Author: Гацак В.М.
Tags: фольклор в узком смысле этнография обряды обрядовый фольклор фольклорные сокровища московская земля
ISBN: 5-201-13283-9
Year: 1997
Text
ОБРЯДЫ
И
ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР
РЕДКОЛЛЕГИЯ:
В.М. Гацак, В.М. Бахтина, Т.М.Ананичева
Москва
"НАСЛЕДИЕ"
1997
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
Институт мировой литературы им. А.М.Горького
ПРАВИТЕЛЬСТВО МОСКВЫ
Комитет по науке и технологиям
Москва
"НАСЛЕДИЕ"
1997
УДК 398.001
waleriy
ИЗДАНИЕ ФИНАНСИРУЕТСЯ МОСКОВСКИМ КОМИТЕТОМ ПО НАУКЕ
И ТЕХНОЛОГИЯМ ПРАВИТЕЛЬСТВА МОСКВЫ
ПРОГРАММА «НАУКА — МОСКВЕ»
Редакционная статья В. М. Гацака;
вступительная статья, составление, комментарии
Т. М. Ананичевой (I часть), Е. А. Самоделовой (II часть);
указатель и словари Е. А. Самоделовой
Рецензенты:
кандидат филологических наук Η. М. Ведерникова
кандидат филологических наук С. П. Сорокина
ISBN 5-201-13283-9
©
©
©
©
Редакционная статья В. М. Гацака, 1997
Вступ. ст., составление, комментарии (II ч.)
Т. М. Ананичевой, 1997
Вступ. ст., составление, комментарии (I ч.),
указатель, словари Е. А. Самоделовой, 1997
Худож. оформление серии
Н. А. Соктоевой, 1997
ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 1997
Изд-во «Наследие», 1997
ОТ РЕДАКЦИИ
Серия, открываемая данной книгой, представляет собой в первом приближении опыт
малого (а скорее — самого малого) фольклорного свода Московской земли: столь обши¬
рен и во многом еще не учтен, не освоен материал, выявляющийся не только в публикаци¬
ях, но и в архивах. Хочется верить, что подобные опыты приблизят создание Большого
свода, необходимость которого назрела.
Территориально имеются в виду, конечно, координаты Москвы и Московской области
(в относительно недавнем прошлом — губернии с ее уездами). Но для традиций фолькло¬
ра высоко значима историческая ретроспектива: напомним, что с X до XII вв. земли по
реке Москве и верховьям Клязьмы составляли южную полосу Ростово-Суздальского,
позднее Владимиро-Суздальского княжеств; в XIV в. последовало образование Великого
Московского княжества, давшего название (в XV—XVII вв.) и столицу единому россий¬
скому государству1.
Сравнительно поздним является термин Московская земля. В ряде ранних источников
(в том числе в «Задонщине») к местности, лежащей вокруг Москвы, за исключением Ря¬
занской, Тверской и Смоленской земель, применялось название Залесская земля. Распро¬
странено мнение, что так именовали территории, принадлежащие северо-восточным рус¬
ским княжествам, отделенным от Киевской Руси громадным лесом2.
Культура Московской земли имеет свою специфику. Она сложилась на основе смеше¬
ния традиций славянских и финно-угорских народов5. Здесь происходили интенсивные эт¬
нокультурные процессы, включая взаимодействие северно- и южновеликорусских традиций
(на что в свое время обращал особое внимание Д. К. Зеленин).
Многие культурные деятели России обращались в своем творчестве к традиционному
искусству Москвы и Московской земли, этнографы и фольклористы исследовали его осо¬
бенности, старались привлечь к нему внимание широких культурных слоев общества. В
самой первопрестольной оказалось активным бытование всех видов народного творчества.
В этом позволяет убедиться многотомный библиографический указатель «Русский фольк¬
лор», издаваемый Пушкинским домом (ИРАН РАН в Санкт-Петербурге). Назовем хотя
бы для первой половины XIX столетия несколько журнальных и газетных статей, взятых
почти наудачу, но красноречиво свидетельствовавших о московских праздничных гуляниях:
«Гулянье на Пресне», «Семик, гулянье в Марьиной роще» («Листок», 1831, №№ 10,
44), «Маскарад в Москве на Маслянице 1722 г.» («Северная пчела», 1833, № 123),
«Русские хороводные песни» — записи крестьянина Прохорова из Чертаново («Литера¬
турная газета», 1840, № 61), «Русский праздник, данный в присутствии Их Император¬
ских Величеств» (с текстами народных песен — «Москвитянин», 1849, № 9).
Известный собиратель народной словесности В. И. Даль в своем четырехтомном
«Толковом словаре живого великорусского языка» выделил понятие «московский сара¬
фан», привел народные поговорки, в которых подмечены некоторые свойства характера
жителей Московской земли. Только музыковеды-собиратели долго игнорировали москов¬
ские и подмосковные песни. Причиной отсутствия их интереса к фольклору Московии, по
5
мнению проф. Е. В. Гиппиуса, была «эстетско-славянофильская тенденция избегания запи¬
сей народных песен в промышленных центрах и постоянных устремлений в поисках “чис¬
той живой старины” на более или менее далекие окраины, в отдаленные от городов крес¬
тьянские села. Вразрез с этой тенденцией П. И. Чайковский глубоко ценил именно под¬
московные песни, получившие вторую жизнь в его произведениях»4. Обилие явлении на¬
родной культуры на Московской земле вплоть до первых десятилетий XX века зафикси¬
ровано научными записями и работами, но к ним нельзя не добавить, например, по особо¬
му точное в передаче их психологического восприятия «Лето Господне» Ивана Шмелева...
Фольклорный материал собирается и в последующие десятилетия самоотверженными уси¬
лиями А. М. Новиковой, А. В. Рудневой, В. И. Харькова, С. И. Пушкиной, М. Б. Чер¬
нышевой и др.
Первый сборник серии «Фольклорные сокровища Московской земли» посвящен кален¬
дарно-праздничному и семейно-обрядовому фольклору. За ним последуют: «Традицион¬
ные лирические песни», «Сказки и предания», «Эпические песни. Фольклорный театр»,
«Духовные стихи и легенды (Христианский эпос)». Все они впервые, пожалуй, сочетают
фиксации московского материала минувших веков с записями нашего времени, включая ар¬
хивные — вербальные и музыкальные. Во второй своей части наша публикация является
совместной с Проблемной лабораторией народной музыки Российской академии музыки
им. Гнесиных (науч, руководитель — М. А. Енговатова, заведующая — Т. В. Кирюши-
на). Выражаем признательность за предоставленную возможность привлечь ценные новые
источники.
Единое в своей основе оформление серии выполнено художником Н. А. Соктоевои с
использованием следующих источников: иконки «Григории Победоносец» (XIV XV вв.,
резной камень, серебро), «Пелены со сценой крестного хода в Кремле в Вербное воскре-
сенье», вышитой в 1498 г., и детали фартука Верейского уезда Московской губ. XIX в.5
1 Южная граница этого княжества проходила по р. Оке, далее шла на северо-запад
южнее г. Серпухова, пересекала р. Москву западнее г. Можайска, поднималась на север и
юго-восточнее Волоколамска поворачивала на северо-восток. Дойдя до верхнего течения
р. Вори (притока р. Клязьмы), она спускалась к югу, пересекая верховья р. Нерской,
возвращалась к р. Оке восточнее г. Коломны. К концу XIV в. эта территория была зна¬
чительно расширена: сюда входили также Верея, Волоколамск, Дмитров и даже Калуга и
Нижний Новгород.
2 Об истории Московской земли см., напр.: Юшко А. А. Московская земля IX—
XIV вв. М., 1991; Тихомиров Μ. Н. Древняя Москва. XII—XV вв. Средневековая Рос¬
сия на международных путях. XIV—XV вв. М., 1992.
3 Наименование р. Нерской (притока р. Москвы), как и др. схожих топонимических
названий исследователи связывают с именем финно-угорского племени меря — см.: Каль-
вист А. Этнонимы меря и мурома //Традиционная культура финно-угров и соседних на¬
родов. Доклады на Международном симпозиуме. Петрозаводск, 9—12 февраля 1997 г.
4 Гиппиус Е. В. Предисловие //Русские народные песни Подмосковья, собранные
П. Г. Ярковым. М., 1951. С. 8.
5 Илл. см. в кн.: Куликовская битва: 600 лет. М., 1980. №№ 10, 83; Разина Т. М.
Русское народное творчество. М., 1970. С. 227.
В. М. Гацак
ОБРЯДЫ И ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР
МОСКВЫ И ПОДМОСКОВЬЯ
(ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ)
1
На протяжении более пяти столетий — с последнего десятилетия XV в. по
конец XX в.— духовная жизнь и материальная культура самых разных слоев об¬
щества Московского государства (позднее — губернии, округа, области) запечат¬
левались в фольклорно-обрядовых записях семейных и календарных праздников.
Их научные описания и бытовые словесные зарисовки производились русскими и
иностранцами, летописцами и журналистами, чиновниками и священниками, поме¬
щиками и грамотными крестьянами и, наконец, профессиональными фольклориста¬
ми-полевиками.
Первым известным документом в истории московской народной обрядности яв¬
ляются дела дипломатических отношений Московского государства с Великим кня¬
жеством Литовским за 1492—1495 гг., когда Елена Ивановна — дочь великого
князя Ивана III Васильевича — была сначала просватана и обручена в г. Москве,
а затем обвенчана по православно-католическому обряду в г. Вильно с литовским
князем Александром. Это единственная запись заочного княжеского обручения:
откликнувшись в ноябре 1492 г. на переговоры с послами из Литвы о сватовстве и
возвратясь 2—5 февраля 1494 г. к решению «с Божьею волею... дати за него
<кн. Александра> свою дочку», Иван III выразил свое окончательное согласие
6 февраля того же года: «И князь велики, сед с великою княгинею, и княжна тут
же, да и бояре, и послали по них, да и обручянье тут было, молитву священники
молвили, кресты с чепями и перьстни меняли; и в великого князя Александра
место обручал пан Станислав Янович, староста жемонтьский. А Петра оставили
того деля, что ему другая жена» (то есть другого посла отстранили от участия в
ритуале по причине состояния во втором браке)1.
Первая собственно московская свадьба отражена в летописи и помечена
1500 годом: кн. Василий Данилович Холмский женился на княжне Софье, дочери
Ивана Васильевича — великого князя всея России. Завершается же фольклорно¬
этнографический свод летописных источников «Чином погребения царевны Татьяны
Михайловны» за 1706 г. Подобные записи (проследим это на свадебных материа¬
лах) велись сообразно канону летописи. Композиция отражала последовательность
обрядовых действий и регламентированных речей (но без включения фольклорных
7
произведений). Описание строилось на писцовых формулах типа начальной —
«Лета... года, <название месяца> в день, в <день недели>, свадьба // женитися
великому князю // приговорил государь и великий князь... брата своего... женити»
и последующих — «А мыльню топили и были у мыльни...», «А у воды были...»,
«А у платья у княжова был... и с белым платьем и с поясы ходил...», «А колпак
великого князя держал...», «А у коня был и ездил около подклета...», «А свечу
княжую несли...»2 и др. (Желательную аналогию с волшебно-сказочной стилевой
стереотипией с тремя видами композиционной формульности — инициальной, ме¬
диальной и финальной — провести невозможно из-за отсутствия концовочных фор¬
мул). О формульном принципе свидетельствует частая и почти точная (иногда и
дословная) повторяемость текстовых фрагментов, а также пропуски в них имен
должностных лиц и отдельных чисел в датах. Весь текст основан на единоначатиях
красных строк и однотипности синтаксических конструкций — даже вне писцовой
формульности, напр.: «А на места положити зголовья шитые...», «А княжнин
дружка подает ширинки», «А объездив монастыри, пришлет весть...» К основному
летописному известию иногда прилагается «розряд свадьбе» или «роспись, кому у
чего быти на свадьбе»3. Традиционность совершения обряда и каноничность его
письменной фиксации изредка подчеркивается отсылкой к предыдущему сообще¬
нию: «...а чин был свадебной как были свадьбы отца его..., писан тот впереди»4.
Таким образом, летописные ритуальные записи являют собою «канон в каноне»:
каноническое проведение семейного обряда соответственно и фиксировалось канони¬
чески. Небольшие, но важные смысловые различия во множестве однотипных запи¬
сей (в основном свадебных, числом семнадцать) с их точной датировкой позволяют
проследить исторические изменения обрядового канона.
Другим ранним источником сведений о семейных — и календарных — обрядах
служат краткие путевые записки и энциклопедически-солидные монографии ино¬
странцев (из Англии, Италии, Германии, Австрии, Дании, Швеции, Чехии, Поль¬
ши, Франции), побывавших в Московском государстве по торговым и военным
делам, в составе посольства или религиозной миссии. В трудах иноземцев ценны
их оригинальные наблюдения над обрядовой действительностью вкупе с устными
сообщениями коренных жителей Московии, с вкраплением выдержек из богослов¬
ских книг и переведенных грамот ритуального назначения (напр., препоручитель¬
ного свидетельства о покойнике Св. Николаю или апостолу Петру на тот свет).
Авторские рассуждения о природе обрядовых реалий и сопоставление структурно
однотипных элементов русской и собственной национальных культур, а также ком¬
пилятивного рода заимствования из сочинений предшественников высвечивают и
порой даже неправомочно возводят в ранг типичного те ритуальные моменты, ко¬
торые показались наиболее интересны иностранцам. К подобным трудам можно
причислить и «Книгу о посольстве Василия, великого государя Московского, к
папе Клименту VII» Павла-Иовия Новокомского, впервые давшего описание кня¬
жеских смотрин со слов толмача Димитрия Герасимова в 1525 г., ибо сам автор в
Москве никогда не был.
8
Хронологические рамки свидетельств иностранцев близки к временному диапо-
эону русских летописей и охватывают период с 1516 по 1718 гг. (1-я дата относит¬
ся к началу первого путешествия в Московию барона Сигизмунда Герберштейна,
сообщившего в «Записках о московитских делах» о «навязывании» невесты жени¬
ху ее отцом как оригинальном способе заключения брака; вторая дата взята из
«Заметок о религии и нравах русского народа» Генриха Седерберга, в котором
описаны крестины, свадьба, похороны и календарные праздники — Крещение,
Вербное воскресенье, Масленица, Пасха и предположительно Семик). Описание
годовых праздников впервые встречается у иностранцев и отстает от фиксации се¬
мейных торжеств более чем на полвека: Крещение, Великий Пост, Вербное Вос¬
кресенье и Пасха лишь в 1557—1558 гг. были запечатлены неизвестным англича¬
нином, служившим при Царском дворе в Москве.
Очень ценно то, что записи конкретного варианта обряда порой велись парал¬
лельно сторонним иностранным наблюдателем и русским знатоком. Напр., данные
о втором браке царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной
в 1671 г. имеются в «Сказаниях светлейшему герцогу Тосканскому Козьме
Третьему о Московии» Якова Рейтенфельса и в летописи из «Древней российской
вивлиофики» издания Н. И. Новикова. Сведения не взаимозаменяемы, они орга¬
нично дополняют друг друга, ибо относятся к разным этапам свадебного обряда.
Я. Рейтенфельс обратил внимание на выборы невесты при тайном смотре: «прика¬
зал всем прославившимся своею красотою знатным девицам собраться у Артамона
Сергеевича <Матвеева>.., управляющего Двором. ...Царь потаенным ходом при¬
шел к Артамону в дом и, спрятавшись в тайник (откуда, однако, ему была видна
комната, назначенная для женщин), тщательно рассматривал» их5. Далее автор
упоминает о недавно исчезнувшем обычае прибегать к помощи верных прислуж¬
ниц, удостоверявших физическую и нравственную добродетели трех предваритель¬
ных избранниц царя (проницательный Алексей Михайлович обошелся без этой ус¬
луги); затем сообщает об официальных сватах — боярах в каретах в сопровожде¬
нии небольшого конного отряда с трубачами, и о царских дарах — собольих ме¬
хах. Я. Рейтенфельс вынужден был пропустить «более мелкие подробности цар¬
ской свадьбы, разузнавать о которых... в Московии никому не дозволяется»6. Эти
«подробности» освещены в летописи, где чрезвычайно кратко и с пробелами на
месте имен прослежены ритуалы собственно дня свадьбы: «своей государской ра¬
дости изволил быть в 22 день, в воскресенье» (месяц пропущен); перечислены ты¬
сяцкий, дружка, свахи, посаженные родители — «в отцово место» и «в материно
место» (имя отсутствует); писцовыми формулами обозначены основные ритуаль¬
ные действия — «У государевой свечи...», «Короваи несли...», «Поезд наря¬
жал...», «У царицы у саней...», «У сенника боярин...»7.
Любопытно, что и первые ритуальные тексты (в пересказах и переводах) доне¬
сены до нас иностранцами: в похоронном обряде это плачи (записали Маржерет,
П. Петрей, А. Гюльденстиерне, А. Олеарий, С. Коллинс, Стрюйс, А. Лизек,
Б. Койэт и Г. Седерберг с 1590 по 1718 гг.), в свадебном — слова молодых при
9
растаптывании чаши из-под вина в церкви, плач невесты при переходе в дом
мужа и приговор отца при ударе плетью невесты (зап. П. Петрей в 1601—1611 и
И.-Г. Корб в 1698 г.). Русские летописцы отражали только обрядовую сторону
торжества (с перечнем всех имен действующих лиц), полагая, очевидно, что тра¬
диционное словесное сопровождение второстепенно и известно соотечественни¬
кам — носителям фольклора.
Разносторонний интерес к обрядовой практике московитов проявляли иностран¬
ные путешественники. Их волновали мировоззренческий аспект (в плане отраже¬
ния религиозных догм и суеверий русских, а также сравнения с собственными на¬
циональными аналогами), сопоставление с генетически и типологически близкими
другими русскими празднествами, ритуальная атрибутика, состав и роль участни¬
ков обряда, отличия в современном состоянии традиции от особенностей бытова¬
ния ее в прошлом и т.п. К недостаткам записей иностранцев относятся следующие:
1) собственные наблюдения не отделены от переложений содержания записок
предшественников; 2) разноречивость при сообщении одинаковых фактов, имевших
место в короткий период времени,— отсюда возникает вопрос о достоверности из¬
ложения либо о вариативности обряда и его исторических изменениях; 3) неполно¬
та описания празднества, которая свидетельствует об узкой направленности инте¬
реса к нему (фиксация только конкретных ритуалов), а также о невозможности оз¬
накомления с многодневным обрядом (разрешение посмотреть лишь официальную
часть, воспроизведение недостающей информации со слов местных жителей);
4) отсутствие сосредоточенности внимания исключительно на описываемом обряде,
отношение к духовной культуре как к второстепенному показателю русского мента¬
литета; 5) двойной и даже тройной перевод (восприятие на родном языке реалий
российской действительности осложнялось еще и изложением увиденного на латы¬
ни и обратным переводом на русский язык); особенно большие искажения возни¬
кали при незнании автором русского языка. Сопоставление русских и иностранных
записей дает более-менее полноценную картину обрядовой жизни Московии конца
XV—XVII вв.: 1) высвечивается вся совокупность семейных и календарных
праздников; 2) каждый обряд описывается с разных точек зрения — частного на¬
блюдателя (в записках иноземцев), специалиста (в труде Г. К. Котошихина «О
России в царствование Алексея Михайловича») и придворного документалиста (в
летописях); 3) вырисовываются характерные разновидности обряда в зависимости
от социального статуса и имущественного положения его главных участников.
Необходимо отметить, что время публикации обрядовых материалов (особенно
с переводом на русский язык) часто отстает от момента их записи на довольно
значительный хронологический отрезок. Так, древнерусские описания московских
княжеских свадеб и похорон были извлечены из летописей и обнародованы в со¬
ставе ежемесячного печатного издания «Древняя российская вивлиофика» Н. И. Но¬
викова в 1773—1775 гг. Далее, «Зарайская свадьба» 1846 г. П. И. Якушкина
впервые и то не полностью напечатана в 1911 г. («Песни, собранные П. В. Кире¬
евским». Нов. серия. Вып.1. ^Л., 1911; полностью — «Собрание народных песен
10
П. В. Киреевского: В 2 т.» Т. 1. Л., 1983). И наконец, все записки о Московии
(с семейными и календарными праздниками) иностранных путешественников XVI—
XVIII вв. были разысканы в зарубежных архивах и опубликованы лишь с 1840-х
по 1910-е годы — одновременно с появлением большого числа новых отечествен¬
ных сведений по российскому фольклору. Это характеризует II-ю половину
XIX в. и преддверье I мировой войны как период усиления национального самосо¬
знания, обостренного интереса русских людей к собственной истории.
Можно выделить три периода записей московской обрядовой духовной культу¬
ры, отражающих качественные изменения в среде собирателей и в характере жан¬
ров рукописей и публикаций, а также продвижение от фиксации обряда к преиму¬
щественному увековечению ритуального фольклора.
Первый период датируется концом XV — началом XVIII вв. (точные рамки
определяются дипломатическими делами и «Заметками о религии и нравах русско¬
го народа...» Г. Седерберга — с 1494 по 1718 гг.). Роль собирателей исполяют
русские безымянные летописцы, государевы посланники и известный перебежчик с
Царского двора на службу к шведскому правительству подьячий Посольского при¬
каза Г. К. Котошихин, а также иностранные послы и советники с секретарями,
мореплаватели, военные и священники. Их труды преимущественно предназнача¬
лись высшим государственным лицам, интересовавшимся московскими обрядами
как проявлением обечественной либо иностранной культуры. По заказу князей,
императоров, знатных вельмож, патриарха и кардинала создавались рукописи, ко¬
торые нередко тиражировались по нескольку раз.
В жанровом отношении они представляют из себя сообщения в составе русских
летописей и иностранных «Путешествий» и «Описаний путешествии», «Записок»,
«Донесений», «Сказаний», «Заметок» и «Дневников» с указанием точной даты со¬
вершения обряда, помещенной внутри текста или вынесенной в заглавие сочинения.
Помимо построенных по типу хроники изданий встречаются историко-географичес¬
кие энциклопедии вроде «Состояния Российской империи и великого княжества
Московии» Маржерета, «Начала и возвышения Московии» Даниила Принца из
Бухова, «Истории о Великом княжестве Московском...» Петра Петрея, «Книги о
великом и могущественном царе русском и великом князе Московском...» Ричарда
Ченслера и «О государстве русском...» Д. Флетчера. В этих двух родов сочинени¬
ях допускалось разное соотношение сведений о конкретных вариантах обряда с
самым общим представлением о нем, с обозначением лишь главной схемы или с вы¬
делением определенных элементов структуры, с акцентированием наиболее редких и
необычных подробностей в «живом обряде» или с реконструкцией утраченных час¬
тей, известных со слов старожилов. О наличии словесно-музыкальных текстов в со¬
ставе обряда только упоминалось; исключительно редко приводились приблизитель¬
ные речитативные формулировки. Различались обрядовые разновидности: 1) город¬
ские и сельские; 2) сословно-классовые (княжеские, боярские и простонародные);
3) частные и общественные (к последним относятся похороны в братской могиле и
на скудельничьем кладбище, поминки по безвестным покойникам).
11
Второй период — с 1720-х по 1820-е годы — оказался периодом «обрядово¬
фольклорного безвременья» для московского собирательства. Это обусловлено
рядом причин: 1) с введением Петром I гражданской печати вскоре прекратили су¬
ществование летописи; 2) столица из Москвы перенесена в Санкт-Петербург, и
иностранцы стали описывать этот город; 3) фольклористика как научная дисцип¬
лина (даже первоначально в составе этнографии) еще на появилась; филологами не
были выработаны приемы адекватной записи устно-поэтических произведений.
Однако с распространением в последней четверти XVIII в. лубочных книг, боль¬
шей частью анонимных, на потребу городской публике стали издаваться песенни¬
ки, предназначенные для повсеместного распространения и потому включающие
наиболее типичные (общероссийские) народные произведения, в том числе обрядо¬
вые. Напр., «Самый новейший отборнейший Московской и Санктпетербургской
песельник, собранный из лучших и ныне употребительнейших песен...» (М., 1803)
имеет в своем составе «Отделение девятое, содержащее в себе песни святошные
подблюдные» и «Отделение десятое, содержащее в себе песни свадебные» с пол¬
ным и подробным описанием обряда.
И хотя в названии сборника указаны два региона, предположению, что пред¬
ставлена именно московская, а не петербургская свадьба, отвечает ряд содержащихся
в тексте косвенных данных. Вот они: 1) обозначение сословия по административно-
территориальному признаку, восходящему к средневековому городу с торгово-про¬
мышленными пригородами — «и ныне еще бывает у посадских»; 2) идущая из
Московской Руси терминология — «мыльня», «брачная опочивальня»; 3) посто¬
янные ссылки на обычаи предков, как это наблюдалось в московских летописных
источниках,— «по обыкновению, принятому от древних», «в древние времена
было гораздо больше церемонии при браках»8; 4) построение свадьбы на типично
песенной основе и отсутствие в обряде характерной для Европейского Севера пла¬
чевой традиции.
В описании свадьбы в песеннике встретилась единственная обрядовая формула
свадебного застолья: «по выпитии жениху говорят, что питье горько и надобно
подсластить. Сие значит, что жених с невестою должны поцеловаться» (выделе¬
но нами.— Е. С.). Напомним, что подобные жанровые образования крайне редко
отмечались иностранцами и, как прочие фольклорные тексты, никогда не встреча¬
лись в летописи. Новаторством в фиксации обрядового фольклора явилось указа¬
ние на последовательность исполнения песен и прикрепленность их к определен¬
ным ритуальным действиям и (или) свадебным чинам: «величают песнями жениха
и прочих гостей; когда станут дарить, то поют песню»; «ежели кто даст мало» —
“У Михайлы в гостях не бывали, не бывали”; песни дружке — “Ох ты умная
головушка”, “Дружинька хорошенькой", “Уж как друженька"; «по окончании
сговора, когда поедет жених домой, поют: “Воротися, сокол, воротися”»; на де¬
вичнике — «перед начатием же сего девичьего бала поют следующую песню: “Ах
зборы, зборы Хавроньины"»; после продажи мальчиком и расплетания свахой не¬
вестиной косы поют “Не трубушка трубила рано по заре” и т.д.
12
В описании обряда имеется ряд элементов, вызванных городской культурой и
генетически восходящих к княжеским обычаям, а кроме того — заимствованных у
проживающих в столичных слободах иноземцев. В песеннике это особо оговарива¬
ется: «Разность состояний сделали разность обрядов, при браках употребляемых»;
и далее проводится дифференциация свадеб дворян и среднего сословия, т.е. при¬
казных, духовных и посадских. К свадебным городским элементам (частично —
нововведениям, частично — средневековым традициям) относятся следующие:
«смотр в каком ни есть постороннем месте, напр. где-нибудь на гулянье» и «фор¬
мальный смотр», «зговор, на котором согласяся отдают рядные», в день «девичье¬
го бала» через родственниц жениха «принимают по росписи приданое», на другой
день после венчания «жених с учрежденным к тому шафером зовут гостей» и
после пира «новобрачные к родственникам и благодетелям ездят с овощами».
Обозначение характера издания — «песельник», «песенник» — определяет
приоритет представленного материала; одновременно лучшие (можно сказать, уни¬
кальные) сборники такого рода дают полные и подробные описания обрядов, в со¬
ставе которых только и бытуют обрядовые песни. Определить принадлежность
песни к конкретной территории (по географии возникновения текста или его быто¬
вания) в песенниках можно двумя путями: 1) отдельные песни снабжены помета¬
ми, указывающими на место записи (в отношении Москвы такие пометы не обна¬
ружены); 2) в некоторых произведениях встречаются соответствующие топони¬
мы — напр., в подблюдной песне «У Спаса в Чигисах за Яузою»; в свадебной
песне «Свашинька хорошинька» есть строка «К Москве реке воротился», обозна¬
чающая местожительство дружка9.
Появление печатных песенников и включение в них обрядовых фольклорных
текстов стало определенной вехой в историческом развитии общества, демонстри¬
рующей особенности восприятия россиянами народной культуры. Они таковы:
1) осознается ценность национальной самобытности устно-поэтического творчества
и явная недостаточность бесписьменного пути его передачи от одного поколения к
другому; 2) представленные произведения возводятся в ранг образцовых — «от¬
борнейших» и даются без вариантов и версий (редкие «родственные» тексты вроде
песни сговора «Во саду Земьюлюшка кликала» и «В поле лебедушка кликала»
или песенки игриц с просьбой об одаривании за величание «Слышишь ли ты,
Сафрон господин» и «То Михайле песенка» представлены как самостоятельные10);
если включено описание обряда, то выбрана его разновидность такого городского
сословия, какое с большей полнотой сохранило ритуальные черты (максимальная
сохранность обычаев и фольклора наблюдается у крестьян, но первые песенники не
были рассчитаны на жителей деревень и даже мелких провинциальных городков,
что отражено в заглавиях — «Веселая Эрата на русской свадьбе... как в столицах,
так и в других городах» — М., 1801, или «Самый новейший отборнейший Мос¬
ковской и Санктпетербургской песельник...» — М., 1803); 4) отсутствие нотных
расшифровок предполагает заведомое знание народных мелодий — достаточно
простых или даже одинаковых для песен одного жанра (в сб. «Для русских святок
13
песни, музыка и гадания» — М., 1835, с. 8 — его составитель В. Алферьев, не
приводя нот, замечает относительно «Песни Хлебу», что «музыка ее равномерно
служит для всех подблюдных песен, без изменения» и отличается только отсутст¬
вием припева); 5) каждый последующий составитель песенника подчеркивает но¬
визну его состава или максимально найденное количество произведений одного
жанра — это вынесено в названия. Песенников, включавших в свой состав фольк¬
лорные тексты, существовало два вида: 1) разножанровые (их было большинство)
и 2) одножанровые (напр., «Веселая Эрата на русской свадьбе...», 1801, и сбор¬
ник В. Алферьева, 1835, содержащий описание святочного ритуала); указанный
характер издания не обусловливает наличие сопровождающей обрядовой стороны.
Третий период определяется со II-й трети XIX — по конец XX вв. (точные
рамки даны по работе на московской земле П. В. Киреевского и А. Ф. Войтен-
ко — с 1833 по 1991 гг.). Собирателями оказываются любители и профессионалы.
В числе первых — крестьяне (И. С. Гришкин из Егорьевского уезда и С. Т. Се¬
менов из Волоколамского уезда) и помещики (кн. Вл. Львов — владелец усадьбы
в Клинском уезде, В. В. Селиванов из Зарайского уезда и г-н Лунин — штатный
смотритель из г. Дмитрова), журналисты (И. Кокорев из «Ведомостей Москов¬
ской городской полиции», В. Зыков и Η. Н. Волков из «Московских губернских
ведомостей») и священнослужители (дьякон М. Сервилин, отец Купрессов),
поэты (А. В. Кольцов) и краеведы (К. Г. Гаврилова из г. Дмитрова). Среди вто¬
рых выступают этнографы (К. А. Соловьев из г. Дмитрова и А. Б. Зернова),
диалектологи (А. Ф. Войтенко), музыковеды (С. И. Пушкина) и, конечно,
фольклористы-филологи (П. В. Киреевский, П. И. Якушкин, П. В. Шейн,
Е. Н. Елеонская, П. Г. Богатырев).
На страницах периодических изданий возникают новые публикационные жан¬
ры: рассказ из народного быта, фельетон, очерк, историко-статистическое описа¬
ние, монографическое описание деревни, этнографические заметки, записи обычаев
и обрядов. В связи со смещением акцента собирательской работы на фольклорные
произведения в печатаемых материалах становится нормой указывать научные де¬
финиции жанров. Причем некоторые публикации содержат исключительно записи
отдельных народно-поэтических единиц с обозначением их жанровой принадлеж¬
ности: плач; песни девичника и величальные; авсень, колядки, подблюдные песни;
веснянки, семицкие и троицкие песни; хоровые и хороводные, в том числе «набор¬
ные» и «подвеночные» и др. Научным новшеством оказались принцип системати¬
ческого изучения фольклорной (первоначально — песенной) традиции одного на¬
селенного пункта (города, села или «куста деревень») и методика паспортизации
текстов (с данными о жанре, исполнителе, месте и времени записи), впервые осу¬
ществленные П. В. Киреевским в 1831—1833 гг. в подмосковных близлежащих
селе Ильинском, имении Юсуповых Архангельском и деревне Воронки. Сущест¬
венно более поздней (с более вековым интервалом) новацией и заслугой музыкове¬
дов-фольклористов в области фиксирования обрядового фольклора является много¬
канальная магнитофонная запись народного многоголосья; соответственно все из-
14
данные материалы аутентичных хоров а капелла снабжены котировкой мелодий
(напр., сборники А. В. Рудневой «Русские народные песни Подмосковья, собран¬
ные народным певцом-умельцем П. Г. Ярковым с 1890 по 1930 г.», М.—Л., 1951
и «Народные песни Московской области», М., 1964). В завершающий дореволю¬
ционный период собирательства московского фольлора продолжают различаться
городские и сельские сословно-классовые разновидности свадьбы, а именно ме¬
щанская, купеческая и крестьянская. Общественные похороны II-й трети XIX—
XX вв. не отражены фольклористами в научной печати как специфическое обря¬
довое явление, хотя они были очень распространены в военные годы.
В известных нам описаниях представлена семейная обрядность Московской
земли за исключением обряда первого надевания поневы, хотя эта женская разно¬
видность набедренной одежды типа юбки была широко распространена на данной
территории и упоминается в свадебных песнях. Обряд «скакания» в поневу извес¬
тен в двух разновидностях: 1) как самостоятельный ритуал, знаменующий дости¬
жение девушкой физиологической зрелости и приуроченный к большим христиан¬
ским праздникам, обозначающий статус девицы «на выданье» и включение «поне-
вницы» в женский коллектив сельской общины; 2) входивший в довенчальную
часть свадьбы и производившийся при сватовстве и т.п. Обряд первого надевания
поневы (и ее типологического заместителя — сарафана, пояса) известен в сосед¬
них с Московской губерниях — Тульской, Калужской, Рязанской, Нижегород¬
ской, Вятской11. Близость столицы с городским костюмом из фабричных тканей,
ориентация крестьянства на моду и нравы других сословий и стремительное (осо¬
бенно по сравнению с «глубинкой») исчезновение обычаев старины — с одной
стороны, и вполне допустимая невнимательность корреспондентов и фольклорис¬
тов-собирателей — с другой,— эти причины создали пробел в фиксации исключи¬
тельно женского ритуала. Хотя остается вероятность его записи в современных по¬
левых экспедициях в Московскую обл. или обнаружения в необнародованных ар¬
хивных материалах (см. его отголосок в свадьбе Серпуховского уезда).
С точки зрения А. ван Геннепа, вся семейная обрядность относится к так на¬
зываемым «обрядам перехода» (rites de passage) и отражает народное представ¬
ление о круговороте жизни: рождение — умирание — возрождение в новом ка¬
честве.
На уровне структуры основных семейных обрядов заметно единство ритуаль¬
ных моментов: наличие каши («бабкина каша при родинах, свадебная «каша», по¬
минальная кутья), обливание водою («размывание рук» роженицы, троекратное
погружение или брызгание водой при крещении, свадебная баня и хождение мо¬
лодых на колодец, обмывание покойника), роль свечи (очищение 9-ю свечами по
овалу крестильной купели, гадание о продолжительности жизни супругов по вен¬
чальным свечам, положение во гроб незажженной свечи) и др.
За пятивековую историю наблюдений над обрядами на Московской земле воз¬
никла потребность применить диахронный принцип их изучения, помогающий вы¬
явить специфику и динамику происходящих изменений.
15
Первыми символическими актами в жизни человека оказываются родильно-
крестильное обряды, хотя они и не осознаются во младенчестве. Начало случай¬
ным и разрозненным данным об особенностях их бытования в Московии положил
зимой 1557—1558 гг. неизвестный англичанин, отметивший ведущий персонаж —
бабку. О существовании самого родильного обряда у московитов упомянул в
1591 г. швед Петр Петрей. И только в 1660-е гг. обрядность, которой сопровож¬
далось рождение царских детей, впервые была описана русским человеком —
Г. К. Котошихиным (правда, по иностранному заказу). Понятно, что заезжим чу¬
жеземцам в основном доводилось наблюдать за проведением следующего обря¬
да — крестильного, и то преимущественно в его церковной части. Со слов моско¬
витов они дополняли личные впечатления немногими подробностями, касающимися
подготовки к крещению в домашних условиях и совершения самого таинства.
Западно-европейские путешественники расценивали крестильный обряд русских
в строго каноническом смысле — как приобщение новой души к Богу и обраще¬
ние в православие, и потому рассматривали крестины в совокупности с ежегодным
празднеством Крещения Господня. Это хорошо видно в «Описании путешествия в
Московию...» Адама Олеария, трижды побывавшего в нашей стране в период с
1633 по 1643 гг. в составе немецкого посольства и самостоятельно. Как настоящий
исследователь, а не рядовой бытописатель на тему «чуждых нравов», Олеарий
стремился добраться до первопричин необходимости совершения обрядов и вы¬
страивал свои этнографические наблюдения, следуя логике обратной исторической
перспективы. При таком научном подходе крещенский обряд с водосвятием, в иде¬
альном смысле ежегодно воспроизводящий первокрещение Иисуса Христа в реке
Иордан, проецировался на обрядовую человеческую практику и оказывался на
пересечении линии календарных праздников и семейной обрядности как начальное
звено в триаде «крестины — свадьба — похороны».
Анализируя сущность крестильно-крещенской церемонии как единой по своей
генетической природе обрядности, Олеарий различает три ее разновидности в за¬
висимости от главных участников — младенца, взрослого человека и ряженых
«халдеев» — и характера их греховности. В «Описании путешествия в Моско¬
вию...» нарочито подчеркнуто совпадение основных ритуальных моментов: при
крестинах священник троекратно окунает новорожденного с головой в купель с хо¬
лодной водой в церкви, при крещении взрослого при переходе из другой веры в
православие его трижды погружают в освященную прорубь реки на морозе и так
же поступают на Крещенье с «халдеями». По мнению Олеария, крестины младен¬
ца основаны на представлении русских о необходимости избавить дитя от перво¬
родного греха путем «омовения нового рождения» (в скобках переводчик
А. М. Ловягин уточнил смысл этого термина как «бани пакибытия»), причем очи¬
щение московиты «признают и телесным, и духовным»12. Прежде крестильно-кре¬
щенская обрядность допускала многократность повторения ее для определенной ка¬
тегории взрослых лиц, которые «иногда оказывались окрещенными раз десять и
более»13. Это были добровольцы, принявшие на себя в период Святок личину
16
«халдеев» — легендарных слуг царя Навуходоносора, которые «разводили огонь в
печи, где предполагалось сжечь трех мужей: Седраха, Мисаха и Авденаго»14.
Вплоть до устранения обычая современным Олеарию высшим духовным иерар¬
хом — в напоминание о происшедшем чуде халдеи «ежегодно получали от патри¬
арха разрешение в течение восьми дней перед Рождеством и вплоть до Крещения
бегать по улицам с особым фейерверком, причем они прохожим зажигали бороды
и особенно приставали к мужикам»15. Халдеи почитались «язычниками и нечисты¬
ми; полагали даже, что если, бы они в это время умерли, то были бы прокляты.
Поэтому в день св. Крещения, во время всеобщего освящения, их вновь крестили,
чтобы смыть с них эту безбожную нечистоту и вновь соединить их с церковью»16.
Родильно-крестильная обрядность включает в себя следующие ритуальные дей¬
ствия: меры по облегчению родов, «размывание рук» родильнице, угощение ново¬
рожденному «на зубок», наречение имени, крестины, «бабкина каша» (иногда — и
каша младенца с ложкой соли отцу) и очистительная молитва матери через шесть
недель после рождения ребенка. Местом родов в разные времена являлись «мыль¬
ня» для царицы, катух или клеть для крестьянки, родильный дом вне зависимости
от социального статуса женщины и даже домашняя ванна в последние годы17. Крес¬
тильный обряд прошел исторический путь (с изменением количества кумовьев от
любого числа до шести и наконец до двух; со времени совершения ритуала в бли¬
жайшее воскресенье до произвольно избранного календарного дня и т.д.) до пре¬
вращения его при Советской власти в «октябрины». Они проводились в 1923 г. в
Доме отдыха в имении Гагариных в д. Городище Можайского уезда в присутствии
родителей и бабки-восприемницы, добившейся христианского имени младенцу18.
Свадьба Московского государства интересна тем, что в ней существовал парал¬
лелизм ритуалов (свахи «чешут голову» жениху и невесте и надевают колпак на
молодого и «укручивают» молодку в кику, отдельные бани новобрачного и ново¬
брачной наутро после дня венчания и др.) и свадебных чинов (дружки у жениха и
невесты, свахи с жениховой и невестиной сторон и др.), во многом утраченный
уже к XVIII веку. Наименования чинов в минувших столетиях сопряжены с иерар¬
хической лестницей придворных учреждений и зафиксированы летописями («фо-
нарники», «сидячие бояре и боярыни», «конюшей», «коровайники», «поезжалые»
и др.). Средневековая свадьба Московии имела разветвленную терминологию: «за¬
конный брак», «женитба», «свадба» и «радость» (обозначение «каша», известное
по сообщению летописи об Александре Невском и отсутствующее в московском
летописании, встречается в описании середины XIX в уезде). Уже применительно
к эпохе Московской Руси можно говорить о существовании глобальных террито¬
риальных разновидностей свадьбы, позднее оформившихся как севернорусский
(запечатлен в «Домострое» Сильвестра Медведева, родом из Новгорода), запад¬
норусский и среднерусский (к нему принадлежит московская свадьба) типы.
В истории похоронного обряда прослеживаются следующие моменты: обычай
карауления на могиле в течение трех ночей в Московском государстве (отражен в
сказках «Свинка золотая щетинка...» и «О Иванушке-дурачке» — №№ 182;
17
184, 564 из сборника А. Н. Афанасьева); вкладывание в правую руку покойника
свидетельства к Св. Петру или Св. Николаю в средние века (зафиксировано ино¬
странцами); отпевание чаши (см. запись В. В. Селиванова); погребение покойни¬
ков-христиан на кладбищах и в склепах внутри церквей, а умерших неестественной
смертью и без нательного креста — вне кладбищ; существование мест обществен¬
ного захоронения — «божедом», «скудельница», «буйвище», «гноище» (отрази¬
лись в московской топонимике — Боже домка, Село Скудельниче); складывание
трупов в церквях зимой и рытье могил весной; похороны царей через 6 недель и
знатных людей на 8-й день; покрывание деревянного гроба покрывалом или кафта¬
ном покойного — для бедных и др.
Московская земля наполнена обрядовой символикой современности и прошед¬
ших эпох. В с. Спас-Угол Талдомского р-на на гробнице отца Μ. Е. Салтыкова-
Щедрина каким-то полуграмотным умельцем выбиты строки из духовного стиха:
Прохожий ты идешъ, а не лежишЪ, какЪ я.
Постой и одахни на гроб"й у меня.
Сорви былиночку и вспомни о судьб"к.
Я дома! ты вЪ гостяхЪ подумай о ce6"fe.
КакЪ ты былЪ живЪ и я,
УмрешЪ и ты какъ я.
Духовные стихи относятся к полулитературному-полуфольклорному творчеству;
произведения «погребальной» разновидности этого жанра пелись при похоронах
покойника и в поминальные дни, перемежаясь с чтением Псалтыри, с одной сторо¬
ны, и с плачами и вытьем — с другой. В городской традиции сформировались
проводы покойника в последний путь в сопровождении оркестрового траурного
марша, в мелодии которого остряки услышали звучание фраз вроде «Умер наш
дядя, не оставил ничего» (сатирическая полемика с начальными строками «Евге¬
ния Онегина» А. С. Пушкина). Многовековая традиция высекания на каменных
надгробиях фрагментов духовных стихов восходит к жанру эпитафии и встречается
на многих кладбищах. Так, на памятнике скончавшегося в 1847 г. старца схимона¬
ха Макария в Николаевской Бериюковской пустыни, расположенной при впадении
р. Вори в р. Клязьму, выбиты две строфы, причем вторая близка по содержанию
к духовному стиху из с. Спас-Угол:
О, путник усталый,
На землю склонись
И здесь под дубравой
Примеру учись.
Путь скорбный и тесный
Кто в жизни пройдет,
В чертог тот небесный
Со славой войдет19.
Памятные знаки вдоль столичных и подмосковных дорог — в местах непосред¬
ственной гибели человека при автомобильных катастрофах ·— установлены родст-
18
венниками умерших. По стилистике украшений ориентированные на увенчание
могил, но расположенные подчас за много километров от них, памятники эти раз¬
нообразны: тут часовенка из красного кирпича неподалеку от г. Пушкино, и чер¬
ный гранитный обелиск перед въездом в г. Жуковский, и развешанные на заборе
фотографии погибших в д. Перхорка вблизи станции Малаховка, и бантик из чер¬
ных женских колготок на фонарном столбе — напоминание о разбившемся в Мос¬
кве мотоциклисте, а также прибитые к стволам деревьев автопокрышка, деревян¬
ный крестик, погребальный венок или красная ленточка20. Очевидно, произошло
совмещение двух старинных традиций — 1) хоронить самоубийц вне кладбищ и
2) воздвигать обетные и поклонные кресты и часовни на перекрестках дорог — с
последующим наложением альпинистского обычая оставлять в горах импровизиро¬
ванные памятные знаки как напоминание о погибших товарищах и предостереже¬
ние об опасности.
Историческая аналогия с многочисленными случаями самосожжения раскольни¬
ков, бросавших таким способом вызов Никонианству, просматривается в ритуаль¬
ном убийстве сестры и племянника, совершенном 20 января 1996 г. паломником
на родине Св. Сергия Радонежского. Прихожанами храма Радонеж на р. Пажа в
Сергиево-Посадском р-не была устроена купальня, ибо по народному мнению на
Крещенье вода в реках считается святой, и наиболее целебной — до полуночи. К
несчастью, верующий с помутившимся разумом исполнил свою угрозу — «...от¬
правлю к отцу Иоанну!» — из-за нежелания ребенка перекреститься, ибо, по
христианскому убеждению, «когда человек идет в святую воду, то все греховное и
бесноватое в нем начинает сопротивляться и кричать человеческим голосом»21.
В истории годовых праздников прослеживаются возникновение и исчезнове¬
ние отдельных обрядов и обрядовых действий преимущественно церковного проис¬
хождения (в Средневековье это известный по наиболее ранней рукописи начала
XVI века Чин пещного действа — инсценировка 7—8 песен канона утрени в не¬
делю Св. праотец или Св. отец в зависимости от дня Рождества; описанный
И.-Г. Корбом ритуал погружения в воду горящей свечи при освящении Москвы-
реки на Крещение; исследованное в «Сказаниях иностранцев о Московском госу¬
дарстве» В. О. Ключевского шествие патриарха на осляти в Вербное воскресение)
и неоднократное перенесение точки отсчета Нового года на разные календарные
сезоны.
На Руси изначально новолетье (подчеркнем семантику самого термина) в соот¬
ветствии с указанием в гл. «Исход» Библии о провозглашении Господом марта
«началом месяцев, первым... между месяцев года» приходилось на 1 марта от со¬
творения мира, отстоящее на 5508 лет назад до Рождества Христова. Это нашло
отражение в композиции описаний праздников в позднейший период: Η. Н. Вол¬
ков в 1850—1852 гг. ведет народный календарь каждого уезда Московской губ.
с Пасхи, В. В. Селиванов начинает «Год русского земледельца» (1856) циклом
«Весна» с прямой мотивировкой древнерусского мартовского новолетия, И. С. Шме¬
лев начинает 2 цикла народно-календарных очерков автобиографической книги
19
«Лето Господне» (1929—1948) о быте дореволюционного замоскворецкого купе¬
чества с Великого поста и Крестопоклонной недели. Называние Масленицы «ве¬
сенними» именами Авдотьей Изотьевной и Акулиной Саввишной (день преподоб¬
номученицы Евдокии — 1 марта, мученицы Акилины — 7 апреля, мученика Сав¬
вы — 15 и 24 апреля, мученика Зотика — 18 апреля ст. ст.) подчеркивает ее
первостепенную значимость в народном сознании, ибо ни один другой годовой
праздник не имел антропоморфной (женской) именной персонификации.
С 1492 г. (но еще по ветхозаветному стилю и в соответствии с решением I Все¬
ленского Никейского собора в 325 г.) стали отмечать Новый год 1 сентября —
это отмечено в зафиксированной Джоном Перри в 1698 г. народной легенде о
том, что Бог создал землю в благодатное время созревания плодов.
В декабре 1699 г. Петр I издал указ ввести новую систему летоисчисления и
перенести Новый год на 1 января 1700 г. от Рождества Христова — именно с
XVIII века в песенниках впервые печатно закреплены такие святочные фольклор¬
ные жанры, как песни подблюдные и игровая «Уж я золото хороню...», а в XIX
столетии произошла фиксация жанровой разновидности колядных песен «Авсень»,
распространенной на ограниченной территории Московской, Владимирской, Ниже¬
городской и Рязанской губ. и сложной в этимологическом плане (наименование
«Авсень», «Усень», «Таусень» родственно словам «весна», «осень», «овес», при¬
чем последнее слово, по мнению В. Н. Топорова^, в авсеневои «конской» темати¬
ке приобрело значение вегетативного кода коня). Декретом Совнаркома РСФСР
от 24 января 1918 г. был передвинут счет дней на 13 суток, и после 31 января
этого года наступило сразу 14 февраля по григорианскому календарю (в противо¬
вес прежнему юлианскому, которого и ныне придерживается Русская православная
церковь) — отсюда пошли выражения «старый Новый год» и «Новый год по-ста¬
рому» и сохранилась приуроченность к нему святочных ритуалов и фольклора.
Чем ближе к современности, тем более ощутимой становится унифицирован¬
ность празднования календарных дат в городе с ориентацией на дворянскую куль¬
туру: бал-маскарад, гулянье в Москве на Лубянской площади, Новинском бульва¬
ре и в Сокольниках, катанье на санях и в каретах по Москве-реке или вдоль нее,
ярмарка с балаганными дедами, райком, представлениями фигляров и паяцев и др.
Напротив, в деревенской среде каждый календарный праздник осознавался как
уникальный (несмотря на ежегодную его повторяемость), что, конечно, не исклю¬
чало некоторые общие элементы: обход дворов (молодежью, ряжеными, пастухом,
с мирской свечой, молебном,, с пением календарных песен), вождение хороводов в
весенне-летнюю пору, посещение родственников с обрядовым угощением и т.п.
Единственным в своем роде праздник становился из-за народной веры в магичес¬
кую прикрепленность конкретного ритуального действия и сопровождающего его
обрядового поэтического текста (песни, заклички, приметы, гадания и т.п.) к оп¬
ределенному дню, а также из-за представления о целесообразности соответствия
аграрного процесса календарному времени.
20
II
Древняя столица России — Москва — еще в прошлом веке одновременно с
восстановлением своего облика после пожара 1812 года становится центром соби¬
рания и пропаганды русского народного песеннего искусства. В Москве, куда по¬
стоянно стекались выходцы из разных губерний России, «в течение всего XIX
столетия... существовало наибольшее число русских народных хоров, выступавших
на народных гуляниях в Сокольниках, в Марьиной роще, в Манеже; в них участ¬
вовали не только искусные певцы, но и не менее искусные мастера русской народ¬
ной полифонии — рожечники»23.
Начало XX века ознаменовалось организацией таких известных коллективов,
занимающихся популяризацией народного искусства, как Государственный русский
народный хор им. Μ. Е. Пятницкого24 и хор русской народной песни П. Г. Ярко¬
ва. Выходец из крестьянской семьи (с. Сельцо б. Бронницкого у. Московской
губ.) П. Г. Ярков с детства был воспитан на песенных традициях южного Под¬
московья. Обучаясь в Москве столярному делу, П. Г. Ярков одновременно запо¬
минал от рабочих московские, владимирские, рязанские, тульские, смоленские и
даже онежские песни. Перенимая песни в течение сорока лет (1890—1930),
П. Г. Ярков всегда варьировал напев и изменял его в соответствии с традициями
подмосковного песенного стиля. Ядром организованного им в 1919 г. хора стала
группа его односельчан. Остальные певцы хора владели песенной манерой сосед¬
них с Московской — Тульской, Рязанской и Смоленской областей. Им приходи¬
лось «припеваться» к ведущим певцам под непосредственным руководством самого
П. Г. Яркова. Таким образом, хор сохранял подмосковную манеру пения.
Творческая деятельность хора П. Г. Яркова, хора Μ. Е. Пятницкого и некото¬
рых других проходила в русле процессов, которые были закономерны для всей
культуры Москвы и Московской области, где постоянно шло наложение и смеше¬
ние традиций разных местностей России (см. ниже). В связи с деятельностью
этих хоров почти до 1980-х гг. широко бытовало мнение об общенациональном ха¬
рактере московского песенного стиля, термин «общерусская песня» часто употреб¬
лялся по отношению к песням Подмосковья. Однако исследования современных
этно-музыковедов показали, что в каждой местности и даже порой селе бытуют
свои собственные культурные, в том числе песенные, традиции. Один поэтический
текст в разных областях может исполняться на совершенно различные мелодии, а
на один напев могут петься разные тексты. Таким образом, говоря о феномене
хора П. Г. Яркова, мы можем судить о его индивидуальном творческом лице, от¬
ражающем характер культуры Москвы и Подмосковья. Особой заслугой этого
хора является то, что его концерты пробудили интерес общественности к музы¬
кальному фольклору Московской области и побудили собирателей, которые стре¬
мились в более далекие от центра места, заняться музыкальным народным творче¬
ством Подмосковья25.
Интенсивное собирание музыкального фольклора Москвы и Подмосковья было
начато сотрудниками Московской консерватории в середине нашего века. Еще в
21
1939 г. в стенах консерватории проводилась стационарная запись от исполнителей
народных песен б. Бронницкого уезда. В 1944 г. состоялась экспедиция А. В. Руд¬
невой (1903—1983) и К. Г. Свитовой (1909—1985) в Шаховской район, за ней
в том же году — экспедиция Η. М. Бачинской (1906—1984) и К. Г. Свитовой
в Звенигородский район. Экспедициями Московской консерватории 1950, 1952,
1958 гг. были обследованы Дмитровский, Луховицкий р-ны, г. Мытищи. Одно¬
временно с этим в стенах консерватории в 1944—1962 гг. проводились стационар¬
ные записи песен Москвы и Подмосковья (Бронницкий, Малинский, Талдомский
р-ны), в те же годы (1937—1962) сотрудники консерватории осуществляли слу¬
ховые записи народных песен (без магнитофона). Всего консерваторией за это
время было записано более 800 народных песен Москвы и Подмосковья26. Вслед
за фольклористами песнями Подмосковья заинтересовались композиторы: в
1953—1958 гг. композитор А. С. Абрамский и поэт М. В. Боков выезжали в
Щелковский, Ногинский, Озерский, Зарайский, Лотошинский р-ны. С 1964 г.
под руководством В. И. Харькова (1900—1974) началась запись песен Москвы и
Подмосковья сотрудниками и студентами ГМПИ (РАМ) им. Гнесиных. С 1964
по 1990 гг. ими было проведено 63 экспедиции в 154 села (21 района)27, где было
записано 2347 народных песен. С 60-х годов фонозаписи народных песен в 14
районах Подмосковья производили студенты и аспиранты Московского областного
педагогического института им. Н. К. Крупской под руководством А. М. Новико¬
вой (1902—1992). Фольклорная комиссия Союза композиторов РСФСР (ФК
СК РСФСР) в 1969—1980 годы организовывала фольклорные экспедиции, в
которых работали композиторы и фольклористы Б. Ф. Смирнов, С. И. Пушки¬
на28, И. А. Бродский (Богданов), Ю. А. Багрий29, собирая фольклор в Рузском,
Одинцовском, Раменском, Ногинском, Можайском, Загорском, Мытищинском,
Истринском, Солнечногорском, Шатурском, Волоколамском и др. р-нах. Много
лет собирание песен в Московской области осуществляла сотрудница ФК СК
РСФСР М. Г. Чернышова.
Запись образцов музыкально-обрядового фольклора велась, как правило, одно-
временно с записями других песенных жанров. Для настоящего сборника были вы¬
браны как собственно обрядовые песни, так и песни, приуроченные к свадебному и
календарным земледельческим обрядам. Помещенные в сборник песни по своим
художественным качествам являются шедеврами народного искусства. Они отобра¬
ны нами из многих сотен магнитофонных записей. Заметим также, что вплоть до
80-х годов нашего века музыканты-собиратели фиксировали песни выборочно, об¬
ращая особое внимание на художественные особенности мелодического и поэтичес¬
кого языка песен, а также на владение певцами местной традицией.
В числе одной из подлинных хранительниц народного песенного творчества,
чьи песни вошли в наш сборник, назовем А. А. Ушанкину, уроженку с. Ясенево
(г. Москва). А. А. Ушанкина с особым трепетным чувством рассказывала о пес¬
нях своей молодости и охотно пела свадебные, хороводные, лирические, плясовые
песни и духовные стихи. Еще в начале нашего столетия в селе Ясенево большой
22
любовью пользовались традиционные хороводы. По словам А. А. Ушанкиной, вес¬
ной на возвышенном месте, где подсохла после растаявшего снега земля, моло¬
дежь, взявшись за руки, двигалась по кругу со старинной хороводной песней «Как
по морю, морю синему...», в качестве хороводной пели также лирическую «Сидит
Варя во чулане...». Скорую хороводную песню «У нас в огороде росла трава
мята» пели, стоя в кругу и приплясывая. Долгими зимними и осенними вечерами
на посиделках пели такие хороводные («игрищные») песни, как «Не ходи, милый,
кудрявый...», «Воробышек молоденький...». В процессе исполнения народных
песен А. А. Ушанкина постепенно вспоминала и о самих святочных играх. Одной
из них была игра в «Воробышек»: собираясь играть в эту игру, девушки рассажи¬
вались по одну сторону избы, юноши — по другую ее сторону. Кто-то из девушек
запевал, и тогда один из парней выходил на середину и прохаживался возле них.
После слов «Кого хошь, того бери» парень, взяв приглянувшуюся ему девушку за
руку, уводил и усаживал ее около себя на скамейке. Следом выходил другой
юноша, и игра продолжалась с той же песней30.
чир-вк-
Чир-ви- ВИ,
ви, ко-го хошь, то-го бе- ри! Во...
Среди большого количества песенных ансамблей, представляющих традицион¬
ную культуру московских земель, особенно отметим ансамбли, записанные в Пуш¬
кинских местах — селениях Захарово и Большие Вяземы Одинцовского района31.
Сельцо Захарово — «Подмосковная» — было приобретено М. А. Ганнибал (ба¬
бушкой А. С. Пушкина) в 1804 г. Будущего поэта привозили сюда на лето вплоть
до 1811 г., когда его определили в Царскосельский лицей, а сельцо продали.
Усадьба «Подмосковная» находилась в двух верстах от большого поместья Вязе¬
мы, бывшей вотчины Бориса Годунова, а затем загородного дворца Лжедимитрия,
где в «смутное время» по пути из Польши в Москву останавливалась Марина
Мнишек. Впоследствии сюда же приезжал к своему воспитателю Борису Голицы¬
ну Петр I. Село Захарово было тем местом, которое дало будущему поэту первые
впечатления от неповторимой среднерусской природы, от наблюдений за бесхит-
23
ростной жизнью крестьян, их сказками, легендами, обрядами, песнями. В 1815 г.
А. С. Пушкин писал своему лицейскому товарищу Π. М. Юдину32:
Мне видится мое селенье,
Мое Захарово, оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
На холме домик мой; с балкона
Могу сойти в веселый сад,
Где вместе Флора и Помона
Цветы с плодами мне дарят;
Где старых кленов темный ряд
Возносится до небосклона
И глухо тополы шумят...
Легенды и были, услышанные А. С. Пушкиным в Захарове, нашли отражение
в его произведениях. Так, одну из владелиц соседнего села Большие Вяземы счи¬
тают прообразом старой графини в «Пиковои даме»33.
По другому преданию, бытовавшему в с. Захарово, между Б. Вяземами и За¬
харовом на речке Вяземке стояла мельница. Здесь жили вдовец мельник и его
дочь. За мельницей в большом лесу часто охотился молодой князь Голицын.
Роман между ним и простой девушкой закончился трагически: дочь мельника уто¬
пилась в запруде. Считают, что это предание легло в основу сюжета драмы «Ру¬
салка» А. С. Пушкина. В последний раз поэт посетил с. Захарово в 1830 г., неза¬
долго до свадьбы с Η. Н. Гончаровой, и под впечатлением увиденного и услышан¬
ного от местных крестьян написал «Историю села Горюхина»34.
Дошедшая до нас песенная культура сел Захарово и Б. Вяземы представляет
собой картину бытования традиций, характерных для Московской обл. Несмотря
на территориальную близость этих сел, в песенном творчестве их жителей заметны
стилевые различия: так, величальные и корильные песни, которые в с. Захарово и
с. Б. Вяземы пелись в адрес дружки жениха, при одинаковой композиции и музы¬
кально-ритмической форме отличаются друг от друга особенностями лада и мело¬
дики (см. Комм. 73).
Собранные за последние пятьдесят лет народные песни Москвы и Московской
обл. дают основания для некоторых обобщений. Подтверждаются слова одного из
крупнейших музыковедов-фольклористов проф. Е. В. Гиппиуса, сказанные им в
предисловии к 1-му изданию сборника песен из репертуара хора П. Г. Яркова и
характеризующие песенную манеру Подмосковья: «По Московской области с за¬
пада на восток до сих пор проходит граница двух основных групп русских говоров
(северного и южного) и двух, аналогичных им, русских народных мелодических и
многоголосных песенных стилей. С древних времен в Москве скрещивались два
основных среднерусских народно-певческих стиля — верхневолжский (бытующий
до сих пор в северной части Московской области) и окский (бытующий до сих
пор в южной ее части)...»35. Работы археологов объясняют появление различных
24
песенных стилей на одной территории. Земли современной Московской обл. в
X веке занимало несколько племен: на широкой полосе земли, протянувшейся от
Рязани до Москвы и далее, особенно по среднему течению р. Москвы, учеными
были найдены археологические памятники славян-вятичей. Не менее широкая по¬
лоса земли по современной северо-восточной границе Московской обл. принадле¬
жала финно-угорскому племени меря. Здесь же найдены и следы единичных посе¬
лений славянского племени, известного под именем новгородские словене. С севе¬
ро-запада, протянувшись рукавом в восточную сторону и пересекаясь с землями
вятичей, была территория славян-кривичей. В середине XII в. большая часть со¬
временной Московской обл. входила в состав Ростово-Суздальского княжества, ее
юго-восточные районы отошли к Рязанскому княжеству, небольшая часть земли (с
совр. г. Серпуховым) была отнесена к Черниговскому княжеству. При этом посе¬
ление, находившееся на месте современной Коломны, оказывалось на пограничье
трех княжеств: Ростово-Суздальского, Рязанского и Черниговского. Юго-запад¬
ная часть совр. Московской области (в том числе, совр. Можайск) входила в
черту Смоленского княжества, а часть территории на северо-западе (с совр. Воло¬
коламском) принадлежала Новгородской феодальной республике36. Таким обра¬
зом, московские земли в X в. находились на пограничье нескольких племен, а в
XII в.— на пограничье нескольких княжеств.
Разница народных культур на территории Московской обл. сказалась и на осо¬
бенностях местных диалектов. По результатам научных исследований, диалекты
северной части Московской обл., включая г. Клин (ряд земель мери и новгород¬
ских словен), относятся к восточным среднерусским «окающим» говорам. Самая
южная часть Московской обл. (где были также найдены поселения вятичей) вхо¬
дит в обширную территорию южного наречия. Наконец, на самой большой части
теперешней Московской обл. (где жили и словене, и вятичи, и кривичи, и меря)
распространены западные среднерусские «акающие» говоры и восточные средне¬
русские «акающие» говоры. При этом условные границы народных говоров часто
совпадают с древними границами княжеств. Так, вблизи Коломны смыкаются гра¬
ницы восточных среднерусских «акающих» говоров, восточной (рязанской) группы
южного наречия и тульской группы южного наречия. Характер песенных традиции
Московской земли определяется наличием местной территориальной специфики,
влиянием государственной и церковной культур, городской и фабрично-заводской
среды, а также культуры населения, обслуживающего высшие слои общества. Тер¬
риториальные особенности песенных традиций Подмосковья, как заметил Е. В. Гип¬
пиус, во многом аналогичны особенностям народных говоров: традиции западных
районов Московской области ориентированы на западнорусский песенный стиль.
Этот же стиль характерен для большого количества подмосковных сел, жителями
которых являются переселенцы из Смоленской обл. Юго-восточные районы Под¬
московья по своим песенным традициям тяготеют к своеобразному по колориту
стилю Мещеры (в Рязанской обл.); соответственно, для северных районов Под-
25
московья характерен верхневолжский песенный стиль (по определению Е. В. Гип¬
пиуса), а для южных районов — окский.
В Подмосковье бытовали все основные песенные жанры, связанные с семейны¬
ми и календарными обрядами, но самыми многочисленными и популярными здесь
были свадебные песни. Свадебные песни Подмосковья наиболее ярко отражают
характер песенных традиций, сложившихся из смешения различных стилевых плас¬
тов. Так, по всему Подмосковью широко бытовали «прощальные» песни, которые
пелись в первую половину свадьбы во время обрядов, санкционирующих прощание
невесты с родным домом и вольной девичьей жизнью. Прощальные обряды и
песни, а также плачи и причитания невесты были наиболее развиты в севернорус¬
ской свадьбе37.
Вторую функциональную группу свадебных песен Подмосковья представляют
собой песни, звучавшие во время многочисленных контактов сторон жениха и не¬
весты. Преобладание этих песен в ритуале характеризует иной тип свадьбы —
свадьбу западных и южных областей России. В Подмосковье эта группа песен
представлена большим разнообразием напевов и текстов. В некоторых селах Под¬
московья, при всем смешении традиций, наблюдаются более четкое их тяготение к
определенному стилю. Например, в свадебном обряде Волоколамского р-на, распо¬
ложенного на древнем торговом пути на Север (в бассейне р. Ламы), преобладают
черты севернорусской свадьбы38: здесь был обязателен причет невесты во время
традиционного расплетения ее косы, причем после просватанья невеста специально
ходила к женщине постарше учить этот причет. На девичнике утром свадебного
дня подруги пели невесте прощальные песни, а она рыдала, слушая их. В с. Вла-
дычино Волоколамского р-на невесту на девичник наряжали в черное траурное
платье и после расплетания невестиной косы ее подругой на голову накидывали
черный платок. Величальные песни, которые входят в группу «песен контактов»
двух родов, в селах Волоколамского р-на начинали петь только в доме жениха
после венчания (признак свадьбы северного типа). Отметим также черты, харак¬
терные для свадьбы западно- и южнорусского типов, замеченные в обряде Воло¬
коламского р-на: параллельные действия в домах жениха и невесты (вечера моло¬
дежи, для которой родные специально готовили гостинцы и устраивали трапезу),
отсутствие развернутого ритуала с мытьем невесты в бане, пение плясовых песен в
довенечной части свадьбы на рукобитье. Коротко опишем обряд д. Алферове За¬
горского р-на, в нем черты северного типа выражены довольно слабо. Когда па¬
рень выбирал девушку, сваты наряжали курицу и шли к невесте в дом договари¬
ваться о сроках свадьбы. Свадебный пир начинался за три дня до венчания в доме
невесты. На третий день собирали девичник, на нем девушки украшали елку и
пели грустные песни. Невеста причитала, прощаясь с подругами, отцом, матерью.
На следующий день после девичника жених с невестой шли к венцу. Из церкви
свадебный поезд отправлявлея в дом жениха, и свадьбу гуляли еще три дня: пели
веселые величальные песни, плясали, ряженые разыгрывали ритуальные сценки.
26
В свадебных обрядах сел, расположенных южнее Москвы, преобладали черты
«свадьбы-веселья». Здесь было распространено пение величальных песен в дове-
нечной части обряда, их исполнение сопровождалось пляской, хлопками в ладоши,
возгласами. Бытовал определенный термин «играть», обозначавший исполнение ве¬
личальных («обыгрышных») песен, т.е. эти песни не просто пели, а «играли» де¬
вушки и женщины-«величалки» (Луховицкий р-н). Отметим также тесную связь
местных ритуалов с аграрными культами. Так, в с. Беспятово Зарайского р-на39 в
саду возле дома жениха наряжали яблоню лентами, цветами, золотыми и серебря¬
ными бумагами и после венчания водили молодых вокруг нее. Обряд сопровождал¬
ся исполнением песни «Стой, яблонька, стой, кудрявая моя».
2.О-би-ра- ли ко-ру, о- би- ра- ли ко- ру, И- ван да и Марь- я, И- ван да и Марь- я.
Независимо от ориентации ритуала на северную и южную традицию, в большин¬
стве сел Подмосковья, преимущественно на девичнике, устанавливали елку в доме
невесты. В каждом селе момент обряда, связанный с елкой, проходил по-разному,
отличались и сроки проведения девичника: в одних селах он проходил накануне сва¬
дебного дня, в других — утром перед приездом поезжан. По описанию свадьбы
с. Владычино40, в лесу рубили елку и украшали ее у кого-либо из родственников
невесты. Утром свадебного дня в доме невесты устраивали девичник, сюда же при¬
носили и ставили на стол елку. Невеста во время девичника плакала, ее благослав-
ляли и пели прощальную песню «Сбереженная дитятка»41. В д. Летуново Зарайского
р-на елку наряжали подруги невесты на девичнике, в то время как остальные де¬
вушки плясали. С наряженной елкой, с пением и плясками молодежь затем ходила по
деревне. По этому шествию односельчане узнавали о приближающейся свадьбе42.
Характеризуя музыкальные особенности свадебных песен Подмосковья, выде¬
лим некоторые из них. Группа свадебных песен, известных не только в Подмоско¬
вье, но и за его пределами, имеет напевы, которые согласуются с поэтическим сти¬
хом тонического типа (см. №№ 58, 59, 65, 67, 68, 70). Одни песни этой группы
поются в адрес невесты во время прощальных обрядов, другие — в адрес свадеб¬
ного поезда и отдельных его участников (жениха, свахи, дружки...). Напевы, вхо¬
дящие в эту группу, состоят, как правило, из двух или одного повторяющегося ме-
27
лодического периода, по протяженности соответствующего поэтическому стиху.
Мелодии имеют довольно широкие объемы (квинта-нона). Для ладовой организа¬
ции напевов этой группы характерно наличие нескольких опорных тонов, как пра¬
вило, находящихся друг с другом либо в секундовом, либо в квартовом, либо в
терцовом соотношении. Исполняются эти песни преимущественно в гетерофонной
фактуре, в среднем, иногда в высоком регистре (в зависимости от традиций данно¬
го села). В Подмосковье встречается как однорегистровая, так и двухрегистровая
фактура совместного пения: при большом количестве исполнителей, например, на
свадьбе или во время шествия по селу в весенний праздник, одна либо две партии
ансабля полностью или частично дублируются октавой выше; при участии мужских
голосов они могут дублироваться и октавой ниже.
Ряд напевов, координированных с тоническим стихом, имеет ангемитонную ос¬
нову, которая проявляется и в многоголосной фактуре. Так, в песне «Уж вы гуси
мои, лебеди», записанной в д. Валово Шатурского р-на43 от четырех исполнитель¬
ниц, напев имеет квинтовый объем (его звуковая шкала — до-ре-фа-соль), основ¬
ная линия его мелодии развертывается в нижнем голосе (двое певиц поют ее в гете¬
рофонной фактуре). Эта мелодия охватывает почти весь диапазон, кроме квинтово¬
го тона (до-ре-фа), в то время как в партии верхнего голоса, который также испол¬
няют двое певиц (в гетерофонной фактуре), звучит поочередно квартовый и квинто¬
вый тон звуковой шкалы (фа-соль). Если ладо-мелодическая основа этого напева
характерна для группы песен юго-восточных районов Московской области и терри¬
тории за ее пределами, то его ритмические особенности в координации со стихом
роднят песню с северно-русскими причитаниями: здесь внутри дактилического
окончания стиха (на третьем ударном слоге от конца стиха) образуется словообрыв
и появляется восклицание «ох» («ой»):
— Сколь далеко, гуси, ле... ох, ... летали?
— Эх, мы с моря ды на... ох, на море,
Ой да мы с(ы) поля мы на... на поле...
28
В прощальной свадебной песне с. Пустоша Шатурского р-на «Разливалась вода
полая»44 словообрывы подчеркиваются паузой в напеве, причем в мелодическом пе¬
риоде, соответствующем первому стиху двухстиховой строфы, пауза в напеве обра¬
зуется между вторым и третьим от конца тонического стиха слогами; в мелодичес¬
ком периоде, соответствующем второму стиху той же строфы, пауза в напеве ока¬
зывается перед третьим слогом от начала стиха и на третьем слоге от конца стиха:
2. По лужкам-το по зеле...неньким
Уне...сло-то ли три кора...аблика.
Для ряда напевов свадебных песен, согласованных с тоническим стихом, харак¬
терны также цезуры в середине мелодического периода. Срединная мелодическая
каденция делит этот период и связанный с ним тонический стих на две части, в
результате чего возникает цезурованный десятисложник (5+5 слогов)45:
На горе-то сто...оит елочка,
Под горой стои...т(ы) светелочка...46
Вторую группу традиционных свадебных песен Подмосковья (более масштаб¬
ную по количеству, разнообразию сюжетов, музыкальной стилистики) составляют
песни, напевы которых координируются с силллабическим стихом. Они также
многолики по своим функциям в ритуале. Одни из них относятся к разряду песен,
сопровождающих моменты прощания невесты с родным домом, смены ее общест¬
венного положения — перехода в группу взрослых замужних женщин, другие
песни санкционируют многочисленные моменты общений и контактов двух родов в
сложном ритуале создания новой семьи. До венца невесте пелись традиционные
песни с силлабическим двенадцатисложником, имеющим цезуру после 7-го слога
(№№ 53, 56, 57). Многие подмосковные варианты этих песен обладают развитой
внутрислоговой мелодикой (один слог может распеваться на 3—6 звуков), они
имеют, как правило, средние и медленные темпы.
Среди песен, исполняемых в моменты общений сторон жениха и невесты, в
Подмосковье бытуют такие, напевы которых сочетаются с традиционными видами
народной силлабики: 4(3)+4(3)+5(6), 4+5, 4+4+6 («коломыйка»), 6+6, 6+4,
5(6)+3, 5+5, 7+7, (6—8)+(6—8), 7+4 слогов и др. Их мелодии развиваются,
как правило, в диапазоне кварты-октавы, в юго-восточных районах Подмосковья
29
встречаются напевы с бесполутоновой ладовой основой. При совместном исполне¬
нии несколькими певцами эти песни поются либо в гетерофонной фактуре, либо с
опорой на вертикальные созвучия. Пение ряда песен этой группы сопровождается
притоптываниями, хлопками в ладоши, движениями рук, корпуса, «игрой» голоса,
вскриками.
Приведенные нами в сборнике четыре свадебных и одно причитание по умер¬
шему показывают, что для подмосковной плачевой традиции характерны неста¬
бильные формы музыкальной ритмики, при исполнении свадебных и похоронных
причитаний применяются одни и те же вокальные приемы («сброс» голоса). Заме¬
тим также, что включенные в сборник свадебные причитания звучали более напев¬
но, чем похоронное, которое исполнялось в стиле речитации, хотя звуки имели оп¬
ределенную высоту.
Для песен календарных жанров характерна неравномерность распределения их
по территории Подмосковья. В районах, где когда-то жили славяне-вятичи (бас¬
сейн р. Оки и ее притоков) вплоть до XX века сохранились зимние поздравитель¬
ные величания с припевами ОВСЕНЬ и ТАУСЕНЬ. По всему Подмосковью во
время Святок молодежь собиралась группами в чьем-нибудь доме, где девушки
пели, гадали, причем в ряде мест гадание сопровождалось пением «подблюдных»
песен (№ 86, 87). С приходом парней начинались игры и пляски. В Волоколам¬
ском, Серпуховском р-нах святочные хороводные песни называли «проходными» в
связи с тем, что парень, которому пели песню, прохаживался по избе перед сидя¬
щими девушками. В Зарайском, Коломенском, Рузском, Истринском р-нах, в
с. Ясенево (совр. территория Москвы) святочные вечера называли «игрищами». В
с. Старшинов© Раменского р-на игровые хороводные песни, заканчивающиеся по¬
целуями пар, называли «повеселые»: «Летел голубь через пролубь», «Ходил порт¬
ной на чужой покрой», «Ходил царь, гулял государь», «Маня по лесу ходила»,
«Ну кака Маня молоденькая», «Воробушек молоденький».
Масленица в Московской обл. также сопровождалась песнями: в селах, где
были сильны западнорусские песенные традиции, и в Зарайском р-не бытовали
собственно масленичные песни (см. № 90), но в большинстве селений на Масле¬
ницу пели лирические («Наряжу я тебя как картинку» д. Шепелев© Загорского
р-на) и хороводные песни («Между двух белых берез», «Поехал наш хозяин»
д. Чернятино Шатурского р-на).
Для хороводных песен Подмосковья было характерно, что в одних селах они
бытовали в качестве весенних, в других — в качестве зимних святочных, в тре¬
тьих — в качестве масленичных.
На второй или третий день пасхальной недели в Подмосковье начинали водить
весенние хороводы. В д. Шепелеве Загорского р-на певицы вспоминали, что «ка-
раводы» водили одновременно в три круга: в одном кругу ходили мужчины и жен¬
щины, во втором кругу была молодежь и, наконец, третий хоровод водили дети. В
с. Владычино Волоколамского р-на, по словам певиц, девушки и парни медленно
ходили в большом кругу с пением «караводных» песен. В южном Подмосковье
30
были известны и хороводы с характерными для них плясовыми движениями. Жи¬
тели деревень Паново и Набережная Слобода Нарофоминского р-на подчеркива¬
ли, что хороводные песни «Со вьюном я хожу», «Вдоль по речке по Москве -
реке», «Яровая солома сухо высушена», «Вдоль по травке», «Чуж-чуж-чужака»,
«Моя конопелька», «Как васильевски ребята», «Ходит молодец», «Как по морю»
называли «вьюнишными». Вьюнишный обряд был известен в областях, располо¬
женных северо-восточнее Москвы (Владимирской, Ярославской, Костромской), и
являлся послесвадебным обрядом поздравлений («окликаний») молодых — «вьюн-
ца» и «вьюницу» — во вьюнишную субботу (суббота на пасхальной неделе в
б. Юрьевецком уезде Костромской губ.) или в «кликунишное» («вьюнишное»)
воскресенье (второе воскресенье после Пасхи — Фомино вс.). В этот день моло¬
дым пели специальные поздравительные песни, а они в ответ отдаривали крашены¬
ми яйцами и выпечкой47. В Нарофоминском р-не Московской обл. следы этого
обряда сохранились в названии хороводных песен.
Напевы календарных и хороводных песен имеют традиционные для средней по¬
лосы России формы, ритмические структуры и ладо-мелодические особенности.
Вместе с тем в ряде населенных пунктов Московской земли можно обнаружить
специфические черты, характерные именно для местной традиции. Таков пример
популярной хороводной песни «Как по морю, морю синему» (см. Xs 99). Особая
фактура звучания была присуща хороводным песням, исполняемым во время весен¬
них шествий и круговых хороводов с большим количеством участников. Благодаря
октавному удвоению голосовых партий и их широкому диапазону звуковая шкала
превышала объем двух октав (№ 98).
Поэтические тексты обрядовых песен Подмосковья также обладают определен¬
ной спецификой48. Образность, лексика подмосковных песен связана с историей
Московской земли и характером жизни ее обитателей. В свадебных величаниях,
хороводных песнях встречаются упоминания г. Москвы:
...К его дому, к его роду... как по имени зовут?
— Мое имя Катерина московского купца дочь...
Да кто у нас, да кто у нас в Москву уезжает?
Иван сударь Васильевич в Москву уезжает...
...Дворянин качается со своей дворяночкой,
С московской мещаночкой...
...А как третий яр горит — и цены нет,
Как ее-то цена у царя-το в Москве,
У царя-το ли в Москве в золотой казне...
31
В песнях этих жанров восхваляется занятие торговлей, перечисляются предме¬
ты одежды, украшения, являющиеся предметами торговли:
А как нашей Анне при городе жити,
При городе жити, торгом торговати...
...Поеду я в город, привезу покупку,
Привезу покупку — шелковую юбку,
На рученьку перстенек,
На шеюшку жемчужок...
...Тебя хочет Иван целовати
Через бусы-ожерелья,
Через запонку золотую...
Упоминаются угощения свадебных пиров:
...По тем брусьям шла Наталья-душа,
В руке несла зеленое вино,
В другой руке — меды ставленные,
Под мышкою — бел крупичатый пирог...
песен называются представители разных со-
За ним ехала карета,
Каретушка золотая,
За ней кони вороные,
Извозчики молодые,
Свищут-хлыщут, погоняют,
Каретушку растворяют...
В поэтических текстах свадебных
циальных слоев:
Уж как по мосту-мосточку,
По калинову часточку
Тут и шел-прошел детина
Иванушка молодчина.
Он во черном во кафтане,
Держит руки во кармане.
...А я ключница чужому батюшке,
Я ларешница чужой матушке,
Я слуга-το верна другу милому...
Что не новые сени заскрипели,
Не серебряны тарелки загремели,
Побежали няньки-мамки со здоровьем,
Понесли они пирог со лимоном.
Родила наша Марья себе сына —
Государю-царю — перемена.
Родила наша Марья себе дочку —
Государыне-царице — мастерицу...
32
Поэтические обрядовые тексты Подмосковья отражают и церковное влияние на
традиционную культуру местных жителей:
На горе-то стоит уерква,
Под горою колоколенка,
Ой, невеличка, очень звонкая:
Слыхать звон-то во чистом поле...
Свет Настасьюшка изменщица,
Изменила красных девушек!
Говорила: «Не пойду замуж.
Ни за князя, ни за барина,
За такого за христианина,
В монастырь пойду в игуменны...»
Поэтика свадебных прощальных песен, как и их музыкальные особенности,
тесно связана со поэтикой свадебных причитаний. В текстах прощальных песен
часто приводятся фрагменты причитаний невесты:
На горе-то стоит елочка,
Под горой стоит светелочка,
Во светелочке огонь горит,
Перед окном-то сидит девушка...
Она шила ковер золотом,
Вышивала чистым серебром,
Недошивши ковер, бросила,
А сама пошла заплакала,
Восплакала, слово молвила:
«Уберите ковер-золото,
А мне дайте провожатого
Своего сына любимого,
Моего братца родимого!
Он проводит меня, молоду,
На чужую дальню сторону,
Ко чужому отцу с матерью...»49
Традиционными средствами песенней поэтики выражается чувство достоинства,
ценностное отношение местных жителей к окружающему:
Как по сахару речка текла,
По изюму разливалася,
С берегами не ровнялася.
Берега у ней хрустальные,
Дерева-το виноградные...
У нас Вася хорош-пригож,
Русы кудри, сам на барина похож,
Кабы были слуги верны, кучера,
Запрягли бы они ворона коня,
Приезжали мою сужену смотреть:
Она росту высокого,
Она дому богатого,
Отца-матери почетного...
Обрядовые песни Московской земли сохранили для нас давно вышедшие из
употребления диалектные слова, такие, например, как «камега» (лодка):
Как на синем на море,
Как на белой камеге,
Там лежала досточка...
В заключение подчеркнем, что работа по собиранию обрядовых песен Москов¬
ской земли показала, что народные традиции и музыка, сопровождающая их, были
живы на территории Подмосковья вплоть до середины XX века. Мы можем су¬
дить о них благодаря талантливым народным исполнителям, бережно сохранившим
в своей памяти шедевры песенного творчества.
Авторы благодарят собирателей, чьи записи и нотации вошли в сборник
«Фольклорные сокровища Московской земли», а также были использованы в ра¬
боте над этим сборником: Пушкину С. И., Багрия Ю. А., Куприянову Л. Л., Са-
33
зонову Л. И., Кирюшину Т. В., Гусеву М. В., Дегтеву Н., Маркову А., Зацар.
кого Ю. А., Петру* А. А., Чепелеву Г., Перфильеву С., Калганову Т. и др.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сб. Императ, рус. нсторич. о-ва. Т. 35. СПб., 1892. С. 124.
2 Древняя российская вивлиофика /Изд-е Н. И. Новикова. М., 1896. Т. 4. Ч. VII —.
свадьбы князей и царей.
3 Там же. С. 8, 32.
4 Там же. С. 16
5 Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герогу Тосканскому Козьме Третьему о Мос¬
ковии /Чтения в Обществе истории и древностей российских (ЧОИДР). 1905. Кн. 3.
С. 81.
6 Там же. С. 82.
7 Древняя российская вивлиофика. С. 93—94.
8 Самый новейший отборнейший Московской и Санктпетербургской песельник, собран¬
ный из лучших и ныне употребительнейших песен...— М., 1803.— С. 369, 373.
9 Там же. С. 349; СПб., 1819.— С. 63; М., 1810,— № 299.
10 М., 1810,— №№ 280, 291 и 278, 301.
11 См.: Зеленин Д. К. Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских
//Живая старина. 1911. Вып. 2. С. 233—246; Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой
жизни русской общины XIX — начала XX в.: Половозрастной аспект традиционной
культуры. Л., 1988. С. 89; Самоделова Е. А. Рязанская свадьба /Рязанский этнографи¬
ческий вестник. Рязань, 1993. С. 9—22; Лебедева Н. И. Народный быт в верховьях
Десны и в верховьях Оки. (Этнологическая экспедиция в Брянской и Калужской губерни¬
ях в 1925-ом и 1926-ом годах). Ч. 1. Народный костюм, прядение и ткачество. /Мемуа¬
ры этногр. отдела ОЛЕАЭ. М., 1927. Вып. 2.
12 Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и об¬
ратно. СПб., 1906. С. 298.
15 Там же. С. 303.
14 Там же. С. 301.
15 Там же.
16 Там же. С. 302.
17 См. свидетельства Г. К. Котошихина, В. В. Селиванова, Е. Н. Елеонской (тексты в
основном корпусе и в комментариях) и современные газеты.
18 См.: Елеонская Е. Н. Записи обычаев и обрядов Московской губ. Можайского у.
//Она же. Сказка, заговор и колдовство в России: Сб. трудов. М., 1994. С. 197.
19 Исторический очерк Николаевской Берюиковской пустыни //ЧОИДР. 1875. Кн.П.
ОтдЛЛ С. 51.
20 См.: Быковский С. Похоронки вдоль дорог //Московский комсомолец. 1996, 1 июня.
21 Рохлин А. Крещение антихриста //Московский комсомолец. 1996, 10 февраля. № 27.
22 См.: Топоров В. Н. Авсень и «Авсеневы» тексты в свете реконструкции //Этнолин¬
гвистика текста. Семиотика малых форм фольклора: Тезисы и предварительные материалы
к симпозиуму. М., 1988. С. 21. О смене календарных систем см.: Кирдан Б. П. Из исто¬
рии календарей //Сказка и несказочная проза: Межвуз. сб. науч, трудов. М., 1992.
С. 151 — 160.
34
23 Гиппиус Е. В. Предисловие //Русские народные песни Подмосковья, собранные
П. Г. Ярковым. М. —Л., 1951. С. 5.
24 Μ. Е. Пятницкий родился в 1864 г. в Воронежской губ., в 1903 г. он вступил в
члены Муз.-этнографической комиссии, где также работали по собиранию, изучению и
пропаганде народного творчества виднейшие фольклористы и композиторы А. Касталь¬
ский, В. Пасхалов, Е. Линева, А. Листопадов, Д. Аракишвили. Из московских рабочих,
переселившихся в Москву из деревень Воронежской, Рязанской и Смоленской обл.,
Μ. Е. Пятницкий организовал хор, с которым он разучивал крестьянские песни Воронеж¬
ской, Рязанской и Смоленской обл. Хор «перенимал» эти песни у подлинно народных
певцов, слушая записи, сделанные на фонографических валиках. В 1911 г. состоялось пер¬
вое выступление хора, но только в 1935 г. хор стал профессиональным.
25 В конце XIX в. вышел сб.: Васильев-Шиловский В. С. 25 московских и подмосков¬
ных песен, собранных и гармонизованных В. С. Васильевым-Шиловским. (Ф-п. без текс¬
тов). СПб., Бессель, (189-), 13 с. См. также: Лебединский Л., Гиппиус Е., Брюсова Н.
Фольклорные экспедиции по Московской области //Правда, 1935, № 148, 31 мая.
26 Свиридова И. К. Кабинет народной музыки. М., 1966, 104 с.
27 Названия районов мы приводим по территориальному делению того времени, когда
там велась данная запись. Государственный муз.—пед. институт (ГМПИ) им. Гнесиных,
с 1992 г.— Российская академия музыки (РАМ) им. Гнесиных.
28 По материалам экспедиций А. М. Новиковой и С. И. Пушкиной опубл. 2 сб.: Нови¬
кова А., Пушкина С. Русские народные песни Московской области. М., 1986, 280 с.;
Пушкина С. Русские народные песни Московской области. М., 1989, 336 с.
29 По материалам экспедиций опубл, сб.: Багрий Ю. А. Песни северного Подмосковья.
М., 1989, 96 с., с пластинкой.
30 Сазонова Л. И. Песни Московской области. М., 1972 //Арх. Лаборатории народ¬
ной музыки (ЛНМ) РАМ им. Гнесиных, д/р 29, с. 66—67, 109—110.
31 Собирательскую работу в с. Захарово и с. Большие Вяземы проводила в 1977
1978 гг. М. В. Гусева. Материалы экспедиций легли в основу ее дипломного реферата
(Гусева М. В. По пушкинским местам Подмосковья. М., 1978 //Арх. ЛНМ РАМ
им. Гнесиных, д/р 111.
32 Стихотв. «Послание к Юдину» — Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. Т. I. М.,
1959. С. 341.
33 7 апреля 1834 г. А. С. Пушкин писал в своем дневнике: «Моя Пиковая дама в
большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство
между старой графиней и кн. Натальей Петровой и, кажется, не сердятся...» (Кн. Голи¬
цына — Т. А.; Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1962. С. 325).
34 О с. Захарово и с. Б. Вяземы см., напр.: Юрьева И., Смирнов Л. «Детская пуш¬
кинского Дома» Захарово //Наше наследие, II, 1983. С. 130—139.
35 Гиппиус Е. В. Указ.соч. С. 3—12.
36 См.: Диалектологический атлас русского языка. М., 1986. Карты I—VI.
37 По ряду признаков выделяют два основных типа свадебного ритуала: «свадьба-весе¬
лье» (западные и южные области России) и «свадьба-похороны» (русский север). См.:
Ефименкова Б. Б. К типологии свадебных ритуалов восточных славян //Музыка русской
свадьбы: Тез. докладов. Смоленск; М., 1987. С. 8—13.
38 Подробное описание свадьбы Волоколамского р-на см.: Багрий Ю. А. Указ.соч.
С. 86—89.
39 Сазонова Л. И. Указ. соч. С. ИЗ.
40 Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 87, 88.
35
41 Политектовый напев: на этот напев также пели «Ехал зять мимо тестева двора» на
девичнике в день свадьбы, когда свадебный поезд въезжал в деревню, «Ты разумная го¬
ловушка» — этой песней величали каждую гостью-вдову, «Вот спасибо вам, дружень-
ка» — величали дружку, когда он приводил молодых от венца и усаживал их за стол (см.:
Багрий Ю. А. Указ.соч. С. 38, 90).
4^ Пушкина С. И. Указ.соч. С. 328.
4} Зап. М. Фишбейн, Л. Хабулиани, 1965 г., нотац. С. Л. Браз //Арх. ЛНМ РАМ
им. Гнесиных. «Архив В. И. Харькова», п. 69, № 469. Варианты текста с зачином «Уж
вы соколы, соколы» — см. ч. I, № 18, 23.
44 Зап. и нотац. Т. В. Кирюшиной, 1973 //Арх. ЛНМ РАМ, н.— 1352.
45 О вторичных ритмических композициях в некоторых северных причитаниях и свадеб¬
ных прощальных песнях см.: Ефименкова Б. Б. Ритмика русских традиционных песен. М.,
1993. С. 141—142.
46 Коломенский р-н, г. Озеры, зап. Л. Л. Куприяновой //Арх. ЛНМ РАМ им. Гне¬
синых, н.— 3215, варианты текстов см.: ч. I, №№ 33, 34, 35.
47 Тульцева Л. А. Вьюнишники //Русский народный свадебный обряд: Исследования
и материалы. Л., 1978. С. 122—137.
48 В связи с ограниченным объемом сборника мы не претендуем на всесторонний разбор
музыкального и поэтического языка песенного обрядового фольклора Московской земли.
По этой же причине большинство песен, выдержки из текстов которых мы приводим
ниже, не вошли полностью в наш сборник.
49 Подруги пели, когда расплетали невесте косу, девушка в это время плакала:
Милые мои подруженьки, расплетите косу русую,
Проводите меня во путь, во дороженьку,
Ко чужому отцу с матерью.
Как чужой отец мне не батюшка,
Чужая мать — не матушка,
Посылают меня, молоду, во глухую полночь по воду.
Налетели гуси-лебеди, замутили воду быструю...
А я, млада, без воды пошла,
Свекор-батюшка журит-бранит,
Свекровь-матушка любить велит,
Но, спасибо, той головушке,
За меня слово замолвила...
(Арх. ЛНМ РАМ им. Гнесиных, р.— 3215, версии текстов песни см. ч. I, № 33, 34, 35).
Ананичева Т. Μ. (II часть), Самоделова Е. А. (I часть)
ф
1. О КРЕЩЕНИИ <1557—1558> Когда родится дитя, его не крестят до бли-
жайшего воскресенья, и если случится, что
оно не будет тогда окрещено, должно ждать
до следующего воскресенья после рождения; можно приглашать сколько угодно
крестных отцов и матерей. Чем больше, тем лучше. Когда идут в церковь, впереди
идет бабка, неся дитя. Крестные отцы и матери выходят на середину церкви, где
приготовлен небольшой стол и на нем глиняный горшок с теплой водой. Около
этого стола становятся крестные отцы и матери с дитятею, прислужник дает всем
по небольшой зажженной восковой свече, выходит священник и начинает говорить
известные слова, которые крестные должны повторять слово в слово, между про¬
чим, что дитя отрекается от дьявола; как только это имя произносится, все долж¬
ны плевать и всякий раз так, как оно повторяется. Потом священник благословля¬
ет воду, которая в чане, и дует над ней, берет от кумовьев свечи и, держа их в
одной руке, каплет с них в воду; затем возвращает каждому его свечу. Освятив
таким образом воду, священник берет дитя и кладет его в небольшой чан, а один
из крестных отцов берет кувшин с теплою водой и выливает ее всю на голову ди¬
тяти. Затем священник совершает еще много обрядов: помазывает кисточкой
миром уши и глаза, миром же делает кресты на спине, голове и груди ребенка;
берет дитя на руки, подносит к образам Св. Николая и Богородицы и, обращаясь
к образам, просит их взять на себя заботу о ребенке, чтобы он жил и веровал, как
надлежит христианину или христианке, и мн. другое. Вернувшись от образов, он
берет ножницы и стрижет в 3-х или 4-х местах молодые и нежные волосы на го¬
лове дитяти, затем протягивает дитя, на которое все крестные отцы и матери кла¬
дут руки, священник обязывает их воспитать дитя в вере и страхе Божьем и
Христовом и научить его чтить и поклоняться образам; этим все заканчивается;
один из крестных отцов вешает на шею ребенка крест, который тот должен посто¬
янно носить; тех, кто не имеет на шее креста, русские не считают за христиан, и о
нас они говорят, что мы не христиане, так как не носим, как они, крестов.
38
2. <КРЕСТИНЫ С новорожденным младенцем поступают следующим
НАЧАЛА XVII ВЕКА> образом: только что он родится, приводят священни¬
ка, который читает сперва какие-то молитвы перед
домом, где находится родильница, несколько раз
опускает вниз голову, велит родителям отнести в церковь и крестить младенца и
потом идет своей дорогой, пожелав родильнице здоровья, с обыкновенными у них об¬
рядами. Родители сейчас же посылают за тремя мужчинами и тремя женщинами, ко¬
торые должны быть кумовьями и свидетелями, что дитя крещено. Если оно здорово,
кумовья относят его в церковь, причем священник должен встретить их у церковных
дверей, благословить и перекрестить их пальцами с головы, произнося следующие
слова: «Да сохранит Бог вход и исход ваш отныне и до века. Аминь!»
Так и войдут кумовья в церковь с младенцем, а там стоит посредине пола на¬
литая водою купель; возле нее дожидается священник и берет от кумовьев 9 вос¬
ковых свеч (которые они должны держать в руках); эти свечи он прилепляет крес¬
тообразно к купели, зажигает и говорит кумовьям, чтобы они три раза обошли за
ним кругом купели по солнцу. Он кадит крестообразно купель миррою и ладаном,
также и кумовьев. После того подходит к алтарю, берет образ Св. Иоанна, распя¬
тие, сделанное из золота, серебра, меди или олова, также миро, соль и маленькие
ножницы, и, возвратившись опять к купели, отдает образ пономарю: так и идет
этот с образом впереди, а священник и кумовья с ребенком — за ним и обходят
три раза купель с горящими свечами в руках; после того священник начнет читать
и освящать воду, берет 6 восковых свеч и кадит миррою и ладаном. Кадит также
и образ, крест, миро,— все по три раза и крестообразно.
По окончании того священник спрашивает: «Желает ли дитя быть крещен¬
ным?» — Кумовья отвечают: «Да!» — «Назовите младенца!» <...> ...Священник
кладет руку на младенца и говорит: «Выйди, нечистый дух, из этого младенца и
уступи место Духу Святому!» — и с этими словами дует три раза на младенца
крестообразно, крестит его рукою, берет маленькие ножницы, которые принес с
собою, остригает у него волосы на голове тоже крестообразно, кладет их в книгу,
сминает в кусочке воску и прячет в особенном месте в церкви; потом берет образ
с младенца, отдает его держать пономарю и опять спрашивает: «Хочет ли быть
крещеным младенец?» — «Да»,— отвечают ему. «Если желаешь ты быть креще¬
ным,— говорит священник,— так снимите с него одежду и подайте его мне»; ку¬
мовья раздевают его и подают нагого священнику, который три раза погружает его
всем телом в купель и говорит: «Крещу тебя во имя Бога Отца, Бога Сына и Бога
Духа Святого».
Впрочем, священник наблюдает, чтобы немного рта и носа у младенца остава¬
лось над водою, чтобы ему свободно было дышать и не попало воды. Если младе¬
нец окрещен будет как-нибудь иначе, русские думают, что он крещен неправильно
39
и, следовательно, первобытный грех не так чисто омыт с него, чтобы, как новый
человек, он мог посещать церковь Божию.
Когда таким образом окрестят младенца, священник берет и кладет ему в рот
немного соли, крестит и три раза крестообразно помазывает ему освященным в не¬
делю пред Пасхою елеем грудь, лицо, спину, руки с наружной и внутренней сто¬
роны, потом берет чистую белую одежду, надевает ее на младенца и говорит: «Как
чиста эта одежда, которую я надеваю на тебя теперь, так же чист и свободен ты
стал от всех твоих грехов»; после того читает какие-то молитвы, дает благослове¬
ние кумам и кумовьям, крестит и кадит их, ласкает и целует дитя, также кумовьев
и кум, а в знак того, что ребенок крещен, навешивает ему на голую шею крестик,
золотой, серебряный, медный или из другого металла, кроме того дает ему образ,
который должен быть защитником и покровителем младенца, велит кумовьям и
кумам поцеловаться и запрещает им вступать между собою в брак: так они и рас¬
ходятся, и кумовья с кумами относят младенца домой к матери.
Когда надобно крестить двоих или троих детей вдруг, для каждого особенно
наливается в купель или котел чистая вода, которую крестят и освящают, как опи¬
сали мы прежде; окрестивши одно дитя, воду выливают в особенное место на цер¬
ковном дворе и наливают опять свежей в купель, в которой и крестят другого мла¬
денца; для того они никогда не употребляют теплую воду, как бы ни было холод¬
но, если только дитя не очень слабо и болезненно. Крещение совершается в цер¬
кви; но если бы случилось так, что дитя по его слабости нельзя нести в церковь
или по случаю отдаленности ее стужа может повредить ему в дороге, или за не¬
имением церкви в том месте, тогда крещение совершается и в домах с описанными
выше обрядами, только не в том покое, где лежит родильница.
3. О РОЖДЕНИИ ЦАРСКИХ ДЕТЕЙ Какъ присп^етъ время родитися царе-
<СЕРЕДИНА XVII ВЕКА> вичю, и тогда царица бываетъ въ
мылне, а съ нею бабка и иные немно¬
гие жены, а какъ родится, i въ то время царю учинится ведомо, i посылаютъ не
духовника, чтобъ далъ родилнице и младенцу и бабке и инымъ при томъ буду-
чимъ женамъ молитву, и нарекъ тому новорожденному младенцу имя; и какъ ду-
ховникъ дастъ молитву, и потомъ въ мылню входитъ царь смотрит! новорож-
деннаго, а не давъ молитвы, въ мылню не входятъ и не выходятъ никто. А дает-
ца новорожденному младенцу имя отъ того времяни как родитца, счотчи впередъ
въ восмой день, которого святаго день, и ему тожъ имя и будетъ. И пошлетъ
царь къ патриарху съ ведомостью, что подаровалъ ему Богъ царевича, и патри-
архъ скоро идетъ въ церковь, а потомъ и царь, и молебствуютЪ; а по инымъ по
вс^мъ церквамъ i въ монастыри пошлютъ молебствовать же, и роздаютъ ми¬
лостыню же нищимЪ и убогимъ людемъ; а потом ходитъ царь по монастыремъ,
и кормитъ чернцовъ и даетъ милостыню жЪ; такъ же i въ тюрмы i въ бога-
40
дальни посылаютъ милостыню болшую, да исъ тюремъ жъ виноватыхъ свобож-
даютъ, кром’й самыхъ великихъ д’йлъ. Да того жъ дни, как родится царевичъ,
бываетъ у царя на патриарха, и на властей, и на бояръ родилкой столъ, а потомъ
на поповъ и на дьяконовъ; а стрелцовъ и иныхъ чиновъ людей жалуетъ царь,
велитъ поить на погребе питьемъ... А въ городы, къ митрополитомъ и къ архи-
епископомъ и къ епископомъ и къ воеводамъ, и по монастыремъ посылаютъ
столниковъ и стряпчихъ и жилцовъ съ царскими грамотам!, чтобъ они Бога мо¬
лил! за государск!е здоровья и за новорожденнаго царевича... А какъ т"Ь люд!,
при'Ьхавъ въ городы, чинъ свой исполнятъ и грамоты отдадутъ, и после моле¬
ния, у властей, и у воеводъ, i въ монастыр’йхъ об'йдаютъ, а по об’йде власт!
благословляютъ ихъ образам! и дарятъ, i воеводы дарятъ же ч'ймъ прилучитца,
и гЬхъ даровъ отъ властей и отъ монастырей и отъ воеводъ бываетъ имъ не¬
мало; а какъ при^дутъ они къ Москв'й, и ихъ спрашиваютъ, кто ч'ймъ дарилъ,
и будетъ кто подарилъ скудно, а м^сто или челов'йкъ богатые, и о томъ царь
бывает пгЬвенъ, понеже бутто тотъ ч'йлов’^къ не радъ рождению того царевича...
И после того бываютъ у царя крестины, въ которой день ни прилучитца, смотря
по младенцову здоровью; а креститъ того младенца патриархъ, а восприемникъ
бываетъ первого Троицы Сергиева монастыря келарь старецъ, а кума царевна се¬
стра или свойственная царю и цариц'й. И после крещения бываетъ на патриарха и
на властей, и на бояръ, и на иные чины столъ; а после об^да благословляютъ
власти царевича образами, и потомъ власт! и бояре и иные чины подносятъ царе-
вичю дары, и царь у патриарха и у болших властей и у бояръ образы и дары при-
нимаетъ самъ, а у иныхъ меншихъ властей и у меншихъ чиновъ людей образы и
дары велитъ принимать ближнимъ людемъ; а царевича въ то время не бываетъ;
и пивъ заздравные чаши, розъ^дутца по домамЪ... Так же и попомъ и дьяко-
номъ столы, и стрелцомъ i всякихъ чиновъ людемъ питье бываетъ противъ того
жъ, какъ в рождени!. <...>
А какъ родитца царевна, i въ рождени! ея, i въ крещени!, и въ молебстве
бываетъ противъ царевича жъ; а выныхъ домовыхъ статьяхъ i в роздаче денегъ
передъ царевичемъ бываетъ съ убавкою.
4. О РУССКОМ КРЕЩЕНИИ Русские считают крещение необходимым для
<1709—1718> входа в царствие небесное, так что простой
народ тотчас после рождения ребенка спешит
окрестить его; но люди достаточные несколько откладывают, дабы совершить
крестины пообряднее. Знатные всегда уведомляют высших военных чинов, мини¬
стров, купцов и др., когда их жены родят, и тогда те спешат с посещением, целу¬
ют родильницу и кладут к ней в постель 1, 2, 3, 4 или более червонцев с запиской
о своем имени, целуют потом ее в другой раз и уходят. Чем знатнее отец ново¬
рожденного, тем большим знаком дружбы он за это награждает, и кто тароватее,
41
тот ценится более. Русские крестят своих детей всегда в церкви, если они не
слишком далеко от нее живут или если ребенок не слишком слаб. Воду освящают
и благословляют, приписывая ей такую силу, что она очищает внутренно и наруж¬
но новокрещенного от всех грехов.
Крестных отцов приглашают не более двух, которые обязаны, пока они живы,
крестить всех в том семействе, если бы даже у родителей было десять и более
детей. При крещении крестный отец отвечает от имени ребенка, и когда священ¬
ник подходит к ребенку, отцу его, куму и куме или проходит мимо их, все они от¬
ступают и отрекаются от дьявола и его дел, и отплевываются с такою ревностию,
как будто они на него самого плюют. Заклинание (exorcismus) заключается потом
вне церкви; ибо они думают, что дьявол на самом деле присутствует в теле их ре¬
бенка и что совершить заклинание в церкви значило бы осквернить ее. Затем сре¬
зываются особым образом волоса с головы младенца и, завернув их в воск, кладут
на известное в церкви место. Имя же ребенку дается тотчас по просьбе крестных
отцов, и погружают его трижды в купель, наполненную водой, говоря: «Крещается
во имя Отца, и Сына, и Св. Духа». Купель после того запирается в назначенном
для сего помещении. Крещение никто, кроме священника, совершить не может, в
какой бы крайности ни находился ребенок.
После того священник кладет ребенку в рот соли, помажет его мазью или мас¬
лом крестообразно на лбу, груди, на руках и на спине и надевает ребенку белую
сорочку, говоря: «Таким образом совершилось над тобою омовение и очищение от
смертного греха!» Потом он вешает на шею младенца, как знак христианства, ма¬
ленький крестик — золотой, серебряный или оловянный, смотря по достатку роди¬
телей, и если кто при смерти окажется без креста, то такого не хоронят на кладби¬
ще, а на том месте, где зарывают собак.
Русские при крещении назначают ребенку покровителя (Patron) из святых,
образ которого он с того времени должен иметь при себе и в своем доме и ему мо¬
литься. Когда крещение совершено, священник целует отца, ребенка и кумовьев,
которых он предостерегает не заключать брачных союзов между собою; затем в
головах новорожденного священник делает крест на дверях, на которых он трижды
ударяет молотком, так что все свидетели крещения слышат удары; ибо без оных
могли бы усомниться в совершении крещения.
Крещение детей знатных происходит точно таким же образом, просто и без
всякого великолепия, по примеру Христа.
Так как они полагают, что всякое крещение не по их обряду есть неправильное,
то должны все, переходящие в их веру, снова подвергаться оному, в каком бы воз¬
расте они ни были, что происходит по большей части летом; но прежде наставляют
их шесть недель в монастыре, и они отрицаются от своей прежней веры, после
чего приводят их к реке и погружают трижды с обыкновенною обрядностью; если
же случится это зимой, то делают во льду прорубь; но если желающий креститься
не очень здоров, чтобы перенести подобную купель, то выливают на его голову
три бочки воды, что равно тому, как будто его три раза погрузили в воду. Но они,
42
однако ж, говорят, что те, которых только обливают водою,— христиане-обливан-
цы, а настоящие христиане только те, которых погружали.
5. <КРЕСТИНЫ В БОГОРОДСКОМ На крестины приглашают всех родных.
УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> Кума и куму выбирают по большей
части из родных. Они на пиру сидят в
большом углу, под образами. Пир происходит таким образом. Отец новорожден¬
ного подносит вина прежде куму, потом куме, далее родильнице, наконец гостям
по старшинству родства. После сего садятся обедать. Обед заключает пирог. Пи¬
рогом не угощают, но отец новорожденного обходит гостей с вином и каждый из
них кладет на пирог деньги. Обойдя гостей, вино с деньгами на пироге подают ро¬
дительнице. Пир оканчивается кашею, которою угощает всех бабушка, причем ей
кладутся деньги. Во время сего угощения отцу новорожденного подают вместо за¬
куски после вина рюмку соли, покрытую сверху кашею. Он должен все это съесть,
и усилия его возбуждают общий смех. Наконец гости расходятся. Вечером же у
родильницы пьют чай кум, кума и ближайшие родственники.
6. <РОДИЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ Когда молодица почувствует приближе-
В ЗАРАЙСКОМ УЕЗДЕ В 1856 ГОДУ> ние родов, то уходит тихонько в катух
или клеть, стараясь, чтоб о ее муках не
знал никто, кроме самых близких своих семейных баб и мужа. Замечают, что
ежели многие будут знать о муках, то муки будут продолжительные. Одна из баб
или муж немедленно отправляются за бабушкой. Бабушка эта все знания свои
приобрела, разумеется, одной опытностью, или, лучше сказать, она ничего не
знает, но, по свойственной русскому народу сметливости и сноровке, эти русские
бабушки нередко бывают искусны. Бабушка по большей части случается женщина
пожилая или старушка, всегда умная, честного поведения, степенная и пользую¬
щаяся общим уважением. По окончании родов родильницу вместе с ребенком
переводят в избу и кладут в заднем углу на кровать, всегда наглухо прилаженную
к стене, и завешивают пологом или чем попало. Как скоро в деревне узнают, что
такая-то родила, хотя бы и не первого ребенка, всякая баба спешит снести родиль¬
нице «на зубок» пирог, чашку кислой капусты, блюдце соленых огурцов, горшочек
кашки или чашечку крупиц. Войдя в избу, всякая приходящая молится святым
иконам, потом, обратясь к родильнице, поздравляет «с животом да с сыном» или
«с животом да с дочерью». Потом гостья поздравляет отца с сыном, бабушку со
внуком и так далее, всех родных, кто случится в избе, а приношение свое отдает
старшей в доме хозяйке. Поздравительницу просят «присесть», подносят ей винца,
потчуют пирогом, мясом или чем бог послал; закусит она и, взяв свою опорожнен-
43
ную посуду, помолясь и пожелав всякого благополучия, уходит домой. На другой
день бывают крестины, для которых как ни бейся, а все уж четверть-то вина при*
пасти надобно. Кума выбирает отец, куму — мать. Новорожденного несет в цер¬
ковь бабушка-повитушка. У крестьян таинство крещения почти всегда совершается
в церкви, но ежели воспреемниками приглашены господа, то священника призыва¬
ют в господский дом. Когда в день крестин, по случаю праздника, должна быть
обедня, то св. крещение совершается до обедни для того, чтобы можно было в тот
же день приобщить младенца; но если в этот день нет обедни, то таинство св. кре¬
щения откладывается не далее, как до первого воскресенья. Из церкви домой мла¬
денца несет крестная мать, и когда войдет в избу, то кладет младенца в передний
угол под святые иконы на разостланную шубу и, обратясь к матери, отцу и ко
всем родным, промолвит: «Поздравляю вас окрещемши младенца!» «Как видели
его под крестом, так дай нам Бог видеть его под венцом!» После этого, пока до
обеда, кум, кума и бабушка садятся за стол закусить пирожка и еще что случится.
К обеду приглашают всех родных, а также и батюшку-священника. По оконча¬
нии обеда бабушка берет горшок каши, ставит его в шапку, потом шапку на блюдо
и, насыпав порядочную щепотку соли в ложку, заденет ею немного каши и, поло¬
жив ложку на кашу, обращается к отцу, который, разумеется, за столом не сидит.
Какого бы рода ни было угощение, но в крестьянском быту хозяин и хозяйка не
садятся с гостями. «Ну-ка, отец,— скажет бабушка,— подит-ка сюда, отведай-ка
каши!» Когда тот хоть и поморщится, да съест, отец крестный нальет вина, подне¬
сет ему и скажет: «Осеребри-ка»,— и тот, выпив, кладет деньги на блюдо.
Класть соль в ложку отцу есть обычная шутка: глотая соль, отец должен созна¬
вать, как солоно достается жене родить. После этого бабушка обносит кашей всех
присутствующих по старшинству: сначала батюшку-священника, родных и семей¬
ных, потом гостей, а крестный отец подносит вина, все кладут на блюдо деньги в
пользу бабушки. После всех бабушка потчует кашей кума и куму; а кум и кума,
поздравив друг друга, угощаются взаимно вином, но также кладут деньги, как и
другие. Вышед из-за стола, помолясь Богу и поблагодарив хозяев, приглашенные
уходят; остаются только крестный отец, крестная мать и бабушка; их снова сажа¬
ют за стол и угощают лакомством: медом, орехами, пряниками, яблоками и проч.
Полакомившись и получив на дорогу по пирогу, кум и кума, распростившись, ухо¬
дят домой.
7. РОДИНЫ И КРЕСТИНЫ <1895> Пол ребенка имеет большое значение в
будущем для материального благосо¬
стояния семьи: обыкновенно мальчик
обещает крестьянской семье помощника, а девочка — разорительницу. Чтобы уз¬
нать, какого пола дитя пошлет Господь в известном случае, находят на это указа¬
ния в наблюдениях над самою родильницею во время ее беременности над послед¬
ним из ее детей и над событиями, случающимися в то время. Так, говорят, если
44
беременная женщина полнеет, то родит девочку; то же должно быть, если она при
вопросе «кого родишь?» сконфузится, или если ее живот во время беременности не
изменяет своей округлой формы. Наоборот, если она не конфузится, когда ее
спрашивают о том, кого она родит, и если живот у ней принимает обостряющуюся
(«тычком») форму, то от нее родится мальчик. Мальчика же следует ждать, когда
у последнего ребенка на шее волосы не заканчиваются косичкой, когда отец ожи¬
даемого дитяти во время пути найдет кнут, когда кто-нибудь из семейных, выбе¬
жав с ткацким прутком, увидит прежде всех какого-нибудь мужчину, когда поса¬
женный за стол ребенок из разложенных пред ним вещей выберет какую-нибудь
принадлежность мужчины, а не женщины, например, кочетыг, но не наперсток,
трубку, а не платок, и т. д., и т. д.
При наступлении родов, когда более всего сознается опасность, которой подвер¬
гается жизнь родильницы, все находящиеся тогда в доме прощаются с последней и
уходят в другую избу или иное место, остерегаясь при этом рассказывать о проис¬
ходящем посторонним, в той уверенности, что роды бывают тем труднее, чем более
лиц о них знает. С родильницей остаются ее муж и призванная бабка-повитуха; они
стараются, насколько возможно, облегчить, по их понятиям, страдания родильницы.
Для этого укладывают ее около рукомойника, обводят три раза около стола, застав¬
ляют держаться за привязанный к брусу полатей кушак, когда сочтут нужным,
чтобы она рожала стоя; муж трижды перелезает между ее ног. Если родильница не
может легко распростаться с детским местом, то ей дают спорыньи или солоду, или
гущи квасной, или же, закатав в хлеб трех вшей с трех голов и заставив родильни¬
цу съесть шарик, говорят ей, что она съела*. Верят, что большое облегчение ро¬
дильнице бывает также от распространенного в народе произведения «Сон Пресвя-
тыя Богородицы», если она постоянно носит его с собой, или во время родов поло¬
жит в головах, или прочтет его сама, или даст прочитать кому-нибудь другому, или
же, наконец, произнесет следующую молитву, помещаемую в некоторых списках
этого сна: «Господь со мною, Господь оберегает меня, рабу твою имя рек, во дни,
и в нощи, и на всякий час! Прошу и молю Тя, Господи, через муку Твою святую,
которую претерпел нас ради грешных, и кровь святую праведную, юже излиял!
Святый Пророче Предтече Господень Иоанн и вси святии! молите о мне, грешной,
милостивого Бога дати ми дитя породить!» Когда женщине родами приходится му¬
читься двое-трое суток, то просят священника отворить в храме царские двери, а
иногда служать молебен св. вмч. Екатерине (24 нояб.), или Преев. Богородице
Федоровской (16 авг.), или Троеручице (28 июня и 12 июля), или Успению Преев.
Богородицы (15 авг.), или же, наконец, запрестольной Божией Матери, т. е. той ее
иконе, которая находится за престолом в местном храме. Во все время родов пред
иконами бывает зажжена венчальная или крещенская свеча.
* Последнее средство употребляют лишь в Каширском уезде; в Тульском и Веневском
уездах хлеб с 3 вшами дают есть коровам в подобном же положении.
45
После благополучного окончания родов повивальная бабка закапывает детское
место в каком-нибудь углу избы; затем обмывает новорожденного, обрезает и за¬
вязывает у него половину и, если ей покажется нужным, исправляет его голову.
Полагают, что так как голова у ребенка первое время бывает мягка, как воск, то
вполне зависит от повитухи, сделать ли его круглоликим или длиннолицым, или
даже каким-нибудь уродом. Моют младенца, из боязни обжечь его, едва нагретою
водой и в нее, когда новорожденного обмывают в первый раз, обыкновенно кладут
серебряные деньги, выражая тем желание ему в будущем богатства.
Управившись таким образом с ребенком, бабка хлопочет около родильницы:
парит ее в бане или в печи, правит живот и сдаивает ее груди, чтобы удалить пер¬
вое плохое молоко. Но иногда бывают случаи, когда около родильницы не прихо¬
дится хлопотать ни бабке, ни мужу; некоторые женщины родят очень легко. Когда
придет время родить такой бабе, она выйдет на двор, разрешится от беременности
без всякой посторонней помощи, потом сама же принесет новорожденного в избу,
сделает для него и для себя все нужное, и только после, боясь «сглазу», призыва¬
ет на день или на два бабку.
Чтобы ребенок был покоен, для этого, по рождении, его обертывают отцовыми
портами или, когда пеленают, то вместо свивальника употребляют приготовленные
из хлопков для половиков или дерюг толстые нити, известные под именем
«верчи»; а для того, чтобы он был красив и привлекателен, его покрывают мате¬
рией зеленого цвета.
В кумовья приглашают кого-нибудь из близких родных или хороших знакомых;
но когда прежде рождавшиеся дети умирали, и когда желают, чтобы новорожден¬
ный был жив, то приглашаются первые встречные*.
— «Пойди, введи младенца в православную веру»,— обыкновенно с такими
словами обращается отец ребенка к мужчине или женщине, которых он желает при¬
гласить к себе кумом или кумой. И приглашаемые, в виду того расположения, кото¬
рое высказывается к ним со стороны родителей новорожденного в этом приглаше¬
нии, отказываются редко, хотя звание кума и кумы соединено с кое-какими трата¬
ми. Кум, например, покупает для младенца крестик, приносит на крестины свой
хлеб и иногда сам расплачивается с духовенством; кума же с своей стороны обязана
представить «на ризки» аршина три-четыре ситцу, рубашку для ребенка и платок
или полотенце священнику утереть руки после погружения крещаемого в воду.
Относительно таинства крещения полагают, что оно не всегда бывает действен¬
но. Для его действенности, по мнению народа, от лиц, принимающих участие в со¬
вершении крещения, т. е. не только от священника, но и от дьячка, требуется пол-
* Звание крестных отца и матери дает последним право на уважение со стороны крестни¬
ка или крестницы, которое особенно ясно выражается на свадьбах, когда жениха и невесту
их крестные благословляют первыми после родных отца с матерью, а на свадебных угощени¬
ях занимают за столом почетные места.
46
ное сознание святости и важности совершающегося таинства. Вот рассказ, выра¬
жающий это народное воззрение.
В одной деревне жила женщина без мужа. К ней являлся в образе человека
демон, и она от него забеременела. Беременной она ходила три года, после чего от
ней родился ребенок, удивлявший всех своим большим ростом и тем, что через не¬
делю после крестин он стал уже говорить. Соседи стали выпытывать родильницу:
от кого такой ребенок? Любопытство спрашивавшихся было удовлетворено самим
же ребенком; он сказал: «Вы почитаете меня за христианина, а я сам черт!» —
«А как же тебя крестили-то?» — спрашивают его.— «Меня крестили не по чере¬
ду: поп был пьяный и поганый, а дьячок, хотя был трезв, да думал в это время о
другом, так что я теперь не закрещен и могу всегда от вас уйти». Сказал он это,
полез под лавку — и скрылся; больше его не могли и найти.
После крестин начинаются поздравления отца и матери — с сынком или доч¬
кою, кумовьев — с крестником или крестницей, бабки-повитухи — с новым вну¬
ком или внучкой и т. д. Кума с кумой сажают за стол и угощают приготовленной
уже для них закуской и чаем, а самого виновника происходящего торжества свива¬
ют и кладут к родильнице на расстеленную шерстью вверх шубу, чем выражается
ему пожелание богатства.
Между тем хозяин дома идет приглашать, кого сочтет нужным, из своих род¬
ных и знакомых «к младенцу на хлеб на соль, кашу есть», и, когда приглашенные
соберутся, устраивается крестильный обед. Кушанья, из которых состоит послед¬
ний, отличаются сравнительным изобилием и разнообразием, как бывает только по
самым большим праздникам. Так, сначала подается холодное: в постный день —
обыкновенно сельди и квас с кислой капустой, а в скоромный — студень и квас с
яйцами и мясом; затем следуют блюда: в постный день — приправленные коноп¬
ляным маслом щи с снедками, картофельный суп с грибами и лапша; в скоромный
же — щи с каким-нибудь мясом, ушник, т. е. суп из потрохов, лапша с курятиной
или свининой, лапша молочная, и, наконец, каков бы состав кушаний ни был, на
крестильном обеде необходимою считается гречневая каша, пред которою в боль¬
шинстве случаев подается каша пшенная. В заключение обеда, когда поедят пос¬
леднее блюдо, бабка кладет на стол пирог, ставит в шапке горшок с кашей и на
тарелке штоф с водкой; при этом она говорит:
Шапка малахай,
А ты, родильница,
В год еще натряхай!
Или: Бабушка подходит,
Кашку подносит
На корысть, на радость,
На Божью милость,
На толстые одонья,
На высокие скирды.
Кашку на ложки,
Мальчику на ножки!
47
Или: Гости мои любящие,
Гости мои дорогие!
К вам бабушка идет,
Вам кашку несет.
Бабушка молоденька,
Несет кашку сладеньку.
Нам не барыши получать,
А только народ приучать,
Чтобы бабушку знали,
Чаще в гости звали!
Бабка начинает угощать присутствующих, но те, по обычаю, первую рюмку
предлагают угощающей:
— «Попробуй-ка сама, бабушка!» — шутят в ответ на ее угощения хозяин с
гостями. «Бог знает, какую ты водку-то нам подаешь: может, она наговорная!»
Первым после бабки пьет отец новорожденного. Для закуски ему она подает в
ложке пересоленую кашу, причем говорит:
— «Ешь, отец-родитель, ешь, да будь пожеланней к своему сынку (или своей
дочке*)!»
— «Как тебе сол(о)но, так и жене твоей было сол(о)но рожать!»
На такие слова угощаемый родитель иногда (в Каширск. у.) отвечает:
— «Сол(о)на кашка, и сол(о)но было жене родить, а еще сол(о)ней отцу с ма¬
терью достанутся детки после»...
Затем, бросая кверху оставшуюся в ложке кашу, произносит:
— «Дай только Бог, чтобы деткам нашим весело жилось и они так же пры¬
гали бы»...
За отцом младенца угощаются кумовья:
— «Выкушайте, куманьки дорогие!» — говорит им бабка. «С крестницей (или
крестником) вас! Как вы видели ее (или его) под крестом, так бы видеть вам ее
(или его) и под венцом!»
После кумовьев пьют подносимую водку и остальные, сидящие за столом. При
этом каждый, не исключая и самого родителя, кладет сколько-нибудь денег на та¬
релку — в пользу бабки, и на пирог — в пользу родильницы.
Наконец, гости благодарят хозяев и, пожелав им всего хорошего, а новорожден¬
ному доброго здоровья и многих лет, прощаются. Остаются только кум с кумой; им
вечером того же дня или утром следующего, чтобы «опохмелиться» после обеда,
предлагается закуска. За этой закуской кум получает от кумы «на память» платок,
за что он, предварительно утерши полученным подарком себе губы, целует куму и
отдаривает деньгами от 10 до 15 коп. При прощанье кумовья от родильницы полу-
* Этот обряд и даваемое ему здесь объяснение имеют сходство с существующим в описы¬
ваемой местности обычаем — солить окотившегося ягненка и давать посыпанную соль выли¬
зывать его матери, чтобы она более любила свое дитя.
48
чают по пирогу, за который в свою очередь дают ей коп. по 15—20 или на такую
же сумму каких-нибудь вещей, например: платок, чаю, сахару, мыла и т. п.
Так заканчивается празднование по поводу рождения и крещения младенца.
8. <РОДИНЫ с. ЯЛМОНТИ Дознано, что роды бывают более ночью. При
ЕГОРЬЕВСКОГО УЕЗДА чем присутствие бабки неминуемо. При дол-
В 1908 ГОДУ> гих и трудных родах родильницам дают не¬
сколько ржаных коготков (?) или спорыньи,
живот и детский проход растирают и мажут дерев<янным> маслом. После родов,
если долго не выходит место, дают пить воды, обворенной в хмелю, раза 2—3 по
ложке. Пуп от места отрезают вершка на 1,1/2. Самое место вымывают водою,
кладут в него уголь, кусок глины или разбитое куриное яйцо. Завернувши его в
чистую тряпку, место зарывают в подполе, более в переднем углу. Младенца тот¬
час же обмывают водою с мылом. При всех случаях читаются бабкою краткие мо¬
литвы: «Господи помилуй! Преев. Богородиц<а>, спаси нас. Богород<ице>
Дево, радуйся! и проч.»... Причем также призывают в молитву Божию Матерь
Феодоровскую — или кто какие знает.
После родов несколько раз топят баню, где бабка поправляет живот родильни¬
це. Веником из бани изб не метут, а разбрасывают по двору. После бани дают ро¬
дильнице пить по рюмке или стакану водки, настоенной калганом, шафраном и с
5 7 каплями киндель-бальзамом, и в воде. Некоторые бабки во время трудных
родов и после в бане для поправления живота с полка спускают родильницу вниз
головою. Что считается очень вредным.
До крещения младенца грудью мать не кормит и рубашки не надевают. Креще¬
ние бывает большою частию на тот же или на другой день после родов; прежде
было более в домах, а в последнее время — в церкви. При крещении необходимы
кум и кума, которые бывают более малолетны.
У некоторых бабок есть обычай размывать руки или после первой бани, или
при уходе бабки совсем домой. Зажигается пред иконами свечка, бабка берет
воду, которою и себе и родильнице поливает на руки и моют их. После чего мо¬
лятся пред иконами с пожеланием здравия и счастия младенцу, друг другу и себе.
При прощании бабке дают за ее хлопоты и труды, смотря по состоянию, денег
10—25 коп., холста 2—3 локтя, хлеб или пирог и проч.
9. <РОДИЛЬНЫЙ ОБРЯД
МОЖАЙСКОГО УЕЗДА
В 1925—1926 ГОДАХ>
Бабка. Меры, облегчающие роды
При родах с бабкой принимаются следующие
меры для облегчения родов:
1) Роженицу кладут на печку «разогреть»,
затем снимают с печки, ставят над шайкой с кипятком и держат, пока ее не разо-
49
греет хорошенько.
2) Бабка водит роженицу вокруг стола.
3) Бабка молится Богу, читает молитвы.
4) Поят лампадным маслом.
5) В очень трудных случаях идут к священнику, и тот открывает царские врата
(«это очень помогает»). Роженицу укладывают в лучшем случае на постель, а
обычно на полу, застланном соломой.
После родов
После родов непосредственно бабка моет в печке ребенка, затем роженицу. И
в течение первых 3-х дней бабка ежедневно моет ребенка. На ребенка надевают на
голову платочек, который связывают на спинке, затем закутывают в пеленку и
свивают.
В люльку кладут или в тот же день, или через 2—3 дня. В люльке ребенок ос¬
тается лет до 2-х, обычно до появления следующего ребенка, которому он уступает
место.
В люльку обычно кладут соломы и покрывают ее ветошью; в редких случаях
набивают соломой матрасик (мешок); в изголовье кладут подушечку, набитую
пером. Под подушку кладут мужские штаны, чтобы ребенок хорошо спал.
«На зубок»
На другой-третий день роженицу наведывают родные и знакомые женщины,
приносят ребенку «на зубок». Раньше приносили кашу (положат в чашку, помас¬
лят и несут») и лепешки*. Теперь большею частью приносят баранки. Мать роже¬
ницы и теперь в большинстве случаев приносит кашу и лепешки.
Дня через три после родов бывает «размывание рук». Бабка наливает в блюдо
воды, родильница опускает в блюдо серебро («серебрить бабку»), затем бабка
умывает родильницу — умывает лицо, грудь, руки (обмывает тыльную часть
кисти рук родильницы по очереди: то тыльной, то ладонной стороной своей руки)
до трех раз. После размывания родильница дает бабке подарок; теперь ограничи¬
ваются в большинстве случаев серебрением воды.
Наречение имени
Имя нарекают ребенку до крещения. Раньше священник приходил на дом да¬
вать молитву — очищение ребенку и бабушке, и нарекать имя. Теперь очиститель¬
ная молитва и имя дается в церкви перед крестинами. До очистительной молитвы
* Лепешка — ватрушка из пресного теста ржаного с творогом.
50
Крещение
Крестины бывают в большинстве случаев через 2—3 дня после родов. В цер¬
ковь и из церкви ребенка несет бабка. Кума дарит «ризки» (на которые кладут
ребенка, вынутого из купели) и крестильную рубашку, а кум — крест и баранки.
Крестинный обед
На крестинном обеде обязательно фигурируют две каши. Кашу выкупают.
1) Каша пшенная — младенца; кум, кума и все гости выкупают кашу, кладут
на тарелку деньги для новорожденного;
2) каша гречневая — бабушки; ее тоже выкупают, деньги идут в пользу ба¬
бушки*.
Очистительная молитва родильнице
Через 6 недель после родов родильница идет в церковь с ребенком брать очис
тигельную молитву. До этого она не может входить в церковь.
Пупок
Когда пупок у ребенка отваливается, его кладут в ясли, чтобы овцы водились.
10. <РОДЙНЫ С. БУЖАРОВО
ВОСКРЕСЕНСКОГО Р-НА
В 1929 ГОДУ>
Лечение болезней доступно не всякому, так
как требует особых знаний и «легкой руки»,
В 1929 ГОДУ> выполняется оно «бабушками», первое дело
которых принимать новорожденных.
В настоящее время «бабушек» в Бужарове трое с достаточной практикой, т. к.
60% бужаровских женщин родят дома. Родят на полу, на примосте — лавке
около печки, на самой печке, всегда на соломе, чтобы не «запачкать» белья; «ба¬
бушку» зовут, когда уже сильные боли; та, придя, зажигает лампаду (если масло
есть), ставит самовар, а то и печку затопит — вода нужна, чтобы распарить
* На крестинном обеде кума подает куму тарелку, накрытую платком. Кум берет платок
и кладет на тарелку деньги (деньги — куме, платок — куму).
51
живот, «мыть-то родих не моем, тут не до мытья, только поглядывай, рот не разе¬
вай, и подымешь и поводишь ее, а если ребенок не двигается, и оследствуешь
(руку смазывают яйцом); мучаются, бедные, помолишься: «Варвара Христова Му¬
ченица, распростай, Господи». А родит ребенка — «убирают»: пуповину отрезают
ножницами, перевязав суровой ниткой, родиху тащат в печку, и бабка лезет с
нею — мыть ее. К обязанностям «бабушки» относится и забота о том, чтобы во¬
время окрестить новорожденного; если он слаб — она же крестит его дома: «До¬
живет — наш будет, не доживет — хоть крещеный».
11. СВАДЬБА ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ
ВАСИЛЬЯ ИВАНОВИЧА ВСЕЯ РОСС1И,
КАКЪ ПОНЯЛЪ КНЯЖНУ
ЕЛЕНУ ГЛИНСКУЮ
Л^та 7034 (1526) года, генваря въ
28 день, въ неделю, женитися вели¬
кому князю Василью Ивановичу всея
Росс1и,— и нарядясь великому князю
пойтить въ брусяную избу столовую.
А братъ его князь Андрей Иванович!» тысяцкой, и весь по^здЪ и бояря, кому
съ нимъ идти, а м'йсто въ средней палат'Ь нарядити по обычаю, да оболочи бар-
хатомъ и камками, какЪ князь велик(й велитъ.
А на м'йста положити зголовья шитыя, а на зголовьяхъ положить по сороку
соболей, а трет!Й сорокъ держать кому князъ велик(й велитъ, ч^мъ опахивать
великаго князя и великую княгиню.
А у м^ста поставити столъ, и скатерть наслати, и калачи положить, и соль по¬
ставить, а княгиню Елену нарядить, какЪ ей идтить на м41сто, а сидеть ей въ
своихъ хором’йхъ.
А тысяцкаго жен'й и свахамъ и боярынямъ вс^мъ готовымъ у ней, и свФ-
чамъ обоимъ, и короваемъ тутажъ готовымъ быть. А какЪ князь великий при¬
шлешь къ боярынямъ, а велитъ идтить княжив на м'йсто; и княжив идтить изъ
своих хоромъ въ среднюю палату на право, въ с^нныя двери. А сЪ нею тысяц-
кова жен'й и свахамъ обоимъ и боярынямъ; а передъ княжною идти боярамъ,
кому князь велик|'й велитъ; а за бояры передъ княжною нести св^чи: великаго
князя св^чу и княжнину, а коровай положить дв'йдевять пенязей большихъ сереб-
ряныхъ широкихъ гроша по два, одинъ пенязь съ одну сторону золоченый, а съ
другую сторону бФла и гладка, а надъ короваемъ положить по девяти пенязей.
Да пришедъ въ среднюю палату, княжну посадити на мФсто, а на великаго князя
м^сто посадити княжну Настасью, меньшую сестру ея.
А тысяцкаго жен'й и свахамъ вс^мъ с^сти по своимъ м'йстамъ, у княгини
Елены; а съ свечами и съ коровай стати у свахъ на л^вой сторон^, а бояры¬
нямъ вс'ймъ с^сти за большимъ столомъ по лавк'^. Да какЪ иссядутъ вей, и
имъ обослатись вгЬст1ю къ великому князю. И князь велик(й пошлетъ кому
53
сидеть на большомъ M'tcT’i», князь Юрья Ивановича брата своего, а съ нимъ
бояръ и д’Ьтей боярскихъ кому велитъ. И князь Юрья, вышедъ въ палату, ся-
детъ въ большомъ M'icT’t, и бояръ и д’йтей боярскихъ иссажаетъ, да пошлетъ
по великаго князя боярина большего, а р'Ъчь ему, великому князю говорить: Князь
велик(й, государь, князь Юрья Ивановичъ вел'Ълъ теб'й говорить: Вс'Ьмъ Бога
на помочь, время теб'Ь государю идтить къ своему д'Ълу. И князь велик!Й пой-
детъ изъ брусяныя избы въ среднюю палату, а съ ним тысяцкой, и весь по^здъ,
и бояре Bc'fc; да вшедъ въ палату, поклонься святымъ, пойдетъ къ своему
м’йсту, да поднявъ княжну Настасью, сядетъ на своемъ M'fccT't. Да посид4>въ
мало, велитъ священнику молитву говорить; а тысяцкаго жена станетъ великому
князю и княжн'й голову чесать; а св’Ъчу великаго князя и княжнину св'йчу, въ ту
пору зажгутъ водосвященными свечами, что въ навечер(и Богоявлен1я Христова,
и обручи на нихъ положатъ, и собольми обогнутъ. Да какъ великому князю и
княжн'й голову исчешутъ, и на княжну кику положатъ, и покровъ нав’йсятъ, и
тысяцкаго жена учнетъ осыпать великаго князя и великую княгиню, да посл'Ь
осыпан!я собольмижъ опахивать. А осыпалу быти на мис’й на золотой; а на мису
перво хм’йлю всыпати на три угла, въ трехъ м'^стахъ, да трижъ м^ста положить
тридевять соболей, на м'Ъсто по девяти соболей; да тридевять платковъ бархат -
ныхъ и кам чаты хъ и атласныхъ съ золотомъ или безъ золота, въ один цв'йтъ,
безъ разныхъ шолковЪ; a M'fcpa платкам въ длину четверть аршина съ верш-
комъ, а поперегъ четверть, да тридевять пенязей меньшихъ, на три м'Ъста по де¬
вяти, а величества съ золотой, или мало меньше; а на другой мис’Ь осыпало наря¬
дить къ постел^ по томужъ. А великаго князя дружка благословяся, станетъ
р^зати перепечу и сыры, да поставитъ на блюды передъ великаго князя, и пе-
редъ вел. княжну, и во вс^ столы, да и въ розсылку посылаетъ.
А княжнинъ дружка подаетЪ ширинки. И посид'квъ мало, ^детъ князь ве-
лик!Й къ венчанью ко Пречистой: какъ князь велший встанетъ съ м^ста, и на
его м'ксто на зголовье положить сорокъ соболей. Да пр|,гйхавъ ко Пречистой,
пойдетъ въ церковь въ сторонн1я двери отъ площади; а братья его и тысяцкой, и
весь по'йздъ и бояря съ нимъ, а за нимъ пойдетъ княжна Елена къ церкв'й въ
саняхъ. И какъ княжна Елена встанетъ съ M'tcTa, пойдетъ къ санямъ, и вели¬
каго князя зголовья два сорока соболей положатъ на зголовья наверхъ. А со
княжною Еленою 'txarb къ церкви тысяцкова жен^, да свахи большая сядутъ
въ г’ЬхЪ же саняхъ со княжною, а друНя свахи сядутъ въ опричные сани. А за
саньми у княжны Елены пойдутъ бояря, и д'Ъти боярск1е; и дьяки, кому князь ве-
лик(й велитъ. А св^чи и короваи несутъ передъ саньми; а княжна Настасья и
боярыни тогда пойдутъ изъ средн1я палаты въ велик!я княгини хоромы. Да и
какъ пр!гйдетъ княжна Елена ко Пречистой, и вышедъ изъ саней, пойдетъ въ
церковь въ т'йжъ двери, въ сторонн(е отъ двери; да вшедъ въ церковь, станетъ
князь велик(й на правой сторон^ у столба, у митрополича м'йста, пол'йву столба;
а княжна Елена станетъ отъ великаго князя на л^вой сторон^; а съ свечами и
короваи станутъ у другова столба нал'йв'^, поправу столба; да у тогожъ столба
54
поставятъ скамью, а на скамью коверъ постелютъ, да положатъ два зголовья
красныхъ. А какъ пойти къ венчанью великому князю и княжн'й Елен*Ь, и
дружки постелютъ имъ подъ ноги камку, да сорокъ соболей положатъ. И князь
велик 1Й и княжна Елена станутъ на томъ м'йст’Ъ, а митрополитъ ихъ в'Ьнчаетъ;
а въ скляниц^ держатъ вино фраское: и в’ЪнчавЪ митрополитъ даетъ вино пити
великому князю и великой княгин'^, а въ друНй князь велик 1Й выпивъ вино, уда-
ритъ скляницу о землю, да и ногою потопчетъ самъ князь велик (й, а иному ни¬
кому не велитъ топтать.
А посл'й венчанья придетъ князь велик!Й, да сядетъ у столба на л^вой сто¬
рон^ на зголовье, съ правую сторону. Митрополитъ придетъ къ великому князю
и великой княгин^ здороваетъ на мног1я лгЬта; а братья великаго князя великому
князю и великой княгин’й здороваютъ же, и бояре и д'Ьти боярск1е, а дьяки
n'iBHi'e на обоихъ крылосахъ поютъ многол^т1е великому князю и великой кня¬
гине. И отъ церкви пойдетъ князь велик1Й въ гйжъ двери сторонн1я на пло¬
щадь, а подъдьяки къ ce6i> завтракать; а великая княгиня по’йдетъ отъ церкви
въ г£хъ же саняхъ, а тысяцкова жена и свахи обои за нею, и да пойдетъ изъ
саней въ свои хоромы; а въ сани сядетъ на велик(я княгини м^сто ясельнич!Й, да
и 'йдетъ въ саняхъ на конюшню: а св'йчи и короваи несутъ къ постели, а поста¬
вятъ короваи и св^чи въ м^сто об"к въ одну кадь, въ годъ во пшеницу у посте¬
ли въ головахъ: а обручей съ нихъ не снимаютЪ вс'й три дни; а какъ отойдутъ
три дни, и св^чи об± BM'tcT'fe соскати, да и повить въ церкви: а 'Ъсникъ по¬
стельной оболоча внутри запонами, да по четыремъ угламъ воткнутся стрелы, а
на нихъ по сороку соболей, или по одному соболю, какъ князь велик1Й велитъ, да
по калачу; а на лавкахЪ по угламъ же поставити по оловенику меду; а постелю
слати въ соннику на сноповье арженомъ по обычаю, вшедъ въ с^нникъ по пра¬
вой CTOpOH't.
А послать подъ постелю тридевять сноповъ, да посл'й завтрака князь велик 1Й
пойдетъ по монастырямъ и по церквамъ, а братья его и тысяцкой и весь по^здъ
съ нимъ, и боярамъ кому велитъ съ собою ’’Ьхать.
А объ^здивъ монастыри, пришлетъ B'tcTb, а велитъ великой княгин^ идти
къ столу, и великая княгиня изъ своихъ хоромъ пойдетъ къ столу, а тысяцкова
жена и свахи и боярыни съ нею, да пришедъ великая княгиня къ столу, сядетъ
на своемъ M'tcrt, а у ней тысяцкова жена и свахи сядутъ по своимъ м'йстамъ, а
боярыни Bci; сядутъ за столомъ большимъ по лавк^.
А какъ придетъ князь велик1й, а онъ пошлетъ за столъ князь Юрья на-
передъ себя, да съ нимъ кому велитъ боярамъ и д^тямъ боярскимъ; и князь
Юрья вшедъ, сядетъ на большомъ M’tcT’i, а гйхъ, кто придетъ съ нимъ, поса-
дитъ на окольничевъ и въ кривомъ стол'й; а князь велик!Й, какъ самъ пр!гкдетъ
и съ коня сойдетъ, да тотчасъ велитъ на конь с^сть конюшему, да ^детъ въ
конюшню, весь столъ и вся ночь кругъ подкл^та съ саблею голою или съ ме-
чемъ; а самъ князь велик 1Й пойдетъ къ столу, а вшедъ въ палату, сядетъ на
своемъ M'fccrfc, а тысяцкому и дружк^ велитъ с'йсть по своимъ м^стамЪ; а
55
бояръ и князей и д'Ътей боярскихъ посажаетъ по вс'Ьмъ столамъ. Да какъ изса-
жаетъ вс'йхъ, и поставятъ передъ великаго князя и передъ великую княгиню
куря печеное, и большой дружка вставъ, обертитъ куря и съ блюдомъ, и съ ко-
лачемъ, и съ солонкою, и съ скатертью верхнею, да отнесетъ къ постел^: и съ
великою княгинею пойдетъ тысяцкой, и дружка, и свахи sei, и кому князь ве-
лик(и велитъ, и тотъ съ нимъ идетъ во двери той палаты кому выдавати. А
какъ князь велик (й и великая княгиня придутъ къ дверямъ, у тоежъ палаты, да
станутъ у дверей, и кому выдавати великая княгиня и онъ выдаетъ во дверяхъ и
говорить р’йчь; и какъ придутъ къ постслЧ;, и тысяцкаго жена положить на
себя дв'й шубы собольи, одну положитъ по обычаю, а другую шубу положить на-
верхъ наизворотъ, шерстью вверхъ, да осыпаетъ великаго князя и великую кня¬
гиню у дверей у сонника; и курятемъ кормить великаго князя и великую княгиню
свахи больш1е, да дружкамъ. А на завтр^е, посл^ мыльни, великаго князя и ве¬
ликую княгиню у постели кашею кормить, да великую княгиню вскрыть, кому
князь велик(й велитъ; а въ саняхъ у сонника поставити на вс’Ъхъ четырехъ
сткнахъ по икон'й, да на двери изнутри и съ надворья кресты поставити, да и
надЪ окны в соннику крестыжъ поставить; а у постели въ головахъ положить
дв’й подушки,, шапки и въ ногахъ положить на коверъ од'йяло кунье; да шуба на¬
крыта простынею. А боярыни приговорили о короваяхъ, короваи нести утр'й рано
изъ той избы, гд^ ихъ пекли, да принести ихъ въ наугольную палату отъ Пре¬
чистой, да кладутъ ихъ на носила и шледки положили, да св^чи тутъ же прине¬
сти; да какъ княжну нарядятъ и какъ ужъ пойти на м'йсто, а короваи взяти и
св^чи т^мъ, которымъ нести, да тутъ же ихъ принести; да какъ княгиня Елена
пойдетъ на м^сто и то передъ нею короваи и св^чи нести; да вел'^лъ князь ве-
лик(й взять св^чу новую у ключника съ погреба, да нести ея къ мгйсту въ фона¬
ри зажегши; да кому князь велик1Й велитъ водокщеную св^чу вечернюю нести,
какъ зажигать св'йчи больпНе, иная св’йча водокщеная, зажигать отъ той новой
св'Ъчи, да тою водокщеною св^чею больпНе св’йчи зажигать.
А какъ ужъ понести въ с^нникъ постеля слати, и понести передъ постелею
два Рождества, Рождество Христово, да Рождество Пречистой Богородицы, да
крестъ воздвизательной, да поставити у постели въ головахъ.
А въ соннику поставити середь ст'йны Пречистыя Богородицы со Младен-
цомъ на л^вую сторону, в^нцы гладк1я съ камешки и съ подв^нчикомъ, а за-
ст'йнокъ саженъ и съ убрусомъ, тафта червчатая сажена жемчугомъ съ дробя-
ницами; а взяти икона первыя выемки: другая икона Пречистыя со Младенцомъ
на правую сторону, обложена серебромъ, в^нцы деланы сканью, скаты д'йяны
яхонты, убрусецъ къ ней осененной, икона тафта червчатая саженъ, а за-
ст'йнокъ бархатъ бурской съ разными шолки; а стояти въ соннику на л'^вой
сторон^ середь ст^ны, отъ брусянныя избы отъ большой; третья икона образъ
Пречистыя со Младенцомъ на правую сторону, обложенъ золотомъ, окладъ бас-
мянъ, вгЬнецъ и подв^нчики и травы отделаны сканью съ камышки, а убрусецъ
асеин!е иконы, саженый жемчугомъ.
56
А въ дробницъ M'tcra шита золотомъ, а заст'йнокъ камка червлена съ золо-
томъ, а поставить въ соннику на третей ст'йн'й червчатая икона Пречистыя со
Младенцомъ на правую сторону, а на влагалищахъ писана: выманена у Оривки-
ныхЪ; съ яхонты и съ бирюзою, а убрусецъ тафта червчатая по концамЪ сажена
жемчугомъ, а заст'йнокъ бархатъ бурской съ золотомъ, а стояти въ соннику
отъ велик(я княгини палатъ середь сгйны.
12. БРАК <1557—1558> Брачные обряды у русских вовсе не торжественны, а в
высшей степени отвратительны; заключаются они при¬
близительно, как я мог узнать, в следующем:
Когда слюбятся обе стороны, жених посылает невесте сундучок или ящик, в
котором лежат: кнут, иголки, нитки, шелк, холст, ножницы и т.под. вещи, которы¬
ми она должна будет работать, когда сделается его женой, иногда еще изюм, вин¬
ные ягоды и т.п., давая ей понять этими подарками: кнутом — если оскорбит
мужа, то будет бита им; иголками, нитками, холстом — что она должна прилежно
заниматься шитьем и работать, что лучше умеет; изюмом и плодами он обещает,
что при хорошем своем поведении у ней не будет недостатка ни в какой хорошей
вещи, ничего не будет слишком дорогим для нее. Невеста посылает жениху рубаш¬
ку, платки и т.п. собственной работы.
По окончательном сговоре назначается день венчания. Когда следует идти в
церковь, невеста ни за что добром туда не идет, а упорствует и спорит с убежда¬
ющими ее идти и притворяется плачущею до того наконец, что 2 женщины выво¬
дят ее и ведут в церковь, плотно закрывши ее лицо, чтоб притворство ее не могло
быть открыто замечено; невеста же производит большой шум, как будто рыдает и
плачет, до самого прихода в церковь, где снимают покрывало с ее лица. Жених
приходит в сопровождении своих приятелей, которые приносят с собою большой
кувшин меду или вина. Тогда священник совокупляет их во многом согласно с на¬
шими обрядами, они оба дают обещание любить и служить друг другу в продолже¬
ние своей жизни. Затем они пьют вино, сперва невеста, потом жених, который
тотчас же бросает чашу на пол и спешит тотчас же наступить на нее, то же делает
и невеста, и кто из них первый наступит, того победа, и тот навсегда будет госпо¬
дином (обыкновенно это удается жениху: ему удобнее наступить на чашу, которую
он сам бросает). После этого идут домой; лицо новобрачной открыто. При этом
уличные мальчишки кричат и шумят бранными словами.
По приходе домой жена садится за самый высокий конец стола, муж около
нее; тогда начинается попойка, иногда при этом бывает певец или два, а двое,
приведшие новобрачную из церкви, голые танцуют довольно долго пред компа¬
нией. Когда все перепьются, новобрачные идут спать — бракосочетание у них
всегда бывает вечером; пред этим молодой кладет в один из своих сапогов деньги,
золотые и серебряные, если только они есть у него, и садится в комнате, скрестив¬
ши ноги; молодая должна снять один сапог по своему выбору; если ей удастся
57
снять тот сапог, в котором деньги, она не только получает их за свой труд, но
впредь с этого дня не обязана снимать с мужа сапоги; напротив, если не угадает,
то теряет деньги и должна постоянно уже снимать с мужа сапоги. Следующие
3 дня они проводят в попойках и пированиях в сообществе с знакомыми, и в тече¬
ние этих дней молодой называется князем, а молодая — княгиней, хотя бы они
были самые бедные люди. Вот все, что я знаю об их свадьбах.
13. О БРАЧНЫХ ОБРЯДАХ <1591> Брачные обряды у них отличны от об¬
рядов в других странах. Жениху, хотя
он никогда не видал прежде своей не¬
весты, не позволяют видеть ее во все время, пока продолжается сватовство, в ко¬
тором действующим лицом не он сам, а мать его или какая другая пожилая его
родственница или знакомая. Как скоро изъявлено согласие (как родителями, так и
самими вступающими в брак, ибо если брак заключен без ведома и согласия роди¬
телей, то он считается незаконным), отцы с обеих сторон, или заступающие их
место, с другими близкими родственниками, сходятся и говорят о приданом, кото¬
рое бывает весьма значительно, смотря по состоянию родителей, так что нередко
какой-нибудь торговец (как они называют их) дает за своею дочерью 1.000 руб¬
лей или более.
От мужчины никогда не требуется и вовсе у них не в обычае, чтобы он делал
какой-нибудь дар в виде вознаграждения за приданое... <...> Условившись о при¬
даном, договаривающиеся лица пишут взаимное обязательство как о выдаче прида¬
ного, так и о совершении брака в назначенный день. Если невеста не была еще
прежде замужем, то отец ее и родственники обязаны кроме того удостоверить в ее
непорочности, вследствие чего возникают большие ссоры и тяжбы, когда муж во¬
зымеет сомнение насчет поведения и честности жены своей. По окончании перего¬
воров вступающие в брак начинают посылать друг другу подарки, сначала невеста,
потом жених, но все не видятся между собою до самого совершения брака. Нака¬
нуне свадебного дня невесту отвозят в колымаге, или (зимою) в санях, в дом же¬
ниха, с приданым и кроватью, на которой будут спать молодые, потому что кро¬
вать всегда доставляется со стороны невесты и обыкновенно бывает очень роскош¬
но отделана и стоит больших денег. Здесь невеста ночует со своею матерью и дру¬
гими женщинами, но жених не встречает и даже ни разу не видит ее.
В день, назначенный для совершения брака, на невесту надевают покрывало из
тонкого вязанья или полотна, которое накидывается ей на голову и опускается до
пояса. После того невеста и жених, в сопровождении своих родственников, от¬
правляются в церковь, все верхами, хотя бы церковь находилась подле самого
дома и сами они были простого звания. Слова, произносимые во время совершения
брака, и другие соблюдаемые при этом обряды весьма сходны с нашими, не ис¬
ключая и того, что невесте также подают кольцо. Как скоро она его наденет и
58
провозглашены будут слова брачного союза, руку ее соединяют с рукою жениха,
который во все это время стоит по одну сторону алтаря, или стола, а невеста —
по другую. Когда таким образом священник свяжет брачный узел, невеста подхо¬
дит к жениху, стоящему у самого конца аналоя, и падает ему в ноги, прикасаясь
головою к его обуви, в знак ее покорности и послушания, а жених накрывает ее
полою кафтана или верхней одежды, в знак обязанности своей защищать и любить
ее. После того жених и невеста становятся рядом у самого конца аналоя, и здесь к
ним подходят сперва отец и другие родные невесты, в знак будущего между ними
свойства и любви. Вместе с тем отец жениха подносит ломоть хлеба священнику,
который тут же отдает его отцу и другим родственникам невесты, заклиная его
перед Богом и образами, чтобы он выдал приданое в целости и сполна в назначен¬
ный день и чтобы все родственники хранили друг к другу неизменную любовь.
Тут они разламывают хлеб на куски и едят его в изъявление истинного и чисто¬
сердечного согласия на исполнение этой обязанности и в знак того, что будут с тех
пор как бы крохами одного хлеба или участниками одного стола.
По окончании этих обрядов жених берет невесту за руку и вместе с нею и род¬
ными, которые за ними следуют, идет на паперть, где встречают их с сосудами и
чашами, наполненными медом и русским вином. Сперва жених берет полную чарку
или небольшую чашку и выпивает ее за здоровье невесты, а за ним сама невеста,
приподняв покрывало и поднося чарку к губам как можно ниже, чтобы не видел ее
жених, отвечает ему тем же. По возвращении из церкви жених идет не к себе
домой, а в дом к своему отцу; так точно и невеста отправляется к своим, и здесь
оба угощают порознь своих родственников. При входе в дом жениха и невесты на
них бросают из окон зерновой хлеб в знак будущего изобилия и плодородности.
Вечером невесту привозят в дом отца женихова, где она и проводит ночь, все
еще не снимая покрывала с головы. Во всю эту ночь она не должна произносить ни
одного слова, ибо так приказывается ей по особому преданию матерью ее и другими
пожилыми женщинами из ее родственниц, дабы жених не мог ни слышать, ни ви¬
деть ее до другого дня после брака. Также в продолжение трех следующих дней не
услышишь от нее ничего, кроме нескольких определенных слов за столом, которые
она должна сказать жениху с особенною важностью и почтительностью. Если она
держит себя иначе, то это считается для нее весьма предосудительным и остается
пятном на всю ее жизнь, да и самим женихом вовсе не будет одобрено.
По прошествии трех дней супруги отправляются в свой собственный дом и
дают общий пир своим родным с обеих сторон. В день свадьбы и во все время
празднеств жениха величают молодым князем, а невесту — молодою княгинею.
14. О БРАКАХ РУССКИХ И О ТОМ, КАК <...> Их свадьба и привод не-
ОНИ СПРАВЛЯЮТ СВАДЬБУ <1633—1643> весты в дом совершаются с осо¬
бой пышностью. У знатных кня¬
зей, бояр и их детей происходят они со следующими церемониями.
59
Со стороны невесты и жениха отряжаются две женщины, называемые у них
«свахами»: они как бы ключницы, которые должны в брачном доме то и иное уст¬
роить. «Сваха» невесты в день свадьбы устраивает брачную постель в доме жени¬
ха. С нею отправляются около ста слуг в одних кафтанах, неся на головах вещи,
относящиеся к брачной постели и к украшению брачной комнаты. Приготовляется
брачная постель на 40 сложенных рядом и переплетенных ржаных снопах. Жених
должен был заранее распорядиться сложить в комнате эти снопы и поставить
рядом с ними несколько сосудов или бочек, полных пшеницы, ячменя и овса. Эти
вещи должны иметь доброе предзнаменование и помогать тому, чтобы у брачущих-
ся в супружеской жизни было изобилие пищи и жизненных припасов.
После того как за день все приведено в готовность и порядок, поздно вечером
жених со всеми своими друзьями отправляется в дом невесты, причем спереди едет
верхом поп, который должен совершить венчание. Друзья невесты в это время со¬
браны и любезно принимают жениха с его провожатыми. Лучшие и ближайшие
друзья жениха приглашаются к столу, на котором поставлены 3 кушанья, но никто
до них не дотрагивается. Вверху стола для жениха, пока он стоит и говорит с дру¬
зьями невесты, оставляется место, на которое садится мальчик; помощью подарка
жених должен опять освободить себе это место. Когда жених усядется, рядом с
ним усаживается закутанная невеста в великолепных одеждах, и, чтобы они не
могли видеть друг друга, между ними обоими протягивается и держится двумя
мальчиками кусок красной тафты. Затем приходит сваха невесты, чешет волосы
невесты, выпущенные наружу, заплетает ей две косы, надевает ей корону с други¬
ми украшениями и оставляет ее сидеть теперь с открытым лицом. Корона приго¬
товлена из тонко выкованной золотой или серебряной жести, на матерчатой под¬
кладке; около ушей, где корона несколько согнута вниз, свисают четыре, шесть
или более ниток крупного жемчуга, опускающихся значительно ниже грудей. Ее
верхнее платье спереди, сверху вниз, и вокруг рукавов (которые шириною с 3 ар¬
шина, или локтя), равно как и ворот ее платья (он шириною с 3 пальца и туго, не
без сходства с собачьим ошейником, охватывает горло), густо обсажены крупным
жемчугом; такое платье стоит гораздо более тысячи талеров.
Сваха чешет и жениха. Тем временем женщины становятся на скамейки и поют
разные неприличности. Затем приходят два молодых человека, очень красиво оде¬
тых; они приносят на носилках очень большой круг сыру и несколько хлебов; все
это увешано отовсюду соболями. Этих людей, которые также приходят из дома не¬
весты, зовут коровайниками. Поп благословляет их, а также сыр и хлеб, которые
затем уносятся в церковь. Потом приносят большое серебряное блюдо, на котором
лежат: четырехугольные кусочки атласной тафты — сколько нужно для небольшо¬
го кошеля, затем плоские четырехугольные кусочки серебра, хмель, ячмень,
овес — все вперемежку. Блюдо ставится на стол. Затем приходит рдна из свах,
снова закрывает невесту и с блюда осыпает всех бояр и мужчин; кто желает,
может подбирать кусочки атласу и серебра. В это время поют песню. Потом вста¬
ют отцы жениха и невесты и меняют кольца у брачущихся.
60
После этих церемоний сваха ведет невесту, усаживает ее в сани и увозит ее с
закрытым лицом в церковь. Лошадь перед санями у шеи и под дугою увешана
многими лисьими хвостами. Жених немедленно позади следует со всеми друзьями
и попами. <...> Рядом с санями идут некоторые добрые друзья и много рабов.
Тут говорят грубейшие неприличности.
В церкви большая часть пола в том месте, где совершается венчание, покрыта
красной тафтою, причем постлан еще особый кусок, на который должны стать
жених и невеста. Когда венчание начинается, поп прежде всего требует себе жер¬
твы, как-то: пирогов, печений и паштетов. Затем над головами у жениха и невесты
держат большие иконы и благословляют их. Потом поп берет в свои руки правую
руку жениха и левую руку невесты и спрашивает их трижды: желают ли они друг
друга и хотят ли они в мире жить друг с другом? Когда они ответят : «Да», он их
ведет кругом и поет при этом 128-й <127> псалом; они, как бы танцуя, подпева¬
ют его, стих за стихом. После танца он надевает им на голову красивые венцы.
Если они вдовец и вдова, то венцы кладутся не на голову, а на плечи, и поп гово¬
рит: «Растите и множьтесь». Он соединяет их, говоря: «Что Бог соединил, того
пусть человек не разъединяет» и т.д. Тем временем все свадебные гости, находя¬
щиеся в церкви, зажигают небольшие восковые свечи, а попу подают деревянную
позолоченную чашу или же только стеклянную рюмку красного вина: он отпивает
немного в честь брачущихся, а жених и невеста три раза должны выпивать вино.
Затем жених кидает рюмку оземь и вместе с невестою растаптывает ее на мелкие
части, говоря: «Так да падут под ноги наши и будут растоптаны все те, кто поже¬
лают вызвать между нами вражду и ненависть». После этого женщины осыпают
их льняным и конопляным семенем и желают им счастья; они также теребят и
тащат новобрачную, как бы желая ее отнять у новобрачного, но оба крепко дер¬
жатся друг за друга. Покончив с этими церемониями, новобрачный ведет ново¬
брачную к саням, а сам снова садится на свою лошадь. Рядом с санями несут
шесть восковых свеч, и вновь откалываются грубейшие шутки.
Прибыв в брачный дом, то есть к новобрачному, гости с новобрачным садятся
за стол, едят, пьют и веселятся, новобрачную же немедленно раздевают вплоть до
сорочки и укладывают в постель; новобрачный, только что начавший есть, отзыва¬
ется и приглашается к новобрачной. Перед ним идут шесть или восемь мальчиков
с горящими факелами. Когда новобрачная узнает о прибытии новобрачного, она
встает с постели, накидывает на себя шубу, подбитую соболями, и принимает свое¬
го возлюбленного, наклоняя голову. Мальчики ставят горящие факелы в вышеупо¬
мянутые бочки с пшеницею и ячменем, получают каждый по паре соболей и ухо¬
дят. Новобрачный теперь садится за накрытый стол — с новобрачною, которую
он здесь в первый раз видит с открытым лицом. Им подают кушанья и, между
прочим, жареную курицу. Новобрачный рвет ее пополам, и ножку или крылыш¬
ко — что прежде всего отломится — он бросает за спину; от остального он вку¬
шает. После еды, которая продолжается недолго, он ложится с новобрачною в по¬
стель. Здесь уже не остается больше никого, кроме старого слуги, который ходит
61
взад и вперед перед комнатою. Тем временем с обеих сторон родители и друзья
занимаются всякими фокусами и чародейством, чтобы ими вызвать счастливую
брачную жизнь новобрачных. Слуга, сторожащий у комнаты, должен время от
времени спрашивать: «Устроились ли?» Когда новобрачный ответит: «Да»,— то
об этом сообщается трубачам и литаврщикам, которые уже стоят наготове, держа
все время вверх палки для литавр; они начинают теперь веселую игру. Вслед за
тем топят баню, в которой немного часов спустя новобрачный и новобрачная по¬
рознь должны мыться. Здесь их обмывают водою, медом и вином, а затем ново¬
брачный получает от молодой жены своей в подарок купальную сорочку, вышитую
у ворота жемчугом, и новое целое великолепное платье.
Оба следующих дня проводятся в сильной, чрезмерной еде, в питье вина, тан¬
цах и всевозможных увеселениях, какие только они в силах выдумать. При этом
прибегают они к разнообразной музыке: между прочим пользуются инструментом,
который называют псалтырью; он почти схож с цимбалами. Его держат на руках и
перебирают на нем руками, как на арфе. <...>
Когда, однако, незнатные или гражданского звания люди хотят справлять
свадьбу, то жених за день до нее посылает невесте новое платье, шапку и пару
сапог, а также ларчик, в котором находятся румяна, гребень и зеркало. На другой
день, когда должна состояться свадьба, приходит поп с серебряным крестом, в со¬
провождении двух мальчиков, несущих горящие восковые свечи. Поп благословля¬
ет крестом сначала мальчиков, а затем гостей. Потом невесту и жениха сажают за
стол, а между ними держат красную тафту. Когда затем невеста убрана свахою,
она должна прижать свою щеку к щеке жениха; оба затем должны смотреться в
одно и то же зеркало и любезно улыбаться друг другу. Тем временем свахи подхо¬
дят и осыпают их и гостей хмелем. После этих церемоний они отправляются в
церковь, где, по вышеуказанному способу, происходит венчание. <...>
15. О ЖЕНИТБ'й ЦАРСКОЙ. О ЧИНУ, <...> А бываютъ свадебные чиновные
КАКЪ УСТРАИВАЮТЪ СВАДЕБНОЙ люд! таковы: съ царскую сторону, пер-
ЧИНЪ. <СВАДЬБА БОЯРСКАЯ. вой чинъ отецЪ, мать, сидячие, которые
СЕРЕДИНА XVII ВЕКА> бываютъ за царского отца и мать, в-й
<2-й> чинъ по^кзжаня, протопопъ съ
крестомъ, тысецкой, и тотъ тысецкой въ поезду болшимъ челов^комъ; потомЪ
царь, 8 челов'йкъ бояръ. И тНххъ по'йзжанъ чинъ таковъ: бываютъ съ царемъ
и съ царицею у венчания въ церкв'й, и за столами сидятъ выше вс^хъ людей.
Дружка, поддружье, чинъ ихъ таковъ: на свадбу созываютъ гостей, i въ свад-
отъ тысецкого и отъ царя говорятъ р'йчи, и розсылаются зъ дарам!. Свахи,
дружковы жены, чинъ ихъ таковъ: царицу укручиваютъ и оберегаютъ, и платье
надеваютъ и снимаютъ. Св'йчникъ: какъ царицу укручиваютъ передъ венчани-
емъ, и онъ въ то время держитъ свечю. Коровайники, которые носятъ къ
церкв'Ь и отъ церкви хл'йбъ на носилкахъ, а бываютъ т'й носилки обиты барха-
62
томъ золотяымъ, и покрыты пеленою шитою да соболми. Конюшей, съ своимъ
чиномъ. Третей чинъ сидячие бояре и боярыни, по β-i <2-е> челов'йкъ мужско¬
го полу и женского, которые сидятъ гостми за столами, съ царскимъ отцомъ и
съ матерью вместе, а въ церковь съ царемъ не ходятъ. Четвертой чинъ Дворец¬
кой, [съ] своимъ чиномъ, у поставца у "йствы и у питья Съ царицыну сто¬
рону, первой чинъ: отецъ и мать родные; другой чинъ сидячие бояре и боярыни;
г-й <3-й> чинъ дружка, свахи,— дружкины жены; св'йчникъ, коровайники,
противъ такого жъ обычая.
Да на свадбе жъ кому носит! ’йству и питье, столникомъ предъ царя и цари¬
цу i во BC’i столы передъ чиновныхъ людей, кому гд'й велено быт! по росписи: и
T’i бъ были потомужъ безъ спору.
А какъ присп'йетъ день женидб'й царской, I въ навечери! того дня бываетъ
у царя столъ на бояръ и на бояронь, и на отца и мать нев'йстиныхъ; и сидятъ
царь съ невестою своею за столомъ, а бояре и боярыни за розными особыми сто¬
лами. И предъ детвою царской духовникъ протопопъ, царя и царевну благослов-
ляетъ крестомъ i велитъ имъ межъ себя учинить целование; и потом бояре и бо¬
ярыни царя i царевну поздравляютъ обручався. И ^зши и пивъ, царь царевну
отпуститъ къ сестрамъ своимъ, по прежнему; а бояре и ихъ жены розъ'йдутся
по домомъ.
И наутрее того дни, въ которой быть женитб'Ъ, бываетъ царь въ первой со¬
борной церкв'к и молебствуетъ; и по молебствовани!; патриархъ благословляетъ
царя крестомъ и кропитъ водою святою, и царь прикладывается къ образомъ и
святыхъ къ мощемЪ; а потомъ благословляетца у патриарха о женидб'й своей, и
патриархъ его благословляетъ словомъ. И пойдетъ царь изъ церкви въ другую
соборную жъ церковь, гд'Ъ погребены прежние цари, I въ то время отправитъ по
мертвыхъ п'йние, и учиня у гробовъ прощение, пойдетъ къ себ'й.
О чину, какъ устраиваютъ свадебной чинъ
Первое, полату нарядятъ, объютъ бархаты, и постелютъ ковры Турские и
Персицкие болшие; и учинятъ поставятъ царское м'йсто, гд4; сидеть царю и его
царевн’Ь, и передъ ними столъ да столы жъ, за которыми сидеть бояромъ и бо-
яронямъ, и на т^хъ стол^хъ положатъ скатерти да хл'йбъ съ солью. А царь въ
то время устраиваетца во все свое царское одеяние, такъ же какъ и при короно¬
ваний а новую царевну прикажетъ нарядит! во все царственное жъ одеяние, оп-
ричь короны, а положатъ на не'й венецъ девичей; i въ то жъ время и бояре, i
Bci; свадебные чины, и столники, и стряпчие, и дворяне Московские, и дьяки, и
полковники, и головы, и гост!, устроятся въ золотое одеяние. А какъ то все уст¬
роится, и о томъ изв'Ьстятъ царю. И мало время минувше, укажетъ царь царев¬
нину отцу и матере, i всему чину ея половины, итт! съ нею въ то± полату и ожи¬
дав своего пришествия; и какъ царевна со отцемъ своимъ и съ матерью и зъ
свадебнымъ чиномъ въ полату войдутъ, i въ то время царевну посадятъ на е±
63
устроенное м’Ьсто, а сами ожидаютъ царского пришествия у своихъ м'Ьстъ,
гд*£ устроено имъ сидеть. И какъ о томъ царю ведомо объявится, что они со
вс’ймъ чиномъ въ полату пришли и устроилися, и царь скажетъ духовнику свое¬
му протопопу, что ему итти часъ, и духовникъ начнетъ говорить молитву, а царь
и чинъ свадебной молятся образамъ; и по молитв^, духовникъ свадебной чинъ и
царя благословляетъ крестомъ, и дружки и свадебной чинъ благословляются у
отца и у матер!, которые устроены за царского отца и мать, ^хать по новобрачную
невесту; и потомъ и царь благословляется жъ, и отецъ и мать даютъ благосло¬
вение словомъ: «благоелов! Богъ»! и потомъ пойдутъ протопопъ, и чинъ, и
царь; а передъ ними идутъ коровайники, несутъ хл'Ъбъ. А какъ приходятъ къ
той полате, гд'к устроено, и протопопъ учнетъ свадебной чинъ и царя благослов¬
лял крестомъ, i входитъ напередъ въ полату протопопъ, и чинъ, и царь; а ца¬
ревна въ то время и е'й чин стоятъ. А вшедъ, протопопъ, и чинъ, и царь молят¬
ся образомъ, и потомъ дружки и поддружья у отца и у матери невестины благо¬
словляются новобрачному и дщери ихъ садитися на м^сто; и они ихъ благослов-
ляютъ словомъ же. А какъ царь и царевна сядутъ на M’tcTo, на одной подушк^,
и потомъ сядутъ и бояре i весь свадебной чинъ по своимъ м'Ьстомъ за столы, и
учнутъ предъ царя и предъ царевну, и предъ свадебной чинъ, носит! гЬсть стол-
ники и ставит! ^ствы по одному блюду на столъ, а не вс£ вдругъ; i въ томъ
стол^, гд'й сидятъ бояре и боярыни, ставитца одной гЬствы блюдъ по пят!, пото¬
му что иные сидятъ отъ первыхъ людей одинъ отъ другого вдали; а какъ ^ству
испоставятъ, ί въ то время, вставъ, духовникъ начнетъ предъ детвою говорит!
молитву: «Отче нашъ», а соверша молитву, садятся по м^стомЪ; и потомъ друж¬
ки и поддружья учнутъ благословлятися у отца жъ и у матер!, новобрачной косу
чесал, а протопопъ и свадебной чинъ начнутъ 'tcTl и пит!, не для того чтобъ до¬
сыта наестся, но для чину такого; а предъ царя ^сть ставятъ и розр^зываютъ и
отдаютъ съ стола, а онъ не ’"Ьстъ; ( въ то жъ время какъ у новобрачной косу
росчешутЪ, дружки благословляются у отца и у матер!, новобрачную крутит!, и
они потомужъ благословляютъ словомъ. А какъ начнутъ косу чесати и укручи¬
вал, i въ то время царя и царевну закроютъ покровомъ и держатъ покровъ
св^щники; а косу розчесываютъ свахи и укручиваютъ; да въ то жъ время предъ
царемъ стоитъ на стол^, на болшомъ блюде, хл^бъ да сыръ, и тотъ хл'йбъ и
сыръ начнутъ резать и класть на тор'йлки, да сверхъ того хл^ба и сыра на т’й
жъ тор'йлки кладутъ дары, ширинки отъ новобрачной, по росписи, и подносятъ
напередъ священнику да отцу и матере нев^стинымъ да тысецкому, потомъ царю
и по^зжанямъ и сидячимъ бояромъ и бояронямъ, и дружки себ^ и свахамъ и
конюшему и дворецкому и чиномъ ихъ, по росписямъ же. А укрутя, новобрачную
покроютъ покровомъ г!мъ же, которымъ были закрыты, а на томъ покрове вы-
шитъ крестъ, а венецъ д^вичей бываетъ снятъ и отданъ въ сохранение. ТакЪ
же и къ царскому отцу и матере и къ царевнамъ, и къ сидячимъ бояромъ i бо¬
яронямъ, хл^Ьбъ и сыръ и дары посылаютъ съ невг&стинымъ дружкою, а къ
патриарху белого полотна, сколко доведется; а бываютъ т"к дары ширинки таю>-
64
тяные б^лые, шиты кругомъ золотомъ и серебром ъ, около кисти золото съ се-
ребромъ, а иные золото и серебро съ шолкомъ И после того окручения,
изъ-за третьие ^ствы, протопопъ, вставъ изъ-за стола, учнетъ говорит! по
об'кде молитву, и потомъ дружки у отца и у матер! учнутъ благословлятися,
царю съ царевною и съ по'^здомъ итти къ венчанью, и они ихъ благословля-
ютЪ; и потомъ отецъ и мать царя и новобрачную благословляютъ образами ок¬
ладными, обложены золотомъ съ каменьемъ, и зъ жемчюгомъ, и потомъ отецъ
и мать, дочь свою взявъ за руку, отдаютъ царю въ руки и прощаются. А какъ
пойдутъ въ церковь, i въ то время въ полате протопопъ благословляетъ коро-
вайниковъ, и свгкщниковъ, и свадебныхъ людей, и царя, и царевну, крестомъ. А
пойдутъ къ венчанию къ той церкв^, гд'Ь служитъ духовникъ, и гд"к, мимо той
церкви, ходятъ въ Верхъ къ царю, черезъ с'йни, вс'йхъ государствъ послы. И
приходя къ церкве, такожъ протопопъ благословляетъ крестомъ вс'йхъ, и по¬
томъ входитъ въ церковь; а исъ полаты царь къ церкве идетъ съ царевною
вместе, i ведетъ e'h за правую руку; i въ то время учнутъ во вс£ колокола зво-
нити, i во вс'йхъ церквахъ Бога молит! о здоровье его царскомъ и о царевнин'й
и о сочетани! законного браку. А вшедъ въ церковь, царь и царевна станутъ
среди церкви, блиско олтаря, и постелютъ подъ нихъ, на чомъ стоят!, объяр! зо-
лотной, сколко доведется; и съ одну сторону царя держатъ подъ руку дружка,
а царевну сваха; и протопопъ, устройся во одеяние церковное, начнетъ ихъ вен-
чат! по чину, i въ то время царевну открываютъ; i возлагаютъ* на нихъ прото¬
попъ венцы церковные, а по венчани! подноситъ имъ изъ единаго сосуда пити
вина тОгранцузского красного**, и сниметъ съ нихъ церковные венцы I взложатъ
на царя корону. И потомъ протопопъ поучаетъ ихъ, какъ имъ жит!: жен'й у
мужа быти въ послушеств^ и другъ на друга не гн^ватися, разв’Ъ н^кия ради
вины, мужу поучит! ея слехка жезломъ, занеже мужъ жен'Ъ яко*** глава на
церкв'й, и жили бы въ чистот'^ ί въ богобоязни, неделю и среду и пятокъ t вс'й
посты постили, и Господьския призники i въ которые дни прилунится празноват!
апостоломъ и еунгалистомъ и инымъ нарочитымъ святымъ, rprhxa не сотворили,
и къ церкве бъ Божи! приходили и подаяние давал!, и со отцемъ духовнымъ
спрашивались почасту, той бо на вся блага научитъ. А соверша протопопъ поуче¬
ние, царицу возметъ за руку i вдаетъ ю мужеви, i велитъ имъ межъ себя учи¬
нит! целование, и по целовани!, царицу покроютъ; и потомъ протопопъ и свадеб¬
ной чинъ царя и царицу поздравляютъ венчався. А по поздравлени!, протопопъ,
розвлачась, идетъ исъ церкви вонъ, ί весь свадебной чинъ, и царь i царица; I
въ с^няхъ у дверей протопопъ противъ прежняго жъ начнетъ вс'йхъ благослов-
лят! крестомъ, и идутъ въ царския полаты; и тысецкой дружку посылаетъ, на-
* Такъ въ подлинник'^.
** Слово «красного» вписано сверху, между строкЪ.
*** Въ подлинник^, посл'к слова «яко», выносной знакъ и по оному, на пол±, написано:
«Христосъ».
AS
передъ ихъ приходу, къ царскому и къ царицыну отцемъ и матеремъ, и къ си¬
дяч имъ бояромъ и бояронямъ скаэат!, что царь съ царицею венчались въ доб-
ромъ здоровье и идутъ къ нимъ — и они отв’йщаютъ, что они пришествия ихъ
ожидаютЪ; а сказавъ, дружка воротится и скажетъ ихъ р'йчи тысецкому. А какъ
царь идетъ исъ церкви въ хоромы, i въ то время бываетъ звонъ во вс’й колоко¬
ла. Да вЪ то жъ время, какъ царь съ царицею венчаются, царской отецъ и мать
и бояре и боярыни сойдутца все вместе, въ тое полату, где окручение было —
— А какъ царь и свадебной чинъ входятъ въ полату, и у полаты протопопъ
благословляетъ крестом вс’Ъхъ, по прежнему жъ,— i въ то жъ время отецъ и
мать царские царя и царицу благословляютъ образам! окладными, и потомъ отцы
и матер! и бояре и боярыни царя и царицу поздравляютъ венчався; и садятца за
столы царь съ царицею, а бояре и чинъ свадебной за своими столам!, и начнутъ
носити есть, и *йдятъ и пьютъ до т'йхъ м'йстъ, какъ принесутъ еству третьюю,
лебедя, и поставятъ на столъ; — i въ то время дружка у отца и у матер!, и у
тысецкого, благословляются новобрачному съ новобрачною итти опочивать, и они
ихъ благословляютъ словомъ же. И царь и царица, и отецъ и мать, и иные не¬
многие люди и жены провожаютъ ихъ до той полаты, где имъ опочивать, и про¬
водя, пойдутъ Bc’t прочь, по прежнему, за столъ, и едятъ и пьютъ до т^хъ
м^кстъ, какъ отъ царя ведомо будетъ.
А какъ начнетъ царь съ царицею опочивать, i въ то время конюшей 'йздитъ
около той полаты на коне, выня мечъ наголо, и блиско къ тому месту никто не
проходить; и Ездить конюшей во всю ночь до света.
И испустя часъ боевой, отецъ и мать, и тысецкой посылаютъ къ царю и ца¬
рице спрашиват! о здоровье. И какъ дружка, приходя, спрашиваетъ о здоровье,
и въ то время царь отв^щает, что въ добромъ здоровье, будетъ доброе межъ
ими совершилось; а ежел! не совершилось, и царь приказываетъ приходить въ
другой рядъ, или i въ третие; и дружка потомужъ приходитъ и спрашиваетъ. И
будетъ доброе межъ ими учинилось, скажетъ царь, что въ добромъ здоровье, i
велитъ къ себе быт! всему* свадебному чину и отцемъ и матеремъ, а протопопъ
не бываетъ; а когда доброго ничего не учинится, тогда все бояре и свадебной
чинъ розъ4;дутца въ печал!, не бывъ у царя.
А какъ свадебной чинъ приходитъ къ царю, и отцы и матери i весь чинъ
царя и царицу поздравляютъ сочетався законнымъ бракомъ, и царь жалуетъ, по-
даетъ имъ кубками и ковшам! питья, и потомъ и царица подаетъ же; и потомъ
царь велитъ принестъ себе i царице есть лехкое, потому что тотъ день весь по¬
стили, и едятъ съ царицею вместе. А какъ откушаютъ, ί въ то время сказыва-
етъ царь свадебному чину, чтобъ они ехали къ себе, и наутрее были къ обеду,
и съезжались бы все прежъ обеда, а самъ съ царицею, по прежнему, начнетъ
опочивать.
* «Всему» повторено вЪ подлиннике.
66
И наутрее того дни, царю и царице готовятъ мылни разные, и ходитъ царь въ
мылню, а съ нимъ дружка да постелничей; а каъ царь выходитъ изъ мылни, и въ
то время возлагаютъ на него срачицу и порты и платье иное, а прежнюю срачицу
велитъ сохранит! постелничему; а после того слушаетъ царь заутрени, доколе цари¬
ца въ мылни; и какъ e't въ одеяние нарядятъ, i въ то жъ время и бояре
съезжаются къ царю А какъ царица пойдетъ въ мылню, и съ нею мать и
иныя ближния жены и сваха, и осматриваютъ ее сорочки; а осмотря сорочки, по-
кажутъ царской матере и инымъ сродственнымъ женамъ немногимъ, для того,
что е± девство въ целост! совершилось; и те сорочки, царскую и царицину, и
простыни, собравъ въ место, сохранятъ въ тайное место, доколе веселие минет-
ся; и потомъ изъ мылни выходитъ въ свои полаты А какъ царю о томъ
ведомо учинитца, что ужъ изъ мылни вышла и по чину изготовились, i въ то
время царь со всемъ своимъ поездомъ ходитъ къ царице; а царица въ то время
бываетъ во всемъ своем одеяни!, i въ венце царскомъ; и чиновные люд!, царя и
царицу поздравляютЪ; а потомъ царица подноситъ мылные дары царю, и боя¬
ромъ, i всему свадебному чину, сорочки и порты; а бывают те сорочки и порты
тя^тяные и полотняные, шиты золотомъ и серебромъ. И потомъ царь съ по-
езжаны ходитъ къ патриарху, и патриархъ его благословляетъ и поздравляетъ; и
отъ патриарха ходитъ царь по церквамъ своимъ и молебствуетъ, а по молебство¬
вали!, прикладывается къ образомъ.
А какъ приспеетъ обедъ, i въ то время царь i съ царицею едятъ въ той
же полате, где сперва чинъ начался, а словетъ тотъ столъ княжей; и садитца
царь съ царицею за своимъ столомъ на маестатехЪ, а чиновные люд! и боярыни
въ прежнихъ своихъ местехъ; и по обеде ставятъ на столъ овощи всякие, саха¬
ры i ягоды и иные диковинки; i въ то время царь и царица и все чины стоятъ; и
сперва царя и царицу отецъ и мать посаженые, и царевны, и сидячие бояре и бо¬
ярыни, тысецкой начнутъ благословлят! образами окладным!, и потомъ царя да-
рятъ бархатам! и отласами и камками и объярми золотным! и серебряным!, и со¬
боли!, и серебряными кубками; такъ же и царицу дарятъ бархатами жъ и отла-
сам! и камкам! и объярми, и соболми, и пернстми золотым! съ каменьемъ, и со¬
суды серебряным!, у кого что прилунилось; и етчи и пивъ за здоровья ихъ госу-
дарские, того дни бояре i все чины розъедутца по домомъ Такимъ же
обычаемъ i на третей день у царя потомужъ бываетъ столъ отъ новобрачной ца¬
рицы, на бояръ же и на свадебной чинъ, а называетца тотъ столъ княгининъ, и
обедаютъ противо прежнего жъ; а после стола, за овощам!, начнутъ царя и ца¬
рицу образами благословлять, царицынъ отецъ и мать и ее сродичи, и сидячие
бояре и боярыни, и дарятъ противъ того жъ, какъ и царские чиновные люд!; и
етчи и пивъ, потомужъ все чины розъедутца по домомъ.
А какъ то веселие бываетъ, и на его царскомъ дворе и по сенямъ играютъ
въ трубки i въ суренки и бьютъ въ литавры; а на дворехъ чрезъ все ночи для
светлост! зжгутъ дрова на устроеныхъ местехъ; а иныхъ игръ, и музикъ, и
танцовъ, на царскомъ весели! не бываетъ никогда.
67
Въ четвертый же день у царя бываютъ патриархъ, и митрополиты и архиепи¬
скопы и епископы, и архимариты и игумены, и келари, на об^де; и по об’Ьде пат¬
риархъ i власти царя и царицу благословляютъ образами, и потомъ дарятъ про¬
тивъ того жъ, какъ и бояре, и т’й образы и дары у патриарха и у болшихъ влас¬
тей царь и царица при(маютъ сами, а у иныхъ властей велятъ принимать. А по¬
томъ царь и царица подносятъ имъ кубками и ковшам! питья, i власт!, пивъ за
ихъ государское здоровье, розъ'Ъдутца по домомъ; а потомъ къ патриарху и ко
властемъ бываютъ отъ царя и отъ царицы милостыня денгами, и подарки полот¬
няные, и подачи *£ства и питье. <...>
<Свадьба боярская>
А лучитца которому боярину или ближнему челв^ку женит! сына своего или
самому, или брата и племянника женит!, ил! дочь, ил! сестру и племянницу выдать
замужЪ: и они межъ себя, кто св^давъ у кого невесту, посылаютъ къ отцу то'й
невесты ил! къ матере, ил! къ брату говорит! друзей своихъ, мужескъ полъ или
женской, что тотЪ челов^къ прислалъ къ нему, вел^лъ говорити и спросит!,
ежел! они похотятъ дочь свою или иного кого выдать замужъ за него за самого
ил! за иного кого, и что будетъ за тою девицею приданого платьемъ и денгам!, i
вотчинам!, и дворовым! лю дм и. И тотъ челов^къ, будетъ хочетъ дочь свою или
иного кого выдать замужъ, на т'й р^чи скажетъ ответъ, что онъ девицу свою
выдать замужъ радъ, толко подумает о томъ зъ женою своею и съ сродичам!; а
подумавъ, учинитъ имъ отповедь, которого дни мочно; а будетъ дать за него не
хочетъ, в’йдая его, что онъ пьяница или шаленой, или иной какой дурной обычай
за нимъ в'йдаетъ, и т'Ъмъ людемъ откажетъ, что ему дат! за такова человека
немочно, или ч'ймъ нибудь отговоритца и откажетъ.
А будетъ умыслить за него выдать, и жена и сродичи приговорятъ: и онъ, из-
готовя роспись, сколко за тою девицею дастъ приданого, денегъ и серебряные и
иные посуды, и платья, i вотчинъ, и дворовыхъ людей, пошлетъ къ Нмъ лю¬
демъ, которые къ нему отъ жениха приходил!, a T't люд! отдадутъ жениху; а
дочере, или кому нибуд!, о томъ не скажутъ i не в^даетЪ до замужства своего.
И будетъ тому жениху, по тому приданому, та невеста полюбитца, посылаетъ къ
невестину отцу и къ матере говорить прежнихъ же людей, чтобъ они ему TO't
невесту показал!; а какъ т"й посланые люд! придутъ и говор!ть о томъ учнутъ,
и отецъ или мать то’й невесты скажутъ, что они дочь свою показать рад!, толко
не ему самому, жениху, отцу или матере, или cecrp'i, или сродственной жен'Ъ,
кому он, женихъ, самъ в'Ьритъ. И по гЬмъ ихъ словамъ посылаетъ женихъ
смотрит! мать свою ил! сестру, на который день приговорятъ. И тогй невесту
отецъ и мать къ тому дни готовятся, и невесту нарядятъ въ доброе платье, и со-
зовутъ гостей, сродственныхъ людей, и посадятъ Toi; невесту за столъ; а какъ
та смотрилщица при^детъ, и ей честь воздавъ, посадятъ за столъ подле то'Ь не¬
весты: и сидячи за столомъ, за об'Ьдомъ, та смотрилщица съ тою невестою
68
переговариваетъ о всякихъ д±лахъ, изв±дываюч1 разуму и р±ч1, i высматри-
ваетъ въ лицо i въ очи i въ приматы, чтобъ сказать при'йхавъ къ жениху, ка¬
кова она есть; и бывъ малое ил! многое время, по'Ьдетъ къ жениху. И будетъ
той смотрилщице та невеста не полюбитца, и она скажетъ жениху, чтобъ онъ
къ ней болши того не сватался, присмотритъ e'fc, что она глупа, ил! на лицо
дурна, или на очи не добра, или хрома, или безъязычна, и тотъ женихъ отъ тое
невесты отстанетъ прочь, и болши того свататца не учнетъ; а будетъ та невеста
полюбилась и скажетъ тому жениху, что добра и разумна и р'Ъчью i вс’ймъ ис¬
полнена, и тотъ женихъ посылаетъ къ невестину отцу и къ матере т^хъ же
первыхъ людей, что онъ тое невесту излюбилъ, и хочетъ съ нимъ учинить зго-
воръ и записи написать, что ему на ней женитца на постановленной срокъ, а они
бъ потомужъ тое невесту за него выдал! на тотъ же срокъ. И тое невесты
отецъ и мать приказываютъ съ теми присланным! людм! къ жениху, чтобъ онъ
приъхалъ к нимъ для зговору съ неболшим! людми, кому онъ въ такомъ д^ле
в^ритъ, того дни до об'Ьда или по обеде; и скажетъ имъ день, когда къ нему
быть, и къ тому дни готовитца. И женихъ, дождався того дни, нарядясь, съ от-
цомъ своимъ или съ сродичам!, или зъ друзьями, кого любитъ, поФдетъ къ не¬
вестину отцу или матере; а пр!ехавъ, i нев^стинъ отецъ и сродственные
встречаюсь ихъ и честь воздадутъ, какъ годитца, i идутъ въ хоромы и садятца
по чину; а посидевъ, учнетъ говорить отъ жениха отецъ или иной сродствен-
никЪ, что они приехал! къ нимъ для доброго дела, по его приказу; и господинъ
дому своего отвещаетъ, что онъ радъ ихъ приезду и хочетъ съ ним! делать
зговорное дело. И они межъ себя, съ обе стороны, учнутъ уговариватца о вся-
кихъ свадебныхъ статьяхъ и положатъ свадбе срокъ, какъ кому мочно къ тому
времяни изготовится, за неделю и за месяцъ и за полгода и за годъ и болш!; и уч¬
нутъ межъ себя писат! въ записехъ свои имена, и третьихъ, и невестино, а напи¬
шусь, что ему по зговору тое невесту взять на прямой уставленной срокъ, безъ
пременения, а тому человеку невесту за него выдать на тотъ же срокъ, безъ пре-
менения; и положатъ въ томъ писме межъ собою зарядъ: будетъ тотъ человекъ
на тотъ уставленной срокъ тое девицы не возметъ, или тотъ человекъ своей
девицы на срокъ не выдастъ, взят! на виноватомъ <1000> или j= <5000> или
j <10000> рублевъ денегъ, сколко кто напишетъ въ записи. И сидевъ у него
въ гостяхъ, етчи и пивъ, поедутъ къ себе, а невесты ему не покажусь и не¬
веста его, жениха, не видаетъ; а выходись въ то время ширинкою дарит! жениха
отъ невесты мать, ил! замужня сестра, ил! чья сродственная жена.
И после того зговору женихъ проведаетъ про тое невесту, или кто съ сторо¬
ны, хотя тое невесту взять за себя ил! за сына, нарочно тому жениху розобьетъ,
что она въ девстве своемъ нечиста, или глуха, или нема, или увечна, и что ни-
будь худое* за нею проведаетъ, или скажутъ, и тотъ человекъ тое невесты за
* Въ подлиннике: «худою».
69
себя не возметъ, i ■ro't невесты отецъ или мать бьютъ челомъ о томъ патриар¬
ху, что онъ по зговору своему и по заряду тое невесты на срокъ не взялъ, i
взят) не хочетъ, и т^мъ обесчестилъ; или To't невесты отецъ и мать, про-
в’Ъдавъ про того жениха, что онъ пьяница, или зерньщикъ, или уродливъ, ηλι
что нибудь св’Ъдавъ худое, за него не выдастъ, i выдать не хочетъ, и тотъ же-
нихъ бьетъ челомъ о томъ патриарху жъ. И патриархъ велитъ про то сыскать,
и по сыску и по заряднымъ записямъ, на виноватомъ возмутъ зарядъ, что бу-
детъ въ записи написано, и отдадутъ правому жениху ил! невесте; а после того
волно ему женитца на комъ хочетъ, или невесту волно выдать за кого хочетъ же.
А будетъ съ обе стороны противъ писемъ своихъ исполнятъ, и къ свадб'Ъ
изготовятца на уставленой срокъ, и женихъ созываетъ къ себе на свадбу срод-
ственныхъ и чюжихъ людей, кто кому друженъ, въ чиновные люд! i въ сидячие
бояре i боярыни, какъ о томъ писано выше сего въ царской свадб'й; такЪ же и
съ невестину сторону созываютъ гостей, противо того жъ. И того дни, въ кото¬
рой быть свадбе, изготовятъ у жениха и у невесты столы, и по вест!, что ужъ
жениху пора ехать по невесту, и они пойдутъ по чину: напередъ несутъ коро-
вайники хл’йбъ на носилкахъ, потомъ ’Ъдутъ л'йтомъ на лошадяхъ верхам!, а
зимою въ саняхъ, попъ съ крестомъ, потомъ бояре, и тысецкой, и женихъ; а
при'Ьхавъ къ невесте на дворъ i идутъ въ хоромы, по чину, и нев'кстинъ отецъ
и гости встр^чаютъ ихъ съ честию, и чинъ той свадбе бываетъ противъ того
жъ, какъ въ царской свадбе написано. А какъ будет время что имъ ехать къ
венчанию, и дружки у отца и у матер! невестиной* спрашиваютца, чтобъ они
новобрачного и новобрачную благословил! ехатъ къ венчанию: и они благослов-
ляютъ ихъ словомъ, и на отпуске отецъ и мать жениха и невесту благословля-
ютъ образам!, а потомъ, взявъ дочь свою за руку, отдаютъ жениху въ руки. И
потомъ свадебной чинъ, и поп, и женихъ съ невестою вместе, взявъ ее за
руку, пойдутъ исъ хоромъ вонъ, а отецъ и мать и гост! ихъ провожаютъ на
дворъ, и женихъ, посадя невесту въ колымагу ил! въ каптану, садитца на ло¬
шадь ил! въ сани, такЪ же и весь свадебной чинъ, и едутъ зъ двора къ той
церкве, где венчатца; а отецъ невестинъ I гости пойдутъ назадъ въ хоромы, и
пьютъ и едятъ до техъ местъ, какъ будетъ отъ жениха весть; а провожаетъ
невесту толко одна сваха ее, да другая женихова. И бывъ у венчания, поедутъ
со всемъ поездомъ къ жениху на дворъ, и посылаютъ къ женихову отцу съ
вестью, что венчал(сь въ добромъ здоровье. И какъ приедутъ они къ жениху
на дворъ, и ихъ жениховъ отецъ и мать и гост! ветречаютъ, и отецъ и мать,
родные или поседеные, жениха и невесту благословляютъ образам! и подносятъ
хлебъ да соль, и потомъ садятца за столы и начнутъ ести, по чину; i въ то
время невесту откроютъ. И изъ за третие ествы дружки благословляются у отца
и у матер! новобрачному и новобрачной итти опочивать, и они ихъ благословля-
* Въ подлиннике: «цевистиной».
70
ютЪ; и отпустя и проводя, пойдутъ назадъ, и учнутъ есть и пить, по прежнему;
и женихъ и невеста, пришедъ въ ποκοΐ cboi, где имъ спать, снимаютъ съ нихъ
платье, зъ жениха дружки, а съ невесты свах), и положа ихъ спать, пойдутъ за
столъ. И испустя часъ боевой, посылаютъ отецъ и мать и тысецкой жениха и не¬
весты спрашивать о здоровье дружку: и женихъ скажетъ, что въ добромъ здо¬
ровье, и къ нимъ пойдутъ въ покой женской полъ, боярыни, и поздравляютъ и
пьютъ заздравные чаш!; а тысецкой въ то время дружку посылаетъ къ невести¬
ну отцу и матере сказать, что женихъ и невеста въ добромъ здоровье; а какъ
дружка приехавъ, скажетъ, и они за те добрые вести того дружку потчюютъ и
дарятъ ширинкою, и потомъ отъ нихъ и гости розъезжаются; а будучи те жены
у жениха въ покою, пойдутъ прочь, а женихъ съ невестою учнетъ, по прежне¬
му, опочивать, и потомъ все гости розъезжаются.
А наутрее женихъ и невеста ходятъ въ особые бани. А потом ездитъ же¬
нихъ зъ дружкою созывать къ себе гостей, къ обеду, своихъ и невестиныхъ.
А приехавъ къ невестину отцу и матере, бьетъ челом имъ за то, что они дочь
свою вскормил! i вспоил! и замужъ выдал! въ целостI въ добромъ здоровье; и
созывая гостей, поедетъ къ себе домовь; а будетъ невеста пришла за него за¬
мужъ девства своего не сохранила, и онъ имъ, отцу и матере, за то пеняетъ по-
тиху. А какъ къ нему гост! все съедутца, и новобрачная свадебнымъ чинов-
нымъ людемъ подноситъ дары. И передъ обедомъ ездитъ онъ, женихъ, со
всемъ поездомъ, челомъ ударить къ царю. А какъ приедутъ i войдутъ въ
полату къ царю, и кланяются въ землю все, а царь въ то время сидитъ и спра¬
шиваетъ про женихово и невестино здоровье, сидя въ шапке; и женихъ кланяет¬
ся въ землю; и потомъ царь поздравляетъ ихъ сочетався законнымъ бракомъ, и
благословляетъ жениха и невесту образам! окладным!, и даетъ жалованье по со¬
року соболей, да на платье по портищю бархату и отласу и объяр! золотной, и по
портищу же отласу и камки и та^ты простой, да по сосуду серебряному, весом
-0гунта по полтора и по два сосудъ; а невеста сама у царя не бываетъ; и подаетъ
царь тысецкому, и жениху, и свадебному чину, питья по кубку романе!, а потомъ
по ковшу меду вишневого; а какъ они выпьютъ, и потомъ отпуститъ ихъ царь
къ себе домовь. А приехавъ женихъ домовь, со всеми гостми учнуъ есть и
пить, а по естве отецъ и мать и гост! жениха и невесту благословляютъ образа¬
ми и дарятъ, у кого что прилунилось; и етчи и пивъ, розъезжаются по домомъ.
А на третей день бываетъ женихъ, и невеста, и гост!, у невестина отца и матер!,
со всем! своим! гостми, на обеде, и по обеде невестинъ отецъ и мать и гост!
потомужъ жениха и невесту дарятъ, и етчи и пивъ розъедутца по домомъ; и
болши того у нихъ веселия не бываетъ.
А ежел! за того человека невеста придетъ девства своего не сохранила, и тотъ
женихъ, ведая свою жену, къ царю челомъ ударить не ездитъ, потому что ужъ
царю до его приезду обьявятъ, и онъ его къ себе на очи пустить не велитъ.
Да въ то жъ время, какъ женихъ бываетъ у царя, невеста отъ себя посыла¬
етъ зъ бояронею къ царице и къ царевнамъ дары, убрусы тафтяные шиты зо-
71
лотомъ и серебромъ зъ жемчюгомъ, и у нихъ T’t дары царица и царевны прини¬
мают!», и посыла ют ъ отъ себя спрашивать то*Ь невесту о здоровье.
А какъ то веселие бываетъ, и на томъ весели! д’Ъвицъ и мусикъ никакихъ не
бываетъ, кром*£ того, что въ трубки трубятъ и бьютъ въ литавры. <...>
А которой челов^къ вдовецъ похочетъ на комъ женитись, на д’йвиц'!,
вдругорядъ, и у нихъ свадебной чинъ бываетъ противъ такого жъ обычая, а въ
венчани! на жениха вдовца, которой женится другою женою на д^виц^, пола¬
гается в’йнецъ церковной на правое плечо, а на невесте д'йвиц’й церковной
в'Ьнецъ бываетъ на главой; а ежели вдовецъ, которой женится на д'^виц'й в тре-
тьие, и у него свадебной чинъ бываетъ противъ такого жъ обычая, а въ венча-
ни! полагается церковной венецъ на жениха на л^вое плечо, а у невесты венецъ
бываетъ положенъ на глав'й жъ. ТакЪ же ежел! вдова пойдетъ замужъ за дру¬
гого и третьяго мужа, и свадебной чин i въ венчани! бываетъ противъ того жъ,
что и жениху вдовцу. А ежел! женится женихъ вдовецъ на вдовг1» другою и
третьего женою, и имъ венчания не бываетъ, а бываетъ молитва, вместо вен¬
чания; и свадебной чинъ бываетъ у нихъ не противъ такого обычая, какъ у хо-
лостыхъ людей.
16.<СВАДЬБА В КОНЦЕ XVII ВЕКА> Что касается самих русских, у
них существует странный способ
устраивать свадьбы своих детей.
Холостые и незамужние лица там никогда не могут посещать друг друга, еще того
меньше говорить о чем-нибудь связанным с браком или обещаться друг другу. На¬
против, родители, имеющие детей в брачном возрасте и желающие устроить их
брак, особенно отец невесты, отправляется к тем, кому, по их мнению, дочери их
хорошо подходили бы, и говорят с ними самими или их родителями, предлагая
своих дочерей. Если это предложение окажется принятым и пожелают видеть
дочь, то в этом всегда отказывают, но потом все-таки позволяют, при серьезной
просьбе, матери или друзьям жениха видеть дочь, особенно если она красива и
если не боятся, что это испорит дело. Если невеста понравится, то с обеих сторон
между родителями и друзьями начинают условливаться о приданом, а затем реша¬
ют свадьбу, жених же не видит невесты раньше, чем она войдет в брачный покой.
Люди знатные даже выращивают своих дочерей в комнатах под замком, куда ни¬
кому не дозволяется входить. Из-за этого многих женихов обманывают и на место
веселой и прелестной дочери отдают уродливую служанку, что, конечно, ведет
потом к прогнанию жены.
Справляется свадьба у них очень курьезно и разнообразно; и у знатных людей
она происходит следующим образом. К жениху и невесте прежде всего посылают
двух женщин, которые называются свахами; они являются как бы шаферами и во
время свадьбы распоряжаются в обоих домах. Сваха невесты в день венчания идет
72
в дом жениха со многими слугами (одетыми в кафтаны или нижние одежды),
иногда числом до сотни; каждый из них несет что-либо на голове для украшения
брачной постели или комнаты; при помощи всего этого сваха готовит постель для
невесты и украшает комнату. Постель стелется на сорока снопах ржи, положенных
рядом; снопы раньше уже доставляются сюда женихом вместе с несколькими боч¬
ками муки, ячменя и овса, которые ставятся в комнате. Когда все приведено в по¬
рядок, вечером поздно жених со всеми своими друзьями отправляются в дом не¬
весты, куда раньше еще приходит священник, который должен их венчать. Дружки
невесты, собравшиеся вместе, принимают жениха и его родственников очень весело
и сажают их за стол, на котором стоят три блюда, до коих, однако, никто не каса¬
ется. На верхнем конце стола оставляется место для жениха, но пока он стоит и
разговаривает с дружками невесты, оно занимается служителем, от которого жених
должен откупиться подарком. Когда жених сел на свой стул, рядом с ним садится
невеста, одетая в дорогие платья, но они друг друга не видят, так как два служи¬
теля держат между ними красную занавеску. Затем приходит сваха невесты, кото¬
рая чешет ее волосы, расплетает их на две косы и надевает ей брачный венец на
голову и другие украшения. Этот венец из кованого золота или серебра с жемчуж¬
ными шнурами, свешивающимися на грудь. Ее одежды приготовлены из шелка, се¬
ребра и золотой парчи, вышиты с краев и на воротнике и изящно обнизаны. Же¬
ниха в то время, как убирается так невеста, также чешет сваха. Женщины тем вре¬
менем начинают плясать и петь песни. Затем приходят два молодых человека в до¬
рогом платье и приносят на подносе большой сыр и немного хлеба, покрытые со¬
болями. Они также идут из дому невесты и зовутся коровайниками. Священник
благословляет сыр и хлеб, которые затем уносятся в церковь. Затем ставится на
стол большое серебряное блюдо, в котором находятся несколько кусков материи,
сколько нужно для кошеля, а между ними четырехугольные куски серебра, хмель,
ячмень и овес. Затем приходит сваха, покрывает снова лицо невесты и осыпает
всех бояр и мужчин содержимым блюда, причем поются песни; каждый желающий
при этом может брать себе из материи и серебра. Наконец отец жениха и отец не¬
весты встают и меняют кольца молодых людей, которые вступают в брак.
Когда покончено с этими церемониями, сваха усаживает невесту в сани и везет
ее закрытую в церковь. Лошадь, которая их везет, у шеи обвязана массою лисьих
хвостов; рядом с санями идут много друзей и рабов. Жених и его друзья следуют
затем сейчас же со священником, который иногда успевает уже настолько напить¬
ся, что приходится с обеих сторон его поддерживать, чтобы он не упал с лошади,
а иной раз поддерживать и в самой церкви при церемонии венчания. Большая
часть пола в церкви, где происходит венчание, покрыта красною тафтою, на кото¬
рую кладется еще особенный кусок материи, чтобы на него стали жених и невеста;
перед этим они жертвуют немного жареного, печеного и пирогов. Затем над голо¬
вами их держат несколько больших икон и благословляют их. Затем священник
берет правую руку жениха и левую руку невесты себе в руки и спрашивает их три
раза, желают ли они друг друга и хотят ли венчаться. После ответа: «да!» с их
73
стороны он становится в круг с ними и поет 128-мой <127> псалом, который они,
подпрыгивая, подхватывают; затем он кладет им красивый венец на голову. Если
же это вдовцы или вдовы, то венец кладется не на голову, но на плечи. Затем
священник говорит: «Плодитесь и множьтесь!» — и соединяет их со словами:
«Что Бог соединил, то человек да не разлучает» и т.д. Все приглашенные, находя¬
щиеся в церкви, тем временем зажигают небольшие восковые свечи и дают свя¬
щеннику деревянную позолоченную чашку или же стеклянный бокал с красным
вином, из которого он немного отпивает, а затем дает три раза выпить брачущим-
ся. Затем жених бросает этот стакан наземь и вместе с невестою растаптывает его
на маленькие кусочки. При этом он говорит следующие слова: «Так должны все,
кто захотят возбудить между нами вражду и ненависть, пасть под наши ноги и со¬
крушиться». Затем женщины осыпают их льняным и конопляным семенем и жела¬
ют им счастья. Они также хватают невесту и тащат ее, как будто желая похитить
у жениха. Однако жених и невеста крепко держатся друг за друга. Затем жених
приводит невесту к саням, а сам садится опять на коня. Сбоку саней несут шесть
восковых свеч и говорят много шутливых речей.
По возвращении в дом, где должна произойти свадьба, гости вместе с женихом
садятся за стол, едят, пьют и веселятся. Невеста в это время раздевается вплоть
до рубашки и кладется в постель. Когда жених прикоснется к еде, его зовут к не¬
весте, и 6 или 8 слуг с горящими факелами провожают его к ней. Невеста, узнав
о его приходе, снова встает, одевает плащ, подбитый соболями, и принимает его с
наклоненной головою. Слуги тогда тушат факелы в вышеназванных бочках с
мукою и ячменем и, получив по паре собольих шкурок, уходят. Жених теперь са¬
дится с невестою за стол, причем он впервые видит ее с непокрытым лицом. Им
подают здесь кушанья, в том числе жареную курицу, которую жених рвет на
куски, и крылышко или ножку, что он сначала получит в руки, бросает через
плечо, а от остального отведывает. После этого ужина, продолжающегося недолго,
он ложится с невестою в постель; здесь не остается при нем никого, кроме старого
служителя, который ходит взад и вперед перед комнатою и время от времени спра¬
шивает, готово ли дело. Как только жених даст утвердительный ответ, трубачи и
литаврщики, которые держатся наготове, начинают громко трубить и бить в литав¬
ры. Через некоторое время жених и невеста уводятся, каждый в особую баню, для
этого приготовленную, и здесь их моют водою, медом и вином. Затем жених полу¬
чает от невесты в подарок купальную сорочку с воротником, вышитым жемчугом,
а также новое дорогое платье. Свадьба празднуется еще несколько дней, которые
проходят в разных увеселениях, игре, а более всего в пьянстве и пиршествах. Так
празднуются свадьбы бояр и знатных людей.
Что касается свадеб простых граждан, то они происходят следующим образом.
Жених за день до свадьбы посылает невесте новые платья, шапку, пару сапог и
коробку с румянами и белилами, гребешком и зеркалом. На следующий день —
день венчания — приходит священник в сопровождении двух служителей с горя¬
щими восковыми свечами и серебряным крестом и им сначала благословляет слу-
74
жителей, а затем гостей. Потом жениха и невесту сажают за стол и также держат
между ними красную материю. Затем невеста, убранная свахою, должна прило¬
жить свою щеку к щеке жениха, им приказывают смотреть друг на друга в зерка¬
ло и улыбаться друг Другу. Тем временем сваха осыпает гостей хмелем; потом ухо¬
дят в церковь, где венчание происходит описанным уже способом.
17. <СВАДЬБА В НАЧАЛЕ XVIII ВЕКА> Когда у русских бывают невесты в
доме, то они стараются получше при¬
строить их и обеспечить за ними значи¬
тельное приданое; но так как молодым людям и девицам никогда не дозволяется
сходиться, то ни один брак не заключается по склонности, но отец невесты пред¬
лагает ее отцу того молодого человека, которого он считает подходящим. И тогда,
по наведении справок о состоянии обеих сторон и их доброй славе, назначается
день обручения.
Некоторые пишут, что русские никогда не видятся до свадьбы, почему будто
бы часто случалось, что вместо молодой и красивой невесты, которой ожидал себе
жених, оказывалась старая и безобразная. Но с тех пор, как они сделались умнее
и знают, кого берут, сего более не случается.
К сговору приглашаются ближайшие приятели. Отец вызывает свою дочь из
комнаты, и она выходит закрытая фатою, и ее спрашивают почти так, как это де¬
лалось у древних римлян, желает ли она такого-то. Если она ответит утвердитель¬
но, то отец ударяет ее тихонько новою плеткой, приговаривая: «Любезная дочь!
Вот последние удары, получаемые тобою от меня, под властью которого ты доселе
состояла: твой присущий муж займет теперь мое место и отныне сам, если ты не
будешь повиноваться ему, будет тебя наказывать». После чего передает он плетку
в руки зятя, который принимает этот подарок, но как лишний, то вслед за сим
дает своей невесте поцелуй. <...>
Между свадьбою людей знатных и простых большая разница, хотя брачный
обряд совершается одинаково у тех и других. Когда настает день свадьбы, они на¬
нимают двух женщин (Swacha), которые распоряжаются всем в этот день. Свахи
невесты отправляются в этот день с разодетыми прислужниками, навьюченными
подарками, в дом жениха, чтобы там помочь приготовить все, что нужно, как-то:
роскошную брачную постель и пр.
Накануне свадьбы посылает жених свою сваху в сопровождении нескольких
прислужников, с великолепными нарядами и уборами, также с ларчиком, напол¬
ненным драгоценностями, гребенку, зеркало и коробочку румян, которые русские
женщины всегда употребляют: ибо никто не посмеет явиться на свадьбу не нару¬
мянившись, если не хочет навлечь на себя всеобщее презрение и насмешки. В на-
вечерие свадьбы является жених со всем своим семейством и вместе с тем, кото¬
рый должен венчать, в дом невесты, где собраны все ее родные, и его принимают
75
с великими почестями. Затем вся женихова родня и сам жених садятся за стол.
Тогда приводят изящно одетую невесту, покрытую фатой, и садят ее подле жениха
занавешенную; два для сего назначенные мальчика стерегут невесту и жениха,
чтобы они друг друга не могли видеть. Между тем временем является невестина
сваха и причесывает ее, вплетая ленты или шнурки в волоса, из которых она пле¬
тет две косы и надевает ей на голову золотой венец, богато украшенный жемчугом
и драгоценными камнями. Та же самая сваха причесывает и жениха и снимает
красное покрывало, которое находилось между ними: тогда невеста приближает
свою щеку к щеке жениха и оба смотрятся в зеркало, ласково улыбаясь друг
Другу, при чем сваха и невестины посаженные сестры бросают хмель вокруг всех
стоящих, женщины встают на стулья и лавки и поют до того срамные песни, что
скромным ушам нельзя их слушать. Тут является поп и благословляет невесту и
жениха хлебом и большим сыром, обложенным соболями, подносимыми двумя
мальчиками, которые их в таком же виде относят в церковь; вслед за тем встают
из-за стола как отец жениха, так и отец невесты, меняют кольца у новобрачных,
после чего ведут в церковь, где прежде всего ублаготворяют священника, который
зачастую так уж бывает пьян, что едва может двигаться. Потом держат образа тех
святых, которых невеста и жених выбрали своими покровителями, над их голова¬
ми, пока поп благословляет их, после чего он кладет правую руку жениха и левую
невесты между своими и спрашивает их три раза: «Желают ли они принадлежать
друг другу и жить вместе?» — и после того как они на это ответят «да», водит он
их кругом по церкви, поя от слова до слова 128 псалм <то есть 127.— Прим.
ред.>, все припрыгивая при том. По окончании псалма мальчик приносит два кра¬
сивых венца, которые поп возлагает на головы невесты и жениха, а если они были
вдовыми, то кладет их на плеча, с следующими словами: «Если Бог сочетал, че¬
ловек да не разлучает! Растите и множитеся!» После этого все поезжане за¬
жигают небольшие светочи и поп пьет за здравие жениха и невесты стакан красно¬
го вина, а они обязаны отвечать ему таким же образом три раза, потом жених
бросает стакан об землю и вместе с невестой топчат ногами его осколки, пригова¬
ривая: «Так да уничтожатся все те, которые возбудят между нами нена¬
висть и посеят несогласие!» — при этом все женщины бросают на них льняным
и конопляным семенем и приносят свои поздравления. Затем жених в карете или
санях везет невесту к себе, куда за женихом следуют все поезжане, которых, когда
они собрались, усаживают за стол с женихом и угощают их отменным образом, и
когда они поели и попили в удовольствие, то забавляются пляскою. Невесту, кото¬
рая не садится за стол, тотчас по приезде раздевают и кладут в постель. Вскоре
затем призывают к ней жениха от стола, и когда он входит, она выходит из посте¬
ли, одетая в спальное белье, и, исполненная любви, обнимает его. Когда они сели,
им подают мясное блюдо, от которого они вместе вкушают, после чего молятся и
опочивают. За их дверью ставится на стражу старый семейный служитель, кото¬
рый через час должен спросить новобрачных, исполнили ли они, что требуется
брачным законом? И когда жених даст утвердительный ответ, играют в трубы и
76
по истечении нескольких часов ведут новобрачных в красиво убранную и накурен¬
ную благоуханными травами баню, где они моются в свое удовольствие, после чего
новобрачная дарит своему мужу красивую сорочку, вышитую около ворота золотом
и жемчугом, и вместе с тем дает ему новую одежду. Спрашивание о ненарушенной
девственности, «intacta virginitale», считается русскими в настоящее время смеш¬
ным и глупым.
Свадебное веселие продолжается два или три дня, и в это время раздают по¬
дарки; при этом нет недостатка в говядине, крупе (каше?), музыке и пляске, и так
как они очень много едят и пьют, то между ними происходят разные проделки, так
что пока муж успеет отбиться, жена часто находит случай причислить его к брат¬
ству Актеона и достичь с другим обожателем, чего она давно желала. После по¬
добного пира жены и девицы снова заключаются в свои покои, и запрещается им
всякое обхождение с мужчинами.
18. ЗАРАЙСКАЯ СВАДЬБА <1846>
Отец с матерью жениха идут в дом к не¬
весте. Они приходят, помолятся, поглядят
вдарят по рукам, затеплят свечи, помолят¬
ся Богу и начнут пить вино. Этот вечер называется пропой.
Кузьма и Демьяна,
Бласла<ви>, божей.
Михаил Архангел,
Бласла<ви>, божей.
Да скуй ты нам свадьбу,
Бласла<ви>, божей.
Дениса с Авдотьей,
Блас<слави>, божей,
До сядой бородки,
Бласлави, божей,
До белой головки,
Бласлави, божей,
До стару веку.
* * *
Темнаи облака на Дунай бегут.
Юмная дититка да Авдотьюшка,
Юмная дититка Палагеевна
На думах сидить, думу думаить,
Думаить думушку да великую.
Вздумамши думушку, пошла к батюшке.
— Батюшка родимый, ты придумай, пригадай,
Как мне быть, в чужи люди итить,
Как назвать ды чужого ётца?
— Дитятко милая, зови батюшкою.
Станешь звать батюшкою, ты мила будешь.
Не будешь звать батюшкой, больно бита будешь*.
* Эта песня повторяется с переделкою. Вместо: «Как мне звать ды чужого отца» —
поют: «ды чужую мать» и потом: «зови матушкой» (собир.).
77
* * *
Середи двара да Авдотьинава
Вырасло залатое тычьё,
Вазвился белай ярый хмель.
Возыгрался под Данилом конь,
Возыгрался под Федоровичем,
Паламал залатое тычьё,
Патаптал белай ярый хмель.
Встужилась, всплакаласа дый Авдотьюшка,
Встужилась, всплакаласа дый Палагевна.
— Свет ты мая, залатая тычьё,
Свет ты мой, белай ярой хмель!
Взг(у)оварил да Данил сударь Федорович:
— Не плачь, не тужи, дый Авдотьюшка,
Не плачь, не тужи, дый Палагевна,
Наживем мы с табой залатое тычьё,
Вазовьется белай ярый хмель.
* * *
На бугорчике ельничик,
Под бугорчиком свитёлочка,
Ва светелочки беседушка,
На беседи красна девушка,
Полагея Даниловна.
Она белитца, румянитца,
В цветная платья наряжаитца.
То же матери, потом жениху:
Приходил родной батюшко,
[Родной батюшко Константин-сударь]
— Ты пойдем, пойдем, Полагеюшка,
Ты пойдем, пойдем, Даниловна!
— Я нейду, нейду, не слушаю:
Леса темны, караульщиков нет,
Реки быстры, перевозов нет.
Я иду и слушаю:
Леса темны — караулы есть,
Реки быстры — перевозы есть.
* к к
Весёл, весел ходить Юныв, юныв ходить
И Федор Тиханавич. Палагей Степаныч.
Нашел золот перстень Потерял золот перстень
С дорогим сы каменем. С дорогим сы каменем.
Накануне свадьбы жениховы отец и мать посаженные приходят к нему и пекут
три каравая. Когда начнут валять каравай, то поют при каждом каравае:
Каравай, каравай, он валяется,
Каравай, каравай, он катается,
Каравай, каравай, он на блюдца глядить,
78
Караваи, каравай, он на блюдца сел,
Каравай, каравай, он на брусик сел,
Каравай, каравай, на лопатку гладить,
Каравай, каравай, на лопатку сел.
Каравай, каравай, он и в печку глядить,
Каравай, каравай, как и в печку полез,
Каравай, каравай, в печке ножки обжег:
Ты пекись-дерись, караваи,
Толще печки кирпичной,
Выше столбика дубового.
Посадивши каравай, и одних только посаженных отца с матерью посадят за
стол, потчуют вином и начнут обыгрывать песню:
Из ларца ды из кованава,
Из плаща ды из золота<ва>
Светится, яснится дарагой камень.
Будь над тобой, Антон, ды божия милость!
Будь над тобой, Федаравич, да божия милость!
На жене твоей да кунья шуба,
Пад сыном тваим в и походный конь,
На дочери на твоей залатой венок.
Ввечеру назначаются тысяцкий, дружки, полудружья, сваха и два боярина.
Дружко назначает, кому быть повозником, кому готовить седло жениху, и расхо¬
дятся.
На другой день дружко идет убирать жениха. Убравши, собирает всех поезжан
на дворе, куда выводит и жениха за правую руку. Потом идут в избу жених с
дружком, который говорит: «Батюшка с матушкой, благословите!» — и опять вы¬
ходят вон. Потом все идут в избу, жених с дружком напереди. Дружко опять про¬
сит благословения. Отец с матерью отвечают ему: «Бог вас благословит, в добрый
час!» — и все садятся за стол. Опять начинают всех обыгрывать, после чего отец
с матерью благословляют образом жениха и выходят из избы, жених с дружком
опять впереди. Когда ведут жениха в избу и из избы, не позволяют переходить
дорогу; в противном случае дружко не жалеет своей плети. Все выходят на двор и
садятся в повозки; Впереди всех едут дружко с полудружьем верхами, потом
жених с тысяцким на паре, а потом с повозником сваха.
Назначивши поезд, отец с матерью жениха идут к невесте и несут ей подарки
от жениха: коты, чулки, шубу. Невеста отдаривает их платками и посылает с ними
жениху рубашку, портки, кушак, и все садятся за стол. Родственники жениха ста¬
вят на стол пироги, убоину, вино; от вина этого отделяется часть для невесты, ко¬
торая сидит в другой избе с девками. Потом начинается пир, после которого рас¬
ходятся.
На другой день, т. е. в день свадьбы, невесту убирают, благословляют и сажа¬
ют за стол, на котором стоит хлеб, соль, пироги и убоина. Невесту покрывают по-
79
лотенцем. С левой руки садится прогонятка, т. е. сваха с невестиной стороны, и с
правой — брат, который продает косу.
Жених с поездом выезжает с своего двора со следующими песнями:
Вичор са вечару
Сидел Денис в териму,
Сидел и Федарыч,
Часал русы кудри,
Часал, пригаваривал:
— Пара, пара ехать,
Я сам ни паеду,
Девять паслов пашлю,
Десятава батюшку.
— Пойдем, пойдем, Авдотьюшка,
Пойдем, пойдем, Палагевна.
— Нейду, не думаю,
Нейду, не слухаю.
Второй раз поют: «десятую матушку». Третий раз:
— Десятый я сам пойду:
— Пойдем, пойдем, <Авдотьюшка>,
Авдотья Палагевна.
— Иду, иду и думаю,
Иду, иду и слухаю.
* * *
По лагу трава расстилаица,
По рики вада разливаица,
Вьюн над вадою ювиваица.
Дение ю варот убиваица.
Ен просить свое суженое,
Свое ряженое:
— Дайте мае сужаное,
Мое ряженоё!
Тесть-ат идеть,
Он коня в седле ведеть.
— Эта не мае сужаноё,
Да ни ряжаноё*.
Теща идеть,
Кунью шубу нисеть.
— Это не мае сужаное,
Да ни ряжаноё!
Свашенька идеть,
Авдотьюшку видёть:
— Эта мае сужаноё,
Эта мае ряжаноё!
Поезд въезжает на двор. Дружко идет в избу, бьет по столу плетью, пригова¬
ривая: «Вон, лишний народ!» Продающий косу отвечает, что надо осеребрить
место; ему подносит дружко стакан вина, в который кладет несколько денег. Тот,
выпивши, встает. Дружко идет за женихом (их встречает прогонятка в выворочен¬
ной шубе) и сажает за стол рядом с невестой закрытой. Бабы начинают обыгры¬
вать жениха с невестой, причем поют только следующую песню, под которую
сваха расплетает невестину косу:
Ни трубушка трубит рана по зари,
Авдотьюшка плачит па русой касе:
— Каса, мая косунька, русая каса!
Вечор тебя, косунькю, девушки плели,
* Повторяется начало песни — первые шесть строк.
80
Поутру, ранешенько, сваха расплела.
[Сваха расплела], на две заплела.
Не сколькя веночку на стенки висеть,
Недолга Авдотье в девушках сидеть,
Осталси Палагевне адин вечерок.
После обыгрывают всех поезжан. Дружко говорит: «Пора ехать» — и выходит
из-за стола. Невестин отец вручает дочь жениху со словами:
Вот тебе жана,
От бога саждана.
Сей лен да канапли,
Спрашивай рубашки да партки.
Руби дрова,
Спрашивай щи.
Люби, как душу,
Тряси, как грушу.
Потом вместе с матерью благословляют их образом и выходят на двор: впереди
дружко, за ним жених с невестой, а потом весь поезд, и подходят к лошадям.
Дружко с полудружьем обходит три раза с образом кругом лошадей и всего поез¬
да. Потом жених сажает невесту, с которой садятся сваха женихова и прогонятка,
и с сговорными песнями едут к венцу: впереди дружко с полудружьем, бояра, ты¬
сяцкий с женихом, невеста.
Когда едут к венцу, поезжане играют:
Летел сокол из Киева,
Другой летел из Новгорода.
Ен крылышком машет из-под облака,
Ен другим-то машет — растворяй ворота.
В те поры Авдотьюшка по новым сеням шла,
[В те поры Палагеевна по новым сеням шла],
Рукавчиком машет попереди себе:
— Станьте-ко, бояре, вы к одной стороне,
Слушайте, бояре, что я вам сговорю.
Сулил-το мне батюшка семь городов,
Таперича батюшка одного не даеть...
Сулила мне матушка семь сундуков,
Таперича родимая одного не даеть.
Поезд возвращается (из церкви) с простыми песнями. Их встречают у женихо¬
вых ворот бабы песнею:
— Сокалы, вы, сокалы!
Куда вы летели?
— Мы летали, летали
На синие на моря.
— Вы что тама видели?
— Мы серую утицу.
— Вы что её не взяли?
— Мы взяти её не взяли,
Мы ей крылушки подшибли
Отец с матерью посаженные при возвращении от венца разрежут хлеб попо¬
лам, возьмут по половине и встречают жениха с невестой у ворот. Когда они въе¬
дут на двор, посаженный отец возьмет у посаженной матери половину хлеба, сло¬
жит с своею и поцелуются. На дворе все слезают с коней, жених высаживает не-
81
гу и ведет ее к крыльцу, на котором стоят отец с образом, а мать — с хлебо
ью, которыми благословляют, идут в избу и садятся за стол. Бабы заигрывая
Что свитёл месяц —
То Динис ю нас,
Красная солнушка —
То Авдотьюшка яво,
Белая зорюшка —
То и свашинькя,
Черныя варанья —
Паизжанья яво,
Частаи звездушки —
То игрицы и вы.
То Денису песенка и проч
Тысяцкого величают, как от венца приедут:
— Тысяцкой, тысяцкой, воеводской сын,
Любишь ли, любишь ли пашеницы скирд?
— Как ни любить, кагды Бог зырадил?
— Тысяцкой, <тысяцкой>, воеводский сын,
Любишь ли, <любишь ли> одонья ржи?
— Как ни любить, кагда Бог зырадил?
— Тысяцкой, <тысяцкой>, воеводскый сын,
Любишь ли да супругу свою?
— Как ни любить, кагды Бог сычатал?
Дружку величают, как от венца приедут:
Друженькя хорошенькяй!
На дружуньке шапочка коломянковая,
На друженьке кушак шелковый,
На друженьке коты с искрами,
На друженьке чулки с напусками,
На друженьке кафтан (сир) немецкого сукна.
После этой песни начинают обыгрывать жениха, а после и все семейство его:
Дародная галовушка,
Широкая бародушка,
Григорий Петрович!
На нем ряд положен,—
Ему игриц дарить
Не рублем — палтиною —
Залатою гривнаю.
* * *
В ыгароди капустка — вилой качанок,
У Антона жанушка — милой живаток,
У Антона Ермиловича милой живаток,
Ен цалуить, милуить, на ручку кладеть,
На ручку кладе, кы сердечку жмё:
— Уж и душка, жанушка Аграфенушка,
82
Пыживем мы с табой харашенечко,
Чтоба люди нам завидывали.
Ежели жених — сирота или невеста:
Ты ряка моя, речунькя,
Ты ряка ль моя быстрая!
Ты течешь — не шелохнешься,
Становишься — не колыхнешься.
Ты юмная дитятка,
Иван да Андреевич!
Ты сидишь ты смирнехунькя,
Гаваришь, не улыбнешься.
— Да чаму мне смеятиси,
Да чаму мне радоваться?
Полон двор карет наехало,
Полна горница гостей нашло.
Ой, мово гостя нету, нет,
А и нету гостя милого,
Маво батюшки радимого.
Не прасить была у батюшки,
Не прасить была у радимава
Мне ни злата, ни серебра.
Папрасить бы у радимава
Мне божьева благословения:
— Благослови мине, радимай мой
Ко суду мине ка божьему!
Эту песню поют, когда жениха хотят благословлять ехать за невестой пред вен¬
цом. Ежели и матери нет, то поют два раза, только вместо «батюшки» — «ма¬
тушки»·
Обыгравши всех родственников, посадят за стол, и начинается обед. Песни
прекращаются. После обеда встают и опять заигрывают:
Звонкая дерива кипарисава,
Нету яво звончее да ва всем бору.
Юмная дитятка да Денис у нас,
Нету яво юмнея да ва всем роду.
Тучею пыдхадил ён ка гораду,
Громкоим громом ва широкий двор,
Соколом ва акошечкя да залетывал.
Захватывал Денис Авдотью в терему,
Захватывал Федорович Палагевну в терему:
— Что же ты, Авдотья, адна в терему?
— Право, сударь Денис, я адна в терему,
Поверь богу, Федорович, адинешинькя.
Батюшка с матушкой к абедне пошли,
Родимые братцы за (о)хотою,
Любимые сестрицы на гульбу пошли.
Эти песни не «положоныя», их поют
выльными».
После каждой обыгрывательной песни:
Вот Антону песенка,
Вот Ермиловичу-свету,
Что лебедю беламу,
Что соколу яснаму.
без порядка, они называются «обыгры-
На нем ряд палажен,
А яму игриц дарить
Не рублем — пал тиною —
Зылатою гривнаю.
83
* * *
— Антон, сударь, дагадайся,
Ефимович, дамекнися:
Что в кармане шевелится,
Рублем, гривной станавится?
Атдай нам на белила,
Красным девкам на румяны,
Старым бабам на сурмилы.
Пускай девки нарумятся,
Маладушки — набелятся,
Стары бабы — насурмятся. (Здесь одаривают игриц).
* * *
Спасибо, Антон, сударь, А мы дар твой приняли,
Спасибо, Ефимович, Мы мед твой выпили.
На тваем бальшом дару,
Когда кладут спать жениха с невестой:
Клен да береза чем ни драва?
Авдотья Данилу чем ни жада?
Пастелюшку стелить, в головы кладеть.
Шалковая нитка к стенки льнеть,
Данил-ат Авдотьюшку к сердцу жметь:
— Скажи, скажи, Авдотюшка, кто мил вы раду?
— Мне мил-милешенек батюшка родной.
Мне мила-милешенька матушка родима.
— Ни правда твоя, ни истинная.
— Мне мил-милешенек да и ты, Данил.
— Вот правда твоя, да истинная.
* * *
Все начинают пить и есть, кроме молодых. Когда обыгрывают всех, все выле¬
зают из-за стола в левую сторону. Дружко с свахой ведут молодых спать на по¬
стель, на которой лежат посаженные — постелю греют. Клеть, в которой постель,
заперта. Дружко и прочие подходят, стучатся, им отпирают. Посаженным подно¬
сят по стакану вина, покормят молодых и уложат спать. В это время поют: «Клен
да береза». Снаружи запирают замком клеть и идут кончать пир, после которого
расходятся.
Около вечера приезжают родственники с приданым невесты и с дарами. Их
встречают родители жениха. Невестины родители говорят: «Вот мы товар привезли;
нет ли у вас купца?» Дружко с свахой, поднявши молодых, в это время вводят их.
84
говоря: «Не этих ли купцов вам надо?» — «Этих, этих!» — и отдают приданое, а
дары берут с собой за стол. Тут начинают обыгрывать всех, кроме молодых. После
обыгрывания дружко надрежет каравай, родственники невесты накроют каравай по¬
лотном или платком и дружко разломит его на голове полудружья (а полотно возь¬
мет себе). Полудружье после нарежет его на части и передаст дружку, который
станет подносить всем, начиная с отца и матери жениховых, приговаривая:
Просит вас князь со княгинею сыром с караваем:
Сыр, каравай принимайтя, зылату гривну вынимайтя.
Наши дела поправляйте; всяво много надыбно:
На донцы, ... веретенцы, на тонкие полотенцы.
Надыбно вола купить — воду возить, баню топить.
Ножки наши с подходцем, ручки с подносцем,
Сердечушко укорно, головушка покорна.
Каравай подают закусывать вино, которое тут же подносит молодая, а наливает
молодой. Гости по обыкновению говорят: «Горько, голуби насолили», и пр. Моло¬
дые целуются. Пир идет и кончится, и свадьбе конец.
19. <СВАДЬБА В ПОДОЛЬСКОМ После переговоров с хожалыми людьми
УРЯДЕ В 1850 ГОДУ* (сватом и свахою) отец и мать жениха
едут в невестин дом. Тут уговариваются о
сватовстве, и в этот же вечер невеста дарит заочно жениху утиральник своего ру¬
коделья (полотенце).
Потом делают три запоя.
Во все эти вечера угощение на счет жениха. В первый запой решают кладку
(т. е. что должен сделать жених для невесты).
Во второй запой приводится часть кладки, сделанной женихом для невесты.
В третий запой, называемый также девишником, приезжает в первый раз
жених к невесте, привозит ей большой пирог и остальные вещи, назначаемые в
кладку. Во все три вечера невеста дарит всех гостей полотенцами, а жениха в де-
вишник платком. Тогда же поют величальную песню жениху:
По саду-садику,
По зеленому виноградику,
Ходил гулял молодец
(Имя жениха).
Чесал свои кудри русые,
Чесал, приговаривал:
— Прилегайте, мои русы кудри,
К моему ль лицу белому,
К моему ль лицу румяному.
Привыкай-ка, свет девица,
(Имя невесты),
К моему ль уму-разуму
И к обычаю молодецкому,
И ко нраву <к>неженецкому.
Как мне ли, красной девице,
Во досаду показалося.
Привыкать-то мне не хотелось
Знать, что привыкать будет
К твоему ль уму-разуму.
Спеси-гордости убавити,
Ума-разума прибавити.
85
По утру, после девишника, жених приезжает за невестой с поезжанами. Тут их
благословляют. Невеста сидит покрытая фатою. Жениха и его гостей мать невесты
дарит платками.
Когда приедут из церкви, тогда отец и мать молодого встречают Князя и Кня¬
гиню* на дворе, с хлебом и солью. После сего молодых ведут в избу, сажают за
стол в передний угол, под образа. Гостям подносят вина, а жениху и невесте
пирог, который молодые разламывают. После поезжан жениховых приезжают ран¬
ние, т. е. невестины гости и родные. Тут начинаются подарки между приезжаю¬
щими с обеих сторон. Свекровь, свекора, крестных отцов, матерей и деверьев
дарят ситцевыми рубашками, а прочих гостей — полотенцами и холстиною. Здесь
же подносят гостям коровай. Когда гости с обеих сторон запируют, тогда молодых
ведут спать. Девушки, повеличавши молодых, величают гостей и поют песни:
Слышим ли, слышим, Девки песни поют,
(Имя гостя) Тебе честь воздают,
Что в куту говорят? От тебя дару хотят,
В куту говорят, Дару хотят, меду сладкого.
После пения гость, которого величали, дарит девушек.
Поутру на другой день свадьбы молодых подымают дружка и сваха. При этом
молодая дарит дружку полотенцем, а сваху — платком. Когда молодые встанут,
их ведут завтракать. Во время завтрака все гости дарят молодую. По окончании
завтрака молодая начинает мести избу и, выметя, уходит наряжаться. Между тем
сваха и дружка начинают пачкаться сажею.
Молодая, одевшись и возвратясь назад к гостям, идет с мужем носить воду в
ушат, поставленный на дворе, для умыванья. Нанося воды, прежде умываются мо¬
лодые, а потом сваха и дружка, причем последних дарят платками. Во время умы¬
ванья все гости выходят на двор. Когда гости после умоя войдут опять в избу,
тогда молодая потчивает их курником, а сваха подносит браги. После сего просят
молодых к тестю (отцу молодой). Молодые с гостями (поездом) отправляются в
дом родителей молодых. Хозяева встречают гостей на дворе. Тут молодые остают¬
ся ночевать. На другой день приезжает гонец от свекрови (матери молодого) звать
родных в гости. И опять весь поезд мчится к дому молодого. Тут пируют два дни.
На третий гости разъезжаются и торжество свадьбы оканчивается.
20. <СВАДЬБА В ВЕРЕЙСКОМ Сватать позволяется мужчинам и женщинам.
УЕЗДЕ В 1850 ГОДУ> Сват или сваха, войдя в первый раз в дом,
где есть невеста, помолясь Богу и поклонясь
хозяевам, спрашивают: «Есть ли у вас товар продажный?» Если ответят «есть»,
* Т.е. молодых.
86
тогда сват говорит: «На ваш товар купец выискивается; я поторговаться пришел».
Отвечают «Доброе дело, милости просим, сват девке не позор». Сват начинает
переговоры с родителями невесты о семье, достатке жениха и, когда получит
слово: «Мы, старики, не прочь!», выходит из избы, идет в дом жениха и передает
последнюю фразу. После свата приезжают в дом невесты родители жениха или
кто-либо из родных его. Здесь уговариваются о кладке, в то же самое время дела¬
ется запой и назначают день свадьбы, вообще этот вечер называется рукобитьем.
Иногда и жених бывает на рукобитье, смотрит и знакомится с невестою, но боль¬
шей частию дело решают старики, нисколько не думая о согласии молодых.
На свадьбе вино бывает с жениховой стороны, а закуска с невестиной. За не¬
вестой едет жених. Перед поездом его накрывается стол, покрывается скатертью и
ставится кушанье. Все поезжане жениха садятся и, посидевши несколько минут,
встают, молятся Богу и едут за невестою. Когда жених приедет в дом невесты, ее
начинают одевать, покрывают фатою (фата бывает из белой кисеи) и потом ведут
к благословению. Благословляют жениха и невесту отец и мать. Перед благослове¬
нием невеста плачет с причитанием*.
Родимый мой батюшка,
Родимая матушка,
Не желаю я от вас
Ни золота, ни серебра,
А желаю я от вас
Чистого благословеньица.
Благословите меня
Во чужие люди
Во незнакомые,
Ко чужому отцу с матерью.
Как-то мне жить будет
Во чужих людях?
По ком-то мне
Угодить будет?
По свекру ли, по свекровушке,
По деверю ли, по золовушке,
Или по большой головушке (т. е. по мужу).
Благословивши, сажают сговоренных за стол на красное место (под образа¬
ми). Все родные начинают дарить невесту: платками, холстиною, деньгами, кто
чем может. После сего сговоренных выводят из избы сажать на телегу вести в
церковь. При этом девушки, провожающие невесту, поют песню:
Не в уме-то было,
Не в разуме;
Красной девке
Замуж идти;
В помышленьице
Того не было.
Просватал-то меня
Родимый батюшка,
Просватала-то меня
Родима матушка,
Присудил-το меня
И весь род-племя.
Отдал-то меня
Родимый батюшка,
Отдала-то меня
Родима матушка
Ради дальнего провожаньица,
Ради ближнего перепутьица.
Родимый батюшка,
Родимая матушка,
Сходите на синее море,
Спросите у серых гусей:
* Воет, как это обыкновенно называется.— Прим. ред.
87
Каково им плыти
Напротив воды?
Таково-то жити
Во чужих людях,
Так-то угодить
По чужому отцу с матерью.
Когда, возвращаясь из церкви, и Князь и Княгиня* подъедут к дому молодо¬
го, его родители встречают их в сенях с образами, хлебом и солью. Молодые кла¬
няются родителям в ноги, целуют образа и хлеб. После сего идут в избу и садятся
за стол. Тут молодой открывают лицо; родители дают молодым целовать пирог и
потом подают им обедать. По окончании обеда ведут спать. Постель молодых об¬
минает сват или сваха. Когда молодые войдут в сенник, обминальщице подносят
вина и она уступает им свое место,— молодая разувает мужа, причем он кладет в
сапог деньги в подарок жене. В то время, когда молодые спят, приезжают родст¬
венники молодой. Когда все соберутся, молодых подымают. Это обязанность само¬
го отца или старшего родственника. Молодые, умывшись, идут на пир. При входе
молодых к гостям поется
ПЕСНЯ МОЛОДОМУ
Грозен, грозен, немилостив
Свет Андрей Иванович (имя молодого),
Часто ходит по тесову двору,
Бойко бьет копьем в ворота:
— Дома ль тесть, дома ль теща моя?
Дома ль суженая, дома ль ряжаная?
Когда спит, не будите молоду,
А не спит, чтобы встретила меня,
Встретила, приветила.
Вот она услыхала,
Побежала по новым по сеням:
— Уж вы нянюшки и мамушки мои,
Отпирайте вы дубовы сундуки,
Вынимайте громозитное сукно,
Уж вы кройте Андрею халат,
Шейте ему, чтобы ни долог, ни короток был,
Чтобы сесть на коня было как,
Как бы ноги в стремена вложить.
По окончании песни молодой дарит певиц.
ПЕСНЯ МОЛОДОЙ
Растопися, банюшка,
Разгорися, каменка,
И рассыпься, крупен жемчуг,
По атласу, по бархату,
По тому столу дубовому,
И расплачься, Катеринушка,
Расплачься, Васильевна,
Перед своим перед батюшкой:
— Родимый мой батюшка,
На что пиво варишь,
На что вино куришь?
— Я, дитя ль мое, дитятко,
Я на то пиво варю:
Я твоих гостей поить,
Я твово Князя-боярина
Свет Андрея Ивановича.
За песню молодая дарит певиц.
* Так называют молодых.— Прим. ред.
88
ПЕСНЯ ГОСТЯМ
или:
Пойдем по ряду,
Найдем умного,
Разумного,
Пойдем по ряду,
Найдем умную,
Разумную,
Умную головушку,
Широкую бородушку
(Имя и отечество гостя)
Белую лебедушку,
Добрую боярыню,
(Имя и отчество гостьи).
Эту песню поют каждому гостю, по старшинству. Кого величают, тот дарит
певиц.
По окончании пира все гости остаются ночевать у молодых. По утру бывают
умывки: молодые носят воду, а гости ее разливают, заставляя молодых трудиться.
После умывок все разъезжаются. Родители молодой приглашают новобрачных в
первые следующие заговенья, к Рождеству, Маслянице, Троицыну дню и приход¬
скому празднику.
21. <СВАДЬБА В ВОЛОКОЛАМСКОМ Когда между родителями жениха
УЕЗДЕ В 1850 ГОДУ> и невесты дело почти уже слаже¬
но, тогда ближайший родственник
жениха идет в дом невесты и стучится у окна. В это время невеста прячется на
печь, или даже в подполье, а свату отворяют ворота и приглашают обыкновенным
образом: «Милости просим, Иван Пателеевич!» Сват благодарит, сначала ведет
речь о посторонних предметах, наконец, мало-помалу сводит разговор на цель
своего посещения. «У меня есть жених, у вас невеста, давайте породнимся». Если
со стороны невесты изъявляют согласие, то оба свата, взявшись за полы, ударяют
рука об руку, что и называется рукобитьем. Рукобитье обыкновенно запивают
вином, а невеста, выходя в это время из своей засады, начинает выть в голос,
приговаривая:
Родимый мой батюшка,
Поликарп Федосеевич,
И родимая моя матушка,
Саломанида Андроновна!
Не пропивайте меня
На горькой чарочке,
Кормилец мой батюшка,
Поликарп Федосеевич,
И кормилица матушка,
Саломанида Андроновна.
Как мне будет жить
У чужого отца, матери,
Молодым-то я молодехонька,
Зеленым-το я зеленехонька,
И как мне будет привыкать
К чужому роду, племени?
Родимая моя матушка,
Сама-то ты вышла за батюшку
А меня отдаешь
За чужого мужика!
Потом, обращаясь к подругам, она продолжает:
89
Родимые вы подруженьки,
Подите ко мне в последочки,
В остаточки моих красных дней!
Все подруги обнимают невесту и поют в голос:
Не пособить нам твоему горю,
Не развести нам твоей думы!
На другой день вечером вторично приходит сват жениха с вином и угощает семей¬
ство невесты, которая дарит ему платок, а другой посылает жениху, приговаривая:
Две ноги подходят,
Две руки подносят,
Сердце покорно,
Голова поклонна,
Сурово, не бело,
Свое рукоделье,
Не годится на ручки,
Годится на онучки.
Сват отдаривает деньгами за себя и за жениха, потом продолжается угощение с
невестиной стороны водкой и закуской. Сват или сваха невесты говорит: «Сватуш¬
ка, Иван Пантелеевич! Полюби хлеба, соли». При возвращении домой сват благо¬
дарит за угощение, а семейство невесты поручает ему передать поклон жениху,
свату и сватье, т.е. родителям жениха.
В девичник отправляются от жениха к невесте три особы: Дружко с вином,
зеркалом, брусом мыла и пряником, поддружье — помощник его и затычка —
помощник обоих, с пустым кувшином, в котором с девичника привозит пиво в дом
жениха. Дружко, подойдя к окну невесты, стучит, говоря: «Сватушка, Терентий
Тихонович! Не подержите за столбом, а подержите за столом». Потом, войдя в
избу, отдает от всех родственников жениха поименно всему семейству невесты,
также называя по имени и отечеству каждого, низкий поклон и великое челобитье.
Тогда мать невесты подносит пришедшим дары, по большей части состоящие из
платков, и просит передать их жениху и всей родне его, говоря:
Две ноги подходят,
Две руки подносят,
Сердце покорно,
Голова поклонна,
Жалует наша невеста
Бельецем-рукодельицем,
Она у нас по половням не бегала,
Воробьев не ганивала,
А сидела да пряла,
Да вот какие платки наткала.
Просим покорно принять.
Дружко с поддружьем, возвратившись с девичника с дарами от невесты, разда¬
ют всем лично, говоря: «Дарит своим рукодельицем суженая-ряженая Татьяна
Поликарповна».
На девичнике поются песни, наиболее — так называемые величальные, кото¬
рые преимущественно относятся к жениху и невесте, а потом величаются в песнях
дружко, сваха и прочие участвующие в свадьбе лица. Вот две величальные песни
невесты:
90
1-я
Сборы ль мои, сборы, девичьи сборы,
Пиры, банкеты Татьянины;
Сбирала девушек на свой пир,
Сажала девушек за дубовый стол,
Сама садилась выше всех,
Клонила голову ниже всех,
Думала думушку крепче всех,
Как-то мне прийти в чужие люди?
Как-то мне назвать свекра — батюшкой,
Свекровь — матушкой,
Деверьев — братцами,
Золовушек — сестрицами?
Спеси, гордости убавить,
Ума, разума прибавить?
Назову свекра — батюшкой,
Свекровь — матушкой,
Деверьев — братцами,
Золовушек — сестрицами.
2-я
Уж как по морю, по синю морю
Уж как плыло стадо серых гусей,
А другое лебединое:
Отставала лебедушка
Прочь от стада лебединого,
Приставала лебедушка
К стаду серых гусей,
Не умела лебедушка
По-гусиному кричать,
Уж как начали серы гуси
Лебедушку щипать, клевать,
Лебедушка начала кричать:
«Не щиплите, гуси серые,
Не сама я залетела к вам,
Занесло меня погодою,
Что погодою холодною,
Частым дождичком, осеннею
Что осеннею, последнею».
Отставала Татьянушка
От хоровода красных девушек,
Приставала Татьянушка
К хороводу молодушек,
Не умела Татьянушка
На головке поправить.
Учали молодушки журить, бранить,
Татьянушка — плакати:
«Не журите, люди добрые,
Не сама я к вам заехала,
Завезли меня добры кони,
Добры кони Ивановы,
Что Ивана Терентьевича.
Вот еще две песни, в которых величают жениха:
1-я
Во саду ль, во садике,
Во зеленом винограднике,
Тут ходил, гулял молодец,
Иван Терентьевич,
Он чесал свои русы кудри,
Чесал, приговаривал:
— Прилегайте, кудри русые,
К моей буйной головушке,
Привыкай, душа Татьянушка,
К моему уму-разуму,
К обычаю молодецкому,
Ко нраву <к>неженецкому.
Привыкать мне не хотелося,
Знать, что привыкать будет,
За досаду показалося,
За досаду, за великую.
91
2-я
Не взвей-ветры понавеяли.
Нежданые гости понаехали,
Подломили сени новые
С переходами.
Раздавили чару золотую
С афенистами,
Испугали соловья в саду,
Встужится, взгорюется Татьянушка,
Свет вы мои сени новые
С переходами,
Свет ты моя чара золотая
С афенистами,
Свет ты мой соловей в саду!
Некому меня будет по утру рано будить!
Душенька, Татьянушка! не плачь, не тужи!
Я срублю тебе сени новые
С переходами,
Я солью тебе чару новую
С афенистами,
Я сам у тебя соловей в саду,
По утру тебя буду рано будить.
В день свадьбы в дом жениха и невесты с утра собираются гости. Отец жени¬
ха, принимая гостей, говорит: «Здравствуйте, гости любящие, поздравляю вас с
добрым утром!» Потом обращается к дружке с следующими словами: «Иван Ива¬
нович! Как был ты вчерась дружкою, то прошу быть и при свадьбе дружкою, и
прошу вас выбрать себе поддружье, сваху и кормоваго боярина со всем своим
красным поездом». Тут, выбравши поезд, отправляются вместе с женихом за не¬
вестой. Когда все выедут со двора, дружко, останавливаясь, спрашивает поезжан:
«Благополучно ли выехали с широкого двора?» Все отвечают: «Славу Богу, благо¬
получно». Тогда дружко возвращается к родителям жениха с депортом: «Выехали
с широкого двора слава Богу!» — и тогда уже поезд отправляется за невестой.
В это время невесту приготовляют к венцу. Если придет к ней какая-нибудь
тетка, то она причитает:
Родимая моя тетушка,
Степанида Федосеевна!
Поди-ка, родимая тетушка,
На мою свадьбу горькую,
Не долго мне, красной девушке,
У родного батюшки в гостях гостить,
Один только часок часовать
И миновать одну минуту.
Когда начинают одевать к венцу, одна
весте, которая воет и приговаривает:
из подруг садится расплетать косу не-
Не расплетай ты русу косу,
Красу девичью;
Пусть моя коса покрасуется
В красных девушках.
Подруженьки, голубочки,
Когда пойдете в сыр-бор по ягодки,
Покличьте мою русу косу,
Красу девичью.
Невестушки, голубочки!
Не поите меня, не кормите,
Только ласковым словечком найдите.
Когда жених с поездом подъедет к дому невесты, дружко стучится у окна, го¬
воря: «Красный поезд тысячко-тысячкого боярина и Князь Княжево боярина,
дружко с поддружьем и кормового боярина со всем своим красным поездом? При¬
кажите и благословите от батюшки женихова, Артамона Финагеича, на свой мир¬
ской двор». Тогда невеста начинает выть, причитая:
92
Поликарп Федосеевич,
Не пускай раззорителей
Раззорять мою головушку,
Погубят они
Мою русу косу.
Между тем дружко, входя в дом с поклоном, продолжает: «Здравствуйте, ба¬
тюшка домовитый, Поликарп Федосеевич, и матушка домовита, Салмонида Анд¬
роновна, и батюшка прибеседный*, Николай Маркович, и матушка прибеседная,
Авдотья Васильевна! Прикажите и благословите нашего Князя новобрашного,
Ивана Терентьича, на место посадить с Княгинею новобрашной, Татьяной Поли¬
карповной, и прикажите им головы зачесать». А невеста в свою очередь также
приговаривает:
Вошел-то мороз лютой,
Зазнобил мои белы рученьки
И скорыя ноженьки,
И взошел в ротиво сердце.
После этого все садятся за стол: жених с сердцем срывает с невесты платок, а
дружко зажигает две восковые свечки над Князем и над Княгиней и начинает че¬
сать обоих, помакивая гребень в пиво, потом, взяв от каждого из них по пирогу,
разламывает оба вместе над их головами, из правой руки отдает поддружью поло¬
жить в короб для отвоза родителям Князя новобрашного, а из левой оставляет в
дом Княгини новобрашной; потом, выйдя из-за стола, спрашивает: «Батюшка до¬
мовитый, Поликарп Федосеевич! и матушка домовита, Салмонида Андроновна! и
батюшка прибеседный, Николай Маркович! и матушка прибеседна, Авдотья Васи¬
льевна! прикажите и благословите: ваша хлеб-соль будет, или нам свою повезть?»
Сваха невесты отвечает: «Мы и своим хлебом-солью богаты». При этом все поез¬
жане и гости сидят за столом, а дружко ходит.
Если у жениха нет отца и матери, то дружко говорит: «Батюшка домовитый,
Поликарп Федосеевич! Прикажи-ка песенку спеть»,— и, получив согласие, запевает:
Река моя, речушка,
Река моя быстрая,
По тебе, река, много струй бежит,
И на ней струи серебряные,
Но одна струя позолоченая,
Все гости к Князю новобрашному съехались,
И все гости милые;
Но только одного гостя нет,
При всей моей беседе нет в дому,
Что батюшки моего родимого;
* Т.е. посаженый — Прим. авт.
93
Снарядить-то меня есть кому,
Да благословить меня некому.
Потом говорит:
Батюшка домовитый, Поликарп Федосеевич,
и матушка домовита, Салмонида Андроновна,
и батюшка прибеседный Николай Маркович,
и матушка прибеседна, Авдотья Васильевна,
благословите вообще своих детей новобрашных
сужено ехати и сужено взять,
и под злат венец стать, и зуратный крест целовать!
И вы также, все гости званые и незваные, благословите!
А кто нашего Князя новобрашного
и с Княгиней новобрашной не благословит,
тому сына своего не женить
и дочь свою замуж не отдать!
И вы все благословите,
маленькие ребятки, кривые желудки!
И вы благословите, красные девицы,
пирожные мастерицы, горшечные пагубницы!
Тут женщины и девушки спрашивают дружка, можно ли про Князя новобраш¬
ного песню спеть? И получа в ответ — с великим удовольствием — поют:
Гарнадер, боярин, Великий Князь!
Не золота ниточка в стенкн льнет,
Князь Княгиню новобрашную спрашивает,
У ней перстень с руки сваливался:
«Ты скажи, Княгиня, кто тебе из роду мил»,
«Мне мил-милешенек батюшка родной».
«Но эта неправда и не истина.
Ты скажи, Княгиня, кто тебе из роду мил»,
«Мне мил-милешенька матушка».
«Но это неправда, не истина,
Ты скажи, Княгиня, кто тебе из роду мил»,
«Мне мил-милешенек ты, господин,
Новобрашный Князь».
Дружко благодарит певиц, спрашивает: «Что вам угодно, певицы, поглядеть на
меня или взять с меня?» Потом благодарит так же за новобрачных: «Вы, певицы,
примите и моего Князя с Княгиней не корите». Певицы кричат: «Спасибо тебе,
Князь-государь, на больших дарах»,— потом и поют про дружка:
Ходит друженька по двору,
Кунья на нем шуба до земли,
Божья на нем милость до веку.
Спросят: чей это господин?
А Марья-то Осиповна скажет: мой господин.
94
Да ты, друженька, послушай,
Мы все про тебя говорим,
Про твою умную головушку,
Про широкую бородушку,
Да ты держи, подержи мошонку
По шелковому поясочку,
И нас всех певиц немножко,
Десять певиц со певицею,
Да мы всего-то просим с тебя
И дары-το невелики:
Из рубля одну полтину,
Из полтины одну гривну.
Ты умей, дружко, девиц дарить
Тогда тебя не будем корить;
А если ты не умеешь дарить,
Мы станем корить, бранить.
Дружко на эту песню отвечает: «На что меня карить, я умею подарить».
Певицы, принявши подарок, говорят: «Спасибо тебе, друженько, на больших
дарах»·
Тут же поют песню про сваху:
Госпожа боярыня свашенька,
Феоктиста Поликарповна,
Снаряжалась на свадьбу, собиралася,
Сурмилась, белилась, румянилась.
Бояры-то спросят: чья это госпожа?
А Лука Артамонович скажет:
Моя госпожа, сердце мое!
По чем наша свашенька белешенька,
Дорогая-то, хорошенька,
Да ты, свашенька, послушай-ка:
Нам, певицам, дар не велик,
Из рубля одна полтина,
Из полтины одна гривна.
Сваха дарит певиц деньгами, и они поют: «Да спасибо тебе, свашенька, на
больших дарах».
Как и везде, на всякой свадьбе дело не обходится без холостых мужчин. Тогда
девицы, обращаясь к которому-нибудь из них, поют ему песню:
Алексея матушка
В светлый день породила,
В светлый день, в Воскресенье,
Кошеной травой стирала,
Малиною мазала,
Да ты, Алексей, послушай,
Этот также дарит девушек, и они отвечают:
больших дарах».
Потом поется песня про кормового боярина:
Послушай, про тебя песню,
Алексей-государь, поем,
Тебе честь воздаем,
Про твое тело белое,
Про твою умную головушку.
«Спасибо, Алексей-государь, на
У кормежа боярина
Жена была богомольна,
Часто к обедне ходила,
Об нем молебны служила,
Его снаряжала на свадьбу
95
И ему наказывала:
Как поедешь ты на свадьбу,
Тебя будут певицы корить;
Но ты умей, мой друг, подарить;
Нашей сестре, знаешь, дар невеличек,
Но Еремей не послушал,
Подал певицам одну копейку.
Затем следует весьма оригинальная, так называемая корительная, песня про
кормового боярина:
Ты в Москве живал, Стулья лизал,
Маслы сбирал, Кадки мывал,
Мочалки сосал, Помои пивал.
Дружко просит певиц:
за него сам подарить»,—
благодарят и запевают:
Ты весела, голова!
Не ходи мимо сада,
Не прокладывай следа,
Дороженьки не тори,
Худой славы не клади,
Я роду не такого;
Отца-матери честного.
« Полноте, певицы,
дает им пять копеек
кормового боярина корить, я умею
и просит спеть другую песню. Его
На молодце имя то,
Позолоченый орел,
При полку сударь был майор,
При деревне генерал;
Где девушку целовал.
Где девушку провели —
Цветы алы расцвели.
Но вот наконец приходит время ехать к венцу, и дружко говорит:
Князю молодому, что ясному соколу,
и Княгине новобрашной много лет жить
с батюшкой, с матушкой, со всеми гостьми любящими.
Маленьки ребятки на палатки,
маленьки девочки на печке,
кошечка в лукошечке ширинку шьет,
а кот с палатей показывает.
Батюшка домовитый, Поликарп Федосеевич!
и матушка домовита, Салмонида Андроновна!
батюшка прибеседный, Николай Маркович!
и матушка прибеседна, Авдотья Васильевна!
и все гости любящие!
Благословите за полной чашей сходити,
из-за полной чаши благословите
Князя новобрашного и Княгиню новобрашную;
а кто их не благословит,
тому своего сына не женить и свою дочь не отдать.
Потом, взяв за руки жениха и невесту, обводит их кругом стола, говоря:
96
Благодарите своих родителев общих за хлеб — за соль,
и вы, весь мой красный поезд,
благодарите сватушку за хлеб, за соль.
Теперь, любезный сватушка и батюшка!
Общих детей благословите сужено ехать и сужено взять,
под злат венец стать и зуратый крест целовать.
Когда поезд выезжает со двора, дружко говорит:
Съезжаю с широкого двора красным поездом
в чистые поля, в зеленые луга,
под частые звезды, под красное солнце
и под светел месяц, на зеленую дубровушку.
Потом, останавливаясь, обращается к поезжанам со следующей речью:
Тысячко-тысячкой боярин и князь-княжево боярин,
сваха с повозником, кормовой боярин,
со всем красным поездом!
Что вы нашему сватушке в дом прикажите?
Ему отвечают: «Низкой поклон и великое челобитье». Тогда он вместе с под-
дружьем возвращается в дом к свату с депортом: «Мой весь красный поезд прика¬
зал тебе низкий поклон и великое челобитье». Сват угощает обоих водкой и от¬
правляет с ними всему красному поезду низкий поклон и великое челобитье. Тогда
уже поезд отправляется к венцу. На дороге, если случится ехать мимо какого-ни¬
будь жилья, то живущие перебрасывают через дорогу шест. Тогда дружко кричит:
«Красный поезд, стой! Заперто. Кормовый боярин! Давай выкуп». Кормовый боя¬
рин вынимает из короба пирог и подает положившим шест. Когда его примут,
поезд едет далее.
При самом обряде венчания не бывает никаких особенных местных отличий.
От венца все возвращаются в дом родителей жениха и, немного не доезжая, друж¬
ко говорит всему поезду:
Тысячко-тысячкой боярин, и князь и княжево-боярин,
и дружко с поддружьем, и сваха с повозником,
и кормовой боярин со всем своим красным поездом!
Выехали мы из-под иконы, из-под матушки Божьей церкви,
нас немного, красного поезда,
семеро саней, по семеро в санях,
пятьдесят пешками, да шестьдесят верхами.
Потом стучится под окном с этими словами:
Батюшка домовитый, Артамон Федосеевич!
Встречай нас со своими милыми детушками.
Отец отворяет ворота и зовет к себе весь красный поезд, говоря: вы с Ае’
тушками? Прошу покорно! Был один, а теперь стало двое, Бог дал». ТУт ОН’ ВО3'
97
вратясь в избу, запирает дверь. Когда входят в сени, женщины встречают всех
следующею песнею:
Соколы вы, наши соколы!
Куда вы летали, полетывали?
Мы летали-полетывали,
В чистом поле погуливали,
Ой реди! ой реди1
Дружко стучит в запертую дверь, отец и мать, отпирая, встречают молодых,
стоя за порогом. Молодые, входя в дверь, кланяются отцу с матерью в ноги, а
дружко говорит: «Поздоровайтесь с батюшкой, с матушкой!» Когда они исполнят
это, дружко ведет их за руки и сажает за стол; тут же садятся и все гости, песни
поют не долго, дружко опять подымает молодых за руки, говоря: «Вы, молодые,
Богу молитесь и отцу с матерью поклонитесь». Потом ведет их в горенку, где
приготовлена постель, и приносит горшок каши, говоря, что руки обжег; тогда мо¬
лодая дает ему утиральник. Молодые, поевши каши, ложатся спать. Гости, немно¬
го спустя, ужинают и также ложатся, а некоторые уходят домой. Вставши поутру,
молодые начинают «сыр молить», т. е. нарежут мелкими кусками пряник и пирог,
положат на блюдо и покроют вдвое холстиной. Дружко с поддружьем выкликают
по двое из гостей на середину горницы, и таким порядком молодые подходят к
каждому из присутствующих. Дружко стоит с сыром, а поддружье — с чашкой
пива. Дружко при каждом новом выклике говорит:
Две ноги подходят,
Две руки подносят,
Сердце покорно,
Голова поклонна,
Сыру помолите
И под сыр денег серебром подвалите.
Молодые в это время кланяются каждому в ноги и лежат до тех пор, пока
гость начванится и скажет: «Горько». Тогда молодые встают и целуются, а гость
повторяет несколько раз то «горько», то «сорно», а они при этом всякий раз
должны целоваться.
Отмоля сыр, молодые отправляются на поклон к помещику или к бурмистру,
неся гостинец, состоящий по большей части из пряника, полотенца, пирога и кув¬
шина пива, за это их дарят по обыкновению деньгами. Приехавши с поклона, све¬
кровь подводит молодую к себе и дает ей в руки кочергу, говоря: «Живи, старайся
к дому и будь стряпуха». Потом снимает у нее с головы платок и кладет на брус,
на котором укреплены палати, и говорит: «Расти, молодая, до этих пор».
После начинается так называемый Княжой стол. Гостей сажают, как говорит¬
ся, по чинам, начиная с переднего угла, т. е. под образами, сперва жениховых
крестного отца с матерью и т. д., наблюдая в этом случае старшинство лет, родст¬
венные связи и оказываемое каждому уважение. Молодые угощают гостей сами:
муж подносит вино, а жена пиво. После обеда являются на сцену несколько весь-
98
ма оригинальных обыкновений, напр.: молодые, встав из-за стола, идут поить ло¬
шадей, принадлежащих гостям, и целыми ушатами носят воду, которую гости
между тем выливают. Эта любезность продолжается довольно долго, наконец
дружко, видя, что молодых уже порядочно измучили, выходит с пивом угощать
гостей, чтобы они перестали выливать воду.
Подобная же выходка повторяется с одной молодой: ее заставляют мести избу,
а присутствующие нарочно сорят между тем соломой.
Это означает приучать к терпению.
Наконец гостям в последний раз подносят пиво, и они мало-помалу начинают
разъезжаться со свадебного пира, и все, конечно, в весьма веселом расположении
духа, молодые же необходимо обязаны каждого из них провожать с поклонами.
Во время свадебного стола, кроме величальных песен, поются еще и другие, на¬
зываемые просто свадебные. Употребительнейшие из них следующие:
1-я
Не в лесу ли голубь свищет,
Голубушку ищет:
Не видали ль вы, братцы-товарищи,
Сизую голубку?
Моя сизая голубка
2-я
Чья во саде кровать,
Во зеленом тесовая?
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа,
На кровати перина
Пухова, лебедина.
Два розона, два цвета,
Дна лавровых листа.
На перине простыня
Голландского полотна,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
На перине одеяло,
Голубое отласное.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
На перине две подушки
Разубраны по-французски.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
Садилася на бел горюч камень,
Умывалась сизая голубка
Свежею водою,
Утиралась сизая голубка
Шелковой травою.
На кровати Иван спал,
Терентьевич почивал,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
Как и первый час прошел,
Тут товарищ подошел,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
Иван, сударь, встань,
Терентьевич, пробудись,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
У нас на море счастье,
Корабль с золотом приплыл,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
Уж вы братцы, товарищи!
Не держите корабля.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
99
У нас этого добра,
Право, много завсегда,
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
У нас на море счастье,
Корабль с девушкой приплыл.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
Уж вы братцы, товарищи!
Подержите корабля.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
У нас этого добра
Не случалось никогда.
Два розона, два цвета,
Два лавровых листа.
22. <СВАДЬБА В ВОЛОКОЛАМСКОМ Свадьба начинается сватовством. Сва-
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> тает сначала женщина, посылаемая от
жениха в дом невесты к большакам,
т. е. старшим. Сваха бывает почти всегда родственница женихова, сестра его.
Если родители невесты согласятся на свадьбу, назначают день запоя или рукоби¬
тья. На запой приходит отец жениха с мужем свахи, который называется сват сва-
датый (он же и подружье впоследствии), принося с собою четверть вина. Невеста
готовится к их приему, и к ней собираются уже подруги. Рукобитье происходит
следующим порядком. Старшие уговариваются о том, сколько отец жениха обязан
дать денег на стол и что будет за невестою. Деньги отдаются точас после уговора.
Положа их на стол, отец невесты зажигает восковую свечу пред образами, а не¬
веста начинает приговаривать:
Не засвечай, кормилец батюшка,
Свечу воску ярого.
Помолясь Богу, старики становятся на одной доске и, обернув руки полами
шуб, ударяют по рукам друг друга.
Невеста причитает:
Не бей ты, мой кормилец батюшка,
Пола об полу, рука об руку.
Сват свадатый наливает рюмку вина и передает ее отцу жениха, который уго¬
щает будущего своего свата.
Невеста причитает:
Не пей ты, мой кормилец батюшка,
Чару зелена вина,
Не пропивай мою косу русую, красу девичью,
Не кобалите мою бедную головушку,
Кобалами великими,
Как-то мне будет жить
Во чужих людях,
Привыкать к чужому отцу с матерью.
Придет к вам весна красная,
100
Лето теплое,
Придут мои любезные подруженьки
Под красно окошко,
Станут они кликать мою красу девичью.
Родимый мой кормилец батюшка,
Родимая матушка,
Отдайте мою красу девичью
Любезным подруженькам,
Пусть они снесут ее во чисты поля,
В зелены луга, па белую березыньку.
Пускай моя краса девичья
Веселится, красуется, радуется.
Между тем большаки пируют.
Отец жениха просит свата свадатаго угостить невесту, и последний восклицает:
Афимья Михайловна, повыйди, повыступи,
покажи очи ясные, брови черные.
Сами себя покажите и на нас посмотрите.
По этому зову невеста подходит к столу, и сват свадатый подносит ей вина,
которое она отведывает. Отведавши, невеста уходит в угол и начинает причитание:
Родимый мой кормилец батюшка,
Родимая матушка,
Без вина-το мне тошно,
Без вина-το мне горько,
Как-то будет жить во чужих людях,
Привыкать ко чужому отцу с матерью,
Чужие отец с матерью
Без вины журят, напрасно говорят.
Ей отвечает отец жениха: «Полно плакать, дитятко, большаков слушайся, хоро¬
шо будет».
Сваха, подойдя к невесте, берет у нее несколько платков, кладет на блюдо по
одному и подносит прежде отцу жениха, говоря:
Сватушка нареченный (имя и отечество),
кланяется наша княгиня новобрашная ковшом меда,
низким поклоном, сверх того платками.
Малые дары примите, на большие не судите,
а блюдечко осеребрите.
Сват, принявши платок, кладет на блюдо деньги и говорит:
Слава Богу, наша княгиня по болотам не ходила,
зуев не ловила,
все ткала да пряла, в коробочку клала,
да нас дарила.
101
Таким же образом подносят платки жениху и наконец свату свадатому. Стари¬
ки подымаются и уезжают. От рукобитья до свадьбы проходит неделя. Это время
невеста употребляет на приготовление даров; жених приезжает к ней с гостинцами.
Накануне свадьбы бывают вечерины. На вечерины съезжаются жених и его родст¬
венники, принося невесте мыло, пряник и зеркало. Все это называется общим име¬
нем: румяна и белила. Жених, положа дары на блюдо, подходит к невесте и вы¬
кликает:
Две ноги подходят, две руки подносят, сердце радуется,
князь новобрачный княгине новобрачной кланяется
ковшом да медом, низким поклоном, сверх того дарами.
Малые дары примите, на большие не судите.
Невеста, принявши, причитает:
Родимый кормилец батюшка,
Родимая матушка,
Без белил я у вас белешенка,
Без румян краснешенька.
Между тем жених садится в большое место, дружко подводит к нему невесту,
сваха подносит от нее всем гостям подарки с вышезаписанными приговорами, а де¬
вушки поют песню:
Не в трубушку трубят
Подружки плетут,
Рано по заре,
Завтра тебе, косынька,
Афимьюшка плачет
Разлучный денек,
По русой косе,
Придет к тебе свашенька
Коса ль моя косынька,
Не милостива,
Русая коса,
Придет к тебе свашенька,
Не год тебя чесывала,
Не жалослива,
Не год тебя плетывала,
Начнет мою косыньку
Плела тебя, косынька,
Рвать и метать,
Двадцать лет,
Начнет мою косыньку
Нынче тебя, косынька,
На две расплетать.
Потом поют песни жениху, дружке, гостям, эти песни записаны мною ниже.
В день свадьбы по утру невеста причитает:
Родимый кормилец батюшка,
Родимая матушка,
Спалась ли вам темная ноченька?
Всю я ноченьку продумала,
Всю я ноченьку проплакала,
Вы встаете по утру ранешенько,
А я горькая, несчастная,
Умываюсь горючими слезами,
Не хорош-то я сон видела,
Ходила я по крутой горе,
Потеряла из своей косы,
Потеряла ленту алую.
Умываетесь ключевой водой,
Посмотрим, что же делается у жениха. После обеден приходит дружко, соби¬
раются поезжане, и вот дружко обращается к большакам с речью и поклоном:
102
Сватушка домовитый (имя и отечество),
сватьюшко домовитая (имя и отечество),
благословите своего чада милого,
нашего князя новобрашнаго по суженую ехать,
суженую взять, под злат венец встать
со страхом и трепетом, крест целовать,
золотою чашею перепиться,
бриллиантовыми перстнями перемениться,
Богу помолиться, священнику поклониться,
благополучно в отеческий дом возвратиться.
После благословения дружко за правую руку выводит жениха на двор, за
ними идут все гости. Обойдя с женихом три раза вокруг саней, дружко говорит к
народу:
Вы, чурочки, раскатитесь, а народ посторонитесь,
широкие ворота растворитесь.
Позвольте на широком дворе нам распространиться,
поставить вороных коней под небесами,
под частыми звездами, под светлым месяцом,
под красным солнышком.
Вы, старые старички, почтенные мужички,
умные головушки, широкие бородушки,
молодые молодушки, убраны ваши головушки
разными сортами дорогими шелками,
вы, красные девицы, пирожныя мастерицы,
горшечные пагубницы, воровки яичницы,
вы, малые рябитишки, настоящие голубятники,
зеленые ваши воэгрички,
не помните нашего князя новобрачного младости,
благословите его в радости,
не все поимянно, а все Богом создано.
Народ отвечает ему: «Господь благословит! час добрый!»
Жених садится в сани, а сваха становится на передки с хмелем и житом в плат¬
ке и начинает кидать хмель и ячмень во все стороны, приговаривая: «Князю моло¬
дому, ясному соколу».
Поезд съезжает со двора в таком порядке: жених со свахою, потом дружко с
гребнем за пазухою, а у него в санях или телеге сундук с хлебом, солью, пирогом,
вином, пивом и благословеньем жениха (иконою). Проехавши по всей своей дерев¬
не, поезд приезжает ко двору невесты и останавливается перед воротами. Дружко
подходит к воротам и начинает речь:
Сватушка домовитый (имя и отечество),
сватьюшка домовитая (имя и отечество),
кинь да брось, все дело врозь.
Мы ехали чистыми полями,
103
темными лесами, зелеными лугами,
куньими следами, нашли не куницу — красную девицу.
Невестин брат отворяет ворота с приветствием: «Пожалуйте, господин друж¬
ко,— у нас красная девица». Дружко, обращаясь к поезду с поклоном, говорит:
«Все ли в добром здоровье, господа поезжане! Я для вас обогрел квартиру теп-
\ую, нашел хозяйку добрую». Отвечают: «Спасибо, господин дружко». Дружко
1родолжает речь к невестину брату:
Ну, сватушка нареченный (имя и отечество),
вы широкие ворота растворили, а как позволите взойти:
на конях ехать, аль пешком идти?
Брат невесты отвечает: «Ну, господин дружко, кто на конях ехал — на конях
поезжайте, а кто пешком шел — пеший пожалуйте». Дружка рука об руку с же¬
нихом входит первый, за ним сваха и потом поезжане. Подойдя к двери в избу,
которая заперта, дружко стучит, говоря:
Сватушка домовитый (имя и отечество),
сватьюшка домовитая (имя и отечество),
полноте шалить, пора двери отворить;
кинь да брось, все дело врозь.
Двери растворяются.
Свахи женихова и невестина меняются чарками пива, выпивают и целуются.
Войдя в избу, дружко обращается к большакам, хозяевам.
Ну, сватушка любезный (имя и отечество),
сватьюшка любезная (имя и отечество),
позволили в новую горницу взойти,
позвольте по новой горнице пройти.
Родня невесты отвечает: «Милости просим».
Дружко: «Позвольте нашим купцам ваш товар посмотреть».
С этими словами подойдя к невесте, он берет ее за руку и подводит к жениху.
Потом, обратясь к большакам, говорит:
Сватушка домовитый (имя и отечество),
сватюшка домовитая (имя и отечество),
благословите нашего князя новобрашного
с княгинею новобрашною.
Невеста причитает:
Родимый кормилец батюшка,
Прошу я у вас ни злата, ни серебра,
Прошу я у вас великого благословения.
То же повторяет невеста матери, брату, крестному отцу, крестной матери.
После благословения дружко ведет жениха и невесту, держа за кушаки, в большее
место, покрытое шубою вверх шерстью, где они садятся, сопровождаемые трос-
104
кратным приговором: «Князю молоду, ясному соколу». Начинается угощение поез¬
жан, а девушки поют величальные песни:
ДРУЖКЕ
Горностай Егорушка,
Ни сахарна яблочка,
Горностай Иванович,
Только она взлюбила
Горная боярыня,
У мужа на ручке спать,
Пелагея Фроловна
У мужа на правинькой.
Ничего не взлюбила,
За величальню песнею следует подарок и песня благодарности:
Спасибо, Егорушка, На большом подарочке,
Спасибо, Иванович, Мы мед твой выпили,
На меду, на патоке, Золотую гривну вынули.
ПОДДРУЖЬЮ
Похвалялся Масеюшка,
Возголовьице высокое,
Похвалялся Трифонович:
Одеяло теплое,
У меня Анисья хороша,
Обниманье крепкое,
У меня Петровна пригожа,
Целованье милое.
Постелюшка мягкая,
Следует подарок и песня благодарности.
ПОЕЗЖАНИНУ (женатому)
Никонору-господину поем, Шестьдесят коровушек,
Ивановичу честь воздаем, Семьдесят овечушек,
Создай тебе Господи Черненьких, хохлатеньких,
Пятьдесят лошадушек, Беленьких, косматеньких.
Следует подарок и песня благодарности.
ПОЕЗЖАНИНУ (холостому)
На заре Захара матушка,
Ты будь, мое дитятко,
На заре спородила,
Без белил белешенько,
На заре на утренней,
Без румян — щеки алые,
На восходе солнушка,
Без сурьмы — брови черные,
На закате месяца,
Что наливной яблочек
Калиной умывала,
На блюде катается,
Малиной утирала,
Что наливной сахарной,
Утирала, приговаривала:
Мелко рассыпается.
Следует подарок и песня благодарности.
105
НЕВЕСТЕ
Раскачалась в саду яблонька,
Перед грушею стоючи,
Расплакалась свет Афимьюшка,
расплакалась свет Михаиловна,
Перед своим родимым батюшкой,
Перед своей родимой матушкой:
— Ты родимый батюшка,
Ты на что же пиво варишь?
Ты родимая матушка,
Ты на что же пироги печешь?
— Ты дитя ль наше дитятко,
Ты дитя ль наше милое,
Поезжан твоих кормить, поить,
ЖЕНИХУ
По саду-садику,
По зеленому винограднику,
Ходил, гулял молодец,
Абрам Тимофеевич,
Чесал свои кудри русыя,
Чесал, приговаривал:
— Прилегайте, мои кудри,
Прилегайте, мои русыя,
Следует подарок и песня благодарности.
Твоего князя-боярина,
Свет Абрама Тимофеича.
—-Ты родимый батюшка,
Ты родимая матушка,
Нельзя ли думу отдумати,
Меня замуж не выдати?
— Ты дитя ль наше милое,
Тебя замуж не выдати,
Нельзя думу раздумати,
Зелено вино роспито.
Горючи слезы розлиты,
Платочки раздарены.
К моей буйной головушке,
К моему лицу белому,
Привыкай, душа Афимьюшка,
Привыкай, душа Михайловна,
К моему уму-разуму,
К обычаю молодецкому,
И ко нраву неженецкому.
По окончании величальных песен дружко обращается к большакам с приветст¬
вием: «Благодарим за хлеб, за соль, за щи, за кашу, за милость вашу». Потом
берет за руку жениха, который держит руку невесты, и обводит их вокруг стола
по солнышку. Невеста причитает:
Родимый кормилец батюшка,
Родимая матушка,
Не долго-то мне гостить
У вас в новой горнице.
Дружко начинает одевать в шубу невесту, которая продолжает:
Не шубушку на меня надевают,
Надевают заботу великую:
Как-то мне будет жить во чужих людях,
Привыкать ко чужому роду-племени.
Выведя жениха и невесту на двор, где стоит тройка лошадей, дружко берет
икону и обходит с нею вокруг повозки.
Невеста причитает:
106
Родимый кормилец батюшка.
Родимая матушка,
Не долго мне гулять
По широкому нашему подворьецу.
Девушки поют песню:
Стой, моя березынька, Живи без меня,
Стой без верха, Без моих частых походок,
Живи ты, мой батюшка, Без низких поклонов.
Жених сажает невесту в сани или телегу, а девушки поют:
Уж вы воры, воры лапотники Хороводную заводчицу,
Увезли нашу башмашницу, Горемышницу, пагубницу,
Баш маш ни цу, чулошницу, Воровку яичницу.
Дорогую нашу песенницу,
Дружко обращается к поезду с речью:
Уж вы старые старички, почтенные мужички,
умныя ваши головушки, широкия бородушки,
уж вы молодыя молодушки, убранныя ваши головушки
разными сортами дорогими шелками,
уж вы красныя девицы, пирожныя мастерицы,
горшечныя пагубницы, воровки яичницы,
уж вы малыя рябятки, настоящий голубятки,
зеленыея ваши возгречки,
не всех поименно, а все Богом создано,
не попомните наших князя и княгиню новобрашных младости,
благословите их в радости: в церковь Божию ехать,
со страхом и трепетом Крест, Евангелие целовать,
золотою чашею перепиться,
бриллиантовыми перстнями перемениться,
Богу помолиться, священнику поклониться,
благополучно в отеческий дом воротиться.
Отвечают: «Господь благословит».
Поезд съезжает со двора.
Но едва минуют ворота, поддружье, останавливая лошадей, кричит: «Стой, за¬
вертки лопнули».
Невеста отдает свахе платок, который передается поддружью.
«На вот заверни, да не заморозь».
Поддружье, махая платком, приговаривает:
Наша невеста по болотам не ходила, зуев не ловила,
все ткала да пряла, в коробочку клала.
Проехавши три раза по деревне, отправляются в сельскую церковь. На воз¬
вратном пути от венца поезд встречает у ворот отец и мать молодого с иконою,
107
хлебом и солью. Молодые, помолясь иконе, кланяются большакам в ноги. Старики
ведут новобрашных в избу и становят против переднего окна. Тут начинается сле¬
дующая сцена. Дружко, обращаясь к подружью, говорит: «Как вы ехали? Не вы
ли в сугроб увязли? Никак у вас молодые пешком шли, никак и ноги-то у них от¬
морожены? Посмотрите-ка?»
Поддружье отвечает ему: «Нет, господин дружко, наш князь новобрашныи
жив и здоров, а у княжны глаза закрыты (ибо молодая под фатою)». Дружко:
«Да осмотритесь — в ту ли деревню заехали? Спросить бы, да у кого? Где живет
наш новый сватушка? Ну, поддружье, помоги, ведь ты мой помощник».
Отец жениха просит войти.
Дружко обращается к нему с приветствием:
Сватушка любезный (имя и отечество),
сватьюшка любезная (имя и отечество),
сами вы нам себя покажите и нас посмотрите.
Потом, подводя большаков к молодым, дружко поднимает фату и показывает
немного лицо невесты, говоря:
Посмотрите, какой нам товар он привез (опуская фату),
всего нынче не покажу, хороша, сватушка, хороша,
да полно мучить, пора на спокой, пора попировать.
Отец молодой отвечает: «Э, сват, наша молодая немного будет хлеба есть, она
с осени закормлена».
Молодых сажают в большое место и потом вскоре ведут в горенку кормить.
По сторонам молодых садятся дружко и сваха.
После ужина молодые идут в сельник.
Постель, для них приготовленную, обогревает деверь.
Дружко просит его сойти, но тот противится. Молодая предлагает обогреваль-
щику подарок и таким образом выкупает постель; между тем гости пируют.
На другой день поднимают молодых дружко и сваха, ведут их в избу и сажают
на лавку в большое место. Молодая покрыта.
Дружко берет блюдо с пряниками и хлебом, начинает сыр молить, т.е. собирать
подарки для молодых, начиная с самого себя, он выкликает гостей таким образом:
Если у нас в тихой, смиренной беседе
(свое имя и отечество), повыйди-повыступи,
покажи очи ясные, брови черные,
сами себя покажите и нас посмотрите,
сыры молите, под сыр кладите,
не рубль, не полтину — четыре алтына,
нынче осень — хоть рубликов восемь,
а когда знаете честь — хоть рубликов шесть.
Поддружье подносит чашку пива. Выпивши, дружко целуется с молодыми и
кладет на блюдо деньги.
108
Выкликание повторяется пред каждым гостем.
Потом свекровь приносит пирог, кладет его на голову молодой, снимает покры¬
вало и вешает его на брус, приговаривая: «Дай Бог, чтобы детки твои были такие
высокие».
Молодая кланяется в ноги.
Свекровь подводит молодую к печке и учит хозяйничать.
Молодой ведет жену свою на погреб за пивом.
Принеся его, молодые угощают всех гостей и каждому кланяются в ноги.
Наконец дружко начинает речь:
Эй, ты, сват свадатый, Матвей горбатый.
Ну что, дружко, кривое брюшко, али поправить!
Ну, пойдем, ступу принесем, семя натолчем,
а сват нам лепешки спечет.
Ступу становят посреди избы, дружко, обращаясь к хозяйке, просит воды и со¬
ломы, приговаривая: «Ступа-то у вас засорена, не мытая».
Когда принесут воды и соломы, дружко, говоря, что молодым жестко спать,
кладет в ступу солому, наливает воду и толчет, плеская во все стороны.
Это сопровождается общим смехом и суматохой.
Молодая раздает поезжанам по куску мыла. Гости, умывшись, иные разъезжа¬
ются, другие остаются на заключительную пирушку.
Общий разъезд сопровождают молодые во всю деревню для того, чтобы пока¬
заться людям.
Оканчивая описание свадебных обрядов, считаю нужным заметить, что во мно¬
гих селениях они имеют свои оттенки, которые заключаются в большем или мень¬
шем разнообразии обыкновений.
23. ^СВАДЬБА В СЕРПУХОВСКОМ Свадебные обряды сложны и ориги-
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> нальны. Дело начинается обыкновенно
сватаньем. Сватают мужчины (хожалые
люди) и женщины. Сначала засылают с жениховой, иногда с невестиной стороны,
смотря по семейным отношениям. После переговоров со сватом или свахою бывает
первый вечер в доме невесты. Сюда приезжает отец жениха, и тут уговариваются
о кладке. Кладкою называются условия, предлагаемые отцом невесты отцу жени¬
ха. Они состоят в назначении невестиным отцом вещей, которые обязан сделать
жених для невесты. Вещи бывают такого рода: босовики или коты, платок, шуба,
деньги и угощение в пропой. После первого вечера бывает сговор, на который со¬
бираются родители с жениховой и невестиной стороны, решают окончательно уго¬
вор кладки и назначают вечер пропоя. Для сего пированья выбирают всегда ско¬
ромный день, дабы угощение было разнообразнее и обильнее. На пропой приезжа¬
ет с родителями в первый раз жених. Жениха и невесту сажают в особую комнату,
109
где они ближе узнают друг друга. Между тем старики и близкие родственники с
обеих сторон веселятся. На пропое назначается день свадьбы. Вечером, накануне
венчанья, в девишник привозит жених в дом невесты кладку. По утру в день
свадьбы невесту покрывают фатою. Невеста плачет и говорит: «Родимый мой ба¬
тюшка, к чему ты меня благословляешь? Разве у тебя хлеба-соли не стало; или
тебе, мой батюшка, услуга моя не в услугу?» Потом брат невесты надевает на нее
поняву (ныне шубку). Невеста говорит: «Не надевай мне, братец, большую забо¬
ту». В то время, когда невесту снаряжают к венцу, жених должен быть в ее доме.
Когда одетую невесту выведут к жениху и благословят обоих образами, мать
невестина дарит новой родне платок, или полотенце, с цацами (нашивками и кру¬
жевами). После сего идут в церковь. Когда поезд, возвращаясь из церкви, подъ¬
едет к дому жениха, молодых встречают песнью:
Уж вы соколы, соколы,
Сколь вы далеко летывали?
Уж мы летали, летали
Через три поля чистые,
Через три леса темные,
Через три реки быстрые.
Чего же вы там видели?
Уж мы видели, видели
Серую утку на озере.
Отчего вы ее не поймали?
Хотя мы ее и поймали,
Крылья, перья выщипали,
Уж мы поймали, поймали,
Красну девку себе в тереме
Косу русу расплели,
На две заплели.
Когда молодых посадят за стол, величают за почин сваху.
Приехала сваха
Из богатого дому,
Почетного роду,
Похвального мужа.
У нашей у свахи
Семь сошек в поле,
Да девять боронок.
Я сею, посею
Ярую пшеницу,
Пшеница-το станет
Под большим колосом,
А свашенке молвят:
Не могу я сидети
Под большим нарядом
Бусово жерелье
Шею оттянуло,
Жемчужные сережки
Ушки оттянули,
Золотна сорочка
Головку сломила,
Козловы сапожки
Ножки оттянули.
Потом обращаются к дружке и поют.
Друженка, друженка,
Отцовский сын,
Любишь ли ты, друженка,
Жену с детьми?
То люблю, то хорошу,
Что жена с детьми.
Любишь ты, друженка,
Ддонье ржи?
То люблю, то хорошу,
Что адонье ржи.
Едва приедут молодые из церкви, один из родственников жениха идет с женою
обогревать место, т. е. ложатся спать на постель, приготовленную для молодых.
Когда молодые идут на покой, их провожают дружко и подружив.
Молодой, войдя в спальню, надевает шапку. Тут начинается обряд раздеванья.
110
Деверь (дружка), обращаясь к молодой, говорит: «Нут-ка ты, любезная не¬
вестка, умеешь ли одонья раскрывать?» При этом молодая скидает шапку мужа.
Деверь: «Лазала ли ты по лестницам?» — Молодая растегивает сибирку мужа.
Деверь: «Умеешь ли ты снопы развязывать?» — Молодая распоясывает мужа.
Наконец молодой кладет в сапог деньги, молодая разувает мужа и найденное в
сапоге остается ее собственностию.
Когда обряд раздеванья окончится, дружка открывает постель. Видя, что на
ней спят, спрашивает: «Што это за народ? Подружье, подавай кнут, зашли не на
свое место; (обращаясь к лежащим) это место не ваше, оно приготовлено для та¬
кого-то (имя молодого)». Ему отвечают: «Я зашел нечаянно, и мне тут хорошо».
Деверь: «Вставай и ступай отсюдова». Отвечает: «Мы обогревали место, и вы
должны выкупить его».
Деверь: «Што ж вам надо? Што просите выкупу?»
Отвечают: «Подай по чарке вина, я покажу молодым дорогу, как спать на
моем месте». Обогревальщикам подносят вина, они встают.
Вставши, обращаясь к молодым, говорят: «Учитесь жить, как мы живем, а ты
свою жену люби и жалуй вот так». При этом они целуются. После сего обогре-
вальщики возвращаются к гостям.
Когда молодых уведут спать, девушки начинают величать гостей.
Голубь, голубь,
Золотая голова,
У голубки, у голубки
Позолоченая.
У Андрея Ильича
Хороша душа жена,
Натальюшка душа.
Ему братья, ему дядья
Позавидовали.
Кабы эта, да вот эта,
Да моя душа жена,
Я бы летом, я бы летом
Во колясочке возил,
Я зимою, я зимою
В новых писаных санях.
Кони, кони вороные,
Извощички молодые,
Погоняйте поскорее,
Чтобы кони-то бежали,
Молоду жену везли,
Что Наталь юшку душу,
Свет Никифоровну!
Эта песня повторяется каждому гостю. Все гости, приехавшие с отцом моло¬
дой, ночуют у молодого в доме.
На другой день будит молодых сваха. Молодые, одевшись, идут к дарам, т. е.
дарить всех родственников. Девушки начинают петь в это время песню жениху-
князю:
Князь, князь
Виноват, виноват,
Ушки горят,
Голова мокра,
Голова мокра,
И рубашка бела.
Эта князю песенка,
Не одному ему,
С княгинею,
Подари ты, князь молодой,
Для батюшки,
Подари ты, князь молодой,
Для матушки,
Подари ты, князь молодой,
Для милой дружечки.
111
При этом молодой дарит девушек. Потом величают отца молодого:
Ой пала, выпала Под белые руки,
Молодого снега пороша, Посадите вы свата
Как по этой по пороше В большое место под иконой,
К нам приехал сват. Поднесите вы свату
Подхватите свата Зелена вина в стакане.
После сего кричат: «Подарите, сватушка». Он дарит деньгами. Наконец повто¬
ряется величальная песня:
Голубь, голубь,
Золотая голова и пр.
Вечером гости уезжают и пир оканчивается.
24. <СВАДЬБА В КОЛОМЕНСКОМ Родители жениха узнают, где есть не-
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> веста. Двум женщинам из родни жени¬
ховой поручается сходить в дом невес¬
ты. Они стараются застать невесту не одетою. Войдя в избу родителей невесты,
посланные от жениха говорят старикам: «Здравствуйте, добрые люди! Мы слыша¬
ли — у вас товар есть, а у нас на ваш товар купец выискивается».
Если им ответят: «рады приторговаться», то родственницы жениха просят по¬
казать им невесту. Мать уходит снаряжать дочь свою и потом выводит ее к по¬
сланным от жениха. Посмотревши, родственницы жениховы уходят и приносят
весть его родителям, что невеста не прочь. После сего назначается день осмотра.
Осмотр заключается в том, что родные с жениховой стороны заставляют невесту
подымать руки, разуваться, снимают платок с головы, заставляют пройтиться и
вообще стараются узнать: нет ли какого-либо порока. Потом приезжает жених, по¬
вторяется то же осматривание и делается вопрос о согласии невесты и жениха
вступить в брак. Получа удовлетворительный ответ, жених приглашает родителей
невесты, чтобы они приехали к нему в дом и узнали о его жизни. Если родители
невесты найдут дом жениха в хорошем состоянии, то начинают уговариваться о
кладке. Кладка заключается в деньгах, которые жених должен дать невесте на
приданое. Уговорясь обо всем, принимаются за пир и назначают день сговора. На
сговор жених обязан привезти с собою вина, пирогов и говядины. Когда он подъ¬
едет со всеми родными ко двору, тогда родные невесты выходят на двор и тут
здороваются. Войдя в избу, родные жениха садятся за стол, а сговоренных отво¬
дят в особую комнату. Пир начинается угощением родственников невесты; потом
они угощают родственников жениха. В это время выводят сговоренных и сажают
их в передний угол. Всю родню жениха дарит платками мать или отец невесты. На
сговоре назначается день свадьбы. Между сговором и свадьбою жених навещает
невесту раза два с гостинцами. Накануне свадьбы жених со своею роднею приез¬
жает к невесте и привозит гостинец. Между тем у невесты готов уже стол с ла-
112
комствами, за которым сидят девушки — подруги невестины. Родные жениха,
войдя в избу, должны дарить девушек, чтобы выкупить себе места. Получа выкуп,
девушки начинают петь песни:
ЖЕНИХУ
Как на ком, на ком кудри русые,
Как на ком, на ком по плечам лежат,
По плечам лежат,
Ровно жар горят,
По белу лицу, по румяному?
Ай спалось, спалось отцу с матерью,
Хорошо дитя мать породила,
Чернобрового, черноглазова,
Белоликого, круглоликого.
НЕВЕСТЕ
Зборы, зборы Настасьины,
Зборы, зборы Ивановны.
Собирала девушек на свой пир,
Сажала девушек высоко.
Сама садилася выше всех,
Склонила головушку ниже всех,
Задумала думушку крепче всех;
Как мне жить во чужих людях,
Уж и как будет по двору пройти?
Уж и как будет свекра назвать?
Уж и как будет свекровь величать?
Спеси-гордости убавлю я себе,
Уму-разуму прибавлю я себе,
Назову я свекра — батюшкою,
Назову я свекровь — матушкою.
В <день> свадьбы, когда все поезжане соберутся у жениха, он отправляется с
поездом за невестою. Вперед едут дружки с полотенцами чрез плечо. Жениха со¬
провождают: священник, сват, сваха, отец крестный с образом, поддружье и по-
возники. Подъехавши к дому, останавливаются у ворот. Тут поезд встречают ро¬
дители невесты с образом, хлебом и солью. Когда войдут в светлицу, хлеб и соль
ставят на стол. За столом сидят три мальчика. Дружка, войдя, бьет кнутом по
столу, говоря: «Вон отсюда, место нужно». Мальчики отвечают: «Озолоти прежде
край». Дружко кладет на четыре угла и посредине стола деньги. Мальчики, взяв¬
ши их, уходят. Потом выкупают у девушек невесту. Выкупя, сговоренных начина¬
ют благословлять образом и сажают за стол. Потом, обнеся всех вином, невеста
дарит родню жениха платками. Наконец выходят из избы, чтобы ехать к венцу.
Когда все выйдут из ворот, дружко обходит весь поезд три раза с образом и отда¬
ет его крестной матери невесты.
После венчания дружки едут обратно в деревню и просят родных молодой в
ранние. Перед домом, по возвращении из церкви, князя и княгиню* встречают ро¬
дители молодого с образом, хлебом и солью. Молодые кланяются им в ноги.
* Так называют молодых.— Прим. ред.
ИЗ
После сего все входят в
кэбу. Князь и княгиня
садятся за стол на первое место,
при чем поют.
МОЛОДОМУ
Вилися-повилися
У ворот вереюшки,
Не сами они вились,
Завивали их плотнички
Топорами вострыми,
Долотами булатными.
Вилися-повилися
На Иване русы кудри,
Не сами они вились,
Завивала их матушка,
На коленках сидючи,
На светел месяц глядючи,
А сама приговаривала:
— Будь, мое дитятко,
И умен и разумен,
А еще не урошливой.
МОЛОДОЙ
Черные кудри за стол пошли,
Русу косу за собой повели.
Черные кудри стали спрашивати:
Руса коса, неужели ты моя?
— Право, не твоя, право, батюшкина.
Черные кудри за стол пошли,
Русу косу за собой повели,
Черные кудри стали спрашивати:
— Руса коса, неужели ты моя?
— Право, не твоя, право, матушкина.
Черные кудри за стол пошли,
Русу косу за собой повели,
Черные кудри стали спрашивати:
— Руса коса, неужели ты моя?
— Право, твоя, право, суженая.
Начинается пир и продолжается до глубокой ночи. Все гости остаются у моло¬
дых ночевать. На другой день после свадьбы молодые едут к родителям новобрач¬
ной с поездом. Когда гости сядут за стол, дружко обносит всех пряниками, а ему
на тарелку каждый гость кладет деньги, которые передаются молодым. После пира
гости разъезжаются, а новобрачные остаются ночевать. Поутру мать молодой
печет блины и угощает ими зятя. Проведя день, к вечеру молодые с тестем и
тещею едут домой, где возобновляется пирушка, которою свадебное торжество и
оканчивается.
25. <СВАДЬБА В ЗВЕНИГОРОДСКОМ Свадьба начинается посылом свахи. За-
УРаДЕ. В 1851 ГОДУ> метим, что в Звенигородском уезде
сватать могут только исключительно
женщины. Когда сватовство состоится, отец и мать жениха в доме невесты угова¬
риваются о кладке. Кладку дают деньгами на одежду для молодой и особо на вино
во время свадебного дня.
Прежде свадьбы назначается рукобитье. В этот вечер жених привозит с собою
вино, а родители невесты приготовляют угощение. Тут же сговоренных благослов-
114
ляют одним образом, прежде отец, потом мать и наконец братья и сестры, На ру¬
кобитье бывают одни близкие родные, как с жениховой, так и с невестиной сторо¬
ны. Жениха дарит невеста полотенцем и платком, а родных его — миткалем и
холстиною. На прощанье жених дает невесте деньги за проводы. После рукобитья,
через несколько дней, мать жениха едет к невесте с гостинцами и привозит сайку,
яблоки, орехи; невеста же отдаривает ее платком. За день перед свадьбою деверь
(брат жениха) едет к невесте с отвесью, т. е. просит, чтобы к следующему утру
невеста готовилась ехать к венцу. Причем привозит ей босовики и чулки; невеста
отдаривает платком. Вечером в этот же день как жених, так и невеста ходят в
баню. Их провожают с песнями, бубном и гармониею. Возвратясь из бани, как у
жениха, так и у невесты готовят столы и начинается девичник. Жених пирует в
кругу мужчин, невеста — с девушками. Причем поют песни; в доме жениха хо¬
лостые, а у невесты девушки, прежние подруги ее. Величальные песни жениху во
время девйчника те же самые, что записано мною в описании свадьбы Подольско¬
го уезда без всякого изменения.
Поутру в день свадьбы жених и невеста идут в церковь к заутрене, обедне и
служат молебен. Потом к сговоренным собираются родные. Когда в доме жениха
соберется весь поезд, тогда мать женихова приносит на стол кушанье и все накры¬
вает скатертью. Потом все гости и жених садятся за стол, и дружко, обращаясь к
отцу жениха, говорит:
Батюшка-родитель (имя и отечество),
ваш сын любезный (имя и отечество)
по светлой светлице ходит,
из светлой светлицы выходит;
широкие двери отворяются,
дубовые столы расставляются,
скатерти браные расстилаются,
садится со всеми гостьми с любящими думу думать:
куда путь-дорожку держать?
После сего жених и все гости встают. Отец его начинает готовиться благосло¬
вить сына; причем дружко говорит:
Батюшка родимый (имя и отечество),
благословите своего сына родимого (имя и отечество)
по суженой ехати, суженую взяти.
Он у ваших ног увивается,
шелковым платком утирается;
слезно плачет, тяжело вздыхает.
Не просит у вас ни золота, ни серебра,
ни камня драгоценного,
а просит родительского благословения.
Как вас отец с матерью благословили,
так и вы его благословите Закон Божий принять,
под злат венец стать и святой крест целовать.
115
После сего весь поезд подымается в дорогу. Жених, не доезжая, останавливает¬
ся за деревней, а дружко с полудружьем едет к невесте с поклоном жениха и клад¬
кою. Когда дружко подъедет к воротам невестина дома, он говорит приветствие:
Здравствуй, сват и сватья!
Приехала к вам свадьба.
Сватушка родимый, сватьюшка родимая,
стань-ка правой ногой, поговорим-ка со мной.
Как у вас дело было, мед-вино пили,
по рукам били, тут небось посторонние были?
Но мы люди заезжие, дружко с полудружьем,
не за тем приехали,
чтобы про ваше здоровье расспросить,
а про свое рассказать.
Мы ко двору — ко дворью, в добром здоровье.
Стоит наш поезд в чистом поле, широком раздолье,
за темными лесами, за зелеными лугами,
за быстрыми реками, за крутыми берегами,
под светлым месяцем, под белыми облаками,
под частыми звездами.
Прислал наш князь новобрачный (имя и отечество)
челобитье и низкий поклон.
После сего подносят ему вина, дружко отдает кладку и идет назад за женихом.
Между тем невесту одевают и покрывают фатою. Когда жених приедет к невесте,
тогда сговоренных начинают благословлять к венцу родители и родственники по
старшинству тоже, что и перед выездом жениха из дому. Наконец молодых выво¬
дят из избы и провожают в церковь. По совершении венчания, когда молодые
выйдут на паперть, дружко, обращаясь к гостям, приглашает их на пир:
Люди добрые, гости полюбовные,
званые и незваные к нашему князю новобрачному
пиво пить, мед есть, добром пожаловать.
Просим милости. Кроме хором — со всем двором.
Когда от венца подъедут к дому молодого, поезд встречают родители новобрач¬
ных, нарядясь в самое худое платье: это называется «стращать молодую». Потом
все входят в избу и садятся за стол. Молодые на первом месте, а по бокам их
гости по старшинству. Тут начинают петь песню:
То-то вяла, то-то вяла
Подкошеная трава,
То-то люба, то-то мила
(У такого-то) жена;
Соезжалися друзья,
Все товарищи его,
Дивовалися они
Все (такого-то) жене:
116
Эка баба, эка баба,
Молодица хороша.
Кабы эта, кабы эта
Да моя была жена,
Я бы летом, я бы летом
Во колясочке катал,
Я бы зимнею порою —
На лаковых санях,
На буланых лошадях,
Чтобы кони-то бегли,
Молоду жену везли.
Сваха, подойдя к молодым, ломает над головами их пирог. После сего молодые
обходят кругом стола с поклонами гостям и идут спать. Войдя в сенник, молодой
должен купить постель, ибо она бывает занята одною из его родственниц. Постель
выкупают вином. Молодая раздевает и разувает своего мужа. Причем молодой
кладет деньги в сапог в подарок жене. Во время сна молодых приезжают гости со
стороны новобрачной. Когда все соберутся, молодых подымают. Причем молодая
кланяется отцу и матери в ноги. Умывшись, молодые выходят к гостям. При этом
поют песню:
Поставила стороженьку на броду,
Сама села под сосенкой на горе.
Свети, свети, светел месяц со звездами,
Поезжай, мой батюшка, с родней,
Со всей родней, со всей родней, с гостьми.
Поезжай, мой батюшка, не бойся,
Не ударила (имя молодой) лицом в грязь.
Потом садятся за стол и начинается пир. Наконец гости со стороны молодой
разъезжаются, а званые молодым остаются ночевать.
На другой день по утру бывают умывки. Гости выходят на двор, а молодые
носят воду для умыванья. При этом стараются заставить молодых трудиться как
можно более. После умыванья молодых со всею роднею и знакомыми зовут на пир
к тестю и теще. Званые отправляются поездом, дружко едет с медом. Когда все
войдут в дом тестя молодого, дружко говорит хозяевам:
Здравствуй, сват и сватья!
Мы мимо ехали вашего сада.
Сад ваш загорожен, а зверь сбережен,
спасибо вам за сбереженье!
После сего все гости садятся за стол, начинается пированье; поют песни. Род¬
ные и гости со стороны молодого уезжают, молодые же остаются ночевать у тестя
и тещи.
Утром на следующий день теща печет для своего зятя блины. После сего уго¬
щения родители молодой собираются в дом молодого отведать хлеба-соли. В это
117
время берут с собою все бывшие собственности молодой, когда еще она была в де¬
вушках, а именно: чашку, ложку, донце, веретено, гребень и курицу. Сим поездом
торжество свадебное оканчивается.
26. <СВАДЬБА В РУЗСКОМ Свадьба начинается сватовством. Обязан-
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> ность свата принимает на себя кто-нибудь из
родственников жениха. Когда он поладит с
родными невесты, тогда собираются старики с жениховой и невестиной стороны
на запой. С гулянья привозят невесте гостинец. После запоя жених имеет право
ходить к невесте каждый вечер. Невеста по вечерам одевается в лучшее платье и
встречает жениха поцелуем. В последнюю неделю перед свадьбой отец невесты за¬
варивает пиво. Причем невеста должна плакать с причитаньем (выть):
Кормилец мой батюшка,
Родимая моя матушка,
На что вы пиво варите,
На что вы вино курите?
Заключили-το вы меня;
Молодехоньку, зеленехоньку,
Как во чистом поле травоньку,
Во зеленых-το лугах былинку.
На что, кормилец-батюшка,
Глядя бросились,
На житье-бытье,
Иль на богачество,
На красоту молодецкую.
По утрам же невеста плачет, приговаривая:
Заря ль ты, моя зоринька,
Заря ль моя утрення,
Что ты рано разбужаешь,
Не дала ты мне, заря-зорюшка,
У свово-то кормилеца-батюшки
Поспать и понежиться.
Отгуляла-то я с вами, подруженьки,
По полям да по чистым,
По лугам по зеленым,
По цветам по лазоревым,
Отлетала-то моя руса коса,
На плечах на могучиих.
Относила-то в русой косе
Ленту алую.
Уж не долго мне, подруженьки,
Красной девушкой си дети,
Но год-то годовати,
Последнюю неделюшку.
Мочили-то мою русу косу
Часты дожди,
Осенние, последние.
118
Послушайте, подруженьки,
Что я вам буду наказывать:
Пойдете в чисты поля,
Пойдете в зелены луга,
Уж вы будете цветочки рвать,
Венки завивать,
Завейте-ка мой венок,
Сорвите-ка мой цветок,
Цветок алинькой,
Принесите к моему батюшке,
Принесите к моей матушке,
Посадите на красно окошечко,
Пусть их сядут и порадуются
На мой-то венок, на мой-то цветок
Аленькой,
В опоследочки, во остаточки.
Пиво варят до субботы, т. е. до девишника. Накануне сего жених ходит по
знакомым и родственникам, приглашая их на свадьбу, то же исполняется и с не¬
вестиной стороны. Накануне свадьбы собираются гости в доме к сговоренным,
жених передает гостей отцу или брату, а сам идет к невесте. Перед тем, когда
должны приехать гости, невеста идет с девушками в баню, дорогою поют песню:
Устлана дороженька коврами,
Убита широкая гвоздями,
Примята травушка шелковая,
При мял - пр итоптал
(Имя жениха) государь,
Ходючи в гости к невесте (по имени)
Носючи гостинец,
Первый гостинец — белилец,
Другой гостинец — румяны,
Третий гостинец — сам на двор.
Не шелкова ниточка к стенке льнет,
Иван батюшке челом бьет:
Жени, жени, батюшка, пожалуй.
Возвратясь из бани, невеста, подойдя к своей избе, останавливается у дверей и
говорит:
Примите меня,
Родимый батюшка,
Желанная матушка,
Со своими подружками,
В последочки, во остаточки.
Войдя
в избу, невеста сажает девушек ужинать, говоря:
Садитесь, подруженьки,
За столы дубовые,
За скатерти браные,
За питья сахарные.
Поужинавши, девушки уходят в чулан, где поют величальную песню:
Что при вечери, вечери,
При (имя невесты) девичнике,
Прилетал млад, ясен сокол,
119
Садился на окошечко,
На серебряную причалинку,
Как увидала его матушка:
— Приголубь-ка своего ясного сокола,
Ясного сокола залетного,
Доброго молодца заезжого.
Начинается съезд; невеста обязана принимать приезжающих в дверях избы.
Каждый из гостей приносит невесте в подарок пирог и хлеб. Встречая, невеста
кланяется им в ноги. После поклона гость поднимает хлеб и касается им головы
невесты в знак желания довольства и счастия в замужестве. Пока все гости не со¬
берутся, в пирушке нет ничего определенного. Хозяин заботится, выставляет на
стол вино и пиво. Но когда все званые будут налицо, тогда, помолившись Богу,
садятся по родственному старшинству. Усевшись, гости дожидаются молодого
свата, роль его берет на себя родственник жениха. Свата встречают все гости стоя
и сажают в передний угол как почетнейшего гостя и члена вечеринки. Крестный
отец невесты зажигает свечку. Сват встает. Его примеру следуют все гости. Отцы
сговоренных, покрывши руки полами шубы, ударяют ими; это знак, что дело кон¬
чено. В это время невеста плачет с причитаньем:
Не затепляй, крестный батюшка,
Воскову свечу.
Не заключайте меня во чужи люди,
Ко чужому отцу, матери,
Ко чужому роду-племени.
После рукобитья отец женихов вынимает дары, т. е. укладку, и передает невес¬
те, прежде деньги, потом хлеб, образ, пирог, обернутый в холстину длиною в З1/2
аршина, пряник, зеркало, гребень и мыло. Невеста все это принимает с поклоном
и отдаривает платками и ширинками свекора, свекровь, братьев, дружку, полу¬
дружку и жениха.
При этом становится на стол блюдо, накрытое платком, и девушки начинают
величать гостей, начиная с жениха:
(Имя жениха) ходит по двору, по широкому,
На нем кунья шубочка до земли,
Бобровый жерелек по плечи.
Соболья-то шапочка до верху.
На нем Божья милость до веку.
НЕВЕСТЕ
Уж кто у нас в нови сидит?
Уж кто у нас в беседе хорош?
(Имя невесты) у нас хорошенькая,
Склонила головушку ниже всех,
Задумала думушку крепче всех:
Как же мне, подруженьки, будет жить
У чужого отца-матери,
У чужого рода-племени.
120
Потом величают свекора, свекровь, дружку, полудружку и гостей, причем каж¬
дый должен положить что-нибудь на блюдо девушкам. Прощаясь, невеста кланя¬
ется прежде свекру, потом свекрови и наконец жениху в ноги. Все же гости с не¬
вестиной стороны остаются ночевать у ее родителей.
Вставши на другой день, девушки начинают убирать невесту. Нарядившись, она
остается с подругами и дожидается поезду. Когда жених подъедет с поезжанами,
отец и мать начинают благословлять невесту образом. В это время запирают ворота
и затворяют двери. Дружка начинает стучаться, говоря: «Пустите погреться, мы
ехали лесами темными, полями чистыми, лугами зелеными»,— тут спрашивают:
.<Где примету найтить?» — «Показали к вам в двор зайтить!» — Ворота отпирает
брат невесты, и поезжане входят на двор и, подойдя к дверям избы, начинают сту¬
чаться. Двери отворяются; отцы невесты и жениха, взявши образа, останавливаются
друг перед другом, разделяясь порогом. На порог кладут ноги противоположно
жених и дружка извне, а отец невесты и мать — извнутри избы. После сего вхо¬
дит весь поезд в избу. Дружка женихов, обращаясь к родственникам невесты, спра¬
шивает: «Как прикажете, возом везти или носом нести?» Это значит: отдать все
подарки, привезенные женихом, вдруг или порознь, выкликая каждого, кому что
предназначено. Раздавши подарки, жених идет к невесте. Рядом с нею сидит в это
время чужой мужчина, держит мутовку и грозит жениху, который хочет занять его
место. Дружка дает денег соседу невесты и покупает косу, таким образом место
для жениха освобождается и он садится рядом с невестой. Когда жених сядет,
сваха берет калач и пряник, ломает их над головами молодых.
Потом начинают расплетать косу. В это время невеста плачет, приговаривая:
Любимая свашенька,
Не расплетай русу косу,
Не выплетай из русой косы
Ленту алую.
Расплетя косу, сваха, обращаясь к матери невесты, спрашивает блюдо и кладет
на него ленту, бывшую в косе невесты, говоря: «Примите девичью красоту».
После сего голову невесты покрывают тафтою. Девушки поют песню:
С правой руки перстень спадает,
(Жених невесту по именам) спрашивает:
Кто тебе (имя невесты) из роду мил?
Мне мил-το миленок батюшка родной.
(Невеста по имени) моя, все неправда твоя,
Свое сердце держишь, мое вередишь.
С правой руки перстень спадывает,
(Жених невесту по именам) спрашивает:
Кто тебе (имя невесты) из роду мил?
Мне мила-το матушка родная.
(Невеста по имени) моя, все неправда твоя,
Свое сердце держишь, мое вередишь.
121
С правой руки перстень спадывает,
(Жених невесту по имени) спрашивает:
Кто тебе (имя невесты) из роду мил?
Мне мил-το миленек ты, господин,
Мне мил-το миленек ты, дворянин.
Ты (невеста по имени) моя, все правда твоя,
Свое сердце ты тешишь и мое веселишь.
Во время пения теща дарит зятя платком. По окончании песни отец и мать не¬
весты благословляют сговоренных. Блогословивши, усаживаются все вокруг стола,
через несколько минут встают, молятся Богу и дружка ведет жениха и невесту из
избы, чтобы ехать в церковь. Все гости с невестиной стороны остаются у ее роди¬
телей. По окончании обряда венчания молодая в церкви кланяется мужу в ноги.
Из церкви свадебный поезд отправляется к дому молодого. Его родители встреча¬
ют гостей у ворот, отец держит хлеб, соль, образ и кнут. Подъехавши к нему, мо¬
лодые подходят и кланяются в ноги, причем он обоих ударяет кнутом, выказывая
тем свое господство в семье и требует покорности от сына и его жены. После сего
обряда молодых вводят в избу и сажают за стол, причем начинают петь песни уже
не девушки, а замужние:
Залетела пташечка
В особливую комнату,
А сама стосковалася:
Охо, хо тошнехонько мне,
Охо, хо грустнехонько мне,
Стосковалась по батюшке,
По своей родимой матушке,
По своих милых подруженьках,
Вздумала про девичье житье,
Что не пустят меня, молоду,
На улицу гулять.
По окончании песни свекровь подходит к молодой и раскрывает фату, наматы¬
вая ее на пирог. После сего молодых ведут в сенник (в сельник). В сельнике их
сажают ужинать. Поужинавши, молодая должна снять сапоги с мужа в знак по¬
корности, причем он ее дарит деньгами. Между тем как молодые спят, гости про¬
должают веселиться. Все поезжане ночуют у молодых. На другой день дружка,
полудружка, сваха будят новобрачных. Когда молодой оденется, в сельник входят
его родители и гости удостовериться в нравственном достоинстве молодой. Из
сельника ведут молодых в избу, сажают за стол и начинают величать:
Молодого:
Не шелкова ниточка
К стенке льнет,
(Молодого и молодую по именам)
К сердцу жмет.
Ты душка женушка,
(Имя невесты),
Роди ты мне сына,
Как я у тебя,
Роди ты мне дочку,
Как ты у меня.
122
Учи свово сына
Грамоте писать,
Учи свою дочку
Шелком вышивать.
Молодую:
Ты нагорная боярыня,
Ты (имя и отечество молодой),
Ты охоча по пирам ходить,
Ты охоча песен слушати,
Ты охоча певиц дарить,
Не рублем, не полтиною,
Золотою гривною.
Если после этой песни девицам не подают долго денег, то они начинают корить
молодую:
Ты (имя молодой)
Покорися.
Своему (имя молодого)
Поклонися,
Чтобы выручил тебя
Из неволи,
Из великого тебе
Бесчестья.
Когда подают деньги, тогда поют девушки:
На столе дубовик стучит,
(Имя молодого) казной шевелит.
Он хочет певиц дарить,
Не рублем, не полтиною,
Золотою гривною.
Оба эти прибавления поются, сопровождаемые пляскою. Величания гостей со¬
стоят в повторении вышеприведенных песен. После величания молодой едет к
тестю и теще в гости с дружком и полудружьем, неся в подарок: хлеб, пирог и
кувшин пива. Теща угощает зятя блинами и яичницей. После сего зять зовет тестя
и тещу и гостей их к себе, говоря: Батюшка и матушка, просим ко мне в гости
опричь хором со всем двором. При прощанье зятю насыпают жита в кувшин, при¬
везенный с пивом, и посылают молодой гостинец. После обеда званые гости соби¬
раются. Начинается пирушка и оканчивается зовом зятя в дом к тестю со всем по¬
ездом. Приехавши, молодые остаются у тестя ночевать, а гости вместе с свекором
и свекровью уезжают. Спустя несколько дней в первый праздник после свадьбы
бывают умывки.
Этот обряд весьма оригинален. Одна сваха на кочерге с метлою, к которой
привешены колокольчики, а другая с бубном, бегают по деревне и сзывают на
умывки. На зов собираются бабы и, пришедши на двор к молодым, начинают друг
123
друга марать сажею. Молодая обязана носить для них воду и подавать умываться.
Муж во все это время сидит в сеннике. Умывшись, все женщины входят в избу,
где для них готов уже обед. Этим заключается свадебное торжество у поселян
Рузского уезда.
27. <СВАДЬБА В ДМИТРОВСКОМ Свадьба начинается сватовством. Сватают
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> родственники и очень редко посторонние.
Сват посылается от жениха. Переговоря со
сватом, родители невесты осматривают женихово хозяйство и, найдя его удовле¬
творительным, уговариваются о кладке. Кладку составляют деньги, простирающие¬
ся от 25 до 30 рублей, смотря по состоянию и количеству вина, назначаемого для
пиров. В назначенный день жених с родителями и близкими родственниками при¬
езжает в дом невесты на рукобитье; привозит часть вина из договоренного коли¬
чества и деньги. Для принятия гостей невеста одевается в лучшее платье. Первый
выход ее состоит в угощении жениха. В это время родственники его наблюдают за
достоинствами невесты. Потом жених с родными выходит из избы в сени на
совет, а невесту в то же время спрашивают о согласии ее родители. Когда с обеих
сторон не будет препятствий, родные жениха и невесты сходятся в избе. Отцы по¬
лами шуб ударяют по рукам, при этом невеста начинает плакать с причитанием.
Причитания неопределенны и зависят от воображения невесты. Ее подводят к же¬
ниху и сажают сговоренных за стол в передний угол под образа. Стол покрывается
скатертью, убирается закускою и вином; закуска оканчивается яичницею. Назна¬
чив день гостинцев, гости подымаются. С гостинцами к невесте приезжают мать
жениха и сват. Гостинцы состоят из лакомств, пирогов и яиц. Невеста встречает
приезжих. Ей передаются подарки постепенно. Чем более разнообразия, тем гос¬
тинцы почитаются почетнее. По принятии даров гостей сажают за стол и угощают.
На проводах невеста посылает подарки жениху и его семейству. Тут же назначает¬
ся день девичника. В девичник приезжает жених со всеми родственниками, исклю¬
чая матери. Невеста при встрече дарит всех по очереди, а жених отдаривает род¬
ственников невесты мылами. В этот день собираются смотрельники. Им предла¬
гают молину, состоящую из вина и закуски. Молина выносится на двор, между
тем девушки поют величальные песни.
Поутру в день свадьбы родители и восприемники благословляют жениха ехать
за невестою. Жених берет с собою поезд. Поезд составляют: дружко — брат же¬
ниха с образом, два барина, большой и меньшой, родственники, сваха — мать
крестная и тысяцкий — отец крестный. Подъехавши к дому невесты, поезжане
немедленно подвигаются ко двору, впереди дружко с иконою и сваха со стаканом
пива. Навстречу им идут родственники невесты, впереди тоже сваха. Сойдясь,
свахи обмениваются стаканами, отпивают пиво по три раза, женихова сваха накры¬
вает своим стаканом стакан невестиной свахи. Это означает верх и власть молодо-
124
го. Войдя в избу, сговоренных подводят друг к другу и все садятся за столы. Не¬
веста в это время бывает покрыта фатою. Мать ее обносит поезжан дарами; после
сего начинается благословение. Блогословляют по порядку старшинства; пред бла¬
гословением дружко говорит:
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий!
Батюшка порожденный, матушка порожденна!
благословите своих детушек ко златому венцу ехати,
под златым венцом стояти, святой крест целовати,
одно подножьице топтати.
Блогословляйте, как вас отец с матерью благословляли,
от чиста сердца, с Божиим милосердием.
После благословения дружко, ведя молодых из горницы, обращается к смот-
рельникам:
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий!
Глядельнички, смотрельнички и все сроднички,
сестры и братия, кумовство и сватовство,
христовое братовство,
благословляйте князя новображного
и княгиню новображную к златому венцу ехать и т. д.
Посадив молодых в телегу, дружко кричит:
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!
Глядельнички, смотрельнички,
закутнички, заполотнички,
добрые молодцы, гладкие головы, широкие бороды,
старые старики, средней руки,
старые старушки, ангельские душки, посконные задушки,
маленьки ребятки, толстые запятки,
синие пупки, кривые желудки!
Благословляйте князя новображного и княгиню новображную
ко златому венцу ехати и т. д.
Выехавши из деревни, поезд останавливается в поле и дружко возвращается в
дом молодой звать на пир старших и говорит приветствие:
Здравствуй, сватушка любезный, сватьюшка любезная!
выехали твои детки в чистое поле.
Стоят они в чистом поле, в зеленой дубраве,
под частыми звездами, под темными облаками,
под светлым месяцем.
Приказали вам кланяться, в гости звать.
Просим милости, сватушка, к нашему сватушке
со всем двором, опричь хором,
со всеми гостями любящими.
У нашего свата не как у мужика!
под пива три погреба; четвертый подвал вина;
125
бочек накатано в три ряда.
А закусить есть овин киселя, сараи пирогов,
отрезай да поедай.
По окончании приветствия дружко сажают за стол и угощают вином. Выходя
из избы, он повторяет то же выше записанное, обращаясь к посторонним глядель-
ничкам.
По возвращении дружка к молодым, оставленным в поле, поезд отправляется к
церкви. После венчания поезжан встречают родители князя у мосту с иконою, хле¬
бом и солью, у матери молодого на голове большая шапка, на руках рукавицы, а
лицо ее помарано сажею. Этот обычай имеет основанием поселить в новобрачной
страшною наружностию чувства страха и уважения к старшим. Княгиня кланяется
родителям мужа в ноги, покрывает хлеб и образ холстом своего рукоделия. В избе
молодых сажают за стол в первое место и ставят перед ними на блюде пирог.
Дружко его надламывает и передает новобрачным. Когда они разделяют пирог,
смотрельники кричат: «Наша боле\» Из-за стола ведут молодых в подклеть, т. е.
спальню. Постель для новобрачных обминает мальчик. Молодая дарит обминаль-
щику платок и тем выкупает место. Жена обязана разуть мужа, за что он кладет
в сапог деньги в подарок. Этот обычай выражает первенство мужа и повинове¬
ние жены.
На другой день по утру дружко навещает молодых. Сваха приносит им воды,
когда гости встанут, оденутся и соберутся в избу, дружко извещает всех о здоро¬
вье новобрачных, а хозяин дома угощает вестника вином; по выходе молодых на¬
чинается завтрак. По окончании завтрака новобрачный в сопровождении близких
родственников идет звать к себе на пир тещу. Во время его отсутствия свахи бьют
горшки, трясут солому, толкут в ступе воду и т. п.
Молодая обязана вымести после сего избу, основанием этого обыкновения слу¬
жит приучить новую хозяйку к домашнему порядку. По возвращении молодого с
матерью начинается пир, называемый почестным столом. Конец стола заключа¬
ется сыром. Сыр обносит дружко; гости кладут на блюдо подарки, которые пере¬
даются молодым.
По окончании пира все едут в дом родителей новобрачной на отводы. Отвода¬
ми заключается свадебное торжество. У тещи молодые гостят два или три дня.
Свадебные песни поются в сговор, девичник и самый день свадьбы. В первые два
вечера поют девушки, а во время свадебного пира, после венчания — женщины.
Нужно заметить, что свадебные песни не имеют большого разнообразия. В иных мес¬
тах они сходны с записанными мною при описании других уездов. Величания поют:
МОЛОДОМУ
Иван молодой, послушай,
Свет Андрей Иванович, послушай,
Как мы тебя величаем,
По имени называем,
126
По отечеству возносим.
Ты, князь, не скупися,
Золотой гривною расступися,
Нас, певиц, немножко:
Сорок певиц со певицею,
Пятьдесят молодиц с молодицею,
Не рубль нам, не полтина,
С копейкой четыре алтына,
Ты, князь, догадайся,
За мошоночку принимайся,
В мошне деньги шевелятся,
Ребром рубли становятся.
После подарка следует припев:
Спасибо тебе, князь молодой,
Спасибо на большом подарке.
МОЛОДОЙ
Подруженька, не гордися,
Анисья Ивановна, не кичися,
Андрею Ивановичу поклонися,
Чтобы выручил из накладу,
Свашенька молодая,
На тебе шуба голубая,
На шубе пуговки литые,
Дружинька хорошенький,
Дружинька пригоженький,
Свет Игнат Степанович!
Мы тебя величаем,
По имени называем,
Умная головушка,
Широкая бородушка,
Еремеи Терентьевич!
Большая боярыня
Аксинья Игнатовна!
Мы вам песню поем,
Мы вам честь воздаем,
Из девичьего из подкору:
Подари певиц не полтиною,
Подари нас золотою гривною.
СВАХЕ
Петельки витые.
Свашенька, не скупися,
Подарочком расступися.
ДРУЖКЕ
По отечеству возносим,
Дружинька, не скупися,
Золотою гривною расступися,
Не гривною, так полтиною,
Не полтиною, так рублем с половиною.
ГОСТЯМ
По имени величаем,
По отечеству возносим.
Ко певицам не скупитеся,
Золотою гривною расступитеся,
Не гривною, так полтиною,
Не полтиною, так рублем с половиною.
127
28. <СВАДЬБА В МОСКВЕ Свадьба начинается сватповст-
И МОСКОВСКОМ УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> вом. Сватают женщины чужие и
родственницы. Сваха посылается
от жениха. Придя к невесте, сваха садится под матицею и вытаскивает клочок
моху, которым переложены венцы стен. Потом предлагает жениха. Родители не¬
весты на другой день после этого едут осматривать хозяйство в жениховом доме и
уговариваются о кладке. Кладку составляют одни деньги. После осмотра в сле¬
дующий вечер жених со всеми родными едет к невесте. Их встречают у ворот,
вводят в избу и сажают стариков под образами, жениха — по правую сторону
отца его, а за ним и всех мужчин; старшую замужнюю женихову сестру — по
левую сторону ее матери, а потом и всех женщин.
Невеста выходит к гостям со стаканом в руке, а за нею идет родственница с
кувшином квасу. Невеста потчивает квасом родных жениха по ряду. Тут жених и
родня его встают с мест и выходят из избы на двор на совет о достоинствах невес¬
ты. Если общее мнение будет в ее пользу, то, возвратясь опять в избу, отцы же¬
ниха и невесты бьют по рукам и первый отдает уговорные деньги второму. Стар¬
шая из невестиных родственниц зажигает свечу под образами. Все молятся Богу
по три поклона в пояс и садятся. После чего родители невестины снимают образа
со стен и становятся посредине избы на разостланной шубе шерстью вверх. Сгово¬
ренные кладут пред образом два поклона в землю и один в пояс. Является друж¬
ко, берет за руки жениха и невесту, обводит их вокруг стола, сажает под образа¬
ми, приподнимает два раза, а в третий крепко соединяет их головы. Это последнее
обыкновение означает желание ладу между мужем и женою. Девушки начинают
петь песни; первая относится вообще к сговоренным:
Русые кудри за стол пошли,
Русу косу за собою повели и т. д.
Потом следуют величальные песни жениху, невесте и гостям. По окончании
песни каждый, кому была пропета песня, дарит девиц, опуская деньги в стакан,
который ставится девушкою на стол пред тем гостем, которого величают. От сго¬
вора до девичника проходят две или три недели. В этот промежуток времени сваха
бывает у невесты и несколько раз привозит с собой гостинцы от жениха, состоя¬
щие из яблоков, пряников, орехов, саек и т. п., каждый вечер девушки собираются
к сговоренной подруге своей и поют свадебные песни.
В день девичника пред сумерками жених с своими знакомыми и невеста с сво¬
ими подругами ходят в баню. Невесту провожают с песнями. После бани невеста
обходит все избы и просит под окнами к себе в гости. Возвратясь домой, невеста
садится в большой комнате и начинает причитать. Причитания зависят от вообра¬
жения и не имеют определенности. Приходят девушки, каждая дарит невесту
деньгами. Начинают собираться гости с невестиной стороны. Каждого из них не¬
веста встречает с хлебом, на который ей кладутся подарки. Когда все соберутся,
128
сваха идет просить жениха и всех родных. Они приезжают около полуночи и бы¬
вают до свету. Каждого родственника с жениховой стороны невеста обносит дара¬
ми, состоящими из платков, миткаля и холстины. Между тем девушки поют вели¬
чания и собирают деньги.
По утру в день свадьбы гости расходятся, сговоренные бывают у обедни и слу¬
жат молебен. Жених начинает готовиться ехать за невестою, для чего собираются
поезжане. Пред отъездом жениха благословляют его родители образом, причем
дружко говорит:
Благословляй-ка, родимый батюшка, родимая матушка,
новобрачного князя ко элат венцу схати,
под златым венцом стояти,
злат венец принимать,
чуден крест целовать,
у Бога милости просить,
у вас — великого благословения.
После благословения жених в сопровождении поезда выходит на двор и садит¬
ся в телегу или сани. При выезде из ворот дружко, обращаясь ко всем смотрель-
никам, повторяет приветствие, записанное прежде. Поезд, не доезжая до невести¬
на дома, останавливается в поле. К невесте идут сваха, дружко и полудружье. Их
встречают на мосту сваха невестина и другие с нею женщины с кувшином пива.
Она наливает обеим свахам по стакану. Свахи чокаются, стараясь выпить одна
скорее другой, и накрывают стакан стаканом. Здесь женихова сваха отдает подве¬
нечное платье и остается одевать невесту; дружко между тем привозит жениха с
поездом. Едва поезжане войдут в избу, как сговоренных начинают благословлять,
поставя их на шубу, вывороченную шерстью. Наконец невесту выводят на двор,
жених сажает ее в телегу и выезжает со двора. Как скоро минуют деревню, вы-
возник останавливает лошадей, слезает с передка и говорит:
Стой, оборвались гужи,
ну-ка, невеста, живи, не тужи,
осмелюсь сказать,
дай мне повязать.
Невеста дарит его платком, говоря:
Дай ты знать,
как тебя, повозник, звать.
Он сказывает свое имя, садится на передок и едет к церкви. Подножия при
венчанье бывают холстинные, рукоделье новобрачной, и оставляются церковным
причетникам.
На возвратном пути от венца поезд встречают родители новобрачного на мосту
с образом, хлебом и солью. Князь и княгиня кланяются образам два раза в землю,
а третий — в пояс. При этом дружко говорит:
129
Батюшка, матушка,
новобрачного князя встречайте,
венец приемша,
чуден крест целовавши,
у Бога милости просим,
у вас — великого благословения.
Войдя в избу, молодые и все гости садятся и дожидаются родных новобрачной,
которые привозят сундук с приданым. Начинается ужин. Женщины поют величаль¬
ные песни. После ужина молодых ведут в вышку спать. Постель обминает дружка,
молодая выкупает место подарками и разувает своего мужа. Он кладет в подарок
жене в сапог деньги. Дружко, возвратясь к гостям, поет скоморошную песню:
Честь наша, хвала наша
Настасьюшка,
Поставила стороженьку,
Поставила на броду.
Сама легла, легла спать
Под сосною на горе
Со милым со дружком,
Со Михайлушкой!
Поезжай, мой батюшка,
Поезжай, не бойся.
Твое дитя честно, хвально,
Честно, хвально сбережено.
Тут он бросает горшок
Ну вот был ли чудак,
Да покойничик,
Он и умер у нас,
Да во вторничик,
Стали в среду гроб тесать,
А в четверг легкий день,
на пол и продолжает
петь, приплясывая:
Я давай плясать.
Не надо нам в деревне
Руяль и фуртупьян.
Есть язычок, есть и музыка.
Так, тын, дар, лин, да, ды!
Так, тын, дар, лин, да, ды!
Пир продолжается до свету.
По утру на другой день свадьбы молодых подымает сваха и выводят к гостям.
Тут начинается обряд и испытания молодой в хозяйстве. По полу разметывают со¬
лому. Молодая обязана подмести. Жалуются, что печь истоплена. Молодая долж¬
на принесть дров и положить их, будто ошибкою, под передний угол. Приносят
лен, молодая обязана его мять и, будто ненарочно, хлещет им по гостям. Гости
обижаются, а дружко надевает на шею свахе хомут и марает лицо ей сажею в на¬
казание за неопытность высватанной новой хозяйки. Сваха выбегает на улицу, жа¬
луется. Молодая приносит ей воды умыться. Между тем мать новобрачного печет
лепешки, разносит гостям, за что они отдаривают деньгами. После сего едут ка¬
таться. На лошадей надевается лучшая сбруя с медными бляхами и бубенчиками,
но эти украшения привязываются как ни попало, ни на месте, почуднее. Во время
катанья поют песни и вечером приезжают к родителям новобрачной.
Здесь пир возобновляется, молодые пируют.
На третий день тесть и теща в заключение свадебного пиршества наве¬
щают свекора и свекровь. Этот последний визит называется отблагодарить
за хлеб и соль.
130
29. <СВАДЬБА В КАИНСКОМ Свадьба начинается поездом жениха и его ро-
УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> дителей в ту деревню, где живет невеста, к
кому-либо из знакомых или соседей невес¬
ты — для опроса. Если отзывы будут хорошие, то просят кого-либо из соседок
сходить в дом невесты и назначить с согласия ее родителей день смотрин. Смот¬
реть ездят жених, его родители и сваха. Когда приедут, садятся все на лавку, а
невеста становится против их. Посидевши немного, сваха просит пить. Когда кто-
либо из родных с невестиной стороны будет подавать пиво или что-либо другое
гостям, тогда сваха говорит той, которая подносит: «Ты стара, нет ли кого помо¬
ложе?» Ответом на сие служит передача напитка невесте. Она подносит прежде
всех свахе, потом старикам и наконец жениху. Жених просит сначала выпить не¬
весту, а потом уже пьет сам. После сего невеста становится опять на свое место
перед женихом и его родителями. Они, посидя немного, встают, прощаются с не¬
вестой, ее родными и едут в дом свахи. Тут жених с согласия стариков просит
сваху сходить к невесте за ответом. Она, пришедши в дом невесты, спрашивает:
«Нравится ли наш купец, согласны ли вы продать ему товар ваш?» Если отве¬
тят согласием, то сваха просит: «За утро к жениху дом смотреть». На другой
день родители невесты бывают в доме жениха, осматривают все его хозяйство.
После сего бьют по рукам и, помолясь Богу, начинают пировать. На прощанье
просят жениха, чтобы он приезжал к невесте за полотенцем. Едва они уедут,
жених, заложа лошадей, катит к невесте. Между тем она уже готова. Жених дарит
ее платком, орехами и т. п.; а она ему — полотенце, вместе с поцелуем. Посидев¬
ши, жених собирается домой, невеста провожает его до конца деревни. В сговор
отец невесты собирает всех своих родных, а жених приезжает только с семейст¬
вом, привозит гостинцев, вина, чем и потчивает всех гостей.
Потом назначают день свадьбы. Перед свадьбою бывает девишник. Собирают¬
ся у невесты родственники. Жених со свахою отсылает невесте зеркало, а девуш¬
кам вино и гостинцы. Когда сваха исполнит поручение, невесту ведут в баню,
сваха же остается в невестином доме. Возвращаясь из бани, девушки поют песню:
Как при вечере было, вечере,
При Авдотьином девишнике,
Прилетал тут ясен сокол,
Он садился на причиленку.
Что никто тут недогадлив был,
Что одна была догадница,
Что Авдотьина-то матушка.
— Ты роженое-то мое дитятко,
Приголубь ты ясна сокола,
Ясна сокола залетного,
Добра молодца заезжего.
Когда приведут невесту ко двору, отец с матерью отворяют ворота и берут ков¬
шик пива. Невеста, увидя их, упадает в ноги. Девушки ее подымают и поют
песню:
Ходила Авдотьюшка по двору,
Гуляла Ивановна по широкому,
131
Клонила березыньку до земли,
Сломила с березыньки маковку.
— Ты стой, березынька, без верху,
Ты живи, батюшка, без меня.
Когда введут невесту в горницу, одна из девушек начинает плесть косу, а про¬
чие поют песню:
Не золотая-то трубинька
Трубила рано на заре,
Плакала Авдотьюшка
Слезно по косе.
— Свет моя руса коса,
Девичья красота;
Сегодня ли косыньку
Девушкам плести;
За утро ли косыньку
Свашеньке плести.
Судья Бог (имя жениха) Якову,
Прислал ко мне свашеньку
Немилостивую;
Начнет она косыньку
Рвать и расплетать.
Разделила косыньку
На шесть она доль;
Заплетала косыньку
На две косы;
Обвила ли косыньку
Вокруг головы.
В день свадьбы невеста, вставши по утру, садится на лавку и начинает плакать
с причитанием:
Ты светел месяц,
Родимый батюшка,
Красное солнышко,
Родимая матушка,
Что спалась ли вам
Ночка темная?
Не хорош-то я сон
Нынче видела,
Будто руса коса
Расплеталася,
Выпадала лента алая.
Мать уводит невесту в особую комнату, где ее одевают. Приезжает жених с
родными и дружкою. Поезд встречают у ворот с пивом. Войдя в комнату, все по¬
езжане садятся. Тут жених начинает дарить родных невесты, а сваха — родных
жениха. После сего отец выводит невесту, подводит ее к жениху и соединяет их
руки. Сговоренные идут за стол, девушки поют:
Щука-рыба, мечися!
Ты, живая, в невод не давайся!
Ты, Авдотьюшка, догадайся!
Тебя Яков хочет поймати,
Что поймавши, посадити,
Посадивши, целовати.
Когда сядут за стол, поют величальную песню:
Ты, Яков, хорошенький,
Яковлевич пригоженький,
Умного батюшки,
Разумной матушки,
Ты охоч во пирах гостить,
По пирам все по свадебным,
Ты охоч нас, певиц, дарить.
Если по окончании песни жених не дарит их еще, то девушки опять поют ему:
Уж ты слышишь ли, чуешь ли,
Уж мы как тебе песню поем,
132
Тебе честь воздаем,
Ровно лебедю белому,
Ровно ясному соколу
Якову свет Яковлевичу?
После сего жених дарит девушек. Ту же самую песню поют и невесте.
Наконец начинают благословлять, выводят из избы, сажают в повозку или те¬
легу. Когда приедут от венца, молодых сажают за стол и подносят им молока
чашку, из которой они берут по одной ложке. После сего подают им стакан пива,
которым мать мочила жениху голову, когда отпускали молодых к венцу. Князь и
княгиня выпивают пиво пополам. Потом ведут молодых спать, гости же начинают
пировать и шутить над свахой. Сваха просит себе квартиру. Ее ведут все гости.
На другой день идут будить сваху, принося ей пиво, вино и пирог. Сваха идет
уже будить молодых. Молодые выходят к гостям. Молодая начинает кланяться в
ноги всем родным, начиная с свекора, свекрови и т. д. Обойдя всех, подносит
каждому подарки, начиная со старших. После сего пир возобновляется. Он начи¬
нается обедом, продолжается песнями, пляскою и оканчивается круговою чарою
вина. Этим пиром свадебное торжество заключается.
30. <СВАДЬБА В БРОННИЦКОМ Свадьба начинается тем, что родители же-
УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> ниха приглашают к себе кого-либо из род¬
ственников той семьи, где есть невеста.
Сват вместе с отцом жениха, взявши с собою вина, идут в дом невесты и начина¬
ют сватовство. Если родители невесты будут согласны, то начинается пирушка, ко¬
торая, впрочем, ограничивается большею частию принесенным вином и закускою,
которую ставит на стол мать невесты. В этот вечер уговариваются о кладке и не¬
веста посылает платок в подарок жениху. За первым вечером, или рукобитьем,
следует сговор. На сговор приезжает жених с родителями и родственниками, отда¬
ривая невесту за присланный ему подарок деньгами. Вино бывает женихово, а стол
невестин. Жених, войдя в избу, должен выкупить себе место; ибо невеста сидит в
кругу девушек. Он дарит девушек, после чего они уходит, оставляя свою подругу с
женихом. Пока старики и гости пируют, сговоренных сажают в особую комнату,
где они знакомятся. На сговоре назначается день свадьбы.
В промежуток времени между сговором и свадьбою жених бывает у невесты
раза два или три, привозя каждый раз подарок. Эти визиты называются ездить с
дарами. Перед свадьбою к вечеру у жениха и невесты собираются гости; к перво¬
му приходят его товарищи, к последней — подруги; жених с товарищами, а невес¬
та с подругами идут в баню. Подруги невесты, взявши высокий шест, привязыва¬
ют к верхушке его веник и толпою идут по улице, стуча в сковороды с пением и
пляскою. Невеста же одна окольною дорогою приходит в баню; ей нужно встре¬
чать толпу подружек. Покуда невесту моют, подруги ее поют и пьют брагу, весе-
133
лятся и наконец прежним порядком идут домой, ведя уже с собою и невесту. А
между тем товарищи жениха запрягают лошадей в лучшую сбрую, берут вина,
один из них садится на облучок, другие, с шапками на одно ухо, садятся с жени¬
хом в широкие пошевни и мчатся по деревне с пением и прибаутками. Когда при¬
едут в баню, начинают веселиться и наконец возвращаются в деревню. Нередко
случается, что поезд жениха нагоняет парадное шествие невесты. На другой день
поутру как жених, так и невеста идут в церковь стоять обедню и служить молеб¬
ны. Перед поездом за невестою жениха благословляют образом и сажают за стол.
Когда жених приедет в дом невесты, ее начинают одевать к венцу, причем она
плачет с разными причитаниями. Когда ее соберут и покроют фатою, выводят к
жениху, становят с ним рядом, и родители невесты, взявши образа, благословляют
сговоренных. После сего все выходят из избы; жених сажает невесту в телегу или
сани, а сам едет со своими поезжанами. По окончании венчания поезд направляет
путь к дому молодого. В сенях встречают молодых родители князя с образом, хле¬
бом и солью. Молодые кланяются в ноги родителям, целуют образ, потом хлеб,
входят в избу и садятся за стол в передний угол под образами. При входе их в
избу сват или сваха обсыпают овсом молодых в знак будущего довольства. Когда
все усядутся, сваха со стороны молодой и дружко со стороны молодого ломают
пирог и по разломанным половинам замечают, кто будет старшим, муж или жена.
Половинки пирога кладут перед молодыми, и они начинают закусывать. После
сего ведут молодых спать. Молодой должен выкупить постель, которую обминает
дружко или кто-либо из родственников молодого. Обминальщику дарят деньги и
подносят вина. Молодая обязана разуть своего мужа, причем он дарит ее деньга¬
ми, положенными в сапог. Между тем как молодые спят, приезжают гости со сто¬
роны молодой. Когда все соберутся, молодых подымают. Они, умывшись, выходят
к гостям, и тут-то начинается настоящий свадебный пир. Нужно заметить, что во
многих селениях петь свадебные величальные песни не в обычае. Молодой, выкупя
у девушек свое место денежным подарком, остается с гостями, и девушки уходят в
особую комнату и пируют между собою. Когда гостей угощают, то они ломаются,
т. е. не соглашаются пить или есть, требуя, чтобы молодые подсластили, то есть
поцеловались между собою. По окончании пира гости остаются ночевать, исклю¬
чая родственников и родителей молодой. Поутру на другой день теща зовет моло¬
дого зятя к себе. Когда он приедет, то его угощают блинами. К вечеру же опять
все гости собираются у молодых, и этим пиром оканчивается свадебное торжество.
31. <СВАДЬБА В БОГОРОДСКОМ Свадьба начинается посылкою свата от
УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> жениха к родителям невесты. Сват бывает
большею частию кто-либо из жениховых
родственников, как то: брат, дядя, сватают также и чужие. Когда сват взойдет в
избу, где живет невеста, тогда говорит старикам: «Посмотрите на меня, каков я
вам кажуся?» Если сватовство приятно, то свата просят сесть и приглашают роди-
134
телей жениха на уговор. Они приезжают в тот же день и привозят с собою вина.
Уговор состоит в назначении дня свадьбы, переговорах о приданом и подарках не¬
весте. При прощанье невеста посылает жениху в подарок платок или полотенце.
На другой день после уговора приезжает жених в дом невесты с гостинцами.
Невеста сидит уже за столом с девушками, которые поют величальные песни.
Первая песня при входе жениха в избу следующая:
Темно, темно на небе,
Темнее того на земле.
Бояре ворота обняли.
Торгуют Александру у батюшки.
Дорожись, дорожись, батюшка,
Бери за меня сто рублев;
За мою косу тысячу,
А за ум и за разум сметы нет.
Жених обязан выкупить себе место у девушек, даря им деньги, потом он садит¬
ся рядом с невестою в большое место, а девушки поют:
Раскачалась грушица,
Перед яблоней стоючи.
Расплакалась Сашинька,
Перед батюшкой стоючи.
— Государь мой, батюшка,
Нельзя ль думушку раздумати?
— Дитя ль мое, дитятко!
По рукам у нас ударено,
Быть сговору девишничку;
В воскресенье тебе, дитятко,
Ко венцу Божьему ехати,
Золотым венцом венчатися,
Златым перстнем обручатися.
Подобные навещальные вечера повторяются два или три раза, иногда жених
бывает у невесты каждый день. Все это зависит от состояния жениха, ибо всякий
раз он обязан привозить гостинцы и подарок.
Вечером перед свадьбою бывает девичник. В доме невесты собираются девуш¬
ки подруги ее. Сюда же приезжает жених с товарищами, невеста при входе
жениха сидит за столом в большом месте. На столе поставлены принадлежности
этого вечера, круглый пирог, лакомства и девичья красота. Последнее украшение
стола такого рода: корни репейника укреплены в доску, обернуты разноцветными
бумагами и концы корней перевязаны лентами ярких цветов. Увеселения в этот
вечер состоят в пении величальных песен. В день свадьбы по утру, после обеден
(свадьба назначается по большей части в праздник) поезжане собираются в дом
жениха. Тут его благословляют отец и мать. Потом поезд отправляется к невесте.
Невеста, совсем уже одетая, дожидается жениха в переднем углу под образами. С
нею сидит мальчик, ее меньшой брат или кто-либо из родственников. Жених вы¬
купает себе место. Выкуп состоит в том, что мальчику подносят стакан пива, в ко¬
торый опускают деньги. Когда жених сядет с невестою и весь поезд по старшинст¬
ву по обе стороны сговоренных, тогда начинается обед, в котором жених и невеста
не принимают участия. По окончании стола родители невесты благословляют сго¬
воренных ехать в церковь и все гости подымаются.
Когда поезд на обратном пути из церкви приближается к дому молодого, тогда
женщины, находящиеся в числе провожатых, поют:
135
Выглянь, выглянь, матка, Соколочку везет,
В красное окошко, И белу, румяну,
Твой сын сокол едет, И личиком полну.
Князь и княгиня, возвращаясь из церкви, едут с венцами на головах. Их
встречают у ворот родители молодого с образом, хлебом и солью. Молодые отцу и
матери кланяются по три раза в землю в знак покорности и благодарности, потом
целуют образ, хлеб и входят в избу.
Когда молодые сядут за стол, женщины начинают петь им величальную песню:
Боярин Игнатушка,
Боярин Игнатьевич,
Сенная боярыня
Александра Власьевна,
Свет по садику ходила,
Мед и пиво становила,
Игнатушку напоила,
Напоила, положила.
Спи, поспи, Игнатушка,
Спи, поспи, Игнатьевич,
Чтоб у тебя, Игнатушка,
Головка не болела
И похмелье не брало.
После этой песни женщинам, которые пели, подают стакан вина и в нем день¬
ги. Обнеся всех гостей вином, молодых ведут кормить. Между тем пированье про¬
должается, поют величальную песню гостям:
На море досточка лежала,
Кто по ней переходил?
Иванушка перешел,
Авдотьюшку перевел,
Надеждою называл.
Надежинька ты моя,
Роди сына, что в меня,
А дочерь-то во себя;
Учи сына грамоте,
А дочерь шелками шить
По окончании пирушки молодых ведет дружко в сельник. Постель для них
приготовленную обминает кто-либо из родственников, муж с женою. Молодой вы¬
купает постель деньгами.
На другой день после свадьбы молодые идут в гости к тестю. Теща для них
печет блины и яичницу. Здесь молодые обедают, а иногда и ночуют. Этим оканчи¬
вается свадебное торжество крестьян Богородского уезда.
32. <СВАДЬБА В ЗАРАЙСКОМ Запой
УЕЗДЕ В 1876 ГОДУ> Приезжает жених с отцом и сватом к не¬
весте и привозит бочонок браги, ведро
вина, говядины, пшенички, творожники, пирогов десяток, уложенных в суднице. У
ворот сват невестин их встречает. Женихов отец идет вперед, за ним жених, за
женихом все гости. «Здравствуй, сват! рад ли гостям?» — говорит он идущему
ему навстречу свату. «Очень рад, любезный сватушка, добро жаловать!» Все вхо¬
дят в избу, помолятся Богу и становятся у порога. Женихов отец: «Ну, любезный
сватушка! Сажай своих любезных гостей, кого знаешь, за нашу хлеб-соль». Невес¬
тин отец тотчас сажает своих гостей в передний угол. Приезжий сват кладет все
136
привезенное на стол, потчует всех вином, брагой. Когда невестин отец доволен, то
вылезет из-за стола, а за ним все гости, а если недоволен, то говорит: «Сватушка!
потчуй еще вином». Тут жених пойдет к невесте, а за стол садится женихов отец
с своими гостями. Повторяется та же история. Во время столов игрицы-певицы
стоят у порога и обыгрывают* гостей.
Женихову отцу:
Звонкое деревцо купарисовое!
Звончей его в бору нету.
Умная головушка Иван сударь Федорович!
Умней его в роду нету:
Бражки не пьет, винца в рот не берет;
Речь у него соколиная,
Следы его лебединые:
Тихо пришел, хорошо посидел.
Вот Ивану песенька,
Вот Федоровичу-свету!
Белому лебедю со белою лебедушкой,
С Марьею Микитишной!
Подари, миленький, подари, хорошенький:
Не рублем — полтиною,
Золотою гривною.
Жениховой матери:
Приезжая сватенька,—
Марья Микитишна,
Через три поля ехала
На черных соболях.
На ей шуба новая,
Опушка бобровая,
(Припев тот же)
Сама чернобровая.
Вот и Марье песенька,
Вот Микитишне-свету,
Белой лебедушкой
Со белым со лебедим,
С Иваном Петровичем
Брату женатому:
Как пойду я, молоденька.
В зеленую рощу,
Сломлю-ка, молоденька,
Тоненьку- гладеньку,
И сделаю, молоденька,
Звончатые гусли.
Кому в гусли играти?
Кому поплясати?
— Василью играти,
Анне плясати.
Как сказали, перказали:
Василий из Москвы едет,—
Не успела свет Анна
Кунью шубу взяти,—
За рукав шубу схватила,
Серед двора вздела.
Серед двора вздела,
Василья она ветрела.
«Поди, поди, мой хороший,
Поди, поди, мой пригожий!
* Величают. Глагол обыгрывать, обыграть в данном значении сроден глаг. опеватъ.
137
Д вот твому коню сена,
А тебе постеля»,—
(Припев
Снохе:
По сеням ли, сеням новым,
По новым сеням решетчатым,—
Тут ходила, выгуливала
Молодая жена, душа добрая,
Что и Анна Николаевна.
Она будила и пробуживала
Своего ли друга милова,
Что Василья Андреевича:
«Ты восстань, восстань,
Постелюшка пуховая,
Взголовье высокое.
тот же)
Мой милый друг!
Оторвался твой вороний конь
От того столба дубовова,
От колечка повлеченного,
Он ворвался во зеленый сад,
Поломал светы лазоревые,
И калину со малиною,—
Черну ягоду смородину».
Брату неженатому:
На ком, на ком кудри русы?
Ай на ком, на ком по плячам висять?
По плечам висят, словно жар горять?
Словно жар горять, разгораются,
И нихто к кудрям не приступится.
Приступилася родна матушка:
Начала кудри часатъ-гладити,
Часать-гладити, маслом мазати.
Разъезжаются по домам. Невеста прощается с женихом и целуются. Жених
дает ей 20, 25 копеек и более.
На другой день у жениха начинается брага. Игрицы ходят под окна из дома в дом
и скликают: «Идите затирать брагу к жениху!» Все сбираются, вынимают из печи
чугун с водой, вносят кадушку. Женихова мать берет весло или веселку, сыпит муку,
льет воду и, сказавши: «Господи благослови! Кузьма-Демьян! скуй нам свадьбу!
Какая брага сладкая, такие молодые»,— начинают затирать и заигрывать песню:
Рай мой, рай!
(Припев этот повторяется после каждого стиха
У Ивана на дворе,
У Федоровича
Вырастало деревцо
И тонко, и высоко,
А листом широко.
Уж как к тому деревцу
Соезжалися господины.
Соезжалися господины,
Соезжалися большие.
Они думали думу:
«Уж и как же нам быть?
Уж и как нам подступить.
Ко Степанову* двору,
Ко Марьиному терему?»
Выбрался такой —
Что смелой человек,
Что Иван** господин.
Уж дайте я пойду,
Уж дайте подступлю
Ко Степанову двору,
Ко Марьиному терему.
* Отец невестин.
** Имя жениха.
138
(Эту песню поют во все продолжение времени, пока мать у кадки затирает
брагу.)
Певицы, получившие в награду от родителей жениха несколько денег, расхо¬
дятся по домам.
Накануне свадьбы утром кто-нибудь из родни жениха обойдет своих знакомых,
приглашая их на свадьбу следующими словами: «Милости просим каравай са¬
жать!» Приходят посаженные отец с матерью — муж с женою, живущие в совете
и согласии, с хлебом-солью. По их приходе им подают лоток, а на лотке тесто для
коровая и чашка; в чашке крест. Посаженная мать начинает переваливать тесто и
заиграет песню, другие подхватывают:
Валю, валю сыр каравай
С правой руки на леву,
С левой руки на праву,—
По золоту лоточку.
По золоту лоточку,
По серебряному блюдечку.
Тут она кладет сваленное тесто в чашку и идет к дверям, взлезает с чашкой на
лавку, обходит ее кругом, перепрыгивая с ножки на ножку и продолжая петь:
Каравай на лавку взлез,
Каравай по лавке пошел,
Каравай на полку сел,
Каравай на печку взлез.
Каравай на печку взлез,
Каравай с печки слез.
Во время пенья она ставит чашку с караваем на полку, а сама сядет на печку, а
муж берет чашку с караваем и подает ей на печку, откуда она ее опять передает
ему, кругом печного столба, что повторяется до трех раз. Затем посаженный отец
с матерью становятся к лопате, лежащей на загнетке, и кладут каравай на лопату,
продолжая песню следующими словами:
Каравай на лопату сел,
Каравай в печку глядить.
Потом оба берутся за лопату с короваем и до трех раз делают движение в печь
и из печи, в третий раз оставляют там коровай, а лопату кладут опять на загнетку.
Тут им подают по стакану вина, которыми они обмениваются до трех раз через
лежащую лопату, и затем только всяк выпивает свой стакан, и целуются, подпры¬
гивая до трех раз, причем замечают: кто выше прыгнет, тот большинство возь¬
мет. Затем посаженная мать запоет:
Пекись, пекись, сыр каравай,
Дерись, дерись, сыр каравай,
Выше дуба дубова,
Выше матицы яловой,
Ширше печи кирпичной!
Когда каравай спечется совсем, то посаженная мать его вынет, обернет холсти¬
ной и обвяжет суконной ниточкой, и выносят его в горницу до венца. Садятся обе¬
дать. После обеда жених идет собирать родных, дружку, сваху, и все, за исключе¬
нием матери жениха, отправляются к невесте. Там их встречает у ворот невестин
отец. Сама же невеста в это время сидит за столом, кругом ее девки. На столе
139
стоит елка, убранная лентами, и поставлена в бутылке. Гости входят, в это время
девки бьют бутылкой об стол, играют песню:
а) Ой, яблонь моя, кудрявая,
Скора* золотая!
А Иван-сударь с Марьюшкой
Скору сбирала.
Андреевна с Иванычем
Золоту сымала.
Она тем золотом 2
Ковер вышивала, 2
Она тем ковром 2
Свекра дарила, 2
Подаримши ему, 2
Речи говорила.
Свекрови:
б) Яблонь моя кедровая и т. д.
(Повторяется перв. 8 стих.)
Она тем золотом
Чепец вышивала, 2
Она тем чепцом 2
Свекровь дарила.
Жениху:
в) Яблонь кудрявая и т. Д.
(тоже повторение перв. 8 стих.)
Она тем золотом
Кисет вышивала,
Она тем кисетом
Ивана дарила. 2
Вышедшие гости во все время стоят у стола, по окончании же песни дружко
говорит: «Мы народ заезжий, долго ехали».— Девушки: «Зачем бы вам нужно
ехать сюда!» — «Мы наслышаны: тут продается куница, красная девица, а нам
она надобна».— Девушки: «Какую?» — «Марья Ивановна».— Девушки: «Она
тут с нами».— Дружко: «Вот это слава Богу, нам этого нужно. Вам продать, нам
купить. Давайте сторгуемся. Что вы хотите за нее взять?» — Девушки: «Четыре
угла, четыре рубля, на середку золотой, полштофа вина, часть говядины (ф. 3) да
пирог».— Дружко отдает требуемое. Девушки берут елку с бутылкой и выходят
из-за стола, оставляя невесту одну. Жених подходит к ней, берет ее за руку, здо-
ровкается с нею. Подают гостинцы: пряники, орехи. Невеста ведет жениха в осо¬
бую горницу, а девушки уходят за ними. Дружко просит: «Сватушко! сажайте
* Скора — шкура, скорлупа.
140
своих гостей за женихову хлеб-соль».— Сват садится за стол в передний угол с
своими гостями. Дружко начинает потчивать: кладет пирог на стол, говядину, пше-
ника, четвертную, начинает их обносить квасным стаканом, и все пьют до тех пор,
пока не напьются пьяными — и тогда только сват вылезает из-за стола со своими
гостями и просит за стол жениховых гостей и тем же порядком напоит их допьяна.
Девушки в горнице в это время поют:
Во сыром бору на клену
Висит колыбель на шелку,
На шелковом поясу.
Во колыбелюшки девушка,
Кругом ее подружки,
Любимые сеструшки:
«Размахните меня высоко,
Чтобы видно было далеко,
Увидать бы мне Ивана; ■
Что он там делает? —
На добру коню ездит.
* * *
По лугу трава 2
Расстилается, 2
По морю вода 2
Разливается, 2
А вьюн над водой 2
Возвиваится, 2
А конь на горе 2
Спотыкаится. 2
Иван у ворот, 2
Федорович у новых,
Федорович у новых
Убивается.
Избил ворота,
Исщиплял верею,
Он просит свою,
Свою суженную,
Свою суженную,
Свою ряженную:
«Выдайте мою,
Мою суженную,
Мою суженную,
Мою ряженную!»
Как тесть идеть,
Ворона коня ведеть
А теща идеть,
Душу Марьюшку в<
Вот это мое,
«Мое суженное,
Вот это мое,
Мое ряженное».
•к ± *
Летели тут голуби через двор,
Ударили тут крыльями об терем,
Спросили про Марьюшку: дома ли, нет?
Мы сказали ба ей весточку,
Да что у Ивана-то на уме?
Он сидить на вороном коне.
У него ли матушка спрашивала:
«Куды, мое дитятко, собрался?»
— Собрался я, матушка, в дорогу,
Пожалуй мне, матушка, подмогу:
Сорок, сорок лошадей вороных,
141
Пятьдесят человек верховых,
Четыре каретушки золотых.
Поеду я, матушка, жениться,
Заеду я, матушка, к тестю на двор,
Зайду, зайду я, матушка, к теще в терем,
Спрошу, спрошу я, матушка, про Марьюшку.
★ * *
Ой долы, долы долами,—
Устлана дорожка коврами.
Кто эту дороженьку устилал?
— Устилал дороженьку Иван государь,
Он все ходил к Марьюшке,
Дорогих гостиночек носючи:
Первый гостинец — изюмец,
Другой гостинец — виноградец,
Третий гостинец — сам Иван на двор
Сам Иван на двор, сударь Федорович.
•к * *
Ой сборы, сборы, сборы Марьины!
Собирала девушек к себе в дом,
Сажала она девушек всех за стол,
А сама садилася выше всех,
Клоняла головушку ниже всех,
Думала думушку крепче всех:
«Уж вы, девушки, подружки мои!
Вы придумайте, пригадайте мне:
Уж как мне быть, в чужие люди идтить?
Уж как же мне будеть привыкать?
Чужого отца-мать да как мне называть?
Батюшкой мне называть — мне не хочется.
А по имени называть — он осердится.
Спеси-гордости убавлю, ума-разума прибавлю:
Назову свекра — батюшкою,
А свекровушку — матушкою,
Уж я деверя — по отчеству,
А золовушку я по имени».
Ты звезда ли, моя звездушка, 2
Высоко звезда восходила, 2
Выше леса, выше темнова, 2
Выше садика зеленова, 2
Выше терема высокова.
Как во этом ли во тереме
* * *
Там сидела красна девушка,
А не то ли, что свет Марьюшка.
Она шила ковер золота,
Не дошимша, ковер бросила,
А сама слезно заплакала.
Она плачетъ, как река льется,
142
Возрыдаеть, как волна бьется,
Проклинаить чужу сторону:
«Раззлодей, злодей чужая сторона! 2
Как чужой-то отец с матерью 2
Нежеланны уродилися, 2
Посылають меня, молоду,
На Дунай-реку с ведром по воду.
Налетели гуси-лебеди, 2
Возмутили воду свежую.
Уж и я ли, млада, без воды пришла.
Свекор-батюшко журить меня, бранить
Свекры-матушка побить велить.
Одна милая золовушка
За меня слово молвила:
«Уж ты глупая невестушка,
Какова вода не смучена была,
Ты тая б вода домой несла,
Она б в ведрах устоялася,
Свекрови сердце утолилось бы,
Свекры-матушка умилилась бы».
Гости вылезают из-за стола, благодарят и отправляются домой.
На другой день рано утром жених ходит по деревне, собирает поезд из родных
и знакомых. Каждый из приглашенных приходит с приносом, с хлебом-солью и
еще чем-нибудь (с курицей, десятком яиц и т. п.). Когда все соберутся, поезжане
гадятся за стол и обедают. Берут каравай, кладут его на стол и ставят два штофа
вина. После обеда дружко с гостями выходит на двор, где лошади запряженные
стоят кругом, посреди которого он расстанавливает их в следующем порядке:
дружко берет образ, а за ним полудружье обходит весь круг снаружи, а затем
внутри, вокруг гостей, и говорят: «Благословите, православные!» Те отвечают:
«Бог вас благослови!» Затем садятся в повозки в следующем порядке: жених с
отцом крестным (тысяцким), дружко с подружьем, а остальные кто с кем, только
одна сваха едет позади всех в повозке, запряженной тройкой, назначенной для не¬
весты. В конце деревни собравшиеся мужики бросают поперек дороги кол, палку и
т. п. Дружко останавливается, дает им вина, пирог, говядину. Приехавши к невес¬
те, поезд останавливается у ворот. В это время родители благословляют невесту и
она кричит:
Кормилец мой батюшка!
Не прошу я у тебя ни злата, ни серебра,—
Прошу одного — Божьяго благословенья!
Благослови ты меня, горькую, в чужие люди!
Кормилец мой батюшка,
Не покинь ты меня, горькую!
Наконец поезжане входят. Помолившись Богу, начинается выкуп невесты, ко¬
торая сидит рядом с плаксой (под образами) и под ними вместо подушки — шуба
вверх шерстью; под конец стола сидит брат со скалкой. Дружко при входе ударяет
об стол плетью, говоря: «Что за человек не в свое место сел?» А брат ударяет
скалкой и говорит: «Я приставлен к доброму товарищу». Дружко: «Нам это и
нужно, мы за этим товаром и приехали, нам цену объяви, мы ничего не пожале¬
ем». Брат: «Четыре угла, четыре рубля, а по середки золотой». Дружко, обраща¬
ясь к своим: «Ну, слава Богу, это сходный человек». Вынимает и кладет, что
может: по семитке, или по гривеннику, смотря по состоянию. Потом говорит: «Ну,
сваха, ступай в добрый час!» Сваха взлезает на лавку, берет жениха за руку и
ведет за собою к невесте, подходит к плаксе, сидящей рядом с невестой, и гово-
143
рит: «Ну. сватенька, подвинься немножко, я тут сяду, ты здесь не на своем месте
сидишь».— «Нет, я давно тут сижу, вы хотите меня согнать отсюда, я не пу¬
щу». «Давай мы с тобою выпьем и закусим, авось согласимся».— «А вот это
хорошо». Сваха при этом вынимает косушку вина и калач, отдает плаксе и целу¬
ются. Плакса-то и отодвинется. Тут сваха сидет на ее место, а жених возле невес¬
ты. Затем садится весь поезд. Обед начинается. По окончании его отправляются к
венцу. По возвращении оттуда молодых сажают обедать отдельно в клеть, с ними
садятся дружко, сваха и плакса. В это время крестный отец с матерью ложатся
греть постель молодых и притворяются спящими. Дружко со свахою и молодыми
подходят и будят их с разными прибаутками. А крестные между тем играют
песню:
Коровать, короватушка,
Коровать моя тесовая!
Ой люли, ой лешеньки!
Коровать моя тесовая, 2
Перинушка ты пуховая.
Как на той на перинушки
Лежал добрый молодец,
Иван, сударь, Федорович,
Он всех баб корить.
Одноё бабу хвалить:
«Как моя-то Марьюшка —
Она получшея всех, 2
Она при(я)деть тонешенькё
Натачеть гладешенькё,
Как сошьеть рубашечкю
Со косым вороточком,
Со витым со шнурочком.
Дружко: «Опорожните место молодому князю со княгинею!» Те все молчат.
«Постойте! я скорее с ним слажу, дайте мне вина». Он наливает им стакан браги.
Крестные выпьют и слезают с кровати, приговаривая: «Дай Бог лечь вам двоим,
встать троим, на первую ночку сына да дочку!» и т. д. Молодой садится на кро¬
вать, а молодая его разувает. В сапоге непременно положена какая-нибудь монет¬
ка. Дружко и сваха, уложивши молодых спать, уходят. Приезжают вечеровые
(родные невесты), привозят ее постель, сундук и курицу (последняя сидит на сун¬
дуке). Выходит дружко и поезжане, просят у них сундук и курицу. «Мы не отда¬
дим никому, окроме молодому князю со княгинею». Те просят: «Отдайте, мы вам
винца поднесем, мы его подданные. Мы затем приставлены, чтобы все у вас
взять, отдайте нам курицу,— курица дороже всего».— «Стало, с вами нечего де¬
лать, надо идти за князем». Уходят, подымают молодых и выводят на двор. Тут
вечеровые шумят: «Вот наш хозяин, вот кому велено отдать курицу. Хотели ее у
нас отнять, мы в обман не давались». Тут отдают курицу молодому в руки и по¬
здравляют «с законным браком и жить, богатить, а тебе, княгинюшка, спереди
горбатить!» Поезжане (жениховы) берут сундук, постелю, дружко благодарит за
привоз приданого, а больше за курицу. Подносят вина и тут их просят в избу к
молодому князю брагу пить. Садятся за стол, на котором коровай лежит. Сестра
невесты или другая близкая родня покрывает коровай платком. Дружко крестится,
берет коровай, а платок кладет себе в карман, коровай разрезает на мелкие кусоч¬
ки. Подают чашку, куда всыпают все нарезанные куски и становят ее серед стола.
144
Молодому подают штоф с вином, а молодой — стакан. Все гости сидят за столом,
а молодые стоят. Дружки подкликают отца жениха к короваю:
Родимым батюшко! подойди к нам,
погляди на нас, а мы на вас.
Просят вас дети с сыр-караваем.
Сыр-каравай прими, золотую гривну положи.
Наше дело на нове, всего много надобно:
на тенцы-веретенцы, на тонкие полотенцы,—
надоть козла купить, воду возить,
старика нанять, дрова колоть,
старуху нанять — баню топить —
молодому князю с княгинею париться ходить,—
помощь по силе, положьте рублика четыре,
а будет ваша честь — положьте рубликов шесть.
Отец берет кусок коровая, а молодые ему подносят стакан вина и говорят: «Роди¬
мый батюшко, изволь выкушать!» Он берет стакан, отопьет немного и скажет:
«Горько!» Молодые целуются. Тут он поздравляет их с законным браком и дает
наставление, чтобы друг друга любить.
А ты, сынок, люби жену,
как душу, тряси ее как грушу.
Сей лен-конопи, спрашивай рубашку и портки.
С этими словами он выпивает вино и кладет овцу: «Вот тебе, невестка, на кара¬
вай. Овечка твоя, ягнятки мои, шерстка твоя». Она благодарит. Затем дружко
подзывает с теми же приговорками женихову мать: «Родимая матушка, подойди к
нам!» Та подходит, кладет сарафан, совсем сшитый. За ней подходят поочередно
вся родня, сперва женихова, потом невестины, и всякий дарит что-нибудь на коро-
вай, а дружко при этом отпускает разные шутки. Во все это время вечеровые
сидят за столом, кушая только то вино, которое при коровае. По окончании цере¬
монии они вылезают из-за стола. Тут начинают петь, плясать. Несколько время
спустя садятся ужинать. После стола в скором времени опять садятся за стол,
едят, что послаже: курицу, ветчину, яблоки, пряники. Затем вечеровые уезжают
домой. Когда наступит ночь, молодых положат спать и расходятся по домам.
На другой день дружко со свахой приходят раньше всех подымать молодых.
Дружок вводит их в избу, бьет горшок, а сваха пляшет по черепкам. Все родные
бросают деньги. Свекровь отправляет молодую с молодым с ушатом за водою.
Дружко идет возле с вином, сваха — с закуской, поезжане окружают их, кто пля¬
шет, кто поет. Воду наливает сваха. Когда нальет полный ушат, дружко подносит
брагу, кому угодно. Как подымут ушат и понесут, тут многие стараются его вы¬
лить, поезжане стараются не допускать этого, но все-таки находятся смельчаки,
которым это удается, даром что поезжане будто изо всех сил бьются защищать
молодых. Тут обыкновенно произойдет порядочная суматоха. Дружки обливают
сваху и других и толкают их в воду, где они волей-неволей выкупаются. Бабы
145
обыкновенно уж заранее одеваются в платье похуже (ношеное). Наливают снова
ушат и покрывают его новым платком (который после отдается дружку) и понесут
в дом молодого. Свекровь встречает молодую так: «Вот, слава Богу, дождалась
перемены». Тут молодые пойдут в клеть. Затем приезжают родные невесты к
обеду, после чего ближние родные и молодые уезжают к теще.
33. СВАДЬБА В ЯЛМ0ТИ <1913> Задумали нашива Андрюху женить. Не¬
веста па примети есть, и деняк падыскали.
«Што жа,— гварит дядя Павил жене,—
ступай сватать, у Романа Михайлыва дефка харбшыя, Санькя-та». «Так-та нелоф-
ка, пряма самбй-та, нада бы кавб паслать». «Ну, вбт ти нелофка, пайдём оба».
Аделись и марш, а наперёт а себе дали знать, «що, дискать, мы придём, гатбф-
тись». Итить была ни далёка, толькя цэрись 3 двара. Дела была вецырам, но
вароты были ища не запирты. А пасему аны зашли слабодна. Пэмалились Богу,
пэклонились хазяивам и сели пэд балку. (Сидеть сватам или свахам обязательно
почему-то нужно под балкой). Сидят все, малцат, Бо-знать, с цавб нацинать. «Вы
що, Раман Михалыц,— гыварит жена дяди Павла,— будити Санькю ат давать
ноня, али нет, мы к вам сватыцыть пришли за Андрюху, пака сами ти па здарбву,
думым женить».— «Харбшыя дела, женить уш нада, ему катораи год-та».
«Дыть ат призыва аташол ноня».— «Вы бы ещо где пасватыли, у нас дефка-та
малада, хатели гадок пагадить и деньжонак ноня малавата»,— гварит дядя Раман.
«Э, Раман Михалыц, беда деньгю радит, Бог даст, и дббры люди ни аставют».
«Ну как, мать,— гледи, Андрей паринь харошай. Как ты, Санькя, пайдёш за
Андрюху»? — гварит дядя Раман. «Как хатити, батюшка»,— а сама, краснея,
апущаит глаза в земь. Паслали за жинихом. Невести и жиниху разрешаицыть вы-
тить в сени пэгэварить. Вышли, пэмалцали, патаму що нехто не знал, цавб баить,
и марш в ызбу. Радитили их спрасили, как аны пэлюбились или нет друк другу.
Жених и невеста сказали: «Ницавб». «Ну што жа, Раман Михалыц, давай лади-
цы, адёжу шей сам, какую знаиш, а с нас бери деняк, скблкя там уш знаиш»,—
гыварит дядя Павил. «Ды сколькя, 70 руб. даш, и ладна». «Нет, ты не 70; я тэр-
гаватцыть ни люблю, ни ны базари, а если хбш быть сватам, бери 50 и давай
икону, и мались Богу»,— сказал дядя Павил. Раман падумал немнбга и гварит
жене: «Гледи, мать». «Ну що ш, так и так»,— сказала мать. Все ныцынают крес-
тицыть. И сколькя есть нарбду в ызбе, цалуют друк друга. Жених и невеста цалу-
ют икону, и нацинаицыть пригатавленья к запбю. Принбсют вбтки, сзывают
радию, жинихбву и невестину, апеть все уш тута, мблицут и садяццут за стбл. В
другбй пэлавини или у саседа ставют стбл дефкам, падрушкам невесты, и такжа
дают немнбга вбтки. Наливают стаканы вбткой и дают сперва жиниху и невести и
прбсют их пыказать дарбгу гастям, и аны далжны выпить па всёй, какая бы ни
была пасуда, атгыварицыть нельзя, аны кланицуть и пьют. Поели их ныливают
146
аббим сватам и свахам; аны кланицут жиниху и невести и друк другу и гварят:
«Ну, здрастывай, сват, дай Бох нам, що задумали свершить»,— и пьют так жа па
всей. Када абнесут вбткай всех гастей па разу, мать жиниха крестицыть и заигры-
выт песню.
«Благаслави-ка Ты нас, Госпади, пра Андрея сакалок играть».
Сыкалок у нас Андреюшка (подхватывают все),
Он белой лебить Павлавиц.
Палетел сакол в цыстоя поля
Он ва цыстая, широкая.
Рызагнал он либедей стаду,
Либедей стада широкая.
Он паймал себе галубушку,
Себе белаю лебёдюшку, Лександру Раманывну.
Он взял йё за праваю руцу,
Он павёл йё ка суду Божью,
Ат суда Божья к сваму ко двару.
В эта время гости угащаицут, как им нужна, а нужна досыти. Поели этыва
приходит сваха, мать невести, з дарами, с платенцами и нацынаит всей радне жи-
нихбвой класть их на плецы, па аднаму. Если хто жалая взять дар, тбт кладёт на
тарелку, пакрытыю платком, сколькя-нибуть деняк; а если ни желая, то гварит:
«Благадарстваю». Ва время раздаванья даров девушки прбеют лошать у жинихдва
ацца пакатаццть, он разрешаит. Но! и заигрывыцыть песня.
Не во пали, у нас ва цыстом поли,
Да ва цыстаим у нас, ва ширдкаим.
Тут стаяли были, стаяли 3 волюшки (олхи),
Стаят 3 зелёныя.
Как на тех вальхях у нас сидят галыньки,
У нас сидят цорныя.
Где не взвилси у нас млат есён сакол,
Он атбил, атшип цорнаю галынькю,
Цорнаю сизаю.
А па ней галки все аны вазгаркались,
Аны васкрицалися.
Па цыстому полю аны вазлеталися,
Цорну галынькю аны вазыскалися.
Уш ты свет наша цорна галынькя,
Каму у нас будя пире дом летать,
Пиредом летать, будя пути правити
Добраму молаццу, Андрею-та Павлыцу?
АРУгую:
У варот, варот, варот у Раманавых,
Тут стоял был нбф высок терем,
Ноф высок терем, са красным акошицкам,
147
Са красным хрустальнаим,
А ва терими стоят 3 скамеицки,
Стаят 3 дубовыя.
А на тех скамьях сидят девушки,
Сидят красный.
Аны шъют-берут все аны разным шолкам.
Александра шъёт белаю бумагаю.
Ана шить мала шъёт, лишь тблькя указывыт.
Аткуль не взился добрый моладиц (sic),
Добрый (sic) моладиц, Андрей Павлавиц.
Он ваздал дефкам ниской наклон,
Александри душе цесть асобиннаю.
— Бох помач вам, красныя девушки.
— Спасиба тебе, Андрей Павлавиц.
Поели этай песни девушки едут дамой. Радня жиниха, хто можит, пращаи-
цыть, а иных тащут и кладут в сани, так и несут на себе те, катбрыя патрезвея.
Дядя Павил приглашаит дядю Рамана на утра к себе, са всей раднёй, дом
тле деть.
Гледеть дом — эта не есть гледеть именья, а проста идут напиццыть виньца.
Пьют здорыва. И не цесть таму, хто уйдёт з гледенья дома на сваих нагах.
Угащают воткай, мёдам, салёными судаками, агурцами и капустай кацаннай, а
если мисает, то свининай.
Жених в эта время стаит у стала и потцывыт. Па этыму замецают (sic) жини¬
ха, какбф ево ум, то исть, если он мала потцывыт, то з дурью, и наабарбт.
Вот дядя Раман фстаёт ис стала и гварит: «Ну, гости любищи, пара хазяину
пакой дать, будя, пагуляли, пара и на спакбй». И кбй как-все ухбдют пэ дамам.
Поели этыва нацынают гатбвицыть оби стараны к свадьби; варют пива с хме-
лям, а невести шъют адёжу. За ниделю да свадьбы нацынают пец пираги, варют
гавядину, студинь, щей наваривут бальшую кадушку. (Сватанья у нас бывают —
филиповки, а свадбы мясоедом).
Дня за три да свадьбы дядя Павил гварит жене: «Ни пара ли нам ехать с ку-
бышкай?» С кубышкай ехать — эта платить выват и гаварить а дне свадбы и
весть с сабою пал штоф вотки (sic), дискать, нужна выпить са сватам.
В кануни свадьбы для жиниха таварищи топют баню, а когда ана истопицыть
(sic), идут за ним. Жених берёт в баню вбтки. Стакан вбтки выливают на каминку
для тавб, щобы ему была жить тепло (sic) и весела. Жених берёт горьсть листеф
ат виника, катбрым ево парют. Эти листя он зашъет себе в падушку, для тавб
щобы жена любила. Када выхбдют ис бани, хто-нибудь ис саседав садицыть на
дарбгу и ни пущаит; ему за эта паднбеют вотки, и он ухбдит. В эта время при-
вбзют папов (sic); аны служут малебин и тут жа блаславляют жиниха. Поели бла-
славленья папов (sic) угащают, и аны уежжяют. Тут уш поели их угащаицут ребя-
ты на скору руку, патаму ща нада сабираццыть на вичеринку, блага радня пы-
148
дъежжаит (sic). Каждай приехавший здарбвыцыт (sic) з жинихом и дарит ему
хлеп и кусок бальшой мяса.
У невесты в этат день тожа падрушки тбпют баню, такжа ведут невесту и льют
на каминку вотку (sic), и берет ана листяф. Жаланья адны и те жа, как у жиниха.
Када девушки прихддют из бани, аны садяцут на лафку и заигрывут песню. (Не¬
весту покрывают платенцам, и ана далжна плакать).
Песня
На rape стаит ёлыцка,
Пыд тарой (sic) стаит светёлыцка.
Ва светёлыцки беседа сабрана,
Ва беседушки Лександра сидела.
Прихадил за ней старший брат Егор.
«Ты уймись, душа Лександрушка, рыдать,
Нареченный твой сиреди пути,
Должин я ему тебя пиредать».
За этай играют другую:
Шлб-прашлб соньца, да пазать лесов,
Шла-прашла Лександра, да пазать сталбв.
Бросила клюцы на дуббвый стбл.
«Я вам, батюшка, не клюшница,
А вам, матушка, ни ларешница,
А вам, браццы, я ни слуга верна;
Буду клюшница чужу батюшки,
А ларешница чужой матушки,
Слуга верная я Андреева,
Слуга верная, бизатветная».
На вичерину жених не приежжаит. Приежжаит атец, мать и фее званыя. Када
аны вхотют (sic) в ызбу, то дефки уш сидят с ёлкай за тем сталом, за какой
должны сесть атец и мать жиниха, и играют песню. Невесты нет с ними.
На кбм кудри, на кбм русыя, расхарбшия?
На Андреюшки па плецам лежа.
Па плецам лежа, ровна жар гаря.
Нехто к кудрям ни патступицы,
Нехто к русыим ни падверницыть.
Патступалася красна девица,
Красна девица, душа Лексанрушка.
Брала кудри на белы руки,
Начала кудри цасать-гладити,
Цасать-гладити, маслам мазати.
Са Масквы купцы саежжалися,
На те кудри дивавалися.
А хто ж, кудри, вас пародили?
149
Нас породила рбдна матушка,
Вспаил, скармил роднай батюшка.
Завила кудри красна девушка,
Красна девушка, душа Лександрушка.
Поели этой песни дядя Павил вынимает мошну и даёт им кблькя-та деняк, и
аны, шипка гремя, вылазют ис стала и бегут в гдрьницу, где их, накрытая, дажи-
дая невеста. Мать жиниха дает им пирбк, всегда напалавину сырой, для таво
щобы маладая была пасырей, то исть патолши.
Невеста сидит атдельна накрытыя и плацит, причитая:
Дарогой ты мой батюшка,
И рад мая мая матушка,
Цем я у вас, матушка, правинилася?
Аддаёти меня ва цужи люди ниизвесныя.
У вас сабрался нарбт са цужих диревень,
Мёж ними нет мне знакбмыва.
Падрушки ее унимают, и ана брасаит; без горя плакать-та скушна. Между тем
приежжие рассаживыцут за сталы, и апять пашла выпифка. Дефки вставляют не¬
весту и идут пра гастей песни играть. Хатя жиниха нету, но сперва играют пра
нево:
Сакалок у нас Андреюшка... и так далея.
Пратив дяди Павла ставют стакан с пивам, и он должын туда палажить
какую-нибудь манету, сперва за жиниха, а када будут играть пра нево, тада за
себя. Поели песни «Сакалок» нацынают играть пра дядю Павла.
У нас сватушка харошая,
У нас сватушка пригожая,
Павла та Сергеявиц,
Ево умная галовушка, шилкава ево барбдушка.
Брови цорны, развесёлый глаза,
А где эта радилась красата?
Дядя Павил кладет ф стакан петак и пыдает дефкам (sic). А аны зыпевают
(sic):
Спасиба тебе, сватушка,
Ны тваем цэсном падарацки.
Стакан ставют прит женой дяди Павла и играют:
У нас свашинькя харошая,
У нас свашинькя пригожая, Пылагея Федрывна,
На маре сваха воду цэрпыла,
Бело сваха умывалася,
Пылатеницам утиралася,
Харашо сваха сарежалася:
150
Платок на ней шолкывай,
Срафан на ней шолкывай.
Ана кладёт макету и пыдает, а дефки пают:
Спасибо тебе, Федрывна, ны тваем падарацки.
Затем играют, хто пыт цы ре дом, такую жа песню, как пра дядю Павла. Но
если каму ана не любицыть, таму пают другую.
Сидит з дядя Павлам сваяк ево, звать Иван, он и крёснай жиниху. Пра нево
играют такую:
Па братки стакашка пабраживая,
Иван-ат па беришку пахаживая.
Сваею женою нахваляицыть, ныхвалянцыть:
Ай душка, женушка, Марьюшка,
Душа, мае серца, Акимывна,
При дббрых-ти людяф цэсть ды хвала,
При тёмнай-ти ноцы утеха мая;
На руцку паложа, к серцу жмё,
А другой абнимя, душицкай завё.
Иван кладёт и падаёт, а аны пают «Спасиба»...
И так пра всех. Если ф цысле званых есть ниженатай, пра нево играют сле¬
дующую, с притопам и с прихлопываньем в ладоши.
А хто у нас холаст, а хто у нас ни женатай?
Василя у нас холаст, Иванавиц ни женатаи.
Па гор инки Василь ходя, в зеркыла гледицы.
А он в зеркыла гледицы, красате сваей дивицы.
Какой я мальчик харбшай, какой я мальчик пригбжай.
За щб меня дефки любют, за щб красны пацытают?
За ниския за паклбны, за приятны разгавбры.
И он расплацывыцыть, ему пают спасиба. Када всех абыграют, нацынают да¬
рить, как и на запди, а поели дарбф, хто ни видал невесту, идет пасматреть, зада-
рам ее ни паказывут, нада платить, и ее открывают. Патбм гастей угащают ужи¬
нам ис щей, жаринай свинины, квас са студням, каши грешнывай и наканец кладут
бальшой хлеп, ставют на нево стакан, а каждай из гастей ставит к нему сваю
лошку. И фстают благдарят хазяина и едут или идут к жиниху.
Здесь атец и мать, крёснай и крёсна жиниха блаславляют.
Затем кресна ведёт жиниха за стол и сама садицыть, па леваю ево руку, а па
правыю садицыть креснай, патом (sic) 2 дяди, а па леваю 3 тётки. Напротиф жи¬
ниха на скамейки садяцут тут жа выбраныя друшки; старшаму и самаму лофкаму
из них вруцаицыть всё хазяйства, за сталом он должин паднасить вотку и резать
мяса и следить за всеми парятками. Эта делыцыть для таво, щобы на зафтря каж¬
дай знал свае места.
151
Ужинают, и здесь велят есть и жиниху: «Ешь, Андрюха, а то зафтря ни
дадут». (В день свадбы жиниху и невести, а такжа абоим (sic) радителям и
крёсни есть и пить не палагаицыть, за то крёснаму жиниха палагаицыть пить 2
стакана — как свой (sic), так и жинихов, и пацти пастаянна бываит, що креснава,
всех перёт, унесут спать). Поели ужна хазяин прбсит гастей лажицыть спать, «а
то зафтря есть дела».
Встают рана, ахмеляицут и едут катацыть (к дугам привязывут калакольчики
(sic) и паграмки) для таво, щобы навестить (sic) нарбт. Кресна в эта время саре-
жаит жиниха. В супаги ему сыпит из-пот полу сваей (жиниховай, sic) избы песку,
для таво щобы он, када женицыть, ни ушол ат ацца и не бросил сваво дома. Па-
наясывут ево па гбламу телу сетью, а ф груть рубашки фтыкаит иголки для таво,
щобы цары калдунбф ни падействали. И делыт ему наставленья: «Ва всех дверяф
и праходаф (sic) крестись, а такжа на паварбтаф и пирекрёсткаф, невесту держи
за руку крепка и гледи, шобы мёш вас нихто ни пращол, а то плоха будити жить.
Ф церкву, када будити фхадить, старайся папасть перет ее, такжа станавись пер¬
вым на пэдастлатаю халстину у налоя, щобы ни умереть перет ее. А када приедити
ат венцаня и ляжити спать, первым ни загаваривай, а то будиш у жены весь век ф
потцыненьи». Патбм надеваит на нево тулуп, на левая плецо кладет платенца, а
канцы ево завязыват у правыва бока и гварит: «Ну, княсь вынабрацнай, садись за
стбл»,— а сама садицыть с ним рядам.
Приехали и катбры катались, и все садяцут за стбл, в тбм парятки, ф каком
(sic) сидели вецырам. Изба напалнивыцыт бабами пастаронними и падрбстками.
Нацынают абыгрывать сидящих за сталом, песни пают те жа, какия на вицерини.
А двор полан мужиками; аны пришли праздравить с радастью дядю Павла, им
нада гудуху (четверть) ат нево, аны пайдут к дяди Раману и палуцут стблькя жа.
Абет кбнцылси, дружок крицыт: «Притварити дверь»,— молицут Богу, адеваицут
и выхбдют. Дружок идет пиредом, ва фсех дверяф он бьёт нагайкай, вверх, в нис
и ф бака двери, разганяя нецыстаю силу. За ним идет кресна и за ней княсь вына¬
брацнай, у нево кроми иголак на груди есть еще 90-й псалом (sic) на бумашки;
дьячок ему написал за касушку, а патаму он нецыстыва ни баицыт. Выхбдют на
двор (sic), друшки апхбдют с ыконай вакрук лышадей и мблицут Богу, надевают
шапки, и дружок 1-й гварит громка: «Гыспада пыежжани, бутти фее ф сабрани,
садитись па местам, как ясны сокалы пы гнездам». И абратифшись к народу (sic),
гварит: «А вы, прываславныя, блаславити нашива князя вынабрацныва (новобрач¬
ного) па невесту ехать, а хто ни блаславит, таму сына ни женить, доц ни атдать и
в доми зятя ни видать». Нарбт гварит: «Цас добрай (sic)». На перваю лошать са-
дяццут друшки, на другую — жених, креснаи и кресна, жиниху дают в руки
икону. Невесту сарежаит тожа кресна и такжа апутывут сетью, толькя песок не
сыпют ф супаги, пэтаму, що ей нада забывать аццоф (sic) дом, саветывут такжа
папасть перет ф церкву, и стать на халстину, и падольши малцать на пастели. На-
канец, невеста гатбва, ее сажают за стбл, с ней садиццыть па левую руку кресна,
а кругом рассаживыццт дефки. На стол (sic) ставют 2 пустыя бутылки, фставляют
152
в них па свецки и нарежают их куклами, напаминающими мущину и женжину
(sic), связывут вмести и свецки зажигают, атцавб в ызбе делыцыть душно, но из¬
бежать нельзя, в этам састаит будущая сцастья маладых. Поист з жинихом, ни да-
ехаф дома за 4, астанавливыцыт, на двбр едут адны дружки (падружать); их ф
сеняф ни пущают бабы, прдсют расплатицыть и пают песню:
На ком кудри...
Дружок аддает им скблкя-нибудь, и аны дают дарогу (sic), он кресты-абразна
бьет пы двери и идет в ызбу, кланицыть, стуцыт па сталу нагайкай и грозна гонит
(sic) девак ис стала. А аны требуют выкупа, пают песню:
У варбт, варбт разливалось синё моря,
Вэплывали 3 караблика.
А как первой-ет карапь уплыл
С сындуками, сы уклатками,
А фтарой карапь уплыл сы пухбваю пастеляю,
А третяй-ыт укарапь уплыл са душою краснай девицай,
С краснай девицай, с Александрушкай.
Выходила её матушка
На навб крыльцо (sic) паратная,
Закрицала громким голысам:
— Вэратися, мае детища,
Ты забыла зылаты клюцы,
Зылаты клюцы, залбт перьстинь.
— Ни забыла я у тя, матушка,
Ни забыла я, радимая,
Залаты клюцы на поиси,
Залбт перстинь на правой (sic) руце,
Лиш забыла я у тя, матушка, волю девицъю,
Негу матушкину.
Дружок калотит па сталу и гонит, но дефки фсё сидят, патом (sic) дружок
плотит (sic) сколькя нужна, и аны вылазют. За сталом астаюцца невеста и кресна.
А друшки едут за поиздам и, абъехаф евб кругом, фее уш вмести въежжают ва
двор (sic). Там их у сеней фстрецаит (sic) фея радня невесты сы стаканами в
рукаф. Приежжия выпивают и идут в ызбу. Здесь апеть абедут, и такжа их абы-
грывут. Тблькя здесь дружок, пыдавая стакан певицам, прицытаит:
Певицы, игрицы, блинныя притвбрницы,
гаршошныя разбойницы (sic),
вотыцку при мити, а стакашку назат абратити.
Абет кбнцылси, приежжия прбеют дядя Рамана блаславить невесту, що он и
делыт.
Затем фее мблицут и выходют (sic) на двор (sic).
153
Здесь друшки апеть апхбдют с ыконай вакрук лышедей. Жених сажаит невесту
ф сани,
рикам:
рассаживыцут и фее асталныя. Дружок гварит громка, абращаясь к ста-
Старыя мирасды стырики,
вам бы ни па свадбам хадить,
а у старысти бы думать ды гадать,
нельзя ли каво на ведерку аштрафавать,
но вы меня извинити,
а наших вынабрацных ка венцу ехать блаславити.
Рибетишки пыдвигаицут к нему ближи, и он, абращаясь к ним, гварит:
Малыя рибетишки, рваныя ваши лаптишки,
гблыя ваши пузы, ды и сами вы кырапузы,
вам бы ни па свадбам хадить,
а у дечка азбуку цытать
ды пы су ботам розги палуцать.
«Ну, прываславныя, блаславити фее». Ударяит па лошади, и едут к венцанью.
Поели их дядя Раман гварит: «Ну, гости, сыбирайтись скарей, нада сундук
весть, а то ат венцу приедут, ни пыгуляш».
Кладут всё именья невесты на сани и везут к дяди Павлу. Дядя Павил их
стрецаит на дваре с графенам и бальшим стаканам. Выпивают, а вещи ни дают,
прася расплаты, и он (дядя Павил) кладет на фее углы сындука пы манети, и сун¬
дук несут в ызбу. Сундушникаф поят досыти, а сами аны (сундушники) пьют чуть
не до смерти. Есть пэгавбрка: «Пьет, как сундушник».
Но вбт на ульци зыкрицали: «Едут».
И сундушникаф выправаживут. Дядя Павил с женой, с ыконай и хлебам-
солью, выходют стрецать мэладых. Мыладыя кланицут, цалуют хлеп-соль, ацца и
мать; а дядя Павил гварит: «Ну, детки, идити с Богам в радитильскяи дом, и дай
Бох вам жить в мири и сагласьи». Фее гости талпбй вваливыцут в ызбу бис па-
рятку, пытамуща фее пьяны. И пают песню, катбраю разабрать трудна, пэтаму-ща
крицат фее, как папала.
Ис-пэт дуба, дуба сырыва,
Ис-пэт сырыва зелёныва
Вылетала либедей стада.
Как адна бела лебедушка
Проц ать стадушки атлётывала,
Ка серым гусям прилётывала.
Ее стали гуси рвать-щипать.
«Ни щиплити-ка вы, серы гуси,
Ни сама я к вам эалётывала,
Занесло (sic) меня невбляю,
Неволяю (sic), ниахбтаю,
Цастым дожжикам асенняим.
Мэладых атправляют в горницу (sic) и дают им пабедать, и к ним никавб
ни пущают, кроми аббих крёсных. Поели абеда оби кресны их аставляют, пэжа-
лаф им цасу добрыва (sic) и спакбйнай ноцы. А мыладыя рызбираицут спать.
Гости такжа мала-памалу пристраивыцут спать, хто пыт пецку, хто пыд лафку, хто
пат стбл.
154
Храпенья страшная, мнбгия икают. На утра фстают, ахмеляиуут, и друшки
идут будить мыладых, в дверь не фхбдют, а толькя стуцат, называя па имю и па
оцыству, що, дискать, пара фставать, и спрашивут, «харашб ли пэцывали». Мыла¬
дыя выхбдют, их сажают ф псредняй угал, и фее зафтрыкут. Поели зафтрыка
гости вылазют ис стала, а мыладыя астаюуут за сталом. На стбл ставют пустую
тарелку, накрытаю платком. Дружок ставит графен с вбткай, хлеп и тварбк, а
крёсна мыладой (sic) кладёт пауку платкбф, и дружок криуыт: «Павил Сергеевну
с супругай и з детками, вынабрауныя завут вас к сыру и караваю».
Дядя Павил с семействам патхбдит, фсем им он (дружок) ставит пы стакану
вбтки, аны крестяуут, но тблькя аны хатят выпить, он ставит нагайкю к губам
пьющива и гварить: «Нада заплатить за вбтку, наша мыладая садиуыт наныва, ей
фсево (sic) мнбга надыбна». Дядя Павил брасаит ф тарелку рупь, а дружок гва¬
рит: «Ну, теперь можна». Дядя Павил выпиваит, а дружок ему пыдаёт платок и
гварит: «На-ка, утрись». Жена дяди Павла не пьёт, гварит: «Горьки»,— а дру¬
жок гварит: «Сколькя». А она гварит: «12». Мыладыя уалуиуут 12 рас, а патом
цалуют дядю Павла и ево семейства. За ними пэ крику дружка пытхбдют асталь-
ныя. Поели этыва мыладым дают ушат и пысылают их на калбдись зы вадбй.
Аны идут. Идёт и фея радия с шумам и свистам на ульуу за ними. Мыладыя пат-
ходют (sic) к калбтуу и наливают вады. А дружок в эта время карбниуыть, но евб
нахбдют, тащут к калбтуу и абливают вадбй, дыстаеуыть мнбгим. Наканеу, фее
сыбираиуут в ызбу, абедут и едут за пиравыми. Привбзют. Пирушка бываит ни
на живот, а на смирть. Бываит и апиваиуут.
С ниделю ища пьянстуит дядя Павил с дядяй Раманам, а патом (sic) гадоф
(sic) пять будут платить далги.
34. СВАДЬБА <1926> Раньше право выбора невесты принадлежало исключи¬
тельно родителям. Они сами выбирали девушку, сами
сватали, и их воля была законом. Теперь право выбора
невесты всеуело принадлежит молодежи. Старики с этим примирились и ограничи¬
ваются скромной ролью советчиков.
Формально начинается дело таким образом: парень делает девушке предложе¬
ние, и если последняя дает согласие, то ему предоставляется право переговорить с
родителями и получить их согласие.
После этого парень направляет своих родителей или идет сам разговаривать с
родителями невесты. <...>
Вместо описания свадебных уеремоний я попробую поделиться с читателями
личным впечатлением, полученным мной на одной свадьбе в текущем году, на ко¬
торую я был приглашен в качестве гостя. Эта свадьба во всех отношениях может
считаться типичной деревенской свадьбой. <...>
По деловым соображениям (экономия денег) свадьба справляется без запоя, и
первыми уеремониями были девишники.
155
Девиилник.
<.„> Парни, одетые в лучшие наряды, собрались у ближайшего к дому невес¬
ты товарища. Девчата местом сбора назначили избу подруги, и в условленное
время и те и другие направились к невесте. Девчата запели:
Что при этом часе-времечке,
Что при Танином девишничке
Прилетел к ней соколок,
Соколок добрый молодец.
Он садился на окошечко,
На серебряную прибоичку.
Прибоичка отломилася,
Окошечко растворилося,
А сам взвился, полетел
Выше терема высокого.
Выше терема высокого.
Как Танина матушка
По горам похаживала,
Все Таню пробуживала:
«Встань, проснись, мое дитятко,
Ты прими ясного сокола,
Ясного сокола залетного,
Все Ивана да Ивановича».
«Ты родимая матушка моя.
Востры ноженьки подкосилися,
Белы ручки опустилися,
Головушка с плеч свалилася,
И язык мой не ворочается,
Да и говорить с вами не хочется».
С пением этой песни девчата и ребята, сверстники жениха и невесты, ввалива¬
ются в помещение и рассаживаются за накрытыми столами, уставленными куша¬
ниями.
Свадебные примеры
Прежде чем сесть за стол, девчата, как только перешагнут порог дома, стреми¬
тельно бросаются к столам, схватывают салфетки и швыряют к порогу. Смысл
этого обычая ясен: швыряют салфетки в знак пожелания, чтобы подружки вышли в
текущем году замуж (т.е. летели бы так, как летела к порогу брошенная салфетка).
Угощение
Затем уже начинается угощение. Есть много считается неприличным, но это не
мешает радушным хозяевам уговаривать своих гостей:
— Кушайте, не стесняйтесь, затем и на стол ставили, чтоб ели!
— Пожалуйста, а то мы будем думать, что вам наше угощение не нравится!
Но если гости не разрешают себе плотно покушать за столом, то они с успехом
возмещают это другим способом: каждый из участников пирушки, пользуясь удоб¬
ной минутой, берет гостинцы со стола и запихивает в карманы.
Свадебные песни
Время от времени поют песенки, сначала положенные, согласно обычаю, затем
все другие. Из песенок девишника непременно поется песенка:
156
Уж вы сборы, сборы девичьи,
Сборы девичьи Татьянины!
Собирала своих она всех подруг,
Сажала подруженек она высоко,
А сама садилася выше всех,
Склонила головушку ниже всех,
Задумала думушку крепче всех.
Из песенок, положенных петь на мальчишнике у парня, наиболее приняты и
популярны две следующие:
Последний нынешний денечек
Гуляю с вами я, друзья,
И завтра рано на рассвете
Не стану больше парнем я...
Заплачут братья мои, сестры,
Заплачет мать и мой отец,
Еще заплачет дорогая,
Которую крепко я люблю.
К венцу завтра с ней поеду
И жить в свой дом я поведу.
Песня переделана из популярной рекрутской песенки «Последний нынешний
денечек». Иногда она поется и в непереработанном виде.
Другая песенка:
По садику, садику,
Зеленому винограднику
Ходил-гулял добрый молодец,
Добрый молодец Иван Иванович.
Он чесал свои кудри русые,
Он чесал и приговаривал:
«Прилегайте, кудри русые,
К буйной головушке,
К моему лицу белому,
Привыкай ты, душа Танюшка
К моему ли уму-разуму».
Привыкать ей не хотелося,
За досаду <показалося>,
За досаду за великую.
В промежутках между песнями молодежь весело гуторила по части амуров и
предстоящих свадеб. На долю каждой девушки и парня перепадает не один деся¬
ток гостинцев за здоровье ее жениха и его невесты. Но в общем время проходило
весело и обещало кончиться еще веселее, если бы не виновница всех деревенских
неурядиц — самогонка. <...>
Благословение жениха и невесты
На другое утро, прежде чем соберутся гости, родители жениха благословляют
сына, родители невесты — дочь. Дружка просит всех отойти в сторону, постилает
на пол полотенце, берет с божницы икону и, становясь лицом к отцу, говорит тор¬
жественным голосом:
По светлой горнице похожу,
таковых людей посмотрю,
есть таковые люди:
Иван Яковлевич и Василиса Николаевна?
Сын ваш новобрачный, князь Иван Иванов,
просит вашего родительского благословения.
157
Отец берет икону в руки и со слезами на глазах обращается к сыну:
— Вот что, дорогой сынок: не забывай Бога, без Бога наша жизнь мертва. Не
забывай родителей и живи с ними в согласии.
Затем начинаются лобызания, и снова следуют благословения уже крестным и
крестной. Те же слова, та же процедура.
Точно так же благословляют и невесту.
Перед тем, как гости сели и стали угощаться, столы заняты с елкой. Остано¬
вимся на этом подробнее.
Свадьба — доходная статья для девчат
<...> За несколько дней до свадьбы девчата приготовляют низенькую, в
аршин примерно, кудрявую елочку, наряжают и увешивают ее букетами цветов из
разноцветной бумаги и бусами из рябиновых ягод. В день свадьбы девушки с
елкой собираются у ближайшей к дому невесты подруги и от нее направляются с
пением:
Не в трубушку трубят
Девушки плели,
Рано на заре —
А поутру свахоньки
Плакала свет-Таня
Немилостливы пришли,
По русой косе:
Стали мою косыньку
«Коса ль моя, косынька,
Рвать-порывать,
Коса русая!
Вечор тебя, косынька,
Пучок повивать».
Эту демонстрацию подружек невеста встречает на крыльце; затем девушки са¬
дятся за стол, запевают и громко голосят:
Кукует кукушечка, она за садочком.
Плакала свет-Таня, она за столом.
Всплакнувши, молвила: «Боже мой,
Ну, кто ж меня, горькую, может утешить?»
Утешает горькую родная матушка.
Ее утешеньице все не вечное,
Все не вечное, не сердечное.
Кукует кукушечка она за садочком.
Плакала свет-Таня, она за лесочком...
и т. д., кончая словами «Может утешить», и затем поют:
Утешает горькую родной батюшка.
Его утешеньице сердечное,
Сердечное, но не вечное...
Затем утешает ее милый друг:
Его утешеньице будет вечное,
Будет вечное и сердечное.
158
Или поется песенка:
На горе стояла елочка.
Под горой стоит светелочка.
Во светелочке огонь горит,
Перед огнем большое зеркало стоит,
Перед зеркалом красная девица сидит;
Она белится, румянится,
Под венец она справляется.
Эту же песню девушки поют несколько раз и до тех пор, пока гости жениха не
ладут выкупа за елочку.
В описываемом случае цена была назначена в пять рублей. После недолгих
пререканий сошлись на трех рублях, и девушки уступили свои места гостям, а сами
начали величать. Всего гостей присутствовало около 10 человек, и каждому из них
девчата спели песенку.
Величать начали с жениха и невесты. Затем по порядку слева направо. Каж¬
дый обвеличенный платит за труды в среднем по 50 коп.
Деньги подаются всегда или в гостинцах, или в рюмках с вином, или в пи¬
рожках.
Тому, кто подал мало или совсем отказался от платы, поют суму:
Как Иван-то господин
Да все по-миру ходил.
Ой люли, ой люди,
Да все по-миру ходил.
Да все по-миру ходил.
Суму новую носил.
Ой люди, ой люди,
Суму новую носил.
Как у нас-то ночевал,
Он на печке спал.
Ой люди, ой люди,
Он на печке спал.
Он на печке спал.
Он на полку взглянул,
Ой люли, ой люди,
Он на полку взглянул,
Он на полку взглянул,
Блинов стопу стянул.
Ой ЛЮЛИ, ой люди,
Блинов стопу стянул.
На полати поглядел,
Себе лапти надел.
Ой люли, ой люли,
Себе лапти надел.
Как у Вани на макушке
Разыгрались три лягушки.
Ой люли, ой люли,
Разыгрались три лягушки.
Как у Вани на плеши
Разыгралися три вши,
Ой люли, ой люли,
Разыгралися три вши.
Как-то Ванин кафтан
Шут по месяцу таскал.
Ой люли, ой люли,
Шут по месяцу таскал.
Как на Ване шапчонку
Разорвали три чертенка.
Ой люли, ой люли,
Разорвали три чертенка.
Как на Ване штаны
После деда сатаны.
159
Ой люли, ой люди,
После деда сатаны.
После величания девчата ушли, и гости остались одни со своими хозяевами.
Молодежь пела песни, старики подпевали им или затягивали собственную песню.
Часть захмелевших гостей повылезла из-за столов и пустилась в пляс.
Но гулять и засиживаться долго нельзя, необходимо ехать в церковь.
Дружка и гости справляют поезд, другая часть гостей расходится по домам.
Через час уже только немногие из них — а именно, самые близкие родственники:
отец, мать, дружка, сваха, шафера — возвращаются снова в дом невесты.
Во главе этой новой процессии идет дружка; он стучится в дверь невесты, при¬
говаривая:
— Господи Иисусе Христе сыне божий, помилуй нас! Пустите нас!
Он повторяет это три раза.
После этого дверь отворяют, и гости входят в помещение, полное народа.
Выкуп невесты
В правом углу плотным кольцом стоят девушки — подруги невесты, и среди
них сидит наряженная ими невеста.
Дружка берет жениха за руку и подводит к невесте.
Девчата еще плотнее сжимаются и требуют выкупа за невесту. Если выкуп
дан, девушки расступаются, давая жениху дорогу.
Но ему опять не удается пройти к невесте и вести ее к столу: позади нее сидит
девочка или мальчик с ножницами в одной руке и косой в другой. Девочка угро¬
жает отрезать невесте косу, если жених не даст выкупа в ее пользу.
После того, как и это требование удовлетворено, жених подходит к невесте и
берет ее за руку; в это время невеста старается наступить жениху на ногу, жених
в свою очередь стремится наступить на ногу невесте. Картина чрезвычайно курьез¬
ная: два взрослых человека усердно прыгают на месте.
Наконец, жениху удается взять невесту за руку и повести за стол, а девчата
запевают:
Уж вы, воры, воры лютые,
Унесли нашу невесточку, красну-девушку,
Красну-девушку, затейницу,
Затейницу-башмашницу,
Башмашницу-чулошницу,
Хороводницу-заводни цу...
Затем поют другую песню:
Как высокая свашенька,
Она любит по пирам ходить,
Она любит по пирам ходить,
Она хочет красных девок одарить,
160
Не рублем-полтиною —
Золотою двугривною.
Затем снова величают гостей, и через несколько минут происходит посадка в
поезд. Минута очень торжественная, в особенности для девчат. Последние спешат
незаметно для невесты привязать сзади ее платья нитку и сделать на ней, по воз¬
можности, больше узелков. Сколько узелков удастся завязать, столько девушек
выйдут замуж.
На улице опять приметы: нужно бросить венки в воздух и разрывать их на
куски, затем ловить брошенный свахой хмель. Цель все одна: поймать женихов,
выйти замуж.
Пока поезд трогается, один из членов семьи вбивает в косяк двери нож как
верное средство от колдунов, иначе благополучно не достигнут церкви.
Свадебный поезд
Наконец, с молитвами и благословением поезд трогается в путь; все усиленно
крестятся, посылая уезжающим прощальный привет.
Проезжая по полю, невеста бросает носовой платок, отбрасывая этим все свои
девичьи следы.
В дороге поезд делает несколько остановок.
В первый раз поезд останавливается.
— В чем дело?
Дружок заявляет:
— Сломалась оглобля!
— Ну, сломалась, ничего не поделаешь!
Сваха достает подарок дружке, платок или еще что, и поезд двигается дальше.
Через некоторое время «рвутся гужи». Дружок достает выпивку, выпивают по
стаканчику и опять в путь.
Таким образом сделают пять-шесть остановок, пока доберутся до церкви. <...>
Свадебный обряд <Венчание>
Прежде чем приступить к обряду, батюшка, обращаясь в мою сторону, сказал:
— Если здесь есть партийные или вообще неверующие, пусть удалятся или ведут
себя прилично.
Я на это не обратил внимания и продолжал стоять, как будто это меня не ка¬
сается.
Наконец, началось венчанье.
Я не стану останавливаться на самой службе...; лучше посмотреть на брачу-
щихся.
Как только им предложено было подойти к аналою, они бросились бежать
бегом.
161
— В чем дело? — спрашиваю у свахи.
Оказывается, опять примета: кто первый наступит на ковер, тот будет гла¬
вой в семье!
Закуска после венчанья
По выходе из храма вся процессия направилась в церковную сторожку. Здесь
уже стояла приготовленная закуска и выпивка.
Первую кружку по правилу поднесли батюшке, затем дьякону. <...>
Трезвая часть поезжан стала торопиться к отъезду. Через десять минут поезд
был готов. Батюшка затянул какую-то песенку и прихлопывал по коленке. Потом
бессвязным голосом попросил уезжающих спеть.
Молодежь в ответ на его просьбу запела:
Церковь золотом залита...
Пред оборванной толпой
Поезд уже скрывался за околицей села, а
дые голоса с большим задором продолжали:
Стой ты, сволочь толстопузая,
Расскажи, что в церкви врал
Проповедовал с амвона
Черт в одежде парчевой...
батюшка стоял и слушал, как моло-
И какие грехи ада
Беднякам ты обещал...
Возвращение свадебного поезда в деревню
В деревню поезд возвратился поздно вечером, что, однако, не помешало крес¬
тьянам собраться около дома жениха.
В то время как молодых вводили в дом, девчата запели:
По бережку-бережку бояре идут,
Бояре идут, бояре идут.
По крутому бережку
У ней с правой рученьки
Перстень свалился, перстень свалился.
Как у Тани Ваня да спрашивался,
Да спрашивался: «Скажи, моя Таня,
Да кто ж тебя мил, да кто ж тебе мил?»
«Мил мне миленочек
Родной батюшка, родной батюшка.
Еще мила-милешенька
Родная матушка, родная матушка».
«Неправду ему баешь, не речь говоришь,
Не речь говоришь. Сама меня любишь,
А меня гневишь, а меня гневишь».
162
По положению, началась опять пирушка и длилась до поздней ночи. Молодые
гости перешли в горницу, где продолжали веселиться, предоставленные сами себе.
На востоке занималась заря, когда гости начали расходиться, и жених с невес¬
той остались, наконец, наедине.
Услужливая свашенька постлала мягкую перинку, покрыла чистой простынкой
и оставила молодых. Завтра она первая узнает прошлое невесты. Вся деревня
будет говорить об ее добрачном грехопадении или об ее девственности и непороч¬
ности — таковы уж деревенские нравы!
Горшки
<...> На другой день утром, после того, как молодые оделись, дружок вводит
их в избу, дает в руки невесте веник и заставляет подметать. По мере того, как
работа невесты подходит к концу, гости расшвыривают сор во все стороны, и не¬
веста снова начинает мести с переднего угла. Так продолжается до тех пор, пока
она не устанет.
Затем берут один-два старых горшка, кладут в них деньги, кто сколько пожер¬
твует, и бросают на пол. Невеста начинает выбирать деньги.
Смысл обычая таков: необходимо проверить невесту — зрячая она или слепая.
Если зрячая, то пусть ищет деньги.
35. СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД <1929> <...> Первый акт сложного действа, объеди¬
няемого общим именем свадьбы, разыгрался
за два месяца до венчания, когда бойкая
Дунька* , изъявившая согласие быть свахой со стороны Ивана (ее деверя) явилась
от его имени к тетке Наталье и, вызвав ее на мост, спросила: «Ну что ж, будете
Нюшку отдавать?» Наталья вздохнула и ответила: «Ну что ж, будем». Через не¬
сколько дней, извещенные о благоприятном исходе этого первого шага, Иван с ма¬
терью приехали «смотреть невесту». День был назначен заранее, подруги нарядили
Нюшу, и она вышла к гостям в белом платье; сваха сидела под матицей (чтобы
дело сладилось** ), Иван с матерью — за столом. Нюша быстро ушла и вернулась в
другом платье, через некоторое время переодела третье, затем четвертое.
Тут их заставили пройтись с Иваном по избе, чтобы виднее было, «будет ли
пара». Нюша не вытерпела и захохотала; Ивана она видела в первый раз. Нако¬
нец поспел самовар, на стол подали чай с баранками. В это время сваха и мать
Ивана вызвали его на мост и осведомились — «ну, как тебе, нравится?» Тот же
* Имена, конечно, вымышлены.
** «Настоящая» сваха к тому же подпоясывается под юбкой путом.
163
вопрос был задан в избе Нюше. Так как оба не протестовали — сватовство про¬
должалось. За стол уселись: гости, невеста с двумя подругами и родители невес¬
ты. Выпили чашки по две, затем молодежь оделась и вышла на улицу, в избе ос¬
тались сватья и повели деловую часть. Сват, со стороны жениха, стал «даров про¬
сить», т. е. выговаривать, что именно должно быть дано за невестой, помимо
обычного личного ее «приданого». Но Наталья решительно ответила: «Коль буде¬
те даров просить, я и дом смотреть не поеду». Согласились — без даров. На дру¬
гой день тетка Наталья с дядей Алексеем (отцом) и Дунькой поехали «смотреть
дом» (жених был из другой деревни). Осмотрели стройку, двор, скот — все по¬
дробно*. В избе отцы взялись за руки, помолились перед иконами и сели за стол;
угощали их чаем.
Вернувшись в свой дом, стали выть. Наталья тянула: «Милое мое детище, да
закабалили твою да буйную головушку», а Нюшка вторила: «Знать, я вам была не
работница, слуга, знать, не верная, посылочка не скорая». Наплакавшись, улеглись
спать. Через два дня Нюша с Иваном «расписались в Совете» (дело было в конце
января); свадьбу назначили на воскресенье за неделю до масляницы (28 февраля).
С этого же дня начались приготовления к свадьбе: Нюша вязала кружева к поло¬
тенцам, подруги приходили стегать одеяло. За этот промежуток от сватовства до
свадьбы и она, и Иван у себя там в К. наслушались немало друг о дружке. Много
нашлось любителей, зайдя мимоходом, «охаять» выбранную пару.
За неделю до свадьбы Нюша стала «выть зорю»: ежедневно в 8 часов вечера
усаживалась она за стол в избе и, облокотившись на руку, «в голос» причитала:
«Пойдите, мои милые подруженьки, ко моей кровной матушке, во последочках, во
остаточках, открасовалася я»...
Подруги под этот вой мастерили свадебного «паука»: натащили всяких обрыв¬
ков цветной бумаги (старые деньги, бумажки от конфект, коробки от папирос) и
лоскутков и, нарезав все это мелкими квадратиками, нанизывали на льняную
нитку: кусочек цветного лоскута — вершок ржаной соломы, опять цветной квадра¬
тик и т. д.
Наконец настал день свадьбы; еда и выпивка заготовлены уже накануне, к
шести часам вечера изба приготовлена к приему гостей: пол густо устлан соломой
(«а то не отмоешься»), в чистой половине (изба-пятистенка) от переднего угла по
обеим стенам идут столы, покрытые грубыми суровыми столешниками, а один —
просто клеенкой.
Посреди потолка укреплен «паук»: от гвоздя, прибитого к потолку, расходятся
радиусами во все стороны нити нанизанных вперемежку с соломой цветных бума¬
жек, самый гвоздь прикрыт картофелиной, утыканной такими же цветными бумаж¬
ками, концы нитей укреплены по краям потолка, а 4 нити выведены на стену к
выходной двери — это четыре дороги невесте: «из дому, в церковь, из церкви, в
* Случается, что во время смотрин дома жених «обогащает» его временно поставленными
чужими вещами и даже скотиной.
164
дом» (жениха). В разных местах с паука свешиваются на ниточках сделанные из
соломы с цветными бумажками «фонарики» и «голубь».
В другой половине избы в это время полный беспорядок: на кровати навалены
груды одежды, на столе, на полу — горы посуды, занятой у соседей. На лавках —
бутылки и кувшины с брагой. Тут же деревянный сундук, в который спрятано «до
времени» заготовленное угощенье — печенье, конфекты, подсолнухи и сахар.
У другого большого сундука сидит Нюша; она закутана в большую темную
шаль, ноги в валенках, глаза у нее наплаканы и припухли, она безучастна к окру¬
жающей сутолке, сосредоточена, часто лазит в сундук (там ее приданое), каждый
раз тщательно запирая его висящим у нее на поясе ключом.
Тетка Наталья со старшей дочерью (замужней), пришедшей на помощь, суе¬
тится с последними приготовлениями. Двое из Нюшиных подруг тут же наряжают¬
ся в принесенные из дому платья; сначала, не стесняясь Нюшиной родни, раздева¬
ются и моют «духовитым» мылом руки и шею, затем одевают платья. За свадьбу
предстоит переменить не меньше четырех платьев и приходится рассчитывать, что
надеть вперед.
Одевшись и осмотрев друг друга, переходят к прическе: сняв бумажные папи¬
льотки, распушают гребнем мелко завитой чуб надо лбом и с одного боку, укреп¬
ляют несколькими сверкающими блестками-«приколками» и подвивают щипцами,
разогретыми на лампе. Туалет заканчивается косметикой: насыпав на тряпочку
пудру, ею натирают лицо, а затем, послюнив тряпочку, протирают друг дружке
ресницы, брови и губы. Нюша помогает им, но безучастна и нет-нет спросит у ма¬
тери какую-нибудь деталь предстоящего ритуала. Наконец окончен туалет подруг,
кто-то прибегает сказать, что и остальные «девки» готовы, и невеста с подругами
спешит «в баньку», захватив бутылку браги и 2 рюмки.
Роль «баньки» играет изба соседей, расположенная через дорогу. В ней уже
собрались разряженные, завитые подруги и в ожидании невесты жадно рассматри¬
вают костюмы друг друга, завистливо охают перед какой-нибудь «новостью» туа¬
лета, бесцеремонно подсмеиваются над неудачными.
«Ну, девки, начинайте, что ли»,— говорит кто-то, когда Нюша, войдя, уселась
за стол. И вот высокие, напряженно визгливые голоса в унисон затягивают:
Не во трубушку трубят рано на заре,
Аннушка плачет по русой косе.
Коса ль моя косынька, русая коса,
Вечор мою косыньку плели — не доплели,
Поутру мать ранехонько косу доплела.
Под иконой, лицом в угол, опершись локтем о стол и прикрыв лицо ладонью,
сидит Нюша и заунывно сквозь рыдания воет*.
Все причитания исполняются высоким «воющим» голосом, причем слов разобрать
почти невозможно.
165
Размилая ты моя подружка, подруженька.
Заплети-ка ты мне косу русую,
С корешка ты мне крепко-накрепко,
А по середочке ты мне мелко-намелко,
А с конечика ты мне вплети ленту алую,
Ленту алую, красу девичью.
В это время подруга расчесывает и заплетает ей косу. Этот вой и рыданья,
сквозь громкое «пенье» остальных, взвинчивает нервы, и кое-кто в толпе подруг
уже тоже всхлипывает; однако более трезвые останавливают их и невесту, и обряд
продолжается: невеста наливает в рюмки брагу и обносит подруг; последней она
подносит хозяйке дома, бросается ей в ноги и опять начинает выть; ее поднимают
и всей гурьбой высыпают на улицу; невеста отвешивает, крестясь, земные поклоны
на все четыре стороны, каждый раз вставая в рост и вновь падая на землю; после
этого вся толпа вваливается в дом невесты и девичник начинается. Прежде всего
Нюша должна рассадить подруг за стол. «Гостить» или «сидеть» на свадьбе имен¬
но значит быть посаженным за стол, при этом места распределяются от переднего
угла в убывающей степени близости (родства или дружбы). Двое из подруг ока¬
зываются недовольными отведенным им местом и уходят; правда, они вскоре воз¬
вращаются, но уже «разобравшись» (т. е. раздевши праздничные платья) и не са¬
дятся за стол, а остаются в толпе. Уже в это время в избу набивается масса наро¬
ду: впереди «бабы», иногда с грудными детьми (не на кого оставить), позади у
порога зубоскалят парни, отпуская шуточки, а больше всего чувствуются ребя¬
та — подростки, шныряющие под ногами, звучно щелкающие семечками и жадно
посматривающие на расставленное на столе угощенье. В этой тесноте и давке, раз¬
мещаясь за столом, девушки не раз. шагнут и через стол. Наконец все уселись: не¬
веста все в том же мрачном одеянии подает угощенье, а подруги затягивают «де-
вишные» песни. В них рисуется предстоящая невесте перемена семейной обстанов¬
ки, противопоставляются фигуры свекора, свекрови и мужа.
Приходил к ней свекор-батюшка,
Он и звал ее с собой итить.
— Я не йду, не йду, не слушаюсь:
Ночи темные — не месячны,
Улицы грязные — мостовыих нет,
Реки быстрые — переездов нет.
Приходила к ней свекровь матушка...» и т. д.
На горе стоит елочка,
Под елочкой стоит светелочка,
Во светелочке два зерькильца стоят.
Перед зерькилом Аннушка стоит:
Она белица, румяница,
В светло платье наряжается.
Запевается сначала с изменением: «
Запевается сначала с изменением:
Приходил к ней мил сердешный друг,
Он и звал ее с собой итить.
— Я иду, иду и слушаюся:
Ночи светлые и месячные,
Улицы чистые — мостовыи есть,
166
Реки быстрые — переезды есть,
Леса темные — караулы есть.
Кукуит кукушечка во саду,
Горюит Аннушка в своем терему.
Ну кто ж ие бедную спотешать будит?
Спотешит Аннушку свекор-тятенька!
— Эта мне потеха не в потеху,
Эта забавушка мне не в забаву.
Песня запевается сначала с изменением 4-ой строки: «Спотешит Аннушку све¬
кровь-матушка» и т. д.
Запевается сначала с изменением 4 строки:
Спотешит Аннушку муж!
— Эта потеха мне в потеху.
Эта забавушка мне в забаву.
Не долго цветочку во садике цвесть,
Не долго Анне Ликсевне во девушках сидеть!
Грядися, батюшка, замуж отдавать,
Дожидайся, батюшка, чем зятя подарить,—
Тремя конями вороными.
Не долго цветочку во садике цвесть,
Не долго Анне Ликсевне во девушках сидеть,
Грядися, матушка, замуж отдавать,
Дожидайся, маме^рка, зятя чем подарить,—
Тремя платками шелковыми.
Старые свадебные песни перемежаются новыми, по содержанию и исполните¬
лям так же могущими быть причисленными к «девичьим».
Основным их мотивом является любовь и измена; наибольшей популярностью
пользуются следующие:
1. Скакал казак через долину,
Через Моржовские края.
Скакал казак там одинокий,
Кольцо блестело на руке.
Кольцо девчонка подарила,
Когда казак пошел в поход.
Она дарила, говорила,
Что через год буду твоя.
Вот год прошел — казак стрелою
В село родное прискакал.
Навстречу шла ему старуха,
Она слезливо речь вела:
— Напрасно ты, казак, стремишься,
Напрасно мучаешь коня:
Тебе девчонка изменила,
Другому счастье отдала.
2. Когда имел златые горы.
3. Потеряла я колечко.
4. Ох, любовь, как ты зла!
167
5. В островах охотник целый день гуляет.
6. Отворите окно, отворите!
7. Для кого весна отрадна.
8. Я с милым по роще гуляла.
9. В одном селе жила Анюта. И др.
Невесту то и дело вызывают встречать приходящих гостей: каждому из при¬
шедших она кидается в ноги и начинает выть (сообразно родству):
Да родимый ты мой братец,
Приходите ко моей родимой матушке,
Ко моему родимому батюшке
На мою свадьбу веселую.
Пришедший поднимает ее, целует, сует ей подарок (материю, деньги, хлеб с
солью) и проходит в избу. Подарки тут же «убирают», если это материя — в
сундук, деньги — за пазуху, хлеб принимает мать. Эта процедура тянется часа
два. Тетка Наталья посматривает сокрушенно на Нюшино заплаканное лицо и го¬
ворит шепотком: «Ты, Нюшка, смотри, больно не вой — свалишься, еще завтра
день: на всех не навоешься, повой немного, да и будет»,— но Нюша не слушает¬
ся, вполне, очевидно, вошедшая в роль, и до конца повторяет описанную процеду¬
ру. За столом в это время продолжают петь, а Нюша подливает в стаканы подруг
брагу. Поют разные «девичьи» песни (см. текст). Так продолжается часа три.
Пояляется гармонист, и в расчистившемся в толпе кругу, метра в 2 в диаметре,
три пары девушек умудряются танцевать. Танцуют русскую, вальс, кадриль и др.
городские танцы.
За отдельным столом хозяйка кормит ужином приехавших из Москвы
гостей. Эти гости очень разнообразны: среди них и один из сыновей, «чистый про¬
летарий»... Совершенно иного типа другой гость (тоже родня): стриженный в
скобку, седой, но бодрый старик с брюшком, по которому протянулась золотая це¬
почка часов; он бывший извозчик, Марьинорощенский домовладелец, церковный
староста, что-то шипящий насчет теперешних «жидовских порядков», зорко по¬
сматривающий серыми острыми глазками; характерен жест, которым он крестится:
мелкими, где-то у живота, крестиками, быстрым и, чувствуется, привычным
движением; он держится тоже несколько в стороне, за ним ухаживают и у него
справляются в сомнительных случаях ритуала.
Часов в 10 появляется группа приехавших со стороны жениха с сообщением,
что «скоро будут» и остальные.
Нюша начинает спешно переодеваться; на жилой половине, где все равно
тоже полно народу, в стороне, она умывается, одевает чулки и «румынки», шел¬
ковистое темно-зеленое платье, повязывает голову черной кружевной косынкой.
За окном слышится, наконец, скрип саней и громкий говор. Приехали! Девуш¬
ки затягивают:
168
Не светел месяц светит по роще
Ой-ри-ги-ли
(Припев повторяется после каждой строки.)
Что не зять ли к теще в гости едет;
Что на вороненькой он лошадке,
На лаковых на санках.
Что никто зятя не увидит,
Что никто зятя не умотрит.
Увидала свово зятя теща —
Не знаю, где зятя сажати!
Не знаю, чем зятя дарити!
Посажу свово зятя под середнее окошко,
Подарю свово зятя цепью золотою.
Зять дары тещи не примает,
Спасибо не кажет.
Песня запевается снова, но с изменением: «Подарю зятя часами, часами золо¬
тыми».
Песня вновь запевается сначала и опять с изменением:
Подарю я зятя дочкой, дочкой дорогою!
Зять дары тещи примает,
Спасибо ей кажет.
В это время на крыльце приезжий дружка сторговывается с Бужаровскими
парнями, которые соглашаются пропустить его «за 5 бутылок» (русской горькой
или самогону). «Если подождете до маслянницы — ладно, пять бутылок», те со¬
глашаются, и дружка с гостями входит на мост. В избе притихли, дверь на мост
закрыта, лицом к ней стоят приготовившиеся к встрече отец и мать невесты. У
отца в руках икона, у матери хлеб с солью. Сильный стук кнутовищем в дверь,
дверь распахивается — по ту сторону порога впереди толпы — «дружка»: пожи¬
лой мужчина в большой овчинной шубе, из-под которой алеет на распахнутой
груди красная рубаха. Он говорлив и находчив — бывалый! Громко и быстро он
восклицает: «Пустите погреться! Мы не воры, не разбойнички, а царевы слуги —
охотнички». «Входи, товарищ!» — неожиданно брякает в ответ Алексей. «Милос¬
ти просим»,— кланяется Наталья.
Ни Алексей, ни Наталья не знают в точности, что именно надо им говорить и
делать, мнутся, смущены, часто шепчутся, совещаясь, но бывалый дружка выруча¬
ет — он решительно шагает в избу, за ним и прочие «гости» (в их числе и
жених). Дружка направляется прямо к столу и откупает его у девок, балагуря и
торгуясь. Когда деньги уплочены (6 руб.), девки вылазят из-за стола, а гости
раздеваются, в этой толпе и давке происходит благословение («блаславение»)
невесты.
Благословляют 4 пары: мать с отцом и крестная с крестным со стороны жени¬
ха, потом со стороны невесты. Жених становится посреди избы, по правую руку
169
от него невеста, против них благословляющий с иконой и зажженной свечой, и
большим черным хлебом со щепоткой соли на нем. Под ноги жениха и невесты
расстилается платок (привозимый женихом), причем каждый раз, как жених и не¬
веста встают с колен, платок убирают, затем расстилают его вновь.
Блогословение состоит в том, что жених и невеста, перекрестившись, становят¬
ся на колени и кланяются в ноги, встают, опять крестятся и опять опускаются —
и так три раза. Затем благословляющий обводит трижды вокруг головы жениха (а
потом невесты) икону, затем прикладывает ее ребром крест-накрест к голове же¬
ниха (а потом невесты), дает поцеловать ее благословляемому и в конце концов
целуется с ним. Каждая пара благословляющих проделывает это одним и тем же
хлебом и иконой, причем сначала это делает мужчина, затем передает икону жен¬
щине, беря у нее хлеб.
Итак, каждый благословляющий проделывает всю церемонию дважды, а каж¬
дый благословляемый отбивает 24 земных поклона и отдает восемь поцелуев.
Благословенье тянется долго, и гости скучают. Раздаются замечания, ироничес¬
кие по поводу отдельных движений так же, как и касающиеся всего обряда в
целом.
После благословенья приносят овчинную шубу и стелют ее на лавку под иконы
(вдоль боковой стены), мехом вверх (объяснения даются такие: чтобы овцы води¬
лись, чтобы богато жили) и на нее усаживают жениха и невесту, причем дружка
ведет их, взяв своей правой рукой правую руку жениха и левую невесты, и сажает
не сразу, а трижды заставив их сесть и привстать. За женихом и невестой усажи¬
ваются и гости. Подают водку и самогон, а к ним студень, селедку, кислую капус¬
ту, потом жареную свинину и колбасу, заливную рыбу и наконец отваренные, в
виде компота, сушеные яблоки. Все это едят вилками из общих тарелок, причем
едят мало, а больше «заедают» выпивку.
Между тем ушедшие из-за стола девушки успели уже переодеться (поскром¬
нее) и, столпившись у стола, начинают величать гостей. Перед каждым, кого вели¬
чают, ставят чайную чашку для денег; некоторые парни предпочли откупиться «в
сухую», т. е. просто положить денег, не дожидаясь величанья.
В качестве величальных поются следующие песни:
1. Во горнице во светлице
Два голубя на шкапе,
Два сизых на шкапе.
Они вьют, вьют и воркуют,
В гитару играют.
Свет Анну Ликсевну
Ее споте шают.
Убраная головушка
Всякими вещами,
Унизёны белы руки
Золотыми перстнями.
Анну Ликсевну свекор домой кличет —
170
Подруженьки, голубушки,
Право, не слыхала, право, не видала!
Песня запевается сначала с изменением — «Анну Ликсевну свекровь домой
кличет» и т. д.
Сначала с изменением —
Анну Ликсевну муж домой кличет —
Подруженьки милые,
Право, услыхала, право, увидала.
2. У голубя, у голубя
Золотая голова.
У голубки, у голубки
Позолоченная.
Черным шелком, черным шелком
Перестроченная.
Алой лендой, алой лендой
Перевязанная.
Поезжалися купцы
Братцы-товарищи его,
Любовались, любовались
На хозяюшку его.
— Эка дама, эка дама,
Молодица хороша!
3. Я пойду ли, молоденька,
Как пойду ли, зелененька,
В кленовую рощу.
Я срублю ли, молоденька,
Я срублю ли, зелененька,
Кленовую доску.
Уж я сделаю, молоденька,
Уж я сделаю, зелененька,
Во четыре гусли.
— Заиграйте, мои гусли,
Кабы эта молодица
Да моя была жена!
Я бы летом, я бы летом
На колясочке катал,
Я бы зимнею порою
Я на лаковых санях,
На лаковых санях,
На ямщицких лошадях.
Приударьте-ка, ребята,
По ямщицким лошадям,
Чтобы лошади шли,
Молоду жену везли
Свет Аннушку.
Заиграйте во четыре
Любимую песню.
Что любимую песню,
Что любимую песню:
Иван с Москвы едет,
Что Анна зарадовалась,
Не знает — что делать!
За рукав шубу хватала,
На двор выбегала.
На двор выбегала,
Среди двора встречала,
Целует и милует, к сердцу прижимает,
К сердечку прижимает, дружком называет.
Я скажу тебе радость, я скажу тебе радость
Веселие великое:
Я рожу ли тебе сына, как белого сыра,
Я рожу ли тебе дочку — белого снежочку.
Тебе сын — перемена, а дочь — перепутья:
Куда, куда ни поедешь — все к дочке заедешь.
4. Что не новые сени заскрипели,
Не дубовые столы застучали,
171
Шитые, браные скатерти зашумели,
Не серебреные тарелки загремели,
Как пошла наша мамка со здоровий,
Понесла она пирог со малиной,
Родила наша Татьяна себе сына.
Государю-царю в кавалеры,
А себе наша Татьяна для потехи.
Песня запевается сначала, но с изменением:
Родила наша Татьяна себе дочку
Государыне-царице в мастерицы,
А себе наша Татьяна для потехи.
5. На горе сосна зеленая
Зеленая, зеленая, зеленая.
У Василья жена молодая.
Молодая, молодая, молода-ая
и дальше после каждого стиха трижды
Что во пир дружка собирала,
Своему дружку наказала:
— Ты поедешь, друг, во беседу,
Во беседушке ты, мил, не скупися,
Золотой казной расступися,
повторяется последнее слово)
Чтобы девушки не корили,
А молодушки не бранили.
Нам денежки не скопити,
Вороного коня не купити,
Молодую жену не катати.
6. У рюмочки, у серебряной золотой венечик,
У Ивана у Сергеич золотой умочек:
Где ни ходит, ни придет, домой порой едет,
Домой порой едет, ко двору подъезжает,
Ко двору подъезжает, его слуга встречает.
— Встрень, встрень, Анна,
Встрень, Алексеевна, встрень поскорее.
Я бы рада, сударь, встретить — я сына качаю,
Уж я сына качаю, перемен себе чаю.
7. Как Иван-то господин
Своей женой хвалится:
— Моя жена — барыня!
Охоча Аннушка в лес ходить,
Горазда аукаться:
Ау, миленький, ау, мил сердешный друг,
На моем на милом на нем шуба новая,
Шуба новая — опушка бобровая,
Опушка бобровая, а сама чернобровая.
8. У Сергеева двора
Розлив разливается.
Чернобровая моя,
Черноглазая моя!
По этому розливу
Два лебедя плавают:
Как первый лебедин —
172
Сам Сергей господин.
Вторая лебедушка — Аннушка.
9. Как по сеням да сеничкам,
По новым сеням решетчатым
Тут ходила-погуливала молодая боярыня
Пелагея Николаевна.
Что будила-побуживала своево друга милова.
— Встань, проснись, мил сердешный друг,
Пробудися, надежа моя,
Оторвался твой добрый конь от столба,
Столба дубового, от колечка серебряного,
От литого позолоченного.
Он ворвался во зеленый сад. — Не печалься, милый друг,
Поломал в саду вишенья, Наживем с тобою зелен сад,
Черну ягоду самородину, Черну ягоду самородину.
(Поется холостому.)
10. Долина, долинушка, раздолье широкое
Ай да люди (после каждого стиха).
По тебе, долинушка, гуляет детинушка,
Удалой добрый молодец.
Увидала маменька с высокого терема,
С терема высокого, из окошка красного:
— Дитя мое дитятко, дитя, чадо милое,
Что ходишь не весело, гуляешь не радошно?
— Родимая маменька, чему веселитися —
Все мои товарищи да все поженилися,
А я у вас, маменька, остался не женат, холостой погуливаю.
— Женю, женю, дитятко, женю, чадо милое.
Ступай, ступай, дитятко, сам гулять на улицу,
Выбирайка-ка, дитятко, самою найлучшую,
Самую найлучшую купца ты дочку.
— Родимая маменька, купеческая дочка
В поле не работница, в доме не хозяйка.
Ц. На ком кудерки, на ком русые, Хорошо дите мать породила,
Ай да люли (после каждого стиха). Она белого и румяного,
Кудри русые на Василии лежат, словно жар горят. Чернобрового, черноглазого,
Что с Москвы купцы соезжалися, Она чистого и речистого.
На его кудри любовали ся:
За столом в это время идет угощенье: перекидываются прибаутками, то и дело
кто-нибудь встает и, держа в руках стакан водки, начинает: «Что-то вино нынче
горькое, подсластить бы», «горько, горько» — подхватывают остальные — жених
и невеста встают и целуются. Только усядутся — встает другой и выкликает:
"Сватья, а сватья, где же она? Свадьбу завела, а паутину не обмела»,— невеста
173
должна поцеловать жениха в маковку. «Возьмем-от мы невесту, а умеет ли она по
лестнице лазить?» — невеста должна поцеловать жениху руки.
Во время всей этой процедуры жених и невеста ничего не едят, и лица у них
напряженно смущенные. Между тем самогон развязывает языки, на дальнем конце
стола затягивают песню, какая-то из гостей, привстав за столом и подняв кверху
обе руки, приплясывает: «Иих, иих!»
Мать вызывает жениха и невесту в другую половину, где собран стол «кормить
жениха». Невеста тут же переодевается в светлое платье, ее завивают, и она уса¬
живается с несколькими подругами и женихом за отдельный стол; от большого
стола в это время несутся пьянеющие голоса, затягиваются вразброд — на разных
концах разные — песни. Поют также вперемежку старые песни («Уж ты сад ли
мой сад», «Меж крутых бережков»), новые перефразировки старых песен («По
новой котовской дороге» — песня, сочиненная по случаю действительного проис¬
шествия), песни-романсы («Зачем ты, безумная, губишь») и городские новинки (в
тот момент были «Кирпичики»). <...>
В этом и проходит остаток ночи. Предполагалось еще обносить «сырами»*, но
«гости жениховы» не пожелали этого расхода и запротестовали; вспыхнула пьяная
ссора, с трудом улаженная.
Пировали до шести часов утра, когда кто из гостей уехал, а кто завалился тут
же спать до рассвета. Жених уехал домой. Утром с 8 часов мать хлопотала с за¬
втраком, гоняла младших детей созывать Бужаровских гостей (все больше родню).
В избе было грязно (мести не полагается до отъезда невесты), душно, лица у всех
после пьяной ночи были измяты и заспаны. Однако к девяти часам все «свои»
(т. е. Бужаровские) гости были в сборе и опять уселись за стол. Начался завтрак.
Русской горькой больше не было, и пили исключительно самогон. За столом жен¬
щины группировались на одном конце, мужчины — на другом; на обоих концах
независимо друг от друга затягивались песни. Появился гармонист, и под подзадо¬
ривающие звуки «русской» пошла плясать с прибаутками одна из женщин; растре¬
панная, в каком-то небрежном костюме, плясала она превосходно; не вытерпел
какой-то из гостей, уже порядочно выпивший, и присоединился к ней, увлекся, по¬
терял кушак и кончил тем, что растянулся на полу.
В этом утреннем завтраке совершенно не принимали участия девушки; невеста,
измученная, прилегла уснуть. Завтрак тянулся до 12 часов, затем, когда гости ра¬
зошлись и остались только родные, начались сборы невесты. Царило какое-то
утомление. Наконец решили, что пора одеваться. Начали с обувания. С трудом
разбудили полупьяного брата, который должен был обуть невесте башмаки. Невес¬
та, одев чулки, села к столу и, опершись рукой, как-то внезапно завыла:
* На поднос ставят две рюмки с выпивкой, и жених с невестой обходят гостей, которые,
выпив, кладут на поднос деньги, при этом приговаривается прибаутка: «Сыра-το берите, на
сыра-то кладите, зима-το не осень, кладите гривен восемь».
174
Раскровный ты мой братец, ясен сокол,
Сослужи ты мне службу верную,
Ты обуй мне ногу белую.
На башмак ты мне обуваешь на ногу,
А нужду горькую заботушку.
Брат, став на колени, тыкался головой в скамью, в невестины ноги и с трудом
напяливал ей узенький башмак. Пошарив по карманам, он вынул серебряную мо¬
нету и опустил ее в башмак, наконец надел, зашнуровал. Невеста все причитала.
«Ну, будет, подвязки-то у тебя где?» Невеста так же внезапно, как начала, пере¬
стала выть, отстранила брата, встала и деловито спросила: «Ну, давайте, что ли,
дальше!»
Предстояло благословенье и прощанье с родными. В чистой половине у стола
уселась невеста, и мать стала расчесывать и плести ей косу. Обе в голос выли.
Кругом стояли родные, кое-кто из баб, две подруги — все с трудом удерживали
слезы, так затягивала эта волна надрывающего душу воя. С трудом оторвали мать
от дочери.
Началось благословенье: отец, мать, брат, сестры поочередно брали икону и,
благословив невесту, прощались с ней. Это благословенье превратилось в сплош¬
ной вой: выла не переставая — прямо исходила воем невеста, выли все родные,
ревели в голос бабы-зрители. Можно было подумать, что расстаются с пригово¬
ренным к смерти. Только вмешательство мужчин прервало наконец эту тягостную
сцену. На невесту было жалко смотреть: вспухшие глаза и губы, бледное, потем¬
невшее лицо. Последние хозяйственные приготовления закончены: завязаны в узе¬
лок платья и вуаль, которые будут одеты в церковной сторожке (венчание проис¬
ходило в приходе жениха), на мост вынесли сундук и «постель». Кто-то вспомина¬
ет, что надо серебрить невесту, она садится за стол, перед ней ставится тарелка, и
желающие из гостей подходят и кладут на тарелку деньги. Наконец ребятишки
влетают в избу с криком: «Поезжане едут».
Собравшиеся подруги затягивают «слезовую».
Разлилося, разлелеялося
По лугам вода вешняя.
Унесло, улелеяло
У Алексея три кораблика.
Как первый-то кораблик поплыл
С сундуками дубовыми.
Разлилося, разлелеялося
По лугам вода вешняя.
Унесло, улелеяло
У Алексея три кораблика.
Как второй-то кораблик поплыл
С периною со пуховою.
Разлилося, разлелеялося
По лугам вода вешняя.
Унесло, улелеяло
У Алексея три кораблика,
А как третий-то кораблик поплыл
Со душой с красной девицей.
К дому подъезжают четверо саней с дружкой и свахой. Опять происходит це¬
ремонная встреча, причем в избе долго спорят, кто станет встречать: должны
встречать сваха и шафер невесты, рассчитывали на старшего сына, но он неверую¬
щий и твердо отказывается стать с иконой. Выручает кто-то из родни; он стано-
175
вится со свахой лицом к двери, со стороны моста перед дверьми становятся сваха
и дружка жениха; они стучатся, дверь открывают: «Мы вчера тут гуляли, невесту
потеряли»,— громко начинает дружка. «Будем выкликать, что ли?» — «Да ну
его!» Решили не «выкликать»*. Свахе и дружке подносят по рюмочке, причем
сваха, отпив, выплескивает остальное за левое плечо. В избе приготовляются к вы¬
купу косы. За стол сажают девочку 7 лет (двоюродную сестренку невесты), дают
ей в руки мутовку и научают торговаться за косу. Дружка подходит прямо к пе¬
реднему углу, где сидит девочка, предлагает продать косу, назначает цену, девочка
твердит свою и стучит по столу мутовкой; когда в цене сходятся, дружка кладет
деньги на стол, девочка берет их и уходит; выходит невеста и садится в передний
угол со свахой жениха. Сваха развязывает ленту в косе невесты, заворачивает в
нее небольшую монету и передает подруге невесты. Остается одеть шубу. Тут
вновь начинается вой. Невеста прощается с подругами:
Прощай-кось, моя широкая улица
И мои чисты поля,
Чисты поля, зелены луга.
Отгуляла-то я в вас, открасовалася
Со своими-то подружками я милыми,
Отопела я с ними песенки веселые,
Отводила я круги широкие.
Отец с матерью вносят шубу и одевают невесту, которая в это время причитает:
Раскровный ты мой тятенька,
Еще моя кровная маменька,
Что не шубу ты мне одеваешь теплую,
А нужду ты мне заботушку.
Размилой ты мой братец, ясен сокол,
Сослужи ты мне службу верную,
Что возьми-ка ты востер топор,
Сруби-ка белую березоньку,
Завали-ка ты путь-дороженьку,
Что моим ли ты злым разлучникам.
Раскровная ты моя маменька,
Куда же мне теперь красу девать?
В темный лес пустить — она там заблудится,
Во чисто поле пустить — она там замотается,
А с собой мне взять ее — она соскучится.
Отдам как я свою красу девичью
Своей-то я милой сестрице!
Покрасуйся ты, моя милая сестрица,
* Выкликание заключается в том, что трижды произносят: «Анна Алексеевна, пожалуйте
к нам».— «За водой ушла». «Анна Алексеевна, пожалуйте к нам».— «Самовар становит».
«Анна Алексеевна, пожалуйте к нам».— Невеста входит.
176
Моей ты красой девичьей,
Как красовалася я во красных девицах.
В это время сваха берет веник и прометает дорогу от невесты до саней. Отец с
матерью еще раз благословляют невесту; дружка берет в руки икону и, ведя невес¬
ту за руку, трижды обводит ее вокруг лошадей. В это время «поезжане» (парни,
приехавшие с лошадьми за невестой) срывают паук и обматывают им лошадей сва¬
дебного поезда. (Примета: если паук останется — девки засидятся в девках.) Па¬
раллельно с этой обрядовой стороной развертываются и житейские споры: хватит
ли в санях места для всех желающих ехать. «Вы-де обещали прислать за всеми, а
прислали только за невестой». Наконец рассаживаются: сваха невесты садится
вместе с ней и окутывает ее с головой большой шалью — она не должна видеть
дороги. У невесты в руках носовой платок, «в который» она плакала за все время
вытья зори и девишника — маленькая, вся почерневшая тряпочка — она выбро¬
сит ее в поле по дороге в церковь. Как только сани трогаются, сваха рассыпает
кругом зерна ржи и овса, припасенные ею в платочке. Дружка возвращается в
избу, чтобы вынести сундук и постель, но ее уже стерегут подруги невесты —
приходится выкупать. С прибаутками и крепкими словцами дружка уплачивает
выкуп (1 р. 50 к.), выносит с помощью парней сундук и постель и укладывает их
в сани. В остальных рассаживаются сваха жениха и несколько ближайших подруг
невесты. «Поезд» трогается. На первом же повороте дружка лихо поворачивает и
вскачь несется обратно — «оглобля сломалась, надо перевязать». Ему дарят пла¬
ток, ведут в избу и угощают водкой. После этого он окончательно уезжает. Изба
пустеет. Тетка Наталья устало опускается на лавку и, утирая слезы, сокрушенно
вздыхает: «Уехала моя работничка». Остальная часть действия переносится в К.
Перед тем, как войти в церковь, невеста окончательно одевается (в белое пла¬
тье и вуаль с восковыми цветами) в церковной сторожке. Все это происходит уже
чисто деловито, без всяких обрядностей, так же проходит и венчанье. Из церкви
невеста выходит вместе с женихом и — усевшись в одни сани со свахой невесты и
дружкой — едут в дом жениха.
На пороге дома их встретили отец с матерью, держа в руках икону и хлеб с
солью. Молодые упали им в ноги; после благословенья мать взяла сковородник и,
приложив его крест-накрест к спине сына, а потом снохи, спросила: «Будешь мать
слушать?» — «Буду». То же сделал и отец. После этого отец посыпал молодых
овсом из лукошка — чтобы богато жили,— и их усадили за стол. Мать вынесла
белый «пирог» (круглую булку из пшеничной муки) надрезанный и, склонив вмес¬
те головы молодых, на них разломила хлеб*. Сваха невесты достала из узелка
привезенные две горбушки, и молодые съели их. Между тем мать достала из печи
горшок с кашей; несет и кричит: «Ой, горячо». Невестина сваха поспешила подать
ей привезенный платок. Дружка взял ложку каши и, попотчивав ею молодых,
* Прежде полагалось эти половинки тут же съесть молодым.
177
отдал собравшимся ребятишкам, сам же поднял горшок над головой и с возгласом:
«Чтоб наши молодые так прыгали» — «гоп» — с силой бросил его на пол. Все
остались довольны тем, как он разлетелся вдребезги; черепки убрали, и началось
поздравление молодых. «С законным браком вас поздравляем, дай Бог вам долго
жить, друг друга любить!» — родителей поздравляют с новобрачными. Начинают
съезжаться гости. До часу ночи тянется пир, повторяющий вторую часть девишни -
ка: гости едят, еще больше пьют, поют громко и вразлад самые разнообразные
песни, девушки и женщины величают отдельных гостей. Когда гости разъехались,
мать накормила молодых, оставшихся дружку и свах ужином. Затем дружка и
сваха пошли в сельник «стелить постель». Постелили на сундуке постельник, при¬
готовили одеяла и тулуп, и дружка улегся на нее, а свахи пошли в избу объявить,
что «места нет» — пришлось откупать; дали ему полтинник, он встал и на постель
уложили молодых, накрыв их двумя одеялами и тулупом.
Полагалось запереть сельник на замок, но не стали и оставили их до утра.
Утром в восемь часов дружка уже явился с суковатой палкой, но тут произошел
знаменательный разговор. «Пойдем молодых поднимать!» Сваха невесты запротес¬
товала; дружка долго спорил, находя это нарушением старых правил. «Я сорок лет
дружка»,— наконец заключил он. Однако сваха (невесты) нашлась и тут: «Мало
что: Николай вон сколько лет сидел, и то свалили». Аргумент оказался действи¬
тельным — не пошли. Молодые вышли сами, причем молодая вынесла пирог, на
нем кофточку и рубаху свекрови и свекору. Сели завтракать, но дружке не сиде¬
лось; сейчас же после завтрака он и сваха пошли по деревне, и так как «умывки»
не состоялись, зашли на другую свадьбу, там «позабавились», устроив в избе
представление с жеребенком и коновалом, которого изображала одна из баб. Из
этой избы пошли дальше с плясом и пеньем «озорных» песен.
К вечеру поехали (без молодых) «перегащиваться» — к родителям молодой в
Бужарово; отправились вместе с ними в трактир, туда пришли ряженые (цыган,
монашенка); все были очень пьяны, и все вертелось вокруг «охальных» выходок и
песен. В этом прошел остаток дня (понедельника). Во вторник с утра пошли завт¬
ракать к матери невесты; когда все было доедено и допито, гости сложились, ку¬
пили вскладчину самогону и продолжали пить. Пошли опять в трактир; тут при¬
ехала и молодая и вместе со всеми напилась допьяна.
Только к вечеру вторника все разбрелись и разъехались по домам, и этим за¬
кончилась свадьба, самый сложный из обрядов, бытующих в современной деревне.
36. ПОХОРОНЫ <1557 1558> Когда кто-либо умрет, его вытягивают, наде¬
вают на ноги пару новых башмаков, так как
• ему предстоит далекое путешествие, облекают
его в саван, как и у нас, не забывают вложить в правую руку свидетельство, выда¬
ваемое священником, для удостоверения св. Николаю, что умерший христианин.
Труп всегда кладут в деревянный гроб, хотя бы умерший был и очень беден; во
время перенесения умершего в церковь родственники и знакомые идут с небольши¬
ми восковыми свечами, плачут, рыдают и много причитают.
Повешенные, обезглавленные и т. п. не получают свидетельств; удивительно,
как их принимают в рай без паспорта.
37. <ПОХОРОНЫ При похоронах у них существует также множество
В КОНЦЕ XVI ВЕКА> суеверных и языческих обрядов, как, например, они
кладут в руки покойнику письмо к Св. Николаю,
которого почитают главным своим заступником и стражем врат Царствия Небес¬
ного, каким паписты считают Петра.
В зимнее время, когда все бывает покрыто снегом и земля так замерзает, что
нельзя действовать ни заступом, ни ломом, они не хоронят покойников, а ставят их
(сколько ни умрет в течение зимы) в доме, выстроенном в предместии или за горо¬
дом, который называют Божедом, или Божий дом: здесь трупы накладываются друг
на друга, как дрова в лесу, и от мороза становятся твердыми, как камень; весною же,
когда лед растает, всякий берет своего покойника и предает его тело земле.
Кроме того, совершают они годовые и месячные поминки по усопшем. В такие
дни священник служит им панихиды на могиле покойника и за труд свой получает
определенную плату. Когда кто у них умрет, то приглашают они женщин-плакаль¬
щиц, которые приходят рыдать по усопшем и, по языческому обычаю, испускают
179
вопли, стоя над телом (иногда в доме, а иногда при выносе тела) и спрашивая по¬
койника, чего ему недоставало и зачем он вздумал умереть? Мертвых хоронят в
одежде, в которой они ходили: в кафтане, штанах, сапогах, шляпе и другом платье.
38. <ПОХОРОНЫ Если больной не выздоровеет, а умрет, берут его с
В НАЧАЛЕ XVII ВЕКА> постели, кладут на лавку, омывают как можно тща¬
тельнее, надевают на него чистую сорочку, полотня¬
ные штаны, новые красные сапоги и обвивают в белое полотно, покрывающее все
тело и сделанное в роде рубашки с рукавами, складывают ему крестообразно руки
на груди, сшивают полотно у изголовья, также на руках и ногах, и кладут его в
гроб, который и ставят на похоронные носилки до другого дня. Если это был бога¬
тый человек или дворянин, носилки покрываются бархатом или дорогим сукном.
Если же это человек не зажиточный или бедняк, то покрывают носилки его собст¬
венным кафтаном из холста или другой плохой материи, так и несут его на кладби¬
ще. Впереди его идут четыре девушки, близкие подруги покойника, под белыми
покрывалами на головах и лицах, чтобы их не видали: они беспрестанно и громко
кличут, кричат и воют, точно как волки или собаки, и спрашивают покойника,
зачем он умер? Разве не было у него нежной жены и благочестивых детей? Разве
не вдоволь было у него кушаньев и напитков? Разве чего недоставало ему, что не
хотел пожить подольше, а так скоро расстался с ними? и тому подобные бредни,
которые нечего и писать: все это исполняют они плаксивым и завывающим голо¬
сом. <...> Исполнив это, как следует, добросовестным образом, те, у кого здоро¬
вое горло и грубый голос, первые начинали вопить, стонать, плакать, рыдать: то
заведут на самый высокий лад, то что-то залепечут ртом, то остановятся и замолк¬
нут, а потом начнут пересказывать добрые дела покойника от самого его рождения
до смерти. Возле девушек, по обе стороны гроба, идут священники и монахи с
своим фимиямом, откуривают всех злых духов, чтобы они не утащили трупа, а при
том поют: «Святый Боже, Святый крепкий!» За ними беспорядочною толпою пле¬
тутся отец с матерью, братья, сестры, жена, дети, друзья и родные покойного:
плачут, рыдают, вопят и жалеют о покойнике, что он скоро умер. У каждого заж¬
женная свеча в руке. Пришедши с покойником в церковь, ставят гроб пред алта¬
рем и оставляют там стоять его 8 дней. Если покойник — человек знатный, гроб
его сторожат днем и ночью, зажигают свечи, священники и монахи поют, окурива¬
ют гроб ладаном и миррой и окропляют раз в день Св. водою, пока не исполнится
8-мь дней. Перед тем, как опускать в землю покойника, они поют: «Святый
Боже, Святый крепкий», а потом длинную песнь о Троице, «Отче наш», некото¬
рые псалмы из Псалтыря Давида, также и другие песни и антифоны (responso-
ria?), которые принято у них петь об умерших, некоторые гимны и аллилуия.
После того священник читает несколько изречений из Св. Павла, например: «Не
хощу вас, братие, не ведети о умерших, да не скорбите, яко же и прочие, не иму-
180
щие упования». Читает также и Евангелие, в котором Христос воскрешает сына
Наинской вдовицы, после того поют Никейский Символ, и в это время подходят к
гробу родители покойного, братья, сестры, жена, дети, друзья, родные и все при¬
сутствующие, целуют его на расставанье, прощаются с ним, потому что дольше
ждать ему нечего, а пора и в дорогу. Когда окончится это и «Символ веры» будет
пропет, несут гроб к тому месту, где должен быть погребен покойник, в церкви
ли, или на кладбище, а священники и монахи поют другую заупокойную песнь.
Когда споют и ее, к покойнику подходит священник, читает молитву, потом просит
у него прощения, в чем согрешил перед ним, и кладет ему в правую руку бумагу
такого содержания, что усопший, которого надобно теперь опускать в могилу, жил
хорошо, честно и по-христиански в здешнем мире, во всем, как следует, примирил¬
ся с священником, простившим ему все грехи, проступки и беззакония в слове, в
деле и помышлении, а потом получил благословение и приобщился. В знак того
священник дает ему эту разрешительную грамоту, которую он предъявит Св. Пет¬
ру, чтобы этот без всякой остановки отворил ему райские двери и впустил его.
После того закрывают гроб, опускают его в могилу и поют другие песни. Священ¬
ник берет лопату и три раза бросает земли на покойника, то же делают и все при¬
сутствующие, плачут, вопят, рыдают, причитая: «Ты не хотел дольше оставаться с
нами, так возьми себе этой земли и прощай!»
Когда труп таким образом похоронят, все поедут вместе, крестятся, опускают
головы вниз, смотрят на образа, сначала на образ Христа, потом Девы Марии,
Петра, Николая и другие, какие есть в церквах, потом идут домой, веселятся и ра¬
дуются в память усопшего, то же делают и на третий день после похорон, также на
9-й и 20-й день. Когда же исполнится 40 дней, все друзья и родные покойного
сойдутся вместе, созовут монахов, священников и всех, бывших на похоронах, и
приготовляют о душе умершего особенное блюдо из святого благословенного хлеба,
которое называется у них кутья (Kuthia) и Proschura <Просфора? — прим, пере¬
водчика^ наконец, каждый год служат по нем обедню в самый день его смерти.
Бедных и простых хоронят точно таким же образом, только не так долго стоят в
церквах, как богатые, а зарываются в землю как можно скорее.
Печаль продолжается не долее 6 недель: по прошествии их вдова может выйти
за другого мужа, а вдовец — жениться на другой, какая ему понравится, только
не прежде окончания 6 недель печали, а то их засмеют друзья и родные покойной
или покойного.
39. О ПОГРЕБЕНИИ Что касается похорон у русских, то тако-
ИХ ПОКОЙНИКОВ <1633—1643> вые происходят, как и все их публичные
действия, с весьма многими церемониями.
Как кто помрет, сходятся ближайшие друзья его и помогают женщинам чрезвы¬
чайно громко выть и вопить. Они становятся кругом трупа и спрашивают: «Отчего
он умер? разве чувствовал он недостаток в еде, питье, одежде или чем-либо по-
181
добном? разве жена его недостаточно была хороша, молода, прекрасна и верна?» и
т. д. Эти же жалобы повторяются у могилы, где предполагается зарыть данное
лицо. Нечто подобное происходит на могилах в определенное время года... Тотчас
же посылают за священником и дарят ему пива, меду и водки, прося помолиться
за душу умершего, чтобы ей было хорошо. Труп моют, одевают в белую полотня¬
ную одежду, надевают ему башмаки из тонкой красной кожи, кладут руки крест-
накрест и затем кладут его в гроб (таковые продаются у иих открыто во многих
частях города; они срублены из целых дерев и различной величины); после чего
накидывают на гроб покрывало, иногда — кафтан покойного. Гроб приносят в
церковь, и если покойник был человек знатный, то он остается в церкви зимою в
течение 8-ми дней. Здесь священник ежедневно окропляет его святой водою, оку¬
ривает его миррою, поет при этом и служит заупокойные обедни за души усопших.
Вынос тела происходит таким образом. Покойника несут 4 или 6 человек; если
умерли монахиня или монах, то монахини и монахи должны нести гроб. Перед по¬
койником идут несколько закутанных женщин из числа ближайших друзей покой¬
ника, поднимая весьма жалкие вопли и крики. Иногда они громко кричат, иногда
они несколько останавливаются, то они опять начинают причитать и жалуются на
слишком раннее отшествие их друга, говорят, что лучше было бы, если бы он
пожил дольше, так как он был человек благочестивый и дорогой для них. В то же
время несколько попов, идущих впереди покойника и за ним и несущих иконы и
кадильницы, поют что-то, причем в их пении можно разобрать лишь слова: «Сби¬
тый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный».
За покойником следуют ближайшие друзья и добрые знакомые, притом без
всякого порядка, целой гурьбою. У каждого в руке по восковой свече. По приходе
их к могиле и по установке покойника на место гроб раскрывается и на покойника
еще раз кадят. Над ним держат икону, которую он, в честь своего святого, осо¬
бенно почитал, священник читает молитву и часто повторяет следующие слова:
«Господи, помяни эту душу»; кроме того, читаются еще и некоторые изречения по
чину греческой литургии. Оставшаяся вдова в это время стоит у тела, и ее печаль¬
ный крик еще раз раздается с повторением вышеприведенных вопросов. Потом
друзья вместе с нею подходят ко гробу, целуют его, а иногда, под конец, и самого
покойника и затем отступают в сторону. После этого подходит поп и дает мертве¬
цу паспорт в могилу. Этот паспорт за деньги покупается в Москве у патриарха, а
в иных местах у митрополитов и архиепископов; в случае же отсутствия этих пос¬
ледних — у попов. Паспорт составлен в таких выражениях:
«Мы, NN, епископ и священник здесь в N, исповедуем и свидетельствуем сим,
что настоящий N жил у нас как истинный православный христианин. И хотя он
иногда и грешил, он все-таки покаялся в своих грехах, получил разрешение и при¬
нял св. причастие во оставление грехов. Он правильно чтил Бога и святых его, по¬
стился и молился, как следует. Со мною, N, своим духовником, он во всем прими¬
рился, так что я вполне простил ему все грехи его. Поэтому мы и дали ему в до-
182
рогу этот паспорт, чтобы он мог показать его св. Петру и остальным святым,
дабы беспрепятственно быть впущенным в двери радости».
Этот паспорт подписан патриархом, епископом или попом, снабжен печатью
и кладется покойнику меж двух пальцев. Простоватые люди думают, что этот
паспорт, точно рекомендательное письмо, имеет большое значение для того
света. На самом деле он больше всего на пользу священникам, которые получа¬
ют за него деньги. <...> Как только паспорт передан мертвецу, гроб закрыва¬
ется и закапывается. Они ставят всех мертвецов так, чтобы они лицом были об¬
ращены к восходу солнца. После того как покойник похоронен, окружающие
крестятся перед иконами и направляются опять домой. Друзьям устраивается
траурный пир, здесь запивают горе, и обыкновенно мужчины и женщины, силь¬
но охмелевшие, возвращаются домой.
Русские печалятся о своих мертвецах шесть недель, причем в это время бо¬
гатые устраивают большие пиры, приглашая наряду с друзьями и всех священ¬
ников, присутствовавших на похоронах. Они пользуются для этой цели третьим,
девятым и двадцатым днями; однако почему они берут именно эти, а не иные
какие-либо дни, о том я ничего не мог узнать до сих пор у русских. <...>
Это — воспоминание и жертвы о покойниках для того, чтобы оставшиеся отно¬
сились друг к другу с любовью и дружбою. Поэтому-то установлены особые
кушанья, как-то: освященный хлеб, называемый у русских кутьею. <...>
Над местом погребения или могилами тех, у кого есть некоторые средст¬
ва, на кладбищах устраиваются небольшие хижины, в которых можно стоять
человеку; они обыкновенно завешаны циновками. В них через каждые шесть
недель поп, капеллан или монах должен ежедневно утром и после полудня чи¬
тать некоторые псалмы Давидовы и несколько глав из Нового Завета ради спа¬
сения душ умерших. Хотя русские, подобно грекам, не верят в существование
чистилища.., тем не менее они уверены, что существуют особые два места, куда
попадают души сейчас по отделении своем и где они ждут страшного суда и
восстановления тел своих; места эти соответствуют тому, как кто жил и совер¬
шал ли он добрые или злые дела. Благочестивые попадают в веселое и приятное
место, где они живут в радости, в сообществе добрых ангелов, безбожные же
попадают в мрачную чудовищную долину, где живут страшные, злые духи.
Поэтому они и полагают, что душа, по оставлении тела, находясь как бы на
пути к этим местам, прилежною молитвою и предстательством своего бывшего
исповедника, попа, монаха или иного кого-либо может быть приведена на ис¬
тинный путь к радости и к общению с добрыми ангелами, а если она направи¬
лась налево, в юдоль страха, то все-таки Бог может быть смягчен жертвами и
умолен, чтобы Он оставил свой гнев по поводу грехов ее, вписал ее в книгу
жизни и в свое время в великий день суда оказал ей тем большую милость. Эту
цель преследуют они и в своей раздаче милостыни. Когда помирает богатый
человек, то в течение шести недель ежедневно раздается бедным некоторое
количество хлеба и денег. И так ведь среди русских находятся люди, которые не
только много средств жертвуют на церкви и монастыри, но кроме того щедрою
рукою раздают милостыню бедным...
183
40. О ПРЕСТАВЛЕНИ1 ЦАРЕЙ Когда лучится царю отъ
И ЦАРИЦЪ И ЦАРЕВИЧЕЙ И ЦАРЕВЕНЪ сего св^та переселитися
И О ПОГРЕБЕНИ1 ИХЪ <СЕРЕДИНА XVII ВЕКА> во оный покой, и тогда
пошлютъ ведомо учи¬
нит! къ патриарху и къ бояромъ; и патриархъ тогда пошлетъ у первыя своея
церкви звонит! во единъ колоколъ, изредка, чтобъ вс'Ъ люд! в^дал!; а потомъ
патриархъ идетъ въ в церковь и отпеваетъ по мертвомъ велики! канонъ; а
бояре, и думные и ближние люд! нарядятца въ чорное платье, пойдутъ на цар¬
ской дворъ и у царского т^ла прощаются; и того жъ дни царя измываютъ теп¬
лою водою i, возложа на него срачицу и порты i все царское одеяние и корону,
положатъ во гробъ; а бываетъ тотъ гробъ деревяной, въ серед! обитъ барха-
томЪ вишневымъ, а сверху червчатымЪ; и стоитъ его царское т'йло въ его цар¬
ской церкве, которая устроена предъ покоям! его, до т'йхъ м^стъ, какъ будетъ
погребение; и до 5 <6> недель у гроба его говорятъ церковные дьяки денно и
ночно псалтырь съ молитвам!. А на Москве i въ городы, по вс^мъ монастыремъ
и по церквамъ, прикажутъ чинит! по цар^ до шти недель поминание, и постав-
лят! кутию по вся дни, KpoM't воскресения и болшихъ праздниковъ; и посыла¬
ютъ на Москв^ въ монастыр! и по церквамъ на поминание денги, а въ го-
род^хъ въ монастыр! и по церквамъ на поминание денги даютъ изъ городц-
кихъ доходовъ, противъ Московскихъ вполы. Да въ городы жъ къ митропо-
литомъ и къ архиепископомъ и къ епископомъ, i въ монастыр! къ архимари-
томъ и къ игуменомъ, посылаетъ патриархъ грамоты, велитъ имъ для погребе¬
ния царского быт! вс^мъ. А на Москв^, въ трети! день, бываетъ у царицы, ил!
у царевичей, на патриарха, и на властей, и на бояръ, и на поповъ, по цар'й поми-
налной столъ, и отп^ваютъ панатОИду надъ кутиею; а бываетъ кутия зд^лана ва¬
реное пшено сЪ сытою да съ сахаромъ и съ ягоды, а въ монастырехъ и по
церквамъ бываетъ кутия пшеница вареная съ сытою; такимъ же обычаемъ быва¬
етъ столъ на патриарха, и на властей, и на бояръ, какъ минетъ три нед^л!
А какъ изъ городовъ власт! сь^дутца вс£ къ Москве, и тогда, изобравъ день,
въ которой быть погребению, патриархъ i власт!, и попы и дьяконы, соберутца на
царской дворъ и оденутся въ церковный одеяния, а царица и царевичи 1ли и ца¬
ревны, и бояре и ближние люд!, и боярыни и многие жены, устроятся въ черное
платье, i взявъ царское т^ло, пойдутъ съ царского двора, по чину: напередъ
идутъ дьяконы, попы, певчие, дьяки, I поютъ каноны, а позади ихъ несутЪ цар¬
ское т±ло попы, а позад! царского г£ла идут патриархъ i власт!* i царевичи и
бояре, потомъ царица и царевны и боярыни, и много множества народа, мужеска
полу и женска, вс£ вместе, безъ чину, рыдающе и плачюще. А какъ придутъ
* Въ подлинник’^, «патриархъ i власт!» приписано между строкъ, наверху.
184
къ той церкве, где погребаются цари, блиско царского двора, именуетца та
церковь Михаила Архангела, дьяконы и попы останутся у церкви, а власти, и
царица и царевичи и царевны, и бояре, и иные чины идутъ въ церковь; а вшедъ
въ церковь, царское т’йло поставятъ среди церкви, блиско олтаря, а въ олтарь не
вносятъ; и учнутъ отп^ват! погребателное пение, а отп^въ, погребутъ царское
т’Ъло въ землю и покроютъ каменною цкою; i потомъ патриархъ надъ кутиею
учнетъ говорить молитву и кадить ладономъ, а проговоря молитву, начнетъ пат¬
риархъ ест! кутию ложкою, трижды, потомъ подносятъ царице и царевичамъ и
царевнамъ, и болшимъ властемъ, и бояромъ, i всякого чину людемъ; и сотворя
погребение, пойдутъ кожды! восвояси; а пред1ки не бываетъ. Тогда жъ какъ по-
гребаютъ царя, всякого чину людемъ даютъ восковые cB'fcnji, витые и простые,
для провождения,— и т'йхъ св^щъ изойдется въ то время болши Т <10> берко-
вескъ. Да въ то жъ время даетца исъ царские казны, за погребение, властемъ, и
попомЪ, и дьякономъ, денги: патриарху по р <100> рублевъ, митрополитомЪ
по п <80>, архиепископомъ и епископомъ по о <70> и по | <60>, архимари-
томъ и игуменомъ и самымъ болшимъ попомъ, по н <50> и по м <40> и по
л <30> рублевъ, а инымъ попомъ и дьякономъ рублевъ по к <20> и по
ei <15> и по i <10> и по е <5> и менеш!, смотря по человеку. Да въ то жъ
время во вс^хъ приказ'йхъ, изготовя множество денегъ, завертываютъ въ бума¬
ги по рублю и по полтине и по полуполтине, i вывезши на площад!, подьячие роз-
даютъ милостыню нищимъ и убогим i всякого чину людемъ, поручно; такъ же (
по монастыремъ, старцомъ и черницамъ, и въ богад^лняхъ, роздаютъ всякому
человеку рублевъ по 6 <5> и по г <3> и по в <2> и по одному, смотря по че¬
ловеку; да i во всех городехъ чернцомъ, и попомъ, и нищимъ, даютъ погре-
балные денги и милостыню, противъ Московского вполы ί въ третьюю долю.
Такъ же на Москве ί въ городехъ всякихъ воровъ, для царского преставления,
исъ тюремъ свобождаютъ всехъ безъ наказания.
Горе тогда людемъ, будучимъ при томъ погребени!, потому что погребение
бывает въ ночи, а народу бываетъ многое множство, МосковскихЪ и приезжихъ
изъ городовъ и изъ уездовъ; а МосковскихЪ людей натура не богобоязливая,
съ мужеска полу и женска по улицамъ грабятъ платье и убивают до смерт!; и сы-
щетца того дни, какъ бываетъ царю погребение, мертвыхъ людей убитыхъ и за-
резанныхъ болши ста человекъ. А какъ минетъ по смерти царской лл <40>
дней, называются сорочины, и тогда власт!, I царица и царевичи, и бояре, быва¬
ютъ въ той же церкве у обедни и отпеваютъ по царе пана^иду; и потомъ на
властей, и на бояръ, и на поповъ, въ царскомъ дому бываетъ столъ, а въ мо-
настырехъ чернцовъ кормятъ ближние люд1, и даютъ милостыню жъ противъ
погребения вполы. И изойдется на царское погребение денегъ, на Москве и въ
городехъ, блиско того, что на годЪ придетъ зъ государства казны.
А когда царица преставится, и ее погребение и чинъ бываетъ противъ того
жъ, что и царской; а власт! съезжаются не все, потому что живутъ многие
идал!; и денгамъ росходъ противъ царского вполы. А когда преставится царе-
185
вичъ, и ему погребение бывает противъ царицына малымъ ч'ймъ съ убавкою. А
какъ преставитца царевна, и имъ въ погребени! бываетъ противъ царского въ
четвертую долю. А чинъ тому погребению бываетъ ровенъ вс'кмъ. И погребают¬
ся цари и царевичи вс'к у той церкви Михаила Архангела; а царицы и царевны
погребаются въ Выш'Ъ жъ городе, въ Вознесенскомъ д'йвиче монастырок, гдк
живутъ черницы. А какъ царевичъ ил! царевна преставится, и тогда царевны на
погребены ихъ не бываютъ. А ходитъ царь по цариц^к своей и по царевичахъ и
по царевнахъ, и царица и царевичи и царевны по цар^к, и единъ по другомъ,
какъ царевичи по царевнахъ, так и царевны по царевичахъ, въ печалномъ платье
шесть недель, а болши того не бываетъ; такъ же и бояре и думные и ближние
люд1 и ихъ жены, i всякого чину служилые люд! ходятъ въ печал! по государехъ
своихъ и по своихъ сродственныхъ противъ такого жъ век, кром^ μ^λκηχΈ
людей... Да по цар^кхъ же и по царицахъ, и по царевичахъ, и по царевнахъ на
MocKB't i въ город'йхъ по монастыремъ, по церквамЪ по вся годы по суботнимъ
днямъ бываетъ поминание аже до в^ку.
41. <ПОХОРОНЫ В КОНЦЕ Хотя московиты обыкновенно любят выказы-
XVII ВЕКА> вать свое тщеславие во всех публичных случа¬
ях, но похороны покойников они устраивают с
большим суеверием, чем с пышностью. Как скоро тело обмыто особенно для этого
определенными людьми, то его, закутав в саван, кладут в гроб, и когда отвозится
тело на кладбище, то пред ним идут женщины из родни покойника с распущенными
волосами и поют или, вернее, завывают с диким воплем. Им предшествует священ¬
ник, несущий икону, особливо уважавшуюся покойником, и несколько священнослу¬
жителей, а потом идут в великом числе родственники и друзья его, имеющие в
руках зажженные восковые свечи. Придя на кладбище (вне которого хоронят
только скоропостижно умерших или отлученных от церкви), открывают гроб еще
раз и все предстоящие прощаются с покойником, целуя его; после этого тело пре¬
дается земле, причем наблюдается за тем, чтобы непременно лицо было обращено
на восток. <...>
Переведенная на немецкий язык подорожная, которую высокого и низкого чина
духовные лица за плату суют в Москве мертвецам в пальцы, в виде напутствия.
На другой день попы у гроба едят смесь меду, пшеницы, смокв и сахару, носящую
название кутьи (в виде жертвы).
«Мы, NN, епископ и священник здесь в N, сим свидетельствуем, что настоя¬
щий N у нас жил, как истинный греческий христианин, и, хотя он иногда Бога и
гневил, но он покаялся в своих грехах, получил прощение и св. причащение во ос¬
тавление грехов. Он правильно чтил Всемогущего Бога и его святых, а равно как
следует постился и молился. Он же ко мне, N, своему духовному отцу, во всем
относился хорошо; так что я ему совершенно простил его прегрешения. Поэтому я
186
и дал ему с собою эту подорожную, дабы он показал ее св. Петру и другим свя¬
тым и беспрепятственно пропущен был во врата вечной радости».
42. О ЦАРСКИХ ПОХОРОНАХ.
<ПОМИНКИ>. О ПОГРЕБЕНИИ.
<1670—1676>
ной надписи, без дорогих курений, в
<...> ...Ныне, когда кто-либо царской
крови умирает, то он почти в самый день
смерти хоронится в соборе Св. Архангела
Михаила, без многовещательной надгроб-
простом, неукрашенном гробе. Оставшиеся в
живых родственники и домашние его, в изорванных темных одеждах, оплакивают
его, и за время, назначенное для скорби, отращивают себе волосы.
Состоящие при Дворе женщины провожают покойника до могилы с непрерыва-
ющимися воплями, усердно проливая слезы, с распущенными в беспорядке волоса¬
ми, непокрытой головой и неумолкаемыми похоронными песнями. Сам Царь уда¬
ляется во внутренние покои и, облекшись в поношенную (detrita) одежду, предает¬
ся тяжкой печали, пока понемногу, выслушивая утешения друзей, не вернет себе
прежнего спокойного состояния духа. Во все это время он оказывает бедным мно¬
гие благодеяния: подает милостыню, отпускает рабов на волю, освобождает заклю¬
ченных в темницах и военнопленных и назначает своим подданным либо облегче¬
ние в налогах, либо полное освобождение от них.
Увы! в то самое время, однако, как я пишу эти строки, сам Великий, Не¬
сравненный Князь, вышепомянутый Государь, Алексей явил печальный образец
похорон! Похоронное шествие его (он скончался 29 января <1676 г.>) двину¬
лось в ближайшее, по кончине, воскресение в соборный храм приблизительно в
таком порядке: впереди шли четыре сенатора или боярина, несшие крышку
гроба, за ними следовали четыре других боярина, несшие труп Царя на золоче¬
ных, покрытых золотой парчою носилках, за ними столько же бояр несли само¬
го Царя, Федора Алексеевича, на похоронном седалище (in funebri sella)*.
Столько же бояр несли вдовствующую Царицу Наталию, распростертую (pros¬
trata) на носилках с закрытым фатою лицом и головою, опущенною на грудь не¬
коей знатной боярыни**. За ними шли пять дочерей Царя от первого брака и
громадное количество сановников в темного цвета одеждах. Когда опечаленный
народ увидал это похоронное шествие, то раздались такие ужасные, исполнен¬
ные всенародной скорби вопли, что казалось, уши раздирает какой-то пронзи¬
тельный (acutus) звон колоколов.
* По случаю болезни ног. См. Посольство Кунраада фан-Кленка, изд. Археогр. комис¬
сии, стр. 432—433.— Прим, переводчика.
** По донесению фан-Кленка, Царица ехала в санях (in een sleede). См. Посольство Кун¬
раада фан-Кленка, стр. 433, примеч. 7.— Примеч. переводчика.
187
<Поминки>
...Говорят они, человек не может попасть в рай или ад, прежде чем будет про¬
изведен над ним суд, так как он совершает и добрые дела и злые, и не особенно
тяжкие и тайные, но, в ожидании суда они, преимущественно по субботам, молят¬
ся за умерших, произносят обеты и делают пожертвования. В ночь накануне все¬
общего поминовения покойников они выставляют в церкви бобы с медом, которые
потом раздаются нищим.
О погребении
В старину мосхи хоронили своих покойников весною, а до этого времени храни¬
ли их на чердаках, может быть, для того, чтобы, в назидание всем домашним, на¬
поминать каждому о его собственной смерти, или для того, чтобы, подобно китай¬
цам, лучше выразить свою душевную признательность покойнику в его присутст¬
вии. Ныне они их предают земле — подательнице и принимательнице всего — по
истечении суток, согласно изданному закону. Похороны происходят приблизитель¬
но в таком порядке: труп, положенный в гроб, относится на столе или на санях, в
сопровождении большого количества плачущих, на кладбище. Похоронное шествие
открывают несколько певчих и священников с зажженными погребальными факе¬
лами. За ними следуют родственники покойника, тоже с восковыми свечами в
руках, с повязанными головами, ударяющие себя в грудь и небрежно одетые.
Далее идут женщины-плакальщицы, с распущенными волосами, в траурных одеж¬
дах, старающиеся вызвать сожаление притворным выражением лица и быстро вы¬
сыхающими слезами, с воплями и рыданиями поющие похвалы покойнику. За сим,
по окроплении покойника освященною водою, священники быстро прочитывают
над ним молитвы и его немедленно — утром ли, или после полудня, это безраз¬
лично — зарывают в землю, причем медленно ударяют в один лишь колокол.
Зимою тела людей небогатых сваливаются в кучу в особые небольшие дома и за¬
мораживаются, а при наступлении вновь весны извлекаются оттуда и хоронятся
более тщательным образом, ибо зимою копать землю, обратившуюся от холода на
большую глубину как бы в камень, и слишком трудно, и слишком дорого. Каждо¬
му покойнику надевают на ноги башмаки, а в руки дают грамоту о свободном про¬
пуске, которую он должен показать Св. Петру в доказательство того, что ему от¬
пущены священником его грехи. Если случайно кто-либо будет убит, не имея крес¬
та на шее, то тому следует, по мнению русских, отказать в молитвенной помощи и
погребальных почестях. Печаль выражается у русских изорванною одеждою, чер¬
ного цвета, но по истечении шести недель всякие сетования прекращаются. Все
время, пока последние продолжаются, доступ к Царю запрещен. Но, дабы почтить
память умерших поминальною трапезою, русские приносят по субботам пищу в ма¬
ленькие хижины, выстроенные над могилами, и таким образом приносят жертву
душам родственников. Описывая кратко эти похоронные обряды (officia posthuma),
188
москвитянин Кирилл в своих вопросах выражается так: «Вели отслужить за душу
умершего пять обедень и дай за это священнику гривну, т. е. десять оболов, а
также ладана для каждения, пять свечей, вина и кутьи, приготовленной из трех
частей сваренной пшеницы и одной — четвертой — части чечевиц (pisorum),
бобов, гороха и иных плодов, с прибавкою к ним меда и сахара».
43. <ПОХОРОНЫ И ПОМИНКИ Есть примета, что ежели во время со-
В ЗАРАЙСКОМ УЕЗДЕ В 1856 ГОДУ> борования маслом трещит стена, то
больной непременно умрет.
Перед смертию больной отдает ключ от своей коробьи кому доверяет, прощает¬
ся со всеми и, отвернувшись к стене, отдает Богу душу, иногда так тихо, что
никто из бывших в избе и не заметит. <...> Пока тело еще не остыло, а иногда и
за полчаса до смерти, умирающего обмывают, надевают на него чистую рубаху и
кладут под святые. Так называется место в переднем углу на лавке. Положат го¬
ловой к образам и, покрыв холстиной, затеплят перед образом восковую свечку.
Лишь только кто-нибудь в деревне умрет и весть о том разнесется по всем
дворам, все, и родные и чужие, спешат в тот дом, где лежит покойник, и каждый
из усердия несет в дар ему восковую свечу: этими-то приносными свечами и под¬
держивается постоянно огонь пред иконою в головах усопшего. <...> Вдова, мать
или другие самые близкие к покойнику родные женщины начинают голосить, то
есть вместе с воплем и слезами приговаривать нараспев о своей потере, о своей
горькой участи, о душевных и телесных качествах умершего; причем припоминают
разные события из его жизни, его хлебосольство, досужество, припоминают пос¬
ледние его дни и часы и последние разговоры. <...> Все время, пока покойник
лежит в избе под святыми, и до выноса продолжают оплакивать его таким образом
по нескольку раз в день, то есть с отдыхами и кроме ночи: отдохнут, а там опять
начинают голосить и причитать. Между тем приходский дьячок или пономарь чи¬
тает над покойником Псалтырь, за что платят ему копеек 50 серебром. <...>
В день выноса опять в тот двор и избу, где лежит покойник, собираются все
ближние и дальние для выноса, прощанья и проводов, и когда запоют «Вечную
память», то вместе с этим грустно-отрадным возгласом церкви разражается и даже
заглушается его раздирающий безотрадный вопль голосьбы ближних родных баб.
Причитанья при голосьбе бывают очень разнообразны, вот одно для примера:
Родимой ты сударь мой батюшка!
Погости ты у меня последний часок,
Последнию минуточку!
Скажи ты мне, батюшка, отколь тебя ждать будем?
Где дожидаться?
Где мне с тобой будет повидаться?., и т. д.
189
<...> При выносе из избы гроб с покойником опускают на приготовленную для
этого на дворе скамью; и пока священник вторично войдет в избу для прочтения
на том месте, где покойник скончался, очистительных молитв, на дворе прощают¬
ся, и снова раздирающие душу вопли оглашают деревню. Вышед с гробом за око¬
лицу и дойдя до первого распутия или перепутия или, лучше сказать, до места, оп¬
ределенного во всякой деревне извечным обычаем, носильщики останавливаются,
гроб снова опускают на землю, и тут все, кому обстоятельства и другие домашние
дела не позволяют быть в церкви при отпевании и похоронах, дают покойнику пос¬
леднее целование и потом, поклонясь низко вслед уносимому гробу, снова возвра¬
щаются в ту избу, из которой был вынос. Лишь только тело покойника из избы
вынесут, хозяйка или денщица или кто из баб посвободнее, оставаясь дома, немед¬
ленно приступает к делу. Прежде всего торопится подмести и притереть в избе
пол; вымывает стол и лавки и употребленные для этого дела тряпицы и веник,
также солому, на которой лежал покойник, горшок, из которого брали воду при
обмывании его тела, гребень, которым расчесывали ему волосы после смерти, со¬
бирает все это вместе, относит за околицу и бросает на перепутье или на то место,
где происходило прощание. Возвратясь домой, расторопная баба умывается сама,
скидает с себя все грязное и надевает чистое белье, покрывает стол чистой скатер¬
тью, ставит на него пирог, блины и канун. Кануном зовут разваренную пшеницу,
облитую рассыченным медом. <...> По предложению хозяйки помянуть, печаль¬
ные гости чинно подходят к столу, берут по кусочку блина или пирога, погружают
в канун и, пожелав усопшему царствия небесного, крестятся и съедают за упокой
его души.
По уходе этих первых посетителей хозяйка приготавливает обед для родных,
носильщиков и могильщиков. Священника и дьячков в день похорон не угощают,
или, по крайней мере, это случается редко; но в церкви им дают пироги и блины,
по большей части один пирог и шесть блинов на всех.
За упокой души новопреставленного заказывают священнику служить по не¬
скольку обеден... <...> Поминки эти бывают в 3-й, в 9-й и 20-й день, еще после
шести недель или в 40-й день и через год. Во все заказанные обедни и поминки,
особенно если эти дни совпадают с праздниками, когда у обедни бывает много на¬
роду, то на паперти при главном входе в церковь, около стенки, на самом виду,
расстелют полотенце или платок и выставят на деревянном или каменном блюдце
блины или кусками нарезанный пшеничный хлеб, известный под именем ситника
или папушника, да в чашке разведенный на воде мед-канун. Всякий, выходящий
из церкви, приглашается стоящею при кануне бабою, всегда почти пожилою или
старушкою, одетою с ног до головы в белом (это народный траур), помянуть по¬
койника... <...> Поминавшая баба, неся из церкви обратно домой остатки кануна
и блинов, предлагает помянуть своего покойника всякому встречному, и встречный
этот счел бы грехом не исполнить ее желания. На третий день в церковь приносят
причту блины и канун, в 9-й и в 20-й дни одни блины, а в сороковой день зака¬
зывается обедня и панихида в доме. К панихиде приглашенные собираются по-
190
прежнему с своими свечами, у кого свечи нет, тот несет грош. После панихиды хо¬
зяйка собирает обед, за которым на этот раз уже непременно угощается священник
и весь причт. Поминальный обед стараются приготовить как можно обильнее и
лучше, чтобы всякий присутствующий, кушая всласть, искренне помянул покойни¬
ка. Родные убеждены, что этим они доставят отлетевшей душе на том свете покой
и отраду. После обеда бывают «отпевшие чаши». Этот обряд у крестьян соверша¬
ется так: возьмут кувшин браги, рассытят ее медом, и священник, после пения с
дьячками многих печально-отрадных канонов, наливает подслащенную брагу в
стакан, сперва сам пьет, а потом предлагает и всем. Всякий в свою очередь бе¬
рет из рук священника стакан, крестится и выпивает за упокой души усопшего.
Так же точно поминки совершаются через год, и так же отпевается чаша; на про¬
щанье священнику с дьячками дают пирог и три или шесть блинов на каждого или
всем вдруг.
Во все мною рассказанные поминальные дни оставшаяся после умершего мужа
вдова или дочь после матери и отца, отправляясь для совершения поминок в при¬
ходскую церковь, выходя из ворот своего двора на улицу и проходя по деревне по
пути к церкви, голосит и причитает во все горло, точно так же, как и при выносе
тела. <...> Еще поминки по покойникам бывают в родительские дни — а именно:
на фоминой неделе во вторник, в субботы перед троицыным и Дмитриевым днями
и на пестрой неделе, что перед масленицею, и в субботы на второй, третьей и чет¬
вертой неделях великого поста. Тут все, желающие поминать, приходят в церковь
и служат общую панихиду, платя всякий, сколько кому по силам или кто что по¬
желает, разумеется, по малости, а для причта церковного от каждой поминающей
семьи приносят по шести блинов и канун. <...>
По окончании панихиды поминавшие расходятся по кладбищу, расстилают на
могилках скатерти, ставят на них принесенные в узлах и деревянных блюдцах пи¬
роги, блины, говядину, драчену, потчуют друг друга и сами поминают. Между тем
работник батюшкин обходит nq кладбищу с севалкой, и все поминающие отклады¬
вают в нее кое-что от своей печальной трапезы...
Сначала на могилу насыпят бугорок, обложат дерном и поставят деревянный
крест, но пройдет немного годов, бугорок опадет и сравняется с землею, крест
распадется и истлеет.
44. <МАСЛЕНИЦА, ПОСТ А вот как соблюдают великий пост: за
И ПАСХА В 1590—1606 ГОДЫ> одну неделю перед ним, которую они на¬
зывают Maslonits, то есть масленица, не
смеют есть ничего мясного, однако едят все, происходящее от плоти, именно,
масло, сыр, яйца, молоко. И ходят навещать друг друга, обмениваясь поцелуями,
поклонами и прося прощения друг у друга, если обидели словами или поступками;
даже встречаясь на улицах, хотя бы прежде никогда не видели друг друга, целуют¬
ся, говоря: Prosti mene, Pojaloi, то есть «Простите меня, прошу вас», на что отве¬
чают: «Boch tibi prosti,— «Бог вас простит, и меня простите тоже». А прежде чем
перейти к дальнейшему, нужно заметить, что они целуются не только в это время,
но всегда, ибо у них это нечто вроде приветствия, как среди мужчин, так и среди
женщин — поцеловаться, прощаясь друг с другом или встречаясь после долгой
разлуки. По окончании этой недели все идут в баню. В следующую неделю почти
или совсем не выходят из своих жилищ, и большинство из них едят лишь трижды
в сказанную неделю, но не мясо и не рыбу, только мед и всякие коренья. В сле¬
дующую неделю они выходят из жилищ, но весьма скромно одетые, как если бы
носили траур. Во все оставшееся время великого поста (кроме последней недели)
они едят всякого рода рыбу, как свежую, так и соленую, без масла или чего дру¬
гого, происходящего от плоти, но в среду и пятницу едят мало свежей рыбы, боль¬
ше соленую рыбу и коренья. Последняя неделя соблюдается так же или более
строго, чем первая, так как по обычаю они теперь причащаются. А в день Пасхи и
в следующую неделю они навещают друг друга (как в масленицу) и обмениваются
красными яйцами, говоря: Christus vos Christ, то есть «Христос воскрес», другой
отвечает: As isten vos Christ — «Воистину воскрес»; меняют или дарят яйцо и це¬
луются, что делают в знак радости о воскресении. Император также следует этому
обычаю; наутро после Пасхи (как и в последний день масленицы) каждый яв¬
ляется поцеловать ему руку, и на следующий день, когда он выходит, чтобы идти
на службу, каждый из знатных и известных императору подходит поцеловать ему
192
руку, а он дарит одно, два или три яйца, смотря по тому, как кого жалует. И бес¬
прерывно пируют в продолжение двух недель.
45. <РОЖДЕСТВО Святая вода у них в таком же употреблс-
И КРЕЩЕНИЕ В 1591 ГОДУ> нии и уважении, как у папистов, но пре¬
восходят они их еще тем, что не только в
сосудах святят воду, но во всех их реках однажды в год. Такой обряд совершается
в Москве с большим торжеством и пышностью, в присутствии самого Царя со
всем дворянством, начинаясь ходом в виде процессии через все улицы к Москве-
реке, в следующем порядке. Впереди идут два дьякона с хоругвями, из коих на
одной изображение Пречистой Девы, а на другой — Св. Михаила, поражающего
змия; за ними следуют другие дьяконы и московские священники, по два в ряд,
одетые в ризы, с образами на груди, которые несут на помочах или поясах, наде¬
тых у них на шее. За священниками идут епископы в полном облачении, потом
монахи и игумены и, наконец, патриарх в богатом одеянии, с шаром на вершине
митры в знак его верховной власти над этою Церковью. Позади их всех идет
Царь со всем своим дворянством. Ход этот тянется на пространстве целой мили
или более. Пришедши к реке, делают большую прорубь во льду на назначенном
месте, шириною в полторы перши, и ограждают его, чтобы народ не слишком
стеснился. Тогда патриарх начинает читать некоторые молитвы, заклиная дьявола
выйти из воды, а потом, бросив в нее соли и окурив ее ладаном, освящает таким
образом воду во всей реке. Поутру перед тем все москвичи чертят мелом кресты
на всякой двери и на каждом окне для того, чтобы дьявол, изгнанный заклинания¬
ми из воды, не влетел в их дома.
Когда церемония окончится, то сначала царские телохранители, а потом и все
городские обыватели идут с своими ведрами и ушатами зачерпнуть освященной
воды для питья и всякого употребления. Вы также увидите тут женщин, которые
погружают детей своих с головою и ушами в воду, и множество мужчин и жен¬
щин, которые бросаются в прорубь кто нагой, кто в платье, тогда как, по-видимо-
му, можно отморозить палец, опустив его в воду. После людей ведут к реке лоша¬
дей и дают им пить освященную воду, чтобы и их освятить. День, в который со¬
вершается это освящение рек, называется Крещением. То же самое повторяется
епископами во всем государстве.
У них есть также обычай давать своим опасно больным пить святую воду, в
предположении, что этим можно исцелить их или, по крайней мере, освятить.
Многие погибают от такого необдуманного суеверия, как это случилось с единст¬
венным сыном боярина Бориса в бытность мою в Москве, которого он погубил, по
словам врачей, заставив его напиться холодной святой воды и принеся его голого в
церковь Святого Василия в сильный зимний мороз, тогда как он был отчаянно
болен. <...>
193
За неделю до Рождества совершается еще обряд...: каждый епископ в своей
соборной церкви показывает трех отроков, горящих в пещи, куда ангел слетает с
церковной крыши, к величайшему удивлению зрителей, при множестве пылающих
огней, производимых посредством пороха так называемыми халдейцами, которые в
продолжение всех двенадцати дней должны бегать по городу, переодетые в шутов¬
ское платье и делая разные смешные штуки, чтобы оживить обряд, совершаемый
епископом. В Москве Царь и Царица всегда бывают при этом торжестве, хотя
всякий год повторяется одно и то же без всякого прибавления чего-нибудь нового.
46. ПРАЗДНОВАНИЕ ВЕРБНОГО ВОСКРЕСЕНЬЯ В Лазареву субботу ок-
ЗА 200 ЛЕТ ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ рестные поселяне при-
<СЕРЕДИНА XVI ВЕКА> везли в санях растение,
похожее на пальмовое
дерево, с почками, но без листьев, и продавали оное на рынках. Священники поку¬
пали его для церквей, чтобы потом раздать народу. Ночью заблаговестили к утре¬
ни, и мы встали и пошли в собор. По прочтении Евангелия принесли огромные
связки вышеупомянутого растения, называемого у них, как у греков, bain — вайи,
и прилепили к ним восковые свечи. Пришел наш Владыка, Патриарх, и покадил
их; потом, прочтя обыкновенную молитву и принимая подаваемые ему священника¬
ми и кандиловжигателями ветви, к каждой из них прикреплял свечу и потом раз¬
давал народу, который и держал их, с горящими на них свечами, до третьей песни.
Когда же началось чтение, все сели и погасили свечи; когда чтение окончилось,
все опять встали и снова зажгли свечи до седьмой песни; подобным образом зажи¬
гали их до девятой; тогда уже совершенно погасили свечи, вышли из церкви и
каждый отнес свою ветвь к себе в дом: ибо они верят, что эти ветви доставляют
им всякого рода благословение, и потому хранят их у себя во весь год.
Вскоре опять зазвонили во все колокола, один за другим, для того, чтоб со¬
брать всех приходских священников и народ, ибо празднество этого дня считается
у них столь же великим, как и праздник Крещения. Патриарх Московский пригла¬
сил к служению нашего Владыку. В течение предшествовавшей недели янычары
(т.е. стрельцы) исправляли дорогу от собора до Спасских ворот, устилая ее доска¬
ми и усыпая песком, ибо на этой неделе снег начал таять и стал перепадать дождь.
Когда отблаговестили третий час, Патриарх вышел из своих палат в мантии и
митре; ему предшествовали диаконы, иподьяконы и чтецы, все в облачениях, со
свечами в руках, и пели тропарь Св. Лазаря. Когда пришли в собор, Патриарху
подали несколько верб; так сделал и наш владыка; потом роздал по вербе сослу-
жащим и всем царским боярам. После сего мы все вышли из собора западными
дверями; впереди шли диаконы со свечами, за ними священники, а потом игумены
и архимандриты в бесчисленном множестве. Впереди же всего было огромное де¬
рево, составленное из вербных ветвей и убранное в большом количестве изюмом,
194
сахаром и яблоками. Дерево это помещалось на двух скрепленных между собою
санях; вокруг его по краям саней были устроены лавки; на них сидели мальчи¬
ки — певчие, числом шестеро, и громко пели тропарь Св. Лазаря; все же это,
т. е. и дерево, и мальчиков везли две лошади. С утра также выбрали сотню маль¬
чиков из стрелецких детей и роздали им из Царских кладовых сотню одежд раз¬
ных цветов — зеленого, красного, голубого, желтого и других. Так одетые маль¬
чики находились под управлением юз-баши (т. е. сотника). Потом подвели Патри¬
арху лошадь, совершенно закрытую белым, как снег, полотном, так что только
глаза ее были видны. Лошадь была смирная и хорошо обученная, и никто не ездил
на ней до сего дня. <...> Тогда принесли кресло и, посадив на него Патриарха,
подняли и поставили оное на вышеупомянутое седло так, что ноги Патриарха опу¬
скались по одну сторону, а по другую была спинка кресла, на которую он упирал¬
ся спиною. В правой руке у него был крест, а в другой — Евангелие. Бояре и
прочие сановники, все в парче, бархате и золоте, жемчуге и драгоценных камнях,
поместились по обе стороны Патриарха. Выступил Царский наместник и, взяв
повод лошади, повел ее тихим шагом вперед. Если бы сам Царь был при этом, то,
по обычаю, он собственноручно вел бы лошадь Патриарха. Шестьсот стрельцов
предшествовали и сопровождали процессию. Вышеупомянутые мальчики, идя по
пятидесяти с каждой стороны Патриарха, постилали одежды свои под ноги лоша¬
ди, и как скоро лошадь переходила чрез чью-либо одежду, мальчик поднимал ее,
бежал вперед и снова постилал. Патриарх направо и налево благословлял народ
крестом... <...> В таком порядке мы продолжали идти, пока не вышли из Кремля
и не пришли к одной церкви, замечательной по красоте строения и формы и по
разнообразию красок на куполах (т. е. Покровскому собору). Здесь поставили де¬
рево и Патриарх сошел с лошади. Мы вошли в один из приделов, посвященный
празднеству того дня. <...> Здесь они совершили службу празднику: Патриарх
прочитал Евангелие, потом взял в руки крест, троекратно благословлял им восток,
запад, север и юг. Когда оба Патриарха и все служащие приложились ко кресту и
иконе праздника, мы вышли из церкви. Патриарх снова сел на лошадь, как преж¬
де, сани с деревом тронулись, и мы совершили обратный путь в собор. Здесь
после кратких молитв и поучения, сказанного Патриархом, он подошел к дереву,
которое стояло пред южными дверями собора, покадил и благословил его, и прика¬
зал обломать ветви с висевшими на них овощами — изюмом, сахаром и яблоками.
Часть их на серебряном блюде Патриарх отослал к Царице; часть дал нашему
Владыке и всем присутствовавшим при церемонии; остальное взял народ, разделил
между собою ветви дерева, и каждый свою ветвь отнес к себе в дом; ибо у них
есть поверье, что эти ветви полезны от всяких недугов, особенно же от зубной
боли, так что стоит только на больной зуб положить небольшую часть сей освя¬
щенной вербы — и боль немедленно прекращается.
После обедни у Патриарха был стол. Замечательно было вот что: в столовую
комнату привели двух нищих слепых и двух увечных калек; поставили для них осо¬
бенный стол подле Патриарха, и он подзывал их к себе одного за другим и собст-
195
венноручно, с особенным благодушием, раздавал им пищу и питье. Мы были тро¬
нуты сим зрелищем. После обеда Патриарху подали таз и рукомойник; он встал и
подошел к нищим; умыл им ноги, обтер их и облобызал. Мы дивились этому до
чрезвычайности и были тронуты до слез.
47. <ПРАЗДНИКИ Светлое Христово Воскресенье
В РУЗСКОМ УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> В первый день светлого праздника девуш¬
ки расплетают косы, распущают волосы по
плечам и делают банты из лент за ушами; после обедни крестьяне наряжаются в
лучшее платье и выходят на улицу. Мужчины, разделясь на круги холостых и же¬
натых, а женщины — на замужних и девушек, поют духовные песни, христосыва-
ются. Второй день проводят так же, как и первый. На третий девушки опять за¬
плетают косы; молодые холостые мужчины строят качели из семи бревен и начина¬
ют веселиться. <...>
На святой неделе варят пиво и, кроме того, играют на улице в передвижки и
колышки. С четверга светлого праздника начинают хороводы.
Неделя Жен Мироносиц
Красная горка, которая обыкновенно начинается с Фомина воскресенья, не из¬
вестна крестьянам Рузского уезда и не ознаменована у них никакими особенными
играми и обрядами.
Красную горку заменяет неделя Жен Мироносиц. В этот праздник прежде
варят белую брагу, потом собираются гулять. Впереди идут девушки с березкой,
увешанной лентами; их сопровождают холостые крестьяне с бубном или гармонией.
Потом следуют замужние. Они пляшут под музыку или поют песни. Приготовля¬
ясь к описанному празднику, девушки ходят в Страстную пятницу в село, назы¬
ваемое Пятница Берендева, и покупают цветной бумаги, из нее вырезают листы и
украшают срезанную еще не распустившуюся молодую березку. С нею-то ходят из
дома в дом. Хозяева обязаны угощать игроков белою брагою. Обойдя всю дерев¬
ню, веселая толпа останавливается на улице. Под игру в гармонию и бубен девуш¬
ки пляшут попарно. Зрители образуют круг. По окончании пляски мужчины и де¬
вушки отходят друг от друга, кланяются и расходятся по домам; этим заключается
веселье в день Жен Мироносиц. В следующие за сим воскресные дни крестьяне
водят хороводы, поют песни, играют на улице.
Егорьев день
В Егорьев день после обедни священника приглашают на выгон, там соверша¬
ется водоосвящение. Поутру пастух, играя на рожке, идет по деревне, и вдовы,
196
которые пользуются уважением и слывут благочестивыми, выгоняют скотину вер¬
бою. По окончании молебна пастух берет образ и обходит три раза все стадо.
Наконец скот гонится в поле; его сопровождают крестьяне обоих полов. При-
шедши в поле, каждая крестьянка ставит вербу в рожь на своей полосе и мо¬
лится Богу. С поля возвращаются в деревню, наделивши пастуха хлебом, яйца¬
ми и лепешками с творогом.
Николин день
Николин день крестьяне проводят обыкновенно. В деревне сидят одни девуш¬
ки. Они выходят на улицу, играют в хороводы.
Вознесеньев день
В Вознесенье пекут блины из ячменю (жита) с творогом, варят яйца и ходят
ко ржи; ребята и девки, взрослые и малолетние, пришедши на пашню, каждый на
свою полосу, садятся обедать во ржи, после сего подымают маленьких детей за
уши, приговаривая: «Видишь ли Москву?» Если не больно, отвечают: «Не
вижу». А когда больно, отвечают «вижу»; причем приподымают как можно выше
с словами: «Расти, рожь, большая, вот этакая!» Оставив детей, начинают ва¬
лятся по ржи, говоря: «Расти, рожь, повальная!»
Наконец встают, молятся Богу и возвращаются в деревню. Вечером на улице
водят хороводы. Нужно заметить, что обряды ходить на рожь исполняются
немногими оставшимися на этот праздник дома. Большая же часть крестьян
уходит в середу перед Вознесеньем в Воскресенск на ярмарку, ибо в этот день
там храмовой праздник. <...>
Семик
Семик неизвестен крестьянам Рузского уезда. <...>
Троицын день
В Троицын день идут в церковь с цветами. В селах, где в этот день храмовой
праздник, бывает ярмарка. <...> Поселяне, пришедшие на ярмарку из других де¬
ревень, кроме торговых занятий веселятся в хороводах. Хороводы составляются в
середине, между торгом и балаганами. В хороводе молодой крестьянин бьет в
бубен или играет на ручной гармонии.
Духов день
В Духов день после заутрени две девушки, которых называют коловодницами,
ходят по дворам. Одна из них собирает пиво, а другая — яйца. Между тем холос-
197
тые молодые крестьяне готовят вино. Когда приготовление окончено, делают яич¬
ницу, одна из девушек выходит на улицу и зовет на венки. Все девушки и парни
собираются в тот дом, где делалась яичница. Собравшись, выходят с березкою,
изукрашенною лентами, и идут к лесу в таком порядке: впереди молодые крестья¬
не несут вино, девушки — пиво, потом березку, за нею яичницу, далее холостые
мужчины с бубном и гармонией и, наконец, шествие заключают девушки. В это
время поют песни:
Выходили тут девушки Полетел сокол
Из ворот гулять на улицу, Через темный лес
Выпускали сокола Во луга зеленые.
Из рукавчика.
Пришедши в рощу, останавливаются и поют:
Становились девушки Кушать яичницу.
Во свои во круги, — Вы покушайте, ребятушки,
Становили вино зеленое, Нашей яичницы,
Пиво пьяное, А мы пойдем, погуляем,
Стали ребятушки Свои веночки завьем.
После этой песни женщины и мужчины, разделясь на две стороны, кланяются
друг другу. Мужчины в своем кругу ставят вино, девушки — пиво с яичницеи,
березку втыкают в землю между двумя кругами, составленными из игроков. По¬
клонившись девушкам, мужчины садятся вокруг яичницы, а девушки уходят зави¬
вать венки. Они идут, разделясь попарно. Каждая пара приходит к березке, зала¬
мывает, завивает венок и перевязывает его голубой лентой.
Подруги между собою целуются, говоря:
Кумушки, покумимся,
Чтобы нам с вами
Век не браниться,
Вечно дружиться.
Покумившись, девушки возвращаются к мужчинам, становятся все в круг и
поют песню:
Мы веночки завивали, Под кусточик сами встали,
На головку надевали, На ту пору, на тот час,
Домой идти опоздали, Сам охотник набежал,
Наши ножки приустали, «Люблю» девушке сказал.
После этой песни составляется хоровод и пение не прекращается. Пированье
оканчивается после того, как пригоняют скотину. Возвращаясь, несут березку,
бьют в бубен, играют на гармонии и пляшут. Подойдя к речке, отрывают ленты от
березки и бросают венки в реку. Прийдя в деревню, останавливаются и опять со¬
ставляют круги, начиная хороводы, которые продолжаются до полуночи.
198
Третий день после Духова дня
В третий день после Духова дня ходят гулять мужья со своими женами из дому
в дом. Хозяева должны угощать гостей. Здесь начинается спор: чья жена более по¬
корна мужу — жена обязана доказывать готовность исполнять волю мужа. Испы¬
тание производится следующим образом: муж говорит, обращаясь к жене: «У меня
болят ноги». Жена, закинувши назад руки, кланяется мужу до земли и касается
ног головою. Муж: «У меня горят уши!» — и жена, взявши мужа за уши, целу¬
ет. После сего спорщики, убежденные в покорности жен своих, возобновляют пи¬
рушку. Гуляньем женатых удовольствия прекращаются до Петрова дня.
Петров день
В ночь на Петров день ходят в поле искать голубого цветка, который растет на
берегу рек и распускается в самую полночь. Есть предание, кто сорвет распускаю¬
щийся цветок, тот будет знать все клады. Поутру, после обедни, мужчины и де¬
вушки идут в лес за ягодами, ищут на счастье Петров крест, так называют рас¬
тение, которое на поверхности земли имеет голубые цветы. Нашедши цвет, разры¬
вают землю и выкапывают корень. Его несут домой и берегут, будучи убеждены,
что от этого водворяется довольство в доме.
Иванов день
В Иванов день, между ранней и поздней обеднями, ходят в лес, собирают
травы и корни, как-то: лесную мяту, зверобой и другие целебные растения. Их
частию держат в доме, частию продают в городах. Перед обедом возвращаются
домой, потом выходят на улицу, поют песни и водят хороводы, которые оканчива¬
ются перед возвращением стада.
С Иванова дня все удовольствия сельской жизни исчезают до Успения, ибо
крестьяне заняты работами в поле. В Успеньев день составляют хороводы, почи¬
таемые уже осенними. <...> ...В день Введения начинаются посиделки.
Посиделки бывают у вдов. В посиделках принимают участие холостые мужчи¬
ны и девушки. В первый день посиделок девушки варят пиво, а мужчины приносят
с собою лакомства.
Впрочем, Введенские вечера слывут более у крестьян гуляньем, собственно же
посиделки начинаются со дня, в который празднуется память Косьмы и Дамиана.
Посиделки бывают во всю зиму и продолжаются до половины Великого Поста.
На посиделках девушки занимаются по будням пряжею, в праздники — шитьем;
мужчины плетут лапти. Главная же цель — удовольствие и выбор невест. Увесе¬
ление составляют: песни, пляска под гармонию, загадки, игра в карты: употреби¬
тельные игры в тони или посыльные короли, жгуты, жмурки, гулючки, также
водят в избе хороводы.
199
В сочельник перед Рождеством мальчики, взявши кувшин, идут коледовать по
избам, причем поют:
Коледа, коледа,
Накануне Рождества,
Вскочил месяц на дрова,
На дубовые дрова,
Ищет бруска.
— На что брусок?
— Косу точить.
— На что косу?
— Траву косить.
— На что траву?
— Коней кормить.
— На что коней?
— Дрызняк возить.
— На что дрязняк?
— Мосты мостить.
— На что мосты?
— Ко Христу к обедни ходить
Подайте кутью
Поминать Кузьму.
Подайте хлебца кусочик
С коровий носочик.
Подайте житаря,
Чтобы баба была весела.
Коледовщику кладут в кувшин кутьи и дают хлеба. В день Рождества Христо¬
ва мальчики ходят славить Христа. Первые дни праздника крестьяне проводят на
улице, одевшись в лучшее платье, в ожидании священника. Проводивши его, по¬
зволяют себе веселиться. Веселье начинается большею частию с четвертого дня.
Во-первых, при наступлении вечера принимаются за гаданья. Гадать позволяется
холостым и девушкам. Женатые занимаются в святочные вечера игрою в карты,
выставляя на кон бабки, замужние же трудятся, их дело: шитье и пряжа.
Гаданья: 1) ходят с углем, оставшимся от первой лучинки, под окна изб и слу¬
шают: что говорят там? Смысл разговора решает счастье будущего года.
2) Ходят к житницам и прислушиваются. Если послышится движение в хлебе,
шорох: к богатству; если скребут мыши — знак бедности, несчастья.
3) Ходят к омету (соломе, смешанной с колосьями) и достают рукою из середи¬
ны соломинку; если она будет с колосом — значит, муж будет богатый; если пус¬
тая — предвещается бедное замужество.
4) В заговенье перед Филипповнами девушки за ужином крадут кусок черного
хлеба у соседа за столом и сохраняют его до святок, этот хлеб берут с собою, когда
смотрят и слушают на перекрестке. Гадальщик или гадальщица запасаются одним
тараканом, привязывают к его ноге нитку, а к другому концу нитки — хлеб. В две¬
надцать часов ночи выходят на перекресток без креста, становятся посередине до¬
роги и пускают таракана на землю, говоря: «Суженый-ряженый, покажи свое лицо
белое, брови черные, а я тебе кажу свое». Если таракан стоит смирно — муж хо¬
роший; если вертится — то беспутный.
5) Кладут тот же кусок хлеба под голову с картою, ложась спать без креста и
говоря: «Суженый-ряженый, приди моего хлеба-соли есть». Кто привидится во
сне, тот и мужем будет.
200
После гадании лучшее удовольствие — рядиться. Крестьяне рядятся: медведя¬
ми, цыганами, солдатами; девушки — парнями; парни — бабами и т. п. Песни
поют более протяжные, а в Васильевский вечер «хоронят золото» и поют под¬
блюдные песни.
Наконец, остается сказать о сырной неделе. С понедельника начинают по де¬
ревням варить пиво и печь блины. Эта обязанность старших в семье, хозяев. С се¬
реды начинаются зовы зятьев в гости. Зять обязан принести подарок тестю: хлеб,
пирог и пряник; а теще — мыло. В четверг начинается общее гулянье, ездят из
деревни в деревню, катаются с гор; то же повторяется и в пятницу. В субботу от¬
правляются к дальним родственникам прощаться; воскресенье — прощальный
день между кумовьями. Мать крестника приносит куме: мыло, пирог и хлеб; а
кума отдаривает крестника шубкою или поясом. В малую масляницу, т. е. в суббо¬
ту на первой неделе Великого Поста, девушки и молодые женщины выходят ка¬
таться с горы на донцах. Это, думают, способствует к хорошему урожаю льна.
48. <ПРАЗДНИКИ В ВОЛОКОЛАМСКОМ Светлый праздник. С пятницы
УЕЗДЕ В 1851 ГОДУ> Страстной недели к Светлому
Христову Воскресению приготов¬
ляют пиво. Его не пьют до образов. С образами ходят в каждую избу. Обойдя
дворы, служат мирской молебен в поле. Проводя образа, крестьяне начинают весе¬
литься: качаются на качелях, поют тяглые песни, составляют хороводы. Хоровод¬
ные песни зависят от произвола. Вот одна из них:
Я по полю ходила,
Лели, лели ходила.
Пашенку пахала,
Лели, лели пахала.
Белый лен сеяла,
Лели, лели сеяла.
Посеямши, полола,
Лели, лели полола.
Белы ручки колола,
Лели, лели колола.
Повадился во ленок,
Лели, лели во ленок,
Детинушка щеголек,
Лели, лели щеголек.
Белый лен весь притоптал,
Лели, лели притоптал.
Со льну цветы посорвал,
Лели, лели посорвал.
В быстру речку побросал,
Лели, лели побросал.
Красну девку полюбил,
Лели, лели полюбил.
Он за то ее любил,
Лели, лели любил,
Что девица хороша,
Лели, лели хороша,
Что девица пригожа,
Лели, лели пригожа.
— Поди замуж за меня,
Лели, лели за меня,
Удалого молодца,
Лели, лели молодца,
За детиньку-щеголька,
Лели, лели щеголька.
— Я слышала про тебя,
Лели, лели про тебя.
Ты молодчик ветроват,
Лели, лели ветроват,
201
Часто ходишь во кабак,
Лели, лели во кабак,
Зеленое вино пьешь,
Лели, лели вино пьешь.
Молодых баб поишь,
Лели, лели баб поишь,
Красных девушек даришь,
Лели, лели даришь.
Когда поют эту песню, в кругу ходит сначала одна девушка, делая движения
сообразно смыслу песни, потом входит мужчина и продолжает мимикой выражать
значения того, что поется кругом.
Пред окончанием хороводов нередко поют песню:
Все домой, все домой,
Лели, лели домой.
А я домой не пойду,
Лели, лели не пойду.
С кем гуляю — не скажу,
Лели, лели не скажу.
Кого люблю, небъявлю,
Лели, лели небъявлю.
Любила я милова,
Лели, лели милова.
Сушила я три года,
Лели, лели три года,
А он меня четыре,
Лели, лели четыре.
Со той тоски-кручины,
Лели, лели кручины
Пойду, млада, в темный лес,
Лели, лели темный лес.
Сорву, млада, клену лист,
Лели, лели клену лист.
Напишу я грамотку,
Лели, лели грамотку.
Пошлю к своему милому,
Лели, лели милому.
Милому-хорошему,
Лели, лели хорошему.
На Святой неделе начинают катать яйца. Эта забава продолжается весь мясоед
до заговенья.
Первое воскресенье после Светлого называется поставным. В это время лома¬
ют качели. Девушки и холостые ходят из двора во двор. В каждой избе готово для
них пиво и яичница. Тут поют песни, пляшут, играют на гармонии. С понедельни¬
ка Фоминой недели мужчины уходят в города, где они живут по наймам, и вообще
принимаются за работу.
Воскресенье Жен Мироносиц — бабий праздник. Молодые женщины ходят
толпами по избам, где их угощают яичницею, пивом, селянкою и кашею. Гулянье
начинается после обеден — продолжается до полуночи или до рассвета. Поют тяг¬
лые и плясовые песни. <...>
В Егорьев день выгоняют скотину в поле. Хозяин каждой избы выворачивает
шубу, надевает ее вверх шерстью, берет образ Св. Георгия* и блюдо с мукою, в
него кладет яйцо и ставит восковую свечу. С этим он обходит всю свою скотину,
выгнанную из хлевов на двор в кучу. После сего образ и блюдо ставится над во¬
ротами на неделю. Скотину со двора выгоняет сначала сборщик — за ним и все
крестьяне. Когда стадо соберется, сборщик обходит его с мирскою иконою,—
икону передает пастуху. Скотину в поле гонят вербою. Пригнавши, вербу втыкает
каждый на своей полосе. Стадо в поле бывает недолго, ибо кормы еще худы. Пас-
* Эта икона есть в каждой избе непременно.— Прим. Авт.
202
туха дарят лепешками и яйцами. Звание пастуха пренебрегается крестьянами. Пас*
тух нанимается в лето. Каждая деревня имеет своего пастуха из другого селения
или уезда. Плата и житье пастуха определяется по кучам и ногам. Кучею называ¬
ется: лошадь, корова, две овцы, две свиньи, два годовалых теленка. Ногою назы¬
ваются одна овца, свинья, два молодых теленка и стриган-жеребенок. Сколько у
какого крестьянина куч, столько дней пастух живет в его избе на хлебе. За ногу
полагается половина. Деньги за всю скотину получает сборщик, т. е. выборный от
миру человек. Он рассчитывается с пастухом и наблюдает за его постоем. Счет за¬
мечается на бирке.
Запахиванье. Перед тем, как выходить в поле, в каждой избе накрывается
стол скатертью, становится ковш квасу, хлеб и соль. Посидя за столом и покло¬
нясь три раза образам, берут зерны, бывшие в церкви в день Преображения, на
них кладут просфору, вынутую в день Благовещения, и с ними идут в поле запахи¬
вать. Начинает пахать сборщик, а за ним и все. Возвратясь домой, приносят воды
и в нее кладут пару сырых яиц. Этою водою окачивают ту лошадь, на которой за¬
пахивают.
В Вознесение пекут лестницы и онучки (пресные ржаные лепешки). Вечер про¬
ходит в хороводах и играх.
В Николин день объезжают молодых лошадей, еще не бывших в работе, стано-
вят свечу Святому. Вечером составляются хороводы и поются песни.
Семик. После обеда девушки и холостые собираются в одну избу. Тут украша¬
ют березку, пекут яичницу, драчену и покупают вино. Потом толпою выходят на
улицу и идут в поле. Дорогою пляшут и поют песню:
Ай во поле липонька,
Под липою был шатер.
На лугу втыкают березку в землю, ставят под нею семицкое печенье и вино —
составляют хороводы. Здесь гулянье бывает непродолжительно. Возвращаясь, про¬
ходят всю деревню с песнями и пляскою — обратно в ту избу, из которой вышли.
Вечер проходит в пированье.
Троицын день. Всю неделю пред Троицыным днем девушки собирают в одну
избу солод, муку, яйца, масло, сметану. Количество определяется по уговору. Тут
приготовляется Троицкое печенье, т. е. белая брага, блины, яичница и драчена.
Сюда же накануне воскресенья приходят все девушки ночевать. Поутру в самый
праздник толпою идут к обедне. В избе остается хозяйка и две или три девушки
для окончания приготовлений. Возвратясь из церкви, обедают все вместе. Потом,
пригласи холостых, выходят на улицу, неся березку, украшенную лентами, что
вплетаются в косы. Из деревни отправляются в лес с песнями и пляскою. В лесу
кумятся, приговаривая:
Кумушка, давай покумимся,
Чтобы нам век не браниться и т. д.
203
При этом целуются чрез венок и размениваются ожерельями, поясами и плат¬
ками. Покумившись, составляют хороводы вокруг березки. Гулянье бывает весьма
живописно и многолюдно, ибо в одно место собираются крестьяне из разных дере¬
вень. Оно продолжается до вечерен. Отсюда возвращаются в сборную избу. Тут
начинается пир и длится до рассвета.
В Духов день девушки приглашают большаков, т. е. старших родственников в
сборную избу, где их и угощают.
В Петровские заговины размениваются теми вещами, коими поменялись во
время кумовства. С этого дня перестают катать яйца.
В Петров день хороводы водят не во всех селениях; девушки, собравшись
вместе, ходят в поле по щавель и за ягодами.
Около Казанской начинается покос. Целое селение выходит дружно в поле.
Косят сначала около усадеб, потом по берегам речек, наконец — средину лугов.
Во все время продолжения покоса пекут блины и привозят их из деревень в поле
на место работы.
В Иванов день собирают травы, а именно: рвут Иван-да-Марью, зверобой,
вяжут веники. Хороводов не бывает, а поются тяглые песни.
В Госпожинки жнут рожь. Во весь пост не поют песен, почитая пение песен в
этот пост за грех. В первый Спас разговляются горохом. В день Преображения
носят обмолотый новый хлеб в церковь и служат молебен.
В Успеньев день, Рождество Богородицы и Покров нет никаких особенных
увеселений. В тех же селах, где бывает в эти дни храмовый праздник, варят брагу,
пиво и собираются ярмарки.
С первых чисел сентября начинают молотить. Молотьба продолжается до Фи¬
липповских заговен. На первой же неделе Филипповок мнут лен, мятие льна назы¬
вается толоком. На толоко приглашают на помогу посторонних. Приглашенные со¬
бираются в овин. Хозяин приготовляет для них лепешки, картофель, букву, кашу
житную и гречневую, угощает брагою. Толока бывают в каждой семье по одному
дню. Не пригласить посторонних на помогу, хотя бы семейство само в состоянии
управиться с работою, почитается предосудительною скупостию. Толока продол¬
жаются вообще не более двух недель; потом лен треплют и наконец принимаются
за пряжу. Это время служит началом посиделок. Итак, посиделки начинаются с
половины Филипповок.
Посиделки бывают у пожилой вдовы (бобыльки) или у небольшой семьи. Де¬
вушки собираются с пряжею и поют песни. Сюда же приходят по приглашению
холостые крестьяне.
В Сочельник перед Рождеством мальчики и девочки ходят под судьнее окно
изб колядовать и поют:
Коляда, коляда,
Пришла коляда
Накануне Рождества.
Подай блин да лепешку
204
В судьнее окошко,
В зубы кочережку.
Колядовщикам подают блины и лепешки, которые всегда в этот день пекутся.
В день Рождества никаких увеселений не бывает. С вечера же второго дня вы¬
ходят на улицу, поют протяжные песни и ходят по гостям. Петь песни собираются
к одним каким-либо воротам. Привычка это сборное место обращает в постоянное.
На третий день вечером начинают рядиться, желающие приходят все в одну избу с
позволения хозяев. Рядятся: девушки, молодые женщины, холостые крестьяне,
приехавшие из города побывать к родным. Одежда, более других употребительная:
барыни, кормилицы, турчанки, цыганки, медведи, журавли, лошади, солдаты.
Мужчины рядятся в женское платье, а девушки — в мужское. Нарядясь, выходят
толпою на улицу. Является музыка, составленная из заслонки, косы и ручной гар¬
монии, которая аккомпанирует пляске и песне замаскированных.
Мой батюшка генерал*,
Ну что ж, генерал?
Моя матушка генеральша,
Ну что ж, генеральша?
А мой братец капитан,
Ну что ж, капитан,
А невеста капитанша,
Ну что ж, капитанша?
А сестрица сговорена,
Ну что ж, сговорена?
Сговорена за майора,
Ну что ж, за майора?
За солдата рядового,
Ну что ж, рядового?
Солдат Яшка под окошком,
Ну что ж, под окошком?
Натальюшка испугалась,
Ну что ж, испугалась.
Из окошечка бросилась,
Ну что ж, бросилась.
Ряженые ходят по избам всегда с позволения хозяев. Обойдя свое селение,
идут в чужие деревни. Возвратясь в сборную избу и разрядясь, начинают гадать.
Гадают следующим образом:
1) Берут огарок от первой лучины, выходят на огород, очерчивают круг и, при¬
слонясь ухом к земле с приговором: «Залай, залай собачка, у свекора на
дворе»,— слушают, где послышится лай, там и быть замужем.
2) Прислушиваются у окон, что где говорят, и по смыслу разговора выводят
заключение о будущем годе.
3) Снимают кур с нашеста.
4) Считают тычинки в плетне.
5) Ложатся на снег и смотрят поутру, где лежали. Когда след иссечен, то муж
будет сердитый, и наоборот.
6) Ходят к омету и вытаскивают солому зубами. Колос с зернами предвещает
богатое замужество, и наоборот.
* В этой песне каждый стих повторяется по два раза.— Прим. Авт.
205
7) Ходят к амбару, приговаривая: «Туша, туша, я пришла к тебе слушать».
Стук мер предвещает благополучие, а если метут, то ожидают несчастия и бед¬
ности.
8) Ходят в хлев к коровам, ловят их в темноте. Которая поймает за рога, той
быть старшей, которая за бока — средней, а которая за хвост — меньшой снохой.
9) Наводят зеркало.
10) Мостят мостики.
И) Кладут под голова королей.
12) Ложатся, не разуваясь, едят на постели по три наперстка соли, муки и
воды, просят разуть суженого.
13) Кладут иголку между жерновами, коими мелят крупу, и слушают звуки, из¬
даваемые движением, думая услышать имя суженого.
В Васильев вечер, накануне Нового года, «хоронят золото», поют подблюдные
песни, льют олово, воск, играют в жмурки, гулючки или прятанки. В последней
игре на кого упал жребий искать, тот приговаривает:
Гулю, гулю баба,
Невыколи глаза,
Глаз на поличке,
Другой на слоничке,
Поспел горох?
Когда игроки спрячутся, отвечают: «Поспел». Это присловье согласуется с
обычаем мочить горох в этот же вечер.
В Новый год у годовалых Жеребенков стригут хвосты и гриву; с этого же дня
оканчиваются святочные увеселения.
В Крещенской Сочельник назначают мелом кресты на всех входах в избу. В
Крещение пекут ржаные кресты и запекают медные кресты в хлебы.
Время от Святок до Масляницы разнообразится посиделками. Заметим одну
игру, которая, служа удовольствием, способствует к успешному ходу работы. Это
игра в молчанки. Сущность ее заключается в том, чтобы все, составляющие обще¬
ство, не разговаривали. Кто скажет слово — проигрывает мычку. Игра начинается
после присловья: «Молчок, молчок, пособи молчать, на гребне торчать».
Масляница характеризуется печеньем блинов и катаньем. Печь блины зажи¬
точные начинают с понедельника. В среду ходят на ярмарку, закупают съестные
припасы, оканчивают работы и обращаются к удовольствиям. Увеселения состоят в
пении песен и катанье на лошадях, коих гривы заплетены в косы с лентами, а
сбруя украшена бляхами и бубенчиками. Особенно большое гулянье бывает в суб¬
боту. В этот день вся молодежь ходит из избы в избу, где для нее готова яичница,
драчена, блины и рыба. В воскресенье вечером провожают Масляницу. Ее пред¬
ставляет сноп соломы, одетый в сарафан. Его везут мальчики и девочки за дерев¬
ню, где солому разбрасывают. За проводами следует прощанье.
Настает Великий Пост. Он проходит тихо, все мирские увеселения забывают¬
ся. Его характеризуют некоторые обычные печенья, а именно: а) в Сборное вос-
206
кресенье — хлебы, составленные из ржи, овса и жита, т. е. сборные; б) в день
Сорока Мучеников — жаворонков; в) на четвертой неделе в среду — кресты;
г) в Благовещение — колобашки, т. е. булки из ржаной муки, ужинают до заката
солнца без огня; д) в Вербное воскресенье — бабашки, формою шарик, из ржаной
муки — для себя, из отрубей — для скотины; е) в Великий четверг варят овся¬
ный кисель и курят можжевельник.
49. <ПРАЗДНИКИ В БОГОРОДСКОМ Светлый праздник. С образами ходят
УЕЗДЕ В 1852 ГОДУ> в первый день по приходскому селу.
Обойдя его, идут по деревням, прежде
к старосте, а потом на каждый двор. Образа носят девушки и вдовы с пением
«Христос Воскресе!» Проводя святыню, принимаются за хороводы. Они бывают
на улице, в них принимают участие девушки, молодые женщины, вышедшие пер¬
вый год замуж, и холостые парни. Хороводные песни зависят от воли хороводни¬
цы. Вот одна из начальных песен:
На горе лужок зеленешенек,
У меня дружок мил-милешенек,
Мы пойдем, мил дружок, во зелен лужок,
Разметем лужок, заведем кружок.
Ты, друг, с гуслями, а я с песнями,
Не придут гусли против песенок,
Не придет свекор против батюшки,
Не придет свекровь против матушки,
У матушки дума крепкая,
У батюшки слово ласково.
Во время сей песни в хороводном кругу никого не бывает. При начале следую¬
щей входят в средину парень с девушкою с противоположных сторон, а прочие
поют:
Навстречу мне, девушке,
Идет брат родимый мой.
— Здорово, сестрица, здорово, голубка!
— Родимый мой братец, какое здоровье,
У меня как, братец, есть четыре горя,
Пятая кручина.
— Расскажи, сестрица, расскажи, голубка!
— Первое горе — мой свекор журливый,
А другое горе — свекровь хлопотливая,
А третие горе — золовка-смущанка,
Четвертое горе — деверек-насмешник,
А пятое горе — муж жену не любит.
— Потерпи, сестрица, потерпи, голубка,
207
Свекор твои журливый скоро в землю пойдет;
Свекровь хлопотлива добра себе прочит;
Золовка-смущанка сама в люди пойдет;
Деверек-насмешник сам у людей возьмет,
Муж жену не любит, он ее не бросит,
Он ее не бросит, чужую не возьмет!
Красная горка начинается, как и везде, с Фомина воскресенья и продолжается
неделю. В это время ничего особенного не бывает; ибо крестьяне, занимаясь по
большей части фабричным мастерством, проведя Святую неделю, расходятся и
принимаются за работу.
Егорьев день — время выгона скота в поле. Скотину выгоняют женщины освя¬
щенною вербою и несут с собою яйца, лепешки или пироги в дар пастуху. Когда
все стадо соберется, начинается молебен. По окончании его скот окропляется свя¬
тою водою. Гоня стадо в поле, пастух собранные дары приносит в одну из изб и
раздает другим, смотря по приязни. Вечер этого дня проводится без всяких уве¬
селений.
В Вознесенье бывает запахиванье. Впрочем, это зависит от хорошего или нена¬
стного времени, почему запахиванье бывает иногда и позднее. В день запахивания
приходский священник служит молебен в поле с водоосвящением и благословляет
семена. По окончании службы поля окропляются Святою водою и рассыпается по
пашням освященное семя.
Николин день. Все особенное, что относится до сего праздника, заключается в
том, что староста каждого селения приносит в церковь деньги, собранные с миру
на свечу Св. Николаю. В этот же праздник крестьяне ходят одни к другим в
гости, а потому хороводов не бывает. Выходят за ворота и поют тяглые песни.
Семик почитается праздником. К этому дню каждая девушка припасает корова-
ец или лепешки, или деньги. Все это приносят к одной из девушек. На собранные
деньги покупают пива. Когда все будет готово, и девушки, собравшись, выходят
на улицу, неся пиво, коровайцы, и идут в лес с песнями. Пришедши, расстилают
платок и кладут на него Семицкое печенье. Сами же расходятся завивать венки и
кумиться. Это произошло от припева, который поется во время кумовства:
— Кукушка-трава,
Ты кому будешь кума?
— Я, кукушка трава,
Буду Алене кума.
Во время пения некоторые кумятся, поцеловавшись сквозь венок, меняются
платками и т. п. Когда же кончится кумовство, девушки, собравшись, срубают мо¬
лодую березку, украшают ее лентами, платками и с нею возвращаются в село с
песнями и пляскою.
Поют:
Мы веночки завивали,
На головку надевали и т. д.
208
<...> Придя из лесу в деревню, составляют хороводы и веселятся до поздней
ночи.
В Троицын день повторяются те же самые игры, которые описаны в предшест¬
вующем празднике. Все отличие состоит в том, что девушки из цветов, с которы¬
ми стояли в церкви, делают венки, кладут их на голову и потом бросают в воду.
Если венок потонет — быть несчастию; если поплывет — ожидают благополучия.
В Духов день венки развивают на том же месте, где их завивали, и тут же
размениваются теми вещами, которыми поменялись в Семик во время кумовства.
У некоторых же они остаются навсегда.
После Духова дня начинается рабочая пора и увеселения прекращаются. Нака¬
нуне же Петрова дня девушки, женщины и молодые холостые крестьяне ходят в
первый раз за ягодами, а именно за черникой. В Петров же день отправляются на
ярмарку в село Петропавловское на Владимирской дороге. После Петрова дня на¬
чинается сенокос.
В Иванов день ходят собирать кашку, трифоль, буковицу, колган, лесную мяту
и зверобой. Все сии травы составляют пособия против различных болезней и тща¬
тельно сберегаются. <...>
После Иванова дня до Рождества Богородицы, а иногда и далее, крестьяне
заняты полевыми работами. Посиделки начинаются с Рождества Богородицы. В
этот же день вздувают огонь и делают засидки. Посиделки бывают не везде, ибо
в большей части селений крестьяне занимаются фабричным мастерством и потому
вечера проходят в работе.
Святки сопровождаются удовольствиями, относящимися к этому празднику.
Они начинаются с вечера первого дня. Увеселения состоят:
В ряженье. Это принадлежит девушкам и холостым молодым крестьянам. Пер¬
вые рядятся: турчанками, цыганками, кормилицами, барынями, старухами и т. п.,
последние — медведем, журавлем, лошадью, стариками и т. п. Маски почти не в
употреблении. Ряженые собираются каждый вечер в избу, которую откупают на
целый праздник, тут пляшут под ручную гармонию.
В подблюдных песнях, хоронении золота и гаданьях. Все это бывает в Васи¬
льев вечер. Подблюдные песни поются так же, как и везде. Употребительные га¬
дания следующие:
а) Ходят под окна изб и подслушивают разговор. Если говорят мирно, или про
деньги, или веселятся — ожидают хорошего замужества. Когда же услышат
брань, это предвещает сердитого мужа.
б) Кладут под голову королей и мостят мосты, загадывая об суженом. Если во
сне привидится тот, об ком загадано, то быть за ним замужем, и наоборот.
в) Ходят на перекресток и слушают лай собаки. В какой стороне он послышит¬
ся, там и живет суженый.
г) Кидают башмаки через голову, в какую сторону он ляжет носком, в той и
жить с чужими людьми.
209
д) Снимают кур с нашеста и вносят в избу, где приготовлены корм и вода.
Если курица будет пить, есть и кудахтать, то это означает злого и гульливого
мужа, и наоборот.
е) Наводят зеркала и собирают ужин для суженого. Эти гаданья весьма редки,
ибо на них не решаются из суеверного страха.
Играют также в избах в фанты и посыльцдики, а на улицах в горелки и ко¬
ровки.
Время от Святок до Сырной недели слывет свадебным.
Сырная неделя вообще характеризуется печением блинов, катаньем и подарка¬
ми кумовьям. Печь блины начинают с понедельника, и зажиточные крестьяне пе¬
кут каждый день. Катанья начинаются с четверга и пятницы, после окончания
работ на фабриках. Катаются с песнями, у лошадей гривы заплетают в косы с лен¬
тами, сбруя украшается бляхами и бубенчиками, дуга расписывается к этому вре¬
мени золотом и цветами. Дарят кумовьев в прощальный вечер. Куму приносят
платок, а куме — пряник или мыло. В воскресенье вечером молодые крестьяне
привозят сена на берег реки и зажигают при пении протяжных песен. <...>
Настает Великий пост, и все увеселения исчезают. Относительно этого време¬
ни замечу следующее: в день Сорока Мучеников пекут жаворонки, на четвертой
неделе в среду — кресты. В Вербное воскресенье проспавших заутреню детей
бьют вербою, приговаривая: «Верба хлест, догоняй до слез».
50. <ПРАЗДНИКИ В ЗАРАЙСКОМ Ежели в праздник Благовещения небо
УЕЗДЕ В 1856 ГОДУ> безоблачно, солнышко светит ярко —
быть грозному лету; а ежели гроза, то
быть благорастворению воздуха, перемочкам, пару и непременным следствиям все¬
го этого — урожаю. <...>
Санный путь оканчивается с Благовещением. «Неделю переедешь или неделю
не доедешь»,— гласит старинная русская пословица. <...>
Пусть, что Господь даст, а на Святой не паши и не сей. Господь пошлет дож¬
дей вовремя, и поздний сев бывает лучше раннего.
К тому ж на пятой неделе после Святой всегда дожди живут*. В Великий
четверг, на Страстной, еще до свету, в темноте, иные ходят купаться в прорубь,
чтобы быть здоровыми на целый год. В Великий четверг сеют капустную рассаду,
чтобы мошка не истребила. <...>
В домах никто не спал и не станет спать в ночь под Светлое Христово воскре¬
сенье: грех. Кто и не идет к заутрене, старики, старушки, деньщицы (то есть та
баба из семьи, которой в этот день за родителей топить печь, варить обед, под¬
месть избу и проч.), оставаясь дома, всю ночь молятся перед иконами с зажжен-
* Народная примета.— Примем, авт.
210
ной перед ними лампадкой или свечкой из желтого воска. <...> Когда в конце за*
утрени священник выходит с причтом, с крестом и образами христосоваться с на¬
родом, крестьяне, христосуясь с ними, дают им по красненькому яичку. <...>
Когда заутреня отойдет, народ до обедни расходится по соседским избам или
садится на паперть и на могильных камнях и бугорках кладбища. Тут ожидают
восхождения солнца, чтоб посмотреть, как оно будет играть: на Светлое воскресе¬
нье и солнышко играет... <...>
В назначенный от приходского священника для хождения с образами день идут
к заутрене из деревни богоносцы, мужики и бабы, парни и девки, по большей
части по обещанию, данному за исцеление болезни или минование другого какого
горя, для исполнения святого дела, ношения образов. <...>
В имении, где есть господский дом, образа прямо идут на барский двор, где
среди двора изготовляется накрытый скатертью стол. Под столом клок сена, на
столе мера с овсом, в котором засыпано несколько сырых яиц и воткнута рогулька
с прилепленной к ней восковой свечой. На стол иногда ставятся и другие хозяйст¬
венные зерна: пшеница, горох, просо, ячмень, гречиха в четвериках, гранцах, полу¬
мерках и проч. Все эти образцы хлебов по окончании молебна высыпаются по за¬
кромам в приготовленные для сева семена. Когда образа придут к столу, богонос¬
цы становятся рядом, перед образами зажигают свечи. Священник начинает моле¬
бен. <...>
Когда все дворы обойдены, образа идут к часовне. У часовни опять для прово¬
дов приготовлен столик с хлебом и пирогами, стоит полштофик с водкой и кувшин
браги. Служится молебен; при чтении Евангелия под епитрахиль преклоняет голо¬
ву староста, а по окончании молебна священник благословляет одного из двух на¬
значенных для начала пахоты крестьян, причем дает им по кругу хлеба. <...>
Предание говорит, что в старинное время у часовни, по окончании молебна,
бабы, по снятии священником облачения, катали попа по земле, чтоб лен родился.
Говорят, что при катании попа приговаривали: «Каков попок, таков и ленок». По
отбытии образов начинаются народные забавы: качели, песни, хороводы. <...>
Так проходит Святая неделя и наступает Красная горка. Красная горка есть
пора свадеб чуть ли не по всей России. <...> Воскресенье в неделю Жен Миро¬
носиц называется бабьим праздником. В этот день некоторые из баб служат мо¬
лебны, другие делают складчину и устраивают пирушку. Ходят друг к дружке в
гости и везде находят радушный прием и угощение. У баб существует поговорка:
«Мужики за пахоту, а бабы за стряпню». В иных господских домах дворовые
женщины приходят к барыне в этот день, поздравляют с праздником и прино¬
сят в дар яйца своих кур, или стакан сливок, или другую какую-нибудь безде¬
лицу. <...>
В Семик, то есть последний четверг перед Троицыным днем, и в Троицкую
субботу сеют ранний лен; его стараются сеять на низменной почве. А в день царя
Константина сеют поздние льны и ранние гречихи. Посеянный в этот день лен бы-
211
вает особенно высок ростом. Поздние гречихи сеются в день Св. Акулины,
13 июня, почему этот день и называется днем «Акулины-гречишницы». <...>
23 апреля, в день Св. Георгия, когда лист на березе должен быть в полушку, в
первый раз выгоняется скот в поле. Во многих местах принято за правило в этот
день призывать священника, чтобы отслужить молебен с водосвятием. С восхож*
дением солнца сгоняется все стадо к часовне на выгон. Всякая хозяйка сгоняет
свою корову вербой, которую нарочно для этого сберегает у образов с заутрени
Вербного воскресенья. У часовни служится молебен, и когда воду освятят, то про¬
гоняют все стадо мимо священника, и батюшка, стоя у околицы, окропляет прохо¬
дящий мимо него скот святою водою. <...>
В Семик есть обычай наряжать березку. Срубленную молодую березку около
шести часов пополудни приносят на выгон или на улицу; к ней собираются бабы,
девки, в лучших нарядах, хотя бы это было после трудной дневной работы, и мо¬
лодые парни. Бабы и девки изукрашивают березку бумажными и шелковыми плат¬
ками и лентами, если они водятся, навязывая все это по веткам; потом с песнями и
с наряженной березкой идут в ближайшую рощу, где есть много березнику. Тут,
на луговинке, водружают березку и потом, рассыпавшись по березнику, ломают
ветки, плетут венки и надевают их на головы. Иные свивают на сучьях, не отла¬
мывая веток, кольца вроде венков; в эти кольца, против середины, привешивают
снятый с шеи крест, и два лица, бабы или девки, кумятся, то есть целуют этот
крест одна с одной, другая с другой стороны. После этого размениваются креста¬
ми, и между ними утверждается дружба навеки, так что уже ссориться и бранить¬
ся между собою считается у них величайшим грехом. После завивки венков садят¬
ся все на траву и принесенными с собою ложками едят изжаренную на сковороде
готовую яичницу; потом водят хороводы около березки и поют песни. Но вот со¬
лнышко село. <...> Березку поднимает какой-нибудь удалой парень и с пляской,
под песни сопровождающих, идет впереди; за ним уходит вся веселая пестрая
толпа, и роща пустеет. <...>
Все, участвовавшие в завивании венков, идут к реке или к пруду, снимают с
себя венки, кладут их на воду близ берега и, сквозь венок почерпнув воды, умыва¬
ются. Потом, взяв опять венок, бросают его далеко на воду: ежели венок потонет,
то бросивший его умрет в том же году, а не потонет, то будет жив. Этот самый
обычай в том же виде повторяется в Троицын день; разница существует только в
названии: в Семик завивают венки, в Троицын день развивают. В древности, быть
может, и была разница, но в настоящее время она, кажется, существует только в
словах.
В Троицын день и в Вознесенье красят яйца в желтую краску самым простым
способом. Насыпают в горшок березового листу или накладывают крапивы, под¬
сыпают туда золы, наливают воды и кипятят на огне. <...>
В Духов день многие деревни имеют обычай обходить поля с образами или, как
говорится, поднимают образа в поле. Образа поднимают и тогда, когда долго
стоит вёдро, земля пересыхает и через это рост хлеба останавливается. «Плохо, не
212
лает Бог дождя»,— говорит один. «Видно, Господа Бога прогневали»,— замечает
другой... <...>
В некоторых деревнях молебны служат на распутьях дорог или перекрестках,
случающихся близ рубежей дач. На этих местах становят постоянные часовенки,
состоящие из столбика под кровелькой, к которому прибит образок. <...>
В Вознесенье пекут лестницы. Это не что иное, как продолговатые лепешки из
сборного теста вершка четыре длиной и полтора вершка шириною с рубчиками по¬
перек вроде лесенки. С этими лесенками, отдохнув после обеда, мужики, бабы и
девки идут все на свои ржи в поле. Там всякий у своей нивы, помолясь на все че¬
тыре стороны, бросает лесенку вверх, приговаривая: «Чтоб рожь моя выросла так
же высоко». После того лесенки съедают. Иные сплетают несколько стеблей ржи
в кучку и приставляют к ней лесенки, но другие, маленькие, нарочно для этого ис¬
печенные, и там их оставляют. Окончив это дело, рассыпавшиеся по полю крес¬
тьяне собираются вместе и с песнями возвращаются домой. <...>
В день Рождества Иоанна Предтечи, 24 июня, в промежутках между заутрени
и обедни, собираются травы, которыми народ врачует болезни. Собиранием трав
занимаются бабы и девки. <...> Существует поверье, что если в Иванов день
между заутрени и обедни вырыть чернобыльник, то под ним беспременно отыщет¬
ся уголь. <...> ...Этому углю, который, впрочем, не всегда попадается, приписы¬
вают силу излечивать лихорадку, ежели пить с водою. <...>
По народному поверью, Петров пост учрежден по просьбе баб для скопа
масла. Ежели б молоко съедалось в это самое обильное удоем время, то масла бы
не скопить и вполовину.
Июня 23-го день Св. Агриппины, а по-простонародному Св. Аграфены. В
этот день для пополнения домашних аптек, начатых заготовлением в Иванов
день, роют коренья: живульку от рези в животе, петров крест, который, будучи
положен в горячую печь, начинает сильно ворочаться и употребляется от припад¬
ков и падучей болезни, коренья дикой зори и другие, не менее благодетельные.
День 23 июня называется днем «Аграфены злые коренья», может быть, оттого,
что в этот день старинные колдуны запасали и запасают свои зелья на порчу
людей и животных. <...>
Вечер на Ильин день или самый Ильин день редко проходит без грома и
молнии, и говорят, что в этот день Илья-пророк едет на небо в огненной колес¬
нице. <...>
Первого августа, в праздник Происхождения Древ Св. Креста, известного в
народе под именем Первого Спаса, или Спаса мокрого, бывает крестный ход на
воду. К ручью или реке, куда совершается этот ход и где освящается вода, сводят
и пригоняют на ближний луг лошадей со всего прихода. <...> В иных местах, где
есть порядочная река, священник не кропит лошадей водою, а просто их перегоня¬
ют вплавь через освященные воды реки. В этот день пчеловоды выносят в церковь
для освящения первые вырезанные соты, и в домах за обедом у многих помещиков
213
и крестьян, вместо десерта, едят сотовый мед со свежими огурцами. Поэтому день
Происхождения честных древ называется Спасом медовым.
Праздник Преображения Господня называется Вторым Спасом, 6-е августа. В
этот день все садоводы выносят для освящения яблоки в церковь. По освящении
часть принесенного выдается причту, а остальное относится в дом, где освященны¬
ми яблоками разговляются. С этого дня простой народ начинает есть яблоки, что
прежде Преображения считается грехом. <...>
Августа 29-го, в день Усекновения главы Предтечи, церковь налагает пост. Но
многие набожные старухи за неделю еще налагают на себя произвольный пост и не
едят в самый праздник ничего шарообразного, имеющего подобие головы: ни кар¬
тофеля, ни яблок и проч. <...>
Время с первого сентября и до Рождества Пресвятой Богородицы (8 сен¬
тября) называется бабьим летом. Если бабье лето ненастно, то вся осень будет
ясна, и наоборот — если бабье лето ведренно, то вся осень будет ненастна и хо¬
лодна. <...>
Первого ноября — день Козьмы и Дамиана, хотя и не праздничный, но очень
чтимый народом, особенно женщинами. Крестьянские девушки день этот считают
исключительно своим празднеством, как бабы — воскресенье в неделю Жен Ми¬
роносиц. По случаю этого праздника девушки так же, как и бабы, ходят друг к
другу в гости, делают складчину и, собравшись где-нибудь в одной избе, на со¬
бранные деньги угощаются сами и угощают приходящих к ним в гости молодых
баб и других гостей. В каждом дворе в этот день непременно убивают на обед пе¬
туха и курицу. Повод к этому обычаю заслуживает некоторого внимания.
Еще весною, когда куры давно уже несутся и приходит пора сажать наседок
для вывода цыплят, хозяйка-баба идет по всем дворам своей деревни; войдя в
избу и помолясь, обращается к хозяйке с просьбою: «Надежда Васильевна, пожа¬
луйте мне курочку да кочетка!» — и Надежда Васильевна дает ей парочку свеже¬
ньких яичек, которые та, приняв и поблагодарив, кладет за пазуху и идет далее в
другую избу. Набрав таким образом яиц штук двадцать пять, с полной пазухой
возвращается домой. Яйца непременно должно собирать в пазуху. Вечером, после
захождения солнца, когда уже время сажать наседку, баба начинает приниматься
за дело таким порядком: прежде всего возьмет собранные яйца, положит их в
шапку, помолится Богу, потом, сев на лавку и держа шапку перед собою, скажет:
«Матушка, Кузьма-Демьян, зароди цыпляток к осени, курочку да петушка тебе
зарежем!» После этого обета она кладет яйца в гнездо, устроенное в кошелке, и
сажает курицу. Надобно заметить, что не по одному этому случаю призываются в
молитвах святые Козьма и Дамиан. Чуть ли не всякая баба, за какую бы работу
ни садилась, всегда перекрестится и промолвит: «Кузьма-Демьян, матушка, помо¬
ги мне работать!» <...>
Накануне Рождества, то есть в рождественский сочельник, многие православ¬
ные до появления первой звезды на небе не едят ничего. Так как зимний день не¬
долог, то и ожидание звезды бывает непродолжительно. В этот день, с утра, когда
214
только что затопят печи, в избах начинают печь блины, а молодые бабы и девки,
собравшись гурьбою, ходят по улице и кличут коляду. Подойдут под окно какой*
нибудь избы и запоют голосом протяжным и заунывным:
Коляда, подай блина, коляда!
Не подадите блина, коляда!
Корову за рога — коляда!
Подадите блина, прочь пойдем — коляда!
При звуках этой песни оконце избы, под которым они поют, открывается и
протянутся из него щедрая рука наделяет певиц горячими блинами; потом колядни-
цы идут далее и, проходя от одной избы к другой и продолжая кликать под окна¬
ми коляду, обходят всю деревню. Иная веселая баба наварит овсяного киселя и,
прежде чем примется завтракать, пропоет:
Коляда, коляда!
Отворяй ворота!
Мороз, мороз, не бей наш овес!
Лен да конопи
Как хочешь колоти! <...>
Под Новый год вечером опять собирается толпа молодежи: ходят под окнами и
поют авсень, или по-ихнему усень, и так же, как в коляду, выпрашивают
съестных подачек. Положим, что хозяина дома, под чьим окном собрались затей¬
щицы кликать авсеня, зовут Степаном, тогда они поют:
На Степанушке куделюшка, да-ту-усень,
Да не сами завивались, да-ту-усень,
Завивала ему матушка, да-ту-усень,
Завивала, приговаривала, да-ту-усень;
Реки-озера разольются, да-ту-усень,
А кудри не разовьются, да-ту-усень;
Не ломайся, да все подай, да-ту-усень,
Не тряси, да все понеси, да-ту-усень.
Не пора ли, сударь, игриц дарить? да-ту-усень,
Не рублем, не полтиною, да-ту-усень,
Золотою гривною, да-ту-усень.
Они поют, а им подают, кто пирога, кто кусок вареной свинины, подают, что у
кого случится на ту пору. Вечер под Новый год исключительно посвящается гада¬
ниям в следующем роде: когда бьют к празднику свинью, то от свиной туши отре¬
жут хвостик и спрячут; в святочный вечер, когда молодым ребятам и девкам взду¬
мается погадать, то хвостик принесут в избу, изрежут поперек кружочками на не¬
сколько частей, и всякий, участвующий в этой игре, получает свой кружочек,
вздёвывает его на деревянную тычину и, заняв свое место в общем кругу, тычинку
с свининой водружает перед собою в пол, то есть в щель, которых между половиц
всегда много. Окончив эти приготовления, в избу впускают собаку, и у кого у пер¬
вого собака схватит кружочек хвостика, то если парень, то женится непременно, а
215
если девка, то на тот же год выходить ей замуж. Подслушивают разговоры под
окнами: ежели в разговоре помянется рубаха, то подслушивающий или подслуши¬
вающая жди себе смерти; если помянут хомут, то лошадь добрые люди со двора
сведут. А то так пойдет девушка на огород, ляжет там спиною на ровный снег,
раскинет руки и потом, чтоб отпечатка своего на снегу не испортить, старается
подняться прямо на ноги, что иногда делается с помощью другой, такой же про¬
казницы-девушки; на другой день приходит и смотрит то место, где лежала: ежели
отпечаток чист и ясен, то выйти замуж, ежели ж снег иссечен на отпечатке, то
предвещает горе.
Хоронят золото, но не по рукам, как это водится обыкновенно в купеческих и
барских домах, а ставят на стол четыре блюда, покрытые полотенцами или платка¬
ми. В одно блюдо кладут уголь, в другое — печинку, то есть кусок сухой глины
от печки, в третье — щетку, в четвертое — кольцо. Хор девушек поет:
Уж я золото хороню,
Чисто серебро прокачу;
Я у батюшки во дому и проч.
И под эту песню гадающая девушка вынимает наудачу из блюда судьбу свою;
ежели вынет уголь, то ей предстоит дурная участь; ежели печинку, то смерть;
ежели щетку, то будет у ней старый муж; и ежели вынет кольцо, то будет жить в
радости и муж будет молодой. <...>
В <крещенский> сочельник до святой воды, то есть до возвращения от вечер¬
ни, не едят, а вечерня совершается после обедни. Забыты святочные дурачества,
все, и старый и малый, идут и едут в церковь и везут и несут кувшины и кувшин¬
чики, и бутылки и полуштофы для наполнения их святою водою. <...>
Во время освящения воды многие становят особые свечи пред образом Богояв¬
ления Господня. Свечи эти, по окончании вечерни, берут домой и тщательно со¬
храняют за образами: их зажигают только во время сильных гроз для отвращения
от жилья ударов молнии.
В старину во многих господских домах в этот день подавалось за стол коли-
во, попросту — нынешняя деревенская кутья, то есть разваренная пшеница, под¬
слащенная медом. Впоследствии коливо это заменилось сочивом, кушаньем, со¬
стоящим из разваренных в горшке всяких домашних плодов и ягод, варимых с
медом или сахаром. <...>
В праздник Крещенья, как и накануне в сочельник, православные, отправляясь
в церковь, запасаются кувшинами или другой какой посудиной и, по окончании во¬
доосвящения, наполняют их из иордани святою водою и разносят по домам. Свя¬
тую богоявленскую воду тщательно сберегают, приписывая ей чудесное свойство
никогда не портиться. Богоявленскую воду дают младенцам от падучей и многих
других болезней и скорбей и... прибегают к святой богоявленской воде, выставляя
ее на открытом месте в стакане или чашке, завидя приближение градовых туч, как
к единственному спасению полей от истребительных их нашествий. <...>
216
Масленицу обыкновенно начинают праздновать со вторника или с середы;
праздновать в буквальном смысле, то есть предаваться совершенной праздности
или гульбе. <...>
В понедельник первой недели поста крестьянские бабы-хозяйки замечают, к ка¬
кому полу принадлежать будет то лицо, которое с утра первым войдет к ним в
избу: если это мужик, то овцы будут котить больше баранчиков, ежели же женщи¬
на войдет первою, ярочек будет более.
Великий пост во всем православном отечестве нашем преимущественно посвя¬
щается покаянию... <...> Грудью кормить младенца рассчитывают не по месяцам
или неделям, а по постам: обыкновенно кормят грудью три поста: два Великих и
один Успенский или два Успенских и один Великий.
На Средокрестной неделе, в среду, пекут кресты из сдобного на постном масле
теста, что соблюдается и в господских домах.
Марта 1-го, на день Св. Евдокии, ежели бывает красный день, то и все весен¬
ние праздники будут ведрены. Марта 4-го, день Герасима, по-народному «Грачев¬
ника», прилетают грачи на свои гнезда. <...> Ко дню 40 мучеников, 9 марта, по
народному поверью, «сорок птиц прилетают», то есть возвращается на родину
сорок пород перелетных птиц,— и в числе их жаворонки. В честь этих последних
и в крестьянских, и в господских домах из сдобного же текста, как и кресты, пе¬
кутся жаворонки или пичужки. Узоры по головке, крылышкам и хвостику обык¬
новенно выжимаются или вытесняются ключом. С этого же времени для других
пернатых гостей — скворцов — устраивают и выставляют на шестах и на дере¬
вьях, растущих возле усадеб, скворешницы. Весенняя теплота со дня на день ста¬
новится ощутительнее, и 17 марта, в день Алексея, Человека Божия, уже с гор
потоки бегут.
Марта 19, день Св. Дарьи, прозывается Дарьи — «нечистые проруби», потому
что в проруби на реках и прудах начинает стекать всякая нечистота. Марии Еги¬
петские, 1-го апреля, время идет или на полую воду, или на синий лед. Апреля
8-го церковь празднует Св. Иродиона — «ревучие воды»; а ко дню Св. Руфа
«путь рушится»; 16 апреля празднуется день Св. Ирины — «рви берега».
52. -(ПРАЗДНИКИ В с. БУЖАРОВО До самой революции вся молодежь,
ВОСКРЕСЕНСКОГО Р-НА В 1929 ГОДУ> а сейчас уже только подростки,
встречали и провожали масляницу.
За селом на холмах (в разных концах), начиная с воскресения масляничной неде¬
ли, как только стемнеет, зажигают костры, жгут — преимущественно «логун-
ки» — ящики из-под колесной мази, поднимая их на шест, и старые колеса —
обнаруживая этим полную преемственность с языческим обрядом проводов зимы.
Всю неделю пекут блины (у кого деньги есть — всю неделю, а у кого мало —
тот денька два); блины пекут «аржаные» и пополам с пшеничной мукой, в послед-
217
ние дни пекут пироги, покупают рыбу. Известен обычай: с первым блином девуш¬
ке выбегать на улицу — кто попадется навстречу, того имя будет именем жениха.
С пятницы едут кататься: в пятницу едут «к Пятнице», в субботу в город
(Воскресенск), в воскресение — вместе с собравшимися из соседних деревень ка¬
таются в Бужарове. Катаются и взрослые, но больше молодежь, причем катаются
и одни девушки: запрягают пошевенки, убирают лошадь цветными бумажками, на¬
девают бубенцы,— а главное, наряжаются сами. В 1926 году один из бужаровцев
потешил всех, сплетя соломенную сбрую и подвязав к дуге бутылку водки и редь¬
ку — символ поста, сменяющего веселую масляницу. <...>
В 4 часа медленно и заунывно ударяет колокол церкви. Старухи крестятся и
вздыхают — «прежде бывало, как колокол вдарит — все по домам». Но звон
одиноко тонет в залихватских звуках гармошки, и даже сами старухи забывают о
нем, продолжая смотреть на катающихся. С сумерками кончается катание, женщи¬
ны бегут убираться со скотиной, чтобы поспеть в чайную, молодежь уходит на ве¬
черинку.
В представлении современного взрослого населения отмечаются в году следую¬
щие праздничные или просто «приметные» дни.
1-го января — новый год, пекут белый хлеб; под новый год взрослые ложатся
спать, как обычно, а молодежь гадает: льют свинец — «в железинке растопим, в
воду выльем, а потом на стену, на тень поглядим и объясняем все: когда выйдет и
не поймешь что — туды рожки, сюды рожки, а то выйдет могила; если венчик —
замуж вытить, лошадка с кучером — тоже поедет». Бегают гадать на Таличку
(речку), ложатся на спину, головой к воде, и через голову достают камушек: «какой
камушек, такой и жених будет» — блондин, брюнет, рябой и т. п. Тогда же бега¬
ют под окна спрашивать, «как мово жениха звать» — «как ответят, так и будет».
6 января — Крещенье; накануне вечером ставят кресты (углем или мелом) на
окнах и дверях — «захрещивают», днем ходят в церковь За «святой водой» и «бо-
гоявленской свечкой» — воду берегут за иконами, применяя в случаях болезни
членов семьи и скота; свечку обычно утаскивают ребятишки; 6-го ходят с крест¬
ным ходом «на иордань» — любители купаются в проруби. Примета: «как в Кре¬
щенье туча — так хлеб будет хорош».
24 января — «Аксинья-полухлебница» — половина хлеба и треть корма ос¬
тается.
2-го февраля — «Стретенье» — «зима с летом стрелись».
Как в Сретенье день хороший — так весна хорошая.
1-го марта — Авдотьи, Евдокеи — курочка у ворот напьется, весна будет
дружная.
4-го марта — Герасим Грачевник — грачи прилетают, если грачи прямо на
гнезда прилетают, весна будет дружная; грач гладкий — лошади будут худые;
грач худой — лошади будут сытые.
9-го марта — Сорок Святых — жаворонки прилетают; пекут «жаворонков» из
ржаной или пшеничной муки — «для ребят».
218
Ребята влазят на крышу и поют:
Жавороночка моя матушка,
Прилетите к нам,
Прилетите к нам,
Весна красная, лето теплое.
17-го марта — Алексей Божий Человек — «с гор вода», а если нет, значит,
весна будет поздняя — готовь корм.
19-го марта — Дарья «за...и проруби» становятся грязными и за водой на про¬
рубь уже не ходят.
25-го марта — Благовещенье, работать не полагается: «Девка косы не заплета¬
ет, а птица гнезда не завивает», еще недавно действительно «благочестивые» ста¬
рухи заставляли девушек заплести косу с вечера — сейчас это вывелось.
В Благовещенье пекут ржаные «бабашки» скотине — лошади, корове, а овеч¬
кам — по парочке, «чтоб двоешечек принесли».
22 апреля — Егорьев день — выгоняют скотину с вербушкой, припрятанной
от Вербного воскресенья; все село от мала до велика собираются за околицу, к
Благушиной горе, взрослые ведут лошадей, а ребятишки гонят скотину вербушкой,
священник служит молебен*, затем иконы ставят по обе стороны, и священник
пропускает мимо себя стадо, кропя его «святой водой»; каждая хозяйка старается,
чтобы и на ее скотину попало, пастух идет сзади, а когда стадо все выйдет в поле,
пастух берет икону и обходит кругом стада. Вербушку после этого втыкают в ржа¬
ное поле, а часть приносят домой, чтобы скотина возвращалась домой. В семьях,
где живы старики и потому дольше держатся всякие «предметы» (т. е. приметы),
делают еще так: берут с речки столько камней, сколько водится в хозяйстве скоти¬
ны, зашивают в мешочек и кладут над воротами двора, при этом произносится:
Царь полевой, царица полевая,
Царь лесной, царица лесная,
Царь водяной, царица водяная.
Все чурочки, все палочки,
Берегите мою скотину от сглазу,
От злых людей, от диких зверей
И от всех прочих.
Делать все это полагается в тайне даже от своих домашних. Егорьев день счи¬
тается «мужским» праздником.
На этот же весенний период приходится ряд переходящих праздников. <...>
В среду на четвертой неделе поста, когда «пост переламывается», пекут кресты
(из ржаного или пшеничного теста). Испекают три крестика: в 1-й запекают ко-
* «Покровителями» скота считаются: Егорий — для всего скота, Власий — коров, Флор
и Лавр — лошадей, Анастасия-мученица — овец, Пафнутий Боровский — свиней.
219
пейку: — кому достанется — тому богато жить; во 2-й — медный крестик — его
берегут до посева озимых; 3-й пустой — кому достанется — бедно жить.
Недавно полагалось засевать именно тому, кому достанется 2-й крестик, хотя
бы маленькому ребенку, но сейчас это уже не соблюдается.
В Вербную субботу пекут лестнички (маленькие лестнички из текста), ребята
поют: «Лазарь, Лазарь, на вербушку лазал, вербушку ломал, красным девицам
давал», и еще от себя прибавляют «сук обломился — Лазарь свалился» — за что
и получают подзатыльник от матери. В Вербное воскресенье приносят из церкви
свечку и вербу. В Страстной четверг красят яйца, красят красками покупными и
самодельными (из весенних цветов: подснежника и так называемого «динь-динь
пуговка»).
В четверг подрезают хвосты и гривы у лошадей; кормят в кругу (образованном
веревкой) кур, чтобы они неслись дома, пережигают соль, которая потом помогает
от «сглазу». В четверг, так же как на первый день поста и в Благовещенье, не
дают взаймы ни денег, ни хлеба, ни муки, чтобы с ними «богатства не отдать».
В Страстной четверг варят овсяный кисель, берегут его до первого дня Пасхи,
когда сядут разговляться, хозяйка берет чашку киселя, ставит ее на шесток и гово¬
рит: «Мороз, наш мороз, не трепай наш овес, а лен да конопли хоть в землю вко¬
лоти»,— после этого наливает молока и подает на стол.
К Пасхе готовятся всю неделю — моют избу, перемывают посуду. В субботу
идут к заутрени; придя, разговляются; с полудня в чайной появляются подвыпив¬
шие граждане; колокольный звон не смолкает весь день; христосоваться теперь
стали меньше, не со всеми. Молодежь на Пасху ставит вскладчину качели-«рели»,
с девушек собирают по 20 копеек, парни доставляют веревки и сооружают качели,
которые стоят всю неделю (потом их разбирают, потому что качаться некогда, а
веревку жалко, и мешают они). Яйца катать теперь перестали, на третий и второй
день Пасхи ходят на кладбище «родителей проведать», посыпают на могилы кро¬
шеное яйцо, рису.
Обычно вся пасхальная неделя проходит без работ. Через неделю после Пасхи
празднуют Жен Мироносиц. На сороковой день после Пасхи празднуется Возне¬
сенье — ходят гулять в город (в Воскресенске — ярмарка).
Троицын день и Духов день — это девичий праздник; до революции держа¬
лась мода «венки завивать» — связывали верхушками две ветки растущей березы
(теперь этого уже не делают), на первый день ходят в церковь с цветами; прине¬
сенные цветы берегут до покоса, чтобы положить их в сарае под первый воз
сена — от мышей. Гуляют на Троицу не в селе, а ходят на полянку в лесу (преж¬
де туда даже приезжали из города палатки с гостинцами).
24 июня справляется Иван Травник, служат молебен в поле, а на кладбище па¬
нихиду, причитают по умершим. Существует поверие, что накануне Ив. Травника
над полем летает колдунья «вымать спорынью».
29 июня — Петров день — ходят в город (ярмарка).
220
Тут же начинается летняя страда, и праздники (Казанская, Ильин день, Мок¬
рый Спас не справляются вплоть до Преображения.
14 августа — Успеньев день.
29 августа — Усекновения главы — раньше не ели в этот день круглого и не
рубили капусту, но сейчас это не соблюдается.
8 сентября — Рождество Богородицы — кустари справляют «засидки», т. е.
начало работ с вечерним светом.
14 сентября — Здвиженье, в бытность Ново-Иерусалимского мон-ря ходили в
монастырь — там в этот день раздавали маленькие медные крестики (теснота бы¬
вала такая, что давили людей).
1 октября — Покров. Девушки ходили в церковь и про себя твердили:
Покров, Покров, Покровушка,
Покрой мою головушку,
Землю снежком,
А меня женишком.
6 декабря — Никола зимний; опять священник обходит дома, собирает дань:
«Мы хоть и не справляем, а он-то летает».
25 декабря — Рождество. Рождественских колядок совершенно не помнят; в
ночь на 25 ребятишки бегают славить Христа — куда пустят. На Рождество ря¬
дятся и ходят ряжеными по соседним деревням. Рядятся больше девушки; рядятся
цыганом, цыганкой, нищей, сестрой милосердия. Цыган надевает вывороченную
шубу, лохматую шапку, в руки берет кнут, лицо ему намазывают сажей; цыганка
одеваетвся во все красное, сверху покрывается большой шалью, выпускает завитые
волосы, в руках у нее карты; нищий одевает рваное пальто, лапти, худую шапку,
бороду изо льна; сестра милосердия поверх черного пальто одевает белый фартук с
крестом и косынку. Придя в чужую деревню, ряженые пляшут на улице, потом за¬
ходят в избы погреться, цыганка гадает.
52. АГРАРНЫЕ ОБРЯДЫ <1928—1930> 1. Коляда
Обычай колядования, перейдя в дет¬
скую среду, бытует во многих частях
края до наших дней. Колядование в разных районах, а иногда и в разных деревнях
одного района, носит разные названия.
В д. Ярове Дмитровского района говорят: «Козла петь». В Куликовщине Рога-
чевского района говорят: «Луг кликать». В остальных же местах бытует название
«колядовать». Текст колядных песен не представляет больших вариаций:
Поутру Рождества ходили «Козла петь».
Пошел козел на новый двор косу просить.
— На что косу? — Траву косить.
— На что траву? — Коней кормить.
221
На что коней? — Столбы возить.
На что столбы? — Мосты мостить.
На что мосты? — Христу ходить.
На что Христу? — Богу молиться.
Подайте коровку, масляну головку.
В печи сидит, на нас глядит.
А в дверь идет — хвостом метет.
(Дер. Ярово Дмитровского района)
В Рождество «луг кликают».
Особняком
Дуга за дугой. Друга за другой.
Огни горят, вары кипят.
— На что вары кипят? — Косу клепать.
— На что косу? — Траву косить.
— На что траву? — Коров кормить.
— На что кормить? — Молоко доить.
— На что молоко? — Свиней поить.
— На что поить? — Горы рыть.
.— На что горы рыть? — Хлеб сеять.
Коровка, коровка, масляна головка.
Она в окошечко глядит, в подворотню шмырк.
(Дер. Фофаново Рогачевского района)
Пришла коляда накануне Рождества.
Мы ходили, мы искали коляду святую.
По всем по дворам, переулочкам.
Нашли коляду у Егора во дворе.
Егоров двор — железный тын.
Среди двора два терема стоит.
Первый терем — светел месяц,
Второй терем — часты звездочки.
Светел месяц — Егор-господин,
Часты звездочки — его детушки.
Здравствуйте, хозяин с хозяйкою.
(Дер. Маслова, ю-в. часть Рогачевского района)
стоит текст, доставленный краеведами г. Рогачева.
Коляда
Дедка свинушку убил. Прилетай к нам с Высока*,
Дедка белиньку, Раз в желанный год
Спинку печиньку. Полюбуйся часок!
Ай да божья кыляда.
* «Высока» называют район, примыкающий с юга к Дмитрову.
222
<...> Обычно коляду поют или вечером в Сочельник, или утром в первый день
Рождества. В колядовании принимали участие ребята школьного возраста, которых
заставляли принимать участие в «Христосдавлении» верующие родители. Самые
маленькие ребята, т. е. лет 5—6, составляют в Рогачевщине самостоятельную
группу, которая распевает особые песни:
I
Здравствуй, хозяин с хозяйкой,
Лошадке — офсица, певцу — пивца!
Многие лета!
II
Я — маленький хлопчик, Хозяйку величаю,
Принес Христу скопчик, Христа величаю.
Хозяина поздравляю,
Наконец, в Синьковине (западная часть района) несколько ребятишек 5—6
лет ходят по избам в первый день со следующей песней:
Подайте коровку — Подайте блинка,
Масляну головку. Будет печка гладка.
На окне стоит, на меня глядит!
Колядующие получают от религиозных хозяев ледпешки и фигурки коров, испе¬
ченные из текста в это же утро. Верующие считают, что если хозяйка не подаст
колядующим, то в хозяйстве на этот год не будет проку.
В Яковлеве и Астрецове, Яхромского района, первому вошедшему с колядой
мальчику хозяйка давала горсть льна, для того чтобы лен в этом году был хорош.
Второго вошедшего мальчика сажают в красном углу на шубу, вывернутую вверх
шерстью, чтобы овцы были мохнатые и всего в хозяйстве было бы вдоволь.
Местное духовенство принимает участие в колядовании: после рождественского
молебна по избам некоторые еще верующие хозяйки наделяют священника теми же
коровками, какие даются и колядующим.
В Фофанове в первые дни святок запрещается мотать мотки, иначе летом рожь
ветер извертит. Этот запрет является вариацией какого-то более раннего запре¬
та,— возможно, запрета прясть в эти дни. Дело в том, что промысел мотанья бу¬
маги появился здесь не больше 10 лет тому назад. Занимаются им преимуществен¬
но старухи и дети с 7—8 лет.
2. Масляница
В понедельник в семьях, где есть молодежь, делают из тряпок женскую фигуру
с длинной косой, одетую в девичий наряд. Фигура изображает девушку (длинная
коса с лентами и особым образом завязанный платок или вовсе без платка); в
223
руки этой фигуры дается помазок и блин. Куклу ставят или на конек крыши, или
же прикрепляют к колу в нескольких саженях от окон. На основании устных рас¬
сказов выяснено, что раньше делали две куклы: мужчину и женщину; в настоящее
же время бытует обычай делать только женскую фигуру.
Изготовление куклы масляницы и водружение ее перед окнами называется
встречей масляницы. К встрече приурочивается песня:
Дорогая паша гостья масляница.
Авдотьюшка Изотьевна.
Дуня белая, Дуня румяная,
Коса длинная, триаршинная;
Лента алая, двуполтинная,
Платок беленькой, новомодненький;
Брови черные наведенные,
Шуба синяя, ластки красные;
Лапти частые головастые,
Портянки белые набеленые!
(Тимоново Тримоновского района)
Изображение масляницы должно быть первым, что попадется на глаза приехав¬
шим к теще молодым. <...>
Гости съезжаются с четверга; в последние 2—3 года съезд бывает только с
субботы.
Катанье с гор и на лошадях начинается в это же время, причем чем веселее и
шумнее катанье, тем лучше будут в этот год хлеба и, в особенности, льны. В тече¬
ние всего катанья поется указанная выше песня. В Прощеное воскресенье поются
еще другие:
I
Маляница-обманщица обманула нас —
на великий пост дала редьки хвост.
п
Окулина Савишна, вчерашня, давишня,
купила салазки, круты головашки,
поехала кататься, а оне — разломаться.
III
Окулина длинного
Народила детей много,
Насадила на поветь,
А сама пошла говеть.
(Гаврильцево Рогачевской вол.)
224
IV
Масляница Изотьевна, На великий посток,
Протяни голосок Дадим редьки хвосток.
(Дер. Подвязново Рогачевского района)
Уж ты гостья наша масляница,
Ты Авдотьюшка Изотьевна,
Тоненька, высоконька,
На правой руке колечушко,
На колечушке два словечушка,
Что придет-то к нам великий пост,
Принесет-то нам редьки хвост.
VI
Дорогая гостья, масляница, Много ты добра истратила,
Авдотья Изотьевна, Много вина, пива выпила!
До наших дней не дошел обычай лучшим пряхам в семье кататься с гор на до¬
нцах, причем у той, которая дальше прокатится, думали, будет самый лучший лен.
Катанье это приурочивалось или к Прощеному воскресенью, или же к «маленькой
маслянице». В некоторых местах края обычай этот перешел в среду детей.
Под вечер в Прощеное воскресенье ребята в д. Жигалово делают большую со¬
ломенную куклу, прикрепляют ее к шесту или ставят на салазки. Позади куклы
сажают младшего из участвующих мальчика с противнем, затем несколько ребят
впрягаются в салазки и бегут от избы к избе. Останавливаясь под окнами, поют:
Окулина Изотьевна, масляница,
Обманула нас на великий пост,
Дала редьки хвост. Подайте
Оладушка-переженчика
Подмасленного, поджаренного.
Когда хозяйка подает ребятам в окно блин, ей показывают куклу — масля-
ницу. После окончания сбора блинов ребята делят их поровну между участника¬
ми. <...>
Не во всех селениях сжигают масляницу в виде куклы: в д. Бородине Рогачев¬
ского района на костре делают нечто вроде овина — «шиша» с насаженными сно¬
пами соломы, поверх него укрепляется лагушка из-под дегтя. Очень распространен
обычай жечь колесо со снятым ободом. Из такого колеса вынимается одна спица,
вместо нее вставляется длинная палка, другим концом укрепленная в костре. На¬
конец, бытует упрощенное сожжение фигуры, а именно сожжение снопа, прикреп¬
ленного к шесту. Костер покрывается ветками можжевельника. Можжевельник во¬
обще считается средством-оберегом от «нечистой силы». Когда костер зажжен,
225
старики бросают в него куски пирогов и блины, детям говорят: «Молоко горит!»
Когда сжигаемые изображения рухнули в огонь, молодежь начинает прыгать через
огонь, чтобы в течение всего года быть здоровыми. Когда костер начинает дого¬
рать, участники сожжения берут горящие головни и разбрасывают их по всем при¬
легающим озимым посевам. Чем выше подкинуть горящую головню, тем выше и
гуще взойдет весною озимь.
Семейные куклы масляницы во время сожжения общедеревенской масляницы
уносятся в избы, и там кукла или сжигается в печи, или разрывается на части и
бросается во двор к скоту. Изображение масляницы никоим образом нельзя оста¬
вить неприкосновенным на великий пост.
Во время полевой работы нам ни разу не встречалось изображение масляницы
из глины, но, по словам крестьянки с. Дьякова, бабки Анисьи Поликарповой, в их
семье из рода в род передавалось такое глиняное изображение — «стукай-масля-
ница». В течение всей зимы этот «стукай» хранился у прабабки в сундуке и толь¬
ко на масляной неделе вынимался и ставился на лавку. «Свекровина свекровь,
наша прабабушка, говаривала: молились ему». До наших дней это изображение не
дошло, так как оно было разбито под угрозой анафемы по приказанию соборного
дмитровского священника. <...>
53. HE ПЕЙ, HE ПЕЙ, БАТЮШКА, ЗЕЛЕНО ВИНО
тюш- ка, со- рок со- бо- лей, о- й, со- рок со-
бо- лей.
3. Про- пей, про- ПО* й. 6ж-
1. Не пей, не пей, батюшка, зелено вино, ой, зелено вино.
2. Не пропей-ка, ты, батюшка, молоду меня, ой, молоду меня.
3. Пропей, пропей, батюшка, сорок соболей, ой, сорок соболей.
4. Сорок-то соболиков скоро наживешь, ой, скоро наживешь.
5. Тебе меня, батюшка, по век не нажить, ой, по век не нажить.
228
54. НЕ ПО РЕЧУШКЕ УТЁНУШКА ПЛАВАЛА’, ПЛАВАЛА
J -- х
l.He по ре-чуньке у- rt-нуш-кл пла- вл- лл, ппа-вл- ла, пла-
ф" ЦЩ-/ ШI
2. На-пе-рёд е- ё се- ле- зе- нь за- плы-ввл, за- плы-вал, за- плы- вал, за- плы-вал
1. Не по речушке утёнушка плавала, плавала*.
2. Наперёд ее селезень заплывал, заплывал.
3. Он во глазоньки утёнушке завзирал, завзирал.
4. Да куды ж моя утёнушка периста, периста.
5. Да куды ж моя утёнушка пушиста, пушиста.
6. Не по сенюшкам всё Марьюшка ходила, ходила.
7. Не по новеньким Ивановна гуляла, гуляла.
8. Наперёд ее Иван-сударь заходил, заходил.
9. Он во глазоньки всё Марьюшке завзирал, завзирал.
10. Ну куды ж моя всё Марьюшка хороша, хороша.
И. Ну куды ж моя всё Марьюшка убрана, убрана.
* В каждой строфе два последних слова повторяются.
229
спать по- по- жи- ли мла- ду, спать по- Л0‘ жи- ли мла- Пу.
1. Нас упоили, нас укормили
Нас употчевали. (2)
2. Под вишнею, под черешнею
Спать положили младу. (2)
J. Ты вишенька, ты кудрявая моя
Не шуми в голове. (2)
4. Будешь шуметь, будешь греметь
Буду больше дуреть. (2)
5. За речкою, за быстрою
Пивовары живут. (2)
6. Там пивовары, там молодые
Хорошо пиво варят. (2)
7. Меня младу, младёшеньку
Часто в гости зовут. (2)
8. А я млада молодёшенька
Со пиру поздно пришла. (2)
56. ЭХ, КУКУЕТ КУКУШЕЧКА, ЭХ, ОНА ЗА ЛЕСОМ
1. Эх, кукует кукушечка, эх, она за лесом
Кукует кукушечка...
2. Эх, она за лесом...
Горюет Лександрушка, она ли за столом,
Плачет свет Федоровна...
230
3 Эх» она ли за столом...
Эх, восплакнувши молвила, эх, она "Боже мой!”...
Восплакнувши, молвила...
4. Эх, она “Боже мой”...
Д кто, меня молоду, при горе утешит,
Д кто, меня молоду...
5. Эх, при горе утешит...
Эх, утешает молоду родная маменька,
Утешает молоду...
6. Эх, родная маменька...
Эх, ее утешеньице, эх, всё сердечное,
Ее утешеньице...
7. Эх, всё сердечное...
Эх, всё сердечное, да не вечное.
Всё сердечное...
8. Эх, да не вечное...
Эх, утешает молоду мил сердечный друг,
Утешает молоду...
9. Эх, мил сердечный друг...
Эх, его утешеньице, эх, не сердечное,
Его утешеньице...
10. Эх, не сердечное...
Эх, не сердечное, эх, но навечное,
Оно всё навечное...
57. СБИРАЛА ЛЕКСАНДРУШКА ВСЕХ СВОИХ ПОДРУГ
J-- ю
231
1, Сбирала Лександрушка всех своих подруг,
Собравши, сажала она всех за стол.
2. А сама садилася она выше всех,
Задумала ду... думушку она крепче всех.
3. — Подружки-голубушки, ну и как же мне быть?
Эх, да к чужому роду-племени да мне привыкать?
4. Чужую мне маменьку матерью звать?
Чужого мне ба... батюшку батюшкою звать?
1. Много мы цветов посеяли, (2)
2. Да немного уродилося. (2)
3. Много нас, подруг, водилося, (2)
4. Да немного нас осталося. (2)
5. Не было у нас изменыцицы, (2)
6. Раскрасавицы свет Марьюшки (2)
7. Раскрасавицы Ивановны. (2)
8. Говорила: “А я замуж не пойду" (2)
9. Не послушала, сама замуж пошла (2
10. Не за князя, не за барина (2)
11. За простого за крестьянина. (2)
232
59. ТЫ ЗВЕЗДА ЛИ, МОЯ ЗВЁЗДОЧКА
1 Ты звезда ли, моя звёздочка...
2. Ты звезда ли, моя звёздочка,
Восточная полуночная.
3. Восточная полуночная,
Высоко звезда восходила.
4. Высоко звезда восходила,
Далеко звезда просвечивалась*.
5. Выше лесу, выше темного,
6. Выше садику зеленого,
7. Выше терема девичьего.
8. Как во тереме огонь горит,
9. За столом сидит свет Марьюшка,
10. За столом сидит Ивановна.
И. Она плачет, как река льётся,
12. А рыдает, как волна бьётся.
13. Вспоминает чужу сторону,
14. Про чужого отца с матерью.
15. Как чужие отец с матерью
16. Безжалостны уродилися:
17. Вечор спать кладут позднёхонько,
18. Поутру будят ранёхонько,
19. Подымают младу по воду,
20. И холодную, голодную,
21. И разутую, раздетую.
22. Целый час за водою млада шла,
23. И другой час над водою стояла.
24. Со родимой со сторонушки
25. Налетели гуси серые,
26. Возмутили воду свежую.
27. От воды я без воды домой пошла.
* Далее цепная форма песенных строф сохраняется: каждое новое двустишие начинается
с последнего стиха предыдущей строфы.
233
28. Свёкор-батюшка бранит меня, бранит,
29. Свекровь-маменька побить меня велит,
30. Все золовушки бранят меня, бранят,
31. Все деверьюшки бранят меня, бранят.
32. Да спасибо той головушке,
33. За меня слово замолвила...
60. ТЫ ПОДРУЖЕНЬКА МОЯ МИЛАЯ
1 Ты подруженька моя милая, 4. Не заплетай ты у неё ленту алаю,
2. Не накладай ты свои ручки белые 5- Не теряй свою дружбу милаю...
з. На мою косу русую,
61. ОХ, ПОДРУЖКА МОЯ МИЛАЯ
234
Ох, подружка моя милая,
Ой, расплети ты мне косу русую,
И вплети ты мне ленту алаю...
Ой, спасибо тебе, подруженька,
Расплела ты мне косу русую,
И вплела ты мне ленту алаю...
62. БЛАГОСЛОВИ-КА ЖЕ ТЫ МНЕ, РОДНЫИ ПАПЕНЬКА
К- /лг
Бла- го- ото- ви- ка же ты мне, род- ный па- пень-ка,
Благослови-ка же ты мне, родный папенька,
В путь-дороженьку и с хлебом-солью и с божьим ликом.
Благослови-ка же меня, родная маменька,
В путь-дороженьку и с хлебом-солью и с божьим ликом.
235
63. РОДИМЫЙ ТЫ НАШ КРОВНЫЙ БАТЮШКА
Родимый ты наш кровный батюшка!
Родимая ты моя кровна матушка!
Не просим-то мы у вас ни злата, ни серебра,
А просим-то мы у вас великого благословенья!
64. ЭХ, ВОЛГА-РЕКА, ВОЛГА-РЕКА
J = 100—104
Вол- га- р©- ка
I. Эх, Воп- г»- ре-
236
1. Эх, Волга-река, Волга-река,
Разливалася. (2)
2. Эх, в терему Наталья, в терему Наталья,
Разыгралася. (2)
3. Да пришел-το к ней в терем, пришел-το к ней в терем
Самый старший брат (2)
4. Брат Михайлушка (2)
Свет Иванович (2)
5. Ты сестра Наталья, (2)
Да ты брось игру. (2)
6. Да ты брось игру, (2)
Всё спокинь гульбу. (2)
7. А то вон едя (2)
Всё разлука твоя. (2)
8. Да разлучат тебя (2)
С отцом с матерею. (2)
9. А ещё тошней, (2)
Со подружками. (2)
65. НЕ НЕДЕЛЮ БАРЕ ЕХАЛИ
237
1. Не неделю баре ехали,
Не другую баре стояли.
2. Не другую баре стояли,
Как на двор-от баре въехали.
3. Как на двор-от баре въехали,
У нас Маня испугалася*.
4. По терему заметалася.
5. За подружек хоронилася:
6. — Разголубушки-подруженьки
7. Схороните меня за себя,
8. От Ивана разорителя.
9. Разорителя, растошителя.
10. Разорил он красну девицу.
66. ВЫЕЗЖАЛА-TO ВОЙНА, ЭХ, ВСЁ ОТ ВОЛКОВА ДВОРА
* Далее цепная форма связи песенных строф сохраняется: каждое следующее двустишие
начинается с последнего стиха предыдущей строфы.
238
р«й. Р·**
ты мой рай.
• чио* то по-
■ап.
1. Выезжала-το воина, эх, всё от Волкова двора,
Рай, рай, ты мой рай, всё от Волкова двора, эх.
2. Всё от Волкова двора да в чисто поле воевать
Рай, рай, ты мой рай, в чисто поле воевать*.
3. Подъезжала-то война к Волкову ко двору.
4. А Марьюшка увидала, громким голосом закричала:
5. — Уж ты, батюшка родной, не пускай войну во двор!
6. Не пускай войну во двор, не отдай меня в полон.
7. — Не послушаюсь тебя, я пущу войну во двор.
8. Я пущу войну во двор, я отдам тебя в полон...
9. По коврам-то она шла, во руках свечу несла.
10. Не горит у ней свеча против ясного луча.
67. ИЗ-ЗА ЛЕСУ, ЛЕСУ СИНЕГО
* Далее форма строфы сохраняется.
239
1 Из-за лесу, лесу синего
Там летит стадо гусиная.
2. Там летит стадо гусиная,
А другоя — лебединая.
3. А другой — лебединая,
Отставала-та лебёдушка*.
4 Прочь от стада лебединого.
5. Приставала же лебёдушка
6. Ко серу стаду гусиному.
7. Не умела же лебёдушка
8. По гусиному кликати.
9. Её стали гуси щипати...
10. — Не щипите, гуси-лебеди,
11. Не сама я к вам залетела.
12. Занесло меня погодою,
13. Что погодою холодною,
14. Частым дождичком весенним
68. ЗАТРУБИЛА НАША ТРУБУШКА
J-- л?
* Далее цепная форма песенных строф сохраняется: каждое следующее двустишие
начинается вторым стихом предыдущей строфы.
240
1. Затрубила наша т(ы)рубушка,
Зат(ы)рубила труба эвон(ы)кая.
2. Затрубила труба звон(ы)кая,
Ну а кто жа трубу слышали?
3. Ну а кто жа трубу слышали?
Услыхала Иваныва мать.
4. Услыхала Иваныва мать,
Ус(ы)лыхала и возрадывылась.
5. Услыхала и возрадовылась.
— Ни ко мне ли-το сноху-то везут?
6. Ко мне сноху везут учёную,
И дары везут кручёные.
69. ТЫ СОКОЛ соколович
J-- 60
Ты сокол соколович, (2)
рде летал, возлётывал, (2)
рде поймал себе лебёдушку, где поймал себе белую,
И привез своей маменьке, и привез свому тятеньке?
Государыня маменька, государь мой, тятенька,
Чи мила вам лебёдушка, чи мила-το вам белая?
241
70. КАК СКАЗАЛИ, ЧТО ИВАН-TO БЫЛ ГОРДЕН
J-- у/
1.
г-
3·
4-
5·
6·
7-
8·
сказали, что Иван-то был гордён,
Ка- -эх, как сказали, что Васильевич гордён.
О,..он гордён, гордён, немилостивый,
Ца. -эх, часто он ездил мимо тестева двора да.
Ца. . часто ездил мимо тестева двора,
Да, эх, еще чаще ездил мимо тёщиного да.
£ще чаще ездил мимо тёщиного,
Да эх, он ударил золотым кольцом во двор да.
]3о...воротики растворилися да,
Да эх, широкие ещё растворилися да.
Ц]и...широкие растворялися,
Да эх, стоят кони, стоят кони, стоят думу думают да.
Сто...стоят кони, думу думают,
Да эх, как...как Ивану ещё к тестю в дом войти да.
f£a··.как-то Марью с со...собой взять,
Да эх, как Андреевну с со...собой звать.
242
71. КАК У МЕСЯЦА ЗВЁЗДЫ ЧАСТЫЕ
J я
1-Каж у но- ел- ца звёэ- ды час· гы- с, ой, ли, ой, лю- ли звёз- ды чао- ты- с.
1. Как у месяца звёзды частые,
Ой ли, ой люли, звёзды частые*.
2. На Иване да кудри русые,
3. На Васильиче по плечам лежат,
4. По плечам лежат, словно жар горят,
5. Словно жар горят, разгораются.
6. Никто к куделькам не подступится.
7. Подступилася красна девица,
8. Красна девица, свет Настасьюшка.
9. Приняла кудри на белы руки.
10. На белы руки, на златы перстни.
И. Начала кудри чесать-гладити.
12. Чесать-гладити, помадою мазать.
72. КАК У ДРУЖКИ НА МАКУШКЕ РАЗЫГРАЛИСЯ ЛЯГУШКИ
Дру- жень- ка,
хо- ро- шень- кий,
дру- жень- ка,
при- го- жень- кий,
* Далее форма строфы сохраняется: во второй части строфы после припевных слов поется
вторая слоговая группа первого стиха этой же строфы.
243
Как у дружки на макушке разыгралися лягушки.
Друженька хорошенький, друженька пригоженький!
Если любишь нас, передайся к нам!
Как у нас для тебя стоит шкальница вина,
Еще редьки хвост на Великий пост,
Друженька хорошенький, друженька пригоженький!
Если любишь нас, передайся к нам!
1. Друженька хорошенький, друженька пригоженький,
Как на дружке сапоги — они с выстроками!
2. Друженька хорошенький, друженька пригоженький,
Как на друженьке халат дорогого сукна!
3. Друженька хорошенький, друженька пригоженький,
Как на друженьке шапка — она бархатная!
244
74. АХ, СВАХОНЬКА БЕЛА ПРИЕЗЖАЛА В ДЕЛО
Ал, свл- хояь-ка бе- ла, при- сз жд-да в де- ло,
ой, дк> шень-км, лю- ла·, при- cs- жа- па в де- ло.
1. Ах, свахонька бела, приезжала в дело,
Ой, люшеньки, люли, приезжала в дело*.
2. Уж чего ж ты бела, уж чего румяна,
3. Не твои ли сестры по морю гуляли.
4. По морю гуляли, пену собирали.
5. Пену собирали, лицо умывали.
6. Лицо умывали, на свадьбу сряжали
75. ПРИ ПОСАДЕ ЯБЛОНЬКА ХОРОШО РАСЦВЕТИЛА
* Далее форма строфы сохраняется: после первого стиха поются припевные слова и
второе полустишие первого стиха каждой строфы.
245
1 При посаде яблонька хорошо расцветила,
Ой, ли лёли, лёли, хорошо расцветила*.
2. Хорошо расцветила, только маленько спородила.
3. Да всего два яблочка, да всего два сахарных.
4. Как и первое яблочко королю королевичу.
5. Королю королевичу, все Ивану Андреичу.
6 Д второе яблочко королихе королевне.
7. Королихе королевне, как и Анне Николавне.
76. А ТЫ ЗАРЯ ЛИ МОЯ, ЗОРЮШКА ВЕЧЕРНЯЯ
* Далее форма строфы сохраняется: после первого стиха следуют припевные слова и вто¬
рая слоговая группа первого стиха данной строфы.
246
I Д ты заря ли моя, зорюшка вечерняя,
Ой, да люли, люли, люли, зорюшка вечерняя*.
2. Высоко солнце всходило, далеко осветило,
3 Через лес, через поле, через синее море.
4. Как на той на реченьке тут лежала дощечка.
5 Тут никто не хаживал, никого не важивал.
5 Тут прошел Иван-сударь, перевёл свет Марьюшку.
77. А ВО ПОЛЕ БЕРЁЗОНЬКА БЕЗ ВЕТРУ ШАТАЕТСЯ
Л я
] а во по- пс ос- р©· зынь- ка оеэ вет- ру ша- та- сг· ся
1. А во поле берёзонька без ветру шатается,
Ой, ле оли, ой, лёли, без ветру шатается**.
2. Без ветру шатается, к земле приклоняется.
3. А что Василь жёнушку на ручках качает.
4. Я поеду в город, привезу покупку.
5. Привезу покупку, бархатную шубку.
6. Носи, украшайся, мною удивляйся.
* Далее форма строфы сохраняется: после припевных слов поется вторая слоговая группа
первого стиха соответствующей строфы.
** Далее форма строфы сохраняется: во второй ее части после припевных слов поется вто¬
рая слоговая группа первого стиха соответствующей строфы.
247
78. ВО ПОЛЕ РЯБИНУШКА БЕЗ ВЕТРУ ШАТАЕТСЯ
АР
1. Во поле рябинушка без ветру шатается,
Чернобровая моя, черноглазая моя.
2. Без ветру шатается, к земле приклоняется,
Чернобровая моя, черноглазая моя*.
3. Как Иван да Марью на ручках качает.
4. На ручках качает, её величает.
5. Моя жена-барыня, московска сударыня.
6. Поеду я в город, привезу покупку.
7. Привезу покупку, шелковую юбку.
8. На рученьку перстенёк, на шеюшку жемчужок.
* Далее форма строфы сохраняется: во второй ее части после припевных слов поется вто¬
рая слоговая группа первого стиха соответствующей строфы.
248
79. ОЙ, А КТО У НАС ЛЕБЕДИН
.= ж
I. Ой. а кто У нас ле* ое- ди- и, да кто у нас но- до- дой,
1. Ой, а кто у нас лебедин, да кто у нас молодой,
Лебедин мой, лебедин, лебёдушка белая.
2. Что Иван-то лебедин, Васильевич молодой,
Лебедин мой, лебедин, лебёдушка белая*.
3. Он по горенке ходил, сапожки новы топтал.
4. Сапожки новы топтал, всё Марьюшку искал.
5. Искал, искал, не нашел, сам заплакал и пошел.
6. А Марьюшка торопливо на крылечко выходила...
80. УЖ И КТО У НАС БОЛЬШИМ БАРИНОМ
* Припев поется в каждой строфе.
249
3 Со- би- pa- ст· ся он а чу- жу вот чи- ну, ой, ди, ой. лю- ли. в чу- жу вот- чи- ку.
1. Уж и кто у нас большим барином,
Ой, люли, люли, большим барином.
2. Что Иван(ы)-то большим барином,
Ой. люли, ой, люли, большим барином*.
3. Собирается он в нужу вотчину,
4. В чужу вотчину за приданыим.
5. Молодой жене он наказывал:
6. — Молода жена, не мори коня,
7. Ты овса давай по четвёрочке.
8. А воды давай по ведёрочке.
9. Молода жена не послушала,
10. Повела коня на синё море...
И. Сине море-то взволновалося,
12. Бела рыбица разыгралася.
13. Свет-то Марьюшка испугалася.
81. ОХ, ПО СЕНЯМ, ПО СЕНИЧКАМ
* Далее форма строфы сохраняется: во второй ее части после припевных слов поется
вторая слоговая группа первого стиха соответствующей строфы.
250
t Ox. по сеням, по сен инкам, по новым, по решетчатыим,
Три-та-та та-ри-та-та да рн-та-та, по новым по решетчатыим.
2 Тут ходила-погуливала молодая боярыня,
Трн-та-та да ри-та-та та-ри-та-та, молодая боярыня*.
3 Молодая боярыня да свет Марья Ивановна.
4. Все будила, побуживала, своего друга милого.
5. Своего друга милого, что Ивана Ивановича.
6. Уж ты встань-проснись, милый друг, пробудися, надёжа моя.
7. Отвязался твой добрый конь от столба, столба дубовенького.
8. От столба, столба дубовенького, от колечка серебряного.
9. От колечка серебряного, от крыльца позолоченного.
82. ОХ(Ы), НЕНАГЛЯДНЫЙ ТЫ МОЙ, САШЕНЬКА
.=56
О- х(ы), до- ро- гой ты мо- й мм- лай, эх!
На ко- го же ты ос- та- вил св о- во сы- на лю- би- мо- ва, эх?
Ой, да как же мы без те- бя бу- дем жить- то, эх, эх!
1 Р |i ! Л I) μ II f Л J1
О- х(ы), ми- лай, до- ро- гой, э- э- э- эх!
* Далее форма строфы сохраняется: во второй ее части после припевных слов поется вто¬
рая слоговая группа первого стиха соответствующей строфы.
251
Ох(ы), ненаглядный ты мой, Сашенька, эх!
Ох(ы), на кого же ты меня оставил-то, эх!
Ох(ы), дорогой ты мой, милай, эх!
На кого же ты оставил своего сына Любимова, эх!
Ой, да как же мы без тебя будем жить-то, эх, эх!
Ох(ы), милай, дорогой, э-э-э-эх!
Дорогой ты мой, ну скажи ты мне хоть одно словечко, э-эх!
Ну как же мы тебя забывать-то будем, эх!
Ох, милый ты мой друк(ы)!
Ж >4 О
. ,..^х<'У‘
£V А .л'’?4' Сд· '
\ >'' - W? W’
Asu Μ
V, · -.
5Л£иЛ'
ПЕСНИ ГОДОВЫХ
ПРАЗДНИКОВ
о
|: % и
llJ^V^xx П
|ςΖΓ ч^.‘|
83. КУЛЁДУШКА, МАЛЁДУШКА!
J>=5#
Кулёдушка, малёдушка!
У ворот трава притолоченная, промолоченная.
— А кто толкли? — Кони толкли.
253
— А где кони? — Кони за гору ушли.
— А где горы? — Гуси выклевали.
— А где гуси? — В тресник ушли.
— А где тресник? — Девки выломали.
— А где девки? — За мужья ушли.
— А где мужья? — Мужья померли.
— А где гроба? — Гроба погнили...
Как у дядюшки Ивана золотая борода.
— Подволоченный усок, дай говядинки кусок!
Не дашь хлеба — уведу деда!
Не дашь пирога — уведу корову за рога!
84. ОВСЕНЬ, ОВСЕНЬ, ВО БОРУ ВОВТЕНЬ
ж
Ов- сень, ов-сень, вобо- ру во- вгень, мы хо-ди- пи гу- пя-пи по тем· ным но-чам. по аа- тмм
Мы ио ка- пи ио ка-ли Ни-ко- ла- св дом, мы на- шли о годомвпе-ро ди Мо- сквы: во-ро- та пест-ры,
Псч- ки зо- луш- ки, на нас пи- дят, в печ-ке жа- ро- вуш- кк!
Овсень, Овсень, во бору вовтень,
Мы ходили-гуляли по темным ночам, по святым вечерам.
Мы искали, искали Николаев дом,
254
Мы нашли его дом впереди Москвы: ворота пестры,
Красно солнышко — его жёнушка,
Часты звёздочки — его детушки.
Ну, дай ему, Бог! Уроди, Господь!
Чтобы рожь родилась, на гумно свалилась!
Печки-золушки на нас глядят, в печке жаровушки...
Говорком:
— Вы давайте, не ломайте,
Нам скорее, вам — спорее!
85. СЕЮ-ВЕЮ, ПОВЕВАЮ
Что-
быв
по-
ле
у-
ро-
ДИ-
ЛО
ΨΓΟ-
бы
в хле-
ву
у-
дво-
и-
ЛО
что-
бы
дет-
км
под-
рао-
та-
ли
что-
бы.
де¬
вок
за-
муж
вм-
ли
СО
ю -
ве-
ю
по-
ве-
ва-
ю
С Но- вым го- дом по- здрав- пя-
ю!
Сею-вею, повеваю, я пшеницей посыпаю.
С Новым годом поздравляю!
Сею-вею, повеваю, овёс, ячмень посыпаю.
Счастья, радости желаю!
Чтобы в поле уродило, чтобы в хлеву удвоило,
Чтобы детки подрастали, чтобы девок замуж взяли,
Сею-вею, повеваю. С Новым годом поздравляю!
255
86. КОЛЕЧКО МОЁ ПОСРЕБРЁННОЁ
Заговор*
Ой, ты, ковшец да с водицею,
Со водицею непростою, со водицею ключевою.
Ты колечко прими, чисту правду скажи,
Красным девицам, свет-красавицам
Судьбу предскажи!
Рефрен
Колечко мое посребрённоё,
Полежи в воде да на самом дне.
Правда сбудётся — не минуется! Ух!
Говорком:
Глядь, Марьюшка! Твое колечко
По дну бежит, спокойно не лежит.
В этом году тебе замужем быть,
Далече от дома жить.
Возьми свое колечко!
Рефрен
Говорком:
Глядь, Аннушка! Твое колечко
По дну не бежит, спокойно в воде лежит.
В этом году тебе замужем быть,
Недалече от дома жить.
* После заговора, произносимого говорком, поющийся рефрен “Колечко мое посреб¬
рённоё*' чередуется с разговорными эпизодами.
256
Возьми свое колечко!
Рефрен
Говорком:
Глядь, Зимушка! Твое колечко плашмя лежит,
Оком судьбы на тебя глядит.
Этим годом тебе замужем не быть,
Этим годом еще в девках жить.
Возьми свое колечко!
87. ЛЕТИТ СОКОЛ, РАЗБИТ ХОХОЛ
J-- 7?
1. Ле- тит со- кол, раз- бит хо- ход. Ко- му спо- лк-то- му доб- ро, правда сбу-дст-ся, не ми- ну-ст-ся.
3. Са- ноя- ки сна- ря- жви- ны- е, толь- ко сесть ка них да по- с- ха- ти.
Ко- му еле- ли- то- му доб- ро, прав- да сбу- дет* ся, не ми- ну- ет- ся.
1 Летит сокол, разбит хохол. 2. Идет таракан по завалинке,
Кому спели, тому — добро, Несёт таракан казну на мочалинке.
Правда сбудется, не минуется. Кому спели, тому — добро,
Правда сбудется, не минуется.
3. Саночки снаряженные,
Только сесть на них, да поехати.
Кому спели, тому — добро,
Правда сбудется, не минуется.
257
88. ХОДИЛ ЦАРЬ, ГУЛЯЛ ГОСУДАРЬ
258
1. Ходил царь, гулял государь —
Царь по новому городу. (2)
2. Искал царь, смотрел государь —
Царь цыревну свою, дочь-королевну свою.
3. Вон она идёт, вон она идёт,
Вот цыревна моя, дочь королевна моя.
4. Ты возьми её, ты возьми её
За правую её рученьку. (2)
5. Ты поставь её, ты поставь её
Среди нового её городу. (2)
6. Ты заставь её, ты заставь её
Танцевать и её плясать. (2)
7. Ты танцуй, цыревна, танцуй, королевна,
Сын-царевич велел, сын-королевич велел, приказал.
89. ВИЖУ, ДЕВИЦА ИДЕТ, ЗА СОБОЙ ПАРНЯ ВЕДЁТ
259
3. Тебя, милый, на вой- ну, про-во- жать те- бя пой-цу, на вой-не те- бя у-бьют, мс-ня за-муж от-да-дут...
1. Вижу, девица идёт, за собой парня ведёт,
Колечко моё, позолоченаё.
2. Заплетись, плетень, заплетися.
Ты завей траву шелковую,
Затруби в трубу золотую, эх, шибче, громче!
3. — Тебя, милый, на войну провожать тебя пойду,
На войне тебя убьют, меня замуж отдадут...
90. А МЫ МАСЛЕНИЦУ ДОЖИДАЕМ
260
1. А мы масленицу дожидаем, ух|
Красавицу весну увидаем, ух1
Ой, ладу, ладу, увидаем,
Ой, ладу, ладу, увидаем!*
2. А наша масленица годовая, ух1
Она гостьюшка дорогая, ух!
3. Она пешею да не ходит, ух!
Всё на троечке разъезжает, ух!
4. У ней кони-то вороные, ух!
У ней слуги-το молодые, ух!
5. Они зимушку провожают, ух!
И блинами весну угощают, ух!
* Припев поется в каждой строфе.
261
Жавороночки, перепёлочки,
Прилетите к нам, принесите нам
Весну-красну, зелен покос,
С косой, с бороной, да с кобылой вороной!
Уж вы, жаворынки, жаворонушки,
Прилетите вы к нам, принесите вы нам
Соху-борыну, весну краснаю!
Мы пойдём на лужок,
Нарвём цветков, наплетём венков.
Уж мы пустим венки вдоль по полой воде.
Куда венки поплывут, туда замуж отдадут.
262
93. ОИ, ВЫ ВЕТРЫ, ОИ, ВЫ БУЙНЫ
69
1. Ой, вы ветры, ой, вы буйны,
Не ломайте мои ветушки,
Не срывайте мои листушки.
2. Ой, я, ой, я, берёзынька,
Од(ы)на в поле сиротинушкой стою,
Да в(ы) родную-от сторонушку смотрю.
3. Там сестреньки-берёзыньки,
Водят в роще хоровод, хоровод,
Соловушко им поёт, да поёт.
4. А мне, а мне, берёзыньке
Одной в поле горевать, горевать,
Век в печали доживать, доживать.
94. ЗАВИВАЙСЯ, БЕРЁЗКА, ЗАВИВАЙСЯ, КУДРЯВА
263
Завивайся, берёзка, завивайся, кудрява, Кувшин молока, на закуску пирога!
Мы к тебе идем, по яичку несем. Мы вкусный пирог рассечём поперек!
По пшонничку, да по драчонничку, Завивайся, берёзка, завивайся, кудрява.
Русалка, русалка, карауль мою долю,
Не пускай засуху в поле!
Возьми яйца крашения,
Лестницы разукрашенныя!
Русалка, русалка, карауль мою долю,
Не пускай огонь в поле!
Чтоб богато уродилось жито
И нам весь год было сыто!
Русалка, русалка, тебе крашенки оставлю.
Тебе лестницы раскидаю!
Карауль мою долю, береги моё поле!
264
дб. КУКУШКА-КУПАЛЬНИЦА, ГДЕ ЖЕ ТЫ КУПАЛАСЯ?
— Кукушка-купальница, где же ты купалася? (2)
— Я купалася в реке, а сушилась на песке.
97. КАК ИВАН ДА МАРЬЯ — НА ГОРЕ ГУЛЯНЬЕ
1.Каж И- вл- н да Ма- рь- я на го- ре гу- ля- нь- с.
1. Как Иван да Марья — на горе гулянье.
Припев:
Ой, раным-рано на Купала-Ивана*.
2. На горе гулянье, под горой купанье.
3. Где, краса Купава, ночку побывала?
4. Чай на бережочке, со милым дружочком?
5. Цветы порывала, венок соплетала.
* Припев поется в каждой строфе.
265
Ь. Венок соплетала, в реченьку бросала.
7. В реченьку бросала, еще и величала:
8. — Реченька Ока, круты берега,
9. Ты неси веночек на тот бережочек,
10. На тот бережочек, где живет дружочек.
98. ИЗ-ЗА, ИЗ-ЗА ЛЕСИКУ, ДА ЛЕСУ ТЁМНОГО
1. Из-за, из-за лесику, да лесу тёмного, эх,
Ой, ой, ли ой, люли, да лесу тёмного.
2. Эх, тута шли-прошли да два, ой, да молодца, эх,
Ой, ой, ли ой, люли, да два да молодца.
266
3. Эх, двое молодца да оба холосты,
Ой, ой, ли ой, люли, да оба холосты.
4. Эх, они вместе шли да не ругалися,
Ой, ой, ли ой, люли, да не ругалися.
5. Эх, они врозь пошли да разбранилися,
Ой, ой, ли ой, люли, да разбранилися.
6. Эх, об одной душе да красной девушке,
Ой, ой, ли ой, люли, да красной девушке.
7. Эх, красна девушка, ой, душа Марьюшка,
Ой, ой, ли ой, люли, да душа Марьюшка.
99. КАК ПО МОРЮ, МОРЮ СИ... МОРЮ СИНЕМУ
1. Как по морю, морю си... морю синему. (2)
2. По синему, по Волы... по Волынскому. (2)
3. Плывёт стадо лебеди... лебединое. (2)
4. Посерёдке ле... лебедь бе... лебедь белая. (2)
5. Она плывет да не ’тря... да не 'тряхнется. (2)
6. Не 'тряхнётся, не воро... не ворохнется. (2)
7. Тряхнулася, колыхну... колыхнулася. (2)
8. Под ней вода возмути... возмутилася. (2)
9. Где ни взялся тут сизой, тут сизой орёл. (2)
10. Победил лебёдушку... лебедь белую. (2)
267
100. ВЕРНАЙ НАШ КОЛОДЕЦ
268
1. Вернаи наш колодец,
Верная наш глубокая,
А что стоишь без воды? (2)
2. Конь воду выпивал, (2)
Грязь копытом выбивал. (2)
3. Выбил наш серый конь, (2)
Грязь до самой до воды. (2)
4. Все кони в загоне, (2)
Хозяйского коня нет,
Богатыва коня нет.
5. Уехал наш хозяин,
Уехал наш богатый
В Москву-город погулять. (2)
6. Уехал — привезёт (2)
Московскую умницу. (2)
7. “Московскую умницу (2)
Выведу на улицу”. (2)
8. Все кони в загоне, (2)
Хозяйского коня нет,
Богатыва коня нет.
9. Уехал наш хозяин,
Уехал наш богатый
В Питер-город погулять. (2)
10. Уехал — привезёт (2)
Питерскую умницу. (2)
И. “Питерскую умницу (2)
Выведу на улицу”. (2)
12. Все кони в загоне, (2)
Хозяйского коня нет,
Богатыва коня нет.
13. Уехал наш хозяин,
Уехал наш богатый
В Рязань-город погулять. (2)
14. Уехал — привезёт (2)
Рязанскую умницу. (2)
15. “Рязанскую умницу (2)
Выведу на улицу”. (2)
16. — Московская умница, (2)
Стели мне постелюшку. (2)
17. Питерская умница, (2)
Клади изголовьице. (2)
18. Рязанская умница, (2)
Целуй меня, молодца. (2)
269
101. РЯБИНА, РЯБИНА, РЯБИНА КУДРЯВА
СТО- Я..1Х,
З.Что дол- го его- я- ла, да не рас- цве- та- ла, ай, лю-тень-км, лю-ли, да не рас-цве· та· ла?
4. Как тс- ба, ря- би- на, мо- ро- зом хда- та· ло, ай, лю-шеяь-хи, лю- ли, мо- ро- зом хва-ти- ло.
1. Рябина, рябина, рябина кудрява
Ай, люшеньки люли, рябина кудрява*.
2. Рябина кудрява, что долго стояла,
3. Что долго стояла, да не расцветала?
4. Как тебя, рябина, морозом хватило.
5. Морозом хватило, грозой опалило.
6. Грозой опалило, дождём примочило.
7. Дождём примочило, к земле приклонило.
8. Как братец сестренку по головке гладит.
9. Ты расти, сестрица, отдам тебя замуж.
10. Не в Москву, в деревню, в согласную семью.
И. В согласной семейке есть три перемены.
12. Перва перемена — аржаная каша.
13. Кабы в эту кашу да три ложки масла.
* Далее форма строфы сохраняется: после первого стиха поются припевные слова и вто¬
рое полустишие первого стиха данной строфы.
270
102. НА УЛИЦЕ ДОЖДЬ, ДОЖДЬ.
1. На улице дождь, дождь
Сильный ведром поливает, ...ливает
2. Сильный ведром поливает, ...ливает
Как братец свою сестрицу, сестрицу*.
3. По дождичку её водит, всё водит.
4. По головке её гладит, всё гладит.
5. Сестрой её называет, ...зывает.
6. Ты расти, сестра, большая, большая.
7. Отдадим мы тебя замуж, всё замуж.
* Далее цепная форма связи песенных строф сохраняется: каждое новое двустишие
начинается с последнего стиха предыдущей строфы.
271
103. УЖ Я МАЛЕНЬКАЙ РОДИЛСЯ, РОДИЛСЯ
1. Уж я маленький родился, родился, ой, да,
Ой, люли-полюли, я маленький я родился.
2. Я по глупости да по своей жениться спросился, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, жениться вот спросился.
3. Уж я взял себе, привёл, да, жену молодую, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, жену молодую.
4. Же... жену молодую, кралю расхорошу, ой, да
Ой, люли-полюли, да, кралю расхорошу.
272
5. Как звала же жена мужа ко батюшке в гости, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, ко батюшке в гости.
6. Ко батюшке в гости, к тёще на беседу, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, к тёще на беседу.
7. Случилося-довелося ехать мимо рощи, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, ехать мимо рощи.
8. Мимо рощи, мимо саду, край белой берёзы, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, край белой берёзы.
9. Привязала жена мужа ко белой берёзе, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, ко белой берёзе.
10. Привязала, приказала, сама загуляла, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, сама загуляла.
И. Ровно девять-то денёчков к нему не бывала, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, к нему не бывала.
12. На десятый-то денёчек к нему приходила, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, к нему приходила.
13. И низёхонько свому милому она поклонилась, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, она поклонилась.
14. — Хорошо ли те, мой милый, в пиру пировати, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, в пиру пировати?
15. — Мне в лесочке не до пиру, чуть едва до живу, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, чуть едва до живу.
16. Мне лесные комарушки плечки искусали, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, плечки искусали.
17. Земляные муравчики ножки подточили, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, ножки подточили...
18. Расхорошая женёнка, отвяжь от берёзы, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, отвяжь от берёзы.
19. — Отвяжу я тебя от берёзы, только с уговором, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, только с уговором.
20. Уж ты будешь, муж негодный, кормить меня хлебом, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, кормить меня хлебом.
21. — Расхорошая моя женёнка, буду калачами, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, буду калачами.
22. — Уж ты будешь ли, негодный, поить меня квасом, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, поить меня квасом?
23. Расхорошая женёнка, буду поить пивом, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, буду поить пивом.
24. —Уж ты будешь, муж негодный, пускать меня в гости, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, пускать меня в гости?
25. — Расхорошая женёнка, поди хоть и вовсе, ой, да,
Ой, люли-полюли, да, поди хоть и вовсе!
273
104. РЕПЕЙ СТЕЛЕТСЯ, РАССТИЛАЕТСЯ
1. Репей стелется, расстилается.
Припев:
Ой, дивий мой репей, ой, ладо, молодой*.
2. Как посереди Москвы торги, собралися три сестры.
3. Как сестра-то сестру стала спрашивати:
4. — Каково тебе, сестра, за старым мужем жить?
5. — Мне за старым мужем жить, век всё стариться.
6. — Каково ж тебе, сестра, за малым мужем жить?
7. — Мне за малым мужем жить, ой, не прокормишься.
8. — Каково жа тебе, сестра, за средним мужем жить?
9. — Мне за средним мужем жить, э, век не плакать, не тужить!
105 Я ХОЖУ-ГУЛЯЮ ДА ВДОЛЬ ХОРОВОДА
J -- Ю
* Припев без изменений повторяется в каждой последующей строфе.
274
Mb- K1M
1. Я хожу-гуляю да вдоль хоровода,
Цветочек ты мой а... мой аленький*.
2. Гляжу-выбираю хорошу невесту.
3. Что нашел я, выбрал ласкову невесту.
4. Я хожу-гуляю да вдоль хоровода,
5. Хожу-выбираю хорошего тестя.
6. Будь же ты мне тестюшка, я тебе зять буду·
7. Я хожу-гуляю да вдоль хоровода,
8. Хожу-выбираю ласкову своячницу.
9. Что нашел я, выбрал ласкову своячницу.
10. Будь же ты мне своячницей, а я тебе зятем.
И. Твою сестру взять хочу за себя я замуж.
12. Все добрые люди жалуйте на свадьбу.
13. Жалуйте на свадьбу к моему ли тестю.
14. У моего тестя вина-пива много.
15. У моей тёщи хлеба-соли много.
16. У моей невесты серьги золотые.
17. У моей своячницы ковры вышивные.
18. У мово шурина кони вороные.
19. Захотелось тестю поглядети.
20. — Покажи-ка, зятюшка, свои кудри русые,
21. — А вот мои кудри, а вот мои русые.
22. — Покажи-ка, зятюшка, свои ноги резвые.
23. — А вот мои ноги, а вот мои резвые.
24. Поглядевши зятя, начали гуляти.
106. АЙ, МЕЖДУ ДВУХ БЕЛЫХ БЕРЁЗ
* Припев без изменений повторяется в каждой последующей строфе.
275
1. Ай, между двух белых берёз,
Между двух белых берёз,
Вода, вода протекала, эй,
Вода, вода протекала.
2. Вода, вода протекала, (2)
Вода свежа, ключевая, ай. (2)
3. Нельзя, нельзя воду пить, (2)
Нельзя её почерпнути, эй,
Нельзя её почерпнути.
4. Нельзя, нельзя жену бить, (2)
Нельзя её поучити, эй,
Нельзя её поучити.
5. Ай, я бил жену день,
Ай, я бил жену два,
Сам плакал цсльну неделю. (2)
6. Я за то её бил, (2)
Пропила жена основу. (2)
7. Основушку пропивала, (2)
Уток снесла на похмелье. (2)
8. Ай, свой уток снесла на похмелье, (2)
Тонки ваха на пряденье. (2)
9. Ох, ты, ох, ты, занемог ты, (2)
Некого стало любити. (2)
10. Ай, пошёл Ваня невесел, (2)
Голову свою повесил. (2)
И. Ай, шёл Ваня хугородом, (2)
Чужою, Ваня, межою. (2)
12. Ой, чужою, не своею, (2)
Чужим, Ваня, хугородом. (2)
13. Нажимает, набирает, (2)
Комья белого, ай, снега. (2)
14. Он кидает и бросает (2)
Ко Дуняшеньке в окошко. (2)
15. Дуня, Дуня, догадайся. (2)
Радость, Дуня, догадайся. (2)
16. Я бы рада догадаться, (2)
У тятеньки в доме гости. (2)
17. У тятеньки в доме гости, (2)
У маменьки родим сёстры. (2)
18. А у брата молодцы, (2)
У меня, младой, подружки. (2)
276
Ю7. ПЛЫВЕ, ВЫПЛЫВАЯ, ПЛЫВЕ, ВЫПЛЫВАЯ
1. Плывё, выплывая, плывё, выплывая
Зеленый садок, зе... зелёный садок.
2. Во этом во садике, во этом зелененьком
Молодец гулял. (2)
3. Молодец гулял, (2)
Сам кудри чесал. (2)
4. Чешет свои кудри, чешет свои русы,
Частым гребешком. (2)
5. Очёски бросает (2)
Всё вдоль по реке. (2)
6. — Плывите, мои кудри, плывите, мои русы,
Всё вдоль по реке. (2)
7. Чтобы эти кудри, чтобы эти русые,
Ворон не видал. (2)
8. Ворон не видал, (2)
В гнездо не свивал. (2)
9. В гнездо не свивал бы, (2)
Детей не водил. (2)
277
108. КАК ВО ГОРОДЕ ЦАРЕВНА, ЦАРЕВНА
1. Как во городе царевна, царевна,
Как во городе младая, младая.
2. Посреди круга стояла, стояла,
Золотым ключом бренчала, бренчала.
3. А за городом царёв сын, царёв сын,
Он за городом гуляет, гуляет.
4. — Проруби, сударь, ворота, ворота,
Проруби, сударь, другие, другие.
5. Подойди, сударь, к царевне, к царевне,
Подойди, сударь, поближе, поближе.
6. Поклонись, сударь, царевне, царевне,
Поклонись, сударь, пониже, пониже.
7. Ты возьми, сударь, царевну, царевну,
Ты за правую за ручку, за ручку.
8. Какова наша царевна, царевна,
Какова наша младая, младая.
9. — Она личиком беленька, беленька,
Она бровками черненька, черненька.
109. ИЗ ВОРОТ БЫЛО НА У... ЭХ, УЛИЦУ
278
1. Из ворот было на у... эх, улицу да
Выходили красные де...девицы.
2. Выходили красные де...девицы да,
Выносили соловья на руках.
3. Выносили соловья, эх, на руках да.
Ой, уж ты пой-ка, распевай, мой соловей.
4. Вы красуйтесь, красны де...девицы да.
Ой, вы пока у отца-ма..матери.
5. Вы пока у отца, у матери, да,
Вас пока замуж не отдали*.
6. Да не ровен жених присватает:
7. Или вор он, или пьяница.
8. Он в кабак идёт, шатается,
9. Да с кабака идёт, валяется,
10. Да над женой своей ломается.
11. Заставляет в ноги кланяться.
12. Заставляет разувать-раздевать.
ПО. А ВДОЛЬ ДА НИ ПО УЛИЦЕ, ВДОЛЬ НАШЕЙ ПО ШИРОКОЙ
J - н
* Далее форма строфы сохраняется.
279
1. А вдоль да ни по улице, вдоль нашей по широкой,
Ой, люли-лёли, вдоль нашей по широкой.
2. А все красные девушки, все они гулять пошли,
Ой, люли-лёли, все они гулять пошли.
3. А меня, молодёшеньку, белую лебёдушку,
Ой, люли-лёли, гулять с собою кликали.
4. Ой, ты, свёкор-батюшка, ты меня пусти гулять,
Ой, люли-лёли, ты меня пусти гулять.
5. Ты меня пусти гулять с девками на улицу,
Ой. люли-лёли, с девками на широкую.
6. Ой, не пущу гулять и с девками на улицу,
Ой, люли-лёли, а шкуру-το всю спущу.
111. КАК ПО ТРАВКАМ, ТРАВКАМ БЫЛО ПО МУРАВКАМ
1. Как по травкам, травкам было по муравкам.
Лёли-лёли, было по муравкам*.
2. Еще по лазоревым было по цветочкам.
3. Там ходит-гуляет молодой молодчик.
4. Кличет-выкликивает красную девицу.
5. Пойди-выйди, девица, к парню за ворота.
6. Со мной, красным молодцем, выйди побороться.
* Даа«>р форма строфы сохраняется: после припевных слов поется шестисложное полус™
хие первого стиха данной строфы.
280
Ί. Как девица к молодцу к парню выходила.
8. С удалым молодчиком речи говорила.
9. Не гордись, ты, молодец, да ты сам собою.
10. Сам ты собою, силой удалою.
112. КАК ПОД БЕЛОЮ ПОД БЕРЁЗОЮ
Jr ZP
1. Как по-д бе- ло- ю по- д бе* ро-зо- ю, ой, пи, ой,лю* ли, под бе- рс- зо- ю.
1. Как под белою под берёзою,
Ой, ли, ой, люли, под берёзою*.
2. Там стучит-бучит, муж жену учит.
3. Жена мужу-το не корилася.
4. Перед свёкром становилася.
5. — Уж ты, свёкор мой, будь отец родной,
6. Рассуди дела: муж побил меня.
7. — Ты сноха моя, воля не моя,
8. Воля мужнина, будь заслужлива.
9. Жена мужу-το не корилася,
* Далее форма строфы сохраняется: после припевных слов поется второе полустишие
каждого данного стиха.
281
10. Перед свекровьюшкой становилася.
11. — Ты свекровь моя, будь как мать родна,
12. Рассуди дела: муж побил меня.
13. — Ты сноха моя, воля не моя,
14. Воля мужнина, будь заслужлива.
15. Жена мужу-το не корилася,
16. Перед деверем становилася.
17. — Уж ты деверь мой, будь как брат родной,
18. Рассуди дела: муж побил меня.
19. — Ты невестушка, воля не моя,
20. Воля мужнина, будь заслужлива.
21. Жена мужу-το не корилася,
22. Перед золовушкой становилася.
23. — Золовка моя, будь сестра родна,
24. Рассуди дела: муж побил меня.
25. — Ты невестушка, воля не моя,
26. Воля мужнина, будь заслужлива.
27. Жена мужу-το покорилася,
28. Перед мужем-το становилася:
29. Ты прости меня, виновата я.
ИЗ. ЛОДКА ЛИ, МОЯ ЛОДКА, ЛОДКА НОВАЯ
\=76
282
1. Лодка ли, моя лодка, лодка новая.
Он, ли, ой, ли, ой, люли, лодка новая*.
2. Лодка новая да, вся кленовая.
3. Во этой во лодке генеральский сын,
4. Генеральский сын, всё Иван-господин.
5. По бережку ходит красна девица,
6 — Красна девица да, садись со мною,
7. Садись со мною да, в лодку новую.
8. — Добрый молодец, тебя я не знаю.
9. — Красна девица, тебе расскажу я,
10. Твоя матушка будет тёща моя,
И. Твой родной батюшка будет тестиком,
12. А ты, красна девица, будешь невеста моя.
114. МЫ ВЕЧОР В ТОРГУ, В ТОРГУ ТОРГОВАЛИ, ТОРГОВАЛИ
4. В ка· мен- иу ст©· ну, ст©- нуш- ку стр с- ля- ли, мы стре- ля- ли.
* Далее форма строфы сохраняется: после припевных слов поется второе полустишие
каждого данного стиха.
283
1. Мы вечор в торгу, в торгу торговали, торговали,
Мы вечор в торгу, в торгу торговали.
2. Свинцу-пороху да мы закупали, закупали,
Свинцу-пороху да мы закупали.
3. Медны пушечки да мы заряжали, заряжали,
Медны пушечки да мы заряжали.
4. В каменну стену, стенушку стреляли, мы стреляли,
В каменну стену, стену мы стреляли.
5. Каменну стену да мы не пробили, не пробили,
Каменну стену да мы не пробили.
6. Короля в глаза мы не видали, не видали,
Короля в глаза мы не видали.
7. Раскрасавицу да мы в полон брали, в полон брали,
Раскрасавицу да мы в полон брали.
115. У НАС В ОГОРОДЕ РОСЛА ТРАВА МЯТА
г?
284
4. Все- ю но-чь я не спа* ла. друж-ка под- жи- да- ла. лю- шснь-ки лю- ли, лю- шал- ки лю- ли.
1. У нас в огороде росла трава мята,
Люшеньки люли, люшеньки люли*.
2. Росла трава мята, осталась несжата.
3. А я молоденька, всею ночь я не спала.
4. Всею ночь я не спала, дружка поджидала.
5. Всею ночь не спала, дружка поджидала.
6. Постылый муж едет, куда дружка дети?
7. Посажу дружочка в такое местечко.
8. В такое местечко, в большую севалку.
9. Муж с Москвы приезжает, он жену пытает.
10. — Женушка^ женушка, что в большой севалке?
И. — Муж мой, муженёчек, ясный соколочек!
12. Белая овечка принесла барашка.
13. — Женушка, женушка, нельзя ли посмотрети?
14. — Этого барашка до трёх дён не кажут.
116. ОЙ, ЖАЛИ МЫ, ЖАЛИ, ЖАЛИ-ПОЖИНАЛИ
Припев поется в каждой строфе.
285
1. Ой, жали мы, жали, жали-пожинали,
Жнеи молодые, серпы золотые. (2)
2. Ой, жали мы, жали, жали-пожинали,
Пашню широкую, ниву долговую. (2)
3. Ой, жали мы, жали, снопочки вязали,
Снопочки вязали, в копны собирали. (2)
4. Снопы молотили,— к мельнику возили,
Хлебы выпекали,— гостенёчков ждали. (2)
Условные обозначения
Знак окончания части мелострофы.
Знак окончания мелострофы.
Характерный сброс голоса (голосов) от звука определенной высо¬
ты к звуку неопределеной высоты.
Восходящее глиссандо от звука определенной высоты к звуку не¬
определенной высоты.
Нисходящее глиссандо от звука определенной высоты к звуку оп¬
ределенной высоты.
Восходящее глиссандо от звука определенной высоты к звуку оп¬
ределенной высоты.
Плавное точно интонируемое нисходящее глиссандо.
Плавное точно интонируемое восходящее глиссандо.
Понижение звука менее, чем на половину тона.
Вымеренная фермата, знак над ней обозначает ее реальную дли¬
тельность.
Обозначение партии голосов, выписанной на октаву выше ее ре-
ального звучания.
287
♦******ψφ*φφ**φφ*φφφ*φψφ*φφψφφ*ψφψφψψψ
КОММЕНТАРИИ
В сборнике установлена сквозная нумерация текстов (в 1-м разделе встречающиеся в
описаниях обрядов песни, плачи и приговоры дружки оставлены без номеров). Их загла¬
вия, помещенные в угловых скобках, даны составителем и потому условны (даты взяты из
названий источника или указаны по времени публикации); остальные заглавия принадле¬
жат авторам. Тексты расположены по хронологии записей и с учетом времени первых пуб¬
ликаций. Приведена основная библиография текстов, но не исчерпывающая (см.: Указа¬
тель ко всем периодическим изданиям Общества истории и древностей российских при
Московском университете. 1815—1883, 1882—1887, 1888—1894, 1895—1901 /Сост.
С. А. Белокуров. М., 1883—1902; Минцлов С. Р. Обзор записок, дневников, воспоми¬
наний, писем и путешествий, относящихся к истории России: В 3 т. Новгород, 1911—
1912; Зеленин Д. К. Библиографический указатель русской этнографической литературы о
внешнем быте народов России. 1700—1910 гг. (Жилище. Одежда. Музыка. Искусство.
Хозяйственный быт) /Записки Императ. Рус. геогр. О-ва по отд-ю этнографии. Т. 40.
Вып. 1. СПб., 1913; Сидельников В. М. Русская народная песня: Библиогр. указатель.
1735 —1945. М., 1962; Русский фольклор: Библиогр. указатель. 1800 —1855, 1881—
1890, 1901—1916, 1917—1944, 1945—1959, 1960—1965, 1966—1975, 1976—1980,
1981 —1985 /Сост. М. Я. Мельц; Т. Г. Иванова (разные вып.). Л. —СПб., 1961—
1996). Орфография и пунктуация приближены к современным нормам. В отдельных слу¬
чаях выравнены песенные строки. В статьях Η. Н. Волкова и П. В. Шейна приговоры
дружка разбиты нами на стихи. Статья А. А. Шахматова переведена на современную ор¬
фографию с соблюдением фонетической транскрипции диалекта. В летописных текстах и
записях Г. К. Котошихина — уникальных древнерусских литературных памятниках — со¬
хранено правописание тех эпох. Подстрочные примечания перенесены из первоисточников.
Переводы латинских названий работ иностранных путешественников уточнены канд.
филол. наук А. Ю. Фоминым (Московский пед. гос. университет им. В. И. Ленина).
В сборник не включены окказиональные обряды и соответствующие им произведения;
сведения о них см.: Зернова А. Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитров¬
ском крае // Советская этнография. М., 1932. № 3. С. 44—50 (о покупке скота, отёле
и куроводстве); Шенталинская Т. С. Сухотинушка // Советская этнография. М., 1982.
№ 1. С. 129—132 (о похоронах Сухотины); Руднев В. Суеверие крестьян по поводу хо¬
леры // Московские церковные ведомости. 1892. № 33. С. 420; Селиванов В. В. Год
русского земледельца // Письма из деревни. М., 1987. С. 100—101 (опахивание при
эпидемиях и эпизоотиях); Радченко Е. Село Бужарово Воскресенского района Москов¬
ского округа // Труды Общ-ва изучения Московской области. Вып. 3. 1929. С. 128—
129 (о переходе в новый дом); Фольклор колхозной деревни Московской области // Год
двадцатый: Альманах одиннадцатый. М., 1937. С. 389—390 (плач по рекруту).
288
Условные сокращения:
МГВ — Московские губернские ведомости (1841 —1917)
РЕВ — Рязанские епархиальные ведомости (1866—1917)
ЧОИ ДР — Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при
Московском университете (1846—1848, 1858—1918; в 1849—1857 — Временник Импе¬
рат. Московского общества истории и древностей российских)
Арх. ЛНМ — Архив Проблемной лаборатории народной музыки Российской акаде¬
мии музыки им. Гнесиных
I
ОБРЯДЫ В ОПИСАНИЯХ КОНЦА XV — НАЧАЛА XX ВЕКОВ
РОДИНЫ И КРЕСТИНЫ
1. О крещении <1557—1558>.— Описание России неизвестного англичанина, слу¬
жившего зиму 57—58 годов при Царском дворе //Известия англичан о России XVI в.
(Ченслер, Дженкинсон, Рандольф, Баус)./Пер. с англ. С. М. Середонина. Изд-е Импе¬
рат общ-ва истории и древностей российских при Московском университете. М., 1884.
С. 25-26 (см. ЧОИДР. 1884. Кн. 4. Отд. III).
Ср. описание итальянца: «...употребляется у них другая формула при сем священном
таинстве: «Крещается раб Божий такой-то, или раба Божья такая-то, во имя Отца и
Сына и Святаго Духа!» — Сверх того, они говорят, что Христос, когда крестился, стоял
до половины в воде; почему и не довольно окропить голову: нет, надо, как они делают,
три раза всего младенца погрузить в воду, потом обходят вокруг купели, со свечами в
руках, приговаривая некоторые слова, и со святым элеем кладут крестные знамения на
многих местах тела младенца, даже под пятами, причем, однако ж, не употребляют соли»
(Путешествие в Московию Рафаэля Барберини, в 1565 году //Сказания иностранцев о
России, в XVI и XVII веках./Пер. с итал. рукоп. В. Любич-Романович. СПб., 1843.
С. 16-17).
См. также: Начало и возвышение Московии. Сочинение Даниила Принца из Бухова,
советника императоров Максимилиана II и Рудольфа II, и дважды бывшего чрезвычайным
послом у Ивана Васильевича, великого князя Московского /Пер. с лат. И. А. Тихомиро¬
ва //ЧОИДР. 1876. Кн. 2. Отд. IV. С. 38.
2. <Крестины начала XVII века>.— Петрей де Ерлезунда Петр. История о Вели¬
ком княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах,
произведенных там тремя Лжедимитриями, и о московских законах, нравах, правлении,
вере и обрядах, которую собрал, описал и обнародовал Петр Петрей де Ерлезунда в
Лейпциге 1620 года./Пер. с нем. А. Н. Шемякина //ЧОИДР. 1865—67 г.— М.,
И) - 2229
289
1867.— С. 425—428. Швед Peer Person (лат. Petrue Petrejus), родом из г.Упсалы,
4 года (с 1601 по 1605) служил в России, затем в 1608—1609 и 1611 гг. ездил в Моско,
вию посланником Карла IX, а в 1612—1613 гг. находился в Российской империи (но не в
самой Москве). Сочинение представляет собою компиляцию из записок предшественников
и впечатлений от собственного путешествия.
О крещении детей в проточной воде см.: Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию
через Московию 1602—1603 гг. /Пер. с нем. А. Станкевича //ЧОИДР. 1896. Кн. 2.
Отд. III. С. 22. (Авторы: Стефан Какаш, дворянин в Седмиградии, доктор права, посол
императора Рудольфа II, умер в 1602 г. в Ленкоране; Георг Тектандер фон-дер-Ябель,
родом из Саксонии, секретарь, в Москве был дважды — с 6 ноя. по 7 дек. 1602 г. и вы¬
ехал из Москвы 24 авг. 1604 г. на обратном пути из Персии; 1-е изд.— без выходных
данных, др. изд-я — в 1609 и 1610 гг. в Альтенбурге, в Мейсене под наблюдением
автора.
Ср. также: Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в
Персию и обратно./Введ., пер., примеч. и указатель А. М. Ловягина. СПб., 1906.
С. 298—303. Гл. «О внешнем проявлении их христианства, о нынешнем богослужении и
в особенности их крещении». А. Олеарий (1599—1671) — немецкий ученый-энциклопе¬
дист, профессор Лейпцигского университета, побывал в Московии с качестве советника
посла и секретаря в 1633—1635 и 1635—1639 гг. при посольстве Шлезвиг-Голштинского
князя Фридриха III для установления торговых дел и в третий раз — самостоятельно в
1643 г.
А. Майерберг относительно обряда заметил: «Москвитяне верят, что крещение не
имеет силы, если крещающийся не весь погружается, по древнему церковному обычаю, три
раза в воду» (Майерберг А. Путешествие в Московию./Пер. с лат. А. Н. Шемякина
//ЧОИДР. 1873. Кн. 3. М., 1874. С. 74).
3. О рождении царских детей <середина XVII века>.— Котошихин Г. К. О Рос¬
сии в царствование Алексея Михайловича./Изд. 4-е. СПб., 1906. С. 15—17. Подьячий
Посольского приказа Григорий Карпович Котошихин (ок. 1630—1667) бежал в 1664 г.
из Москвы через Литву в Швецию и перешел в лютеранство, назвавшись Иваном Алек¬
сандровичем Селицким. По заказу шведского правительства написал сочинение о России
(рукопись хранится в Швеции в Упсальском университете), 1-е изд-е в России выпущено
в 1840 г. Археографической комиссией.
Голландец в 1668 г. сообщал: «Москвитяне думают, что крещение положительно необ¬
ходимо, и потому, как только родится ребенок, спешат окрестить его. Если ребенок очень
слаб, то обряд совершают на дому, но отнюдь не в той комнате, в которой он родился; по¬
тому что она, по их мнению, осквернена родами и недостойна этого священнодействия.
<...> Минуту спустя воду, в которую погружали ребенка, выливают, так как считают не¬
чистой и оскверненной. <...> ...Если кто-нибудь желает перейти в их вероисповедание,
будь он даже христианин, то должен креститься по их обрядам и отказаться от прежнего
крещения, плюнув трижды через плечо» (Путешествие по России голландца Стрюйса
/Пер. П. О. Юрченко //Русский архив. 1880. Кн. 1. С. 55—56). Стрюйс (Jans Jan-
szoon Strauss), парусный мастер и путешественник, выучил русский язык, в 1668 г. при¬
был на корабле «Орел» в Россию и 2 года жил в ней.
Описание обряда крещения дано поляком Яковом Рейтенфельсом, находившимся в
Московии в 1670—1676 гг.: «Детей они крестят на восьмой день так называемым малым
290
крещением, причем назначают ему имя и призвав для сего священников, а более торжест¬
венный обряд крещения откладывается до сорокового дня, когда детей помазывают также
миром, хотя это совершается только патриархами и епископами. При самом Св. Крещении
не одна только голова окропляется водою, но ребенок весь погружается в нее, а священ¬
ник произносит: «Крещается раб Божий во имя Отца и Сына и Св.Духа»,— при чем со¬
стригает у ребенка ножницами волосы на макушке и, закатав их в воск, прячет где-нибудь
в церкви. Затем он трижды помазывает ему лоб миром, трижды натирает ему рот солью,
надевает на него чистую рубашку, вешает на шею крест и назначает ему покровителя из
святых (patronos coelestes assignat). Восприемников, или свидетелей крещения, по большей
части бывает шесть, того и другого пола, которые плюют на землю, когда священник про¬
износит отречение от сатаны. Если случится, что ребенок умрет раньше, чем начнется кре¬
щение, то русские, согласно с католиками, полагают, что он будет находиться в ином, осо¬
бом месте <Подразумевается «нежели те, коих успели окрестить».— Примеч. переводчи¬
ка^) (Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о
Московии. Падуя, 1680 г./Пер. с лат. А. Станкевича //ЧОИДР. 1905. Кн. 3.
С. 169—170).
Интересны детали крестильного обряда 1675 г.: «...спешат, как только дитя родилось,
окрестить его. Если оно слабо, то его крестят дома, но только не в комнате, где оно роди¬
лось, так как это место считается нечистым. Если же оно здорово и крепко, то два кума
или крестных отца несут его в церковь, где священник приходит к ним навстречу перед
церковные двери, делает им знак креста надо лбом и благословляет их со словами: «Гос¬
подь да благословит ваш вход и выход, отныне и во веки!» <...> Затем он <священник в
конце обряда> дает ребенку немного соли в рот, мажет его освященным маслом крестооб¬
разно на груди, на лбу, на руках и спине и, надев на него прекрасную белую сорочку, го¬
ворит: «Столь же бел и чист ты теперь, очистившись от прародительского греха» (Койэт,
Бальтазар. Посольство Кунраада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору
Алексеевичу /Изд-е Археогр. комиссии. Пер. с голланд. А. М. Ловягина. СПб., 1900.
С. 535—536. Coyet Baltasar. Voyagie van den Heere Koenraad van Klenk, Extraordinaris
Ambassadeur van haer Ho: Mo: aen Zijne Zaarsche Majesteyt van Moscovien. Издано ано¬
нимно в 1677 г. в Амстердаме в жанре «исторического рассказа» под заглавием: His-
torisch Verhael, of Beschrijeving van de Voyagie, gedaen onder de Suite van den Heere Koen¬
raad van Klenck, extraordinaris Ambassadeur etc.). Автор — нидерландско-шведский дворя¬
нин (1650—1725), в 1675 г. входил в состав Посольства из Нидерландов в Москву. При
описании быта допущена компиляция из трудов предшественников.
В 1699 г. разные способы крещения были обоснованы так: «...крещение должно про¬
изводиться чрез погружение в воду, так как нужно прежнего человека удушить в воде...
...<Иноверцев> вторично крестят погружением в воду, или (по нынешнему обыкновению)
обливая все тело от пяток до головы. И так как в Божестве три лица, то считают необхо¬
димым крестить через тройное погружение в воду» (Дневник Иоанна Георга Корба во
время посольства императора Леопольда I-го в Московское государство в 1698 г. и проч.
/Пер. с лат. Б. Женева и М. Семевского //ЧОИДР. 1867. Кн. 3. Отд. IV. С. 267).
В 1702—1703 и 1707 —1708 гг. голландским живописцем и путешественником были
сделаны наблюдения: «Как только родится у кого дитя, тотчас посылают за священником,
чтобы отправил молитву очищения. Но очищение это простирается тоже и на всех присут¬
ствующих при молитве, у которых священник спрашивает имена и которых благословляет.
К новорожденному не впускают никого прежде священника. По прибытии священника но-
ю·
291
ворожденному дают имя по имени того святого, память которого празднуется за 8 дней до
рождения или через 8 дней по рождении дитяти. В то же время ребенка причащают Св.
Тайн по их обыкновению, еще прежде крещения его, что в особенности делается у людей
значительных.
Крестят охотнее новорожденных по истечении 5 или 6 недель, когда они здравы и
крепки. При рождении мальчика мать берет очистительную молитву через 5 недель, для
чего она отправляется в церковь, а при рождении девочки через 6 недель. Тогда же изби¬
рают (для крещения) крестных отца и мать, которых и не переменяют уже впоследствии»
(Путешествие через Московию Корнилия де Бруина. /Пер. с фр. Π. П. Барсова, прове¬
ренный по голланд. подлиннику О. М. Бодянским.— М.: Изд-е Имп. Общества истории
и древностей российских при Моск.ун-те, 1873. С. 113. Первоисточник: Cornelis de Bruyns
Reizen over Moscovie, door Persil en Indie, 1711.— Изд. в 1714 г. в Амстердаме; 7 глав о
Москве напечатаны в 1829—1830 гг. в журн. «Отечественные записки»).
4. О русском крещении <1709—1718>.— Седерберг Г. Бывшего полкового свя¬
щенника, магистра Генриха Седерберга заметки о религии и нравах русского народа во
время пребывания его в России с 1709 по 1718 год. (По рукописи, до сих пор нигде не
изданной. Християнстад, 1836). /Перевод с шведск. А. А. Чумикова //ЧОИДР. 1873.
№ 2. Отд. IV. С. 28—30. Гл. IX. Заметки носят компилятивный характер, но дополне¬
ны личными наблюдениями автора, родившегося в Стокгольме (отсюда псевдоним Holmia
Svecus), попавшего в плен при Полтавской битве и принятом впоследствии в лучших
домах Москвы в качестве учителя.
5. <Крестины в Богородском уезде в 1852 году>.— Волков Η. Н. Богородский
уезд //МГВ. 1852. № 40. С. 372.
В «Московских губернских ведомостях» в цикле статей Η. Н. Волкова сообщается:
«В восприемники новорожденному выбирают старших родных или почетнейших знако¬
мых. По совершении крещения в доме родителей новорожденного бывает обед. Кум и
кума сидят в переднем углу. По окончании обеда подается каша, причем гости кладут
деньги, во-первых, родильнице, а потом бабушке. Имя новорожденному назначает священ¬
ник» (Описание Звенигородского уезда Московской губернии (продолжение)
//МГВ. 1951, 12 мая. № 19. С. 217);
«Крестят, по большой части, в третий день» (Описание Рузского уезда Московской
губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 2 июня. № 22. С. 244);
«Крестят жители сел в церкви, а жители деревень — в своих домах, по причине отда¬
ленности от приходских церквей. Восприемники дарят на зубок новорожденному и на
кашу бабушке» (Описание Волоколамского уезда Московской губернии (продолжение)
//МГВ. 1851, 29 сент. № 39. С. 455; ср.также: Описание Дмитровского уезда Москов¬
ской губернии (Окончание) //МГВ. 1851, 10 ноя. № 45. С. 528);
«Если новорожденное дитя — мальчик, то старшим почитается кум, если девочка —
старшая кума. В день, когда назначено быть крестинам, кум по большой части приезжает
прежде кумы. Кум привозит новорожденному крест, а кума — сорочку и ризки. Возвра¬
тясь из церкви, родительнице кладут под подушку деньги на зубок. После сего накрывает¬
ся на стол и начинается закуска или обед. Пред окончанием стола бабушка угощает кума
и куму вином, а они кладут ей деньги на кашу. На крестины приглашаются иногда родст¬
венники, преимущественно женатые» (Москва и ее уезд. Статья 13-я. //МГВ. 1852,
9 февр. № 6. С. 60);
292
«По возвращении из церкви кум и кума дарят родильницу на зубок деньгами, холсти¬
ною или платками и бабушке дают на кашу. <...> За столом главное блюдо — гречневая
или пшенная каша. Вся особенность крестин заключается в том, что на это торжество со¬
бирают детей и угощают их кашею» (Клинский уезд Московской губернии (окончание)
//МГВ. 1852, 15 марта. № 11. С. 101);
«...жители сел приходят крестить младенца в церковь; крестьяне же, удаленные от
приходской церкви, приглашают священника к себе в избу, где сам отец готовит купель,
налив кадочку водою» (Описание Бронницкого уезда Московской губернии
//МГВ. 1852, 19 июля. № 29. С. 282—283);
«Отказываться от кумовства почитается грехом и обидою» (Описание Можайского
уезда Московской губернии (продолжение)//МГВ. 1852, 16 авг. № 33. С. 311).
6. <Родильные обряды в Зарайском уезде в 1856 году>.— Селиванов В. В. Год
русского земледельца (Зарайский уезд, Рязанской губернии) //Письма из деревни:
Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX века. М., 1987. С. 96—98. Впе¬
рвые опубл.: Русская беседа. 1856. Кн. 2, 4. 1857. Кн. 3, 4. В наст, время Зарай¬
ский р-н (6. уезд) входит в состав Московской обл.
В том же уезде зафиксирован обычай: «...при тяжелых родах ... просят священника
растворить царские врата с пением стихов: «Помилуй нас, Господи... и Милосердия двери
отверзи нам...» <...> ...Некоторые носят новорожденного в курятник, чтобы ребенок
впоследствии, когда придет в возраст, вставал одновременно с птицами; иные не дают
детям рыбы, чтобы не были немыми» (С. Мишино, церковь (приписная) Никольская
(зар. у.). Материалы для историко-статистического описания церквей и приходов рязан¬
ской епархии //РЕВ. 1889. № 23. С. 1104—1106; ср.: С. Погост Дощатый, ц. Преобра¬
жения Господня (зар. у.). Материалы для историко-статистического описания церквей и
святынь ряз. епархии //РЕВ. 1889. № 19. С. 880).
В том же уезде отмечены варианты «крещального» обряда: «По крещении младенца
кум и кума приносят младенца домой и кладут на разостланную шубу, приговаривая: «Как
видели тебя под крестом, чтобы видеть и под венцом». За обедом после всего бабка-пови-
тушка подает в шапке горшок с кашей, и когда потчивают отца, то ему кашу перемешива¬
ют с солью, чтобы чувствовал, как сольно приходится матери при родах» (С. Рожново,
ц. Успения Б. матери (Зарайск, у.). Материалы для историко-статистического описания
ряз. епархии, ее церквей и приходов //РЕВ. 1889, 15 марта. № 6. С. 243, термин «кре-
щальный» — с. 242);
«По крещении младенца крестная мать расстилает в переднем углу овчинную шубу и
кладет на нее младенца с пожеланием ему счастья, богатства и т.п.; в конце обычного уго¬
щения подаются две каши — одна от родильницы, другая от повивальной бабки и собира¬
ются в пользу той и другой деньги. Отцу новорожденного младенца бабка подносит ложку
каши, наполовину смешанной с солью» (С. Ильинское, церковь Воздвижения честного
креста (Зар. у.). Материалы для историко-статистического описания церквей и святынь
рязанской епархии //РЕВ. 1889. № И. С. 478).
О родинах и крестинах в Зарайском у. см. также: Селезнев Ф. О народных обычаях
//Рязанские губернские ведомости. 1871. № 67.
7. Родины и крестины <1895>.— Успенский Д. И. Родины и крестины, уход за
родильницей и новорожденным. (По материалам, собранным в Тульском, Веневском и
293
Каширском уездах, Тульской губ.) //Этнографическое обозрение.— М., 1895.— № 4.
С. 70—77. В наст, время Каширский р-н (б. уезд) входит в состав Московской обл.
8. <Родины с. Ялмонти Егорьевского уезда в 1908 году>.— Сервилин М., диа¬
кон. Из историко-статистического описания села Ялмонти, Николаевской церкви и прихо¬
да, Егорьевского уезда, Рязанской губернии //Труды Рязанской ученой архивной комис¬
сии. 1908. Т. 22. Вып. 1. С. 51. «Обычаи: 1, при родах». (Деление на абзацы наше.—
Е. С.) В наст.время Егорьевский р-н (6. уезд) входит в состав Московской обл.
9. <Роднльный обряд Можайского уезда в 1925—1926 годах>.— Елеонская
Е. Н. Записи обычаев и обрядов Московской губ. Можайского у. //Она же. Сказка, за¬
говор и колдовство в России: Сб. трудов. М., 1994. С. 194—196. Запись 1925—1926 гг.
10. <Родины с. Бужарово Воскресенского р-на в 1929 году>.— Радченко Е.
Село Бужарово Воскресенского района Московского округа (Монографическое описание
деревни) //Труды Общ-ва изучения Московской области. Вып. 3.— М., 1929.—
С. 129.
СВАДЬБА
11. Свадьба великаго князя Василья Ивановича всея Росс1и, какТ» понялЪ княж¬
ну Елену Глинскую.— Древняя российская вивлиофика, или Собрание древностей рос¬
сийских, до российской истории, географии и генеалогии касающихся, издававшиеся...
Н. Новиковым в С.-Петербурге в 1773—75 г. Т. 4. Ч. VII. Мышкин, 1896. С. 2—7; ср.
также: С. 1, 8—94, 100—104 (царские и княжеские свадьбы за 1500, 1533, 1547, 1548,
1550, 1554, 1555, 1558, 1572, 1573, 1581, 1606, 1623, 1625, 1626, 1648, 1671 гг.) и Т. 1.
Ч. I. 1891. С. 1—17. Ч. II. С. 175—209 (повтор с незначительными разночтениями за
1626 и 1648 гг.). Летописное описание свадьбы Алексея Михайловича в 1648 г. см.: По¬
вседневных дворцовых времени государей царей и великих князей Михайла Феодоровича
и Алексея Михайловича записок часть вторая. М., 1769. С. 54—62.
Первое известное описание свадьбы, относящейся к Московскому государству, датиру¬
ется 15 февраля 1495 г.— дочь вел. князя Ивана III Васильевича Елена Ивановна вышла
замуж за литовского князя Александра по православно-католическому обряду: «Да как к
ней порану в Немежы весть пришла, а велено ей в город ехати, а пан Ян к ней туто в Не-
межы приехал же; а привезли великой княжне воз, ...а пошла в тапкану... И князь велики
великую княжну встретил до города за три версты, да туто на жеребце стал, ...и туто от
великого князя послали к тапкане постав сукна червленого, а у тапканы послали по сукну
великого же князя камку бурскую с золотом; ...а князь велики на сукно с жеребца пошел,
да великой княжне дал руку, да и к собе ее принял, да и о здоровье вспросил, да великой
княжне велел опять пойти в тапкану...; а сам князь велики на жеребец пошел да поехал
подле тапкану и до города. А как к городу приезжает, и он велел своим княжатом, да и
папским детем с коней ссести, да велел пойти у великие княжны у тапканы с правую сто¬
рону, а княжнины дети боарские пошли с левую сторону, а сам князь велики поехал перед
тапканою и до города, да и в город <Вильно> въехали вместе до руские церкви до Рож¬
дества Пречистые. И великая княжна пошла к церкви к Рождеству Пречистые, а сам
князь велики пошел в свою божницу в Станислав. И великую княжну туто перед церко-
294
вью встретил архимандрит Макарей, что возведен на митрополиче место, со кресты и со
священники, да туго в Рождестве Пречистые и молебен пели, а обедни уже отпели. И ве¬
ликой княжне туго княгини Марья да Русалкина жена косу росплели, и голову чесали, и
кику на нее положили, да и покровом покрыли, да и хмелем осыпали; а поп Фома молит¬
вы говорил да и крестом ее благословил. И великая княжна из церкви пошла к великому
князю в его божницу; а перед нею шел поп Фома со крестом да и крестом ее благослов¬
лял; а у божницы великую княжну встретил бискуп с крыжем, да крыжем ее не благослов¬
лял...; а князь велики с великою княжною стали в божнице на своем месте; а подо княжну
послали бархат, которой было послати у тапканы под ноги, да на место положили сорочек
соболей меншой. И бискуп говорил великому князю молитвы, а поп Фома говорил вели¬
кой княжне молитвы; а княгиня Марья над нею венец держала, а Кулешин вино держал в
стклянице; и поп Фома великой княжне давал вино пити, да скляницу и ростоптали. И
бискуп да и князь велики о том побранили накрепко... <...> И после венчанья князь ве¬
лики пошел к себе в гридню, а великая княжна пошла к себе в иную горницу з боарынями.
<...> И боаре, к великому князю пришед, поминки <т.е. подарки> являли, да и речь го¬
ворили, да и ели у великого князя. А княжна великая венчалася в своих портех... А наза-
втрее князь велики боарам велел собе являти крест с чепью да и порты, которым было
портам быти после венчанья да и после мылни; а мылни у великого князя не было... <...>
... И почестность ее милости ради видим, не менши ниж так, как сами свою» (Сб. Импе¬
рат. русского исторического общества. Т. 35. СПб., 1892. С. 185—187; сватовство и об¬
рученье в 1492—1494 гг,— С. 71—163).
в 1516—1517 и 1526 гг. барон Сигизмунд Герберштейн (1486—1556) совершил два
путешествия в Московию и в главе «Способ заключения брака» своей книги зафиксировал
«навязывание» невесты жениху ее отцом; первое описание смотрин при женитьбе москов¬
ского государя дал в 1525 г. со слов толмача Димитрия Герасимова в «Книге о посольстве
Василия, великого государя Московского<,> к папе Клименту VII» Павел Иовий Ново-
комский (1483—1552), который сам в России не был (см.: Герберштейн С. Записки о
московитских делах.— Новокомский П.-И. Книга о Московитском посольстве./Введ., пер. и
прим. А. И. Малеина. СПб., 1908. С. 71—72, 273).
О выборе красивых невест богатыми московитами на «многочисленных собраниях
из девушек всего государства» по жребию см.: Донесение о Московии второй поло¬
вины XVI века /Пер. с итал. с предисл., примем, и прилож. Вл. Огородникова
//ЧОИДР. 1913. Кн. 2. Отд. III. С. 9—10. Авторство Марко Фоскарино (представите¬
ля древнейшего рода Венеции, посланного в 1537 г. в Москву, вероятно, для устройства
торговых дел) сомнительно; сочинение напоминает неудачный пересказ труда П.-И. Ново-
комского. Ср.: Новокомский Павел-Иовий. Посольство от Василия Иоанновича, великого
князя Московского, к папе Клименту VII-му /Пер. с лат. М. Михайловский //Библиоте¬
ка иностранных писателей о России: В 2 т. Т. 1. СПб., 1836. Ч. 4. С. 52. (Pauli Ιονϋ
Novocomensis, de Legatione Basilii magni Principis Moscoviae ad Clementem VII Ponti-
ficem Max).
Анализ древнерусской свадьбы см.: Козаченко А. И. К истории великорусского сва¬
дебного обряда //Советская этнография. М.» 1957. № 1.
12. Брак <1557—1558>.— Описание неизвестного англичанина... Указ. соч. С. 26—27.
Ср. запись итальянца: «При женитьбе или выходе замуж соблюдается следующий обы¬
чаи: в самый день свадьбы, поутру, происходит в доме обряд одевания невесты в присут-
295
ствии родных и жениха; потом идет невеста в церковь с закрытым лицом; там священник
по совершении обряда бракосочетания надевает жениху и невесте кольца и потом, заставив
их целоваться, берет кубок с вином, и новобрачные пьют вместе со священником; после
чего бросает он вдруг кубок на пол, а молодые внимательно смотрят, к кому из них преж¬
де подкатится этот кубок под ноги*. Я спрашивал, для чего бы это делалось, но не умели
мне объяснить значения такого обычая! — Потом возвращаются домой; у молодой лицо
уже открыто, на плеча накинут соболий или куний, или другой какой-нибудь мех, смотря
по состоянию; по прибытии домой новобрачная чета проходит по разостланному везде на
полу белому холсту, по которому и ведут их сажать на постель. Тут подносят им вареную
курицу, и каждый из них, оторвав от нее по кусочку, кушает; потом идут с родными за
стол; после чего пляшут и играют на своих странных инструментах, наконец молодые от¬
правляются к себе в спальню для совершения брачного таинства. Здесь заметьте одно пре-
варварское обыкновение: отец или мать, или брат невесты, или кто-нибудь из ближайших
ее родственников становятся у дверей спальни и выжидают, пока не выйдет оттуда моло¬
дой объявить им, как он нашел свою жену, невинною или нет; и передает он это следую¬
щим образом: выходит он из спальни с полным кубком вина, а в донышке кубка просвер¬
лено отверстие, и молодой, прикрывая его снизу пальцем, подносит в таком виде кубок
упомянутому ближайшему родственнику жены: если полагает он, что нашел ее невинною,
то залепливает сперва то отверстие воском, так, чтобы вино не могло пролиться, и таким
образом отец и все, кто тут ни есть, смело пьют из этого кубка; в противном случае моло¬
дой отнимает вдруг от отверстия палец и до тех пор проливает оттуда вино на стоящего
пред дверьми жениного родственника, пока тот не даст ему сколько-нибудь денег, чтоб
только остался он доволен, и тогда они мирятся». <В сноске * сообщается: «При совер¬
шении таинства венчания новобрачным подносилось красное вино на основании постанов¬
лений Святых Отец; издавна... новобрачный, по выпитии вина, должен был раздавить
ногою стеклянный кубок. <...> При бракосочетании царя Алексея Михайловича было от¬
ложено разбивать сосуд. <...>». (Путешествие в Московию, Рафаэля Барберини, в
1565 году. Статья вторая //Сын отечества. СПб., 1842. Кн. 7. Ч. 4. Июль. Отд. 1.
С. 6 — 7; также см.: То же. //Сказания иностранцев о России, в XVI и XVII веках.
Указ. изд. /Пер. с итал. В. Любич-Романович. С. 19—20). Рафаэль Барберини, родом
из знатной римской фамилии, посетил Московию в 1564 г. по частному делу с рекоменда¬
тельным письмом от англ, королевы Елизаветы к царю Ивану Васильевичу. По желанию
графа Нубарола и настоятельной просьбе кардинала Амелио он описал увиденное в Рос¬
сии. Рукопись в виде письма к отцу хранится в Риме в Барберинской библиотеке под за¬
главием «Relazione di Moscovia Scritta da Raffaello Barberino al conte di Nubarola, Anversa
li 16 ottobre, 1565». <«Донесение о московском разыскании Раффаэлло Барберино графу
Нубарола, спустя год, 16 октября, 1565»>
О 12-летнем возрасте женихов и 10-летнем — невест в 1576 г., о снимании старушка¬
ми покрывала с лица молодой только у брачной постели и о ношении кики в первые три
года супружества или до рождения первенца см.: Начало и возвышение Московии. Указ,
изд. Кн. 4. Отд. IV. С. 62—63. Гл. 5 «О браке».
13. О брачных обрядах <1591>.— Флетчер Д. О государстве русском, или образ
правления русского царя (обыкновенно называемого царем Московским). 1591.— СПб.,
1906. С. 140—143. Флетчер был направлен по делам службы к русскому царю, и заметки
об увиденном напечатаны в 1591 г. в Лондоне.
296
О запрете видеть лицо невесты до факта совершения брака см.: Описание путешествия
в Москву посла римского императора Николая Варкоча, с 22-го июля 1593 года /Пер.
А. Н. Шемякина //ЧОИДР. 1874. Кн. 4. Отд. IV. С. 34.
Одним из наблюдателей был швед: «Желающий жениться и посватать за себя чью-ни¬
будь дочку, беден он или богат, дворянин или нет, высшего или низшего звания, он не
может свататься сам и лично переговорить с девушкой: это бы осрамило его. Но отец
взрослой девушки, желая выдать ее замуж, идет к знакомому ему молодцу, о котором ему
известно, каков он, какого звания и сколько у него богатства, притом расторопность, обы¬
чаи и приемы этого молодца ему нравятся, так что он охотно бы выдал за него свою
дочку. Отец говорит с ним в таких словах: «Твои родители, мой друг, мои хорошие при¬
ятели; ты, твой нрав и приемы мне очень понравились; имя у тебя честное; все тебя
любят; потому-то мне и хочется выдать за тебя свою дочку, если только она тебе полю¬
бится. Приданого (pro dote) за нею столько-то в разных вещах: в серьгах, сшитых пла¬
тьях, серебре, деньгах, скоте, лошадях, крепостных рабах, служанках и другом домашнем
имуществе».
Если сойдутся они, молодец отвечает: «Когда ты желаешь меня в сыновья и в зятья
себе, и тебе это кажется хорошим, я об этом подумаю, а ты попроси о том моих родителей
и приятелей, я ж буду согласен и доволен, что они надумают и решат». Когда его родите¬
ли узнают об этом сватовстве и дадут на то свое согласие, они тотчас же толкуют о том,
сколько отец должен дать приданого за дочерью и, покончив это, назначают день свадь¬
бы. Если же отец или приятели жениха попросят, чтобы жених еще до свадьбы посмотрел
и полюбовался на невесту, родители ее отвечают на то отрицательно и говорят, чтобы он
спросил про нее других, которые ее видали; им известно, какова она: этого и будет с него
до венчанья. Когда же родители и приятели все-таки не отстают и говорят, что если жени¬
ху нельзя видеть невесты, то они хотят посмотреть на нее: это и дозволяется им, если не¬
веста без порока и увечья, и тогда отец, мать и две короткие их приятельницы отправля¬
ются в жилище невесты. Если она из зажиточных или богатых и в доме у нее много поко¬
ев, то она сидит одна в комнате, разодетая и разряженная. Если она бедная или недоста¬
точного состояния и в доме всего одна комната, она сидит, принарядившись, за занавес¬
кой, чтобы никто не видал ее. Подошедши к ней, женихова мать выводит ее из комнаты
или из-за занавески, берет за руку, ходит с ней взад и вперед, оглядывает ее внимательно,
не слепа ли и не хрома ли она, не колчет ли, не шелудива ли или нет ли за ней какого
другого недостатка и порока; если она довольна невестой, то говорит ей, что она будет за
ее сыном; так и пойдут к столу и веселятся. Потом невестина мать точно также пойдет в
дом жениха и тоже осматривает его, не слеп ли и не хром ли он и не имеет ли какого дру¬
гого увечья; а если он ей понравится, тотчас же посылают за писарем и с обоюдного со¬
гласия делают крепкую запись, а именно: кто изменит своему слову и обещанию в каком-
нибудь из тех условий, которые положены обеими сторонами, и поставит его ни во что,
должен будет заплатить в наказание столько-то сотен талеров. Часто бывает, что так как
не дозволяется заранее видеть невесты, то женихи и берут за придание колченогих, слепых
и отвратительных женщин, меж тем как располагают взять других прекрасной наружности.
Так и сбывается пословица: «Quisquis amat ranam, ranam putat esse Dianam» <Любой, кто
любит лягушку, представляет, что и лягушка — Диана.— Ср.: Понравилась сатана лучше
ясного сокола.— Пер. А. В. Терещенко. Быт русского народа: В 7 ч. Ч. II. СПб., 1848.
С. 93, но в пересказе: гл. V. Свадьбы начала XVII века, по известию Петрея. С. 91 —
95> < „>
297
Лицо у невесты закрыто фатой и открывается только после венчания. Священник тре¬
бует сначала своего должного» а именно несколько печеных пирогов, и как скоро получит
их, венчает и соединяет молодых: сперва начинает петь 127 псалом Давида, потом подхо¬
дит к жениху, кладет руку ему на голову и говорит: «Скажи мне, господин жених, хочешь
ли взять себе в жены эту нежную, молодую девицу и любить ее в нужде и довольстве? Не
будешь ли бранить и корить ее крепким словом и бить кнутом и палкой? Не бросишь ли
ее, когда она будет слаба, больна, дряхла?» Жених отвечает на это: «Нет». Точно также
обращается он и к невесте и спрашивает, что, будучи такою маленькою, молоденькою и
нежною, намерена ли она взять себе в мужья такого великана и будет ли удовлетворять
его как жена? Хорошо ли будет вести его домашнее хозяйство? Сохранит ли ему верность,
когда он устареет, поостынет, сделается слаб и дряхл?» Она отвечает на это: «Да». Свя¬
щенник тотчас же берет веночек из полыни, кладет его на головы им и говорит: «Растите-
ся и множитеся»,— потом читает, благословляет их трижды крестиком и говорит: «Что
Бог соединил, того никто не должен разлучать». Когда священник кончит, все находящие¬
ся в церкви зажигают маленькие восковые свечки; священнику подают деревянную позоло¬
ченную чашу с медом, из которой он и поит молодых, поздравляя их с новым брачным со¬
стоянием. Взяв чашу и отведав из нее немного, они бросают ее на пол и топчут ногами,
говоря эти слова: «Так будем попирать и растопчем всех, кто захочет поселить ненависть
и ссору между нами».
Женщины, бывшие в церкви, бросают на молодых лен и конопляное семя, желают им
здоровья и долгой жизни и изобилия во всем, нужном для их хозяйства; потом идут из
церкви к ним в дом, веселятся, забавляются, едят, пьют, пляшут и прыгают целую ночь, и
если их мужья не станут зорко смотреть за своими женами, они поднимут сильное распут¬
ство с другими мущинами: «Nam occasio facit furem» <Поистине случай порождает
вора>,— потому что очень расположены к сладострастию. На другой день они провожа¬
ют невесту в тот дом, где она будет жить, и ведут ее с закрытым лицом, а она кричит,
рыдает и воет всю дорогу, что должна проститься с отцом, матерью, братьями, сестрами и
со всеми подругами, что ее уводят от них, а она уж не воротится к ним.
После того как жениха и невесту таким образом обвенчают, молодой муж покупает
славную тонкого плетенья плетку и вешает ее на стене комнаты, чтобы раз в месяц хлес¬
тать и наказывать жену для заявления своей привязанности к ней. <...>
Приглашенные и явившиеся на свадьбу дают невесте и жениху, по своему состоянию,
подарки, которые жених тщательно записывает и запирает в ящик, а после свадьбы
вынимает их и рассматривает: ежели что-нибудь из них ему понравится и он может из¬
влечь из того какую ни есть пользу, то оставляет это у себя, посылает на торг и велит
сказать ему цену.
А что ему не нравится, отсылает назад и дружески благодарит принесших ему это. Но
за оставленное им у себя должен заплатить деньгами или другим товаром в продолжение
года» (Петрей де Ерлезунда Петр. Указ. соч. С. 407—411).
О венчании 9—10-летних детей и — редко — 20-летних людей, о покрывании невес¬
ты шелковым платком в 1602—1604 гг. см.: Какаш и Тектандер. Указ. соч. С. 23.
Свадьбу Григория Отрепьева с Мариной Мнишек описал немец: «20-го ноября
1605 года в Кракове в присутствии короля, принца и принессы совершилось обручение
Марины с царем русским, коего место заступал Афанасий Иванович <Власьев>. Перед
началом обряда московский посол подарил невесте, при короле и польских вельможах,
6 связок соболей, несколько связок мехов чернолисьих, рысьих и выдровых, 15 золотых
298
монет, и в серебряном ящике 3 большие алмаза, впрочем, не высокой цены и не лучшего
достоинства; после того кардинал вывел ее в другую комнату и там совершил обряд обру¬
чения в присутствии только короля, принца, принцессы, воеводы Сендомирского и его
супруги. Посол при сем случае не снимал перчатки с правой руки и не хотел надеть невес¬
тина перстня на палец, а принял его в белую тафту и положил в золотой ларчик.
<...> И мая 1606 года приехали в Москву послы королевские, а за ними имела тор¬
жественный въезд и невеста великого князя. <...> На ружейный выстрел от Москвы
были раскинуты два прекрасные шатра; там стояла присланная великим князем колесница,
запряженная десятью белыми конями с черными пятнами... <...> На мосту, ведущем в
Кремль, стояли 50 барабанщиков, да столько же трубачей, которые производили шум не¬
сносный, более похожий на собачий лай, нежели на музыку, оттого, что барабанили и тру¬
били без всякого такта, как кто умеет. Невесту немедленно отвели в монастырь царской
матери; там ожидал ее жених: как он, так и царица приняли гостью с неизъяснимою ра-
достию. Марина жила в этом монастыре до самого бракосочетания. <...>
18 мая, в четверток, совершилось бракосочетание Димитрия весьма пышно и торжест¬
венно. <...> Царевна была в русском платье и в сапогах с высокими каблуками... <...>
По окончании коронования великий князь вошел в Царские ворота, находящиеся между
двумя алтарями, и там совершил молитву. Великая же княгиня молилась в отдельном не¬
большом приделе по своему обряду. Потом они стали между двух алтарей, где обвенчал их
патриарх со многими церемониями, причем наиболее то было замечательно, что первосвя¬
титель взял жениха и невесту за руки, обвел их кругом три раза, потом взял стакан с
красным вином и, выпив из него сначала сам, давал пить трижды великому князю и вели¬
кой княгине; после того поставил стакан на землю пред великим князем, который растоп¬
тал его ногами. Русские говорят, что сии церемонии представляют брак Галилейский: но
это слишком старо. Наконец вышли из храма; когда великий князь переступил чрез порог,
Мстиславский бросил народу из золотого сосуда, подле него стоявшего, несколько золо¬
тых монет... <...>
В следующий день был свадебный праздник; это случилось в пятницу, к неудовольст¬
вию москвитян, которые считали такое обстоятельство худым предзнаменованием: ибо сей
день язычники посвящали Венере. <...>
На столах не было ни ложек, ни тарелок. Сперва подали водки и весьма вкусного
хлеба; потом расставили разные блюда с кушаньями, большею частию с пастетами, худо
приготовленными; в числе их находился огромный пирог, наполненный небольшими рыба¬
ми; кушанья подавались не вдруг, а одно за другим» (Свадьба Отрепьева. Из записок Ге¬
орга Паерле. /Пер. с нем. Н. Устрялов //Сын Отечества. СПб., 1831. № 44/45. Раз¬
дел III. С. 353—364. Раздел II. 21—28).
Ср. др. описание свадьбы Лжедимитрия с Мариной (остановка 1—2 мая 1606 г. не¬
весты у шатров и въезд в Москву, венчание 8 мая) с нарушением обычая: «На другой
день, в пятницу, был большой патрональный праздник Св. Николая. В этот день москви¬
тяне ни за какие блага в мире не назначили бы свадебного праздника (bruyloft); вот поче¬
му они были так оскорблены тем, что сам царь не почтил этого дня, нарушил их обычай,
и они выражали друг другу свое негодование» (Масса Исаак. Краткое повествование о
начале и происхождении современных войн и смут в Московии, бывших в непродолжи¬
тельный период царствования нескольких государей ее, до 1610 года //Сказания Массы и
1еркмана о смутном времени в России. /Пер. кн. Шаховской //Изд-е Археогр. комис¬
сии. СПб., 1874. С. 193 и 183—187, 190—193. Автор сочинения (Histore des Guerres de
299
la Moscovie (1601 —1610) par Isaac Massa de Haarlem, publie par M. Ie Prince Michel
Obolensky et M. Ie Dr. A. van der Linde. 2 t. (Bruxelles. 1866)) — голландский географ,
в 1601—1609 гг. был в Москве, в 1610 г. покинул Россию.
14. О браках русских и о том, как они справляют свадьбу <1633—1643>.~
Олеарий Адам. Указ. соч. С. 212—217.
Свадьба в знатном доме представлена в публикации: Москва в 1612 г. (Отрывок из
Записок Маскевича) //Северная пчела. СПб., 1834, 2 ноя., № 249.
О брачном законе русских и обычае навязывать невесту интересно наблюдение:
«10) Луч(й и пособлив’йи есть Руск1*й законЪ: да ни едина д^вка либо заручница н^сть
повинна ко своему мужу принесть никакова посага: нить в п^нАзехЪ, нить вЪ платою.
11) И сей друпй законЪ Руск|'й есть пособливЪ же: еже двичиному <прежде было:
«девкиному» отцу н'Ьсть зам'йрно <не зазорно>, удавать своеА дочери: и обсылать да
пав^щевать младенцевЪ, дабы ю κίδ взялЪ. Сей законЪ гд'Ь инд'Ь бы былЪ позоренЪ, и
осужденЪ: али такова осуда есть неразборна <неразумна>. РазумЪ бо кажеть: еже мужу
и жен'Ь вЪ брачномЪ д^лу еднаковЪ имаетЪ быть законЪ. Аще н*йсть позорно младенцу
просить д'Ьвойки: за что имаетЪ д^войк^ быть позорно опросить младенца? А особито
гд’Ь не она сама чинитЪ, нить говоритЪ; но неА отецъ или пр(ятели» (Русское государст¬
во в половине XVII века. Рукопись времен царя Алексея Михайловича. /Открыл и издал
П. Бессонов: В 2 ч. Ч. 2. М., 1860. С. 97—98. Рукопись датирована: 1663 aprilis 15).
Этот же иностранец, дважды бывший в России и оказавшийся сосланным в Тобольск, где
провел около 15 лет в Московской миссии, написал соч.: «Записка Юрия Крижанича о
миссии в Москву в 1641 г.» (М.: Изд-е Имп. общ-ва истории и древностей российских
при Моск, ун-те, 1901. 42 с. /Пер. о. Павел Пирлинг).
В «Иосифовском служебнике», напечатанном в Москве в 1647 г. и хранившемся в
Троицкой лавре, осуждается народный обряд свадьбы: «Егда же убо у них брак соверша¬
ется, и уготовлена бывает храмина жениху с невестою, идеже ложю быти, и постилают под
них класы, рекше снопове с зернами, и ис тех снопов пекут просфири, и в церковь Божию
в приношение приносят. Ох, увы сего богомерзкого и нечистого и всепагубного студодеи-
ства! Еже не точию действовать, но ниже помыслити лепо есть о сицевом зле, и сквернем
начинании. О нем же ни в древних так слышится.— Еще же и иные студные и неудобные
статьи содевают, о них же паки срам есть рещи, и писанию предати, понеже мимо христи-
янского обычая и закона содеваются. Как приидет жених по невесту, и свахи жениха с не¬
вестою вместе за навесом сажают, с невесты снем шапку на жениха надевают, из жениха
мужескую шапку на невесту, и свещами со огнем волхвуют круг главы с четырех стран, и
трижды ко главе притыкают, и в зеркло смотритися велят. Да у того же жениха те свахи
гребнем голову чешут. Да иные есть вражьи же затеи, круг стола всем поездом ходят. А
как укрутят невесту, и покроют ее пеленою и учнут хмелем осыпать. И как приидет жених
с невестою и с поездом в дом свой, так бабу поставят на кадь, и облекут на нее шубу вы-
воротя, и она яко видимый кулеш стоит, и станет та баба всех людей хмелем осыпать, и в
то время вси шапки подставливают. Да от венчания приходят жених с невестою на под¬
клеть, а не за стол, как не во истинных христианех ведется по християнскому обычаю, а
не по странному сему деянью. И тамо принесут им курицу жареную, и жених возьмет за
ногу, а невеста за другую, и учнут тянути ее разно, и приговаривают скверно, еже несть
мощно и писанию вдати. Тако враг научил действовати старых колдунов, баб и мужиков,
и жених с невестою по их учению и по неволе так и творят, и яди той зело ругаются. Да
300
и еще к ним приносить ту же на подклет каши, и они кашу черпают и за себя иные месут,
все бесовское действо действуют. Да когда жених с невестою пребывает, ино таково
скверно и зазорно велми зрети, понеже странно не токмо рещи, но и помыслити. Носят ту
невестину рубаху, в ней же с женихом пребывает, ко отцу ее и к матери и ко всей родне
ее и кажут ту рубаху» (цит. по: Страхов, проф. О свадьбах и свадебных обрядах и обыча¬
ях русских крестьян //Учен, записки Имп. Моск, ун-та. Год 3-й. Ч. 12. 1836. № И.
С. 370—372).
В анекдотическом ключе описывает свадебные обычаи москвитян англичанин: «Когда
царю <Алексею Михайловичу> наступила пора жениться, со всей страны были собраны
известные красавицы и привезены к нему; одну он полюбил и дал ей платок и кольцо; она
явилась пред ним в другой раз в царской одежде; но Борис <Иванович Морозов> велел
так туго привязать корону около головы ее, что она упала в обморок. Это назвали припад¬
ком падучей болезни; отец ее, бедный и старый дворянин, после мучительной пытки был
сослан в Сибирь и с горя умер на дороге, оставив свое семейство в немилости. Девушка
еще теперь жива, и никто не знает за нею никаких припадков. Многие дворяне сватались
за нее; но она всем отказывает и бережет платок и кольцо. Царь назначил ей пансион,
чтобы загладить обиду, нанесенную отцу ее и семейству.
Борис Иванович предложил царю Марию, дочь Ильи Даниловича... Нынешняя царица
часто ходила в лес по грибы. Она была недурна собой, и ее украшали драгоценные алмазы
скромности, трудолюбия и благочестия. Она была обвенчана тайно из опасения колдовст¬
ва, которое здесь весьма обыкновенно при браках. Борис Иванович сватался за младшую
сестру ее Анну, женился на ней и думал, что положил прочное основание своему счастию.
Но Анна не совсем была довольна; ибо он был старый вдовец, она же здоровая и молодая
женщина,— и так вместо детей родилась ревность, а следствием оной была плеть в палец
толщины» (Коллинс С. О Дворе Российском при Царе Алексее Михайловиче //Москов¬
ский вестник. М., 1828. Ч. 7. № 2. Смесь. С. 246—247.— Отрывок из кн.: «The pre¬
sent State of Russia, in a letter to a friend at London, written by an eminent person residing at
the great Tzars Court at Mosco for the space of nine years, illustrated with many copper plates.
London, 1671 (2-е изд. 1698 — An Historical account of Russia). Автор служил в России
в 1659—1668 гг. лейб-медиком.
Этот же автор описывает свадьбу: «Обыкновенно пять или шесть женщин, знакомых
жениху, смотрят невесту; тут происходит много хитростей. Жених не видит невесты почти
до самого совершения брака. Свадебные церемонии не велики. Немногие сопровождают в
церковь невесту, а по выходе из церкви пономарь, или дьячок (Ропата ou Sacristain),
осыпает ее хмелем и желает ей таких же тучных детей, как хмель; другой сопровождает
невесту в вывороченной наизнанку шубе и желает ей столько детей, сколько на шубе воло-
сов. Молодые люди ведут жениха домой, а старухи ведут невесту, которая притом так за¬
крыта, что видеть ее нельзя. Приходский священник идет впереди с крестом.
Потом садятся за стол и сидят за ним несколько времени. Перед новобрачными нахо¬
дятся хлеб и соль, но они ничего не едят. Хор молодых людей, мужчин и девушек поет
между тем эпиталаму и свадебные песни, сладострастные и бесстыдные в высшей степени.
Вставши из-за стола, старуха и поп (?!) ведут новообвенчанных в их комнату, где старуха
увещевает жену быть кроткою и послушною мужу, а мужа — любить ее. У мужа в одном
сапоге находится плетка, а в другом — серебряные деньги или какая-нибудь галантерей¬
ная вещица. Он приказывает жене разуть себя, и если она снимет сапог, где лежат деньги,
их отдают ей, что означает для нее благополучие, но почитается несчастием, если она сни-
301
мет сапог с плеткою; муж стегает ее один раз, что она и должна почитать началом всего,
что будет с нею впоследствии. Дети, дочери и сыновья, не смеют отказать женихам и не¬
вестам, когда их выбрал отец, а подчиненные также не смеют противоречить при выборе
жениха или невесты начальником. <...>
Редко проходит свадьба, особливо между значительными людьми, без порчей и кол¬
довства. Я сам видел молодого человека, бывшего в отчаянии от того, что невесту его ис¬
портили. Призывают после сего добрых колдунов, и они расколдовывают очарование, за
деньги, разумеется» (Коллинс С. Состояние России, описанное англичанином, который
девять лет прожил при Дворе Царя Русского (1679 года) //Русский вестник. СПб.,
1841. Т. 3. № 7—9. С. 165—166. Пер. с фр.).
С датировкой мартом 1669 г. о свадьбе вельмож и простых людей сообщается: «Выби¬
рают с одной и другой стороны по одной женщине, называемой свахой, suvacha, которая
заведует всем необходимым. В день свадьбы сваха невесты, сопровождаемая 50 или
60 слугами, более или менее, смотря по ее знатности, одетыми в кафтаны или нижнее пла¬
тье, составляющее их ливрею, несущими на головах все необходимое при обряде; сваха как
бы со свитой идет в дом жениха, где она убирает комнату и ложе для новобрачных. Она
раскладывает 40 ржаных снопов, которые жених позаботился приказать принести сюда
вместе с несколькими кадками ячменю, овса и прочего зерна, а на снопы кладет постель
для молодых; потом приказывает поставить все кадки вокруг постели, а также заботится
обо всем необходимом. Когда все, как следует, приготовлено, жених в сопровождении
своих родных и священника отправляется в дом невесты. Здесь вводят его в комнату, где
накрыт стол, и на нем стоят три сорта различных кушаньев, к которым, однако ж, он не
прикасается. Между тем как просят его сесть на стул, приготовленный для него возле
места для невесты, один из его дружек, valets, займет место (подле невесты) и не сойдет
с него до тех пор, пока жених, maitre <...букв. перевод величания жениха «князем», в
смысле родоначальника, могущего произойти от него рода, семьи.— Прим. пер.>, не даст
ему несколько денег. Пока он сидит, посылают за невестой, которая входит с распущен¬
ными волосами, наряженная в самые лучшие одежды и с красной тафтой на голове, два
конца которой поддерживаются двумя дружками. В таком виде сажают ее возле жениха.
Один из ее дружек помещается между ними, чтобы жених не видел ее, не зная, красива
ли она или дурна. Потом сваха молодой заплетает ей волосы. Она складывает их вокруг
головы, на которую кладет венок, усеянный жемчугом и драгоценными каменьями, из ко¬
торых часть спускается на грудь в виде букета. Ее одежда шелковая, либо золотного или
серебряного сукна; складки, replis, ее вышиты; каблуки так высоки, что она не сделала бы
шагу, не опираясь на двух особ. Одевши невесту, наряжают и жениха. Затем свахи и дру¬
гие женщины пляшут несколько времени вокруг них. Потом приносят в комнату множест¬
во хлеба и сыру, доставленных родителями жениха и невесты. После благословения свя¬
щенником везут их в церковь. Потом ставят на стол серебряный сосуд, наполненный се¬
ребряными монетами, шелковыми материями, сеном, ячменем и овсом, перемешанными
вместе. Лишь только поставят чашу на стол, спускают фату невесты, и бросают в лица
приглашенных то, что есть в чаше. Гостям позволяется брать бросаемое. Потом родные
меняют перстни брачущихся, и таким образом заключают брак.
Как скоро обменяются перстнями, одна из свах ведет молодую в сани, запряженные в
одну лошадь, совершенно покрытую лисьими хвостами. Молодой, родные и священник
следуют за нею верхом до церкви. Здесь оба брачущиеся всходят на возвышение, назна¬
ченное для этого обряда, и становятся под чем-то вроде балдахина из красной тафты.
302
Стоят они несколько времени, причем священник не говорит ничего, так как необходимо
начинать обрад поднесением ему в подарок жареного и вареного мяса и нескольких пиро¬
гов. Лишь только он это увидит, берет sa руки брачущихся, пред которыми на голове дер¬
жат некоторые образа, и спрашивает их, хорошо ли обдумали они то, что совершат, и
будут ли истинно любить друг друга так, как следует супругам. Предложив тот же вопрос
до трех раз и получив утвердительный ответ — «да», он запевает 128 <127> псалом, из
которого он поет первый стих, брачущиеся второй и так посменно, до конца. Во время
пения псалма все трое пляшут, держась за руки. Затем он кладет им на голову по венку
из искусственных красных цветов, произнося следующие слова: «Растите и множитесь; что
Бог соединил, человек не разъединяет». После этих слов раздает по зажженной восковой
свече родственникам жениха и невесты, сидящим возле брачущихся в креслах, покрытых
красной тафтой. Потом один из родных подносит большой стакан красноватого вина. Свя¬
щенник дает его невесте, которая пьет из него половину, жених выпивает остальное и с
силой бросает стакан, который оба новобрачные топчут ногами, произнося: «Так пусть
падет и разобьется тот, кто попытался бы возбудить какую-нибудь вражду между нами».
Непосредственно за тем свахи, которые держат блюда со льном и коноплей, мелко изруб¬
ленными, осыпают их. Потом священник поздравляет их, после чего каждый из новобрач¬
ных возвращается из церкви в таком же порядке, как приехал в нее. Пока сваха и прочие
женщины раздевают молодую, по выходе из саней, в которых она прибыла из церкви, мо¬
лодой с своими родителями садится за стол, и все вместе пируют несколько часов. Когда
молодая ляжет в постель, то объявляют об этом молодому, который выходит из-за стола к
ней. Она, извещенная об его приходе, набрасывает на себя богатое платье, называемое
брачным, и идет к нему навстречу. Супруг, положив ее на постель, немного позже и сам
ложится возле нее. Несколько времени спустя выходят они из спальни и садятся за стол,
за которым между кушаньями угощают их жареной курицей, от которой супруг отламыва¬
ет бедро или крыло и бросает его себе чрез голову. Это действие имеет таинственное зна¬
чение, а так как причины его не объявляют иностранцам, как последние ни желали про¬
никнуть в его тайну, то вот почему я и не узнал о нем. Я только замечал, что пир не был
продолжителен, и казалось, что брачущиеся совершали нечто более важное, а не только
ели. Встав из-за стола, молодая ложится в постель, между тем как муж раздает своим
дружкам некоторые подарки, которые состоят обыкновенно из нескольких куньих мехов.
Потом гасят свечи в бочках с хлебом, о которых мы выше говорили, и выходят все, за ис¬
ключением самого старого из дружек, который остается в передней. Его обязанность —
слушать со вниманием супругов, и, когда молодой кашлянет, это знак, что он отдыхает,
pause; в это время раздается оглушительный (звук) труб, литавр и других громких инстру¬
ментов, чтобы все знали, что брак совершился. Когда перестанут играть на трубах, ведут
молодых каждого в отдельный покой, где их моют в поясной ванне, demibain, (в растворе)
вина, воды и меду. После этого молодая сама подает супругу драгоценную рубаху, сшитую
собственноручно, и большой ковш крепкого напитка. Затем оба возвращаются на постель.
В последующие дни продолжают праздновать. Тогда-то приглашенные, бывшие до сих пор
почти только зрителями, угощаются на славу. Вот обряды, наблюдаемые при браках у
знатных лиц; а вот каковы у простых людей. Накануне свадьбы жених посылает невесте
дешевые подарки, именно: пару башмаков, гребень, зеркало, ящик с румянами и несколько
платьев. На следующий день все приглашенные собираются у невесты, у которой священ¬
ник благословляет их большим крестом. Потом садятся за стол, на котором пред брачущи-
мися стоит зеркало. Здесь они любезничают, во время чего свахи бросают им на головы
303
горстями мелко изрубленное сено, которое слывет у москвитян символом изобилия. В то
же время кто-нибудь, закутавшись в длинную шкуру, входит и желает новобрачным столь¬
ко детей, сколько в этой шкуре волос. Затем их ведут в церковь, где священник, как это
делается у знатных, о чем мы говорили, заставляет их обходить <В тексте — denser, тан¬
цевать.— Прим. пер.> (вокруг налоя)» (Путешествие по России голландца Стрюйса.
Указ. изд. С. 43—46).
15. О женитб'й царской. О чину, какъ устраиваютЪ свадебной чинЪ. Свадьба
боярская. <Середина XVII века>.— Котошихин Г. К. Указ. соч. С. 7—13, 149—154.
Ср.: Рейтенфельс Я. Указ. соч. С. 81 — 82 — из гл. «О бракосочетании царя» — о вто¬
рой женитьбе Алексея Михайловича в 1671 г.
Замечание др. иностранца о московских свадебных обычаях кратко: «Брак у рус¬
ских заключается по воле родителей; а жених и невеста даже не знают друг друга, по¬
тому что девиц в Московии держат в таких укромных отделениях домов, что их никто
не может видеть.
Если женщина прежде брака лишилась девства, то ее заключают в монастырь для очи¬
щения грехов иноческим воздержанием» (Сказание Адольфа Айзека о посольстве от им¬
ператора Римского Леопольда к великому царю Московскому Алексию Михайловичу, в
1675 году /Пер. с лат. И. Тарнава-Боричевский //Журнал Министерства народного про¬
свещения. СПб., 1837. № И (ноябрь). С. 388—389). Автор сочинения (Relatio eorum,
quae circa Sac. Caesareae Maiest. ad Magnum Moscorum Czarum ab legatos Annibalem Fran-
ciscum de Bottoni, Sacri Rom. Imp. Equitem, Archiducalis Regiminis in Infer. Avstria Con-
siliarium et Joan. Carolum Tevlingerenum de Guzman, Sacrae Caes. Maiest. Consiliarium,
anno Aerae Christ. 1675 gesta sunt, stictum recensita per Adolphum Lysec, dictae legationis
Secretarium. Salisburgi. 1676 сДонесение о том, как в год 1675 эры Христовой совершены
были от Свят. Цезарского Величества к Великому Царю москов послы Аннибал Фран¬
циск де Боттони, Свящ. Римск. Империи дворянин и имперского наместника в Нижней
Австрии советник, и Иоанн-Карл Тевлингер де Гусман, Свящ. Цезарск. Величества со¬
ветник, о том же переданное Адольфом Айзеком, названного посольства секретарем, в
Зальцбурге, 1676>) — секретарь Посольства Боттония и Гусмана, родом из Вены.
16. <Свадьба в конце XVII века>.— Койэт Бальтазар. Указ. соч. С. 477—481.
Этот же автор пишет о разводе: «Муж имеет также право, если не ожидает от жены
детей, отослать ее в монастырь и через шесть недель жениться на другой. Этот обычай
часто применяется у вельмож, которые, не имея от жены детей или имея лишь дочерей от
нее, вправе поместить ее в монастырь и жениться на другой» (С. 530).
О плети — даре жениха невесте сообщается под 1682 г.— см.: Мильтон Джон. Мос¬
ковия, или Известия о Московии, по открытиям английских путешественников, собран¬
ные из письменных свидетельств разных очевидцев... /Пер. с англ. Ю. В. Толстого
//ЧОИДР. 1874. Кн. 3. Отд. IV. С. 9.
Оригинальна запись обряда: «За женихов должны ходатайствовать их матери, или
какая-либо другая баба; затем, если состоится согласие родителей невесты (без соизволе¬
ния с их стороны брак считался бы незаконным)... По назначении приданого родители не¬
весты составляют, так сказать, письменный веновный договор, который заключает в себе
их, или родственников невесты, поручительство в целомудрии невесты... После сего невес¬
та первая посылает подарок жениху, а тот, с своей стороны, также отдаривает ее подар¬
ком. Но во все это время жениху и невесте не позволяется еще видеть друг друга и гово-
304
рнтъ между собою. Отец, дав согласие на предстоящее бракосочетание, призывает к себе
лочь; та является к нему, покрытая льняным покрывалом. Отец спрашивает: желает ли она
вынти замуж? Получив утвердительный ответ, отец хватает новую плеть и слегка, раз или
лва, хлестнув ею дочь, приговаривает: «Этот последний удар, милая моя дочь, напоминает
тебе отцовскую власть. Ты жила до сих пор покорная отцовской власти, ныне я выпускаю
тебя из своих рук, но помни, что ты не столько освобождаешься от власти, сколько пере¬
ходишь под другую, и если ты не будешь держать себя прилично в отношении к мужу, то
он. вместо меня, поучит тебя этой плетью». Кончив эту речь, отец подает плеть жениху,
при чем тот, в нескольких словах, отказывается ее брать, ссылается на свой характер и го¬
ворит: «Я не думаю, чтобы эта плеть мне понадобилась». Тем не менее он должен ее при¬
нять и заткнуть себе за пояс, как будто какой-нибудь богатый подарок. Около вечера, на¬
кануне бракосочетания, мать и прочие пожилые женщины везут невесту в дом жениха в
телеге, зимою же на санях, причем везут и брачное ложе, изящно убранное, а также и сва¬
дебный наряд. В доме жениха невеста остается под присмотром, чтобы жених не мог ее
видеть. На рассвете дня, назначенного для брачного торжества, родители и подруги невес¬
ты ведут ее, покрытую льняным покрывалом с головы до бедер, в церковь; жених, в со¬
провождении своих, отправляется туда же (причем, во всяком случае, хотя бы церковь на¬
ходилась и близко от дома, все, и даже люди небогатые, едут, а не идут). ...Верность ук¬
репляется кольцом, руку невесты вкладывают в руку жениха; по их освобождении невеста
падает ниц к стопам жениха и головою касается его пят, в знак полного ему подчинения;
жених, с своей стороны, покрывает невесту полою своего кафтана, заявляя тем, что прини¬
мает ее под свое попечение; после того родные и друзья с обеих сторон кланяются жениху
и невесте, в знак того, что новобрачные должны впредь друг друга уважать и любить. На¬
конец отец жениха подает хлеб священнику, а тот как можно скорее передает его в руку
отца невесты, прося его, чтобы в назначенный день уплатил жениху обещанное приданое и
в будущее время сохранял бы с ним и с его друзьями постоянную дружбу; затем хлеб не¬
весты ломается на многие части, и отдельные куски раздаются между присутствующими и
родными и свойственниками, в знак того, чтобы все они впредь составляли, так сказать,
один хлеб. По окончании сих обрядов жених ведет невесту под руку в сени церковные и
наливает ей полную чашу меду. Она, приняв чашу, отведывает ее под покрывалом, и затем
оба в сопровождении своих друзей отправляются в дом родителей. При входе в дом моло¬
дых их осыпают хлебными зернами в знак пожелания плодовитости и достатков. Брачное
таинство должно быть совершено в продолжение того времени, пока гости пируют. Как
скоро молодые пролежат часа два или три в постели, к ним отправляются некоторые из
числа пирующих для узнания от жениха: сохранила ли невеста до брака с ним невинность?
Если ответ утвердительный, то гости вне себя от радости, подплясывая, ведут новобрач¬
ных в баню, украшенную разными цветами и благовонными растениями, где те моются.
Затем, когда те вдоволь насладятся купаньем, их вновь провождают в церковь, где свя¬
щенник, продолжая брачное благословение, дополняет обряд бракосочетания. Если же
жених объявит, что его невеста уже до брака с ним потеряла невинность, то ее, как под¬
вергшуюся чрез то отвержению, отсылают к родителям. Не стану объяснять, как доказы¬
вается девство венчающихся невест, так как распространяться об этом невозможно по тре¬
бованию благонравия, существующего в наше время» (Дневник Иоанна Георга Корба...
Указ. изд. С. 289—291. Гл. «О браке»).
О переменах в свадебной традиции в Петровскую эпоху сообщил английский корабле¬
строитель и капитан, приглашенный на русскую службу самим царем в 1698 г. и оставив-
305
шии ее в 1715 г., а в 1716 г. в Лондоне опубликовавшим книгу: «В России существовал
обычаи устраивать свадьбы по обоюдному соглашению родителем с том и другой стороны,
без предварительного свидания, любви и согласия жениха или невесты, так как предпола¬
галось, что они не в состоянии были сами судить и выбирать для себя; ибо в этой стране
женятся весьма рано, иногда до 13 лет. Жениху дозволялось видеть невесту и говорить с
ней только однажды до дня совершения брака. Во время этого свидания друзья и родст¬
венники с обеих сторон сходились в доме отца невесты, и тогда невесту, окруженную де¬
вушками-служанками, выводили в комнату, где находился жених. После короткого привет¬
ствия она подносила жениху чарку водки или другого какого напитка в знак согласия и
благоволения к его особе. Затем принимали все предосторожности, чтобы она не видала
жениха до самого дня свадьбы; в этот день ее везли в церковь с покрывалом на лице, и
покрывало это снимали только в церкви; таким образом, с закрытыми глазами, совершался
этот торг.
Царь обратил внимание на этот неприятный способ соединения молодых людей помимо
их собственного согласия... <...> ...Издан был Указ, по которому никто не мог быть об¬
венчан без свободного согласия и любви, и всякий имел право посещать невесту свою и
видеть ее, по крайней мере, шесть недель до свадьбы» (Перри Джон, капитан. Состояние
России при нынешнем царе. Другое и более подробное повествование о России. /Пер. с
англ. О. М. Дондуковой-Корсаковой //ЧОИДР. 1871. № 2. Отд. IV. С. 129—130).
По указанию Петра I была сыграна свадьба по обычаю Московской Руси — о ней со¬
общил Джон Перри как о пародии: «В 1701 году один из шутов женился на очень хоро¬
шенькой женщине... Обряд приказано было справлять так, как делалось это в то время
<по 200-летней традиции отцов>, о чем и прилагаю здесь краткое описание. Все бояре
были в высоких шапках... Они ехали верхом. Украшения на лошадях их были приспособ¬
лены весьма странным образом; некоторые из бояр первого разряда имели вместо обыкно¬
венных поводьев серебряные цепи... Нагрудник и крестец украшены были также неболь¬
шими четырехугольными серебряными пластинками, которые при движении лошади ударя¬
ли друг о друга и на ходу звенели, как колокольчики... <...> ...<Женщины> ехали в ко¬
лымагах... <...> Танцы и музыка были в этот вечер по русскому обычаю, и наконец, хотя
это было среди зимы, и мороз был очень сильный, но для новобрачных приготовили по¬
стель в саду, в беседке, где не было печи, чтоб согревать комнату. Это сделано было со¬
гласно суеверному обычаю этой страны. Так как русские дома строятся без труб и ками¬
нов, и комнаты зимою нагреваются только посредством печей, то на потолок накладывают
значительное количество земли, чтобы не пропускать тепло из комнаты... Русские, вслед¬
ствие этого, находят, что молодой чете не подобает проводить первую ночь с землею над
головами, так как это отзывается могилой и смертью и может служить дурным предзнаме¬
нованием... Некоторые из русских до сих пор суеверно следуют этому обычаю и первую
ночь с молодой женой проводят в холодной комнате» (Там же. С. 154—156).
А. С. Пушкин в «Истории Петра» особо выделил ритуал — «Свадьба шута царского
Шанского. Насмешки над старыми обычаями etc.» и отметил ряд царских указов, касаю¬
щихся свадьбы: 1) «Петр указал, чтоб женщины и девицы имели в обращении с мущинами
полную свободу, ходили бы на свадьбы, пиршества и проч., не закрываясь» (1700 г.);
2) «О свободе брака, о невозвращении по смерти бездетной жены недвижимого имения
etc.» (1702 г.); 3) «Указ о вольности брака. Родители должны были давать присягу, что
детей не принуждают (т.е. дворяне. Слуги давали господам расписку; а крестьян сей закон
306
не касался)» (1724 г.— см.: Пушкин А. С. Поли. собр. соч. Т. 10. Изд-во АН СССР,
1950. С. 51, 62, 68, 281).
О венчании Ивана Федоровича Головина с Анной Петровной Шереметевой 28 января
1703 г. в часовне сообщил голландец: «Когда начался обряд, священник стал перед брачу-
щимися и начал читать книгу, которую держал в руке, после чего жених надел кольцо на
палец своей невесты. Тогда священник взял два гладкие венца, раззолоченные на диво,
дал их поцеловать брачущимся и затем возложил их на головы жениху и невесте. Затем он
снова начал читать и, соединив правые руки жениха и невесты, провел их таким образом
троекратно вокруг по часовне. После этого священник взял чашку с красным вином, кото¬
рого и дал выпить жениху и невесте. Эти последние, отпивши вина, возвратили чашку свя¬
щеннику, который и передал ее служившим при нем» (Путешествие через Московию Кор-
нилия де Бруина. Указ. изд. С. 112; см. также в Гл. VI.— «Великолепная свадьба одного
любимца Его Царского Величества». С. 47—53).
17. <Свадьба в начале XV1I1 века>.— Седерберг Г. Указ. соч. С. 23—26. О
свадьбе 27 января 1701 г., соединившей традиции предков с европейскими веяниями Пет¬
ровской эпохи, сообщил Ю. Юль (1664—1715), морской командор из Дании, побывав¬
ший в России с осени 1709 по лето 1711 г. (совместно с личным секретарем, богословом
Расмусом Эребо) — см.: Записки Юста Юля, датского посланника при Петре Великом
(1709 1711). Извлек из Копенгагенского Гос. Архива и перевел с датского Ю. Н. Щер-
бачев. Примечания заимствованы у Г. Л. Грове. М., 1900 (1899). С. 140—141.
Возложение хлеба-соли на преклоненные головы жениха с невестой и вручение жени¬
хом ключа от ларчика с подарками под песенку о соколе с ключами на девичнике, а также
послевенчальные ритуалы в 1760 г. (по публикации журн. «И то и сё») см.: Забе¬
лин И. Е. Хроника общественной жизни в Москве с половины XVIII столетия //Совре¬
менник. СПб., 1852. Xs 3, март. Разд. II. С. 18—21.
Наблюдательницей ритуала бани крестьянской невесты накануне дня венчания в
с. Троицком под Москвой оказалась англичанка Кэтрин Вильмот, запечатлевшая также
3 свадебных песни в письме от 21 окт. 1806 г. — см.: Записки княгини Дашковой. Пись¬
ма сестер Вильмот. / Пер. А. Ю. Базилевича. Изд. 2. М., 1991. С. 374—375.
18. Зарайская свадьба <1846>.— Якушкин П. И. Зарайская свадьба //Собрание
народных песен П. В. Киреевского: Записи П. И. Якушкина: В 2 т. Т. 1. Л., 1983.
С. 188—196. ХэХз 416—442. Запись 1846 г.
19. <Свадьба в Подольском уезде в 1850 году>.— Волков Η. Н. Подольский
уезд (продолжение) //МГВ. 1850, 16 сент. Хэ 37. С. 425—426. См. также (вкратце):
Он же. Статистические и этнографические заметки о Подольском уезде Московской гу¬
бернии //Журнал Министерства внутренних дел. СПб., 1850. Ч. 32. Xs 10. С. 65—67.
20. <Свадьба в Верейском уезде в 1850 году>.— Волков Η. Н. Верейский уезд
(окончание) //МГВ. 1850, 28 окт. Хз 43. С. 477—479.
21. <Свадьба в Волоколамском уезде в 1850 году>.— Зыков В. Описание Воло¬
коламского уезда Московской губернии (продолжение и окончание) //МГВ. 1850,
№ 47. 28 ноя. С. 536—537. 9 дек. Xs 49. С. 540—548. О свадьбе мещан см.: Он же.
Указ. соч. Хз 48. 2 дек. С. 535.
307
22. <Свадьба в Волоколамском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание
Волоколамского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 29 сект.
№ 39. С. 455—462. (Окончание). 6 окт. № 40. С. 470—472.
23. <Свадьба в Серпуховском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание
Серпуховского уезда Московской губернии (окончание). Ст. 4-я //МГВ. 1851, 3 марта.
№ 9. С. 98—102.
24. <Свадьба в Коломенском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание Ко¬
ломенского уезда Московской губернии (окончание) //МГВ. 1851, 14 апр. № 15.
С. 161—164.
25. <Свадьба в Звенигородском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание
Звенигородского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 12 мая.
№ 19. С. 217—220.
В д. Сосуниха Ивано-Шныревской вол. того же уезда в 1925 г. записаны величальные
песни «Зорюшка вечерняя, ой люли, люли» и «Стелится и вьется» (Величальные песни,
запис. П. С. Разумовским //Бюллетень Звенигородского общ-ва по изучению местного
края. 1926. № 1. Янв. С. 4); в с. Наринское Ягунинской вол. записаны неполные вар-ты
песен девичника «При девичьем вечере» и сиротской «Уж ты матушка Нева-река» (На¬
родная поэзия. Песни, собранные учителями Звенигородского уезда //Там же. № 3/4.
Март-апр. С. 9).
26. <Свадьба в Рузском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание Рузского
уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 2 июня. № 22. С. 244—247.
(Окончание). 23 июня. № 25. С. 277—280.
27. <Свадьба в Дмитровском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание
Дмитровского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 3 ноя. № 44.
С. 528—532.
28. <Свадьба в Москве и Московском уезде в 1852 году>.— Волков Η. Н. Мос¬
ква и ее уезд. Ст. 13-я //МГВ. 1852, 9 февр. № 6. С. 60—63. См. также: Описание
Московского уезда в этнографическом отношении. Соч. Н. Волкова //Зеленин Д. К.
Описание рукописей ученого архива Императорского Русского географического общества:
В 3 вып. Вып. 2— Пг„ 1915— С. 715.
Величальную «У голубя, у голубя золотая голова» в записи П. В. Киреевского в
д. Воронки Московского у. в 1833 г. см.: Литературное наследство. Т. 79. Песни, со¬
бранные писателями. Новые материалы из архива П. В. Киреевского. М., 1968. С. 612.
№ 21.
Первая профессионально выполненная запись свадьбы, условно (на основе факта по¬
купки крестьянами каравая в Москве) отнесенная к Московскому уезду: « <...> Помолв¬
ка. Когда холостому парню наступит пора жениться, тогда его родители стараются прове¬
дать, нет ли где хороших девиц, из которых можно было бы взять их сыну невесту. Найдя
такую деревню, обыкновенно посылают туда своего сына на смотр, погостить у знакомых
или у родных о каком-нибудь празднике, например: о святках, о маслянице, о Святой не¬
деле. <...> ...Крестьянину почти все равно, хороша или дурна лицом его жена, только не
была б недужна или уродлива. «Эх, молодец, какую нехорошую взял ты себе жену!» —
шутя сказал я мужику, который пришел ко мне с женою и с овощами на другой день
308
своей свадьбы.— «А на што мне красавица? — ответил детина: — нашему брату-му¬
жику жена не икона, а работница!» «Бабья краса лишь до покосу»,— примолвила ве¬
селая молодая.
<...> У крестьян-земледельцев не в обычае выдавать девиц замуж с приданым; напро¬
тив того, за такую отдачу семейство ее берет ряды или выводу рублев 60, или 100 и до
200. Таким образом невестин и женихов отцы, помолвивши, или положивши на слове,
как делу быть, назначают день, когда быть сговору, и до этого дня помолвку свою держат
в тайне...
Сговор. На свадьбах наблюдается особенное учливство между действующими лицами:
все друг друга величают по имени и отчеству... <...>
В назначенный для сговора день поутру в доме у жениха пекут из ситной либо из пше-
нишной муки пирог, сгибенъ, с кашею и с яйцами. То же самое делается и у невесты в
доме, где также готовится и пир, то есть жарится убоинка или баранина, ососок или поро¬
сенок, гусь; варится свинина, яишница, молошная каша и т. п. <...>
Сват входит в избу, держит кулек под левою мышкою; Богу молится, на все стороны
кланяется...
<...> Помолившись, сват вынимает пирог из своего кулька, который кладет к стороне,
берет пирог за один конец обеими руками, прихватывая вместе с пирогом и полу своей
шубы; то ж самое и невестин отец делает с своим пирогом. Оба сходятся посередь избы,
до трех раз бьют, или хлопают пирог о пирог, которыми и меняются. В это самое время
невеста, сидя в топлюшке или у жернова, начинает вопить так:
Светел месяц, родимый батюшка,
Красно солнышко, родима матушка,
Не бейте вы полу о полу,
Не хлопайте вы пирог об пирог,
Не пропивайте вы меня, бедную,
Не давайте вы меня, горькую,
На чужу-дальну сторонушку,
Ко чужому отцу, к чужой матери,
Как чужие-то отец с матерью
Безжалосливы уродилися,
Без огня у них сердце разгорается
Без смолы у них гнев раскипается,
Насижусь-то я у них, бедная,
По конец стола дубового,
Нагляжусь-то я, наплачуся.
<...> Подавая сии дары, старуха приговаривает:
Сватушка любезный, Парамон Федосеич,
дары примите, мое сокровище полюбите,
не годятся в ручки, поверните на онучки.
Сват, принявши дары, откланявшись и распрощавшись, уезжает и с собою увозит не¬
вестин пирог. За сватом подымаются ко дворам и гости, и как скоро все разойдутся, не¬
веста выходит к столу и садится на лавке; начинают сходиться девки, подруги, соседки,
знакомые. При входе их в избу невеста к ним вопит нараспев жалобным голосом:
Голубушки мои, белыя подруженьки,
Приступитесь ко мне горько-бедненькой,
Пособите-тко мне горюшко мыкати,
Невзначай-το ко мне горе привалилося,
Прикочнулося мне горе немалое,
Запоручил-то меня, девицу красную,
Светел месяц, родимый батюшко,
309
Запоручила-то меня бедну, горькую,
Красно солнышко, родима матушка,
За поруки за крепкия,
За замки вековечныя.
В это время девицы с невестою здороваются, целуются, поздравляют с женихом.
Ежели взойдет какая-нибудь родственница, например, тетка невесты, тогда она начинает к
ней завывать так:
Поди-тко ты сюда, родима тетушка,
Тетушка моя ты, Матрена Михеевна,
Не знаешь, не ведаешь моего горя Беликова,
Ко мне горе прикочнулося, да немалое,
Как продумали меня бедну, горькую,
Светел месяц, родимый батюшко,
Красно солнышко, родима матушка,
На чужу-дальну сторонушку,
Ко чужому-то отцу, к чужой матери.
<...> Мать подает на стол жениховы гостинцы и сласти, потчивает девиц, невеста им
кланяется. По угощении девицы прощаются с невестою, целуются и расходятся. Когда они
все уйдут, невеста садится на средине лавки у красного окна и начинает завывать к отцу и
матери так:
Родимый ты, мой батюшка,
Родима ты, моя матушка,
Куда вы меня пропиваете,
Али я у вас не работница,
Али я у вас не заботница.
Мать старается унимать ее, подает ужинать и укладывает спать. <...>
На другой день к невесте приходят с поздравлениями знакомые и родные, не бывшие
на сговоре; невеста их встречает с таким же пеньем, как и прежде. Это бывает и в после¬
дующие дни, пока она сидит сговореною и пока ее навещают родные и знакомые. <...>
Накануне свадьбы вечером к невесте собираются на девишник ее подруги-девицы, а к
отцу и к матери — соседи и соседки; все ожидают свата, который приезжает с переда-
тью; невеста сидит там же, где была и во время сговора.
Передать составляют шерстяные с зачесом чулки, коты или босовики, зеркало, троиц¬
кий красный ларчик с мылом, белилами, румянами и гребнем; пирог или курник с кури¬
цею, яйцами и кашею; жареные курица, поросенок, баранина; пряники, орехи и прочие
сласти; вино, пиво. Вся передать уложена в коробье и замкнута замком, а вино и пиво —
в бочонках.
<...> Невеста, принимая дары, целуется со сватом и завывает:
Родимый ты, мой батюшка,
Родима ты, моя матушка,
Не мечитесь на золото, на серебро,
Не кидайтесь на сласти, на пряники,
Не берите вы белил белых,
Не принимайте румян красных,
310
Не меняйте меня ни на што:
Без золота я у вас богатехонька,
Без сластей-то у вас я сытехонька,
Без белил-το я у вас белехонька,
Без румян-το я у вас краснехонька.
Хозяин и хозяйка просят свата, гостей и гляделъщиков садиться за стол, каждого вы¬
зывая по имени и отчеству, и притом одних только женатых и замужних... Начинают уго¬
щать сватовым пивом, вином и ужином. Девушки запевают следующую песню, припевая
наперед к свату:
Пойдем-ко мы по ряду,
По всей честной беседе,
Дойдем-ка до умнова,
До разумнова до сватушки,
До Парамона Федосеича.
Он охоч по пирам ходить,
Он охоч и песен слушати,
Да горазд ведь и певиц дарить
Не рублем дари — полтиною,
Золотой своею гривною,
Из гривны — по три денежке,
На певицу — по копеечке.
Сват сидит и как будто бы не слышит; девицы поют:
Слышишь ли ты, чуешь ли,
Парамон свет Федосеич,
Мы тебе песни поем,
Тебе мы честь воздаем.
Как белый сыр на блюде лежит,
Что сахарный кус на тарелочке,
Как маков цвет в огороде стоит,
То сватушка наш за столом сидит.
Сват сидит и ухом не ведет; девицы продолжают:
Ты, сватушка, дари,
Расхорошенькой, дари,
Станешь нас дарить,
Не будем те бранить.
Как Парамона-то жена
На девишничек сряжала,
В плат полтину завязала,
Отпущаючи, приговаривала:
— Ты поедешь, друг, на свадьбу,
Там девицы тебе красныя
Станут песни правити,
Тебя, мово друга, величати,
Ты дари их, не скупися;
Золотой казной расступися,
Ворона коня тебе не купити,
По гостям тебе не гостити.
Ты, сватушка, догадайся,
Расхорошенькой, смекни,
Распахни шубу овчинну,
Доставай мошну сафьянну,
Вынимай-ко гривну золотую,
Из гривны — по три денежке
На певицу — по копеечке.
Сват берет стакан с пивом, кладет туда медных денег или, смотря по достатку, сереб¬
ряный пятачок либо гривенничек, подносит девицам, которые, принявши, поют, ежели он
дал им довольно:
Спасибо те, сватушка, на дару твоем,
Уж твой ковш мы весь выпили,
Золотую гривну вынули,
311
То нам на белыя белилы,
То нам на красныя румяны.
Когда сват положит им денег мало, то начинают его корить:
Штобы те, свату, по миру ходить,
По миру ходить, суму волочить.
Уж как сват по бережку похаживает,
В чисту речиньку поглядывает;
Да ведь сам себя похваливает:
— Уж и как же я хорош,
Уж и как же я пригож,
Сам-то шестом, голова пестом,
Рожа пряслицею, глаза раковицею, и проч. <...>
Когда гости приедят сватово кушанье, сват все оставшиеся на столе куски завертывает
в свою скатерть и прячет в свою коробку для того, что не вежливо оставлять в гостях свои
куски и крохи. Лишь только сват соберет со стола, хозяин и хозяйка накрывают свою ска¬
терть и подают свой ужин; тут пирует и сват как первый гость, и ежели запируется и
долго не собирается домой, тогда девицы поют:
Ты, сватушка, ненаеда, догадайся, Как у свата косые-то глаза,
Ко дворам скорей подымайся. По полицам все глядят,
Уж как сват-то ненаед Они каши, знать, хотят,
Съел корову да быка, Каши масляной, ложки крашеной.
Наседку с цыплятками;
Когда сват подымется домой, тогда невестина мать подает ему дары тем же порядком,
как и на сговоре. Сват, распрощавшись, уезжает, увозит с собою коробку и пустые бочон¬
ки. За ним и гости расходятся, все, кроме девиц, которые остаются. Невеста выходит к
отцу и к матери, завывая в голос·.
Светел месяц, родимый батюшко,
Красно солнышко, родима матушка,
Мне не надобно ни золота, ни серебра,
Прошу вашего честного благословения.
Мать зажигает свечу перед иконами: все молятся Богу; отец снимает с полки образ,
оборачивается к людям и держит образ перед собою; невеста с воплем молится образу,
кладет три земных поклона, при каждом поклоне подруги подымают ее под руки; невеста
крестится, прикладывается к образу, целуется с отцом, который передает образ матери.
Сия, принявши образ, становится в отцово место и благословляет дочь свою тем же по¬
рядком. По благословении девицы собираются вести невесту в баню: берут с собою кув¬
шин пива и привезенные сватом в ларчике мыло, белилы, румяны, гребень, зеркало. Когда
нет в деревне бани, тогда топят пожарче избу у того из соседей, у кого печь попростор¬
нее, чтобы можно было в ней париться. Идучи в баню, невеста воет в голос, а девушки
поют песню:
Растопися, банюшка, растопися,
Раэгорися, каменка, разгорися!
Ты рассыпься, бел крупен жемчуг,
312
Да по атласу, да по бархату,
По серебряному блюдечку.
Ты расплачься, Агафьюшка,
Ты расплачься, свет Ефимьевна,
Перед своим родным батюшкой:
— Государь ты мой родимый батюшка,
Ты на што, про што пиво варишь,
Ты к чему зелено вино куришь?
Ты дитя ль мое дитятко,
Ты дитя ль мое милое,
Я пиво-то варю и вино-то курю:
Да твоих-то бояр поить,
Твоево большова барина,
Филиппа свет Григорьича,
растопися, банюшка, растопися,
Раскалися, каменка, раскалися.
Ты рассыпься, бел крупен жемчуг,
По атласу да по бархату,
По серебряному блюдечку.
Ты расплачься, Агафьюшка,
Ты расплачься, свет Ефимьевна,
Перед своей родной матушкой:
— Государыня моя родима матушка,
Ты куда, кому дары несешь?
— Ты дитя ль мое дитятко,
Ты дитя ль мое милое,
Я несу ль твоих бояр дарить,
Твоево большова барина,
Филиппа свет Григорьича.
Приходят в баню, поддают на каменку или в печку пивом, которое принесли с собою в
кувшине, моются и моют невесту, сама же она ни до чего не дотыкается. Вымывшись,
одеваются, белются, румянятся, в зеркало смотрятся; одна только невеста не белится, не
румянится и не смотрится в зеркало. Из бани идут домой тем же порядком; невеста пла¬
чет, а девушки поют песню:
При девичьем было при вечере,
При Агафьином-то девишничке,
Не трубынька трубила рано по заре,
То плакала Агафьюшка по русой косе;
Свет моя косынька, русая коса,
Разобьют тебя, косыньку, на шесть доль,
Заплетут тебя, косыньку, на две косы,
Дотолеча косыньку девушки плели,
Теперича косыньку свахе уж плести;
Укрутят тебя, косыньку, вокруг головы,
Повяжут по косыньке бабью красоту,
Бабья красота — на печи в углу,
Девичья красота — в поле на лугу.
Когда придут из бани домой, отец и мать встречают невесту с образом так же точно,
как и при отпуске в баню. По благословении подруги сажают невесту за стол на скамейке,
на столе ставят перед нею блюдо, возле которого кладут гребень. Каждая подруга подхо¬
дит к невесте, берет со стола гребень, чешет ей волосы, кладет гребень на стол и в блюдо
положит несколько денег, например: пятак либо два, а богатые — серебряный пятачок
либо гривенничек. Когда все подруги это дело окончат, тогда заплетают косу лентою по-
девичьи; невеста обращается к отцу — к матери:
Светел месяц, родимый батюшко,
Красно солнышко, родима матушка,
Вы расставляйте столы дубовые,
Накрывайте вы скатерти браныя,
Вы сажайте красных девушек,
Угощайте моих белых подруженек
313
Накрывают стол, все девушки садятся, вместе с ними и невеста, и перестает плакать.
Подают ужин, после ужина сласти, привезенные сватом. Во весь ужин невеста не ест ни
крохи, лишь только подругам кланяется и просит кушать. Вставши из>за стола, девушки
молятся Богу, собираются ко дворам; каждая подходит к невесте, целуется с нею и проща¬
ется, приговаривая: «Оставайся, душа, да будь щастлива».
Когда все девушки разойдутся, невеста садится на лавке у красного окна и жалобно
поет:
Светел месяц, родимый батюшко,
Красно солнышко, родима матушка,
Не мечитесь на золото, на серебро, и проч, и проч.
Потом, обращаясь к матери:
Родима ты, моя матушка,
Поучи меня уму да разуму,
Как мне жить да быть на чужой стороне.
Мать, обнимая, поет в тот же голос:
Ты, родимо мое дитятко, Ко чужой-дальной сторонушке,
Живи да привыкай-ко ты Ко чужому отцу, матери!
Наконец мать уводит невесту в топлюшку или чулан, там подает ей ужинать и уклады¬
вает спать.
На утро после девишника к жениху в дом собираются девушки, поют свадебные песни
и помогают домашним стряпать обед и ужин; делают коровай и курник или круглый пирог
с курицею, яйцами, кашею, который девушки рядят, то есть каждая делает из теста
какую-нибудь диковинку, человечка, птичку или другую какую каракульку и лепит ее на
пирог, отчего он выходит довольно забавного вида. <...> ...Иногда короваи покупают в
Москве, то есть крупичатые куличи, какие продаются у Лобного места. Коровай идет в
печь последний, и женщина в то время, как сажает его на лопату и в печь, припевает сле¬
дующее:
Коровай катается, Коровай на ножки встал,
Коровай вгсляется/ Коровай гряда достал.
Коровай на лопату сел,
При сих последних словах она припрыгивает и старается рукою достать до грядки:
беда, коли промахнется — примета к худу; когда же по грядке попадет, то к добру.
Кончится стряпня, собираются прибеседные и поезжие.
Прибеседные, или посаженые отец и мать,— главные лица после родных отца и мате¬
ри. Ежели есть у жениха отец и мать крестные, то они должны быть и прибеседными;
ежели же их нет, то старшие родственники. Это почетные гости на свадебном пиру, кото¬
рым при величании по имени и отчеству всегда прибавляется титул: батюшка прибесед·
ный, матушка прибеседная.
Поезжие или поезжаные — провожатые жениха к венцу. Они суть:
Тысяцкий — в поезде старшее, впрочем, малодействующее лицо. На его руке жених и
невеста меняются до трех раз кольцами. В Иосифовском требнике, напечатанном в Мос¬
кве 1647 года, тысяцкий поминается на эктении при обручении: «Еще молимся о рабе
314
Божии тысяцком имя рек». Это и поныне соблюдается у старообрядцев, у которых ты¬
сяцким бывает крестный отец жениха.
Большой барин также из первостепенных особ на свадьбе, ничего особенного не дела¬
ет и нередко смешивается с тысяцким, так что обоими именами зовется одно лицо.
Малые барины — несколько поезжих второй степени, кроме провожания к венцу не
имеют никакого другого дела.
<...> Мать, помолившись Богу, сажает сына-жениха на лавку, на шубу,— берет в
руки стакан пива, с молитвою и перекрестясь, смачивает пивом голову парню, расчесывает
гребнем и, припадая к нему на грудь, вопит в голос:
Родимое мое дитятко,
Филиппушка свет Григорьич,
Как поедешь ты жениться-то,
Привезешь себе ты молоду жену,
Не покинь жа меня бедну, горькую
При старости и при хворости,
Не меняй меня горемышную
На свою молодую-то жену.
<...> ...Дружко берет женихово подвенцовое платье, шубу, обмахивает ею вокруг же¬
ниховой головы и встряхивает, и эту хватку повторяет до трех раз. Шубу надевают на же¬
ниха и на шею ему повязывают новый красный платок, сложивши его на угол, так точно
как носят платки на шеях женщины — по этому платку жених отличен изо всего поезда.
<,„> Дружко и подружья берут жениха под руки, ведут вон садиться в сани и на каждом
пороге заставляют его креститься. Отец, мать, родные и прибеседные, то есть все, кто
только благословлял жениха образом, провожают его до первого порога и к венцу не едут.
В поезде лошади запряжены с колокольчиками, бубенчиками, погремушками, их гривы
и челки развязаны пестрыми лоскутьями. Спереди скачет передовой на одной лошади в
санях, его обязанность — стараться не давать, чтобы перебивали дорогу. За передовым
тройкою едут князь — жених; у него по правую руку сидит тысяцкий или большой барин,
по левую — дружка; за ними скачут поезжие по порядку старшинства, поезд заключает
гвоздарь: он один едет в санях и везет бочонок пива и ковш либо два, также коробью с
хлебом, солью, с нарядом для невесты и мылом для подарков.
Ежели с поездом встретится какой прохожий, то, снимая шапку, кланяется поезду,
приговаривая: «Господь с вами, в добрый час». Такому доброму человеку всем поездом
откланиваются и благодарят. Иногда встрешний заваливает поезду дорогу: то есть бросает
перед поездом середи дороги шапку или рукавицу, или палку и т.п., тогда поезд останав¬
ливается, гвоздарь цедит ковш пива, подружья подносит прохожему; сей пьет пиво, по¬
здравляет жениха, желает ему добра и счастия, подымает свой перелог... <...> Подруги
наряжают невесту, а маленький брат родной или двоюродный, или племянник ее обувает, и
лишь только начнет надевать ей чулок на ногу, она завывает к нему:
Родимый ты мой братец,
Куда ты меня обуваешь,
Куда ты меня снаряжаешь?
Обуваете вы меня, снаряжаете
В чужу дальную сторонушку,
Ко чужому отцу с матерью,
Ко чужому роду-племени,
Али я была у вас не работница,
Али я была у вас не заботница?
Когда невесту нарядят, тогда теплют свечу перед иконами, все молятся Богу; невеста,
стоя среди избы, вопит к отцу своему:
315
Светел месяц, родимый батюшко,
Не прошу-то я ни золота, ни серебра,
Прошу-то я твово чистова благословеньица.
<...> По благословении сваха покрывает невестину голову покровом, то есть красным
платком, чтобы не видно было лица ее, а руки обертывает и обвязывает чистыми тряпица¬
ми; ибо де не прилично жениху прежде венца прикасаться к телу невесты. Сваха берет
шубу, складывает ее вдвое мехом наружу и стелет на лавке в переднем углу. Сажают не¬
весту на шубу, с левой руки невесты на шубе же садится сваха, с правой руки на шубе же
садится продавец, мальчик, который обувал. Прочие садятся по лавкам и скамьям и дожи¬
дают поезда.
Поезд въезжает на двор ко крыльцу, дружко и подружья входят в избу: у дружки в
руках ковш пива, у подружьи хлеб да соль, оба становятся середь горницы, Богу молятся,
на все стороны раскланиваются, потом дружко выкликает:
Сватушка Ефим Денисьевич
и сватьюшка Авдотья Афанасьевна,
просят вас Григорий Савельевич,
Палагея Демидовна и Филипп Григорьевич
хлебом да солью, милостию Божиею,
ковш пивка искушайте,
хлеб-соль примите, нас полюбите,
к себе в гости пустите.
Старики, принявши пиво и выпивши, отвечают: «Милости просим, мы рады таким
дорогим гостям». Подружья ставят хлеб-соль на стол и вместе с дружкой уходят.
Потом опять оба входят, дружко с шубою и покровом для невесты и куском мыла для
свахи, а подружья с пирогом и жареною говяжьею лопаткою. Дружко, подавая свахе
мыло, говорит:
Свашинька, Федора Сысоевна,
мыльцо-то извольти-ка взять,
свои белы ручки вымыйте,
наряды наши примите,
Агафью Ефимьевну в наше платье нарядите.
Сваха кланяется, принимая наряды, благодарит, между тем подружья ставит пирог и
мясо на стол. Дружки идут вон из избы; в это время сваха надевает на невесту женихову
шубу, прежде обмахивая вкруг головы невестиной и стряхивая до трех раз, также как
делал дружко при надевании шубы на жениха. Затем поверх своего покрова накрывает не¬
весту жениховым покровом, то есть красным платком, на середине которого нашит медный
шейный крест: накрывая сим платком, так сноровляют, чтобы крест был снаружи и прихо¬
дился бы на самой маковке невесты. <...> Одаривши всех, дружко, размахивая руками во
все стороны, кричит во все горло:
Гляделыцики и смотрелыцики,
ротозеи и зеваки и палошны колюбаки,
мужики да бабы, красные девицы,
пригожие и негожие, гладкие и рябые,
все, што ни есть,
316
благословляйте молодых князей
в церковь Божию идти
под золоты венцы стояти!
Все кричат: «Путь добрый, час добрый, Господь их благословит». <...>
Как скоро молодые переступят за порог из избы вон, невестина мать садится на дочер¬
нее место, на шубу, и начинает выть в голос:
Прощай, родимое дитятко,
Поила, было, я кормила тебя,
Лелеяла мою дитятку,
Думала, чаяла, што будешь ты
При старости мне, при хворости
На радость да на сбереженье.
Оставила ты меня при старости,
Покинула ты меня при хворости,
Обросила меня, сироту одинокую
<...> Лишь только поезд съедет со двора, подружья ворочается назад утешать невес¬
тину мать... ставит перед нею блюдо, вынимает из-за пазухи мошну с деньгами, высыпает
их на блюдо и говорит:
Полно-ка, сватьюшка, плакати,
Перестань, родная, кручиниться,
Бери-тко ты золотой казны,
Покупай себе добрых коней,
К нам в гости ездити,
Мед, вино да пиво кушати,
Знай, езди не ленись,
Ешь, пей да веселись
И нас в гости к себе позывай.
Когда поезд со двора тронется, в то же время ставят в особые сани коробью с
невестиными животами и бельем; на коробью садится коробейщик, отправляется прямо к
жениху в дом.
< > Когда священник поведет обрученных к венчанию, тогда сваха раскидывает
перед налоем подножье, лоскут холстины, и ставит на него по ноге, то есть правую ногу
жениха и правую же ногу невестину обе вместе, чтобы друг друга не опереживали. По
венчании дружка кричит громко: «А кто кому покорен!» При сих словах молодая упадает
молодому в ноги и, вставши, целуется с ним из-под покровов.
Сваха берет молодую под руку, отводит в трапезу церкви к стороне; замужние и деви¬
цы толпою окружают их, чтобы мужчины не видали, что с молодою будут делать. Сваха
сажает ее на стул, снимает с головы покровы, разбивает косу, делит на две доли, заплета¬
ет две косы, каждую в три косицы; крутит обе косы круг головы, надевает на голову по¬
войник или кичку и повязывает покровами по-бабьему. Пока сваха занимается сим делом,
некоторые из баб стараются исподтишка надеть повойник или кичку на голову молодому, и
когда им это удается, тогда подымается хохот во всех зрителях, смеются над простотою
молодого... потому, что это хорошая примета для молодой, именно же: что она будет в
жизни управлять своим мужем-простаком... Когда сваха уберет совсем молодую, подзыва¬
ет молодого, ставит обоих рядушком, велит им прислониться щека со щекою и подает им
зеркало так, чтобы они оба вдруг погляделись в него, и тут-то в первый раз молодой
видит свою жену в лицо: ибо с самого приезда своего за невестою в дом ее и до этого
зеркала невеста бывает под покровами. Прежде случалось, что сим обычаем держать не¬
вест под покровом и не показывать жениху до конца венчания пользовались и подменяли
невест. <...> Дорогою на переезде через реку, овраг, яму или сугроб сваха срывает у мо¬
лодой с рук те тряпицы, которыми они были обернуты и обвязаны, кидает их туда, чтобы
де молодая на жниве серпком руку себе не порезывала. <...> На матери жениха надета
317
шапка навыварот и шуба навыворот же, чтобы де застращать молодую. Молодые, стоя у
порога, молятся образу... мать прибеседная осыпает молодых житом, то есть ячменем, а
если нет его, то овсом, чтобы молодые были зажиточны, богаты всяким животом. <...>
Из-за третьего кушанья дружка выкликает молодых, приговаривая:
Ой вы гой еси молодой князь Филипп Григорьевич
с молодою княгинею Агафьею Ефимьевною,
становитесь-ка вы на лыжи, подвиньтеся поближе,
Господу Богу помолитесь,
батюшке, матушке, всем добрым людям поклонитесь,
да ступайте-тко опочивать,
ложитесь в теплу спальню, к овцам в овчарню.
Молодые встают, отец и мать благословляют их образом, потом дружка, подружья и
сваха отводят их спать в скотную избу, ежели она есть, а не то в омшаник к овцам; мать
несет им туда ужинать разное кушанье и кашу. Гости продолжают веселиться; отпировав¬
ши, все идут спать.
На другой день утром дружка, подружья и сваха приходят к молодым подымать их с
постели, причем дружка сдергивает с них одеяло кнутом. Молодые встают, наряжаются,
входят в избу. Если обнаружится, что молодая еще до брака попустила себя обесчестить,
то дружки, поезжие и гости озоруют: таскают в избу сор, щепу, навоз, солому и сорят по
полу; молодая обязана все выметать и угощать пивом каждого озорника, <...>
Ежели все молодою довольны, то утром до обеда балагурят, особливо же шутствуют
дружка, подружья и сваха. С сердечною радостию садятся за княж-обед, пьют, едят и ве¬
селятся; то и дело жалуются, что вино и пиво горько, что надобно подсластить... На обеде
главные кушанья: жареная курица и пирог или курник ряженый. После обеда сваха в топ-
люшке или в углу укладывает на блюдо дары... Дружка выносит дары на середину избы и
выкликает поодиночке отца, мать, дядей, братьев... <...> В продолжение раздачи даров
молодые стоят и каждому кланяются; по раздаче же молодой берет осьмуху вина и дере¬
вянный стакан начинает подносить за свое здоровье; молодая подает на блюде нарезанный
ломтиками коровай, каждый родной... положит на коровай денег, которые после идут к
молодой в карман.
Наконец садятся за стол, как бы ужинать; после ужина сваха подымается домой, а мо¬
лодая садится на задний конец стола и в голос завывает:
Ты белая моя суседушка,
Голубушка Федора Сысоевна,
Оставляешь ты меня горьку, бедную,
На чужой дальной сторонушке;
Поклонися ты, моя голубушка,
Родимому мому батюшке,
Поклонись ты, моя суседушка,
Родимой-то моей матушке.
<...> Перекланявшись каждому в семье, идет с мужем спать.
Спознать. В третий день свадьбы все родные молодого, бывшие на свадьбе гости и
сами молодые приезжают к родным молодой на спознать, чтобы всем ознакомиться,
спознаться. <...> Если молодой не доволен своею женою за ее порок, то подносит ее
отцу вино в стакане с дырою. Поднося, он зажимает дыру пальцем, и лишь только отец
примет стакан, вино из дыры посвистит струей и вытекает вон. Это отцу позор, укора;
все гости начинают насмехаться, а молодой бранит тещу, зачем не сумела беречь своей
дочки. Напоследок гости ужинают, после ужина разъезжаются и расходятся по своим
318
домам, а молодые остаются гостить с неделю-места и больше. Погостивши, едут к себе
домой одни, уже без провожатых» (Страхов, проф. Указ. соч. N# 10. С. 187—204.
№ 11. С. 351—370. Приговоры дружки разбиты на стихи нами.— Е.С.).
В Радомле (Радумле) Дурыкинской вол. записаны величальные песни женатому «Ва
саду винаграт растет», холостому «Да хто у нас модин» и невесте «Ни долга твеиточку»
(Чернышев В. И. Сведения о народных говорах некоторых селений Московского уезда
//Сб. отделения рус.языка и словесности Императорской академии наук. Т. 68. № 3.—
СПб., 1900.— С. 97—98. №№ 10—12). Купеческо-мещанскую свадьбу см.: Коко¬
рев И. Свадьба в Москве //Ведомости Московской городской полиции. 1848. Часть не-
офиц. 19 мая. № 108. С. 961—964, 21 мая. № 109. С. 969—971, 24 мая. № 111.
С. 985-987.
29. <Свадьба в Клинском уезде в 1852 году>.— Волков Η. Н. Клинский уезд
Московской губернии (окончание) //МГВ. 1852, 15 марта. № И. С. 102—104.
Описание свадьбы с.Спасское-Телешово Каинского у. в 1847 г. (примета при сватов¬
стве — «Не к добру косой перебежал дорогу»; подарок жениха — «зеркальце, оклеенное
разноцветными бумажками, роговой гребень, шитые коты, чулки, кусок белого мыла и при
этом штоф зелена-вина и пирог почти без начинки, потому что, по мнению этого сословия,
класть много начинки невежливо!»; девишник с баней; продажа меньшим братом косы не¬
весты; «спознатки» — послевенчальные визиты к новой родне) см.: Львов Вл., князь.
Рассказ из народного быта //Москвитянин. 1848. № 12. С. 69—98.
30. <Свадьба в Бронницком уезде в 1852 году>.— Волков Η. Н. Описание
Бронницкого уезда Московской губернии //МГВ. 1852, 19 июля. № 29. С. 283—284.
31. <Свадьба в Богородском уезде в 1852 году>.— Волков Η. Н. Богородский
уезд Московской губернии (окончание) //МГВ. 1852, 4 окт. № 40. С. 373—374.
32. <Свадьба в Зарайском уезде в 1876 году>.— Шейн П. В. Великорусе в своих
песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п.: В 2 вып. Т. 1. Вып. 2.
СПб., 1900. С. 554—561. В конце текста помечено: «Зап. мною на 3 неделе Великого
поста 1876 г. от бывшей дворовой Феклы, женщина лет под сорок восемь, не глупая,
умеет немного читать и была, как видно, большая мастерица в заправлении свадебного об¬
ряда».
В том же уезде записаны вар-ты свадьбы: С. Ильинское, церковь Воздвижения чест¬
ного креста (Зар.у.). Указ. изд. С. 478—479; С. Мишино, церковь (приписная) Николь¬
ская (зар.у.). Указ. изд. С. 1105; Чернышев В. И. Этнографические заметки по Зарай¬
скому уезду, Рязанской губернии //Живая старина. СПб., 1903. Вып. 4. С. 475—479.
Интересны отдельные моменты свадьбы: «В храмовые праздники чаще всего соверша¬
ются браки между крестьянами. <...> Накануне венчания непременно должен быть справ¬
лен девичник. <...> ...Жених, угощая заочно родных своей невесты, дарит ей подарки, со¬
стоящие обыкновенно из одной пары шерстяных чулков, пары котов, зеркальца и мыла.
Эти подарки привозятся завязанными в узелке и передаются невесте будущими свекрами.
< ■■> Невеста не сидит за столом, а остается с подружками-девушками... <...>
В день свадьбы, еще с раннего утра, соберутся в женихов дом дружко, полудружко,
тысяцкий, посаженый отец, посаженая мать, сваха, двое бояр и повозник. Дружко и полу¬
дружко по обычаю бывают подвязаны полотенцами. Все эти должностные лица, кроме по-
возника, съезжаются верхами, и всякий подносит жениху по укругу хлеба и по курице; а у
319
кого нет курицы, тот хоть десяток яиц. <...> После обеда дружко берет образ, которым
на сговоре был благословлен жених, и, сопровождаемый всеми, идет на двор, обходит три
раза запряженных в телеге лошадей. <...> Упряжь на лошадях для невесты бывает разу¬
крашена чем-нибудь красненьким. Под дугою туго подвязан колокольчик, а на телегу на¬
кинута рогожная кибитка.
Между тем невеста, получив благословение отца и матери, садится в ожидании жениха
на лавку в переднем углу за стол. Возле нее к боковой стене на лавке же помещается
«плакса», то есть сваха со стороны невесты, а по другую сторону на приставленной к
столу скамье садится брат, вооруженный скалкою. <...> ...Дружко подходит к брату не¬
весты с вопросом: «Зачем ты сел не на свое место?» Тот отвечает: «Когда откупишь
место, тогда будет твое». Дружко грозит ему плетью, а брат невесты, храбро потрясая
скалкой, говорит: «Озолоти место, так и сядешь!» Тогда дружко, видя, что угроза не по¬
могает, вынимает из-за пазухи кожаную мошну и кладет на все четыре угла стола по
грошу, а на середину гривенник. <...> В то время, когда дружко ведается с братом невес¬
ты, с другой стороны стола идут переговоры между приехавшей свахой и плаксой. Сваха,
подойдя к плаксе, говорит: «Пусти, свашенька! ведь ты не на своем месте».— «Нет, сва¬
шенька,— отвечает та,— я на своем месте сижу, а уж если так тебе желательно мое
место, то напой меня вином да накорми пирогом, тогда и пущу». Делать нечего, подносит
ей сваха стаканчик винца, достает из-за пазухи калач, и тогда свашеньки выпьют да заку¬
сят, тогда они поцелуются, а вслед за поцелуем обе влезут на лавку и пойдут по лавке
между столом и стеною, обойдут по-за спиною невесты, спустятся на пол, продолжают
шествие вокруг стола, и когда дойдут до того места, где прежде сидела плакса, сваха са¬
дится на это место, а плакса занимает место возле нее, но пониже. <...> Лицо невесты
закрыто накинутым на голову бумажным платком. В прежние годы, когда набивные плат¬
ки составляли не для всех доступную роскошь, тогда невесту покрывали холщовым поло¬
тенцем. Жених сидит возле невесты, наряженный в платок, сложенный косынкою и наки¬
нутый по-женски на плечи сверх кафтана. <...> Отец с матерью берут невесту за руки и
подводят к жениху. Отец говорит: «Вот мы даруем невесту; ее люби да сей лен да коноп¬
ли, спрашивай с жены рубахи да портки». Жених берет невесту за руку, но девушки-по¬
дружки бросаются отнимать невесту, хватают ее за другую руку и тянут к себе. Жених не
уступает, и бедную невесту тянут то в ту, то в другую сторону, а она, что голубка, и «не
пикнет». Разумеется, победа после непродолжительной борьбы остается за женихом. <...>
Невеста садится посередине <телеги>, а сваха и плакса, имея в руках образа, первая —
благословение жениха, вторая — невесты, садятся с боков. В ту же телегу к ногам ставят
судницу, то есть круглый короб со створчатой крышкой, в который кладут пирог, говяди¬
ну, вино. Повозник правит лошадьми; жених с дружками и тысяцкий с боярами едут вер¬
хами, а иногда жених в особой телеге позади невесты; далее остальный поезд родных.
<...> Рассказывают, что раз когда-то, а уж где, не знаю, ехал свадебный поезд к церкви,
а какой-то прохожий возьми да устрой околишную; добро бы шестом перекинул или ве¬
ревку протянул, а то распоясал с себя кушак да и положил его на землю поперек дороги.
Дружки не хотели обратить на это внимание, поскупились, что ль, или просто поленились,
да так поезд и проехал; но не успели они отъехать от околишной и десяти шагов, как ко¬
лесо у невестиной телеги хрустнуло да и рассыпалось, и пока ездили за колесом, пока ко¬
лесо привезли да приладили, поезд простоял на одном месте несколько часов. <...> Не¬
веста с женихом должны вступить на подножки <кусок холстины в церкви> в одно
время: первая правою ногою, а последний левою. Тысяцкий находится при женихе безот-
320
лунно в продолжение всех свадебных проделок, а в церкви, во время венчания, он держит
женихову шапку. По совершении таинства сваха с плаксой отводят невесту на паперть, а
зимнее дело — к уголку, снимают с головы ее девический убор, платок, расплетают укра¬
шенную лентой косу, заплетают в две косы и надевают на голову кичку или повязывают
πο-бабьему платком. <...> Отъехав немного от церкви, повозник остановит лошадей и
скажет, что супонь, мол, лопнула; сваха для повязки супони подает ему шерстяной или
шелковый пояс, который повозник прячет в карман... <...> В сенях молодых встречает
«встречная сваха»; должность ее непродолжительна. Встречная сваха одета в овчинный,
вывороченный шерстью наружу тулуп; в руках у нее деревянная чашка с водою, в которую
насыпан хмель. Не успеют молодые переступить порог двери, как сваха, взяв из чашки в
пригоршню мокрого хмелю, бросает им сперва в новобрачных, а потом и во всех участво¬
вавших в свадебном поезде, и когда в чашке останется уже немного, то сваха, повернув¬
шись ко входящим спиною, выплескивает через себя назад, прямо из чашки, всю осталь¬
ную воду и хмель опять на молодых и на всех, кто их сопровождает. Войдя в горницу, все
участвовавшие в поезде садятся за стол, за которым на первом месте красуются молодые.
После полного и продолжительного обеда, к которому, по обычаю, новобрачные не прика¬
саются, дружко, полудружко, тысяцкий, сваха и плакса ведут молодых в клеть. <...> Так
как они с утра еще ничего не ели, то там для них накрыт стол; их там «кормят», то есть
подают им обедать, угощают и, наконец, кладут спать. Дружки немедленно после того
уходят в избу; сваха и плакса, раздев молодую или, как водится, снявши с нее только
шушун и повойник, также уходят вслед за дружками; дверь клети затворяется, и молодые
остаются одни...
Время идет, а между тем в избе все веселятся, все пьют да закусывают да гуляют в
ожидании «повечерников». Повечерниками называется приезд родных молодой: дядьев,
братьев и проч., но ни отца, ни матери при этом нет. <...>
Когда отворят ворота и повечерники с приданым въедут на двор, тогда дружко просит
их передать ему дорогой товар; но повечерники не соглашаются на это предложение, гово¬
ря так: «Выведите к нам прежде молодых; мы им самим и отдадим, а вам не верим!»
Тогда все, кто отводил молодых в клеть, идут тем же порядком их «поднимать», то есть
одевать их, и выводят к повечерникам. <...>
Пока в избе гуляют и закусывают, бабы, заранее ожидавшие на улице, когда поднимут
молодых, входят в избу и, как во время девичника, «обыгрывают приехавших повечерни¬
ков», то есть славят их и получают от них за это деньги; а молодая между тем дарит по¬
дарками мужниных родных: свекру и свекрови — по ситцевой рубахе, дядьям и снохам —
по бумажному платку, и за эти подарки свекор от всего родства отдаривает молодую
тремя или пятью рублями серебром. После этого садятся обедать за «княжой обед» —
обед полный и обильный, но его мало едят, потому что не идет в душу; более пьют. <...>
На другой день утром, после завтрака, молодые в сопровождении дружков и свах едут в
«новые гости», то есть к отцу и матери молодой, где проводят весь день, пьют гуляют и
остаются ночевать. Теща для нового зятя непременно печет блины» (Селиванов В. В.
Указ. соч. С. 88—95).
Отмечены ритуальные действия: «Прежде бывало, пред венчанием в доме невесты
справлялся обед и сваха красной шерстинкою связывала вместе левую ногу жениха и пра¬
вую невесты, а теперь этого нет» (С. Погост Дощатый, ц. Преображения Господня
(зар. у.). Указ. изд. С. 879); «...после брака новобрачных встречают в доме жениха с
хлебом, заранее надрезанным, и переламывают его над их головами...» (С. Апоничищи,
11 - 2229
321
ц. Николая Чудотворца (зар. уезда).Материалы для историко-статистического описания
церквей и приходов рязанской епархии //РЕВ. 1889. № 20. С. 989).
Со свадьбой связаны поверья: «...когда жених и невеста едут в церковь для венчания
или обратно, в доме их не подают милостыню из опасения, как бы молодые не обнищали;
до брака и после него не сушат хлебных сухарей, чтобы молодые не иссохли; у невесты
иголки и булавки зашпиливают вверх острием, чтобы на свадьбе злой человек не околдо¬
вал ее» (Село Старолетово, ц. Успенская (зар. уезда). Материалы для историко-статисти¬
ческого описания церквей и приходов рязанской епархии //РЕВ. 1890. № 19. С. 975).
Интересны фрагменты обряда: «...<при сватовстве> при входе в дом приветствуют
родителей невесты, прибавляя:
У вас-де есть цветок, у нас — садок,
нельзя ли нам с вами сблизиться,
родней назваться?
Невестина мать отвечает:
Если наш товар понравится вам,
то мы с великим удовольствием рады вам отдать,
если будете рады взять.
<...> При входе в дом невесты <перед венчанием> женихов дружок обращается к си¬
дящим за столом со словами:
— Что это за народ?
Крестный отец отвечает:
— Сидит народ с красным товаром, изба без 4-х углов не строится,
мы с вами скоро сойдемся, положите на 4 угла 4 рубля,
народ мы простой, поднесите по рюмочке водки.
<...> Во время разговора дружка с невестиным братом женщины поют:
Торгуйся, братец, торгуйся!
не отдавай меня дешево,
проси за меня 100 руб.,
А когда брат уступает, поют:
Брату мила сестра,
а золото еще милее.
Ой, братик — татарин,
за мою косу смету нет.
Братец, постарайся,
братец, поломайся!
продал сестру за талер,
русу косу за полтину,
бело личико отдал так»
(Село Ильицыно, церковь во имя Нерукотворного образа Спаса (зар. у.). Материалы
для историко-статистического описания церквей и святынь рязанской епархии //РЕВ.
1889, 1 авг. № 15. С. 674—676).
Оригинальна запись: «Накануне свадьбы подруги невесты собираются к ней на девич¬
ник, убирают елку цветами и поют свадебные песни. Является жених с свахой и становит¬
ся у стола. Девицы говорят им:
— У нас 4 угла,
давайте нам 4 рубля,
середочку посеребрите,
322
елочку накроите,
тогда и невесту возьмите.
Жених окупает елку, сваха накрывает ее платком, невесту отводят в чулан или клеть,
куда идут и подруги невесты.
В день свадьбы за невестой приезжает жених с поездом. Невесту сажают за стол, а по
углам садятся брат и ее крестная мать. Брат стучит по столу скалкою и требует выкупа;
поезжане кладут по углам стола медные деньги, а на средину серебряные. Крестная мать
жениха берет его за руку, сама идет по лавке, ведя за собою жениха, и занимает место
крестной матери невесты; потом все поезжане садятся за стол, пьют и едят; жених и не¬
веста с платками в руках сидят рядом, не пьют и не едят. По выходе из избы, на дворе
дружка с образом в руках обходит весь поезд, говоря: «Благословите, православные, к
суду Божью». Народ отвечает: «Бог вас благословит»; а полудружье плеткой слегка стега¬
ет невесту, приговаривая: «Бросай девичьи привычки, привыкай к бабьему». Жениха и не¬
весту сажают в разные повозки, и съезжают со двора. Немного отъехав, дружка с жени¬
хом возвращаются. Молодые женщины и девушки, придерживая дверь, поют песню:
Пень, пень дубовой, ты бы зернушку нашел,
князь молодой, ты бы пива наварил,
ты бы по миру пошел, нас, игриц, напоил.
Жених дает денег, и его впускают в избу. Жених приглашает тестя с тещею:
Просим покорно, хлеба покушать,
батюшка с матушкой, песни послушать,—
к молодому князю пива пить,
и отъезжает к венцу. Иногда во время венчанья ударяют три раза в колокол, чтобы «за-
венчать» болезнь на женихе и невесте.
После венчания молодых встречает в воротах кто-нибудь в вывороченной шубе, чтобы
их не испортили. Отец и мать жениха встречают их на крыльце с хлебом-солью и образом,
благословляя их последним и поздравляя. Сваха встречает всех приезжих в вывороченной
шубе с хмельной гущей в чашке и брызгает на всех, окунув в гущу шапку. За столом
дружка, с полотенцем через плечо, угощает всех водкой, разнося коровай, приговаривает:
Сыр коровай принимай, небольшим, малым,
золотую гривну вынимай, малый дар прими,
зятюшка-батюшка, большой не взыщи,
дарю я тебе даром,
Отец, обращаясь к молодому, говорит:
Вот тебе жена
от Бога создана,
сей лен и конопи,
спрашивай с жены
рубашку и портки,—
а молодой приказывает топить печь, варить щи и кашу...» (С. Рожново, ц. Успения
Б. матери (зарайск. у.). Материалы для историко-статистического описания ряз. епархии,
ее церквей и приходов //РЕВ. 1889, 15 марта. № 6. С. 242—243. Деление на стихи и
абзацы наше.— Е. С.).
11’
323
Описание зарайской свадьбы см. также: Селезнев Ф. Указ. соч. № 67—69.
33. Свадьба в Ялмбтм <1913>.— Диалектологические материалы, собранные
В. И. Тростянским, И. С. Гришкиным и др. Подготовил к печати и снабдил примечания¬
ми А. А. Шахматов //Сб. Отд-я рус.языка и словесности РАН. Т. 95. Пг., 1920.
С. 76—89. Под материалом подписано: «Образцы говора села Леки Егорьевского уезда
Рязанской губернии. Крестьянин Иван Степанович Гришкин. 20 февраля 1913».
По тому же уезду кратко представлены ритуалы: сватовство, «смотреть дом», «про¬
пой», «3onofi»(sic!) в канун или утром дня венчания; отмечены характерные моменты: «В
последнее время начинает вводиться тайно сватанье между женихом и невестою. По при¬
бытии к невесте, при угощении начинаются условия касательно вывода или вознагражде¬
ния со стороны жениха — денег, платья, обуви, проч. В это же время жених с невестою
удаляются в отдельную комнату для совещания между собою. Если эти переговоры кон¬
чатся согласием, то пред иконами молятся Богу, после чего бывает целование икон и
между собою. <...> По благословении <перед отъездом с поезжанами за невестой>
жених садится за стол по долгой лавке, около него по правую сторону крестный — тысяц¬
кий,— первый дружок, а по левую — крестная. Жених за столом не ест и не пьет, а
крестный водку пьет по две рюмки или стакану — за себя и за жениха. За это он более
других уплачивает денег при всех требованиях, и он заведывает всеми делами и распоря¬
жениями. Вторый дружок занимает должность резака хлеба, пирога и других ястий и под¬
носит вино, а третий дружок подает пиво, квас, чай и т.п. Когда жених, по выходе из
стола, станет садиться на подводу за невестою к браку, первый дружок начинает во всеус¬
лышание причитать:
Вы, старые старички,
почетные мужички,
умные ваши головы,
шелковы бороды!
Вам не по свадьбам ходить,
а на печи лежать,
да старосту отчитать,
да вино попивать,
сходы собирать.
Пожелайте нам часу доброго.
(Сервилин М., диакон. Указ. соч.
наше.— Е. С.).
А вы, старые старушки,
ваши вислые брюшки!
Вам бы не по свадьбам ходить,
а на печи лежать,
ребят качать,
да снох смучать;
снохи бы дрались,
а вы бы радовались.
Пожелайте нам часу доброго.
С. 52—53, гл. «2. О браках». Деление на стихи
34. Свадьба <1926>.— Мурин В. А. Быт и нравы деревенской молодежи. М.,
1926. С. 117 —131. Записано в Можайском у. На с. 143—152 приведены свадебные
песни — №№ 1—19.
Ср.: Волков Η. Н. Описание Можайского уезда Московской губернии (окончание)
//МГВ. 1852, 23 авг. № 34. С. 317—319 — с фрагментом, близким белорусскому стол¬
бовому ритуалу: «Когда они <дружка с женихом> войдут, один из родственников невесты
или посторонний влезает на печной столп и говорит:
— Козьма и Демьян
и Михаил Архангел,
скуйте нам свадьбу
324
двум молодым,
двум малогрешным»
(С. 317. Деление на стихи наше.— Е. С.).
В д. Городище Можайского уезда в 1925 —1926 гг. записана свадьба: «Сваха, когда
шла засватывать, повязывала под платье нережками (рыболовные снасти) или путами (чем
лошадей путают). <...> Тут уславливаются о дне осмотра дома (?). <...> После благо¬
словения, в течение недель двух до свадьбы, у невесты бывают посиделки. Девицы соби¬
раются у невесты, помогают шить приданое. Невеста воет целых две недели, воет вплоть
до того, как ее везут в церковь под венец. «Теперь-το уж невеста не воет, теперь говорят:
пусть воет тот, кто берет. А раньше говорили: не повоешь за столом — повоешь за стол¬
бом». «Раньше-το, бывало, плачем вхлипь». «Не невеста, которая не воет». Девицы поют
разные песни. Теперь иногда по вечерам на посиделки приезжает жених с товарищами,
иногда привозит гостинцы — пряники.
Девишник
День кануна свадьбы. С утра у невесты собираются девицы. Невеста одета в темное
платье, повязана платком. Родители благословляют невесту иконой; хлеб-соль. После
этого девицы ведут невесту в баню, обычно в соседнюю избу. Подруга невесты брала с
собой покрывальное полотенце (это было раньше) или позже платок прохоровский. На
полотенце или на платке нашивается металлический крестик. Войдя в избу, невеста просит
у хозяйки разрешение помыться в бане. Девицы садятся за стол, невеста — с краю, с по¬
другой. Баня символическая. В печку не лазят. <...> Мать невесты посылает ведро пива
в баню. И невеста подносит его всем присутствующим, начиная с хозяйки. После этого
подруга покрывает невесту полотенцем или платком. Невеста начинает выть, кланяется хо¬
зяйке в ноги, благодарит ее за баню. «Спасибо тебе, кровна тетушка, на теплой баиньке».
По выходе из избы невеста кланяется в землю на все четыре стороны. Затем подруга
берет ее за руки, и под пение «Растопися банька-мыленка» идут в дом невесты. В воротах
невесту встречают отец с матерью с иконой, опять благословляют. Мать и невеста воют.
Войдя в избу, невеста кланяется родителям в ноги. Вой продолжается, окружающие их
унимают, «после уему» с невесты снимают полотенце (или платок), сажают за стол, и по¬
друга плетет ей косу. Невеста, в том же темном платье, сидит «угрюмо» и воет. Девицы
сидят за столом и поют девишные песни. <...>
На стол ставят «цвет» — сосну или летом березку, обвитую цветными бумажками и
лентами. С приездом жениха зажигают на деревце свечи; на потолке делают «паука».
Нити, украшенные цветными бумажками и соломками, которые протягивают по потолку из
центра к углам избы. <...> Перед приездом жениха невеста уходит переодеваться (и пока
не показывается) в светлое платье, голову повязывает «алым платком по лбу, со светами
из бразумента». <...>
Дружко выкупает стол у девиц — кнутом бьет по столу со словами: «Выходите из-за
стола». Девицы кладут на стол зеркало. Идет торговля... (деньги кладутся на зеркало), и
девицы выходят из-за стола. А за стол садятся гости, приехавшие с женихом, и через не¬
сколько минут после первых подношений вина выкликают невесту. Жених встает и гово¬
рит: «Анна Егоровна, пожалуйте сюда!» — «Ушла за водой!» — отвечают со стророны.
Так до трех раз. На третий вызов невеста появляется и садится за стол рядом с женихом
«под перед». Мать невесты подкладывает на скамью под жениха и невесту шубу, вывер¬
нутую овчиной вверх, приговаривая «чтоб барашек не ходил по чужим ярочкам, а ярочка
325
по чужим барашкам». На руки жениху и невесте расстилают полотенце. Жених и невеста
за общим столом не закусывают. <...>
Жениховы гости возвращаются к жениху (ужинают), там и ночуют. С утра опять гуля¬
ют, затем обедают. Выбирают: 1) дружко. Мать с отцом (?) угощают его пивом, а он по¬
здравляет их и говорит: «Что задумали, в корысти — в радости, все сполнять нам».
Дружко выкликает: 2) сваху (не ту, которая засватывала, а другую, молодую). «Анна
Ивановна, просим, послужи нашему князю винобрачному свашенькой». Сваха подходит к
нему, берет стакан, выпивает, отвечая: «Буду стараться». Затем дружко выбирает полу-
дружье (этот помогает разносить пиво), повозника и помощника последнему — со слова¬
ми: «Свезите нашего князя винобрачного к венцу». Затем родители и родные благословля¬
ют жениха (хлеб-соль выносится). Если жених — сирота, мать воет. <...>
Дружко выводит жениха, обводит его 3 раза вокруг поезда, причем говорит молитву
воскресную, чтобы не было никакой порчи. Затем берет жениха под мышки и сажает в те¬
легу, затем так же усаживает с ним сваху. Сваха из узла кидает на все стороны «хрест на
хрест» зерно («всякого надо набрать», «все старинные принуки»). В первой повозке едет
дружко с иконой. При въезде в деревню невесты поезд встречают мужики, преграждая
дорогу жердью («позаборню держат») со словами: «Давайте нам за дорогу!». <...>
Короткий «тихий» стол. Мать кладет перед женихом и невестой по вилке и по ложке
(ложка повертывается лопастью к сидящим). Эти вилки и ложки сваха потом после стола
забирает с собой для молодых. Перед окончанием стола мать приносит полотенце, связы¬
вает им (по поясу) молодых, сваха тут же развязывает его, накручивая на себя. <...>
После венца невесту там же в церковной перечесывают: сваха меняет девичью причес¬
ку на бабью прическу и головной убор, заплетают две косы, закладывают их вокруг голо¬
вы, надевают повойник и платок, а сверх всего закрывают с лицом прохоровским платком
или полотенцем. При перечесывании в косы вплетали лен («чтобы лен водился») так: две
пряди волос, а третья — мычка льна. <...> От венца молодые едут в дом жениха, где их
встречают родители жениха: отец с хлебом-солью, мать, выряженная в шубе наизнанку, в
«мужицкой» шапке, с усами, наведенными сажей,— фигура должна быть страшной, пу¬
гающей. Молодые кланяются в ноги (со стороны в толпе раздаются голоса: «Грозно!
Грозно!»). Свекровь делает несколько сердитых окриков и наставлений молодой: «Вот кая
страшная нарядилась! Чтоб меня боялась!».
Бабы поют «охальные» песни: «Воробушка вьетца над избои...» — и все в этом роде.
<...> Молодые немного посидят (не угощаются), и их уводят в горенку спать (даже
зимой клали спать в горенку) дружко и обе свахи. Тут невесту раскрывают, т.е. снимают
полотенце или платок. Невеста переодевает подвенечное платье на другое. <...> Свекровь
приносит в чашке кашу масляную и кричит: «Руки обожгла! Руки обожгла!» Сваха подает
ей платок (дар невесты). <...> Тогда свахи берут по горшку и вместе с дружком возвра¬
щаются к гостям с пением охальных песен:
Как Аннушка красива,
Как Егоровна красива:
Два домика скрасила,
Первай домик батюшкин,
Фтарой домик матушкин.
Павадилась кураычка
На баярскай двор хадить
К баярскаму пеитушку.
326
Как баярскии пентушок
Гаразд курачик таптать,
Пад ним курачка квахтать...
и другие.
Дружко зовет родителей и всех гостей в горенку.— «Пожалуйте наших молодых по¬
смотреть, что наша молодая богощасливая вышла!»
<...> Поутру свахи будят гостей, гости снова усаживаются за накрытые столы, а
свахи тем временем берут теплой воды и отправляются мыть молодых: «Ну, вставайте,
разбирайтесь! Пойдем вас мыть!» Выводят молодых в теплый хлев, стаскивают с них
белье, ставят их рядом спина со спиной, окачивают водой с головы, потом поворачивают
друг к другу передом и снова окачивают, затем подают чистое белье и платье. На жениха
надевают рубашку — невестин подарок. После этого снова ведут в горенку. Туда же при¬
ходит дружко. <...> Свахи бьют горшки, пляшут, поют охальные песни и прибаутки...
<...> Гуляют. «Сыры малятп»— и еще одна процедура, о которой надо узнать. Через не¬
которое время молодого отправляют к теще и тестю с гостями, мужиками. Бабы же все
остаются дома. Собираются на умывки. Свахи, наряженные чучелами, часть вымазанные
сажей, с помелом (иногда верхом на лошади) идут по деревне с кличем: «Идите нашу мо¬
лодую умывать!» <...>
Тем временем возвращается с мужиками от тестя молодой. Молодые мужики кладут
молодого во дворе на землю, сами сверху ложатся один на другого. Выходят бабы, каждая
своего мужа поднимает: «Иван, Иван! Встань, не поломайся!» Муж встает, жена кланяет¬
ся ему в ноги, после чего целуются. Наконец, подходит молодая: «Милый друг Иван Ва¬
сильевич, встань, не поломайся!» Он ломается, не встает. Так зовет она его до 3-х раз.
Наконец он поднимается, а она дает ему кнут и кланяется в ноги со словами: «Бей свою
жену, чтобы она чужих барашков не любила, а любила бы, знала бы одного своего мужа!»
Он три раза ударяет ее кнутом. Вслед за этим приезжают гости молодой — родители и
родные с хлебом-солью. Приносили с собой курицу. Примета: если курица уживалась в
курятнике с курами и петухом, то молодая приживается в семье, если нет, то добра не
будет. <...> На следующий день молодые со своими гостями отправляются в гости. Это
хождение по гостям продолжается иногда несколько дней подряд, целую неделю и называ¬
ется «перегоски». <...> На «блинках» теща подает молодому яичницу, он берет на ложку
яичницу, кладет деньги и подает теще» (Елеонская Е. Н. Указ. соч. С. 198—208, нами в
текст включены отдельные примечания собирателя и сняты подзаголовки.— Е. С.;
ср. «Свадьба современная...» — с. 208—213).
35. Свадебный обряд <1929>.— Радченко Е. Указ. соч. С. 96—114; на с. 115 —
117 автор дает анализ современного бытования свадьбы в с. Бужарово Воскресенского
р-на.
В г. Калинине, входившем в Московскую обл., записан отрывок песни про первую
брачную ночь:
Уж ты дочку снаряди, снаряди,
Потом к барину проводи, проводи...
Они дочку снарядили, снарядили,
Потом к барину проводили, проводили.
Проводили дочку, дочку
На первую ночку, ночку.
327
Мужья женам говорили, говорили,
Чтобы девок больше не родили, не родили
(Фольклор колхозной деревни Московской области //Год двадцатый: Альманах один¬
надцатый. М., 1937. С. 389).
Состояние свадьбы на 1950 г. таково: «Основные моменты: сватовство, регистрация
брака в сельсовете, привоз постели невесты и девишник, «бал», т.е. собственно свадьба и
послесвадебные празднества. <...> Исчезли из свадебного обряда архаические обычаи,
позорящие женщину (как, например, обычай показа рубашки молодой, бытовавший ранее
в с. Дединове), а ряд моментов приобрел чисто увеселительный характер: например,
выкуп женихом места, выкуп постели невесты и др. <...> Первая часть старинного сва¬
дебного обряда, носившая печальный характер (когда невеста оплакивала потерю ею воль¬
ной волюшки и выражала боязнь жизни в чужой семье).., коренным образом изменилась.
Плачей нет в современной свадьбе, изменился характер девишника, проходившего ранее в
угрюмой, печальной обстановке: теперь — это веселая вечеринка накануне «бала», с гар¬
монью, песнями и пляской, на которую приходят не только девушки — подруги невесты,
но и жених со своими товарищами»; «Поездка за постелью невесты осуществляется на не¬
скольких разукрашенных повозках с так называемыми «провожатками» (родственницами
невесты, отмеченными цветком и лентой) и «дружками», по обычаю перевязанными через
плечо полотенцем» (Маслова Г. С. Культура и быт одного колхоза Подмосковья (Колхоз
имени Сталина Луховицкого района Московской области) //Советская этнография. 1951.
№ 1. С. 56).
Свадебную терминологию см.: Иванова А. Ф. Словарь говоров Подмосковья. М.,
1969; Войтенко А. Ф. Лексический атлас Московской области. М., 1991. Карты
№№ 140—157. Систематизация названий свадебных ритуалов с их описанием (среди них
встречаются оригинальные) по Московской обл. приведена в кн.: Войтенко А. Ф. Что
двор, то говор. М., 1993. С. 125 —180. Вот некоторые уникальные сведения: «Существо¬
вал в Подмосковье обычай «откладывать на думы», то есть давать невесте и ее родным
возможность подумать о предложении жениха. Такой обычай записан нами в Наро-Фо¬
минском, Лотошинском, Талдомском районах. <...> В таких случаях <при отказе> от¬
ставного жениха называли осколочником и говорили, что «он съел осколки», то есть полу¬
чил отказ у невесты. <...> Так, если невеста заведомо знала, что она не пойдет замуж за
того, кто должен был к ней приехать свататься, то подговаривала подруг, которые привя¬
зывали к саням или телеге веник, обозначавший отказ невесты. Таким образом, когда сват
(или жених), выходя из избы, где ему предварительно сказали, что невеста «откладывает
на думы», видел привязанный к саням или телеге веник, он понимал, что в этом доме его
ждет неудача. Это называлось навязывать веники.
Однако в других районах... веник привязывали и тогда, когда невеста была согласна
выйти замуж. <...> ...«Сваты сватают, а девки в окно смотрят, потом они веник к саням
привяжут, чтобы всех отсюда вымели, значит, чтобы всех замуж здесь забрали»
<Д. И. Горлова, д. Вышгород Наро-Фоминского р-на, также — в Волоколамском р-не>.
Это называлось веник привязывать. <...> К востоку от Москвы так же внешне выра¬
женный обряд...— в день самой свадьбы: «Жених заезжает за невестой, сзади к повозке
привязывается веник, который заметает след повозки. Это делается для того, чтобы невес¬
та не вернулась назад в свой родительский дом» (дер. Юрово, Раменский р-н).
<...> ...С такими наименованиями этого древнейшего обряда, как зорю выть, зорю
выплйкиватъ, зореньку проплйкивать, зорю отплйкивать, зорьку плйкатъ, плакать
328
зори,.. <...> Словосочетание зорю пропеватъ распространено на границе с Владимирской
областью, в Ногинском и Орехово-Зуевском районах, выражение петь злодейку — у за¬
падных границ Московской области (Шаховской и Волоколамский р-ны). В деревне Ком-
лево Рузского района мы записали: «Когда невеста зорю плакала, она поклоны клала и
прощалась с родными. Всё! Она в девках отсиделась и уходит жить к мужу. Она песни не
пела, а вот так причитала:
Заря ты моя, зоренька,
Заря ты моя утренняя.
Ты что рано разбужаешь?
Не дала ты мне, зорюшка,
у кормильца батюшки
поспать и понежиться.
Ой вы, милые подруженьки,
отгуляла я с вами
по полям да по чистым,
по лугам по зеленым,
по цветам по лазоревым.
Уж недолго мне, подруженьки,
красной девушкой гулять,
не год годовать.
Ой, пойдите вы, подруженьки,
во чисты поля, в зелены луга,
сорвите мне цветок,
цветок аленький.
Принесите к моему батюшке,
принесите к моей матушке.
Пусть они порадуются
на мой-то цветок аленький,
на мой-то венок во после дочки
(Евдокия Никифоровна Грибова, 65 лет, запись 1966 г.).
<...> За неделю до свадьбы <в Талдомском, Дмитровском, Клинском, Лотошинском
р-нах>, в день, когда священник «оклик делал», то есть три раза громко называл в цер¬
кви пару, вступавшую в брак, он спрашивал у прихожан, нет ли у жениха или невесты мо¬
ральных препятствий для вступления в брак... В случае, когда в данной местности не было
обычая оклик делать, с таким вопросом обращался батюшка к присутствующим уже во
время венчания. И если жених или невеста действительно имели намерение связать
свою судьбу с кем-то другим и свое обещание кто-нибудь из них не выполнил, нару¬
шив клятву, то свадебный обряд прекращался. Встать под венец в данном случае озна¬
чало не что иное, как помешать венчанию. Как утверждают жители северных районов
Подмосковья, встать под венец могла девушка и не имевшая на это оснований, просто со
злым умыслом. <...>
Завершался свадебный пир в подмосковных деревнях почти всегда обрядом, носившим
название блинки... <...> «После обеда на второй день — перегостки, идут к тёще на по-
знатки. Дорогу обсыпали овсом или пшэницей, штобы у молодых было много детей. Тёща
подает блины горячие, а ей говорят: «Что ж ты подаёшь холодный блин?» — «Да я ж
подаю прям с огня, с пламя».— «Мамаша, ты согни блин». Тёща сгибает. «Ну вот, те¬
перь он горячий, просим молодых поцэловацца». <...> (дер. Мамонтово, Ногинский р-н,
Василиса Власьевна Петрова, 75 лет, запись 1976 г.)».
III. ПОХОРОНЫ и поминки
36. Похороны <1557—1558>.— Описание России неизвестного англичанина...
Указ. соч. С. 28.
Первое известное нам описание похорон московитов дал П.-И. Новокомский в 1525 г.
со слов толмача Димитрия Герасимова: «Усопших, как и у нас, выносят в сопровождении
329
священников не с особенной похоронной пышностью; голову покойников покрывают полот¬
ном. Погребению предают их не в храмах, как это в употреблении у нас в силу почти не¬
честивого или во всяком случае отвратительного и извращенного обыкновения, а в огоро¬
женных местах и в наружных преддвериях храмов. Согласно с нашим обыкновением, их
поминают в течение сорока дней; это, конечно, представляется удивительным, так как они
совершенно отрицают искупление душ в чистилище и смягчение наказания за преступления
вследствие какого-либо представительства со стороны друзей или какого-либо подвига
благочестия» (Герберштейн С. Записки о московитских делах.— Новокомский П.-И.
Книга о Московитском посольстве. Указ. изд. С. 270). Ср.: Новокомский Павел-Иовий.
Посольство... Указ. изд. Ч. 4. С. 46.
О похоронах на кладбище и оплакивании в течение 40 дней см.: Донесение о Моско¬
вии второй половины XVI века. Указ. соч. С. И.
Первым побывавшим в Московии в 1553—1554 и 1555 гг. англичанином-путешествен¬
ником дано описание похорон: «Русские думают, что если нарушить этот <Петровский>
пост, то уже не попадешь в рай. Когда кто-либо из них умирает, то ему в гроб кладут
свидетельство, чтоб оно, когда душа придет к вратам рая, могло быть передано св. Петру
для удостоверения, что умерший есть истинный русский» (Ченслер Ричард. Книга о вели¬
ком и могущественном царе русском и великом князе Московском и о владениях, порядках
и произведениях, сюда относящихся /Известия англичан о России во второй половине
XVI века /Пер. с англ. С. М. Середонина //ЧОИДР. 1884. Кн. 4. Отд. III. С. 11.—
Richard Chanceler — вице-адмирал, входил в «Общество купцов, искателей открытия
стран, земель, островов, государств и владений неизвестных и доселе не посещаемых
морским путем» в поисках рынков сбыта национальной продукции на северо-востоке от
Англии).
Ср. аналогичное замечание: «...мертвому кладут в руки бумагу, на которой написано,
что он русский, исповедал русскую веру и в ней скончался» (Адам Климент. Первое путе¬
шествие англичан в Россию, в 1553 году /Пер. с лат. И. Тарнава-Боричевский //Жур¬
нал Министерства народного просвещения. СПб., 1838. Ч. 20. № 10 (окт.). С. 62. (Ап-
gelorum navigatio ad Moscovitas. <Плавание англичан к московитам> 1600.)
Др. описание погребения дал Даниил Принц (1546—1608), советник Императорского
апелляционного суда в Чехии, бывший в 1576 и 1578 гг. чрезвычайным послом в Моско¬
вии: «Под каменными храмами у них подвалы, а под деревянными — комнаты, и туда по¬
мещают более богатых умерших, заключивши их в склеп, а чрез сорок дней устрояют в
честь их поминки (parentant). Для погребения простого народа вырывают большой ров и
кладут в него, и если кто умер без священных обрядов, совсем не бросают земли, но спус¬
тя три или четыре месяца устроивают там домик, и похороны сопровождаются над умер¬
шим большим плачем и воплем всех сошедшихся родственников и соседей, но хоронят по
обряду религии; эти церемонии исполняют три раза ежегодно. <...> Они (русские) ут¬
верждают, что души умерших, как добрых, так и злых, после переселения из тел ни радос¬
тью не наслаждаются, ни мучениям не подвергаются, но ожидают будущего суда Христова
в каком-то особенном месте; поэтому за них постоянно воссылают Богу молитвы, поминая
даже и тех, которые умерли за пять сот лет и больше» (Начало и возвышение Московии.
Сочинение Даниила Принца из Бухова... Указ. соч. Кн. 3. Отд. IV. С. 41—42.— О пер¬
вом посольстве составил в 1577 г. на лат. яз. краткую записку из 9 глав, изданную в
1668 г. в Силезии в Нисе (Нейсе) под заглавием «Moscoviae ortus et progressus», в осно-
330
ве которой лежат собственные наблюдения, достоверные сообщения почтенных людей и
выдержки из русских книг).
37. <Похороны в конце XVI века>.— Флетчер Д. Указ. соч. С. 147—148.
Ср. сведения др.путешественника: «Они никогда не оставляют покойников на сутки,
будь то государь или раб. Но если кто умрет утром, то вечером его хоронят. Чтобы опла¬
кивать покойников, есть обычно множество женщин, которые вопрошают, зачем он умер:
разве он не был любим императором, разве не было у него довольно добра... Затем наде¬
вают ему новую рубаху, чулки, башмаки вроде пантуфлей, колпак, затем кладут в гроб и
предают земле в присутствии родственников и друзей. После погребения принимаются
плакать над могилами, вопрошая как прежде, затем уходят. По прошествии шести недель
на могилу приходят вдова и близкие друзья и приносят туда еду и питье, и, вдоволь про¬
лив слез, задав те же вопросы, съедают принесенные кушанья, раздавая нищим остатки
того, что не смогли съесть. Так поступают в простом народе...» (Маржерет. Состояние
Российской империи и великого княжества Московии. С описанием того, что произошло
там наиболее памятного и трагического при правлении четырех императоров, именно, с
1590 года по сентябрь 1606. Капитана Маржерета. 1607 г. //Россия начала XVII в. За¬
писки Капитана Маржерета. /Сост. Ю. А. Лимонов. М., 1982. С. 157).
38. <Похороны в начале XVII века>.— Петрей де Ерлезунда Петр. Указ. соч.
С. 439—442.
Оригинальны русские черты похорон Ганса — брата датского короля Христиана IV и
жениха Ксении Борисовны Годуновой, умершего в Москве: «Гофмейстер повел речь, гово¬
ря: «Вот двое из слуг и близких родственников его царского величества, коих царь при¬
слал сюда, чтобы по обычаю нашей страны держать при теле стражу». <...> Он сказал
далее, что и после похорон герцога Ганса царь все же прикажет некоторым боярам охра¬
нять могилу. На вопрос наш, зачем?... <...> Он отвечал: «По нашему обычаю и порядкам
страны она <охрана могилы> продолжается шесть недель, но царь, без сомнения, прика¬
жет охранять могилу герцога дольше» (Путешествие его княжеской светлости герцога
Ганса Шлезвиг-Голштинского в Россию 1602 г. /Сообщ. Ю. Н. Щербачев //ЧОИДР.
1911. Кн. 3. Отд. II. С. 39, см. также с. 35 и 48; этот текст — дневник Акселя Гюль-
денстиерне, старшего посла; оригинал хранится в Копенгагенском гос. архиве). Интересны
сведения об общественных похоронах русских: «Достигнув места, где должны были похо¬
ронить этих мертвых, (датчане увидели) выкопанную в земле большую глубокую яму
около двадцати локтей длины, двадцати локтей ширины и двенадцати глубины. Кругом
(этой) могилы был поставлен досчатый забор, чтобы собаки и волки не могли добраться
до мертвых. Вышеупомянутый Иоганнес Виртенберг спросил у русских, живущих при той
могиле, сколько сброшено в эту яму или могилу? (ибо есть особые люди, назначенные на
то, чтобы разъезжать по городу и отыскивать на улицах умерших от чумы, мороза или го¬
лода; ...у тех могил, куда их сбрасывают, живут другие приказные люди, которые должны
принимать мертвых, смывать с них грязь, одевать и хоронить их; есть также писарь, запи¬
сывающий, сколько каждый день мертвых вывозится и хоронится). <...> Затем их одева¬
ют в полотно, жертвуемое царицею, причем всякая нога облекается особо,— не так, как в
Дании, где все (тело) зашивается (в общий саван). Далее каждому надевают на ноги пару
русских красных башмаков, и на полотне, снаружи, против лба, пришивается записка по-
русски нижеследующего содержания: «Иисус Христос, святой Николай, молите Бога,
331
чтобы Он принял этого (мущину или женщину)»» (Там же. С. 61—62, датского подлин¬
ника нет).
О случившемся чуде после убийства 17 мая 1606 г. Лжедимитрия и его последствиях
28 мая сообщалось: «Когда труп [Лжедимитрия] был выброшен, в окрестностях Москвы
сотворилось великое чудо: на 20 миль кругом вершины всех растений, как овощей, так и
деревьев, засохли, как будто они были сожжены. Даже вершины и ветви сосен, покрытых
зеленью и летом, и зимою, высохли так, что жалко было смотреть на них. По этому слу¬
чаю москвитяне говорили, что [Лжедимитрий] и после своей смерти продолжает колдовать
с помощию диавола. Они считали за лучшее сжечь тело [самозванца]. Отыскав его труп и
взяв его с собою вместе с крепостью, сделанною, по его приказанию, зимою для того,
чтобы выставить ее на льду для потехи и названною адским страшилищем, они привезли
их на место, находящееся вне Москвы, у речки Котел (Katiol), и здесь сожгли. Ветер раз¬
веял прах Димитрия» (Масса Исаак. Указ. соч. С. 210—211).
39. О погребении их покойников <1633—1643>.— Олеарий А. Указ. соч.
с. 339—343.
40. О преставление царей и царевичей и царевен и о погребение их <Середина
XVII века>.— Котошихин Г. К. Указ. соч. С. 19—22.
См. также «Чин погребения российских патриархов» (1672) в кн.: Древняя российская
вивлиофика... Указ. изд. Т. 1. Ч. II. 1891. С. 73—79.
41. <Похороны в конце XVII века>.— Аделунг Ф. П. Объяснительные примеча¬
ния к рисункам альбома А. Мейерберга «Виды и бытовые картины России XVII века».
Вновь просмотрены и дополнены А. М. Ловягиным.— СПб., 1903. С. 152—153 — над¬
пись к рис. 86 на с. 102 книги: Майерберг А. Путешествие в Московию. /Пер. с лат.
А. Н. Шемякина //ЧОИДР. 1873. Кн. 3.— М., 1874.— В этом переводе немного
иначе передана фраза: «Труп, обмытый мыльщиками и обернутый полотном, кладут в де¬
ревянный гроб и выносят; впереди его, вместо растрепанных плакальщиц, родственницы
покойного поют, или, лучше, завывают с диким воплем, жалобные похоронные песни».
См. также: Барон Мейерберг и путешествие его по России с присовокуплением рисунков,
представляющих виды, обряды, портреты и т.п., в продолжение сего путешествия собран¬
ных. Издано Федором Аделунгом, действ, статским советником и кавалером.— СПб.,
1827. Августин фон Майерберг (1612—1688), из рода силезских дворян, в 1661—
1662 гг. совершил путешествие в Московию и в 1663 г. вернулся в г. Вену.
Англичанин описал похороны: «Погребение бывает у русских довольно странное.
Только что больной умрет, открывают в его комнате все окна. Потом приносят чашу с
благословенною водою для омовения души его. На верх головы покойника кладут кусок
сыру, боясь, чтобы он не проголодался в великом путешествии, которое должен начать;
надевают ему на ноги черные башмаки, в рот кладут несколько монет, или копеек, а в
руку — удостоверение местного митрополита для донесения Св. Николаю Чудотворцу о
доброй жизни и хороших нравах покойника.
Когда исполнят все сии обряды, несут покойника в церковь, где оставляют его нена¬
долго до погребения. Вдова на похоронах обязана показывать величайшую горесть и даже
нанимать других женщин плакать вместе. Самыми великолепными похоронами считаются
те, где бывает более плакальщиц; они повторяют плачевным голосом: «Ты мой душенька
(Timming dooschinca)! Увы, мой милый! для чего ты меня оставил! Не все ли делала я,
332
что было тебе угодно? Не вела ли я твой дом порядком? Не родила ли я тебе детей хоро¬
шеньких? Не всего ли было у тебя вдоволь?» Другие вопиют между тем: «Для чего ты
умер? Не было ли у тебя жены-красавицы и детей прекрасных? А водочки у тебя было
столько, сколько душе твоей угодно!»
Кто умрет не исповедавшись или не пособоровавшись, лишается христианского погре¬
бения. Убитых или умерших от холода относят в особенное место, называемое Земский
Приказ (Zemsky Precaus), и выставляют там на три или на четыре дня. Люди, требующие
в сии дни выставленное тело, имеют право похоронить его, а трупы тех, кого никто не
требует, отвозят к Bosky, или Boghzy Dome, т.е. Божий Дом, где иногда скопляется до
двух и трех сот гробов, стоящих в каменном погребе. Их отпевают все вместе в Иванов
день. Потом целый месяц читают над ними псалтирь <Прим. пер.: Автор смешивает здесь
убогие дома, или скудельницы, где погребали без всякого обряда церковного самоубийц, и
в семик служили только над ними панихиду. Погибшие насильственною, но не произволь¬
ною смертью, никогда не лишались христианского погребения>» (Коллинс С. Состояние
России, описанное англичанином... Указ. соч. С. 171—172).
Описание подготовки к смерти и похорон (март 1669 г.) дано голландцем: «Когда
москвитянин, по крайней мере боящийся смерти, так как она сопровождается мучениями,
сильно болен, то дает пред Богом обет, что, если Богу угодно будет исцелить его, покинет
все для служения Ему и вступит в монастырь. В это же время стригут ему волосы, наде¬
вают монашеское платье, помазывают его и считают человеком, посвященным Богу... Если
после этого обета он выздоравливает, то должен оставить все свое имение, жену, детей и
вступить в монастырь.
Когда кто-нибудь умрет, родные и соседи собираются у покойника и оплакивают его.
Здесь каждый приветствует покойника и спрашивает, по какому случаю он умер: разве у
него не было пищи и одежды, и что побудило его поступить так равнодушно? Когда окон¬
чат причитания родители, тогда в свою очередь приближается жена и начинает роль с
того, что делает вид, будто оцарапывает себе лицо; затем беснуется, хохочет, приходит в
отчаяние и тем более притворяется огорченною, чем менее выказывала нежности к живому
мужу. Она время от времени спрашивает его, почему покинул ее: не потому ли, что она не
довольно красива, не достаточно нарумянена, или не вполне удовлетворяла его прихоти,
или ему недоставало водки? В то время, когда так причитают над покойником, одни слуги
бегут за святой водой, наливают ее в тазы; другие наполняют блюда мукою <Прим. пер.:
Вероятно, кутьей. Коллинз упоминает о каше.> и многими съестными припасами, расстав¬
ляемыми на окнах дома, для того чтобы душа покойного, выходя, могла взять в дорогу
того, чего пожелает. <...> Снабдив покойника провизией, которая, по их мнению, ему не¬
обходима, посылают благодарить священника, пекшегося о нем во время болезни, т.е. пла¬
тят ему за труд, а опасаясь, чтобы он не забыл молиться за упокой души, прилагают ему
в подарок бутылку водки, без чего никоим образом нельзя побудить его прочесть молитву
об усопших, de profundis. Затем обливают тело и, надев рубаху и красные башмаки, кла¬
дут его в гроб, сделанный неискусно из древесного ствола. На другой день священники
относят его в церковь, где он остается в течение нескольких дней до погребения, но в том
только случае, если покойник умер согласно с обрядами и принадлежит к знатному роду.
Умереть по обрядам значит, по их мнению, быть соборованным маслом. Кто же умрет без
этого, или насильственною смертию, или замерзнет, что очень часто случается, то над по¬
койником не причитают и с честию не погребают, а относят в Земский Приказ, Zemski
Precaus <Прим. пер.: Иностранцу простительно смешать площадь пред учреждением с
333
самым правительственным местом, что, вероятно, в языке простого народа было обыч¬
ным^: так называется площадь, где в течение 3—4 дней могут требовать его выдачи.
Впрочем, таких очень мало, так как подобная смерть считается постыдною; а потому, по
истечении срока, тело относят за город и вместе с двумя-тремя стами замерзших в ту же
зиму бросают в большую яму, Московскую богадельню. Эта яма остается открытою до
сильных жаров. Тогда священники приходят туда прочесть несколько молитв и бросить
немного земли.
Вот порядок, которому следуют при погребении. На пути из дому в церковь тело
длинной вереницей сопровождают священники, из которых одни несут зажженные свечи,
другие идут с образами, а некоторые с кадильницами, посредством которых, как утверж¬
дают, изгоняются бесы. За священниками следует длинная вереница духовенства, а за ней
родные покойника, которые кричат и стонут. Они начинают и оканчивают причитать, crier,
все вместе и таким образом приходят к могиле. Здесь покойника благословляют образом
святого или святой, смотря по тому, кого он считал своим покровителем или покровитель¬
ницей; в то время поют и молятся, а когда священники кончат, родственники один за дру¬
гим целуют гроб и прощаются с усопшим. Затем священник вкладывает ему между двумя
пальцами правой руки удостоверение, засвидетельствованное подписью и печатью в том,
что покойный умер, согласно обрядам, причастившись и соборовавшись маслом. Наконец,
опускают его в могилу лицом к востоку и, как только начинают засыпать землею, все, как
светские, так и духовные, спешат в дом покойника, где едят и пьют с таким веселым и до¬
вольным видом, как будто в этот день они видели только приятные зрелища, objets diver-
tissans. Пир начинается раздачею овсяного хлеба, называемого кутьей, Kutia, от которого
каждый ест комок, крестясь и подымая взоры к небу. Первая четверть часа проходит до¬
вольно сдержанно, затем становятся разгульнее и доходят до того, что забывают, по како¬
му поводу они собрались, а к концу каждый едва может припомнить, в какие двери
вошел» (Путешествие по России голландца Стрюйса. Указ. изд. С. 51—53).
42. О царских похоронах. <Поминки>. О погребении <1670—1676>.— Рей¬
тенфельс Я. Указ. соч. С. 91—92, 171, 179—180. Гл. 24.
Наблюдение о похоронном плаче: «Умерших, обмывши, одевают в чистое белье и к
гробу призывают плакальщиц, которые жалостливо вопрошают покойника, зачем он умер,
когда в доме довольно хлеба, меду, водки и всего прочего. Мы сами видели, как жены
бросались в могилы к своим мужьям и готовы были с ними умереть, но оставались там до
тех пор, пока не начинали зарывать покойника. Смешно было смотреть, как быстро вы¬
прыгивали из могил те самые жены, которые только что хотели с мужьями сами умереть.
Вот что значит обманчивость женских слез!» (Сказание Адольфа Лизека... Указ. соч.
С. 389; Это же соч. опубл.: Отечественные записки. 1828. № 94. С. 100—101).
Описание похорон в 1675 г.: «Когда кто-либо помирает, сходятся ближайшие друзья,
и женщины помогают друг другу громко кричать и плакать. Они располагаются вокруг по¬
койника и спрашивают, почему он умер, недоставало ему разве еды или питья, или одеж¬
ды: разве жена его недостаточно была и добра, и красива, и молода, и верна; и многое
другое в том же роде. Эти жалобы говорятся у могилы, когда тело должно опускаться
туда, а также в известные времена года на могиле. Посылают также священнику в пода¬
рок пива, меду и водки, чтобы он помолился за благополучие и спасение души того, кто
умер. Покойник сначала хорошо омывается и кладется в белую полотняную одежду. Ему
надевают и башмаки из тонкой красной кожи и затем его кладут, с крестообразно сложен -
334
ними руками, в гроб, выдолбленный из одного дерева. Такие гробы в разных местах горо¬
да открыто продаются, большие и малые. Если покойник богат, то на гроб кладут бархат¬
ную одежду или же его кафтан. Тело несут 4 или 6 человек, а если умер монах или мона¬
хиня, то монахи или монахини должны нести его. Перед покойником идут несколько жен¬
щин из ближайшего родства, с покрытыми головами, обращая на себя всеобщее внимание
воем и криками, причем они то останавливаются, то снова начинают все вместе кричать,
жалобясь на безвременную смерть своего друга или на то, что ему не пришлось пожить
дольше, хотя он и был так честен и благочестив. Несколько священников, идущих впереди
и позади покойника, неся иконы и кадильницы, поют тем временем — причем, однако, в
пении их ничего иного не слышится, как «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бес¬
смертный!» Ближайшие друзья и хорошие знакомые следуют за покойником не в порядке,
но как придется; каждый держит в руках восковую свечу. Придя к могиле и положив по¬
койника, они снимают крышку с гроба и начинают еще больше кадить на покойника.
Икона, которую он уважал как святыню при жизни, держится над ним, в то время как
священник молится и часто говорит эти слова: «Господи, помяни добром его душу». <...>
Священник затем подходит ко гробу и дает покойнику паспорт или подорожную, которую
нужно купить за деньги в Москве у патриарха, в других местах у митрополитов и архие¬
пископов... <Приведен текст.> Этот паспорт подписывается патриархом, епископом или
священником, запечатывается и кладется покойнику между двух его пальцев. Затем гроб
закрывается и опускается в могилу. Они хоронят всех своих покойников головою к западу,
чтобы лицо их могло видеть восходящее солнце. <...>
Те, у которых есть некоторое состояние, ставят наверху над могилами небольшие хи¬
жины, обыкновенно покрытые рогожею; они настолько просторны, что 1 человек может
стоять в них, и вот ежедневно в течение 6-ти недель священник, каплан или монах утром
и после обеда читают здесь несколько псалмов и несколько глав из Нового Завета во
благо души умершего» (Койэт Балтазар. Указ. соч. С. 436—438). Этот же автор описы¬
вает похороны царя Алексея Михайловича 9 (умер 8-го) февраля 1676 г. (С. 432—433).
А. С. Пушкин в «Истории Петра» отмечал царский указ 1723 г.: «На могилах покой¬
ников буток не иметь» (Пушкин А. С. Указ. соч. С. 280).
О найме женщин вопить и причитать по покойнику, о вкладывании в гроб препоручи¬
тельного письма «к Святому Николаю, которого считают привратником рая», и о раздаче
нищим поминального кушания см.: Дневник Иоанна Георга Корба... Указ. изд. С. 271.
Ср. также описание кончины 12 марта 1699 г. ген.-адмирала Ф. Лефорта: когда он
умирал в чужом доме, то в его собственной комнате раздавался ужасный шум, наутро
кресла, столы и скамейки были опрокинуты и разбросаны по полу, а ночью слышались
глубокие вздохи; гроб был покрыт черным шелком с золотой каймой, а «каждый из при¬
сутствовавших в печальной одежде при погребении получил золотое кольцо, на котором
были вырезаны день кончины генерала и изображение смерти» (То же соч. //ЧОИДР.
1867. Кн. 1. Отд. IV. С. 153, 157, 158).
О приравниваемой к церкви святости кладбищ сообщает англичанин: «...иностранцев
также не позволено было хоронить на их <русских> кладбище; но так как теперешний
царь <Петр 1> сам, вместе с некоторыми из своих господ, часто ходит в иностранные
церкви, находящиеся в предместьях Москвы, преимущественно же на погребение ино¬
странцев, пользовавшихся его особенным уважением, то с этих пор иностранцам открыт
свободный доступ в русские церкви. Мне также известно, что иностранцев по приказанию
царя иногда хоронят на русских кладбищах, как, например, одного молодого джентльмена,
335
царского любимца, убитого несчастным случаем в Воронеже, и над могилою которого воз¬
двигнут там памятник» (Перри Джон. Указ. соч. С. 150).
Наиболее характерным иностранцы считали: «Мертвым они надевают на ноги для по¬
гребения новые башмаки, как бы для длинного пути, а в руки кладут свидетельство на имя
Св. Николая или Петра в том, что покойный был русский, или русская, и умер в право¬
славии. Они думают, что по прочтении этого свидетельства Св. Петр немедленно впускает
покойника на небо» (Мильтон Джон. Указ. соч. С. 9).
Ср. конкретное описание русского летописца «Чин погребения царевны Татьяны Ми¬
хайловны»:
«В 1706 годе, августа против 24 числа, в 1 часу ночи, на память священномученика
Луппа, изволением и судьбами всесильного Бога, великого государя, царя и великого
князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, тетка, ве¬
ликая государыня, благородная царевна и великая княжна Татияна Михайловна отыде в
вечное блаженство небесного Царствия.
И августа в 24 день тело ее, великой государыни, благородной царевны и великой
княжны Татияны Михайловны положено в Вознесенском монастыре, в соборной церкви
Вознесения Господня, за левым клиросом.
А тело ее, великой государыни, благородной царевны, из ее государственных хором во
гробе несли стольники комнатные лестницею, что подле ее государыниных хором, до пло¬
щади, а на площади гроб с телом ее, государыни царевны, поставлен на одр уготовленный;
а тот одр обит был сукном алым, а гроб с телом ее, государыни царевны, покрыт был ат¬
ласом золотым травчатым, да сверх участком золотым. <...>
А перед телом ее государыниным несли гробовую кровлю, покрыта обьярью по брус¬
ничной земле, травы золотные и серебряные, дворяне, переменяясь.
Потом шли со святыми иконы и животворящими кресты священники и диаконы, а за
иконами и за кресты шли архимандриты и игумены, и государынь цариц и государынь ца¬
ревен певчие, да патрияршие и архиерейские дьяки и певчие и пели надгробное пение,
переменяясь.
А потом шли архиереи <перечень их>...
А за ними несли гроб с телом великой государыни царевны, а около гроба шли для ка-
женья восемь человек диаконов с кадилы.
А за телом ее изволил идти великий государь, благоверный царевич и великий князь
Алексий Петрович всея Великия и Малыя и Белыя России; великая государыня, благовер¬
ная царица и великая княгиня Марфа Матвеевна <перечень из 5 княгинь и княжон>... в
печальном смирном платье, со свещами.
А пред ними, великими государи, шли бояре, и окольничие, и думные и ближние люди
в черных французских и саксонских кафтанах по обе стороны их государского пути.
А за ними, великими государи, шли комнатные и ближние ж люди, и боярыни, и
окольнические, и думных и иных ближних людей жены, и стольники, и стряпчие, и дворя¬
не московские, и дьяки, и жильцы в черном же платье, со свещами ж.
А до выносу тела ее государынина из хором в Вознесенский монастырь на Ивановской
колокольне был благовест, также и во время приношения тела ее, государынина, в Возне¬
сенский монастырь звон, по древнему обыкновению, тихим возгласием, и в том монастыре
был звон же по обыкновению.
А божественную литургию в том монастыре и после литургии погребение совершали
вышеупомянутые преосвященные митрополиты со освященным собором.
336
А по совершении погребения по указу великого государя царя и великого князя Петра
.Алексиевича, всея Великия и Мальш и Бельш России самодержца, у гроба ее, блаженной
памяти великой государыни, благородной царевны и великой княжны Татияны Михайлов¬
ны. во всю четыредесятницу, переменяясь в сутки, дневали и ночевали боярские, и околь-
нические, и думных людей жены» (Древняя российская вивлиофика... Указ. изд. Т. 2.
Ч. IV. 1894. С. 140—142.— Орфография и пунктуация приближены нами к современным
нормам, но с сохранением старинных оборотов.— Е. С.).
В 1702—1703 и 1707 —1708 гг. голландец отмечал: «При похоронах или погребении
русских, особенно у знатных людей, все друзья покойного обоего пола провожают тело,
даже и не приглашаемые к тому. Покойника кладут в гроб, который несут на носилках от
4 до 6 человек; гроб покрывается богатым погребальным покровом, а верх, который
следует впереди тела, обивается сукном подешевле. Женщины, ближайшие к покойно¬
му, поднимают громкие вопли и причитания, по греческому обычаю... Священники также
громко поют похоронные песни; но у простолюдинов вообще все это совершается с гораз¬
до меньшею торжественностию» (Путешествие через Московию Корнилия де Бруина.
Указ. изд. С. ИЗ).
Швед в 1709—1718 гг. наблюдал: «На кладбищах, которые считаются одинаково свя¬
тыми, как и церкви, не позволяется производить нечистоту или вводить туда собак. <...>
Когда богатые бывают при смерти, то они часто приносят строгие монашеские обеты:
бреются, соборуются и надевают монашескую одежду, в которой они в продолжение
8 дней не принимают ни лекарства, ни пищи. И тогда они полагают, что изменяется их ес¬
тество и они присоединяются к Ангельскому лику. Если больной выздоровеет, то он тот¬
час должен покинуть жену и детей и пойти в монастырь. <...>
Трупы убитых относятся в известное, назначенное для сего помещение. Туда отправля¬
ются те, которые понесли потерю, и если находят там умершего, то так начинают выть и
вопить, что трудно и описать; но умерший, никем не признанный, бросается в яму, напол¬
ненную известкой, где он вскоре и уничтожается. <...>
На 3-й день по скончании русские кадят мертвые тела, неся гробовую покрышку перед
покойником. Толпа наемных женщин предшествует покойнику с воплем и плачем. Образ
того святого, чье имя умерший получил при крещении, несется перед ним попом, который
на могиле держит этот образ над покойником, между тем как окружающие часто повторя¬
ют молитву: «Господи помилуй!» эту душу, при чем постоянно кадят. Родители и друзья
прикладываются между тем к образу, и священник кладет наконец между рук покойника
пропуск в небо такого содержания: «Мы, NN — епископ, священник, исповедуем и объ¬
являем, что присутствующий жил среди нас как добрый истинный грек (православный), и
хотя он грешил, тем не менее получил отпущение и приобщен Св. Тайн, также был истин¬
ным слугою Бога и своих Святых, постился и молился, как следует. Он также всегда хо¬
рошо вел себя относительно меня, N, его духовного отца, так что я ему даю полное отпу¬
щение от всех его грехов для передачи Св. Петру и другим Святым, дабы посредством
оного мог он беспрепятственно быть допущен к вратам вечной славы».
Это одобрение Небу, которым русские весьма дорожат, подписано патриархом или
епископом и скреплено печатью. Затем опускают покойника в могилу головою на восток,
после чего обращаются к нему остающиеся после него муж или жена таким образом: «Ты,
N, теперь умолк: отчего ты умер? Чего недоставало тебе: не было ли у тебя достаточно
пищи, или не довольно усердно служили тебе? Неужели ты ничего более не скажешь?»
337
С такими жалобами вся толпа и наемные плакальщики возвращаются, оделив деньгами
и мясом бедных, которые с этой целью собрались на кладбище. По возвращении в жили*
ще покойника они так много едят в память его, что никто трезвым домой не уходит.
В продолжение 6 печальных недель читает назначенный поп над могилой некоторые
псалмы Давыда или из Нового Завета для успокоения усопшей души.
Только с начала весны они рассыпают цветы, шелк и воск вокруг могилы и кладут
кругом мясные блюда, которыми часто пользуются попы с нищими» (Седерберг Г.
Указ. соч. С. 11, 16, 32—35).
Описание похорон в 1710 г. и колец в память о покойном см.: Записки Юста Юля...
Указ. изд. С. 281.
В сер. XVIII в. еще сохранялись воспоминания об особых поминках: «...Β четверток
пред Троицыным днем жители Москвы сходились на кладбище близь Москвы, именуемое
селом Скудельничим; там рыли они для безродных странников могилы и пели панихиды в
успокоение душ тех, которых они не знали. На кладбище сем похоронялись тела, находи¬
мые на перекрестках. Обряд сей давно уже оставлен» (Москва, или Исторический путево¬
дитель по знаменитой столице Государства Российского: В 4 ч. Ч. 1. М., 1827. С. 276);
ср.: «Близь Москвы было кладбище, названное селом скудельничим, куда сходились
люди добровольно в четверг, на седьмой неделе после Пасхи, рыть могилы для странников
и петь панихиды в успокоение душ тех, коих имена и отчество <sic!> были им неизвест¬
ны. Они не умели назвать их, но знали, что Бог слышит и знает, за кого воссылаются к
Нему чистые, истинно христианские молитвы» (Терещенко А. В. Быт русского народа:
В 7 Ч. Ч. III. СПб., 1848. С. 120—121).
Описание похорон с.Спасское-Телешово Клинского у. в 1847 г.-в художественном
произведении: «...бабы голосят по любому покойнику, которому вздумается умереть в их
деревне, или даже в соседней. <...> Сын сколотил домовище и с тихою грустью проводил
старика до могилы, им же вырытой. «Жаль батьку, а нести на погост!» — говорит посло¬
вица. Он помянул его с родственниками и знакомыми за стопой блинов да за жбаном
браги...» (Львов Вл., князь. Указ. соч. С. 76—77).
43. <Похороны и поминки в Зарайском уезде в 1856 году>.— Селиванов В. В.
Указ. соч. С. 141 —144.
Больший по размеру фрагмент похоронного плача записан в том же уезде: «Над умер¬
шим во время выноса его женщины голосят. Над отцом семейства, напр., причитают так:
— Кормилец ты наш батюшка,
на кого ты нас покинул?
Откуда мы тебя будем дожидаться,
с какой сторонушки;
по какой пути-дороженьке?
на кого ты нас оставил, горьких, несчастных?
кому ж ты нас приказал кормить-поить?
Мы горькие, несчастные, кукушки безгнездые,
кто нас примолвит, кто пожалеет?
Кормилец наш батюшка,
возьми нас с собою! <...>»
(С. Рожново, ц. Успенья Б. матери (Зарайск, у.). Указ. соч. С. 243.— Деление на стихи
наше.— Е. С.).
338
В том же уезде существуют обычая:
«...С человеком, над которым совершено таинство елеосвящения, если он сверх ожида¬
ния выздоровеет, нужно избегать всякого сообщения в пище, питье и т.п.» (С. Погост
Дощатым, ц. Преображения Господня (зар. у.). Указ. изд. С. 880);
«О соборовании больного обыкновенно оповещается деревня, и собираются почти все
пожилые женщины деревни. Выздоровевших после соборования не чуждаются, как бывает
кое-где в др. местах... При поминовениях умерших на могилу и в церковь приносится один
мед; приношение же блинов и пирогов заменено денежным подаянием от 2 до 3 к. <...>
По суеверной примете, открытые глаза покойника предвещают нового покойника в доме»
(С. Мишино, церковь (приписная) Никольская (зар. у.). Указ. соч. С. 1105—1106);
«Вот умирает кто-нибудь. Его обмывают и кладут на лавку. Солома, на которой обмы¬
вают его, кладется под эту лавку; а потом, по выносе покойника, она вместе с посудой, из
которой обмывали его, бросается на поле близ дороги или на перекрестке. <...>
В сороковой день пред поминовенным обедом родственницы покойного выходят из
избы на двор и оплакивают покойного, думая, что в это время он находится там и не
смеет войти в избу.
Из суеверий и суеверных обычаев можно отметить следующие: если во время крестно¬
го хода за пасхальной утреней прийти на могилу родных, взять яйцо и покатить по могиле
со словами «Христос воскресе», то из могилы послышится: «Воистину воскресе»...» (Село
Ильицыно... Указ. соч. С. 676).
О похоронах в том же уезде см.: Селезнев Ф. Указ. соч. № 69.
В том же уезде записаны приметы и поверья при кончине человека: «При елеосвяще¬
нии, когда священник помазует больного, присутствующие — преимущественно женщи¬
ны смотрят, входит ли елей в тело болЪного или скатывается, и отсюда заключают о
выздоровлении или смерти больного; подобным образом примечают для той же цели, куда
выходит дым, когда сожигаются в кадиле (так было прежде) стручцы после помазания
больного. При смерти больного ставят на окне воду для омовения души, а в головах по¬
койника кладут на полку первый блин, когда пекут блины для поминовения» (С. Ильин-
ское, ц. Воздвижения честного креста (Зар. у.). Материалы для историко-статистического
описания церквей и святынь рязанской епархии //РЕВ. 1889. № И. С. 479).
Об обычае оплакивать, сроке похорон и поминальной пище в др. уездах сообщается в
статьях Η. Н. Волкова:
«У крестьян есть определенное время, когда они обязаны плакать, если любили и ува¬
жали умершего, а именно: плачут вскоре после смерти, по положении во гроб, по утрам и
вечерам, при выносе в церковь, во время прощанья, когда опускают в могилу, по возвра¬
щении с кладбища, перед поминками и наконец поутру на другой день после похорон.
Этим оканчивается день печали» (Описание Рузского уезда Московской губернии (про¬
должение). Указ. изд. С. 244);
«Хоронят обыкновенно на третьи сутки. <...> Стол заключается сытою, киселем, и ку¬
тьею; при чем поется Вечная память» (Описание Дмитровского уезда Московской губер¬
нии (окончание). Указ. изд. С. 528);
«Плакать в голос и причитать почитается необходимым каждое утро в продолжение
девяти дней после похорон. На поминки приглашается вся деревня. Отказ означает боль¬
шое оскорбление... Пред столом все поминают покойника кутьею, во время обеда — бли¬
нами, а под конец — сытою» (Москва и ее уезд. Указ. соч. С. 60; ср.: Описание Воло-
339
коламского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 29 сент. № 39.
С. 455 — поминают еще кашею);
«Когда кладут в гроб, приглашают священника отслужить панихиду. Покойник стоите
избе до третьих суток, родственники по усердию читают псалтырь, плачут. Впрочем, в
Бронницком уезде нет, как мы видели в других уездах, положенного для плача времени.
<...> Поминают киселем и по окончании стола всех обносят квасом или брагою, при
чем поется вечная память» (Описание Бронницкого уезда Московской губернии.
Указ. изд. С. 283);
«Покуда умерший находится еще в избе, собираются родные и ближние знакомые. Из
них кто-либо по усердию читает псалтырь. Плачут утром, в полдень и вечером с разными
причитаниями. В день похорон в обычае плакать в голос (выть) при выносе из дому, до¬
рогою в церковь, во время отпеванья, при опущении в могилу и, наконец, по возвращении
домой с провожатыми. Провожатых угощают обедом. Кисель, а в иных местах блины по¬
читаются необходимыми для поминок. Когда их подадут на стол, каждый из гостей крес¬
тится и поминает громко имя покойника» (Описание Можайского уезда Московской гу¬
бернии (продолжение). Указ. изд. С. 311; ср: Описание Звенигородского уезда Москов¬
ской губернии. Указ. соч. С. 217).
Об особенности погребения девушки: «При похоронах девицы несут гроб в церковь и
на кладбище подруги умершей, одетые в белые платья, с распущенными косами, убранны¬
ми розовыми лентами» (Штатный смотритель Лунин. Этнографическое описание гор.
Дмитрова //Зеленин Д. К. Указ. соч. С. 716).
КАЛЕНДАРНЫЕ* ПРАЗДНИКИ
44. <Масленица, пост и Пасха в 1590—1606 годы>.— Маржерет. Указ. соч.
С. 157—158.
Первое известное описание Крещения, Великого Поста, Вербного Воскресения и
Пасхи дано в: Описание России неизвестного англичанина... Указ. соч. С. 17—20.
Первое обоснование крестного хода к воде датируется 1576 г.: «В дни Богоявления
(Epiphanias) и первого августа, в первый, конечно, в воспоминание крещения Христова, а
во второй потому, что в этот день крещен Св. крещением и принял христианскую веру
Владимир, они выходят к соседним рекам, в зимнее время прорубливая лед; потом свя¬
щенники, облеченные в священные одежды, со многими светильниками, освящают воду и
ею кропят образа Святых, принесенные туда в большом числе из храма и частных домов;
нередко больных людей совсем погружают, чтобы восстановить здоровье, и поят также
пригнанный скот. И так тогда стекается большое множество обоего пола и окропляет себя
этою очистительною водою. Накануне этих дней они знаменуют крестом все двери, окна,
также отверстия печей, руководясь, не знаю, каким ожиданием грядущего счастья» (Нача¬
ло и возвышение Московии. Указ. изд. С. 39).
См. также о праздновании Богоявления, Вербного воскресения и освящении воды для
женщин 18 мая в 1603 г. в Москве: Подлинное известие о русском и московском путеше¬
ствии и въезде светлейшего и высокородного князя и государя, господина герцога Иоган¬
сена Младшего из королевского датского рода и проч. /Два сватовства иноземных прин¬
цев к русским великим княжнам в XVII столетии. Из VII и X частей «Magazin s von
340
busching» /Пер. с нем. А. Н. Шемякина //ЧОИДР. 1867. Кн. 4. отд. IV. С. 33—37,
38-42, 43.
Празднование в 1669 г. Вербного воскресения и Пасхи см.: Путешествие по России
голландца Стрюйса. Указ. изд. С. 60—61.
Описание Крещения и Водосвятия в 1676 г., Вербного воскресения, Пасхи и перечень
из 13 главных церковных праздников см.: Койэт Балтазар. Указ. соч. С. 376—381,
466-467 , 469, 472—473..
Описание Дня Светлого Христова Воскресения и августовских Спасов в 1698 г. в
Москве см.: Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Iвариента,
посла императора Лепольда I к царю и великому князю московскому Петру Первому, в
1698 году, веденный секретарем посольства Иоанном Георгом Корбом. /Пер. с лат.
Б. Женева и М. Семевского //ЧОИДР. 1866. Кн. 4. отд. IV. С. 55—56, 82—83.
45. <Рождество и Крещение в 1591 году>.— Флетчер Д. Указ. соч. С. 145—147.
О сокращении патриархом к концу XVII в. масленичного разгула с 14 до 8 дней и о
праздновании Троицы, Казанской Божьей Матери см.: Дневник Иоанна Георга Корба...
//ЧОИДР. 1867. Кн. 1. Отд. IV. С. 1147, 178, 186.
Объяснение русских о наступлении Нового года в 1698 г. записал англичанин: «Когда
я впервые приехал в страну эту, русские вели летосчисление от сотворения мира и считали
тогда 7206 год, но я не мог добиться от них и понять, откуда и на каком основании они
ведут этот счет, разве только то, что это делается по преданию отцов. Они также считают
первым днем года 1-ое сентября и празднуют его с великой торжественностью. <...> Они
говорят, что Бог премудрый и добрый, создал мир осенью, когда рожь была в полном ко¬
лосе и плоды земные зрелые, так что только оставалось срывать их и есть, и что он не
мог создать мир среди зимы, как полагают прочие европейцы, т.е. тогда, когда земля за¬
мерзла и покрыта снегом» (Перри Джон. Указ. соч. С. 151—152).
Этот же автор воспроизвел в своем сочинении уже утраченный обряд: «Во времена
предшественников Его Величества существовал обычай, по которому ежегодно в день
Вербного Воскресенья цари Московские проходили в торжественном крестном ходе по
улицам Москвы...
Впереди всех шла лошадь, покрытая до самой земли белым полотном; из того же по¬
лотна были сделаны длинные уши наподобие ослиных ушей. На этой лошади сидел Патри¬
арх боком, как женщины; на коленях его лежала великолепная книга с золотым распятием
на переплете; он придерживал ее левой рукой, а в правой руке имел золотой крест, кото¬
рым, проезжая по улицам, благословлял народ. Дворянин, или боярин, держал для боль¬
шей верности лошадь под уздцы, а сам Царь, идя пешком, вел ее за повод уздечки одною
рукою, в другой же руке держал пальмовую ветвь. Затем следовали высшее дворянство и
все дворяне вообще, около 500 священников, каждый в свойственном ему облачении, и
толпа, состоящая из нескольких тысяч простого народа. В этом порядке они входили в
церковь (и по всем улицам, по коим они проходили, сопровождал их звон колоколов,
вовсе не похожий на наш звон)...» (Там же. С. 132).
Голландский художник упомянул о новом обычае: «С 1649-го цари Московские завели
обычай посещать знатнейших из своих друзей, как иностранцев по происхождению, так и
русских господ, живущих в Москве и в Немецкой Слободе, незадолго до праздника Кре¬
щения, причем посещаемые обязаны угощать гостей, что называется славить (slavaeien)»
(Путешествие через Московию Корнилия де Бруина. Указ. изд. С. 38). Он же описал
341
Крещение в 1702 —1703 и 1707 —1708 гг.: «В столичном городе Москве, на реке Яузе
(Jousa), подле самой стены Кремля, во льду сделана была четырехугольная прорубь, каж¬
дая сторона которой была в 13-ть футов, а всего, следовательно, в окружности прорубь
эта имела 52 фута. Прорубь эта по окраинам своим обведена была чрезвычайно красивой
деревянной постройкой, имевшей в каждом углу такую же колонну, которую поддерживал
род карниза, над которым видны были четыре филенки (дощечки), расписанные дугами; в
каждом углу этой постройки имелось изображение одного из 4-х Евангелистов, а наверху
два полусвода, посреди которых водружен был большой крест. Сказанные филенки, распи¬
санные иэвнутри, изображали Апостолов и других Святых. Самую красивую часть этой
постройки, на востоке реки, составляло изображение Крещения Господа нашего в Иорда¬
ни Иоанном Крестителем с предстоящими по правую руку четырьмя Ангелами, без всяких
других изображений. <...> На западной стороне воды в проруби сделаны были 4 ступень¬
ки, на конце одной из коих прикреплена ступенька довольно значительного весу, для того
чтобы можно было сойти вниз к воде. <...> На краях самой воды или проруби с западной
стороны воздвигнуты были три деревянных алтаря, изящно убранные, покрытые тоже
изящными красными покровами. <...> ...Разные священники несли в ходе, а именно:
большое древко с фонарем, представляющим свет Слова Божия, в честь образов, или для
придания им блеска; далее два позолоченных херувима, называемые по-русски репидами
(Lepiedi), тоже на двух древках. Затем два креста; поясной образ Иисуса Христа, почти
в натуральную величину; за ним чрезвычайно большая книга (Евангелие?); наконец 20 зо¬
лотых и серебряных шапок, богато усыпанных драгоценными камнями и несомых каждая
особым человеком. По окончании хода главнейшие участники в оном из духовенства наде¬
ли сказанные шапки. <...> ...Митрополит приблизился к воде и погрузил троекратное
оную крест, произнося, подобно тому, как делает это обыкновенно Патриярх, следующие
слова: «Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое!» (Spaci Gospodi ludi
twoya, i blagoslowi dostoania twoya). Затем все возвратились в Кремль... <...> Между
прочим я заметил, что два человека, довольно плохо одетые, несли чан или котел, который
я не мог хорошенько разглядеть, покрытый холстом. <...> ...Один русский, окунув боль¬
шую метлу в воду, начал ею кропить окружавших его зрителей, которые, по-видимому, не
очень-то были довольны таким кроплением. Мне казалось даже, что такое действие его
было вроде забавы» (Там же. С. 41—44; см. также описание Пасхи — с. 60).
О праздновании Крещения, Вербного воскресения, Масленицы (с сокращением патри¬
архом праздничного разгула с 14 до 8 дней), Пасхи, а также предположительно описание
Семика — «21-е мая они празднуют особенным образом. Они ходят в зеленые рощи и
плетут из травы или зеленых ветвей венки, через которые они целуются, и никто не впра¬
ве отказаться от этого» — в 1709—1718 гг. см.: Седерберг Г. Указ. соч. С. 17 —19,
32—33.
О праздновании Крещения в 1710 г. в Москве, об утирании слез пучками листвы в
церкви и девичьем гадании по брошенным в р. Нару венкам на Троицу 31 мая 1711 г. в
д. Тарутино см.: Записки Юста Юля... Указ. изд. С. 135 —138, 329—330.
О праздновании Святок и Масленицы в XVIII в. см.: Стромилов Н. С. Царевна Ели¬
завета Петровна в Александровой слободе и Успенский девичий монастырь в то время
//ЧОИДР. 1874. Кн. 1. М., 1874. Разд. V. С. 24—25.
В отрывке из протокола заседания Святейшего правительствующего Синода от 13 мая
1741 г. с осуждением сообщается «О народных забавах в Москве, в других городах и мес¬
тах в Духов день» — см.; Живая старина. СПб., 1890. Вып. 1. Отд. 2. С. 34.
342
46. Празднование Вербного воскресенья за 200 лет до настоящего времени
<Середмва XVI века> /Пер. с англ. Ст. Орлина //МГВ. 1853, И апр. № 15.
С. 145 147. В сноске 1 говорится, что «статья заимствована из Бельфурова английского
перевода арабской рукописи, известной под заглавием «Путешествие (по России) Мака¬
рия Патриарха Антиохийского (при Царе Алексее Михайловиче и Патриархе Никоне),
описанное спутником его Архидиаконом Павлом, уроженцем города Алеппа». Часть 5,
стр. 88 и след.»
Безымянный автор объясняет этимологию праздничной атрибутикой: «Цари, царицы и
знатные люди за дорогую цену выписывали себе для этого дня пальмовые ветви из Палес¬
тины. и потому странники, ходившие в Иерусалим и принашивавшие оттуда пальмы для
царей и знатных, именовались паломниками. До сих пор хранятся еще в Москве царские
поль.мы. Утреня по приходским церквам отправлялась своим чередом, поутру в Воскресе¬
нье, и горе было тому, кто просыпал эту великую утреню: его сек старший в роде вербою,
так, как проспавшего Христовскую заутреню обливали холодною водою у колодца. Петр
Великий указом запретил такое вредное обыкновение» (Московское гулянье в Вербную
субботу //Северная пчела. СПб., 1838, 26 марта. № 69. С. 276; обозрение празднова¬
ния в прошлом см. с. 275—276).
Праздник весны, Вербное Воскресение, Пасху и вождение хороводов в с. Троиц¬
ком и г. Москве в 1804—1807 гг. описали в письмах и дневниках Марта и Кэтрин Виль-
мот см.: Записки княгини Дашковой. Письма сестер Вильмот. Указ. изд. С. 301 —
302, 322, 378.
О масленичных блинах, каруселях; представлениях фигляров, ломальщиков, наездников
и паяцев; катании с гор и в экипажах на набережной; вечерних маскарадах в Москве см.:
Масляница //Листок. М., 1831, 24 февр. № 16. С. 29. О праздновании Масляницы в
Москве см.: Раздел «Хроника» //Галатея. М., 1839. Ч. 1. № 5. С. 400—409. О гуля¬
нье под Новинском и на Лубянской площади, о балагане с куклами-марионетками, паяца¬
ми и раешнике с панорамами см.: Масляница в Москве //Московский городской листок.
1847, 6 февр. № 29. С. 116—118; Последний день Московской Масляницы //Там же.
С. 125; Раек. Московская Масленица в картинках //Там же. 8 февр. № 31. С. 126;
Раек. 2-я картина (окончание) //Там же. 10 февр. № 32. С. 128—130.
О дворянском и мещанско-купеческом праздновании Святок в Москве в нач.
1830-х гг. сообщается: аллегорические ряженые в Кадрили скотов — «5 человек в мас¬
ках: баранья голова с супругой — с кошачьей, офицер в иностранном мундире с заячьей
головой, пасынок — с лисьей, франт — с ослиной головой»; «Так, в мелких деревянных
домиках, столпившихся за улицами Садовыми, на Святках, вечерами собираются посидел¬
ки и далеко раздаются песни подблюдные: Как у Спаса в Чигисах за Яузою; Растворю я
квашонку на донушке; Ах ты, сей, мати, мучицу, пеки пироги; и среди магического
круга играющих в судьбу свою, под протяжный припев: слава! выпадает из-под скатерти
с песнею пророческою то уголек, то глинка, то кольцо заветное. Там еще полют снег, вы¬
носят дрова нечетные, снимают кур с нашести, хоронят золото. ...Под скромною, занесен¬
ною снегом крышею волнуется белая грудь безызвестной красавицы, услыхав напев отрад¬
ной песни: Уж как звал кот кошурку в печурку спать. И в простом быту забава маске-
радная, известная под простым словом наряжаться, имеет свои права; но без картинок и
без костюмов дело обходится. Девушки обыкновенно наряжаются в платье мужское, му-
щины в старушечье; иной парень с торбаном превращается в цыгана сажею, вывороченный
тулуп значит нечистого, ухват — рога, мочка льну — седую бороду, и они весело бродят
343
из дома в дом попеть, поплясать, порадоваться. Крещенский Сочельник все оканчивает, и
добрые люди не едят до звезды и спешат к заутрени, и потом в крестный ход очистить
грехи свои. Еще на нашей памяти бывали примеры изумительные; как в Москве усердные
купались при двадцатиградусном морозе в мерзлой проруби и выходили из нее здоровы и
веселы» (П-в И. Святки //Молва. М., 1834. Ч. 7. № 2. С. 21—24).
О Святках в г.Москве см.: «В красивой зале, где 30-го декабря дан был праздник, не
видно было сарафанов, повязок, не потчивали медом, орехами, пряниками, не клали с тре¬
петом колец в вещую чашу, не ожидали приговора себе от знаменитой песни. Молодые
дамы и девушки, изящно и по-нынешнему одетые, сидели вокруг стола, на котором нахо¬
дилась серебряная чаша; за ними стояли молодые люди и все вместе, хором, пели под¬
блюдные песни так, как, вероятно, не певали у нас в старину. <...> И теперь всякий най¬
дет прекрасным это лирическое начало подблюдных песен:
Слава Богу на небе,
Государю нашему на сей земле!
Всякий молитвенно повторит:
Чтобы правда была на Руси
Краснее солнца светлого.
Всякий найдет какое-то сердечное добродушие в стихах:
А эту песнь мы хлебу поем,
Хлебу поем, хлебу честь воздаем,
Старым людям на потешение,
Добрым людям на услышание.
И многие найдут милым это иносказание:
Ах ты гнутое деревцо, черемушка,
Куда клонишься, туда склонишься.
После заунывных подблюдных песен раздалась веселая:
Уж я золото хороню, хороню,
Чисто серебро хороню, хороню,
Я у батюшки в терему, в терему,
Я у матушки в высоком, высоком.
Молодая хозяйка начала игру, подходя с кольцом к каждой из сидевших кругом и дер¬
жавших руки на коленах. Она таинственно положила колечко, кому ей вздумалось, и со¬
провождавший ее молодой человек должен был угадать, у кого оно находилось.
Вечер кончился танцами, такими веселыми, оживленными, как будто бы также на¬
родными» (В. В. Святочный вечер //Московский городской листок. 1847, 4 янв.
№ 4. С. 16).
Обзор Святок — гаданий, колядования, подблюдных песен, игр — с использованием
печатных источников см.: Любецкий С. Московские старинные и новые гулянья и увеселе¬
ния //Москвитянин. 1855. № 2. С. 147—162.
47. <Праздники в Рузском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание Руз¬
ского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 2 июня. № 22.
С. 237—243.
344
Годовой круг праздников в пределах Каширского уезда более-менее подробно описан
впервые: «Это дни их веселья и отдыха, их эпохи в истории каждого года, их хронологи¬
ческие таблицы. <...>
Даже обычай петь под Рождество коляду, который некогда был почти повсеместный,
здесь давно вывелся. О нем знают только по преданиям, и в памяти здешних старожилов
остались от песни коляды и от всего этого обряда только следующие слова:
Сходитеся, мужики,
Берите вы топоры.
Колите вы доски,
Мостите вы мостик.
По этому мостику
Три Святителя пойдут:
Первый Святитель —
Рождество Христово,
Второй Святитель —
Крещенье Христово,
Третий Святитель —
Иоанн Креститель.
Песнь овсеню, которая певалась здесь под Новый год, тоже уже больше не поется. Но
вообще вся эта церемония сохранилась в памяти народной живее, чем коляда. Вот как это
делалось.
Толпа весельчаков, надев на плеча сумки и кошели, и взяв в руки посохи, отправля¬
юсь странствовать по деревне. Входила по очереди в каждую избу и начинала петь сле¬
дующее:
Ой, овсень,
Бай, овсень,
Что ходил овсень по светлым вечерам,
Что искал овсень Иванов двор.
У Ивана на дворе три терема стоят:
Первый терем — светел месяц,
Второй месяц — красно солнце,
Третий месяц — часты звезды.
Что светел месяц, то Иван-господин,
Что красно солнце — то хозяюшка его,
Что часты звезды — то детки его.
Уж дай ему Бог,
Зароди ему Бог,
Чтобы рожь родилась,
Сама в гумно свалилась.
Из колоса — осьмина,
Из полузерна — пирог,
С топорище долины,
С рукавицу ширины.
Кишки и ножки в печи сидели,
В печи сидели, на нас глядели,
На нас глядели, в кошель хотели.
Скажите, прикажите,
У ворот не держите.
Винца стаканчик поднесите,
Кочергами не гребите,
Помелами не метите.
После песни хозяева оделяли спевших ее всем, как говорится, что было у них в печи.
< ...>
Преимущественно эти костюмы <ряженых, ведущие происхождение от нищих> состо¬
ят из овчинной шубы, надетой навыворот; из овчинной же или льняной бороды; из какого-
нибудь крестьянского кафтана, истасканного в лохмотья, и наконец из переодевания муж¬
чин в женское платье, а женщин в мужское. Прежде на этих маскированных балах ор¬
кестр обыкновенно состоял из балалайки, для плясовых, и из жалейки, для протяжных
песен; теперь гармоники решительно убили то и другое... <...>
Днем, об святках, девки почти вовсе не поют песен.., а преимущественно играют в
карты; и замечательно, что в это время — и только в одно это время — карты делаются
какой-то необходимой потребностью для всей молодежи. К святкам и дворовые, и крес-
345
тьянские девки, и молодые парни стараются всеми силами достать карты, сколько для
игры, столько и для гадания; но потом опять бросают эту забаву на целый год.
Обычай гадать во время святок о своей участи и в особенности о замужестве, посред¬
ством разных примет, ведется и теперь между девушками. Вечером они выходят за ворота
слушать, в которой стороне залает собака, чтобы по этому предузнать, в которой стороне
быть замужем. Спрашивают об имени первого проходящего мужчину, заключая по тому,
что так будут звать и мужа. Захватывают в охапку беремя дров и потом сбрасывают их по
одному, повторяя при сбросе каждого: «холостой» — «вдовый» — если на последнем по¬
лене придется слово «холостой», это значит быть за холостым, и обратно. <...>
Обычай купаться после святочных наряжаний и игрищ в Иорданской проруби в празд¬
ник Крещения тоже совершенно вывелся. Но лет 20 назад выискивались еще смельчаки,
которые не боялись пускаться на такой подвиг при 10-ти, а иногда и более, градусах моро¬
за. <...> Исстари принятое нашими крестьянами обыкновение начертывать накануне Кре¬
щенья знамение креста на воротах дворов своих и на дверях всех надворных строений
свято сохраняется и до сей поры. Кресты эти так и остаются на целый год, в продолжение
которого ничья рука не смеет стереть этот простой символ веры.
<...> Молодая чета, недавно обвенчавшаяся, непременно должна на маслянице ска¬
титься вместе <с горы>. <...> Поездка на торг, куда крестьяне непременно берут и жен
своих, составляет такую же необходимую принадлежность масляницы, как карты — свя¬
ток. <...> На этих торгах они <женщины> обыкновенно закупают припасы, с которыми
в последние дни масляницы ездят прощаться к старшим родным, но преимущественно к
кумовьям, крестившим у них детей. Тут привозят с собой, как будто на поклон, пряники,
огромный белый хлеб или, как называют его, коровай, вроде кулича, с разными украше¬
ниями. Иногда кума привозит в гостинец крестной матери детей своих полотенце, а крест¬
ному отцу платок. <...>
Во вторник на Фоминой неделе, в день общего поминовения по усопшим*, старухи
приносят с собой на кладбище крашеные яйца и катают их по могилам родных и близких
покойников, как будто христосуясь с ними сквозь землю, которой покрыты они.
Праздник Жен Мироносиц, бывающий в воскресенье на Фоминой неделе, считается
здешними крестьянками исключительно праздником женским, вероятно, по созвучию слов.
Впрочем, все празднество их в этот день состоит в том, что они выходят в поле или в
рощу, стряпают там яичницу и полудничают.
Обновление Царяграда (И мая) не составляет никакого церковного праздника, но
крестьяне чтут этот день, и в честь его не производят никаких полевых работ, полагая, что
в противном случае поля их выбьет градом. <...> Для отвращения града от полей своих
во многих селениях поднимают в этот день иконы; служат молебен с водосвятием и потом
с иконами и святой водой обходят поля.
В праздник Вознесения крестьяне-домохозяева, преимущественно старики, имеют по¬
переменное обыкновение осматривать ржаные поля и, судя по тому, в каком положении
найдут их в это время, заключают о будущем урожае. Женщины красят в этот праздник
яйца, как бы в честь отдания празднику Светлого Воскресенья, и пекут из теста лестницы.
С этими лестницами они ходят тоже в рожь. Тут каждая из них на своей пашне, насрывав
ржи с корня, скручивает по нескольку былок в пучок, полагая, что от этого рожь будет
* Этот вторник называется здешним простонародней Новский...— Прим. авт.
346
гуще и кустистая. Для того же, чтобы она росла выше, и как бы желая доставить ей воз¬
можность дотянуться до самого неба, бросают на пашни испеченные лестницы.
Семик, известный почти повсюду своим знаменитым гуляньем с березкой, здесь вовсе
не празднуют. Гулянье же с березкой и завиванье венков бывает в Троицын день. Сбор
на это гулянье начинается тем, что после обеда на улицу селения выходят несколько крес¬
тьянских женщин и девок, обыкновенно первых запевал деревенского хора, которые начи¬
нают петь следующую песню:
Троица,
Как увидел свекор,
Э ов леля,
О эв леля,
Богородица,
Со высока терема,
О эв леля,
О эв леля:
Благослови нас,
«Ты, невестушка,
О эв леля,
О эв леля,
Нам во луг идти,
Ты завей мне венок».
0 эв леля,
О эв леля.
Нам цветов сорвать,
— Тебе, батюшка, осиновый,
О эв леля,
О эв леля,
Нам венки завить,
А милу дружку березовый,
О эв леля,
О эв леля.
<...> Какой-нибудь лихач, молодой парень, обыкновенно мастер плясать и свистать,
является с березкой в руках, на которой развевается красный платок. Местом для завива¬
ния венков преимущественно избирают такую рощу, которая прилегает к ржаному полю, в
том поверье, что и от этого, также как от завивания ржи в Вознесенье, она будет лучше.
< ..> Потом запевалы, управляющие хороводом, разделяются попарно, подходят к бере¬
зам, наклоняют сучья и, еще не срывая с дерева, сгибают их в венки, сквозь которые це¬
луются, припевая:
Покумимся, кума, покумимся,
Чтобы век нам, кума, не браниться,
Где сойтиться, кума, поклониться.
Тут вся толпа, с веселым шумом, бросается к деревьям, начинает ломать сучья и сви¬
вать из них венки. При чем хор поет:
Сильно пчела в полет полетывала,
Разные цветы рвала,
Мне, младой, венок вила;
На мою головушку,
На мою на буйную.
Завив венки и надев их на головы, все садятся в этом наряде за полдник, который
приносят с собой и который обыкновенно состоит из яиц, драчены и пирогов. <...>
Потом идут к реке или пруду бросить в воду завитые венки и поют следующую песню:
Пойду ль я, молода,
Пойду ль я, хороша,
Тишком, лужком, бережком.
Пойду ль я, молода,
347
Пойду ль я, хороша,
В кленник, в дубняк, в ясенник.
Сломлю ль я, молода,
Сломлю ль я, хороша,
Кленничку, дубнячку, ясенничку.
Совью ль я, молода,
Совью ль я, хороша,
Себе золотой венок.
Пойду ль я, молода,
Пойду ль я, хороша,
На Дунай, быстру реку.
Кину ль я, брошу ль я
Свой золотой венок.
Тонет ли, тонет ли
Мой золотой венок?
Тужит ли, тужит ли
По мне свекор-батюшка?
Не тонет, не тонет
Мой золотой венок,
Не тужит, не тужит
По мне свекор-батюшка.
После этого куплета опять вся песня повторяется с начала до слов «Тужит ли, тужит
ли по мне свекор-батюшка?», которые при повторении песни заменяются следующими:
Тужит ли, тужит ли Мой золотой венок,
По мне миленький дружок? Тужит, тужит
Тонет, тонет По мне миленький дружок.
Затем венки бросают в воду и, глядя на них, гадают о своей участи. Чей венок долго
плывет и легко держится на воде, тому предвещается благополучие; чей закружится или
потонет, тому несчастие или смерть. Участвующие в празднике завивают венки и за отсут¬
ствующих родных и друзей и гадают о них по тем же приметам.
В Иванов день, или как называют его в простонародии, в день Ивана Купалы
(24 июня), здешние крестьянки непременно ходят в луга собирать полевые цветы и травы,
нужные им для красильного или лекарственного употребления. Они верят, что именно в
Ивановскую ночь все эти травы получают особенную силу и даже свойства сверхъестест¬
венные. <...> Известное предание о чудном цветке папоротника, расцветающем в полночь
под Иванов день; о кладах, которые можно добыть посредством этого цветка, и наконец о
всех чудесах Ивановской ночи передается еще и здесь от поколения к поколению, как со¬
бытия, совершавшиеся в старину. <...>
Ильин день здешние крестьяне чтут в особенности, как праздник грозный. Многие из
них довольно хорошо понимают теперь, что гром происходит не от колесницы Ильи Про¬
рока, но со всем тем, при каждом ударе грома, ограждая себя крестом, все еще призывают
имя «Ильи великого» (Сумароков П. Очерк сельских празднеств, примет, поверий и об¬
рядов в Каширском уезде. (Статья 1-я.) //Москвитянин. 1849. № 9. Смесь. С. 1—14).
Η. Н. Волковым записаны обряды: «Между песнями, которые поются в этот празд¬
ник, есть одна, собственно ему принадлежащей!:
У нас на Петров день И касарем воду
Зима выпадала, Студеную бил, бил,
Река замерзала. Воды не добился,
Я по морю ехал Мой конь не напился.
Ехал, ехал, ехал,
<...> В прощальное Воскресенье <на «маслиницу»> между крестьянами есть строгий
обычай навещать и меняться подарками между кумовьями. Кум приходит проститься с
кумой и дарит ее ситцем, а она его платком» (Подольский уезд (продолжение) //МГВ.
1850, 16 сент. № 37. С. 422—424); сокращенно календарные обряды представлены в
348
статье того же автора: Статистические и этнографические заметки о Подольском уезде
Московской губернии. Указ. изд. С. 61—65.
«Девушки <в Семик>, разделясь попарно, идут завивать венки и кумиться, пригова¬
ривая:
Кума, покумимся,
Навек сдружимся.
Мужчины между собою тоже заламывают венки и братаются поцелуями или чаркою
ВИНа. После сего все собираются вокруг березки, составляют хоровод и поют песню:
Мы веночки завивали,
Домой идти опоздали.
Опоздали, приустали,
Под кустиком отдыхали,
Злы собаки набежали,
Меня, младу, испужали,
По то время, по тот час
Сам охотник наезжал,
Со добра коня слезал,
Любовь девице сказал.
Девка парню говорила:
Иди, парень, ко мне смело
В этот же день на лугу водят тони, или тонки. Девушки и холостые мужчины, взяв¬
шись за руки попарно, ходят по кругу, при чем поют песню:
Города, Городинова двора,
Города на площади;
Гуляли тут девушки,
Гуляли тут красные.
Сронили
Сронили
Кто, кто
Кто, кто
они камку,
зеленую,
в танку побыл?
камку поднял?
Стар, стар в танку побыл;
Стар, стар камку поднял.
Я за старого замуж нейду,
Не отнюдь не подумаю.
Молодой парень камку поднял.
Я за него замуж пойду,
Я за него подумаю. <...>
Вечером же накануне Петрова дня крестьяне выходят на улицу и во всю ночь остаются
сторожить восход солнца. Солнце, по преданиям старины, при восходе в Петров день иг¬
рает. Ночью крестьяне составляют игру, единственно относящуюся к этому времени. Впе¬
ред идет толпа детей и стучит в железные заслонки, сковороды и косы. За детьми следует
ряд девушек и наконец за ними молодые холостые крестьяне. Как девушки, так и мужчи¬
ны, поют в одно и то же время каждый свою песню. Пронзительный стук, разнообразный
напев, голоса мужчин и женщин — все это сливается в странный хаос звуков. Весь кор¬
теж, пройдя из конца в конец по улице, обходит несколько раз деревню. Но едва загорит¬
ся небо, предвещая скорый восход солнца, все игроки начинают петь дружно одну песню:
349
Не будите меня, молоду,
Раным рано по утру,
Разбудите молоду,
Когда солнышко взойдет,
Роса на землю падет,
Пастух выйдет на лужок,
Заиграет во рожок.
Хорошо пастух играет,
Выговаривает:
— Выгоняйте-ка скотину
На широкую долину,
На зелену луговину.
Гонят девки, гонят бабы,
Гонят малые ребята,
Молодушки впереди,
Красны девки всереди,
Ребятушки позади.
Одна девка весела
Во кругу плясать пошла,
Сама пляшет, рукой машет,
Пастушка к себе манит:
— Сюда, сюда, пастушок,
Сюда, миленький дружок.
Ты скотинушку паси,
Ночевать ко мне ходи.
Пастух ночку ночевал
И овечку потерял,
А другую ночевал
И коровку потерял,
Пастух третью ночевал
И полстада растерял.
Я бы знала, молода,
Не манила пастуха.
<...> В некоторых селениях и особливо в имении графа Шувалова существует обыкно¬
вение такого рода: <в приходские праздники> девушки и молодые бабы, собравшись
вместе, ходят по избам, поют хозяевам следующую песню, сопровождая ее пляскою:
Чист ли двор,
Метена ли изба?
Плесея пришла,
Плясать пошла.
Дома ли хозяин с хозяюшкою?
Хозяина дома нету,
Хозяюшка во чулане
Заперта тремя ключами.
В продолжение этой песни хозяйка обносит
припев:
Не пора ли, не пора ли
Нам, гостям, со двора?
Спасибо тому дому,
Пойдемте к иному.
Тут хозяин выходил,
Три ключика выносил,
Три замочка отпирал,
Душу Таню вынимал.
Душа Таня выходила,
Дружку речи говорила,
Во глаза его корила,
Гостям пиво подносила.
певиц вином и пивом. После сего следует
Поклонясь хозяевам, гости выходят за вороты и останавливаются у других. Это про¬
должается до тех пор, пока обойдут всю деревню.<...>
В чистый понедельник девушки и бабы собираются вместе и идут кататься с гор на
донцах. Существует поверье: кто как далеко укатится, у того такой и лен уродится» (Ве¬
рейский уезд (продолжение). Ст. 2-я //МГВ. 1850, 21 окт. № 42. С. 470—474 и др );
«Георгий слывет у крестьян покровителем стад и обличителем пастухов за дурные по¬
ступки. Посему-то говорят, что у волка в зубах, то Егорий дал. <...> Юрьев и Николин
день сохраняются в пословице: Егорий с кормом, а Никола с теплом» (Описание Сер¬
пуховского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 17 февр. № 7.
С. 78 и др.
350
О бытовании в Хатунской вол. Серпуховского у. хороводной песни «Сронил я вено¬
чек», или «Ты стой, моя роща», см.: Кольцов А. В. Сочинения: В 2 т. Т. 2. Письма. М.,
1961. С. 35—36. № 19 — А. А. Краевскому от 28 июля 1837 г. из Воронежа, с. 262—
264. № 8; перепечатка: Литературное наследство. Т. 79. Указ. изд.— Здесь же см.: ве¬
личальная «У нас свата», авсень, троицкая «Девки по логу гуляли» — запись
П. И. Якушкина в с. Гололобово Зарайского у.; хороводные песни Московской губ. в за¬
писи А. М. Тургенева; подблюдные, колядки, хороводные — в том числе «наборные»,
троицкая и вечериночные — записи П. В. Киреевского в г. Москве и д. Воронки Мос¬
ковского у. в 1833 г.);
«Так говорят: Борис-Глеб, отдай хлеб. В Егорьев день — лист в полушку; в Ильин
день — хлеб в кладушку. <...> Под праздник Симеона-летопроводца в деревнях гасят
огонь и поутру вздувают новый. Этот день — начало осени, засиживание вечерин. Крес¬
тьянки принимаются за пряжу и тканье. Семен день — семена долой, говорит пословица.
В этот же праздник девушками исполняется оригинальный обычай: похороны мух и тара¬
канов. Девушки надевают праздничные платья, собираются вместе, делают из свеклы и
репы гробы, кладут в один муху, а в другой — таракана, с причитаниями» (Описание
Серпуховского уезда Московской губернии (продолжение). Статья 3-я //МГВ. 1851,
24 февр. № 8. С. 91 и др.);
«Вознесенье характеризуется известным обычаем печь лестницы. С ними ходят в
поле, где посеяна рожь, и ставят лестницу на землю, прислоня к стеблям колосьев, приго¬
варивая: «Войди по ней Христос на небеса»,— т.е. расти рожь как можно выше. <...>
Пришедши в рощу <в Семик>, начинают обедать; девушки угощают мужчин яйцами, а
они предлагают девушкам пиво и мед. Девушки редко принимают участие в обеде. Они в
это время завивают венки и поют известную песню: «Мы веночки завивали...»
После обеда начинается обычай кумовства. Каждая девушка выбирает из толпы себе
ту, с которою она более дружна. Потом обе подходят к кустику, снимают с себя кресты,
вешают их на ветку и целуются; при чем другие девушки поют припев:
Кумушки, покумитеся,
Где сойдетеся, поклонитеся,
Домой пойдете, не бранитеся,
Распроститеся.
После сего припева кумушки меняются крестами и не расстаются друг с другом во все
продолжение гулянья.
По окончании кумовства срубают молодую березку, втыкают ее в землю и украшают
лентами, платками и скорлупами яиц. Вокруг березки составляется хоровод и начинают
петь обыкновенную семицкую песню «Как в поле липонька...»
По окончании этой песни следует:
Во поле березонька стояла,
Во поле кудрявая стояла,
Лели, лели стояла и т.д.
После сих двух песен, непосредственно относящихся к описываемому празднику, хоро¬
водник или хороводница начинают распоряжаться ходом удовольствий.
351
<...> В этот <Иванов> день ходят в лес за грибами и собирают травы, а именно:
рвут траву, называемую Иван-да*Марья, буковицу, ромашку и берегут их каждый в своем
доме как лечебные средства. Кроме трав собирают росу и почитают ее целебною для глаз.
В день первого Спаса в каждом почти селе ходят со крестами и образами на воду к
близлежащей речке; если же река довольно далеко или вовсе ее нет, то крестный ход ос¬
танавливается у сельского колодезя. Тут служат молебен и святят воду. В этот же празд¬
ник разговляются сотовым медом.
Между праздниками, тесно соединенными с сельской полевою деятельностью, нужно
заметить праздник второго Спаса (Преображения Господня). После обедни священник со
крестом и Евангелием выходит на пашню; крестьяне выносят на тарелках рожь и ставят ее
на стол. Начинается молебен с водоосвящением. По окончании служения рожь окропляет¬
ся святою водою. Наконец священник идет вдоль поля, за ним один из крестьян несет ос¬
вященную рожь на тарелке. Священник берет из нее зерны и горстями бросает по
пашне.— На другой день после этого сельского торжества начинается общий посев хлеба»
(Описание Коломенского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ, 1851,
7 апр. № 14. С. 154—156 и др.);
«Красная горка начинается с Фомина Воскресенья. Этот день — начало хороводов.
Хороводы с этого времени продолжаются до Покрова и составляются каждый праздник.
Первая песня, которую поет большая часть поселян Звенигородского уезда, собравшись в
хоровод, есть следующая:
Жена ль моя, жонушка!
Сердитое сердце мое!
Я поеду, я уеду
Во Китай-город гулять,
Молодой жене покупку покупать,
Я куплю ли молодой жене покупку,
Что не саму предиковенную шубку.
Я приеду ко жене, поклонюся,
Ты примай-ка, жена, не ломайся,
Душа сердце мое, не спесивея.
Присмотрите-ка, добрые люди,
Как жена-το меня, молодца, не любит,
Душа сердце мое ненавидит.
После сего начинают петь опять сначала с изменением стиха:
Что не саму предиковенную плетку.
И в конце песни:
Посмотрите-ка, добрые люди,
Как жена-το меня, молодца, любит,
Душа сердце мое расцелует.
В продолжение песни в средине круга ходят мужчина и девушка, представляя мужа
и жену. По окончании пения мужчина целует девушку, ведет за руку и становится в
круг игроков. После сего хороводник или хороводница начинают новую песню, новую
игру. <...>
352
Егоръев день — праздник» в который выгоняют скотину в поле. <...> По утру пастух,
играя на рожке, идет по деревенской улице. За ним из каждых ворот выгоняют скот вер¬
бою, которую берегут от Вербного Воскресения. Обязанность выгонять скот принадлежит
преимущественно немолодым женщинам, вдовам и детям. Когда стадо соберется в поле,
священник начинает служить молебен. По окончании молебна скот окропляется святою
водою и все стадо обходят с образами. После сего дарят пастуха пирогами, яйцами, ле¬
пешками, хлебом и возвращаются в деревню. День памяти Св. Георгия почитается также
временем запахиванья. Оно бывает иногда в самый праздник, иногда после него спустя не¬
делю. В день запахиванья лошадей кормят так называемыми крестами, которые пекутся
накануне Крещения и берегутся крестьянами до описываемого праздника. Нередко случа¬
ется, что запахиванье празднуется в Вознесенье. В этот же день пекут лестницы...
<...> Девушки <после работы вечером в Семик>, нарядясь, выходят на улицу, тут же
являются холостые мужчины, они запасаются вином, гостинцами для девушек, и вся дерев¬
ня идет в рощу. Тут срубают березку, украшают ее лентами, плетут венки из сучков бе¬
резки, потом, неся березку, идут обратно и поют песню:
Ай в поле липонька,
Под липонькой бел шатер,
Под тем шатром стол стоит,
За тем столом девица
Рвала цветы со травы,
Плела венок с городом,
Кому венок носити?
Носить венок старому —
Старому венка не сносити,
Мою молодость не сдержати.
Возвратясь в деревню, составляют хороводы, которые длятся иногда до полуночи.
<...> В Троицын день после обеден срубают в лесу молодые березки и ставят перед
избами. <...> Внутри круга <хоровода> ставят разукрашенную березку, яичницу, пиво,
вино и поют песню, собственно принадлежащую этому празднику:
Разнесла меня хмелинка,
Полюбил щеголь-детинка,
Взял за ручку ухватил,
Во кораблик посадил,
Бел шатерчик распустил,
По синю морю пустил,
Сине море не примает,
Ко бережку прибивает,
Ко бережку, бережку,
Ко зеленому лужку,
Как на этом-то лужке
Весь денечек я стояла,
Дружка милого ждала,
Я ждала его, ждала,
Уж насилу дождалась,
На шеюшку бросилась. <...>
В Рождественский пост мальчики ходят под окна изб и поют коляду. <...> Коляду
поют весьма сокращенно:
Пришла коляда Масляну головку,
Накануне Рождества. Не подашь коляду,
Подайте коровку, От ворот не пойду.
Колядовщику дают денег, хлеба и кутьи» (Описание Звенигородского уезда Москов¬
ской губернии //МГВ. 1851, 12 мая. № 19. С. 208—210; То же (окончание) //МГВ,
1851, 19 мая. № 20. С. 215.
Хоровая песня «По морю, морю синему» приведена в: Народная поэзия. Песни, со¬
бранные учителями Звенигородского уезда. Указ. изд. № 3. С. 9;
«2) Красная горка, или Фомина неделя, почти всюду забывается и составляет продол¬
жение увеселений Светлого Праздника, исключая качелей. Изредка название Красной
12 - 2229
353
горки слышно в свадебных уговорах: — «играть пир на Красной горке». Впрочем, Фоми¬
на неделя не почитается исключительно свадебным временем.<...> 9) В Казанскую начи¬
нается сенокос; 10) в Госпожинки — жатва хлеба; И) в день св. Константина и
Елены — поздние овсы и ранние житари.— За уборкою ярового следует выделка льна,
потом переходят в овины, таким образом сельские работы оканчиваются недели за две до
Покрова.
Конец молотьбы называется овин-именинник. Хозяин овина помогавших ему угощает
пирогами, которые предлагаются гостям на последней настилке, при сем приговаривают:
«Дай Бог овину здоровье, в мире стоять», т.е. спаси от огня. <...>
14) В Сочельник перед Рождеством мальчики ходят колядовать под окна изб и поют:
Коляда молода,
У Иванова двора;
У Ирины у большой,
Купил горшок,
Кутью варить,
Жену кормить,
Чтоб детей родить,
А им пашню пахать,
Переложки ломать.
Подавай пирога!
Не подашь пирога,
Не пойду от окна,
Подавай лепешки!
Не подашь лепешки
Разобью окошки.
Колядовщику дают кто что может» (Описание Дмитровского уезда Московской губер¬
нии (продолжение). Указ. изд. С. 518—520);
«В Вознесенье во многих местах сохраняется обычай печь лестницы, знаменуя тем зна¬
чение праздника. Из некоторых деревень ходят на пашни, молятся Богу и бросают шапки
кверху, думая — чем вскинется выше шапка, тем рожь будет выше и обильнее.
<...> ...Празднование Троицына дня во всеобщем обыкновении. Накануне праздника
которая-либо из девушек ходит по избам и собирает яйца для Троицкой яичницы. Ее го¬
товят на двух сковородах: одну для гулянья, другую оставляют дома на ужин. Поутру в
Троицын день после обедни приносят березку и украшают ее скорлупою, оставшеюся от
яиц, употребленных для яичницы, их вешают на разноцветные ленты. После обеда крес¬
тьяне из деревень большею частию идут в село, где находится приходская церковь. Одна
из девушек несет березку, а другая за нею яичницу на голове, накрытую платком. При-
шедши на место сельского гулянья, втыкают около кустика березку и ставят под нею яич¬
ницу; молодые же холостые крестьяне припасают вина и лакомств. Начинают гулянье по
большой части кумовством. Девушки разделяются на два ряда по двум сторонам куста,
под которым стоит яичница. Из каждого ряду отделяются по одной, становятся друг про¬
тив друга на остальных двух сторонах и целуются так, что яичница, скрытая платком, и
кустик находятся между ними. В это время остальные говорят:
Кумитеся, голубушки,
Кумитеся, любитеся.
Этот припев повторяется до тех пор, пока все перекумятся; тут же завивают венки, со¬
ставляют хороводы...
<...> В последний же день Сырной недели рядятся масленицею, т.е. один из молодых
крестьян одевается в странный костюм и навешивает на себя различные украшения. Его
сажают на сани и везут по улице в сопровождении толпы. Под вечер за масляницею явля¬
ется воз соломы. Масляницу и солому везут в поле за деревню, причем первая издает жа-
354
лобные крики. Когда придут на место, начинают жечь солому, а представляющий масляни-
цу снимает свои костюм и переменяет его на обыкновенный. Этот обряд означает
конец удовольствиям, начало прощальных церемоний, наступление Великого поста»
(<Волков Н. Н.> Описание Можайского уезда Московской губернии (продолжение).
Указ. изд. С. 308—310).
О посиделках с играми в Можайском у. см.: Мурин В. А. Указ. соч. С. 64—79.
48. <Праздники к Волоколамском уезде в 1851 году>.— Волков Η. Н. Описание
Волоколамского уезда Московской губернии (продолжение) //МГВ. 1851, 22 сент.
№ 38. С. 443—450. Ср.: Зыков В. Описание Волоколамского уезда Московской гу¬
бернии (продолжение) //МГВ. 1850, 25 ноя. № 47. С. 520—523, 2 дек. № 48.
С. 531—535.
О хороводах см.: Семенов С. Т. Из истории одной деревни. (Записки волоколамского
крестьянина) //Русская мысль. М., 1902. Кн. 1. С. 33—34.
В др. уездах Η. Н. Волков записал обряды: «К Семику припасают яичницу. Делают
ее девушки, собирая материалы с миру. В Четверг перед Троицыным днем молодые холос¬
тые крестьяне и девушки, нарядясь, выходят на улицу. Собравшись, все идут в рощу, там
заламывают березку. Потом отправляются на ржаное поле завивать венки. Тут же девуш¬
ки предлагают яичницу мужчинам, а они отдаривают девушек гостинцами, пивом и вином.
Когда завивают венки, поют песню:
Вдоль по лугу, лугу,
Лугу ли зеленому,
Ходили, гуляли
Красные девицы,
Венки завивали.
Как на меня старый взглянет,
То мой венок вянет,
Вянет, засыхает,
Так мое-то сердце
Ноет, завывает,
За старым-то живши,
Все живши, крушивши
(Каинский уезд Московской губернии (окончание). Указ. изд. С. 99).
В Клинском у. записана колядка — см.: Забелин И. Е. Колядская песня //ЧОИДР.
1847. № 4. Ноябрь. Смесь. С. 156.
Исполнение хороводной песни «Ах! как звали молодца...» на Покров в с. Спасское -
Телешово Клинского у. в 1847 г. описано в рассказе: Львов Вл., князь. Указ. соч.
С. 77—79.
В Юрьев день «скотину выгоняют дети или вдовы вербою, которая стояла под образа¬
ми с Вербного воскресенья; в других же селениях на обстоятельство, кому выгонять, не
обращается никакого внимания, когда стадо соберется, пастух гонит его в поле. По селам
же служат на выгонном лугу молебен с вод освящением и кропят скот Святою водою. По
деревням же обыкновение заменяется окроплением скота на Святой неделе. <...> В Воз¬
несенье пекут лестницы, ходят с ними на полосы и зарывают в землю, думая, что от этого
хлеб будет хороший. <...>
В Госпожинки в день первого Спаса, когда разговляются сытом, девушки ходят в лес
и собирают ягоды. Во второй Спас носят, как и везде, яблоки в церковь и за обедом раз¬
говляются ими, почитая до сего времени грехом их употребление.
В день Усекновения главы Иоанна Крестителя избегают употребления в пищу всего
имеющего круглую форму. <...> В последний день <Масляницы> перед вечером один из
весельчаков крестьян наряжается в странный костюм, украшает лошадь лаптями, соломою
и ездит по деревне, сопровождаемый толпою и делая разные странные движения. Про-
12’
355
ехавши несколько раз по улице, он уезжает в лес, раздевается там и возвращается потом в
деревню. Это означает конец Масляницы, начало прощании и наступление Великого
поста» (Волков Η. Н. Описание Бронницкого уезда Московской губернии //МГВ. 1852,
19 июля. № 29. С. 276, 278; То же (окончание) //МГВ. 1852, 26 июля. № 30.
С. 282).
49. <Праздники в Богородском уезде в 1852 году>.— <Волков Н. Н.> Богород¬
ский уезд Московской губернии (окончание). Указ. изд. С. 369—372.
О хороводах с песнями «На горе стояла белая береза» и «Травонька-муравонька, зе¬
лененький лужок» см.: Медзайцева А. Быт крепостных Богородского уезда. Со слов
живых свидетелей крепостного права — рабочих Истомкинской фабрики //Богородский
край. 1928. № 6. С. 4.
Компиляцией из статей Η. Н. Волкова и В. Зыкова является работа: Родислав-
ский В. И. Святки у поселян Московской губернии //МГВ. 1853, 3 янв. № 1. С. 5-10
и (окончание). 1853, 10 янв. № 2. С. 21—22; Он же. Святки в Московской губернии
//Московские ведомости. 1853, 1 янв. № 1. С. И —12, 3 янв. № 2. С. 20—22, автор
ссылается на собственные наблюдения: «Этот припев мы слышали в Дмитровском уезде»
(с. 12).
О записанных в Радомле (Радумле) Дурыкинской вол. колядке «Клюшичка, качере-
жичка» и новогоднем гадании, в Харугине той же волости — колядке «Пришла каляда»
см.: Чернышев В. И. Сведения о народных говорах некоторых селений Московского
уезда. Указ. изд. С. 99—101, 104.
К Dubia к Московскому региону относятся: Алферьев В. Для русских святок песни,
музыка и гадания. М., 1835; Даль В. И. Авсень. (Рубрика: Картины русского быта)
//Москвитянин. 1848. № 2. С. 129—136; Востоков И. Святки в деревне //Московские
ведомости. 1891, 8 янв. JMs 8. С. 6.
О приуроченности некоторых жанров к Святкам см.: «Скороговорки принадлежат к
святочным удовольствиям и называются часто задачами; вот некоторые:
1) Прочь, гнилоносый;
2) Ехали купцы в город, думали про покупку, про покромь да про покромку;
3) У соседа про Поликарпа говорят.
Побасенки тоже святочная забава, например:
1) Есть побасенка, но не присказка,
кажется не мала и хороша,
послушайте, господа.
Я в осьмнадцать лет с дедушкой жил,
у меня батюшка не родимой.
Мой батюшка женился,
тогда бык отелился
и говядина была дешева,
и свадьба была весела,
как батюшку от венца
мы с дедушкой встречали,
за стол их сажали.
Я на печном столбе сидел,
на них и глядел,
356
они целовались,
а мы с соседом дивовались.
Вот, господа, и побасенка вся.
2) Мы с дедушкой жили слава Богу, не лучше людей.
Бывало напашем полос тридцать,
а посеем на горсти
и просим перед зеркалом на коленочках:
уроди побольше.
Заплатили <за> лошадь несколько сот.
Пегая! Сама бегает,
сама хвост носит, ноги переставляет,
грива густая, голова не пустая,
а глаза по шерсти.
Мы на ней хлеб собрали
и стоги сена наметали
и все на печном столпе одонья склали:
кошка полезла, хвостом махнула,
точно ветром развихнула
и осталось ровно ничего»
(Волков Η. Н. Москва и ее уезд. Статья 12-я //МГВ. 1852, 2 февр. № 5. С. 64 и
др.— Деление на стихи наше.— Е. С.).
Компилятивное тематическое обобщение статей Η. Н. Волкова представляет собой ра¬
бота: Родиславский В. И. Масляница в Московской губернии //МГВ. 1854, 20 февр.
№ 8. Ч. неофиц. С. 81 — 84; То же//Московские ведомости. 1853, 26 февр. № 25.
С. 261—262.
См. также текст: В селе было Измайлове. Хороводная песня //Литературная газета.
1840. № 51. С. 1171 —1172. Краткое описание календарных праздников и текст «Коляда
молода» в 1850-е гг. см.: О быте крестьян в Московской губернии //Зеленин Д. К.
Указ. соч. С. 712—715.
50. <Праздники в Зарайском уезде в 1856 году>.— Селиванов В. В. Указ. соч.
С. 25—27, 29—31, 40, 42—45, 52—53, 55, 74—76, 112, 129, 131—132, 134—136,
138-139.
Текст «Авсеня» приведен в: Село Ильицыно, церковь во имя Нерукотворного образа
Спаса (зар. у.). Указ. изд. С. 676.
В том же уезде записаны обряды: «...на пасхальной неделе прихожане принимают к
себе в дом св.иконы с хлебом-солью и красным яйцом, при этом на лавке в переднем углу
ставят меру овса, в которую помещают икону Божией Матери, а под столом кладут сено и
в него сошники и палицу, чтобы освятились предметы домашнего хозяйства» (С. Лошато-
во, ц. Богородицерождественская (зар. у.). Материалы для историко-статистич. описания
церквей и святынь рязанской епархии //РЕВ. 1889. № 17. С. 775);
«Прежде, бывало, в праздник Благовещения после обедни просфирня всходила на ко¬
локольню и оттуда бросала в народ просфоры (обыкновенно ржаные), народ подбирал их
и весной, выезжая сеять овес, съедал их на ниве и крошки перемешивал с семенами
357
(С, Погост Дощатый, ц. Преображения Господня (зар. у·)· Указ. изд. С. 880, см. также
С. 879 — о колядовании и дне Вознесения).
О выборе пахаря на Пасху для ритуальной запашки см.: С. Мишино, церковь (при¬
писная) Никольская (зар. у.). Указ. соч. С. 1105.
О календарных праздниках в Зарайском у. см. также: Селезнев Ф. Указ. соч. № 69.
О ритуале проводов русалки см.: Шейн П. В. Указ. соч. Вып. 1.— СПб., 1898.—
С. 366—367; здесь же — колядка, святочные игрища, подблюдные песни, семицко-тро¬
ицкая песня «В лесу ли, во лесочку» — с. 306—307, 317, 320—322, 362. Приведенный
текст (с. 320 № 1079) является наиболее полным:
И я золото хороню, хороню,
Чисто серебро хороню, хороню,
Я у батюшки в терему-терему,
Я у матушки в высоком-высоком,
Пал-пал перстень
В калину, в малину,
В черную смородину.
Очутился перстень
У дворянина у молодова.
У дворянина у молодова
На правой на ручке, на мезинце.
Уж вы кумки, вы голубки,
Вы скажите, не утаите:
Меня мати хочет бити
По три утра, по четыре,
По три прута золотые,
Четвертый жемчужный.
Гадай-гадай, девица:
В коей руке былица,
Змеиная крылица?
— Я бы рада гадала
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком прививаючи,
Златом приплетаючи.
«Ищи золото со свечами».
— Золото пропало
И порохом запало.
Об обычае угощать гостей на Первый Спас на базарной площади см.: Село Дмитриев¬
ский Погост, Егорьевский уезд / /Рязанский вестник. 1909. № 203.
О «курьих именинах» в день Козьмы-Дамьяна и первом зимнем торге на Введенье в
Москве см: Д-в А. Ноябрь-месяц //Досуг и дело. СПб., 1893. № 11. Ноябрь. Смесь,
с. 111 112. Авсень см. в: Деревня Бармина Егорьевского уезда. Праздники //Рязан¬
ский вестник. 1910. № 5. Веснянки «Как под яблонью, люши» и «Не ходи, бел-кудрева-
тый» см. в: Песни, собранные П. В. Киреевским. Новая серия. Вып. I. Ч. 1. (Песни об¬
рядовые). М„ 1911. С. 297. Хороводные, «подвеночные», троицкие, «величальные» на
посиделках см. в.: Песни, собранные П. В. Киреевским. Новая серия. Вып. II. Ч. 2. М..
1929. С. 328—350. Семицкие песни Загорского р-на в записи 1946 г. «Вейся ты, вейся,
березка» и «Березынька кудрявая» приведены в: Русское народное поэтическое творчест¬
во. Пособие для вузов /Под общ. ред. проф. П. Г. Богатырева. Изд. 2. М., 1956.
С. 232; см. также: Народные лирические песни /Вступ. ст., подгот. текста и примеч.
В. Я. Проппа. Л., 1961. С. 95.
51. <Праздники в с. Бужарово Воскресенского р-на в 1929 году>.— Радчен¬
ко Е. Указ. соч. С. 124—127.
О песнях и ритуалах с березкой в Семик в д.Глебово Раменского р-на см.: Пушки¬
на С. И. «Зеленые святки» //Памяти К. Квитки. 1880 —1950. Сб. ст. М., 1983.
с. 57—64.
52. Аграрные обряды <1928—1930>.— Зернова А. Б. Материалы по сельскохо¬
зяйственной магии в Дмитровском крае //Советская этнография. М., 1932. № 3. С. 15—
358
21. В сноске 1 говорится, что по поручению музея Дмитровского края наблюдения велись
автором статьи в течение 2,5 лет, начиная с 1928 г.; в Сергиевском р-не (маршрут Федо¬
ровское — Озерецкое) работали краевед К. Г. Гаврилова и этнограф музея К. А. Соло¬
вьев; Рогачевский р-н помогали обследовать члены краеведческого кружка. См. также
раздел «II. Обряды, связанные со скотоводством» и др. материалы этой же работы
(С. 37-50).
Подблюдные песни и текст «Дайте коровку» приведены в кн.: Чичеров В. И. Зимний
период русского народного земледельческого календаря XVI—XIX вв./Труды Ин-та эт¬
нографии. Новая серия. Т. 40. М., 1957. С. ПО, 127; см. также: Поэзия крестьянских
праздников /Сост. И. И. Земцовский. Л., 1970. С. 183 —184 и др. Календарный фольк¬
лор представлен в сб.: Фольклор Московской области /Сост. 3. Г. Сорокин. М., 1978.
Вып. 1. О календарных праздниках и особенно о гаданиях и играх см. в кн.: Войтен¬
ко А. Ф. Что двор, то говор. Указ. изд. С. 182—227.
II
ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ В ЗАПИСЯХ XX ВЕКА
СЕМЕЙНЫЕ ПЕСНИ И ПЛАЧИ
53. Не пей, нс пей, батюшка, зелено вино. Пели в доме невесты во время запоя
(пропоя, см. ч. I, № 18). Исп. в 1974 г. Н. И. Ежова, 1891 г.р., с. Пустоша Шатурско¬
го р-на, зап. и нот. Т. В. Кирюшиной. Арх. ЛНМ, н. —1359. Слоговая музыкально-рит¬
мическая форма песни опирается на силлабический стих с цезурой после 7-го слога (7+5
слогов). Ряд песен подобной формы бытовал в качестве свадебных «прощальных», знаме¬
нующих собой обряды и этапы прощания невесты с родным домом и девичьей жизнью.
Их, как правило, пели подруги, в то время, как сама невеста причитала. Назовем несколь¬
ко прощальных песен той же ритмической формы, записанных в Московской обл.: «Уж
вы, сборы девичьи, сборы девичьи» (д. Свинорье, д. Паново Нарофоминского р-на,
д. Зеленково Звенигородского р-на, д. Шилино, д. Полежайки Солнечногорского р-на,
г. Озеры Коломенского р-на); в наст, сб-ке см.: ч. I, №№ 21, 24, 32, 34, ч. 2 —
№ 57); «Недолго веночику на стенке висеть» (д. Паново Нарофоминского р-на,
д. Махра Загорского р-на); «Не трубит ли трубынька рано по заре» (д. Вышгород Наро¬
фоминского р-на, с. Пустоша Шатурского р-на, д. Новинка Рузского р-на; вар-ты текс¬
тов см. ч. I, №№ 18, 22, 29, 34, 35); «Кукует кукушечка, она за садом» (г. Озеры Ко¬
ломенского ρ-на, д. Шарапово, д. Ляпино Загорского р-на, вар-т текста см. ч. I № 34).
Вторая часть песен этой формы входит в группу, регламентирующую контакты двух сто¬
рон — рода жениха и рода невесты. Назовем ряд песен этой группы, бытовавших в Мос¬
ковской обл.: «Ай, раным-ранешенько на заре, щекотала ласточка рано на заре», «Купа-
лося солнышко во быстрой реке» (г. Озеры Коломенского р-на); «Шелковая ленточка к
стенке льнет» (с. Пустоша Шатурского р-на, вар-т текста см. ч. I, № 18), «Летает соко-
359
лышек, сокол высоко» (д. Якушевичи Шатурского р-на). Просьба невесты пропить
«сорок соболей», выраженная в песне «Не пей, не пей, батюшка», не случайна. Это под¬
тверждает нормативный документ XV—XVI вв. «Домострой». В гл. 67 «Домостроя»
(«Чины на свадьбе») зажиточному горожанину рекомендуется: «А дары в те поры дер¬
жат: тесть дарит зятя, первое благословение — образ, кубок или ковш, бархат, камка
(узорная шелковая восточная ткань — Т. А.), сорок соболей» (Домострой. М., 1990.
С. 92). Таким образом, древний обычай оказался запечатлен в поэтическом тексте сва¬
дебной песни. Эта песня была записана собирательницей Т. В. Кирюшиной дважды от
одной и той же певицы: в 1971 и в 1974 гг. Сравнение вариантов показывает процесс вос¬
становления забытой песни в памяти исполнительницы, а также то, что каждый народный
мастер как бы воссоздает исполняемое им произведение заново. Назовем три основных от¬
личия версии 1974 г. от версии 1971 г.: в первой записи (1971 г.) певица объединила в
одну — первую и вторую строфу, исключив повторение концевых слоговых групп («зеле¬
но вино», «молоду меня»). В вар-те 1974 г. песня имела стабильную форму с самого нача¬
ла. Далее, 2-я мелодическая фраза, соответствующая пятисложному полустишию, в вар-те
1971 г. заканчивалась звуком «до», тогда как во 2-м вар-те эта фраза завершалась нисхо¬
дящей терцовой интонацией «до» — «ля», в ее окончании на звуке «ре» появилось и меж¬
дометие «ой», отсутствующее в 1-ом вар-те. Третьим дополнением в вар-те 1974 г. явля¬
ется понижение (почти во всех строфах) на половину тона звука «си», соответствующего
пятому (ударному) слогу первого полустишия. Это понижение в нотации обозначено зна¬
ком «си-бемоль». В вар-те 1971 г. напев звучал без этих понижений.
54. Не по речушке утенушка плавала, плавала. Пели на девичнике в доме невесты,
разыгрывая в хороводе содержание песни. Исп. А. Ф. Рязанцева, 1903 г.р., И. А. Коро¬
лева, 1901 г.р., А. М. Сорокина, 1900 г.р., с. Захарово Одинцовского р-на, зап. и нот.
М. В. Гусевой (1978 г.), Арх. ЛНМ, д/ρ III, С. 60; близкий вар-т, записанный в
д. М. Редькино Озерского р-на,— см.: Новикова А. М., Пушкина С. И. Русские народ¬
ные песни Московской области. М., 1989. С. 130. По словам исполнителей, песню пели
мужу и жене (там же, с. 262). Еще один вар-т песни помещен в сб. П. Г. Яркова в четы¬
рехголосном распеве женской группой хора в качестве величальной игровой, «усвоенной»
от уроженца д. Аивенки Одоевского р-на Тульской обл., участника хора А. В. Седова.
Приводим версию текста этой песни (Русские народные песни Подмосковья, собранные
П. Г. Ярковым/ Ред. и предисл. проф. Е. Гиппиуса. М. —Л. 1951. С. 105):
Да по речушке утенушка плавала, плавала, ах!
Да по быстренькой косатая гуляла, гуляла, ах!
Наперед ее селезенюшка заплывал, заплывал, ах!
Да у глазушки утенушке завзирал, завзирал, ах!
Да по сенюшкам свет-Марьюшка ходила, ходила, ах!
Да по новеньким Ивановна гуляла, гуляла, ах!
Наперед ее Иван-сударь заходил, заходил, ах!
Да у глазушки свет-Марьюшке завзирал, завзирал, ах!
— Да куда ж ты, моя свет-Марьюшка, хороша, хороша, ах!
Да куда же ты, моя Ивановна, убрана, убрана, ах!
— Меня матушка хорошую родила, родила, ах!
Меня батюшка снарядную снарядил, снарядил, ах!
Да за умную головушку приделил, приделил, ах!
360
За тобою я, Иван-сударь, хороша, хороша, ах!
За тобою я, Иванович, убрана, убрана, ах!
55. Нас упоил·, нас укормнли. Свадебная. Исп. в 1971 г. А. А. Ушанкина, урожен¬
ка с. Ясенево (Москва), зап. в д. Давыдково Нарофоминского р-на. Зап. и нот.
Л. И. Сазоновой, Арх. ЛНМ, д/р 29, с. 96. По рассказу певицы, накануне свадьбы,
часа в 2—3 пополудни подруги невесты ходили к жениху на угощение. Как подчеркнула
А. А. Ушанкина, «за столом на свадебном пиру девушкам сидеть не полагалось», поэтому
они ходили угощаться к жениху перед свадьбой. Выходя из дома жениха, девушки запева¬
ли эту песню и плясали около его крыльца. Слоговая музыкально-ритмическая форма
песни, как и большой группы других песен, знаменующих собой контакты сторон жениха и
невесты, опирается на силлабический стих.
56. Эх, кукует кукушечка, эх, она за лесом. Подруги невесты пели на девичнике и
в день свадьбы, когда ждали поезд жениха. Зап. Л. Крадиной, Ф. Сириса, Т. Калгано¬
вой, от гр. женщин д. Ляпино Загорского р-на в 1965 г., нот. Т. В. Калгановой, Арх.
ЛНМ, «Арх. В. И. Харькова», п. 69, № 369, см. Комм. 53. Песня выделяется из груп¬
пы представленных нами прощальных песен формой координации стиха и напева. Подоб¬
ную форму мЪжно встретить и в других местностях России, напр. в Поволжье. По тради¬
ции, окончание мелострофы должно совпадать с окончанием поэтической строфы или
стиха, т.е. 1-я строфа могла закончиться после пропевания стиха «Кукует кукушечка, эх,
она ли за лесом», но вместо этого окончание мелострофы — мелодическая каденция —
пришлось на конец 1-й слоговой группы стиха «Кукует кукушечка», 2-е полустишие этого
стиха совпало с началом следующей мелодической строфы и стало исполняться в функции
запева. В Раменском р-не Московской обл. (Арх. ЛНМ н.—1646) была записана про¬
вальная песня того же содержания, но иной композиции: законченной единицей формы в
ней является не строфа, а стих, координированный с мелодическим периодом, причем се¬
мисложное полустишие («Кукует кукушечка») является не начальным, а концевым:
За окном(ы) кукует кукушечка,
За с(ы)толом(ы) сидит красна девица,
Ниже всех(ы) склонила головушку,
Крепче всех(ы) задумала думушку...
Вар-т песни см. также: Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 106; вар.
текста: ч. 1, № 34, 35.
57. Сбирала Лександрушка всех своих подруг. Пели невесте на девичнике. Исп. в
1977 г. Т. В. Воеводина, 1914 г.р., Д. Е. Круглова, 1914 г.р., Е. Т. Овсянникова,
1913 г.р., А. А. Матюхина, 1913 г.р., с. Б. Вяземы Одинцовского р-на. Зап. и нот.
М. В. Гусевой, Арх. ЛНМ, д/ρ III, с. 81. Координация стиха и напева в данной версии
песни имеет ту же форму, что и в предыдущей: каденция напева, совпадающая с оконча¬
нием 1-го полустишия 2-го стиха строфы, и незавершенность мелодической ячейки на пос¬
леднем слоге 2-го полустиха подчеркивает своеобразие этой формы, ср. напев № 53. Вар.
песни см.: Багрий Ю. А. Песни северного Подмосковья. М., 1989. С. 7, вар. текстов см.
Ч. 1, №№ 21, 24, 32, 34.
58. Много мы цветов посеяли. Подруги пели, собирая невесту к венцу и во время
ожидания свадебного поезда, с. Б. Вяземы, см. Комм. 57, д/р III, с. 75. Слоговая музы-
361
кально-ритмическая форма песни опирается на тонический стих. Одна группа подмосков¬
ных песен с ритмической формой этого типа по своим функциям принадлежит к разряду
прощальных песен, другая группа свадебных песен с ритмической формой этого же типа
относится к «песням контактов» сторон жениха и невесты. Назовем ряд прощальных
песен: «Как у нас было при вечере» (д. Шеметово Загорского р-на), «Как (Что) при ве¬
чере, вечере» (д. Саввинская Слобода Одинцовского р-на, д. Зеленково Звенигородского
р-на, д. Шепелеве Загорского р-на, тексты см. ч. I, №№ 26, 29, 34), «Как вечор нашей
свет Марьюшке» (д. Свиридоново Озерского р-на), «Что сидела наша умница» (д. Ше¬
пелеве Загорского р-на), «Расподруженьки-голубушки» (д. Бабошино, д. Ченцы Загор¬
ского р-на), «У столба, столба дубового» (д. Бахтеево Раменского р-на), «Как во тереме,
тереме» (с. Давыдово Подольского р-на), «Выше терема высокого» (д. Фролково Его¬
рьевского р-на), «Ой, звезда ты моя, зведочка» (д. Бабошино Загорского р-на, текст см.
ч. I. № 32, вар. напева: ч. 2, № 59), «Вы цветы ли мои, цветики» (д. Шебаршино,
д. Климентьево Можайского р-на), «По лугам да по зеленаим» (д. Чернятино, с. Пусто-
ша Шатурского р-на, д. Мелечкино, с. Новое Солнечногорского р-на, вар. текста см. ч. I,
№ 35), «На горе-то (Под окном да) стоит елочка» (д. Свиридоново Озерского р-на, д.
Вышгород Нарофоминского р-на, г. Озеры Коломенского р-на, вар. текста см. ч. I,
№ 33, 34, 35), «Ты река ли наша реченька» (д. Саввинская Слобода Одинцовского р-на,
д. Шарапове Загорского р-на, вар. текста см. ч. I, № 18, 22), «Земляничка красна ягод¬
ка» (д. Ермолино Талдомского р-на), «Из-под дубу, дубу сырого» (д. Семигино Шатур¬
ского р-на, вар. текста см. ч. I, № 33). В группу песен, маркирующих контакты сторон
жениха и невесты, входят такие песни, как «Пошатнулися две веточки на двор» (д. Кле-
мины Ступинского р-на, с. Павловская Слобода Звенигородского р-на), «Как по саду
было садику» (д. Новинки Можайского р-на, д. Ляпино Загорского р-на, вар. текста см.
ч. I, № 19, 21, 34), «Подходил сват под окошечко» (с. Новое Солнечногорского р-на),
«Уж вы гуси мои, лебеди» (д. Валово Шатурского р-на), «Со восточной со сторонушки
поднимались ветры буйные» (д. Кустово Загорского р-на, д. Климентьево Можайского
р-на), «Из-за лесу, из чиста поля едет свадьба, едет с поездом (д. Дмитровская Загор¬
ского р-на), «У столба-то у стобика привязал коня Михайлушка» (д. Чернятино Шатур¬
ского р-на), «Прибеседна крестна матушка, ты не с городу ехала» (д. Ермолино Талдом¬
ского ρ-на), «Прибеседный крестный батюшка, ты охочий по пирам ходить» (д. Коньково
Солнечногорского р-на), «Соколок-то Федор Яковлевич, разогнал он лебедей стадо»
(д. Якушевичи Шатурского р-на), «Что летал сокол по вишенью, что поймал себе лебе¬
душку», «Как и конь ходил по бережку, вороной ходил по крутыму» (д. Алферове Загор¬
ского р-на).
59. Ты звезда ли моя, звездочка. Девушки пели на девичнике и в день свадьбы,
когда ждали поезд жениха. Пела А. А. Ушанкина, урож. с. Ясенево, см. Комм. 55, 58.
Вар-т песни, бытовавший в Бронницком р-не, был распет женской группой хора
П. Г. Яркова на два голоса, каждый из которых разделялся на две партии в моменты
внутрислоговых распевов, приходящихся на безударные слоги перед и после начального и
концевого ударения тонического стиха. А. В. Руднева в своем комментарии к сборнику из
репертуара хора П. Г. Яркова подчеркивает оригинальность соотношения стиха и непева в
этой песне (Руднева А. В. Народные песни Московской области. М., 1964. С. 110):
«Дважды повторяющийся текст народного бесцезурного стиха, подчиняясь мелодическому
началу, разрывается на полусловах; образуется бесконечность движения. Музыкальная
362
строфа кончается на половине стиха, запев новой музыкальной строфы начинается на
окончании прерванного стиха...» (ср. песню Ns 56 наст. сб.). Окончание поэтического
текста приводим по версии хора П. Г. Яркова:
20. ...Без воды пришла.
Све...ах, и свекровь-матушка журит-бранит,
Свекор батюшка...
21. ...Побить велит.
О...ах, и одна милая золовушка,
Одна милая...
22. ...Золовушка
Сло...ах, и слово ласково замолвила,
Слово ласково...
23. ...Замолвила:
«Что...ах, и что ж ты, глупая невестушка,
Ты несла бы во...
24. ...Воду мутную,
Во...ах, и вода б дома устоялася,
Вода б дома...
25. ...Устоялася,
А...ах, и свекровь не догадалася,
А свекровь не догадалася». (Руднева А. В. Указ. соч. С. 48, 49).
Два варианта песни приведены в сб.: Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч.
С. 178, 224 226). 1-й вар-т записан в 1972 г. в с. Старниково Раменского р-на, 2-й
вар.т в 1976 г. в с. Степаново Ногинского р-на. Вар-т с. Степаново имеет ту же
форму, что и вар-т Бронницкого р-на. В версии с. Старниково песенная строфа имеет тра¬
диционную форму, но и здесь на том же месте мелодического периода образуется цезура,
звучит опорный тон, в тексте появляется словообрыв, а певцы при исполнении, берут ды¬
хание и делают паузу:
Ты звезда ли мо... моя звездочка,
Высоко звезда восха...живала.
По словам С. И. Пушкиной, песню пели на девичнике, когда невеста, накрытая плат¬
ком, сидела за столом, окруженная подругами. На стол ставили «цвет» — елочку или со¬
сенку, украшенную бумажными цветами. Невеста при этом плакала (Новикова А. М.,
Пушкина С. И. Указ. соч. С. 269, 272). Вар-т текста см. ч. I, № 32.
60. Ты подруженька моя милая. Невеста причитала, когда ей расплетали косу. Исп.
в 1979 г. А. А. Скворцова, 1905 г.р., с. Владычино Волоколамского р-на, зап. и нот.
Ю. А. Багрия. Как только невесту просватывали, она начинала ходить к женщине постар¬
ше, чтобы выучить причитания. На этот же напев исполнялся причет невесты об умершем
брате во время ее благословения:
1. Дорогой ты мой, милый дядюшка,
2. Запрягай же ты вороных коней,
3. Поезжай-ка ты во село Ивановска, ах,
4. И ударь-ка ты в колокола железнаи,
5. То чтоб услышал мой милый братец,
363
6. И приехал бы ко мне на мой пир,
7. На мой пир большой, на мое веселия...
См · Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 10, И, 87, 90. Тексты причитаний см.: ч. I,
№№ 21, 22, 26, 29, 32, 33, 35.
61. Ох, подружка, моя милая. Плач невесты при расплетании косы. Исп.
А И Орехова, 1907 г.р., д. Коньково Солнечногорского р-на, зап. и нот. Л. Л. Куприя¬
новой, Арх- ЛНМ, и,-3811.
62. Благослови-ка же ты мне, родной папенька. Причет невесты перед отъездом
из родного дома. Пос. Одинцово, зап. и нот. В. Скоробогатова, 1967, Арх. ЛНМ, н.—
2020.
63. Родимый ты наш кровный батюшка. Причет невесты перед отъездом из родно¬
го дома. Исп. М. И. Лиханова д. Алешино Рузского р-на, зап. в 1966 г. В. И. Харь¬
ков Т Калганова, Т. Новикова, Н. Гончаренко, Э. Хуторянская, О. Хаскина, нот.
С. Л. Браз, Арх. ЛНМ, «Арх. В. И. Харькова», п. 69, № 509. В селах Верейского, Во¬
локоламского, Рузского р-нов говорили, что невеста на свадьбе «воет», см. ч. 1, №№ 20,
21, 26.
64. Эх, Волга-река, Волга-река. Подруги пели невесте на девичнике. Исп.
д Тужилкина, 1914 г.р., Н. В. Мелихова, 1912 г.р., А. М. Морозова, 1913 г.р.
д. Перхурово Шатурского р-на (Ялма), зап. Н. Дегтевой. Н. Гусевой, нот. Н. Дегтевой,
Арх. ЛНМ, н,—2861.
65. Не неделю баре ехали. Пели при встрече поезжан. Исп. М. И. Пирогова,
Н. А. Кудряшова, Π. П. Елкина, д. Шепелево Загорского р-на, зап. и нот. Г. Чепелевой,
Арх. ЛНМ, д/р 104, № И, см. прим. 58.
66. Выезжала-το война, эх, все от Волкова двора. Пели при встрече поезжан в
доме невесты. Исп. Н. И. Филина, д. Шарапове Загорского р-на, зап. Л. Крадиной,
Ф. Сириса, Т. Калгановой, 1965 г., нот. Т. Калгановой, Арх. ЛНМ, «Арх. В. И. Харь¬
кова», П. 69, № 380.
67. Из-за лесу, лесу синего. Пели перед отъездом невесты и жениха к венцу. Исп.
М. Д. Кузьмина, О. М. Кузьмина, д. Мардарьево Загорского р-на, зап. и нот Н. Егоро¬
ва, 1974, Арх. ЛНМ, н. —1447, см. Комм. 58.
68. Затрубила наша трубушка. Пели на запое и когда свадебный поезд приезжал за
невестой. Исп. П. И. Горностаева, 1912 г.р., зап. и нот, Н. Дегтевой, д. Чернятино Ша¬
турского р-на, Арх. ЛНМ, н. 2601.
69. Ты сокол соколович. Величали жениха, когда он приезжал за невестой. На этот
же напев величали дружку жениха (см. № 72). Во время исполнения этих величаний де¬
вушки становились вокруг невесты, загораживая ее собой («прятали»), и жених мог по¬
дойти к ней только тогда, когда одарит подруг лентами и деньгами. С. Ясенево, см. Комм.
55, Арх. ЛНМ, д/р 29, с. 79.
70. Как сказали, что Иван-то был гордеи. Исп. Е. И. Томилина, Ф. Д. Бавакина.
д. Свинорье Нарофоминского р-на, зап. и нот. Л. И. Сазоновой, Арх. ЛНМ, д/р 29.
364
с. 76. Пели жениху при отъезде свадебного поезда из дома невесты. В с. Владычино Во¬
локоламского р-на вариант этого сюжета с зачином «Ехал зять мимо тестева двора» пели
подруги невесты на девичнике в день свадьбы, когда свадебный поезд въезжал в деревню.
Девушки сидели за столом, на котором стояла свадебная елка, украшенная свечами. Когда
родные невесты встречали подъехавший к дому поезд жениха, девушки запевали «Не в те¬
реме свечка не ярко горит». В конце этой песни подруги невесты вставали из-за стола, за¬
бирали елку и уходили из избы, а родные невесты вводили жениха. Невеста в это время
уже сидела на шубе, а около нее находилась девочка-подросток, которая должна была
продавать жениху место рядом с невестой. На напев «Ехал зять...» во Владычино пели
также величальные песни «Ты разумная головушка» (гостье-вдове), «Сбереженная дитят¬
ка» (гостье-девушке), «Вот спасибо вам, друженька» (Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 90).
Традиционная свадебная песня «Как сказали...» была известна во многих областях Рос¬
сии. В основе ее слоговой музыкально-ритмической формы лежит ритмический тип «Кама¬
ринской». В большинстве вариантов этой песни о женихе говорится, что «Иванушка гро¬
зен». В Московской обл. мотив приехавшего жениха имеет разные версии. В «тестя воро¬
та» Иванушка «ударяет копьем — чисто серебряным кольцом» (д. Жилино Солнечногор¬
ского р-на), «ударил три раз тростью в ворота» (д. Бабошино Загорского р-на), «ударяет
золотым тростьим кольцом» (с. Климентьево Можайского р-на)... Приведем отрывок
одного из наиболее полных вариантов текста с традиционным мотивом «копья» из с. Да¬
выдово Подольского р-на:
Он ударил копьем в ворота,
— Дома ль тесть или теща моя,
Дома ль свет Марьюшка сама?
Если спит, то не будите вы ее,
А не спит, то доложитесь до нее.
Услыхала свет Марьюшка сама,
Побежала вдоль по новым по сеням,
Закричала громким голосом своим:
— Уж вы, нянюшки, вы мамушки мои,
В Московской обл. бытуют также версии
хово Серпуховского р-на
Вы берите со стен золоты ключи,
Отпирайте все комоды-сундуки,
Вы берите что нет лучшее сукно,
Уж вы шейте Ивану пальто,
Чтоб не длинен не короток был,
Чтоб пошире, пообжиместей,
К ретиву сердцу прижалистей,
Чтоб не стыдно вдоль по улице пройти
Не бесчестно к хороводу подойти.
с величанием «богатого жениха» (с. Скребу
, Арх. ЛНМ, н,—325, 3816, 3821):
Как на горке, на горке дубок,
Как на горке зелененький...
На дубчике два голубчика сидят,
Промежду себя речь говорят,
Что про доброго молодца,
Про Ивана Ивановича:
— Нам сказали, что Иван-то богат,
Нам сказали, Иван тароват...
Уж он с тыщи на тыщу ступал,
Миллионами ворота запирал,
Он по сотенке в окошечко бросал.
Из неволюшки сирот выкупал,
— Вы сироты, сироты мои,
Вы сироты, малы детушки,
Вы сироты, красны девушки,
Помолитеся вы богу обо мне,
Чтобы Бог меня помиловал,
Государь казной пожаловал...
С зачином «Как на дубчике» и той же музыкально-ритмической формой на свадебном
пиру в доме жениха исполнялась песня холостому парню (д. Алферове Загорского р-на,
Арх. ЛНМ, д/р 104, № 3):
365
На дубчике два голубчика сидят,
Под дубчиком два молодчика стоят,
Промеж себя разговаривают:
— Уж и нет у нас такого молодца...
Он с ножки на ножку ступал,
По пятисот за окошечко бросал,
Миллионы в Москву отсылал,
Вар-т поэтического текста см. также ч.
Сирот из неволи выкупал,
Вы сироты, сироты мои,
Помолитеся Богу обо мне.
Чтобы Бог меня помиловал,
Государь меня пожаловал,
Над Московок» губернатором,
Над своим домом хозяином.
I, № 20.
71. Как у месяца звезды частые. Традиционная величальная песня жениху, исп.
А. Г. Афанасьева, М. В. Захарова, Е. И. Склярова, В. Г. Терентьева, А. М. Лаврентье¬
ва, д. Власово Загорского р-на, зап. и нот. Н. Егорова, 1973, Арх. ЛНМ, н.—1444. В
д. Ченцы того же р-на в 1971 г. А. Марковой, О. Бригадир была записана величальная
жениху с более полным текстом (Арх. ЛНМ, н.—880)
Как у солнышка лучи ясные,
Как у месяца звезды частые,
На Иване-то кудри русые,
По плечам лежат, словно жар горят,
Но никто к кудрям не подступится,
Подступилася красна девушка,
Красна девушка свет-то Аннушка,
Приняла кудри на белы руки,
На белы руки, на златы перстни,
Начала кудри чесать-гладити,
Чесать-гладить, помадой мазать;
— Что за кудерки, что за русые,
Что за дитятко, что за милое,
На кого дитя уродилося,
— Уродилося дитя — сам в себя,
И не в батюшку,
и не в матушку.
72. Как у дружки на макушке разыгралнся лягушки. Пели
за величанием самому жениху и на тот же напев (см. Комм. 69).
дружке жениха вслед
73. Друженька хорошенький, друженька пригоженький. Величальная дружке
жениха, исп. А. Ф. Рязанцева, 1903 г.р., К. А. Королева, 1901 г.р., А. М. Сорокина,
1900 г.р., с. Захарово Одинцовского р-на. В соседнем с. Б. Вяземы было записано коре-
ние дружки жениха. От приведенного величания оно отличается более витиеватым ритми¬
ческим и мелодическим рисунком напева, а также музыкально-ритмической формой самого
обращения к дружке: если в величании с. Захарово слоговая музыкально-ритмическая
форма является анапестической, то в корении с Б. Вяземы слоговая музыкально-ритмичес¬
кая форма обращения относится к дактилическому типу. Различен и характер поэтического
текста, образы корения с. Б. Вяземы напоминают героев «Сказки о попе и работнике его
балде» А. С. Пушкина:
Друженька хорошенький, друженька пригоженький,
Как на друженьке шапчонка после старого чертенка!
Друженька хорошенький, друженька пригоженький,
Как на друженьке штаны после старой сатаны!
(Арх. ЛНМ д/р III, с. 48, 49, 90, 91). Записи вар-тов этого корения в разных р-нах
Подмосковья говорят о его традиционности. Один из вар. был записан в с. Владычино
Волоколамского р-на (Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 30—31, 90—91):
1. Сидит дружка на рябине,
В него пушкой зарядили.
Друженька хорошенький,
Друженька пригоженький.
366
2. Как на друженьке шапчонка
После дедушки чертенка.
Друженька хорошенький,
Друженька пригоженький.
3. Как на друженьке кафтан
Черт по месяцу таскал.
Друженька хорошенький,
Друженька пригоженький
4. Как на друженьке штаны
Все изорваннаи.
Друженька хорошенький,
Друженька пригоженький.
Опубликован также вар-т корения из с. Праслово Можайского р-на (Пушкина С. И.
Русские народные песни Московской области. М., 1989. С. 219—221). Приводим его со¬
держание, обращение к дружке здесь звучит в начале каждой строфы:
1. Дружочек хорошенькай,
Дружочек пригоженькай,
А на дружечке кафтан
Весь по ниточке собран.
2. ...А на дружечке штаны
После деда — сатаны.
3. ...Он на печку заглянул,
Штаненки утянул.
4. ... А на дружечке картуз
Подарил ему француз.
5. ... На паличку заглянул,
Рукавички утянул.
6. Дружочек хорошенькай,
Дружочек пригоженькай.
Bap-ты текстов см. также ч. I, № 18, 27.
Этот текст встречается в публикациях, начиная с XIX века: Новейший, всеобщий и
полный песенник... СПб., 1819; Сахаров И. П. Песни русского народа. Ч. III. СПб.,
1839. С. 154, №№ 184, 185. С. 178, № 25; Песни, собранные П. В. Киреевским.
Новая серия. Вып. I. М., 1911. №№ 896, 1024, 1025; Русские народные песни, собран¬
ные П. В. Шейном. Ч. I. М., 1898. №№ 2422, 2423. Музыкальная запись песни с за¬
чином «На Иванушке чапан» (вар-т Нижегородской губ.) была впервые опубликована в
«Сборнике русских народных песен, составленном М. Балакиревым» (СПб., 1866,
№ 17). По предположению Е. В. Гиппиуса, внимание М. А. Балакирева к этой песне
привлек поэт Н. Щербина, записавший в 1858 г. в Подольском уезде Московской губ.
два текста величаний дружки: «хвалебного» и «корительного» — «Как у дружки на ма¬
кушке разыгрались три лягушки» (Гиппиус Е. В. Песни, записанные М. А. Балакиревым
на Волге //М. Балакирев. Русские народные песни /Редакция, предисл., исследование и
примет, проф. Е. В. Гиппиуса. М., 1957. С. 311—312, № 16). По словам уроженки
с. Владычино Волоколамского р-на А. Д. Лебедевой, «Дружка приводит молодых от
венца и усаживает их за стол. Повеличают дружку, а он положит мало денег, такой-сякой!
И вот ему за это пропоют при всем честном народе: «Сидит дружка на рябине». Дружке
неприятно, он еще дает денег. Даст побольше — значит тут идет благодарность: «Вот
спасибо вам, друженька» (Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 90).
74. Ах, свахонька бела, приезжала в дело. Пели в доме невесты по прибытии по¬
езжан. Исп. М. Д. Шолбина, д. Ченцы Загорского р-на, зап. А. Марковой, О. Брига¬
дир, 1971, н. —1042. Величания поезжан в Подмосковье часто имеют довольно развитую
песенную форму. Таково, напр., величание свахи из д. Воронино Загорского р-на (зап.
Л. Крадиной, Ф. Сириса, Т. Калгановой, 1965, Арх. ЛНМ, рол. 259—260):
367
1. А где свашенька сидит.
Где приезжая сидит,
Тут между братьев (2).
4. А второй-от яр горит (2)
Словно тысяча (2).
2. Супротив-то ли нее (2)
Три яра горят (2).
5. А как третий яр горит (2)
И цены нет. (2)
3. Уж как первый яр горит (2)
6. Как ее-то цена (2)
У царя в Москве. (2)
Словно сто рублей (2)
7. У царя-το ли в Москве (2)
В золотой казне (2).
Цезурированный напев этого величания, как и приведенного нами «Ах, свахонька
бела...», сочетается с силлабическим стихом. Величание «Ах, свахонька бела...» имеет
строгослоговую мелодию: одному слогу поэтического текста соответствует один звук мело¬
дии. Такая мелодика характерна для ряда величаний и корений, направленных в адрес
дружки, свахи и свата. В Московской обл. дружке, свахе и свату пели и короткие «корил-
ки»: так, в Одинцовском р-не в 1973 г. Н. Илларионовой и И. Смирновой была записана
корительная свату, состоящая из трех слоговых групп, повторенных несколько раз: «При¬
ехал сват, его конь горбат, дуга краденая». (Арх. ЛНМ, н.—1696).
75. При посаде яблонька хорошо расцветила. Пели молодым после венчания,
с. Сосновка Озерского р-на, зап. и нот. А. А. Петрук, 1972, (Арх. ЛНМ д/р 45, с. 75).
На этот же напев в с. Свиридоново Озерского р-на пели «При посаде соловей он весь
мак притоптал», А. А. Петрук, д/р 95, с. 64). В д. Летуново Зарайского р-на жениху и
невесте за столом пели «При посаде яблочко хорошо расцветило» (Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 283). Упомянем, что в западнорусских и южнорусских областях невесту, а
порой и жениха утром свадебного дня сажали на «посад» — за стол на вывернутую мехом
вверх овчинную шубу, невесте во время «посада» пели прощальные песни, а она причита¬
ла. Жениху в этом обряде пели величальные песни. (Описание «посада» см.: Чижико¬
ва Л. Н. Свадебный обряд русского населения Украины //Русский народный свадебный
обряд: Исследования и материалы. Л., 1978. С. 168).
Близкий по напеву вар-т записан в д. Иванчиково Зарайского р-на в 1961 г. (Новико¬
ва А. М.» Пушкина С. И. Указ. соч. С. 126). Приводим его содержание без соблюдения
песенной строфики:
При посаде яблонька Только любила постелю стлать,
Хорошо расцветила,
Только маленько породила.
А всего два яблочка,
А всего наливчатых.
А первое-то яблочко —
Что Иван Тимофеевич.
А другое яблочко —
Что Татьяна Алексеевна.
Не любила на пир ходить,
Только любила с Иваном спать.
На руку тихохонько,
К сердечку малёхонько.
-w- Сердце моё, Татьянушка,
Душка моя, Алексеевна,
Без тебя очень скучно
Без тебя невесело.
Все столы покрытые,
Все чары налитые.
Не любила и меду пить,
76. А ты заря ли моя, зорюшка вечерняя. Величали молодых на свадебном пиру,
с. Б. Вяземы, см. Комм. 57. Величальная песня с той же музыкально-ритмической струк-
368
турой и содержанием поэтического текста широко известна в южных областях России и
Подмосковье. Вариант окончания текста записан Л. И. Сазоновой в д. Пронюхлово За¬
райского р-на (Арх. ЛНМ, д/р 29, с. 31 33):
Перевел он Марьюшку на свою сторонушку,
На своей сторонушке целовал-миловал,
Крепко к сердцу прижимал,
Душой ее называл.
77. Во поле березонька без ветру шатается. Пели на свадебном пиру молодым,
с. Б. Вяземы, см. Комм. 57, Арх. ЛНМ д/р Ill, с. 116.
78. Во поле рябинушка без ветру шатается. Пели на свадебном пиру молодым,
с Захарово, Арх. ЛНМ д/р III, с. 75 (см. Комм. 54). В версии песни, записанной в По¬
дольском р-не в 1973 г. В. Трохиным (Арх. ЛНМ, н-1434), упоминается иной набор
«подарков»:
— Ты не так качаешь, не так величаешь,
Не так величаешь, ничего не купишь,
— Я поеду в город, привезу подарок:
Шаль я немецку, косынку турецку,
На шеюшку янтари, мил, дорожку не тори,
На рученьку перстенек, процелую весь денек.
Ряд плясовых песен с тем же напевом и сюжетом в Московской и соседних областях
бытует с зачином «Во поле орешина».
79. Ой, а кто у нас лебедин. Величальная свадебная песня, с. Б. Вяземы, Арх.
ЛНМ д/р 1П, с. 93 (см. Комм. 57). В одних селах этой песней величали жениха: «Пля¬
сали с «дробушками», подыгрывая на рубеле, деревянных ложках, бубне, колокольцах,
прикрепленных к рогатине, и трещотках. Пританцовывая, руки держали выше плеч, дви¬
жения были размашистыми» (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 328). В других селах велича¬
ли гостей, как правило, холостых, те, в ответ, одаривали деньгами (Багрий Ю. А.
Указ. соч. С. 91).
В д. Львово Волоколамского р-на (зап. 1965 г.) песню пели мужу и жене (Новико¬
ва А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 130).
...А Авдотья воровата, забегала наперед.
За праву руку брала, по новым сеням вела.
Ко воротам подвела: «Ты постой у ворот.
Пойду схожу в огород, не поспел ли там горох?
Я гороху нарывала и бобов наломала.
И бобов наломала, узелок навязала.
Все Василью отсылала, Иванычу отсылала.
Поэтический текст песни в каждом селе имел свою версию; в напеве, при сохранении
музыкально-ритмической основы, варьировалась мелодика. По сравнению с версиями др.
сел, текст с. Б. Вяземы записан не весь. Приведем его продолжение по варианту с. Скре-
бухово Серпуховского р-на (Арх. ЛНМ, н.—321, зап. и нот. В. Мироновой):
А Наталья торопливо на крылечко выходила,
Громким голосом кричала, все Сергея ворочала,
Сергей-сударь, воротись, Сергеевич, оглянись,
Воротися на часок, пойдем-сходим во лесок,
Не расцвел ли там цветок, не поспел ли виноград.
Не поспел ли виноград, не пора ль его сорвать.
В Д. Свиридоново Озерского р-на по-своему описывается реакция «Ивана»:
А Марьюшку не нашел, рассмеялся да пошел,
Д Марьюшка услыхала, громким голосом вскричала,
Громким голосом вскричала, что Ивана ворочала;
- А Иван-то, говорок, постой часик у ворот.
(Ар*· ЛНМ, н. — 741, зап. и нот. А. А. Петрук). С ориентацией на городскую куль¬
туру разрабатывается сюжет в Подольском р-не (Арх. ЛНМ, н. —1433, зап. и нот.
А Марьюшка услыхала, громким голосом вскричала,
.— Уж ты, миленький дружок, постой часик у ворот,
А я схожу в огород, сорву аленький цветок,
Сорву аленький цветок, завяжу его в платок,
pine пойду в аржерей, не поспел ли виноград,
Не пора ли его рвать, на белые блюда класть,
То Ивана даровать, а Марьюшку целовать,
Ты Марьюшка-душка, на личеньке мушка,
Ты сними мушку с себя, посади на меня,
Я не хуже тебя, поцелуй, радость, меня.
80. Уж и кто у нас большим барином. Величали гостей на свадебном пиру в доме
жениха. Зап. в 1973 г. Г. Чепелевой от М. И. Пироговой, Н. А. Кудряшовой, Π. П. Ел¬
киной в д. Шепелеве Загорского р-на (Арх. ЛНМ, д/р 104, № 13), в д. Дракино Сер¬
пуховского р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 134, 262), песня пелась
дружке и имела иное окончание текста:
...Бела рыбица встрепенулася,
Вороны кони испугалися,
По чисту полю разбежалися.
81. Ох, по сеням, по сеничкам. Величали гостей на свадебном пиру в доме жениха,
с. Захарово, зап. и нот. М. В. Гусевой, Арх. ЛНМ, н-3205, см. Комм. 73. В вар-те
песни записанной в д. Сырково Волоколамского р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 131—132, 262), текст имеет продолжение:
...Он ворвался во зеленый сад,
Поломал в саду вишенье,
И калинку с малиною,
Черну ягоду смородину.
82. Ох(ы), ненаглядный ты мой, Сашенька. Похоронное причитание по мужу. Ис¬
полнительница проговаривала текст, но ее интонирование имело определенную высоту и
370
ПЕСНИ ГОДОВЫХ ПРАЗДНИКОВ
83. Кулёдушка, малёдушка! Зимнее поздравительное величание. Песни с припевами
и возгласами «Коляда» ряженые колядовщики исполняли, как правило, на Рождество,
когда стемнеет. В светлое время суток по домам ходили дети. Детская рождественская ко¬
лядка записана в Зарайском р-не (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 288—289). Эта колядка
примечательна своим содержанием: в большинстве песен Коляда персонифицируется, но
точно не называется, кто она такая («Пришла Коляда накануне Рождества, мы ходили,
мы искали Коляду святую»). В песне Зарайского р-на указывается, что Коляда — это
«бабка»:
Колядки, колядки, собрались ребятки.
По деревне пошли, бабку Коляду нашли.
Наша бабка Коляда по дорожке шла...
«Куледушку» исп. П. И. Горностаева, 1912 г.р., д. Чернятино Шатурского р-на, зап.
Н. Дегтевой, М. Гусевой, нот. Н. Дегтевой, 1974, Арх. ЛНМ, н.—2782.
84. Овсень, овсень, во бору вовтень. Колядующие пели на Новый год. Исп. в
1967 г. хор ветеранов труда г. Озеры Коломенского р-на. Зап. Л. Куприянова, Т. Калга¬
нова, нот. Л. Куприяновой, Арх. ЛНМ, н.—2753. Певцы хора не смогли объяснить
слово «вовтень». Возм., оно восходит к финно-угорскому «овто»-«медведь». В отличие от
величаний с припевами «Коляда» (исполнявшихся на Рождество), зимние поздравитель¬
ные величания с припевами-возгласами «Овсень» в областях, расположенных на восток от
р. Дон и песни с припевами «Щедрый вечер» на территории, лежащей западнее р. Дон,
большей частью, пели на Новый год. Однако нередко встречаются зимние поздравитель¬
ные величания, в которых упоминаются оба возгласа — «Овсень» и «Коляда». Такова
колядка, записанная в Зарайском р-не (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 289 290).
Овсень, Овсень! Пришел Овсень!
Овсень-Коляда, суконна борода.
Открывай ворота, выноси пирога!
Коляда пришла, пироги принесла...
Заметим, что у той же исполнительницы на тот же напев С. И. Пушкиной была запи¬
сана и масленичная песня с возгласом «Овсень» (см. там же):
Овсень, Овсень! Стал дольше день!
За Овсенем пришла, пришла масленица.
Угощайся, народ, да води хоровод!
Солнце будем величать, Весну-красну встречать!..
85. Сею-вею, повеваю. Пели дети утром Нового года, войдя в избу и разбрасывая
какое-либо зерно. Исп. Μ. П. Бабурина (1910—1979), д. Летуново Зарайского р-на.
13*
371
Она же спела новогоднее величание с рефреном «Щедрый вечер, Святой вечер»... Оба
величания певица назвала «щедровками» (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 287, 288, 329).
86. Колечко моё посребрённоё. Рождественное гадание с заговором и величанием
колечка. Пела А. И. Ягодина, 1898 г.р., д. Летуново Зарайского р-на — Пушки¬
на С. И. Указ. соч. С. 293—294. О гаданиях с песнями см. ч. I, № 50.
87. Летит сокол, разбит хохол. Девушки пели во время святочных гаданий. Каждая
песенка обозначала предсказание: 1 — «жених бедовый будет», 2 — «бедно жить бу¬
дешь», 3 — «Увезут в чужую деревню». Зап. в 1977 г. Л. И. Куприяновой, А. Товкачом
от Π. Н. Овчинниковой, 1898 г.р., с. Новое Солнечногорского р-на, нот. А. Товкача,
Арх. ЛНМ, н,—3818.
88. Ходил царь, гулял государь. Игровая святочная песня, ее содержание разыгры¬
валось в кругу, в который парень выводил выбранную им девушку. Записала С. И. Пуш¬
кина в 1972 г. от А. К. Марановой, 1912 г.р. (I), А. А. Бирюковой, 1915 г.р. (II),
А. А. Брандуковой, 1912 г.р., (III), м. С. Степушкиной, 1899 г.р. (IV) в с. Старниково
Раменского р-на. Запись произведена синхронно через четыре персональных микрофона
(«многомикрофонная запись»). При публикации в своем сборнике (Новикова А. М.,
Пушкина С. И. Указ. соч. С. 153—156) С. И. Пушкина выписала партии 4-х певиц на
трех нотных строках, обозначив в начале партитуры фамилии исполнительниц. В нашем
сборнике партитуру песни мы «свели» на две строки, максимально сохранив мелодические
линии голосов, фамилии певиц мы заменили римскими цифрами (I, II, III, IV, см. выше).
Самая старшая певица коллектива и запевала большинства песен М. И. Степушкина так
описала святочные игры молодежи (там же, с. 23—24): «Зимою на святки собирали до-
мовник. У кого кто уедет куда, мать и отец, а девка одна останется и говорит: «Приходи¬
те!» и вот мы все сейчас пойдем и там сидим. Песни пели, в карты играли... Глядь, и ре¬
бята в окно стучатся. Как, пустит хозяйка или нет? Знают, что девки там сидят. А как
хозяйка не пустит?
Ухажор пришел! И у этой, и у той... Ну вот и пустим их! Сначала обгледимся все,
потом ребята говорят: «Ну, давайте, девочки, по веселой ходить». Парень, который по¬
смелее, запевал. У нас один был такой голосистый! Ходит по избе, за ним и ребята запе¬
вают:
1. Журавли вы длинноноги,
Не нашли пути-дороги.
2. Они шли стороной,
Нашли соху с бороной.
3. Ворона железная,
Поцелуй, любезная.
Парень подходил к девке и целовал ее. А потом она ходила мимо девок и парней, вы¬
бирала. Выберет девку, и поют:
1. Две сестрицы Катеньки
У них головки гладеньки.
2. Ходят, веселятся,
Любят целоваться.
А к ним подходят ребята и опять целуются... И снова поют:
372
1. Что на Кате фартук дорог,
Насчитали сорок елок.
2. Сорок елок без одной,
Целоваться нам с тобой.
И снова выходит парень и поглядывает на девок: какую выбрать, и поет:
Из Питера, из Саратова
Едут купцы уж богатыя.
И еще парень выходил и расхаживал по избе, пританцовывал. Не только «ходили по
веселой», играли в «звездочку» — ходили, считали всех..., а тут, глядь, и не хватает па¬
рочки, ушли..., потом придут. Остальные оставались. Разыгрывали игру «Ходил царь»: в
круг выходил парень, выводил девку: «Ходил царь, гулял государь». Ходили плавно, не¬
торопливо. На святках пели «Верен мой колодец», тоже игра была... «Вьюн над водой
увивается» завивали. И прибаутки пели. Заречные ребята пели клинушки, не по нашему, а
мы пели свои:
1. Я, бывало, завлекала
То этого, то того,
А теперь я завлекаю
Тебя, милый, одного».
С. И. Пушкина, приводя рассказ певицы в своем предисловии, пояснила, что «завива¬
ли» с песней «Вьюн...» хоровод, а «клинушками» исполнительница назвала более короткие
двухстрочные припевки.
89. Вижу девица идет, за собой парня ведет. Святочные игровые песни. Пели в
1967 г. А. Абрамычева, Н. Абрамычев, В. Абравмычева, с. Жевнево Истринского р-на,
зап. Ю. Зацарного, А. Квасова, нот. Ю. Зацарного, Арх. ЛНМ, н.—238. Первую пе¬
сенку исполнители назвали «наборной». «Наборные» песни пели не только девушкам, но и
парням («Вижу молодец идет, за собой девку ведет»): молодежь выводила друг друга на
середину избы, и хоровод с пением второй песни «завивался», а с пением третьей —
«развивался». В др. местностях, в частности в Брянской обл., хоровод «Заплетися, пле¬
тень» бытовал в качестве весеннего.
В д. Ширякино Можайского р-на (у переселенцев из Смоленской обл.) песня бытова¬
ла в качестве святочной:
Завился, завился плетень,
Завилася золотая трава.
Лебедина белая, вутушка серая
Веди своих детучик ты в мед или в патоку,
В сахарная яблочко.
Исполнительница песни сообщила: «И так все пеють и пеють, пока каравод завьется».
(Пушкина С. И. Указ. соч. С. 63—64).
90. А мы масленицу дожидаем. Плясовая песня, пелась во время масленицы. Зап. в
1975 г. от Е. И. Осиповой в д. Горюшкино Зарайского р-на (Пушкина С. И. Указ. соч.
С. 294, 295, 329). «Песню запевали парни, девушки подхватывали и пронзительно ухали.
Припев сопровождался ударными инструментами (ложками, трещотками, бубном и др.).
373
Песня сопровождалась притопами». В Псковской обл., где традиционными масленичными
песнями встречали и провожали масленицу, песни «кричали» женщины, собравшись «арте¬
лью» на возвышенном месте или идя по деревне. Во время пения не плясали, а старались
максимально громко петь, чтобы было слышно в соседних селениях (Мехнецов А. Песни
Псковской земли. Вып. I. Л·, 1989. С. 19).
Хор П. Г. Яркова среди песен своего репертуара исполнял шуточную корительную
песню Московской обл., которая пелась в народе во время масленицы молодому парню,
оставшемуся холостым в истекшем году (Руднева А. В. Указ. соч. С. 78, 112)):
Маслена! Маслена! Где же это видно? Э!
Ох, и да что же тебе, маслена, да не стыдно?
...Да не стыдно? Э!
Ох, и мясоед прошел — а я не женился.
...Не женился. Э!
Родимый мой батюшка разорился.
В селах Можайского р-на у смоленских переселенцев С. И. Пушкиной было записано
3 песни, приуроченных к масленице: «Широкая масленка, белый сыр», «И ты зима моя,
зима лютая», «Все проходють развеселые наши деньки» (Пушкина С. И. Указ. соч.
С. 88—90).
91. Жавороночки, перепелочки. Весенняя закличка. Пела П. А. Горностаева в
1974 г., д. Чернятино Шатурского р-на, зап. Н. Дегтевой, М. Гусевой, нот. Н. Дегтевой,
Арх. ЛНМ, н,—2907.
92. Уж вы, жаворынки, жаворонушки. Веснянка. Исп. М. И. Сивова, 1907 г.р.,
А. Ф. Сивова, 1908 г.р., М. В. Комиссарова, 1912 г.р., А. И. Капустина, 1911 г.р.,
К. В. Куринова, 1919 г.р., Е. С. Сысорова, 1917 г.р., д. Глебово Раменского р-на,
1972 г., зап. и нот. С. И. Пушкиной (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч.
с. 221 223). В марте «дети бегали по проталинам, высоко подбрасывая «птичек» — бу¬
лочки в виде жаворонков. В одну из них матери ребятишек запекали денежку. Она доста¬
валась кому-либо из детей, когда они наигравшись и покликав весну, съедали «жаворон¬
ков» (там же, с. 272). Если закличка «Жавороночки, перепелочки» (№ 91), судя по на¬
певу, явно относится к детскому песенному репертуару, то вокальные особенности интони¬
рования веснянки «Уж вы, жаворынки» (глиссандо, спады, довольно большой диапазон
звуковой шкалы), ритмическое варьирование мелодии, гетерофонная фактура изложения
напева,— все это говорит о том, что песня входит в репертуар довольно взрослых испол¬
нителей. Мотив гадания на венках в тексте песни указывает на то, что ее могли петь под¬
ростки или молодежь. Возможно, что у маленьких детей в этом селе была своя весенняя
закличка. В д. Глебово, когда шли в лес завивать березки, на этот же напев пели весен¬
нюю песню «Ты завейся, береза» (см. Комм. 94). Кроме приведенной версии напева вес¬
нянки «Уж вы, жаворынки» мажорного наклонения, теми же исполнителями была исполне¬
на веснянка с напевом минорного наклонения (там же, с. 222—223).
93. Ой, вы ветры, ой, вы буйны. Пели на троицу перед тем, как березку бросить в
воду. Зап. в 1977 г. от уроженки Зарайского р-на А. К. Шиловой, 1900 г.р. (Пушки¬
на С. И. Указ. соч. С. 298, 299, 330).
374
94. Завивайся, березка, завивайся, кудрява. Троицкая. Зап. С. И. Пушкиной в
1978 г. от Μ. М. Заренковой. 1916 г.р., Т. С. Межуевой. 1927 г.р.. К. П. Коргиной,
1924 г.р., К. О. Грибковой. 1912 г.р., Н. И. Заренковой. 1917 г.р., К. Ф. Сулиной,
1918 г.р., Н. А. Сулина, 1912 г.р. и др., с. Минино Раменского р-на (Новикова А. М.,
Пушкина С. И. Указ. соч. С. 218). В лесу срубали березку, украшали ее лоскутками,
лентами, приносили в деревню, укрепляли посреди улицы и под песню приплясывали во¬
круг нее. Сюда же приносили ритуальную еду — пшенную кашу, «пироги, яйца. В сосед¬
ней д. Глебово троицкую песню «Ты завейся, береза» пели на напев весенней заклинки
(см. № 92). В четверг (в Семик) девушки, следуя традиции, должны были идти в лес,
чтобы свивать там вместе верхушки березок, а в понедельник после Троицы (в Духов
день) им нужно было идти смотреть: засохшие или развившиеся макушки считались пло¬
хим предзнаменованием. С. И. Пушкина в 1972 г. стала свидетелем этого «семицкого»
обряда, но тогда уже не девушки, а пожилые женщины шли в лес с песней «Ты завейся,
береза». Участница обряда М. И. Сивова, 1907 г.р., поведала собирательнице, что в ста¬
рину при этом кумились: две девочки, присев на травяные кочки, съедали принесенные в
лес пироги, обменивались яйцами («У каждой по глазку») и остатки еды оставляли кукуш¬
ке. Когда возвращались из леса в деревню (с березовыми ветвями), шли вдоль ручья, раз¬
деляющего деревню на две половины. Образовывалось шествие подростков с куклами.
Они несли в высоко поднятых руках куклы, сшитые их матерями к празднику. Дойдя до
деревни, возвращались домой «пить чаю с пышками» (Новикова А. М., Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 214—216, 271). Поэтический текст песни «Ты завейся, береза» выявляет
ее связь с древними аграрными культами:
1. Ты завейся, береза, 6. Где парни шли —
Ты завейся, кудрява. Полынь росла.
2. На тебе, береза, 7. Полынь-трава
На тебе, кудрява, Расплакалась,
3. Кукушка кукует, 8. Всему миру
Сизый галыбь один воркует. Разжалилась.
4. Как во ржи, на межи, 9. — Не плачь, не плачь,
В чистом поли на поли. Полынь-трава,
5. Где девки шли — 10. Придет пора —
Цветы цвели. Осекет тебя.
В с. Вахтеево того же Раменского р-на М. Рачевским в 1973 г. была записана еще
одна версия троицкой песни, причем ее текст объдинил в себе фрагменты текстов из сел
Минино и Глебово:
Березынька, кудрявенька,
Мы к тебе идем, по яичку несем,
По пшеничку, по дрясеничку,
Кувшин молока, половину пирога.
Где девки шли — цветы цвели,
А где парень шел — трава густа. (Арх. ЛНМ, н. —1644)
95. Русалка, русалка, карауль мою долю. Закликание полевых духов. Выкрикива¬
лось нараспев девками и бабами в поле на Вознесение. Записано С. И. Пушкиной в
375
1977 г. от уроженки Зарайского р-на А. К. Шиловой, 1900—1983 (Пушкина С. И,
Указ. соч. С. 299, 330).
В «майских» «гукальных» песнях смоленских переселенцев (Можайский р-н) русалки
«приглашают» девочек в луга или просят у них рубашки:
1. На белой березе русалка сидела,
(Припев) Ой, маю, маю, маю зеляно, у!..
2. Русалка сидела, речи говорила:
3. «Придите, девочки, во луги- лужочки.
4. На мяне березу, а вы же подивуйтесь...»
(Пушкина С. И. Указ. соч. С. 116)
1. На дубу на ели русалки сидели
(Припев) Маю, маю, маю зиляно!
2. Русалки сидели, рубашки просили:
3. — Девки, молодухи, дайтя по рубашке,
4. Хоть худым-худеньки, дак бялым-бяленьки.
(Пушкина С. И. Указ. соч. С. 117)
(«Май» — троицкая зелень, ветки — Т. А.)
96. Кукушка-купальница, где же ты купалася. Припевка, которую пели вслед за
обращением «Ты завейся, береза» (см. Комм. 94), д. Глебово Раменского р-на (исполни¬
телей см. в Комм. 92).
Поэтический мотив «Кукушки» встречается в «майских» песнях смоленских переселен¬
цев (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 120):
На дубу кукушка, на другом другая,
Маю, маю, маю зиляно.
Перьляти, кукушка, с дуба на дубочек...
Поэтический мотив «купаленки» также характерен для песен смоленских переселенцев:
«Купаленка, купаленка — темная ночка...», «Купаленка — ночь маленька», «Марья
Йвана у поля звала» и др. (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 125—131).
97. Как Иван да Марья — на горе гулянье. Плясовая. Пелась на берегу реки на¬
кануне праздника Ивана Купали. Девушки с распущенными волосами собирали на берегу
р Осетра цветы и плели венки. После купанья венки бросали в воду, потом молодежь
прыгала через костры. Зап. в 1974 г. С. И. Пушкиной от А_ И. Павловой 1918 г.р.
(д. Мендюкино Зарайского р-на — Пушкина С. И. Указ. соч. С. 3U0. 330).
98. Из-за, из-за лесику, да лесу темного. Широко распространенная весенняя хо¬
роводная песня, зап. в 1971 г. А. Марковой, О. Бригадир, нот. Л. Морозовой (Арх.
ЛНМ, н. —1035). Исполняли И. Ф. Козинова, А. Ф. Маклакова, И. К. Маклаков,
д. Махра Загорского р-на. На северо-западе Подмосковья в д. Захарьино Волоколам¬
ского ρ-на (см. Багрий Ю. А. Указ. соч. С. 4, 37) песню называли «караводной».
£ Г руммо, жительница с. Владычино того же района, так в 1977 г. описывала старин¬
ные «караводы»: «Парни и девушки все ходили кругом, очень медленно ходили, тихо¬
тихо. Круги большие были, может, человек пятьдесят или сто. А один парень или хоть де-
376
сяток — сколько есть парней,— если он захочет с девушкой поцеловаться, то он идет уже
в круг, ходит средь девушек и выбирает, какая ему нравится. Выберет девушку и выведет
в круг. А потом последние слова споют им, что они должны поцеловаться. И вот они це¬
луются и возвращаются. И на том конец этому балу. Тогда поют другую песню. И опять
все так-то повторяется». (Багрии Ю. А. Указ. соч. С. 4). В южном Подмосковье, как и
в северном, песня записана неоднократно, см., напр., вар-т из г. Озеры Коломенско¬
го р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 56). В поэтических текстах
вар-тов д. Махра и г. Озеры упущены мотивы разрешения спора молодцами. Тексты
песен, записанных Ю. А. Багрием в д. Захарьино и в 1977 г. Л. Соловьевой (д. Шере¬
метьево Коломенского р-на, см. Арх. ЛНМ, н. — 3555) имеют разные версии. В вар-те
д. Захарьино «девица» советует «молодцам»: «Уж вы киньте-ка вы мне жеребий». Закан¬
чивается этот вар-т сюжета вопросом «парня» к его друзьям:
Он повел ее да вдоль по кругу,
— Хороша ли, братцы, все моя сударушка?
Оригинальна форма разрешения спора, предложенная «девицей» в версии д. Шереме¬
тьево, отсутствует и прямая речь в «мотиве соединения пары»:
Красная девица выходила к ним:
— Ох, вы не ссорьтеся, не бранитеся,
Ох, вы по совести разойдитеся,
На моем платье похватайтеся,
Ну кому ж из вас я достануся?
Ой, доставалась я парню русаму,
Парню русаму, русакудрому...
Ох, уж он взял ее, взял за рученьку,
Ох, и повел ее вдоль да по кругу,
Всем товарищам выхвалялся ей.
Слоговая музыкально-ритмическая форма этой песни опирается на силлабический стих
(5+5 слогов). Вар-т песни, приведенный в нашем сборнике, имеет двухрегистровую фак¬
туру. В ее основе лежит сочетание гетерофонии и функционального двухголосия. Трехго¬
лосная партитура охватывает широкий диапазон (больше двух октав): «ля» большой —
«ми» второй октавы. Звуковые шкалы двух женских голосов (верхнего и среднего) не
имеют между собой ни одного общего звука, и хотя все тоны звуковой шкалы среднего го¬
лоса, входят в состав шкалы верхнего, они расположены на другой высоте (объем звуко¬
вой шкалы партии верхнего голоса: «соль» первой — «ми» второй октавы, партии средне¬
го голоса — «ми» малой — «ми» первой октавы). Партия нижнего (мужского) голоса
развивается в бесполутоновом звукоряде: «ля» большой — «до» малой — «ре» малой —
«ми» малой — «соль» малой — «ля» малой — «до» первой октавы, звукоряд нижнего
голоса имеет 4 общих звука со звуковой шкалой среднего голоса.
В сборнике из репертуара П. Г. Яркова помещен еще один вар-т песни. В Бронницком
р-не она бытовала как медленная круговая. В хоре она исполнялась женской группой в
средней тесситуре с тесным расположением голосов и разделением их на две основных
партии. В поэтическом тексте игрового хоровода был сохранен «поцелуйный конец»:
Доставалася да парню бравому,
Он невестою да восхвалялся ей,
377
Восхвалялся ей да целовался с ней.
(Гиппиус Е. В. Указ. соч. С. 27).
99. Как по морю, морю си...морю синему. Широко распространенная хороводная
песня, в некоторых селах этой либо предыдущей песней (см. № 98) открывались весенние
хороводные гуляния. Песня записана Л. Сазоновой в 1971 г. от уроженки с. Ясенево
А. А. Ушанкиной (Арх, ЛНМ, д/р 29, с. 102). В большинстве сел Московской обл. эта
песня имеет традиционную музыкально-ритмическую форму, опирающуюся на тонический
стих типа «Камаринской» («как по морю, морю синему»). В приведенной нами версии из
с. Ясенево в результате смены ладовых опор напева («ля» — «ми» — «ля») и образова¬
нии каденционного оборота в момент пропевания 3-го (ударного) от конца стиха слога
(что особенно ярко обнаруживается во 2-м мелодическом периоде 2-й песенной строфы) в
напеве и стихе появилась цезура и словообрыв: «По синему по Волы... по Волынскому».
В качестве одного из наиболее полных вариантов поэтического текста приведем фрагмент
варианта, записанного в 1977 г. Л. Соловьевой в д. Паново Коломенского р-на (Арх.
ЛНМ, н,—3565):
...С-отколь взялся млад сизой орел,
Разбил стадо лебединое,
Пустил руду по синё морю,
Разбил перья в зеленом лугу...
Руду пила бела рыбица,
А пух брала красна девица-душа
Своему дружку на подушечку,
Да на скрутоя возголовьице,
Мимо ишел душа добрый человек,
Парень девке низко кланялся,
Она ему не покланялася.
Грозил парень красной девице-душе,
— Будешь, девка, ты в моих белых руках,
Скоро девка догадалася,
Да за молодцом пометалася,
— Прости, мой друг, виновата пред тобой,
Я не думала, что ты, милой, идешь,
А я думала, прохожий человек.
В единичных вар-тах Московской обл. сюжет песни при сохранении начального мотива
получает иное развитие. Одновременно с этим изменяется композиция песенной строфы:
появляются припевные слова, усиливаются черты цезурованности:
Как по морю синему, как по морю синему,
Ой, люшеньки, люшеньки, как по морю синему.
Приведем дальнейшее содержание песни (запись Р. Ф. Васильевой в 1980 г. от
Е. И. Осиповой, 1910 —1983, уроженки д. Горюшкино Зарайского р-на — Пушки¬
на С. И. Указ. соч. С. 261); форму песенной строфы не сохраняем:
Плыла лебедь белая,
Плыла с лебедятами, с малыми ребятами,
С большими сыночками, со меньшими дочками,
378
Говорила лебедь им, говорила белая,
— Вы убойтесь, деточки, вы убойтесь сокола,
Тогда станут лебеди молодцами добрыми,
Как станут лебёдушки красными девицами.
Е. И. Осипова передала и описание хороводной игры. По ее словам, девушки выходи¬
ли, взявшись за руки, образовывали круг, затем, разъединив руки, продолжали двигаться
друг за другом, изогнув руки назад, изображая крылья птицы. Дальше круг разделялся на
два круга, двигавшихся в разные стороны. Потом круги разрывались, и девушки образо¬
вывали две шеренги, которые поворачивались друг к другу лицом.Они шли навстречу друг
к другу и сходились в пары, пары поочередно двигались в разные стороны и вновь состав¬
ляли два круга. Руки девушек опять поднимались наподобие крыльев. Описав круг в
своем движении, первый круг разрывался, и ведущая уводила девушек. Вторая ведущая,
следом за первым кругом, уводила свой в противоположную сторону. Этот хоровод водили
на празднике Троицы, после величания березки. (Пушкина С. И. Указ. соч. С. 327).
Хор П. Г. Яркова песню «Вдоль по морю» исполнял в 2-х вар-тах: однородной груп¬
пой (мужские или женские голоса отдельно) и смешанным составом. В последнем случае
партии одной группы удваивались благодаря подключению второй группы голосов. Песня
исполнялась как медленная круговая. При переиздании сборника А. В. Руднева заметила в
примечании к песне, что «вариант, изложенный для однородного хора годен для исполне¬
ния песни с действием. Он звучит более просто. Вариант для смешанного хора записан в
ля миноре с высоким запевом сопрано» (Руднева А. В. Указ. соч. С. 94—95, 112).
Вар-т песни с зачином «Вниз по морю» был записан от смоленских переселенцев
с. Праслово Можайского р-на (многомикрофонная запись 1981 г. в ФК СК РСФСР).
Песня имеет средний темп (J = 69), но в то же время в примечании к ней автор сборника
приводит ее местное название «таночная» и обращает внимание на характер исполнения:
«Исполняется довольно живо, в движении по кругу, с притопами и взмахами рук около
бедер» (Пушкина С. И. Указ, соч. С. 132, 317). Еще один вар-т песни, записанный
А. М. Новиковой в д. Токсино Клинского р-на, выделяется из многих современных за¬
писей полнотой поэтического текста. Приводим его содержание, без сохранения стро¬
фики, которая здесь является нормативной (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч.
С. 77-79).
Вдоль по морю, морю синему,
По синему по Волынскому
Плыла лебедь с лебедятами
Со малыми со утятами.
Плывши, лебедь, не ворохнется,
Под ней вода не всколыхнется.
Сплывши, лебедь, встрепенулася,
Под ней вода сколыхнулася,
Желтым песком возмутилася,
Где ни взялся млад ясмен сокол.
Побил-ушиб лебедушку белую.
Пустил руду по синему по морю,
А перушки по чистому по полю,
А мелкий пух по поднебесью.
379
Брала перья красна девица-душа
Милу дружку во подушечку
Сердечному во зголовушку.
Тут и шел-прошел добрый молодец.
Бог на помочь, красна девица-душа,
Она ему не поклонилась.
Грозил парень красной девице-душе:
Будешь, девка, во моих белых руках.
В моих руках, в моей волюшке.
Будешь стоять у кроватки тесовой,
Будешь держать ты платочек слезовой.
Скоро девка сдогадалася
За молодцем погонялася:
— Прости, мой друг, виновата пред тобой.
Я думала, что не ты, мой друг, идешь.
Не ты, мой друг, низко клонишься со мной.
С зачином «Вдоль по морю» и с традиционной формой песенной строфы записан вар-т
песни в с. Степаново Ногинского р-на. Его запись интересна тем, что наглядно показыва¬
ет функции голосов в ансамбле: она произведена от 5 певиц синхронно через 5 микрофо¬
нов («многомикрофонная запись») — Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч.
С. 237—238.
100. Верная наш колодец, вернай наш глубокай. Традиционная хороводная песня,
ее обычно исполняли весной. Песня записана С. И. Пушкиной в с. Старниково Раменско¬
го р-на (см. Комм. 88). Исследуя многомикрофонные записи нескольких песен с. Старни¬
ково, С. И. Пушкина так описала характерные черты исполнительского стиля этого ансам¬
бля (Новикова А. М„ Пушкина С. И. Указ. соч. С. 25): «Хоровая партитура складыва¬
ется при следующем соотношении голосов ансамбля: ведущая роль в многоголосном распе¬
ве принадлежит запевале (М. С. Степушкиной) и контрапунктирующему подголоску, ко¬
торый попеременно то вторит (удваивая мелодию запевалы параллельными созвучиями),
то констрастирует основной мелодии. Это А. А. Бирюкова. К ним также попеременно
присединяются все другие голоса: А. К. Маранова октавой выше удваивает, с некоторыми
отклонениями-вариациями, мелодию запевалы или примыкает к контрастирующему подго¬
лоску (А. А. Бирюковой). Два других голоса ансабля — А. А. Брандукова и 3. П. Му¬
хина — то поддерживают этот подголосок (каждый раз с различными отклонениями-ва¬
риациями удваивают его в унисон), то выполняют роль вторы к нему в момент наибольше¬
го контраста по отношению к мелодии запевалы». (3. П. Мухина участвовала в исполне¬
нии др. песен — Т. А.). Как и в песне № 88, исполнительниц мы обозначили римскими
цифрами (I — А. К. Маранова, II — А. А. Бирюкова, III — А. А. Брандукова, IV -
М. С. Степушкина). Песня с. Старниково является святочной игровой хороводной, по
словам исполнительниц, ее «на святках играли», она «разыгрывалась посреди горенки» в
кругу. В 1974 г. в д. Чернятино Шатурского р-на вариант этой песни был записан
Н. Дегтевой и М. Гусевой как хороводная, игровая на масленицу (Арх. ЛНМ, н.
2905). В репертуаре Подмосковного хора П. Г. Яркова версия этой песни исполнялась
как медленная круговая с разыгрыванием сюжета лицедеями. Ее пели сразу со слов «Что
поехал наш-то хозяин» (Руднева А. В. Указ. соч. № 12).
380
101. Рябина, рябина, рябина кудрява. Хороводная, пели весной, когда водили
круги. Записали в 1964 г. М. Галицкая, Н. Крылова, Г. Канарова в д. Зеленково Звени¬
городского р-на от А. Т. Зачёсовой, Π. Ф. Кухтиной, Μ. Н. Маликовой, Т. Е. Шило¬
вой, йотировала Г. Канарова (Арх. ЛНМ, «Арх· В· И. Харькова», п. 69, Xs 226).
102. На улице дождь, дождь. Хороводная, пелась весной. Зап (и нот.) А. Петрук в
1973 г. от Н. В. Федосеевой, 1896 г.р. в д. Свиридоново Озерского р-на (Арх. ЛНМ,
н—756а). Этот же сюжет (см. Xs 101) в Московской обл. встречается и в песнях с др.
зачинами (д. Власово Загорского р-на, Арх. ЛНМ, н. —1445):
Эх, взойди-тка ты взойди, солнышко,
Не низко ты, высоко, высоко,
Не близко ты, не далеко, далеко,
Середи чистого по... эй, во поля,
Выходила ты с сестри... ай, с сестрою,
Да говорил братик сестрице...
Несколько полнее, чем в д. Свиридоново, записан текст этой песни в д. Калиново
Серпуховского р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 97 98):
Как на улице дождик...
...Отдадим мы тебя замуж, да замуж,
Эх, не близко тебя — далече, далече,
Эх, в большую тебя деревню, деревню,
Эх, не в согласную все семью, все семью,
Эх, к свекору тебя, к свекровьи, свекровьи,
Эх, к деверю тебя, к золовке, к золовке.
Приведем дальнейшее содержание песни по версии, записанной в Калужской области
(Пушкина С., Григоренко Е. Приокские народные песни. М., 1970. С. 174—177):
...К деверьям, ко золовкам, за распутного мужа,
Закатился мой братец, семь лет в гости не бывает,
— Взойди, солнышко, взойди, солнце, выше леса,
Взойди, братец,ко сестрице своей в гости,
— Здорова ль, моя сестрица, здорова ль моя родная?
— Родимый ты мой братец, не совсем здорова я, здорова,
Есть четыре у меня все горя, пятое — печаль-крушина,
Пятое — печаль-крушина, совсем меня засушила, ссушила,
Муж жену свою не любит, сейчас ее поцелует, целует.
103. Уж я маленький родился, родился. Традиционная весенняя хороводная песня с
разыгрыванием сюжета участниками игры. Медленно и чинно разыгрывается этот хоровод
в северных областях (с. Карпогоры Пинежского р-на Архангельской области): начинается
он с движения пар (девушек и парней) по кругу. Затем круг разрывается, образуются две
линии: девушки и юноши стоят лицом друг к другу. В момент, когда по ходу сюжета жена
привязывает мужа к дереву, девушки обматывают своими лентами скрещенные и вытяну¬
тые вперед руки парней (каждая своему парню). После этого девушки, образовав пары
между собой обходят по кругу (пара за парой) стоящий на месте ряд парней. Во время
381
диалога, в котором происходит выяснение отношении между «женами» и «мужьями», де¬
вушки снова стоят в линии, каждая напротив своего партнера, хоровод заканчивается дви¬
жением пар по кругу (Климов А. А. Русский народный танец. Вып. 1. М., 1996. С. ΙΟ¬
Ι 1). Версия Московской обл. записана А. М. Новиковой в 1967 г. в д. Фелисово Шатур¬
ского р-на от В. И. Горбачевой, 1905 г.р., и С. М. Антоновой, 1903 г.р. (Новико¬
ва А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 88—90, 258).
104. Репей стелется, расстилается. Весенняя хороводная песня с разыгрыванием сю¬
жета. Записана Η. П. Коровиной в 1967 г. в д. Дорофеево Шатурского р-на от
П. И. Казеиновой, 1902 г.р. (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 91—92,
258).
105. Я хожу-гуляю да вдоль хоровода. Весенняя хороводная песня с разыгрыванием
сюжета. Записана А. Марковой, О. Бригадир в 1971 г. в д. Шеметово Загорского р-на
от А. И. Терентьевой, Е. Н. Носарёвой, А. А. Трифоновой (Арх. ЛНМ, д/р 61, с. 81).
В Московской обл. это была одна из наиболее популярных хороводных песен; ее версии
записаны, напр., в д. Марково Лотошинского р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 79), в д. Паново Коломенского р-на, д. Новошино Волоколамского р-на
(Арх. ЛНМ, н. 2011, 3567). В д. Марково Лотошинского р-на по словам исполнитель¬
ницы эта «игровая» песня пелась на вечеринках (Новикова А. М., Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 257).
106. Ай, между двух белых берез. Хороводная. Записали Н. Дегтева, Н. Франчук
в 1976 г. в д. Жизнеево Талдомского р-на (Арх. ЛНМ, нот. Н. Ерохиной, н,—3190).
Эта песня была популярна в Подмосковье, ее версии записаны, напр., в д. Моногарово
Зарайского р-на (Новикова А. М., Пушкина С. И. Указ. соч. С. 90), с. Б Уварове
Озерского р-на (Арх. ЛНМ, д/р 45, с. 100), д. Кустово Загорского р-на, д. Чернятино
Шатурского р-на (Арх. ЛНМ, н,—1086, 2587). В Подмосковье песня бытовала как ве¬
сенняя, так и как святочная хороводная.
107. Плыве, выплывая зеленый садок. Весенняя хороводная песня. Записана
А. Г. Смирновой и А. Г. Орловой в 1961 г. в д. Пронюхлово Зарайского р-на от
Η. Р. Федосеевой, А. Федосеевой и В. Сорокиной (Новикова А. М., Пушкина С. И.
Указ. соч. С. 99, 100, 259). В версии д. Паново Нарофоминского р-на есть строфы:
1. А — э, а вдоль, вдоль по речке, у нас по речке (2)
По Москве-реке (2).
2. А, эх, да плы... эх, плывет тама, восплывает (2)
Зеленый садок... (2).
108. Как во городе царевна, царевна. Круговая игровая хороводная песня, исполня¬
лась как весной, так и на зимних святках. Записана Ю. А. Багрием в 1979 г. в д. Путя
тино Волоколамского р-на от Е. Г. Захаровой, 1913 г.р. По сообщению певицы, это «ка-
равод в лицах» (Багрий Ю. А. Указ. соч. № 22). Песня известна во многих публикациях
XIX—XX
вв. с нотами и без них.
109. Из ворот было на у...эх, улицу. Хороводная. Записана А. Марковой, О. Бри¬
гадир в 1971 г. в д. Шеметово Загорского р-на (см. Комм. 105), Арх* «ЛНМ, д/р 61.
382
с. 94—95. По словам исполнителей, песня была одной из «наборных», с которыми участ¬
ницы хоровода собирались в круг, ее пели девушки и молодые женщины.
110. А вдоль да ни по улице, вдоль нашей по широкой. Хороводная. Пели на
Троицу. Записана в 1974 г. Н. Дегтевой, М. Гусевой в д. Якушевичи (Ялме) Шатур¬
ского р-на от П. С. Трусовой, Η. Н. Овечкиной, Π. X. Калининой, А. М. Семиной,
Е. А. Колбовой, Η. Ф. Жаровой (Арх. ЛНМ, н.—2912).
111. Как по травкам, травкам было по муравкам. Весенняя хороводная песня, зап.
в 1971 г. О. Бригадир, А. Марковой в д. Ченцы Загорского р-на от А. Л. Малковой;
нот. С. Перфильевой (Арх. ЛНМ, р. —1022).
112. Как под белою под берёзою. Весенняя «караводная», сюжет разгрывали в
кругу. Записана Ю. А. Багрием от уроженок д. Захарьино Волоколамского р-на сестер
А. Д. и М. Д. Лебедевых (1903 и 1913 г.р.— Багрий Ю. А. Указ. соч. № 24). Песня
была известна во многих селах. В д. Шепелево Загорского р-на, когда пели эту песню,
водили сразу три круга: в одном были мужчины и женщины, в другом — молодежь, а
третий круг образовывали дети.
ИЗ. Лодка ли, моя лодка, лодка новая. Весенняя хороводная песня, записана
А. Петрук в 1973 г. в д. Б. Редькино Озерского р-на от Е. Д. Глуховой. (Арх. ЛНМ,
д/р 45, с. 90).
114. Мы вечор в торгу, в торгу торговали, торговали. Весенняя игровая круговая
песня с разыгрыванием сюжета. Записана в 1966 г. в д. Алешино Рузского р-на экспеди¬
цией студентов ГМПИ им. Гнесиных (Т. Калгановой, Т. Новиковой, Н. Гончаренко,
Э. Хуторянской, О. Хаскиной) под рук. В. И. Харькова от М. С. Казиной (Арх. ЛНМ,
«Арх. В. И. Харькова», п. 69, № 336). Хоровод имел довольно медленный темп, движе¬
ния участников игры были асинхронны музыкальному ритму песни. Продолжение текста
песни приведем по версии, записанной в д. Воронине Загорского р-на:
...Красну девушку в полон взяли,
Уж взяли мы ее, снарядили,
Да в чисто поле проводили,
Да перед Румянцевым становили,
Да граф Румянцев дивовался,
Да красоте ее любовался;
Да хороша девушка румяна,
Да по немецки убрана.
Да на ней шубочка голубая,
Да душегреечка парчевая,
— Да ты пойдешь ли к нам в Москву замуж?
За Ивана-то сына Ивановича,
За московского генерала,
— Не хочу я с вами говорити,
Да про вашу силушку спросити,
Да про свою красоту сказати...
Граф Румянцев рассердился,
Востру саблю вынимает,
383
Красну девушку он стращает,
Красна девушка испугалась,
Да за Румянцевым она погналась:
— Я иду, иду за тебя замуж,
Да за Румянцева за Ивана,
За Московского генерала.
(Арх. ЛНМ, «Арх. В. И. Харькова», п. 69, № 337).
115. У нас в огороде росла трава мята. Хороводная. Записана в 1969 г. Л. Сазоно¬
вой от уроженки с. Ясенево (Москва) А. А. Ушанкиной (Арх. ЛНМ, д/р 29, с. 98). В
этой же экспедиции Л. Сазонова в д. Давыдково и с. Санино Нарофоминского р-на запи¬
сала две версии плясовой песни, исполнявшейся на свадебном пиру, имевшей тот же зачин
и близкую музыкально-ритмическую структуру. Приведем ее содержание:
У нас в огороде ни хрен, ни капуста,
Садовая мята, да вся приумята,
В пучечки вязата, в гостинцы услата,
Да кто ж у нас купчик, кто у нас голубчик,
Он Марьюшку любит, ее приголубит,
На ручку положит, другой он обоймет,
Семь раз поцелует.
(Арх. ЛНМ, д/р 29, с. 84, 88).
В качестве скорой хороводной, а также плясовой свадебной песни с тем же зачином и
близкой ритмической формой, но с иным содержанием была записана песня в д. Б. Редь¬
ки но Озерского р-на (Арх. ЛНМ, д/р 45, с. 96)
В огороде мята осталась нежата,
Пойду ко соседу серпа попросити,
Мятушки пожати, в пучки повязати,
Как нашей Татьяне при городе жити...
116. Ой, жали мы, жали, жали пожинали. Дожиночная песня, исполнялась в мо¬
мент украшения закосин красными ленточками. Люди верили, что оставляют «косы» для
русалки. Записано С. И. Пушкиной в 1974 г., от А. И. Павловой (1910 г.р.) в д. Мен-
дюкино Зарайского р-на (Пушкина С. И Указ. соч. С. 301, 330). Упоминания об этом
обряде нередки у исследователей восточнославянской этнографии, в т.ч. у Д. К. Зеленина:
«Несжатый пучок стеблей перевязывают вверху, около колосьев, ржаной соломинкой,
красной ниткой или лентой. В Зарайском уезде Рязанской губ. эти несжатые стебли обра¬
зуют круг диаметром примерно 70 см или меньше. Стебли из середины этого круга сжина¬
ют для обрядового снопа. Несжатые стебли круглой «бороды», связанные поверху, имеют
вид игрушечной беседки. Севернорусские иногда делают вокруг бороды нечто вроде забо¬
ра из колосьев ржи (Вологодская и Костромская губ.) <...> В песнях... эту бороду, медом
политую и шелком обвитую, почти всегда предназначают хозяину поля» (Зеленин Д. К.
Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 67).
Ананичева Т. М. (№№ 53—116), Самоделова Е. А. (№№ 1—52)
АНАЛИТИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ОБРЯДОВЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
Указатель основан на филологическом классификационном подходе. Применяемая му¬
зыковедами более обобщенная жанровая характеристика текстов (напр., свадебные песни
контактов двух сторон и прощальные; см. об этом в Комментрии) в данном Указателе не
учитывается.
Указатель охватывает: 1) жанровый статус произведения (включая разновидности; учи¬
тываются сведения носителей традиции и собирателей); 2) сюжет (или мотив как мини¬
мальную сюжетную единицу); 3) прикрепленность текста к определенному ритуальному
акту (иногда — к нескольким), совершающемуся в конкретном месте; 4) посвящение пер¬
сонажу — участнику ритуала; 5) сочетание «опорных ситуаций» и художественных обра¬
зов (для представления краткого содержания). В ряде случаев извлеченная «примета текс¬
та» соединяется с другими подобными, не менее характерными, поскольку произведение
формируется из нескольких типичных ситуаций и, наоборот, отдельные мотивы формуль¬
ного характера могут встречаться в разных произведениях (случаи контаминации особо
оговорены). Относительно небольшое количество поэтических единиц, помещенных в
сборнике, позволяет давать «перекрестные» отсылки к разным «приметам текста». Вклю¬
чены переделки необрядовых произведений, созданные порой специально для инновацион¬
ных ритуалов (напр., переделанная из позднейшей песни на рекрутскую тему «Последний
нынешний денечек», исполнявшаяся на мальчишнике), и необрядовые произведения, во¬
шедшие в контекст ритуала и поэтому приобретшие ритуальное звучание (напр., сатири¬
ческая «Церковь золотом залита» на свадебном пиру, а также жанры хороводных и плясо¬
вых песен, приговоры пословичного и заговорного типов). В отношении похоронных пла¬
чей, сделанных иностранцами в средневековье, наравне с переводами учтены и пересказы
(многоточие перед заглавием или после него показывает, что текст вычленен из контекста
описания ритуала). Бытование вариантов текста в виде песни и приговора (напр., семиц¬
кое кумление) отмечено в квадратных скобках (как и пересказ плача). Все варианты про¬
изведения даются с названиями по первой строке, т.к. в ней часто имеется «примета текс¬
та» (2-я строка приводится, если в ней также есть важная «примета содержания»). Коли¬
чество вариантов показывает степень распространенности произведения на Московской
территории, в том числе и его уникальность (конечно, следует учитывать возможные соби¬
рательские пропуски и ограниченный объем сборника). Некоторые жанровые разновиднос¬
ти песен представлены единичными текстами, так как являются заносным явлением для
Московской территории (напр., каравайные песни вместе с соответствующими обрядовыми
действиями относятся к сильно развитому и разветвленному ритуалу в украинской и бело¬
русской свадьбе, а в среднерусской свадьбе встречаются в сокращенном и своеобразном
виде). Курсивом обозначены номера песен из комментариев.
Указатель делает наглядными общие мотивы в текстах разных жанров и их жанровых
разновидностей (напр., колядка и авсень); структуру текста (вопросно-ответная, троекрат-
385
ные усиления и др.); последовательность свадебных ритуалов и годовых праздников (отме¬
чаемых «в числах» и передвижных по пасхалиям); распределение 3-х основных ритуальных
жанров по обрядам (напр., приговоры исполняются на родинах и крестинах, свадьбе, годо¬
вых праздниках, но отсутствуют на похоронах и поминках; см. также песни и причита¬
ния); ограничение исполнения календарных песен периодом с Рождественского сочельника
по Петров день; локальные обозначения свадебных чинов; характер совершаемых ритуаль¬
ных действий и исполнение произведения определенным типом лиц (напр., ряжеными); ос¬
новную символику, приуроченную к этапам свадебного обряда (группировка текстов опре¬
деленной жанровой тематики в довенчальный и послевенчальный периоды); взаимоза¬
меняемость «сквозных образов» («Раскачалась грушица» и «Раскачалась в саду яблонь¬
ка» и др.).
РОДИНЫ И КРЕСТИНЫ
ПРИГОВОРЫ
Шапка малахай (пожелание родильнице еще родить); исп. на крестильном обеде —
№ 7 с. 47.
Бабушка подходит, (кашку подносит на корысть и радость; кашку на ложки — маль¬
чику на ножки; чтобы бабушку чаще в гости звали); исп. на крестильном обеде — №7
с. 47; ср. Гости мои любящие — № 7 с. 48.
СВАДЬБА
ПЕСНИ
I. МИФОЛОГО-СИМВОЛИЧЕСКИЕ
Не в лесу ли голубь свищет (где голубка? — на бел-горюч камне, умывалась водою,
утиралась шелковой травою); исп. на пиру — № 21 с. 99.
И. ВВОДЯЩИЕ В РИТУАЛ
Русые кудри за стол пошли (руса коса, неужели ты моя? — батюшкина, матушки¬
на, а теперь твоя, суженая); исп. на сговоре, пире — № 28 с. 128; ср. Черные кудри за
стол пошли — № 24 с. 114.
Середи двара да Авдотьинава (конь жениха потоптал хмель, жених утешает невес¬
ту: наживем хмель); исп. на пропое — № 18 с. 78.
386
Сыквлок у нас Анд ре юшка (разогнал лебедей стадо, поймал лебедушку, повел к суду
Божью и к своему двору); исп. на запое — № 33 с. 147.
Не во аала, у нас ва цыстбм поли (на 3 ольхах сидят галки, сокол сбил одну, галки
раскричались: кто будет путь править жениху?); исп. на запое — № 33 с. 147.
Не бугорчике ельничек (в светелке огонь горит, невеста собирается под венец: не
иду с батюшкой и матушкой — ночи темны, на реках перевозов нет, иду с женихом —
ночи светлы, перевозы есть); исп. на пропое, перед венцом — № 18 с. 78; ср. На горе
стояла елочка — № 34 с. 159, На горе стоит елочка — № 35 с. 166.
У варот, вардт, варбт у Романовых (на 3 скамьях в тереме сидят девушки и шьют,
невеста им указывает, жених поклон воздал); исп. на запое — № 33 с. 147.
Темной облака на Дунай бегут (невеста на думах сидит, спрашивает батюшку, как
называть свекра и свекровь); исп. на пропое — № 18 с. 77.
Не пей, не пей, батюшка, зелено вино, ой, зелено вино (не пропей дочь — вовек
не нажить, пропей 40 соболей — скоро наживешь); исп. на запое — № 53 с. 228.
Затрубила наша т(ы)рубушка (услыхала мать жениха и возрадовалась: везут
сноху ученую и дары крученые); исп. на запое, по приезде поезда за невестой к венцу —
№ 68 с. 240.
Весел, весел ходить (свекор нашел перстень, а отец его потерял); исп. на пропое —
№ 18 с. 78.
Рай мой, рай // У Ивана на дворе (к деревцу соезжались господа, думали думу, как
подступить ко двору невесты,— выискался жених); исп. при затирании браги у жениха —
№ 32 с. 138.
Раскачалась гр ушица (расплакалась невеста: на что пиво варят и пироги пекут? —
поезжан кормить, уже нельзя думу отдумать); исп. невесте в навещальный вечер, перед
венцом — № 31 с. 135; ср. Раскачалась в саду яблонька — № 22 с. 106.
Темно, темно на небе (бояре у ворот торгуют невесту у батюшки: за косу — тысячу
рублей, за ум — сметы нет); исп. в навещальный вечер — № 31 с. 135.
Сборы ль мои, сборы, девичьи сборы (невеста склонила голову ниже подруг, дума¬
ла — как назвать свекра); исп. на девичнике — № 21 с. 91; ср. Зборы, зборы Наста¬
сьины — № 24 с. ИЗ, Уж кто у нас в нови сидит? — № 26 с. 120, Ой, сборы,
сборы, сборы Марьины! — № 32 с. 142, Уж вы сборы, сборы девичьи — № 34
с. 157, Сбирала Лександрушка всех своих подруг — № 57 с. 231.
Ты звезда ли, моя звездушка (в тереме сидит невеста, бросила шить ковер, плачет,
как река льется, проклинает чужую сторону; посылают ее по воду, которую возмутили
гуси-лебеди, свекровь бранит, а золовка учит — вода в ведрах устоялась); исп. на девич¬
нике; ср. № 32 с. 142; Ты звезда ли, моя звёздочка — № 59 с. 233.
387
ОЛ, яблонь ноя, кудрявая (невеста сбирала золотую скору и вышивала ковер свекру,
чепец свекрови и кисет жениху); исп. на девичнике — № 32 с. 140.
В сыром бору на клену (колыбель висит, в ней невеста, девушки ее размахивают вы¬
соко, чтобы увидеть жениха на коне); исп. на девичнике — № 32 с. 141.
Долина, долинушка, раздолье широкое (гуляет детинушка невесело — мать обеща¬
ет женить на дочери купца, но она в поле не работница); исп. на девичнике — № 35
с. 173.
Не светел месяц светит по роще (зять к теще едет; теща не знает, куда его поса¬
дить и чем подарить — цепью золотою, дорогими часами или дочкой); исп. на девични¬
ке — № 35 с. 169.
Летели тут голуби через двор (ударили крыльями о терем, передали весть о жени¬
хе, собравшемся на коне в дорогу — жениться, просит у матери подмогу); исп. на девич¬
нике — № 32 с. 141.
Во горнице во светлице (2 голубя на шкафу на гитаре играют, утешают невесту; све¬
кор и свекровь кличут домой — не слыхала, муж кличет — услыхала); исп. на девични¬
ке _ № 35 с. 170.
Не по речушке утенушка плавала, плавала (селезень утенушке в глазоньки завзи¬
рал, хвалил красоту — жених хвалил невесту); исп. на девичнике — № 54 с. 229; ср.
Да по речушке утёнушка плавала, плавала, ах! — № 54 с. 360.
По лугу трава // Расстилается (вьюн над водой извивается, жених у ворот убива¬
ется, просит суженую; ему тесть вывел коня, теща — шубу, сваха — невесту); исп. на
девичнике, при выезде поезда со двора жениха — № 32 с. 141; ср. По лагу трава рас-
стилаица — № 18 с. 80.
Эх, кукует кукушечка, эх, она за лесом (плачет невеста за столом; утешенье ма¬
тушки и батюшки невечное, жениха — вечное); исп. на девичнике, перед венцом —
№ 56 с. 230; ср. Кукует кукушечка, она за садочком — № 34 с. 158, Кукуит ку¬
кушечка во саду — № 35 с. 167.
Не взвей-ветры понавеяли (гости подломили сени новые, раздавили чару золотую,
испугали соловья в саду — жених все исправит); исп. на девичнике — № 21 с. 92.
Эх, Волга-река, Волга-река (старший брат пришел в терем, просит невесту бросить
игру-гульбу: едет разлука — разлучит с отцом-матерью и подружками); исп. на девични¬
ке — № 64 с. 236.
Устлана дороженька коврами (жених примял траву, принеся невесте 3 гостинца —
изюм, виноград и он сам, и бьет челом батюшке о женитьбе); исп. на девичнике по дороге
невесты в баню — .№ 26 с. 119; ср. Ой, долы, долы долами — №? 32 с. 142.
388
Растопися, банюшка (невеста плачет перед батюшкой: на что он пиво варит?); исп.
при ритуале бани невесты, на пиру после венчания — № 20 с. 88; ср. Растопися, ба-
нюансе, растопися — № 28 с. 312.
Как при вечере было, вечере (прилетел сокол, сел на окошечко, матушка невесты
велит приголубить его); исп. на девичнике, после бани невесты, после ужина в чулане —
№ 29 с. 131; ср. Что при вечери, вечери — № 26 с. 119, При девичьем было при
вечере — № 28 с. 313, Что при этом часе-времечке — № 34 с. 156.
На гаре стаит ёлыцка (старший брат унимает невесту: перестань рыдать, наречен¬
ный едет); исп. на девичнике после бани невесты — № 33 с. 149.
Шлд-прашло соньца, да пазать лесов (невеста бросила ключи — теперь она род¬
ным не ларешница, теперь она ключница свекру, свекрови и жениху); исп. на девичнике
после бани невесты — № 33 с. 149.
Ходила Авдотьюшка по двору (береза без верха — батюшка останется без дочери);
исп. на девичнике после бани невесты, перед венцом — № 29 с. 131; ср. Стой, моя бе-
резынька — № 22 с. 107.
Ни трубушка трубит рана по зари (сегодня подружки заплетут косу — завтра
немилостивая свашенька начнет ее рвать и метать, на две заплетать); исп. на вечеринах-
девичнике, при расплетании косы невесты утром при жениховом поезде, перед венцом —
№ 18 с. 80; ср. Не в трубушку трубят — № 22 с. 102, Не золотая-то трубинь-
ка — № 29 с. 132, Не в трубушку трубят — № 34 с. 158, Не во трубушку тру¬
бят рано на заре — № 35 с. 165.
Уж как по морю, по синю морю (отставала лебедушка от своего стада, залетела в
чужое: не щиплите, гуси серые, занесло непогодою — отставала невеста от хоровода деву¬
шек, завезли ее кони жениха к молодушкам); исп. на девичнике, при отъезде к венцу,
после венца — № 21 с. 91; ср. Из-за лесу, лесу синего — № 67 с. 239, Ис-пэт дуба,
дуба сырыва — № 33 с. 154.
Нас упоили, нас укормили (под вишню-черешню положили спать молоду, будет
вишня шуметь — буду больше дуреть; за рекою живут пивовары, часто в гости зовут;
поздно с пира пришла); исп. на угощении у жениха перед венцом — № 55 с. 229.
Вичор са вечару // Сидел Денис в териму (чесал кудри, собирал 10 послов по не¬
весту, которая согласилась пойти со второго уговора); исп. при выезде поезда со двора
жениха — № 18 с. 80.
Много мы цветов посеяли (немного цветов уродилося — немного подруг осталося:
невеста не собиралась замуж, но вышла не за князя или барина, а за крестьянина); исп. в
ожидании поезда перед венцом — № 58 с. 232.
Не долго цветочку во садике цвесть (грядись, батюшка и матушка, замуж дочь от¬
давать, дарить зятя 3 конями и 3 платками); исп. на девичнике — № 35 с. 167.
389
Be педелю баре ехали (на двор въехали — заметалася невеста по терему, хоронилась
за подружек от разорителя); исп. при встрече поезжан — № 65 с. 237.
Ты сокал соколович (где поймал лебедушку и привез маменьке с тятенькой; мила ли
она родителям жениха?); исп. при встрече поезжан — № 69 с. 241.
Сокалы, еы сокалы! (куда летали? — на синие моря, в чисто поле, выщипали перья
утке; поймали красну девку и расплели косу); исп. при встрече молодых из-под венца в
доме молодого — № 18 с. 81; ср. Соколы вы, каши соколы! — № 21 с. 98, Уж вы со-
колы, соколы — № 23 с. 110.
Выезжала-mo война, эх, всё от Волкова двора (невеста просила не отдавать ее в
полон, но батюшка не послушался; не горит свеча против ясного луча); исп. при встрече
поезжан в доме невесты — № 66 с. 238.
Торгуйся, братец, торгуйся! (100 рублей за невесту, за косу — сметы нет, но
брату золото милее сестры — продал); исп. при выкупе невесты — № 32 с. 322.
Щука-рыб а, мечися (живая в невод не давайся — жених хочет невесту поцеловать);
исп. утром за столом перед венчанием — № 29 с. 132.
У вардт, вардт разливалось синё жоре (уплывали 3 кораблика — с сундуками, по¬
стелью и красной девицей; мать просила ее вернуться — забыла ключи, нет — волю);
исп. перед венцом — № 33 с. 153; ср. Разлилося, разлелеялося — № 35 с. 175.
Не в уме-mo было (каково гусям плыть против воды — таково ощущение просватан¬
ной батюшкой невесты); исп. при благословении под венец — № 20 с. 87.
По бережку-бережку бояре идут (жена постель стелет; шелковая нитка к стенке
льнет — муж жену к сердцу жмет; с правой руки невесты свалился перстень, жених или
муж спрашивал, кто мил: батюшка и матушка — неправда, меня любишь); исп. перед вен¬
цом, при входе молодых в дом свекра, при укладывании молодых спать) — № 34 с. 162;
ср. Клен да береза чем ни драва? — № 18 с. 84, Гарнадер, боярин, Великий
Князь! — № 21 с. 94, С правой руки перстень спадает — № 26 с. 121, Не шелко¬
ва ниточка — № 26 с. 122.
Летел сокол из Киева (другой сокол — из Новгорода, крылышком машет — рас¬
творяй ворота; батюшка с матушкой сулили невесте 7 городов и 7 сундуков, теперь не
дают); исп. при поездке под венец — № 18 с. 81.
Выглянь, выглянь, матка (сокол соколочку везет); исп. при возвращении из цер¬
кви — № 31 с. 136.
При посаде яблонька хорошо расцветила (спородила 2 яблочка — королю-короле¬
вичу и королихе-королевне); исп. после венчания — № 75 с. 245; ср. При посаде яб¬
лонька // Хорошо расцветила — № 75 с. 363.
390
У вес в око роде ми хрен, ни капуста (садовая мята в пучки повязана и в гостинцы
отослана; да кто ж у нас купчик — он Марьюшку любит-прнголубит, на ручку положит,
обнимет, 7 раз поцелует); исп. на пиру — № 115 с. 384.
Чья во саде кровать (товарищ подошел к спящему жениху: приплыли 2 корабля — с
золотом, девушкой; последний надо попридержать); исп. на пиру — № 21 с. 99.
Залетела пташечка (пташка в особой комнате стосковалась по батюшке-матушке,
подруженькам и по девичьем житье); исп. на пиру — № 26 с. 122.
Как Аннушка красива (повадилась курочка к петушку ходить); исп. после пира —
,\? 34 с. 326.
Уж ты дочку снаряди, снаряди (проводили дочку на первую ночку к барину, мужья
женам приказывали больше не родить девок); исп. после пира — № 35 с. 327.
Коровать, короватушка (молодец хвалит жену: она лучше всех прядет и шьет ру¬
башку); исп., когда грели постель молодых — № 32 с. 144.
На море досточка лежала (муж перевел жену, надежинькой называл, просил родить
сына и дочь, учить грамоте и шелками шить); исп. на пиру, когда молодых увели спать —
№ 31 с. 136; ср. Ты заря ли моя, зорюшка вечерняя — № 76 с. 246.
Поставила стороженьку на броду (невеста сосенкой села на горе — не ударила
молодая лицом в грязь); исп. после побудки молодых в 1-й день свадьбы — № 25 с. 117;
ср. Честь наша, хвала наша — Ns 28 с. 130.
Ну вот был ли чудак (покойник умер во вторник, в среду — гроб тесать, в чет¬
верг — плясать); исп. после побудки молодых — Ns 28 с. 130.
III. КАРАВАЙНЫЕ
Каравай, каравай, он валяется (приготовление каравая); исп. в доме жениха нака¬
нуне свадьбы, утром перед венчанием — Ns 18 с. 78; ср. Валю, валю сыр-каравай —
№ 32 с. 139, Каравай на лавку взлез — Ns 32 с. 139, Пекись, пекись, сыр кара¬
вай — № 32 с. 139, Коровай катается — № 28 с. 314.
IV. ПОЗДНИЕ ПЕРЕДЕЛАННЫЕ И ПРИСПОСОБЛЕННЫЕ К РИТУАЛАМ
Последний нынешний денечек (жених завтра не будет парнем); исп. на мальчишни¬
ке - № 34 с. 157.
Церковь золотом залита (поп с амвона обещал беднякам грехи ада); исп. на
чиру - № 34 с 162-
391
V. ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫЕ
Кузьма и Демьяна (и Михаил-архангел, благословите и скуйте свадьбу); исп. на про¬
пое, при входе поезжан в избу невесты перед венцом — № 18 с. 77; ср. Господи благо¬
слови! Кузьма-Демьян! [приговор] — № 32 с. 138, Кузьма и Демьян [приговор] —
№ 34 с. 324.
VI. СИРОТСКИЕ
Ты ряка моя, речунькя (много в реке струй — у сироты нет батюшки, некому сна¬
рядить к венцу); исп. невесте или жениху при благословении к венцу — № 18 с. 83; ср.
Река моя, речушка — № 21 с. 93.
VII. ВЕЛИЧАЛЬНЫЕ
На ком, на ком кудри русые? (по плечам лежат, словно жар горят — мать породила
хорошо дитя; никто к кудрям не подступится, кроме красной девицы,— начала чесать-гла-
дить, спрашивать, в кого уродился? — сам в себя); исп. неженатому брату на запое, де¬
вичнике, при отъезде к венцу — № 32 с. 138; ср. Как на ком, на ком кудри русые —
№ 24 с. ИЗ, На ком кудри, на ком русыя, расхарошия? — № 33 с. 149, На ком
кудерки, на ком русые — № 35 с. 173, Как у месяца звёзды частые — № 71
с. 243, Как у солнышка лучи ясные — № 71 с. 366.
Звонкое деревцо купарисовое! (умнее женихова отца или жениха в роду нет: не
пьет, речь соколиная; жених тучей подходил к городу, соколом в окошко залетал, захватил
невесту в терему); исп. на запое, пиру — № 32 с. 137 (контаминация с песней др. жан¬
ровой разновидности «с просьбой одарить игриц»); ср. Звонкая дерива кипарисава —
№ 18 С. 83.
По сеням ли, сеням новым (героиня будила милого: оторвался конь от столба, поло¬
мал цветы и ягоды,— наживем все); исп. снохе на запое, жениху на девичнике, холостому
парню после венца, гостям на пиру — № 32 с. 138; ср. Как по сеням да сеничкам —
№ 35 с. 173, Ох, по сеням, по сеничкам, по новым, по решетчатыим — № 81
с. 250.
Как пойду я, молоденъка (в зеленой роще сделаю гусли, муж из Москвы едет, не
успела кунью шубу вздеть, постель постлала); исп. на запое, после венца — № 32 с. 137;
ср. Я пойду ли, молоденъка — № 35 с. 171.
Из ларца ды из кованава (светится дорогой камень; будь над мужем и женой с деть¬
ми божья милость); исп. посаженным родителям при изготовлении каравая накануне
свадьбы у жениха — № 18 с. 79.
(Имя жениха) ходит по двору, по широкому (в куньей шубе и с Божьей милос¬
тью); исп. на девичнике — № 26 с. 120.
392
К«к Иввн-то господин (женой хвалится: охоча в лесу аукаться; на милом шуба боб¬
ровая); исп. на девичнике — № 35 с. 172.
У Сергеева двора (2 лебедя плавают по разливу — муж с женой); исп. на девични¬
ке - № 35 с. 172.
По саду-садику (молодец чесал кудри, к ним надо привыкать невесте); исп. на девич¬
нике. мальчишнике, перед венцом в доме невесты, на пиру — № 19 с. 85; ср. Во саду
ль. во садике — № 21 с. 91, По саду-садику — № 22 с. 106, По садику, садику —
№ 34 с. 157.
Па брашки стакашка пабраживая (герой по берегу похаживает, хвалится женой:
при людях — честь и хвала, ночью — утеха, обнимает ручкой); исп. крестному на девич¬
нике — № 33 с. 151.
У рюмочки, у серебряной золотой венечик (у мужа золотой ум, едет домой —
жена рада бы встретить, но сына качает); исп. на девичнике — № 35 с. 172.
Что не новые сени заскрипели (не серебряные тарелки загремели по столу, понесла
пирог с малиной мамка; родила сына — царю в кавалеры, и дочь — царице в мастерицы,
себе для потехи); исп. на девичнике — № 35 с. 171.
А кто у нас холаст, а кто у нас ниженатай? (в зеркало красоте своей дивится,
его девки любят); исп. на девичнике — № 33 с. 151.
Друженька хорошенький, друженька пригоженький (описание прекрасной одеж¬
ды); исп. по приезде поезда за невестой, на пиру — № 73 с. 244; ср. Друженькя хоро-
текькяй! — № 18 с. 82.
Ах, свахонька бела, приезжала в дело (бела-румяна, ибо сестры с моря пену соби¬
рали, ее лицо умывали, снаряжали на свадьбу); исп. по прибытии поезда за невестой —
№ 74 с. 245.
А где свашенька сидит (супротив нее 3 яра горят, как сто — тысяча рублей и бес¬
ценно, а цена свахи — в царской казне) — № 74 с. 368.
Алексея матушка // В светлый день породила (кошеной травой стирала, малиною
мазала — у него тело белое, умная головушка, ему честь воздаем); исп. холостому парню
перед венцом — № 21 с. 95; ср. На заре Захара матушка — № 22 с. 105.
Ты весела, голова! (не ходи мимо сада, худой славы не клади, при деревне генерал,
девушку целовал — цветы расцвели); исп. перед венцом — № 21 с. 96.
Как сказали, что И в ан-то был гордён (жених ударил копьем в ворота тестева
двора — отпирайте сундуки; как взять невесту?); исп. жениху при отъезде к венцу из
дома невесты, при входе в дом свекра на пир — № 70 с. 242; ср. Грозен, грозен, неми¬
лостив — № 20 с. 88.
393
Горкастай Егорушка (горная боярыня не любила ничего, только у мужа на правой
ручке спать); исп. дружку перед венцом — № 22 с. 105.
Похвалялся Масеюшк· (хороша жена, постель мягкая, обниманье крепкое); исп.
поддружью перед венцом — № 22 с. 105.
У голубя, у голубя // Золотая голова (товарищи позавидовали молодцу: кабы у них
такая жена, они бы в санях ее катали); исп. после венца, на пиру; гостям на пиру, когда
молодых уведут спать — № 35 с. 170; ср. Голубь, голубь, // Золотая голова —
№ 23 с. 111, То-то вяла, то-то вяла — № 25 с. 116.
На дубчике два голубчика сидят (под дубчиком 2 молодца говорят о богатстве мо¬
лода: миллионами ворота запирал, из неволи сирот выручал, просил о государевой милос¬
ти); исп. холостому парню на пиру — № 70 с. 366; ср. Как на горке, на горке
дубок — № 70 с. 365.
Ой, а кто у нас лебедин, да кто у нас молодой (по горенке ходил, сапоги новые
топтал, искал героиню — не нашел и заплакал, а она на крылечко выходила) — № 79
с. 249.
Вилися-повилися // У ворот вереюшки (завили плотнички, а кудри завивала матуш¬
ка с пожеланием быть разумным); исп. на пиру — № 24 с. 114.
А во поле берёзынька без ветру шатается (муж жену на руках качает, уезжает в
город, обещает привезти шубку); исп. молодым на пиру — № 77 с. 247; ср. Во поле ря¬
бинушка без ветру шатается — № 78 с. 248.
Боярин Игнатушка (жена по саду ходила, медом и пивом мужа напоила, спать уло¬
жила); исп. молодым на пиру — № 31 с. 136.
В ыгароди капустка — вилой качанок (женушка мила: целует, милует, на ручку
кладет, к сердечку жмет); исп. на пиру — № 18 с. 82.
Уж и кто у нас большим барином (собирается в чужу вотчину за приданым, моло¬
дой жене наказывал кормить коня, но она не послушалась и повела коня на сине море; там
рыбица разыгралась — жена испугалась); исп. гостям на пиру — № 80 с. 249.
Что свитёл месяц (это молодой, красное солнышко — жена, белая зорюшка —
сваха, черные вороны — поезжане, частые звездочки — игрицы); исп. на пиру — № 18
с. 82.
Приехала сваха (из богатого дому, почетного роду, похвального мужа; 7 сошек и 9
боронок в поле, дорогой наряд); исп. на пиру — № 23 с. 110.
Тысяцкой, тысяцкои, воеводской сын (любит жену с детьми и скирд пшеницы, адо-
нье ржи); исп. на пиру — № 18 с. 82; ср. Друженка, друженка — № 23 с. ПО.
394
VIII. КОРИТЕЛЬНЫЕ
Штабы те, свату, по миру ходитъ (суму волочить; сват себя хвалит: сам шестом,
голова пестом, рожа пряслицею, глаза раковицею); исп. на девичнике — № 28 с. 312.
Ты, сватушка, ненаеда, догадайся (ко дворам скорей подымайся; съел корову да
быка; косые глаза — каши хотят); исп. на девичнике — № 28 с. 312.
Ты в Москве живал (мочалки сосал, помои пивал); исп. перед венцом — Ns 21
с. 96.
Как Иван-то господин (с сумой ходил, воровал блины, лапти; на макушке вши, ля¬
гушки; шапку разорвали 3 чертенка; для него приготовлен редьки хвост на Великий пост);
исп. по приезде поезда за невестой, перед венцом, на пиру — Ns 34 с. 159; ср. Как у
дружки на макушке разыгралися лягушки — Ns 72 с. 243, Сидит дружка на ряби¬
не — №73 с. 366, Дружочек хорошенький — № 73 с. 367.
Уж вы воры, воры-лапотники (увезли башмачницу, песенницу); исп. перед венцом,
когда жених сажает невесту в сани — № 22 с. 107; ср. Уж вы воры, воры лютые —
№ 34 с. 160.
IX. С ПРОСЬБОЙ ОДАРИТЬ ПЕВИЦ (ИГРИЦ)
Приезжая сватенька (достоинства персонажа); исп. матери жениха (жениху, друж¬
ке, кормовому боярину, свахе) на запое, вечером накануне дня венчания, на девичнике,
перед венцом, на пиру, в день свадьбы, на 2-й день после побудки молодых — Ns 32
с. 137; ср. Ты, сватушка, дари — № 28 с. 311, У нас сватушка харошая — Ns 33
с. 150, У нас свашинькя хардшая — Ns 33 с. 150, Уж ты слышишь ли, чуешь ли —
№ 29 с. 132, Слышишь ли ты, чуешь ли — № 28 с. 311; Ходит друженька по
двору — Ns 21 с. 94, У кормежа боярина — Ns 21 с. 95, Госпожа боярыня сва¬
шенька — Ns 21 с. 95, Свашенька молодая — Ns 27 с. 127, Дородная головуш¬
ка — Ns 18 с. 82, Вот Антону песенка — Ns 18 с. 83 (ср. контаминированный вар-т
«Звонкое деревцо купарисовое! » — Ns 32 с. 137), Антон, сударь, догадайся —
№ 18 с. 84, Пойдем-ко мы по ряду — Ns 28 с. 311; Пойдем по ряду (найдем широ¬
кую бородушку) — Ns 20 п. 1 с. 89, (найдем белую лебедушку) — Ns 20 п. 2 с. 89,
Иван молодой, послушай — Ns 27 с. 126, Умная головушка — Ns 27 с. 127, Дру¬
женька хорошенький — Ns 27 с. 127, Ты, Яков, хорошенький — Ns 29 с. 132, Как
высокая свашенька — Ns 34 с. 160, Ты нагорная боярыня — Ns 26 с. 123, Слы¬
шим ли, слышим — Ns 19 с. 86.
На горе сосна зеленая (жена мужа собирала на пир, велела не скупиться: денег не
скопить, коня не купить); исп. на девичнике — Ns 35 с. 172.
Пень, пень дубовой (князь молодой по миру бы пошел, зернышко нашел, пива нава¬
рил, игриц напоил); исп. при возврате поезда, отправившегося к венцу) — № 32 с. 323.
395
Подруженька, не гордися (поклонись молодому, чтобы выручил тебя из неволи);
исп. в день венчания, на 2-й день после побудки молодых — № 27 с. 127; ср. Ты (имя
молодой) // Покорися — № 26 с. 123.
Князь, князь И Виноват, виноват (ушки горят, голова мокра, рубашка бела; пода¬
ри, князь); исп. молодому на 2-й день после побудки новобрачных — № 23 с. 111.
Ой, пала, выпала (по пороше приехал сват — посадите в большое место под иконой,
поднесите зелена вина); исп. свекру на 2-й день — № 23 с. 112.
На столе дубовик стучит (молодой хочет певиц дарить гривною); исп. на 2-й день
после побудки молодых — № 26 с. 123.
X. ПЕСНИ ПЕВИЦ (ИГРИЦ) С БЛАГОДАРЕНИЕМ ЗА ОТДАР
Спасибо те, сватушка, на дару твоем (мед выпили, золотую гривну вынули); исп.
свату, дружку на девичнике, перед венцом, на пиру — № 28 с. 311; ср. Спасибо, Его¬
рушка — № 22 с. 105, Спасибо, Антон, сударь — № 18 с. 84.
Никанору-господину поем (создай тебе, Господи, стада домашнего скота); исп. же¬
натому поезжанину перед венцом — № 22 с. 105.
ПЛАЧИ
Родимый мой батюшка (невеста просит не пропивать ее, али она не работница; не
нужно ей золота, а спрашивает, как угодить свекру); исп. на сговоре, рукобитье, при бла¬
гословении перед венцом, перед отъездом невесты к венцу — № 21 с. 89; ср. Родимый
ты, мой батюшка — № 28 с. 310, Родимый мой батюшка — № 20 с. 87, Кор¬
милец мой батюшка — № 32 с. 143, Родимый ты наш кровный батюшка! —
№ 63 с. 235.
Светел месяц, родимый батюшка (не бейте пола об полу, не хлопайте пирог об
пирог, не пропивайте дочь на чужую сторонушку; у чужих отца с матерью без огня сердце
разгорается, без смолы гнев раскипается); исп. на сговоре — № 28 с. 309.
Голубушки мои, белыя подруженьки (невзначай горе привалилося: запоручили ба¬
тюшка с матушкой за поруки за крепкие, за замки вековечные); исп. на сговоре — № 28
с. 309.
Родимые вы подруженьки (придите в последний раз); исп. на рукобитье — 21
с. 90.
Поди-тко ты сюда, родима тетушка (батюшка с матушкой продумали дочь на
чужу-дальну сторонушку); исп. на сговоре — № 28 с. 310.
396
Не пей ты, мой кормилец батюшка (не пропивай косу, каково будет жить в чужих
людях, отдайте красу девичью подружкам, пусть отнесут ее в зеленые луга на белую бере¬
зоньку); исп. на запое — № 22 с. 100; ср. Кормилец мой батюшка — № 26 с. 118.
Родимый мой кормилец батюшка (без вина тошно, чужие отец с матерью без вины
журят); исп. на запое — № 22 с. 101.
Заря лъ ты, моя зоринька (заря не дала понежиться у батюшки; будете цветы рвать
в лугах, венки завивать — сорвите алый цветок для батюшки с матушкой — порадоваться
в последний раз); исп. по утрам последней недели перед свадьбой — № 26 с. 118; ср.
Послушайте, подруженьки — № 26 с. 119, Заря ты моя, зоренька — № 35 с. 329.
Отгуляла я с вами, подруженьки (осталась последняя неделя); исп. по утрам пос¬
ледней недели перед свадьбой — № 26 с. 118.
Отлетела-то моя pycd коса (относила ленту алую, осенние дожди мочили косу);
исп. по утрам последней недели перед свадьбой — № 26 с. 118.
Дарагой ты мдй батюшка (чем провинилась — отдаете в чужие люди, народ из
чужой деревни); исп. на девичнике — № 33 с. 150.
Родимый ты, мой батюшка (не меняйте дочь на золото-серебро, сласти-пряники,
белила-румяна: без них хороша); исп. на девичнике, по принятии дара на вечеринах —
№ 28 с. 310; ср. Родимый кормилец батюшка — № 22 с. 102.
Светел месяц, родимый батюшка (расставляйте столы дубовые, угощайте подру¬
жек); исп. на девичнике — № 28 с. 313.
Ты, родимо мое дитятко (мать учит дочь жить да привыкать к чужой сторонушке);
исп. на девичнике — № 28 с. 314.
Светел месяц, родимый батюшко (не надо золота и серебра, прошу честного благо¬
словения); исп. на девичнике, перед поездкой к венцу — № 28 с. 312, 314, 316; ср. Ро¬
димый кормилец батюшка — № 22 с. 104.
Любимая свашенька (не расплетай косу, не вынимай ленту); исп. накануне свадьбы
вечером в приезд гостей — № 26 с. 121; ср. Ох, подружка моя милая — № 61
С. 235.
Не затепляй, крестный батюшка (не заключайте в чужие люди); исп. накануне
свадьбы вечером в приезд гостей — № 26 с. 120.
Родимый кормилец батюшка (спалось ли темной ноченькой, умывайтесь ключевой
водой, а невеста проплакала, умывается горькими слезами, сон нехороший видела — поте¬
ряла на крутой горе ленту алую); исп. утром перед венцом — № 22 с. 102; ср. Ты све-
тел месяц — № 29 с. 132.
397
Родимое мое дитятко (мать жениха просит не покинуть ее при старости и хворости,
не променять на молодую жену); исп. в доме жениха перед отправлением за невестой —
№ 28 с. 315.
Поликарп Федосеевич, // Не пускай раззорителей (не пускай разорить русу
косу); исп. по прибытии жениха с поездом за невестой — № 21 с. 93.
Вошел-то мороз лютой (зазнобил белы рученьки и ретиво сердце); исп. при входе
жениха за невестой — № 21 с. 93.
Ты подруженька мол милая (не заплетай в косу ленту, не теряй дружбу); исп. при
заплетании косы — № 60 с. 234.
Размилая ты моя подружка, подруженька (заплети крепко косу, вплети ленту
алую); исп. перед венцом — № 35 с. 166; ср. Ох, подружка моя милая — № 61
с. 234.
Не расплетай ты русу косу (когда подруженьки пойдут в бор по ягодки, пусть по¬
кличут русу косу, пусть невестушки найдут ласковое словечушко); исп. перед венцом —
№ 21 с. 92.
Родимая моя тетушка (часок часовать осталось невесте у батюшки); исп. перед
венцом — № 21 с. 92; ср. Родимый кормилец батюшка — № 22 с. 106, 107.
Прощай-косъ, моя широкая улица (невеста прощается с подругами: отгуляла и отпе¬
ла, отводила круги широкие); исп. перед венцом — № 35 с. 176.
Не шубушку на меня надевают (надевают великую заботушку: как привыкать к чу¬
жому роду-племени; братец, сруби березоньку, завали дорогу разлучникам; куда девать
красу? — в лесу заблудится — отдам сестрице); исп. дружку, отцу перед венцом —
№ 22 с. 106; ср. Раскровный ты мой тятенька — № 35 с. 176.
Дорогой ты мой, милый дядюшка (запрягай коней, ударь в колокол, разбуди
брата, чтоб приехал на пир), исп. невеста об умершем брате при благословении — № 60
с. 363.
Раскровный ты мой братец, ясен сокол (обуй невесту, но не башмак надеваешь, а
нужду); исп. утром перед венцом — № 35 с. 175; ср. Родимый ты мой братец —
№ 28 с. 315.
Благослови-ка же ты мне, родный папенька (благослови в путь-дороженьку с хле¬
бом-солью и божьим ликом); исп. перед отъездом невесты к венцу — № 62 с. 235.
/Тройной, родимое дитятко (мать невесты думала, что дочь будет оберегать ее при
старости и хворости, но та покинула ее); исп. при отъезде к венцу — № 28 с. 317.
Да родимый ты мой братец (приглашение на свадьбу); исп. перед венцом —
№ 35 с. 168.
398
Ты белая моя суседушка (молодая просит поклониться ее родителям); исп. на второй
день за ужином — № 28 с. 318.
ПРИГОВОРЫ
У в ас-де есть цветок, у нас — садок (нельзя ли родней назваться?); исп. при сва¬
товстве — № 32 с. 322.
Афимья Михайловна, повыйди, повыступи (покажи очи ясные, на нас посмотри¬
те); исп. сват свадатый на запое, дружко при входе в дом молодого после венца — № 22
с. 101; ср. Сватушка любезный (имя и отчество) — № 22 с. 108.
Две ноги подходят (2 руки подносят рукоделье или каравай; кланяется ковшом да
медом); исп. жених, дружко на девичнике при посылании невестой платка жениху, на ве-
черинах, в день свадьбы при молении сыра — № 21 с. 90; ср. Две ноги подходят —
№ 21 с. 98, Две ноги подходят, две руки подносят, сердце радуется — № 22
с. 102, Если у нас в тихой, смирной беседе — № 22 с. 108.
Сватушка нареченный (имя и отчество) (кланяется княгиня ковшом меда; прими¬
те платки и осеребрите блюдо); исп. сваха на запое — № 22 с. 101.
Слава Богу, наша княгиня по болотам не ходила (ткала и пряла, дарила сватов);
исп. сват по принятии дара на запое — № 22 с. 101; ср. Наша невеста по болотам не
ходила, зуев не ловила — № 22 с. 107.
Сватушка любезный, Парамон Федосеич (дары примите; не годится в ручки, по¬
верните на онучки); исп. на сговоре — № 28 с. 309.
Примите меня, // Родимый батюшка (в последний раз невеста в доме отца); исп.
на девичнике при возвращении невесты из бани — № 26 с. 119.
Садитесь, подруженьки (приглашение сесть за столы); исп. невеста на девичнике
после бани невесты за ужином с девушками — № 26 с. 119.
Батюшка-родитель (имя и отчество) (сын ходит по светлице, садится за браные
скатерти со всеми гостями думу думать — куда путь-дорожку держать?); исп. утром в
доме жениха перед отправкой свадебного поезда за невестой — № 25 с. 115.
Здравствуй, сват и свадьба! (мед-вино пили, по рукам били, не о здоровье порас¬
спросить приехали, стоит поезд в чистом поле, князь прислал челобитье и поклон); исп. по
прибытии поезда за невестой — № 25 с. 116.
Красный поезд тысячко-тысячкого боярина (благословите въехать на двор); исп.
по прибытии жениха с поездом к дому невесты — № 21 с. 92.
Сватушка Ефим Денисьевич (просят вас хлебом да солью, с ковшом пива — полю¬
бить и в гости пустить); исп. при входе поезжан в дом за невестой — № 28 с. 316.
399
Свашинька, Федора Сысоевна (извольте мыло принять и нарядить невесту в приве¬
зенное женихом платье) — № 28 с. 316.
Ну, сватушка нареченный (имя и отчество) (на конях или пешком в ворота
войти?); исп. дружко при отворении ворот для приехавшего за невестой поезда — № 22
с. 104.
Сватушка домовитый (имя и отчество) (пора двери отворить); исп. дружко при
стуке в дверь невесты перед венчанием — № 22 с. 104.
Ну, сватушка любезный (имя и отчество) (позвольте в горницу войти); исп.
дружко в доме невесты перед венчанием — № 22 с. 104.
Сидит народ с красным товаром (у нас 4 угла; изба без 4-х углов не строится, по¬
ложите 4 руб. на 4 угла); исп. подруги невесты на девичнике при продаже елки, крестный
отец при покупке невесты перед венцом — № 32 с. 322; ср. У нас 4 угла — №32
С. 322.
Здравствуйте, батюшка домовитый (благословите посадить на место князя и го¬
ловы им с невестой зачесать); исп. при входе дружка в дом — № 21 с. 93.
Батюшка домовитый, Поликарп Федосеевич (благословите под злат венец
встать); исп. дружко от имени неветы или отправляющегося за невестой жениха при бла¬
гословении к венцу — № 21 с. 94; ср. Благодарите своих родителев общих за хлеб -
за соль — № 21 с. 97, Сватушка домовитый (имя и отчество) — № 22 с. 103,
104, Батюшка родимый (имя и отчество) — № 25 с. 115, Господи Иисусе Хрис¬
те, Сыне Божий! — № 27 с. 125, Благословляй-ка, родимый батюшка, родимая
матушка — № 28 с. 129, По светлой горнице похожу — № 34 с. 157.
Вот тебе жана // От Бога саждана (сей лен-конопи, спрашивай с жены рубашку и
портки); исп. тестем при вручении невесты жениху — № 18 с. 81; ср. Вот тебе
жена — № 32 с. 323, А ты, сынок, люби жену — № 32 с. 145.
Князю молодому, что ясному соколу (кто не благословит, тому сына не женить);
исп. при благословении перед отъездом к венцу — № 21 с. 96; ср. Уж вы старые ста¬
рички, почтенные мужички — № 22 с. 107, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий,
помилуй нас! — № 27 с. 125, Певицы, игрицы, блинныя притворницы — № 33
с. 153, Старыя мираеды стырики — № 33 с. 154, Малыя рибятишки, рваны я
ваши лаптишки — № 33 с. 154, Вы, старые старички — № 33 с. 324; Глядель-
щики и смотрельщики — № 28 с. 316.
Съезжаю с широкого двора (поезд выезжает к венцу); исп. при отъезде к венцу —
№ 21 с. 97; ср. Вы, чурочки, раскатитесь — № 22 с. 103, Здравствуй, сватушка
любезный, сватьюшка любезная! — № 27 с. 125.
Тысячко-тысячкой боярин и князь-княжево боярин (что сватушке прикажете в
дом?); исп. при остановке поезда, выехавшего со двора невесты к венцу — № 21 с. 97.
400
Полно-ка, сватьюшка, плакати (приглашение к молодому князю пиво пить, хлеб
покушать, песни послушать); исп. при возврате подружья, жениха в дом тестя при поездке
к венцу — № 28 с.317; ср. Просим покорно — № 32 с. 323.
Стой, оборвались гужи (невеста, живи — не тужи, дай чем повязать гужи); исп. по-
возник при поездке к венцу — № 28 с. 129.
Тысячке-тысячкой боярин, и князь и княжево-боярин (поезд из 7 саней, 50
пеших и 60 верховых выехал из церкви; исп. дружко не доезжая до дома молодого —
№ 21 с. 97.
Батюшка домовитый, Артамон Федосеевич! (встречайте поезжан с детушками);
исп. дружко под окном дома молодого — № 21 с. 97.
Батюшка, матушка (просьба благословить князя от венца); исп. дружко после
венца — № 28 с. 130.
Посмотрите, какой нам товар он привез (хороша молодая, пора за пир); исп.
дружко при поднимании фаты на молодой в доме свекра — № 22 с. 108.
Люди добрые, гости полюбовные (пожалуйте пиво пить и мед есть к князю); исп.
дружко, приглашая гостей на пир — № 25 с. 116.
Просит вас князь со княгинею сыром с караваем (надо козла купить — воду во¬
зить, старика нанять — дрова колоть, положите рубли; просьба дарить зятя небольшим
даром); исп. на пире при молении сыра при приезде родни новобрачной — № 18 с. 85;
ср. Родимый батюшко! подойди к нам — № 32 с. 145, Сыр коровай принимай —
№ 32 с. 323.
Ой вы гой еси молодой князь Филипп Григорьевич (ступайте опочивать в теплу
спальню, к овцам в овчарню); исп. при укладывании молодых — № 28 с. 318.
Здравствуй, сват и сватья! (сад ваш загорожен, а зверь сбережен — спасибо);
исп. дружко на 2-й день свадьбы в доме тестя — № 25 с. 117.
Эй, ты, сват свадатый, Матвей горбатый (семя натолчем, а сват лепешки испе¬
чет); исп. на 2-й день свадьбы — № 22 с. 119.
ПОХОРОНЫ и поминки
ПЛАЧИ
...Зачем он умер? (чего ему недоставало; была жена красивая, дети, вдосталь водки и
проч.); исп. в доме у гроба, по пути на кладбище, у могилы, при погребении, на могиле
после погребения, в поминальные дни — № 38 с. 180; ср. Отчего он умер? — № 39
с. 181, Зачем он умер...— № 37 с. 331, Ты мой душенька! — № 41 с. 332, Для чего
ты умер — № 41 с. 333, ...По какому случаю он умер [пересказ] — № 41 с. 333,
I4 - 2229
401
...Почему ом яокммул ее — №41 с. 333, ...Зачем ок умер [пересказ] — №42
с. 334, ...Почему ок умер [пересказ] — № 42 с. 334, Ты, N, теперь умолк: отчею
ты умер? — № 42 с. 337.
Родимой ты сударь мой батюшка! (с какой стороны дожидаться возвращения?);
исп. перед выносом гроба в избе — № 43 с. 189; ср. Кормилец ты каш батюшка —
№ 43 с. 338.
Ох(ы), ненаглядный ты мой, Сашенька, эх! (на кого ты нас оставил, как мы без
тебя жить будем, скажи хоть одно словечко); исп. мужу на похоронах — № 82 с. 251.
ГОДОВЫЕ ПРАЗДНИКИ
КАЛЕНДАРНЫЕ ПЕСНИ
I. КОЛЯДНЫЕ И АВСЕНЕВЫЕ
Подайте коровку (пришла коляда накануне Рождества; на окне стоит, на меня гля¬
дит; подайте блинка — будет печка гладка; подай блин в судьнее окошко); исп. в Рожде¬
ственский пост, сочельник или утром на Рождество — № 52 с. 223; ср. Коляда, коля¬
да — № 48 с. 204, Коляда, подай блина, коляда! — № 50 с. 215, Пришла коля¬
да — № 47 с. 353.
Коляда, коляда (отворяй ворота; мороз, не бей овес); исп. в сочельник под Рождест¬
во — № 50 с. 215.
Сходитеся, мужики (мостите мостик для 3 Святителей — Рождество Христово,
Крещенье, Иоанн Креститель); исп. в сочельник под Рождество — № 47 с. 345.
Дедка свинушку убил (прилетай, коляда, к нам); исп. в сочельник или утром на
Рождество — № 52 с. 222.
Здравствуй, хозяин с хозяйкой (лошадке — овес, певцу — пиво, многие лета!);
исп. в сочельник или утром на Рождество — № 52 с. 223.
Я — маленький хлопчик (хозяев поздравляю, Христа величаю); исп. в сочельник
или утром на Рождество — № 52 с. 223.
Коледа, коледа (огни горят; вскочил месяц на дрова: на что брусок? — косу точить,
траву косить, мосты мостить — Ко Христу к обедне ходить; горы рыть, хлеб сеять; по¬
минать; купил горшок — кутью варить, жену кормить, чтоб детей родить, чтобы баба
была весела; подавай житаря, пирога, а то не пойду от окна; у дядюшки золотая борода,
позолоченный усок — дай говядинки кусок; не дашь хлеба — уведу деда); исп. в сочель¬
ник, утром или вечером на Рождество — № 47 с. 200; ср. Коляда молода — №47
с. 354, Пошел козел на новый двор косу просить — № 52 с. 221, Луза за лугой.
Друга за другой — № 52 с. 222, Кулёдушка, малёдушка! — № 83 с. 253.
402
Пришла коляда накануне Рождества (искали по всем дворам, нашли у Егора во
дворе, там 3 терема — светлый месяц, красное солнышко и частые звездочки — семья
Егора; метлами не гоните, у ворот не держите, винца поднесите — зароди ему, Бог, из
полузерна пирог); исп. на Рождество, под Новый год — № 52 с. 222; ср. Ой, овсень —
№ 47 с. 345.
На Степанушке куделюшка, да-ту-усень (завивала матушка; подари игриц грив¬
ною); исп. под Новый год — № 50 с. 215.
Овсень, овсень, во бору вовтень (мы ходили по Святым вечерам, нашли дом впереди
Москвы, красно солнышко — жена, часты звездочки — дети; уроди ему Бог, чтобы
рожь на гумно свалилась; в печке — жаровушки; давайте, не ломайте); исп. на Новый
год — № 84 с. 254.
II. НОВОГОДНИЕ ПОСЕВАЛЬНЫЕ
Сею-вею, повеваю, я пшеницей посыпаю (с Новым годом поздравляю, радости
желаю, чтобы в поле уродило и в хлеву удвоило, чтобы детки подрастали и девок замуж
взяли); исп. дети утром на Новый год с разбрасыванием зерна в избе — № 85 с. 255.
III. ПОДБЛЮДНЫЕ
Колечко моё посребрённоё (лежит в воде на дне плашмя или неспокойно — быть
девице замужем или нет в этом году); исп. на Рождество — № 86 с. 256.
Слава Богу на небе (слава государю на земле, чтобы правда была на Руси краснее
солнца); исп. под Новый год — № 46 с. 344.
А эту песнь мы хлебу поем (честь воздаем добрым людям на услышание); исп. под
Новый год — № 46 с. 344.
Ах ты гнутое деревцо, черемушка (куда склонишься); исп. под Новый год —
№ 46 с. 344.
Летит сокол, разбит хохол (кому спели — тому добро, правда сбудется — не ми¬
нуется); исп. на Святки — № 87 с. 257.
Идет таракан по завалинке (несет казну на мочалинке, кому спели — тому добро,
правда сбудется — не минуется); исп. на Святки — № 87 с. 257.
Саночки снаряженные (только сесть на них да поехати, кому спели — тому добро,
правда сбудется — не минуется); исп. на Святки — № 87 с. 257.
IV. НОВОГОДНИЕ ИГРОВЫЕ
Уж я золото хороню (у батюшки в терему; пал перстень в малину, оказался у дворя¬
нина на правой руке; мать хочет бить девушку в 4 прута; девушка рада бы отгадать, в
14*
403
какой руке змеиная крылица, но золото для косы пропало); исп. под Новый год — № 50
с. 216; ср. Уж я золото хороню, хороню — № 46 с. 344, И я золото хороню, хоро¬
ню — № 50 с. 358.
Вижу, девица идет, за собой парня ведёт (колечко мое позолоченное; заплетись,
плетень, завей траву шелковую, затруби в трубу золотую; на войне убьют милого, а де¬
вушку замуж отдадут); исп. на Святки — № 89 с. 259.
V. МАСЛЕНИЧНЫЕ
Дорогая наша гостья масляница (Авдотьюшка Изотьевна, коса длинная, брови
черные, шуба синяя); исп. в понедельник Масленицы — № 52 с. 224.
Масляница-обманщица обманула нас (на великий пост дала редьки хвост); исп. в
Прощеное воскр.— № 52 с. 224; ср. Масляница Изотьевна — № 52 с. 225, Уж ты
гостья наша масляница — № 52 с. 225, Окулина Изотьевна, масляница — № 52
с. 225.
Дорогая гостья, масляница (много добра истратила, вина-пива выпила); исп. в
Прощеное воскр.— № 52 с. 225.
Окулина Савишна, вчерашня, давишня (купила салазки кататься — они разлома¬
лись); исп. в Прощеное воскр.— № 52 с. 224.
Окулина длинного (народила детей, пошла говеть); исп. в Прощеное воскр.— № 52
с. 224.
А мы масленицу дожидаем, ух! (красавицу весну увидаем; масленица годовая, пеш¬
ком не ходит, на троечке разъезжает, на вороных конях со слугами — они зимушку про¬
вожают); исп. на Масленицу — № 90 с. 260.
Маслена! Маслена! Где ж это видано? Э! (не стыдно? — мясоед прошел, не же¬
нился парень, батюшка разорился); исп. холостому парню на Масленицу — № 90 с. 374.
VI. ВЕСЕННИЕ ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫЕ
Жавороночка моя матушка (принесите лето теплое; зелен покос, с косой, с боро¬
ной, с кобылой вороной); исп. на Сороки (9 марта ст. ст.) — № 51 с. 219; Жавороноч¬
ки, перепёлочки — № 91 с. 261.
Уж вы, жаворынки, жаворонушки (принесите весну красную, соху-борону; мы пой¬
дем на лужок, наплетем венков и пустим по воде — куда поплывут, туда замуж отдадут);
исп. на Сороки (9 марта ст. ст.) — № 92 с. 262.
Лазарь, Лазарь, на вербушку лазал (вербушку девицам давал); исп. в Вербное
воскр.— № 51 с. 220.
404
Русалка, русалка, карауль мою долю (не пускай засуху и огонь в поле, возьми
яйца крашеные и лестницы, чтобы уродилось жито); исп. выкриками нараспев на Вознесе-
ние — № 95 с. 264.
VII. СЕМИЦКО-ТРОИЦКО-ДУХОВСКИЕ
Кукушка-трава (ты кому кума); исп. в Семик — № 49 с. 208.
Ай во поле липонька (под липою шатер, за столом девица плела венок — старому не
сносити, молодость не сдержати, а молодому сносити); исп. в Семик — № 48 с. 203; ср.
Как в поле липонька — № 47 с. 351, Ай в поле липонька — № 47 с. 353.
Вдоль по лугу, лугу (венки завивали, старый взглянет — венок засыхает, сердце
ноет); исп. в Семик — № 48 с. 355.
Мы веночки завивали (на головку надевали, приустали, охотник сказал девушке
«люблю»); исп. в Семик, Духов день — № 49 с. 208; ср. Мы веночки завивали —
№ 47 с. 198, Мы веночки завивали — № 47 с. 349.
Пойду ль я, молода (совью венок, брошу на Дунай: не тонет венок — не тужит све¬
кор, тонет венок — тужит милый); исп. на Троицу — № 47 с. 347.
Троица, // Э ов леля (Богородица, благослови в лугах венки завивать, свекру — оси¬
новый, милому — березовый); исп. на Троицу — № 47 с. 347.
Сильно пчела в полет полетывала (венок вила молодой на головушку); исп. на
Троицу — № 47 с. 347.
Завивайся, берёзка, завивайся, кудрява (к тебе идем, по яичку несем, вкусный
пирог рассечем поперек; где девки шли — цветы цвели, где парни шли — трава густа);
исп. на Троицу — № 94 с. 263; Ты завейся, берёза — № 94 с. 375·, Берёзынька,
кудрявенько — № 94 с. 375.
Кукушка-купальница, где же ты купалася? (в реке, а сушилась на песке); исп.
вслед за «Ты завейся, берёза» на Троицу — № 96 с. 265.
Ой, вы ветры, ой, вы буйны (не ломайте ветушки и не срывайте листушки с бере-
зыньки-сиротинушки в поле, сестренки-березыньки в роще водят хоровод); исп. на Трои¬
цу перед бросанием березки в воду — № 93 с. 263.
Кумушки, покумитеся (век не браниться, вечно дружиться); исп. на Семик, Трои¬
цу, Духов день — № 47 с. 351; ср. Покумимся, кума, покумимся — № 47 с. 347,
Кумитеся, голубушки — №47 с. 354, Кума, покумимся [приговор] — №47
с. 349, Кумушки, покумимся [приговор] — № 47 с. 198, Кумушка, давай покумим¬
ся [приговор] № 48 с. 203.
Выходили тут девушки (выпускали сокола, угощали парней яичницей, завивали
венки); исп. на Духов день — № 47 с. 198.
405
VIII. КУПАЛЬСКИЕ
Как Иван да Марья — на горе гулянье (под горой купанье; где Купава ночку по¬
бывала? — на бережочке с милым дружочком, венок сплела, в речку бросила, просила
вынести веное на берег к дружку); исп. накануне Ивана Купалы — № 97 с. 265.
IX. ПЕТРОВСКИЕ
У нас на Петров день (зима выпадала, конь воды из замерзшей реки не напился);
исп. на Петров день — № 47 с. 34<8.
X. ДОЖИНОЧНЫЕ
Ой, жали мы, жали, жали-пожинали (жнеи молодые, серпы золотые; жали ниву,
снопы вязали и молотили, хлебы выпекали — гостей ждали); исп. при украшении закосим
красными ленточками — № 116 с. 285.
НЕОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ, ПРИУРОЧЕННЫЕ
К КАЛЕНДАРНЫМ РИТУАЛАМ
I. ХОРОВОДНЫЕ
Ай, между двух белых берёз (вода протекала, нельзя ее пить — нельзя жену бить;
жена пропила тканье, муж бил жену день — плакал неделю, некого любить стало; пошел
огородом — набрал комья снега, бросает к Дуне в окошко, Дуня рада бы догадаться, но
у тяти в доме гости); исп. на Святки и весной — № 106 с. 275.
Как во городе царевна, царевна (посреди круга стояла, золотым ключом бренчала;
за городом царев сын гуляет; проруби ворота, поклонись царевне, возьми за правую
ручку); исп. на Святки и весной — № 108 с. 278.
На горе лужок зеленешенек (заведем с дружком кружок; не придут гусли против пе¬
сенок, а свекор против батюшки); исп. на Пасху как начальная песня — № 49 с. 207.
Я по полю ходила (пашню пахала, лен сеяла, его притоптал щеголь, звал девушку
замуж, но про него слухи ходят — пьяница); исп. на Пасху — № 48 с. 201.
Навстречу мне, девушке, // Идет брат родимый мой (4 горя — родственники
мужа, 5-я кручина — муж не любит, брат советует потерпеть); исп. на Пасху — № 49
с. 207.
406
Все домой, все домой (с кем гуляю — не скажу, 3 года любила милого, сорву с
тоски-кручины в лесу лист клена, напишу грамотку милому); исп. на Пасху как заключи¬
тельная песня — № 48 с. 201.
Жена ль моя, жонушка! (во Китай-городе муж купит шубку для жены, но она его не
любит; купит плетку — жена любит); исп. с Красной горки (Фомино воскр.) до Покро¬
ва - № 47 с. 352.
Как по морю, морю си... морю синему (по Волынскому плывет стадо лебединое, по¬
середке лебедь белая; где ни взялся сизой орел — победил лебедушку; парень полюбил
девушку); исп. весной как начальная песня — № 99 с. 267; ср. № 99 с. 379.
Вернай наш колодец (что стоишь без воды? — конь выпил; уехал хозяин в Москву-
Питер-Рязань погулять, привезет московскую-питерскую-рязанскую умницу, пусть стелит
постелюшку, кладет изголовьице, целует молодца); исп. весной — № 100 с. 268.
Мы вечор в торгу, в торгу торговали, торговали (свинцу-пороху закупали,
медны пушечки заряжали, в каменну стену стреляли, раскрасавицу в полон брали); исп.
весной — № 114 с. 283.
Из-за, из-за лесику, да лесу тёмного, эх (прошли два холостых молодца — разбра-
нилися о красной девушке); исп. весной — № 98 с. 266.
Рябина, рябина, рябина кудрява (что долго стояла, да не расцветала? — морозом
хватило, грозой опалило, дождем примочило; братец сестренку по головке гладит — вы¬
растишь, отдам замуж в согласную семью с тремя переменами); исп. весной при вождении
кругов — № 101 с. 270; ср. На улице дождь, дождь — № 102 с. 271; Эх, взойди-тка
ты взойди, солнышко — № 102 с. 381 (начало песни).
Как под белою под берёзою (муж жену бьет-учит, она просит свекра, свекровь,
сноху и деверя рассудить ее, получает ответ — воля мужнина, и просит прощения); исп.
весной в кругу — № 112 с. 281.
Уж я маленький родился, родился, ой, да (по глупости женился, жена молодая
звала мужа к батюшке в гости, в роще привязала мужа к белой березе и оставила на де¬
вять дней, на 10-й день муж готов отпустить жену в гости хоть и вовсе); исп. весной —
№ 103 с. 272.
Репей стелется, расстилается (на торгах посреди Москвы три сестры спрашивают
друг друга, каково жить за старым, малым и средним мужем?); исп. весной — № 104
С. 274.
Плывё, выплывая, плывё, выплывая (зеленый садок, в нем гулял молодец и чесал
кудри, очески бросал вдоль по реке, чтобы их ворон не свивал в гнездо); исп. весной —
№ 107 С. 277.
Я хожу-гуляю да вдоль хоровода (выбираю невесту, тестя, свояченицу — и пригла¬
шает на свадьбу; тесть просит зятя показать кудри русые и ноги резвые); исп. весной —
№ 105 с. 274.
407
Лодка ли, моя лодка, лодка ковал (генеральский сын приглашает девицу сесть в
лодку как свою невесту); исп. весной — № 113 с. 282.
Как ко травкам, травкам было ио муравкам (молодчик выкликает девицу побо¬
роться с ним, она вышла к парню за ворота, не велела гордиться силой удалою); исп. вес¬
ной — № 111 с. 280.
Города, Городинова двора (девушки гуляли, камку уронили, в танку старый побы¬
вал — за него не пойду замуж, за молодого пойду); исп. в Семик — № 47 с. 349.
Разнесла меня хмелинка (полюбил щеголь, посадил в бел шатер во кораблик, он
прибился к бережку, ждала дружка — бросилась на шею); исп. на Троицу — № 47 с. 353.
А вдоль да ни по улице, вдоль кашей по широкой (красные девушки кликали моло-
дешеньку с собой гулять, но свекор не пускает — грозит шкуру спустить); исп. на Трои¬
цу — № 110 с. 279.
Не будите меня, молоду (пастух заиграет во рожок на лужке, все гонят скотину, де¬
вушка поманила пастуха на ночь — он растерял полстада); исп. на Петров день — № 47
с. 350.
Из ворот было на у...эх, улицу да (красные девицы выносили соловья на руках; вы
красуйтесь, пока замуж не отдали, а то жених присватается пьяница или вор, будет за¬
ставлять жену разувать-раздевать); исп. как «наборная» в кругу — № 109 с. 278.
У нас в огороде росла трава мята (осталась несжата, молоденька всю ночь не
спала, дружка поджидала; постылый муж едет — посадила дружка в севалку, сказала
мужу, что белая овечка принесла барашка и его до трех дней не кажут) — № 115 с. 284.
II. ПЛЯСОВЫЕ И ИГРОВЫЕ
Мой батюшка генерал (сестрица сговорена за солдата, он под окошком — она испу¬
галась); исп. ряженые на 2-й день Рождества — № 48 с. 205.
Ходил царь, гулял государь (смотрел в новом городу царевну-королевну, ты возьми
ее за правую рученьку и заставь танцевать-плясать); исп. в кругу на Святки — № 88
с. 258.
Чист ли двор (плясея пришла плясать, хозяюшка заперта 3 ключами в чулане, хозя¬
ин их отпирал, хозяйка гостям пиво подносила); исп. в приходские праздники — №47
с. 350.
ПРИГОВОРЫ
Залай, залай, собачка, у свекора на дворе (в ту сторону выйти замуж); исп. при
гадании на 2-й день Рождества — .Νίί 48 с. 205.
408
Туша, туша, я пришла к тебе слушать (о замужестве); исп. при гадании на 2-й
день Рождества — № 48 с. 206.
Гулю, гулю баба (1 глаз на поличке, 2 на слоничке — поспел ли горох?); исп. при
игре в Васильев вечер — № 48 с. 206.
Суженый-ряженый, покажи свое лицо белое (девушка покажет свое лицо); исп. при
гадании в заговенье перед Филипповнами — № 47 с. 200.
Суженый-ряженый, приди моего хлеба-соли есть; исп. при гадании в заговенье
перед Филипповнами — № 47 с. 200.
Молчок, молчок, пособи молчать, на гребне торчать; исп. при игре от Святок до
Масленицы — № 48 с. 206.
Верба хлест, догоняй до слез; исп. в Вербное воскр. при хлестании проспавших за¬
утреню детей — № 49 с. 210.
Мороз, наш мороз (трепли лен и конопли, а не овес); исп. в Страстной четв. —
№ 51 с. 220.
Каков попок, таков и ленок; исп. на Пасхальной неделе — № 50 с. 211.
Царь полевой, царица полевая (берегите скотину от сглаза, зверей и проч.); исп. в
Егорьев день (22 апреля ст.ст.) — № 51 с. 219.
Чтоб рожь моя выросла также высоко; исп. на Вознесенье при бросании лестниц-
печений — № 50 с. 213.
Матушка, Кузьма-Демьян (зароди цыпляток к осени, курочку да петушка тебе за¬
режем; помоги работать); исп. весной при сажании наседок, при всякой работе — № 50
с. 214.
Покров, Покров, Покровушка (покрой головушку, землю — снежком, невесту —
женишком); исп. на Покров (1 октября ст. ст.) — № 51 с. 221.
Самоделова Е. А.
СЛОВАРЬ ДИАЛЕКТИЗМОВ И ИСТОРИЗМОВ
Адонье (одонье) — круглая кладь, кладушка хлеба в снопах в 10—25 или 25—40
копен с острою обвершкою.
Антифон — (греч.— противогласие) переменное пение двух противостоящих хоров;
песнопения из ветхозаветных книг, которые поются на обоих клиросах попеременно.
Аредика (от аред?) — дряхлый старичишка, выживший из лет, заедающий чужой
век, брюзга (от Иаред? Ирод?).
Берковеск — берковец, вес в 10 пудов в Средневековой Руси.
Босовикн — переделанные из старых сапог башмаки, опорыши, обувь на босу ногу,
носимая без подверток или чулок; домашняя обувь или летняя, женская.
Бурмистр — бургомистр (нем. Burgermeister), поставленный от помещика над вотчи¬
ной староста из крестьян; при Петре I в 1699 г. были посажены бургомистры, подчинен¬
ные Московской бурмистерской палате или ратуше.
Вайи — пальмовые ветви (грен.).
Вышка — возвышение над боярскими хоромами; мезонин, мансарда, горенка, тере¬
мок, светелка под кровлей, чердак, верхний этаж; пристроенная к сеням летняя изба на
подклете, у которой окна выше обычных избяных; полавочник, полки вокруг избы; почет¬
ное (высшее) первое место; сторожевая вышка, каланча на столбах; возвышение, холм,
горка, курган.
Гранадер (гренадер) — (заимствование из нем. Grenadier от фр.) — солдат, некогда
назначавшийся для метания ручных гранат; позднее солдат, отборный по росту.
Громозитное (сукно) — (искажен, «кармазин») шерстяное сукно очень высокого ка¬
чества ярко-красного цвета, вышло из употребления в начале XVIII века.
Драчена (дрочона) — род яичницы, сбитой с мукою и молоком или из тертого карто¬
феля на яйцах.
Дрызняк — (моек, диал.) хворост, сушняк, хлам в лесу, валежник, бурелом.
Дубовик — (южнорусск.) лодочник, перевозчик.
Житарь — хлебник, старший смотритель над житницами с хранившимся там обмоло¬
ченным зерном.
Заполотнички — долго засиживающиеся за прополкой грядки (?).
Кандиловжигатель — церковный служащий, зажигающий светильники, пономарь.
410
Каптана — зимняя повозка; ср. польск. tapazan.
Короваец — тонкий блинчик из пшеничной муки.
Коты — женская обувь, род полусапожек, ботинок, башмаки с высокими передами,
либо круглые, будто с отрезными голенищами, с алою суконною оторочкой; мужская верх¬
няя обувь типа калош, обуваемая сверху сапог или бахил.
Курник — сдобный свадебный пирог с запеченными в нем курицею, яйцами, иногда с
говядиной (типичен для среднерусского типа свадьбы).
Ластки (ластовицы) — четырехугольные разноцветные вставки под мышкою у рубах
(преимущественно мужских).
Лепорт — рапорт.
Масол (мосол) — большая круглая кость; бедро с вертлюгом.
Мост — сени; всякая сплошная настилка из бревен, брусьев, досок для езды или
ходьбы.
Мутовка — палочка с крестом, кружком или рожками на конце для пахтанья, меша¬
нья и взбалтывания жидкости; перен.— сплетница.
Неженецкий (княженецкий) — принадлежащий князю; «князь» — обозначение но¬
вобрачного в течение трех дней после венчания.
Обол — (от греч.— четырехгранный стержень) мелкая серебряная или медная монета
многих европейских стран в эпоху средневековья; в XVI в. обозначал литовскую монету
при Сигизмунде Августе.
Овин — крестьянское рубленое или плетневое обмазанное, битое (глиняное), редко
каменное строение для сушки хлеба в снопах топкою; состоит из ямы (ямника) с огнем и
сушила над ним, где на решетках насаживаются снопы.
Овощь — плод, овощ, фрукт в Средневековой Руси.
Оладушек — (от греч. — елей, деревянное масло) толстый блин, лепешка из пряже¬
ного хлебенного, кислого пшеничного теста.
Панафида (панихида) — церковное богослужение с молитвами об усопших; ночное
богослужение.
Пенязь — (польск. pieniandze — деньги; нем. pfennig) мелкая монета; название ли¬
товских серебряных денариев в конце XIV—1570 гг.; в XIII—XVII вв. в литовско-укра¬
инских землях термин обозначал деньги вообще.
Переженчик — маленький пирог.
Перша — особый род укреплений (ср.: parapetto — парапет, brustwehr — бруствер);
часть городских укреплений древнего Пскова.
Половня — сарай для мякины и мелкого корма, соломы, сена, иногда для снопов и пр.
411
Поняв* (понева, понька) — южнорусская женская набедренная одежда типа юбки из
4-6 прямоугольных полотнищ шерстяной домотканой ткани черного, коричневого, синего
или красного цвета в клетку, стянутая на гашнике по талии; бывает двух типов — распаш¬
ная и глухая — с сшитыми клиньями и с посконной вставкой спереди; обряд первого на¬
девания понявы проводился в период физиологического созревания девушки или являлся
одним из свадебных довенчальных ритуалов.
Портшце — отрезок ткани на одежду или само платье, одежда.
Поседеные (посаженые) — почетные гости за свадебным столом, обычно крестные
родители.
Постельник — спальник, смотрящий за спальней при царском дворе в средневековой
Руси.
Пошевни — обшевни, розвальни, широкие сани, обшитые лубом.
Пошевен(ь)кн — небольшие сани для городской езды.
Прнчиленка (причелин(к)а, прибоичка) — подоконник и вообще верхний или нижний
косяк в дверях и окнах; резной подзор избы; резная прибоина по лавкам (в том числе де¬
ревянная перекладина против чела печи).
Сельник (сенник) — московское обозначение брачного ложа молодых в клети или
где-либо отдельно; вообще сарай, навес, холодный чулан, кладовая, клеть под одну связь
с избой, с ходом из сеней, под ним располагается хлев или подклеть.
Селянка — горячая похлебка с мясом, капустой, луком, огурцами; яичница с белым
хлебом.
Семитка — две копейки серебром.
Сибирка — короткий кафтан с перехватом и со сборами, сзади неразрезной, спереди
на мелких пуговицах или застежках, нередко с меховой опушкой и с невысоким стоячим
воротником.
Сковородник — чапли, железная трубка, в которую вставляется черенок с лопаточ¬
кою и крюком под нею, чтобы достать сковороду из печи.
Сорочка (сорока) — женский головной убор — рогатая кичка с узорчатым накидом,
хвостом-позатыльнем и крыльями (возможно, название получила от птицы из-за пестрой
раскраски или древнерусского слова «сорочка» — ворот рубашки, богато украшенный).
Стручец (стручок) — помазок, употребляемый при миропомазании, елеосвящении и др.
Тяглые песни — протяжные необрядовые песни (в отличие от частых).
Червчатый — красный.
ТОПОНИМИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ МОСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
Александрова слобода под Москвой — 342
Алешино (деревня Рузского р-на) — 364, 383
Алферове (деревня Загорского р-на) — 26, 362, 365
Апоничищи (село Зарайского уезда) — 327
Архангельское (имение в Московском у.) — 14
Астрецово Яхромского р-на — 223
Бабошино (деревня Загорского р-на) — 362, 365
Бармина (деревня Егорьевского уезда) — 358
Бахтеево (деревня Раменского р-на) — 362
Беспятово (село Зарайского р-на) — 27
Благушина гора (в селе Бужарово Воскресенского р-на) — 219
Богородский край — 356
Богородский уезд — 43, 134, 207, 292, 319, 355
Боже домка — 18
Большие Вяземы (село Одинцовского р-на) — 23, 35, 361, 366, 368, 369
Большое Редькино (деревня Озерского р-на) — 383, 384
Большое Уварово (деревня Озерского р-на) — 382
Бородино (деревня Рогачевского р-на) — 225
Бронницкий район — 22, 362, 363, 366, 367, 376
Бронницкий уезд — 21, 133, 293, 319, 340, 356
Бужарово (село Воскресенского р-на Московского округа) — 51, 169, 174, 178, 217,
218, 288, 294, 327, 358
Валово (деревня Шатурского р-на) — 28, 362
Вахтеево Раменского р-на — 375
Верейский район — 364
Верейский уезд — 6, 86, 307, 350
Верея (город) — 6
Власово (село Загорского р-на) — 366, 381
Владычино (село Волоколамского р-на) — 26, 27, 30, 363, 365, 366, 367, 376
Вознесенский девичий монастырь — 186
Волоколамск (город) — 6
Волоколамский район — 22, 26: 30, 35, 328, 329, 364
Волоколамский уезд — 14, 89, 100, 201, 292, 307, 308, 339, 355
Воронино (деревня Загорского р-на) — 367, 383
Воронки (деревня Московского уезда) —14, 308, 351
Воря (река, приток Клязьмы) — 6, 18
Воскресенск — 197, 218, 220
413
Высока (народное название района, примыкающего с юга к г. Дмитрову) — 222
Вышгород (деревня Наро-Фоминского р-на) — 328, 359, 362
Выш-город (район Москвы) — 186
Гаврильцево Рогачевского р-на — 224
Глебово (деревня Раменского р-на) — 358, 374, 375, 376
Гололобово (село Зарайского уезда) — 351
Городище (деревня Можайского уезда) — 17, 325
Горюшкино (деревня Зарайского р-на) — 373, 378
Давыдково (деревня Нарофоминского р-на) — 361, 384
Давыдово (село Подольского р-на) — 362, 365
Дединово (село Луховицкого р-на) — 328
Дмитриевский Погост Егорьевского уезда — 358
Дмитров (город, районный центр) — 6, )4, 222, 340
Дмитровская (деревня Загорского р-на) — 362
Дмитровский край — 288, 358, 359
Дмитровский район — 22, 329
Дмитровский уезд — 124, 292, 308, 339, 354, 356
Дракино (деревня Серпуховского р-на) — 370
Дорофеево (деревня Шатурского р-на) — 382
Дьяково (село Рогачевского р-на) — 226
Егорьевский район — 294
Егорьевский уезд — 14
Ермолино (деревня Талдомского р-на) — 362
Жевнево (село Истринского р-на) — 373
Жигалово (деревня Рогачевского р-на) — 225
Жизнеево (деревня Талдомского р-на) — 382
Жилино (деревня Солнечногорского р-на) — 365
Жуковский (город) — 19
Загорский район — 22, 358
Зарайский уезд — 10, 13, 43, 77, 136, 189, 210, 293,307, 319, 324, 338, 357, 358
Захарово (село Одинцовского р-на) — 23, 35, 360, 366, 369, 370
Захарьино (деревня Волоколамского р-на) — 376, 377, 383
Звенигородский район — 21
Звенигородский уезд — 114, 292, 308, 340, 352, 353, 359,362
Зеленково (деревня Звенигородского р-на) — 381
Иванчиково (деревня Зарайского уезда) — 368
Измайлово (село под Москвой) — 357
Ильинское (село Зарайского уезда) — 293, 319, 339
Ильинское (село Московского уезда) — 14
Ильицыно (село Зарайского уезда) — 322,357
Истринский район — 22, 30
414
Калинин (город Московской обл.) — 327
Калиново (деревня Серпуховского р-на) — 381
Каширский уезд — 45, 294, 345, 348
Китай-город (район в Москве) — 352
Климентьево (деревня Можайского р-на) — 362, 365
Клемины (деревня Ступинского р-на) — 362
Клин (город) — 25
Клинский район — 329
Клинский уезд — 131, 293, 319, 355
Клязьма (река) — 5, 18
Коломенский район — 30
Коломенский уезд — 112, 308, 352
Коломна (город) — 6, 25
Комлево (деревня Рузского р-на) — 329
Коньково (деревня Солнечногорского р-на) — 362, 364
Котел (река в Москве) — 332
Куликовщина Рогачевского р-на — 221
Кустово (деревня Загорского р-на) — 362, 382
Лама (река) — 26
Леки (село Егорьевского уезда) — 324
Летуново (деревня Зарайского р-на) — 27, 368, 371, 372
Лотошинский район — 22, 328, 329
Лошатово (село Зарайского уезда) — 357
Лубянская площадь (в Москве) — 20
Луховицкий район — 22, 27, 328
Ляпино (деревня Загорского р-на) — 359, 361, 362
Львово (село Волоколамского р-на) — 369
Малое Редькино (деревня Озерского р-на) — 360
Малинский район — 22
Мамонтово (деревня Ногинского р-на) — 329
Мардарьево (деревня Загорского р-на) — 359
Марково (деревня Лотошинского р-на) — 382
Марьина роща (район в Москве) — 5, 21, 168
Махра (деревня Загорского р-на) — 376, 377
Маслова (деревня Рогачевского р-на) — 222
Мелечкино (деревня Солнечногорского р-на) — 362
Мендюкино (деревня Зарайского р-на) — 376, 384
Минино (село Раменского р-на) — 375
Мишино (село Зарайского уезда) — 293, 319, 339, 358
Можайск (город) — 6
Можайский район — 22, 374, 376
Можайский уезд — 34, 49, 294, 324, 340, 355
Моногарово (деревня Зарайского р-на) — 382
415
Москва — 5, 6, 8, 12, 13, 19, 21, 22, 23, 25, 27, 31, 35, 128, 168, 171, 173, 184,185,
186, 193, 197, 269, 270, 290, 292, 295, 297, 299, 300, 307, 308, 314, 319, 328, 331,
332, 335, 338, 339, 340, 341, 342, 343, 344, 351, 357, 358
Москва-река — 13, 19, 20, 25, 31
Московия — 5, 8, 9, И, 16, 17, 34, 274, 289, 290, 291, 292, 295, 296, 299, 304
307, 330, 331, 332, 337, 340, 341
Московская губерния — 356, 357
Московская область — 5, 7, 15, 21, 22, 25, 28, 30, 35, 288, 293, 294, 328 329
359, 360, 362, 365, 367, 368, 369, 374, 378, 382
Московский округ 7
Московский уезд — 128, 308, 319, 356
Мытищинский район — 22
Набережная Слобода (деревня Нарофоминского р-на) — 31
Нарофоминский район — 31, 328
Наринское (село Ягунинской вол. Звенигородского уезда) — 308
Немецкая слобода под Москвой — 341
Нерская (река) — 6
Новинка (деревня Рузского р-на) — 359
Новинки (деревня Можайского р-на) — 362
Новинский бульвар (в Москве) — 20
Новое (село Солнечногорского р-на) — 362, 372
Новошино (деревня Волоколамского р-на) — 382
Ногинский район — 22, 329
Одинцово (поселок, районный центр) — 22, 368
Озерецкое Сергиевского р-на Дмитровского края — 357
Озерский район — 22
Озеры (город Коломенского р-на) — 36, 359, 362, 371, 377
Ока (река) — 6, 30, 266
Орехово-Зуевский район — 329
Осетр (река в Московской обл.) — 376
Павловская Слобода (село Звенигородского р-на) — 362
Пажа (река) — 19
Паново (деревня Коломенского р-на) — 378, 382
Паново (деревня Нарофоминского р-на) — 31, 359
Перхорка (деревня Раменского р-на) — 19
Перхурово (деревня Шатурского р-на) —364
Петропавловское (село Богородского уезда на Владимирской дороге) — 209
Погост Дощатый (село Зарайского уезда) — 293, 321, 339, 358
Подвязново (деревня Рогаческого р-на) 225
Подмосковная (усадьба в Одинцовском р-не) — 23
Подмосковье — 15 , 21, 22 , 25 , 26 , 27, 28, 29, 30, 31, 33, 35 , 328, 329, 360, 361,
366, 367, 369, 376, 377, 382
Подольский район — 369, 370
Подольский уезд — 85, 307, 348, 349, 367
416
Полежайки (деревня Солнечногорского р-на) — 359
Праслово (село Можайского р-на) — 367, 379
Пресня (район в Моске) — 5
Пронюхлово (деревня Зарайского р-на) — 369, 382
Пустоша (село Шатурского р-на) — 29, 359, 362
Путятино (деревня Волоколамского р-на) — 382
Пятница Берендева (село Рузского уезда) — 196
Радомля/Радумля Дурыкинской вол. Московского уезда — 319, 356
Раменскийрайон — 22, 361
Рогачев (город, районный центр) — 222
Рогачевский район Дмитровского края — 359
Рогачевщина (народное название района) — 223
Рожново (село Зарайского уезда) — 293, 323, 338
Рузский район — 22, 30, 364
Рузский уезд — 118, 196, 292, 308, 339, 344
Саввинская Слобода (деревня Одинцовского р-на) — 362
Санино (село Нарофоминского р-на) — 384
Свинорье (деревня Нарофоминского р-на) — 359, 364
Свиридоново (деревня Озерского р-на) — 362, 370, 381
Сельцо (село Бронницкого р-на) — 21
Семигино (деревня Шатурского р-на) — 362
Сергиево-Посадский район — 19
Сергиевский район Дмитровского края — 359
Серпухов (город) — 25
Серпуховской район — 30
Серпуховской уезд — 109, 308, 350, 351
Синьковина (западная часть Рогачевского р-на) — 223
Скребухово (село Серпуховского р-на) — 365, 369
Скудельничье село (кладбище близ Москвы) — 18
Сокольники (район в Москве) — 20, 21
Солнечногорский район — 22
Сосновка (село Озерского р-на) — 368
Сосуниха (деревня Ивано-Шныревской вол. Звенигородского уезда) — 308
Спас в Чигисах за Яузою (в Москве) — 13, 343
Спас-Угол (село Талдомского р-на) — 18
Спасское-Телешове (село Клинского уезда) — 319, 338, 355
Старниково (село Раменского р-на) — 363, 372, 380
Старолетово (село Зарайского уезда) — 322
Старшиново (село Раменского р-на) — 30
Степаново (село Ногинского р-на) — 363, 380
Сырково (деревня Волоколамского р-на) — 370
Талдомский район — 22, 328, 329
Талинка (река) — 218
Тимоново Тримоновского р-на — 224
417
Токсино (деревня Каинского р-на) — 379
Троицкое (село под Москвой) — 307, 343
Федоровское Сергиевского р-на Дмитровского края — 359
Фелисово (деревня Шатурского р-на) — 382
Фофаново (деревня Рогачевского р-на) — 222, 223
фролково (деревня Егорьевского р-на) — 362
Хатунская вол. Серпуховского уезда — 351
Харугино Дурыкинской вол. Московского уезда — 356
Ченцы (деревня Загорского р-на) — 362, 366, 367, 383
Чернятино (деревня Шатурского р-на) — 30, 362, 364, 371, 374, 380, 382
Чертаново (район в Москве) — 5
Шарапове (деревня Загорского р-на) — 359, 362, 364
Шатурский район — 22
Шаховской район — 21, 329
Щебаршино (деревня Можайского р-на) — 362
Щеметово (деревня Загорского р-на) — 362, 382
Шепелев© (деревня Загорского р-на) — 30, 362, 364, 370, 383
Шереметьево (деревня Коломенского р-на) — 377
Шилино (деревня Солнечногорского р-на) — 359
Ширякино Можайского р-на — 373
Щелковский район — 22
Юрово (деревня Раменского р-на) — 328
Яковлево Яхромского р-на — 223
Якушевичи (деревня Шатурского р-на) — 360, 362, 383
Ялмонти (село Егорьевского уезда) — 49, 146, 294, 324
Ярово (деревня Дмитровского р-на) — 221, 222
Ясенево (село на окраине г. Москвы) — 22, 30, 361, 362, 364, 378, 384
Яуза (река в Москве) — 13, 342
φφφφφφφφφφφφφφφφφφφφφφφφφψφφφφφφφφφφφφ
СОДЕРЖАНИЕ
От редакции 5
Обряды и обрядовый фольклор Москвы и Подмосковья (Вступительная
статья) 7
ОБРЯДЫ В ОПИСАНИЯХ КОНЦА XV - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
Ц РОДИНЫ И КРЕСТИНЫ
1. О крещении <1557—1558> 38 . . 289*
2. <Крестины начала XVII века> 39 . . 289
3. О рождении царских детей <Середина XVII века> 40 . . 290
4. О русском крещении <1709—1718> 41 . . 292
5. <Крестины в Богородском уезде в 1852 году> 43 . . 292
6. <Родильные обряды в Зарайском уезде в 1856 году> 43 . . 293
7. Родины и крестины <1895> 44 . . 293
8. <Родины с. Ялмонти Егорьевского уезда в 1908 году> 49 . . 294
9. <Родильный обряд Можайского уезда в 1925—1926 годах> 49 . . 294
10. <Родины с. Бужарово Воскресенского р-на в 1929 году> 51 . . 294
СВАДЬБЫ
И. Свадьба великаго князя Василья Ивановича всея Россш, какъ по-
нялъ княжну Елену Глинскую 53 . . 294
12. Брак <1557—1558> 57 . . 295
13. О брачных обрядах <1591> 58 . . 296
14. О браках русских и о том, как они справляют свадьбу <1633 —
1643> 59 . . 300
15. О женитб'й царской. О чину, какъ устраиваютъ свадебной чинъ.
<Свадьба боярская. Середина XVII века> 62 . . 304
16. <Свадьба в конце XVII века> 72 . . 304
17. <Свадьба в начале XVIII века> 75 . . 307
18. Зарайская свадьба <1846> 77 . . 307
19. <Свадьба в Подольском уезде в 1850 году> 85 . . 307
* Второй столбец указывает страницу комментария к тексту.
419
20. <Свадьба в Верейском уезде в 1850 году> 86 307
21. <Свадьба в Волоколамском уезде в 1850 году> 307
22. <Свадьба в Волоколамском уезде в 1851 году> 100. 308
23. <Свадьба в Серпуховском уезде в 1851 году> 109. 308
24. <Свадьба в Коломенском уезде в 1851 году> Ц2 308
25. <Свадьба в Звенигородском уезде в 1851 году> Ц4 308
26. <Свадьба в Рузском уезде в 1851 году> 118 . . 308
27. <Свадьба в Дмитровском уезде в 1851 году> 124. 308
28. <Свадьба в Москве и Московском уезде в 1852 году> 128. 308
29. <Свадьба в Клинском уезде в 1852 году> 131 319
30. <Свадьба в Бронницком уезде в 1852 году> 133. 319
31. <Свадьба в Богородском уезде в 1852 году> 134 319
32. <Свадьба в Зарайском уезде в 1876 году> 136. 319
33. Свадьба в Ялмбти <1913> 146. . 324
34. Свадьба <1926> 155. . 324
35. Свадебный обряд <1929> 163. . 327
ПОХОРОНЫ И ПОМИНКИ
36. Похороны <1557—1558> 179. . 329
37. <Похороны в конце XVI века> 179. . 331
38. <Похороны в начале XVII века> 180. . 331
39. О погребении их покойников <1633—1643> 181. . 332
40. О преставлени! царей и царевичей и царевен и о погребенж их <Се-
редина XVII века> 184. . 332
41. <Похороны в конце XVII века> 186. . 332
42. О царских похоронах. <Поминки>. О погребении <1670—
1676> 187. . 334
43. <Похороны и поминки в Зарайском уезде в 1856 году> 189. . 338
ГОДОВЫЕ ПРАЗДНИКИ
44. <Масляница, пост и Пасха в 1590—1606 годы> 192. . 340
45. <Рождество и Крещение в 1591 году> 193. . 341
46. Празднование Вербного воскресенья за 200 лет до настоящего вре¬
мени <Середина XVI века> 194. . 343
47. < Праздники в Рузском уезде в 1851 году> 196. . 344
48. <Праздники в Волоколамском уезде в 1851 году> 201. . 355
49. <Праздники в Богородском уезде в 1852 году> 207. . 356
50. <Праздники в Зарайском уезде в 1856 году> 210. . 357
51. <Праздники в с.Бужарово Воскресенского р-на в 1929 году> 217. . 358
52. Аграрные обряды <1928—1930> 221. . 358
420
ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ В ЗАПИСЯХ XX ВЕКА
СЕМЕЙНЫЕ ПЕСНИ И ПЛАЧИ
53. Нс пей, не пей, батюшка, зелено вино 228. . 359
54. Не по речушке утенушка плавала, плавала 229. . 360
55. Нас упоили, нас укормили 229. . 361
56. Эх, кукует кукушечка, эх, она за лесом 230. . 361
57. Сбирала Лександрушка всех своих подруг 231. . 361
58. Много мы цветов посеяли 232. . 361
59. Ты звезда ли, моя звёздочка 233. . 362
60. Ты подруженька моя милая 234. . 363
61. Ох, подружка моя милая 234. . 364
62. Благослови-ка же ты мне, родный папенька 235. . 364
63. Родимый ты наш кровный батюшка 236. . 364
64. Эх, Волга-река, Волга-река 236. . 364
65. Не неделю баре ехали 237. . 364
66. Выезжала-το война, эх, всё от Волкова двора 238. . 364
67. Из-за лесу, лесу синего 239. . 364
68. Затрубила наша трубушка 240. . 364
69. Ты сокол соколович 241. . 364
70. Как сказали, что Иван-то был гордён 242. . 364
71. Как у месяца звёзды частые 243. . 366
72. Как у дружки на макушке разыгралися лягушки 243. . 366
73. Друженька хорошенький, друженька пригоженький 244. . 366
74. Ах, свахонька бела приезжала в дело 245. . 367
75. При посаде яблонька хорошо расцветила 245. . 368
76. А ты заря ли моя, зорюшка вечерняя 246. . 368
77. А в поле берёзынька без ветру шатается 247. . 369
78. Во поле рябинушка без ветру шатается 248. . 369
79. Ой, а кто у нас лебедин 249. . 369
80. Уж и кто у нас большим барином 249. . 370
81. Ох, по сеням, по сеничкам 250. . 370
82. Ох(ы), ненаглядный ты мой, Сашенька 251. . 370
ПЕСНИ ГОДОВЫХ ПРАЗДНИКОВ
83. Кулёдушка, малёдушка 253. . 371
84. Овсень, Овсень, во бору вовтень 254. . 371
85. Сею-вею, повеваю 255. . 371
86. Колечко моё, посребрённоё 256. . 372
87. Летит сокол, разбит хохол 257. . 372
88. Ходил царь, гулял государь 258. . 372
89. Вижу, девица идёт, за собой парня ведёт 259. . 373
90. А мы масленицу дожидаем 260. . 373
421
91. Жавороночки, перепёлочки 261. . 374
92. Уж вы, жаворынки, жаворонушки 262. . 374
93. Ой, вы ветры, ой, вы буйны 263. . 374
94. Завивайся, берёзка, завивайся, кудрява 263. . 375
95. Русалка, русалка, карауль мою долю 264. . 375
96. Кукушка-купальница, где же ты купалася? 265. . 376
97. Как Иван да Марья — на горе гулянье 265. . 376
98. Из-за, из-за лесику, да лесу тёмного 266. . 376
99. Как по морю, морю си...морю синему 267. . 378
100. Вернай наш колодец 268. . 380
101. Рябина, рябина, рябина кудрява 270. . 381
102. На улице дождь, дождь 271. . 381
103. Уж я маленькай родился, родился 272. . 381
104. Репей стелется, расстилается 274. . 382
105. Я хожу-гуляю да вдоль хоровода 274. . 382
106. Ай, между двух белых берёз 275. . 382
107. Плывё, выплывая, плывё, выплывая 277. . 382
108. Как во городе царевна, царевна 278. . 382
109. Из ворот было на у...эх, улицу 278. . 382
110. А вдоль да ни по улице, вдоль нашей по широкой 279. . 383
111. Как по травкам, травкам было по муравкам 280. . 383
112. Как под белою под берёзою 281. . 383
ИЗ. Лодка ли, моя лодка, лодка новая 282. . 383
114. Мы вечор в торгу, в торгу торговали, торговали 283. . 383
115. У нас в огороде росла трава мята 284. . 384
116. Ой, жали мы, жали, жали, пожинали 285. . 384
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ 287
КОММЕНТАРИИ 288
АНАЛИТИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ОБРЯДОВЫХ
ПОЭТИЧЕСКИХ СЮЖЕТОВ 385
СЛОВАРЬ ДИАЛЕКТИЗМОВ И ИСТОРИЗМОВ 410
ТОПОНИМИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ МОСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ 413
Серия «ФОЛЬКЛОРНЫЕ СОКРОВИЩА МОСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ». Т. 1.
ОБРЯДЫ И ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР.— м.: «Наследие», 1997,— 424 с.
ISBN 5-201-13283-9
Первый том серии представляет собой малый фольклорно-этнографический свод семей¬
ной и календарной обрядности Московской земли конца XV—XX веков. Праздничная
русская история явлена в летописях и придворных сочинениях, запечатлена в записках
иностранных путешественников о крестинах, свадьбах, похоронах и годовых праздниках,
отмечаемых великими московскими князьями и царями, дворянами и простолюдинами.
Прекрасные образцы устного поэтического творчества народа извлечены из труднодоступ¬
ных периодических изданий и фольклорных сборников XIX—XX вв. Впервые публику¬
ются музыкальные экспедиционные записи обрядовых песен и плачей, представляющие
особую ценность. Издание снабжено обширным справочным аппаратом и предназначается
всем ценителям традиционной народной культуры.
УДК 398.001
НАУЧНОЕ СЕРИЙНОЕ ИЗДАНИЕ
ФОЛЬКЛОРНЫЕ СОКРОВИЩА
МОСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
Т. 1
ОБРЯДЫ И ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР
Составление, вступительная статья, комментарии, указатель и словари
Т. М. Ананичевой, Е. А. Самоделовой
Редколлегия
Гацак В. М., Бахтина В. М., Ананичева Т. М.
Художник Соктпоева Н. А.
Набор текста Волковой Л. И., Самоделовой Е. А.
Набор нотного текста Савицкой Е. А.
Оригинал-макет выполнен
в компьютерном центре И МАИ РАН
Верстка Лавочкиной А. В.
АР № 020961 от 17.02.95 г.
Формат 70x90V16· Бумага офсетная. Гарнитура Академическая.
Печать офсетная. Физ. печ. л. 26,5. Усл. печ. л. 31,0. Тираж 1500 экз.
Специализированное иэдательско-торговое предприятие «НАСЛЕДИЕ»
121069, Москва, ул. Поварская, д. 25-а.
Отпечатано с готовых диапозитивов в Московской типографии «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6. Заказ № 2229