Author: Калтахчян С.Т.
Tags: ленинизм национальный вопрос развитие нации концепции нации интернационализм
Year: 1976
Text
3 5/3
'ВНЫ
С.Т. КААТАХЧЯН
Ленинизм
о СУЩНОСТИ
НАЦИИ
и ПУТИ
ОБРАЗОВАНИЯ
ИНТЕРНА -
ЦИОНАЛЬНОЙ
ОБЩНОСТИ
ЕЙ
i .
' Ленинградской. Г учно-
Исследобате льетиту
Академии Кр^уьадьиого
XOBHUCTBf
ИЗДАТЕЛЬСТВО московского
УНИВЕРСИТЕТА
1976
61ПС-
юръ-
про-
эту
1М0М
цио-
зого.
зьбы
.ова-
ций,
уже
аций
ости
1зма
>ных
'ОМЫ
гя и
ерес
ется
[ей
«ости
М- 1,
линз
ОфОВ,
засе-
3
ПЕЧАТАЕТСЯ ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ РСД АКЦИОННО ИЗДАТЕЛЬСКОГО СОВЕТА
МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Рецензенты:
профессор Васецкий Г. С., профессор Косачев А. Д.
K'»S«1=»2_ 3 — 75
077(02)—76
Издательство Московского университета, 1976 г.
СУРЕН ТИГРАНОВИЧ К-АЛТ.АХЧЯН
ЛЕНИНИЗМ О СУЩНОСТИ НАЦИИ И ПУТИ ОБРАЗОВАНИЯ
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ ЛЮДЕЙ, изд. 2-е
Редактор С. И. Пружин и н. Художественный редактор М. Ф. Евстафьева
Переплет художника В. С. К а з а к с в и ч а. Технический редактор 3. С. К о и л р а ш о в а
Корректоры Л. А. Костылева, Л. А. Айдарбекова
Тематический план 1975 г. Jv? 3
Сдано в набор 7,V 1975 г. Л-54510. Формат СО X 90'Аб. Подписано к печати 13/11 1976 г.
Бумага тип. № 1. Усл. печ. л. 25,5. Уч.-изд. л. 29,14. Изд. № 2528. Зак. 284. Тираж 9100 экз.
Цена в переплете № 7 — 2 р. 08 к. Цена в переплете № а — 1 о 95 .
Издательство Московского университета. Москва, К-9, ул. Герцена, 5/7.
Набрано в Московской типографии № 13 Союзполиграфпрома при Государственном комитете
Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
107005, Москва Б-5, Денисовский пер., д. 30.
Памяти моей матери Арусяк Аршаковны.
ВВЕДЕНИЕ
j-| ацнональный вопрос—-один из самых сложных вопросов обще-
ственного развития. Он представляет острейший участок борь-
бы между социализмом и капитализмом, марксизма-ленинизма про-
тив буржуазной и ревизионистской идеологии. Успешно вести эту
борьбу позволяет научное раскрытие марксизмом-ленинизмом
сущности нации, правильное решение актуальных проблем нацио-
нальной политики, соотношения национального и классового.
Интенсификация общественного развития, усложнение борьбы
двух социальных систем существенно сказываются на формирова-
нии и развитии современных наций. Формирование новых наций,
изменения внутренней структуры и межнациональных связей уже
сложившихся наций, а тем более развитие социалистических наций
и их взаимоотношений, образование новой исторической общности
людей — советского парода, а также мировой системы социализма
выдвигают много сложных вопросов теории наций и национальных
отношений. По своей сущности нации одной социальной системы
отличаются от наций другой системы, по-разпому ставятся и
решаются проблемы их развития и взаимоотношений.
Естествен поэтому тот возрастающий с каждым годом интерес
к теории нации и национальных отношений, который наблюдается
среди как марксистских, так и буржузных исследователей *.
1 В СССР за последние годы проходили и проходят дискуссии о сущности
наций и национальных отношений. Журнал «Вопросы истории» (1966. № 1,
стр. 33), начиная дискуссию по статье П. М. Рогачева и М. А. Свердлина
«О понятии «нация»», писал: «В последнее время среди историков, философов,
этнографов, юристов дебатируются различные вопросы теории нации. На засе-
3
Что такое нация? В чем ее сущность? Каковы факторы, опре-
деляющие ее облик, и каково будущее нации? Эти вопросы, вол-
новавшие человечество с тех пор, как возникли нации, особенно
остро встают в наше время. То или иное решение этих вопросов
самым живым образом затрагивает интересы людей всех нацио-
нальностей, социальных слоев и классов Этим объясняются
незатухающие дискуссии о сущности нации, национального харак-
тера, национальной психологии и культуры, перспективах разви-
тия национальных отношений и самих наций, связи решения всех
этих вопросов с решением основных социальных проблем
человечества.
Решения указанных вопросов предлагаются самые различные.
Интересы эксплуататорских классов требуют затушевывания
истинного соотношения классовых и национальных проблем, и
идеологи буржуазии предлагают различные субъективистские
теории нации. Трудящиеся же заинтересованы в объективном
данпях комиссии по проблеме «Развитие национальных отношений в период
развернутого строительства коммунизма» при Научном совете (Секции Общест-
венных паук АН СССР) по комплексной проблеме «Закономерности развития со-
циализма и перехода к коммунизму», в Институте этнографии АН СССР, а так-
же в Институте народов Азин и Африки при АН СССР широко обсуждались
доклады С Т. Калтахчяна, В. И Козлова, С. А. Токарева, А Г. Агаева по тео-
рии нации и народности, совместный доклад М. А. Свердлина и П. ЛЕ Рогачева
о поияиш «нация»». Назревшие вопросы дальнейшей разработки теории нации
ставились в печати Е. М Жуковым («Вопросы истории», 1961, № 12); С. Т. Кал-
тахчяпом («Философские науки», 1964, № 5); С. А. Токаревым («Вопросы фило-
софии», 1964, № II); А. Г. Агаевым («Вопросы философии», 1965, № 11) ив его
книге «К вопросу о теории народности» (Махачкала, 1965). Ряд вопросов теории
социалистических наций выдвигается в порядке обсуждения в работе А. М. Егп-
азаряпа «Основные тенденции в развитии социалистических наций» (Ереван,
1965). Начатая журналом «Вопросы истории» дискуссия о теории нации продол-
жалась три года и привлекла большое внимание ученых и широких кругов
общественности в СССР и за рубеже м.
К этому можно добавить еще, что в 1966—1967 годах па страницах жур
пала «Дружба пародов» проводилась дискуссия по проблеме «Литературный
герой и его национальный характер», дискуссия о национальном своеобразии
литературы и искусства периодически проводится на страницах «Литератур-
ной газеты» (1965, 1967 гг.); дискуссия по проблеме связи нации и государ-
ства была организована польским журналом «Z pola walki» (1966, № 3,
стр 45—142); проблема -<О марксистских понятиях нации и отечества» обсуж-
далась на страницах венгерских журналов и т. д.
Линия марксистских дискуссий по национальным проблемам па укрепление
и р ивитие социалиста юского интернационализма пришлась очень не по душе
пдеолшам буржуапш Известный орган антикоммунизма в США — «Проблемы
коммунизма» посвятил критике позиций советских исследователей теории
нации и национальных отношений специальный объемистый выпуск. Авторов
выпуска, в частности, не устраивают наши взгляды на «общность психического
склада в антагонистической нации», па классовое понимание национальных
проблем, за их направленность против национализма и расизма вообще,
национального коммунизма в особенности («Nationalities and Nationalism
in USSR» «Problems of communism». Sept. — Oct. 1957. Washington. Special
issue, pp 3—14) С этих же позиций выступает и ряд дрхгих органов буржу-
азной печати.
4
раскрытии сущности нации, как и любых других общественных
явлений. Не случайно поэтому, что подлинно научную теорию
нации и национальных отношений разработали идеологи пролета-
риата — осовоположники марксизма-ленинизма.
В буржуазных теориях нации выделяются два основных на-
правления. Одни буржуазные идеологи считают нацию вечной
категорией, а движущей пружиной исторического развития обще-
ства— борьбу наций, национальные войны, тщательно скрывая
при этом, что подлинные причины национальной борьбы коре-
нятся в социально-экономических условиях, в антагонизме клас-
сов. Другие — утверждают, что история признает якобы две про-
тивоположности, «две оси», вокруг которых вращается жизнь
народов,— классовое и национальное. Вторая концепция, которая
была распространена еще в прошлом веке и является преоблада-
ющей в современной буржуазной социологии международных
отношений, по существу сводится к первой, так как в конечном
счете доказывает приоритет национального перед классовым. Все
прошлые и современные концепции исключительности, абсолюти-
зации специфически-национальных условий той или иной страны
опираются на теоретически неверные истолкования националь-
ной общности людей.
Националистической узости мышления недоступна диалектика
классовых и национальных отношений. Националист не понимает
и не приемлет роли классов и классовой борьбы в эволюции на-
ции, он игнорирует решающую роль рабочего класса и социализма
в развитии п сближении наций, в образовании интернациональной
общности людей.
Торжество ленинской теории нации и национальных отноше-
ний на практике строительства социализма в СССР, а теперь и в
других социалистических странах вызывает тревогу и озлобле-
ние в стане антикоммунизма. Этим объясняется то усердие, с кото-
рым антикоммунисты, особенно советологи, бросаются в атаку
против марксизма-ленинизма. Многие из них, такие, как А. Лоу,
Р. Пайпс, Э. Гудман, А. Инкелъс, С Зеньковский, X. Напер,
являются профессиональными «социологами-теоретиками», поль-
зуются репутацией ученых в буржуазных академических кругах.
Однако и они jaiiMCTByioT «факты» у озлобленных антисоветчи-
ков-— эмигрантов. Чтобы выглядеть респектабельными, объектив-
ными, подобные «маститые» ученые ссылаются на множество
источников разных направлений, приводят часть действительно
имевших место фактов, утаивая их связь с другими в общей линии
общественного развития, чтобы исказить картину в целом. Иногда
они критикуют национальные отношения и при капитализме, по тут
же выискивают в жизни социалистических наций такие факты,
извратив которые можно было бы вызвать у трудящихся капита-
листических стран ассоциации с тем, что они видят у себя дома.
«Показав» таким приемом, что шовинизм, национализм якобы
присущи и социализму, идеологи буржуазии надеются подорвать
5
веру трудящихся в возможность преодоления этих пороков
вообще.
В целом при всей наукообразности сочинений указанных иде-
ологов искать в них научную аргументацию было бы напрасным
трудом. Как будет показано в дальнейшем, антикоммунисты для
«доказательств» своих нелепых утверждений широко прибегают
к фальсификации фактов и явлений, к софистическим приемам под-
мены понятий, суждений. Они ловко и нередко небезуспешно
используют сложность и остроту современных национальных
проблем, особенно проблем, возникающих в условиях антиимпе-
риалистической борьбы народов за национальное самоопределение,
для внедрения национализма в психологию и идеологию трудящих-
ся. Идеологи буржуазии, абсолютизируя национальные моменты,
пытаются убедить массы в том, что решающую роль в современной
жизни народов играют надклассовые национальные интересы.
Опасность антикоммунизма, антисоветизма усугубляется еще
и тем, что в фальсификации марксистско-ленинской науки с ними
смыкаются и ревизионисты. Смыкание это происходит по логике
развития оппортунизма, как правого, так и «левого», поскольку
оба этих течения в национальном вопросе стоят на буржуазно-
националистических позициях. Правые и левые оппортунисты,
маоисты извращают классовое понимание единства нации, сущ-
ность пролетарского, социалистического интернационализма, игно-
рируют новый тип отношений между социалистическими странами,
их братское сотрудничество и взаимопомощь. Соответственно
внеклассово трактуется понятие национального суверенитета.
«Левые» и правые ревизионисты, взяв на вооружение концеп-
ции «национальных моделей» социализма, препарируют маркси-
стско-ленинскую теорию таким образом, что выбрасывают из нес
главное, решающее, учение об общих закономерностях, оставляя
лишь то, что, по их мнению, отвечает «духу» данной нации. Появ-
ляются «национальные варианты марксизма», которые ничего
общего не имеют с ленинским пониманием применения общих и
основных, единых для всех наций и народностей принципов марк-
си (ма, учетом их национальной специфики. Наоборот, националь-
ная специфика становится единственной почвой для их доморощен-
ного «марксизма».
Указанные проблемы, а также новые, иногда неожиданные
ситуации в национальных отношениях требуют последовательной
борьбы а чистоту марксистско-ленинской теории нации. Разоб-
лачение буржуазных и ревизионистских фальсификаторов этой
теории стало особенно настоятельным в настоящее время, когда
национальный вопрос со всеми его проблемами приобретает все
большее значение в идеологической борьбе.
Поскольку научно доказать надклассовость нации и ее интере-
сов невозможно, буржуазные «специалисты» по теории нации, и
особенно ио национальным отношениям в СССР, открыто пли
молчаливо исходят из ряда заведомо научно несостоятельных по-
6
сылок; нация — явление естественноисторическое; национальное
имеет определенный, Установившийся, веками неизменный облик;
нация как коллективная личность имеет особую душу, психику,
коренные свойства которой порождают изолированно развива-
ющуюся национальную культуру; человечество всегда жило в
национальной форме и вечно будет жить в ней. Становясь на
подобные исходные позиции, уже нетрудно все общечеловеческое,
интернациональное свести к национальному, а национальное
(понимаемое антикоммунистами как явление надклассовое) —
к националистическому. Дальше уже все укладывается в «логику»
этих «основ». Борьба КПСС против пережитков национализма
в сознании части советских людей представляется как борьба за
ликвидацию национальных особенностей. Объективный процесс
сближения наций и их культур изображается как обеднение,
нивелировка, растворение культур малых наций в культуре боль-
шой нации (в СССР — русской).
Чтобы показать истинную цену подобных ухищрений идеоло-
гов антикоммунизма, необходимо их вымыслам противопоставить
подлинную ленинскую теорию нации и ее претворение в жизнь
марксистами-ленинцами стран социализма.
Марксистско-ленинская наука противопоставила априорным,
абстрактным, понятиям нации и различного рода психологическим
теориям историко-экономическую теорию формирования и разви-
тия нации. Она доказала, что нации возникают на основе склады-
вания капиталистических производственных отношений и что
нельзя понять сущность нации и национальных отношений, абст-
рагируясь от классов, составляющих ее, от роли различных клас-
сов в развитии нации.
Подчеркивая, что осуществить всемирно-историческую задачу
переустройства общества на коммунистических началах можно
лишь путем последовательной революционной классовой борьбы,
классики марксизма-ленинизма одновременно указывали, что в
обществе, раздеиенном не только па классы, но и па папин и
народности, находящиеся между собой в сложнейших отношениях,
весьма важно проводить правильную национальную политику, что
в свою очередь становится возможным при наличии научно раз-
работанной теории нации и национальных отношений.
Особенно большое и бесценное наследство по теории нации
оставил Лепин. В Постановлении ЦК КПСС о подготовке
к 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина отме-
чается; «Ленинский гений дал теоретическое и практическое реше-
ние национального вопроса».
В эпоху империализма национальный вопрос приобрел не-
сравненно большее значение, чем в период домонополистического
капитализма. Национально-освободительные движения приобрели
большой размах и глубину. Пролетариат стал политически орга-
низованнее и сильнее и мог теперь выступить гегемоном в нацио-
нально-освободительных движениях. В. И Ленин и его ученики
7
в новых условиях развили марксистскую теорию нации, програм-
му, политику коммунистических партии в национальном вопросе.
В. И. Ленин считал ненаучным как априорно-психологическое
конструирование понятия нации, так и его формально-логическое
выведение. В первом случае понятие нации выводится не из ана-
лиза ее сущности, а идеалистически привносится извне. Во вто-
ром случае «раскрытие» сущности нации сводится к известному
еще со времени Ф. Бэкона одностороннему эмпирически метафи-
зическому способу постижения того или иного явления путем со-
ставления различных таблиц, сопоставления признаков изучаемого
явления, подбора случаев, противоречащих обобщению, и т. п.
Второй способ по сравнению с первым был тагом вперед, имел
в свое время прогрессивное значение. Но все же он недостаточен
для раскрытия сущности нации. Подобным путем, конечно, удает-
ся выделить и объединить определенные общие признаки нации,
по сущность ее не исчерпывается этим. И дело не только в том,
что возможны и всегда встречаются исключения, а в том, что
анатомирование явления, разрушая живые связи и не выясняя ос-
нову жизненных функций данного явления, не позволяет добрать-
ся до его истинной сущности.
Отметив те или иные признаки наций, важно показать, что
инн изменяются в зависимости от конкретных социальных усло-
вий и исторических судеб отдельных пародов. Поэтому изучение
типов наций, условии их формирования и развития даст ключ к
определению каждого из них н для выделения тех общих момен-
тов, которые присущи всем им. При этом окажется, что самое
общее определение включает в себя наименьшее число общих при-
наков и в этом смысле является узким.
Историко-экономическая теория нации, развитая в многочис-
ленных трудах В. И. Ленина, представляет собой единственно
научную теорию. Опа указывает па то устойчивое, что определяет
нацию, «крепко сидит» в ней как сущность.
Поэтому главными признаками нации В. II. Лепин считал
общности экономических связей, языка и территории. Много вни
мания уделял Лепин таким условиям консолидации и развития
нации, как создание национального госуданства и рост
национального самосознания; однако когда речь шла о самом
общем определении нации, ограничивался упомянутыми выше тре-
мя объективными признаками.
В целом В. II. Лепин считал, что, во-первых, до выявления
при таков необходимо установить условия формирования и раз-
вития нации, а затем раскрыть взаимосвязь и взаимодействия усло-
вии и признаков, а во-вторых, и это главное, следует в условиях
возникновения и развития нации раскрыть роль данного способа
производства с его основными классами в определении облика
нации, ее эволюции и будущности.
Материалистическое понимание сущности нации позволило
В. II. Ленину раскрыть вместе с тем сущность национальных от*
8
ношений, их связь с классовыми отношениями и указать пути
складывания и развития интернациональной общности людей.
В. И. Ленин связал национальный вопрос с колониальным вопро-
сом, создал цельную теорию национально-колониального вопроса,
разработал научную программу и политику марксистских партий.
Коминтерна в области национальных отношений.
Буржуазные фальсификаторы ленинизма обвиняют В. 11. Ленина
в национальном нигилизме. В. II. Ленин нацию считал истори-
ческой, преходящей категорией, не признавал раз навсегда
данной национальной психологии, якобы разделяющей навечно
одну нацию от другой, доказал неизбежность сближения, едине-
ния, а со временем и слияния наций. Однако во всем этом нет и
тени национального нигилизма.
Подчеркивая решающее значение классового подхода в реше-
нии национальных проблем, В. II. Ленин вместе с тем отмечал
влияние национальных условий жизни на характер классовой
борьбы. Так, он выделял 3 главных типа стран в отношении к
самоопределению наций в эпоху империализма, обосновал важное
положение о необходимости различать конкретные задачи револю-
ционных социалистов угнетающих и угнетенных наций.
Наконец, В. И. Ленин, отмечая, что подготовка и совершение
социалистической революции, строительство социализма и комму-
низма осуществляются людьми, представляющими ту или иную
национальность, указывал на необходимость строить националь-
ную политику на правильном учете интернациональных интересов
трудящихся и имеющихся различий между нациями по их истории,
языку, обычаям, традициям и т. п., уровню экономического и куль-
турного развития, а также их бывших взаимоотношений до социа-
листической революции, требовал бережного отношения к нацио-
нальным чувствам.
В. II. Ленин предвидел также разнообразие форм осуществле-
ния власти пролетариата в разных странах в зависимости от нацио-
нальных особенностей и условий их развития. Еще на VIII съезде
РКП (б) он говорил: «А сейчас в вопросе о самоопределении на
ционалыюстен суть дела в том, что разные нации идут одинаковой
исторической дорогой, но в высшей степени разнообразными зиг-
загами и тропинками...»2.
Что же в таком случае выдают за национальный нигилизм
В. II. Ленина враги ленинизма? Его последовательную, бескомпро-
миссную борьбу против национализма, его глубокий комму нпсти
ческий интернационализм.
В условиях роста национализма ревизионисты пытаются поста-
вить под сомнение ленинское положение о том, что при всей
весомости и важности национальных факторов не они, а классы
определяют политическую и социально-экономическую структуру
2 В. II Ленин. Поли. собр. соч., т 38, стр. 184
внутри любой страны, а также специфику внутренних и внешних
межнациональных связей.
Вспышки национализма наблюдались и раньше, например в
период первой мировой войны, но Ленин именно тогда писал:
«Вся суть в том. что не легко быть интернационалистом на деле
в эпох} ужасной империалистской войны. Таких людей мало, но
только в них — вся будущность социализма, только они — вожди
масс, а не развратители масс»3. На седьмой (Апрельской) конфе-
ренции РСДРП (б) Лепин отмечал, что «людям, чтобы спасти
социализм, приходилось бороться против бешеного, больного
национализма...» 4.
В. И. Ленин считал, что теоретически обобщать практику —
значит найти объективные потребности и тенденции, а не оправ-
дывать всякую практику. Поэтому перед ростом национализма он
не только не отступал от научно обоснованных принципов проле-
тарского, социалистического интернационализма, но, наоборот,
еще сильнее и настойчивее защищал их.
Раскрыв сущность буржуазного национализма и пролетарского
интернационализма, В. II. Ленин показал, что они имманентны со-
ответственно буржуазной и пролетарской идеологиям, двум про-
тивоположным мировоззрениям и представляют две противополож-
ные политики в национальном вопросе.
В. И. Ленин раскрыл также взаимосвязь и единство национа-
лизма и оппортунизма. Ленинская критика социал-шовинизма,
мнимого национального единства, национального нигилизма имеет
громадное значение для борьбы с буржуазным национализмом во
всех его проявлениях, для разоблачения связи буржуазного нацио-
нализма с оппортунизмом, с правым и «левым» ревизионизмом.
Изучение национальных особенностей, их всесторонний учет
служили в конечном счете для сближения, а в дальнейшем и слия-
ния в зрелом коммунизме всех наций. Девизом В. II. Ленина было:
«Исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-
особеипос, национально-специфическое в конкретных подходах
каждой страны к разрешению единой интернациональной за-
дачи...»5.
В современную эпоху, основным содержанием которой явля-
ется переход от капитализма к социализму, когда национальное
самосо шаппе во многих странах извращается особенно сильно и
принимает различные, иногда самые уродливые формы национа-
ла ша, наносящего огромный вред национальным и интернацио-
нальным интересам пародов, разработка марксистско-ленинской
теории применительно к новым условиям имеет не только научное,
по и политическое и практическое значение.
I стествепно поэтому, что научную теорию нации и иациональ-
В И Л с IIIIII Поли. собр. соч., т. 31, стр. 174 — 175
1 I ам же, стр. 433
В II Л о п и н Поли собр. соч., т. 41, стр 77.
10
него вопроса разрабатывают и развивают коммунистические и ра-
бочие партии. Марксистско-ленинская теория нации и националь-
ных отношений постоянно находит свое развитие в программных
документах коммунистических партий, мирового коммунистиче-
ского движения, в трудах его деятелей.
Большой вклад внесли в разработку этой теории О. В. Кууси-
нен, Д. 3. Мануильский, И. В. Сталин, П. II. С тучка, С. Г. Шаумян
и ряд других деятелей КПСС и Советского государства.
Активными исследователями ленинского теоретического на-
следства по национальному вопросу являются такие советские и
зарубежные ученые-марксисты, как И. Ф. Аношкин, А. Абуш,
Э. Агости, А. Г. Агаев, А. Г. Азизян, Р. X. Абдушукуров, Г. 3. Апре-
сян, С. М. Артановский, С. М. Арутюнян, Б. Т. Багликов,
Э. А. Ваграмов, Ш. Б. Батыров, Г. В. Брегадзе, Ю. В. Бромлей,
К. Н. Брутенц, М. Р. Булатов, Т. Ю. Бурмистрова, М. Г. Вахабов.
А. Э. Восс, Б. Г. Гафуров, А. М. Гиндин, А. В. Грекул, Ж- Г. Го-
лотвин, Ф. Я. Горовский, Р. К. Грдзелидзе. II. И. Грошев,
Ю. Д. Дешириев, Н. Д. Джандильдин, М. С. Джунусов, Л. Дро-
бижева, Е. А. Дунаева, А. М. Егиазарян, А. Г. Егоров, Т. А. Ждан-
ко, Е. М. Жуков, В. И. Затеев, В. Я- Зевин, II. С. Зенушкина,
Г. О. Зиманас, М. И. Исаев, Р. Искаро, Г. А. Кайханиди,
М. Д. Каммари, П. II. Капырин, Я. Карнейчик, И. С. Кардашов,
В. И. Козлов, Ж. Коньо, И. Е. Кравцев, М. II. Кудиченко,
В. Е. Маланчук, Я- Минкявичус, М. П. Ким, Ю. Ковальский,
Г. И. Ломидзе, В. С. Лукошко, Н. II. Матюшкин, Л В. Метелица,
Е. Д. Модржинская, М. А. .Меликян, А. Д. Молочко, Э. Мольнар,
А. Е. Мординов, А. Ю. Наджафов, Ю. И. Палецкис,
Б. Ф. Поршнев, Ш. Рашидов, Ю. И. Римаренко, П М. Рогачев,
М. Н. Росенко. М. А. Свердлин, В. Ф. Самойленко. А. П. Серцова,
Ю. II. Семенов, Ц. А. Степанян, Э. В. Тадевосян, Е. С. Троицкий,
Т. У. Усубалиев, К Ф. Фасеев, П. Н. Федосеев, К. Н. Хабибулин,
К. X. Ханазаров, А. II. Холмогоров, Д. И. Чугаев, Н. Ф. Шитов,
X. Яблонский и другие.
Марксистам-ленинцам приходится отстаивать чистоту ленин-
ской теории нации и от тех «друзей» ленинизма, которые на словах
клянутся в своей верности ленинизму, а используют его прямо в
антиленпнеких целях
Этим «друзьям» ленинизма не нравится, например, бескомп-
ромиссная борьба В. II. Ленина против любых националистических
теорий исключительности, превосходства, особой миссии того или
иного народа. Некоторым по душе ленинский тезис о расцвете на-
ций, но не их сближение, а тем более слияние при зрелом комму-
низме. Разрывая диалектическое единство указанных процессов,
подобные «сторонники» ленинизма не хотят понять, что хотя слия-
ние наций — далекая перспектива (пусть даже очень далекая), нам
нужно знание этой перспективы как ориентира, ибо коммунистам
небезразлично, в каком направлении будут развиваться нации и
их отношения. Им не все равно: создаются ли оптимальные условия
11
для шагов к научно предвиденной цели пли для шагов в сторону,
а то и назад от нее.
В современную эпоху рост национального самосознания исполь-
зуется различными классами в разных, часто в противоположных
целях. Буржуазия, как правило, извращает национальное самосо-
знание, превращает его в национализм.
В этих условиях выдвигается альтернатива: или считаться с
национализмом в смысле приспособления к нему социального раз-
вития, а следовательно, и социализма, или считаться с ним по-
ленински, т. е. научно объяснив природу национализма, вырабо-
тать продуманную политику целенаправленной борьбы с ним.
Для ленинцев бережное отношение к национальным чувствам
никогда ничего общего нс имело с национализмом. В политике,
тактике приходится исходить из уровня сознания данной среды,
но теория всегда должна идти впереди. Тактические соображения
не должны тормозить разработку теории нации охватывающую
всю се эволюцию. В. II. Ленин постоянно указывал на перспекти-
ву развития нации на пути складывания интернациональной общ-
ности людей, создания «мирового кооператива трудящихся», не
считаясь с тем, что все это раздражает националистов. Его забо-
тило лишь то, чтобы коммунистические партии в своей националь-
ной политике имели четкий ориентир в будущее и не сбились с
правильного пути. В своей лекции «О государстве» В. И. Ленин
указывал: «Самое надежное в вопросе общественной науки и необ-
ходимое для того, чтобы действительно приобрести навык подхо-
дить правильно к этому вопросу и нс дать затеряться в массе ме-
лочен или громадном разнообразии борющихся мнений, — самое
важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной,
это — не забывать основной исторической связи, смотреть на
каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в исто-
рии возникло, какие главные этаны в своем развитии это явление
проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем
данная вещь стала теперь»6. Это указание полностью применимо
п при изучении такого общественного явления, каким является
нация.
Чтобы показать прошлое, настоящее п будущее наций, В. И. Ле-
пину важно было раскрыть все богатство п противоречивость и тех
обусловливающих нацию факторов, которые рассматриваются как
ее признаки, и тех, которые хотя и нс фигурируют как признаки на-
ции, по имеют исключительно большое значение для существова-
ния и развития нации.
«Ленинизм и национальный вопрос» является неисчерпаемой
темой исследования. В ленинский этап национального вопроса
включается все богатейшее идейное наследство В. II. Ленина
но национальному и колониальному вопросам и все то, что
является обо! ащенпем и развитием этого наследства, достигнутым
6 В. И Лепин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 67.
12
благодаря творческой работе КПСС и других марксистско-ленин-
ских партий по обобщению современной практики пролетарского
и национально-освободительного движений, практики строитель-
ства социализма и коммунизма.
Обращение международного Совещания коммунистических и
рабочих партий «О 100-летии со дня рождения Владимира Ильича
Ленина», характеризуя Ленина как бессмертного гения нашей ре-
волюционной эпохи, последовательного интернационалиста, побор-
ника равенства, мира и дружбы между народами, призывает:
«Изучайте труды Ленина! В них вы найдете неиссякаемый источ-
ник вдохновения для борьбы против реакции и угнетения, за со-
циализм и мир. Знакомство с ними поможет молодому поколению
яснее увидеть революционные перспективы нашей эпохи»7.
В предлагаемой работе делается попытка последовательно
рассмотреть и представить ленинскую теорию нации и националь-
ных отношений в ее главных чертах и показать ее огромное зна-
чение для общественного развития на анализе некоторых сторон
конкретных процессов современного развития наций и народностей.
Показывается, что эти процессы при всей своей сложности и про
тиворечивости подтверждают правильность ленинской теории и
политики решения национальных проблем и что требуется полное
использование богатого ленинского наследства по теории нации,
защита его от извращений со стороны националистов, «левых» и
правых ревизионистов как в теории, так и на практике.
В свете ленинской теории нации в книге прослеживается путь
наций от их возникновения к преобразованию в социалистические
и дальнейшее их развитие как в рамках одного многонациональ-
ного государства, каким является СССР, так и в рамках мировой
системы социализма. Рассматриваются актуальные проблемы тео-
рии нации и национальных отношений Опираясь на труды
В. II. Ленина, а также К Маркса и Ф. Энгельса, автор на кон-
кретном материале жизни современных наций стремится осветить
ряд малоисследованных или спорных вопросов теории нации, под-
черкивает значение ленинской нетерпко экономической теории
нации для решения национальных проблем.
Автор считает своим приятным долгом выразить глубокую бла-
годарность всем товарищам, помогавшим своими критическими
замечаниями и советами в подготовке настоящей книги.
Второе издание книги выходит после XXIV съезда КПСС,
празднований 100-летия со дня рождения В. И. Ленина и 50-летия
образования СССР, явившихся знаменательными вехами в разви
тип марксизма-ленинизма. Автором учтен прежде всего большой
’ Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы
и материалы» М., Политиздат. 1969, стр. 333
13
вклад, внесенный указанными событиями в развитие ленинской
теории нации и национальных отношений.
По мере возможности учтен также опыт развития социалиста
ческих наций за последние годы. Поэтому дополнения больше
всего были сделаны ко второй части книги, посвященной пробле-
мам развития социалистических наций и новых исторических общ-
ностей людей.
Вместе с тем автор старался учесть замечания и пожелания,
высказанные по поводу первого издания книги. Автор искренне
благодарит советских и зарубежных рецензентов.
Т.ЛЗ'7)<:.Л
первый
ГЛАВА I
РАСА И НАЦИЯ.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ОБЩНОСТИ
ЛЮДЕЙ ДО ОБРАЗОВАНИЯ НАЦИЙ
у ермины «нация», «национальность» возникли задолго до обра-
( 1 зования нации как особой формы общности людей. Латинское
«5* «natio» означает племя, народ.
С древних времен термин «нация» употребляется для обозна-
° чения определенного народа имеющего общий язык, общие осо-
бенности культуры, традиции и другие общие этнические качества.
г ~ Так, например, на армянском языке слово «азг» (нация») встре-
чается уже в V веке. При этом под понятием «азг» («нация»)
подразумевается армянский народ, его национальность, т. е. его
общие этнические признаки. Более того, этим термином обознача-
ется группа кровных родственников до 10 поколений.
Употребление выражения «нация» для обозначения националь-
ности того или иного народа — явление вообще распространенное,
оно встречается и у марксистских авторов. Иногда основополож-
ники марксизма в своих трудах называли древние народы «древ-
ними нациями», рассматривая «нацию» в этих случаях лишь как
этническую общность людей. Поэтому в каждом отдельном случае
необходимо установить, в каком смысле употреблен термин
«нация».
В наше время в немарксистской литературе понятие «нация.»
часто употребляется многозначно. Так, например, ряд латиноаме-
риканских историков и социо югов отождествляет понятие «нация»
с понятиями «народность», «народ», «государство». Встречается
сознательное стремление тех или иных немарксистских авторов
рассматривать нацию как внеисторическую, вечную категорию и
смешивать принципиально разные понятия «раса» и «нация»,
извращенно толкуя и го и другое. Поэтому для раскрытия подлин-
ной сущности нации прежде всего необходимо остановиться на
предыстории возникновения нации, сказать об исторических типах
национальных общностей, сформировавшихся еще до образования
нации, а также о соотношении
^^^ьяблиотекд
z« « --
\_______АОЗяйс ТВ£
17
С т Калтахчян
Невозможным является не сам полицентризм в антропогенезе
и расогенезе, а идеалистическое допущение якобы абсолютно само-
стоятельной линии образования каждой из рас. Her чистых линий
расообразования. Как из неандертальцев, так и из синантропов и
других видов древнего человека могли образоваться и образова-
лись различные расы4. В расогенезе главное — его адаптивный
характер, то есть органическая связь расообразования с географи-
ческой средой, поэтому советские антропологи ставят перед собой
задачу выделить первичные зоны расообразования, исходя из
дискретности ландшафтных единиц. Если говорить о первоначаль-
ных расовых стволах человечества, то, во-первых, их надо искать
не в различных типах древних людей, а в различных природных
зонах, и, во-вторых, не забывать, что линии от этих стволов идут
не прямо и не параллельно друг другу, а происходит беспрерывное
смешанное расообразование.
В пользу таких взглядов говорит и популяционная концепция
расообразования, высказанная советским ученым В. В. Бунаком5
еще в 1938 году и обоснованная многочисленными фактами на
проведенном в США в 1950 году симпозиуме по происхождению
человека и расообразованию. В противовес индивидуально-типоло-
гической концепции, утверждающей, что каждый индивидуум оп-
ределенного антропологического типа якобы несет в своем строе-
нии абсолютно все отличительные признаки этого типа, полуляци-
онная концепция рассматривает расу не как простую сумму инди-
видуумов с тождественной морфологией, а как популяцию, состав
которой определяется исторически сложившимися взаимоотноше-
ниями вида и условий внешней среды в разных частях ареала, в
разных местообитаниях. Многочисленные факты свидетельствуют
с том, что нет наследственной передачи потомкам расовых призна-
ков данного антропологического типа целым комплексом, что
вследствие независимого комбинирования наследственных призна-
ков по вероятностным закономерностям наблюдается значительная
изменчивость рас в пространстве и времени. С позиции полуляци-
онной концепции, по нашему мнению, можно найти научно пра-
вильное решение расогенеза как в моноцентризме, так и полицен-
тризме. А будущее, как справедливо отмечает ряд этнографов,
принадлежит популяционной концепции.
Вместе с тем необходимо отметить, что советская мопоцентри-
стская гипотеза расогенеза принципиально отличается от буржуаз-
ного «моноцентризма», она исходит из того, что развитие рас шло
на больших пространствах постоянным смешением рас. Я- Я. Ро-
гинский отмечает, что область становления современного человека
* Например, как показывает палеоантропологический материал из неолитических
могильников в междуречье Хуанхэ н Янцзы, население этой обширной китай-
ской территории в эпоху неолита имело такие характерные признаки австра-
лоидов и пегропдов, как широкий пос и выступающие вперед губы.
5 См В В Б у и а к Раса как историческое понятие. «Труды Института антро-
пологии МГУ», вып. IV. М., 1938
20
не была малой, как думают буржуазные моногенисты. Она зани-
мала весьма обширную территорию, на которой уже тогда шли
процессы смешения разных рас и образования переходных форм.
Развитие рас шло под влиянием природных и общественно-эко-
номических факторов. По мере общественного развития, роста
подвижности населения, а главное — власти последнего над силами
природы все больше и больше ослабляется влияние природных
факторов, таких, например, как географическая изоляция и необ-
ходимость приспособления к природно-климатическим условиям,
усиливаются разнообразные процессы межгрупповых смешений.
Особенно благоприятствовали образованию новых антропологиче-
ских переходных типов великое переселение народов и последу-
ющие колонизации. Происходит метисация, иногда тройная и бо-
лее сложная, например, негров, европейцев и индейцев в Латин-
ской Америке.
Антропологи и этнографы отмечают, что расы людей смешива-
ются и независимо от того, скрещиваются ли они друг с другом или
нет. Происходят изменения признаков расы под влиянием новой
среды, новых условий.
В разных странах зафиксирована акселерация — ускорение ро-
ста и полового созревания, что объясняется усложением социаль-
ной среды человека. С акселерацией ученые связывают и такие
наблюдаемые процессы изменчивости, как так называемая «брахи-
цефализация» — расширение и округление формы головы, посте-
пенное изменение черепного показателя (отношение ширины голо-
вы к длине), а также так называемая «грацилизация» — уменьше-
ние ширины лица, массивности черепа, массивности и толщины
костей. Этнографы и антропологи в настоящее время распотагают
обширными источниками и фактами, свидетельствующими о том,
что «расовые ареалы не оставались постоянными, подвижность
границ ареала того или иного расового ствола не исключение, а
правило, отличительный признак расовых категорий у человека»6.
Под давлением данных науки, опровергающих концепцию пря-
молинейной эволюции европеоидной, монголоидной, негроидной и
австралоидной рас от собственных стволов — древнейших людей к
современным, биологический расизм сильно пошатнулся. Но еще
встречаются расисты, которые продолжают цепляться за фикции
«чистых рас» и даже пытаются представить народы, нации как
общности людей, якобы целиком принадлежащих к определенным
«чистым расам». Последователи Гобиио, Лапужа, Хммона, Вольт-
мана, Чемберлена и других расистов XIX и начала XX века про-
должают пропагандировать расизм и социал-дарвипизм.
Встречаются даже такие «ученые», которые, несмотря на пора-
жение фашистского биологического расизма, все же, хотя и околь-
ными путями, возвращаются к нему. Так, Б Губборд считает, что
6 В. П Алексеев. Расы человека в современной на^ке «Вопросы истории»,
1967, № 7, стр. 79.
21
современное человечество не является «биологически единым», и,
ссылаясь на писания других расистов, тщится доказывать, что
«расовое смешение может привести лишь к ухудшению расы», так
как «расы биологически не равноценны», и рекомендует содейст-
вовать «добровольному выселению негров в Африку»7.
Подобные антинаучные теории служат интересам эксплуататор-
ских классов, облегчая им демагогическое использование расовых
предрассудков в целях расовой и национальной дискриминации,
подмены классовой борьбы расовой н национальной. Не находя,
однако, для своих измышлений опоры в биологии и физиологии
телесного строения людей разных рас, современные расисты все
чаще прибегают к психорасизму. «Скверну» третируемой расы или
нации пытаются найти в ее «особой морали», «особом психическом
складе». Наука, однако, и здесь разоблачает расистов. Если в на-
стоящее время нет чистых рас, то тем более нет народов и наций
одного расового состава. Человечество представляет весьма слож-
ное переплетение рас, их ответвлений и смешанных расовых групп
и подгрупп. Постоянно появлялись новые сочетания антропологи-
ческих признаков, расшатывалась наследственность. Антрополо-
гическая и этнографическая науки всесторонним изучением разно-
образных пародов земного шара с полной очевидностью доказали,
что антропологические типы не совпадают с этническими общно-
стями, что каждая из последних включает в свои состав предста-
вителей разных антропологических типов, как и один и тот же
комплекс антропологических признаков часто встречается в соста-
ве разных народностей и наций. В этих условиях психика отдель-
ных людей, их поведение тем более обусловливаются и формиру-
ются под решающим влиянием социальной среды.
Уровень культурного развития, язык, психика, национальная
принадлежность людей не зависят от их расовой принадлежности.
Раса и нация являются категориями совершенно различного по-
рядка. Необходимой внутренней связи между ними нет. Нация
формируется и развивается исключительно под влиянием социаль-
ных закономерностей независимо от расовых признаков, состав-
ляющих нацию людей.
Каждый народ, нация представляют людей со смешанной
кровью. Никто нс станет говорить о чернокожей, белокожей,
длинноголовой или круглоголовой национальности. В наше время
ни один ученый ие станет составлять и родословную народов на
основе родословного дерева языков. Как не было пранарода, так
не было и праязыка. Предыстория нации должна быть проанали-
зирована г, общественно историческом плане.
7 В. llubbord. Die Doktrin von dor «I ly briden-Rasse». «Nation Europa», 1959
Nr. 8, SS. 35, 41.
22
2.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ ЛЮДЕЙ
ДО ОБРАЗОВАНИЯ НАЦИЙ
Исторически возникновению наций предшествовали первобыт-
ное человеческое стадо, род, племя, народность. Знание донацио-
нальных форм общности людей необходимо для раскрытия сущ-
ности нации, выделения ее специфики.
В период становления человека современного типа формой
общности древних людей от питекантропа и синантропа до неан-
дертальца было первобытное стадо. Оно выступило необходимым
переходным этапом от животного состояния к человеческому об-
ществу.
На основе возникшего труда складывались человеческие обще-
ственные отношения. Развитие этих общественных отношений при-
вело к образованию родовой организации, явившейся первой спе
цифической человеческой формой общности людей.
Термин «род» уже указывает на то, что речь идет о коллективе,
состоящем из кровных родственников. Однако было бы неправиль-
но объяснять на этом основании образование рода биологическими
причинами. Потребность в устойчивых коллективах людей, способ-
ных к согласованным действиям, к непрерывному ведению хозяй-
ства, была порождена развитием производительных сил. Перво
бытнообщпнному способу производства лучше всего отвечала
родовая организация людей. На этой стадии развития общества
производственный коллектив мог образоваться лишь на основе
естественного родства, и род. в отличие от первобытного стада,
стал таким устойчивым коллективом.
К. Маркс и Ф. Энгельс на основе огромного этнографического
материала сделали вывод, что все социально-этнические формы
общности людей определяются тем или иным способом материаль-
ного производства. Род всюду, где он имел место, являлся соци-
альной организацией доклассового общества, объединяющей груп-
пу людей, скрепленных узами единокровного происхождения,
сплоченных коллективным трудом, имеющих единые интересы,
связанных общностью языка, обычаев, традиций, элементов перво-
бытной культуры, религиозных представлений и форм культа.
Основой родовой организации было совместное владение
членов рода средствами производства. Все члены рода имели вза-
имные обязанности помощи, защиты и мщения за обиды. Как отме-
чает Ф. Энгельс, они поражали своим чувством независимости
и личного достоинства, прямодушием и храбростью8.
Формой более широкой общности, свойственной первобытно-
общинном} строю, является племя. По данным этнографической,
археологической и исторической наук, племя возникло в период
8 См. 1\ Маркс л Ф Энгельс. Соч., т. 21, стр 9b. «Архив Маркса
н Энгельса», т. IX. стр. 71.
23
развитого родового общества из рода как из основной обществен-
ной ячейки. Племена основывались также па родовых отношениях,
кровнородственных связях людей. Поэтому племя обладало теми
же признаками, что и род, и правомерным является общее понятие
«родо-племенная общность людей». «...Коль скоро основной обще-
ственной ячейкой, — пишет Ф. Энгельс, — является род, из него
с почти непреодолимой необходимостью, — ибо это вполне естест-
венно,-— развивается вся система родов, фратрий и племени. Все
три группы представляют различные степени кровного родства,
причем каждая из них замкнута в себе и сама управляет своими
делами, но служит также дополнением для другой»9.
Каждое племя имело собственное имя, территорию, общность
экономической жизни, языка (особого племенного диалекта, наре-
чия), обычаев, нравов, религиозных представлений (мифологии)
и культовых обрядов.
Некоторые авторы не признают общности экономической жиз-
ни у людей родо-племенного строя. Между тем именно при этом
строе люди, сообща владея материальной основой производствен-
ного процесса (всей территорией племени) и организуя распреде-
ление, потребление на равных началах, имели, в отличие от людей
антагонистических обществ, настоящую общность экономической
жизни. Именно на этой основе все соплеменники имели общие
интересы и были в труде и защите интересов племени едины.
Собственно общностью экономической жизни в конечном счете
следует объяснять и общность языка и другие общности.
Естественно, члены племени (в том числе усыновленные плен-
ники), будучи полностью равными в правах и обязанностях, живя
и трудясь в одинаковых природных и общественных условиях,
имели общие черты характера. Первобытная культура того или
иного племени также была общая для всех соплеменников. Раз-
личные племена сообразно особенностям своей деятельности дава-
ли в искусстве (в живописи, танцах и играх) свои оценки явлени-
ям жизни, стремлениям и идеалам данного племени. Каждое пле-
мя имело своп регулярные празднества и проводило их отдельно
с определенными формами культа, своеобразными танцами и иг-
рами. Родо племенная общественная среда, таким образом, фор-
мировала общие черты характера и культуры людей данных кол-
лективов. Как отмечали К- Маркс и Ф. Энгельс, люди этой эпохи
были неотличимы друг от друга, нс оторвались еще от пуповины
первобытной общности 10.
Общности людей родо-племенного строя господствовали десят-
ки тысяч лет и, следовательно, были очень устойчивыми. Однако
родовой строй предполагал крайне неразвитое производство и со-
циальные отношения. Потребности развития производительных
сил вызвали укрупнение первобытных коллективов. Появились
9 К Маркс п Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 97.
10 См К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 97.
24
союзы племен, образование которых означало уже начало разру-
шения родо-племенной организации. Стали возникать народности
как новая историческая форма общности люден.
В нашей литературе нередко можно встретить утверждение,
что союзы племен уже представляли народ, что народности появи-
лись из слияния нескольких племен11, но это не соответствует
действительности и неправильно по существу. Народности возни-
кают с образованием первых классовых обществ не на базе слия-
ния племен, а в результате разложения родо-племенных связей.
Ф. Энгельс подчеркивал: «... не забудем, что эта организация была
обречена на гибель. Дальше племени она не пошла; образование
союза племен означает уже начало ее разрушения...»12. Возникно-
вение, развитие и падение родо-племенного строя были обусловле-
ны возникновением, развитием и падением первобытного способа
производства.
В конспекте К- Маркса книги Л Моргана «Древнее общество»
и в произведении Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной
собственности и государства» нередко можно встретить такие вы-
ражения, как: «... четыре афинских племени слились в Аттике
в один народ вследствие смешения племен на одной территории и
постепенного исчезновения географических границ между ними» 13
или: «В поэмах Гомера мы находим греческие племена в большин-
стве случаев уже объединенными в небольшие народности...»14
и т. д. Но авторы, которые ссылаются на подобные утверждения
для обоснования тезиса, что «народность возникает в результате
слияния племен», не обращают внимания на то, что К. Л\аркс и
Ф. Энгельс термины «народ», «народность» употребляют в указан-
ных случаях применительно к родовому строю и вовсе не считают
их идентичными понятию «народность», являющейся категорией
классового общества. «...При родовых учреждениях народ, — пи-
шет К. Маркс, — возникает только тогда, когда племена, объеди-
ненные одним управлением, сливаются в единое целое, как четыре
афинских племени в Аттике, три дорийских племени в Спарте, три
латинских и сабинских племени в Риме»15. Такое слияние племен
при родовых учреждениях дает не народ или народность в подлин-
ном их смысле, а лишь подобие народа. «Союз племен, — указыва-
ет К. Маркс, — является ближайшим подобием народа» 16. «Когда
племена, как, например, афинские и спартанские, сливались в
один народ, то получалась лишь более усложненная копия племе-
ни» 17. И Ф. Энгельс называет народностью в этом смысле те коллек-
тивы людей, «внутри которых роды, фратрии и племена все же
11 «Основы научного коммунизма». М., Политиздат. 1966, стр 445.
12 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 21, стр. 99.
13 «Архив Маркса и Энгельса», т. IX, стр. 94.
14 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 104.
«Архив Маркса и Энгельса», т. IX. стр. 79
16 Там же.
15 Там же, стр. 141.
25.
еще вполне сохраняли свою самостоятельность»18. По его мнению,
указанные народности также входят в родовую организацию. Он
считает, что последняя дальше племени не пошла и что «образо-
вание союза племен означает уже начало ее разрушения...»19.
К. Маркс и Ф. Энгельс вслед за Л. Морганом считают, что
«<9о времен Ликурга и Солона (у греков) было четыре ступени
общественной организации: род, фратрия, племя и народ. Словом,
греческое родовое общество — это ряд объединений, управление
которыми основывалось на личных отношениях их членов к роду,
фратрии или племени» 20. То же самое К. Маркс и Ф. Энгельс гово-
рят о римском и других народах.
Дальше К- Маркс и Ф. Энгельс говорят о переходном периоде,
о приписываемой афинянами Тезею первой попытке уничтожить
родовую организацию, затем о реформах Солона и Клисфена, о
появлении «территориальных племен», антагонистических классов
и государства. «Отношение к роду или фратрии перестало опреде-
лять гражданские обязанности афинян. Слияние народа в полити-
ческие корпорации на определенных территориях было теперь за-
вершено»21. Народности формируются из различных племен, кото-
рые, однако, не входят в них в качестве составных частей, вытес-
няются «старые кровнородственные объединения»22.
Ф. Энгельс, показывая разложение рода и образование народ-
ностей с классовой и государственной организацией на примерах
греков, римлян и германцев, подчеркивает, что для раскрытия
экономических условий этих процессов «Капитал» Маркса будет
нам столь же необходим, как и книга Моргана»23. Анализ смены
способов производства и показывает закономерность появления
новой формы социально-этнической общности людей — народности.
Последняя появляется не в результате слияния племен, а на основе
разложения всех родо-племенных связей. Внутри племен происхо-
дит дифференциация родов на богатые и бедные, «старшие» и
«младшие». Из зажиточных родов в свою очередь выделяется
аристократия, которая вершит всеми делами союза племен. Влия-
ние взглядов п образа мышления родового строя еще было сильно,
по они постепенно отступили в борьбе с новыми порядками. Роды
и племена распадаются на семьи, обладающие уже индивидуаль-
ными интересами Отдельная (малая, индивидуальная) семья,
состоявшая только из родителей и их детей, становится носителем
частной собственности, основной экономической ячейкой общества,
(акая семья, как отмечал Ф. Энгельс, являлась «первой формой
семьи, в основе которой лежали не естественные, а экономические
18 К Маркс II Ф. Энгельс Соч., т. 21, стр. 104.
19 Там же, стр. 99
20 «'Архив Маркса н Энгельса», т IX, стр. 142.
21 Там же, стр. 155.
22 К М а р к с п Ф Энгель с. Соч.. т. 21, стр. 116.
21 Там же, стр. 156.
26
условия — именно победа частной собственности над первоначаль-
ной, стихийно сложившейся общей собственностью» 24.
Таким образом, народность как общность людей формируется
с возникновением частнособственнических отношений и характерна
для рабовладельческого строя и феодализма. Развитие частной
собственности, обмена, торговли разрушило родо-племенные связи,
породило новое разделение труда и классовое расслоение. Кровно
родственный принцип объединения людей уступил место территори
альному принципу.
С возникновением классового общества, основывающегося на
частной собственности, существенно меняется и характер образо-
вания новых общностей людей, поскольку коренным образом изме-
няется характер их общественных связей и отношений.
Народность — нечто большее, чем только определенная этни-
ческая общность. Она, как исторически сложившаяся общность
людей, включает не только этнически неоднородные элементы, но
и антагонистические классовые общности. Народность, или народ
(в данном случае они употребляются в идентичном смысле), явля-
ется исторически сложившейся социальной общностью людей в ее
широком понимании25. Поэтому наряду с общим понятием народ-
ности правомерно иметь понятия также о типах народностей26.
Что касается вопроса: когда верхушечные классы входят в по-
нятие «народ», то это можно определить по их роли в его разви-
тии. Господствующие классы в пору своей прогрессивной деятель-
ности, пока вносят определенный по южптельный вклад в развитие
народа, составляют часть народа. По мере же развития классовых
антагонизмов они становятся тормозом для прогрессивного раз-
вития народа и тем самым порывают с ним. В этот период в поня-
тие «народ» входят лишь трудящиеся массы, которые в пределах
определенной компактной территории и в силу своего обществен-
ного положения действительно имеют общность национального ха-
рактера и культуры, причем в главных, существенных их чертах
Итак, народность, образуясь на базе разложения первобытно
общинного строя, а не являясь итогом процесса простого расши-
рения и обобщения родо-племенных связей, естественно, включает
в себя различные этнические элементы. Формировавшаяся таким
путем народность является более широкой, чем род или племя,
социальной общностью людей. Поэтому люди могут входить в эту
общность, вовсе не относясь по своему происхождению к основным
24 К. Маркс п Ф Энгельс Соч., т. 21, стр. 68.
23 Родо-племеппая общность, конечно, тоже была общественной, социальной
ячейкой, но этнический состав ее был однородным
26 То. что народности возникли в рабовладельческом и феодальном обществах,
еще не означает, что между ними нет различий. Более того, народности име-
ются и формируются и в последующих общественно-экономических форма-
циях — при капитализме и социализме. Подробно об исторических типах
народностей н закономерностях их развития см. Л Г Агаев. К вопросу
о теории народности. Махачкала. 1965.
27
этническим элементам данной народности, и, наоборот, целый
класс может принадлежагь к этнической основе народа, но не вхо-
дить в понятие «народ» вообще и не иметь общности нравов, куль*
туры, а иной раз даже языка с данной народностью.
Появление качественно нового социального состава придает и
новое качество общностям людей. У народности имеется постоян-
ная и более обширная, чем у племени, общая территория, но она,
с одной стороны, приобрела большее значение, поскольку терри-
ториальные связи стали главными, заменив родо-племенные связи,
а с другой стороны, этой территорией по-разному располагают лю-
ди разных классов, и их связи, естественно, иного порядка. В анта-
гонистическом обществе трудно уже говорить об общности эконо-
мической жизни, а правильнее говорить об общности эконо-
мических связей, имея в виду вовлечение всех членов народности
в определенные производственные отношения данной общественно-
экономической формации. В силу экономических связей, собствен-
но, и происходит выделение общего языка из племенных говоров,
существующих долгое время наряду с общенародным языком.
Классовое деление общества накладывает наиболее сильный
отпечаток на былую общность психологии и культуры людей родо-
племенного строя. В каждой народности появляются как бы два
народа с различными нравами и культурой. Выше классовых пред-
рассудков не мог подняться даже такой ум, как Аристотель,
который считал раба «говорящим орудием», лишенным возмож-
ности добродетельной жизни, поскольку, по мнению Аристотеля,
мера нравственности должна соответствовать мере богатства.
При антагонистическом характере общественных отношений
раскалывается и культурная общность людей. Если первобытная
культура была по существу общенародной, то культура народности
с развитыми классовыми антагонизмами раздваивается. С фор-
мированием классового общества возникает противоположность
между физическим и умственным трудом. На долю раба выпадает
бесконечный изнурительный физический труд, а свободные от раб-
ства или крепостничества люди воспитываются в духе презрения к
физическому труду. Отживающие господствующие классы подав-
ляют народное творчество, стремятся подчинить его своим инте-
ресам, внести в него консервативные, реакционные идеи, чуждые
народу взгляды. Так, например, феодалы не только создавали свой
реакционный эпос или религиозно-мистическую живопись и музы-
ку, но и перерабатывали в своих узкоклассовых интересах произве-
дения народно поэтического творчества, народную музыку и т. д.
11екоторые особенности психологии, культуры, быта остаются
общими и у антагонистических классов, но не они составляют суть,
главные черты духовного облика народности в целом.
Таким образом, народности, возникшие па базе рабовладель-
ческого или феодального способа производства, при всех различи-
ях между собой являются определенной формой исторически сло-
жившейся общности людей, характеризующейся общностью тер-
28
ритории, территориальных, (земляческих) экономических связей,
единым языком, проявляющимся в его диалектах, и выросшим на
основе этих общностей сознанием своей этнической принадлеж-
ности.
В историческом развитии форм общности людей необходимо
обратить внимание на то, как меняются в них основы социальных
связей. В доклассовом обществе они были родовыми, в нации, как
мы увидим в дальнейшем, они являются экономическими, а в
народности определяющие ее социальные связи — это территори-
альные связи. Рост производства в условиях существования народ-
ности сделал уже невозможным родовые отношения, но вместе
с тем производительные силы рабовладельческого и феодального
обществ были еще недостаточно развиты, чтобы преодолеть фео-
дальную раздробленность различных стран. В условиях господства
натурального хозяйства экономические связи осуществляются в
рамках земляческих союзов.
Развивающиеся еще в недрах феодализма капиталистические
производственные отношения потребовали создания нового каче-
ства общности людей. Такой общностью явилась нация. Но прежде
чем перейти к анализу сущности нации, рассмотрим некоторые не-
марксистские концепции и определения нации, социальные и гно-
сеологические корни наиболее распространенных психологических
теорий нации, а также особо и в противовес этим концепциям
прогрессивные в домарксистской философии и социологии взгляды
на нацию и национальные отношения — взгляды революционных
демократов.
ГЛАВА II
О НЕКОТОРЫХ НЕМАРКСИСТСКИХ
КОНЦЕПЦИЯХ НАЦИИ
1.
КРИТИКА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ НАЦИИ,
ИХ СОЦИАЛЬНЫХ
И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИХ КОРНЕЙ
g уржуазпый национализм в борьбе против пролетарского интер-
национализма всегда прибегал и прибегает к извращению сущ-
ности нации. Для подмены классовой солидарности трудящихся
различных наций национальной солидарностью антагонистических
классов одной и той же нации буржуазия широко использует пси-
хологическое истолкование сущности нации. Служебная роль по-
следнего— возводить психологические барьеры между нациями,
проводить политику национальной розни и вражды во имя классо-
вого сотрудничества.
Поскольку обоснованием любого национализма и шовинизма
обычно выступают различные психологические теории нации, то
для критики их представляет интерес выяснение истоков этих тео-
рий в истории философии и социологии.
Шарль Монтескье (XVIII век) —один из основоположников
географического направления в социологии, пользовался понятием
«Народный дух» и ставил его в зависимость от географической сре-
ды. Объяснения нравственного облика парода, его характера,
строя, климатом, почвой, размером территории были ненаучны, они
лишь внешне выглядели материалистическими.
В обнаженной идеалистической форме объяснял «народный
дух» и его разнообразие Г. Гегель. Это разнообразие он тоже
связывает с различием географических условий существования лю-
дей, по поскольку природа у Гегеля есть нс что иное, как «отчу-
жденный от себя дух», то различные проявления последнего высту-
пают, собственно, не как продукт природы, а как продукт миро-
вой «абсолютной идеи», ее третье воплощение, как некое самопро-
извольное действие «души» в связи с природными условиями.
«В-себс-пдля-себя-сущпй дух, — пишет Гегель, — не простой
результат природы, но поистине свой собственный результат; он
сам порождает себя из тех предпосылок, которые он
себе создаст» '. Душа, по мнению Гегеля, выступает как «субстан-
1 Г. Гегель Соч., т. III. М., Господптнздат, I95G, стр. 39.
30
ция, абсолютная основа всякого обособления и всякого разъеди-
нения духа»2. Этой основой Гегель объясняет «духовные расовые
различия человеческого рода, равно как и различия между нацио-
нальными духами»3, и ставит себе задачу «рассмотреть националь-
ный характер лишь постольку, поскольку последний содержит в
себе зародыш, из которого развивается история наций» 4.
Характеристики «местных или национальных духов» Гегель
относит частью к естественной истории человека, частью — к фило-
софии всемирной истории. Естественная история человека рассмат-
ривается Гегелем в его «Философии духа» в разделе «Антрополо-
гия», которая у него выступает как наука о «душе», и все многооб-
разие «национальных духов» объясняется действием этой «души»,
а «Философия истории» Гегеля, еще больше мистифицируя деист
вне «мировой души», выводит из нее «всемирно-историческое зна-
чение народов». В «Философии истории» Гегеля «народный дух»
вообще ничем не определяется, а существует объективно, как некое
существо, обладающее высшими силами и предопределяющее
судьбу и миссию народов. Согласно объективно-идеалистической
философии Гегеля действующим началом в народе является его
«дух, создающий из себя наличный действительный мир, который
в данное время держится и существует в своей религии, в своем
культе, в своих обычаях, в своем государственном устройстве и в
своих политических законах, во всех своих учреждениях, в своих
действиях и делах. Это есть его дело — это есть этот народ»5
Гегель считал, что делению земного шара на части света
соответствует деление на расы и различные «психические харак-
теры» этих рас. Он развивал реакционную «европоцентристскую»
концепцию, согласно которой «всемирная история направляется с
Востока на Запад, так как Европа есть безусловно конец всемир-
ной истории, а Азия ее начало»6. «Историческим пародом, высшей
нацией» современной эпохи, но Гегелю, являются немцы.
Принципы народных духов представляются Гегелем лишь как
моменты единою всеобщего мирового духа. Они находятся в пре-
емственной связи друг с другом, по каждый народный дух имеет
ограниченные потенции, призвание, исчерпав которые он передает
эстафету другому народу. Он сам по себе нс развивается дальше
своего призвания, ибо это было бы равносильно тому, что дух
парода дошел до желания чего-либо нового, а «это было бы, более
высокое, более общее представление о себе самом, это значило бы,
что он пошел далее своего принципа ,.»7.
Гегель нс дотаскает параллельного развития народов, их взаи
мообогащенпя. он располагает их па различных ступенях иерархи-
2 Г. Гегель. Соч., т. III, стр. 57.
3 Там же, стр. 63.
Там же, стр. 76.
5 Гегель. Соч.. т. VIII. AV, 1935, стр. 71.
6 Там же, стр. 98.
' Гам же, стр. 72.
31
ческой лестницы всемирного духа, не разрешая переступить поло-
женную им эстафетную линию. Народ в его представлении живет
так, как живет стареющий индивидуум, довольствуясь тем, что он
именно таков, и даже наслаждаясь этим. Объяснения Гегелем
причин различного характера развития разных народов были на-
столько надуманными, что другой философ — тоже идеалист —
Фулье, сам развивший учение об «идеях-силах», заметил, что
связывать, например, греческое искусство с эстетическими наклон-
ностями греческого народа, как это делает Гегель, все равно, что
объяснять горение флогистоном 8.
Сделав мировой дух и дух народов как моменты последнего
ответственными за все различия, сложности, проявляющиеся в
жизни народов и в их взаимоотношениях, Гегель избавляет себя
от необходимости конкретных исследований и ответов на эти слож-
ные вопросы и дает различным народам весьма поверхностные,
субъективные оценки, часто граничащие с расистской клеветой на
них. Он, например, вслед за английскими колонизаторами утвер-
ждал, что «в нравственном отношении индусы стоят чрезвычайно
низко» и что вообще у восточных народов «нет ничего внутреннего,
нет ни убеждений, ни совести...»9.
Если Гегель понимал дух народа как проявление в нем миро-
вого духа, то позднее более распространенным стало понимание
духа как сущности народа, нации. Но тогда более конкретно встал
вопрос: что такое нация? Ответить на него, кажется, нетрудно.
Каждый человек является представителем определенной нации
(или народности), постоянно видит в жизни людей других наций,
вступает с ними в определенные отношения. Однако простым этот
вопрос кажется лишь на первый взгляд. Нация является сложным
общественно-историческим явлением. Трудность раскрытия слож-
ной сущности ее приводит к тому, что некоторые исследователи
вообще отказываются дать нации какое-либо определение. Однако
немало буржуазных социологов, отказываясь из классовых сообра-
жений раскрывать подлинную сущность нации, вместе с тем ста-
раются представить нацию как особую надклассовую устойчивую
общность людей, вырастающую якобы на естественно-природной
основе.
Буржуазия не заинтересована в научной теории нации, ибо
последняя раскрывает истинные причины национальных явлений,
их классовую подоплеку. Разноголосица и противоречивость име-
ющихся определений нации в буржуазной литературе объясняются
не только (и нс столько) сложностью определяемого явления (на-
ции), сколько классовой заинтересованностью идеологов капита-
лизма набросить мистический покров на сущность нации, чтобы в
выгодном для своего класса свете представить постановку и раз-
решение национальных проблем. Этим, собственно, объясняется
"См А. Фулье. Факторы национального характера Одесса, 1906, стр 16.
9 I с гель Соч, т VIII, стр 150, 107.
32
то, что буржуазные исследователи дают определение нации
apriori и характеризуют ее и национальные отношения, отправля-
ясь от предвзятых дефиниций.
Количество различных определений нации слишком велико, и
пет необходимости останавливаться на каждом из них. Рассмотрим
только некоторые типичные.
Одни из буржуазных идеологов открыто объявляют нацию не-
познаваемой сущностью, так сказать, вещью в себе. Так, напри-
мер, П. Сорокин считал, что нации как реальности, собственно, нет,
существует только термин «национальность» без соответствующей
ему общности людей. «Национальность, — пишет он, — такая же
сборная группа для социологии, какой является группа растении,
объединяемых одним термином «овоши» в ботанике, группа жи-
вотных, обозначаемых в общежитии термином «дичь» в зоологии»1 .
Игнорируя специфику закономерностей общественных явлений,
определенные социальные связи людей в рамках нации, П. Сорокин
писал, что нельзя искать общих признаков нации. «Зоологи и
ботаники таких попыток не делают, но социологи, увы, ... одним
термином «национальность» обозначают различные по своему
составу кумулятивные группы»11.
Другие авторы дают сущности нации и национальным отноше-
ниям откровенно пдеалистически-мистические объяснения. Так,
например, реакционный философ-мистик Н. Бердяев писал: «Нация
рационально неопределима. В этом идея нации имеет аналогию с
идеей церкви», а говоря конкретно о своей нации, он утверждал,
что «русская национальная мысль питалась чувством богоизбран-
ности и богоносности России» 12.
Различные определения нации дают и биологические расисты.
Эти как бы желают ухватиться за реальность, материальную суб-
станцию нации и в качестве таковой выдвигают «единство крови».
Основой всех национальных особенностей биологические расисты
считают анатомию и физиологию. О несостоятельности этой анти-
научной концепции \жс говорилось, а какие социальные последст-
вия вытекают из нее, показал фашизм, особенно гитлеровского
толка с его «теорией белокурой бестии», рвущийся к установлению
нового, рабовлательческого порядка в мире.
Расистскими являются и определения, подчеркивающие духов-
ное неравенство нации. Так, например, французский антрополог
и социолог Г. ,Тебой писал, что «каждый народ обладает душев-
ным строем, столь же устойчивым, как. его анатомические особен
нести, от него-то и происходят его чувства, его мысли, его учреж-
дения, его верования и его искхсства»13. Г. Лсбон, как и Гегель,
рассматривает историю народов как следствие их характера II
|П П А. Сорокин. Система социологии, т II. гл. III. Пг 1920, стр 82
Там же. Под «кумулятивными группами» П. Сорокин понимает оетиияюпнв
несколько элементов взаимодействия
II Бердяев Судьба России. М, 1918, стр 1.
Г Л е б о и. Психология народов СПб., 1896, стр. •>
> 33
С. Т. Калтахчян
его мнению, «история в главных своих чертах может быть рас-
сматриваема, как простое изложение результатов, произведенных
психологическим складом рас»14. А «различные элементы: язык,
учреждения, идеи, верования, искусство, литература, из которых
образуется цивилизация, должны быть рассматриваемы как внеш-
нее проявление души создавших их людей»15. На вопрос: откуда
взялся этот особый душевный строй? подобные авторы не дают
конкретного ответа, а пускаются в туманные расужденпя о том,
что национальность — это своеобразная материальная субстанция,
обладающая таинственной силой создавать из себя общность на-
ционального характера. Поскольку таинственная сила нс раскры-
вается, то в нее остается лишь верить.
Рассуждения об особом национальном характере, «националь-
ной душе» использовали и используют националисты всех стран и
времен. В России, например, в николаевских манифестах по пово-
ду восстания декабристов говорилось, что «бунт» на Сенатской
площади «не в свойствах и не в нравах» царелюбивого русского
народа.
В 30-х годах XIX века в России была сформулирована реакци-
онными идеологами теория «официальной народности», согласно
которой «русский народ по природе своей религиозен и предан пра-
вославию, искони стоит за царя, видит в нем представителя бога
на земле, а в помещике — отца родного... привык к крепостничеству
и вполне им доволен ..»16. Идеологи «официальной народности»
обосновывали особый «русский дух», опирающийся якобы на прин-
ципы православия, самодержавия и народности. Этот особый «рус-
ский дух» (характер) в свою очередь якобы обеспечивал «спокой-
ную» и «устойчивую» крепостническую Россию в противовес мяту-
щемуся и разлагающемуся Западу.
В середине XIX века идеи «официальной народности» были
модифицированы новым общественным течением — славянофильст-
вом. Выступая в условиях кризиса крепостнической России, славя-
нофилы (Хомяков, Киреевские, Аксаковы и другие), будучи в по-
литике убежденными монархистами, а в философии — идеалиста-
ми религиозно-мистического толка, даже тогда, когда выступали
за проведение буржуазных реформ, обосновывали «теорию» об
особом самобытном пути исторического развития России, будто бы
принципиально отличном от пути политического и культурного раз-
вития стран Западной Европы и исключавшем возможность рево-
люционных переворотов в России. Много рассуждали они также
об особой «славянской душе», «славянском характере». Глава
позднего славянофильства Н. Я Данилевский выдвинул теорию о
неизменных «культурно-исторических типах» народов, противо-
поставляя славянские народы народам Западной Европы.
14 Г. Леб он. Психология народов, стр. 48.
15 Там же, стр. 64.
,с «История СССР», т. I. М., «Мысль», 1964, стр. 718.
34
Несмотря на критику славянофильства великими русскими ре-
волюционными демократами В. Г. Белинским, А. И. Герценом,
Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым, доказавшими несо-
стоятельность как биорасистских, так и психорасистских интерпре-
таций сущности наций, мистификация сущности нации продол-
жалась со стороны буржуазных и мелкобуржуазных идеологов,
в частности народников 17.
Определение нации через психический склад или национальный
характер пользовалось большой популярностью у социал-рефор-
мистских авторов. Широко были распространены различные вари-
ации определения Р. Шпрингера: «Нация — это союз одинаково
мыслящих и одинаково говорящих личностей» 18. Многие к тому же
нацию рассматривали в расистском духе, повторяя вслед за Г. Ле-
боном, что «самое прочное в каждой расе — это наследственные
основы ее мыслей 19.
Французский буржуазный философ-идеалист А. Фулье, пропа-
гандировавший мораль «солидарности» труда и капитала, считал,
что существует «особая национальная логика»20. Он также много
писал о душевном своеобразии европейских народов, в особен-
ности французов. Это своеобразие трактовалось как превосходство
одних народов перед другими. Так, по мнению Фулье, в то время
как некоторые народы Европы (не все) способны творить, азиат-
ские народы обладают только способностью удерживать и утили-
зировать факты, достижения цивилизации.
Превращение исторической действительности в ряд разрознен-
ных духовных образований характерно, например, для Шпенглера,
который в своем основном сочинении «Закат Европы» выводит
концепцию «локальных цивилизаций» из якобы совершенно само-
бытных психических особенностей и глубоко специфических обра-
зов мышления разных народов.
Психологические концепции нации, широко распространенные
в буржуазной социологии XIX века, в начале XX века нашли отра-
жение и в так называемом австромарксизме. Идеолог последнего
О. Бауэр сделал наиболее значительную попытку психологичес-
кого обоснования теории нации. В. II. Ленин придавал большое
значение критике этой теории. Актуальность се критики не умень-
шилась и в наше время.
Различные современные авторы, стремящиеся обосновать на-
ционализм и рассматривающие в связи с этим национальный ха-
рактер как главный или даже единственный определитель сущно-
сти нации, так или иначе исходят из психологической теории на-
17 В. II. Лепин критиковал народнические теории самобытного пути развития
России, боролся против их ошибочного представления, что этот путь будет
обеспечен благодаря «специфическому национальному характеру и духу рус-
ского народа», направляемому героическими личностями.
,ь Р. Ш принтер. Национальная проблема. СПб., 1909, стр. 43.
19 Г. Леб он. Психология народов, стр. 153.
20 А Фулье. Факторы национального характера, стр. 10.
3*
35
ции О. Бауэра. А. Д. Лоо, приписывая социализму национализм,
прямо ссылается на Бауэра. Ему нравится, что Бауэр увековечи-
вает нации, считая, что при коммунизме нации не только не исчез-
нут, но еще больше будут дифференцироваться Лоо обрушивается
на В. И. Ленина, не согласного с этим, считающего, что нации
через сближение сольются в зрелом коммунистическом обществе.
Лоо нападает на марксизм-ленинизм также за то, что причины
национальных конфликтов он ищет в материальных условиях
жизни наций, а не в их характере, не в национальной психологии21.
Э. Баркер не ссылается на Бауэра, но фактически тоже исходит
из него, когда свою книгу «Национальный характер и факторы,
формирующие его» начинает с утверждения, что «нация есть ма-
териальная база с духовной надстройкой», а затем, ссылаясь на
различные материальные и духовные факторы образования нацио-
нального характера, делает вывод, что «нация не физический факт
одной крови, но психический факт одной традиции» 22.
Некоторые другие исследователи доказывают, что «националь-
ный характер —это есть склад ума, выражающийся в культурных
ценностях: литературе, искусстве, философии»23. Подлинный
смысл подобных положений раскрывается Э. Баркером. Послед-
ний, сославшись иа Гегеля, что «конституция развивается только
из национального духа и вместе с ним», пишет: «Это абсолютная
истина и, если право и конституция нации развились из чувства
права и национального духа, то национальный характер находит
свое выражение в системе законов и учреждений»24. Нетрудно
видеть, что как приведенные положения, так и вообще идеали-
стические теории нации, различные концепции о таинствен-
ной «душе народа» (буржуазная этнопсихология), о противопо-
ложных «типах мышления» (теория о локальных цивилизациях
школы О. Шпенглера), распространенные в буржуазной социоло-
гии, родственны кантианской теории О. Бауэра о нации.
Психорасистские, а то и биорасистские интерпретации сущно-
сти нации живучи. Собственно, без них не обходится любой нацио-
нализм, даже национализм, прикрывающийся революционным
флагом. Например, все, противопоставляющие «особый революцио-
низм» восточных народов «неспособности к революции» западных
народов, по сути дела, исходят из тех же культурно-исторических
типов теперь уже географического расизма. В этом весь мир убе-
дился в наши дин, взирая на разбушевавшиеся мутные волны
всликохаиьского маоизедуиовского национализма.
21 A D. Low. Lentil он the Question of Nationality. N. Y, 1958, pp. 80
60, 118.
22 E. В а г k a r. National character and the factors in its formation. London,
1939. pp. 2, 12.
2* IL С. I. D u i j k c r, N. II. F r i j d a. National character and national Stereo-
types, v. I. Amsterdam, 1960, p. 28.
24 E. В a r k a r. National character and the factors in its formation, p. 143.
36
Особенно большой популярностью пользуются классификации
наций по психологии в буржуазной философии и социологии. В на-
ше время, когда биологический расизм уже не выдерживает на-
тиска науки, националисты все чаще прибегают к психорасизму
и подчеркивают духовное неравенство народов. Современные реак-
ционные идеологи, такие, например, как Г. Кои, Ф. Нортроп,
Р. Страус-Хюпе, Р. Эмерсон и другие, хотя и избегают откровенно
мистических формулировок, но, чтобы извратить сущность совре-
менных национальных отношений, конструируют понятие нации
так или иначе из коллективного или индивидуального сознания.
Попытки давать нациям психологическую классификацию, под-
разделять нации по национальным характерам в наше время не
уменьшаются, а, наоборот, увеличиваются. Буржуазные социоло-
ги, такие, как Богардус, Боннер, Бритт, Джонс, Кардинер, Л1акай-
вер Макдоугалл, Пирсон, Сарджент, Эйзенк и другие, часто сводят
сущность нации к национальному характеру, последний — к наци-
ональной культуре, а культуру—к национальной психологии. Пси-
хосоциологи, игнорируя экономическую основу общества, а следо-
вательно, и историко-экономическое объяснение нации, пытаются
в духе Шпенглера и Тойнби обосновывать существование «парал-
лельных локальных культур — цивилизаций», порождаемых якобы
особым психическим складом и глубоко специфическим образом
мышления различных народов. Социологи фрейдистского толка,
считая человеческую природу7 и психику неизменными, таковой
считают и национальную психологию. Психорасисты, опираясь на
реакционную философию Шпенглера и фрейдистскую психологию,
пытаются обосновать духовное неравенство народов. Согласно
взглядам, например, Ральфа Линтона, Абрама Кардинера народы
не англосаксонского происхождения неполноценны по своему
психическому складу.
По данным ЮНЕСКО, только в 1950—1960 годах на различных
языках мира было издано около 1000 исследований по проблеме
«Национальный характер и национальный стереотип». Многие из
их авторов делают попытки учесть влияние социальных, историче-
ских факторов на формирование национального характера, но в
целом они признают психологический фактор самодовлеющим.
В большинстве случаев, как отмечается в обзоре указанных иссле-
дований, составленном Дейкером и Фрайдом, «изучение нацио-
нального характера стало изучением национальной культуры с
психологической точки зрения»25. Некоторые буржуазные авторы
при характеристике нации опираются на бихевиористические
выводы.
Считают, например, что поведение (behavior) представляет
«иногда манифестацию личности, иногда только выполнение куль-
®5 Н. С. I. D u i j к е г, N. Н. F г i j d a. National character and national Stereo-
types, v 1, p. 23.
37
турных стандартов и законов» ,26, «ценности и отношения могут
проистекать из глубин личности»27. Личности, одинаково воспри-
нимающие и отражающие эти ценности, составляют определенную
национальную общность. Одинаковость их национального харак-
тера предопределена уже тем, что они считают ценностями все то,
что приписывают себе в качестве черт национального характера.
Исследователи так называемой общей теории личности тоже
наделяют различные «социальные институты», в том числе и на-
цию, особой единой психологией, которая устанавливается «дости-
жением равновесия» в психических реакциях личностей, образу-
ющих данную общность, независимо от их классового положения.
Один из представителей социологии личности Алекс Инкельс при-
знает, что «психологизация» социальной организации пользуется
плохой репутацией, что «понятие национального характера» не
только устарело, но и давно уже подвергается нападкам за его
предполагаемое родство с дискредитированными теориями «расо-
вой психологии»28. Однако после некоторых оговорок, что социо-
логия личности имеет некоторые иные подходы, он тем не менее
считает, что расхождения в чертах и типах личностей у предста-
вителей различных национальностей пли народностей в той пли
иной мере объясняют функционирование социальной системы, а не
наоборот.
Таким образом, психологические теории нации (являются ли
они персоналистскими с позиции «социологии личности», бихеви-
ористскими или фрейдистскими ит. п.) в конечном счете объясня-
ют поведение социально-этнических общностей людей якобы свой-
ственными каждой из них особыми, только им присущими психи-
ческими чертами, особым отражением окружающего мира.
Современные буржуазные социологи, которые рассматривают
общественную жизнь как социально-психическую и стремятся рас-
членить общество на «группы», объединяемые якобы однородными
психологическими импульсами и характеристиками, истолковывают
сущность нации психологически. Психологические концепции нации
в современной буржуазной социологии являются господствующи-
ми29. Поэтому критика социальных и гносеологических корней
идеализма в национальном вопросе, и в первую очередь преслову-
той теории «национальной апперцепции» О. Бауэра, являющейся
теоретической основой современных психологических истолкований
сущности нации, представляется весьма актуальной задачей. Такая
£* II. С. J. D и t j k е г, N. 11 F г i j d a. National character and national ste-
rcotx pes, v. I, p. 43.
27 Ibid , p. 45.
28 См A. II n келье. Личность н социальная структура. «Социология сегодня.
Проблемы п перспективы». М, «Прогресс», 1965, стр. 295.
29 Подробнее об зтом см. Е. Д. Модржипская Защита современного
колониализма. «Исторический материализм и социальная философия современ-
ной буржуазии». М , Соцэкгпз, I960, стр. 470 —487.
38
критика важна и необходима, поскольку все концепции националь-
ной исключительности так или иначе опираются на признание на-
личия «особой национальной психики».
Чтобы раскрыть социальные и гносеологические корни психо-
логических теорий нации и наиионапьных отношений, нам необхо-
димо вернуться к некоторым философским и социологическим кон-
цепциям прошлого. В этих целях особенно важно, хотя бы вкратце,
но более или менее систематически рассмотреть бауэровскую пси-
хологическую теорию нации, которая выступала от имени марк-
сизма, а на деле являлась концентрированным выражением идеа-
листических и реакционных интерпретаций сущности нации и на-
циональных отношений.
Книга Отто Бауэра, одного из лидеров II Интернационала и
идеолога так называемого австромарксизма, «Национальный воп-
рос и социал-демократия» (1907 год) на протяжении многих лет
пропагандировалась некоторыми бывшими марксистами как клас-
сическое произведение в области национального вопроса, в кото-
ром якобы дана систематическая марксистская разработка нацио-
нальной проблемы в целом.
О. Бауэр определяет нацию как культурную общность, как общ-
ность характера, вырастающую на почве общности судьбы. «На-
ция,— пишет он, — это вся совокупность людей, связанных в общ-
ность характера на почве общности судьбы. На почве общности
судьбы — этот признак отличает национальную культурную общ-
ность от интернациональных общностей профессии, класса, народа,
составляющего государство, — словом, от всяких таких общностей,
которые покоятся на однородности, а не на общности судьбы»30.
Такое определение прежде всего никак не выделяло специфику
нации в отличие от племени и народности. Возникновение нации нс
связывается с определенной общественно-экономической формаци-
ей, а именно с возникновением капитализма и может быть датиру-
емо с древнейших времен. Далее О. Бауэр, подчеркивая, что про-
летариат и буржуазия одной и той же нации имеют общность ха-
рактера, культуры и судьбы, в то время как пролетарии разных
наций имеют лишь однородность судьбы, оправдывал и поддержи-
вал классовое сотрудничество внутри нации, национализм и шови-
низм в отношениях между ними. Для обоснования такой оппорту-
нистической п шовинистической политики О. Бауэр и выдвинул
теорию особого национального восприятия, осознания окружаю-
щего мира — так называем}ю теорию национальной апперцепции.
Термины «перцепция» (ч\ветвенное бессознательное восприятие)
и «апперцепция» (восприятие, связанное с самосознанием) впер-
вые ввел немецкий философ, объективный идеалист Г, Лейбниц.
Если в материалистической трактовке апперцепция означает такое
восприятие, которое зависит от предшествующего жизненного опы-
та человека и ог общего содержания его психической жизни,
30 О Бауэр. Национальный вопрос и социал-демократия СПб.. 1909, стр. 139.
39
определяемой в свою очередь воздействием на него внешнего мира,
то О. Бауэр понимает апперцепцию идеалистически, в духе мона-
дологии Г. Лейбница, кантовского учения о трансцендентальной
апперцепции и буржуазной этнопсихологии. Как известно, монады
Г. Лейбница — это духовные субстанции, деятельность которых
заключается в самобытной перцепции и апперцепции. Монады не
могут изменяться под внешним воздействием, они «вовсе не имеют
окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда вый-
ти». Монады не оказывают также влияние на внутренний мир друг
друга, они не связаны причинной зависимостью, их согласованное
действие регулируется предустановленной гармонией, зависящей от
высшей монады — абсолютного бога. Поэтому, отрицая чувствен-
ный опыт, Г. Лейбниц выступал против сенсуалистического учения
Дж. Локка о психике человека как о листе белой бумаги, который
потом уже на основе опыта заполняется множеством письмен.
Лейбниц считал, что душа искони содержит в себе идеи и истины,
склонности, предрасположения и привычки. Они — «семена веч-
ности», «искры», «живые огни, вспышки света, которые скрыты
внутри нас и обнаруживаются при столкновении с чувствами
подобно искрам, появляющимся при защелкивании ружья»31. Как
объективный идеалист Г. Лейбниц полагал, что «отношения подобно
истинам обладаю'!' реальностью, зависящей от духа, но не от чело-
веческого духа, так как существует верховный разум, определяю-
щий их все во всякое время»32.
В лсйбнпцианском духе против научного понимания апперцеп-
ции выступает также философия И Канта с ее идеалистическим
понятием трансцендентальной апперцепции. Кантовские априорные
формы и категории мало чем отличаются от предустановленных
вечных истин Г. Лейбница или же от «врожденных идей» Р. Де-
карта. II. Кант искал высшее условие, при котором создается
исконное единство всех представлений, понятий и суждений, всех
форм опыта; он изобрел «трансцендентальное единство самосозна-
ния» или «синтетическое единство апперцепции». Трансценденталь-
ной апперцепцией Кант называет чистое первоначальное неизмен-
ное сознание, которое лежит в основе чистого разума. Называя
материей то в явлении, что соответствует ощущениям, а формой
явления то, благодаря чему многообразное в явлении может быть
упорядочено определенным образом. Кант пишет: «Хотя материя
всех явлений дана нам только a posteriori, форма их целиком
должна для них находиться ютовой в нашей душе a priori» 33
Кайт считает, что в основе всякой необходимости лежит всегпа
трансцендентальное условие, основание сцинства сознания в син-
тезе многообразия всех наших наглядных представлений, понятий
объектов вообще, а следовательно, и всех предметов опыта.
31 Г. В Лейбниц. Новые опыты о человеческом ра-уме М —Л., Соцэкгпз,
193G, стр. 16.
32 Там же, стр. 231.
33 И. К а пт. Соч , т. 3. М , «Мысль», 1964, стр. 128.
46
Единство представлений, понятий людей согласно учению
И. Канта обеспечивается неким априорным самосознанием. «...Это
самосознание не может сопровождаться никаким иным (представ-
лением), и потому я называю его также первоначальной апперцеп-
цией. Единство его я называю также трансцендентальным един-
ством самосознания, чтобы обозначить возможность априорного
познания на основе этого единства. В самом деле, многообразные
представления, данные в некотором созерцании, не были бы все
вместе моими представлениями, если бы они не принадлежали все
вместе одному самосознанию...»34.
Реакционный немецкий филосф и психолог Гербарт, исходя из
идей лейбницевских «монад» и кантовского априоризма, считал
единственной реальностью душу, порождающую отдельные психи-
ческие элементы — представления, которые якобы и лежат в основе
разнообразия психической жизни человека.
По аналогии с гербартианским пониманием индивидуального
сознания немецкие философы-лингвисты ^1. Ланару с и Г. Штейн-
таль стали говорить о сознании народа. Во второй половине
XIX века они предложили разработать этнопсихологию (психоло-
гию народов), ставшую в их трактовке одной из ветвей буржуаз-
ной психологии. Этнопсихология как отрасль знания за основу
брала «душу» народа как некую таинственную субстанцию. Эта
субстанция остается неизменной при всех переменах и обеспечи-
вает единство национального характера при всех индивидуальных
различиях. «У каждого народа свой ум и воля, свое чувство и воо-
бражение. Они выказываются в его жизни, в религии, в его
поэзии»35. Согласно этой концепции «народного духа» язык, рели
гпя, искусство, быт, нравы и т. п. объясняются психологией народа;
все явления социальной жизни представляют собой своеобразную
форму «эманации народного духа». А «развитие духа более зави-
сит от своей внутренней причины» 36.
Теперь, обратившись к теории национальной апперцепции
О. Бауэра, нетрудно увидеть, что он развивает понимание аппер-
цепции Г. Лейбницем и И Кантом в духе буржуазной этнопсихо-
логпн.
Прежде всего необходимо отметить, что О. Бауэр заимствует
кантианство открыто. Но изображает до ю таким образом, что
если, например, Фихте отвергает материалистическую тенденцию
Канта и определяет нацию как проявление одного из божествен
ных законов, то он, Бауэр, якобы преодолевает дуализм Канта
материалистически и борется против идеализма и спиритуализма
как сторонник марксистского философского материализма. Бауэр
считает, что Кант переносит нас в область эмпирической психоло-
3d И Кант. Соч., т. 3 стп. 149
Г Штейн таль и М Лацапхс Мысли о паротпий психологии СПб.
1аб5. стп 9
16 Гам же. стр 11
41
гни, описывающей психические явления в сфере представлений,
чувствований, хотений, п что со времени появления «Критики
чистого разума» «мы знаем лишь данные опытом психические яв-
ления и их мы стараемся постигнуть в их взаимной зависимости»37.
На основе идеалистического понимания опыта, раскритикованного
В. II. Лениным в книге «Материализм и эмпириокритицизм»,
О. Бауэр делает идеалистическую попытку подменить изучение
материальных основ формирования нации рассмотрением функцио-
нальных отношений психических явлений.
Вместо изучения материальных факторов, способствующих
образованию нации, О. Бауэр ссылается лишь на наследственность,
на «открытие» постоянной зародышевой протоплазмы, обладающей
якобы «таинственной силой создавать из себя индивидуумов, от-
личающихся определенным своеобразием»38. О. Бауэр это считает
национальным материализмом и ставит его выше национального
спиритуализма, хотя речь идет лишь о замене одной таинственной
силы другой, не менее таинственной силой. Оказывается, через
наследственность «меняющиеся судьбы предков определяют ха-
рактер всех своих потомков, а эти последние связываются в общ-
ность характера, в нацию»39 *.
Даже способность к борьбе той пли иной нации (народа) прес-
ловутый «национальный материализм» объясняет не современ-
ными условиями жизни данной нации (народа), а условиями
существования предков. «Унаследованные качества какой-нибудь
нации суть не что иное, — вещает О. Бауэр, — как осадок ее прош-
лого, ее застывшая история» При этом игнорируется общеиз-
вестный факт, что на одних и тех же территориях, скажем Греции,
Италии, сменились и смешались самые различные племена и народ-
ности и что поэтому не приходится говорить о прямой линии насле-
дования. Физическое и духовное сходство О. Бауэр распространя-
ет на мифическую нацию, якобы происшедшую от одной челове-
ческой пары. Правда, он допускает существование наций, в жилах
которых течет кровь разных народов, и считает, что в этих слу-
чаях люди унаследуют характеры составных частей данной нации,
как, например, французы унаследовали качества галлов, римлян
и германцев. Но тогда что же остается от определенности нацио-
нального характера? Чтобы выйти из такого затруднения, О. Бауэр
обращается к современным условиям жизни, в которых народы
вырабатывают определенные культурные ценности и передают их
из поколения в поколение. «Нация, — пишет он, —есть не что иное,
как общность судьбы. Но эта общность судьбы действует в двух
направлениях: с одной стороны, путем естественной наследствен-
ности передаются качества, присвоенные нацией на почве общности
37 О. Бауэр. Национальный вопрос и социал-демократия, стр. 9.
38 Там же, стр. 14
39 Там же, стр. 19.
'° Там же, стр. 21.
42
судьбы, с другой — передаются культурные ценности, создаваемые
нацией на почве той же общности судьбы»41. Так устанавливаются
два способа преемственности, посредством которых судьбы предков
определяют характер потомков. Отмечая общность нации, естест-
венную и культурную, О. Бауэр считает, что нация есть не что
иное, как общность судьбы, образуемой в результате передач:
1) естественной наследственности; 2) культурных ценностей.
Благодаря такой общности судьбы и действию механизма нацио-
нальной апперцепции любое новое представление, культурное
содержание воспринимаются и осознаются (апперципируются)
каждым человеком сообразно его национальной сущности. Каждая
нация имеет якобы свое собственное «духовное Я», которое вос-
принимает и отражает все окружающее неповторимо, индивиду-
ально. К национальному характеру О. Бауэр относит особый уклад
(Bestimmtheit) воли. «В каждом акте познания воля проявляется
во внимании, из целого ряда явлений, данных опытом, внимание
останавливается лишь на некоторых и только их апперципиру-
ет...»42. Даже методы научного исследования и их результаты
О. Бауэр считает национально различными. Оказывается, что че-
ловек определенной нации ничего в настоящем не может воспри-
нимать непосредственно и объективно. Над его восприятием дов-
леет весь прошлый опыт его нации. Нация апперципирует весь
окружающий мир сообразно какой-то активной психологической
деятельности данной нации, которая и составляет ее «душу». Так,
по сути дела, О. Бауэр прилагает учение И. Канта о «Трансцен-
дентальной апперцепции» к истолкованию сущности нации и нацио-
нального вопроса. Пресловутое исконное доопытное единство вос-
приятия внешнего мира, общественных явлений той или иной наци-
ей он находит в неуловимом национальном характере. Иначе гово-
ря, национальная апперцепция сводится к возрождению нового
мистического национального духа, который и управляет всей исто-
рией нации и при всех ее изменениях сам якобы остается неизмен-
ным, чем сохраняет неизменной и сущность нации.
Выдавая национальный характер за некий таинственный народ-
ный дух, О. Бауэр считает, что развитие общества никогда не при-
ведет нации к сближению друг с другом, он не допускает никакой
ассимиляции даже на высшей фазе коммунизма. Наоборот, по
теории национальной апперцепции социализм «приводит к расту-
щей дифференциации национальностей в социалистическом обще-
стве, к более резкому разграничению их характеров, к более от-
четливой выработке их коллективных индивидуальностей»43. Со-
гласно этой теории «об исчезновении национального своеобразия
не может быть и речи!»44. Коммунизм ( О. Бауэр называет его
41 О. Бауэр. Национальный вопрос н социал-демократия, стр. 25.
42 Там же, стр. 113.
43 Там же, стр. 109.
44 Там же, стр. 163.
43
социальным образованием высшего порядка) «несомненно пред-
ставит собой пеструю картину личных национальных союзов и тер-
риториальных корпораций...»45. Таковы основные выводы, сделан-
ные автором пресловутой национальной апперцепции. Что эти
выводы опровергаются уже имеющимся опытом социалистического
развития наций в СССР, общеизвестно, но продолжим разбор на-
учной несостоятельности п политической вредности теории нацио-
нальной апперцепции. Для обоснования этой теории О. Бауэр
использует не только так называемый национальный материализм,
но и всячески старается изобразить дело так, что он опирается на
подлинную науку. Он на словах ссылается на дарвинизм, на мате-
риалистическое понимание истории К- Маркса, на важность эконо-
мического фактора в эволюции нации, а на деле выдвигает пропи-
танную метафизикой и идеализмом идею о существовании некоего
неизменного таинственного субстрата нации, который при всех
внешних изменениях последней якобы сохраняет и развивает ее
самобытность. Чтобы прикрыть идеализм и метафизику своей
психологической теории нации, О. Бауэр обставляет ее целым ле-
сом марксистских оговорок и ссылок на К. Маркса и Ф. Энгельса;
однако этот камуфляж разоблачается сутью и выводами самой
теории. Начав обоснование своей якобы материалистической тео-
рии нации с критики национального спиритуализма, О. Бауэр
сам стал на его позиции. Идейно-теоретическими корнями психо-
логической теории нации О. Бауэра, как показано выше, служат
различные идеалистические концепции буржуазной философии и
этнопсихологии, гносеологическими корнями — раздувание отдель-
ных общих черт психологии враждебных классов одной и той же
нации, превращение такой общности психологии в абсолют, в
решающий определитель нации. Социальные корни бауэровской
теории — это те же корни, которые питают социал-реформизм во-
обще. Психологическая теория нации О. Бауэра — классический
пример единства оппортунизма и национализма.
Теория национальной апперцепции и производные се положения
представляют собой сплошную цепь противоречий. О. Бауэр и его
сторонники, чтобы доказать единство сознания нации, ссылаются
па единство происхождения членов нации. Поскольку един-
ство происхождения имело место в родовом обществе, то
уже род рассматривается как нация, которая, <лсдователыю.
в свою очередь сводится к естественной общности. Когда
же наступает разложение родо-племенной общности людей и из
различных племен возникают народности, а затем и нации, един-
ство которых уже невозможно вывести из общности происхожде-
ния, упор делается на общность воспитания. Но теперь возникает
другая трудность. Ведь при всех стараниях господствующих клас-
сов нс получается подлинной общности воспитания, ибо каждый
класс в первую очередь и главным образом воспитывается своими
45 О Б а у > р. Национальный вопрос и социал-демократия, стр. 543.
44
особыми условиями жизни, в результате чего происходит раздвое-
ние в культуре, морали. Из этой трудности О. Бауэр пытается
выйти тем, что объявляет нацию культурной общностью и в нее
включает лишь господствующие классы, поскольку народные мас-
сы, по его мнению, не участвуют в выработке культуры и поэтому
составляют лишь «фон, низы нации». Однако как же быть теперь
с общностью национального характера, если народные массы не
входят в нацию? О. Бауэр считает, что капитализм постепенно
вовлекает пролетариат в культурную общность (с буржуазией!?)
и, следовательно, в общность национального характера. Так
бесконечно приходится выкручиваться приверженцам психологиче-
ской теории нации, чтобы свести концы с концами. И тем не менее
эта теория очень живуча, ибо преувеличение значения некоторых
общих черт характера всех членов нации, состоящей из враждеб-
ных классов, на руку всем буржуазным националистам, которым
только и нужно абсолютизировать духовную общность людей од-
ной и той же нации независимо от их классовой принадлежности,
чтобы изобразить нацию категорией природно-естественной, а сле-
довательно и непреходящей. Теория неповторимости национальных
путей общественного развития, послужившая основой неокантиан-
ского социального агностицизма, широко используется эксплуа-
таторскими классами, а также националистами и оппортунистами
для обоснования национальной исключительности своей нации,
приоритета национальной солидарности перед классовой солидар-
ностью.
Сам Бауэр выдавал национальную апперцепцию в качестве
марксистской социалистической теории, а социалистическое в ней
оказывается то, что согласно ей «марксизмов и соцнализмов»
должно быть столько, сколько существует наций. По мнению
Бауэра, каждая нация понимает социализм по-своему, сугубо ин-
дивидуально. Это теоретическое обоснование национального ком-
мунизма было охарактеризовано еще Г. В. Плехановым как при
способленпс социализма к национализму.
Неокантианскими аргументациями, якобы доказывающими
наличие иррациональных элементов в характере того или иного
народа, что «прогресс и регресс суть понятия ценности» и что «не
все культурные начала могут быть осуществлены любой расой»
(Риккерт), что раз история осуществляется по идеалу, то у каж-
дой нации имеется свой идеал... (Форлсндер) и т. п., широко
пользуются не только буржуазные идеологи, но и оппортунисты в
рабочем движении, все националисты. Из тезиса «соцнализмов
столько, сколько наций» исходят правые ревизионисты,проповеду-
ющие «национальный коммунизм», с ними смыкаются «левые» ре-
визионисты — современные догматики-левосекгапты, изобретающие
«националистические марксизмы».
Националисты пз самых различных социальных лагерей смы-
каются в том, что пытаются доказывать особые (уж, конечно, пре-
восходящие) черты характера своей нации и притязания на особые
45
права, на мессианство и т. д. Так поступали Шеллинг и Гегель,
так поступали славянофилы со своей теорией панславизма, от них
не отставали панисламисты и вообще националисты любой нацио-
нальности, выдвигая абсурдные теории об исключительности мис-
сии своих наций. С ними фактически смыкаются китайские герои
«левой» фразы, назойливо намекающие на грядущий век своей на-
ции. Национализм такого рода по логике вещей перерастает
в расизм.
Старые психологические теории, таким образом, и сейчас яв-
ляются питательным источником разношерстного национализма.
Националисты не всегда любят ссылаться на своих духовных отцов,
наконец, они могут и не знать их, прийти, так сказать, своим путем
к тем же выводам, что были уже в истории. Обязанностью же
марксистов-ленинцев остается — всегда до конца раскрывать соци-
альные и гносеологические корни национализма любого типа и
разоблачать их с позиций ленинской историко-экономической тео-
рии нации.
Несостоятельность психологического обособления наций дока-
зана уже опытом создания дружной семьи многонационального
СССР, образования исторически новой общности людей — совет-
ского народа. На пути сближения народов становится не какой-то
особый национальный психический склад, а националистическая
психология, формируемая всем образом жизни буржуазии, ее
политикой и идеологией.
2.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ
О СУЩНОСТИ НАЦИИ
И НАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Расистские и идеалистически-психологические теории нации,
особенно широко распространенные в XIX веке, встретились с
принципиальной критикой со стороны революционных демократов.
То, что близко к историко-экономической теории нации подошли
именно революционные демократы, представляется не только
весьма примечательным, но и закономерным явлением. Изучение
наследства революционных демократов по национальному вопросу
является необходимым и актуальным. Оно и сейчас помогает
борьбе против различных форм национализма и шовинизма.
Вопрос о сущности нации и национального вопроса затраги-
вался революционными демократами постоянно и в разных связях.
Задачи революционной борьбы за интересы народа, правильное
понимание народности литературы и искусства, патриотизма и ин-
тернационализма, их гармоничного сочетания требовали от рево-
люционных демократов большого внимания к выяснению сущ-
ности нации. Конечно, у революционных демократов мы нс найдем
4G
последовательно научного раскрытия сущности нации, но они, в
отличие от буржуазных и социал-реформистских идеологов, будучи
тесно связанными с освободительными движениями, ближе всех
домарксистских мыслителей подошли к материалистическому по-
ниманию нации. Некоторые из них, как, например, В. Г. Белинский,
при этом прошли путь преодоления идеалистического понимания
нации 46.
Свои мысли о русской нации он высказывает, явно отмежевы-
ваясь как от космополитов, выводящих национальность из чисто
внешних явлений, так и от славянофилов, замыкавших националь-
ность в таинственную самобытность. Критикуя В. Майкова, высту-
павшего с космополитических позиций против дуализма националь-
ного и общечеловеческого, В. Г. Белинский показывает, что такого
дуализма нет. Народ (нация) содержит в себе национальное и
интернациональное в единстве. Делить же неделимую личность
народа на национальное большинство и космополитическое мень-
шинство, относя к последнему великих людей, якобы выступа
ющих против своей национальности, — «значит впасть в самый
абстрактный, в самый книжный дуализм»47. Белинский, раскрывая,
например, истинно историческое значение «деяний Петра Велико-
го», показывает, что Петр выступал не против национальности,
как считали славянофилы, а против реакционных обычаев русско-
го народа, это была борьба нового со старым. В. Г. Белинский
изобличает и космополитов и славянофилов в непонимании сущно-
сти национального, в смешении сущности и явления, содержания
и формы. «...У нас издавна укоренилось престранное мнение,— пи-
шет он, — будто бы русский во фраке или русская в корсете —
уже не русские, и что русский дух дает себя чувствовать только
там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста»48.
Белинский отвергает также приписывание русской нации раз-
личных, взятых вне исторического рассмотрения качеств вроде
«смирение», «любовь» и т. д. По поводу указании на «смирение
как на выражение русской национальности» он замечает, что, во-
первых, оно—похвальная добродетель в известных случаях для
человс'ка любой нации, а самое главное—этот взгляд не уживается
с историческими фактами. «Татарам поддались мы совсем не от
смирения (что было бы для нас не честью, а бесчестьем, как и для
всякого другого народа)... Иоанн Калита был хитер, а не смирен...
Дмитрий Донской мечом, а не смирением предсказал татарам ко
нец их владычества над Русью... Толкуют еще о любви, как о на-
циональном начале, исключительно присущем одним славянским
племенам, в ущерб галльским, тевтонским и иным западным .
Не правда ли, что в этих словах высокий образец ума, зашедшего
46 См. В. Г. Белинский. Избр. фнлос сот и 2 томах, т. 1 М., Госпо.тнт-
_ издат, 1948, стр. 338, 339.
4' В. Г. Белинский. Избр. филос. соч.. т. II. стр. 301.
4-’ Там же, стр. 164
47
за разум вследствие увлечения системою, теориею, несообразною
с действительностью?... Мы напротив думаем, что любовь есть
свойство человеческой натуры вообще и также не может быть
исключительно принадлежностью одного народа»49.
Белинский выступает против внеисторического рассмотрения
нации, а также против приписывания общечеловеческих качеств
исключительно той или иной нации или, наоборот непонимания
зависимости тех, или иных качеств нации от ее социального состава.
Им показано, что в социально неоднородном обществе различные
сословия и классы имеют различные привычки и черты характера.
Их сближение всегда бывает внешним. Купец, скажем, перезнако-
мившись с богатыми дворянами, все же остается верен привычкам,
понятиям, языку, образу жизни своему, т. е. купеческому званию.
«Как же тут требовать социябельности между людьми различных
сословий, из которых каждое по-своему и думает, и говорит, и оде-
вается, ест и пьет?» 50.
Говоря об истинных национальных качествах, В. Г. Белинский
указывает на то, что их следует искать в народных массах, кото-
рые и представляют нацию. «Хороша была бы французская на-
ция,— писал он, — еслп бы о ней стали судить по развратному
дворянству времен Людовика XV-ro!»51. Касаясь же капиталисти-
ческого периода Франции, В. Г. Белинский писал: «...владычество
капиталистов покрыло современную Францию вечным позором...
Все в нем мелко, ничтожно, противоречиво, нет чувства нацио-
нальной чести, нац(попальной) гордости»52. Белинский считает,
что если и считать господствующих баричей тож.е представителями
нации, то они представляют лишь дурные стороны нации. Они не
могут судить о народе и представлять его только на том основа-
нии, что «изучали народ через своего камердинера».
Наибольший интерес представляет глубокая мысль В. Г. Бе-
линского о том, что быть истинно национальным—значит вместе
с тем быть и интернациональным. Если народ своей национальной
жизнью влияет на ход и развитие человечества, то необходимо,
чтобы художник, «будучи национальным, он в то же время был
и всемирным...»53.
Каждый художник как сын своего народа (нации) и своего
времени, конечно, испытывает на себе влияние эпохи через образ
жизни своего народа. В этом смысле В. Г. Белинский замечает,
что. например, па В. Шекспира оказало сильное влияние пуритан-
ское движение, наложив на его последние произведения отпечаток
мрачной грусти, и что, родись он двумя десятилетиями позже — ге-
ний его был бы тот же, по характер его произведений был бы дру-
19 В. Г Белинский. 1Ьбр филос. соч., т. II, стр. 248—299, 300.
Гам же, стр. 245.
Там же, стр. 307
Там же, стр. 541
Там же, гтр. 255.
48
гой. Шекспир остался Шекспиром, так как в национальном он
выразил общечеловеческое. «Поэт,— пишет Белинский,— должен
выражать не частное и случайное, но общее и необходимое, кото-
рое дает колорит и смысл всей его эпохе»54.
Залог расцвета наций, их духовной культуры Белинский видел
в братстве народов, в их взаимообогащении духовными ценностя-
ми. Девизом Белинского было в каждой нации и в первую очередь
в своей нации сильнее любить хорошее и (по тому же закону)
сильнее ненавидеть дурное.
С этих же позиций выступал А. И. Герцен в своей борьбе про-
тив славянофильства, а также великодержавного шовинизма цар-
ского правительства. Герцен считал, что славянофилы чем больше
кричали о «народности», тем больше мешали пониманию и рус-
ского народа и его истории. Иконописные идеалы славянофилов и
дым ладана мешали разглядеть истинную суть народа, его быт,
его жизнь. Они наивно полагали, что можно зачеркнуть целую
историческую Петровскую эпоху, отречься от так называемого
петербургского периода и восстановить русскую народность, кото-
рая, по их мнению, была испорчена иностранным образованием.
Реставрация бедной и дикой допетровской жизни была невозмож-
на, а искусственные меры оживить старое были реакционными и
выглядели маскарадно. Славянофилы в целях якобы восстанов-
ления русской народности подчас прибегали к натянутой набож-
ности и носили вышедшие из моды мурмолки допетровских вре-
мен. По этому поводу Чаадаев шутил, что А. К- Аксаков одевался
так «национально», что народ на улицах принимал его за персиа-
нина.
Герцен разъяснял, что народность не в отсталости, набожности
и в царелюбии того или иного народа, а в его общественно-исто-
рическом, культурном развитии, в развертывании всех своих спо-
собностей, что невозможно при замкнутой, забитой жизни. Народ-
ность, национальность — это не значит какое-то совершенно само-
бытное, имманентное данному народу развитие. «Ошибка славян,—
писал Герцен, — состояла в том, что им кажется, что Россия имела
когда-то свойственное ей развитие, затемненное разными события-
ми и наконец петербургским периодом. Россия никогда не имела
этого развития и не могла иметь. То, что приходит теперь к созна-
нию у нас, что начинает мерцать в мысли, в предчувствии, то, что
существовало бессознательно в крестьянской избе и на поле, то
теперь только всходит на пажитях истории, утучненных кровью,
слезами и потом двадцати поколений.
Это основы нашего быта — не воспоминания, это живые стихии,
существующие не в летописях, а в настоящем, по они только уце-
лели под трудным историческим вырабатыванием государствен
ного единства и под государственным гнетом только сохранились,
но не развились. Я даже сомневаюсь, нашлись бы внутренние силы
54 В Г Белинский. Избр. филос. соч, т. И, стр 307
1 «О
+ С Т. Калзаучяи
для их развития без петровского периода, без периода европей-
ского образования»55 (курсив мой. — С. К.)-
На последнее обстоятельство обратил особое внимание Н Г. Чер-
нышевский и дал прямой, однозначный ответ: национальные (на-
родные) особенности не являются врожденными качествами дан-
ной нации (народа), они формируются и развиваются в ходе
общественно-исторического развития наций (народов), находя-
щихся в постоянном взаимодействии.
Л. И. Герцен только с учетом конкретных условий развития
различных народов, их взаимодействия говорит о национальном
характере того или иного народа. В частности, он подвергает науч-
ному разбору конкретные условия развития русского народа и от-
мечает, что «на взгляд Европы Россия была страной азиатской,
па вз1ляд Азии — страной европейской; эта двойственность вполне
соответствовала ее характеру и ее судьбе, которая, помимо всего
прочего, заключается в том, чтобы стать великим караван-сараем
цивилизации между Европой и Азией»56.
Среди условий, влияющих на образование национального ха-
рактера, Герцен находит немало иностранных элементов, возник-
ших вследствие экономического и культурного взаимопроникнове-
ния и взаимодействия. Нация, таким образом, выступает у Герцена
конкретно живым, реальным общественным явлением. Он высту-
пает против превращения идеи национальности в религиозную
мысль. Герцен высмеивает объяснения любых общественных явле-
ний таинственными духовными силами. «Сами выдумали, — писал
он, — первые причины, духовные силы, да и удивляются потом,
что их ни найти, ни понять нельзя»57.
Общественно-исторические, а также географические условия
порождают определенные характеры. Если характер встречается
в масштабе большой массы люден одной и тон же национальности,
мы называем сто национальным характером. Это, однако, не ис-
ключает того, что люди иной национальности (по живущие посто-
янно в тех же условиях) могут иметь тот же национальный харак-
тер, который присущ большинству данной страны. II наоборот,
разнообразно условий в пределах одной страны может выработать
различные характеры среди одной и той же нации. В отношении,
например, Сибири времен царизма Герцен отмечал, что, поскольку
там пет дворянства, вместе с тем нет и аристократии в городах
п представители власти скорее похожи на неприятельский гарни-
юн, поставленный победителем, то по сравнению с другими частя-
ми России «самое русское народонаселение в Сибири имеет в ха-
рактере своем начала, намекающие па иное развитие»58.
А 11 Г о ]) и с п Собр соч., в 30 томах, т I\ М . I1)1 во АН СССР, 19.>6,
cip НО
14 А II 1 ер цеп Собр соч., т VII, стр 156
Л II I ер це п. Собр. соч . т. VIII, стр 113
Б8 Там же, стр 25G.
50
Говоря о русском характере, А. И. Герцен апеллирует к русской
действительности, к социально-политической среде царизма. Для
него важно указать на эту среду как основу определенных харак-
теров. Так, например, когда Герцен пишет, что пушкинский образ
Онегина национален, он, конечно, имеет в виду, что такие харак-
теры порождаются социальными условиями России XIX века, а не
то, что они якобы присущи русской нации. II не случайно, замечает
Герцен, что все писатели, живущие в этих условиях, обращались
к образу Онегина. Это происходило не потому, что различные ав-
торы стремились копировать пушкинский образ, а потому, что этот
образ постоянно жил в современниках и вокруг них. «Чацкий, ге-
рой знаменитой комедии Грибоедова, — пишет Герцен, — это Оне-
гин резонер, старший его брат. Герой нашего времени Лермонтова —
его младший брат»59. Герцен считает, что Ленский рядом с Оне-
гиным— это острое страдание рядом с хроническим, как поэт Вене-
витинов рядом с самим Пушкиным. Все они «национальны» в том
смысле, что являются жертвами определенной действительности, а
именно действительности русского царизма.
Что же касается национального характера в его более конкрет-
ном значении, он определялся Герценом в зависимости от социаль-
ного положения людей. Он зло высмеивает антинациональную
русскую бюрократию, верхушка которой вообше подбиралась из
иностранцев, чаще всего из немцев. Когда лучшая часть из господ-
ствующих классов, выражая национальные интересы русского наро-
да, выступала против православия и самодержавия, ее заставляла
замолчать царская камарилья, за Россию обижались петербург-
ские аристократы — Бенкендорфы п Клейнмихели. «Нам надобно
было, — писал Герцен, — противопоставить нашу народность про-
тив онемеченного правительства и своих ренегатов 60.
А. И. Герцен четко различает «Россию народа» от «официаль-
ной России». Говоря о характере последней, он писал: «Эта Россия
начинается с императора и идет от жандарма до жандарма, от
чиновника до чиновника, до последнего полицейского в самом от-
даленном закоулке империи. Каждая ступень этой лестницы при-
обретает, как в дантовских bolgi (ямах ада.— Ред.), новую силе
зла, новую ступень разврата и жестокости. Это живая пирамида
из преступлений, злоупотреблений, подкупов, полицейских негодя-
ев, немецких бездушных администраторов, вечно голодных; невеж-
судей, вечно пьяных; аристократов, вечно подлых.
Крестьянин никогда не марается об этот мир правительствен-
ного цинизма; он терпит его существование в этом его единст
венная вина»61 Естественно, что эта резкая поляризация социаль-
ной психологии оставляет мало места и для общности националь-
ного характера, ибо они нс существуют совершенно независимо тру г
’ X II. Герцен Собр. соч, т VII, стр 204.
f0 X И. Герцен. Собр. соч , т. 1\, стр. 134
61 X И Герцен. Собр соч., т \'П, стр 329
4*
51
от друга. А. И. 1 ерцен показывает также раздваивание культуры
нации: триумфальный хор придворных песнопений, искусственные
веселые напевы культуры господствующих классов и горькие пе-
чальные песни народа пли его едкая ирония. Если хозяевам нечего
было жаловаться на свою судьбу, то в народно-поэтическом твор-
честве, в народных песнях постоянно выражался упрек «судьбе-
мачехе, горькой долюшке» и «звучал голос, вещавший, что народ-
ным силам негде развернуться, что им не по себе в этой жизни,
которую теснит общественный строй»62. Грибоедовско-лермонтов-
ское бичевание язв русского общества или гоголевский «смех
сквозь слезы» указывали на необходимость разрушения общества,
где царствует цинизм власти и долготерпение народа.
А. И. Герцен высказывает и такую интересную мысль, что
национальное (национальную атмосферу) художник может вы-
ражать (и выражал) и на материале другой нации. Сославшись на
«Гибель Помпеи» выдающегося русского художника Брюллова,
Герцен пишет: «Что же изображает его лучшее произведение, до-
ставившее ему славу в Италии?
Взгляните па это странное произведение.
На огромном полотне теснятся в беспорядке испуганные груп-
пы; они напрасно ищут спасения. Они погибнут от землетрясения,
вулканического извержения, среди целой бури катаклизмов. Их
уничтожает дикая, бессмысленная, беспощадная сила, против ко-
торой всякое сопротивление невозможно. Это вдохновения, навеян-
ные петербургскою атмосферою» 63.
Здесь, конечно, Герцену важно было подчеркнуть мысль о том,
что художник может остаться национальным и тогда, когда ото-
бражает жизнь другой нации, а выводы из русской действитель-
ности он делает иные. Он не считает сопротивление против русско-
го деспотизма невозможным.
Характер народа, нации вырабатывается в горниле социальной
жизни и борьбы. Поэтому Герцен, отвергая врожденность опреде-
ленных качеств национального характера вообще, считает, что
«парод нельзя назвать ни дурным, пи хорошим», а потому «нет
парода, взошедшего в историю, которого можно было бы считать
стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться
сонмом избранных»64.
Л. И. Гернси считал, что и в то время, когда массы бывают
принуждены своими связанными руками помогать злодействам
реакционного правительства, все равно несправедливо назвать всю
нацию в целом реакционной. По поводу подавления царизмом
революционного движения 1848 года в Польше Герцен писал:
«Краснея за нашу слабость п немощь, мы понимали, что наше
правительство только что совершило нашими руками, и сердца
62 Л 11 Герцен. Собр. соч , т VII. стр. 186
83 Там же, стр 330—331
,''1 Там же, стр. 318.
52
наши истекали кровью от страданий, и глаза наши наливались
горькими слезами.
Всякий раз, встречая поляка, мы не имели мужества поднять
на него глаза. И все же я не знаю, справедливо ли обвинять целый
народ и считать его одного ответственным за то, что совершило его
правительство» 65.
А. И. Герцен считал, что братские народы России и Польши
подавлены общим врагом, и предвидел, что с падением царизма
польский народ узнает в своих врагах — во имя царя и самодер-
жавия— своих братьев — во имя независимости и свободы. Он вы-
ступает против тех, кто судит о русском национальном характере
по царскому фасаду, кто слишком много занимается Россией
императорской, Россией официальной и слишком мало Россией на-
родной и не понимает, что принцип власти русского правительства
не национален, что «национальный элемент, привносимый Росси-
ей,— это свежесть молодости и природное тяготение к социалисти-
ческим установлениям» 66. В этом утверждении (если отвлечься от
утопической веры Герцена в русскую общину как основы социа-
лизма) содержится мысль о том, что носителем национального
выступают народные массы — подлинные творцы исторического
процесса. Носители всего реакционного не могут выражать инте-
ресы нации, поэтому они не национальны, а космополитичны и бра-
таются со всеми реакционерами других наций.
Решающим фактором, характеризующим облик нации, Герцен
считал выработку национального самосознания народа, под кото-
рым он понимал не только сознание этнической принадлежности к
той или иной нации, но и сознание национальной независимости и
свободы, развитие его национального чувства, ощущения значения
Родины для собственного благополучия. В этом отношении важ-
нейшая роль в развитии национального самосознания принадлежит
национально-освободительной борьбе.
«Идея народности, — писал Герцен, — сама по себе,— идея
консервативная, выгораживание своих прав, противуположение се-
бя другому; в ней есть и юдаическое, понятие о превосходстве
племени, и аристократические притязания на чистоту крови
и майорат. Народность как знамя, как боевой крик только тогда
окружается революционной ореолой, когда народ борется за поза
виснмость, когда свергает иноземное иго. Оттого-то национальные
чувства, со всеми их преувеличениями, исполнены поэзии в Ита
лип, в Польше и в то же время пошлы в Германии»67. В отношс
нии России он отмечал, что ее подлинную историю открывает
собой лишь 1812 год. О том, как остро русский народ почувствовал
значение своей национальной сплоченности в централизованном
государстве, Герцен ярко показывает в факте временной потери
65 А. И Герцен Собр соч, т VII, стр. 150—151.
сс Там же, стр. 255.
67 А. И. Герце н. Собр. соч, т. IX, стр. 134
53
русским народом Москвы. «Разжалованная императором Петром
из царских столиц, — писал Герцен, — Москва была произведена
императором Наполеоном... в столицы народа русского. Народ
догадался по боли, которую чувствовал при вести о ее занятии не-
приятелем, о своей кровной связи с Москвой»68.
Таким образом, Герцен в характеристике нации выдвигает на
первый план общественно-исторические условия, образование и раз-
витие в этих условиях национального самосознания, национального
чувства, подчеркивает факт поляризации национального характера
людей в зависимости от их социального потожения.
В раскрытии сущности нации еще дальше Белинского и Гер-
цена пошли Добролюбов и Чернышевский. Четко отличает нацио-
нальный характер народа от характера господствующих классов
Н. А. Добролюбов. В рецензии «Черты для характеристики рус-
ского простонародья» Добролюбов анализирует рассказы из на-
родного быта М. Вовчок69. Он отмечает, как последняя, глубоко
заглядывая в душу народа, видит два психических склада в одной
п той же папин, расколотой на антагонистические классы. С потря-
сающей силой это показано в рассказе Вовчок «Игрушечка». Кре-
стьянская девочка Аграфена (Груша, Грушечка) понравилась
дочери барыни и стала всю жизнь игрушечкой барыни и барышни.
Трагедия Игрушечки и ее матери никому из бар не понятна. Все
в порядке вещей. Но барышня привязалась к «игрушечке» и стала
задумываться над противоречиями жизни. «Раз, например, Игру-
шечка расплакалась, услыхавши, что продано ее родное село, и,
стало быть, опа уж туда больше не вернется. Барышня потолковала
с пей, посмотрела на нее, да и задумалась. «Как, — говорит, — это
все на свете делается»? — «Да что?» — спрашивает Игрушечка.—
«Да как же,— говорит Зиночка, — ты замечаешь ли, что когда
одни плачут, другие смоются, одни говорят одно, а другие опять
совсем другое. Вот ты плачешь, что Тростпно продали, а мама и
папа всегда в радости, когда деньги получают» и вдруг в тревоге
бросается к Игрушечке: «Да нельзя разве, чтоб все веселы были?
Нельзя, Игрушечка? — видно нельзя», — говорит.—«Отчего же?»—
«Да нс бывает так,—говорит та, — вот ведь и мы с вами, все мы
вместе, а мысли у пас разные приходят»70.
Внимание выдающихся революционных демократов все время
сосредоточивается на различении психологии противостоящих
друг другу сословий и классов. Н. Л. Добролюбов показывал, что
пет неизменных естественных устоев национальной жизни и что
реакционные измышления шевыревых о «смирении, покорности,
ц).иогерпеппп» и т. и. (якобы природных качествах русского наро-
fR \ II 1 с рис п. Соор, соч., т. VIII, стр. 106.
г>| IIccBioniiM \Kp.iiincKoii писательницы М. Л. Вплппскои-Марковпч, примыкав-
шей к революционному темократпзму.
II I о б р о л ю б о n I 1збр. филос. соч в 2 томах, т 11 М.. Госнолптиздат.
1946. стр 286
54
да) отвергаются самим ходом жизни как чуждые коренным инте-
ресам прогресса России. В указанных качествах он не видит ни-
чего национального так же, как не видит ничего национального и
в обломовщине. Последнюю Добролюбов объясняет социальными
условиями. «Давно уже замечено, — пишет он, — что все герои
замечательнейших русских повестей и романов страдают оттого,
что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятель-
ности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от вся-
кого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым.
В самом деле, — раскройте, напр., «Онегина», «Героя нашего вре-
мени», «Кто виноват?», «Рудина» или «Лишнего человека» или
«Гамлета Щигровского уезда», — в каждом из них вы найдете
черты, почти буквально сходные с чертами Обломова»71. Русская
литература отражала обломовщину как типичное явление русской
жизни эпохи крепостничества. Однако, когда Добролюбов писал:
«Обломовка есть наша прямая родина...», «в каждом из нас сидит
значительная часть Обломова ..», он вовсе не считал обломовщину
чертой, присущей русским как таковым. Наоборот, он прямо ука-
зывал, что лень и апатия Обломова, сама обломовщина как явление
есть «создание воспитания и окружающих обстоятельств»,2.
Отразить национальный характер в литературе и искусстве оз-
начало для революционных демократов показать те качества, кото-
рые присущи всему народу. Народность в литературе как отраже-
ние в ней национального характера самого народа четко выражена
у всех революционных демократов. Добролюбов, например, писал:
«Народность понимаем мы не только как умение изобразить
красоты природы местной, употребить меткое выражение, подслу-
шанное у народа, верно представить обряды, обычаи и т.п... чтобы
быть поэтом истинно народным, надо больше: надо проникнуться
народным духом, прожить его жизнью, стать вровень с ним, от-
бросить все предрассудки сословий, книжного учения и пр...
Кто сумеет стать вровень с народом, проникнуться психологией
народа, тот независимо от своего сословного, классового проис
хождения становится представителем народа (нации), обладает
общим с народом национальным характером. Тот поднимается нс
только до понимания народных нужд и дум, по и до понимания
роли народа как истинного патриота, способного бороться и вы-
вести свою родину на светлый путь прогрессивного развития.
Образном такого человека, гражданина-поэта Добролюбов
считал, например, М Ю. Лермонтова, который «обладал, конечно,
громадным талантом и. умевши рано постичь недостатки современ-
ного общества, умел понять и то. что спасение от этого ложного
пути находится только в паоо.те. Доказательством служит его уди-
вительное стихотворение <Родина», в котором он становится реши-
Н X Добролюбо 1 hop филос. соч.. т 1. стр 361.
'2 Там же.
Там же, стр 113.
55
тсльно выше всех предрассудков патриотизма и понимает любовь
к отечеству истинно, свято и разумно. Он говорит:
Люблю отчизну я, но странною любовью;
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью.
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья» 74.
Приводя дальнейшие строки стихотворения, в которых Лермон-
тов говорит о том, что именно он любит в Родине, Добролюбов
заключает: «Полнейшего выражения чистой любви к народу,
гуманнейшего взгляда на его жизнь нельзя и требовать от русского
поэта. К несчастью, обстоятельства жизни Лермонтова поставили
его далеко от народа, а слишком ранняя смерть помешала ему
даже поражать пороки современного общества с тою широтою
взгляда, какой до него не обнаруживал ни один из русских
поэтов...»75.
Среди этих пороков одним из распространенных и вредных
Добролюбов считал кичливый национализм, претензии считать
свой народ богоизбранным. Высмеивая тезис славянофилов о том,
что якобы «Россия цветет, а Запад гниет», Добролюбов замечает,
что с таким же правом другие говорят: «Нет, Россия гниет,
а Запад цветет», а в одной из турецких песен поется: «Нет края
в свете лучше нашей Турции, нет народа умнее османлисов! Им
аллах дал все сокровища мудрости, бросив другим племенам толь-
ко крупицы разумения, чтоб они не вовсе остались верблюдами и
могли служить правоверным»76.
Н. А. Добролюбов высмеивал вздорность подобного рода под-
хода к оценке своей и чужих наций. Более того, он указывал на то,
что сходные жизненные условия создают близкие друг к другу
национальные характеры среди самых различных наций. Выступая
против узкого патриотизма и межнациональной розни, Добролю-
бов писал: «... мы не понимаем, отчего же если я из Нижегород-
ской губернии, а другой из Харьковской, то между нами уже не
может быть столько общего, если бы он был из Псковской. Если
сами малороссы не совсем доверяют нам, так этому виной такие
исторические обстоятельства (в которых участвовала администра-
тивная часть русского общества), а уж никак не народ»77.
На роль жизненных условий, экономических отношений в фор-
мировании нации, на связь деятельности человека, его интересов
с национальным отечеством указывали и другие революционные
демократы. Интересные мысли высказаны в этом отношении
М. Л. Налбандяном — соратником А. И. Герцена и Н. Г. Черны-
74 Н. Л. Добролюбов. Избр. филос. соч., т. I, стр. 116.
75 Там же.
76 Н. А. Добролюбов. Избр. филос. соч., т. II, стр 126.
77 Там же, стр. 257.
56
шевского. М. Л. Налбандян подчеркивал, что для людей нация
стала как бы насущным хлебом, без которого не проживешь.
«Если нация, — писал он, — не ставит своей органической, сущест-
венной задачей разрешение экономического вопроса, такая нация
не может быть жизнедеятельной она—фикция, она погибнет. Эконо-
мика— вот сила, которую мы выше обещали назвать, развитие
которой может обеспечить равноправие нации перед лицом внеш-
них сил, сила, которой и живет нация. Хоть тысячу лет тверди от-
влеченно о нации, все равно ее не понять. Очень часто можно
слышать призывы: «сохраним нашу национальность, наш язык,
наши традиции, и т. д.» ...Во имя чего? В чем польза ее сохранения,
в чем вред ее утери? Проповедь отвлеченной национальности...
есть не что иное, как фанатизм, национализм, и такая проповедь
никогда не сможет пустить корни в народе, который поминутно
сталкивается не с абстрактной, а с реальной нуждой. Если же
мне скажут, сохрани свою национальность, будь постоянен в любви
к своей родине, люби своих соотечественников, храни свой язык,
который является знаменем твоей нации, и все это даст тебе право
приобрести кусок земли, который избавит тебя от рабства и нище-
ты,—тогда я пойму и, видя в общей выгоде свою собственную,
положу все свои силы для ее защиты. Тогда я последую этому зо-
ву, ибо он возвещает мне спасение именем нации»78.
Осознание всего этого есть национальное самосознание. Совре-
менный экономический строй, по мнению Налбандяна, определяет
жизнь людей по нациям. Это не значит, что Налбандян других
черт нации не замечает. Он говорит о развитии общего языка,
общих привычек и традиций, но считает, что эти и другие факторы
развития нации характеризуют национальность, которая высту-
пает как определенное качество нации, как ее особенность. Иначе
говоря, нация (как и народность) имеет свою национальность.
«Человек не достиг, — пишет он, — той ступени, чтобы жить без
вторичного официального имени, со своим естественным названием
человек»79. Сама же нация со всеми своими качествами (и нацио-
нальными) развивается как общественное явление на основе эко
номическпх связей, экономических интересов людей. Поэтому Нал-
бандян рассматривает нацию как собирательную личность и счи-
тает, что миллионы людей становятся под знамя собственной на-
ции ради лучшего обеспечения своих интересов.
Поскольку экономические интересы являются основой всего, то
Налбандян показывает, что не «национальный дух» и не религия,
а материальные условия жизни определяют психологию наций.
Сравнивая, например, два соседних народа — азербайджанцев
и армян, он пишет: «Тот, кто отличает нации по их религиям, не
сумеет ответить на вопрос или объяснить естественную и психо-
,F М. Л. Налбандян. Избр. филос. и обществ.-полит, произв. М„ Госполит-
издат, 1954, стр. 446.
79 Там же, стр. 436.
57
логическую причину того, что тюрк (азербайджанец) получает
наслаждение от жалобных и унылых песен армянина, так же как
и армянин — от песен тюрка... Но если такой человек обратит вни-
мание на природу, одинаковое развитие обеих наций, судьбу обе-
их, полную угнетения и эксплуатации, тогда для него станет оче-
видным, что армяне и тюрки (азербайджанцы), будучи связанны-
ми одинаковыми узами, несомненно, недалеко ушли друг от друга
по своей психологии»80. Во всех этих рассуждениях Налбандян
имеет в виду трудовой народ. Под словом «нация» надо понимать
«простой народ, а не нескольких богачей, выплывших на поверх-
ность ценою пота и крови народа»81.
Теорию «единого потока» как теорию единой национальной куль-
туры в классовом обществе отвергали все революционные демо-
краты, все прогрессивные деятели. Так, поэт-революционер
Т. Г. Шевченко националистическому толкованию истории Украи-
ны как истории «бесклассовой» украинской нации противопостав-
лял историю наций крепостного крестьянства и царя. С другой
стороны, он находил много общих черт в психологии и культуре
народов разных наций и выступал за их братское единение против
врагов-эксплуататоров.
В Польше 3. Сераковский, Я. Домбровский и другие обличали
теорию мессианизма с ее мистическими рассуждениями о «бого-
избранности» польского народа и общности интересов, психологии,
мировоззрения всех поляков. Социалист-утопист С. Ворцель после
долгих колебаний признал правильной критику Герценом шля-
хетского лозунга: «Нет хлопов, нет шляхты — есть поляки».
Революционные демократы выступали против любых идей на-
циональной исключительности, мессианства, обосновываемых идеа-
лиетически-психологическими теориями. Они разоблачали защит-
ников национализма любой нации с их проповедями «исконно
национальных устоев» украинства, армянства, грузинства и т. д.
Лучшие представители революционных направлений общест-
венной мысли Югославии, Чехии и Словакии, Польши, Болгарии,
Венгрии, Румынии, России п других стран также развивали идеи
братской солидарности народов. Они сочетали глубокий патрио-
тизм с интернационализмом, непримиримо относились к реакцион-
ным проповедям национальной обособленности.
К научному пониманию сущности нации и национального ближе
всех из революционных демократов подошел Н. Г. Чернышевский.
Нация рассматривается им как общественно-историческое явление.
Он отвергает всякие биологические, расистские и психологические
интерпретации нации и подчеркивает, что в природе нет чистых
наций, состоящих из людей единого происхождения. На примере
ряда общеизвестных наций, таких, как английская, испанская,
французская, Чернышевский показывает, что каждая из них явля-
М JI. II а л ба и 1 я п Избр. фплос. и обществ.-полит, пропзв., стр. 547—548.
41 Гам же, стр. 395.
58
ется уединением столь различных физических типов, что любой
из этих типов принадлежит лишь меньшинству людей, составля-
ющих данную нацию, и что в составе других наций находятся
очень много людей того же типа. Перепутанность эта так велика,
что нельзя, пишет Чернышевский, составить такую характеристику,
«под которую подходило бы большинство людей этой нации и кото-
рая с тем вместе оставалась бы относящейся собственно к этой
нации, как ее отличие от других наций, а не было бы характери-
стикою людей гораздо более обширной, чем эта нация»32.
Говоря о давно находящихся в общем употреблении характе-
ристиках различных типов наций, Чернышевский саркастически
замечает по поводу их. что каждая из них составлена произволом
фантазии, небрежно и под преобладающим влиянием симпатий или
антипатий. «Главный ингредиент их, — пишет он, — смесь само-
хвальства нации с злоречием других наций...». Так, итальянцы и
французы смеялись над немцами, считали, что «русые люди —
пухлые, золотушные, неуклюжие и ум у них неповоротливый, они
дураки. Но немцы не оставались в долгу: французы и итальянцы
люди легкомысленные, непостоянные, вероломные с холерическим
темпераментом... Мы, немцы, не таковы: мы люди рассудитель-
ные... добросовестные, темперамент у нас спокойный и вместе
с тем энергический, и волосы у нас не такие, у них — черные, а у
нас — светлые»82 83.
Высмеивая подобного рода самохарактеристики и взаимохарак-
теристики наций, Чернышевский отмечает как удивительное явле-
ние, что находятся «ученые», которые выводят национальные типы
из чужой брани и своего самохвальства. Но можно заменить фаль-
шивые характеристики правдивыми? — спрашивает Чернышевский
и отвечает: можно, только это будут уже не характеристики
национальных типов. Он показывает, что поскольку каждую нацию
составляют люди нескольких очень различных типов, то ненаучно
говорить о самобытном национальном типе. Если же соединить
характеристики разных типов, имеющихся в одной и той же нации,
чтобы подвести их под одно определение, то оно получится на-
столько широким и неопределенным, что под него подойдет не
только данная нация, но и очень много других наций и народов.
Н. Г. Чернышевский не ограничивается критикой расистско-
биологического понимания нации как естественной общности. Он
считает неправильным также рассмотрение нации как самобытной
культурной общности, как общности людей с якобы единым нацио-
нальным характером. Ходячие понятия о характерах народов
как произвольные, националистически-субъективистские, Черны-
шевский считает лишенными всякой научной ценности. Качества
народа к тому же нс являются неизменными, потомственными. Им
82 Н. Г. Чернышевский. Поли. собр. соч., в 15 томах, т 10 М Гослит-
издат. 1939—1953. стр 827
Там же, стр. 827, 828
59
подчеркивается зависимость характера от общности условий жизни,
здесь же приводятся примеры, когда внутри одной и той же круп-
ной нации встречаются разности. Он указывает на факт большой
схожести в характерах людей разных наций, живущих в погранич-
ных районах, и, наоборот, различие в характерах людей одной и
той же нации, живущих в разных районах.
«Французский народ, — пишет он, — состоит из нескольких пле-
менных отделов. Когда мы сравниваем общеупотребительные
характеристики их, то, кроме принадлежности к одной филологи-
ческой народности, мы не найдем ни одной черты, которая была
бы общей для всех их. По ходячим характеристикам нормандец,
человек более различный своими умственными и нравственными
качествами от гасконца, чем от англичанина»84. Эти мысли весьма
сходны с мыслями Ф. Энгельса85.
Чернышевский считает, что нет наций, развивающих националь-
ное, так сказать, вертикально, обособленно от других наций,
наоборот, истинно национальное развивается благодаря горизон-
тальным культурным связям наций, их взаимообогащению. Нацио-
нальное развивается благодаря общечеловеческому, интернацио-
нальному. Нации, как и отдельные личности, тем более проявляют
свою индивидуальность, оригинальность, чем больше становятся
образованнее, чем больше впитывают в себя достижения других.
«... Варвары все сходны между собою, каждая из высокообразо-
ванных наций отличается от других резко обрисованною индиви-
дуальностью. Поэтому заботясь о развитии общечеловеческих на-
чал, мы в то же время содействуем развитию своих особенных
качеств, хотя бы вовсе о том не заботились. История всех наций
свидетельствует об этом. Французский характер выработался толь-
ко тогда, когда под древнеклассическим, итальянским и испанским
влиянием развилось во Франции общее образование: Рабле, Кор-
нель и Мольер — чистые французы; между тем французские труба-
дуры и труверы чрезвычайно мало отличаются от средневековых
певцов остальных земель Западной Европы... Шекспир явился,
когда все в Англии заботились о древнеклассической и итальян-
ской литературах; Лессинг, Гёте и Шиллер были воспитаны не
изучением средневековой поэзии, а влиянием древнеклассической
и английской образованности и литературы. Развитие самостоя-
тельности идет вслед за образованностью. Истина, по-видимому,
очень простая»86. Эту простую истину не замечали, однако, не
только до Чернышевского, но о ней забывали даже после того,
как он с такой очевидностью показал ее. К сожалению, и некото-
рые марксистские исследователи проходят мимо этих глубоких
мыслей Чернышевского. Часто считают национальным только спе-
84 Н. Г Черпышевски й. Поли. собр. соч., т. 10. стр. 880.
85 См К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 5, стр. 55; т. 6, стр. 181; т. 21,
стр. 461.
86 Н. Г. Черн ыш евски й. Полн собр. соч., т. 2, стр. 292—293.
60
пифические особенности культуры нации. Такую ограниченность
Чернышевский раскритиковал еще более ста лет тому назад,
указывая, что «забота об оригинальности губит оригинальность».
Обращая внимание исключительно на то, что отличает одну нацию
от другой, что является принадлежностью данной нации, мы вы-
ступаем «против общечеловеческих элементов, временное и слу-
чайное проявление становится в этом случае выше общего начала,
форма выше содержания. Вместо движения превозносится за-
стой» 87.
Из рассуждений Чернышевского о национальных различиях
вытекают совершенно ясные выводы: нет чистых национальных
физических типов, нет и чистых национальных культурно-психоло-
гических типов людей. Национальная культура развивается не
благодаря изоляции и обособленности одной нации от другой, а,
наоборот, путем культурных связей и взаимообогащения. Разуме-
ется, речь идет не о механических заимствованиях, а о переработ-
ке в соответствии всему укладу жизни данной нации. Иначе «хло-
поты о самостоятельности служат уже признаком отсутствия само-
стоятельности... У кого есть содержание, тот не будет хлопотать,
чтобы отличиться оригинальностью. Он не может не быть оригина-
лен... А забота о форме приводит к пустоте и ничтожности»88.
Важное место в определении нации Чернышевский отводит на-
циональному самосознанию, национальному чувству. Прочным
основанием этого чувства он считает одинаковость языка. «Мои
люди — люди, говорящие моим языком», «человек, говорящий
нашим языком, — наш человек»89. Группы людей, классифицируе-
мые по языку, хотя и не всегда совпадают с историческими груп-
пами, но в большинстве случаев совпадают с ними очень близко.
При этом он считает, что когда какое-нибудь племя или часть насе-
ления мало-помалу принимает язык другой нации, сущность чужо-
го языка для них будет та же, какой для них была сущность их
прежнего языка. Теперь они считают себя одним национальным
целым с людьми, чей язык приняли, если живут с ними в едином
государстве. С составлением такой целостности и развивается пат-
риотизм. Особый язык и особый национальный патриотизм — вот
что отличает одну нацию от другой. Однако нация, имеющая
государственное единство (пли стремящаяся приобрести его), со-
ставляет одно целое, по крайней мере в обычных условиях, лишь
в своих международных отношениях. «Но по внутренним делам,—
пишет Чернышевский, —она состоит из сословных и профессио-
нальных отделов, отношения между которыми приблизительно та-
ковы же, как между разными народами»90.
При этом им было подчеркнуто, что хотя каждый народ отли-
чается от других особым языком и особым национальным патрио-
87 Н Г. Чернышевски й. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 293, 294.
8R Там же. стр 294.
89 Н Г Чернышевски й. Поли, собр., соч., т. 10, стр. 831.
90 Там же, стр. 891.
61
тизмом, необходимо иметь в виду, что народы, стремящиеся к
справедливости, равенству и братству, всегда будут делиться по
интересам сильнее, чем по языку и т. д., пока не достигнут своих
целей. И чувства и понятия живущих слишком разно будут не
общи, не одинаковы. Нельзя поэтому по случайно приобретенным
сведениям о качествах одной группы людей судить о всей нации.
Таким образом, даже краткий обзор взглядов революционных
демократов на сущность нации показывает, что они представляли
нацию конкретно, живым общественно-историческим явлением и
защищали национальную свободу и независимость как средства
экономического и культурного роста народа.
Значение борьбы революционных демократов против идеалисти-
ческих теорий нации особенно возрастает, если учесть, что попытки
дать нациям психологическую классификацию, подразделять нации
по национальным характерам в современном буржуазном мире все
учащаются. Более того, националистические и расистские харак-
теристики нациям и целым континентам стали давать и китайские
ревизионисты. Не случайно поэтому, что герои маоистской «куль-
турной революции» увидели в Белинском, Чернышевском и других
революционных демократах своих врагов и объявили их буржуаз-
ными писателями.
Критика революционными демократами идеалпстически-психо-
логических теорий нации, таким образом, актуальна и сейчас. Она
метко бьет по современным разновидностям расизма и национа-
лизма, по различным концепциям европоцентризма и востокоцен-
тризма.
Изучение наследия революционных демократов по националь-
ному вопросу представляет тем больший интерес, что взгляды их
па нацию и национальные отношения вплотную подходят к взгля-
дам основоположников марксизма-ленинизма.
ГЛАВА III
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЕ
ПОНЯТИЕ НАНИ И
г> первые идеалнстически-психологпческие трактовки сущности
нации глубоко и последовательно были разоблачены основопо-
ложниками марксизма. К. Маркс и Ф. Энгельс создали подлинно
научную историко-экономическую теорию нации, которую впослед-
ствии всесторонне развил В. II. Лепин.
Согласно этой теории нация является продуктом общественно-
исторического развития. Она возникает как новая социальная
общность на основе образования буржуазных экономических свя-
зей. Экономическая и политическая концентрация предполагает
объединение ранее феодально-раздробленных областей, образова-
ние общей территории, а также развитие общего литературного
языка. Борьба за консолидацию нации порождает и развивает на-
циональное самосознание.
1.
К. МАРКС, Ф. ЭНГЕЛЬС И В. И. ЛЕНИН
О СУЩНОСТИ НАЦИИ
КАК ИСТОРИЧЕСКОЙ ФОРМЫ ОБЩНОСТИ ЛЮДЕЙ
В первой главе говорилось, как рассматривали 1\. Маркс и
Ф. Энгельс такие формы общности людей, как род, племя, народ-
ность. Продолжая историко-экономический анализ процессов
образования различных типов национальных общностей, они пока-
зали, что развивающиеся еще в недрах феодализма капиталистиче-
ские отношения потребовали создания качественно новой общно-
сти людей, и такой общностью явилась нация.
В работах 1\. Маркса и Ф. Энгельса термин «нация» иногда
употребляется в отношении пародов рабовладельческого и фео-
дальною обществ. Так, нередко можно встретить выражение:
«... нации, рассеянные и распыленные в продолжение тысячеле
из
тия...»1; «к концу VIII века Ирландия отнюдь не была населена
единой нацией»2. Такое употребление термина «нация» нельзя
считать каким-то недостатком или смешением понятия нации с по-
нятием «национальность» или «народность». Эти понятия К- Маркс
и Ф Энгельс четко различали. Энгельс писал даже о националь-
ности нации: «Разбросанные обломки многочисленных наций, на-
циональность... которых...»3 (курсив мой. — С. К.). В подобных
случаях К- Маркс и Ф. Энгельс имели в виду, что «нации» как
этнические общности существовали задолго до возникновения со-
временных наций и что главной особенностью «наций» была их
национальность. Национальные особенности возникают еще до воз-
никновения нации в современном понимании слова. Переходя к
характеристике современных наций, К. Маркс и Ф. Энгельс упор
делали не на то, что нация является этнической общностью людей,
а на то, что она представляет новое социально-экономическое и
политическое объединение людей. Это весьма принципиальное по-
ложение, игнорируя которое нельзя уяснить сущности современных
наций 4.
Ф. Энгельс отмечал, что еще в начале нашей эры «элементы но-
вых наций были повсюду налицо; латинские диалекты различных
провинций все больше и больше расходились между собой; есте-
ственные границы, сделавшие когда-то Италию, Галлию, Испанию,
Африку самостоятельными территориями, еще существовали и все
еще давали себя чувствовать. Но нигде не было налицо силы,
способной соединить эти элементы в новые нации...»5. Ф. Энгельс,
таким образом, констатируя наличие основных элементов нации —
языка и территории, — указывал на отсутствие самого главного
условия возникновения нации— экономической общности различ-
ных областей феодально-раздробленных стран. Первую решающую
роль в экономической и политической централизации феодальных
областей, удельных княжеств сыграла в ряде стран (Франции,
Англии, России и других) королевская власть в союзе с растущим
бюргерством. Союз нередко нарушался в результате конфликтов,
однако значение бюргерства неизменно возрастало. «Еще задолго
до того, — писал Ф. Энгельс, — как стены рыцарских замков были
пробиты ядрами новых орудий, их фундамент был подорван день-
гами»6. Используя новую силу, королевская власть стала прогрес-
сивным элементом, так как выступала против феодальной раздроб-
1 К Маркс и Ф Э н г с л ь с. Соч., т 6, стр. 182.
2 К. Маркс п Ф. Э и г с л ь с. Соч., т. 16. стр. 516.
3 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 8, стр. 83
4 Подчеркивая именно социально-экономическую сущность нации, Жорж Коньо
пишет; «По мнению французских коммунистов, нация представляет собой
широкую совокупность социальных слоев, страдающих от политики монополий,
слоев, которые могут и должны объединиться вокруг рабочего класса, состав-
ляющего костяк нации» («Проблемы мира и социализма», 1968, № 6, стр. 9).
5 К М а р к с и Ф. Э и г с л ь с. Соч., т. 21, стр. 147.
г' Там же, стр. 408.
64
лепности и собирала мятежные княжеские государства под свою
•единую власть.
«Во Франции Людовику XI после падения бургундского про-
межуточного государства удалось, наконец, на тогда еще очень
урезанной французской территории, настолько восстановить нацио-
нальное единство, представителем которого была королевская
власть, что... единство это всего лишь однажды, вследствие рефор-
мации, на непродолжительное время было поставлено под вопрос...
Скандинавские страны были объединены уже давно. Польша,
королевская власть которой еще не ослабела, со времени
своего объединения с Литвой шла навстречу периоду своего
блеска, и даже в России покорение удельных князей шло рука об
руку' с освобождением от татарского ига, что было окончательно
закреплено Иваном III. Во всей Европе оставались еще только
две страны, в которых не было ни королевской власти, ни немысли-
мого тогда без нее национального единства, пли они существовали
только на бумаге: этими странами были Италия и Германия»7.
Таким образом, нации, экономически и политически централи-
зованные, возникают с появлением капиталистических отношений,
по еще до утверждения капитализма. Окончательная консолидация
их происходит благодаря развитию капитализма, когда в постоян-
ные экономические связи со всеми другими частями страны вовле-
кается деревня. Быстрым совершенствованием орудий производства
и средств сообщения буржуазия, с одной стороны, вовлекает в ци-
вилизацию уже существующие нации, «даже самые варварские на-
ции», как указывается в «Манифесте Коммунистической партии», 1
•с другой стороны, уничтожая раздробленность средств производ-
ства, собственности и населения, сплачивает независимые ранее
области в «одну нацию, с одним правительством, с одним законо-
дательством, с одним национальным классовым интересом, с одной
таможенной границей
Буржуазия имеет в виду, конечно, свой единый, национальный
классовый интерес, но ведь другой основной класс капиталпстпче-
схсго общества—пролетариат—тоже имеет свой единый националь-
ный классовый пн герсс. Каждый из этих классов коисолидирустся
теперь в общенациональном масштабе. Буржуазия заинтересована
в обеспечении свободного передвижения всех граждан страны, в
едином торгово промышленном законодательстве и в конечном сче-
те в возможности беспрепятственной массовой эксплуатации оте-
чественной рабочей силы. Все это, писал Ф. Энгельс, было «теперь
уже не патриотическими фантазиями экзальтированных студентов,
а необходимым условием существования промышленности»9.
Именно в этом национальный интерес буржуазии. На нем основы
вастся ее патриотизм, вся се националистическая идеология. Проле-
К Маркс и Ф Энгельс Соч.. т 21, стр. 415 116
R 1\. М а р к с и Ф. Э и г < л ьс. Соч.. т. 4, стр. 428
1\ Маркс и Ф Энгельс Соч , т. 21, стр. 42 I
5 С. Т. Калтахчяк 65
тариат тоже национален, но отнюдь не в буржуазном смысле. Он
стихийно, интуитивно чувствует, а затем и осознает, что лучше
обеспечит свои интересы, сплотившись в едином национальном оте-
честве. Рабочий класс национален постольку, поскольку он, «для
того чтобы вообще быть в состоянии бороться, должен у себя дома
организоваться как класс и что непосредственной ареной его борь-
бы является его же страна. Постольку его классовая борьба не по
своему содержанию, а... «по форме» является национальной»10 11.
На различных этапах истории появляются определенные обще-
национальные интересы, но они неодинаково проявляются у раз-
личных классов. Вот почему К. Маркс и Ф. Энгельс выдвигают на
первый план не общенациональную общность, а национальную
классовую общность, подчеркивают не общенациональный харак-
тер, а национальный характер различных классов той или иной
нации. Пролетариат стремится к национальному отечеству не по-
тому, что чувствует духовное родство со своей буржуазией, а по-
тому, что осознает необходимость организации в национальном мас-
штабе для успешной борьбы за свои интересы Говоря, например,
о значении объединения Германии в единую нацию, Ф. Энгельс
писал: «Интересам пролетариата одинаково противоречило как
опруссачепне Германии, так и увековечение ее раздробленности
на множество мелких юсударств. Интересы пролетариата повели-
тельно требовали окончательного объединения Германии в единую
нацию, что одно только и могло очистить от всяких унаследован-
ных от прошлого мелких препятствий то поле битвы, на котором
пролетариату и буржуазии предстояло помериться силами» ”.
Именно в этом основной и главный смысл утверждения «Мани-
феста Коммунистической партии» в необходимости объединения в
одну нацию, с одним национальным классовым интересом. Как
писал Ф. Энгельс, «стремление к единому «отечеству» имело весьма
материальную подоплеку» 12. К. ЛАаркс и Ф. Энгельс отмечали, что
ирландцы в длительной борьбе против Англии за национальную
независимость выработали свое национальное самосознание, свои
традиции. По они, быть может, смогли бы остаться в составе
Англии, как шотландцы, уэльсцы, если бы неслыханная антн-
прл ап тека я политика англичан не превратила ирландский нацио-
нальный вопрос в вопрос о земле, о существовании парода. Бывает
и так, когда в силу определенных социальных причин националь-
ное существование становится предпочтительнее не в своем оте-
честве. Гак случилось, например, с эльзасцами и лотарингцами
в конце XVIII века. Когда разразилась Французская буржуазная
революция, Эльзас и Лотарингия, по замечанию Ф. Энгельса
получила от Франции в подарок то, чего они нс смели и надеяться
получить от Германии. Они избавились от феодальных оков, от
10 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 22.
11 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 21, стр. 18.
2 1 ам же, стр. 424.
66
патрициата и цеховых привилегий в городах. Эльзасцы и лотарин-
гцы, которые еще ие были офранцужены, следуя примеру фран-
цузов, прогнали дворян, баронов и князей и объявили себя
свободными французами. И когда Германская империя выступила
с войной против революции, «тогда, — писал Ф Энгельс, — было
покончено с принадлежностью эльзасцев и лотарингцев к немецкой
нации, тогда они научились ненавидеть и презирать немцев, тогда
в Страсбурге была сочинена, положена на музыку и впервые про-
пета эльзасцами «Марсельеза» и тогда немецкие французы, невзи-
рая на язык и прошлое, на полях сотен сражений в борьбе за рево-
люцию слились в единый народ с исконными французами.
Разве великая революция не совершила такое же чудо с фла-
мандцами Дюнкерка, с кельтами Бретани, с итальянцами
Корсики?..
Во время своего продвижения в 1814 г. союзники как раз в Эль-
засе и немецкой Лотарингии встретили наиболее враждебное от-
ношение, наиболее сильное сопротивление со стороны самого наро-
да, так как здесь чувствовали опасность, что придется опять стать
немецкими гражданами. А между тем в то время в этих областях
еще говорили почти исключительно по-немецки. ... С этих пор
началось такое же офранцужение школы, какое провели у себя, по
собственной воле, и люксембуржцы»13.
Ф. Энгельс приводит и другие примеры, когда в силу опреде-
ленных исторических причин большим нациям пришлось расстать-
ся с некоторыми своими периферийными частями. Последние при-
общались к национальной жизни какого-нибудь другою народа и
уже не хотели воссоединиться со своим основным стволом.
К. Маркс и Ф. Энгельс четко показывают, что национальные чув-
ства, национальное самосознание не являются прирожденными.
Глубокие национальные чувства в отношении к бывшему отечеству
сохраняются еще долго, особенно в первом и во втором поколениях
эмигрантов, но, как правило, эти чувства отступают перед эконо-
мическими и политическими интересами. Национальные чувства,
национальная гордость могут вспыхнуть с новой силой, если быв-
шая родина вступает на прогрессивный путь развития или находит-
ся под угрозой иностранного порабощения.
Такое явление, когда целые группы той или иной нации, связав
на длительное время свою судьбу с другой нацией, становятся
частью последней, отмечается Ф. Энгельсом неоднократно.
В статье «Борьба в Венгрии» (1849 год) он писал: «... венгерские
немцы, хотя и сохранили немецкий язык, стали по духу, характеру
и обычаям настоящими мадьярами 14. Когтя же польские немцы
в 1849 году после нового раздела Польши вдруг вспомнили, что
они «немцы», и захотели присоединить заселенные ими польские
земли к Германии, Ф Энгельс вскрыл материальную подоплеку
13 К Маркс и Ф Энгельс. Соч , т 21, стр 461—462.
14 К. Маркс н Ф Энгельс Соч., т 6, стр 181.
,5*
лпх ухищрений. Он показал, что польские немцы, эти потомки
переселенцев, покинувших свою родину из-за религиозных пресле-
дований и в течение столетий делившие судьбы польского государ-
ства, никакие не немцы. Они просто пытались использовать труд-
ное положение Польши в данный момент, чтобы добиться господ-
ствующей в ней роли. «Они ссылаются на то, — писал Ф. Энгельс,—
что они — немцы, но они столь же мало являются немцами как и
американские немцы» 15.
История показывает, что из одного корня (одной этнической
общности) могут в неодинаковых условиях развиваться различные
нации, так /ке как и разные национальности смешиваясь, могут
образовать новую нацию. 1\. Марксу и Ф. Энгельсу было важно
подчеркнуть решающую роль материальных интересов для консо-
лидации нации. Для них экономическая общность выступает как
условие возникновения нации и основа, на которой развиваются
определенные признаки нации.
Важнейшими признаками нации К- Маркс и Ф. Энгельс считали
также общности территории и языка, которые, как и экономическая
общность. образуются исторически.
Материалистически объясняя происхождение языка как сред-
ства человеческого общения, К. Маркс и Ф. Энгельс дали многое для
понимания путей образования и специфики национальных языков.
3 частности, они отмечали, что образование национальных языков
связано с историей развития народов, их смешением, взаимопро-
никновением и взаимовлиянием. Как будет показано в четвертой
главе книги, пет ничего ошибочнее приписывать тому или ино-
му народу языка, присущего его «природе» и имеющего якобы
беспрерывную прямую линию развития, начиная с родового строя.
К. Маркс и Ф. Энгельс придавали большое значение общности
языка дня нации. Однако они выступали против абсолютизации
языка, как и любого другого признака. Отмечая, что национальный
язык образовали в результате смешения народов, скрещивания
и взаимовлияния их языков, Ф. Энгельс указывал, например, на
тот факт, что в то время, как границы национальности совпадают
с границами языка, границы нации, как правило, обозначаются
границами государства.
Уже с возникновением народностей, как мы видели, общность
терригорни стрла решающим принципом деления людей на соци-
ально-этнические общности нового типа. «... Исходным пунктом
было принято территориальное деление, — писал Ф. Энгельс,—
и гражданам предоставили осуществлять свои общественные пра-
ва и обязанности там, где они поселялись, безотносительно к роду
.и племени»16. Теперь не люди с общим языком, характером
я т. п. занимают общую территорию, а, наоборот, общая террито-
I ня становится базой для выработки определенных общих черт
|г’ К- Маркс и Ф. Энгель с. Соч., т. 5, стр. 55.
"’К Маркс и Ф Э н г с л ь с. . Соч,, т. 21, стр. 170.
168
людей различных племен, для создания новой этнической общности
Возникают общие привязанности к окружающей людей природе,
появляется «местный патриотизм». При всех условиях без общно-
сти территории (если не говорить о временных ее нарушениях) нет
нации. Общность территории является необходимым условием об-
разования нации, как и в дальнейшем условием ее существования,
а следовательно, и признаком ее.
К. Маркс, и Ф. Энгельс указывали на недопустимость причис-
лять к единой нации людей одной и той же национальности, но не
имеющих общей территории, а также разоблачали реакционные
поползновения расширения границ той или иной начни ссылками
на историю, на так называемую теорию «естественных границ» 1
Таким образом, решающим условием формирования нации и
ее признаком К. Маркс и Ф. Энгельс считали общность экономиче-
ских связей и отношений большой группы людей. К признакам на-
шш они относили также территориальную целостность как основу,
почвуг деятельности этих люден и установления осин х экономиче-
ских связей, а также развитие общего литературного языка.
Наводные массы со времени возникновения яаниональностсй,
а затем и наций всегда являлись их основой, ядром. «... Современ-
ные национальности также яв шются продуктом угнетенных клас-
сов»15,— писал Ф. Энгельс. Именно эти классы всегда отстаивают
независимость и свободу нации. Трудящиеся составляют главнхю
боевую силу национально-освободительных движении.
К. Нарке и Ф. Энгельс национальную консолидацию считали
важной ценностью для трудящихся. Перед пролетариатом они
поставили задачу: «... завоевать политическое господство, поднять-
ся до положения национального класса, констптх проваться к к
нация...»17 18 19 20. Пролетариат ничего общего не имеет с буржуазным
национализмом. Национальная арена нужна ему для решения
своих национальных и интернациональных задач. Говоря, напри-
мер, о пешках и ирландцах, Ф. Энгельс пнеа ', что «они более
всего интернациональны именно тогда, когда они подлинно нацио-
нальны» 2”.
‘Марксистская историко-экономическая теория ранни была все-
сторонне разработана и развита В. П. Лениным В. П Ленин рас-
смотрел национальный вопрос с точек зрения со происхождения,
объективной роли в общественном развитии и перспектив. Уже
в своем первом крупном произведении «Что такое «друзья народа»
и как они воюют против социал-демократов?» Ленин разрабатыва-
ет теорию нации как составную часть учения о материалистиче-
ском понимании истории. Он вы щупает против излюбленного бур-
жуазной социолог neii и историографией приема смешивать нацию
17 См. об этом в четвертой главе.
18 К М арке в Ф. Э п г с л ь с Соч.. т 21, стр. 409.
19 К М арке и Ф. Энгельс Соч., т. 4, стр. 444
20 К. М арке и Ф. Э и г с л ь с. Соч., т. 35, стр. 222.
69
с расой и племенем и представлять ее вечным естественно-природ-
ным явлением. Критикуя, в частности, субъективного социолога
Михайловского, пытавшегося представить нацию как дальнейшее
продолжение и усложнение родо-племенных связей, Ленин прежде
всего указывает на социальную сущность нации, отмечая, что со-
здание «национальных связей было не чем иным, как созданием
связей буржуазных»21. Эту мысль Ленин развивает в последующих
работах, неизменно подчеркивая, что нация возникает как соии-
< льно-историческое явление, как «неизбежный продукт и неизбеж-
ная форма буржуазной эпохи общественного развития»22.
Определяющими чертами нации В. И. Ленин считает следую-
щие: «Язык и территория. Главное. (Экономический признак).
Исторический характер»23.
Буржуазные специалисты по теории нации, до сих пор трактуя
нацию как некую духовную сущность, обвиняют Ленина в «неисто-
ричности» (?) за то, что он связывает образование нации с возник-
новением капитализма и вкладывает в понятие «нация» лишь эко-
номическое содержание, опуская «психический склад», «националь-
ный характер» и вообще этнические характеристики нации. Но сила
ленинской теории как раз и заключается в выделении из всех
характеристик нации ее социальной сущности. Определяющим со-
циальную сущность нации В. И. Ленин считает «экономический
признак», когда же касается проблемы национальных отношений,
он обращает большое внимание на этнические национальные раз-
личия, особенности, которые, кстати, тоже рассматривает как про-
дукт общественно-исторического развития.
Консолидация нации облегчается наличием родственных пле-
мен и народностей, близких по языку, некоторых особенностей
культуры, традиций и т. д. Однако это не обязательное условие.
Нет также обязательной прямой генетической линии связи этниче-
ских свойств, идущих через род —племя — народность — нация.
Даже относительно однородные (гомогенные) нации возникли из
различных племен и народностей, а явно разнородные (гетероген-
ные) нации, такие, например, как американские, образовались не
только из различных национальностей, но и из различных рас.
Этнические качества нации сами формируются как национальные
черты данной нации в процессе се консолидации. Продолжитель-
ная совместная жизнь и деятельность различных этнических групп
в рамках сформировавшейся нации вырабатывают у них новый,
общин этнический облик. В последнем можно просчеднть некото-
рые «сквозные» элементы, идущие из прежних исторических общ-
ностей, но даже они при всей своей консервативности не являются
неизменными.
21 В. II. Л с п и и. Поли собр. соч., т. 1, стр. 151
22 В. II. Л сип н. Поли. собр. соч.. т. 26. стр. 75
23 «Ленинский сборник XXX», стр. 53.
70
Иначе говоря, хотя в ряде наций в какой-то мере можно просле-
дить определенную преемственность тех пли иных этнических эле-
ментов, в целом для нации, как общественного явления, не обяза-
тельна прямая генетическая связь с донациональнымп формами
общности людей ни в биологическом, ни в психологическом плане.
Указанные формы общности людей связаны друг с другом в
общественно-историческом плане как последовательные этапы в
развитии человечества, но каждая из них имеет своп характерные
черты, объясняемые определенными социальными условиями.
Нельзя поэтому включать в понятие и определение нации племен-
ную и расовую общность. Нация не определяется также религиоз-
ной и государственной общностью. Существуют разные нации,
исповедующие одну и ту же религию, и, наоборот, существуют
нации, части которых исповедуют разные религии. Есть нации,
имеющие свою национальную государственность, но есть и не
имеющие ее.
В жизни нации, в ее отношениях с другими нациями этнические
особенности занимают большое место, но они не превращают на-
цию в биологическую единицу, они сами являются продуктом соци-
ального развития. Нация не есть, с одной стороны, общественное,
а с другой — естественное явление. Она по своей сущности есть
общественно-историческое явление, п В. II. Ленин подчеркивает
социальное происхождение и социальное назначение наппп, т. е. ее
роль в дальнейшем общественном развитии.
В. И. Ленин считал, что для понимания нации как новой, осо-
бой формы общности важно прежде всего отличать ее от пред-
шествующих ей форм общности людей. Четкое установление специ-
фики каждой из форм общности людей становится возможным при
анализе различий социальных условий, порождающих ту или иную
форму общностей. Только такой анализ позволит выделить специ-
фику нации как особой формы общности людей и подвергнуть кри-
тике ошибочные концепции, переносящие определенные специфи-
ческие признаки рода и племени на нацию. Если родо-племенная
общественная среда формировала общие черты психологии и куль-
туры отдельных людей, то с возникновением классового общества
основывающегося на частной собственности, существенно меняется
и характер образования новых общностей людей, поскольку корен-
ным образом изменяется тип пх общественных связей и отношений.
Еще больше сказываются социально-классовые отношения на раз-
витии нации.
Феодальная раздробленность сковывала развитие капитализма
и буржуазия выступила знаменосцем национального единства, за
национальные связи. Слияние разрозненных областей, земель и
княжеств в одно национальное целое, например, в России
(XVII век) В. II. Ленин объяснял «усиливающимся обменом между
областями, постепенно растущим товарным обращением, концент-
рированием небольших местных рынков в один всероссийский ры-
нок. Так как руководителями п хозяевами этого процесса были
71
капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было,
не чем иным, как созданием связей буржуазных»24.
Люди, объединенные в род, племя, тоже имели экономическую’
общность, даже очень устойчивую, просуществовавшую тысяче-
летиями. Однако чтобы объединить людей разных племен, нацио-
нальностей и рас, более того, еще и различных социальных классов
в общность постоянных экономических связей, необходимы были
совершенно иные, а именно капиталистические экономические
отношения. Этими отношениями («буржуазными связями»)
В. И. Ленин объясняет образование и развитие более обширной
территориальной общности, литературного языка, а также нацио-
нального самосознания.
Подчеркнув, что «национальный вопрос должен быть поставлен
исторически и экономически». В. II. Ленин историческим этапом
образования нации считает эпоху национальных движений — конец
средних веков и начало нового времени, а экономической основой—
капитализм с его требованиями сплочения внутреннего рынка
н главного орудия торговых сношений-—общего языка. «Сплоче-
ние национальных областей (воссоздание языка, национальное про-
буждение etc) и создание национального государства.
Экономическая необходимость его»25.
Конечно, предшествующее капиталистическому обществу эко-
номическое и политическое развитие подготовило материальные-
и духовные предпосылки образования нации, по нельзя смешивать
подготовительный период с самим процессом образования наций,
который происходил в эпоху разложения феодализма и складыва-
ния капитализма. Если уже народность нельзя было рассматри-
вать как результат усложнения родо-племенных связей, их простым
продолжением и обобщением, то тем более, как показал В. И. Ле-
нин в полемике с субъективным социологом, либеральным народ-
ником Н. К- Михайловским, этого нельзя делать в отношении на-
ции. Более того, нация, па формировании и развитии которой ска-
зываются социально классовые отношения особенно сильно, отли-
чается от народности докапиталистических формаций рядом осо-
бенностей.
Нация потому и является особой формой общности людей, что
опа нс только принципиально отличается от родо-племенных общ-
ностей людей, но и существенно отличается oi народностей дока-
питалистического периода большой четкостт ю расстановки клас-
совых сил, большей полярностью социально-политического и духов-
ного облика и прочностью союзов каждого из классов, составляю-
щих данною нацию. «...Капиталистическое общество, — пишет
В II. Ленин.—увеличивает потребность населения в союзе, в
обьедпнепнп и придает этим объединениям особый характер,,
сравнительно с обьедипспнямп прежних времен Разрешая узкие,. 21 *
21 В II. Ленин. Поли. собр. соч., т. I. стр. 154.
21 В II. .'I е и п п. Поли, соор соч., т 24, стр. 385.
72
.лестные, сословные союзы средневекового общества... капитализм...
раскалывает все общество на крупные группы лиц, занимающих
различное положение в производстве, и дает громадный толчок
объединению внутри каждой такой группы... Все указанные
изменения старого хозяйственного строя капитализмом’ неизбеж-
но ведут также и к изменению духовного облика населе-
ния» 26.
Поэтому, если вместо того, чтобы раскрыть с\ щность нации
посредством тщательного анализа социально-экономического, клас-
сового содержания конкретных путей се формирования и развития,
ограничиваться выведением определения нации путем составления
таблиц, сопоставлений и исключений признаков какой-либо гр\ппы
наций, оно окажется неприменимым к другим группам наций.
Какие противоречия возникают при этом, наглядно можно проил-
люстрировать на примере консолидации в нации народов Африки,
которые во многом не подходят под определение, выведенное из
сравнительных данных европейских наций. Бывает и так, идя не от
сущности нации к ее определению, а от формально-логического оп-
ределения к сущности, обращают внимание на истолкование при-
знаков нации в этническом отношении, а затем уже где-то делают
оговорку, что речь идет о нации, разделенной на антагонистические
классы. Такой подход неправилен уже потому что возникновение
классов предшествует возникновению нации. Нации образуются
из классов, и развитие нации носит на себе отпечаток борьбы этих
классов. Нация не представляет конгломерат индивидуумов. Она
состоит из личностей, а «личность — не только интивпд, но всегда
и социалвный тип, в свойствах которого так или иначе выражаются
идеология п психология борющихся классов, в конечном счете — их
интересы» 27.
В. Н. .Тенин неоднократно указывал, что недопустимо рассмат-
ривать нации, нс выясняя, какое влияние оказывают классы на их
возникновение и эволюцию. В работе «Перлы нароишчсского про-
жектере гва »> он показывает, как С. Н. Южаков, рассужтая об
«Основах среднсучебной реформы», фактически псхо шт из допу-
щения мифического существования при капитализме неклассовой
нации; индивидов, стоящих впе классов. Против понимания папин
как внеклассового явления В. П. Ленин выступает и в работе
Л\ характеристике экономического романтизма». В ней критикуя
Спсмондп с его беспочвенными советами нациям «что надлежит,
а чего не следует делать», он писал- «Как видит читатель, это
просто благожелательные советы, лишенные всякою смысла и зна-
чения, ибо понятие «нации» построено здесь па искусственном абст-
рагировании противоречии между теми классами которые эту «на-
цию,- образуют»26. * * *
2' В.
27 г
2Ь р
II
Л
II
. I с п и п Поли coup. соч.. т. 3, стр 600
Смирнов. Советский человек, изд. 2. М., Нолитпзт it, 14/3, тр.
/I е п и п Поли. собр. соч., т. 2, стр 221.
73
Главное, что постоянно подчеркивает В. И Ленин, это то, что
нация возникает как общественно-историческое явление в ответ
на потребности развития капитализма, нуждающегося в преодоле-
нии феодальной раздробленности и в укрепленни политической
централизации на основе капиталистических экономических связей.
Из анализа ряда положений В. И. Ленина по теории нации
можно заключить, что нация — историческая общность людей,
складывающаяся в ходе формирования общности их экономиче-
ских связей, территории, литературного языка, некоторых особен-
ностей культуры и характера.
Сам В. И. Ленин в созданной им теории нации не связывал
определение нации с постоянной суммой признаков, а раскрывал
сущность нации в первую очередь как социального образования в
эпоху капитализма. Указывая на такие наиболее общие признаки
нации, как общность языка, территории, экономические связи,
Ленин, однако, нс считал, что они полностью раскрывают сущность
нации, а всесторонне исследовал основные факторы ее жизни в их
многочисленных взаимосвязях и опосредованиях.
Наконец, согласно учению Ленина не обязательно говорить о
нации только тогда, когда налицо все указанные условия ее обра-
зования. В ряде случаев процессы формирования нации и условий
ее существования происходят одновременно, дополняя друг друга.
Так, например, несмотря на известную разобщенность экономики
и незавершенность процессов образования наций в колониальных
странах, В. II. Ленин еще в начале XX века писал: «Европейцы
часто забывают, что колониальные народы тоже нации, но терпеть
такую «забывчивость» значит терпеть шовинизм»29. То, что образо-
вание нации само становится условием утверждения развития эко-
номической общности, орудием се формирования, особенно заметно
сейчас в странах Азии и Африки, в которых в силу особых истори-
ческих условий экономической готовности нации еще нет. Однако
стремление к национальной независимости, к образованию своей
национальной государственности является нациообразующим фак-
тором, и нация становится формой как политического и культурно-
го развития, так и экономического сплочения и прогресса страны.
Данные В. И. Лениным теория и метод историко-экономиче-
ского анализа имеют непреходящее значение, указанные же в раз-
личных определениях нации признаки нельзя абсолютизировать.
Мудрое изречение о том, что «определение есть ограничение пред-
мета >. наглядно видно на примере такого сложного и многообраз-
ного в своих проявлениях «предмета», каким является нация.
Некоторые авторы в подобных утверждениях видят умаление,
даже отрицание po.ni научных определений. Это но так. Определе-
ние любого явления по сравнению с раскрытием его содержания
действительно имеет относи гельно меньшую ценность, хотя и иг-
29 В. II Л с п н п Поли собр. соч.. т 30. стр. 116.
71
рает большую роль в пауке. Об этом не раз писали основополож-
ники марксизма-ленинизма 30.
Представитель любой отрасли знания понимает, что ни одна
наука не обходится без научных определений, и в этом видит их
огромное значение, но вместе с тем он знает, что наука обречет
себя на застой, если забудет ограниченный, относительный харак-
тер научных определений, если забудет о том, что они имеют лишь
вспомогательное значение и должны постоянно проверяться, уточ-
няться, обогащаться практикой.
Но чтобы доработаться до этого единственно приемлемого опре-
деления, любая наука проходит длинный и трудный путь иссле-
дований, сопоставлений, уточнений, обсуждений и дискуссий. Болес
того, этот процесс не может где-то раз и навсегда остановиться.
Дискуссии о понятии нации оживились, во-первых, потому, что
было недостаточно разработано богатейшее наследие К- Маркса.
Ф. Энгельса и В. II. Ленина по теории нации и национальных от-
ношений и, следовательно, появилась безотлагательная необходи-
мость в полном освещении и использовании этого наследства, а
во-вторых, обнаружились, особенно в Азии, Африке и Латинской
Америке, своеобразные пути формирования нации, иногда на осно-
ве несколько иных факторов и их совокупностей, чем те, которые
были известны при формировании европейских наций. Появились,
наконец, новые социальные типы наций, нуждающиеся в дифферен-
цированных определениях, наряду с общим определением всякой
нации. Все это требует, п естественно, исследования и осмыслива-
ния всех новых процессов образования наций и их отношений
В. И. Ленину было важно всесторонне исследовать основные
факторы жизни нации, и он проанализировал, рассмотрел их во
многих взаимосвязях и завещал то же сделать своим постсдовате-
лям. Ленинизм в целом, и ленинская теория нации в частности,
есть объективная истина в том же смысле, в каком В. II. Ленин
говорил о теории 1\. .Маркса, а именно, что «идя по пути марксовой
теории, мы будем приближаться к объективной истине все больше
и больше (никогда нс исчерпывая ее); идя же по всякому другому
пути, мы не можем прийти ни к чему, кроме путаницы и лжи»31.
Ленинская теория нации дает научно обоснованные ответы, или
ключ к нахождению правильных ответов, на указанные и многие
производные от них сложные вопросы, связанные с сущностью
нации и ее ролью в общественном развитии.
Для правильного понимания как сущности начни, так и места
и роли ее этнических особенностей необходимо различать такие
взаимосвязанные, но пе идентичные понятия, как «нация» и «нацио-
нальное гь». Поскольку этническое представляет лишь некоторые
скрепляющие национальную общность факторы, указывающие на
30 См., например. К Маркс и Ф Энгельс Соч., т 20, стр 634—6 -
В. И. Ленин Поли, собр соч., т. 27. стр 386
31 В. II. Лепин Поли. собр. соч.. т 18, стр. 146
75
национальность нации, то понятие «национальность» является бо-
лее узким, чем понятие «нациях. Без их разграничения невозможно
понять глубокое содержание п значение программного положения
В. II. Ленина о раздвоенности нации и ее культуры в антагонисти-
ческом обществе. Различение указанных понятии необходимо так-
же для понимания того важного факта, что в разных районах мира
живут люди и целые группы из одной и той же национальности, не
будучи представителями одной и той же нации. Так как нации,
народности возникают на основе территориально-экономических
связей, то ясно, что группы людей, имеющие одну общую нацио-
нальность с той или иной нацией, пли народностью, но не живу-
щие с ними на одной территории, не являются представителями
данной нации или народности.
Наконец, только при различении понятий «нация» и «нацио-
нальность» становится понятным то, почему нация и пт народность
в процессе строительства социализма, в корне меняя свою соци-
альную сущность, в основном сохраняет свою национальность. Раз-
личать эти понятия том более необходимо, что «национальность»
характеризует этнически не только нации, но и народности. Более
того, в этом качестве национальность выступает как общее наиме-
нование всех национальных образований32. Из всего сказанного
должно быть ясно, почему важно проводить различие между опре-
делениями нации и национальностей33. Определение наппп должно
указать на ее отличие как специфического общественного явления
от других общественных явлений, а не одной нации от другой.
Когда В. II. Ленин указывал на «(а) исторические условия» и
«(Р) экономический признак»34, а также на язык и территорию
как на необходимые факторы образования и развития нации, его
32 В качестве кальки с западноевропейских языков термин «национальность»
употребляется еще в значении «государственный» («национальный доход»,
«национальные интересы государства» в т. д.).
33 Известный этнограф Ю. В. Бромлей, поддержав наше предложение, пишет:
«Такое терминологическое разграничение, несомненно, поможет дифференци-
ровать хотя и весьма близкие, по все же не вполне идентичные явления.
Подобным образом представляется целесообразным закрепить за узким зна-
чением термина «этнос» слово «этникос» (Ю. В. Бромлей. К .характери-
стике понятия «этнос». «Расы и народы». Ежегодник. ХЕ, «Наука», 1971, № 1,
стр. 27) Дальнейшее обоснование разграничения указанных терминов см.
Ю. В. Бромлей. Этнос и этнография. М„ «Наука», 1973.
34 В 1972 г. вышла интересная и содержательная книга крупного специалиста
по национальному вопросу М. II. Куличенко «Национальные отношения
в СССР и тенденции их развития», в которой автор, выразив свое полное
согласие с нашим определением сущности нации (стр. 54), считает, однако,
что в определении национальности допущена односторонность, что в пей необ-
ходимо учитывать всю совокупность «как этнических, так и особенно социаль-
ных связей...» (стр. 55). Но в таком случае опять отпадает разграничение
понятий «нация» и «национальность», а между тем это ирпицициальиый воп-
рос. Чтобы избежать семантических расхождений, необходимо иметь в виду,
что термин «национальное» («национальные связи» и т. п.) может употреб-
ляться п часто употребляется как производное и от «национальность» и от
«нация». Лишь по контексту изложения можно установить, когда термин
76
интересовало нс то, как п в чем эти факторы отличают одну нацию
о г другой, а то, что они являю гея общими для всех наций. В этом
определении В. II. Ленин берет нацию как мировое явление. Он об-
ращает внимание не па то, что экономические связи одной нации в
чем-то могут отличаться от экономических связей другой нации, а
на то, что во всех случаях эти экономические связи возникают как
«буржуазные связи». Даже территория, язык интересуют
В. И. Ленина не как признаки, отличающие одну нацию от другой,
а как признаки, без которых не может быть ни одной нации.
Авторы, ищущие в определении нации не ее специфику по
сравнению с другими общественными явлениями, а отличие одной
нации от другой, обычно бывают вынуждены сделать ряд оговорок
относительно всякого рода исключений, как, например, о том, что
многие различные нации говорят на одном и том же языке. Но эти
оговорки излишни, поскольку нация нас интересует как обществен-
но-историческое явление и потому даже язык интересует нас не
как отличительный признак нации, а как признак нации вообще.
В таком случае нам безразлично, на каком языке говорит данная
нация и как образовался се общий язык35.'Главное в данном слу-
чае то, что нс может быть нации без общего языка.
Нации отличают друг от друга по их социальным типам, а в эт-
ническом отношет и по их национальностям. Национальность вы-
ступает как этническая характеристика, особенность нации. Поэто-
му в отличие от нации определять национальность следует не
в единственном числе, как якобы самостоятельное, независимое от
нации и народности общественно-историческое явление. Определе-
нию .подлежат национальности в сравнении друг с другом. При
этом можно было бы определять как национальности наций, так и
национальности народностей и племен.
Национальности представляют более или менее большие груп-
пы людей, отличающиеся между собой своим языком, некоторыми
особенностями культуры и характера, самосознанием этнической
принад. гежности.
Как мы видим, в определение как нации, так и национальностей
входят язык и самосознание этнической принадлежности. Разиина,
однако, тут в том, что они в определении нации фигурируют как
признаки, присущие всякой нации, отличающие ее от других обще-
ственных явлений, скажем, классов, а в определении националь-
ностей они выступают как признаки, этнически облипающие одну
национальность от другой. Спсцпалпсты-фн гологи отмечают, на-
пример. этнические языковые особенности даже у национальностей,
«национальное» употребляется для выделения этнических особенностей нации,
народности, а когда он характеризует патио как социальное явление во всей
совокупности ее как социально-этнических, так и социально-классовых связен.
35 Известно, что, например, латиноамериканские нации, возникшие из различных
этнических элементов, имеют общий испанский пли португальский язык.
Общим языком некоторых африканских разноплеменных нации служит по .а
язык бывших метрополий.
имеющих одну п ту же основу своего языка. Так, например,
М. И. Былинкпна, отмечая, что в Латинской Америке дтя большин-
ства национальных языков готовым материалом послужил испан-
ский язык, некогда ввезенный испанскими конквистадорами, пока-
зывает, какие изменения претерпел язык завоевателей за истекшие
трис лишним столетия, отразив особенности формирования каждой
латиноамериканской нации. Она пишет: «Совокупность фонети-
ческих грамматических, лексических и стилистических трансфор-
маций ведает оснований считать национальный язык Аргентины но-
вым романским языком — «аргентинским», но с чисто лингвистиче-
ской точки зрения позволяет квалифицировать его, и, соответст-
венно, языки мексиканцев, кубинцев и т. д. как некую разновид-
ность испанскою языка»36.
Другой филолог, исследователь языка бразильцев Е. А1. Вольф
напоминает о сложности этнических корней бразильской нации,
образовавшейся из португальцев, индейцев и негров. Он показы-
вает, что если аргентпнизмы в испанском языке делают язык арген-
тинцев в определенной мере отличным от языка тайге patria—
Испании, то бразилизмы в португальском языке привели к тому,
что даже «возникла школа бразильского языка считавшая, что в
Бразилии существует свой язык, отличный от португальского...
Радиопередачи для бразильцев и португальцев ведут разные дик-
торы, каждый из них владеет своей языковой нормой»37.
Таким образом, любой национальный язык выступает как исто-
рический продукт определенного большого коллектива людей, ста-
новящегося нацией. Он носит на себе особенности этнических эле-
ментов данной нации и вместе с тем характеризует нацию как но-
вую историческую общность людей"! этнически.
Различая понятия «нация» и «национальность», необходимо об-
ратить внимание и на то, что термин «национальное» может упо-
требляться п часто употребляется и как производное от «нация»,
и как производное от «национальность». Поэтому во избежание се-
мантических расхождений из контекста изложения должно быть
ясно, когда термин «национальное» употребляется для выделения
этнических особенностей рода, племени, народности, нации а когда
он характеризует только нацию как общественно-историческое яв-
ление. се социальную сущность, все то, что обусловливает ее соци-
альное происхождение и роль в общественном развитии.
В. II Ленни определял нацию прежде всего как общественно-
исторический продукт буржуазной эпохи и, естественно, делал упор
на се социальную сущность. Когда же касался проблем националь-
ных отношений, он обращал большое внимание на этнические на-
циональные различия, особенности, которые, кстати, тоже рассмат-
ривал как продукт общественно-исторического развития.
36 М II. Былипкииа. О национальном языке Аргентины В со.: «Нации
Латинской Америки». М., «Наука», 1964, стр. 372.
37 Е. М. Вольф. Португальский язык в Бразилии. В сб.: «Нации Латинской
Америки», стр. 411
78
2.
ОТНОШЕНИЕ ОСНОВОПОЛОЖНИКОВ
МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА
К ВОПРОСУ ОБ ОБЩНОСТ И
ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ НАННИ
Каждая нация создает духовные ценности, живет и развивает-
ся в определенной культурной среде. Основоположники марксиз-
ма-ленинизма отмечали большое значение этой среды для форми-
рования облика нации. Они считали существующую духовную
среду той пли иной нации одной из важных особенностей ее раз-
вития. Но главное их внимание привлекало то обстоятельство, что
психологическая, культурная среда нации, состоящей из враж-
дебных классов, неоднородна. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. II. Ле-
нин считали духовную среду нации одной из ее особенностей в
том смысле, что для понимания конкретных условий развития
нации надо знать, в какой среде (пусть гетерогенной, состоящей
по характеру из противоположных элементов) она живет и функ-
ционирует.
К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин никогда не говорили об
общности психического склада как признаке нации капиталисти-
ческого общества, хотя интересовались социально-психологиче-
скими явлениями, изучали и прекрасно знали общественную пси-
хологию различных социальных классов, слоев и прослоек, обра-
зующих данную нацию. Культурно-психологические явления в на-
циях антагонистических обществ они рассматривали в свете исто-
рико-экономической теории нации в их социально-классовых про-
явлениях, вскрывали материальную подоплеку национальных
чувств, национального самосознания,
То, что национальные чувства не связаны с племенной род-
ственностью, К- Маркс и Ф. Энгельс показали не только на при-
мере отношения немцев, французов и других народов, живущих
в различных странах, но и на примере взаимоотношений род-
ственных славянских народов. Так, Ф. Энгельс отмечал застаре-
лую ненависть южных славян к турецким славянам, которые
«в продолжение многих веков видят друг в дрхге мошенников и
бандитов, при всем своем национальном родстве гораздо силь-
нее ненавидят друг друга, чем славяне и мадьяры»38. Разжига-
ние националистических страстен и их использование в интересах
господ особенно было цинично в меттернпховской Австро-Венг-
рии. «Различные классовые интересы.- писал Ф. Энгельс,— наци-
ональная ограниченность и местные предрассудки, при всей сво-
ей сложности, очень хорошо уравновешивали друг друга и поз-
воляли старому плуту Меттерниху свободно маневрировать... Нем-
цы, мадьяры, чехи, поляки, моравы, словаки, хорваты, русины,
румыны, иллирийцы, сербы вступали во взаимные конфликты, в
38 К. Маркс п Ф. Энгельс. Соч., т. 6. стр. 296.
79
то время как внутри каждой из этих наций тоже шла борьба
между различными классами»39.
К. Маркс и Ф. Энгельс пристально следили за изменениями
психологии, настроений различных классов и социальных слоев в
ходе классовой борьбы, особенно революции. Они отмечали, что
классы имеют и различные иллюзии, которые в ходе революции
развеиваются. Вместе с ними исчезают и пережитки некоторых
дореволюционных традиций. В революциях и их поражениях осо-
бенно четко выявляется характер, психология социальных клас-
сов и слоев. Отмечая, например, изменения в настроениях кресть-
ян в революции 1848—1849 годов, К. Маркс писал: «...понятнее
всего говорил самый опыт, приобретенный классом крестьян при
использовании избирательного права, говорили те разочарования,
которые одно за другим обрушивались на него в стремительном
развитии революции. Революции — локомотивы истории»40.
Иначе вела себя в революции, например, немецкая мелкая бур-
жуазия. Ф. Энгельс отмечал, что опа, «великая в хвастовстве,
совершенно не способна к действию и трусливо избегает рисковать
чем бы то пи было... Повсюду, где вооруженное столкновение при-
водило к серьезному кризису, мелких буржуа охватывал величай-
ший ужас перед создавшимся для них опасным положением: ужас
перед народом...»41. Там же, где речь шла не о всеобщих интересах,
а затрагивались уже непосредственные интересы мелкой буржуазии,
опа обнаруживала совершенно противоположную трусости черту ха-
рактера. «В июньские дни, — писал К. Маркс,-—никто с таким
фанатизмом не боролся за спасение собственности и восстановление
кредита, как парижская мелкая буржуазия...»42. Уже эти характе-
ристики показывают, почему 1\. Маркс и Ф. Энгельс не считали
возможным говорить о внеклассовом общем психическом складе
антагонистической нации.
Что касается термина «национальный характер», то он встреча-
ется в отдельных работах К. Маркса и Ф. Энгельса, но в смысле
национальных особенностей характера. Длительная совместная
жизнь в одинаковой среде вырабатывает у людей некоторые об-
щие привычки, некоторые общие черты психологии, способствует
появлению общих традиций. Все это Маркс и Энгельс считали
важными моментами и советовали учитывать их во взаимоотно-
шениях наций, например англичан и ирландцев. Однако, они не
считали возможным определять сущность нации национальным ха-
рактером и даже не рассматривали его в качестве одного из решаю-
щих признаков нации.
Общность национального характера естественно, должна вклю-
чать, например, общие чувства, между тем, как показывает Ф. Эн-
гельс, если бы ю /ко самое, что любят и уважают капиталисты, лю-
39 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. G, стр. 178.
40 К Л\ а р кс и Ф Э п г с л ь с. Соч., т. 7, стр. 86.
41 К Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 8, стр. 105.
42 К. М а р кс п Ф Энгель с. Соч , i. 7, стр. 36.
80
•били рабочие, они вообще уподобились бы животным. Но рабочие,
пишет Энгельс, «черпают сознание и чувство своего человеческого
достоинства только в самой пламенной ненависти, в неугасимом
внутреннем возмущении против власть имущей буржуазии»43.
К- Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что даже природный характер
людей может изменяться под влиянием социально-классовых отно-
шений. Говоря о характере, например, английского рабочего, Эн-
гельс писал: «...природная холодность северянина уравновешива-
ется у него страстностью, которая, не встречая препятствий в своем
развитии, смогла взять над ним верх. Рассудочность, которая так
сильно содействовала развитию эгоистических задатков у англий-
ского буржуа, которая все его страсти поцчинпта себялюбию и со-
средоточила всю силу его чувств на одной только погоне за день-
гами, у рабочего отсутствует, благодаря чему страсти у него силь-
ные и неукротимые, как у иностранца. Английские национальные
черты у рабочего уничтожены»44. Здесь Энгельс, собственно, под-
черкивает то, что доказано научной психологией: общественные
условия настолько решающи в формировании характера (в том
числе и национального), что могут внести определенные измене-
ния даже в природный темперамент людей. Характеры людей раз-
ных национальностей, оказавшихся в одинаковых общественных
условиях, как бы интернационализируются. Когда же Ф. Энгельс
писал, «что именно рабочий класс является хранителем лучших
черт английского национальною характера»45, он имел в виду ха-
рактер народа, трудящихся, а не мифический «общий» характер
классов антиподов английской (и любой другой) нации.
К. Маркс и Ф. Энгельс подмечали определенные, бросающиеся
в глаза, отдельны-е особенности стиля поведения представителей
той или иной нации и даже на этом основании говорили, особенно
в своих ранних работах, об определенном национальном характере,
но существенным они считали различение национальных характе-
ров народа и оторвавшегося от него господствующего класса.
Некоторые исследователи считают, что недостаточно говорить
об общности лишь некоторых черт характера людей той или иной
нации, и приписывают Марксу п Энгельсу признание общности на-
ционального характера одним из основных признаков нации, опре-
делителем ее сущности. Так, утверждают, например, что в отноше-
нии английской нации они подчеркивали се прозаический, эмпи-
рический характер. практицизм и нелюбовь к абстрактным тео-
риям.
Чем же обосновывается столь категоричное утверждение?
Оказывается, тем, что К. Маркс, Ф. Энгельс и В. II. Ленин в раз-
ных связях давали англичанам вышеупомянутые эпитеты, кстати,
вкладывая в них разный смысл в зависимости от обсуждаемой про-
блемы. Так, К. Маркс в работе «Выборы в Англии. — Тори и виги»
43 К- Маркс и Ф. Энгель с. Соч., т 2, стр. 347—348.
44 Там же, стр. 437—438.
45 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр 319
б С. Т. Калтахчян М
замечает: «Но англичане слишком прозаический народ, чтобы счи-
тать воспоминания пригодными на что-либо иное, кроме сочинения
элегий»46. Ф. Энгельс писал: «... Карлейль многое воспринял от
немцев и довольно далек от грубой эмпирии. .»47. А В. И. Ленин,
говоря об английском пацифизме и английской нелюбви к отвле-
ченным теориям, подчеркнул: «Питая нелюбовь к абстрактным
теориям, гордясь своим практицизмом, англичане нередко прямее
ставят политические вопросы, помогая таким образом социалистам
иных стран находить реальное содержание под оболочкой всякой
(в том числе «марксистской») словесности»48.
Таким образом, имея в виду совершенно различные ситуации,
К. Маркс в определенной связи хвалит проявляемый англичанами
практицизм, Ф. Энгельс в другой связи осуждает их склонность к
эмпиризму, а В. И. Ленин в еще иной связи отмечает как положи-
тельное английскую нелюбовь к абстрактным теориям. По мысли
же некоторых авторов, употребленные основоположниками марк-
сизма-ленинизма эпитеты в отношении англичан якобы составляют
исключительный характер английской нации. Не говоря уже о не-
научности такого подхода, отметим, что даже не обращается вни-
мания на то, что перечисленные эпитеты без упоминания, в какой
связи и в каком смысле они употреблены, имеют в основном отри-
цательное звучание. Цитируют, например, из ранних работ Ф. Эн-
1ельса такие места: «У ирландцев чувства и страсть безусловно
берут верх над разумом...», «Общение между более легкомыслен-
ным, легко возбудимым, горячим ирландцем и спокойным, выдер-
жанным, рассудительным англичанином может в конечном счете
оказаться только полезным для обоих».
Произвольность, подобная вышеприведенной, ссылок на класси-
ков марксизма-ленинизма для доказательства общности нацио-
нального характера буржуа и пролетария очевидна.
Па той же странице, где Ф. Энгельс мимоходом говорит о
«легкомыслии» ирландца и «рассудительности» англичанина, семью
строчками ниже, подчеркивая тлавную свою мысль, он пишет:
«После всего сказанного нс приходится удивляться тому, что ан-
глийский рабочий класс с течением времени стат совсем другим
народом, чем английская буржуазия. Буржуазия имеет со всеми
другими нациями земли больше родственного, чем с рабочими,
живущими у нес под боком... Это два совершенно различных наро-
да, которые так же отличаются друг от друга, как если бы они
принадлежали к различным расам...»49.
Вот это главное, на что обращали свое основное внимание
К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин. Подмеченные же отдельные
черты, особенности поведения определенных групп людей,пусть да*
К. Маркс п Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 358.
А1 К. Маркс п Ф. Энгельс. Соч.. т. 1, стр. 585.
В II. Ленин. Поли. собр. соч., т. 26, стр. 269—270.
49 К М арке и Ф Э п г е л ь с. Соч., т. 2, стр. 356.
82
же большого числа представителей тех или иных наций, они и не по-
мышляли выдавать за характер всей нации. Когда, например,
Ф. Энгельс в своих путевых заметках «Из Парижа в Берн» писал
о «французской веселости» или «о беззаботном легкомыслии бур-
гундца», он, разумеется, вовсе не считал подобные черты, проявля-
ющиеся на поверхности явлений, определителями характера нации.
Когда же Ф. Энгельс говорил, например, что «афганцы слывут
щедрым и великодушным народом», он, во-первых, имел в виду
именно народ, а не эксплуататоров, а, во-вторых такая характери-
стика одного народа не исключает того, что и другие народы обла-
дают подобными качествами.
Господствующие же классы часто отличаются иными нацио-
нальными качествами. Мы знаем, например, что английский буржу-
азный класс включил в себя «новое дворянство», что обусловило
многие специфические черты английского буржуа — его консерва-
тизм, преклонение перед традициями, родословными и титулами,
снобизм и дух компромисса. И К- Маркс в статье «Английская бур-
жуазия» ссылался на ге характеристики, которые давали англий-
ские писатели-реалисты всем слоям английской буржуазии. «Каки-
ми изобразили их Диккенс и Теккерей, мисс Бронте и мистрис Га-
скелл? Как людей, полных самонадеянности, лицемерия, деспотиз-
ма и невежества; а цивилизованный мир подтвердил этот приговор
убийственной эпиграммой: «они раболепствуют перед теми, кто
выше их, и ведут себя как тираны по отношению к тем, кто
ниже их»50.
Можно назвать некоторые особенности буржуа и других наций.
Если сравнить черты, присущие пролетариату разных наций, то
можно выявить различия, которые определяются нс классовым по-
ложением (в этом однородные классы в основном равны), а нацио-
нальными условиями жизни. Основоположники марксизма-лени-
низма поэтому постоянно обращались к анализу интересов класса
как основы их особой психологии и характера.
В образовании любых общностей людей марксизм-ленинизм ре-
шающее место отводит общим потребностям и интересам людей.
Даже такая широкая общность, какой является государство, рано
или поздно распадается, если исчезают всякие общие интересы его
I раждзн.
«...Интерес, — вот что сцепляет друг с другом членов граждан-
ского общества. — писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Святом семей-
стве». — Реальной связью между ними является не политическая,
а гражданская жизнь»51.
Для образования нации и национального государства первона-
чально необходима была общность интересов так называемого
третьего сословия, в первую очередь буржуазии, поскольку основой
образования единых национальных государств являлось склалы-
50 К Мар кс и Ф Энгельс. Соч., т. 10, ci-p. 648.
61 К. Маркс н Ф Энгельс. Соч т. 2, стр. 134.
6* КЗ
вание общих капиталистических экономических связей. В этом от-
ношении показательно, например, что в то время, как абсолютизм
в ряде стран Европы, начиная с XV века, опираясь на общие инте-
ресы растущего бюргерства, укреплял единое национальное госу-
дарство, в Германии создание единого государства тормозилось раз-
дробленностью интересов немецких бюргеров. «Буржуазия малень-
кой Голландии,—-писали К. Маркс и Ф. Энгельс, —с ее развитыми
классовыми интересами, была могущественнее, чем гораздо более
многочисленные немецкие бюргеры с характерным для них отсут-
ствием общих интересов и с их раздробленными мелочными инте-
ресами. Раздробленности интересов соответствовала и раздроблен-
ность политической организации — мелкие княжества и вольные
имперские города. Откуда могла взяться политическая концентра-
ция в стране, в которой отсутствовали все экономические условия
этой концентрации?»52.
Общие интересы, прежде всего экономические, играют важней-
шую роль в формировании общественной психологии. «Над различ-
ными формами собственности, над социальными условиями сущест-
вования возвышается целая надстройка различных и своеобразных
чувств, иллюзий, образов мысли и мировоззрений. Весь класс тво-
рит и формирует все это на почве своих материальных условий и
соответственных общественных отношений»53.
Разумеется, это подчеркивание конечной основы-причины не
исключает относительной самостоятельности надстроечных явле-
ний. Однако было бы недопустимо впадать в другую крайность
и пытаться искать объяснения, например, явлений общественной
психологии в самой психологии, не раскрывая их п-ервопричины на
том основании, что формула «общественное бытие определяет обще-
ственное сознание» — уже давно усвоенная истина.
Конечно, плохо, когда дело не идет дальше повторения азбуч-
ных истин, но, как выразились К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой
идеологии», «если стула не дано, на чем же сядет рыцарь». Ведь
только реальные интересы объяснят, где и почему имеется общ-
ность психического склада, где и почему ее нет и быть не может.
Именно эта почва позволяет не забывать о тех общественных от-
ношениях, которые являются конечными причинами поведения
личности, ее чувств и взглядов. Это тем более следует не забывать,
что «отдельный индивид, которому эти чувства и взгляды переда-
ются по традиции и в результате воспитания, может вообразить, что
они-то и образуют действительные мотивы и исходную точку его
деятельности» 54.
Изучению психических процессов изменений чувств, настроений
различных классов в зависимости от условий их жизни особенно
’большое внимание уделял В. И. Ленин.
52 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. I83.
53 К. ЛА а р к с и Ф. Э п г с л ь с. Соч., т. 8, стр. 145.
54 Там же
84
В 1905 году в статье «Новые задачи и новые силы», анализируя
переход массового рабочего движения в России от пропагандист-
ских кружков к широкой экономической агитации в массах, за-
тем — к политической агитации и к открытым уличным демонстра-
циям, наконец —к вооруженному восстанию, В. II. Ленин писал:
«Каждый из этих переходов подготовлялся, с одной стороны, рабо-
той социалистической мысли в одном преимущественно направле-
нии, с другой стороны, глубокими изменениями в условиях жизни
и во всем психическом укладе рабочего класса, пробуждением но-
вых и новых слоев его к более сознательной и активной борьбе»55.
В отношении класса В. II. Ленин считает не только возможным,
но и необходимым говорить о психическом укладе, о его ботылом
значении для рабочего движения. Он говорит также о важности то-
го, что у рабочих есть «замечательный пролетарский инстинкт»
(разумеется, не природный, а тоже социальный, продиктованный
их опытом жизни и борьбы). Громадное значение придавал
В. И. Ленин знанию настроений масс. Он сам собирал, тщательно
анализировал все факты, показывающие психологическую настроен-
ность масс, и требовал от марксистов «всеми силами собирать, про-
верять и изучать эти объективные данные, касающиеся поведения
л настроения не отдельных лиц и групп, а лшгс...»56. В. II Ленин
считал, что революционер, который нарушает это требование, ска-
тывается на позиции субъективизма и волюнтаризма. Как массы
реагируют на программу и деятельность той или иной партии, при-
ближаются и поддерживают ее или удаляются от нее — все это
необходимо знать, чтобы проверить правильность или неправиль-
ность линии партии.
Это. конечно, не означает, что партия занимала хвостистскую
позицию. Наоборот, она активно формировала настроение и пове-
дение масс, но именно для этого она гнимательно изучала и следи-
ла за всеми изменениями их психологии. «В уверенности, что мы
на верном пути, — писал Ленин, —мы должны почерпнуть энергию
для еще более усиленной работы»57.
Что же касается мелкобуржуазных партий, всяких поклонников
теории «героев и толпы», то они по существу игнорировали общест-
венную психологию классов и действовали с позиций субъктивпзма
и волюнтаризма. Незнание или сознательное забвение потребно-
стей, подлинных интересов трудящихся, а, следовательно, также их
психологии приводило эти партии к тому, что они навязывали ра-
бочему движению свои субъективистские теории. По этому поводу
В. И. Ленин писал: «Один из главных, если нс главный, недостаток
'или преступление против рабочего класса), как народников и лик-
видаторов, так и разных интеллигентских группок «впередовпев»,
плехановцев, троцкистов, есть их субъективизм. Свои жета-
55 В. И. Ле н и п. Поли. собр. соч., т. 9. стр. 294.
56 В. И. Лени н Поли. собр. соч., т. 25, стр 245.
57 Там же, стр. 250.
Ь5
ния, свои «мнения», свои оценки, свои «виды» они выдают на каж-
дом тагу за волю рабочих, за потребности рабочего движения»58.
В 1966 году вышла интересная книга советского историка
Б. Ф. Пошинева «Социальная психология и история», первая глава
которой под названием «Ленинская наука революции и социальная
психология» целиком посвящена подробному обзору ленинского
отношения к общественной психологии. Мы с тем большим удо-
вольствием отсылаем читателя к последней работе, что выводы
автора и наши полностью совпадают. Б. Ф. Поршнев (совместно
е И. М. Лукомской), исследовав ленинские мысли о настроениях,
психических сдвигах и состояниях различных слоев общества в
период трех русских революций и в послеоктябрьский период, отме-
чает, что В. И. Ленин, пристально следивший за малейшими сдви-
гами общественной психологии, прекрасно и глубоко знал психоло-
гию различных социальных классов, слоев и прослоек, но что «на
всем протяжении его сочинений мы ничего или почти ничего не
находим о вещах, занимающих «этническую психологию»: об отли-
чительных чертах национального характера или психического скла-
да тех или иных народов пли наций Редко-редко бросит он мимо-
ходом слово о способности русского народа к самопожертвованию
или о склонности немцев к теоретическому мышлению. Но в общем
этот круг вопросов чужд мысли Ленина»59. Отметим, что сказанное
полностью может быль отнесено также и к К- Марксу и Ф. Эн-
гельсу 60
С этим обьективным выводом некоторые авторы не хотят согла-
ситься. Так, В. Н. Филатов утверждает, что «В. И. Ленину не был
чужд этот круг вопросов (этнопсихологии.--С./С.). В статье
«Положение Бунда в партии», — пишет он,— имеются указания
В. II. Ленина на то, что марксисты под национальными особенно-
стями понимают особенности языка, условий быта, культуры и пси-
хологии» 61.
Это произвольное истолкование ленинской мысли. В. И. Ленин
национальные особенности пе сводил лишь к упомянутым факто-
5 В И. Л е и п н Поли собр. соч.. т. 25, стр 245.
59 Б. Ф. Поршнев. Социальная психология и история. М., «Наука», 1966,
стр 70
60 М И. Куличенко выразил несогласие с данной трактовкой Б. Ф. Поршпева
п недоумение по поводу ее поддержки мною (Указ, соч., стр. 51—56). Однако
из уже сказанного об отношении Маркса. Энгельса и Лепина к общественной
психологии и из дальнейших разъяснений (см. настоящую монографию,
глава III), думается, должно быть ясно, что классики, придавая большое
значение учету национальных особенностей, не превращали их в особую
национальную, «этническую психологию». Как правильно отмечает Э. А. Баг-
рамов, «этнопсихологи отрицают психическое единство человечества, заявляя,
что, поскольку психика есть продукт культуры, то моделей, структур человс-
•ескпх сознаний столько же, сколько и культур» (Э. А. Б а г р а м о в. Нацио-
нальный вопрос н буржуазная идеология М., «Мысль», 1966, стр. 81).
61 См. В. Н Филатов Интернационализм, патриотизм и сознание этнической
принадлежности. В сб.: «Теоретические вопросы социалистического интерна-
ционализма», вып. 1. М„ «Знание», 1968, стр. 160—161.
83
рам. а в данном случае не употреблял и не мог употребить выра-
жение «национальные особенности», поскольку упомянутая его ста-
тья была направлена против бундовской концепции о том, что
«еврейский пролетариат есть пролетариат целой национальности,
занимающей особенное положение»62.
Мысль В. И. Ленина заключалась в том, что поскольку нет еди-
ной еврейской нации, то работа среди еврейских рабочих должна
ьестить с учетом их особых условий в каждой стране. В. И. Ленин
писал: «Почему вопросы о специальных способах агитации среди
еврейских рабочих могут быть названы техническими? При чем тут
техника, когда речь идет об особенностях языка, психологии, усло-
вий быта?»63. Ясно, что из постановки вопроса о необходимости
учета психологии еврейских рабочих для организации среди них
коммунистической агитации никак не вытекает общность еврейской
национальной психологии.
Далее, нередко ссылаются на то, что В И. Ленин в письме
С. Г Шаумяну подчеркивал роль «той психологии, которая особен-
но важна в национальном вопросе...»64, а в записке «К вопросу о
национальностях пли об «автономизации» употребил термин «на-
циональная психология»65. Все это так. Но, подчеркивая важность
«той психологии...», Ленин имеет в виду не особую национальную
психологию, а национальные особенности психологии. В данных
случаях речь вообще идет о трудящихся. Когда В. И. Ленин в упо-
мянутом письме выступал против мнения о целесообразности изу-
чения русского языка в качестве обязательного государственного
и в связи с этим говорил о важности учета психологии в нацио-
нальном вопросе, он предостерегал от неблагоприятной психологи-
ческой реакции на русский язык со стороны угнетенных царизмом
народов (а нс космополитической буржуазии). Тем более употреб-
ленный В. II. Лениным после социалистической революции термин
«национальная психология» относился к психологии народных масс
различных национальностей 66
В. II. Ленин настаивал на принятии мер защиты угнетенных ца-
ризмом народов от рецидивов великодержавного национализма,
требовав не задевать даже в шутку ранимые чувства «обиженных»
националов, считая, что «нужно возместить так или иначе своим
обращением или своими уступками по отношению к инородцу то
недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом
прошлом нанесены ему правительством «вглпкочержавноп» на-
62 В И. Л е и и н. Полн. собр. соч., т. 8, стр. 66.
63 Там же. стр. 67—68
В. И. Л е п п н. Поли. собр. соч., т. 48, стр. 234.
'6S В. II Ленин. Поли, собр соч., т. 45, стр. 357.
*6 Кстати, небезынтересно, что В. И Ленин, приводя слова других о «нацио-
нальной психологии», не одобрял как раз изоляцию ведения вопросов, касаю-
щихся национальной психологии в просвещения (см. В. И. Ленни. Полн.
собр. соч., т. 45, стр. 357).
87
г,ни»67. Ясно, что всем этим он проявлял заботу не о буржуазии
нерусских национальнойстей, а о трудящихся.
Только осознав методологическое значение ленинского противо-
поставления «историко-экономической и психологической теории
в национальном вопросе»68, можно понять и оценить громадное
значение систематической и последовательной борьбы Ленина и
ленинской партии, с одной стороны, против национального нигилиз-
ма, а с другой — против националистического превращения нацио-
нальных особенностей в особую национальную психологию (или
психический склад), якобы определяющую характер развития на-
ций и их отношений.
Ленинская критика психологических концепций была сущест-
венной стороной его историко-экономической теории нации. Осо-
бенно важное значение для разработки этой теории имела критика
Лениным бауэровской психологической концепции нации, ставшей
теоретической основой пресловутой «культурно-национальной»
автономии и по своей сути первым обоснованием теории «нацио-
нал-коммунизма», поскольку согласно концепции О. Бауэра о «на-
циональной апперцепции» возможно столько «марксизмов» и
«социализмов», сколько существует наций. В «Тезисах реферата
национальному вопросу» Ленин разюмирует бауэровскую теорию
следующим образом:
«(а) идеалистическая теория нации
(Г) лозунг национальной культуры (-буржуазный)
(у) национализм очищенный, утонченный, абсолютный, вплоть
до социализма
(б) полное забвение интернационализма»69.
Последовательно критикуя эту идеалистическую теорию, отвер-
гая общности психического склада и культуры враждебных клас-
сов одной и той же нации, В. И. Ленин вместе с тем признавал
важность изучения и учета национальных особенностей психологии
пролетариата, народных масс.
Прекрасный знаток классовой психологии различных наций,
особенно живущих в России, В. II. Ленин относился иронически к
тем людям, которые воображали, что они знают некую общую пси-
хологию какой-либо антагонистической нации. Весьма характерен
в этом отношении ответ В. II. Ленина итальянскому социалисту
К. Лаццарп. Выступая на III конгрессе Коминтерна по итальянско-
му вопросу, В. И. Ленин заметил: «Лаццари сказал: «Мы знаем
психологию итальянского народа». Я лично не решился бы этого
утверждать о русском народе...»70. Раскрытие глубокого содержа-
67 В II. Ле и и п. Поли, собр соч , т. 45, стр. 359
Для большей точности необходимо отметить, что и здесь В. II. Ленин
употребил термин «национальная психология-» не от себя, а сослался на своих
оппонентов.
68 В И. Л си п п. Поли, собр соч., т. 25, стр. 261
69 В. И. Ле п н и. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 387.
70 В II Л е п и и. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 17.
88
ния этих слов В. И. Ленина мы каходим в его концепции о «двух
нациях в каждой нации, двух национальных культурах в каждой
национальной культуре», в его требовании анализировать сущ-
ность нации, ее культуры с точки зрения ее классового состава.
Некоторые товарищи склонны рассматривать это положение
чуть ли не в качестве простого образного выражения, однако это
далеко не так. Выражение-то, конечно, образное, но за ним скрыва-
ется очень важный глубокий смысл. Недаром указанную мысль
В. II. Ленин высказывал неоднократно, она отражает его взгляды 71
(а также Маркса и Энгельса) на понимание сущности нации капи-
талистического общества. Она, как будет показано далее, имеет
огромное значение для выработки правильной политики, стратегии
и тактики в решении как национальных, так и классово-социаль-
ных задач.
В связи с этим следует отметить, что употребление термина
«буржуазная нация» для характеристики облика всей нации меша-
ет правильному пониманию сущности нации. В произведениях ос-
новоположников марксизма-ленинизма этот термин употребляется
не для характеристики всего облика нации, а имеет определенный
конкретно-исторический смысл. Термин «капиталистическая нация»
В. II. Ленин употреблял, например, в том смысле, что создание
национальных связей было не чем иным, как созданием связей
буржуазных, что «нации неизбежный продукт и неизбежная фор-
ма буржуазной эпохи общественного развития»72. Иначе говоря,
указывал на роль класса, исторически ставшего носителем того
способа производства, который лежит в основе капиталистической
организации и развитии нации. Одяако Ленин не считал, что этим
исчерпывается сущность данного типа нации, тем более, что в оп-
ределенные периоды истории буржуазия даже при капитализме
теряет ведущую роль в развитии нации. В этих положениях
В. И. Ленин подчеркивает условия формирования нации. Указывая
на создание «буржуазных связей», он отмечает &акт вовлечения
всей нации, в том числе и трудящихся, в капиталистические произ-
водственные отношения. Иногда Ф. Энгельс и В. И. Ленин под тер-
мином «буржуазная нация» подразумевали попытки буржуазии
обуржуазивать всю нацию, в том числе пролетариат73. В И Ленин
употреблял даже термин «империалистические нации», имея в ви-
71 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 118—123, 129—135, 221, 225;
т. 25, стр. 144—146.
72 В. И Лени н. Поли. собр. соч., т 26, стр. 75.
7д Ф Энгельс, например, в 1858 году писал К- Марксу из АУанчсстера-. « ..англий-
ский пролетариат фактически все более и более обуржуазивается, так что эта
самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце
концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный про-
летариат рядом с буржуазией» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 29,
стр. 293). По желание буржуазии не могло быть осуществлено, и Ф. Энгельс
в 1892 году в предисловии ко второму изданию «Положения рабочего класса
в Англии» повторяет и даже еще больше подчеркивает мысли о делении
английской нации на две ватт.
8»
ду «великие» империалистические державы, угнетающие чужие
нании и вовлекающие в это дело оппортунистов, социал-шовини-
стов. Но во всех этих случаях ни у Ф. Энгельса, ни у В. И. Ленина
нет и намека на общность интересов и духовного облика буржуа-
зии и пролетариата. Сказать же, что буржуазная нация — это на-
ция, характеризуемая стремлением к захвату чужих национальных
территорий, склонностью к единому фронту с империализмом, про-
являющая недоверие и ненависть к другим народам, — значило бы
приписывать идейный и социально-политический облик господст-
вующего капиталистического класса всей нации
Нельзя дать единую характеристику облика современной на-
ции, состоящей из антагонистических классов, на том основании,
что господствующими идеями в обществе являются идеи господст-
вующего класса. К- Маркс и Ф. Энгельс верно отмечали в «Немец-
кой идеологии», что господствующие классы регулируют не только
материальное производство, но и производство и распределение
•мыслей своего времени74. Но с возрастанием роли рабочего класса
в жизни наций современных развитых капиталистических стран
вообще неправильно говорить о безраздельном руководстве этих
наций со стороны буржуазии 75. Обостренный антагонизм в мате-
риальной основе капитализма усилил антагонизм также в общест-
венном сознании, и духовная история капиталистического общества
движется в противоположностях между идеологией п психологией
буржуазии и идеологией и психологией пролетариата. В духовной
жизни наций усилилась роль демократической и социалистической
культуры. Все более наглядно выступает противоборство двух
культур, двух идеологий, а в периоды революционных кризисов
господствующими идеями становятся ранее подчиненные идеи.
В современную эпоху даже наши идейные противники признают,
что буржуазной идеологии все сильнее и сильнее противостоит
социалистическая идеология.
Конечно, нация исторически формировалась на основе капита-
листических производственных отношений. Был период, когда бур-
жуазия выступала в борьбе с феодализмом, от имени всего народа
и в известном смысле выражала интересы народа, третьего сосло-
вия76. Тогда понятие «нация» выступало вообще как символ
свободы.
74 См. К. Маркс п Ф. Энгельс. Соч , т. 3, стр. 46.
75 Хороший материал н аргументы, показывающие, что в нациях современного
капитализма «субъектом нации», выразителем ее сущности подлинных пелен,
интересов становится рабочий класс, а не буржуазия», приведены в упомяну-
той книге М. И. Куличепко (стр 67—70). Однако этому материалу, на наш
взгляд, пе совсем соответствует употребляемый автором термин «капиталисти-
ческая нация», хотя и он несколько точнее, чем термин «буржуазная нация».
70 «Нельзя быть марксистом, пе питая глубочайшего уважения к великим бур-
жуазным революционерам, которые имели всемирно-историческое право гово-
рить от имени буржуазных «отечеств», поднимавших десятки миллионов новых
наций к цивилизованной жизни в борьбе с феодализмом» (В. II Л е и и и.
Поли. собр. соч., т. 26, стр. 226)
9Э
Но в дальнейшем происходит все большая дифференциация
классовых интересов, и характеристики нации не могут быть одни-
ми и теми же на всех этапах ее развития даже в пределах одного
и того же способа производства. Так, современная империалисти-
ческая буржуазия не только не выражает интересов нации, но и
попросту является антинациональной силой. Не случайно поэтому,
что коммунисты развитых капиталистических стран не включают
буржуазию в понятие наций. «По мнению французских коммуни-
стов,— пишет Жорж Коньо, — нация представляет собой широкою
совокупность социальных слоев, страдающих от политики монопо-
лии, слоев, которые могут и должны объединиться вокруг рабочего
класса составляющего костяк нации. Это — крестьяне и ремеслен-
ники, служащие и инженеры, учителя, научные работники и даже
владельцы мелких независимых предприятий»77.
Наконец, ряд наций формируется в наше время некапиталисти-
ческим путем. Прогрессивные силы и в первую очередь рабочий
класс все больше накладывают свой отпечаток на облик нации,
и невозмежно многообразие проявлений жизни наций капитали-
стического общества объяснить одной буржуазностью, считать об-
лик всех классов буржуазным.
Понятие «буржуазная нация», употребляемое для характеристи-
ки сущности нации, не помогает борьбе против попыток империа-
листов обуржуазивать пролетариат, «интегрировать» его в систему
капитализма. Чтобы правильно определить типы нации, необходи-
мо исходить из социально-политического анализа классов, состав-
ляющих ту ши иную нацию. Когда мы говорим «буржуазное госу-
дарство» пли «буржуазное общество», мы выражаем точные поня-
тия, когда же говорим «буржуазная нация», то оставляем много
неясностей и даем повод для различного рода спекуляций. Если
под термином «буржуазная нация» имеется в виду нация буржуаз-
ного общества, это будет верно, и мы получим возможность изуче-
ния «двух наций», если же «буржуазная нация» понимается как
буржуазность всей нации, то это, очевидно, неверно78.
Концепция о существовании «буржуазных и пролетарских на-
ций» направлена против солидарности трудящихся разных наций,
против пролетарского интернационализма. Нельзя не заметить и
то, что «левые» ревизионисты, уповающие на экспорт революции,
трактуют «буржуазную нацию» как нацию сплошь реакционную.
Поучительно в этой связи вспомнить борьбу нашей партии
г. 20-х годах против националистической теории так называемого
«азиатского ренессанса». В этой теории утверждалось, что евро-
77 Ж. Коньо. Интернационализм и национальные задачи коммунистических
партий. «Проблемы мира и социализма», 1968, № 6, стр. 9.
78 Некоторые авторы думают иначе, например М. Н. Росенко. Отождествляя
понятие «нация» с понятием «государство», «социальный строй», опа утверж-
дает. что термин «буржуазные папин» верен так же, как термин «буржуаз-
ное общество» или «капиталистический строй» ('•'Вопросы истории», 1968,
№ 7, стр. 88—89).
91
пейскпй пролетариат обуржуазился, его психология извращена бур-
жуазной экономикой и культурой, он исчерпал свою творческую
энергию и не в состоянии совершить пролетарскую революцию без
помощи «восточных конквистадоров».
Антинаучная и реакционная теория «азиатского ренессанса»
давно была опровергнута и осуждена специальными решениями
нашей партии, а также Исполкома Коминтерна как воинствующий
национализм, смыкающийся с троцкизмом и фашизмом.
В наше время некоторыми экономистами и политическими
деятелями как капиталистически развитых, так и экономически
отсталых стран настойчиво пропагандируется идея неизбежности
конфликтов между «нациями буржуа» и «нациями пролетариев».
При этом в странах развитого капитализма трудящимся внушается
мысль, что они по сравнению с населением отставших стран «тоже
буржуа» и опасность им грозит, мол, со стороны «бедных наций»,
а не от своих капиталистов. Господствующие же классы развиваю-
щихся стран призывают к национальной солидарности своих тру-
дящихся против «богатых наций», изображая последних в каче-
стве единственных эксплуататоров-капиталистов79. С обеих сторон
эта концепция воинствующего национализма направлена против
солидарности трудящихся разных наций, против пролетарского
интернационализма.
Особенно усердствуют в этом отношении маоистские горе-рево-
люционеры. Они трактуют «буржуазную нацию» как нацию сплошь
реакционную и «доказывают», что для «зачумленного» европейского
пролетариата нет иного выхода, как преподнести ему революцию
извне. При этом к «буржуазным нациям» они причисляют также
нации СССР и других европейских социалистических стран. Не де-
ло марксистов-ленипцев помогать буржуа и их подпевалам смазы-
вать поляризацию характера и культуры наций капиталистическо-
го общества, приписывая им в целом идейный и социально-поли-
тический багаж буржуазии, если даже опа еще является коман-
дующей силой нации.
Теоретически несостоятельны и практически реакционны по-
пытки отбросить классовые критерии развития общества и делить
все нации на «пролетарские, революционные» и «буржуазные,
реакционные». Нельзя не заметить, что расширительное толкова-
ние понятия «буржуазная нация» как характеристики духовного
облика всей нации не помогает в борьбе с антинаучными и реак-
ционными концепциями. Оно мешает правильному пониманию ха-
рактера общности людей, составляющих нацию в антагонистиче-
ском обществе, затрудняет выяснение соотношения национальных
и классовых общностей, понимание специфики социалистических
наций. Термин «буржуазная нация» целесообразно употреблять
лишь в тех случаях, когда по контексту ясно, что речь идет о ге-
79 Об этом подробнее см. Э. Ар а б-оглы. Миф о «нациях-буржуа» и «нациях-
пролетариях». «2Мпровая экономика и международные отношения», 1966, № 6.
92
незисе нации, о ее связи с капиталистическими производственными
отношениями. Марксистско-ленинское понятие нации потому и
является научным, что вырастает из конкретно-исторического клас-
сового анализа реальных наций, отражает диалектику единич-
ного, особенного и общего в этой исторической форме общности
людей.
Определенные исторические факторы обусловливают форми-
рование, существование и развитие всякой нации как определен-
ного общественного явления в отличие от других общественных яв-
лений. Эти факторы являются общими для всех наций. Когда же
мы сравниваем одну нацию с другой и устанавливаем различия
между ними, тогда признаки, представляющие общее для всех на-
ций в отношении каждого из них, проявляют свою особенную сто-
рону, выступают как особенное. Л1ы говорим о национальных осо-
бенностях территории, языка, а также экономики и выросших на
их базе особенностях культуры и национального самосознания.
То, что некоторые авторы в признаках нации желают видеть
одновременно и общее для всех наций, и особенности, отличаю-
щие одну нацию от другой, объясняется неопределенностью смыс-
лового употребления общего. Ведь общее может выступать также
в роли особенного, и из простого факта употребления общего по-
нятия еще не ясно, какая часть содержания общего имеется в дан-
ном случае в виду: конкретно-общее пли особенное. Конкретно-
общее понятие «нация» не может характеризовать каждую отдель-
ную нацию в отличие от других наций. Оно включает лишь общее
для всех наций, отличая всех их как определенное общественное
явление от других классово-общественных явлений. Когда мы при-
меняем общее определение наций к той или иной нации, этим мы
подчеркиваем не индивидуальные ее особенности, а то общее, что
имеется у данной нации с другими нациями. Когда же мы интере-
суемся этническими особенностями различных наций, тогда их об-
щие признаки выступают как особенные для каждой нации. Они
тогда характеризуют одну нацию в отличие от другой, иначе гово-
ря, характеризуют национальность нации.
Ясно поэтому, что во избежание путаницы важно видеть, в ка-
ком смысле употребляется понятие «нация», что находится в цент-
ре внимания: конкретно-общее или особенное.
Каждая отдельно взятая нация единична и как таковая имеет
свои особые черты, которые, однако, далеко не исчерпывают ее
содержание. Поэтому нация не может быть рассмотрена как нечто
единичное, совершенно неповторимое. Она (как и любой предмет,
явление) представляет собой единство единичного и общего. Чле-
ны каждой нации представляют собой единство индивидуальных и
общих черт. Нация же воплощает общие черты своих представи-
телей, а не сумму их особенностей.
Общие черты той или иной нации в свою очередь являются в
отношении всего человечества единством особенного (в данной на-
ции) и общего (всем нациям). Поэтому задача заключается в том,
93
чтобы разобраться в характере, удельном весе и значимости тех
или иных общих черт.
В. И. Ленин приводит гегелевское понимание всеобщего как
такового, «которое воплощает в себе богатство особенного, инди-
видуального, отдельного» называет это прекрасной формулой и
добавляет: «(все богатство особого и отдельного!)!! Tres bien!»
(очень хорошо! — Fed.)80. Если «всякое общее лишь приблизи-
тельно охватывает все отдельные предметы», «всякое отдельное
неполно входит в общее» 81, то ясно, что под «всем богатством» по-
нимается все общезначимое, выделение которого из отдельного и
особенного и дает понятие общего. В данном случае общее понятие
нации делает все нации как определенное общественное явление
одинаковыми, равноценными, выделяя из них то общее, что свой-
ственно им всем.
Понятие нации получается в результате раскрытия общих черт,
факторов, обусловливающих формирование и развитие любой
нации.
С другой стороны, исторический опыт каждой нации также
есть аккумуляция общего и особенного. Поэтому при использова-
нии опыта той пли иной страны берут то, что основывается па об-
щем и соответствует новым данным условиям. Можно видеть, на-
пример, что процессы консолидации наций в Азии, Африке и Ла-
тинской Америке имеют свои отличительные особенности, но что те
или иные национальные особенности, ранее считавшиеся непов-
торимыми, стали или становятся повторяющимися, общими и т. д.
Знание этих закономерностей в социалистическом обществе позво-
ляет к тому же научно управлять процессами национального раз-
вития, создавать, например, оптимальные условия для взапмообо-
гащепия наций, иначе говоря, для превращения имеющихся цен-
ных особенностей отдельных наций в общее достояние.
Марксисты-ленинцы борются как против игнорирования нацио-
нальных особенностей, так и против абсолютизации особенного и
игнорирования общего.
3.
ВОПРОС О „ПСИХИЧЕСКОМ СКЛАДЕ НАЦИИ*
В СВЕТЕ ЛЕНИНСКОЙ ТЕОРИИ ОТРАЖЕНИЯ
И ДАННЫХ НАУЧНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Марксистские исследователи природы нации и национальных
отношений всегда разоблачали «теории» имманентности каждой
нации особой психологии. Но некоторые авторы, правильно объяс-
няя формирование психологии историческими условиями не всегда
четко подчеркивали расхождение условий жизни, а следовательно,,
и психологий антагонистических классов одной и той же нации.
80 В. II. Леи п н Поли собр. соч., т. 29, сгр. 90.
81 Там /кс, стр. 318.
94
С удовлетворением можно отметить, что за последние годы все
больше ученых-специалистов обращают внимание на то, что оши-
бочно приписывать нациям общность «психического склада» в ка-
честве одного из основных их признаков 82.
Длительная совместная жизнь в одинаковой среде выраба-
тывает у людей некоторые общие черты психологии, способствует
появлению общих привычек, традиций. Все это Маркс, Энгельс и
Ленин считали важными моментами, учет которых необходим для
научного управления социальными процессами, для налаживания
дружественных отношений между различными национальностями
и их интернационального сплочения.
Особенно тщательно изучал процесы изменения чувств, наст-
роений различных классов в зависимости от условий их жизни
В. И. Ленин. Он постоянно напоминал о необходимости «понять
особенности, своеобразные черты психологии» 83 людей, каждый из
которых в специальных вопросах выступает «как представитель
известной профессии, как член известной нации, как житель из-
вестной местности...» 84.
Необходимо отметить, однако, что В. И. Ленин, настойчиво
подчеркивая большое значение понимания и учета в политике на-
циональных особенностей психологии, никогда не считал, что они
составляют особый психический склад нации85.
Употребляемые в обыденной речи выражения «национальная
психология», «профессиональная психология», «возрастная психо-
логия» и т. д. вовсе не означают, что у людей на самом деле
имеются несколько, порознь существующих психологий. У человека
единая психология, определяемая всей совокупностью его общест-
венных отношений. Благодаря тому, что одной из форм обществен-
ных отношений являются национальные, психология человека при-
обретает национальное своеобразие, что отнюдь не выделяется в
особую внеклассовую психологию. Это особенно очевидно в
отношении наций, состоящих из враждебных классов.
В конечном счете общими в психологии людей одной и той же
нации являются национальные особенности этой психологии: общие
национальные черты людей выражаются в своеобразном колорите
восприятия и отражения мира, а не в том, будто каждая нация
совершенно индивидуально и неповторимо восприпимаает и отра-
жает содержание этого мира.
Рассмотрим вопрос о национальной психологии в свете ленин-
ской теории отражения и данных психологической науки.
Существует объективный мир. Он является единственным ис-
точником всех ощущений, восприятий, представлений и мышления
82 Можно сказать па работы ряда философов, психологов, историков и этно-
графов: Ю П. Аверкиевой. М Д. Каммарп. В. И. Козлова, Б. Ф Поршпева,
П. М. Рогачева, Л. А Сатыбалова. М А Свердлина, С. А. Токарева в других.
83 В. И. Лепи н. Поли. собр. соч., т. 41, стр 192.
w В И. Л е н и п Поля. собр. соч., т. 8. стр 70.
6 См В. И Ленив. Поли собр. соч., т. 44, стр. 17.
95
людей. Одинаковы биологические и психологические предпосылки
человека для отражения объективного мира. У всех людей незави-
симо от их принадлежности к расовой и социальной группе
имеется одинаковая нервная система. Человек любой расы и на-
циональности имеет одинаковые с другими людьми периферические
аппараты, служащие трансформаторами внешней энергии в нерв-
ный процесс, и одинаковые корковые и подкорковые образования
головного мозга, которые в единстве с периферическими рецепто-
рами составляют механизм анализа и синтеза внешних и внутрен-
них раздражений и отражают внешний мир в форме ощущений,
восприятий представлений, мышлений.
Из сказанного, однако, не вытекает, что все люди совершенно
одинаково отражают явления объективного мира. Каждый чело-
век вносит в это отражение нечто своеобразное (субъективное),
которое объясняется особенностями общественно-исторических ус-
ловий развития его психики. Формула В. И. Ленина: «Ощущение
есть субъективный образ объективного мира...»86 подчеркивает, с
одной стороны, объективное существование того, что отображается,
а с другой — то, что отображение не тождественно с отображае-
мым, а существует диалектическое единство объекта и его образа,
обусловленное самим предметом, явлением и субъективными сто-
ронами, привнесенными субъектом познания.
Вскрывая несостоятельность как отрыва образа объекта от
самого объекта, так и отождествления образа с объектом,.
В. II. Ленин предупреждает, что субъективность ощущений нельзя
понимать в смысле произвольности, субъективизма отражения объ-
ективного мира. Под субъективностью ощущений понимается их
принадлежность к определенному субъекту. «Иных чувств,— писал
В. И. Ленин,— как человеческих, т. е. «субъективных»,— ибо мы
рассуждаем с точки зрения человека, а не лешего,— не бывает»87.
Чем же тогда объясняются различные оттенки психологическо-
го восприятия объективного мира? В первой главе уже говорилось
о несостоятельности идеи субстанциональности психики, представ-
лений о различных «способностях души». В наши дни предприни-
маются попытки обосновывать их паукообразно. Психологи-идеа-
листы стали расчленять психические процессы на отдельные спе-
циальные «свойства» и «способности», которые рассматриваются
как функции отдельных участков коры головного мозга. Они ут-
верждают, что якобы существуют даже такие локальные центры,
как «общительность», «смелость», «честолюбие», «любовь к родите-
лям» и «волевого действия» и т. д. Даже явно социального пропс- •
хождения сложнейшие психические образования вроде «религиоз-
ного я» пли «личного или общественного я» стали локализовать в
коре головного мозга. Опираясь на эти якобы научные данные,
™ В II. Лепин Поли. собр. соч., т. 18, стр. 120.
87 Там же, стр. 113.
96
расистам и националистам было нетрудно наделять народы раз-
личными психическими «свойствами» и «способностями».
Надо заметить, что и антилокализационалисты считают «свой-
ства» и «способности» психики порождением мозга, с той разни-
цей, что в то время как локализационалисты считают «свойства»
психики функцией отдельных, строго ограниченных участков мозга,
антилокализационалисты рассматривают эти «свойства» как функ-
цию широких участков мозга. Таким образом, основной грех и ло-
кализационалистов и антплокализационалпстов заключается в том,
что и те и другие психические функции понимают как секрецию
какою-либо органа, ткани головного мозга. Мозг (ограниченными
или широкими участками) как бы высвобождает содержащиеся в
нем «свойства» психики. Такое понимание функции мозга по суще-
ству является родом физиологического идеализма.
Как известно, родоначальник физиологического идеализма не-
мецкий естествоиспытатель II. Мюллер, игнорируя эволюционное
приспособление органов чувств к внешнему миру, отражение дей-
ствительности объяснял кантиански. Он сформулировал так назы-
ваемый закон специфической энергии органов чувств, согласно ко-
торому световые, звуковые, тактильные и иные ощущения, возни-
кающие у человека, суть результат проявления внутренних свойств
(«специфических энергий») органов чувств. Сетчатке глаза, напри-
мер, якобы присущи априорные пространственные схемы, в кото-
рые он укладывает определенные ощущения. Иначе говоря, струк-
тура органов чувств объясняется не природой раздражителя, а,
наоборот, свет, звук и другие раздражители рассматриваются как
создание, секреция специфической энергии органов чувств. В про-
тивовес этому материалистическое объяснение роли органов чувств
заключается в том, что последние имеют не «специфическую энер-
гию», а специфические функции, порожденные природой раздражи-
теля. В длительном эволюционном развитии организма органы
чувств под воздействием внешнего мира все более дифференциро-
ванно и тоньше стали воспринимать и отражать различные раздра-
жители.
К. Маркс писал: «Лишь благодаря предметно развернутому
богатству человеческого существа развивается, а частью и впер-
вые порождается, богатство субъективной человеческой чувственно-
сти: музыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз,— короче
говоря, такие чувства, которые способны к человеческим нас-
лаждениям и которые утверждают себя как человеческие сущно-
стные силы. Ибо не только пять внешних чувств, но и так называе-
мые духовные чувства, практические чувства (воля, любовь и
т. д.),--одним словом, человеческое чувство, человечность
чхветв, — возникают лишь благодаря наличию соответствующего
предмета, благодаря очеловеченной природе»88.
68 К. Маркс п Ф. Энгельс. Из ранних произведений М., Госполитнздат
1956, стр. 593—591
7
97
С Т. Калтахчян
Последующее развитие науки блестяще раскрыло принци-
пиальное значение приведенных замечаний К. Маркса и меха-
низм субъективного (а не субъективистского) восприятия объек-
тивного мира. Академик С. И. Вавилов в работе «Глаз и Солнце»,
раскрывая причины совершенства действий глаза, его автоматизм,
большую селективную способность к различению цветов, писал:
«Все это результат приспособления глаза к солнечному свету на
Земле.
Глаз нельзя понять, не зная Солнца. Наоборот, по свойствам
Солнца можно в общих чертах теоретически наметить особенности
глаза, какими они должны быть, не зная их наперед.
Вот почему глаз — солнечен, по словам поэтов» 89.
Можно то же самое сказать о связи между природой других
раздражителей и их анализаторов. При этом, как показал
И. П. Павлов, механизм постепенного приспособления каждого дан-
ною анализатора к улавливанию специфических раздражителей
охватывает периферический, или рецепторный, отдел, провотни-
ковый отдел и мозговой, или центральный, отдел анализатора.
Опровержение наукой «физиологического идеализма» в объясне-
нии функции органов чувств распространяется на истолкование
им механизма анализаторов вообще. Весь этот механизм образу-
ется, совершенствуется иод воздействием объективного мира и
- для дифференцированного отражения последнего, постоянно при-
спосабливается к специфике раздражителя. Благодаря трудам
И. М. Сеченова и II. П. Павлова функция анализаторов пони-
мается как совокупность комплексных временных связей, как его
сложная приспособительная деятельность, направленная на осу-
ществление какой-либо физиологической пли психологической за-
дачи.
Современная научная физиология и психология показывают не-
состоятельность понимания психики как отправления мозга. Функ-
ция мозга сложнопрнспособительная. Мозг в целом и его кора
как наиболее высокоорганизованная часть всей центральной нерв-
ной системы, представляющие высший уровень анализа и синтеза
сигналов, не порождают психические «свойства» и «способности»,
а приспосабливаются для выполнения той или иной психологиче-
ской задачи. Определенная специализация отдельных участков ко-
ры для более дифференцированного отражения явлений действи-
тельности является результатом всего общественно-исторического
развития человека. При этом локализация функций предполагает
не фиксированные «центры», а динамические системы.
Отдельные элементы динамических систем высокоспециализиро-
вапы и дифференцированы, но они взаимодействуют между собой.
Современная психология указывает па огромную интегративную
роль «зон перекрытия» корковых концов отдельных анализа-
80 С. И. В а в и л о в. Глаз и Солнце. О «теплом» и «холодном» свете. М.,
Изд-во АН СССР, 1961, стр. ПО.
98
торов. Эти области, составляющие около 43% всей коры, обеспечи-
вают совместную работу отдельных корковых «центров», опровер-
гая тем самым идею изолированности последних. Никаких врож-
денных «центров» высшей психической деятельности человека нет.
Антиисторичным, ненаучным являются также фрейдистское и
неофрейдистское объяснение психической жизни человека.
3. Фрейд, рассматривая бессознательное «оно» как хранилище
раннего опыта человечества, считал, что психика индивида уже
при рождении его наделена рядом родовых воспоминаний, отно-
сящихся еще к периоду первобытной орды. Родовые и индивиду-
альные влечения: побуждения, намерения, желания и т. д.—
Фрейд представляет как материальные объекты со специфической
«психической энергией».
Фрейдизм, который приобрел характер своеобразной философ-
ской системы и тесно сблизился с наиболее реакционными фило-
софскими направлениями, отрицает формирование психики чело-
века в результате его общественно-исторической практики. Амери-
канский философ-марксист Г. Уэллс в интересной, научно аргумен-
тированной книге «Крах психоанализа» пишет: «И психоанализ,
и теологический мистицизм рассматривают человеческую природу
и потенциальные способности человека как биологические или
богом данные внутренне присущие ему с момента зачатия способ1
ности, находящиеся в его уме, духе, душе или в бессознательной
сфере каждого человека. Подобному подходу к потенциальным
способностям человека резко противостоит теория взаимодействия
филогенетической анатомии и физиологии с онтогенетическим уча-
стием человека в жизни окружающего его естественного и соци-
ального мира» 90.
Врожденными являются не психические свойства, а лишь ана-
томо-физиологические структуры как предпосылки для появления
и развития в них тех или иных психических функций.
Первичные умения ребенок приобретает посредством соедине-
ния врожденной биологической структуры (которая, кстати, тоже
результат длительного эволюционного развития) и социальных
навыков. Даже возможность прямохождения, искусность движений
рук превращаются в действительность благодаря социальной жиз-
ни. Происходит «экстериоризация» интериоризованной социаль-
ной потенциальной способности. Здесь имеет место движение от
внутреннего к внешнему, от интериоризации внешнего к экстерно-
ризации иптериоризованного внешнего91.
Но если даже прямохождение становится возможным благо-
даря влиянию общества на индивида, то тем более абсурдно го-
ворить о врожденности высших психических функций.
Психология стала подлинно научной с тех пор как сумела
объяснить высшие психические функции человека как сложный
90 Г. Уэллс. Крах психоанализа. ЛТ, <Прогресс», 1968, стр. 242.
81 Там же, стр. 249.
7*
99
продукт обществеппо-исторпческого развития. Дналектико-матери-
алисгическое понимание психики, развитое в трудах в первую
очередь советских психологов (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев,
А. Р. Лурия и другие), а также ряда зарубежных прогрессивных
исследователей (А. Валлон, П. Жанэ, Ж. Полнтпер и другие),
полностью отрицает представления о сложных психических процес-
сах человека как результате проявления врожденных «способно-
стей» психики пли первичных «свойств» корковых «центров» го-
ловного мозга. «Высшие психические функции человека с точки
зрения современной психологии представляют собой сложные реф-
лекторные процессы, социальные по своему происхождению, опо-
средствованные по своему строению и сознательные, произвольные
по способу своего функционирования» 92.
Психика человека требует длительного и сложного созревания
в онтогенезе.
Любой акт психики, даже связанный на первый взгляд с «Био-
социальными» содержаниями, является феноменом общественно
обусловленным.
Установив социальный характер генезиса человеческой психи-
ки, научная психология делает следующие выводы: 1. Попытки ло-
кализовать высшие психические функции в специальных центрах
коры мозга являются антинаучными. 2. Сложные динампчески-
приспособительные функциональные системы совместно рабо-
тающих корковых зон не появляются в готовом виде к моменту
рождения ребенка (как это имеет место в отношении дыхательной
и других биологических функциональных систем) и даже не соз-
ревают самостоятельно, а формируются в обществе в процессе
общения с людьми и предметно-практической деятельности.
Современная психология доказала, что биологическая наслед-
ственность хотя п существует и на уровне человека, ее действие
прямо не распространяется на те приобретения в сфере психоло-
гического развития, которые человечество сделало па протяжении
последних 40 или 50 тысячелетий, т. е. с тех пор, как сложился
современный тип человека и вступили в силу законы развития че-
ловеческого общества. «Начиная с этого момента,— отмечает один
из ведущих советских психологов А. Н. Леонтьев,- достижения
г развитии психических способностей людей закреплялись и пе-
редавались от поколения к поколению в особой форме, а имен-
но в форме впешиепредметпой, экзотерической.
Эта новая форма накопления и передачи филогенетического
Iточнее, исторического) опыта возникла потому, что характерная
для людей деятельность есть деятельность продуктивная, созида-
тельная. Такова прежде всего основная человеческая деятель-
ность — труд.
Фундаментальное, поистине решающее значение этого факта
82 А. Р. Лурия. Высшие корковые функции человека. Изд-во МГУ, 1962,
стр. 29.
100
было открыто более 100 лет тому назад. Открытие это принад-
лежит основоположнику научного социализма Марксу»53.
Только в обществе под давлением практической деятельности
ребенка возникают сложные межцентральные системы высших
психических функций — «функциональные мозговые органы», как
их называет А. Н. Леонтьев.
То, что ребенок в момент рождения лишь кандидат в человека,
по он не может нм стать в изоляции: ему нужно научиться быть
человеком в общении с людьми93 94, показывают изученные случаи
развития детей в условиях полной изоляции от людей. В настоя-
щее время наукой описаны более 30 подобных случаев95. Все они
с очевидностью доказывают, что дети, родившиеся анатомически
со всеми биологическими предпосылками для становления чело-
веком, им не становились, будучи изолированы от специфически-
человеческих отношений. Они деградировали до уровня животных,
вместо языка у них появлялась нечленораздельная животная
сигнализация, ходили на четвереньках, а попав в человеческие
условия, очень медленно приспосабливались к ним и довольно ра-
но погибали.
Здесь особенно наглядно видна бесполезность предпринятых
в начале XX века рядом буржуазных психологов попыток пере-
нести аналогию между развитием ребенка и развитием человече-
ских обществ, человечества. Специфнчески-человеческие, высшие
психические свойства и способности наследственно не заложены
в ребенке, и, следовательно, невозможно говорить о каком-то «вы-
зревании их изнутри». Развитие человеческой психики в онтоге-
незе фатально не определяется развитием психики в филогенезе.
Глубоко ошибочными являются как вульгарно-материалистиче-
ское, механистическое отождествление высшей нервной деятельно-
сти с психической деятельностью, так и идеалистическая концепция
врожденных психических функций. Ребенок рождается лишь с оп-
ределенными биологическими предпосылками для развития челове-
ческой психики, но для этого одна физиология высшей нервной
деятельности еще недостаточна. Последняя является только естест-
веннонаучной, материальной основой психологии, но опа не соз-
дает человеческую психику, не подменяет психологию.
Примеры развития человека как в обществе, так и изолирован-
но от него подтверждают правильность марксистско-ленинских
положений о сущности человека, о том что человек есть продукт
общественных отношений, что он есть в самом буквальном смысле
«пе только животное, которому свойственно общение, по животное,
которое только в обществе и может обособляться. Производство
обособленного одиночки вне общества.... такая же бессмыслица,
93 А. Н. Леонтьев. Проблемы развития психики. Изд-во МГУ (третье
издание). 1972, стр. 185—186.
94 См. Б. Ф. Порш пев. Социальная психология и история.
95 Там же, стр 120—124
101
как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих
между собой индивидуумов»96.
Индивидуальные различия объясняются личной биографией
(в данном обществе) того или иного индивидуума, конкретными
обстоятельствами его жизни, своеобразием его окружающей сре-
ды. Всем этим обусловливается индивидуализация личности. У нее
наряду с общественными потребностями п интересами появляют-
ся свои особые потребности и интересы (которые могут быть в
противоречии или в гармонии с общественными), и отражение пси-
хикой данной личности ее общественного бытия, любого внешнего
воздействия преломляется через сложившиеся у нее индивиду-
альные особенности, окрашивается ее субъективными данными.
Таким образом, мы видим, что ленинское положение об ощущении
как субъективном отражении объективного мира, о диалектиче-
ском единстве объекта и его образа распространяется на психику
вообще.
Совокупность субъективных, идеальных образов, их связь со-
ставляют внутренний духовный мир человека. Этот субъективный
мир приблизительно одинаков для людей, связанных определен-
ными общими условиями жизни и деятельности. Духовный мир
человека субъективен не в смысле его произвольности, а потому
что он составляет то, что мы называем психикой человека. По-
следняя не тождественна сознанию, а включает наряду с созна-
тельным также моменты бессознательного. С другой стороны, со-
знание не тождественно с мышлением. Сознание отражает мир
не только в форме мысли, но и — ощущений, восприятий, представ-
лений. Последние содержат уже больше субъективных моментов.
Среди психических явлений психологи различают три большие
группы: 1) психические процессы как динамическое отражение ми-
ра в различных психических формах (познавательных, эмоцио-
нальных, волевых); 2) психические состояния как определив-
шийся в данное время уровень психической деятельности (состоя-
ние внимания, эмоциональное состояние или настроение) и 3) пси-
хические свойства как относительно устойчивые образования,
обеспечивающие определенный качественно-количественный уро-
вень деятельности психики личности.
Психические свойства синтезируются в сложное, структурное
образование (психический склад), в котором нас в данном случае
интересуют такие основные его элементы: 1) потребности и интере-
сы личности, определяющие ее жизненную позицию, ее убежде-
ния, идеалы и уровень активности; 2) темперамент как система
особенностей психической деятельности личности; 3) способности
как система интеллектуальных и эмоциональных свойств и 4) ха-
рактер как система отношений п способов поведения.
У человека имеются первичные — материальные потребности
и сиецифически-человсческие— духовные потребности. На основе
8,5 К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 12, стр. 710.
102
потребностей возникают интересы, которые также делятся на ма-
териальные и духовные. Поскольку непосредственными побуди-
тельными мотивами определенного поведения, действия людей яв-
ляются чувства и идеи, психология, идейные побуждения могут
казаться конечной и решающей силой. Между тем выяснение роли
и характера интересов дает возможность материалистически объ-
яснять поведение любой социальной группы. Исторический ма-
териализм не умаляет роли и значения идеологии в истории, он
лишь показывает, что последние имеют не абсолютную, а относи-
тельную самостоятельность. Основоположники марксизма, говоря
о действии экономических законов независимо от сознания и воли
людей, вовсе не считали, что эти законы действуют вообще помимо
людей.
Когда Ф. Энгельс писал, что «экономические отношения каждо-
го данного общества проявляются прежде всего как интересы» %
этим он уже дал ключ к пониманию механизма отражения общест-
венного бытия общественным сознанием, к пониманию характера
психологии п идеологии людей на определенном историческом эта-
пе развития данного общества. И психология и идеология всегда
выражают реальные интересы определенных социальных общ-
ностей.
Разумеется, что как эти общности не являются простыми сум-
мами составляющих их индивидов, так и психология той или иной
социальной общности не является простой суммой или равнодей-
ствующей индивидуальных психологий97 98. Сама психология лично-
сти формируется в обществе под влиянием общественных отноше-
ний и потому является по своей сущности общественной психоло-
гией. Потребности и интересы социальной общности определяют
жизненную позицию, убеждения, идеалы и уровень активности ее
членов и индивидуальные отклонения, даже возникающие проти-
воречия между потребностями и интересами личности и общности
не меняют существа дела.
Что же касается вопроса, какие потребности и интересы яв-
ляются общими в том или ином социальном объединении, а следо-
вательно. в каком отношении и насколько они являются сильными
скрепами данного объединения, то это показывает конкретный
анализ характера различных типов общностей лютей. К такому
анализу мы вернемся после обзора, пока в общей форме, структур-
ных элементов психического склада личностей п социальных кол-
лективов.
Наиболее неоспоримым из компонентов психического склата
кажется общность национального темперамента Но даже этот
вопрос оказывается далеко не простым. Факты существования раз-
личных наций с одинаковыми темпераментами и, наоборот, име-
97 К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. 18, стр. 271.
98 См. Г М. Гак. Учение об общественном сознании в свете теории позна-
ния. М, Изд-во ВГШ1 и АОН, i960, стр. 63—72, 124-130.
103
ющиеся различия в темпераменте разных слоев одной и той же на-
ции требуют научного объяснения. Трудность и сложность вопроса
в том, что и темперамент, оказывается, можно объяснить не только
природными условиями. Известно, что темперамент есть форма
проявления поведения личности и что природной основой его яв-
ляются типы нервной системы. Современная психология отмечает
четыре основных и ряд промежуточных, переходных типов нерв-
ной деятельности". Возможна ли нация, состоящая из людей од-
ного типа нервной системы? Научная психология отвечает на это
отрицательно. Таких наций нет. Нельзя же, в самом деле, делить
целые нации на сангвиников и флегматиков, холериков и мелан-
холиков.
Если даже в той или иной нации встречается много лиц, обла-
дающих определенным типом темперамента, скажем например,
холерическим, это еще не дает нам права переносить характери-
стики данного темперамента этих лиц на всю нацию. Нельзя же
сказать, например, что такая-то нация вспыльчива и порывиста,
что ей присуща цикличность в деятельности и переживаниях, что
опа способна переходить от отвлеченной бурной деятельности в
«слюнявое настроение». Было бы неправильно также считать од-
ин пации в целом обладателями сильного, а другие—слабого ти-
па нервной деятельности. Если темпераменты обнаруживаются че-
рез уровни активности и работоспособности, эмоционального тону-
са, через особенности социального контакта и различные степени
приспособляемости к изменяющимся условиям, то ясно, что нации
в целом обладают в той или иной мере всеми этими качествами.
Факты показывают, что признание особого национального тем-
перамента хотя и имеет место, не выдерживает, однако, научной
критики. Оно оспаривается прежде всего другим очевидным фак-
том, а именно тем, что различные пации (например, латиноаме-
риканские, кавказские) могут иметь и имеют по преимуществу
одинаково выраженную подвижность, возбудимость и, наоборот,
внутри больших стран с разнообразными географическими, кли-
матическими зонами могут быть и есть большие группы людей
одной и топ же национальности, по с различными проявлениями
темперамента.
С другой стороны, если научная психология доказала, что да-
же у отдельных личностей чаще всего наблюдаются не «чистые»
типы темперамента, а его промежуточные и переходные формы, то
не ясно ли, насколько неправомерно говорить в научном плайе о
юм или ином определенном темпераменте целой нации, к тому же
присущем только ей. Правильнее было бы говорить не о нацио-
нальном темпераменте, а о преобладании определенных проявле-
ний тех или иных типов темперамента в той или иной националь-
ной среде.
99 Некоторые психологи считают, что нельзя ограничивать число темпераментов
четырьмя типами, но в данном случае пас интересует не число, а суть вопроса.
104
Современная материалистическая психология считает, что ре-
шающее значение в формировании поведения имеют не сами по
себе врожденные свойства нервной системы, а реальные взаимо-
отношения людей, условия их жизни и деятельности, воспитание
и обучение. Потребности и интересы определенной социальной
общности составляют содержание и побудительную силу ее по-
ведения, а форма проявления последнего зависит от природного
темперамента различных личностей, составляющих данную общ-
ность. Содержание поведения социальной общности определяется
ее характером, а формы поведения разнообразятся в зависимости
от того, каких типов нервной деятельности люди объединены в
данную общность. Вместе с тем доказано, что под влиянием жиз-
ненных воздействий изменяются первоначальные свойства типа
нервной деятельности. Научная социология и психология объясня-
ют широко наблюдаемые факты нивелировки проявления темпе-
раментов в определенных социальных общностях тем, что в фор-
мировании поведения людей решающее значение имеют не природ-
ные механизмы нервной системы, а реальные обстоятельства их
жизни и деятельности, их реальные взаимоотношения. Под влия-
нием этих условий происходят те сдвиги в динамике поведения
человека, которые образуют переходные формы темперамента.
В результате выделить в темпераменте то, что есть в нем от за-
датков нервной системы, и то, что образовалось от перестройки
нервной системы под влиянием общих условий жизни, бывает па
много труднее, чем обычно думают.
Если тип темперамента в индивидуальной психике бывает, та-
ким образом, смазанным, природным и приобретенным, то в обще
ственпой психологии общность темперамента определенной соци-
альной группы еще менее уловима, ее вообще нельзя рассматри-
вать как результат образования коллективов, состоящих якобы из
людей с одинаковыми типами нервной системы. Еще I Г Чер
нышевский, борясь с метафизическими представлениями о врож-
денности и неизменности темперамента, писал: «Особенного вни-
мания заслуживает то обстоятельство, что быстрота движений и
речи, сильная жестикуляция и другие качества, считающиеся при-
знаками природного расположения, так называемого сангвиниче-
ского темперамента, и противоположные качества, считающиеся
признаками флегматического темперамента, бывают у целых сосло
вий и у целых народов результатом только обычая. Те люди, ко-
торым их старшие родпые и знакомые внушают привычку держать
себя с достоинством, почти все с ранних лет привыкают к плавно
стп движений и речи; наоборот, в тех сословиях, где считается на-
добной резкость движений и речи, почти все с молодости привыка-
ют к сильной и быстрой жестикуляции, к пронзительному и бы
строму тону речи» 10°. 100
100 Н. Г Чернышевский Избр. филос. соч. М., Соцзыпз, 1
стр. 249 -250
105
Материалистическая психология доказала, что система вре-
менных связей, образуемых в общественной жизни человека, как
бы «перекрывает» его природный темперамент, что прав Н. Г. Чер-
нышевский, когда утверждает: «Природный темперамент вообще
заслоняется влиянием жизни» *01.
Как мы видим, такой природный аппарат, каким является
нервная система, оказывается весьма пластичным. Если даже тем-
перамент личности, как и характер, в конечном счете определяет-
ся общественными условиями жизни человека, то тем более не-
правильно говорить о природном общенациональном темперамен-
те, не учитывая различия общественных условий жизни, деятель-
ности и воспитания различных классов.
Сравнительная замкнутость или общительность, склонность к
расширению контактов тех или иных наций определяется не «на-
циональным темпераментом», а социально-политическими причи-
нами. Конечно, во взаимоотношениях наций, например, при раз-
личных переговорах между ними может сказаться темперамент
определенных лиц, уполномоченных вести переговоры, но это не
национальный темперамент, а темперамент, воспитанный опреде-
ленными классово-общественныим условиями. Руководитель нации
с тоталитарным фашистским режимом лично может обладать при-
родным меланхолическим темпераментом, а в отношениях с дру-
гими народами проявить воспитанный своим социальным кругом
резко агрессивный темперамент. Знание темперамента отдельных
сограждан той или иной нации еще не раскроет суть и характер
ее поведения. Проявление темперамента личности также подвер-
жено воздействию общественных условий, а в его формировании
решающая роль принадлежит роду и характеру деятельности че-
ловека. Что касается «национального темперамента», то это поня-
тие, вполне приемлемое в обиходном употреблении, в научном от-
ношении не имеет веских оснований.
Посмотрим теперь, в каком соотношении находятся способно-
сти личности и способности той или иной социальной общности.
Личность имеет способности (возможности) к определенному ви-
ду (или видам) деятельности, а большие социальные общности
людей, включая в себя множество людей с различными способно-
стями и придавая им силу коллектива, приобретают еще интег-
ральную способность решать такие социальные, научно-техниче-
ские и другие задачи, которые не способна решать ни одна лич-
ность в отдельности. Иначе говоря, способности определенной
общности людей качественно и количественно иные, чем способ-
ности личностей, составляющих данную общность. Далее, если
способности личности являются сплавом природного и приобре-
тенного (благодаря общественным условиям ее развития), то спо-
собности социальной общности носят только общественный харак-
|0’ И. Г. Чернышевский. Избр. филос. соч., стр. 252.
106
тер. Собственно общественные же условия оказываются решаю-
щими в развитии способностей личности.
Социалистические условия жизни воочию показывают лживость
утверждений буржуазных психологов и социологов о якобы изб-
ранной одаренности определенных наций. Подобные антинаучные
версии, рассчитанные на оправдание политической, экономический
и культурной дискриминации угнетаемых народов и классов, ни-
чего общего не имеют с действительностью. Все народы имеют
равные и неограниченные возможности в развитии своих интел-
лектуальных и эмоциональных способностей. Для превращения
этих возможностей в действительность необходимо лишь одно —
снять с них оковы социального и национального гнета.
Особенно отчетливо выступает значение социальных условий в
формировании характеров людей из отдельных общностей.
Характер, с одной стороны, является структурной составной
частью психического склада, а с другой — он сам имеет свою
структуру, в которой компоненты психического склада органиче-
ски связываются и взаимодействуют друг с другом. Это обстоя-
тельство, видимо, служит основанием для ряда авторов ставить
знак равенства между психическим складом и характером. Одна-
ко материальные и духовные факторы, участвующие в формиро-
вании психологии и характера, взаимодействуют в них по-разному
и проявляются в разной мере. Природные моменты в характере
еще больше, чем в психологии, заслоняются, затушевываются об-
щественными воздействиями и воспитанием. Не все психические
свойства в одинаковой мере проявляются в характере. Как сви-
детельствуют психологи, «оставаясь самим собой, человек, однако,
способен изменять тонус движения и действий и регулировать
своп чувства, сдерживать импульсы от органических потребностей
и оставаться на уровне предъявляемых ему обществом мораль-
ных требований» 102.
Хотя природные моменты и проявляются в характере личности,
по они играют в нем еще меньшую роль, чем в темпераменте и спо-
собностях человека. Но если характер личности прежде всего оп-
ределяется ее общественными отношениями, то характер социаль-
ных общностей тем более является общественным продуктом.
Рассматривая человеческую психологию то в индивидуальном,
то в общественном ее проявлении, мы видели, что эти аспекты
трудноразделпмы, и это не случайно. К- Маркс отмечал, что не-
возможно противопоставлять «общество» как абстракцию индиви-
ду. «Индивид есть общественное существо,— писал он.— Поэтому
всякое проявление его жизни — даже если оно п не выступает в
непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно
с другими, проявления жизни, — является проявлением и утверж-
дением общественной жизни» 103.
102 «Психология», под ред. А. Г. Ковалева, А А. Степанова, С. Н. Шебалина.
М., «Просвещение», 1966. стр. 392. _
103 К. Маркс п Ф. Энгельс. Из ранних произведении, стр. 690.
107
Индивидуальная психология человека, как то же проявление
жизни человека, является по своей сущности общественной психо-
логией. Это ие означает, что психологию той или иной соци-
альной общности, т. е. специальную общественную психологию,
можно рассматривать как сумму проявлений индивидуальных пси-
хик всех членов данной общности. Наоборот, психология личности
в своей основе складывается под определяющим влиянием обще-
ственной психологии. Психика каждого человека- развивается в
условиях жизни и деятельности тех коллективов (профессиональ-
ных, классовых, национальных и т. д.), членом которых он яв-
ляется. Более того, каждый человек застает уже оформившуюся,
хотя и развивающуюся общественную психологию, господствую-
щую в своей среде, и усваивает ее.
Под психическим складом понимается определенная строй-
ность, системность проявления психических свойств. Различные со-
циальные общности людей имеют системность, ясно выраженную
определенность психического строя, но в весьма различной сте-
пени. Поскольку общественная психология той или иной группы
людей проявляется в потребностях, интересах, чувствах, настрое-
ниях, идеалах, чаяниях и иллюзиях, нетрудно видеть, что не вся-
кие общности людей могут иметь единую общественную психоло-
гию, единый и стройный психический склад. Нация, состоящая из
классов с противоположными потребностями, интересами, естест-
венно, не обладает общностью психического склада. В отношении
такой нации можно говорить лишь о некоторых общих чертах
психических свойств темперамента, характера.
Национальные отношения как часть общественных отношений
также определяются классами. Каждый человек является предста-
вителем определенного общественного класса или слоя, определен-
ной нации или народности, а также той или иной профессии,
поколения 11 т. д. Это, однако, не значит, что он обладает раздель-
ными классовой, национальной, профессиональной, возрастной
психологиями. У человека единая психология, определяемая его
общественными отношениями. Благодаря тому, что одной из
форм общественных отношений являются национальные, психоло-
гия человека имеет определенные национальные особенности. Нет
особой национальной психологии, порождающей особые нацио-
нальные отношения, а, наоборот, в определенных общественных
условиях объективно складываются определенные национальные
отношения, которые отражаются в психологии человека как ее на-
циональные особенности. Последние, однако, раз возникнув, при-
обретают относительную самостоятельность и влияют па поведе-
ние людей.
Среди признаков, обычно приписываемых нации, есть такие,
которые действительно общи всем членам нации, но есть и такие,
которые вырабатываются через классовое положение каждого из
членов нации. Такими являются, в частности, признаки, характе-
ризующие духовный облик нации.
108
Аргументы сторонников рассмотрения «психического склада»
плп «общих черт психологии» в качестве одного из основных приз-
наков нации можно свести примерно к следующим пунктам: 1) на-
личие национального склада психологии очевидно, оно вытекает
якобы из самого факта существования различных наций; 2) на-
ция не только общественное, но и природное явление; 3) пси-
хический склад не психология; под общностью психическо-
го склада понимается форма, а не содержание проявления пси-
хологии.
Рассмотрим эти аргументы.
Первое наиболее легкое доказательство наличия общности
психического склада нации заключается якобы в ее очевидности.
Имеется немало людей, убежденных, что достаточно просто паль-
цем указать на существование различных наций: англичан, дат-
чан, французов и т. д. как наличие «особого психологического
склада» у каждой нации будет очевидно всем. Так кажется здра-
вому человеческому рассудку. «Но,— писал Ф. Энгельс,— здравый
человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех сте-
нах своего домашннего обихода, переживает самые удивительные
приключения, лишь только он отважится выйти на широкий про-
стор исследования» 104.
Мы уже видели выше и еще больше убедимся в дальнейшем,
что очевидность общности психического склада нации кажущаяся,
что опа улетучивается при ближайшем рассмотрении сущности на-
ции. Ни эта «очевидность», ни анализ искусства, быта, любых дея-
ний той или иной нации никаких доказательств особого нацио-
нального склада психики, или, как некоторые выражаются, «на-
циональной души», не давали и дать не могут.
В условиях длительного совместного существования и общения
у классов-антагонистов, конечно, вырабатываются некоторые об-
щие черты проявления психологии, но они не составляют общно-
сти психического склада нации. Убеждение, можно сказать, широ-
ких масс в наличии общности психического склада как одного из
основных признаков нации само носит по существу подсознатель-
но-психологический характер. Проявление различных общих ак-
ций (военных и других) той или иной нацией, определенных общих
эмоций в отношении общезначимых для нации явлений и т. п.
ощущается, воспринимается как проявление именно общности
психического склада. Указанное убеждение особенно укрепляется
в случаях резкого усиления, широкого распространения национа-
лизма, ибо одним из питательных источников национализма яв-
ляется сама вера в наличие родственной национальной души \
«соплеменников».
Национальной психики, «национальной души (речь идет не о
метафорическом употреблении этого выражения) хотя и ист в
104 К. Маркс п Ф Энгельс Соч., т. 20. стр. 21
169
действительности, но одна вера в них оказывает реальное воздей-
ствие на поведение людей»105 106. Считаться с реально сложивши-
мися убеждениями людей необходимо, какими бы ни были эти
убеждения. Тем более необходимо учитывать воздействие нацио-
налистической пропаганды, реальное влияние буржуазии, ее куль-
туры и идеологии на трудящиеся массы. Считаться с националь-
ными предрассудками или с фактами буржуазного влияния, одна-
ко, надо не так, чтобы укреплять это влияние и предрассудки, а,
наоборот, так, чтобы национальных фетишей становилось все
меньше и меньше. Коммунистическая партия в своей деятельно-
сти всегда имела в виду, что не только буржуазия угнетающих
наций ведет антинациональную политику, но и «помещики, попы
и буржуазия угнетенных наций нередко прикрывают национали-
стическими лозунгами стремления разделить рабочих и одура-
чить их, заключая за их спиной сделки с помещиками и буржуа-
зией господствующей нации в ущерб трудящимся массам всех на-
ций» ,06.
Другим распространенным аргументом в защиту «общности
психического склада нации» является точка зрения, согласно ко-
торой нация есть не только общественное, но и естественно-при-
родное явление. Так, Г. Габриелян считает: «Поскольку нация
есть общность людей, то ее первым признаком должна быть общ-
ность физического типа людей, или, как говорит Ст. Шаумян, пх
более или менее общее происхождение»107. Г. Габриелян цитирует
из статьи «К вопросу о понятии «нация» 108 следующее место: «На-
ция не имеет обязательной прямой, генетической связи с донацио-
нальными формами общности людей ни в биологическом, ни в
психологическом плане» и спрашивает: «Но на каком основании
говорится это? Какая нация не имела родового периода разви-
тия?» 109. В ответ на свидетельства о том, что, например, американ-
ские нации возникли из различных национальностей и рас, он го-
ворит, что последние «представляют результат определенного раз-
вития родов и племен», не замечая, что этим как раз подтверждает
то, что хотел опровергнуть, а именно: необязательность для обра-
зования нации ее прямой генетической связи с донациональными
формами общности людей.
Современная этнографическая наука все больше подтверждает
этот вывод Советский этнограф Ю. Бромлей пишет: «Можно ли
105 II. С. Коп правильно отмечает, что «чувства и образы обыденного сознания
по отличаются, конечно, аналитической строгостью. Но они не становятся
от этого менее «эффективными» (И. С. Коп. Национальный характер —
миф пли реальность? «Иностранная литература», 1968, № 9, стр. 228).
106 В. И. Ле и и и. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 59.
107 1 Г. Габриеля и. К вопросу об определении пации. «Вести. Еревапск.
ун-та», 1968, № 1, стр. 130.
Ю8 с. Т. К ал та \ч ян. К вопросу о понятии «нация». «Вопросы истории»,
1966, № 6, стр. 35.
109 Г. Г. Габриелян. К вопросу об опредслсппи пации. «Вести. Еревапск.
ун-та», 1968, № I, стр. 130.
110
ставить знак равенства, скажем, между древними славянами и
русскими? Какой народ имел своим предком хазар и половцев?
Эти на первый взгляд «наивные» вопросы на самом деле являются
большими проблемами, которыми занимаются специалисты раз-
личных отраслей науки. В прошлом эти вопросы разрабатывались
главным образом на основе лингвистических данных и сводились,
по существу, к истории языков. Теперь над их разрешением ра-
ботают археолог и антрополог, историк и топонимист. Немалое
место в решении вопросов происхождения (этногенеза) народов
отводится комплексным этнографическим исследованиям, позво-
лившим по-новому осветить некоторые из этих вопросов. Сейчас,
например, общепризнано, что в формировании азербайджанцев,
язык которых относится к тюркским, древнейшее нетюркоязычное
население Азербайджана сыграло гораздо большую роль, чем по-
явившиеся здесь в средние века тюрки-кочевники»110.
Г. Габриелян ссылается на факт возникновения армянского на-
рода из армен, хайасов, урартцев и других различных племен, ви-
димо, как на доказательство единой природной основы армянской
нации. Но на самом деле факт образования из различных этниче-
ских общностей новой этнической общности людей доказывает как
раз отсутствие прямой линии этнического развития. Возникновение
армян из различных племен и вся последующая итория Армении,
на которую веками совершали опустошительные набеги Парфия и
Рим, Византия и Персия, арабы, сельджуки, монголы и другие,
которую не раз включали в состав чужих государств, свидетельст-
вуют о том, что нет основания говорить о единой природной основе
крови и психологии армянской нации, проходящей якобы через всю
ее предысторию и историю. Правильно, материалистически пони-
мал это еще революционный демократ М. Налбандян, который пи-
сал: «Хорошо, что невозможно узнать, кто из нас из какого проис-
ходит рода, а то ведь в противном случае неродственные племена,
которые смешивались некогда с исконными, коренными армянами
и тысячелетиями разделяли их судьбу, их горе и радости и которые
сегодня сами носят имя армян, — нс стали бы признаваться за на-
стоящих армян. Чем отличается эта защита чистоты нации от
взглядов тех, кто отрицает тысячелетнее воздействие естественно-
исторического процесса на синтаксис нации и пытается заменить
его древним?»111.
Этнические особенности пации в основном решающем образу-
ются в рамках самого существования нации. Они установились
сравнительно недавно Этнически облик наций, особенно высоко-
развитых, не сводится к архаизмам пережиткам предыстории на-
ции. Процессы взаимообогащения наций, нивелировки их образа
жизни настолько бросаются в глаза, что сам Г Габриелян в той же
110 Ю. Бромлей. Наука о народах мира. ''Наука и жизнь*. 1%*-, № 8,
стр. 38.
111 At Налбандян. Избр. филос. произв. А\ . Го Политиздат, 1954, стр 549
111
статье пишет: «Сегодня трудно, если не сказать невозможно, дать
устойчивое «физическое описание» наций» 112.
Посмотрим теперь, насколько основательна ссылка на ранний
труд С. Г. Шаумяна по национальному вопросу для доказательства
якобы естественной природы (наряду с общественной) нации.
«Нация, — писал С. Г. Шаумяна, —с одной стороны, есть опреде-
ленное естественное явление со своим естественным материальным
пли психологическим содержанием, с другой стороны, она есть опре-
деленное общественное явление, общественное отношение»113.
Оговариваясь, что это определение было дано еще в первом труде
молодого марксиста, выступившего в основном с глубоким иссле-
дованием по национальному вопросу, мы все же отметили непра-
вильность указанного определения 114.
Рассматривая нацию по аналогии с двойственным характером
товара, С. Г. Шаумян писал: «Маркс разоблачил самый большой
и основной фетиш буржуазного мира — товар. Он показал, что то-
вар имеет две стороны, одна — так называемая естественная, дру-
гая— общественная. С одной стороны, товар — это определенная
вещь, с другой — определенное общественное отношение. Для
социолога товар интересен своей второй стороной — как общест-
венное отношение, как меновая стоимость. Другая — естественная,
или вещественная, сторона относится к естествознанию. Только
благодаря этому своему анализу, благодаря четкому разделению
общественного явления па два момента — чисто общественный и
составляющий его основу естественный момент — Маркс смог по-
знать и сделать ясной крупнейшую социальную проблему совре-
менного общества.
Точно так же следует поступить с понятием «нация»115.
Желая подчеркнуть подобной аналогией важность анализа сущ-
ности нации как общественно-исторического явления, С. Г. Шау-
мян вместе с тем допускал с точки зрения исторического материа-
лизма некоторую непоследовательность. Он поддерживал мнение,
согласно которому нация в качестве материального субстрата
государства может рассматриваться как категория естественная.
Справедливости ради отметим, что у С. Г. Шаумяпа естественная
природа нации все же фигурирует номинально. Включая в «естест
вепно материальное» содержание нации общность территории, язы-
ка, традиции, привычек, он их также понимал как продукты общест-
венно не горпчсского развития и критиковал буржуазных идеоло-
гов, рассматривающих «нацию» как «извечную» категорию, сущест-
вующую «с самого начала»... как нечто природное (то есть данное
112 Г. Г Габриелян. К вопросу об определении нации. «Вести. Г.ревапск.
ун-та», 1968, № I, стр. 131.
113 С. Г. Шаумян Избр. произв., т. 1 М., Госполитпздат. 19о7. сгр 135
114 См. С. Т. Калтах чип. Борьба С. Г. Шаумяпа за теорию и тактику
ленинизма. А\„ Господ in пздат, 1956, стр. 102—105.
1,5 С Г Шаумян Избр ироизв., т. 1. стр. 135.
112
от природы), имеющее свои определенные «имманентные» неотде-
лимые особенности» 116.
Однако если С. Г. Шаумяном в данном вопросе допускается
терминологическая нечеткость и непоследовательность, то у не-
которых авторов дуалистическое понимание нации как обществен-
ного п природно-естественного явления выступает как концеп-
ция 117. Согласно этой концепции психический склад нации имеет
прямую линию развития с древних времен до наших цней, он суще-
ствует и развивается параллельно с классовой психологией и по
существу независимо от последней. Игнорируется тот факт, что
«природные элементы» данного народа в различных общественно-
экономических формациях далеко не одни и те же. Да и струк-
турные элементы психического склада — характер, способности,
а также являющиеся дополнением к основным чертам совокуп-
ность устойчивых привычек, обычаев, традиций, вкусов и даже
предрассудков — представляют продукт общественных отношений
прежде всего данной эпохи. Анализ составных элементов психи-
ческого склада показывает, что нет врожденной национальной
психологии, и по этой причине нельзя считать, что нация не только
общественное, но и природное явление.
Нация есть явление исключительно общественное.
Выступающие в защиту «психического склада нации», к сожа-
лению, часто ограничиваются рядом ссылок на тех авторов, кото-
рые аксиоматически признают существование особого националь-
ного психического склада в качестве признака нации118. Или,
116 С. Г. Шаумян. Избр. произв., т. 1, стр. 144.
117 См., например, Н. С арсен баев. Обычаи и традиции в развитии. Алма-
Ата, 1965, стр. 105, ПО; А. И. Горячева. Является ли психический склад
признаком нации? «Вопросы истории», 1967, № 8; В. М. Зайченко,
К. Сабиров. Общность психического склада — один из существенных при-
знаков нации. «Вопросы истории», 1968, № 5; Н. Дж ан дильдин. При-
рода национальной психологии. Алма-Ата, 1971.
118 Следует отметить, что подобные ссылки иногда бывают совершенно пебосно-
ванными. Ссылались, например, на Б. Ф. Поршнева как на якобы признаю-
щего «общность психического склада нации капиталистического общества»,
хотя он совершенно четко писал, что ленинское положение о «двух нацио-
нальных культурах» означает, что «пет и не может быть единой психологии
такой этнической общности, как нация» (Б. Ф П о р ш н е в. Социальная
психология и история, стр. 69). Ссылаются также на книгу С. М. Арутюняна
«Нация и ее психический склад». Однако главный пафос этой книги в доказа-
тельстве того, что общность психического склада имеет место в отношении
трудящихся масс в антагонистическом обществе и социалистических наций.
У пего есть терминологическая нечеткость, чувствуется, что само псследова
нне привело к таким выводам, которые противоречат старым терминам
(«буржуазная нация», «психический склад» и т. д ). но важны ведь выводы,
а одни из основных выводов гласит: «Подлинными носителями общенацио-
нальных черт психического склада нации являются трудящиеся массы»
«Если в каждой буржуазной нации имеются «две нации» и «две нациопаль
пые культуры», то главное состоит не в единстве «национального организма»,
а в антагонизме этого организма...» «Разве рабочие и капиталисты, коммуни-
сты и монархисты одинаково понимают долг гражданина Франции, идеи
отечества и могут ли они иметь вообще «коллективный дух»? Надо быть
8
С Т Калтахчян
113
наоборот, приписывают своим оппонентам несуществующие взгля-
ды — па природу национальной психологии с тем, чтобы легко
было «доказывать» обратное119. Далее, как правило, проходят
мимо факта, что К. Маркс, Ф. Энгельс и В. II. Ленпн никогда не
употребляли термина «психический склад нации». Болес того, кос-
венно внушается читателям мысль, что основоположники марксиз-
ма-ленинизма не только признавали общность психического склада
нации, но даже считали ее самым устойчивым признаком нации 12°.
Выдвигаются, например, такие положения: «Нации возникают
из ранее существовавших общностей людей...». «Своеобразный
психический склад вырабатывается у наций из поколения в поко-
ление». «Вряд ли правы те авторы, которые пишут о «коренном
изменении национального психического склада», о выработке
«совершенно нового национального характера». «Нация — это
группа людей, связанных общностью экономической жизни, террито-
рии, языка, психического склада». Утверждается, что В. II. Ленин
национальными особенностями считал «особенности психологи-
ческие, национальное самосознание, единство происхождения» 12].
сверхфантазером. чтобы проповедовать подобные идеи» (см. стр. 116, 124—
136, 174, 80). Известный крупный исследователь теории национального воп-
роса Э. Л. Ваграмов в содержательной монографии «Национальный вопрос
и буржуазная идеология» тоже иногда употребляет термин «психический
склад нации», но он совершенно четко указывает при этом, что «единого,
цельного характера у нации, как таковой, пе существует. Содержание поня-
тия «психический склад нации» составляет совокупность некоторых психоло-
гических черт, особенно характерных для данной нации» (Указ, сот., стр. 92).
1,9 Печальный пример этому дал Н. Джапдильднн. См. об этом «Философские
пауки», 1972, № 4, стр. 131—132.
120 Так поступает, например. К. Бязарти в своей статье «Национальный характер
в искусстве и действительности», в которой, неправильно истолковывая пись-
мо Ф Энгельса П. Эрнсту 5 июня 1890 года, выдает рассуждения Энгельса
о различиях национальных характеров двух одинаковых общественных клас-
сов в разных странах за признание им общности психического склада
антагонистической нации.
Ф. Энгельс писал в действительности П. Эрнсту: «В Германии мещан-
ство — это плод потерпевшей поражение революции... Эти характерные черты
(трусость, ограниченность, беспомощность и неспособность к какой бы то
пи было инициативе. — С. К.) немецкое мещанство сохранило и в дальнейшем,
когда Германия была снова подхвачена потоком исторического развития; они
оказались достаточно устойчивыми, чтобы в той или иной степени наложить
отпечаток и на все другие общественные классы Германии, породив своеоб-
разный общенемецкпй тип, пока наш рабочий класс не разорвал, наконец,
эти узкие рамки. Немецкие рабочие и являются крайне злонамеренными
людьми, «не имеющими отечества» как раз в том смысле, что они полностью
стряхнули с себя немецкую мещанскую ограниченность» (К- М арке
пФ. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 351—352). Таким образом, в то время как
Ф. Энгельс говорит об отпечатке, привнесенное™ мещанских черт в немец-
кую нацию, а пе об их имманентности, К. Бязарти, опустив вторую часть
цитаты, пе обращая внимания на то, что Ф. Энгельс тут же говорит о про-
рыве рабочим классом узких рамок мещанства, приписывает ему мысли
о едином психическом складе нации, в данном случае немецкой, выражаю-
щемся к тому же в трусости, ограниченности и т. п.
121 А. И. Горячева. Является ли психический склад признаком нации?
«Вопросы истории», 1967, № 8, стр. 92, 98—100. 104.
114
Такая позиция не способствует борьбе с попытками превратить
национальный вопрос в самостоятельный, независимый от классо-
вой борьбы.
Один из марксистских исследователей национального вопроса
академик Э. Мольнар (ВНР) в своей заключительной статье
«О марксистских понятиях нации и отечества» в дискуссии по ука-
занным проблемам, проводившейся на страницах венгерских жур-
налов 122, справедливо писал: «Ленин называет национальными
особенностями те своеобразные, воздействующие на ход классовой
борьбы черты, которые характеризуют данную страну с точки зре-
ния экономической жизни, политики, культуры, национального
состава, колоний, религиозного расслоения. В последних нет и сле-
да национального характера или душевного склада, да и не может
быть, так как до сего времени никто не показал, что эти мистиче-
ские силы, которые якобы свидетельствуют о национальном един-
стве классов, каким-либо образом влияют на классовую борьбу.
«Национальные особенности», таким образом, — двузначное поня-
тие. Если не отграничить ясно марксистское содержание понятия
от его националистического содержания, то подчеркиванием нацио-
нальных особенностей мы невольно сослужим службу национа-
лизму» 123. Незамечающие эту опасность, желая национальное ви-
деть только как национальное, якобы не испытывающее на себе
влияния классов и классовой борьбы, иногда идут настолько дале-
ко, что утверждают, будто В. И. Ленин, говоря о «реакционных»
в «революционно-демократических нациях», считал возможным
«отвлекаться от классового деления этих наций» 124.
Ссылки же на ленинское рассуждение о близости украинцев и
русских по характеру, по языку, по истории говорят о другом.
О том, что когда речь идет об антагонистических классах одной
и той же нации, В. II. Ленин отрицает общность психического
склада между ними, но когда речь идет о трудящихся, он признает
общности даже между разными нациями.
Иногда стремление провести прямую от племени к народности
и от последней к нации встречается даже в учебниках. В первом
издании в общем добротной и интересной книги «Основы научного
коммунизма» было написано: «С возникновением классов родо-
племенная общность сменяется народностью. Эта форма общности
характерна для докапиталистических формаций. Народность обра-
122 Дискуссия о понятиях Родины, нации, сущности национального вопроса
развернулась в связи с серией статей, опубликованных Э. Мольнаром
в 1959—1960 годах по поводу ошибок, допущенных в издании многотомного
учебника истории Венгрии для вузов. Эта дискуссия продолжалась несколь-
ко лет на страницах венгерских журналов: «Сезедак», «Тертеллми семле»,
«Мадьяр тудомань», «Уй праш», «МТА Кезельменьей», «Критика», «Вало-
шаг» и других.
,2S «Annales. Universitatis scientiarum Budapestinensis de Rolando EOtvOs Nomi-
natac sectio philosophical, 1964, t. Ill, p. 18.
124 «Вопросы истории», 1967, № 8, стр. 101.
8*
115
зовалась в результате слияния нескольких племен. Нация—это
исторически сложившаяся общность людей, возникшая на основе
общности языка, территории, экономической жизни, общих черт
психологии, выражающихся в особенностях культуры».125. В этих
нескольких строчках содержался ряд неправильных положений,
которые, однако, логически были связаны друг с другом и имели
одну основу, а именно допущение беспрерывности этнического раз-
вития от родо-племенных обществ до наций включительно.
Как было показано в первой главе, неправильно, например,
что народность образовалась в результате слияния нескольких
племен. Далее, хотя и верно, что народность характерна для рабо-
владельческого строя н феодализма, но ограничиться этим указа-
нием недостаточно, ибо есть и другие типы народностей, которые
существуют при капитализме и социализме.
Наконец, в отношении пации хотя и «общность психического
склада» заменяется «общими чертами психологии, выражающи-
мися в особенностях культуры», но и эта новая редакция не без-
укоризненна. Можно с удовлетворением отметить, что цитирован-
ные строки целиком изъяты из последующих изданий упомянутой
книги.
Имеется еще точка зрения. Ее сторонники признают общность
психического склада признаком нации, состоящей из враждебных
классов, так как, по их мнению, эта общность лишь форма прояв-
ления психологии126 127. Более того, чтобы доказать внеклассовость
психического склада, сводят его проявления к физиологии. Но
ссылки на связанность психического склада с высшей нервной
деятельностью, точнее с ее второй сигнальной системой, выдвигают
на первый план опять же общественно-историческую обусловлен-
ность психического склада, а не его физиологическую основу, хотя
последнюю никто не отрицает. Поэтому невозможно согласиться
с утверждением о том, что «структурные признаки национальной
формы как буржуазной, так и социалистической общности людей
являются одними н теми же», что «социалистические нации харак-
теризуются, как и буржуазные нации, наличием и органическим
соединением четырех признаков...» 12'.
Неправомерным является прежде всего отнесение психологии
(психических процессов) к содержанию, а психического склада —
к форме определенных национальных особенностей. Если термин
125 «Основы научного коммунизма». М., Политиздат, 1966, стр. 445.
126 В нашем изложении мы, как и многие авторы, термины «национальная пси-
хология» и «психический склад нации» употребляем как тождественные поня-
тия, памятуя, что единственно, чего нельзя путать, — это психологию как
пауку и психологию как склад чувств, идей определенной группы люден
Одно и то же — говорить психология или психический склад пролетариата,
крестьян, буржуазии и т. д.
127 Н. И. Броне к и и. Национальные формы и традиции в строительстве
социалистической культуры. «Уч, зап. Ростов. и/Д гос. ун-та», т. XI,
вып. 1, 1957, стр. 157.
116
«психический» образуется как прилагательное от термина «психи-
ка» (психология), то это не означает, что первое по отношению ко
второму выступает как форма к содержанию. Психический склад
означает определенный строп, системность психических особенно-
стей. Сказать психические особенности или особенности психики —
это одно и то же. А психика человека всегда имеет социальную
природу, и никакие натуралистические объяснения не могут ис-
черпать ее сущность. Но спросим еще раз, если даже индивиду-
альная психика есть продукт общественных отношений, то может
ли национальная психика быть лишенной общественно-историче-
ской природы, может ли она объясняться только или главным об-
разом биологической наследственностью или физиологией высшей
нервной деятельности? Биологизируя сущность нации, мы оказа-
лись бы обезоруженными в борьбе с расистскими фикциями, при-
шлось бы приписывать нациям особые типы высшей нервной дея-
тельности. Но, как мы уже видели, все типы высшей нервной дея-
тельности встречаются у людей любой нации. Прибавление к сло-
ву «психический» слова «склад» не только не меняет дела, но,
наоборот, еще больше подчеркивает социальную природу психики,
ее характер, системность, направленность. Тут, как правильно заме-
чает ряд исследователей, «системность сознания более характерна
для классов, составляющих нацию, чем для нации в целом»12S.
Интересно отметить, что эту мысль фактически подтверждают
в ходе конкретного исследования даже те авторы, которые пыта-
ются доказать существование общности психического склада как
признака любой нации. Так, например, В. Н. Филатов на первой
странице своей статьи «Национальный характер и классовая пси-
хология» утверждает, что есть психический склад нации. Он вклю-
чает в него 8 элементов, в числе которых национальный характер
и психология классов и социальных групп128 129 130. На последней же
странице признает, что общности психического склада нации не
получается. В. Н. Филатов пишет: «Как закономерность, видимо,
следует считать, что классы (социальные группы) формируют свой
психический склад, обусловленный их экономическим положением
и отличающийся от других. Но исторические условия совместной
жизни разных классов, слоев населения (принадлежность к одному
государству, одной нации и др.) порождают и некоторые общие
социально-психологические черты. Эти черты могут быть по
характеру активными и консервативными. Активные наследуются
прогрессивными классами данной эпохи. Консервативные черты
закрепляются обычно в психологии отживающих, сходящих со
сцены классов» 13°.
Попытку обоснования различия психического склада от пси-
128 П. М. Рогачев и М. А. Свердлин. О понятии «нация». «Вопросы
истории», 1966, № 1, стр. 41.
129 «Нация и национальные отношения». Фрунзе, 1966, стр. 29.
130 Там же, стр 55.
117
хологии сделал Al. Меликян. Он считает, что исследователи, не
признающие общности психического склада нации, состоящей из
антагонистических классов, якобы путают общность духовного
облика с общностью психического склада, что в то время как пер-
вая имеет классовую природу, вторая будто бы присуща всей
нации131.
Здесь нужно напомнить, что психология различных общностей
людей, их чувства, мысли, стремления, настроения, нравы, тради-
ции, обычаи, даже поверья, предрассудки и т. д. входят в духовную
жизнь общества, и, следовательно, духовный облик тех или иных
коллективов выражается не только в их идеологии, но и в их пси-
хологии. А так как психология того или иного коллектива и состав-
ляет его психический склад, то исключить последний из духовного
облика данного коллектива нет никаких оснований. Видимо, чувст-
вуя эту трудность, указанные авторы и объявляют общность пси-
хического склада формой проявления психологии, а не ее содер-
жанием, классовость которого они признают. Но тут уже мы стал-
киваемся с метафизическим пониманием формы как чего-то
внешне наложенного на содержание. Между тем, как известно,
форма по отношению к содержанию представляет его внутреннюю
организацию, зависит от него и определяется им.
Конечно, в силу меньшей сравнительно с содержанием под-
вижности определенные национальные формы могут служить для
выражения психологии различных классов. Однако, во-первых,
при внимательном рассмотрении окажется, что речь все же идет
не о полной тождественности форм выражения психологии классов-
антагонистов, а лишь об отдельных общих чертах этих форм, а
во-вторых, со временем в зависимости от дальнейшего изменения
содержания изменяется и перестраивается форма. Это особенно
ясно можно видеть на примере развития современной буржуазной
культуры, которая стала антинародной (а следовательно, и анти-
национальной) не только по содержанию, ио и по форме. Старая
национальная форма уже оказалась непригодной для современной
космополитической модернистской культуры.
Наконец, как уже было отмечено, нельзя духовный облик той или
иной общности людей свести только к их идеологии. В. И. Ленин
считал, что без понимания и учета различных психологий
классов невозможно само формирование и развитие идеологии,
как и ее обратное воздействие на психологию. Если бы психиче-
ский склад являлся лишь внешней формой психологии, тогда осо-
бого труда не составляло бы решение задачи преодоления буржу-
азного и мелкобуржуазного психического склада, развития в тру-
дящихся массах прогрессивного психического склада рабочего
класса
Именно потому, что психический склад не есть просто проявле-
ние психологии, а есть сама психология, он является неотъемлемой
131 «Лспнпяп углов» («По ленинскому пути»), 1964, № 2, стр. 26.
118
частью духовного облика классов, сословий, но не является общим
для нации, состоящей из враждебных классов.
Исчезают ли при этом отдельные общие национальные черты
психологии? Отнюдь нет. Классы (кроме реакционных) националь-
ны, хотя, конечно, не только и не столько по общим психологиче-
ским чертам. Каждый из классов имеет свою национально-классо-
вую психологию, и из этих психологий можно выделить определен-
ные общие черты, которые придают этой психологии национальное
своеобразие, но они не выражают конечные национальные инте-
ресы, они не столь существенны, чтобы их считать одним из основ-
ных признаков нации.
Для успешной борьбы против вульгарно-социологических трак-
товок нации необходим историко-экономический анализ всех
факторов, обусловливающих консолидацию и развитие нации. В то
время как националист видит только национальное независимо о г
классового, а вульгарный социолог рассматривает классовое как
отрицание национального, марксист-ленинец раскрывает фальш?
в аргументации как первых, так и вторых.
Только диалектико-материалистический анализ способен по-
казать, почему, с одной стороны, нельзя национальную общность
антагонистических классов выдавать за их единство, а с другой
стороны, показать, почему нация, будучи расколотой на антагони-
стические классы, не только не перестает существовать, но, наобо-
рот, является устойчивой общностью людей.
В данном случае, если антагонистические классы, различаясь
друг от друга как по своей идеологии, так и по своей психологии,
все же составляют устойчивую национальную общность, то, значит,
следует видеть и понимать другие, реальные п более мощные скре-
пы национальной общности.
4.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР
И НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА
Сказанное о национальной психологии относится к националь-
ному характеру, поскольку характер является основным компо-
нентом психологии, а следовательно, тоже продуктом обществен-
ных отношений. II здесь необходимо иметь в виду, что обычно
употребляемое выражение «национальный характер» означает не
«характер нации», а национальные особенности характера, которые
общи для всей данной нации, народности.
О национальном характере и национальном стереотипе напи-
сано множество работ. При этом одни считают национальный
характер проявлением некоего национального духа, другие вовсе
отрицают его, третьи выбирают осторожную середину.
Советский социолог II . С. Кон, отмечая, что в современном
обществоведении вряд ли существует другая столь же сложная и
119
одновременно столь же острая проблема, как проблема националь-
ного характера, считает, что крайне разноречивое решение этой
проблемы объясняется тем, что историко-культурные исследования
национального характера плохо поддаются эмпирической проверке.
К тому же исследователи запутываются в многозначности понятия
«национальный характер», «одни ученые сводят характер к струк-
туре мотивов, другие — к структуре ценностных отношений,
третьи — к структуре инстинктивных стремлений» 132.
Эти замечания в основном справедливы. Но когда И. С. Кон на
вопрос, поставленный в заглавии своей интересной статьи «Нацио-
нальный характер — миф или реальность?», отвечает: «Мне
кажется — и то и другое»133, такой ответ не вносит ясности, а
данное им разъяснение этой позиции нам кажется неприемлемым.
И. С. Кон пишет: «Если под национальным характером понимается
некоторая неизменная сущность, свойственная всем людям опре-
деленной нации, отличающая их от всех других этнических групп
и незримо определяющая их социальное поведение, это, с научной
точки зрения, миф. Но как всякий социально-психологический миф,
он отражает определенную историческую реальность: общность вы-
работанных и усвоенных в ходе совместного исторического разви-
тия психических черт и способов действия, закрепленных группо-
вым самосознанием»134. Как первая, так и вторая части этого
рассуждения сами по себе верны. Но связаны они друг с другом
искусственно и нелогично. Национальный характер, понимаемый
как неизменная сущность, — антинаучный вымысел и как таковой
не может отражать историческую реальность. Вышеприведенный
вывод автора противоречит его же правильным рассуждениям о
том, что «если национальный характер историчен, то при изучении
его нельзя не учитывать социально классовых различий. Забвение
этого принципа составляет важнейший порок буржуазных этно-
психологических исследований» 135.
Не претендуя на полноту освещения сущности национального
характера—одного из действительно головоломных вопросов
социологии, попытаемся все же более или менее конкретно рас-
смотреть, какое его понимание является мифичным, а какое ре-
альным.
Каждый класс имеет национальные особенности характера и
можно выделить определенные общие черты проявления характера
132 II. С. Коп. Национальный характер — миф или реальность? «Иностранная
литература», 1968, № 9, стр. 216.
133 Там же, стр. 228.
134 Там же.
135 Там же, стр. 227.
Э. Л. Ваграмов справедливо пишет: «Утверждение этнопсихологов о том.
что судьбы народов предопределяются не расовой принадлежностью, а стан-
дартными формами от поколения к поколению передающейся «культуры»,
которая реализуется в постоянных межличностных (прежде всего внутри-
семейных) связях, попросту прикрывает повой ширмой старые теории»
(Э. Л. Ваграмов. Национальный вопрос и буржуазная идеология. М.,
«Мысль», 1966, стр. 80).
120
разных классов. Но во-первых, не эти черты составляют главное
в содержании характера, а во-вторых, и в форме его проявления
наблюдается разнообразие среди представителей крупных наций,
живущих в различных природных условиях.
Уже из сказанного явствует, что вопрос о «национальном харак-
тере» не может быть решен простым его отрицанием или утвер-
ждением. Необходимо выяснить природу характера, источники его
формирования, а также общее и различное в его проявлениях, с
одной стороны, у людей одной и той же нации, но занимающих
различное социально-классовое положение, а с другой — у люден
различных наций.
Для выяснения указанных вопросов, очевидно, необходимо
обратиться к тем же факторам, которые обусловливают формиро-
вание нации, ее облика. Между тем вместо этого нередко априорно
декларируется неоспоримость общности национального характера.
И хотя тут же делается оговорка, что национальный характер
неуловим, утверждается, что он выражается в общности нацио-
нальной культуры (некоторые уточняют: в общности специфи-
ческих особенностей национальной культуры) и, следовательно,
может быть обнаружен, выявлен именно в ней. Национальное
своеобразие культуры в свою очередь, как уже известно, объясня-
ется искомым характером нации.
Выйти из этого порочного логического круга, видимо, можно,
исследовав сущность самой культуры вообще, национальных осо-
бенностей в частности. Чтобы выяснить, какие элементы культуры
можно считать национальными, посмотрим, что включается в поня-
тие «культура» в целом, что такое культура вообще.
Марксистско-ленинская наука рассматривает культуру как со-
вокупность достижений общества в его материальном и духовном
развитии.
Культура, созданная нациями, народностями, состоящими из
классов с противоположными интересами, неоднородна. В нее вхо-
дит не только все прогрессивное, по и созданное реакционными
классами в своих интересах, во вред трудящимся. В эту культуру
входят также все заимствованное из культуры прошлого и создан-
ное современниками, причем не только созданное самой данной
нацией, но и заимствованное от других народов. Все это составля-
ет культуру нации, а не единую национальную культуру. Культу-
ра по своему содержанию бывает буржуазной (даже черносотен-
ной, клерикальной), демократической и социалистической. Нацио-
налисты и вообще все, придерживающиеся идеалистических взгля-
дов па культуру, игнорируют ее классовую основу и классово-
социальную роль.
Не говоря уже о биологическом направлении в понимании
культуры, исходящем из якобы «неизменной природы человека»,
отметим, что и психолого-идеалистические концепции сходятся в
признании «неизменности способностей человеческой души», в том,
что люди и такие общности людей, как племя, народность, нация,
121
якобы обладают специфической творческой душой, которая и тво-
рит ту или иную культуру.
Выше мы видели, как претендующий быть марксистом О. Бау-
эр доказывал, что нация представляет культурную общность. Он
обосновывал это тем, что каждая нация якобы обладает особым
национальным восприятием и отражением окружающего мира. То
же самое, собственно, утверждают и современные идеалисты.
Как в биологической и антропологической социологии, так и
в идеалистической психосоциологии или этнопсихологии культура
отрывается от порождающей ее материальной основы, от социаль-
но-экономической жизни. В результате появляются концепции «из-
вечных типов», или конфигурации культур, «культурного реляти-
визма», теории «локальных цивилизаций» и т. п. Согласно этим
концепциям взаимовлияния, заимствования культур приводят не
к взанмообогащешпо, а к разложению культур.
В противоположность идеалистическому пониманию культуры
исторический материализм исходит из того, что способ производ-
ства материальной жизни обусловливает социально-политический
и в конечном счете духовный процессы жизни. К. Маркс и Ф. Эн-
гельс различали материальную и духовную культуру, хотя пос-
ледние неразрывно связаны друг с другом и постоянно взаимодей-
ствуют. К материальной культуре относятся прежде всего как
средства труда, техника, так и произведенная посредством их вся
совокупность материальных благ.
Средства труда, техника обычно не носят национального ха-
рактера. Они, как отмечал К. Маркс в «Капитале», отличаются
по экономическим эпохам, являются мерилом развития рабочей
силы и показателем тех общественных отношений, при которых со-
вершается труд. «Такую же важность, какую строение останков
кос гей имеет для изучения организации исчезнувших животных
видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших
общественно-экономических формаций» 136.
Национальные различия сказываются не в том, как произво-
дится, а в том, что производится: определенный колорит ширпо-
треба, типы жилищ и т. д. Правда, если брать капиталистическую
эпоху, то можно наблюдать прогрессирующую унификацию и в
этой области, особенно в период сильной урбанизации. Этим объ-
ясняется, в частности, то, что в наше время этнографам все труд-
нее и труднее становится показать национальные различия по
одежде, жилищам, особенно городских жителей различных стран.
14 дело тут вовсе не в нивелировке быта, культуры. Наоборт, если
есть определенное уравнение, то это уравнение в развитии, в мно-
гообразии. Такое уравнение особенно характерно для советских
республик, которые благодаря интенсивному взаимовлиянию и
взапмообогащеппю становятся все более похожими по богатству
и многообразию своей культуры. Поэтому, когда профессор
Mr, [< эд арке п Ф. Энгель с. Соч., т. 23, стр. 191.
122
В. Покшишевскпй в своей в целом положительной рецензии на
18-томное издание «Народы мира» бросил упрек этнографам в
том, что по их описаниям советских городов «не поймешь, о каких
национальных республиках идет речь» 137, то, видимо, он не учи-
тывает, что дело тут не только в этнографах. Конечно, этногра-
фические отличия еще имеются в различных районах или произ-
водственных коллективах (шахтеров, текстильщиков и т. д.). Но
они не всегда национального порядка, так как имеются и внутри
одной и той же национальной республики, или не столь всеобъем-
лющи, решающи, чтобы становиться отличительным признаком в
национальном масштабе. Различать развитые нации по их мате-
риальной культуре в целом становится все труднее. В этой об-
ласти интернационализация происходит наиболее интенсивно.
Интернациональный характер носит и значительная часть ду-
ховной культуры. Она, как известно, включает совокупность об-
ществленного сознания во всех его формах, а также навыки, сред-
ства создания духовных ценностей и т. д. В духовную культуру
входят как общественная идеология (теории, идеи, искусство, эти-
ка и т. д.), так и общественная психология.
Отчетливо носят на себе отпечаток национальных особенностей
такие составные части духовной культуры, как литература и ис-
кусство, определенные навыки поведения, привычки и традиции,
уровень и характер воспитанности и т. д. Необходимо, однако,
отметить, что и в этих областях в антагонистическом обществе
нет единой национальной культуры, хотя множество буржуазных
идеологов-националистов в поте лица «доказывает» такую общ-
ность. Положение о том, что раскол нации на враждебные клас-
сы не означает распада нации, вовсе не доказывает, что данная
нация творит единую культуру. Если научные знания носят ин-
тернациональный характер, то общественная идеология: полити-
ческие, правовые, философские, нравственные, художественные и
т. п. взгляды, а следовательно, и общественные науки носят явно
классовый характер. Как было показано выше, такой же характер
носит и общественная психология.
То, что культура в целом зависит от социально-экономическо-
го строя и в классовом обществе носит классовый характер, вы-
ражено настолько отчетливо, что его не мог отрицать даже такой
теоретик «национальной культуры», как О. Бауэр. Он считал, что
нация и есть культурная общность. Но, столкнувшись с неоспо-
римым фактом раскола нации при капитализме на антагонисти-
ческие классы и не имея возможности вывести для них общность
культуры, он сделал вывод, что поскольку у эксплуатируемых
масс нет общей с буржуазией культуры, то эти массы... вообще нс
входят в нацию. «Нация,— писал О. Бауэр,— существует лишь
в силу общности культуры, но эта культура охватывает лишь
137 В. Покшишевскпй. Этнографическая картина мира. «Коммунист», 19о5,
№ 17, стр. 121.
123
господствующий класс; широкие массы, трудом которых этот
класс кормится, находятся вне этой общности» 138.
Несостоятельность и реакционность как надклассовых, так п
бауэровской квазиклассовой теории общности национальной куль-
туры последовательно раскрыл и раскритиковал В. И. Ленин. Ког-
да оппортунист и националист Л. Юркевич стал разглагольство-
вать о том, что лишь те украинцы национально сознательны, ко-
торые не находятся под влиянием русской культуры, и стал про-
тивопоставлять украинскую культуру в целом русской культуре,
В. И. Ленин заклеймил такой подход к нациям как «самое бес-
стыдное предательство интересов пролетариата в пользу бур-
жуазного национализма» 139 140.
В национальной культуре отражается жизнь, но характер этого
отражения обусловлен различными интересами классов, состоя-
нием и уровнем классовой борьбы. В. И. Ленин доказал, что при
капитализме нельзя говорить об общенациональной культуре, по-
скольку она — продукт классовый. Нельзя также всю культуру
нации свести к буржуазной культуре. И это не только потому, что
и эксплуатируемые массы создают свою культуру, но и потому,
что отдельные выходцы из среды господствующих классов в сво-
ем творчестве отражают демократические и социалистические чая-
ния народа.
В. И. Ленин писал о наличии двух наций в каждой современ-
ной нации и двух национальных культур в каждой национальной
культуре. «Есть две нации в каждой современной нации — ска-
жем мы всем национал-социалам, — писал В. П. Ленин.— Есть две
национальные культуры в каждой национальной культуре. Есть
великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве,— но
есть также великорусская культура, характеризуемая именами
Чернышевского и Плеханова. Есть такие же две культуры в ук-
раинстве, как и в Германии, Франции, Англии, у евреев и т. д.» 14°.
Может возникнуть вопрос: а что, разве Пуришкевичп, Гучко-
вы перестают быть русскими? Нет, конечно, но здесь как раз не-
обходимо вспомнить о различии между понятиями «нация» и «на-
циональность». В данном случае одно дело быть русским по на-
циональности, а другое — быть выразителем, защитником интере-
сов развития нации. Поэтому В. И. Ленин в каждой нации видел
«две нации», а не одну «буржуазную нацию».
В. И. Ленин считал недопустимым для марксиста выдвигать,
прямо или косвенно, лозунг национальной культуры. «В каждой
национальной культуре,— писал он,— есть, хотя бы не развитые,
элементы демократической и социалистической культуры, ибо
в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса,
условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демок-
138 О. Бауэр. Национальный вопрос и социал-демократия. СПб., 1909, стр. 51.
139 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 129.
140 Там же.
124
ратическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также
культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и кле-
рикальная) притом не в виде только «элементов», а в виде гос-
под ствующей культуры» 141. Если бы в капиталистическом обще-
стве была единая национальная культура, то ее надо бы охарак-
теризовать как буржуазную культуру, а это неверно. Сказать бур-
жуазная культура пли культура буржуазного общества — это не
одно и то же. В первом случае культура понимается как сплошь
буржуазная, а во втором случае мы получаем возможность клас-
сового анализа культуры капиталистического общества. В первом
случае был бы непонятен процесс преемственности культуры, а
во втором случае ясно, что пролетариат наследует все демокра-
тическое, прогрессивное как от культуры всего человечества в
силу интернационального характера прогрессивной культуры всех
наций, так и от исторических достижений своей нации. В этом
смысле национальное развитие начинается еще задолго до форми-
рования нации. Поэтому формулу В. И. Ленина о «двух культурах»
нельзя замыкать лишь рамками нации 142.
Ленинское положение о «двух национальных культурах», ука-
зывая на несовместимость культур реакционных и прогрессивных
классов, не имеет ничего общего с вульгарным социологизмом,
с подменой культурной революции, призванной обогатить па-
мять трудящихся всеми богатствами, выработанными человечест-
вом,— хунвэйбиновским третированием культурных достижений
прошлого.
В прогрессивной смене общественно-экономических формаций
основоположники марксизма-ленинизма видели поступательное
движение человечества, а следовательно, в развитии культуры ви-
дели эстафету веков. Это движение совершается в классовой борь-
бе, и каждый новый класс, пока выражает интересы прогрессивного
развития общества, создает и прогрессивную культуру. В капи-
талистическом обществе главное уже состоит в том, что проле-
тариат, трудящиеся выдвигают своих идеологов, писателей, ху-
дожников. Но к демократической и социалистической культуре
примыкают и те буржуазные писатели и художники, которые,
стоя на позициях критического реализма, вскрывают пороки ка-
питализма.
Таким образом, культура буржуазного общества не есть толь-
ко буржуазная культура и в том смысле, что эта культура созда-
на не одной буржуазией, и в том, что созданная представителями
эксплуататорских классов культура не обязательно всегда слу-
жит интересам буржуазии. Прогрессивные деятели культуры, вы-
шедшие из среды господствующих классов, так или иначе спо-
собствуют поступательному развитию человечества п его культуры.
141 В. II. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 120—121
142 См А Б. Хачатурян. Коммунизм и классическое культурное наследие.
«Уч. зап. МГПП им. В II. Ленина», 1961, стр. 209.
125
Ленинское положение о «двух национальных культурах в каж-
дой национальной культуре» позволяет помимо всего прочего раз-
межевать реалистическое искусство от субъективистского.
В то время как буржуазная тенденциозность в искусстве превра-
щает художника в лакировщика и адвоката отживающего строя,
критический реализм позволяет преодолеть классовый субъекти-
визм п показать буржуазное общество таким, каким оно есть
Ф. Энгельс, отмечая, что именно благодаря реализму О. Баль-
зак мог создать «Человеческую комедию» — грандиозную нацио-
нальную эпопею, раскрывающую противоречия всего буржуазного
общества, писал: «В том, что Бальзак таким образом вынужден
был идти против своих собственных классовых симпатий и поли-
тических предрассудков, в том, что он видел неизбежность паде-
ния своих излюбленных аристократов и описывал их как людей, не
заслуживающих лучшей участи, и в том, что он видел настоящих
людей будущего там, где их в то время единственно и можно было
найти,— в этом я вижу одну из величайших побед реализма...»143.
То. что реализм может проявиться, как отмечает Ф. Энгельс,
даже независимо от взглядов автора, свидетельствует о сложном
характере и сложном проявлении мировоззрения художника в его
творчестве, а не о том, что он якобы обходится без мировоззре-
ния. В антагонистическом обществе мировоззрение художников ча-
сто бывает противоречивым, непоследовательным. Они нередко не
разделяют мировоззрения своего класса. В таких условиях, чтобы
решить вопрос, к какой культуре относятся творения тех или иных
художников, недостаточно констатировать классовое происхожде-
ние художника или отметить лишь один из элементов его сложно-
ного мировоззрения. Если бы при характеристике творчества, на-
пример, О. Бальзака или Л. Толстого мы ограничились бы лишь
указанием, что первый был буржуа с легитимистско-монархи-
стским мировоззрением, а второй — граф, выработавший мировоз-
зрение непротивления злу, то мы встали бы в тупик в оценке глу-
бины и всемирного значения их великих творений, нам было бы
совершенно непонятно, почему, по словам Ф. Энгельса, произве-
дения О. Бальзака содержат «самую замечательную реалистиче-
скую историю французского «общества»... с 1816—1848 гг.». Или
почему В. И. Ленин считал, что Л. Н. Толстой благодаря своему
громадному художественному таланту и критическому реализму
стал зеркалом русской революции, несмотря на утопичность и
реакционность толстовства.
Художественное творчество как сознательный процесс, конечно,
совершается не без мировоззрения, а тем более вопреки ему. Но
чтобы понять мировоззрение художника, очевидно, следует видеть,
как реализм становится его мировоззрением. Очевидно, мировоз-
зрение художника следует искать не в его публицистических заяв-
лениях или признаниях, лирических авторских отступлениях и
143 К- Д'! а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 37.
126
философских размышлениях, встречающихся в его различных про-
изведениях, а во всей художественной ткани этих произведений,
во всей цельности их идейно-эстетического содержания. Только та-
кой подход покажет, что если реалистическое искусство позволяет
художникам создавать прогрессивные произведения вопреки сво-
ей классовой принадлежности и даже личным классовым симпа-
тиям, то это не значит, что они это делают вопреки своему миро-
воззрению в целом. Наоборот, победа реализма в подобных слу-
чаях показывает, что в мировоззрении художника имеется опреде-
ленное прогрессивное содержание, да и что сам реализм имеет
для него значение прогрессивного мировоззрения, и все это позво-
ляет ему создавать художественно правдивые произведения, по-
могающие прогрессу человечества вопреки личным симпатиям и
реакционным сторонам своего мировоззрения.
И в современную эпоху в капиталистических странах многие
художники приходят к народности благодаря критическому реа-
лизму, позволяющему нм правдиво отражать действительность.
Они создают гуманистические национальные произведения обще-
человеческой значимости.
Таким образом, в свете правильного понимания национальной
культуры было бы наивно думать, будто ленинское положение о
«двух национальных культурах» является простым образным вы-
ражением, или что согласно этому положению творения таких ху-
дожников, как М. Лермонтов, Л. Толстой и т. д., могут быть за-
числены в культуру отживающего господствующего класса. На
все подобные недоумения дал ясный ответ сам В. И. Ленин, во-
первых, постоянным подчеркиванием огромной важности понима-
ния раздвоенности нации и ее культуры в антагонистическом об-
ществе, а во-вторых, своей решительной борьбой против Пролет-
культа, сбрасывающего с корабля современности шедевры мировой
культуры, классические традиции и все искусство прошлого. Не-
которые проявления «пролеткультовщины» В. II. Ленин считал бо-
лезнью «левизны», объяснял, что это, собственно, не левость, а
просто несознательность, в целом же «пролеткультовщину» он счи-
тал не детской шалостью, а направлением, враждебным интере-
сам истинной пролетарской культуры и интересам трудящихся,
классовой борьбе и духовному эстетическому росту которых долж-
ны быть поставлены на службу все культурные достижения как
настоящего, так и прошлого, как своей, так и других наций.
В. И. Ленин и до и после Октябрьской революции показывал,
как пролетариат отбирает все ценное, примыкающее к демократи-
ческой культуре и из творений людей, принадлежащих по свое-
му социальному положению к господствующим классам.
Анализ любых примеров отношения В. II. Ленина к подлинной
национальной культуре показывает, что ленинское деление нацио-
нальной культуры на демократическую (а также демократическую
с социалистическими элементами) и буржуазную имеет в виду не
классовую принадлежность творцов той или иной культуры, а то.
127
каким классам служит та или иная культура. Имея в виду это,
и только это, и указывая на неизбежность классового деления на-
циональной культуры в капиталистическом обществе, В. И. Ленин
решительно подчеркивал, что в этих условиях, «кто защищает
лозунг национальной культуры,— тому место среди националисти-
ческих мещан, а не среди марксистов» 144.
Сказанное свидетельствует о том, что В. И. Ленин, собствен-
но, отрицал не национальные особенности культуры, а общность
культуры нации, состоящей из антагонистических классов. Он го-
ворил о «двух национальных культурах в каждой национальной
культуре». Ленинское деление национальной культуры по клас-
совому признаку вовсе не означает сведение ее к классовой культу-
ре, не имеющей якобы никаких национальных особенностей. На-
оборот, В. И. Ленин говорил о двух национальных культурах, под-
черкивая этим не только противоположность их классового со-
держания, но и указывая на то, что та и другая культура выраже-
ны в национальных формах, что однако, не дает право зачис-
лить их в одну общую национальную культуру. Эти две культуры
создаются представителями одной национальности, но разных
«двух наций в одной нации», имеющих социально противополож-
ную идеологию и психологию.
Глубокий смысл ленинского деления каждой нации капитали-
стического общества на две нации и каждой национальной куль-
туры на две национальные культуры в том-то и состоит, что им
отрицается не национальность каждого из классов-антагонистов,
составляющих данную нацию, а только общность их духовного
облика — как идеологии, так и психологии.
Прогрессивные художники создают гуманистические националь-
ные произведения общечеловеческой значимости. Однако Ленин име-
ет в виду еще и весь поток буржуазной, клерикальной духовной
культуры (в том числе и художественной), создаваемой прислуж-
никами реакции и действительно обслуживающей ее. Поэтому,
указывая на то, как буржуа всех наций эту культуру выдают за
общенациональную и прекраснозвучными призывами охранять ин-
тересы «национальной культуры» развращают и одурачивают ра-
бочих, В. И. Ленин писал: «...всякое противопоставление в воп-
росах, касающихся пролетариата, одной национальной культуры
в целом другой якобы целой национальной культуре и т. п. есть
буржуазный национализм, с которым обязательна беспощадная
борьба»145. Искать в отрицании «общностей» культуры и харак-
тера в нациях капиталистического общества национальный ни-
гилизм, разумеется, пет никаких оснований, если особенно учесть,
что эти «общности» имеют место для подавляющего большин-
ства населения нации и полностью, и в своем подлинном существе
проявляются в социалистических нациях.
144 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 122
145 Тлм же, стр. 130
128
, Ленинское положение о «двух культурах» имеет огромное ме-
тодологическое значение для разоблачения буржуазного нацио-
нализма, особенно его таких утонченных разновидностей, как тео-
рий «единого потока» в культуре и «культурно-национальной ав-
тономии», именно потому, что Ленин, обосновывая указанное по-
ложение, глубоко раскрывает сущность культуры вообще, харак-
тер национальном культуры и его соотношение с культурой на-
ции в частности.
В. И. Ленни показывает, что хотя и безнациональной культу-
ры не бывает146, культура вообще—категория не национальная, а
классово-социальная. Национальными являются лишь ее особен-
ности. Это верно и в отношении социалистических наций, культура
которых хотя и не делится на «две национальные культуры», од-
нако имеет не национальное, а социалистическое содержание, про-
являющееся в национальной форме, так как у всех наций и на-
родностей стран социализма имеется социалистическая культура
с национальными особенностями.
Некоторые авторы склонны считать отрицание общности на-
ционального характера и национальной культуры при капитализ-
ме отрицанием их вообще. Приписывая нам подобное отрицание
национального характера, например, литературный критик
Л. Н. Новиченко замечает: «Если, конечно, понимать роль истори-
ка в чересчур узком смысле, то наверное т. Калтахчян и некото-
рые другие авторы правы...»147. Касаясь этого же круга вопро-
сов, К. Бязарти пишет: «То, что для пауки является незначитель-
ным, для искусства становится важным, а .иногда и главным» 148.
Подобные утверждения являются плодом недоразумения.
В моих прежних работах, как и в данной работе, отрицается не
национальные особенности характера и культуры, а то, что счи-
тается общностью характера, культуры в нациях капиталистиче-
ского общества, а также попытки определить национальный ха-
рактер и национальную культуру друг через друга.
Национальные особенности как характера, так и культуры, ко-
нечно. реальности, и их познание важно не только для искусства,
но и для науки, в целом для жизни, если учесть их огромное зна-
чение для правильного руководства национальными отношениями.
В изучении национального характера и национальной культу-
ры ни эстетика не может обойтись без социологии, ни социология
без эстетики. Их задачи в этом отношении не могут быть резко
обособлены друг от друга. Эстетическая наука не может не искать
основу национального своеобразия искусства в первую очередь в
социально-экономических условиях жизни той или иной нации, а
социология не может, указывая па определяющую основу искус-
146См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. т. 24, стр. 120.
147 «Дружба народов», 1967, № 1, стр. 259.
148 К. Бязарти. Национальный характер в искусстве и в действительности.
«Дружба народов», 1966, № 7, стр. 256.
U0
9
С. Т. Калтахчяи
ства, не обращать внимания на специфические закономерности
развития искусства, на его относительную самостоятельность.
Некоторые авторы хотя и признают значение социального для
национального, на деле превращают национальный характер в
априорно данную основу для определения национальной культуры
или, наоборот, считают национальную культуру заранее данной, в
которой можно искать и обнаружить национальный характер. При
всей своей очевидной несостоятельности такой подход, к сожале-
нию, является распространенным. Л. Н. Новиченко в уже цитиро-
ванном выше выступлении, как бы выражая суть априорных пред-
ставлений о национальном характере, говорил: «Вспоминаются
слова моего покойного учителя академика А. И. Белецкого, кото-
рый, подытоживая дискуссию о национальном характере, приводил
острую фразу Вяземского: это, как домовой: все знают, что он
есть, но никто его не видел... Тут мы вступаем в сферу, так ска-
зать, не столько твердых тел, сколько газообразного состояния —
очень неуловимого, очень изменчивого, но все же реально суще-
ствующего» 149.
Но ведь аморфность, неопределенность понятия «националь-
ный характер» получается именно в результате пренебрежения
конкретным историко-экономическим анализом факторов, обуслов-
ливающих, порождающих этот характер. Ссылка на то, что нацио-
нальный характер можно выявить в национальной культуре, мало
что дает, поскольку последняя сама нуждается в объяснении.
Камнем преткновения в спорах о специфике национального
характера и национальной культуры становится то, что решение
проблемы чаще всего ищут в замкнутом кругу этих двух неизве-
стных, пытаясь одно определить через другое: национальный ха-
рактер, мол, выражается в национальном своеобразии духовной
культуры, в частности в литературе и искусстве, а указанное свое-
образие в свою очередь фатально предопределено национальным
характером. На это в последние годы обращалось внимание не
только отдельными исследователями национальных проблем но
и представителями литературы и искусства. Можно привести мас-
су примеров, свидетельствующих о неудовлетворенности писателей,
художников декларативным определением национального свое-
образия произведений литературного искусства национальным ха-
рактером.
В главе второй было показано резко отрицательное отношение
революционных демократов к попыткам наделять пароды одними
положительными качествами независимо от их классового состава.
Против странной мысли славянофилов дать целому пароду ка-
кую-то «безразлично-добродетельную физиономию» выступал и
Салтыков-Щедрин.
В. Оскоцкий, статьей которого «Литературный герой и его на-
циональный характер» в 1966 году была открыта дискуссия на;
149 «Дружба пародов», 1967. № 1, стр. 259. '
130
страницах журнала «Дружба народов», показывает на большом
литературном материале, что подмена изучения национального ха-
рактера эпитетоманией широко распространена.
«Национальное своеобразие литературы начинается с нацио-
нальных характеров героев книг... Непререкаемая, казалось бы,
аксиома,— пишет В. Оскоцкий,— едва ли не первым смутила та-
кого тонкого знатока братских советских литератур, как писа-
тель и критик П. Скосырев. Как будто сказано что-то конкретное, а
по сути ничего не сказано,— размышлял он в одной из статей,
составивших его книгу «Наследство и поиски».— Какими словами
можно определить русский национальный характер? Какими эпи-
тетами очертить границы каждого национального характера? На
все... положительные и отрицательные эпитеты имеют право пре-
тендовать все народы. Что украинцы менее смелы и добродушны,
чем русские? Укажут на склонность украинцев к юмору, у рус-
ских или у казахов, у туркмен? И вот можно растратить всю
свою выдумку и изобретательность и так и не определить в точ-
ных терминах национального характера ни русского, ни грузи-
на, ни украинца, ни казаха, ни туркмена, ни сотен и сотен других
народов-братьев, детей единой человеческой семьи !5°. Шли века,
и то одна, то другая сторона национального характера каждого ге-
роя поворачивалась к солнцу истории, и у каждого класса по-сво-
ему» 150 151.
Может быть, тогда национальное своеобразие искать опять в
сарафанах и зипунах или переплясах и гопаках? Но не они опре-
деляли суть национального даже тогда, когда были основными
атрибутами старого быта. Тем более было бы странно видеть
национальное в подобных элементах, ставших уже этнографичсски-
бытовой «бутафорией».
Отыскать национальное своеобразие характера народа, его
культуры вне социально-исторического (а также природного) свое-
образия народной жизни невозможно.
В призыве вывести специфику как национального характера,
так и национальной культуры, в частности искусства, из самой
жизни некоторые авторы усматривают упрощение вопроса. Напри-
мер, Е. Зингер считает, что за формулой «из жизни» якобы забы-
ваются относительная самостоятельность духовной жизни, ее
специфические закономерности, что «национальное» восприятие
своеобразно и «субъективно» постольку, поскольку искусство не
пассивная фиксация, но и «отношение» к миру152. Последние заме-
150 И Коп, приводя данную цитату до указанного цифрой 150 места, считает,
что II. Скосырев (как и другие) возражает против понятия национального
характера только из-за его расплывчатости. В действительности, как это
видно из дальнейших строк, речь идет о том, что национальный характер
v каждого класса свой. _
151 В. Оскоцкий. Литературный герой и его национальный характер. «Друж-
ба народов», 1966, № 5, стр. 262.
152 См. Е. Зингер. Вопрос намного сложнее. «Литературная газета», 4 фев-
раля 1965 г.
9*
131
чания совершенно справедливы. Но они не означают, что, помня
об относительной самостоятельности развития культуры, можно
забывать ее определяющую основу. Забвение относительной само-
стоятельности, действительно, было бы упрощением, даже вульга-
ризацией сложных проблем, а забвение основ вообще привело бы
нас к полному отрыву от науки. Чтобы избежать как фетишизации
надиональпых особенностей характера, так и отрицания их значе-
ния вообще, важно отыскать их корни в жизни, а затем уже выяс-
нить специфические проявления в культуре, особенно в искусстве.
Мы выделяем искусство (куда включается и литература), ибо
из всех видов духовной культуры именно в искусстве националь-
ные особенности проявляются с большей отчетливостью, ярко и
многообразно.
Искусство отражает национальные формы жизни. Если нация
состоит из антагонистических классов, то их противоречия естест-
венно, отражаются в их национальных чувствах, в формах их
национальной жизни, а затем и в искусстве.
Искусство выполняет свои общественные функции благодаря
тому, что тесно взаимодействует с другими формами общественно-
го сознания. Естественно поэтому, что выраженные в искусстве по-
литические, нравственные идеи, будучи классово обусловленными,
соответственно оформляют и национальные чувства, внося в них
классовую противоречивость.
Любой национальный художник создаст не просто националь-
ный образ, а сложный психологический образ человека с учетом
всех его социальных отношений, куда включаются и национальные
отношения. Поэтому В. И. Ленин постоянно настаивал на учете
наличия «двух наций в каждой современной нации и двух нацио-
нальных культур в каждой национальной культуре», пбо считал, что
в них утверждаются разные, а именно классовые жизненные по-
зиции.
Реакционное искусство, отступая от правды жизни, неизбежно
порывает с наукой, научной философией и моралью. Оно порывает
йместе с тем с интересами народа, нации, а следовательно, и с тем,
что составляет содержание подлинно национального. Важно еще
отметить, что чистого национального искусства — искусства как
бсзклассовых, так и без общечеловеческих элементов, без влияния
других национальных искусств не было и не может быть. Если и
нашлось бы такое искусство, оно, не ставя общечеловеческих эсте-
тических и этических проблем, будучи лишенным познавательного
значения, научно-философского отношения к миру, не могло долго
просуществовать.
Национальное не может пе переплетаться с классовым, так как
оно по своему содержанию есть социальное явление. Оно в своем
содержании всегда имеет также общечеловеческое. Таким образом,
когда говорят о национальном специфическом, по сути дела, имеют
в виду определенные национальные формы выражения общечело-
веческого.
132
У каждого народа, живущего в сравнительно одинаковых, в
первую очередь природных, условиях, вырабатывается определен
ный динамический стереотип художественного видения и воспро-
изведения действительности, так сказать, национально-субъектив-
ная картина объективного мира. Под национально-субъективным
в данном случае понимается не субъективизм, который привносит-
ся, например, господствующими классами любой нации в научное
и художественное отображение действительности, а исторически
выработанное у данной нации особое эстетическое видение мира.
Это особенное также связано с общим (общечеловеческим), но
оно богаче общего тем. что выражает некоторые индивидуальные
черты природы, а также экономического, политического и культур-
ного (в том числе атеистического или религиозного) 153 развития
нации.
Художественный образ чувственно конкретен, но как он видит-
ся, воспринимается, и воспроизводится, зависит от уровня общест-
венного развития человека и от того, на каком национальном ис-
кусстве в данном случае воспитаны его глаза и уши, которые, как
и другие органы чувств человека, являются «продуктом всемирной
истории».
Художественный образ, сочетающий в себе черты живого со-
зерцания и абстрактного мышления, национален в первом и интер-
национален во втором. Разумеется, в художественном образе нет
расчленения на ступени познания. Художественный образ дает
цельную характеристику определенного жизненного явления, но
выделить в ней элементы, носящие национальные черты, возможно
и целесообразно. Такой анализ четче покажет как различие, так и
единство национального и интернационального.
Каждый художник, который с детства живет в определенных
национальных условиях, разделяет заботы жизни и борьбы своего
народа, а также усваивает из народного творчества определенное
эстетическое чувство, художественную речь символов и выражает
подлинные интересы развития своей нации, своего народа, являет-
ся национальным художником. У такого художника вырабатыва-
ется указанными условиями определенный нейродинамический
стереотип восприятия особенностей своей национальной среды, и
естественно, что у него национальные формы жизни находят наи-
более адекватное отражение.
Более того, национальный художник не перестает быть таковым
и тогда, когда отображает инонациональную среду. Художник
мыслит образно и, как правило, в большей мер.? национально об-
разно, поэтому он национален не только тогда, когда имеет своим
объектом привычные национальные особенности. Он сохраняет
свое специфически национально-эстетическое видение и при изо-
153 Проблема взаимосвязи религиозного и национального факторов хорошо рас-
смотрена в книге Я- В. Минкявичуса «Католицизм и нация». М., «Мысль»,
1971.
133
бражении других наций. При всей важности такого видения было
бы ошибкой, однако, преувеличивать его роль, считать его функ-
цией также мышления.
Мышления, логика художника, да и любого человека, не нацио-
нальны. Конечно, абстрактное мышление не существует и не дей-
ствует в отрыве от живого созерцания, а находится с ним в един-
стве. Все ощущения являются ступенью сознания, и мышление
участвует в художественном обобщении тех красок и звуков, кото-
рые наиболее близки и доступны живому созерцанию данного
национального художника. Однако в то время как формы выра-
жения мыслей носят на себе национальный отпечаток, сами мысли,
логика мышления являются интернациональными.
Подлинный художник даже тогда, когда изображает исключи-
тельно родную национальную жизнь, выражает общечеловеческие
идеи. От живого созерцания своей национальной действительности
он идет к художественным обобщениям, имеющим интернациональ-
ное значение.
О том, почему в мышлении нельзя искать национальных разли-
чий, подробно будет сказано в четвертой главе. Здесь же пока от-
метим, что национально-своеобразное, хотя тоже обобщается и
выражается мышлением, не затрагивает природу последнего и ло-
гическую структуру.
На определенной ступени развития человечества защита нацио-
нальных интересов выступает в форме национальных идей. Послед-
ние тоже не противоречат научным идеям развития всего челове-
чества, как правильно понятые национальные интересы не про-
тиворечат интернациональным интересам людей. Излишне гово-
рить уже о том, что и национальные идеи высказываются в обще-
человеческих логических формах мышления.
Художественное мышление имеет свою специфику, оно есть
мышление в образах и чаще всего в национальных образах, но и
оно выражает в конечном счете общечеловеческие идеи. Нацио-
нальные образы служат лишь материалом для выражения этих
идей. Мышление помогает индивидуализировать национально-
типическое, но главное его назначение — раскрыть в национально-
особенном его интернациональные черты, а следовательно, обще-
значимость последних.
Сведение творческой индивидуальности художника к его нацио-
нальной самобытности свидетельствует о сужении первого и рас-
ширении второю понятий. Творческая индивидуальность не выра-
жается только в национальном. Общеизвестно, что различное
художественное видение мира присуще и художникам одной и той
же нации. Конечно, в их переживаниях, отношении к изображен-
ным явлениям и оценке этих явлений проглядывает нечто общее,
порожденное их общей национальной средой. Однако это общее,
отражающее самобытность художников, воспитанных одной и той
же национальной средой, составляет лишь часть — момент твор-
ческой индивидуальности национального художника. С другой
134
стороны, национальную самобытность нельзя понимать как такое
своеобразие, которое якобы присуще только данной нации, не но-
сит на себе посторонних влияний и проистекает, следовательно, нз
якобы автономного, таинственного национального духа.
Одна и та же национальная почва рождает самых различных
по своей индивидуальности художников и их героев. Портреты
этих героев носят на себе отпечаток национальной среды не вооб-
ще, а определенного социального фазиса ее развития. Так, напри-
мер, для А. И. Герцена пушкинский Онегин был не просто русским
типом, а героем произведения, «созревшего под влиянием печаль-
ных лет, последовавших за 14 декабря». Тургеневский же Базаров
свидетельствовал о том, что от Онегиных и Печориных появился
герой, у которого, как говорил Д. И. Писарев, «мысль и дело сли-
ваются в одно твердое целое».
Более того, герои художественных произведений одного и того
же периода социального развития одной и той же нации обладают
самыми различными чертами национального характера.
Отражение как социально-классового, так и интернациональ-
ного в национальном требует всестороннего анализа различных
источников, факторов, образующих сложное понятие «националь-
ная самобытность». Возведение последнего в абсолют, изображе-
ние в данном случае национального искусства как отражение
психического склада, особого духа нации не согласуется с наукой,
но зато хорошо гармонирует с идеалистической точкой зрения,
согласно которой художественное творчество есть самовыражение
художника, вырастающее якобы из подсознательных глубин чело-
веческой психики.
Сторонники подобной точки зрения считают, что то или иное
национальное искусство даже понять, почувствовать по-настоящему
могут лишь представители данной напии.
Ю. Юзовский в «Польском дневнике», описывая свою поездку
в Желязову Волю, родину Ф. Шопена, вспоминает эпизод спора
с одной полькой, происшедший во время слушания там музыки
Ф. Шопена. «Конечно, — пишет Ю. Юзовский — когда мы слушаем
Шопена, мы вспоминаем Польшу, когда едем по Польше — вспо-
минаем Шопена. Но признаться, меня резануло, когда в Желязовой
Воле женщина (кажется учительница), слушая концерт Шопена
и отерев увлажненные глаза, шепнула столпившимся около нее
детям: «Только поляк может по-настоящемч понять Шопена!».
Я нс согласился с этим, так же как не согласился бы, если бы кто-
либо сказал, что только русский способен по-настоящему попять
Достоевского, хотя, слов нет, Шопен — очень поляк, а Достоев-
ский — русский.
Я не удержался, чтобы нс сказать об этом женщине (мы сидели
рядом перед раскрытыми настежь окнами домика, откуда неслись
звуки фортепиано), и добавил, что, например, русские музыканты,
сидевшие за тем же роялем, за которым играет сейчас польская
пианистка, увозили из Польши первые премии шопеновских кон-
135
курсов и жюри давало им эти премии не потому ли, что они «по-
настоящему» понимали Шопена?» 154.
Теория недоступности национально-специфического для других
наций исходит из допущения, что национальное развива.ется только
из своих корней по вертикали. Здесь невольно вспоминается по-
стулат модернистов о недоступности их искусства широким мас-
сам. Если деление искусства на горизонтальное для широких
масс и вертикальное для элиты служит закреплению классовости,
кастовости антагонистического общества, то концепция развития
национального искусства только из своих корней и недоступности
национально-специфического для других наций служит фетишиза-
ции и увековечиванию национальных различий.
Различия, многообразие в искусстве, конечно, есть, они даже
растут, но восприятие и глубокое понимание любого вида, жанра
искусства, в любой их национальной форме доступно всем людям.
Необходимо лишь определенное эстетическое воспитание. Эстети-
ческие чувства, вкусы, способности проникнуть в ткань данного
национального искусства не врожденные качества, а вырабатыва-
ются прижизненно, в определенной среде, воспитанием.
Человек может в совершенстве изучить и понимать любой
национальный язык не только как средство передачи мысли, с его
понятийной определенностью, но и как изобразительно-выразитель-
ного средства со всеми его интонациями, разного рода тропами
или формами иносказания. Иначе говоря, мойсно овладеть любым
национальным литературно-художественным языком, постичь его
словесную образность и понять мысли и переживания, типичные
для людей, говорящих на данном языке, не владея каким-то осо-
бым «национальным духом», какими-то врожденными националь-
ными чувствами.
Человек, способный изучать и понимать любой национальный
язык, также может быть приучен к воприятию и пониманию лю-
бого национального «языка» красок, линий, звуков и их типично
национального сочетания интонаций, колорита. Они лишь средства,
помогающие понимать, раскрывать эту «душу». А люди способны
овладевать любыми средствами. Человеческие зрение и слух,
называемые «интеллектуальными» чувствами, способны к безгра-
ничному расширению диапазона своего видения мира.
Все сказанное ничуть не противоречит тому, что именно люди,
воспитанные в одной и той же национальной среде, более чутко
реагируют на свое национальное искусство 155.
154 Ю. Юзовский. Польский дневник. «Новый мир», 1966, № 2, стр. 192.
155 Хорошую основу для понимания места и значения национальных черт искус-
ства в развитии народов, преимущественного интереса искусства к изображе-
нию определенного круга жизненных явлений в каждую историческую эпоху,
самобытного индивидуального стиля художников не только различных наций,
но и принадлежащих к одной и той же национальности дает содержатель-
ная книга А. Я. Зись «Искусство и эстетика». М., «Мысль», 1967. В ней же
дана глубоко научная критика идеалистической эстетики, истолковывающей
искусство как самовыражение чисто духовных начал.
136
Национальные чувства живо реагируют на национальный пей-
заж в жизни и в искусстве, на батальные и бытовые картины из
истории своей нации на монументальные национальные памятники.
Национальная музыка привлекает, как и родная речь. Их интона-
ции часто сходны. Интонация может выражать национальные осо-
бенности по тембру звуков речи, по ее темпу и ритмике, паузам и
ударениям, а все это может быть переведено на музыкальный
язык, разрабатываться в определенную систему музыкально-выра-
зительных средств.
Национальный характер музыки ярко обнаруживается в ее
мелодических особенностях. Поскольку в музыкальном произведе-
нии большую роль играют ассоциативные представления, то ясно,
что близость национально-музыкального языка сказывается еще
и в том, что он порождает ассоциации с явлениями национальной
жизни.
Хореографический язык также носит на себе национальные чер-
ты, хотя по своему содержанию танцевальное искусство как наи-
более древнее первоначально вообще непосредственно вплеталось
в трудовой процесс и своей ритмикой вызывало ассоциации с от-
дельными элементами труда. Театральное (и кино) искусство как
синтетическое, естественно, также отражает особенности историче-
ского развития различных народов, их национальное своеобразие.
Во всех этих случаях, однако, необходимо оговориться, что нацио-
нальное своеобразие относится главным образом к формам выра-
жения, которые благодаря взаимопроникновению также имеют тен-
денцию к сближению, что особенно ясно наблюдается по регио-
нальным зонам.
Положение: культура каждого народа (нации) имеет древние
корни, создается веками — само по себе правильно. Оно становит-
ся неверным лишь тогда, когда полагают, что существует прямая
генетическая линия в развитии различных этнических общностей
людей и их культур, когда думают, что, например, современные
немцы целиком происходят от германцев средних веков, а те в
свою очередь якобы являются прямыми потомками германцев,
описанных Тацитом; или что французы времен Людовика XIV
якобы представляют франков времен Карла Великого и т. л. Гра-
ницы этнических общностей людей, их культур и даже языков в
средние века были иными, чем в древнее время, а в новое время
иные, чем е средние века,
Наконец, кроме перемешивания этнических элементов беспре-
рывно имело место культурное взаимовлияние и взаимообогащение
народов.
Советский востоковед академик Н. И. Конрад в письме англий-
скому историку А. Тойнби пишет: «Попробуем пройтись по грани-
цам нашего Союза, останавливаясь при этом лишь на больших
участках — отдельных республиках. На самом да пнем конце на-
шего Востока мы видим Бурятию, а культура бурятского народа
ь своем прошлом была самым непосредственным образом связана
137
с культурой Монголии, а через нее — и с культурой Тибета. В Сред-
ней Азии находятся Таджикистан, Туркменистан, Киргизстан,
Узбекистан, Казахстан. Культура этих республик в прежние вре-
мена, особенно в средние века, входила в круг культур иранских
и тюркских народов Среднего Востока, а через них переплеталась
с культурой Северо-Западной Индии, в древности — даже с куль-
турой Кушанского царства, а через Бактрию — и с культурой
эллинизма. Я не говорю уже о сложном переплетении культур
иранцев и тюрков с культурой арабов.
Перейдем к Закавказью. Вот тюркский Азербайджан: кроме
всех указанных связей в его истории свою роль сыграли и связи
с соседней Грузией и Арменией; что же касается культуры грузин-
ского и армянского народов, то, как вы знаете, она в прошлом
неотделима, особенно в Армении, от культур иранской, тюркской,
арабской, от культуры всего христианского Востока, а через него—
и Византии, а в древности — и латинского мира.
Передвинемся с Кавказа в Европу. Вот Украина, в прошлом
Киевская Русь: в этом прошлом она в аспекте культуры была
частью обширного региона, в который входили не только восточ-
ные славяне, но и славяне южные, а частично и западные. Куль-
тура Белоруссии, как и ее история, в прошлом переплеталась с
историей и культурой Литвы и Польши. Культура Литвы историче-
ски связана с культурой русского и польского наропов. Латышский
народ в своем культурном развитии связан как со славянскими,
так и 1ерманскпми народами. Эстонцы — с культурой и славян,
и скандинавов. Я не говорю уже о культуре народа русского, кото-
рая и прямо и опосредованно уже давно связана с культурой боль-
шей части мира. Таким образом, в русле культуры нашей страны
слились самые различные культурные потоки. Может быть, отчасти
и этому мы обязаны тем особо острым чувством единства человече-
ства, которое, в частности, проявилось и в моей работе «Запад
и Восток» ’56.
Факты широкого и глубокого взаимодействия культур народов
особенно разительны своей очевидностью в наше время. И все же
нередко мы встречаемся с расширительным, а потому неправиль-
ным употреблением термина «самобытная национальная культура».
«Самобытный», как известно, означает не просто своеобразный,
оригинальный, самостоятельный, по и протекающий независимо от
посторонних влияний, не похожий на других. Нетрудно видеть, что
употребление термина «самобытный» в последнем смысле («само-
бытная национальная культура, литература и т. д.») неправильно
уже потому, чго никогда нс было и не может быть наций и нацио-
нальных культур, развивающихся абсолютно самостоятельным пу-
тем, независимо от влияния других наций и их культур. Об этом
тем более необходимо помнить, что идеалистические теории о само-
бытном историческом пути различных наций создавались не только 156
156 «Новый мир», 1967, № 7, стр. 178—179.
138
в прошлом, скажем славянофилами и народниками или гегельянца-
ми и кантнанцамп-австромарксистами, но что подобные концепции
сочиняются и в наше время всякими теоретиками локальных циви-
лизаций и «национальных коммунизмов», «национальных марксиз-
мов». Строго научное употребление термина «самобытность» не
может содержать даже намеков о якобы возможности развития
напнй. их литературы, искусства, вообще культуры без взаимо-
влияния и взаимопроникновения, особенно в социалистических ус-
ловиях. Другое дело, что, впитывая в себя достижения других на-
ций, каждый национальный писатель, художник еще больше отта-
чивает свою творческую индивидуальность. Но это не потому, что
якобы в нем сидит какой-то национально-психический ген, а пото-
му, что он должен выразить те национальные особенности, которые
создаются его экономическими, политическими, культурными и
природными условиями жизни. Все это прекрасно поддается исто-
рико-экономическому анализу и объяснению, и нет нужды обра-
щаться к неуловимой «национальной самобытности» и объяснять
различные культуры наций различным движением душ.
Кто полагает, что национальное в искусстве — это лишь то, что
отличает одну нацию от другой, что является исключительной при-
надлежноыъю данной нации, тот исключает из понятия «нацио-
нальное» самое главное — общечеловеческие элементы, тот сводит
национальное только к форме, иногда даже к случайным и времен-
ным проявлениям формы и ставит эту форму выше содержания.
В действительности ни один народ не представлял из себя безо-
конную лейбяицианскую монаду. Даже при древних неразвитых
комм\ никациях не было абсолютно изолированных доуг от друга,
не взаимодействующих народов. Если же отдельные культуры
оставались замкнутыми, то они погибали.
Самобытность не в мнимой независимости от посторонних
влияний. Наоборот, именно те народы ярко проявляли свою инди-
видуальность, самобытность, которые больше вбирали в себя и
перерабатывали «чужое», а не тс, которые, по выражению
Н. Г. Чернышевского, исключительно заботясь о своей оригиналь-
ности, губили эту оригинальность.
В исторический опыт любого народа включаются и усвоенные
им достижения других народов. Исследование, выявление общего,
что имеется у различных наций, не умаляет их самобытности, а на-
оборот, помогает подчеркнуть то оригинальное, что создано на
основе общих достижений, те зерна, которые прибавлены к общему
данным народом. Только выявлением как общего, так и особенно-
го (а пе единичного) у каждой нации можно составить о ней пра-
вильное представление.
О несостоятельности монадных представлений даже в отноше-
нии отдельных цивилизаций примечательные признания сделал в
последнее время буржуазный историк Арнольп Тойнби. «Я пришел
к заключению, — пишет он, — что видеть историю в масштабах
национальных объединений — значит видеть ее неправильно, пото-
139
му что мне с;ало ясно, что ни одно национальное объединение не
является самодовлеющим. Цивилизации, как мне представлялось,
более приближались к «монадам» в понимании Лейбница»157.
В этом, как признается А. Тойнби, он сошелся с О. Шпенглером,
но тут же делает оговорку, что согласен с его теорией локальных
цивилизаций только в отношении прошлой истории, которая если
и имела мочадную структуру, то она была обусловлена прежней
недостаточностью человеческих связей. Далее А. Тойнби сообщает,
что в процессе работы над 12-м томом своего труда «Исследование
истории», озаглавленного «Пересмотры», он также понял, что и ци-
вилизации, как и нации, не были истинными монадами. «Это заста-
вило меня, — признается он, — почувствовать, что структура даже
прошлой человеческой истории менее «монадна», чем я предпола-
гал, когда думал, что открыл действительные «монады» истории
в форме цивилизаций» 158.
Научный анализ подлинной истории народов всегда приводит
к выводу, что национальное включает в себя общечеловеческое,
интернациональное, что считать национальным только то, что
принадлежит только санной нации и больше никому, — значило
представить эту нацию обедненной, не такой, какая она на самом
деле есть.
Говоря о национальных особенностях, важно не забывать, во-
первых. что в них нет ничего иррационального, они не имманенты
нании а вырабатываются ее природными и социально-экономиче-
скими условиями: во-вторых, что часть из этих особенностей явля-
ется или может стать общей для ряда, а то и всех наций.
Авторы, которые стали различать понятие «национальная куль-
тура» от понятия «национальная специфика культуры», правильно
считают, что понятие «национально-специфическое» уже понятия
«национальное» вообще. Но в то время как одни видят, что само
это национальное (особенное) есть так или иначе проявление все-
общего («интернационального»), другие полагают, что националь-
но-специфическое присуще только данной нации и не проявляется
в культуре другой нации. В последнем случае национально-особен-
ное суживается до единичности, оно понимается как нечто имма-
нентное данной нации. Но в таком случае остаемся непонятным,
каким образом происходит взаимообогащение национальных куль-
тур? Ведь те элементы, которые в них сейчас считаются интерна-
циональными, были в свое время тоже особенными, и эти особен-
ности не могли передаваться другим, если бы они не были проявле-
нием всеобщего. Далее, если национально-особенное присуще
только данной нации, если национально-своеобразное, например,
в искусстве порождается ее особой психологией или характером,
то чем же определяется сам национальный характер? Мы приходим
опять к злополучному кругу.
157 «Новый мир», 19G7, № 7, стр. 176
158 Там же.
140
Выйти из этого круга не помогает и так называемая теория
«самовыражения». Как произведения отдельных художников не
являются «самовыражением» своих творцов, творениями якобы
«чистого сознания» независимо от внешнего мира, так и искусство
нации в делом, говоря еще шире — ее культура, не является «само-
выражением» таинственного национального духа, потоком якобы
имманентного сознания нации. Культура каждой нации не созда-
ется совершенно независимо от влияний культур других наций,
как и не является достоянием, доступным только для данной нации.
Культура меньше всего считается с границами, а социальный про-
гресс человечества снимает одну перегородку за другой с пути
взаимопроникновения и взаимообогащения национальных культур.
М. А. Дудин начиная свой доклад «Слово о советской поэзии»
на IV съезде писателей СССР, говорил; «Сообщающиеся сосуды
взаимосвязей разных континентов и языковых культур Земли,
к нашему обшему счастью, ломают стены отчуждения между чело-
веческими душами, а космонавт из глубины Вселенной через иллю-
минатор космического корабля уже глядит на голубую Землю
глазами Сына Земли, глазами воистину нового человека, презрев-
шего границы и условности, человека грядущего гармоничного ми-
ра...» 159. Было бы неправильно воспринимать эти слова просто за
поэтический оборот речи или. что бы то бы еще хуже, видеть в них
национальный нигилизм и космополитизм. Гармоничный мир еще
далек от своего осуществления, но он не утопичен, он складывается
в острой классовой борьбе на наших глазах.
Многие выдающиеся художники предугадали писали и изобра-
жали контуры будущего гармоничного мира. Чтобы понять, что у
таких художников остается национальным, возьмем творчество
наиболее сложного в этом отношении литовского композитора и
художника — М. К- Чюрлёниса, вокруг художественного наследия
которого ведется давний спор, начавшийся еще при его жизни. Во
времена буржуазной Литвы одни отвергали с порога живопись
М. Чюрлёниса, считая ее декадентской и даже бредовой, не содер-
жащей ничего национального, другие наоборот, считали М. Чюр-
лёниса выразителем литовского «национального духа». «Порой
и сейчас, — пишет литовский советский поэт и прозаик Антанас
Венцлова, — слышатся отголоски этих двух направлений в крити-
ке, когда, с одной стороны, с легкой руки вульгаризаторов,
Чюрлёниса художника чуть ли не полностью отрицают, а с другой
стороны, пытаются оживить прежние буржуазные взгляды, согласно
которым Чюрлёнис — это воплощение все того же -<духа нации»160.
Даже в Большой Советской Энциклопедии творчеству Чюрлё-
ниса дана противоречивая оценка. Музыкальное творчество его,
оказывается, «отличается чертами национального своеобразия».
189 «Литературная газета», 24 мая 1967 г.
160 А. Венцлова М. К. Чюрлёнис — художник. В альбоме. М. К. Чюрленис.
32 репродукции. Вильнюс, 1964, стр. IX.
141
а творчество M. Чюрлёниса-художника характеризуется в основ-
ном как Фантастическое, порой мистическое, за исключением от-
дельных полотен, не содержащее якобы ничего национального 161.
До сих пор одни пытаются видеть в живописи М. Чюрлёниса
продукт «национального духа», другие вообще ничего националь-
ного не видят в ней и сближают ее с абстракционизмом.
В действительности творчество М. К- Чюрлёниса дает яркий
пример сплава национального с интернациональным, пример того,
что «самобытное» есть понятие не просто национальное. Совершен-
но прав Антанас Венцлова, который считает, то «творчество Чюр-
лёниса— яркая и самобытная страница в истории не только литов-
ского, но и мирового изобразительного искусства» 162.
Что такое самобытность в общечеловеческом масштабе, хоро-
шо показал в интересном научно-художественном исследовании
творчества М. Чюрлёниса другой виднейший литовский советский
поэт Эдуардас Мсжелайтис. В статье «Мир Чюрлёниса» 163 Меже-
лайтис проводит мысль о том, что гений стремится к всеобщности,
он связывает настоящее с прошлым к будущим. Он больше видит,
больше вмешает в себя. Таким гением он считает М. К. Чюрлё-
ниса, с картин которого звучит цветовая мелодия: голубая музыка
неба, зеленая музыка леса, янтарная музыка моря, серебряная
музыка звезд. При этом главное у М.. Чюрлёниса — его архитек-
турные чертежи будущего мира и воздвигнутые по ним ансамбли
мысли. М. Чюрлёнис — сторонник активной философии, требую-
щей дальнейшего творения мира и человека по законам гармонии
и красоты. Его философия объединяет краски, звуки, поэтическое
слово и, преодолевая горизонты пространства и границы времени,
интуитивно предвидит приход новой космической эры. М. Чюрлёнис
понял, что изменится взгляд человека не только на отдаленные
планеты, но и на свою планету, и на чужие планеты в бесконечных
просторах Вселенной.
Живопись М. Чюрлёниса романтична, в ней ясно проступает
светлая мечта и оптимизм. М. Горький считал, что у М. Чюрлёниса
как раз та романтика, которая не только не противоречит реализ-
му, но органически нужна ему. «Быт, жанр и прочее — все это
хорошо, — говорил М. Горький. — А где же мечта? Мечта где,
фантазия где, я спрашиваю? Почему' у нас Чюрлёнисов нет? Ведь
зто же музыкальная живопись!» Разве «романтике и места нет
в реализме? Значит, пластика, ритм, музыкальность и тому подоб-
ное совсем не нужны реалистической живописи? Мне Чюрлёнис
нравится тем, что он меня заставляет задумываться как литера-
тора!» 164.
161 БСЭ, т. 47. М., «Советская энциклопедия», 1957, стр. 489.
162 А. Венцлова. М. К. Чюрлёнис — художник. В альбоме: М. К. Чюрлёнис.
32 репродукции, стр. XI.
163 См. Э. Межелайтнс. Мир Чюрлёниса «Знамя», 1966, кп. 9.
стр. 137—155.
184 Ф Богородский. Полгода в Сорренто. «Октябрь», 1956, № 6, стр. 157
142
Выдающиеся умы в творчестве М. Чюрлёниса видели открытие
нового художественного духовного мира и подчеркивали его всеоб-
щее значение. «Трудно выразить,— писал Ромен Роллан в 1936 го-
ду,— как взволнован я этим замечательным искусством, которое
обогатило не только живопись, но и расширило наш кругозор в об-
ласти полифонии и музыкальной ритмики. Каким плодотворным
было бы развитие такого содержательного искусства в живописи
широких пространств, монументальных фресок. Это — новый ду-
ховный континент, Христофором Колумбом которого стал Чюр-
лёнис» ,65.
Живопись М. Чюрлёниса имеет глубокое общечеловеческое
философское содержание. Если к этому еще и добавить, что во
многих его работах элементы национальной формы не преоблада-
ют, то можно сделать поспешный вывод о якобы отсутствии нацио-
нальной почвы живописи М. Чюрлёниса. А между тем это далеко
не так. Как справедливо замечает А. Венцлова, «национальный
характер творчества Чюрлёниса-художника проявляется не в даль-
нейшем развитии, претворении или имитации элементов народного
художественного творчества, а более сложным путем — чаще всего
художественной передачей элементов и красок самой природой
или мотивов фольклора» ,66.
Даже в таких сказочных картинах, как «Сотворение мира»,
«День», «Корабль», «Сказка королей», «Демон» и т. д., М. Чюрлё-
нис в перевоплощенной форме (причудливые облака похожи на ог-
ромные корабли, плавающие в поднебесье, цветущие весенние вет-
ви— свечи и т. д. и т. п.) оригинально, но чутко передает литов-
скую природу. Чувствуется (как признавал и сам художник), что
природа родного края — живописнейший Друскининкай, где родил-
ся и вырос М. Чюрлёнис, золотые дюны Ниды, а затем и Кавказ
и Карпаты сыграли большую роль в формировании Чюрлёниса-
художника.
Каким образом символы, аллегории, гиперболы мира выступа-
ют в живописи Чюрлениса как опоэтизированные, трансформиро-
ванные реалии этого земного мира, Э. Межелайтнс описывает так:
«Нида—золотые дюны под лазурным куполом неба. С обеих сто-
рон водные пространства. Зеленоватое, пенящееся море. Голубой
залив. А воздух вибрирует, словно трепещущие на ветру флажки
из голубого, зеленого, желтого шелка, прошитого солнечными ни-
тями, как на одной из картин Чюрлёниса. II это еще не все.
Запрокинем голову. Облака. Белые снежные комья, мотки белого
шелка, гигантские белые горы. А между ними башни, башенки,
замки, голубые озерца, горные речушки. И еще: фантастически
белые крылья птиц, распахнутые для дальнего полета. Потом
пальмовые ветки, купы деревьев. Затем — огромные головы. Ве-
165 «Советская музыка». 1956, № 6, стр. 87.
166 а. Венцлова М. К Чюрлёнис — художник В альбоме: М. К. Чюрлёнис.
32 репродукции, стр. XIII.
143
ликанов, зверей, птиц. Можно бы писать и писать с этих белых,
вереницами проплывающих над Нидой облаков абсолютно кон-
кретные полотна» ,67.
И Чюрлёнис писал. Но писал он не натуралистически. Слова
Жан-Поля Сартра: «В Ниде я нашел Чюрлёниса, Нида — это Чюр-
лёнис», приведенные Э. Межелайтисом, показывают, где и в чем
национальная почва творчества М. Чюрлёниса, а само творчество
хорошо показывает нечто несравненно большее, выросшее из этой
почвы, благодаря ее первому толчку. Нида только помогла
М. Чюрлёнису .художественными средствами создавать филосо-
фию всеобщности и бесконечности. II совершенно прав Э. Меже-
лайтис, когда говорит, что «Чюрлёнис был жителем всего огром-
ного мира, и только потому, вероятно, он смотрел на вещи не-
сколько объективнее» 168.
Мир при жизни М. Чюрлёниса всюду был расколот на враж-
дующие классы, одни из которых строили свое благополучие на
поте и крови других. На своих полотнах М. Чюрлёнис изображает
не этот мир. но он и не бежит от него, как кажется иным. По вы-
ражению самого М. Чюрлёниса, мир представляется ему «боль-
шой симфонией: люди как ноты...», и он создает конструкции бу-
дущих миров из металла, стекла и янтаря, в которых сияет мно-
жество маленьких солнц и звезд человеческой жизни. Он, как за-
мечает Э. Межелайтис, как бы творит антимир, и не потому, что
пе любил существующий мир, а, наоборот, именно пз огромной
любви к нему он создает его совершенного, гармонического ан-
типода.
Указание на своеобразное отражение национальной почвы ху-
дожника в зависимости от содержания, объема интернационально-
го обобщения в его творчестве кажется некоторым авторам ума-
лением национального характера творчества в целом. Так, литера-
турный критик Р. Пакальнишкис не соглашается, например- с
трактовкой живописи М. Чюрлёниса Э. Межелайтисом, считает,
что последний сам в своей поэзии «нередко сталкивался с трудно-
стями, стремясь конкретизировать на национальном жизненном
материале свой обобщенный образ человека»,69. Пакальнишкис
отмечает бережное отношение Э. Межелайтпса к классикам нацио-
нального искусства, по недоволен, что он все же идет в сторону
«обобщенного образа человека». Р. Пакальнишкис пишет: «Однако
поэтические размышления Э. Межелайтпса о классиках имеют
иной смысл. Обращаясь к их творчеству с надеждой нащупать его
богатство и национальный характер, поэт гем самым стремится
конкретизировать, оживить свой образ Человека, одухотворить его
опытом не только личности, но и всей нации, то есть невольно
107 Э. Межелайтис. Мир Чюрлёниса. «Знамя», 19G6, кн. 9. стр. 147.
168 Там же, стр. 152.
169 Р. Пакальнишкис. Проблема национального своеобразия и творческая
практика. «Дружба народов», 1966, № 8, стр. 270.
144
начинает искать в национальных традициях подтверждения сво-
их же эстетических принципов. Так фантастическое мироощуще-
ние переводится им на язык космических понятий. Его искусство
поэт воспринимает как логическую философскую систему, изло-
женную «с помощью.., звуков, линий, цвета». Приблизив художе-
ственный мир Чюрлёниса к своему общему идеалу человека,
Э. Межелайтис видит в нем не только «художника пророчествуе-
мой наступающей космической эпохи», но и архитектора и даже
пророка, ибо, по мнению автора, его «ощущение пространства и
времени... будет свойственно людям будущего»170.
Р. Пакальнишкис считает, что такая трактовка живописи
М. Чюрлёниса является если не отрицанием, то во всяком случае
умалением самобытности гениального литовца. Полемизируя с
Э. Межелайтисом, он пишет, что поскольку «истинно самобытные
национальные произведения искусства рождаются из духовного
опыта самого народа» (при этом неясно, что включается в этот
опыт), а так как национальное своеобразие неуловимо, то «обо-
собление отдельных мотивов творчества художника от его инди-
видуальности, как мне кажется, не помогает проникновению в ре-
альную жизненную почву и национальную природу художествен-
ного наследия гения нашего народа» ,71.
Мы сравнительно подробно остановились на разборе характера
творчества М. Чюрлёниса, ибо, как нам кажется, на этом приме-
ре особенно отчетливо можно видеть ошибки как тех, кто нацио-
нальное выводит из «национального духа», так и тех, кто, не уви-
дев натуралистические или жанровые отображения национальной
действительности у художника, вообще отлучает его от нацио-
нальной почвы.
Материалистическая эстетика не отрицает субъективность ощу-
щений личности, в том числе своеобразия ее национальных чувств,
но она исходит из принципа объективности категории эстетики и
объясняет, как и почему изменяются в ходе общественно-истори-
ческой практики взгляды на прекрасное, возвышенное, героиче-
ское и другие категории эстетики. «Прекрасно то существо, —
писал Н. Г. Чернышевский,—в котором видим мы жизнь такою,
какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот пред-
мет, который высказывает в себе жизнь или напоминает нам о
жизни» :72.
Если подойти к творчеству М. К. Чюрлёниса общеисторически,
то, как мы видели выше, его понимание прекрасного мира це-
ликом укладывается в формулу прекрасного Н. Г. Чернышевского.
«Прекрасное по нашим понятиям» уже указывает на то, что
представления о прекрасном формируются исторически, зависят от
•7о р Пакальнишк и с. Проблема национального своеобразия и творческая
практика. «Дружба пародов», I960, № 8, стр. 270—271.
171 Там же, стр. 271. _
172 Н. Г. Чернышевский. Поли. собр. соч. в 15 томах, т. 2, М„ Господи.
издат, 1939—1953, стр 10
10 с Т. Калтахчян
Н5
уровня развития общества. У всех народов как прекрасное в
природе, так и прекрасное, связанное с социально значимыми явле-
ниями, приобрели эстетический характер в ходе их общественно-
исторического развития. II сколь бы неодинаков был исторический
опыт пародов у них при всех различиях объектов, считающихся
прекрасными, нет противоположных понятий прекрасного вооб-
ще. Последние встречаются у антагонистических классов.
Идеалистическая эстетика считает, что в понимании прекрас-
ного нет ничего объективного и общепризнанного. При этом, ког-
да речь вдет о личностях, различия в их восприятии и оценках
прекрасного, обосновывает субъективный идеализм, видя духов-
ную природу прекрасного в том, что она создается сознанием
личности. Поскольку же в отношении нации утверждается общ-
ность чувств, восприятий и понятий прекрасного для всех членов
нации, для обоснования этой общности приходит на выручку
объективный идеализм, который утверждает, что указанная общ-
ность есть проявление родовой сущности явлений и что она соз-
дается мировым духом или богом. К иррациональной области глу-
бинной психики личности пли психического склада наций и на-
родностей относит идеализм также другие категории эстетики.
В противоположность идеализму марксистско-ленинская фило-
софия доказывает, что эстетическое чувство и потребности людей
формируются в ходе их общественно-исторической практики. Что
является общим, а что специфическим в этих чувствах людей
различных национальностей, в их эстетическом отношении к дей-
ствительности, определяется тем общим и различным, что имеется
в их общественно-историческом опыте.
В высокоразвитых, с одинаковым общественным строем стра-
нах национальные различия в ощущении прекрасного в основном
связаны с различиями их природных условий, географической сре-
ды. Это сказывается, в частности, в привязанности одних к гор-
ному, а других — к степному пейзажу, одни воспевают знойные
солнечные края, другие — бескрайние снежные просторы и т. д.
Архитектурный стиль в разных странах складывается с учетом
природных условий, особенностей ландшафта. Природа дает о се-
бе знать п в характере метафор, нередко уподобляющих мысль
человека явлениям данной среды. Национальное своеобразие в
искусстве выступает так же, как отражение особенностей социаль-
но-экономических условий, житейско-бытового опыта различных
наций.
Как переплетается национальное с интернациональным через
живое созерцание и абстрактное мышление, особенно наглядно
можно видеть в народных пословицах и поговорках, в которых
накапливаются и живут несчетные богатства человеческой мысли
и опыта.
Еслп брать пословицы и поговорки разных народов, то не-
трудно обнаружить массу идентичных. Это бросается в глаза
особенно в пословицах пародов, родственных по языку или близ-
146
кпх географически и связанных общностью исторического разви-
тия. По своему смысловому содержанию пословицы народов вооб-
ще сходятся между собой, выделяют общее, свойственное всем на-
циям и народностям.
Пословицы всех народов оценивали различные классы и со-
словия, формы антинародной политики, назначение социальных уч-
реждений угнетателей, смысл грабительских воин и выражали не-
истребимую веру в возможность осуществления социальных идеа-
лов равенства и свободы. В своих пословицах народ противопо-
ставил политике, идеологии, этике господствующих классов свои
политические и этические взгляды.
Прежде всего у народов единая трудовая этика и эстетика,
все они часто говорят в своих пословицах о труде как о главной
ценности жизни, но тут же отмечают, кому достаются плоды их
труда. «Иголка всем шьет, а сама голая» (тадж.). «i портного
спина голая» (турецк.). «У плотника дверь всегда сломана»
(араб.). «Сапожник без сапог» (русск.). «Горшечник пьет воду
из треснутого кувшина» (персид.). «Баям каждый день пир и той,
беднякам каждый день «ах» да «ой» (туркм.). «Богатый ест кебаб,
бедный глотает дым» (тадж.).
В ряде пословиц любого народа ощущается развитие спора с
господствующими классами о всех сторонах жизни. Пословицы на-
родов высмеивают жадных эксплуататоров, плутов и мошенников,
а также легковерных и болтунов, клеветников и подхалимов. По-
словицы осуждают недостатки, встречающиеся у представителей
любого народа.
В пословицах всех народов получили убийственно-саркасти-
ческие оценки религия и ее служители, хотя те же условия угне-
тения и господство религиозной идеологии порождали послови-
цы, призывающие уповать на милость божию.
У всех народов есть пословицы, оспаривающие существование
единой души трудового народа с его кровопийцами. Пословицы,
выражающие острую неприязнь к угнетателям, предостерегающие
от близости к ним, такие, например, как «Поиграешь с собакой —
останешься без полы, поиграешь с нойоном (феодалом)—оста-
нешься без головы», можно найти у любого народа. Эти посло-
вицы наносят удар по теориям официальной народности и под-
тверждают, что в каждой нации две нации, что одна из них — под-
линный народ, призывают к изменению существующих порядков
жизни, борются за права трудящегося человека.
Конечно, имеются и пословицы, показывающие слабые сторо-
ны сознания народных масс, их неумение в силу отсталых усло-
вий своей жизни побороть предрассудки, косность и рутину. Но
и в этом сказывается общность социально-экономических условий
народов. Общим для различных народов антагонистических об-
ществ оказывается даже то, что небольшая часть пословиц любо-
го из них отражает идеологию господствующих классов. II это
обстоятельство показывает, что противоречивость общественных
ю*
147
отношений отражается также в пословичном творчестве народов.
Го, что даже в народных пословицах и поговорках не все народно,
что встречаются консервативные, даже антинародные, национали-
стические пословицы, объясняется забитостью, социальными ус-
ловиями масс, незрелостью и разорванностью их сознания.
Под воздействием господствующей идеологии господствующих
классов у различных народов бытовало немало и националисти-
ческих пословиц, недоброжелательные отзывы о других народах,
национальностях. Примечательно, что народные массы нередко
умели вносить даже в такие пословицы чуждые господствующим
классам толкования. Так, еще Т. Г. Шевченко раскрыл, что на
Украине слово «москаль» имело четкое социальное содержание.
Осуждались, собственно, «москали» не как русские, а москали-
дворяне, москали-офицеры, и соответствующие пословицы приоб-
ретали классовый, а не националистический смысл.
Пословицы каждого народа, таким образом отражают его
историю, быт, обычаи, миросозерцание со всеми их противоречия-
ми. Они дают предельно краткие формулы социально-историческо-
го и житейско-бытового опыта народа.
Ученый-диалектолог, этнограф и писатель В. И. Даль, охарак-
теризовав сборник пословиц как свод народной премудрости, хо-
рошо показал и истинные ее истоки. Он писал: «Что не болит, то
и не плачет»; что не дошло до народа, не касалось житья-бытья его,
то не шевелило ни ума, ни сердца его, и того в пословицах нет;
что впуталось, добром либо лихом, в быт его, то найдете и в пос-
ловице. А чтобы распознать это и дойти до верных посему заклю-
чений о быте народном, нужен не цветник пословиц, не выборка то-
го, что нам нравно, а полный сборник, хотя бы целая четверть
его, как помянуто выше, и не приходилась по нашему вкусу.
«Вкрасне и всяк нас полюбит, а полюби-ка вчерне» 173.
Если источником пословиц являются стоны и вздохи, плач и
рыдания, радость и веселье, горе и угнетение, то источником пос-
ледних является жизнь народа, потому и в пословичном творче-
стве, как в обобщенной мысли народа, выражается и интернацио-
нальное и национальное. При этом В. И. Даль совершенно пра-
вильно отмечает, что нельзя считать национальными только поло-
жительные черты народа. Целая галерея отрицательных героев
любой национальной литературы тому доказательство. II. В. Го-
голь, например, считал, что в его помещиках «отпечатлелись
истинно русские, коренные свойства наши», а Н. А. Добролюбов
называл Обломова типом русской жизни. Конечно, настоящий
смысл подобных высказываний можно понять с позиции анализа
«двух наций в каждой нации», ибо такие типические явления го-
ворят не о характере наций, а о национальной почве, их порождаю-
щей, они свидетельствуют об извращении национального харак-
тера. Нельзя не видеть, что под влиянием эксплуататорских со-
173 В. Даль. Пословицы русского народа. М„ Гослитиздат, 1957, стр. 19.
148
циальных отношений извращался характер и народных масс.
Так, толстовское смирение, непротивление злу, утешительство Лу-
ки, философия Платона Каратаева и т. п., с одной стороны, бы-
ли отражением извращения характера русского народа, а с дру-
гой — способствовали этому извращению и потому были социаль-
но опасными явлениями.
Все качества любого народа формируются на основе его об-
щественно-исторической практики. На этой основе формируются и
его эстетические чувства и потребности, и потому последние отра-
жают не только общечеловеческие, но и национально-специфиче-
ские условия жизни различных народов.
Сильнее, чем любой другой «малый» жанр фольклора, нацио-
нальное своеобразие народно-поэтического видения мира выра-
жают поговорки, широко и часто употребляемые выражения, ре-
чевые обороты, образно определяющие предметы и явления ми-
ра. Образы эти каждый народ берет из своих природно-бытовых
реалий и иных особенностей условий своей жизни. Получается
так, что об одном и том же одно и то же разные народы говорят
различными образами. Так, например, о бессмысленном поступке
русский скажет: «Ехать в Тулу со своим самоваром», араб: «Вез-
ти финики в Басру», китаец: «Разбирать восточную стену, чтобы
чинить западную».
В. П. Аникин во вступительной статье к книге «Пословицы и
поговорки народов Востока» отмечает, что, например, когда пер-
сидская пословица говорит: «Руки наши коротки, а финики на
пальме», то в ее содержании нет ничего такого, что не могло
бы быть свойственно пословицам других народов, и вместе с тем
смысл пословицы передан в образах, характерных для мест, где
они созданы»174. Одни говорят: «Яблоко от яблони далеко не упа-
дет», другие: «Мудрено шишке далеко от ствола упасть». О друж-
ках: «Одного поля ягоды», «Одного сукна епанча», «Одного ба-
рана рога» и т. д. Таких примеров пословиц, объясняемых при-
родными реалиями, как и примеров, отражающих особенности
житейско-бытового опыта, производственного профиля, социально-
экономических и культурных условий жизни народов, можно при-
вести множество. Так, арабская пословица «Выити из бани тяжелее,
чем войти в нее» становится понятной, если знать, что в мусуль-
манских банях плату взимали не при входе, а при выходе. В Ин-
дии, где тулси-базилик считается священным растением, а
Ганг — священной рекой, есть такие пословицы, как: «Тигр в за-
рослях тулси» (ср. «Волк в овечьей шкуре») и «Поработал на бар-
щине, так хоть в Ганге искупался» (ср. «С паршивой овцы хоть
шерсти клок»). О зрелом уме вьетнамец скажет: «В седьмом ме-
сяце у сахарного тростника все соки в верхушке», а малаец и ин-
донезиец пословицу «Пустить козла в огород» передают словами:
174 «Пословицы и поговорки народов Востока» М , Изд-во вост лит-ры, 1961,
стр. 12.
149
«Сажать сахарный, тростник у слона па губе». Встречаются и оди-
наковые пословицы, но с различным социально-историческим со-
держанием. Так, широко распространенная на Ближнем Востоке
пословица «Рука руку моет» говорит о значении товарищеской
взаимопомощи и не содержит элементов осуждения и насмешки,
которые, собственно, составляют основу аналогичной русской пос-
ловицы. Не случайно и то, что встречается много одинаковых пос-
ловиц у народов со схожими природными и социально-производст-
венными условиями. Так, у всех пародов, в жизни которых боль-
шое место занимало коневодство, есть множество пословиц о коне
и всаднике: «Конь — крылья мужчины» (или молодца),— говори-
ли киргизы и татары. «У кого конь, у того крылья» или: «Имею
коня — не знаю горя»,— говорили туркмены.
II в литературе этих народов нередки метафоры, связанные с
образами лихих коней. Так, о хорошем, метком и остром слове в
горах говорят: «Оно стоит оседланного коня». Аварский советский
поэт Расул Гамзатов пишет: если «гора — моя тема, конь — мой
язык», то «стихи—полет на коне»; «собери свои мысли в отборные
табуны, где скакун к скакуну и худших нет между ними». Подобные
метафоры, конечно, понятны не только в Дагестане, и все же они
тоже выражают определенные особенности наций, народностей,
имеющих сходные условия природы, экономики, быта и т. д. В це-
лом художник, воспитанный в определенной национальной среде,
на восприятии ее особенностей, тоньше подмечает и ярко выра-
жает эстетические идеи своего времени в формах национальных
чувств, настроений. Если художники одной и той же нации имеют
возможность обнаруживать разные грани и оттенки эстетического
отношения к действительности, то художники различных наций
вносят в это разнообразие еще и национально обусловленное ви-
дение. Таким же национальным видением обладают члены дан-
ной нации, и потому они воспринимают свое привычное националь-
ное искусство с большим пониманием.
Человек воспринимает пе только непосредственную действи-
тельность, но и ее отражение в произведениях искусства, в кото-
рых объективированы также чувства и мысли художника, его внут-
ренний мпр. Естественно поэтому, что каждый народ проникновен-
нее реагирует па те произведения, в которых объективированы
чувства и мысли, созвучные с его радостью или печалью, любовью
или ненавистью, энтузиазмом или негодованием.
Национальное искусство вызывает сильные переживания, эмо-
циональный настрой, вдохновение у людей, для которых оно яв-
ляется наиболее привычным, попятным и тем самым родным, то
есть у людей, выросших под постоянным воздействием данного
искусства и воспитанных па нем. Народ в своей национальной
музыке, живописи, литературе тоже встречается в первую оче-
речь с общечеловеческими проблемами и сопряженными с ними
чувствами и мыслями, но вдобавок узнает в них свою нацио-
нальную манеру передачи этих чувств, их эмоциональную иито-
150
нацию и легко приходит к выводам, подсказанным не только со-
держанием, но и всей художественной тканью данного произведе-
ния. Национальные чувства читателя, зрителя или слушателя лег-
ко резонируют с их правдиво воспроизведенным художественным
образом. Национальная форма воспроизведения и восприятия
действительности, таким образом, облегчает познание последней и
является ценностью для ее обладателей.
Своеобразие национального искусства дорого членам данной
нации и потому, что оно отображает прекрасное в национальной
действительности (природы, прогрессивных черт быта, тради-
ций), и потому, что отражает любую действительность в близкой
им национальной манере, которая приобретает для них самостоя-
тельную эстетическую ценность. Сама национальная жизнь может
быть и изуродована (в условиях угнетения), и обезображена, но
отображена в искусстве художественно, правдиво и прекрасно.
II такое реалистическое искусство, которое не только изображает
прекрасные явления в национальной жизни, но и прекрасно изо-
бражает любые явления, в том числе безобразные, помогает росту
национального самосознания. Оно близко и дорого народу как под-
линно патриотическое искусство, ибо не только прекрасно отража-
ет то, что есть, но и призывает, помогает строить прекрасную
жизнь. Наконец, национальные средства выражения жизни в ис-
кусстве ценны и тем, что они облегчают приобщение наций к миро-
вой культуре в наиболее понятной и доступной для них форме.
Таким образом, как мы видели, абстрактные определения ха-
рактера, культуры нации, их самобытности не способны раскрыть
сущность этих сложных явлений. Лишь конкретный анализ пока-
зывает место и роль тех или иных культур, их классовую сущ-
ность и национальную форму.
Культура нации, народности является подлинно националь-
ной культурой, когда она представляет прогрессивную, демократи-
ческую культуру трудящихся, подавляющего большинства нации,
а также когда она является культурой социалистических наций и
народностей. Такая культура имеет интернациональное значение.
Она является не только бесценным достоянием данной нации, ее
гордостью и предметом заботы, но и, будучи формой проявления
общечеловеческой культуры, большим вкладом в ее дальнейшее
развитие. Прогрессивная национальная культура представляет ор-
ганическое звено культуры человечества на той или иной ступени
ее исторического развития. Чем развитее культура нации, народно-
сти, тем больше в ней интернациональных, общечеловеческих эле-
ментов, полученных путем взаимообогащения и развиваемых в
данных национальных условиях.
Национальные особенности характера определяются всем бы-
тием нации, в том числе ее культурной средой. Национальная же
самобытность не означает развития наций и ее культуры без взаи-
мовлияний, не означает невозможности сближения, а со временем
и слияния наций и их культур.
151
ГЛАВА IV
УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИИ
И ЕЕ ПРИЗНАКИ
V казать па признаки нации (как и любого другого предмета, яв-
ления) можно тогда, когда она уже сформировалась. Прежде чем
говорить о признаках нации, необходимо выяснить, какие условия
сделали возможным и неизбежным возникновение нации.
Такими условиями прежде всего явились сложившиеся капи-
талистические экономические связи достаточно большого коли-
чества людей, а также общности их территории, языка. Эти усло-
вия составляют ту среду, в которой нация возникает, существует
и развивается.
Указав на потребности развития новой, более высокой по
сравнению с феодализмом общественно-экономической формации
как на основу возникновения нации, Ленин не считал, однако, что
сперва возникает капитализм, а затем нация. Процессы их скла-
дывания он рассматривал как происходящие одновременно и во
взаимодействии. Возникновение капитализма требовало и уско-
ряло процессы консолидации нации, а последние активно влияли
на развитие капиталистических экономических связей. В образова-
нии нации участвует ряд факторов. Одни из них, как, например,
общности экономических связей, языка, территории, являются
условием формирования нации, а затем и ее признаками, другие,
как государство, а также особенности культуры, психологии, хотя и
не фигурируют в качестве признаков нации, играют большую, а го-
сударство, когда оно имеется, и решающую роль в жизни нации.
«...Для полной победы товарного производства, — пишет
В. II. Ленин,— необходимо завоевание внутреннего рынка буржу-
азией, необходимо государственное сплочение территории с насе-
лением, говорящим па одном языке, при устранении всяких пре-
пятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе»
1 В. II. Лени и. Поли. собр. соч., т. 25, стр. 258.
152
Роль условий возникновения нации, таким образом, не тожде-
ственна роли признаков, указывающих лишь на свойства нации,
по которым мы узнаем ее и отличаем от других общественных яв-
лений. Поэтому следует различать условия формирования нации
от ее признаков. Различать, однако, не значит провести между ни-
ми непроходимую грань и сказать, что условия не могут фигуриро-
вать также в качестве признаков. В действительности такие усло-
вия формирования нации, как общности экономических связей и
территории, становятся затем признаками сформировавшейся на-
ции, ибо по ним мы узнаем, познаем, определяем нацию в от-
личие, например, от классовых и иных человеческих общностей.
Возражения такого порядка, что, мол, общности экономических
связей, территории не могут быть признаками нации, ибо они не
отличают одну национальность от другой2, возникают опять же
из-за отождествления понятий «нация» и «национальность». Ко-
нечно, для однотипных наций характер экономических связей один
и тот же, и по ним не отличишь одну нацию от другой, но это и
не задача признаков пации, последние должны отличать нацию от
других исторических общностей людей.
Условия образования нации не познаются изолированно от нее
самой. II если мы не можем определить нацию, не сказав, что
она в первую очередь характеризуется общностями определенных
экономических связей, территории и языка, то последние, естест-
венно, выступают не только условиями возникновения нации, но
и ее признаками.
В данной главе рассматриваются такие факторы, обусловливаю-
щие возникновение, существование и дальнейшее развитие на-
ции, как общность экономических связей, общность языка, общ-
ность территории, а также общность самосознания и государство
как норма исторического развития наций. Показ исторически пре-
ходящего характера каждого из них послужит вместе с тем и до-
казательством преходящего характера самой нации.
1.
ОБЩНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ
Выше мы уже видели, что основой той или иной формы общ-
ности людей является определенный способ производства. Разви-
тие производительных сил порождает последовательно прогрес-
сирующие производственные отношения — новые типы экономи-
ческих связей людей, а следовательно, и новые формы их общ-
ности.
Возникновение капиталистической экономики, товарного хозяй-
ства стало основным, необходимым условием формирования повой,
2 См. Г. Г. Габриелян. К вопросу об определении нации. «Вести. Еревапск
ун-та», 1968, № |; Ю. И. Семенов. К определению понятия «нация».
«Народы Азии и Африки», 1967, № 4.
153
более широкой (чем ранее) этнической и классово-социальной
общности людей — нации. Капитализм, разрушая средневековые
общинные, цеховые, артельные и т. п. связи, ставил на их место
буржуазные экономические связи, устанавливаемые рынком. В эти
связи с необходимостью втягивались различные племена, народ-
ности, даже расы, а главное — различные классы с противопо-
ложными интересами в силу действия экономических законов то-
варного хозяйства. Складывание указанных связей В. II. Ленин
рассматривал как возникновение национальных связей и считал
последние очень устойчивыми, несмотря на их противоречивость.
Антагонистический, полный противоречий характер капиталистиче-
ской экономической связи не исключает, а, наоборот, усиливает
тенденции к образованию более широких общностей людей.
«...Мы знаем,— писал В. И. Ленин,— что именно развитие проти-
воречий все сильнее и сильнее обнаруживает силу этой связи,
вынуждает все отдельные элементы и классы общества стремить-
ся к соединению, и притом соединению уже не в узких пределах
одной общины или одного округа, а к соединению всех представи-
телей данного класса во всей нации и даже в различных государ-
ствах. Только романтик с своей реакционной точки зрения может
отрицать существование этих связей и их более глубокое значе-
ние, основанное на общности ролей в народном хозяйстве, а не на
территориальных, профессиональных, религиозных и т. п. инте-
ресах» 3.
Здесь В И. Ленин подчеркивает роль капиталистических эко-
номических связей в сплочении людей в первую очередь по клас-
сам в национальном и даже в интернациональном масштабе. Но
в целОхМ проводится неоднократно высказанная им мысль о том,
что необходимым и решающим условием образования нации яви-
лась капиталистическая экономика. Разного рода союзы (общин-
ные, артельные) были и в феодальном обществе, однако в капи-
талистическом обществе «объединяющим, обобществляющим эле-
ментом является крупная машинная индустрия, ломающая сред-
невековые перегородки, стирающая местные, земляческие и про-
фессиональные различия»4.
Так возникают нации, в которых общность экономической жиз-
ни людей определяется не кровным родством пли землячеством, а
связанностью их ролей в крупном капиталистическом производ-
стве, через товарное обращение. Капитализм, разрушая общин-
ные, цеховые, артельные и т. п. связи, ставит на место патриархаль-
ного ремесла и мелкого производства, которые порождают «край-
нюю обособленность, раздробленность и одичалость производите-
лей...»5, крупную промышленность, требующую связи в масштабе
всей нации. В сформировавшейся нации капиталистические эко-
3 В. И. Лени и. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 207.
4 Там же, стр. 235.
5 Там же, стр. 424.
151
номические связи выступают уже как ее решающий признак.
В. II. Ленин называет его «экономическим признаком»6.
Этот признак нации часто формулируется как «общность эко-
номической жизни людей». Однако такая формулировка затушевы-
вает противоречивость экономических интересов людей в соци-
ально неоднородной нации, она дает повод думать, что при капи-
тализме существует якобы какая-то «общность экономической
жизни» эксплуататоров и эксплуатируемых. Поэтому следует гово-
рить об «общности экономических связей», имея в виду установле-
ние прочных и широких экономических связей между различны-
ми классами и слоями населения данной страны, между отдель-
ными ее областями и краями, между городом и деревней и т. д.
Конечно, сохраняя формулировку «общность экономической жиз-
ни», можно прибегнуть к оговоркам и сказать, что ее надо по-
нимать в смысле общности экономических связей7, но это не ре-
шение вопроса. Лучше просто заменить двусмысленное выражение
точным.
Некоторые исследователи, чтобы избежать двусмысленности по-
нятия «общность экономической жизни», предлагают термин
«общность хозяйственной жизни». Мысль их заключается в том,
чтобы экономику рассматривать главным образом как народное
хозяйство данной страны и вкладывать в названное понятие «не
только политико-экономический, но и экономико-географический
смысл»8. Нам кажется, что предлагаемая замена ненамного
улучшает дело. Конечно, различные районы вовлекаются в об-
щую хозяйственную жизнь, но люди, классы (да и различные рай-
оны) живут по-разному. Экономика, понимаемая как совокупность
производственных отношений, не помешает, а, наоборот, облег-
чит уяснение сути национальных связей, если мы будем говорить
об «общности экономических связей» людей той или иной нации.
Станет ясным, что представители антагонистических классов име-
ют не «общность экономической жизни», а лишь «общность эко-
номических связей», которая складывается потому, что они неза-
висимо от своей воли вступают в капиталистические производст-
венные отношения.
Что же касается «экономико-географического смысла», то он
должен быть учтен, но не без оговорок. Экономическая география
рассматривает экономические отношения, связанные с территори-
альным разделением труда, но это не значит, что каждая нация
обладает одним определенным профилем специализации своего
хозяйства и четко обособленным своеобразием социально-экономи-
ческих и природных условий. Последние могут быть во многом сход-
ны между отдельными странами. И наоборот, внутри одной и той
® «Ленинский сборник XXX», стр 53.
7 Так поступает, например, М. М. С у ж и к о в. «Вопросы истории», 1968,
№ 6, стр. 97.
f П. М. Рогачев, М. А. Свердлин. О понятии «нация», «Вопросы
истории», 1966, № 1, стр. 35, 36.
155
же страны, в том числе однонациональной, могут быть и существу-
ют различные экономико-географические районы, исторически сло-
жившиеся части страны, различающиеся между собой не только
природными условиями, но и степенью их освоения, уровнем раз-
вития производительных сил. Это необходимо иметь в виду тем
более, что размещение производительных сил и образование эконо-
мических районов при капитализме носят стихийный характер.
Развитие одних районов той или иной страны происходит за счет
других ее районов. Так, например, промышленный север США
процветал за счет эксплуатации и застоя бывшего рабовладельче-
ского юга. Вот почему формирование и укрепление национальных
связей в очень отдаленной степени можно объяснить экономико-
географическими факторами. Экономико-географические особен-
ности должны быть учтены как дополнительные факторы в том
смысле, что, как показал В. II. Ленин в книге «Развитие капита-
лизма в России», вопросы специализации различных районов стра-
ны и общественное разделение труда неразрывно связаны между
собой. Мы приходим опять к выводу, что в основе складывания и
развития национальных связей остаются экономические связи лю-
дей, определяемые капиталистическим способом производства.
Сложившиеся до XX века нации необходимым условием своего
возникновения имели развитие бюргерства, складывание общего
в рамках всей страны капиталистического рынка пли втягивание
в международные капиталистические экономические связи.
Слияние разрозненных областей, земель и княжеств в одно
национальное целое, например в России, В. II. Ленин объяснял
складыванием всероссийского национального рынка. Возникнове-
ние русской, как и любой другой пации, он связывал с генезисом
капитализма, а последний — с вопросом о слиянии отдельных зе-
мель и княжеств, о складывании национального рынка. «Только
новый период русской истории (примерно с 17 века), — писал
В. И. Ленин, — характеризуется действительно фактическим слия-
нием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое. Слия-
ние это вызвано было не родовыми связями... и даже не их продол-
жением и обобщением: оно вызывалось усиливающимся обменом
между областями, постепенно растущим товарным обращением,
концентрированием небольших местных рынков в одни всероссий-
ский рынок»9. В работе «Развитие капитализма в России»
В. II. Лепин приводит данные, свидетельствующие о громадном
росте товарного обращения и накопления капитала, о том, как
складывалось во всех отраслях народного хозяйства поприще для
приложения капитала, как торговый капитал превращался в про-
мышленный, создавая капиталистические отношения между участ-
никами производства, и как в эти отношения втягивалось также
сельскохозяйственное население. В. II. Ленни, показывая рост
фабричных и торгово-промышленных местечек и сел, отмечает, что 6
6 В. II. Л е п и п. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 153—154
156
их население далеко не исчерпывало еще индустриального населе-
ния России. «Отсутствие свободы передвижения, — писал он,—
сословная замкнутость крестьянской общины вполне объясняют
гу замечательную особенность России, что в ней к индустриаль-
ному населению должна быть отнесена не малая часть сельского
населения, добывающая себе средства к жизни работой в промыш-
ленных центрах и проводящая в этих центрах часть года. Мы гово-
рим о так наз. отхожих неземледельческих промыслах»10.
В. И..Лепин показывает, что внутренний капиталистический рынок
создается параллельным развитием капитализма в земледелии и
промышленности, образованием класса сельских и промышленных
предпринимателей, с одной стороны, сельских и промышленных
наемных рабочих — с другой. Ремесла превращаются в товарное
производство, растет товарность сельского хозяйства, укрепляются
областные рынки, устанавливаются между ними общероссийские
рыночные связи, возникает и развивается общероссийский рынок.
Влияние крупных промышленных центров, отпадение всяких форм
личной зависимости и рост подвижности населения еще больше
усилили сплочение людей в нацию.
Некоторые авторы не считают общность экономических связей
признаком нации на том основании, что иногда в недрах одной
экономической общности возникает и развивается не одна, а не-
сколько наций, как было, например, в условиях всероссийского
рынка. Действительно, русский капитализм втягивал в мировое
товарное обращение Украину, Белоруссию, Кавказ, Среднюю
Азию, Сибирь и т. д., и в рамках всероссийской экономической
общности возникла не только русская, но и другие нации. Однако
этот и другие подобные примеры не опровергают, а подтверждают,
что установление общности капиталистических экономических свя-
зей является необходимым условием возникновения нации. Более
того, Ленин показывает, что капитализм не ограничивается только
внутренним рынком, а «выходит за пределы государства. Поэтому
нельзя себе представить капиталистической нации без внешней
торговли, да и нет такой нации»11. Чтобы это было ясно, необхо-
димо обратить внимание прежде всего на то, что те народности
России, которые не были втянуты в капиталистические отношения,
так и по стали нациями вплоть до социалистической революции.
Кроме того, международная экономическая общность нс исклю-
чает внутринациональные общности экономических связей. Такие
народности в России, как, например, русская, украинская, бело-
русская и др., которые стали нациями, имели не только всероссий-
скую, по и внутринациональную экономическую общность. Милли-
оны людей, вступая в новые, внутринациональные экономические
связи, стали искать пути лучшего обеспечения своих интересов
уже под знаменем собственной нации. Сочетание национальных
10 В. II. Лен и н. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 569.
11 Там же, стр. 56.
157
и интернациональных экономических общностей можно проследить
и в других многонациональных государствах. Более того, в новое
и новейшее время возникли и возникают нации также и в таких
странах, в которых капитализм еще не победил, но которые были
втянуты или вовлекаются сейчас в международное капиталисти-
ческое разделение труда. Многие страны Латинской Америки, на-
пример, этим путем преодолевали и преодолевают феодальные
пережитки, формировали национальные связи между людьми из
различных национальностей и даже рас, с различными чертами
психологии, культуры, обычаев.
Наконец, в наше время на основе специфически других эконо-
мических связей происходит национальная консолидация в некото-
рых освободившихся странах. При всех различиях путей формиро-
вания наций одно остается обязательным: преодоление обособлен-
ности и феодальной раздробленности, складывание новых широких
экономических связей. Это подтверждено всей историей образова-
ния европейских и любых других наций и подтверждается приме-
рами консолидации наций в наше время па различных континен-
тах, особенно в Африке и Азии.
Разрушение узких, местных, сословных союзов средневекового
типа прокладывает путь к созданию более широких и особого
характера объединений населения, к созданию новых этнических
и социальных общностей людей — наций. Такие объединения воз-
никают под воздействием экономических факторов, в него вовле-
каются и ассимилируются в определенную нацию люди, происхо-
дящие часто из самых различных племен, национальностей и
даже рас.
Как наиболее наглядный пример образования наций из различ-
ных национальностей и рас под решающим влиянием развития
капиталистических экономических связей рассмотрим характер-
ные процессы формирования американских наций.
Со времени открытия Нового Света его стали заселять народы,
принадлежащие в основном к трем этническим группам: индейцев,
негров, белых и являющиеся выходпами из трех частей света —
Америки 12, Африки и Европы. Из этих народов с различным цве-
том кожи, с различными языками, историческими традициями,
религиозными верованиями и культурными навыками развились
впоследствии современные американские нации. Решающим усло-
вием формирования этих наций явилось складывание общности
капиталистических экономических связей внутри того или иного
экономико-географического района.
При этом можно заметить, что различия в характере развития
капитализма в том или ином районе Американского континента
12 В настоящее время на основе отсутствия у индейцев Америки третьей группы
крови советские ученые выдвинули гипотезу о происхождении всего коренного
населения Нового Света от сравнительно немногочисленных переселенцев
из Азии.
158
обусловили различные пути и характер образования американских
наций. Известно, что в Америке прежде всего возникла североаме-
риканская нация, ибо здесь раньше всех сложились и развились
капиталистические экономические отношения. Колонизация Север-
ной Америки началась в XVI веке Испанией, Францией, Англией,
Нидерландами, Швецией. В XVII и XVIII веках Англия, будучи
наиболее мощной и капиталистически развитой страной, вытеснила
своих соперников и основала на территории США тринадцать ко-
лоний, куда переселялись главным образом разорившиеся кре-
стьяне и ремесленники из Великобритании и Ирландии. Англия
с самого начала принимала меры, чтобы держать эти колонии в
состоянии экономической и политической разобщенности, остав-
ляя их своим аграрным придатком. На первых порах это удава-
лось Англии, и население ее тринадцати североамериканских коло-
ний, исповедовавшие одну религию, имея общий язык, общие обы-
чаи и традиции, не могло объединить своп территории и создать
единую нацию. Тринадцать колоний развивались как феодально-
раздробленные зачаточные государства, пока капиталистический
уклад не сложился настолько, чтобы установить крепкие экономи-
ческие связи между ними и создать единый для них рынок С дру-
гой стороны, капитализм не мог успешно развиваться в колониях,
пока они были привязаны к метрополии, консервирующей в них
хозяйственный застой и раздробленность.
Такое положение долго продолжаться не могло. Капитализм
в североамериканских колониях Англии развивался нарастающи-
ми темпами и его удерживать далее в феодально-колониальных
оковах было невозможно. Для всех тринадцати колоний вопрос
национального единства и национальной независимости стал во-
просом жизни и смерти. Разразилась североамериканская буржу-
азная революция (1775—1783 годы), названная В. И. Лениным
«одной из тех великих, действительно освободительных, действи-
тельно революционных войн, которых было так немного...»13.
Против Англии дружно выступили все тринадцать колоний, свя-
занные общими экономическими интересами. Активное участие в
борьбе против колонизаторов-англичан принимали и негры.
В 1776 году 2-й континентальный конгресс в Филадельфии принял
декларацию национальной независимости, провозгласившую обра
зование самостоятельного государства — Соединенных Штатов
Америки. Американский народ освободился от колониального гнс
та и искусственной раздробленности своей территории и экономи-
ки, препятствовавших развитию производительных сил. Преодоле-
вая некоторые сепаратистские тенденции в штатах, капиталистиче-
ские экономические связи бывших колоний обеспечили создание
в них единой нации с единым национальным государством. В этой
новой американской нации уже в то Бремя а еще больше в даль-
нейшем стали ассимитироваться представители самых различных
13 В И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 48
159
национальностей, что было наглядной демонстрацией решающей
роли общности экономических связей в создании нации. «Как
известно — писал В. И. Ленин, — особо благоприятные условия
развития капитализма в Америке и особая быстрота этого разви-
тия сделали то, что нигде в мире не перемалываются так быстро и
так радикально, как здесь, громадные национальные различия
в единою «американскую» нацию» 14.
И в других американских странах необходимым условием кон-
солидации нации было складывание прочных капиталистических
экономических связей. Вместе с тем для быстрого развития капи-
тализма в этих странах необходимо было достижение ими нацио-
нальной независимости. Требование национальной независимости
стало всеобщим для американских стран, оно послужило основой
единства действий почти всех классов в революциях западного
полушария. В результате этих революций была провозглашена
национальная независимость в США, Гаити, Парагвае, Венесуэле,
Аргентине, Чили, Колумбии, Мексике, Перу, Коста-Рике, Сальва-
доре, Гватемале, Гондурасе, Никарагуа, Бразилии, Эквадоре, Бо-
ливии, Уругвае, Доминиканской Республике, в Канаде, на Кубе,
в Панаме. «Интересы нарождавшегося в Америке капиталистиче-
ского строя, — писал У, 3. Фостер, — настоятельно требовали пре-
вращения примитивно организованных колоний в государства с
централизованным управлением. Исторический процесс образова-
ния таких государств продолжается непрерывно вплоть до наших
дней. Революция положила начало движению за создание нацио-
нальных государств, в результате которого вся прежняя колони-
альная система вскоре претерпела коренные изменения. На месте
прежних колоний возникло двадцато два государства, обладающих
в большей или меньшей степени своим политическим обликом
и национальной независимостью» 15.
Почему, однако, в то время как революция в английских вла-
дениях в Северной Америке объединила все 13 колоний в единую
нацию и с течением времени создала из них сильное единое нацио-
нальное государство, революция в испанских владениях в Америке,
наоборот, привела к распаду колониальной империи на большое
количество самостоятельных государств? Ведь население испанских
колоний имело общий (испанский) язык, общие во многом тради-
ции и обычаи, исповедовало одну религию и боролось против об-
щего врага. Более того, были многочисленные попытки со стороны
отдельных деятелей американских революций объединить амерп-
I анские республики в одну нацию, принимались даже сответству-
ющие решения на некоторых панамериканских конференциях.
В 1848 году на конференции нескольких государств в Лиме было
принято специальное решение, в котором прямо заявлялось, что
«американские республики, объединяемые общим происхождени-
" В. И Ленин Поли собр соч , т. 30, стр. 354—355.
У. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., ПЛ, 1953, стр. 238.
160
ем, языком, религией и обычаями, а также общим делом, которое
они защищали, имея одинаковые институты, а главное — общие
потребности и общие интересы, должны считать себя как бы
частями одной и той же нации» 16. И все же объединения не про-
изошло. Разные результаты объясняются тем, что в числе условий,
способствующих объединению, не оказалось самого решающего;
общности экономических связей между испанскими колониями.
Последние были разбросаны территориально, не имели удобных
дорог, буржуазия была слаба, а латифундисты резко выступали
против любых объединительных планов. При таком положении
хотя и с трудом, но все же создаются общности экономических
связей внутри отдельных стран, но создание подобных общностей
между различными странами исключается, если даже они явля-
ются соседями и имеют население с единым языком, общими тра-
дициями и т. п. В то время как сепаратистские тенденции в США
разбивались сильными капиталистическими экономическими свя-
зями, в Латинской Америке отсутствие подобных связей сыграло
на руку сепаратистам.
Пример возникновения и развития латиноамериканских наций
как нельзя нагляднее иллюстрирует значение и место общности
экономических связей в образовании и характеристике наций.
В самом деле, отсутствие общности экономических связей между
бывшими испанскими колониями при всех их других общностях не
позволило им объединиться в единую нацию. И наоборот. Наличие
общности экономики отдельных районов той или иной страны
объединяло населяющих ее людей в единую нацию, несмотря на
различия их национального и даже расового происхождения.
Нигде в мире нет такого сложного смешения народов, как в Аме-
рике. Американские (особенно латиноамериканские) нации образо-
вались из смеси, в различных пропорциях всех трех крупных этни-
ческих групп, составляющих население западного полушария:
американских индейцев, принадлежащих к американской расе,
родственной монголоидной, африканских негров и белых европей-
цев различных национальностей.
У. 3. Фостер, отмечая консолидацию в единую нацию с други-
ми этническими группами и национальностями также индейцев,
указывает на две распространенные ошибки. Он показывает, что
индейцы вовсе не являются «исчезнувшей» расой, и ссылается на
материалы Всеамериканской конференции индейцев, созванной
в 1940 году в Патскуаро (Мексика), которая определила числен-
ность индейского населения всего западного полушария в 30 мил-
лионов. Если же считать всех тех, в ком течет хотя бы капля
индейской крови, то их окажется, вероятно, от 60 до 80 миллионов17.
Некоторые специалисты по Латинской Америке вообще половину
населения э^ого континента причисляют к индейцам. Другим глу-
6 У. Фостер Очерк политической истории Америки, стр. 262.
17 См. там же, стр. 67.
11 С. Т. Калтахчян ’^1
боким заблуждением У. Фостер считает мнение о том, будто ин-
дейцы во всех странах западного полушария живут изолированно,
подобно индейцам США, и сохраняют свой старый племенной
уклад. Правда, пишет У. Фостер, «в Мексике и других странах с
преобладающим индейским населением значительное число индей-
цев живет в самых первобытных условиях. Тем не менее подавля-
ющее большинство живет в обстановке капиталистических отно-
шений и в основном во власти его экономических и политических
законов» 18.
Власть этих законов и перемалывает национальные различия,
создает единые нации из самых различных этнических элементов.
Что из себя представляет, например, мексиканская нация? Извест
но, что Мексику — географически многообразную горную страну —
с древних времен населяли индейские племена. Испанские конкви-
стадоры к концу XVI века в основном завершили завоевание и
колонизацию этой огромной страны. При этом важно отметить, что
конквистадоры облегчили решение своей задачи тем, что исполь-
зовали языковые различия, разобщенность, а то и враждебность
различных этнических групп коренного населения друг с другом.
Были установлены феодально-крепостнические отношения. Затем
из Африки были вывезены негры —рабы. Они тоже делились на
различные племена, каждое из которых имело свой язык и рели-
гию. В Мексике, таким образом, оказались все три основные этни
веские группы—-европейцы, индейцы и негры-африканцы. Несмо-
тря на то что вновь прибывшие испанцы считали себя высшей расой
даже в отношении родившихся в колонии потомков своих сооте-
чественников-креолов, и на то, чго последние в свою очередь тре-
тировали индейцев и негров, шел процесс смешения всех групп и
в первую очередь индейцев и испанцев. Этот процесс стал особен-
но интенсивным в период развития капиталистических отношений
в Мексике. По данным 1930 года, 3,4 млн. индейцев из их общего
числа 5,6 млн. вообще перешли на испанский язык, который при
этом приобрел местное своеобразие. Стало характерным также
смешение местных дохристианских верований с католическим цер-
ковным ритуалом. Прочные экономические связи по всей терри-
тории страны и образовавшаяся на этой базе языковая общность
стали основой складывания мексиканской нации.
Советский этнограф Я- Г- Машбиц в статье «Некоторые соци-
ально-экономические и географические аспекты консолидации
мексиканской нации», отмечая, что «буржуазные исследователи,
различные социал-реформистские авторы считают важнейшей чер-
той нации общность ее психологического склада», показывает, как
эта концепция используется для отрицания существования наций,
которые самым явным образом не обладают такой общностью.
Так, мексиканский социолог К. А. Эчанове Трухильо отрицает мек-
сиканскую нацию на том основании, что «разнообразие гсографи-
18 У Фостер. Очерк политической истории Америки, стр. 68.
162
ческой среды повлияло на формирование локально-регионального
мировоззрения мексиканцев и препятствует появлению подлинного
национального патриотизма». И У. П. Таккер пишет: «В Мексике
можно говорить о наличии «множества Мексик», это страна ло-
кальных региональных культур и патриотизма» 19.
Ошибка подобных утверждений заключается в том, что их
авторы основу нации ищут не в экономических связях, а в общно-
сти «психического склада». А так как в различных районах боль-
ших стран встречается большое разнообразие черт психологии,
обычаев, культуры, то на этом основании сторонники психологиче-
ских объяснений сущности нации отрицают существование той или
иной напии, хотя она есть и развивается на основе общих эконо-
мических связей, общей территории и единого языка.
Примеры экономико-географического, а также психологиче-
ского разнообразия дают многие крупные нации, но для капитали-
стической экономики оно не является непреодолимым препятстви-
ем на пути консолидации людей в нацию. Более того, экономико-
географическое разнообразие создает даже лучшие условия для
разделения труда в единой капиталистической экономике. На при-
мере Мексики Я. Г. Машбиц убедительно показывает, как капита-
листическая экономика преодолевает огромную этническую черес-
полосицу и создает нацию из различных племен и рас. «Капитали-
стическое развитие Мексики, — пишет он, — не только втягивает
в систему капиталистического хозяйства изолированные в недав-
нем прошлом территории, но и ломает племенные и общинные
перегородки, ведет к ассимиляции индейцев»20.
В Латинской Америке в настоящее время вообще трудно опре-
делить точную численность каждой из основных трех расовых
этнических групп. У. 3. Фостер приводит свидетельства различных
авторитетов, которые показывают, что по обычаям латиноамери-
канских стран человека считают белым по его имущественному
и социальному положению или браку, если даже он по происхож-
дению не является белым. Так, один из авторитетов заявляет, что
«в Мексике, Перу или Бразилии индейцем считается всякий, кто
живет как индеец, независимо от чистоты его крови, и наоборот,
человек чистой индейской крови, отказавшийся от индейского
уклада жизни, становится вследствие этого белым, и в обществен
ном, и в политическом отношениях». По словам другого авторите
та, «в Боливии индеец перестает быть индейцем и становится
метисом, как только он перестает носить индейскую одежду, а при-
обретая земельную собственность, он перестает быть и метисом
и становится белым высшего класса»; третий пишет: «Один при-
езжий в Пернамбуко (Бразилия) заметил, что мэр города-—му-
лат. Местный житель ответил ему: «Он был мулатом, но сейчас
уже не мулат. Мэр города не может быть мулатом»21.
19 «Нации Латинской Америки». М, «Наука», 1964, стр. 137.
20 Там же, стр. 138.
21 У. Фостер. Очерк политической истории Америки, стр 779—-780
И* КЗ
Если так обстоит дело в отношении принадлежности людей к
этническим группам, то тем более принадлежность к той или иной
нации определяется не племенным или национальным происхожде-
нием, а тем конкретным национальным самосознанием, которое
вырабатывается у отдельных групп людей в силу их конкретной
общности социально-экономических связей. Конечно, процессы
интеграции различных национальностей в ту или иную нацию про-
исходят не прямолинейно, наоборот, они отличаются большим
многообразием и сложностью. Наряду с сильными тенденциями
к ассимиляции различных этнических групп в западном полушарии
действуют также тенденции к сохранению расовых и национальных
границ. Однако все это не опровергает, а, наоборот, еще больше
подчеркивает значение экономических факторов в образовании на-
ции. Именно социальное положение индейцев и негров в США
мешает их слиянию с белыми. Демаркационная линия между бе-
лыми и черными американцами в США идет по соииалыю-расовой
линии.
Неотъемлемая черта негров США состояла и состоит в их стрем-
лении добиться безоговорочного признания за ними всех прав лю-
дей, принадлежащих к американской нации.
XIX съезд Компартии США констатировал, что «черные сейчас
не составляют нации», но вместе с тем записал в своем решении:
«Так как мы придерживаемся принципа пролетарского интернацио-
нализма, мы не ставим никаких ограничений для дальнейшего раз-
вития национальной борьбы черных, удовлетворения их стремлений,
включая их право на самоуправление и на осуществление права на
самоопределение»22.
Стремление получить в первую очередь равные с белыми граж-
данские права характерно и для индейцев западного полушария,
особенно в странах, где они живут большими массами. В этом от-
ношении особый интерес представляет национально-освободитель-
ная борьба кечуанского народа, проблема его национальной кон-
солидации.
Кечуа — крупнейший из современных индейских народов Южной
Америки, численностью около 7—8 млн. человек, расселены в стра-
нах Андийского нагорья (Перу, Боливии, Эквадоре и некоторых
прилегающих к ним районах Аргентины, Чили и Колумбии). В на-
чале прошлого века в результате усиления борьбы за независимость
испанская колониальная система распалась. Четыре испанских
вице-королевства превратились в девятнадцать самостоятельных
государств. Некоторые из них раньше составляли единое инкское
государство, в котором племена кечуа занимали привилегирован-
ное положение. Один из руководителей войны за независимость
испанских колоний Боливар Симон попытался создать южно-
американское федеративное государство, что, однако, оказалось
22 «Daily world», N. Y, 1969, Mug 15, p. 9.
164
неосуществимым одними диктаторскими мерами без общности
прочных экономических связей между объединяемыми странами.
В 1830 году власть Боливара повсеместно (в том числе и в Перу,
Боливии и Эквадоре) была свергнута. Единая этническая тер-
ритория кечуа оказалась рассеченной границами четырех госу-
дарств.
Социально-экономическая отсталость стран Андийского на-
горья, наличие в них многочисленных феодальных пережитков
обусловили чрезвычайно медленное развитие капиталистической
экономики, тормозили формирование единого внутреннего рынка
в каждой из этих стран. Такое положение явилось основным пре-
пятствием формированию кечуанской народности в нацию. Кечуа,
как правило, наиболее эксплуатируемые трудящиеся — крестьяне,
горнорудные и фабричные рабочие. В своем большинстве кечуа
в ряде стран являются арендаторами-испольщиками (янако-
нами) или зависимыми от помещиков вследствие кабалы батра-
ками (пеонами). В горной промышленности кечуа, например, в Бо-
ливии используются как чернорабочие на изнуряющих работах
и получают меньшую заработную плату, чем белые, подавляется
их язык, культура, национальное самосознание. В условиях, когда
классовый гнет совпадает с национально-расовым гнетом, естест-
венно, вопрос о национальной консолидации приобретает характер
классовой солидарности. Трудящиеся кечуа различных андийских
стран обнаруживают симпатии и тяготение друг к другу, а не к
своим эксплуататорам-креолам.
Здесь только необходимо не забывать, что сами симпатии имеют
социально-экономическую подоплеку. Когда родственные народно-
сти, живущие в различных государствах в тяжелых условиях со-
циально-экономического гнета, осуществляемого на основе расовой
дискриминации, стремятся объединиться друг с другом, то это зна-
чит, что они именно в этом объединении видят лучший путь для ре-
шения своих социально-экономических и культурных проблем, для
избавления от невыносимого социального и национального гнета,
от политики и практики насильственной ассимиляции. Сознание
своей этнической принадлежности само по себе не может быть ре-
шающим фактором в консолидации нации, оно получает превали-
рующее, решающее значение в специфических условиях. Не будь
невыносимых условий национального угнетения в рамках отдель-
ных государств, не возникли бы и тенденции к образованию нацио-
нально-однородного государства, ибо историческая тенденция раз-
вития всех стран идет к росту многонациональное™, и искусствен-
ные попытки обеспечить во что бы то ни стало национальную одно-
родность нации оказываются не в состоянии преодолеть естествен-
ное единство разнородных этнических элементов, интеграцию раз-
личных национальностей, порождаемые устойчивой общностью эко-
номических связей.
По какому пути пойдет консолидация кечуа в нацию: по пути
объединения со своими согражданами или с соплеменниками — все
165
будет зависеть в первую очередь от решения социально-экономиче-
ских проблем. Углубление прогрессивных социально-экономических
преобразований, например, в Перу и Эквадоре уже показывает
стремление кечуа идти по первому пути.
На примере любого народа можно показать, что вопрос его
национальной консолидации связан с решением стоящих перед
ним социально-экономических проблем. По этой причине образо-
вание нации своей основой имеет экономические факторы, и глав-
ное влияние на формирование облика нации, на ее дальнейшую
эволюцию оказывают классы и их борьба. Пример латиноамери-
канских наций особенно показателен тем, что они образовались
и образуются не только из различных национальностей и рас, но
и в острой борьбе феодальных и капиталистических классов. В пре-
делах Латиноамериканского континента и даже в пределах каждой
из латиноамериканских стран одновременно существуют и вражду-
ют между собой самые различные социально-экономические укла-
ды: от примитивно-общинного сельского хозяйства до развитой ка-
питалистической индустрии. Покончив с испано-португальским ко-
лониальным господством, страны Латинской Америки стали неза-
висимыми уже с первой половины XIX века. Однако бурно разви-
вающийся североамериканский капитализм шаг за шагом стал
сперва экономически, а затем и политически закабалять весь Аме-
риканский континент. Развитие стран Южной и Центральной Аме-
рики, как и развитие внутри каждой из них, шло весьма неравно-
мерно. И в настоящее время можно видеть рядом районы с силь-
ными феодальными и полуфеодальными пережитками и районы
с развитой капиталистической индустрией.
Капиталистические экономические отношения как база нации
практически имеются во всех латиноамериканских странах. Но
если одни из них, как Аргентина, Бразилия, Мексика, достигли
в ряде отраслей хозяйства высокого уровня индустриализации,
то во многих латиноамериканских странах преимущественное раз-
витие получила какая-нибудь одна отрасль хозяйства, например
горнодобывающая в Боливии, Перу, Чили, нефтяная в Венесуэле,
производство кофе в Колумбии и т. д. При всей однобокости такого
развития экономики все же большинство населения вовлекается
в общность экономических связей, хотя в условиях сочетания фео-
дальной и империалистической эксплуатации различные классы
латиноамериканских наций по-разному участвуют в процессах на-
циональной консолидации. Латифундисты олицетворяют феодаль-
ную раздробленность и являются антинациональной силой. Бур-
жуазия латиноамериканских стран не только не боролась за ради-
кальное уничтожение полуколониальных и полуфеодальных струк-
тур, но, «напротив, буржуазия в большинстве случаев выступила
как еще одна социальная преграда на пути этой борьбы».
Поскольку сплочение нации в указанных условиях происходит
в борьбе против главных врагов нации — местной олигархии и им-
периалистических монополий США, то основными силами этой
166
борьбы остаются рабочий класс, крестьянство, а также так назы-
ваемые средние слон, патриотически настроенные военные и про-
грессивная интеллигенция. Вместе с тем и среди буржуазии имеют-
ся определенные слои, которые могут выступать в защиту нацио-
нальных интересов и с этими слоями трудящиеся заключают так-
тические союзы. Борьба этих сил против местной олигархии, фео-
дальных и полуфеодальных отношений в деревне и против господ-
ства американского империализма над национальной экономикой
есть вместе с тем борьба за сплочение и развитие нации. Совмест-
ная борьба всех прогрессивных сил народа той или иной страны
за экономическую независимость и суверенитет, за национализа-
цию иностранных компаний, экспроприацию латифундий, раздел
земель и всестороннее развитие хозяйства — вот что в первую оче-
редь вырабатывает и развивает национальное самосознание, кон-
солидирует нацию.
С тридцатых годов происходит постепенное слияние националь-
ных движений, в том числе национально-индейского движения
с пролетарским. Во всех странах созданы коммунистические пар-
тии, а в некоторых из них также мощные профсоюзные центры.
Учащаются случаи совместных выступлений индейцев, метисов и
креолов за общие классовые и национальные требования.
Ряд деятелей коммунистического и рабочего движения Латин-
ской Америки отмечает, что во многих странах рабочий класс
в силу определенных причин еще не стал во главе общенациональ-
ной борьбы, ио он при всех случаях является самой прогрессивной
силой п вместе с крестьянством, городской мелкой буржуазией, ин-
теллигенцией и студенчеством составляет фронт борьбы за нацио-
нальные интересы. Более того, успешное завершение этой борьбы
зависит от того, как рабочий класс парализует попытки буржуазии
взять в свои руки руководство нацией, а сам становится ее
гегемоном.
Сплочение нации бывает прочным и решение национальных
задач успешным, когда рабочий класс — последовательный вырази-
тель п защитник национальных интересов — выступает организо-
ванной силой и становится гегемоном всех национальных сил.
В этом случае не страшны союзы и с национальной буржуазией.
Бояться непрочных союзов с ненадежными союзниками, говорил
В. И. Ленин, может лишь тот, кто сам на себя не надеется. Уча-
стие в борьбе против латифундизма, а также американского импе-
риализма за подлинную национальную независимость и суверени-
тет рабочих, крестьян, интеллигенции, студенчества и других про-
грессивных сил придает этой борьбе общенациональный характер.
Последний в свою очередь облегчает достижение единства рабочего
класса и его союз с остальными прогрессивными силами.
Можно было бы показать, что и в Азии и Африке границы сфор-
мировавшихся или формирующихся наций не всегда совпадают
с границами языка и вообще этнических групп. В современную
эпоху в странах Азии и Африки на основе экономического сплоче-
167
ния складываются новые нации из ранее разрозненных и даже
враждовавших при господстве колониальных держав, племен. При
этом интересы развивающихся стран требуют общенациональных,
но не капиталистических экономических связей, и, как показывает
практика, процессы консолидации наций происходят успешно
в странах социалистической ориентации, развивающих государ-
ственный сектор экономики и активно противостоящих проискам
неоколониализма. При всех условиях появление нации предпола-
гает единство экономических связей. Словом, для образования на-
ции главным является складывание общности прочных экономиче-
ских связей и решение на этой основе социально-экономических
проблем, затрагивающих интересы всего народа. Эта общность для
уже сформировавшейся нации является вместе с тем и ее суще-
ственным признаком. Сама по себе общность экономических связей,
однако, при всей своей первостепенной важности недостаточна и
как условие образования нации, и как ее признак.
Общность экономических связей складывается на определенной
целостной территории, укрепляется и развивается благодаря общ-
ности языка людей, населяющих данную территорию.
Как будет показано в следующих главах, уже с развитием
капитализма происходит процесс все большей интернационализа-
ции экономических связей. При социализме экономические общ-
ности перерастают национальные рамки, охватывают ряд нацио-
нальных экономик. Что касается будущего коммунистического об-
щества, то оно в своей зрелой стадии заменит все национальные
экономики единым мировым хозяйством с единым научным плани-
рованием.
2.
ОБЩНОСТЬ ТЕРРИТОРИИ
«Сплочение национальных областей» 23, объединение экономиче-
скими связями ранее разрозненных феодализмом территорий яв-
ляется также одним из необходимых условий образования нации.
Для сформировавшейся же нации общность территории является
одним из ее необходимых признаков.
Определенная общность территории является материальной ба-
зой, необходимым условием нормального существования и функ-
ционирования любых больших коллективов людей, связанных со-
циально-экономическими отношениями. Еще при родовой организа-
ции люди имели общую территорию. Они часто кочевали, периоди-
чески ее меняли, по всегда сообща были связаны с той или иной
территорией. Территория, принадлежащая племени, была, как пра-
вило, уже постоянной. Она состояла из места поселения и зна-
чительной области для охоты и рыбной ловли. Между территория-
23 В. II Ле пип Поли. собр. соч., т. 24, стр. 385; г. 25, стр. 258 и др.
168
ми отдельных племен лежала обширная нейтральная полоса
У племен с родственными языками эта полоса была сравнительно
маленькой. Покушение на целостность территории рассматривалось
как враждебный акт.
С разложением родо-племенной организации людей, с возник-
новением частной собственности, торговли, ростовщичества и ипо-
теки «достигнутая лишь к концу средней ступени варварства осед-
лость населения то и дело нарушалась изменениями в его составе
и частой переменой местожительства, обусловленными торговой
деятельностью, сменой рода занятий, отчуждением земельной соб-
ственности»24. Однако с исчезновением связи членов рода с опре-
деленной территорией последняя не только не утратила свою роль
средства объединения людей, но, наоборот, стала теперь решаю-
щим принципом формирования общности нового типа. Родо-пле-
менной общности людей, связанных кровными узами, пришла на
смену новая общность — народность, характеризующаяся тем, что
теперь, как писал Ф. Энгельс, «исходным пунктом было принято
территориальное деление, и гражданам предоставили осуществ-
лять свои общественные права и обязанности там, где они по-
селялись, безотносительно к роду и племени»25. Общность терри-
тории больше не была свидетельством единокровного происхожде-
ния, населяющих ее людей. Повсюду были перемешаны роды и
племена. Теперь не люди с общим языком, характером и т. п. за-
нимают общую территорию, а, наоборот, общая территория ста-
новится базой для выработки определенных общих черт различных
племен.
Эти общие черты вырабатываются в неодинаковой мере и мас-
штабах. Ведь люди обладали и обладают территориальной общ-
ностью не только как члены определенных племен или народно-
стей, но как жители поселений: деревни или города, области^или
края. Постоянные контакты людей в пределах той или иной из
указанных территорий вырабатывают у них общие привязанности
к этим местам, «местный патриотизм».
Общность территории, отмеченная одинаковым для всей дан-
ной территории географическим пейзажем, климатом, пищей, в
определенной мере влияет на физический тип и психику людей,
живущих на данной территории. Вырабатываются некоторые сход-
ные черты, привычки, нравы, обычаи. Образуется местный коло-
рит жизни. В больших странах с разнообразными географически-
ми и климатическими условиями можно насчитать немало местных
типов колорита жизни. В России, например, особенно до револю-
ции, когда не было достаточно интенсивных связей между ее раз-
личными краями, довольно четко различались такие «местные ти-
пы», как «ярославцы», «поморы», «кубанские казаки», «сибиряки»,
«волжане» и т. д.
24 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 21, стр. 168.
25 Там же, стр. 170.
169
Нация как историческая общность людей тоже возникает па
определенной целостной территории. Последняя охватывает об-
ширные районы, зачастую разнообразные в географическом и кли-
матическом отношениях. Эти территории, ранее разобщенные друг
от друга и населенные различными этническими элементами, объ-
единяются благодаря развитию капиталистических экономических
связей между ними. Положение дел принципиально не меняется и
в тех случаях, когда объединение территорий как бы предшествует
развитию указанных экономических связей. Когда королевский аб-
солютизм в XV—XVII веках становился в ряде стран застрельщи-
ком централизации раздробленных феодализмом территорий, то
он в своих действиях подталкивался растущим бюргерством, необ-
ходимостью создания общего рынка для всей страны. Объедине-
ние территорий, конечно, облегчалось наличием на них этниче-
ски однородного населения, однако, как мы видели выше, это не
является обязательным условием консолидации нации. Нация яв-
ляется. новой этнической общностью людей, которая может и обыч-
но интегрируется из различных этнических элементов на общей
для них территории. Последняя выступает, таким образом, важ-
ным условием образования нации, а затем и одним из ее при-
знаков.
Без общности территории нет нации. В то же время общеиз-
вестно, что существуют многочисленные группы людей, живущие
зне своих национальных территорий в качестве национальных
меньшинств средь других наций. Составляют ли эти группы людей
нацию? Очевидно, что нет, если даже они сохраняют свою нацио-
нальность. Необходимость территориальной общности для обра-
зования нации лишний раз говорит о важности различения по-
нятий «нация» и «национальность». Все те, кто отождествляют
эти понятия, фактически отрицают территориальный признак на-
ции26. Наиболее резко это отрицание было выражено у идеологов
26 Ю. II Семенов спрашивает: «В состав какой нации входят 600 тыс. французов
и 5,5 млн. итальянцев, проживающих в США, 480 тыс. украинцев и 800 тыс.
немцев, проживающих в Канаде и т. п.?» (IO. И. Семенов. К определению
понятия «нация». «Народы Азин и Африки», 1967, № 4, стр. 89). Этим вопро-
сом автор хочет показать несостоятельность, схоластичность всех определений
наций, включающих общность территории, экономических связей в качестве
признаков нации, а па самом деле доказывает их важность. Ведь иначе
названные им группы людей действительно можно было бы считать нациями,
а они не являются таковыми. Подобные группы (если они не ассимилирова-
лись) существую!' на территории других наций в качестве национальных
меньшинств, если да/ке они составляют большую массу, как, например, один
миллион албанцев и свыше полмиллиона венгров в Югославии. В Конституции
СФРЮ вместо термина «национальное меньшинство» употребляется термин
«национальность— национальное меньшинство» (ст. 43). Эти группы людей
находятся в экономических и территориально-государственных связях с дру-
гими нациями Л В. Малиновский с учетом этих новых связей считает нацио-
нальное меньшинство особым типом этнической общности и справедливо
отмечает, что понятие «национальное меньшинство» разработано недостаточно
( Вопросы истории», 1968, № 6, стр. 114—115).
170
так называемого австромарксизма. Так, один из авторов анти-
марксистской буржуазно-националистической теории культурно-
национальной автономии Карл Реннер (он же Шпрингер, Синоп-
тикус) писал. «Национальность по своей внутренней природе не
имеет ничего общего с территорией... Нация —это союз одинако-
во мыслящих и одинаково говорящих личностей. Это культурная
общность группы современных людей, не связанная с «землей»27.
Вся теория культурно-национальной автономии, против которой
юс [едовательно и решительно боролись В. И. Ленин и ленинская
партия, строилась на отрицании общности территории для нации.
Для решения национальных проблем выдвигался так называемый
персональный принцип образования нации. Согласно этому прин-
ципу нации складываются как свободные ассоциации людей, заяв-
ляющих о своей солидарности «в сфере мысли и чувства», как авто-
номные персональные союзы. Нации рассматриваются духовными,
внутренними явлениями, а посему они «должны быть консти-
туированы не как территориальные организмы, а как личные сою-
зы...»28. Но как организовать национальные союзы там, где сме-
шаны различные этнические группы, не имеющие своей компакт-
ной территории? Системой персональной ассоциации, записью в
национальные кадастры независимо от места жительства — отвеча-
ют теоретики «культурно-национальной автономии».
В. II. Ленин разоблачил подобные ухищрения разного рода на-
ционалистов конституировать нацию без территории. Он показал,
что основная бессмыслица выдуманной культурно-национальной
автономии как раз и есть «экстерриториальный» принцип «созда-
ния» нации29. Ленин резко критиковал также протаскиваемую на-
ционалистами-бундовцами расистскую идею рассмотрения евре-
ев, живущих в составе разных наций мира и, естественно, не похо-
жих друг на друга по всему укладу своей жизни, в качестве пред-
ставителей некой единой экстерриториальной «еврейской нации» и
показал, что «эта сионистская идея — совершенно ложная и реак-
ционная по своей сущности»30.
Эта реакционная и утопическая идея ныне используется между-
народным сионизмом особенно рьяно во имя «всемирного еврей-
ства» против классовой борьбы трудящихся евреев, против их
дружбы с другими народами.
Раскрывая сущность приспособления национализма к любым
условиям, его эволюцию к идее «национально-культурной авто-
номии», С. Г. Шаумян писал: «Казалось бы, что, лишившись на-
циональной территории, потеряв, так сказать, «почву» под ногами,
национализм должен испустить дух... Но не тут-то было! Национа-
тизм сегодня гордо оповещает — если невозможно, чтобы каждая
нация самостоятельно, «национально» вершила свою обществеи-
? Р. Шпрингер. Национальная проблема. СПб., 1909, стр. 43.
’Т'я м е сто 75
29 См, В.’ И Ленин. Поли. собр. соч., т. 24. стр. 131, 174, 393 и др.
f В И. Л е н и н. Полю собр. соч., т. 8, стр.- 72
171
но-политическую жизнь, надо спасти хотя бы то, что возможно.
Если нет уже национальной территории, зато есть национальный
язык, «национальная культура». II появляется новое «общее»
«принципиальное» решение национального вопроса. Везде, говорит
новый национализм, где бок о бок в пределах одного государства
живет несколько национальностей, каждая из них должна быть
автономна в национально-культурных делах»31.
Утопичность и реакционность культурно-национальной автоно-
мии основательно была раскритикована В. II. Лениным и его со-
ратниками, и останавливаться на этом вопросе сейчас нет необхо-
димости. Отметим только, что критика В. И. Лениным и ленинца-
ми «культурно-национальной автономии» в данном случае ценна
еще и тем, что показывает невозможность конструирования наций
без территории, что общность территории является необходимым
условием образования нации, а затем и ее признаком.
Отождествление понятий «национальность» и «нация» и отри-
цание общности территории как необходимого признака нации не
раз использовались наиболее агрессивными силами империализ-
ма для «доказательства» якобы принадлежности одноязычных на-
циональных меньшинств к одной и той же нации и для вовлече-
ния этих национальных меньшинств в свои реакционные планы.
Наиболее показательными являются в этом отношении подрывные
и провокационные действия фашистской Германии среди живших
в других странах национальных меньшинств немецкой националь-
ности. Нацисты, отождествляя национальность с нацией, рассмат-
ривали эти национальные меньшинства как часть немецкой на-
ции и на этом основании систематически вмешивались во внут-
ренние дела государств, на территории которых уже много веков
живут люди немецкого происхождения. При этом опорными пунк
тами деятельности нацистов в этих странах были всякие куль-
турно-национальные общества.
Результаты националистической обработки стали особенно
очевидными во время фашистского нашествия на Европу, когда
некоторые немецкие меньшинства в европейских странах стали
орудием нацизма в борьбе против других народов. Если брать
эти факты без научного анализа, можно прийти к выводам, что
в решающую минуту в немцах разных стран заговорило «общее»
национальное чувство, «национальная душа», что единство «нацио-
нального духа» якобы стало очевидным у всех немцев, несмотря
па то, что между ними не было общностей территории и эконо-
мических связей. Такие выводы, однако, далеки от истины. Живя
веками на территории других наций и развиваясь вместе с ними,
немцы разных стран имели во многих отношениях больше общего
с нациями, на территории которой они жили, а не с нацией своей
национальности. По вот в течение многих лет происходит гнус-
ная игра на самых низменных чувствах немецких меньшинств.
31 С. Г. Шаумян. Избр. произв., т. 1. М., Госполитиздат, 1957, стр 423.
172
Германия изображается отечеством всех немцев земного шара.
Фашистская пропаганда изо дня в день кричит о неравноправии
и тяжелых условиях немцев в чужих странах. Она всеми сред-
ствами убеждает последних, что их «Родина» ни на минуту не за-
бывает о них, считает их своими родными сыновьями "и делает
все, чтобы все они заняли господствующее положение во всем мире.
Затем вся эта демагогия принимает как будто реальные очертания
в фашистской войне против свободы и независимости народов.
Первоначальные легкие успехи нацистов создают уверенность
в реализации бредовых идей фашистов не только у оболва-
ненных немцев в Германии, но и у некоторой части немцев дру-
гих стран.
В угаре военных побед и социальной демагогии нацистов мно-
гим немцам мерещится, что действительно наступает эра немецко-
го господства. Перед немецкими меньшинствами стран, в первую
очередь подвергшимся фашистскому нападению, встает вопрос,
с кем связать свою судьбу: с рушившимися под ударами нацистов
своими отечествами или же использовать свое немецкое происхож-
дение и примкнуть к завоевателям, обещавшим всем немцам не-
виданный экономический расцвет и положение нации— господ.
Часть немцев выбрала второй путь. Однако так случилось не пото-
му, что в них заговорила «национальная душа». Самые низменные
националистические страсти были распалены у немцев как в Гер-
мании, так и в немецких меньшинствах, в первую очередь нацист-
ской демагогией насчет создания райской жизни для всех нем-
цев. Перед перспективой рая для немцев и ада для других наро-
дов вспомнили о своем немецком происхождении даже некоторые
из тех, которые давно о нем уже забыли. Среди как германских
немцев, так и немцев других стран лишь классово сознательные
стойкие борцы против фашизма устояли от соблазна приобщиться
к обещанному нацистами пирогу, который по фашистским пред-
ставлениям должен был быть тем большим, чем больше террито-
рии займет германский рейх.
Таким образом, как всегда, и в данном случае национализм
имел вполне экономические корни. Кто при этом захочет ссылать-
ся также на относительную самостоятельность веками насаждае-
мых националистических чувств, не должен забывать, однако, что
речь идет все же об относительной, а не об абсолютной их само-
стоятельности, что эти чувства тоже вырастают и развиваются на
экономической почве.
Территория нации, имеющей свое государство, обозначается
государственными границами, и защита, отстаивание этих границ
затрагивают интересы нации в целом. Споры о границах не раз
приводили к военным конфликтам между нациями. Борьба за це-
лостность территории поэтому обостряла национальное самосозна-
ние, сплачивала нацию.
Жизнь и деятельность нации развертывается на определенной
территории. Естественно поэтому, что право наций па самоопреде-
17
ление вплоть до образования самостоятельного государства вклю-
чает право их на свою территорию. И современное международное
право признает за всеми нациями и народами их суверенное пра-
во на национальную территорию. Это право, в частности, под-
тверждено Женевским соглашением 1954 года рядом крупнейших
государств в отношении вьетнамского, лаотянского и камбоджий-
ского народов. В Декларации же ООН о предоставлении незави-
симости колониальным странам и народам от 14 декабря 1960 года
записано, что «все народы имеют неотъемлемое право на... цело-
стность их национальной территории», что «всякая попытка, на-
правленная на то, чтобы частично или полностью разрушить наци-
ональное единство п территориальную целостность страны, несов-
местима с целями и принципами Устава Организации Объединен-
ных Наций» 32. Что, однако, считать национальной территорией?
На этот вопрос и в наше время даются различные ответы, и в
этих ответах зачастую проскальзывают определенные классовые
интересы. На первый взгляд, данный вопрос выглядит довольно
простым. Каждая нация настолько органично вплетена в свою тер-
риторию, что кажется непосредственным ее порождением. Кажет
ся, что такая нация могла возникнуть именно на такой и никак
не на иной территории. Однако, несмотря па значение географиче-
ских условии в образовании некоторых физических и психологи-
ческих черт нации, роль территории в формировании нации не в
этом. Территория является материальной почвой складывания эко-
номических связей народов, пространством деятельности и разви-
тия нации.
Если обратиться к прошлому, то нетрудно видеть, что на так
называемых исторических территориях сменилось много различ-
ных народов. В современной Греции или Риме живут отнюдь не
потомки древних греков и римлян. Развитие человечества вообще
шло так, что происходило самое интенсивное смешение народов
Некоторые вновь образовавшиеся нации оказались живущими на
территории народов, которые существовали раньше. Поэтому по-
пытки обосновать какие-либо территориальные претензии ссылка-
ми па древние «этнографические корни» своей нации никак не
могут считаться научными. Подобные ссылки чаще всего рассчи-
таны на оправдание территориальных захватов. Известно, напри-
мер, что Муссолини, обосновывая своп агрессивные тенденции,
ссылался даже на границы Римской империи.
Национальная территория — это не простое наследство предков.
Мы уже видели, что нации развиваются как результат смешения
взаимодействия и взаимообогащепия множества племен, народов
и их культур. Должно быть ясно поэтому, что нация, сформировав-
шаяся и развивающаяся на данной территории, рассматривает
ее неотъемлемой от своего существования. Право на суверенитет
над своей территорией нация завоевывает трудом ряда своих по-
32 «Правда», 16 декабря 1960 г
174
колепий. Ссылки на этнографию, а тем более на былые походы
различных завоевателей для обоснования права кого-то другого,
кроме данной нации, на ее территорию научно несостоятельны и
реакционны.
В определенных исторических условиях может случиться так,
что та пли иная нация расколется на различные социальные си-
стемы. Симпатии населения или его части установить свои нацио-
нально-государственные границы в таких случаях самым ярким
образом выражаются в социальной революции. Так получилось,
например, с немецкой нацией. Трудящиеся восточной Германии
покончили с капитализмом и установили социалистический строй.
Разделенной оказалась не только территория бывшей некогда еди-
ной нации. Сама нация раскололась на два типа: на немецкую
нацию, живущую в ФРГ при капитализме, и социалистическую не-
мецкую нацию, живущую в ГДР. Решающими факторами опреде-
ления облика нации в подобных условиях становятся социальные
моменты, перед которыми отступают даже такие, как языковые и
территориальные. Ставить здесь вопрос о воссоединении наций в
прежних пределах и социальной системе — значит не понимать ко-
ренного различия указанных двух типов нации и сознательно пре-
небрегать тем обстоятельством, что вопрос о национальном вос-
соединении в данном случае перерастает из этиически-нацпональ-
ного в национально-социальный вопрос.
Не выдерживает критики также теория так называемых естест-
венных границ. Реакционность этой «теории» раскрыл еще Ф. Эн-
гельс в работе «По и Рейн». В ней он показал, как «теория есте-
ственных границ» служит оправданием агрессивной политики. Ра-
зоблачая, например, завоевательные притязания бонапартистской
Франции на левый берег Рейна, Ф. Энгельс показывает, как це-
почкой одни притязания порождают другие. Если Франция счи-
тает своей естественной границей левый берег Рейна, то Германия
выдвигает лозунг: «Рейн надо оборонять на реке По»&3. Но тогда
«на что имеют право одни, на то должны иметь право и другие.
Если мы (немцы.— С. К.) требуем По и Минчо для обороны ие
столько против итальянцев, сколько против французов, то мы не
должны удивляться, если французы также претендуют на речные
рубежи тля обороны против нас» 33 34.
Ф. Энгельс признает важность военно-исторических н военно-
стратегических соображений, но вместе с тем показывает, что в
определении границ национальной территории не они играют ^прин-
ципиально важную роль, а интересы населения спорных районов.
«Если Франции,— пишет Ф. Энгельс,— не следует ради хорошей
военной позиции присоединять к себе 9 миллионов валлонов, ни-
дерландцев и немцев, то и мы не имеем также никакого права из-
за военной позиции порабощать 6 миллионов итальянцев» 35. «Тео-
33 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 235.
34 Там же, стр. 266.
35 Там же, стр 276.
175
рия естественных границ», отмечает Ф. Энгельс, разжигает аппе-
титы всех охотников «округлить» свои территории.
Национальная территория не является населению чем-то без-
различным. Ее нельзя безнаказанно делить и присоединять к дру-
гим национальным территориям, не спрашивая мнения народных
масс. Нельзя игнорировать симпатии населения даже тогда, когда
они проявляются не к соотечественникам.
Таким образом, рассмотрение сущности национальной террито-
рии опять-таки показывает различие понятий «нация» и «нацио-
нальность». Любая нация имеет свою общую, целостную террито-
рию, ио не всякая национальная территория является территорией
нации. Общность территории тогда является одним из основных
признаков нации, когда она охватывает все области и районы
данной страны и когда именно на этой единой территории осуще-
ствляются и развиваются экономические связи, общность эконо-
мической жизни этих областей и районов в масштабе всей страны.
Вопросу о национальной территории, о границах большое вни-
мание уделял В. И. Ленин. В работе «Итоги дискуссии о самоопре-
делении» В. И. Ленин, разъясняя, что свобода политического от-
деления связана с определением границ государства, критикует
левых оппортунистов, подменяющих вопрос о государстве и госу-
дарственных границах неопределенным понятием «о социалисти-
ческом культурном круге». Ни о границах государства, ни
даже вообще о государстве они думать не желают. Это какой-то
«империалистический экономизм», писал В. И. Ленин. Он особен-
но заостряет внимание на этом вопросе, ибо пролетариат, готовясь
к социалистической революции, должен был, придя к власти, обес-
печить демократическое определение границ наций, полностью счи-
таясь с «симпатиями» населения 36.
Коммунистическая партия сделала все, чтобы воля населения
была определена его сознательным отношением к самоопределе-
нию, ибо большевики никогда не смешивали вопрос о праве на-
ций на свободное отделение с вопросом о целесообразности от-
деления той или иной нации. Да и требование государственных
границ не означает обязательного отделения наций друг от дру-
га. Свобода отделения наций необходима для их добровольного
крепкого союза. Партия требовала учета воли и чаяний населения
также при образовании автономных областей и краев, она тре-
бовала «определения границ самоуправляющихся и автономных
областей на основании учета самим местным населением хозяйст-
венных и бытовых условий, национального состава населения
и т. и.» 37.
Для понимания взглядов В. II. Ленина о границах в социали-
стическом обществе принципиальное значение имеет его выступ-
ление на нервом всероссийском съезде военного флота. В. II. Ленин
36 См. В. II. Лен н н. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 22.
37 В. И Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 440.
176
тогда сказал: «Нам говорят, что Россия раздробится, распа-
дется на отдельные республики, по нам нечего бояться этого.
Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого стра-
шиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государст-
венная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися
всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций... Пусть
буржуазия затевает презренную жалкую грызню и торг из-за
границ, рабочие же всех стран и всех наций не разойдутся на
этой гнусной почве»38.
Конечно, имеются и справедливые территориальные претензии.
Например, многим молодым нациям, недавно завоевавшим свою
суверенную государственность, досталось от колониальных ре-
жимов большое количество искусственно запутанных территори-
альных дел. Колонизаторы нередко, чтобы обострить отношения
соседних молодых государств и сохранить в них свое влияние,
нарочито создают и подогревают территориальные споры меж-
ду ними. Наконец, еще не всем молодым нациям удалось вызво-
лить из-под власти колонизаторов все свои территории. Подобные
территориальные споры имеют уже не мнимые исторические исто-
ки, а затрагивают непосредственно жизненные интересы данной
нации.
Таким образом, любая нация образуется на определенной, об-
щей для всех членов нации территории. Будучи этническими, дан-
ная территория и ее границы могут совпадать с государственной
территорией и ее границами, если данная нация имеет свое го-
сударство. В многонациональных социалистических государствах
государственные границы теряют свое былое значение, да и как
этнические эти границы становятся все менее непроницаемыми.
При зрелом коммунизме человеческие коллективы будут разви-
ваться на определенных территориях, но последние перестанут
быть национальными, и тем более исчезнут национально-государ-
ственные границы.
3.
ОБЩНОСТЬ ЯЗЫКА
Отмечая, что «язык есть важнейшее средство человеческого
общения»39, В. II. Ленин далее подчеркивает, что эту функцию в
масштабе нации язык выполняет, став общенациональным «при
устранении всяких препятствий развитию этою языка и закрепле-
нию его в литературе»40.
Язык наряду с общностью экономических связей и террито-
рии является одним из основных признаков нации. Все указанные
В- И. Лен и н. Поли. собр. соч., т. 35, стр. 115.
В И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 25, стр. 258.
Там же.
19 177
С. Т. Калтахчян
общности взаимодействуют между собой и находятся в органиче-
ском единстве. Общность экономических связей складывается на
определенной территории, являющейся естественной почвой, па ко-
торой развертываются все отношения людей. Эти отношения ус-
пешнее развиваются и укрепляются между людьми, имеющими
общность языка. В свою очередь общность языка расширяется
и укрепляется (или даже может образоваться новая языковая
общность) благодаря общности экономических связей и терри-
тории.
Наряду с научной теорией о месте языка в определении нации
существуют две крайние, но одинаково неправильные точки зрения.
Сторонники одной из них ссылаются на то, что например, англи-
чане и американцы, сербы и хорваты, испанцы и население ряда
латиноамериканских стран говорят на одних и тех же языках
(английском, сербскохорватском и испанском), а составляют раз-
личные нации. Отсюда они делают вывод, что для определения на-
ции языковая общность не имеет существенного значения, посколь-
ку она не всегда совпадает с национальной. Защитники второй точ-
ки зрения считают язык главным и даже единственным опреде-
лителем нации.
Значение языка как одного пз условий возникновения и су-
ществования нации настолько очевидно, что преувеличение его
роли присуще многим. Если к этому добавить еще и то, что по-
нятия «нация» и «национальность» часто отождествляются, а, как
известно, национальность человека определяется прежде всего
и главным образом по языку, то станет понятным, почему языко-
вая теория нации всегда была популярной. Люди па первых по-
рах считали «своими» всех говорящих на одном с ними языке и
«чужими»—говорящих на других языках хотя бы потому, что лю-
ди, не понимающие их языки, стояли вне круга их общения.
Националисты совершенно превратно истолковывают неразрыв-
ную связь нации и языка. Для них, во-первых, каждый язык внут-
ренне присущ именно данной нации или народности и генеалогия
языка совпадает с генеалогией парода; во-вторых, язык не одни
пз признаков нации, а решающий, а то и просто единственный ее
определитель. Для националистов главным условием сохранения
нации является сбережение «национального духа», а единствен-
ным убежищем последнего, его спасителем от гибели является
язык. По их мысли, если даже нация лишается своей территории,
она сумеет сохраниться, если сохранит свой язык.
Есть еще один глубоко неверный подход к опенке националь-
ных языков. Общие семантики считают национальные языки им-
манентными духу их пародов-носителей. Пз единства языка и
мышления они выводят наличие нс только национального языка,
но и национального мышления и утверждают, что национальные
языки выражают разные логики, а следовательно, представляют
помеху для взаимопонимания народов. Выход из «тупика» семан-
тики видят в замене национальных языков общечеловеческим я.зы-
178
ком, причем не живым, разговорным, а специальным символиче-
ским языком.
Уже сказанное вынуждает рассмотреть вопрос об общности на-
ционального языка с нескольких сторон. Необходимо выяснить со-
отношение общей сущности языка и особенностей национальных
языков, связь генезиса нации и генезиса национальных языков,
извращение националистами понимания соотношения языка и пси-
хологии и семантиками понимания взаимодействия языка и мыш-
ления. Такое рассмотрение проблемы позволит показать как ис-
тинное место и роль национальных языков в консолидации и раз-
витии нации, так и будущее национальных языков в ходе общест-
венного развития.
Правильные ответы на поставленные вопросы дает марксист-
ско-ленинский анализ сравнительных данных ряда наук, в пер-
вую очередь этнографической, лингвистической и психологической.
Хотя в мире существует множество национальных (и племен-
ных) языков, по своему существу человеческий язык един.
Язык как орудие общения людей есть общественно-историче-
ское явление. Общественное, поскольку только в совместной тру-
довой деятельности у людей появляется потребность в речи, исто-
рическое, поскольку язык возникает на определенной ступени раз-
вития непосредственных предков человека.
Вопрос о том, как и почему возникло множество языков, решал-
ся в истории языкознания различно. Легенду о происхождении
всех языков от одного (древнеевропейского) языка раскритико-
вал еще Г. Лейбниц41. В дальнейшем наукой было доказано, что
язык возникает в крайне разнообразных формах в различные эпо-
хи на всем пространстве земного шара.
Каждый язык исторически приобрел свою определенную конк-
ретную форму в ходе развития различных родов. Совпадение язы-
ковой общности с общностью людей в отдельных родах было со-
вершенно естественным явлением. Собственно роды и являются
создателями первых языков. Н. Н. Миклухо-Маклай отмечал, что
у папуасов Новой Гвинеи почти каждая деревня имела свой осо-
бый язык. По его мнению, языки эти были первоначально, по-ви-
димому, родовыми.
Языковеты различают три основных элемента в языке: звуки,
словарь, грамматику. Все эти элементы, естественно, приобрели
различные формы в разных языках. Язык одного, относительно
замкнутого коллектива не мог быть тождественным с языком дру-
гого коллектива не потому, что разные племена имели различную
психологию, а потому, что огромное множество звуков и возмож-
41 Голландский врач-филолог XVI века Горопип Бекан выводил все языки из
фламандского, который он считал языком Адама. По этому поводу Г. Лейб-
ниц замечал: «Этимологии следует считать верными лишь в то?л случае,
если имеется достаточное количество согласующихся свидетельств, в против-
ном случае получается горопизирование» (Г. Лейбниц. Новые опыты
человеческого разума. М.— Л., Соцэкгиз, 1936, стр. 248)
12*
179
ные их сочетания предоставили людям неограниченный выбор. Бы-
ло бы невероятным, если бы все живущие изолированно (хотя и
не абсолютно) друг от друга коллективы людей сделали бы один
и тот же выбор.
Язык, разумеется, не сочиняется кому как заблагорассудится,
но вместе с тем язык и не чудесный дар, ниспосланный свыше.
Каждая первобытная группа людей создала словесную связь, по-
пятную всем ее членам, первоначально сообразно тем звуковым
образам, в которые облекались предметы и явления объективно-
го мира. Древние соседние коллективы людей так пли иначе обща-
лись друг с другом. Общались различные группы и в условиях ко-
чевья. Их языки в какой-то мере взаимодействовали. Поэтому
правы советские ученые, которые древнейшую карту языков изоб-
ражают как непрерывную цепь первобытных говоров. При этом
чем ближе были группы по соседству, тем ближе были и их го-
воры. Расхождение их помимо других причин поддерживалось
тем, что такое различие «служило искусственным средством для
обособления и отличения своих от чужих»42. Язык, будучи креп-
кой связью, соединяющей членов группы, вместе с тем был услов-
ным знаком принадлежности к данной группе. Он был не только
средством общения, но и символом и защитой группового един-
ства, хотя это нельзя представить как консервирование раз на-
всегда существующего языка. Кочевые племена, расходясь и схо-
дясь, перенимали друг у друга различные языковые элементы,
постоянно меняли характер и объем господства своего языка.
Языки развиваются вместе с развитием различных человеческих
обществ, разделяя все его сложности и перипетии.
Объем общественных функций того или иного языка, круг его
распространения и господства меняется в зависимости от смены
способов производства. Если в первобытном обществе тот
пли иной язык обслуживал всего несколько сот и даже десятков
людей племени или рода, то в народности уже требовался язык,
обслуживающий десятки и сотни тысяч людей, хотя наряду с тем
или иным преобладающим языком существовали и даже расши-
рялись диалектные различия. Для консолидации же людей в на-
цию и для ее дальнейшего развития стало необходимым появление
«образцового» для всей нации литературного языка.
В ходе прогрессивного движения общества, особенно на его со-
циалистической стадии развития, отдельные языки, ранее выми-
рающие, получают возможность для своего возрождения и даль-
нейшего развития. Временами в отдельных странах можно наблю-
дать даже увеличение числа языков, однако все это не противо-
речит общему историческому факту укрупнения языков.
Наряду с праязыковой теорией существовало и биологическое
объяснение различий языков. Некоторые буржуазные специали-
42 Б' Т4 Вор ши ев. Социальная психология и история. М., «Наука», 1966,
180
сты, как, например, австрийский этнограф и языковед Ф. Мюллер,
разнообразие языков стали связывать с разнообразием рас и на-
ции (считая нацию биологической категорией). Была предложена
классификация языков на основе этнических признаков. Всерьез
начали рассматривать языки народов с курчавыми волосами и язы-
ки народов с прямыми волосами. Научная лингвистика раскры-
ла антипаучность расового объяснения разнообразия языков. Она
доказала, что нет в не может быть необходимой связи языка и
расы, что в то время как расовые признаки наследуются, языки
могут переходить от народа одной расы к народу другой расы, за-
имствоваться и скрещиваться. Любая лингвистическая карта по-
казывает. что на одном и том же языке говорят народы различ-
ных рас, как пароды одной и той же расы говорят на различных
языках.
Если брать, например, область распространения тюркских язы-
ков, то можно увидеть, что от Малой Азии до Северо-Восточной
Сибири живут тюркоязычные народы самого различного антропо-
логического состава. Здесь и монголоидные расовые типы: якуты,
алтайцы, тувинцы, хакасы и народы с преобладанием европеоид-
ного антропологического типа, например азербайджанцы и турки.
Узбеки, киргизы, казахи, туркмены и каракалпаки, оказывается,
обладают крайне смешанным антропологическим составом, вклю-
чающим в разной степени монголоидные и европеоидные типы.
Если брать латиноамериканские нации, состоящие из смеси индей-
цев, европейцев и негров, то они имеют испанский или португаль-
ский языки, некогда ввезенные конквистадорами, испанскими и
португальскими завоевателями. Таким образом, оказывается, что
самые различные расы, нации и национальности говорят на одном
и том же языке.
В настоящее время в мире насчитывается около 2500 языков.
Существуют еще и племенные языки, а также диалекты, однако ос-
новные языки мира —языки наций и народностей. * В процессе
консолидации людей в нацию вырабатывается общий литератур-
ный язык, который в свою очередь становится могущественным
скрепом национальных связей, важнейшим условием дальнейшего
экономического, политического и культурного развития нации
Общность языка становится неотъемлемым признаком нации.
Единоязычне становится могучим средством налаживания об-
щественно-хозяйственных связей нации. В стремлении к общности
языка выражается также стремление каждой складывающейся
нации стать государством, а государственное управление нуж-
дается в одпоязычии. Единоязычне играет немаловажную роль и в
национально-освободительных движениях. Например, одним из ре-
шающих пунктов обоснования арабского единства выступает араб-
ский язык” Однако нельзя свести стремление к консолидации в
нацию только к тенденциям объединиться в одноязычный полити-
ческий организм. Притяжение одноязычных лиц к объединению
вызывается в первую очередь сильными экономическими и полити
181
ческими интересами. Последние могут объединить в нацию и раз-
ноязычных людей, как это мы видели на примере Швейцарии, или
даже создать новую языковую общность, как это происходит в
некоторых африканских и азиатских странах. Только благодаря
функции языка быть средством, орудием общения людей любой
конкретный язык становится существенной п необходимой пред-
посылкой всякой совместной деятельности, а следовательно, и для
сплочения нации, как правило, нужен единый язык. Суть дела в
конечном счете не в том, на каком языке говорит та или иная на-
ция, а в том, что нация должна говорить на общем языке, что она
пе может существовать без этой общности.
Общенациональный язык, как увидим дальше, образуется са-
мыми различными путями, по какими путями бы он не образовал-
ся, раз возникнув, становится родным для нации, всеми корнями
врастает в жизненную ткань нации. Посредством национального
языка осуществляется обмен мыслей и чувств людей данной на-
ции, воспитание и обучение ее подрастающих поколений, пере-
дача национальных традиций, обычаев, стремлений, культурных
достижений из поколения в поколение. «В сокровищницу родного
языка,— пишет К. Д. Ушинский,— складывает одно поколение за
другим плоды глубоких сердечных движений, плоды исторических
событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой
радости,— словом, весь след своей духовной жизни народ береж-
но сохраняет в народном слове»43.
Именно органическая связь национального языка со всеми сто-
ронами жизни и деятельности нации делает его психологически
близким данному народу. Законная любовь к родному языку тем
сильнее, чем сильнее он связан со всей историей нации. Однако
нельзя мистифицировать язык, воспитывать суеверное отношение
к нему. Совершенно не соответствуют действительности изображе-
ния того или иного национального языка как непосредственного
и прямого продолжения языка предка — народа, как порождение
его «особой» психологии. Нет чистых наций, возникших из одно-
родных этнических элементов и не обязательно совпадение исто-
рии народов с историей языков.
Язык является важнейшим признаком нации не потому, что
он резко отделяет данную нацию от других. Эта черта языка на-
иболее отчетливо бросается в глаза, но не это главное в языке.
Немало таких случаев, когда различные нации говорят на од-
ном и том же языке, который все равно является одним из ос-
новных признаков нации. То, что сербы и хорваты говорят на
сербскохорватском языке, а на английском или испанском язы-
ках говорят еще больше различных наций, свидетельствует лишь
о том, что нет особого национального языка, порожденного только
данным пародом и только ему присущего. Наконец, для многих
представителей той или иной нации их родной язык не обязатель- 44
44 К. Д. Ушинский. Избр. псд. соч. М., Учпедгиз, 1945, стр. 206
182
по является «материнским языком», т. е. языком, идущим по пря-
мой из глубины веков их генеалогической истории44. Язык стано-
вится родным пе в силу своего происхождения, а вследствие того,
что он, став общим для данной нации, выступает главным средст-
вом выражения и развития культуры нации, а также средством
национальной памяти.
Образование национального языка вызывается определенными
сдвигами в общественном развитии, формирующих нацию. Конеч-
но, сходство, родственность языков, диалектов и наречий соседст-
вующих народностей и племен ускоряют формирование нации и
ее языка, но не являются обязательными во всех случаях образо-
вания национальных языков. Специфичность того или иного языка
не вытекает из «неизменной» природы той или иной нации. Су-
ществуют различные пути формирования нации, и национальные
языки образуются в зависимости от этих путей.
К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии», высмеивая
.4. Штнрнера, рассматривающего язык как простой продукт рода,
писали: «Однако тем обстоятельством, что Санчо (имеется в виду
М. Штирнер.— С. К.) говорит по-немецки, а не по-французски, он
обязан вовсе не роду, а обстоятельствам. Впрочем, в любом сов-
ременном развитом языке естественно возникшая речь возвысилась
до национального языка отчасти благодаря историческому разви-
тию языка из готового материала, как в романских и германских
языках, отчасти благодаря скрещиванию и смешению наций, как в
а и глий ком языке, отчасти благодаря концентрации диалектов
в единый национальный язык, обусловленной экономической и по-
литической концентрацией»45.
Подобно тому, как нации не являются простым продолжением
и обобщением родо-племенных связей, так и языки наций не пред-
ставляют простое продолжение и обобщение языков родо-племен-
ных языков. Это подтверждено множеством лингвистических иссле-
дований образования современных литературных национальных
языков. Известно, например, что английский язык относится к
группе западногерманских языков, выступая как результат разви-
тия языков германских племен (англов, саксов и ютов), переселив-
шихся в V веке в Британию. Однако в дальнейшем происходило
такое смешение и скрещивание его со множеством других язы-
ков, принадлежащих нередко к различным языковым группам, что
некоторые английские авторы не без основания считают пепра
пильным безусловное отнесение английского языка к определен-
ной языковой группе и считают его смешанным языком как п
структуре, так и по словарному составу46. В самом деле, англ ,
41 То, что «родпой язык» и «материнский язык» —не создающие понятия,
хорошо иллюстрируются п данными переписи, когда миллионы людей сбо
родным языком называют тот. которым они владеют лучше, думают на
и использут его в своей повседневной жизни и деятельности.
4 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 427.
* В. В а г к а г. National character and the factors in its formation, p. 21 .
183
саксы и юты имеют ряд заимствовании из языка местных кельт-
ских племен — бриттов и гэлов, затем из латинского языка. Начав-
шиеся в V1H веке набеги скандинавов, завершившиеся подчинени-
ем Англии в 1017 году датскому королю, привели к значительному
влиянию скандинавских языков на английский язык. В древнеанг-
лийском языке сложились три основные группы диалектов: мерсий-
ская, нортумбрийская и уэсекская. После завоевания Англии нор-
маннами (1066 год), когда было покончено с преобладанием
уэсекса, усилилась «анархия диалектов». Более того, создалось свое-
образное двуязычие. Основная часть населения Англии — народ-
ные массы продолжали пользоваться родными языками и наречия-
ми, а англосаксонская знать, сблизившись с норманнскими баро-
нами, усвоила норманнский диалект старофранцузского языка,
ставшего на некоторое время государственным языком Англии.
Дальше происходило взаимопроникновение двух языков. Взаимо-
действие многочисленных языков, диалектов и наречий способст-
вовало изменению и грамматического строя, наблюдавшемуся уже
в среднеанглийском языке (XI—XV века). В дальнейшем экономи-
ческая и политическая консолидация Англии привела к образова-
нию общенационального английского языка. В этом процессе ис-
ключительное значение получил диалект Лондона, ставшего эко-
номическим, торговым и культурным центром Англин. Такое
положение Лондона способствовало превращению лондонского диа-
лекта в общеанглийский язык, который после буржуазной револю-
ции в Англии оформился как «литературный», «образцовый» язык.
И в дальнейшем не прекращается проникновение в новоанглий-
ский язык многих слов латинских, греческих, итальянских, испан-
ских и других, а также из языков колоний Англии. Ирландский
язык повлиял даже на изменения грамматических конструкций
английского языка. Попытки пуристов выступить против латиниз-
мов и других иностранных слов терпели поражение, ибо необходи-
мые слова усваивались легко и быстро, доказывая тем самым свою
жизнеспособность в другом языке.
Если взять историю любого другого языка, то можно заметить
тс же только что отмеченные общие закономерности, правда, с
тем или иным своеобразием, объясняемым особенностями истори-
ческого процесса различных стран. Так, например, в образовании
общерусского национального языка участвовало больше одно-
родных элементов, чем в образовании общеанглпиского языка, од-
нако существо процесса осталось тем же. Экономическое и госу-
дарственное сплочение русского народа также было основным
источником и причиной образования общенационального русского
языка. Оно прекратило образование новых диалектных раз-
личий и способствовало скрещиванию и концентрации существую-
щих диалектов в общенациональный русский язык. В основу ли-
тературного русского языка лег диалект Москвы, ставшей эконо-
мическим, культурным и политическим центром России. Некоторое
время в русском языке чувствовалось еще засилье церковнославя-
184
низмов, но элементы разговорного языка все шире проникают в
литературу, грамматические правила становятся все устойчивее.
Вместе с тем в связи с укреплением и расширением экономических
связей с Западом усиливается влияние западноевропейских язы-
ков. С XVUI века литературный русский язык окончательно вы-
ступает как общенациональный язык.
Генеалогическая классификация языков не совпадает с этни-
ческой классификацией. Это и попятно, так как первая в срав-
нительно-историческом языкознании осуществляется главным об-
разом в научно-лингвистических целях на основе общности тех
или иных элементов различных языков. Между гем специальные
исследования генезиса современных языков с использованием дан-
ных этнографии показывают, что национальные языки возникли
сложными и различными путями. Исчезали одни языки и появля-
лись другие, новые. Так исчезли санскрит, ассиро-вавилонский, ла-
тинский, древнеегипетский, древнегреческий и другие языки. Боль-
шие социальные сдвиги меняли также языково-культурную фи-
зиономию отдельных народов. Английский язык или испанский
язык, например, стали языками многих колониальных неродствен-
ных им в основном народов. История языкового развития подоб-
ных народов переставала, таким образом, быть продолжением и
и развитием своего прежнего языка.
Объем общественных функций тех пли иных языков, их влия-
ние друг на друга также исторически меняются. Одни языки от-
тесняются и поглощаются, другие, наоборот, получают большое
распространение и влияние. Вместе с тем происходило и скрещи-
вание, смешение языков в результате смешения народов и племен
При этом один из языков являлся преобладающим. Таким языком
(а не праязыком) являлся, например, вульгарный латинский для
романских языков, которые возникли в процессе романизации на-
родов, населяющих обширные территории на юге, юго-западе и в
центре Западной Европы. Насаждаемая римлянами латынь вош-
ла в будущие романские языки, взаимодействуя с местными язы-
ками коренных жителей.
io, что латинская основа количественно и качественно вошла
в романские языки по-разному, указывает на важное значение раз
личных исторических путей, по которым шло развитие каждого из
ЭТИХ языков.
Как известно, значительная часть народов, живших в ДРев”
па территории нынешних Франции, Испании, Румынии, i олд’
Португалии и т. д., романизирована, но это не значит, что он
ются прямыми потомками древних римлян, а их языки пря Р
лолжепием латинского языка. Такое представление преемственности
так же неверно, как попытки видеть русских в сармата
а греков считать прямыми потомками Перикла. TT^„,.V Рг,ЯЧРп
Несостоятельность поисков прямых генеалоги к на
можно показать на примере истории любой нации. Р ’шп.
территории, занимаемой современной Румынией, ме i
185
залось множество различных племен, каждое из которых оказыва-
ло влияние на преобразование культуры и языка. Еще в начале
II тысячелетия до и. э. в области, занятые оседлыми племенами,
проникли пастушеские племена из северопричерноморских степей.
В VI веке до н. э. па территорию Румынии проникают с востока
кочевники-скифы. Около 350 года до и. э. все большее значение
стали приобретать гето-дакийские племена. Завоевание Дакии
римлянами и превращение ее в 107 году в римскую провинцию
стало началом распространения римской культуры. В 274 году Да-
кия была завоевана готами, а в начале IV века — гуннами. Засе-
лившие Дакию в V веке славянские племена также оказали боль-
шое влияние на местное население, на весь последующий процесс
формирования румынской народности и румынского языка. В даль-
нейшем, в X—XI веках, территория Румынии подверглась нападе-
ниям печенегов, в XII веке — половцев, в XIII веке оказалась под
игом татаро-монгольских захватчиков, а в XIV веке часть страны
попала в зависимость от Венгрии. В XV и XVI веках началось
господство Турции, а с конца XVII века до 1918 года господство-
вали Габсбурги — ясно, что нельзя не учитывать всего этого, ха-
рактеризуя процессы формирования современного румынского
языка.
Наконец, и латинский язык нельзя рассматривать оторванно
от других языков. Лингвисты указывают в грамматике латинского
языка много черт, общих с греческим языком. В свою очередь гре-
ческий язык и носители его разновидностей имеют сложнейшую
историю47.
Специалисты, указывая на сложность языковых процессов в
Греции, в частности, считают возможным, что в ближайшем род-
стве с греческим находился не дошедший до нас язык Македонии
до эллинизации в V—IV веках до н. э. Вся история Греции и исто-
рия греческого языка от древнегреческого до новогреческого со
всеми сменами и смешениями различных племен и их языков так-
же говорят, что не было прямой линии в их развитии.
I реческий, как и латинский, язык примыкал к древним языко-
47 Эллинская народность начала складываться около XII века до и. э. в ре-
гультате смешения древнейших обитателей Греции — пеласгов и пришельцев
из Малой Азии — тирсенов, карппцев и других с племенами с северо-запада
Балканского полуострова — ахейцами, ионийцами, эолийцами, дорийцами и
другими. В III—VI веках и э. Пелопоннес подвергся опустошительным втор-
жениям готов, Г) инов, аваров, и других племен. После распада Римской империи
Пелопоннес вошел в состав Византии. В средние века начала формироваться
новогреческая народность, в чем крупнейшую роль сыграли славяне. Начиная
с III века на территории Греции упоминаются колонии славянских племен.
В VI веке славянские племена, распространившиеся по Балканскому полу-
острову, смешались с местным населением. Славянские языки были широко
распространены в Греции. Заселившие значительную часть Пелопоннеса сла-
вяне назвали его Мореси. В XIII—XIV веках греки в значительной мере
смешались с албанцами, расселившимися по всей Греции. В XV веке Пело-
поннес почти полностью был завоеван турками, и в новогреческом языке
можно обнаружить значительный вклад турецкой лексики.
186
вым группам, начиная с санскрита, распространенным от Индии
до пределов Западной Европы. Все эти языки по этой причине на-
зывают индоевропейскими, но лингвистам очень трудно и в род-
ственных семействах очертить генеалогическое дерево народов и
языков. Приведенный выше пример развития английского языка
показал, что он занимает особое положение в индоевропейской
семье языков. Обособленное положение занимает в ней и греческий
язык. Родственность и других языков — вещь относительная. Изу-
чение языкового родства, безусловно, полезно и необходимо, но ес-
ти оно ведется односторонне, например только лингвистически, то
выводы будут односторонними, и значение их также будет ограни-
чиваться рамками лингвистики. За этими рамками выводы сравни-
тельного языкознания хромали и будут хромать во всех тех случа-
ях, когда они делаются на основе сравнения только лингвистиче-
ских принципов без анализа экономической, политической и куль-
турной истории народов — носителей этих языков. Родство языков
прямым образом не вытекает из родства народов и наоборот.
Германисты или слависты завидуют романистам, что у них есть
нечто вроде праязыка, и жалеют, что нет прагерманских и прасла-
вянских текстов. Но если бы даже были такие тексты, существо
дета не изменилось бы от этого. Ведь даже латинский язык, на
котором говорили реальные народы, не может объяснить характер
каждого из романских языков. Этого тем более не может делать
индоевропейский язык, который, по признанию языковедов, во-
обще никакой конкретной реальности не представляет, ибо он сво-
дится к реконструированной «системе соответствий» грамматиче-
ского строя индоевропейских языков. Па основе такой реконструк-
ции предыстории индоевропейских языков никто не может сказать,
кто же говорил на этих языках, какие народы или племена были
конкретными предками, например, германцев, греков, кельтов, рим-
лян и т. д.48
Сравнение данных языкознания и этнографии показывает, что
пароды, говорившие на родственных языках, часто были вовсе не
родственными, а, наборот, родственными оказывались народы, го-
ворившие на разных языках. В определении родства языков ча-
ще всего может ввести в заблуждение сходство их словарей. Меж-
ду тем слова, близкие по форме, даже совпадающие по звучанию и
по назначению, могут быть совершенно разного происхождения, не
говоря уже о том, что они могут быть заимствованы. Например,
слова «du» или «Тее» по-армянски и по-немецки имеют одно и то
Же значение, слово «bad» по-персидски и по-английски то же, но
этимологически они разные. Лингвисты давно замечали, что есть
Вызывает возражения утверждение акад. Атанасе Жожа в статье «Духовный
профиль румынского народа» («Румынская литература», bob, ? , с Р- ’
о том, что «корпи духовного профиля румынского народа с ду п
И горизонте Логоса — Греция, Рим, Византия». Здесь и во всей статье Л о
представляется в духе стоиков как то, что пронизывает всего ч
его психологию, как «господствующее» начало, как сперматически ,
т е. «семенной смысловой принцип».
187
некоторые пункты сходства и между языками различных языковых
семейств, например между индоевропейскими и финно-угорскими.
Более того, отмечается, что языки, считающиеся лингвистически
неродственными, могут оказаться родственными. Их родство могло
быть затемнено взаимодействиями различных языков и диалектов.
Учитывая все сказанное выше, необходимо еще раз подчерк-
нуть, что нет ничего ошибочнее, чем приписывание тому или иному
народу особого, присущего только его природе языка, имеющего
якобы беспрерывную прямую линию развития, начиная с родового
общества.
Наконец, быть представителем той или иной нации вовсе не
означает быть одноязычным. Развитие науки и культуры, интерна-
ционализация различных сторон жизни современных народов уве-
личивают число людей, которые уже не могут обойтись знанием
только своего национального языка. Две тенденции в развитии
национальных отношений прямым образом отражаются и на разви-
тии национальных языков. Стремление к знанию помимо родного
языка также мировых языков (русский, английский и т. д.), а также
преобладающего языка среды своей деятельности и языков сосе-
дей— прогрессивное стремление, и оно встречает полное понима-
ние и поддержку в социалистических странах. Другое происходит
в условиях империализма. Господствующие классы сильных наций
стремятся поглотить другие нации и народности, третируют их род-
ной язык, угнетаемым нациям навязывается язык господствующей
нации. В результате угнетаемые национальности воспринимаю]
навязанный им чужой язык как постоянное напоминание об их не-
равноправии, как символ угнетения, обостряются национальные
чувства, национальное самосознание, усиливается стремление со-
хранить и укрепить национальные формы жизни и в первую оче-
редь— национальный язык.
Интересно отмстить, что при определенном стечении социаль-
ных обстоятельств символом чужого может стать и родной язык.
Ф. Энгельс это показал па примере Эльзаса. «Один очень толко-
вый молодой социалист, который живет там,— писал 21 августа
1893 года Ф. Энгельс Л. Лафарг.— сказал мне, что едва выходишь
за городские ворота, как слышишь, что народ говорит только по
французски, и притом нарочито... Когда произошла аннексия (не-
мецкая аннексия Эльзаса.— С. 1\.), я однажды сказал Мавру
(К. Марксу. — С. 1\.), что последствием всех этих попыток рсгер
манпзации будет то, что в Эльзасе будут говорить по-французски
больше, чем когда-либо раньше. Так и случилось»49.
Гаким образом, отметив громадное значение общенациональ-
ного языка в образовании и дальнейшей жизни нации, вместе с
тем необходим