
было меньше числа оставшихся в трудссылке мужчин призывного
возраста. По данным на 1 декабря 1942 г., в трудпоселках 25 рес-
публик, краев и областей насчитывалось 74584 мужчин в возрасте
от 18 до 45 лет, в том числе в возрасте от 18 до 30 лет — 21551,
от 30 до 35 лет — 21729, от 35 до 40 лет — 15006 и от 40 до
45 лет — 16298 человек14. Если взять за 100% общее количество
трудопоселенцев-мужчин призывных возрастов, учтенных на 1 де-
кабря 1942 г. (135331), то в процентном отношении соотношение
между призванными (60747) и непризванными (74584) выглядит
следующим образом: 44,9 и 55,1%. В принципе это соотношение
сохранялось до конца войны, так как в 1943—1945 гг. мобилиза-
ций в армию трудпоселенцев больше не проводилось: призыва-
лись только бывшие трудпоселенцы (в первую очередь освобож-
денные по постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г.), но
не лица, сохранявшие этот статус.
Местные органы НКВД получили указание НКВД СССР от
22 июля 1942 г., в котором разъяснялось, что Наркомат социаль-
ного обеспечения РСФСР распространил на семьи трудпоселен-
цев, призванных в Красную Армию, действие Указа Президиума
Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 г. «О порядке назна-
чения и выплаты пособий семьям военнослужащих и младшего со-
става в военное время», а на инвалидов Отечественной войны из
числа трудпоселенцев — действие постановления СНК СССР от
16 июля 1940 г. «О пенсиях военнослужащим рядового и младше-
го нач. состава срочной службы и их семьям»15.
299
В течение апреля — октября 1942 г. трудпоселенцы, призван-
ные в армию, и члены их семей не снимались с учета трудпоселе-
ний. Это обстоятельство отнюдь не способствовало поднятию бое-
вого духа красноармейцев из числа трудпоселенцев. В Наркомате
обороны и в НКВД постепенно возобладало мнение, что призван-
ных в ряды РККА трудпоселенцев и прямых членов их семей сле-
дует немедленно снимать с учета трудпоселений, а не по истече-
нии годичного срока службы в армии, как планировалось ранее.
В приказе НКВД СССР № 002303 «О снятии с учета трудс-
сылки трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, и членов
их семей» от 22 октября 1942 г., подписанном Л.П.Берия, указы-
валось (приведен весь текст дословно):
«1. Всех трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, и
прямых членов их семей (жена, дети) с учета трудссылки снять.
2. Снятие с учета трудссылки оформить специальным поста-
новлением, утвержденным начальником У НКВД/НКВД и Про-
курором на каждую семью отдельно, на основании справок, вы-
данных военкоматами.
3. Снятым с учета выдать паспорта без ограничений.
4. Снятых с учета трудссылки освободить от 5% отчислений с
их зарплаты.
Народным Комиссарам Внутренних Дел республик и началь-
никам Управлений НКВД краев и областей провести работу по
снятию с учета трудссылки в месячный срок и об исполнении до-
ложить НКВД СССР»16.
Снятие с учета трудпоселений призванных в Красную Армию,
их жен и детей происходило с большой задержкой. К 10 декабря
1942 г. было снято с учета только 47116 трудпоселенцев, их них
17775 призванных в армию и 29341 член их семей17. В докладных
записках местных органов НКВД в НКВД СССР в декабре
1942 г. эта задержка объяснялась всякого рода трудностями тех-
нического характера (отдаленность трудпоселков и др.) и содер-
жались обещания в ближайшее время полностью снять с учета
трудпоселений всех, подпадавших под действие директивы НКВД
СССР № 002303.
В течение 1943 г. из трудоссылки было освобождено 102520
призванных в армию и членов их семей18. Кроме того, за период
с 1 января 1942 г. по 1 апреля 1943 г. по постановлению СНК
СССР от 22 октября 1938 г. было освобождено 73432 трудпосе-
ленца (в 1942 г. — 63113, в январе —марте 1943 г. — 10319)19.
Освобождение по указанному постановлению СНК СССР и по
другим решениям продолжалось и в дальнейшем. К 1 января
1943 г. численность трудпоселенцев понизилась до 724498, а к
1 января 1944 г. — до 669687 чел.20.
В марте 1944 г. в НКВД СССР произошла реорганизация.
Отдел трудовых и специальных поселений был выведен из систе-
мы ГУЛАГа и стал существовать в качестве самостоятельного от-
дела в НКВД. Из его названия было убрано слово «трудовых»,
300
и он стал называться «Отдел спецпоселений НКВД СССР». С
этого времени раскулаченные крестьяне назывались не трудпосе-
ленцами, а спецпереселенцами (спецпоселенцами) контингента
«бывшие кулаки». Термин «трудпоселенцы» еще некоторое время
по инерции был в обиходе, но постепенно вышел из употребле-
ния.
Весной 1944 г. в «кулацкой ссылке» царило, образно говоря,
смятение умов, вызванное «переселением народов». Среди спецпе-
реселенцев контингента «бывшие кулаки» ходили упорные слухи,
что калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и др.
якобы прислали им на смену, а их самих будут переселять на ос-
вобожденную от фашистских захватчиков территорию Украины.
Под влиянием этих слухов некоторые семьи даже не засеяли свои
огороды, ожидая скорого выезда. Со всеми спецпереселенцами ве-
лась пропагандистская работа, смысл которой сводился к тому,
что, мол, все эти слухи ложные и никаких новых переселений не
будет — ни в прежние места жительства, ни на освобожденную
территорию Украины, ни куда-либо еще.
В 1944 г. НКВД СССР и Прокуратурой СССР было принято
решение бывших кулаков, самовольно покинувших в прошлые
годы спецпоселение, если они в течение последних трех лет после
выезда из мест обязательного поселения занимались общественно
полезным трудом, к ответственности за побег не привлекать и на
спецпоселение не возвращать21. На основании директивы НКВД
СССР от 25 мая 1944 г. с учета спецпоселений снимались дети
спецпереселенцев бывших кулаков, направленные в школы ФЗО и
ремесленные училища22.
С 1 сентября 1944 г. со спецпереселенцев контингента «быв-
шие кулаки» было прекращено удержание 5% от заработной
платы на расходы по их административному управлению и надзо-
ру. Это было сделано на основании постановления СНК СССР №
1147 —340с от 24 августа 1944 г. «Об отмене процентных отчисле-
ний с заработков спецпереселенцев, установленных Постановлени-
ем Совнаркома СССР от 1 июля 1930 г. № 130сс»23. Отныне все
налоги с их доходов стали взиматься точно в таком же объеме,
как и с полноправных граждан.
Бывшие кулаки были единственной категорией спецпереселен-
цев, которые призывались на военную службу. Все остальные ка-
тегории (немцы, калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкар-
цы, крымские татары, турки-масхетинцы, «оуновцы», прибалты и
др.) в армию не призывались, и, более того, на них не распро-
странялось действие постановления СНК СССР от 22 октября
1938 г. об освобождении по достижении 16-летнего возраста. Это
обстоятельство превращало контингент «бывшие кулаки» в осо-
бый слой в общей спецпереселенческой массе, наиболее прибли-
жающийся в своем положении к обычному гражданскому населе-
нию СССР.
301
«Кулацкая ссылкам в послевоенные годы
За период с 1 января 1945 г. по 1 января 1946 г. численность
спецпереселенцев контингента «бывшие кулаки» уменьшилась с
631173 до 599477. Прибыло за этот год 9813 чел., в том числе ро-
дилось — 6532, поступило из мест заключения — 1744, возвраще-
но из бегов — 638, выявлено при переучете — 899. Убыль за
1945 г. составила 39475 чел. (освобождено — 28979, умерло —
8196, бежало — 865, арестовано — 1435)24.
Что касается материального благосостояния и бытового уст-
ройства, то бывшие кулаки считались наиболее благополучным в
этом отношении контингентом, особенно на фоне спецпереселен-
цев — северокавказцев, крымчан, калмыков, турок-месхетинцев и
др., которые вымирали в середине 40-х гг. в силу вопиющего ма-
териального и бытового неустройства и мучительной адаптации в
местах высылки. В одном из документов Отдела спецпоселений
НКВД СССР, подписанном 2 января 1946 г. начальником этого
отдела М.В.Кузнецовым, отмечалось: «Наиболее устроенными в
хозяйственно-бытовом отношении являются бывшие кулаки. Зна-
чительное количество из них размещено в спецпоселках, имеют
собственные дома, надворные постройки, скот, сельхозинвентарь.
Семьи их материально обеспечены и особой нужды не имеют»25.
Решения директивных органов об освобождении части спецпе-
реселенцев контингента «бывшие кулаки», принятые в 1938—1944
гг., касались почти исключительно лиц молодого и частично сред-
него возрастов. Лица же пожилого и престарелого возрастов под
действие этих решений не подпадали. В различные инстанции или
заявления от ранее освобожденных их детей с просьбой освобо-
дить родителей. От последних тоже поступали соответствующие
прошения. В НКВД СССР и Прокуратуре СССР возобладало
мнение, что полностью снимать с учета спецпоселений родителей
ранее освобожденной молодежи из контингента «бывшие кулаки»
пока нецелесообразно, ибо в противном случае это повлекло бы за
собой поголовный выход из-под административного надзора орга-
нов внутренних дел лиц, являвшихся в момент раскулачивания
главами кулацкий семей. Исключение решено было сделать толь-
ко в отношении награжденных орденами и медалями СССР и тех
родителей, дети которых являлись участниками Великой Отечест-
венной войны или в послевоенное время находились на военной
службе.
28 сентября 1946 г. вышел приказ МВД СССР и Прокуратуры
СССР № 00868/208сс «О порядке освобождения из спецпоселе-
ния спецпереселенцев бывших кулаков». В приказе говорилось об
освобождении из спецпоселения следующих лиц: а) имеющих
детей в Красной Армии и участников Отечественной войны; б) на-
гражденных правительственными наградами; в) женщин, вступив-
ших в брак с неспецпереселенцами26.
302
На основании этого приказа, а также решений, принятых
ранее (постановление СНК СССР от 22 октября 1938 г. и др.),
только в Кемеровской обл. в 1944 — 1953 гг. из 60 тыс. находив-
шихся здесь спецпоселенцев контингента «бывшие кулаки» было
снято с учета спецпоселений 49513 человек27.
Реализация приказа от 28 сентября 1946 г. привела к довольно
резкому возрастанию удельного веса пожилых и престарелых лиц
в составе оставшихся в «кулацкой ссылке». Ведь освобождались
только отцы и матери военнослужащих и бывших фронтовиков,
но не их дедушки и бабушки. В приказе говорилось только об
имеющих таких детей, а об имеющих таких внуков не упомина-
лось. Это было сделано умышленно. Бывшие кулаки самых стар-
ших возрастов считались в политическом отношении наиболее не-
благонадежными и сильнее тоскующими по своему «кулацкому
прошлому», чем лица помоложе.
У нас нет данных о соотношении выехавших и оставшихся в
местах бывшей высылки освобожденных спецпереселенцев кон-
тингента «бывшие кулаки». Однако многочисленные сетования
местных органов власти на острый недостаток лиц трудоспособ-
ных возрастов среди спецпереселенцев этого контингента застав-
ляют сделать вывод, что люди, получив справки о снятии со спе-
цучета, весьма активно использовали предоставленное им право
выезда. Поэтому следует признать чересчур оптимистичными вы-
воды и прогнозы местных властей о том, что бывшие кулаки ос-
новательно обжились в местах высылки и после освобождения ни-
куда оттуда не уедут. На практике дело обстояло не совсем так,
хотя какая-то часть освобожденных действительно оставалась. По-
скольку освобождение получали в основном лица молодых и сред-
них возрастов, то среди оставшихся в «кулацкой ссылке» неиз-
бежно происходил перекос в половозрастном составе: резко преоб-
ладали пожилые и престарелые люди, а также дети, не достигшие
16-летнего возраста. Так, в одном документе Амурского облиспол-
кома, датированном 2 ноября 1949 г., говорится: «На 1-е октября
1949 года в спецпоселках области осталось бывших кулаков 450
семей в количестве 1556 человек, из которых 904 человека взрос-
лого населения и 652 человека детей, причем взрослое население
преимущественно престарелые и инвалиды, не способные к физи-
ческому труду и живущие на иждивении освобожденных из спец-
поселков родственников, а дети по достижении 16-летнего возрас-
та подлежат освобождению и снятию с учета»28. Это был законо-
мерный результат практики освобождения лиц преимущественно
молодых возрастов.
Освобожденные предупреждались о нежелательности возвра-
щения в села и деревни, где они сами или их родители в свое
время были раскулачены. На практике эти люди превращались из
спецпереселенцев в своеобразных административно высланных,
когда, имея право по собственному желанию проживать в любом
городе или селении на общих основаниях со всеми полноправны-
303
ми гражданами СССР, они одновременно являлись фактически
административно высланными из того населенного пункта, откуда
их выселили во время коллективизации. Надо сказать, что среди
освобождаемых (особенно у молодежи, составлявшей подавляю-
щее большинство) и не наблюдалось, за отдельными исключения-
ми, особого стремления к возвращению в родные селения (причем
начиная с 1946—1947 гг. для многих освобожденных 16-летних
юношей и девушек эти селения были родиной их родителей, так
как сами они родились уже в «кулацкой ссылке»). Гораздо чаще
наблюдалось стремление после освобождения из спецпоселения
выехать в Москву, Ленинград, Киев, Свердловск и другие круп-
ные города и попытаться оформиться там на постоянное житель-
ство.
Поскольку в послевоенное время у остававшихся в «кулацкой
ссылке» резко преобладали лица недеторождаемых возрастов, то
это неизбежно приводило к отрицательному сальдо в соотношении
между рождаемостью и смертностью. За 1945—1950 гг. в «кулац-
кой ссылке» родилось 18646 и умерло 21556 чел.29.
За годы войны средняя численность одной семьи находившихся
на спецпоселении раскулаченных крестьян заметно уменьшилась.
1 октября 1941 г. на одну семью приходилось в среднем 3,52 чело-
века, а 1 января 1946 г. — 2,7530.
За военные и первые послевоенные годы в большинстве спец-
поселков, где проживали бывшие кулаки, их численность резко
сократилась. Например, за период с июля 1941 г. по январь
1947 г. снижение количества спецпереселенцев контингента «быв-
шие кулаки» в спецпоселках Томской обл. выглядело следующим
образом: Язевка — с 319 до 159, В.Чузик — с 297 до 111, Гусля-
ровка — с 264 до 112, Паромный — с 210 до 100, Францевка —
с 195 до 75, Казанка — с 178 до 60, Карьевка — с 161 до 107,
Огнев Яр — с 161 до 55, Тызырачево — с ИЗ до 64 и т.д. В эту
статистику не входят лица, снятые с учета спецпоселений, но по
разным причинам продолжавшие проживать в спецпоселках.
Население спецпоселков все более становилось смешанным,
т.е. состоявшим из разных контингентов спецпереселенцев. При-
ведем пример по Томской обл., где, по данным на 1 января
1947 г., проживали 81425 спецпереселенцев, в том числе 57787
бывших кулаков, 21665 немцев, 1285 калмыков, 380 «истинно
православных христиан» и 308 «власовцев». Эти лица размеща-
лись в 688 спецпоселках области. Бывшие кулаки проживали в
492 спецпоселках, причем в 225 из них — только одни они и в
267 — вместе с представителями других контингентов (в 197
таких спецпоселках бывшие кулаки составляли более половины
населения, в 70 — менее половины)31.
На учете в местных органах МВД продолжал числиться ряд
бывших кулаков, бежавших еще в 30-е годы. В 1947 г. Отдел
спецпоселений МВД СССР рассылал на места разъяснения, в ко-
торых предписывал снять этих беглецов с учета. Так, в разъясне-
304
нии, направленном в январе 1947 г. в Отдел спецпоселений
УМВД по Читинской обл., говорилось: «Разъясняем, что в соот-
ветствии с циркуляром НКВД СССР за № 257 от 30/XI — 44 г.
спецпереселенцев бывших кулаков, бежавших до 1 января 1941
года, не подвергавшихся переучету, считать снятыми с учета спец-
поселения»32. Что касается бежавших во время войны, то многие
из них по-прежнему числились в розыске.
Ликвидация «кулацкой ссылки»
Во второй половине 40-х — начале 50-х гг. в ряде областей,
краев и республик местные органы власти возбудили ходатайства
о полном освобождении бывших кулаков из спецпоселения, обыч-
но приводя при этом следующие аргументы: большинство бывших
кулаков — люди пожилые и престарелые, смирились со своим по-
ложением, хорошо проявили себя во время войны, не агитируют
против Советской власти и больше не представляют социальной
опасности.
Инициативу проявил Ставропольский крайком ВКП(б), на-
правивший в июне 1946 г. соответствующее ходатайство на имя
И.В.Сталина: «И июня 1946 г.
Строго секретно
Председателю Совета Министров Союза ССР
товарищу СТАЛИНУ И.В.
В 1930 году в Апанасенковском, Арзгирском и Буденновском
районах Ставропольского края были организованы спецпоселки
для размещения в них выселенных кулаков из кубанских, ставро-
польских, терских и донских районов. В момент организации по-
селков в них было размещено 62727 человек.
В данное время в спецпоселках насчитывается 6975 хозяйств,
в которых проживает 23302 человека, в том числе 7538 мужчин,
9327 женщин и 6437 детей до 16-ти летнего возраста.
В период Великой Отечественной войны из числа спецпересе-
ленцев было призвано в РККА 7636 человек, причем многие из
них отличились в боях за советскую родину. Из спецпереселенцев
3 чел. удостоены звания Героев Советского Союза, 303 чел. на-
граждены орденами и 471 чел. медалями и 564 чел. возвратились
в спецпоселки инвалидами Отечественной войны.
В период временной оккупации края спецпереселенцы в своем
абсолютном большинстве были настроены за Советскую власть,
против гитлеровских захватчиков. Имели место факты, когда
спецпереселенцы прятали у себя коммунистов и евреев.
Учитывая, что значительное количество спецпереселенцев
были участниками Великой Отечественной войны и что в период
временной оккупации края спецпереселенцы проявили себя поло-
305
жительно, Ставропольский крайком ВКП(б) просит Вас снять все
ограничения со спецпереселенцев и упразднить комендатуры Ми-
нистерства внутренних дел в спецпоселках края.
СЕКРЕТАРЬ СТАВРОПОЛЬСКОГО
КРАЙКОМА ВКП(б)
А, ОРЛОВА
Этот документ опровергает довольно прочный стереотип в об-
щественном сознании, согласно которому бывшие кулаки, оказав-
шиеся на оккупированной территории, якобы чуть ли не поголов-
но становились полицаями или карателями. Разумеется, часть
бывших кулаков, руководствуясь мотивами, которые можно ус-
ловно назвать «классовой местью» или «попыткой классового ре-
ванша», пошла на полицейскую или иную службу к врагу. В на-
чале 1946 г. УНКВД по Ставропольскому краю оформило мате-
риалы для объявления во всесоюзный розыск 412 спецпереселен-
цев бывших кулаков, бежавших в январе 1943 г. с отступавшими
немцами333. Однако простое сопоставление этого факта с инфор-
мацией, содержащейся в ходатайстве Ставропольского крайкома
ВКП(б), заставляет сделать однозначный вывод: пособниками чу-
жеземных завоевателей была меньшая часть бывших кулаков, а
большая их часть проявила себя вполне патриотично.
13 августа 1946 г. Совет Министров СССР принял постановле-
ние № 1767-769сс «Об отмене особого режима в спецпоселках
Ставропольского края», 10 дней спустя вышел соответствующий
приказ МВД СССР. В рапорте начальника Отдела спецпоселений
МВД СССР М.В.Кузнецова от 1 октября 1946 г. на имя зам. ми-
нистра внутренних дел СССР В.С.Рясного отмечалось: «...Приказ
МВД СССР № 0265 от 23 августа 1946 года «Об отмене особого
режима в спецпоселках, находящихся на территории Ставрополь-
ского края, и об освобождении из спецпоселения спецпереселен-
цев бывших кулаков» — выполнен. Постановление Совета Мини-
стров СССР № 1767 — 769 от 13 августа с.г. объявлено на общих
собраниях всем спецпереселенцам. Особый режим в спецпоселках
Ставропольского края снят, спецпереселенцы бывшие кулаки из
спецпоселения освобожены. Спецкомендатуры МВД ликвидирова-
ны...»34.
За период с августа 1946 г. по январь 1952 г. в соответствии с
постановлениями Совета Министров СССР, принятыми по пред-
ставлению местных партийных и советских органов, в 28 респуб-
ликах, краях и областях «кулацкая ссылка» была упразднена.
Всего по этим постановлениям получил освобождение 408 391 че-
ловек.
Ниже в хронологической последовательности показан процесс
ликвидации в 1946—1952 гг. в 28 регионах «кулацкой ссылки» с
указанием числа освобожденных и дат соответствующих постанов-
лений Совета Министров СССР:
306
Ставропольский край — 24026 освобожденных (13 августа
1946 г.); Сталинградская обл. — 1063 (4 февраля 1947 г.); Свер-
дловская обл. — 59673 (19 марта 1947 г.); Карело-Финская
ССР — 3788, Красноярский край — 27850, Молотовская обл. —
41798, Вологодская — 3766, Новосибирская — 2472 (7 мая
1947 г.); Якутская АССР — 1465, Кировская обл. — 2264
(21 июля 1947 г.); Казахская ССР — 120982, Киргизская
ССР — 4771, Таджикская ССР — 5182, Башкирская АССР —
5971, Северо-Осетинская АССР — 115, Приморский край — 435,
Омская обл. — 1677, Читинская — 14724, Чкаловская — 828
(29 сентября 1947 г.); Куйбышевская обл. — 1288 (30 декабря
1947 г.); Челябинская обл. — 20093, Иркутская — 14 669
(25 марта 1948 г.); Архангельская обл. — 9268 (10 августа
1948 г.); Бурят-Монгольская АССР — 588 (14 сентября 1948 г.);
Томская обл. — 27 490 (21 января 1950 г.); Хабаровский край —
5407 (25 апреля 1950 г.); Амурская обл. — 1451 (22 декабря
1950 г.); Узбекская ССР — 5287 (10 января 1952 г.)35.
Продолжалось также снятие с учета спецпоселений и по приня-
тым в 1938— 1946 гг. решениям (по постановлению СНК СССР от
22 октября 1938 г., приказу МВД СССР и Прокуратуры СССР от
28 сентября 1946 г. и др.). В общей сложности в 1941 — 1952 гг.
было освобождено 882 622 спецпоселенца контингента «бывшие ку-
лаки», в том числе с 1 января 1941 г. по 1 октября 1948 г. —
810614, с 1 октября 1948 г. по 1 октября 1949 г. — 21824, с 1 ок-
тября 1949 г. по 1 января 1950 г. — 7628 и в 1950—1952 гг. —
42566 человек36.
К 1 января 1954 г. численность состоявших на учете спецпосе-
ленцев контингента «бывшие кулаки» составила 17121 чел. (5201
мужчина, 7079 женщин и 4840 детей), из них 8387 — в Кемеров-
ской обл., 4525 — в Коми АССР, 2887 — в Тюменской обл.,
762 — Мурманской, 314 — Алтайском крае, 144 — Курганской
обл., 95 — Херсонской, 4 — в Марийской АССР и 2 чел. — в
Удмуртской АССР37. Эти данные говорят о том, что к 1954 г. от
некогда обширной «кулацкой ссылки» сохранились лишь неболь-
шие островки.
В ходе массового снятия с учета спецпоселений раскулаченных
крестьян с семьями лица немецкой, калмыцкой, чеченской, ин-
гушской, карачаевской, балкарской и некоторых других нацио-
нальностей, которые по национальному признаку относились к де-
портированным во время войны народам, отпочковывались от
контингента «бывшие кулаки» и включались в другие континген-
ты. Например, 1 июля 1952 г. контингент «бывшие кулаки» на-
считывал 28009 человек; но в это число уже не входили 16167
раскулаченных в 1929—1933 гг. крестьян с семьями (13898 не-
мцев, 87 калмыков, 1716 — из Грузии, 450 — с Северного Кавка-
за и 16 — из Крыма), которые по национальному признаку были
отнесены к другим контингентам спецпоселенцев — к немцам,
калмыкам, северокавказцам и др.38. Указанные 16167 человек
307
проживали: в Казахской ССР — 10041, Свердловской обл. —
2052, Томской — 798, Архангельской — 768, Киргизской ССР —
649, Таджикской ССР — 494, Узбекской ССР — 426, Молотов-
ской обл. — 208, Красноярском крае — 201, Челябинской обл. —
189, остальные 341 — в ряде других регионов39.
Приведем пример по Архангельской обл. Здесь, по данным на
20 марта 1949 г., состояло на учете 11275 спецпоселенцев немцев,
из них 809 выселенных, 9300 репатриированных, 835 мобилизо-
ванных, 295 представителей других национальностей, входивших
в состав немецких семей, и 36 представителей других националь-
ностей (подконтингент «другие»), не входивших в состав немец-
ких семей. Причем в подконтингент «выселенные» немецкого кон-
тингента целиком входили немцы (все 809 человек), которые
ранее (с 1930—1931 гг. по август 1948 г.) состояли на учете по
контингенту «бывшие кулаки»40.
Депортированные во время войны народы относились к кате-
гории спецпоселенцев, выселенных навечно, а бывшие кулаки —
к категории выселенных без указания сроков. С некоторых раску-
лаченных крестьян, оставленных на спецпоселений по националь-
ному признаку и влившихся в состав депортированных народов,
были взяты расписки об ознакомлении с Указом Президиума Вер-
ховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. о выселении навечно,
однако большинство их под действие этого Указа не подпадало41.
У местных органов МВД-МГБ не было ясности в вопросе, подпа-
дают ли эти лица под действие постановления СНК СССР от 22
октября 1938 г. или нет. В одних случаях подростков, достигших
16 лет, освобождали, в других — брали на персональный учет
спецпоселений (последнее гораздо чаще).
В марте 1949 г. в местах поселений проводился тотальный
переучет спецпоселенцев. Тогда было учтено 119122 находивших-
ся в наличии спецпоселенцев контингента «бывшие кулаки»
(31097 мужчин, 40120 женщин и 47905 детей). Национальный со-
став 71217 взрослых выглядел следующим образом: русские —
51833, украинцы — 7019, немцы — 3162, татары — 1348, белору-
сы — 1208, другие — 6647 чел. Среди них рабочие составляли
28848 чел., колхозники — 13857, единоличники — 199, служа-
щие — 2703, учащиеся — 1360, не работающие — 1133, домохо-
зяйки — 5976, престарелые и иждивенцы — 10467, инвалиды —
5765, пенсионеры — 486 и прочие — 423 чел. В их числе было
45 чел. с высшим образованием, 1516 — средним, 49466 — низ-
шим и 20190 неграмотных42.
В апреле 1954 г. Президиум ЦК КПСС, рассмотрев предложе-
ния МВД СССР об освобождении из спецпоселения, в принципе
одобрил постановку этого вопроса, но признал, что внесенные
предложения следует решать по частям, т.е. по каждому контин-
генту в отдельности, и поручил комиссии в составе Генерального
прокурора СССР Р.А.Руденко, министра внутренних дел СССР
С.Н.Круглова, министра госбезопасности СССР И.А.Серова и ми-
308
нистра юстиции СССР К.П.Горшенина рассмотрение таких вопро-
сов и представление их в ЦК КПСС43. Эта комиссия сочла воз-
можным на ближайшую перспективу снять с учета спецпоселений
следующих лиц: детей до 16 лет; детей спецпосленцев старше
16 лет, обучающихся в учебных заведениях; бывших кулаков, вы-
селенных в 1929—1933 гг.; мобилизованных и местных немцев,
В это же время всплыл вопрос о том, что хотя в 1946 —
1952 гг. в 28 республиках, краях и областях бывшие кулаки были
сняты с учета спецпоселений и этот контингент перестал там су-
ществовать, но в ряде из них продолжали состоять на учете быв-
шие кулаки, оставленные на спецпоселении по национальному
признаку (немцы, калмыки, чеченцы и др.) и включенные в дру-
гие контингенты спецпоселенцев. Поскольку вопрос о скором ос-
вобождении мобилизованных и местных немцев был в принципе
решен, то 14 мая 1954 г. вышло указание МВД СССР о снятии с
учета спецпоселений немцев — бывших кулаков, выселенных в
период сплошной коллективизации сельского хозяйства. Во ис-
полнение этого указания только в Казахской ССР было освобож-
дено из спецпоселения 6077, в Таджикской ССР — 357 чел.44.
По постановлению Совмина СССР № 1439-649с от 5 июля
1954 г. «О снятии некоторых ограничений в правовом положении
спецпоселенцев» с учета спецпоселений снимались дети до 16 лет.
После этого по контингенту «бывшие кулаки» осталось на учете
всего лишь около 12 тыс. человек (только взрослые).
13 августа 1954 г. Совмин СССР принял постановление
№ 1738-789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с быв-
ших кулаков и других лиц», согласно которому с учета спецпосе-
лений снимались бывшие кулаки, выселенные в 1929—1933 годах
из районов сплошной коллективизации, а также местные и моби-
лизованные немцы. 20 августа 1954 г. вышел приказ МВД СССР
№ 00713, в котором были определены задачи местных органов
МВД по исполнению постановления Совмина СССР № 1738-
789сс45.
В процессе полного снятия бывших кулаков с учета спецпосе-
лений местные органы МВД столкнулись с непредвиденными
трудностями, связанными с тем, что в наличии оказалось значи-
тельное число лиц, попавших в «кулацкую ссылку» в 1934 г. и
позднее, а в постановлении Совмина СССР от 13 августа и при-
казе МВД СССР от 20 августа речь шла о выселенных в 1929 —
1933 годах. Так, в Коми АССР было выявлено 1230 спецпоселен-
цев бывших кулаков, выселенных в 1934—1935 годах из Украин-
ской и Белорусской ССР, которые до 1941 г. находились на спец-
поселении в Карело-Финской ССР, а затем эвакуированы в Коми
АССР, где и остались проживать. Руководство МВД Коми АССР
не знаю, как с ними поступать, и слало соответствующие .запросы
в МВД СССР. Главным аргументом в пользу освобождения этих
людей из спецпоселения послужило то обстоятельство, что с ана-
логичной категории спецпоселенцев бывших кулаков, оставшихся
309
на жительстве в Карело-Финской ССР, постановлением Совмина
СССР № 1413-375сс от 7 мая 1947 г. ограничения по спецпоселе-
нию были сняты. 4 декабря 1954 г. 4-й спецотдел МВД СССР на-
правил по «ВЧ» в МВД Коми АССР распоряжение: «Согласно
указанию Министра Внутренних Дел СССР товарища КРУГЛО-
ВА снимите с учета спецпоселения 1230 бывших кулаков, рассе-
ленных на территории Коми АССР, которые были выселены в
1934 — 1935 годах из Украинской и Белорусской республик...»46.
В августе-сентябре 1954 г. с персонального учета было снято
10634 спецпоселенцев контингента «бывшие кулаки». По состоя-
нию на 1 ноября 1954 г., проводились проверка и оформление ма-
териалов на снятие с учета 1874 бывших кулаков. В общей слож-
ности по постановлению Совмина СССР от 13 августа 1954 г. было
снято с учета 11864 спецпоселенца этого контингента, из них
4281 — в Кемеровской обл.47. Начиная с 1 января 1955 г. в пере-
чне контингентов, состоявших на учете в 4-м спецотделе МВД
СССР, контингент «бывшие кулаки» больше уже никогда не упо-
минался.
В составе спецпоселенцев немецкого контингента, освобожден-
ных по постановлению Совмина СССР от 13 августа 1954 г., тоже
имелись крестьяне, раскулаченные и выселенные в период сплош-
ной коллективизации. Как относительные «старожилы», т.е. по-
ступившие на спецпоселение не в 1941 г. и позднее, а в 1930 —
1933 гг., они подпадали под категорию «местных» немцев. В Куй-
бышевской обл. среди 295 немцев, освобожденных по этому по-
становлению, оказались 33 раскулаченных крестьянина, в Воло-
годской обл. — соответственно 191 и 67, в Архангельской — 612
и 471 человек. В Узбекской ССР в 1954 г. находилось на спецпо-
селении 527 крестьян — немцев, раскулаченных и выселенных в
конце 20-х — 30-х гг., из них 475 было освобождено по указанию
МВД СССР от 14 июня и 52 человека — по постановлению Со-
вмина СССР от 13 августа 1954 г.48.
Среди немцев — спецпоселенцев подконтингента «выселен-
ные» имелись люди, дважды подвергавшиеся выселению: в
1930—1933 гг. — за принадлежность к «кулацкому классу» и в
1941 г. — за принадлежность к немецкой национальности. В
МВД СССР возобладало мнение о целесообразности распростра-
нения приказа № 00713 на этих лиц. 29 октября 1954 г. Отдел
«П» МВД СССР дал на места соответствующее разъяснение49.
Необходимым условием их освобождения стало то, чтобы они не
являлись уроженцами и не были до начала 30-х гг. постоянными
жителями тех регионов, откуда в 1941 г. и позднее осуществля-
лось население немцев. Это обстоятельство сильно сузило круг
претендентов на освобождение из числа выселенных немцев.
Осенью 1954 г. в МВД СССР был положительно решен во-
прос о снятии с учета спецпоселений части бывших кулаков, ос-
тавленных на спецпоселений за принадлежность к чеченскому, ин-
гушскому и другим депортированным народам. В ноябре 1954 г.
310
4-й спецотдел МВД Казахской ССР получил распоряжение 4-го
спецотдела МВД СССР о снятии с учета бывших кулаков, остав-
ленных в 1947 г. на спецпоселений по национальному признаку.
До 1 декабря 1954 г. В Казахской ССР было освобождено из
спецпоселения 725 таких лиц (чеченцев, карачаевцев, балкарцев и
Др.)50.
Таким образом, в конце 1954 г. «кулацкая ссылка» для крес-
тьян, раскулаченных и выселенных в период сплошной коллекти-
визации сельского хозяйства в 1929—1933 гг., окончательно пре-
кратила свое существование.
Глава XVI.
Грамотность и образовательный уровень
населения России
в 1940—1950-е гг.
Грамотность населения
Проблема ликвидации неграмотности в 40 — 50 годы продолжа-
ла оставаться весьма актуальной. В течение 20 лет были предпри-
няты значительные усилия для решения этого вопроса. В городах
и деревнях увеличивалось число общеобразовательных школ.
Если в 1940/41 гг. их было 116,9 тыс., то в 1959/60 гг. стало
127,9 тыс.1. Практически каждый ребенок с 8 лет (а затем с
7 лет) учился в школе. Таким образом, полностью решался во-
прос о сплошной грамотности подраставшей молодежи. Для стар-
шего поколения стали расширять сеть специальных школ рабочей
и сельской молодежи, а также школ для взрослых. В 1958/59 г.
таких учебных заведений было 7 тыс., а в 1959/60 г.— 10,1 тыс.
Численность учащихся в них за эти годы возросла с 404,1 тыс. до
1398,2 тыс., т.е. более чем в 3 раза2. Кроме того продолжали дей-
ствовать кружки и курсы грамотности при клубах и красных
уголках. Особое внимание уделялось тем категориям населения, у
которых с грамотностью было особенно плохо. Это — женщины и
народы Северного Кавказа, Поволжья и Севера.
О двадцатилетних результатах в области ликвидации негра-
мотности можно судить по таблице 71.
Из таблицы следует, что в городах была достигнута почти
100% грамотность населения (98,8%). В сельской местности также
выявились значительные результаты — 98% грамотных, что пре-
вышало аналогичный показатель 1939 г. на 13,3%. Данные табли-
цы свидетельствуют, что еще оставалась незначительная разница в
грамотности между мужчинами и женщинами — 1,4%, правда
среди сельского населения она была более заметной — 2%. Тем не
менее, задача ликвидации неграмотности среди женщин была вы-
полнена. В городах оставалось неграмотными среди женщин
всего — 1,8%, в деревнях — 2,9%. За 20 лет грамотность селянок
возросла с 79,3% до 97,1%. Это весьма значительный рост, учиты-
вая, что 97,1% — средний показатель, который значительно сни-
жался за счет неграмотных женщин коренных национальностей
Северного Кавказа, Поволжья и Севера.
312
Перепись 1959 года представила обширный материал о грамот-
ности населения по всем автономным республикам, краям и облас-
тям в 1939 и 1959 гг. (см. табл.72).
Таблица 7 Г
Грамотность населения в возрасте 9—49 лет
в 1939 и 1959 гг.
Процент грамотных в возрасте 9—49 лет
оба пола мужчины женщины
Городское и сельское население 1939 г. 1959 г. 89,7 98,8 96,0 99,3 83,9 97,7
Городское население 1939 г. 1959 г. 94,9 98,8 98,1 99,6 91,8 98,2
Сельское население 1939 г. 1959 г. 86,7 98,0 94,8 99,1 79,3 97,1
* Таблица составлена: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. М., 1963. С. 143.
Данные таблицы свидетельствуют, что сплошная грамотность
населения была достигнута в Ленинграде (99,7%) и Москве
(99,3%). Наибольший процент грамотности сохранился в промыш-
ленно-развитом Центре России — (Воронежской, Курской, Ива-
новской, Костромской, Смоленской, Рязанской, Горьковской и
др. областях — от 99 до 99,4%), а также в развивающихся реги-
онах Урала, Сибири и Дальнего Востока (примерно 98,3%).
Особо следует отметить увеличение грамотности в Чувашии
(99,2%) и Башкирии (99%), что было связано с проходившими
там процессами индустриализации.
Самый низкий показатель грамотности был по-прежнему за-
фиксирован в Чечено-Ингушской АССР (88,7%), хотя следует от-
метить, что за прошедшие 20 лет он вырос на 20 с лишним %.
Сравнительно с другими регионами более низкие показатели со-
хранились в ряде республик Северного Кавказа, Поволжья и Се-
вера (см. таблицу 72).
313
Таблица 72l
Грамотность населения в возрасте 9—49 лет
по автономным республикам, краям и областям
в 1939 и 1959 гг.
Процент грамотных в возрасте 9 — 49 лет
оба пола мужчины женщины
1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г.
1 2 3 4 5 6 7
РСФСР 89,7 98,5 96,0 99,3 83,9 97,7
Северо-Западный район 93,8 99,0 97,8 99,5 90,1 98,5
Архангельская обл. 93,1 98,7 97,6 99,4 88,7 98,0
Ленинградская обл. 95,3 99,0 98,3 99,6 92,6 98,6
Ленинград 98,1 99,7 99,5 99,9 96,9 99,6
Коми АССР 89,5 98,6 96,3 99,4 82,7 97,6
Центральный район
Владимирская обл. 94,1 99,2 98,3 99,6 90,4 98,6
Ивановская обл. 94,8 98,8 98,4 99,4 91,9 98,3
Московская обл. 94,8 99,0 98,4 99,6 91,5 98,61
Москва 97,5 99,3 99,3 99,8 96,0 98,8
Волго-Вятский район 88,9 98,6 94,4 99,4 82,3 97,9
Горьковская обл. 90,9 98,5 97,2 99,4 85,2 97,7
Марийская АССР 87,5 98,7 95,9 99,5 80,0 98,1
Мордовская АССР 80,0 98,7 94,0 99,5 68,1 98,0
Центрально-Чернозем- ный район 87,3 98,9 96,0 99,5 78,8 98,5
Воронежская обл. 87,8 99,4 96,2 99,6 80,4 99,2
Поволжский район 89,0 98,4 95,8 99,3 82,9 97,7
Куйбышевская обл. 88,9 98,6 96,1 99,5 82,1 97,8
Волгоградская обл. 90,6 98,7 96,9 99,4 85,0 98,0
Татарская АССР 90,4 98,5 95,4 99,2 86,0 97,9
Северо-Кавказский район 87,5 98,0 94,3 99,2 81,2 96,9
Карачаево-Черкес- ская авт. область 82,7 97,9 90,8 99,1 74,7 96,8
Дагестанская АССР 82,5 98,1 89,0 99,0 75,8 97,4
Кабардино-Балкар- ская АССР 84,1 97,5 90,5 98,9 77,7 96,2
314
1 2 3 4 5 6 7
Северо-Осетинская АССР 84,2 97,8 92,5 99,1 76,3 96,0
Чечено-Ингушская АССР 69,3 89,7 80,8 90,5 57,4 83,8
Уральский район 87,5 98,3 94,6 99,3 81,2 97,4
Свердловская обл. 90,2 98,3 96,0 99,3 85,1 97,5
Башкирская АССР 86,1 99,0 93,3 99,6 79,7 98,4
Западно-Сибирский район 85,8 97,9 93,6 99,1 78,7 96,7
Новосибирская обл. 86,0 98,4 94,0 99,4 78,8 97,0
[Омская обл. 85,3 98,1 93,3 99,3 77,9 97,0
Восточно-Сибирский район 86,3 97,6 93,1 98,9 79,0 96,3
Таймырский (Долгано- Ненецкий нац.) ок. 68,4 94,6 75,9 96,2 58,1 93,0
Эвенкийский нац. ок. 72,8 95,7 80,5 97,8 63,8 93,5
Дальневосточный район 91,8 98,1 96,1 99,1 85,6 97,0
Таблица составлена: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 144-145
Несмотря на некоторое отставание отдельных районов в целом
можно считать, что проблема грамотности к началу 60-х годов
была решена. Правда, неграмотность среди мужского и женского
населения еще сохранялась, особенно в некоторых национальных
районах, но и здесь прогресс был налицо. К примеру, в Чечено-
Ингушской АССР процент грамотности среди женщин вырос с
57,4 в 1939 г. до 83,8 в 1959 г., т.е. на 27,4. Столь же стремитель-
но ликвидировалась неграмотность среди женщин в других рес-
публиках Северного Кавказа, Поволжья и Севера. Например, в
Ямало-Ненецком национальном округе процент грамотности жен-
щин поднялся с 56,0 до 89,0, Ненецком национальном округе со-
ответственно с 58,1 до 93,0, Чукотском — с 42,2 до 95,7.
Итак, подведем некоторые итоги: по переписи 1959 г. при
средней грамотности населения в 98,8%, т.е. практически сплош-
ной грамотности, все еще оставались районы, где неграмотные
женщины составляли 83,8%3. Таких регионов было немного, но
тем не менее проблема оставалась и, главным образом, для жи-
тельниц деревни.
Вообще, вплоть до 60-х годов сохранялась разница в уровне
образования городского и сельского населения, хотя в течение
40 —50-х гг. были достигнуты весьма значительные результаты.
Обратимся к таблице 73.
315
Таблица 73
Грамотность населения в возрасте 9—49 лет
в 1939 и 1959 гг. (%)
1939 г. 1959 г. |
Городское население
оба пола 94,9 98,8
мужчины 98,1 99,6
женщины 91,8 98,2
Сельское население
оба пола 86,7 98,0
мужчины 94,8 99,1
женщины 79,3 97,1
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 146 —
148.
Данные таблицы показывают, что при неуклонном подъеме
грамотности в городах, ликвидация неграмотности среди женщин
проходила более интенсивными темпами. Процент грамотности у
них увеличился на 6,4, а у мужчин — на 1,5. Эта разница обна-
ружилась особенно заметно у сельского населения. В деревнях
грамотность среди женщин возросла на 17,8%, а у мужчин — на
4,3%. Однако, все еще около 3% женщин оставалось неграмотны-
ми. Это касалось в основном отсталых районов, о чем говорилось
выше.
Несмотря на некоторые колебания в уровне грамотности от-
дельных категорий населения в целом за 20 лет (с 1939 по
1959 гг.) проблема ликвидации неграмотности была решена.
Образовательный уровень населения
В 40 — 50 гг. важнейшим вопросом, который необходимо было
решать незамедлительно, стал подъем образовательного уровня
населения. В связи с развитием индустрии, насыщением различ-
ными машинами и агрегатами, а также механизацией в определен-
ной степени сельского хозяйства , встала неотложная проблема
повышения как общеобразовательного уровня трудящихся, так и
их технических знаний.
В 30-е гг. наряду с ведением всеобщего обязательного обуче-
ния детей в начальной школе в промышленных городах и рабочих
поселках был поставлен вопрос об обязательном прохождении се-
милетней школы, т.е. получении всеми неполного среднего обра-
316
зования. Для обеспечения решения этой задачи было значительно
увеличено ассигнование на строительство, ремонт и оборудование
школ, улучшено материальное положение учителей, а учащиеся
стали получать бесплатные учебники и письменные принадлеж-
ности.
Размах развития школьного образования дал заметные резуль-
таты, однако общеобразовательный уровень продолжал оставаться
на достаточно низкой отметке. По переписи 1939 г. на 1000 чело-
век приходилось всего 76,9 лиц, имевших среднее образование (в
том числе и неполное среднее), т.е. всего 7,7% граждан закончили
7—10 классов или техникум. Разница в образовании между муж-
чинами и женщинами была весьма заметной. Если среди пер-
вых — 8,5% имели среднее образование, то среди вторых — лишь
7%4.
Особенно отличался уровень образования городского и сель-
ского населения. В городах 15,8% лиц закончили 7 — 10 классов
(или техникум), среди них мужчин было 16,3%, женщин —
15,3%, таким образом здесь разница в образовании полов состав-
ляла 1%. Противоположная картина наблюдалась в деревнях. У
всего сельского населения процент лиц, имевших среднее образо-
вание, составлял 3,6 (в 2 с лишним раза ниже городского уров-
ня), в том числе у мужчин — 4,6, у женщин — 2,6. Следователь-
но, сельские жительницы имели общеобразовательный уровень
почти в 2 раза меньше, чем мужчины.
Следует отметить, что приведенные выше цифры нуждаются в
некоторой корректировке, касающейся возраста. У населения в
трудоспособном возрасте (мужчины — 16 — 59 лет; женщины —
16 — 54 года) уровень образования был выше: у всего населе-
ния — 13,5% (у мужчин — 15,0%, женщин — 12,1%), городско-
го — 23,7% (мужчин — 24,3%, женщин — 23%), и сельского —
6,8% (мужчин — 8,9 — 5%)5. Эти данные показывают, что люди
молодого и среднего возраста имели более высокий уровень обра-
зования (почти в 2 раза), чем старики, а так же юноши и девуш-
ки, еще не успевшие в силу своего возраста закончить семилетку.
Тем не менее, выявленный переписью 1939 г. уровень образо-
вания свидетельствовал, что предстояла огромная работа для ре-
шения проблем народного образования.
В 40 —50-е годы государство отпускало существенные средства
для строительства новых школ, ремонт старых, подготовку учите-
лей и преподавателей в техникумах. В 1940/41 гг. в Российской
Федерации было 116,9 тыс. школ, в 1960/61 г. их стало 129,1
тыс. В том числе в городах и рабочих поселках рост соответствен-
но составлял: 14,4 тыс. и 23,8 тыс. (рост примерно в 1,8 раза); в
сельских местностях: 102,5 и 105,3 тыс. (рост незначительный)6.
Большинство школ в городах были семилетние или десятилет-
ки. В деревнях проходило в основном укрупнение школьных за-
ведений, чем и объяснялся их незначительный рост. Здесь многие
начальные школы переходили на семиклассное обучение.
317
В течение 40 — 50 годов число начальных школ уменьшилось с
81 тыс. в 1940/41 г. до 72,5 тыс. в 1960/61 г., зато значительно
возросла численность семилетних, восьмилетних и полных сред-
них школ — соответственно с 32,1 тыс. до 53,8 тыс. Это сказа-
лось на численности учащихся: в 1940/41 г. в начальных школах
обучалось 6173 тыс. человек, в 1960/61 г. 2986 тыс., т.е. в два с
лишним раза меньше. Обратную картину показывали средние
школы: в 1940/41 г. в них училось 13965 тыс. чел., в 1960/61 г. —
15657 тыс.7 Таким образом, к началу 60-х годов средние школы
посещали в 5 раз больше лиц, чем начальные. Вместе с числен-
ностью учащихся росло и число учителей — с 795 тыс. в 1940/41
г. до 1193 тыс. в 1960/61 г.
Огромный размах школьного семилетнего образования в 40 —
50-е годы дал значительные результаты.
Таблица 74*
Население, имевшее среднее (включая неполное)
образование в 1939 и 1959 гг. (на 1000 чел.)
Все население Население в трудоспособном возрасте
1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г.
Городское и сельское на- селение 76 263 135 426
Мужчины 85 267 150 426
Женщины 69 260 121 427
Городское население 158 338 237 507
Мужчины 163 332 243 493
Женщины 153 343 232 520
Сельское население 36 180 68 322
Мужчины 46 193 89 338
Женщины 26 170 50 308
Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года РСФСР. С. 108.
Данные таблицы 74 свидетельствуют, что за прошедшие 20 лет
уровень образования (по лицам, имевшим неполное и среднее об-
разование) вырос более чем в 3,5 раза. Причем, наибольший рост
произошел в сельской местности — в 5 раз. Это в некоторой сте-
пени сдвинуло границы в образовании городского и сельского на-
селения. Если в 1939 г. уровень образования сельских жителей
318
отставал от горожан более чем в 4 раза, то в 1959 г. — менее чем
в два раза. Но все же он оставался еще сравнительно низким —
только каждый пятый имел среднее образование в селе, в горо-
де — каждый третий. При этом следует учесть, что полное сред-
нее образование (10 классов или техникум) имели далеко не все,
включенные в эту категорию. Большинство ограничивалось семи-
леткой. Тем не менее, приведенные данные показывают огромный
прогресс в этой области.
Особенно он заметен при сравнении образования мужчин и
женщин. Если в течение 40 —50-х гг. уровень образования муж-
чин увеличился примерно в 3 раза, то у женщин — более чем в
4 раза. Наиболее значительная разница прослеживалась среди
сельского населения. Здесь образовательный уровень мужчин
вырос в 4 раза, а у женщин — в 7 раз.
Приведенные данные еще более красноречиво свидетельствуют
о подъеме образовательного уровня у населения трудоспособного
возраста. В конце 50-х годов почти половина этих граждан имела
среднее образование, что превышало показатель 1939 г. более,
чем в 3 раза. Важно отметить, что женщины догнали мужчин (со-
ответственно 42,6% и 42,7%), при этом колоссальные успехи были
достигнуты в сельских районах. Там образовательный уровень
женщин достиг 30,8% против 5,0%, в 1939 г. Каждая третья жи-
тельница деревни в 1959 г. имела среднее образование. И это про-
изошло именно в течение 40 —50-х годов8.
О высоком подъеме уровня образования именно в те годы го-
ворят возрастные данные. На 1000 человек (обоего пола) в воз-
расте 20 — 24 года незаконченное высшее и среднее, включая не-
полное среднее образование, имело 634 человека, 25 — 29 лет —
375 чел., 30 — 39 лет — 465 чел., а далее эти числа снижались,
доходя до 83, 59, 34 для людей, которым было свыше 60 лет, т.е.
среднее образование получали лица молодого и среднего возраста,
особенно молодежь до 25 лет9.
Анализ данных переписи 1959 года по вопросу образования
мужчин и женщин в разном возрасте, подтверждает сделанный
ранее вывод, что главное внимание обращалось на обучение жен-
ского контингента. Среди 1000 женщин в группе 20 — 24 года
было 697, а мужчин — 572, соответственно для 25 — 30 летних —
409 и 341, 30 — 34 года — 486 и 438, т.е. численность женщин мо-
лодого поколения со средним образованием стала обгонять ту же
категорию мужчин. При этом старшее поколение сохраняло муж-
ской приоритет: среди 55 — 59 летних на 1000 жителей приходи-
лось 162 мужчины и 83 женщины, 60 — 69 летних — 123 мужчины
и 64 женщины, а свыше 70 лет соответственно было 90 и 27. Эти
данные показывают, что у людей пожилого возраста сохранялся
низкий уровень среднего образования, причем у женщин он был
почти в 2 раза ниже.
Итак, в 40 — 50 годы удалось не только поднять в.целом уро-
вень образования населения, но и преодолеть женское неравно-
319
правие в области образования. Как было показано выше, женщи-
ны даже несколько перегнали мужчин при получении среднего об-
разования.
Интересно проследить эту тенденцию по отношению к город-
ским и сельским жительницам разных возрастов.
Данные, приведенные в таблице 75, свидетельствуют, что наи-
более высокий уровень образования приходился на людей 20 — 24
летнего возраста, при этом женщины, особенно городские, замет-
но обгоняли мужчин. Если в городах среднее образование у этой
возрастной группы составляло 64,0% у мужчин, то у женщин —
78,5%. В сельской местности разрыв был меньше — соответствен-
но 56,8 и 48,3%. Сравнение последующих возрастных групп (до
35 лет) показывает, что в городах тенденция к опережению жен-
ского образования имела устойчивый характер. Однако, с 35 лет
и старше процент женщин, имевших среднее образование, стал
меньше, чем у мужчин. Особенно это становится очевидным для
лиц старше 45 лет. Женщины этого возраста уступали мужчинам
в 1,5 — 2 раза.
Высокий уровень образования у женщин молодого возраста не
был случайным. Широкая возможность получить среднее образо-
вание появилась у них лишь в 40 —50-е годы, когда повсеместно
вводилось обязательное 7-летнее образование, и женщины получи-
ли равные права с мужчинами. Однако, как показывают данные
таблицы, представленные государством возможности в области об-
разования в сельской местности использовались недостаточно. Вот
почему там только самые молодые девушки и женщины опережа-
ли своих ровесников мужского пола: в возрастной группе 10 —
19 лет процент женщин, имевших среднее образование, составлял
34,7, мужчин — 27,5 в группе 20 — 24 года соответственно —
56,8 и 48,3. Далее, начиная с 25 лет женщины уступали мужчи-
нам, причем чем старше они были, тем значительнее увеличивался
разрыв: — примерно с 40 лет в 3 — 3,5 раза. И тем не менее и на
селе были достигнуты огромные результаты. Для сравнения возь-
мем старшие и младшие возрастные группы: у женщин до 25 лет
процент имевших среднее образование был 45,6, а у тех, чей воз-
раст превысил 55 лет — всего 1, т.е. в 45 раз меньше. У мужчин
этих групп соответственно 38,1% и 3,3%. Здесь также видна суще-
ственная разница — больший процент у молодых женщин по
сравнению с лицами пожилого возраста.
Цифры, приведенные в таблице 75 весьма красноречивы. Если
среди сельских женщин 70 лет и старше на 1000 человек прихо-
дилось всего 6 лиц, имевших среднее образование, то в группе
20 — 24 году таковых стало уже 568, т.е. свыше половины селянок
этого возраста получили 7-классное и высшее образование. Срав-
нение этих цифр показывает, что на смену уходившему поколе-
нию приходила молодежь, имевшая уровень образования намного
выше.
320
Таблица 75"
Лица, имевшие среднее (включая неполное) образование
в 1959 г. (на 1000 лиц приходилось)
Возраст Городское население Сельское население
Всего Мужчины Женщины Всего Мужчины Женщины
10—19 лет 436 385 480 312 279 347
20-24 714 640 785 524 483 568
25-29 452 410 494 275 252 297
30-34 532 489 568 372 366 377
35-39 551 566 542 358 424 316
40-44 382 455 333 169 275 110
45-49 240 312 192 65 128 32
50-54 208 260 172 46 85 25
55-59 179 239 149 34 71 20
60-64 144 199 117 25 49 15
65-69 109 159 86 18 35 10
70 лет и старше 70 104 58 10 20 6
Таблица составлена: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 104-106.
Эта тенденция стала характерной не только для сельских жен-
щин, но и для горожанок. В 1959 г. на 1000 городских женщин в
возрасте 70 лет и старше приходилось лишь 58, имевших среднее
образование, а в группе 20 — 24 года их стало 785 — почти в 15
раз больше. На первый взгляд (при сравнении во сколько раз бы-
стрее росло образование у селянок и горожанок) разница весьма
заметна. Однако не следует забывать, что этот рост не мог быть
бесконечным. Данные таблицы 75 свидетельствуют, что свыше
78% молодежи, шедшей на смену старшего поколения города уже
получило среднее образование (имеются в виду женщины).
Суммируя все вышеизложенное, можно утверждать, что в 40 —
50 годы проблема среднего образования (главным образом непол-
ного — 7-ми классного) была в основном решена для молодого
поколения России. В городах у наиболее перспективной группы
(20 — 24 года) среднее образование имело 71,4%, в деревнях —
52,4%Ю.
Однако в целом для всего населения РСФСР уровень образова-
ния, несмотря на огромный рост в течение 1939—1959 гг. оставался
сравнительно низким — лишь каждый четвертый россиянин имел
среднее (включая неполное) образование; при этом разница между
образованием городских и сельских жителей сохранялась весьма за-
н — 1926
321
метной. В городе на 1000 человек со средним образованием при-
ходилось 338 лиц, в деревнях — 180, т.е. почти в 2 раза11.
Перепись 1959 г. выявила существенную разницу в уровне об-
разования населения, жившего в разных регионах страны. Пред-
ставленная ниже таблица настолько основательно показывает из-
менения, происшедшие в уровне образования населения за 20 лет,
что заслуживает того, чтобы дать ее в более или менее подробном
виде (полные сведения см. в табл.23 — Итоги Всесоюзной пере-
писи населения 1959 г.: РСФСР. С. 133 — 140). (См. табл. 76.)
Приведенные данные показывают, что высокий уровень обра-
зования имели люди, проживавшие в промышленно-развитых рай-
онах. В 1959 г. среднее образование (включая неполное) имели
42,4% жителей Ленинграда и 40,7% москвичей, что превышало по-
казатели 1939 г. в 2 раза. Уровень образования ленинградцев и
москвичей был самым высоким для населения России. Далее шли
индустриальные районы Центра (Ивановская, Тульская области),
Поволжья (Волгоградская, Куйбышевская, Саратовская области),
Урала (Свердловская область), Сибирь (Иркутская, Новосибир-
ская области) и Дальнего Востока (Приморский и Хабаровский
края), где уровень образования колебался от 26 до 32%, т.е. каж-
дый третий или четвертый житель этих регионов имел среднее об-
разование, что было в 3 — 4 раза больше, чем в 1939 г. Поскольку
именно в этих регионах промышленность развивалась форсиро-
ванными темпами, можно сделать вывод, что уровень образования
населения напрямую был связан с индустриальным развитием:
чем сильнее развита промышленность, тем выше уровень образо-
вания лиц, ее обслуживающих.
Перепись 1959 г. выявила еще одну интересную деталь. В 30 —
40 гг. быстрыми темпами осваивались районы Камчатки и Мага-
данской области. Прибывавшие туда жители были сравнительно
образованными людьми — каждый третий человек имел среднее
образование, а среди женщин Магадана — каждая вторая. Эти
данные свидетельствуют о том, что для освоения новых земель и
развития там соответствующей промышленности отбирались люди
более или менее образованные.
Наименьший уровень образования имели жители большинства
автономных национальных республик. Например, в Мордовии и
Марийской республике он составлял примерно 20%, т.е. здесь
лишь каждый пятый получил к концу 50-х годов среднее образо-
вание. Тем не менее, достижения за прошедшие 20 лет впечатляю-
щие — рост в 4 раза (в среднем по России примерно в 3). Еще
больших успехов достигли республики Северо-Кавказского райо-
на. В Чечено-Ингушетии, Дагестане и Карачарово-Черкессии про-
цент лиц, получивших среднее образование, достиг 20, что превы-
шало соответствующие показатели 1939 г. в 4 —4,5 раза. Особенно
разительными были достижения женщин сельских районов. Если
в 1939 г. в Дагестане и Чечено-Ингушетии практически не было
женщин, имевших среднее образование, то в 1959 г. их стало при-
мерно 9—10%.
322
Таблица 76*
Число лиц, имевших среднее образование, по автономным республи-
кам, краям и областям (на 1000 чел.)
Городское и сельское население Городское население Сельское 1 население 1
1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г.
1 2 3 4 5 6 7
Северо-Западный район
Оба пола 116 303 191 368 45 185
Мужчины 122 300 193 358 57 195
Женщины ПО 306 189 376 34 177
Ленинград
Оба пола 221 424 221 424 — —
Мужчины 222 422 222 422 — —
Женщины 221 426 221 426 — —
Мурманская область
Оба пола 115 327 122 331 75 274
Мужчины 135 311 142 315 102 268
Женщины 92 341 101 345 38 282
Центральный район
| Оба пола 100 301 177 364 43 205
Мужчины 107 301 179 357 53 215
Женщины 94 301 175 369 34 197
Ивановская область
Оба пола 89 275 137 322 37 182
Мужчины 95 267 143 310 44 185
Женщины 84 281 132 331 31 179
Москва
Оба пола 220 407 220 407 — —
Мужчины 217 402 217 402 — —
Женщины 223 411 223 411 — —
Тульская область
Оба пола 73 270 139 318 37 196
Мужчины 81 264 143 307 46
и*
323
1 2 3 4 5 6 7
Женщины 66 275 135 328 29 195
Волго-Вятский район
Оба пола 60 235 161 323 34 179
Мужчины 73 250 174 324 46 201
Женщины 49 224 148 323 24 162
Марийская АССР
Оба пола 52 223 164 318 35 186
Мужчины 70 247 189 319 50 217
Женщины 37 206 140 317 22 163
Мордовская АССР
Оба пола 48 211 207 355 36 179
Мужчины 60 233 217 357 48 203
Женщины 38 195 197 352 27 161
Поволжский район |
Оба пола 65 260 152 342 31 1831
Мужчины 75 268 160 343 41 197
Женщины 56 254 144 342 23 171
Волгоградская область
|Оба пола 69 277 133 346 35 194
1 Мужчины 80 286 143 348 43 211
Женщины 60 269 124 344 26 181
Куйбышевская область
Оба пола 77 286 157 347 34 186
Мужчины 87 290 163 345 44 201
Женщины 68 282 151 348 25 175
Саратовская область
Оба пола 79 283 161 361 36 1921
Мужчины 87 287 166 361 46 201
Женщины 72 280 156 362 27 1841
Северо-Кавказский район
Оба пола 69 255 153 350 34 186
Мужчины 80 271 163 358 45 206
Женщины 59 242 144 343 24 1681
324
1 1 2 3 4 5 1 6 т-|
Карачаево-Черкесская авт. обл.
Оба пола 45 210 126 316 30 178
Мужчины 59 234 145 323 42 206
Женщины 32 191 106 310 18 155
Ростовская область
Оба пола 90 293 160 365 35 197
Мужчины 102 309 173 375 46 218
Женщины 79 281 148 356 25 180
Дагестанская АССР
Оба пола 43 192 128 291 19 151
Мужчины 60 240 151 319 34 206
Женщины 26 152 104 267 6 106
Калмыцкая АССР
Оба пола 35 168 99 235 22 151
Мужчины 46 178 117 243 32 161
Женщины 25 160 82 227 13 141
Чечено-Ингушская АССР
Оба пола 47 201 122 325 19 114
Мужчины 57 220 132 330 29 146
Женщины 37 185 112 321 9 85
Уральский район Свердловская область
Оба пола 80 272 114 305 30 167
Мужчины 89 266 122 295 39 176
Женщины 73 277 107 313 22 159
Восточно-Сибирский район Иркутская область
Оба пола 75 263 120 318 38 171
Мужчины 85 261 126 313 53 177
Женщины 64 264 115 323 21 166
Дальневосточный район Приморский край
Оба пола 118 290 144 326 90 216
Мужчины 125 277 145 315 105 199
Женщины 109 303 142 337 73 233
Хабаровский край
325
1 2 3 4 5 6 7
Оба пола 114 289 140 315 69 215
Мужчины 118 274 141 298 78 210
Женщины 109 303 139 330 58 220
Камчатская область
Оба пола 98 303 151 335 72 249
Мужчины 108 284 155 314 83 234
Женщины 85 323 146 356 60 264
Магаданская область
Оба пола — 385 — 408 — 288
Мужчины — 372 — 388 — 308
Женщины — 401 — 433 — 262
* Таблица составлена: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 133-140
Самый низкий уровень образования наблюдался в Калмыцкой
АССР. Здесь лишь 16,8% населения получило к концу 50-х годов
среднее (включая неполное) образование. Однако по сравнению с
1939 г. успехи были весьма ощутимы — рост почти в 7 раз. В
1939 г. на 1000 жителей Калмыкии приходилось всего 35 человек,
имевших среднее образование, из них 46 мужчин и только 25
женщин.
В 1959 г. — женщин, окончивших 7 — 10 классов, уже стало
160.
Итак, суммируя все вышеизложенное, следует еще раз под-
черкнуть, что в 40 — 50 гг. были достигнуты успехи в области на-
родного просвещения. Значительно возросла численность лиц,
имевших среднее (включая неполное) образование. Можно счи-
тать, что проблемы среднего образования к концу 50-х годов зна-
чительно приблизились к своему решению (за исключением неко-
торых автономных национальных республик).
Намного хуже обстояли дела в области высшего образования.
Построенные гиганты индустрии, а также реконструированные на
основе новейшей техники предприятия, требовали специалистов
высшего класса, а их явно не хватало. В течение 40 — 50 гг. зна-
чительно возросла численность учащихся в высших учебных заве-
дениях. Если в 1940/41 г. их было 478,1 тыс., то в 1959/60 г.
стало 1417,3 тыс.12. Ежегодно российские предприятия пополня-
лись выпускниками ВУЗов, многие получали высшее образова-
ние, совмещая учебу с работой (заочная и вечерняя система). В
результате были достигнуты определенные успехи, о чем свиде-
тельствует таблица 77.
326
Таблица IT
Численность населения, имевшего высшее образование
(на 1000 человек)
Все население Население в трудоспособном возрасте
1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г.
Городское и сельское население 7 19 12 30
Мужчины 9 22 17 33
Женщины 4 17 8 28
Городское население 16 31 25 46
Мужчины 22 35 34 49
Женщины И 29 17 42
Сельское население 2 6 3 10
1 Мужчины 3 7 5 12
1 Женщины 1 5 2 9
Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 108.
Приведенные данные в таблице 77 показывают, что числен-
ность населения, имевшего высшее образование увеличилось за
20 лет почти в 3 раза, при этом у мужчин — в 2,5 раза, у жен-
щин — более чем в 4 раза. Однако, несмотря на такой рост в
стране по-прежнему оставалась жгучая проблема в области выс-
шего образования. В 1959 г. менее 2% населения России имели
дипломы ВУЗов, из них 2,2% — мужчины, 1,7% — женщины.
Среди сельских жителей картина была еще хуже всего 0,6% явля-
лись обладателями дипломов.
Население в трудоспособном возрасте имело сравнительно
более высокий процент лиц с высшим образованием — 3. Таким
образом, можно сделать вывод, что к концу 50 годов обнаружи-
лись первые успехи политики государства в области высшего об-
разования. Тем не менее, работа предстояла еще огромная — ведь
у городского населения лишь 46 человек среди 1000 имело высшее
образование, среди сельского — 10.
И все же результаты 40 — 50 годов были явно налицо. Об этом
свидетельствуют данные по высшему образованию в сочетании с
возрастом. У городского населения возрастных групп в 25 —
39 лет, т.е. практически тех, кто в те годы учился и закончил
ВУЗы, на 1000 человек приходилось примерно 65 лиц, имевших
высшее образование, при этом у мужчин — 64, у женщин — 6913.
Таким образом, здесь уже наблюдается тенденция приоритета
женщин в получении высшего образования. У сельского населе-
327
ния тех же возрастных групп также отмечен более значительный
рост лиц, получивших высшее образование, — на 1000 человек
34 мужчины и 24 женщины14.
О подъеме уровня образования населения в 40 — 50 годы сви-
детельствуют данные о численности лиц, имевших высшее и сред-
нее образование (включая неполное). В 1939 г. — на 1000 чело-
век такое образование имело 124 человека, в 1959 г. — 440 чело-
век, т.е. в 3,5 раза больше. При этом следует отметить, что наи-
больший рост произошел у рабочих таких профессий, как у гор-
няков (в 6,6 раз), текстильщиков (в 8,3 раза), швейников (в
9 раз), пищевиков (в 10 раз), строителей (в 10 раз), железнодо-
рожников (в 6,1 раз). В 1939 г. у них был весьма низкий этот
показатель. К примеру, у горняков — на 1000 человек приходи-
лось лишь 56 лиц, имевших высшее и среднее образование, у
текстильщиков — 55, у швейников — 60, пищевиков — 37, стро-
ителей — 29. В 1959 г. швейники и текстильщики догнали по
своему образованию металлургов, металлистов и химиков, у кото-
рых — на 1000 человек с высшим и средним образованием прихо-
дилось 520 — 544 человека. Самый высокий уровень образования
имели полиграфисты — 613 человек на 1000 лиц с высшим и
средним образованием15.
В течение 40 — 50 годов произошли значительные сдвиги в об-
разовании людей, занятых преимущественно умственным трудом.
В 1939 г. — на 1000 человек среди них было 489 лиц, имевших
данное образование, а в 1959 г. их стало 875, т.е. рост 1,8 раза.
При этом важно отметить, что руководителями производства по-
степенно становились люди, окончившие ВУЗы и техникумы.
Так, среди руководителей предприятий процент лиц, имевших
высшее и среднее образование поднялся с 27,4% до 84%, т.е. в 3,1
раза. Возросла и численность дипломированных инженерно-тех-
нических работников. В 1939 г. — на 1000 ИТР имели высшее и
среднее образование — 628 человек, в 1959 г. — 906. В 1959 г.
подавляющее большинство инженеров (991 на 1000) имели выс-
шее и среднее образование. Такая же картина наблюдалась среди
медицинских работников (998 на 1000 чел.), хотя в 1939 г. лишь
834 человека из 1000 имели соответствующее образование. Хоте-
лось бы остановиться еще на одной цифре. В 1959 г. 955 человек
из 1000 культурно-просветительных работников имели высшее и
среднее образование, а в 1939 г. их было всего 583. Так, посте-
пенно решалась проблема интеллектуального труда16.
Развитие высшего и среднего специального
образования
Однако, вопрос о развитии высшего и специального среднего
образования продолжал оставаться весьма актуальным и после
328
конца 50-х годов. Дипломированных специалистов не хватало во
всех отраслях народного хозяйства. Несмотря на значительные
успехи, достигнутые в 30 — 50 годы, в промышленности, стро-
ительстве и на транспорте требовались инженеры, техники и дип-
ломированные руководители предприятий. В 1959 г. во всем на-
родном хозяйстве на 1000 человек приходилось всего 35 лиц с
высшим образованием и 82 со средним специальным и незакон-
ченным высшим, в том числе в промышленности — соответствен-
но 19 и 63, в строительстве — 29 и 62, на транспорте — 16 и 61,
в сельском хозяйстве 4 и 1517. Следовательно, в этих важнейших от-
раслях народного хозяйства дипломированные специалисты состав-
ляли незначительную величину — менее 10%.
Особенно отставало сельское хозяйство, где на 1000 человек
приходилось всего 19 лиц с высшим и средним специальным об-
разованием, хотя в течение 40 —50-х гг. сдвиги здесь произошли
колоссальные.
Таблица 78*
Уровень образования сельскохозяйственных работников
на 1000 человек
Имеют высшее и среднее (включая неполное) образование Во сколько [ раз 1959 г. I больше 1939 г.
1939 г. 1959 г.
Зав. живота., зверов., птицефер- мами 9 276 31
Бригадиры тракторных бригад 18 247 14
Бригадиры полеводческих бригад 10 271 27
Бригадиры животноводческих бригад 13 340 26
Звеньевые 7 259 37
Трактористы 17 283 17
Комбайнеры 28 348 12
Скотники, доярки, конюхи 3 186 62
Садоводы, овощеводы 20 237 12
Пастухи, чабаны 3 104 35
Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения
1959 г.: РСФСР. С. 295
Данные таблицы 78 показывают, что в 1959 г. примерно каж-
дый четвертый, кроме пастухов и скотников, имел высшее или
329
среднее (включая неполное) образование. Однако, сразу же сле-
дует оговориться, что в подавляющем большинстве это были люди
со средним (даже неполным средним образованием). Как было
показано выше, лица с высшим образованием исчислялись едини-
цами.
И тем не менее сдвиги за прошедшие 20 лет огромны. Процент
руководителей разного рода сельскохозяйственных бригад, имев-
ших среднее образование поднялся с 0,5% до 29%, у трактористов
с 1,7% до 28,3%, комбайнеров с 2,8% до 34,8%. Даже доярки, ко-
нюхи, пастухи и чабаны стали иметь в 1959 г. на 1000 человек
135 лиц со средним образованием против 3 в 1939 г. Итак, даже
в сельскохозяйственной отрасли успехи были налицо, хотя и не-
решенных проблем оставалось достаточно много.
Рост образовательного уровня у работников промышленности
и сельскохозяйственного производства привел к существенным из-
менениям в образовании рабочих, крестьян и служащих. (См.
табл. 79.)
Таблица 79*
Уровень образования рабочих, служащих и крестьян
на 1000 занятых имели высшее и среднее (включая неполное) образование
Рабочие Служащие Колхозники
1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г. 1939 г. 1959 г.
Городское население
Оба пола 90 406 549 890 54 244
Мужчины 118 409 489 863 67 286
I Женщины 49 401 631 909 27 192
[ Сельское население
Оба пола 53 292 433 863 13 200
Мужчины 66 297 364 802 20 227
Женщины 22 285 618 914 7 □
* Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 184.
Приведенные в таблице 79 данные свидетельствуют, что уро-
вень образования у городских рабочих увеличился за прошедшие
20 лет в 4,5 раза, при этом у женщин в 8 раз, у мужчин — в 3,5
раза. В 1959 г. работницы по своему образованию почти догнали
мужчин — примерно каждый второй городской рабочий имел
330
среднее (включая неполное) образование, а в 1939 г. лишь каж-
дый десятый.
Большие подвижки произошли и в образовании сельскохозяй-
ственных рабочих. За тот же период их уровень образования
вырос в 6 раз: у мужчин — в 5 раз, у женщин — в 13 раз. Од-
нако, несмотря на такой значительный рост уровень образования
у сельскохозяйственных рабочих оставался низким. Даже каждый
третий из них не имел среднего образования (включая неполное).
Тем не менее, учитывая, что в 1939 г. лишь каждый пятый имел
такое образование, успехи за прошедшие годы были весьма значи-
тельными. Особенно это относится к женщинам. В 1939 г. среди
сельскохозяйственных работниц лишь 2,2% имели среднее образо-
вание, а в 1959 г. этот процент поднялся до 28,5.
Сравнивая итоги переписи 1939 и 1959 годов можно сделать
вывод, что за прошедшие 20 лет уровень образования рабочих
значительно вырос, при этом обнаруживалась тенденция в при-
оритете женского образования. Работницы, как в городе, так и в
селе, гораздо более быстрыми темпами овладевали знаниями и к
концу 50-х годов сумели догнать мужчин по уровню образования.
Весьма разительные перемены произошли в образовании крес-
тьян. Если в 1939 г. из 1000 колхозников лишь 13 имели среднее
(включая неполное) образование, то в 1959 г. их стало 200 —
рост примерно в 15 раз, при этом и здесь, как и в городах, жен-
щины обгоняли мужчин. Соответствующие данные: у женщин 7 и
178, у мужчин — 20 и 227. В целом же следует отметить, что об-
разовательный уровень колхозников был в 2 раза ниже, чем у ра-
бочих. В 1959 г. лишь каждый пятый колхозник имел среднее об-
разование. При этом в селах также отмечался приоритет обучения
женщин, хотя в целом за 20 лет колхозницы по уровню образова-
ния не догнали мужчин, уж слишком низок был старт — всего
7 колхозниц в 1939 г. на 1000 человек имели среднее образование.
Значительные результаты были достигнуты в образовании слу-
жащих. В 1959 г. почти все они (890 человек в городе и 863 че-
ловека в деревне из 1000) имели высшее и среднее образование.
Здесь также наблюдался приоритет женского обучения. Женщины
по уровню образования к концу 50-х годов обогнали мужчин.
Среди городских служащих процент с соответствующим образова-
нием составлял 90,9% (у мужчин — 89%), у сельских — 91,4% (у
мужчин — 80,2%).
Таким образом, приоритет женского обучения наблюдался по
всем общественным группам: у рабочих, колхозников и служа-
щих. Этому способствовали политика государства, бравшего на
себя заботу о новом поколении, тем самым помогая женщинам
воспитывать детей и предоставляя им условия для учебы. В 1941
г. детские сады и ясли посещали 752 тыс. ребят, а через 20 лет их
стало 2150 тыс. — рост почти в 3 раза18. Реальная поддержка го-
сударства обеспечивала возможность учебы для женщин.
331
Уровень образования рабочих и крестьян в 1959 г. на 1000 человек
Таблица 80
всего лица, имеющие занятия
Высшее и среднее специальное среднее общее неполное среднее начальное и незакон- ченное семилетнее Высшее и среднее специальное среднее общее неполное среднее начальное и незакон- ченное семилетнес
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Городское население Рабочие
Оба пола 16 43 204 303 23 62 321 429
Мужчины 19 45 222 355 25 57 327 479
Женщины 14 42 187 255 19 68 314 360
Колхозники
Оба пола 34 100 210 234 19 26 199 399
И Мужчины 44 113 263 314 26 31 229 491
Женщины 24 87 163 163 10 21 161 284
Сельское население Рабочие
Оба пола 7 17 144 292 12 29 251 465
1 Мужчины 8 20 159 354 14 29 254 525
1 1 2 3 4 5 6 7 8 9 J
| Женщины 5 15 130 235 9 30 246 373 II
Колхозники 1
Оба пола 5 10 108 255 8 16 176 392
Мужчины 6 13 125 321 И 18 198 484 |
Женщины 3 8 96 208 5 14 159 317 |
* Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.: РСФСР. С. 181 — 183.
Однако, следует отметить, что несмотря на рост уровня обра-
зования рабочих и крестьян в 40 —50-е годы, он все же продолжал
быть достаточно низким. К началу 60-х годов почти половина рабо-
чих и крестьян имела лишь начальное и неполное среднее образо-
вание.
Из таблицы 80 следует, что в конце 50-х годов в городе из
1000 рабочих 507 (более половины) имели начальное и неполное
среднее образование, из них 432 женщины и 577 мужчин. Эти
цифры вновь демонстрируют, что женщины быстрее овладевали
знаниями, быстрее, чем мужчины поднимали свой образователь-
ный уровень. Об этом же говорят данные при сравнении показа-
телей полного среднего и начального образования. Среди работ-
ниц, имевших занятия, на 1000 человек приходилось 68 лиц, по-
лучивших общее среднее образование, у мужчин — 57, а началь-
ное и незаконченное семи летнее имели 360 женщин, 479 мужчин.
Не столь разительная картина вырисовывалась в сельской
местности. Здесь на 1000 колхозниц в 1959 г. приходилось 476 че-
ловек, имевших начальное и неполное среднее образование, а
среди мужчин их было 682 (речь идет о женщинах 16 — 54 лет,
мужчинах — 16 — 59 лет).
Данные таблицы свидетельствуют, что полное среднее образо-
вание к концу 50-х годов получили немногие из этих обществен-
ных групп. Среди рабочих их было 43 на 1000 человек (45 муж-
чин и 42 женщины), среди крестьян 10 (13 мужчин и 8 женщин).
Следует отметить, что и здесь уже намечалась тенденция к при-
оритету женского образования. Среди рабочих мужчин в возрасте
16 — 59 лет — на 1000 человек приходилось 57 лиц, имевших
среднее образование, а у женщин (16 — 54 года) — 68.
Таким образом, суммируя вышеизложенное, можно сделать
вывод, что в конце 50-х годов рабочие и крестьяне в основном
имели 4 — 7 классное образование. Задача получения этими груп-
пами населения полного среднего образования оставалась весьма
актуальной в последующее время.
Тем не менее, значительный рост уровня образования населе-
ния в 40 — 50 годы произвел заметные изменения в соотношении
людей, занятых физическим и умственным трудом. В 1939 г. пре-
имущественно физическим трудом занималось 81,6% населения
(из них 78,7% — мужчин и 85,3% женщин), а в 1959 г. их стало
77,4% (80,8% — мужчин и 73,8% женщин)19. Следовательно, при
общем сокращении лиц, занимавшихся физическим трудом, жен-
щины избавлялись от этой тяжелой работы быстрее, чем мужчи-
ны. Каждая десятая женщина (даже более — 11,5%) за 40 —
50 годы покинула сферу применения физического труда. У муж-
чин успехи в этой области были гораздо скромнее — всего 2% из
них перешли на умственную работу.
Гораздо более весомыми были изменения, происшедшие в 40 —
50 годы, в уровне образования лиц, занятых физическим и умствен-
ным трудом. Рассмотрим таблицу 81.
334
Таблица 81
Население с высшим и средним
образованием среди занятых физическим
и умственным трудом
На 1000 человек имеют высшее и среднее (включая неполное образование)
1939 г. 1959 г.
Оба пола Чужчинь Женщин ы Оба пола Чужчинь Женщин ы
Городское и сель- ское население
Имеющие занятия 124 135 109 440 428 452
Занятые преимуще- ственно физическим трудом 41 60 19 313 332 290
Занятые преимуще- ственно умственным трудом 489 414 627 875 832 908
Городское население
Имеющие занятия 239 232 248 251 519 580
Занятые преимуще- ственно физическим трудом 87 111 50 403 408 396
Занятые преимуще- ственно умственным трудом 565 505 646 888 859 908
Сельское население
Имеющие занятия 62 78 44 313 321 300
Занятые преимуще- ственно физическим трудом 22 35 9 230 255 205
Занятые преимуще- ственно умственным трудом 377 310 579 842 769 908
* Таблица составлена по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959
года: РСФСР. С. 292
Приведенные данные показывают, что за прошедшие 20 лет
уровень образования людей, занятых физическим трудом (имеет-
ся в виду лица с высшим и средним (включая неполное образова-
ние) вырос в 7,5 раз, составив в 1959 г. 31,3% занятого этим тру-
дом населения против 4,1% в 1939 г. При этом рост в деревне был
особенно стремительным — в И раз (в городе в 5 раз). В 1959 г.
335
40,3% горожан, занятых физическим трудом, имели высшее и
среднее образование, в основном, конечно, среднее. В деревне та-
ковых было 23%. Следовательно, несмотря на обгоняющие темпы
роста, деревня почти в 2 раза уступала городу по этим показате-
лям.
Интересно сравнить изменения, прошедшие за это время в об-
разовании мужчин и женщин, занятых физическим трудом. В
1939 г. в городе 60 мужчин из 1000 имели высшее и среднее об-
разование, в 1959 г. — 332 — рост в 5,5 раз. За это же время эта
категория женщин выросла в 15 раз — с 19 до 290. Таким обра-
зом, и здесь, как и при всех предыдущих сравнениях, обнаружи-
вается тенденция приоритета женского обучения. Такая же карти-
на обнаружилась и в деревне. Соответствующая группа мужчин
выросла в 7,5 раз, женщин — в 24 раза. Тем не менее, в 1959 г.
и в городе и в деревне уровень образования у мужчин был выше,
чем у женщин. В городе каждый третий мужчина, занятый физи-
ческим трудом, имел среднее образование, у женщин — 29%. В
деревне каждый четвертый мужчина получил соответствующее об-
разование, а среди женщин — лишь каждая пятая. Следует заме-
тить, что у лиц, занятых физическим трудом, подавляющее боль-
шинство имело среднее общее, включая неполное, образование. В
1959 г. среди них на 1000 человек высшее, неполное высшее и
среднее специальное имело только 14 человек (среди них мужчин
— 17, женщин — 10)20. Таким образом, задача получения специ-
альных профессиональных знаний высокого класса была очень
далека от своего решения.
Даже для людей умственного труда эта проблема стояла весь-
ма остро. В 1959 г. среди них лишь 47% имели высшее, незакон-
ченное высшее и среднее специальное образование — у муж-
чин — 48,9%, у женщин — 45,6%30. Следовательно, более поло-
вины населения, занятого преимущественно умственным трудом
имели только общее среднее (включая неполное) образование.
Однако, в течение 40 —50-х годов в образовании лиц этих ка-
тегорий произошли существенные изменения. Обратимся вновь к
таблице 81. Данные таблицы свидетельствуют, что в 1959 г. среди
1000 лиц, занятых умственным трудом, 875 человек имели высшее
и среднее образование (включая неполное) против 489 в 1939 г.
При этом разница, в образовании городских и сельских жителей
была небольшой: соответственно — 888 человек в городе и 842 че-
ловека в деревне. Это произошло в результате более быстрых тем-
пов роста образования у жителей деревни (в 2,5 раза), чем у го-
родских (в 1,5 раза).
Весьма примечателен тот факт, что уровень образования жен-
щин, как в городе, так и на селе, был выше, чем у мужчин. В
1959 г. почти 91% женщин города и деревни, занятых преимуще-
ственно умственным трудом, имели высшее или среднее (включая
неполное) образование.
336
В целом же, к началу 60-х годов проблема получения высшего
и среднего специального образования среди лиц, занятых преиму-
щественно умственным трудом, оставалась нерешенной. В городе
с таким образованием было 53,2% мужчин и 44,8% женщин. В
селе — соответственно: 39,2% и 47,7%. Интересно отметить, что
селянки обгоняли мужчин в этой области, а в городе пока женщи-
ны отставали. Однако, более быстрые темпы роста образования
горожанок позволяли предположить, что вскоре эта картина изме-
нится в пользу женщин. Тем не менее, как было уже отмечено,
специалистов высокого класса не хватало даже среди людей, за-
нимавшихся умственной работой.
Уровень образования народов России
Прежде чем сделать окончательные выводы о происшедших в
течение 40 — 50 годов изменениях в образовании населения Рос-
сийской Федерации, следует остановится на национальном аспек-
те. Россия — многонациональная страна, и уровень образования
народов ее населявших, был самым различным. К началу 60-х
годов на первое место в этой области вышли евреи, затем шли бе-
лорусы, украинцы и русские. На последнем — чеченцы, калмы-
ки, тувинцы и ингуши. Причем разрыв в образовании составлял
400-500%.
К концу 50-х годов 28,4% русского населения имели высшее
или среднее (включая неполное) образование, а среди имевших
занятия — 44,5%, т.е. почти каждый второй. Уровень образова-
ния украинцев и белорусов вырос за то же время — соответствен-
но в 3 и 1,9 раза, т.е. меньше, чем у русских. Однако они значи-
тельно опережали русских в этой области. У украинцев процент
имевших соответствующее образование составлял 36,9, у белору-
сов 37,8. Правда, среди занятого населения этих народов разница
была почти незаметной — соответственно 48,8 и 46,4, т.е. здесь
тоже каждый второй получил такое образование. Важно отметить,
что у всех этих национальностей уровень образования у женщин
рос заметнее быстрее, чем у мужчин: у русских — в 3,8 раза, ук-
раинцев — 4,2 раза, белорусов — 2,6 раза. В результате, женщи-
ны весьма существенно приблизились по уровню образования к
мужчинам, а среди тех, кто имел занятия обогнал их: у русских
соответственный процент был 46,4 и 42,6, украинцев 48,9 и 48,7,
белорусов — 48,5 и 45,2.
Значительно увеличился уровень образования у народов По-
волжья: у башкир в 6,2 раза, марийцев — 4,9 раза, удмуртов и
чувашей примерно в 4,5 раза. Однако достичь среднестатистичес-
ких показателей они не смогли. В 1959 г. у этих народов соответ-
ственный показатель был равен у башкир — 20%, марийцев —
16,6%, чувашей — 25,3%. Характерно, что и здесь наблюдался,
337
даже в более резкой форме, приоритет женского образования. У
башкир и марийцев уровень образования женщин вырос в 8 с
лишним раз, против 5 — 6 раз среди мужчин. Однако даже такие
высокие темпы роста образования женщин, не вывели их на уро-
вень мужчин, как среди всего населения, так и среди занятого.
Здесь вопрос женского образования продолжал играть первосте-
пенную роль.
Уровень образования у народов Северного Кавказа в течение
40 — 50 годов вырос у отдельных народностей в 6 — 9,5 раза. Но
из-за того, что исходное положение (конец 30-х годов) у некото-
рых их них было весьма плачевным, результаты конца 50-х годов
тоже оставляли желать лучшего. В 1959 году высшее или среднее
(включая неполное) образование имели всего 10,5% ингушей и
6,7% чеченцев, из них соответственно женщин было 7,8% и 3,7%.
Таким образом, среди этих народов проблема получения соответ-
ствующего образования стояла очень остро.
В какой-то мере уже в 40 — 50 гг. эта проблема постепенно на-
чинала решаться, что видно при сопоставлении уровня образова-
ния по возрастным группам. Так, у ингушей соответствующее об-
разование (в основном неполное среднее) в возрасте 16—19 лет
имело 33%,от 20 до 24 лет — 26,2%, от 30 до 44 лет примерно
19%, а у людей старше 55 лет — всего 3,5%. Следовательно, мо-
лодежь и среднее поколение за прошедшие 20 лет значительно
увеличило свой образовательный ценз, и уже каждый третий мо-
лодой человек (до 20 лет) имел неполное среднее образование.
Это было большим достижением. Такая же тенденция, хотя в
более скромных размерах, наблюдалась у чеченцев. В 1959 г.
каждый четвертый чеченец в возрасте 16—19 лет имел неполное
среднее образование, а в возрастной группе от 55 лет и старше их
было всего 2,4%22.
Влияние возраста на уровень образования прослеживается у
всех народов автономных республик Российской Федерации. К
примеру, среди возрастной группы 16—19 лет, имевших среднее
(включая неполное) образование, у бурятов таковых было 66,2%,
татар — 69,6%, удмуртов — 67%, чувашей — 79,9%. Соответст-
венно у возрастной группы от 55 лет и старше цифры были не-
сравнимо меньшими: у бурятов — 2,3%, татар — 8%, удмуртов —
4%, чувашей — 2,8%23. Приведенные данные позволяют сделать
вывод, что за прошедшие 20 лет политика государства, нацелен-
ная на получение среднего образования принесла немалые резуль-
таты.
Следует отметить, что уровень образования всех народов Рос-
сии зависел также от того, где они проживали — в городе или в
деревне. Образование горожан было значительно выше, чем у
сельских жителей. Поскольку эта тенденция характерна для всего
населения Российской Федерации (вопрос этот был рассмотрен
ранее подробно), нет необходимости вновь досконально Останав-
ливаться на этой проблеме. Приведем лишь некоторые примеры.
338
У русских, проживавших в городе, процент, имевших высшее и
среднее (включая неполное) образование составлял 36,4 (среди
имевших занятия — 55,1), а у сельчан — соответственно 18,8 и
31,4, т.е. примерно в 2 раза меньше. Такая же картина наблюда-
лась у украинцев (45% и 56,2% против 24,9% и 36,6%), у белору-
сов (44,3% и 51,7% против 25,6% и 35,4%) и т.д. Особенно значи-
тельна эта разница была у народов Северного Кавказа. Соответст-
венно у ингушей 28,9% и 57,5% против 8,7% и 20,1%, у чеченцев
16,7% и 34,4% против 5,7% и 13,9%24. Таким образом, проблема
подъема уровня образования у всех сельских жителей, а особенно
у народов Северного Кавказа, Поволжья и Калмыкии, где про-
цент людей с соответствующим образованием колебался от 7,4 до
22,7, была одной из первостепенных.
• • •
Итак, подводя общие выводы можно констатировать, что в
30 — 50 годы грамотность и уровень образования населения России
значительно повысились. Сравнительный анализ переписей 1939 и
1959 годов показал, что за прошедшие 20 лет практически все на-
селение России стало грамотным. Особенно существенные измене-
ния произошли в грамотности сельских жителей. Они почти до-
гнали в этой области горожан. Неграмотными остались лишь два
процента населения деревни. Столь же заметными были достиже-
ния у женщин. Политика государства, обеспечивавшая им широ-
кую возможность ликвидации неграмотности, привела к тому, что
в городе женщины почти догнали мужчин по грамотности, а в де-
ревне отставание составляло всего 2%. Это было достижением,
ведь в 1939 г. каждая пятая жительница села не умела читать и
писать. В конце 50-х годов таковых осталось менее 3%.
К началу 60-х годов проблема сплошной грамотности остава-
лась лишь у народов Северного Кавказа, Крайнего Севера и не-
которых народностей (марийцев и мордвы), Поволжья. Несмотря
на то, что и здесь за прошедшие 20 лет было достигнуты успехи
(рост грамотности на 20 — 25%), неграмотных было еще много,
особенно среди женщин (до 16% в Чечено-Ингушской АССР). В
целом же можно сделать вывод, что к началу 60-х годов проблема
сплошной грамотности в России была решена.
Намного сложнее оставался вопрос повышения уровня образо-
вания. За прошедшие 20 лет, что констатировалось переписями
1939 и 1959 годов, наметился значительный прогресс в этой облас-
ти. Процент населения, имевшего среднее (включая неполное) об-
разование вырос в 3,5 раза. Каждый четвертый житель России
имел среднее образование, в основном неполное. Особо разитель-
ные перемены произошли в образовании сельского населения,
уровень которого вырос за соответствующий период в 5 раз.
Почти каждый третий деревенский житель трудоспособного воз-
раста получил среднее образование (в основном семилетнее).
339
Столь же существенные изменения обнаружились в образова-
нии женщин. За прошедшие 20 лет по уровню образования горо-
жанки обогнали их. В 40 —50-е годы приоритет женского образо-
вания был налицо.
Сравнение уровня образования населения по возрастным кате-
гориям показало, что молодое и среднее поколение получило
среднее образование именно в 40 —50-е годы. Люди старше 55 лет
почти не имели соответствующих знаний (за исключением, конеч-
но, специалистов высшей категории).
Значительные сдвиги произошли в образовании рабочих. По-
литика государства, направленная на ускорение процесса подъема
уровня образования этой группы населения, дала существенные
результаты. За 20 лет процент рабочих, получивших среднее
(включая неполное) образование увеличился в 4,5 раза. В конце
50 годов свыше 40% рабочих закончили 7 — 10 классов. А в таких
отраслях, как металлургия, машиностроение, химическая про-
мышленность этот процент был значительно выше.
К началу 60-х годов проблема среднего, включая неполное,
образование была близка к своему решению. Исключение состав-
ляли народы Северного Кавказа, Дальнего Севера и Поволжья
(кроме башкир и удмуртов). Несмотря на то, что в 40 —50-е годы
их уровень образования вырос в 6 —9 раз, он оставался достаточ-
но низким. В конце 50-х годов лишь каждые 10—12 человек этих
национальностей имел среднее образование, а среди женщин тако-
вых было значительно меньше.
Суммируя вышеприведенные данные, можно сделать заключе-
ние, что проблема среднего образования, особенно полного, оста-
валась весьма актуальной в последующие годы.
Еще более серьезной была проблема высшего и среднего спе-
циального образования. В конце 50 годов среди рабочих и крес-
тьян практически не было лиц с таким образованием (1,4%), а
среди людей умственного труда таковых было менее половины.
Несмотря на бурный рост численности студентов ВУЗов и техни-
кумов, в стране продолжала ощущаться острая нехватка специа-
листов высшего класса (инженеров и техников, врачей и медицин-
ских сестер, учителей и научных работников).
Итак, к началу 60-х годов проблема сплошной неграмотности
была решена, вопросы среднего образования (включая неполное)
были близки к своему разрешению, что же касалось задач высше-
го и специального среднего образования, то они остались нере-
шенными. Потребовались годы и десятилетия, чтобы вплотную
подойти к решению этой проблемы.
Глава XVII.
После войны:
демографическое эхо людских потерь
Демографическое эхо Великой Отечественной войны оказалось
в России тяжелым и затяжным. Причин для этого было достаточ-
но. Во-первых, людские потери страны исчислялись многими мил-
лионами и превосходили потери других государств — участников
войны; во-вторых, военные действия разворачивались на ее терри-
тории, причем значительная доля ее европейской части была ок-
купирована, что привело к гибели большой массы гражданского
населения; в-третьих, людские потери во время войны наложи-
лись на неблагоприятную демографическую ситуацию в предвоен-
ные годы; в-четвертых, послевоенный период был связан с форси-
рованным восстановлением разрушенного войной хозяйства стра-
ны, что потребовало от населения нового напряжения духовных и
физических сил.
Особо следует сказать о том, что такая технически оснащен-
ная, крупномасштабная война, какой была Великая Отечествен-
ная, не могла не вызвать ухудшения экологической ситуации. На-
помним, что после первой мировой и гражданской войн сложи-
лись в 1921 г. тяжелые климатические условия, вызвавшие наря-
ду с разными причинами социального порядка голод в стране.
После Второй мировой войны последовали засуха в зерновых рай-
онах Центральной России, Молдавии, на Украине и проливные
затяжные дожди в Западной Сибири, что повлекло за собой не-
урожай в 1946 г. и голодание в 1946—1947 гг. и без того ослаб-
шего за годы войны населения ряда районов страны.
Положение усугублялось депортацией целых народов, новой
волной репрессий конца 1949 — 1950 гг., с чем было связано нару-
шение семейно-брачных отношений, падение рождаемости и рост
смертности населения.
В силу всех этих, вместе взятых причин, преодолевать послед-
ствия войны в демографическом развитии населения России было
нелегко.
Деформация возрастнополового
состава населения
К началу Великой Отечественной войны население России не
смогло изжить демографических последствий людских потерь пер-
вой мировой и гражданской войн, оставивших диспропорцию
341
полов и дефицит мужчин, а также глубокие демографические ямы
в возрастной пирамиде. Группа лиц в самом детородном возрасте
от 20 до 29 лет резко уменьшила свой удельный вес в демографи-
ческом составе населения. Пострадавшими группами оказались
дети и подростки в связи с падением рождаемости, а также высо-
кой заболеваемостью и смертностью. К концу гражданской войны
доля подростковой и молодежной групп по сравнению с 1897 г.
сократилась в 1,5 раза1. В пострадавших от потерь возрастных
группах 20 — 24 и 25 — 29 лет женщины составляли 76,6 и 71,2%,
а мужчины соответственно 24,4 и 28,8%.
В 1930-е гг. положение осложнилось еще более в связи с на-
сильственной коллективизацией и «кулацкой ссылкой»; голодом
1932—1933 гг., обусловившим отрицательный естественный при-
рост населения, массовыми репрессиями и т.д. и сложившимся в
связи со всеми этими причинами демографическим кризисом в се-
редине 30-х гг. Взлет рождаемости в 1937 — 1938 гг. был кратко-
временным и увеличил лишь удельный вес детей от 0 до 4 лет.
Наряду с уже имевшимися демографическими ямами появились
новые — это группа 15 —19-летнего возраста (их удельный вес в
возрастной пирамиде составлял лишь 8%), в частности малым был
удельный вес 16 и 17-летних молодых людей, на их долю в 1937
г. приходилось по 2,5%.
Значительно понизился удельный вес в возрастной пирамиде
лиц зрелого возраста — 35 —39 и 40 —45 лет. В связи с высокой
смертностью в период голодомора 1932—1933 гг. видна была де-
мографическая яма в детской группе 4 —5-летнего возраста. Уве-
личился дисбаланс полов. В 1937 г. число женщин на 8,5 млн.
превосходило число мужчин2.
Деформации в демографическом развитии имели крупномас-
штабный характер и наблюдались в большей или меньшей степени
среди всех народов, населявших РСФСР: и славянских народов и
народов финно-угорской языковой группы, и тюркской.
В результате демографических ям, связанных с людскими по-
терями в 20 —30-е гг, население РСФСР в канун Великой Отече-
ственной войны было гораздо малочисленнее, чем это должно
было быть при благоприятных условиях для его воспроизводства.
В 1933 г. был зафиксирован отрицательный прирост населения, а
по ряду районов в зонах голода начала 30-х гг. превышение
смертности над рождаемостью имело место и в последующие
годы: Саратовская обл., Республика Немцев Поволжья и т.д.
Людские потери сократили численность лиц призывного возраста
в период Великой Отечественной войны. Это была одна из при-
чин, по которой призыв был распространен в конце войны на воз-
растные группы слишком молодого возраста.
Огромные человеческие жертвы, которые понесло российское
население в годы Великой Отечественной войны, еще более углу-
били деформации в его возрастнополовой пирамиде. Людские по-
342
тери катастрофически сократили мужское население, особенно в
деревне, в самых трудоспособных и детородных возрастах.
По данным переписи 1959 г. наибольшие потери мужчин на-
блюдались в возрасте от 30 до 44-х лет. Рожденные в 1914 — 1918
и 1919 — 1923 гг., они вступили в войну в возрасте 17 — 27 лет.
Произошло сокращение доли мужчин и в более старших возрас-
тах — 45 — 49 лет, испытавших на себе последствия не только
Отечественной, но и первой мировой и гражданских войн. В итоге
после окончания войны было нарушено соотношение полов в
пользу женщин в возрастных группах: 40 — 44 года (1914—1918
года рождения) на 100 женщин приходилось 61,6 мужчин-ровес-
ников и 70,2 мужчин на 5 лет старше; 35 — 39 лет (1919—1923
года рождения) — соответственно — 62,6 и 59,6; 30 — 34 года
(1924 — 1928 года рождения) — 83,5 и 40,93. Причем наиболее су-
щественное нарушение в соотношении полов в пользу женщин
было в сельской местности.
Усугубилась существовавшая еще в предвоенные годы диспро-
порция в соотношении самих возрастных групп. В РСФСР чис-
ленность лиц в возрасте 60 — 69 лет в 1959 г. по отношению к
1939 г. составляла 129%, 70 лет и старше — 177%. В то же время
дети, родившиеся во время войны и сразу после войны, имели не-
большой удельный вес в возрастной структуре населения Россий-
ской Федерации. Например, лица 10—15 лет — 7,9%, 16—19
лет — 6,9%. Возрастные группы, родившиеся в голодные годы
начала 30-х гг. (25 — 29 лет в 1959 г.) — 9,0%. Невысок был
удельный вес и возрастной группы родившихся в предвоенные
годы (1935 — 1940 гг.) — 9,8%, на их долю пришлось тяжелое
военное детство4. Послевоенная деформация в соотношении воз-
растных групп свидетельствовала о постарении населения, особен-
но в деревне.
Влияние людских потерь
на демографические процессы
Тяжелым следствием деформации возрастнополового состава
российского населения, как и всего СССР в целом, был несосто-
явшийся так называемый «бэби-бум», охвативший по окончании
войны все страны, участвовавшие в ней и характеризовавшийся
буквально взрывом рождаемости.
В России же и СССР потери мужского населения были стол
велики, а ситуация в разоренной стране такой трудной, что ком-
пенсаторный период оказался очень коротким, охватив лишь
1946—1949 гг. При этом из-за голода он оказался прерывным.
Это видно по статистическим данным о числе рождений в СССР.
После резкого снижения в 1942 — 1945 гг. этот показатель столь
же резко повысился до 4,9 млн. новорожденных в 1946 г. и до
343
5,1 млн. в 1947 г. Однако уже в 1948 г. число родившихся упало
до 4,6 млн. Это был самый низкий уровень рождаемости за конец
40-х и все 50-е гг. В последний раз в послевоенные годы подъем
в этом отношении наблюдался в 1949 г., на который приходится
пик компенсаторного периода — 5,4 млн. новорожденных, В пос-
ледующие годы рождаемость понизилась и ни разу не поднялась
на уровень 1949 г.5.
Та же динамика рождаемости была характерна и для РСФСР,
компенсаторные явления проявились здесь в 1946 г и 1947 гг.,
когда рождаемость составила 24,4%О и 26,0%о, особенно в 1949 г. —
30,5%о.
В российских городах компенсаторный период был ярче выра-
жен, чем в деревне, и чем в РСФСР в целом. В 1947 г. показа-
тель рождаемости у горожан равнялся 31,3%о, а в 1949 г. поднял-
ся даже до 33,4%о. Но уже в 50-х гг. фиксируется понижение
рождаемости, особенно к концу десятилетия: в 1957 г. — 24,7%о, в
1958 г. — 24,2%О, в 1959 г. — 23,7%о. В сельской местности по-
вышение рождаемости происходило медленно в связи со значи-
тельной миграцией молодежи из села в город. Наивысший пик
подъема рождаемости в селе зарегистрирован в 1951 г. — 27,9%о.
В последующие годы рождаемость понижается.
В СССР в целом, видимо, за счет республик Кавказа и Сред-
ней Азии картина была несколько иной чем в РСФСР. В городах
компенсаторные явления были напротив менее заметны, чем в де-
ревне. Уровень рождаемости в городах так и не поднялся до двух
рождений в среднем на женщину. В сельском населении компен-
саторные явления были более значительными и продолжались
дольше6.
Положение осложнялось высокими показателями младенчес-
кой и детской смертности. Война нанесла значительный урон здо-
ровью людей. Женщины, заменявшие у станков ушедших на
фронт мужчин в городах и принявших на себя всю тяжесть сель-
скохозяйственных работ в деревне, часто были физически ослаб-
ленными и их организм не всегда благополучно справлялся с бе-
ременностью. К этому надо добавить и недостаток питания (кар-
точная система в городах, обеспечивавшая лишь минимум продук-
тов питания, еще не была отменена, а в деревнях не было и тако-
го обеспечения, особенно тяжело было с продовольствием в райо-
нах, пораженных неурожаем в 1946 г.). Отцы, измотанные вой-
ной, невероятным напряжением физических и духовных сил,
часто искалеченные ранениями также не смогли заложить крепко-
го здоровья в своем потомстве.
Неудивительно, что 1946 и 1947 гг. в СССР отмечены высоки-
ми коэффициентами младенческой смертности: соответственно —
167%о и 190%о. В дальнейшем, оставаясь высоким этот показатель
начал снижаться до 113%о в 1949 г. При этом врожденная сла-
бость, преждевременное рождение и различные болезни новорож-
денных все 50-е гг. оставались одними из основных причин смерт-
344
ности младенцев. В том же десятилетии увеличились на 2% слу-
чаи мертворождений.
На протяжении всех послевоенных лет сохранялся высокий
уровень заболеваемости детей (до 1 года) воспалением легких и
желудочно-кишечными болезнями. В городах РСФСР умерло
младенцев от воспаления легких в 1948 г. — 35,1%, в 1949 г. —
32,9%, в 1950 г. - 35,1%, в 1951 г. - 33,9%, в 1952 г. - 37,4%;
от желудочно-кишечных заболеваний — соответственно 24,4%,
28,6%, 28,8%о, 29,4%, 23,2%. Наблюдалась высокая смертность
детей в возрасте до 1 года от болезней новорожденных, врожден-
ных пороков развития, преждевременного рождения — 15,5%,
17,2%, 16,0%, 16,9%, 16,1%. Воспаление легких, желудочно-ки-
шечные заболевания, болезни новорожденных, врожденных поро-
ков развития и преждевременного рождения были основными
причинами младенческой смертности в городах Российской Феде-
рации в послевоенные годы. Причем в конце 1940-х гг. более по-
ловины всех умерших на первом году жизни младенцев не дожи-
ли до четырех месяцев.
Нарушения полноценности внутриутробного развития привели
к ухудшению физического состояния младенцев. Особенно это от-
носится к родившимся в годы войны.
В Ленинграде, например, в 1941 г. суммарные средние величи-
ны веса новорожденных были более чем на 100 г. ниже по срав-
нению с 1938—1940 годами. В 1942 г. физическое состояние ново-
рожденных резко ухудшилось — средний вес новорожденных
обоего пола понизился на 600 гр, средний рост — на 2 см, окруж-
ность груди — на 1,5 см., окружность головы — на 1,3 м. По
данным Р.Б.Коган дети, рожденные в Москве в 1943—1944
годах, имели дефицит веса в сравнении с рожденными в 1937 г.
ко времени достижения ими года жизни в 650 г., роста — 1,5 см,
в Свердловске наблюдалось тоже явление — в 1942 г. вес ново-
рожденных снизился на 200 г у мальчиков и на 171 г у девочек,
рост соответственно уменьшился на 0,71 и 0,74 см.7.
Низкие показатели физического развития фиксировались и у
рожденных в послевоенные годы. В ходе изучения в 1969 г. фи-
зического развития юношей Уфы, родившихся в 1949 г., было ус-
тановлено, что от 10 до 11% обследуемых имели ослабленное со-
стояние здоровья. Результаты обследований показали, что рост
мальчиков 4 — 7 лет в 1945 г. был меньше, чем у детей того же
возраста в 1938 г. на 4 —5 см, вес уменьшился на 2 кг у семилет-
них и на 1 кг у четырех летних. Аналогичная картина была зафик-
сирована у школьников. Так, у девочек наблюдалось во время
войны отставание роста, особенно в И лет, а у мальчиков макси-
мальное отставание в физическом развитии падало на возраст
13—14 лет. Вследствие этого, показатели физического развития
подростков в 1945 г. во всех возрастных группах было значитель-
но ниже, чем в 1939 г. Дефицит веса юношей в 1945 г. оставлял
в 15 лет — 1,48 кг, в 16 лет — 2,69 кг. Дефицит роста в данных
345
возрастах у юношей колебался от 2 до 6 см, у девушек — от 2 до
3,5 см.8.
Изучение влияния физического развития новорожденных,
детей дошкольного и школьного возрастов на продолжительность
их жизни показало, что дефицит роста, веса, обусловленный тя-
желыми материальными условиями жизни в военные и послевоен-
ные годы на протяжении 6 — 8 лет остается некомпенсированным
в течение последующих 13—15 лет даже при благоприятных усло-
виях. В СССР физическое развитие населения по отдельным воз-
растным группам нормализовалось только к 1956—1958 гг. Одна-
ко некоторые показатели физического развития населения остава-
лись низкими и в последующие годы. Это приводило к росту за-
болеваемости и смертности у поколений людей, переживших
войну, особенно в младенческих и детских возрастах. Для после-
военных лет характерны высокие показатели смертности. Вплоть
до 1949 г. они колеблются в РСФСР в пределах 1,2 —1,7 млн. че-
ловек ежегодно. Особенно высокой смертность была в 1947 г.,
когда умерло 1,7 млн. человек. При этом до 1954 г., она хоть и
имела тенденцию к снижению, но все еще оставалась на уровне
1,1 —1,2 млн. человек. В дальнейшем этот показатель снизился до
уровня 1,0 млн. ежегодно и продержался на этом уровне вплоть
до 1959 г.9.
Высокая смертность населения в целом, в том числе младен-
ческая, о чем говорилось выше, сильно снизила эффективность
компенсаторного периода. Ежегодно в период от 1946 до 1950 гг.
умирало 193 — 341 тыс. младенцев. Пик их смертности был в
1947 г. - 341 тыс. Ю
Высокий уровень смертности населения в послевоенные годы
привел к сокращению ожидаемой продолжительности жизни. В
1946 г. ее величина у мужчин составляла всего 46,6 года. Особен-
но резко упал этот показатель в голодном 1947 г. — до 39,9 лет,
женщины доживали в 1947 г. до 49,8 лет. Только к 1949 г. уро-
вень ожидаемой продолжительности жизни несколько поднялся,
составив 51 год у мужчин и почти 60 лет у женщин. Для всего
десятилетия 1950 гг. показатель ее не поднимался выше 62 лет у
мужчин! 1.
Состояние здоровья населения
в послевоенные годы
Ухудшение физического развития населения после окончания
войны оказывало влияние на уровень и структуру заболеваемости.
Об этом свидетельствовали результаты исследований. Анализ за-
болеваемости показал повышенное число болеющих среди рабочих
и служащих, переживших Великую Отечественную войну. Так, в
1963 г. в возрастах 40 — 49 лет — на 1000 работавших заболевае-
мость в год составляла 955. Важно отметить, что в данную возрас-
346
тную группу входили лица, рожденные в 1914 — 1923 гг., вступив-
шие в 1941 г. в возраст 18 — 27 лет и в полной мере испытавшие
все тяготы военного времени. Высокий уровень заболеваемости
был и у рабочих и служащих, родившихся в 1934 — 1943 гг.: соот-
ветственно — 710.
Анализ структуры заболеваемости населения СССР и
РСФСР свидетельствовал о том, что во второй половине 1940-х
годов оживились такие болезни, как туберкулез легких, болезни
сердца, воспаление легких, желудочно-кишечные заболевания. В
1949 г. в городах Российской Федерации смертность от этих
групп болезней составляла 60% (от общего числа умерших). В
то же время наблюдался рост сердечно-сосудистых и онкологи-
ческих заболеваний. Так, в городах РСФСР туберкулез, зани-
мавший в 1949 г. «первое место» по удельному весу в общем
числе умерших, передвинулся в 1950 г. на «третье» место. В
1949 г. процент умерших от болезней сердца составлял 13,5, от
воспаления легких — 12,5, от туберкулеза — 14,5, от желудоч-
но-кишечных заболеваний — 10,5, онкологических болезней —
9,5; в 1950 г. — соответственно 13,6, 13,3, 12,3, 11,4, 10,1; в
1952 г. - 14,7, 11,9, 9,3, 7,3, 12,712.
Комплексное исследование причин смертности, проведенное в
конце 1958—1959 гг. в Ленинграде1*, Куйбышеве* 2*, Орджоникид-
зе3*, выявили тесную зависимость от возраста и пола обследуе-
мых. В структуре данных болезней наиболее часто фиксировались
такие заболевания, как кардиосклероз, гипертония, сердечно-сосу-
дистые неврозы, грудная жаба (стенокардия), дистрофия миокар-
да, инфаркт миокарда, пороки сердца и т.д. С возрастом частота
их увеличивалась. Самая низкая заболеваемость была в возрас-
тных группах моложе 20 лет. В возрастах 20 — 29 и 30 — 39 уро-
вень ее возрастал. Причем в возрастных группах до 39 лет среди
болезней органов кровообращения чаще встречались гипертони-
ческая болезнь и сердечно-сосудистые неврозы Резкое увеличение
сердечно-сосудистых заболеваний наблюдалось в возрасте 40 — 49
лет и максимальное в последующих возрастных группах 50 — 59
лет и 60 лет и старше, т.е. у тех групп населения, которые нахо-
дились в 1941 г. в трудоспособных возрастах — 22 — 32, 32 — 42,
42 — 52 года. В этой связи неслучайно что, например, поколение,
рожденное в 1906 г. (в 1941 г. — 35 лет) через 50 лет численно
сократилось почти наполовину13.
** Три крупные предприятия (завод электро-технической промышлен-
ности, предприятие черной металлургии, и легкой промышленности),
2* По материалам заболеваемости населения Куйбышева болезнями
органов кровообращения
3* Заболеваемость сердечно-сосудистыми болезнями среди железнодо-
рожников Орджоникидзе в 1953—1959 гг.
347
В процессе исследований была выявлена зависимость уровня
заболеваемости сердечно-сосудистыми болезнями от качества ус-
ловий жизни и работы людей и особенно от длительного пере-
утомления, перенапряжения организма, а также стрессовых ситуа-
ций. Так, обследования, проведенные в первой половине 1960-х
годов, больных коронарной недостаточностью в возрасте старше
30 лет свидетельствовали о том, что одним из факторов, предрас-
полагающих к ее развитию, стало нервно-психическое напряже-
ние. Значительное усиление воздействия данного фактора на орга-
низм человека объяснялось перенесенными контузиями, голодани-
ем, тяжелым физическим трудом, полученными психическими
травмами. Ухудшение питания населения в годы войны и в пер-
вые послевоенные годы способствовало развитию гипертонической
болезни. Не случайно существенное ее повышение фиксировалось
в блокадном Ленинграде весной 1942. Это в целом объясняло
столь резкое увеличение после окончания войны заболеваемости
населения сердечно-сосудистыми болезнями в средних и старших
возрастах, т.е. людей, переживших не только тяготы Великой
Отечественной войны, но и Первой мировой и гражданской войн.
Это подтверждали и данные органов статистики. Так, увеличе-
ние заболеваемости и смертности населения от болезней органов
кровообращения было характерно в послевоенные годы для горо-
дов РСФСР в целом и для Москвы и Ленинграда, в частности.
Из статистических сведений видно, что если в 1940 г. наиболее
распространенной причиной смерти москвичей являлось воспале-
ние легких, то в 1946 г. ведущее место по числу умерших стали
занимать болезни органов кровообращения. Так, удельный вес1*
умерших от данной группы болезней в 1940 г. составлял 14,0%, в
1946 г. - 18,2%, в 1947 г. - 15,9%, в 1948 г. - 19,4%, в 1949 г. -
21,5%, в 1950 г. — 31,1%. В отличие от Москвы в Ленинграде пер-
вое место по числу умерших занимали инфекционные и парази-
тарные болезни, удельный вес которых в 1947 г. равнялся 26,9%,
в 1948 г. — 24,6%, а второе — болезни кровообращения. В то же
время наблюдалось постоянное увеличение коэффициента смерт-
ности от этих причин с 11,9% в 1939 г. и 17,3% в 1947 г. до 19,3%
в 1948 г.14
Распределение умерших москвичей по полу и по отдельным
причинам смерти показало, что в 1940 г. основной причиной смер-
ти мужчин и женщин были так называемые «прочие» болезни
сердца. Причем данная причина смерти у женщин фиксировалась
чаще, чем у мужчин — удельный вес умерших мужчин составлял
Здесь и далее — от общего числа умерших по всем причинам смер-
ти за соответствующий год
348
75,3%, а женщин1* — 84,5%. Второе место по числу умерших за-
нимали болезни органов кровообращения и лимфатических сис-
тем15. В то же время видно увеличение смертности горожан от
этой группы болезней в возрасте 30 — 39 лет по сравнению с более
молодыми возрастами (до 30 лет). С увеличением возраста горо-
жан наблюдался рост смертных случаев от болезней органов кро-
вообращения. В возрастных группах 40 — 49 и 60 — 69 лет в
1948 г. по сравнению 1940 г. число смертных случаев выросло и
у мужчин, и у женщин. Так, в 1940 г. удельный вес умерших от
этих заболеваний в возрастах 40 — 49 лет составлял у мужчин
12,5%, женщин — 5,8%, в 1948 г. — 14,7% и 6,2%; 50 — 59 лет —
соответственно 22,2% и 9,3%, 28,1% и 12,1%; 60 — 69 лет — 27,0%
и 23,3%, 30,0% и 25,4%. В возрастной группе 70 лет и старше
видно сокращение числа умерших от болезней органов кровообра-
щения в 1948 г. по отношению к 1940 г. В 1940 г. умерло мужчин
27,4%, женщин — 53,4%, а в 1948 г. — 20,7% и 51,3%. Из при-
веденных данных видно, что увеличение смертности от болезней
органов кровообращения в 1948 г. наблюдался у мужчин с возрас-
та 40 — 49 лет, а наибольшее число умерших фиксировалось в воз-
расте 50 — 59 лет и особенно в 60 — 69 лет. В возрасте 70 лет и
старше происходило снижение удельного веса умерших мужчин.
В 1940 г. максимальное число умерших от болезней органов кро-
вообращения мужчин падало на возраста 60 — 69 лет и 70 лет и
старше16.
Таким образом заболеваемость и смертность горожан от болез-
ней органов кровообращения после войны не только увеличилась
количественно, но и стала распространяться на более молодые
возраста. Не случайно, что особенно заметно это проявлялось у
мужчин. Напряжение военных лет, полученные ранения, конту-
зии и т.д. способствовали росту заболеваемости органов кровооб-
ращения и смертности от данных болезней в мирные годы.
Проведенные исследования в СССР и РСФСР (1965 г.) пока-
зали, что война изменила структуру инвалидности. Наиболее рас-
пространенным видом последствий военных травм стали остаточ-
ные явления травм головного мозга, огнестрельные остеомиелиты
и болезни культей, последствия травм периферических нервов, а
также органов брюшной полости, челюстно-лицевой области, забо-
левания внутренних органов, полученных на фронте, ложные сус-
тавы и незаживающие раны. Причем наблюдались осложнения
последствий военных травм в течение 8 лет после ранения у более
половины больных, лечившихся в госпиталях, а также рецидивы
осложнений (воспалительные процессы в области ранения). Это
1Ш От общего числа умерших мужчин (женщин) по всем причинам
смерти от болезней органов кровообращения за соответствующий год.
349
приводило к снижению продолжительности жизни в данных груп-
пах населения.
У инвалидов психоневрологического профиля (психозы, оста-
точные явления закрытой травмы черепа) было выявлено прежде-
временное одряхление, психопатическое состояние и т.д.
Брак и семья: последствия войны
Анализ данных текущей статистики показал, что наибольшее
число браков в РСФСР было зарегистрировано в 1946 г.1* (на 1000
населения) — 12,3. Это было связано с вступлением в брак лиц, не
успевших создать семьи до войны и отложивших вступление в брак
в годы войны (в 1939 г. им было 20 — 24 года, в 1941 г. — 22 — 26
лет, в 1945 г. — 26 — 30 лет, в 1946 г. — 27 — 31 год), а также
лиц — в наиболее активных брачных возрастах в послевоенные
годы (в 1939 г. — 15 — 19 лет, в 1941 г. — 17 — 21 год, в 1945 г. —
21 —25 лет, в 1946 г. — 22 — 26 лет). Однако уже в 1947 г. и 1948 г.
видно снижение брачности — в 1947 г. на 1000 населения было за-
регистрировано браков — 10,4, в 1948 г. — 10,617.
Аналогичная ситуация наблюдалась в городах. Рост брачности
горожан виден в 1946 г.* 2*. Так, если на 1000 населения вступило
в брак в 1946 г. — 19,7, то в 1947 г. — 14,8, в 1948 г. — 15,5, в
1949 г. - 16,6, в 1950 г. - 14,8, а в 1955 г. - 13,8.
В связи со значительной деформацией возрастнополовой
структуры в сельской местности брачность на селе была ниже,
чем в городе — на 1000 населения в сельской местности в 1946 г.
было зарегистрировано браков — 8,5, в 1947 г. — 8,0, в 1948 г.
— 8,0, в 1949 г. — 8,4. Тем не менее в 1950-е годы брачность
сельчан увеличилась и в 1955 г. составила (на 1000 населения) —
10,4.
Снижение брачности населения в Российской Федерации
после кратковременного всплеска обуславливалось, как уже отме-
чалось, послевоенной диспропорцией полов. Это повлияло на сни-
жение числа замужних женщин. По данным переписи населения
1959 г. по сравнению с материалами переписи населения 1939 г.
видно уменьшение удельного веса замужних женщин практически
во всех возрастных группах. Причем существенное сокращение
было зафиксировано в поколениях женщин, рожденных в 1914 —
1918 и 1919—1923 годах и наиболее пострадавших в годы войны.
Так, в поколении женщин, рожденных в 1914 — 1918 годах, за-
Без Н-Аму рекой, Камчатской, Сахалинской, Калининградской об-
ластей, Хабаровского края
2* Без Н-Амурской, Камчатской, Сахалинской, Калининградской об-
ластей, Хабаровского края
350
мужние женщины составляли — на 1000 человек данного возрас-
та (40 — 44 года) — 606 (в 1939 г. в аналогичном возрасте —
751); в группе женщин, рожденных в 1919—1923 годах (35 — 39
лет), соответственно — 711 (в 1939 г. — 794), среди женщин,
рожденных в 1924—1928 годах (30 — 34 года), замужних было —
768 (в 1939 г. — 815); рожденных в 1929—1933 годах (25 — 29
лет) — 752 (в 1939 г. — 783); рожденных в 1934 — 1938 годах
(20 — 24 года) — 479 (в 1939 г. — 599). Возрастание диспропор-
ции полов в средних и пожилых возрастах (45 — 49 лет и старше)
также отразилось на снижении доли замужних женщин18.
Значительная часть браков заключалась женщинами от 20 до
23 — 24 лет и по сравнению с 1940 г. число вступивших в брак
женщин в этом возрасте выросло. Причем максимальное число
вступивших в брак было зафиксировано в возрасте 22 года, в пос-
ледующих возрастах видно постепенное сокращение выходящих
замуж женщин.
Война оказывала дестабилизирующее влияние на брак. После-
военная диспропорция полов способствовала этому. После оконча-
ния войны стал наблюдаться рост разводов — на 1000 зарегистри-
рованных браков в РСФСР было зафиксировано разводов в
1946 г.1* - 7,9, в 1947 г. - 17,5, в 1948 г. - 25,8, в 1949 г. -
34,2, в 1950 г. — 40,7, в 1955 г. — 68,3. Постепенное увеличение
разводов также было связано с оформлением совершившегося
фактически еще до войны распада семей; в связи с вступлением в
действие всего законодательства о браке и семье 1944 г., а также
вступлением в брак мужчин с более молодыми по возрасту жен-
щинами. Об этом свидетельствовало повышение числа разводов в
средних возрастных группах (30 — 39 лет), особенно у мужчин с
длительной продолжительностью брака от 5 до 20 лет и сокраще-
нием разводов с брачным стажем до 1 года, от 1 года до 4 лет.
Это оказывало влияние на рост числа разведенных женщин в
средних возрастах, так как в послевоенных условиях им было
трудно выйти замуж повторно. Однако в 1950-е годы, когда в
брачный возраст вступили поколения 1930—1939 годов рождения,
ситуация изменилась в сторону расторжения браков с продолжи-
тельностью от 1 года до 6 лет. Причем более половины расторг-
нувших брак находились в возрасте 25 — 39 лет19.
Последствия военных лет сказались на характере повторных
браков. Анализ их динамики показал увеличение активности со
стороны мужчин. Об этом свидетельствовали данные всесоюзного
социально-демографического обследования 1985 г. В СССР в
1950 — 1954 годах на 1000 разошедшихся или овдовевших мужчин
через 5 лет вступили в повторный брак — 552, женщин — 146;
через 10 лет — мужчин — 673, женщин — 219; в 1955 —
1# Без Н-Амурской, Камчатской, Сахалинской, Калининградской об-
ластей, Хабаровского края
351
1959 годах соответственно — 544 и 159, 653 и 23420. Возникшая
ситуация оказала влияние на рост продолжительности жизни в
браке у мужчин и сокращение этого показателя у женщин.
Послевоенная диспропорция полов в брачных возрастах спо-
собствовала увеличению внебрачной рождаемости, росту числа ма-
терей-одиночек и неполных семей. За период с 1945 г. по 1958 г.
в СССР родилось 10,6 млн. детей, у которых в акте о рождении
отсутствовала запись об отце. Наиболее высокий процент детей от
всех новорожденных, родившихся вне брака фиксировался в
1945 г. — 18,9, в 1946 г. — 18,7 и особенно в 1949 г. — 19,6 и в
1950 г. — 19,7. Лишь после 1950 г. — 14,5 в 1956 г. — 13,5, в
1957 г. - 13,0, в 1958 г. - 12,521.
Возросшее в послевоенное время число внебрачных детей обо-
стряло проблему «безотцовщины», с чем было часто связано и
распространение в их среде вредных привычек (курение, алкого-
лизм), и нервно-психических заболеваний и, наконец, увеличение
преступности. Все это вместе взятое приводило к нарушению нор-
мального физического и умственного развития детей, увеличению
среди них заболеваемости и смертности.
Итак, подводя итоги, можно сказать, что война имела тяжелые
последствия для демографического развития населения России.
Огромные людские потери привели к сокращению его численнос-
ти, к значительному нарушению соотношения полов в пользу жен-
щин, к увеличению доли пожилых возрастов в обществе, к ухуд-
шению здоровья людей. Эти раны войны имели долгосрочное дей-
ствие. Тяжелые последствия Великой Отечественной войны были
усугублены неблагоприятными демографическими тенденциями, с
которым Россия вступила в войну: наличие «демографических
ям», сокративших численность ряда призывных возрастных групп
и ослабивших возрастные группы, которые вступили после тяже-
лого военного детства в детородный возраст после войны, значи-
тельные потери населения в годы первой мировой и гражданской
войн, голода, насильственных переселений, репрессий и т.д.
Глава XVIII.
Население в конце 1950-х гг:
демографическая характеристика
СССР на 1 января 1959 г. занимал площадь в 22,4 млн. кв.
км, т.е. увеличил ее по сравнению с предвоенным 1940-м г. на
0,9% за счет территорий, вошедших в СССР после окончания Ве-
ликой Отечественной войны. В СССР входили 15 союзных рес-
публик: РСФСР, УССР, БССР, УзССР, Молд. ССР, Латв. ССР,
Литов. ССР, Эст. ССР, Турк. ССР, Тадж. ССР, Казах. ССР,
Киргиз. ССР, Груз. ССР, Аз. ССР, Арм. ССР. Население СССР
достигало 208,8 млн. чел.
РСФСР в 1959 г. занимала площадь 17075,4 тыс. кв. км или 76%
территории Союза. В 1950-е гг. произошли следующие территори-
альные изменения в РСФСР. 19 февраля 1954 г. Крымская об-
ласть была выделена из состава РСФСР и передана Украинской
ССР; в 1955 г. Китаю был возвращен Порт-Артур; 16 июня
1956 г. Карело-Финская ССР была преобразована в Карельскую
АССР. Были возвращены Финляндии некоторые приграничные
территории, включенные в РСФСР в 1939—1944 г.
Население РСФСР составляло 117,5 млн. чел.* 2*, плотность за-
селения — 6,9 чел. на 1 кв. км, а в среднем по СССР — 9,4 чел.
на 1 кв. км.
. РСФСР была многонациональным государственным образова-
нием и включала в себя 16 автономных республик: Башкирскую,
Бурятскую, Дагестанскую, Кабардино-Балкарскую, Калмыцкую,
Карельскую, Коми, Марийскую, Мордовскую, Северо-Осетин-
скую, Татарскую, Тувинскую, Удмуртскую, Чечено-Ингушскую,
Чувашскую, Якутскую; и 5 автономных областей: Адыгейскую,
Горно-Алтайскую, Еврейскую, Карачаево-Черкесскую, Хакас-
скую, а также 10 национальных округов: Агинский Бурятский,
Коми-Пермяцкий, Корякский, Ненецкий, Таймырский (Долгано-
Ненецкий), Усть-Ордынский Бурятский, Ханты-Мансийский, Чу-
котский, Эвенкийский, Ямало-Ненецкий.
Территория РСФСР делилась на ряд крупных административ-
но-территориальных районов, включающих в себя края, области и
автономные республики. Внутри краев и областей выделялись
** Согласно коррекции Андреева Е.М., Дарского Л.Е. и Харько-
вой Т.Л. — 209,0 млн.
2* По мнению тех же исследователей, суммарная коррекция числен-
ности населения по переписи 1959 г. составляла по РСФСР 0,13%, а сле-
довательно, численность населения — 117,5 млн. чел. или 56,3% от насе-
ления СССР.
12 — 1926
353
автономные области и национальные округа. Административно-
территориальные районы различались по занимаемой площади и
плотности заселения.
Северо-Западный район насчитывал 11,2 млн.чел, проживав-
ших на территории в 1677,5 тыс. кв. км1. Плотность населения
была несколько ниже средней по РСФСР и составляла 6,8 чел. на
1 кв. км. Район включал 7 областей: Архангельскую, включав-
шую Ненецкий национальный округ, Вологодскую, Калининград-
скую, Ленинградскую, Мурманскую, Новгородскую, Псковскую,
а также две автономные республики: Коми и Карельскую АССР.
Самую большую территорию занимала Архангельская область —
592,1 тыс. кв. км, а наименьшую — Калининградская область —
15,1 тыс. кв. км. При этом в Калининградской области была наи-
большая в районе плотность населения 40,5 чел. на 1 кв. км.
Самая маленькая плотность населения приходилась на Ненецкий
национальный округ — 0,3 чел. на 1 кв. км. Низкой плотность
населения была и в Коми АССР — 2 чел. на 1 кв. км, Карель-
ской АССР — 3,8 чел. на 1 кв. км и в Архангельской области —
2,2 чел. на 1 кв. км.
Такие области, как Вологодская, Новгородская, Псковская и
Ленинградская имели также относительно невысокую плотность
населения — от 9 чел. на 1 кв. км в Вологодской до 17,2 чел. на
1 кв. км в Псковской области.
Самой высокой численность населения была в Ленинградской
области включая г. Ленинград2, — 4,6 млн. человек. Меньше
всего приходилось жителей на Ненецкий национальный округ —
45,5 тыс. человек, Мурманскую и Калининградскую области —
по 0,6 млн. человек.
Центральный район имел также, как и Северо-Западный, об-
ширную территорию — 460,7 тыс. кв. км и насчитывал 24,8 млн.
жителей. Плотность населения была высокой — 53,8 чел. на кв.
км3.
В Центральный район входили И областей — Брянская,
Владмирская, Ивановская, Калининская, Калужская, Костром-
ская, Московская, включая г.Москву, Рязанская, Смоленская,
Тульская, Ярославская.
Московская область с г. Москвой насчитывала И млн. чел.
населения4. Другие области, хотя и были не столь сильно населе-
ны, все же сосредотачивали большое число жителей — Калинин-
ская 1,8 млн., Тульская — 1,9 млн., Рязанская — 1,5 млн., Брян-
ская — 1,6 млн. Менее были населены Костромская и Калужская
области — по 0,9 млн. чел. каждая.
Самая высокая плотность населения приходилась на Москов-
скую область — 125,8 чел. на 1 кв.км. Но и в других областях
этот показатель, хотя и был ниже, чем в Московской области, до-
стигал в Тульской 74,7 чел. на 1 кв. км., в Ивановской —
55,1 чел., во Владимирской — 48,5 чел. и т.д. Наиболее низкой
354
плотность населения была в Костромской области — 15,3 чел. на
1 кв. км.
Волго-Вятский район несколько уступал и по занимаемой тер-
ритории и по численности населения Центральному району. Тер-
ритория Волго-Вятского района была равна 263,3 тыс. кв. км, а
число жителей составляло 8,3 млн. Район включал Горьковскую и
Кировскую области и три автономные республики: Марийскую,
Мордовскую, Чувашскую. Плотность заселения района была зна-
чительно выше средней по РСФСР в целом — 31,3 чел на 1 кв.
км. Наибольшее число жителей было сосредоточено в Горьков-
ской области — 3,6 млн. Крупной областью по численности насе-
ления, хотя она и уступала по этому показателю Горьковской об-
ласти, была Кировская — 1,9 млн. В Мордовской и Чувашской
АССР насчитывалось более 1 млн. чел. в каждой. Меньше была
населена Марийская АССР — 0,7 млн. человек. При этом Киров-
ская область, охватывавшая обширную территорию (122,5 тыс.
кв. км), имела наименьшую в районе плотность населения — 15,6
чел. на 1 кв. км. Самой заселенной оказалась Чувашская АССР,
где на небольшой сравнительно площади — 18 тыс. кв. км —
плотность населения составляла 60 чел. на 1 кв. км. Высокой
плотностью заселения отличалась и Горьковская область — 49,1
чел. на 1 кв. км. Выше средней по району была плотность насе-
ления в Мордовской АССР — 38,3 чел. на 1 кв. км. Плотность
населения в Марийской АССР была несколько меньшей и равня-
лась 27,9 на 1 кв. км.
Центрально-Черноземный район был не особенно велик по
территории, но зато отличался «густой» заселенностью: пло-
щадь — 192,4 тыс. кв. км, население — 8,7 млн. чел, плот-
ность — 45,2 чел. на 1 кв. км. В административном отношении
район был разделен на шесть областей: Белгородскую, Воронеж-
скую, Курскую, Липецкую, Орловскую, Тамбовскую. Самой
большой численностью населения отличалась Воронежская об-
ласть — 2,4 млн. человек.
Большое количество населения было сосредоточено и в других
областях Центрально-Черноземного района: в Тамбовской —
1,6 млн., в Курской — 1,5 млн., в Белогородской — 1,2 млн. и
т.д. Самое меньшее число жителей фиксировалось в Орловской
обл. — 0,9 млн.5
Показатели плотности населения во всех областях ЦЧР близки
по своему уровню друг к другу и довольно высоки — от 49,8 чел.
на 1 кв. км в Курской до 45,2 чел. на 1 кв. км в Тамбовской и
Воронежской областях. Несколько ниже показатель плотности насе-
ления был лишь в Орловской области — 37,6 тыс. чел. на 1 кв. км.
Поволжский район занимал значительную территорию —
460,7 тыс. км и насчитывал 12,5 млн. населения. При этом плот-
ность населения была ниже, чем в большинстве других районов
Европейской части республики — 27 чел. на 1 кв. км. Поволж-
ский район включал: Астраханскую, Волгоградскую, Куйбышев-
355
12*
скую, Пензенскую, Саратовскую, Ульяновскую области и Татар-
скую АССР. Наиболее крупными по территории были Волгоград-
ская и Саратовская области: соответственно 114,1 и 100,2 тыс. кв.
км. Плотность населения в этих областях была невысокой — 16,2
и 21,6 чел. на 1 кв. км. Еще ниже этот показатель был в Астра-
ханской области, сравнительно небольшой по территории, —
15,9 чел. на 1 кв. км. Область была слабо заселена: в ней прожи-
вало 0,7 млн. чел., то есть меньше, чем в любой другой области
Поволжского района6.
Больше всего жителей насчитывалось в Татарской АССР —
2,9 млн. и Куйбышевской области — 2,3 млн. человек. Самой вы-
сокой была и плотность населения на этих двух территориях: со-
ответственно 41,9 чел. и 42,1 чел. на 1 кв. км.
Северо-Кавказский район занимал площадь в 431,0 тыс. кв.
км., плотность населения была примерно такой же, как в Повол-
жье, — 27,3 чел. на 1 кв. км7. В районе проживало 11,8 млн.чел.
На территории его располагались: Краснодарский край, в том
числе Адыгейская автономная область; Ставропольский край, в
том числе Карачево-Черкесская автономная область; Ростовская
область, Дагестанская АССР, Кабардино-Балкарская АССР. Са-
мыми многочисленными по числу жителей были Краснодарский
край — 3,8 млн, в том числе 0,3 млн. в Адыгейской автономной
области, Ростовская область — 3,3 млн. чел., Ставропольский
край — 1,9 млн., в том числе в Карачаево-Черкесской автономной
области — 0,3 млн. Свыше миллиона жителей насчитывала Даге-
станская АССР, 0,7 — Чечено-Ингушская АССР, полмиллиона —
Северо-Осетинская АССР, 0,4 млн. — Кабардино-Балкарская
АССР. Наименьшее число жителей приходилось на Калмыцкую
АССР — 0,2 млн.
Плотность населения самая высокая была в Северо-Осетин-
ской АССР — 56,3 чел. на 1 кв. км и Адыгейской автономной об-
ласти — 66,3 чел., входящей в Краснодарский край. Вообще в
Краснодарском крае наблюдалась высокая плотность населения —
45 чел. на 1 кв. км. В Ростовской области и Ставропольском крае
показатель плотности населения был ниже — 32,9 и 23,4 чел. на
1 кв. км. В автономиях показатели плотности населения колеб-
лются в пределах от уже называвшейся Адыгейской а.о. —
66,3 чел. до 2,4 чел. в Калмыцкой АССР8.
Уральский район занимал очень большую территорию —
2259,2 тыс. кв. км. На ней проживало 18,6 млн. чел. Плотность
населения при этом невысока — 8,2 чел. на 1 кв. км., однако,
этот показатель выше среднего по РСФСР9.
В Уральский район входили: Курганская, Оренбургская,
Пермская, Свердловская, Тюменская, Челябинская области, Баш-
кирская и Удмуртская АССР, а также Коми-Пермяцкий нацио-
нальный округ (в составе Пермской области) и Ханты-Мансий-
ский и Ямало-Ненецкий национальные округа в составе Тюмен-
ской области. По обширности территории выделяется Тюменская
356
область. Она занимает 1435,3 тыс. кв. км., в том числе Ханты-
Мансийский национальный округ — 550,8 тыс. кв. км и Ямало-
Ненецкий национальный округ — 750,3 тыс. кв. км. При этом эти
обширные территории очень слабо населены. Так, в целом в Тю-
менской области проживал 1,1 млн. чел., а плотность составляла
0,8 чел. на 1 кв. км. В Ханты-Мансийском округе — 0,1 млн.,
плотность — 0,2 чел. на 1 кв. км, в Ямало-Ненецком округе на-
селение составляло 62 тыс. чел, а плотность 0,1 чел. на 1 кв. км.
В целом в Уральском районе население было распределено
очень неравномерно. Высокая плотность его наблюдалась в Челя-
бинской области — 33,9 чел. на 1 кв. км., в Удмуртской АССР —
31,8 чел. на 1 кв. км, в Башкирской АССР 23,3 чел., в Свердлов-
ской обл. — 21,0 чел. Зато в Оренбургской области этот показа-
тель уже значительно ниже — 14,8 чел. на 1 кв. км, в Курган-
ской — примерно на том же уровне — 14,1 чел. на 1 кв. км.
Среднее положение между самыми высокими показателями в
районе и более низкими занимает Пермская область — 18,4 чел.
на 1 кв. км., но при этом во входящем в нее Коми-Пермяцком на-
циональном округе — всего 6,8 чел. приходилось на 1 кв. км.
Самой населенной областью являлась Свердловская, в ней
проживало 4,1 млн.чел. В Башкирской АССР население насчиты-
вало 3,3 млн. в Челябинской и Пермской по 3 млн. в каждой, при
этом в Коми-Пермяцком национальном округе было всего 0,2 млн.
жителей. В Оренбургской области поживало 1,8 млн.чел, в Уд-
муртской АССР — 1,3 млн., в Курганской области — 1 млн.
Западно-Сибирский район занимал площадь 991,9 тыс. кв.
км10. Плотность была выше средней по РСФСР и составляла
10,2 чел. на 1 кв. км. Все население района насчитывало 10159,4
тыс. чел. В Западно-Сибирский район входили Алтайский край, в
том числе Горно-Алтайская автономная область, Кемеровская, Но-
восибирская, Омская, Томская, области. Последняя наиболее об-
ширна по территории — 316,9 тыс. кв. км и разреженно заселена:
плотность населения составляла всего — 2,4 чел. на 1 кв. км. На
территории этой области проживало всего 0,8 млн. человек.
Самое большое число жителей было сосредоточено в Кемеровской
области — 2,8 млн. и Алтайском крае — 2,7 млн. В Кемеровской
области была самая высокая плотность населения — 29,2 чел. на
1 кв. км, в Алтайском крае плотность населения близка к средней
по региону — 10,3 чел. на 1 кв. км. При этом входящая в Алтай-
ский край Горно-Алтайская а.о., занимавшая территорию в 95,5
тыс. кв. км, имела самую низкую в Западно-Сибирском районе
плотность — 1,7 чел. на 1 кв. км и очень малое по численности
население — 157 тыс. чел. Новосибирская и Омская области, об-
ширные по площади, занимали соответственно 178,2 и 139,6 тыс.
кв. км и сосредотачивали на своей территории довольно значи-
тельное число жителей — 2,3 и 1,7 млн. человек. Однако в силу
обширности территории плотность населения не была высокой —
12,9 и 11,8 чел на 1 кв. км.
357
Восточно-Сибирский район располагался на огромной терри-
тории в 7226,0 тыс. кв. км11. Поживало в этом районе 7 млн. че-
ловек, следовательно, и плотность населения была очень низ-
кой — 1 чел. на 1 кв. км. Восточно-Сибирский район объединял
Красноярский край, Иркутскую и Читинскую области, Бурят-
скую, Тувинскую, Якутскую АССР.
Красноярский край занимал площадь в 2401,6 кв. км с населе-
нием в 2,6 млн. человек. Плотность заселения была равна всего
1,1 чел. на 1 кв. км. В состав края входила Хакасская автономная
область, относительно небольшая по территории (61,8 тыс. кв.
км.) с довольно высокой для данного региона плотностью населе-
ния — 6,7 чел. на 1 кв. км. Этот показатель даже был близок к
среднему показателю по РСФСР. В Хакасской а.о. насчитывалось
0,4 млн. жителей. Кроме этой автономной области в Краснояр-
ский край входили Таймырский (Долгано-Ненецкий) и Эвенкий-
ский национальные округа, занимавшие площадь соответствен-
но — 860,2 тыс. кв. км и 745,0 тыс. кв. км с населением 33,4 тыс.
и 10,3 тыс. чел., а следовательно с очень низкой плотностью на-
селения.
Иркутская область занимала площадь в 767,9 тыс. кв. км с на-
селением 2 млн.чел, и с выше среднего показателем по району
плотности населения — 2,6 чел. на 1 кв. км. В состав области
входил Усть-Ордынский Бурятский национальный округ. Там
проживало 133,1 тыс. чел., но в связи с относительно небольшой
территорией — 21,4 тыс. кв. км, плотность населения достигала
6,2 чел. на 1 кв. км.
Читинская область была по площади меньше Иркутской —
431,5 тыс. кв. км. Население насчитывало 1 млн. чел, плотность
— выше средней по району, но невысокая — 2,4 чел. на 1 кв. км.
В нее входил Агинский Бурятский национальный округ (пл.
20,6 тыс. кв. км) с населением 49,1 тыс.чел. и плотностью —
2,4 чел. на 1 кв. км.
Из автономных республик, входивших в Восточно-Сибирский
район, наиболее густо была заселена Бурятская АССР. На ее пло-
щади в 351,3 тыс. кв км находилось 0,7 млн. чел. с соответствую-
щей плотностью населения — 1,9 чел. на 1 кв. км. В Тувинской
АССР население численностью 171,9 тыс. чел. проживало на тер-
ритории 170,5 тыс. кв. км. Плотность была на уровне среднего
показателя по району — 1 чел. на 1 кв. км. Якутская АССР рас-
полагалась на площади 3103,2 тыс. кв. км. Там было зафиксирова-
ны 0,5 млн. чел. и очень низкая плотность заселения — 0,2 чел. на
1 кв. км.
Дальневосточный район также был территориально очень об-
ширен12, занимая 3112,7 тыс. кв. км. На этом пространстве про-
живало 4,4 млн. человек. Плотность населения была значительно
ниже среднего показателя по Федерации — 1,4 чел. на 1 кв. км.
В Дальневосточный район включались Приморский и Хабаров-
ский края, Амурская, Камчатская, Магаданская, Сахалинская об-
358
ласти. Приморский край характеризовался относительно неболь-
шой территорией — 165,9 тыс. кв. км, на которой проживало
1,4 млн. человек. Это самое большое население по численности в
Дальневосточном районе. Отсюда и довольно высокая плотность
населения для данных мест — 8,3 чел. на 1 кв. км., т.е. выше
среднего показателя по РСФСР.
Плотность населения выше среднего показателя по району
была в Амурской и Сахалинской областях. Амурская область при
территории в 363,7 тыс. кв. км имела 0,7 млн. населения и соот-
ветственно плотность составляла 2 чел. на 1 кв. км. Сахалинская
область имела точно такую же численность жителей, поживавших
на сравнительно небольшой территории — 87,1 тыс. кв. км. В резуль-
тате плотность населения достигала 7,5 чел. на 1 кв. км.
В Хабаровском крае сосредоточено было довольно значитель-
ное число жителей Дальневосточного района — 1,1 млн. человек.
Проживали они на площади — 824, 6 тыс. кв. км, отсюда плот-
ность населения была более низкой, чем в вышеназванных облас-
тях (1,4 чел. на 1 кв. км). В составе Хабаровского края находи-
лась Еврейская автономная область, ее площадь насчитывала
36,0 тыс. кв. км, население — 162,9 тыс. чел., плотность равня-
лась 4,5 чел. на 1 кв. км.
Камчатская область была мало населена: на площади в
472,3 тыс. кв. км зафиксировано 0,2 млн. жителей, плотность
0,5 чел. на 1 кв. км. В составе Камчатской области находился Ко-
рякский национальный округ, площадь 301,5 тыс. кв. км, населе-
ние 27,5 тыс. чел, плотность 0,1 чел. на 1 кв. км.
Магаданская область имела территорию 1199,1 тыс. кв. км, в
том числе Чукотский национальный округ, площадью в 737,7 тыс.
кв. км. Население области составляло 0,2 млн. чел., в т.ч. в Чу-
котском национальном округе — 46,7 тыс. чел. Плотность населе-
ния низкая: в области на 1 кв. км приходилось 0,2 чел., а в ок-
руге — 0,1 человек.13
Сопоставление численности населения РСФСР по регионам за
19391* и 1959 гг.* 2* может быть произведено лишь приблизитель-
но, так как происходили значительные изменения в администра-
тивно-территориальном делении14.
Северо-Западный район (без учета Калининградской области)
в 1959 г. все еще не достиг по числу жителей довоенного уровня:
примерно на 2.5% численность его населения была меньше до-
военной. В частности довольно медленно восстанавливалась чис-
1# Данные переписи 1939 г. приводятся с учетом коррекции, предло-
женной В.Б.Жиромской (см. Жиромская В.Б. Демографическая история
России в 1930-е годы: взгляд в неизвестное. М., 2001. С. 52 — 57).
2* Данные переписи 1959 г. приводятся с учетом коррекции, предло-
женной Андреевым Е.М., Дарским Л.Е., Харьковой Т.Л. (см. Демогра-
фическая история России. М., 1998. С. 50.
359
ленность г. Ленинграда. В 1959 г. в сопоставимых границах он
еще не достиг по числу жителей уровня 1939 г.: разница состави-
ла 1,5%. И это происходило, несмотря на очень интенсивный миг-
рационный поток, устремившийся туда после войны.
Все еще ощутимы были потери населения и в других районах
России, прежде всего в Европейской части страны, значительная
часть которой находилась под оккупацией, попала в район актив-
ных военных действий.
Центральный район примерно достиг уровня 1939 г. по числу
своих жителей, при этом Московская область даже увеличила
свое население. Зато Смоленская область была заметно менее на-
селена, чем перед войной. Не досчитывались своего населения и
Калужская, и Брянская, и Калининская, и Костромская, и Яро-
славская, и Рязанская области.
Центально-Черноземный район имел численность населения в
1959 г. на 15% меньше довоенной. Ни одна из входивших в него
областей не восстановила численности своего населения. В част-
ности сильно убыло число жителей Орловской, Тамбовской, Во-
ронежской, Курской областей.
Волго-Вятский район более чем на 5% не досчитался своих
жителей, населявших его до войны, хотя этот район активнее мно-
гих других восполнил потери населения в основном за счет миг-
рантов. Особенно интенсивно пополнялось население Марийской
и Чувашской АССР,
Поволжский район на 5% превзошел по числу жителей довоен-
ный уровень. Эти районы не испытали оккупации, получили при-
ток эвакуированных, часть которых осела здесь. После войны в
районе успешно развивалась промышленность и строительство
ГЭС. Это обеспечило приток в этот район рабочей силы, прежде
всего в Куйбышевскую, Волгоградскую, Астраханскую области.
Близок был к довоенному уровень численности населения в
ТАССР и Саратовской области, в частности в этих районах шел
быстрый рост городов.
В Северо-Кавказском районе население заметно прибыло по
сравнению с 1939 г. При этом особенно выросло население в
Краснодарском крае, Ростовской и Ставропольской областях.
По сравнению с довоенным временем увеличили свое населе-
ние районы Урала, Сибири и Дальнего Востока. Причины понят-
ны: там была размещена вторая промышленная база, шло интен-
сивное освоение этих районов. Туда устремлялись миграционные
потоки после войны, там осела часть эвакуированных. Кроме того
эти районы не были разорены войной. В частности Уральский
район увеличил число своих жителей более, чем на 30%, Западно-
сибирский — на 29%, Восточносибирский — на 33%, а Дальневос-
точный — более чем на 50% (без Сахалина), а с учетом измене-
ний границ Сахалинской области — на 70%.
360
Городское и сельское население
По данным переписи 1959 г. городское население в РСФСР
составляло 52% (в целом в СССР — 47,9%), а сельское — 48%,
то есть городское население превысило сельское. Однако по рай-
онам соотношение городского и сельского населения не было оди-
наковым.
Например, в Северо-Западном районе процент городского на-
селения был значительно выше, чем в целом по РСФСР, —
65%15. О основном это объяснялось высокой численностью насе-
ления такого крупного промышленного и культурного центра,
каким был г. Ленинград. Значительную численность городского
населения имели там и портовые города — Мурманск, Калинин-
град, Архангельск. Например, в Калининградской области горо-
жан было более 60%, в Мурманской — 92% (сельское население
здесь было крайне незначительно). Необходимо заметить, что в
некоторых районах этого региона было много трудноосвояемых
для сельского хозяйства мест. Однако в регионе располагались
области такие, как Вологодская, Новгородская, Псковская, в ко-
торых преобладало сельское население: соответственно 65, 62,
73%. В автономиях — Карельской и Коми — был довольно высо-
кий удельный вес населения городов, хотя и ниже, чем в среднем
по региону.
В Центральном районе, где находилась большая конгломера-
ция городов, число горожан было преобладающим — 61% против
39% жителей села16. Не надо забывать, что в то же время здесь
располагался исторический центр земледельческого хозяйства: на-
пример, в Костромской, Калужской, Смоленской, Рязанской об-
ластях преобладало сельское население.
Главным средоточием городского населения являлся столич-
ный центр — Москва. Однако и многие другие области, наряду с
Московской, отличались высоким процентом городского населе-
ния: Ивановская, Тульская — более 60%, Владимирская — 57%,
Ярославская — 58% и др. Но и в Костромской, Калужской и
Смоленской областях был хотя и ниже процент горожан, но все
же он был не менее 30%.
В Центрально-Черноземном районе, который отличался сель-
скохозяйственной ориентацией, число сельского населения прева-
лировало над городским. Сельское население составляло 73%, а
городское — 27%17. В таких областях, как Курская, Орловская,
Тамбовская процент сельских жителей колебался от 74 до 80% от
всего населения. В Воронежской области он был несколько ниже,
чем в среднем по району и достигал 65%, в Липецкой области —
70%.
Поволжский район имел довольно значительную долю город-
ского населения, хотя она и была меньшей, чем по РСФСР в
целом. Почти половина жителей этого района проживала в горо-
дах — 48%18. Более всего горожан насчитывалось в Куйбышев-
361
ской области — 62%, а также в Волгоградской и Саратовской об-
ластях — по 54% в каждой, в Астраханской — 52%. В принципе
в районе было достаточно много промышленных и торговых цент-
ров как сложившихся в древние времена, так и развившихся в
предвоенные и первые послевоенные годы. Выделяются относи-
тельно низким удельным весом городского населения лишь Пен-
зенская и Ульяновская области с ярко выраженным сельскохозяй-
ственным профилем производства — 33 — 36% городских жителей.
В Волго-Вятском районе процент горожан значительно ниже,
чем в среднем по РСФСР, и составляет 39%. Исключением явля-
лась Горьковская область, где проживало 52% горожан19. В ос-
тальных же областях и трех автономиях процент городского насе-
ления был ниже среднего по району: в Мордовской АССР —
18%, Чувашской — 24, Марийской — 28. Район всегда имел до-
вольно мало крупных городских центов.
В Северо-Кавказском районе проживало 42% горожан и 58%
жителей села. Более всего городского населения было в Ростов-
ской области, а менее всего в Калмыцкой АССР — 21%20.
Уральский район представлял собой старый промышленный
центр с преобладанием городского населения. В среднем по райо-
ну здесь проживало 56% горожан21. Высоким процентом город-
ского населения выделялись Челябинская и Свердловская облас-
ти, в которых 3/4 населения проживало в городах (76%), а также
Пермская область, лишь немногим уступавшая им, где почти 60%
населения были горожанами. Однако в районе располагались ок-
руга, как правило национальные, где процент городского населе-
ния был значительно ниже: Ханты-Мансийский — 27%, Ямало-
Ненецкий — 35% или очень мал — Коми-Пермяцкий (всего 10%).
В автономных республиках доля городского населения поднима-
лась до 38% в Башкирской АССР и до 44% в Удмуртской АССР.
Западно-Сибирский район — район быстрого промышленного
развития при слабой своей заселенности — имел 53% городского
населения22. Интенсивный миграционный поток направлялся
здесь преимущественно в города. Это было характерным явлением
и для Дальнего Востока. Причем размещение городского населе-
ния было неравномерным. В Западно-Сибирском районе, с одной
стороны, особенно высоким процентом горожан выделялись такие
области, как Кемеровская (77% населения проживало в городах)
и Новосибирская (55%), с другой, — Горно-Алтайская автоном-
ная область, где процент городских жителей едва достигал 19.
Восточно-Сибирский район имел 52% горожан, что соответст-
вовало среднему показателю в целом по РСФСР23. В этом районе
при малой заселенности быстро росли городские центры, концент-
рирующие население. Как и в Западно-Сибирском районе, города
здесь поглощали основную массу мигрантов. Выделяются высо-
ким удельным весом городского населения Красноярский край
(50%), Иркутская область (62%), Читинская область (54%). В
автономиях процент городских жителей понижался, но неравно-
362
мерно. В Якутской АССР он достигал 49%, в Тувинской — 29, в
Эвенкийском и Усть-Ордынском Бурятском национальных окру-
гах — соответственно 20 и 15, в Агинском Бурятском — вообще не
было городского населения. Зато в Хакасской автономной‘области и
Таймырском национальном округе горожан было 54 и 61%.
В Дальневосточном районе, как нигде больше, ярко выражено
освоение края именно за счет роста городских административных,
промышленных и торговых центров. Развивались прежде всего го-
рода-порты, морские и речные, а также как давно сложившиеся
города (например, Хабаровск), так и новые города (например,
Комсомольск-на-Амуре). В целом в районе городское население
составляло 70%. В Хабаровском крае этот показатель поднимался
выше — 74, в том числе в Еврейской автономной области — 72,
в Магаданской — 81, в Сахалинской — 75. В национальных ок-
ругах удельный вес городского населения был ниже. Однако даже
в Чукотском национальном округе он достигал 57%. Самым низ-
ким этот показатель был в Корякском национальном округе —
22%24.
В целом во всех районах РСФСР тенденция к росту городско-
го населения ярко выражена: и там, где оно преобладало, и там,
где оно еще не превысило населения сел.
Национальный состав
Как уже отмечалось, состав населения в РСФСР был многона-
циональным.
Большинство населения составляли русские — 97,9 млн. или
89,3%. Довольно крупную группу населения представляли татары:
их насчитывалось 4,1 млн. или 3,5%. Следующей по численности
группой были украинцы — 3,4 млн. или 2,9%. За ними следовали
по численности чуваши, составлявшие 1,2% и насчитывавшие
1,4 млн. Мордва близка была по числу своих представителей к
ним — 1,2 млн. или 1%. Довольно многочисленными были баш-
киры — 950 тыс. или 0,8%. Белорусы, немцы, евреи, народности
Дагестана составляли по 0,7%.
Удмурты, марийцы, коми имели удельный вес в составе насе-
ления по 0,4 —0,5%. Кроме того в населении были представлены
казахи, буряты, якуты, карелы, финны, поляки, калмыки, народ-
ности Севера, хакасы, алтайцы, корейцы, осетины, цыгане и мно-
гие другие (см. табл. 82).
Многие из народов имели свою государственность: автономные
республики, автономные области, национальные округа. При этом
все автономии были полиэтничными по составу своего населения
и кроме представителей коренной национальности на их террито-
риях поживало немало и других народов. Например, в Коми
АССР, кроме коми, проживали русские, украинцы, белорусы, та-
363
тары и чуваши. Марийская АССР, кроме марийцев, была населе-
на русскими, татарами, чувашами, украинцами, удмуртами. В
Татарской АССР, кроме татар, были представлены русские, чу-
ваши, мордва, удмурты, украинцы, марийцы, евреи. В Хакас-
ской автономной области, кроме хакасов, проживали русские,
украинцы, мордва, татары, белорусы, чуваши. Корякский наци-
ональный округ, кроме коряков, населен чукчами, ительменами,
эвенами, русскими, украинцами, татарами, корейцами25.
Многонациональными являлись и области РСФСР. Так, в Ар-
хангельской области проживали русские, украинцы, белорусы,
коми, ненцы; в Псковской — русские, эстонцы, украинцы, бело-
русы, коми, ненцы; в Псковской — русские, эстонцы, украинцы,
белорусы, евреи, латыши; в Калининской — русские, карелы, ук-
раинцы; в Ярославской — русские, украинцы, татары; в Воро-
нежской — русские, украинцы, евреи; в Саратовской — русские,
украинцы, казахи, татары, мордва, евреи, чуваши; в Ставрополь-
ском крае — русские, украинцы, карачаевцы, черкесы, армяне,
абазины, греки, народности Дагестана; в Пермской области —
русские, татары, коми-пермяки, украинцы, башкиры, белорусы,
удмурты, чуваши; в Новосибирской — русские, украинцы, тата-
ры, казахи, евреи, белорусы; в Иркутской — русские, украинцы,
буряты, татары, белорусы, евреи2^.
Очень многие из этих народов, в том числе и проживавшие
вне своих государственных образований, сохраняли свой родной
язык и свою культуру.
Таблица 82*
Национальный состав населения РСФСР в 1959 г.
(в %)
Национальность %
1 2
Все население в том числе: 100
Русские 83,3
Татары 3,5
Украинцы 2,9
Чуваши 1,2
Мордва 1,0
Башкиры 0,8
Евреи 0,7
Белорусы 0,7
364
1 2
Немцы 0,7
Народности Дагестана 0,7
Удмурты 0,5
Марийцы 0,4
Коми и коми-пермяки 0,4
Казахи 0,3
Армяне 0,2
Буряты 0,2
Осетины 0,2
Якуты 0,2
Кабардинцы 0,2
Карелы 0,1
Народности Севера 0,1
Поляки 0,1
Калмыки 0,09
Тувинцы 0,08
Корейцы 0,08
Адыгейцы 0,07
Цыгане 0,06 .
Финны 0,06
Азербайджанцы 0,06
Молдаване 0,05
Грузины 0,05
Хакасы 0,05
Греки 0,04
Алтайцы 0,04
Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. СССР. М., 1962.
С. 202.
Возрастнополовой состав населения
В 1959 г. продолжала сохраняться диспропорция полов. Ска-
зывались все еще последствия потерь населения в годы Второй
мировой войны, повышенной мужской смертности в послевоенные
годы в связи с полученными травмами на фронтах и общим ухуд-
365
шением состояния здоровья, напряжением восстановительного
послевоенного периода, о чем уже говорилось в предыдущих гла-
вах настоящего издания.
В СССР мужчины составляли 45%, в РСФСР — 44,6%. Как
видно отсюда, женщины продолжали значительно превосходить
мужское население по численности. При этом в городском населе-
нии диспропорция полов была выражена несколько слабее, чем в
сельской местности. Так в городах СССР мужчины составляли
45,2%, а в селах — 44,9%; в РСФСР — 44,9 и 44,327. Соотноше-
ние полов в сельской местности и в СССР в целом и особенно в
РСФСР было нарушено более значительно, чем в городе, по-
скольку мужчины часто мигрировали туда на работу в промыш-
ленность, строительство, а также — на учебу.
В возрастной пирамиде самыми пострадавшими от людских
потерь группами были возрасты 35 — 39 и 40 — 44, то есть те, кому
в 1941 г. было 18 — 27 лет. В этих группах соотношение мужчин
и женщин было нарушено гораздо более существенно, чем это сле-
дует из общих средних показателей по всем возрастам. Мужчины
в этих группах составляли 38%, тогда как женщин было 62%. В
селах эта диспропорция выглядела еще более резко: в группе 40 —
44 года мужчины составляли всего 35,6%. В городах в той же воз-
растной группе мужчин было 40%.
Этот дисбаланс имел долгосрочные последствия, так как кос-
нулся людей в трудоспособном и еще детородном возрасте.
В 1959 г. по своей возрастной структуре население РСФСР
продолжало оставаться молодым. Молодежь до 30 лет составляла
в нем 55%, то есть больше половины (см. табл. 83). Это меньше,
чем до войны, но все же молодежная группа представлена значи-
тельным показателем. В связи с тем, что оказались ослабленными
средние и пожилые возрастные группы, значительную долю в на-
селении занимали дети от 0 до 9-ти лет, составляя 21,9%, то есть
больше, чем одну пятую часть. Зато лиц в возрасте от 30 до 49
лет было чуть более 26%, а лиц старше 60 лет оставалось всего
лишь 9%28.
Была и другая специфика у возрастной пирамиды населения в
конце 1950-х гг. — это скачкообразный переход от детской к со-
седствующей с ней подростково-юношеской группе — 10—19 лет.
Эта последняя группа составляла менее 15% от населения
РСФСР. Как правило, это дети, родившиеся во время войны или
пережившие ее в раннем детстве. Скачок, хотя и менее резкий,
наблюдается и при переходе к следующей группе — 20 — 24 лет.
На ее долю выпали и детские эпидемии 30-х гг. и тяготы военного
детства. Эта группа составляла менее 10% (см. табл. 83).
При рассмотрении более старших по возрасту групп обращают
на себя внимание две демографические ямы. Первая касается воз-
раста 25 — 29 лет, на которой видны людские потери голода
1932 — 1933 гг.; вторая охватывает возраст 35 — 44 года и связана
с гибелью населения в годы Великой Отечественной войны. Доля
366
пожилых в возрастной пирамиде, как уже отмечалось, невелика.
Вопрос о постарении общества в ту пору еще не стоял.
Во всех этих отмеченных нами возрастных группах мужчины
пострадали значительно сильнее, чем женщины, о чем свидетель-
ствовало приведенное выше соотношение полов внутри возрас-
тных групп. Это подтверждается и при сопоставлении мужской и
женской возрастных пирамид. Так, в мужской возрастной пира-
миде группа 35 — 39 и 40 — 44 лет имеет гораздо меньший удель-
ный вес, чем соответствующая по возрасту группа в женской пи-
рамиде: мужчины 35 — 39 лет составляли 4,7%, а женщины — 6,1;
40 — 44 лет соответственно — 4,5 и 5,9. Значительно меньше, чем
у женщин, у мужчин лиц пожилого возраста в связи с меньшей
продолжительностью жизни.
Таблица 83*
Возрастнополовой состав населения РСФСР в 1959 г. (в%)
Возраст (лет) Мужчины Женщины Всего |
0-9 25,0 19,4 21,9
10-19 16,8 13,3 14,9
20-24 11,1 8,9 9,8
25-29 10,0 8,2 9,0
30-34 9,7 9,3 9,5
35-39 4,7 6,1 5,5
40-44 4,5 5,9 5,2
45-49 5,1 6,9 6,1
50-54 4,1 5,8 5,1
155—59 2,8 5,0 4,0
60-69 3,8 6,5 5,3
70 и более 2,4 4,7 3,7
Возраст неизвестен 0,0 0,0 0,0
Итого 100,0 100,0 100,0
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. М.,
1963 г. С. 62
В городском и сельском населении видны те же возрастные де-
мографические ямы, что и в возрастной пирамиде в целом. При
этом в селе лиц в возрасте 35 — 39 и 40 — 44 лет по удельному весу
было еще меньше, чем в городе, равно как и лиц 25 — 29 лет, по-
страдавших в голодные 1932 — 1933 гг. (см. табл. 84). В деревне
367
зато было больше, чем в городах, детей и пожилых лиц старше
55 лет29.
Потери населения в годы Великой Отечественной войны по-
влекли за собой деформацию возрастнополового состава практи-
чески всех народов, населявших РСФСР30. Видны потери прежде
всего в мужских возрастных группах — 35—44 лет. Так, среди
татар группа 35 — 39 лет составляла 4% от всего мужского населе-
ния, группа 40 — 44 лет — 4,3. Для сравнения можно привести
удельный вес пограничной группы 30 — 34 лет — 9,1%. Подобная
же возрастная структура наблюдалась и у башкир, народностей
Кавказа, якутов и др. У некоторых народов, например, у народ-
ностей Кавказа, эта возрастная яма охватывает возраст 45 —
49 лет.
Таблица 84*
Возрастнополовая структура городского и сельского
населения в 1959 году (в % %)
Возраст (лет) Город Село 1
0-9 19,4 24,7
110—19 14,9 14,8
20-24 10,9 8,7
25-29 9,7 8,2
30-34 10,4 8,3
35-39 6,0 4,9
40-44 5,6 4,9
45-49 6,4 5,8
50-54 5,2 5,0
55-59 3,9 4,2
60-69 4,8 5,9
70 и более 2,8 4,6
| Возраст не указан 0,0 0,0
1 Итого 100,0 100,0
* Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. М.,
1963. С. 74-86
В этих возрастных группах нарушено и соотношение полов.
Например, у башкир и возрастной группе 35 — 39 лет мужчины со-
ставляли 37%, а женщины — 63. У татар — соответственно — 38
и 62%, у удмуртов — 32 и 68%, у аварцев — 40 и 60%, у лезгин
— 41 и 59%, у якутов — 43 и 57% и т.д. В целом же нарушение
368
соотношения полов у всех этих народов, хотя и наблюдается, но
не столь резкое, как в этих пострадавших группах. Народы По-
волжья и Северного Кавказа имеют в своих возрастных структу-
рах и демографические ямы, связанные с голодом 1932 — 1933 гг.
Особенностью возрастных структур неславянских народов
РСФСР является несколько больший удельный вес детей до 9
лет, чем у славян: у удмуртов он составляет 24%, у татар — почти
26%, у народностей Дагестана — 26 — 28%, у башкир — 29, а у
якутов — даже 30. Однако разница не так велика, как это было
в 1920— 1930 гг., особенно это касается народов, проживавших в
европейской части страны, в том числе и относящихся к тюркской
и угро-финнской группам. Зато у народов, проживавших в Сиби-
ри и на Дальнем Востоке, рождаемость сохранялась очень высо-
кой и доля детей до 9 лет была весьма велика.
Выше, чем у славян у неславянских народов России и удель-
ный вес молодежи в возрастной пирамиде. Порой он достигал
более 60%. Однако, в ряде случаев, например, у удмуртов про-
цент молодежной группы был несколько ниже и был равен 51%.
Проблемы старения населения не было и у неславянских народов
и лица старше 60 лет составляли лишь 8 — 9%. Правда у народов
Северного Кавказа (осетины, кабардинцы, аварцы) пожилых
было несколько больше — 12%, поскольку у них традиционно
было больше долгожителей.
В заключение следует отметить, что у всех народов, населяв-
ших РСФСР, превалируют в возрастной пирамиде молодые воз-
раста.
Возрастнополовая структура населения РСФСР свидетельству-
ет о том, что процесс демографического развития был нарушен
факторами экзогенного порядка, о которых речь велась выше. Де-
мографическая компенсация в послевоенный период оказалась не-
достаточной, возрастнополовая структура продолжала отличаться
многочисленными деформациями.
Примечания
Глава I
1 По переписи 31.1.1941 г. в Венгрии в отошедшей к ней части Закар-
патья было учтено 698 тыс. чел., тогда как всё население Закарпатья до-
стигло 850 тыс. чел. (см. Neue Bevolkerung des Auslandes Ungaru — In:
Wirfschaft und Statistik. Jg. 21. № 15. S. 308).
2 В Польше текущий учет приводит сведения о численности населе-
ния на 1.1.1939 г. по крупным регионам (Галиция, Западная Белоруссия
и Волынь и т. д.), но без разделения его на отдельные этносы (см. Maly
Rocznik Statystyczny. 1939. Warszawa, 1939. CZ. Ill, Tabl —1). В Румы-
нии исчисление численности населения было проведено на 31.12.1939 г.
(см. Manuila S. Studiu etnografic asapra Populatici Romaniei-Bucuresti,
1940, p. 95). По Закарпатью имеются данные на 31.12.1938 г. (Копчак
В.П., Копчак С.И. Население Закарпатья за 100 лет 1870—1970. Статис-
тико-демографическое исследование, Львов, 1977. С. 37). По республи-
кам Прибалтики данные на 1.1.1940 г. приводит В.Эбере (Ebers W.
Bevolkerung und Wirtschaft der baltischeu Lander — Ju.: Zeitschrift fur
Erdkunde. Jg. 10, Januar 1942, Heft —III, S. 181). Бесспорно, что такие
данные существуют и по мелким административным единицам, но невоз-
можность проведения работы в архивах лишает нас возможности выявить
и использовать их.
3 Страны Мира. Ежегодный справочник... С. 194, 201, 249, 252, 255, 258.
4 См. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. Украинская
ССР. М., 1963; Белорусская ССР. М., 1963; Молдавская ССР. М., 1963;
Литовская ССР. М., 1963; Латвийская ССР. М., 1963; Эстонская ССР.
М., 1963.
5 Только по языку поляков на рассматриваемой территории было
около 6 млн. чел. или 28% всего населения.
6 Ставский А. Перепись населения в польской Народной Республике
в 1950 г. — Послевоенные переписи населения. Сборник статей. М.,
1957. С. 135.
7 Марианьский А. Современные миграции населения. М., 1966. С. 128.
8 Там же. С. 129.
9 Так считает, например, польский исследователь А.Марианьский, ко-
торый насчитывал на землях, отошедших от Польши к СССР 3,8 млн.
чел. с польским родным языком по результатам переписи 1931 г. (Мари-
аньский А. Указ. соч. С. 127 — 128).
10 Кожурин В.С. О численности населения СССР накануне Великой
Отечественной войны (неизвестные документы). — Военно-исторический
журнал. 1991. № 2. С. 21—26.
11 Население Советского Союза. 1921 — 1991. М., 1993. С. 51—56.
12 Народное хозяйство СССР. Стат. сб. М., 1956. С. 17—18; Народ-
ное хозяйство СССР. 1922—1972. С. 9—10.
370
13 Там же.
14 Андреев Е.М., Дарений Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая ис-
тория России: 1927 — 1959. М., 1998. С. 157 — 159.
15 Народное хозяйство РСФСР за 70 лет. Стат, ежегодник. М., 1987.
С. 8.
16 Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в вой-
нах, боевых действиях и военных конфликтах. Стат, исследование. М.,
1993. С. 125.
17 Россия и СССР в войнах XX века: Потери Вооруженных Сил. М.,
2000. С. 213.
18 Население Советского Союза. С. 158; Население России в XX
веке. Т. 1. М., 2000. С. 339-340.
19 Население России за 100 лет. Стат. сб. М., 1998. С. 93, 114.
20 Страна Советов за 50 лет. М., 1967. С. 19.
21 Там же.
22 Там же.
Глава II
1 «Правда», 1984, 9 мая.
2 Советско-французские отношения во время Великой Отечественной
войны, 1941 — 1945. Т. 2. М. Политиздат. 1983, с. 158.
3 Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами
США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечест-
венной войны 1941 — 1945 гг. В двух томах. Т. 1, М.: Политиздат, 1976.
С. 305.
4 Величие подвига советского народа. Зарубежные отклики и выска-
зывания 1941 — 1945 годов о Великой Отечественной войне. М.: «Между-
народные отношения», 1985. С. 354.
5 Советская военная энциклопедия, т. 2. М., Воениздат, 1976, с. 66.
6 Великая Отечественная война. Вопросы и ответы. М., Политиздат,
1984, с. 412: Жилин П.А. О войне и военной истории. М., «Наука»,
1984, с. 333.
7 «Гриф секретности снят». Потери Вооруженных Сил СССР в вой-
нах, боевых действиях и военных конфликтах. М., Воениздат, 1993, с.
391: Трагедия плена. Сборник материалов Международной научно-прак-
тической конференции. М., ММНА, 1996, с. 15.
8 Величие подвига советского народа.., с. 370.
9 Там же. С. 371.
10 История второй мировой войны. 1939—1945, т. И, М., Воениздат,
12980, с. 238.
11 Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. СПб.,
1995. С. 71.
12 Там же.
13 Там же.
371
14 Там же. С. 72.
15 Там же. С. 76.
16 Там же. С. 76, 78.
17 Там же. С. 78.
18 Гриф секретности снят... С. 134.
19 Людские потери СССР в Великой Отечественной войне... С. 79.
20 Там же. С. 79, 80.
21 Там же. С. 80-81.
22 Гриф секретности снят. С. 139.
23 Цифра получена рассчетным способом М.В.Филимошиным на ос-
новании данных о числе эвакуированных в РСФСР граждан Украины
(3,5 млн. чел.), Белоруссии (1,0 млн. чел.), Молдавии (350 тыс. чел.) и
республик Прибалтики (120 тыс. чел.). (См. Великая Отечественная
война 1941 — 1945. Энциклопедия. М., СЭ, 1985, с. 802). В результате
подсчета количества призванных по каждому из четырех эвакоконтингей-
тов с применением к ним российского коэффициента призыва (19,1%)
получены следующие итоги подсчета призванных на территории РСФСР
граждан других республик: граждан Украины — 672,0 тыс. чел., Бело-
руссии — 192,0 тыс. чел., Молдавии 67,2 тыс. чел., Прибалтики —
23,0 тыс. чел. Всего — 954,2 тыс. чел.
24 .Гриф секретности снят, с. 130.
23 Цифра получена расчетным способом М.В.Филимошиным с приме-
нением так называемого «коэффициента пропорциональности» (71,6%),
который выражает процентное соотношение между числом граждан
РСФСР, призванных в 1941 — 1945 гг. (21771,7 тыс. чел.) и числом при-
званных в те же годы по СССР в целом.
26 Историко-архивный и военно-мемориальный центр Генштаба.
Ф. 13. Оп. 3028с. Д. 2. Л. 39, 43, 114, 115.
Глава III
1 Вопросы истории. 1965. № 12.
2 ЦГАСПб. Ф. 8557. Оп. 7. Д. 39. Л. 2.
3 Вопросы истории. 1965. № 12.
4 На защите Невской твердыни. Л., 1965. С. 336.
5 Вторая мировая война. Книга 2. М., 1966. С. 161.
6 Ленинград в осаде. СПб., 1995. С. 339.
7 Павлов Д.В. Ленинград в блокаде. М., 1969. С. 180.
8 Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М., 1992.
С. 24; ЦГА СПб., Ф. 7384, Оп. 17, Д. 456, Л. 1.
9 В 1939 г. в Ленинград прибыло около 512 тысяч человек, выбыло
из Ленинграда более 573 тысячи человек (ЦГА СПб., Ф. 4965. On. 1.
Д. 4731. Л. 10).
10 В 1940 г. в Ленинград прибыло немногим более 600 тысяч человек,
выбыло из Ленинграда около 500 тысяч человек. За 6 месяцев 1941 г. в
372
Ленинград прибыло около 230 тысяч человек, выбыло из Ленинграда
около 200 тысяч человек (ЦГА СПб., Ф. 4965. On. 1. Д. 4734. Л. 1 — 26;
Д. 4737. Л. 10-14.
11 При подсчете не учитывалась разница в цифрах родившихся и
умерших, так как она незначительна. Например, в 1940 г. родилось
68586 человек, а умерло 53821 человек (ЦГА СПб., Ф. 2076. Оп. 4.
Д. 53. Л. 69).
и ЦГАИПД СПб., Ф. 24. Оп. 2в. Д. 4819. Л. 45.
13 Всего до конца августа 1941 г. из Ленинграда было эвакуировано
811603 человека, из которых 664103 ленинградца и 147500 человек насе-
ления, ранее прибывшего в Ленинград из прибалтийских республик и
Карело-Финской ССР. Но 175400 ленинградских детей, вывезенных в
восточные и юго-восточные районы Ленинградской области, были возвра-
щены обратно в Ленинград (Ленинград в осаде. С. 301). Правда, в
справке ленинградской городской эвакуационной комиссии от 2 августа
1941 г., адресованной А.А.Жданову и А.А.Кузнецову, сказано, что «не-
сколько тысяч матерей по своей инициативе вывозили своих детей из дет-
ских учреждений, эвакуированных из Ленинграда в Ярославскую и Ки-
ровскую области. Определить количество привезенных детей не представ-
ляется возможным» (ЦГА СПб., Ф. 330. Оп. 2. Д. И. Л. 15).
14 Перед войной в Пушкине и Петергофе числилось немногим более
100 тысяч жителей, из которых до 1 сентября 1941 г. было эвакуировано
около 15 тысяч человек. Правда, в сентябре 1941 г., согласно выданным
продовольственным карточкам, в этих городах находилось 55 тысяч жи-
телей. (ЦГА СПб., Ф. 7384. Оп. 17. Д. 456. Л. 1; Д. 410. Л. 19; Ф. 330.
Оп. 12. Д. 15).
15 Всего, считая более 100 тысяч беженцев, прибывших в Ленинград
и не успевших эвакуироваться, в осажденном городе оставалось пример-
но 2 млн. 400 тысяч человек.
16 Ленинград в осаде. С. 192; Павлов Д.В. Ленинград в блокаде. Л.,
1985. С. 81, 107 — 110; июнь 1941 — май 1945. О подвиге Ленинграда
строками хроники. Л., 1984. С. 148.
17 Ленинград в осаде. С. 399, 401.
18 ЦГА СПб., Ф. 2076. Оп. 4. Д. 53. Л. 69.
19 Ленинград в осаде. С. 316.
20 ЦГА СПб., Ф. 7384. Оп. 13. Д. 142. Л. 7.
21 ЦГАИПД СПб., Ф. 25. Оп. 12. Д. 66. Л. 137.
22 Ленинград в осаде. С. 325, 326.
23 Там же. С. 331.
24 Там же. С. 332.
25 Всего с сентября 1941 г. по 22 января 1942 г. было эвакуировано
104711 человек, в том числе 67928 неленинградцев. При этом водным
путем 33 479 человек, из них ленинградцев 18 625 человек; авиацией —
35114 человек, из них ленинградцев 18158 человек; походным порядком
по льду Ладожского озера и неорганизовано автотранспортом с конца де-
кабря 1941 г. по 22 января 1942 г. эвакуировано 36118 неленинградцев
(Ленинград в осаде. С. 301, 302).
373
26 Всего с 22 января по 15 апреля 1942 г. из Ленинграда было эваку-
ировано 554186 человек, в том числе 108954 неленинградца (7343 инва-
лидов Отечественной войны, 35713 раненых красноармейцев и команди-
ров Красной армии, 8135 человек с эвакопунктов города, ранее эвакуиро-
ванных в Ленинград из районов области, 30489 человек спецконтингент
(административно высланных) из области, 27274 колхозника с Карель-
ского перешейка). (ЦГА СПб., Ф. 7384. Оп. 3. Д. 50. Л. 190. Эта часть
документа, опубликованная в сборнике «Ленинград в осаде», искажена).
27 Всего с 27 мая по 1 декабря 1942 г. из Ленинграда водным путем
было эвакуировано 443138 человек, в том числе 53973 неленинградцев
(8893 инвалида Отечественной войны, 1126 человек командировочных и
43954 человека населения Ленинградской области) (ЦГАИПД СПб.,
Ф. 24. Оп. 2в. Д. 6237. Л. 38).
28 Всего с начала блокады до конца 1942 г. на Большую Землю было
вывезено примерно 1 млн. 100 тысяч человек, в том числе более 230
тысяч неленинградцев. А всего с начала войны до конца 1942 г. из Ле-
нинграда было вывезено около 1 млн. 738 тыс. человек, из них 1 млн.
360 тыс. ленинградцев и 378 тысяч неленинградцев.
29 Всего за время войны до 15 февраля 1944 г. на фронт ушли более
595 тысяч человек, из них 431 тысяча до 1 октября 1941 г. Если иметь в
виду, что население Ленинграда за 1943 год уменьшилось примерно на 70
тысяч человек (в начале года было 626 тысяч человек, а в конце — 556
тысяч), то с октября 1941 г. и до конца 1942 г. на фронт ушли около 100
тысяч ленинградцев (ЦГАИПД СПб., Ф. 25. Оп. 2. Д. 12. Л. 17; ЦГА
СПб., Ф. 3965. Оп. 3. Д. 105).
30 Всего с начала войны и до конца 1942 г. население Ленинграда
уменьшилось на 1 млн. 976 тысяч человек.
31 Ленинград в осаде. С. 333, 339. Приведенные цифры, взятые из
отчета отдела городского хозяйства и городского транспорта горкома
ВКП(б) за два года Отечественной войны, В.И.Ковальчук и Г.Л.Собо-
лев опубликовали в 1965 г. в журнале «Вопросы истории». № 12.
32 Ленинград в осаде. С. 316.
33 Там же. С. 306.
34 Там же. С. 592.
35 Пискаревское мемориальное кладбище. Проспект. Л., 1988. Прав-
да, общая цифра захороненных на Пискаревском кладбище — 490
тысяч — вызывает сомнение. Ведь согласно отчету УПКО на нем с де-
кабря 1941 г. по 1 июня 1942 г. было захоронено 371428 покойников
(Ленинград в осаде. С. 330). А согласно сведениям городского статисти-
ческого Управления с июня по декабрь 1942 г. в Ленинграде умерло
всего 75,5 тысяч человек (Ленинград в осаде. С. 316).
38 ЦГА СПб., Ф. 330. On. 1. Д. 40. Л. 24; Д. 154. Л. 1-10; Ленин-
град в осаде. С. 299; Акиньхов Г.А. Эвакуация. Вологда. 1992. С. 16 —
70; Соколов А. Эвакуация из Ленинграда. Л., 1988. С. 277, 278.
Глава IV
1 Мюллер Р.Д. «Разрезать пирог на удобные куски» //За рубе-
жом. 1988. № 36. С. 16.
374
2 Vierteljareshefte for Zeitgeschichte. 1958. № 3.
3 Цит. по: Безыменский Л. Разгаданные загадки третьего рейха:
Книга не только о прошлом. И., 1981. С. 272.
4 Там же. С. 272-273.
5 Цит. по: Великая Отечественная война. 1941 — 1945. И., 1999.
Кн. 4. Народ и война. С. 12.
6 Там же.
7 Там же.
8 Кондакова Н.И. Идейно-политическая работа Коммунистической пар-
тии в освобожденных районах РСФСР, 1941 — 1945 гг. И., 1971. С. 25.
9 Большая советская энциклопедия. Третье изд. Т. 22. М., 1975.
С. 231-232.
10 Подсчитано по: Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечест-
венной войны, И., 1982. С. 222.
11 Подсчитано Филимошиным И.В. по: Жиромская В.Б. «Людские
потери в годы Великой Отечественной войны: точка отсчета» // Люд-
ские потери СССР в Великой Отечественной войне. СПб. 1995. С. 29 —
31; Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны. М.,
1982. С. 223.
12 Нюрнбергский процесс. И., 1961. Т. VII. С. 307 — 315; Ни давнос-
ти, ни забвения... По материалам Нюрнбергского процесса. М., 1985.
С. 7, 180.
13 Там же. С. 49 — 50.
14 Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энциклопедия. М.,
1985. С. 379.
15 Шевяков А.А. Жертвы среди мирного населения в годы Отечест-
венной войны // Социологические исследования. 1992. № И. С. 3—17.
16 Подсчитано по: Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энцик-
лопедия. С. 73; Военный энциклопедический словарь. М., 1983. С. 59.
17 Подсчитано по: Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энцик-
лопедия... С. 770.
18 Там же. С. 33.
19 Там же. С. 41.
20 Там же. С. 73.
21 Там же. С. 236; Военный энциклопедический словарь... С. 224.
22 Шевяков А.А. Жертвы среди мирного населения в годы Отечест-
венной войны... С. 3 — 7.
23 Военный энциклопедический словарь... С. 224; Великая Отечест-
венная война 1941 — 1945: Энциклопедия... С. 379.
24 Шевяков А.А. Жертвы среди мирного населения в годы Отечест-
венной войны... С. 3 — 7.
25 Цит. по: Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации
(1941 — 1944): Сб. документов и материалов. Иерусалим. 1992. С. 33.
26 Нюрнбергский процесс. М., 1961. Т. VII. С. 399.
27 Там же.
375
28 Подсчитано по: Преступные цели гитлеровской Германии в войне
против Советского Союза... С. 155, 159, 160, 170, 172, 173, 174, 187;
Нюрнбергский процесс. Т. 1. С. 117, 118, 121-125, 127, 128-129, 263-
270, 278 — 281; Ни давности, ни забвения... С. 277, 278, 285.
29 Там же. С. 277, 278, 285.
30 Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации... С. 6, 30.
31 Ни давности, ни забвения... С. 37 — 38.
32 Там же.
33 Шевяков А.А. Жертвы среди мирного населения в годы Отечест-
венной войны... С. 3 — 7.
34 Цит. по: Война в тылу врага: О некоторых проблемах истории со-
ветского партизанского движения в годы Великой Отечественной войны.
М., 1974. Вып. 1. С. 352.
35 Там же.
36 Подсчитано по: Великая Отечественная война 1941 — 1945. Энцик-
лопедия. С. 619; Вторая мировая война: итоги и уроки. И., 1985. С. 201;
Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны. И., 1982.
С. 222 — 225; Нюрнбергский процесс. И., 1957. Т. 1. С. 278 — 279; Пре-
ступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза:
Документы и материалы. М., 1987. С. 187.
Глава V
1 Верт А. Россия в войне 1941 — 1945. Пер. с англ. И., 1967. С. 148.
2 Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне. 1942 —
1945. Стат. сб. М., 1990. С. 20-21.
3 См.: ГАРФ. Ф. 8418/689. Оп. 27. Д. 244; Оп. 23. Д. 224; Оп. 24.
Д. 1483; Оп. 25. Д. 120.
4 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
5 Там же. Л. 3 — 5.
6 Там же.
7 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. И.,
1968. Т. 3. 1941-1952 гг. С. 39.
8 См.: Сталин И.В. О Великой Отечественной войне. М., 1946. С. 15.
9 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
10 КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов
ЦК. 9 изд. М., 1978. Т. 7. С. 212.
11 Куманев Г.А. Рядом со Сталиным: Откровенные свидетельства.
М., 1999. С. 36-37.
12 Эшелоны идут на Восток: Из истории перебазирования производи-
тельных сил СССР в 1941 — 1942 гг. Сб. ст. И., 1966. С. 10, 16—17.
13 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —
1945. М., 1961. Т. 2. С. 143.
14 Там же.
15 Патоличев Н.С. Испытание на зрелость. М., 1977. С. 217.
376
16 Косыгин А.Н. В одном строю защитников Отчизны. М., 1980. С. 15.
17 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 —
1945. Т. 2. С. 547.
18 Железнодорожники в Великой Отечественной войне 1941 —1945г.
М., 1985. С. 119.
19 Там же. С. 118.
20 Конасов В.Б., Акиньков Г.А., Судаков В.В. На стыке фронта и
тыла. Вологда. 1999. С. 14 — 15.
21 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
22 ГАРФ. Ф. 6822. On. 1. Д. 500. Л. 1-2, 24-28, 30-39.
23 Куманев Г. А. Советские железнодорожники в годы Великой Отечест-
венной войны (1941-1945). М., 1963. С. 51.
24 Куманев Г.А. На службе фронта и тыла. М., 1976. С. 95.
25 Там же.
26 Ковалев И.В. Транспорт в Великой Отечественной войне. 1941 —
1945. М., 1981. С. 81.
27 Афтенюк М., Елин Д. и др. Молдавская ССР в Великой Отечест-
венной войне Советского Союза 1941 — 1945 гг. Кишинев. 1970. С. 119.
28 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
29 Там же.
30 Там же.
31 Куманев Г.А. Рядом со Сталиным: Откровенные свидетельства...
С. 125.
32 Научный архив Института российской истории РАН. ВОВ. Раздел
IX. Коллекция документов.
33 Очерки истории Коммунистической партии Белоруссии. Минск.
1967. Т. 2. С. 307.
34 Куманев Г.А. На службе фронта и тыла. С. 110; Очерки истории
Карельской организации КПСС. Петрозаводск. 1974. С. 336.
35 Куманев Г.А. Война и железнодорожный транспорт СССР. 1941 —
1945. М., 1988. С. 91; Смирнов С.А. Мурманская область в годы Вели-
кой Отечественной войны. Мурманск. 1959. С. 19 — 20.
36 История второй мировой войны. 1939—1945. М., 1975. Т. 4.
С. 140; История Великой Отечественной войны Советского Союза.
1941-1945. Т. 2. С. 548.
37 Исторический архив. 1962. № 3. С. 16.
38 Лихоманов М.И., Позина Л.Т., Финогенов Е.И. Партийное руко-
водство эвакуацией в первый период Великой Отечественной войны.
1941-1942 гг. Л., 1985. С. 32.
39 Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей в годы Великой
Отечественной войны (1941 — 1945). Сб. документов. Иваново. 1959.
С. 95—98; Очерки истории Ивановской организации КПСС. Ярославль.
1967. С. 35.
40 Марийская АССР в годы Великой Отечественной войны. Сб. доку-
ментов и материалов. Йошкар-Ола. 1967. С. 49, 51—52.
377
41 Лихоманов М.И. и др. Указ. соч. С. 33.
42 Фролов Д.Ф. Единство фронта и тыла. Саратов. 1961. С. 16—17.
43 Лихоманов М.И. и др. Указ. соч. С. 32 — 33.
44 История Узбекской ССР. Ташкент. 1967. Т. 4. С. 87.
45 СССР — великое содружество народов-братьев. М., 1972. С. 216.
46 Конасов В.Б., Акиньков Г.А., Судаков В.В. Указ. соч. С. 53 — 55.
47 Там же. С. 55.
48 История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1970.
Т. 10. С. 592.
49 ГАРФ. Ф. 327. Оп. 2. Д. 83. Л. 160-168; Д. 84. Л. 36-43 об.
50 Там же. Д. 83. Л. 68-128.
51 Там же. Д. 86. Л. 125.
52 Там же. Д. 82. Л. 53-54.
53 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
54 Там же.
55 Там же.
56 Там же.
57 Там же.
58 Там же.
59 Там же.
60 Там же.
61 Там же.
62 Эшелоны идут на Восток... С. 238.
63 Там же. С. 342.
64 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
65 Эшелоны идут на Восток... С. 243.
66 Архив Президента РФ. Коллекция документов.
67 Тюленев И.В. Через три войны. М., 1960. С. 175—176.
68 Типпельскирх К. История второй мировой войны. Пер. с нем. М.,
1956. С. 228.
Глава VI
1 Российский государственный архив экономики. Ф. 1562. Оп. 329.
Д. 105. Л. 2. Д. 1452. Л. 102-103.
2 Там же.
3 Великая Отечественная война, 1941 — 1945: Энциклопедия. М.,
1985. С. 729.
4 Корнилов Г.Е. Уральское село и война: Проблемы демографическо-
го развития. Екатеринбург, 1993. С. 146.
5 Исупов В.А. Городское население Сибири: От катастрофы к воз-
рождению (конец 30-х — конец 50-х гг.). Новосибирск, 1991. С. 234.
378
6 Константинов О.А. Новые городские поселения СССР периода Ве-
ликой Отечественной войны // Научные записки Ленинградского фи-
нансово-экономического института. Ленинград. 1956. Вып. 12. С. 77.
7 Там же. С. 78, 94.
8 Государственный архив Тюменской области (ГАТюмО). Ф. 1725.
On. 1. Д. 138. Л. 22.
9 ГАРФ. Ф. А —482. Оп. 47. Д. 440. Л. 16.
10 Гигиена и санитария. 1947. № 2. С. 33.
” ГАРФ. Ф. 9226. On. 1. Д. 636. Л. 112.
12 Новосибирский городской государственный архив (НГГА). Ф. 33.
On. 1. Д. 560. Л. 43.
13 Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 1143. On. 1.
Д. 116. Л. 96.
14 ГАРФ. Ф. 9226. On. 1. Д. 636. Л. 77.
15 Митерев Г. А. Инфекции периода войн // Войны и здоровье чело-
вечества. М., 1965. С. 10.
< 6 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 554.
< 7 ГАРФ. Д. 145. Л. 600; Д. 323. Л. 16, 17.
> 8 Там же. Д. 246. Л. 281.
> 9 Там же. Д. 245. Л. 318.
20 Георгиевский А.С., Гаврилов О.К. Социально-гигиенические про-
блемы и последствия войн. М., 1975. С. 45.
2> ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 66. Л. 52; Ф. 9226. On. 1. Д. 507.
Л. 4об.
22 Там же. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 245. Л. 12.
23 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2224. Л. 4-5.
24 Там же. Л. 5.
25 Там же. Д. 1871. Л. 109.
28 Там же. Л. 110.
27 Садвокасова Е.А. Социально-гигиенические аспекты регулирования
размеров семьи. М., 1969. С. 116.
28 Государственный архив Читинской области (ГАЧО). Ф. 64. On. 1.
Д. 108. Л. 4 об.
29 ГАНО. Ф. И. Оп. 4а. Д. 69. Л. 3.
30 Там же.
3< ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1913. Л. 83, 85.
Глава VII
1 См.: РГАЭ. Д. 538. Л. 118. Д. 805. Л. 144, 147, 158, 161, 162, 165, 169.
2 Там же. Д. 538. Л. 94.
3 Исупов В.А. Смертность населения в тыловых районах России в
1941 — 1942 гт. // Население России в 1920-е — 1950-е годы: числен-
379
ность, потери, миграции. М., 1994. С. 99—100; Государственный архив
Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 8009. Оп. 6. Д. 805. Л.
400; Андреев Е.М., Дарений Л.Е., Харькова Т.Л. Население Советского
Союза, 1922-1991. М., 1993. С. 73-79.
4 См.: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 793. Л. 9-11. Д. 794.Л. 5-5 об
(подсчеты автора).
5 Чистякова Н.Е. Проблемы изучения демографических процессов в
Ленинграде (С.-Петербурге), 1930—1950-е годы // Народонаселение:
современное состояние и перспективы развития научного знания. М.,
1997. С. 167, 173; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 793. Л. 207-207 об.
6 Магид А. Солдаты в рабочих ватниках: Страницы из дневника. М.,
1969. С. 13.
7 Бирюкова С.Б. Материально-бытовое обслуживание эвакуирован-
ных рабочих, служащих, ИТР в годы Великой Отечественной войны (на
материалах республик Мордовия, Чувашия, Марий Эл ). Саранск, 1996.
С. 9-11.
8 Горинов М.М. Будни осажденной столицы: Жизнь и настроения
москвичей (1941 — 1942 гг.) // Отечественная история. 1996. № 3. С. 7,
8; Великая Отечественная война, 1941 — 1945... С. 401.
9 Источник. 1995. № 2. С. 51-56.
10 Великая Отечественная война, 1941 — 1945: Энциклопедия. М.,
1985. С. 497; Горинов М.М. Указ. соч. С. 6; Кваша А.Я. Цена побед //
СССР: демографический диагноз. М., 1990. С. 248; Бирюкова С.Б.
Указ. соч. С. 6 — 7, 10; Потемкина М.Н. К вопросу об определении по-
нятия «эвакуированное население периода Великой Отечественной войны
(1941-1945 гг.)». Челябинск, 1992. С. 12-13.
и ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 445. Л. 1. Д. 747. Л. 2. Д. 803. Л. 2.
Д. 804. Л. 2. Д. 962. Л. 2. Д. 969. Л. 2. Д. 1027. Л. 1-2. Д. 115. Л. 2.
Д. 116. Л. 2 Д. 1266. Л. 1-2. Д. 1355. Л. 2. Д. 1357. Л. 2 (подсчеты
автора).
12 См.: Советская медицина. 1944. № 6. С. 1; Великая Отечественная
война, 1941 — 1945... С. 440, 497, 803; Исупов В.А. Указ. соч. С. 104 —
109.
13 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 794. Л. 5-5об.
14 Там же. Д. 553. Л. 2-3. Д. 794. Л. 5-5об. Д. 1014. Л. 1. Д. 1456
(подсчеты автора).
15 Там же. Д. 795. Л. 5-151. Д. 1014. Л. 1-7. Д. 1456. Л. 1-9
(подсчеты автора).
16 Там же. Д. 553. Л. 2-3. Д. 794. Л. 5-5об., Д. 1014. Л. 1. Д. 1456.
Л. 9 (подсчеты автора).
17 См.: Продолжительность жизни: Анализ и моделирование. М.,
1979. С. 53 — 60; Поляков Л.Е. Цена войны: Демографический анализ.
М., 1985. С. 81, 84; Курсаков Н.К.,Бояршинова Н.П. Здоровье населе-
ния г. Свердловска. Свердловск, 1988. С. 122—123; Новосельцев С.А.
Демография и статистика: (Избранные произведения). М., 1978. С. 250.
18 См.: Великая Отечественная война, 1941 — 1945... С. 285 — 286,
561—562; 50 лет советскому здравоохранению, 1917 — 1967. М., 1967.
С. 60, 61, 74; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 550. Л. 2-2 об., Д. 1019.
380
Л. 5 —боб., Д. 1463. Л. 4 — 5об. Д. 1888. Л. 3-4 об. Д. 2235. Л. 3-4;
Оп. 33. Д. 2632. Л. 25-26, Д. 3969. Л. 33.
19 Там же. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 400. Л. 4-4 об., Д. 547. Л. 2-
2об., Д. 799. Л. З-Зоб. Д. 1017. Л. 4-4об. Д. 1460. Л. 2-2об. (подсче-
ты автора).
20 Там же. Д. 1872. Л. 202-203.
21 Там же. Д. 550. Л. 2-2об. Д. 1019. Л. 5-6об. Д. 1463. Л. 4-5об.
Д. 1888. Л. 3—4об. Д. 2235. Л. 3—4об.; Чистякова Н.Е. Указ. соч. С. 169.
22 Поляков Л.Е. Указ. соч. С. 82 — 83; Козлов В.С. Естественное дви-
жение населения капиталистических стран Европы. М., 1959. С. 124.
Табл. 55.
23 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. П. 554. Л. 10; Д. 793. Л. 204. Корни-
лов Г.Е. Уральское село и война. Екатеринбург, 1993. С. 79.
24 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 195. Л. 1-26.
25 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 44. Д. 761. Л. 59-60.
26 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 162. Л. 41.
27 Корнилов Г.Е. Указ. соч. С. 67; ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1895.
Л. 5.
28 Население Западной Сибири в XX веке. Новосибирск. 1997. С. 76;
Корнилов Г.Е. Указ. соч. С. 68.
29 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 145. Л. 12, 13.
30 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 195. Л. 1—26 (подсчет автора).
31 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 145. Л. 9.
32 Там же. Д. 145. Л. боб.; Д. 323. Л. 16, 17.
33 там же. Д. 246. Л. 281.
34 Георгиевский А.С., Гаврилов О.К. Указ. соч. С. 45.
35 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 66. Л. 52; Ф. 9226. On. 1. Д. 507. Л. 4об.
36 Там же. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 245. Л. 12.
Глава VIII
1 Назовем здесь работы последнего десятилетия: Гриф секретности
снят: Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и
военных конфликтах. М., 1993. С. 130—158; Население Советского
Союза. 1922—1991. М., 1993. С. 73 — 80; Народонаселение. Демографи-
ческий энциклопедический словарь. М., 1994. С. 618; Людские потери
СССР в Великой Отечественной войне. СПб. 1995. 191 с. и др.
2 См. Гриф секретности снят... С. 130—158; Поляков Ю.А. Великая
война: дискуссии продолжаются // Свободная мысль. 2000. № 5.
С. 7-14.
3 Вторая мировая война. Итоги и уроки. М.: Воениздат, 1985. С. 211.
4 Население Советского Союза. 1922—1991... С. 73 — 80.
5 Там же. С. 74 — 75.
6 Там же.
381
7 Михалев С.Н. Великая Отечественная: демографические и военно-
оперативные потери // Людские потери СССР в Великой Отечествен-
ной войне... С. 83 — 85.
8 См. Народонаселение... С. 48.
9 Максудов С. О фронтовых потерях советской армии в годы Второй
мировой войны // Свободная мысль. 1993. № 10; см. Щербань Н.В.
Англо-американская историография людских потерь Советского Союза в
Великой Отечественной войне // Людские потери СССР в Великой
Отечественной войне... С. 62 — 67.
10 См. там же. С. 85.
11 РСФСР. Стат ежегодник. М., 1961. С. 7; Народное хозяйство
СССР. Стат. сб. М., 1957. С. 5; БСЭ. Т. 50. М., 1957. С. 5.
12 Зима В.Ф. Голод в СССР. 1946—1947 гг.: происхождение и пос-
ледствия. М., 1996.
13 Население Советского Союза. 1922—1991. С. 70 — 71.
14 Там же.
15 Там же.
16 Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая ис-
тория России. 1927—1959. М., 1998. С. 107.
17 Там же. С. 165.
18 Население России за 100 лет (1897—1997). М., 1998. С. 32 — 33.
19 См. История Второй мировой войны. 1939—1945. Т. 12. М., 1982.
С. 30-31.
20 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 3.
М., 1968. С. 293.
21 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50 а. Д. 3916. Л. 1-5.
22 Марианьский А. Современные миграции населения. М., 1966. С. 117.
23 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50 а. Д. 3916. Л. 1-5. Д. 3359. Л. 4-5.
24 Вербицкая О.М. Плановое сельскохозяйственное переселение в
РСФСР в 1946—1958 годах // Вопросы истории. 1986. К? 12. С. 22.
25 Калининградская область. История, экономика, культура, приро-
да. Калининград. 1978. С. 23; Народное хозяйство Калининградской об-
ласти. Калининград. 1977. С. 23.
26 Вербицкая О.М. Указ. Соч. С. 18—19.
27 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50 а. Д. 3916. Л. 1-5.
28 Вербицкая О.М. Указ. соч. С. 22.
29 Стефан Д. Сахалин: история. Оксфорд. 1971; Корейцы в России.
Иркутск. 1994.
30 ГАРФ. Ф. 327. On. 1. Д. 127. Л. 26.
31 Народное хозяйство Сахалинской области. Стат. сб. Южно-Саха-
линск. 1960. С. 20; ГАРФ. Ф. 327. On. 1. Д. 125. Л. 87, 96.
32 См. Крым: прошлое и настоящее. М., 1988. С. 84; Население СССР.
1987. Стат. сб. М., 1988. С. 25. Марианьский А. Указ. соч. С. 165.
33 Зима В.Ф. Указ. соч. С. 87.
382
34 Цит. по: там же.
35 Миграционные процессы в России и СССР. Вып. 1. М., 1991.
С. 102-103.
36 Там же.
37 Там же.
38 Там же. С. 103.
39 Там же.
40 Донченко В.Н. Демобилизация Советской армии и решение про-
блем кадров в первые послевоенные годы // История СССР. 1970.
№ 3. С. 100.
41 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968. С. 479.
42 Рассчитано по: Население Советского Союза. С. 126—127.
43 Рассчитано по: там же. С. 157 — 160.
44 См. Гриф секретности снят. М., 1993. С. 336 — 337, 335, 331.
45 Там же. С. 140, 338-339.
46 Там же.
47 Штрайт К. Солдатами их не считать: Вермахт и советские военноп-
ленные в 1941 — 1945 гг. (перевод с нем. яз.). М., 1979; Dallin A. German
Rule in Russia. London, 1958; Дугас И.А., Черон Ф.Я. Вычеркнутые из
памяти: советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж.
1994. С. 399; Полян П.М. Жертвы двух диктатур: Остарбайтеры и воен-
нопленные в третьем рейхе и их репатриация. М., 1996. С. 65, 71.
48 Гриф секретности снят. С. 334.
49 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 3. Д. 54. Л. 53; Д. 55. Л. 135.
50 Там же. Ф. 7021. Оп. 116. Д. 246 б. Л. 1-3; История СССР с
древнейших времен до наших дней. М., 1973. Т. 10. С. 390.
51 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4 а. Д. 1. Л. 3, 223.
52 Там же. Д. 7. Л. 125-126.
53 Там же. Л. 135-139.
54 Этот вывод базируется на анализе хранящихся в ГАРФ (Ф. 7021
и 9408) таких источников, как опросные листы и объяснительные запис-
ки репатриантов, и подтверждается донесениями агентов и осведомителей
НКВД о настроениях в лагерях перемещенных лиц.
55 Этот вывод базируется на тех же источниках. Прибалты и другие
«западники» в числе причин, мешающих им вернуться на родину, обыч-
но на первое место ставили «русскую оккупацию».
56 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4 а. Д. 1. Л. 207-209.
57 Там же. Д. 7. Л. 122.
58 Правда, 1944. И ноября.
59 Правда, 1945. 8 июля.
60 ГАРФ. Ф. 9408. On. 1. Д. 1. Л. 31-34.
61 Там же. Д. 19. Л. 22.
62 Там же. Ф. 9401. On. 1. Д. 2828. Л. 98.
383
63 Там же. Ф. 9526. Оп. 3. Д. 53. Л. 175, 270-271;Оп. 4 а, Д. 1.
Л. 62, 223, 226.
64 Там же. Оп. 4 а. Д. 1. Л. 62, 223 — 226.
65 Там же. Оп. 3. Д. 53. Л. 175; Д. 54. Л. 174-176.
66 Там же. Ф. 5446. Оп. 60. Д. 12345. Л. 77.
67 Там же. Л. 81-82; Ф. 9526. Оп. 4. Д. 33. Л. 120.
68 Полян П.М. Указ. соч. С. 68.
69 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 52. Д. 4001. Л. 5-6; Д. 672. Л. 14; Ф. 9526.
Оп. 4. Д. 62. Л. 242.
70 Пропаганда и агитация в решениях и документах ВКП(б). М.,
1947. С. 486-487.
71 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4 а. Д. 1. Л. 106.
72 Там же. Л. 226-228.
73 РГАСПИ. Ф. 644. On. 1. Д. 457. Л. 194-198.
74 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 49. Д. 13. Л. 20.
75 Там же. Д. 2513. Л. 9-10.
76 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1248. Л. 51.
77 Там же. Ф. 5446. Оп. 50. Д. 62. Л. 4-5.
78 Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. М„ 1999. С. 96.
79 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 489. Л. 39, 43; Д. 614. Л. 178-179; Д.
642. Л. 16; Д. 643. Л. 3; Ф. 9414. On. 1. Д. 1426. Л. 6-7.
80 Население Советского Союза... С. 70.
8‘ Там же. С. 107.
82 Население России за 100 лет. С. 32.
83 Там же. С. 114.
84 Население Советского Союза... С. 156—160.
Глава IX
1 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 221; Д. 107. Л. 25, 30.
2 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 68. Л. 11.
з Там же. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 64. Л. 379-384.
4 Там же.
5 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 87. Л. 15.
6 Там же. Д. 641. Л. 300-305; Д. 900. Л. 181-182.
7 Там же. Д. 436. Л. 14, 26, 65 - 67; Д. 641. Л. 305-307.
8 Там же. Д. 107. Л. 27-30.
9 Там же. Ф. 9526. Оп. 4 а, Д. 1. Л. 228-229.
'° Там же. Оп. 3. Д. 54. Л. 5.
ч Там же. Оп. 2. Д. 83. Л. 70.
<2 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 641. Л. 310.
384
13 Там же.
14 . Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. М., 1999.
С. 96.
> 5 ГАРФ. Д. 614. Л. 178-179; Д. 642. Л. 16; Д. 643. Л. 3.
< 6 Там же. Д. 642. Л. 270, 281-284.
’7 Там же. Д. 488. Л. 2; Д. 641. Л. 3.
> 8 Там же. Д. 641. Л. 311.
> 9 Там же. Д. 725. Л. 86.
20 Там же. Д. 641. Л. 308.
21 Там же. Д. 436. Л. 104, 200-202.
22 Там же. Д. 641. Л. 297.
23 Там же. Д. 642. Л. 280.
2< Там же. Д. 641. Л. 308.
25 Там же. Л. 299.
26 Там же. Л. 315.
2? Там же. Д. 642. Л. 303.
28 Там же. Д. 641. Л. 308; Д. 642. Л. 17-18, 284.
29 Там же. Д. 186. Л. 30; Д. 436. Л. 21-22.
зо Там же. Д. 641. Л. 69-70.
31 Там же. Л. 22-68.
32 Там же. Л. 110-125.
33 Там же. Д. 976. Л. 192.
34 Там же.
35 Там же.
36 Там же. Д. 949. Л. 48.
37 Там же. Д. 89. Л. 219.
38 Там же. Д. 87. Л. 15; Д. 641. Л. 9-12.
39 Там же. Д. 436. Л. 14, 26, 65 - 67, 106; Д. 642. Л. 14-15; Д. 725. Л. 202.
40 Там же. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 68. Л. 9, 18.
41 Там же. Ф. 9413. Оп. 1. Д. 21. Л. 224.
42 Там же. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 68. Л. 8; Д. 86. Л. 62.
43 Дугин А.Н. Указ. соч. С. 32.
44 ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1155. Л. 2-3; Д. 1190. Л. 1-34;
Д. 1390. Л. 1-21.
45 Дугин А.Н. Указ. соч. С. 30, 43, 49.
4б ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450. Л. 463. 471.
47 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1155. Л. 2-3; Д. 1190. Л. 1-34;
Д. 1390. Л. 1-21.
48 Там же. Ф. 9413. On. 1. Д. 62. Л. 128, 146.
49 Там же. Д. И. Л. 9; Д. 62. Л. 218, 240.
50 Дугин А.Н. Указ. соч. С. 37.
13 —1926
385
51 Там же. С. 42, 50.
52 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450. Л. 471.
53 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1356. Л. 146-155.
54 Вклад заключенных ГУЛАГа в победу в Великой Отечественной
войне. В.А.Пронько и В.Н.Земсков // Новая и новейшая история.
1996. № 5. С. 142.
55 ГАРФ. Ф. 9408. On. 1. Д. 53. Л. 20.
56 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1356. Л. 1-4; Д. 1429. Л. 21-23.
5? Там же. Д. 68. Л. 8.
58 Там же. Д. 1155. Л. 9, 10, 45, 48.
59 Там же. Д. 1398. Л. 20.
60 Там же. Д. 1429. Л. 17.
61 Там же. Л. 21-23.
62 Там же. Д. 1430. Л. 6.
63 Там же. Д. 1426. Л. 5.
64 Там же. Д. 1427. Л. 103-104.
65 Там же. Д. 1246. Л. 205-209.
66 Там же. Д. 1392. Л. 98; Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450. Л. 463-464.
67 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1398. Л. 43.
68 Там же. Д. 1426. Л. 6-9; Д. 1427. Л. 101-102
69 Известия, 1992. 3 авт.
70 ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1356. Л. 139-140; Д. 1398. Л. 9.
71 Там же. Д. 1429. Л. 2-5.
72 Там же. Ф. 9492. Оп. 6. Д. 30. Л. И.
73 Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 68. Л. 16.
74 Земсков В.Н. ГУЛАГ: историко-социологический аспект // Соци-
ологические исследования. 1991. № 6. С. 22; Дугин А.Н. Указ. соч.
С. 32.
75 ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 68. Л. 21.
76 Там же. Д. 2887. Л. 52; Д. 2891. Л. 57.
77 Там же. Д. 2887. Л. 64.
78 Там же. Д. 2887. Л. 27; Д. 2891. Л. 72.
79 Там же. Д. 2890. Л. 38, 91, ИЗ, 177; Д. 2891. Л. 121, 168, 206,
258, 274, 296; Д. 2892. Л. 54.
80 Там же. Д. 2893. Л. 30, 50 - 51, 57 - 58.
81 Там же. Л. 29.
Глава X
1 См.: Население СССР. 1987. Стат. сб. М., 1988. С. 8.
2 Там же.
386
3 Народное хозяйство РСФСР в 1956 г. Стат. ежег. М., 1957.
С. 28-41.
4 Население СССР за 70 лет М., 1988. С. 41
5 Там же. С. 41 —42.
6 Рассчитано по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.
РСФСР. М., 1963. С. 39.
7 Рассчитано по: там же.
8 См.: Лаппо Г.М. Развитие городских агломераций в СССР. М.,
1978.
9 Светличный Б.Е. Планирование градообразующих процессов и про-
блемы расселения // Плановое хозяйство, 1974. № 9. С. 141.
10 См.: Лаппо Г.М. Города на пути в будущее. М., 1987. С. 122—123.
11 Рассчитано по: Лаппо Г.М. Города на пути в будущее. М., 1987.
С. 126; Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. СССР. М.,
1962. С. 35 — 36; Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 г. Т. 1.
Численность населения СССР, союзных и автономных республик, краев
и областей. М., 1980. С. 122; Население СССР, 1988. Стат. ежег. М.,
1989. С. 4.
12 Колосова Ю.А. К итогам переписи населения США // Экономи-
ка, политика, идеология США, 1971. № И. С. 115; Харитонов В.М. Ур-
банизация в США. М., 1983. С. 52.
13 См.: Пивоваров Ю.Л. Современная урбанизация. М., 1976. С. 22.
14 См.: Размещение населения в СССР. М., 1986. С. 44 — 47.
Глава XI
1 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. М.,
1963. С. 25-29.
2 ГАРФ. Ф. А—374. Оп. 32. Д. 542. Л. 1.
3 Там же. Д. 542. Л. 45; Д. 585. Л. 2, 48.
4 ГАРФ. Ф. А —374. Оп. 32. Д. 542. Л. 259.
5 Там же. Л. 195.
6 Там же. Л. 169.
7 Там же. Л. 118.
8 Там же. Л. 59.
9 ГАРФ. Ф. А.374. Оп. 32. Д. 585. Л. 3.
10 См.: Индустриальное освоение Сибири: Опыт послевоенных пяти-
леток. Новосибирск, 1989. С. 237.
11 Население СССР (численность, состав и движение населения),
1973: Стат. сб. М., 1975. С. 178.
12 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: СССР (Сводный
том). М., 1962. С. 19.
13 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 26,
28, 29.
387
13*
14 Там же. С. 26 — 28.
15 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: СССР (Сводный
том). С. 21.
16 Там же. С. 20-24.
17 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 74, 84.
18 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 279. Л. 33.
19 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 98.
20 См.: Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги:
Россия. С. 30.
21 Там же.
22 См.: Там же.
23 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 338.
24 Там же. С. 342.
23 Там же. С. 352.
26 Там же. С. 360.
Глава XII
1 См.: Законодательство о браке, семье и опеке. М., 1947. С. 2.
2 Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф.
1562. Оп. 329. Д. 552. Л. 2. Д. 553. Л. 2-3. Д. 790. Л. 110-151. Д.
794. Л. 5-6 об. Д. 795. Л. 5-119. Л. 1-7. Д. 1456. Л. 1-9 (подсчеты
автора).
3 Там же. Д. 552. Л. 2. Д. 553. Л. 2 — 3. Д. 794. Л. 5 —6 об. (подсче-
ты автора).
4 Законодательство о браке, семье и опеке. С. 51—52.
5 Там же.
6 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1871. Л. 109. Д. 1873. Л. 82.
7 Там же. Д. 551. Л. 1-2 об. Д. 1020. Л. 1-3 об. Д. 464. Л. 1-2
об. Д. 1899. Л. 1-2 об.
8 Там же. Д. 552. Л. 2. Д. 553. Л. 2-3, 5-6. Д. 790. Л. 110-151.
Д. 794. Л. 5-6 об. Д. 795. Л. 5-119. Д. 1014. Л. 1-7. Д. 1456. Л. 1-9
(подсчеты автора).
9 Там же. Д. 1871. Л. 3.
io Там же. Д. 1873. Л. 83.
11 Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф.
8009. Оп. 6. Д. 503. Л. 4 об.; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 553. Л. 2-6.
Д. 794. Л. 5 —6 об. Д. 1456. Л. 9 (подсчеты автора).
12 Там же. Д. 794. Л. 5 —6 об. Д. 1014. Л. 1. Д. 1456. Л. 9 (подсчеты
автора).
13 Там же. Д. 1871. Л. 3, 109-110. Д. 1873. Л. 77.
14 Поляков Л.Е. Цена войны: Демографический аспект. М., 1985. С. 65.
15 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1873. Л. 78.
388
16 Законодательство о браке, семье и опеке. С. 45 — 47.
17 Там же. С. 47-48.
18 Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета
СССР, 1938-1967. М., 1968. Т. 2. С. 409.
19 Там же. С. 418.
20 Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 года. М., 1972. Т. 2.
С. 10.
21 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. М.,
1963. С. 62-85, 98.
22 См.: Поляков Л.Е. Указ. соч. С. 68, 70.
23 Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. М., 1977.
С. 52 (расчеты И.П.Ильиной).
24 Итого Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 59;
То же... СССР. М., 1962. С. 49.
23 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2237. Л. З-Зоб. Д. 2643. Л. 149 —
150. Д. 3169. Л. 6. Д. 3820. Л. 5 —6 (подсчеты автора).
28 Там же. Д. 3144. Л. 31.
27 Там же. Оп. 329. Д. 3806. Л. 2; Оп. 33. Д. 2638. Л. 20 (подсчеты
автора).
28 Там же. Д. 2987. Л. 29. Д. 4529. Л. 126.
29 Там же. Д. 2987. Л. 20.
30 Там же. Оп. 329. Д. 3144. Л. 7; Оп. 33. Д. 2633. Л. 107.
31 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: СССР. М., 1962.
Табл. 18; См.: Дарский Л.Е. Формирование семьи: Демографо-статичес-
кое исследование. М., 1979. С. 65.
32 См.: Дарский Л.Е. Указ. соч. С. 70, 76.
33 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2236. Л. 1-2 об. Д. 2656. Л. 1-2 об.
Д. 3144. Л. 7. Д. 3168. Л. 1-2 об. Д. 3818. Л. 1-2 об.; Оп. 33. Д. 429.
Л. 207. Д. 1071. Л. 4. Д. 1702. Л. 123. Д. 2192. Л. 109; Население Рос-
сии: Ежегодный демографический доклад // Евразия. 1993. № 4. С. 28.
(По данным ЦСУ СССР в 1959 г. по сравнению с 1940 г. увеличился
процент мужчин и женщин, вступивших в брак в возрасте 20 — 24 года,
значительно уменьшился процент женщин, вступивших в брак моложе 20
лет, несколько увеличился процент вступивших в брак старше 50 лет,
см.: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 4529. Л. 135).
34 Там же. Оп. 33. Л. 429. Л. 300. Д. 1701. Л. 6. Д. 1702. Л. 251.
Д. 4529. Л. 135.
35 Харчев А.Г. Брак и семья в СССР: Опыт социологического иссле-
дования. М., 1964. С. 197, 204.
36 См. более подробно: Роговин В.З. Проблемы семьи и бытовой мо-
рали в современной социологии 20-х годов // Социальные исследова-
ния. М., 1970. Вып. 4. С. 88-114.
37 Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1988. С. 171; Харчев А.Г.,
Голод С.И. Молодежь и брак // Человек и общество. Л., 1969. Вып. 6.
С. 125-142.
38 Дарский Л.Е. Указ. соч. С. 65.
389
39 Кон И.С. Указ. соч. С. 172.
40 Харчев А.Г. Указ. соч. С. 204; Тольц М. Характеристика некото-
рых компонентов рождаемости в большом городе // Демографический
анализ рождаемости. М., 1974. С. 45 — 55.
41 . РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 3144. Л. 1—9; Демографический ана-
лиз рождаемости. С. 55.
42 См.: Роговин В.З. Указ. соч. С. 106.
43 Харчев А.Г. Указ. соч. С. 178—180, 193; Харчев А.Г., Емельянов
К.Л. Брак: идеал и действительность // Социальные исследования. М.,
1970. Вып. 4. С. 62; см. также: Кузьмин А.И. Семья на Урале (демогра-
фические аспекты выбора жизненного пути). Екатеринбург, 1993. С. 79.
44 См.: Кон И.С. Указ. соч. С. 175; Голод С. Социально-психологи-
ческий эксперимент как метод социального исследования проблем брака
и семьи // Проблемы быта, брака и семьи. Вильнюс, 1970. С. 38 — 39.
45 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 98 —
101; То же... СССР. С. 73.
46 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2237. Л. 3, 15. Д. 2843. Л. 149-150.
Д. 3169. Л. 5-7. Д. 3806. Л. 2. Д. 3820. Л. 5-6; Оп. 33. Д. 413. Л.
214. Д. 2163. Л. 5. Д. 2192. Л. 250. Д. 2638. Л. 1—20 (подсчеты автора).
47 Там же. Оп. 33. Д. 2987. Л. 23. Д. 3326. Л. 36, 37. Д. 3969. Л. 33.
Д. 4529. Л. 124.
48 Там же. Д. 2161. Л. 15. Д. 2632. Л. 18; Народонаселение стран
мира: Справочник. М., 1984. С. 127.
49 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2232. Л. 2. Д. 2648. Л. 56. Д. 3809.
Л. 53; Оп. 33. Д. 415. Л. 216. Д. 1071. Л. 44. Д. 1695. Л. 104. Д. 2197.
Л. 17. Д. 2641. Л. 234 (подсчеты автора).
50 См.: Дарский Л.Е. Указ. соч. С. 78; Население СССР за 70 лет.
М., 1988. С. 92, 93; Эволюция семьи и семейная политика в СССР. М.,
1992. С. И.
51 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 553. Л. 6. Д. 2237. Л. 3, 15. Д. 2843.
Л. 149-150. Д. 3806. Л. 2. Д. 3169. Л. 5-7. Д. 3820. Л. 5-6; Оп. 33.
Д. 413. Л. 214. Д. 2192. Л. 250. Д. 2638. Л. 1-20 (подсчеты автора).
52 Там же. Оп. 33. Д. 2987. Л. 20. Д. 4529. Л. 126; Вестник статис-
тики. 1969. № 2. С. 92; Соловьев Н.Я. Развод как предмет социологичес-
кого исследования. М., 1970. С. 3.
53 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 4529. Л. 136.
54 Харчев А.Г. Указ. соч. С. 212; см. также: Соловьев Н.Я. Указ,
соч. С. 5 — 9.
55 Население России: Ежегодный демографический доклад // Евра-
зия. 1993. № 4. С. 19; см.: Герасимова И.А. Структура семьи. М., 1976.
С. 99.
56 Вестник статистики. 1990. № 6. С. 78 — 79; Эволюция семьи и се-
мейная политика в СССР. С. 6 — 7.
57 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 450,
451; То же... СССР. С. 248 — 249; Всесоюзная перепись населения 1939
года: Основные итоги: Россия. СПб., 1999. Табл. 9 (подсчеты автора).
58 Евразия. 1993. № 4. С. 16.
390
59 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 450;
Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги: Россия.
Табл. 9 (подсчеты автора).
60 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: СССР. С. 76 —
77; То же... РСФСР. С. 104 — 105; Всесоюзная перепись населения 1939
года: Основные итоги: [СССР]. М., 1992. С. 50.
61 Харчев А.Г. Указ. соч. С. 223-224.
62 См.: Эволюция семьи и семейная политика в СССР. С. 14.
63 Труды ЦСУ. М., 1926. Т. 20. Ч. 4. С. 52, 56; Всесоюзная перепись
населения 1926 года. М., 1931. Т. 55. С. 2, 9, 46, 48, 50, 54, 58; Итоги
Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 426 — 453; То
же... СССР. С. 250-251.
64 Труды ЦСУ. Т. 20. Ч. 4. С. 164; Итоги Всесоюзной переписи на-
селения 1959 года: СССР. С. 246; Васильева Э.К. Семья и ее функции:
(Демографо-статистический анализ). М., 1975. С. 32.
65 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2237. Л. 1-50. Д. 2643. Л. 150. Д.
2645. Л. И, 16. Д. 3169. Л. 6. Д. 3820. Л. 5. Д. 3806. Л. 2. Д. 4485. Л.
58, 70; Оп. 33. Д. 413. Л. 214. Д. 420. Л. 54. Д. 1071. Л. 39. Д. 1072.
Л. 303. Д. 2192. Л. 250. Д. 2638. Л. 1—20 (подсчеты автора); Вестник
статистики. 1962. № 12. С. 42.
66 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 3968. Л. 14-15.
67 Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета
СССР. М., 1968. Т. 2. С. 423; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2231. Л. 5.
Д. 2643. Л. 47. Д. 3161. Л. 6. Д. 3809. Л. 5; Оп. 33. Д. 429. Л. 95.
Д. 1071. Л. 42; Социологические исследования. 1988. К? 3. С. 60 — 67.
68 Население СССР за 70 лет. С. 100.
69 Сифман Р.И. Динамика рождаемости в СССР. М., 1974. С. 44.
70 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2237. Л. 1-50. Д. 2645. Л. 8, И, 16,
96. Д. 2658. Л. 1. Д. 3169. Л. 6. Д. 3806. Л. 2. Д. 3807. Л. 22-34.
Д. 3820. Л. 5. Д. 4485. Л. 1, 3, 21, 101, 147; Оп. 33. Д. 413. Л. 214.
Д. 416. Л. 79. Д. 420. Л. 70. Д. 421. Л. 28, 54. Д. 422. Л. 90. Д. 1065.
Л. 66, 278, 315. Д. 1071. Л. 39. Д. 1072. Л. 803. Д. 1697. Л. 13. Д. 1699.
Л. 51. Д. 2186. Л. 189. Д. 2187. Л. 8, 89. Д. 2192. Л. 250. Д. 2638.
Л. 1—20 (подсчеты автора).
71 Там же. Оп. 33. Д. 1053. Л. 9. Д. 3662. Л. 1-2. Д. 4529. Л. 125;
Население СССР за 70 лет. С. 121.
Глава XIII
1 Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М. 1992.
Т. 1. С. 23.
2 Российский Государственный Архив Экономики (далее РГАЭ).
Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1451. Л. 129-130.
3 На временно оккупированной территории акты гражданского состо-
яния фиксировались немецкими властями. Эта регистрация была при-
знанной и после освобождения.
4 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 263. Л. 60.
391
5 Алексеев В.В., Исупов В.А. Население Сибири в годы Великой
Отечественной войны. Новосибирск. 1986. С. 78; Корнилов Г.Е. Ураль-
ское село и война. Екатеринбург. 1993. С. 24.
6 Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечест-
венной войны. М. 1970. С. 393 — 396.
7 Там же.
8 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 2638. Л. 68.
9 ГАРФ. Ф. А —374. Оп. 11. Д. 171. Л. 116-118 об., Д. 451. Л. 17.
10 Там же.
11 Там же.
12 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1871. Л. 109.
13 ГАРФ. Ф. А—374. Оп. И. Д. 10. Л. 4-6; Д. 562. Л. 207, 249.
14 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 4, 60.
15 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. И. Д. 359. Л. 63.
I6 Там же.
17 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2219. Л. 119.
18 Репинецкий А.И. Демографическая ситуация в Поволжье после
окончания Великой Отечественной войны // Людские потери СССР в
Великой Отечественной войне. СПб. 1995. С. 182; Алексеев В.В., Исупов
В.А. Указ. соч. С. 79; Корнилов Г.Е. Указ. соч. С. 24.
I9 Урланис Б.Ц. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР.
М., 1963. С. 30.
20 Попов В.П. Причины сокращения численности населения РСФСР
после Великой Отечественной войны // Соц. ис. 1994. № 12. С. 85;
РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1451. Л. 128, 129.
21 Донченко В.Н. Демобилизация Советской Армии и решение про-
блемы кадров в первые послевоенные годы // История СССР. 1970.
№ 3. С. 100.
22 50 лет Вооруженных Сил СССР. М. 1968. С. 479.
23 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 1451. Л. 128, 129; Д. 2242. Л. 4.
24 Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву.
Середина 40-х — начало 60-х гг. М. 1992. С. 83.
25 Земсков В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан. 1944 —
1951 гг. // История СССР. 1990. № 4. С. 30, 37.
26 Вестник статистики. 1961. № И. С. 93.
27 Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. 16 июля.
28 Подсчитано по: ГАРФ. Ф. А—374. Оп. 30. Д. 9628. Л. 7.
29 Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. 16 июля.
зо РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 4529. Л. 135.
31 Власова И.В. Русские. Сельская семья // Семейный был народов
СССР. И. 1990. С. 30.
32 . Советская этнография. 1984. № 3. С. 104—105.
зз Власова И.В. Указ. соч. С. 32.
34 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 359. Л. 74; Д, 451. Л. 17, 45.
392
35 Там же. Д. 562. Л. 34 , 68, ИЗ; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 406. Л. 28.
36 Свердлов Г.М. Закон о разводе и статистика // Советское госу-
дарство и право. 1964. № 10. С. 31, 34.
37 ГАРФ. Ф. А —374. Оп. 11. Д. 451. Л. 46, 103; РГАЭ. Ф. 1562.
Оп. 33. Д. 4529. Л. 135. 136.
38 Кушнер П.И. О некоторых процессах, происходящих в современ-
ной колхозной семье // Советская этнография. 1956. № 3. С. 22.
39 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 245. Л. 285, 286.
40 См. об этом: Антонов А.И. Социология рождаемости. М. 1980;
Семья и дети. М. 1986; Борисов В.Н. Перспективы рождаемости. М.,
1976. и др.
41 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 3826. Л. 34, 118.
42 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1254. Л. 211.
43 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Л. 3825. Л. 125, 147, 156.
44 Ведомости Верховного Совета СССР. 1955. № 22. Ст. 425.
45 Демографическая политика в современном мире. М., 1989. С. 17.
46 Воспроизводство населения и демографическая политика. М.,
1987.С. 47; Власова И.В. Указ. соч. С. 36.
47 Вишневский А.Г. Демографические процессы в СССР // Вопро-
сы философии. 1973. № 2. С. 117.
48 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. РСФСР. М., 1963.
С. 450.
49 Зима В.Ф. Голод 1946—1947 гг.: происхождение и последствия.
М., 1996. С. 161-162; ГАРФ. Ф. А-374. Оп. И. Д. 562. Л. 34, 68,
121, 219 и др.
50 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 32. Д. 512. Л. 8.
51 Там же. Л. 10.
52 Там же. Л. 8.
53 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 562. Л. 34, 47, 134, 180, 208 и др.
54 См: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2232. Л. 22; Д. 2648. Л. 56;
Д. 3809. Л. 53; Оп. 33. Д. 412. Л. 141; Д. 1695. Л. 12 и др.
55 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2232. Л. 2 об.; Д. 3809. Л. 53об.
56 Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР. М. 1977.
С. 40, 43.
57 Там же.
58 ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 32. Д. 512. Л. 15.
59 Там же. Л. 17.
60 Там же. Д. 1329. Л. 16, 17.
61 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 31. Д. 1845. Л. 37; РГАЭ. Ф. 1562.
Оп. 33. Д. 4529. Л. 133.
62 Рассчитано: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 3971. Л. 16-18; Оп. 336.
Л. 604. Л. 17.
63 Анохина Л.А., Шмелева М.Н. Культура и быт колхозников Кали-
нинской области. М. 1964. С. 184.
393
64 Маслова Г.С. Культура и быт одного колхоза Подмосковья //
Советская этнография. 1951. № 1. С. 54.
65 Горелов В.А. Структура и численный состав семьи. (По материа-
лам Братского и Н.-Илимского районов Иркутской области и Кежемско-
го района Красноярского края) // Быт и искусство русского населения
Восточной Сибири. Ч. 1. Приангарье. Новосибирск, 1971. С. 101.
66 Власова И.В. Указ. соч. С. 25.
67 Там же. С. 35.
68 Народы Европейской части СССР. Ч. 1. М. 1964. С. 481.
69 Кушнер П.И. Указ. соч. С. 22.
70 Село Вирятино в прошлом и настоящем. Опыт этнографического
изучения русской колхозной деревни. М. 1958. С. 210.
71 Анохина Л.А., Шмелева М.Н. Указ. соч. С. 190.
72 Рязанское село Кораблино. Рязань. 1957. С. 146.
73 Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Ч. II. За-
байкалье. Новосибирск. 1975. С. 85.
74 Народы Европейской части СССР. Ч. I. С. 480.
75 Кушнер П.И. Указ. соч. С. 20.
76 Вербицкая О.М. Указ. соч. С. 56 — 57.
Глава XIV
1 Корнилов Г.Е. Миграция сельского населения Уральского региона
в годы войны // Отечественная история. 1993. № 3. С. 69.
2 Население Западной Сибири в XX веке. Новосибирск. 1997. С. 97;
Гущин Н.Я. Население Сибири в XX веке: Основные тенденции и катак-
лизмы в развитии. Новосибирск, 1995. С. 24.
3 Корнилов Г,Е. Указ. соч. С. 69.
4 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2632. Л. 60; ГАРФ. Ф. А-374.
Оп. И. Д. 331. Л. 1.
5 Корнилов Г.Е. Указ. соч. С. 70.
6 Там же.
7 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2219. Л. 119.
8 Гущин Н.Я. Указ. соч. С. 24.
9 Подсчитано по: ГАРФ. Ф. А —374. Оп. И. Д. 488. Л. 209.
ю ГАРФ. Там же. Л. 209-210.
11 Речь идет о постановлении Совета Министров СССР от 21 мая
1947 г. «О порядке проведения организованного набора рабочих» //
Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 3. М.,
1968. С. 431.
12 Переселение и организованный набор рабочих к 40-й годовщине
Октября. М. 1957. С. 24; История социалистической экономики. Т. 6. М.
1980. С. 34.
394
13 Сенявский С.Л., Тельпуховский В.Б. Рабочий класс СССР. 1938 —
1965. М. 1971. С. 183; РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 7. Д. 1434. Л. 1; Д. 1560.
Л. 1.
14 Труд в СССР. Стат, сборник. М. 1968. С. 306; Народное хозяйст-
во СССР в 1958 г. С. 94.
15 ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 3384. Л. 1; Д. 9649. Л. 1, 2.
16 Там же. Д. 3384. Л. 2.
17 Там же. Л. 4.
18 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 7. Д. 533. Л. 45.
19 ГАРФ. Ф. А-310. On. 1. Д. 6518. Л. 41; Д. 6730. Л. 25; Д. 6915.
Л. 243.
20 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 7. Д. 1190 б. Л. 138.
21 Там же.
22 Вербицкая О.М. Плановое сельскохозяйственное переселение в
РСФСР в 1946—1958 гг. // Вопросы истории. 1986. № 12. С. 17;
ГАРФ. Ф. А-327. Оп. 2. Д. 440. Л. 31.
23 Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в после-
военные годы. М. 1972. С. 220.
24 Вербицкая О.М. Указ. соч. С. 17.
25 Подсчитано по: ГАРФ. Ф. А-327. On. 1. Д. 90. Л. 28, 47; Д. 12.
Л. 21.
26 Сборники решений по сельскому хозяйству. М., 1963. С. 164 — 166.
27 ГАРФ. Ф. А-327. On. 1. Д. 174. Л. 4-5.
28 Там же. Д. 143. Л. 14, 71.
29 Занданова Л.В. Переселение крестьянства в Азиатскую Россию.
Иркутск. 1997. С. 155.
30 Переселение и организованный набор рабочих к 40-й годовщине
Октября. С. 9.
31 ГАРФ. Ф. А-327. On. 1. Д. 127. Л. 26.
32 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. СССР. Сводный
том. М. 1962. С. 20-25.
33 Занданова Л.В. Указ. соч. С. 122.
34 Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву.
М., 1992. С. 84, 90.
35 Урланис Б.Ц. Рост населения в СССР. М., 1966. С. 34.
Глава XV
1 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 218.
2 Там же. Д. 88. Л. 1.
3 Там же. Д. 69. Л. 204.
4 Там же. Д. ИЗ. Л. 6.
5 Там же. Д. 89. Л. 232.
395
6 Там же. Д. 76. Л. 67.
7 Там же. Д. 74. Л. 17; Д. 89. Л. 191.
8 Там же. Д. ИЗ. Л. 3.
9 Там же. Л. 4 — 5.
10 Там же. Л. 1.
н РГАСПИ. Ф. 644. On. 1. Д. 29. Л. 2.
12 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. ИЗ. Л. 215.
> 3 Там же. Д. 107. Л. 74; Д. ИЗ. Л. 215.
• 4 Там же. Д. ИЗ. Л. 218.
’5 Там же. Л. 217.
Там же. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 207. Б/л.
Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 107. Л. 74.
< 8 Там же. Д. 140. Л. 12.
19 Там же. Д. 139. Л. 29.
20 Там же. Л. 17, 235.
2’ Там же. Д. 949. Л. 78.
22 Там же. Д. 641. Л. 296.
23 Там же. Ф. 5446. Оп. 47. Д. 4395. Л. 7.
24 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 257. Л. 3, 35, 68, 105.
25 Там же. Д. 157. Л. 107-108.
26 Там же. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 207. Б/л.
27 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 949. Л. 79.
28 Там же. Д. 447. Л. 67.
29 Там же. Д. 257. Л. 3, 35, 68, 105; Д. 436. Л. 65-67, 106.
зо Там же. Д. 89. Л. 189-191; Д. 257. Л. 116-117.
31 Там же. Д. 89. Л. 160-173; Д. 368. Л. 532-550.
32 Там же. Д. 388. Л. 2.
33 Там же. Ф. 5446. Оп. 49. Д. 2544. Л. 3.
33а Там же. Ф. 9401. On. 1. Д. 2510. Л. 318.
34 Там же. Д. 2466. Л. 187.
35 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 436. Л. 29-32; Д. 488. Л. 307-310.
36 Там же. Д. 436. Л. 18; Д. 492. Л. 82 - 84, 100, 103; Д. 643. Л. 3.
37 Там же. Д.848. Л. 84.
38 Там же. Д. 597. Л. 263; Д. 641. Л. 296.
39 Там же. Д. 597. Л. 263.
40 Там же. Д. 487. Л. 224.
41 Там же. Д. 611. Л. 296-297.
42 Там же. Д. 489. Л. 4-5, 39, 43.
43 Там же. Д. 836. Л. 154; Д. 842. Л. 1-4.
44 Там же. Д. 842. Л. 44, 325.
396
« Там же. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 207. Б/л.
46 Там же. Ф. 9479. On. 1. Д. 836. Л. 144, 146.
47 Там же. Д. 842. Л. 180, 305; Д. 949. Л. 139.
48 Там же. Д. 836. Л. 15, 38, 105, 126.
49 Там же. Д. 842. Л. 181.
50 Там же. Д. 836. Л. 139-141.
Глава XVI
1 Народное хозяйство РСФСР в 1960 году. Статистический ежегод-
ник. М., 1961. С. 473.
2 Там же.
3 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. М., 1963.
С. 144-145.
4 Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. С. 50.
5 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года РСФСР. С. 108.
6 Народное хозяйство РСФСР в 1965 году. С. 455.
7 Там же. С. 457.
8 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. РСФСР. С. 108.
9 Там же. С. 102-103.
10 Там же. С. 104-106.
11 Там же. С. 133.
12 Народное хозяйство РСФСР в 1960 году. С. 473.
13 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года РСФСР. С. 104
(подсчитано автором).
14 Там же. С. 107 (подсчитано автором).
15 Там же. С. 293-295.
16 Там же. С. 297-298.
I7 Там же. С. 218-219.
I8 Народное хозяйство РСФСР в 1965 г. С. 524.
19 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. С. 227.
20 Там же. С. 292.
21 Там же.
22 Там же. С. 424 — 425 (подсчитано автором).
23 Там же. (Подсчитано автором).
24 Там же. С. 418-423.
Глава XVII
1 Население России в XX веке: Исторические очерки. Т. 1. 1900 —
1939. М., 2000. С. 151.
397
* Там же. С. 372.
3 Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая ис-
тория России. 1927—1929. М., 1998. С. 157—160; Итоги Всесоюзной
переписи населения 1959 г. РСФСР. М., 1963. С. 60 — 61.
4 Там же. С. 69.
5 Население Советского Союза. 1922 — 1991. М., 1993. С. 70.
6 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2237. Л. 1-50; Д. 2643. Л. 149-151;
Д. 2645. Л. 11-16.
7 Новосельский С.А. Демография и статистика. Избр. произведения.
М., 1958; Георгиевский А.С., Гаврилов О.К. Социально-гигиенические
проблемы и последствия войн. М., 1975. С. 111 — 112; Малышева Р.А.
Физическое развитие детей раннего и среднего возраста г. Свердловска.
Свердловск. 1959. С. 14.
8 Там же.
9 Андреев Е.М. и др. Демографическая история России... С. 161.
10 Там же.
11 Там же. С. 165.
12 Рыбаковский Л.Л. Динамика и факторы демографического разви-
тия СССР во второй половине XX века. // Демографическое развитие
СССР в послевоенный период. М., 1984. С. 12.
13 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2187. Л. 94-95 об.
14 Там же. Оп. 33. Д. 4529. Л. 125, 132; Георгиевский А.С., Гаврилов
О.К. Указ. соч. С. 66; С. 102. Советское здравоохранение. 1962. № 8.
С. 35-50; 1965. № 8. С. 25, 29, 30.
15 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 3143. Л. 45; Д. 3144. Л. 20, 23-24,
38; Д. 3827. Л. 109; Оп. 33. Д. 416. Л. 126.
16 Там же. Оп. 329. Д. 3144. Л. 22, 23.
17 Там же. Д. 2237. Л. 2-4; Д. 2647. Л. 149-151.
18 Ильина И.П. Влияние войны на брачность женщин // Рождае-
мость, смертность, брачность в России и СССР. М., 1980. С. 52.
19 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 4529. Л. 136.
20 Герасимова И.А. Структура семьи. М., 1976. С. 99; Вестник ста-
тистики. 1962. № 12. С. 42 — 46.
21 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 3918. Л. 15.
Глава XVIII
1 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года: РСФСР. М.,
1963. С. 12, 63.
2 Там же.
3 Там же. С. 12, 64.
4 Там же.
5 Там же. С. 14, 66.
6 Там же.
398
7 Там же. С. 12, 68.
8 Там же.
9 Там же. С. 14, 68.
ю Там же. С. 16, 70.
11 Там же.
12 Там же. С. 16, 72.
13 Там же.
н Расчеты сделаны по: Там же. С. 12 — 16, 64 — 72; РГАЭ. Ф. 1562.
Оп. 336. Ч. II. Д. 64. Л. 15—16; Всесоюзная перепись населения 1939 г.:
Основные итоги. Россия. М., 1999. С. 20 — 23, 27.
15 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. РСФСР... С. 25.
Ю Там же.
I7 Там же.
18 Там же. С. 27.
19 Там же. С. 25.
20 Там же. С. 27.
21 Там же.
22 Там же. С. 29.
23 Там же.
24 Там же.
25 Там же. С. 202-205.
26 Там же. С. 312-337.
27 Там же. С. 62, 74, 86; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 336. Ч. II. Д. 68.
Л. 26-27.
28 Там же. С. 62.
29 Там же. С. 74, 86.
30 Там же. С. 390, 399, 403, 404, 406, 409.
Указатель имен
Абакумов В.С. — 152
Алексенко И.К. — 58
Андерс — 152, 167
Андреев Е.М. - 13, 130, 353, 359
Андроников В. И. — 5
Арада И. — 57
Ахмедов И. — 77
Барановскй А. — 52
Баркер Р.В. — 149
Берия Л.П. — 301
Берлинг — 167
Буриков П.Д. — 5
Былинский И.С. — 71
Верт А. — 60
Власов А. А. — 159
Вознесенский В.Н. — 118, 222
Гейрих А. А. — 56
Геринг — 143
Гиммлер Г. — 47
Гитлер А. — 47, 48, 55, 61
Голиков Ф.И. — 144, 145, 149,
150, 151, 152, 153, 156, 157
Голод С.И. — 229, 230
Голубев К.Д. — 149
Горчаков Н.Д. — 64
Горшенин К.П.— 309
Грушко Е. — 44
Гурий И. - 57
Дарский Л.Е. - 13, 130, 230, 234,
353, 359
Де Голль Ш. — 20
Дрейцер А.Г. — 109
Дунин А.Н. — 195
Желобкович В. — 52
Жилов К.И. - 295
Зеленчук В.С. — 10
Каганович Л.М. — 64
Каминский — 53
Карбышев Д.М. — 159
Карпушенк А.Д. — 45
Кепке П. — 42
Кобзин Е.Н. — 64
Ковалев И.В. — 69
Коган Р.Б. — 345
Кожурин В.С. — 13
Колесник А.Д. — 50, 59
Копчак В.П. - 11
Корнилов Г.Е. — 97, 277
Косыгин А.Н. — 65, 66
Круглов С.Н. - 152, 296, 308
Кузнецов М.В. — 302, 306
Магид А. — 108
Максудов С. — 132
Мельников Р.Е. — 64
Микоян А.И. — 64
Миловидов С.И. — 67
Митерев Д.А. — 99
Михалев С.Н. — 131
Наседкин В.Г. — 295
Никитин И.С. — 159
Павлов Д.В. — 40, 41, 42
Памфилов К.Д. — 64, 79
Патоличев Н.С. — 65
Пашковский — 93
Аерковский А.Л. — И
Пирожков С.И. — 11
Поляяк П.М. — 148
Пономаренко П.К. — 71
Попков П.С. — 44, 45
Попов В.П. — 191
Пронин В.П. — 61
Прохорова М.И. — 58
Руденко Р.Ф. — 308
Рузвельт Ф. — 20, 21, 146
Рясный — 306
Садвокасова Е.А. — 105
Серов И.Н. — 308
Сифман Р.И. — ИЗ
Соболев Г.Л. — 40
Сталин И.В. - 61, 62, 63, 146,
148, 184, 189, 298
Старовский В.Н. — 222
Стимсон Г. — 21
Сувениров О.Ф. — 40
400
Судзуки — 22
Типпельскирх К. — 81
Толстой Л.Н. — 49
Третьяков А.Ф. — 92
Тургенев И.С. — 49
Тхор Г.И. — 49
Тхор Г.И. - 159
Тюленев И. В. — 80
Харькова Т.Л. — 13, 139, 353, 359
Харчев А.Г. — 228
Хрущев Н.С. — 62
Чайковскпй П.И. — 49
Черчилль У. — 20, 146
Чуянов А.С. — 73, 79
Шамахмудов Ш. — 75
Шамахмудова Б. — 75
Шверник Н.М. — 64, 77
Шнайдер М. — 48
Шорин Г.Ф. — 67
Указатель географических названий
Аблинга, с. — 52. 53
Австралия — 146, 149, 152, 156,
156, 162
Австрия — 120
Австро-Венгрия — 157, 158
Агинский Бурят-Монгольский н.о. —
17
Агинский Бурятский н.о. — 353,
358, 363
Аджимушкай — 52, 53
Аджимушкайские каменоломни —
53
Адыгейская а.о. — 353, 356
Азербайджан — 77, 154, 190, 236,
239
Азербайджанская ССР — 7, 16,
76, 78, 168, 171, 172, 178, 183,
232
Азия — 6
Азовское море — 134
Акмолинская о. — 178
Албания — 19, 156
Александровское с. — 55
Алтай — 268, 287
Алтайский край — 39, 78, 85. 167,
168, 177, 178, 257, 285, 287,
293, 307, 352
Амурская о. — 39, 177, 178, 307,
358, 359
Англий - 22, 61, 114, 120, 146,
152, 156, 162, 190, 225, 226,
235, 242, 268
Ананская с. — 54
Анапский р-н — 54
Анастасовский р-н — 54
Анапасенский р-н — 55
Аргентина — 163
Арзгирский р-н — 55
Армения - 140, 154, 190, 236, 239
Армянская ССР — 7, 16, 157, 168,
171, 172, 178, 232-233, 241,
353
Архангельске г. — 89, 120, 261
Архангельская о. — 77, 168, 177,
178, 190, 268, 292, 296, 297,
299, 307, 308, 310, 314, 354,
364
Астрахань г. — 79
Астраханская о. — 33, 38, 48, 89,
112, 122, 123, 157, 177, 287,
355, 360, 362
Афганистан — 7, 174
Африка — 20
Бабаево с. — 45
Бабий Яр - 52
Багеровский (Керченский) ров —
53
Баку г. — 76, 80
Балканы — 157
Барановичи — 69
Баранцево м. — 133
Батайск г. — 54
Башкирия — 84, 121, 209, 246,
313
Башкирская АССР — 16, 17, 78,
85, 168, 172, 177, 178, 292, 298.
307, 315, 353, 356, 357, 362
Белгородсккая о. — 38, 355
Белое м. — 6, 134
Белокалитвенский р-н — 54
Беломорский р-н — 77
Белореченская с. — 54
Белоруссия — 12, 14, 20, 22, 26,
32, 34, 38, 53, 68, 71, 72, 148,
154, 157, 173, 175, 187, 190,
198, 199, 239
Белорусская ССР — 6, 7, 16, 50,
52, 56, 57, 71, 120, 133, 172,
175, 227, 231, 309, 310, 353
Белосток г. — 69
Белостокская о. — 11
Белостокстокское воеводство — 6,
8
Бельгия — 146, 156, 162
Береза-Картуская г. — 57
Берингов пролив — 6
Берлин г. — 226
Бесалан г. — 80
Бессарабия — 6, И, 15
Благовещенск г. — 207
Болгария — 19, 33, 140, 156, 157
Борисова Грива с. — 45
Боровской р-н — 55
402
Бразилия — 163
Брест г. — 57
Брянская о. — 38, 48, 172, 178,
289, 354, 360
Буковина — 11
Бурят-Монгольская АССР — 17,
177, 179, 285, 293, 307
Бурянская АССР — 17, 178, 353,
358
Бурятская республика — 39
Буя г. — 108
Великобритания — 20, 48, 132,
133, 147
Великолуская о. — 48, 138, 139,
155, 170, 171, 286
Венгрия — 7, 19, 33, 146, 156
Венесуэла — 163
Виленская о. — 12, 140
Вильнюс г. — 133
Виноградовский р-н — 77
Витебск г. — 58, 71
Владимир Волынский г. — 69
Владимирская о. — 38, 138, 177,
178, 240, 289, 314, 354, 361
Волга р. — 48, 66, 79
Волго-Вятский р-н — 84, 86, 206,
211, 212, 213, 215, 232, 234,
238, 314, 324, 355, 360, 362
Волгоградская о. — 314, 322, 324,
355, 360, 362
Вологда г. — 45, 120
Вологодская о. — 38, 78, 85, 112,
121, 122, 123, 138, 168, 170,
172, 177, 178, 292, 297, 298,
307, 310, 324, 354, 361
Волоколамский р-н — 55
Воронеж г. — 49, 79
Воронежская о. — 38, 49, 50, 57,
59, 78, 79, 126, 139, 169, 1716
172, 178, 235, 243, 244, 257,
266, 288, 313, 314, 355, 360,
361
Ворошиловградская о. — 78, 79,
168
Ворошиловградский р-н — 58
Восточная Белоруссия — 56
Восточная Галия — 140
Восточная Германия — 145
Восточная Европа — 20
Восточная Пруссия — 22, 133,
136, 137
Восточная Сибирь — 66, 271, 287,
288
Восточная Украина — 56
Восточно-Сибирский р-н — 206,
211, 212, 213, 215, 238, 315,
325, 358, 360, 362
Всхоский р-н — 54
Выборг г. — 6
Выборгский залив — 6
Вяземский р-н — 54
Вязьма г. — 54
Галиция — 12, 140
Галле г. — 149
ГДР - 225
Гжатский р-н — 54
Геодоновка с. — 54
Георгиевск г. — 55
Германия — 3, 8, 10, 19, 20, 21,
22, 23, 33, 34, 37, 48, 49, 56,
128, 129, 130, 132, 137, 144,
145, 146, 148, 149, 150, 152,
156, 158, 162, 170, 192, 233
Голландия — 146, 163
Горьковская о. — 75, 78, 85. 112,
114, 115, 117, 168, 169, 177,
178, 190, 219, 221, 266, 288,
289, 313, 314, 355, 362
Горно-Алтайская а.о. — 353, 357,
362
Грецпя — 140, 156
Грозненская о. — 49, 139, 266
Грудиново с. — 54
Грузия - 154, 169, 170, 173, 175,
176, 177, 181, 190, 239
Грузинская ССР — 7, 16, 78, 112,
114, 115, 117, 168, 171, 172,
173, 227, 232, 353
Гудермес г. — 80
Гумбинненскпй округ — 133
Дагестан — 78, 126, 139, 322, 364,
369
Дагестанская АССР — 16, 17, 77,
115, 117, 126, 169, 234, 314,
325, 253, 356
Дальне-Восточный военный округ
- 33, 39
Дальне-Восточный р-н — 206, 211,
212, 213, 214, 214, 238, 315,
325, 358, 359, 360, 363
Дальний Восток — 13, 17, 19, 26,
31, 34, 83, 98, 138, 169, 174,
403
186, 199, 214, 256, 278, 283,
285, 286, 287, 288, 291, 299,
313, 322, 360, 369
Дальний Салер — 177, 340
Данилов г. — 108
Дания — 25, 156, 163
Даугавпилс г. — 56
Дербент г. — 80
Дербентский р-н — 77
Джамбульская о. — 67, 178
Дивин г. — 57
Дмитровский р-н — 55
Днепр р. — 20, 22, 70
Днепропетровск г. — 56, 169
Днепропетровская о, — 176
Дон р. - 79, 139, 271
Дорогобужский р-н — 54
Дрогобычская о. — 6
Дубовский р-н — 54
Еврейская а.о. — 17, 39, 353, 359,
363
Европа — 6, 21, 31, 32, 47, 55,
129, 140, 242
Европейская Россия — 206
Европейская часть РСФСР — 15,
18, 355, 360
Европейская часть СССР — 234
Европейский Север — 166
Ельненский р-н — 54
Емельяновский р-н — 249
Ерошово с. — 55
Жваниняй с. — 53
Ждановский р-н — 76
Жешевское воеводство — 140
Журжево с. — 58
Забайкальск г. — 271
Закавказье — 16, 34, 38, 74, 203,
205, 227
Закарпатская Украина — 133
Закарпатье — 7, 8, И
Закатальский р-н — 76
Западная Белоруссия — 6, 7, 56,
133
Западная Германия — 145
Западная Европа — 20, 21
Западная Карелия — 10
Западная Сибирь — 15, 63, 93,
122, 123, 134, 138, 251, 283,
287, 244, 341,
Западная Украина — 6, 7, 14, 56,
133, 140, 147, 148, 153, 166,
167, 171, 173, 175, 178, 179
Западно-Сибирский р-н — 206,
211, 212, 213, 215, 238, 315,
360, 362
Запорожская о. — 168
Зауралье — 198
Звенигородский р-н — 56
Зверевский р-н — 54
Зеленчугский р-н — 55
Землянский р-н — 57
Знаменский р-н — 54
Зубцовский р-н — 249
Иваново г. — 74
Иваново с. — 66
Ивановская с. — 8, 78, 83, 122,
168, 177, 178, 313, 314, 322,
323
Измаильская о. — 171, 172
Ильинский хутор — 54
Имишлинский р-н — 76
Ингерманландия — 47
Ингушская республика — 38
Индия — 6
Иран - 173, 174
Иркутская о. — 39, 112, 168, 170,
172, 177, 178, 179, 190, 285,
292, 298, 307
Истринский р-н — 58
Италия - 20, 21, 23, 120, 145,
156, 222
Кабарда — 126
Кабардино-Балкария — 57
Карабдино-Балкарская АССР —
17, 49, 50, 59, 126, 234, 314,
353, 356
Кавказ — 54, 344, 368
Казань г. — 92, 112
Казахская ССР — 7, 15, 16, 66,
67, 74, 154, 166, 167, 168, 174,
178, 186, 190, 203, 232, 239,
241, 286, 287, 292, 298, 307,
308, 309, 311, 353
Калинин г. — 54
Калининград г. — 361
Калининградская о. — 133, 136,
137, 138, 139, 181, 226, 233,
234, 350, 351, 354, 359, 361
Калининская о. — 49, 54, 57, 126,
138, 155, 170, 172, 234, 243,
404
249, 271, 286, 287, 354, 360,
364
Калмыкия — 57, 83, 326, 339
Калмыцкая АССР — 17, 50, 59,
78, 293, 325, 326, 353, 362
Калужская о. — 38, 48, 57, 172,
234, 240, 257, 272, 266, 353,
361
Каменец-Подольск г. — 66
Камчатка — 322
Камчатская о. — 39, 212, 214, 226,
233, 234, 235, 238, 322, 326,
350, 359
Канада — 162
КНДР - 138
Каневский р-н — 54
Каницино с. — 55
Карагандинская о. — 67, 178, 295
Карафуто — 138
Карачаево-Черкессия — 322
Карачаево-Черкесская а.о. — 314,
325, 353, 356
Карачаево-Черкесская республи-
ка — 38
Карачаевская а.о. — 55, 139
Карелия — 68
Карело-Финская ССР — 6, 7, 16,
77, 129, 145, 154, 172, 176, 262,
291, 292, 307, 310
Карельская АССР — 6, 38, 134,
178, 353, 354, 361
Карельский перешеек — 6, 138,
285
Каспий — 80
Каунас г. — 54, 56
Каширский р-н — 55
Кексгольм г. — 6
Кемерово г. — 208
Кемеровская о. — 39, 157, 172,
177, 178, 190, 287, 307, 357,
362
Кенигсбергская о. — 285
Кенигсбергский округ — 133
Керчь — 49, 53, 56
Кзял-Ордынская о. — 67
Киев г. - 52, 56, 62, 71, 304
Кинешма г. — 66
Киргизия - 75, 154, 178, 190, 239
Киргизская ССР — 7, 16, 172,
176, 232, 241, 292, 298, 307,
308
Киров г. — 89, 120
Кировская о. — 38, 84, 85, 89,
112, 121, 122, 167, 168, 170,
177, 178, 190, 240, 292, 307,
355
Кировский р-н — 249
Киселевск г. — 208
Кисловодск г. — 55, 56
Китай - 6, 7, 20, 22, 33, 157, 173,
353
Клайпеда г. — 8, 133
Клайпедская о. — 6
Клайпедский р-н — 53
Клин г. — 49
Клинский р-н — 55
Кобрино г. — 57
Ковель г. — 69
Ковров г. — 207
Колпино г. — 41
Коми АССР - 17, 122, 123, 167,
168, 177, 178, 190, 214, 292,
297, 299, 309, 310, 314, 353,
354, 361, 363
Коми-Пермяцкий н.о. — 17, 353,
356, 357, 362
Комсомольск на Амуре — 208, 363
Кораблино с. — 272
Корея — 7, 33, 138
Корякский н.о. — 17, 353, 359,
363, 364
Кострома г. — 108, 209
Костромская о. — 38, 138, 172,
177, 178, 313, 354, 355, 360,
361
Коулаярви г. — 6
Кошарский р-н — 54
Крайний Север — 339
Краковское воеводство — 140
Красновка с. — 54
Красноводск г. — 80
Красногвардейский р-н — 53
Краснодар г. — 54
Краснодарский край — 38, 49, 50,
58, 59, 126, 152, 168, 171, 172,
175, 186, 266, 356, 360
Красноярский край — 39, 167,
168, 170, 172, 177, 178, 190,
287, 292, 298, 307, 308, 358,
362
Краснуха с. — 55
Красные горки с. — 58
Красный Сулин с. — 54
Кронштадт г. — 41
405
Крым - 7, 14, 47, 53, 57, 68, 70,
71, 73, 83, 134, 135, 139, 278,
283, 285
Крымская АССР — 17
Крымская о. — 48, 186, 286, 353
Крымский р-н — 64
Кеты с. — 57
Кубань - 139, 256, 266, 271, 272
Куйбышев г. — 89, 112, 347
Куйбышевская о. — 78, 84, 85,
169, 172, 178, 219, 221, 314,
322, 324, 355, 356, 360, 361,
362
Куйбышевский р-н — 54
Кунцевский р-н — 67
Курган г. — 208
Курагснская о. — 39, 178, 212,
252, 287, 288, 307, 356, 357
Курильская града — 133
Курильские острова — 133, 138
Курокомский р-н — 55
Курсаковский р-н — 55
Курск г. — 20, 22
Курская о. — 38, 48, 49, 50, 58,
126, 139, 172, 243, 244, 266,
289, 307, 313, 355, 360, 361
Кустанайская о. — 178
Ладожское озеро — 43, 44, 45
Латвийская ССР — 7, 16, 50, 57,
129, 178, 227, 241, 353
Латвия - 6, 7, 8, 10, 14, 32, 70,
133, 145, 153, 154, 161, 172,
178, 190, 236
Лебяжье о. — 52
Ленинград г. — 40, 41, 42, 44, 45,
46, 47, 54, 67, 72, 77, 78, 109,
111, 114, 115, 117, 120, 121,
169, 170, 179, 199, 217, 220,
228, 229, 230, 231, 232, 235,
238, 304, 314, 322, 345, 347,
348, 354, 360, 361
Ленинградская о. — 6, 10, 33, 38,
45, 49, 54, 58, 72, 126, 138,
155, 169, 130, 233, 235, 240,
241, 243, 252, 286, 287, 293,
314, 354
Ленинградский военный округ —
25, 33, 38
Лесные поляны с. — 55
Либкнехтский р-н — 57
Ливан — 140
Липецкая о. — 355, 361
Липецкий р-н — 38
Литва — 6, 7, 10, 14, 32, 133, 140,
145, 153, 154, 161, 167, 172,
173, 175, 178, 190
Литвинский р-н — 54
Литовская ССР — 7, 16, 50, 54,
129, 227, 241, 353
Логойский р-н — 52
Лотошинский р-н — 55
Луцк г. — 56
Львов г. — 51, 56, 57
Львовская о. — 6
Люблино г. — 78
Люблинское воеводство — 140
Люксембург — 146
Люльковский р-н — 55
Магадан г. — 322
Магаданская о. — 39, 178, 199,
214, 322, 326, 358, 363
Магелинщина с. — 54
Магнитогорск г. — 208
Майкоп г. — 54
Малорита г. — 57
Малоярославецкий р-н — 55
Маньчжурия — 22, 140
Марийская АССР — 17, 74, 307,
314, 322, 324, 353, 355, 360,
362, 364
Мариуполь г. — 56
Матвеево-Курганский р-н — 54
Махачкала — 80
Мемель г. — 8
Меркярви — 6
Мечетинский р-н — 54
Меасс г. — 207
Микояновский р-н — 55
Микоян-Шахар г. — 55
Миллерово с. — 54
Минеральные воды г. — 55, 56
Минск г. — 51, 56, 72
Минская о. — 52
Михайловское с. — 49
Михизеевская поляна с. — 54
Могилев г. — 71
Можайский р-н — 55
Молдавия — 8, 20, 26, 32, 38, 56,
68, 134, 145, 154, 173, 175, 176,
177, 178, 179, 182, 187, 190,
198, 266, 341
Молдавская АССР — 6, 7, 16, 50,
70, 129, 171, 227, 232, 241, 353
Молотов г. — 89, 112, 120
406
Молотовская о. — 84, 85, 112,
121, 122, 123, 157, 168, 172,
177, 179, 190, 221, 241, 291,
295, 297, 298, 307, 308
Монголия — 7
Монерон остров — 133
Мордовия — 322
Мордовская АССР — 17, 172, 190,
209, 289, 314, 324, 353, 355,
362
Морозовск г. — 54
Москва г. — 20, 22, 35, 38, 61, 66,
72, 75, 77, 78, 83, 109, 110,
111, 114, 120, 121, 158, 169,
209, 232, 238, 304, 313, 314,
345, 348, 354, 361
Московская о. — 38, 49, 55, 58,
67, 77, 78, 83, 169, 174, 177,
178, 186, 190, 217, 233, 235,
240, 241, 257, 258, 268, 314,
354, 360, 361
Московский округ — 33, 38
Мурашино (урочище) — 55
Мурманск — 58, 72, 149, 361
Мурманская о. — 38, 49, 72, 77,
123, 133, 177, 286, 232, 354,
361
Мытищенский р-н — 67
Мытищи с. — 207
Нальчик г. — 80
Нева р. — 78
Невинномысский р-н — 55
Немцев Поволжья АССР — 17,
83, 139, 168, 342
Ненецкий н.о. — 17, 214, 315,
353, 354
Нидерланды — 25
Нижегородская о. — 38
Нижне-Амурская о. — 226, 233,
234, 235, 350, 351
Нижний Тагил — 208
Николаевский р-н — 54
Новая Зеландия — 163
Новгород г. — 49
Новгородская о. — 38, 49, 155,
170, 234, 286, 354, 361
Ново-Александровский р-н — 55
Новороссийск г. — 207
Новосибирск г. — 89, 105, 109
Новосибирская о. — 39, 78, 84,
85, 105, 167, 168, 177, 178, 179,
212, 219, 221, 244, 262, 285,
287, 288, 297, 298, 299, 307,
315, 322, 357, 362, 364
Новочеркасск г. — 207
Норвегия — 7, 25, 33, 146, 156,
163, 291
Одесса — 56, 149, 171
Одесский округ — 25
Ойшкар-Ола г. — 207
Омск г. — 89
Омская о. — 39, 78, 84, 85, 89, 93,
167, 168, 170, 171, 178, 179,
244, 285, 287, 292, 314, 357
Опанасенский округ — 55
Орджоникидзе г. — 347
Орджоникидзевский край — 74,
292, 296, 298
Орел г. — 49, 55
Оренбург г. — 176
Оренбургская о. — 38, 177, 178,
287, 356, 357
Орловская о. — 38, 48, 55, 78,
126, 139, 171, 172, 178, 243,
268, 289, 355, 360, 361
Орловский военный округ — 33
Орловский р-н — 54
Особый Киевский округ — 25
Особый Прибалтийский округ —
25
Осташковский р-н — 57
Ош г. — 75
Паластени — 163
Парагвай — 163
Париж г. — 133
Пензенская о. — 38, 78, 85, 115,
117, 172, 289, 356, 362
Перемышльский повет — 8, И
Пермская о. — 38, 178, 275, 287,
356, 357, 362, 364
Пермь г. — 230
Песчанокопский р-н — 54
Петербург г. — 42
Петергоф г. — 41, 42
Петровский р-н — 55
Пеетропавловск-Камчатский г. —
207
Петсамо о. — 133, 136
Печенга — 10, 133, 136
Печенгская губа — 133
Печерский р-н — 172
Пинск г. — 57
Поволжский р-н — 17, 206, 211,
213, 214, 314, 324, 355, 360
407
Поволжский р-н — 17, 206, 211,
213, 214, 314, 324, 355, 360
Поволжский экономический р-н —
84
Поволжье — 16, 19, 63, 84, 86, 93,
98, 137, 166, 251, 256, 278, 285,
286, 312, 313, 315, 322, 339,
340, 369
Подмосковье — 271
Полоцк г. — 71
Польша — 6, 7, 8, И, 19, 33, 132,
136, 140, 145, 146, 150, 156,
157, 163, 166, 167, 173, 175,
225
Полянский р-н — 55
Порт-Артур г. — 357
Порхов-Остров г. — 55
Порховский р-н — 55
Правобережная Молдавия — 147,
149, 158, 161, 171
Правобережная Украина — 12, 70
Пречистинский р-н — 54
Приангарье — 271
Прибалтика — 10, 12, 20, 22, 26,
38, 45, 47, 56, 68, 70, 140, 147,
148, 153, 161, 167, 171, 175,
176, 179, 187, 198, 203
Приволжский военный округ —
33, 38
Прикамье — 16
Приморский край — 39, 177, 178,
217, 219, 233, 285, 286, 288,
293, 307, 322, 325, 358, 359
Приозерск г. — 6
Пролетарск г. — 54
Пролетарский р-н — 54
Псков г. — 49
Псковская о. — 38, 48, 55, 58,
155, 170, 172, 176, 178, 252,
354, 361, 364
Пушкин г. — 41, 42
Пушкинский р-н — 76
Пыталовский р-н — 172
Раздовка с. — 54
Раздорский р-н — 54
Разнокол хутор — 54
Ревель г. — 54
Республика Алтай — 39
Республика Адыгея — 38
Республика Башкортостан — 39
Республика Дагестан — 38
Республика Калмыкия-Хальмг-
Тангч — 38
Республика Коми — 38
Республика Марий Эл — 38
Республика Мордовия — 38
Республика Северная Осетия — 38
Республика Саха (Якутия) — 39
Республика Татарстан — 38
Республика Тува — 39
Республика Хакассия — 39
Речица — 57
Ржев г. — 54
Рига г. — 52, 56
Ровно г. — 69
Рославль г. — 54
Российская империя — 197
Российская Республика — 19, 48
Российская Советская Федератив-
ная Социалистическая Респуб-
лика (РСФСР) - 3, 4, 5, 6, 7,
9, 10, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 19,
32, 22, 34, 40, 48, 49, 50, 54,
56, 57, 58, 59, 68, 76, 82, 84,
85, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 95,
96, 99, 100, 101, 102, 103, 105,
107, 111, 119, 122, 123, 124,
125, 126, 127, 129, 133, 135,
136, 138, 139, 140, 141, 145,
151, 157, 164, 165, 172, 175,
176, 177, 178, 190, 193, 196,
197, 198, 199, 200, 202, 203,
204, 205, 206, 207, 208, 209,
210, 211, 212, 213, 214, 215,
216, 218, 220, 222, 225, 226,
228, 232, 233, 234, 236, 237,
238, 239, 241, 243, 244, 245,
246, 247, 248, 249, 250, 251,
252, 254, 255, 258, 260, 261,
263, 264, 265, 268, 269, 270,
272, 275, 276, 278, 280, 283,
285, 286, 287, 288, 289, 299,
313, 314, 315, 316, 318, 322,
326, 327, 329, 330, 333, 335,
351, 353, 354, 355, 356, 357,
358, 359, 361, 362, 363, 364,
366, 367, 368, 369
Российская Федерация — 4, 7, 13,
15, 16, 17, 18, 33, 111, 119,
122, 123, 124, 135, 146, 186,
198, 199, 210, 211, 212, 213,
215, 218, 225, 226, 235, 236,
241, 244, 251, 253, 254, 275,
277, 279, 281, 282, 285, 288,
408
317, 321, 337, 338, 339, 343,
345, 347, 348, 350, 358
Россия - 3, 4, 9, 19, 20, 23, 24,
33, 36, 37, 38, 39, 47, 48, 49,
60, 83, 84, 86, 87, 96, 97, 101,
108, 115, 116, 119, 120, 135,
138, 154, 157, 178, 186, 190,
191, 199, 203, 205, 214, 217,
218, 221, 226, 235, 237, 246,
258, 271, 285, 312, 313, 322,
327, 337, 338, 339, 341, 352,
359, 360, 369
Ростов г. — 79, 80
Ростов-на-Дону г. — 49, 154
Ростовская о. — 38, 48, 50, 54, 58,
59, 78, 79, 126, 157, 168, 171,
175, 177, 178, 186, 266, 268,
325, 356, 360, 362
Рубцовск г. — 208
Рузский р-н — 55
Руднинский р-н — 54
Румыния — 6, 7, И, 12, 19, 23,
33, 140, 146, 150, 156, 157, 163
Рыбачий остров — 6
Рыбинск г. — 108
Рязанская о. — 38, 49, 171, 172,
177, 178, 234, 272, 288, 313,
354, 360, 361
Саласписл г. — 52
Сальск г. — 54
Самарская о. — 38
Санокский повет — И
Санкт-Петербург г. — 38
Саранск г. — 207
Саратов г. — 89
Саратовская о. — 74, 78, 79, 84,
85, 139, 168, 219, 221, 234, 286,
287, 322, 324, 342, 356, 360,
362, 364
Сахалин о. — 138, 199, 288, 360
Сахалинская о. — 39, 177, 226,
233, 234, 235, 286, 288, 350,
351, 358, 359, 360, 363
Свердловск г. — 89, 114, 120, 304,
307, 345
Свердловская о. — 39, 84, 85, 89,
121, 123, 127, 168, 177, 178,
190, 217, 221, 241, 268, 175,
291, 295, 298, 308, 315, 322,
325, 356, 357, 362
Севастополь г. — 49, 58
Север - 17, 18, 186, 199, 214,
234, 285, 312, 313, 315, 363
Север Европейской части Россий-
ской Федерации — 15
Северная Африка — 21
Северная Буковина — 11, 147,
149, 171
Северная Европа — 22
Северная Ирландия — 226
Северная Корея — 138
Северная Франция — 20
Северо-Западный р-н — 17, 206,
211, 212, 213, 214, 214, 314,
323, 354, 359, 361
Северо-Западный Промышленный
р-н — 68
Северо-Кавказский военный округ
- 33, 38
Северо-Кавказский р-н — 17, 206,
211, 212, 213, 215, 232, 238,
314, 324, 356, 360, 362
Северо-Казахстанская о. — 178
Северо-Осетинская АССР — 17,
49, 50, 59, 74, 126, 168, 293,
307, 315, 356
Северный Кавказ — 16, 57, 78, 80,
139, 169, 170, 175, 176, 177,
256, 266, 278, 283, 286, 298,
312, 313, 315, 322, 338, 339,
340, 369
Семикарановский р-н — 54
Серов г. — 207
Серпухов г. — 55
Сибирский военный округ — 33,
39
Сибирь - 13, 15, 17, 19, 84, 85,
86, 97, 166, 169, 186, 199, 209,
266, 275, 278, 286, 299, 313,
322, 360, 369
Сирия — 140
Словакия — 23
Смоленск г. — 49, 54, 58
Смоленская о. — 38, 48, 54, 57,
126, 139, 178, 243, 244, 313,
354, 360, 361
Смоленский р-н — 54
Советская Россия — 20, 157, 166
Советский Союз — 6, 7, 13, 14,
16, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 32,
33, 59, 60, 82, 87, 90, 102, 104,
135, 146, 148, 149, 164, 196,
222, 226, 235, 343
409
Союз Советский Социалистичес-
ких Республик (СССР) — 3, 4,
6, 7, 8, 9, 19, 11, 12, 13, 14, 15,
16, 17, 19, 21, 22, 23, 24, 25,
26, 27, 28, 32, 34, 35, 38, 39,
47, 51, 52, 55, 56, 57, 60, 61,
62, 63, 64, 65, 66, 67, 69, 70,
72, 73, 76, 77, 78, 80, 81, 83,
86, 93, 94, 98, 99, 100, 102,
103, 104, 113, 126, 129, 133,
134, 140, 141, 144, 145, 146,
146, 148, 149, 150, 151, 152,
153, 156, 157, 158, 159, 160,
161, 164, 166, 167, 169, 170,
171, 172, 173, 174, 177, 179,
180, 181, 182, 183, 185, 186,
187, 189, 190, 191, 192, 193,
194, 195, 197, 198, 199, 201,
202, 204, 205, 206, 212, 213,
219, 220, 221, 222, 224, 225,
226, 227, 228, 230, 232, 234,
235, 236, 238, 239, 240, 241,
242, 244, 251, 253, 262, 269,
279, 301, 343, 344, 346, 347,
349, 351, 352, 353, 361, 365,
366 •
Солнечногорский р-н — 55
Сортавала г. — 6
Соуярви г. — 6
Спасское-Лутовиново — 49
Спицевское с. — 55
Среднеазиатские республики — 78
Средняя Азия — 15, 17, 34, 38, 56,
74, 169, 177, 203, 205, 227, 344
Среднее Поволжье — 134, 256
Средний остров — 6
Ставрополье — 256
Ставропольский край — 38, 48,
49, 50, 55, 58, 59, 126, 168,
169, 171, 186, 298, 306, 307,
356, 360, 364
Сталинград г. — 20, 22, 35, 49,
58, 79, 80
Сталинградская о. — 49, 50, 59,
74, 78, 79, 116, 117, 122, 126,
168, 172, 220, 224, 293, 307
Страна Советов — 16
США - 20, 21, 22, 23, 114, 132,
133, 147, 156, 162, 190, 197,
225, 226, 235, 242, 268
Сызрань г. — 78
Таврия — 47
Таганрогский р-н — 54
Таджикистан — 154, 190, 239, 291
Таджикская ССР — 7, 16, 172,
176, 178, 232, 292, 307, 308,
309, 353
Таймырский н.о. — 17
Таманский п-ов — 53
Тамбовская о. — 38, 139, 272, 289,
355, 360, 361
Татария — 84, 268
Татарская АССР — 16, 17, 85, 89,
112, 172, 177, 178, 289, 314,
353, 356, 364
Ташкент г. — 75
Тверская о. — 38
Таберда с. — 58
Терек р. — 271
Термигоевский р-н — 54
Термигоевское с. — 54
Тернопольская о. — 157
Тишинский р-н — 54
Тихорецк г. — 54
Томская о. — 39, 177, 178, 179,
190, 288, 304, 307, 308, 357
Тотемский р-н — 77
Тува — 153
Тувинская а.о. — 177, 178
Тувинская АССР — 178, 353, 358,
360, 363
Тула г. — 58
Тульская о. — 38, 49, 58, 83, 126,
139, 168, 174, 177, 178, 234,
266, 322, 323, 354, 361
Туркмения — 154, 190
Туркменская ССР — 7, 176, 233,
241, 353
Турция — 7, 63
Тюлений остров — 133
Тюменская о. — 39, 172, 177, 178,
287, 307, 316, 357
Удмуртия — 247
Удмуртская АССР - 17, 122, 172,
177, 178, 266, 307, 353, 356,
357, 362
Удмуртская республика — 38
Удобненский р-н — 54
УДобненское с. — 54
Узбекская ССР — 7, 16, 73, 153,
172, 174, 175, 178, 190, 232,
239, 292, 298, 307, 308, 309,
310, 353
410
Украина - 7, 20, 26, 32, 34, 38,
47, 56, 68, 70, 154, 157, 173,
175, 176, 187, 190, 198, 199,
203, 239, 266, 287, 295, 300,
341
Украинская ССР — 6, 7, И, 16,
50, 70, 78, 129, 133, 140, 171,
172, 175, 176, 222, 357
Ульяновская о. — 38, 172, 177,
178, 266, 268, 289, 356, 362
Урал - 37, 63, 65, 166, 169, 186,
198, 199, 244, 251, 266, 276,
278, 283, 287, 288, 299, 313,
322, 360
Уральский военный округ — 33,
39
Уральский регион — 17, 206, 211,
212, 213, 215, 238, 315, 325,
356, 357, 360, 362
Усть-Лабинская ст. — 54
Усть-Ордынский Бурятский н.о.
- 353, 358, 363
Усть-Ордынский Бурят-Монголь-
ский н.о. — 17
Уфа г. - 78, 93, 345
Уэльс — 235
Финляндия — 6, 7, 10, 23, 25,
133, 138, 146, 156, 163, 170,
171, 179, 198
Финский залив — 6
Франция - 20, 114, 120, 133, 145,
146, 147, 148, 156, 157, 162,
173, 190, 225, 226, 235, 242,
268
ФРГ - 157, 190, 225
Хабаровск г. — 363
Хабаровский край — 17, 39, 178,
179, 209, 219, 226, 233, 234,
235, -286, 292, 298, 307, 322,
325, 350, 351, 358, 359, 363
Хакасская а.о. — 17, 353, 358, 364
Халхин-Гол — 14
Ханко о-в — 133
Ханты-Мансийский н.о. — 17, 86
Харьков г. — 71
Хасак о. — 14
Хатынь — 14
Хвостовичи с. — 55
Херсонская о. — 176, 295, 307
Хиславенский р-н — 54
Хмельницкая о. — 151
Центральная Европа — 22
Центральная Россия — 341
Центрально-Промышленный р-н —
355
Центрально-Черноземный р-н —
206, 211, 212, 213, 215, 266,
314, 355, 360
Центральный р-н — 17, 206, 211,
212, 213, 215, 232, 238, 283,
314, 323, 354, 360, 361
Челябинск г. — 93, 209
Челябинская о. — 39, 84, 85, 157,
168, 177, 178, 190, 219, 221,
244, 247, 257, 266, 275, 287,
292, 298, 308, 356, 357, 362
Череповец г. — 45, 207
Черкесская а.о. — 55
Черноземная зона — 244
Черноземье — 134, 290
Черноморское побережье — 171,
175, 176, 177, 182
Чечено Ингушская АССР — 17,
49, 50, 59, 139, 169, 322, 313,
325, 339, 353, 356
Чеченская республика — 38
Чечня — 83
Чехословакия — 12, 19, 33, 133,
140, 145, 146, 150, 156, 225
Читинская о. — 39, 105, 177, 178,
179, 285, 287, 288, 292, 297,
298, 307, 358, 362
Чкаловская о. — 78, 84, 85, 168,
293, 295, 307
Чувашия — 313
Чувашская АССР — 17, 89, 353,
354, 360, 362
Чувашская республика — 38
Чукотский н.о. — 16, 214, 315,
353, 359, 363
Шагинское с. — 54
Шахты г. — 54
Швейцария — 146, 153, 156
Швеция - 25, 153, 156, 162, 235
Шотландия — 226
Щагинский р-н — 54
Щербиновский р-н — 54
Щербинское с. — 54
Эвенкийский н.о. — 17, 312, 353,
358, 363
411
Электросталь г. — 207
Энгельс г. — 207
Эстония — 6, 7, 8, 10, 14, 32, 53,
70, 133, 145, 153, 154, 161, 170,
172, 178, 190, 236
Эстонская ССР — 7, 16, 50, 70,
129, 227, 353
Юго-Восточная Европа — 22
Югославия 19, 33, 140, 156, 163
Южно-Казахстанская о. — 67
Южно-Уральский военный округ
- 33
Южный Сахалин — 133, 138, 285
Южный Урал — 287, 288
Якутская АССР - 17, 168, 177,
178, 292, 298, 307, 353, 357,
363
Ямало-Ненецкий н.о. — 17, 315,
353, 356, 357, 362
Япония - 21, 22, 34, 83, 132, 138,
174
Ярославль г. — 46, 108, 122
Ярославская о. — 38, 46, 74, 78,
85, 108, 121, 138, 139, 155, 168,
170, 234, 288, 354, 360, 361,
364
Ясная Поляна — 49
Указатели составлены Евтеевым А. К.
Список принятых сокращений
а.о. — автономная область
АССР — автономная советская социалистическая республика
г. — город
м. — море
Н.О. — национальный округ
о. — область
п-ов — полуостров
р. — река
р-н — район
с. — сельский населенный пункт
ССР — советская социалистическая республика
Оглавление
Предисловие...........................................3
Глава I.
Население и территория СССР и РСФСР
накануне Великой «Отечественной войны....................6
Глава II.
Потери вооруженных сил СССР
в Великой Отечественной войне.......................... 19
Глава III.
Трагические последствия блокады Ленинграда............. 40
Глава IV.
Гибель гражданского населения
на оккупированных территориях.......................... 47
Глава V.
Эвакуация населения
из угрожаемых районов СССР
в 1941-1942 гг......................................... 60
Глава VI.
Демографические процессы
в тыловых районах России............................... 82
Глава VII.
Особенности смертности
городского и сельского населения
в тылу в 1941 — 1945 гг................................106
Глава VIII.
Людские потери в годы
Великой Отечественной войны.
Территория и население после войны.....................128
Глава IX.
Депортации населения.
Спецпоселенцы и ссыльные. Заключенные..................166
Глава X.
Урбанизация и городское
население РСФСР: общее
и специфическое........................................197
Глава XI.
Изменение демографического
состава городского населения РСФСР
в 1939-1959 гг.........................................206
414
Глава XII.
Городская семья в России.
1940-1950-е гг..........................................218
Глава XIII.
Сельская семья. 1940—1950-е гг..........................243
Глава XIV.
Миграция сельского населения............................275
Глава XV.
Судьба «кулацкой ссылки»
в 1940-1954 гг..........................................291
Глава XVI.
Грамотность и образовательный уровень
населения России
в 1940-1950-е гг........................................312
Глава XVII.
После войны:
демографическое эхо людских потерь......................341
Глава XVIII.
Население в конце 1950-х гг:
демографическая характеристика..........................353
Примечания...........................................370
Указатель имен.......................................400
Указатель географических названий....................402
Население России
в XX веке
Исторические очерки
Т. 2. 1940—1959 гг.
Художественное оформление А. Сорокин
Компьютерная верстка Н. Мерзляков
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 10.08.2001.
Формат бОхООМб. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 26,0. Уч.-изд. л. 29,0. Тираж 2000 экз.
Заказ № 1926
Издательство «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
129256, Москва, ул. В.Пика, д. 4, корп. 2. Тел. 181-01-71
Тел./Факс 181-34-57 (отдел реализации).
ППП типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6
Налоговая льгота — общероссийский классификатор продукции
ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, брошюры