Б.И.КОВАЛЬ
ЛАТИНСКАЯ
АМЕРИКА:
РЕВОЛЮЦИЯ
И СОВРЕМЕННОСТЬ

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Серия «История я современность)»
Б. И. КОВАЛЬ
ЛАТИНСКАЯ
АМЕРИКА:
РЕВОЛЮЦИЯ
И СОВРЕМЕННОСТЬ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1981

Коваль Б. И. Латинская Америка: революция и современ-
ность. — М.: Наука, 1981. — (История и современность) —
199 с.
Книга посвящена истории рабочего и антиимпериали-
стического движения в Латинской Америке в 1959—1979 гг.
Автор рассказывает о развитии классовой борьбы в странах
Латинской Америки, ходе революции в Перу, Панаме,
Никарагуа, истории народного антифашистского сопро-
тивления в Чили, Уругвае, Бразилии. Читатель узнает
о борьбе латиноамериканских коммунистов против правого
оппортунизма, троцкизма и маоизма, о стратегии и тактике
компартий на современном этапе.
Ответственный редактор
профессор
В. В. ЗАГЛАДИН
©
Издательство «Наука», 1981 г.

ВВЕДЕНИЕ
В развитии общества, как и в жизни каждого человека,
огромную, а подчас и решающую роль играет богатство
накопленного социального опыта, позволяющего верно
ориентироваться и действовать в условиях быстро меня-
ющейся обстановки.
Марксисты-ленинцы относились и относятся к накоп-
ленному революционному опыту как к непреходящей
ценности и богатейшему источнику нового революцион-
ного творчества масс. Поступательное развитие мирового
революционного процесса нуждается в постоянной опо-
ре на уже накопленные знания, традиции и формы
борьбы, в их творческом использовании и обогащении.
Не случайно поэтому в последние годы так усили-
лась идейно-политическая борьба буржуазной науки и
пропаганды, с одной стороны, и оппортунистических
сил, с другой — против теории и практики марксизма-
ленинизма, прежде всего опыта международного комму-
нистического движения.
В таких условиях чрезвычайно важно способствовать
максимальной преемственности в распространении и ис-
пользовании богатейшего революционного опыта, особен-
но опыта последних десятилетий.
Как подчеркнул в Отчетном докладе ЦК КПСС
XXVI съезду партии Л. И. Брежнев, истекший период
«был временем сложным и бурным. Оно было отмечено
прежде всего интенсивной борьбой двух направлений
в мировой политике. С одной стороны, курс на обузда-
ние гонки вооружений, укрепление мира и разрядки, на
защиту суверенных прав и свободы народов. С другой
стороны, курс на подрыв разрядки, взвинчивание гонки
вооружений, политика угроз и вмешательства в чужие
дела, подавления освободительной борьбы.
Это были годы дальнейшего роста мощи, активности
и авторитета Советского Союза и других стран социали-
стического содружества.
3

Новыми победами ознаменовалась революционная
борьба народов. Свидетельства тому — революции в Эфи-
опии, Афганистане, Никарагуа, свержение антинародного
монархического режима в Иране. В 70-е годы фактиче-
ски завершилась ликвидация колониальных империй.
Сузилась сфера империалистического господства в ми-
ре...» 1.
Современный этап классовой борьбы имеет ряд важ-
ных особенностей. Изменилась общая расстановка сил
на международной арене в пользу социализма. В боль-
шой группе государств победили демократические рево-
люции с ориентацией на социализм. Укрепились пози-
ции развивающихся стран. Возросла боевая мощь
международного пролетариата. Возникли новые формы
массовых движений. Ускорился весь ритм политических
процессов. Никогда прежде не была столь велика роль
народного фактора в революции и инициативы авангард-
ных политических сил, в первую очередь международ-
ного коммунистического движения. Все это черты но-
вого исторического этапа общественного развития.
Важный вклад в развитие и обогащение современного
мирового революционного опыта борьбы с империализ-
мом и реакцией внесли и вносят трудящиеся стран Ла-
тинской Америки, 40-миллионный латиноамериканский
пролетариат и его боевые коммунистические партии. Ге-
роическая Кубинская революция, самоотверженная
борьба чилийских патриотов, победа народной револю-
ции в Никарагуа, гражданская война в Сальвадоре,
мужественные действия рабочего класса Уругвая, Арген-
тины и многих других стран, выступления военно-патрио-
тических сил Перу, Панамы, Доминиканской Республики,
революционный порыв молодого поколения в Мексике,
Колумбии, Бразилии и других странах, партизан-
ская эпопея отрядов легендарного Че Гевары, каждо-
дневные подвиги коммунистов и антифашистов — все это
и многое другое не просто яркие эпизоды современной
жизни Латинской Америки, а реальный вклад в общую
сокровищницу мирового революционного опыта, в общее
дело борьбы народов за мир, демократию, независимость
и социализм.
Особое значение имеет боевое наследие латиноамери-
канских революционеров последних двух десятилетий.
Иными словами, речь идет о периоде от победы Кубин-
4

ской революции в 1959 г. до победы народной революция
в Никарагуа в 1979 г.
За этот короткий период в жизни всех латиноамери-
канских стран произошли исключительно важные каче-
ственные сдвиги— изменения в развитии капитализма и
расстановке политических сил, в классовом характере
власти, в развитии политического самосознания широких
масс трудящихся, в характере и формах антиимпериали-
стического движения, в масштабах стачечной борьбы
пролетариата и т. д.
Социальный опыт истекшего двадцатилетия по сво-
ему богатству не имеет себе равных еще и потому, что
он как бы впитал в себя наследие предшествующего ис-
торического опыта, творчески переработал его. Эта пре-
емственность чрезвычайно обогатила новый опыт рево-
люционной борьбы.
Вот почему сейчас, перед лицом нового, еще более
сложного этапа развития классового противоборства на
мировой арене, особенно необходимо овладеть накоплен-
ным опытом, изучить его, претворить его в практику.
Это тем более важно, что в последнее время в стане
неустойчивых попутчиков массовых движений стало мо-
дой по поводу и без повода выкрикивать грозные про-
клятия в адрес революционного прошлого, заявлять
с полной непригодности накопленного опыта для сего-
дняшнего дня, о необходимости все и вся ревизовать,
«обновить», пересмотреть. Нигилизм в отношении рево-
люционного прошлого, будучи мелкобуржуазной реак-
цией на трудности и тяготы нынешней классовой борь-
бы, всячески и весьма умело поощряется буржуазией.
И это вполне понятно: чем меньше трудящиеся знают
историю и традиции борьбы старших поколений, тем сла-
бее используется ими накопленный и проверенный на
практике опыт и тем проще буржуазии обмануть массы,
повлиять на их политическое поведение.
Опыт — вот тот цемент, который связывает воедино
прошлое, настоящее и будущее революционного про-
цесса, придает ему непрерывный и поступательный ха-
рактер. Стоит лишь на мгновенье отречься от накоплен-
ных знаний (как предлагают новые «левые» нигилисты)
или застыть на уровне «прошлого», просмотреть новые
формы борьбы (этим грешат все правые догматики-кон-
серваторы) , так сразу же прервется жизненная нить пере-
дачи и обогащения революционного опыта.
5

К счастью, так не происходит, ибо категория револю-
ционного опыта имманентно присуща классовой борьбе,
ее нельзя уничтожить, пока существуют сами классы и
продолжается их борьба. Но затормозить, затруднить
распространение опыта, фальсифицировать его, увы, воз-
можно. Этим, собственно говоря, и занимаются всякого
рода оппортунисты и ревизионисты, а они, к сожалению,
действуют почти во всех странах Латинской Америки.
Опыт — это великая ценность, которую надо беречь
и приумножать, это боевой стимул и фундаментальная
основа нового революционного действия.
При этом следует учитывать, как неоднократно под-
черкивал В. И. Ленин, не только положительный, но и
отрицательный опыт, не только факторы побед, но л
уроки поражений, дабы не повторять ошибок предыду-
щих этапов борьбы. «Учесть все эти + и — сможет, ко-
нечно, только история», — подчеркивал В. И. Ленин2.
Особенно актуально в этом отношении выглядит опыт
Чили, Никарагуа, Перу, Сальвадора и многих других
стран.
В процессе интернационализации революционного
опыта в настоящее время неизмеримо возросла роль ком-
мунистических партий, прогрессивных профсоюзов и
других демократических массовых организаций. Комму-
нистический авангард латиноамериканского рабочего
класса — это главный гарант и носитель революционного
политического опыта.
Следует, конечно, учитывать то обстоятельство, что,
наряду с революционным опытом, из поколения в поко-
ление передаются рутинные привычки, невежество и
пассивность, т. е. все то, что веками воспитывали и вос-
питывают в массах эксплуататорские силы с целью за-
тормозить ход революции. Чтобы преодолеть силу нега-
тивной привычки, этой, по выражению В. И. Ленина,
«страшной силы», революционному авангарду прихо-
дится тратить огромную энергию, проявлять гибкость,
сохранять терпение, чтобы на практике обучить, воспи-
тать, организовать «новых рекрутов», сберечь и приум-
ножить опыт и силу всего класса, не поддаться влия-
нию мелкобуржуазной стихии, настроению пессимизма
и т. п.
По-разному в зависимости от уровня общей культуры,
боевитости, социальной активности впитывают револю-
ционный опыт различные группы рабочего класса и тру-
6

дящихся. Имеются особенности и национально-этниче-
ского плана. Однако повсюду и всегда главным источни-
ком революционного опыта является сама революционная
практика.
Когда революционный опыт передается массам, он
приобретает силу реального политического фактора, чрез-
вычайно повышая способность масс к сознательному ре-
волюционному действию по преобразованию мира. Для
успешного развития массовой революционной борьбы од-
ной теории и пропаганды мало. «Для этого, — подчер-
кивал В. И. Ленин, — нужен собственный политический
опыт этих масс. Таков —основной закон всех великих
революций...» 3
История классовой борьбы и освободительного дви-
жения в Латинской Америке последних двух десятиле-
тий подтвердила эту закономерность на практике.
Как подчеркнул Л. И. Брежнев в Отчетном докладе
ЦК КПСС XXVI съезду партии, «к рубежу 80-х годов
международный рабочий класс и его политический аван-
гард — коммунистические и рабочие партии — подошли
уверенной поступью. Подошли как активные борцы за
права трудящихся, за мир и безопасность народов» 4.
Эта оценка полностью относится и к рабочему классу
Латинской Америки.
Двадцать с лишним лет, прошедшие со времени
победы Кубинской революции, — исторически небольшой
срок. Но по социальному содержанию, по богатству
крупных революционных свершений, по размаху классо-
вой борьбы, по своей значимости — это период особый,
гак как он является первым этапом реального перехода
Латинской Америки к социализму.
Опираясь на достижения марксистско-ленинской на-
уки, в том числе и труды многих советских авторов, в на-
стоящей работе сделана попытка осветить некоторые ос-
новные стороны этого опыта, определить некоторые но-
вые черты и закономерности развития классовой борьбы
и антиимпериалистического освободительно-революцион-
ного движения в современной Латинской Америке.

Глава 1
ЭКОНОМИКА И КЛАССОВАЯ СТРУКТУРА
ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОГО ОБЩЕСТВА
Победа Кубинской революции и последующее развитие
рабочего и антиимпериалистического движения в стра-
нах Латинской и Карибской Америки, деятельность пра-
вительства Народного единства в Чили (1970—1973 гг.),
крупные социальные свершения в Панаме, Перу, про-
тивоборство сил прогресса и реакции в Уругвае, Брази-
лии, Аргентине, народно-демократическая революция
1979 г. в Никарагуа, гражданская война в Сальвадоре —
эти и многие другие формы классовой борьбы являются
важной частью борьбы международного рабочего класса
и его коммунистических партий, всех демократических и
прогрессивных сил за мир, демократию, независимость
и социальный прогресс.
Латиноамериканское революционное движение отли-
чается ныне тем, что здесь тесно взаимодействуют все
основные революционные силы современности — реаль-
ный социализм, рабочий класс, прогрессивные, демокра-
тические и освободительные движения, борьба кресть-
янства и сельских трудящихся, широкое студенческое
движение. В 70-е годы в ряде стран важное значение
приобрели народное антифашистское сопротивление и
выступления патриотического крыла армии.
Двадцатилетие, начало которому положила Кубин-
ская революция, ознаменовалось существенными сдви-
гами во всей социально-экономической, политической и
идеологической жизни народов Латинской Америки. По-
новому сложились взаимосвязи между классовой борь-
бой пролетариата и общими процессами антиимпериа-
листического освободительного движения. Значительно
большей, чем прежде, стала роль коммунистических пар-
тий, превратившихся в мощную политическую силу об-
щеконтинентального масштаба.
Одним словом, современная Латинская Америка сов-
сем не та, какой она была до 1959 г. В новых формах и
8

масштабах идет в этом районе мира развитие револю-
ционных процессов, во многом иначе выглядит расста-
новка классовых сил.
Чтобы оценить характер и значение происшедших
перемен, масштабы достигнутых революционных побед,
а также причины временных поражений, необходимо
прежде всего дать общую характеристику современной
Латинской Америки, ее экономики и социальной струк-
туры.
Развитие капитализма
и империалистическая зависимость
Едва ли не самым важным вопросом, от правильного от-
вета на который зависит общая оценка ситуации в сов-
ременной Латинской Америке, является вопрос о путях
и результатах развития местного капитализма и его про-
тиворечий в условиях империалистической зависимости
и относительной социально-экономической отсталости.
Много сил изучению этой проблемы отдали видные тео-
ретики-марксисты и руководители латиноамериканских
коммунистических партий. Немало серьезных публика-
ций принадлежит перу крупных латиноамериканских
ученых — экономистов, историков, политологов, социоло-
гов. Большой вклад в научную разработку этих вопросов
внесли также советские ученые.
И тем не менее до сих пор о латиноамериканском
капитализме и империалистической зависимости ведутся
бурные споры. Современные дискуссии о специфике ла-
тиноамериканского капитализма идут прежде всего по
трем вопросам: 1) когда началось его развитие, 2) ка-
кой степени зрелости капитализм достиг в настоящее
время и 3) как влияет на этот процесс зависимость от
империализма. От того или иного ответа на эти воп-
росы строятся различные политические схемы и рас-
суждения по поводу социально-экономического содержа-
ния революции, ее движущих сил и этапов, роли в ней
рабочего класса и т. д.
До сих пор весьма распространено, например, мнение
о том, что якобы развитие капитализма в Латинской
Америке началось с большим запозданием. Обычно эта
«запоздалость» трактуется как некая само собой подра-
зумевающаяся очевидность. Но такое мнение ошибочно.
В сравнении с США, Германией, Францией, Россией,
9

странами Восточной Европы никакого «запоздания»
появления капитализма в Латинской Америке не обна-
руживается, а если взять Азию или Африку, то налицо
даже явное опережение. Тем не менее тезис о «запозда-
лости» зарождения капитализма в Латинской Америке
до сих пор весьма популярен и устойчив. Эту идею
упорно защищают многие латиноамериканские ученые
буржуазно-националистической школы.
Известный мексиканский социолог Серхио Серменьо,
например, использует даже особый термин «поздний
капитализм»1. Другой ученый — аргентинец Маркос Ка-
план также придерживается мнения о том, что в Латин-
ской Америке речь идет о некоем особом способе произ-
водства, который он именует «запоздалым и зависимым
неокапитализмом»2. Исходя из этого тезиса, буржуаз-
ные ученые приписывают своего рода исключительные
черты всей экономической и политической жизни Латин-
ской Америки.
В марксистской историографии давно уже преодо-
лен рубеж абстрактных дефиниций по поводу «исклю-
чительности» того или иного национального капитализма,
поскольку зарождение и развитие буржуазного способа
производства во всем мире подчинено общим закономер-
ностям.
В Латинской Америке этот процесс начался в основ-
ном после войны за независимость 1810—1825 гг., кото-
рая представляла собой своеобразную буржуазно-демо-
кратическую революцию. Ее главным результатом явилось
свержение колониального диктата европейских держав и
расчистка пути для развития по капиталистическому пути.
Накануне и особенно после ликвидации колониальной
зависимости в большинстве молодых латиноамерикан-
ских государств развернулся исторический процесс за-
рождения нового, капиталистического способа производ-
ства и формирования его основных классов. К концу
XIX в. этот процесс в целом уже закончился, а не на-
чался, как полагают некоторые ученые.
Лишь некоторые страны, в основном небольшие го-
сударства Центральной Америки и Карибского бассейна,
вступили на капиталистический путь развития позже,
в конце XIX—начале XX в.
Однако с самого начала развития местного капита-
лизма в силу относительной хозяйственной отсталости и
бедности, традиционной ориентации товарного производ-
10

ства на внешний рынок и внешние источники финанси-
рования латиноамериканская экономика оказалась в проч-
ных цепях экономической зависимости от английского,
а с конца XIX в. и североамериканского капитала. Фак-
тор внешней зависимости — от мирового рынка и ино-
странных займов — оценивается рядом буржуазных уче-
ных как главный и определяющий фактор всей истории
Латинской Америки. Причем, по мнению некоторых ав-
торов, само появление капиталистических отношений
в Латинской Америке было побочным следствием зарож-
дения буржуазного способа производства в Европе. При
этом иногда даже высказывается мнение о том, что
якобы уже самые первые формы товарно-денежных от-
ношений возникли чуть ли не в доколумбовую эпоху и
означали не что иное, как «капитализм», который под
влиянием мирового рынка и связей с Европой оконча-
тельно победил в Латинской Америке еще в XV—
XVI вв.
Североамериканский социолог Андре Гандер Франк,
приобретший в последние годы особую популярность, на-
пример, утверждает, что капиталистические отношения
стали развиваться в странах Нового Света сразу же
после открытия Америки как Продукт внешнеторговой
«сателлизации», подчинения экономики колоний нуждам
зарождающейся западноевропейской буржуазии. Отсюда
делается вывод о том, что в Латинской Америке изна-
чально возник некий «сателлизированный», «зависи-
мый», подчиненный тип капитализма, а местная буржу-
азия была и остается своего рода недоразвитой «люмпен-
буржуазией», «пассивным инструментом иностранного
торгового и промышленного капитала» 3.
Иными словами, получается, что капитализм в Латин-
скую Америку якобы вообще был привнесен извне, экс-
портирован из Европы. Такого рода воззрения представ-
ляют собой не что иное, как перепев старых взглядов
Дюринга и теоретиков «экономического романтизма»
конца XIX в.
Привнесенность капитализма в Латинскую Америку
извне — это популярный тезис тех, кто, будучи не спо-
собен исследовать сложнейший процесс так называемого
первоначального накопления в зависимых странах, ищет
самое простое, легкое, даже наивное объяснение младенче-
ского периода капиталистического развития. Они не объ-
ясняют ни того, как натуральное производство превра-
11

тилось в товарное, ни как последнее переросло в капи-
талистическое, т. е. такое, «когда товаром становятся уже
не только продукты человеческого труда, но и самая ра-
бочая сила человека»4. Гораздо проще, конечно, объ-
явить, что капитализм как способ производства был про-
сто экспортирован из Европы в Новый Свет в трюмах
каравелл Колумба.
На самом деле, конечно, процесс шел совсем иначе,
па основе постепенного и порой мучительного превра-
щения докапиталистических форм товарного производ-
ства в новые, капиталистические. Мировая торговля, евро-
пейские займы не столько ускорили, сколько затормо-
зили этот сложный процесс, хотя европейские страны и
пытались использовать экономическую экспансию в своих
целях. Это привело к экономической зависимости испан-
ских и португальских колоний от буржуазной Англии,
а следовательно, затормозило развитие местного капита-
лизма, сохранив докапиталистические, но товарные фор-
мы производства. В этом отношении судьба Латинской
Америки в эпоху зарождения капитализма ничем не от-
личалась от судьбы бывших английских колоний в Се-
верной Америке или стран Азии. Во всем мире пере-
ход от феодализма к капитализму осуществлялся в са-
мых жестоких и варварских формах и был растянут на
многие десятилетия. Буржуазные ученые, особенно те
из них, кто стоит на националистических (антиимпери-
алистических) позициях и ищет пути к преодолению эко-
номической отсталости, склонны во всем винить «чу-
жой» капитализм, но всячески защищают интересы мест-
ного, горячо ратуя за его ускоренное развитие. Это и
порождает стремление приписать местному капитализму
некие исключительные черты не только в прошлом, но
и в настоящем и будущем. Чаще всего при этом драма-
тизируется вопрос об «отсталости», «слаборазвитости»,
«бедности» и т. п.
Отрицать значительное экономическое отставание Ла-
тинской Америки по сравнению, скажем, с США было
бы, конечно, наивно. Уровень дохода на душу населе-
ния, производительность труда, техническое обеспече-
ние, развитие энергетики и другие показатели нацио-
нального благосостояния в большинстве латиноамери-
канских стран во много раз меньше. Этот факт известен
всему миру. Но можно ли на этом основании приписы-
вать капиталистическому способу производства в Латин-
12

ской Америке «исключительный» характер? Думается,
нельзя. Ведь буржуазные отношения имеют универсаль-
ный характер. Они не меняют свое значение, свои за-
коны в зависимости от уровня развития техники или
объема национального богатства. В. И. Ленин, вскрывая
несостоятельность народнических воззрений по поводу
того, что-де бедность препятствует капиталистическому
развитию наций, показал, что капитализм «существует
я при низкой и при высоко развитой технике» 5. Разуме-
ется, степень зрелости буржуазных отношений на раз-
ных этапах истории и в разных странах может быть да-
леко не равномерной, но суть капитализма как способа
производства везде и всегда одна и та же.
Тезис об «исключительности» латиноамериканского
капитализма в разных вариациях — запоздалость, сател-
лизация, периферийность, абсолютная зависимость
и т. д. — вносит поэтому немалую путаницу в решение
как научно-теоретических, так и ряда политических,
практических проблем.
Наиболее опасным следствием такой ситуации стала
модная тенденция рассматривать латиноамериканский
капитализм в качестве некоей «третьей общественной
формации» наряду с империализмом и социализмом. Из-
вестный бразильский экономист Т. дус Сантуш и многие
другие буржуазные ученые (О. Сункель, Ф. Кардозо,
М. Каплан, Э. Жагуарибе) определяют эту «третью»
формацию как «зависимый капитализм».
Не меньшую путаницу вносит и апристская концеп-
ция «конструктивной» роли империализма в историче-
ском развитии Латинской Америки. Согласно воззре-
ниям лидера апризма Айя де ла Торре, эпоха капита-
лизма в отсталой Латинской Америке начинается лишь
в конце XIX—начале XX в. и под благотворным влия-
нием иностранных монополий. Более того, иногда выска-
зывается абсурдная мысль о том, что латиноамерикан-
ский капитализм начался «с конца», т. е. с появления
монополий, миновав стадию нормального зарождения.
Внешний фактор и здесь выступает в роли главной си-
лы развития.
Однако факты свидетельствуют о другом, а именно:
иностранный монополистический капитал появился не
до, а после зарождения капиталистического способа про-
изводства в Латинской Америке.
13

На рубеже двух веков Латинская Америка, за иск-
лючением, конечно, отдельных сельских и отсталых
районов, в целом уже развивалась по капиталистиче-
скому пути. Империализм лишь углубил зависимость.
Таким образом, латиноамериканская экономика по-
сле эпохи древнейших цивилизаций развивалась посто-
янно в условиях тормозящего влияния внешнего фак-
тора. В XVI—XVIII вв. это была прямая и абсолютная
колониальная зависимость от метрополий, а также эко-
номическая подчиненность требованиям мирового рынка,
а точнее — буржуазной Англии. После войны за незави-
симость первая форма зависимости была ликвидирована,
но зато вторая, естественно, приобрела еще большие
масштабы. На рубеже XIX—XX вв. стала развиваться
новая форма зависимости от международного финансо-
вого капитала, до первой мировой войны по-преимуще-
ству английского, а затем северо-американского. Так по-
явилась современная империалистическая зависимость.
На этом основании в последние годы особую попу-
лярность приобрела буржуазная «теория развития зави-
симой периферийной экономики». Все чаще стал встре-
чаться термин «зависимый капитализм».
Что же подразумевается под этим понятием? На-
сколько оно правомерно? Этот вопрос имеет принципи-
альный характер. Речь идет, естественно, не о самом
выражении «зависимый капитализм», а о научном его
истолковании, т. е. о сущности реальных, а не надуман-
ных «исключительных» черт латиноамериканского ка-
питализма.
Нельзя не согласиться с мнением А. Ф. Шульгов-
ского о том, что защитники теории исключительности
«относят страны Латинской Америки к колониальной
периферии капитализма, по сути дела, объясняют разви-
тие латиноамериканского капитализма с точки зрения
исключительного влияния метрополии. Это приводит
сторонников теории зависимости капитализма, нередко
помимо их воли, к своего рода возрождению теорий
«ультраимпериализма» с ее тезисом создания империа-
листической «сверхимперии» под эгидой транснацио-
нальных корпораций» 6.
Для верной оценки нынешней стадии развития капи-
тализма в Латинской Америке важно оценить характер
империалистической зависимости, т. е. вскрыть подлин-
ную суть системы «капитализм — зависимость».
И

Этот вопрос и прежде стоял в центре внимания марк-
систской мысли, но на первых порах молодые компар-
тии в известной мере недооценивали значения проб-
лемы зависимости, не выделяли собственно антиимпе-
риалистических задач, подчиняя их общей цели борьбы
за социализм.
К 30-м годам этот недостаток был в основном прео-
долен. Однако наметилась опасная тенденция к пере-
косу в другую сторону. Латинская Америка стала рас-
сматриваться преимущественно лишь как «огромное
поле острого соперничества между британским и северо-
американским империализмами. Последний быстро завое-
вывает гегемонию, превращая Латинскую Америку
в свое колониальное владение. Несмотря на свою фор-
мальную политическую независимость, латиноамерикан-
ские страны безусловно имеют полуколониальный ха-
рактер» 7.
В этой типичной для своего времени (1929 г.) фор-
муле отразилась ставшая впоследствии весьма устойчи-
вой переоценка степени империалистической зависимо-
сти, которая без оснований часто трактовалась и до сих
пор трактуется как полуколониальная или даже коло-
ниальная.
Империализм действительно удерживает латиноамери-
канские страны, развивающиеся по капиталистическому
пути, в условиях экономической, финансовой, диплома-
тической и военной зависимости. Но в отличие от ко-
лониальных и полуколониальных стран латиноамерикан-
ские республики сохраняют политическую самостоятель-
ность. Это обстоятельство имеет огромное значение. В наши
дни подавляющее большинство бывших колоний стали
политически независимыми государствами. Латинская
Америка достигла этого еще в начале прошлого столетия.
Структура и формы империалистической зависимости
в последние десятилетия приобрели ряд новых черт и
особенностей в связи с существенным изменением в рас-
становке сил на мировой арене в пользу социализма и
с крупными сдвигами в жизни самих латиноамерикан-
ских государств. Однако согласно националистической
концепции развития «экономические отношения между
центром и периферией (т. е. между империализмом и
Латинской Америкой. — Б. К.) ведут к неизбежному вос-
производству условий отсталости и росту разрыва между
развитыми и слаборазвитыми странами»8. Иными сло-
15

вами, на новый лад пропагандируется старая идея «ко-
лонизации».
Для предотвращения этого, по мнению профессора
Р. Пребиша и его сторонников, возглавляющих в течение
многих лет Экономическую комиссию по Латинской Аме-
рике при ООН, необходимо максимально ускорить раз-
витие местного капитализма, модернизировать структуру
производства, и прежде всего осуществить индустриали-
зацию. Эта буржуазно-патриотическая и в основе своей
антиимпериалистическая концепция имеет определенное
рациональное зерно, но в то же самое время исходит из
ложной посылки, что капитализм способен обеспечить
независимый путь развития.
Не выдерживает критики и точка зрения таких из-
вестных латиноамериканских ученых, как Ф. Кардозо,
С. Фуртадо, П. Вускович и др., о том, что «развитие эко-
номики центра и периферии ведет к росту их взаимо-
связи друг с другом», хотя при этом и сохраняется «осо-
бая асимметричность» между ними в пользу центра9. Те-
зис «взаимозависимости» искажает суть дела и способен
породить мнение о том, что проблема империалистиче-
ской зависимости в целом изжита.
Выступая против подобных взглядов, ряд авторов
впали в другую крайность, отрицая вообще всякую воз-
можность какого бы то ни было уменьшения зависимо-
сти и ускорения экономического развития при сохране-
нии капиталистического строя. Развитие латиноамери-
канского капитализма означает для них лишь фатальный
процесс роста зависимости, своего рода неизбежное «раз-
витие недоразвитости и отсталости», или, как пишет
А. Гандер Франк, «недоразвитость развития порождает
развитие недоразвитости».
Аргументом для такого вывода нередко служит ариф-
метическое сравнение уровня производства на душу на-
селения в Латинской Америке со средним уровнем всего
капиталистического мира.
На первый взгляд такой подход убедителен, но сви-
детельствует ли он о «расширенном воспроизводстве от-
сталости»? Думается, что не свидетельствует. В против-
ном случае получается, что прежде Латинская Америка
была более развитой, чем в настоящее время, и менее
зависимой. Подобная ситуация абсурдна. Тот факт, что
растет разрыв в производстве на душу населения между
Латинской Америкой и ведущими империалистическими
16

державами, свидетельствует, на наш взгляд, о другом,
а именно о том, что и сейчас продолжает действовать
закон неравномерного развития капитализма, что, од-
нако, по смыслу далеко не равнозначно «расширенному
воспроизводству отсталости и зависимости».
Кроме того, следует учитывать высокий прирост на-
родонаселения в Латинской Америке, в результате чего
средние показатели выглядят ниже. И, наконец, главное:
Латинская Америка все больше отстает от США не по-
тому, что не развивается ее капиталистическая эконо-
мика, а потому, что плоды этого развития, и развития
весьма бурного, достаются местным и иностранным мо-
нополиям, паразитирующим на общественном прогрессе.
Послевоенный период характеризовался ускорением
развития капитализма в Латинской Америке, причем
произошел заметный рост производительных сил. За чет-
верть века (1950—1975 гг.) валовой внутренний продукт
стран континента увеличился примерно в 4 раза10. Это
говорит не о «воспроизводстве отсталости», а о значи-
тельном шаге вперед по пути капиталистического раз-
вития.
Практика свидетельствует о том, что даже в рам-
ках капиталистического пути развития можно добиться
определенного прогресса и известного уменьшения дав-
ления империализма. Об этом, например, говорит опыт
национализации иностранных монополистических пред-
приятий в 70-е годы в Перу, Колумбии, Венесуэле, Мек-
сике и ряде других стран, политика государственного
регулирования капиталовложений, протекционистские ме-
тоды, интеграционные процессы и т. д. В области внеш-
ней политики империализм США уже не в состоянии
навязывать латиноамериканским странам отказ от со-
трудничества с социалистическими государствами. Глубо-
кий кризис переживает вся система некогда могуще-
ственной «панамериканской системы». Все это свиде-
тельствует о том, что империалистическая зависимость
в настоящее время благодаря изменению соотношения
сил на международной арене и росту освободительной
борьбы народов может быть в той или иной степени ре-
ально уменьшена, хотя разрыв в уровне производства
может стать больше. Одно не исключает другое.
В Программе Коммунистической партии Аргентины
в связи с этим подчеркивается: «Несмотря на значитель-
ные трудности, которые воздвигают реакционные силы
17

латиноамериканского общества, борьба против империа-
лизма приобрела на континенте новые масштабы, народы
добились важных и значительных успехов. Все это го-
ворит о том, что империализм уже не может диктовать
свою волю Латинской Америке» 11.
На XXVI съезде КПСС, состоявшемся в феврале
1981 г. в Москве, руководители делегаций латиноамери-
канских коммунистических и революционных партий
в своих выступлениях глубоко раскрыли возможности ре-
волюционных сил в борьбе против империализма.
Первый секретарь ЦК Коммунистической партии
Уругвая Родней Арисменди в речи на XXVI съезде КПСС
справедливо отметил: «Вашингтону следует понять, что
мир уже не тот, что прежде, и что Латинская Америка
вступила в новый этап освободительного процесса.
Героическая Куба не одинока! На ее стороне — Со-
ветский Союз, социалистические страны, солидарность
народов мира. Лозунг „Родина или смерть!" стал свя-
щенным для латиноамериканских народов...
... Ослабление господства американского империа-
лизма необратимо. Борьба народов Сальвадора, Гвате-
малы, изоляция диктатур в Чили и Уругвае, процесс де-
мократизации в Бразилии, укрепление демократических
течений, включая сюда и позиции ряда национал-рефор-
мистских правительств, — все это создает условия для до-
стижения экономического и политического самоопреде-
ления в Латинской Америке» 12.
Это не означает, однако, что зависимость уже пре-
одолена и больше не существует. Капитализм сам по
себе, как бы энергично он ни развивался, не способен
обеспечить подлинную экономическую независимость,
поскольку органически входит в систему мирового капи-
талистического хозяйства, где властвуют транснациональ-
ные монополии. Как подчеркивается в Программе Ком-
мунистической партии Боливии, «капиталистическое раз-
витие не имеет иной альтернативы как осуществляться
в рамках зависимости от империализма» 13.
Не рост капитализма как способа производства, а раз-
витие классовой борьбы и антиимпериалистического осво-
бодительного движения определяет динамику зависимо-
сти, служит главной силой прогресса. Скажем, в Канаде
капитализм уже давно вступил в свою высшую и послед-
нюю стадию, но по-прежнему зависит от империализма
США. И напротив, в Панаме уровень развития капита-
18

лизма значительно ниже, чем в Канаде, но после рево-
люции 1968 г. страна фактически освободилась от им-
периалистической зависимости.
Зависимое от империализма положение латиноамери-
канской экономики в принципе не может быть ликвиди-
ровано без глубоких революционных преобразований, но
что касается отдельных конкретных успехов в борьбе за
экономическую самостоятельность, то они вполне воз-
можны. Правда, с другой стороны, не исключено и уси-
ление зависимости в целом или в каких-либо отдельных
сферах, что, например, демонстрирует пример Чили после
падения в 1973 г. правительства Народного единства.
Тот или иной вариант обусловлен борьбой классовых
сил.
Экономическая зависимость означает реальное состоя-
ние объективных социально-экономических отношений,
сложившихся между странами Латинской Америки и им-
периализмом, главным образом империализмом США.
Суть этих отношений состоит в неравномерном положе-
нии сторон, в эксплуатации трудовых и природных ре-
сурсов Латинской Америки иностранными монополиями,
установившими свой контроль над рядом отраслей эко-
номики и обладающими преимуществом новой техно-
логии.
Зависимость не останавливает, однако, эволюцию мест-
ного капитализма, не равнозначна «росту отсталости», но
самым непосредственным образом влияет на весь процесс
развития, навязывает ему определенную форму и ориен-
тацию, приспосабливает латиноамериканскую экономику
к нуждам империализма.
Многочисленные факты неоспоримо свидетельствуют
о том, что на всем протяжении XX в. иностранные мо-
нополии и империалистические государства без зазрения
совести выкачивали и продолжают выкачивать из Латин-
ской Америки баснословные прибыли.
В чем же сейчас конкретно выражается зависимость
Латинской Америки от империализма? Какова на этот
счет точка зрения коммунистических партий? Этот во-
прос имеет особую важность, ибо от ответа на него стро-
ится общая стратегия революционной борьбы на совре-
менном этапе.
В итоговом документе Совещаний коммунистических
партий стран Латинской Америки и Карибского бассейна
(Гавана, июнь 1975 г.) говорится: « Империализм пре-
19

рвал независимое развитие экономики латиноамерикан-
ских стран... Государственный суверенитет латиноаме-
риканских стран оказался ущемленным. Эта зависимость
означала для них начало нового драматического пери-
ода. .. экономическая зависимость обусловливает, с одной
стороны, сохранение старых структур, а с другой — на-
кладывает отпечаток на процесс капиталистического раз-
вития» 14.
В современных условиях империализм прибегает к но-
вым, более изощренным формам экспансии и господства,
в частности создает в союзе с местным крупным капита-
лом смешанные предприятия, чтобы избежать национа-
лизации и обеспечить свободную выкачку прибылей.
С этой же целью используются «обусловленные кре-
диты», всякого рода незаконные махинации с патентами
и т. п. Это ведет к обострению противоречий с империа-
лизмом, к росту освободительной борьбы, что открывает
определенные возможности для создания демократиче-
ских правительств, противостоящих империализму и осу-
ществляющих передовую политику в социальной области.
В процессе этой борьбы, как подчеркнуло Гаванское со-
вещание, наметились реальные «сдвиги, показывающие
всю глубину кризиса империалистического господства
в Латинской Америке и перспективу победоносной борьбы
наших народов» 15.
Постановка вопроса об углубляющемся кризисе им-
периалистического господства имеет особенно важное
значение для понимания того, что, хотя зависимость Ла-
тинской Америки сохраняется, она не носит абсолютного
характера, в результате борьбы народов в ней образу-
ются существенные бреши. Особенно ярко они обнару-
живаются в сфере национализации природных ресурсов,
в области внешней политики, в отстранении от власти
проимпериалистических режимов, в развитии торговых
связей с СССР, в солидарности с народами Кубы, Ника-
рагуа, Гренады, Сальвадора.
«Империализм шаг за шагом отступает, но он не от-
казался и не откажется от своих претензий на гегемо-
нию» 16, — подчеркивают коммунистические партии стран
Латинской Америки. Вот почему, как отмечается в Га-
ванской декларации 1975 г., «нельзя будет добиться глу-
боких социально-экономических перемен — не говоря уже
о том, чтобы осуществить социализм, — не ликвидировав
угнетения каждой из наших стран американским импе-
20

риализмом, не покончив с господством международных
корпораций в наших странах» 17.
Общая стратегическая установка коммунистических
партий, естественно, не снимает, а подразумевает специ-
фику ситуации и методов борьбы против империализма
в различных странах, но эта разница больше относится
к области тактики. Каждая партия учитывает конкрет-
ное положение вещей и в зависимости от этого видоиз-
меняет тактические приемы.
Иностранный капитал сохраняет свой контроль над
многими отраслями латиноамериканской экономики,
а в ряде государств практически действует как полно-
властный хозяин. Не только в «малых» странах, но и
в крупных государствах контроль транснациональных
корпораций, в основном североамериканских, практиче-
ски ничем не ограничен. Так, в Бразилии иностранный
капитал держит в своих руках почти 100% производства
автомобилей, 94 — фармацевтической, 91 — табачной,
82% —резинотехнической промышленности18.
Примерно такая же ситуация в Аргентине, Колум-
бии, Венесуэле и многих других странах. Это не озна-
чает, конечно, что местная крупная буржуазия и госу-
дарственные власти не имеют никакой реальной силы
к полностью подчинены иностранному капиталу. Отно-
шения между ними носят сложный характер. Растут
внутренние противоречия, развивается конкуренция. Од-
нако значительное превосходство сохраняется за транс-
национальными монополиями. Арсенал их империалисти-
ческих методов весьма широк: прямые и портфельные
капиталовложения, установление контроля над произ-
водством, ценами, рынком, предоставление кабальных
займов, неэквивалентная торговля, патентно-лицензион-
ный контроль, давление на средства массовой информа-
ции, навязывание военно-стратегических обязательств,
дипломатическая обработка и т. д. Все эти и многие дру-
гие формы империалистической зависимости означают не
что иное, как жестокую эксплуатацию латиноамерикан-
ских трудящихся, на долю которых остаются лишь крохи
плодов их собственного каторжного труда. В этом прояв-
ляется главная паразитическая сущность зависимости.
В 50-х годах иностранные компании получали из Ла-
тинской Америки в среднем за год около 1 млрд. долл.
прибыли. Теперь объем таких доходов превышает
10 млрд. долл.19 Такова лишь видимая часть того, что
21

на политическом языке именуется империалистической
зависимостью.
При этом важно иметь в виду, что империализм об-
наружил немалую способность менять формы своего про-
никновения в Латинскую Америку в зависимости от об-
становки, быстро приспосабливаясь к требованиям но-
вого, более высокого уровня развития местного капита-
лизма. Так, если раньше иностранные компании, делая
ставку на аграрную олигархию, стремились вкладывать
свой капитал преимущественно в сельское хозяйство, неф-
тяное дело, добывающую промышленность, то теперь
основной поток вложений идет в обрабатывающую про-
мышленность, причем в наиболее динамичные ее отрасли.
В политическом плане делается ставка на союз с круп-
ной местной промышленно-финансовой буржуазией
с целью ускоренного перехода к государственно-монопо-
листической системе.
На практике это проявляется в насильственном уста-
новлении военно-фашистских режимов, которые готовы
полностью пренебречь национальными интересами, верой
и правдой усердно служить монополистическому капи-
талу. В итоге верхушка местной буржуазии оказалась
настолько связанной с империализмом и зависимой от
него в отношении собственного роста и усиления, что
фактически превратилась в составную часть механизма
империалистического господства в своих же странах.
Это означает, что местный капитализм и иностран-
ный империализм в принципе не противостоят друг дру-
гу, а во все большей степени интегрируются. Особенно
отчетливо это проявляется на самом высоком — монопо-
листическом — этаже. Конечно, средняя и тем более мел-
кая латиноамериканская буржуазия тяжело страдает от
империалистической зависимости. Иногда она даже спо-
собна по-боевому выступать в защиту национальных ин-
тересов, но в экономическом плане эти группы самым
тесным образом связаны с иностранным капиталом, втя-
нуты в общую систему современного общественного про-
изводства. Паразитизм транснациональных, в основном
североамериканских, корпораций составляет ныне глав-
ную суть этой системы и порожденной ею империали-
стической зависимости.
Вот почему революционные силы, и прежде всего
коммунистические партии, стран Латинской Америки
с полным основанием считают: «Поскольку американ-
22

ский империализм является нашим главным и общим
врагом, стратегия и тактика революции в Латинской Аме-
рике для тех, кто, как мы, считает, что ее конечной
целью является социализм, должны характеризоваться
антиимпериалистической направленностью... борьба про-
тив империализма, за достижение полной национальной
независимости представляет собой священный долг»20.
Империалистическая зависимость — это реальный и
важный фактор, воздействующий на все стороны жизни
Латинской Америки, но это вовсе не равнозначно, как
иногда полагают, изменению или деформации сущност-
ных сторон капиталистического способа производства.
Иными словами, капитализм и его отношения, его законы
как определенного способа производства остаются уни-
версальными как в условиях зависимости, так и в усло-
виях экономической самостоятельности. В этом смысле
и капитализм в США, и капитализм в Латинской Аме-
рике — это не разные, а один и тот же способ произ-
водства.
Казалось бы, это азбучные истины, но тем не менее
иногда их забывают, приписывая латиноамериканскому
капитализму некие «исключительные» черты, в частности
именуя его туманным и двусмысленным термином «за-
висимый капитализм».
Специально остановимся на некоторых аспектах этой
проблемы. Для всех очевидно, что, несмотря на отрица-
тельное воздействие экономической зависимости, капита-
листический способ производства в Латинской Америке
давно достиг своей зрелой стадии. Более того, повсеме-
стно укрепился государственный капиталистический сек-
тор, а в ряде стран идет процесс формирования государ-
ственно-монополистического капитализма, возникли и дей-
ствуют весьма сильные местные монополии, тесно свя-
занные с иностранным финансовым капиталом.
Все это характеризуется в марксистской научной ли-
тературе и документах коммунистических партий стран
Латинской Америки как средний уровень развития ка-
питализма.
Это определение имеет только один смысл: оно харак-
теризует зрелую стадию капиталистического способа про-
изводства как по сравнению с этапом его зарождения и
становления, так и по сравнению с высшей стадией его
развития, т. е. с монополистическим этапом, с империа-
лизмом.
23

Средний уровень развития капитализма позволяет вы-
делить Латинскую Америку, как и ряд государств Ев-
ропы, Азии и Африки — Португалию, Испанию, Ирлан-
дию, Грецию, Турцию, Индию, Индонезию, Кению и др.,
в особую группу государств, отличающихся и от империа-
листических государств Западной Европы, США, Япо-
нии, Канады, Австралии, и от большинства относительно
слаборазвитых государств Азии и Африки.
Выделение группы среднеразвитых капиталистиче-
ских государств имеет важное методологическое и поли-
тическое значение, ибо помогает понять их специфику
по сравнению со всеми другими экономически зависи-
мыми странами, многие из которых в прошлом не раз-
вивались по капиталистическому пути, а в настоящее
время ориентируются на социалистическую перспективу
развития, или, как часто говорят, идут по некапиталисти-
ческому пути.
В Гаванской декларации 1975 г. по этому поводу го-
ворится следующее: «Хотя капитализм стал более или
менее господствующей экономической системой, а ряд
стран Латинской Америки достиг среднего уровня капи-
талистического развития, причем в некоторых из них по-
являются черты, свойственные монополистическому капи-
тализму, экономическая зависимость обусловливает, с од-
ной стороны, сохранение старых структур, а с другой —
накладывает отпечаток на процесс капиталистического
развития» 21.
Тот факт, что латиноамериканские страны в своем
большинстве не освободились еще полностью от пережит-
ков докапиталистического прошлого (прежде всего в аг-
рарных отношениях) и находятся в сильной экономиче-
ской зависимости от империализма, прежде всего финан-
сового капитала США, общепризнан в марксистской
литературе давно. Если толковать термин «зависимый
капитализм» в этом духе, то возражать против него нет
смысла. Однако все чаще под «зависимым капитализмом»
подразумевается совсем другое, а именно некая исключи-
тельность. Многие авторы утверждают, что уровень раз-
вития буржуазных производственных отношений в Ла-
тинской Америке ниже среднего, что здесь капитализм
как способ производства недоразвит, а посему образует
отсталую «периферию капитализма».
Если толковать понятие «зависимый капитализм»
в этом плане, то дальнейшее развитие капитализма, хо-
24

тели бы мы того или нет, объективно предстает как
исторический прогресс, социальные противоречия данного
этапа капиталистического развития лишаются реального
содержания и остроты. Главное, что при этом сущест-
венно умаляются уже созданные капитализмом объектив-
ные предпосылки социалистической перспективы.
Вот почему столь важно дать верную интерпретацию
особенностям латиноамериканского капитализма, который
ни при каких условиях зависимости и отсталости не те-
ряет свою сущность как составная часть единой мировой
капиталистической системы.
Средний уровень развития капитализма означает
только одно — наличие определенного минимума матери-
альных предпосылок для реальной борьбы за социализм.
Используя слова В. И. Ленина, можно сказать, что «без
известной высоты кап[итали]зма» 22 была бы невозможна
социалистическая революция на Кубе, нет внутренних
объективных условий для перехода к социализму в дру-
гих странах.
Марксистско-ленинская методология выделяет началь-
ный, средний и высший этапы развития капитализма
именно для того, чтобы оценить материальные предпо-
сылки борьбы за социализм. Относительная бедность и
зависимость местного капитализма, отсталая структура
хозяйства, низкий уровень техники и производительности
труда, преобладание иностранного капитала и прочее —
все это не имеет прямого отношения к тому, что подра-
зумевается под уровнем капиталистического развития.
Речь идет не о структуре хозяйства и каких-либо показа-
телях общественного благосостояния (национальный до-
ход, производство продукции и т. д.), а о зрелости бур-
жуазных производственных отношений, об уровне раз-
вития социального антагонизма между трудом и
капиталом. Зрелый, или средний, уровень капиталисти-
ческого развития может быть и при зависимом положе-
нии (скажем, Мексика), и при крайне отсталой струк-
туре землевладения (например, дореволюционная Россия
или современная Бразилия), и при слабом развитии про-
мышленности (дореволюционная Куба) и т. д. Условия
могут быть самыми различными, но сам уровень (низ-
кий, средний, высокий) зрелости капиталистических от-
ношений, т. е. зрелости материальных предпосылок соци-
ализма, от этого прямо не зависит,
25

Анализируя различную степень «экономической зре-
лости» подготовки социализма, В. И. Ленин выделял че-
тыре уровня:
1) высокая степень зрелости объективных предпосы-
лок социализма — империалистическая стадия развития
империализма;
2) средняя степень зрелости материальных условий
перехода от капитализма к социализму — средний уро-
вень развития капитализма;
3) низкий уровень развития капиталистических отно-
шений — наличие относительно слабого капиталистиче-
ского уклада в общей системе полуфеодального хозяйства
колониального и полуколониального общества;
4) фактическое отсутствие внутренних объективных
условий для социализма — крайне низкое развитие капи-
тализма или полное его отсутствие 23.
До Октябрьской революции четвертый (самый низ-
кий) уровень развития полностью исключал какую бы то
ни было возможность борьбы за социализм в самых от-
сталых странах. Но после того, как российский рабочий
класс взял власть в свои руки, положение изменилось. На
II конгрессе Коминтерна (1920 г.) В. И. Ленин выдви-
нул смелую идею о том, что, поскольку «революционный
победоносный пролетариат» может оказать реальную по-
мощь народам самых отсталых стран, постольку некото-
рые из них «могут перейти к советскому строю и через
определенные ступени развития — к коммунизму, минуя
капиталистическую стадию развития» 24.
Таким образом, при определении характера и задач
революционных процессов в разных странах мира
В. И. Ленин во главу угла ставил оценку уровня зрело-
сти местного капитализма:
—либо еще только-только зарождающегося в усло-
виях полуколониальной и колониальной зависимости;
— либо уже зрелого (среднезрелого), но еще относи-
тельно прогрессивного и способного развиваться «вверх»;
— либо уже прошедшего период своего восходящего
развития и вступившего в стадию загнивания — импери-
ализм.
На основе этой ленинской методологии ученые-мар-
ксисты в дальнейшем стали выделять три основных уровня
развития капитализма — низкий, средний и высокий. Та-
кая группировка была положена в основу соответству-
ющего раздела программы Коминтерна, принятой VI кон-
26

грессом в августе 1928 г. На основе «различных ступе-
ней» зрелости капитализма (в отдельных странах),
обусловленных неравномерностью социально-экономиче-
ского и политического развития, в программе Комин-
терна были выделены следующие группы:
1) страны высокого уровня развития капитализма
(США, Германия, Англия и т. д.) с могущественными
производительными силами, централизованным в высокой
степени производством, с давно уже сложившимся бур-
жуазным политическим строем;
2) страны со средним уровнем развития капитализма
(Испания, Португалия, Польша, Венгрия, балканские
страны и т. д.), со значительными остатками полуфео-
дальных отношений в сельском хозяйстве, но главное —
«с известным минимумом материальных предпосылок,
необходимых для социалистического строительства».
В одних из этих стран возможен процесс более или ме-
нее быстрого перерастания демократической революции
в социалистическую; в других — типы пролетарских ре-
волюций, но с большим объемом задач демократического
характера;
3) колониальные и полуколониальные страны (Ки-
тай, Индия и т. д.) и страны зависимые (Аргентина,
Бразилия и пр.). Центральное значение здесь имеет, как
подчеркивалось в Программе Коминтерна, «борьба с фео-
дализмом, докапиталистическими формами эксплуатации
и последовательно проводимая аграрная революция
крестьянства, с одной стороны, борьба с иностранным
империализмом за национальную независимость —
с другой». Переход к социализму возможен здесь лишь
через ряд подготовительных ступеней, в результате пе-
риода перерастания демократической революции в рево-
люцию социалистическую;
4) в еще более отсталых странах (например, в некото-
рых частях Африки) центральное значение имеет борьба
за национальное освобождение, достижение которого от-
крывает «дорогу развитию к социализму без прохождения
стадии капитализма вообще», если будет на деле оказана
помощь со стороны социалистических государств 25.
В принципе такая типологическая группировка сохра-
няет свое значение и сегодня, хотя, конечно, вопрос о кон-
кретных странах решается теперь иначе. Тот факт, что
«страны зависимые» были в программе Коминтерна объ-
единены в одну группу с «колониальными и полуколони-
27

альными странами», объясняется тем, что и те, и другие
в качестве первоочередной задачи должны были освобо-
диться от империалистической зависимости и засилья ла-
тифундизма. Но это отнюдь не означало, что степень раз-
вития капитализма в зависимых странах была неизбежно
такой же, как и в колониях. По существу в третью группу
была включена вся зона антиимпериалистического осво-
бодительного движения независимо от уровня развития
капитализма. В программе Коминтерна в этом смысле
признавалась возможность различных вариантов. Харак-
терно, например, что еще в резолюции II конгресса Ко-
минтерна в 1920 г. революционные процессы в Китае и
Индии рассматривались под углом зрения развития клас-
совой борьбы «в политически угнетенных странах с гос-
подствующим капиталистическим строем» 26.
Таким образом признавалось, что в полуколониях и
колониях также может быть достигнут значительный уро-
вень развития капитализма. Иными словами, границы
между второй и третьей группами носили весьма услов-
ный характер. Их разделение в программе Коминтерна
объяснялось чисто политическими задачами по развитию
революционного антиимпериалистического движения в це-
лом.
В настоящее время подавляющее большинство латино-
американских стран, хотя они и остаются зависимыми от
империализма, может быть с полным основанием отнесено
к группе стран со средним уровнем развития капитализма,
на что специальное внимание было обращено в Деклара-
ции Совещания коммунистических партий стран Латин-
ской Америки и Карибского бассейна (1975 г.).
Таким образом, зависимое, в том числе даже колони-
альное и полуколониальное, положение той или иной
страны автоматически не предопределяет степень разви-
тия местного капитализма. И наоборот, рост зрелости ка-
питалистических отношений не влияет прямо на снижение
экономической зависимости от империализма.
Вопрос о степени развития капитализма является не
второстепенным по сравнению с проблемой зависимости,
как иногда считают, а основным. Только определенный,
а именно средний, уровень зрелости капитализма создает
материальную основу для перерастания демократической
революции в социалистическую. В современную эпоху, как
известно, в тех странах, где капитализм развит слабо, не
достиг своей «средней зрелости», возможен путь социали-
28

стической ориентации, но только благодаря помощи со
стороны реального социализма.
В большинстве стран Латинской Америки капитализм
давно достиг своего среднего уровня развития. Либо
нужно признать наличие среднего уровня развития ла-
тиноамериканского капитализма, а следовательно, и опре-
деленных материальных предпосылок для перехода от ка-
питализма к социализму, либо выдвигать программу
борьбы за путь социалистической ориентации, поскольку
капитализм развит слабо, не достиг своей зрелости.
Вот почему столь важно определить уровень развития
капитализма и соответственно уровень развития присущих
этому строю классовых противоречий и классовой борьбы,
причем, разумеется, с самым тщательным учетом про-
блемы зависимости от империализма, которая влияет на
ход и формы борьбы классов.
Большинство коммунистических партий региона с пол-
ным основанием признают не только наличие средней сте-
пени зрелости капитализма, но и указывают на новую тен-
денцию, а именно на процесс ускоренного формирования
монополистических объединений, развития государствен-
нo-монополистической тенденции.
Коммунистическая партия Чили в своей программе от-
мечает, что еще в 60-е годы в стране образовалась «пара-
зитическая, монополистическая, финансовая олигархия,
мощь которой возрастает и которая является подлинным
центром экономической и политической власти»27. Воен-
но-фашистский переворот 1973 г., поставивший у власти
террористическую диктатуру Пиночета, имел своей целью
ускорить с помощью насилия процесс развития государ-
ственно-монополистического капитализма. И эта цель в
общем была достигнута.
Глубокий вывод относительно развития капитализма
в своей стране делает Коммунистическая партия Колум-
бии. В ее программе говорится: «В условиях отсталости и
зависимости в стране сформировались крупные монополи-
стические группы в промышленности, интересы которых
связаны с торговым и финансовым капиталом. Они явля-
ются также владельцами обширных земельных массивов и
тем самым тесным образом переплетены с империалисти-
ческими компаниями. Эти монополистические группи-
ровки господствуют во всей экономической жизни
страны» 28.
29

Оценивая изменения, происшедшие в развитии лати-
ноамериканского капитализма в целом, Коммунистическая
партия Уругвая справедливо подчеркивает: «Крупная бур-
жуазия континента приобретает черты монополистической
буржуазии... Крупная буржуазия сосредоточивает, как
правило, в своих руках рычаги экономической и полити-
ческой власти и поэтому, естественно, является врагом
революции. Следовательно, она должна быть экспропри-
ирована и ликвидирована еще на аграрном антиимпериа-
листическом этапе революции. Это означает, что револю-
ция уже своими первыми актами преследует антикапита-
листические цели, что создает условия и обеспечивает
переход к социалистическому этапу в исторически сжа-
тые сроки» 29.
Проблема борьбы против монополистических и госу-
дарственно-монополистических тенденций в развитии ла-
тиноамериканского капитализма все более выдвигается
в центр внимания еще и потому, что она прямо связана
с борьбой против фашизма или его угрозы. Дело в том,
что именно военно-фашистские диктатуры играют глав-
ную роль в стимулировании государственно-монополисти-
ческого капитализма.
В тех странах, где нет фашизма, развитие капитализма
объективно ведет к тому же результату, хотя формы и
методы формирования монополий здесь иные. Тем не ме-
нее, как указывал В. И. Ленин, имеются «лишь несущест-
венные различия в форме монополий или во времени по-
явления их, а порождение монополии концентрацией про-
изводства вообще является общим и основным законом со-
временной стадии развития капитализма» 30.
Не миновала этого общего закона и Латинская Аме-
рика. По определению XVIII съезда Мексиканской ком-
мунистической партии, в стране неудержимо «нарастает
процесс развития в направлении государственно-монопо-
листического капитализма... Единственной исторической
альтернативой этому развитию... является демократиче-
ская и социалистическая революция» 31.
Этот вывод основывается на том, что средняя степень
развития капитализма и особенно ускорение формирова-
ния государственно-монополистического капитализма в по-
следние два десятилетия создали солидную материальную
основу для такого революционного процесса, который не-
избежно завершится победой социализма.
30

Аграрно-крестьянский вопрос:
реформа против революции
Важное значение в жизни Латинской Америки всегда
имел и имеет аграрно-крестьянский вопрос. Это объяс-
няется рядом объективных причин.
— сохранением в большинстве стран (за исключением,
Кубы, Боливии, Перу, Панамы, Мексики, Никарагуа)
крупного помещичьего землевладения и старых форм экс-
плуатации сельских трудящихся;
— важной ролью аграрного сектора в экономике;
— высоким удельным весом сельских трудящихся в
общей массе самодеятельного населения;
— процессом ускоренной социальной дифференциа-
ции крестьянства, и прежде всего пролетаризации его
низших слоев;
— проведением буржуазных аграрных реформ и обо-
стрением на этой основе классовой борьбы в деревне как
особой части революционного процесса в целом.
Аграрный вопрос привлекает к себе самое пристальное
внимание различных партий и течений. В Латинской Аме-
рике не было и нет ни одного крупного общественного
деятеля — философа, писателя, политика, который бы не
затрагивал эту важнейшую проблему. До сих пор она на-
ходится в центре общественной мысли и политической
практики.
Буржуазные и мелкобуржуазные политические дея-
тели и ученые сводят аграрно-крестьянский вопрос либо
к структуре землевладения и землепользования (латифун-
дия — минифундия), либо к сугубо техническим условиям
хозяйствования, либо к колонизации пустующих земель,
т. е. абсолютизируют какие-либо отдельные, хотя и важ-
ные стороны дела. Главный недостаток такого подхода со-
стоит в том, что он никак не связан с классовой борьбой,
более того, призван приглушить, затормозить ее развитие,
оторвать аграрный вопрос от общих проблем революцион-
ного процесса, свести все и вся к куцым верхушечным
реформам по модернизации латифундизма.
С иных позиций подходят к решению аграрно-кресть-
янской проблемы марксисты. Коммунистические партии
связывают борьбу крестьянства за землю с общим ходом
великого освободительного движения пролетариата и ан-
тиимпериалистической народной революции, с борьбой за
социализм.
31

На первых порах, как известно, молодые компартии
сумели определить лишь самое общее направление борьбы
за аграрную революцию и привлечение крестьянства на
сторону рабочего класса. Конкретная разработка аграрных
программ была развернута коммунистами лишь в 30-е го-
ды. Методологической исходной точкой являлся тезис
о преобладании докапиталистических отношений в лати-
ноамериканской деревне. Чаще всего аграрный строй ха-
рактеризовался как «полуфеодальный» и даже «полура-
бовладельческий».
Правда, уже Первая конференция латиноамериканских
компартий 1929 г. правильно отметила, что «крупная аг-
рарная собственность в Латинской Америке постепенно
все меньше сохраняет характер докапиталистического фе-
одального производства... все заметнее включается в си-
стему капиталистической империалистической эксплуата-
ции, образует одну из основ эксплуатации масс рабочих и
крестьян и ограбления Латинской Америки различными
империализмами, прежде всего империализмом США. По-
этому борьба против крупной аграрной собственности и
против империализма самым тесным образом связаны
между собой воедино» 32.
Этот вывод остается верным и в наши дни. Однако, что
касается оценки характера аграрной революции, то вплоть
до 40-х годов в документах компартий она выглядела
весьма упрощенной. Класс крупных собственников-земле-
владельцев рассматривался как некий отживший слой, на-
ходящийся в прямой зависимости от империализма. Про-
цесс обуржуазивания латифундизма и вообще развития
аграрного капитализма в достаточной степени не прини-
мался во внимание. Во многих случаях дело ограничива-
лось повторением популярного каутскианского тезиса
о колониальной и полуколониальной зависимости Латин-
ской Америки, преобладании полуфеодальных отношений,
о ведущей роли внешнего фактора — империализма.
Аграрно-крестьянский вопрос при такой трактовке сво-
дился чаще всего к перераспределению помещичьих зе-
мель среди тех, кто их обрабатывает. При всей ограничен-
ности и схематичности первых аграрных программ ком-
партий их главнейшей заслугой была сама постановка во-
проса о необходимости революционного уничтожения ла-
тифундизма, помещичьего землевладения.
При этом в политическом плане выдвигалась задача
по созданию боевого союза рабочих и крестьян при руко-
32

водящей роли пролетариата. В документах компартий, да-
тированных 1929 г., совершенно справедливо отмечалось,
что в Латинской Америке, как и в других районах мира,
«крестьянство уже не есть единый класс, а разделено на
слои и группы, одни из которых связаны с буржуазией,
другие стоят ближе к пролетариям. Рабочий класс и
компартии должны прежде всего завоевать доверие и под-
держку полупролетарских слоев и крестьян-бедняков и
опираться именно на эти низшие группы, стараться вли-
ять на крестьян-середняков и бороться против богатой
верхушки, связанной с помещичьими кругами» 33.
В документах компартий не случайно большое место
отводится характеристике отдельных групп эксплуатируе-
мого крестьянства — арендаторов, издольщиков, сезонного
батрачества, колонистов и других, без чего нельзя разо-
браться в сложной сети различных форм производства и
социальных отношений в латиноамериканской деревне,
где одновременно существуют и самые низшие (перво-
бытнообщинные), и самые высшие (крупнокапиталистиче-
ские и монополистические) формы хозяйствования.
Учитывая богатое разнообразие аграрных отношений,
коммунисты ставят в центр всей аграрно-крестьянской
проблемы борьбу против крупного помещичьего землевла-
дения — латифундизма. В этом духе выдержаны все основ-
ные стратегические и тактические установки. И прежде
и теперь коммунисты выдвигают целую серию конкретных
требований, а именно:
— экспроприация помещичьей собственности, пере-
дача земли тем, кто ее обрабатывает, для ведения коллек-
тивного или индивидуального хозяйства, экспроприация
иностранных латифундий;
— защита интересов сельского пролетариата (повыше-
ние зарплаты, 8-часовой рабочий день и воскресный от-
дых, обеспечение жильем, ограничение труда женщин и
запрещение труда детей, ликвидация феодальных пере-
житков—телесных наказаний, податей и т. д.);
— защита интересов крестьян-бедняков, арендаторов
и издольщиков (снижение арендной платы, свобода пере-
движения, запрещение феодальных методов угнетения,
предоставление кредитов, возвращение захваченных зе-
мель крестьянам-индейцам);
— развитие государственного сектора в земледелии и
животноводстве, принятие мер по повышению производи-
тельности труда сельских тружеников;
33

— проведение культурной революции в сельских рай-
онах с целью ликвидации неграмотности и засилья рели-
гиозных традиций.
Компартии постоянно развивают свои аграрные про-
граммы, все более глубоко и всесторонне анализируя пути
и методы решения аграрно-крестьянского вопроса.
Универсальным законом капиталистической эволюции
земледелия, как неоднократно подчеркивал В. И. Ленин,
является «коренное разрушение старого патриархального
крестьянства и создание новых типов сельского населе-
ния»34. В. И. Ленин при этом специально выделял такие
черты крестьянства при капитализме, как «внутренне
противоречивое классовое строение этой массы, ее мелко-
буржуазность, антагонизм хозяйских и пролетарских
тенденций внутри нее... подавляющее большинство либо
разоряется совсем и становится наемными рабочими или
пауперами, либо живет вечно на границе пролетарского
состояния» 35.
Именно такое положение наблюдается ныне в Латин-
ской Америке, где на 32,5 млн. человек сельского самодея-
тельного населения приходится всего 7,5 млн. хозяйств.
Эту цифру можно условно принять за число хозяев-земле-
собственников, из которых к крестьянству относятся вла-
дельцы угодий размером до 100 га. Их число составляет
всего 6,5 млн. семей, а находящаяся в их собственности
земельная площадь — всего 12,1% от общего количества
земли36.
В результате буржуазных аграрных реформ 60—70-х го-
дов, которые были проведены почти во всех странах, число
крестьян-собственников выросло примерно до 7—8 млн. се-
мей. Основная же масса сельского трудового населения —
более 20 млн. человек — не ведет собственного хозяйства
и работает сезонно или постоянно в качестве наемных
батраков-пролетариев.
Но дело не только в этом. Глубокое социальное нера-
венство наблюдается и в группе самих землевладельцев:
одни имеют очень много земли, другие — очень мало, что
сближает последних с безземельными группами трудя-
щихся. Так, основную массу крестьянских хозяйств со-
ставляют мелкие (во многом натуральные) хозяйства, на
долю которых приходится 3,7% земельной собственности.
Вопиющее неравенство в отношении к главному сред-
ству производства — земле признают ныне даже наиболее
консервативно настроенные буржуазные деятели, однако
34

они стараются представить существующую структуру
землевладения хотя и несправедливой, но «естественной»,
а следовательно, оправдывают социальное неравенство
сельского населения, его деление на бедных и богатых.
Если распределить землесобственников по размеру их
хозяйства, то можно выделить следующие основные
группы:
1) крупные землевладельцы, к которым относятся ла-
тифундисты всех видов, помещики-предприниматели, часть
богатой сельской буржуазии, составляют всего 9,4% всех
собственников, но в их распоряжении находится 87,9%
земли;
2) средние землевладельцы — часть мелкопоместных
хозяев, зажиточное крестьянство, буржуазное фермер-
ство — имеют 8,4% земли, хотя к ним относится примерно
20% всех хозяев;
3) мелкие собственники — крестьяне и полупролетар-
ские бедняцкие слои — составляют большинство (72,6%
хозяйств), но они владеют всего 3,7% земли37.
Хотя старая структура землевладения во многих стра-
нах сохраняется, часть латифундистов перешла на бур-
жуазные рельсы хозяйствования. Для этой группы харак-
терны три основные черты: 1) владение обширной земель-
ной площадью на правах частной собственности, 2) ис-
пользование значительного числа наемных работников,
3) высокий уровень товарности производства. Дополняю-
щими особенностями являются следующие: обрабатыва-
ется обычно не вся земля, а лишь ее часть, причем, как
правило, небольшая; основными являются тропические
и субтропические культуры (кофе, какао, табак, хлопок,
рис, сахарный тростник, каучук, бананы, чай и т. д.); хо-
зяйство строится обычно по экстенсивному типу.
Следует подчеркнуть, что современная латифундия су-
щественно отличается от феодального хозяйства. В Латин-
ской Америке латифундии уже в XVI—XVII вв. являлись
основой крупного товарного производства, развивались в
тесной связи с потребностями международного рынка.
Значительная часть латифундий представляла собой высо-
котоварные плантации.
В итоге высочайшей концентрации земельной собствен-
ности класс помещиков не только продолжает существо-
вать, но и играет немаловажную роль в экономике и по-
литике, обладая в ряде стран значительной долей власти.
Условно к этому классу можно отнести владельцев име-
35

ний размером более 1000 га каждое. В эту группу, разу-
меется, попадают богатые сельские предприниматели и
крупные монополии, но в данном случае и они оказыва-
ются не более как своеобразными (буржуазными) пред-
ставителями латифундизма. Абсолютное число таких по-
местий в настоящее время невелико — 105 тыс. хозяйств,
но именно эта элита составляет костяк аграрной олигар-
хии в ее наиболее традиционном виде.
Класс крупных землевладельцев, включая и его наи-
более «модернизированную», обуржуазившуюся прослойку,
выступает ныне в роли самой консервативной социальной
силы. Именно этот класс борется против каких бы то ни
было реформ. Историческая обреченность латифундистов,
их социальный паразитизм и политическая косность все-
ляют в них фанатическое ожесточение, когда речь идет
о защите собственных интересов.
Развитие капитализма в сельском хозяйстве вырази-
лось не только в обуржуазивании основной части лати-
фундистов, но и в формировании сельской буржуазии. Ге-
незис сельской буржуазии явился составной частью об-
щего процесса разложения старых форм, которые, однако,
не уничтожались полностью. Капитализм как бы «впитал»
их в себя, надстроился над ними. Итогом такого развития
явилась многослойная структура сельской буржуазии:
крупная землевладельческая буржуазия, вышедшая из
лона латифундизма; средние землевладельцы-фермеры, ре-
гулярно использующие наемный труд батраков; предпри-
ниматели-арендаторы; капиталисты неземледельческого
характера — торговцы, ростовщики, посредники и пр.;
высший слой управляющих.
Первые две группы отличаются от всех остальных тем,
что имеют в своей собственности землю. Этот слой сель-
ской буржуазии сравнительно узок. Он ограничен, с одной
стороны, крестьянским сектором, а с другой — латифун-
дизмом. Если исключить мелкий крестьянский сектор
(хозяйства размером менее 20 га каждое) и наиболее бо-
гатую верхушку латифундистов (владения размером более
1000 га), получим определенную сферу в пределах от 20
до 1000 га. Именно в этих границах, которые объединяют
26% хозяйств и 31,1% всей частновладельческой земли,
более всего и развивается капиталистическое производ-
ство. Разумеется, его влияние в данной сфере отнюдь не
абсолютно, но по многим показателям является домини-
рующим. Кроме того, оно распространяется и за пределы
36

очерченных границ, в частности, благодаря предприни-
мательской аренде земли у высшей группы.
Та часть сельской буржуазии, которая выросла из
крупной земельной собственности, сохраняет многие лати-
фундистские черты. Ей в известной мере противостоит
другая часть сельской буржуазии, которая не владеет
крупными массивами земель, а является собственником
средних участков. Эту группу можно условно охарактери-
зовать как буржуазное фермерство. Группа буржуазных
фермеров постоянно растет. Во многих районах она зани-
мает сильные экономические позиции. Свое хозяйство
фермеры-предприниматели строят на использовании наем-
ного труда, современной техники. Нередко они являются
акционерами торговых и промышленных компаний, дер-
жат рестораны, магазины. Они тесно связаны со сферой
обслуживания, поставляя в город овощи, фрукты, молоко
и другие продукты. Предпринимательское фермерство,
так же как и крупная землевладельческая буржуазия, наи-
более широко использует в хозяйстве машины и технику,
стремясь к получению максимальной прибыли.
Развитие сельской буржуазии как класса в ряде лати-
ноамериканских стран привело к образованию монополи-
стических объединений. Речь в данном случае идет не
об иностранных монополиях, которые давно укрепились
в земледелии и животноводстве, а о местных монополи-
стических группах. Они нередко связаны с иностранным
капиталом или носят смешанный характер, являются
обычно крупными землевладельцами. Так, в корпорацию
«Менендес» в Аргентине входит 15 скотоводческих ком-
паний с общим размером земли более 6,6 млн. га. Корпо-
рация имеет свои банки, морской флот, участвует в авиа-
ционной промышленности и т. д. В Бразилии крупней-
шим монополистом является кофейный король Геремиа
Лунарделли. На его плантациях в Сан-Паулу насчитыва-
ется более 10 млн. кофейных деревьев, в штате Гойас —
еще 2 млн. деревьев, в штате Парана — большие планта-
ции сахарного тростника, крупные заводы. Кроме того,
Лунарделли имеет 30 тыс. голов крупного рогатого
скота, собственные магазины, транспортные средства,
мастерские, рестораны и т. д.
Концентрация производства и капитала в сельском
хозяйстве стран Латинской Америки и формирование
местных монополистических объединений идут на ос-
нове высокой концентрации земель. Таким образом, мо-
37

нополистический слой сельской буржуазии вырастает из
недр латифундизма, как бы наслаиваясь, надстраиваясь
на него сверху. Иностранный монополистический капи-
тал всемерно способствует этому процессу. Империализм
и прежде, а тем более в настоящее время, заинтересо-
ван не в насаждении феодализма, а в сохранении лати-
фундизма с помощью его капитализации. Это не проти-
воречит заинтересованности империализма в сохранении
сырьевой направленности аграрной экономики Латинской
Америки, монокультурности, технической отсталости.
В условиях глубокого кризиса и разложения лати-
фундизма наиболее дальновидные представители местной
правящей буржуазии и империализма с целью избежать
революционной ломки существующих порядков «снизу»
в начале 60-х годов стали весьма активно проводить ре-
форматорскую политику. Администрация Дж. Кеннеди
поддержала курс на модернизацию аграрного сектора,
включив соответствующие ассигнования в программу по-
мощи «Союз ради прогресса».
В результате за истекшие 20 лет удалось изменить
структуру землевладения, ослабить позиции традицион-
ной помещичьей олигархии и дать современное буржу-
азно-предпринимательское направление развитию аграр-
ного сектора в целом.
В каждой стране аграрная реформа имела, разуме-
ется, свои особенности, но в целом программа модерни-
зации сыграла для Латинской Америки ту же роль, что
в свое время столыпинская реформа в России, а именно
способствовала ускорению развития капитализма в сель-
ском хозяйстве, но развития по «прусскому», консерва-
тивному, болезненному пути. Не революционная ломка
всех существующих порядков в интересах широких слоев
сельских трудящихся, а постепенная модернизация отста-
лых поместий, поощрение роста буржуазного фермер-
ства, укрепление современной аграрной буржуазии при
сохранении помещичьего крупного землевладения и без-
земелья основной массы крестьянства — таково было ос-
новное содержание аграрных реформ 60—70-х годов в Ла-
тинской Америке.
Говоря словами В. И. Ленина, в страхе перед кресть-
янской революцией «верхами» был сделан важный шаг
вперед, «открыт еще один и притом последний клапан,
который можно было открыть, не экспроприируя всего по-
мещичьего землевладения» 38.
38

В итоге часть крестьян за деньги приобрела земель-
ные наделы и превратилась в собственников. Зажиточ-
ные слои еще более разбогатели, а основная масса еще
глубже погрузилась в болото пауперизма. Собственно
крестьяне-землевладельцы составляют ныне лишь мень-
шую часть сельского производительного населения.
Большинство не имеет средств производства и относится
к пролетарским или полупролетарским слоям.
Отличительной чертой деревенской бедноты является
продажа рабочей силы, однако почти всюду обнаружи-
вается громадный перевес предложения рабочей силы
над спросом на нее. В прямой связи с этим развивается
огромное аграрное перенаселение.
Поскольку для трудовых слоев латиноамериканской
деревни издавна характерно сочетание пролетарских и
крестьянских тенденций, постольку четких границ ме-
жду, так сказать, «чистыми» группами сельского проле-
тариата и «полукрестьянскими» его слоями провести не
удается. Довольно широкие группы деревенских труже-
ников могут быть определены поэтому как промежуточ-
ные, переходные, т. е. пролетаризирующиеся, слои.
В этом смысле прежний аграрно-крестьянский вопрос
ныне приобрел более широкое социальное содержание и
стал аграрно-крестьянско-пролетарским вопросом. Конеч-
ная цель аграрной революции, прежде состоявшая в ли-
квидации полуфеодального латифундизма и наделении
крестьян землей, теперь состоит в том, чтобы раз и на-
всегда покончить со всей буржуазно-латифундистской
системой, со всеми формами эксплуатации и перейти на
новый, социалистический путь развития.
В роли революционного авангарда деревенского насе-
ления ныне выступает сельскохозяйственный пролета-
риат. Рабочий класс вместе с примыкающими к нему
пролетарскими и полупролетарскими слоями крестьян-
ства — вот та сила, которая призвана возглавить под-
линно демократическую аграрную революцию39.
«Сельскохозяйственные рабочие, полупролетарии, без-
земельные крестьяне, мелкие собственники, издольщики
и все обнищавшие слои нашей деревни, — отмечается
в резолюции Гаванского совещания 1975 г., — образуют
могучий человеческий контингент, заинтересованный
в изменении режима землевладения и в глубоких изме-
нениях в экономической и политической жизни наших
стран. Эксплуатация, которой они подвергаются, и ни-
39

щета, в которой они живут, вызывают их многочислен-
ные классовые выступления, которые являются состав-
ной частью освободительной борьбы наших народов»40.
Особую, а именно авангардную роль в этой борьбе
играет ныне рабочий класс, выдвинувшийся в центр со-
циальной структуры всего общества.
Рабочий класс и его место в обществе
Социальная структура, т. е. численность, состав и место
различных классов и слоев в общественном строе совре-
менной Латинской Америки, определяется объективными
экономическими факторами, прежде всего развитием ка-
питализма. Важную роль играет социальная и экономи-
ческая политика, которую проводит государство, стиму-
лируя или притормаживая рост тех или других социаль-
ных групп в интересах господствующих классов. Огром-
ное воздействие на расстановку классовых сил постоянно
оказывает империалистическая зависимость, деятель-
ность международных монополий.
В сегодняшней Латинской Америке социальная струк-
тура отличается особой сложностью, поскольку в эко-
номической сфере одновременно сосуществуют различ-
ные уклады. Господствующий капиталистический способ
производства, переживающий свою зрелую стадию и по-
степенно перерастающий в государственно-монополисти-
ческий капитализм, создал устойчивую социальную ос-
нову. В нее входят, как писал В. И. Ленин, «три основ-
ные группы, класса: эксплуатируемые, эксплуататоры,
средние; рабочие, капиталисты, мелкая буржуазия»41.
Каждый из этих трех основных классов буржуазного
общества в свою очередь делится на различные под-
группы и слои, находящиеся между собой в живой и
подчас противоречивой взаимосвязи. Так, например,
класс капиталистов включает в себя монополистическую
верхушку, крупную буржуазию, среднюю буржуазию и
группу сравнительно мелких предпринимателей. В свою
очередь они подразделяются на подгруппы в зависимо-
сти от структуры хозяйства и сферы приложения капи-
тала (городская и сельская, промышленная и торговая
буржуазия и т. д.).
Специфическое место занимают представители ино-
странного монополистического капитала, глубоко вне-
40

дривщиеся в общую ткань экономической и политической
жизни.
Поскольку во многих государствах Латинской Аме-
рики до сих пор сохраняются определенные докапитали-
стические пережитки и уклады, особенно в земледелии,
хотя они и занимают явно подчиненное положение, а
именно общинный, старопомещичий, мелкотоварный,
единоличный, постольку не исчезли и соответствующие
им социальные группы. К ним относятся умирающий
класс помещиков-латифундистов, различные прослойки
крестьян-общинников и так называемые «самостоятель-
ные хозяева», лично зависимые группы безземельных и
малоземельных крестьян.
Особенно велика численность всякого рода переход-
ных социальных групп и так называемых промежуточ-
ных слоев, заполняющих собой широкие пограничные
зоны между основными классами и социальными общест-
венными слоями. Так, например, массовую категорию
образуют городские средние слои (интеллигенция, сту-
денчество, служащие), а также люмпен-пролетарские
низы населения.
В этой сложной и постоянно видоизменяющейся сети
социальных отношений центральное место занимает те-
перь рабочий класс и примыкающие к нему полупроле-
тарские слои. Несколько десятилетий назад пролетариат
по численности уступал крестьянству, но за последние
два десятилетия стал самым крупным классом латино-
американского общества. Уже в 1960 г. из 80 млн. чело-
век самодеятельного населения по найму трудились
53 млн. человек, из которых примерно 40 млн. относи-
лись к пролетариату42. За истекшие два десятилетия чи-
сленность пролетариата достигла 45—47 млн. человек,
что составляет до 60% самодеятельного населения. В та-
ких странах, как Чили, Мексика, Аргентина, Уругвай,
Коста-Рика, этот процент еще выше — примерно 70—
75%.
До сих пор, однако, широко распространено мнение
о том, что якобы крестьянство численно продолжает
преобладать в составе латиноамериканского населения.
Эта точка зрения безнадежно устарела. Дело в том, что
группа крестьян-землесобственников ныне относительно
невелика — не более 7—8 млн. семей, т. е. в несколько раз
меньше армии рабочих. Правда, следует иметь в виду
также миллионы крестьян-общинников, многочисленные
41

группы зависимых крестьян и арендаторов, но и в этом
случае общая численность самодеятельного крестьянства
не превысит 15 млн. человек.
Ошибочное мнение о преобладании крестьянства, ко-
торое к тому же нередко рассматривается как некий
«единый класс», базируется на отождествлении всего за-
нятого в сельском хозяйстве трудового населения с кре-
стьянством. Такой подход неверен. Во-первых, само
«крестьянство» в результате развития капитализма рас-
слоилось на различные, в том числе и антагонистиче-
ские, группы — зажиточное буржуазное фермерство,
средние хозяева-товаропроизводители, бедные крестьяне-
минифундисты; во-вторых, и это главное, сформирова-
лись и продолжают быстро расти полупролетарские
крестьянские группы.
Подавляющее большинство сельского самодеятель-
ного населения, которое иногда именуют крестьянством,
не ведет самостоятельного хозяйства, не имеет в своей
собственности ни земли, ни скота, ни орудий труда, но
систематически и постоянно трудится по найму, продает
свою рабочую силу, т. е. является составной частью про-
летариата. Общая численность сельского пролетариата
и примыкающих к нему слоев батрачества достигает
18 млн. человек, что составляет 48,9% 43. В настоящее
время абсолютное большинство (примерно 57—60%)
сельского самодеятельного населения составляют не кре-
стьяне, а лица наемного труда.
В итоге капиталистического развития рабочий класс
стал численно преобладать не только в городе, но и
в деревне.
Согласно буржуазным теориям центральное место за-
нимает не пролетариат, а так называемый средний
класс. К нему относят все группы, имеющие доход от
120 до 400 долл. годового душевого дохода. В этот
«средний класс» механически включаются и рабочие, и
служащие, и крестьяне, и мелкие хозяйчики, и лица сво-
бодных профессий, и государственные чиновники — од-
ним словом, все, кого нельзя включить ни в группу бо-
гатых, ни в группу самых бедных. При таком подходе
за главный признак берется размер годового дохода, но
совсем не учитывается главный вопрос — отношение лю-
дей к средствам производства, их место в общественной
системе капиталистического хозяйства. Ясно, что такой
прием позволяет довольно просто доказать, что проле-
42

тариата как класса вообще не существует, что он рас-
творен со многими другими слоями в постоянно расту-
щем «среднем классе».
Применяются и другие приемы подобного рода, рас-
считанные на умаление роли рабочего класса и его ре-
волюционной борьбы. Факты, однако, свидетельствуют
о том, что именно рабочий класс — это реальная и самая
крупная социальная сила, роль которой в жизни Латин-
ской Америки и всего мира постоянно возрастает.
В Латинской Америке уже давно преодолен тот ис-
торический рубеж, когда, говоря словами К. Маркса, про-
летариат «старался отстаивать свои интересы наряду
с буржуазными интересами», когда еще не было объек-
тивных условий для того, чтобы стремления наемных
трудящихся выступили «в качестве революционного ин-
тереса самого общества» 44.
В настоящее время такие условия налицо. Этому
способствовало изменение облика пролетариата, повыше-
ние его концентрации, укрепление профессиональных и
политических организаций. Эти факторы предопределили
неизбежность превращения латиноамериканского проле-
тариата в такую социальную силу, которая не только
выражает жизненные интересы всех трудящихся, но и
организует их на борьбу.
Буржуазные ученые отрицают возможность руково-
дящей роли пролетариата в условиях Латинской Аме-
рики. В последние годы распространились оппортуни-
стические идеи о постепенном «затухании классовых ан-
тагонизмов», а следовательно, об изживании и полити-
ческой гегемонии рабочего класса в революционных про-
цессах. Некоторые социологи даже полагают, что погоня
за личным благополучием якобы превратила основную
массу рабочих в обычных обывателей и потребителей.
Было бы, конечно, неверно отрицать наличие подобных
тенденций, но категорически нельзя согласиться с тем, что
якобы пролетариат как класс в целом обуржуазился, уте-
рял былую революционность, интегрировался в капита-
листическую систему.
Еще в 1844 г. К. Маркс и Ф. Энгельс дали блестя-
щую отповедь реакционному мифу о возможности при-
мирения труда и капитала, за которую так ратуют сов-
ременные правые оппортунисты: «Пролетариат и богат-
ство — это противоположности. Как таковые, они обра-
зуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром
43

частной собственности... Частная собственность как ча-
стная собственность, как богатство, вынуждена сохра-
нять свое собственное существование, а тем самым и су-
ществование своей противоположности — пролетариата.
Это — положительная сторона антагонизма, удовлетво-
ренная в себе самой частная собственность.
Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден
упразднить самого себя, а тем самым и обусловливаю-
щую его противоположность — частную собственность, —
делающую его пролетариатом. Это — отрицательная сто-
рона антагонизма, его беспокойство внутри него самого,
упраздненная и упраздняющая себя частная собствен-
ность» 45.
По мере развития капитализма именно вторая сто-
рона антагонизма выдвигается на первый план, пред-
определяя рост и борьбу пролетариата. В большинстве ка-
питалистических стран Латинской Америки антагонизм
между трудом и капиталом ныне приобретает ведущее
значение.
Превращение пролетариата в самый крупный класс,
его выдвижение в центр общественной жизни является
историческим преимуществом Латинской Америки по
сравнению с развивающимися странами Африки и Азии.
Пролетариат — единственный класс, который лишен
какой-либо собственности на средства производства, по-
этому он кровно заинтересован в замене капиталистиче-
ской собственности общественной. «Из всех классов, ко-
торые противостоят теперь буржуазии, — писали
К. Маркс и Ф. Энгельс, — только пролетариат представ-
ляет собой действительно революционный класс. Все
прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с раз-
витием крупной промышленности, пролетариат же есть
ее собственный продукт» 46.
Рабочие острее всех ощущают экономический и по-
литический гнет капитала. Сами условия труда на круп-
ном производстве организуют, дисциплинируют, сплачи-
вают и просвещают пролетариат. Сосредоточение рабо-
чих на крупных предприятиях способствует преодоле-
нию разобщенности и изолированности, которые явля-
ются уделом других слоев и классов.
У рабочих общий враг — капитал, общие интересы —
освобождение от капиталистической эксплуатации, общая
конечная цель — построение социализма и коммунизма.
Поэтому рабочий класс объединяется не только в на-
44

циональном, но и в интернациональном масштабе, его
борьба носит международный характер.
Будучи естественным антиподом буржуазии, пролета-
риат борется не только против эксплуатации, которой
сам подвергается, но и, как писал В. И. Ленин, горячо
откликается на «все и всяческие случаи произвола и
угнетения, насилия и злоупотребления, к каким бы клас-
сам ни относились эти случаи»47, защищает интересы
всех трудящихся и эксплуатируемых.
Постепенно накапливая революционный опыт, рабо-
чие все решительнее ставят вопрос о глубоких общест-
венных преобразованиях с целью движения к социа-
лизму.
Научно-техническая революция предопределяет раз-
витие пролетариата как класса, который все более объ-
единяет в своих рядах не только рабочих физического
груда в городе и деревне, но и низшие группы служа-
щих, часть инженерно-технического персонала и т. п.
По отношению к средствам производства, по жизненному
уровню и условиям жизни эти слои оказываются прак-
тически в одинаковом или сходном положении с рабо-
чими.
Это, разумеется, никоим образом не значит, как счи-
тают правые оппортунисты, что рабочий класс, служа-
щие и интеллигенция полностью слились друг с другом
и образуют некий «новый класс». Абсолютизация тен-
денции сближения служащих и интеллигенции с рабо-
чим классом, забвение существенных различий между
высшими и средними категориями служащих и пролета-
риатом недопустимы. Верхушка служащих (директора
предприятий, управляющие и т. д.) составляют одно це-
лое с буржуазией. Значительная часть средних служа-
щих также противостоит рабочим, проводит на деле бур-
жуазную политику, фактически осуществляет на произ-
водстве функции эксплуатации.
Однако если неверен правооппортунистический под-
ход к определению новых социально-профессиональных
групп пролетариата, то не менее вредны и взгляды дог-
матиков, которые относят к пролетариату только рабо-
чих физического труда, непосредственно производящих
прибавочную стоимость. В конечном счете и первые, и
вторые преуменьшают социальную роль рабочего класса:
одни — за счет его растворения в непролетарской среде,
другие — за счет его сужения одной группой рабочих,
45

которая в условиях научно-технической революции отно-
сительно сокращается.
В странах Латинской Америки, Азии и Африки эко-
номическое положение пролетариата является особенно
тяжелым. В 1970—1972 гг. в развивающихся странах
насчитывалось около 35—40 млн. безработных, т. е. при-
мерно вчетверо больше, чем в странах развитого капи-
тализма48. Ввиду общей экономической отсталости и за-
висимости стран этих континентов от империализма экс-
плуатация рабочих здесь чрезвычайно высока, заработ-
ная плата особенно мизерна, жилищные условия поис-
тине невыносимы.
История международного пролетарского движения
в Латинской Америке знает множество примеров боевых
выступлений против эксплуатации и реакции, однако
никогда прежде борьба рабочего класса не имела такого
большого размаха, не приобретала такого революцион-
ного характера, как в настоящее время. Политическая
жизнь латиноамериканского общества за последние два
десятилетия является ярким и неоспоримым свидетель-
ством того, что именно рабочий класс выступает ныне
в роли ведущей революционной силы, в роли класса-
авангарда.
Динамика революционных процессов
Рабочее и народное антиимпериалистическое движение
за два десятилетия после победы Кубинской революции
прошло большой и насыщенный яркими событиями путь.
На новом историческом этапе революционные процессы
продолжали развиваться неравномерно. И это вполне
понятно, если иметь в виду объективные изменения
в развитии капиталистического общества, качественные
сдвиги в расстановке классовых сил, а также различную
динамику субъективного фактора революционного дви-
жения в отдельных странах.
Вот почему столь важно, как неоднократно указывал
В. И. Ленин, при анализе революционного движения
точно определить, в какой фазе своего развития оно на-
ходится в тот или иной конкретный исторический мо-
мент. В. И. Ленин в своих работах постоянно использо-
вал такие качественные критерии и оценки, как «подъ-
ем — спад», «прилив — отлив», «период наступления —
полоса отступления», «этап перегруппировки сил» и
46

другие, позволяющие увидеть основные тенденции клас-
совой борьбы. При этом все эти понятия он отнюдь не
абсолютизировал. «В конкретной исторической обстанов-
ке, — писал В. И. Ленин, — переплетаются элементы
прошлого и будущего... Но это нисколько не мешает нам
логически и исторически отделять крупные полосы раз-
вития» 49.
Кубинская революция открыла новый исторический
этап в жизни всей Латинской Америки, который завер-
шится победой социализма в континентальном масштабе.
Два десятилетия, прошедшие со дня победы героической
Повстанческой армии Фиделя Кастро до победы народ-
ной революции 1979 г. в Никарагуа, были насыщены
бурными и важными политическими событиями, острыми
и классовыми битвами и сражениями.
Чтобы правильно оценить динамику революционных
процессов в отдельных странах и в рамках всего конти-
нента, необходимо наметить общую периодизацию раз-
вития рабочего и антиимпериалистического движения за
истекшие 20 лет, выявить главные тенденции классовой
борьбы на разных этапах противоборства сил революции
и контрреволюции. Сделать это весьма непросто по мно-
гим обстоятельствам. Периодизация собственно рабочего
движения в Латинской Америке затрудняется прежде
всего тем, что борьба пролетариата органически вплета-
ется в более широкий по характеру и движущим силам
исторический процесс антиимпериалистических освобо-
дительных революционных процессов. Возможны поэтому
такие периоды, когда относительное снижение боевой
активности пролетариата происходит в обстановке подъ-
ема студенческого или, скажем, крестьянского движе-
ния. Или, наоборот, подъем пролетарской борьбы соче-
тается с пассивностью других социальных слоев. Ино-
гда, особенно во время крупных общественных поворо-
тов, наблюдается более или менее одновременная акти-
визация всех или большинства классовых и политиче-
ских сил.
История революционных процессов последних двух
десятилетий знает немало самых разнообразных приме-
ров подобного рода. Так, в начале 60-х годов особенно
энергично выступало студенчество, широкий размах при-
вяла стачечная борьба пролетариата, но пассивнее вело
себя крестьянство. В конце 60-х годов в ряде стран на
первый план вышло демократическое офицерство, город-
47

ские средние слои. После поражения Чилийской рево-
люции мелкая буржуазия качнулась резко вправо.
Все это ставит перед исследователем-марксистом
сложную задачу выработки общей периодизации револю-
ционных процессов. Не менее трудным делом является
сравнительная периодизация революционных процессов
как в целом по континенту, так и в отдельных странах.
Одно с другим не обязательно и неполностью совпадает.
То же самое относится к характеристике общих в масш-
табах континента и конкретно-национальных тенденций
в развитии рабочего движения. Переоценка или недо-
оценка общих и специфических факторов может приве-
сти к массе ошибок теоретического и политического ха-
рактера. Вот почему, по-видимому, бытует мнение о том,
что бессмысленно делать какие-либо общие заключения
на этот счет, поскольку в каждой стране классовая борь-
ба развивается по-разному, этапы подъема и спада ра-
бочего движения по времени не совпадают.
В самом деле, если иметь в виду лишь многообраз-
ную и противоречивую национальную специфику саму
по себе, то никакой общей периодизации выработать, ко-
нечно, нельзя. Так, скажем, временное отступление ле-
вых сил после переворота 1964 г. в Бразилии по времени
совпадало с подъемом антиимпериалистического движе-
ния в Перу и Панаме. Подъем рабочего движения в Ме-
ксике, Колумбии и ряде других стран в 70-х годах про-
ходил одновременно с наступлением фашизма в Чили,
Уругвае, Боливии.
Такая асинхронность на первый взгляд лишает вся-
кого смысла любую попытку наметить общую периоди-
зацию революционных процессов в масштабах всего кон-
тинента. Но это только на первый взгляд.
Более широкий подход к анализу революционных
процессов позволяет преодолеть возникающие трудности.
Поскольку речь идет о выделении крупных периодов
в истории революционных битв в Латинской Америке,
то за главный критерий следует брать крупные соци-
альные события, т. е. те, которые имели не только на-
циональное, но и значение в масштабах континента и
даже, более широко, международное значение.
Очевидно, что к числу таких крупных социальных
сдвигов относятся прежде всего народные революцион-
ные выступления. За истекшие два десятилетия в Ла-
тинской Америке произошло семь общенациональных
48

революций — в Перу, Панаме, Боливии, Эквадоре, До-
миниканской Республике, Чили и Никарагуа. Бросается
в глаза то обстоятельство, что все эти революции про-
изошли в короткий промежуток времени —1968—
1973 гг., а затем в течение шести лет, вплоть до рево-
люции 1979 г. в Никарагуа, народных демократических
выступлений общенационального масштаба не было.
Имея в виду это обстоятельство, можно выделить три
периода в развитии современного этапа классовой борьбы
в Латинской Америке:
1) первый период был открыт победой Кубинской ре-
волюции и продолжался 15 лет вплоть до поражения
Чилийской революции в 1973 г.; этот период может
быть определен как период всеобщего революционного
натиска и реформ;
2) второй период был менее продолжителен—1973—
1978 гг.; его можно охарактеризовать как период вре-
менного и частичного отступления, период перегруппи-
ровки революционных сил;
3) третий период начался в 1979 г. с победы народ-
ной революции в Никарагуа и продолжается в настоящее
время; для него характерно общее оживление антиимпе-
риалистического движения, стачечной борьбы, активиза-
ции сил антифашистского сопротивления в Чили, Уругвае,
Парагвае и других странах.
Разумеется, в рамках каждого периода можно выде-
лить свои вехи, прежде всего с учетом многообразной
национальной специфики, неравномерного хода классо-
вой борьбы и антиимпериалистического движения в от-
дельных странах Латинской Америки.
Постоянно имея эти важные обстоятельства в виду,
полагаем, что развитие классов и классовой борьбы до
поражения Чилийской революции и после него до
победы Никарагуанской революции имеет принципиаль-
ные различия как в смысле общей расстановки классовых
сил на континенте, так и в смысле преобладания разных
форм и задач борьбы, размаха движения, общего поли-
тического климата и т. д. Вот почему представляется це-
лесообразным рассмотреть отдельно каждый из указан-
ных больших периодов.
Первый период начался под непосредственным идей-
но-политическим воздействием победы Кубинской рево-
люции. Самые различные общественные силы — от кре-
стьянина до буржуа — пришли в движение. По примеру
49

кубинских повстанцев во многих странах Латинской
Америки стали создаваться партизанские очаги. Револю-
ционно настроенное студенчество уходило из города
в сельские районы, чтобы с оружием в руках бороться
вместе с народом против реакции и империализма. Па-
триотическое мелкобуржуазное офицерство все решитель-
нее выступало за установление демократической нацио-
налистической власти. От пустой демагогии к реальной
реформистской политике перешла правящая буржуазия.
И наконец, невиданный размах под влиянием Ку-
бинской революции повсеместно приняло рабочее дви-
жение. Резко возросло число забастовщиков. Стачки все
чаще стали принимать характер общенациональных по-
литических выступлений. Окрепли связи рабочего класса
с крестьянством и городскими средними слоями. Во мно-
гих странах по инициативе коммунистов были созданы
прогрессивные крестьянские федерации, крупные проф-
союзные объединения. На новую ступень поднялась
борьба за единство демократических и антиимпериали-
стических сил.
В эти годы то в одной, то в другой стране возникала
поистине революционная ситуация. В 1963 г. общена-
циональный кризис разразился в Бразилии. В Перу, Па-
наме, Боливии, Эквадоре по инициативе левого крыла
армии в 1968—1970 гг. были установлены военно-наци-
оналистические прогрессивные режимы. Кульминацией
антиимпериалистической борьбы в первое послекубин-
ское десятилетие стала народная Чилийская революция
1970—1973 гг., ознаменовавшая собой важную веху в ис-
тории латиноамериканского и международного револю-
ционного движения.
Если взять весь период от Кубы до Чили, то для
него наряду с другими была характерна одна исключи-
тельно важная особенность общеконтинентального мас-
штаба. Это была эпоха открытого столкновения и про-
тивоборства всех главных политических течений, каждое
из которых не только выдвигало какую-либо программу
или идею, но тут же спешило провести ее в жизнь,
чтобы показать свою способность взять руководство об-
щественным развитием в свои руки.
С позиций обновления и перестройки существующей
системы выступили на политической арене пять основ-
ных политических течений.
1) Буржуазно-националистическое и либерально-ре-
50

формистское течение в качестве главного оружия про-
тив повторения кубинского варианта выдвинуло поли-
тику определенных реформ по модернизации эконо-
мики, расширению формальной демократии, борьбе
с отсталостью и бедностью. Эту линию поддерживала и
администрация Дж. Кеннеди, предложившая в марте
1961 г. свой план помощи «Союз ради прогресса». Роль
«приводного ремня» от националистической буржуазии
к массам играли правореформистские профсоюзы, вы-
ступившие в поддержку куцых верхушечных реформ.
Политическое руководство этим течением держали
в своих руках буржуазные партии и националистичес-
кие лидеры. Особенно активную реформистскую деятель-
ность развернула администрация Ж. Гуларта в Брази-
лии (1961 — 1963 гг.), Э. Фрея в Чили (1964—1970 гг.),
Р. Бетанкура в Венесуэле (1958—1968 гг.), X. Боша
в Доминиканской Республике (1963 г.). Буржуазно-на-
ционалистический реформизм привлек на свою сторону
широкие слои трудящихся, пользовался поддержкой аме-
риканского правительства и не без оснований претендо-
вал на роль главной политической силы на континенте.
2) Второе течение было представлено прежде всего
патриотическим офицерством. По своей политической
сути оно может быть охарактеризовано как своеобраз-
ный вариант мелкобуржуазного демократизма и нацио-
нализма. В ряде стран (Перу, Панама, Боливия, Эква-
дор, Доминиканская Республика) это течение при под-
держке народа сумело на определенных этапах взять
власть в свои руки и провести весьма глубокие преобра-
зования антиолигархического и антиимпериалистиче-
ского характера. При этом, однако, капиталистическая
система в целом не была уничтожена. Мелкобуржуазная
националистическая альтернатива на практике показала
как свои прогрессивные, так и свои негативные стороны,
сумев прочно укрепиться у власти лишь в Перу
(до 1975 г.) и Панаме.
3) Третье течение, также в основном мелкобуржуаз-
ного происхождения, носило левоэкстремистский харак-
тер. Самой активной социальной силой этого течения яв-
лялись студенчество, часть интеллигенции и некоторые
группы люмпен-пролетариата. Эти группы проводили
курс на расширение партизанского движения и повсе-
местно немедленный переход к вооруженным формам
борьбы. Такая линия содействовала популярности «но-
51

вых левых», которые достаточно открыто противопоста-
вили себя рабочему и коммунистическому движению.
В ряде стран (Аргентина, Уругвай, Бразилия, Чили)
левоэкстремистское течение на практике играло контр-
революционную роль и смыкалось со всякого рода нео-
троцкистскими и анархистскими группировками, включая
так называемые «параллельные компартии», созданные
при поддержке маоизма и ЦРУ.
4) Четвертое политическое течение носило военно-
фашистский характер и выражало интересы самой чер-
носотенной внутренней и внешней реакции. Поначалу
оно держалось в тени, готовясь к решающей атаке
с целью насильственного свержения буржуазной демо-
кратии, подавления массового рабочего и освободитель-
ного движения и фашистского «обновления» общества
в интересах крупного, монополистического капитала.
Первым шагом в осуществлении этих зловещих планов
стал военный переворот 1964 г. в Бразилии. Решающую
схватку за власть фашизм развернул спустя девять лет
сначала в Чили, а затем в Уругвае и Боливии, создав
в конце концов целую зону влияния в Южной Америке
(Бразилия, Чили, Уругвай, Парагвай, Боливия). Воен-
но-фашистская тенденция в 70-х годах стала главной
опасностью, и против этой опасности смело и решитель-
но выступили все прогрессивные силы, в том числе и
прежде всего рабочий класс.
5) Пятое политическое течение — рабочее революци-
онное и коммунистическое движение — вело активную
политическую борьбу, организуя массы на борьбу про-
тив империализма и реакции. Революционно-пролетар-
ское течение представляло собой самое передовое поли-
тическое движение в Латинской Америке, выражающее
интересы всех трудящихся, интересы подлинного наци-
онального прогресса, интересы демократического и
в перспективе социалистического переустройства жизни.
Идейно-политическая борьба этих пяти главных тече-
ний развивалась в обстановке неравномерной динамики
освободительного движения в Латинской Америке. По
сути дела борьба течений была борьбой за выбор путей
развития на длительную перспективу. Естественно, что
именно в послекубинский период эта проблема приобрела
центральное значение.
Пятнадцать лет эпохи революционного натиска и со-
путствующих ему реформ, на которые под давлением масс
52

вынуждено было пойти буржуазно-либеральное крыло,
составили особый этап в истории классов и классовой
борьбы в Латинской Америке. Каждый месяц этого пе-
риода, в смысле обучения масс основам политической на-
уки, богатства тактических лозунгов, сочетания парла-
ментских и внепарламентских форм борьбы, мирных и
вооруженных методов, широты охвата участников и глу-
бины революционных процессов, равнялся году «мирного»,
спокойного развития.
За сравнительно короткий отрезок времени ярко и от-
четливо проявилась стратегическая линия всех главных
участников политической борьбы:
— крупная местная буржуазия, особенно ее монопо-
листические слои, полностью объединилась с империа-
лизмом в борьбе против народов и сделала ставку на
военный фашизм;
— средняя либеральная буржуазия стремилась с по-
мощью косметических реформ предотвратить революци-
онный взрыв «снизу» и укрепить основы капитализма;
— мелкая буржуазия города и деревни, средние слои
в целом на деле показали как большие революционные
антиимпериалистические и антиолигархические потенции,
гак и ограниченность в отношении борьбы против капи-
талистического строя;
— крестьянство в эти годы вело себя наиболее проти-
воречиво: часть обуржуазилась за счет реформ и пере-
метнулась на сторону реакции; определенные слои заня-
ли выжидательно-нейтральную позицию; и лишь полу-
пролетарские группы вели активную борьбу за радикаль-
ные аграрные преобразования;
— рабочий класс и его марксистско-ленинские ком-
мунистические партии действовали наиболее последова-
тельно и по-революционному, увлекая за собой широкие
слои трудящихся на борьбу против империализма и реак-
ции, в защиту демократии, национального суверенитета
и социального прогресса.
Именно в этот период боевой и открытой проверки
классовых сил пролетариат на деле доказал свою способ-
ность выступить организатором и вождем всей трудя-
щейся массы. Выяснение этого исторического преимуще-
ства рабочего класса на опыте конкретной и многообраз-
ной политической практики явилось главным итогом
пятнадцатилетнего революционного натиска 1959—
1973 гг.

Глава 2
ОТ КУБЫ ДО ЧИЛИ:
ОПЫТ КРУПНЕЙШИХ
РЕВОЛЮЦИОННЫХ СРАЖЕНИЙ
(1959-1973 гг.)
Пятнадцать лет, которые разделяют две важнейшие рево-
люции в истории современной Латинской Америки — ре-
волюцию на Кубе и Чилийскую революцию, отличались
особенно острыми политическими схватками противобор-
ствущих классовых сил. Именно в эти годы в пяти стра-
нах (Перу, Панама, Боливия, Эквадор, Доминиканская
Республика) развернулись подлинно революционные
процессы, произошли важные сдвиги в структуре власти.
Рабочий класс и его коммунистические партии приобрели
новый революционный опыт.
Разумеется, развитие классовой борьбы и антиимпери-
алистического движения в разных странах имело свою
специфику. Успехи чередовались с неудачами, по-разному
складывалась динамика революционных процессов. И тем
не менее в течение ряда лет ведущей тенденцией явля-
лось общее наступление революционных сил. Реакция
в основном находилась в обороне, хотя и стремилась пе-
рейти в контрнаступление. Противоборство сил револю-
ции и контрреволюции достигло самого высокого уровня
и привело к чрезвычайно важным социальным последст-
виям.
Назревание революционной ситуации в Бразилии
и военный переворот 1964 г.
Первый крупный политический кризис, потрясший всю
Латинскую Америку после победы Кубинской революции,
разразился во второй половине 1961 г. в Бразилии. Под
давлением правых сил президент Ж. Куадрос оставил
президентский пост. По конституции главой правитель-
ства должен был стать вице-президент Ж. Гуларт, но
внутренняя и внешняя реакция воспротивились этому,
надеясь поставить у власти «своего человека». Страна
раскололась на два лагеря: широкие массы выступили в
54

защиту конституции и демократии, проимпериалистиче-
ские силы склонялись к осуществлению государственного
переворота. Страна оказалась на грани вооруженной
междоусобицы. Дело до нее не дошло лишь потому, что
соперничающие буржуазные группировки за спиной на-
рода пошли на компромисс: Ж. Гуларт был объявлен
президентом, но полнота его власти была урезана за счет
учрежденного заново поста премьер-министра.
Заняв президентское кресло, Ж. Гуларт как типичный
буржуазный политикан, оказавшийся между двух огней,
пошел по беспринципному пути лавирования и приспо-
собленчества. С помощью частичных реформ и уступок
он по примеру своего учителя Ж. Варгаса надеялся
«умиротворить» бразильское общество. Путем частичного
распределения пустующих земель правительство рассчи-
тывало привлечь на свою сторону крестьянство и при
этом не ущемить интересы аграрной олигархии. Установ-
ление дипломатических отношений с СССР, а затем с
Кубой должно было продемонстрировать независимый
курс Бразилии на международной арене. В определенной
степени вопреки давлению США это удалось сделать.
Некоторые шаги были предприняты Ж. Гулартом по
расширению политической демократии внутри страны.
Фактически легально стала действовать Бразильская
коммунистическая партия.
Правительство приняло ряд мер по укреплению госу-
дарственного сектора, внедрению плановых начал в про-
мышленность, разработке проектов реформ налоговой и
банковской систем, административного права и т. д.
Все эти действия были призваны вывести Бразилию
из глубокого экономического и политического кризиса,
укрепить основы капитализма и предотвратить дальней-
шее развитие социальных противоречий. По мнению
Ж. Гуларта и стоящей за ним националистической бур-
жуазии, для достижения поставленных целей необхо-
димо было добиться уменьшения империалистической за-
висимости путем укрепления госсектора в экономике, во-
первых, и ослабления экономических и политических по-
зиций консервативной буржуазно-помещичьей олигархии,
во-вторых. Только таким образом можно было «умиротво-
рить» рабочий класс, другие группы трудящихся и соз-
дать прочную массовую опору в стране, стабилизировать
политическую обстановку. Эта линия Ж. Гуларта отра-
жала определенные патриотические устремления либе-
55

ральной буржуазии. Конечно, надо учитывать, что правя-
щая Трабалистская партия сознательно спекулировала
на антиимпериалистических стремлениях масс, пытаясь
направить их социальную энергию в русло контролиру-
емого «сверху» патриотического движения по типу попу-
лизма 50-х годов.
Реформаторская деятельность Ж. Гуларта и щедрая
демагогия Трабалистской партии не смогли, однако, из-
менить боевой курс рабочего движения, привязать бра-
зильский пролетариат к колеснице националистической
буржуазии. Более того, именно в годы правления Ж. Гу-
ларта рабочее движение приняло самые боевые формы и
наиболее массовый характер.
Разумеется, было бы нелепо отрицать, что значитель-
ная часть трудящихся поначалу без колебаний шла за
Гулартом и трабалистами. Особенно большой резонанс
вызвала в массах смелая антипомещичья политика губер-
наторов М. Араиса и Л. Бризолы, принадлежавших к ле-
вым кругам Трабалистской партии. В принципе широкие
слои населения поддерживали националистический курс
Гуларта, но это вовсе не означало, что в стране устано-
вился «социальный мир». Напротив, классовая борьба еще
больше обострилась, причем особенно активно и с боевых
самостоятельных позиций выступил фабрично-заводской
пролетариат, руководимый коммунистами.
Десятимиллионный пролетариат крупнейшей латино-
американской страны продемонстрировал в эти годы свою
социальную энергию. Особенно впечатляющие масштабы
носила забастовочная борьба, неоднократно происходили
общенациональные пролетарские выступления политиче-
ского характера. Общее число стачечников выросло
с 500 тыс. человек в 1959 г. до 3 млн. человек в 1963 г.1
Одновременно с ростом рабочего движения особенно
в северо-восточных районах страны резко активизирова-
лось крестьянское движение. Большую политическую
силу за короткое время набрали так называемые сель-
ские лиги, объединившие в своих рядах бедных крестьян
и батраков. Сельские лиги и их признанный идеолог
Ф. Жулиан выступали за радикальные аграрные преоб-
разования, и прежде всего за национализацию помещи-
чьих земель. В поддержку этих справедливых требований
активно выступил рабочий класс во главе с коммунистами,
что способствовало укреплению союза рабочего класса
с крестьянством.
56

В начале 60-х годов на политическую сцену выдвинулись
бразильское студенчество и интеллигенция. В движение
пришла вся многоликая масса городских средних слоев,
которые явились главной социальной опорой буржуазно-
националистического режима Ж. Гуларта.
Под давлением масс и патриотического общественного
мнения правительство было вынуждено шаг за шагом
двигаться вперед по пути реальных антиимпериалистиче-
ских и антиолигархических мер. В конце 1963—начале
1964 г. сложились условия для возникновения единого
демократического фронта, причем не против правитель-
ства, а в союзе с ним.
Бразильская коммунистическая партия, массовые де-
мократические организации, левые профсоюзы выступали
за мирный путь развития революции, стремясь создать
широкий фронт, включая патриотические слои национа-
листической средней и мелкой буржуазии. «Ультралевые»
группировки встали на путь авантюристического подтал-
кивания страны к гражданской войне против правитель-
ства Гуларта, рассматривая его как союзника импе-
риализма. Этот курс объективно был на руку внутренней
и внешней реакции, вносил сумятицу и дезорганизацию
в рабочее движение.
Благодаря выдержке БКП, ее правильной стратегии
на укрепление единства демократических сил в начале
1964 г. были достигнуты первые успехи в борьбе за еди-
ный фронт и опубликована программа единых действий
ряда демократических партий и организаций «для парла-
ментской и всенародной поддержки реформы конститу-
ции и других актов правительства по проведению струк-
турных преобразований в целях экономического развития
и освобождения страны, а также улучшения жизни трудя-
щихся классов»2. Далее говорилось о том, что участники
Народного фронта выступают за создание нового, под-
линно патриотического правительства во главе с Ж. Гу-
лартом.
Этот курс не на шутку встревожил внутреннюю и
внешнюю реакцию, тем более что среди части бразильского
офицерства и солдатской массы наметился поворот влево.
Страна быстро приближалась к новому общенациональ-
ному политическому кризису, причем на этот раз широ-
кие массы, прежде всего рабочий класс, действовали бо-
лее самостоятельно и все явственнее выходили из-под
57

контроля и влияния буржуазно-националистических
вождей.
Под лживым флагом борьбы с «коммунистической
опасностью» и защиты конституционного порядка реак-
ционная военщина при поддержке империализма США
стала лихорадочно готовиться к государственному перево-
роту с целью установления антинародной диктатуры.
В этих условиях националистическая буржуазия и
прежде всего сам Ж. Гуларт трусливо капитулировали и
фактически предали народ, сдав без боя власть реакцион-
ной военщине.
31 марта—1 апреля 1964 г. в Бразилии почти бес-
кровно был осуществлен военный переворот. Президент
и его ближайшее окружение позорно бежали из страны.
Власть взяла в свои руки военная хунта.
Так как рабочий класс и его партия накануне перево-
рота находились еще на стадии накопления сил и были
еще далеки от завоевания большинства трудящихся на
свою сторону, то они сочли более благоразумным укло-
ниться от вооруженной борьбы, вместо того чтобы при-
нять бой в неблагоприятных для рабочего класса условиях.
Некоторые ультралевые авторы упрекают бразильских,
а позже уругвайских и чилийских коммунистов за то, что
те не выступили сразу же с оружием в руках против фа-
шизма, а временно отступили. Оправдана ли была именно
такая тактика? Практика показала, что это был единст-
венно верный путь — путь организованного отступления
с целью перегруппировки сил и продолжения борьбы.
«С одним авангардом, — указывал В. И. Ленин, — побе-
дить нельзя. Бросить один только авангард в решительный
бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли по-
зиции либо прямой поддержки авангарда, либо, по край-
ней мере, благожелательного нейтралитета по отношению
к нему и полной неспособности поддерживать его против-
ника, было бы не только глупостью, но и преступле-
нием»8.
Именно с таких позиций, на наш взгляд, и следует
подходить к оценке политической ситуации в первые дни
военного мятежа в Бразилии.
Революционный авангард во главе с коммунистической
партией морально и политически был готов к вооружен-
ной схватке с реакцией, но реальных шансов на победу
не было. Широкие массы, прежде всего крестьянство и
мелкобуржуазные городские слои, не занимали тогда ан-
58

тифашистской позиции и не поддержали бы пролетариат.
Они отнюдь не собирались с оружием в руках защищать
буржуазное правительство Ж. Гуларта, которому во мно-
гом не доверяли.
С другой стороны, значительные группы населения
были заражены антикоммунистическими предубеждени-
ями и поначалу верили в то, что целью переворота явля-
ется спасение Бразилии от «коммунистического заговора».
В прогрессивной исторической литературе преобладает
мнение о том, что военные заговорщики и контрреволю-
ция в целом не имели активной социальной опоры в Бра-
зилии, а посему с самого начала рассчитывали лишь на
силу армии. И это действительно так, но следует учиты-
вать, что в первый момент довольно широкие слои насе-
ления в целом занимали позицию нейтралитета, пассивно
наблюдая за ходом событий и не изъявляя желания с ору-
жием в руках защищать буржуазную демократию. В та-
кой обстановке бросать в бой один авангард, как к тому
призывали ультралевые «герои-патриоты», означало бы
совершить не только глупость, но и преступление. Глу-
пость потому, что такая псевдопатриотическая позиция
основывалась не на строгом и трезвом анализе политиче-
ской ситуации, не на серьезном и ответственном отноше-
нии к судьбам революции, а на взбудораженных чувствах
и эмоциях, на субъективных желаниях и надеждах на
благоприятный поворот объективного хода событий. Пре-
ступление потому, что единственным результатом высту-
пления изолированного авангарда была бы его гибель,
что, несомненно, крайне пагубно сказалось бы на долго-
временных перспективах революционного процесса. Од-
ного геройства авангарда мало для возникновения глубо-
кого и подлинно народного и массового движения анти-
фашистского сопротивления. «Для этого, — по словам
В. И. Ленина, — нужен собственный политический опыт
этих масс»4. Задача авангарда как раз и состояла в том,
чтобы суметь постепенно подвести широкие массы, в боль-
шинстве случаев еще апатичные, неорганизованные, ве-
рящие антикоммунистической демагогии, к новому
этапу борьбы, способному обеспечить победу.
Разумеется, всякое отступление сопровождается опре-
деленными моральными издержками, в том числе откло-
нением «влево», на позиции романтического антифа-
шизма и антикоммунистического критицизма отдельных
групп молодежи и рабочих.
59

Колеблющиеся, шаткие, неустойчивые элементы, т. е.
в основном мелкобуржуазные и промежуточные слои,
вели себя крайне непоследовательно. Вначале они оказа-
лись не в состоянии самостоятельно разобраться в ситу-
ации и противодействовать силам реакции. Они ожидали,
что их интересы не будут ущемлены новым режимом.
Затем, однако, войдя в острое противоречие с военной
диктатурой, эти слои стали винить рабочий класс за то,
что он сразу не взялся за оружие, чтобы защитить инте-
ресы мелкого бизнеса.
В буржуазной исторической литературе антифашист-
ского направления эти критиканские настроения в отно-
шении бразильских коммунистов выражаются в утвер-
ждении «отсутствия революционного сознания и ор-
ганизационной независимости рабочего класса», его
«неспособности руководить борьбой народа» и т. д.5 Та-
кой вывод не соответствует действительному положению
вещей. Тот факт, что в конкретных условиях 1964 г. ра-
бочий класс был вынужден временно отступить, отнюдь
не принижает уровня революционного сознания бразиль-
ского пролетариата. Весь ход классовой борьбы в Брази-
лии до и после переворота 1964 г. свидетельствует о том,
что именно рабочий класс является авангардной и орга-
низующей силой. В отличие от буржуазно-национали-
стических слоев, мелкой буржуазии города и деревни
пролетариат и его марксистско-ленинская партия не сло-
жили оружия, не отказались от борьбы с реакцией, а,
напротив, подняли массы трудящихся на сознательную
и организованную борьбу за восстановление демократии.
Гражданская война 1965 г.
в Доминиканской Республике
Поражение демократических сил в Бразилии явилось тя-
желым ударом для всей Латинской Америки. Установле-
ние в крупнейшем латиноамериканском государстве пра-
вототалитарной диктатуры существенно изменило обста-
новку и способствовало активизации правых сил в других
странах континента. Однако как ни старалась внутрен-
няя и внешняя реакция приостановить рост революцион-
ных движений на континенте, ей не удавалось добиться
повторения «бразильского успеха». Во многих странах
продолжались партизанские действия. Широкие мас-
штабы носила забастовочная борьба пролетариата, разви-
60

валось крестьянское движение, активно выступали сту-
денты.
Переворот 1964 г. в Бразилии вызвал возмущение и
гнев всех прогрессивных сил континента, в том числе
патриотического офицерства. Революционно-демократиче-
ское течение в армии в огромной степени испытывало
на себе давление трудового народа и рабочего класса,
было связано с ними тысячами невидимых нитей и вместе
с ними боролось против империализма США.
Первым патриотическим выступлением прогрессив-
ного офицерства Латинской Америки в 60-х годах стало
военное движение конституционалистов во главе с пол-
ковником Франсиско Кааманьо в Доминиканской Респуб-
лике в апреле—сентябре 1965 г.
Политическая ситуация в этой небольшой (население
4,7 млн. человек) республике, занимающей восточную по-
ловину острова Гаити, имела немалую специфику ввиду
долголетнего господства реакционной персоналистской
диктатуры Р. Трухильо (1930—1961 гг.). США, долгие
годы поддерживавшие этот полицейский режим, опасаясь
взрыва народной революции, подобно тому как это про-
изошло на Кубе, решили убрать со сцены диктатора и
заменить его более респектабельным правительством. Од-
нако сам диктатор не захотел, естественно, оставить пре-
зидентский дворец и упорно цеплялся за власть, ведя
закулисные переговоры со «своими» людьми в Вашинг-
тоне. В условиях кризиса диктатуры и суетливых манев-
ров госдепартамента с целью «оздоровления» обстановки
в оппозиционных Трухильо кругах возник заговор, кото-
рый направляли агенты ЦРУ. В конце концов 30 мая
1961 г. диктатор был убит.
Смерть тирана должна была, по замыслу заговорщи-
ков, успокоить общественное мнение, во-первых, и за-
маскировать реакционную политику США, во-вторых.
Никаких существенных перемен в экономике и структуре
власти не произошло. Более того, в стране усилился тер-
рор. Под давлением масс и международного обществен-
ного мнения правящая верхушка была вынуждена, од-
нако, допустить деятельность оппозиционных партий,
в том числе созданной еще в 1939 г. в эмиграции
буржуазно-реформистской националистической группи-
ровки — Доминиканской революционной партии, возглав-
ляемой известным писателем и мелкобуржуазным поли-
тическим деятелем Хуаном Бошем. На выборах
61

в декабре 1962 г. X. Бош был избран президентом и
приступил к проведению некоторых демократических ре-
форм, прежде всего аграрной. Новый президент обещал
совершить «мирную конституционную революцию»
с целью демократизации общественного строя и улуч-
шения жизни трудящихся, развития страны по некоему
«третьему» пути, который, как говорил X. Бош, «не бу-
дет социалистическим, но не будет также и ориентиро-
ваться на постоянную зависимость от иностранной по-
мощи» 6.
Националистический и реформистский курс прави-
тельства X. Боша пользовался поддержкой трудящихся
масс, в том числе профсоюзов. Однако либерализм
X. Боша и его партии носил весьма ограниченный ха-
рактер. Особенно сильны были у мелкобуржуазных на-
ционалистов антикоммунистические предубеждения. Тем
не менее реакционные силы обвиняли X. Боша именно
в том, что он якобы слишком терпимо и безответственно
относится к нарастающей «коммунистической угрозе».
Под флагом предотвращения «второй Кубы» в сен-
тябре 1963 г. реакционная военщина свергла кабинет
X. Боша. С этого момента вся страна разделилась на два
лагеря — конституционалистов, выступавших за восста-
новление власти свергнутого законного президента, и
сторонников реакционного триумвирата, узурпировав-
шего высшую государственную власть в результате госу-
дарственного переворота.
Борьба по проблемам конституционности, а точнее,
восстановления и расширения попранной буржуазной де-
мократии, развития националистического и реформатор-
ского курса выдвинулась в центр всей политической
жизни. В стране разразился глубокий общенациональный
кризис, грозящий в любой момент вылиться в граждан-
скую войну. В ряде районов начались партизанские дей-
ствия, но они не получили развития ввиду пассивности
крестьянства 7.
Более успешно развивалось забастовочное движение
рабочих, причем важное значение приобрели требования
о восстановлении демократии и конституционных га-
рантий.
Надо сказать, что рабочий класс Доминиканской Рес-
публики еще был малочисленным (примерно 100 тыс.
человек промышленных и 130 тыс. сельскохозяйственных
рабочих), фабрично-заводское ядро практически отсут-
62

ствовало, самостоятельного опыта организованной классо-
вой борьбы большинство рабочих не имело. Кроме того,
отсутствовало единство профсоюзов, а сами они не иг-
рали большой роли в политической жизни страны8.
Что касается компартии, то она в эти годы представ-
ляла собой весьма малочисленную политическую группу
и занималась в основном сугубо пропагандистской рабо-
той. Созданная в подполье еще в 1944 г. (до 1946 г. она
называлась Революционно-демократической, а затем до
1965 г. — Народно-социалистической партией), Домини-
канская коммунистическая партия долгое время зани-
мала сектантскую позицию и не имела крепких связей
с массами. В ее программных документах в те годы
встречались грубые ошибки в определении характера и
движущих сил революционного процесса. Так, утвержда-
лось, что якобы «доминиканская революция по содержа-
нию является социалистической», «новой пролетарской
революцией, происходящей в зависимой стране и потому
имеющей также антиимпериалистические и буржуазно-
демократические задачи»9. Подобные левосектантские
установки серьезно затрудняли деятельность партии
в массах, обрекали ее на политическое одиночество.
В период президентства X. Боша коммунисты сумели
установить определенные контакты с профсоюзами, на-
чали вести пропаганду в армии, оказывали некоторое
влияние на студенчество, но в целом продолжали оста-
ваться в сильной изоляции. Тем не менее в 1963—
1964 гг. намечается сдвиг в пользу укрепления связей
с массами. После падения правительства X. Боша трудя-
щиеся, в том числе рабочие, активизировали свои вы-
ступления в защиту демократии.
Реакционная политика правящего триумвирата и
перестановки в высшем генералитете в пользу правого
крыла армии вызвали взрыв всеобщего возмущения. Мас-
совый размах в 1964 г. получило забастовочное движе-
ние. Рабочие, студенты, служащие выступали с требова-
нием восстановления конституции 1963 г. и возвращения
X. Бошу его президентского мандата. В августе 1964 г.
по призыву христианских профсоюзов была организована
крупная забастовка, в которой участвовало более 76 тыс.
рабочих и служащих10. Одновременно наметилась тен-
денция к сотрудничеству оппозиционных партий, которые
до этого враждовали между собой и не могли догово-
риться о совместной борьбе против диктатуры. В марте
63

1965 г. состоялся национальный рабочий конгресс, кото-
рый принял программу борьбы в защиту жизненных ин-
тересов народа. Среди патриотических слоев офицерства
началась тайная подготовка к вооруженному мятежу
с целью отстранения триумвирата от власти. Так сло-
жились объективные и субъективные условия для воору-
женного выступления конституционалистов, в котором
самое активное участие приняли широкие слои трудя-
щихся, прежде всего столичный пролетариат.
Восстание патриотического офицерства началось
ночью 24 апреля 1965 г. Тысячи жителей столицы при-
соединились к восставшим частям. К полудню стало ясно,
что часть армии осталась верна триумвирату. Реакци-
онные генералы во главе с командующим центральной
авиационной базы Вессином-и-Вессином сумели склонить
на свою сторону офицеров ВВС и флота, внести раскол
в ряды военнослужащих. В итоге многие подразделения,
дислоцированные вне столицы, заняли выжидательную
позицию. В конечном счете провинция осталась в сто-
роне от развернувшейся в столице Санто-Доминго и ряде
других городов гражданской войны. Крестьянство в це-
лом вело себя пассивно, ожидая исхода борьбы.
Вооруженная борьба между революционными и пра-
вительственными частями приняла острый и кровопро-
литный характер. В целях обороны столицы от атак ре-
акционных воинских подразделений конституционалисты
организовали ряд стратегических опорных пунктов на
территории города и приняли решение вооружить добро-
вольческие отряды из гражданского населения. В итоге
удалось создать группы народной самообороны числен-
ностью от 3,5 до 5 тыс. человек11. С помощью этих сил
удалось подавить вооруженное сопротивление ряда поли-
цейских формирований и укрепить оборону столицы.
Однако положение резко осложнилось в связи с пере-
ходом флота и полиции на сторону Вессина-и-Вессина.
На подступах к столице развернулись ожесточенные сра-
жения. Активное участие трудящихся, прежде всего ра-
бочих и низших служащих, а также студенчества, в боях
с контрреволюцией придало подлинно народный харак-
тер конституционалистскому движению. Но изоляция
столицы, перевес сил реакции, отсутствие последователь-
ного политического руководства крайне отрицательно ска-
зались на развитии гражданской войны.
64

Особенно пагубную роль сыграло грубое военное вме-
шательство США во внутренние дела Доминиканской
Республики, которое существенно ослабило позиции кон-
ституционалистов, помешало росту народной активности
и предопределило поражение конституционалистской ре-
волюции.
Военная интервенция США началась спустя три дня
после восстания конституционалистов, 29 апреля 1965 г.
На территорию Доминиканской Республики под тради-
ционным фальшивым предлогом «защиты американских
граждан» высадился десант американской морской пехоты
в 1,7 тыс. человек. Затем на самолетах были доставлены
десантно-парашютные войска (2,5 тыс. человек). К 6 мая
в интервенции участвовало уже 22 тыс. американских
солдат и, кроме того, 1250 бразильских, 250 гондурас-
ских, 175 никарагуанских и 20 коста-риканских военно-
служащих 12. Участие в интервенции ряда других госу-
дарств должно было придать вторжению видимость не-
коей «межамериканской» акции, что было выгодно США.
С целью оправдания интервенции в глазах обыватель-
ской массы населения США и Латинской Америки пре-
зидент Л. Джонсон утверждал, что якобы военная акция
понадобилась лишь для предотвращения «установления
еще одного коммунистического правительства в западном
полушарии» 13.
Это была заведомая ложь. Никакой «угрозы комму-
низма» не было. В движении конституционалистов участ-
вовало всего несколько десятков коммунистов, хотя, по
заявлениям буржуазной прессы, чуть ли не треть вос-
ставших являлись членами компартии или действовали
под ее руководством. Как справедливо подчеркивает се-
вероамериканский историк К. Блэзер, «официальная вер-
сия США о коммунистическом контроле (над движением
конституционалистов. — Б. К.) ошибочна и лжива» 14.
Американская военная оккупация, националистиче-
ская ограниченность мелкобуржуазных деятелей, слабая
организация рабочего класса — все это предопределило
победу контрреволюционных сил.
Несмотря на поражение, народное восстание под ру-
ководством полковника Ф. Кааманьо и других револю-
ционно настроенных офицеров сыграло важную роль
в развитии антиимпериалистического движения в Латин-
ской Америке, способствовало поляризации сил в воору-
женных силах других стран.
65

В Декларации Совещания коммунистических партий
стран Латинской Америки и Карибского бассейна 1975 г.
в связи с этим подчеркивалось: «Процесс, который имеет
место в вооруженных силах, сложен. Империализм всеми
средствами усиливает в них свою работу с тем, чтобы
использовать реакционные элементы и с помощью быст-
рого обуржуазивания привлечь на свою сторону офице-
ров — выходцев из народа, подкупить их... Но когда
вооруженные силы выводят из казарм и ставят их над
обществом, когда многих солдат заставляют обагрять
руки кровью своих братьев, рабочих и крестьян, когда
превращают в мучителей тех, кто учился владеть ору-
жием для защиты родины, тогда в вооруженных силах
усиливается идеологическое расслоение. Офицеры, чувст-
вующие, что обладающие политической властью олигар-
хии предают патриотические идеалы, в духе которых мно-
гие воспитывались, начинают понимать, что право и спра-
ведливость не на стороне тех, чьи привилегии они за-
щищают» 15.
«Сама жизнь начинает заставлять все более широкие
круги латиноамериканских военных, отравленных ядом
антикоммунизма в процессе казарменного воспитания,
связанного с влиянием империализма и реакции, осозна-
вать тот обман, которым их окружили, сознавать крах
идеологии и практики антикоммунизма» 16.
Глубинные перемены в политическом поведении пат-
риотических слоев офицерства наиболее ярко воплоти-
лись в появлении и развитии военно-националистических
революционных режимов в Перу и Панаме, а также, хотя
и с меньшей силой, в Боливии, Эквадоре и Гондурасе.
Рабочий класс и мелкобуржуазная военная демократия:
опыт Перу, Панамы, Боливии, Эквадора и Гондураса
Одним из важнейших условий успешного развития рево-
люционно-освободительных процессов в Латинской Аме-
рике на протяжении XX в. было и остается боевое со-
трудничество рабочего класса и мелкобуржуазной демок-
ратии, т. е. в основном непролетарских городских сред-
них слоев. Патриотические круги среднего и высшего
офицерства являют собой наиболее организованную и
сильную группу мелкобуржуазной демократии, которая
в критических ситуациях может проявить смелую поли-
тическую инициативу и повести за собой широкие массы.
66

Со времен войны за независимость вооруженные силы
никогда не стояли в стороне от освободительного движе-
ния, они постоянно — прямо или косвенно — участвовали
во всех общественных процессах общенационального зна-
чения. При этом всегда обнаруживались две противопо-
ложные тенденции в поведении офицерства, а следова-
тельно, и находящейся под их подчинением солдатской
массы: демократическая, прогрессивная, с одной стороны,
и реакционная, антинародная — с другой. В большинстве
случаев армия в соответствии со своим официальным
статусом выступала в роли защитницы «конституцион-
ного порядка», т. е. господства местных эксплуататорских
классов и их чужеземных империалистических покрови-
телей, в роли душительницы революционных (антикон-
ституционных) выступлений народных масс и рабочего
класса.
Однако в прошлом и особенно в наши дни лучшие,
патриотически настроенные представители армии, ставя
интересы народа выше формальной присяги, жертвуя
карьерой и личным благополучием, самоотверженно вели
и ведут сознательную борьбу против реакционных сил
вместе со всеми трудящимися.
Ярким примером может служить движение револю-
ционного офицерства 20-х годов XX в. во главе с Луисом
Карлосом Престесом в Бразилии, боевые действия Освобо-
дительной армии Никарагуа под руководством генерала
Аугусто Сесара Сандино в 1928—1934 гг., вооруженные
восстания солдат, сержантов и офицеров против дикта-
торских режимов в 50-е годы в Колумбии, Перу, Вене-
суэле, Парагвае и ряде других стран.
Борьба реакционной и демократической тенденций
в армии была и остается объективно неизбежной и край-
не важной частью более широкого процесса поляризации
общественных сил. Прошлое и настоящее полностью под-
тверждают правильность воззрения К. Маркса о том, что
в жизни армии «с поразительной ясностью резюмируется
вся история гражданского общества» 17.
Можно только заметить, что в Латинской Америке эта
закономерность проявляется особенно выпукло и ярко.
В последние два десятилетия под влиянием Кубинской
революции произошло почти открытое размежевание сил,
причем в одних случаях верх одержали реакционные, про-
фашистские группы офицерства, в других — патриотиче-
67

ские и революционно-националистические слои военнослу-
жащих.
В данном случае нас интересует именно вторая тен-
денция, победа которой в своеобразной форме отразила
как революционные потенции, так и субъективные сла-
бости мелкобуржуазной военной демократии, а главное,
по-новому поставила проблему союза армии и народа
в общей структуре современных революционных про-
цессов.
В обстановке быстрой радикализации масс и глубокого
кризиса старых буржуазных партий с их куцыми рефор-
мистскими программами патриотическое офицерство ряда
стран Латинской Америки с оружием в руках и при под-
держке народа смело выступило против правящих реак-
ционных олигархий и империализма в защиту нацио-
нальных интересов и социального прогресса. В течение
короткого времени (1968—1972 гг.) произошло пять во-
енно-политических переворотов, открывших процесс ре-
волюционных преобразований 18:
— 3 октября 1968 г. в Перу было создано военно-ре-
волюционное правительство во главе с генералом Ве-
ласко Альворадо, которое с самого начала вступило в ост-
рый конфликт с империализмом и олигархией;
— 11 октября того же года в Панаме при поддержке
народа взяла власть в свои руки национальная гвардия
под командованием генерала Омара Торрихоса;
— в октябре 1969 г. вооруженные силы с помощью
масс установили националистический режим в Боливии
(сначала главой правительства был генерал Овандо Кан-
диа, затем генерал Хуан Хосе Торрес);
— в феврале 1972 г. передовое офицерство, выражая
интересы большинства нации, образовало патриотическое
правительство во главе с генералом Гильермо Родригес
Лара в Эквадоре;
— в декабре того же года их примеру последовало
патриотическое офицерство Гондураса, президентом
страны стал полковник О. Лопес Арельяно.
При активной поддержке или благожелательном ней-
тралитете масс мелкобуржуазная военная демократия
этих стран сумела быстро и фактически мирным путем,
без кровопролитной гражданской войны свергнуть власть
реакционных проимпериалистических кругов и устано-
вить военно-националистические прогрессивные режимы.
68

В Боливии антиимпериалистическое правительство ге-
нерала Овандо Кандиа, а затем президента Хуана Хосе
Торреса существовало недолго. В августе 1971 г. произо-
шел военный переворот и к власти вновь пришли реак-
ционные силы. В Эквадоре правление военных во главе
с генералом Г. Р. Лара, хотя и занимало более умерен-
ные позиции, сумело продержаться до января 1976 г.
В Гондурасе патриотическое офицерство, предводитель-
ствуемое генералом Лопесом Арельяно, правило страной
до апреля 1975 г. В Перу военно-революционный режим
существовал также до 1975 г., а в Панаме до 1979 г.,
когда было образовано гражданское демократическое пра-
вительство.
По социальному содержанию, политической ориента-
ции и форме государственного устройства это были свое-
образные революционно-националистические диктатуры,
выражающие интересы широких слоев населения — го-
родских средних слоев, мелкой буржуазии, крестьянства,
рабочего класса, студенчества, интеллигенции, служащих,
а также антиимпериалистических групп местной буржу-
азии. Руководящие позиции в структуре новой государ-
ственной власти в силу ряда объективных и субъектив-
ных факторов заняли революционно-демократические
силы, а именно военная интеллигенция и городские мел-
кобуржуазные слои. Организующим и ведущим ядром
повсюду было прогрессивное офицерство, политически
созревшее для решительных действий в защиту нацио-
нальных демократических интересов.
В условиях политического и морального разложения
традиционных буржуазно-помещичьих партий, с одной
стороны, и относительной слабости рабочих и коммуни-
стических организаций, с другой — левое офицерство, сце-
ментированное кастовыми и патриотическими узами, вы-
ступило в роли самостоятельной политической силы со
своей собственной националистической платформой и
идеологией, со своей четкой организационной структурой
в центре и на местах.
Военно-националистические режимы в своеобразной
форме выразили переход к новому соотношению классо-
вых сил в обществе, к новой структуре отношений с им-
периализмом в пользу национальных интересов и укреп-
ления государственного суверенитета.
Достижение этих целей первоначально было осущест-
влено путем верхушечных военных переворотов. Однако
69

эта традиционная для Латинской Америки форма реше-
ния вопроса о политической власти приобрела совер-
шенно иное, новое содержание. Смелая реформаторская
политика военно-националистических режимов, и глав-
ное — постепенное включение в процесс общественной
перестройки широких слоев трудящихся, прежде всего
рабочего класса, придали политическому курсу развития
подлинно антиимпериалистический и антиолигархический
революционный характер.
На определенном этапе в Перу открылась реальная
возможность перехода к серьезным антикапиталистиче-
ским преобразованиям, к ориентации на социализм. Од-
нако изменение в расстановке классовых сил и нереши-
тельность мелкобуржуазной военной демократии, преда-
тельство средней буржуазии и части офицерства
не позволили воплотить эту возможность в жизнь. Тем
не менее военно-революционные правительства в Перу
и Панаме и в меньшей степени в Боливии, Эквадоре и
Гондурасе осуществили важные общественные преобразо-
вания: покончили с латифундизмом, национализировали
природные богатства, укрепили позиции государствен-
ного сектора, обеспечили проведение независимой внеш-
ней политики.
Все это привело, причем чаще всего вопреки жела-
нию националистического офицерства, к сдвигу в обще-
ственном сознании, способствовало приобщению масс
к активной политической жизни. В итоге пробудилась
огромная социальная энергия трудящихся, возросло их
сознательное стремление к новой жизни.
В этой связи особый интерес представляет полити-
ческая стратегия коммунистических партий, опыт сотруд-
ничества левых сил и армии на разных этапах борьбы.
В оценке военно-революционного национализма ком-
мунисты исходили из ленинского анализа мелкобуржуаз-
ного революционаризма как своеобразного и противоре-
чивого явления. В своем большинстве низший и средний
состав офицерского корпуса имел мелкобуржуазное про-
исхождение, сравнительно высокий уровень общей и про-
фессиональной культуры и органически переплетался
с местной гражданской интеллигенцией. Конечно, было
бы ошибкой приписывать всему прогрессивному офицер-
ству мелкобуржуазное происхождение, часть офицеров-
патриотов вышла из среднебуржуазных семей, а в Перу
и Эквадоре многие военнослужащие до службы в армии
70

относились к сравнительно бедным слоям населения, про-
живали в небольших городах и сельской местности. Их
материальное положение мало чем отличалось от жизни
простого народа, хотя они и носили офицерские мун-
диры.
Социальное происхождение и общественный статус во-
енной интеллигенции наложил свой отпечаток на миро-
воззрение и настроения патриотических групп латино-
американского офицерства. Их идеология носила в целом
антиимпериалистическую и антиолигархическую окраску,
но не выходила за рамки традиционного реформизма.
Лишь незначительная часть военных революционеров-де-
мократов склонялась к отрицанию капитализма как
системы и выступала за радикальные преобразования
в экономике и политике.
Некоторые руководители военно-националистических
режимов (В. Альварадо, О. Торрихос, X. Торрес) при-
знавали необходимость перехода в будущем к социа-
лизму, хотя понимали его по-своему, а именно как осо-
бую национальную форму прогрессивного, свободного и
демократического общества. В большинстве случаев ими
выдвигались иллюзорные и искусственные модели буду-
щего, в котором причудливо сочетались буржуазно-этати-
ческие и общинно-коллективистские начала.
Однако главным достоинством военно-революцион-
ного национализма, его стержнем являлись не утопиче-
ские планы полусоциалистического будущего, а позиция
боевого антиимпериализма, страстное стремление к эко-
номическому и политическому обновлению существую-
щего строя в интересах нации и социального прогресса.
Ахиллесовой пятой этой идеологии был ее элитарный
характер, определенное высокомерное отношение к мас-
сам, неверие в их способность самостоятельно участвовать
в политических процессах. Значительная часть офицер-
ства исходила из мессианской концепции новой власти,
которая ввиду отсталости масс была якобы призвана да-
ровать народу освобождение и прогресс сверху и таким
путем без широкого участия масс добиться поставлен-
ных патриотических целей.
Такая позиция приводила, как правило, к негативному
отношению к рабочему движению и политической дея-
тельности коммунистических партий и левых профсою-
зов. В ряде случаев были предприняты даже репрессив-
ные меры против коммунистов, которые в сознании мно-
71

гих военных антиимпериалистов представали «врагами
нации», «агентами международного коммунизма», силой,
которая вела к расколу общества.
Такая линия нанесла серьезный ущерб развитию ре-
волюционных процессов и в конце концов привела
к перерождению военно-националистических режимов
в военно-реакционные, проимпериалистические дикта-
туры. Такой попятный процесс под прямым влиянием
монополий США и сил внутренней реакции произошел
сначала в Боливии, а затем в Гондурасе, Перу и Эква-
доре.
Несмотря на некоторые реакционные черты военно-
националистических режимов, в целом их деятельность
носила прогрессивный реформаторский характер и по-
тому пользовалась поддержкой широких слоев народа.
Рабочий класс и его коммунистические партии, исходя
из общенациональных демократических интересов, ак-
тивно выступили в защиту позитивного содержания по-
литики революционной военной демократии, особенно
в защиту требований максимального расширения участия
масс в политике, развития демократии и углубления ре-
волюционных процессов, придания им подлинно народ-
ного характера.
В документах коммунистических партий содержатся
на этот счет четкие и ясные оценки. Так, например,
IX съезд Коммунистической партии Эквадора (ноябрь
1973 г.) в целом положительно оценил политический
курс правительства Г. Р. «Пара и подчеркнул: «Мы реши-
тельно поддержим все то, что будет способствовать осу-
ществлению на практике народных чаяний и выступим
против всего, что будет ущемлять законные интересы
масс и нации или будет способствовать обогащению оли-
гархии и отвечать интересам предпринимателей» 19.
Такую же линию конструктивной солидарности с про-
грессивными действиями военно-революционного прави-
тельства В. Альварадо проводила Перуанская коммуни-
стическая партия, призывая к сплочению вокруг
программы прогрессивных преобразований все демокра-
тические силы страны, и прежде всего передовые слои
армии, рабочего класса и крестьянства20.
Коммунисты Гондураса стремились всемерно разви-
вать антиимпериалистические и антиолигархические тен-
денции в политике военного правительства. Они выдви-
нули программу постепенного создания единого
72

народного фронта, включая патриотические круги воен-
нослужащих21.
Аналогичная стратегия была присуща и работе Ком-
мунистической партии Боливии. По ее инициативе На-
родная ассамблея, которую провели в июне 1971 г. левые
силы, выступила за развитие прочного единства действий
с правительством X. Торреса. Однако ультралевые груп-
пировки призывали к свержению военного правительства
и тем нанесли серьезный ущерб развитию революцион-
ного процесса в Боливии.
Как совершенно справедливо отметил Р. Арисменди,
«отсутствие подлинного фронта освобождения, как и от-
сутствие взаимопонимания в отношении целей и этапов
(борьбы) между правительством Торреса и народными
силами было самым лучшим подарком врагу, и никакой
героизм в последнюю минуту не мог этого компенси-
ровать» 22.
Интересен и поучителен в этом смысле опыт Народ-
ной партии Панамы, которая сумела преодолеть немалые
трудности в борьбе за единство армии и народа. В тече-
ние года после того, как 11 октября 1968 г. националь-
ная гвардия под руководством генерала Омара Торрихоса
взяла власть в свои руки, взаимоотношения между но-
вым военным правительством и левыми силами, прежде
всего коммунистами, оставались весьма напряженными
и даже враждебными. Только благодаря гибкой тактике
коммунистов, их терпению и выдержке военно-национа-
листические круги постепенно на практике убедились
в искреннем патриотизме коммунистов. Постепенно на-
чали налаживаться отношения сотрудничества.
Главной целью, в борьбе за достижение которой во-
круг правительства объединились все прогрессивные
силы страны, стало движение за освобождение зоны ка-
нала от американского контроля. «Участие масс в про-
цессе, начавшемся 11 октября 1968 г., — отметила в своих
документах Народная партия Панамы, — позволило по-
кончить с политикой верховного арбитража военных, что,
в свою очередь, привело к активизации и расширению
народного движения. Были приняты меры по демократи-
зации жизни и сделан поворот в политике правитель-
ства, приступившего к революционным преобразова-
ниям» 23.
Развитие революционного процесса в Панаме свиде-
тельствует как о трудностях в достижении необходимого
73

взаимопонимания коммунистов с мелкобуржуазными де-
мократами в военных мундирах, так и о чрезвычайной
важности единства действий армии и народа, патриоти-
ческого офицерства и коммунистов.
В других странах давление империализма и реакции,
страх перед потенциями неуправляемой сверху энергии
«низов» привели к появлению капитулянтских тенденций
и победе курса на реставрацию прежних порядков.
В Перу, например, после семилетнего периода успеш-
ного развития революционного процесса, начавшегося
в октябре 1968 г., с августа 1975 г. наметилось движе-
ние вспять. В отличие от правительства В. Альварадо,
новый кабинет во главе с генералом М. Бермудесом
взял курс на укрепление частнокапиталистического сек-
тора и сокращение участия масс в процессе обновления.
Цель «второго этапа революции», как неоднократно за-
являл М. Бермудес, состояла в том, чтобы устранить
«эксцессы» первого этапа, т. е. избавиться от слишком
радикальных новшеств и преобразований, приостановить
рост социальной активности масс. Новое военное прави-
тельство под давлением империализма взяло курс на де-
национализацию и свертывание сектора общественной
собственности, перевод страны на рельсы «нормального»
буржуазного развития и подавления левых сил.
Как подчеркнул в своем выступлении на XXVI съезде
КПСС Генеральный секретарь ЦК Перуанской коммуни-
стической партии Хорхе дель Прадо, страна оказалась
«перед реальной перспективой превращения конституци-
онного правительства в антинародную военно-граждан-
скую диктатуру, опирающуюся на правые силы и репрес-
сивный аппарат. Укрепление этого аппарата правитель-
ство оправдывает провокациями и террористическими
актами, совершаемыми по указке ЦРУ... Речь идет
о защите законных завоеваний народа, которые пытаются
попрать крупные монополии» 24.
Следует по достоинству оценить тот факт, что по ини-
циативе коммунистов было достигнуто единство действий
ряда левых партий и группировок, благодаря чему на
выборах 1980 г. проимпериалистическая партия АПРА
потеряла большое число голосов. Вопрос о путях и фор-
мах борьбы против реакционной военной хунты приобре-
тает ныне центральное значение. Речь идет о том, чтобы
мобилизовать на борьбу все демократические силы и пре-
дотвратить сползание к фашизму.
74

Аналогичная ситуация сложилась в Боливии, где
после короткого периода военно-националистического
правления генералов О. Кандиа и X. Торреса (октябрь
1969—август 1971 г.) господствующие позиции заво-
евало правое крыло армии во главе с генералом У. Бан-
сером. Лишь в июле 1979 г. в стране было создано кон-
ституционное гражданское правительство, но в ноябре
того же года вновь произошел военный переворот. На
этот раз в президентское кресло сел полковник А. Натуш
Буш, но его правление продолжалось недолго. Времен-
ным президентом республики по решению конгресса
стала Лидия Гейлер Техада. Казалось, наконец-то
в стране наступило спокойствие. Но правые силы вовсе
не собирались складывать оружие, и спустя год, 12 июля
1980 г., Боливию вновь потряс очередной военный пере-
ворот, во главе которого встал реакционный генерал
Л. Гарсиа Меса.
Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Бо-
ливии Хорхе Колле в речи на XXVI съезде КПСС так
оценил обстановку, сложившуюся в стране после пере-
ворота 1980 г.: «Сегодня Боливия переживает один из
самых критических моментов своей истории. Она нахо-
дится в положении страны, как бы оккупированной соб-
ственными вооруженными силами под командованием
фашистов... Новый военно-фашистский путч был направ-
лен не против конкретного правительства, а против всего
народа, который 29 июня 1980 года третий раз подряд
голосовал на выборах за демократическую, народную и
антиимпериалистическую альтернативу... В результате
кровавого государственного переворота народные массы
временно лишились возможности осуществлять свое не-
отъемлемое право на власть, им был закрыт доступ к по-
литическому механизму государства.
Однако «оккупационное» правительство не может по-
хвастаться тем, что укрепилось у власти. С момента сво-
его возникновения оно столкнулось с осуждением между-
народной демократической общественности и оказалось
в изоляции, которая сохраняется... Солидарность укреп-
ляет боевой дух борцов сопротивления и придает еще
большую решимость тем, кто сражается за свержение
фашизма, за создание в Боливии демократического на-
родного правительства»25. В этих условиях боливийские
коммунисты видят главную задачу в мобилизации всех
демократических сил страны на защиту национальных
75

интересов от происков сил внутренней и внешней ре-
акции.
Такую же позицию занимает и Коммунистическая
партия Эквадора, призывая трудящихся к единству дей-
ствий против капитулянтских тенденций военного ре-
жима. С аналогичным лозунгом выступает Коммунисти-
ческая партия Гондураса, где в апреле 1975 г. консерва-
тивное крыло армии отстранило от власти правительство
Лопеса Арельяно и добилось от нового президента гене-
рала X. А. Мельгар Каситро отказа от прежней прог-
раммы социальных преобразований и репрессивных мер
против трудящихся и прогрессивных организаций.
Коммунисты Гондураса, оценивая значение военно-
патриотического переворота 4 декабря 1972 г., отмечают,
что важнейшей причиной победы патриотических тенден-
ций в армии послужил рост массового антиолигархиче-
ского движения в конце 60-х годов, а главным результа-
том отстранения проимпериалистической олигархии от
власти стали «активизация классовой борьбы и созда-
ние благоприятных условий для развития массового дви-
жения»26.
Этот процесс принял широкие масштабы во всех стра-
нах в годы существования военно-националистических
режимов. Но именно рост народной инициативы, укреп-
ление сил демократии в конечном счете напугали военные
режимы, а главное — вызвали ответную реакцию со сто-
роны правого крыла армии. В итоге во всех странах (за
исключением Панамы) произошел резкий сдвиг вправо.
При помощи империализма и местных реакционных сил
с военно-националистическими экспериментами было по-
кончено и осуществлена реставрация, частичная или пол-
ная, прежних порядков, вернее — прежней классовой
структуры власти.
Опыт Перу, Панамы, Боливии, Эквадора и Гондураса
свидетельствует, таким образом, о крайней сложности и
противоречивости развития революционных процессов
в условиях военно-националистических режимов, о боль-
ших трудностях на пути единения демократического
крыла армии и широких слоев народа, о неустойчивом
политическом поведении мелкобуржуазных военных де-
мократов. Само появление на политической авансцене
военно-националистических революционных режимов не-
зависимо от срока их существования и размаха предпри-
нятой ими реформации свидетельствовало о глубоком
7*

кризисе традиционных буржуазных партий и их политики
пресмыкательства перед империализмом. Мелкобуржуаз-
ные военные демократы попытались вырваться из по-
рочного кольца отсталости и зависимости, но в своей по-
литике обновления они исходили из ложного тезиса о воз-
можности развития по «третьему пути» — не капитали-
стическому и не социалистическому. В итоге начавшиеся
революционные процессы постепенно стали затухать,
смелые инициативы постепенно выдыхались.
Несмотря на падение военно-националистических ре-
жимов, их реформаторская антиимпериалистическая и
антиолигархическая деятельность оставила глубокий след.
Ряд преобразований приобрел необратимый характер.
А главное, был накоплен исключительно важный опыт
политического сотрудничества патриотических слоев ар-
мии и народных масс.
Как справедливо подчеркивают перуанские коммуни-
сты, «переход вооруженных сил на сторону революции
является сдвигом исторического значения. Однако это не
ведет автоматически к успеху и победе. Союз народа и
армии — это не просто лозунг, а жизненная необходи-
мость для современного революционного процесса. Кре-
пить этот союз — прямой долг всех участников борьбы
в защиту завоеваний революции, какой бы идеологии и
взглядов они ни придерживались» 27.
С этим выводом нельзя не согласиться. В обстановке
открытого противоборства сил прогресса и контрреволю-
ции от позиции армии и офицерского корпуса в огромной
степени зависит общий исход борьбы. Вот почему ком-
мунистические партии всех стран Латинской Америки
обращают особое внимание на политику в отношении во-
оруженных сил, активизируют свою работу среди солдат-
ской массы, стремятся расширить и углубить контакты
с прогрессивным офицерством с целью достижения но-
вого боевого единения армии и народа в интересах общей
борьбы против империализма и реакции.
Чилийская революция 1970—1973 гг.,
ее значение и уроки
Кульминационным и высшим этапом периода наступле-
ния антиимпериалистических сил в Латинской Америке,
наступившим под влиянием победы героической Кубин-
ской революции, явилась подлинно народная демократа-
77

ческая и антиимпериалистическая революция 1970—
1973 гг. в Чили.
В отличие от всех других революционных свершений
конца 60-х и начала 70-х годов именно Чилийская рево-
люция по ряду объективных и субъективных причин ока-
залась наиболее глубокой по социально-экономическому
содержанию, реально открывающей путь к социализму.
Это объяснялось прежде всего тем, что, если в Перу,
Панаме, Эквадоре, Гондурасе, Боливии, Доминиканской
Республике политическое руководство процессом пере-
стройки осуществляли военные мелкобуржуазные демо-
краты, то в Чили во главе революции с самого начала
выступил рабочий класс. Ведущую роль в мобилизации
трудящихся масс играли коммунистическая и социали-
стическая партии.
«Взаимопонимание между социалистами и коммуни-
стами, сцементированное в общей борьбе за улучшение
жизни трудящихся, против империализма и олигархии и
за социализм, — отмечалось в Программе Коммунистиче-
ской партии Чили, принятой незадолго до начала рево-
люции, — является краеугольным камнем политики един-
ства, которую проводят коммунисты» 28. Союз двух рево-
люционных партий позволил рабочему классу сыграть
роль гегемона революции.
Грандиозные преобразования, которые удалось прове-
сти за три года существования правительства Народного
единства, острота классовой борьбы и ее разнообразные
формы, героическая деятельность социалистов и комму-
нистов, небывало богатый опыт революционного творче-
ства народных масс трудящихся, противоборство различ-
ных идеологий и политических направлений по пробле-
мам стратегии и тактики — все это придало Чилийской
революции 1970—1973 гг. громадное международное зна-
чение, выдвинуло ее в ряд наиболее выдающихся револю-
ционных подвигов пролетариата и его союзников.
Проблемам Чилийской революции посвящено много
серьезных исследований, популярных очерков, мемуаров.
Подробно, день за днем, описан ход событий29. И тем не
менее тема Чили продолжает находиться в центре внима-
ния прогрессивной общественности всего мира. И это не
случайно, ибо до сих пор образ Чилийской революции,
ее уроки нисколько не устарели, имеют огромный теоре-
тический и политический интерес. И это вполне естест-
венно, так как все крупные революции независимо от их
78

успеха или поражения навсегда остаются в истории че-
ловечества. Не случайно К. Маркс образно называл со-
циальные революции «локомотивами истории». Эта харак-
теристика вполне применима и в отношении Чилийской
революции.
Буржуазные ученые и политические деятели отрицали
и отрицают выдающуюся роль революций как двигателей
прогресса. Отрицают они и значение революции 1970—
1973 гг. в Чили, обвиняя С. Альенде и правительство На-
родного единства в нанесении общественного ущерба, на-
рушении конституционного порядка, ненужном и вредном
возбуждении масс, подчинении национальных интересов
требованиям «международного коммунизма» и т. п.
В последние годы возродилась так называемая «соци-
ология революции», появившаяся еще на рубеже XIX—
XX вв., но лишь теперь выдвинувшая претензию на вы-
полнение некоей высшей функции в идейно-политической
борьбе с марксизмом и коммунизмом.
Социальные революции в глазах большинства буржуаз-
ных ученых из подлинных «локомотивов истории» пре-
вращаются в какие-то порожние вагоны, сбившиеся с пути
и катящиеся неизвестно куда, внося своим неожиданным
появлением лишь хаос и бессмысленные разрушения. И
наоборот, контрреволюция выглядит в такой ситуации как
явное благо и необходимый инструмент в наведении об-
щественного порядка.
Примерно так интерпретируются многими буржуаз-
ными историками события в Чили в годы правления
С. Альенде и последующий период фашистского мрако-
бесия Пиночета.
Острые идейно-политические дискуссии идут также
по вопросу о мирном и немирном путях революции,
о роли армии и средних слоев на различных этапах борь-
бы, о формах сотрудничества политических течений и
партий в рамках Народного единства. Самые различные
оценки даются социально-экономическому содержанию
революционных преобразований правительства С. Аль-
енде, роли социалистической и коммунистической партий.
В нашу задачу не входит описывать ход событий и все
сложные проблемы Чилийской революции, поэтому кратко
остановимся лишь на трех вопросах, находящихся в цен-
тре теоретических споров, а именно:
1. Подтверждает или опровергает опыт Чили ленин-
скую концепцию мирного пути революции?
79

2. Способен или не способен рабочий класс и его пар-
тии в странах Латинской Америки обеспечить прочный
союз с промежуточными и мелкобуржуазными слоями
населения на весь период борьбы или в определенный
момент неизбежен конфликт между ними?
3. Какую роль сыграли в исходе Чилийской револю-
ции ультралевые тенденции?
Начнем с первого вопроса: правы ли были коммуни-
сты, другие участники блока Народного единства, делая
ставку на мирный путь развития революции, если в ко-
нечном счете она потерпела поражение?
Большая группа зарубежных авторов, особенно из ла-
геря всякого рода левацких и неотроцкистских групп,
пытается доказать, что чилийский опыт якобы опроверг
ленинскую концепцию мирного пути развития революции
и доказал верность троцкистско-маоистского лозунга
о том, что «винтовка решает все». В качестве главного
аргумента выставляется тезис о том, что революция
в Чили была подавлена. Некоторые авторы даже склоня-
ются к выводу о том, что поражение чуть ли не заранее
предопределялось стратегией мирного пути революции,
якобы исключавшего любое насилие в отношении ее клас-
совых врагов. Это обстоятельство, мол, существенно ог-
раничивало инициативу масс и превращало революцию
в нечто вроде гирлянды реформ, проводимых сверху по
инициативе правительства Народного единства, вынуж-
денного в силу обстоятельств действовать в рамках стро-
гого соблюдения конституционной законности.
Такова примерно схема рассуждения тех, кто дока-
зывает неприменимость стратегии мирного пути револю-
ции для Латинской Америки.
Чтобы убедиться в ошибочности подобного мнения,
следует напомнить ленинскую постановку вопроса о воз-
можности мирного пути революции, точнее говоря, о про-
цессе мирного перерастания революции демократической
в революцию социалистическую. Эта идея впервые была
выдвинута К. Марксом и Ф. Энгельсом еще в 1852 г., но
развита и превращена в стройную концепцию В. И. Ле-
ниным.
Признавая возможность, хотя и нечасто встречающу-
юся в истории, мирного (невооруженного) взятия власти
революционными силами, В. И. Ленин призывал комму-
нистов «сделать все возможное для обеспечения „послед-
него" шанса на мирное развитие революции, помочь этому
80

изложением нашей программы, выяснением ее общена-
родного характера, ее безусловного соответствия интере-
сам и требованиям гигантского большинства населения» 30.
Именно это «все возможное» и сделали в 1970—
1973 гг. чилийские революционеры. Упрекать их за это —
значит не понимать, что возможность мирного пути раз-
вития революции зависит не от чьего-либо субъективного
желания, а от расстановки классовых сил, позиции ар-
мии, способности масс к вооруженным формам борьбы,
от политики врага и многих других объективных факторов.
Латиноамериканские компартии неоднократно выска-
зывались в пользу возможности в исключительных слу-
чаях относительно мирного пути развития революции, но
в принципе в большинстве случаев склонялись к выводу
о неизбежности вооруженных форм борьбы. В середине
50-х годов наметился крен в пользу стратегии мирного
пути ввиду усиления позиций реального социализма и
международного рабочего класса31. При этом, однако, не
исключались и немирные формы борьбы, в том числе
вооруженные, и неизбежность той или иной степени и
формы применения революционного насилия, включая его
законодательно оформленные меры.
Чилийские коммунисты, определяя стратегию мирного
пути развития революции, не абсолютизировали эту воз-
можность, но считали ее наиболее реальной и соответст-
вующей традициям и конкретной ситуации в Чили.
В Программе Коммунистической партии Чили, принятой
XIV съездом в ноябре 1969 г., т. е. примерно за год до
победы на выборах блока Народного единства, указыва-
лось: «Существуют противоположные мнения по проблеме
путей революции, будут ли они мирными или немирными
или комбинацией того и другого. Мы, коммунисты, пола-
гаем, что революция представляет собой многообразный
процесс всех форм борьбы за освобождение нашего на-
рода. Пути революции определяются соответствующей
исторической обстановкой и всегда основываются на ак-
тивном революционном творчестве самих масс»32.
Таким образом, компартия не исключала многообра-
зия форм борьбы, хотя в принципе ориентировалась на
относительно мирное развитие революционного процесса,
т. е. на развитие прежде всего массового демократического
(внепарламентского) движения, чтобы, опираясь на него
и используя парламентские средства, завоевать исполни-
тельную власть для постепенного осуществления револю-
81

ционных преобразований. Именно таким путем, сохраняя
принцип законности и избегая фронтального вооруженного
столкновения, предполагалось добиться установления
нового народно-революционного антиимпериалистического
и антиолигархического переходного режима.
Эта стратегическая установка по существу развивала
разработанную еще VII конгрессом Коминтерна в 1935 г.
политику народного фронта. В новых исторических усло-
виях левые силы, объединенные благодаря союзу социа-
листов и коммунистов в блок Народного единства, имели
не меньшие, а большие шансы на успех, чем когда бы то
ни было прежде.
Борьба за президентский пост оказалась весьма дли-
тельной и нелегкой. Трижды кандидат левого блока соци-
алист С. Альенде терпел поражение на выборах, хотя
с каждым разом политическая мощь народной коалиции
увеличивалась. Лишь после 18 лет упорной борьбы,
в сентябре 1970 г., народный кандидат в президенты за-
воевал относительное большинство голосов и в соответст-
вии с конституцией был избран президентом республики.
«Победа народа, — отмечается в Декларации Гаван-
ского совещания, — стала возможной в результате напря-
женной массовой борьбы во всех областях общественной
жизни. Она была достигнута благодаря тому, что народ-
ное движение объединилось вокруг правильной политиче-
ской линии, которая четко определяла основных против-
ников — империализм, монополистическая и помещичья
олигархия, — указывая таким образом направление глав-
ного удара... Движение чилийского народа открыло путь
к революционным преобразованиям...» 33
Правительство Народного единства при активном уча-
стии трудящихся провело национализацию крупных про-
мышленных и горнорудных предприятий, создало силь-
ный госсектор на основе экспроприированной монополи-
стической собственности, национализировало банки, осу-
ществило глубокую аграрную реформу, провело ряд важ-
ных мероприятий в интересах трудящихся, в том числе
в области жилищного строительства, здравоохранения,
образования. Огромный шаг вперед был сделан по пути
развития демократии и расширения участия народа в ру-
ководстве судьбами страны. Все эти мероприятия, указы-
вается в Декларации Гаванского совещания, подчерки-
вают «глубоко национальный, народный и революцион-
ный характер правительства, возглавлявшегося Сальвадо-
82

ром Альенде... представляют для народа Чили неоцени-
мое наследие... останутся в качестве знамени борьбы
рабочего класса и широчайших слоев народа» 34.
Три года успешного развития революционного про-
цесса в Чили являются лучшим доказательством жизнен-
ной силы и эффективности стратегической установки на
мирное развитие революции. Мирный путь не означал
какого-либо компромисса противоборствующих сил. Если
принять во внимание также разнообразные формы рево-
люционного насилия, соответствующие конституционным
нормам, — национализацию и конфискацию крупной соб-
ственности, запрещение по декрету враждебной антиго-
сударственной деятельности, введение чрезвычайного
положения я т. д., то становится ясно, что мирный путь
имеет не абсолютный, а относительный характер, выра-
жает лишь основную тенденцию, исключающую на весь
период или хотя бы на определенное время открытую
вооруженную схватку между революцией и контрреволю-
цией.
Означает ли победа фашизма, что концепция мирного
развития революции оказалась ошибочной? Конечно, нет.
Здесь следует разделять два отдельных вопроса: во-пер-
вых, проблему мирного и немирного путей революции и,
во-вторых, проблему защиты революции от вооруженных
атак врага. Во втором случае речь идет не о том, каким
путем развивается победившая политическая революция,
а о необходимости защитить достигнутые народом завое-
вания, прежде всего революционную власть, любыми
средствами, включая силу оружия и даже «красного тер-
рора» в ответ на контрреволюционные выступления.
События в Чили еще раз показали, что эксплуататор-
ские классы добровольно власть не отдают, а, напротив,
ожесточенно отстаивают ее, идя па самые варварские
преступления. В Декларации Гаванского совещания по
этому поводу говорится следующее: «Чилийский опыт
ясно свидетельствует, что революционное движение не
может отвергать ни один из путей демократического под-
хода к власти, но, вместе с тем, должно быть полностью
готово к тому, чтобы защищать демократические завоева-
ния силой» 35.
Таков общий вывод латиноамериканских коммунистов
по вопросу о мирном и немирном путях развития револю-
ции на современном этапе.
S3

Опыт Чили со всей остротой поставил и такую важную
проблему, как союз рабочего класса с промежуточными
слоями общества и мелкой буржуазией города и деревни.
Как известно, именно эти слои в решающий момент во-
шли в конфликт с правительством Народного единства и
фактически помогли реакционным силам свергнуть на-
родно-революционную власть и установить кровавую фа-
шистскую диктатуру Пиночета.
На этом основании многие мелкобуржуазные и лево-
радикальные авторы делают обобщающий вывод о том,
что якобы «основной расчет на союз между пролетариа-
том и средним классом в едином патриотическом антимо-
нополистическом фронте потерпел фиаско»36. Эта точка
зрения по существу исходит из троцкистского тезиса
о контрреволюционности всех непролетарских групп тру-
дового народа.
Вопрос о средних слоях и их роли в революции был,
как известно, поставлен впервые в трудах К. Маркса и
Ф. Энгельса, которые предостерегали рабочий класс
о смертельной опасности его изоляции в ходе борьбы за
социальные преобразования. В. И. Ленин, развивая эти
идеи, выдвинул научно обоснованную платформу борьбы
за союз рабочего класса с крестьянством и промежуточ-
ными слоями города (интеллигенция, студенчество, мел-
кие собственники, служащие, лица свободных профессий,
люмпен-пролетарские и маргинальные группы). Именно
такой союз, по мысли В. И. Ленина и большевиков, не
только в принципе возможен, но и крайне необходим для
успешного развития демократической революции и ее по-
следующего перерастания в революцию социалистическую.
Троцкисты в противовес Ленину выдвинули тезис
о контрреволюционности крестьянства, включая его са-
мые бедные слои, и о неспособности пролетариата объ-
единить вокруг себя промежуточные слои.
По мнению современных авторов леворадикального
направления, опыт Чили якобы доказал справедливость
этого вывода особенно применительно к этапу, когда ре-
волюционная власть начинает вплотную подходить к со-
циалистическим преобразованиям. Некоторые группы нео-
троцкистского толка, напротив, усердно доказывают
другое, а именно, что в Латинской Америке наиболее ре-
волюционной силой является не рабочий класс, а мелко-
буржуазные и промежуточные слои. Так, X. Посадос, воз-
главлявший одну из неотроцкистских группировок, ста-
84

раясь во что бы то ни стало оклеветать опыт Чили, ут-
верждает совершенно нелепую мысль о том, что якобы,
«когда мелкая буржуазия увидела, что правительство
Альенде не может идти вперед, она взяла на себя роль
авангарда. Когда же она убедилась в том, что прави-
тельство повело себя нерешительно, она потеряла вообще
всякий интерес... Мелкая буржуазия, таким образом,
способна заменить пролетариат... Нет ни одной страны,
где бы мелкая буржуазия поддерживала империализм
или национальную буржуазию» 37.
Отрицание революционных потенций мелкой буржу-
азии и промежуточных слоев, также как и переоценка
их возможностей, одинаково опасны и ошибочны, ибо и
то, и другое в конце концов сводятся к неверию в силы
пролетариата и его способность повести за собой непро-
летарские классы и слои.
Опыт Чили со всей очевидностью доказал, во-первых,
реальную возможность боевого союза всех прогрессивных
сил вокруг рабочего класса и, во-вторых, крайнюю непо-
следовательность политического поведения мелкобуржу-
азных и промежуточных групп населения. Последнее об-
стоятельство ставит перед компартиями задачу еще бо-
лее глубокого анализа положения и политического раз-
вития средних слоев, выработку политики широких и
гибких союзов, необходимость единого, твердого и одно-
родного руководства силами антиимпериалистической
коалиции.
В этой связи особое значение приобретает идеологи-
ческая борьба с оппортунизмом правого и «левого» толка.
В годы борьбы правительства Народного единства против
контрреволюции справа особую остроту приобрела также
опасность контрреволюции «слева», выражающая типично
мелкобуржуазную тенденцию путчизма, авантюризма и
анархизма. Объективно рост ультралевых тенденций от-
ражал пробуждение к активной политической борьбе про-
межуточных и мелкобуржуазных слоев чилийского об-
щества, но это далеко не всегда выливалось в правиль-
ные формы. По сути дела и правые, и ультралевые силы
объединились, образовав своего рода единый фронт про-
тив революции. «Леваки» рассматривали империализм
и олигархию как своих смертельных врагов, но полагали,
что бороться с ними возможно лишь вооруженным путем
и без опоры на массы. Исходя из этого, они крайне враж-
дебно относились к политике Народного единства, ориен-
85

тирующейся на мирное развитие революции. В итоге не
империализм и реакция, а само Народное единство и его
правительство, превратилось для ультралевых в глав-
ного врага.
Большой интерес для характеристик «левой» контр-
революции в Чили представляет позиция политической
группировки «Левое революционное движение» (МИР).
Зарубежный бюллетень, издаваемый Коммунистической
партией Чили, опубликовал в № 27 за 1978 г. открытое
письмо одного из бывших руководителей МИР Умберто
Э. Сотомайора Саласа. «Откровенно говоря, — признается
Сотомайор, — мы сравнивали Альенде с Керенским, а На-
родное единство — с социал-демократией в русской рево-
люции. Мы пребывали в уверенности, что именно нам
отведена роль большевиков». Члены группировки МИР
не считали Народное единство подходящим инструмен-
том борьбы за социализм. Более пригодным они считали
свое объединение, которое именовали «Центр реоргани-
зации революционных сил». Цель состояла в том, чтобы
вызвать раскол в Народном единстве и затем атаковать
правительство «слева», вынуждая его отказаться от про-
водимого курса. «Я убежден, — пишет Сотомайор, — что
раньше я глубоко заблуждался. В отрыве от мирового
коммунистического движения нельзя и пытаться бо-
роться с империализмом. История идет вперед. Фашизм
в Чили — явление временное. Чтобы внести вклад в его
разгром, чтобы построить новую великую родину, нужно
действовать вместе с основными движущими силами на-
шей революции. В противном случае история снова прой-
дет мимо нас».
И это действительно так. Однако следует недвусмыс-
ленно сказать о том, что именно ультралевый мелкобур-
жуазный революционаризм сыграл самую пагубную роль
в дезориентации общественного мнения и переходе зна-
чительной части средних слоев в оппозицию к Народному
единству. В этом смысле «миристы» и другие левацкие
группировки («Революционная компартия», «Октябрь-
ская», «Революционное крестьянское движение» и др.)
оказались союзниками правых сил, с самого начала стре-
мящихся изолировать пролетариат и правительство На-
родного единства, перетянуть на свою сторону полити-
чески неустойчивые слои населения.
Ультралевые считали, что правительство Народного
единства проводило реформы, якобы направленные не на
86

подрыв, а на укрепление капиталистического строя и
даже сохранение позиций империализма в Чили. Рево-
люционные преобразования в Чили объявлялись «пря-
мым продолжением» буржуазных реформ правительства
Э. Фрея.
Игнорируя меры по введению рабочего контроля и
участия рабочих в управлении производством, левацкие
группировки заявляли, будто С. Альенде «не допускает
рабочий класс к контролю над экономикой, а власть пра-
вящего класса над госаппаратом в основном остается не-
тронутой» и т. д.38
Ультралевые вместо поддержки правительства На-
родного единства призывали создавать «органы двоевла-
стия», развертывать действия вооруженных подпольных
групп и начинать гражданскую войну.
Подрывная деятельность левацких группировок порож-
дала существенные трудности для проведения в жизнь
программы Народного единства, сеяла среди трудящихся
сумятицу и тем самым объективно помогала врагу.
Три проблемы, о которых идут до сих пор горячие
споры и дискуссии (о путях революции, о возможности
прочного союза рабочего класса с непролетарскими сло-
ями, о роли ультралевых течений), тесно взаимосвязаны
между собой. Опыт Чилийской революции наглядно под-
твердил как возможность, так и чрезвычайную слож-
ность мирного пути революции, как реальность, так и
трудность достижения союза демократических сил, как
субъективный революционаризм, так и объективную
контрреволюционную роль ультралевых группировок.
Тысяча дней существования правительства Народного
единства — яркая страница в жизни чилийского народа,
который впервые получил возможность распоряжаться
собственной судьбой и осуществлять крупные социально-
экономические преобразования. Чилийская революция,
хотя она и потерпела временное поражение, навсегда
вошла в историю мирового освободительного движения,
в историю международного рабочего класса как крупное
социальное событие XX в.
При анализе причин временного поражения Чилий-
ской революции следует со всей определенностью под-
черкнуть, что не столько субъективные слабости Народ-
ного единства привели к падению правительства Саль-
вадора Альенде, сколько прямой экспорт контррево-
люции.
87

Империализм США при помощи целенаправленной
подрывной деятельности ЦРУ, Пентагона и других ве-
домств путем подкупа буржуазных специалистов, орга-
низации заговоров и диверсий (убийство А. Шнейдера),
тайного участия в антиправительственной деятельности
«Интернейшнл телефон энд телеграф компани» и дру-
гих фирм, прямого поощрения фашистских элементов
типа Пиночета и ему подобных способствовал возникно-
вению в Чили сложной ситуации как в экономической,
так и в политической жизни и фактически подготовил
военно-фашистский переворот. На эти цели из федераль-
ных фондов США было специально ассигновано около
13 млн. долл.
Чилийский опыт показал всему миру, что в современ-
ных условиях экспорт контрреволюции является главной
опасностью на пути защиты революционных завоеваний.
Это объясняется также и тем, что империализм всегда
и везде стремится всемерно поддерживать внутренние
реакционные силы. Без помощи империализма внутрен-
няя реакция в Чили не могла бы добиться своих целей.
Заговор внутренней и международной реакции, объеди-
нение сил внутренних и внешних классовых врагов На-
родного единства — вот, что в конечном счете привело
к поражению Чилийской революции.
Сравнительный обзор революционных процессов в той
группе стран, где в 60—начале 70-х годов произошли
крупные социальные потрясения (Бразилия, Доминикан-
ская Республика, Перу, Панама, Боливия, Эквадор, Гон-
дурас, Чили), позволяет сделать ряд обобщающих вы-
водов.
Прежде всего налицо принципиальное совпадение
объективных предпосылок национальных революционных
процессов независимо от форм их осуществления и до-
стигнутых результатов. К таким предпосылкам следует
отнести империалистическую зависимость, отсталую аг-
рарную структуру, кризис капиталистического развития
и традиционной буржуазно-реформистской политики.
Общим являлось и объективное социально-экономиче-
ское содержание революционных процессов, хотя отдель-
ные классы и политические силы, участвующие в борьбе,
по-разному подходили к решению поставленных историей
задач. Тем не менее все прогрессивные силы исходили
из признания необходимости радикальной антиимпериа-
листической и антиолигархической перестройки суще-
88

ствующей системы, демократизации и обновления обще-
ственной жизни в интересах нации и ее независимого
развития. Наиболее последовательно и решительно в этой
борьбе участвовал рабочий класс и его партии, стремя-
щиеся органически увязать борьбу за демократию и сво-
боду с борьбой за социализм.
Правда, лишь в Чили пролетариат смог возглавить
революцию, в других же странах политическая инициа-
тива принадлежала либо демократическому офицерству
(Доминиканская Республика, Перу, Панама, Боливия,
Эквадор, Гондурас), либо радикальным слоям национа-
листической буржуазии (Бразилия). Однако везде рабо-
чий класс выступал в роли главной социальной силы,
двигающей революцию вперед. Именно поэтому отчетли-
вее, чем прежде, на этом этапе проявилась революцион-
ная энергия народных масс, самостоятельное революцион-
ное творчество которых наложило отпечаток на весь ход
событий.
Опыт 60—70-х годов показал чрезвычайное богатство
средств и методов классовой борьбы, путей и форм ре-
волюционных процессов в зависимости от конкретных
условий и национальной специфики. Особенно полезен
был этот опыт, в том числе опыт неудач и поражений,
для рабочего класса и его партий. В огне революционной
борьбы вырабатывались стратегия и тактика, по-новому
решались проблемы единства армии и народа, роли во-
оруженных сил в революции, союза рабочего класса и
непролетарских слоев, парламентских и внепарламент-
ских форм борьбы и т. д.
Опыт показал, что в борьбе за единство демократи-
ческих и антиимпериалистических сил особенно трудно
оказалось достичь прочного союза рабочего класса с кресть-
янством. За исключением отдельных крестьянских феде-
раций, руководимых коммунистами, основная масса
крестьян и батрачества осталась весьма пассивной, а ино-
гда в решающий момент шла за правыми силами. Опре-
деленные группы крестьянства, получив в собственность
земельные наделы, вообще отошли от какой-либо борьбы.
Тем не менее именно в этот период союз рабочего класса
с крестьянством впервые приобрел реалистические очер-
тания.
Важнейшей общей чертой развития революционных
процессов 60—начала 70-х годов была крайне сложная
динамика взаимоотношений пролетарского авангарда со
89

средними городскими слоями, в том числе с мелкой бур-
жуазией города. Особенно ярко это проявилось в крайне
неустойчивом политическом сотрудничестве коммунисти-
ческих партий и левых профсоюзов, с одной стороны,
и мелкобуржуазных реформистских националистических
течений — с другой.
Будучи объективно союзниками в борьбе с империа-
лизмом и фашизмом, рабочий класс и средние слои не-
редко относились друг к другу враждебно, а в ряде слу-
чаев внутренние разногласия между их политическими
организациями принимали антагонистический характер.
Вопрос о политическом сотрудничестве в таких усло-
виях становится не только наукой, но и искусством. Ну-
жен был огромный опыт применения революционной тео-
рии на практике, нужно было уметь пробивать дорогу
к народному фронту через все перипетии и трудности
реальной жизни, через все препятствия, которые еже-
дневно рождали капиталистическая стихия, политика
классового врага, предательство всякого рода случайных
или шатких попутчиков и союзников по борьбе.
Особое место занимала проблема единства самого ра-
бочего класса как ведущей революционной силы.
Коммунисты стремились втянуть в революционное
движение как можно более широкие слои трудового на-
рода, сделать максимум для завоевания рабочим классом
роли авангарда, преодоления пассивности масс, повыше-
ния уровня их политической сознательности и организо-
ванности. Во всех странах левые профсоюзы без колеба-
ний включились в борьбу, составив пролетарский костяк
демократической революции. Однако многие крупные
профсоюзные центры реформистского направления оста-
лись на позициях соглашательства и пассивности.
Крупные революционные сражения, прокатившиеся
в 60—70-е годы, в своей совокупности отразили глубокие
сдвиги в расстановке классовых сил, показали огромную
социальную энергию масс, которые пробудились к само-
стоятельной и активной политической жизни, к органи-
зованным революционным действиям. Это было завоева-
ние исторического значения, которое создавало прочную
основу для нового революционного творчества масс, для
будущих революций.

Глава 3
РАБОЧИЙ КЛАСС В АВАНГАРДЕ
АНТИИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
В тех странах, где антиимпериалистическое и антиоли-
гархическое движение в 60—70-х годах не переросло
в социальную революцию, развитие классовой борьбы
приобрело тем не менее новый размах и остроту. В каж-
дой стране имелась, конечно, своя национальная специ-
фика, но более, чем когда-либо прежде, проявились не-
которые общие тенденции и закономерности. Главной
из них было особенно тесное переплетение патриотиче-
ских выступлений масс с борьбой рабочего класса про-
тив всех форм эксплуатации и угнетения.
Как подчеркивается в Декларации Гаванского сове-
щания, рост численности рабочего класса, изменение
в его структуре и концентрации, развитие общего поли-
тического уровня трудящихся и особенно укрепление ав-
торитета коммунистических партий и левых профсоюзов
нашли свое отражение «в повышении роли пролетариата
как главной производительной и социально-политичес-
кой силы. В то же самое время рабочий класс совершен-
ствует свою организацию и выступает как социальная
сила, способная определить политическую обстановку
в различных странах Латинской Америки. Пролетариат
стремится превратиться в главный фактор сплочения
всех других демократических и антиимпериалистических
социальных слоев»1. Опыт революционных процессов
в большинстве латиноамериканских стран служит ярким
подтверждением справедливости этого вывода.
Особенности классовой борьбы в Колумбии
Развитие классовой борьбы в Колумбии после свержения
реакционной диктатуры Р. Пинильи (1957 г.) протекало
в сложных политических условиях. В обстановке всеоб-
щего стремления к либерализации политического ре-
жима ведущие буржуазные партии видели свою глав-
ную задачу в защите интересов капитала. Главной стра-
тегической установкой правящей буржуазии стал курс
9!

на «социальный мир», подавление открытых вооружен-
ных форм классовой борьбы, запрещение массового рабо-
чего и коммунистического движения. Эта линия полно-
стью соответствовала политике американского империа-
лизма, стремящегося и после падения диктатуры
Р. Пинильи полностью сохранить свой экономический и
политический контроль над Колумбией. Главным пре-
пятствием на этом пути была, естественно, не национа-
листическая политика «робкой» колумбийской буржуа-
зии, готовой в любой момент пойти на компромисс и
уступить более сильному партнеру, а классовая борьба
пролетариата, антиимпериалистическое освободительное
движение широких слоев населения — крестьян, студен-
тов, интеллигенции, служащих.
В отличие от ряда других стран Латинской Америки
в Колумбии в течение многих лет важную роль посто-
янно играли вооруженные методы классовой борьбы.
В сельских районах на протяжении почти 30 лет шло
непрерывное сражение между отрядами крестьянской
самообороны и военно-полицейскими правительствен-
ными частями. В социальном плане это была перманент-
ная и кровопролитная война сельских трудящихся (ра-
бочих и бедных крестьян кофейных плантаций) и при-
мкнувших к ним революционных групп студенчества
против господствующих буржуазно-помещичьих кругов,
реакционной военщины и империализма.
Еще в конце 40—начале 50-х годов рабочие и кре-
стьяне в департаментах Толима, Антиокия, Гундина-
марка, Сантандер и других впервые применили тактику
вооруженной самообороны против бандитских нападений
наемников и регулярных полицейских подразделений.
Это был ответ на политику белого террора и насилия
буржуазно-помещичьей олигархии.
Нужно сказать, что и еще раньше, в 20—30-х годах,
крестьяне и батраки нередко использовали партизанские
методы борьбы. В обстановке же тотального насилия со
стороны реакционной диктатуры Р. Пинильи вооружен-
ное движение народной самообороны приняло особенно
широкие масштабы. В борьбе против тиранического ре-
жима массы сами брались за оружие, чтобы ответить на
насилие официальных властей и эксплуататоров-поме-
щиков. Это стихийное стремление было поддержано ком-
мунистами и левыми либералами, которые вели парал-
лельные действия против диктатуры. Так возникли бо-
92

лее или менее устойчивые формы военизированных групп
и отрядов народной самообороны. В отличие от обычных
партизанских отрядов, ведущих регулярные боевые дей-
ствия, отряды сельской самообороны, как правило, не
уходили надолго в горы и леса, а защищали свои дома
и землю от нападений полиции и наемных помещичьих
банд. По сути дела, это было нечто вроде стихийно сло-
жившейся системы всеобщей и добровольной народно-
милицейской самозащиты.
Большую роль в развитии движения рабоче-крестьян-
ской самообороны сыграли коммунисты. Их заслуга со-
стояла не только в организационной и пропагандистской
работе, но и в том, что они выдвигали перед крестьян-
скими массами программу глубоких аграрных преобра-
зований. Коммунисты связывали движение народной са-
мообороны с общим курсом революционного антиимпе-
риалистического процесса, с борьбой рабочего класса
в городах, с движением других демократических сил.
В этом состояло коренное отличие движения народной
самообороны в 50—60-х годах от партизанских методов
борьбы более раннего периода.
После свержения диктатуры Р. Пинильи левые либе-
ралы стали постепенно сворачивать боевые действия
своих отрядов и фактически отказались от сотрудниче-
ства с коммунистами. В 1960 г. буржуазное руководство
Либеральной партии официально распустило партизан-
ские отряды и заключило тактический компромисс со сво-
ими бывшими врагами — консерваторами, создав так на-
зываемый Национальный фронт. Новый президент Аль-
берто Льерас Камарго с согласия буржуазных партий
принял «план умиротворения», а на самом деле план
насильственного подавления рабоче-крестьянской само-
обороны. Однако сделать это оказалось не просто. Так-
тика вооруженной самообороны пустила глубокие корни.
Массы накопили большой опыт и умело отбивали атаки
карательных отрядов.
Во второй половине 50-х годов трудящимся удалось
создать нечто вроде опорного партизанского района.
Особенно крепкие позиции левые силы имели в цент-
ральном департаменте Толима и северном районе Мар-
кеталия, где концентрация земель в руках богатых ко-
фейных плантаторов была особенно высокой, а положе-
ние крестьянской массы и батраков наиболее тяжелым.
По предложению коммунистов была избрана единая кон-
93

сультативная хунта, которая ваяла на себя общее руко-
водство движением, в том числе и деятельностью
боевых партизанских отрядов. Однако положение с каж-
дым годом ухудшалось. В 1962 г. началось первое кон-
центрированное наступление армейских частей против
главного «красного очага» в провинции Маркеталия. Од-
новременно правительство объявило о подготовке аграр-
ной реформы с целью привлечения крестьян на свою сто-
рону. Фактически крестьяне уже в течение ряда лет са-
мовольно обрабатывали эти участки, и речь шла лишь
о том, чтобы юридически оформить это положение. Этот
маневр, однако, не дал ожидаемых результатов. Классо-
вая борьба в деревне продолжала нарастать. Более того,
на сторону крестьян перешла часть сельского духовен-
ства. Бедные священники вместе со своими прихожа-
нами выступали против богатой помещичьей олигархии,
обвиняя ее в паразитической роскоши и нарушении хри-
стианских заветов. В итоге в ряде районов вспыхнули
массовые мессианские религиозные движения, причем
нередко под одеждами невежественного фанатизма и ин-
дейской магии развивалось подлинно народное движение
стихийного социального протеста.
Особенно острый характер приобрела классовая
борьба в Колумбии в 1962—1965 гг. Партизанские от-
ряды, которыми руководили коммунисты, сыграли роль
главной боевой силы трудящихся.
Против народа по приказу правительства в 1962 г.
были брошены регулярные части общей численностью
более 6,5 тыс. солдат и офицеров2. Наиболее ожесто-
ченные бои завязались в зоне Маркеталия, но рабоче-
крестьянская самооборона героически выстояла. Пра-
вительственные войска вынуждены были с позором ре-
тироваться.
Надеясь все же посеять страх и сломить дух кресть-
ян, в 1963 г. правительство предприняло новые, еще бо-
лее зверские крупные карательные экспедиции. Головы
убитых партизанских командиров для устрашения вы-
ставлялись напоказ. Подозрительные бросались в тюрьмы.
Полицейские получили полную свободу действий. Но
и эти репрессивные меры не помогли. Крестьянское
движение продолжалось, хотя новый президент страны
Гильермо Леон Валенсиа в 1964 г. публично обещал
в течение одного года навсегда «покончить с независи-
мыми республиками», имея при этом в виду зоны влия-
94

ния крестьянской самообороны, прежде всего Маркета-
лию.
По секретному договору правительство США выде-
лило для проведения антикрестьянской войны 170 млн.
песо. В целом же затраты на подготовку второй экспе-
диции превысили 373 млн. песо3. Планируемая операция
получила название «план ЛАСО» («операция по безопас-
ности Латинской Америки») и включала, по расчетам
Пентагона и колумбийского генштаба, несколько этапов.
Генеральный секретарь Коммунистической партии Ко-
лумбии Виейра дает им такую характеристику:
«1) Этап подготовки и организации. Тренировка
войск для антипартизанских действий, внедрение шпио-
нов и провокаторов в зону боевых действий.
2) Акции по разведке и начало психологической
войны, блокирование региона.
3) Акции по обнаружению, окружению и ликвидации
отдельных повстанческих отрядов.
4) Раскол повстанческого вооруженного движения
с помощью шпионажа, диверсий, политических провока-
ций, насаждения каудилизма и т. п.» 4
Только после этого предполагалось провести в Мар-
кеталии и других районах некоторые экономические и
социальные реформы по рецептам, предложенным про-
граммой «Союз ради прогресса».
Главной целью было самое жестокое подавление кре-
стьянского движения. В мае 1964 г. началось второе ге-
неральное наступление правительственных войск чис-
ленностью в 16 тыс. солдат и офицеров (примерно одна
треть всей колумбийской армии). «Операция Маркета-
лия» должна была раз и навсегда покончить с движе-
нием самообороны и партизанскими отрядами в самой
Маркеталии, а также в других «опасных зонах» —
Эль Пато, Гуаберо, Риочикито, Сумапас, Ариари и др.
Карательные части с санкции правительства обрушили
против крестьян шквал минометного огня, выжигали на-
палмом деревни, зверски уничтожая все живое, бомбар-
дировали их с воздуха.
В такой ситуации, не рассчитывая на успех в пози-
ционной войне, отряды самообороны перешли к подвиж-
ным партизанским действиям. Правительственные вой-
ска заняли район Маркеталии. Буржуазная пресса рас-
трубила о наведении «полного порядка» и ликвидации
Я5

партизанских очагов, хотя в действительности боевые
действия продолжались.
В 1966 г. на второй конференции командиров парти-
занских отрядов южного фронта было решено создать
объединенные Революционные вооруженные силы Ко-
лумбии с целью координации боевых действий и привле-
чения в ряды партизанского движения широких масс
рабочих, крестьян, студентов, интеллигенции. В про-
грамме, принятой на конференции, выдвигалась задача
активизации всех форм борьбы за аграрную реформу,
политическую амнистию, вывод правительственных войск
из «зон операций», за изгнание из Колумбии иностран-
ных военных миссий, улучшение жизни трудящихся
и т. д.
В течение ряда лет (примерно до 1970 г.) боевые
действия партизан носили активный и организованный
характер, но постепенно движение пошло на спад, хотя
и до сих пор в Колумбии в горных районах имеются бо-
евые подразделения революционных вооруженных сил.
Опыт крестьянской самообороны 60-х годов сохра-
няет и поныне свое значение. Тысячи батраков и кре-
стьян в тайниках хранят оружие и в любой момент мо-
гут быстро перейти к вооруженным формам борьбы.
Спад крестьянского движения самообороны и парти-
занской борьбы в 70-х годах объяснялся не военными
успехами карательных войск, ибо таких успехов не
было, а общим изменением обстановки в стране в связи
с частичной либерализацией режима и проведением по-
литической амнистии. Главное состояло в том, что с по-
мощью завоеванной народом некоторой либерализации
был в целом преодолен длительный и тяжелый этап так
называемой виоленсии — насилия. Проведение, хотя и
куцей, аграрной реформы также в определенной мере
«умиротворило» деревню. Значительные группы кре-
стьян отошли от активной борьбы.
В новых условиях необходимо было максимально
развивать невооруженные формы революционного дви-
жения, использовать все легальные возможности для по-
литической работы в массах, укрепления связей рабо-
чего класса и крестьянства.
Нужно сказать, что классовая борьба в городах,
т. е. прежде всего рабочее движение, под влиянием Ку-
бинской революции в 60—70-х годах приняла в Колум-
бии особенно широкий размах и активные формы. Наи-
96

более организованно выступал фабрично-заводской про-
мышленный пролетариат. Его численность, по данным
переписи 1964 г., превысила 1 млн. человек. В сельском
хозяйстве было занято 972,4 тыс. рабочих и сезонных
батраков 5.
Как и во многих других странах Латинской Аме-
рики, в профсоюзах состояло меньшинство — всего 12—
16% рабочих и служащих, причем в стране параллельно
действовало четыре профцентра, придерживающихся раз-
личной политической ориентации. Все это крайне за-
трудняло и до сих пор затрудняет деятельность комму-
нистической партии, мешает достижению единства дей-
ствий. Тем не менее 60—70-е годы были отмечены мощ-
ным ростом забастовочной борьбы.
За 10 лет (1960—1970) в Колумбии произошло бо-
лее 550 забастовок, в которых приняло участие 800—
900 тыс. человек6. Впервые за многие годы рабочие
стали использовать такое грозное оружие, как всеобщая
забастовка. Преодолевая сопротивление правых профли-
деров, в марте 1971 г. по инициативе коммунистов и ле-
вых профсоюзов состоялась грандиозная общенациональ-
ная забастовка. 3 ней приняли участие сразу около
800 тыс. рабочих и других групп трудящихся (студенты,
служащие). Это выступление имело экономический и
политический характер и явилось крупнейшим событием
в жизни страны7.
В последующие годы забастовочное движение продол-
жало носить массовые масштабы. В 1972—1976 гг. было
зарегистрировано 475 забастовок с общим числом участ-
ников более 816 тыс. человек8.
Особое значение приобрели так называемые граждан-
ские забастовки, т. е. всеобщие забастовки трудящихся
города или целого района, требующие от властей реше-
ния насущных проблем — строительства школ, жилищ,
улучшение водопроводов и т. п.
Более активный характер приняла борьба рабочих,
занятых на предприятиях иностранных монополий.
В 1975 г. в Боготе состоялась встреча представителей
профсоюзов таких компаний, как «Зингер», «Сименс»,
«Дженерал электрик», с целью координации боевых дей-
ствий. Был создан специальный комитет, в который во-
шли профсоюзы Колумбии, Эквадора, Перу, Венесуэлы.
Это был важный шаг в организации единых действий
97

рабочих континента против общего врага — транснацио-
нальных корпораций.
По инициативе коммунистов и прогрессивных проф-
союзов в 1972 г. было достигнуто соглашение демокра-
тических организаций относительно создания Нацио-
нального союза оппозиции с целью участия левых сил
на выборах в парламент и муниципальные советы. За
программу кандидатов демократической коалиции
в 1974 г. проголосовало более 200 тыс. человек9.
Этот успех подтолкнул левое крыло мелкобуржуаз-
ной партии АНАПО (Национальный народный союз),
а также рядовых членов партий либералов и консерва-
торов к установлению контактов с рабочим движением.
Одновременно удалось достичь определенного сдвига
в борьбе за единство профсоюзов, в результате чего в ок-
тябре 1973 г. состоялась национальная встреча профсо-
юзных организаций.
Однако достигнутое единство действий не только не
сняло вопрос об идеологических и политических разно-
гласиях между участниками демократической коалиции,
но и обострило борьбу из-за стремления каждой партии
добиться лидирующего положения в объединенном
блоке. В результате внутреннего соперничества из На-
ционального союза оппозиции вышло левоэкстремист-
ское мелкобуржуазное течение — так называемая партия
МОИР (Независимое революционное рабочее движение),
скатившаяся на путь оголтелого антикоммунизма. Про-
тив коммунистов выступило и правое крыло партии
АНАПО. В итоге позиции демократического блока резко
ослабли, и на выборах 1976 г. левые силы собрали всего
100 тыс. голосов, т. е. вдвое меньше. Несмотря на не-
удачу, Национальный союз оппозиции не распался,
а, напротив, укрепился, особенно в смысле очищения его
рядов от неустойчивых и оппортунистических элементов.
Под влиянием коммунистов была разработана общая
программа действия, созданы постоянные комитеты на
местах.
Если оценить развитие классовой борьбы в Колум-
бии за весь послекубинский период, то нельзя не уви-
деть важного идейно-политического сдвига, а именно ос-
вобождения трудящихся от подчинения двухпартийной
буржуазной системе. Более активные формы приобрело
крестьянское движение, шире, чем прежде, колумбий-
ский пролетариат стал использовать оружие забастовки,
98

выдвигая наряду с экономическими и важные политиче-
ские лозунги.
Особенность, однако, состояла и в том, что длитель-
ный период «виоленсии» и жестоких репрессий в изве-
стной мере утомил массы, породил у части трудящихся
стремление к «мирной жизни» и личному благополучию.
Положение в рабочем движении Колумбии остается
сложным. Не преодолен раскол пролетариата, уровень
политической сознательности отстает от роста числен-
ности рабочего класса. Во второй половине 70-х годов
подняли голову правые силы. Кое-где против рабочих и
крестьян вновь стали применяться меры открытого на-
силия, усилились профашистские тенденции. Генераль-
ный секретарь ЦК Коммунистической партии Колумбии
Хильберто Виейра в выступлении на XXVI съезде КПСС
дал такую оценку положения в своей стране: «В насто-
ящее время в Колумбии продолжается борьба между де-
мократическими силами и ультрареакционными кру-
гами, которые, не считаясь с последствиями, пытаются
решить непрестанно обостряющиеся экономические и со-
циальные проблемы путем милитаризации страны. В этих
условиях Коммунистическая партия Колумбии последо-
вательно добивается единства действий рабочего класса
и образования демократического фронта, выступает про-
тив сохранения в стране постоянного осадного положе-
ния и угрозы засилья милитаристов» 10.
Эти обстоятельства ставят перед колумбийскими ком-
мунистами, перед всем пролетарским авангардом боль-
шие и непростые задачи по политической организации
масс и руководству народным революционным движе-
нием.
Рабочий класс и национал-реформизм
(опыт Венесуэлы)
Опыт развития классовой борьбы в современной Венесу-
эле позволяет выявить некоторые общие проблемы про-
тивоборства труда и капитала в условиях буржуазно-де-
мократического строя и проведения активной национал-
реформистской политики.
В Венесуэле после свержения диктатуры П. Химе-
неса (1958 г.) переход к буржуазно-демократическим
формам правления сопровождался и был обусловлен су-
99

щественными сдвигами в расстановке классовых сил. Ве-
дущую роль в новой системе власти стала играть наци-
оналистическая буржуазия. Вместе с ней к руководству
государством впервые реально приблизились мелкобур-
жуазные городские слои, а также новая предпринима-
тельская прослойка помещиков.
В политическом плане разногласия внутри правящего
лагеря сводились к притязаниям той или иной партии
сформировать кабинет министров. Вот почему соперни-
чество между буржуазными и мелкобуржуазными пар-
тиями развивалось в формах парламентаризма. Более
того, классовый характер государства усердно прикры-
вался одеждами показного «общенародного» представи-
тельства на том основании, что якобы «честное и откры-
тое» соперничество партий, их способность управлять
страной оцениваются всем народом путем голосования на
выборах президента, членов конгресса и муниципальных
советов. На деле же «право» народа решать судьбы нации
сводилось к возможности избирать на высшие государст-
венные посты разных представителей все той же бур-
жуазии.
В итоге у власти чередовались президенты от двух
главных буржуазно-реформистских партий — «Аксьон
демократика» («Демократическое действие») и КОПЕЙ
(Социал-христианская партия). Различия в их политике
носили скорее тактический, а не стратегический харак-
тер, ибо в обоих случаях главной целью являлось укре-
пление позиций капиталистического строя на путях его
модернизации, защита интересов местной буржуазии от
бесконтрольного диктата империализма, достижение
с помощью реформ «социального мира».
Двухпартийная система буржуазной власти, нацио-
налистический реформизм, социальная демагогия позво-
лили венесуэльской буржуазии частично добиться по-
ставленных целей и таким образом избежать как усиле-
ния правоэкстремистских (профашистских) тенденций,
так и роста массового рабочего движения. Правда, и
в Венесуэле в 1962—1966 гг. развернулось повстанческое
движение, в котором активная роль принадлежала ком-
мунистам. Однако в условиях буржуазно-демократиче-
ского режима и большой популярности национал-рефор-
мистского курса правительства Р. Бетанкура реальных
шансов на успех партизанских действий не было. Кресть-
янство оставалось пассивным, иногда даже враждебно
100

относилось к партизанам, большинство которых состав-
ляло студенчество.
Огромный вред увлечение вооруженными формами
борьбы нанесло профсоюзам, деятельность которых ис-
кусственно перестраивалась на военный лад. Как пишет
Генеральный секретарь Единого профсоюзного центра
Венесуэлы, видный деятель коммунистической партии
Эмми Кроэс, «профсоюзная борьба как особая форма
борьбы должна была развиваться с учетом ее характер-
ных особенностей, которые предполагают хотя бы мини-
мальный объем легальной деятельности. На деле же все
обстояло по-иному: помещения профсоюзов были пре-
вращены в склады оружия, в опорные пункты действий
городских партизанских групп; классовое профсоюзное
движение — в рупор повторяющихся и терпевших про-
вал призывов к забастовкам повстанческого характера.
Таким образом, профсоюзы были отданы на произвол по-
лиции, а это привело к тому, что трудящиеся массы от-
ходили от своих профорганизаций, а профсоюзный актив
свелся к узкому кругу лиц» 11.
Трезвый анализ ситуации позволил Коммунистичес-
кой партии Венесуэлы, хотя и с некоторым запозданием,
принять решение о свертывании вооруженной борьбы.
VIII пленум КПВ, состоявшийся в 1967 г., осудил
«ошибочные, псевдореволюционные, сектантские кон-
цепции», направленные на продолжение и расширение
партизанского движения во что бы то ни стало и любой
ценой. Пленум выдвинул новый стратегический курс —
курс на создание «широкого национального фронта
гражданских и военных сил, чтобы начать прогрессив-
ные преобразования, которые откроют путь к независи-
мому развитию страны» 12.
Это был принципиальный поворот в стратегии ком-
партии, который, естественно, не мог не вызвать сопро-
тивления со стороны тех, кто механистически относился
к опыту Кубинской революции и стремился превратить
партию в своеобразный придаток военно-партизанского
командования, а вместо кропотливой и утомительной
политической работы в массах предпочитал заниматься
бесперспективными экспериментами по созданию «сети
повстанческих очагов». Особенно активно эту идею разви-
вал один из членов ЦК КПВ — Дуглас Браво, перешед-
ший на путь «левого» авантюризма. Его группа стреми-
лась развязать общеконтинентальное партизанское дви-
101

жение против империализма с единым центральным
командованием 13.
Нужно напомнить, что в начале 60-х годов курс на
общеконтинентальное повстанческое движение был весьма
популярен во многих странах, поэтому линия Д. Браво
выглядела наиболее революционной. В результате дис-
куссий в рядах руководства КПВ наметился серьезный
раскол. Левацкие элементы нанесли большой вред, дез-
организуя рабочий класс и особенно политически не-
опытное, но патриотически настроенное и рвущееся в бой
студенчество. В итоге много молодых патриотов погибло
в схватках с патрулями и полицией. Народ не поддер-
жал вооруженных выступлений партизан. Ни объектив-
ных, ни субъективных условий для развертывания пов-
станческого движения в те годы в Венесуэле не было.
Буржуазно-националистические партии, прежде всего
партия «Аксьон демократика» во главе с ее опытным
лидером Р. Бетанкуром, сравнительно легко увлекли
в узкое русло ожесточенных предвыборных баталий ши-
рокие слои народа, рассматривая массы в качестве по-
слушной политической пехоты. На некоторое время пар-
ламентская борьба выдвинулась на первое место, как бы
подмяв под себя внепарламентское массовое движение.
Буржуазная пропаганда умело окрашивала борьбу «Ак-
сьон демократика» за министерские посты в революци-
онные тона, а Р. Бетанкура рисовала как подлинно на-
родного вождя-патриота. Это позволило демократам в те-
чение долгих лет (1958—1968, 1973—1978) удержи-
ваться у власти. Социал-христианская партия правила
страной в 1968—1973 гг. и вновь победила на выборах
1978 г. В итоге большинство рабочего класса пошло на
поводу у национал-реформистской буржуазии. Лишь пе-
редовая часть пролетариата, прогрессивное студенчество,
небольшая прослойка служащих, отдельные группы бед-
нейшего крестьянства заняли независимые политические
позиции. Коммунисты работали самоотверженно, но до-
биться решающего сдвига в настроении масс не могли.
Ситуация осложнилась в связи с глубоким и дли-
тельным внутренним кризисом в самой компартии, воз-
никшим в 1968 г. из-за фракционной оппортунистиче-
ской деятельности группы Петкова — Маркеса.
Оживление оппортунизма имело под собой в каче-
стве социальной предпосылки то, что пролетариат и
примыкающие к нему слои, достигающие по численно-
102

сти почти 2 млн. человек, в своей массе были заняты
на мелких и средних предприятиях. Фабрично-заводское
кадровое ядро составляло 200 тыс. человек, лишь одну
десятую рабочего класса14. Примерно 700 тыс. человек
насчитывала армия безработных15. Только в такой си-
туации могли пустить корни всякого рода левооппорту-
нистические и националистические тенденции. С другой
стороны, традиционно сильная профсоюзная бюрократия
подталкивала неопытные группы рабочих в болото со-
глашательства и правого оппортунизма. Огромное воз-
действие на пролетариат оказывало также мелкобуржу-
азное окружение.
Слабое развитие активных форм борьбы венесуэль-
ского пролетариата, трудности в работе коммунистиче-
ской партии, буржуазный реформизм и мелкобуржуаз-
ная стихия — вот что явилось причиной оживления пра-
вого и «левого» оппортунизма. Даже некоторые члены
ЦК КПВ, не веря в силы трудящихся масс, скатились
в болото оппортунизма и ревизионизма. Так, группа
Петкова — Маркеса стала распространять реакционную
идею неспособности венесуэльского пролетариата и его
партии возглавить революционное движение масс, вы-
движения на позиции гегемона «нового социального бло-
ка» — студенчества, средних слоев, революционной ин-
теллигенции, всех новых, «наиболее быстро пролетари-
зирующихся» сил, но лишь не старого и, по их мне-
нию, «обуржуазившегося» пролетариата18.
Венцом морально-политического падения фракционе-
ров стало заявление Т. Петкова о необходимости вообще
ликвидировать коммунистическую партию и создать но-
вый «субъект революции». Такая позиция была тем бо-
лее странной и вредной, что в 1969 г. был отменен за-
прет на деятельность Коммунистической партии Венесу-
элы, стало оживляться забастовочное движение, усили-
лась тяга к профсоюзному единству.
В итоге подрывной деятельности группы Петкова—
Маркеса в рядах коммунистической партии в декабре
1970 г. произошел глубокий раскол. Ревизионистам уда-
лось склонить на свою сторону часть молодежи, в том
числе руководство комсомольской организации.
IV съезд КПВ, состоявшийся в феврале 1971 г., при-
нял решение исключить из рядов партии фракционную
группу Петкова—Маркеса. В ответ последние создали
свою партию под названием «Движение к социализму»
103

(MAC), в программе которой причудливо переплелись
воедино «лево»- и правооппортунистпческие взгляды,
антисоветизм и национализм.
Борьба коммунистов Венесуэлы против оппортунизма
и ревизионизма завершилась на IV съезде КПВ разгро-
мом фракционеров, укреплением идейно-организацион-
ного единства партии, восстановлением ленинских прин-
ципов и норм партийной жизни. Съезд взял курс на ра-
боту в массах с опорой на рабочий класс.
В специальной резолюции съезд дал глубокую оценку
состояния пролетарского движения в стране, отметив,
что значительно ослабла работа в профсоюзах. В основ-
ном венесуэльское профсоюзное движение, по оценке
съезда, характеризовалось следующими чертами: гос-
подством современного реформизма, наличием сильной
профбюрократии, связанной с государственным аппара-
том, низким уровнем вовлечения трудящихся в профсо-
юзы, пассивностью многих членов профсоюзов, а глав-
ное, глубоким организационным расколом.
«В этих условиях, — говорилось в резолюции
съезда, — исходя из необходимости пересмотра работы
партии среди рабочих, в качестве общей предпосылки сле-
дует уделить особое внимание пролетариату крупных
промышленных предприятий... Профсоюзное единство
является насущной потребностью для пролетариата в его
борьбе за непосредственные, промежуточные и конечные
цели» 17.
Разгром антипартийной группировки Петкова—Мар-
кеса, курс на единство пролетариата и союз демократи-
ческих сил вокруг рабочего класса открыли путь для
развития революционного процесса.
В феврале 1971 г. удалось создать коалицию левых
партий и организаций, которая впоследствии получила
название «Новая сила». В программу этой демократи-
ческой и антиимпериалистической коалиции, по предло-
жению коммунистов, было внесено важное требование —
призыв к борьбе за «демократию социалистического об-
разца» 18.
Рабочее и антиимпериалистическое движение разви-
валось в последующие годы неравномерно, но, несмотря
на внутренние и внешние трудности, «Новая сила» су-
мела завоевать немалый авторитет в стране.
Параллельно с развитием единства действий левых
сил в стране постепенно ширилось стачечное движение,
104

росло стремление трудящихся к преодолению раскола
в профсоюзах. Важную роль играл Единый профцентр
грудящихся Венесуэлы, созданный прогрессивными син-
дикатами еще в 1963 г. По его инициативе в 1970—
1975 гг. была проведена серия крупных забастовок, в том
числе 25-дневная стачка текстильщиков в Каракасе. Ба-
стовали трудящиеся филиала компании «Форд моторс»,
рабочие банановых плантаций, металлисты, пищевики
и т. д. Правда, в эти же годы в профсоюзах большим
влиянием стали пользоваться ультралевые элементы
анархо-синдикалистского толка, которые по всякому по-
воду и без надлежащей подготовки объявляли заба-
стовки на мелких предприятиях, стремились вытеснить
коммунистов из профсоюзов, призывали рабочих разру-
шать станки, захватывать предприятия и т. п. Такие
действия лишь наносили вред и были на руку предпри-
нимателям.
Особенность профсоюзного движения в Венесуэле
в 60—70-е годы состояла в том, что преобладающее зна-
чение имели экономические требования, прежде всего
заключение коллективных договоров. Лишь передовые
слои трудящихся выдвигали более широкие антиимпери-
алистические требования и политические лозунги. В це-
лом уровень политизации венесуэльского пролетариата
остается недостаточным, причем у значительной части
рабочих сохраняется вера в национал-реформистскую
политику буржуазных партий.
Лишь в начале 70-х годов наметился сдвиг влево
в настроениях рабочих масс. Особенно важным явились
выступления рабочих против иностранных монополий.
В 1975 г. шахтеры железных рудников, принадлежащих
американской «Ориноко майнинг компани», организо-
вали мощную забастовку. Их поддержали рабочие дру-
гой компании США, «Айрон Майнс», и ряда других
предприятий. В знак солидарности в борьбу включились
студенты, служащие, учителя 19.
По сравнению с другими странами организованное
стачечное движение в Венесуэле все же было недоста-
точно активно. В значительной степени это объясняется
гибкой национал-реформистской политикой буржуазных
кругов, которые выступают против экономического ди-
ктата империализма США и учитывают настроения масс.
Для того чтобы укрепить свои позиции в народе, прави-
тельство К. А. Переса в 1974 г. начало кампанию по на-
105

ционализации иностранных компаний железнорудной и
нефтяной промышленности. Эта акция, естественно, вы-
звала горячую поддержку трудящихся. Одновременно
правительство пошло на расширение трудового законо-
дательства, установление дипломатических отношений
с Кубой. Эти акции подняли престиж правящей партии
«Аксьон демократика» и породили у некоторых надежду
на то, что президент Карлос Андрес Перес способен на
самые решительные действия. На самом деле это была
типичная политика буржуазно-националистического ре-
формизма. Сам президент Перес, разъясняя суть своего
курса на ежегодной ассамблее предпринимателей в мае
1975 г., определял его так: «Демократия с экономиче-
ским и социальным содержанием, основанная на полном
возвращении стране естественных богатств, осуществле-
ние интеграции Латинской Америки, укрепление един-
ства „третьего мира", лучшее распределение националь-
ного дохода... Нет ничего более чуждого намерениям и
планам правительства, нежели уничтожение частного
предпринимательства... У нас нет намерения сломать
капиталистическую систему, речь идет о ее модерниза-
ции» 20. Модернизация национального капитализма обер-
нулась для венесуэльского народа ростом дороговизны,
инфляцией, расширением безработицы.
В 1975—1980 гг. на новый уровень поднялось заба-
стовочное движение. Особенно активно выступили тек-
стильщики в Маракае, служащие Центрального универ-
ситета, нефтяники. Важное значение для развития проф-
союзной работы имела VII конференция Коммунисти-
ческой партии Венесуэлы (август 1975 г.), наметившая
широкий план конкретных мероприятий по укреплению
организационного единства профсоюзов: «Мы понимаем
профсоюзное единство как вовлечение в социальные бои
новых отрядов трудящихся, укрепление наших связей
с массами для придания их выступлениям революцион-
ного содержания»21.
Эта задача остается и сейчас самой главной. Не слу-
чайно об этом специально говорилось на VI съезде Ком-
мунистической партии Венесуэлы, состоявшемся в ав-
густе 1980 г.
В Отчетном докладе ЦК и Политической декларации
VI съезда КПВ была дана глубокая характеристика об-
щих проблем революционной борьбы на современном
этапе, в частности рабочего движения, и выдвинуты но-
106

вые политические задачи. VI съезд подчеркнул: «Необ-
ходимо укрепить единство рабочего и народного движе-
ния, расширить размах борьбы на основе четкой про-
граммы патриотических, антимонополистических и ан-
тиимпериалистических требований. В этом отношении
уже достигнут некоторый прогресс, но следует признать,
что борьба за единство еще не стала систематической» 22.
Главная задача состоит в том, чтобы мобилизовать
самые широкие массы трудящихся на сознательные и
организованные революционные действия. Этой задаче
подчиняет всю свою деятельность Коммунистическая
партия Венесуэлы.
Борьба за демократию в Аргентине
Большим своеобразием обладает революционное движе-
ние в Аргентине, рабочий класс которой является одним
из авангардных национальных отрядов латиноамерикан-
ского пролетариата в целом.
«Освободительная революция» армии, приведшая
в 1955 г. к свержению буржуазно-националистического
режима X. Д. Перона, открыла длительный период по-
литической нестабильности и ущемления демократии.
Десятилетие бонапартистского лавирования правитель-
ства Перона между массами и буржуазно-помещичьей
элитой, между демократией и тоталитаризмом, между
антиимпериалистическим реформизмом и сотрудничест-
вом то с английским, то североамериканским капиталом
закончилось полным кризисом перонизма как «третьей»
идеологии и политики. Власть взяла в свои руки круп-
ная проимпериалистическая буржуазия, отбросившая
в сторону «опасные методы» перонистского популизма и
взявшая курс на внедрение новейших технобюрократи-
ческих методов правления и расширение государствен-
ного регулирования экономики в духе модных концеп-
ций неокапитализма.
Но и этот курс не увенчался успехом; в стране бы-
стро углублялся структурный кризис, росло социальное
напряжение, увеличилась безработица (1,5 млн. безра-
ботных), невиданный массовый размах приобрела ста-
чечная борьба пролетариата (до 8—10 млн. бастующих
в год).
Правительственная чехарда (за 10 лет было сменено
пять кабинетов министров) отразила нараставшую по-
107

литическую нестабильность и неспособность правящей
буржуазии и ее партий навести «социальный порядок»
в стране.
В результате в дело «экстренного спасения нации»
решила вновь вмешаться реакционная военщина, пола-
гая, что методы казарменного управления с успехом мо-
жно использовать и для наведения дисциплины в стране.
В июне 1966 г. бескровно и почти шутя военщина
сместила президента А. Илиа и назначила новым главой
государства генерала X. К. Онганиа (за ним президент-
ское кресло по очереди занимали генералы Р. М. Ле-
винстон и А. А. Лануссе).
Семь лет военного правления показали, однако, что
и армии не под силу разрешить задачу по стабилизации
экономической и политической жизни страны. Более
того, за годы военной диктатуры в стране еще больше
углубились кризисные явления, ухудшилось материаль-
ное положение народа, обострились классовые противоре-
чия между трудом и капиталом.
В этих условиях постепенно вновь стал расти поли-
тический престиж перонизма и самого Перона, укрыв-
шегося в эмиграции в Испании. Миф о «золотой эпохе»
Перона, антидиктаторские акции левых перонистов, на-
ивные надежды масс на чудо возрождения нации с по-
мощью бывшего харизматического лидера, а главное —
глубокий кризис военной диктатуры и рост политической
активности масс побудили военные власти пойти в 1973 г.
на восстановление конституционных норм.
За короткое время в стране было воссоздано или со-
здано заново 62 политические партии и группировки.
Всеобщие выборы в мае 1973 г. завершились победой
перонистской партии. В сентябре того же года прези-
дентом Аргентины после 18-летней вынужденной эми-
грации вновь был избран X. Д. Перон.
Однако ренессанс перонизма продолжался недолго.
После смерти в июле 1974 г. Перона правительство воз-
главила его недалекая супруга, окончательно скомпро-
метировавшая перонистское (хустисиалистское) движе-
ние и приведшая страну к полному экономическому и
политическому хаосу.
Вновь создалась обстановка, когда роль «спаситель-
ницы нации» взяла на себя армия. В 1976 г. прави-
тельство М. Э. Мартинес де Перон было заменено воен-
108

ной диктатурой, поставившей своей главной целью за-
щиту интересов местного монополистического капитала
и наведение самого строгого порядка в стране. Военный
триумвират (сначала его возглавил командующий сухо-
путных войск генерал X. Р. Видела, в 1981 г. президентом
был избран генерал Р. Виола) выдвинул программу
«национальной реорганизации». Суть ее сводилась к ус-
коренной модернизации на путях государственно-моно-
полистического капитализма за счет резкого повышения
эксплуатации трудящихся и политического тоталита-
ризма.
В политическом плане военный режим, опасаясь объ-
единения оппозиционных течений, воздержался от вве-
дения фашистских порядков по пиночетовскому образцу,
хотя под видом борьбы с терроризмом обрушился с же-
стокими репрессиями на прогрессивные силы.
Сложные и противоречивые процессы экономической
и политической жизни современной Аргентины не могли
не сказаться на развитии классов и классовой борьбы.
Прежде всего это отразилось на положении и борьбе ар-
гентинского пролетариата, превратившегося к 60-м годам
в самый крупный класс аргентинского общества.
Из 8,8 млн. человек самодеятельного населения по
найму в современной Аргентине трудится более
5,8 млн. человек — абсолютное большинство. Из них
примерно 800 тыс. рабочих и служащих заняты в сель-
ском хозяйстве23. Наемный труд ныне широко исполь-
зуется во всех сферах хозяйства. Буржуазные формы экс-
плуатации, как оказалось, весьма успешно развиваются
при сохранении крупной частной собственности на землю.
В этих условиях сложилось положение, когда, не-
смотря на относительно высокое развитие аграрного ка-
питализма, в системе землевладения по-прежнему пре-
обладает крупная помещичья собственность. На долю
латифундий размером свыше 500 га каждая (10,5% от
общего числа хозяйств) приходится 82,3% всей земли,
в то время как 67% хозяйств (до 100 га каждое) имеет
всего 4,8% земли24.
Разительные социальные контрасты характерны не
только для аргентинской деревни. Вот лишь один при-
мер: на долю половины населения страны приходилась
всего одна пятая часть дохода, а на долю богатой вер-
хушки (20% активного населения) — более половины.
Причем, самая зажиточная группа (крупные буржуа и
109

помещики) присваивает более одной трети всех доходов
страны 25.
Таким образом, все принятые различными буржуаз-
ными — военными и гражданскими — правительствами
меры направлены против трудящихся, мелкой буржуа-
зии, всех социальных слоев, участвующих в производ-
стве, и выгодны только крупным помещикам, капитали-
стам, спекулянтам и иностранным монополиям, которые
невиданно обогатились за последние годы. Лишь благо-
даря сопротивлению трудящихся, и прежде всего рабо-
чего класса, реакционным внутренним и внешним силам
не удалось полностью превратить страну в фашистское
«новое государство». Классовая борьба трудящихся в Ар-
гентине явилась главной преградой фашизму.
За 20 лет — с 1955 по 1976 г. — революционное движе-
ние в Аргентине прошло несколько этапов. На первом из
них перед рабочим классом и его союзниками стояла за-
дача сбросить идеологические оковы «хустисиалистского»
популизма, укрепить политическую самостоятельность,
добиться единства действий трудящихся, бороться за соз-
дание правительства широкой демократической коалиции,
за коренные социально-экономические реформы. Особенно
важно было преодолеть вражду между перонистскими мас-
сами и неперонистами, т. е. прежде всего коммунистами,
против которых сам Перон в годы своего первого прези-
дентства не раз направлял сильные репрессивные удары.
«Коммунисты, — говорил Генеральный секретарь Ком-
мунистической партии Аргентины В. Кодовилья на пле-
нуме ЦК КПА в июле 1976 г., — всегда поддерживали и
поддерживают искренние отношения с рабочими и дру-
гими слоями народа, находящимися под влиянием перо-
нистских идей. Мы уверены, что постепенно они поймут,
что заблуждались относительно классового характера «ху-
стисиалистского» правительства, постепенно будет креп-
нуть их уверенность в своих силах и в способность са-
мостоятельно участвовать в политической жизни страны.
Мы уверены, что эти рабочие массы примут участие
в широком национальном движении за восстановление
конституционного режима...» 26
В условиях сложной политической ситуации и глубо-
кого экономического кризиса Коммунистическая партия
Аргентины выдвинула стратегию борьбы за создание на-
ционально-демократического фронта снизу путем развер-
тывания единства действий в защиту неотложных, жиз-
110

ненно важных требований трудящихся. Линия на союз
демократических сил дала свои результаты, способство-
вала политизации широких трудящихся масс. Этот про-
цесс резко активизировался под влиянием Кубинской ре-
волюции. В 1960—1961 гг. произошел существенный
сдвиг влево, стало быстро набирать силу забастовочное
движение, укрепилась тяга к единству, хотя преодолеть
раскол в профсоюзах так и не удалось.
Раскол в профсоюзах явился серьезным тормозом
на пути развития рабочего движения. Тем не менее во-
преки правым профлидерам трудящиеся сумели развер-
нуть активные забастовочные действия. За семь лет
после победы Кубинской революции (1959—1965) общее
число забастовщиков превысило 50 млн. человек27. Та-
кого размаха Аргентина никогда раньше не знала. Ста-
чечное движение временно снизилось лишь в годы во-
енной диктатуры. Этому способствовало и то, что вид-
ные перонистские руководители, вопреки собственным
утверждениям о «защите демократии и справедливости»,
фактически капитулировали перед военщиной и всяче-
ски сдерживали боевой пыл трудящихся.
В отличие от беспринципных перонистских руково-
дителей народ быстро разобрался в классовом характере
военной диктатуры. В декабре 1966 г. была проведена
первая всеобщая забастовка в защиту демократии. В вы-
ступлении участвовало более 4 млн. рабочих и служа-
щих28. Военные власти всей силой обрушились на ба-
стующих. В августе 1967 г. был принят декрет «О за-
щите от коммунизма», поставивший КПА вне закона.
Забастовки запрещались, за участие в них грозило тю-
ремное заключение сроком от 4 до 10 лет.
Однако репрессии не сломили волю рабочего класса:
1 марта 1967 г. вспыхнула вторая всеобщая забастовка,
в которой участвовало более 1 млн. рабочих и служащих,
но и она была жестоко подавлена.
Тем не менее классовая борьба за восстановление де-
мократии продолжалась. Преодолевая все препятствия,
коммунисты развернули активные действия в профсою-
зах, более гибкие формы приобрело их сотрудничество
с левыми перонистами. По инициативе КПА в стране
стали действовать новые массовые прогрессивные орга-
низации — «Движение в защиту демократии и прав че-
ловека», «Движение в защиту национальных богатств»,
«Движение солидарности с Вьетнамом» и др.
111

Сложная экономическая и политическая ситуация
привела к тому, что в рабочем и особенно профсоюзном
движении отчетливо выделилось три течения:
1) соглашательское, капитулянтское (так называемое
«новое мнение») во главе с реакционными профсоюз-
ными боссами;
2) сторонники «диалога» с военным режимом;
3) антидиктаторское движение во главе с коммуни-
стами и левыми перонистами.
Разногласия в рабочем движении и недовольство со-
глашательской политикой правого руководства перонист-
ской партии привели еще в начале 60-х годов к появле-
нию ультралевого движения «монтонерос», развернув-
шего террористические акты. В подпольные группы дви-
жения («командос») в основном входило радикально на-
строенное перонистское студенчество. Движение «монто-
нерос», хотя формально и исходило из тезиса о «рево-
люционной народной войне», на деле было оторвано от
народа. Многочисленные убийства высших должностных
чиновников, полицейских и генералов, взрывы, захват
заложников и подобные террористические методы не
могли, конечно, служить эффективным средством борьбы
с диктатурой и не поддерживались массами. Более того,
терроризм «монтонерос» был использован реакцией для
усиления антикоммунистических и антидемократических
акций.
В годы военной диктатуры пролетариат Аргентины,
широкие слои городских и сельских трудящихся вели
упорную и многообразную борьбу в защиту своих прав
и свобод, отказываясь прислуживать реакционной воен-
щине. В итоге общенародного сопротивления диктатура
не сумела создать прочной социальной опоры и держа-
лась у власти силой штыка.
Развитие массового демократического и рабочего дви-
жения в настоящее время крайне затруднено: стачки за-
прещены, деятельность прогрессивных политических и
профсоюзных организаций приостановлена, в стране по-
стоянно сохраняется осадное положение. Однако, учиты-
вая борьбу различных течений в правительстве и армии,
Коммунистическая партия Аргентины выступает за диа-
лог с правительством и за поиски путей к достижению
«национального демократического соглашения» с целью
образования нового военно-гражданского правительства.
Благодаря героическим усилиям коммунистов после не-
112

которого спада стачечная борьба в 1977—1978 гг. вновь
приобрела массовый размах (около 15 млн. человек).
Аргентина уже в течение ряда лет переживает пе-
риод социальной и политической неустойчивости, являю-
щейся результатом проведения политики в интересах
империалистических транснациональных корпораций,
в ущерб интересам народа, трудовых масс.
Ради этого подавлялась нормальная деятельность
профсоюзов, политических партий, общедемократические
свободы. Все это оставило глубокие раны на обществе и
вызвало сильное недовольство широких прогрессивных
слоев общества — от рабочего класса и трудового кресть-
янства до средних слоев и части национальной буржуа-
зии.
«Ныне речь идет о том, — говорил на XXVI съезде
КПСС Генеральный секретарь Коммунистической партии
Аргентины Атос Фава, — чтобы придать этому недоволь-
ству более четкие, организованные формы, чтобы заста-
вить услышать и уважать волю большинства. Вот по-
чему мы ищем пути для достижения демократического
национального согласия, объединения всех обществен-
ных, профсоюзных, политических, религиозных и свет-
ских, гражданских и военных сия, борющихся за обнов-
ленную, демократическую и миролюбивую Аргентину» 29.
Подъем революционного движения в Уругвае
В соседнем с Аргентиной Уругвае в рассматриваемый
период рабочее и массовое демократическое движение
развивалось в более благоприятных условиях. Пролета-
риат в этой стране не был так расколот, как в Арген-
тине, отличался высокой территориальной концентрацией
(три четверти всего рабочего класса сосредоточено в сто-
лице Уругвая—Монтевидео), не испытывал такого силь-
ного влияния буржуазно-реформистского национализма,
каким пользовался перонизм в Аргентине. Более устой-
чивыми в Уругвае до переворота 1973 г. оставались и
буржуазно-демократические порядки, что открывало оп-
ределенные возможности для развития рабочего движе-
ния и легальной политической деятельности коммунисти-
ческой партии, прогрессивных профсоюзов.
В этих условиях на протяжении сравнительно дли-
тельного времени (1959—1973) в Уругвае наблюдалось
устойчивое поступательное развитие революционного
113

процесса, во главе которого уверенно выступал рабочий
класс.
Объективной основой развития классовой борьбы и
антиимпериалистического движения являлся глубокий
социально-экономический кризис и обострение противо-
речий между трудовыми слоями народа, с одной сто-
роны, внутренними и внешними реакционными силами,
с другой. Основным противоречием этого периода стал
антагонизм между рабочим классом и местным крупным
капиталом, стремящимся с помощью империализма США
путем резкого усиления эксплуатации трудящихся обес-
печить переход на рельсы государственно-монополисти-
ческого развития.
Как указывал Первый секретарь ЦК Коммунистиче-
ской партии Уругвая Р. Арисменди, основные высоты го-
сударственной власти в Уругвае в начале 60-х годов за-
няла «олигархия крупных монополистических буржуа —
финансовых, промышленных и торговых, а также лати-
фундистов, причем главным действующим лицом стал
банкир» 30.
Перед рабочим классом и его партией встала задача
максимальной мобилизации прогрессивных сил страны
на борьбу против реакционной политики крупного капи-
тала, за демократическое обновление страны.
В соответствии с решениями XVI съезда (1955 г.)
Коммунистическая партия Уругвая преодолела сектант-
ство и развернула в конце 50—начале 60-х годов мощ-
ную политическую кампанию в массах.
На XVII съезде КПУ (1958 г.) была принята раз-
вернутая программа борьбы за подготовку и осуществле-
ние подлинно народной демократической и антиимпери-
алистической революции. Непосредственной политической
предпосылкой успеха нового стратегического курса ком-
мунистическая партия справедливо считала укрепление
единства самого рабочего класса и всех левых сил страны.
На основе бурного роста стачечной борьбы, накопле-
ния опыта общенациональных забастовок экономического
и политического характера, боевых антиимпериалисти-
ческих и антиолигархических выступлений различных
социальных групп населения (рабочих, служащих, сту-
дентов, ремесленников) был достигнут существенный
сдвиг в пользу создания леводемократического единого
фронта. Важное значение в этой связи имело идеологиче-
ское и организационное укрепление коммунистической
114

партии, ее превращение в боевую и массовую революци-
онную организацию рабочего класса. За 15 лет (1955—
1970) число членов КПУ выросло в 13 раз. Особенно
значительно укрепились позиции коммунистов в про-
мышленном сердце страны — Монтевидео.
Благодаря усилиям коммунистов в 1961 г. удалось
создать Единый профсоюзный центр трудящихся Уругвая,
а спустя год — Левый фронт освобождения, в который
наряду с компартией вошли демократические и антиим-
периалистические организации прогрессивной интелли-
генции и студенчества.
Шаг за шагом рабочий класс укреплял классовое
единство. По инициативе КПУ и при ее самом активном
содействии в октябре 1966 г. был основан Национальный
конвент трудящихся Уругвая, объединивший более 90%
всех членов профсоюзов страны. Это был крупный успех.
Опираясь на завоеванное единство профсоюзов, ком-
мунисты развернули целеустремленные политические
действия по расширению и укреплению леводемократи-
ческой коалиции. После многих усилий на основе Левого
фронта освобождения в феврале 1971 г. был образован
так называемый Широкий фронт. В его состав вошли
коммунисты, социалисты, христианские демократы, ле-
вые группировки, отколовшиеся от традиционных бур-
жуазно-реформистских партий «Бланко» и «Колорадо»,
и другие демократические группы и организации.
Это был новый важный шаг вперед. На выборах
1971 г. Широкий фронт, выдвинувший программу глу-
боких структурных преобразований, собрал более 20%
голосов избирателей. Как подчеркивал Р. Арисменди,
«создание фронта, политического соединения двух аспек-
тов — единство масс и единство партий — это высший
этап в создании социально-политической силы револю-
ции. Это коалиция пролетариата и средних слоев. Это
конкретный путь подведения народа к власти»31. При
этом Широкий фронт, как подчеркивал его президент ге-
нерал Серенья, открывает возможность для мирного, пар-
ламентского пути преобразования власти в интересах
народа. «Это последняя, решающая попытка Уругвая
найти законный демократический, мирный выход» 32.
Конечно, до решающей схватки за власть было еще
далеко, но опыт Народного единства в Чили 1970 г. сви-
детельствовал о большой перспективе роста политиче-
ского влияния Широкого фронта. Это обстоятельство, ес-
115

тественно, чрезвычайно тревожило правящую монополи-
стическую и латифундистскую олигархию и империализм
США, которые принялись спешно разрабатывать план
контрреволюционного превентивного военно-фашистского
переворота с целью жестокого подавления классовой
борьбы в стране.
Репрессии вызвали, однако, не ослабление, а нараста-
ние демократического движения, причем особенно ак-
тивно стали действовать партизанские отряды, которые
возникли еще в начале 60-х годов.
Участники левопартизанского движения гордо имено-
вали себя «тупамарос» — по имени вождя перуанских
индейцев в XVIII в. Тупак Амару. Военно-политическая
организация «тупамарос» — «Движение за национальное
освобождение»—приобрела известную популярность и
действовала весьма изобретательно. Она была нелегально
создана в 1962 г. группой молодых левых социалистов,
которые первоначально стремились копировать опыт
повстанческого движения на Кубе, но в условиях рав-
нинной территории Уругвая не могли, конечно, вести
боевые операции в сельской местности и перенесли свои
боевые действия в города. Конспиративные военизирован-
ные группы «тупамарос» (3—5 человек) и более крупные
отряды «командос» (20—30 человек) действовали неза-
висимо друг от друга и сумели провести ряд успешных
боевых операций. По сведениям полиции, общее число
«тупамарос» достигало 2—3 тыс. человек. При помощи
отдельных террористических акций они стремились «ус-
корить созревание революционной ситуации»33.
Типично ультралевая стратегия «тупамарос» имела ту
особенность, что в политическом отношении она не со-
провождалась антикоммунистическими выпадами и в
принципе признавала объединение левых сил в борьбе
против общего врага. Важной особенностью деятельности
«тупамарос» была их пропагандистская работа по разоб-
лачению реакционного характера олигархии и империа-
лизма, всякого рода коррупции, взяточничества и т. д.
«Тупамарос» выступили в поддержку Широкого фронта,
но видели его задачу лишь в том, чтобы постараться
«внедрить параллельную власть».
В конце 60—начале 70-х годов «тупамарос» провели
ряд крупных операций (захват заложников, занятие аэ-
родрома и радиостанций, атаки на военные склады с
целью приобретения оружия, организация побегов из
116

тюрем политических заключенных и др.), но добиться
заметного сдвига в организации широкой повстанческой
борьбы так и не смогли. Под ударами полиции движение
«тупамарос» в 1972 г. пошло на убыль.
Главной причиной затухания этого ультралевого те-
чения явились, конечно, не репрессии, хотя и они на-
несли тяжелый удар, а кризис всей идейно-политической
стратегии городской геррильи, изолированность «тупама-
рос» от масс, прежде всего от рабочего класса.
Признание ошибочности стратегии «тупамарос» не
означает, однако, что их движение имело абсолютно ре-
акционный характер. Нет, оно сыграло в чем-то даже
позитивную роль. «Тупамарос» по-своему способствовали
росту антиимпериалистических революционных настрое-
ний в массах, но возглавить борьбу народа они, разуме-
ется, не могли.
Вот почему следует полностью согласиться с той оцен-
кой их места в политической жизни Уругвая, которую дал
Р. Арисменди. Борьба «тупамарос», писал он, развива-
лась «рядом с рабочим и народным движением»34, т. е.
не против него, не в нем самом, а именно рядом как
своеобразный и временный попутчик подлинно народного
и глубинного революционного процесса, во главе кото-
рого стоял рабочий класс.
В рабочем классе, а не в операциях «тупамарос» бур-
жуазия и империализм видели своего главного врага.
Против рабочего класса, его растущей революционной
силы был направлен реакционный военный переворот
в июне 1973 г., закончившийся установлением в Уругвае
фашистского режима.
В авангарде движения антифашистского сопротивле-
ния выступил именно рабочий класс — класс, который
всей своей героической борьбой и на всех этапах истории
зарекомендовал себя в глазах всего народа как самая ре-
волюционная и организованная социальная сила уруг-
вайского общества.
Мексиканский пролетариат
в борьбе против монополий
Развитие классовой борьбы и антиимпериалистического
движения в современной Мексике имеет ряд существен-
ных особенностей по сравнению с другими латиноамери-
канскими странами. Материальной основой этого отличия
117

служит прежде всего сравнительно высокий уровень раз-
вития капитализма, а следовательно, и более «европей-
ский» тип противоборства труда и капитала. Кроме того,
Мексика относительно более самостоятельна в осущест-
влении своих внешнеэкономических и политических свя-
зей, хотя и не свободна от зависимости перед империа-
лизмом США.
Прогрессивный курс в отношении социалистической
Кубы, политическая и моральная поддержка освободи-
тельных движений в странах Центральной и Карибской
Америки, позитивная позиция по вопросам международ-
ной разрядки и сотрудничества стран разных обществен-
ных систем — все это придает особый характер политике
правящей буржуазно-реформистской Институционно-ре-
волюционной партии.
Данное обстоятельство, естественно, накладывает
свой отпечаток на развитие рабочего движения, тем бо-
лее что в области внутренней политики буржуазные
круги довольно умело осуществляют своего рода социал-
демократический проект, выступая с позиций «социаль-
ного мира» ради защиты общенациональных интересов.
По словам президента страны, председателя исполкома
Институционно-революционной партии Лопеса Портильо,
главная цель состоит в том, чтобы «примирить движущие
силы социального движения и избежать внутренних раз-
ногласий в революционной коалиции, чтобы закрыть до-
рогу анархии, реакции или иностранной интервенции.
С этой целью создается Национальный фронт, чья идео-
логия и политическая сила базируются на организации
крестьян, рабочих и средних народных классов»35.
При этом, однако, президент не пояснил, что под «ре-
волюционной коалицией» подразумевается поддержка на-
родом буржуазного государства и правящей партии, под
«анархией» имеется в виду самостоятельная борьба про-
летариата, а «организация» трудящихся мыслится в рам-
ках и под эгидой реформизма при главенствующей роли
Институционно-революционной партии.
Гибкая социальная политика вкупе с умелой демаго-
гией дала правительственным кругам определенный эф-
фект в деле создания устойчивой социальной опоры вла-
сти. Важную помощь в этом оказала профсоюзная бюро-
кратия. В итоге основная часть трудового населения,
включая и массовые группы рабочих, оказалась в ор-
бите идеологического и политического влияния Институ-
118

ционно-революционной партии и возглавляемого ею пра-
вительственного аппарата.
Вместе с тем в стране за истекшие 20 лет произошли
существенные сдвиги в укреплении позиций крупного
местного капитала, окрепли национальные монополии,
усилилась эксплуатация трудящихся. Это вызвало, по
оценке XVIII съезда Мексиканской коммунистической
партии (май 1977 г.), глубокий экономический, полити-
ческий и социальный кризис: сократилось сельскохозяй-
ственное производство, усилилась технологическая зави-
симость, возросла безработица (полностью и частично
безработные составили почти половину всего трудоспо-
собного населения), резко увеличилась эмиграция, рас-
ширилась социальная пропасть между зажиточной вер-
хушкой и народом, на долю которого достается менее од-
ной трети национального дохода, опасные размеры при-
няли инфляция, рост цен и т. д.36
В основе этих негативных явлений, как отметил
XVIII съезд МКП, лежит тот факт, что в 50—60-х годах
началось развитие местных паразитических монополисти-
ческих групп, внедрение транснациональных монополий,
а «в начале 70-х годов страна вступила на путь форми-
рования государственно-монополистического капитализма.
На этом этапе монополии установили свое полное гос-
подство во всех сферах экономики, монополистическая
буржуазия срослась с государством с целью спасения
капитализма и сохранения своих монополистических при-
былей» 37.
Все это не могло не вызвать обострения социальных
антагонизмов. Хотя в Мексике и не наблюдалось общего
революционного подъема, классовая борьба и особенно
выступления пролетариата приобрели активные и массо-
вые формы. Возросло политическое влияние коммунисти-
ческой партии и ряда других леводемократических орга-
низаций. В целом, однако, как подчеркнул XVIII съезд
МКП, «массовое движение еще не соответствует тем тре-
бованиям, которые стоят перед всеми трудящимися
в борьбе за защиту своих интересов» 38.
В значительной степени это объясняется соглашатель-
ской линией профсоюзной бюрократии, реформистской по-
литикой государства, которое выступает перед массами
в тоге защитника и гаранта их интересов от бесконтроль-
ной эксплуатации предпринимателей и международных
монополий.
119

В Мексике существует целая сеть профсоюзных цент-
ров отдыха, спортивных лагерей, различных курсов, школ,
что, бесспорно, привлекает трудящихся, укрепляет ил-
люзии относительно «заботы» со стороны государства.
Преодолеть сложившийся стереотип массового мышления
и поведения крайне трудно. И тем не менее в 60—70-х го-
дах произошел явный сдвиг влево.
Начиная со всеобщей стачки рабочих-железнодорож-
ников 1958 г. в жизнь Мексики прочно вошла забастовка
как активная форма пролетарской борьбы. Запутанная
система регулирования забастовок и принудительного ар-
битража, естественно, крайне затрудняет организацию
стачек. Более того, некоторые реальные забастовки фор-
мально объявляются «несуществующими», что освобож-
дает предпринимателей от переговоров с рабочими, дей-
ствия которых объявляются незаконными. В таких усло-
виях широкий размах приобрела такая форма классовой
борьбы, как заключение коллективных договоров, движе-
ние за демократические права профсоюзов.
Тем не менее стачечное движение носит в последние
годы еще более активный характер, причем рабочий класс
концентрирует свои удары против монополистического
местного и иностранного капитала.
В 1961 г. свыше четырех месяцев бастовали рабо-
чие текстильной компании «Индустриа Веракрусана»,
в 1963 г. — горняки шахты «Фриско С. А.», в 1965 г. —
горняки компании «Фреснильо». В 1966 г. острый харак-
тер приобрело выступление рабочих-металлургов в г. Мон-
террей, трудящихся филиала американской фирмы «Дже-
нерал моторс». Успешно закончилась также стачка рабо-
чих филиала «Дженерал электрик».
С 1968 г. в антимонополистическую борьбу активно
включилось студенчество, научно-техническая интеллиген-
ция, служащие. В 70-х годах стали развиваться и такие
формы борьбы рабочих, как занятие предприятий, поэтап-
ные забастовки, митинги, манифестации. Требования
пролетариата все чаще затрагивают целый ряд общена-
циональных демократических задач, включая национали-
зацию крупных предприятий, ликвидацию монополий,
расширение демократии и т. д.
Мексиканская коммунистическая партия, исходя из
новых явлений в развитии классов и классовой борьбы на
этапе формирования государственно-монополистического
капитализма, нацеливает трудящихся на борьбу за демо-
120

кратическое и социалистическое переустройство общества.
В своих программных документах МКП подчеркивает,
что речь идет о назревании условий для «нового револю-
ционного движения в Мексике — революции, которая
в своем содержании сочетает демократические и социали-
стические задачи. На первом этапе будут решены демо-
кратические цели, являющиеся составной частью социали-
стической революции. Тем самым для страны откроется
перспектива общества без эксплуататоров и эксплуатируе-
мых» 39.
Стратегический курс на «демократическую и социали-
стическую революцию» в принципе не отрицает относи-
тельной самостоятельности двух этапов борьбы, но ис-
ходит из их диалектической взаимосвязи. В конкретных
условиях Мексики с учетом быстрого развития государст-
венно-монополистического капитализма, задачи социали-
стической революции приобретают более отчетливые
материальные предпосылки. Сочетание антиимпериали-
стических, общедемократических и антимонополистиче-
ских целей с борьбой за социализм постоянно развивается
и углубляется, что придает действительно новый характер
всему революционному процессу в Мексике, обгоняющей
в этом отношении многие другие латиноамериканские
страны.
Следует, однако, различать объективное сближение
демократического и социалистического этапов революции
от субъективных возможностей мексиканского пролета-
риата и его союзников на практике осуществить победо-
носную революцию. Пока речь идет лишь о накоплении
сил, борьбе за единство рабочего класса, за достижение
прочного союза демократических и антиимпериалистиче-
ских движений, т. е. о развитии субъективного фактора
революции, подводе масс к решающим социальным бит-
вам за новую Мексику. Этот процесс сложен и труден. Он
потребует, конечно, огромных усилий и немало времени.
Важное значение имеет в этой связи решение об объеди-
нении левых партий, в том числе Мексиканской коммуни-
стической партии, в единую организацию.
121

Антиимпериалистическое движение в странах
Центральной Америки и Карибского бассейна
Большим своеобразием отличается развитие антиимпериа-
листического движения в странах Центральной Америки
и Карибского бассейна. В течение долгих десятилетий
американский империализм обладал в этом регионе почти
абсолютным господством. Прямая и косвенная интервен-
ция США, перманентное властвование в большинстве
центральноамериканских стран (за исключением Коста-
Рики) реакционных проимпериалистических военных дик-
татур, колониальная зависимость большинства островов
Карибского бассейна от Англии и Франции, а Суринама
от Нидерландов, относительная слабость молодого рабо-
чего класса (в основном рабочие плантаций) и коммуни-
стических партий, низкий уровень политизации масс —
все это крайне осложняло развитие революционных про-
цессов. Но и в этой самой зависимой части континента
в 60-е годы произошли серьезные социальные и полити-
ческие перемены, которые в своей совокупности подгото-
вили почву для революционного взрыва на рубеже 70—
80-х годов.
Важнейшим сдвигом исторического значения явилось
освобождение большой группы стран этого региона от пря-
мой колониальной зависимости. Победа Кубинской рево-
люции и общий подъем освободительного движения на
континенте оказали самое благотворное воздействие на
борьбу бывших колониальных народов за свой националь-
ный суверенитет. В 1962 г. была провозглашена независи-
мость Ямайки, Тринидада и Тобаго. В 1966 г. получили
независимость Гайана (бывшая Британская Гвиана) и
Барбадос. В 1973 г. от колониализма освободилось Со-
дружество Багамских островов, в 1974 г. — Гренада,
в 1975 г. — Суринам (бывшая Нидерландская Гвиана),
в 1978 г. — Содружество Доминики, в 1979 г. — Сент-Лю-
сия и Сент-Винсент40.
Борьба за независимость была длительной и сложной,
опытный европейский империализм сумел в последний
момент избежать революционного взрыва в своих коло-
ниях и решить проблему относительно «мирным» путем.
Такая «уступчивость» объяснялась двумя обстоятельст-
вами.
Во-первых, в большинстве случаев к власти в новых
независимых государствах (за исключением правительства
122

Ч. Джагана в Гайане) пришли буржуазно-реформистские
круги, не ставящие своей задачей полный разрыв с евро-
пейским капиталом и добивающиеся в основном полити-
ческой независимости. В этих условиях бывшие метропо-
лии при помощи неоколониалистских методов надея-
лись сохранить за собой главные экономические позиции.
Во-вторых, дальнейшая затяжка с предоставлением
независимости грозила вылиться либо в открытое народ-
но-революционное движение, либо в политический верху-
шечный переворот с ориентацией на империализм США.
В такой ситуации Англии не оставалось иного выхода,
как перейти от традиционных колониальных методов к бо-
лее завуалированной политике «содружества» со своими
бывшими вассалами.
Пришлось изменить свою тактику и французскому им-
периализму, который вынужден был пойти на признание
за своими колониальными владениями в Латинской Аме-
рике (Мартиника, Гваделупа, Гвиана) формальных прав
«заморских департаментов». Зависимость и отсталость
этих территорий сохранилась, но юридически их колони-
альный статус был упразднен.
Коммунистические партии Мартиники и Гваделупы
выдвинули лозунг предоставления демократической авто-
номии, полагая, что полная независимость может привести
к диктату монополий США и разрыву традиционных эко-
номических и культурных связей с Францией, а следо-
вательно с ее рабочим классом и другими прогрессивными
силами.
Процесс деколонизации в общем и целом означал су-
щественный шаг вперед. Особенно это оказало влияние
на общую расстановку социальных сил в зоне Карибского
бассейна.
На этапе борьбы за политическую независимость про-
тивоборство вели два поликлассовых лагеря — сторонники
и противники колониального статуса. Классовые различия,
естественно, сохранялись и даже углублялись, но нахо-
дились «в тени» более общей национальной задачи и в ос-
новном подчинялись ей. Патриотические группы местной
буржуазии и эксплуатируемые массы выступали как со-
юзники в борьбе за независимость. Такова была законо-
мерная диалектика общественного развития в условиях
колониального режима.
Когда же главная национальная задача была решена,
ораву же началось быстрое размежевание классовых сил.
123

Более явственно проступила эксплуататорская сущность
местной буржуазии, ее склонность к компромиссу с импе-
риализмом, подавлению самостоятельных политических
выступлений трудящихся.
Обострение внутренних социальных противоречий
в молодых независимых государствах привело к острой
политической борьбе по вопросу о дальнейших путях об-
щественного развития.
Страны Карибского бассейна, как подчеркивалось в Де-
кларации Гаванского совещания, «добились политической
независимости на более позднем этапе, чем остальная Ла-
тинская Америка, но вскоре оказались под властью неоко-
лониализма. В них также проявляется противоречие ме-
жду интересами новых государств и империализма. Пра-
вительства Ямайки, Барбадоса, Гайаны и Тринидада на-
чали активно участвовать в латиноамериканском сообще-
стве, занимая все более определенные положительные по-
зиции. На Гваделупе и Мартинике широкие народные
массы усиливают объединенную борьбу за автономию
своих стран, применяя принцип самоопределения в борьбе
против французского колониализма и его союзников,
в частности американского империализма и межнацио-
нальных монополий» 41.
В тех случаях, когда государственная политика по-
прежнему подчинялась воле империализма, прогрессив-
ные силы стали ориентироваться на проведение «второй
революции» с целью перехода на новый, некапиталисти-
ческий путь развития.
Эта борьба завершилась первой победой на острове
Гренада (территория — 344 км2, население — 115 тыс. че-
ловек). В ходе вооруженного восстания в марте 1979 г.
левое крыло армии при поддержке масс по призыву пат-
риотической партии «Новое движение Джуэл» свергло ре-
акционное правительство Э. Гейри. На Гренаде было со-
здано народное демократическое государство во главе
с М. Бишопом, поставившее своей конечной целью пере-
ход к социализму.
Гренадская революция оказала большое воздействие на
развитие классовой борьбы в других странах Карибского
бассейна, укрепила веру масс в реальную возможность
победы «малых» государств над некогда могущественным
империализмом.
В общем контексте антиколониальной борьбы народов
стран Карибского бассейна следует рассматривать и ан-
124

тиимпериалистическое национально-освободительное дви-
жение в Пуэрто-Рико, превращенной США в свою военно-
стратегическую базу. Борьба за независимость и ликвида-
цию статуса «свободно присоединившегося» к США го-
сударства составляет стержень политической жизни стра-
ны. Активную роль в движении играют коммунистиче-
ская и социалистическая партии, стоящие на позициях
боевого антиимпериализма.
Ситуация осложняется тем, что американский импе-
риализм, безусловно, никогда не согласится на независи-
мость Пуэрто-Рико, поскольку в борьбе против демокра-
тических сил стран Карибского бассейна делает ставку
именно на свои военные базы в Пуэрто-Рико. Вот почему
проблема Пуэрто-Рико самым непосредственным образом
связана с общей стратегией США и дальнейшим разви-
тием революционных процессов в странах Карибского бас-
сейна в целом.
Революционные процессы в странах Центральной Аме-
рики в 60—70-х годах развивались во многом иными пу-
тями, чем в бывших островных колониях Карибского бас-
сейна.
За исключением Коста-Рики, где все годы после граж-
данской войны 1948 г. сохранялись демократические по-
рядки, во всех странах Центральной Америки власть удер-
живали в своих руках тиранические режимы, опираю-
щиеся на поддержку американского империализма.
В условиях постоянных репрессий развитие рабочего
и антиимпериалистического движения встречало на своем
пути огромные трудности. Деятельность коммунистиче-
ских организаций и левых профсоюзов была объявлена
вне закона, за участие в забастовках грозило многолетнее
тюремное заключение. Любая оппозиция подавлялась
грубой силой штыков.
И тем не менее борьба продолжалась. В ряде цент-
ральноамериканских стран под влиянием Кубинской рево-
люции в начале 60-х годов стали создаваться партизан-
ские группы, оживилось крестьянское движение. Однако
в целом борьба трудящихся носила стихийный характер.
Большинство профсоюзов находилось под влиянием пра-
вореформистской идеологии. Недовольство трудящихся та-
кой политикой привело к выделению левого течения
в профсоюзах, что оказало положительное воздействие на
активизацию рабочего движения.
125

В Гватемале после американской интервенции и свер-
жения демократического правительства X. Арбенса
в 1954 г. наступил затяжной спад освободительного дви-
жения. Профсоюзы были загнаны в подполье. Тяжелые
потери понесли все демократические силы. Медленно и с
трудом в стране стало зарождаться движение антидикта-
торского сопротивления, но оно так и не приняло органи-
зованного политического характера. Наиболее активно
действовали профсоюзы. В 1960—1970 гг. удалось про-
вести несколько крупных забастовок на транспорте, в тек-
стильной и пищевой промышленности. Самоотверженное
участие в борьбе против империализма и реакции стали
принимать студенты, служащие.
Во главе масс выступала Гватемальская партия труда.
В Программе народной революции, одобренной IV съездом
партии в 1970 г., был взят курс на вооруженный путь
борьбы против олигархии и империализма — «путь револю-
ционной народной войны» при использовании «всех дру-
гих возможных форм политической, экономической, иде-
ологической борьбы широких масс» 42. В этой связи вы-
двигалась платформа конкретных демократических требо-
ваний и ставилась цель достижения единства всех про-
грессивных сил.
К сожалению, выполнить эту задачу оказалось невоз-
можно ввиду необузданного полицейского террора и сла-
бости субъективного фактора революции. Героические
усилия патриотов по развертыванию партизанского дви-
жения не привели к общему революционному взрыву. По
существу против тирании выступила лишь передовая
часть рабочего класса и левое студенчество. В 1972 г. в
столице в течение двух с половиной месяцев бастовали
промышленные рабочие. В 1973—1974 гг. активные ста-
чечные действия развернули студенты, учителя, работ-
ники больниц, банков. В итоге трудящиеся добились пра-
ва создавать новые профсоюзы, увеличения зарплаты. Но
это были частичные успехи. В целом демократическое
движение оставалось раздробленным и слабым.
Не менее сложная ситуация была в Сальвадоре, где
полностью господствовал империализм США. Рабочее дви-
жение здесь носило весьма ограниченный характер. Дей-
ствуя в условиях глубокого подполья, Коммунистическая
партия Сальвадора вместе с другими демократическими
партиями сумела к началу 70-х годов добиться создания
Национального союза оппозиции. Во многих населенных
126

пунктах возникли комитеты Народного единства, активнее
стали действовать профсоюзы. Однако обстановка остава-
лась крайне тяжелой. Лишь к концу 70-х годов в стране
возникли условия для мощного подъема массового анти-
империалистического и антидиктаторского движения.
Примерно такая же картина наблюдалась в Никара-
гуа. Промышленный пролетариат этой небольшой страны
был весьма малочисленным и плохо организованным.
В промышленности трудилось всего 27 тыс. рабочих, заня-
тых в основном на мелких предприятиях43. Крупных
профцентров не существовало. Диктатура Сомосы с по-
мощью полиции почти полностью парализовала стачечное
движение. Только в начале 60-х годов стали проводиться
экономические забастовки (строители, обувщики).
Профсоюзное движение было расколото на противобор-
ствующие течения, причем весьма сильные позиции имели
«официальные синдикаты», подкупленные диктатором и
фактически не защищавшие интересы трудящихся.
Ситуация усугублялась тем, что в 1967 г. произошел
раскол в Социалистической партии Никарагуа по вопро-
сам стратегии и тактики антидиктаторского сопротивле-
ния. Внутренняя фракционная борьба существенно осла-
била позиции малочисленной партии коммунистов, кото-
рая практически утеряла связь с массами и не могла вы-
ступить в роли авангардной политической силы.
Лишь в 70-х годах в стране стало медленно нарастать
забастовочное движение, наметились тенденции к един-
ству действий в борьбе против диктатуры. В 1972 г. со-
стоялась шеститысячная забастовка строительных рабо-
чих, в 1973 г. 43 дня продолжалась стачка текстильщиков.
В 1960—1978 гг. произошло девять крупных забастовок
строительных рабочих, три всеобщие забастовки медицин-
ских работников. Шаг за шагом рабочие активизировали
свои выступления, нередко вступая в вооруженные схватки
с полицией. Рабочие все чаще выдвигали политические
требования — проведение амнистии, расширение прав
профсоюзов, восстановление демократии.
Начиная с 60-х годов в Никарагуа устойчивый харак-
тер приобрело партизанское движение. Особенно активно
действовала военно-политическая организация «Санди-
нистский фронт национального освобождения». В течение
ряда лет действия сандинистов в основном сводились
к отдельным акциям политической мести и революцион-
ного террора, включая нападения па банки, казармы, по-
127

хищение буржуазных политических деятелей и т. д. Лишь
постепенно выработалась стратегия народного повстанче-
ского движения, приведшая в конце концов к тому, что
«Сандинистский фронт» завоевал позиции революционного
авангарда и возглавил вооруженную народную борьбу за
свержение диктатуры Сомосы. История Никарагуанской
революции будет освещена в следующих главах.
В целом в 60—70-х годах для Никарагуа, как и для
других центральноамериканских стран был характерен
процесс постепенного нарастания морально-политического
кризиса военно-диктаторских режимов, созревания объек-
тивных и субъективных предпосылок для крупных рево-
люционных событий.
Несколько по-иному развивалась классовая борьба
в Коста-Рике, где рабочий класс и его марксистско-ленин-
ская партия Народный авангард Коста-Рики имели бо-
гатый опыт и действовали в условиях буржуазно-демо-
кратических порядков. Хотя в стране почти свободно су-
ществовала весьма сильная фашистская группировка,
в целях маскировки называвшая себя «Свободная Коста-
Рика», в целом обстановка для антиимпериалистического
движения была более благоприятной, чем в соседних стра-
нах. Правда, в 60—70-е годы неоднократно возникала
реальная угроза военной интервенции со стороны реак-
ционных диктатур Никарагуа, Гватемалы и Сальвадора,
находящихся на службе империализма США, готовились
профашистские государственные перевороты, но каждый
раз эти реакционные планы срывались. Важную роль
в защите национальных интересов страны играли демо-
кратические силы во главе с организованным рабочим
классом.
Наибольший подъем рабочего движения наблюдался
в Коста-Рике в канун Кубинской революции. За 1949—
1959 гг. было зарегистрировано более 40% забастовок,
происшедших за весь послевоенный период44.
В последующие годы стачечное движение несколько
уменьшилось и стало вновь нарастать лишь в 70-х годах.
В 1971 г. произошла крупная забастовка рабочих бана-
новых плантаций, в 1972 г. — всеобщая стачка банков-
ских служащих, в 1976 г. забастовали рубщики сахар-
ного тростника, рабочие-электрики и др.
Широкий размах получило в эти годы массовое демо-
кратическое движение, борьба против отдельных амери-
канских монополий и банд «Свободной Коста-Рики». Сме-
128

лые боевые выступления антиимпериалистического ха-
рактера проводили рабочие банановых плантаций «Юнай-
тед фрут К0» и других монополий.
Возглавив массовое движение, коммунисты значи-
тельно укрепили свои позиции и в 1975 г. завоевали
право на легальное существование. В центре стратегиче-
ской линии партии Народный авангард Коста-Рики
стояла задача создания единого демократического фронта,
объединения всех антиимпериалистических сил. «Под
этим единством, — подчеркивалось в программе партии,
одобренной XI съездом в 1971 г., — мы понимаем широ-
кую коалицию сил, которая опирается на рабоче-кресть-
янский союз и в которой участвует мелкая и средняя го-
родская буржуазия, интеллигенция и студенчество»46.
На XII съезде партии (1976 г.) в развитие концеп-
ции единого фронта было указано, что «любой революци-
онный союз должен иметь в качестве центральной силы
рабочий класс, хотя он и не составляет большинства на-
селения»46.
Исходя из глубоких гражданских и демократических
традиций общественного строя своей страны, коммунисты
Коста-Рики признавали в качестве главного мирный путь
развития революции. «В нашей стране, — подчеркивалось
в документах XII съезда партии, — в отличие от других
стран Латинской Америки нет касты военных, нет регу-
лярной армии, хотя в последние годы явно обозначилась
тенденция к милитаризации и насаждению извне реак-
ционных милитаристских и военизированных групп...
партия сделает все возможное для обеспечения мирного
пути развития революции и откажется от него лишь
тогда, когда изменятся политические условия, обеспечи-
вающие его реальность»47.
Сравнение динамики революционной борьбы в Коста-
Рике и других странах Центральной Америки и Кариб-
ского бассейна показывает многообразие национальной
специфики антиимпериалистического движения в зависи-
мости от конкретной политической ситуации, а также не-
равномерность развития классовой борьбы, разный уро-
вень организации и политизации масс.
Если взглянуть на общий ход революционного освобо-
дительного и рабочего движения в странах Центральной
Америки и Карибского бассейна, то правомерен вывод
о том, что под влиянием Кубинской революции произошли
важные качественные сдвиги:
129

— в Панаме успехом завершилась антиимпериалисти-
ческая революция;
— группа бывших колонии завоевала независимость;
— углубился кризис традиционных экономических и
политических структур, прежде всего военно-диктатор-
ских методов правления;
— с еще большей силой обнажились противоречия
с империализмом США и его политикой неоколониализма;
усилилась борьба народов Пуэрто-Рико, Гваделупы,
Мартиники за освобождение;
— на путь революционной борьбы встало студенче-
ство, углубилась политизация средних слоев;
— продвинулось вперед рабочее и коммунистическое
движение.
Эти и другие факторы свидетельствовали о том, что
в 60-е годы массами был накоплен огромный и чрезвычайно
полезный революционный опыт, сделан новый значитель-
ный шаг вперед в развитии народной борьбы против им-
периализма и реакции. Все это способствовало тому, что
на рубеже 70—80-х годов Центральная и Карибская Аме-
рика стала ареной новых выдающихся революционных
свершений.
Развитие классовой борьбы и антиимпериалистического
движения в той группе стран, где в 60—70-е годы дело не
дошло до прямого революционного взрыва, имело ту осо-
бенность, что здесь подспудно нарастали объективные и
субъективные предпосылки грядущих революций, накап-
ливался опыт и силы для решающих схваток. Если бы
не прямое и косвенное вмешательство США, не открытое
насилие со стороны господствующих классов, не раздроб-
ленность демократического лагеря, то, несомненно, во
многих странах и этой группы произошли бы крупные
революционные потрясения. Однако в силу ряда объек-
тивных и субъективных факторов созревание революци-
онной ситуации в ряде стран этого района (Никарагуа,
Гренада, Сальвадор) произошло позднее, в конце 70-х
годов.
Если взглянуть на ход политической жизни в Латин-
ской Америке в целом, то разница в размахе и результа-
тах освободительной борьбы по двум группам стран оче-
видна, но вместе с тем налицо и нечто общее, а именно
значительное продвижение демократических сил вперед,
завоевание ими новых стратегических позиций. Это об-
130

стоятельство вызвало крайнюю тревогу господствующих
классов и мировой реакции, побудив их к переходу в об-
щее контрнаступление. Политическим выражением этого
перехода явилось насильственное насаждение военно-ре-
акционных режимов с целью жестокого подавления массо-
вого движения. Наряду с щедрой помощью традицион-
ным военно-полицейским диктатурам (Парагвай, Гаити,
Никарагуа) местные и иностранные монополии в союзе
с реакционной военщиной сделали ставку на экспорт
контрреволюции в Чили, Уругвай и некоторые другие
страны. Наступил новый период классового противобор-
ства.

Глава 4
АНТИФАШИСТСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ
И НОВЫЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПОБЕДЫ
Поражение революции в Чили и последующая серия воен-
ных переворотов в Уругвае, Боливии, Аргентине резко
изменили обстановку на континенте. Контрреволюция
надеялась путем кровавого террора раз и навсегда по-
кончить с рабочим и демократическим движением. Однако
широкие массы трудящихся, вынужденные временно от-
ступить, сумели перестроиться и развернуть активное
движение антифашистского сопротивления.
Важнейшей предпосылкой новой фазы борьбы яви-
лась разработка коммунистическими партиями стратегии
и тактики народного сопротивления, анализ классовой
сущности фашизма и его специфических черт в совре-
менной Латинской Америке.
Лицо современного фашизма в Латинской Америке
Фашизм как идеология, политическое течение и особая
форма власти был и остается злейшим врагом рабочего
класса и всех трудящихся. Как и прежде, в современных
условиях там, где государственная власть находится в ру-
ках фашистов, она представляет собой антинародную и
жестокую диктатуру наиболее реакционных групп моно-
полистического капитала и его союзников — оголтелой
военщины, загнивающей помещичьей олигархии, всех ан-
тидемократических сил. Кровавый террор, грубейшее по-
прание конституционных прав, насилие над обществом
и личностью, тотальная слежка, массовые убийства, кор-
рупция и агрессия, ложь и демагогия — таков традицион-
ный арсенал методов фашистского господства. Современ-
ные его формы, обычно именуемые неофашизмом, отли-
чаются лишь еще более изощренной политикой преступ-
лений против общества. Пиночетизм в Чили превзошел
в этом отношении всех, за исключением, пожалуй, на-
цизма, у которого он заимствовал многое.
Неофашистские военно-полицейские диктатуры в Чи-
ли, Уругвае, Гаити, Парагвае, Сальвадоре, Боливии, Гва-
132

темале образовали своего рода единую контрреволюцион-
ную цепь, которой империализм и внутренняя реакция
пытались сковать всю Латинскую Америку.
«Преступный удар, нанесенный Чили, — говорится
в Декларации Гаванского совещания, — свидетельствует
о настоятельной необходимости сплотить ряды для борьбы
в защиту демократии, против любой фашистской угрозы
в Латинской Америке и о неотделимости этой борьбы от
борьбы против империализма. Мы, коммунисты, всегда
будем объединять наши усилия со всеми сторонниками
демократии, со всеми, кто выступает против фашистских
зверств... В то же время мы не согласны с тем, что за-
щита буржуазной демократии от фашистской угрозы оз-
начает отказ от социального прогресса и примирение
с несправедливостью. Единство в борьбе за демократию
является более широким, чем единство революционных
антиимпериалистических сил, с которым оно находится
в диалектической связи... битва против фашизма, в за-
щиту демократии, против империализма и олигархии,
а также активное участие народа в политической жизни
представляет собой единый процесс»1.
Этот вывод имеет принципиальное значение для пони-
мания особенностей современного революционного про-
цесса, важнейшим элементом которого является борьба
против фашизма.
Следует признать, что сама проблема неофашизма
в Латинской Америке не сразу получила четкую оценку.
Заслуга коммунистических партий состоит в том, что они
первыми дали научную характеристику классовой сущно-
сти военно-тоталитарных режимов как специфической
разновидности фашизма. Многие буржуазно-либеральные
деятели оперируют морально-этическими категориями —
«тирания», «деспотизм», «насилие», по не дают опреде-
ления классового характера власти. Следует иметь в виду,
что военно-фашистские режимы — это не ухудшенный
вариант традиционных латиноамериканских военных дик-
татур, а принципиально новое явление. Прежние тирани-
ческие режимы представляли, как правило, власть реак-
ционной помещичьей олигархии и крупной торговой бур-
жуазии, имели, так сказать, чисто «охранительные» фун-
кции защиты существующего строя.
Неофашизм у власти есть диктатура монополистиче-
ских местных и иностранных, прежде всего североаме-
риканских, корпораций и находящейся у них на службе
133

контрреволюционной военщины. Функция неофашизма
сводится к двум главным задачам: 1) подавление рево-
люционного рабочего и антиимпериалистического движе-
ния, 2) стимулирование развития и насаждение «сверху»
новейших форм капитализма с целью модернизации эко-
номики, политики, идеологии и ускоренного перехода
к стадии государственно-монополистического капитализма
с помощью любого необходимого насилия.
Распространено, однако, мнение о том, что фашизм как
таковой в Латинской Америке отсутствует, ибо для «тради-
ционного» фашизма-де характерно наличие широкой мас-
совой базы в лице мелкобуржуазных и промежуточных
слоев и даже части трудящихся. В странах «традиционного»
фашизма — Германии и Италии, как известно, действи-
тельно существовали политически организованные массо-
вые фашистские движения и партии, клубы, ассоциации
и т. п. В Латинской Америке фашизму нигде не удалось
создать себе такой массовой базы, а значит, считают неко-
торые, нет и самого фашизма вообще.
Это мнение, на наш взгляд, ошибочно. Известны мно-
гие случаи, когда фашизм существовал и без массовой
базы, опираясь главным образом на силу армии и поли-
ции. Такое положение в довоенный период наблюдалось
в Венгрии, Румынии, Болгарии и других странах—сател-
литах Германии. В послевоенный период военно-полицей-
ская форма фашизма наиболее отчетливо проявилась
в период тирании «черных полковников» в Греции
(1967-1973 гг.).
Военно-фашистские режимы, пришедшие к власти
в Чили и ряде других стран «южного конуса», также не
имеют массовой базы, опираются лишь на силу штыка и
помощь империализма, но от этого они не меняют свой
характер. Более того, «нормальным и естественным» для
фашизма следует считать не наличие массовой базы,
а, напротив, развитие массового антифашистского сопро-
тивления. Итальянский и германский варианты фашизма
скорее являли собой исключение, а не правило. Но, как
бы то ни было, классовая суть фашизма едина, хотя его
формы, его связи с массовыми слоями различны и опреде-
ляются конкретными условиями каждой страны.
Иногда высказывается мнение, что там, где сущест-
вуют различные партии, в том числе оппозиционные,
действует конгресс, регулярно проводятся «выборы» пре-
зидента, речь не может идти о фашизме в полном смысле,
134

а следует говорить о создании специфического режима —
гибрида, скомпанованного как из правототалитарных, так
и парламентских элементов политического устройства.
Такое впечатление обманчиво и не соответствует дей-
ствительности. Военно-фашистская власть, как правило,
опирается не на конституцию и не на парламент, а на
собственные приказы или так называемые «институцион-
ные акты». Существует, конечно, определенная разница
между национальными видами фашизма, но отличия ка-
саются больше формы, а не содержания.
Чтобы разобраться в характере современного латино-
американского варианта фашизма, следует вспомнить, что
его предшественник также пришел к власти не в наибо-
лее развитых капиталистических государствах (США,
Франция, Великобритания), а в странах «среднего уров-
ня развития». Мы имеем в виду Италию, Испанию, Ру-
мынию, Венгрию и другие страны. Что касается Герма-
нии, то и она вследствие разгрома в первой мировой войне
отставала в экономическом развитии. С помощью фа-
шизма германские монополии стремились подавить клас-
совую борьбу в стране и дать толчок бурному развитию
капитализма.
В сегодняшней Латинской Америке налицо анало-
гичная ситуация. Суть ее состоит в том, что при дости-
жении среднего уровня развития капитализма и появлении
монополистических тенденций возникает определенный
структурный кризис, своего рода альтернатива: либо раз-
витие по пути перехода к государственно-монополисти-
ческому капитализму, либо революционный путь борьбы
за социализм. Материальные предпосылки существуют
как для одного, так и для другого пути развития, и исход
зависит от классовой борьбы.
Крупная монополистическая буржуазия, преследуя
свои классовые интересы, видит именно в фашизме то
средство, с помощью которого ей удается обеспечить пер-
вый путь и закрыть второй.
Апологеты неофашизма утверждают, что Латинской
Америке якобы в принципе демократия противопоказана,
ибо мешает развитию производительных сил, препятствует
преодолению экономической отсталости. Некоторые заяв-
ляют, что демократия вообще противоречит культурным,
психологическим и историческим традициям и ценностям
латиноамериканских стран, так как она была «искус-
ственно» импортирована из Европы.
135

Клятвенные заверения «авторитаристов» в том, что
только их рецепт способен обеспечить выход из структур-
ного кризиса, развить производительные силы, повысить
долю накопления, обеспечить «национальную интегра-
цию», не имеют под собой никакого основания. Всем хо-
рошо известно, что фашистский режим не позволил ни
Чили, ни Уругваю найти реальный выход из кризиса.
Напротив, он усугубил диспропорции в экономике, резко
обострил зависимость этих стран от империализма, повлек
за собой частичную утрату их национального сувере-
нитета.
Основной социальной задачей фашизма всегда и везде
было подавление массового революционного движения
вообще и рабочего движения в особенности. Латинская
Америка в этом отношении не исключение. Современный
фашизм в Латинской Америке выступает не только про-
тив рабочего класса и его союзников, но и против тради-
ционного буржуазного демократизма и национализма.
Последний аспект имеет чрезвычайно важное значение,
хотя военно-фашистские режимы и пытаются прикрыться
флагом национализма.
Фашизма «вообще» нет. Фашизм всегда носит кон-
кретный характер. Г. Димитров в докладе на VII кон-
грессе Коминтерна специально подчеркивал, что было бы
грубой ошибкой устанавливать какую-то общую схему
развития фашизма, ибо в зависимых странах «речь не
может идти о такого рода фашизме, какой мы привыкли
видеть в Германии, Италии и других капиталистических
странах. Здесь надо изучить и учесть совсем особые эко-
номические, политические и исторические условия, соот-
ветственно которым фашизм принимает и будет прини-
мать своеобразные формы» 2.
Г. Димитров гневно выступал против бесплодного ре-
зонерства о характере фашизма, призывал к развертыва-
нию массовой борьбы против фашизма, в том числе про-
тив самых эмбриональных его проявлений. «Никакие об-
щие характеристики фашизма, — говорил он, — как бы
они ни были верны сами по себе, не освобождают нас от
необходимости конкретного изучения и учета своеобразия
развития фашизма и различных форм фашистской дик-
татуры в отдельных странах и на различных этапах»8.
В условиях современной Латинской Америки фашизм
неизбежно имеет большое своеобразие ввиду зависимого
положения капиталистических стран континента от севе-
136

роамериканского империализма, относительной слабости
местных монополистических группировок и относитель-
ной силы реакционных групп крупных аграриев, а также
гипертрофированной роли вооруженных сил в политике.
Одна из особенностей фашистских режимов в Латин-
ской Америке состоит в том, что роль главного орудия
политического террора присваивает себе военная вер-
хушка, бесконтрольно распоряжающаяся вооруженными
силами страны, ее карательными органами. Эта черта,
впрочем, присуща не только латиноамериканским режи-
мам. В свое время такую же роль играла армия в Испа-
нии и Греции.
Милитаризация государства позволяет фашизировать
школы, вузы, всю систему народного образования, через
которую населению навязывается антикоммунистическая
идеология.
Латиноамериканский вариант неофашизма имеет соб-
ственное лицо, хотя по своей функции практически ничем
не отличается от аналогичных европейских режимов: по-
давление революции, развитие государственно-монополи-
стической структуры, антикоммунизм, политический тер-
рор.
Борьба за восстановление демократии в этих условиях,
естественно, приобрела и не могла не приобрести харак-
тер подлинно народного и героического сопротивления.
Стратегия демократического сопротивления
Главную роль в мобилизации масс на борьбу с фашизмом
сыграли коммунистические партии, разработавшие поли-
тическую стратегию народного демократического сопро-
тивления. Эта стратегия базировалась на обобщении ог-
ромного исторического опыта международного антифаши-
стского движения, традиций и форм антидиктаторских
выступлений латиноамериканских народов.
Коммунистические партии стран Латинской Америки
органически связывают антифашистскую борьбу с зада-
чами формирования политической армии антиимпериали-
стической и демократической революции. Антифашист-
ская борьба, как и всякая борьба за демократию, справед-
ливо считали коммунисты, не отвлекает пролетариат от
решения революционных задач, от борьбы против импе-
риализма, за социалистическое будущее, а, наоборот, про-
лагает путь к достижению этих целей.
137

В своем декабрьском (1973 г.) заявлении Коммуни-
стическая партия Чили в связи с этим, например, указала:
«... необходимо двигаться дальше по пути единства дей-
ствий и сплочения с народными слоями, в том числе и
теми, кто не ладил с народным правительством. Раздел
между народом и его врагами следует проводить, не глядя
в прошлое, а устремив взор в будущее. Решающая линия
раздела уже не та, что проходила между правительством
и оппозицией до государственного переворота; теперь эта
линия, отделяющая фашистов и узурпаторов правитель-
ственной власти от тех, кому приходится страдать от по-
следствий реакционной политики и кто выступает за де-
мократическое обновление, за прогрессивные обществен-
ные перемены, за национальную независимость»4.
Партии Народного единства, действующие в подполье,
указывают, что конечная цель антифашистского сопро-
тивления состоит в устранении диктатуры, уничтожении
полицейского и тоталитарного государства и строитель-
стве нового демократического государства.
Курс на сплочение демократических сил дал свои по-
ложительные результаты. В манифесте 1977 г. Коммуни-
стическая партия Чили подчеркивала: «Ширится герои-
ческое сопротивление, начавшееся с первого же момента
фашистского путча... миллионы чилийцев, прежде всего
рабочий класс, полны решимости сделать все возможное,
чтобы покончить с диктатурой узурпаторов власти...
Борьба с фашизмом есть главное дело 90% чилийских
граждан, мужчин и женщин, гражданских и военнослу-
жащих, всех патриотов и защитников прогресса незави-
симо от различий в их идеологии и социальном положе-
нии»5.
Программа-минимум, отвечающая жизненным интере-
сам всей нации, была разработана КПЧ с учетом макси-
мального объединения всех классовых сил и партий, вы-
ступающих против «пиночетизма». Основными ее пунк-
тами являются следующие: освобождение из тюрем всех
политических заключенных и всеобщая амнистия; пре-
кращение осадного положения; запрещение специальной
полиции (ДИНА); суд над фашистскими лидерами; воз-
вращение в страну всех ссыльных; легализация полити-
ческих партий и профсоюзов; свобода печати, собраний и
ассоциаций; демократизация армии и восстановление на
службе всех изгнанных военнослужащих; отмена всех
фашистских законов о денационализации и пересмотре
138

аграрной реформы; предоставление демократических
прав граждан; восстановление автономии университетов;
улучшение материального положения трудящихся; меры
против безработицы и т. д.
Эта программа-минимум явилась хорошей основой для
укрепления единства антифашистских сил. В результате
борьбы широких слоев режим Пиночета вступил в по-
лосу углубляющегося кризиса и изоляции. Генеральный
секретарь Коммунистической партии Чили Луис Корва-
лан в своем выступлении на XXVI съезде КПСС сказал:
«В Чили наступает новый этап. В то время как тиран
цепляется за власть и упорствует в своих планах, различ-
ные группы, которые прежде поддерживали его, перехо-
дят на позиции критического отношения к режиму.. .»6.
Участник XXVI съезда КПСС член ЦК Рабоче-кресть-
янской партии МАПУ Чили Алехандро Белли так оценил
ситуацию: «Движение масс является основным фактором
и движущей силой антифашистской борьбы. Активизация
этого движения — главное наше достижение последнего
времени. Сейчас в стране происходит перегруппировка
сил: тысячи и тысячи чилийцев, бросая вызов диктатуре,
возвращаются в прежние или вступают в новые органи-
зации, которые служат для них школой единства, где они
осваивают новые формы борьбы, позволяющие им более
активно выражать свой протест.
Следует, однако, иметь в виду, что этот процесс, не-
смотря на достигнутые успехи, еще не получил должного
размаха. Наша задача — углубить его и превратить
в мощное национальное демократическое движение масс,
способное уничтожить фашистскую диктатуру»7.
Народное демократическое движение в Чили шаг за
шагом набирает силу. Попытки диктатора прикрыть фа-
шистскую сущность режима конституционными одеждами
не привели к ожидаемым результатам: оппозиция растет
и ширится, причем в первых рядах борцов против тира-
нии и империализма идет чилийский рабочий класс.
Аналогичные процессы происходят и в современной
Бразилии. Как и во многих других странах континента,
кризис военного режима и рост массового демократиче-
ского движения здесь совпали по времени и особенно от-
четливо проявились на рубеже 80-х годов.
Демократические силы страны добились отмены Ин-
ституционного акта № 5, предоставлявшего неограничен-
ные полномочия президенту. Была объявлена всеобщая
139

политическая амнистия, явочным порядком завоевано
право на забастовки. «Либерализация — доминирующая
тенденция нынешнего политического процесса в Брази-
лии. На наш взгляд, — подчеркнул Генеральный секре-
тарь ЦК БКП Жиокондо Диас, — она объясняется тремя
основными причинами:
— активным сопротивлением демократических сил
режиму, начавшемся в 1974 году, которое вылилось в от-
крытые выступления массового характера;
— разногласиями в блоке сил, пришедших к власти
в результате переворота 1964 года, основной причиной
которых является возрастающее неравенство в распреде-
лении национального дохода между правящими классами.
«Экономическая модель» развития служит сейчас не ук-
реплению старого блока сил, а формированию новой пра-
вящей группировки;
— изменением международной обстановки, характер-
ной чертой которой был поворот к разрядке.
Тем не менее либерализация пока еще носит ограни-
ченный характер. Это является следствием и положения
в рядах оппозиции, где нет еще достаточного единства,
что не позволяет в должной мере мобилизовать, организо-
вать и направить широкие массы на последовательные
политические действия»8.
Этот вывод правильно отражает нынешнее состояние
дел в Бразилии, где развивается противоборство двух
главных тенденций — политика либерализации «сверху»
и нарастание демократического движения «снизу». Одно-
временно растет стачечное движение рабочего класса,
борьба студенчества, интеллигенции.
Такая же тенденция характерна для современного
Уругвая. Уругвайские коммунисты, характеризуя военно-
фашистский режим, пришедший к власти в результате
государственного переворота 27 июня 1973 г., отмечают
его открыто террористический характер. Под флагом по-
литики «состояния внутренней войны» военно-фашист-
ская диктатура обрушилась на все демократические силы
страны, и в первую очередь на рабочий класс и его орга-
низации. Как отмечается в документах КПУ, «Уругвай
превратился в огромную тюрьму. Число политических за-
ключенных превысило 7 тыс. человек (из них 4,5 тыс.
коммунистов). Пытки и издевательства приняли офици-
ально установленный характер.. . Диктатура привела
к полной фашизации государства... Фашистская власть
140

не имеет массовой базы, опирается на империализм и ре-
прессии»9.
При активном участии коммунистов в стране продол-
жают нелегально действовать Широкий фронт и Нацио-
нальный конвент трудящихся. В 1975—1978 гг. антифа-
шистская борьба в Уругвае приняла общенациональный
характер. Режим под флагом подавления «подрывной
войны» обрушился с новыми репрессиями на демократи-
ческие силы, но вызвал лишь еще большую волну возму-
щения и гнева.
В этой обстановке диктатура с целью разобщения оп-
позиционных сил решила использовать плебисцит, но ока-
залась сама в изоляции. Вместо деморализации массового
движения произошло его дальнейшее усиление.
Определенных успехов в борьбе с реакционным режи-
мом добились также прогрессивные силы Парагвая. Па-
рагвайская коммунистическая партия характеризует ре-
жим Стресснера как «военно-полицейскую диктатуру,
находящуюся на службе североамериканских монополий,
богатых помещиков-латифундистов и крупной буржуазии,
связанных тесными узами с империализмом. Этот режим
выполняет функцию террора и репрессий против рабочего
и народного движения... Тирания опирается на репрес-
сивное законодательство и постоянный режим осадного
положения, т. е. непрерывной войны против народа...
Эта диктатура является прямым и главным врагом рабо-
чего класса и всего народа»10.
В течение двух с половиной десятилетий рабочий
класс Парагвая и другие демократические силы ведут
героическую борьбу против диктатуры Стресснера. Дни
этой кровавой тирании сочтены, но военно-полицейская
олигархия упорно цепляется за власть, идет на самые
крайние средства, самые гнусные преступления против
народа. И тем не менее демократическое сопротивление
растет, набирает силы.
Аналогичные сдвиги наметились в развитии движения
гаитянского народа против реакционной диктатуры се-
мейства Дювалье, узурпировавшего власть еще в 1957 г.
В условиях самых изуверских репрессий и тотального на-
силия, бандитского разгула специальных полицейских
отрядов (так называемых «леопардов»), строжайшего
запрещения какой-либо оппозиции патриотические силы
ведут свою героическую и самоотверженную борьбу за ос-
141

вобождение страны от тирании и засилья империализма
США.
Важным успехом явилось создание в декабре 1968 г.
Объединенной партии гаитянских коммунистов, поста-
вившей своей главной целью мобилизовать массы на
борьбу за демократическое обновление. В 1978 г. состо-
ялся первый съезд партии, наметивший программу кон-
кретных требований.
Генеральный секретарь ЦК Объединенной партии
гаитянских коммунистов Рене Теодора, оценивая нынеш-
нюю ситуацию в стране, отметил: «Борьба демократиче-
ских, патриотических и революционных сил на Гаити яв-
ляется прежде всего следствием самой жестокой эксплуа-
тации трудящихся масс и политики угнетения, проводи-
мой антинародным правительством наследственной дес-
потии.
... Все сознательные патриоты Гаити видят в амери-
канском империализме прямого врага гаитянского народа,
врага, который наживается на эксплуатации, царящей на
Гаити. Все больше и больше патриотов Гаити поднима-
ется на борьбу против диктатуры Дювалье, выступает
против интервенционистских планов Пентагона»11.
Движение демократического сопротивления на Гаити
и в других странах, где существуют военно-фашистские
и военно-полицейские диктатуры, составляет важную сос-
тавную часть современных революционных процессов
Латинской Америки.
История движения народного антифашистского сопро-
тивления — это богатейшая тема для отдельного исследо-
вания. Тысячи героических выступлений рабочих, кре-
стьян, студентов; массовые формы протеста, стачечное
движение пролетариата, мужественная деятельность ком-
мунистов и демократов, вооруженные схватки и восста-
ния, подпольная работа — все это в совокупности состав-
ляет мощный поток борьбы в защиту социального и по-
литического прогресса Латинской Америки, ее будущего.
Каждый день телеграф приносит сведения о развитии
движения антифашистского сопротивления в Чили и
Уругвае, Парагвае и Гватемале, в других странах. Все
шире поднимается волна народного гнева.
Не имея возможности описывать ход этой героической
борьбы, отметим лишь некоторые ее общие черты и зако-
номерности. Прежде всего, как и в предвоенный период,
для развития антифашистского сопротивления в совре-
142

менной Латинской Америке характерна ведущая роль ра-
бочего класса, его коммунистических партий и прогрес-
сивных профсоюзов. Повсюду именно рабочий класс за-
дает общий тон борьбы, выступает в роли авангарда ан-
тифашистского движения. Эта общая закономерность
проявляется в каждой стране по-своему, в зависимости
от местных условий и возможностей. Если в Бразилии
в первые два-три года после переворота 1964 г. рабочий
класс еще не мог выступить организованно в защиту де-
мократии и какое-то время собирался с силами, то в Чи-
ли, Уругвае и Боливии пролетариат начал сопротивление
с первых же часов фашистского путча. В настоящее время
во всех странах, где существуют военно-фашистские ре-
жимы, рабочий класс ведет самую активную борьбу.
Коммунистические партии сумели сохранить и даже
увеличить свою боеспособность, развернуть огромную
политическую работу в массах. Регулярно проводятся
пленумы центральных комитетов, издаются политические
документы, газеты, созываются собрания коммунистов,
причем все это приходится делать нелегально, в условиях
жесточайших репрессий. Несмотря на то что тысячи па-
триотов находятся в тюрьмах, коммунистические партии
продолжают свою героическую деятельность. Классовая
ненависть к врагу, организованность, самоотверженность
и политическая закалка — вот что позволяет коммунистам
выступать в авангарде всех антифашистских сил, пода-
вать пример, воодушевлять их и вести за собой.
Под влиянием пролетариата и его партий идет посто-
янное расширение армии борцов против фашизма. Как
ни стремятся диктаторы с помощью демагогии и насилия
обеспечить себе поддержку «снизу», это им не удается.
Более того, все новые и новые группы населения, в том
числе и те, которые на первых порах выступали в под-
держку военно-фашистских режимов, начинают понимать
их реакционный, антинародный характер и включаются
в движение сопротивления.
Существенный сдвиг произошел в последние годы
в поведении мелкобуржуазных и промежуточных групп
населения. Особенно ярко это видно на примере Чили.
В сентябре 1973 г. в дни переворота значительные круги
городской мелкой буржуазии, интеллигенции, служащие,
зараженные антикоммунистической пропагандой, сочув-
ствовали организаторам переворота, который, по завере-
ниям его руководителей, призван был спасти страну от
143

анархии, хаоса и «красной диктатуры». Вскоре, однако,
стали очевидны трагические последствия фашистского
переворота. Мелкие собственники не только не получили
каких-либо выгод после свержения правительства
С. Альенде, но оказались на краю разорения. «Фашист-
ское правление, — указывается в манифесте КПЧ
1977 г., — привело к банкротству не только ремесленни-
ков и мелких предпринимателей, но и многих средних и
даже крупных капиталистов... Все экономические меро-
приятия фашизма нацелены на защиту интересов олигар-
хии и крупного иностранного капитала. Горстка крупней-
ших международных корпораций сосредоточила в своих
руках контроль над стратегическими центрами экономики
страны»12.
Это толкает немонополистические слои буржуазии к
оппозиции и иногда даже к открытой борьбе. Пример
тому—гражданская война 1978 г. в Никарагуа, в ходе ко-
торой против диктатуры Сомосы выступили все классы
и слои общества. Аналогичная ситуация складывается
в Чили, Уругвае, где часть буржуазии также переходит
на антифашистские позиции.
Поляризация сил происходит и в армии, где посте-
пенно возрождаются демократические течения. Повсюду
происходит закономерный и неизбежный рост рядов ан-
тифашистского сопротивления.
Исторический опыт показывает чрезвычайное разно-
образие в формах и методах осуществления антифашист-
ского стратегического курса в зависимости от специфики
национальных условий, особой расстановки классовых
сил, традиций и т. д. Здесь не может быть шаблона, ибо
все зависит от реальной обстановки, а не от субъективных
желаний.
В большинстве стран единый фронт зарождается по
инициативе коммунистов в форме политической коалиции
демократических партий и организаций, пользующихся
поддержкой масс, прежде всего левых профсоюзов.
Опыт многих стран показал, что в борьбе за единство
демократических и антиимпериалистических сил осо-
бенно трудно достичь прочного союза рабочего класса со
средними городскими слоями и крестьянством.
Будучи объективно союзниками по борьбе с монопо-
листическим капиталом и реакцией, рабочий класс и
мелкобуржуазные слои нередко относятся друг к другу
враждебно, а в ряде случаев внутренние разногласия
144

между их политическими организациями принимают очень
острый характер. В тех странах, где единый фронт не
смог окрепнуть, главной причиной его гибели служила
именно такого рода вражда, отчуждение и недоверие
друг к другу.
Особое место занимает проблема единства самого ра-
бочего класса как ведущей революционной силы. Во всех
странах левые профсоюзы ведут бескомпромиссную
борьбу, образуя пролетарский костяк демократической
коалиции. Однако правые профсоюзные центры остаются
на позициях сотрудничества с фашизмом.
Стратегия коммунистических партий в этих условиях
рассчитана на максимальное развитие совместных дей-
ствий всех демократических сил, расширение междуна-
родной солидарности с народами, борющимися за восста-
новление демократии. Этот курс приносит свои положи-
тельные результаты.
Народная революция в Никарагуа
Временный перевес сил в пользу реакции на юге кон-
тинента привел к тому, что центр революционного дви-
жения стал все заметнее перемещаться на север — в зону
Центральной Америки и Карибского бассейна. Именно
здесь революционному лагерю на рубеже 70—80-х годов
удалось добиться новых побед. Наиболее яркой и круп-
ной из них явилась народная революция в Никарагуа.
Свержение в июле 1979 г. антинародной диктатуры
Сомосы завершило длительный и тяжелый период в исто-
рии этой небольшой центральноамериканской респуб-
лики. Позади остались десятилетия неограниченного гос-
подства североамериканского империализма, черные годы
военно-оккупационного режима США (1912—1916 и
1926—1933), почти полвека кровавой тирании. С победой
революции в жизни никарагуанского народа открылся
новый этап. Вместе с тем успех Никарагуа ознаменовал
важный сдвиг в жизни всей Латинской Америки.
Генеральный секретарь ЦК Гватемальской партии
труда Карлос Гонсалес в своем выступлении на
XXVI съезде КПСС совершенно справедливо сделал сле-
дующий принципиальный вывод: «Развитие событий
в Центральной Америке приковывает к себе внимание
международной общественности, особенно после Санди-
нистской революции в Никарагуа. Еще одной вехой
145

в истории региона является героическая борьба сальва-
дорского народа. Центральная Америка сегодня — очаг
острой конфронтации сил революции и прогресса, с од-
ной стороны, и сил империализма и реакции — с другой.
Центральная Америка в настоящий момент — слабое звено
империалистического господства в Латинской Америке.
Господствующие классы не в силах править прежними
методами, а народы не хотят больше жить под гнетом
подавления и эксплуатации»13. Победа никарагуанских
патриотов по-новому осветила перспективы освободитель-
ного движения, вызвала мощный прилив боевой энергии
и уверенности в успехе у всех подлинных участников
антиимпериалистических революционных процессов. Это
имело не только национальное, но и общеконтиненталь-
ное и международное значение.
Прежде всего следует подчеркнуть, что революция
в Никарагуа представляет собой, конечно, не изолиро-
ванный и кратковременный героический эпизод. Это был
сложный и длительный исторический процесс, который
продолжался ровно пять десятилетий. Начало ему было
положено в 1928 г., когда патриотические силы страны
под предводительством революционного демократа и пат-
риота генерала Аугусто Сесара Сандино с оружием в ру-
ках самоотверженно выступили против американских ок-
купационных войск за независимость и свободу своей
родины, за революционное преобразование жизни трудо-
вого народа.
Лозунг «Лучше умереть патриотом, чем жить рабом.
Свобода или смерть!» снискал Сандино всемирную славу
патриота-революционера, продолжателя лучших освобо-
дительных традиций латиноамериканских народов. Сан-
цинисты героически сражались с врагом и фактически
победили, вынудив американские войска убраться с тер-
ритории Никарагуа. Это позволило начать процесс уми-
ротворения. В соглашении о прекращении военных дей-
ствий от 2 февраля 1933 г. говорилось, что «в связи с вы-
водом иностранных войск начинается эпоха полного об-
новления нашей политической жизни... Амнистия будет
распространяться на всех лиц, входящих в армию Сан-
дино» 14.
Сандинисты, преследуя цели скорейшего освобожде-
ния родины от оккупации, дали согласие на разоруже-
ние, что предопределило поражение движения и стоило
жизни самому Сандино. В феврале 1934 г. командующий
146

гвардией генерал Анастасио Сомоса, подло обманув ге-
роя, приказал своим головорезам расстрелять Сандино.
Подавив движение сандинистов, клан Сомосы при под-
держке США надолго взял власть в свои руки. Однако
поставить на колени свободолюбивый народ Никарагуа
оказалось не под силу ни тирании Сомосы, ни его импе-
риалистическим покровителям и хозяевам. Сбылись слова
генерала Сандино, сказанные в 1928 г. накануне первого
боя с оккупантами: «Мы достигнем солнца свободы или
погибнем в бою. Если мы умрем, наше дело будет жить.
Другие пойдут за нами» 15.
Так оно и случилось: вслед за Сандино па путь ре-
волюционной борьбы встали тысячи новых бойцов-патри-
отов. Борьба против диктатуры и империализма продол-
жалась, хотя в течение многих лет она носила разрознен-
ный и стихийный характер. Военно-фашистская диктатура
Самосы путем насилия и террора прочно держалась
у власти. По существу это была власть империализма
США и местной буржуазно-помещичьей олигархии.
Под влиянием Кубинской революции наметился пе-
релом, и в 60-х годах в Никарагуа начался второй этап
народного движения сопротивления. Еще в октябре
1958 г. по примеру кубинских повстанцев группа ника-
рагуанских патриотов во главе с Рамоном Райлесом на
территории Гондураса тайно сформировала Первую ар-
мию освобождения Никарагуа. После нескольких недель
боев в приграничной полосе национальная гвардия Со-
мосы сумела разгромить партизанский десант.
В 1959 г. закончилась неудачей вторая операция, ко-
торую осуществил с территории Коста-Рики отряд под
командованием Энрике Лакайо Фарфан.
В последующие два года неоднократно предпринима-
лись подобные инициативы, но все они терпели пора-
жение. Тем не менее именно в 1960—1961 гг. возникли
первые ячейки Сандинистского фронта национального
освобождения (СФНО), который в 1962 г. оформился как
более или менее стабильная военно-политическая орга-
низация. Руководителем фронта стал Карлос Фонсека
Амадор (погиб в 1976 г.).
Первоначально патриоты не имели четкой политиче-
ской программы, действовали под влиянием эмоций, по
велению сердца и совести. Это была стихийная реакция
на тяжелую жизнь народа, задыхающегося под бременем
проимпериалистической диктатуры. Молодые герои меч-
147

тали по примеру Фиделя Кастро и Че Гевары разжечь
пожар всенародного партизанского движения, но сделать
это оказалось совсем непросто.
В течение ряда лет (1962—1974) в стране продолжа-
лись локальные партизанские выступления, причем сан-
динистские боевые группы оставались изолированными
от масс. Слабость антидиктаторских сил заключалась
также в их разобщенности и в отсутствии политического
единства. Между сандинистами и рабочими организа-
циями не было почти никакой координации действий.
Более того, многие относились к партизанам отрица-
тельно, упрекали их (и нередко справедливо) в увлече-
нии тактикой террора и даже в политическом авантю-
ризме.
Поиски более эффективной стратегии привели к тому,
что постепенно внутри сандинистского движения выде-
лились три автономных течения. Отчасти это объясня-
лось тем, что отдельные партизанские отряды сражались
в разных районах и постоянной связи друг с другом не
имели. Группировка «пролетарская линия» во главе
с Хайме Уилоком и Луисом Каррионом считала, что для
успешного развития борьбы с диктатурой главное вни-
мание следует перенести на политическую работу среди
рабочих, студенчества, городских низов.
Второе течение, возглавляемое Томасом Борхе и Анри
Руисом, именовавшее себя «Ля гера популяр пролонгада»
(«Затяжная народная война»), полагало, что прежде всего
необходимо укрепиться в сельской местности и продол-
жать партизанские акции, постепенно организуя опор-
ные районы.
Третье течение во главе с братьями Ортега Сааведра
и Виктором Мануэлем Сирадо (так называемые терсери-
сты) исходило из тезиса о необходимости «третьей стра-
тегии». Суть ее сводилась к подготовке всеобщего анти-
диктаторского восстания (в городе и в деревне) в союзе
со всеми другими оппозиционными силами внутри и вне
страны.
Разногласия касались в основном тактических вопро-
сов, ибо все три течения считали главной общей задачей
вооруженную борьбу против диктатуры Сомосы. В ка-
кой-то степени каждое течение дополняло одно другое.
Боевое единство трех течений свидетельствовало о вы-
сокой политической зрелости и ответственности руково-
дящих кадров сандинистского движения.
148

Постепенно стала вырисовываться политическая стра-
тегия всего движения. В 1970 г. СФНО обнародовал свою
программу, в которой ставилась одна задача — «сверже-
ние бюрократического и военного аппарата диктатуры,
завоевание политической власти в стране и создание ре-
волюционного правительства, основанного на союзе ра-
бочего класса и крестьянства при участии всех патрио-
тических и антиимпериалистических сил страны» 16.
Спустя несколько лет в программе 1977 г. были сфор-
мулированы цели будущего революционно-демократиче-
ского правительства. Среди них главными являлись сле-
дующие: достижение подлинного национального сувере-
нитета и освобождение страны от империалистической
зависимости, создание сандинистской рабоче-крестьян-
ской армии, проведение аграрной реформы с целью пере-
дать землю тем, кто ее обрабатывает. Это была общеде-
мократическая и антиимпериалистическая платформа, во
многом напоминающая позицию молодого Фиделя Ка-
стро, выраженную в его известной речи в военном три-
бунале «История меня оправдает».
Разработка четкой политической программы и военно-
стратегического курса на максимальное развертывание
партизанского движения и подготовку общенациональ-
ного вооруженного восстания открыла новый важный
этап в развитии революционного процесса в Никарагуа —
этап политической консолидации СФНО как ведущей
силы антидиктаторского сопротивления. Большое внима-
ние стало уделяться идейно-политической работе среди
населения. Была создана сеть подпольных кружков по-
литобучения, начали издаваться нелегальные газеты и
журналы: «Рохо и негро», «Тринчера», «Сандиниста»,
брошюры, листовки, в которых пропагандировались идеи
революционного сандинизма, разоблачались преступная
деятельность диктатуры и реакционная политика импе-
риализма США. Огромную роль в формировании патрио-
тического общественного мнения сыграла подпольная
радиостанция «Радио Сандино».
Рост и укрепление СФНО, сдвиг общественного мне-
ния влево имели главным результатом политическую изо-
ляцию диктатуры. Особенно сильно выросли антидикта-
торские настроения в связи с нежеланием и неспособ-
ностью правительства прийти на помощь населению, по-
страдавшему в связи с ужасным землетрясением в де-
кабре 1972 г.
149

На выборах 1974 г. более 50% взрослого населения
страны не приняло участие в голосовании. Повсюду ши-
рилась антиправительственная пропаганда. Стали из-
вестны факты, о которых прежде знали немногие. Не-
опровержимые улики обвиняли диктатуру в уничтоже-
нии более 20 тыс. человек как «политических противни-
ков» режима. В газетах, несмотря на строжайшую цен-
зуру, появились материалы о том, что в стране из 2,5 млн.
жителей более 250 тыс. человек безработные, 65% насе-
ления остается неграмотным, а средняя продолжитель-
ность жизни не достигает 35 лет.
Особенно тяжелы были последствия правления дик-
таторского режима для широких слоев трудящихся: кресть-
яне страдали от безземелья (на долю 80% мелких земле-
владельцев приходилось всего 14% культивируемых зе-
мель) 17; рабочие безрезультатно искали работы, а те, кто
ее имел, не могли за жалкие гроши, что получали, свести
концы с концами; студенты, интеллигенция, служащие
также испытывали серьезные лишения; часть местной
средней и даже крупной буржуазии, многие офицеры,
священнослужители также выражали свое недовольство
политикой Сомосы и выступали за отстранение «прокля-
того семейства» от кормила государственной власти.
Клан Сомосы и американские компании контролиро-
вали 80% экономики Никарагуа. На долю половины на-
селения приходилось менее 15% национального дохода.
Американские монополии контролировали 90% экспорта
древесины, горнодобывающей и рыболовецкой промыш-
ленности, 50 — внутренней и внешней торговли страны,
40% обрабатывающей промышленности, им принадле-
жали крупные латифундии по производству бананов,
кофе, какао18. Собственность семьи Сомосы включала
огромный массив пахотных земель, несколько крупных
предприятий, «национальную» авиакомпанию, банк, га-
зеты, телецентр, морской порт и т. д. «Династия семей-
ства Сомосы, — отмечалось в программе Никарагуанской
социалистической партии, — является главным предста-
вителем помещичьей олигархии, которая господствует
в Никарагуа. Сомоса владеет более 10% всех плодонос-
ных земель страны. На его поместьях и предприятиях
трудится более 100 тыс. пеонов, рабочих и служащих» 19.
Взрыв всеобщего негодования вызвало известие о том,
что сам диктатор и члены его семьи присвоили несмет-
ные национальные богатства, оцениваемые в 500 млн.
150

долл. По сообщениям печати, Сомоса нагло прикарманил
3 млн. долл. из тех средств, которые Никарагуа получила
в качестве международной помощи после землетрясения
1972 г.
Диктаторский режим и его покровители довели страну
до крайней нищеты, лишили народ элементарных демо-
кратических прав и свобод, поставили нацию на грань
катастрофы.
Можно ли удивляться тому, что в этих условиях
в 1977—1978 гг. в Никарагуа стала складываться рево-
люционная ситуация. Особенность состояла в том, что
малочисленная и в значительной степени оторванная от
масс Никарагуанская социалистическая партия, к тому же
ослабленная фракционной борьбой, не могла возглавить
антидиктаторское народное движение. Эту роль взял на
себя Сандинистский фронт национального освобождения
как единственно организованная военно-политическая ре-
волюционная сила. Сандинисты не были организационно
связаны с коммунистическим движением, но многие из
них стояли на позициях марксизма-ленинизма. Борьбу за
свержение диктатуры и освобождение от империалисти-
ческой зависимости сандинисты рассматривали как на-
чало процесса радикальных революционных преобразова-
ний в экономике и политике с перспективой последую-
щего перехода к социализму. Сандинисты сумели пра-
вильно оценить обстановку, возглавили общенародное ан-
тидиктаторское движение и привели его к победе.
При этом важно иметь в виду, что в борьбу против
диктатуры на последнем этапе, а именно в 1977—1979 гг.,
т. е. в период быстро развивающегося общенациональ-
ного кризиса, активно включились и буржуазные оппо-
зиционные силы. Значительные круги никарагуанской
буржуазии и даже часть помещиков, а также мелкобур-
жуазные слои искренне стремились «свалить» Сомосу и
добиться демократизации режима, но, в отличие от сан-
динистов, не хотели дальнейшего развития революции
«снизу». Важным шагом в формировании оппозиции стало
выступление против диктатуры директора газеты «Пренса»
Педро Хоакина Чаморро. В октябре 1977 г. 12 обще-
ственных деятелей либерального направления опублико-
вали заявление в поддержку СФНО и его программы.
Вскоре эту линию официально поддержали еще 200 ру-
ководителей мелких и средних предприятий.
151

После убийства Чаморро (февраль 1978 г.) оппози-
ция активизировала свои действия. Возникло несколько
параллельных течений антидиктаторского характера. Не-
которые из них создали в апреле 1978 г. Широкий оппо-
зиционный фронт.
Выступая против диктатуры, буржуазно-реформист-
ские группировки стремились предотвратить народную ре-
волюцию, но вынуждены были официально заявить, что
без участия СФНО невозможно найти выход из кризиса.
В то же самое время лидеры Широкого оппозиционного
фронта соглашались на компромисс и посредничество
США, надеясь «мирным путем» отстранить Сомосу от
власти. Этот курс встретил сопротивление со стороны
многих участников оппозиции, которые в конце концов
вышли из Широкого оппозиционного фронта и основали
умеренно-левую оппозицию — Национальный патриоти-
ческий фронт.
Тем временем левые силы, в первую очередь санди-
нисты, также развернули широкую пропаганду в массах
и сумели в июле 1978 г. создать свой политический
блок — Движение объединенного народа. Это течение ре-
шительно выступило в поддержку военно-политической
стратегии СФНО и курса на восстание.
Таким образом, ко второй половине 1978 г. четко обо-
значилась расстановка сил, причем сам диктаторский ре-
жим оказался почти в полной изоляции. Правда, в лагере
антидиктаторских сил еще не было необходимого един-
ства. Чтобы окончательно прояснить позиции и поднять
массы на активные действия, «сандинисты» решили пойти
на отчаянную акцию: 22 августа 1978 г. накануне гото-
вящейся всеобщей забастовки группа из 25 бойцов с боем
захватила Национальный дворец и взяла заложниками
депутатов конгресса. По требованию патриотов диктатор
вынужден был дать согласие на передачу по радио и на
опубликование в печати развернутой программы СФНО
и освобождение из тюрем 40 политических заключенных.
Это была первая победа, вызвавшая подъем революцион-
ной энергии масс.
25 августа по всей стране началась антидиктаторская
забастовка, принявшая в ряде городов характер восста-
ния. Вооруженная борьба продолжалась до 20 сентября,
но диктатура сумела удержаться у власти. Около 5 тыс.
человек погибли и 7 тыс. человек были ранены. Многие
152

города — Матагальпа, Леон, Масайа, Чинандета и дру-
гие — по приказу диктатора были подвергнуты бомбар-
дировке. Зверства национальной гвардии и банд ино-
странных наемников приняли поистине неограниченные
масштабы. Тысячи людей оказались вынужденными бе-
жать из страны.
Казалось, революция потерпела поражение. Но про-
шло несколько месяцев, и борьба разгорелась с новой
силой. На этот раз сандинисты действовали сплоченнее.
Было сформировано единое руководство, разработан план
подготовки восстания, упрочены позиции СФНО в круп-
нейших стратегических центрах страны.
В мае 1979 г. развернулось мощное наступление, в ходе
которого сандинисты при поддержке народа освободили
два крупных города — Леон и Матагальпу; 17 июня уда-
лось сформировать Временное демократическое прави-
тельство национального возрождения, а спустя месяц,
16 июля 1979 г., диктатор вынужден был позорно бежать
в США. Народная революция победила.
Никарагуанская революция прошла в своем развитии
длительный путь — от эпизодических действий разроз-
ненных партизанских отрядов до движения общенацио-
нального военно-политического фронта и общенародного
восстания.
В речи на XXVI съезде КПСС член Национального
руководства Сандинистского фронта национального осво-
бождения, Председатель Государственного совета Респуб-
лики Никарагуа Карлос Нуньес Тельес в связи с этим
сказал: «В 1959 году, когда героическая победа Кубы
пробудила надежду у народов нашего континента, импе-
риалисты клялись, что не допустят больше революции
в Латинской Америке, но два десятилетия спустя она
родилась. На этот раз в Центральной Америке, которая
в муках дала жизнь революционной Никарагуа. Мы —
маленькая страна, гордый народ, свершивший великую
революцию в самом центре Америки... Нам угрожают
расправой как бы в назидание другим народам и стра-
нам, стремящимся к свободе и независимости, оконча-
тельному освобождению. Нас хотят заставить отказаться
от наших идейных принципов, от нашей борьбы во имя
права народов на самоопределение, от нашего интерна-
ционалистского духа, моральной поддержки других наро-
дов, справедливого дела сальвадорского народа, от на-
шего права на полный суверенитет.
153

Никарагуа нельзя купить, она не отступит перед труд-
ностями, и мы готовы преодолеть все рифы, чтобы сде-
лать действительностью исторические чаяния нашего на-
рода. Мы готовы вынести все трудности, но мы никогда
не позволим вновь покорить себя» 20.
Конечно, никто не мог предвидеть конкретный ход
событий, а тем более предсказать, что после Кубы именно
в Никарагуа победит народная революция. Трагическая
судьба Че Гевары, неудачи партизанского движения в Бо-
ливии, Венесуэле, Парагвае, Гаити и других странах
в предыдущие годы породили скептическое отношение
к тактике повстанческой вооруженной борьбы. Опыт Ни-
карагуа опрокинул бытовавшую прежде упрощенную ха-
рактеристику партизанских действий, подтвердил правоту
многих установок Че Гевары, воплотил в жизнь его ти-
танические усилия по созданию могучего народного пар-
тизанского движения.
Опыт Кубы, а затем и Никарагуа показал, что пов-
станческий очаг в определенных условиях способен
сыграть роль катализатора как в ускорении кризиса
«верхов», так и в развитии кризиса «низов». Было бы,
конечно, самой грубой ошибкой считать, что в любой
момент и любая революционная инициатива автоматиче-
ски ведет к началу общенационального кризиса. Для
этого необходимы определенные объективные и субъек-
тивные условия. В Никарагуа такие условия формирова-
лись постепенно, и в том числе под воздействием само-
отверженных инициатив сандинистов. Именно их герои-
ческая борьба против диктатуры вызвала перелом в по-
литической ситуации в пользу народной революции.
В то же время опыт Никарагуа еще раз подтвердил
на практике тот факт, что до тех пор, пока самые ши-
рокие массы не включились в борьбу, пока отсутствует
кризис «низов», нет никаких шансов на победу. Поэтому
не случайно сандинисты ставили своей главной задачей
вовлечь массы в борьбу, сформировать антидиктаторское
общественное мнение, разжечь пожар народного повстан-
ческого движения. Эту задачу им удалось выполнить
лишь в ходе 20-летних героических действий против
диктатуры Сомосы.
Особый интерес при этом представляет проблема во-
енно-политического фронта и его возможностей при опре-
деленных условиях сыграть роль революционного аван-
гарда. Сам по себе этот вопрос изучен крайне слабо. Бо-
154

лее того, нередко весь «анализ» сводится к весьма по-
верхностной критике «партизанщины», якобы фатально
недооценивающей роль политической организации. Однако
такая оценка никак не применима для анализа санди-
нистского движения, сила которого заключалась не только
в винтовке, но и в большой и напряженной политической
работе в массах. На определенном этапе политический
аспект деятельности сандинистов по размаху, целенаправ-
ленности и эффективности превзошел все то, что делали
другие левые силы. СФНО, таким образом, совместил
в себе партийные и военно-партизанские функции. Это
и привело к выделению трех течений внутри самого сан-
динистского фронта, но тем не менее не нарушило его
органического единства как самостоятельной революцион-
ной силы.
Никарагуанская революция — это первая после чилий-
ской трагедии победоносная народная революция. По
своему характеру она является демократической, анти-
олигархической и антиимпериалистической революцией
с ориентацией на социализм. Движущими силами рево-
люции на ее первом, антидиктаторском этапе являлись
все классы и слои общества: рабочие, крестьяне, город-
ские средние слои, а также либеральная мелкая и сред-
няя буржуазия, чиновничество, священнослужители, ин-
теллигенция, студенчество и т. д., — все демократические
и антиимпериалистические силы. Конечно, каждый участ-
ник сопротивления преследовал свои цели и по-разному
боролся против диктатуры, но в целом наблюдалось со-
впадение непосредственных интересов.
После победы революции расстановка классовых сил
в стране стала меняться. Процесс политической поляри-
зации вызвал серьезные расхождения во взглядах, раз-
личный подход к организации новой общественной жизни
страны.
Свержение диктатуры открыло никарагуанскому на-
роду путь к революционному самотворчеству, к строи-
тельству новой жизни. В этом состоит историческая за-
слуга сандинистов, уверенно ведущих Никарагуа вперед.
Гражданская война в Сальвадоре
Нарастание революционного демократического движения
в странах Центральной Америки привело не только к по-
беде Никарагуанской революции, но и к свержению в ок-
155

тябре 1979 г. реакционной диктатуры генерала К. У. Ум-
берто Ромеро в Сальвадоре. Однако здесь, в отличие от
Никарагуа, борьба приняла более затяжной характер и
в конце концов вылилась в гражданскую войну. Это
объяснялось тем, что в период созревания революцион-
ной ситуации инициативу в разрешении политического
кризиса взяли на себя «молодые офицеры», совершившие
15 октября 1979 г. государственный переворот. Это был
чисто верхушечный заговор против диктатора. Тайное
участие в подготовке и проведении переворота приняли
госдепартамент США и ЦРУ с целью стабилизации по-
литического положения в Сальвадоре в своих интересах.
Надо отметить, что сделать это было далеко не просто
ввиду глубокого экономического и политического кризиса.
В Сальвадоре особенно ярко проявлялись самые отрица-
тельные черты капиталистического развития в условиях
империалистической зависимости и незавершенности бур-
жуазно-демократических преобразований. В сельском хо-
зяйстве властвовал полуфеодальный латифундизм. На
долю 1% богатых землевладельцев приходилось 38%
всех обрабатываемых земель. Доходы 58% населения
страны не достигали 10 долл. в месяц. Более 60%
крестьян и около 40% городского населения остается не-
грамотным. Огромные масштабы имеет безработица.
Крайне тяжелы жилищные условия и т. д.21 Все это вело
к крайней остроте социальных противоречий, порождало
необходимость радикальных преобразований.
Новая правящая хунта намеревалась начать ряд пре-
образований: провести частичную аграрную реформу,
освободить политических заключенных, восстановить де-
мократические порядки. Однако эти намерения были
быстро и легко подавлены правым крылом армии и пра-
вящей элитой, опирающимися на прямую поддержку
США. Более того, новая власть обрушилась на массовое
движение, жестоко подавляя стачки, с целью установить
«строгий порядок и дисциплину». В то же самое время
активизировались бандитские действия фашистских от-
рядов «Союза белого воина», «Фаланги» и других терро-
ристических организаций.
К концу 1979 г. основные рычаги власти перешли
в руки самой реакционной группы военщины и правого
крыла буржуазной Христианско-демократической партии.
Таким образом, план госдепартамента и ЦРУ был вы-
полнен. Однако главный расчет империалистических стра-
156

тегов — заменить единоличную диктатуру коллективной
и тем «умиротворить» Сальвадор — провалился.
Патриотические силы страны не только не сложили
оружия, но, напротив, еще шире и энергичнее развернули
свои боевые действия за демократию и свободу. Посте-
пенно в стране развернулась настоящая гражданская
война. По существу она началась еще в период диктатуры
Ромеро, но тогда дело не дошло до народного вооружен-
ного сопротивления, ибо антидиктаторские силы действо-
вали изолированно друг от друга и даже враждовали
между собой.
Коммунистическая партия Сальвадора, ряд других де-
мократических организаций, действуя нелегально или по-
лулегально в рамках Национального союза оппозиции
(создан в 1971 г.), исходили из признания возможности
мирного пути революции, стремясь при помощи пропа-
ганды добиться единства народа и армии. С целью мо-
билизации масс эти оппозиционные силы развернули ши-
рокую парламентскую борьбу.
На президентских выборах 1977 г. кандидат Нацио-
нального союза оппозиции завоевал абсолютное число
голосов, но правительство грубо фальсифицировало итоги
голосования, и президентом снова был «избран» Ромеро.
Глумление над волеизъявлением народа вызвало взрыв
всеобщего негодования. По всей стране начались массо-
вые волнения. Армия и полиция подавили народные вы-
ступления. Было убито около 200 и ранено более
1000 человек. Сотни людей были брошены в тюрьмы.
Репрессии приняли невиданные масштабы.
Такой поворот событий побудил левые оппозицион-
ные силы пересмотреть свою стратегию. Коммунистиче-
ская партия признала, что «выборы исчерпали свои воз-
можности в качестве главного орудия борьбы за сверже-
ние диктатуры и прихода к власти демократических
сил»22. Как писал Генеральный секретарь Коммунисти-
ческой партии Сальвадора Шафик Хорхе Хандаль вскоре
после выборов 1977 г., «на повестку дня встал вопрос
о необходимости искать другой путь. Какой именно, ка-
ков он будет? Это ключевой вопрос... От этого зависит
судьба всего революционного процесса» 23.
Ответ на этот вопрос был дан не сразу, ибо в стране
уже в течение ряда лет развивалось повстанческое дви-
жение, но оно оценивалось коммунистами как «левацкое»
и даже «неотроцкистское». Теперь, отказываясь от уста-
157

новки на мирный путь, необходимо было установить бое-
вое сотрудничество с партизанскими группами и гото-
виться к всенародному вооруженному выступлению про-
тив диктатуры. Этот поворот в стратегии компартии был
окончательно завершен лишь в 1979 г., когда диктатура
Ромеро уже была заменена военной хунтой и в стране
разворачивалась гражданская война. Немалую роль в вы-
работке новой стратегии сыграл пример Никарагуа,
прежде всего опыт Сандинистского фронта.
Нужно подчеркнуть, что в Сальвадоре, как и в Ни-
карагуа, повстанческое антидиктаторское движение су-
ществовало уже много лет. Первые партизанские группы
возникли в начале 60-х годов, но вскоре были разгром-
лены.
Вторая волна повстанческой борьбы развернулась
в 1970 г., когда по инициативе бывшего Генерального
секретаря Коммунистической партии Сальвадора Кайе-
тано Карпио были созданы Народные силы освобожде-
ния им. Фарабундо Марти.
Имя Фарабундо Марти — пламенного революционера
и патриота — было избрано не случайно. Агустин Фара-
бундо Марти родился в 1893 г., был убит в открытом
бою против американских оккупационных войск в Ника-
рагуа в 1932 г. Он являлся основателем Коммунистиче-
ской партии Сальвадора (1930 г.), а затем вместе с ге-
нералом Сандино в качестве его личного секретаря с ору-
жием в руках боролся против империализма США в Ни-
карагуа.
Новое поколение патриотов Сальвадора, следуя ре-
волюционным интернационалистским традициям и стра-
тегии повстанческой борьбы с тиранией и империализ-
мом, с гордостью считало себя продолжателем освободи-
тельного движения, у истоков которого стояли Сандино
и Марти.
В течение ряда лет партизаны действовали в отрыве
от масс, но с 1974 г. стали укреплять связи с народом,
создавая так называемые группы поддержки среди рабо-
чих, студентов, крестьян. Кайетано Карпио подчеркивал
в одном из интервью: «С самого начала мы разрабаты-
вали свои действия, исходя из концепции всеобщей
борьбы. Мы никогда не рассматривали вооруженные пар-
тизанские отряды как единственный рычаг осуществле-
ния революции; мы считали их исходными организа-
циями, задача которых — направлять народ, привлекая
158

его к вооруженной и другим формам борьбы, в которых
мы активно участвуем...
Мы никоим образом не противопоставляли друг другу
партизанское движение и партию... Мы считаем, что
нужно не противопоставлять вооруженные и мирные
формы борьбы, а сочетать и развивать их. Это же отно-
сится к вопросу о партии и партизанском движении. Они
вместе составляют часть общего процесса. Несомненно,
что руководящая роль принадлежит революционному
авангарду» 24.
Правильная политическая линия мартинистов откры-
вала путь к сотрудничеству коммунистов и партизан. Од-
нако в стране действовали и такие партизанские отряды,
которые стояли на антикоммунистических позициях.
В итоге в течение многих лет левые силы действовали
разрозненно и несогласованно. Лишь после долгого опыта
и опять-таки под воздействием никарагуанского примера,
в 1980 г. в обстановке стихийного начала гражданской
войны сложились условия для объединения и координа-
ции антидиктаторских и антиимпериалистических дей-
ствий.
Создание в июне 1980 г. Национального координаци-
онного центра и Объединенного военного командования
народно-революционных сил, в который вошли от ком-
мунистов — Генеральный секретарь КПС Шафик Хорхе
Хандаль, от мартинистов — командир Фронта народного
освобождения Кайетано Карпио, а также представители
других политических и партизанских организаций, от-
крыло новый этап борьбы.
По всей стране стало быстро нарастать стачечное дви-
жение против военной хунты (в политической забастовке
в июне 1980 г. участвовало более 300 тыс. человек). По-
всюду активизировалось партизанское движение. В горо-
дах и населенных пунктах развернулась гражданская
война.
Империализм США срочно направил хунте щедрую
военную и финансовую помощь, большую группу воен-
ных советников, специальное снаряжение для каратель-
ных экспедиций. Стали готовиться планы военной ин-
тервенции США с целью подавления народной граждан-
ской войны.
Сальвадор с каждым днем все больше погружается
в один из самых серьезных кризисов своей истории. Сей-
час трудно предсказать, что может произойти завтра.
159

В стране царит сложная, чреватая многими опасностями,
исключительно напряженная обстановка. Олигархия и
американский империализм блокировали возможность лю-
бых структурных перемен в Сальвадоре мирным путем
и не оставили иного выхода, кроме вооруженных дей-
ствий в сочетании с борьбой народных масс. Борьба про-
должается.
Подъем движения демократического сопротивления,
победа революционных сил в Никарагуа и Гренаде, граж-
данская война в Сальвадоре, крупные классовые выступ-
ления пролетариата — все это свидетельствует о наступ-
лении нового этапа в развитии революционных процессов
в Латинской Америке. Короткий период временного от-
ступления закончился — на рубеже 70—80-х годов рево-
люционная волна вновь пошла на подъем.
Однако ситуация на международной арене сущест-
венно изменилась в конце 1979 г. в связи с попыткой
империализма приостановить процесс разрядки и опять
навязать миру «холодную войну», чтобы под ее прикры-
тием начать массированное наступление на демократи-
ческие и революционные силы. Однако империализму
США не под силу повернуть колесо истории вспять. За
20 лет, которые истекли со дня победы Кубинской ре-
волюции, революционные процессы в мире и Латинской
Америке сделали огромный шаг вперед. Народы приоб-
рели политический опыт борьбы. Укрепилось единство
рабочего класса. Углубились связи коммунистических
партий с массами. Изменилась общая расстановка клас-
совых сил на континенте. Все это привело к тому, что
позиции империализма ослабли и, наоборот, выросли силы
революции. Более глубокий и многообразный характер
в связи с этим приобрел вклад рабочего класса и всех
прогрессивных сил Латинской Америки в развитие со-
временного мирового революционного процесса.

Глава 5
ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА В МИРОВОМ
РЕВОЛЮЦИОННОМ ПРОЦЕССЕ
Структура социальной революции XX в.
Современный мировой революционный процесс, открытый
победой Великого Октября, является высшим историче-
ским этапом классовой борьбы в международном мас-
штабе, универсальной формой перехода человечества к со-
циализму и коммунизму.
Глубокий научный анализ империализма позволил
В. И. Ленину обосновать стратегический вывод о том,
что монополистический капитализм не является ступень-
кой к некоему «сверх-империализму», как полагал К. Ка-
утский, а есть непосредственный «канун социальной ре-
волюции пролетариата» 1.
Нужно признать, что многие серьезные исследователи,
в том числе и буржуазные, признают тот факт, что про-
тиворечие между развитием производительных сил и бур-
жуазными производственными отношениями на стадии
империализма достигло своего апогея. Однако вопрос
о том, как и кто способен переделать мир, они ставят
лишь в самой общей форме. Само понимание этой пере-
стройки мыслится зачастую как серия реформ и модер-
низаций на основе сохранения капитализма, но не как
единый революционный процесс, качественно меняющий
облик мира.
Весьма популярны стали всякого рода субъективист-
ские «модели» реорганизации мирохозяйственных свя-
зей, создания «нового мирового экономического порядка»,
«демократизации капитализма», конвергенции и др., от-
рицающие объективную неизбежность мировой социаль-
ной революции.
Марксистско-ленинская концепция общественного раз-
вития исходит из принципиально иных позиций, рассмат-
ривая проблему перехода от одной формации к другой
в общем контексте с содержанием исторической эпохи.
«Мы не можем знать, — писал В. И. Ленин, — с какой
быстротой и с каким успехом разовьются отдельные ис-
161

торические движения данной эпохи. Но мы можем знать
и мы знаем, какой класс стоит в центре той или иной
эпохи, определяя главное ее содержание, главное на-
правление ее развития, главные особенности историче-
ской обстановки данной эпохи и т. д.»2
До Парижской коммуны, подчеркивал В. И. Ленин,
буржуазия была восходящим классом, но, по мере раз-
вития антагонизма между трудом и капиталом, она все
больше теряла свою прогрессивную роль. В эпоху импе-
риализма «буржуазия из подымающегося передового
класса стала опускающимся, упадочным, внутренне-мерт-
вым, реакционным. Подымающимся — в широком истори-
ческом масштабе — стал совсем иной класс», а именно —
международный рабочий класс3.
Важным теоретическим открытием ленинизма явился
вывод о возможности победы социалистической револю-
ции первоначально в одной, отдельно взятой стране, при-
чем не обязательно в самой развитой в капиталистиче-
ском отношении.
Еще К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что пролетар-
ская революция в отдельных странах будет развиваться
по-разному и неодновременно. «В конечностях буржуаз-
ного организма, — образно писал К. Маркс, — насиль-
ственные потрясения естественно должны происходить
раньше, чем в его сердце, где возможностей компенсиро-
вания больше» 4.
В нашу эпоху неравномерность революционного про-
цесса возросла еще больше. Ритм классовой борьбы в ци-
таделях капитализма и в менее развитых странах неоди-
наков. В результате, как писал В. И. Ленин, относительно
«легче начинается движение в тех странах, которые не
принадлежат к числу эксплуатирующих стран, имеющих
возможность легче грабить и могущих подкупить вер-
хушки своих рабочих»5. Пример победоносных револю-
ций в Азии, Африке и Латинской Америке подтвердил
правильность такого анализа.
В рамках современного мирового революционного про-
цесса соединяются многообразные потоки и формы борьбы
различных классов и социальных групп против империа-
лизма. В Программе КПСС эта идея выражена в следую-
щей четкой и лаконичной формуле: «Социалистические
революции, национально-освободительные антиимпериа-
листические революции, народные демократические рево-
люции, широкие крестьянские движения, борьба народ-
162

ных масс за свержение фашистских и иных тиранических
режимов, общедемократические движения против нацио-
нального гнета — все это сливается в единый мировой ре-
волюционный процесс, подрывающий и разрушающий ка-
питализм» 6.
В своем самом глубоком и исторически перспективном
содержании мировой революционный процесс, таким об-
разом, имеет конечной целью перевод мира на социали-
стический путь развития. В этом плане можно говорить
о мировой социалистической революции, но при этом
было бы ошибкой не видеть разницы между социалисти-
ческими и несоциалистическими элементами (факторами,
частями, сферами) мирового революционного процесса.
Целостность мирового революционного процесса в каж-
дый исторический момент представляет собой сложный
комплекс разнообразных революций — социалистических,
демократических, антиимпериалистических. Их взаимо-
связь образует ту силу, которая делает весь процесс не-
преодолимым и поступательным.
Характерной закономерностью современной эпохи яв-
ляется выдвижение рабочего класса в центр обществен-
ной жизни. Именно гегемония международного рабочего
класса в мировом революционном процессе в конечном
счете обеспечивает переход к социализму.
Одной из важнейших закономерностей революцион-
ных достижений и преобразований является их единая
историческая направленность. При этом, разумеется, про-
движение к конечной цели идет не всегда прямолинейно.
Так, например, борьба за национальное освобождение,
особенно на первых ее этапах, не направлена прямо и
непосредственно против капитализма. Во всемирном же
масштабе и в исторической перспективе действия борцов
против колониализма и неоколониализма способствуют
ослаблению системы империализма, подводят массы к по-
следующей борьбе за социализм.
Единая в конечном счете социалистическая перспек-
тива, общая антиимпериалистическая направленность всех
составных частей мирового революционного процесса об-
условливает их боевую взаимосвязь и взаимодействие.
На первый взгляд, например, между революциями
в Иране и Никарагуа нет никакой связи, кроме относи-
тельного совпадения по времени. Отличия, конечно, всегда
следует иметь в виду, но одновременно надо видеть и
другое, а именно внутреннюю диалектическую взаимо-
163

связь между этими столь отдаленными друг от друга
в пространстве революционными событиями последних
лет.
Знаменательно уже то, что они не случайно, а зако-
номерно произошли более или менее одновременно бла-
годаря общему изменению в расстановке классовых сил
на мировой арене. Обе революции, и это важно устано-
вить для понимания их взаимосвязи, имели некоторые
общие черты. К их числу относятся:
— антиамериканская направленность;
— цель обеих революций состояла в свержении ти-
ранических антинародных режимов;
— в обоих случаях широкие массы трудящихся дей-
ствовали активно и решительно;
— и в Никарагуа, и в Иране социальная энергия на-
рода обеспечила победоносное развитие революции.
Для современного этапа мирового революционного про-
цесса характерно постоянное расширение его социальной
базы. В борьбу против империализма, за мир, демократию
и социализм все решительнее втягиваются рабочие, кре-
стьяне, студенчество, служащие, интеллигенция и другие
группы населения.
Особенно отчетливо это проявилось в период разрядки
международной напряженности, которая сама стала ре-
зультатом упорной классовой борьбы на мировой арене.
Сдвиг в международной обстановке сыграл положитель-
ную роль и способствовал тому, что 70-е годы ознамено-
вались важными и крупными успехами прогрессивных
сил.
Именно в этот период произошли победоносные рево-
люции в Португалии, Анголе, Эфиопии, Мозамбике, Лао-
се, Кампучии, Иране, Афганистане, Никарагуа, Гренаде,
Зимбабве и других странах. Под ударами патриотических
сил пала диктатура «черных полковников» в Греции. Ис-
панский народ избавился от свинцового сорокалетнего
груза франкизма.
Эти и другие крупные сдвиги: рост забастовочной
борьбы пролетариата, укрепление позиций международ-
ного коммунистического движения в массах, рост поли-
тического опыта трудящихся — позволяют сделать вывод
о значительном продвижении вперед всего мирового ре-
волюционного процесса. В истории классов и классовой
борьбы достигнут новый, более высокий рубеж.
164

В этих условиях реакционные силы перешли к фрон-
тальному контрнаступлению. Свой главный удар они на-
правили против социализма и политики разрядки с целью
изменить обстановку в пользу контрреволюции и макси-
мально затруднить, а где возможно, и подавить силой на-
родные революционные движения.
Это ставит перед революционными силами новые слож-
ные задачи — необходимость укрепления интернациональ-
ного единства антиимпериалистических, демократических,
антифашистских и антивоенных течений, и прежде всего
укрепления единства самого рабочего класса и междуна-
родного коммунистического движения.
«Великие исторические вопросы, — отмечал В. И. Ле-
нин, — решаются в последнем счете только силой...» 7
Но эту силу нельзя, конечно, понимать вульгарно. Речь
идет о политическом потенциале мирового революцион-
ного процесса, который прямо зависит от уровня един-
ства действий его участников, устойчивости их полити-
ческого сотрудничества, мощи интернациональной соли-
дарности.
«Прошло, — писал еще Ф. Энгельс, — время внезап-
ных нападений, революций, совершаемых немногочислен-
ным сознательным меньшинством, стоящим во главе бес-
сознательных масс. Там, где дело идет о полном преобра-
зовании общественного строя, массы сами должны при-
нимать в этом участие, сами должны понимать, за что
идет борьба, за что они проливают кровь и жертвуют
жизнью» 8.
Возрастающее участие большинства трудящихся в со-
знательной революционной борьбе, накопление массами
собственного политического опыта, т. е., иными словами,
возрастание роли и силы народного фактора, есть основ-
ной закон революций XX в. Этот закон находит свое яр-
кое воплощение в развитии революционных процессов
во всем мире, в том числе и в современной Латинской
Америке.
Вклад народов Латинской Америки
в мировой революционный процесс
Борьба народов Латинской Америки против империа-
лизма, прежде всего революционное движение рабочего
класса и его союзников, вносит существенный вклад
в развитие мирового революционного процесса. При этом
165

важно иметь в виду, что Латинская Америка занимает
определенное место в общей структуре мирового револю-
ционного процесса. Здесь одновременно развиваются три
основные его потока:
— идет успешное строительство социализма на Кубе,
социалистическая ориентация постепенно утверждается
в Никарагуа и Гренаде,
— нарастает революционная борьба пролетариата,
— развивается народное движение за достижение
подлинной независимости от империализма, за мир, демо-
кратию и социальный прогресс.
На данном историческом этапе революционные про-
цессы в Латинской Америке, полностью сохраняя анти-
империалистическую и антиолигархическую направлен-
ность, более глубоко и непосредственно связаны с борь-
бой за ликвидацию эксплуататорского строя и
социалистическое переустройство жизни. Объективной
предпосылкой этого сдвига является достигнутый уро-
вень зрелости капиталистического способа производства
и его социальных антагонизмов, с одной стороны, и рез-
кое обострение противоречия между общественным про-
грессом в интересах большинства нации и иностранным
империалистическим диктатом — с другой. Взаимосвязь и
переплетение этих противоречий создают достаточные
материальные предпосылки для их преодоления в ходе
поэтапного революционного процесса.
Общественно-экономическое содержание революцион-
ного движения состоит в том, что должны быть разре-
шены, хотя и не одновременно, три исторически назрев-
шие задачи:
1) ликвидированы остатки феодализма, прежде всего
латифундизм, и перестроена вся система аграрных отно-
шений в пользу широких слоев сельских трудящихся;
2) достигнута полная экономическая самостоятель-
ность от империализма;
3) уничтожены все эксплуататорские, в том числе ка-
питалистические, порядки, и открыт путь к социализму.
Первые две задачи составляют содержание демокра-
тического и освободительного этапа революции, третья
определяет суть социалистического этапа. В отличие от
прежних этапов национально-освободительных движений
теперь благодаря борьбе рабочего класса антиимпериали-
стическое народное движение далеко выходит за рамки
традиционных буржуазно-демократических революций.
166

На современном этапе наряду с ликвидацией империали-
стического господства и осуществления аграрных демо-
кратических преобразований революция уже первыми
своими актами преследует определенные антикапитали-
стические цели, что создает условия и облегчает переход
к социалистическому этапу в исторически сжатые сроки.
Эти этапы, естественно, отличаются один от другого, но
вместе с тем они составляют единый и непрерывный ре-
волюционный процесс.
Этот вывод имеет принципиальное значение. Дело
в том, что многие ученые и идеологи националистиче-
ского реформизма доказывают, что Латинская Америка
якобы еще находится на стадии «типичной буржуазной
революции», которая-де призвана отбросить путы старого
ц даже покончить с гнетом империализма, но только ради
ускорения капиталистического развития.
Эта идея зародилась еще в 20-е годы, когда К. Каут-
ский и идеолог перуанского апризма Айя де ла Торре
попытались доказать, что Латинская Америка находится
в колониальной зависимости от империализма и поэтому
якобы «стоит на начальных стадиях капиталистического
развития или даже только к ним приближается, стре-
мясь освободиться от гнета феодализма или нащупывая
пути к этому освобождению» 9.
Социально-экономическое содержание революционных
процессов при таком подходе не только резко сужалось,
но и сознательно противопоставлялось главной истори-
ческой задаче, а именно обеспечению социалистической
ориентации развития, которая приобрела на современном
этапе центральное значение.
Признание относительной зрелости материально-тех-
нических предпосылок для борьбы за социализм никоим
образом не предполагает постановки вопроса о непосред-
ственно социалистическом характере революции, как счи-
тают троцкистские и иные левацкие группы. Сохранение
докапиталистических остатков в социально-экономиче-
ском строе приводит к тому, что на первом этапе рево-
люции в ее содержании преобладает демократическое со-
держание. Лишь пройдя через переходные этапы (при
непрерывном развитии), революционный процесс вступит
в социалистическую фазу. Об этом говорит опыт Кубин-
ской революции.
Логика объективных социальных противоречий капи-
талистического развития, да вдобавок в условиях импе-
167

риалистической зависимости и относительной экономиче-
ской отсталости, неизбежно ведет к тому, что только ра-
бочий класс способен ныне сыграть роль революционного
авангарда, возглавить борьбу против империализма
вплоть до ее полного и окончательного завершения
с целью последующего перехода к социалистическим пре-
образованиям, которые только и могут обеспечить гаран-
тию от реставрации зависимости и капиталистических
порядков.
«Антиимпериалистическая борьба, которая приведет
Латинскую Америку к окончательной независимости, —
говорится в документах Гаванской конференции
1975 г., — делает возможным и требует участия в ней
самых широких социальных слоев. Руководящая роль
в этой борьбе принадлежит рабочему классу. Трудящееся
крестьянство является его естественным союзником. Это
те социальные классы, которые стремятся к самым глу-
боким преобразованиям» 10.
Рабочий класс способен сыграть роль гегемона в со-
временном революционном процессе в Латинской Аме-
рике благодаря трем главным обстоятельствам: 1) завое-
ванию им власти и успешному строительству социализма
на Кубе; 2) наиболее массовым организованным и после-
довательным действиям в борьбе против империализма,
реакции и капиталистической эксплуатации; 3) наличию
опытного боевого политического авангарда рабочего
класса — коммунистических партий стран Латинской
Америки и Карибского бассейна.
Если раньше проблема политической гегемонии про-
летариата, создания под его руководством союза рево-
люционных сил стояла в Латинской Америке в теорети-
ческом плане, то с середины 50-х годов и особенно после
победы социалистической революции на Кубе она выдви-
нулась в центр практической борьбы.
Особую важность приобрели перспективы политиче-
ского руководства революционными процессами на со-
временном этапе в связи с попытками империализма
США силой приостановить подъем освободительных на-
родных движений.
Новым немаловажным фактором на рубеже 70—
80-х годов стала активная деятельность Социалистиче-
ского интернационала и местных партий социал-демокра-
тического толка, которые стремятся увести рабочий класс
168

в русло реформизма и изолировать коммунистические
партии от масс.
Интернационализация классовой борьбы, с одной сто-
роны, и более высокий уровень развития рабочего класса
в Латинской Америке, с другой — привели к двум важ-
ным последствиям. Во-первых, под давлением интерна-
ционалистских устремлений масс (движение солидарно-
сти с Чили и поддержка сил антифашистского сопротив-
ления в других странах, борьба трудящихся против
транснациональных корпораций, за мир и демократию)
Социнтерн и его партии оказались вынуждены преодо-
леть заборы европоцентризма, которые они сами когда-то
усердно воздвигали, и обратить внимание на развиваю-
щиеся страны Африки, Азии и Латинской Америки. Важ-
ным фактором в этом смысле явилось и то обстоятель-
ство, что в некоторых странах Латинской Америки воп-
росы защиты буржуазной демократии выдвинулись на
первое место, что открыло дополнительные возможности
для роста социал-демократических настроений, тенденций
и течений.
Объективной основой для активизации социал-демо-
кратических тенденций служит и само развитие классов
и классовой борьбы на этапе, когда общество переходит
от среднего к более высокому уровню развития капита-
лизма и когда утверждаются государственно-монополи-
стические черты капитализма. В этой обстановке рефор-
мистские тенденции социал-демократического толка,
прежде не имевшие широкой массовой базы и популяр-
ные в основном лишь среди профсоюзной бюрократии и
либеральной буржуазной интеллигенции, приобрели но-
вое звучание. В результате у социал-демократического
течения появился шанс занять заметное и самостоятель-
ное место в общей структуре политических сил и идео-
логических концепций. Этим и спешит воспользоваться
Социнтерн.
Международная социал-демократия
и латиноамериканский пролетариат
В течение 30 лет своего существования (создан
в 1951 г.) Социалистический интернационал интересо-
вался Латинской Америкой весьма формально, чаще
всего ограничиваясь общими декларациями в поддержку
антиимпериалистической борьбы и демократических ре-
169

форм. Впервые лишь на X конгрессе Социнтерна
(1966 г.) была принята специальная, да и то весьма ку-
цая резолюция по Латинской Америке. В документах
XIII конгресса (1976 г.) уже более развернуто излага-
лась стратегия европейской социал-демократии. В резо-
люции говорилось: «Социалистический интернационал
выражает сожаление в связи с распространением воен-
ных диктатур в Латинской Америке. Эти репрессивные
режимы уничтожили политические, культурные и проф-
союзные свободы, свободу печати, заключили в тюрьму
и уничтожили сотни членов профсоюзов и демократов...
Эти режимы узаконили применение террора и пыток...
Социалистический интернационал полагает, что необхо-
димо восстановить права человека, законность и эффек-
тивную демократию, которые за последние несколько лет
были основательно подорваны... Партии, входящие в Со-
циалистический интернационал, должны использовать
свое влияние с целью убедить новое правительство
США предпринять коренной пересмотр своей политики
в отношении военных диктатур в Латинской Америке и
деятельности многонациональных корпораций...
Социалистический интернационал подтверждает свою
поддержку всем тем, кто борется за свободу и демокра-
тию в Латинской Америке» 11.
Как видно из текста резолюции XIII конгресса, Соц-
интерн, заняв позицию защиты демократии в Латин-
ской Америке и выступив за экономическое освобожде-
ние от диктата многонациональных компаний, избегал
при этом давать четкую характеристику реакционной
роли империализма США и даже уповал на то, что пра-
вительство США по призыву общественности само спо-
собно «предпринять коренной пересмотр своей поли-
тики».
Для программных установок социал-демократии в це-
лом, как известно, характерно намерение, которое пер-
выми сформулировали Э. Бернштейн и К. Каутский,
постепенно изменять капиталистическое общество мир-
ным путем при обязательном сохранении буржуаэно-де-
мократических институтов. Единственно приемлемый
путь для этого —путь реформ и участия в управлении,
путь «мирного врастания в социализм», переход к так
называемому демократическому социализму.
Еще во «Франкфуртской декларации» 1951 г. Социн-
терн признал, что «капитализм оказался не в состоянии
170

удовлетворить элементарные нужды населения мира...
прибег к империалистической экспансии и эксплуатации
колоний». В качестве альтернативы как для развитых,
так и для развивающихся стран Социнтерн выдвинул
лозунг «демократического социализма». Коренная про-
грамма действий в развивающихся странах включала
в себя борьбу за политическую и социальную демокра-
тию, за подъем уровня жизни населения, аграрную ре-
форму, индустриализацию, развитие кооперативов.
Важной инициативой явилось проведение в феврале
1973 г. в столице Чили чрезвычайного Бюро Социнтерна,
на котором было признано значение чилийского опыта
и принята специальная резолюция в поддержку прави-
тельства Народного единства.
Наиболее заметным шагом Социнтерна по отношению
к Латинской Америке явилось совещание в Каракасе
в мае 1976 г. Участники совещания осудили «все виды
дискриминации на расовой, классовой, социальной или
экономической почве; любую диктатуру, будь то правого
или левого толка; империализм, под которым они пони-
мают вмешательство во внутренние дела, затрагивающее
суверенитет народов и мешающее им пользоваться своим
правом на прогресс.
Участники совещания убеждены в том, что полити-
ческая демократия, основанная на уважении прав чело-
века, индивидуальных и социальных прав, свободы слова
и представительства, как политического, так и профсо-
юзного, не является привилегией богатых стран,
а столь же необходима и желательна и для народов раз-
вивающихся стран» 12.
Последний тезис недвусмысленно признает наличие
«политической демократии» в цитаделях империализма и
переносит всю проблему борьбы за демократию в так на-
зываемый «третий мир».
Большинство латиноамериканских партий, придер-
живающихся тех же идеологических позиций, что и Соц-
интерн, с восторгом поддержали платформу, выработан-
ную в Каракасе.
Особую линию заняли лишь чилийские социалисты,
никогда не входившие в Социнтерн и не удовлетворен-
ные его соглашательскими действиями. «Тот, кто не по-
нимает, что главным врагом социального и экономиче-
ского освобождения Латинской Америки, является севе-
роамериканский империализм, — говорится в документах
171

Социалистической партии Чили, — занимает антиистори-
ческую позицию, связанную с сохранением капиталисти-
ческого статуса. Для южноамериканских народов эта
проблема ставится шире. Сегодня быть антиимпериали-
стом — значит выступать против капитализма. Империа-
лизм здесь представлен не отдельными анклавами по до-
быче сырья и сбыту готовых изделий. Экономика этих
стран, их жизненные центры сложились как ответвления
мировой экономики империализма. Монополистическая
буржуазия каждой из этих стран, их „верхи" не имеют
ничего .„национального"... Структурный кризис не мо-
жет быть разрешен на путях реформ или эволюционного
развития... Популизм уже изжил себя па континенте и
возрождение его было бы новым обманом народных
масс» 13.
То обстоятельство, что лидеры Социнтерна не оце-
нили в должной мере специфического положения Латин-
ской Америки в современном мире, конечно, делает уяз-
вимой латиноамериканскую политику Социнтерна. В ней
проглядывает явная тенденция изолировать коммунистов
и революционно-демократические элементы, поставить
под свой контроль освободительное движение на конти-
ненте.
Таким образом, линия Социнтерна и его последова-
телей в Латинской Америке, с одной стороны, и линия
Социалистической партии Чили и ряда других партий
и групп, с другой — различны и выражают различные
подходы к задачам и формам борьбы на современном
этапе.
В этой связи самостоятельное значение приобретает
общая характеристика развития социал-демократических
тенденций в современной Латинской Америке. В Латин-
ской Америке социал-демократические тенденции, и осо-
бенно типичная для них соглашательская и центристская
политика в отношении буржуазии и империализма, суще-
ствовали всегда. Надежды на достижение «социального
мира» и «третьего пути» в международной политике (ме-
жду империализмом и социализмом) проявились наибо-
лее ярко в деятельности ряда буржуазно-националисти-
ческих партий и правительств (Варгас, Перон, Фиге-
рес), в политике реформистских профсоюзов и в разви-
тии популистских движений националистического толка.
При этом характерно, что в целом эти социал-демокра-
тические тенденции, развиваясь в обстановке антиимпе-
172

риалистического движения и патриотической экзальта-
ции, неизбежно должны были принять националистиче-
скую форму. Иными словами, национализм и социал-де-
мократизм слились воедино, образовав причудливый,
профсоюзно-партийный по структуре и социал-попули-
стский по идеологии гибрид наподобие апризма в Перу,
трабализма в Бразилии, хустисиализма (перонизма)
в Аргентине, анапизма в Колумбии и др. Во всех слу-
чаях важную роль играли антикоммунистические уста-
новки.
Социал-националистические силы умело спекулиро-
вали на патриотических устремлениях масс и широко
использовали оружие реформ, выдвигали антикапитали-
стические лозунги, которые в условиях отсталой соци-
ально-экономической структуры, зависимости от импери-
ализма и засилья военно-реакционных режимов приоб-
ретали особую силу воздействия на массы. Фактически
почти любую мало-мальски полезную реформу можно
было при умении выдать чуть ли не за «национальную
революцию». В итоге зародился и пышным цветом рас-
цвел эклектичный и во многом чисто словесный или
в лучшем случае эмоциональный вариант туманного, но
страстно ожидаемого «популистского социализма».
Все эти факторы способствовали созреванию социал-
демократических тенденций в современной Латинской
Америке. Важную роль сыграли в некоторые другие фак-
торы:
— более реальной после победы Кубинской револю-
ции стала перспектива социализма;
— традиционный популизм националистического
толка в основном изжил себя;
— патриотические группы местной буржуазии стали
более консервативны;
— практика буржуазного реформизма обнаружила
свою неспособность решить проблему отсталости и зави-
симости;
— рабочий класс и широкие слои трудящихся нако-
пили богатый опыт классовой борьбы;
— в ряде стран буржуазная демократия была на-
сильственно заменена фашизмом, что по-новому поста-
вило вопрос о демократии и реформах.
Все эти и другие явления не могли не отразиться на
развитии социал-демократических тенденций, которые
в современных условиях неизбежно приобретают новое
173

содержание и смысл, новую функцию, новую роль, во
всяком случае не совсем те или совсем не те, которые
Существовали на прежнем этапе (до 70-х годов).
Все явственнее традиционный национализм с отдель-
ными элементами социал-демократизма имеет тенденцию
трансформироваться в социал-демократизм с сильными
элементами национализма. Эту же мысль можно выра-
зить иначе: социал-демократия в Латинской Америке
сейчас впервые обрела свое собственное лицо как особое
течение в движении сопротивления контрнаступлению
империализма и фашизма, реально претендуя на само-
стоятельную роль в большой политике.
Соглашательское содержание идеологии и политики
Социнтерна заслоняется тем, что социал-демократия, осо-
бенно ее левое крыло, выступает в защиту демократии и
мира, в защиту непосредственных интересов трудящихся.
Вопрос о революционном низвержении капитализма
в итоге отодвигается в сторону. Так постепенно распро-
страняются типично социал-демократические стереотипы
и настроения, а вместе с ними и соответствующая поли-
тическая практика.
Всякие обобщения, конечно, условны и относительны,
тем более что в идеологии и политике социал-демокра-
тических групп и организаций сочетаются самые проти-
воречивые установки: антиимпериализм соседствует с ан-
тикоммунизмом, защита демократии рассматривается как
борьба с фашизмом, с одной стороны, и «тоталитарным
социализмом» — с другой; реформы трактуются как
«путь революции», а сама революция — как «модерниза-
ция существующих экономических и политических струк-
тур», т. е. совершенствование капитализма; марксист-
ская фразеология используется как метод борьбы с мар-
ксизмом и т. п.
Учитывая внутреннюю противоречивость идейно-по-
литических форм социал-демократизма, коммунистиче-
ские партии развертывают широкую деятельность с целью
преодоления раскола рабочего движения, достижения
единства всех демократических, антифашистских и анти-
империалистических сил. В то же время они ведут
борьбу за идейное разоблачение всевозможных форм оп-
портунизма внутри рабочего и антиимпериалистического
движения.
Идейная борьба не исключает практического сотруд-
ничества, а предполагает его. Важно при этом подчерк-
174

нуть, что, как отмечал Л. И. Брежнев, объединяясь
в борьбе против реакционных кругов империализма с ши-
рокими демократическими течениями, «коммунисты ос-
таются революционерами, убежденными сторонниками
замены капиталистического строя строем социалистиче-
ским. Решению этой исторической задачи они подчиняют
всю свою деятельность» 14.
В своих программных документах латиноамерикан-
ские компартии учитывают новые тенденции в развитии
социал-демократии, дифференцированно относятся к ор-
ганизациям социал-демократического типа, учитывая при
этом степень их влияния на массы.
Было бы, конечно, ошибкой рассматривать как анти-
коммунистов всех, кто не согласен с политикой компар-
тий или выступает с критических позиций по отноше-
нию к их деятельности. Антикоммунизм был и остается
орудием империалистических и реакционных сил в их
борьбе не только против коммунистов, но и против дру-
гих демократов и демократических свобод. «В Латин-
ской Америке, — говорится в Гаванской декларации, —
наряду с коммунистическими партиями и традицион-
ными социалистическими ориентациями появились левые
течения самых различных оттенков, причем некоторые
называют себя марксистско-ленинскими организациями и
провозглашают целью своей борьбы социализм.
Коммунистические партии, отмечая свое расхождение
с этими течениями в отношении стратегических концеп-
ций и тактических приемов, должны учитывать, что не-
которые из указанных течений руководствуются искрен-
ним стремлением покончить с империалистическим угне-
тением и перейти на подлинно социалистические пози-
ции. Коммунистические партии не скрывают своих раз-
ногласий с этими течениями, но они могут отличать
в них ошибочные позиции от авантюристических действий,
которые они осуждают. Не может считаться левым лю-
бое движение, которое придерживается антикоммуни-
стических и антисоветских позиций. Исходя из этого,
коммунисты стремятся к изоляции тех, кто занимает та-
кие позиции.
Коммунистические партии, с гордостью считающие
себя подлинными представителями научного социализма
в Латинской Америке, готовы участвовать в борьбе вме-
сте со всеми, кто в настоящее время серьезно ставит пе-
ред собой те же цели» 15.
175

Проблема сотрудничества коммунистов и представи-
телей немарксистского социализма рассматривается как
составная часть борьбы за единство всех революционных
сил на континенте. Возможности для этого сотрудниче-
ства имеются немалые, учитывая остроту больших и ре-
шающих сражений с империализмом и внутренней ре-
акцией в защиту демократии, независимости и социа-
лизма.
Естественно, что между социал-демократами и ком-
мунистами существуют расхождения по принципиальным
мировоззренческим и многим политическим проблемам.
Коммунисты постоянно готовы открыто вести дискус-
сию по этим вопросам. Однако такие расхождения во
мнениях не могут и не должны мешать сотрудничеству
по тем проблемам, где имеется совпадение интересов, об-
щие или сближающиеся точки зрения и где только сов-
местные действия могут увеличить силу рабочего класса
и его союзников.
Таким образом, для прогрессивных сил Латинской
Америки исключительную важность сейчас приобретают
два вопроса: 1) продолжение и расширение идейной
борьбы компартий против всех форм оппортунизма и ре-
формизма, против экспорта идей европейской социал-де-
мократии в Латинскую Америку как альтернативы ком-
мунизму; 2) поиски делового контакта и сотрудничества
коммунистов и социал-демократов в сфере конкретной
политической борьбы против империализма и реакции.
От того, как будут решены эти вопросы, во многом
зависят перспективы революционных процессов в целом
на континенте и в отдельных странах Латинской Аме-
рики.
Борьба коммунистических партий против
буржуазной идеологии и оппортунизма
Важной составной частью развития революционного дви-
жения является борьба марксистско-ленинских коммуни-
стических партий против идейно-политических устано-
вок классового врага, против «левого» и правого оппор-
тунизма в рядах самого рабочего класса.
В современных условиях эта сфера классовой борьбы
приобрела особое значение ввиду общего повышения
культуры и политической зрелости рабочих, сознатель-
ного и организованного участия масс в политической
176

жизни, особой роли мощных средств информации (га-
зеты, радио, телевидение).
Традиционные средства буржуазной политики — ложь
и демагогия теряют былую эффективность, поэтому на
их место приходят всякого рода наукообразные интер-
претации существующего положения вещей.
Контрреволюция пытается все активнее влиять на
умы и настроения людей, навязывать им свою идейно-
политическую ориентацию, разрушать классовую идео-
логию пролетариата.
Одновременно и параллельно с этой опасной деятель-
ностью реакционных сил в недрах самого революцион-
ного процесса стихийно или под влиянием буржуазной
пропаганды возникают всякого рода ошибочные политиче-
ские взгляды и идеи, которые объективно выгодны реакции
и зачастую подогреваются и используются ею в своих це-
лях. Расширение социальной базы революционного дви-
жения, включение в него новых, политически «не обст-
релянных» слоев населения (средние городские слои,
крестьяне, студенты), создают питательную почву для за-
рождения оппортунистических тенденций, всякого рода
шатаний и ошибок, а подчас и контрреволюционных дей-
ствий.
Вот почему в современной Латинской Америке, как
и во всем мире, столь острые формы приобрела идейно-
политическая борьба по всем основным проблемам об-
щественного развития, особенно по проблемам рабочего
и антиимпериалистического движения.
В самой общей форме можно выделить три главных
идейно-политических течения — антимарксистского или
немарксистского направления, которые каждое по-своему
и с различных позиций интерпретируют жизнь совре-
менной Латинской Америки и ее будущее.
Первое — это идеология фашизма и империалистиче-
ской реакции. Выражая интересы самых агрессивных
групп международного монополистического капитала,
олигархической буржуазно-помещичьей верхушки и бю-
рократической военщины, идеологи этого направления
всеми силами стараются оправдать тоталитарно-репрес-
сивные методы правления, изобразить рабочий класс,
коммунистические партии в виде врагов нации, «иност-
ранных агентов», виновников экономического и полити-
ческого кризиса, разрушителей порядка, морали, куль-
туры. Они пытаются доказать абсурдную идею о том,
177

что-де фашизм играет роль объективно необходимой «ре-
волюции», а подлинно революционные силы, прежде
всего рабочий класс, являются врагом прогресса.
Все эти лживые и лицемерные разглагольствования
никого не убеждают, ибо сама жизнь свидетельствует
о другом — о том страшном зле и трагедии, которые при-
нес с собой фашизм и его заокеанские покровители, ря-
дящиеся в тогу борцов за счастье Латинской Америки.
Коммунистические партии, другие демократические
силы последовательно ведут активную борьбу по разоб-
лачению политической сущности идеологии неофашизма.
И эта борьба дает свои результаты. Фашистская идеоло-
гия так и не смогла пустить глубокие корни в Латин-
ской Америке, дезориентировать массы и добиться их
поддержки.
Идеология фашизма переживает ныне глубокий кри-
зис и держится лишь благодаря ее насильственному вне-
дрению в общественную жизнь под флагом официальной
государственной доктрины антикоммунизма.
Второе течение — это буржуазно-либеральные и рефор-
мистские установки и концепции. Оно традиционно имеет
значительно большее распространение и влияние.
Выступая против империализма и консервативной по-
мещичьей олигархии с реформистских позиций, с одной
стороны, и против революционного рабочего и коммуни-
стического движения, с другой, — это течение всегда
стремилось найти решение тех или иных проблем на пу-
тях соглашательства, компромисса и частичных модер-
низаций. В политике это нашло свое наибольшее вопло-
щение в поисках «третьего пути» развития, свободного
от язв и паразитизма империализма, но при сохранении
союза с ним.
Либерально-буржуазные идейно-политические кон-
цепции и установки носят весьма противоречивый ха-
рактер, ибо содержат в себе как положительные, так и
негативные моменты. Националистическая буржуазия,
а она существует во всех странах, всегда стремилась и
стремится к тому, чтобы укрепить свой контакт с мас-
сами ради сохранения социальной стабильности капита-
листического строя. Без поддержки или нейтралитета
масс любая власть, как бы сильна она ни была, обре-
чена на гибель. Этот урок истории эксплуататоры усво-
или прочно, а потому лишь в самых крайних случаях
и лишь наиболее реакционные круги империалистов
178

встают на путь фашистской диктатуры. В то же время
буржуазии как классу все труднее управлять «по-ста-
рому», поэтому ей приходится постоянно приспосабли-
ваться к меняющейся внутренней и международной об-
становке, искать новые подходы к массе.
В Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду партии
Л. И. Брежнев подчеркнул: «Особенности современного
капитализма в значительной мере объясняются тем, что
он приспосабливается к новой обстановке в мире. В ус-
ловиях противоборства с социализмом господствующие
круги стран капитала как никогда боятся перерастания
классовой борьбы в массовое революционное движение.
Отсюда стремление буржуазии применять более замаски-
рованные формы эксплуатации и угнетения трудящихся,
ее готовность в ряде случаев идти на частичные ре-
формы с тем, чтобы по возможности удерживать массы
под своим идейным и политическим контролем» 16.
Наиболее гибко в этом отношении ведет себя именно
либеральная буржуазия, претендующая на то, чтобы вы-
двинуть против реально существующего социализма и
марксистско-ленинской идеологии свою собственную аль-
тернативу усовершенствования общества.
К. Маркс в свое время писал, что в задачу буржу-
азного государства входит неусыпная опека над «выс-
шим интересом граждан государства, их духом» 17. Ради
достижения этой цели буржуазным идеологам пришлось
потрудиться немало. В итоге на массы обрушился поис-
тине гигантский поток новой «духовной пищи» в виде
всякого рода наукообразных «теорий» и доктрин —
о «конвергенции», «массовом обществе», «народном ка-
питализме», «обществе динамического социального рав-
новесия» и т. п.
Буржуазная пропаганда повсюду пытается насаждать
иллюзии, будто все, к чему стремятся трудящиеся, мо-
жет быть достигнуто без революционного преобразования
капиталистического строя.
Одним из важнейших постулатов буржуазно-либераль-
ного направления является сознательное извращение
сущности демократии, фальсификация марксистско-ле-
нинского взгляда на место и роль буржуазной демокра-
тии. Многие буржуазные идеологи доказывают, что ком-
мунисты якобы вообще отрицают демократию, стоят на
позициях тоталитаризма.
179

Наибольшая опасность этой пропаганды заключается
в том, что они питают всякого рода правооппортунисти-
ческие тенденции в рядах рабочего и антиимпериали-
стического движения. К ним относятся переоценка роли
национальной буржуазии, всякого рода ликвидаторские
настроения под флагом создания широкой демократиче-
ской коалиции, умаление принципов пролетарского ин-
тернационализма, попытки «латиноамериканизировать»
марксизм-ленинизм и т. п.
Буржуазно-либеральная идеология и правый оппор-
тунизм — это своего рода сиамские близнецы, не могущие
жить друг без друга. Борьба с ними крайне непроста,
но иного пути у рабочего класса и его марксистско-ле-
нинских коммунистических партий нет.
Правый оппортунизм, включая социал-демократи-
ческое течение, весьма умело спекулирует на патриоти-
ческих устремлениях масс, развивая тезис о необходи-
мости общенационального единения всех классов и слоев
ради «высших», надклассовых целей. Отсюда делается
вывод о целесообразности и необходимости «классового
мира», сотрудничества буржуазии и пролетариата с целью
развития «народной революции». Однако необходимо
иметь в виду, что народный характер движению при-
дает отнюдь не сотрудничество антагонистических клас-
сов, не «мир» между ними, а социальное содержание
движения, его соответствие подлинно национальным,
т. е. народным интересам.
В. И. Ленин подчеркивал, что «под общенародным
движением надо понимать вовсе не такое, с которым —
при условиях буржуазно-демократической революции —
солидарна вся буржуазия или хотя бы либеральная бур-
жуазия. Так смотрят только оппортунисты. Нет. Обще-
народно то движение, которое выражает объективные
нужды всей страны, направляя свои тяжелые удары про-
тив центральных сил врага, мешающего развитию
страны. Общенародно то движение, которое поддержи-
вается сочувствием огромного большинства населения» 18.
Именно исходя из такой стратегии ведут свою борьбу
против буржуазной идеологии и правого оппортунизма
коммунистические партии.
Третье идейно-политическое направление имеет мел-
кобуржуазный характер и выражается во всякого рода
ультралевых, авантюристических концепциях революции
в современной Латинской Америке.
180

Под влиянием маоизма и троцкистских идей это тече-
ние защищает тезис о непосредственно социалистическом
характере революции, неизбежности во всех условиях
только вооруженных форм борьбы, о вреде для дела ре-
волюции разрядки международной напряженности и т. п.
Наиболее яркими представителями этого направления яв-
ляются всякого рода троцкистские и им подобные груп-
пировки.
Троцкистские организации и группы действуют в Ар-
гентине, Бразилии, Боливии, Венесуэле, Гваделупе, Гва-
темале, Гондурасе, Доминиканской Республике, Колум-
бии, Мартинике, Мексике, Перу, Уругвае, Чили и Эква-
доре. Кое-где эти группы, насчитывающие по нескольку
десятков человек и менее, объявляют себя партиями. Но
все они остаются пропагандистскими группами, которые
не имеют массовой базы.
Троцкистские группы в Латинской Америке нередко
прибегают к индивидуальному террору, практикуют на-
леты на банки, проникают в партизанские отряды и дви-
жения, стараясь навязывать им свою линию и захватить
руководство. Зачастую они действуют в союзе с агенту-
рой ЦРУ. Среди латиноамериканских неотроцкистов ста-
новится все более модным отрекаться от «старого» троц-
кизма и открыто заявлять о необходимости «обновления»
своей идеологии и тактики. В этом отношении они обна-
руживают исключительную живучесть и приспособляе-
мость к меняющимся политическим условиям.
Среди троцкистов Латинской Америки нет политиче-
ского и организационного единства, отдельные группы
принадлежат к различным направлениям. Наиболее ак-
тивной группировкой является так называемое Латино-
американское бюро IV Интернационала (троцкистско-
посадистского), возглавляемое бывшим футболистом и
шансонье, аргентинцем Хосе Посадасом. Посадисты дей-
ствуют в Аргентине, Боливии, Бразилии, Чили, Эква-
доре, Мексике, Перу, Уругвае. Небольшие группки, со-
стоящие преимущественно из мелкобуржуазной интелли-
генции и студентов, торжественно именуют себя «рабо-
чими революционными партиями троцкистов-посадистов».
Не отказываясь от постулатов «перманентной рево-
люции» Троцкого, посадисты стараются приспособиться
к новым условиям, пытаются представить себя как «оп-
ределенное течение международного коммунистического
движения» 19.
181

Другая троцкистская группировка — так называе-
мый Международный комитет за реорганизацию IV Ин-
тернационала, является открыто контрреволюционной
силой. В своих публикациях они прямо призывают
к свержению социалистического строя, распространяют
самые грязные инсинуации против Кубы.
В Латинской Америке есть и сторонники так называ-
емой «марксистско-революционной тенденции IV Интер-
национала». По существу это течение является неотроц-
кизмом националистического толка. У маоистов оно за-
имствует антисоветские выпады и «аргументы», направ-
ленные на то, чтобы противопоставить национально-ос-
вободительные движения социалистическому содруже-
ству. Они, как и другие троцкистские группировки, пра-
ктикуют «энтризм», т. е. проникновение в ряды компар-
тий и массовых организаций.
Несмотря на различие тактических установок и ор-
ганизационных норм, все направления и разновидности
современного латиноамериканского троцкизма и неотроц-
кизма враждебны коммунистическому и рабочему движе-
нию.
Поэтому марксистско-ленинские партии Латинской
Америки, будучи вынужденными в отдельных случаях
идти на тактические компромиссы с теми или иными
троцкистскими группировками в антиимпериалистических
коалициях, в то же время ведут бескомпромиссную
идейно-политическую борьбу с троцкизмом.
Первый секретарь ЦК Коммунистической партии
Уругвая Р. Арисменди метко назвал неотроцкистов об-
ломками вчерашнего кораблекрушения, которые в виде
грязной пены всплывают на волнах мирового революци-
онного процесса.
Как отмечает орган Коммунистической партии Ко-
лумбии, журнал «Документос политикос», постулаты и
и практика троцкизма направлены на «ослабление со-
юза пролетариата со средними слоями и в сущности на
отрицание направляющей роли рабочего класса в борьбе
против наемного рабства» 20.
Перуанская коммунистическая партия справедливо
подчеркивает, что неотроцкисты стараются отравить ос-
вободительное движение ядом антисоветизма, столкнуть
между собой разные антиимпериалистические силы, вне-
сти антикоммунизм в это движение и разложить его из-
нутри21.
182

Коммунистические партии стран Латинской Америки
считают, что только систематическая идейно-политиче-
ская борьба с троцкизмом способствует укреплению спло-
ченности рядов революционного движения, утвержде-
нию духа пролетарского интернационализма и является
залогом успеха в единстве действий антиимпериалисти-
ческих и подлинно революционных сил.
Вплотную к неотроцкистскому течению, но со своими
собственными чертами, примыкают группы маоистского
толка, возникшие в 60-е годы во многих латиноамери-
канских странах. К ним относятся так называемые
«Марксистско-ленинская компартия Аргентины», «Рево-
люционная компартия Аргентины», «Марксистско-ленин-
ская компартия Гондураса», группы «Пролетарское
знамя» в Доминиканской Республике, «Независимое ре-
волюционное рабочее движение» в Колумбии и др. Од-
нако все эти группы не стали массовыми.
Более того, в среде пропекинских элементов в конце
70-х годов усилились неустойчивость, брожения и рас-
колы. В 1976—1977 гг. распались две маоистские груп-
пировки Перу — «Марксистско-ленинская компартия» и
«Патриа Роха». Ряд группировок выступил с резкой кри-
тикой маоизма.
Большую роль в этих процессах играет последова-
тельная позиция латиноамериканских компартий, разо-
блачение ими реакционной сущности маоизма, терпели-
вая разъяснительная работа. Во многих случаях она
дает важные позитивные результаты.
Как бы ни развивались дальнейшие события, ясно, что
маоистские группы в странах Латинской Америки нахо-
дятся в процессе смертельного кризиса и разложения.
Тем не менее маоизм продолжает представлять еще серь-
езную опасность для развития революционно-освободи-
тельной борьбы в Латинской Америке. Все это диктует
необходимость не ослаблять борьбы против маоизма —
этого союзника реакции и империализма. О важности
этой задачи специально указывалось на Гаванском со-
вещании коммунистических и рабочих партий. В его
Декларации подчеркивалось: «Бороться с этой полити-
кой предательства дела единства и солидарности, преда-
тельства лучших традиций мирового революционного
движения — долг всех коммунистических партий Латин-
ской Америки» 22.
183

Идейно-теоретическая борьба против «левого» и пра-
вого оппортунизма имеет в современных условиях осо-
бое значение, поскольку обеспечивает преемственность
революционного опыта, воспитывает новые поколения
борцов, способствует формированию политической армии
революции.
Развитие политического сознания трудящихся идет не
автоматически. Это происходит в ходе упорной борьбы,
на основе постепенного накопления массами собствен-
ного опыта. Именно в борьбе происходит вытеснение
буржуазных и мелкобуржуазных взглядов и настроений,
преодолеваются непролетарские представления и идеалы,
утверждается активное революционное сознание.
Говоря о развитии пролетарского движения, В. И. Ле-
нин призывал «не мерить этого движения по мерке ка-
кого-нибудь фантастического идеала, а рассматривать
его, как практическое движение обыкновенных лю-
дей. ..» 23.
Марксистско-ленинские коммунистические партии ве-
дут напряженную пропагандистскую деятельность по
распространению социалистической идеологии в рядах
рабочего класса. Как подчеркивается в Гаванской декла-
рации 1975 г., коммунистические партии, признавая
свою особую ответственность за обеспечение прочного
союза революционных сил, понимают, что они способны
сыграть руководящую роль «только в том случае, если
будут самыми стойкими борцами за национальное и со-
циальное освобождение, если займут в борьбе действи-
тельно передовые позиции, покажут народам на прак-
тике свои программы действий, свои стратегические и
тактические позиции, направленные на объединение всех
антиимпериалистических сил, нацеливающие их на даль-
нейшие революционные преобразования»24.
Объединяясь в борьбе против реакционных кругов
империализма с различными демократическими течени-
ями, коммунисты остаются революционерами и убежден-
ными сторонниками замены капитализма социализмом.
Решению исторической задачи — постепенному подводу
масс к социалистической революции путем накопления
ими собственного политического опыта на этапе демо-
кратической борьбы, укрепления организованности и бо-
евитости рабочего класса, повышения политического со-
знания трудящихся — подчиняют всю свою деятельность
коммунистические партии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современное рабочее и коммунистическое движение
в Латинской Америке продолжает и развивает лучшие
революционные традиции борьбы латиноамериканских
народов за счастье и свободу, за мир и прогресс. Исто-
рия пролетарского движения берет свое начало с появле-
ния первых профсоюзов и организованных выступлений
рабочих Бразилии, Чили, Аргентины, Мексики, Уруг-
вая и других стран в 30—40-е годы XIX в. За истекшие
полтора века рабочий класс Латинской и Карибской
Америки прошел большой путь, превратился в ведущую
социальную силу прогресса, политически закалился.
Шаг за шагом, год за годом пролетарское движение ши-
рилось и обогащалось, становилось более массовым, со-
знательным и организованным. Рабочий класс стоит
ныне в центре всей общественной жизни континента,
является ведущей силой народных освободительных ре-
волюционных процессов.
Опыт истекшего двадцатилетия вновь ярко подтвер-
дил ту истину, что современные революционные про-
цессы отличаются постоянно растущим многообразием.
Каждая революция, совершающаяся в национальных
рамках отдельно взятой страны, будь то Перу или Ни-
карагуа, Панама или Гренада, имеет свое лицо, свои
оригинальные черты.
Еще К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что револю-
ционные процессы в отдельных странах будут разви-
ваться по-разному и не обязательно одновременно.
«В конечностях буржуазного организма, — образно писал
К. Маркс, — насильственные потрясения естественно
должны происходить раньше, чем в его сердце, где воз-
можностей компенсирования больше» 1. Эту идею развил
В. И. Ленин, подчеркнувший, что в эпоху империализма
относительно «легче начинается движение в тех стра-
нах, которые не принадлежат к числу эксплуатирующих
185

стран, имеющих возможность легче грабить и могущих
подкупить верхушки своих рабочих» 2.
Опыт Латинской Америки показал, что эта тенденция
продолжает действовать и в наше время.
Все латиноамериканские страны, в которых за истек-
шие десятилетия происходили демократические револю-
ции, не относятся к цитаделям империализма, а входят
в группу государств среднего уровня развития капита-
лизма.
Если попытаться выделить некоторые характерные
черты революционных битв 60—70-х годов, то обращают
на себя внимание следующие моменты:
— Для всех политических революций характерна
одна главная цель — установление новой демократиче-
ской власти и свержение реакционных проимпериали-
стических режимов.
— Основными движущими силами революционных
битв являлись широкие трудящиеся массы — рабочие,
крестьяне, городские низы, ремесленники, мелкая го-
родская буржуазия, военная и гражданская интеллиген-
ция, а в ряде случаев и часть патриотических слоев
средней буржуазии (Никарагуа).
— В ряде случаев идейно-политическое руководство
революционной борьбой масс осуществляли не партии
(в том числе коммунистические), а военно-политические
организации, как бы заменяющие собой партии или дей-
ствующие от их имени (Никарагуа, Сальвадор). Когда
такие фронты не сложились, руководящие функции вре-
менно или перманентно брало на себя революционное
офицерство (Перу, Панама, Боливия, Эквадор).
— Во всех странах, за исключением Чили и тех го-
сударств, которые получили независимость в результате
мирных соглашений с метрополией, революционные про-
цессы развивались в форме вооруженной борьбы, а под-
час выливались в гражданскую войну (Доминиканская
Республика, Сальвадор). В тех случаях, когда армия
с самого начала была на стороне революции, сопротив-
ление контрреволюционных сил было либо подавлено,
либо предотвращено.
— В Чили демократическая революция при гегемо-
нии рабочего класса развивалась по мирному пути, од-
нако методы невооруженного революционного насилия
(конфискация имущества, арест, запрещение по закону
политической деятельности враждебных партий и т. д.)
186

использовались широко. Чаще всего мирные и немирные
формы борьбы переплетались.
— Везде главный стратегический удар революцион-
ных сил был нацелен против империализма США, но,
как правило, непосредственной политической целью по-
всюду являлось свержение местной тирании — борьба
за свободу и независимость, за революционные преобра-
зования. Благодаря этому обстоятельству революция
приобрела самое ясное для масс содержание, что уве-
личивало потенциал революции, с одной стороны, и за-
трудняло маневры империализма, с другой. В итоге сло-
жилась новая политика организации массовой антиимпе-
риалистической борьбы, а именно — нанесение удара по
империализму с фланга, т. е. удара по его внутренней
агентуре, стоящей у власти. Свержение проимпериали-
стических режимов становилось началом мощного по-
тока антиимпериалистических и демократических преоб-
разований.
— На современном этапе, как показал опыт 60—
70-х годов, особенно многообразные и подчас неожидан-
ные формы приобретает революционная ситуация:
в Чили такая ситуация возникла в 1970 г. в период пре-
зидентских выборов, хотя глубокий кризис «верхов» и
невиданное пробуждение «низов» наметились до этого.
В Перу, Панаме и ряде других стран кризис «низов»
несколько отставал по размаху от кризиса «верхов», по-
этому патриотические выступления левого офицерства
обогнали процесс революционного подъема масс. Народ-
ные массы как самостоятельная сила выступили уже по-
сле политической победы революции. В Никарагуа рево-
люционная ситуация растянулась во времени и фактиче-
ски слилась с самой революцией.
— Битвы последнего двадцатилетия доказали, что
в современных условиях самые широкие массы чрезвы-
чайно быстро втягиваются в революционный процесс,
легко и почти прыжком преодолевая барьер послушания
и пассивности. Революционное творчество масс, как пра-
вило, обгоняло деятельность политических партий, в том
числе и самых революционных. В этом заключается основ-
ная сила революции, но и основная слабость партий.
Такова диалектика борьбы.
— Опыт показал также, что революционные процессы
теперь протекают столь быстро, принимают столь разно-
образные и неожиданные формы, что империализм все
187

чаще не в силах во-время разгадать ход событий и
в итоге терпит поражение.
— Тот же опыт, однако, свидетельствует, что контр-
революция после первого политического поражения и
потери власти постепенно консолидирует свои силы и за-
тем переходит в наступление на экономическом фронте.
Классовая борьба приобретает затяжной позиционный
характер, что чрезвычайно утомляет массы и подчас за-
вершается частичной реставрацией старого строя (Перу,
Боливия, Эквадор). В ряде случаев контрреволюция пе-
рерастает в фашизм (Чили, Уругвай).
Эти и некоторые другие черты революционных битв
рассматриваемого периода свидетельствуют о качествен-
ных сдвигах в развитии классовой борьбы на современ-
ном этапе по сравнению с предыдущим периодом. За
последние годы массы накопили богатый опыт борьбы,
испытали его на практике, путем проб и ошибок нащу-
пали некоторые новые формы и методы революционных
событий.
Все это имеет огромное значение для перспектив ре-
волюционных процессов в ближайшем и более отдален-
ном будущем. Школа революционных 60—70-х годов —
это важный рубеж истории современной Латинской Аме-
рики, одна из главных предпосылок грядущих успехов
антиимпериалистической революции.
Современная Латинская Америка —это огромная и
важная арена классового противоборства между силами
реакции и силами исторического прогресса. Антиимпе-
риалистические битвы и крупные социальные потрясе-
ния, которые здесь происходят, имеют важное всеобщее
значение, органически вплетаясь в общий поток миро-
вого революционного процесса.
80-е годы, несомненно, будут насыщены еще более
крупными событиями и революционными свершениями
латиноамериканского пролетариата и его союзников по
антиимпериалистической борьбе. Революция — вот что
составляет главное содержание современности. Револю-
ция — это настоящее и будущее всей Латинской Америки.

ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
Эту книгу можно, конечно, читать саму по себе, как нечто
вполне самостоятельное. Но лучше, думается, рассматри-
вать ее в совокупности с двумя другими работами автора,
прямым продолжением (и завершением) которых она
является. Я имею в виду работы Б. И. Коваля «Свет Ок-
тября над Латинской Америкой» и «Рабочее движение
в Латинской Америке. 1917—1959 гг.». Все три книги,
взятые вместе, являют собой единое целое. Их общее со-
держание — рабочее и шире — антиимпериалистическое,
антиолигархическое, т. е. революционное движение наро-
дов Южной и Центральной Америки в XX в.
Обобщающих трудов на эту тему вообще не так уж
много, поэтому следует приветствовать уже сам факт их
появления. С другой стороны, данным трем книгам (кото-
рые, разумеется, не исчерпывают всех граней рассматри-
ваемой проблематики, — во многих случаях читатель
с интересом ознакомился бы с дополнительными фактами
и соображениями, а, быть может, захотел бы получить и
новые аргументы, более полно доказывающие выводы ав-
тора) присущи некоторые черты, придающие им особый
интерес.
Латинская Америка... Конгломерат народов, стран,
бесспорно обладающих весьма заметной спецификой. Это
относится, прежде всего, к их истории — к истории конти-
нента, одним из первых ставшего объектом беспощадного
колониального грабежа, континента, никогда ни на ми-
нуту не покорившегося этому грабежу, континента,
страны которого уже более полутора веков назад отвое-
вали себе политическую независимость. Уже с тех пор
в Латинской Америке развиваются капиталистические от-
ношения, растет рабочий класс.
Правда, независимость латиноамериканских стран во
многом оказалась ограниченной. Континенту исторически
не повезло, его северным соседом оказалась крупнейшая,
180

а затем и самая могущественная капиталистическая
страна, Соединенные Штаты Америки, которая, едва ро-
дившись, обратила свои алчные взоры на юг. VI съезд
нашей партии, состоявшийся в 1917 г., отметил: «США
явно проявляют стремление к мировой гегемонии. Латин-
ская Америка первой познала эту черту своего империа-
листического соседа. Известно, что первой войной импе-
риалистической эпохи стала война между США и Испа-
нией за обладание Кубой...»
С тех пор и до наших дней латиноамериканский кон-
тинент живет в своеобразных условиях «зависимой неза-
висимости». В каждой из его стран гнет внутренний
(классовый, национальный) дополняется гнетом внешним,
осуществляемым на каждом этапе исторического развития
самыми «совершенными», наиболее «современными» мето-
дами, а потому особенно тяжким и болезненным. Как-то
мне встретилось сравнение американского гнета в Латин-
ской Америке с раковой опухолью. В чем-то оно, видимо,
отражает реальность, но в чем-то — глубоко ошибочно. Ра-
ковая опухоль со временем ослабляет больного, уменьшает
способность его организма к сопротивлению, истощает его
силы. Но гнет иноземного империализма, прежде всего —
североамериканского, не сломил и не может сломить волю
и способность латиноамериканских народов к борьбе,
к сопротивлению, к отпору эксплуататорам. Эта борьба,
этот отпор, соединяемые с активнейшим отстаиванием
людьми труда своих социальных интересов, — суть, глав-
ное содержание истории Латинской Америки в XX в.
И это главное ее содержание — объект пристального вни-
мания автора данной книги.
Мы уже сказали, что своеобразие Латинской Америки
как континента — бесспорно. К этому следует добавить и
не менее бесспорные (и подчас весьма значительные) раз-
личия между отдельными латиноамериканскими государ-
ствами, между складывающейся в них социально-полити-
ческой ситуацией, развертывающейся в них освободи-
тельной борьбой. Б. И. Коваль уделяет значительное
внимание всей этой (т. е. и совокупной, и индивидуаль-
ной) специфике развития латиноамериканских госу-
дарств. Во всех трех его книгах эта специфика просле-
жена со вниманием, а иногда, можно сказать, и с лю-
бовью. И это не может не производить самого
благоприятного впечатления на читателя.
190

И вместе с тем — что важно — автору удалось избе-
жать и преувеличения специфических моментов, харак-
терного (к сожалению) для многих работ самих латино-
американских ученых, да и немалого количества авторов
из других стран (в том числе — социалистических).
Б. И. Коваль рассматривает движение латиноамерикан-
ской истории в рамках истории всемирной. Специфика
для него — то самое «исключение», которое подтверждает
«правило», т. е. универсальные законы общественного раз-
вития. Он решительно восстает против любых попыток
создать ту или иную «теорию исключительности» для Ла-
тинской Америки, и тем самым как бы отгородить ее от
остального мира, а ее революционные силы — от борьбы
народов других регионов.
И здесь автору не приходится испытывать никаких
затруднений. История континента, освободительной
борьбы его народов убедительно демонстрирует, что их
судьбы, в конечном счете, составляют неотрывную часть
судеб трудового народа всей планеты, часть яркую, само-
бытную, действительно неповторимую. «Что касается Ла-
тинской Америки, — говорил Леонид Ильич Брежнев, —
то мы уверены, что ее историческая перспектива неотде-
лима от развития всего человечества, — это перспектива
свободы, независимости и социального прогресса» 4.
Остается добавить, что динамичная, насыщенная фак-
тами и, одновременно, размышлениями и обобщениями
работа крайне актуальна — и в силу остроты ныне сло-
жившейся в Латинской Америке ситуации, и в силу роста
роли стран континента в международных делах.
XXVI съезд КПСС вновь подчеркнул волю и желание
Советского Союза к развитию дружеских отношений со
странами и народами географически далекого, но столь
близкого нам своим революционным духом, своими сво-
бодолюбивыми традициями континента. Благородному
делу дружбы и служат три книги Б. И. Коваля о Латин-
ской Америке, которые, надо надеяться, не станут завер-
шением его трудов в этой области.
Профессор В. Загладин

ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1 Материалы XXVI съезда
КПСС. М., 1981, с. 3—4.
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 9, с. 381.
3 Там же, т. 41, с. 78.
4 Материалы XXVI съезда
КПСС. М., 1981, с. 15.
Глава 1
1 Zermeno S. Estado у sociedad
en el capitalismo tardio. — Re-
vista mexicana de sociologia,
1977, N 1, p. 69-70.
2 Desarrollo Indoamericano, Bar-
ranquilla, 1978, N 44, p. 65.
3 Gunder Frank A. Lumpenbur-
guesia: lumpendesarrollo. Mon-
tevideo, 1970, p. 9—10, 65.
4 Ленин В. И, Поди. собр. соч.,
т. 1, с. 87.
5 Там же, с. 459.
6 См.: Латинская Америка, 1979,
№ 2, с. 124
7 La Correspondencia Sudameri-
cana, 1929, N 12/14, p. 3.
8 Revista de la CEPAL. Santiago
de Chile, 1977, vol. 2, p. 12.
9 Ibid., p. 35.
10 См.: Мировая экономика и
международные отношения,
4978, № 4, с. 53—54.
11 Programa del Partido Comu-
nista de la Argentina. Buenos
Aires, 1974, p. 57.
12 Правда, 1981, 1 марта.
13 Partido Comunista del Bolivia.
Tesis programatica aprobada
en el III congresso nacional.
Junio de 1971. La Paz, 1971,
p. 17.
14 Латинская Америка в борьбе
против империализма, за на-
циональную независимость,
демократию, народное благо-
состояние, мир и социализм:
Декларация Совещания ком-
мунистических партий стран
Латинской Америки и Кариб-
ского бассейна, состоявше-
гося в Гаване с 10 по 13 июня
1975 года. М., 1975, с. 3—4.
15 Там же, с. 22.
16 Там же, о. 31.
17 Там же, с. 37.
18 Мировая экономика и между-
народные отношения, 1978,
№ 4, с. 57.
19 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 7.
20 Там же, с. 38, 60.
21 Там же, с. 4.
22 См.: Ленинский сборник. XI,
с. 397.
23 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 30, с. 112.
24 Там же, т. 41, с. 246.
25 Коммунистический Интерна-
ционал в документах: Реше-
ния, тезисы и воззвания
конгрессов Коминтерна и
пленумов ИККИ. 1919—1932.
М., 1933, с. 29-30.
26 Там же, с. 130.
27 Programa del Partido Comu-
nista de Chile. Santiago de
Chile, 1969, p. 32.
28 Documentos Politicos, 1970,
N 88, p. 75.
29 Estudios, 1971, N 58, p. 126.
30 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 27, с. 315.
31 XVIII congresso nacional del
PCM: El Partido Comunista

frente a la crisis actual. In-
forme у resolusion al primer
punto del orden del dia (mayo
de 1977). Mexico, 1977, p. 62.
32 La Correspondencia Sudameri-
cana, 1929, N 12/14, p. 4.
33 Ibid., p. 19.
34 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 3, с. 165—166.
35 Там же, с. 14.
36 Aportes, 1968, N 1, р. 23.
37 Ibid.
38 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 22, с. 18.
39 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 40.
40 Там же.
41 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 39, с. 453.
42 См. подробнее: Пролетариат
Латинской Америки. М., 1968;
Коваль Б. И., Семенов С. И.,
Шульговский А. Ф. Револю-
ционные процессы в Латин-
ской Америке. М., 1974.
43 Латинская Америка, 1970,
№ 4, с. 48.
44 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 7, с. 17.
45 Там же, т. 2, с. 38—39.
46 Там же, т. 4, с. 434.
47 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 6, с. 69.
48 Проблемы мира и социализ-
ма, 1973, № 3, с. 94.
49 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 11, с. 74.
Глава 2
1 См. подробнее: Коваль Б. И.
История бразильского про-
летариата: 1857—1967 гг. М.,
1968, с. 397.
2 Novos Rumos, 1964, 27 mar.—
2 abr.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 41, с. 77—78.
4 Там же, с. 78.
5 America Latina: historia de
medio siglo. I. America de
Sur. Coordinacion: Pablo Gon-
zales Casanova. Mexico, 1977,
p. 153.
e Bosch J. The unfinished expe-
riment: Democracy in the Do-
minican Republic. New York.
1965, p. 148.
7 Кремер Т. И. Доминиканская
Республика: Очерк полити-
ческой истории (60—70-е го-
ды). М., 1980, с. 47.
8 Горохов Ю. П. Доминикан-
ская Республика и амери-
канский империализм. М.,
1970, с. 21—23.
9 Partido Comunista Domini-
cano: Documentos para el
congresso. Proyecto de Pro-
grama. Documento N 3. San-
to-Domingo, 1968, p. 18—19.
10 Горохов Ю. П. Указ. соч.,
с. 119.
11 Кремер Т. И. Указ. соч., с. 67.
12 Blaster С. The Hovering Gi-
ant: US Responses to Revolu-
tionary Change in Latin Ame-
rica. Pittsburg, 1976, p. 230.
13 U. S. Department of State
Bulletin, 1965, N 5, p. 744—
748.
14 Blasier C. Op. cit, p. 247.
15 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 44.
16 Там же.
17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 29, с. 154.
18 Всесторонний анализ этой
темы дал в фундаменталь-
ном исследовании «Армия и
политика в Латинской Аме-
рике» (М., 1979) советский
ученый А. Ф. Шульговский.
19 Documentos del IX Congreso
del Partido Comunista del
Ecuador. Guayaguil, 1973,
p. 34.
20 Sexto Congreso del Partido
Comunista Peruano: Documen-
tos, Lima, 1974, N 2, p. 19.
21 Проблемы мира и социализ-
ма, 1975, № 8, с. 54—55.
22 См.: Арисменди Р. Ленин,
революция и Латинская
Америка. М., 1973, с. 506.
23 Pleno del Comit6 Central. Par-
tido del Pueblo de Panama.
Julio 1973. Panama, 1974,
p. 21.
24 Правда, 1981, 28 февр.
25 Правда, 1981, 3 марта.

26 Programa del Partido Comu-
nista de Honduras. III Con-
greso. S. 1., 1977, p. 10—11.
27 Unidad, Lima, 1976, 8 abr.,
p. 22.
28 Programa del Partido Comu-
nista del Chile, p. 58.
29 См. подробнее: Уроки Чили.
M., 1977.
30 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 34, с. 230.
31 Арисменди Р. Указ. соч.,
с. 181—187.
32 Programa del Partido Comu-
nista de Chile, p. 16—17.
33 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 23.
94 Там же, с. 25.
36 Там же, с. 24—25.
36 Debray R. La critique des
armes. Paris, 1974, vol. 1,
p. 290.
37 Red Flag, 1978, 21 July.
38 International Socialist Re-
view, 1972, vol. 33, N 2, p. 10.
Глава 3
1 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 39.
2 Fajardo D. Violencia у desar-
rollo. Bogota, 1977, p. 180.
3 Ibid., p. 182.
4 Ibid., p. 182—183.
5 Caicedo E. Historia de las
luchas sindicales en Colom-
bia. Bogota, 1977, p. 19—20.
6 Ibid., p. 120—121.
7 Documentos Politicos, 1971,
N 92 p. 2.
8 Caicedo E. Op. cit., p. 186.
9 Documentos Politicos, 1974,
N 110, p. 84.
10 Правда, 1981, 3 марта.
11 Кроэс Э. Рабочее движение
в Венесуэле. М., 1977, с. 110.
12 Resoluciones del VIII Pleno
del Comite Central del Partido
comunista de Venezuela. Ca-
racas, 1967, p. 7.
13 США и Латинская Америка.
М., 1978, с. 351—352.
14 Tribuna Popular, Caracas,
1975, 22 ag.
15 Кроэс Э. Указ. соч., с. 139.
16 Великий Октябрь и комму-
нистические партии Латин-
ской Америки. М., 1978,
с. 168.
17 Tribuna Popular, Caracas,
1971, 4—10 febr., p. 27.
18 См. подробнее: Дабагян Э. С.
Национал-реформизм в Вене-
суэле. М., 1974, с. 261.
19 Tribuna Popular, Caracas,
1975, 23—29 ag.
20 Цит. по: Кроэс Э. Указ. соч.,
с. 166.
21 Там же, с. 168.
22 VI congreso del PCV. Infor-
me del Comite Central у De-
claration Politica. Caracas,
1980, p. 21.
23 Arnedo Alvares G. Unidos
para una nueva Argentina li-
berada. Buenos Aires, 1973,
p. 25.
24 Lebedlnsky M. La Argentina:
El pals que tenemos. Los
cambios que necesitamos. Bue-
nos Aires, 1975, p. 53.
25 Ibid., p. 34.
28 Кодовилья В. Избранные ста-
тьи и речи. М., 1970, с. 596.
27 См.: Строганова Е. Д. Рабо-
чее движение Аргентины
(60-е годы). М., 1975, с. 39—
54; Очерки истории Арген-
тины. М., 1961, с. 524; Про-
летариат Латинской Амери-
ки. М., 1968, с. 259; Арген-
тина: тенденции экономиче-
ского и социально-политиче-
ского развития. М., 1980,
с. 237.
28 Кодовилья В. Указ. соч.,
с. 959.
29 Правда, 1981, 5 марта.
30 Арисменди Р. Указ. соч.,
с. 550.
31 Там же, с. 553.
32 См. там же, с. 557.
33 Revolucion у Cultura, 1970,
N 21, р. 116-117.
34 Арисменди Р. Указ. соч.,
с. 551.
35 Excelsior, Mexico, 1972, 2 en.
36 El Partido Comunista frente
a la crisis actual: XVIII Con-
greso nacional. Informe del

Comite Central. Mexico, 1977,
p. 7-8.
37 Ibid., p. 11.
38 Ibid., p. 32.
39 Partido Comunista Mexicano.
Declaracion de Principios. Me-
xico, 1978, p. 18.
40 См. подробнее: Ковальская
А. С. Особенности современ-
ного процесса деколонизации
в западном полушарии. —
Латинская Америка, 1980,
№ 6, с. 5-21.
41 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 28.
42 Programa de la Revolution
popular. Aprovado рог el IV
Congreso del Partido guate-
malteco del trabajo. Guate-
mala, 1970, p. 10—11.
43 ALAI, 1978, N 46, p. 353.
44 Gruz V. de la. Apuntes para
la historia del movimiento
obrero centroamericano. San
Jose, 1979, p. 30.
45 Programa del Partido Van-
guardia Popular: Aprobado en
el XI Congreso. San Jose,
1971, p. 6.
46 XII Congreso Partido Van-
guardia Popular: Documen-
tos. San Jose, 1976, p. 27.
47 Ibid., p. 15.
Глава 4
1 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 46—47.
2 Димитров Г. Избранные ста-
тьи и речи. М., 1972, с. 193.
3 Там же, с. 191.
4 Цит. по кн.: Кастильо Р.
Уроки и перспективы рево-
люции в Чили. Прага, 1974,
с. 23—24.
5 Tiempos Nuevos, 1977, N 28,
p. 24.
8 Правда, 1981, 3 марта.
7 Там же.
8 Там же.
9 Declaracion del Comite Exe-
cutivo del Partido Comunista
de Uruguay. 26 de junio
1976. Montevideo, 1976, p. 1—4.
10 Programa del Partido Comu-
nista Paraguayo: Aprobado
pot el III congreeso. Asufi-
cion, 1971, p. 20.
11 Правда, 1981, 4 марта.
12 Tiempos Nuevos, 1977, N 28,
p. 25.
13 Правда, 1981, 3 марта.
14 Цит. по кн.: Леонов И. С.
Очерки новой и новейшей
истории стран Центральной
Америки. М., 1975, с. 218.
15 Resistencia chilena, 1978, N 18,
p. 48.
16 Коммунист, 1979, № 13, с. 98.
17 Programa del Partido Socia-
lista Nicaraguense: Aprobado
en el Decimo Congreso Nacio-
nal. Octubre de 1973, Mana-
gua, 1973, p. 13.
18 Ibid., p. 11.
19 Ibid., p. 15.
20 Правда, 1981, 1 марта.
21 Granma, 1980, 16 mar.
22 См.: Латинская Америка,
1978, № 10, с. 117.
23 Там же.
24 Granma, 1980, 16, 23, 30 mar.
Глава 5
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 27, с. 308.
2 Там же, т. 26, с. 142.
3 Там же, с. 145—146.
4 Маркс К.у Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 7, с. 100.
5 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 35, с. 279.
6 Программа Коммунистиче-
ской партии Советского
Союза. М., 1974, с. 38—39.
7 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 10, с. 313.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 22, с. 544.
9 Haya de la Torre V. R. El an-
tiimperialismo у el APRA.
Santiago de Chile, 1936, p. 125.
10 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 39.
11 Socialist International Con-
gress, 13th: Resolution in La-
tin America. Final Draft. Ge-
neva, 1976, p. 1—3.
12 Socialist Affairs, 1976, N 4/5,
p. 97—98.

11 Orientacion, 1976, N 13,
p. 10—11.
14 Конференция коммунистиче-
ских и рабочих партий Ев-
ропы. Берлин, 29—30 июня
1976 г. М., 1977, с. 82—83.
15 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 52.
16 Материалы XXIV съезда
КПСС. М., 1971, с. 14-15.
17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 1, с. 4.
18 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 22, с. 282—283.
19 A European Marxist Review
Publication, 1973, N 3, p. 17.
20 Documentos politicos, Bogota,
1972, N 98, p. 49.
21 Unidad, Lima, 1973, 15 mar.,
p. 7.
22 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 32.
23 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 20, с. 65.
24 Латинская Америка в борь-
бе. .., с. 51.
Заключение
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 7, с. 100.
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 35, с. 279.
Послесловие редактора
1 Брежнев Л. И. Ленинским
курсом, т. 4, с. 406.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение . 3
Глава 1. Экономика и классовая структура латиноамери-
канского общества 8
Развитие капитализма и империалистическая за-
висимость 9
Аграрно-крестьянский вопрос: реформа против
революции 31
Рабочий класс и его место в обществе .... 40
Динамика революционных процессов 46
Глава 2. От Кубы до Чили: опыт крупнейших революционных
сражений (1959—1973 гг.) 54
Назревание революционной ситуации в Бразилии
и военный переворот 1964 г 54
Гражданская война 1965 г. в Доминиканской Рес-
публике 60
Рабочий класс и мелкобуржуазная военная демо-
кратия: опыт Перу, Панамы, Боливии, Эквадора
и Гондураса 66
Чилийская революция 1970—1973 гг., ее значение
и уроки 77
Глава 3. Рабочий класс в авангарде антиимпериалистиче-
ского движения 91
Особенности классовой борьбы в Колумбии ... 91
Рабочий класс и национал-реформизм (опыт Ве-
несуэлы) 99
Борьба за демократию в Аргентине 107
Подъем революционного движения в Уругвае . ИЗ
Мексиканский пролетариат в борьбе против моно-
полий 117
Антиимпериалистическое движение в странах
Центральной Америки и Карибского бассейна . . 122
Глава 4. Антифашистское сопротивление и новые револю-
ционные победы 132
Лицо современного фашизма в Латинской Аме-
рике 132

Стратегия демократического сопротивления . . 137
Народная революция в Никарагуа 145
Гражданская война в Сальвадоре ...... 155
Глава 5» Латинская Америка в мировом революционном
процессе . . .. . . 161
Структура социальной революции XX в 161
Вклад народов Латинской Америки в мировой ре-
волюционный процесс 165
Международная социал-демократия и латиноаме-
риканский пролетариат 169
Борьба коммунистических партий против буржу-
азной идеологии и оппортунизма 176
Заключение 185
Послесловие редактора 189
Примечания 192

Борис Иосифович Коваль
ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА:
РЕВОЛЮЦИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Утверждено к печати
Редколлегией серии научно-популярных
изданий Академии наук СССР
Редактор издательства О. Б. Константинова
Художник М. М. Бабенков
Художественный редактор Н. А. Фильчагина
Технический редактор С. Г. Тихомирова
Корректоры Л. В. Лукичева, Л. Р. Мануильская
ИБ № 22443
Сдано в набор 29.05.81.
Подписано к печати 02.09.81.
Т-10279. Формат 84x1081/32.
Бумага типографская № 1.
Гарнитура обыкновенная.
Печать высокая.
Усл. печ. л. 10,5. Усл. кр. отт. 10,7.
Уч.-изд. л. 11,3. Тираж 50.000 экз.
Тип. зак. 425. Цена 75 коп.
Издательство «Наука» 117864
ГСП-7, Москва, В-485, Профсоюзная ул., 90
Ордена Трудового Красного Знамени
Первая типография издательства «Наука»
199034, Ленинград, В-34, 9 линия, 12

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ВЫШЛА ИЗ ПЕЧАТИ КНИГА
РАХШМИР П. Ю.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ФАШИЗМА. 10 л.
(История и современность). 35 к.
Прошло более полувека с тех пор, как на политической сцене капи-
талистического мира появились фашисты. Где корепятся истоки фа-
шизма? Какие факторы обусловили его возникновение? Каким обра-
зом он набрал силу? На эти вопросы и отвечает предлагаемая вни-
манию читателя книга. В ней рассказывается о предыстории фа-
шизма и его становлении, вскрывается ответственность монополисти-
ческой реакции за ту зловещую роль, которую он сыграл в истории
европейских народов, объясняются причины возрождения неофашист-
ских тенденций в наши дни.
Книги можно предварительно заказать в магазинах Центральной
конторы «Академкнига», в местных магазинах книготоргов пли по-
требительской кооперации без ограничений.
Для получения книг почтой заказы просим направлять по адресу:
117192 Москва В-192, Мичуринский проспект, 12, магазин «Книга —
почтой» Центральной конторы «Академкнига»; 197110 Ленинград
П-110, Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга — почтой» Северо-Запад-
ной конторы «Академкнига» или в ближайший магазин «Академ-
книга», имеющий отдел «Книга — почтой».

РАХШМИР П. Ю.
Происхождение фашизма.
10 л. (История и современ-
ность). 35 к.
Прошло более полувека с тех
пор, как на политической сцене
капиталистического мира по-
явились фашисты.
Где коренятся истоки фашиз-
ма? Какие факторы обусло-
вили его возникновение? Ка-
ким образом он набрал силу?
На эти вопросы и отвечает
предлагаемая вниманию чита-
теля книга. В ней рассказы-
вается о предыстории фашиз-
ма и его становлении, вскрыва-
ется ответственность монопо-
листической реакции за ту
зловещую роль, которую он
сыграл в истории европейских
народов, объясняются причи-
ны возрождения неофашист-
ских тенденций в наши дни.
Книги можно предварительно за-
казать в магазинах Центральной
конторы «Академкнига», в местных
магазинах книготоргов или потре-
бительской кооперации без огра-
ничений.
Для получения книг почтой заказы
просим направлять по адресу:
117192 МОСКВА В-192, Мичурин-
ский проспект, 12, магазин «Кни-
га — почтой» Центральной конторы
«Академкнига»; 197110 ЛЕНИН-
ГРАД П-110, Петрозаводская ул. 7,
магазин «Книга — почтой» Северо-
Западной конторы «Академкнига»
или в ближайший магазин «Академ-
книга», имеющий отдел «Книга -
почтой».