/
Author: Кривенький В.В.
Tags: всеобщая история история исторические науки монография история россии анархизм росспэн анархизм в россии практика анархизма
ISBN: 978-5-8243-2224-8
Year: 2018
Text
В. В. Кривенький
АНАРХИСТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ
В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX ВЕКА
ТЕОРИЯ, ОРГАНИЗАЦИЯ, ПРАКТИКА
( t
РОССПЭН
Москва
2018
УДК 94(47) ББК 633(2) К82
РФФИ
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 18-19-ООО52д, не подлежит продаже
Кривенький В. В.
К82 Анархистское движение в России в первой четверти XX века: теория, организация, практика/ В. В. Кривенький. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. - 430 с.
ISBN 978-5-8243-2224-8
Данное монографическое исследование - о российском анархическом движении конца XIX - первой четверти XX в. Здесь впервые проанализированы сведения о российском анархическом движении конца XIX - первой четверти XX в. на базе тщательного изучения данных почти двух десятков архивохранилищ Российской Федерации, Украины, Республики Беларусь, Казахстана.
УДК 94(47) ББК 633(2)
ISBN 978-5-8243-2224-8
© Кривенький В. В., 2018 © Политическая энциклопедия, 2018
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора 4
ВВЕДЕНИЕ 6
Историография вопроса 15
Источниковая база исследования (1903 - конец 1917 г.) 60
Глава I. ГЕНЕЗИС АНАРХИЗМА В РОССИИ
1.1. К вопросу о сущности, классификации и символике
анархизма 67
1.2. Возрождение анархизма в России в конце XIX - начале XX в. ... 84
1.3. Российское анархическое движение накануне первой
революции 109
Глава II. АНАРХИСТЫ В РЕВОЛЮЦИИ 1905-1907 гг.
II. 1. Организационная структура, численность и социальный состав анархистских организаций 117
11.2. Программные представления: течения в российском
анархизме 128
П.З. Анархизм и терроризм 154
II. 4. Сотрудничество с политическими партиями и совместная
борьба против режима 167
Глава III. РОССИЙСКИЕ АНАРХИСТЫ В 1907-1917 гг.
III. 1. Попытки укрепления и консолидации анархического
движения (1907-1914 гг.) 171
111.2. Мировая война и сторонники анархии: положение, образ
действий, перспективы 212
Ш.З. Организации, планы преобразования общества и позиция
по основным вопросам революции в феврале-октябре 1917 г 236
Глава IV. ГОДЫ НАДЕЖД И РАЗОЧАРОВАНИЙ.
АНАРХИСТЫ В 1918-1925 гг.
IV. 1. Организации, планы преобразования общества. Экономическая политика анархистов и попытки сотрудничества с советской
властью 268
IV.2. «Черная гвардия», анархо-бандитизм, повстанчество,
махновщина 288
IV.3. Кронштадт 355
Заключение 370
Приложения 371
Указатель имен 413
3
ОТ АВТОРА
Данное монографическое исследование о российском анархическом движении конца XIX - первой четверти XX в. завершает многолетние изыскания автора по данной тематике. Определенным этапом в совершенствовании знаний в этой области следует считать выпуск целого ряда авторских изданий и особенно статей по теории и истории анархизма, биографиям деятелей анархического движения, а также приложения для энциклопедии «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века» (М.: РОССПЭН, 1996). Автору удалось внести свой вклад в многотомное (44 тома) документальное издание по истории общероссийских политических партий и движений, выступив в роли составителя уникального двухтомного сборника «Анархисты: Документы и материалы. 1883-1935 гг.» (М.: РОССПЭН, 1998-1999), совершенно по-новому показавшего место, роль и значение анархистов в российской политической традиции и многопартийности.
В представленной ныне монографии впервые проанализированы сведения о российском анархическом движении конца XIX - первой четверти XX в. на базе тщательного изучения данных почти двух десятков архивохранилищ Российской Федерации, Украины, Республики Беларусь, Казахстана. Эти и все остальные виды источников и периоды деятельности анархистов тщательно изучаются в специальных сюжетах книги. Книга снабжена уникальными авторскими схемами, таблицами, приложениями по различным вопросам структуры, внутренней динамики и организации движения. Отдельные сюжеты исследования, особенно о деятельности анархистов в период Гражданской войны в стране и эмиграции собирались буквально по крупицам, далеко не исчерпав возможную картину. Приходится констатировать, что многих фактов из событий тех лет, касающихся деятельности оппозиционных партий и движений, мы до сих пор не знаем. Для удобства работы в издание включен алфавитный указатель.
Хотелось бы выразить глубокую признательность всем, кто поддерживал и верил в автора данной работы. Это в первую очередь касается близких родственников лидеров движения А.М. Атабекяна,
4
B. М. Волина (Эйхенбаума), Г.Б. Сандомирского, А.Г. Таратуты и некоторых других, предоставивших уникальные биографические материалы, публикации из личных собраний. Низкий поклон выдающимся отечественным исследователям освободительного движения и многопартийности, обучавшим и благословившим автора на изучение темы в студенческие годы, аспирантуре и докторантуре на Историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, безвременно ушедшим из жизни - П.А. Зайончковскому, Н.Д. Ерофееву,
C. С. Дмитриеву, Н.М. Пирумовой, М.Г. Седову, В.А. Федорову, И.А. Федосову, Е.Д. Черменскому.
Ангельское терпение и стойкость на тернистом пути сбора и подготовки издания проявили и все члены моей семьи, за что им огромное спасибо. К большому сожалению, не увидела выхода этой работы моя супруга - Алла Александровна Корсакова (1957-2013), выдающийся организатор, ученый, доцент МЭСИ, безвременно ушедшая из жизни.
Работа печатается в авторской редакции, и автор несет всю ответственность за изложенные сведения и позиции по актуальным вопросам современности.
ВВЕДЕНИЕ
Бурные проявления российской политической жизни в последнее время все чаще выносят на поверхность партии и движения, мало знакомые современникам. Среди них волею объективных обстоятельств оказались анархисты (то есть приверженцы анархизма)1. Не сумев по многим причинам (как объективного, так и субъективного характера) оформиться в единую «ПАРТИЮ АНАРХИСТОВ» (как об этом мечтал П.А. Кропоткин)2, они традиционно базировались на самом крайнем левом фланге в системе российских партий первой четверти XX в. и своими радикальными и порой непредсказуемыми действиями привнесли много ярких и неповторимых красок в общественно-политическую жизнь страны.
События в России в конце XIX - первых десятилетиях XX в. развивались таким образом, что анархисты (как и их соратники по «левой» оппозиции - социалисты-революционеры, максималисты и др.) зачастую стереотипно воспринимались большинством общества и защитниками самодержавия, а затем и представителями новой власти как участники и проповедники движений отрицательных, отметающих любые моральные ценности и готовых на все, дабы ввергнуть страну в объятия хаоса и разрушения3. Такое восприятие анархизма и других радикальных доктрин во всем их многообразии - следствие
1 От греческого anarchia - безвластие, безначалие. Название доктрины - анархизм; ее сторонники - анархисты, ставящие своей целью уничтожение государства и всякой политической власти, рассматриваемых исключительно как органы насилия, зачастую отрицательно относящиеся к частной собственности и в то же время мечтающие объединить отдельных индивидуумов в свободные и добровольные ассоциации граждан. Определение не является единственным. За 160 лет теоретического обоснования анархистской доктрины их накопилось более сотни (при этом они характеризуют всевозможные признаки анархизма).
2 См.: Пирумова Н.М. Петр Алексеевич Кропоткин. М., 1972. С. 137, 165-167,169.
3 Так 3 (16) июля 1917 г. в Петрограде появилось следующее воззвание (в стенах Школы морской авиации): «...граждане, верные и любящие сыны погибающей родины! Не вы ли дали ей свободу и новую жизнь? Разве допустите вы, чтобы подлый сапог анархиста и хулигана раздавил нежные ростки свободы и счастья России?» (ГОПБ. ОРК. Коллекция листовок. Воззвание № 295234).
6
малоизученности этих важных составных частей мировой культуры и цивилизации, российского освободительного движения и одностороннего подхода к данным явлениям.
Все это привело к тому, что современники и нынешние приверженцы анархизма плохо представляют программатику и сложнейшую картину развития анархистского движения в стране в XIX - первой четверти XX в.
Это не удивительно. Десятилетия многовластия большевиков, подавление любых оппозиционных настроений и мнений, схематизм и догматизм в подходах к оценке явлений мировой истории и культуры, не популяризующих феномен тоталитаризма, привели к тому, что традиционным стало восприятие анархистских доктрин (в лучшем случае) как «вывороченного на изнанку буржуазного индивидуализма» с присущими ему субъективизмом и волюнтаризмом, как стихийного, временного увлечения части молодежи и социально-неустойчивых категорий населения (люмпены и др.).
Соответствует ли это действительности? В полной мере нет. Анархистские теории создавались веками человеческой истории, находя каждый раз себе все новых и новых последователей. Недаром в самой человеческой природе изначально были заложены две противоположные тенденции - стремление к коллективности и порядку и желание непременно выразить свою индивидуальность и быть свободным. Поэтому все теоретики анархизма, обосновывая свои концепции, первостепенную задачу видели в том, чтобы предотвратить попытку насильственного построения нового общества (коммунизма), в поиске других, компромиссных решений, всегда помня, что человеку свойственна устремленность к свободе и счастью. Для большинства же рядовых сторонников анархии настоящий порядок представлялся всегда только в качестве простой суммы свободных волеизъявлений и в уродливых фразах типа «Анархия - мать порядка!». Разумеется, отношения с официальными органами власти и управления при такой постановке вопроса у анархистов всегда были плохими.
Российские идеологи анархизма, главными из которых являлись потомок дворянского рода М.А. Бакунин (1814-1876) и князь П.А. Кропоткин (1842-1921), конечно, догадывались, что создали что-то вроде бомбы «замедленного действия» - ведь на практике все способы претворения «анархии» в жизнь выливались в бессмысленные насильственные действия, разрушения и гибель людей, всяческое неприятие этико-нравственных норм. М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин предостерегали революционеров от увлечения террором - ведь насилием и разрушением, равно как и разнообразными
7
революциями и переворотами россиян давно не удивишь, а их ценность для развития общества весьма сомнительна4.
С момента появления первой анархистской группы на территории России в XX в. (весной 1903 г. в г. Белосток Гродненской губернии) прошло почти 115 лет. Вновь оформились и действуют анархистские ассоциации и федерации, дополняющие своеобразную картину формирующейся современной российской многопартийности. Сегодня есть основания полагать, что только в европейской части бывшего Союза существует свыше 50 анархистских групп различной направленности, действующие в 30-40 городах и населенных пунктах5. Возглавляют перечень «анархических» городов Москва и Санкт-Петербург, но как здесь, так и в ряде провинциальных городов организации анархистов не являются массовыми и порой больше акцентируют свое внимание на выпуске определенной агитационной литературы и прессы, чем на практических акциях.
О чем пишет самая свободолюбивая пресса? О разном, но как и в годы первых российских революций в этих изданиях привлекают внимание простые советы: как организовать забастовку; как лучше вести себя при задержании и аресте, а также на допросе; как печатать листовки и прокламации в домашних условиях; как изготовить взрывчатые вещества и «коктейль Молотова». До бомбометания (как в начале XX в.) дело, правда, пока не доходило, но жизнь анархистов (как раньше, так и теперь) и без этого никогда не была скучной: здесь и одиночные эпизоды неповиновения и вооруженного сопротивления органам правопорядка, и собирание средств на проведение пьянки протеста (за освобождение двух арестованных товарищей)6, и ак¬
4 См., например, следующее высказывание М.А. Бакунина: «Политическая резня никогда не убивала партий; в особенности она оказывалась бессильной против привилегированных классов... Чтобы совершить радикальную революцию, нужно поэтому повести нападение на положение и на вещи, разрушить собственность и государство, а тогда не придется уничтожать людей и обрекать себя на неминуемую и неизбежную реакцию, без которой никогда не обходилось и не обойдется во всяком обществе массовое убийство людей» (Бакунин М.А. Программа и цели революционной организации интернациональных братьев; цит. по: Стеклов Ю.М. М.А. Бакунин, его жизнь и деятельность. Т. 3. М.; Л., 1927. С. 66).
5 Кривенький В.В. Анархизм в России: за социализм, но без государства // Российское обозрение: Бюллетень еженедельной информации РИА «Новости». М., 1993.
6 января. № 1. С. 1-3; Ермаков В.Д. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997. С. 161-192.
6 Под лозунгом «Будем пить, пока не освободите наших товарищей!». И надо сказать, что власти не выдержали массированной «атаки» анархистов (предпринятой и по другим каналам) и освободили 18-летних А. Родионова и А. Кузнецова (см.: Чуми- ков А. Милиция и порядок... такой-то матери! // Московская правда. М., 1994. 10 февраля. С. 15-16).
8
ции протеста против ГКЧП, и отказ от участия в обороне Белого дома в октябре 1993 г. (по идейным соображениям), и бойкот выборов 12 декабря того же года7, и мирный (очередной) теоретический съезд Конфедерации анархистов-синдикалистов (КАС), и участие в предзабастовочной акции персонала на петербургской обувной фабрике «Скороход» (1995 г.) и многое другое.
Это нынешняя, бурная, жизнь движения. Но даже сами активисты современного анархического движения, некоторые маститые исследователи мало знакомы с подлинным лицом и местом анархизма в системе российских политических партий конца XIX - первой четверти XX столетия, иначе не продолжали бы его именовать «экзотическим», «эфемерным», даже «ядовитым цветком на русской почве»8. К тому же грубо ошибаются те, кто никогда не видел (или не хочет видеть) разницы между собственно анархизмом, как оригинальной доктрины, своеобразным и примечательным явлением мировой цивилизации и российской культуры, революционным движением, и анархией (хаосом, вседозволенностью, вольницей)9. Подобное смещение понятий закрепилось в обыденной жизни, прижилось на обывательском уровне и всегда использовалось и используется противниками анархистов для их преследования и подавления. Некоторые современные авторы так и не излечились от этой «болезни», и, по всей видимости, уверены в своей правоте10.
7 По следующим соображениям: «Что нам до того, какая шайка бандитов - ельцинское правительство или депутаты - одержит верх в грызне за власть? Ведь спор идет только из-за того, кто будет драть с нас шкуру... Каждый новый революционный профсоюз, каждое самоуправляющееся объединение людей, каждая стачка, каждый акт протеста сегодня дают больше, чем все выборы и референдумы, вместе взятые. А когда они сольются вместе в единый мощный поток, - мы сумеем не только остановить правящий произвол, но и реально взять свою судьбу в собственные руки!» (см.: Чумиков А. Указ. соч. С. 16).
8 См., напр.: Шубин А.В. К безвластию через самоорганизацию трудящихся - лозунг русских анархистов. (Политическая панорама 1917 года) // Наука и жизнь. М., 1991. № 5. С. 34; Колпинский Н.Ю. Анархизм в современной России и издание сочинений М.А. Бакунина // Обновление России: Трудный поиск решений. Годичные чтения в Российском независимом институте. Вып. 1 / отв. редакторы М.К. Горшков, М.П. Мчедлов. М., 1992. С. 169; От редакции // Московская правда. 1994. 10 февраля. С. 16.
9 В лучшем под анархией понимают «своеволие, распущенность, беспорядок», «неподчинение отдельных людей или групп руководству». См., напр.: Краткий политический словарь / автор-составитель И.В. Лехин. М., 1964. С. 16; Краткий политический словарь / сост. и общая редакция Л.А. Оникова, Н.В. Шишлина. 3-е изд., доп. М., 1983. С. 14.
10 Так, академик Б. Раушенбах однажды заявил: «Сегодня у нас понимают демократию как реализацию лозунга «Я имею право!» (или «Мы имеем право!»), но мало кто замечает, что это вовсе не призыв к демократии, а призыв к анархии. Это у анархи¬
9
Очевидно, что о подобных теориях, сопутствующих им движениях и просто «проявлениях» анархической мысли писать непросто, учитывая тот факт, что каждый день работы с архивными и опубликованными материалами приносит новые уточнения и сведения. Поэтому некоторые сюжеты политической истории и анархистского движения в России в первой трети XX в. в исследовании прописаны, может быть, ярче и масштабней, чем другие. Но в целом мы стремились дать объективное, без прикрас, изложение истории российского анархизма за период, вобравший в себя эпоху зарождения движения на русской почве в 40-90-е годы XIX столетия, появление первой анархистской организации в стране в начале XX в. (1903 г.), периода революционных взрывов и потрясений 1905-1917 гг., Гражданской войны, новой экономической политики, во многом инициированной событиями весны 1921 г. в Кронштадте и т. д. (в которых анархисты приняли самое важнейшее участие, часто в противоположных лагерях). Эпоха подавления и, как любили писать раньше, «краха» или «банкротства» анархистского движения в стране с начала 1920-х до середины 1930-х гг. не была естественной. Речь шла о физическом уничтожении доктрины и ее сторонников, ликвидации всевозможных анархистских объединений и союзов.
Спустя полвека анархическое движение в стране возродилось. Человеческое стремление к истинной свободе и счастью оказалось сильнее правительственных указов, партийных предписаний, репрессий. Нынешнее движение еще очень молодо, оно вновь ищет пути самоутверждения и реального воздействия на складывающуюся ситуацию в Отечестве. Его максимализм и неуступчивость очевидны. Тем интересней становится погружение в глубины и пласты «анархической истории», знакомства с оригинальными построениями и взглядами теоретиков и практиков движения, с действиями отдельных анархистов и организаций на переломных этапах российского общества. Несмотря на значительное количество отечественных и зарубежных публикаций по истории анархизма в целом, исследований, освещающих идейное и творческое наследие М.А. Бакунина и
стов каждый делает, что считает нужным, и плюет на всех других» (см.: Гук С. Эмиграция? Эвакуация? Бегство? Академик Б. Раушенбах размышляет о причинах массового отъезда немцев из СССР // Известия. 1990. 14 ноября. «Отличился» и А.Н. Яковлев, верно отметивший, что «вольница - это утрированный и наглый анархизм, отсутствие или фактическое крушение власти, глубочайший кризис нравственных норм и авторитетов», но по сути, так и не заметивший (как следует из дальнейшего изложения) разницы между анархизмом (как теорией и общественно-политическим движением) и «вольницей», приписав все «грехи» последней многострадальному анархизму (см.: Яковлев А.Н. Горькая чаша. Большевизм и Реформация России. Ярославль, 1994. С. 24,133, 288-289, 365-366, 399).
10
П.А. Кропоткина, практически не изученной остается политическая история анархистского движения и деятельность анархистов в России в первой трети XX в.
Появившиеся в 1950-1980-е гг. и в самое последнее время некоторые диссертационные исследования историков, политологов и юристов Российской Федерации и стран СНГ (имеются в виду, конечно, докторские диссертации по соответствующим отраслям знаний, затрагивающие анархистскую тематику)11, поставили еще больше вопросов по истории анархистского движения в стране (разрешив, разумеется, по мере возможности, некоторые проблемы). С уважением относясь к работе коллег-анархологов (к тому же работавших иногда под прессом властей и в сложных политических условиях), мы должны заметить, что их исследования далеко не равнозначны как по содержанию, так и по авторским подходам и решениям тех или иных задач, касающихся интересующей нас проблематики12.
Между тем хотелось бы напомнить известнейшее высказывание лидера большевиков В.И. Ленина, относящееся еще в 1912 г. (уж его-то нельзя заподозрить в чрезмерной любви и симпатиях к анархистам): «Чтобы разобраться в партийной борьбе, не надо верить на слово, а изучать действительную историю партий, изучать не столько то, что партии о себе говорят, а то, что они делают, как они поступают при решении разных политических вопросов, как они ведут себя в делах, затрагивающих жизненные интересы разных классов общества, помещиков, капиталистов, крестьян, рабочих и так далее»13. В российских событиях первой трети XX в. (особенно в годы революционных взрывов 1905-1917 гг. и Гражданской войны 1918—
11 См.: Косичев А.Д. Развитие К. Марксом, Ф. Энгельсом, В.И. Лениным исторического материализма в борьбе с социальными и философскими концепциями анархизма: Дисс. ... доктора философских наук. М., 1968; Комин В.В. Анархизм в России: Спецкурс лекций, прочитанных на истфаке педагогического института. Калинин, 1969; Канев С.Н. Борьба Коммунистической партии против анархизма (1917— 1922 гг.): Дисс. ... доктора исторических наук. Л., 1982; Худайкулов М.Х. Исторический опыт борьбы партии большевиков против анархизма: Дисс.... доктора исторических наук. Ташкент, 1984; Арефьев М.А. Социально-политическая философия русского анархизма: Дисс. ... доктора философских наук. СПб., 1992; Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность: Дисс.... доктора юридических наук. М., 1992; Королева-Конопляная Г.И. Анархизм. Утопия и реальность. Политическая теория и политическая практика анархизма в свете современности: Дисс. ... доктора политических наук. М., 1995; Ермаков В.Д. Указ. соч. СПб., 1997; Штырбул А.А. Анархическое движение в Сибири (первая четверть XX в.): Дисс.... доктора исторических наук. Омск, 1997.
12 Подробный анализ указанных работ см. в историографическом разделе.
13 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 21. С. 276 (Политические партии в России (1912 г.)).
И
1920 (1922) гг.) на много лет определилось развитие общественных сил и партийная группировка в стране. В свете этого актуальным является изучение истории движения российских анархистов в указанное время. Оно дает возможность отчетливее выявить классовую и политическую сущность анархизма, показать место и роль сторонников этого учения в событиях, происходивших в стране, проанализировать идеологию движения, программные и тактические установки.
До настоящего времени (несмотря на отдельные предпринимавшиеся попытки) не изучен окончательно вопрос о роли и распространении анархизма накануне и в период революции 1905-1907 гг., в период 1907-1914 гг., в годы Первой мировой войны и во время событий Февраля-Октября 1917 г. и развернувшейся в стране Гражданской войны. Глубоко не исследовались организационные принципы анархистских групп и организаций, их численность и распространение на территории Российской империи, связь между особенностями социальной структуры различных районов и степенью влияния анархизма. Дискуссионными остаются вопросы о времени появления первых анархистских организаций в России в начале XX в., динамике численности формирований, «высшей» точке влияния анархизма в революции 1905-1907 гг., об «исчезновении» анархистских организаций в период 1907-1914 гг., степени воздействия анархистов на различные слои и силы российского общества в период Первой мировой войны. До начала 1990-х гг. практически (в полном объеме) не изучалась деятельность анархистских групп и организаций по регионам страны в первой четверти XX в. (появившиеся в 1990-1998 гг. работы В.В. Кривенького, В.Д. Ермакова, А.А. Штырбула, О.М. Лебеденко, затронув проблематику вопроса и найдя некоторые подходы и моменты в решении, все же не исчерпали возможностей его решения и это позволяет значительно улучшить рассмотрение проблемы). Не освещалась в целом история создания и деятельность заграничных эмиграционных центров российских анархистов в Западной Европе и Америке в конце Х1Х-1917г. (а также в годы «повторного», массового возрождения российской политической эмиграции после прихода к власти большевиков и начавшейся Гражданской войны в стране), их влияние и взаимодействие с организациями анархистов, действовавшими в России. «Белым пятном» остается анализ нелегальной периодической печати российских анархистов, как в годы, предшествующие событиям 1917 г., так и в последующий отрезок времени. Легальная периодическая печать анархистов 1917-1921/1922 гг. также изучена недостаточно. Только в 1998 г. издательством РОССПЭН (при поддержке РГНФ) выпущен первый том под названием «Анархисты: Документы и материалы. 1883-1916 гг.», включающий 284 ранее не
12
публиковавшихся документов анархистских организаций России различных регионов и их эмигрантских формирований14. В сборнике опубликованы оригинальные документы (листовки, воззвания, протоколы и т. д.) по участию российских анархистов в международных форумах (в частности, Амстердамском анархическом конгрессе 1907 г. и подготовке Лондонского конгресса 1914 г., других съездах и конференциях). Впервые оказались широко представлены документы по периоду Первой мировой войны и отношению сторонников анархии к этому событию15. Требуют дальнейшего изучения вопросы взаимоотношений анархистов с различными революционными партиями и движениями, их сотрудничества во всевозможных эмигрантских организациях (типа Красного Креста, Черного креста, касс взаимопомощи ссыльным и заключенным и т. д.), а также связей, работавших на достижение глобальной цели, - свержение самодержавия и победы народных сил над царизмом. Пожалуй, кроме автора данного исследования, в предшествующие годы никто не изучал работу анархистов по укреплению и консолидации российского движения, проведению и подготовке всевозможных совещаний, конференций, съездов, их участия в работе международных форумов в 1900-1921/1921 гг. В 1989 г. в кандидатской диссертации мы писали о том, что никогда подробно «не изучались политические биографии видных деятелей и организаторов анархистского движения в России»16. За прошедшее с той поры десятилетие нашими усилиями вопрос сдвинулся с мертвой точки, и в серии энциклопедических изданий «Большой Российской энциклопедии», РОССПЭНа и других издательств, появились многочисленные портреты лидеров и практиков анархистского движения17. Коллеги-анархологи слабо поддерживают решение этого злободневного вопроса (редкое исключение составляют работы В.Д. Ермакова и А.А. Штырбула), в основном, останавливаясь на переиздании биографии М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина и небезызвестного «батьки» Н.И. Махно. Но проблема, конечно, с повестки дня не снимается.
14 Составителем данного сборника, автором предисловия и примечаний является автор этой монографии.
15 Летом 1999 г. вышел второй том данного издания, включающий 218 документов, описывающих деятельность российских анархистов в 1917-1935 гг.
16 Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 годов: Дисс.... кандидата исторических наук. М., 1989. С. 8.
17 См., например, соответствующие статьи в: Политические деятели России. 1917 г. М., 1993; Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Т. 1. М., 1994; Т. 2. М., 1996; Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996.
13
Десятилетия мирового общественного развития и практика революционного (освободительного) движения показали, что анархизм не исчез с горизонта идейно-политической борьбы, его проявления (часто в экстремистском виде) встречаются в настоящее время в различных государствах, что дополнительно подчеркивает актуальность обращения к теории и истории этого движения.
Важность исторического периода, актуальность и недостаточная изученность проблемы в отечественной исторической науке, ее большое политическое, научное и познавательное значение побудили автора работы рассмотреть историю анархистского движения в России в первой трети XX в.
Целью исследования является выяснение основных черт и закономерностей развития анархистского движения в России в указанный отрезок времени, выявление его социальной и политической сущности, определение места и роли анархистов в происходившей борьбе, повлекшей глобальное переустройство мирового порядка и затронувшей все государства мира.
Хронологически исследование охватывает период первой трети XX в. Однако по ряду вопросов в целях решения задач, поставленных в монографии, эти хронологические рамки были несколько расширены.
Движение российских анархистов в указанный период времени показано и исследовано по всем регионам страны до 1917 г. включительно в рамках территориальных границ Российской империи, в том числе по территории Великого княжества Финляндского и Царства Польского; в последующее время - в рамках государственных границ РСФСР.
Автор работы поставил перед собой задачу изучить:
• генезис и первые шаги анархизма в России в 40-90-е годы XIX в. и влияние на этот процесс выдающихся теоретиков анархизма М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина;
• типологию и сущностную природу анархизма, варианты классификации анархистского движения в стране;
• символику анархистского движения;
• социально-классовые условия возникновения и распространения анархизма в России в начале XX в.;
• деятельность заграничных центров и организаций российских анархистов конца XIX - начала XX в. и их роль в воссоздании анархистского движения в стране в начале XX в.;
• возникновение и деятельность первых анархистских групп и организаций в России накануне революции 1905 г.;
• Деятельность крупнейших центров и организаций анархистов как внутри страны, так и за ее пределами в период революции 1905—
14
1907 гг., в 1907-1814 гг., в годы Первой мировой войны, накануне революционного взрыва 1917 г. и особенно в период Февраля-Октября 1917 г. и годы Гражданской войны;
• идеологию, программу и тактику российских анархистов в период революции 1905-1917 гг. и в годы Гражданской войны; позицию анархистов по основным вопросам освободительной борьбы, сущность различных направлений и фракций, имевшихся в анархической и примыкающей к ней среде;
• планы преобразования общества, экономическую и социальную политику российских анархистов в различные временные периоды;
• численность, географию размещения, социально-классовый состав анархистских организаций в первой четверти XX в.;
• предпринятые российскими анархистами попытки укрепления и консолидации движения путем участия в международных конгрессах анархистов в 1900-1921/1922 гг., создание всевозможных международных объединений и консолидации собственно российского движения путем созыва совещаний, конференций и съездов как всероссийского, так и регионального уровня;
• отношение различных общественных сил, классов и партий к программе и тактике анархистов, их действиям в различные периоды жизни общества, а также участие анархистов в работе массовых организаций трудящихся (советах, профессиональных союзах, фабзавко- мах и т. д.);
• оценку самими анархистами перспектив и влияния своего движения в стране, объяснение причин поражения в революции и крушения планов политического и социально-экономического переустройства общества.
Теоретическую и методологическую основу монографии составили основные положения и выводы диалектического метода познания, анализ и оценки леворадикальных движений в целом и анархизма в частности, содержащиеся в произведениях представителей демократического направления историко-политической мысли XIX-XX вв., а также современные теоретические подходы и взгляды, представления об анархизме и анархистском движении, развиваемые в гуманитарной литературе.
Историография вопроса
Для выяснения сущности вопроса (историографии российского анархического движения в первой трети XX в.) мы провели анализ имеющихся работ представителей разных историографических
15
школ, условно распределив данные исследования по нескольким научным комплексам.
Первый комплекс имеющихся работ ограничивается периодом с 1903 до конца 1917 г., именуется дореволюционной историографией вопроса и включает в себя оценку исследований российских авторов различной политической ориентации (социал-демократов, неонародников, либералов, анархистов), лиц, примыкавших к революционному движению. Анализируются также отдельные публикации деятелей охранки и ее агентуры.
Во втором комплексе изучались труды различных исследователей, появившиеся по проблеме в Советской России (СССР) (и за их пределами) с рубежа 1917-1918 гг. вплоть до конца 1991 г. В этом историографическом периоде мы выделяем советскую историографию проблемы, российскую эмигрантскую и зарубежную историографию.
Третий комплекс научных исследований составили работы современных российских авторов и их коллег-анархологов из стран СНГ и Прибалтики, а также анализ отдельных публикаций по истории и теории российского анархизма, принадлежащих перу ученых из стран Западной Европы и США. Раздел получил название - «Современная историография проблемы».
Хронологическая «привязанность» историографического анализа к определенным датам в истории России и СССР вполне очевидна, так как речь идет прежде всего об оценке истории анархистского движения (анархизма в России) в первой трети XX в., являющейся важнейшей составной частью системы российской многопартийности.
Изучение истории и теории анархизма как явления мирового порядка ведется с момента появления в виде оформленных определенным образом доктрин, то есть примерно с 1840-1850-х гг. XIX в. Это изучение носило неравномерный характер, пережило определенную эволюцию, без которой трудно понять сложившиеся стереотипы и историческую смену точек зрения разных поколений исследователей. Подобная эволюция тесно связана с социально-экономическим развитием и политической историей общества.
Историография российского анархизма зародилась примерно в тех же временных рамках, что и работы, посвященные изучению различных сторон анархизма на Западе18. (Окончательное становление российской историографии анархизма мы относим к 80-90-м гг. XIX в.)
18 Это произошло примерно в конце 1850 - начале 1860-х гг. XIX в. Одними из первых оказались публикации А.И. Герцена о М.А. Бакунине в «Колоколе» в 1861 г. Вопрос требует дальнейшего изучения.
16
Такая «обширность» темы позволяет нам проанализировать и акцентировать внимание только на тех исследованиях, которые выделяли (в разные исторические периоды) интересующие нас походы и методы в раскрытии поставленных для анализа вопросов19.
1. Дореволюционная историография (1903 - конец 1917 г.)
В начале XX в. в России в условиях общего революционного подъема и невиданной по накалу классовой борьбы, анархизм - вечный спутник революций и социальных потрясений вновь заявил о себе как о самостоятельном общественно-политическом движении, объединяющем леворадикально, демократически настроенные слои общества. В 1903 г. в стране появляются первые анархистские группы (в г. Белосток Гродненской губернии - среди еврейской интеллигенции и присоединившихся к ней ремесленных рабочих и в г. Нежин Черниговской губернии - в среде учащейся молодежи). В значительной мере в своей деятельности они подпитывались различной помощью, получаемой из-за границы (финансовая поддержка, литература, оружие и т. д.) от русских эмигрантских центров в Западной Европе и США20. Стало ясно, что анархистское движение в России набирает мощный ход и с ним вскоре придется серьезно считаться. Его социальную основу составляли преимущественно кустари, ремесленники, мелкие торговцы, но к движению стали примыкать также крестьяне, рабочие, интеллигенты. Всех их объединяли резкое недовольство существующими порядками, готовность идти на самые крайние средства ради немедленного и радикального изменения этих порядков, пренебрегая даже нормами права и традиционной морали. Подобные «подходы» вписывались в российскую политическую культуру с ее тенденцией к силовым методам решения возникающих проблем, неприятием «начальства», отождествляемого с властью толстосумов. И хотя действия анархистов никоим образом не могли определять глубинный ход этой жизни, они заметно влияли на общую ее атмосферу и представляли интересы определенных сил в политической жизни страны.
Идейно-политические противники и временные союзники анархистов вовремя уловили складывающуюся ситуацию и приложили немало усилий для изучения истории мирового анархизма и молодо¬
19 За пределами нашего историографического анализа остается обширнейший комплекс отечественной и зарубежной историографии, посвященный деятельности М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина и их соратников в XIX в.
20 Об этом подробно пойдет речь в первой главе.
17
го российского движения. В дореволюционной историографии проблемы выделяется несколько направлений. Социал-демократическое направление (базировавшееся на монументальных трудах родоначальника марксизма в России Г.В. Плеханова по проблеме «социализм и анархизм»)21 оказалось представлено работами как деятелей большевистского крыла РСДРП (В.В. Боровский, А.В. Луначарский, И.В. Сталин и др.)22, так и деятелей меньшевиков (В.А. Руднев, А. Брам, О. Блюм и др.)23. В данных трудах доказывалась (с точки зрения их авторов) несостоятельность теории анархизма, его противоположность марксизму, но крайне скудно говорилось о начавшемся движении анархистов в стране. Упрек в меньшей степени относится к В.И. Ленину, который только до конца 1917 г. в более чем 130-ти работах24 прямо или косвенно освещал вопросы развития мирового анархизма, попытался определить социально-классовые условия возникновения и развития анархизма в России, рассматривал его идеологические, программно-тактические принципы, тактику социал-демократов по отношению к анархистам, место анархистов в системе действующих политических партий и течений25.
Одной из первых работ непосредственно по истории анархизма в России была статья Б.И. Горева (Гольдмана) в сборнике меньшевиков «Общественное движение в России в начале ХХ-го века»26.
21 См., напр.: Плеханов Г.В. Анархизм и социализм //Сочинения. Т. IV / под. ред. Д. Рязанова. М.; Пг., 1923. С. 169-248; Его же. Сила и насилие.
22 См., напр.: Боровский В.В. Социал-демократия и рабочая масса // Вестник жизни. 1907. Апрель. № 4; Луначарский А.В. Массовая политическая стачка. Ст. I-V // Пролетарий: ЦО РСДРП. Женева, 1905. 27 (14 мая) - 14 (1) сентября; Сталин И.В. Анархизм или социализм? // Сочинения. Т. 1. 1901-1907. М., 1946. С. 294-372. Приложение. С. 373-392.
23 См., напр.: Базаров В.А. Анархический коммунизм и марксизм. СПб., 1906; Брам А. (Крыленко Н.В.) В поисках «ортодоксии». СПб., 1909; Блюм О. (Рахметов Н.). Об анархизме и русских анархистах // Блюм О. Из записной книжки марксиста. Вып. 2. Женева, 1906; и др.
24 По данным С.Н. Канева: Канев С.Н. Борьба Коммунистической партии против анархизма (1917-1922 гг.): Автореферат дисс. ... доктора исторических наук. Л., 1970. С. 5.
25 См., напр.: Следующие работы В.И. Ленина: Анархизм и социализм // ПСС. Т. 5. С. 377-378; К вопросу о докладах комитетов и групп РСДРП общепартийному съезду // Там же. Т. 7. С. 72-82; Мелкобуржуазный и пролетарский социализм // Там же. Т. 12. С. 39-48; Социализм и анархизм // Там же. С. 129-132; Партизанская война // Там же. Т. 14. С. 1-12; Разногласия в европейском рабочем движении // Там же. Т. 20. С. 62-69; и др.
26 Горев Б.И. Аполитические и антипарламентские группы. Анархисты. Максималисты. Махаевцы // Общественное движение в России в начале ХХ-го века / под ред. Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова. СПб., 1914. Т. III, кн. 5: Партии, их состав, развитие и проявление в массовом движении, на выборах и в Думе. С. 477-536.
18
Горев впервые познакомил читателей с имевшимися на то время данными по географии российского анархизма, его организационной структурой, течениями, попытался раскрыть цели, задачи и непосредственные действия анархистов (особенно в регионе Екатерино- слав - Одесса - Белосток - Варшава) накануне и в период революции 1905-1907 гг. Исследование, написанное с объективистских позиций, выгодно отличалось спокойным и взвешенным тоном от «обличительных» материалов большинства социал-демократических авторов и в следующие годы неоднократно переиздавалось.
До рубежа 1917/1918 гг. в России вышло несколько десятков переводных работ об анархизме научно-популярного характера, авторами которых были представители различных социалистических партий (в большинстве своем - социал-демократической направленности) европейских государств. Как правило, в их произведениях значительное внимание уделялось рассмотрению «исторического» пути анархизма, а также описанию основных положений концепций теоретиков анархизма XIX-XX вв.27 Понятно, что о российском анархизме в этих трудах говорилось мало (порой - вообще ничего), но свою «просветительскую» роль для определенных кругов общественности они сыграли. Среди работ, находившихся на стыке различных общественных дисциплин (истории, психологии, социологии), можно назвать произведения А. Амона и Ц. Ломброзо28. Нельзя не ука¬
27 Адлер Г. Анархизм. Историко-критический очерк / пер. с 2-го нем. изд. В. Ивановой. Лейпциг; СПб., 1906; Бернштейн Э. Анархизм. СПб., 1907; Бебель А. Покушения и социал-демократия: Речь, произнесенная в среду 2 ноября 1898 г. в Берлине/ пер. с нем. А. Френа. Одесса, 1905; Бирман. Коммунизм и анархизм / пер. с нем. Издание Б.В. Яковенко. Б. м., 1905; Боргиус В. Теоретические основы анархизма / пер. с нем. Е.Э. Одесса, 1906; Вурм Э. Об анархизме / пер. с нем. М. Переса. СПб., 1906; Диль К. Анархизм / пер. с нем. Ляховского. М., 1906; Жирар А. Краткий очерк происхождения и развития анархизма. М., 1906; Кульчицкий Л.С. (Мазовецкий). Современный анархизм. Изложение, источник, критика / пер. с польского С. Штерн. СПб., 1907; Его же. Анархизм в современном социально-политическом движении в России. СПб., 1907; Его же. Анархизм в России. СПб., 1907; Его же. Славянский анархизм. М., 1907; Его же. Современный анархизм. От Кропоткина до настоящей эпохи. Пг., 1917; Менгер А. Анархизм, индивидуалистическое и коммунистическое государство / пер. со 2-го нем. изд., под ред. Н.Л. Оленина. Одесса, 1905 (Перед заглавием: «Экономическая, политическая и частная жизнь в государстве будущего»); Райхесберг К. Социализм и анархизм. СПб., 1907; Ценкер Е. Анархизм. История и критика анархистских учений / пер. с нем. М., 1906; Цоколли Г. Анархизм / пер. с итал. Ф. Гурвича, под ред.
B. Ф. Тотомианца, СПб., 1914; Штаммлер Р. Теоретические основы анархизма / пер. с нем. М., 1906; Эльцбахер П. Сущность анархизма. Изложение учений: Годвина, Прудона, Штирнера, Кропоткина, Туккера и Л.Н. Толстого / полный пер. под ред. М. Андреева с отзывами П.А. Кропоткина и Л.Н. Толстого и полной библиографией. 3-е изд., с портретами. СПб., 1906; и др.
28 Амон А. Социализм и анархизм. Социологические этюды / пер. с франц.
C. Б. Ш. под ред. и с пред. А.А. Борового. М., 1906; Ломброзо Ц. Анархисты. Крими¬
19
зать также на весьма значительный комплекс переводных (популярных) изданий теоретиков международного анархизма, содержащих, впрочем, самые общие (отрывочные) сведения о развитии анархизма в России29. Значителен и подобный комплекс работ теоретиков анархо-синдикализма30.
Представители неонароднических (социалисты-революционеры, народные социалисты) и либерально-демократических кругов (кадеты и пр.) мало интересовались практической стороной нашей проблемы. Но в их отдельных работах содержались весьма важные наблюдения о сущности анархизма в целом и его истории в России. До сих пор поражает многообразие интересов Н.А. Рубакина, энеса по партийной принадлежности, составившего уникальное справочное пособие, дающее материал к размышлению и об истории анархизма31. Лидер эсеров - В.М. Чернов показал себя хорошим знатоком романского синдикализма и с присущей ему полемичностью раскрыл основы этого направления32. П.Н. Милюков справедливо отмечал появление «новейшего революционного анархизма» в России не ранее
нально-психологический и социологический очерк. С 5-ю диаграммами в тексте и одной таблицей / пер. с 2-го итал. дополи, издания Н.С. Житковой. СПб., 1907.
29 См., напр.: Галеви Д. Анархизм и социализм / пер. с франц. Л. Данилова и
А. Вяхирева. М., 1906 («освободительная библиотека»); Грав Жан. Умирающее общество и анархия. СПб., 1906; Его же. Будущее общество / пер. с 8-го франц. изд. Лондон; СПб., 1907; Карпентер Э. Философия анархизма. М., 1906; Маккэй Дж. Макс Штирнер, его жизнь и учение / пер. с нем. СПб., 1907; Малатеста Э. Краткая система анархизма в десяти беседах. М., 1906; Его же. Немножко теории. Ростов-на-Дону, 1906; Ньювен- гейс Д. Социализм в опасности. С предисловием Элизе Реклю. Вып. 1: Различные течения немецкой социал-демократии / пер. с франц. под ред. и вступ. А. Венина. СПб., 1906 («Библиотека анархизма»); Его же. Распад марксизма / пер. с франц. А. Твери- тинова. СПб., 1907; Реклю Элизе. Речь о Русской революции. М., 1906; Его же. Анархия. Ростов-на-Дону, б. г.; Его же. Эволюция, революция, анархический идеал / пер. с франц. М., 1906; Тэкер Б.Р. Социализм, коммунизм, методы / с пред. О. Виконта. Пер. Ч. М., 1907; Черное знамя: Сборник статей Э. Малатесты, П. Кропоткина, Д. Нью- венгейса, Р. Фридеберга, Э. Пуже. СПб., 1906; и др.
30 См., напр.: Лабриола А. Против Плеханова и за синдикализм: Сборник статей. Давос, б. г.; Его же. Реформизм и синдикализм / с пред, автора к русскому изданию. Пер. с итал. Г. Кирдецова. Под ред. и с поел. А. Луначарского. СПб., 1907; Лагардель Г. Революционный синдикализм. СПб., 1906; Его же. Всеобщая стачка и социализм. Международная анкета / пер. с франц. Г. Оленев. СПб., 1907 («Социалистическая библиотека»); Леонэ Э. Синдикализм / пер. с итал. Г. Кирдецова. С пред, автора к рус. изданию. М., 1907; Сорель Ж. Размышления о насилии / пер. с франц. под ред. и с пред, приват-доцента Моек, ун-та В.М. Фриче. М., 1907 («Вопросы синдикализма»); и др.
31 См.: Рубакин Н.А. Среди книг. Опыт справочного пособия для самообразования и для систематизации и комплектования общеобразовательных библиотек, а также книжных магазинов. Изд. 2-е, доп. и пер. Т. I—III. М., 1911-1915.
32 Чернов В.М. Теоретики романского синдикализма. Луи Поль. История синдикализма во Франции. М., 1908.
20
1903 г., «непосредственно из заграницы, из Лондона, откуда занесли его рабочие-евреи западного края»33. Действительно, лидером и создателем «Интернациональной группы «Борьба»» в Белостоке стал Ш.Х. Каганович (по кличке «Зайдель»), прибывший на рубеже 1902/1903 гг. из Лондона и распропагандировавший местных эсеров и бундовцев34. Свою трактовку истории анархизма давал П.И. Новгородцев (о чем еще пойдет речь в нашем исследовании)35, а также ряд деятелей либерального толка36.
Что касается самих анархистов, то ситуация (касающаяся российского анархического движения конца XIX - первой четверти XX в.) нам видится следующим образом.
Явление имеет богатую историографическую традицию (и даже в рамках изучаемого периода) это отрицать бессмысленно, но в различного рода документальных изданиях анархистские группировки, действовавшие в России, были представлены крайне бедно. В 1908— 1909 гг. Н. Рогдаев (Н.И. Музиль) со товарищи пытался в Париже издать несколько томов очерков и мемуаров по истории российского анархистского движения. «Дело» закончилось на первом томе37. Затем уже в 1921-1926 гг. в Советской России вышло несколько публикаций подобного рода38. Репрессивные меры со стороны правящей партии против анархистов и их сторонников не позволили продолжить даже собирание материалов по проблеме, с публикациями материалов по истории российского анархизма стало крайне сложно и лишь изредка появлялись воспоминания некоторых бывших анар¬
33 Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция. V: Без государственность интеллигенции // Вехи; Интеллигенция в России: Сборник статей 1909-1910 / сост., комментарии Н. Казаковой; предисловие В. Шелохаева. М., 1991. С. 339.
34 ГА РФ. Ф. 102. Департамент полиции - особый отдел. 1904 г. Оп. 232. Д. 600. 4.2. Л. 155-155 об.
35 Новгородцев П.И. Кризис анархизма (журнальный вариант) // Вопросы философии и психологии. 1917. № 4-5 (139-140). С. 127-154; Его же. Об общественном идеале / сост., подг. текста, вступит, статья А.В. Соболева, примечания В. Сапова, Н. Плотникова (Приложение к журналу «Вопросы философии»). М., 1991.
36 Велихов Л.А. Сравнительная таблица русских политических партий. Ч. 2: Новые партии и союзы. СПб., 1906, март; Катенин П.А. Очерки русских политических течений. Социал-демократы, социалисты-революционеры, освобожденцы, анархисты. С приложением полных партийных программ. Берлин, 1906.
37 Альманах: Сборник по истории анархического движения в России. Т. 1. Париж, 1909.
38 См., напр.: Памяти Петра Алексеевича Кропоткина: Сборник статей и материалов. Пг.; М.: Всероссийский общественный комитет по увековечению памяти П.А. Кропоткина, 1921; Михаилу Бакунину. 1876-1926: Очерки истории анархического движения в России: Сборник статей / под ред. А.А. Борового. М., 1926; и др.
21
хистов39. Несмотря на столь сложную интригу мы утверждаем, что материалов - очерков о российском анархическом движении первой трети XX в. по отдельным населенным пунктам и регионам достаточно, другое дело, что они разбросаны по десяткам анархических периодических изданий 1903-1921/1922 гг., выходивших до событий 1917 г. преимущественно за границей, как в среде российских анархистов, так и их коллег в Западной Европе, Северной и Южной Америке. До сегодняшнего дня нет единого перечня таких изданий, касающихся русских анархистов, соответственно и не существует полного описания содержащихся в них материалов. В 1989-1998 гг. нашими усилиями в ряде изданий энциклопедического характера появились специальные материалы об анархической прессе (см., например, статьи «Хлеб и Воля», «Листки», «Буревестник», «Рабочий мир» и др.)40, но проблема, конечно, остается. Труднодоступны эмигрантские (1917/1918 - по сегодняшний день) анархические периодические издания (речь идет о полных комплектах даже таких известных изданий, как «Дело Труда», «Пробуждение» и пр.), в ряде случаев, в силу всех перипетий развития мирового сообщества от многих анархических изданий остались лишь единичные экземпляры. Эти обстоятельства существенно снижают уровень восприятия и оценки российского и мирового анархизма. Вышедшие в свет 1-й и 2-й тома сборника «Анархисты: Документы и материалы. 1883-1916 гг.; 1917— 1935 гг.» (М., 1998,1999) содежат уникальный материал о деятельности различных организаций, групп и отдельных анархистов в России и за границей и поэтому несколько сглаживают остроту вопроса, но работы для исследователей российского анархизма еще очень много. Обращаем внимание на серию публикаций самих анархистов о ходе работы их съездов и конференций 1900-1916 гг.41, доклады по истории движения Н.И. Рогдаева и В.И. Забрежнева на Амстердамском анар¬
39 См., напр.: Сандомирский Г.Б. Красные метеоры (Силуэты и эпизоды Первой революции). Л.; М., 1931.
40 Кривенький В.В. «Анархист» (печ. орган), «Бунтарь», «Буревестник» // Отечественная история. Т. 1. М., 1994. С. 76, 311; Его же. «Анархист», «Бунтарь», «Буревестник», «Вольная жизнь», «Листки “Хлеб и воля”», «Листок группы “Безначалие”», «Набат», «Новый мир», «Рабочий мир», «Труд и воля», «Хлеб и Воля», «Черное знамя» // Политические партии России... М., 1996. С. 31-32, 94, 124-125, 315-316, 380, 403,497,617, 665, 681-682.
41 См., напр.: Международный революционный рабочий конгресс. Париж, 1900. Доклады Международному революционному рабочему конгрессу 1900 года. Лондон, 1902; О результатах встреч некоторых анархистов-коммунистов различных групп с группою «Хлеб и Воля» // Хлеб и воля: Орган русских А.-К. Женева, 1905. Январь. № 14. С. 1; Русская революция и Анархизм: Доклады, читанные на съезде Комму- нистов-Анархистов в октябре 1906 г. Лондон, 1907; Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс анархистов в Амстердаме. Б. м., 1907; Протоколы Первой Объединительной
22
хическом конгрессе в августе 1907 г., на подобные корреспонденции из различных мест России в уже упоминавшемся «Альманахе» (Париж, 1909 г.), прокламационно-листовочный материал, характеризующий отдельные вопросы теории, истории и практики анархического движения на российской почве42. Интересны и моменты солидарной деятельности российских анархистов с зарубежными коллегами (например, по подготовке Амстердамского 1907 г. и Лондонского 1914 г. анархических конгрессов) и отстаивания собственных позиций в оценке событий Первой мировой войны43.
В целом заграничные и отечественные легальные (и нелегальные) анархические издания разного рода позволяют создать единую обобщающую работу по истории анархизма в России в XIX-XX вв., но это пока не сделано. В то же время для анархистских авторов характерными моментами является разнобой в оценке той или иной ситуации, факта развития самого движения в России. Это лишний раз подчеркивает значительную идейную неоднородность, политическую аморфность, организационную раздробленность анархистов.
Официальное направление в дореволюционной историографии анархизма представлено опубликованными обзорами руководящих деятелей охранки. Показательно, что они пытались проследить деятельность анархистов в стране по отдельным регионам и делали попытки прогностического анализа будущего российского анархического движения44. Имелись и отдельные «самоотчеты» агентов с докладами-очерками о деятельности в рядах анархистов45. Недооценивать значение информации, попадающей «на свет» из Департамента полиции, не стоит. Начальники охранных отделений (особенно столичных) были большие знатоки дела и проявляли живейший интерес ко всем идеологическим направлениям подполь¬
Конференции русских анархистов-коммунистов за границей. I-я, Лондон, 1913-1913. 28/XII-1913-1/1-1914 г. Лондон, 1914; и др.
42 Анархисты. Т. 1. С. 22-622.
43 Там же. С. 391-454,476-478,501-622.
44 См., напр.: Обзор революционного движения в России: Материалы Департа- мента полиции / сост. Климович, Рукавичников. СПб., 1909; Иванович Ст. (он же Раковский Л.П., Лернер, Элерский П., Иванович Мих.). Анархисты и анархизм в России. СПб., 1907; Иванович Мих. Анархизм в России (фактическая заметка) // Социалист-революционер. Трехмесячное литературно-политическое обозрение / под ред.
B. М. Чернова. Париж, 1911. № 3. С. 75-94; Революционные партии в России. (По официальным данным). II: Анархисты. III: Московские анархисты. Опубликовано редакцией газеты «Русское слово» (Москва) в 1909 г. № 293-294 по материалам добытого ею обзора Департамента полиции.
45 См.: Из воспоминаний М. Сотникова // Былое: Сборник по истории революционного освободительного движения / под ред. В.Л. Бурцева. Париж, 1912. № 14.
C. 92-136.
23
ных партий (в том числе и к анархистам), высказывали свое отношение к происходившим событиям и намечали способы борьбы с революционерами.
Таким образом, в указанный историографический период было положено начало изучению истории анархического движения в России в XX столетии, но отсутствие доступа к архивным материалам сводило на нет все позитивные достижения исследователей.
2. Советская историография (1918 - конец 1991 г.)
Советская историография проблемы, конечно, богаче предшествующего периода по количеству опубликованных работ. Но возникшая буквально в одночасье, она еще долго несла на себе «родовые пятна» в изучении истории анархизма, полученные в предыдущие годы. Количество стало переходить в качество лишь где-то к концу 1960-1980-х гг., оставив для исследователей темы массу нерешенных вопросов (например, относительно появления первых анархистских групп в стране в начале XX в., «географии» движения в стране, динамики ее развития, численности, взаимоотношений с другими политическими партиями и т. д.). Рассмотрение многочисленных сюжетов по истории анархического движения в стране позволяет нам выделить следующие относительно самостоятельные этапы в исследовании проблемы советскими учеными:
1) 1918- начало 1930-х гг. (создание определенной Источниковой основы, углубленное изучение анархизма XIX в., попытки качественного анализа российского анархизма XX в.);
2) начало 1930 - конец 1950-х гг. (сужение тематики исследования, практически полная приостановка работ, формирование идеологических шаблонов);
3) с конца 1950 - начала 1960-х гг. вплоть до конца 1991 г. (медленный отказ от идеологических штампов, разработка новых аспектов изучения проблемы, постепенный выход к общепризнанным, мировым уровням исследования).
Охарактеризуем последовательно названные этапы в исследовании проблемы.
1918 - начало 1930-х гг.
События осени 1917 г., когда отдельные группы анархистов и их сторонников поддержали рвущихся к власти большевиков, казалось, обеспечивали им спокойное существование на долгие годы. Ведь отдельные анархисты входили в штаб переворота - Петроградский ВРК, во ВЦИК, в Советы разных уровней, фабзавкомы и пр. Но боль¬
24
шевики опасались соединения анархистских идей свободы личности и неприятия государственного насилия, завоевавших значительную популярность в городских «низах», а также среди солдат и матросов, с антикоммунистическими лозунгами своих противников из демократической среды. Для борьбы с анархистами первоначально были использованы методы их дискредитации: обвинения в поддержке «буржуазных контрреволюционеров», в организации «пьяных погромов», в захвате личных автомобилей и имущества, а несколько позднее - и в формировании «очагов анархо-бандитизма» («черной гвардии»). В некоторых местах в конце 1917 - начале 1918 г. в ход против анархистов со стороны большевиков стало пускаться оружие (Екатеринбург, Харьков, Самара, Каменское). Подлинный разгром начался с апреля 1918 г., когда в ночь с 11 на 12 апреля в Москве силами ВЧК и латышских стрелков была уничтожена Федерация анархических групп, проведено разоружение и массовые аресты анархистов, отобраны занимаемые ими 26 особняков в центре города. Такие же акции вскоре последовали против анархистов в Петрограде, Вологде, Нижнем Новгороде и других городах страны. Конечно, в обстановке политического хаоса и хозяйственной разрухи стремление анархистов как- то «выделится» («заявить о себе») противоречило нормам насаждаемой общественной морали и быта, но ведь и большевики активно участвовали в соревновании под лозунгом «Грабь награбленное!» прикрываясь «законными» мандатами, ордерами и т. д. Достижение согласия между противоборствующими силами всегда очень трудное дело. Подавив «боевую» часть анарходвижения, большевики и им сочувствующие однозначно негативно стали оценивать и теоретическое наследие анархистских теоретиков в области экономической политики, местного самоуправления, культуры. Негативные, резко отрицательные подходы стали преобладающим и в работах ряда деятелей большевистской партии и советского государства, вышедших в свет в 1918-1931 гг., в которых так или иначе затрагивались вопросы истории анархизма и его развития в стране. Упор делался прежде всего на анализе теоретических установок анархистского учения, доказательстве его враждебности марксизму, а фрагментарные упоминания по истории анарходвижения лишь дополняли картину46. Более
46 См., напр.: Бухарин Н.И. Анархический или Коммунистический строй? Смоленск: Изд-во ЦК КП Литвы и Белоруссии, № 7. 1920; Его же. Раздел и коммунистическое производство // Коммунист: Периодический журнал. Издание Федерации российских рабочих организаций Южной Америки. Буэнос-Айрес, 1921. № 8. 19 февраля. С. 21-23; Его же. Культурные задачи и борьба с бюрократизмом. Декабрь. 1927 г. // Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М., 1989. С. 182— 183; Бонч-Бруевич В.Д. Женевские воспоминания (1902-1903) // Бонч-Бруевич В.Д.
25
обширные сведения об анархистах и их непосредственном участии в Гражданской войне и общественно-политической жизни страны содержались в публикациях участников описываемых событий, как правило, из числа членов Коммунистической партии. В основном это были юбилейные работы, посвященные 20-летию первой революции 1905-1907 гг., 10-летию Октябрьской революции, некоторым местным памятным датам. География событий (Москва, Петроград, Центрально-промышленный район, Украина, Белоруссия, Северный Кавказ, Кубань, Прибалтика, Дальний Восток и др.) указывала на широкое участие анархистов в военных и политических баталиях 1905-1922 гг.47
Избранные сочинения: в 3-х томах. Т. 2: Статьи, воспоминания, письма 1895- 1914 гг. / отв. ред. И.А. Смирнов. М., 1961. С. 237-293; Его же. Женевские воспоминания (1904-1905) // Там же. С. 323-361; Лозовский А.С. Анархосиндикализм и коммунизм: Сборник статей. Изд. 1-е. М., 1923; Преображенский Е.А. Анархизм и коммунизм. Библиотека обществоведения. М.; Пг., 1918; Радек К.Б. Анархисты и Советская Россия // Известия ВЦИКа Советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов. М., 1918. № 74 (338). 14 апреля. С. 2 (одноименная публикация издана в том же году издательством Петроградского Совдепа в виде брошюры); Яковлев Я. Русский анархизм в Великой русской революции. М., 1921.
47 См., напр.: «Красная Голгофа»: Сборник, посвященный памяти товарищей, погибших за рабоче-крестьянское дело / под ред. И. Жуковского и 3. Мокина. Изд. Редакции газеты «Амурская Правда». Благовещенск, 1920; Петровский Г.И. Штрихи // Материалы по истории Екатеринославской социал-демократической организации большевиков и революционных событий 1904-1905-1906 (К 20-ти летнему юбилею революции 1905 г.). Екатеринослав, 1925. С. 112-118; Пятницкий Осип (И.А.). Записки большевика. Воспоминания (1896-1917 гг.). Л., 1926; Пивоваров. От марта до корниловского наступления // Октябрь на Кубани и Черноморьи. Краснодар, 1924.
С. 33-38; Бушко-Жук М. Роль Новороссийска в борьбе за власть Советов на Кубани и Черноморьи. (Личные воспоминания) // Там же. С. 43-63; Гелис И. Симферополь в период первой революции (1905 г.) // Революция в Крыму (К двадцатилетию первой русской революции): Сборник первый. Симферополь, 1925. С. 8-13; Урановский Я. Первая революция в Феодосии // Там же. С. 75-108; Брегман С., Горбовец Н., Каплан И. Странички из воспоминаний о подпольной работе в 1915-16 гг. // Борьба за Советы на Екатеринославщине: Сборник воспоминаний и статей. Днепропетровск, 1927. С. 50-52; Кошелев С. Борьба за власть // Там же. С. 121-136; Аверин. Корниловщина и Октябрь // Там же. С. 137-149; Тржасковский В. Каменская организация в борьбе за Советы // Там же. С. 150-157; Швед А. Павлоградская организация большевиков в 1917 г. // Там же. С. 157-161; Амосов И. Первые три месяца Советской власти на Екатеринославщине. 1918 год // Там же. С. 214-224; Ризоль И. Борьба с гетманом и подполье // Там же. С. 225-228; Аверин. Восемнадцатый год в Екатеринославле // Там же. С. 264-278; Амосов И. Под сапогом немецкой оккупации // Там же. С. 229- 263; Кузнецов Я. Работа Екатеринославского Ревкома в 1918 г. // Там же. С. 279-283; Лантух. Полоса партизанщины // Там же. С. 284-286; Тржасковский В. Каменское в 1918 году // Там же. С. 287-291; 1917-1927 год. Районная организация ВКП(б), рост производительности и работы // Десять лет: Сборник материалов юбилейной октябрьской комиссии Сокольнического района (Москвы) к 10-летию Октябрьской революции. М., 1927. С. 14-20; Касаткин К., Кох К., Ефремова, Герасимов А. и др. 1916— 1917 годы в Сокольниках: Краткий исторический очерк //Там же. С. 21-48; Соловьев.
26
В 20-е гг. появились и первые научно-популярные работы по истории анархизма в России. Их авторы - Б.И. Горев, В.Н. Залежский, И. Мгеладзе (Вардин), М.Н. Равич-Черкасский, в доступной критической форме пытались излагать историю движения с 60-70-х годов XIX в. (с традиционным вниманием к жизни и взглядам М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина), давали характеристику основ анархистского мировоззрения, пытались классифицировать направления анархической мысли в революции 1905-1907 гг. и в событиях февраля и октября 1917 г., в годы Гражданской войны (придерживаясь в основном триединой формулы: анархо-коммунизм, анархо-ин- дивидуализм, анархо-синдикализм)48.
В исследованиях И.И. Генкина, Л.Н. Сыркина, В. Ягова рассматривалась история зарождения и развития отдельных направлений анархизма (соответственно: анархизма-коммунизма (безначальства), махаевщины, анархизма-синдикализма) и примыкающих к ним других построений анархистов, обращалось внимание на сложносоставной характер доктрины49.
Сокольнические мастерские // Там же. С. 80-82; Кох К. В рядах Красной гвардии // Там же С. 83-87; Старостин. Главные паровозные мастерские Октябрьской железной дороги // Там же. С. 98-105; Костерев И.Н. Красная гвардия в селе Богородском // Там же. С. 110-112; Эйхман. Как мы боролись // Там же. С. 126-127; Королев П. Штаб Красной гвардии и военный комиссариат Сокольнического района // Там же. С. 136-142; Кочкарев П. На бывшей Брестской ж. д. в 1905 году //1905 на Пресне: Сборник статей и воспоминаний / под общ. ред. И.Г. Батышева. М., 1926. С. 203-205; Кол- бин И.Н. Балтийцы в Октябрьские дни // Октябрьский шквал (Моряки Балтийского флота в 1917 году): Сборник / под ред. и с пред. П.Ф. Куделли. Подготовил к печати И.В. Егоров. Л., 1927. С. 118-122; Нарапович. История печати в Крыму (1905- 1906 гг.) // 1917-1927. Октябрь на Одещине(по материалам Одесского Совета рабочих депутатов за 1917-18 гг.) // Там же. С. 156-191; Деготь. Французская оккупация. Работа иностранной коллегии. Наступление Григорьева // Там же. С. 372-389; Александров А.П. Морской район в подполье 1918-19 гг. //Там же. С. 424-438; Семашко Н.А. Клочки воспоминаний (От зари революции до ее рассвета). Воспоминания старого большевика/ под ред. А.И. Елизаровой и Ф. Кона. М., 1930. С. 58-59,68; Угланов Н.( А.) В огне борьбы. (Из воспоминаний о 1918-19 гг.) // Красная летопись. Л., 1930. № 1 (34). С. 90-116; Хропов И.Н. Кирилловский уезд в революции (Из истории революционного движения в Кирилловском и Волокославинском районах Череповецкого округа): По материалам и личным воспоминаниям // Там же. С. 205-220; Царский флот под красным стягом: Документы и воспоминания об участии матросов в революционном движении / под ред. В.А. Плескова и Н.Ф. Чужака. М., 1931; Майзель Л.Н. 1905-1907 гг. на Беларуси: Хроника падзей. Минск, 1934; и др.
48 См., напр.: Горев Б.И. Анархисты, максималисты и махаевцы. Анархические течения в первой русской революции. Пг., 1918; Его же. Анархизм в России (От Бакунина до Махно). М., 1930; Залежский В.Н. Анархисты в России. М., 1930; Вардин Ил. Политические партии и русская революция. М., 1922; Равич-Черкасский М.Н. Анархисты (Какие партии были в России) / под общ. ред. В. Юдовского. Харьков, 1929.
49 Генкин И.И. Анархисты // Генкин И.И. По тюрьмам и этапам. Пг., 1922. С. 278- 304; Его же. Среди преемников Бакунина. Заметки по истории российского анархиз-
27
К особой группе советской историографии данного этапа следует отнести комплекс анархических произведений, напечатанных в 1918-1931 гг. в некоторых издательствах (преимущественно типа «Голос Труда» в Москве и Ленинграде). Здесь были представлены издания как документального характера, так и мемуарного, а в роли авторов выступали видные теоретики и активные участники анарходвижения первых десятилетий XX в. - А.А. Боровой, И.С. Гроссман-Рощин, А.А. Карелин, Г.П. Максимов, Д.И. Ново- мирский, Н.И. Рогдаев, Г.Б. Сандомирский, К.В. Акашев, В.М. Волин (псевдоним В.М. Эйхенбаума), Л. Черный и другие* 50. Часть из на¬
ма // Красная летопись: Исторический журнал / ред. В.И. Невский. М; Л., 1927. № 1 (22). С. 170-205; Сыркин Л. Махаевщина. М.; Л., 1931; Ягов В. Современный анархо-синдикализм. М.; Л., 1928.
50 См., напр.: Боровой А.А. Анархизм. Библиотека «Революция и культура». М., 1918; Его же. Личность и общество в анархистском мировоззрении. Пг.; М., 1920; Гроссман-Рощин И.С. Думы о былом (Из истории белостоцкого, анархического, «чер- нознаменского» движения) // Былое: Журнал, посвященный истории русского революционного движения и гражданской войны. Л., 1924. № 27-28. С. 172-182; Его же. Думы о былом: Георгий Гогелия (Оргениани) // Там же. 1925. № 2 (30). С. 230-233; Карелин А.А. Государство и анархисты. М., 1918; Его же. Уроки Парижской Коммуны. М., 1919; Его же. Политические письма (Парламенты и Советы) // Известия ЦИКа Советов рабочих и солдатских депутатов. М., 1918. № 178 (442) 20 августа. С. 1; № 198 (462). 13 сентября. С. 2-3; № 261 (525). 29 ноября. С. 1; Его же. Записки черносотенца (Как я стал анархистом) // Американские известия... Филадельфия; Нью- Йорк, 1923. № 82-88, 11 июля - 22 августа; Его же. Смертная казнь. Детройт, 1923; Максимов Г.П. (Гр. Лапоть). Советы... и наше к ним отношение. Пг., 1917, декабрь; Его же. За что и как большевики изгнали анархистов из России? (К освещению положения анархистов в России). Штеттин, 1922; Новомирский Д.И. П.А. Кропоткин как теоретик анархизма // Коммунистический Интернационал. 1921. № 16. Стб. 3635-3650; Его же. Лавров на пути к анархизму. Пг., 1922; Его же. Анархическое движение в Одессе // Михаилу Бакунину. 1876-1926. Очерки истории... М., 1926. С. 246-278; Рогдаев Н.И. Из прошлого. Очерк анархистского движения в Москве (1905-1908 гг.) // Анархия. 1918. 29 марта. № 30. С. 2; 30 марта. № 31. С. 2; Сандомирский Г.Б. Дедушка русской революции. Князь П.А. Кропоткин. Его жизнь, деятельность и учение об анархизме. М., 1917; Его же. Плеханов и анархисты. М., 1918; Его же. В неволе: Очерки и воспоминания. Л., 1926 (неоднократно переиздавалось; последнее издание на украинском языке вышло в Киеве в 1934 г.); Его же. Красные метеоры (Силуэты и эпизоды Первой революции) и мн. др.; Акашев К.В. Как ушла артиллерия из Зимнего дворца 25 октября 1917 г. // Былое. Л., 1924. № 27-28. С. 282-285; Атабекян А.М. Старое и новое в анархизме. М., 1918; Его же. Кровавая неделя в Москве (впечатления и размышления очевидца гражданской войны). М., 1918; Его же. Вопросы теории и практики (об анархистской литературе, тактике и организации). М., 1918 и мн. др.; Волин В.М. О так называемом «выступлении» // Голос труда. Пг., 1917. 20 октября. №11; Его же. Диктатура пролетариата и советская власть // Там же. 1917. 16 (29) декабря. № 23; Его же. Революция и анархизм: Сборник статей. Б. м., 1919; Его же. Вместо венка // Сборник статей, посвященных памяти П.А. Кропоткина / под ред. А.А. Борового и Н.К. Лебедева с двумя портретами. Пг.; М., 1922. С. 161-162 и мн. др.; Черный Лев. О классах // Анархия: Общественно-литературная анархистская газета. М., 1917. 25 сентября. № 3. С. 2; 2 октября. № 4. С. 2; 23 октября. № 7. С. 2; Его же. Аграрный вопрос
28
званных авторов вынуждены были пойти на компромисс с властями и работали в советских учреждениях, другие уже с середины - конца 20-х годов попали в ссылку, третьих вообще не было в живых и их произведения просто перепечатывались заново (например, работы А.А. Карелина). И лишь немногим видным анархистам удалось выехать в эмиграцию и продолжить борьбу с новым диктаторским режимом.
Характерно, что уже с весны 1918 г. в Советской России власти не приветствовали критических «выступлений» анархистов по анализу государственного устройства страны и ее хозяйственных достижений, по проблеме взаимоотношений анархистов и большевиков, а также по описанию карательных мер режима против анархистов и представителей других партий. Приведем один, но показательный пример. По нашим подсчетам, в 1918-1921 гг. в стране выходило до 110 анархистских газет и журналов, но в следующие годы этот «анархистский поток» информации оказался сведен к нулю (в 1922 г. осталось только 5 изданий, а уже с 1923 г. анархистские газеты и журналы в СССР не выходили). Большевикам оказалась неугодной оппозиционность подобных изданий, их свободомыслие и непризнание анархистами силовых методов решения острейших вопросов развития общества.
Начало 1930 - конец 1950-х гг.
«Закручивание гаек» достигло своего апогея после появления статьи И.В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в журнале «Пролетарская революция» в ноябре 1931 г.51 Анархизм в работах советских исследователей вообще стал рассматриваться как враждебное марксизму течение, и на долгие годы возобладала тенденция изучения борьбы марксистов с анархистами. Отсюда следовали неизбежные искажения и фальсификация данных52. Типичным
в 21 тезисе //Там же. 1918.3 марта. № 10. С. 3; Его же. Государство и анархия //Там же. 1918. 5 марта. № 11. С. 2-3; 6 марта. № 12. С. 2-3; 7 марта. № 13. С. 2-3; 12 марта. № 16. С. 2-3; 15 марта. № 18. С. 2; 20 марта. № 22. С. 2-3; Его же. Несколько этапов в развитии анархического самосознания // Там же. 3 апреля. № 34. С. 2; Его же. Очерки но социологии // Там же. 29 мая. № 71. С. 3-4; 18 июня. № 88. С. 3; 21 июня. № 90. С. 4; 23 июня. № 92.С. 3-4 и мн. др.
51 Сталин И.В. О некоторых вопросах истории большевизма // Пролетарская революция: Исторический журнал Истпарта. М., 1931. Ноябрь. № 6 (113).
52 Зайдель Г. Маркс в борьбе против уравнительного социализма // Проблемы марксизма. М., 1933. № 1-2. С. 85-93; История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс / под редакцией комиссии ВКП(б). Одобрен ЦК ВКП(б). 1938 год. М., 1953. С. 3, 44, 46 и др.; Ярославский Ем. Анархизм в России. (Как история разрешила спор между анархистами и коммунистами в русской револю¬
29
стало преувеличение роли И.В. Сталина в борьбе с анархистами в 1905-1907 гг. в районе Закавказья, а в последующем и в масштабе всей страны53. Известным исключением явилась кандидатская диссертация Л.А. Кузиной, показавшей борьбу ряда большевистских организаций против анархистов в 1905-1907 гг. (с использованием некоторых архивных документов и материалов анархистской печати)54 и небольшая статья А.В. Щепкина, рассмотревшего борьбу В.И. Ленина против идеологии и тактики анархизма в годы первой русской революции55. Вышло еще несколько популярных работ о борьбе большевиков с анархо-синдикалистским уклоном в партии56.
Период с конца 1950 - начала 1960-х гг. вплоть до конца 1991 г.
В указанные годы история анархизма (анархистского движения) в России первой четверти XX в. затрагивалась в основном в работах историко-партийного плана, посвященных идейной и практической борьбе большевиков с анархистами на различных этапах российского революционного движения.
Разумеется, научный уровень исследований данного периода был гораздо выше предшествующих работ. Произошло значительное расширение Источниковой базы, в первую очередь за счет использования большого комплекса архивного материала. Но заданность формулировок, следование партийным директивам приводили к тому, что во
ции). М., 1939; Абрамович О. Борьба Маркса и Энгельса с анархизмом-бакунизмом: (К выпуску ИМЭЛ отдельными изданиями «Мнимых расколов в Интернационале» и «Альянса социалистической демократии и Международного товарищества рабочих») // Проблемы экономики. М., 1941. № 1. С. 150-153 и др.
53 Берия Л.П. Из истории большевистских организаций Закавказья. 4-е изд. М., 1939; Шило С.И. Борьба И.В. Сталина против социологии анархизма (1906-1907 гг.): Дисс. ... кандидата философских наук. Киев: АН УССР. Институт философии, 1949; Баллер Э.А. Идейный разгром анархизма тов. Сталиным в 1906-1907 гг.: Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М.: МГУ им. Ломоносова, 1950; Косичев А.Д. Разгром Лениным и Сталиным идеологии и тактики анархизма в России: Дисс.... кандидата философских наук. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1950; и др.
54 Кузина Л.А. Борьба партии большевиков против анархизма в период первой русской революции: Дисс.... кандидата исторических наук. Л.: ЛГУ им. А.А. Жданова, 1949.
55 Щепкин А.В. Борьба В.И. Ленина против идеологии и тактики анархизма в период первой русской революции 1905-1907 годов // Ученые записки Великолукского государственного педагогического института. Псков, 1958. С. 18-36.
56 См.: Канев С.Н. Как партия преодолела анархо-синдикалистский уклон. М., 1958; Кузин В.В. Борьба коммунистической партии с анархо-синдикалистским уклоном в 1920-1922 гг. М., 1958.
30
многих работах лишь освещались этапы борьбы марксизма-ленинизма с анархизмом на основе (преимущественно) материалов большевистской печати. В этих условиях позитивным следует признать стремление ряда исследователей (Н.В. Пономарев, В.Д. Ермаков некоторые другие) вырваться за рамки «очерченного круга» и выяснить различные вопросы истории и теории анархизма в стране, причины его быстрого роста и распространения в первые десятилетия XX в., социальную базу, широкий спектр анархистских течений и фракций, проследить сложившиеся взаимоотношения анархистов с другими партиями.
Большое количество авторов по-прежнему изучало жизнь и деятельность российских теоретиков анархизма - М.А Бакунина, П.А. Кропоткина, анализировали их идейно-теоретическое наследие57. Некоторые исследователи пытались разобраться в сложном понятийно-категорийном аппарате анархистской доктрины и высказывали свои соображения на этот счет58. Другие пытались проследить деятельность анархистов и их оценку с точки зрения «карающих органов» - ВЧК (ОГПУ), прокуратуры59. Стали широко известны работы Л.М. Спирина, в которых, наряду с многоплановой картиной истории российских политических партий конца XIX - первой четверти XX в., встречались и сведения по истории анархизма. Но «подавались» они своеобразно - с явными перегибами, с замалчиванием фактов и, как правило, выставляли анархистов в роли случайных попутчиков большевиков60.
Центральными работами по истории анархизма в России данного периода признаются исследования В.В. Комина, С.Н. Канева, Н.М. Пирумовой, Ф.Я. Полянского, В.Ф. Пустарнакова, Е.В. Ста¬
57 См., напр.: Джангирян В.Г. Критика англо-американской буржуазной историографии Бакунина и бакунизма. М., 1978; Пирумова Н.М. Бакунин. М., 1970 Ее же. Петр Алексеевич Кропоткин. М., 1972; Ее же. Социальная доктрина М.А. Бакунина. М., 1990; Старостин Е.В. П.А. Кропоткин (1842-1921): Библиографический указатель печатных трудов. Вып. 1-2. М., 1980; Ударцев С.Ф. Кропоткин. М., 1979; и др.
58 См.: Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания (домарксистский период). М., 1989; Ударцев С.Ф. Кропоткин; Бороздин А.Н. К вопросу об определении сущности анархизма. С. 110-120.
59 См., напр.: Фридман И. Борьба с эсерами и анархистами // Особое задание: Сборник воспоминаний чекистов. М., 1988. С. 105-108; МЧК. Из истории Московской Чрезвычайной Комиссии. 1918-1921: Сборник документов. М., 1978; Взрыв в Леонтьевском переулке 25 сентября 1919 года / сост. П. Макинциан // Красная книга ВЧК. Т. 1. 2-е изд. / под научной редакцией А.С. Велидова. М., 1989. С. 311-400.
60 См., напр.: Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917- 1920 гг.). М., 1968; Его же. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (нач. XX в. - 1920). М., 1977; Его же. Россия 1917 год: Из истории борьбы политических партий. М., 1987.
31
ростина, С.Ф. Ударцева61. Но при объективном рассмотрении оказывается, что сфера научных интересов данных ученых в значительной мере базируется на изучении идейно-теоретического наследия М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина, с редкими выходами на проблематику непосредственного движения анархистов в стране. Когда им удавалось это сделать, то история анархизма в России сразу приобретала «живой» характер и конкурировала с историей других политических партий. Вместе с тем и эти признанные авторы допускали обидные просчеты, - чего стоит хотя бы ставшее уже легендарным приписывание П.А. Кропоткину участие в работе V съезда в Лондоне в мае 1907г.62 Обнаруженные нами архивные данные говорят о том, что, по просьбе П.А. Кропоткина, на одном из заседаний съезда присутствовали его жена - С.Г. Кропоткина и ее подруга Ф. Степняк- Кравчинская63. Да и сам Кропоткин выступил в анархистской печати с весьма резким заявлением на этот счет64.
Что касается работ В.В. Комина и С.Н. Канева, то хотелось бы заметить следующее.
В.В. Комин еще в середине - конце 1960-х гг. попытался объективно, с использованием ряда новых архивных источников (прежде всего из ЦГАОР СССР) осветить историю анархизма в России XIX - первой трети XX в.65 В широком смысле его работа по истории анархизма в России (в виде спецкурса лекций для студентов Калининского педагогического института) оказалась хрестоматией по истории не
61 См.: Комин В.В. Анархизм в России. Спецкурс лекций, прочитанных на историческом факультете педагогического института. Калинин: КГПИ им. М.И. Калинина, 1969; Пирумова Н.М. Указ. соч. Прим. 40, а также: Портрет без ретуши (О П.А. Кропоткине) // Родина. М., 1989. № 1. С. 7, 26-31; Ее же. Разрушитель (О С.Г. Нечаеве) // Родина. М., 1990. № 2. С. 79-83; Полянский Ф.Я. Социализм и современный анархизм. М., 1973; Его же. Критика экономических теорий анархизма. М., 1976; М.А. Бакунин. Избранные философские сочинения и письма / под ред. В.Ф. Пустарнакова. М., 1987; Старостин Е.В. Источники о жизни и деятельности П.А. Кропоткина (Из истории русской общественной мысли конца XIX - начала XX в.): Дисс. ... кандидата исторических наук. М.: МГИАИ, 1972; Его же. Историко- революционный музей П.А. Кропоткина // Великий Октябрь и непролетарские партии: Материалы конференции / под общ. ред. И.И. Минца. М.: АН СССР, Институт истории. 1982. С. 195-202; Его же (в соавторстве с Л.В. Гапочко). Архив Кропоткиных // Записки Отдела рукописей ГБЛ. Вып. 34. М., 1973. С. 5-70; Его же. Как мы прощались с Кропоткиным // Юность. М., 1988. Май. № 5. С. 65-67; Ударцев С.Ф. Кропоткин.
62 Ударцев С.Ф. Указ. соч. С. 6; Старостин Е.В. Как мы прощались с Кропоткиным. С. 65.
63 ГА РФ. Ф. 1129 - П.А. Кропоткин. Оп. 2. Д. 43. Л. 32.
64 См.: (Заявление Петра Кропоткина) // Листки «Хлеб и воля»: Орган коммуни- стов-анархистов. (Лондон), 1907. 24 мая. № 15. С. 12. (Опубликован нами в сборнике «Анархисты: Документы и материалы». Т. 1. № 142.)
65 Комин В.В. Анархизм в России.
32
только российского, но и мирового анархизма (здесь можно найти не только некоторый анализ, но и значительные выдержки из трудов У. Годвина, М. Штирнера, П.-Ж. Прудона, М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина). Разумеется, все это в рамках тех пределов и норм, которые допускались (разрешались) отдельным исследователям в конце 1960-х гг. В работе В.В. Комина привлекает значительный комплекс фактического материала, дающийся по истории анархо- движения в России с конца XIX в. по 1907-1908 гг. Здесь не только теоретически осмыслены, но и названы направления анархической мысли (анархо-коммунизм, анархо-индивидуализм, анархо-синдикализм), впервые после работ Б.И. Горева вновь были озвучены названия анархистских печатных органов, групп, фамилии отдельных боевиков и их соратников. Но заметными стали и пробелы в изучении анархизма в стране (особенно по периоду 1908-1918 гг.): В.В. Комин не рассмотрел деятельность основных эмигрантских центров российских анархистов в XX в., вопрос взаимодействия анархистов с представителями других политических партий, участия в работе массовых организаций (Советов, профсоюзов и пр.) прошел мимо биографии видных деятелей и организаторов анархистского движения. Состояние анархистских групп и организаций по регионам России оценивалось почти теми же словами, что и в работе Б.И. Горева 1914 г. Нераскрытыми оказались вопросы, связанные с оценкой динамики и численности анархистских организаций в стране в 1903-1918 гг., попытки самих анархистов как-то консолидировать соратников путем создания собственной «Партии Анархистов» и участия в работе всевозможных съездов и конференций. Вне поля зрения автора оказались и принципиальные вопросы расхождения анархистов между собой в годы Первой мировой войны, в оценке различных аспектов деятельности самодержавия. В то же время, бесспорно, что труд В.В. Комина стал значительной вехой в изучении истории анархизма в России.
С.Н. Канев, наоборот, получил известность своими многочисленными публикациями по изучению истории борьбы большевиков против анархистов. Лучшими его работами следует признать докторскую диссертацию 1970 г.66 и статью в «Исторических записках» за 1979 г.67, где на широком историческом фоне показывалась «много- слойность» анархистского движения в стране и ставилась задача
66 Канев С.Н. Борьба Коммунистической партии против анархизма (1917— 1922 гг.). Л., 1970.
67 Канев С.Н. Анархизм и его крах в России // Исторические записки. М., 1979. Т. 103. С. 142-194.
33
изучения его консолидации и отношения к Советам (особенно в 1917-1918 гг.). Но автор в большинстве своих других работ постоянно упрекал анархистов в эфемерности их теоретических построений (особо не утруждая себя изучением их теорий), в слабой опоре на массы, в неверной оценке политической ситуации в стране в различные периоды, красочно описал картины «банкротства» и «краха» анархистского движения (что вовсе не должно быть обязательным и предсказуемым явлением). Произвольный характер (как это выяснилось лишь в конце 1980 - начале 1990-х гг.) носили и ставшие широко известными статистические данные С.Н. Канева по количеству и размещению анархистских организаций в России в 1903-1917 гг.
Что касается таких важных аспектов изучения темы, как оценка экономических теорий, идей и моделей развития российского общества, предлагавшихся анархистами в XIX-XX вв., то здесь работы советских авторов исчисляются единицами68. Еще меньше оказалось исследований, рассматривающих правовые и этические теории российских анархистов XIX-XX вв.69
С конца 1960-х гг. и в последующее время советские исследователи стали уделять значительное внимание фигуре Н.И. Махно (1888- 1934), руководителю повстанческого движения на Украине в годы Гражданской войны. Для многих из них проблема «Махно и махновщина» стала пропуском в сложный и неизученный до конца мир российского анархизма XX в. Первопроходцами здесь следует признать С.Н. Семанова и В.В. Комина70. Первому постичь отдельные сюжеты темы (особенно роль Н.И. Махно и его соратников в Гражданской войне в России) помогло близкое знакомство с архивами КГБ СССР и семьей лидера повстанческого движения (в 1960-е гг. С.Н. Семанов «навещал» жену и дочь Махно в Джамбуле и записывал на магнитофон их рассказы); для В.В. Комина, как нам представляется, эта проблематика не была центральной и возникла лишь на базе всеобщего интереса к фигуре Махно. Вместе с тем и эти исследователи, и ряд их последователей в изучении темы не смогли избавиться от
68 Полянский Ф.Я. Указ, соч.; Ударцев С.Ф. Кропоткин.
69 Ударцев С.Ф. Кропоткин; Сергиенко Ю.Г. Истоки этики революционной деятельности левых российских партий. Коммунарский горно-металлургический институт. Коммунарск, 1991. Деп. в ИНИОН АН СССР № 45 101 от 25/VII-1991 г.
70 См., напр.: Семанов С.Н. Махновщина и ее крах // Вопросы истории. М., 1966. № 9. С. 37-60; Его же. Под черным знаменем, или Жизнь и смерть Нестора Махно. М., 1990; Его же. «Махно, как он есть»: Документально-историческая повесть. Вып. 1-2. М., 1991; Комин В.В. Махновщина в гражданской войне в России // Большевики и непролетарские партии в период Октябрьской революции и в годы гражданской войны: Материалы конференции. М., 1982. С. 170-176; Его же. Нестор Махно: мифы и реальность. Калинин, 1990.
34
плохого знания биографии Н.И. Махно (особенно ее начального этапа), его жизни и деятельности в селе Гуляй-Поле и г. Александровске (ныне - г. Запорожье) в начале XX в., взаимоотношений с односельчанами и соратниками по группе анархистов-коммунистов во главе с В. Антонио. Много путаницы у исследователей темы «Махно и махновщина» с тюремным «сидением» и общим сроком заключения Махно (по версиям многочисленных биографов Махно, его помещали чуть ли не во все тюрьмы Российской империи - от Акатуя до Бутырок!), и с взаимоотношениями с руководством Советской России и Красной армии в 1918-1921 гг. Слабо изученным остается до сих пор эмигрантский период жизни Махно (особенно пребывание в Румынии, на территории Польши, во Франции), обстоятельства его смерти. Рамки историографического обзора не позволяют привести полной биографии этого деятеля с учетом новейших достижений. Впрочем, интересующихся мы отсылаем к нашей статье в энциклопедии «Политические партии России» (М.: РОССПЭН, 1996. С. 350- 352). Позволим указать лишь данные о «боевой» работе и тюремном «сидении» Н.И. Махно в 1906-1917 гг. (они были впервые обнародованы нами на основе изучения архивных источников еще в 1989 г.)71.
Членом группы анархистов-коммунистов в с. Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии Н.И. Махно стал осенью 1906 г., работая красильщиком на местном чугуннолитейном заводе. В конце года он был арестован первый раз, по подозрению в убийстве стражников в селе, но военно-полевым судом оправдан. После 19 октября Махно вновь арестовали. На сей раз его обвиняли в целом ряде убийств и экспроприаций, но следствием опять это не было доказано, и 4 июля 1908 г. он был освобожден из Александровской уездной тюрьмы под «залог имущества одного заводчика». И на этот раз ему удалось избежать сурового наказания, но уже 26 августа того же года его арестовал в Гуляй-Поле пристав А. Караченцев, и 4 сентября 1908 г. Махно первый раз был допрошен судебным следователем 2-го участка Александровского уезда. Следователь предъявил молодому «бунтарю» обвинения по пяти статьям Уложения о наказаниях и издал постановление о его аресте и заключении под стражу в Александровскую тюрьму.
С 9 октября 1908 г. по 4 января 1910 г. Махно содержался в Александровской тюрьме, а с 5 января 1910 г. - в Екатеринославской губернской тюрьме. По решению суда от 20-22 марта 1910 г. начало тюремного срока для Махно определялось с 12 апреля 1910 г. С этого дня он был закован в ручные и ножные кандалы. Ему, как несовер¬
71 Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 годов. С. 306-307.
35
шеннолетнему (для этого им и его матерью, по договоренности, везде вместо подлинного года рождения - 1888, указывался вымышленный - 1889; в царской России срок совершеннолетия устанавливался в 21 год) после обращения властей к П.А. Столыпину смертная казнь командующим войсками Одесского военного округа была заменена каторгой без срока. Приговор формулировался следующим образом: «За принадлежность к злонамеренной шайке, составившейся для учинения разбойных нападений, за два разбойных нападения на жилой дом и покушение на таковое же нападение». Данный состав обвинения по тогдашнему уголовному судопроизводству влек наказание по 2 ч. 924,13,1629,1633 ст. ст. Уложения о наказаниях и 279 ст. XXII книги С.В.П. 1869 г., издание 3-е. С 19 августа по 15 октября 1910 г. Н.И. Махно содержался в Луганской тюрьме, с 17 октября того же года - в Александровской тюрьме и 4 августа 1911 г. был доставлен в Москву, в Центральную пересыльную (Бутырскую) тюрьму, где и находился до 4 марта 1917 г.
Эти данные, почерпнутые нами из личного дела Н.И. Махно в Бутырской тюрьме, обвинительных актов по делам членов «Гуляй- Польской группы А.-К.» и ряда других источников, красноречиво свидетельствуют, что в дореволюционный период своей жизни Махно пришлось побывать «сидельцем» околотка в Гуляй-Поле, тюрьмы Александровки, в Екатеринославе, Луганске и Москве (Бутырках). Среди других аспектов темы, привлекавших отечественных авторов до конца 1991 г., можно отметить определенный интерес к социально-бытовым аспектам махновщины и взаимоотношениям повстанцев с режимом72. Буквально на рубеже историографического этапа (в 1989-1991 гг.) появился целый ряд других содержательных исследований по истории махновщины. Среди них труды Н.Л. Анисимова, В.Н. Волковинского, В.Ф. Верстюка, В.Я. Голованова, В.А. Савченко, В.Г. Оппокова, А.В. Шубина73.
72 См.: Ермаков В.Д. Махновщина: некоторые социально-бытовые аспекты повстанческого движения Украины // Социологические исследования (СОЦИС). М., 1991. №3. С. 76-87.
73 См., напр.: Анисимов Н.Л., Оппоков В.Г. Слуга анархии и порядка // Военно- исторческий журнал. М., 1990. № 2. С. 87-94; № 4. С. 82-88; № 10. С. 56-63; 1991. № 1. С. 69-76; Волковинский В.Н. Махно и его крах. М., 1991; Его же. Нестор Иванович Махно // Вопросы истории. М., 1991. № 9/10. С. 38-58; Верстюк В.Ф. Махновщина: селянський повстанський рух на Украине (1918-1921). Киев, 1992; Голованов В.Я. Батька Махно, или «оборотень» гражданской войны // Литературная газета. Досье. М., 1989. № 1. С. 23; Его же. Первое фиаско Нестора Махно // Начало. М., 1992. № 33. С. 8; Лавров В. Нестор Махно. Под ударами контрреволюции // Московский комсомолец. М., 1990. 4 марта. № 52 (15752). С. 3; 10 марта. № 56 (15756). С. 3; 18 марта. № 65 (15765). С. 3; Савченко В.А. Политика советского государства по отношению к анархистскому движению на Украине в 1917-1921 гг.: Дисс. ... кандидата исторических
36
Отрадным явлением в характеризуемом историографическом периоде (конец 1950 - начало 1960-х гг. до конца 1991 г.) стало появление специальных историографических исследований по истории анархизма в России и трудов, рассматривавших подобную зарубежную литературу. Здесь заметно выделяются содержательные работы В.Г. Джангиряна, Н.Ю. Колпинского, М.И. Чемерисской74.
Подведем некоторые итоги.
Отечественными авторами за три десятилетия в изучении истории и теории анархизма в России проделана значительная работа. Отмечено явное преобладание традиционных исследований в области изучения идейно-теоретического наследия М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина. Появились первые работы собственно по истории анарходвижения, экономическим, правовым и этическим концепциям и построениям российских анархистов. Вместе с тем недостаточно исследовалась деятельность анархистских групп и организаций в первые три десятилетия XX в. по всем регионам страны (мы можем назвать здесь лишь несколько работ)75, деятельность основных эми¬
наук. Одесса, 1990; Его же. Измена батьки Махно и «железная метла» Л.Д. Троцкого: Причины и следствия махновского мятежа 1919 г. // История СССР. М., 1990. № 2. С. 75-90; Его же. Причины и следствия махновского мятежа. М., 1989. Деп. в ИНИОН АН СССР № 38 479 от 22/VI-1989 г.; Шубин А.В. Махновское движение: трагедия 19-го // Община: Независимый вестник. Конфедерация анархо-синдикалистов. М., № 33-34. Июль-август.
74 См., напр.: Канев С.Н. Современная советская историческая литература об анархизме в России // История СССР. М., 1973. № 6. С. 149-161; Его же. Советская историческая литература о борьбе большевиков против анархизма // Борьба ленинской партии против непролетарских партий и течений (дооктябрьский период). Историографические очерки / отв. ред. Шмелев А.Н. Л., 1987. С. 163-179; Джангирян В.Г. Критика англо-американской буржуазной историографии М.А. Бакунина и бакунизма. М., 1978; Его же. Современная буржуазная англо-американская историография М.А. Бакунина в славянском вопросе // Историография и источниковедение. М., 1979. С. 144-158; Колпинский Н.Ю. Борьба марксизма-ленинизма против анархизма в тенденциозном освещении буржуазных и реформистских и анархистских историков // Критика современных буржуазных и реформистских фальсификаторов марксизма- ленинизма. М., 1980. С. 168-195; Критика основных концепций современной буржуазной историографии трех российских революций / рук. авт. колл. В.И. Салов, отв. ред. И.И. Минц. М., 1983; Пустарнаков В.Ф. Что и как писали и пишут о философских взглядах М.А. Бакунина (К 175-летию со дня рождения мыслителя) // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. М., 1989. С. 35-48; Чеме- рисская М.И. Современная немарксистская историография российского анархизма XX века // Великий Октябрь и непролетарские партии: Материалы конференции / под общей редакцией И.И. Минца. М., 1982. С. 202-209; Ее же. Рецензия на книгу П. Аврича «Русские анархисты» (Принстон, 1967) // Буржуазная историография первой русской революции: Реферативный сборник. М.: АН СССР. ИНИОН, 1974. С. 271-221.
75 См.: Ермаков В.Д. О количестве и размещении анархистских групп и организаций России в период между двумя буржуазно-демократическими революциями //
37
грантских центров российских анархистов, численность и динамика состава сторонников анархии. Практически не изучалась история анархистских съездов и конференций, международных конгрессов в 1900-1922 гг., совместная деятельность российских анархистов и представителей других политических партий в целях общего натиска на самодержавие. Вне поля зрения авторов долгое время были политические биографии как лидеров, так и рядовых участников российского анарходвижения. В той или иной степени многие из этих вопросов были поставлены и решены в кандидатской диссертации автора этих строк76. Данное исследование официально было ограничено периодом 1905-1907 гг. (хотя история движения рассматривалась на более широком хронологическом отрезке: конец XIX в. - 1910 г.) и целый ряд важных аспектов общей темы, по сути, оказался изученным на начальной стадии процесса. Особенно это касалось вопросов социально-классовой сущности, классификации и периодизации российского анархизма XX столетия. Принципиально важным обстоятельством мы считаем тот факт, что впервые удалось полностью изучить динамику анархистского движения за 1903-1910 гг. и доказать, что в силу целого ряда объективных и субъективных факторов его развития, «вершиной» следует считать 1907 год, а не 1905 или 1906, как утверждалось ранее (одним из первых в отечественной историографии анархизма на 1907 г. как на «вершину» движения указал в 1986 г. еще В.Д. Ермаков, опираясь на использованные им данные за 1901-1907 гг.)77. Далее в нашей работе доказывалось, что в 1905 г. в России действовало 125 организаций анархистов в 110 населенных пунктах, в 1906 г. - 221 группа в 155 городах, а в 1907 г. - 255 групп в 180 городах. В целом за 1903-1910 гг. деятельность анархистов проявилась в 218 населенных пунктах страны, в 51 губернии и 7-ми областях. Общая численность членов анархистских организаций по всем регионам страны за период 1903-1910 гг. составила около 6800-7140 человек, а в годы первой революции - приблизительно 5100-5400 человек78.
На основе проведенного нами выборочного анализа социально-классового состава 18 анархистских организаций из 7 регионов страны на 400 человек и привлеченных дополнительно совокупных данных на 606 анархистов, действовавших в один и тот же пе¬
XXVII съезд КПСС и актуальные вопросы истории партии. Саратов, 1986. С. 44-46; Канев С.Н. Борьба Коммунистической партии против анархизма.
76 Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 годов.
77 Ермаков В.Д. О количестве и размещении... С. 44-46.
78 Кривенький В.В. Анархисты в революции... С. 181-184, 337-339.
38
риод 1903-1910 гг., удалось показать, что российские анархистские группы формировались преимущественно из «представителей мелкобуржуазных слоев города и деревни (кустарей, ремесленников, торговцев, крестьян), деклассированных элементов, части мелкобуржуазной интеллигенции, а также некоторых лиц рабочего класса, недовольных существующими порядками, но слабо представлявших пути и средства борьбы с ними»79. Впервые был также составлен обобщенный портрет анархиста периода первой российской революции: это «пассионарный» молодой человек (или девушка) 18-24 лет (что во многом объясняет активность, но также безрассудность, отчаянность поступков анархистов), имеющий начальное образование (или без него) и представляющий, как правило, маргинальный слой общества, а во многих случаях - дискриминируемое национальное меньшинство80. Тем самым удалось приоткрыть некоторые «тайны» российского анарходвижения первого десятилетия XX в. и показать, что анархизм в России все же был явлением более значительным, чем это представлялось до сих пор, хотя по своей численности и влиянию анархисты и уступали представителям таких революционных сил, как РСДРП и П.С.-Р.
В то же время представление об истории анархизма в России будет не полным, если мы не обратим внимание на другие научные исследования.
Российская эмигрантская историография (1918 - конец 1991 г.)
Обобщающая история деятельности российских анархистов в эмиграции обходила эти сюжеты стороной и лишь в отдельных случаях кратко касалась этого вопроса, описывая возникающие конфликтные ситуации и борьбу партий в Советской России в 1920-1922 гг.81 Специально посвященной вопросу оказалась небольшая депонированная статья В.А. Савченко и диссертация
79 Там же. С. 192.
80 Там же. С. 190-192.
81 См., напр.: Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции (1921-1924 гг.). Л., 1978; Комин В.В. Политический идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом: Учебное пособие. Ч. 1. Калинин, 1977; Его же. Крах российской контрреволюции за рубежом: Учебное пособие. Ч. 2. - Калинин, 1977; Мухачев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М., 1982; Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981; Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье... (Пути и судьбы русской эмиграции). М., 1990; и др.
39
А. В. Шубина. Естественно, что они не охватывают многих сторон проблемы82.
Традиционным местом пребывания российских анархистов в эмиграции считались США (здесь только в 1918-1955 гг. выходило более 12-ти русскоязычных анархистских печатных органов). Назовем некоторые из них: «Рабочий и крестьянин» (1918), «Хлеб и воля» (1919), «Волна» (1918-1924), «Американские известия» (1918— 1923), «Выьна Праця» (на украинском языке, 1921), «Буревестник» (1923), «Голос труженика» (1924-1927), «Пробуждение» (1927— 1940), «Дело труда» (1930-1940) и т. д. В Республике Аргентина (преимущественно в Буэнос-Айресе), по имеющимся сведениям, в 1918-1932 гг. выходило не менее семи печатных органов русских анархистов-эмигрантов («Пром1нь» (1918-1930), «Коммунист» (1920-1921), «Бунтарь» (1928), «Анархия» (1930), «Вольная мысль» (1932) и др.). Помимо этого, укажем на газетно-журнальные и книжные публикации по истории российского анархизма видных деятелей российской анархистской эмиграции - П.А. Аршинова, В.М. Волина, А. Горелика, Е.З. Ярчука, теоретика анархо-синдикализма Г.П. Максимова, с января 1922 г. находившегося в изгнании83. Большим
82 Савченко В.А. «Черная» эмиграция: К истории российской анархической эмиграции 20-30-х годов XX века. М., 1990. Деп. В ИНИОН АН СССР. № 41 256 от 12 декабря 1989 г.; Шубин А.В. Проблема социальной революции в идеологии российской анархистской эмиграции 20-30-х годов (по материалам эмигрантской периодики): Дисс. кандидата исторических наук. М: ИВИ РАН, 1993.
83 См., напр.: Аршинов П.А. История махновского движения (1918-1921 гг.) с портретом Н. Махно и наглядной картой района и движения / предисловие Волина. Берлин: Издание «Группы Русских анархистов в Германии», 1923; Его же. Формы и принципы организаций анархистов в борьбе за осуществление анархии и коммунизма // П.А. Кропоткин и его учение. Обл. Интернациональный сборник, посвященный 10-й годовщине смерти П.А. Кропоткина / под ред. и с прим. Г.П. Максимова. Чикаго: Федерация русских А.-К. Групп Соед. Штатов и Канады, 1931. С. 167-174; Горелик А., Комов А., Волин. Гонения на анархизм в Советской России. Берлин: Издание «Группы Русских анархистов в Германии», 1922; Волин (Эйхенбаум В.М.) Марксизм или анархизм? // Голос труженика: Орган русского отдела ИРМ. Ежемесячник. Чикаго, 1925. Май-июнь. № 7-8. С. 9-12; Его же. Очерки по анархизму. I-IV // Голос труда: Орган Федерации российских рабочих организаций Южной Америки. Буэнос-Айрес, 1928. № 228, 292; 1929. № 297, 298; Его же. «Вожди» и «Массы» (по П.А. Кропоткину) // П.А. Кропоткин и его учение. Чикаго, 1931. С. 55-63; Его же. Constructive anarchism. Chicago, 1952; Его же. Political Philosophy of Bakunin. Scientific Anarchism / ed. ву G.P. Maximoff. New York, 1953; Ярчук Е.З. Кронштадт в Русской Революции. Нью-Йорк, 1923. (Опубликовано под тем же названием в: Американские известия. Филадельфия; Нью-Йорк. 1923. № 60-75, с 7 февраля по 23 мая).
40
спросом за границей пользовались также работы А.А. Карелина и Я.В. Махайского84.
Как свидетельствуют некоторые очевидцы событий, сразу после Октября 1917 г. в Россию стали возвращаться некоторые анархисты- эмигранты, впрочем, достаточно быстро понявшие свою ошибку и двинувшиеся в обратную сторону85. Среди этих лиц поначалу оказались Эмма Гольдман и Александр Беркман, вернувшиеся затем в США и оставившие интересные воспоминания о пережитом86.
Информацию об анархистском движении в Советской России в годы Гражданской войны и повстанческом движении на Украине оставил в своих заграничных «литературных» опытах Н.И. Махно, таким образом зарабатывавший себе на жизнь в трудных условиях эмиграции87. Несколько позднее в Париже вышли три тома его «Мемуаров» (первый издан в 1929 г., два последующих в 1936— 1937 гг.). В эмигрантской прессе хватало о Махно и фальсифицированных, недостоверных сведений. Особенно этим грешил т. н. полковник Герасименко, автор статей и книги о Махно. Сам «батько» дал ему ответ в газете «Американские известия»88. Определенную известность Махно все же имел и иногда в его защиту поднимались целые слои эмиграции и даже некоторые советские писатели89.
Отдельные факты по истории российского анархизма, его зарождения и развития в XX в. содержались также в многочисленных га-
84 См., напр.: Карелин А.А. Смертная казнь. Детройт, 1923; Его же. Чикагские мученики // Американские известия. Филадельфия; Нью-Йорк. 1923. 7 ноября. № 99. С. 1-4; Его же. Русские бакунисты за границей // Пробуждение. Ежемесячный орган свободной мысли. Издание русских прогрессивных организаций Соед. Штатов и Канады. Чикаго, 1929. 18 января. № 15. С. 2; Его же. Анархисты. (Пьеса) // Там же. 1929, № 2,4-7,9-12 (с 3 по 15 января) и др.
85 Угланов Н.А. В огне борьбы... С. 90-116.
86 Berkman A. The Bolshevik myth: Diary 1920-1922. Wincester (Mass.), 1989; Berkman A. Prison memoirs of an anarchist. L., 1926; Goldman E. My disillusionment in Russia... L., 1925.
87 См., напр.: Махно Н.И. Записки Нестора Махно. Гл. I—III // Американские известия: Ежедневная рабочая газета: Орган российских рабочих организаций. Филадельфия ; Нью-Йорк, 1923. 1 августа. № 85. С. 3; 8 августа. № 86. С. 3-4; Его же. Записки Н. Махно // Анархический вестник. Берлин. 1923. № 1. С. 16-29; и др.
88 Махно Н.И. По поводу статей Герасименко, печатавшихся в «Новом Русском слове» // Американские известия. 1923. 11 июля. № 82. С. 3-4.
89 См., напр.: Коваль Ф. Требуйте освобождения Махно // Там же. 1923. 17 января. № 57. С. 6; К процессу Нестора Махно в Польше // Там же. 14 марта. № 65. С. 1; Процесс Махно // Там же. 27 июня. № 80. С. 1; М. Р-н (Рубежанин). К процессу Махно // Там же. 4 июля. № 81. С. 5; Никулин Л.В. Махно в Париже // Огонек. М., 1928. № 22. С. 26; Его же. Гибель махновщины // Знамя. М., 1941. № 3. С. 169-197.
41
зетно-журнальных и книжных публикациях эмиграции, авторами которых были «Геродот анархизма» немец Макс Неттлау, его соотечественник, теоретик анархо-синдикализма Рудольф Роккер, известный русский библиограф и писатель Н.А. Рубакин, а также другие европейские и американские популяризаторы и исследователи анархизма90. Непревзойденными остаются историографические разыскания анархистского характера М. Неттлау91.
Важное место во всех российских (и зарубежных) анархо-эмигрантских изданиях занимали темы, связанные с судьбой единомышленников в СССР, других стран мира. Поистине бесценны материалы разного рода «Бюллетеней» и соответствующие разделы о содержании анархистов в ссылке, на каторге, в тюрьмах отдельных государств, в том числе и в СССР92.
90 См., напр.: Роккер Р. Сущность федерализма в противовес централизации. (Доклад читанный на XIV-м конгрессе немецких анархо-синдикалистов 19-22 ноября 1922 г. в Эрфурте) / пер. с нем. Е. Ярчук // Американские известия. 1923. 13 июня. № 78. С. 3-4; 20 июня. № 79. С. 2-3; 27 июня. № 80. С. 3-4; 4 июля. № 81. С. 3-4; 22 августа. № 88. С. 3-4; 29 августа. № 89. С. 2-3; Его же. Петр Кропоткин и его творчество (Общий очерк) // П.А. Кропоткин и его учение. С. 13-33; Переписка П.А. Кропоткина с Н.А. Рубакиным 1911-1914 гг. С приложением примечаний и послесловия Н.А. Рубакина // Пробуждение. 1931. Февраль. № 15. С. 46-53; Неттлау М. Место Петра Кропоткина в развитии анархизма // Пробуждение. 1930. Март. № 11. С. 1-10; Его же. Несколько замечаний об экономике анархизма. (Для «Пробуждения»). 27 сентября 1929 г. // Там же. 1930. Март. № 11. С. 19-27; Его же. Последние слова Кропоткина о русской революции // Там же. 1931. Февраль. № 15. С. 54-57; Его же. Взгляд на жизнь и учение П.А. Кропоткина в свете некоторых его писем 1876-1914 годов. По опубликованным и неопубликованным материалам составил Макс Неттлау // Там же. 1931. Февраль. № 15. С. 75-164; Его же. Очерки по истории анархических идей и статьи по разным социальным вопросам: Сборник статей. Детройт, 1951; и др.
91 См., напр.: Nettlau М. Bibliographic de Tanarchie. Bruxelles; Paris: Stock, 1897; Nettlau M. Michael Bakunin. Eine Biografie. Bd. 1-3. London, 1896-1900; Nettlau M. Der Anarchismus von Proudhon zu Kropotkin. Seine historische Entwicklund in den Jahren 1859-1880. Berlin, 1927. В 1970-1980-х гг. Международный институт социальной истории в Амстердаме подготовил переиздание шести томов «Истории анархизма» М. Неттлау.
92 Обобщающая «гулаговская» история российского анарходвижения пока не написана. О положении же ссыльных и преследуемых анархистов см., напр., следующие материалы: Ко всем трудящимся! Воззвание «Объединенного Комитета защиты заключенных революционеров России» // Американские известия. 1923. 25 июля. № 84. С. 5-6; Бюллетени Объединенного Комитета защиты заключенных революционеров России. № 1-10. Берлин, 1923-1925; Мрачный Марк. Записи тюремные (XI-1920 г. Харьков) // Волна: Ежемесячный орган Федерации А.-К. Групп (САСШ). 1924. Май. № 53. С. 42-48; Июнь. № 54. С. 38-43; Июль. № 55. С. 39-44; Преследования анархистов в СССР // Пробуждение. 1930. Август. № 13. С. 60-64; «О помощи политическим ссыльным в России». Резолюция протеста против арестов и преследований анархистов в СССР, принятая на съезде Русских рабочих кооперативно-просветительных организаций, состоявшемся 25 декабря 1929 г. в г. Детройте // Там же. 1930. Май. № 12. С. 44-45; Гонение на анархистов в СССР // Там же. 1930. Ноябрь. № 14. С. 63; и др.
42
Последующие мировые события (ив первую очередь, Вторая мировая война, повлекшая за собой новое территориально-государственное деление) и прочие обстоятельства сказались и на судьбе российской анархической эмиграции. Многие ее центры перестали существовать, но в некоторых странах (например, в ФРГ) существовали вплоть до конца 1980-х гг. Тем не менее вполне очевидно, что интерес не исчезает к истории анархизма в России, к богатейшему идейно-теоретическому наследию М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина и других мыслителей у российских анархологов-эмигрантов и их зарубежных коллег и обещает воплотиться в новые интересные публикации и находки.
Зарубежная историография (1918 - конец 1991 г.)
Зарубежные исследователи давно обратили внимание на сложную и богатую событиями историю мирового анархизма и, конечно, его развития на территории России93. Первоначально в центре внимания оказались вопросы, связанные с изучением идейно-теоретического наследия М.А. Бакунина94, П.А. Кропоткина95, сравнения теории и
93 См., напр.: Encyclopedic anarchiste. Ed. S. Faure, 4 vols. Paris, 1934; Max Nomad. Apostles of Revolution. Boston, 1939; Rocker R. Der Bankrott des russischen Staats- Kommunismus. In: Der Bolschewismus: Verstaatlichung der Revolution. Berlin (West), 1968. 82-138 s.;
94 H.E. Kaminski. Bakounine: La vie d’un revolutoinnaire. Paris, 1938; Eugene Pyziur. The Doctrine of Anarchism of Michael A. Bakunin. Milwaukee, 1955; Scheibert P. Von Bakunin zu Lenin. Leiden, 1956; Carr E.N. Michael Bakunin. N.Y., 1961; Temkinova H. Bakunin i antinomie wolnosci. Warszawa, 1964; Hansen R., Bience H. Bakunin: Ein Invention. Munchen, 1970; Masters A. Bakunin. The Father of Anarchism. N.Y., 1974; Michael Confino, ed. Violence dans la violence: Le debat Bakounine -Necaev. Paris, 1973; P. Avrich. Bakunin and His Writing // Canadian -American Slavic studies 10 (winter 1976): p. 591-596; Aileen Kelly. Mikhail Bakunin: A study in the Psychology and Politics of Utopianism. Oxford, 1982; Huch R. Michael Bakunin und die Anarchie. Fr.a/M., 1988; Shatz M., ed. Bakunin -Statism and Anarchy. Cambridge, 1990.
95 См., напр.: Landauer G. Peter Kropotkin. In Der werdende Mensh. Potsdam, 1921; Ishill J. Petr Kropotkin, the rebel, thinker and humaniterian. Berkeley Heigth.-New York, 1923; Fridmann Aurel. Das anarcho-kommunistische system des Fursten Kropotkin. I naugdiss Koln a Rh., 1931; Woodkock G. & Avakumovic I. The Anarchist Prince...-London, 1950; Casens Roger. Le communalisme du prince Kropotkine (Origine et signification). Vols. 1-2. Paris, 1952; Rogers J.A. Peter Kropotkin, scientist and anarchism. Ph. d. dissertation. -Harvard University, 1957; Grunwald-Merz C. Petr Kropotkin. Memoireeines Revolutionars. Fr. a/M., 1969//Archiv fur Sozial-geschichte. Bd. XI, 1971; Woodkock G. Nachwart. -In: Kropotkin. Memoire eines Revolutionars. Fr. a/M., 1973; P. Avrich. A new Soviet Biography of Kropotkin // The Match. (Tucson), January, 1975; Miller M.A. Kropotkin. Chicago-London, 1976; Rydzewski W. Kropotkin. Warszawa, 1979; Caroline Cahn. Kropotkin and the rise of revolutionary Anarchism. 1872-1886. Cambridge Univ. Press, N.Y., 1989.
43
практики марксизма (большевизма) с аналогичными воззрениями анархистов96. Чаще всего параллельно рассматривалось прошлое и настоящее анархизма в мировой истории97, иногда делался акцент на анализе деятельности анархистов в том или ином государстве98. Довольно распространенными стали произведения, оценивающие опыт анархизма применительно к различным формам молодежных явлений и процессов (особенно 60-70-х годов XX в.)99.
Пристальное изучение истории анархистского движения в России в первой четверти XX в. началось на Западе примерно с середины - конца 1960 - начала 1980-х гг. Среди важнейших тем исследователей стали фигурировать такие, как «марксизм и анархизм», «анархисты и большевики», «анархисты в революции 1905-1907 гг.», «анархисты в 1917 году», «анархисты в гражданской войне в России» и т. д. В отдельных случаях зарубежные ученые более подробно анализировали вопросы активизации анархизма в России в начале XX в., идеологию движения, социальную базу, важнейшие анархистские течения и фракции и другие вопросы. При этом нетрудно было заметить отсутствие всякой «заданности» в выводах и умозаключениях, использование всей доступной (особенно опубликованной) информации, широкое применение новейших методов исследования. Среди по¬
96 См., напр.: Kenafick K.J. Michael Bakunin and Karl Marx. Malbourne, 1948; Green Gil. The new radicalism: anarchist of marxist? By G. Green. N.Y., 1971; Brupbacher F. Marx und Bakunin: Ein Beitrag zur Geschichte der Internationalen Arbeiterassoziation. Berlin, 1976; D’Agostino A. Marxism and the Russian Anarchists. San Francisco, 1977; Weber Petra. Sozialismus als Kulturbewegung: Fruhsozial. Arbeiterbewegugn u. Das Eststehen zweier feindlicher Bruder marxismus u. Anarchismus. -Dusseldorf, 1989. Здесь иностранные ученые не были первопроходцами. Практику сравнения деятельности большевиков с бланкистами, бакунистами и прочими радикалами зародили представители левых социалистических партий, покинувших (по тем или иным причинам) Советскую Россию после 1917 г. См., напр.: Слоним М. Русские предтечи большевизма. Берлин, 1922.
97 См., напр.: George Woodcock. Anarchism. Cleveland, 1962; Joll J. The Anarchists. L., 1964; Bose A. A History of Anarchism. Calcutta, 1967; Kramer-Badoni J.R. Anarchismus: Geschichte und Cegenwart einet Utopie Wien, 1970; Nozick R. Anarchy, State, and Utopia.-New York, 1974; Arvon H. L’Anarchisme au XX siecle. Paris, 1979; Weichold J. Anarchismus heute. Sein Platz im Klasseskampf der Gegenwart. Berlin, 1980; P. Avrich. The Haymarket Tragedy. Princeton, 1984;
98 См., напр.: Леви E.-M. Критика идеологии и практика современного анархизма в ФРГ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук.-М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1979; Р. Avrich. The Modern School Movement: Anarchism and Education in the United States. Princeton, 1980; Malinowski A. Mit wolnosci: Sckice о anarchizmie. Warszawa, 1983.
99 Guerin D. Anarchismus Begriff und Praxis aus dem Franzosichen Udersetzt Fr. a/M., 1969 (др. изд.: Fr. a/M., 1975); Oynamburu F. La revanche de Bakounine ou de L’anarchism a L’autogertion. Paris, 1975; Format J. Politiacal innocente or social violence? New York, 1975.
44
добных работ в первую очередь следует отметить труды Е.-М. Леви, А. Малиновского, В. Роте, М. Рокк, П. Аврича (Эврича), Д. Рали, М. Шатца100. Особенно плодотворно работает в области изучения истории анархизма в России Пол Аврич, став своего рода образцом для западных исследователей. Во многом благодаря его усилиям западные читатели познакомились с портретной галереей деятелей анархизма в России - от родоначальников в лице М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина до деятелей эпохи 1905-1920-х гг. - А.А. Борового, И.С. Гроссмана-Рощина, С.М. Романова (Бидбея), Я.В. Махайского, Н.И. Рогдаева и т. д. Позитивной стороной исследований Пола Аврича следует признать использование редких материалов, находящихся в фондах библиотек и архивов Американского континента.
Характерно, что зарубежные ученые часто проводят параллели между деятельностью российских анархических групп в годы революций и Гражданской войны в России и деятельностью разного рода леворадикальных ассоциаций, федераций и прочих группировок в Западной Европе и США на определенных переломных этапах развития того или иного общества. В 1970 - начале 1990-х гг. значительный интерес у западных исследователей стала вызывать фигура лидера повстанческого движения на Украине в 1918-1922 гг. Н.И. Махно. Работы эти в большинстве случаев носят научно-популярный характер, но в той или иной мере выполняют главную задачу - приоткрывают различным кругам западного общества интересные страницы истории России101.
Одним из лучших зарубежных исследований истории и практики анархизма конца 1980-х гг. считается сборник статей под редакцией Д. Гудуэя (Лондон, 1989), в котором значительное место уделяется критическому анализу вопросов истории анархизма в России. Анархисты-либертарианцы, участвующие в этом сборнике, убедительно доказали, что теория анархизма никогда не была столь акту¬
100 См.: Avrich Р. The Russian Anarchists. Princeton, 1967 (др. изд.: N. Y„ 1978); Avrich P. Kronstadt 1921. Ney Jersey, 1970; Avrich P. Anarchist portraits. Princeton, 1988; Rock M. Anarchismus und Terror. Triel, 1977; Rothe V. Der russische Anarchismus und die Ratebewegung 1905. Fr. a/M, New York, 1978; The Anarchists in the Russian revolution / ed. by P. Avrich. L., 1973; Raleigh D.C. Revolution on the Volga: 1917 in Saratov. L., 1986; Shatz M. Jan Wazlaw Machaiski. A Radical Critic of Russian Intelligentsia and Socialism. Pittsburgh, 1989.
101 См., напр.: Peters V. Nestor Makhno: the life of an Anarchist. - Winnipeg, 1970; Paliy M. The Anarchisme of Nestor Makhno, 1917-1921: An Aspect of the Ukrainian Revolution. Cambridge, Massachusets, 1977; Temon Y. Makhno: La Revolte Anarchiste. Brussels, 1981; Malet M. Nestor Makhno in Russian Civil War. Oxford, 1982; Skirda A. Les Cosagues de la Liberte. Nestor Makhno, le Cosague de L’Anarchie et la guerre civile russe 1917-1921. Millau, 1985; Skirda A. Autonomic individuelle et force collective. Paris, 1987.
45
альна, как теперь, а анархистская практика является неотъемлемым элементом любого общества. Отсюда они сделали справедливый вывод, что следует серьезно изучать и саму историю анархизма102.
Отдельными названными крупнейшими зарубежными работами по истории российского анархизма тема, конечно, не исчерпывается. Подробный (обобщающий) анализ зарубежной историографии российского анархизма XX в. предстоит еще сделать. Бесспорно одно, работы иностранных исследователей по данной проблеме существенно дополняют картину деятельности анархистов в России в первой четверти XX в.
Перейдем к современной историографии проблемы.
Современная историография проблемы (1992-2017 гг.)
Работы российских исследователей.
События рубежа 1991-1992 гг., приведшие к распаду некогда единого союзного государства, обусловили необходимость выделения специального историографического периода в изучении проблемы. Длительная история «советского периода» в исторической науке постепенно подходит к своему логическому завершению. Это наглядно показывают многочисленные работы отечественных авторов по истории анархизма.
Определенным рубежом стало празднование 150-летия со дня рождения П.А. Кропоткина и состоявшиеся по этому поводу 9-14 декабря 1992 г. в Москве, Санкт-Петербурге и Дмитрове пленарные и секционные заседания Международной конференции. Выступавшие подчеркивали широту и многогранность таланта П.А. Кропоткина, мыслителя-энциклопедиста, гуманиста, посвятившего себя освобождению труда, борьбе за гражданскую свободу. Появившиеся на свет более века тому назад идеи Кропоткина приобрели невиданную актуальность. Речь идет прежде всего о блестяще развитых и обоснованных им принципах федерализма, организации муниципального самоуправления и кооперации103. Большой вклад в изучение истории анархизма в России внесли также чтения и конференции, посвящен¬
102 For Anarchism: Hystory, Theory and Practice. London, 1989.
103 См.: Абалкин Л. Слово о Кропоткине. Вступительное слово на Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения П.А. Кропоткина. Москва, декабрь 1992 г. М., 1992. С. 6; Труды Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения П.А. Кропоткина. Москва-Дмитров- Санкт-Петербург, 9-15 декабря 1992 г. Вып. 1: Идеи П.А. Кропоткина в философии. М., 1995; Вып. 2: Идеи П.А. Кропоткина в социально-экономических науках. М., 1997. Из последних серьезных исследований о П.А. Кропоткине укажем на кандидатскую диссертацию П.И. Талерова (Санкт-Петербург): Талеров П.И. Место идей анархо¬
46
ные М.А. Бакунину и П.А. Кропоткину, в Твери, конференция по истории первой российской революции 1905-1907 гг. в Горловке, по истории российских партий в Москве и Орле, семинар по проблемам кооперативного движения в Тюмени, другие встречи специалистов104.
Среди диссертационных исследований последних лет особо выделим докторские диссертации С.Ф. Ударцева (1992 г.) и В.Д. Ермакова (1997 г.). Ударцев предложил новую структурно-эволюционную классификацию анархизма и рассмотрел в комплексе политические и правовые теории российских анархистов на большом хронологическом отрезке. Несколько снижает впечатление от данной работы почти полное отсутствие сведений о практической деятельности анархистов в России в первые два десятилетия XX в.105 Исследование Ермакова, наоборот, богато фактами из истории отечественного анархизма, но построено с нарушением пропорций: три четверти работы занимает анализ историографии М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, современной практической деятельности анархистов и незначительную часть - самый богатый отрезок анархистской истории в России - первая четверть XX в.106
Продолжалась публикация отдельных документов и материалов по истории анархизма в России силами как маститых, так и молодых исследователей проблемы, использовавших уникальные собрания отечественных и зарубежных архивов107.
коммунизма П.А. Кропоткина в истории России и российского анархизма второй половины XIX - начала XX вв. Автореф.... кандидата исторических наук. СПб., 1997.
104 См.: Комиссия по творческому наследию П.А. Кропоткина: Памяти М.А. Бакунина / отв. ред. Н.М. Пирумова, Н.К. Фигуровская. М., 1990; Труды Комиссии по научному наследию П.А. Кропоткина / отв. ред. Н.М.Пирумова, Н.К. Фигуровская. Вып. 1-2. М., 1992; Первая российская революция 1905-1907 гг. в свете нового исторического мышления: Республиканская научно-практическая конференция. Кн. 1-2. Горловка, 1990; История политических партий в вузовском курсе политической истории: Проблемы теории, методологии, методики: Всесоюзная научно-методическая конференция. Вып. 1-2. М.: МПГУ им. В.И. Ленина, 1991; Фигуровская Н.К. П.А. Кропоткин о кооперации // Тезисы докладов республиканского научно-практического семинара «Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России» / отв. ред. В.В. Коновалов. Тюмень, 1992. С. 3-4; Научная республиканская конференция «Политические партии: История. Современность». Тезисы докладов и сообщений / ред. колл. Г.П. Веркеенко, Л.Я. Цехновичер, Е.И. Чапкевич. Орел, 1994; и др.
105 Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России. М.: РАУ, 1992.
106 Ермаков В.Д. Указ. соч.
107 См., напр.: Вопросы философии. М., 1991. № 11. С. 38-63; Анархисты в Октябрьской революции // Голоса истории. М., 1992. С. 91-95; Гусева Ю.А. Из творческого наследия анархиста А.А. Борового // Отечественные анархисты. М., 1992. № 4. С. 106-108; Колпинский Н.Ю. Анархизм в современной России и издание сочинений М.А. Бакунина // Обновление России: Трудный поиск решений... М., 1992. Вып. 1.
47
Вышли в свет публикации писателя А Л. Никитина и естествоиспытателя В.В. Налимова по истории «мистического» анархизма в стране и трагической судьбе последователей данного течения анархистской мысли. В тщательной проверке нуждается заявленная авторами позиция относительно существования в СССР так называемого «Ордена тамплиеров» и прочих анархистских «лож» в конце 1920- 1930-х гг. нашего столетия108.
«Портретная галерея» анархистов пополнилась обстоятельными биографическими статьями о А.А. Боровом, В.М. Волине, А.Ю. Ге, М.И. Гольдсмит, П.А. Кропоткине, В.С. Шатове, Е.З. Ярчуке и других в энциклопедических изданиях «Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года» (М., 1994, Т. 1; 1996, Т. 2), «Политические деятели России. 1917 год» (М., 1993), «Политические партии России» (М., 1996). Все они принадлежат перу автора данного исследования. Из других биографических материалов о российских анархистах XX в. отметим работы Д.И. Олейникова, Ю.А. Гусевой, П.И. Талерова о А.А. Боровом109, статью С.С. Виленского о супружеской чете Зоре Гандлевской и Андрее Чернове (Андрееве)110.
Появились первые серьезные публикации о российской анархической эмиграции 20-30-х гг. Они принадлежат перу В.А. Писемского и А.В. Шубина и рассматривают идейную борьбу в лагере анархистов и возникшую в их среде конфронтацию по вопросу об оценке «пере¬
c. 169-174; Цыренов Б.Д. П. Кропоткин и его памфлет «Террор в России» // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. Вып. X. М.: РАУ. Гуманитарный центр, 1992. С. 68-78; Анархисты. Документы и материалы. 1883-1916. Т. 1. М., 1998; 1917-1935. Т. 2. М., 1999.
108 См.: Никитин А.Л. Заключительный этап развития анархистской мысли в России // Вопросы философии. М., 1991. № 8. С. 89-101; Его же. Рыцари Ордена Света // Родина. М., 1992. № 11/12. С. 118-122; Его же. Тамплиеры в Москве // Наука и религия. М., 1992. № 4/5. С. 8-10; № 6/7. С. 23-27; № 8. С. 26-32; № 9. С. 20-23; № 10. С. 16-18; № 11. С. 56-60; № 12. С. 10-16; 1993. № 1. С. 44-48; № 2. С. 13-15; № 3. С. 21-25; № 4. С. 42-44; № 5. С. 54-60; № 6. С. 23-25; Его же. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России: Исследования и материалы. М., 1998; Налимов В.В. Об истории мистического анархизма в России. (По личному опыту и материалам Центрального архива) // Путь: Международный философский журнал. М., 1993. № 3. С. 194-216; Его же. Канатоходец: Воспоминания. М., 1994.
109 См.: Олейников Д.И. Анархо-гуманизм Алексея Борового // Пролог: Еженедельная российская профсоюзная газета. М., 1990. 18 сентября. № 3. С. 19; Его же. Из истории социалистической мысли. Анархо-гуманизм Алексея Борового // Община: Анархо-синдикалистский журнал. М., 1990. № 47. С. 4—6; Гусева Ю.А. Указ, соч.; Талеров П.И. Гуманист Алексей Боровой. Страницы истории российской анархистской мысли. СПб., 1998 (вариант статьи, находящейся в печати, предоставлен нам автором).
110 Виленский С.С. Памяти Зоры Гандлевской и Андрея Андреева // Сопротивление в Гулаге: Воспоминания. Письма. Документы. / сост. С.С. Виленский. М., 1992. С. 235-236.
48
ходного периода» (в представлениях анархистов), дают возможность познакомиться с экономико-политическими воззрениями деятелей анархизма111.
Из принципиально новых сюжетов отметим несколько работ, посвященных изучению региональной истории российского анархизма первой четверти XX в. Здесь особо выделяется докторская диссертация А.А. Штырбула (1997 г.)112. В 1970-1980-е гг. первые начинания ученых Сибири и Дальнего Востока в этой области не были поддержаны руководством и сейчас практически заново приходится создавать подлинную картину российской многопартийности в этих и других регионах113.
Удачной по своему композиционному решению стала попытка авторов из Института всеобщей истории РАН, Института российской истории РАН и Российской академии управления (ныне - Российская академия государственной службы при Президенте РФ) дать в едином сборнике под названием «Анархия и власть» (отв. редактор К.М. Андерсон. М., 1992) научно-исследовательские статьи по истории международного и российского анархизма XIX-XX вв. и неизданные рукописи теоретиков анархизма П.-Ж. Прудона, Э. Карпентера, А.А. Борового.
Добротным изданием оказалось выпущенное в 1993 г. в Институте философии РАН исследование «Ненасилие: философия, этика, политика» (под общей редакцией доктора философских наук А.А. Гусейнова). Данная работа является первым опытом систематического изучения движения ненасилия в разных странах. Здесь рассмотрены ключевые понятия концепции ненасилия и ненасильственного движения в их индивидуально-психологическом, групповом и национально-гражданском выражении, а также возможности ненасильственной политики. Надо ли говорить, что одно из первых мест в данном ряду занимает анализ идей и построений Л.Н. Толстого («толстовства»), весьма близко сходившегося в некоторых вопросах
111 См.: Шубин А.В. Два этапа творчества П.А. Кропоткина и идейная борьба в российской анархической эмиграции 20-х - 30-х гг. // Труды Комиссии по научному наследию П.А. Кропоткина. М., 1992. Вып. 2. С. 128-134; Его же. Проблема «переходного периода» в российской эмигрантской анархистской мысли 20-30-х годов // Анархия и власть. М., 1992. С. 88—102; Писемский В.А. Экономические концепции небольшевистских социалистических партий и движений: Анархисты // История экономических учений. М.: Изд-во МГУ, 1994. Ч. 2 / под ред. А.Р. Худокормова. С. 236-239.
112 Штырбул А.А. Анархическое движение в Сибири. Омск, 1997.
113 История политических партий в вузовском курсе. Вып. 1. С. 146-148; Чувашо- ва Е.И. Из истории деятельности анархистских организаций ссыльных в Восточной Сибири (1907 - февраль 1917 г.). Иркутск: Ирк. гос. ун-т, 1994. Деп. в ИНИОН РАН № 49 497 от 21/VI1-1994 г.; и др.
49
с анархизмом. Добавим, что в приложении к указанному труду представлены малоизвестные произведения видных теоретиков и практиков ненасилия: Л.Н. Толстого (1828-1910), М. Ганди (1869-1948), М.Л. Кинга (1929-1968). Показательно, что среди авторов этого издания оказались ученые и общественные деятели России и других стран СНГ, Австрии, Канады, США, Франции.
Появились и первые очерковые материалы обобщающего характера по истории российского анархизма конца XIX - первой четверти XX в., принадлежащие перу автора данного исследования114. Они получили признание коллег и традиционно стали использоваться в работах российских анархологов и специалистов по истории России115. Умиляет только умение некоторых современных историков цитировать принадлежащие нам материалы без указания источника информации116.
Особо отметим предпринимавшиеся отечественными анархистами попытки укрепления и консолидации движения в 1900-1922 гг. и неоднократно звучавшую идею создания особой «Партии анархи- стов-коммунистов». Нам удалось установить, что в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, анархистам из России удалось провести не менее 20 различных «форумов» с целью координации движения и выработки единой линии в оценке ситуации117. В августе 1907 г. около 10 анархистов из России («С. Воднева», «Каминский», Р.З. Марголин, Н.И. Рогдаев, В.И. Забрежнев, «Э. Ветков», «Владнев» и др.) участвовали в работе Международного анархистского конгресса в Амстердаме (Голландия). С двумя докладами на форуме выступил Н.И. Рогдаев - «О различных течениях в Русском анархизме» (26 августа) и «О профессиональном движении в России» (29 августа). В бюро конгресса был представлен также доклад В.И. Забрежнева «Проповедники индивидуалистического анархизма в России» (с трибуны не зачитывался). 31 августа 1907 г. делегаты конгресса из 27 государств Европы, Африки и Америки (без осуж¬
114 См., наир.: Кривенький В.В. Анархисты - «подносчики снарядов»? // Политические исследования (ПОЛИС). М., 1993. № 2 (14). С. 150-156; Его же. Анархисты: (Из истории политических партий) // Родина. М., 1993. № 5/6. С. 70-76; Его же. Анархисты // Политическая история России в партиях и лицах. М.: Терра, РНИСИНП, 1993. С. 62-86; Его же. Под черным знаменем: Анархисты. (Гл. 6); Анархисты. (Гл. 12)// История политических партий России: Учебник/под ред. А.И. Зеве- лева. М., 1994. С. 194-216,371-387; Его же. ВЧК и «Маленький Христос» (Документе комментариями) // Родина. М., 1994. № 8. С. 45-48; и др.
115 См., напр.: Ударцев С.Ф. Указ, соч.; Ермаков В.Д. Указ, соч.; и др.
116 Мы имеем в виду учебные пособия под редакцией Б.В. Леванова, Л.И. Семенниковой, П.Н. Зырянова и некоторых других ученых.
117 Кривенький В.В. Анархисты в революции. С. 84, 203.
50
дения) приняли резолюцию «Об отношении к русской революции», внесенную на рассмотрение Рогдаевым и Забрежневым. В документе содержалось обращение к анархистам всех стран оказать поддержку делу революции, пропагандировались анархистские методы борьбы с самодержавием, подчеркивалось общемировое значение русской революции118.
В дальнейшем практика борьбы анархистов за консолидацию собственного движения была продолжена. Имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что ее активизация наступила в 1908— 1909 гг.), когда в Женеве был создан «Союз русских анархистов- коммунистов») и в 1913-1914 гг., когда последовательно состоялись: в мае 1913 г. - съезд российских анархистов-коммунистов в Париже, съезд городских групп русских а.-к. в эмиграции в Льеже (Бельгия), конференция швейцарских групп русских а.-к. в Цюрихе; 4-11 октября того же года - съезд «Федерации анархистов-коммунистов» («Братства вольных общинников») в Париже (во главе с А.А. Карелиным) и, наконец, Первая Объединительная конференция русских анархистов-коммунистов за границей (28 декабря 1913 - 1 января 1914 г., Лондон). На последнем форуме напрямую речь шла о подготовке созыва Русского общеанархического съезда и Первого федеративного съезда анархистов в августе 1914 г. в Лондоне с целью обсуждения стратегии и тактики российского анархического движения и выбора русских делегатов на очередной Международный анархический конгресс 1914 г.119 Начавшийся обединительный процесс был сорван событиями Первой мировой войны и наступившим вследствие этого размежеванием в анархистской среде120. До 1917 г. в источниках удалось обнаружить упоминания только о нескольких (региональных) попытках российских анархистов как-то консолидировать свои ряды: весной 1914 г. в селе Манзурке Иркутской губернии состоялась конференция «Группы А.-К. ссыльнопоселенцев Восточной Сибири» во главе с И.М. Гейцманом (состоялись подобные же «собрания» в Верхоянском уезде и Иркутске); в декабре 1915 г. в Лондоне прошла «годовая» конференция анархистов-эми- грантов, проживавших в Англии121.
События 1917 г. в России заставили анархистов определенным образом перегруппировать свои силы, акцентировать внимание на выработку ближайших и конечных целей движения, подыскания со¬
118 Анархисты. Т. 1. С. 443-444.
119 См.: Там же. С. 461-473, 498, 501-571.
120 См.: Там же (док. № 252-282). С. 573-622.
121 Чувашова Е.И. Указ, соч.; Ермаков В.Д. Указ. соч. С. 27-29.
51
юзников из демократической среды. Состоялось не менее четырех анархо-коммунистических региональных конференций (в Харькове, две в Москве, одна в Петрограде), работала комиссия по созыву Всероссийского анархического съезда. В следующем году провели две Всероссийские конференции анархо-синдикалисты, участвовавшие к тому же в работе других профессиональных форумов, прошли Северный областной съезд анархистов в Брянске (6-11 августа), Первая конференция анархистских организаций Украины «Набат» в Курске (ноябрь) и, наконец, Первый Всероссийский съезд анархи- стов-коммунистов в Москве (декабрь)122.
В годы Гражданской войны важное значение для развития и консолидации российского анархического движения имели Третья Всероссийская конференция анархо-синдикалистов и Первый съезд Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат» (их работа прошла в апреле 1919 г.), съезд анархистов северных областей в Иваново-Вознесенске (1919 г.), Московское совещание анархистов- синдикалистов-коммунистов, был опубликован Устав создаваемой организации и принято решение о ее образовании. В апреле 1921 г. планировалось проведение съезда Конфедерации, но в силу изменившихся условий в стране и в самом движении он так и не состоялся.
Таковы оказались главные «объединительные» вехи российского анархистского движения первых десятилетий XX в. До настоящего времени по большинству из них исследователи располагают минимальными сведениями. Поиск и публикация новых данных, касающихся консолидации сил российских анархистов, стоят в ряду неотложных задач самого ближайшего времени.
Из других изданий, заслуживающих высокой оценки, отметим комплекс публикаций В.Д. Ермакова по историографии и библиографии анархизма и махновщины123, содержательные газетно-журналь¬
122 Материалы всех перечисленных форумов вошли в состав т. 2 сборника: Анархисты: Документы и материалы. 1917-1935 гг. М., 1999.
123 См., напр.: Ермаков В.Д. Современная историография махновщины (1987— 1991 гг.) // Актуальные проблемы политической истории России: Сборник статей. Брянск, 1992. Ч. 1. С. 30-32; Его же. Российская историография об отечественном анархизме (конец 80-х - 90-е годы) // Научная республиканская конференция «Политические партии: История. Современность». Орел, 1994. С. 256-258; Его же. Российский анархизм в революции 1905-1907 гг.: проблемы историографии // Первая российская революция и парламентаризм в России: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (ноябрь 1995 г.). Ставрополь, 1995. С. 22-23; Его же. Историография российского анархизма второй половины XIX -конца XX веков // Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (вторая половина XIX - конец XX веков). Изд. 1-е. СПб., 1996. С. 6-64; Ермаков В.Д., Талеров П.И. Анархизм в истории России: от истоков к современности: Библиографический словарь-справочник. СПб.: Соларт, 2007.
52
ные повествования и очерки по различным сюжетам истории анархизма Р.А. Баландина, А.Н. Гарявина, В.Я. Голованова, А.В. Грачева, Ф. Зинько, О.А. Игнатьевой, В.Н. Прокопенко, В.П. Пономаревой, Д.В. Рублева, М. Руденко, П.И. Талерова, О.И. Капчинского, А.А. Штырбула, А.В. Шубина и некоторых других авторов124.
124 См.: Баландин Р. Князь Кропоткин. К 150-летию со дня рождения // Век: Газета деловых кругов. 1992.11-18 декабря. № 17. С. 13; Гарявин А.Н. Культурологические воззрения П.А. Кропоткина // Культура и интеллигенция России в эпоху модернизаций (XVIII-XX вв.): Материалы Второй Всероссийской научной конференции. Т. 1. Омск, 1995. С. 32-35; Его же. Основные этапы отечественной историографии анархокоммунистических произведений П.А. Кропоткина // История России XIX-XX веков: историография, источниковедение. Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. Нижний Новгород, 1995. С. 40-42; Его же. П.А. Кропоткин об аграрном вопросе во Второй Государственной Думе // 100 лет XVI Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 3-5 сентября 1996 г. Нижний Новгород, 1996. С. 94-97; Его же. Труды П.А. Кропоткина по истории аграрных отношений в России // Актуальные проблемы археографии, источниковедения и историографии: Материалы к Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию Победы в Великой Отечественной войне. Вологда, 1995. С. 104-107; Его же. Женщины и «женский вопрос» в произведениях М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина // О благородстве и преимуществе женского пола. Из истории женского вопроса в России. СПб., 1997. С. 63—69; Его же. Основные группы источников для изучения анархо-коммунистической концепции П.А. Кропоткина // История и политика: методология, историография, практика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Нижний Новгород, 1997. С. 36-37; Его же. Особенности современной отечественной историографии анархо-коммунизма П.А. Кропоткина // Актуальные вопросы отечественной историографии: Материалы Седьмой Всероссийской заочной научной конференции. СПб., 1997. С. 133-136; Голованов В.Я. Проповедь и бунт Петра Кропоткина // Советская культура. М., 1988. 17 декабря. С. 7; Его же. Батька Махно, или «оборотень» гражданской войны // Литературная газета. М., 1989. 8 февраля. № 6 (5228). С. 13; Его же. Первое фиаско Нестора Махно // Начало. М., 1992. № 33. С. 8; Его же. Нестор Махно - потрошитель большевиков // Крик. М., 1992. № 7. С. 72-87; Зинько Ф. Расстрелян в 1938-м. Лев Задов, махновец, чекист, но не палач // Вечерняя Москва. М., 1995. 30 января. № 17-18 (21420-21421). С. 4; Игнатьева О.А. Взгляды анархистов на проблемы экономического переустройства общества после Октябрьской революции // Социологические исследования (СОЦИС). М., 1991. № 3. С. 68-76; Прокопенко В.Н., Пономарева В.П. Нравственно-правовые проблемы в трудах П.А. Кропоткина // Преподавание истории в школе. М., 1994. № 3. С. 23-27; Руденко М. Взгляд сквозь годы. Гуляй-Поле. Шестьдесят лет назад в парижском госпитале скончался Нестор Иванович Махно // Труд. М., 1994. 2 июля. № 118 (22136). С. 5; Неизвестные письма П.А. Кропоткина / публикацию подготовили Н.В. Левина, С.М. Назарова, И.Е. Немова // Кентавр: Историко-политологический журнал. М., 1992. Май-июнь. С. Пб-^ЗО; Июль-август. С. 119-131; Фомина Л. «Рыцарь - понятие этическое» (гость «Московской правды» - беседа с А.Л. Никитиным) // Московская правда. 1994. 15 марта. С. 10; Ермаков В., Аптекарь П. А был ли орден? // Родина: Российский историко-публицистический журнал. М., 1994. № 10. С. 37-40; Талеров П.И. Нестор Иванович Махно и Красная Армия // Опыт и уроки развития российской армии. Тезисы 4-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб, 1996. С. 100-104; Его же. П.А. Кропоткин: неопубликованные документы разных лет / публ. и пред. П.И. Тале-
53
В 1992-2007 гг., к сожалению, оказались изданными и весьма посредственные работы по истории российского анархизма. И если появление библиографического указателя, посвященного П.А. Кропоткину (составители И.Л. Беленький, Е.В. Старостин), с весьма существенными пробелами по библиографии трудов теоретика анархизма (особенно в части эмигрантских изданий) можно объяснить заурядной спешкой с изданием к юбилейной конференции 1992 г.125, то «творение» издательства «Республика» под названием «Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX - начала XX века. Избранные произведения» (составитель Я.И. Кузьминов. М., 1994) далеко выходит за рамки «научной» добросовестности. Авторы сборника оказались явно не в ладу со знанием истории и теории анархизма, элементарной историографии вопроса. Почти все анархисты ими отнесены к разряду «неизвестных» и «забытых», а их оригинальные теории и построения стали именоваться авторами по-своему. Так, Лев Черный из создателя «ассоци- ационного анархизма» и автора одноименной книги почему-то стал творцом какого-то «ассоционного анархизма» и т. д. Такая же судьба постигла творения М.И. Гольдсмит (урожденной Андросовой; псевдонимы - М. Корн; Изидин) и других анархистов. Фактические ошибки и неточности в данном «труде» столь велики (и в первую очередь в разделе «Анархисты» - автор Э.С. Набиуллина, с. 324- 411), что он вполне может стать «рекордсменом» по этой части. К такому же рангу «исследований» следует отнести последние изыски В.А. Малинина (у которого в разделе «Анархистская ветвь социалистического утопизма» в книге «История русского утопического социализма: Вторая половина XIX - начало XX вв.», М., 1991) мы насчитали около 25 фактических ошибок и несоответствий подлинной истории анархизма в России. Недалеко по «качеству» от работы Малинина ушел Б.Н. Бессонов. В работе «Судьба
рова // КЛИО: Межвузовский журнал для ученых. СПб., 1997. № 1. С. 170-175; Его же. Анархисты в тюрьмах (М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин и политический режим) // История и политика: методология, историография, практика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Нижний Новгород, 1997. С. 38-42; Его же. Влияние П.А. Кропоткина и его взглядов на формирование анархистского движения в России в начале XX века // Харизматические личности в истории России: Сборник научных трудов. СПб., 1997. С. 70-77; Его же. Анархо-коммунизм П.А. Кропоткина в системе ценностей российской культуры // Народы России и история формирования российской культуры: Тезисы 5-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб., 1997. С. 58-63; Его же. Анархизм М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина как предмет научного изучения // Актуальные вопросы отечественной историографии: Материалы 7-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб., 1997. С. 123-131; и др.
125 См.: Петр Алексеевич Кропоткин. Указатель литературы 1921-1992 гг. / отв. ред. В.А. Виноградов; сост.: И.Л. Беленький; Е.В. Старостин. М.: ИНИОН РАН, 1992.
54
России: взгляд русских мыслителей» (М., 1993) в разделе, посвященном П.А. Кропоткину, он приводит надуманные факты по истории анарходвижения, допускает произвольные высказывания от лица главного героя. По его мнению, Кропоткин, находясь на смертном одре, едва дышащий, высказал следующие пожелания большевикам: «Мужайтесь в вашей борьбе. Желаю вам полной победы, но никогда не забывайте справедливости, благородства и не будьте мстительны: пролетариат выше этого...»126 Надо ли говорить, насколько подобные высказывания не соответствуют истине! Не отличаются хорошим качеством и являются простой компиляцией работ 1970- 1980-х гг. (В.В. Комина, С.Н. Канева и др.) «труды» ряда преподавателей и аспирантов российских вузов - А.В. Барминой, В.И. Калинова, Н.В. Паниной, С.А. Степанова127 и некоторых других. Естественно, что они повторяют ошибки и недочеты своих предшественников в оценке идеологии и программатики анархистского движения и т. д.
Труды ученых ближнего зарубежья
1992-2017 гг. стали определенным этапом в изучении анархизма исследователями из стран СНГ и Прибалтики. И если ученые балтийских стран лишь приступают к изучению вопросов анарходвижения и ограничиваются отдельными сообщениями на конференциях128, то для украинских политологов тема является новой лишь относительно. Акцент теперь смещен в сторону показа истории движения на украинской земле в первые два десятилетия XX в.
Достижением следует признать теоретические статьи М.Ю. Пашкова, затронувшего общие вопросы классификации и типологии анархизма и его существования на Украине129, две небольшие публикации Ю.И. Коломойца по истории анархистской эмиграции в начале XX в.130, две работы А.Б. Шляхова о деятельности анархистов
126 См.: Бессонов Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. М., 1993. С. 115.
127 Речь идет об однофамильце доктора исторических наук С.А. Степанова, автора работы «Черная сотня в России» (М., 1992).
128 См., наир.: Киртовский А.Х., Павук О.Л. Анархизм и современность // Комиссия по творческому наследию П.А. Кропоткина. Памяти М.А. Бакунина. С. 112-121.
129 Пашков М.Ю. Перспективи полНично1 генетики // Фиюсофська i соцю- лоопчна думка: Республжанський науково-теоритичний часопис. Кшв, 1992. № 5. С. 11-20; Его же. Формування системи громадських об’еднань як атрибута латентно! державносп // Полгголопчш читання. Кшв; Едмонтон, 1992. № 2. С. 75-100.
130 Коломоец Ю.И. Анархистская эмиграция в Швейцарии в период спада первой российской революции (1906-1907 гг.) // Первая российская революция 1905- 1907 гг. в свете нового исторического мышления... Кн. 2. С. 33-34; Его же. Сощал-
55
среди моряков торгового флота Азовско-Черноморского бассейна в 1906-1907 гг.131
В то же время украинские исследователи, как и их российские коллеги, не избежали определенных просчетов в освещении темы.
Новые публикации по истории анарходвижения на Украине в первые десятилетия XX в. представляют переписанные на новый лад (иногда с ошибками!) отчеты Департамента полиции за 1909 г., материалы парижского «Альманаха» (1909 г.), «Очерков по истории анархистского движения в России» под редакцией А.А. Борового (1926 г.). Но В.А. Савченко, не отступая ни на шаг от изложения версии «жандармов-историков», все же поставил вопросы о причинах распространения и некоторой популярности анархизма на Украине в 1905-1907 гг.132 Л.В. Петришина и А.К. Юрий лишь переписали на новый лад очерк Д.И. Новомирского об анархистах в Одессе из упомянутой выше книги под редакцией А.А. Борового133. Более самостоятельный характер носят публикации и кандидатская диссертация 1996 г. О.М. Лебеденко, но и его работы базируются на уже известных материалах предшественников, в частности на исследованиях Б.И. Горева и Л. Кульчицкого (Мазовецкого)134.
Труды украинских анархологов отличаются в лучшую сторону лишь в исследовании сложной социально-классовой природы махновщины, ее периодизации, значения и истории для развития украинского общества и государственности, а также взаимоотношений Н.И. Махно и его соратников с советской властью или других «сорат¬
демократична i др1бнобуржуазна емшращя в Швейцарп в 1906-1907 рр. // Науков1 пращ з питань псштичнсм icTopii: Республжанський \пжв1домчий науковий зб1рник. Вип. 169: Быыповики i непролетарсью партй на еташ буржуазно-демократично! революцй. Кшв, 1991. С. 35-40.
131 См.: Шляхов. Деятельность профсоюза «Регистрация судовых команд» (профсоюза торговых моряков) // Первая российская революция 1905-1907 гг. в свете нового исторического мышления... Кн. 2. С. 44-46; Его же. Деятельность анархистов среди моряков торгового флота Азовско-Черноморского бассейна в 1906-1907 гг. // Научная республиканская конференция... Орел, 1994. С. 258-261.
132 См.: Савченко В.О. Анархштський рух на Укра'йп у 1905-1907 рр. // HayKoei пращ з питань... Вип. 169. Кшв, 1991. С. 138-147.
133 См.: Петришина Л.В., Юрш А.К. Анархшти в Одеш в перюд nepuio'i революцй в Pocii // HayKoei пращ з питань полИично! icTopii*. М1жвщомчий науковий зб1рник. Вип. 172: Полп’ичш партй на У крапп (1905-1925 рр.). Кшв, 1992. С. 61-64.
134 См., напр.: Лебеденко О.М. Анархшти на Украш! в 1903-1908 рр. // Украшський шторичний журнал. Кшв, 1991. № 11 (368). С. 36-43; Его же. Анархкти на Украшп Диссертация на здобуття наукового ступени кандидата шторичних наук. Кшв, 1996.
56
ников» из среды повстанческих сил (об этом более подробно пойдет речь в главе IV монографии)135.
Обратимся к современной зарубежной историографии вопроса.
Современная зарубежная историография (1992-2017 гг.)
Работ по интересующей нас проблеме появилось пока немного, но они объемно решают отдельные вопросы темы. Укажем на исследования американских ученых Р. Пайпса, Д. Тодеса, англичанина Дж. Слэттера, канадца Д. Манделя, француженки А. Саломони, немца Л. Хэфнера, представителя Университета Хайфы (Израиль) Дж. Эделмана, поляка Д. Гринберга, болгарина Д.А. Даскалова и выходца из СССР, ныне проживающего в США, А.С. Серебренникова.
Р. Пайпс в книгах «Русская революция» и «Россия при большевиках» (американское издание в 3 томах, 1990; русский перевод и издание: М.: РОССПЭН, 1994 (т. 1-2), 1996 (Т. 3)) разбирает отдельные эпизоды из истории анархистского движения в России в переломные этапы развития общества - в 1917-1918 гг. (где предлагает свою версию участия анархистов в событиях Февральской революции, апрельского кризиса 1917 г., в июле 1917 г. в Петрограде и Кронштадте, где анархисты по сути «воспламеняли» солдат I пулеметного полка и матросов на вооруженное выступление против режима. Само «выступление» (восстание) надеялись, по мнению Пайпса, грамотно использовать в свою пользу большевики)136. Из других эпизодов истории анархизма в стране Р. Пайпс затрагивает разгром «Черной гвардии» в Москве, уделяет некоторое внимание персоне Н.И. Махно (пользуясь, правда, при этом данными насквозь сфальсифицированной статьи некоего И. Мороза в «Аргументах и фактах» за 1990 г.)137. В целом можно констатировать неплохое знание американским ученым деталей общественно-политической жизни в Советской России и некоторых аспектов истории анархизма.
Д. Тодес в небольшой публикации сделал попытку рассмотреть оценку П.А. Кропоткиным теоретических построений Ч. Дарвина и глубоко изучил борьбу теоретика анархиста за развитие и защиту дарвинского учения в английской эмиграции (80-90-е годы XIX в.).
135 См., напр.: Беспечный Т.А., Букреева Т.Т. Нестор Махно: правда и легенды; Лев Задов: человек из контрразведки. Донецк, 1996; Мармазова T.I. Перюд1защя та шторичне значения махновського руху // Схщ. Донецьк. 2003. № 4. С. 89-92; Федоровский Ю.Р. О взаимоотношениях атамана Григорьева и батьки Махно // Вопросы истории. М., 1998. № 9. С. 169-171; и др.
136 Пайпс Р. Русская революция. М., 1994. Ч. 2. С. 93-112.
137 См.: Там же. С. 496.
57
Тодес исследует взаимовлияние учения Дарвина на предложенную Кропоткиным теорию взаимопомощи, которая среди российских анархистов XX в. имела немало последователей138.
Доктор Дж. Слэттер (Великобритания) опубликовал 13 писем из переписки П.А. Кропоткина и шотландского ученого Дж. Мейвора за период с 21 декабря 1903 г. по 31 января 1917 г. (корреспонденты переписывались друг с другом с марта 1886 г.). Учитывая, что Мейвор жил и работал в Канаде, а Кропоткин принимал непосредственное участие в переселении русской секты духоборов в эту страну в связи с преследованиями со стороны царского правительства, то актуальность данной публикации не вызывает сомнений. Помимо этого, переписка позволяет лучше понять взгляды П.А. Кропоткина на революцию 1905-1907 гг. в России, его вклад в дискуссию об эволюции и отношение к Первой мировой войне139.
Д. Мандель, профессор Монреальского университета Квебека (Канада), посвятил одну из своих последних работ изучению истории движения за рабочий контроль на предприятиях Петрограда в 1917 г. и в этой связи весьма подробно разбирает агитационно-пропагандистскую деятельность крупнейших политических партий России, не оставляя без внимания анархистов, справедливо указывая на важность ознакомления с их предложениями в экономической области140.
А. Саломони (Париж) обосновал свой оригинальный подход к изучению основных положений учения Л.Н. Толстого в январе 1995 г. на международном семинаре в Санкт-Петербурге «Русская эмиграция до 1917 года - лаборатория либеральной и революционной мысли». Проблема выбора эмигрантов-толстовцев между христианством и анархизмом в 1898-1905 гг. - в центре внимания автора работы. Исследование существенно дополняет наши представления о многообразном характере толстовского учения, различных аспектах деятельности толстовцев141.
138 Тодес Д. Кропоткин и восприятие теории Дарвина в России: Выступление на заседании, посвященном 70-летию со дня смерти П.А. Кропоткина (АОН при ЦК КПСС, февраль 1991 г.) // Труды Комиссии по научному наследию П.А. Кропоткина. М., 1992. Вып. 1.С. 69-74.
139 Письма П.А. Кропоткина профессору Джеймсу Мейвору 1903-1917 гг. / публикацию подготовил д-р Дж. Слэттер (Великобритания). Пер. с англ. яз. В.П. Павлова // Исторический архив. М., 1995. № 1. С. 143-167.
140 Мандель Д. Рабочий контроль на заводах Петрограда или почему не самом деле в 1917 году было две революции и можно ли из этого опыта извлечь уроки для сегодняшнего дня? // Альтернативы: Международный общественно-политический и аналитический журнал. М., 1995. № 2. С. 112-135.
141 См.: Саломони А. Эмигранты-толстовцы между христианством и анархизмом (1898-1905 гг.) // Русская эмиграция до 1917 года - лаборатория либеральной и революционной мысли / под ред. Ю. Шеррер и Б. Ананьича. СПб., 1997. С. 112-127.
58
Выступление Луца Хэфнера (Билефельд, Германия) на том же семинаре в основном было посвящено судьбе левых эсеров и их лидера И.З. Штейнберга в эмиграции в 1920-е гг. Вместе с тем автор поднял вопрос о судьбах и изучении не только эсеровской, но и анархистской эмиграции, о солидарности представителей различных социалистических партий в деле помощи заключенным и гонимым революционерам, о работе в международных организациях. Очевидно, что эти направления для некоторых западных исследователей становятся приоритетными142.
Наконец, Дж. Эдельман в размышлениях об историческом значении Гражданской войны в России заметил, что она «дала толчок мощным центробежным силам, которые породили такие группы, как зеленые и анархисты, фигуры, подобные Нестору Махно», указывая при этом, что они «не должны представляться лишь в черно-белых тонах, в зависимости от того, выступали они за или против большевиков», нацеливая таким образом как российских, так и западных коллег на более взвешенное восприятие событий тех давних лет, в том числе и при оценке различных оппозиционных движений143.
Одной из лучших западных работ по истории анархизма (где косвенно освещаются теории и практика движения в России) последних лет следует признать исследования Даниэля Гринберга (Польша) об анархистском движении в Западной Европе в 1870-1914 гг.144 и Дончо Атанаса Даскалова (Болгария) об анархизме в Болгарии145. Эти авторы (на базе огромного литературного и архивного материала) блистательно показали развитие анархизма в регионах, где не раз проходили агитационно-пропагандистские и «практические» пути русских анархистов в конце XIX - первой четверти XX в. Исследования коллег из сопредельных стран существенно дополняют историографию проблемы.
А.С. Серебренников, автор некоторых получивших известность на Западе подборок документальных материалов о рабочем движении царской России, убийстве П.А. Столыпина и пр., обратил свое
142 Хэфнер Луц. Эмиграция, ссылка и политика: Левые эсеры в Берлине и судьба И.З. Штейнберга // Там же. С. 217-239. Хэфнер использует данные малоизвестной у нас работы Д. Дальмана: Dahlmann D. Russische Anarchisten im deutschen Exil 1919-1925 // Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941: Lebel im europaischen Burgerkrieg / Hrsg. V.K. Schlogel. Berlin, 1995. S. 251-259.
143 См.: Эдельман Дж. Историческое значение русской гражданской войны // Гражданская война в России: перекресток мнений / отв. ред. Ю.А. Поляков, Ю.И. Игрицкий. М., 1994. С. 364-375.
144 См.: Grinberg Daniel. Rush anarchistycuny w Europie Zachodniej 1870-1914. Warszawa, 1994.
145 См.: Даскалов Д.А. Анархизмъ в България. София, 1995.
59
внимание на историю деятельности анархистов-евреев в России и за границей в конце XIX - начале XX в. и опубликовал малоизвестные документы по этому вопросу (многие из них впервые переведены с иврита на русский язык)146.
Такова современная зарубежная историография проблемы. Для нее характерна чрезвычайная насыщенность, концентрирование на отдельных сюжетных линиях темы, «зачистка» оставшихся проблем от прошлых поколений исследователей. Интерес к истории российских политических партий и движений значительно возрос; очевидно, что в самое ближайшее время следует ожидать и появления специальных работ западных ученых по истории анархизма в России.
Источниковая база исследования
Основную источниковую базу для данного исследования составили документы разного типа. Одни из них опубликованы, другие хранятся в архивах.
Из опубликованных источников автором были критически изучены документы, исходящие от представителей анархизма - его теоретиков и лидеров, от различных анархистских организаций. Анализу подверглись теоретические работы основоположников российского анархизма М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина, труды их последователей, программные документы различных течений в анархистском движении, листовки (воззвания), периодическая печать, переписка, мемуары лидеров анархизма. Широко использовались судебно-следственные материалы по делам анархистов, документы следствия и дознания, обвинительные акты и заключения. Привлекались различные справочно-статистические материалы, вышедшие как из среды анархистов, так и противостоящих им сил. Использовались документы других политических партий и движений, так или иначе отражающих историю анархистского движения. Особенно большой комплекс материалов подобного рода (в силу определенных обстоятельств развития нашего общества) содержался в центральных периодических изданиях РСДРП-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС, воспоминаниях и очерках членов Коммунистической партии, которые с различной степенью полноты были использованы в работе при характеристике различных сторон анархистского движения в стране.
146 См.: Соблазн социализма: Революция в России и евреи / сост. А.С. Серебренников; под общ. ред. А.И. Солженицына (Исследования новейшей русской истории. T. 12). Париж; М., 1995. С. 406-458.
60
Важным обстоятельством стал и тот факт, что в различных историкопартийных и исторических журналах, издававшихся в СССР в 1920- 1930-е гг., содержались оценки деятельности анархистов в стране и часто публиковались воспоминания лидеров (И.С. Гроссмана- Рощина, И.С. Книжника-Ветрова, Г.Б. Сандомирского и др.) и рядовых участников анархистского движения.
В работе использовались также документы и воспоминания, появившиеся в 1909 - начале 1950-х гг. из-под пера видных жандармских деятелей России - Е.К. Климовича, П.П. Заварзина, П.Г. Курлова, Л.П. Меньшикова, А.И. Спиридовича147. Эта группа источников отражает отношение к анархистам их непосредственных политических противников, содержит информацию о настроении правительственных кругов, рисует картину борьбы в целом с революционным движением, в том числе и с анархистами.
Значительный комплекс данных о деятельности российских анархистов в 1903-1921 гг. (и в последующее время) содержался в эмигрантской анархистской печати148, воспоминаниях и мемуарах анархистов, изданных за рубежом в 1920-1970-е гг.149 Сообщаемые в этих источниках сведения критически анализировались автором работы.
147 См., напр.: Обзор революционного движения в России. (Материалы департамента полиции) / сост. Климович, Рукавичников. 13/VIII-1909 г. СПб., 1909; Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Париж: Изд. Автора, 1924. Ч. 1-2; Его же. Жандармы и революционеры. Воспоминания. Париж: Изд. Автора, 1930; Курлов П.Г. Конец русского царизма. Воспоминания бывшего командира корпуса жандармов / с пред. М. Павловича. М.; Пг., 1923; Меньшиков Л.П. Охранка и революция. К истории тайных политических организаций, существовавших во время самодержавия. Ч. 1-5. М., 1925-1932; Спиридович А.И. История большевизма в России. От возникновения до захвата власти. 1883-1903-1917. Париж, 1922; Его же. При царском режиме. Записки начальника охранного отделения. М., 1926; Его же. Записки жандарма. Изд. 2-е. Харьков, 1928; и др.
148 См., напр.: Сохранившиеся подшивки некоторых подобных изданий (мы уже говорили о них при анализе эмигрантской историографии на страницах данного исследования): Анархический вестник: Орган объединенных анархистских организаций. Берлин, июль 1923 - май 1924, № 1-7; Анархия: Орган группы русских анархистов. Буэнос-Айрес, май 1930, № 1-3; Бунтарь: Орган русских анархистов-коммунистов в Аргентине. Ежемесячный журнал. Буэнос-Айрес, 1928. № 1; Волна: Ежемесячный орган Федерации А.-К. групп (САСШ). 1920-1924, № 1-58; Вольная мысль. Буэнос- Айрес (Аргентина), июль-сентябрь 1932. № 1-3; Голос труда: Орган Союза русских рабочих Соед. Штатов и Канады. Нью-Йорк, 1911-1929. № 1-284; Дело труда: Орган русских А.-К. Париж, 1925 (июнь) - 1929 (декабрь). № 1-55; Чикаго, 1930 (январь) - 1937 (ноябрь). № 56/57-99; и др.
149 О некоторых этих изданиях уже шла речь в нашем исследовании. См. при- меч. 33, 66, 69, 70, 75. Укажем на некоторые не упоминавшиеся еще работы: Ветлу- гин А. Авантюристы гражданской войны. Анархисты. Париж, 1921; Большевистская диктатура в свете анархизма. 10 лет Советской власти (Коллективное исследование). Париж, 1928.
61
Главным источником информации для исследования стали архивные материалы, большинство из которых были разысканы автором и впервые включены в научный оборот.
В диссертации использованы материалы из фондов 18 государственных архивов Москвы, Санкт-Петербурга (Российская Федерация), Киева (Украина), Минска (Беларусь), Алматы (Казахстан).
Из архивохранилищ, находящихся в Москве, использовались материалы из фондов Государственного архива РФ (ГА РФ; прежнее название - ЦГАОР СССР) - Департамента полиции (Особого отдела), Петербургского охранного отделения, Министерства юстиции, Коллекции нелегальных изданий, М.И. Гольдсмит, П.А. Кропоткин и др.); Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА; прежнее название - ЦГВИА СССР) - Главного военно-судного управления, Военно-окружных судов 10 военных округов (Варшавского, Виленского, Киевского, Казанского и др.); Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ; прежнее название - ЦГИАМ) - Московской судебной палаты, Московской центральной пересыльной тюрьмы (Бутырской), Московского университета и др.; Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ; прежнее название - Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина) - фонды: В.Д. Бонч-Бруевича, Б.П. Козьмина, Н.Т. Кропоткиной, П.А. Кропоткина, Н.А. Рубакина и др.; Отдела письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) - Коллекция материалов по истории буржуазно-демократических революций в России; Отдела редкой книги Государственной общественно-политической библиотеки (ОРК ГОПБ; прежнее название - фонд Архивного хранения Библиотеки Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) - Коллекция листовок по истории политических партий и движений XIX-XX вв.; Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ: прежнее название - ЦГАЛИ СССР) - фонды: А.А. Боровой, В.Г. Чертков и др.; Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК; прежнее название - РГОА; Особый архив СССР) - Коллекция документальных материалов собранных МИСИ в Амстердаме, Коллекция материалов по истории русских общественных организаций и учреждений в Германии, Имперский комиссар по наблюдению за общественным порядком в Берлине (1920-1934 гг.) и др.; Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ; прежние названия - ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС; ЦПА ИТИС, РЦХИДНИ) - фонды: ЦК РСДРП, Испартотдел ЦК ВКП(б), Редакция журнала «Пролетарская революция», Е.М. Ярославский, Коллекция доку¬
62
ментов по истории польского рабочего и социалистического движения, М.А. Бакунин, Б.Н. Кричевский, ЦК Бунда, Поалей-Цион, ЦК П.С.-Р. и др.
Из архивохранилищ, находящихся в Санкт-Петербурге, в исследовании привлекались материалы более 15 фондов следующих архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА; прежнее название - ЦГИА СССР) - фонды: Главного управления по делам печати, Министерства юстиции, Канцелярии МВД и др.); Рукописного отдела Российской национальной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-ТНелрина (прежнее название - РО ГПБ им. М.Е. Салтыкова-Щедрина) - фонд Г.С. Габаева; филиала РО РНБ Архива Дома Г.В. Плеханова - фонды: Л.Г. Дейча, Г.В. Плеханова, П.Б. Струве и др.; Санкт-Петербургского отделения Архива РАН (прежнее название - ЛО ААН СССР) - фонд М.М. Ковалевского; Рукописного отдела Института русской литературы (Пушкинский Дом) (РО ИРЛИ) в г. Санкт-Петербурге - фонд И.С. Книжника-Ветрова.
В исследовании использовались также архивные материалы из фондов Государственного исторического архива Украины в г. Киеве (прежнее название - ЦГИА Украины) - фонды: Киевское губернское жандармское управление, Подольское губернское жандармское управление, Екатеринославское губернское жандармское управление и др. (всего материалы из 18 фондов губернских жандармских управлений и охранных отделений Юго-Восточного, Юго-Западного, Южного направления), Киевского и Одесского военно-окружных судов, Коллекции листовок и пр.
Первые шаги анархистской истории в XX в. Российской империи начинались на территории современных Беларуси и Польши. Поэтому, вполне естественно, что в процессе исследовательской работы для обоснования собственной позиции и выводов нами привлекались материалы из фондов Государственного исторического архива Беларуси в г. Минске (прежнее название - ЦГИА БССР) - фонды: Канцелярия минского губернатора, Минское городское полицейское управление, Гродненское губернское жандармское управление и др., а также Архива бывшего Института истории партии при ПК КПБ в г. Минске - фонды: ЦК КПБ, Истпарт при ЦК КПБ, Истпарт при Гомельском губкоме ЦК КПБ, Общество старых большевиков, Коллекция фотоматериалов о деятельности революции, революционных событиях и установлении советской власти, Главного комитета Белорусской ЕСДРП «Поалей-Цион» и др.
В архиве Алмаатинского института управления и политологии (бывшая ВПШ при ЦК КП Казахстана - филиал ИМЛ при ЦК КПСС) в фонде Коллекций материалов по истории политических
63
партий и движений нам удалось обнаружить упоминания о деятельности отдельных анархистских формирований на территории Средней Азии и Казахстана в первой четверти XX в.
В перечисленных выше архивных фондах архивохранилищ стран СНГ были обнаружены и критически проанализированы сохранившиеся программные документы российских анархистов различных направлений в виде отдельных революций и заключений съездов и конференций, очерки и сборники статей анархистских авторов, материалы анархистской периодической печати. В процессе подготовки данного исследования автором за 1994-1998 гг. был подготовлен уникальный двухтомник материалов по истории анархизма в России, включающий более 500 документов за период с 1883 по 1935 г.150 Естественно, что чрезвычайно бедная ранее документальная база анархизма сразу увеличилась многократно, и от этого наше исследование только выиграло: впервые оказался использован значительный комплекс прокламаций, воззваний, листовок, изданных местными и заграничными организациями российских анархистов, позволивших без разрывов представить историю анархизма в стране и конкретнее уяснить программно-тактические взгляды анархистов различных направлений.
В исследовании была использована большая группа архивных источников по борьбе правительственного аппарата самодержавия с организациями анархистов. Источниками такого вида являются документы официального судебного и внесудебного доказательства: законодательные акты, материалы дознаний и следствий по делам анархистов, разнообразная переписка жандармских властей (циркуляры, доклады, обзоры, справки, журналы наружного наблюдения, агентурные сообщения). Материалы подобного рода были использованы из упомянутых выше фондов ГА РФ, РГВИА, РГИА, РГОА, РЦХИДНИ, ЦИАМ, ОПИ ГИМ и бывших республиканских архивов в Киеве, Минске и Алма-Ате. Такие архивные источники часто оказывались единственным свидетельством о деятельности той или иной организации анархистов в определенном регионе страны, что оказало существенное влияние на приводимые в исследовании сведения по географии размещения и численному составу анархистских формирований, особенно в интересующий нас период первой трети XX в.
В целом практически на основе новых архивных данных были написаны сюжеты об анархистском движении в стране до 1917 г. Благодаря сохранившимся отчетам и переписке жандармских управ-
150 См.: Анархисты. Документы и материалы. 1883-1935 гг.: в 2 т.
64
лений и охранных отделений по делам анархистов, удалось значительно уточнить данные о деятельности анархистов в различных городах и населенных пунктах страны, оценить отношение различных слоев общества к ним, по-новому представить функционирование анархистских организаций в традиционных центрах существования в стране (Северо-Запад, Юг, Юго-Запад, район столиц и т. д.). В большинстве случаев сведения розыскных органов были достаточно объективны, - они часто подтверждались в опубликованном материале представителей различных политических партий и течений, в том числе и анархистов. В некоторых случаях информация, исходившая из разных источников, дублировалась (оказывалась абсолютно идентичной). Подобные явления необходимо объяснять только увеличением компетентности жандармских властей в определении партийной принадлежности наблюдаемых объектов, улучшением системы политического розыска.
Источники следующего вида - это документы личного происхождения: письма, дневниковые записи, мемуары.
Особенно важны документы, исходившие непосредственно от участников борьбы с самодержавием и режимом большевиков. В исследовании использована сохранившаяся личная переписка анархистов и представителей других партий и течений, частично перлюстрированная и отложившаяся (в основном) в фондах жандармских учреждений в ГА РФ, РГОА, исторических архивах Украины, Беларуси, судебно-следственных органов - в ГА РФ, РГВИА, РГИА, ЦИАМ и исторических архивов Украины, Беларуси, а также в местах заключения революционеров (по данным ГА РФ, РГОА, ЦИАМ и бывших республиканских архивов).
Ценные сведения были извлечены из фондов теоретика российского и международного анархизма П.А. Кропоткина в ГА РФ и ОР РГБ. В данных собраниях сохранилась богатейшая личная переписка П.А. Кропоткина с родственниками, соратниками по борьбе, представителями международного освободительного движения и деятелями других партий. Впервые изучена и использована в полном объеме переписка за 1897-1912 гг. П.А. Кропоткина с ближайшим единомышленником и соратником, профессором Сорбонны М.И. Гольд- смит (1858-1933), в которой сообщаются уникальные сведения по истории анархистского движения в России151. Использовалась также переписка П.А. Кропоткина с видными деятелями российского анархизма XX в. - Г.И. Гогелиа (Гегелия), Л.В. Иконниковой
151 См.: ГА РФ. Ф. 1129. П.А. Кропоткин. Оп. 2. Д. 42. Л. 1-113; Там же. Оп. 2. Д. 43. Л. 1-119; Ф. 5969. М.И. Гольдсмит. On. 1. Д. 94-97 (1897-1912 гг.). 465 л.
65
(Гогелиа), Д.И. Новомирским (Я.И. Кирилловским), А.А. Боровым, А.А. Карелиным, В.Н. Черкезовым и некоторыми другими. Учитывая, что значительная часть переписки П.А. Кропоткина (включающая более 2500 адресатов) до настоящего времени не опубликована (как и не издано до сих пор академическое собрание сочинений П.А. Кропоткина), то событиями в исторической науке становились даже единичные публикации писем теоретика анархизма и русских, и зарубежных корреспондентов152.
Ряд малоизвестных сторон деятельности российских анархистов в первой четверти XX в. удалось выяснить только после обращения к материалам фондов крупнейшего библиофила и писателя Н.А. Рубакина, видных представителей российской социал-демократии В.Д. Бонч-Бруевича, Л.Г. Дейча, Г.В. Плеханова, «координатора» Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев Е.М. Ярославского и некоторых других лиц, сохранившихся соответственно в ОР РГБ, РГАСПИ, РГАЛИ, ОРК ГОПБ, РО РНБ и Архиве Дома Г.В. Плеханова в Санкт-Петербурге.
Данные личной переписки и записей революционеров весьма показательны для анализа взаимоотношений представителей различных партий и движений, демонстрируют их отношение к различным вопросам стратегии и тактики отстаиваемых ими доктрин (учений), характеризуют личные отношения. Ценной стороной подобного рода источников являются приводимые в них новые факты и биографические сведения революционеров, которые позволяют дополнить (а иногда и восстановить) данные о жизненном пути некоторых деятелей анархизма в России, по-новому показать их роль в освободительном движении153. Разумеется, здесь не обошлось без поддержки и помощи со стороны родственников целого ряда видных российских анархистов первой трети XX в., за что им автор данного исследования бесконечно признателен154.
152 См.: Вопросы философии. М., 1991. № 11. С. 38-63; Неизвестные письма П.А. Кропоткина// Кентавр. М., 1992. Май-июнь. С. 116-130; Июль-август. С. 119— 131; Письма П.А. Кропоткина профессору Дж. Мейвору // Исторический архив. М., 1995. № 1. С. 143-167; П.А. Кропоткин: Неопубликованные документы разных лет // КЛИО. СПб., 1997. № 1. С. 170-175; и др.
153 См., напр.: ЦИАМ. Ф. 623-МЦПТ (Бутырская). On. 1. Д. 857. Л. 1-35. Лич- ное дело В.И. Федорова-Забрежнего (1905 г.); Там же. Д. 1311. Л. 1-69. Личное дело Я.И. Кирилловского (Д.И. Новомирского) (1908 г.) и др.; ЦХИДК. Ф. 772. Оп. 3. Д. 343. Л. 1-3. Личное дело И.С. Гроссмана-Рощина (1922 г.); Там же. Оп. 3. Д. 843. Л. 1 -4. - Личное дело Г.Б. Сандомирского (1922 г.) и др.
154 Мы имеем в виду родственников А.М. Атабекяна, А.Г. Таратуты, Г.Б. Сандомирского, В.М. Волина (Эйхенбаума) и некоторых других.
Глава I. ГЕНЕЗИС АНАРХИЗМА В РОССИИ
1.1. К вопросу о сущности, классификации и символике анархизма
Рассмотрим некоторые теоретические проблемы, накопившиеся вокруг объяснения отдельных сторон анархистской доктрины. Вначале о происхождении и возрасте анархизма.
Анархизм, как определенная совокупность понятий и идей, стал оформляться в некую доктрину только с появлением государства. Многие теоретики и популяризаторы анархизма считали, что это произошло, по крайней мере, во второй половине I тысячелетия до н. э. Среди авторов древнейших анархических построений фигурировали софисты Антифонт, Критий, Алкивиад, стоик Зенон, гностик Карпократ, Овидий и другие знаменитости древности1. В эпоху средних веков формы поведения, носившие антигосударственный характер обнаруживались в составе различных церковных ересей (анабаптисты2, пуритане3 и др.), в религиозно-реформаторском движении (гусситы4). А далее замелькали имена Ф.С. Фенелона, священника
1 Об этом см., напр.: Адлер Г. Анархизм: Историко-критический очерк / пер. со 2-го нем. изд. В. Ивановой. Лейпциг; СПб., 1906; Лурье С.Я. Антифонт, творец древнейшей анархистской системы. М., 1925; Его же. Предтечи анархизма. М., 1926.
2 Анабаптисты (перекрещенцы) - сектанты эпохи Реформации в Швейцарии, Голландии, Германии. Отличались проповедыванием индивидуализма, основанного на мистической вере в пророческий дар. По их мнению, каждый должен был сам выступать судьей по отношению к себе. В общественных отношениях выступали за неограниченную свободу, абсолютное равенство, отрицали частную собственность, необходимость суда, воинской службы. Проповедывали как пассивное, так и активное сопротивление.
3 Пуритане - члены религиозного течения XVI-XVII вв. среди английских протестантов, стремившихся очиститься от остатков католицизма. Выделялись «проповедью общего братства во Христе», приверженностью идеям социального равенства.
4 Гусситы - последователи Яна Гуса (1371-1415), вождя Реформации и национально-освободительного движения в Чехии. Выступали за преобразование католической церкви, религиозную свободу и терпимость.
67
Меслие, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, гебертистов5, бабувистов6 и пр. Не было ни одного крупного писателя, философа, революционного деятеля, которого бы не причисляли к анархистам. Недаром известный исследователь анархизма Дж. Джоул писал: «Несмотря на то что анархическое движение явилось феноменом минувших полутора столетий, оно представляет собой тот тип протеста, который мы находим гораздо раньше... у Зенона и стоиков, еретиков и анабаптистов, явившихся предшественниками современного движения»7.
Долгие годы считалось, что в конце XVIII - начале XIX в. английский философ-утопист Уильям Годвин первым построил на основе разрозненных анархистских взглядов и идей предшествующего времени целостную теорию, базировавшуюся на резкой критике государства8. Справедливости ради заметим, что и российские поклонники анархических идей не сидели сложа руки: подобные взгляды к описываемому времени нашли почву в среде сектантов, а чуть позже стали просматриваться в воззрениях петрашевцев и славянофилов9.
В 1918 г. Лев Черный (псевдоним П.Д. Турчанинова), известнейший деятель и теоретик российского анархистского движения, впервые высказал обоснованные возражения против причисления У. Годвина и его построений к анархистским теориям. На его высказывания в одной из провинциальных анархистских газет мало кто обратил внимание10, а в сентябре 1921 г. этот пропагандист анархизма
5 Гебертисты - французские сторонники деятелей Великой Французской революции Гебера, Шометта, А. Клоотса требовали отмены христианского богословия и введения культа Разума. Казнены в 1794 г.
6 Бабувисты - сторонники Г. Бабефа (1760-1797), французского революционера- утописта, возглавившего движение «Во имя равенства». В 1794 г. в листке «Трибун народа» («Le tribun du peuple») высказывались за необходимость социальной революции. В 1795 г. Бабеф, Ф. Буонарроти, А. Дартэ и другие создали подпольную организацию под названием «Тайная директория» с целью подготовить восстание против буржуазного правительства Франции и после победы обеспечить так называемую «общность имуществ» путем перераспределения и захвата собственности имущих классов среди беднейших сословий. В мае 1796 г. заговор оказался раскрыт и Бабеф с Дартэ были казнены (гильотинированы).
7 JollJ. The Anarchists. London, 1964. P. 13.
8 An Enguiry concerning Political Justice and its Influence on General Virtue and Happiness by William Godwin. Vol. 1-2. London, 1793.
9 Об этом см., напр.: Медынцев К.Н. «Неплательщики». «Духоборы». (Материалы по истории анархизма в России). М., б.г. С. 3-19; Хархардин И.В. Очерки по истории анархического движения в России // Американские известия: Ежедневная рабочая газета. Орган российских рабочих организаций. Филадельфия; Нью-Йорк. 1923. 3 января. № 55. С. 4-6.
10 Лев Черный указал, что «под анархизмом понимали и понимают только политическое учение - учение о безвластии. И когда Эльцбахер (Речь идет о работе немецкого публициста П. Эльцбахера «Сущность анархизма. Изложение учений Годвина,
68
(практически забытый в наше время) был расстрелян (по сфальсифицированному приговору) в Московской ЧК11. В начале 90-х годов XX столетия наш современник А.В. Чудинов, серьезно изучивший работы У. Годвина, смог подтвердить правоту Льва Черного и обоснованно доказать, что англичанин выступал за сохранение государства в так называемый переходный период между разрушением государственной машины и создаваемым коммунистическим обществом, в то время как отличительным признаком анархизма всегда являлось требование относительно быстрого установления безгосударствен- ного общества, с первого на второй, или со второго на третий день «социальной революции»12. Вероятно, воззрения Годвина были типичны для своего времени, и доля истины есть в утверждениях тех исследователей, которые считают, что в эпоху позднего феодализма всевозможные рождающиеся анархические воззрения «не находили массовой социальной базы или опоры в интересах и психологии некоторых социальных слоев»13.
С зарождением и бурным развитием капиталистических отношений (прежде всего в странах Западной Европы) требования абсолютной свободы, устранения всякого авторитета, немедленного уничтожения государства получили определенный отклик у части населения. В 40-50-е годы XIX в. в Европе сформировались две системы воззрений, занесенных современниками в разряд «анархических доктрин»14. Речь идет об антиавторитарной. федералистской теории француза Пьера-Жозефа Прудона (1809-1865) и системе
Прудона, Штирнера, Бакунина, Кропоткина, Туккера и Л.Н. Толстого», впервые вышедшей на немецком языке в 1900 г. в Берлине и затем трижды переиздававшейся на русском языке в 1901-1907 гг. - Примеч. мое. - К. В.) смешивает в одну кучу Годвина, Прудона, Толстого, Кропоткина, Штирнера и других, то он находится во власти этого вульгарного понимания анархизма. Что общего действительно «во всех анархистах» у Эльцбахера - только вражда к государству, и больше ничего». См.: Черный Лев. Несколько этапов в развитии анархического самосознания // Анархист: Еженедельник Ярославской федерации анархистов. 1918. 7 июня. С. 3.
11 Полную биографию Л. Черного см.: Кривенький В.В. Черный Лев // Политические партии России. М., 1996. С. 682-683.
12 А.В. Чудинов дает в переводе с английского следующую цитату из главного труда У. Годвина: «Мы предполагаем (в отношении местных выборных советов), что сначала будет необходима определенная степень власти и принуждения». См.: Чудинов А.В. Был ли Годвин «отцом анархизма»? // Анархия и власть / отв. ред. К.М. Андерсон. М., 1992. С. 39.
13 Пронякин Д.И. Анархизм: «исторические» претензии и уроки истории. Л., 1990. С. 13.
14 Речь идет именно о достаточно цельных системах анархических воззрений. По существу, анархические идеи выражали многие из современников П.Ж. Прудона и М. Штирнера. Назовем хотя бы имена немцев М. Гесса и К. Грюна, швейцарца В. Марра, русских А.И. Герцена и Д.И. Писарева.
69
крайнего индивидуализма и признания неограниченной свободы личности, которую выработал немецкий мыслитель Иоганн Каспар Шмидт (1806-1856), писавший под псевдонимом Макс Штирнер (от немецкого «Stirn» - «лоб», буквально - «лобастый»). Если Прудон практически сразу был признан «отцом анархизма» (он впервые употребил этот термин в 1840 г. в работе «Что такое собственность, или анализ принципов права и правительств»)15, то Штирнер, опубликовавший в ноябре 1844 г. свое главное сочинение «Единственный и его собственность»16, - при жизни остался непризнанным и лишь в 1886 г. Ф. Энгельс назвал его «пророком современного анархизма»17. В 1891 г. Э. Бернштейн писал уже, что «Штирнер, несомненно, самый последовательный из всех анархистов», его поддержал румынский исследователь Ф. Гэреа, посчитавший немца вообще «первым анархистом», а в 1894 г. и Г.В. Плеханов присвоил Штирнеру звание «самого неустрашимого и последовательного анархиста»18.
Тем временем в Европе, где общественная мысль не стояла на месте и постоянно подпитывалась новыми теориями, стали весьма популярны взгляды М.М. Бакунина. Его концепция насильственного революционного переустройства мира (анархо-коллективиз- ма), в окончательном виде разработанная в 1861-1865 гг., приобрела массу сторонников. «Противники» - теоретики в лице К. Маркса и Ф. Энгельса - вынуждены были сделать следующее признание: «Анархизм родился и развился в недрах пролетариата, анархическая идеология развилась в его сознании в процессе нарастания анархического движения рабочего класса. Если говорить об отце анархизма. понимая под ним первого выразителя его идеологии, то истинным отцом был Михаил Бакунин (выделено мной. - К. В.). Анархизм за¬
15 Учитывая важность вопроса, приводим небольшой отрывок из данной работы П.Ж. Прудона: «Какой образ правления мы предпочтем? - О, можно ли об этом спорить? - ответит мне, пожалуй, кто-нибудь из моих юных читателей; Вы, республиканец. - Республиканец конечно, но это слово слишком неопределенно. Res publi- са - есть общественное дело; значит, всякий, кто стоит за общественное дело, независимо от существующей формы правления, - есть республиканец. Короли также республиканцы. - В таком случае, вы демократ? - Нет. - Как! Вы склонны к монархии? - Нет. - К конституции? - Упаси Боже. - Итак, вы аристократ? - Совсем нет. - Вы желаете смешанной формы правления? - Ни в коем случае. - Кто же вы, наконец? - Я - Анархист?» См.: Proudhon P.J. Quest се que la propriete? Ou recherches sur la principe au droit et gonvernement. Premier memoire. Paris, 1841. P. 295.
16 Stirner M. Der Einzige und sein Eigentum. Leipzig, 1844.
17 Engels F. Ludwig Feuerbach u der Ausgung der deutcshen klassischen Philosophic // «Neue Zeit». 1886. № 4-5. S. 158, 198.
18 Гиммельфарб Б. Социальная философия Штирнера // Маркс К. и Энгельс Ф. Критика учения Штирнера / пер. с нем.; под редакцией, с примечаниями и вступительной статьей Б. Гиммельфарба. СПб., 1913. С. 78.
70
родился и развился вместе с «Международным Альянсом Рабочих», и изучение этой последней дает возможность понять его эволюцию и те пути, которые он прошел... И первые анархические органы появились в Италии, созданные Бакуниным»19. Такой даты зарождения анархистской идеологии придерживались и многие видные последователи анархизма20.
После бурного десятилетия 60-70-х годов XIX в., когда европейские анархисты пытались применить свои построения на практике в Испании, Италии и других странах, в октябре 1876 г. итальянская федерация Интернационала высказалась на своем Флорентийском общенациональном конгрессе за доктрину анархического коммунизма. К. Кафиеро и Э. Малатеста писали в «Бюллетене Юрской Федерации анархистов» 3 декабря 1876 г.: «Итальянская федерация рассматривает коллективную собственность на продукты труда, как необходимое дополнение коллективистической программы; содействие всех для удовлетворения потребности каждого является единственным правилом производства и потребления, соответствующим принципу собственности»21. К тому же итальянцы наилучшим средством пропаганды анархизма признали революционные акты (то есть коллективный или индивидуальный террор).
К 80-м годам XIX в. уже П.А. Кропоткин попытался обосновать в целостном виде доктрину анархо-коммунизма. базировавшуюся на принципах полного равенства, взаимопомощи и солидарности всех представителей человеческого рода. Речь шла все о той же идее: замене «коллективистического анархизма» на «коммунистический» (он не знал о резолюции итальянских анархистов, так как она появилась в швейцарской анархической прессе до приезда Кропоткина в эту страну), иначе, вспоминал он позднее, «мы (то есть П.А. Кропоткин и Элизе Реклю. - В. К.) несомненно сослались бы на (их) решения для подкрепления нашего предложения»22. Ведь еще осенью 1879 г. Кропоткин считал «коллективистический анархизм» переходной ступенью, предшествующей его новому этапу. В марте 1880 г. он впервые стал на точку зрения немедленного коммунизма (в его анар¬
19 Там же. С. 75.
20 См.: Атабекян А.М. Старое и новое в анархизме. М., 1918. С. 9-10.
21 Цит. по: Карелин А.А. Первое Международное Товарищество Рабочих // Волна: Ежемесячный орган Федерации Анархо-Коммунистических групп. (САСШ), 1924. Июль. № 55. С. 31.
22 Неттлау Макс. Взгляд на жизнь и учение П.А. Кропоткина в свете некоторых его писем 1873-1914 годов. По опубликованным и неопубликованным материалам составил М. Неттлау// Пробуждение: Ежемесячный орган свободной мысли. Издание русских прогрессивных организаций Соединенных Штатов и Канады. Детройт, 1931. Февраль. № 15. С. 93.
71
хическом варианте), и уже в октябре того же года Юрская федерация примкнула к этой позиции23. С легкой руки П.А. Кропоткина, модернизировавшего в 1879 г. идею П.-Ж. Прудона о рабочих профессиональных организациях, владеющих средствами производства, вместе с общинами, организовавшими потребление, заступающими государство, - приобрела право на жизнь и теория анархо-синдикализма. В разных странах (особенно романских) как грибы стали возникать анархо-синдикалистские организации24.
В конце 70 - начале 90-х годов XX столетия проявилась и другая сторона анархистской доктрины. В Европе и Америке прокатилась целая серия террористических выступлений анархистов (или лиц, причислявших себя к ним), изменившая общественное отношение к деятелям, так или иначе связанным с леворадикальным движением25. Из числа подобных деяний (совершенных или приписываемых
23 Через 15 лет после этого важного события в истории анархизма Кропоткин писал Максу Неттлау: «С нашей стороны, в Юрской Федерации, это был план, составленный Женевской секцией, совместно с Элизе Реклю о том, чтобы представить этот вопрос конгрессу в Шо-де-Фон в октябре 1880 г. и убедить (юрцев) объявить себя коммунистами. Я считал это, безусловно, необходимым шагом и написал в этом смысле Реклю и Кафиеро, прося поддержки для этого шага... Оно было принято, но неохотно, особенно Швицгебелем («Социальная программа» которого только что вышла тогда из печати и подвела итоги преобладавшим в Юре взглядам)* и Пинди (он особенно опасался того шага, которое это решение могло произвести во Франции, где коммунизм всегда связывали с жизнью в монастыре)**. Вы найдете слабые следы всего этого в «Le Revolte», 2-й год, № 17, 17 октября 1880 г., в форме очень краткого изложения того, что было сказано. Мы с полной решимостью предприняли этот шаг, - весьма важный, как это выяснилось позднее, - после долгого обсуждения Герцогом, Дюмартерэ и мною, и переписки с Элизе Реклю, который тотчас приветствовал этот шаг и оказал нам полную поддержку на конгрессе». См.: Неттлау Макс. Указ. соч. С. 93.
*Речь идет о следующем издании: Б/а. Социальная программа. Записка, представленная Юрскому конгрессу в 1880 г. рабочей Федерацией округа Куртеля- ри. Женева, 1880.
** Общность имущества принципиально вводилась правилами монастырей.
24 «В сущности, - писал П.А. Кропоткин 27 марта 1913 г. известному русскому библиографу Н.А. Рубакину, - рабочие профессиональные организации, владеющие средствами производства, - вместе с общинами, организовавшими потребление, заступающими государство, - это идея Прудона, которая и легла в основу Интернационала в 1864 году. - Поэтому, синдикализм - не что иное, как возрождение Интернационала, федералистского, рабочего, латинского», который, как указал здесь же Кропоткин, и получил толчок из его совместного доклада с Полем Брусом (выданного за речь некоего механика Baliw’a) на Лионском конгрессе в феврале 1879 г., в качестве ответа на вопрос о парламентаризме и рабочем движении. См.: ОР РГБ. Ф. 385. Н.А. Рубакин. Карт. 176. Д. 41. Л. 15; Там же. Карт. 244. Д. 39. Л. 2 об., 3 об.; Кропоткин П.А. Записки революционера / пред, и прим. В.А. Твардовской. М., 188. С. 388-389, 391.
25 По данным современника описываемых событий итальянского историка Э. Сер- николи, к 1891 г. было зарегистрировано 1120 покушений в Европе и 522 в Америке. Конечно, не все они совершались анархистами, но это создавало определенный «фон» и соответствующим образом настраивало общественность и правительства «постра¬
72
анархистам) традиционно выделяют следующие: в 1878 г. соответственно 11 мая и 2 июня - немцы - ремесленник-подмастерье Макс Леман (Гедель) и доктор Карл Нобилинг (отдельно друг от друга) покушались на жизнь канцлера Вильгельма I, но цели не достигли26; тогда же итальянец Д. Пассананте пытался убить премьер-министра Б. Кайроли. Эти акции были столь очевидны, а покушавшиеся столь быстро обнаружены и задержаны, что ни у кого не возникало сомнений: да, виноваты, анархисты. Масла в огонь подлила трагедия в Хеймаркете в мае 1886 г. Что же произошло в Чикаго?
4 мая 1886 г. в центре американской промышленности на площади Хеймаркет шел митинг в поддержку бастующих рабочих завода сельскохозяйственных машин «Маккормик». Накануне, 3 мая около 500 трудящихся вышли на демонстрацию против использования штрейкбрехеров. Полиция открыла стрельбу по манифестантам и четверо рабочих, получив смертельные ранения, скончались от ран. Разумеется, такие действия властей не могли остаться безнаказанными, и выступавшие на митинге рабочие вожаки А. Шпис, А. Парсонс, С. Филден призвали рабочих не пасовать перед натиском капиталистов, объединятся в профсоюзы. Под вечер на площади появился большой отряд полиции, а ее сотрудники принялись усердно избивать собравшихся дубинками. Неожиданно в темноте вспыхнуло пламя и прогремел взрыв. Провокатор, имя которого так и осталось втайне, бросил бомбу27. От взрыва был убит наповал один полицейский и смертельно ранены еще пятеро. В ответ полиция открыла массированный огонь и от ее пуль пострадало не меньше 200 манифестантов28. С 5 мая в Чикаго началась яростная кампания массовых облав и арестов, затем перекинувшихся и в другие американские города. Задерживались все, кто хотя бы находился в отдаленной связи с каким-либо радикальным движением, а буржуазная печать требова¬
давших» государств. См.: Sernicoli Е. L’Anarchia е gli anarchici. Vol. 1. La Propaganda di Fatto. Milano, 1894. S. 216.
26 Весь парадокс ситуации заключался в том, что ни тот, ни другой не были анархистами. Гедель, по характеристике современников, являлся «умственно расстроенным и праздношатающимся субъектом» (что нашло отражение в приговоре суда), Нобилинг симпатизировал социал-демократам, но характеризовался ими как «безнравственный и полный тщеславия человек», совершивший »свое предприятие, без сообщества, без соучастия, без ведома других». См.: Бебель А. Покушения и социал-демократия. Речь, произнесенная в среду 2 ноября 1898 г. в Берлине. 2-е изд. / пер. с нем. М. Переса. СПб., 1906. С. 28-30.
27 По одной бытовавшей тогда версии, ее бросил анархист Шнебель, а по другой - «агенты власти с провокационной целью». См.: Преследования рабочих в США // Голос труженика: Орган русского отдела ИРМ. Чикаго, 1924. Ноябрь. № 1. С. 30-31.
28 Ларионова Н. Память Хеймаркета (страницы истории) // Правда. М., 1988. 4 мая.
73
ла жестокой расправы с лидерами рабочих. «Дело» вновь приписали анархистам, а из сотни арестованных выделили восемь вожаков - рабочих29 и предали их суду. 11 ноября 1887 г. четверо из них - Парсонс, Шпис, Энгель и Фишер были повешены, а Линг сумел покончить с собой на эшафоте. Процесс в Чикаго прогремел на весь мир и сразу поставил под сомнение уже устоявшееся обвинение анархистов в террористических акциях30. Традиция оказалась сильнее истинных обстоятельств, и теперь любые вооруженные акции в Америке и Европе стали приписываться «анархистам» (в общем смысле) и представителям других крайних социалистических партий и движений.
«Анархия» стала проходным словом, в устах примазавшихся к движению грабителей и убийц. Лишь в 1980-1990-е гг. XX в. лопнуло громкое «дело» о причастности убийцы Ф. Кенигштейна (Равашоля) к французским анархистам, но с его деяний в 1892 г. продолжают и по сегодняшний день по традиции вести отсчет «динамитной эры» в истории анархизма31. В 1893-1894 гг. соотечественники Равашоля О. Вайян (Вальян) и Э. Анри продемонстрировали удивительную восприимчивость новых методов и поочередно взрывали бомбы против тех, кто «в цилиндре и с чистым выговором», начав типичную анархическую безмотивную практику действий. 24 июня 1894 г. анархист Казерио в Лионе ударом кинжала убил президента Франции Сади Карно. Вскоре пали от рук анархистов - императрица Австрии Елизавета, премьер-министр Испании Кановас дель Кастильо, король Италии Гумберто I, президент Северо-Американских Соединенных
29 А. Парсонса, А. Шписа, С. Филдена, Г. Энгеля, М. Шваба, А. Фишера, Л. Линга, О. Неебе.
30 Вскоре, в память о событиях в Чикаго, по инициативе социалистов в Америке и Европе начали проводиться майские манифестации пролетариата. Анархисты в свою очередь всегда обвиняли представителей других социалистических партий в замалчивании событий 1886-1887 гг. и пальму первенства в «боевом» воспитании пролетариата отдавали себе. См., напр., следующие воззвания: Первое Мая. Екатеринославская группа рабочих А.-К. (Апрель 1906 г.); Первое Мая. Группа А.-К. (Предп. 1911 г.) в: Анархисты. Т. 1. Док. № 82, 215.
31 По свидетельству современников, заявления и слова Равашоля на июньском процессе 1892 г. в Монбризоне от имени анархистов «служили прикрытием его собственных устремлений убийцы». Эти данные подтвердились на процессе: Равашоль признал себя виновным во взломе склепа баронессы Рош-Тайе на кладбище под Сент- Этьеном, в убийстве безработного-отшельника в Форезских горах, и, наконец, в двух взрывах бомб 11 и 27 марта 1892 г. в Париже, проведенных на заказ за вознаграждение. Подробнее см.: Торвальд Ю. Век криминалистики / пер. с нем. И.С. Власова, Л.А. Пэк; под ред. и со вступ. статьей Ф.М. Решетникова. 3-е изд. М., 1991. С. 47-51. По данным видного анархиста И.С. Книжника-Ветрова, к моменту суда на совести Равашоля «уже было пять убийств и несколько необычайно-отважных ограблений». См.: Книжник. Эра анархических покушений во Франции (1892-1894) // Рабочее знамя: Орган русских А.-К. Женева, 1916. Ноябрь. № 7. С. 3.
74
Штатов Мак-Кинли. Видные деятели анархизма (П.А. Кропоткин, Жан Грав и др.) пытаясь остановить двусмысленные и непродуманные действия соратников, особенно в местах массового скопления людей, подчеркивали, что подобные «салюты» - это неестественные способы провозгласить братство, солидарность и справедливость. Известный деятель германской социал-демократии А. Бебель, подводя черту под составленным им списком покушений разного рода за XVI-XIX вв., пришел к справедливому выводу: «Нет того класса, того общественного слоя, к которому нельзя было бы применить упрека в том, что он создает убийц. Но для хода событий все эти покушения оказались совершено бесполезными: влияние их ни в чем не сказывалось; все шло своим чередом»32. Внеплановыми оказались только ответы «пострадавших» держав - жесточайшие меры против анархистов и их пособников, так называемые «специальные законы» (к концу XIX - началу XX в. они появились в Германии, Испании, Италии, Португалии, Соединенных Штатах, Франции, Швейцарии и др.), которые вводили различные наказания - от высылки до смертной казни. Таким образом, к началу XX в. определенная «боевая» и «скандально-уголовная» популярность анархизма стала выходить на первый план. В XX в. пропасть между идейным анархизмом и его стихийными проявлениями еще больше углубилась. Немалую лепту в этот процесс внесли российские анархисты, о чем в нашем исследовании будет говориться подробно. Но прежде чем мы перейдем к полномасштабному выяснению картины развития анархического движения в России в первой трети XX в., выясним, что же удалось сделать отечественным и зарубежным ученым в деле изучения сущности природы анархизма.
Как мы уже подчеркивали, за 150-160 лет существования анархистской доктрины накопилось более сотни различных определений анархизма, характеризующих всевозможные его признаки. Свое видение проблемы подчеркивали прежде всего теоретики и практики различных направлений анархической мысли - П.А. Кропоткин, Элизе Реклю, Жан Грав, Рудольф Роккер, А.А. Боровой, Д. Новомирский (псевдоним Я.И. Кирилловского), Лев Черный, А.Л. Гордин и др.33,
32 Бебель А. Указ. соч. С. 18.
33 Теоретики анархизма в понятие «анархизма» вкладывали разное содержание. Так, П.А. Кропоткин под анархией понимал «миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений (лучше было бы сказать - кинетическом, так как этим выразилось бы постоянное движение частиц вещества; но это выражение менее известно), охватывающее всю природу, метод естественных наук; этим методом должно быть проверено каждое научное положение. Ее тенденция - основать синтетическую философию, то есть философию, которая охватывала бы все явления природы, включая сюда и жизнь человеческих обществ, и их экономические, политические и нрав¬
75
социалисты-революционеры - В.М. Чернов и И.З. Штейнберг34, многие социал-демократы, например Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, В.А. Руднев (Базаров)35, представители либеральной мысли различной ориентации - С.А. Аскольдов, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Н. Струве, М.И. Туган-Барановский, С.Л. Франк и др.36, авторы популярных работ об анархизме XIX -
ственные вопросы». См.: Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. Пг.; М., 1921. С. 41; А.Л. Гордин под анархизмом понимал высшую «ступень социального развития, новый шаг по пути исторической интеграции человечества» и считал, что это общество «исторически лежит после социализма (государственного коммунизма) и означает создание новой политико-экономической организации, охватывающей весь мир». См.: Гордин А.Л. Анархизм-Универсализм (К обоснованию Программы). М., 1920. С. 35; Лев Черный видел в анархии «воплощение человека, радость жизни, свободы мысли, торжество личности...» См.: Афоризмы Льва Черного // Рассвет: Ежедневная газета российских рабочих организаций США и Канады. Чикаго, 1925. 28 января. С. 2.
34 И.З. Штейнберг особенно подчеркивал социально-психологическую стихийную природу анархизма: «Анархизм - это стихия, это вольный дух человека, ищущий себе воплощение в системе...» См.: Штейнберг И.З. Место анархизма в левом народничестве // Сборник статей, посвященных памяти П.А. Кропоткина. Пг.; М., 1922. С. 146-147.
35 Отметим характеристику анархизма, данную Г.В. Плехановым: «...анархисты не только отрицают всякие сделки с современным государством, но исключают из своих представлений о будущем обществе все, что напоминает так или иначе государственную идею» См.: Плеханов Г.В. Сочинения. Л.; М., Т. 2. С. 32.
36 Выделим характеристику анархизма, данную П.И. Новгородцевым и П.Н. Милюковым. Первый оставил не только его красочную характеристику, как одного из леворадикальных течений социалистической мысли, но и подчеркнул заблуждения демократической интеллигенции по поводу подобных доктрин: «...в нашей несоциалистической интеллигенции не было ясного представления ни об анархизме, ни о социализме. Не было представления о том, что эти учения хотят, выражаясь языком Штирнера, построить жизнь “ни на чем”, что они свершают свои построения вне основ культуры, на той высоте отвлеченного рационализма, где отрицаются все органические связи жизни, где подрываются все корни истории. Социализм и анархизм в своем чистом и безусловном выражении атеистичны, космополитичны и безгосударственны. и в этом смысле они ничего не могут построить, не отрекаясь от своей сущности: их основное стремление может быть только разрушительным». См.: Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции // Из глубины: Сборник статей о русской революции. (Репринт). М., 1991. С. 247. (Выделено мной. - К. В.).
П.Н. Милюков признавал, что «практическая, революционная безгосударствен- ность» (анархизм) начинается с деятельности М.А. Бакунина и его соратников, указывал на связь анархизма с индивидуалистическими течениями, добавлял, что «новейший революционный анархизм явился в России не раньше 1903 года, непосредственно из заграницы, из Лондона...» (демонстрируя хорошее знание политической ситуации и фактов) и всегда подчеркивал весьма малую идейную связь между анархизмом и народничеством и беспочвенность обвинений авторов сборника «Вехи» в «безгосударственности» и «анархизме» всего революционного движения. См.: Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция. Параграф V: Безго- сударственность интеллигенции // Вехи; Интеллигенция в России: Сборник статей 1909-1910 / сост., комментарии Н. Казаковой; предисловие В. Шелохаева. М., 1991. С. 326-344.
76
первой четверти XX в. - Г. Адлер, Э. Ценкер, Г. Цокколи, Р. Штамлер, П. Эльцбахер37, и, конечно же анархологи (как отечественные, так и зарубежные), продолжающие изучать историю и теорию анархизма.
Самой плодотворной попыткой определить сущность анархизма и его составных элементов на сегодняшний день видится исследование С.Ф. Ударцева38. Обобщив практически все основные встречающиеся в литературе смысловые значения понятий «анархия» и «анархизм», этот исследователь пришел к заключению, что под анархизмом чаще всего понимают: 1) мировоззрение, совокупность философских, экономических и других идей; 2) тип, полюс политического и правового сознания; 3) идеологию; 4) разновидность политического движения; 5) ступень социального развития, общественную формацию39. К основным признакам анархизма Ударцев отнес прежде всего следующие явления: отражение моментов хаоса в политической жизни и политическом сознании; отрицательное ценностное отношение к политико-юридическим институтам (государство, партии, законы и т. д.); противоположность анархизма так называемому «государ- ственническому» (этатистскому) сознанию внутри системы политического сознания; эволюционное развитие и сложный, неоднородный состав анархизма, его многовариантность; мировоззренческий плюрализм и гносеологический релятивизм; наличие высокого идеала в виде гипотетического безгосударственного самоуправляемого и процветающего общества высоконравственных свободных личностей; известный утопизм анархизма40; выражение интересов разных обще¬
37 Г. Адлер считал, что «анархизм есть установившийся со времен Прудона термин для обозначения общественного строя с мыслимо широкой автономией индивидуумов и, возможно, полным отсутствием всякого правительственного принуждения...» См.: Адлер Г. Указ. соч. С. 3. Э. Ценкер полагал, что идея анархии предполагает абсолютное неограниченное самоуправление индивида и соответственно отсутствие какой- либо внешней власти». См.: Ценкер Э. Анархизм: История и критика анархических учений. М., 1906. С. 3. П. Эльцбахер приходил к выводу, что «анархизм - есть философско-правовое отрицание государства, то есть тот вид учений о государстве в философии права, который отрицает государство». См.: Эльцбахер П. Анархизм / пер. с нем. Н.Н. Вокач и И.А. Ильина. М., 1907. С. 306.
38 Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: История и современность. Алматы, 1994.
39 Там же. С. 34-35.
40 Это справедливо, так как широко известна другая оценка явления, гласящая, что «анархизм является явным суеверием, по крайней мере если речь идет о развитых обществах... Анархистом можно быть лишь при условии, что разделяешь еще одно суеверие, а именно веру в прогресс». См.: Анархизм // Бохеньский Юзеф. Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков. (Библиотека журнала «Путь») / пер. М.М. Гуренко. М., 1993. С. 20-22.
77
ственных слоев, прежде всего групп с высокой степенью неустойчивости их социального положения и весьма неудовлетворенных своим местом и ролью в обществе. Исходя из этого, исследователь сделал вывод, что анархизм - это «действительно целостное и в то же время многовариантное и исторически изменчивое общественное явление», а указанные признаки вполне отчетливо отличают его от другого типа политического сознания - этатизма41. В суммарном виде мы получили нынешнее определение анархизма как типа, полюса политического и политико-правового сознания: «Анархизм - это эволюционирующая и сложно-составная подсистема общественного политического сознания, базирующаяся на методологическом плюрализме и гносеологическом релятивизме, отрицающая политико-юридические формы организации общества, моделирующая во многом утопический идеал свободного безгосударственного самоорганизующегося строя и выражающая интересы и чаяния социально-неустойчивых слоев и групп (выделено мной. - К. В.)»42.
Таким образом, к концу XX столетия исследователям истории и теории анархизма удалось выработать некие совокупные характеристики для обозначения сущности доктрины. Несомненно, что и в этом вопросе нас ожидают еще новые открытия.
Весьма интересной представляется проблема классификации анархизма. До начала 1990-х гг. XX в. специалисты не имели общепризнанной классификации анархизма. Сохранившиеся начинания и построения в этой области П.А. Кропоткина, М. Неттлау, П. Эльцбахера, И.В. Хархардина, Л.Н. Сыркина, А.Д. Косичева, В.В. Комина, С.Н. Канева и других страдали хронологической ограниченностью, недооценкой эволюции анархизма и его постоянного саморазвития и, по сути, затрагивали лишь классификацию течений теоретической анархической мысли.
41 Ударцев С.Ф. Указ. соч. С. 37.
42 Там же. Определения С.Ф. Ударцева суммируют предшествующие наработки исследователей и еще более подчеркивают сложносоставной и многокомпонентный характер анархистской доктрины. До конца 1980-х гг. XX в. эту работу проделал А.Н. Бороздин, давший собственное оригинальное определение анархизма: «Анархизм - это идея о безгосударственном обществе, зародившаяся еще в древности как негативная реакция на возникновение государства и прослеживаемая на протяжении средневековья в различных народных движениях пролетариата, а в эпоху капитализма превращается в идеологию, социально-политическое течение и настроение (психологию) мелкобуржуазных масс населения, которые могут также захватывать определенные слои рабочего класса, интеллигенции и люмпен-пролетариата, а на современном этапе и студенчества...» См.: Бороздин А.Н. К вопросу об определении сущности анархизма // Научный коммунизм: Научно-теоретический журнал. М., 1988. № 4. С. 119-120.
78
Традиционно все идейные течения анархизма приводились либо к двуединой (анархо-коммунизм, анархо-индивидуализм) или триединой формуле (с добавлением еще анархо-синдикализма)43. Названные группировки иногда подразделялись на еще более мелкие, например анархо-индивидуализм на собственно анархо-индивидуализм, «ассо- циационный анархизм», «мистический анархизм», «антиинтеллекту- альный анархизм» (махаевщина) и другие направления. При таком подходе, казалось бы, не должны были возникать никакие трудности. Но на практике всегда встречались гибридные образования анархистов и максималистов, взаимопереплетающиеся формы тех или иных анархических течений, сочетавших в себе черты как анархо-коммунистических концепций, так и анархо-индивидуалистических (например, течения и группы пананархистов, анархистов-универсалистов и пр.). Это приводило к тому, что прежние попытки классификации переставали быть универсальными и отражающими действительную картину. Пришлось учитывать момент эволюции в развитии анархической теорий, дифференциацию промежуточных и конечных форм анархической мысли, вводить подразделения на основные и второстепенные анархические образования, выделяя при этом собственно течения анархизма и примыкающие к нему (например, анархо-фе- дерализм). В 1989-1992 гг. С.Ф. Ударцев разработал эволюционно-структурную классификацию анархизма, в которой попытался учесть эволюцию анархизма в целом, наличие в нем крупных идейных комплексов и разных составляющих. Отдельные направления анархической мысли теперь оказались представлены целостно, без разрывов, к тому же и взгляды разных теоретиков анархизма нашли свое место и получили «эволюционное» развитие. Определилась нетождественность анархических течений и тех форм движения, в которые они воплощались. Модификация самой доктрины в разные временные периоды достигалась с помощью введения терминов «доклассический», «классический», «постклассический анархизм» и некоторых других. Предложенная С.Ф. Ударцевым схема эволюционно-структурной классификации анархизма представлена далее.
43 Такому делению следовали и мы в ряде работ. См., наир.: (Кривенький В.В.). Под черным знаменем: анархисты. (Гл. VI) // История политических партий России: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «История» / под ред. А.И. Зевелева. М., 1994. С. 194-216.
79
ЭВОЛЮЦИОННО-СТРУКТУРНАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ АНАРХИЗМА44
Из пояснений автора классификации становится ясно, что в классическом анархизме он выделяет ранний анархизм (анархизм-коллективизм, М.А. Бакунин и др.), поздний анархизм (П.А. Кропоткин и др.) и христианский анархизм, наиболее тесно связанный с доклас- сическим анархизмом (Л.Н. Толстой и др.).
Анархистскую доктрину с начала XX в. С.Ф. Ударцев называет постклассической и ранний этап ее развития представляет в виде неоклассического анархизма (анархизм-коммунизм в широком смысле, в том числе соответствующее крыло анархизма-универсализма; идеи анархо-кооператоров; анархизм-индивидуализм, в том числе учение неонигилизма и христианского анархизма толстовцев; анархизм-синдикализм) и неклассической формы (учение «ассоциационного анархизма» Льва Черного; анархизм-гуманизм А.А. Борового; «мистический анархизм» в ранней форме Г.И. Чулкова, В.И. Иванова и других в поздней форме в построениях А.А. Солоновича и других «мистиков»; теория анархизма-универсализма (индивидуализма) с рядом таких промежуточных форм, как пананархизм и соответствующее крыло анархизма-универсализма (А.Л. Гордин и др.); теория анархизма-биокосмизма (А. Святогор и др.). Другие формы доктрины обобщены в данной классификации под рубрикой поздний постклассический (современный анархизм^ со своим особым делением (нео¬
44 Источник: Ударцев С.Ф. Указ. соч. С. 99.
80
классическая форма включает анархо-коммунизм, анархо-индивиду- ализм, анархо-синдикализм, толстовство; в неклассическом разделе фигурируют «мистический анархизм», биокосмизм, универсализм, а новые течения постклассического анархизма открываются течением анархистов-экологистов)45.
Конечно, можно спорить о деталях данной классификации в целом, уточнять отдельные ее положения (например, оценку так называемого «непротивленческого» анархизма Л.Н. Толстого), но ее комплексность и многовариантность с лихвой искупают некоторые неудобства при пользовании (например, слишком частое употребление в разных вариантах словосочетания «классический анархизм»).
Мы согласны с С.Ф. Ударцевым, что приведенная классификация «течений теоретического анархического сознания по естественным генетическим (эволюционным) и морфологическим (структурным) основаниям позволяют сгруппировать по комплексу признаков ряд течений, идеи различных групп, организаций, выделить в анархическом сознании крупные идейные комплексы, объединяющие течения анархизма по их принадлежности к той или иной эпохе и генетическим связям»46. Естественно, что в зависимости от задач исследования можно применять дополнительные (частные) классификации анархизма по ряду отдельных признаков (например, по отношению к формам собственности, к общественному строю, к религии и т. д.).
Применение эволюционно-структурной классификации анархизма позволяет вывести определенную периодизацию российского анархического движения XIX-XX вв.:
1830-1870-е гг. - формирование и развитие раннего классического анархизма.
1870-е гг. - начало XX в. - становление и развитие позднего классического анархизма.
Примерно с 1903 г. до периода Гражданской войны 1918-1920 (1922) гг. - завершение эволюции и кризис классического анархизма, оформление раннего постклассического анархизма.
С 1918-1920 (1922) гг. до 1930-х гг. (в эмиграции - позднее) - эволюция течений постклассического анархизма, и, наконец, со второй половины 1980 - начала 1990-х гг. до сегодняшнего дня - формирование и развитие современного анархизма на территории бывшего СССР (в странах СНГ и Балтии)47.
45 Ударцев С.Ф. Указ. соч. С. 100.
46 Там же.
47 Там же. С. 84 с учетом некоторых наших доработок.
81
Применение подобной (экспериментальной) классификации анархизма и периодизации российского анархического движения позволяет выстроить и рассмотреть основные сюжетные линии нашего исследования.
Теперь несколько замечаний об анархистской символике48.
Черное знамя анархии для многих обычно ассоциируется с пиратским флагом и поэтому нередко можно услышать: «А где череп и кости?»
На этот интересный вопрос немногочисленные исследователи анархистской символики отвечают весьма просто: «Их никогда не было, нет и не будет. А вы бы лучше поменьше смотрели советские фильмы о революции и гражданской войне»49.
Впервые черное знамя появилось на баррикадах Лиона в 1831 г. с надписью «Жить работая или умереть сражаясь!». С тех пор оно стало символом борьбы трудящихся масс за свободу. Восставшие рабочие поднимали черный флаг, отбивая атаки королевских войск, выступавших под белым знаменем монархии. Несколько позднее анархосиндикалистские организации стали использовать черно-красный флаг, в котором черный цвет символизировал свободу, а красный - сопротивление. В эти же годы усилиями П.-Ж. Прудона появляется известное изречение, которое впоследствии превратилось в утрированную форму: «Анархия - мать порядка!» (у Прудона буквально: «...Республика есть положительная (позитивная) анархия. Это не свобода, подчиненная порядку... Это взаимная свобода, а не свобода ограниченная, свобода не дочь, а мать порядка (выделено мной. - К. В.)»50.
В последующие годы, особенно в период первой российской революции 1905-1907 гг., «черный цвет» и «чернознаменское» наименование было весьма популярным в среде анархистов. Эпиграфы с подобными словосочетаниями стали часто встречаться как на страницах российского, так и зарубежной анархической прессы. Особенно большое распространение данная «цветовая гамма» («Черное знамя», «Под черным знаменем» и т. д.) в наименованиях анархистских организаций и печатных органов стала заметной после Февраля 1917 г. Сторонники анархизма часто выходили на демонстрации с традиционными черными знаменами с произвольно написанными на них лозунгами. Чаще всего встречались надписи типа: «Анархия -
48 Специальных обобщающих работ по данному вопросу не существует. Иногда анархистскую символику смешивают с фашистской, что является глубоко ошибочным.
49 Цовма М.А. Символы анархии // Община: Анархо-синдикалистический журнал. М., 1990. № 47. С. 22.
50 Proudhon P.J. Organization du credit et de la circulation, et solution du probleme social... Paris, 1848. P. 119.
82
мать порядка!», «Ни бога, ни хозяина!», «Дух разрушающий - есть дух созидающий!», «Угнетенные, мы вместе с вами против угнетателей!», «Да здравствуют вольные Советы!», «От каждого по способностям и каждому по потребностям!» и другие51. Таким образом, злободневность и актуальность, острота политической борьбы всегда присутствовали и были примечательным явлением в анархистских лозунгах и символике.
В начале XX в. в Америке (где находилось значительное число эмигрантов из России) появился еще один символ анархии и свободы. На фоне белого круга анархисты-синдикалисты изобразили черную взъерошенную кошку. Дело в том, что буквальный перевод с английского языка выражения «wildcat strike» означает «забастовка дикой кошки» и является эквивалентом русского словосочетания «неразрешенная забастовка». А поскольку анархо-синдикалисты именно забастовку считают самым мощным орудием в борьбе трудящихся масс за свои права, то понятно, почему в качестве своего талисмана они выбрали милое животное. Известна и другая эмблема синдикалистов: на фоне земного шара изображен пролетарий с молотом в правой руке (в левой у него находится черное знамя). Это эмблемы Международного товарищества рабочих - анархо-синдикалистского Интернационала, основанного в 1922 г. при самом активном участии российских анархистов из Конфедерации анархо-синдикалистов. МТР всегда считало себя наследником и прямым продолжателем дела Первого Интернационала, объединяло большинство анархистских профсоюзов и выступало под лозунгом «Освобождение рабочих - дело самих рабочих!». При этом данное объединение упорно отстаивало идеалы свободного общества, построенного в первую очередь на принципах самоуправления, децентрализации и федерализма.
В том же 1922 г. в Германии по инициативе известного русского анархиста-синдикалиста Г.П. Максимова произошло возрождение еще одной международной анархистской организации со знакомой нам символикой - анархистского Черного креста (Anarchist Black Cross) для помощи русским и иностранным анархистам, независимым профсоюзам и т. д. Членов организации легко было узнать на улице по значку или изображению (весьма простому и запоминающемуся): черному кресту, у которого вертикальная часть изображалась в виде сжатого кулака, как символа единения и солидарности рабочих52.
51 Подтверждение этому см.: Фурманов Д.А. Путь к большевизму 1917-1918 (Иваново-Вознесенск). Л., 1927. С. 199.
52 Попытки создания подобной организации предпринимались неоднократно русскими эмигрантами из числа эсеров и анархистов в 1905-1917 гг. и в последующие годы, о чем пойдет речь ниже.
83
Современная политическая жизнь рождает новые символы анархистского движения. Очень популярным сейчас является значок в виде черной буквы «А» вписанной в окружность или, как бы нависающей над ней. Впервые он появился еще в 1964 г. во Франции у членов группы «Молодые либертарии», затем перекочевал в Италию и другие государства. Анархистская символика весьма популярна и на территориях бывшего СССР. Опять встречаются те же призывы и изображения как и 70-80 лет назад. Весьма сходны цели и задачи движения: «Мы, анархисты, считаем, что настоящая свобода и равенство это: капитал, земля, труд, управление и информация для всех! Так мы понимаем социальный вопрос и поднимаем свое ЧЕРНОЕ ЗНАМЯ АНАРХИИ во имя Свободы, Равенства, Братства! Мы не опустим этого знамени до тех пор, пока на всей Земле не воцарится полное самоуправление народа - АНАРХИЯ!»53
Символика анархизма находится в постоянном развитии, демонстрируя удивительную способность анархистов приспосабливаться к меняющимся условиям жизни.
1.2. Возрождение анархизма в России в конце XIX - начале XX в.
В конце XIX - начале XX в. почти во всех капиталистических странах наблюдался рост анархистского движения, оживление и распространение анархистской идеологии. Не прошла мимо этого и Россия, ставшая в известном смысле передовым опорным пунктом и базой развития не только собственно российского, но и международного анархизма. Причины этого кроются не только в специфических условиях российской действительности, но и в огромных традициях освободительного движения, выросшего на просторах империи. Недаром ведь А.И. Герцен подметил, что Россия - это «электрический телеграф и железные дороги с татарской нагайкой Чингисхана», а практика самодержавия естественно рождала у передовых русских людей отвращение и ненависть к власти54.
В силу этого уже в 40-50-е годы XIX в. элементы анархических идей можно проследить у А.И. Герцена и Д.И. Писарева, петрашевцев
53 Стрелковский В.В. О современном анархизме в СССР // Путь к свободе: Объединенная редакция анархистов и левых демократов. Жуковский (Московская обл.). 1990. №2. С. 18.
54 Цит. по: Боровой А.А., Лебедев Н.К. Очерк истории анархического движения в России. (Рукопись без конца. Машинопись. 1920) // РГАЛИ. Ф. 1023. On. 1. Д. 132. Л. 1а. Вариант высказывания в собрании сочинений А.И. Герцена не обнаружен.
84
и Н.Г. Чернышевского, других радикально настроенных представителей освободительной мысли. Бесспорно и то влияние, которое оказали на передовые круги российского общества своими анархическими произведениями П.-Ж. Прудон и М. Штирнер. В последующие два десятилетия идеология анархизма приобрела все больше сторонников, но как массовое революционное движение анархизм оформился и начал играть определенную роль только в системе общественно-политических взглядов народников в 1870-х гг. XIX в., под влиянием идей выдающегося мыслителя и революционера М.А. Бакунина55.
Стремясь к осуществлению социальной революции, Бакунин на первое место выдвигал борьбу с государственностью, ибо государство было источником всякого социального неравенства. «Мы объявляем себя врагами всякой правительственной, государственной власти, врагами государственного устройства вообще, - писал Бакунин в книге “Государственность и Анархия”, - и думаем, что народ может быть только тогда счастлив, свободен, когда, организуясь снизу вверх, путем самостоятельных и совершенно свободных соединений и помимо всякой официальной опеки, но не помимо различных и равно свободных влияний лиц и партий, он сам создаст свою жизнь»56.
М.А. Бакунина знал только единственную форму революционной борьбы - немедленное всенародное восстание рабочих масс для разрушения государственного буржуазного строя и организацию на его развалинах снизу вверх братского союза «вольных производительных ассоциаций, общин и областных федераций, обнимающих безгранично, потому что свободно, людей всех языков и народностей»57. В российской действительности Бакунин видел могучий источник революционной энергии, а в сменяющих друг друга событиях истории - «нескончаемый бунт чернорабочего люда против государства и
55 Мы не ставили своей задачей специальный анализ огромного теоретического наследия М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, созданного в XIX столетии. Некоторые положения их доктрины приводятся для раскрытия социально-классовых условий возникновения и распространения анархизма в России в интересующий нас период времени. Вне нашего внимания остались и некоторые дискуссионные проблемы историографии бакунизма, в частности вопросы о восприятии идей Бакунина в революционном народничестве. Сформулировав свою точку зрения на данный вопрос, мы рекомендуем интересующимся ознакомиться с последней появившейся работой по данному вопросу: Кислицына И .Л. Анархизм М.А. Бакунина и его распространение в России в 70-е годы XIX века: проблемы историографии. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова (Истор. ф-т), 1998. Депон. в ИНИОН РАН № 53843 от 7/IX-1998.
56 Бакунин М. Государственность и Анархия. Борьба двух партий в Интернациональном Обществе Рабочих // Избранные сочинения. Т. 1 (С биографическим очерком В. Черкезова). 2-е изд. Пг.; М., 1922. С. 189.
57 Там же. С. 141.
85
всех сословий»58. Отсюда, указывал он, долг каждого честного революционера поддерживать в народе инстинктивный дух протеста, его постоянную готовность к революции.
По мнению М.А. Бакунина, главным недостатком, парализующим и делающим невозможным всеобщее народное восстание в стране, были замкнутость общин, уединение и разъединение крестьянских местных миров. Поэтому, предлагал он, надо разбить эту замкнутость и провести между отдельными лицами «живой ток революционной мысли, воли и дела»59. Это можно было сделать посредством установления связи «между фабричными работниками и крестьянством»60. Из лучших отборных представителей крестьянства и рабочих М.А. Бакунин хотел создать несокрушимую организационную силу, которая и должна была общим и единовременным натиском произвести в стране социальную революцию, во имя живущих в сознании народа революционных идеалов.
В 1873 г. в Цюрихе, в русской типографии, основанной ближайшими соратниками М.А. Бакунина М.П. Сажиным (Россом),
A. Л. Эльсницем и В.А. Гольштейном, были напечатаны три книги: «Государственность и Анархия» М.А. Бакунина, «Историческое развитие Интернационала» и «Анархия по Прудону» Д. Гильома, ставшие настольными книгами-пособиями русской революционной молодежи 70-х годов; на них воспитались тысячи революционеров61.
Таким образом, многие из первых революционных кружков разночинской интеллигентской молодежи с энтузиазмом восприняли бакунинские идеи, и их деятельность стала в значительной степени базироваться на пропаганде анархизма (кружок А.В. Долгушина и др.). У «долгушинцев» впервые и зародилась идея «хождения в народ» с целью подготовки крестьянских выступлений для осуществления социальной революции. В программных прокламациях «долгушинцев» («Русскому народу», «К интеллигентным людям» и в листовке
B. В. Флеровского (Берви) «О мучении Николая, и как должен жить человек по закону природы и правды») идеи анархического общества были проведены с достаточной ясностью.
Близким к данной организации был народный учитель Д.И. Гамов, который в процессе революционной пропаганды среди московских рабочих составил план реорганизации России на другой день после осуществления социальной революции. По его проекту, страна долж¬
58 Бакунин М.А. Поли. собр. соч. СПб., 1907. Т. 2. С. 258.
59 Там же.
60 Там же.
61 Подр. см.: Пирумова Н.М. Социальная доктрина М.А. Бакунина. М., 1990. С. 236-245.
86
на была быть разделена на 29 федераций или автономных федеративных республик. Федеративный строй, считал Гамов, - это лишь переходная ступень к коммунистическому, вольному союзу свободных коммун, а «конечной целью федеративного устройства России должна быть «анархия», то есть естественный союз людей, основанный на свободе и равенстве, без принудительной силы закона»62.
В других революционных кружках 70-х годов, как, например, в известном кружке Н.В. Чайковского, анархические идеи не получили такого яркого выражения, но и в них большинство членов стояло на анархистской точке зрения. Входивший в организацию П.А. Кропоткин осенью 1873 г. составил ее программный документ - «Записку» - «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?». В программе идеалом будущего строя также утверждалась «а н а р х и я», то есть «союз вольных коммун», без центральной государственной власти. Комментируя документ, авторы уже упоминавшейся нами рукописи, А.А. Боровой и Н.К. Лебедев, заметили, что в «широких кругах обычно полагают, что «бунтари» - народники 70-х годов, то есть анархисты-бакунисты, единственную революционную силу видели в крестьянстве или, как образно выразился И.С. Тургенев, «верили только в крестьянский овчинный тулуп»»63. В действительности, это было не так. «Бунтари- бакунисты признавали активной революционной силой не только крестьян, но и городских рабочих. «Долгушинцы» и «чайковцы» первые пошли с пропагандой социализма на фабрики и в рабочую среду. По вопросу пропаганды категорически высказался и П.А. Кропоткин: «Этот ответ мы считаем основным положением нашей практической пропаганды: непременно в среде крестьянства и городских рабочих. Здесь мы должны распространять наши воззрения и попытаться организовать народные силы для борьбы... Восстание должно произойти в самом крестьянстве и (среди) городских рабочих. Только в этом случае революция может рассчитывать на успех»64.
Для более широкой пропаганды анархических идей среди рабочих в январе 1875 г. в Женеве по инициативе С.И. Бардиной, Джабадари, рабочего П. Алексеева и при участии соратников М.А. Бакунина -
З.К. Ралли, В.А. Гольштейна и Н.В. Жуковского стала выходить пер¬
62 РГАЛИ. Ф. 1023. On. 1. Д. 132. Л. 2-3.
63 Там же. Л. 3.
64 Там же. Некоторые разночтения в цитате можно заметить по публикации «Записки» в сборнике: Революционное народничество 70-х годов XIX века. Т. 1. 1870— 1875 гг. / под ред. Б.С. Итенберга. М., 1964. С. 55-118 («...здесь должны мы подыскивать товарищей. Прежде всего восстание должно произойти в самом крестьянстве и среди городских рабочих. Только тогда может оно рассчитывать на успех»).
87
вая русская анархическая газета «Работник» (вышло 15 номеров). Признавая неизбежность социальной революции, редакция издания считала, что революцию могут совершить только сами трудящиеся (рабочие и крестьяне).
Жестокие преследования царского правительства разбили в конце 1870-х гг. ряды революционеров, вырвали из них наиболее активные силы и тем самым ослабили развитие анархического движения в России. Но вера в осуществимость анархических построений у российской молодежи не умирает, и в первых больших судебных процессах 1870-х гг., организованных правительством против революционеров (процессы «50-ти», и «193-х»), наиболее видные обвиняемые почитали за честь называть себя анархистами. Так, Софья Бардина, обвинявшаяся по процессу «50-ти», в своей речи на суде 9 марта 1877 г. заявила: «Нас обвиняют, что мы хотим водворить анархию. Да, мы, действительно, стремимся к анархическому устройству общества, но дело в том, что это слово... вовсе не означает беспорядка и произвола. Анархия, напротив, стремится водворить гармонию и порядок во всех общественных процессах. Она есть только отрицание той утесняющей власти, которая подавляет всякое свободное развитие общества»65.
Дальнейшая история российского анархического движения безрадостна. В меньшинстве находились анархические элементы в «Земле и воле» (1876), «Черном переделе» (1879) и даже самоотверженная попытка «коммунистов-общинников» (В.Н. Черкезов, З.К. Ралли, Н.В. Жуковский), основавших в 1878 г. в Женеве журнал «Община» (вышло 9 номеров), не смогла в полном объеме возродить движение в России. В силу усиления репрессий и отсутствия чуткого руководства (М.А. Бакунин скончался в Берне в 1876 г.) поклонники анархизма в 80-90-х годов проявляют себя все меньше и в лучшем случае занимаются просветительской работой за границей. В определенной мере анархически окрашенным остается только толстовство - общественное движение, возникшее в 1880-х гг. в России на основе учения выдающегося писателя Л.Н. Толстого66. Поклонение идеям этического (христианского) анархизма, отрицавшего любые элементы насилия, как зло, и даже не боровшегося с последним подобными же методами, позволило в 80-90-е годы XIX в. сконцентрировать некоторые образованные круги российского общества на других вариантах борьбы с самодержавием и тем самым создать некоторую базу
65 Революционное народничество... С. 88, 89.
66 Подр. см.: Кривенький В.В. Толстовство // Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996. С. 610.
88
для ознакомления молодежи с историей освободительного движения (анархизма)67.
«Свежий ветер» для мирового и российского анархизма оказался связан с именем выдающегося ученого-гуманиста П.А. Кропоткина. Пройдя долгий путь к постижению основ анархизма в ряде своих работ конца 1870 - начала 1890-х гг. («Речи бунтовщика», «Завоевание хлеба», «Анархия, ее философия, ее идеал», «Государство и его роль в истории» и др.), он изложил концепцию анархо-коммунизма. Система Кропоткина привлекала внимание современников своей глубоко гуманистической направленностью, попытками синтеза и гармонии мира, стремлением объяснить все явления в области общественной жизни объективными законами природы. Под анархией он понимал «миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений», охватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ68.
Учение П.А. Кропоткина не сразу было воспринято российскими поклонниками анархизма. Требовалось время, так как необычными оказались подходы - в основе всех построений лежал сформулированный теоретиком «биосоциологический закон взаимной помощи», определяющий естественное стремление людей к сотрудничеству, а не к борьбе друг с другом. Поэтому переход к федерации свободных самоуправляющихся коммун и союзов, основанных на взаимной помощи и солидарности, по Кропоткину, был возможен через революционное разрушение государственной власти и частной собственности. Кропоткин считал анархию не символом беспорядка и хаоса, а идеальным общественным строем, без униженных и обездоленных. В отличие от М.А. Бакунина он не ставил вопрос о немедленном революционном выступлении, а полагал целесообразным акцентировать внимание соратников на длительной, подготовительной работе для этого. С течением времени в процессе практической деятельности анархистов в XX в. многие положения доктрины были доработаны Кропоткиным, и к этому мы еще вернемся в ходе исследования анархистского движения в России.
Таким образом, в России анархизм пользовался определенным влиянием в среде народников в 70-80-е годы XIX в., затем пережил этап упадка и в конце XIX - начале XX в. в условиях общего революционного подъема и накала классовой борьбы, будучи вечным
67 См.: Доклад Н.И. Рогдаева (Россия) на Международном анархическом конгрессе 1907 г. в Амстердаме 26 августа 1907 г. Ч. II: Различные течения в Русском анархизме // Анархисты. Т. 1. Док. № 179. С. 405-406; Сандомирский Г.Б. Красные метеоры. С. 26-30, 96-103.
68 Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. Пг.; М., 1921. С. 41. См. при- меч. 33.
89
спутником революции и социальных потрясений, вновь заявляет о себе как о самостоятельном общественно-политическом движении, объединяющем леворадикальные, демократически настроенные слои общества.
Возрождение анархизма в России было вызвано целым рядом причин, и определялось особенностями социально-экономического и общественно-политического развития страны на рубеже столетий.
Одной из причин возникновения и распространения анархизма оказалось резкое ухудшение положения и массовое разорение мелких товаропроизводителей, крестьян, ремесленников и кустарей в результате быстрого роста промышленности и образования монополии. В поисках средств и методов борьбы с государством и хищническим капиталом, защиты своей собственности представители указанных сословий нередко обращались к идеологии анархизма, впадали в крайний радикализм и крикливую ультрареволюционность, благо, как мы показали выше, примеров подобных проявлений в странах Европы и Америки было сколько угодно. Существенно воздействие на ухудшение положения российских трудящихся оказали экономический кризис 1900-1903 гг. и русско-японская война.
Как известно, ядро российского рабочего класса составлял индустриальный пролетариат, численность которого накануне 1905 г. оценивается в 3 млн человек69. Кроме него, в стране были многочисленные пролетарские и полупролетарские слои города и деревни. По имеющимся подсчетам В.И. Ленина, в России к концу XIX в. насчитывалось около 10 млн наемных рабочих всех разрядов, а вместе с семьями - около 22 млн человек. С учетом полупролетариев деревни (их численность вождь социал-демократов определял в 42 млн человек), общая численность «наиболее революционной части населения (пролетариата и пол у пролетариата)» составляла около 63,7 млн человек, то есть не менее половины населения страны70. В ряды рабочего класса входило и огромное количество безработных, число которых (в различных источниках) определяется в пределах 100-500 тыс. человек71. Все это говорило о том, что рабочий класс страны был разнороден по своему составу, имел значительное число колеблющихся элементов, от поведения которых в значительной степени зависел ис¬
69 См., напр.: Революция 1905-1907 годов в России /отв. ред. Ю.И. Кораблев. М., 1975. С. 19.
70 См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 501-502,505,582-583; Рашин А.Г. Формирование рабочего класса России. М., 1958. С. 176, 177.
71 См., напр.: История СССР. Ч. 2. 1861-1917 / под ред. П.И. Кабанова и Н.Д. Кузнецова. М., 1972. С. 210; Крузе Э.Э. Положение рабочего класса России в 1900-1914 гг. Л., 1976. С. 44.
90
ход очередной революционной ситуации. Мировая практика показывала, что малейшие колебания в экономической и социально-политической жизни стран с преобладающим мелкобуржуазным составом населения, всегда приводили к усилению радикальных политических течений и идеологии. Россия в этом плане не была исключением и, скрепя сердце, теоретик социал-демократии признавал: «Как ни ничтожно (к счастью) влияние анархистов в нашей рабочей среде, все же некоторое число рабочих на их стороне, несомненно, имеется»72.
Росту и распространению анархизма в России благоприятствовали так же полное политическое бесправие народных масс, открытое насилие со стороны господствующих классов и царского самодержавия, «которое душит, убивает организации и которое ставит до сих пор непреодолимые препятствия всякому организованному движению»73. Определенным результатом этих условий было «все большее и большее увлечение терроризмом»74. «Завоеванию» анархистами влияния у части российского населения, бесспорно, способствовали также оппортунистическая политика и тактика социал-демократов (и большевиков, и меньшевиков), социалистов-ре- волюционеров, непоследовательность в действиях некоторых других общероссийских и национальных партий демократической направленности приводили к тому, что их члены переходили к анархистам. Сами социал-демократы, например, отмечали, что теряли некоторую часть своих сторонников из-за ожесточенной, бесцельной борьбы между различными социалистическими партиями75.
Таким образом, в России в конце XIX - начале XX в. сложились определенные социальные, экономические и политические условия для возрождения и развития анархизма76, при этом данное общественно-политическое движение имело (как было показано выше)
72 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 129.
73 Архив Дома Плеханова (г. Санкт-Петербург). Ф. 1093. Г.В. Плеханов. Оп. 3. № 709. Д.В. 423.5. Л. 1. Д.А. Топуридзе из Парижа - Г.В. Плеханову в Женеву. Начало 1902 г.
74 Там же. Л. 1-2.
75 Там же.
76 При этом в каждом определенном регионе страны были свои особенности, способствовавшие известной популярности анархических идей. Так, в Сибири такими факторами среди прочих в конце XIX - начале XX в. были: давние традиции народного старообрядческого протестантизма, носившего в себе некоторые черты «религиозного анархизма», традиционного общинного (казацкого и крестьянского) самоуправления; появление в крае анархистов-политссыльных и наличие значительного числа уголовных ссыльных и каторжан с их антисоциальным, антигосударственным настроением. Подр. см.: Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века: Антигосударственный бунт и негосударственная самоорганизация трудящихся: теория и практика. Ч. 1 (1900-1918). Омск, 1996. С. 47-79.
91
свою традицию в революционно-освободительном движении этапа, длительное время называвшегося в историографии пролетарским. Благоприятными объективными факторами, внутренними возможностями для роста анархизма оказались: массовое разорение мелких товаропроизводителей, крестьян, ремесленников, кустарей; резкое ухудшение положения трудящихся в связи с усилением эксплуатации, экономическим кризисом 1900-1903 гг. и русско-японской войной; расширение рядов рабочего класса за счет выходцев из полупролетарской, люмпенизированной среды города и деревни; хроническая безработица; полное политическое бесправие и открытое насилие над народом со стороны господствующих классов и царского самодержавия; складывание очередной революционной ситуации в стране. Оживлению анархизма содействовали также оппортунистические уклоны в рабочем движении и усиливавшаяся пропагандистско-издательская деятельность представителей анархистской эмиграции в Америки (Северной и Южной) и Западной Европе (во главе с П.А. Кропоткиным и его соратниками).
В 90-е годы XIX в. анархизм, как идейно-политическое течение, не существовал в России, а пользовался лишь некоторым влиянием среди отдельных русских эмигрантов за границей - в Швейцарии (Берн, Женева, Лозанна и др.), частично в Англии (Лондон и пригороды) и, особенно, в Северо-Американских Соединенных Штатах. Пожалуй, только в Северной Америке было какое-то подобие центров российских анархистов-эмигрантов и выходили периодические издания; во всех других местах, отдельные представители российского анархизма, как правило, входили в состав анархистских организаций страны пребывания.
В начале - середине 1890-х гг., после появления в Соединенных Штатах значительной массы анархистов-эмигрантов из Европы (особенно Германии) и России анархическое движение вновь (после нескольких лет затишья и разгрома, связанного с чикагскими событиями 1886-1887 гг.) стало весьма популярным среди полупролетарских и пролетарских слоев американцев. Появляются новые лидеры - немец Иоганн Мост, американец Бенджамин Ринкстон Туккэр (Тэккэр), анархисты-эмигранты из России, лидеры еврейской диаспоры: Гилель Золотарев (р. 1865), Саул Яновский (р. 1864), Давид Эделылтадт (р. 1866) и другие. Их деятельность привела к появлению в Северной Америке первых среди русской эмиграции анархических кружков и некоторых периодических изданий. Последние печатались, как правило, на английском языке или идиш (иногда с параллельными текстами), что значительно облегчало понимание сути проблемы прибывающими переселенцами-эмигрантами. Помимо
92
этого, имелись также газеты и журналы на немецком, чешском, других языках (их выпускали другие части анархической эмиграции)77.
В большинстве случаев сейчас трудно определить характер многих изданий 80-90-х годов XIX в. русской эмиграции в Америке: некоторые сохранились в неполных копиях, другие потерялись. В любом случае, выделим типично анархистские или полуанархист- ские издания. Среди них: «Thilen Zakeh» (New York, 1889-1893)78, «Varhayt» (New York, 1889)79, «Fraye Arbeter Shtime» (New York, 1890-1977)80, «Der Morgenshtern» (New York, 1890)81, «Di Fraye Geselshaft» (New York, 1895-1900)82. Всего, поданным американских исследователей проблемы, с 1889 по 1977 г. в США выходило 20 еврейских анархических изданий (газет и журналов), в которых в той или иной степени в разные годы сотрудничали выходцы из России83. В 1900-1918 гг. они оказались объединены в 10 анархических групп, составивших Федерацию в Америке (создана в декабре 1910 г.), в которую входило до 500 анархистов84.
По-другому складывались дела у русских приверженцев анархизма в Европе.
В Англии первую попытку изменить «нулевую ситуацию» предпринял оказавшийся там в эмиграции П.А. Кропоткин. Накопленные за годы революционной борьбы в России и за границей огромный авторитет и связи, усиливающийся спрос среди революционеров на его работы по теории и истории анархизма, он решил обратить на дело консолидации сил немногочисленных русских анархистов. Уже в 1889 г. в Лондоне при содействии английских анархистов Вильсона и Гибсона он основал группу интернациональных анархистов «Свобода» («Freedom»), в которую стали входить и пребывающие на
77 См., напр.: Вурм Э. Об анархизме / пер. с нем. М. Переса. СПб., 1906. Данный автор упоминает, что «Международная рабочая ассоциация» в Питтсбурге в 80-90-х годах XIX в. издавала вначале три печатных органа на немецком языке («Arbeiterzeitung» («Рабочая газета»), «УогЬо1е»(«Предвестник»), «Fakell» («Факел»)), затем к ним с октября 1884 г. добавилась газета на английском языке (название не приводится).
78 «Тилен Закен». Выходила ежегодно на еврейский праздник поминовения родственников (Йом Киппур). «Пионер» еврейской анархической печати.
79 «Вархайт». Еженедельник. Редактор Джозеф Джаффа.
80 «Свободный голос рабочего». Основана 5 октября 1889 г., регулярно выходила с 1890 г. (еженедельно, иногда один раз в две недели, иногда ежемесячно). Редакторы Д. Эдельштадт, С. Яновский и другие. Считалась анархо-коммунистическим органом, но фактически являлась «свободной трибуной» для анархистов различных направлений и оттенков.
81 «Утренняя звезда». Выходила еженедельно. Редактор Абба Браславский.
82 «Свободное общество». Ежемесячник. Редактор М. Леонтьев.
83 См.: Paul Avrich. Anarchist Portraits. Princeton. P. 191-192.
84 См.: Там же. С. 191.
93
острова русские анархисты-эмигранты85. Дело подвигалось, в общем, весьма медленно: к 1900-1901 гг. российская полиция в Лондоне насчитывала всего 10 сторонников Кропоткина86.
Несколько более энергично для русских разворачивались дела в Швейцарии. Сказывались определенные традиции и опыт пребывания эмигрантов из России. Первыми «ласточками» русского анархизма стали в Женеве несколько русских студентов во главе с А.М. Атабекяном. Образовав небольшую группу, они создали издательство «Анархическая библиотека» и уже в 1892 г. выпустили первые брошюры на русском языке. Среди них были «Парижская коммуна и понятие о государственности» М.А. Бакунина, первая часть «Речей бунтовщика» П.А. Кропоткина (вышла под названием «Распадение современного строя»). Дальнейшая судьба издательства и типографии тоже небезынтересна: после Атабекяна типографией заведовал эмигрант И.А. Маевский, затем она перешла в руки кружка анархистов, душой которого был Георгий Ильич Гогелиа (Гегелия, Оргеиани) и Лидия Владимировна Иконникова, жена Гогелии87. В этой типографии, кроме целого ряда анархических брошюр, печаталась и первая российская анархистская газета в XX в. «Хлеб и воля»88.
В 1897 г. к успешно апробированному варианту «Анархической библиотеки» решил вернуться П.А. Кропоткин. Он принял решение осуществлять за границей издания непосредственно для распространения в России. В «Библиотеке» планировался перевод на русский язык и распространение путем переписки (в письмах) с русскими корреспондентами произведений самого Кропоткина, Э. Малатесты, Ф.Д. Ньювенгуиса, М. Неттлау, Элизе Реклю и других анархических авторов89. 12 февраля 1901 г. в письме к М.И. Гольдсмит в Париж Кропоткин писал: «У нас есть возможность выпустить целый
85 См.: Кропоткин П.А. Записки революционера. М.: Моек, рабочий, 1988. С. 468. Более подробно о сущности «британского анархизма» и влиянии западноевропейских анархистов см. в работе: Копылова М.А. Анархизм в общественной мысли Британии в конце XIX века. Автореферат дисс. ... кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1995.
86 Удалось установить фамилии первых сторонников Кропоткина в Лондоне. Это были: Гаазе, С.-А. Гилер, Гольденберг (Егер), Городня, И. Лебединский, Ольшевский, С. Площанский, А. Рафи, Рудерман, Фрумкин. См.: Летопись революционного движения в России за 1902 г. / под ред. В.А. Доброва. Саратов, 1924. С. 9, 21.
87 О нем и его деятельности см.: Кривенький В.В. Гогелиа (Гегелия) (6.9.1878 - уточн. дата смерти 21.12.1924) // Политические партии России: Энциклопедия...
С. 155-156.
88 См.: Там же. С. 665, а также Приложение.
89 ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 94. Л. 2-4. Письмо П.А. Кропоткина к М.И. Гольдсмит в Париж 3 апреля 1879 г.
94
ряд изданий - их и выпустим, под общим заглавием Анархическая Библиотека. Если издания к делу, они привлекут людей, и журнал неизбежно выйдет из этого. А изданий у нас на руках - куча. 1) Conguete; 2) Grave; 3) Paroles; 4) Rapports и сколько хотим еще брошюр, в придачу изданным...»90
В архивных источниках не сохранилось сведений о практической реализации этого проекта.
В 1902 г. в Лондоне с предисловием датчанина Г. Брандеса впервые на русском языке были опубликованы «Записки революционера» П.А. Кропоткина, с выходом в свет которых последний связывал большие надежды на возрождение анархизма в России. Однако в конце года он вынужден был признать в письме к М.И. Гольдсмит: «...а анархизму, по-видимому, время еще не пришло. Вот и издания есть, и Мемуары вышли, а ни одна живая душа не откликнулась. Не время еще? Или - вера пока еще в миролюбивые пути?»91
И опять более динамично развивались события в Женеве. Здесь, в среде русской учащейся молодежи, в 1900-1901 гг. возникает «Группа русских анархистов за границей», выпустившая воззвание с призывом к свержению самодержавия и социальной революции. В документе подчеркивалось: «Вперед же, товарищи! Наша задача трудна, но она стоит разрешения. Будем надеяться, что под напором молодых революционных сил азиатское самодержавие, которое тяготеет над Россией, не устоит, и что пробьет, наконец, великий час освобождения нашего многострадального народа. Да здравствует Великая Социальная Революция!!!»92 Руководители группы - Мендель Дайнов, супруги Гогелия и их соратники стремились наладить издание собственного печатного органа и привлечь к сотруд¬
90 Имелись в виду следующие произведения: П.А. Кропоткин («La Conguete du pain» - «Завоевание хлеба»); работы (в общем смысле) Жана Грава; П.А. Кропоткин («Paroles d’un Revoke» - «Речи мятежника») и три доклада П.А. Кропоткина к несо- стоявшемуся Международному анархическому конгрессу 1900 г. в Париже. Там же предполагалось выступление В.Н. Черкезова. Подр. см.: Доклады Международному революционному рабочему Конгрессу 1900-го года. Париж, 1900; Лондон: Издание Группы Русских Коммунистов-Анархистов, 1902. С. I—VII (Предисловие); Кропоткин П. Коммунизм и Анархия (Доклад парижскому анархическому Конгрессу 1900 г.). С. 1-24; Черкезов В. Раскол среди Социалистов-Государственников (доклад от Лондонской группы «Freedom» («Свобода»). С. 26-40; Кропоткин П. Узаконенная Месть, именуемая Правосудием. С. 41-58; Кропоткин П. Мелкая промышленность в Англии. С. 102-118; Письмо Кропоткина к Гольдсмит цитируется по: ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 94. Л. 44.
91 См.: Там же. Л. 77.
92 Анархисты. Т. 1. С. 28-29.
95
ничеству в нем известных русских и западноевропейских теоретиков анархизма93.
Весной 1903 г. мечта супругов Гогелия, их товарищей - М.Г. Церетели, Г.Г. Деканозова и других сбылась: была создана Группа анархистов-коммунистов «Хлеб и воля», а в августе начала выходить и одноименная газета, положившая начало русской анархической прессе в новом столетии и ставшая на длительное время путеводителем для всех российских анархистов, воспринявших основные идеи анархо-коммунизма П.А. Кропоткина94. Меньше сведений о том, почему издание и группа приняли такое название. По свидетельству самих анархистов, название возникло случайно, в процессе спора: «...ведь у нас есть наш “Ветхий и Новый Завет” - так, в шутку, мы называли “Речи Бунтовщика” и “Хлеб и Воля”, - почему не воспользоваться названием одной из этих книг? “Хлеб и Воля!” - обрадовано воскликнули все разом. Вот два слова, которые резюмируют все наши положительные требования»95.
В Женеве, больше чем в каком-либо другом европейском городе, российские анархисты-эмигранты принимали активное участие в межпартийных дискуссиях, рефератах и лекциях, читаемых представителями различных революционных партий и групп. «На этих рефератах и лекциях, - вспоминал один из эмигрантов, - происходили настоящие сражения между социал-демократами, эсерами и анархистами. Это тем более понятно, что в эти годы происходила интенсивнейшая дифференциация политических партий и размежевание внутри отдельных партий различных оттенков и направлений»96. Спорили все о том же - «о различных путях раскрепощения родины», национальной автономии, федерализме, централизме. И в этих спорах, по свидетельству известного анархиста Г.Б. Сандомирского,
93 См.: ОР РГБ. Ф. 410. П.А. Кропоткин. Карт. 13. Д. 74. Л. 1-4 об. Письмо В.Н. Черкезова Г.И. Гогелиа из Лондона в Женеву 1 февраля 1901 г.
94 За период с августа 1903 по ноябрь 1905 г. вышло 24 номера газеты. Вопреки утвердившемуся в литературе мнению, в начальный период ее издания П.А. Кропоткин, М.И. Гольдсмит и В.Н. Черкезов принимали самое минимальное участие в работе редакции. Кропоткин вообще писал Гольдсмит, что недостаточно знает Гогелиа, Иконникову и Церетели, просил «ее или Черкезова съездить в Женеву и получше познакомиться с ними, а также сообщить их мнение ему». См.: ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 94. Л. 88-90.
95 См.: Рабочий мир: Издание Цюрихской группы А.-К. «Рабочий мир». Цюрих, 1912. 9 декабря. № 4. С. 6.
96 См.: Федорченко Л. (Чаров). В швейцарской эмиграции (Из воспоминаний 1902-1904 годов) // Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник. М., 1925. № 1 (14). С. 226.
96
«социал-демократы и анархисты занимали противоположные позиции»97.
Особой популярностью среди эмигрантов в Женеве пользовались рефераты Г.В. Плеханова, В.И. Ленина, Л. Мартова, друга и биографа Л.Н. Толстого - толстовца П.И. Бирюкова, В.М. Чернова. Совершенно бесспорным признавалось, что социал-демократическая партия в то время занимала (по популярности) первое место среди эмигрантов; следом (до появления эсеров) шли толстовцы, далее анархисты, социалисты-федералисты, сионисты и другие98. Центральным местом всех выступлений считался зал Хандверк, наполнявшийся в день выступления лидеров партий так, «что некуда было просунуть палец»99. Революционные колонии черпали своих приверженцев в основном из многочисленных российских студентов, обучающихся в Женеве и ближайших городах. Иногда борьба за подобное «влияние» принимала довольно уродливые формы. Так, на чтении одного из рефератов Г.В. Плеханова, «анархисты, полные бессильной злобы, испортили электричество, а другой раз выставили свою гвардию во главе с саженного роста кавказцем Канчели с дубинкой в руках у входа в Хандверк, где тот же Плеханов должен был читать реферат, чтобы таким образом терроризировать идущую на реферат публику»100. Как нам удалось установить, это была не единичная попытка устрашения лидера социал-демократов. Тот же Г.Б. Сандомирский писал: «Его выступления были полны сарказма, с которым он в равной степени обрушивался и на враждебные ему политические программы, и на их носителей. Вот почему у Плеханова было много личных врагов не только среди чужих ему политических партий, но и в рядах собственной партии...»101 Но только анархисты (на собрании в Берне в 1906 г.) предложили убить Плеханова за его разоблачение анархистских установок: «(На собрании выступил) приезжий из России с предложением убить Плеханова (выделено мной. - К. В.), так как его политика мешает революции»102.
Появление первых заграничных групп российских анархистов (в основном анархо-коммунистической ориентации) с хорошо поставленной издательской деятельностью порождало определенное беспокойство среди представителей других политических партий и
97 Сандомирский Г.Б. Красные метеоры... С. 90-93.
98 Там же. С. 96.
99 Федорченко Л. Указ. соч. С. 229.
100 Там же.
101 Сандомирский Г.Б. Указ. соч. С. 91.
102 Архив Дома Плеханова (г. Санкт-Петербург). Ф. 1093. Оп. 3. № 1401. Д.В. 48.2. Л. 1. Письмо И. Аксельрод Р.М. Плехановой. Берн (Предп. 1906 г.).
97
заставляло их в какой-то степени действовать более активно. Так, в письме к Г.В. Плеханову в Женеву от члена Парижского кружка «Лиги революционных социал-демократов» Д.А. Топуридзе содержался запрос на право переиздания работы Плеханова «Анархизм и социализм», впервые изданной в 1894 г. и объяснялась причина: «...уже развивается русская анархическая литература и образуются группы анархистов почти во всех русских колониях»103. Автор письма (датируется 1902 г.) в общем был прав. Крупнейшим издательским центром русских анархистов-эмигрантов стала Женева. В 1903-1904 гг. здесь издаются такие анархистские печатные органы, как газета «Хлеб и воля» (1903-1905, № 1-24), журнал «К оружию!» (1903, № 1-2; редакторы - М.И. Гольдсмит, С.М. Романов при содействии В.Л. Бурцева), газета «Грузия» (с конца 1903 г., редакторы те же, количество вышедших номеров неизвестно), также брошюрнолистовочные издания произведений теоретиков анархизма Ж. Грава, Ф.Д. Ньювенгуиса, Э. Малатеста и других104.
Более мелкие группировки анархистов имелись в других городах Швейцарии. Так, в Берне, по свидетельству Г.Е. Зиновьева, «...три ...главных кружка (социал-демократы искровцы, социал-демократы бундовцы, эсеры) вели друг с другом энергичную борьбу за каждого приезжего из России». Анархисты в данном месте не могли составить конкуренцию хорошо сплоченным течениям и оказались представлены единицами своих сторонников, так же, как экономисты и члены ППС105.
Некоторые анархисты-эмигранты пытались наладить совместную работу с анархистами других государств Европы. Такие факты за 1902 г. имеются по Болгарии и Франции106. В том же году немногочисленные российские анархисты появились в Берлине107.
103 Архив Дома Плеханова (г. Санкт-Петербург). Ф. 1093. Оп. 3. № 709. Д.В. 423.5. Л. 2.
104 Первые издания российских анархистов-эмигрантов доходили и в Россию. Так, в 1903 г. в Москве во время обыска у дворянина Ф.К. Рындина были обнаружены: работа Ж. Грава «Умирающее общество и анархия» (перепечатка «Группы русских А.- К.» М. Дайнова), «Офицерская памятка» Л.Н. Толстого, другие нелегальные издания. См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 308 (Из россыпи). Д. 42. Л. 6.
105 См.: Зиновьев Г.Е. О жизни и деятельности В.И. Ленина (Воспоминания, письма, документы) // Известия ЦК КПСС: Информационный ежемесячный журнал. М., 1989. Июль. № 7 (294). С. 169.
106 См.: ГА РФ. Ф.102. ДП-00. Оп. 231 (1902 г.). Д. 42. Л. 3 об.; Летопись революционного движения в России за 1902 год. С. 24; Болгарская социал-демократия, Бунд и эмигрантская комиссия в деле Н.И. Музиля // Новый поход против социал-демократии. (Группа русских анархистов): Документы по делу Н.И. Музиля. Б. м., 1905. С. 19-42; Об этом же см.: Письмо Н. Музиля из Женевы ПСП о необоснованности его обвинения Бундом в связи с русской тайной полицией. Автограф на рус. языке. 21 февраля 1903 г. (РЦХИДНИ. Ф. 167. On. 1. Д. 66. Л. 1).
107 По данным Г.Е. Зиновьева. См.: Зиновьев Г.Е. Указ. соч. С. 168.
98
Возникшие в начале XX в. за границей группы русских анархистов, как правило, не имели общих строго выработанных программ и часто действовали в тесной зависимости от индивидуальных качеств и взглядов лидеров. Особенно это стало заметным в 1903-1904 гг. в Северной Америке (вокруг Г. Золотарева и С. Яновского), среди прочих в среде рабочих-евреев выделилась группа «Свободный голос рабочего», игравшая значительную роль в американском анархическом движении, но вплоть до января 1905 г. находившаяся под значительным влиянием эсеров и бундовцев.
В Лондоне усилиями П.А. Кропоткина образуется «Группа русских рабочих-анархистов» (1904 г.), которая поставила своей задачей распространение в России анархистских изданий108. В июне 1904 г. подобная «Издательская группа под названием «Анархия» создается в Париже. Ее основателем и лидером стал известный анархист Б.Я. Энгельсон109. Задачами организации он считал, «не издание одной или нескольких брошюр, а издание обширной анархической научной и популярной литературы, предназначенной специально для водворения и распространения в России... (ибо) как анархические группы, так и отдельные товарищи, занимающиеся пропагандой анархизма, пишут... нам из России, что одним из главных тормозов распространения анархизма... является почти полное отсутствие анархической литературы на русском языке. Вот почему я образовал группу «Анархия»110.
Поддержку Энгельсону в составлении группы и образцовой по меркам революционной эмиграции библиотеки оказали редакторы французских анархических печатных органов Л. Мате и Ж. Грав. Получил Энгельсон и 500 франков из Лондона от некоего И. Краснова111. Кроме этого, рассчитывал на получение денежной помощи из Америки (от С. Яновского) с которым состоял в оживленной переписке112. Удалось установить, что ядро группы «Анархия» составили И человек, проживавшие во Франции и Швейцарии: Л.-М.-Л. Алешкер, М.И. Гольдсмит, Екатерина Литвин, М.Г. Ру¬
108 См., напр.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 232 (1904 г.). Д. 600. Ч. 1. Л. 4; Там же. Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 285. С 1901 г. произведения П.А. Кропоткина издавались в Лондоне под грифом: «Группа русских коммунистов-анархистов». См.: Старостин Е.В. П.А. Кропоткин (1842-1921): Библиографический указатель печатных трудов. М., 1980. Вып. I. С. 17-176.
109 О нем более подр. см.: Кривенький В.В. Энгельсон Б.Я. (1881-1908) // Политические партии России: Энциклопедия. С. 715.
1,0 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 232 (1904 г.). Д. 600. Ч. 1. Л. 3.
111 Там же; а также: Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 286.
112 См.; Там же. Д. 600. Ч. 1. Л. 3 об.
99
бинштейн, М. Тверской, Р.Ш. Фелль, Л. Шейнис (все - Париж), И.С. Гроссман (Корсье, близ Женевы), М.Э.Р. Дайнов, Ш.Х. Каганович, С.М. Романов (все - Женева)113. Сохранилось и нами впервые опубликовано воззвание группы в связи с началом деятельности под названием «Ко всем товарищам анархистам!»114
Деятельность Бориса (Берки) Энгельсона вызывала восхищение молодых анархистов и сравнивая ее с работой «Морица» (Алеш- кера. - К. В.) по созданию такой же библиотеки, Г.Б. Сандомирский отмечал бескорыстное, фанатичное служение обоих делу революции, считая немаловажным обстоятельством то, что «в этих самочинных клубах кипели словесные бои, вырабатывались программы, составлялись кружки по различным вопросам, - словом, всеми доступными способами выковывались воля и сознание будущих бойцов революции»115.
По-другому воспринимали работу лиц, подобных Энгельсону, П.А. Кропоткин и его ближайшие единомышленники. Через М.И. Гольдсмит в Париже и В.Н. Черкезова в Лондоне Кропоткин получал письма от Энгельсона с информацией о делах группы «Анархия»116. Оценивал он «анархистов» весьма скромно: «...издавать самое легкое дело. Главное же теперь - распространять то, что издано, и подготовить силы для снабжения русских товарищей точными сведениями и значениями. Есть ли у вас связи в России?»117 Кропоткин осуждал и методы сбора средств, практиковавшиеся группой «Анархия» (расчет на незначительную общественную помощь): «Наши товарищи здесь, - писал он, - рабочие, буржуа - нет. Что же здесь собирать. Собирать деньги на дело надо в России, а лондонские рабочие и без того много дают на текущие нужды»118.
В 1903-1905 гг. оформившиеся и организованно окрепшие группы русских анархистов-эмигрантов оказывали большую практическую помощь своим единомышленникам как за границей, так и в России. Сохранились сведения, что в первой половине 1905 г. финансовую помощь русским анархистам в Лондоне (1000 дол.), Женеве (250 дол.), Париже (90 дол.), оказали группы анархистов-евреев из Нью-Йорка и Чикаго119. В Западной Европе распределением средств,
113 Там же. Л. 2, 3 об.
114 Анархисты. Т. 1. С. 40-41.
115 Сандомирский Г.Б. Красные метеоры... С. 190-192.
116 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Он. 232. Д. 600. Ч. 1. Л. 3.
117 Там же. Л. 4 об.
118 Там же. Л. 4.
119 Подсчеты автора по материалам переписки П.А. Кропоткина с секретарем Американской Федерации евреев-анархистов доктором Г. Золотаревым и М.И. Гольде-
поступавших из разных концов света для российских анархических организаций, занимался лично П.А. Кропоткин120. Сохранилась направленная ему телеграмма от русских анархистов в Соединенных Штатах, извещающая о посылке 500 долларов: «Anarchists for Russian Revolution 500 dollars stroudh Freie Arbeter Shtime. Solotaroff, Janovski» («Анархистам для Русской Революции 500 долларов от «Фрейе Арбейтер Штимме» («Свободного голоса рабочего»). Золотарев, Яновский»)121.
Общая численность заграничных групп российских анархистов (без учета действовавших в Северной и Южной Америке) бывшая довольно длительное время в Европе практически на одном уровне (1900 г. - 4 группы, 1901 г. - 4, 1902 г. - 5, 1903 г. - 5), в 1904 г. достигает 10, а в 1905 г. - 18 организаций. Вероятно, и небольшой (в пределах 40-50 человек) была до 1904 г. численность русских анархистов-эмигрантов в Европе122. В 1905 г. эта цифра должна была измениться, но такими сведениями мы пока не располагаем.
Таким образом, анархическое движение российских эмигрантов, представленное в конце XIX - начале XX в. единичными организациями, к 1905 г. заметно возросло и стало оказывать серьезное влияние на развитие анархизма в России.
Между тем вопрос о времени и месте появления первых анархистских организаций и начале непосредственной пропаганды анархизма в России (по мнению наших оппонентов) до сих пор остается дискуссионным123.
мит. См.: ГА РФ. Ф. 1129. П.А. Кропоткин. Оп. 2. Д. 1231. Л. 9, 10 об., 13, 17; Ф. 5969. On. 1. Д. 94. Л. 10, 12, 13, 17, 32, 38 и др. До января 1905 г. анархисты, проживавшие в Америке («за 2,5 года»), оказали финансовую помощь симпатизирующим им эсерам (БО П.С.-Р.) в размере «по крайней мере 5000 долларов». См.: Там же. Д. 1231. Л. 6 об. Подобный казус Г. Золотарев в письме о 3 февраля 1905 г. П.А. Кропоткину объяснял неверием заграничных (западноевропейских) организаций в силы русских анархистов и отсутствием данных об анархистском движении в России («мы думали, что анархического движения в России вовсе нет»). См.: Там же. Л. 5 об. - 6.
12° ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 96. Л. 10,12,13,20, 22, 28,49,68 и др.
121 Там же. Ф. 1129. Оп. 2. Д. 1231. Л. 17.
122 Подсчеты автора по данным использованных архивных источников и литера- туры. См. также Приложение.
123 В принципе, и это было признано специалистами-анархологами (Е.В. Старостиным, Н.М. Пирумовой и др.) этот вопрос был решен в моей кандидатской диссертации «Анархисты в революции 1905-1907 годов» (М., 1989) (см., напр., С. 36-48). Не приводя никаких новых архивных данных, некоторые авторы (В.Д. Ермаков, А.А. Штырбул и др.) оспаривают эти доказательства. Это вынуждает нас еще раз обосновать свою точку зрения и привести новые сведения, собранные в 1989-2017 гг.
101
В данном вопросе (немаловажным для уточнения деталей возрождения анархизма в стране в начале XX в.) мы придерживаемся следующей позиции, которую попробуем обосновать и доказать.
Первые анархистские группы появляются в стране в 1903 г.: весной-летом. среди представителей еврейской интеллигенции и присоединившихся к ним ремесленных рабочих в г. Белостоке Гродненской губернии, в г. Нежине Черниговской губернии124.
Создателем группы в Белостоке оказался местный житель, носильщик по профессии - Шлема Хаимов Каганович, ставший за время шестилетнего пребывания за границей (с 1897 по начало зимы 1903 г.) анархистом, членом «Женевской группы русских А.-К.»125. В январе-марте 1903 г. в Белостоке ему удалось распропагандировать некоторых бундовцев и эсеров и основать кружок, разросшийся затем в анархистскую Интернациональную группу «Борьба»126. 21 августа 1903 г. в Департаменте полиции были получены первые обобщающие сведения о новой организации127.
Сами анархисты «днем рождения» своих организаций считали 1903 г.128, им вторили социал-демократические авторы, например Б.И. Горев (1914 г.), Я. Яковлев (Эпштейн) (1921 г.), М. Равич-
124 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1904 г. Оп. 232. Д. 600. Ч. 1. Л. 2 об.; Придеснянский Л. Первые шаги анархизма на У крайне // Альманах. Сборник по истории анархического движения в России. Т. 1. Париж, 1909. С. 117. Автор указывает применительно к лету 1903 г.: «Анархических групп в России в то время не было, систематическая пропаганда велась тогда лишь в Белостоке...»; Заявление групп анархистов-коммунистов «Набат» // Хлеб и воля: Орган русских А.-К. Женева. 1905. Октябрь. № 23. С. 3-4; Вооруженное сопротивление в Нежине // Там же. С. 4-5. Здесь указывалось: «Пропаганда анархизма началась в нашем городе 2 года назад...» (С. 4).
125 См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 334. Л. 39-40.
126 Там же. Оп. 232. Д. 600. Ч. 2. Л. 155-155 об.
127 Там же. Л. 155 об.; Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 218.
128 См., напр.: «И.Г.Б.» С Родины. Анархическое движение в России (Корреспонденция) // Хлеб и воля: Орган русских А.-К. Женева. 1904. Июль. № 10. С. 3. Здесь буквально говорилось следующее: «...анархизм проложил себе, наконец, дорогу в России и начинает быстро распространяться... на западе и юге России. Пропаганда анархизма началась более года тому назад в одном из городов Западного края» (Таким образом, автор заметки указывает 1903 г. как год появления первой группы и начала пропаганды анархизма в XX в. в России); Н.Р.-въ (Н.И. Рогдаев). Краткий очерк анархического движения в Польше, Литве и Лифляндии // Буревестник: Орган русских А.-К. Париж; Женева, 1908. Февраль. № 9. С. 10; «Белосточанин». Из истории анархического движения в Белостоке // Альманах... Т. 1. Париж, 1909. С. 6, 28. Автор, участник анархического движения в Белостоке, пишет следующее: «...начало сплочения этих одиночек (анархистов. - К. В.) в анархическую группу было положено весной 1903 года прибывшим из Лондона товарищем»; Придеснянский Л. Первые шаги анархизма на Украине... С. 117; Ю.Р.А. Нисан Фарбер (Некролог) // Хлеб и воля. 1905. Октябрь. № 23. С. 7-8; «А.С.» (А.С. Пастухов). Чернознаменцы и безначальцы // М. Бакунин. 1876-1926. Очерки истории анархического движения в России. С. 281; и др.
102
Черкасский (1929 г.), В.Н. Залежский (1930 г.)129, либералы - П.Н. Милюков и представители других партий и движений130. Этой же даты придерживались советские авторы 1940-1970-х гг. - Л.А. Кузина (1949 г.), А.Д. Косичев (1905 г.), Э.А. Баллер (1950 г.), С.Н. Канев (в работах 1974 и 1979 гг.)131. Некоторые исследователи вообще связывали появление организованных анархистских организаций в России непосредственно с событиями первой русской революции (так считал анонимный автор социал-демократической брошюры «Анархизм и хулиганство» (1906 г.) Е.М. Ярославский (1939 г.))132. Известную недоговоренность и непоследовательность в своих оценках демонстрировали С.И. Шило (1949 г.) и В.В. Комин (1969 г.), но и они все же склонялись к тому, что только в 1903 г. анархистские группы появляются на российской территории133.
Весьма живучими оказались представления некоторых авторов о существовании анархистских организаций в стране в 1898— 1902 гг.134 Если бы эта информация была аргументировано обосно¬
129 См.: Горев Б.И. Аполитические и антипарламентские группы... С. 476; Яковлев Я. Русский анархизм в Великой русской революции. М., 1921. С. 3; Равич-Черкас- ский М.Н. Анархисты. (Какие партии были в России) / под общ. ред. В. Юдовского. Харьков, 1929. С. 18, 24, 29; Залежский В.Н. Анархисты в России. М., 1930. С. 19, 70, 71; и др.
130 См., напр.: Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция. С. 339.
131 См.: Кузина Л.А. Борьба партии большевиков. С. 139; Косичев А.Д. Разгром Лениным и Сталиным... С. 106; Баллер Э.А. Идейный разгром анархизма. С. 65, 70; Канев С.Н. Октябрьская революция и крах анархизма. (Борьба партии большевиков против анархизма. 1917-1922 гг.). М., 1974. С. 26, 34; Его же. Анархизм и его крах в России // Исторические записки. Т. 103. М., 1979. С. 162.
132 См.: Анархизм и хулиганство / пер. с польского Иды С...ой. СПб., 1906. С. 26; Ярославский Ем. Анархизм в России. С. 6-7, 8.
133 С.И. Шило практически повторял основные идеи Е. Ярославского: «В период первой русской революции анархизм возродился среди деклассированных мелкобуржуазных элементов». См: Шило С. Борьба И.В. Сталина против социологии анархизма. С. 15. В то же время на с. 34 указанной диссертации С.И. Шило верно заявляет о появлении первой анархистской группы в России в Белостоке, Одессе, Житомире и Нежине,... можно вполне допустить мысль о существовании подобных групп анархи- стов-коммунистов в этот период и в некоторых других больших или малых городах и населенных пунктах России». См.: Комин В.В. Анархизм в России. Калинин, 1969. С. 50 (по 1903 г. см. С. 57, 62).
134 Эти сведения (применительно к 1902 г.) первым привел Е.М. Корноухов в работе 1981 г. (см.: Борьба партии большевиков против анархизма в России. М., 1981 г. С. 32). Полностью повторил и расширил их в статье 1986 г. В.Д. Ермаков (см.: Ермаков В.Д. О количестве и размещении анархистских групп и организаций России в период между двумя буржуазно-демократическими революциями // XXVII съезд КПСС и актуальные вопросы истории партии. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. С. 44-46). По его мнению, первая анархистская группа в России появилась не в 1902 г. в Белостоке, а в 1901 г. в Кишиневе (?!). В это же время якобы существовала группа сторонников Махайского в Иркутске. А в 1902 г. (по мнению Ермакова) анархистские группы существовали уже не только в Белостоке, но и в Каменец-Подольске,
103
вана, а то ведь нет пока никаких убедительных сведений архивного характера о деятельности данных «организаций».
Да, существуют отдельные (единичные^) косвенные письменные упоминания о существовании групп анархистов в некоторых населенных пунктах России. Сведения эти появились у авторов либо мемуарных публикаций спустя почти 25-30 лет после описываемых событий (см., например, соответствующий очерк в мемуарах Г.Б. Сандомирского «Красные метеоры» (Л.; М., 1931), либо при необходимости заполнения анкет Всесоюзного Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев в конце 1920-х гг., а здесь, как говорится, возможны были варианты... (и увеличение срока «революционной партийной деятельности», и для получения определенных социальных льгот и т. п.), а это не всегда способствовало достоверности полученной информации135. Иногда факты о «ранней» истории
Кишиневе, Одессе, Белой Церкви. В 1903 г. (по его подсчетам) анархистские организации имелись уже в 12 населенных пунктах России ( в монографии 1996 г. это число уже увеличилось до 14; см.: Ермаков В.Д. Указ. соч. С. 83), а в 1904 г. - в 37 (в монографии 1996 г. число увеличено до 41).
После проверки источников, заявленных В.Д. Ермаковым, удалось установить, что его данные о появлении первой анархистской группы в России в 1901 г. в Кишиневе основываются на опечатке в тексте использованного им справочника Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Архивные данные также говорят, что Южно-Русская группа А.-К. «Хлеб и воля» существовала в Кишиневе в 1907 г., но никак не в 1901 г. См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 237. Д. 100. Т. 3. Ч. 1. Л. 270, 272-272 об.; Там же. Т. 1. Ч. 2. Л. 281. Первая анархо-коммунистическая группа появилась в Кишиневе в феврале-марте 1905 г. См.: Там же. 1906 г. Оп. 235. Д. 20. Ч. 18. Л. 16.
Данные Е.М. Корноухова о существовании анархистских групп в 1902 г. в Белостоке и Нежине (на которые часто ссылается в своих работах В.Д. Ермаков) основаны на «доработке» Е.М. Корноуховым архивного источника из ГА РФа. В деле 600 (часть 2) - Л. 155 как удалось установить после проверки нет указания на то, что именно в этот период в указанных населенных пунктах появляются анархические группы.
Некоторая «модернизация» взгляда на рассматриваемый вопрос произошла и у С.Н. Канева, написавшего в одной из работ о 1902 г. как дате появления первой анархистской группы в России в начале XX в. См.: Канев С.Н. Революция и анархизм. С. 221, а также: Его же. Советская историческая литература о борьбе большевиков против анархизма // Борьба Ленинской партии против непролетарских партий и течений (дооктябрьский период): Историографические очерки. Л., 1987. С. 168.
135 Известное исключение составляют данные польского социалиста Л. Кульчицкого (Мазовецкого), сообщившего о начале анархистской деятельности в Белостоке в конце 1902 г. Кульчицкий Л. Анархизм в России. СПб., 1907. С. 34. К сожалению, и его сведения не подтверждаются материалами наблюдений Департамента полиции. См. также: Материалы по истории революционного движения в Нижнем Новгороде / под ред. В.Т. Илларионова. Н. Новгород, 1922. Т. 3. С. 20; Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев: в 2 т. М., 1934. Т. 1. С. 79,379; Сандомирский Г.Б. Красные метеоры. С. 36-37. Интересно, что Г.Б. Сандомирский связывает появление первых анархистских организаций в родной ему Одессе с 1898-1899 гг. (!). Эта точка зрения не имеет себе равных в историографии анархизма в России и приводится автором с его воспоминаниями о
104
анархистских организаций в России (не связанные с необходимостью ответа на вопросы анкет, либо мемуарами или другими подобными обстоятельствами) приводили сами анархисты. На сегодняшний день известны всего только два таких свидетельства (в корреспонденции газеты «Набат» (Южно-Русской группы А.-К.) за июль 1905 г.136 и в высказывании лидера парижской группы А.-К. «Без руля» некоего «Митюхи» в одноименном печатном органе за сентябрь 1908 г.). Еще раз повторяем, что документальных подтверждений этих фактов истории анархизма в России пока не удалось найти.
На более диалектически верной позиции стоит А.А. Штырбул, указавший в своей монографии, что «первые годы XX века стали временем формирования в России организованного анархистского движения»137.
покушении Л. Луккени в 1898 г. в Женеве на австрийскую императрицу Елизавету: «В это время прогремел акт Луккени, о котором заговорила вся мировая печать. Вокруг этого акта возникло много споров среди тогдашних анархистов... В результате вокруг «безмотивного» акта Луккени образовалась целая литература. В связи с этим актом переругались между собой не только социалисты, но и сами анархисты. Тем временем Луккени судили и приговорили к пожизненному тяжкому заточению. В то время в нашем городе уже начали зарождаться организации анархистов (выделено мной. - К. В.). Я помню, что впервые я пришел в соприкосновение с анархической организацией, когда мне было предложено в качестве «сочувствующего» купить карточку Луккени, нелегально распространявшуюся в то время». И эта точка зрения на настоящий момент не подтверждается ни архивными данными, ни фактами из биографии Г.Б. Сандомир- ского. За границей он впервые оказался в 1901 г. в роли студента факультета литературы и социальных наук Женевского университета (см.: Указ. соч. С. 78), а в 1902 г. перешел на юридический факультет (см.: Там же. С. 83,160) и по свидетельству самого Сандомирского, «в это время как раз стали создаваться в Женеве первые организации русских анархистов, к которым я открыто примкнул (выделено мной. - К. В.). Я принадлежал к небольшой группе «Вольная Воля», вдохновителем которой был неутомимый эмигрант доктор (М.Г.) Сущинский... «Вольная Воля» стояла на крайнем фланге террористического анархизма...» (см.: Там же. С. 160). Эту «историческую загадку» и обратную картину зарождения российского анархического движения в стране (не под влиянием заграницы, а именно в России) мог разрешить только сам Г.Б. Сандомир- ский (1882-1938). Этот талантливый человек, видный дипломат и приверженец анархизма был расстрелян 13 августа 1938 г. на Дальнем Востоке в Бамлаге. Подр. см. нашу статью о нем в энциклопедии «Политические партии России» (М., 1996. С. 547-548).
В целом, весьма пессимистически относясь к заявлениям других кандидатов на роль «первооткрывателей» анархического движения в России в начале XX в., признаем «увесистость» мемуарного заявления Г.Б. Сандомирского, но даже знакомство с его личной перепиской, которую нам любезно предоставила его дочь Ю.Г. Сандомирская, не разрешило всех неясностей проблемы.
136 См.: Набат: Орган Южно-Русской группы А.-К. Б. м. [с. Куриловка Киевской губ.], 1905. Июль. № 1. С. 11, а также: ЦГИА Украины (г. Киев). Ф. 1439. Черниговское ГЖУ. On. I. Д. 204. Л. 10 об. В корреспонденции, в частности, писалось: «...в течение 1901-1903 годов анархические группы работали в Риге, Белостоке, Одессе, Санкт- Петербурге и Черниговской губернии».
137 См.: Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века. Ч. 1. Омск, 1996. С. 81.
105
Несколько особняком стоит информация о существовании в Иркутске в 1898-1899 и 1902 г. кружка (группы) махаевнев (последователей теории Я.В. Махайского)138. Действительно, в 1899 г. махаевцам удалось выпустить листовку «Товарищи! С призывом к рабочим свергнуть самодержавие путем террора» (на документе стояла подпись «Рабочая партия политического освобождения России»), а также один из гектографированных выпусков (тиражом до 200 экз.) основного труда Махайского «Умственный рабочий» с программой борьбы со всем образованным обществом. После некоторого перерыва (связанного с очередной отсидкой Махайского в местной тюрьме), он вновь возобновил свою антиинтеллигентскую агитацию и распропагандировал около десятка рабочих-булочников, организовал из них небольшой кружок и к 18 апреля (1 мая) 1902 г. выпустил две листовки - «К иркутским рабочим» и «Майская стачка»139 - с призывами к борьбе с образованным обществом и еврейскими погромами. Махайский пытался организовать забастовку, но потерпел полную неудачу. По свидетельству прокурора иркутской судебной палаты Е.П. Нимандера, «на сходку собралось только 10 или 12 человек, и те отнеслись к Т.А. Чуприну (один из рабочих- булочников. - К. В.) и поддерживающему его политическому ссыльному (это был Я.В. Махайский. - К. В.) несочувственно»140. Более того, булочники решили выдать Махайского полиции, и уже 26 марта 1903 г. он по решению суда получил 6 лет ссылки в Средне-Колымск. 10 июня 1903 г. по дороге в ссылку ему удалось совершить побег и нелегально перебраться за границу. Началась пора заграничной политической деятельности революционера, о которой мы еще расскажем в исследовании. Пока же попробуем снять покров таинственности с деятельности Махайского в Иркутске, особенно в 1902 г., ибо некоторые современные авторы по-прежнему продолжают называть формирования немногочисленных сторонников Махайского в числе первых анархистских организаций в России141.
138 См.: Рабочее движение в Сибири: историография, источники, хроника, статистика: в 3 т. Т. I. XVII в. - 1904 г. / под ред. Н.В. Блинова и В.П. Зиновьева. Томск, 1988. С. 106-108, 230-231, 245, 248. Без всяких оснований авторы публикации ведут речь об анархо-синдикалистском характере создаваемых Махайским в Иркутске кружков (групп) в разное время.
139 Впервые полностью опубликована нами в 1998 г. в сборнике документов «Анархисты» (Т. 1. С. 29-35).
140 См.: Нимандер Е. Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897-1907 гг. СПб., 1908. С. 6.
141 См., напр.: Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (вторая половина XIX - конец XX веков). СПб., 1996. С. 51,88; Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века. С. 81.
106
На самом деле, это не так. Воззвания Я.В. Махайского (за апрель 1902 г.), изданные на мимеографе, обосновывали основные положения теории «всемирного заговора» рабочих - махаевшины. Документы были написаны в таком черносотенно-демографическом духе, что вызвали подозрения у представителей почти всех революционных организаций, имевшихся в то время в Иркутске (эсеров, эсдеков), а также за границей. В двадцать втором номере «Искры» за июль 1902 г. появилась заметка «Пролетарский праздник в далекой Сибири», послужившая причиной бурного скандала между социал-демократами и анархистами. Петр Кропоткин писал тогда же своей ближайшей сотруднице Марии Гольдсмит, что «...нападение Плеханова - слишком мелкое. Конечно, в Иркутске) нет ан(архист)ов. и Пл(еханов) знает что не от них шла эта прокламация (речь шла о «Майской стачке». - К. В.). Но приходится столько написать по поводу одной строчки!»142 Социал-демократы, фиксировавшие хронику российских событий, неожиданно прервали все дискуссии с анархистами и решили отмолчаться. Понемногу таинственный покров стал рассеиваться, и в эмиграции вновь заговорили о феномене Яна Махайского. Осенью 1903 г. он объявился в Женеве, и примерно к этому времени (может быть, к началу зимы 1904 г.) относится одно мемуарное свидетельство Г.Б. Сандомирского, скрывавшего на своей квартире от преследований швейцарской полиции Я.В. Махайского (он имел поддельный паспорт и опасался разоблачения; Герман Сандомирский проводил свое сравнение по линии «двух Иванов» - Каляева - Махайского, которых он хорошо знал): «...его (Махайского. - К. В.) нетерпимость равнялась его фанатизму. Многие, по неведению, не то причисляют его к анархистам, не то говорят об его симпатиях к анархистам. И то. и другое неверно (выделено мной. - К. В.). Среди анархистов у него были, правда, личные друзья, но это нисколько не мешало ему выступать против них с такой же резкостью, как и против с.-д. и против эс-эров (выделено мной. - К. В.). Мне вспоминается диспут, на котором разбиралась книга Плеханова «Анархизм и социализм». Основным докладчиком был Махайский, который в критике, например, учения Кропоткина, не только солидаризировался с Плехановым, но и шел дальше него»143.
Таким образом, и анархисты не считали на 100% воззрения Махайского анархическими. Будучи хорошо знаком с работами М.А. Бакунина, разделяя многие положения анархистов, он тем не менее не признавал, что немедленное устранение государства унич¬
142 ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 94. Л. 75.
143 Сандомирский Г.Б. Красные метеоры. С. 202-205.
107
тожит возможность новых форм угнетения, питал подозрение, что анархисты являются теми же интеллигентами. Подобные взгляды Махайского встречали резкое неприятие со стороны идеологов русского освободительного движения. Близкий к народничеству Р.В. Иванов-Разумник в специальном исследовании об интеллигенции, критикуя представления Махайского о «новом эксплуататорском классе», справедливо ставил вопрос: а кто же такие сами маха- евцы - не интеллигенты ли? Отвечая на этот вопрос, Е.И. Лозинский (Е. Устинов), один из наиболее плодовитых и талантливых сподвижников Махайского, писал: «Нет, они редчайшие друзья пролетариата, сбросившие свою волчью шкуру»144. В общем, сражаясь почти со всеми представителями российского освободительного движения (разных направлений) Махайский почти всегда оказывался в одиночестве и имел больше противников, чем сторонников.
Мы уже неоднократно писали о феномене махаевщины - своеобразном течении российского освободительного движения, интегрировавшего отдельные положения марксизма, анархизма и синдикализма в деле обоснования идеи о враждебности социалистической интеллигенции представителям рабочего класса145. С появлением новых архивных сведений приходиться каждый раз уточнять даже какие-то свои позиции и установки (особенно в деле причисления махаевцев к анархистам)146. Вероятно, истина, как всегда, находится где-то посередине, но однозначно причислять махаевцев к анархистам любого толка мы бы не стали. Одно остается бесспорным: ма- хаевские (махаевистские) организации 1903-1904 гг. под названием «Рабочий заговор» или «Непримиримые» (в деле борьбы против интеллигенции, капитала, власти и собственности) послужили определенным аккумулятором для оформления анархистских групп на Северо-Западе и Юге России. Это не отрицали и сами анархисты147.
144 Лозинский Е. Что же такое, наконец, интеллигенция? СПб., 1907. С. 5.
145 См., напр.: Кривенький В.В. (Выступление на «круглом столе» 15 января 1991 г. в издательстве «Прогресс»). Интеллигенция и общество. По книге М. Шатца «Ян Вацлав Махайский. Радикальный критик русской интеллигенции и социализма» (Питтсбург, 1989) // Общественная мысль за рубежом. Книжное обозрение. Ежемесячный критико-библиографический бюллетень. М.: Прогресс, 1991. Апрель. № 4. С. 56-58; Его же (в соавт. с И.Е. Задорожнюком). Я.В. Махайский // Политическая история России в партиях и лицах. (Вып. 2). М.: Терра, 1994. С. 291-304; Его же. Ма- хаевщина // Политические партии России... М., 1996. С. 349; Я.В. Махайский // Там же. С. 349-350.
146 Этого я не избежал, например, в своем выступлении о Я.В. Махайском на «круглом столе» в издательстве «Прогресс» в январе 1991 г.
147 См., напр.: Новомирский Д.И. Анархическое движение в Одессе // М. Бакунину. 1876-1926: Очерки истории анархического движения в России: Сборник статей / под ред. А.А. Борового. М., 1926. С. 247-248.
108
Таким образом, с учетом всего вышесказанного (применительно к анархистским и махаевским организациям), нет пока никаких оснований менять нашу точку зрения по вопросу о времени и месту возникновения первых анархистских организаций в России в начале XX в.
1.3. Российское анархическое движение накануне первой революции
Несмотря на то что в 1903 г. анархистское движение в России стало приобретать какие-то организованные очертания, деятельность анархистов не находила большого сочувствия у современников и, как правило, встречала многочисленных противников в лице представителей русских и польских социалистических партий. Департамент полиции отмечал, что «социализм является злобой дня, оттесняя на задний план новое учение анархизма»148. В 1903 г. анархистские группы существовали лишь в 11 городах страны - Белостоке, Бердичеве, Вельске, Варшаве, Вильно, Остроге Черниговской губернии, Гродно, Заблудове, местечке Крынки (близ Белостока), Нежине и Одессе149. В источниках встречаются весьма противоречивые сведения о существовании анархистских организаций в таких населенных пунктах, как Александровск Екатеринославской губернии150, Екатеринослав151, Екатеринбург, Елисаветград152 153 154, Елец, Златоуст, Каменец-Подольск, Киев, Никополь Екатеринославской губернии, Кутаис153,154.
К 1904 г. процесс «обрисовки» российского анархизма приобретает более массовый характер, и в районе Северо-Запада, Юга-Запада
148 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 217.
149 Это подтверждается как данными Департамента полиции и Министерства юстиции России, так и биографическими свидетельствами бывших каторжан и ссыльнопоселенцев в справочниках 1929 и 1934 гг. См., напр.: Политическая каторга и ссылка: Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. М., 1929. С. 16, 44, 549, 590, 642; То же издание (в 2-х ч.). М., 1934. С. 22, 671, 728, 782-783.
150 Ныне г. Запорожье.
151 Ныне г. Днепр.
152 Ныне г. Кропивницкий.
153 Ныне г. Кутаиси.
154 О них говорится только в упомянутых выше справочниках членов общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. См., напр.: Политическая каторга и ссылка. М., 1929. С. 63-64, 116, 168,176-177, 256,328, 473. Эти же сведения были повторены в издании 1934 г. См. с. 79, 201, 209, 299-300, 379, 756. В других источниках (в том числе архивных) данных о существовании этих организаций нет.
109
и Юга создается 26 анархистских групп в 25 населенных пунктах155. В 1996 г. А.А. Штырбул в своей монографии (Омск, 1996. С. 81) сообщил о наличии в 1904 г. анархо-синдикалистского кружка под руководством А.Н. Буйского на Анжерских копях Томской губернии. По обнаруженным им архивным данным следует, что кружок имел определенные связи с железнодорожниками станции Тайга и здесь также после переезда лидера кружка проходили занятия в духе анархо-синдикализма. Таким образом, в 1904 г. в стране действовало порядка 27-28 анархических формирований в 26-27 населенных пунктах. Сведения о существовании анархистских организаций еще в 19 других городах (которые часто использует в своих подсчетах В.Д. Ермаков) нам представляются весьма сомнительными156.
Большинство российских анархистских групп 1903-1904 гг. состояли из последователей теории П.А. Кропоткина и поэтому чаще всего именовали себя группами «Хлеб и воля» (хлебовольцами). Они проповедовали насильственное разрушение существующего общественного и государственного строя, вели пропаганду коммунистических начал среди лиц, как правило, занятых в ремесленном производстве. Хлебовольцы решительно отвергали экспроприации имущества у частных лиц и признавали лишь крупные казенные экспроприации. При этом они считали, что антибуржуазные террористические акты157, проведенные отдельными анархистами в стране,
155 Это были группы хлебовольческого направления в городах: Барановичи, Белосток (2 группы), Бельск, Брест-Литовск, Вильно, Волковысск, Гродно, Заблудово, Ковно, м. Крынки, Минск, м. Орел Гродненской губернии, Ружаны, Сморгонь, Тро- стян, Хороще, Цехновичи (все - местечки близ Белостока), Житомир, Нежин, Одесса, Рига, Екатеринбург, Баку, Кутаис, Варшава.
Существовали также группы махаевцев в Бердичеве, Екатеринославе, Одессе, Остроге Волынской губернии.
Сведения о вышеприведенных организациях проходят по Департаменту полиции, ряду литературных источников, а также справочникам политкаторжан и ссыльнопоселенцев. См.,напр.: Политическая каторга и ссылка. М., 1929. С. 16,44,90,111-112,147, 282, 384, 406, 414, 481, 579, 590, 642, 665; То же издание 1934 г., см. с. 22, 112, 330, 396, 438, 445,467-468,478, 554,656, 671, 674, 728, 753-754, 782-783.
156 Речь идет о следующих населенных пунктах: Александровск, Златоуст, Екате- ринослав, Екатеринбург, Елец Орловской губернии, Елисаветград, Калиш, Каменец- Подольск, Киев, Кишинев, Лодзь, Никополь, Пенза, Санкт-Петербург, м. Соколки Гродненской губернии, Симферополь, Харьков, Херсон, Ялта. О наличии в них каких- то анархических организаций ничего не известно. Так, в Харькове, речь шла только о попытке рабочих организоваться на «анархических началах». Характерно, что местные социал-демократы называли выпущенную ими прокламацию «зубатовской». ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1904 г. Оп. 232. Д. 2108. Л. 3.
157 Первый террористический акт российских анархистов в начале XX в. совершил белостокский анархист Нисан Фарбер, предприняв покушение на текстильного фабриканта А. Кагана в местечке Крынки Гродненской губернии 29 августа 1904 г. Фабрикант получил удар кинжалом в шею «за неуступчивость по отношению к стачечникам».
110
отвлекают рабочие массы от политической борьбы и сокращают их революционные стремления. Придерживаясь такой теории, первые группы анархистов-коммунистов (хлебовольцев) стали быстро развиваться за счет привлечения лиц из маргинальных (люмпенизированных) слоев общества, ремесленников, некоторой части рабочих и интеллигенции, особенно в местах так называемой «еврейской оседлости» в России158.
Наиболее типичным для российских анархических групп оказался процесс формирования первой Белостокской группы А.-К. Вначале здесь усилиями уже упоминавшегося Ш.Х. Кагановича возник небольшой кружок анархистов, вобравший в себя энтузиастов из ремесленно-интеллигентского населения города (в основном из среды эсеров и бундовцев). Для белостокских анархистов- коммунистов этот период растянулся с зимы-весны 1903 по август
1903 г. На втором этапе (с августа 1903 по сентябрь 1904 г.) произошло оформление сплоченной, сравнительно многочисленной группы под названием «Интернациональная группа “Борьба”». После ликвидации ядра этой группы осенью 1904 г., оставшимися на свободе анархистами была проведена реорганизация, и с ноября 1904 г. бело- стокские анархисты стали именовать себя «Группой русских анархистов -коммунистов»159.
На примере белостокских анархистов также ясно прослеживается динамика численности состава организации. Летом 1903 г. в кружке состояло 14 человек, все представители интеллигенции160. Первые представители рабочих профессий появляются в группе в начале
1904 г. и теперь из 25 анархистов 9 - представляют белостокских рабочих161. К 4 сентября 1904 г. (к моменту первой ликвидации группы), в ней насчитывалось уже около 80 человек, в основном за счет кустарей и ремесленников162.
158 «Черта оседлости» для евреев была «проведена» указом Екатерины II от 23 декабря 1791 г. Для их проживания отводилось только 15 западных и южных губерний Российской империи, их искусственно отлучали от занятий земледелием и торговлей, разрешали жить только в местечках. См.: ПСЗ. Собрание I. Т. 23. № 17006. Указываем (по алфавиту) данные 15 губерний: Бессарабская, Виленская, Витебская, Волынская, Гродненская, Екатеринославская, Киевская, Ковенская, Минская, Могилевская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская, Черниговская.
159 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8. Л. 218; Там же. Д. 344. Л. 12 об.; Там же. 1904 г. Оп. 232. Д. 600. Ч. 2. Л. 257.
160 Там же. Л. 155, 156 об.,162 об. См. также: Каторга и ссылка. 1928. № 4. Среди них Н. и Г. Брумеры, Каган, Н. Лифшиц, Л. Пинес, Г. Раковский, М. Рубинштейн, Тыктыш, Трейвиш, Е. Куприн, Р.Ш. Фелль (А. Каплан), Цитрон, Шойхет.
161 Первыми рабочими в группе оказались - А. Герцовский, Иосель, Я. Кругляк, Мотька-щетинник, С. Мулька, Н. Фарбер, Шлемка-токарь, Б. Штуплер.
162 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1904 г. Оп. 232. Д. 600. Ч. 2. Л. 162-164. Подсчеты автора.
111
Подобное развитие организации сказывалось и на характере боевых выступлений ее членов: до лета 1904 г. преобладали одиночные покушения и убийства охранников, «эффектные» (безмотивные) взрывы в местах скопления публики для привлечения внимания к своей деятельности (например, взрыв триумфальной арки Белостока 16 июня 1904 г.)163. С середины лета 1904 г. отмечаются первые акты так называемого «экономического террора» и участия анархистов в массовых стачках трудящихся. Лидеры местных анархистов - Шлема Каганович и Нисан Фарбер - появляются на публике, выступают с речами на революционных сходках в лесу, за городской окраиной. Эти собрания, как правило, разгоняются полицией и анархисты начинают оказывать вооруженное сопротивление органам правопорядка (с августа 1904 г.). Тогда же совершаются наиболее известные акции белостокских анархистов - покушение на фабриканта А. Кагана (29 августа) и подрыв полицейского участка в городе (6 октября 1904 г.). При проведении последней акции погиб организатор этих громких преступлений Н. Фарбер, и в анархической среде еще долго печатали листовки по этому поводу (в том числе и некролог одного из лидеров анархистов-белосточан)164. Полицейские чины и в центре, и в самом северо-западном регионе не на шутку всполошились столь «бурной» деятельностью анархистов и вынуждены были укрепить систему полицейского розыска в Белостоке. Буквально все революционные организации региона оказались напичканы секретными сотрудниками местного охранного отделения и стали давать чрезвычайно ценные сведения по деятельности, составу, численности и планам анархистов. По октябрю 1904 г. появилась возможность сравнить сведения по анархистам и представителям других революционных организаций в городе. Получилась следующая картина:
Анархистов-коммунистов
82 человека (55,1% от общей численности «революционеров» в городе);
Бундовцев
28 человек (20,6%)
Социалистов-революционеров
17 человек (12,5%)
Сионистов (членов ССРП)
14 человек (10,3%)
Польских социалистов (членов ППС)
2 человека (1,5%).
Итого:
143 человека (100,0%)165
163 ГД рф ф ^24. Министерство юстиции. 1905. Оп. 43. Д. 2676. Л. 1.
164 См., наир.: Покушения в Белостоке. Листок № 5. (Русские Коммунисты-Анархисты). (Б. д., 6. м.); Ко всем рабочим! (Группа рабочих А.-К.) (г. Екатеринослав. Октябрь 1905 г.). См.: Анархисты. Т. 1. С. 54-56, 156-158, 168-170.
165 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1904 г. Оп. 232. Д. 600. Ч. 2. Л. 164-165 об. Подсчеты автора.
112
Таким образом, выяснилось, что анархисты, не представлявшие в начале своей деятельности в Белостоке реальной политической силы, уже к концу 1904 г. стали ведущей политической силой в Белостоке.
В январе 1905 г. в донесении ротмистра К.И. Глобачева из Белостока в Департамент полиции указывалось, что «анархистская организация в городе... составляет группу приблизительно около 150 человек, что можно судить по составу отдельных кружков, коих всего 7, а каждый кружок насчитывает от 12 до 25 человек. Главное ядро группы составляют сознательные рабочие, и интеллигенты являются лишь в самом незначительном числе...»166. Развитие деятельности анархистов-коммунистов в Белостоке в это время достигает апогея, и они значительно влияют на революционную обстановку в регионе.
Но подобными явлениями не исчерпывается история российского анархического движения на его начальном этапе в новом столетии. Постепенно в стране начинается процесс дифференциации среди сторонников анархии. В конце 1903 - первой половине 1904 г. в разных точках России появляются малочисленные группы махаевцев (особенно в таких местах, как Белосток, Бердичев, Варшава, Вильно, Острог, Одесса, Екатеринослав). И хотя, как мы уже писали выше, деятельность Я.В. Махайского и его сторонников требует отдельного исследования и есть большие сомнения в причислении махаевцев к анархистам, на первых порах сторонники «чистого» (если так можно сказать) анархизма зачастую пробовали себя проявлять в рядах махаевцев и начальные векторы их революционной деятельности совпадали. Проиллюстрируем это на примере работы некоторых групп «Рабочего заговора» в 1903-1904 гг.
Так в Одессе подобная группа под названием «Непримиримых» образовалась в конце 1903 г. из лиц, принадлежавших ранее к Одесскому комитету эсеров и просуществовала до 12 апреля 1904 г. Ее организаторами явились преимущественно представители еврейской ремесленной молодежи, поставившие задачей своей деятельности «терроризирование населения политическими убийствами». Охранные структуры отмечали, что «непримиримые» эти идеи подхватили из программы социалистов-революционеров и спешили настойчиво испытать их на практике. К этому добавлялось столь характерное стремление грабежа торговых складов и магазинов167.
166 Там же. Л. 257.
167 ЦГИА Украины (г. Киев). Ф. 1597. Екатеринославское охранное отделение. On. 1. 1904. Д. 62. Л. 3; См. также: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Он. 253. Д. 8. Л. 229; Там же. Д. 334. Л. 30-30 об.; Д. 344. Л. 16.
113
В Екатеринославе группа махаевцев с оригинальным названием «Партия борьбы с мелкой собственностью и всякой властью» возникла в конце июня 1904 г.168 Ее организаторами выступили бело- стокские мещане Н.П. Брумер и А.Б.М. Раковский, а также их соратник из Елисаветграда - К.М. Эрделевский. «Партийцы» заручились поддержкой заводских рабочих Екатеринослава и упорно проводили в своих выступлениях мысль о бесполезности в России и на всем земном шаре не только интеллигенции, капитала, но и какой бы то ни было власти и собственности. Махаевцы призывали рабочих с оружием в руках добиваться уничтожения оков власти и капитала, не останавливаться даже перед разгромом фабрик и заводов и физического уничтожения отдельных собственников и интеллигенции. Все необходимое для жизни им также следовало добывать с оружием в руках. Что они предлагали на перспективу? Совершить государственный переворот путем террора. Проводя подобную агитацию, махаевцы советовали рабочим отказываться от участия в местных социал-демократических, эсеровских, других революционных организациях, считая, что их образ действий слишком медленно приближает пролетариат к политической свободе. После внедрения в группу агента охранного отделения уже в августе169 (по другим данным - в сентябре)170 1904 г. она была ликвидирована (имея в своем составе 8 человек)171.
Наиболее деятельная анархическая группа предреволюционного периода действовала в 1904-1905 гг. в Одессе. Первоначально она именовалась «Рабочей группой А.-К.» (хлебовольцев), затем, после ряда ликвидаций и реорганизаций, превратилась в «Южно-Русскую рабочую группу А.-К.» (работала вплоть до 1908 г.).
Еще в конце 1980-х гг. нам удалось установить, что данная организация в 1904 г. впервые в истории российского анархизма стала проводить совместные сходки анархистов и социалистов-ре- волюционеров в целях совместной борьбы с режимом172. Одесское охранное отделение взяло под контроль деятельность анархи¬
168 Там же. 1905 г. Оп. 233. Д. 1800. Ч. 12. Л. 16; Оп. 253. Д. 8. Л. 237; См. также: ЦГИА Украины. Ф. 1597. On. 1. 1904. Д. 62. Л. 7-9 об., 19-19 об.
169 7 августа 1904 г. См.: ЦГИА Украины. Ф. 1597. Д. 602. Л. 7-7 об., 19 об.
170 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1905 г. Оп. 233. Д. 1800. Ч. 12. Л. 16 об.
171 Там же. Л. 16 об. - 17, а также: ЦГИА Украины. Ф. 1597. Д. 62. Л. 9-9 об., 19-19 об.
172 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 334. Л. 66. Сходка была прервана полицией, и участвовавший в ней С.М. Борисов, впервые в истории российского анархизма, пытаясь избежать ареста, оказал вооруженное сопротивление полиции. Это произошло 30 сентября 1904 г. на Старопортофранковской улице (дом № 137) в Одессе.
114
стов и сразу выяснило, что руководители организации - мещане М.И. Мец, Б.-Л.-В. Шерешевская-Вейсбром («Шерка»), Х.Э. Эрде- левская (Ш. Фридзон), «стремилась вызвать в г. Одессе всеобщую забастовку и вооруженное восстание рабочих и с этой целью воспроизводили на гектографе и распространяли среди своих единомышленников соответствующие революционные воззвания»173. В январе-феврале 1905 г. группа (общей численностью до 12 человек) полностью была ликвидирована174. Терять Одессу как центр анархической пропаганды для анархистов работавших в Западной Европе было не выгодно и вскоре организация оказалась восстановленной175. В организации сохранились традиции совместной борьбы против самодержавия с другими революционными партиями. В марте 1905 г. состоялось шесть заседаний с эсерами по обсуждению тактики действий (анархистов привлекал их опыт террористической борьбы, имеющиеся пути приобретения оружия, известная популярность). Но единодушия не было. Три лидера реорганизованной группы («Яков», он же Н.Я. Гринфельд; «Абрам» (А.Ш. Грабин); «Мориц» (Л. Алешкер)176) предлагали вступать в соглашения не с эсерами, а с местными социал-демократами, «готовившимися к вооруженной самообороне евреев от нападений на них рабочих и хулиганов» в пасхальные праздники 17-19 марта 1905 г.177 Как оказалось, анархистам нравилась внутренняя организация социал-демократов Одессы и их влияние на трудящиеся массы178. На пасхальных шествиях анархисты в случае столкновения с полицией и черносотенцами рассчитывали применить разрывные снаряды. Их планы оказались нереализованными из-за активности чинов Одесского охранного отделения: в марте-мае 1905 г. они последовательно арестовали 16 из 23 членов группы, раскрыли лабораторию взрывчатых веществ, склад оружия и типографию179. Из сохранившейся в фонде М.И. Гольдсмит в ГА РФ газетной вырезки (название печатного органа установить не удалось) выяснилась судьба некоторых арестованных членов одесской группы А.-К. 14 января 1906 г. дело рассматривал военный суд Одессы, и
173 Наибольшую известность получили воззвания группы «Товарищи рабочие», «К Одесским рабочим», «К безработным и рабочим». См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1906 г. Оп. 235. Д. 20. Ч. 18. Л. 1-1 об., 5-5 об.
174 Там же. Л. 1-2,5-6,15,17-17 об.
175 Там же. Л. 13, 19-21, 27, 40 об. - 41 об., 43.
176 Наряду с ними, ведущую роль в группе играли ее основатели - Н.Л. Пащенко, К.В. Ружицкий, М.Н. Спенглер.
177 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1905 г. Оп. 235. Д. 20. Ч. 18. Л. 40 об. - 41 об., 43.
178 Там же. Л. 19-21,27,40 об. - 41 об., 43.
179 Там же. Л. 22-23 об., 38 об. - 40,41 об. - 44 об.
115
так как речь шла «об организации сообщества для ниспровержения существующего в России образа правления путем террора», приговорил к каторжным работам Пфайфера и Магазинера - на 6 лет каждого, Когана, Гринфельда, Латина и Ганенко - на 4 года каждого и к тюремному заключению - Гниденко на 4 года. Корреспондент отметил, что «подсудимые вели себя на суде крайне вызывающе, разбили стекла в помещении суда и в тюремной карете, по дороге в тюрьму»180.
С ликвидацией в конце 1904 - первой половине 1905 г. крупнейших в стране Белостокской и Одесской организаций анархистов, заканчивается начальный период деятельности сторонников анархии на российской территории. Представленный материал показывает, что практически каждая анархистская организация (вне зависимости от направления), а также близко стоящие к анархистам образования, типа махаевских, пытались проводить и отстаивать свой вариант программных и тактических действий. В масштабе страны (особенно до революции 1905 г.) анархисты пользовались весьма ограниченным влиянием, преимущественно в среде ремесленников и кустарей. В то же время, особенно в некоторых зонах «еврейской оседлости» (Белосток и окрестности, Вильно, Одесса, Екатеринослав), они пытались составить конкуренцию другим революционным силам и иногда даже (на весьма короткие периоды) возглавляли борьбу с режимом. Именно в названных (крупных центрах движения) к концу 1904 - началу 1905 г. в анархических образованиях заметно увеличивается число представителей рабочего класса. За 1904 - первую половину 1905 г., по двум городам - Вильно и Одессе зафиксированы попытки анархистов вступить в контакты с представителями социал-демократов и эсеров, в целях сплочения сил и борьбы с самодержавием181.
Заметное оживление анархистского движения в стране начинается с началом первой российской революции, с активизацией процесса дифференциации анархизма.
180 Там же. Ф. 5969. Он. 1. Д. 192. Л. 18.
181 В Вильно, анархисты еще в мае 1904 г., пытались завязать переговоры с местной организацией социалистов-революционеров, но безуспешно. См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1904 г. Он. 232. Д. 600. Ч. 1. Л. 1 об.
Глава II. АНАРХИСТЫ В РЕВОЛЮЦИИ 1905-1907 гг.
И.1. Организационная структура, численность
и социальный состав анархистских организаций
К началу 1905 г. усилиями первых российских пропагандистов анархизма сформировались три крупных центра анарходвижения - Белосток, Одесса, Екатеринослав. Они сумели подтвердить это и в революции 1905-1907 гг., став мобилизующими центрами движения. Менее значительные формирования анархистов в это же время существовали на Юго-Западе (Житомир - Каменец-Подольский - Киев), в Центральном районе (Нижний Новгород - Саратов - Пенза), на Северном Кавказе и в районе Придонья. В Закавказье центрами анархистов были Тифлис, Кутаиси, Баку. Незначительную роль в анархистской среде играли организации Прибалтики с центром в Риге и на территории Польши (район городов Варшава - Лодзь). Не являлись лидирующими группы Москвы и Петербурга. Анархические организации на огромных территориях Урала, Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока были представлены единичным формированиями (достоверные сведения о существовании небольших объединений анархистов имеются лишь по Екатеринбургу, Красноярску, Омску, Чите, Владивостоку, Харбину и Ташкенту)1.
Не выявлены данные о наличии групп анархистов в Финляндии, ряде северных губерний, прилегающих к Петербургу, а также в большинстве населенных пунктов Средней Азии, Урала, Сибири и Дальнего Востока.
В годы революции существенно возросла численность анархических организаций. В 1905 г. их насчитывалось уже 125 (в 110 городах и населенных пунктах), в 1906 г. - 221 (в 155 городах) и в 1907 г., ставшим «вершиной» движения, в стране действовало 255 формирований в 180 городах и населенных пунктах. В целом в 1903-1910 гг. (по нашим подсчетам) деятельность анархистов проявилась в 218 на-
1 Подр. см.: Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 годов. С. 90-340.
117
селенных пунктах империи, в 51 губернии и 7 областях2. За эти же годы в состав анархистских организаций по стране входило около 7 тыс. человек (в период революции их насчитывалось немногим более 5 тыс. человек).
В организационной структуре анархистских образований имелись свои особенности. Среди анархистов преобладали сравнительно малочисленные группы (от 3-9 до 30 членов), но встречались и крупные формирования (федерации) групп с большим числом участников (от 80-90 до 150-200 человек) с разветвленной сетью кружков и «сходок» для различных категорий и слоев населения. Крупные федерации анархистов, как правило, действовали в основных регионах их нахождения (Северо-Запад, Юг, Юго- Запад; в городах: Белостоке, Екатеринославе, Одессе, Житомире и др.).
Федеративный (белостокский! тип анархической организации, воспринятый многими анархистскими формированиями в России, сложился на родине первой анархистской группы в стране в январе- мае 1905 г.
Основные элементы своей организационной структуры бело- стокские анархисты позаимствовали у местных ремесленников, обратив внимание на их формы объединения (цехи по профессиям). По логике анархистов, система «массовый рабочий» - «член группы (организации)», должна была обеспечить движению в целом неизменную массовость и выгодно отличать их от членов других партий. В окончательном виде федеративная система анархической организации (на примере г. Белостока) выглядела следующим образом:
2 Интересно сравнить эти данные со сведениями подобного рода по другим общероссийским партиям. Организации РСДРП действовали в 79 губерниях и областях, эсеров - в 76, кадетов - в 44, октябристов в 37 и черносотенцев - в 66. Эти же партии имели местные организации в следующем количестве пунктов: РСДРП - 494, эсеры - 508, кадеты - 360, октябристы - 260, черносотенные союзы и организации - 487. Подр. см.: Политические партии России в период революции 1905-1907 гг. Количественный анализ: Сборник статей / отв. редактор А.П. Корелин. М.: АН СССР, Институт истории СССР. 1987. С. 5.
118
Схема организации анархистов в г. Белостоке (1905-1906 гг.)3
Типография Оружейная Агитационная Пропагандистская Финансовая
бщее собрание 5-ти групп. Кружки: 15 кружков по 16-18 человек3 4 5 6
Цинний 00000
^ассовБге^Ьедерации (по профессиям):
(в разлйчнш? перийдьцот 200 до 500 человек)
Ткачей
Портных
Столяров
Нитярниц
Кожевенников и др.
Перейдем к анализу социального состава анархистских организаций России.
Выводы и оценки исследователей относительно социальной основы анархического движения заметно разнятся. Так, еще в 1906 г., В.А. Базаров в книге «Анархический коммунизм и марксизм», касаясь социальной базы движения, писал: «Действительно под анархистским знаменем группируется очень пестрая армия.
3 Составлена на основании следующих источников: Из жизни групп. Белосток // Бунтарь. Париж, 1906. 1 декабря. № 1. С. 29-30; «Белосточанин». Из истории анархического движения в Белостоке. С. 9-10, 19; Гроссман-Рощин И. Думы о былом (Из истории белостоцкого, анархического, «чернознаменского» движения) // Былое: Журнал, посвященный истории русского революционного движения и гражданской войны. Л., 1924. № 27-28. С. 172-182.
4 «Белосточанин». С. 9. По данным И. Гроссмана, «в подавляющем большинстве состояла из рабочих». См.: Указ. соч. С. 176.
5 «Белосточанин». С. 9. Автор заметки в «Бунтаре» говорит о наличии 4-х автономных федераций.
6 В кружках для ознакомления с азами анархизма занимались представители различных слоев населения. Несколько кружков вели также пропагандистскую работу среди солдат. См.: «Белосточанин». Указ. соч. С. 11, 19.
119
Тут и представители интеллигентской богемы... тут и бунт против капиталистической «собственности-кражи» со стороны мелкой трудовой собственности, бунт против государства... тут и полный христианского смирения анархизм крестьян-сектантов. анархизм самодовлеющего «натурального» производства старой деревни, философия натурального крестьянина, застывшего в ужасе и недоумении перед антихристианским нашествием городской цивилизации с ее разделением труда, властью денег, борьбой классов, крушением всех прадедовских устоев.
Тут и дикий босяческий протест (выделено мной. - К. В.) против всякой вообще социальной организации, злобная месть обществу со стороны бывших его членов, «бывших людей», безжалостно выкинутых на «дно», за борт «общественного корабля»7.
Официальные правоохранительные органы считали, что «отдельные группы и кружки (анархистов) втягивают в себя по-преимуществу безработных пролетариев и незрелую молодежь»8. Видный деятель царской охранки П.П. Заварзин решал проблему еще проще, и полагал, что анархистские организации в России состояли в большинстве случаев из двух совершенно различных элементов: идейных фанатиков и дегенератов - уголовных преступников9.
Несколько идеализировал картину движения Б.И. Горев (Гольд- ман), который подметил и выделил в трех главных центрах российского анархизма - Белостоке, Екатеринославе и Одессе - «три наиболее распространенных типа... анархистов: еврейского ремесленника. по большей части мальчика, нередко искреннего идеалиста и смелого террориста; заводского рабочего-боевика. непосредственную натуру, который, как... Федосей Зубарь10, «ни одной книги не прочел, но в душе - анархист», ненавидящий всякую власть, «до боевого стачечного комитета включительно» и, наконец, одесского «налетчика» - прожигателя (выделено мной. - К. В.) жизни»11.
В последующие годы тот же Горев вместе с В.Н. Залежским отмечал, что анархистские группы пополнялись за счет «незначительной части мелких хозяйчиков, интеллигенции, крестьянства и деклассированных слоев пролетариата (выделено мной - К. В.)»12.
Е.М. Ярославский считал, что в революции 1905 г. «анархизм возродился вновь среди деклассированных мелкобуржуазных эле¬
7 Базаров В.А. Указ. соч. С. 5-6.
8 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8 (1909 г). Л. 6.
9 Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Изд. автора. Париж, 1924. С. 146.
10 О Федосее Зубаре более подр. см.: Анархисты. Т. 1. С. 346-349, 646.
11 Горев Б.И. Анархизм в России. С. 489.
12 Горев Б.И. Указ. соч. С. 59; Залежский В.Н. Анархисты в России. С. 26.
120
ментов», и «не имел серьезного влияния на рабочее движение»13 14. Л.А. Кузина разделяла точку зрения Ярославского и писала, что анархизм в России «стал заметным явлением лишь с момента упадка революционной волны, распространившись среди мелкобуржуазной интеллигенции и некоторой части безработных (выделено мной. - К. В.)»и.
В работе другого исследователя - А.В. Щепкина (1958 г.), подчеркивалось, что «Общим для всех... направлений анархизма является то, что они отражают взгляды и настроения не пролетариата, а в основном разоряющейся части городской мелкой буржуазии (кустарей, ремесленников, мелких торговцев), деклассированных элементов, мелкобуржуазной интеллигенции, выбитой из колеи жизни (выделено мной. - К. В.)»15.
В 1970-1980-е гг. большое число сторонников имела точка зрения С.Н. Канева, утверждающего, что «анархистские группы в России в годы первой народной революции вербовали своих членов главным образом из среды мелкобуржуазных слоев населения, деклассированных элементов, босяков и даже уголовников, а также среди некоторой части рабочих». При этом подчеркивалось, что рабочие, вошедшие в анархистские организации, были по преимуществу из мелких, кустарного типа предприятий или же недавние выходцы «из мелкобуржуазных слоев, наиболее отсталые элементы рабочего класса (выделено мной. - К. Б.)»16.
Совершенно бесцветное определение социальной сущности российского анархизма дал в своих последних работах современный исследователь В.Д. Ермаков (г. Санкт-Петербург). Озвучив известные данные из работ В.В. Комина (1969 г.), Е.М. Корноухова (1981 г.), Б.И. Горева (1914 г.), нашей публикации в учебнике «История политических партий России» (1994 г.) и осуществив выборку данных из справочника Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев (М., 1929, 1934 гг.), касающуюся указанных там анархистов по социальному статусу, национальному, образовательному уровню (пусть даже на 300 исследуемых!)17 и практически соглашаясь
13 Ярославский Ем. Анархизм в России... С. 6-7, 30.
14 Кузина Л.А. Указ. соч. Л., 1949. С. 138; Ее же. В.И. Ленин - вдохновитель борьбы большевиков против анархистов в годы первой русской революции // В.И. Ленин и его великое идейное наследство / отв. ред. О.В. Татаров. Л., 1971. С. 26.
15 Щепкин А.В. Борьба В.И. Ленина против идеологии и тактики анархизма в период первой русской революции 1905-1907 годов // Ученые записки Великолукского государственного педагогического института. Псков, 1958. С. 19-20.
16 Канев С.Н. Революция и анархизм. С. 232.
17 Дело в том, что по указанным справочникам (1929, 1934 гг. издания) удалось выделить лишь 275 анархистов. Об этом мы упоминали еще в кандидатской диссертации (с. 350).
121
со своими научными оппонентами-авторами, В.Д. Ермаков пришел к такому выводу: «Обобщенный портрет анархиста периода первой буржуазно-демократической революции выглядел приблизительно так: мужчина, неквалифицированный рабочий, еврей, чаще с низшим или домашним образованием, в возрасте примерно 18 лет с довольно неустойчивыми политическими взглядами»18.
Более обобщенное, но весьма перспективное определение социальной базы анархизма в России предложил ученый из Омска А.А. Штырбул. В последней своей работе (1998 г.) он обоснованно заметил, что анархизм «в начале XX в. в условиях общего революционного подъема и накала классовой борьбы оформился как самостоятельное общественно-политическое движение, объединившее леворадикальные, люмпенизированные, маргинальные и полумарги- нальные слои общества (выделено мной. - К. В.)»19.
Столь большой разброс в оценке социального состава российского анархистского движения, к сожалению, не основывается на глубоком, всестороннем и подробном анализе более или менее представительного материала по составу отдельных организаций и групп анархистов.
Мы попытались на разнообразном, конкретном, хотя и не исчерпывающем, но достаточно представительном материале проанализировать социальный, возрастной, национальный, профессиональный, а в некоторых случаях и образовательный состав членов ряда анархистских организаций.
Исследуемые организации были выбраны произвольно. Единственным условием анализа ставилось наличие у исследуемой группы (организации) трех из четырех названных признаков (общее число членов, их сословная принадлежность, возрастной и национальный состав). Таким образом, были проанализированы данные на членов 18-ти анархистских организаций семи регионов страны (района столиц, Северо-Запада, Юго-Запада, Юга, Западного Донбасса и Екатеринославщины, Центрально-Промышленного района, Сибири) общим числом 400 человек (примерно Х/Х8 часть общей численности анархистов в 1903-1910 гг.). Анализируемый материал был собран автором в архивах в процессе разработки темы.
18 См.: Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (вторая половина XIX - конец XX веков). СПб., 1996. С. 93; Его же. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997. С. 45.
19 Штырбул А.А. Анархистское движение в период кризиса российской цивилизации (конец XIX - 1-я четверть XX вв.): Учебно-методическое пособие по общеобразовательному курсу «История Российской цивилизации» и спецкурс «История политических партий и движений в России». Омск, 1998. С. 5.
122
Кроме того, были привлечены совокупные данные пяти опубликованных источников на 606 анархистов, «работавших» в анархистских организациях в стране в 1903-1910 гг.20
Таким образом, общая численность лиц, входивших в указанный период в анархистские организации и привлеченная нами для анализа, составила 1006 человек. Эта выборка достаточно представительна, так как она составляет примерно {/7 часть общей численности анархистов в указанное время.
Из приведенных данных видно, что численность анархистских организаций не была значительной, она колебалась от 5 до 74 членов. Социальный состав анархистских групп (как это видно из данных выборки) отличался необычайной пестротой. Среди анархистов явно преобладали представители демократических слоев общества, в частности элементы непривилегированных податных сословий (мещане и крестьяне - суммарно до 61,75%). Имелись среди анархистов и рабочие, причем 3/4 из них не имели работы. В представленных на обследование группах анархистов отмечается почти полное отсутствие рабочих ведущих отраслей промышленности. Анархистские идеи и настроения находили отклик, прежде всего среди представителей сферы услуг - сапожников, портных, мясников и т. д. Особенно много подобных объединений оказалось в районах Северо- и Юго- Запада в черте так называемой «еврейской оседлости», где мелкая промышленность и кустарное производство были распространены очень широко.
Мизерным оказалось представительство в анархистских организациях лиц из привилегированных сословий - дворян, чиновников, купцов и почетных граждан (так, на 400 анархистов приходится соответственно всего 24 человека из привилегированных сословий).
Вопреки утверждениям некоторых исследователей (В.В. Комин, С.Н. Канев и др.), в анархистских организациях босяческо-уголовный элемент не являлся преобладающим. Более того, в детально изученных нами 18 организациях подобные представители не фигурирова¬
20 См.: «Справки Департамента полиции на анархистов» // ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Он. 253. Д. 334. Л. 1-83; Знаменский М. (сост.). Статистика анархистов, осужденных и казненных военно-окружным судом в Одессе в 1907 году // Буревестник: Орган русских A.-K. Париж; Женева, 1908. № 10-11. Февраль С. 23-24; Гейне Н. Политические в «Лукьяновке»: Очерк по статистике политических заключенных // Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник / под общей ред. Вл. Виленского (Сибирякова). М, 1926. № 2 (23). С. 186-195; № 4 (25). С. 202-218; Горелик А., Комов А., Волин. Гонения на анархизм в Советской России. Берлин: Издание Группы русских анархистов в Германии, 1922. Nb 1. С. 1-68; Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. М., 1929. С. 1-678; М., 1934. Т. 1-2. С. 1-879.
123
ли. Но они, конечно, имелись в отдельных организациях анархистов России. Так, в Белостокской группе анархистов-коммунистов в 1906- 1907 гг. одним из лучших боевиков считался Мовша Шпиндлер, бывший вор по кличке «Золотая ручка»21. Представители отдельных направлений анархизма (безначальцы, чернознаменцы и пр.) пытались даже проводить в среде босяков и уголовников пропагандистскую работу, но включать в массовом порядке этих «маргиналов» в свои организации опасались (так как на практике борьба «за раздел сфер влияния» неизбежно приводила к краху формирований)22.
Обращает на себя внимание чрезвычайно молодой состав анархистских групп. Средний возраст взятых на выборку анархистов 18 организаций находился в пределах 19-24 лет. В то же время среди анархистов было немало подростков 15-17 лет, а в Виленской группе (1906 г.) встречались даже анархисты 13-14 лет! (Ими были: С.Д. Гальперин, 13 лет, ученик и Л.Я. Рудашкеская, 14 лет, портниха. Интересно, что С. Гальперин даже выполнял обязанности секретаря группы)23.
Среди анархистов практически не встречаются люди зрелого возраста. Самыми пожилыми в движении начала XX в. оказались его основатель П.А. Кропоткин, 1842 г. рождения и его ближайшая сподвижница М.И. Гольдсмит, 1858 г. рождения. Им «конкуренцию» составлял М.П. Сажин, 1845 г. рождения, давний поклонник идей М.А. Бакунина, но к началу XX столетия практически отошедший от реальной работы в движении24. Основная масса крупных организаторов движения (М.Э.Р. Дайнов, Н.И. Музиль (Рогдаев), Я.И. Кирилловский (Д.И. Новомирский), Г.Б. Сандомирский, В.И. Федоров-Забрежнев и др.), родились в середине 1870 - начале 1880-х гг. и, таким образом, к началу первой российской революции им было порядка 23-32 лет. В региональных организациях вообще преобладали лица 18-20 летнего возраста, что во многом объясняет особую безрассудность и авантюризм в действиях анархистов.
По национальному составу в анархистских организациях преобладали представители евреев (по отдельным выборкам до 50%). Особенно заметным их число было в формированиях, находящих¬
21 Его настоящее имя и фамилия Мойте Гроднер. Подр. см.: Альманах: Сборник по истории анархического движения в России. Т. 1. Париж, 1909. С. 162-163.
22 Такие попытки предпринимались безначальцами, чернознаменцами, махаевца- ми. См.: Новомирский Д.И. Анархическое движение в Одессе. С. 258, 272; Пятницкий Осип. Указ. соч. С. 69.
23 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00.1907 г. Оп. 237. Д. 100. Ч. 2. Л. 220,259 об.
24 Начало своего пути в анархизме М.П. Сажин изложил в мемуарах « Воспомина- ния. 1860-1880 гг.» (С пред. В. Полонского). М., 1925.
124
ся в черте «еврейской оседлости». Накопившаяся здесь с течением лет масса безысходной нищеты, которой даже по официальным данным «по относительной цифре нигде не было во всей Европе»25, отсутствие экономического и политического равноправия евреев с остальным российским населением, попирание правительством их элементарных гражданских прав, толкало самых обездоленных и радикально настроенных представителей еврейской интеллигенции, пролетарских и полупролетарских слоев к крайним средствам борьбы за свое социально-политическое и национальное освобождение. Поэтому значительная часть евреев, особенно молодежи, примыкала или вступала в организации анархистов, сулящих своим сторонникам освобождение от гнета государства и царизма, проповедующих радикальные методы борьбы с режимом.
В анархистских организациях периода 1905-1907 гг. отмечено также весьма значительное представительство русских (до 41%), украинцев (до 35%). Некоторое увеличение численности кавказцев (грузин, армян, азербайджанцев), прибалтов (латышей, литовцев, эстонцев) и поляков отмечалось в организациях, созданных на национальных территориях.
Таким образом, приведенные данные подтверждают неоднозначный, разномастный, находящийся в постоянном движении состав анархистских формирований в России.
Их основу в годы первой российской революции составили преимущественно кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные элементы, часть интеллигенции, а также некоторые липа рабочего класса, недовольные существующими порядками, но слабо представлявшие пути и средства борьбы с ними.
В трех источниках приводятся данные по образовательному уровню членов анархистских организаций. В «Справке Департамента полиции на анархистов» (1909 г.), составленной специально на руководителей и теоретиков анархистского движения, отмечается довольно высокий образовательный уровень последних - 30 человек из 67 имели среднее или высшее образование (44,8%). В то же время для рядовых анархистов характерным был чрезвычайно низкий уровень образованности. По данным Н. Гейне (1926 г.) и справочника Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев (1929 г.) (суммарно это сведения на 297 анархистов), 235 анархистов имели домашнее
25 Цит. по: Летопись революционного движения в России за 1902 г. С. 25; См. также: Общий свод по Империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения... (за 1897 г.)... Т. II. С. XVI-XVII.
125
или начальное образование (77,1%) и только 62 лица имели более высокую степень подготовки (22,9%). В то же время ни один из исследуемых (как справедливо заметил В.Д. Ермаков) в своих анкетах неграмотным себя не назвал26. Значит, здесь были возможны варианты - образование ведь получали не только в учебных заведениях, но и в тюрьмах и ссылках, и качество последнего в итоге зачастую оказывалось выше27.
По данным справочника Общества политкаторжан и ряда других публикаций в журнале «Каторга и ссылка», нам удалось составить подборку сведений о случаях перехода к анархистам членов других политических партий и течений, которые вносят уточняющие штрихи в картину создания анархистских организаций в стране28.
Были проанализированы сведения на 275 анархистов - членов Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев за период их деятельности в 1903-1910 гг. Установлено, что к анархистам в указанные период времени перешли: 96 социал-демократов, 45 социали- стов-революционеров, 35 бундовцев, 4 эсера-максималиста, по три представителя от латышских социал-демократов и «Поалей Цион», два социалиста-сиониста (члены ССРП) и по одному представителю от польской партии «Пролетариат», СДПИЛ и УСДРП. До перехода к анархистам 13 человек являлись членами различных профсоюзных и общественных организаций.
Таким образом, из представленных данных видно, что 204 человека из 275 перешли к анархистам в процессе развернувшейся в стране борьбы политических партий и течений, что позволяет по-новому посмотреть на источники пополнения анархистских рядов.
Обращает на себя внимание большой процент перешедших к анархистам социал-демократов. В источниках такие процессы отмечаются особенно часто в 1906-1907 гг. и связываются с ослаблением социал-демократических организаций ввиду ареста их лидеров. В некоторых местах сказывалась не всегда правильная ориентация социал-демократов в происходивших событиях, примиренческая и соглашательская позиция отдельных организаций. Фиксировались,
26 Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты. С. 92.
27 Так, при знакомстве с личным делом и перепиской Г.Б. Сандомирского выяснилось, что он регулярно получал в сибирскую ссылку «языковую» литературу и таким образом в совершенстве освоил итальянский язык, впоследствии пригодившийся ему на дипломатической работе.
28 См., напр.: Ядов. Тюремные сидельцы (Немного цифр о Бутырках) // Каторга и ссылка. М., 1923. № 5. С. 214-229; (П.) Статистические данные о составе Общества бывших политкаторжан и ссыльно-поселенцев (по данным до 1 декабря 1922 г.) //Там же. С. 266-268; и др.
126
например, случаи непонимания рядовыми социал-демократами отдельных вопросов тактики РСДРП (в частности, отрицательного отношения к террору и экспроприациям). Например, в 1906 г. на одном из предприятий Екатеринослава, отдельные рабочие называли социал-демократов «правой партией... рабочей общественности» за отрицательное отношение последних к частным экспроприациям29. В такой ситуации агитация и боевые действия анархистов, максималистов и разного рода «партизан-боевиков» находили себе сторонников.
Крайне мизерное число переходов к анархистам из партий и организаций левых направлений революционной мысли (например, максималистов), объясняется тем фактом, что способы действий представителей этих организаций напоминали или были сходны с анархистскими.
Были зафиксированы и случаи обратного порядка - в источниках встречаются отдельные упоминания о переходах анархистов в ряды других партий. К сожалению, пока весьма проблематично говорить о каких-то «объемных» данных по таким процессам. Полагаем, что до 1917 г. анархисты чаще всего пополняли ряды социалистов-ре- волюционеров и максималистов (так в справочнике общества политкаторжан, например, указаны три случая перехода анархистов в ряды эсеров). Но неполные статистические данные по Обществу политкаторжан и ссыльнопоселенцев за 1917-1918 гг. показали, что события происшествия в стране зафиксировали новые «партийные» привязанности бывших анархистов - они в массовом порядке стали переходить к коммунистам. Осенью 1917 г. внутри Общества политкаторжан к коммунистам перешли 26 меньшевиков, 14 эсеров, 10 анархистов, 8 бундовцев, 3 беспартийных и т. д.30
Сторонники анархии, переходившие в другие политические образования, становились заложниками правящего режима и Великой смуты. Впрочем, не претендуя на всеобъемлющую информацию по вопросу, который способен пролить дополнительный свет на социальный состав анархистских организаций и классовую сущность движения, укажем на типичность ситуации для российского общества словами известного публициста: «...Агнесса же - то анархистка, то максималистка. Но все разъединения русской интеллигенции, в конце концов, второстепенны, вся русская интеллигенция, в конце концов, есть одно направление и одна партия, слитая в общей ненависти
29 См.: Локерман А. По царским тюрьмам. В Екатеринославе // Каторга и ссылка. М., 1926. №4 (25). С. 178-179.
30 Статистические данные о составе... С. 268.
127
к самодержавию, презрении к жандармам и общей жажде демократических свобод для плененного народа...»31
II.2. Программные представления: течения в российском анархизме
В 1905-1907 гг. в российском анархизме возобладали направления, составившие (по современной классификации) основу неоклассического типа анархизма: анархо-коммунизм, анархо-синдикализм и анархо-индивидуализм с наличием у каждого из них более мелких фракций. Названные направления оказались достаточно обособленными друг от друга. Помимо различий программных и тактических, они имели собственные печатные органы, определенные сферы социального влияния, регионы действий.
Такое положение в анархистском движении сложилось не сразу. Накануне и в первые месяцы революции 1905 г. большинство анархистских групп состояло из последователей теории П.А. Кропоткина, анархистов-коммунистов (хлебовольцев). Стратегические и тактические задачи хлебовольцев в революции были намечены на их первом съезде в Лондоне в декабре 1904 г. Единственный сохранившийся официальный документ об этом событии получил название «О результатах встречи некоторых анархистов-коммунистов различных групп с группою “Хлеб и Воля”» и оказался опубликованным в январе 1905 г. в четырнадцатом номере газеты с одноименным названием в Женеве. На съезде (иногда именуемом совещанием) присутствовали самые деятельные российские анархисты того времени, так называемый «ближний круг» Кропоткина, а также его давние иностранные товарищи - Энрико Малатеста (Италия) и Макс Неттлау (Германия). Впервые приехал в Лондон и представитель екатеринос- лавских анархистов Овсей Таратута, придавший встрече бурный и энергичный характер своими рассказами о террористической практике анархистов в России. Дело в том, что это был вопрос, на котором ломались судьбы анархистов на российской территории и на него пока не существовало четкого и обоснованного ответа.
Мало кто знает, но встреча в Лондоне была не первым общим форумом русских анархистов в XX в. На самом деле, еще летом 1904 г. в Одессе состоялась конференция анархистов-коммунистов Юга России с участием представителей из Екатеринослава, Елисаветграда, Николаева, Херсона и Одессы. Точное число делега-
31 Солженицын А. Август четырнадцатого // Звезда. Л., 1990. № 7. С. 95.
128
тов осталось неизвестно, но было принято решение созвать, наконец, съезд русских анархистов-коммунистов за границей под патронажем П.А. Кропоткина и добиться разрешения всех животрепещущих и тактических вопросов движения. Миссия «информатора» и «дипломата» от российских групп оказалась поручена Овсею Таратуте.
Вдоволь напререкавшись, в декабре 1904 г. хлебовольцы все же приняли консолидированное решение.
Целью действий анархистов объявлялась «Социальная Революция, то есть полное уничтожение Капитализма и Государства и замена их Анархическим Коммунизмом». При этом хлебовольцы высказали мнение, что «следует теперь же звать обездоленную массу крестьян и городских рабочих к осуществлению безгосударственного социализма», справедливо полагая, что итог борьбы будет зависеть только «от революционной энергии, внесенной народными массами...». Началом революции должна была явиться «всеобщая стачка обездоленных как в городах, так и в деревнях», позволившая бы русским революционерам влиться в европейский революционный процесс. Главными методами борьбы в России провозглашались восстание и «прямо(е) нападение(е), как массово(е), так и лично(е), на угнетателей и эксплуататоров». Вопрос о применении личных террористических актов должен был решаться только «местными людьми в зависимости от местных и наличных в данный момент условий».
Учитывая, что большинство русских анархистов признавало только «добровольное соглашение личностей в группе и групп между собою», съезд признал эту формулу организации на данный момент единственно возможной. Тогда же П.А. Кропоткин впервые сформулировал идею о необходимости создания в России отдельной и самостоятельной анархической партии. Хлебовольцы категорически отвергли возможность сотрудничества и вхождения анархистов в другие российские революционные партии, обусловив это неизбежной изменой анархическим принципам. В числе наиболее серьезных противников ими назывались социал-демократы.
II съезд анархистов-коммунистов (хлебовольцев), состоявшийся спустя почти два года, 17-18 сентября 1906 г. в Лондоне еще более детально разработал вопросы стратегии и тактики анархистов в революции. Революционные выступления пролетариата и крестьянства в стране постепенно затухали, и анархисты не могли не учитывать изменившихся обстоятельств. И было бы наивным предполагать, что за огромный отрезок времени (с декабря 1904 по сентябрь 1906 г.) у российских анархистов не было никаких совещаний и встреч.
Задавшись этим вопросом и подняв огромную массу архивных материалов, мы обнаружили удивительные и никогда не освещавшиеся факты.
129
Выяснилось, что уже в январе 1905 г. в Нью-Йорке (САСШ) прошла Объединительная конференция «всех русских анархистов в Америке», на которой обсуждались вопросы финансовой помощи «Русской Революции» и «русскому анархистическому движению». Все участники (их число неизвестно) высказались за создание специального «Комитета вспомоществования» и посылку 1 000 долларов лично П.А. Кропоткину в Англию для целей «Русской Революции». Помимо этого, организаторы конференции - Гил ель Золотарев и Саул Яновский - обратились с пятью вопросами о состоянии русского анархического движения к Кропоткину с просьбой незамедлительно на них ответить. Вопросы касались форм организации, средств и методов борьбы анархистов с самодержавием, взаимоотношений различных партий в революции. Ответ от «патриарха» русского анархизма Кропоткина американские анархисты получили около 10 марта 1905 г. и тут же его опубликовали в «Freie Arbeter Shtimme». В ГА РФе сохранилась копия письма, написанная рукой М.И. Гольд- смит.
Следующая крупная встреча (расширенное собрание российских анархистов-эмигрантов), как нам удалось установить, состоялось 18-19 сентября 1905 г. в Париже на улице Нотр-Дам, 73, в квартире профессора философии Леви-Брюля. Единственное литературное свидетельство об этом событии и тайном прибытии на собрание П.А. Кропоткина (ему после известного Лионского процесса 1883 г. и отсидки в Клерво был запрещен въезд во Францию) оставил известный анархист, литератор и библиограф Книжник-Ветров, скончавшийся в Москве в 1965 г. Архивные документы, в частности переписка П.А. Кропоткина с М.И. Гольдсмит, свидетельствуют о том, что в центре внимания примерно пятнадцати собравшихся участников оказались вопросы анархической тактики и деятельности анархистов в России (проблема террора и экспроприаций, отношение к синдикатам и анархо-синдикалистскому движению, издания печатных органов и т. д.).
Сейчас кажется странным (в современных условиях, когда даже явно профашистские объединения и т. п. открыто, или почти не скрываясь, проводят свои встречи), но до октября 1905 г. русские анархисты, несмотря на все старания, не могли провести ни одной более или менее серьезной встречи или конференции непосредственно на территории России. Вероятно, профессионализм людей, представлявших правоохранительные и судебные органы царской России, все же был несравненно выше нынешних служителей Фемиды.
Сами деятели царской охранки и поведали о том, что до 17 октября 1905 г. в Вильно состоялась небольшая конференция хлебоволь- цев северо-западных городов России (Белостока, Вильно, Гродно и
130
некоторых других), обсудившая в целом тактику анархистского движения и вопросы борьбы с коллегами по «вере» - анархистами-ком- мунистами (чернознаменцами), все более скатывающимися на методы «безмотивного террора» и неконтролируемых экспроприаций. По названному сюжету была принята соответствующая резолюция (ее название не сохранилось). Информацию охранки удалось подтвердить и по некоторым литературным источникам, вышедшим из- под пера анархистов.
Анархисты-коммунисты (чернознаменцы) также не остались в долгу и сразу после опубликования Манифеста 17 октября 1905 г. в октябре (по другим данным - в ноябре 1905 г.), провели в Белостоке конференцию по вопросам борьбы с хлебовольцами, пригласив на нее делегатов-чернознаменцев не только из ближайших населенных пунктов, но даже из Екатеринослава и Одессы. По данному форуму, также принявшему соответствующую резолюцию «о способах действия чернознаменцев в революции», сохранились отрывочные как архивные, так и литературные свидетельства.
Наконец, в январе 1906 г. в Кишиневе состоялся расширенный съезд анархистов-коммунистов «безмотивников» городов Северо- Запада, Юго-Запада и Юга России. На съезде, проходившем под руководством членов Белостокской группы анархистов-коммунистов (чернознаменцев) во главе с Владимиром Лапидусом (Стригой) и Иудой Гроссманом (Рощиным), присутствовало более 20 человек (по другим данным - 60). О решениях форума (о котором писали многие анархологи), особо распространяться не будем, ибо вопросы тактики движения на российской территории опять превалировали над остальными. Относительно новой стала попытка наладить взаимоотношения всех фракций анархизма между собой и стремление наметить конкретные цели «антибуржуазного безмотивного террора».
После «успешной» деятельности охранных отделений против анархистов в 1906 г. российские «объединительные» тенденции сошли на нет, и соединенные встречи отечественных анархистов опять стали проходить на территории европейских государств.
В августе-сентябре 1906 г. (в плане подготовки созыва II съезда хлебовольцев и создания общероссийского печатного органа «Листки “Хлеб и Воля”») активизировалась деятельность П.А. Кропоткина, М.И. Гольдсмит и некоторых их сподвижников в Лондоне и Париже.
На основе новых архивных документов впервые удалось установить точные даты, состав, обсуждавшиеся вопросы двух редакторских совещаний хлебовольцев в Лондоне (6 и 9 сентября 1906 г.), точную дату II съезда анархистов-коммунистов (хлебовольцев) и совещания редакторской группы «Листки “Хлеб и Воля”» в начале октября 1906 г. в Лондоне.
131
Обратимся к документам.
Как следует из переписки Кропоткина с Гольдсмит (крайние даты писем - 21 августа - 15 ноября 1906 г.), определенные затруднения возникли на стадии обсуждения будущего состава редакции новой газеты. Измотанный прежней борьбой с супругами Гогелия в 1903-1905 гг. по газете «Хлеб и Воля», Кропоткин после консультаций с ближайшими сподвижниками (М.И. Гольдсмит, А.М. Шапиро) решил не выпускать дело издания нового печатного органа из своих рук и, по сути, уже 6 сентября 1906 г. на первом совещании редакторской группы возглавил редакцию. Спустя три дня второе совещание редакторской группы утвердило название газеты, состав редакции и приняло воззвание «Об издании Листков “Хлеб и Воля”» с сообщением о начале издания новой газеты, обрисовкой ситуации в России и задачами анархистов в борьбе с самодержавием. За группу воззвание подписал П.А. Кропоткин, поставивший в целях конспирации вымышленную дату - 20 сентября 1906 г.
Наконец, 17-18 сентября 1906 г. в Лондоне (на квартире П.А. Кропоткина) состоялся II съезд российских анархистов-комму- нистов (хлебовольцев), принявший судьбоносные решения для всего анархистского движения на период революции. Анализ документов съезда облегчается тем обстоятельством, что впервые резолютивные заключения по тем или иным вопросам стратегии и тактики движения, а также отдельные доклады делегатов были опубликованы в «Листках “Хлеб и Воля”» (№ 1, 3-5 за 1906 г., № 6-7 за 1907 г.) и изданы в Лондоне под редакцией Кропоткина отдельной брошюрой на 86 страниц в 1907 г.
Стратегическая и тактическая линия хлебовольцев в революции получила тем самым дальнейшее развитие и конкретизацию. Важнейшим документом съезда оказалась написанная Кропоткиным резолюция об экономическом и политическом моменте в революции, в которой давалась оценка и раскрывался характер происходящих событий в стране, уточнялись задачи анархистов. П.А. Кропоткин считал, что налицо «народная революция, которая продлится несколько лет, низвергнет старый порядок вообще и глубоко изменит все экономические отношения вместе с политическим строем». Движущими силами революции назывались городские рабочие и крестьяне, опередившие «революционеров из имущих классов». В документе говорилось о том, что анархисты вместе со всем русским народом борются против самодержавия, и для них ставилась задача расширить эту борьбу и направить ее «одновременно против капитала и против государства». Такая мера политического воздействия рабочих масс России, по мнению Кропоткина, позволила бы им двигаться к полному освобождению, делая это революционным путем; «Волю цари не дарят, парламенты ее также не дают, ее надо брать самим».
132
В резолюции выражалось резко отрицательное отношение анархистов к возможности работы в таких учреждениях, как Государственная дума и Учредительное собрание: «В Думе нам делать нечего. В лагерь правящих мы не пойдем. Давать наши силы на дело созидания государственной силы мы не станем. У нас есть своя работа».
Из всех методов революционной борьбы анархисты предпочитали немедленную и разрушительную работу масс. В резолюции «Об актах личного и коллективного протеста» (автор - В.И. Федоров- Забрежнев) участники съезда подтвердили право анархистов на совершение террористических актов лишь в целях самозащиты. Вместе с тем «идейные» анархисты отвергли роль террора как средства для изменения существующего строя, подчеркнув при этом, что его применяют в России представители других партий.
Резолюция «О грабеже и экспроприации» (автор - В.И. Федоров- Забрежнев) предостерегала анархистов от излишнего увлечения личными и групповыми экспроприациями и содержала призыв «строго беречь нравственный облик, с которым русский революционер всегда являлся перед русским народом».
В вопросах организации (автором соответствующей резолюции была М.И. Гольдсмит) всячески поощрялась самостоятельность и независимость в действиях анархистов. Анархистам рекомендовалось добиваться лучшей организации не путем традиционной для партий лестничной, иерархической структуры, а способом улучшения связи между отдельными группами и проведением особых совещаний «по каждому данному вопросу, выдвигаемому самой жизнью».
Что касается всеобщей стачки, этого давнего и испытанного оружия народных масс, то, по мнению участников съезда, она и впредь должна была оставаться «могучим средством борьбы» с самодержавием и дополнять вооруженную борьбу народных масс с режимом. При этом, по свидетельству автора соответствующей резолюции (ею была М.И. Гольдсмит), приоритет все же должен был отдаваться вооруженной борьбе с режимом.
Принципиальными для анархистов, действовавших в России, оказались решения съезда о возможности вступать в рабочие союзы беспартийного характера и самим создавать новые анархические союзы, связанные с другими объединениями, той же отрасли труда. Доклад на съезде под названием «Наше отношение к крестьянским и рабочим союзам» и соответствующую резолюцию сделал П.А. Кропоткин.
Специальной резолюции по вопросу отношений анархистов с другими политическими партиями принято не было, но отдельный доклад по актуальной проблеме на съезде сделал И.С. Книжник- Ветров. Анархистам рекомендовалось отказываться от заключения соглашений о сотрудничестве (для борьбы с самодержавием) с партиями революционной демократии и либеральной буржуазии.
133
Существенным для хлебовольцев был вопрос о будущем обществе, созданном по модели анархо-коммунизма. Освобожденное от пут царизма общество П.А. Кропоткин и его последователи представляли как союз или федерацию вольных общин (коммун), объединенных свободным договором, где личность, избавленная от опеки государства, получит неограниченные возможности для развития. Первоочередной задачей победившей революции анархо- коммунисты считали экспроприацию всего, что служило эксплуатации (земли, орудий производства и средств потребления, «хотя бы в отдельных местностях и городах, где представится возможным»). Считалось, что достигнутый максимум свободы личности будет сопровождаться и максимумом экономического расцвета общества в результате высшей производительности свободного труда. Для планомерного развития экономики П.А. Кропоткин предлагал децентрализовать промышленность, установить прямой продуктообмен и интеграцию труда (обработку земли как сельскими, так и городскими жителями, соединение умственного и физического труда, введение государственно-технической системы обучения). В аграрном вопросе Кропоткин и его соратники считали необходимым передать всю землю, захваченную в результате восстания (социальной революции), народу, тем, кто сам ее обрабатывает, но не в личное владение, а общине.
Едва решения II съезда анархистов-коммунистов (хлебовольцев) были опубликованы, как выяснилось, что в условиях постоянных репрессий со стороны властей заметно пострадали организационные связи между группами российских анархистов и их соратниками в Западной Европе. Для исправления создавшегося положения между 4 и 17 января в Париже состоялась конференция российских анархи- стов-эмигрантов. На конференцию прибыло 15 человек, в том числе из Англии П.А. Кропоткин. Инициаторы созыва форума - руководители парижских групп-анархистов М.И. Гольдсмит, Г.И. Гогелия, И.С. Книжник-Ветров, в центр внимания собравшихся поставили следующие вопросы: 1)0 возможности объединения групп «Хлеб и Воля» и «Безначалие» и основание общего внепартийного журнала;
2) Основание анархического фонда и учреждение Красного Креста;
3) Приобретение средств для ведения агитационно-пропагандистской работы в России.
Как следует из сохранившихся (весьма немногочисленных) архивных документов и единственного литературного свидетельства очевидца, делегаты сумели избрать только организационный комитет из семи человек во главе с Кропоткиным и Гольдсмит и приступить к рассмотрению других вопросов, но вынуждены были прекратить работу из-за болезни П.А. Кропоткина.
134
До лета 1907 г. на какие-либо совещания и форумы российские анархисты за границей больше не собирались. По-иному обстояло дело в России, где на нескольких региональных конференциях в Екатеринбурге (до 27 апреля 1907 г.), ст. Кавказской (июнь 1907 г.), в районе гг. Ковно - Рославль (июнь-июль 1907 г.) и в окрестностях Тифлиса (июль 1907 г.), явственно зазвучали призывы местных анархистов покончить с организационным разбродом в движении, приступить к созданию соответствующих региональных федераций анархистов-коммунистов и к проведению единого Всероссийского съезда анархистов всех течений.
Это было весьма знаменательным явлением, так как именно на российской территории и усилиями отечественных пропагандистов анархии в 1904-1905 и последующих годах зародилось активное противодействие устремлениям анархистов-коммунистов (хлебо- вольцев) возглавить анархистское движение. К этому добавлялось еще упорное желание «молодых бунтарей» выйти из-под влияния П.А. Кропоткина и его идей, и сказать свое слово в анархизме.
Раскол анархо-коммунизма на несколько течений стал очевидным в конце 1904 - начале 1905 г., когда постепенно оформилось движение анархистов-коммунистов (безначальцев). Выдающимися идеологами и практиками безначальческого движения в России яв- лялись Сергей Михайлович Романов (1876 - после 1934) и Николай Валерианович Дивногорский (1882-19091.
Впервые идеи и положения нового направления анархической мысли оказались высказанными Сергеем Романовым, Михаилом Сущинским и Екатериной Литвин в апреле 1905 г. в Париже, на страницах издаваемого ими журнала «Листок группы “Безначалие”». Основу мировоззрения безначальцев составляли безудержная проповедь террора и грабежей как способы борьбы с самодержавием и нигилистическое отрицание всяких начал и устоев общества, что сразу поставило их и издаваемый ими печатный орган на самое крайнее левое крыло российского анархизма. Российские анархисты других направлений (в частности, синдикалисты) напрямую связывали взгляды безначальцев с «возрождением нечаевских взглядов, нечаевской тактики».
Лидеры безначальцев считали отстаиваемые ими воззрения переходной ступенью от анархического коммунизма П.А. Кропоткина к цельному анархическому индивидуализму. «...Никакого начала! ... Никаких принудительных институтов и норм. Так как человек сам по себе добр и гуманен, то все должно основываться... на сознании и чувстве данного члена общежития. Всякая ссылка на авторитет преступна. Какое бы то ни было вмешательство чужой диктаторской воли, давление общественного мнения самой коммуны есть уже наруше¬
135
ние суверенного права суверенной личности. Никаких регламентов и установлений! Никакого подчинения меньшинства большинству!» - таковы были установки этого учения. Ближайшей и конечной целью безначальцев являлось «полное разрушение буржуазного строя, то есть социальная революция». Достичь своего идеала они мечтали путем единовременного акта, путем «беспощадной кровавой народной расправы (выделено мной. - К. В.), вооруженного восстания народа, крестьян, рабочих и всякой голытьбы». При этом признавался террор и открытая уличная борьба во всех возможных видах ее и в какой бы жестокой форме они ни выливались. Революция объявлялась безна- чальцами «непрерывной» и должна была представлять из себя «целый ряд народных восстаний до окончательного торжества бедноты». Социальную базу анархистского движения безначальцы представляли весьма однобоко и свою опору видели только в маргинальных и полумаргинальных слоях общества, подразумевая, что именно они «свободны от всяких обязательств» и легче всего воспримут идеи освобождения и социальной революции. Именно из люмпенов (по замыслу идеологов безначальчества) должны были создаваться «мятежные шайки» для террористической, партизанской борьбы с целью осуществления тактики «прямого действия» - экспроприаций и террористических актов, способных одновременно разрушить и капитал, и государство. Безначальцы выступали категорически против различных видов борьбы рабочих масс за свои требования, в том числе и против создания профсоюзов.
В революции 1905-1907 гг. безначальцы не имели большого числа сторонников, но в ряде городов (Санкт-Петербург, Москва, Киев, Тамбов, Минск, Варшава, за границей - в Париже и Женеве), действовали весьма активно, особенно в деле выпуска печатных изданий и изготовления взрывчатых веществ. Последним обстоятельством в период революции удивить было никого нельзя, а вот благодаря усердию безначальцев в печатном деле и на территории России стали появляться анархистские печатные органы. В июле 1905 г. в типографии Южно-Русской группы анархистов-коммунистов (безначальцев) в селе Куриловка Нежинского уезда Черниговской губернии была издана первая анархистская газета России под названием «НАБАТ».
В российских революционных кругах и за границей получили распространение брошюрные издания идеологов безначальчества - С.М. Романова и Н.В. Дивногорского, до двух десятков наименований листовок к различным слоям населения (к рабочим, крестьянам, солдатам и т. д.) огромным для анархистов тиражом до 30 тыс. экземпляров. Вплоть до 1917 г. чины Департамента полиции обнаружива¬
136
ли прокламационные материалы безначальцев различных групп по всей территории империи.
Но предсказуемые действия безначальцев сменялись экстраординарными, и часто на надуманные поиски «провокаторов» или «шпионов» уходило драгоценное время и силы: так, с октября 1905 по июнь 1907 г. все анархистское движение сотрясало так называемое «дело Толстого» (один из псевдонимов Дивногорского), едва улаженное П.А. Кропоткиным. Поэтому лидеры безначальцев и их сторонники не пользовались поддержкой у других анархистов, но продолжали успешно вербовать сторонников среди люмпенов.
Одной из последних групп безначальцев в стране стала образованная в январе 1907 г. в Петербурге «Северная федеративная группа анархистов-коммунистов «Черный террор». Группа выпустила «Заявление революционным организациям», в котором целью своей деятельности провозглашала «объединение для активной борьбы революционных анархистов-коммунистов севера России и эксплуатируемой массы в духе безначальческого коммунизма». В отличие от всех других групп-безначальцев, организация имела свой устав и весьма активно откликалась на политические процессы, происходящие в стране. Так сравнительно недавно оказалась выявленной листовка группы под названием «Избирателям-пролетариям! Товарищи!», осуждающая предвыборную тактику социал-демократов, эсеров и кадетов во II Государственную думу. Добиться избавления от «эпохи парламентаризма» массам предлагалось испытанным безначальческим путем - призывом «на бой и восстание».
Последние организации безначальцев были ликвидированы усилиями охранки к 1909 г.
Помимо хлебовольцев и безначальцев, в российском анархо-ком- мунизме весьма влиятельным считалось движение анархистов-коммунистов (чернознаменпевУ
Оно окончательно оформилось к осени 1905 г., а его организатором и идеологом считался Иуда Соломонович Гроссман (Рощин). Изданный им в декабре 1905 г. единственный номер газеты «Черное знамя» и дал название целому направлению анархистского движения.
В революции 1905-1907 гг. чернознаменцы составили серьезную конкуренцию другим анархическим течениям и привлекли на свою сторону немало сторонников. С появлением чернознаменства начинается новый этап дифференциации российского анархизма.
Между тем писать об этом направлении анархической мысли нелегко, так как практически не сохранились печатные источники по истории чернознаменства. Это неоднократно (уже в советское время) подчеркивал и сам И.С. Гроссман. Так, в 1924 г. он писал: «В смысле документов судьба чернознаменского движения исключительно
137
печальна и убога. Наши противники совершенно правильно упрекали нас в том, что мы, чернознаменцы, существовали, как стоустая народная молва, что наши положения нигде не были теоретически зафиксированы. Это верно. ...Литература скудна до-нельзя. Издан один номер “Черное знамя”, один номер “Бунтарь”, два-три номера “Маленького бунтаря” (группой тов(арища) Эрделевского) да бесчисленные прокламации».
Почти все в этом высказывании соответствует действительности. Тем не менее в конце 1905 - начале 1906 г. сильные группы черно- знаменцев действовали на Северо-Западе и Юге России (в городах Белосток, Варшава, Вильно, Екатеринослав, Одесса). Социальная база течения практически не нарушала привычной анархистской картины, но иногда в группах мелькали отдельные представители интеллигентской богемы и рабочие, занятые на маломощных, ремесленного типа предприятиях. Существенным был и процент люмпенской массы.
Осенью 1905 г. в Белостоке, как мы уже писали, по инициативе И.С. Гроссмана, состоялась первая конференция чернознаменпев из различных городов России. Помимо фиксации теоретических разногласий чернознаменцев с хлебовольцами, оказались намеченными и тактические задачи движения в революции. Понятно, что делегаты- чернознаменцы высказались за энергичные действия по следующей программе: «Постоянные партизанские выступления пролетарских масс, организация безработных для экспроприации казенных припасов, массовый анти-буржуазный террор и частные экспроприации».
Своей главной задачей чернознаменцы считали создание широкого массового анархического движения, установление прочной связи со всеми направлениями анархизма. Между тем уже на белосток- ской конференции представители отдельных групп выдвигали свои способы борьбы с самодержавием, и в ходе боевых операций в конце 1905 г. раскол в движении стал реальным фактом: среди чернознаменцев появилась организация «безмотивных террористов» во главе с В. Лапидусом (Стригой) и группа «анархистов-коммунаров».
«Безмотивные террористы» основной целью своей деятельности считали организацию «безмотивного анти-буржуазного террора» путем индивидуальных покушений против представителей буржуазии не за какие-либо определенные проступки (донос, провокаторство и т. д.), а исключительно за принадлежность к классу «паразитов-экс- плуататоров». Подобную тактику действия чернознаменцы особенно рекомендовали рабочему классу, полагая, что путем таких акций можно добиться обострения классовой борьбы против всех властвующих и угнетающих. Крупнейшими актами российских чернознаменцев- «безмотивников» за годы революции считаются взрыв бомб в ресто¬
138
ране «Бристоль» в Варшаве в ноябре 1905 г. и аналогичная акция у кофейни Либмана в Одессе 17 декабря 1905 г.
Сторонники «анархистов-коммунаров», наоборот, высказывались за сочетание антибуржуазной борьбы с серией частичных восстаний, во имя провозглашения в городах и селах «временных революционных коммун». Уже на конференции в Белостоке «коммунары» считали, что «всероссийский пролетариат находится... в экстазе революционного состояния», а поэтому приняли решение поехать на юг России и в одном из городов «объявить “коммуну”, для примера (хотя бы и единственного) всем российским анархистам в борьбе с самодержавием ».
В начале 1906 г. при попытке осуществить задуманную акцию основная часть «коммунаров» была арестована в Екатеринославе. В стране «коммунары» имели очень мало последователей: они концентрировались главным образом в Новороссии и Западном крае, где входили в состав других анархистских групп. «Чистые» организации «коммунаров» существовали только в Белостоке, Варшаве и Одессе.
Тактика чернознаменцев в революции оказалась на поверку гибельной для этого течения анархической мысли. Чернознаменцы не выполнили своей главной задачи: «создать широкое массовое анархическое движение, связаться с ним». Долгое время лидеры этого движения во главе с И.С. Гроссманом отрицательно относились к участию анархистов в беспартийных профессиональных союзах, которые, по их мнению, приучали рабочих к легализму и борьбе за минимальные требования. В 1907-1908 гг. в среде чернознаменцев стали звучать голоса о необходимости организации рабочих-анархи- стов по профессиям (в тайных, чисто анархистских профсоюзах), но время было упущено. В 1910 г. в России практически не существовало организаций анархистов-чернознаменцев.
Для большинства российских анархистов-коммунистов, стремившихся к самоутверждению в боевой, разрушительной деятельности, вопрос об отношении к профессиональному движению трудящихся не являлся определяющим. Иначе считали анархисты-синдикалисты. оформившиеся в 1905 г. в одно из самостоятельных направлений анархизма.
Крупными идеологами и организаторами анархо-синдикализма в России стали Яков Исаевич Кирилловский (Д.И. Новомирский), Борис Наумович Кричевский и близко примыкавший к синдикалистам Владимир Александрович Поссе. Значительная часть сторонников этого течения воспитывалась на дискуссиях об отношении к синдикализму, продолжавшихся из года в год на страницах анархистских печатных органов различных направлений.
139
Небезынтересно отметить существовавшие черты сходства и различия между анархизмом и синдикализмом, так как именно в их рамках и группировались все основные претензии сторонников обоих учений друг к другу.
Итак, чертами сходства являются: признание полной связи творческого самоопределения личности, отрицание государства, отрицание парламентаризма и принудительных санкций в классовых организациях. Расхождений несколько больше: во-первых, анархисты считают, что «общество не имеет самостоятельного существования, являясь механическим агрегатом свободных индивидов». Вопреки этому, синдикалисты полагают «реальное бытие только за социальным существом» и общественный механизм рассматривают как «организованную борьбу классов». Во-вторых, синдикалисты в определенных случаях не отрицают необходимости подчинения коллективной дисциплине классов; типичные анархисты не признают коллективной дисциплины, заменяя ее в лучшем случае добровольным соглашением. В-третьих, некоторые видные российские теоретики - анархисты (например, А.А. Боровой), полагали, что синдикалисты признают «организующую роль капитализма», в то время как анархисты находятся «вне историзма, являясь в своих социологических концепциях методологическими наследниками рационалистических упований об «естественном состоянии», «естественном человеке» и «естественном праве». И наконец, общее находилось по линии средств осуществления идеалов. Правда, синдикалисты полагали, что только анархо-коммунисты занимаются террором во всех его видах, но и последние не оставались в долгу и обвиняли синдикалистов, что они свои «прямые действия» прикрывают «внепарламентскими средствами борьбы или открытыми классовыми выступлениями пролетариата». Резюмировала общие споры давняя сподвижница П.А. Кропоткина М.И. Гольдсмит: «Синдикализм примыкает к идеям, которые всегда проповедывал анархизм. В анархизм входит еще ряд философских, этических исторических и других взглядов, тогда как синдикализм есть движение чисто практическое. Но с этими практическими взглядами совместима только одна теория, именно, анархическая. Только она может служить объяснением этой практики и путеводной нитью для нее».
Поэтому на первых порах, пока российские анархо-синдикалисты вырабатывали основы собственного учения, либо просто пропагандировали опыт западноевропейского синдикального движения, бурно расцветшего в конце XIX - начале XX в. особенно в романских странах, они не играли серьезной роли в анархистском движении России.
Заметное оживление в деятельности синдикалистов стало наблюдаться в конце 1905 г. В ноябре-декабре этого года в Одессе в
140
среде рабочих-каменотесов появилась организация под названием «Союз Коммунистов». Ее руководителем и идеологом являлся Д.И. Новомирский, бывший социал-демократ, избранный даже делегатом на III съезд РСДРП, но переметнувшийся к анархистам. Правда, организация просуществовала недолго, была ликвидирована полицией, но зародила в рабочей среде определенные симпатии к учению, стремившемуся опереться на рабочее движение и в первую очередь на профсоюзы, как одну из главных форм организации пролетариата.
К осени 1905 г. наиболее целостно идеи анархо-синдикализма среди российских анархистов отстаивал коллектив редакции газеты «Буревестник», базировавшийся в Женеве.
В качестве своей главной цели женевские синдикалисты поставили задачу организовать массовое анархо-синдикалистское движение в России как «авангард рабочей массы для революционного вмешательства в борьбу труда с капиталом, а главным образом для подготовления всеобщей забастовки, которая будет сигналом к социальной революции». Ведущие члены редакции - Мендель Дайнов, Александр Николаенко, «Максим Раевский» (Стеллинский) - призывали синдикалистов и их сторонников в России к непосредственному, нелегальному, революционному способу борьбы с самодержавием, советовали отказаться от увлечения парламентом и реформизмом, развивать анархическое сознание рабочих масс.
Дискутируя с другими печатными органами российских анархистов в эмиграции («Анархист», «Бунтарь» и т. п.), группа «Буревестник» отстаивала собственные взгляды на вопросы теории анархизма. В вопросе об отношении к террору «Буревестник» признавал возможность централизованного «мотивного» террора, вопреки преобладавшему в России «безмотивному» террору. При этом подчеркивалось, что «индивидуальный террор не самое важное средство нашей борьбы». В вопросе об отношении к экспроприации, редакция поддерживала экспроприации организованные и массовые, и категорически отрицала подобные акты для личных целей, сравнивая их с воровством.
На российской территории наиболее последовательно стратегию и тактику синдикалистов в революции изложил Д.И. Новомирский. В сентябре 1906 г. он вернулся в Одессу из эмиграции, вновь возродил в городе синдикалистское движение (из части эсеров, максималистов и социал-демократов) и образовал «Южно-Русскую группу анархистов-синдикалистов». Приблизительная численность организации (по нашим подсчетам) составляла 55-80 человек. Всеми делами объединенной группы синдикалистов (в нее входило не менее 10 образований) руководила так называемая «Организационная комиссия» (ее состав колебался от 20 до 40 человек). Независимо от
141
автономных групп, в объединенной организации существовала боевая дружина, численность которой сам Новомирский определял в 25-30 человек. Наиболее крупные отделения «Южно-Русской группы анархистов-синдикалистов» имелись (помимо Одессы) в Киеве, на рудниках Кривого Рога, в районах Тирасполя и Херсона. Недаром Новомирский в письме к Кропоткину писал: «При моем участии тут образовалась организация “ЮЖНО-РУССКАЯ ГРУППА АНАРХИСТОВ-СИНДИКАЛИСТОВ”. Она называет себя южной, а не одесской, потому что она “работает” на весь юг, в крестьянской среде. Мы назвали себя синдикалистами в отличие от чисто “бом- бистской” группы, которая считает главным центром работы так называемый “безмотивный” террор, то есть бросание бомб в рестораны, кофейни и т. д. Наша группа начала продуктивно работать и связана со всеми крупными фабриками и заводами. Кроме того, у нас образуется и “Крестьянская секция” для деятельности среди крестьян, с которыми у нас очень прочные связи».
В ноябре 1906 - январе 1907 г. Д.И. Новомирский в работах, изданных в Одессе («Программа синдикального анархизма», «Манифест Анархистов-Коммунистов», «Устав Всероссийского Союза Труда» и обнаруженной нами в архиве программы «Южно-Русской группы анархистов-синдикалистов»), обосновал основные принципы анархо-синдикализма.
Главной целью своей деятельности синдикалисты считали полное, всестороннее освобождение труда от всех форм эксплуатации и власти и создание свободных профессиональных объединений трудящихся как главной и высшей формы их организации. Из всех видов борьбы синдикалисты признавали только непосредственную, прямую борьбу рабочих с капиталом, а также бойкот, стачки, уничтожение имущества, саботаж и насилие над капиталистами. Решение глобальной задачи (полное разрушение существующего строя) Новомирский красочно формулировал так: «Участвуя в борьбе рабочего класса, руководя ею, беспрерывно расширяя и углубляя эту борьбу, зажечь и поддерживать пожар гражданской войны до тех пор, пока мы не вырвем с корнем господства Капитала и Государства».
Ориентируясь на программные документы движения, одесские анархисты-синдикалисты в конце 1906 - начале 1907 г. проводят целую серию террористических актов и экспроприаций, а также пытаются оказать активную поддержку бастующим морякам «Российского общества пароходства и торговли» (РОПИТ).
В других городах страны в указанный период также произошла активизация деятельности синдикалистов.
В Петербурге союз печатников предпринял попытку вести агитацию на выборах во II Государственную думу, за беспартийных чле¬
142
нов профсоюза - синдикалистов. Несмотря на неудачу этой акции, в столице с повестки дня не снималась вероятная возможность усиления анархизма в лице его синдикалистских представителей. Об этом в письме Г.В. Плеханову и Р.М. Плехановой писала в Женеву Л.И. Аксельрод 16 (29) февраля 1907 г.: «Очень досадно, что в рабочей курии Петербурга прошло довольно много с.р. Кроме всех сложных причин, это еще, вероятно, объясняется и тем, что из-за раскола не занимались пропагандой. А... с.д. потерпела поражение! Значит, и там что-то неладно. Это обстоятельство, кроме того, что поведет к реакции, без сомнения, усилит анархизм».
По данным И.С. Розенталя и И.Н. Ионова, в 1906 г. в Москве под влиянием синдикалистов из группы А.А. Евдокимова находилось всего три профсоюза: архитектурно-строительных рабочих, рабочих слесарно-строительного производства и рабочих по водопроводу и паровому отоплению. О.И. Горелов, наоборот, утверждал, что синдикалисты в Москве в указанное время руководили всего одним профсоюзом из 76. В то же время московские синдикалисты предпочитали действовать в коалиции с анархистами-коммунистами (их представляли некие Ф. Шалин, М. Чернов, А. Савин) и большевиками, агитируя за общую стачку рабочих коммунального хозяйства. Одновременно синдикалисты предлагали определенные условия для организации актов экономического террора.
В 1906-1907 гг. в среде российских анархо-синдикалистов широкое распространение получила идея организации «беспартийного рабочего съезда», для борьбы с большевистским влиянием на рабочие массы. Эту идею особенно упорно отстаивали некоторые члены редакции газеты «Буревестник» во главе с «Максимом Раевским». Их противники, объединившиеся вокруг брата Иуды Гроссмана - Александра Гроссмана («А-ъ»), считали необходимым отстаивать «чистоту принципов» анархизма и «бороться с этой подделкой (революционным синдикализмом. - К. В.) под анархизм» и выступали против организации съезда.
Компромиссным в итоге оказалось общее решение редакции «Буревестника»: «Все члены редакции согласны, что в современный момент в России анархисты должны организовать рабочих в нелегальные союзы по профессиям».
Как известно, Всероссийский «рабочий съезд» созван не был, ибо еще в мае 1907 г., на V съезде РСДРП представители революционной социал-демократии в специальной резолюции отвергли притязания меньшевиков и сочувствующих им элементов, как несостоятельные и вредные «для классового развития пролетариата».
В России была предпринята попытка соединения синдикализма с кооперативным движением. События революции 1905 г. ускорили
143
развитие кооперации как альтернативы капиталистическому производству и школы производственного самоуправления. Известно, что В.А. Поссе еще до революционного взрыва в стране выработал собственную концепцию социализма (этического коммунизма), представлявшую сплав марксистских идей о бестоварном хозяйстве с идеями П.А. Кропоткина о федерации вольных коммун. И пролетарская революция виделась Поссе как определенное средство гуманизации государственной власти и нравственного обновления общества на началах свободы, без крови, казней и войн. Только в последнее время, благодаря серии публикаций в альманахе «Русское прошлое», санкционированных вдовой В.А. Поссе Ниной Поссе (умерла в 1994 г.) и осуществленных питерским ученым В.Ю. Черняевым, удалось до конца разобраться в сути теоретических построений В.А. Поссе и его практических замыслах. «В своем отрицательном отношении к государству, - писал В.А. Поссе, - я был верным последователем Маркса и Энгельса, а меня считали анархистом». Желая на практике осуществить свои идеи (а упор в них делался на потребительскую кооперацию по прообразу «союзов эгоистов» Макса Штирнера; В.А. Поссе полагал, что потребительские общества в конечном счете могут перерасти в общественный строй, где каждый, работая по своим силам и способностям, сможет удовлетворять все свои физические и духовные потребности), талантливый публицист и агитатор в феврале 1906 г. вместе с С.А. Токаревым, основал в Петербурге журнал «Трудовой союз», а летом того же года - потребительский кооператив для рабочих с тем же названием.
В руководство кооператива вошли бывшие сторонники В.А. Поссе по редакции журнала «Жизнь» М.С. Ермолаев и М.А. Куклина, меньшевик М.Л. Хейсин, большевики Н.А. Скрыпник и провокатор Р.М. Малиновский, анархист-синдикалист А.С. Токарев, бывшие га- поновцы А.Е. Карелин, И.К. Кобылянский и другие. Деятельность потребительского общества пользовалась успехом у рабочих Петербурга, и для этого были основания. В.А. Поссе и его сподвижники открыли 19 дешевых торговых лавок и пять небольших пекарен, занимались продовольственным снабжением, укрывали революционеров. По данным Поссе, в его «Трудовой союз» в апреле 1907 г. входило около 2 000 членов, а в октябре того же года - почти 8 500 человек. В декабре 1907 г. в результате выборов в новый состав Совета кооператива, анархисты-синдикалисты утратили значительное число мест, и в последующие два года общество находилось под фактическим контролем представителей большевиков. Деятельность союза вызывала ярость частных торговцев, черносотенцев из «Русского знамени», охранки, видевшей в кооперативе удобную крышу для революционной агитации и возможную базу даже для организации
144
«военного мятежа включительно». Наконец, 27 ноября 1909 г. власти запретили деятельность «Трудового союза».
В 1907-1908 гг. синдикалистами предпринимались шаги по укреплению анархического движения. Неоднократно в печати ставился вопрос об организации Всероссийского съезда анархистов всех течений в одном из городов Северо-Западного края (Белосток, Вильно, Гродно) или на Украине (Киев), а российская охранка прямо указывала в числе его возможных организаторов от синдикалистов Д.И. Новомирского.
Всероссийский анархический съезд в указанное время созвать не удалось, в 1909 г. не существовало в масштабе страны и каких-либо крупных объединений синдикалистов, хотя еще в апреле 1907 г. начальник Московского охранного отделения подполковник Е.К. Климович указывал, что «для достижения своей цели анархисты-синдикалисты стремятся создать «АНАРХИЧЕСКУЮ РАБОЧУЮ ПАРТИЮ». Спустя два года, Климович, уже как заведующий Особым отделом Департамента полиции, продолжал утверждать, что после 1905 г. российские анархисты-синдикалисты стремились создать «тайный анархистский РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СОЮЗ ТРУДА». Источником информации для охранки послужил Устав Всероссийского союза труда, изданный группой Д.И. Новомирского в Одессе на рубеже 1906-1907 гг. Других данных об этом объединении найти не удалось. К сожалению, некоторые современные исследователи преувеличивают значение «Устава» одесских синдикалистов, считая реальным существование «Всероссийского союза труда».
В период революции 1905-1907 гг. одной из главных разновидностей анархизма в России считался анархо-индивидуализм. Недаром его сторонники указывали, что «в настоящее время нет города в России, где бы в витринах магазинов не красовалась индивидуалистическая литература. Произведения и личности анархических писателей стали предметом всеобщего интереса и обсуждения».
Но кроме индивидуалистической (в анархистском духе) литературы, в стране имелось несколько красноречивых и весьма популярных ораторов - защитников индивидуалистических идеалов. Первенство среди них по праву держал приват-доцент Московского университета Алексей Алексеевич Боровой (1875-1935). Талантливый ученый, публицист и оратор, он впоследствии испытал влияние различных течений анархизма, а в эпоху первой революции склонялся к идеям анархо-индивидуализма. И по свидетельству современников, «ему принадлежало весной 1906 года первое слово по этому вопросу. И надо было видеть то впечатление, какое оставлял талантливый оратор после своих лекций, чтобы понять, насколько близко уму и серд¬
145
цу русского человека индивидуалистическое мировоззрение». Затем появились его статьи и книги по анализу основ анархо-индивидуалистического мировоззрения, которые были поддержаны серией работ анархистов, группировавшихся вокруг издательства «Индивид» в Москве. Одной из первых в 1906 г. здесь появилась брошюра Огюста Виконта «Анархический индивидуализм», тут же оказавшаяся запрещенной и изъятой из продажи по решению судебной палаты «за нападки на бога, государство, абсолютного монарха». Изъятое в Москве издание, тем не менее, весьма успешно распространялось в Петербурге. Индивидуалисты усиленно потчевали своих почитателей переводной литературой. Здесь лидировали «классики» индивидуализма Макс Штирнер (его бестселлер «Единственный и его достояние» издали три издательства и столько же объявили о планах выпуска) и немецкий романист конца XIX в. Джон Генри Макэй (Маккэй) (его «Анархисты» вышли двумя изданиями). В 1907 г. московский «Индивид» выпустил два сборника с ярко выраженной анархо-индивидуалистической направленностью. Первый назывался «Сборник Индивидуалист» (с портретами Макса Штирнера и Вениамина Тэкера), второй - «Сборник статей Анархистов-Индивидуалистов. № 2». Их содержание составляли оригинальные статьи, размышления и стихотворения индивидуалистов по поводу всевозможных сторон жизни человека и общества. Впервые на европейском континенте в русском переводе появились статьи американского теоретика анархо-индивидуализма Бенджамина Ринкстона Тэкера «Что такое социализм» (1884 г.), «Метод анархии» (1887 г.), «Государственный социализм и анархизм» (1888 г.), «Отношение государства и личности» (1890 г.). По замечанию О. Виконта*, «все издания “Индивида”, кроме книги М. Штирнера, усиленно конфискуются в Москве, но за то имеют громадное распространение в другой столице и главным образом в провинции (и) остается выпустить хотя бы одну индивидуалистическую газету и тогда можно будет смело сказать, что Россия не только донесла, но во много раз в этом отношении опередила самые цивилизованные государства».
Что же проповедывали русские анархо-индивидуалисты?
А.А. Боровой, например, считал, что индивидуалистический анархизм - «есть единственное, последовательное - продуманное анархическое миросозерцание», гарантирующее свободу личности как исходную точку и его конечный идеал». Жизненной философией индивидуализма объявлялся эгоизм (вопреки идее солидарности у анархистов-коммунистов), а самой характерной чертой (по Боровому) было решительное допущение частной собственности.
По мнению лидера индивидуалистов, свою абсолютную свободу индивид сможет осуществить лишь тогда, когда станет самодовлею-
146
шей хозяйственной единицей, а произойдет это лишь после социалистического строя, «с его долгими подготовительными стадиями...». Поэтому задачей «всякого последовательного анархиста», полагал Боровой, должна стать не борьба «против надвигающегося социалистического строя», а работа по его приближению, чтобы «ускорить его наступление», а затем «покончить с ним, когда он достаточно разовьется, одним взмахом!». При этом, в соответствии с реалиями действительности, Боровой писал, что «время анархистической революции... не пришло», а победа анархизма (по его мнению) была возможна только «в последней борьбе» с социализмом.
Взгляды А.А. Борового не нашли понимания у большинства российских анархистов других фракций и анархо-коммунисты (например, В.И. Федоров-Забрежнев) называли его не иначе как «проповедником царства божия в далеком будущем и словесной борьбы с существующим злом».
Зато в полном восторге от идей А.А. Борового находились индивидуалисты типа О. Виконта и подобных ему. Посмотрим хотя бы на названия его статей в уже упоминавшихся сборниках издательства «Индивид» за 1907 г. - это программная «Долой брак, семью и супругов. (Взгляд анархиста-индивидуалиста)» (написана в 1906 г.), сказка «Он “анархист”» (1906 г.), статьи - «Борьба за власть» и «Успех пропаганды анархического индивидуализма в России» (обе написаны в Париже в 1907 г.). Излишнюю заостренность материала на борьбе «с различными видами зла» снимала только принадлежавшая тому же автору статья-биография «Несколько слов о Вениамине Тэкере» (написана в 1906 г.).
К чему же призывал Огюст Виконт?
Так, в актуальных для всех поколений вопросах семьи и брака он придерживался следующего положения (известно, что практически все анархисты нигилистически относились к институту семейного права): «Но как же без семьи? - спрашивал Виконт и тут же отвечал. - Ты ждешь от меня, дорогой читатель, рецепта? Я не доктор, чтобы обманывать тебя. Я просто отвечу: а почем я знаю, во что выльются твои отношения к любой женщине и как далеко зайдут эти отношения.
Скажу одно: не делай из мухи слона. Не делай из половых отношений святыни. Наслаждайся, но помни: не расстраивай своего здоровья излишеством и не делай из любимой женщины - предмет ежегодных страданий, мук деторождения». В то же время материал содержал целевые указания, как индивидуалистам перейти в «царство сильного духа, царство самобытных и сильных индивидов». Оказывается, основная причина - это отсутствие «свободного общения людей между собою», и как только эта проблема будет устранена,
147
тогда «миражем станут понятия человека, как вьючного животного и рабыни» и «яркая индивидуальность освобожденной личности» приведет к падению «оков векового рабства и лжи», к «развалинам духовного убожества и материальной нищеты».
По сравнению с брошюрой О. Виконта «Анархический индивидуализм» (1906 г.) изложение и резолютивная часть материала, конечно, проигрывала, но уж больно специфичен оказался вопрос для рассмотрения и надо было не выйти за рамки разумных пределов.
В первой (запрещенной) брошюре Виконт не стеснялся и развернул во всю ширь палитру анархо-индивидуалистического учения. Совершенно очевидно, что его кумирами были М. Штирнер и Ф. Ницше, и именно воззрениям этих выдающихся теоретиков «индивидуальной свободы» Виконт и следовал.
Брошюра открывалась эпиграфом ницшеанского толка: «Ты - индивид и потому должен быть самобытен и силен», по ходу дела высказывалась мысль о разрушении «идеи бога» и вытекающей из нее «идеи власти», ибо: «Бог и власть - два главных предрассудка, мешающих человеку быть вполне свободным». Автор предсказывал в будущем торжество индивидуалистического анархизма без вмешательства человека, а потому задачей любого индивидуума остается только «жить и наслаждаться жизнью», оставаясь при этом полностью самостоятельным. Если же борцу за индивидуальную свободу стал бы кто-то мешать, Виконт предлагал такой способ действий: «Если ты помешаешь мне, - я столкну тебя в бездну», если пропаганда словами не удастся, можно дойти и «до сокрушения ребер человеческих». А пока «живи, проповедуй и действуй».
Справедливости ради, надо отметить, что в том же сборнике, Н. Вронский, коллега Виконта по «цеху индивидуалистов», одним из первых отметил основные высказывания противников анархо-инди- видуалистов и сгруппировал их в несколько видов. Наиболее серьезные возражения у противников индивидуализма вызывали основные постулаты учения.
Итак, «анархический индивидуализм - утопия: едва ли наступит такое время, когда исчезнет всякая власть, всякое принуждение. Даже “союз эгоистов” не будет избавлен от принуждения, потому что никакая организация, никакой союз не мыслимы без известного подчинения массы руководителям, вожакам».
Ответ Н. Вронского: «Мы не можем согласиться с этими соображениями. Анархический индивидуализм вовсе не предполагает совершенного отсутствия принуждения». По мнению Вронского, «большая разница, связывает ли человек сам себя, или его лишают свободы другие люди; не все равно также, для чего люди жертвуют частью своей свободы: для туманных ли идей, вроде религии и морали,
148
для торжества ли организованного насилия, вроде государства или общины, или же для своей выгоды». Проблема выбора возможного союза для «самобытного индивида» с целью получения определенной выгоды становится определяющей для анархо-индивидуалистов.
Далее Вронский замечает, что термин «утопия» не вполне корректен по отношению к анархо-индивидуализму, так как «анархический индивидуализм никакой социальной программы не развивает, да и развивать не может: он отрицает всякую организованную общественность. Для осуществления индивидуализма нет необходимости опираться на какой-нибудь улучшенный общественный строй или на технико-экономический прогресс. В любой момент - сегодня, завтра - всякий может стать индивидуалистом, если он признает нелепость какого-бы то ни было культа и согласится с уничтожающей критикой всякой организованной общественности. Сила индивидуализма - в сознании», а другие социальные теории спекулируют на желании научно, неопровержимо доказать, что (их) программы (и) конечный идеал осуществятся. Здесь, как полагает Вронский, не обошлось без элемента веры, которой «в индивидуалистическом учении по самому его существу быть не может». И вывод: «Поэтому, любое социальное учение - более утопия, чем анархический индивидуализм» (!)
Противники анархо-индивидуализма со стороны других политических партий и групп обвиняли его в «проповеди безнравственного». Аргументация их была такова: «Если люди перестанут считаться с принципами морали, то... совместная жизнь людей станет невозможной. Люди перестанут верить обещаниям...»
Ответ Н. Вронского: «Анархический индивидуализм совершенно свободен от подозрения в проповеди безнравственного. Индивидуалист не проповедует безнравственности, а только отрицает самое понятие нравственности, как чего-то независимого от самобытной личности и повелевающей ей поступать так или иначе. Это еще не значит приветствовать безнравственное. Анархический индивидуализм полагает, что взаимные отношения людей совершенно не нуждаются в регулировании их заповедями и нравственными императивами. Совместная жизнь индивидов только выиграет. если каждый будет поступать так, как ему выгодно (выделено мной. - К. В.)».
И, наконец, речь шла о возможных союзниках анархо-индивидуалистов в предстоящей борьбе с режимом. Их возможности игнорировались («отрицая организованную общественность, (они) должны отказаться работать в тех партиях и организациях, которые стремятся водворить более совершенный социальный строй. Этим индивиды
149
ослабляют ряды оппозиции и косвенно способствуют усилению организованной кучки угнетателей и капиталистов»).
Ответ Н. Вронского: «Подобные соображения - результат полнейшего непонимания индивидуалистического учения. Анархический индивидуалист всегда пойдет в рядах тех, кто стремится к разрушению существующего государства, потому что он вообще отрицает состоятельность любого социального строя (выделено мной. - К. В.). Одним словом, если индивидуалисты «согласны с целесообразностью тактики» любой «крайней оппозиционной партии», они примкнут к ней для решения задач момента.
Наконец, без ответа не остался и вопрос о планах индивидуалистов при постройке «более совершеннейшего общежития». Их противники считали, позицию индивидуалистов неопределенной (либо «организованное общение», либо «борьба»).
Ответ Н. Вронского: «Когда существующий государственный строй будет разрушен, индивидуалисты всю силу своих убеждений направят на разъяснение нецелесообразности и вреда государства и вообще всякой принудительной организации, а своим недавним союзникам помогут лишь в устройстве таких союзов, которые могут достичь в своей деятельности каких-либо положительных результатов без всякого посягательства на самобытность составляющих его членов». Однако, если бы миру явился «другой организованный общественный строй», индивидуалисты, выступающие за организацию общежития «без принуждения и насилия», сразу же «будут бороться с ним» (новым строем) «так же энергично, как они готовы бороться теперь в рядах самых революционных партий».
Какова же оказалась география анархо-индивидуализма в России в годы первой революции и кого он объединял в своих рядах?
По нашим данным, образования индивидуалистов существовали во многих городах страны (Белосток, Варшава, Екатеринослав, Киев, Москва и т. д.), но подлинными центрами анархо-индивидуализма, конечно, считались обе столицы. В рядах индивидуалистов нетрудно было заметить и некоторых представителей творческих кругов буржуазной интеллигенции, студенческую молодежь, а также анархистов, выходцев из низов общества, предпочитавших индивидуальные методы борьбы с самодержавием.
Сохранились сведения о распространении и влиянии анархо-индивидуализма в Петербурге.
В ноябре 1906 г. неизвестный петербургский корреспондент писал М.И. Гольдсмит в Париж: «Здесь много кружков, изучающих анархизм. Вообще большой интерес к нему у интеллигенции, не говоря уже о рабочих. Последнее время, правда, интеллигенты пытаются обосновать индивидуалистический анархизм...»
150
Действительно, представители творческой элиты буржуазной интеллигенции, петербургские писатели и поэты, сторонники беспредельной свободы и религиозных исканий современности в конце 1906 г. объединились под знаменем мистического анархизма. К этой разновидности индивидуализма (ее лидером и идеологом считался известный писатель Г.И. Чулков) примыкали: И. Давыдов, Вяч. Иванов, А. Мейер, С. Рафалович, П. Соловьев, Л. Шестов (Шварцман), К. Эрберг, в известной степени А. Ветров и М. Гофман, отчасти Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Д.В. Философов. Многие из них были авторами трех сборников (альманахов) «Факелы», вышедших в 1906-1908 гг. в Петербурге под редакцией Г.И. Чулкова. Современные исследователи творчества Чулкова справедливо замечают, что между так называемыми мистиками и И. Буниным, Л. Зиновьевой-Аннибал, С. Городецким и Л. Андреевым, тоже печатавшимися на страницах «Факелов», было мало общего, и альманах... так и остался памятником искомого единства. Некоторое время спустя стал раскаиваться в своих «блужданиях» и сам Георгий Иванович Чулков (1879-1939), считая свое увлечение «мистицизмом» «страшным своим заблуждением и падением», осознав, что на идею бунта, составлявшую ядро мистического анархизма, отзываются в первую очередь «темные, непросвещенные массы», творящие «духовную реакцию».
Однако это уже говорилось в 1917 г., а поначалу идеи Чулкова и его собратьев по литературному цеху пользовались большим успехом и собирали толпы почитателей: «...Меня встречали и провожали овациями», - писал Чулков о своих первых лекциях по проблеме «последнего освобождения». Бурные восторги и оживленную полемику вызвала уже первая брошюра Чулкова «О мистическом анархизме» (со вступительным эссе Вяч. Иванова о неприятии мира). Причину споров прояснил двумя десятилетиями позже сам автор: «Неопытный автор слишком громко, неосторожно и поспешно произнес такие слова, какие у многих были на уме. Именно поэтому слова эти всех как-то обидели. Это были слова о кризисе индивидуализма, это было осознание нашей петербургской критической культуры, это был, наконец, крик о крушении западной цивилизации».
Долгие годы считалось, что в небольшой брошюре Г.И. Чулкова содержалось теоретическое объяснение доктрины мистического анархизма. Оказалось, что это не совсем так, но «увлеченная толпа бунтарей» уже не слышала разъяснений автора и превратила свое торжество в «торжество темного анархического мистицизма».
Г.И. Чулков полагал, что мистицизм - это «совокупность душевных переживаний, основанных на положительном иррациональном опыте, протекающем в сфере музыки...», при этом, под музыкой он
151
понимал «всякое творчество, основанное на ритме и раскрывающее нам непосредственно ноуменальную сторону мира...». И получалось, что мистический анархизм - это «учение о путях последнего освобождения, которое заключает в себе последнее утверждение личности в начале абсолютном (выделено мной. - К. В.)».
Цели мистического анархизма выяснялись из другой статьи Чулкова «О софианстве»: «Мистик-анархист рассматривает весь исторический процесс как путь к освобождению и зовет к жизнедеятельности. Борьба с догматизмом в религии, философии, морали и политике - вот лозунг мистического анархизма. И не к безразличному хаосу приведет борьба за анархический идеал, а к преображенному (выделено мной. - К. В.) миру, если только, наряду с этой борьбой за освобождение, мы будем причастны мистическому опыту чрез искусство, чрез религиозную влюбленность, чрез музыку вообще».
И предостерегая возможных последователей, Г.И. Чулков писал: «Мистический анархизм не является законченным миросозерцанием...; мистический анархизм не есть цельное миросозерцание, замкнутое в себе: он является лишь путем. «...Но - увы! - этих слов никто не расслышал».
Скандал с мистическим анархизмом разразился не сразу. На самую идею откликнулись поэты и писатели разных школ и направлений. «Факелы» должны были ознаменовать не литературный, а идейный и психологический кризис. Такова была задача. Но, - как писал Чулков, - не все это поняли. Так, например, В.Я. Брюсов, сам сотрудник «Факелов», разразился против них бранью в своем журнале «Весы», стараясь истолковать мистический анархизм как новую поэтическую школу (выделено мной. - К. В.). ...Начался литературный скандал. Началась... личная травля «зачинателя» «Факелов» - Георгия Чулкова.
Тем не менее Г.И. Чулков не сразу отказался от своих воззрений и еще как минимум в течение десятилетия пытался защищать свои взгляды, говоря, что «мы полагаем смысл жизни в искании человечеством последней свободы. Мы поднимаем наш факел во имя утверждения личности и во имя свободного союза людей, основанного на любви к будущему преображенному миру». Из его рукописей, сохранившихся в РГАЛИ, явственно проступает идея разграничения понятий «мистического анархизма» и «анархического мистицизма». Работа не была завершена, а «поклонники» «анархического мистицизма» забрали из учения Чулкова типичные призывы к свободе личности, разрушению, отрицанию всякой власти и стали торопить события для последней развязки, так как считалось, что все «срединное и пессимистическое особенно не располагает к социальной активности».
152
Идеи Чулкова не выдержали проверку практикой, но от этого не стали менее ценными. О реальном же влиянии на революционный процесс индивидуалистических учений судить очень трудно. Так, некоторые современники «мистиков» категорично заявляли: «Индивидуалистический анархизм - реакционнейшая и буржуазная теория», упуская из вида тот факт, что процесс осознания революционной действительности у многих деятелей творческой интеллигенции происходил весьма сложными и противоречивыми путями. Противники анархистов полагали, что безудержная проповедь эгоизма и анархической свободы личности не имела ничего общего «с революционными задачами трудящихся классов в освободительной борьбе, и означала откровенное отречение от идеалов революции».
Своеобразный вариант анархо-индивидуализма проповедовал в России Лев Черный (псевдоним П.Д. Турчанинова, 1878-1921), опубликовавший книгу «Новое направление в анархизме: ассоциа- ционный анархизм» (М., 1907). В отличие от многих теоретиков индивидуалистического анархизма, Турчанинов пытался на практике проверить жизнеспособность своей теории и в 1905-1907 гг. возглавлял небольшую группу «анархистов-ассоциационеров» в Москве, а в конце 1908 г., находясь в Туруханской ссылке, пробовал руководить коммуной «боевиков-ссыльных», сорганизовавшихся на принципах «ассоциационного анархизма» и поднявших так называемый «Туруханский бунт».
Основные элементы своей теории Турчанинов выработал в 1903— 1905 гг. В его понимании «анархия» и «анархический строй» - самые жизнеспособные структуры в истории человечества. Другие формы жизнедеятельности человека вызывают у него резкую критику и неприятие. При этом он отождествлял капитализм с коммунизмом, а марксизм с христианством. При коммунизме, считал Турчанинов, индивидуум будет поставлен «в полную зависимость от общества», бюрократии и т. д. Только анархия «способна уничтожить права общества на мое тело и жизнь... на мою душу... на мои мысли и стремления, осуществляет полную свободу, уничтожает всякую власть, делает бессмысленным и ненужным принуждение. В анархии... индивид является свободным человеком. Анархист сам является творцом своей политической жизни».
По мнению Турчанинова, руководящим принципом анархии является «добровольное комбинирование воль для достижения политических целей... политическая ассоциация», которую он противопоставлял обществу. Турчанинов считал, что ассоциация, союз - это «добровольное соединение», которое, превратившись в политическую ассоциацию (выделено мной. - К. В.), должно стоять на месте государства и общества».
153
В то же время не всякую анархию Турчанинов считал возможным брать за образец для подражания. Он признавал лишь «чистый анархизм», который, по его словам, в экономической сфере представляли анархисты-индивидуалисты (к ним он относил П.-Ж. Прудона) и анархисты-ассоциационеры (М. Штирнер, Б. Тэккэр). Интересно, что «из последовательных анархистов» Турчанинов предлагал «выкинуть Толстого и Кропоткина, имеющих в своих системах мало анархического - они анархисты только (выделено мной. - К. В.) в политической сфере, а во всех прочих сношениях между людьми они остаются ярыми коммунистами».
П.Д. Турчанинов выступал за сохранение частной собственности и мелкотоварного производства, рассчитывая таким образом избавиться от язв капитализма и конкуренции. В политической сфере лидер ассоциационеров (как и многие другие анархистские теоретики) требовал уничтожения государственной власти, экспроприации капиталов и уничтожения лиц административного аппарата. Некоторое своеобразие построениям Турчанинова придавало детальное описание устройства «анархического общества будущего» в различных сферах жизнедеятельности человека (экономика, политика, наука, искусство, семейная жизнь, право и т. п.). Справедливости ради надо отметить, что идеи талантливого публициста и оратора не пользовались большим «спросом» у анархистов-практиков. Но Турчанинов привлекал неординарностью натуры, нестандартным мышлением и явной оппозиционностью к власти, за что и поплатился жизнью в 1921 г.
Судьба Льва Черного и его теории красочно иллюстрирует богатую историю анархизма. Обилие всевозможных фракций, направлений, просто устремлений отдельных личностей в ничто и никуда, идеалистические планы преобразования общества и многое другое - все это в достатке имелось у анархистов. Сталкиваясь же с суровой действительностью и «прозой жизни», практически все сторонники анархии становились на редкость единодушными и «одноцветными» и в борьбе за свои идеи чаще отдавали предпочтение террору и экспроприациям.
II.3. Анархизм и терроризм
Говоря о важности данного сюжета, необходимо прежде всего заметить, что проблема далеко не исчерпывается только анализом по линии «анархизм и терроризм», а имеет богатую и сложную традицию и особенности.
154
Об актуальности проблемы говорить не приходиться. Террористические и экстремистские акты до сих пор «больно» бьют по интересам государства и общества. В Российской Федерации принят ряд основополагающих законодательных актов по борьбе с терроризмом и террористическими актами, а с 25 июля 1998 г. действует Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» (№130-Ф3, последняя редакция от 03.07.2005 г.), содержащий обобщенные определения ряда основных понятий и определяющий нормы правового регулирования данного вопроса.
Анализ историко-правовой и специальной литературы показывает, что основной базой, на которой в последней четверти XIX в. в России сформировалось явление, получившее наименование политический терроризм, можно считать традиции крестьянских бунтов (войн); идеи Французской революции; учения германских философов и социалистов; идеи российских революционеров (М.А. Бакунин, С.Г. Нечаев, С.М. Кравчинский, Н.А. Морозов, П.А. Кропоткин). Манифестами политического терроризма являются: «Катехизис революционера» (1871 г.) С.Г. Нечаева при содействии М.А. Бакунина, «Смерть за смерть» - памфлет члена «Народной воли» С.М. Крав- чинского, брошюра Н.А. Морозова «Террористическая борьба» (1880 г.).
Родоначальниками терроризма в России считаются народовольцы, а их преемниками - партии и организации леворадикальной ориентации, в том числе и анархисты.
Долгое время отсутствовала концепция, охватывающая причины, генезис, эволюцию распространения индивидуального политического террора в стране, а также взгляды на цели и задачи террора со стороны представителей различных политических партий. В 1990-е гг., с появлением «знаковых» работ в целом по проблеме революционного терроризма в России (А. Гейфман (США),
O. В. Будницкий, Е.Л. Рудницкая (РФ) и некоторых других), и по линии «отношения» к террору со стороны членов общероссийских и национальных политических партий некоторые вышеназванные сюжеты оказались в достаточной мере освещены. Отмечено преобладание исследовательских работ по эсеровскому террору (см., например, многочисленные публикации Н.Д. Ерофеева, М.И. Леонова,
P. А. Городницкого, К.Н. Морозова и др.). В меньшей степени изучался социал-демократический террор, и особенно отношение к террору со стороны либералов. Единичными работами представлена проблема «анархизм и терроризм».
Определенно можно утверждать, что в начале XX в. в России имелось три направления, применявших в качестве форм политической борьбы средства (взрывчатку и стрелковое оружие, иногда холодное
155
оружие) и методы террора (минирование железных дорог, бомбометание, стрельба): социалисты-революционеры (эсеры), анархисты, социал-демократы (партия большевиков после 1905 г.).
Главная стратегическая цель всех названных течений совпадала - свержение самодержавия. Программы расходились в отношении последующего государственного устройства, новых экономических моделей российского общества. Схожестью отличались и тактические принципы: пропаганда, агитация, террористические акции. Организационные стороны деятельности тоже сходились: конспиративные структуры (в России и за границей), специальные боевые группы, часто вступавшие во взаимодействие со сходными иностранными организациями, закупка и переправка с их помощью оружия, пропагандистских материалов и типографского оборудования, получение финансовой помощи.
В российском политическом терроризме зародились и получили развитие элементы, ставшие впоследствии устойчивыми признаками этого явления в международном масштабе и не потерявшие своей значимости по сей день. Так, С.Г. Нечаев стал инициатором метода взятия заложников, предложив захват царской семьи во время богомолья и провозглашения наследника царем; С.М. Кравчинский одним из первых публично взял ответственность за совершенный террористический акт.
Закономерным стало применение мотивированного и немотивированного терроризма, то есть, объектов акций определенной категории (царские особы, государственные чиновники, полицейские и пр.) и лиц, не относящихся к этим категориям (простые граждане). Практически заложенные в 1880 - начале XX в. технологические и организационные основы террористической деятельности не потеряли своей актуальности до настоящего времени.
Сейчас эксперты все больше сходятся на том, что принятое определение «политический терроризм» для зародившегося в России явления, а в начале XX в. превратившегося в социальную подсистему, не полностью отражает его содержание. Так, С.М. Кравчинский в памфлете «Смерть за смерть» определенно указал: «Мы - социалисты. Цель наша - разрушение существующего экономического строя, уничтожение экономического неравенства, составляющего, по нашему убеждению, корень всех страданий человечества. Поэтому политические формы сами по себе для нас совершенно безразличны... Но мы считаем, что не политическое рабство порождает экономическое, а наоборот... вот почему мы как нельзя более склонны оставить в покое вас, правительствующие. Наши настоящие враги - буржуазия... Так посторонитесь же! Не мешайте нам бороться с нашими настоящими врагами, и мы оставим вас в покое...» Примеры акций говорят о том,
156
что уже на первом этапе (1880 - начало XX в.), идейный терроризм в значительной степени приобретал признаки обычного бандитизма, чисто уголовного насилия.
Примечательно, что эта черта террора была замечена исследователями вопроса и нашла отражение в работах. Так, Анна Гейфман относит анархистов и членов различных экстремистских групп, партийность которых с трудом поддается идентификации, к «террористам нового типа». Для них, по ее мнению, как, впрочем, и для многих рядовых эсеров и эсдеков, средства нередко подменяли цель, и террористическая деятельность становилась способом выхода природной агрессивности или «архиреволюционного темперамента», а «идеологически мотивированные грабежи» (экспроприации) - источником существования. Большая часть жертв террористических актов в России начала XX в., по мнению Гейфман, находится «на совести» анархистов и примыкающих к ним групп, не обремененных идеологией. Американская исследовательница приводит такие данные жертв террора в Российской империи:
- в годы первой российской революции 1905-1907 гг. жертвами террористов различной партийной принадлежности стали 4 500 государственных служащих. Попутно пострадали (то есть были убиты или ранены) соответственно - 2 180 и 2 530 человек, а всего за 1901- 1911 гг. жертвами террористических актов в стране стали около 17 тыс. человек. Есть и другие статистические данные.
Таковы общие, вероятно, в какой-то степени приблизительные статистические данные о террористической деятельности членов разных партий и организаций за первое десятилетие XX в.
В отношении анархистов можно сказать следующее: с 1904 г. террористические акты проводились ими по всем регионам Российской империи (более всего в районе Северо-Запада, Юго-Запада и Юга). Итоговых статистических данных на этот счет нет, хотя по отдельным организациям и формированиям анархистов в делах Департамента полиции и Министерства юстиции имеются сведения об их террористической деятельности в отдельные локальные периоды.
Анархисты практически всех направлений, действовавших в России, считали террористические акции и экспроприации главным средством борьбы с самодержавием. Это в равной степени относится к анархистам-коммунистам (разных фракций), анархистам-син- дикалистам, отдельным представителям анархо-индивидуализма. Мотивы подобных действий, как уже отмечалось, были различными даже в среде анархистов одного направления (здесь уместно сравнить, например, позицию анархистов-коммунистов «чернознамен- цев» (фракции «безмотивных террористов») и анархистов-комму-
157
нистов «коммунаров» - что и было сделано выше), чтобы еще раз убедиться в сложности оценки действий анархистов.
Значительная часть представителей анархистского лагеря в России предпринимала террористические акты по личной инициативе, не согласуясь с решением организаций, и в движении все больше процветали уродливые отклонения - убийства из удальства, грабежи с целью обогащения и наживы.
Такая ситуация утвердилась с 1904 г. и в последующее время получила колоссальное развитие в стране.
Всероссийскую известность получили многие акты анархистского «антибуржуазного» террора: уже неоднократно упоминавшееся выше покушение белостокского анархиста Н. Фарбера на текстильного фабриканта А. Кагана в м. Крынки Гродненской губернии (29 августа 1904 г.), проведенный тем же Фарбером взрыв полицейского участка в Белостоке (6 октября 1904 г.), акции «анархистов-без- мотивников» - взрыв двух бомб в ресторане «Бристоль» в Варшаве (И. Блюменфельд, ноябрь 1905 г.) и пяти бомб у кофейни Либмана в Одессе (17 декабря 1905 г.), взрыв полицейского участка в поселке Амур-Нижнеднепровске Екатеринославской губернии рядом анархистов во главе с П.А. Аршиновым (в ночь с 22 на 23 декабря 1906 г.), убийство начальника Брянского отделения Московско-Казанского жандармского управления железных дорог ротмистра Аргамакова (организацию акции охранка приписывала Овсею Таратуте, март 1907 г.) и др.
Анархистами различных регионов наиболее часто проводились террористические акции против рядовых членов администрации и полицейско-охранительных органов, хотя, как будет показано ниже, задумывались акции и против руководителей высшего звена российской администрации. Большая часть этих «мероприятий» раскрывалась охранкой на стадии подготовки. Называем наиболее крупные акции такого рода, которые удалось установить после обращения к огромному массиву архивных документов в разных городах бывшего СССР:
Март 1906 г. Одесса. Группа анархистов-коммунистов «Черное Знамя» проводит взрыв в помещении Одесского жандармского управления. Уничтожена часть картотеки на членов революционных организаций. Организаторы акции: Э.Э. Эрделевская-Копель, Л.И. Тарло.
Июнь 1906 г. Одесса. Попытка убийства прокурора Одесского военно-окружного суда генерал-майора Волкова местными анархистами совместно с Г.Б. Сандомирским, приехавшим для осуществления акции из Киева. Акция не состоялась из-за ареста 3 июня 1906 г. Сандомирского.
158
19 июня 1907 г. Ростов-на-Дону. Совместное решение анархистов и эсеров-максималистов о вынесении смертного приговора начальнику охранного отделения Донской области, начальнику Владикавказского жандармского управления железных дорог полковнику Вальдену. 1 июля 1907 г. все предполагаемые участники будущей операции были арестованы.
Ноябрь-декабрь 1907 г. Киев. Попытка организации покушений на командующего войсками Киевского военного округа генерала от кавалерии В.А. Сухомлинова, начальника Киевского охранного отделения коллежского ассесора Н.Н. Кулябко, полицмейстера подполковника И.Н. Мартынова, ректора университета Св. Владимира М.Н. Цитовича. Организаторы акции: члены группы анархи- стов-коммунистов «Черное Знамя» во главе с Г.Б. Сандомирским, Н.Я. Тышем (М. Невзоровым), Д.Г. Богровым. Все предполагаемые участники возможных операций были арестованы 13,15 и 16 декабря
1907 г., а также 8 января 1908 г. Современники событий не отрицают возможного предательства Дмитрия Богрова.
Декабрь 1907 - январь 1908 г. Киев - Одесса. Подготовка А.С. Гроссманом, членом «Боевой Интернациональной группы анар- хистов-коммунистов» (Б.И.Г.А.-К.) самостоятельного покушения на командующего войсками Одесского военного округа барона А.В. Каульбарса. Александр Гроссман был выслежен охранкой и застрелился 28 февраля 1908 г. на перроне железнодорожного вокзала в Киеве в момент ареста. И.С. Книжник-Ветров считал, что Гроссман был выдан охранке Д.Г. Богровым.
Сентябрь 1907 - март 1908 г. Екатеринослав - Одесса и др. Подготовка лидерами «Б.И.Г.А.-К.» (С.М. Борисов, Ольга Таратута, Н.И. Рогдаев (Музиль) и др.) крупных актов террористического характера в различных городах Юга России. В феврале-марте
1908 г. все члены организации в количестве до 75 человек были выслежены охранкой и арестованы по различным населенным пунктам. Причиной провала следует считать наличие в анархистской среде известного провокатора «Иоста» (Б. Чижикова по кличке «Бегемот»).
18 мая 1908 г. Екатеринослав. Серия взрывов в гостинице «Франция». Акция осуществлена местными анархистами под руководством Н.И. Рогдаева в знак протеста против спровоцированного расстрела 20 заключенных 20 апреля 1908 г. в Екатеринославской тюрьме ( «кровавая бойня»).
В истории российского анархистского движения, наряду с огромным количеством разного рода мелких террористических актов и экспроприаций (точное число которых тоже неизвестно, сохранились отдельные свидетельства по организациям), зафиксировано несколько фактов крупных «боевых операций». Как правило, все они
159
приходятся на период первой российской революции 1905-1907 гг., то есть эпоху расцвета и распространения анархистского движения по стране. Приводим наиболее показательные примеры крупных экспроприаций:
«Лето» 1906 г. Екатеринослав. 4 экспроприации Амурской группы (пос. Амур-Нижнеднепровск) анархистов-коммунистов (одна из них в Мелитополе против конторы Дрейфуса) на общую сумму в 8 321 рубль.
С 1 июня 1906 г. по 10 сентября 1906 г. Москва и пригороды. Членами группы анархистов-коммунистов «Свободная Коммуна» (лидеры - В.В. Бармаш и В.Г. Мишке) проведено 12 различных экспроприаций (в основном в ресторанах, трактирах, против артельщиков) на общую сумму 54 775 рублей.
«Лето» 1906 г. (точная дата не установлена) Ростов-на-Дону. Ограбление частного банка на общую сумму более 200 тыс. рублей (по недосмотру с места акции анархистами взято только 3 025 рублей). Экспроприацию провели члены группы анархистов-коммунистов Ростова и Нахичевани-на-Дону во главе с Ш. Хачиевым, М. Еолчианцем и другими боевиками.
Ноябрь 1906 г. Одесса. Ограбление Одесского отделения Санкт- Петербургского коммерческого банка на сумму 60 тыс. рублей. Совместная акция членов «Южно-Русской группы анархистов- синдикалистов» (лидер - Д.И. Новомирский) и местных эсеров. Анархисты получили половину захваченной суммы и использовали ее на выпуск программных произведений Новомирского «Манифест Анархистов-Коммунистов», «Программа синдикального анархизма» и № 1 газеты «Вольный рабочий». «Экс» получил широкое освещение в анархистской литературе как пример удачных совместных действий представителей разных партий во имя достижения общей цели.
25 сентября 1907 г. станция Верхне-Днепровск Екатерининской железной дороги Екатеринославской губернии. Ограбление почтового отделения станции членами «Боевого Интернационального отряда» (подразделение «Б.И.Г.А.-К.») во главе с .Зубарем на сумму 60 тыс. рублей. Деньги были использованы для укрепления организационной сети «Б.И.Г.А.-К.», закупку оружия в Лондоне (Н. Рогдаевым), а также для финансовой поддержки группы анархистов-коммунистов «Буревестник» в Женеве и ее центрального органа газеты «Буревестник». Как удалось установить, 5 тыс. рублей из захваченной суммы были выделены А.С. Гроссману для организации покушения на А. В. Каульбарса.
Предположительно - октябрь 1907 г. Душети Тифлисской губернии. Ограбление местного казначейства на сумму 250 тыс. рублей. Совместная акция грузинских анархистов-коммунистов и членов
160
РПСФ Грузии (социалистов-федералистов). Считается самым крупным «эксом» анархистов в России в первой половине XX в.
Начало ноября 1907 г. Монтре (Швейцария). Попытка ограбления местного банка русскими анархистами-коммунистами - Н.В. Дивногорским (Толстым) с двумя сообщниками. Схвачены во время акции. «Экс» получил широкое освещение в русской и зарубежной печати того времени.
«Осень» 1908 г. близ Хотин Бессарабской губернии. Ограбление почтового отделения местными анархистами на общую сумму 79 700 рублей. Участники «экса» схвачены полицией, выдав себя реализацией простреленных банкнот («экс» был обнаружен, и за нападавшими организована погоня со стрельбой). В некоторых источниках сохранились также сведения о подготовке российскими анархистами (в первое десятилетие XX в.) в пригороде Берлина и на территории Царства Польского покушений на Вильгельма II и Николая И. Предполагаемые участники акций были арестованы охранкой, но эти данные нуждаются в дополнительной проверке.
Приведенные сведения (которые, безусловно, могут быть дополнены в процессе дальнейшей разработки темы, особенно с привлечением неизвестного архивного материала), говорят о том, что лишь около 20-25 террористических акций и столько же «эксов» со стороны российских анархистов в первое десятилетие XX в. имели всероссийский общественный резонанс. Остальные «мелкие операции» (а их было множество по отдельным регионам) как раз и сформировали устойчивое представление об анархистах, как отъявленных «бандитах» и уголовниках, проводящих свои действия для приобретения известной популярности в массах трудящихся, ради наживы и спортивного интереса. Подобная «волна» выступлений часто совпадала с новыми этапами развития анархистского движения в стране. Так, с марта по декабрь 1905 г. происходило повсеместное массовое зарождение анархистских организаций. В это время активизируются их агитационно-пропагандистские мероприятия, участие в забастовках, факты вооруженного сопротивления полиции, а также террористическая деятельность. Например, 4 октября 1905 г. в поселке Амур-Нижнеднепровск (близ Екатеринослава) анархисты убили директора машиностроительного завода Германа. Это был «акт возмездия», рожденный массовым протестом. В сентябре 1905 г. на двух расположенных рядом предприятиях - машиностроительном заводе и заводе Эзау - началась крупная забастовка рабочих. Ее спровоцировала администрация предприятий, пожелавшая освободиться от 300 «неблагонадежных элементов» (что и было сделано). В данной ситуации анархистская акция (бомба в окно квартиры директора машзавода) получила всеобщее одобрение трудящихся.
161
Прибывший на место происшествия полицейский патруль застал лишь «Извещение» анархистов, в котором говорилось: «...эти негодяи, не постеснявшиеся без всякого повода выгнать и лишить работы 300 рабочих, - пусть платятся своею шкурою и своим имуществом!
Товарищи! Пусть наша первая бомба пробудит в вас «бунтовской дух» - это святое чувство, из которого возгорится пламя революции и зажжет ненавистью ваши сердца!»
Документы, отложившиеся в Департаменте полиции, показывают, что подобные методы воздействия на массы довольно широко практиковались анархистами. Так, польские анархисты-чернознаменцы (группа «Интернационал»), выбрав наиболее удачливого из своей среды - Израиля Блюменфельда, и снабдив его тремя бомбами, благословили на акции возмездия. В октябре 1905 г. он бросил бомбу в банковскую контору Шерешевского в Варшаве, а через месяц (как мы уже писали выше) повторил акцию, взорвав оставшиеся снаряды в ресторане «Бристоль», ранив при этом одного (!) совершенно постороннего буржуа. Конечно, замышлявшаяся как громкий акт возмездия «буржуазному обществу» операция моментально превратилась в нечто другое - в обыкновенное уголовно наказуемое деяние.
Карательным органам оказалось не до игры в дефиниции и категории террористических акций. Репрессии не заставили себя ждать. Группа анархистов-коммунистов «Интернационал» была ликвидирована, а 16 ее членов оказались в Варшавской цитадели. Случившееся затем потрясло всю Россию и цивилизованный мир. Варшавский генерал-губернатор Г.А. Скалой, без суда и следствия, самовластно приказал казнить всех заключенных анархистов. Расстреливали группами - 4, 5 и 28 января 1906 г.
До казни анархистов подвергли зверским пыткам, а «казнили так, чтобы и мертвых не узнали и тела не были разысканы. (Весной) близ цитадели рыбаки вытащили из р. Вислы 14 крепко связанных между собою трупов революционеров с залитыми смолою лицами».
Произвол властей порождал еще большее сопротивление. Годы первой революции вошли в историю российского анархического движения как время непрекращающихся террористических актов и экспроприаций, вооруженных сопротивлений и грабежей. Но в этом движении стали заметны и новые тенденции. Например, Амур- Нижнеднепровский районный комитет «Партии анархистов-коммунистов», поддерживавший федеративные отношения с городской группой в Екатеринославе, построил свою деятельность по-новому. Учитывая, что в организации сплотились различные по своему происхождению, темпераменту и боевому опыту анархисты, ее руководящее ядро решило разделить эту организацию на две группы: Центральный Комитет («центровиков-идеалистов»), которому вме¬
162
нялось в обязанность вести в основном агитационно-пропагандистскую деятельность и отдавать полученные деньги на нужды всей организации, и «групповиков-экспроприаторов» - они должны были совершать «эксы» на свой страх и риск и могли тратить полученные от грабежей средства на себя. Однако даже элементарная попытка наведения порядка в анархистской среде вылилась в поножовщину и перестрелку анархистов друг с другом. В мае-июле 1907 г. Екатеринославское охранное отделение зафиксировало более десяти убийств на почве этого разлада. Полицейские летописцы отметили тот факт, что впервые в анархистской среде произошло четкое деление на лиц, занимающихся исключительно организационной работой, и тех, кто стал на путь боевой, разрушительной деятельности. Масштабы подобной «работы» анархистов были весьма значительны, захватили различные регионы страны и не поддаются пока точным подсчетам. Хотя с выходом в свет нашего сборника «Анархисты» (т. 1), охватывающего 1883-1916 гг., на основании приведенного там «иллюстративного» материала (в виде всевозможных воззваний, прокламаций, листовок и пр.) можно весьма точно констатировать заданность призывов анархистов различных групп к тем или иным видам борьбы с самодержавием, например к всеобщей стачке, вооруженному восстанию, террору и пр.
Выделив 12 групп (по числу упоминаний в указанном сборнике различных призывов и планируемых действий) российских анархистов, мы получили довольно своеобразную картину-прогноз их возможной деятельности на территории России и за границей в 1901-1916 гг. Анализ основывался на данных 279 документов, содержащихся в т. 1 сборника «Анархисты» (пять документов из имеющихся там 284 не вошли в наш своеобразный статистический анализ - это документы № 1-4 и 65). Характерным для анархистских документов является наличие сразу нескольких призывов (упоминаний) к тем или иным действиям в одном документе, например и к социальной революции, и к всеобщей стачке, и т. д. Все подобные призывы учитывались «поштучно».
Разбивка дала следующие результаты:
1. Призывы к вооруженному восстанию и социальной революции - встречаются 146 раз.
2. К различным видам террора - 78 раз.
3. К всеобщей стачке и саботажу - 43 раза.
4. К всевозможным экспроприациям («эксам») - 40 раз.
5. Призывы против совместной деятельности с другими политическими партиями - 36 раз.
6. За антимилитаризм - 31 раз.
7. Против участия анархистов в работе представительных учреждений - 10 раз.
163
8. За совместную деятельность с другими политическими партиями - 6 раз.
9-10. За участие в работе Советов рабочих депутатов и за оборончество - по 1 разу.
Особняком стоит графа «прочее» - нетипичная, в общем, для анархистов и набравшая 75 баллов (здесь сказалась, безусловно, специфика составления данного сборника документов, призванного отразить все аспекты деятельности анархистов с одной стороны, а также, что немаловажно, активную «объединительную» работу отдельных групп российских анархистов в 1906-1909 гг.).
Таким образом, даже локальный анализ возможной (и реальной) деятельности анархистов в 1901-1916 гг. дает весьма интересную картину. В общей массе для анархистов типичными оказались призывы к социальной революции, террору, стачкам и всевозможным «эксам». Кстати, на практике это и находило подтверждение в деятельности большинства организаций.
Единственный вопрос, оставшийся пока вне поля нашего внимания, - это отношение к проблеме террора и экспроприаций лидеров российского анархизма во главе с П.А. Кропоткиным.
Боевая, разрушительная практика российских анархистских групп и отдельных анархистов заставила П.А. Кропоткина еще внимательней отнестись к данному вопросу. Как справедливо замечают многие отечественные и зарубежные исследователи, посвятившие данному сюжету объемные труды (см., например, работы Н.М. Пирумовой, Е.В. Старостина, А.В. Гордона, Каролины Кам (США), Дж. Слэттера (Великобритания) и др.) и как это следует из работ самого Кропоткина, на рубеже XIX - в начале XX столетия его больше волновала проблема революционного насилия, а также индивидуального и массового террора в качестве средства подготовки совершения социальной революции и закрепления ее завоеваний.
Единой, обобщающей работы о терроре у П.А. Кропоткина нет. Но писал он о терроре и терроризме довольно часто, понимая данный сюжет как логическое продолжение своей революционной теории. Еще в 1889 г. в работе «Революционная идея в революции» Кропоткин провозгласил право восставшего народа на месть, выстраданное его лишениями и унижениями. При этом основными признаками террора он полагал массовость и организованность в осуществлении, а отнюдь не массовое уничтожение инакомыслящих и несогласных с какой-либо идеей или порядками. Здесь приходится согласиться с А.А. Мкртичаном, считающим, что Кропоткин, безусловно, отрицал террор. При анализе действий революционно-якобинских правительств эпохи Великой Французской революции 1789-1794 гг., проведенном Кропоткиным в своей блестящей одноименной работе, это
164
находит безусловное подтверждение. С этого времени неизменным на протяжении всего творческого пути теоретика анархизма останется осуждение идеи массового (истребляющего) революционного террора вследствие ее несовместимости с высоким моральным обликом революционера.
В то же время Кропоткин не исключал окончательно революционного насилия и не сводил его к одному только террору. В ряде работ у него можно найти позитивные мысли о значимости революционных войн, которые будет вести восставший народ, «чтобы обеспечить себе плоды революции», о неизбежности кровопролития в революционном процессе и необходимости вследствие этого отстаивания завоеваний революции с оружием в руках и т. д.
С развитием революционных событий в России проблема отношения к индивидуальному и коллективному террору стала одной из определяющих в творчестве П.А. Кропоткина и его ближайших соратников. Анархисты не раз отмечали принципиальность Кропоткина в вопросах тактики, боялись упоминать при нем о С.Г. Нечаеве и «не- чаевщине», ибо последнее слово в устах мыслителя всегда было «резким осуждением». М.И. Гольдсмит поэтому замечала, что право призывать к актам террора Кропоткин признавал «только за теми, кто сам их осуществляет...» Кропоткин не осуждал тех, кто боролся подобными методами - но и оправдывал их лишь в том случае, если террористические акты были нравственно обоснованны и целесообразны. Об этом он вел речь в таких работах, как «Нравственные начала анархизма», «Русская революция и анархизм» и др.: «Право прибегать к силе человечество признает за теми, кто завоевал это право. Для того чтобы акт насилия произвел глубокое впечатление на умы, нужно всегда завоевать это право ценою своего прошлого. Иначе всякий акт насилия, окажется ли он полезным или нет, останется простым насилием, не имеющим влияния на прогресс мысли». В связи с этим можно отметить характерную черту революционной теории Кропоткина, которая просматривается во всем его творчестве, - любую революцию должна предварять идея нравственного и умственного прогресса. И индивидуальные (или коллективные) акты насилия не должны ни в коем случае препятствовать этому прогрессу, а лишь в какой-то степени дополнять его. Такова была точка зрения Кропоткина на морально-этическую сторону применения террора в революции.
Практических аспектов применения индивидуального террора как одной из составляющих тактики «прямого действия» П.А. Кропоткин коснулся в программной статье «Чего мы хотим» и в частной (редакционной) переписке с супругами Гогелиа и В.Н. Черкезовым по линии газеты «Хлеб и воля» (Женева, 1903-1905 гг.).
165
Г.И. Гогелиа и Л.В. Иконникова считали допустимым применение анархистами различных видов террора - индивидуального и коллективного. Индивидуальные террористические акты признавались ими за необходимое революционное средство борьбы и должны были выполнять роль «мщения, пропаганды и изъятия из обращения с педагогическою целью». Целью же коллективного (фабричного и аграрного террора) являлось «последовательное устрашение собственника до отказа его от всех... привилегий». Поэтому задачей анархистов-коммунистов (хлебовольцев), чьи взгляды как им казалось (речь идет о супругах Гогелиа) они отражали, провозглашалось - «довести фабриканта и землевладельца именно до того, чтобы они молились только о спасении шкур своих».
Точку зрения редакторов «Хлеб и воля» не одобрял В.Н. Черкезов. В одном из писем к Г.И. Гогелиа он писал: «Мы с вами не то что расходимся по вопросу основному, то есть мы... признаем право нападения и заступничества с оружием в руках. Но мы расходимся в нюансах. в освещении, в приемах пропаганды».
Тогда же против возведения террора в систему резко выступил и П.А. Кропоткин. В письме в редакцию «Хлеб и воля» он указал, что статья Гогелиа о терроре в пятом номере газеты ему «крайне не понравилась, местами просто возмутила... и вообще, я думаю, что ничего, более способного оттолкнуть русскую молодежь от зарождающегося анархического движения, - нельзя было написать... Возводить террор чуть ли не в систему, вообще, по-моему, ошибочно».
Позднее, не желая портить отношения с супругами Гогелиа, которые и так складывались напряженно, Кропоткин писал: «Статья... была необходима. В этом мы, безусловно, согласны. Но не надо было давать террору... такое изменяющееся значение... а тем менее давать возможность читателю подумать, что Хлеб и Воля проповедует якобинский террор вместо серии Esprit de Revolte. - Revolte. - Revolution. Бунтовской дух (единичн(ый)), бунты (группы, неб(ольшие) массы), Революция - массы». Такова, по Кропоткину, оказалась схема подготовки анархистами социальной революции. В этом же письме он писал: «Акты бунтовские - только средство подготовления бунтов и в конце - концов революции - что именно и нужно».
Таким образом, П.А. Кропоткин признавал значимость террора лишь для подготовки революции как средства, обнажающего противоречия пролетариата и буржуазии и как способа подготовки к боевой революционной работе. Достаточности и продолжительности за подобными мерами Кропоткин все же не признает. Причина такого отношения теоретика анархизма к «индивидуальным актам» кроется в одном из важнейших положений его революционной доктрины - успех революции заключается в ее всенародном, повсеместном
166
характере. Именно на местах, по его мнению, будут происходить основные, массовые революционные действия (например, экспроприации), причем террор едва ли будет важнее других средств пропаганды. Сам Кропоткин объясняет такой вариант развития событий на примере первой российской революции:
«Много личного геройства было проявлено за эти два года (1905- 1906 гг. - К. В.). Но все оно проявлялось так, будто мы думали, что стоит только... совершить несколько актов террора и отнятия денег у богатых, чтобы народ восстал, свергнул старый строй и приступил к коммунистической экспроприации богатств. Дело революции, однако, не так просто. Без народа, без массы не может быть революции. Но массы - если геройские акты и заставляют их задуматься - все-таки не поднимутся, если внутри их не сделано серьезной предварительной активной работы».
Теоретик российского анархизма еще раз подтвердил, что в вопросах применения любых видов террора основным у него выступает этический критерий. Это заставляет Кропоткина, в конце концов, отказаться от массового террора, в то же время позволяя ему признать необходимость некоторых форм террора индивидуального. Но все это не должно было нарушать предложенной им картины развития революционного процесса.
Последний еще раз давал возможность удостовериться в своей неисчерпаемости. Ярким свидетельством этого стала совместная борьба анархистов с представителями других политических партий против режима.
II.4. Сотрудничество с политическими партиями и совместная борьба против режима
Традиция совместных выступлений анархистов с представителями других политических партий против самодержавия зародилась еще накануне первой российской революции. В мае 1904 - первой половине 1905 г. в Вильно и Одессе охранка зафиксировала первые серьезные попытки местных анархистов вступить в контакты с эсерами и социал-демократами32. Лето 1905 г. прошло в бурных дискуссиях и столкновениях анархистов с членами других партий по всем регионам страны и казалось, что на практике подтверждаются идеи
32 ГА РФ. Ф. 102. ДП-ОО. Оп. 232. 1904 г. Д. 600. Ч. 1. Л. 1 об.; Оп. 253. Д. 334. Л. 66; ЦГИА Украины (г. Киев). Ф. 419 - Прокурор Одесской судебной палаты. On. 1. Ч. III. Д. 3680. Л. 1.
167
теоретиков движения о невозможности сотрудничества с другими политическими силами в России. «Дни свобод» перевернули бумажные представления вождей, и каждая анархическая организация стала действовать на свой страх и риск. Одесские анархисты, объединившись с эсерами и социал-демократами, наконец, исполнили свою мечту о метании разрывных снарядов в черносотенцев (действуя в составе отряда самообороны)33, а екатеринославская группа в полном составе приняла участие в октябрьской политической стачке и вместе с боевыми дружинами других партийцев сражалась на баррикадах в Чечелевке (рабочее предместье Екатеринослава)34. В этих боях екатеринославцы потеряли восемь рабочих, в том числе 17-летнего рабочего-анархиста И. Карякина. Четыре человека было ранено. Потери солдат и казаков составили соответственно одного и 29 человек. Это по данным современного киевского справочника за 1987 г.35 «Екатеринославский анархист» сообщал несколько другие сведения - «рабочие потеряли 22 человека, из строя солдат выбыло около 30»36. В данном случае справедливый итог подвел В.И. Ленин: «В Екатеринославе строятся баррикады и льется кровь»37.
Но самые яркие страницы совместной борьбы против режима относятся к декабрю 1905 г. В советской историографии замалчивались факты участия анархистов в декабрьском вооруженном восстании. Типичным было утверждение о том, что когда «революция вступила в полосу вооруженных восстаний, боевых дружин анархистов на баррикадах не оказалось»38. Между тем имеется около десятка свидетельств
33 Идея родилась в марте 1905 г., была реализована только 19 октября 1905 г. в борьбе против черносотенцев. Сохранились сведения о 4-х таких акциях анархистов: 19 октября - две бомбы взорвались на улицах города, не причинив никому вреда, третья - ранила несколько человек, а еще одним разрывным снарядом был сражен сам метавший его анархист Яков Брейтман. По данным Одесского охранного отделения, другие бомбы метали М.Я. Бейлин («Хаим») и Т.А. Киричек («Ванька рыжий»). Подр. см.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-ОО. Оп. 233.1905 г. Д. 20. Ч. 18. Л. 62-63; Очерк анархического движения в Одессе // Бунтарь. Париж, 1906. 1 декабря. № 1. С. 30-31.
34 См.: «Екат-ий Анархист». Очерк анархического движения в Екатеринославе за 1,5 года (VII-1905 - ХП-1906) // Приложение к «Буревестнику». Париж, 1907. Сентябрь-октябрь. № 6-7. С. 4-5; Петровский Г.И. Первые бои Екатеринославских рабочих // Первая русская... Сборник воспоминаний активных участников революции 1905-1907 гг. М, 1975. С. 161.
35 Хроника революционного рабочего движения на Украине (1900-1917): Справочник / ред. колл.: В.Г. Сарбей и др.; сост.: Ю.П. Лавров и др. Киев, 1987. С. 107.
36 «Екат-ий Анархист». С. 5.
37 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 2.
38 Канев С.Н. Революция и анархизм. Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840-1917 гг.). М., 1987. С. 245. Автор лишь развивал известные положения Е.М. Ярославского из работы «Анархизм в России...» (М., 1939. С. 30). Ярославский, следуя сталинским указаниям, сделал вид, что забыл
168
представителей различных партий и движений об активном участии анархистов в вооруженных выступлениях в Москве, Екатеринбурге, Тифлисе. Например, большевик А.В. Шестаков (Никодим), участвовавший в декабрьских сражениях, так описывал ход борьбы за дом И.И. Фидлера (в ночь с 9 на 10 декабря) в Москве: «Там, в этом доме, погибли первые группы боевиков-дружинников, по преимуществу железнодорожников из района Казанской, Николаевской, Северной, Курской и Нижегородских железных дорог. Среди погибших были и эс-эры, и эс-дэки, и большевики, и анархисты, и беспартийные»39. Интересное свидетельство, подтверждающее храбрость и стойкость анархистов, их готовность к самопожертвованию, оставил деятель партии эсеров А.О. Бонч-Осмоловский, находившийся в момент восстания в Москве: «Большая часть рабочих с Пресни в последние дни разбежалась, остались только дружины c.-д., с.-р. и несколько анархистских групп. В с.-д и с.-р дружинах жертв, кажется, не было: все они в последний день скрылись удачно. Некоторые же группы анархистов сражались до конца и сложили свои головы...»40 Это свидетельство ценно тем, что впервые его автор указал на участие в Московском восстании нескольких групп анархистов.
Сохранились и показания самих анархистов, участников событий 1905-1907 гг. В.И. Федоров-Забрежнев, лидер 1-й Московской группы анархистов-коммунистов «Хлеб и воля», и его коллеги приняли участие в постройке баррикад на Триумфальной площади (9-10 декабря 1905 г.), затем принялись обезоруживать офицеров на улицах и, наконец, организовали среди рабочих издательства братьев Гранат беспартийную боевую дружину на 30 человек, а в помещении издательства - санитарный пункт. Дружина анархистов и санитарный отряд участвовали в героической обороне Пресни (16-18 декабря 1905 г.); всем членам анархической «бригады» удалось успешно уйти от преследования во время разгрома восставших. 23 февраля 1906 г. П.А. Кропоткин в письме Л.В. Иконниковой из Бромли в Женеву указал на следующий факт: «НКЦ, от наших товарищей в Зап(адном) крае и Москве (на баррикадах дралась небольшая анархическая дру¬
известное высказывание В.И. Ленина из статьи «Партизанская война» (1906 г.), писавшего, что в декабре 1905 г. в «рядах дружинников боролись представители различных партий». См.: Поли. собр. соч. Т. 14. С. 41.
39 Шестаков А.В. (Никодим). Великие дни прошлого // Декабрь 1905 года на Красной Пресне: Сборник статей и воспоминаний под редакцией В.И. Невского. 3-е изд. М., 1925. С. 169.
40 См.: Бонч-Асмалоусю. Эпоха 1905 году (Працяг) // Полымя: Беларуская часошсь лггературы, полпъш, экономш, псторьп. Менск, 1925. № 7. С. 116.
169
жина - это знают и с.-ры) приходят вести, которые следовало бы печатать...»41
Так же обстояло дело и в других регионах, хотя свидетельства о совместной деятельности анархистов с представителями других партий приходиться собирать по крупицам. Г.И. Гогелиа (Оргеиани) вспоминал о событиях декабря 1905 г. в Кутаиси, в которых участвовали и анархисты: «(За баррикадой стояла)... горсть смельчаков, сильная, как большая армия, своим энтузиазмом, своей экзальтацией, своей фанатичною верою в неизбежную грядущую победу...»42
Таким образом, уже в начале революции наиболее здравомыслящие сторонники анархии не самоустранялись от целенаправленной борьбы с самодержавием. В моменты острых столкновений они шли на контакты и сотрудничество с членами других партий (РСДРП, ПСР, ПСФ Грузии, ППС, некоторых других), участвовали в отрядах революционной самообороны против черносотенцев, в коалиционных комитетах, в баррикадных сражениях с правительственными войсками, организации совместных боевых акций и покушений на царских сатрапов.
Сотрудничество было продолжено и в 1906-1907 гг. Наиболее дальновидные анархисты развивали позитивные начала в движении, предпринимая попытки создания смешанных групп из представителей различных партий и межрегиональных объединений в форме федераций. Совместная работа анархистов с членами других партий приобрела новые формы в 1908-1917 гг. (особенно за границей), о чем пойдет речь дальше.
Таким образом, сама практика революционной борьбы вынуждала анархистов менять свои представления о возможных союзниках. Яркие индивидуалисты, они вынуждены были учитывать изменившиеся обстоятельства и иногда искать союзников для совместной борьбы с режимом.
41 ОР РГБ. Ф. 410. Картон 12. Д. 51. Л. 5 об. (9).
42 Оргеиани К. К истории анархического движения в Грузии // Альманах... Париж, 1909. Т. 1.С.90.
Глава III. РОССИЙСКИЕ АНАРХИСТЫ В 1907-1917 гг.
III. 1. Попытки укрепления и консолидации анархического движения (1907-1914 гг.)
Поражение революции выявило в российском анархическом движении две разнохарактерные тенденции. Первая вела к его полной гибели и самоуничтожению, вторая - поддерживала слабые ростки консолидации и объединения и могла стать шансом на спасение.
В первом случае речь идет о следующем. Некоторые сторонники анархии, и ранее не особенно считавшиеся с общепринятыми нормами поведения, вовсю развернули свою «деятельность». В анарходви- жении в довольно большом количестве появились заурядные шайки грабителей-налетчиков (т. н. специалистов по «мандатным письмам») с экзотическими названиями: «Анархисты-террористы», «Кровавая рука», «Лига красного шнура», «Черные вороны», «Мстители», «Ястреб» и т. п. Легко представить, как заканчивали свой жизненный и «революционный» путь эти образования. «Мемуарная и партийная литература последующих лет, выходившая из-под пера представителей различных партий, как раз и переполнена воспоминаниями об “анархистах” подобного толка»1.
В то же время отдельные организации и их лидеры начинают поиски выхода из тупика, вспоминая о постоянных призывах П.А. Кропоткина к единению анархических сил для борьбы с самодержавием. Выше, на весьма отрывочном материале, мы пытались показать, как происходила консолидация региональных организаций российских анархистов и создание федераций Урала, Северного Кавказа и других территорий. Идея созыва Всероссийского съезда анархистов, правда, еще долгое время не будет доведена до логического конца, но уже в 1906-1907 гг. она запала в души анархистов и постоянно звучала в призывах наиболее сознательных из них, в печатных изданиях и на встречах с соратниками из других государств.
1 См., напр.: Осипович Н.М. В грозовые годы // Кандальный звон: Историко-революционный сборник. Одесса, 1926. № 3. С. 76-94.
171
В предшествующие годы историография политических партий в основном акцентировала внимание на описании негативной деятельности анархистов. В то же время очевидно, что это лишь одна сторона медали, и для объективного изложения необходимо осветить всю картину событий, происходивших в 1907-1914 гг. с российскими анархистами и их соратниками на международной арене (применительно к теме исследования).
Российский анархизм развивался не в вакууме. Наоборот, Россия дала миру крупнейших теоретиков анархизма - М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, Л.Н. Толстого (как считают некоторые из исследователей)2, наконец, русские анархисты всегда были в числе зачинателей различных международных конгрессов и совещаний единомышленников из разных государств Европы и Америки и именно с россиян брали пример для борьбы с деспотическими режимами революционеры других стран.
Первые международные анархические съезды и конференции состоялись в 1870-1890-х гг. XIX в. в различных городах Западной Европы и Америки3. В сентябре 1900 г., в Париже, из-за запрета французского правительства анархистам разных континентов не удалось провести заседания Международного революционного рабочего конгресса (по анархистской терминологии: I Анархического международного конгресса), но подборки докладов делегатов форума были опубликованы на разных языках, в том числе и на русском4.
В начале XX в. деятельность анархистов проявляется во многих странах. Возникает необходимость рассмотреть теоретические и практические вопросы анархистского движения, восстановить «Анархический интернационал», разрушенный усилиями противников из социал-демократического лагеря.
В начале 1907 г. инициативу созыва Интернационального конгресса анархистов взяли на себя «Анархическая Федерация Голландии» и Федерация «Групп анархистов-коммунистов Бельгии». Голландские анархисты на очередном III съезде (весна 1907 г.) в Гарлеме разра¬
2 Некоторые исследователи трактуют толстовство как особое течение российского анархизма - так называемый этический христианский анархизм, попутно причисляя Л.Н. Толстого к теоретикам анархизма. Свою точку зрения на данный вопрос мы выразили в статье «Толстовство», опубликованной в энциклопедии «Политические партии России» (М., 1996. С. 610).
3 Подр. см.: Михайлов М.И. Мелкобуржуазное бунтарство в эпоху промышленного капитализма. М., 1988. С. 101-258.
4 См.: Доклады Международному революционному рабочему Конгрессу 1900-го года. Париж, 1900. Лондон: Издание Группы Русских А.-К., 1902.
172
ботали примерную программу занятий будущего конгресса, который намечалось провести в августе 1907 г. в Амстердаме (Голландия)5.
Воззвания инициаторов форума публиковались в анархистской печати различных государств Западной Европы и Америки, между анархистами (в том числе и в России) начался оживленный обмен мнениями по вопросам повестки дня и хода заседаний будущего конгресса6.
Бельгийские анархисты, в Льеже, в целях подготовки конгресса стали издавать специальный «Международный освободительный бюллетень» («Bulletin de L’Internationale Libertaire»), ставший, по сути, официальным органом анархистов всех стран, заинтересованных в созыве форума.
Незадолго до официального открытия конгресса российские анархисты в эмиграции, как удалось установить только сейчас, провели в августе 1907 г. в Брюсселе свою небольшую конференцию.
По данным Департамента полиции, в конференции участвовало более 10 человек. Российские делегаты Амстердамского анархистского конгресса излагали свою точку зрения на вопросы развития российского анархистского движения (по данным Департамента полиции, подняли вопрос «о созыве Всероссийского съезда анархистов всех течений»), будущие вопросы повестки дня конгресса и выслушивали последние пожелания товарищей по борьбе7.
Никогда ранее о Брюссельской конференции русских анархистов не сообщалось, как до сих пор не говорилось и о представительстве анархистов из России на партийно-политической карте Европы и Америки в годы первой революции и в последующее время.
Это еще одно «белое пятно» в истории анархизма. Мы попытаемся наметить пути к его решению, ибо без связной картины взаимодействия и сотрудничества (или наоборот) российских анархистов в эмиграции с своими единомышленниками на родине и в других странах трудно разобраться в истории движения.
На сегодняшний день удалось лишь собрать отдельный предварительный материал о размещении, численности и составе российских анархистских групп в эмиграции в интересующее нас время и частично скорректировать вопрос.
5 См. документы № 172-178 в: Анархисты. Т. 1.1883-1916 гг. М., 1998. С. 391-402, повествующие о подготовке данного форума.
6 См., напр.: Заявление Екатеринославской группы А.-К. (Группа. Екатеринослав, 5 августа 1907 г.); Письмо амстердамскому конгрессу (посланное товарищу Н. Рогда- еву для прочтения на конгрессе). (Группа А.-К. «Буревестник», 26 августа 1907 г.) // Анархисты. Т. 1. С. 400-402 (док. № 177-178).
7 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 290.
173
Итак, российский анархизм в эмиграции в 1905-1907 и последующих годах развивался в следующих центрах8: Лондоне (здесь в разное время функционировали две организации анархистов-комму- нистов под руководством П.А. Кропоткина, имелись формирования латышских А.-К. и толстовцев). Важный центр российского анархистского движения находился в Женеве (ШвейцарияV Здесь в силу определенных исторических традиций сформировалась прочная база российского освободительного движения. Анархисты тоже не отставали от жизни и вовсю создавали свои организации, центры печатных изданий, транспортировки литературы и оружия. За годы первой российской революции сохранились сведения о наличии следующих анархистских организаций на территории Швейцарии:
- в Женеве - Группа русских А.-К. за границей (1900-1905) Группа А.-К. «Хлеб и воля» (1903-1906)
Издательская группа «Анархия» (июнь 1904 - ?)
Кружок последователей «практического анархизма» (махаевцев) (1904-1906)
Группа анархистов «Безначалие» (1906-1908)
Группа А.-К. «Черное знамя» (1905 - ?)
Латышская боевая группа А.-К. «День Страшного суда» (1906 - ?) Группа А.-К. «Буревестник» (июль 1906 - март 1910) Организация А.-К. «всех фракций» (ноябрь 1906 - 1907)
Группа А.-К. «Земля и воля» (с конца 1906 - ?)
Группа А.-К. «Бунтарь» (декабрь 1906 - ?)
Группа А.-К. «Интернационал» (сентябрь 1907 - сентябрь 1908) Боевая Интернациональная группа А.-К. (сентябрь 1907 - весна
1908) 9
Группа издателей анархического «Альманаха» (с конца 1907 -
1909)
Редакционная группа «Анархического крестьянского Союза» (1907-?)
i Группа А.-К. «Босяк» (внефракционная) (сентябрь 1908 - ?)
- в Лозанне - Группа русских А.-К. «Черное знамя» (1906 - 24 декабря 1907)
- в Цюрихе - Группа А.-К. «Черное знамя» (1905-1906)
Группа русских А.-К. (? 1907 - ?).
8 Здесь и далее приведены разработки автора. Центры российского анархизма в указанное время функционировали практически в тех же местах, что и в 1901-1904 гг. Более подробную информацию по вопросу см. в Приложении.
9 Создана в сентябре 1907 г. в Женеве при группе А.-К. «Интернационал» посредством объединения членов анархистских групп «Бунтарь» и «Буревестник» для совершения в России крупных экспроприаций и актов политического террора. Более подробная информация о данном формировании содержится в Приложении.
174
Таким образом, только на территории Швейцарской Конфедерации в 1905-1907 и последующих годах имелось по крайней мере около 20 анархистских организаций различного профиля, направленности и состава. Многие из них издавали свои печатные органы, воззвания и другие агитационные материалы и тем самым навсегда оставили свой след в истории анарходвижения.
Следующим крупным центром российского анархо-эмигрантского движения в рассматриваемое время был Париж. Здесь в годы революции действовали по крайней мере до 12-15 анархистских организаций различной ориентации. Укажем на наиболее крупные - Группу анархистов «Безначалие» (апрель 1905 - январь 1907?); «Союз анар- хистов-коммунистов» (71905 - ?); Группу А.-К. «Бунтарь» (1906— 1909); Федерацию Парижских анархических групп (образована в 1907 г. из 7 формирований); Группу А.-К. «Черное знамя» (71907 - 7). С ноября 1906 г. студенческая группа русских А.-К. действовала при университете в г. Монпелье.
Другими странами, где традиционно находили прибежище русские революционеры в указанное время, оставались Бельгия, Болгария, Германия. Если по первым двум за 1905-1907 гг. не удалось пока выявить устойчивых организаций русских анархистов- эмигрантов, то в Германии русские анархические организации были традиционно сильны, хотя и менее удачливы в практической деятельности, чем их коллеги во Франции и Швейцарии. Сохранились сведения о Группе русских А.-К. «Интернационал» в Берлине (7 - 22 мая 1907 г.); Студенческой группе русских А.-К. при Дармштадском университете (7 - сентябрь 1907 7); Кружке русских А.-К. в Мюнхене (71907 - 7). И, наконец, на территории соседней Австро-Венгрии, в Вене, традиционно существовала Группа русских А.-К., поддерживавшая тесные связи с единомышленниками из Франции и Швейцарии.
Особое место в революционной деятельности российских анархистов занимали их группы в Северной Америке. Мы уже писали об этом выше, но напомним, что центрами русского анархизма в Америке всегда считались Нью-Йорк, Чикаго, Детройт, Филадельфия. Здесь имелись также хорошо организованные сообщества латышских анархистов, тесно связанных со своими товарищами в Швейцарии и Великобритании.
Таким образом, накануне решающих встреч с анархистами из других стран перед Амстердамским анархическим конгрессом 1907 г. российские анархисты располагали следующими «базами» в таких странах, как (даем по алфавиту): Австро-Венгрия. Бельгия, Болгария, Великобритания. Германия. САСШ. Франция. Швейцария (выделены страны, пребыванию в которых отдавали предпочтение русские анархисты). Сведения о наличии русских анар¬
175
хических организаций в других государствах Европы, Азии, Южной Америки при их обнаружении будут подлинной удачей анархологов. Максимальное количество действующих организаций анархистов- эмигрантов из России в Западной Европе и Америке приходится на 1907 г. - 37 организаций. И за границей 1907 г. стал своеобразным «пиком» для российского анархического движения (также как и в империи).
Следовательно, к Амстердамскому форуму российские анархисты подошли отнюдь не в «разобранном» состоянии, а имея определенный задел в организации, в связях с единомышленниками, в борьбе со спецслужбами разных стран и с самодержавием.
Заблаговременная подготовка и плодотворный обмен мнениями между анархистами различных государств сделали возможным созыв Конгресса в августе 1907 г. Он оказался единственным за всю историю анархистского движения в первые два десятилетия XX в. При этом российская проблематика (особенно вопросы тактики и стратегии движения в революции) заняла одно из ведущих мест в работе форума.
Открытие конгресса состоялось утром 26 августа 1907 г. в зале «Планиус» в Амстердаме. Накануне, в воскресенье, 25 августа в городском саду в присутствии около 100 прибывших делегатов форума состоялся интернациональный митинг, на который явилось более 1 500 голландских рабочих. К собравшимся с рассмотрением задач будущего конгресса и анархистского движения обратились с речами представители анархистов из разных стран. Среди 12 докладчиков оказался и глава русской делегации Николай Рогдаев10. Участники митинга получили шесть письменных приветствий от анархистов Австрии, Англии, Испании, Китая и Португалии. Приветствия непосредственно конгрессу поступили от анархистов различных государств мира. Среди них было и приветствие русской заграничной группы А.-К. «Буревестник» (Женева)11.
Программа форума предусматривала его проведение с 26 по 31 августа 1907 г. Предполагалось по каждому из восьми заранее на¬
10 О нем более подр. см.: Кривенький В. Музиль Николай Игнатьевич (псевд.: Н. Рогдаев и др.) (1880-1934) // Политические партии России... С. 374-375. Перу Н. Рогдаева принадлежала брошюра с рассказом о ходе работы Конгресса 1907 г. под названием «Интернациональный Конгресс анархистов в Амстердаме» (Б. м., 1907).
11 Впервые опубликовано в «Буревестник: Орган русских А.-К.» Париж; Женева, 1907. Сентябрь-октябрь. № 6-7. С. 27. Повторная публикация в сборнике «Анархисты» (Т. 1. С. 401-402. Док. № 178).
176
меченных вопросов повестки дня12 заслушать двух докладчиков, которые должны были изучить вопросы, вкратце познакомить с ними делегатов конгресса и подготовить возможные проекты резолюций. В процессе работы конгресса произошел ряд изменений из-за неприбытия ряда докладчиков (например, Г. Ландауэра (Германия) по вопросу о производительных ассоциациях и анархизме), изменения регламента и т. д. Характерно, что по вопросу о Русской революции, русской делегации, единственной из всех, предлагалось самостоятельно «назначить докладчика».
Для участия в работе форума прибыло около 120 делегатов из 27 государств Европы, Азии, Африки и Америки. Самыми многочисленными оказались бельгийская делегация (14 человек), голландская (11) и французская (более 30 человек). Делегации примерно 10 государств были представлены одним делегатом (Болгария, Буковина, Галиция, Норвегия, Румыния, Сербия, Тунис и др.). Российские анархические организации представляли (по уточненным данным), вероятно, от 5 до 10 делегатов: Николай Рогдаев (Музиль) (одновременно от Женевской группы А.-К. «Буревестник» и Екатеринославской группы А.-К.), Р.З. Марголин (от анархистов Санкт-Петербурга), В.И. Федоров-Забрежнев (вероятно, от анархистов Москвы), «Софья (София! Воднева» (от анархистов Белостока), некто «Каминский» (предположительно, от анархистов Грузии) и некие «Эмиль Ветков» и «Владнев». а также, как было написано во французском издании протоколов Конгресса, «и другие». Таким образом, рожденная талантливым пером Б.И. Горева (Гольдмана) в 1914 г. версия о «5-ти русских делегатах» на форуме приказала долго жить.
Но до сих пор окутаны тайной вопросы выборов русских делегатов на конгресс, данные конкретизирующие представительство каждого из них, вверенные им полномочия и другие вопросы. Есть все основания полагать, что «Софья Воднева», «Каминский», «Эмиль Ветков», «Владнев» - это вымышленные фамилии. Псевдонимы до настоящего времени идентифицировать и раскрыть не удалось13. На конгрессе должны были появиться и другие русские анархисты, но были задержаны еще в России. Так произошло, например, с И.С. Гроссманом- Рощиным, руководителем группы А.-К. «Черное знамя» в Киеве, который был арестован 14 июня 1907 г. на станции Александрово перед выездом за границу.
12 См.: Амстердамский конгресс (Проект программы занятий будущего конгресса) // Листки «Хлеб и воля»: Орган А.-К. Лондон, 1907. 21 июня. № 17. С. 7. Повт. публикация: Анархисты. Т. 1. С. 398-399. Док. № 176.
13 См.: Congres anarchiste tenu a Amsterdam Aout 1907. Paris, 1908. S. 15.
177
Сохранившиеся материалы конгресса (опубликованы их краткие версии на основных европейских языках) позволяют говорить о том, что состоялось 17 заседаний: с 26 по 30 августа 1907 г. каждый день проводилось по три заседания, а в последний день - 31 августа, состоялось два заседания.
Конгресс проходил в условиях острой, в буквальном смысле конкурентной, борьбы между представителями анархистов различных государств. Крупные разногласия выявились уже на первом заседании, когда развернулись бурные дебаты об отношении к Антимилитаристскому конгрессу и читались доклады об анархическом движении в различных странах.
Вопрос об антимилитаристском конгрессе возник достаточно неожиданно для собравшихся делегатов именно на первом заседании, ибо было предусмотрено его рассмотрение не ранее четвертого заседания. Обстановку обострило выступление известного голландского анархиста Ф.Д. Ньювенгейса (Ньювенгуиса), заявившего, что он и его сторонники-антимилитаристы 30-31 августа будут в Амстердаме проводить Антимилитаристский конгресс и предложившего в этой связи объединить «антимилитаристов и анархистов, где и будут дебатировать этот вопрос».
Конгресс разделился на две части. Э. Малатеста (Италия), Н. Рогдаев, часть голландских анархистов во главе с X. Корнелис- сеном, а также бельгийские, французские и итальянские анархисты выступили против предложения Ньювенгейса. Поддерживали его анархисты Германии, Эмма Гольдман (САСШ), К. Вогрыжек (Богемия), англичане и четверо других русских анархиста. Дебаты обострились настолько, что единственно разумным выходом оказалось голосование (по предложению Р. Ланге (Германия)) за переход к порядку дня. За обсуждение вопроса о милитаризме высказалось 33 делегата, за переход к порядку дня - 37 делегатов и 15 воздержалось14.
Были заслушаны доклады анархистов об анархическом движении в различных странах, в том числе сообщение Н.И. Рогдаева «О различных течениях в Русском анархизме», представлявшее философскую и историческую оценку анархизма в России и действий анархистских организаций различных направлений, особенно в 1903—
14 По данным Н. Рогдаева. См.: Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс анархистов в Амстердаме (Отчет) // Буревестник: Орган русских А.-К. Париж; Женева. 1907. Сентябрь-октябрь. № 6-7. С. 25; Во французской версии результатов Конгресса говорилось, что за переход к порядку дня (предложение Э. Малатеста) проголосовало 38 делегатов, а за противоположное предложение Р. Фридеберга - 33 человека. См.: Congres anarchiste tenu a Amsterdam Aout 1907. Paris, 1908. S. 20.
178
1907 гг.15 16 Помимо этого доклада, внимание собравшихся привлекли Э. Гольдман с докладом «Об анархическом движении в Соединенных Штатах», А. Дюнуа «Об анархизме в Швейцарии», доклады об анархическом движении в Богемии (докладчик - К. Вогрыжек), в Италии (Э. Малатеста), Сербии-Боснии-Македонии (П. Мунич), Германии (Р. Ланге), Австрии (Поль Рамус, на конгрессе входил в английскую делегацию), Англии (Р. Роккер и К. Вальтер), Бельгии (Фюс-Аморе) и Франции (П. Монатт).
Сведения выступавших были приняты во внимание конгрессом, специальной резолюции не принималось.
Во второй и третий день конгресса обсуждался важнейший вопрос: «Анархизм и организация».
Мнения делегатов опять разделились. Камнем преткновения едва не стал затронутый в выступлении К. Вогрыжека вопрос об «эксах» и «тактике экспроприаций», практикуемых прежде всего российскими анархистами. В процессе обсуждения вопроса выяснилось, что Вогрыжек осуждает лишь те экспроприации, которые совершаются ради личных целей и принимают формы воровства и вымогательства162. По данному вопросу свою точку зрения в письменных докладах (не зачитывавшихся с трибуны конгресса) изложили от итальянских анархистов Л. Фаббри (Фабри) и от русской делегации В.И. Федоров-Забрежнев (доклад «Проповедники индивидуалистического анархизма в России»)17. После сообщения основного докладчика по вопросу А. Дюнуа (Швейцария) с дополнениями Г. Тонара (Бельгия) была принята первая резолюция конгресса «По вопросу анархической организации». Пояснялось, что идеи анархизма, с одной стороны, и понятие об организации - с другой, «не только не совместимы между собою, как это иногда утверждают, но, наоборот, взаимно дополняют и поясняют друг друга, так как самый принцип анархии (анархизма) заключается в свободной организации производителей» (п. 1); предлагалось увеличить значение «коллективного воздействия» анархистов (п. 2); считалось, «что организация боевых сил придает пропаганде новую силу и может только ускорить проникновение в рабочий класс идей федерализма и революции» (п. 3) и декларировалось, «что рабочая организация, основанная на тож¬
15 Впервые практически в полном виде (кроме ч. 1 и ч. 4 пп. б), с) доклад Н. Рогда- ева на конгрессе дан в первом томе сборника «Анархисты» (Док. № 179. С. 404-428).
16 Добавление К. Вогрыжека (Богемия) к резолюции «По вопросу анархической организации» см.: Анархист. Париж. 1907. 10 октября. № 1. С. 24-25. Повт. публикация: Анархисты. Т. 1. Док. № 186. С. 447.
17 См.: Там же. Док. № 180. С. 429-443. Первая публикация: Буревестник. Париж; Женева. 1908. Март-апрель. № 10-11. С. 4-9.
179
дестве интересов, не исключает организацию, основанную на тождестве стремлений и идей» (п. 4)18.
Анархистам всех стран предлагалось «заняться созданием анархических групп и федераций уже существующих групп»19. В связи с этим было обращено внимание (из-за недостатка информации) на отсутствие Федераций анархистов во Франции и в России. Давший пояснения Н. Рогдаев отметил, что эта «идея имеет много горячих приверженцев... все усилия практических работников в настоящее время направлены в сторону сплочения и организации разрозненных анархических групп и придания их деятельности более планомерного характера». Указывалось, что «российские товарищи ведут уже ту подготовительную работу, которая будет способствовать созыву анархического съезда»20.
Днем 27 августа 1907 г. на первом закрытом заседании конгресса обсуждался важнейший вопрос об основании Анархического Интернационала и создании Интернационального бюро анархистов.
Анархический Интернационал планировался как международный союз федераций, отдельных групп и анархистов, разделяющих цели международного объединения. При этом все личности, группы и федерации, вошедшие в Интернационал, должны были оставаться автономными21.
Интернациональное бюро замышлялось как своего рода международный анархический архив, доступный всем анархистам22.
Идею создания Интернационала не поддержали вначале практически все французские анархисты, швейцарец А. Дюнуа, отдававшие предпочтение «собранию анархистов для обмена идей, сведений и соображений», а также редакция португальской анархической газеты «Свободная земля» («Terra Livre»), считавшая нужным объединение анархистов «только... для издания международного бюллетеня, посвященного анархическому движению разных стран»23.
Воздерживались от высказываний по указанному вопросу и русские анархисты. Обусловлено это было наличием двух мнений в анархистском движении России по этому вопросу, которые, без сомнения делегаты. Крупнейшая Екатеринославская рабочая организация А.-К. однозначно высказывалась за необходимость Анархического
18 Анархисты. Т. 1. Док. № 186. С. 447.
19 Там же.
20 Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 23.
21 См.: Док. № 189. Заявление об основании Анархического Интернационала // Анархисты. Т. 1. С. 449.
22 Там же.
23 Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 23.
180
Интернационала и его образование на конгрессе24. По мнению П.А. Кропоткина, вопрос об основании Интернационала «был крайне спорным» и он придерживался вышеназванной позиции анархистов из Швейцарии, Франции и Португалии25.
Так как заседание конгресса было «конспиративным» и его резолюция не подлежала опубликованию, ход дебатов по данному вопросу и окончательная позиция русской делегации нам не известны (в целом, как можно было понять из дальнейшей практики международного анархического движения 1907-1914 гг., большинство русских анархистов активно не препятствовали процессу создания и работе Анархического Интернационала, а наоборот, всячески стремились поддержать). После конгресса, прежде всего в анархистской печати разных стран, появились сообщения о принятии Заявления об основании Анархического Интернационала и об учреждении Бюро Анархического Интернационала.
Если о целях и принципах формирования первой организации международного масштаба было сказано уже достаточно, то о Бюро Интернационала подробно не говорилось.
В Интернациональное бюро, созданное в Амстердаме, вошло пятеро известных анархистов (при этом все они проживали в Лондоне): Энрико (Эррико) Малатеста (итальянец), Зигфрид Нахт (австриец из Галиции), Рудольф Роккер (Рокер! (немец, Александр (Абрам) Шапиро (еврей, руководитель «Еврейской анархической федерации Лондона», ближайший соратник П.А. Кропоткина) и Терри Вилкотт (англичанин). Местом нахождения Бюро по решению конгресса стал Лондон26. Бюро должно было создать: 1) международный анархический архив, доступный всем товарищам; 2) войти в «сношения с анархистами всех стран, или непосредственно, или при помощи 3-х товарищей, избранных Федерациями или группами заинтересованных стран»; 3) обеспечить доступ для лиц, желающих «примкнуть к Интернационалу» (требовалась рекомендация от Бюро, либо анархической организации, либо просто «известного анархиста»), и наконец, 4) организовать публикацию материалов Конгресса и его важнейших резолюций, а также открыть «подписку для покрытия дефицита конгресса в Амстердаме» (250 франков), которые голландские анархисты (как организаторы форума) предлагали «погасить по
24 См: Рогдаев Н. С Амстердамского анархического конгресса. Письмо в редакцию // Анархист. Париж, 1907. 10 октября. № 1. С. 27. Повт. публикация: Анархисты. Т. 1. Док. № 191. С. 450-452.
25 См.: Кропоткин П. Амстердамский Конгресс // Листки «Хлеб и воля»: Орган коммунистов-анархистов. Лондон, 1907. 21 июня. № 17. С. 7.
26 ГА РФ. Ф. 102. ДП-ОО. 1907 г. Оп. 237. Д. 12. Т. 1. Пр. 1. Л. 69.
181
частям товарищам других стран». Что касалось других возможных финансовых расходов по Бюро и архиву, то предполагалось, что они «будут покрываться «федерациями, группами и примыкающими отдельно лицами»27.
Таким образом, одна из главных задач конгресса по организации сил анархистов в международном масштабе была успешно решена.
Самые оживленные дебаты на Конгрессе в Амстердаме вызвал вопрос о синдикализме и всеобщей стачке (28-30 августа^. Докладчиками выступили Э. Малатеста. П. Монатт (Франция). Р. Фридеберг (Германия). Н. Рогдаев (Россия) с докладом «О профессиональном движении в России» и И. Самсон (Бельгия).
Центральными (и противоположными во взглядах) оказались выступления Малатесты и Монатта.
Малатеста предостерег анархистов от излишнего увлечения синдикализмом. заявив, что это лишь «одно из средств для подготовки социальной революции, и односторонне, и опасно сводить всю нашу работу к синдикализму. Прежде всего, мы должны помнить, что мы анархисты». Лидер итальянских анархистов считал необходимым ввести в синдикаты «пропаганду бунта и возмущения», избегать увлечений администраторством, ибо это (по его словам), имело мало общего с анархизмом и тогда следовало осуществить «отказ от анархизма». Малатеста высказал также отрицательное отношение к всеобщей стачке из-за того, что большинство из них «не сопровождаются массовыми экспроприациями и вооруженными восстаниями, изолированы от других мест... (и) неизбежно терпят фиаско». По мнению Малатесты, всеобщие стачки целесообразны лишь тогда, когда они выливаются «в открытое вооруженное нападение на современный государственно-капиталистический строй (выделено мной. - К. В.)» и достаточно подготовлены, иными словами, существенно дополняют такие виды прямой борьбы, как вооруженное восстание и насильственная экспроприация28.
В развернувшихся прениях выступление Э. Малатесты было поддержано Б. Брутчу, делегатом рудокопов-анархистов из Северной Франции на примерах организации всеобщих стачек рудокопами угольного района Па-де-Кале, рядом других делегатов. Было произ¬
27 См.: Док. № 190. Объявление Бюро «Анархического Интернационала» // Анархисты. Т. 1. С. 449-450; Док. № 192. От «Международного Бюллетеня» (Русские анархические группы) // Там же. С. 452; Док. № 192. От Федерации А.-К. Голландии // Там же.
28 См.: Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 23-24. Более подробно прения по указанному вопросу изложены во французской версии протоколов Конгресса. См.: Congres anarchiste... S. 62-99.
182
ведено голосование, и Конгрессом принята резолюция Э. Малатесты по данному вопросу (за нее голосовало 33 делегата, в том числе Н. Рогдаев, Е. Марманд (Франция), Вильке (Голландия), К. Вогрыжек (Богемия), X. Корнелиссен (Голландия) и другие известные анархисты. «Против» было подано 10 голосов)29.
Во избежание конфликтов между собравшимися, конгресс принял решение поддержать все последующие резолюции и проекты по вопросу о синдикализме и всеобщей стачке, при наличии в них известных рациональных предложений. Поэтому, хотя Пьер Монатт (делегат от парижской «Биржи труда») и критиковал основные положения доклада Э. Малатесты, но собравшимся понравился доклад о практической деятельности представителей французского революционного синдикализма. Конгрессу Монатт предложил свою резолюцию. поддержанную при голосовании 28 делегатами (7 человек голосовало «против»)30. Из наиболее известных анархистов за поддержку позиции Монатта высказались А. Дюнуа, Фюс-Аморе (Бельгия), 3. Нахт (Германия), И. Зелинская (Польша), Л. Фаббри (Италия), К. Вальер (Англия) и некоторые другие.
Мы имеем возможность сравнить позиции Э. Малатесты и П. Монатта по ряду основных положений из докладов. Собравшимися (33 против 28) отдавалось предпочтение все же соображениям Малатесты.
РЕЗОЛЮЦИЯ Э. Малатесты
РЕЗОЛЮЦИЯ П. Монатта
Роль и задачи синдикатов
(Синдикат) - (это) «боевая организация рабочего класса в его борьбе за улучшение условий труда», (это) «союзы производителей, могущие способствовать изменению капиталистического общества в общество анархо-коммунистическое»
(Синдикальная организация) - (это) «специфический и фундаментальный орган классовой борьбы пролетариата против буржуазии и всех буржуазных институтов»
Отношение к созданию синдикально-революционных групп
Допустима «необходимость создания, в случае надобности»
Изменится в «производительную группу» в процессе экспроприации и «коллективного захвата орудий и продуктов труда» со стороны «самих рабочих»
29 Анализ материала показывает, что авторами данной резолюции в равной мере следует считать К. Корнелиссена (Голландия), К. Вогрыжека (Богемия), Э. Малатеста (Италия). Каждый из них написал по 1/3 резолюции. Во французском варианте протоколов этот документ дается за тремя фамилиями. См.: Указ. соч. С. 92-93.
30 Во французском варианте текста резолюция именуется резолюцией А. Дюнуа. См.: Указ. соч. С. 94-95.
183
Окончание табл.
РЕЗОЛЮЦИЯ Э. Малатесты
РЕЗОЛЮЦИЯ П. Монатта
Задача анархистов в общих синдикальных организациях
«Выработка революционных элементов», «распространение и поддержка... форм и проявлений прямого воздействия рабочих (стачки, бойкот, саботаж), которые имеют явно революционный характер в смысле изменения современного общества»
«Развивать в синдикальных организациях бунтовской дух, личную инициативу и солидарность, которые и составляют сущность анархизма»
Способ уничтожения капиталистического и авторитарного строя
«Вооруженное восстание и насильственная экспроприация». «Всеобщая стачка и синдикальное движение... не... заменяет революцию»
Через «синдикальную организацию, «не теряя из виду, что вся анархическая деятельность не может быть заключена в рамки синдиката»
Источники: Н. Рогдаев, Интернациональный Конгресс анархистов в Амстердаме (Отчет) // Буревестник: Орган русских А.-К. Париж; Женева. 1907. Сентябрь-октябрь. № 6-7. С. 23-24; Congres anarchiste tenu а Amsterdam Aout 1907. Paris, 1908. S. 92-96.
Отдельную резолюцию по вопросу о всеобщей стачке предложил швейцарец А. Дюнуа. В документе говорилось о значении стачки в деле полного освобождения пролетариата; о необходимости разделения экономической стачки от «политической всеобщей стачки». В качестве вершины анархистского движения признавалась «экспроприаторская всеобщая стачка», которая должна привести анархистов к «разрушению современного общества и экспроприации средств производства и продуктов»31. Конгресс принял резолюцию А. Дюнуа в соотношении 26-0-0.
Последней по обсуждавшемуся вопросу была принята резолюция доктора Р. Фридеберга (Германия). (Результат голосования: «за» - 36, «воздержавшихся» - 0, «против» - 6).
Резолюция носила острокритический характер, направленный прежде всего против методов социал-демократов (марксистов) за «освобождение пролетариата, которые находятся в противоречии с анархической идеей». Высказывалось несогласие с предлагаемыми марксистами парламентаризмом и правительственной системой, а также со «всяким синдикальным движением, носящим исключительно профессиональный характер», который, по мнению Р. Фридеберга
31 В протоколах, изданных во Франции, именуется резолюцией 3. Нахта - П. Мо- натта, поддержанной Фюс-Аморе, А. Дюнуа, Л. Фаббри, И. Зелинской и К. Вальером. Результаты голосования даются как 25-0-0. См.: Указ. соч. С. 95-96.
184
приводил к власти «новую бюрократию», умственному превосходству, к подавлению «меньшинства большинством».
«Анархически-коммунистический конгресс, - говорилось в документе, - отвергает, следовательно, всеобщую стачку с целью захвата политической власти, но принимает экономическую и революционную стачку как средство, способное разрушить современную экономическую структуру общества и освободить пролетариат от наемного труда». Для вышеназванных «конечных результатов» предлагалось «синдикалистские организации... (воодушевить) идеей анархии» и путем «революционной всеобщей стачки разрушить классовое господство и очистить путь к цели анархии - осуществлению общества без власти»32.
Как выясняется из источников, относящихся к работе Амстердамского конгресса, 30 августа 1907 г., на вечернем обсуждении вопросов была отвергнута еще одна резолюция, относящаяся к вопросу о всеобщей стачке, на сей раз бельгийского делегата И. Самсона, в которой шла речь о кооперативных обществах и «их самостоятельном значении для рабочих, особенно во время стачек»33.
К сожалению, не сохранилось полного текста доклада Н. Рогдаева «О профессиональном движении в России» (он выступал под псевдонимом П. Орловский), а имеющиеся незначительные отрывки не позволяют сделать вывод об особенностях и основных тенденциях развития синдикального движения в России34. (Соответствующий материал на основе других данных нами представлен в другом разделе монографии.)
30 августа 1907 г., в пятый день работы конгресса, его делегаты вернулись к обсуждению вопроса об антимилитаризме и анархизме. Основным докладчиком был Ф.Д. Ньювенгейс (Голландия), по вопросу выступили также: Р. Фридеберг (от германских и швейцарских анархистов), Н. Рогдаев, К. Вогрыжек, Е. Марманд, Тэн-Вольде (Голландия), ряд «независимых социалистов» из Швеции, Норвегии,
32 См.: Док. № 183. Резолюция о синдикализме и всеобщей стачке. Предложена Р. Фридебергом (Германия) // Анархисты. Т. 1. С. 445-446. Первая полная публикация текста данной резолюции (на французском языке) в указанном выше французском издании 1908 г. См.: С. 93-94.
33 Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 26. Выступление данного делегата полностью дается во французском издании протоколов конгресса. См.: Указ. соч. С. 87,102,108.
34 Незначительный отрывок своего выступления по этому вопросу Н. Рогдаев приводит в своем «Отчете». См.: Указ. соч. С. 24-25. Более полная версия доклада Н. Рогдаева на конгрессе дана в английском издании протоколов: The International Anarchist Congress held at the Plancius Hall, Amsterdam, on August 26th-31st, 1907. (Reprinted from «Freedom») London, 1907. P. 17.
185
Италии, Венгрии и других стран. Помимо Н. Рогдаева, особое мнение по вопросу об антимилитаризме выразил один из представителей российской делегации (фамилию установить не удалось). В целом делегация России высказалась за широкую пропаганду идей антимилитаризма, особенно в связи с тем, «что дух революции и возмущения проник уже и в русскую армию» (в качестве примера приводились восстание черноморских моряков на броненосце «Князь Потемкин- Таврический», восстание саперов в Киеве, восстания крепостных гарнизонов в Севастополе, Кронштадте и Свеаборге). Считалось, что анархисты должны были внести в революционное движение русских солдат и моряков «решительность и большую инициативу», уметь пропагандировать идеи разрушения «всяких армий (вплоть до народной милиции) и самого принципа милитаризма». Ставилась задача призывать солдат и матросов «не только к пассивному протесту, но и к открытому неповиновению - бунту, переходу на сторону народа, к распущению армии...». Русские анархисты призывали своих последователей повторить пропагандируемые ими меры, а в эпоху революции даже «в более громадном масштабе»35.
После бурной дискуссии (с своими предложениями по антимилитаризму выступили представители Антимилитаристской лиги Швейцарии, Э. Мюзам (Бавария), социалисты-революционеры Будапешта, деятели Федеративного союза антимилитаристов Франции, антимилитаристы из Голландии36 и т. д.), по предложению Э. Малатесты, Г. Тонара (Бельгия) и Е. Марманда была принята резолюция об антимилитаризме. В ней говорилось, что «анархисты, желая полного освобождения человечества и полной свободы индивидов, являются естественно заявленными врагами всяческой вооруженной силы в руках государства: армии, жандармерии, полиции, судебной власти». Члены анархистских организаций для борьбы с милитаризмом призывались «к личному возмущению, к отказу от военной службы, изо¬
35 Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 25-26.
36 Указанные лица предлагали следующее: Антимилитаристская Лига Швейцарии - отказаться от поддержки «военщины, во всех ее видах и формах»; эсеры Будапешта - издать «интернациональный Манифест для пропаганды среди рекрутов»; Э. Мюзам акцентировал внимание на поведении антимилитаристов в мирное время и в военное время. Меры предлагались стандартные - «пропаганда дезертирства, отказа от службы, всеобщей стачки солдат»; Федеративный союз антимилитаристов Франции внес такое же предложение; Голландская Федерация антимилитаристов внесла проект организации Антимилитаристского Интернационала и предложила назначить дату «следующего конгресса». Последнее предложение было встречено особенно благосклонно и поддержано делегатами Италии, Скандинавии, Швейцарии, Венгрии, Богемии, Германии и других стран. См.: Рогдаев Н. Интернациональный Конгресс... (Отчет). С. 25.
186
лированному или коллективному, к пассивному и активному неповиновению и к военной стачке путем радикального разрушения орудий господства».
Анархисты, как говорилось в документе, «выражают надежду, что заинтересованные народы на всякое объявление войны будут отвечать восстанием». Считалось, что «анархисты подадут пример» при решении проблемы отношения к милитаризму и власти37.
Важнейшие с точки зрения нашей проблематики вопросы получили отражение в решениях Амстердамского конгресса 29 августа и на двух заседаниях (утреннем и дневном) 31 августа 1907 г.
29 августа «российский вопрос», вопрос отношения к событиям первой революции вырвался, наконец, наружу. В результате после предложенной Эммой Гольдман (Сев. Америка) резолюции «Об индивидуальных актах» состоялся конструктивный обмен мнениями по вопросу об отношении анархистов к актам коллективного и индивидуального террора «против представителей государства и плутократии». Гольдман обратила внимание собравшихся на социально-психологическую основу террористических акций и высказала мнение, что все «эти акты, со всеми их причинами и мотивами, подлежат скорее пониманию, чем похвале или порицанию». Известная деятельница анархического движения не без основания полагала, что подобные «акты возмущения» имели «громадное агитационное значение для рабочего движения», ибо давали ему «пример прямого воздействия и революционной самодеятельности». В условиях самодержавия, они так или иначе подрывали «самые основы тирании» и вызывали прилив энтузиазма «у робких; это особенно заметно, когда террористическая деятельность направлена главным образом против жестких и самых ненавистных агентов деспотизма».
В результате. Конгресс в соответствующей резолюции высказался «за право на возмущение как личности, так и целой массы... (и! (присоединился! как к индивидуальным, так и к коллективным актам (выделено мной. - К. В.)»38. Неизвестными остались результаты голосования по данной резолюции (в сохранившихся источниках они не приводятся).
Спустя два дня на дневном заседании 31 августа 1907 г. в число последних обсуждавшихся вопросов на форуме попал вопрос об отношении к русской революции. Учитывая безусловную важность во¬
37 См.: Док. № 187. Резолюция об антимилитаризме // Анархисты. Т. 1. С. 448.
38 См.: Там же. С. 448-449 (Док. № 188. Резолюция об индивидуальных актах. Предложена Э. Гольдман и принята Конгрессом 29 августа 1907 г.).
187
проса, конгресс без обсуждения принял резолюцию с таким же названием, внесенную Н. Рогдаевым и В.И. Федоровым-Забрежневым.
Резолюция идеализировала истинное положение дел в стране и роль анархистов в разыгравшихся событиях. В документе говорилось, что «русский народ, городской и сельский пролетариат» применяет на практике «те самые методы борьбы, которые давно уже проповедуются анархистами, как единственное целесообразные» (без пояснения). Идеализировались также меры захватного порядка (и тоже без пояснений). О ситуации с анархистским движением в стране авторы резолюции сказали следующим образом: «Временное затишье в движении вовсе не свидетельствует о подавлении его». Документ характеризовал это явление как «затишье перед бурей, во время которого борцы собираются с силами и организуются»39.
Блестяще говорилось в резолюции об общемировом значении русской революции: «Русская революция имеет не только местное, национальное значение. От исхода ее зависит ближайшее будущее мирового пролетариата». Анархисты всех стран призывали оказать «всевозможную материальную и духовную поддержку» делу русской революции. В документе указывались некоторые конкретные меры такой помощи (отказ от содействия в подавлении русских стачек и восстаний; отказ солдат, бывших рабочих от выступлений против «своих русских братьев»; саботаж в различных отраслях промышленности и транспорта и т. д.)40. Русские анархисты правильно понимали, что «поддержка со стороны рабочих-анархистов Западной Европы может иметь решающее значение в деле нашей победы над царско-капиталистической шайкой, олицетворяющей Русское Правительство». Поэтому европейские анархисты, по мнению авторов резолюции, должны были действовать «активно и революционно... чтобы заставить капитулировать перед своими действиями все тресты капиталистов, все правительства конституционных монархий и республик»41.
Резолюция была подписана авторами, Э. Гольдман и М. Багинским (от анархистов Северной Америки), X. Корнелиссеном (Голландия), Л. Фаббри и Э. Малатеста (оба - Италия), П. Муничем (Сербия). При голосовании она принята 28 делегатами, при трех голосах «против», которые принадлежали голландцам, представителям так называемого гуманитарного анархизма.
39 Там же. С. 443-444 (Док. № 181. Резолюция об отношении к Русской Революции...).
40 Там же. С. 444.
41 Там же.
188
В этом же заседании, 31 августа 1907 г. была принята без обсуждения резолюция конгресса по поводу репрессий республиканского правительства Франции с выражением симпатии к политическим узникам всего мира, а также принципиальное решение созвать следующий международный анархистский конгресс в 1909 г.42
Из важнейших неупомянутых нами решений Конгресса укажем на следующее: утром, 31 августа, в закрытом заседании было принято решение (по инициативе редакции португальской анархической газеты «Свободная земля») о создании и выходе в свет «Международного Бюллетеня», для доставления анархистам различных стран сведений о движении43.
На этом Международный анархический конгресс в Амстердаме закончил свою работу. С точки зрения консолидации российских анархических сил и выделения основных ориентиров и целей в борьбе с самодержавием форум оказал колоссальное влияние на дальнейшее развитие российского анархического движения.
До этого были какие-то одиночные попытки консолидации, объединения сил анархистов, после же форума задача сплочения рядов стала одной из самых главных.
В архивах Департамента полиции сохранились свидетельства о том, что за полгода до Амстердамского конгресса в Россию с целью агитации и оповещения некоторых крупнейших групп анархистов (за идею международного форума и Всероссийского съезда анархистов) прибыл фламандец, известный анархист И.В. Гольцман (он же Август Ватерлос по кличке «Сен-Гой»). Предполагалось, что по объединении вся масса российских анархистов будет представлять могущественную политическую партию с девизом «насильственное разрушение существующего общественного строя во всех его видах и формах». Местом для Всероссийского съезда намечался один из городов Северо-западного края (Гродно, Вильно, Белосток). В числе организаторов и руководителей съезда фигурировали анархисты разных фракций, в том числе: 1) Б.Я. Энгельсон («чернознаме- нец»); 2) «Валерий Глухой» (Арлазоров); 3) некто «Леон»; 4) некая «Вера»; 5) Н.В. Дивногорский («безначалец»); 6) Д.И. Новомирский
42 См.: Французское издание протоколов конгресса (1908 г.), с.104. Позднее об этом же шла речь в следующих документах: «Из бюллетеня Анархистского Интернационала» (Прибавление к № 15 «Буревестника». 1909 г., март) и в «Обращении Анархической Федерации Германии» (Сентябрь 1913 г.) // Анархисты. Т. 1. С. 476-478, 515-516.
43 Издавался в Лондоне в 1908-1910 гг.
189
(Я.И. Кирилловский); 7) «Хаим Лондонский» (И. Гейцман) («хлебо- волец»); 8) А. Шлюмпер («хлебоволец»)44.
Преувеличивала ли охранка объединительные тенденции в среде российских анархистов в начале 1907 г. или нет, покажут дальнейшие исследования. В любом случае, какое-то новое движение к сплочению сил наблюдалось, и этим немедленно воспользовались уцелевшие от разгрома группы в России.
Особенно горячее участие в деле организации Всероссийского съезда в 1907 г. приняли московские анархические группы. Под влиянием вестей из-за границы о предполагаемом амстердамском съезде, в московских группах усилилось стремление сблизиться на идейной почве друг с другом.
Участившиеся собрания делегатов столичных групп привели к созданию осенью 1907 г. «Объединенной анархической группы», в которую вошли почти все бывшие члены разрозненных организаций. «Объединенная группа» вынесла следующую резолюцию: «Принимая во внимание важность и серьезность переживаемого русскими анархистами исторического момента и кризиса идейных течений и сознавая также при этом как ошибки прошлого, так и не- удачность самой попытки борьбы с Правительством и Капиталом, выразившейся в неорганизованном нападении на собственность и власть, мы решили объединиться для выяснения вопроса организации и методах борьбы»45.
После этого у московских анархистов возникают оживленные отношения с провинциальными группами, большинство которых, однако, высказывается против идеи съезда, предложенной «Объединенной группой». Это стало известно за границей, но даже в этих условиях была выработана примерная программа для обсуждения на съезде.
1) Какова должна быть форма организации рабочих масс:
а) групповые организации, синдикаты;
б) отношение к демократическим и
в) профессиональным союзам.
2) Взаимодействие различных направлений в анархизме.
3) Тактические задачи:
44 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 290. Практически все указанные лица фигурировали в особой разработке Департамента полиции под названием «Справки Департамента полиции на анархистов» (ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 334): Ватерлос А.А. (справка № 41. Л. 51), Кирилловский Я.И. (справка № 11. Л. 13-13 об.), Бейлин С.Н. («Сашка Шлюмпер») (справка № 45. Л. 56-56 об.), Гейцман И.И.М.Ф. (справка № 49. Л. 63-64), Арлазоров (справка № 52. Л. 67), Дивногорский Н.В. (справка № 5. Л. 7-7 об.).
45 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8 (1909 г.). Л. 248.
190
а) организация работы в войсках и
б) в крестьянстве.
4) Массовая пропаганда.
5) Организация и создание анархистской партии.
6) Центральная организация.
7) Террор и экспроприации.
8) Массовые боевые выступления.
9) Денежные средства.
10) Анархисты и социалисты-революционеры (соглашения между ними).
11) (Вопрос) о социальной революции46.
Вскоре выяснилось, что и за границей организации по вопросу о созыве Всероссийского съезда анархистов разделились на два враждебных лагеря: за и против съезда.
Рассмотрим аргументацию и действия тех, кто выступал за созыв съезда.
Постепенно в качестве основного центра будущего всероссийского форума все больше в переписке анархистов стал упоминаться Киев, а организаторские функции взяла на себя местная группа анархи- стов-коммунистов во главе с Г.Б. Сандомирским, будущим убийцей П.А. Столыпина Дмитрием Богровым и «Михаилом Невзоровым» (Наумом Тышем). Группа окончательно организовалась глубокой осенью 1907 г. До этого ее лидеры сумели доказать заграничным (женевским) анархистам из группы «Буревестник» преимущества древней столицы как транспортного центра по переброске оружия и литературы для всей России. При этом совместными усилиями женевских и «украинских» анархистов были разработаны три варианта маршрутов для транспортировки оружия и литературы в Россию: «Маршрут первый: Киев - Брест - Варшава - Вильно - Петербург - Минск - Киев; Маршрут второй: Киев - Брянск - Москва - Нижний Новгород - Саратов - Воронеж - Тамбов - Киев; Маршрут третий: Киев - Одесса - Екатеринослав - Харьков - Ростов-на-Дону - Киев»47. В плане оговаривалось, что «каждый из этих городов, кроме Киева, в котором находится “Центральный транспортный пункт”, является областным транспортным пунктом и будет обслуживать маленькие города и крестьянские союзы в деревнях»48. Руководство женевской группы «Буревестник» поручило Сандомирскому и Тышу задачу организовать в Киеве террористическую работу по плану «Боевой
46 Там же. Л. 291.
47 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 237. Д. 12. Ч. 21. Лит. «А». Л. 31.
48 Там же. См. также: Оп. 253. Д. 8. Л. 256.
191
Интернациональной группы А.-К.» («Боевого Интернационального отряда»), «подготовить в России почву для предполагаемого съезда» и установить связи с крупнейшими организациями анархистов в Екатеринославе, Одессе, Северо-западном крае, на Кавказе.
Киевская группа А.-К. состояла в основном из лиц интеллигентных профессий, студентов университета и нескольких рабочих. Деятельность организации заранее была обречена на провал, ибо в ее составе находился агент охранного отделения, помощник присяжного поверенного Д.Г. Богров, сблизившийся с киевскими анархистами (прежнего состава) еще в декабре 1906 г.49
Охранка именовала воссозданную группу анархистов не иначе как «группой анархистов-террористов-экспроприаторов», а практическая деятельность организации выразилась в проведении активной агитационно-пропагандистской работы среди рабочих отдаленных кварталов Киева, в рассылке «мандатных писем» («писем-угроз») представителям высшей местной администрации (такие письма были посланы командующему войсками КВО генералу от кавалерии В.А. Сухомлинову, начальнику КОО коллежскому асессору Н.Н. Ку- лябко, полицмейстеру подполковнику И.Н. Мартынову, ректору университета М.Н. Цитовичу и др.), а также в подготовке ограбления казначея университета с целью приобретения средств для осуществления акций группы50.
В организации долго и тщательно обсуждались вопросы отношения анархистов к личным и групповым экспроприациям, к террору, к профессиональному движению51. Но целесообразным оставался со-
49 Кривенький В. Богров Д.Г // Политические партии России... С. 76.
50 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 237. Д. 12. Ч. 21. Т. 1. (ч. 1). Л. 128; Там же. Оп. 253. Д. 8. Л. 256-257.
51 Участники группы отказались от практики проведения личных экспроприаций, договорившись, что «такая экспроприация есть не что иное, как переход денег от одного собственника к другому, и что она не имеет никакого революционного значения». В случае же получения таких средств, все участники организации должны были передавать их в пользование группы. См.: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 237. Д. 12. Ч. 21. Лит. «А». Л. 36-37; Киев // Анархист. Париж, 1909. Май. № 3. С. 31.
По вопросу об отношении к профессиональному движению «группа приняла способ воздействия на него извне, не входя в его профессиональные союзы членами», считая, что подобная борьба рабочего класса «не является революционно-насильственной борьбой... направленной на уничтожение власти и капитала». См.: Киев // Анархист. С. 32.
По вопросу о терроре Киевская группа А.-К. отказалась от классификации его на «мотивный» и «безмотивный», считая, что «всякий акт... революционного протеста достаточно мотивируется всем укладом современной буржуазной жизни». Каждый террористический акт против класса эксплуататоров и представителей власти и капитала, организация считала возможным рассматривать «лишь только с точки зрения классовой целесообразности в данный момент». См.: Там же. С. 32.
192
зыв Всероссийского съезда анархистов, и с этой целью группа провела целую серию подготовительных мероприятий, полагая, что на самом съезде будет собрано около 80-90 делегатов анархистских групп. Знакомые с идеей созыва съезда высказали опасения, «что при неподготовленности, работы этого съезда будут мало плодотворны», в результате обмена мнениями, лидеры групп признали необходимым «устройство предварительных конференций, охватывающих более или менее широкий регион»52.
Одной из первых должна была состояться предварительная (городская) конференция в Киеве. По данным охранки, на нее должны были быть приглашены по два делегата от Екатеринослава, Одессы и Варшавы, один из Харькова, неизвестное количество делегатов из Ростова-на Дону, «а также от маленьких групп, в общем, по одному от группы, в числе не более 14-15 человек»53.
Интересной оказалась система паролей, разработанных не лишенными приключенческой романтики киевскими анархистами для будущих делегатов конференции. Они устанавливались двух видов. Первый давался «только наиболее доверенным лицам - организаторам групп». Считалось, что лицо, прибывшее с таким паролем, «должно быть принято как заслуживающее полное доверие. Пароль этот: «Насильники пируют, помешаем же их торжеству». Ответ: «Так сомкнем же ряды». Второй пароль уже давался «всякому групповому работнику, в честности которого уверены». Он гласил: «Пришел и ушел, сел и встал». Для связи с другими группами и групповых (обменных) писем был также разработан пароль: «Серые тучи нависли, теперь опять прояснилось». Во избежание провалов, все три пароля давались руководством Киевской группы только тем организациям, с которыми они были связаны лично, или «через которые проехали делегаты “Буревестника”»54.
К, сожалению, на сегодняшний день мы больше знаем о «подготовительной фазе» Киевской конференции конца 1907 г., чем о ее результатах. Но обо всем по порядку.
Как удалось установить, городская конференция А.-К. Киева состоялась в период между 26 ноября и 13 декабря 1907 г.55 В ее работе, помимо анархистов-коммунистов, приняли участие анархисты других направлений, находившиеся в городе (индивидуалисты, син¬
52 Там же.
53 Там же. См. также: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 253. Д. 8. Л. 256.
54 Там же. См. Также: ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. 1907 г. Оп. 237. Д. 12. Ч. 21. Лит. «А». Л. 32
55 Там же, а также: Оп. 253. Д. 8. Л. 256,288; Оп. 253. Д. 334. Л. 48-48 об., 50-50 об.; Оп. 253. Д. 344. Л. 23.
193
дикалисты, безначальцы), и вероятно, представители от других российских организаций (достоверных сведений об этом обнаружить не удалось). Итогом работы конференции стали подготовленные Г.Б. Сандомирским и Д.Г. Богровым (!) резолюции, содержание которых, однако, осталось неизвестным. Более того, их не удалось даже отыскать! Хотя многие специалисты-анархологи и авторы специальных работ о П.А. Столыпине знают, что резолюции были спрятаны Богровым, дабы не скомпрометировать его товарищей по Киевской группе анархистов-коммунистов. О мотивах поступка отнюдь не рядового агента охранки до сих пор гадают специалисты. Большинство анархистов из Киевской группы без преувеличения не раз благодарили Дмитрия Богрова за такое решение. Во всяком случае, по свидетельству Г.Б. Сандомирского, этим была обеспечена в будущем «сравнительная мягкость приговора арестованным членам организации»56. Полиция, как оказалось, вообще не знала о состоявшейся конференции и результатах ее работы.
Сделаем предположение, близкое к действительности. Письмо Д.Г. Богрова (за 1907 г.) и материалы групповых заседаний Киевской группы А.-К. (за ноябрь-декабрь 1907 г.) позволяют сделать вывод, что в основу резолюций Киевской городской конференции анархистов-коммунистов были положены материалы проводивших до конференции заседаний группы по вопросу об отношении к личным и групповым экспроприациям, террору, профессиональному движению. Кстати, они оказались опубликованы в «Анархисте» (журнале, которым одно время непосредственно руководил Г.Б. Сандомирский), в малозаметной рубрике «сообщения с мест - хроника борьбы». Иначе, зачем надо было делиться весьма скучной теоретической информацией и ожидать на нее отклика других групп?
Едва закончилась работа конференции, как мощная (без преувеличения) организация была уничтожена охранкой. Арестами 13, 15 декабря 1907 г., 8 января 1908 г. в застенках оказались 19 членов группы, еще 13 человек (в том числе и Д. Богров, «по безрезультатности обысков») «оставлены на свободе»57. 1909 год начался для захваченных членов группы судом и получением разного рода наказаний (от отсидки в крепостных тюрьмах до каторжных работ)58.
56 О роли Д.Г. Богрова в киевском анархическом движении, см.: Сандомирский Г. К вопросу о Дм. Богрове. I По поводу старого спора // Каторга и ссылка. М., 1926. № 2 (23). С. 11 -34; Лятковский П. Нечто о Богрове //Там же. С. 35-49; Майский Б.Ю. Столыпинщина и конец Столыпина // Вопросы истории. М., 1966. № 1. С. 134-144.
57 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00.1907 г. Оп. 237. Д. 12. Ч. 21. Т. 1. Ч. 2. Л. 230.
58 Приговором Киевского военно-окружного суда от 18-19 февраля 1909 г., на- казания членам группы были даны в диапазоне от 8 месяцев тюремного заключения
194
Ликвидация Киевской группы А.-К. означала крушение попыток анархистов создать в древней столице центр российского анархического движения. На долгий период были похоронены также мечты сторонников анархии на созыв на территории страны единого Всероссийского съезда. Тем самым заметно усилились позиции тех анархистов из заграничных российских групп, которые осуждали попытки созыва единого форума россиян. Саму идею созыва, из-за начавшихся арестов, они стали называть провокационной, «причем настаивали на немедленном переходе групп к террористической деятельности и организации боевых конспиративных отрядов»59. С этой целью, по данным охранки, в 1908 г. из Женевы в Москву была «послана невыясненная женщина-анархистка, а из Бельгии - анархисты Вайнштейн и Софья Запольская»60. Как итог охранка делала вывод: «Представители второго лагеря (то есть противники съезда. - К. В.) взяли верх, причем их желание восторжествовало почти по всем пунктам»61.
Представляется, что это было далеко не так. Анархисты теперь уже не могли, да и не хотели, совсем отказываться от притягательной идеи объединения своих сил и решения (постановки) общих задач в борьбе с самодержавием. Изменилась политическая и экономическая ситуация в стране, политические партии и организации «искали новых выходов на поверхность», и здесь нельзя было разбрасываться силами и возможностями. Их у анархистов было не так много, но все же и они играли определенную роль в формировании линии борьбы с режимом.
Наступление реакции не прервало активных боевых выступлений российских анархистов, но нанесло ощутимый урон объединительным тенденциям. В 1908-1909 гг. в анарходвижении продолжался процесс распада и самоликвидации организаций. По сравнению с годами накануне и в период 1905-1907 гг. число анархистских организаций по стране значительно уменьшилось (мы уже писали об этом в ряде работ)62. В то же время, вопреки утвердившимся в исторической
до 15 лет каторжных работ. Лидеры организации Г. Сандомирский и Н. Тыш были приговорены соответственно к 8 и 15 годам каторжных работ. См.: Анархист. Париж, 1909. Май. № 3. С. 29.
59 ГА РФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 8. Л. 291.
60 Там же.
61 Там же.
62 См., напр.: Кривенький В.В. Под черным знаменем: анархисты (глава VI) // История политических партий России: Учебник / под ред. А.И. Зевелева. М., 1994. С. 211; Анархисты и анархизм в России // Россия и современный мир. Проблемы. Мнения. Дискуссии. События. М.: РАН (ИНИОН, ИМЭИПС). 1996. № 2(11). С. 160-161.
195
литературе оценкам (в период господства и изучения деятельности только одной, всем известной партии), в 1908-1913 гг. анархистские организации не исчезли бесследно с политической арены, - они имелись практически во всех регионах Российской империи, где ранее проявляли свою деятельность. Методы и приемы борьбы анархистов также не изменились - говорить о каком-то разумном сочетании агитационно-пропагандистской и боевой деятельности не приходится, но и излишне педалировать вопрос о «разбойных» нападениях анархистов не будем. Даже в Департаменте полиции и Министерстве юстиции не было на этот счет более или менее определенных сведений, а приписывать анархистам (эсерам и т. д.) всю массу негативных событий, происходивших в империи, не следует.
Отметим снижение активности в работе анархистов как в России, так и за границей. До августа 1908 г. не было зафиксировано ни одной крупной попытки проведения «форумов» анархистов, хотя подготовительные встречи имели место. Затем заграничные группы «Буревестник» и «Хлеб и воля», объявили о необходимости подготовительной работы для организации «Союза русских анархи- стов-коммунистов», демонстрируя явное стремление усилить пропагандистскую и агитационную деятельность и наилучшим образом организовать активные выступления в России.
Начав агитацию в пользу «Союза» группа «Буревестник» и одноименный печатный орган разъяснили, что «Союз русских анар- хистов-коммунистов» - не партия, «так как он не представляет собой централистической организации с центральным комитетом во главе, ведающим делами партии. «Союз Русских Анархистов- Коммунистов» - это организация, объединяющая на федеральных началах автономные группы, в состав которых входят автономные индивидуумы»63. Задачи «Союза» определялись таким образом: «Обслуживать автономное движение городских и сельских работников, помочь им разобраться в социальной жизни современного человечества и активно, революционными средствами, способствовать освобождению народа из-под ига капитала и государства»64.
Тогда же, по всей видимости, в одной из деревень близ Женевы (как писала М.И. Гольдсмит, «в деревне X.») или в самом городе состоялась конференция русских анархистов-коммунистов, на которой произошло объединение членов групп «Буревестник» и редак¬
63 См.: К товарищам. (Редакция) // Буревестник: Орган русских А.-К. Париж; Женева, 1908. Октябрь. № 13. С. 1-2. См. также: (Женевская конференция русских А.-К.) (август 1908 г.). Заявление // ГА РФ. Ф. 5969. М.И. Гольдсмит. On. 1. Д. 192. Л. 12-13 (б.д. и без подписи).
64 К товарищам. С. 2.
196
ции журнала с тем же названием (главный редактор Н.И. Рогдаев). Хлебовольцы представляли на встрече «старую» женевскую группу А.-К. «Хлеб и воля» и редакцию одноименной газеты, выходившей в Женеве в 1903-1905 гг. (№ 1-24).
Путем объединения указанных групп и произошло образование «Союза русских А.-К.». Новыми печатными органами «Союза» стали журнал «Хлеб и воля» (в 1909 г. появились два номера: № 1 в Париже (февраль) и № 2 в Лондоне (март)) и газета «Буревестник» (выходила до февраля 1910 г.: с момента конференции до прекращения издания вышло шесть номеров: № 13-19).
По итогам форума было выпущено «Заявление», в котором говорилось, что между членами названных групп «существует полная солидарность как в теоретических, так и в тактических вопросах... чтобы не дробить и без того немногочисленные силы русского коммунистического анархизма». Стратегической целью «Союза» объявлялось внесение «идейного единства в анархическое движение, которое должно было стать сознательным, последовательным, цельным и планомерным»65.
О следующих «объединительных» встречах русских анархистов за границей удалось найти сведения только в анналах Департамента полиции, поэтому они нуждаются в тщательной проверке. Тем не менее они свидетельствуют о наметившейся тенденции в действиях анархистов - к ведению более энергичной агитации и боевой работы в России.
Так, на расширенном собрании русских А.-К., проживающих в Бельгии, в декабре 1908 г. в Брюсселе было принято решение о начале с января 1909 г. экспроприаций в таких городах, как Рига, Гомель, Варшава, Нижний Новгород, Брест, Москва с целью добычи средств «для организации отделения Интернационального Бюро в Бельгии»66. Обсуждался также вопрос об устройстве типографии бельгийской группы А.-К. в Льеже (Бельгия) и издании печатного органа «Пролетарий будущего»67. Состав участников и инициаторы созыва данного расширенного собрания остались неизвестны, если не считать того факта, что полиция сообщала о присутствии на встрече неких членов «Боевого отряда» Сипягина и Македонского68.
65 Заявление. Л. 13.
66 Имелось в виду создание отделения Интернационального бюро анархистов, образованного в августе 1907 г. на Международном анархическом конгрессе в Амстердаме.
67 Данный печатный орган не издавался.
68 ЦГИА Украины (г. Киев). Ф. 385. Одесское жандармское управление. Он. 2. Д. 45. Л. И.
197
Другая крупная встреча «представителей всех (русских) анархистских групп» состоялась только в апреле 1910 г. в Лондоне. Неизвестными до сих пор остаются инициаторы созыва данной конференции и состав ее участников. На встрече предполагалось обсуждение вопроса о создании (как писала охранка) «Главной анархической организации с центром в Лондоне и “повсеместными разветвлениями в России и за границей в виде небольших групповых организаций”». В качестве итога конференции было записано: «Вести более энергичную литературную пропаганду в России» и «усилить помощь «заключенным-единомышленникам» путем сбора денег»69.
В самой России анархисты больше занимались практикой, чем теоретизированием. Так, члены «Московской группы А.-К.» (в нее входило до 40 человек) в 1910-1911 гг. совершили ряд нападений на казенные винные лавки, почтово-телеграфные конторы в Московской, Костромской и Смоленской губерниях, захватив небольшое количество денег, съестных припасов и убив ни в чем не повинных людей. Разумеется, участники акций были арестованы и осуждены по приговору московских судебных инстанций70. Подобными же способами пытались действовать немногочисленные сторонники анархии в Екатеринодаре, в отдельных населенных пунктах на Украине, в Харбине, но оставили по себе «память» только отдельными воззваниями и прокламациями с устрашающим содержанием - всегда на насилие отвечать насилием и добиваться разрушения основ существующего строя и его институтов71. Появлялись также отдельные, тщательно проработанные программы действий, типа программы «Инициативной группы анархистов Юга» (1910 г.), где речь напрямую шла о создании сильной анархической Федерации для борьбы «с Капиталом, Государством, Религией, Законами, Судами, Предрассудками, Собственностью и их представителями» с целью создания нормальных условий жизни для любого российского гражданина72. Других документов и сведений о деятельности данной организации пока обнаружить не удалось.
69 Там же. Ф. 705. Юго-Восточное районное охранное отделение. On. 1. Д. 430. Л. 7; Там же. Ф. 268. Одесское охранное отделение. On. 1. Д. 575. Л. 7; Там же. Ф. 274. Киевское губернское жандармское управление. On. 1. Д. 1637. Л. 11-11 об.
70 ЦИАМ. Ф. 131. Московская судебная палата. Оп. 78. Д. 41. Т. 1. Л. 1-22 об.; Д.41.Т. 2. Л. 1-113.
71 См., напр., следующие воззвания: Екатеринодарская группа А.-К. Манифест. 1909 г. // ГОПБ. ОРК. Коллекция листовок; Летучий отряд боевой организации А.-К. г. Харбина. Высшее право есть право восстания! От анархистов-коммунистов. 1910 г. // Там же; Воззвание Осташковской группы А.-К. 1911 г. (Группа Осташковских А.-К.) // Там же.
72 ЦГИА Украины (г. Киев). Ф. 336. On. 1. Д. 2773. Л. 52-53. Впервые документ с комментариями опубликован в: Анархисты. Т. 1. С. 482-484. Док. № 214.
198
За 1908-1912 гг. малонасыщенным оказался и «рынок» разного рода воззваний, появившихся в российских анархических организациях. Практически все известные на сегодняшний день документы приведены в первом томе сборника «Анархисты» (М., 1998; документы № 196-222). «География» этих документов оказалась следующей. В Российской империи: Польша, Украина; Киев, Екатеринослав, Москва, Екатеринодар, Санкт-Петербург, Осташков Тверской губернии, Харбин. За границей: Цюрих, Женева, Париж, Лондон, Нью-Йорк, Порт-Гурон (штат Мичиган), Виктория (штат Канзас) и Сиэттл (штат Вашингтон).
Период стагнации и отката назад анархистского движения явно затягивался, и здесь решающую роль сыграло кардинальное изменение ситуации в России, начавшийся общий революционный подъем.
В отдельных городах страны создавались подпольные революционные кружки для изучения социалистической (в том числе и анархистской) литературы.
Один из первых кружков подобного типа создается в конце 1911г. среди студентов смоленского землячества при Московском коммерческом институте73. Осенью 1913 г. на базе этого формирования был образован «Кружок изучения анархизма», поставивший своей целью не только «составление анархической библиотеки и изучение анархических учений и... движения, но и пропаганду этих идей среди студенчества»74. В состав кружка входило всего семь человек, и среди них оказались приверженцы различных анархистских теорий: три студента считали своим учителем П.А. Кропоткина, три - Д.И. Новомирского, а один «объявил себя индивидуалистом»75. Постепенно, переварив прочитанную литературу, кружок начал оформляться идеологически. «Индивидуализм был отвергнут, - вспоминал В. Худолей, - и коммунистический анархизм стал мировоззрением членов кружка»76. Весной 1914 г. кружок был преобразован в «Группу анархистов-коммунистов» и решил начать революционную агитацию среди рабочих77. Члены группы терялись в поисках связей и литературы, пока, наконец, додумались обратиться к российским
73 См.: Худолей В.С. Воспоминания анархиста // Волна: Ежемесячный орган Федерации анархо-коммунистических групп. (САСШ), 1923. Октябрь. № 46. С. 32.
74 Там же. С. 33.
75 Членами кружка были: Алексей Хон, Александр Поль, Леонид Вучетич, Алексей Ч., Михаил Д., Николай Б. И В. Худолей. См.: Там же. С. 33.
76 Худолей В.С. Анархические течения накануне 1917 г. // Михаилу Бакунину. 1876-1926. Очерки истории анархического движения в России: Сборник статей / под ред. А.А. Борового. М., 1926. С. 315.
77 Худолей В.С. Воспоминания анархиста. С. 33.
199
эмигрантам-анархистам в Италии, Франции, Швейцарии и США и встретили у последних горячее желание помочь литературой и денежными средствами78.
Одновременно члены группы продолжали поиски своего идеала в анархизме. Они обоснованно считали, что «период терроризма уже пройден и возвращение к нему бесполезно. “Чернознаменство” (антисиндикализм) было отвергнуто как путь, ведущий к отрыву от масс. “Хлебовольчество”... отказывавшееся от анархического учения о массовом народном творчестве, тоже не удовлетворяло группу»79. Тогда члены организации пришли к выводу, что лишь использование синдикалистского движения в качестве средства массового протеста против власти и капитала в соединении с кооперативным движением (через потребительскую кооперацию) для строительства анархического коммунизма может дать желанный для них результат. С этого времени организация получила название «Московская группа анархистов-коммунистов» (МГАК)80. Перед отъездом на летние каникулы 1914 г. члены группы отпечатали тиражом в 200 экземпляров прокламацию с изложением своих взглядов и разбросали ее в Туле, Брянске и Смоленске81. Были установлены также связи с единомышленниками в Брянско-Бежецком районе, Кинешме, Орле, Туле, причем из последней при помощи И.В. Хархардина группа получила наганы оружейного завода в обмен на анархическую литературу и гектографы для печатания прокламаций82.
Анархисты-эмигранты также пытались сплотить свои ряды и разработать новую программу и тактику движения. С этой целью в 1913 г. они провели пять конференций («съездов») в различных городах Западной Европы. При этом постепенно вырисовывалась общая задача для российских анархистов: находиться в авангарде народных движений, провести широкую практическую работу непосредствен¬
78 В воспоминаниях В.С. Худолея за 1923 и 1926 гг. приводятся конкретные фамилии деятелей международного анархического движения и названия анархистских газет и журналов, которые после установления связи стали получать московские анархисты. Так, из Италии (через Л. Фаббри) москвичи получили отдельные номера газет «Воля» и «Грядущая анархия», журнала «Пенсиеро»; из Испании - газету «Земля и воля»; из Германии - газету «Свободный рабочий»; из Франции (от Ж. Грава) номера журнала «Новые времена»; из Швейцарии (через Аникста Гиттермана («Рабочего Альфа»)) газету «Рабочий мир»; из Соединенных Штатов - газету российских анархистов во главе с А.А. Карелиным «Голос труда». См.; Указ. соч. С. 33-34 (изд. 1923 г.); С. 315-316 (изд. 1926 г.).
79 Худолей В.С. Анархические течения накануне 1917 г. С. 317.
80 Там же.
81 Там же. С. 317-318, а также с. 33 в издании 1923 г.
82 См.: Там же. С. 318.
200
но в стране и созвать общий федеративный съезд русских анархических групп за границей (а возможно, и всех остальных), чтобы встать во главе общенародного движения против самодержавия83.
По данным охранки, первым стал «съезд» российских А.-К. в Париже, до 7 мая 1913 г., но о нем, кроме весьма приблизительной даты, не сохранилось вообще никаких сведений84.
Гораздо больше сведений мы имеем о съезде городских групп русских А.-К. в эмиграции в г. Льеже (Бельгия! (до 11-12 мая 1913 г.).
20 мая 1913 г. в шестом номере газеты цюрихской группы А.-К. «Рабочий мир» появилось «Обращение к заграничным группам русских А.-К.» от Льежского кружка А.-К. «Анархия», проводившего работу по созыву съезда и желающего видеть российское анархическое движение монолитным целым. Руководитель кружка В.М. Алейников («Венин») поставил задачу образовать на съезде «Федеративный союз всех русских анархических групп за границей», рассмотреть вопросы тактики движения, принять решения об «общем издательстве и органе». Сопоставление ряда данных позволяет говорить о том, что «Обращение» появилось в печати уже как итог работы съезда, хотя других резолюций отыскать пока не удалось85.
Самой важной в первой половине 1913 г. для анархистов оказалась конференция («съезд»! швейцарских групп русских А.-К. в г. Цюрихе 11-12 мая 1913 г.
Сохранилось извещение о ходе работы конференции, два положения, включающие подробный материал о принципах формирования «будущего съезда» (групп, делегатов и пр.), а также порядок дня съезда, выработанный на форуме. Наконец, остались некоторые материалы от Организационной комиссии по созыву съезда русских А.-К.86
Организаторами конференции выступили члены Цюрихской группы А.-К. и редакция принадлежащей группе газеты «Рабочий мир». На встрече присутствовали также отдельные представители Женевской группы русских А.-К.
83 Обращение Льежского кружка А.-К. «Анархия» к заграничным группам русских А.-К. по поводу созыва съезда. Льежский кружок А.-К. «Анархия» (Февраль 1913 г.) // Рабочий Мир: Орган Цюрихской группы А.-К. Цюрих, 1913. 20 мая. № 6. С. 8.
84 ГА РФ. Ф. 111. Санкт-Петербургское охранное отделение. Оп. 5. Д. 282. Л. 34.
85 «Обращение» является программным документом Льежского кружка (затем группы) А.-К. «Анархия» во главе с В.М. Алейниковым. В состав организации (существовала до начала 1914 г.) входило 9 человек, печатный орган не издавался. Лидер группы Вениамин Алейников («Венин» и др.) (1877 - после 1925) считался Департаментом полиции одним из активных деятелей анархистского движения. Его краткую биографию см. в: Анархисты. Т. 1. С. 668. Примеч. 297.
86 Документы обнаружены нами в архиве и впервые единым блоком опубликованы в: Анархисты. Т. 1. С. 506-509. Док. № 226, 227).
201
Форум подтвердил наличие разногласий в среде российских анар- хистов-эмигрантов по поводу организации и созыва общего съезда. Но в конечном счете была избрана специальная комиссия для определения места и времени созыва съезда, разработаны принципы избрания делегатов (по принципу пропорционального представительства по течениям) и установлено, что будущий съезд будет составлен: 1) Из делегатов групп, находящихся в России и за границей; 2) Из гостей, приглашенных комиссией по рекомендациям групп или отдельных партийных работников, причем гости пользуются лишь совещательным голосом87. Способ выбора делегатов целиком возлагался на группы, предлагалось избирать на съезд не более двух делегатов от каждой организации88.
Анализ порядка дня съезда, выработанного конференцией, четко определяет «болевые» точки всего движения - это и проблемы взаимоотношений различных анархических течений между собой, аграрный вопрос, проблемы, связанные с террором и экспроприациями, формой организации анархистов-коммунистов, созданием Федерации заграничных групп и т. д.89
Важнейшим решением явилось сообщение о том, что Русский федеративный съезд должен будет состоять в г. Лондоне 26-27 августа 1914 г. Решение иллюстрировал порядок дня будущего Федеративного съезда (пп. 1-11)90.
Противники швейцарских групп А.-К. (особенно из числа организаций, входивших в «Братство вольных общинников» (Федерацию А.-К.) в Париже), обвиняли «швейцарцев» в том, что они следовали неанархическим принципам созыва будущего съезда, в ошибочности и перенасыщенности повестки дня, в превышении полномочий91. В любом случае, после данной конференции федеральный съезд российских анархистов из разряда нереальных, фантазийных переходил во вполне осязаемое событие.
87 Конференция швейцарских групп русских А.-К. Цюрих. 11-12 мая 1913 г. Извещение о ходе работы конференции //ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 190. Л. 19 об. Первая публикация в: Анархисты. С. 506-507.
88 Приложение № 1. Постановление о способе созыва съезда // Там же. Д. 190. Л. 1.
89 Приложение № 2. Порядок дня съезда, выработанный Конференцией (представлен Организационной комиссией) // Там же. Л. 1, 20.
90 Русский Федеративный съезд. Федеративный съезд состоится в г. Лондоне 26-го и 27-го августа 1914 г. Порядок дня Федеративного съезда // Там же. Д. 190. Л. 35.
91 Ответ трех групп «Братства вольных общинников» (Федерации А.-К.) Организационной комиссии швейцарских товарищей // ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 189. Л. 11 об. - 12 об. Первая публикация всех упомянутых документов в: Анархисты. Т. 1. С. 506-514.
202
Несколько особняком в связи с этим стоит парижский съезд Федерации анархистов-коммунистов («Братства вольных общинников») 4-11 октября 1913 г. О его работе и результатах сохранилось много документов (часть из них удалось разыскать в 1994-1998 гг. в процессе подготовки первого тома сборника «Анархисты»), но сам съезд скорее способствовал не укреплению, а разъединению и дезорганизации в среде российских анархистов-эмигрантов из-за начавшейся борьбы между сторонниками А.А. Карелина92 и Н.И. Рогдаева и успешной работы секретных сотрудников Департамента полиции на съезде.
Организаторами съезда выступило ядро парижской Федерации А.-К. во главе с А.А. Карелиным93. По разным данным, на форуме присутствовало от 22 до 40 человек. В его работе участвовали представители всех восьми групп анархистов-коммунистов, входивших в «Братство вольных общинников»: первой группы «Вольных общинников», второй группы «Вольных общинников», группы «Равных», группы «Самоосвобождение», группы «Вольного труда», группы «Братский кружок», группы «Бастилия» и еврейской группы «Свободное общество». Гостями съезда были Н.И. Рогдаев и Н.И. Доленко-Чекерес (от Женевской группы А.-К.). Н.И. Рогдаев представлял украинскую группу «Федеративну Сшлку Выьних Громадян» («Федеративный союз свободных граждан»). Приглашены были на съезд и делегаты из некоторых городов России: Москвы, Каменец-Подольска и др. Часть из них не смогли прибыть из-за арестов.
Главным делом форума считалось обсуждение направления деятельности заграничных групп и отдельных анархистов, в частности, что вытекало из разработанной ранее «Братством вольных общинников» повестки дня съезда и его программы («наказа»)94.
92 Об А.А. Карелине (1863-1926) см. нашу статью в: Политические партии России. С. 242-243.
93 Основана в 1913 г. А.А. Карелиным и его соратниками на базе «внепартийной» группы «Вольных социалистов». Последняя была создана в 1911-1912 гг. Карелиным, А.П. Бесселем (Виноградовым), Волиным (В.М. Эйхенбаумом) и объединяла до 10 человек, стоявших на перепутье между социалистами-революционерами и анархистами. Тем не менее «межпартийцы» сумели выпустить два номера журнала «Молот» (№ 1 в июле 1912 г., № 2 в 1913 г.). В первом томе сборника «Анархисты» мы впервые опубликовали «Проект соглашения вольных социалистов» (ГОПБ. ОРК. Коллекция листовок) и редакционную статью «От редакции» из первого номера «Молота» (С. 489-495. Док. № 218, 219).
94 См.: Программа действий и порядок дня съезда, выработанные «Братством вольных общинников» («Федерацией Анархистов-Коммунистов»). Париж, 24-го мая 1913 года // ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 189. Л. 9-11; Ответ трех групп «Братства Вольных Общинников» (Федерации А.-К.) Организационной комиссии швейцарских
203
Несмотря на бесславный итог работы съезда (из-за возникших на нем скандалов)95, на форуме все же были приняты некоторые резолюции по важнейшим аспектам анархической деятельности, в том числе: 1)0 программе минимум; 2) О саботаже; 3) О всеобщей забастовке; 4) О первомайской забастовке96.
Заседания съезда «вольных общинников» были прерваны 11 октября 1913 г. возникшими среди его участников слухами о провокации в «Братстве», причем некоторые делегаты обвиняли в ней Н.И. Рогдаева. В ответ на подобные обвинения Рогдаев, М.С. Иловайский и К°, используя известные им материалы о деятельности А.А. Карелина, обвинили последнего в пособничестве провокаторам, «скрытом иезуитизме», «властолюбии и диктаторстве», пропаганде религии, поощрении «обрядовых процедур при приеме в группы “Братства”» и 2 ноября 1913 г. (уже после съезда, используя свое большинство: 26 «рогдаевцев» против 13 «карелинцев») исключили А.А. Карелина из состава «Братства». Сообщение об этом было направлено П.А. Кропоткину97.
товарищей. Братство Вольных Общинников (Федерация А.-К.). Париж, 24-го мая 1913 года // Там же. Л. 11 об. - 12 об.; О съезде А.-К. (Обращение «одной группы» «Братства Вольных Общинников» («Федерации А.-К.»). (До октября 1913 года) // Летучий листок: Издание одной из групп «Братства Вольных Общинников» (Федерации Анархистов-Коммунистов). Париж, б.д. С. 1; Особое мнение четырех членов «Братства вольных общинников» (Федерации Анархистов-Коммунистов), направленное в Организационную комиссию, созданную по решению конференции Швейцарских групп анархистов-коммунистов (до октября 1913 г.) // ГА РФ. Ф. 5969. On. 1. Д. 190. Л. 22-23. Единым блоком эти редкие документы впервые опубликованы нами в: Анархисты. Т. 1. С. 509-518. Док. № 228; С. 229, 232, 233.
95 Более правдивую оценку скандалов на съезде давали все же сторонники Н.И. Рогдаева. См., напр., следующие документы: Заявление. Федерация А.-К. Париж, 2 ноября 1913 г. // ГА РФ. Ф. 1129. Оп. 2. Д. 397. Л. 1; Письмо М.С. Иловайского от лица «рогдаевцев» (Федерации А.-К.) к П.А. Кропоткину // Там же. Л. 2; Товарищи! (Коллектив лиц членов Ф.А.-К. Бывших членов Б.В.О.) (1913, после 7-го декабря) // ГОП Б. ОРК. Коллекция листовок. Все вышеупомянутые документы впервые опубликованы в: Анархисты. Т. 1. С. 526-527. Док. № 237 - Извещение; С. 671-672 - Заявление