Text
                    Анатолий  ИВАНСКИЙ
 По  Л  ОД  ОЙ
 ЛЕНИ  Н
 ПОВЕСТЬ  В  ДОКУМЕНТАХ
И  МЕМУАРАХ
 ИЗДАТЕЛЬСТВО  ПОЛИТИЧЕСКОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ
 Москва.1964


3K26 И22 Редактор В СВЕТЦОВ Оформление художника Н. СИ МАГИ НА
ЮНОСТЬ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА — ото юность нашей коммунисти¬ ческой партии, крепнувшей и зревшей в могучем резонансе с ходом его великоп жизни. Г. М. Кржижановский
ПРЕДИСЛОВИЕ Молодой Ленин... Стоит произнести эти слова, и перед мыс¬ ленным взором сразу возникает знакомое лицо юноши в гим¬ назической куртке. В смелом, открытом взгляде по-ильичевски чуть-чуть прищуренных глаз чувствуются собранность, реши¬ тельность и брызжущая, не знающая границ энергия. Владимир Ильич Ленин был самым человечным из людей. Все, что составляет красоту и величие Человека с большой буквы, было свойственно ему в самой щедрой мере. Изумляю¬ щая природная одаренность, гибкий, пытливый ум сочетались в нем с огромной работоспособностью, железной самодисцип¬ линой, поражающей целеустремленностью. В голове этого юного обаятельного гимназиста чрезвычайно рано возник богатый духовный мир. Горы прочитанной лите¬ ратуры входили в этот мир не мертвым балластом, а подвер¬ гались проницательнейшему осмыслению, давали материал и служили трамплином для оригинальных умозаключений и ло¬ гических построений. А другим, не менее важным источником для глубоких раздумий были живая жизнь, окружающая дей¬ ствительность, города и села Поволжья, труд и быт той раз¬ ноликой и разноплеменной среды, общественный вес которой строго определялся имущественным положением и преслову¬ тым «табелем о рангах». Глубина и своеобразие интеллектуальной жизни очень ха¬ рактерны для Ленина уже в его молодые годы. И в то же время это был не книжник, запросы духовные противопоставивший всяким иным. Жизнерадостность — вот его основное миро¬ ощущение. С молодых лет Владимир Ильич страстно любил широкую и вольную Волгу, словно олицетворяющую харак¬ тер русского человека, был хорошим пловцом, конькобежцем, 5
гимнастом. В детстве с крестьянскими ребятишками гонял ло¬ шадей в ночное, совершал дальние прогулки, запускал воздуш¬ ного змея. В юношеские годы в утлой лодчонке догонял плоты на Волге, подолгу беседовал у костра с бурлаками, вместе с товарищами-гимназистами бродил по живописным окрестно¬ стям Симбирска. Потрясающее социальное неравенство, само¬ управство и тупость сытых, тяжкий труд и горькие слезы под¬ невольного человека, еще недавно бесправного раба,— все это откладывалось в восприимчивом мозгу и чутком сердце моло¬ дого гения. Все это и определило его жизненный путь. Невозможно до конца понять и представить себе Ленина как величайшего титана революционной мысли и действия, как вождя масс, не проследив самым тщательным образом, как рос и воспитывался он в свои юные годы. Учеба в Симбирской гимназии, ежегодно, при переходе из класса в класс, отмечае¬ мая высшей наградой и увенчанная под конец золотой медалью с надписью «Преуспевающему». Передовая интеллигентная тру¬ довая семья, воспитывающая детей в духе возвышенных граж¬ данских идеалов. Старший брат Александр, мучительно ищущий пути борьбы с окружающей социальной несправедливостью и трагически гибнущий в неравном единоборстве с беспощад¬ ным и бессмысленным деспотизмом царского строя. — Нет, мы пойдем не таким путем. Не таким путем надо идти,— сказал Владимир Ильич, узнав о казни Александра. Он отверг путь, по которому пошел старший брат. Но это означало необходимость поиска иного, единственно правильного пути. И Ленин целиком посвятил себя этому. Не всем выпадает большое счастье еще в ранней молодости найти самих себя, свои основные устремления. «Не в этом ли вообще,— говорит друг и соратник Ленина Г. М. Кржижанов¬ ский,— и заключается главная удача жизни? Если это так, то такая удача выпала на долю Владимира Ильича в полной мере. Он говорил мне, что уже в пятом классе гимназии резко покон¬ чил со всяческими вопросами религии: снял крест и бросил его в мусор. А когда я его впервые встретил молодым 23-летним че¬ ловеком, это был еще не отграненный, но уже вполне отчетливо обрисовывающийся тип человека-монолита, которому суждено было в дальнейшем перед всем миром выявить необычайную силу своей внутренней целостности» !. Стоит только обратиться к молодости Ленина с позиций дела всей его жизни, как каждый факт из его 23-летнего пре¬ * Г. Кржижановский. Великий Левин. М., 1956, стр. 20. 6
бывания в Симбирске, Казани и Самаре заиграет новыми кра¬ сками, приобретет особое зпачение. В биографии великих лю¬ дей нет незначительных событий. Более других это верно по отношению к Ленину, который с юных лет, выражаясь словами поэта, «знал одной лишь думы власть — одну — но пламен¬ ную страсть» — борьбу за счастье трудящихся. Необыкновенная последовательность в борьбе за достиже¬ ние поставленной перед собой цели отличает все поступки юного Ильича. — Теперь такое время, нужно изучать науки права и поли¬ тическую экономию,— говорит он своему двоюродному брату Николаю Веретенникову и поступает на юридический факуль¬ тет Казанского университета. А спустя полгода после казни брата мы видим его в первых рядах казанских студентов, во¬ рвавшихся в актовый зал университета и открыто бросивших в лицо царским прислужникам гневное заявление о «невозмож¬ ности всех условий, в которые поставлена русская жизнь во¬ обще»... — Ну что вы бунтуете, молодой человек,— ведь стена! — сказал Владимиру Ильичу арестовавший его пристав. — Стена, да гнилая — ткни, и развалится! — уверенно от¬ вечает молодой Ленин. На вопрос одного из товарищей по заключению, что он думает делать после выхода из тюрьмы, Владимир Ульянов убежденно заявляет, что у него одна дорога — дорога револю¬ ционной борьбы. В ссылке в Кокушкине он штудирует обще¬ ственно-политическую, экономическую и статистическую ли¬ тературу, а вернувшись в Казань, принимается за глубокое изучение трудов Маркса и Энгельса. Старшая сестра Анна Ильинична впоследствии вспоминала, с каким воодушевлением рассказывал ей Владимир Ильич об основах теории Маркса, о тех новых горизонтах, которые эта теория открывала. От него так и веяло бодрой верой, передававшейся собеседникам. Он и тогда умел убеждать и увлекать своим словом. Уже в молодые годы в Ленине чувствовался будущий вели¬ кий организатор нашей партии — повсюду, где только мог, он вербовал себе сторонников, вел ожесточенную борьбу с идей¬ ными противниками, огромное внимание уделял собиранию всех наличных марксистских сил. Сначала в Казани, а затем в Самаре он группирует вокруг себя революционно настроен¬ ную молодежь, впитывает и критически перерабатывает опыт прошлого революционного движения, пламенно пропаганди¬ рует идеи научного социализма. Под влиянием Ленина, его 7
необоримой аргументации лучшие представители самарской интеллигенции решительно отбрасывают народнические пред¬ рассудки и со всей ненасытностью юности устремляются к чи¬ стому и животворящему источнику — марксизму. Вместе с тем, живя в Самаре, Ленин берется за серьезные исследовательские работы по экономике России, пишет извест¬ ную статью «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни», выступает с рефератами в созданном им марксистском кружке. Его товарищей по кружку, обосновавшихся в Самаре народников, всех, кому выпало счастье близко соприкасаться с Лениным, поражало в этом 23-летнем человеке сочетание простоты, чуткости, жизнерадостности и задорности с солидно¬ стью, глубиной знаний, неумолимой логической последователь¬ ностью, ясностью и четкостью суждений. Подытоживая значение казанского и самарского периодов жизни Владимира Ильича, А. И. Ульянова-Елизарова говорит: «Годы жизни в Самаре и еще ранее год в Казани являлись лишь подготовительными для его работы, разлившейся затем так широко. Но эти годы были, вместе с тем, самыми важными, пожалуй, годами в жизни Владимира Ильича: в это время складывалась и оформилась окончательно его революционная физиономия» *. Таков первый — главный — вывод, к которому неминуемо приходишь, тщательно, день за днем исследуя юношеский пе¬ риод жизни нашего великого вождя и учителя. И тут же возникает еще один вопрос, придающий изучению молодых лет Владимира Ильича чрезвычайную актуальность. Это — сила ленинского примера. Вступающий в жизнь молодой советский человек невольно задумывается: как строить свое будущее, что нужно сделать для того, чтобы принести наибольшую пользу социалистиче¬ ской Родине, с кого брать пример? Славное поколение дедов и отцов, несгибаемых болыневи- ков-ленинцев, выведших нашу страну из рабства и отстало¬ сти на пухь грандиозного коммунистического строительства, распахнувших перед своими внуками и сыновьями светлые дали, дает советской молодежи замечательные образцы для подражания. И в первую очередь таким величайшим образцом может и должна служить жизнь гениального руководителя этой железной когорты большевиков, вождя и организатора многомиллионных трудящихся масс Владимира Ильича Ленина. 1 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, 1. М., 1956, стр. 25. 8
Жить, работать и учиться по Ленину, перенимать из его жизни, деятельности, характера все, что сможешь и сумеешь перенять,— разве это не наилучший способ стать человеком, которым будет гордиться страна, сделаться настоящим ле¬ нинцем! Каждый день, каждый час ленинской жизни, каждый по¬ ступок, каждое слово Ильича излучают из себя заряд необык¬ новенной воспитательной силы, достойны глубокого внимания и тщательного изучения. В то же время необходимо помнить, что этот богатый харак¬ тер создавался не стихийно и не по наитию свыше; он скла¬ дывался из множества на первый взгляд незначительных черт и поступков, мужал благодаря сознательным и непрекращаю- щимся усилиям как родителей, старших брата и сестры, так и самого Ильича, который с детских лет научился отбрасывать все ненужное, глубоко впитывать и закреплять то, что приго¬ дится впоследствии. Еще юношей Ленин возненавидел мещанство, интеллигент¬ скую распущенность, пошлое и пустое времяпрепровождение, жизнь вне общественных интересов, пропитанную неискренно¬ стью и приспособленчеством. Еще юношей научился он ставить перед собой благородные, возвышенные цели и упорно, не от¬ клоняясь в сторону, не идя на компромиссы с совестью, пре¬ одолевая любые преграды, добиваться того, что задумал. Владимир Ильич был богато одарен от природы, но к этой одаренности добавлялись еще необыкновенная работоспособ¬ ность и целеустремленность. В школьные годы он проводил день по строгому расписанию, куда входили и учеба в гимна¬ зии, и приготовление уроков, и чтение книг, и отдых, гуляние, игры. Никакие силы и убеждения, кроме вновь возникших, важных обстоятельств, не могли его заставить изменить им са¬ мим установленного распорядка работы. Только подобная вы¬ сокая организованность и концентрация энергии на решении самых главных жизненных задач могли привести к тому, что. по словам М. И. Ульяновой, «он уже в молодые годы был вы¬ литый из стали Владимир Ильич, с готовыми, продуманными меткими ответами на устах» !. Школьные товарищи Владимира Ильича в один голос отме¬ чают его большую отзывчивость, стремление помочь отстаю¬ щим, поделиться своими знаниями, всем, что у него есть, с теми, кто в этом нуждается. Впоследствии, в самарский 1 Сборник «Первая годовщина». М., 1925, стр. 12. 9
период жизни, эта ленинская черта была хорошо знакома чле¬ нам марксистского кружка. Если нужно было кому-либо из членов кружка помочь в овладении тем или иным знанием в об¬ ласти марксистской теории или убедить заблуждавшегося в пра¬ вильности того или иного положения, Владимир Ильич, по сви¬ детельству М. И. Семенова (М. Блана), не щадил никаких трудов. Он готов был разыскать нужную книгу, сделать необхо¬ димые выборки из нее, подготовить реферат, чтобы осветить соответствующий вопрос самым обстоятельным образом. Добрый и отзывчивый к друзьям, единомышленникам, Вла¬ димир Ильич был непримирим к идейным противникам. В спо¬ рах с ними его полемический огонь становился беспощадным. Будущий политический боец уже тогда вырисовывался в нем с полной ясностью. Бесценный вклад в изучение детских и юношеских лет В. И. Ленина внесли его сестры Анна Ильинична и Мария Ильинична, брат Дмитрий Ильич, жена и ближайший друг Н. К. Крупская, двоюродный брат Н. И. Веретенников. Их книги и статьи много раз переиздавались и до сих пор яв¬ ляются главным источником сведений о молодости нашего вождя. Заслуживают внимания воспоминания гимназических товарищей Владимира Ильича М. Ф. Кузнецова и Д. М. Ан¬ дреева, его друзей по самарскому кружку И. X. Лалаянца, А. А. Белякова, М. И. Семенова (М. Блана). Кроме того, в различных сборниках, журналах, газетах, книгах, зачастую ставших библиографической редкостью, а то и в фондах архивов содержится довольно большое количество воспоминаний об отдельных событиях и фактах из жизни мо¬ лодого Ленина. Не все эти воспоминания достоверны. «Вообще приходится сказать,— отмечала Анна Ильинична,— что наибо¬ лее близкие как будто бы товарищи рисуют его часто непра¬ вильно. Из лучших намерений они возводят его на какие-то хо¬ дули, между тем как первое требование от всякой биографии должно быть ее соответствие истине» х. На исследователя, задавшегося целью собрать воспоминания современников о Ленине, ложится особая ответственность. Кри¬ терий истинности, как нигде, должен быть для него высшим критерием. Но зато, если то или иное свидетельство мемуари¬ ста выдержало строжайшую проверку, оно становится неоцени¬ мым. Ведь для полноты биографии, для характеристики чело¬ века такого мирового масштаба, каким был Ленин, каждый, 1 Л. Елизарова. О жизни Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Ка¬ зани (1887—1889 гг.). «Пути революции» (Казань), 1922, № 2, стр. 7. 10
даже незначительный штрих, каждая характерная мелочь при¬ обретают особый интерес, поистине историческую значимость. Однако собирание и проверка достоверности фактического материала — только первая стадия работы. Как поступить с на¬ копившимся огромным числом заметок, высказываний, доку¬ ментов, показаний, писем, а порой лишь кратких (в одну-две строки) упоминаний о каком-нибудь факте из жизни Ильича? Ведь многообразие, разномасштабность и разнохарактерность мемуарных свидетельств и официальных документов способны поставить в тупик самого опытного биографа. Да и может ли включить биография, пусть самая обширная, весь тот калейдо¬ скоп жизненных событий и фактов, которые оказываются весьма важными, если хочешь составить себе представление о деятеле во всей его человеческой сущности. В предисловии к сборнику «Письма к родным» издания 1930 года М. И. Ульянова писала: «...Если мы имеем полное со¬ брание Сочинений Ленина и довольно большую литературу о ленинизме (и научно-исследовательскую, и популярную), то Ленин как человек, с его яркой разносторонней индивидуаль¬ ностью, обрисован до сих пор крайне недостаточно или не обри¬ сован почти совсем» *. 34 года, прошедшие после написания предисловия, и особенно последнее десятилетие, внесли значи¬ тельные коррективы в слова Марии Ильиничны. Появилось не¬ сколько томов «Воспоминаний о Владимире Ильиче Ленине», двумя изданиями вышла научная биография В. И. Ленина, в которой воспроизведены яркие факты, рисующие живой образ Владимира Ильича как вождя, товарища и человека. И тем не менее о Ленине-человеке, его образе жизни, при¬ вычках, склонностях, его отношении к людям можно еще пи¬ сать очень и очень много. Очевидно, понадобятся годы, усилия больших коллективов и отдельных исследователей, чтобы жизнь Ленина и его титаническая деятельность получили должное воплощение в литературе. Почти двадцать лет ушло у меня на собирание и система¬ тизацию материалов, относящихся к первоначальному периоду жизни вождя революции, периоду, который в научной биогра¬ фии занимает только одну главу,— детству, юности и началу революционной деятельности В. И. Ленина. Промежуточными этапами явились работы «Молодые годы В. И. Ленина», «Илья Николаевич Ульянов», «Страница великой жизни», «Книга в жизни молодого Ленина». Это были подступы к теме, поиски 1 См. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. XI. 11
жанра, который давал бы наиболее благоприятную возможность показать молодого Ленина в жизни и в его революционной борьбе. Определяя жанр своего произведения «Пушкин в жизни», известный советский писатель В. В. Вересаев в еще не публи¬ ковавшемся письме ко мне отмечал: «Биография — это совсем другое. Каждый биограф использует те факты жизни писателя, которые соответствуют его взглядам на него. Мы перечитываем о каждом крупном деятеле десятки биографий одну за другой, между тем каждая из них на девять десятых повторяет тот же материал, который имеется и в других. Не правильнее ли было бы материал этот предлагать отдельно, а уже на основании этого материала давать художественные портреты?..» Ни один поэт, живописец, скульптор, беллетрист, драматург, режиссер, актер, писал Вересаев, не пройдет мимо такой книги, так как им все это настоятельно нужно знать в самых мелких подроб¬ ностях. Подобные работы нужны и самому широкому кругу читателей: жизненные подробности, детали помогают им вос¬ создать живой образ человека, о котором идет речь, увидеть, почувствовать его «во плоти и крови», таким, каким он был в жизни. С помощью «вересаевского метода» создана и предлагаемая ныне читателям книга «Молодой Ленин». Она целиком по¬ строена на документальном и фактическом материале. Пове¬ ствование в ней ведется от лица современников молодого Ленина: его родных, друзей, знакомых, товарищей по гимна¬ зии, университету, по казанским и самарским кружкам — всех тех, кому посчастливилось жить, учиться и работать в непо¬ средственной близости к Владимиру Ильичу. По сравнению с так называемыми беллетризованными био¬ графиями, непременным компонентом которых является ав¬ торский вымысел, такой метод имеет то неоспоримое преимуще¬ ство, что он дает читателю вполне достоверный, научно проверен¬ ный материал, позволяет ему ощутить все обаяние подлинника, первоисточника. Каждая, самая незначительная деталь взята из жизни; ничего не додумано, не приукрашено — факты говорят сами за себя. Очень важно и то, в каком порядке размещен имеющийся материал. Каждый последующий мемуарный отрывок должен дополнять и развивать предыдущие, вносить какой-то новый штрих в раскрытие характера, освещать описываемые события с еще неизвестной стороны. Наряду с основным — хронологи¬ ческим — принципом развития действия чрезвычайно большое 12
значение приобретают своего рода отступления — сосредоточе¬ ние в одном месте специально подобранных свидетельств ме¬ муаристов для обрис&вки той или иной, наиболее характерной черты Владимира Ильича пли события, происходившего с его участием. Подобные отступления несколько замедляют темп повествования, но именно они в значительной мере и воссо¬ здают ту «плоть и кровь», которые позволяют читателю уви¬ деть, «почувствовать» человека во всем его жизненном много¬ образии. Передо мной стояла задача — так расположить воспоми¬ нания и документы, чтобы, собранные воедино, они оставили у читателя впечатление цельного, законченного произведения о юношеских годах Владимира Ильича, своеобразную повесть в документах и мемуарах. Главное действующее лицо этой по¬ вести — не художественный образ, а Владимир Ильич, каким он был в жизни, каким он остался в памяти современников. Конечно, многое оказалось пока невыполнимым. Некоторые факты из жизни молодого Ленина не получили в мемуарной литературе достаточного освещения. В нескольких местах, за¬ ботясь о доступности и понятности изложения, пришлось ис¬ пользовать не первоисточники, а статьи, обобщающие архивные документы (например, там, где говорится о сдаче Владимиром Ильичем экзаменов при Петербургском университете, о выступ¬ лениях его в качестве защитника на судебных процессах). Создать книгу, в которой с исчерпывающей полнотой рас¬ крывался хотя бы один период жизни великого Ленина,— труд очень ответственный, сложный и вряд ли под силу одному че¬ ловеку. Моя цель была скромнее — я пытался лишь наметить пути к разработке этой чрезвычайно важной и нужной темы. Как это удалось сделать — судить читателям. * * * Источники, на которые в тексте приходилось ссылаться ча¬ сто, приводятся в сокращенном написании, названия сборни¬ ков даны в скобках. Ниже помещены полные наименования источников и их условные обозначения: «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» Сбор¬ ник, составленный А. И. Ульяновой-Елизаровой. ГИЗ, М.— Л., 1927 — «А. И. Ульянов». Алексеев В. и Швер А. Семья Ульяновых в Симбирске (1869—1887). Под редакцией и с примечаниями А. И. Ульяно¬ вой (Елизаровой). ГИЗ, М.— Л., 1925 — 5. Алексеев и А. Швер. 13
Андреев Д. М. В гимназические годы. «Звезда», 1941, №6— Д. М. Андреев. «Архивные документы к биографии В. И. Ленина». «Крас¬ ный архив», 1934, том I — ((Архивные документы к биографии В. И. Ленина». Беляков А. Юность вождя. Воспоминания современника В. И. Ленина, изд. 2. М., «Молодая гвардия», 1960 —А. Бе¬ ляков. Веретенников Н. Володя Ульянов. Воспоминания о детских и юношеских годах В. И. Ленина в Кокушкине. М., Детгиз, 1960 — Н. Веретенников. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», часть 1. Госполитиздат, 1956 (большой формат) — «Воспоминания о В. И. Ленине», 1. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», часть 3. Госполитиздат, 1960 (большой формат)—«Воспоминания о В. И. Ленине», 3. Семенов М. И. (М. Блан). Революционная Самара 80— 90-х годов (Воспоминания). Куйбышевское издательство, 1940 — М. И. Семенов (М. Блан). «Старый товарищ Алексей Павлович Скляренко (1870— 1916 гг.)». М., ГИЗ, 1922 — «Старый товарищ А. П. Скля¬ ренко». Ульянова А. И. Детские и школьные годы Ильича. М., Детгиз, 1962 —А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича. Ульянова-Елизарова А. И. В. И. Ульянов (Н. Ленин). Крат¬ кий очерк жизни и деятельности. Партиздат, 1934 — А. И. Уль¬ янова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин). Ульянова М. Отец Владимира Ильича Ленина Илья Нико¬ лаевич Ульянов (1831—1886). М.—Л., Соцэкгиз, 1931 — М. Ульянова. «Федосеев Николай Евграфович». Сборник воспоминаний. М.—П., ГИЗ, 1923 — «Федосеев Николай Евграфович». * * * Приношу глубокую благодарность Б. А. Антонову, А. Ф. Варламовой, О. П. Веретенниковой, А. М. Канашевичу, А. Л. Карамышеву, 3. А. Лёвиной, К. Я. Наякшину, Н. М. Се¬ меновой и другим товарищам, оказавшим мне содействие в работе над книгой. Анатолий Иванский
Глава первая детские годы
Илья Николаевич Ульянов
Мария Александровна Ульянова
ЗОВУТ меня Владимир Ильич Ульянов. Родился я в Симбирске 10 апр(еля) 1870 года. В. И. Ленин. Незаконченная автобиогра¬ фия. Ленинский сборник, том XXI, стр. 57. ...В метрической книге Николаевской церкви города Сим¬ бирска за тысяча восемьсот семидесятый год в апреле месяце иод № 8 записано: Владимир родился 10-го, а крещен 16-го числа апреля. Родители его: коллежский советник Илья Нико¬ лаев Ульянов и законная жена его, Мария Александровна, оба православного исповедания. Восприемниками ему были: дей¬ ствительный статский советник Арсений Федоров Белокры- сенко 1 и вдова коллежского асессора Наталья Иванова Аунов- ская 2. Из метрического свидетельства В. И. Ле¬ нина. Центральный музей В. И. Ленина. 1 Арсений Федорович Белокрысенко был управляющим удельной конторой в Симбирске, членом статистического комитета. Вместе с Ильей Николаевичем он состоял также действительным членом комитета Ка- рамзинской библиотеки. М. Ульянова, для которой Арсений Федорович был также крестным отцом, пишет, что «Белокрысенко принимал уча¬ стие и в деле народного просвещения в качестве члена училищного совета, и общая работа создавала, вероятно, у отца с ним особенную бли¬ зость. Белокрысенко приходил к нам обычно но субботам, и они прово¬ дили с отцом время за шахматным столом, играя в шахматы... Белокры¬ сенко умер на несколько месяцев раньше отца, и я помню, как Илья Николаевич сказал однажды с грустыо: «Вот и суббота, а поиграть в шахматы но с кем» (цит. книга, стр. 67). 2 Наталья Ивановна Ауновская — мать Владимира Александровича Ауновского (1835—1875), учителя-естественника, друга и сослуживца 2 а. Иванскпй 17
Наши детские годы прошли на Волге, в городе Симбирске, который теперь в честь Владимира Ильича, настоящая фами¬ лия которого была Ульянов, переименован в Ульяновск. Это был... небольшой провинциальный город, тихий и спокойный. Там не было фабрик и заводов, не было трамваев и даже конок, к Симбирску не была в то время проведена еще железная до¬ рога. Зимой сообщаться с другими городами было поэтому осо¬ бенно трудно: можно было ездить только на лошадях, а это ведь такой неудобный и долгий способ передвижения! Но с весны, с открытием навигации, Симбирск несколько оживал. Он лежит на большой судоходной реке, и, когда она сбрасывала с себя ледяные оковы, на пристани города закипала жизнь, раздавались свистки пассажирских и буксирных пароходов, ожйьала торговля и сообщение с другими городами станови¬ лось более удобным — на пароходах. Симбирск, теперешний Ульяновск, расположен на высоком гористом берегу Волги, в нем много зелени и фруктовых садов, которые расположены по горе *. Весной, особенно в ледоход, вид на Волгу с горы, Венца, как называется там бульвар над обрывом, был очень кра¬ сивый. Река поднимается из своих берегов, делается шире, а льдины несутся вниз по воде, набегая одна на другую, треща и образуя местами заторы. И борются одна с другой, пробивая себе дорогу, отталкивая более мелкие или с грохотом разбивая их. Мы любили смотреть на эту картину, любили прогулки по Венцу, с которого ледоход, возрождающееся движение по реке, был особенно .хорошо виден. М. И. Ульянова. О Левине. М., 1964, стр. 12—13. И. Н. Ульянова по Пензе, Нижнему Новгороду и Симбирску. В Сим¬ бирске В. А. Ауновский служил инспектором мужской гимназии, испол¬ няя одновременно обязанности секретаря губернского статистического комитета. Членом этого комитета был и Илья Николаевич, который при¬ нимал участие и в «Симбирских сборниках», издававшихся статистиче¬ ским комитетом и редактировавшихся Ауновским. В 1872 году по реко¬ мендации Ильи Николаевича Ауновский стал директором вновь откры¬ той Порецкой учительской семинарии, а затем, с 1 июля 1874 года и до смерти, работал директором учительской семинарии в г. Пскове. В. А. Ауновский был крестным отцом Ольги Ильиничны. 1 В 1918 году в беседе с начальником штаба 1-й Революционной ар¬ мии Н. Корицким В. И. Ленин вспоминал свой родной город: «Ну как Симбирск? Захолустный был городок! Но весь в садах. А как теперь? Сады целы?.. Замечательная там была анисовка. Особенно в селе Кре- менки...» (В. Корицкий. У Ленина в 1918 году. «Москва», 1963, № 4, стр. 183). 18
Это (речь идет о Симбирске.— А. И.) был... захолустный провинциальный городок *. К. И. Коренев метко описал его в своем стихотворении «Воспоминание»: Я не забыл тебя далекий, Но сердцу милый городок, И Волги берег твой высокий, И тротуары из досок; Твои пастушеские нравы, Стада баранов и коров, Весной — чрез лу жи переправы, Зимой — бугры твоих снегов; Главу блестящую собора, Уютных домиков ряды, А там, по склону косогора, Твои фруктовые сады; Твой тарантас шестиаршпнный, Костюм мордвы, чуваш, татар, И чисто русский быт старинный Твоих приветливых (!) бояр2. Симбирск назывался «дворянским гнездом» по обилию дво¬ рянских поместий в его окрестностях 3. «Сословная солидар¬ ность была отличительной чертой тогдашнего дворянского об¬ щества» в Симбирске. «Общая дружба, скрепленная близким родством, придавала ему огромную силу. Если действия кого- либо из их среды были очевидно неправильны, то все общество, даже иногда в ущерб справедливости, принимало меры к тому, чтобы как-нибудь оправдать поступок виновного и вообще вы¬ городить его; если же случалось кому-нибудь из них быть обиженным, то гнев всего сплоченного. общества обрушивался 1 В 70—80 х годах XIX столетия в Симбирске насчитывалось около 30 тысяч жителей. Промышленность была развита крайне слабо: на не¬ скольких мелких предприятиях работало всего 500 рабочих. Имелось не¬ сколько учебных заведений — мужская и женская гимназии, духовная семинария, кадетский корпус, начальные школы. Зато «работало» два монастыря и 29 церквей. От ближайшей железной дороги город отстоял па 150 верст. Уроженец Симбирска писатель И. А. Гончаров так отзы¬ вался о своем родном городе: «Вся улица слышит, когда за версту едет телега или стучит сапогами по мостовой прохожий... Так и хочется за¬ снуть самому, глядя на это затишье». 2 П. Мартынов. Город Симбирск за 250 лет его существования. Сим¬ бирск, 1898, стр. 55.— Примечание М. Ульяновой. К. И. Коренев — симбирский старожил, переехавший в 40-х годах в Петербург и написавший там стихотворение о своем родном городе. 3 В 1869 году губернатор писал в своем отчете, что в Симбирской губернии насчитывается 3115 потомственных дворян, 2751 личный дворя¬ нин (чиновник), 13198 человек духовенства. 2*
на виновника» *. Дворянство водило комнанию в своей среде, соря деньгами, проводя жизнь в роскоши, празднествах и без¬ делиц. Освободительные реформы 60-х годов не могли не на¬ нести ущерба его материальному благополучию, и понятно, что нее стремления реакционной части дворянства были направ¬ лены на то, чтобы эти реформы не были проведены в жизнь. Таково было, несомненно, желание громадного большинства дворянского сословия... Реакционно настроенное дворянство в своем большинстве было одной частью симбирского общества, а другой его частью было «чиновничество, поддерживавшее знакомство по ведом¬ ствам, строго придерживаясь табели о рангах». Интереса для культурных идейных людей, какими были паши родители, это общество не могло представлять. М. Ульянова, стр. 25, 2G. ...Мы (то есть семья Ульяновых.— А. И.)... поселились во флигеле во дворе дома Прибыловского на Стрелецкой улице 2. В этой квартире 10 апреля 1870 г. родился брат Владимир. Осенью того же 1870 г. семья наша перебралась в верхний этаж дома того же хозяина на улицу, где прожила до 1875 г.3 Дом этот был тогда последним по Стрелецкой улице, упи¬ равшейся в площадь с тюрьмой, которая выходила главным фасадом на так называемый «Старый венец» — высокий берег Волги со сбегавшими вниз фруктовыми садами. В противопо¬ ложность «Новому венцу» —- части нагорной набережной в центре города, с бульваром из неизбежной акации, с беседкой и музыкой,— по праздникам служившему местом прогулки чи¬ стой публики, «Старый венец» был совершенно дикой окраи¬ ной города. Здесь стояла лишь пара скамеек над обрывом к Волге; но праздникам звучала гармоника, земля усердно по¬ сыпалась скорлупами подсолнечников и семечками рожков — 1 М. Ульянова цитирует книгу П. Мартынова «Город Симбирск за 250 лет его существования». Симбирск, 1898, стр. 316. 2 Ныне улица Ульянова, 21. Эту квартиру подыскал семье Ульяно¬ вых В. А. Ауновский, приехавший в Симбирск на два года раньше Ильи Николаевича. * Флигель, где родился В. И. Ленин, за ветхостью был снесен еще до революции. Но сам дом Прибыловского, на втором этаже которого по¬ селилась семья Ульяновых, когда Володе было полгода, сохранился до сих пор. Сейчас здесь областная детская библиотека имени В. И. Ленина. 20
любимого тогдашнего лакомства, немало попадалось голов и хвостов воблы — главной снедн всех волжан. На пасху сюда выходили катать яйца, и «Старый венец» пестрел яркими платьями и красными рубахами местных обывателей. Водру¬ жалась карусель, нестройно, перебивая одна другую, звучали гармоники, сновали продавцы рожков, семечек и маковок. И публика веселилась почти непосредственно под завистли¬ выми взорами обитателей тюрьмы. Бледные, обросшие, какие-то дикие лица глядели из-за решеток, слышалось лязганье цепей. Но в праздники мы разве с кем-нибудь из старших проходили по «Венцу», одних нас мать не пускала. К вечеру оттуда доно¬ сились уже пьяные песни, происходили драки, без которых народные празднества и гулянья были в то время немыслимы. В будни же он был обычным местом наших прогулок. Са¬ дика никакого при доме не было, ходить с нами дальше куда- нибудь матери обычно не было времени. В 1871 г. родилась сестра Ольга \ в 1873 г. умерший через несколько дней брат Николай, в 1874 г. брат Дмитрий. Няня, поступившая к Володе, была занята всегда с меньшими. А «Венец» был под рукой, и мы, старшие, перебегали туда дорогу одни, рылись в так на¬ зываемом «песке», т. е. правильнее в пыли, выискивая камешки, осколки фаянсовой посуды и т(ому) п(одобные) сокровища и приносили их домой. Мать пускала нас скрепя сердце туда, по близости тюрьмы, про обитателей которой ходили разные страшные слухи, но гулять больше было негде, и приходилось мириться. Помню, как угнетало наши детские души это мрачное зда¬ ние с его мрачными обитателями. Только увлечешься, бывало, чудным видом на Волгу, пением певчпх птиц в сбегавших с обрыва фруктовых садах или собиранием «сокровищ», как лязг цепей, грубые окрики или ругань заставляли нас вздрагивать и оглядываться. Вместе со страхом перед этими людьми наши детские души охватывало и чувство глубокой жалости к ним. Помню его отражение в глубоких глазах Саши. И сейчас еще стоит перед моим взором одно худое тонкое лицо с темными глазами, жадно прильнувшее к решетке окна. Да и со взрослыми гулять в тогдашнем Симбирске детям было негде. Единственным общественным садиком был Ка- рамзипский, вокруг памятника Карамзину. Это был типичный 1 Между Александром и Владимиром Ильичем был третий ребенок, Ольга, умершая в грудном возрасте. Следующая за Владимиром Ильичем дочь была также названа Ольгой. 21
казенный садик того времени с неизбежными аллейками из акации и сирени, с парой клумбочек. Гулять там надо было чинно, дети были стеснены в своих движениях, и обычно, кроме праздников, когда по аллеям его проводили несколько разодетых скучающих детей, он пустовал, а его пыльная, подрезанная сирень кишела шпанскими мухами. Казенный садик был под стать казенным зданиям. На всякое учреждение общественного характера ложилась эта мертвящая рука. Помню еще один са¬ дик — Николаевский — тоже в центре города, но совсем забро¬ шенный: весь в кочках, грязный, с поломанной загородкой, за которую заходили, возвращаясь с пастбища, коровы. Все же там росла и зелень, п мы, двое старших, ходили туда одно время с девочкой лет 14, Еленой, дочерью нашей кухарки. Никаких сторожей и запретов там не было, и мы бегали там охотно, но раз Елена увидела нас наклонившимися над темно-зеленой таинственной бездной колодца, ничем решительно не загоро¬ женного. В ужасе потащила она нас прочь, не без сопротивле¬ ния с нашей стороны, ибо загадочная глубь манила. С тех пор этот садик стал для нас под строгим запретом, и для прогулок оставался, кроме улицы перед домом, лишь «Старый венец». Дело шло, правда, лишь о весне и осени, так как на два, на два с половиной месяца мы уезжали ежегодно в деревню Кокуш- кино. Чтению и письму, а также начаткам новых языков нас учила мать, но растущая семья, заботы о меньших и хозяйстве все меньше оставляли ей времени на это, и занятия получа¬ лись, понятно, нерегулярные. Вследствие этого отец пригласил с осени 1873 г. заниматься с нами учителя приходского учи¬ лища Василия Андреевича Калашникова \ Это был совсем молодой еще человек, недавно окончивший учрежденные от¬ цом в Симбирске педагогические курсы. Опыта, конечно, у него еще никакого не было, притом он сам в семье директора не¬ сколько робел, что я, девчурка 2, тогда отметила и помню, что пользовалась этим, хотя в его памяти это, очевидно, и сгладп- 1 В 1923 году в справке, послвппой В. А. Калашникову на оформле¬ ние пенсии, А. Елизарова-Ульянова писала: «Сим удостоверяю, что Ва¬ силий Андреевич Калашников был одним из лучших учителей народной школы в директорство в Симб(ирской) губ(ернии) отца моего, Ильи Ни¬ колаевича Ульянова, и одним из наиболее любимых им. Вследствие этого он как раз ему поручил подготовку к гимназии меня и брата мо¬ его Александра, и Василий Андреевич занимался с нами целый год» (см. «Советская Россия», 1957, 3 апреля). * Анна Ильинична Ульянова родилась 14 августа 1864 года, следо¬ вательно, осенью 1873 года ей было 9 лет. 22
лось, потому что в своих воспоминаниях он только хвалит нас за старательность. Возможно, конечно, и то, что имеет он в виду, главным образом, Сашу, с детства очень добросовестно и серьезно относившегося к своим обязанностям. Саше было тогда 77г лет *. Приходил к нам Василий Андреевич только на час, а затем задавал уроки к следующему дню. Кроме того, мать занима¬ лась с нами языками, и мы много читали... Наша семья жила очень замкнутой жизнью... A. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 36—39, 41). Марья Александровна среди знакомых дам городского об¬ щества пользовалась репутацией большой домоседки. Илья Ни¬ колаевич —- живой, энергичный, с приветливой улыбкой 2 — за¬ служил общую симпатию своей простотой в обращении, полной доступностью и искренней готовностью помочь всякому, кто нуждался в его помощи. B. Калашников («А. И. Ульянов», стр. 276-277). У колыбели маленького Володи, по рассказам моей матери и старшей сестры Любы, тетя Маша (то есть Мария Алексан¬ дровна.— А. И.) пела песню, слова которой всем нравились. Я помню, как позднее в Кокушкине декламировали и напевали отдельные строчки этих стихов. Вот несколько строк из них: ...А тебе на свете белом Что-то рок пошлет в удел? Прогремишь ли в мире целом Блеском подвигов и дел? Вождь любимый, знаменитый, В час невзгоды роковой Будешь крепкою защвдой Стороны своей родноЕ 1 Александр Ильич Ульянов родился 31 марта 1866 года. 2 «Фотографические карточки Ильи Николаевича,— говорит Н. Вере¬ тенников,— по-моему, хорошо передают его лицо. Роста он был неболь¬ шого, худощавый, очень подвижной, с выразительными карими глазами, часто оживляемыми улыбкой» (стр. 33). Хирург и глазной врач Г. И. Су¬ ров, державший у Ильи Николаевича экзамен d Алатырской школе, рас¬ сказывает, что по своей внешности он очень напоминал знаменитого Пирогова. 23
Иль тебе по воле рока Будет дан высокий ум, И поведаешь ты много Плодоносных новых дум. Неподкупен, бескорыстен И с сознаньем правоты, Непоборной силой пстын Над неправдой грянешь ты...1 Автора этих стихов, к сожалению, установить не удалось. Н. Веретенников, стр. 29—30. В семье Ульяновых жила взятая для Володи няня, Варвара Григорьевна 2, большая приятельница моей няни. Они были зем¬ лячки, из Пензенской губернии. По словам моей мамы (Анны Александровны Веретенни¬ ковой.— А. И.), эти старушки, уложив спать своих пяти-шести- летних питомцев, усаживались у окошка или на крылечке и вели беседы. Наша няня как-то передала маме свой разговор. — Я хвалю Володеньку, говорю — умненький, золотой маль¬ чик, а Варвара Григорьевна отвечает: это другие дети хоро¬ шие — золото, а мой Володенька — бриллиант. Так и называет все Володеньку «бриллиантовый мой». II. Веретенников. Володя Ульянов. Воспо¬ минания о детских годах В. И. Ленина в Кокушкинс. М.—Л., 1939, стр. 13. 1 Полностью это стихотворение опубликовано в статье Н. И. Верс- тонникова «Детские годы £. И. Ульянова (Ленина) в КоКушкине» («Красная новь», 1938, №5, сТр. 159). По всей вероятности, оно навеяпо некрасовской «Песней Еремушке», с которой имеет ряд текстовых сов¬ падений. Достаточно сравнить, например, последнее четверостишие с та¬ кими строками из «Песни Еремугаке»: С этой ненавистью правою, С этой верою святой Над неправдою лукавою Грянешь божьею грозой... (//. А. Некрасов. Полное собранно сочинений и писем, том 2. М., 19-18, стр. 58). 2 Варвара Григорьевна Сарбатова до 1861 года была крепостной по¬ мещицы Поляковой села Ломовки, Мокшанского уезда, Пензенской гу¬ бернии. Муж ее погиб во время Крымской войны. На работу к Ульяно¬ вым Варвара Григорьевна поступила в 1870 году, в возрасте 43 лет. Опа очень любила детей, и особенно первого своего питомца, Володю. Дети тоже отвечали ей любовью. Прожив у Ульяновых 20 лет, она скончалась в 1890 году в Самаре. 24
Володя очень любил няню и часто протирал ей очки. С рисунка художника А. Резниченко
Ямщик Феклин Яков Дмитриев (из деревни Анаевка) (пра¬ вильно: Апокаево.— А. И.) помнит Володю, когда последнему было 2—3 года. Он его в коляску сажал и в город возил. И пом¬ нит старшего — Александра... — Бойкие оба были,— рассказывает Феклин.— Володя-то был половчей и торопливей Александра. Может, это оттого, что Александр-то уж в разум вошел. Запись воспоминаний Я. Д. Феклина («О Ленине», книга 2. М., 1925, стр. 23). Самый веселый и живой элемент в семействе составляли Владимир и Ольга... Целый день' можно было слышать, как Ольга пела, прыгала на одной ножке, вертелась, танцевала или играла с Володей, который, мне кажется, больше всех достав¬ лял хлопот матери и старшей сестре. Он был самый живой и шаловливый из детей Ульяновых. Как сейчас вижу его в сит¬ цевой рубашечке и широких шароварах, шалившего или под¬ дразнивавшего Ольгу. Воспоминания Г. Назарьевой. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. В нашей семье дети росли «по парам», соответственно воз¬ расту. Володя и Оля сначала были младшей парой, а потом, как Володя заявил с гордостью, средней парой: младшей стали Митя с Маней. Эта средняя была самой бойкой и шаловливой парой. Володя любил шумные игры, беготню, любил командо¬ вать. Володя был коноводом всех игр, а Оля — прекрасный товарищ, живая и очень способная девчурка, немного с маль¬ чишескими наклонностями — не отставала от него... Иногда, при редких отлучках матери, нам, старшим (то есть Анне Ильпничпе и Александру Ильичу.— А. И.), поручалось присматривать за младшими, и тут мы бывали обычно не на вы¬ соте задачи. Так, помню, что расшалившаяся мелюзга (они были малыши: Володя и Оля — до 5 лет) пустила в ход выс¬ шее, доступное ей хулиганство: бросаться из прихожей в залу ка¬ лошами. Нас двопх, более смирного нрава, эта шалость сильно поразила, и вот, когда мы снова остались одни и малыши начали буянить, мы остановились глубокомысленно, как бы для воен¬ ного совета, и стали шептаться: как быть? — Они еще, пожалуй, опять калошами кидаться стапут? — опасливо предположил кто-то из нас. 26
Ухо младших уловило это опасение, и — бац! — калоши по¬ летели в чистенькую зальцу, в диван, только что обитый крас¬ ным, с разводами, ситцем... Мать по возвращении, очевидно, тотчас проникла в суть происшествия, ибо прервала наши тревожные возгласы спо¬ койно и твердо: «Это пустяки! Этого делать не надо!» И совсем не распекая «преступников», а посмотрев более укоризненно на старших, повела всех за собой и заняла чем-то. Воспоминания А. И. Ульяновой-Елизаро¬ вой. «Пионер», 1960, № 4, стр. 19, 20. Семья, в которой вырос Владимир Ильич, была очень дружна. Он был третьим ребенком, очень шумным, с бойкими, веселыми карими глазами. Володя и его сестра Оля, которая была на полтора года моложе его, росли очень живыми и бойкими детьми. Они любили шумные игры и беготню. Особенно отличался этим Володя, который обычно командовал сестренкой. Так, он заго¬ нял Олю под диван и потом командовал: «Шагом марш из-под дивана!» Бойкий и шумный везде, Володя кричал громко и на паро¬ ходе, на котором вся семья собралась, чтобы ехать на лето в деревню Казанской губернии. — На пароходе нельзя так громко кричать,— говорит ему мама. — А пароход-то ведь и сам громко- кричит,— отвечает не задумываясь и так же громко Володя. Если бывало, что Володя или Оля расшалятся чересчур, мама отводила их для успокоения в папин кабинет и сажала па клеенчатое кресло — «черное кресло», как они называли его. Они должны были в наказание сидеть в нем, пока мама не по¬ зволит встать и идти опять играть. Раз на «черное кресло» был усажен Володя. Маму кто-то отозвал, и она забыла о Володе, а потом, спохватившись, что слишком долго не слышит его го¬ лоса, заглянула в кабинет. Володя все так же смирно сидел в «черном кресле», но только крепко спал. Игрушками он мало играл, больше ломал их. Так как мы, старшие, старались удержать его от этого, то он иногда пря¬ тался от нас. Помню, как раз, в день рождения, он, получив в подарок от няни запряженную в сани тройку лошадей из папье-маше, куда-то подозрительно скрылся с новой игрушкой. 27
Мы стали искать его и обнаружили за одпой дверью. Он стоял тихо и сосредоточенно крутил ноги лошади, пока они не отва¬ лились одна за другой. Читать Володя выучился у матери лет пяти. И он и сестра Оля очень полюбили чтение 1 и охотно читали детские книги и журналы, которые в изобилии получал наш отец2. Стали они скоро читать и рассказы из русской истории, заучивали на¬ изусть стихи. Это любила, впрочем, больше Оля, которая знала много длинпых и трудных стихотворений и очень выразительно говорила их наизусть. Любимым стихотворением Володи, когда ему было лет семь- восемь, была «Песня бобыля» (И. С. Никитина.—Л. //.), и он с большим азартом и задором декламировал: Богачу-дур-раку И с казной не спится,— Бедняк гол, как сокол, Поет, веселится. Верно, она ему по душе пришлась. Особо любимых книг у Владимира Ильича в детстве не было. Охотно читал он журнал «Детское чтение» 3. Начитавшись, он 1 А. И. Ульянова-Елизарова пишет: «Очень способная, живая и бой¬ кая девочка, она (Оля.—А. //.) четырех лет выучилась около него (Во¬ лоди.—А. И.) читать...» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 13). О том же писала в своем школьпом сочинении «Как я училась грамоте» Ольга Ильинична: «Мне было 4 года, когда моего старшего брата (Во¬ лодю.—А. И.) начали учить грамоте. Я была тогда очень дружна с бра¬ том и не хотела от него отставать; мои родители не учили меня, думая, что я еще мала и мне будет трудно, но у меня была большая охота учиться, и я выучилась сама с помощью старшей сестры и брата. Чи¬ тать я очень любила и читала довольно много. Я прочитала довольно много детских книг; особенно нравились мне стихи, и я знала их наи¬ зусть... Около шести лет научилась я писать с мамой» (Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске). 2 А. И. Ульянова-Елизарова вспоминает: «Отец получал всю новую детскую литературу, которая переживала тогда пору некоторого рас¬ цвета, журналы «Детское чтение», «Семья и школа» и др.» («А. И. Улья¬ нов», стр. 39). Кроме того, Ульяновы выписывали детский журнал «Род¬ ник», в котором сотрудничали писатели В. Г. Короленко, В. М. Гаршин, Д. Н. Мамин-Сибиряк, К. М. Станюкович. 3 «Детское чтение» — выходивший в 1869—1906 годах ежемесячный журнал для детей дошкольного и младшего школьного возраста. В жур¬ нале, вокруг которого объединялись прогрессивные педагоги и писателя своего времени, публиковались небольшие повести и рассказы из народ¬ ной жизни, статьи на естественноисторические темы, популярные статьи по промышленности и технике. По воспоминаниям подруги Ольги Ильи- 28
бежал с сестрой играть, причем, как было уже сказано, любил больше шумные, подвижные игры. Летом они бежали во двор и в сад, лазали на деревья, играли вместе с нами, двоими стар¬ шими, в «черную палочку» (теперь эта игра называется, ка¬ жется, «палочкой-застукалочкой»). Володя очень любил эту игру, а позднее — крокет. Зимой катался на санках с горы, которую устраивали у нас во дворе, и играл в снежки с това¬ рищами, а позднее стал кататься на коньках... Как уже было сказано, Володя был большим шалуном и проказником, но его хорошей стороной была правдивость: на¬ шалит и всегда признается. Так, в возрасте пяти лет он сломал раз у старшей сестры линейку, которую она только перед тем получила в подарок. Он сам прибежал со сломанной линейкой сказать ей об этом; а когда она спросила, как это случилось, сказал: «Об коленку сломал», приподнимая ногу и показывая, как это произошло. — Хорошо, что он не делает ничего исподтишка,— гово¬ рила мать. Раз, впрочем, она рассказала, что и этот грех с ним однажды случился. Она чистила в кухне яблоки для пирога; кучка яблоч¬ ной кожуры лежала на столе. Володя вертелся подле и попро¬ сил кожуры. Мать сказала, что кожуру не едят. В это время кто-то отвлек ее; когда она повернулась опять к своей работе, Володи в кухне уже не было. Она выглянула в садик и увидела, что Володя сидит там, а перед ним, на садовом столике, лежит кучка яблочпой кожуры, которую он быстро уплетает. Когда мать пристыдила его, он расплакался и сказал, что больше так делать не будет. — И действительно,— говорила мать,— он больше ничего не брал тайком. Другой раз, когда ему было восемь лет, он скрыл одну свою проделку. Он был взят отцом вместе со старшими в первый раз в Казань, чтобы ехать оттуда в деревню Кокушкино, к тете. В Казани, в квартире тети (Аппы Александровны Веретенни¬ ковой,—Л. //.), он, разбегавшись и разыгравшись с родными ничны Л. Ф. Щсрбо, журнал «Детское чтение» в семье Ульяновых чи¬ тали вслух. Читали также книгу французского астронома Камиля Флам- мариона «Небесные светила». Ольга Ильинична писала А. Ф. Щербо 3 августа 1889 года: «...ты очень любила астрономию и давала еще мне книгу: «Небесные светила» Фламмариона. Не могу вспомнить равно¬ душно об этой кпиге — такая прелесть! Я с тех пор читала многие дру¬ гие, более подробпые, но нигде не было такого увлечения и такой поэ¬ зии» (Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске). 29
и двоюродными братьями и сестрами, толкнул нечаянно ма¬ ленький столик, с которого упал на пол и разбился вдребезги стеклянный графин. В комнату вошла тетя. — Кто разбил графин, дети? — спросила она. — Не я, не я,— говорил каждый. — Не я,— сказал и Володя. Он испугался признаться перед мало знакомой тетей, в чу¬ жой квартире; ему, самому младшему из нас, трудно было сказать: «я», когда все остальные говорили легкое: «не я». Вышло, таким образом, что графин сам разбился. Прошло два или три месяца. Володя давно уже уехал из Кокушкина и жил опять в Симбирске. И вот раз вечером, когда детп уже улег¬ лись, мать, обходя на ночь их кроватки, подошла и к Володиной. Он вдруг расплакался. — Я тетю Аню обманул,— сказал он, всхлипывая,— я ска¬ зал, что не я разбил графин, а ведь это я его разбил. Мать утешила его, сказав, что напишет тете Ане и что она, наверное, простит его. А Володя показал этим, что ложь ему противна, что хотя он солгал, испугавшись признаться в чужом доме, но не мог успо¬ коиться, пока не сознался. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 6—14. ...Если ножик упадет со стола или его кто уронит, обяза¬ тельно кто-то должен прийти. Глупость, конечно, это. Но что поделать, в наше время тоже некоторые серьезно в разные приметы верили вроде этой. — Так вот, был однажды такой курьезный случай. Сидим мы за столом все, обедаем. У Володи выскальзывает из рук* ножик и летит на пол, но Володя с необычайной ловкостью успевает на лету подхватить его. Не дал упасть. Смотрим на него, а он стоит, глядит на пойманный нож, нахмурился даже и бормочет: «Что же это может значить?» Потом лицо его вдруг озарила радостная улыбка: — Мамочка,— кричит,— догадался! Знаешь, что значит, если ножик на лету поймать, не давши ему упасть? — Мамочка и все остальные, сидевшие за столом, с улыбкой ждали, что еще выдумает наш Володя, а он продолжал: 30
— Это означает, что кто-то собирался к нам в гости и ска¬ зал сам себе: «Пойти, что ли, сходить к Ульяновым?» Потом махнул рукой и раздумал: «Да нет, пожалуй, не стоит, в другой раз схожу!» А. И. Ульянова-Елизарова в передаче Г. Я. Лозгачева-Елизарова. Г. Лозгачев- Елизаров. Незабываемое. Саратов, 1962, стр. 122—123. ...В шести-семилетнем возрасте он (Александр Ильич, стар¬ ший брат Владимира Ильича.— А. И.) собирал одно время все театральные афиши и раскладывал их порою на полу. Остался в памяти как раз Володя, всегда шаловливый и резвый; он побежал, несмотря на запрет, на этот ковер, стал топтать афиши, измял и изорвал несколько из них, пока мать не увела его. Саша, глубоко возмущенный, стал постепенно складывать свои сокровища... Даже такой самоуверенный, резвый и проказливый маль¬ чик, как Володя, лишь в раннем детстве проявлял по отноше¬ нию к Саше выходки вроде вышеописанной. С наступлением некоторой сознательности — так, лет с 5—6 — старший брат стал для него высшим авторитетом, предметом горячей любви и подражания. О чем бы в те годы ни спросили Володю, он от¬ вечал неизменно одно: «как Саша». Помню, как мы трунили над ним, как ставили его иногда в намеренно неловкое поло¬ жение, ничто не помогало. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 40). ...Хотя он (Володя.— А. И.) и любил пошалить, но был послушным: слово матери и отца для него было законом. Он выполнял все, что они ему говорили. И в семье его очень любили. A. П. Ульянова-Елизарова в передаче B. Д. Бонч-Бруевича. В. Бонч-Бруевич. Наш Ильич. М., 1962, стр. 10. ...Все семейство (Ульяновых.— А. И.) провело в нашем име¬ нии «Назарьевка» при селе Ново-Никулино около 6-ти недель. В их распоряжение предоставили большую канцелярию мужа Э1
и его «камеру» мирового судьи, которую на летнее время пере¬ вели в пустую школу в Ново-Никулине. Провели время они у нас очень приятно, особенно дети... Старшие дети много читали, а маленькие целыми днями бегали по саду. Утренний чай, по своему желанию, пили одни в своем помещепии, и дети всегда бывали очень рады, когда им к чаю приносили свежее домаш¬ нее печенье. Воспоминания Г. Назарьевой. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...В Симбирске даже в раннем детстве он (Володя.— А. И.) много чптал. Книги он брал в Карамзинской библиотеке ’, куда ходил со своей старшей сестрой, Анечкой. Шутя, Анечка спросила меня: — А что, Коля, рассказывал тебе Володя, как он в библио¬ теку ходил? — Нет, не говорил. А что? — Ты его расспроси. Это интересно. Володя не сразу и не очень охотно рассказал, что по до¬ роге в библиотеку на улице ему попадались гуси, которых он дразнил. Гуси, вытягивая шеи, нападали на него, и, когда эта атака принимала слишком настойчивый характер, он ложился на спину и отбивался ногами. — Почему же не палкой? — задал я вопрос. — Палки под рукой нет. Впрочем, все это пустяки, дура¬ чество... //. Веретенникову стр. 15—16. 1 О Карамзинской библиотеке, в которой семья Ульяновых имела три абонемента на имя Ильи Николаевича с залогом 15 рублей и кото¬ рой Володя, как и другие члены семьи, пользовался в течение всех лет жизни в Симбирске, корреспондент «Казанского биржевого листка» рас¬ сказывал в 1887 году: «Она состоит из одной грязной комнаты, в которой и раздеваются, и читают, и ходят прямо в галошах и пальто приходящие за книгами на дом. В библиотеке один общий стол. Пять-шесть сидящих в ней чело¬ век — больше из отставных чиновников, идущих в библиотеку «от не¬ чего делать», не стесняясь громко разговаривают, рассказывают город¬ ские сплетни. Все свидетельствует о том, что просветительные средства и учрежде¬ ния обретаются в Симбирске не в авантаже (то есть не в благоприятном положении.— /!. Я.)» (Н. Никифоров. Симбирск и его общественная жизнь (письма в редакцию). «Казанский биржевой листок», 1887, 18 октября). Городская библиотека помещалась недалеко от гимназии, в нижнем этаже здания «дворянского собрания». Сейчас здесь Дворец книги — областная библиотека имени В. И. Ленина. 32
Брали нам также книги в Карамзинской библиотеке, имев¬ шиеся детские и разные школьные хрестоматии. Так, помню сборник Гербеля «Русские поэты» *, который мы читали и пере¬ читывали, из которого заучивали наизусть отрывки. У нас было в обычае готовить отцу и матери какие-нибудь сюрпризы к именинам и к праздникам... В раннем детстве мы могли само¬ стоятельно выучить только стихи, да разве еще переписать их покрасивее п вложить в конверты...2 Помню также, что из сборника Гербеля мы читали с увле¬ чением «Дурочку» Майкова. Читали роман Вальтера Скотта «Айвенго» — по тогдашнему переводу «Ивангое» — и очень увлекались им. A. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 39, 40). ...Он (Володя.—А. И.) удивительно хорошо, сознательно читал 3. Это их семейная традиция. Родители подбирали книги и руководили чтением детей. Страсть к чтению у В(ладимира) И(льича) сохранилась до конца. Через чтение дети очень рано получили разнообразные знания и общее развитие. B. А. Калашников. Домашний учитель Ильича. «Огонек», 1926, № 7, стр. 6. 1 Составленной Н. В. Гербелем «Хрестоматией для всех» («Русские поэты в биографиях и образцах») была награждена ученица 2-го класса симбирской Мариинской гимназии Ольга Ульянова «за благонравие и успехи». 2 Некоторые из этих подарков хранятся в Доме-музее В. И. Ленина в Ульяновске. В преподнесенном Анной Ильиничной отцу голубом кон¬ вертике с надписью «Моему милому папе» вложено аккуратно перепи¬ санное ею стихотворение К. И. Коренева о Симбирске (см. стр. 19 наст, издания). В другом таком же конвертике — ее собственное стихотворе¬ ние «Пастух». Александр Ильич подарил матери выпиленную им до¬ щечку для хлеба. 1 апреля 1882 года маленькие Митя и Маня препод¬ несли Марии Александровне свою совместную фотографию. 3 В статье «Что читал Володя Ульянов» («Пионерская правда», 1956, 31 июля) двоюродный брат Владимира Ильича Н. И. Веретенников рассказывает: «Блестящая намять Владимира Ильича на многие годы сохранила прочитанное в детстве. Как-то Надежда Константиновна Крупская си¬ дела за столом перед развернутой детской книгой. Под картинкой с изо¬ бражением снежной бабы были напечатаны стихи о зиме. Владимир Ильич, заглянув через плечо Надежды Константиновны, прочел первые две строчки: Здравствуй, милая зима, Чем полна твоя сума? и далее, уже не смотря в книгу, декламировал: В ней чудесные салазки Принесла ты для ребят...» 3 А. Ивансиий 33
Какие книги чптал маленький Володя? Отлично помню, что Володе нравилась сказка Вагнера «Ко¬ лесо жизни». Увлекали его п сказки Пушкина, Гоголя, напол¬ ненные чудесами. Конечно, знали мы на память и многие строчки «Конька-Горбунка» Ершова. Очень большое впечатление на Володю и на меня произво¬ дила сказка «Волшебный корабль». Не на ковре-самолете, а на летающем волшебном корабле отправляется построивший этот корабль герой, чтобы жениться на дочери короля. Дорогой он подбирает разных сказочных людей: кто с охапкой соломы, при разбрасывании которой сразу становится холодно, кто обладает свойствами, прямо вытекающими из их названия — «опивало» и «объедало». Герой берет с собой и человека с привязанной к уху ногой, чтобы без надобности не шагнуть слишком далеко, и человека с завязанным глазом, чтобы видеть обычное, а не чрезмерно удаленное. Все взятые на волшебный корабль как раз оказываются необходимыми герою при испытаниях, назна¬ чаемых капризным отцом невесты. Ц. Веретенников. Что читал Володя Улья¬ нов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. ...С осени 1875 года Ульяновыми было сменено несколько квартир, пока летом 1878 года Илья Николаевич не купил дом в конце Московской улицы, ближе к реке Свияге *. A. И. Ульянова-Елизарова. Цит. по книге B. Алексеева и А. Швера, стр. 58. 1 Со Стрелецкой улицы семья Ульяновых в 1875 году переехала на Московскую улицу, в дом Анаксагорова (теперь улица Ленина, 72). В следующем, 1876 году Ульяновы снова сменили квартиру, переехав на Покровскую улицу, в дом Косолапова (теперь улица Льва Толстого, 28). В этом доме они прожили два года. Здесь 6 февраля 1878 года родилась сестра Владимира Ильича — Мария Ильинична. Оба эти дома сохрани¬ лись до сих пор, почти не изменив своего вида. 2 августа 1878 года Илья Николаевич Ульянов купил дом с усадь¬ бой на Московской улице (теперь улица Ленина, 58), в котором семья Ульяновых жила до 1887 года, то есть до своего отъезда из Симбирска. Здесь прошли детство, юношеские и гимназические годы В. И. Ленина. После отъезда Ульяновых из Симбирска дом в течение 36 лет при¬ надлежал частным владельцам. В 1923 году, после национализации, в нем был открыт историко-революционный музей. В 1928 году Инсти¬ тут В. И. Ленина и Наркомттрос РСФСР предложили переоборудовать историко-революционный музей в Дом-музей В. И. Ленипа. Большую по¬ мощь реставрационной комиссии оказали члены семьи Ульяновых. 7 ноября 1929 года, в день 12-й годовщины Великой Октябрьской со¬ циалистической революции, Дом-муэей В. И. Ленина в Ульяновске был открыт для посещения. 34
Дом (Ульяновых.— А. И.) был деревянный, одноэтажный с антресолями, т. е. наверху непосредственно под крышей, рядом с чердаком, было несколько маленьких комнат, выходивших окнами во двор. Фасадом дом выходил на Московскую улицу, тогда пыльную и грязную, с деревянными тротуарами. Бели идти от центра города на запад, к реке Свияге, дом был с левой стороны улицы. Внизу было пять больших комнат (с востока на запад), зала, кабинет отца, так называемая проходная, мамина комната и столовая, кроме того, было две прихожих (с востока и с за¬ пада). Внизу же на запад была кухня, через холодные сени. Наверху в антресолях были четыре маленькие комнаты: две к западу — Анина и детская, и две к востоку — Саши и Володи. Обе эти половины антресолей имели две внутренние лестницы, связывавшие верх с низом через две прихожие. Летом же обе половины антресолей соединялись между собой также балко¬ ном между Аниной и Сашиной комнатами. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 141. Обстановка (в доме Ульяновых.— А. И.) была самая про¬ стая, какая вообще часто встречалась у разночинцев средней руки, многое покупалось по случаю, вообще определенного ха¬ рактера не было. Портретов и картин на стенах не было, вообще обстановка носила пуританский характер. Объясняется это от¬ части вкусами и образом жизни Ильи Николаевича, отсут¬ ствием средств и отчасти и художественного образования, вообще в Симбирске того времени не имевшегося. Так как Мария Александровна была очень хорошая музы¬ кантша, любившая и хорошо понимавшая музыку, то музыка в семье значила многое, но в других отраслях искусства подго¬ товки не было. Были географические карты, отец приобрел их для детей... Для детей выписывались журналы, была коллекция производств шелка, шерсти, бумаги и т. п., был еще зоологиче¬ ский атлас... В семье большое значение имели книги, их было много... Протокольная запись выступления A. И. Ульяновой-Елизаровой на заседания комиссии по реставрации дома В. И. Ле¬ нина, 16 июня 1929 года. Дом-музеи B. И. Ленина в Ульяновске. 35
Первая комната... была залой, соседняя с ней небольшая комната — кабинет И(льи) Н(иколаевича) '. Кабинет от сле¬ дующей, 3-й, самой большой.., от бывшей столовой, отделялся сплошною стеной. В кабинет вели две двери: из залы и про¬ ходной комнаты из передней. За этой проходной во двор была другая проходная, в которой за занавеской помещалась Мария Александровна. Особенно мне памятны 2 из этих комнат, в ко¬ торых мне чаще всего приходилось бывать и которые резко отличались одна от другой по своему характеру и царящей в них атмосфере,—это кабинет И(льи) Н(нколаевича) и сто¬ ловая 2. Первая была рабочей деловой комнатой, в ней невольно настраиваешься на серьезный деловой тон. В этой комнате ка¬ залось неудобным вести праздные, пустые разговоры. Сам хозяин этой комнаты И(лья) Н(иколаевич) в ней строг и серьезен. Вторая, в которой сосредоточивалась вся жизнь семьи, носила мирный, патриархальный характер. Хозяйкой этой комнаты была М(ария) А(лександровна), сдержанная, спокойная, приветливая, окруженная детьми. Здесь я видела М(арию) А(лександровну) с доброй, приветли¬ вой улыбкой сидящей за чайным столом. Сам И(лья) Нико¬ лаевич) в этой комнате казался не хозяином, а гостем — здесь можно было и пошутить и посмеяться. Воспоминания В. В. Кашкадамовой (Юби¬ лейный сборник, стр. 38). В эту комнату (столовую.— А. И.) семья Ульяновых схо¬ дилась к обеду, к чаю. Сюда же она собиралась по вечерам после дневных занятий. Столовая была местом коллективной 1 Кабинет Ильи Николаевича представлял собой небольшую ком- пату, выходящую двумя окнами на улицу. На окнах занавеси из суро¬ вого полотна. В простенке между окон письменный стол, около стола круглое венское кресло. В углу кабинета книжный шкаф, заполненный педагогической литературой. На круглом столике перед кушеткой лежат журналы: «Вестник Европы», «Современник», «Отечественные записки». На стене карта Симбирской губернии. 2 Столовая — самая просторная комната в доме. Посредине комнаты большой обеденный стол, над ним висячая лампа. В углу шкаф для по¬ суды, на подоконниках и тумбочках цветы. Мария Александровна очень любила цветы и сама их разводила. У окна старинная швейная машина. На стене часы с гирями и географические карты Европы и Азии (см. «Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске», изд. 6. Куйбышев, 1945, стр. 48). 36
учебы детей, ручных работ, игр. Это была их, как называется по-немецки, «Wohnzimmer» (жилая комната.—Л. И.). Дети учили здесь свои уроки, читали книги, играли в шахматы, а Мария Александровна шила на машинке: она сама обшивала по большей части своих детей. В этой же комнате дети Ульяно¬ вых по субботам вечером читали и обсуждали свой журнал «Субботник)», который они сами составляли !. Из путеводителя по Дому-музею В. И. Ле¬ нина в г. Ульяновске. Под редакцией A. И. Ульяновой-Елизаровой. М.— JI., 1931, стр. 32—33. В столовой во время обеда мама сидела у западного конца стола, папа у восточного. По правую руку папы сидел Саша. Около мамы сидели мы, маленькие,— я и Маня. У остальных постоянных мест не было, я их не помню... В столовой на стол часто ставился букет цветов; весной, например, всегда стоял букет сирени, и ребята искали в нем «счастье», т. е. цветки с пятью и больше лепестками. Д. И. Ульянов в записи А. Г. Каверзиной. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Мы, посторонние, садимся (в столовой.— А. И.) обыкно¬ венно за длинную сторону стола, обращенную к окнам, направо от Ильи Николаевича, сидевшего обычно за короткой сторо¬ ной, на председательском, так сказать, месте. По другую длин¬ ную сторону стола располагались подле Марии Александровны, сидевшей за самоваром, дети. Володя занимал крайнее место в углу,— всего ближе к отцу. Так как я садилась, продолжая иногда беседу, тоже к ближнему от Ильи Николаевича краю, то Володя приходился прямо против меня... B. Кашкадамова. Мое знакомство с гим¬ назистом Володей Ульяновым. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Столовая (в доме Ульяновых.— А. И.) была оклеена тем¬ ными обоями. Мягкая мебель в гостиной была обита красной материей. Воспоминания Л. П. и В. П. Дмитриевых. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. 1 О журнале «Субботник» см. подробнее на стр. 97—99 наст, изда¬ ния. 37
Просторная зала с мягкой мебелью, обитой бумажной мате¬ рией, с роялем, пальмой и т. п. говорит, что здесь жила семья среднего достатка... Никаких приемов гостей и званых вечеров, кроме редких детских праздников, эта зала не видела в своих стенах... Нахлопотавшись за. день по хоаяйству, Мария Алексан¬ дровна часы своего оидьтаа проводила за роялем... На рояле лежат некоторые ноты (подлинники), принадле¬ жавшие Марии Александровне и Ольге Ильиничне... На письменном столе (в кабинете.— А. //.), за которым ра¬ ботал Илья Николаевич, стоит письменный прибор (подлин¬ ник), подаренный Илье Николаевичу его сослуживцами-учи- телями в 25-летие его служебной деятельности, в 1880 г. Тут же на столе в витрине лежат черновики' Ильи Николаевича: его рукой написанные отчеты по народному образованию, о педаго¬ гических курсах, об учительских съездах. На кушетке лежит вышитая подушка (подлинник) работы сестры Владимира Ильича — Ольги Ильиничны. Илья Николаевич и спал на диване в своем кабинете, кото¬ рый заменял ему и спальню... Рядом с комнатой Александра Ильича, в угловой, с одним окном во двор, комнате, расположенной над лестпицей, поме¬ щался Володя Ульянов *. Из путеводителя по Дому-музею В. И. Jle- пина в г. Ульяновске. Под редакцией Л. И. Ульяновой-Елизаровой. М.— JI., 1931, стр. 10, И, 12, 15-16, 25. Дом был кундеп вместе е участком. Во дворе лежало боль¬ шое дубовое бревно. Решили это бревно использовать на по¬ делки. Оно было распилено на несколько досок. Из них отец заказал 12 стульев, их сделали складными из отдельных планок. Стулья ничем не красились и не лакировались. Дуб оста¬ вался в натуральном виде. Они были поставлены в столовой вокруг обеденного стола, но так как эти стулья были мало¬ удобны, то из столовой их убрали, а вместо них поставили вен¬ ские. Д. И. Ульянов в записи А. Г. Каверзпной. Дом-музей В. И. Ленпна в Ульяновске. 1 Комната Владимира Ильича была проходной. Убранство ее состав¬ ляли железная кровать, покрытая белым тканевым одеялом, деревянный стол и два венских стула. На стене самодельная полка с книгами и учебниками, географическая карта. 38
При нем (то есть при доме.— А. И.) был большой зеленый двор и молодой, но довольно обширный садик, большей частью фруктовый. Все место тянулось на целый квартал, и калитка в заборе сада давала возможность выйти на следующую, По¬ кровскую, улицу 1. Окраинные, заросшие сильно травой улицы, прелестный цветник, которым заведовала мать, изобилие ягод и плодов, а также близость реки Свияги, куда мы ходили еже¬ дневно купаться, делали этот уголок недурным летним пре¬ быванием (конечно, воздух был все же городской, с деревней не могло сравниться). Мы подолгу гуляли в теплые летние вечера или сидели на увитой цветами терраске, а в особенно душные ночи вытаскивали на нее матрацы и спали на ней. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 57). Двор был большой, покрыт травой, цветников на дворе не было. В левой, восточной стороне двора у стены, начиная от ворот, росли в один ряд большие деревья и затем, начиная со второй трети стены, росли кусты бувинн, которые дохо¬ дили до загиба этой стены к востоку. У загиба стены рос боль¬ шой вяз. Угол, образуемый стеной в данном месте, был не острый.., а прямой. В правой западной стороне двора, неподалеку от дома, при¬ мыкая к стене, находились рядом под одной крышей три по¬ стройки: 1) 2 погреба — один набивался льдом, другой служил подвалом для хранения яблок и 2) дроряник. Эти постройки были бревенчатые с тесовой двухскатной крышей. На некотором расстоянии от погребов по направлению к саду у той же западной стороны находились рядом и под одной крышей сарай и конюшня, причем последняя своей южной стеной выходила в сад. Над сараем и конюшней находился сено¬ пал. Дверь на сеновал была расположена над дверью в конюшню п к пей была простая без перил приставная лестница. У двери на сеновал была площадка с перилами. Эти постройки были бревенчатые с тесовой двухскатной крышей, очень простые, ветхие и небольшие по размеру. Конюшня была в одно стойло. Начиная от конюшни, под прямым углом к ней шла зеле¬ ного цвета изгородь (решетка), отделяющая двор от сада... ^ 1 Через сад Ульяновы летом ходили купаться на реку Свиягу, а зи¬ мой — кататься на общественном катке, который устраивался на той же реке. 39
В ней была калитка, ведущая в сад. Эта изгородь упиралась во флигель, который несколько выступал в сад. Флигель был маленький, бревенчатый, со стороны сада об¬ мазан глиной. Фундамента не было — была простая завалинка. Крыша тесовая, двухскатная. Крыльцо в одну ступеньку с пло¬ щадкой. Вход во флигель был со двора, с северной стороны. Изнутри он был оштукатурен и оклеен обоями. Полы краше¬ ные. Двери и окна тоже окрашены белой масляной краской. Флигель состоял из трех комнат. Кухни в нем не было. Кухня находилась на небольшом расстоянии от флигеля, к северо- западу от него. Одна комната флигеля была в два окна, а две других комнаты имели по одному окну. Три окна флигеля вы¬ ходили в сад, одно окно — во двор на западную сторону. Рус¬ ской печи во флигеле не было, он отоплялся одной небольшой голландской печью К восточной стороне флигеля примыкал дровяник и рядом с ним под одной крышей —- погреб, который своей восточной стороной примыкал к забору, отделяющему двор с восточной стороны. Дровяник и погреб были низкие, небольшие, бревен¬ чатые. Крыша на них — тесовая. Неподалеку от погреба у забора находилась маленькая уборная. Напротив погреба в углу, примыкая своей северной и во¬ сточной стеной к забору, находился коровник и над ним се¬ новал. Неподалеку от конюшни у стены рос куст бузины. Кухня, находившаяся неподалеку от флигеля, к северо- западу от него, представляла из себя маленькую мазанку в одну комнату. Она была бревенчатая, оштукатурена снаружи и внутри. Крыша тесовая, двухскатная. Фундамента не было — была простая завалинка. Вход в кухню был с восточной сто¬ роны. Крыльцо в одну ступеньку, с площадкой. Два окна из кухни выходили на северную сторону. Полы и окна были не крашены. Стены изнутри были выбелены. Рядом с кухней с западной стороны находился колодезь с деревянной помпой и желобом. У колодца имелся чан для воды 2. 1 Д. И. Ульянов вспоминает: «Флигель обычно сдавался внаймы, только одно лето, во время ремонта дома, флигель занимали мы, а ку¬ хоньку при нем Саша использовал под химическую лабораторию» («Детские годы Владимира Ильича». «Красная новь», 1938, № 5, стр. 141). * «Вода в этом колодце,— пишет Д. И. Ульянов,— была очень жест¬ кая и годилась кроме поливки сада только для мытья полов. Питьевая пода доставлялась с реки Свияги водовозом» (там же). 40
В западной стороне двора неподалеку от сарая были ка¬ чели, «гигантские шаги», а к северо-востоку от них — пло¬ щадка для крокета. Между западной стороной двора и кухней дома находилась помойка... Калитка в изгороди, ведущая в сад, находилась близко от флигеля и выходила в аллею, которая направлялась с севера на юг и в противоположном своем конце упиралась в калитку, выходившую на Покровскую улицу. По обеим сторонам аллеи росли серебристые тополя, а между ними — кусты крыжовника. Эту аллею в средней части пере¬ секала другая аллея, имеющая направление с востока на запад. На ней был цветник. В ее западном конце находилась беседка. Вход в беседку был с восточной стороны. Беседка была тесовая с железной крышей. Веранды при ней не было. Окон тоже не было. Вход в нее представлял из себя полукруглую арку. При входе было несколько ступеней. Три остальные стены беседки были глухие без окон (может быть, в стенах на север и юг были маленькие окошечки). Перед беседкой был большой цветник, были розы. Около нее росли кусты терна и несколько кустов вишни, а также у беседки росли несколько молодых деревьев лиственницы. Сад был молодой, 8-летний, при покупке дома в 1878 г... Воспоминания А. И. Ульяновой-Елизаро¬ вой. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. Садик был большей частью фруктовый: в нем были яблони, вишни и ягодные кусты различных сортов. Был также хоро¬ шенький цветник. Всем этим заведовала мать, очень любившая садоводство. Рабочих рук, кроме нанимаемых иногда для окопки яблонь и тому подобных трудных весенних или осенних работ, не было. Мы все помогали. Помню летние вечера после сухих, жарких дней и всех нас с лейками, с ведрами, с кувшинами —■ со всякой посудой, в ко¬ торую можно было набрать воды, накачивающими воду из кододца и путешествующими в сад к грядкам и обратно. Помню, как быстро мчался оттуда с пустой лейкой Володя. Лакомились мы вволю ягодами и фруктами. Но это проис¬ ходило не беспорядочно, известная дисциплина была и тут. Так, нам разрешалось, когда яблоки поспевали, подбирать и есть так называемую «падаль», то есть упавшие на землю подто¬ 41
ченные червем яблоки, но с деревьев мы не срывали. Затем был известный порядок: с каких деревьев есть раньше — ско¬ ропортящиеся сорта,— а какие собирать для варенья и на зиму. И в результате мы ели вдоволь в осенние месяцы и у нас хва¬ тало на всю зиму. Помню, как все мы были возмущены одной гостьей-девоч- кой, которая попыталась показать нам свою удаль тем, что с разбегу откусила от яблока на дереве и промчалась дальше. Нам было чуждо и непонятно такое озорство. Точно так же и с ягодами: нам указывались гряды клубники, или части малинника, или вишневого лесочка, где мы могли «пастись», оставляя нетронутыми более поздно созревающие или пред¬ назначенные на варенье части ягодника *. Помню, как удив¬ лялись знакомые, видя, что три стройных вишневых дерева близ беседки — место вечернего чая летом — устояли, все осы¬ панные ягодами, до 20 июля (день именин отца) и что при всей доступности их и обилии ягод никто из детей не тронул их. — Дети могут кушать ягоды в другой части сада, а эти де¬ ревья я просила их не трогать до двадцатого,— говорила мать. Мать наша умела поддерживать дисциплину, никогда из¬ лишне не стесняя нас. Это имело большое значение в воспи¬ тании всех нас. Та разумная дисциплина и бережливость, которую проявлял Владимир Ильич в своей личной жизни и которой он требовал от всех товарищей в государственном строительстве, была впи¬ тана им еще с детства. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 29—31. Через весь сад, от садовой калитки до Покровской улицы, шла так называемая большая аллея, делившая сад на две рав¬ ные половины... В конце аллеи росла одна осинка с вечно тре¬ 1 М. И. Ульянова вспоминала: «Запрещение это выполнялось нами, детьми, очень строго. И я помню, как поразили меня слова одной зна¬ комой, которая в разговоре с мамой выразила удивление, что в саду все цело. «Мои, мол, ребята, все обрывают». Я не помню, чтобы запрет рвать ягоды и пр. был для нас особенно труден, мы всегда получали ягоды за столом, кроме того, запрета, например, на крыжовник, когда он созревал, не было совсем, да и на другие ягоды запрет скоро сни¬ мался... В этих ягодных кустах, помню я, мелькала иногда фигура Влади¬ мира Ильича» (Л/. Я. Ульянова. О Ленине. М., 1964, стр. 9). 42
пещущими листьями. Аня ее почему-то очень любила, и мы прозвали ее «Анина осинка». Кроме этой большой аллеи во¬ круг всего сада вдоль заборов с соседними участками были четыре узенькие аллейки с прочно установившимися у нас в детстве названиями: «Черный бор» с густою сиренью и разве¬ систыми вязами, «Желтый бор» с густой акацией, «Красный бор» с большим деревом колючего боярышника и даже «Гряз¬ ный бор», ввиду обилия там, благодаря неопрятному соседству *, всякого мусора — бумажек, пустых бутылок и пр... Кроме серебристых тополей и единственной осинки в саду было несколько ветвистых вязов, на которые мы все охотно лазили во время своих игр, было также много кустов сирени, но больше всего обыкновенной желтой акации, которой, по существу, был обсажен по краям весь сад. Из фруктовых деревьев были преимущественно яблони. Больше всего было «аниса» (приволжский сорт яблок), затем «белый налив», «аппорт» и несколько деревьев с очень вкус¬ ными яблоками под названием «черное дерево». Помню, что яблоки с этого черного дерева мама всегда берегла, главным образом, для папы. Была еще одна яблоня в конце сада под названием «дичок», у детей переделанное «дьячок». Дерево обычно было густо усыпано маленькими, но очень вкусными плодами. Бывало, кто раньше утром встанет, первым бежит собирать урожай, т. е. упавшие на землю яблоки, и потом де¬ лится с другими. С деревьев рвать не полагалось до опреде¬ ленного срока. И я не помню с нашей стороны ни одного право¬ нарушения в этом смысле. Кроме яблок было две-три груши и несколько вишневых деревьев, густой малинник, кусты кры¬ жовника и смородины... Было также несколько грядок клуб¬ ники, с которыми мать подолгу возилась, пересаживая кустики, удобряя землю, и с поливкой. В поливке сада, а иногда и в уборке его принимали участие все дети. Это была, так сказать, общественная нагрузка, от которой никто никогда не отказы¬ вался, наоборот, скорее было соревнование. 1 В записи, сделанной А. Г. Каверзиной со слов Дмитрия Ильича Ульянова (хранится в Доме-музее В. И. Ленина в Ульяновске), о сосе¬ дях говорится следующее: «Соседями Ульяновых с западной стороны дома были Мандрыкины, а с восточной стороны, через дом от Ульяновых, жил священник Мед- ведков». Выписками из окладной книги бывшей городской управы за 1884 год устанавливается, что кроме А Н. Мандрыкина непосредствен¬ ной соседкой Ульяновых была М. В. Сипягина. 43
Около колодца во дворе стояла большая кадка, другая такая же кадка стояла в цветнике. От нас требовалось, особенно в жаркое летнее время, чтобы обе эти кадки были заблаговре¬ менно наполнены водой, чтобы можно было поливать цветы рано утром, что часто делала мать сама. По вечерам же бра¬ лись за работу все вместе. Обычно один кто-нибудь качает воду из колодца, другие с лейками и ведрами разносят ее к месту назначения. Бывало, приходит иногда отец, и работа кипит вовсю. Если качаешь воду из колодца, не хочется уступать другому, покуда не натрешь мозолей на руках, лишь бы по¬ больше наполнять бочку водой, пе отстать от других. Дружная, спорая бывала работа! Когда решали пить чай в беседке, то так же дружно бра¬ лись все за работу,— Саша, бывало, тащит в сад самовар, дру¬ гие несут, что кому под силу, дети по нескольку раз бегают в дом и обратно в сад, в беседку. Обычно было принято, чтобы прислугу не беспокоить этим делом, а все делать самим. Обычно в нашей семье вечерний чай соединялся с холодным ужином, так что возни с этими чаепитиями в беседке было немало. Г1о окончании чаепития на всех также хватало работы — девочки помогали матери мыть посуду, мы уносили из беседки все об¬ ратно домой. Дм. Ульянов. Детскио годы Владимира Ильича. «Краевая новь», 1938, № 5, стр. 141—142. ...У себя дома (Володя.— А. И.) любил проводить время ле¬ том в саду, где он читал книги и руководил играми, в которых принимали участие его... сестры — Анна Ильинична и Ольга Ильинична. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом-му- зей В. И. Лепила в Ульяновске. Вместе с Вл (адимиром) Ил(ьичем) и Ольгой Ил(ьпничной) играли во дворе. Володя был всегда командиром. Рыли тран¬ шеи, часто играли в игру «кот суселиус». Воспоминания J1. П. и В. П. Дмитриевых. Дом-музей В. И. Лснипа в Ульяновске. 44
В старину был обычай весною выпускать на волю нтичек. Володя любил этот обычай и просил у матери денег, чтобы купить птичку, а потом выпустить ее. Любил маленький Володя ловить птичек, ставил с това¬ рищами на них ловушки. В клетке у него был как-то, помню, реполов. Не знаю, поймал он его, купил или кто-нибудь пода¬ рил ему, помню только, что жил реполов недолго, стал скучен, нахохлился и умер. Не знаю уж, отчего это случилось: был ли Володя виноват в том, что забывал кормить птичку, или нет. Помню только, что кто-то упрекал его в этом, и помню серьезное, сосредоточенное выражение, с которым он поглядел на мертвого реполова, а потом сказал решительно: «Никогда больше не буду птиц в клетке держать». . И больше он действительно не держал их. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 24. Помню, с каким увлечением играли мы, четверо старших, в «черную палочку» на дворе нашего дома на Московской улице в 1878—1879 гг.... Правда, помню я, как, запрятанные на чердак, в ожидании Володи, который не мог найти нас, мы беседовали о какой-то только что прочитанной Сашей книге... Но послышались шаги и голос Володи, и, прервав на середине рассказ, Саша пустился на перепрятывание, на разные уловки, чтобы выскочить и до¬ бежать раньше и тем выиграть игру. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 50—51). В Симбирске Володя встретил меня очень радушно. Бегали мы во дворе и в саду, играли в пятнашки, горелки и черную палочку, но больше всего мне понравилась игра в солдатики. Володя сам вырезал их из бумаги и раскрашивал цветными карандашами. Было две армии: одна у Володи, другая у его младшего брата, Мити. Солдатики стояли благодаря отогнутой у ног полоске бу¬ маги. Размер этой полоски был строго установлен — одинако¬ вый в обеих армиях, но различный для солдат и генералов. 45
У последних полоски были шире, и поэтому они были более устойчивы. Армии строились в боевом порядке по краям боль¬ шого стола, и начинался бой. Стреляли горошинами, щелкая их пальцами. Бойцам, не падавшим от удара горошиной, выдавались ордена, разрисо¬ ванные Володей. Чтобы позабавить меня и подразнить бра¬ тишку, Володя незаметно для Мити острым гвоздиком при¬ калывал у некоторых солдатиков подставки к столу. Эти воины от ударов горошины легко сгибались, но не падали, а Митины солдаты и даже генералы валились. Это очень удивляло Митю. Он не догадывался о шутке брата и невероятно горячился, на¬ стойчиво стараясь сбить именно этих несокрушимых воинов. Я. Веретенников, стр. 8. В нее (то есть в игру «в солдатики».—А. И.) разновременно играли братья — Саша, Володя, сестры — Оля, Аня и я, научил нас этой игре и вырезыванию солдатиков из цветной бумаги старший брат, Саша. Фигурки солдатиков имели подставки и, таким образом, держались вертикально. Аналогично вырезыва¬ лись и кони, на которых можно было прилаживать солдатиков верхом, получались всадники (конница). Игра была очень проста и напоминала собою простые детские кегли. Каждый играющий должен был выставлять по условию на полу ком¬ наты в ряд по 10—15 солдатиков, и они сбивались малень¬ ким резиновым мячиком, который употребляется в игре в лапту. Сбитые фигурки должны были заменяться новыми из запаса. Играли обычно в столовой, где расстояния были промерены. Интересно, что Сашина армия были итальянцы под предводи¬ тельством Гарибальди. Володина — американцы Авраама Лин¬ кольна из гражданской войны Севера с рабовладельческим Югом под командой генералов Гранта и Шермана. У Ани и Оли были испанские стрелки, боровшиеся с Наполеоном Бонапартом. В боях не нужно было, чтобы противник соответ¬ ствовал обязательно истории: американцы могли драться с ис¬ панцами, итальянцами, русскими и т. д., как в шахматной партии. В детской литературе того времени отображалась очень ярко борьба негров против рабства, и тут характерно только то, что Володя своим выбором выражал свои симпатии Линкольну и его революционным генералам Гранту и Шерману, боров¬ 46
шимся против рабства негров в южных штатах Америки. У Во¬ лоди и Оли настольной книгой в то время была повесть Бичер- Стоу «Хижина дяди Тома». Воспоминания Дм. Ульянова. Дом-музеи В. И. Ленина в Ульяновске. Книги у Володи не отделялись от жизни с самого детства. Прочитав об индейцах, он затевал с сестренкой Олей и бра¬ тишкой Митей игру в индейцев. Н. Веретенников. Что читал Володя Улья¬ нов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. Они (Володя и Оля.— А. И.) были неистощимы на выдумки различных игр, гоняли по саду и двору, лазали по деревьям, забирались в сарай и на чердак. Однажды, когда все собрались к обеду, отец спросил, а где же Володя п Оля? Мать кивнула наверх и ответила: «Там, на чердаке, играют в индейцев». Воспоминания М. И. Ульяновой. Цит. по статье Ю. Махиной и Г. Хаита «В семье». «Пионер», 1960, № 4, стр. 19—20. На дворе и в саду у нас было много разных детских игр. Вспоминаю из раннего детства игру в лошадки, когда мы носи¬ лись по двору и по аллейкам сада, один за кучера, другой за лошадь, соединившись веревочкой друг с' другом. Володя был старше меня на четыре года, поэтому, когда он бегал за кучера, постегивая меня хлыстиком, все было хорошо, когда же я впря¬ гал его в виде лошади, он очень быстро вырывался п убегал от меня. Догнать его я не мог, и тогда, помню, я безнадежно сел на траву и стал говорить, что так играть нельзя,— он силь¬ нее меня и, когда ему вздумается, убегает от меня, что пи- когда, мол, не бывает, чтобы лошадь убегала от кучера, а поэ¬ тому он должен бегать за кучера, а я за лошадь. На это Володя ответил: лошадь всегда сильнее человека, и ты должен уметь подойти к ней с лаской, покормить ее чем-нибудь вкусным, папример черным хлебом с солью, что, мол, лошади очень лю¬ бят, и тогда лошадь не будет убегать от тебя и будет по¬ слушной. Впоследствии помню, я бегал в лошадки чаще с кем-нибудь из сверстников или с сестрамп. На этом дворе играли мы всей 47
нашей компанией, с Аней и Сашей, в черную палочку, причем тот, кто «водил», должен был, начиная искать, громко возгла¬ шать: «черная палочка пришла, никого не нашла, кого первого найдет, того с палочкой пошлет». Помню, что я часто ждал в эту игру, чтобы меня «выручил» Саша, который выбегал из своей засады обычно последним. Вспоминаю из раннего детства игру «в брыкаски», которую выдумал, очевидно, Володя, когда ему было около восьми лет. Играл он, сестра Оля и я. Это, собственно, не была игра в обыч¬ ном смысле слова,— никаких правил, ничего твердо установ¬ ленного. Это была импровизация, фантазия в лицах и дейст¬ виях. Конечно, главным действующим лицом был Володя, его фантазия, его инициатива. В эту фантастику он вовлекал нас, младших: меня и Олю. Какую роль мы играли, что должны были делать? Заранее ничего не было предусмотрено. Володя сам свободно фантазировал и осуществлял эту фантазию в дей¬ ствиях. Что такое «брыкаска»? Это не то человек, не то зверь. Но обязательно что-то страшное и, главное, таинственное. Мы с Олей сидели на полу в полутемной зале нашего симбирского дома и с замиранием сердца ожидали появления брыкаски. Вдруг за дверью из-под дивана слышатся какие-то звероподоб¬ ные звуки. Внезапно выскакивает что-то страшное, мохнатое, рычащее, это и есть брыкаска — Володя в вывернутом наиз¬ нанку меховом тулупчике. Может быть, брыкаска сердитая, злая, от нее нужно бежать, прятаться под диван пли под зана¬ веску, а то укусит или схватит за ногу, а может быть, она только по виду страшная, а на самом деле добрая и от нее со¬ всем не надо бегать, можно даже с ней подружиться и прила¬ скать ее. Этого никто не знает. Все зависит от ее настроения. Полумрак, мохнатое существо на четвереньках... Оно рычит и хватает тебя за ногу. Страшно! Возня, визг, беготня, грозное рычание брыкаски, то под диваном, то на диване, то в зале, то в совершенно темной прихожей. Затем внезапно обнаружи¬ вается, что брыкаска добрая, не цусается и не щипается и ее можно спокойно погладить по шерстке. И уже нисколько не страшно, даже очень весело, брыкаска выделывает уди¬ вительные номера и подплясывает, мы за ней, кто во что горазд... Ясно, что для такой игры было совершенно необходимо, чтобы старших не было дома, а то всякий интерес пропадает, внесут в залу лампу, велят вылезать из-под дивана, а брыкаске в вывернутой шубе определенно влетит. И вот помню, как большую радость, когда Володя и Оля 48
В. И. Ленин (Ульянов) в возрасте четырех лет
Симбирск. Дом на Московской улице, в котором жила семья Ульяновых с 1878 по 1887 г. Художник П. Добрынин Комната Володи Ульянова
таинственно сообщают мне, что сегодня вечером пана с мамой куда-то уходят, и мы будем играть «в брыкаски». Вообще у Володи в детстве была богатая фантазия, которая проявлялась в самых разнообразных играх. У меня остался в памяти, между прочим, такой случай: сидим мы вечером за большим столом и мирно и спокойно занимаемся какой-то стройкой домиков. Я соорудил из карт какой-то высокий дом, что-то, как мне показалось, необычайное, и стал хвастаться перед ними. В это время входит няня и заявляет, к моему вели¬ кому огорчению, что мама велит мне идти спать. Мне не хо¬ чется, начинаются обычные пререкания. Вдруг Володя, чтобы поддержать няню, произносит отчетливо, с напускным важным видом примерно следующую фразу: «Инженер мистер Дим пе¬ ред своей поездкой в Америку представил нам замечательный проект многоэтажного здания, рассмотрением которого мы должны сейчас заняться. До свидания, мистер Дим!» Польщен¬ ный похвалой, я без всякого дальнейшего протеста отправляюсь с няней в путешествие. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 142—143. Младшего брата Володи, Митю, помню еще ребенком, лет с четырех. Поразительно живой и красивый мальчик, Митя был как ртуть. Когда он что-нибудь рассказывал, то от живости за¬ хлебывался и даже начинал заикаться. Тетя Маша спокойно, методически заставляла его неторопливо и связно изложить свое повествование. Редким воспитательным талантом она об¬ ладала! Митя очень интересовался охотой и все время вертелся около старших. Он обычно знал все подробности: где, когда, кем и при ка¬ ких обстоятельствах убита дичь. Впрочем, сплошь и рядом на вопрос, обращенный к охотникам, возвратившимся с пустым ягдташем: «Что убил?» — Митя получал сумрачный ответ: «Время». Но зато какая была радость, когда можно было услы¬ шать, что убиты два дупеля или три кулика 1. Я. Веретенников, стр. 39—40. 1 Как-то, помогая Саше копать червей на берегу Волги, Митя на¬ шел красивый кристалл, который старший брат взял с собой в Петер¬ бург. Там он передал находку одному из своих учителей знаменитому 4 А. Иванский 49
В большом ходу была у Володи и Оли игра «в индейцев», иногда и я принимал в ней участие. Научились читать Володя и Оля почти одновременно и читали в детстве одни и те же книжки. Вот под влиянием чтения про индейцев у них и созда¬ лась такая игра, когда они, изображая индейцев, то и дело пря¬ тались от взрослых и шушукались между собой, как бы скрывая что-то. v Помню, как-то однажды я забрел в глухой, заросший со всех сторон уголок нашего сада и увидел там Олю, сидящей в ка¬ ком-то шалаше из хвороста, пол шалаша был устлан травой. Около шалаша лежала кучка мелко наломанного хвороста, по¬ сыпанного огненно-желтыми листиками шафрана. Это должно было изображать горящий костер, на котором в каком-то ко¬ телке или горшочке готовился обед. Над головой у Оли был пристроен большой зеленый лопух, изображавший головной убор индейца. Володя где-то промышлял охотой, она в ожида¬ нии его стерегла жилище и готовила еду. Оля дала мне по¬ нять, что все это тайна и рассказывать об этом старшим нельзя. Вскоре вернулся с охоты Володя, вооруженный луком и стре¬ лами и тащивший какой-то косматый корень, долженствующий изображать убитого зверя. Володя рассказывал в подробностях, как он измучился в борьбе с этим зверем, как тот покусал и поцарапал его, прежде чем меткая стрела заставила наконец зверя свалиться замертво. При этом Володя рычал и ревел, как убитый им зверь, показывая нам этим, как было страшно и с каким трудом досталась ему победа. Кроме того, мы узнали из его рассказов, что ему причинили много хлопот также «белые» люди, которые ловили Володю арканом и хотели его убить или взять в неволю, что, пожалуй, еще страшнее смерти. Володя изображал, каким он подвергался опасностям и как в конце концов он устал и проголодался. Необходимо было сейчас же достать черного хлеба с солью для восстановления сил, и я был послан поэтому на кухню, но со строгим наказом не выдавать ничего «белым» людям и скрываться. Помню, с какой таинственностью и важностью я выполнял данное мне поручение и как, насоливши два куска черного хлеба, я крался с этой добычей к шалашу, заметая свой след и уверенный, что никто меня не видит. Володя потом, подкре- почвоведу, профессору университета В. В. Докучаеву. «Диме передай,— писал Саша родным,— что гипсовый кристалл, который он нашел, с удо¬ вольствием взяли в наш минералогический музей». Этот кристалл под № 24/5276 и сейчас находится в минералогическом кабинете геологиче¬ ского факультета Ленинградского университета. 50
Играя с Митей в лошадки, Володя иногда вырывался из упряжки и убегал. С рисунка художника А. Резниченко 4*
пившись, показывал нам своп новые стрелы, стреляя высоко в воздух, а я приносил ему обратно его замечательную стрелу с легкой лопаточкой на одном конце и тяжелым куском черного вара на другом. Иногда, особенно в дождливую погоду, эти игры в индейцев переносились на сеновал, в каретный сарай и даже на чердак дома. В правом углу двора, почти примыкая к саду, был так на¬ зываемый каретный сарай. Раньше он, вероятно, служил пря¬ мому своему назначению, но при нас, так как у отца не было ни лошади, ни экипажей, он был просто складочным местом для всякой всячины. Этот сарай, большой и просторный, слу¬ жил нам для детских игр. Редко кто из взрослых заходил в него, и поэтому мы чувствовали себя в нем уединенно и очень уютно. Там довольно низко висела трапеция, на которую кроме Володи лазили и мы с Олей, но главным образом на ней упраж¬ нялся Володя. К нам в Симбирск приезжали иногда странствующие цирко¬ вые артисты, которые проделывали на площади Старого венца различные аттракционы, вроде, например, хождения по ка¬ нату на большой высоте. Этот номер произвел на всех нас большое впечатление, и Володя с Олей решили проделывать то же самое у нас в каретном сарае 1. Достали толстую веревку, натянули ее метра на два над землей и затем упражнялись поочередно в хождении «по канату», причем обязательно по¬ дошвы натирались густо мелом и употреблялся шест для ба¬ лансирования, как у настоящих актеров. В каретном сарае Володю можно было часто застать за ра¬ ботой — он выделывал перочинным ножом из мягкой осокоревой коры лодочки, которые дарил младшей сестре, Мане. Там же он мастерил себе при помощи топора и пилы ходули2, на ко¬ торых любил потом расхаживать большими шагами. Выпили¬ ванием по дереву лобзиком Володя, в противоположность Саше, не занимался. Он не играл также в бабки, чем увлекались тогда почти все гимназисты и в том числе младший брат, Митя. На дворе между каретным сараем и погребом были уст¬ роены гигантские шаги, на которых все мы иногда катались. 1 Впоследствии, живя в Казани, Владимир Ильич, по воспоминаниям одного современника, также «ходил в цирк, чтобы видеть атлетические номера...» (см. «Физкультура и спорт», 1959, № 4, стр. 4). 2 Делал он их по чертежу, помещенному в журнале «Детское чтение». 52
Чтобы Володя увлекался ими, я не помню. Скорее это можно сказать по отношению к крокету, в который Володя с Олей научились играть лучше других. Когда отец купил крокет, помню, как мы под руководством Володи взялись правильно устанавливать его. Между красным и черным колышками Во¬ лодя туго натянул бечевку и потом, вымеривая точно расстоя¬ ния молотком, намечал места для установки дужек, и как осо¬ бенно тщательно он устанавливал потом мышеловку! Игрой в крокет одно время увлекались мы все — играла и Аня, и ее подруга, молодая учительница, и даже папа, только Сашу очень редко удавалось оторвать от серьезной книги. Играли, строго придерживаясь установленных правил, из-за толкования которых иногда возникали горячие споры (как вообще часто случается в этой игре). Помню, что Володя играл лучше других и бывал непреклонен к нарушителям правил, но в то же время беспристрастным судьей в спорах. Когда партия затягивалась до темноты, прибегали к по¬ мощи бумажных фонариков, которыми освещали дужки. Упо¬ треблялись специальные выражения в соответствии с папиной службой — шар отправился в уезд, или угнать этот шар по¬ дальше в губернию. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 143—145. В летние вакации, когда отец пользовался хотя сравнитель¬ ным отдыхом (бывали съезды или отчеты), он мог посвящать нам еще больше времени и каждый год брал нас, старших, про* катиться по Волге, что было лучшим нашим удовольствием и предметом далеких планов и разговоров. Всегда любящий и добрый — слишком добрый, как чувствуется теперь, в более зрелые годы,— во время этих путешествий он бывал особенно заботлив о нас, баловал нас особенно. У меня остались в памяти от того времени некоторые мелочи, полные такой тонкой пред¬ усмотрительности, на какую не всякая мать была бы способна. И, доставляя нам массу удовольствия, поездки эти всегда еще теснее сближали нас с ним. А. Ульянова. К статье г. В. Назарьева «Из весенних воспоминаний члена Симбир¬ ского уездного училищного совета». «Сим¬ бирские губернские ведомости», 1894, 15 октября. 53
На лето мы уезжали в Кокушкино, деревню Казанской губ(ернии), имение деда по матери (Александра Дмитрие¬ вича Бланка.— А. И.), к которому съезжались по летам его замужние дочери с детьми. До 1875 г. поездки эти были еже¬ годными п были огромной радостью для нас. Задолго начинали мы мечтать о них, готовиться к ним. Лучше и красивее Кокуш- кпна — деревеньки действительно очень живописной — для нас ничего не было. Впрочем, кроме двух, довольно неудачных по¬ ездок,—в имение Симбирской губ(ернии), к Назарьеву, и в Ставрополь1 по Волге, к тете С. А. Лавровой2,— мы никуда больше не ездили. Думаю, что любовь к Кокушкину, радость видеть вновь эти места передались нам и от матери, проведшей там свои лучшие годы. Но, конечно, деревенское приволье и деревенские удовольствия, общество двоюродных братьев и се¬ стер были и сами по себе очень привлекательны для нас. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 43). Часть этого имения, принадлежавшего отцу нашей матери, перешла по наследству к ней, но долго проводить там время было неудобно, ибо отец не мог на долгое время отлучаться со службы, но старшие дети живали там иногда и одни. Это был очень живописный и хороший уголок, с речкой, на которой можно было рыбачить и кататься на лодке, со старым парком, в котором раздавались всегда голоса детей — их собиралось в Кокушкине много по летам. Был невдалеке и лес, куда мы хо¬ дили гулять. Поездку в Кокушкино мы, дети, очень любили, уже одна поездка на пароходе до Казани, чтобы потом пере¬ сесть на лошадей, была для нас удовольствием... Удовольствием этих поездок пользовались, впрочем, больше старшие братья и сестры, а мы, меньшие, чаще оставались с матерью в Сим¬ бирске или ездили туда только на сравнительно короткий срок. Мать неохотно отпускала нас без себя, а сама она тоже не уезжала надолго, чтобы не оставлять отца одного. М. И. Ульянова. О Ленине. М., 1964, стр. 14. 1 В связи с тем, что Ставрополь оказался в зоне затопления Куйбы¬ шевским морем, он в 1955 году был перенесен на новое место — в 109 ки¬ лометрах северо-западнее Куйбышева. * Софья Александровна Лаврова (род. в 1836 году) — младшая дочь А. Д. Бланка, сестра Марии Александровны Ульяновой. 54
Еще эимой возбуждался вопрос перепиской, когда и кто из Ульяновых приедет летом в Кокушкино. Илья Николаевич иногда приезжал позже или уезжал раньше, а когда подросли старшие — Анна Ильинична и Александр Ильич, то и они иногда приезжали позже. Н. Веретенников. Владимир Ильич Левин в деревне Кокушкино. «Большевик Тата¬ рии», 1938, № 1, стр. 43. Илья Николаевич и тетя Маша с детьми, приехав из Сим- бирска на пароходе, останавливались у нас в Казани и затем уже на лошадях отправлялись в Кокушкино. Ни в Казани, ни в Симбирске железной дороги тогда не было. Володя садился обычно на козлы и шутил с ямщиком: — А что, дядя Ефим, был бы кнут, а лошади пойдут? Он вообще любил шутки, и крестьяне называли его «за¬ бавником». Один ямщик нюхал табак. Его спрашивают: — Зачем нюхаешь? — Это,— отвечает ямщик, указывая на тавлинку 1 с нюха¬ тельным табаком,— мозги прочищает. Так как за понюшкой следует чиханье, то Володя говорил одно время, услышав какую-нибудь глупость: «чихни», то есть почисть мозги. Мы знали всегда заранее день, когда должны были приехать Ульяновы в Кокушкино, и старались угадать час их приезда. Целым обществом отправлялись пешком встречать их кило¬ метра за два на перекресток, к постоялому дворику. Иной раз мы не угадывали время приезда и выходили два-три раза в день. Встретив, всей компанией, радостные и веселые, возвра¬ щались домой. С приездом Ульяновых в Кокушкино наступал для нас на¬ стоящий праздник. Отменялись занятия иностранными язы¬ ками, подготовка к переэкзаменовкам, и общий тон детского ве¬ селья повышался. Мы, ребята, все время висли на плечах у Ильи Николаевича и буквально ловили каждое его слово. На¬ зывали мы его «Илья-и-Николаич», считая, что у него два имени. Он очень любил детей и никогда не отстранял их. Только взрослые останавливали нас, оберегая спокойствие нашего лю¬ бимца... 1 Тавлинка — табакерка из бересты.— Примечание Н. Веретенникова. 55
На крутом берегу реки стоял так называемый «большой», или «старый», дом, а в нескольких метрах от него, через до¬ рогу,— флигель Н. Веретенников, стр. 9—10. «Большой» дом — бревенчатый на бутовом фундаменте, об¬ шит тесом. С переднего и заднего фасада по 4 колонны — стро¬ ганые, еловые. С фронтона у переднего крыльца — две колонки. На окнах простые наличники и ставни наружные. Перед балко¬ ном с восточного угла — березка, с западного — две березки по¬ меньше. Внутри внизу все комнаты оштукатурены и оклеены дешевыми обоями: в зале — белыми, в гостиной — бордо. Кори¬ дор и южная комната в мезонине — беленые. Флигель — бревенчатый (необшитый), без фундамента, на деревянных столбиках, с тесовой двухскатной крышей, поверх которой снаружи у восточной стены, слева от крыльца, идет открытая лестница в мансарду, устроенную под кровлей (на чердаке). Большой балкон с северной стороны црыт тесовой крышей, поддерживаемой четырехгранными колонками. Вну¬ три — простые деревянные полы, стены бревенчатые, нештука¬ туренные и не оклеенные обоями... Окна в нем (флигеле) были большие, балкон был пристроен позднее. Кухня находилась отдельно, во дворе. Через среднее окно в большой комнате выходили на южную сторону флигеля, для удобства в комнате ставился приступок, а снаружи — сходни. С западной стороны флигеля росла малина и крыжовник. Перед балконом, во всю длину флигеля,— цветник, доходящий почти до самой дороги. Он обнесен был легким забором, и у за¬ бора росли березки и липки. Баня и конюшня были срублены из целых бревен, а погреба и житницы — из однорезок. Все эти постройки и дворы крыты соломой. 1 В статье «В. И. Ленин в Кокушкине» Н. Веретенников пишет: «Флигель был построен Александром Дмитриевичем (Бланком.— А. И.) для размещения приезжавших к нему гостить четырех дочерей с се¬ мьями. Для его пятой, самой любимой дочери, Марии Александровны Ульяновой, была предназначена комната в мезонине старого дома. Эта комната так и называлась «ульяновской» («Иллюстрированная газета», 1940, 21 января). «Большой» (или «старый») двухэтажный дом с балконом не сохра¬ нился. Флигель в настоящее время реставрирован и превращен в Дом- музей В. И. Ленина. 56
На запад от «большого» дома, у границы участка, была бе¬ резовая роща. Между «большим» домом и дорогой — густые кусты сиреыи, представлявшие собой сплошную массу. Н. Веретенников. Описание построек в Кокушкине. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Недалеко от флигеля раскинулась маленькая деревня с мельницей. О деревне Кокушкино соседние крестьянки говорили так: «Смотрю я на вашу деревнюшку и думаю: что за чуда — така она махонька, да така развеселая», разумея, вероятно, ее до¬ вольно красивое расположение на высоком берегу реки Ушни. В болоте, окаймлявшем пруд у дома, в теплые летние ве¬ чера задавали концерты лягушки. В саду, расположенном рядом с флигелем, и на деревьях по берегу реки заливались со¬ ловьи. В Кокушкине все было ветхо: в большом доме печи испор¬ чены — не топплись, крыша протекала, лодка дырявая, купальня тонула, мостки к ней проваливались. Не было средств поддер¬ живать все в порядке. Над этими недостатками мы подтрунивали, но они нисколько не смущали нас. Нам всем тогда казалось, что ничего красивее Кокушкина нет. Если кто-либо видел новые места, мы спра¬ шивали: — Ведь хуже Кокушкина? — Да... Нет реки... Мало деревьев... Даже то, что из Казани надо было ехать сорок километров по плохой грунтовой дороге, нравилось нам. Поездки в деревню переносили в другой мир, далекий от обыденной жизни и на¬ доевшего за зиму города... Эти летние «съезды» продолжались и после смерти деда, и тогда размещались так: тетя Маша с мамой — в угловой ком¬ нате большого дома, Илья Николаевич — в кабинете, Володя со мной — в соседней комнате. Володе нравилась эта комната тем, что в нее можно было проходить через окно. Вполне узаконенный путь через окно был установлен и во флигеле, в среднюю большую комнату, где стоял самодельный бильярд с войлочными бортами. С северной стороны от дороги в эту комнату входили из цветника через балкон, а с южной, из 57
другого цветника,— через окно, к которому даже вела с земли маленькая лестница (сходни). Летним днем в этой бильярдной комнате была сосредоточена жизнь всего дома. Вскочив часов в девять с постели, еще до чая, мы с Володей бежали сюда. Нас привлекал не только бильярд, на котором всегда кто- нибудь играл,— здесь обсуждались будущие прогулки, отсюда собирались идти купаться пли кататься на лодке, составлялись партии в крокет; у старших братьев шли приготовления к охоте, изготовлялись фейерверки и т. п. Здесь как-то склеили большущего змея, величиной с дверь. Побежали через плотину на луг запускать его. Володя еще со¬ ветовал привязать колясочку, чтобы змей тащил ее. Сбежались и крестьянские ребята запускать нашего дико¬ винного змея. Он взлетел и действительно тянул веревку с большой силой. Мы все схватились за веревку, дернули ее рыв¬ ком, и змей поломался... Володя любил играть на бильярде *. Часто играли «на игрока», то есть проигравший выбывал из игры и следующую партию был только зрителем. Чаще всего Володя сражался на бильярде со мной, как с более сильным игроком. У меня с ним произошел такой раз¬ говор: — Почему,— спрашивает Володя,— ты играешь на бильярде лучше, чем Володя Ардашев (двоюродный брат)? — Да,— говорю,— он меньше играет или не так любит эту игру, как я. — Нет, ты не заметил: он как-то не так держит кий. — Айв самом деле: я обхватываю кий правой рукой сверху, он — снизу. Может быть, поэтому, а я и внимания не обратил! Однажды я предложил Володе играть в шахматы. Он уже тогда хорошо овладел этой игрой. — Сыграем, когда ты будешь играть как следует,— ответил он.— Ты не играешь, а «тыкаешь» (то есть двигаешь фигуры не продумав). Я стал настаивать и сказал: — Вот на бильярде я лучше тебя играю, а не отказываюсь. 1 Н. Веретенников так онисывает бильярд: «Бильярд был несколько выше обычных, примерно на 1 вершок; внизу простые четырехгранные ножки были укреплены продольными планками. Шаров было только 5, и играли только в 5-шаровую русскую партию». 58
— Ну, это уж твое дело,— ответил Володя. Конечно, пи на минуту я не подумал отказаться от игры с ним на бильярде. Володя отпосился ко всем играм вдумчиво и серьезно. Он не любил легких побед, а предпочитал борьбу *. Володя и его сестра Оля установили у нас строгие правила игры в крокет, вывезенные из Симбирска (они и там играли). Например, они не позволяли долго вести шар молотком и тре¬ бовали короткого удара. Гимнастическими упражнениями Володя не увлекался. Он отличался только в ходьбе на ходулях, да и то мало занимался этим, говоря, что в Кокушкине нужно пользоваться тем, чего нет в Симбирске... Весело постукивает мельница, жужжат и кружатся мухи, палит зноем жаркий июльский день. С реки, от купальни, доно¬ сятся крики и смех ребят 2. Самое большое удовольствие для нас — это купанье, купанье с утра до вечера3. — Ты сколько раз сегодня купался, Володя? 1 В другом месте (статья «В деревне Кокушкино». «Пионерская правда», 1940, 22 апреля) Н. И. Веретенников говорит об игре на бильярде: «С присущей ему беспристрастностью Володя отмечал и одобрял мои удачные удары и никогда не соглашался брать фору, то есть не¬ сколько очков вперед. Он настойчиво добивался выигрыша без всяких преимуществ. В шахматы... играть со мной Володя не хотел... Играл со мной только в шашки. Пользовались мы при этом шахматами (шашек в Ко¬ кушкине не было) тоже самодельными — высокими и неустойчивыми, как кегли». 2 Н. Веретенников (см. его описание построек в Кокушкине, храня¬ щееся в Доме-музее В. И. Ленина в Ульяновске) рассказывает: «Склон к реке с тропинкою к купальне весь порос кустарником с большими ивами на берегу пруда, елкой, березой и вязом. Эти заросли доходят до конца участка. В первом овраге рос густо малинник и кусты крыжовника. Через второй овраг был перекинут самый примитивный мост. Во втором овраге, ближе к дороге, росли 2—3 больших березы, ближе к реке — поросли ивняка». 3 «Помню,— говорит Н. И. Веретенников,— яркий, солнечный день. Вскочив с постели, бежим вперегонки с Володей вниз по крутой тро¬ пинке среди деревьев, осыпающих нас каплями утренней росы, и по зыбким мосткам в купальню, бросаемся в нашу «родную стихию» — речку Ушню. Плаваем саженками, стараясь высунуться как можно больше из воды, лежим на ее сверкающей поверхности, кувыркаемся, ныряем и, насладившись купаньем, бодрые и освеженные, идем домой пить чай» («Пионерская правда», 1940, 22 апреля). 59
— Три. А ты? — А я уже пятый. Нередко к концу дня у ребят насчитывалось таких купаний до десятка. Володя, я и другие ребята — все мы с самого раннего дет¬ ства любили полоскаться в воде, но, не умея плавать, барахта¬ лись на мелком месте, у берега и мостков, или в ящике-ку¬ пальне. Старшие называли нас лягушатами, мутящими воду. Это обидное и пренебрежительное название нас очень задевало. Я помню, как и Володя, и я, и еще один из сверстников в одно лето научились плавать. Вообще в семь-восемь лет каждый из ребятишек переплывал неширокую реку, а если без отдыха на другом берегу мог и назад вернуться, то считался умеющим плавать. Когда маленький пловец переплывал речку в первый раз, его всегда сопровождал кто-либо из более старших. Но курс плавания на этом не кончался — мы совершенство¬ вались беспредельно: надо было научиться лежать на спине неподвижно; прыгать с разбегу вниз головой; нырнув, доставать со дна комочек тины; спрыгивать в воду с крыши купальни; переплывать реку, держа в одной руке носки или сапоги, не замочив их; проплывать без отдыха до впадения ручья, про¬ званного нами Приток Зеленых Роз (так как там росли болот¬ ные растения, напоминающие по форме розы), или даже до мо¬ ста у соседней деревни Черемышево-Апокаево, а это уже близко к километру. Эта деревня растянулась по дороге, ведущей в Кокушкино, длинным рядом крестьянских изб. Ближняя к Кокушкицу по¬ ловина состоит из русского, а другая половина — из татарского населения. Не потому ли она и носит название Апокаево? Апо- кай — по-татарски «сестрица»... Не мудрено, что, так сроднившись с рекой, мы выдумывали всякие затеи, чтобы использовать полностью все, что она может дать. Спустили на воду старую большую лодку, человек на пятнадцать. Она уже прогнила, протекала и с трудом подни¬ мала трех-четырех мальчиков, да и то приходилось непрерывно вычерпывать воду ковшом. Мы приделали к ней вместо весел колеса, сами смастерили вал с лопатками по концам и ручками посередине, приладили его поперек лодки и поехали по реке: один правил, другой вертел вал, ,а третий вычерпывал воду. Однако этого было мало, это нас не удовлетворяло, да и одному было тяжело вертеть вал с колесами. Хотелось поехать всей компанией, человек в шесть. Конечно, мы отлично пони¬ мали, что лодка не выдержит нас всех и пойдет ко дну. 60
Лодка скоро наполнилась водой и пошла ко дну. С рисунка художника А. Давыдовой
— Так что же? Тем лучше, тем интереснее: посмотрим, как мы сумеем спасаться! — воскликнул Володя. Надев такие рубашки и штаны, которые все равно дожида¬ лись воды и мыла, мы попрыгали все на наш «пароход», или, как назвал его Володя, «рукоход». Чтобы не намочить сапоги, сняли их и сложили на носу лодки, предполагая в случае «кораблекрушения» схватить их и доставить в руках на берег. Володя, сняв сапоги, оставил их в купальне, предложив и другим так поступить. Однако никто не послушался этого предусмотрительного совета. Как мы и предполагали, лодка, несмотря на то что выкачи¬ вали воду уже в два ковша, скоро наполнилась водой и пошла ко дну. Бросились не спасаться, а спасать сапоги. Хватали какие попало. Спас чью-то пару и Володя. Но один из нас успел схва¬ тить только правый сапог, а другой, левый, утонул. — Вот теперь на одной ноге и попрыгаешь! — сказал Володя. Все прыснули. Только горемычному неудачнику было не до смеха. Общим советом решили искать сапог. Развесив одежду для просушки на прибрежных кустах, стали нырять один за дру¬ гим, а то и по два сразу, но безуспешно: вытаскивали со дна тину, иногда коряги, но пару к сапогу несчастливца выудить никому не удавалось. Раздавались голоса, что поиски надо прекратить: сапог — не топор, не прямо упал на дно; к тому же мы взбаламутили воду, прыгая с погружающейся лодки, да и в уши набралась вода при многократных ныряньях. — Ну, воду выбьешь о подушку,— говорит Володя.— Не оставлять же сапог на дне! Вы как хотите, а я буду искать. И, не дожидаясь ответа, Володя прыгнул головой вниз и довольно скоро вынырнул, держа что-то рукой в воде. Мы подумали, что это опять коряга, но нет — то был сапог. Н. Веретенников, стр. 12, 13—15, 16—18, 20. Вставал Илья Николаевич рано и один уходил купаться. Мы очень любили его сопровождать, но купальня была настолько плоха, что под тяжестью оравы ребят тонула и зачастую 62
платье и обувь всплывали. Вот почему он и старался уйти по¬ раньше, без нас. Вообще же он очень любил общество детей и всегда рассказывал смешные и веселые истории, шутил и на¬ певал. Выходя из купальни, приговаривал шуточную пародию на слова Лермонтова, сочиненную Анечкой, старшей дочерью его: «Отец, отец, возьми калоши, в купальне их не оставляй». Ча¬ сто вслух вспоминал щедринских мальчиков «в штанах и без штанов» \ рассказывал характеристику двух семинаристов — неблагонравного и благонравного — первый извлекал из каши запеченного таракана, а второй, благонравный, «памятуя ску- доденежье бурсы и сугубо памятуя изречение писания «се со¬ творено на потребу человека», съедал купно с кашей и сего запеченного инсекта 2, именуемого тараканом». Тут же Илья Николаевич забавлял нас рассказом, как некто, когда ему по¬ дали кушанье, в котором было много мух, просил подать ему мух отдельно на блюдечке и он сам их возьмет, сколько потре¬ буется. Шутки Ильи Николаевича вызывали гомерический смех и восторженный визг ребят. Будучи сам шутником и любя шутки, Илья Николаевич, однако, никогда не позволял нам смеяться над людьми. Я. Я. Веретенников. Детские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкине. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 152. Помню, был такой случай. В Кокушкине пускали самодельные ракеты; они взлетали очень высоко. И вот присутствовавший при этом один знако¬ мый, считавший себя культурным и образованным человеком, обратился к Илье Николаевичу с вопросом: — А что, я думаю, некоторые из высоко взлетающих ракет долетают до звезд? Мы, ребята, расхохотались, услышав такое предположение от человека, так много о себе мнившего. Но Илья Николаевич 1 Имеются в виду персонажи из цикла очерков М. Е. Салтыкова- Щедрина «За рубежом» (см. Я. Щедрин. Полное собрание сочинений, том XIV. Л., 1936, стр. 86—94). В разговоре «мальчика в штанах» и «мальчика без штанов» Салтыков-Щедрин иносказательно противопоста¬ вил два мира — мир развитых капиталистических отношений и мир рус¬ ского полуфеодального бескультурья — и поднял вопрос о путях разви¬ тия России. 2 Инсект (insectum) (латинск.) насекомое. вз
остановил наш бестактный смех только взглядом и серьезно и просто объяснил всю нелепость такого предположения. Позднее, уже когда этот знакомый ушел, Илья Николаевич очень мягко и ласково разъяснил нам неуместность нашего смеха, указав, что одно только незнание — совершенно недо¬ статочный повод для насмешки и нельзя оскорблять человека пренебрежением. Это наставление Илья Николаевич сумел сделать в такой форме, что оно никого из нас не обидело и осталось в памяти на всю жизнь. Я. Веретенников, стр. 34—35. ...Во время своего пребывания там (то есть в Кокушкине.— А. И.) Илья Николаевич предпринимал далекие прогулки по окрестным полям и лесам. При этом они с Марией Алексан¬ дровной забирали большую компанию ребят — племянников и племянниц — и уходили на прогулку на целое утро. М. Ульянова, стр. 66. Илья Николаевич и тетя Маша с нами, ребятами, очень часто ходили в лес за грибами и ягодами. Илья Николаевич шу¬ тил. «Нужно ягод насбирать и детей не растерять». Ходили километра за полтора — два от дома — на Бутыр¬ скую мельницу, у сосновой рощи на высоком берегу реки, или в Черемышевский сосновый лес, который мы называли «Шляпа». Он был виден издали. Круглой формой, высокой се¬ рединой и низкими краями он напоминал громадную шляпу, брошенную среди желтых полей. Ходили и в «Задний» лес, че¬ рез овраг, любимой дорогой тети Маши. Здесь она часто гуляла по вечерам. Во время прогулок декламировали любимых поэтов — Некрасова, Пушкина, Лермонтова, пели хором запрещенные песни, студенческие, «Песню Еремушке», «Утес Стеньки Ра¬ зина» и другие. Проходя по деревне, тетя Маша приветливо разговаривала со встречавшимися крестьянками. У нее везде были старинные приятельницы. Они дружески называли тетю Машу и мою маму Машенькой и Аннушкой. 64
У тети Маши сохранились с ними очень теплые отношения, и она всегда привозила им гостинцы. Н. Веретенников, стр. 30—32. Мать мою крестьяне очень любили: предпоследняя дочь Александра Дмитр(иевича) Бланк, она позже всех сестер вы¬ шла замуж и всех дольше поэтому прожила в Кокушкине. Кроме того, и по характеру своему она была общей любими¬ цей как в семье, так и среди окружающих. Этим я объясняю, что крестьяне пожелали посвятить свою школу имени матери 1. Лекаршей она никогда не была, но забирала с собою на лето побольше общеупотребительных лекарств и охотно давала со¬ веты крестьянам. Отец мой, большой демократ по натуре, дей¬ ствительно, заходил запросто к крестьянам, а главное, при всех встречах — в поле, на дороге — дружески и непринужденно бе¬ седовал с ними... Деревенские женщины заходили после на¬ шего приезда поговорить с матерью или она, гуляя через де¬ ревню, останавливаясь у той или иной избы, демонстрировала нас, а ей свою молодежь показывали и о пережитом расска¬ зывали. Л. Елизарова. Примечания к статье т. Та- бейко. «Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 48—49. Илья Николаевич тоже часто беседовал с крестьянами, при¬ саживаясь на завалинки у изб. На прогулки Илья Николаевич по настоянию тети Маши брал пальто или плед, называя их «наслоениями». Он легко поддавался простуде. Ездили мы и в соседний, так называемый «Передний», лес с самоваром. В этом лиственном лесу на полянке росла одна- 1 В «мирском приговоре», вынесенном крестьянами деревни Кокуш¬ кино, значилось: «1922 года, декабря 22 дня, мы, гр(ажда)не деревни Ко¬ кушкино, Черемышевской волости, Лаишевского кантона АТССР, обра¬ щаемся к нашей трудовой Рабоче-Крестьянской власти с великой прось¬ бой — учредить в нашей деревне школу грамотности и ремесла имени матери Владимира Ильича Ленина Марии Александровны, урожденной Бланк, на том месте, где жил в ссылке преследовавшийся жандармами старого правительства Владимир Ильич Ленин (Ульянов) в свои моло¬ дые годы» («Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 46). б А. Ивансний 65
единственная сосна и две дикие яблоньки. Здесь мы распола¬ гались и разводили костер. Если находили яблоки, то пекли их вместе с картошкой, хотя они, как сырые, так и печеные, были совершенно несъедобны. За водой надо было ходить к ключу. У этого ключа был зверски убит лесник с целью ограбления. Еще сохранились два нетолстых засохших деревца, к которым был привязан не¬ счастный лесник его убийцами. Об убийстве мы знали, и, когда приходилось идти за водой к ключу, даже более старших одолевал какой-то безотчетный, суеверный страх. Но Володя был чужд всякого суеверия и смело предлагал идти за водой. — Разве ты не боишься? — спрашивали его. — Чего? — Да убитого... лесника... ■— Гиль! Чего мертвого бояться? Любимое словечко у Володи в ту пору было «гиль», причем в его произношении буква «л» как бы звенела. Если кто-либо, по его мнению, говорил глупость, несуразность, чепуху, то он коротко и резко произносил: «гиль» — маленькое словечко, ко¬ торое тогда я не слышал ни от кого другого. В произношении Володи в детстве буква «р» рокотала, как бы удваиваясь. С годами резкое произношение звука «р» все более и более сглаживалось... Набегавшись за день, мы не любили рано вставать, но заси¬ живаться поздно нам нравилось. Вечером, проголодавшись, Володя говорил: — Я голоден как волк. Пойдем попасемся. И мы отправлялись в «Первый», ближайший к дому, овраг, где в изобилии росли малина, крыжовник и смородина впере¬ межку с крапивой. Уплетали ягоды прямо с кустов, заедая хлебом... В дождливую погоду, засидевшись часов до двух ночи, по¬ шли мы с Володей к реке — умыться перед сном. Дождь уже прекратился, начинало светать. Пробраться к купальне было невозможно — мостки всплыли. Тут мы сразу догадались, что от непрерывного дождя пе¬ реполнился пруд. Бросились на плотину. Смотрим — вода идет уже через верх. Я предложил открыть затворы (вершняга), но Володя воз- 66
Володю все интересовало на постройке плотины. С рисунка художника Л. Давыдовой разил, что у нас нет ни веревки, ни лома, ни лебедки и по¬ этому мы с этим делом не справимся, надо сейчас же разбу¬ дить мельника. И мы забарабанили в окна помольной избы. Выскочил заспанный мельник и безнадежно развел руками. Ничего уже сделать было нельзя. Не прошло и пяти минут, как раздался легкий, как бы пре¬ дупреждающий треск, за которым вскоре последовал страшный грохот, и вся масса воды с шумом, громадными валами устре¬ милась с четырехметровой высоты вниз, ломая деревянные и размывая земляные укрепления. Вся масса уходящей воды была окутана туманом, как дымом. Картина величественная! 6* 67
Быстро, на наших глазах, пруд ушел, оголив безобраз¬ ные илистые берега и оставив в глубине только небольшую речушку. — Точно после пожара...— заметил Володя. И действительно: как пожарище печально напоминает о стоявшем недавно доме, так и опустевший пруд напоминал красивое зеркало воды, спокойно лежавшее в зеленой раме бе¬ регов, теперь почерневших, как бы опустившихся, обгорелых... Однако это грустное разрушение плотины, или, как говорили в Кокушкине, «гнусный уход пруда», стало для Володи и для меня удовольствием, когда приступили к восстановлению про¬ рванной плотины... Сооружение плотины — работа тяжелая и медленная. Прежде всего забивали сваи; забивались они примитивно, руч¬ ным способом, так называемой «бабой» (тяжелым чурбаном с ручками), с полатей (помоста). Рабочие пели «Дубинушку». Слова часто придумывал запе¬ вающий. Нередко слышалось повторяемое эхом: Наша свая на мель села, Эх, кому до того дело!.. Ударим, Ударим Да ухнем! Постройка плотины привлекала всеобщее внимание, и Во¬ лодя часто, заслышав «Дубинушку», не допив утреннего чая, бежал на плотину; там его все интересовало... Убежденно толковал плотник Леонтий, что работа эта «мно¬ годельная», сваи нужно забивать копром, а «втомесь» (вместо того) их бьют «бабой» с полатей. На вопрос Володи, как в копре после поднятия через блок «баба» срывается и ударяет по свае, Леонтий приводил длин¬ нейшие и путаные объяснения. Заканчивал он их непонятным словом «лепортом» (употреблял он его всегда только в твори¬ тельном падеже). Н. Веретенников, стр. 32—33, 50—52. ...До Ямщиковой деревни (то есть до деревни Апокаево, где жил ямщик Яков Дмитриевич Феклин.—А. И.) от Кокушкина три четверти версты. Мальчики (Володя и Саша Ульяновы.— А. И,) взапуски бежали к нему, когда нужно было ехать в го¬ 68
род (Казань.— А. И.) х. Молодой, здоровенный Феклин, как цыплят, носил мальчиков на руках. Мальчики торопили его, вместе закладывали лошадей, и шалуны торжественно, пода¬ вали лошадей к дому Ардашевых, где жила вся семья Улья¬ новых. — Бойкие оба были,— рассказывает сохранившийся еще, но уже весь седой, как мох, старик Феклин2.— Володя-то был половчей и торопливей Александра. Запись воспоминаний Я. Д. Феклина. «Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 44. Все игры и занятия кокушкинской детворы присущи были и малолетнему В. Ульянову. Кроме игры в бабки, особен¬ ной любовью его пользовался самострел (лук, сделанный из обруча). С этим самострелом он уходил далеко в поле или к ключу («Поварни») и пытался подстреливать там куликов, как то делали все крестьянские дети... С деревенской молодежью молодые Ульяновы делились всеми своими радостями. Деревенские подростки через своих «высоких» друзей и покровителей знали и пробовали все вкус¬ ные городские вещи. Всякий приезд из города Ульяновых был настоящим праздником для деревни. Крестьянским детям раз¬ давались недорогие лакомства. Володя и Александр вели себя «героями», защитниками их детских интересов. Запись воспоминаний кокушкинских кре¬ стьян Марии Аббакумовой, Василисы Александровой, Якова Феклина («О Ле¬ нине», книга 2. М., 1925, стр. 22, 23). Лакомства дешевые для ребятишек привозились... Дети (Ульяновых.— А. И.), приезжавшие в гости, принимали, 1 А. И. Ульянова-Елизарова делает такое примечание к этому от¬ рывку: «Из ямщиков, нанимаемых обыкновенно в соседней, в версте рас¬ стояния, деревне, припоминаю больше татар — деревня была заселена наполовину русскими, наполовину татарами и в обиходе носила назва¬ ние «Татарской». Но, возможно, что нанимались и русские ямщики» (там же, стр. 49). 2 Запись воспоминаний Якова Дмитриевича Феклина была сделана А. Табейко в декабре 1922 года.
конечно, деятельное участие в играх своих кузенов 1 и их дере¬ венских приятелей. Помнится, что раза два и в ночное Володя ездил 2. А. Елизарова. Примечания к статье т. Та- бейко. «Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 49. Ходил в ночное. Роскошный уголок в лесу, на поляне, для пастбища лошадей в 3—4 верстах от деревни. Ночное — пре¬ красная частичка в деревенском быту. Уходя в ночное, дети становились взрослыми в собственных глазах. Там они были на свободе. И жутко и весело. Сказки, смех, шалости и шутки ночью, при мерцающих над лесом звездах, «страшные» рас¬ сказы, ржанье лошадей при полной ночной тишине делали невинную ночевку в лесу необыкновенно привлекательной. И Володя, любивший природу как свою книгу, так увлекался прогулками «по дебрям лесным», что шел на отчаянные споры со старшими, пускал в ход все свое красноречие и искренность, лишь бы убедить их взять его в ночное. — Возьмите меня в ночное. Я приготовил для всех чай, са¬ хар. Костер разведу, дров наломаю. Но старшие ему говорили: — Нет, нет, Володя. Ты мал. В лесу волки и медведи жи¬ вут. Колдунья маленьких там ворует,— как мы тебя возьмем? Володя набирался храбрости и шел по их следам в ночное. Запись воспоминаний кокушкинских кре¬ стьян Марии Аббакумовой, Василисы Александровой, Якова Феклина («О Ле¬ нине», книга 2. М., 1925, стр. 22—23). 1 В этих же примечаниях А. Елизарова говорит: «Более или менее оседло в Кокушкине жили две другие сестры моей матери — Любовь Алексеевна (здесь ошибка: правильно Александровна.— А. И.) Арда¬ шева-Пономарева и Анна Алексеевна (Александровна.—А. И.) Веретен¬ никова. Эти обе тетки вели в деревне хозяйство, и Любовь Алексеевна (Александровна.—А. //.) жила там большую часть года, а иногда, по¬ мещая учащихся детей в город на квартиру,— и целый год. Ее сыновья, принимавшие деятельное участие в хозяйстве, в объезде лошадей и т. п., были действительно очень близки с крестьянской молодежью, и я ду¬ маю, что многое, рассказываемое крестьянами о моих братьях, относится в действительности к кузенам Ардашевым» (там же, стр. 48). * В 1922 году кокушкинские крестьяне в своем письме В. И. Ленину передавали ему «привет от старожилов, хорошо помнящих и знающих тебя но играм с нами в бабки, горелки и по ночевкам в лесу с ло¬ шадьми» («Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 46). 70
..Я в ранней юности очень хорошо знал все созвездия... В. И. Ленин в беседе с А. Коллонтай ’. А. Коллонтай. Звезды. «Известия», 1962, 21 апреля. Солнце поднимается выше и выше. На обеденный отдых и водопой пригнал в полдень небольшое кокушкинское стадо под¬ пасок мальчик-татарин Бахавий. Володе нравилось слушать пение этого веселого парнишки. Бежим через плотину на луг — по другую сторону Ушни, к за¬ пруженному ключу «Поварня». Бахавий, увидя Володю, затя¬ гивает татарскую песенку: Сары, сэры, сап-сары, Сары чечен, саплары. Сагынырсын, саргаирсые, Нильсе сугыш чеклары. (Желтые, желтые, очень желтые, Желтые ветки цветов. Соскучишься, пожелтеешь, Когда наступят дни войны) 2. Подходит и пастух Антон. Он бранит Бахавия за то, что тот слишком рано пригнал стадо. — Да как же без часов узнает он время? — заступается Володя. — Отмерил шесть лаптей — вот и узнал! — возражает Антон. Однако ни Володя, ни я не понимаем, кцк это лапти могут заменить часы. Только после наглядного разъяснения Антона и Бахавия поняли, что в полдень в это время года отбрасывае¬ мая человеком тень равна длине шести его ступней (предпола¬ гается, что ступня пропорциональна росту) 3. Володя тут же припомнил о гномоне — первом астрономи¬ ческом инструменте (вертикальная палочка, отбрасывающая 1 Эта беседа состоялась в январе 1918 года в Смольном. 2 «Общее содержание песни,— говорит Н. Веретенников,— в пере¬ даче Бахавия таково: крестьянский мальчик был подпаском, потом бат¬ рачил, а затем его «забрили в солдаты». Из этой старинной песни видно, что в те далекие времена простые люди ненавидели царскую солдатчину с ее нелепой муштрой и издева¬ тельствами» (цит. книга, стр. 21—22). 9 В цит. книге Н. Веретенников говорит, что в полдень отбрасывае¬ мая человеком тень «равна длине четырех его ступней» (стр. 22). 71
тень), при помощи которого первые астрономы — тоже пас¬ тухи — определяли высоту солнца. Антон всем был недоволен в этот день: он ходил в деревню Кодыли получать за пастьбу деньги и пришел ни с чем. — Должен неспорно, отдам, да не скоро,— ворчит Антон.— А у меня махорки ни зерна, да и рубаха с плеч валится и ку¬ пить не на что. Володя впитывает в себя и песню Бахавия, и слова Антона, все, все, как впитывает земля влагу Он радуется и солнцуг которое ярко светит, и заслонившей его грозовой туче. Своей жизнерадостностью он заражает всех. Н. И. Веретенников. В деревне Кокушки- но. «Пионерская правда», 1940, 22 апреля. По натуре Володя был сметливый. Вообще он производил впечатление мальчика здорового и сильного по физическому и духовному развитию. В. А. Калашников. Домашний учитель Ильича. «Огонек», 1926, № 7, стр. 6. Счастливое детство, полное самоотверженной любви и вни¬ мания, оказало благотворное влияние на всю их (Володи и дру¬ гих детей Ульяновых.—А. И.) дальнейшую жизнь. М. Ульянова, стр. 65. 1 «Останавливался поговорить,— вспоминает Н. Веретенников,— и проходящий с ружьем за плечами парень из соседней деревни Буты- рок Кузьма, сопровождаемый своей охотничьей собакой Валеткой. — Ты, Кузьма, видно, не кормишь своего Валетку,— попрекали ко- кушкинские крестьянки,— вот собака с голоду и давит у нас кур. — Стану я пса кормить! — возражал Кузьма.— Сам промыслит! И Валетка «промышлял». Как только Кузьма убьет выслеженную Валеткой дичь, он тотчас же сам вперегонки с Валеткой бросается за ней. И стоило только запо¬ здать, Валетка быстро убегал с убитой птицей и торопливо съедал ее» («Володя Ульянов». М.—JL, 1939, стр. 39).
Глава вторая В ШКОЛЕ И ДОМА
Гимназия нашат стояла в самом центре города, на Спасской (ныне Советская.— А. И.) улице, против женского Спасского монастыря. В одном из гимназических зданий были пансион для жи¬ вущих учеников и квартира инспектора, в другом — лазарет, а в остальных двух зданиях были классы, церковь и квартира директора. На дворе был гимнастический плац с разными при¬ способлениями для гимнастики. Окна классов выходили в Ка- рамзинский садик, где стоял памятник Карамзину. А с другой стороны гимназии была Соборная площадь, которая кончалась Венцом, и стоял дом губернатора 2. Д. М. Андреев, стр. 3. В гимназию Володя поступил девяти с половиной лет, в первый класс3. Готовили его к пей две зимы — сначала 1 Сейчас здесь средняя школа N2 1 имени В. И. Ленина. На здании мемориальная доска с надписью: «Здесь учился Владимир Ильич Улья¬ нов-Ленин. 1879—1887 гг.».' * Из-за тесноты приготовительный, а также оба отделения первого и второго классов гимназии были размещены напротив, через площадь, в нижнем этаже здания городской управы (ныне здание городского ко¬ митета КПСС). Здесь в первом классе «А» и учился Владимир Ильич. Начиная со второго класса, он занимался уже в основном здании гим¬ назии. 3 В другом месте («Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове», изд. 3. М.—Л., 1931, стр. 46—47) А. И. Ульянова-Елизарова пишет: «Ко времени поступления в гимназшо следующего брата (то есть Владимира Ильича.—А. И.) Саша — ребенок двенадцати лет — заявил с той реши- 75
учитель (В. А. Калашников.—А. И.), а потом учительница городского училища, самого близкого от нас *. Учительница (В. П. Прушакевич.— А. И.) считалась очень хорошей препо¬ давательницей. К ней Володя бегал на часок, редко на два в день или до уроков, с восьми до девяти часов, или в свобод¬ ные для учительницы часы, обыкновенно от девяти до десяти, когда в школе происходили уроки закона божия, рукоделия или рисования. Чрезвычайно проворный с детства, он так и летел на урок. Помню, раз мать в холодное осеннее утро хо¬ тела одеть его в пальто, но не успела оглянуться, а его уже нет. Выглянула, чтобы позвать его обратно, а он уже за угол заворачивал. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 14—15. И(лья) Н(иколаевич) настолько ценил меня как учителя, что в свое время приглашал меня заниматься с своими детьми; и я, кажется, по русскому языку подготовлял в гимназию его дочку Аню, сына Сашу и сына Володю. Впрочем, с последним я занимался недолго 2. В. А. Калашников (Юбилейный сборник, стр. 47). тельностью, которой отличались все его редкие заявления, что не сле¬ дует отдавать Володю в приготовительный класс, а надо подготовить его к первому. Брат Владимир начал действительно школу с первого класса; вероятно, отец с матерью и сами убедились, что лучше по воз¬ можности миновать хотя приготовительный класс, но заявление Саши имело, несомненно, значение». 1 В то время поступающие в первый класс гимназии должны были держать экзамены. 2 В статье «Из воспоминаний домашнего учителя детей Ильи Нико¬ лаевича Ульянова» («А. И. Ульянов», стр. 277) В. А. Калашников уточ¬ няет, что «эти занятия продолжались лишь несколько недель...» Вместе с Володей брала уроки у В. А. Калашникова и маленькая Оля. «Учитель мой,— вспоминала она,— был очень добр, и я всегда с удовольствием шла к нему заниматься; но с меня не взыскивали за плохо написанный рассказ или за шалости, а так как я сама была еще мала, чтобы по¬ нять, что меня учат для моей же пользы, то я больше любила разгова¬ ривать с учителем о чем-нибудь, чем писать; а поэтому мои успехи были очень незначительны, тем более что училась я только два месяца, так как потом начались классы в школе, и мой учитель не мог уже со 76
Писать он (Володя.— А. И.) научился у учителя одной из приходских школ Симбирска, бегая к нему на часок в день. Помню, как, прибегая оттуда, он показывал отцу грифельную доску с записанными на ней буквами и словами, и как отец, отрываясь от своей работы, просматривал его урок. А. И. Елизарова. Как учился Владимир Ильич. «Пионер», 1928, № 2, стр. 2. Это было в конце лета. Володя был одет в бледно-розовую рубашку, имел вьющиеся светло-рыжие волосы... Складки его губ делали его личико серьезным. Он был весьма аккуратен на уроках, ничем не развлекался, всякое объяснение схваты¬ вал сразу. Память его была настолько замечательной, что по¬ вторений не требовалось. Я усомнился в том, что он сознательно серьезен и деловит на уроках, и думал, что он находится под влиянием родитель¬ ской дисциплины и стеснен моим присутствием. Но однажды он меня в этом разубедил, передразнив мое медленное выгова- ривание слов почти по слогам, к которому я привык, занимаясь в инородческих школах. Он передразнил меня с насмешливой гримасой, и я убедился, что он совершенно свободен на урока* и проявлял деловитость и серьезность в силу своего необыкно¬ венного раннего развития и сознательного отношения к делу... Ульяновы жили в центре города, а я у Волги, почти у при¬ стани, ходить для меня было слишком далеко и трудно подни¬ маться по крутому венцу, который возвышался над Волгой. Кроме того, Илья Николаевич, желая удовлетворить просьбу своего домашнего доктора — дать опытного учителя его сыну, предложил мне урок у доктора, который имел своих лошадей, мною заниматься. Тогда меня стала учить мама» (Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске). К этому можно добавить, что, когда Оле исполнилось 7 лет, она стала посещать 4-е отделение Первого женского приходского училища. Несмотря на то что по своим успехам Оля не отставала от старших уче¬ ниц, через год родители забрали ее из училища, так как она была слиш¬ ком мала. Два года с нею занималась Анна Ильинична, к тому вре¬ мени окончившая гимназию, а затем Оля поступила на 5-е отделение училища. Закончив его осенью 1883 года, она пошла учиться в 4-й класс симбирской Мариинской гимназии. Переходя, как и Владимир Ильич, из класса в класс с первой наградой, Ольга Ильинична закончила гим¬ назию в 1887 году7, одновременно с братом, и так же, как и он, была удостоона золотой медали. 77
а Ьолодя стал заниматься у того учителя, у которого начал учиться и я, у Ивана Николаевича Николаева. В. А. Калашников. Домашний учитель Ильича. «Огонек», 1926, № 7, стр. 6. От Симбирской классической гимназии сим объявляется, что приемные испытания будут производиться с 8 по 14 августа сего (1879-го.— А. И.) года. Прошения о приеме детей прини¬ маются ежедневно в канцелярии гимназии. Учение начнется 16 августа. «Казенные объявления». «Симбирские гу¬ бернские ведомости», 1879, *17 июля. Когда я пришел в гимназию, в коридоре была ужасная толкучка. Старшие гимназисты тузили малышей, толкались. Я протиснулся к «своим», к новичкам. Мы держались своей кучкой. В этой кучке я обратил внимание на маленького коре¬ настого паренька с рыжеватыми волосами. Прозвенел звонок. Все хлынули по классам. И тут я увидел, что рядом со мной, за одной партой, сидит этот* самый па¬ ренек Потом учитель сделал перекличку, и мы узнали фамилии друг друга. Его фамилия была Ульянов. Он был самый младший среди нас. Мне шел уже 12-й год. Были ученики и постарше, а ему только минуло 9. Но держался он смело. Что рассказал пионерам города Улья¬ новска соученик Ленина по гимназии Ми¬ хаил Федорович Кузнецов. «Пионерская правда», 1938, 20 января. Первое воспоминание об Ульянове связано у меня со всту¬ пительными экзаменами в Симбирскую классическую гим¬ назию. 1 М. Ф. Кузнецов учился вместе с Владимиром Ильичем в течение всего гимназического курса. В статье «Годы юности» («Волжская ком¬ муна», 1940, 21 января) он пишет: «В четырех низших классах и двух высших — седьмом и восьмом — я сидел с ним (то есть с Володей Ульяновым.—Л. И.) за одной партой». 78
Рядом со мной на парт© сидел мальчик. Он был гораздо ниже меня ростом. Его слегка рыжеватые волосы были растре¬ паны. Он правильно и бойко отвечал на все вопросы и этим обращал на себя внимание. Большинство из поступавших мальчиков смущалось, я тоже стеснялся и чувствовал себя неуверенно, а мой маленький сосед так быстро решил задан¬ ную нам задачу и так хорошо написал диктовку, что мы все, державшие экзамен, невольно прониклись к нему уважением. Как я узнал потом, это был сын инспектора народных училищ Володя Ульянов 1. Д. М. Андреев, стр. 3. (Педагогический совет гимназии), рассмотрев в заседании 16 августа 1879 г. отметки подвергавшихся испытанию, поста¬ новил принять в 1-й класс: Ульянова (Владимира,—Л. Я.), Кутенина, Николаева, Смирнова, Левашева Ал., Левашева Мих(аила), Мацкевича, Столова, Державина, Мордовина, Гер- мазина, Ксанф Вас(илия), Коринфского, Баранова, Исакова Вас(илия), Алешина, Стойчева, Михайлова, Зайцева и Врон¬ ского 2. Постановление педагогического совета Симбирской гимназии от 16 августа 1879 года. Цит. по книге A. JI. Карамы- шева «Симбирская гимназия в годы учо- ния В. И. Ленина». Ульяновск, 1958, стр. 101. 1 Володя Ульянов поступил в гимназию в 1879 году, когда его отец был уже не инспектором, а директором народных училищ (с 1874 года). В годы учения Владимира Ильича в Симбирской гимназии числи¬ лось в среднем 423 учащихся, из них детей дворян и чиновников — 218 (или 52 процента), детей духовенства —19 (4 процента), детей город¬ ских сословий — 147 (35 процентов), детей сельских сословий —35 (9 процентов), детей иностранцев — 4 (1 пррцент). Таким образом, гим¬ назия являлась, по существу, дворянским учебным заведением. Для того чтобы регулировать классовый состав учащихся, царское прави¬ тельство установило высокую плату за учение. В Симбирской гимназии она равнялась 30 рублям в год с ученика. Такую плату могли вносить лишь помещики, духовенство, купцы, крупные домовладельцы, зажиточ¬ ные землевладельцы. Вот почему Александр Ильич и Владимир Ильич Ульяновы в гимназии были окружены главным образом детьми дворян, чиновников и купцов. Сами же Александр Ильпч и Владимир Ильич были освобождены от платы за учение, как дети служащего по народному образованию. 2 Всего в первый класс вместе с Володей Ульяновым было принято 30 человек. 71
Первые дни гимназической жизни связаны у меня с тяже¬ лыми переживаниями. Вскоре после экзаменов внезапно скон¬ чался мой отец, и я остался круглым сиротой, на попечении тетушки. Придя в класс после похорон отца и очутившись среди чужих мне мальчиков, я еще острее почувствовал свое одиночество. Я угрюмо сидел на парте и еле сдерживал слезы, когда ко мне неожиданно подошел Володя Ульянов. — Я знаю, что у тебя умер отец. Да ты не унывай! Видя, что у меня глаза наполняются слезами, он добавил: — Хочешь, я отточу тебе карандаш? От этих простых слов, которыми он хотел меня утешить, слезы полились ручьями. Мне было стыдно плакать перед това¬ рищами, и я, подняв крышку парты, спрятал в нее голову. Володя не отходил от меня. Он что-то говорил и до тех пор оттачивал мои цветные карандаши, приготовленные для рисо¬ вания, пока я не справился со слезами. Этот маленький эпизод врезался в мою память на всю жизнь, и с этого дня я почувствовал к Ульянову большое вле¬ чение и нежную дружбу. Потом я узнал, что хорошо отточенные карандаши были слабостью Ульянова. Он не любил писать, если кончик каран¬ даша чуть-чуть притуплялся, и всегда терпеливо оттачивал его. Уже в первом классе он мастерски умел точить карандаши и с удовольствием оттачивал их своим товарищам. Помню, что как-то раз в младших классах один из учени¬ ков задался целью из озорства ломать кончики всех каранда¬ шей Володи. Долго не знал Ульянов, кто портит его каран¬ даши. Но как-то раз во время перемены, войдя случайно в класс, он поймал преступника на месте. Недолго думая, Володя схватил его за шиворот и отко¬ лотил. С тех пор карандашей Володи никто уже не трогал. С первой же учебной четверти Ульянов выдвинулся среди товарищей своими способностями, блестящими ответами и стал первым, совершенно исключительным учеником *. Он не был из тех первых учеников, которые во время пере¬ мены не расстаются с книжкой. Наоборот, он всегда много бе¬ гал, смеялся и старался расшевелить таких неповоротливых товарищей, как я. 1 В первом классе Володя Ульянов изучал русский (4 часа в не¬ делю) и латинский (8 часов) языки, чистописание (3 часа), арифметику (4 часа) и закон божий (2 часа в неделю). 80
Семья Ульяновых. 1879 г.
Симбирская гимназия, в которой учился В. И. Ленин (Ульянов) Художник П. Добрынин Учитель латинского языка Учитель истории Н. П. Моржов Н. С. Яснитский
Во время большой перемены, когда в хорошую погоду все ученики выходили во двор и делали гимнастику \ он с боль¬ шой ловкостью проделывал упражнения на канатах, шестах, на турнике и на лестнице. Мне припоминается, что, несмотря на свою резвость, Во¬ лодя уже в младших классах отличался большой аккуратно стью. Например, он не терпел никакого беспорядка в своей ученической парте: тетради всегда были сложены с одной сто¬ роны, книги — с другой, а пенал с карандашами и перьями лежал между ними. На уроках Ульянов никогда не шалил и не развлекался по¬ сторонними делами. Даже на уроках чистописания и рисования, которые прохо¬ дили особенно шумно, он сидел спокойно и выводил букву за буквой или рисовал поставленную модель. Первый учебный год был очень тяжел для меня. Я дичился товарищей, с трудом привыкал к гимназическим порядкам. В классе надо мной часто подсмеивались за высокий рост и за¬ стенчивый характер. Ульянов не терпел несправедливых на¬ смешек и всегда заступался за меня. Только с ним мне было легко, но мы мало времени проводили вместе. Он всегда при¬ нимал участие в играх, любил прыгать и бегать, я же был до¬ вольно неповоротлив и в шумных играх участия не принимал. Сходились мы только на игре «в перышки». Этой игрой увлекались все гимназисты младших классов. Она состояла в том, что одно перо клали на парту, а другим нажимали на его тупой конец так, чтобы перо перевернулось. Кто сумеет перо перевернуть три — пять раз подряд (по уговору), получал его в собственность. Володя Ульянов очень любил сражаться в перышки и играл всегда с большим азартом. Очень хорошо помню, что у него была коробочка с новыми перьями, специально предназначен¬ ными для игры. И часто, не жалея, раздавал он свои новые перья товарищам. Д. М. Андреев, стр. 3—4. (Педагогический совет гимназии), руководствуясь § 39 правил о переводных испытаниях, признал достойным первой награды (книга с тиснением на переплете золотом: «За благо¬ 1 В гимназии гимнастику и пение преподавали во внеклассное время. 6 А. Ивапскпй 81
нравие и успехи» и похвальный лист.— А. И.) учеников I «А» класса: Ульянова Владимира и Писарева Александра; второй награды (похвальный лист.— А. И.): Кутенина Нико¬ лая), Кузнецова Мих(аила), Молгачева Петра, Коринфского Аполл(она), Балакырщикова Петра. Определение педагогического совета Сим¬ бирской гимназии' от 14 июня 1880 года '. Цит. по книге A. JI. Карамышева «Сим¬ бирская гимназия в годы учения В. И. Ле¬ нина». Ульяновск, 1958, стр. 106. Со второго класса я жил в гимназическом пансионе 2. В то время ученики Симбирской гимназии делились на приходящих и пансионеров, живущих в интернате. Пансионерами были мальчики, родители которых жили далеко от города, или си¬ роты, как я. Володя довольно часто приходил к товарищам в пансион. Он приносил книги для чтения, играл в шахматы, а когда меня отпускал надзиратель, мы ходили гулять. Учеников в пансионе кормили неважно, иной раз даже не¬ свежими продуктами. Мы пробовали жаловаться, некоторые отказывались от обеда, но на это никто не обращал внимания. Володя советовал действовать всем вместе: — Вы поймите, когда протестует кто-нибудь один, на это никто не обращает внимания. Надо всем сразу встать из-за стола и отказаться есть, это непременно встревожит мерзавца эконома! Он испугается начальства. 1 Это определение было вынесено по представлению классного на¬ ставника I «А» класса Николая Михайловича Нехотяева. Несмотря на свою молодость (ему тогда было около 25 лет), Нехотяев был хорошим воспитателем и опытным преподавателем русского и латинского языков в младших классах. 2 Гимназический пансион находился в одном дворе с гимназией и возник из «благотворительного учреждения симбирского дворянства», открытого правительством еще в 1830 году по особому ходатайству сим¬ бирских дворян. Позднее, когда жизнь показала, что тем скудным обра¬ зованием, которое получали дворянские дети в своем «благотворитель¬ ном учреждении», обойтись нельзя, дворяне вынуждены были посадить своих детей в одних классных комнатах с детьми «прочих» сословий. В 1843 году «благотворительное учреждение симбирского дворянства» было присоединено к гимназии и переименовано в гимназический пансион. 82
К словам Володи прислушивались. И однажды, когда к обеду подали котлеты из тухлого мяса, я громко сказал: — Предлагаю всем отказаться от обеда! — И все отодви¬ нули тарелки. — Это еще что такое? — рассердился надзиратель. — А вы понюхайте! — предложил какой-то старшекласс¬ ник и поднес ему блюдо. Надзиратель вызвал эконома. Эконом пришел и заявил, что котлеты пахнут только луком. Такая наглость окончательно возмутила тимназистов. Мы стали кричать, топать ногами, сту¬ чать ножами и вилками. — Тише! Тише, говорят вам! — пытался остановить нас надзиратель, но его никто не слушал. Тогда он послал за инспектором гимназии. Инспектора пе оказалось дома. — Засажу в карцер! Лишу каникул! — грозил надзира¬ тель.—- Извольте есть! Гимназисты продолжали шуметь: — Кушайте на здоровье сами! Такое поведение было настолько необычайно, что надзира¬ тель растерялся и послал за директором гимназииКто-то из нас увидел в окно, как директор быстрыми шагами перехо¬ дил двор, и в столовой наступила мертвая тишина. Котлеты нетронутыми лежали на тарелках, мы напряженно застыли на своих местах. Директор, которому уже доложили, в чем дело, сразу начал оправдывать эконома. Мы молчали. — Будете ли вы, наконец, есть? — закричал директор.— Я вас спрашиваю, будете вы есть? Отвечайте! — Нет! — ответили все сразу. 1 С марта 1879 года директором Симбирской гимназии стал статский советник Федор Михайлович Керенский, отец будущего главы Вре¬ менного правительства. По сравнению с предыдущим директором, И. В. Вишневским, приведшим учебную работу и гимназии к упадку, повый директор отличался опытностью и энергичностью. При Ф. М. Ке¬ ренском Симбирская гимназия по постановке учебного дела заняла пер¬ вое место в Каванском учебном округе, а затем и в министерстве народ¬ ного просвещения. При этом в деятельности Керенского, как директора, было много чиновничьего усердия, стремления воспитать из гимнази¬ стов верных слуг царского самодержавия. Необычайная строгесть в оценке успеваемости и крутые меры «воспитательного характера» были направлены на то, чтобы избавиться от необеспеченных, а также от тех, кто проявляет «вольнодумство». В результате аа первое пятилетие ди¬ ректорства Керенского из гимназии отсеялось около 250 учеников, что значительно превышало количество вновь поступивших. 6*
— Что это, бунт?.. Смотрите у меня! — он погрозил паль¬ цем, потом взял вилкой с блюда одну котлету и поднес ее к носу.— Прекрасные котлеты! Таких котлет не едят даже мои дети! Кто-то сказал за спиной директора: — Еще бы! Таких котлет они никогда не будут есть! От этих слов всем стало весело, и мы громко расхохота¬ лись. — Что? Что такое? — захлебнулся директор.— Марш из-за стола, бездельники! Останетесь без обеда! — и он в бешенстве выбежал из столовой. Вечером голодные гимназисты побежали в лавку за хлебом и колбасой, и эта история быстро разнеслась по всему городу. Володя пришел в пансион. Он был очень доволен, что мы выступили так дружно и держались стойко, не испугались ди¬ ректорского гнева. Я с несколькими товарищами просидел в карцере целые сутки. Когда нас выпустили, первое, что мы узнали, было из¬ вестие об увольнении эконома. Я зашел к Володе. — Ну что, тухлятиной больше не кормят? Я засмеялся: — Говорят даже, новый эконом каждый обед носит на пробу к директору... — Вот видишь, что значит общий протест! Всегда надо дей¬ ствовать вместе. Один в поле не воин! После этого случая Володя Ульянов стал признанным авто¬ ритетом среди учеников не только нашего класса, но и всей гимназии. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 9—10. Вспоминаю, что', когда мы учились не то в первом, не то во втором классе *, произошел такой случай. Во время перемены в класс через открытое окно забралась кошка. Звонок, возве¬ 1 Во втором классе в учебной программе кроме русского языка (4 часа в неделю), латинского языка (7 часов в педелю), арифметики (4 часа), чистописания (2 часа) и закона божия (2 часа) появились ещо три предмета: немецкий и французский языки (по 3 часа в неделю) и география (2 часа). 84
щавший начало уроков, еще звенел в коридоре, когда неожи¬ данно, быстрыми шагами вошел учитель. Кто-то сунул кошку к себе в парту. Она стала царапаться и мяукать. Мы шумно заерзали па своих партах, учитель насторожился. Через неко¬ торое время кошка снова замяукала, да так громко, что спря¬ тавший ее мальчик испугался и открыл парту. Кошка выпрыг¬ нула, потянулась и спокойно направилась по среднему проходу прямо к преподавательской кафедре. — Это что за безобразие?! — вскочил с места учитель.— Кто смел принести сюда кошку? Кто? Сознавайтесь! — Никто не приносил! Она сама пришла! В окно влезла,— оправдывались гимназисты. — Кто спрятал ее в парту? — продолжал кричать учи¬ тель.— Если сейчас же не скажете, доложу инспектору! Но класс не стал выдавать товарища. Как ни грозил препо¬ даватель страшными наказаниями, он ничего не добился. Кошку выгнали за дверь и продолжали заниматься. Перед началом следующего урока в класс быстро вошел ип- спектор. Мы стояли у своих парт, опустив головы, каждый решил, что будет молчать во что бы то ни стало. Но каково же было общее удивление, когда инспектор сразу вызвал на се¬ редину класса ученика, прятавшего кошку: — В карцер! Единицу за поведение! Марш! Мы были потрясены и в недоумении переглядывались. Как только за инспектором захлопнулась дверь, все хором заго¬ ворили: — Кто же наябедничал? Кто мог предать товарища? Какая подлость! Володя хмурился и долго молчал, прислушиваясь к общему возмущению. Потом громко сказал: — Доносчиков надо наказывать! Но виновного мы не нашли. С тех пор, что бы ни происходило в классе, все тотчас ста¬ новилось известным надзирателю. Он безошибочно вызывал и наказывал виновных. Мысль о том, что среди нас есть доносчик, портила всем на¬ строение, и жизнь в классе стала напряженной. Даже друзья с недоверием следили друг за другом, но доносы не прекраща¬ лись. Наконец мы стали подозревать одного мальчика. Учился он плохо, но за поведение у него всегда стояли пятерки. Некото¬ рые еще сомневались, но когда Володя, отличавшийся наблю¬ дательностью, сказал: «Я уверен, что это он! Он никому в глаза 85
не смотрит!» — Володе все поверили и тут же решили проучить ябедника. Помню, я предложил^ подстеречь предателя у выходных две¬ рей и как следует отколотить его в темном углу. — Охота руки марать! — возразил Володя.— Лучше объ¬ явим ему бойкот! Кто-то спросил: — А что это такое — бойкот? — Бойкот — это когда с человеком никто не разговаривает, никто не отвечает на его вопросы, когда человека вообще не за¬ мечают, как будто его нет1 — объяснил Володя. — Но ведь надо, чтобы он знал, за что его наказывают! — Прекрасно сам поймет! В тот же день был предупрежден весь класс. Сначала виновный не понимал, почему с ним не разговари¬ вают, не принимают в игру и отворачиваются, когда он прохо¬ дит мимо. Потом он сам перестал заговаривать с товарищами и во время перемен ходил угрюмый и одинокий. Скоро ему стало настолько тяжело бывать в классе, что он начал пропу¬ скать уроки. Так продолжалось около месяца. Доносы совсем прекрати¬ лись. Тогда Володя первый подошел к наказанному и загово¬ рил. От радости у мальчика показались на глазах слезы, и он торопливо начал оправдываться: — Я должен был говорить надзирателю, он грозил поса¬ дить меня в карцер!.. Ты же знаешь, у меня плохие отметта... Могли оставить на второй год! Я так боялся!.. Но теперь, че¬ стное слово, больше никогда не выдам своих товарищей. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 7. (Педагогический совет) постановил наградить похвальным листом и книгою (первая награда) учеников II «А» класса: Ульянова Владимира, Кузнецова Мих(аила), Писарева Ал(ек- сандра); похвальным листом (вторая награда)4: Вронского В., Коринфского Аполл(она), Кожевникова I Ал., Кожевни¬ кова II Ал., Сахарова Сергея. Постановление педагогического совета Симбирской гимназии от 12 июня 1881 го¬ да. Цит. по книге А. Л. Карамышева «Сим¬ бирская гимназия в годы учения В. И. Ле¬ нина». Ульяновск, 1958, стр. 106. 86
Учение даналось ему (Володе.— А. И.) легко. С младших классов шел он лучшим учеником и, как таковой, получал при переходе из класса в класс первые награды 1. Они состояли в то время из книги с вытисненным на переплете золотом «За благонравие и успехи» и похвального листа. Кроме прекрасных способностей, лучшим учеником его делало серьезное и вни¬ мательное отношение к работе. Отец приучал к этому с ранних лет его, как и его старших брата и сестру, следя сам за их занятиями в младших классах. Большое значение имел также для маленького Володи пример отца, матери, постоянно заня¬ тых и трудящихся, и особенно старшего 'брата Саши... Вследствие привычки серьезно относиться к делу Володя, как он ни был шаловлив и боек, на уроках слушал внима¬ тельно. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 13). Повествуя о гимназии, Володя рассказал мне такой случай. На уроках новых языков2 соединяли основной и парал¬ лельный классы в один, и вот первый ученик параллельного класса (кажется, Пьеро) попросил у Володи списать слова к немецкому переводу. — И что же,— спрашиваю,— ты дал? — Конечно, дал... Но только какой же это первый ученик! — Так неужели,— говорю,— с тобой никогда не бывало, что ты урока не приготовил? 1 Наглядное представление об общей успеваемости класса, в кото¬ ром учился Владимир Ильич, дают следующие цифры. В 1879/80 учеб¬ ном году из 1-го класса (26 человек) был переведен во 2-й класс 21 уча¬ щийся (81 процент). В 1880/81 году из 2-го класса (35 человек) были переведены в 3-й только 24 гимназиста (69 процентов). В 1881/82 году из 3-го класса (37 человек) в 4-й —лишь 21 (57 процентов). В 1882/83 го¬ ду из 4-го класса (48 человек) в 5-й —‘всего 24 (50 процентов). В 5-м классе из 52 учащихся за первую четверть неудовлетворительную оценку по русскому языку получили 9 гимназистов, по латинскому языку — 11, по математике — 12, по греческому языку — 20. 2 Новые языки (немецкий и французский) в гимназии начинали преподавать со -второго класса. Во втором, третьем, четвертом, пятом и шестом классах на каждый из этих языков отводилось по 3 часа в не¬ делю, в седьмом и восьмом классах—по 2 часа.'Хотя изучение одного из новых языков было необязательным, Володя Ульянов изучал оба— и немецкий и французский. 87
— Никогда не бывало и не будет! — отрезал Володя1. Ему вообще было свойственно выражаться так коротко и решительно. Слова Володи никогда не расходились с делом даже в этом возрасте. Н. Веретенников, стр. 49—50. Учителя его говорили, что Володе очень помогает то, что он всегда внимательно слушает объяснение урока в классе. При своих прекрасных способностях он запоминал обыкно¬ венно в классе новый урок, и дома ему приходилось лишь не¬ много повторить его. Поэтому только, бывало, начнется вечер и мы, старшие, разложимся со своими работами в столовой, у большого стола, за общей лампой, как оказывается, что Володя уже выучил уроки и болтает, шалит, поддразнивает меньших и мешает нам. А в старших классах в те годы много уроков задавали. «Володя, перестань!», «Мамочка, Володя заниматься не дает!» Но Володе надоело сидеть смирно, и он шалит, ходит колесом. Иногда мать забирала меньших в залу, где они пели под ее аккомпанемент на рояле детские песенки. Володя любил петь: слух и способности к музыке у него были хорошие. Но и тут он не всегда утихомиривался. Мень¬ шой братишка Митя в возрасте трех — пяти лет был очень жа¬ лостливый и никак не мог допеть без слез «Козлика». Его ста¬ рались приучить, уговаривали. Но только он наберется муже¬ ства и старается пропеть, не моргнув глазом, все грустные места, как Володя поворачивается к нему и с особым ударе¬ нием, делая страшное лицо, поет: «Напа-али на ко-озлика се¬ рые волки...» Митя крепится изо всех сил. Но шалун не унимается п с еще более трагическим видом, испытывая брата, поет: «Оста-авили ба-абушке ро-ожки да но-ожки», пока малыш, не выдержав, не заливается в три 1 24 декабря 1894 года В. И. Ленин писал своей сестре Марии Ильи¬ ничне: «...раз ты с начала гимназического курса проходила все основа¬ тельно, то теперь уж ты кончишь хорошо... Должна же ты согласиться, что те, кто идет на тройки, во-первых, уроков не готовят, а во-вторых, задов ничего не знают. (У нас, по крайней мере, так было.)» (Сочине¬ ния, изд. 4, том 37, стр. 5). 88
Володя серьезно и внимательно относился к приготовлению уроков. С рисунка художника Н. Жукова ручья. Помню, что я ссорилась из-за этого с Володей, возму¬ щаясь, что он дразнит маленького...1 Когда собирались его сверстники или в семье с меньшими (Олей и Митей), он был коноводом всех игр. И каждый день слышался его смех и неистощимый запас шуток и рассказов... Некоторые проказы, Володи остались у меня в памяти. Так, приехала к нам двоюродная сестра, женщина-врач2. В то время 1 «Озорной Володя,— рассказывала Лнна Ильинична Г. Я. Лозга- чсву-Елизарову,— иногда устраивал своеобразный эксперимент, поль¬ зуясь этой слабостью братишки. «Смотрите,—говорит,—сейчас Митя бу¬ дет по заказу плакать!» И — к Мите: «Ну же, Митюша, поплачь для нас немножко, я тебя прошу!» Бедный Митя не заставлял себя долго просить и разражался самыми настоящими слезами; Володя с хохотом убегал, а мы принимались дружно успокаивать безутешного плаксу» (см. книгу Г. Лозгачева-Елизарова «Незабываемое». Саратов, 1962, стр. 122). 2 Речь идет о земском враче Анне Ивановне Веретенпиковой, пле¬ мяннице Марии Александровны Ульяновой (см. о ней на стр. 117—118 и 437—438 наст, издания). 89
женщины-врачи были редкостью. Эта двоюродная сестра была одной из первых. Сидит она в зале и разговаривает с отцом и матерью. У двери в залу смех, шушуканье. Вбегает Володя и бойко обращается к гостье: — Анюта, я болен — полечи меня. — Чем же ты болен? — снисходительно спрашивает моло¬ дой врач, видя, что мальчик шалит. — Никак не могу досыта наесться: сколько ни ем, все го¬ лоден. — Ну, пойди в кухню, отрежь ломоть ржаного хлеба во весь каравай, посоли покруче и съешь. — Я уже пробовал,— не помогает. — Ну, так повтори это лекарство, тогда наверное поможет. Володе остается только ретироваться. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 15—16, 22, 23. В ту же весну я первый раз был в гостях у Володи. Когда он раньше приглашал меня, я всегда отказывался из-за боль¬ шой застенчивости, но на этот раз настроение было такое скверное, что я сдался и пошел вместе с ним. Это первое посещение дома Ульяновых врезалось в мою память. Д. М. Андреев, стр. 7. Из передней по широкой деревянной лестнице мы подня¬ лись на второй этаж в Володину комнату. Володя сел за свой рабочий стол с аккуратно сложенными книгами и предложил: — Давай повторим несколько билетов к экзамену, а потом поболтаем! Несмотря на свои блестящие способности, Володя уже с ма¬ лых лет умел заставить себя прежде всего сесть за уроки, как бы ни хотелось ему пойти поиграть или погулять с това¬ рищами. Повторив самое трудное, мы стали читать какую-то книгу, увлеклись и не заметили, что наступил вечер. Нас позвали пить чай. — Идем скорее! Опаздывать не полагается! —- улыбнулся Володя. Я смутился, стал отказываться. Тогда он силой пота¬ щил меня вниз по лестнице. 90
У самой столовой я еще раз попытался ускользнуть, но Володя схватил меня за руку и подтолкнул к открытой двери. Володина мать увидала меня, и все пути к бегству были отре¬ заны. За чайным столом, как мне показалось со страху, было много народу. Кое-как поздоровавшись, красный от смущенья, я сел. Мария Александровна, приветливо улыбаясь, протянула мне стакан чая. Все еще смущенный, я не поднимал глаз. Ма¬ рия Александровна пыталась заговорить со мной, но я отвечал ей односложно, обжигался чаем. — Вот сахар!.. Мама, положи, пожалуйста, Мите ва¬ ренья! — заботился Володя, хитро поглядывая на меня и по¬ смеиваясь. Я отказывался, благодарил, краснел. — А где же Саша? Что ж он не идет? — спросила вдруг Мария Александровна. — Он, наверное, у себя, лягушку потрошит! — весело от¬ ветила Оля, младшая сестра Володи.— Я видела, как он нес ее к себе наверх. Я удивился: «Что за удовольствие потрошить лягушек?» — и вопросительно посмотрел на Олю. Она живо отозвалась: — Вы разве Сашу не знаете? Это наш старший брат, уче¬ ник восьмого класса!.. Он изучает разные растения, насе¬ комых! — Лягушка не насекомое! — засмеялся Володя. — Знаю!.. А ты хоть во всем подражаешь Саше, а лягурпек боишься! — с задором ответила Оля. В это время в столовую вошел Саша, высокий, стройный юноша с серьезным спокойным лицом. — Извини, мама, я немного опоздал! — сказал он и поздо¬ ровался со мною. Мария Александровна налила ему чаю и спросила Володю: — Отчего ты не берешь пирога? — А Саша возьмет? — Вот видите, Митя, Володя даже ест только то, что Саша! —поддразнивала Оля брата, и все рассмеялись. — Олечка, не дразни Володю. Он по привычке сказал... Это у пего с детства осталось,— заметила Мария Александровна. За столом начался оживленный разговор о разных продел¬ ках братьев, о гимназических порядках, о шалостях учеников. Каждый рассказывал про свой класс, вспоминая что-нибудь занимательное. Все спорили, острили, смеялись... Я посте¬ пенно перестал смущаться и очень хорошо почувствовал себя в этой гостеприимной, радушной семье. 91
; Когда я собрался уходить, Володя вышел проводить меня в переднюю. — Ты такой большой, а все трусишь! Неужели и теперь еще страшно? — спросил он, смеясь. — Нет. Теперь не страшно...— ответил я и крепко пожал ему руку. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 8—9. Володя Ульянов, несмотря на то что был моложе всех нас в классе, оказался самым развитым и начитанным. Уроки не требовали от него особой подготовки, и он много читал... Ильич воспитывался в высококультурной семье, где очень це¬ нили книги, знания и труд и где была своя прекрасная биб¬ лиотека. В праздничные дни я приходил в дом Ульяновых. Вся семья собиралась в 12 часов дня в столовую завтракать. Си¬ дели все спокойно, только Володя был непоседа. После зав¬ трака мы по обыкновению шли с ним наверх, в его небольшую комнату. Здесь он помогал мне решать задачи по алгебре и геометрии и подготовлять уроки по истории и географии... Из всех учеников нашего класса Володя выделялся своей аккуратностью: ранец и одежда его всегда находились в по¬ рядке. Так его воспитала семья. Тетради, учебники были опрятны, и уроки он готовил быстро и тщательно, отвечал всегда на уроках отлично. М. Ф. Кузнецов. Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя Ильич делал всегда хорошо все, за что бы он ни брался. Эта черта поражала в нем всех, кто знал его еще в его юные годы. Вот маленький пример. У меня сохранилась составленная им еще в гимназические годы на листке бумаги табличка спряжения неправильных французских глаголов *. Все в ней так четко, так яспо, так про¬ 1 Эта домашняя работа Владимира Ильича — единственная дошед¬ шая до нас его гимназическая работа. Таблица составлена на трех ли¬ стах бумаги и включает в себя 64 французских глагола. 92
думана каждая графа, каждая черта. Посмотришь и поду¬ маешь: лучше сделать нельзя. Этой табличкой не только удобно пользоваться, она, кроме того и красиво сделана. Видно, что потрачено на нее было немало труда и стараний. М. Ульянова. О детских годах Ильича. «Барабан», 1925, № 1, стр. 5. Неоднократно бывая у него (то есть у Володи.— А. И.) в доме, я видел серьезную и культурную работу всей семьи Ульяновых:' отец Илья Николаевич был занят беседами с на¬ родными учителями о повышении их квалификации и об улуч¬ шении хозяйственного положения начальных школ г. Симбир¬ ска и всей губернии; писал отчеты по народному образованию, о педагогических курсах и об учительских съездах. В его ка¬ бинете находилась карта Европы, которой мы пользовались при подготовке уроков географии. Мать Вл(адимира) Ильича, Мария Александровна, очень образованная и добрая женщина, всецело была занята воспитанием своих детей и хлопотами по хозяйству. Б доме Ульяновых был установлен полный порядок дня; каждый занимался своим делом, разгильдяйству и расхля¬ банности не было места *. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом-му¬ зей В. И. Ленина в Ульяновске. Перед глазами так ясно встает картина, как я ребенком сижу рядом с матерью. Она с работой, и у меня в руках носо¬ вой платок, который я должна подрубить. Работа не очень ин¬ тересная, так и побежала бы побегать по двору или саду, но мать умеет ласково удержать меня, скрашивая труд своими рассказами, и я благополучно доканчиваю работу. А когда под¬ хожу к последнему краю платка, то нахожу кусочек шоколада, 1 Все дети Ульяновых любили мастерить. Аня клеила красивые абажуры. Саша, увлекаясь естественными науками, находил время для выпиливания по дереву. Он сделал также деревянную шкатулку, ко¬ торая экспонируется сейчас в Доме-музее В. И. Ленина в Ульяновске. О занятиях Володи см. на стр. 52—53 наст, издания. Оля вышивала гладью и крестом, хорошо рисовала. Мите мама показывала, как надо обращаться со швейной машиной. Маня училась вязать. В свободное от приготовления уроков время каждый отдавался своему любимому занятию. 93
завернутый в бумаге и приколотый к моей работе. Удивлению моему нет границ: вдаток был все время у меня ж руках, и объ¬ яснить себе иоявление шоколада я никак не могу — это ка¬ жется мне каким-то волшебством. А мать улыбается на мое недоумение. Она так ловко проделала этот фокус, что я ничего не заметила. Воспоминания М. И. Ульяновой. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Не могу не указать, как мне вспоминается, в детстве, когда мне было 5—7 лет, вечер в нашем доме. Везде и на всем ле¬ жит отпечаток рабочей обстановки. Отец сидит за работой в своем кабинете. Наверху, в антресолях, каждый у себя в ком¬ нате, сидят за книгами братья Саша и Володя. Внизу, в столо¬ вой, за большим столом сидит за шитьем или другой работой мать !. Тут же около нее с книгами и тетрадями сидят сестры Аня и Оля, здесь же и мы, меньшие (Митя и Маня), тихо чем- нибудь занимаемся. Шуметь и мешать старшим строго запре¬ щается. Бывало, только кто-нибудь из нас запищит, или Во¬ лодя, кончив занятия, сбежит вниз и начнется шум, сейчас же является отец и строго говорит: «Что это за шум? Чтобы я больше этого не слыхал!» — и все опять стихнет. В крайнем случае отец берет провинившегося к себе в кабинет и усажи¬ вает при себе за какую-нибудь работу. Порядок в общем был строгий. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 145. Володя ветавал всегда в определенный час. В гимназию он должен был являться к половине девятого утра. Ровно в семь часов Володя просыпался сам — его никто никогда не будил. Он тотчас одевался, не позволяя себе валяться в постели. Оде¬ вался быстро, как быстро он делал все. В одной рубашонке, без курточки,— чтобы не запачкать,— он чистил зубы, очень 1 Мария Алекеавдровна хорошо шила, была искусной рукодельни¬ цей. В Доме-музее В. И. Ленива в Ульяновске до сих пор хранится кыижка-иго л ьшща с инициалами «М. У.», вышитая Марией Алексан¬ дровной. 94
хорошо умывался, обтирался по пояс я сейчас же сам убирал постель. У нас был заведен такой порядок в семье, что дети сами себя обслуживали. Девочки должны были следить, чтобы и у них самих и у мальчиков все было зашито. Умывшись и одевшись, Володя сейчас же садился эа по¬ вторение уроков, которые он всегда делал с вечера. В это время мать готовила чай и завтрак. Мы все сходились за обе¬ денным столом и пили и ели все, что нам давали. Оставлять на тарелках не полагалось. Особенно за этим следил Володя, обла¬ давший всегда прекрасным аппетитом, и смеялся над тем, кто вяло ел. — Ишь, ест, как воз с сеном в гору везет! — приговаривал он.— Вот и будешь больная, малосильная,— говорил он мне, так как я по утрам плохо ела. Это сравнение он взял из жизни: из наших окон было видно, как крестьяне с трудом въезжали с возами сена в крутую гору от Волги в город. Маленький Вла¬ димир Ильич часто наблюдал, как медленно вползали на нашу крутизну эти тяжелые возы, запряженные небольшими кре¬ стьянскими лошадьми. Мать завертывала ему и другим детям завтрак с собой. Володя тщательно укладывал его в ранец и был очень доволен, когда на придачу получал яблоко. Десять минут после чая смирно высиживал, так как мать не позволяла нам сейчас же после чая выходить на улицу, чтобы не простудить горло. Ровно в десять минут девятого Володя вставал, прощался с ма¬ терью и отцом, быстро одевался, застегиваясь по форме на все пуговицы \ и уходил. Придя домой из школы, он гулял, смотря по погоде, около часа-двух на дворе, где очень любил играть... в лапту, в салки и особенно в казаки-разбойники. Его всегда выбирали атаманом, и он не щадил себя, защищая, выручая своих товарищей по игре. Был очень справедлив в игре и никогда не допускал драк. Он был сильный мальчик, и все более слабые были под его защитой. Он смотрел, чтобы никто никого не обижал. Терпеть не мог драк, никогда в них не участвовал и всегда прекращал игру, раз только начинались недоразумения. — Это не игра,— говорил он,— это безобразие, и я в нем участвовать не буду. 1 Гимназическая форма состояла из темно-синего суконного мундир¬ чика с девятью посеребренными выпуклыми пуговицами, серых брюк и фуражки со знаком гимназии: двумя скрещенными лавровыми листками и буквами «СКГ» (Симбирская классическая гимназия). Яб
Детй очень любили его и всегда слушались. Выбирали судьей при всех недоразумениях. Он был очень справедлив в своих решениях. Бывали случаи, что он осуждал себя в игре, доказывая детям, что он неправильно поступил, как атаман. Это восхищало детей, и Володя пользовался среди них большим авторитетом. К обеду мы собирались все вместе и очень весело обедали, рассказывая все, что было днем. Мать и отец с терпеливым вниманием выслушивали все наши детские суждения и прини¬ мали близкое участие во всех наших делах. Мать требовала, чтобы один день мы объяснялись с ней и между собой по-русски, другой — по-французски, третий — по- немецки. Это очень помогало всем нам изучить эти языки, ко¬ торые Володя знал в совершенстве. Сам он после изучил ан¬ глийский, итальянский и польский. После обеда он сейчас же садился за уроки и с большим вниманием п старанием испол¬ нял их... Он всегда по всем предметам делал больше, чем зада¬ вали, читал книжки, писал изложение прочитанного, расска¬ зывал прочитанное, делал лишние задачи... У него был отдель¬ ный столик, где он занимался, а потом ему отвели и книжпый шкаф. Везде у него было все чисто, переплетенные книжки завернуты в газетную бумагу. В тетрадях все было у него акку¬ ратно. Он как-то посадил большую кляксу, случайно вытащив что-то из чернильницы. Это его очень взволновало. Он тща¬ тельно вынул этот лист из тетради, вшил другой и сейчас же переписал все три страницы, ранее им сделанные. Когда он за¬ нимался, то был очень сосредоточен, ничем не отвлекался. Кончив уроки, он книжки п тетрадки убирал в ранец, а все остальное в стол или на полки шкафа, в свою библиотеку, на которую у него был составлен в тетрадке каталог. После приготовления уроков он с увлечением играл с се¬ строй Олей *. Потом мы все пили чай; ужинали ровно в 8 часов вечера, а в восемь с половиной Володя шел умываться перед 1 Когда Оля однажды заболела, Володя помогал ей поддерживать связь с женской гимназией, узнавал, какие заданы уроки, относил Олины записки к подругам и приносил их ответы. Сохранилось письмо Оли к подруге Вере Юстиновой: «Брат (Володя.— А. И.) сообщил мне, что не он от вас убежал, а вы от него —это можно объяснить взаимной храбростью. Пожалуйста, спросите Половцеву, была у нас французская диктовка или нет? Я забыла написать это прямо ей. Напишите что-ни¬ будь: скука ужасная» (см. «Пионер», 1960, № 4, стр. 23). 96
сиом и, со всеми простившись, быстро ложился спать и засыпал немедленно. A. И. Ульянова-Елизарова в передаче B. Д. Бонч-Бруевича. «Семья и школа», 1946, № 10-11, стр. 8-9, 10. Ярко характеризует семейную обстановку в нашем доме и стремление родителей всячески поощрять развитие детей, их отношение к опыту издания старшими из них еженедельного рукописного журнала. Журнал этот под названием «Суббот¬ ник» (он выходил по субботам) возник по инициативе стар¬ шего брата Александра, который привлек к участию в нем кроме Анны также Владимира и Ольгу. Журнал иллюстрировался карикатурами из наиболее за¬ бавных случаев семейной жизпи, в нем помещались ребусы, загадки и пр., что лежало на Александре Ильиче. М. Ульянова, стр. 65. Саша был всегда инициатором нашпх детских игр, и его участие придавало нм наибольший интерес. Особенно яркое впечатление оставила одна его затея: вы¬ пускать еженедельный журнал, редактором которого он взялся быть. Журнал этот получил название «Субботник», потому что должеп был появляться по субботам. Скажу мимоходом, что суббота была нашим любимым дпем: уроки можно было отло¬ жить на воскресенье, а в субботний вечер дать себе некоторый отдых в семейном кругу. Каждый из нас должен был за неделю написать что-нибудь на свободно выбранную тему; все эти ли¬ стки передавались Саше, который вкладывал их без всяких изменений в приготовленную им обложку, добавлял что-нибудь от себя. И вот номер был готов и читался вечером в присут¬ ствии отца и матери, принимавших самое живое участие в нашей затее, к которой они отнеслись чрезвычайно сочувст¬ венно. Помню их оживленные, довольные лица; помню какую-то особую атмосферу духовного единения, общего дела, которая обволакивала эти наши собрания. Теперь, когда я гляжу назад, мне кажется, что эти вечера были апогеем коллективной бли¬ зости нас, четверых старших, с родителями. Такое светлое и радостное оставили они воспоминание! 7 А. Иванский 97
Конечно, материал для чтения был самый незатейливый,— да и могло ли быть иначе при возрасте двух сотрудников от 7—9 лет? Но оба они взялись за дело очень охотно, изобретя себе и литературные псевдонимы: Володя (довольно корена¬ стый в те годы мальчуган) назвался Кубышкпным; Оля, про¬ званная за проворство и живость — обезьянкой,— Обезьянко- вым. Конечно, меньшие склонны были откладывать задание до последнего дня. Помню особенно Олю, бегущую, после уко¬ ризненных напоминаний нас, старших, к себе наверх и скаты¬ вающуюся затем с лестницы со сложенным в четвертушку по- лулистиком бумаги. На нем под крупными, криво идущими ка¬ рандашными строками,— представлявшими все-таки связный рассказ,— было начертано со свойственной ее возрасту орфо¬ графией: Абезянков. Затем все собирались в столовую для чтения. Младшие были очень заинтересованы внешним видом номера, загадками и шарадами, придуманными Сашей, исполненными им иллю¬ страциями. Помню, особый интерес и оживление вызвали юмо¬ ристические изображения в красках обоих меньших. Были взяты курьезные моменты в их жизни, особенпо понятные чле- пам семьи. Так, Володя был изображен в кислом виде с опу¬ стошенным пакетиком из-под пирожков. Только что пересту¬ пивший порог гимназии мальчуган доверчиво протянул то¬ варищу свой пакетик, рассчитывая, что он удовольствуется одним пирожком; но тот забрал со смехом все содержимое, оставив Володю без завтрака. Оля была изображена отчаянно ревущей, а подпись гласила: «Оля, посылаемая спать». Живая девчурка очень не любила вечерний час, когда раздавался возглас: пора спать! Она уверяла, что вообще никогда не спит, а только лежит с закрытыми глазами, и встречала нежелан¬ ный приказ ревом, про который мы говорили: «Оля взвыла». Шарады и загадки тоже очень оживляли. Вообще Саша — серьезный и замкнутый Саша — проявлялся в этом журнале как веселый шутник, и его безобидная, ласковая шутка осо¬ бенно сближала нас и придавала оживление всему предприя¬ тию. Он взял себе последний отдел: задач, ребусов и подходя¬ щий к юмористике и так не подходящий ему вообще псевдо¬ ним — Вральман. Я находилась в то время в периоде увлечения Белинским и была в твердом убеждении, что без отдела критики не может существовать ни один порядочный журнал, поэтому я дала разбор произведений прошлого номера, восклицая в конце: «А что же молчит наш почтенный Вральман? Что он ограничи¬ 98
вается шутками и загадками?* и т. п. Критика сочинений меныппх была, конечно, легкой задачей. Наибольший простор для нее дал мне более длинный рассказ Володи, в котором я подчеркивала разные невероятности и несоответствия, и я помню, с каким сосредоточенным вниманием слушал этот рез¬ вый мальчик новый для него род литературного произведения, не выказывая ни тени личной обиды, несмотря на язвитель¬ ность некоторых словечек (ведь надо было подражать Белин¬ скому). Заступилась, понятно, за меньших мать, выразившая со¬ мнение, чтобы в нашем журнале следовало помещать такие разборы. Мать опасалась, вероятно, что критика отобьет у меньших охоту писать, и правильно считала, что каждый дает, что может, по возрасту. Но за необходимость критики высказалея горячо наш редактор. Поддержал его и отец. Отри¬ цательно отнеслась также мать к моим «стихотворениям». Но Саша так горячо возразил: «ведь, кроме нее, у нас никто сти¬ хов не пишет»,— что вопрос был решен. В качестве редактора он горячо защищал интересы журнала, в котором должны ведь быть и стихотворения. Но, несмотря на все его организаторские усилия, журнал после нескольких номеров прекратил существование. Причи¬ ной этого были как загруженность работой Саши, так и разли¬ чие в возрасте двух пар, старшей и младшей, сильно препят¬ ствовавшее объединению их в одном деле. Младшие, как во¬ дится, стали скучать, игра утратила для них интерес новизны. Помню, что мать выражала сожаление о том, что журнал пре¬ кратился, и хранила довольно долго тетрадки его в разрисо¬ ванной Сашей с фигурно выписанными буквами «Субботник» обложке. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 51—53). Я жил в пансионе при гимназии, где, конечно, и кормили нас крайне слабо; Владимир же Ильич жил у своих родителей и, приходя в класс, приносил с собой что-либо на завтрак. Вот этот-то самый завтрак он сам почти не ел, а отдавал нам, полу¬ голодным пансионерам. Вообще он не только делился куском хлеба и завтраками с другими учениками, но даже часто отда¬ вал ж свои ученические принадлежности, как-то: тетради, ка¬ рандаши и перья, оставаясь сам без них, за что даже частенько 7* 99
подвергался строгим замечаниям со стороны гимназического инспектора Ивана Яковлевича Христофорова К Василий Друри. Воспоминания о товарище Ленине. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. Гимназия, руководимая Ф. М. Керенским (отцом бывшего главы Временного правительства), была далека от всяких сво¬ бодолюбивых веяний,— да и годы обучения в ней Владимира Ильича (1879—1887) относились к тому времени, когда школа была взята под строгий надзор, когда все сколько-нибудь сво¬ бодомыслящие учителя сурово изгонялись из нее и оставля¬ лись, кроме низкопоклонных, лишь те, более бледные, которые более или менее приспособлялись к режиму и налагали стро¬ гую печать молчания на уста свои 2. А. И. Ульянова-Елизарова. Ленин (Улья¬ нов) Владимир Ильич. Энциклопедиче¬ ский словарь русского библиографическо¬ го института Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4—5, стр. 306. 1 Инспектор Иван Яковлевич Христофоров в 1881/82 и 1882/83 учеб¬ ных годах был классным наставником и преподавал греческий язык (правда, довольно слабо) в третьем и четвертом классах в то время, когда в них учился Володя Ульянов. Гораздо лучше он преподавал историю. Кроме того, Христофоров вел большую научно-исследователь¬ скую работу. Им опубликованы «Очерки из истории Симбирской гим¬ назии с 1809 по 1825 год», учебник «Этнографические и биографические очерки из всеобщей и русской истории», а также около двухсот статей исторического содержания. В 1874—1876 годах он был редактором неофициальной части «Симбирских губернских ведомостей». ^ Большой благосклонностью гимназического начальства пользо¬ вались лишь те преподаватели, которые, слепо следуя учебным про¬ граммам, забивали головы учеников ненужными, оторванными от жизни знаниями, воспитывали в них раболепие и угодничество. Малейшее свободомыслие преследовалось и искоренялось. Так, например, даже то, что учитель математики Николай Михайлович Степанов, как класс¬ ный наставник, уделял большое внимание необеспеченным гимнази¬ стам, решительно не одобрялось директором. Явно «неблагонадежными» в глазах начальства были учитель исто¬ рии и географии С. Н. Теселкин и учитель русской литературы В. И. Муратов, которые старались воспитать в своих учениках любовь к простым людям, интерес к их нуждам, ненависть ко всякому произ¬ волу и беззаконию. Эти учителя по представлению Керенского были убраны из гимназии. Стремление учителя истории А. В. Кролюницкого внести что-то новое в методику преподавания директор называл «ненуж¬ ными странностями» и «вредным увлечением». Работой преподавателя 100
Я помню по рассказам Владимира Ильича, что состав учи¬ телей (в Симбирской гимназии.— А. И.) был очень плохой. Не¬ которые выезжали на том, что заставляли зубрить, другие относились к преподаванию спустя рукава. Благодаря этому осо¬ бого уважения к себе учителя не могли внушить... Конечно, близкой связи с учителями в то время не могло быть. Он (Владимир Ильич.—Л. И.) рано стал в оппозицию к старому укладу, к старому строю, а в школе учителя все были допотопные, которые больше своего предмета ничего дать не могли. Сколько-нибудь свободомыслящего человека в учи¬ теле не потерпели бы тогда. Из выступления М. //. Ульяновой перед учащимися 364-й школы г. Москвы 23 но¬ ября 1936 года. «Комсомольская правда», 1958, 18 февраля. Таким образом, интерес к общественным вопросам питался лпшь товарищескими беседами в своей среде, где Владимир Ильич, по воспоминаниям некоторых однокурсников, играл, как оно и должно было быть, первую скрипку, а не испытывал на себе чьего-либо влияния. А. П. Ульяновй-Елизардва. Ленин (Улья¬ нов) Владимир Ильич. Энциклопедический словарь русского библиографического ин¬ ститута Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4—5, стр. 306. Гимназия не дала Владимиру Ильичу какого-либо полржи- тельного влияния в смысле общественных идеалов...1 Все, что латыни Н. П. Моржова Керенский был недоволен, потому что тот не обременял память учеников заучиванием бессвязных выражений и голых правил. Кроме того, Н. П. Моржов скептически относился к ду¬ ховенству, нелестно отзывался о местной знати и купечестве, и это вызвало полицейскую слежку за ним. Вообще же, как замечает М. Ф. Кузнецов (см. его неопубликован¬ ные «Характеристики преподавателей Симбирской классической гимна¬ зии времени учения в ней В. И. Ульяпова — Ленина», хранящиеся в Доме-музее В. И. Ленина в Ульяновске), «преподаватели обладали на¬ учной подготовкой, но не имели педагогического подхода к ученикам, так как в университетах тогда не было кафедры педагогики и методики учебных предметов, а способы и приемы преподавания вырабатывались уже позже, практикой в учебных заведениях»... 1 Гимназическая учеба Владимира Ильича проходила в условиях разнузданной и зверской реакции. После разгрома революционного двй- 101
он получил п атом смысле в свод детские и юношеские годы, он получил от семьи, где кроме влияния отца и матери очень большое и благотворное влияние имел на него его старший брат Александр Ильич» A. И. УльяноФОгЕлизарФва. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 18. Семья Ульяновых пользовалась в Симбирске репутацией идейной, деловой, скромной семьи Воспоминания В. Никифориева. Дом-музей B. И. Ленина в Ульяновске. жения 70-х годов, после убийства народовольцами в 1881 году Алек¬ сандра II самодержавие торопилось свести на нет даже половинчатые реформы 60-х годов. Министерство народного просвещения, или, как его позднее назвал В. И. Ленин, «министерство народного затемнения», старалось воспитать из молодежи преданных прислужников царизма. Особенво отличался в этом министр народного просвещения Д. А. Толстой, а также его помощник, а затем и преемник И. Д. Деля- нов. «Оба они,— пишет историк русских гимназий И. Алешинцев,— не¬ смотря на сильное различие в характера, благодаря той исторической преемственности, в какую поставила их жизнь, оказались одинаково хорошими тормозами просвещения. Что касается Д. А. Толстого... то его положение на кресле Министра Народного Просвещения все время было страшной несообразностью: человек этот за все время управления русскими школами гораздо более был Министром Внутренних Дел и, пожалуй, даже шефом жандармов, чем Министром Просвещения. Образование, как таковое, он все время считал своим врагом и бо¬ ролся с ним, не жалея сил и не разбирая средств» («Ибтория гимнази¬ ческого образования в России». Снб, 1912, стр. 281). Годы учения Владимира Ильича в гимназии были годами наиболь¬ шего расцвета толстовского классицизма. Из учебных программ было исключено естествознание, математике отводилось очень скромное место, и ей был придан исключительно отвлеченно логический харак¬ тер, курс русского языка ограничивался изучением грамматики и цер¬ ковнославянского языка, курс русской, литературы — изучением пре¬ имущественно церковных писателей. Даже новые языки — немецкий и французский — были оставлены как необязательные. Зато чрезвычайно большое место отводилось в программах закону божию и древним язы¬ кам — греческому и латинскому. Курс истории заполнялся анекдотами из жизни царей и должен был служить раскрытию идеи водительства божьего промысла судьбами народов. Изучение всех этих предметов имело своей целью, по замыслу творцов учебных программ, «способ¬ ствовать к отрезвлению юношества от современного свободомыслия, как религиозного, так и политического». 102
В доне Ульяновых царил дух взаимного доверия, любви и уважения к свободе друг друга. Не было ни споров из-за буд¬ ничных интересов текущего дня, ни дрязг, столь обычных в обывательской среде, ни конкуренции из-за личных благ жизни. В этом смысле семья Ульяновых представляла из себя положительно аристократию духа, и Владимир Ильич в сугубой степени усвоил в своей дальнейшей жизни эту черту щепетиль¬ ности по отношению к окружающим его людям, боязни сканда¬ лов на почве столкновения каких-нибудь обывательских пре¬ тензий и огромного благородства в элементарно-житейском смысле этого слова... Вся эта атмосфера хорошей, пропитанной традициями об¬ щественности, разночинной семьи не могла не наложить своей печати на личность юного Ильича... П. Лепехаинский. Жизненный путь Иль¬ ича. JL, 1925, стр. 4,' 5. Ленин с .ранних лет ненавидел мещанство, сплетни, пош¬ лое времяпрепровождение, семейную жизнь «вне обществен¬ ных интересов», превращение женщины в предмет забавы, раз¬ влечения или в покорную рабу. Он презирал жизнь, пропитан¬ ную неискренностью, приспособленчеством. Н. К. Крупская. О Левине. М., I960, стр. 289. У нас в Россип в 60-е годы в художественной литературе всячески высмеивался бюрократизм, особенно высмеивали его поэты «Искры» (поэты-чернышевцы). Поэты «Искры» (Куроч¬ кин \ Жулев 2 и другие) сильно влияли на наше поколение, всячески клеймя бесчисленные проявления бюрократизма, 1 Василий Степанович Курочкин (1831—1875) — поэт, один из ру¬ ководителей тайного революционного общества «Земля и водя». Совме¬ стно с художником-к&рикатуристом Н. А. Степановым издавал сатири¬ ческий журнал «Искра» (1859—1873) революционно-демократического направления. 2 Гавриил Николаевич Жулвв (1836—1878) — поэт-сатирик, актер Александрийского театра в Петербурге. С 1860 года печатался в журнале «Искра», с 1865 года — в «Будильнике». Легкие сатирические куплеты и пародийные шутки Жулева — это поэзия городской бедноты. 103
волокиты, взяточничества. Стихи поэтов «Искры», всевозмож¬ ные анекдоты о бюрократизме были своеобразным интелли¬ гентским фольклором 60-х годов... В семье Ульяновых эта лите¬ ратура была очень в ходу. П. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр 421. В доме Ульяновых всегда имелись в изобилии книги отече¬ ственных писателей. Илья Николаевич и Мария Александровна были большими любителями литературы. Илья Николаевич очень любил цитировать Пушкина, Лер¬ монтова, Некрасова, Рылеева, братьев Курочкиных, Салты¬ кова-Щедрина, Тютчева... А Мария Александровна (я это знаю со слов моей матери) даже переписывала «Демона» Лермон¬ това, когда это произведение еще не было напечатано, а только переписывалось от руки *. Записывала она и стихотворения многих авторов, даже и неизвестных. Н. Веретенников. Что читал Володя Улья¬ нов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. ...Илья Николаевич и его супруга, Мария Александровна, отдавали своим детям все свое внимание и воспитывали их по последнему слову педагогических наук, тогда вдруг вошедших в интеллигентные слои общества после реформ шестидесятых годов, освобождения крестьян, устройства новых судов, учреж¬ дения земств и т. н. Состоя учителем в симбирской чувашской школе, находившейся в ведении Ильи Николаевича, часто бы¬ вая в их доме по делам службы, я еще раньше имел случаи наблюдать, как тщательно они следят за развитием своих де¬ тей, давая им разумные игры, разумные ответы на детские вопросы и всегда окружая их теплотой родительской ласки. В. Калашников («А. И. Ульянов», стр. 276). 1 Поэма «Демон» была закончена автором в 1841 году, но впервые полностью напечатана в России лишь в 1860 году в первом томе собра¬ ния сочинений М. Ю. Лермонтова под редакцией Дудышкина. В тече¬ ние долгого времени по рукам ходили многочисленные списки поэмы с резко различавшимися текстами, иногда искусственно комбинировав¬ шимися переписчиками. 104
Отец горячо взялся за дело народного образования, кото¬ рое пришлось ставить тогда впервые в глухой провинции, про¬ водил много времени в разъездах по ней и работал вообще очень много. Мать была постоянно занята дома. С детства нас окружала атмосфера глубокой, серьезной привязанности и по¬ стоянного труда. А. Ульянова. Александр Ильич Ульянов. «Галлерея шлиссельбургских узников», часть 1. Спб., 1907, стр. 200. Илья Николаевич привил нам чувство любви к трудовому народу, которому он отдавал все свои силы и знания. Он был для нас авторитетом, примером высокой культуры, образован¬ ности, трудолюбия, честности, благородства чувств. Огромное влияние на нас оказала мать, Мария Александровна, сочетав¬ шая в себе лучшие качества матери-педагога: безграничную лю¬ бовь к детям, большой ум, организованность, жизнерадостность, чуткость и такт, твердость воли и силу характера. В нашей семье был единый фронт воспитания. Дружба и взаимопомощь сказывались во всем: в учении, в физическом труде, в играх и забавах, в «художественной самодеятельно¬ сти», в физкультурных занятиях. Воспоминания Д. И. Ульянова в записи А. Кондакова. «Семья и школа», I960, № 4, стр. 16. Илья Николаевич был образцовым семьянином, и между ним и матерью, к которой он был глубоко привязан, дети ни¬ когда не видали никаких ссор и семейных сцен. Они жили всегда очепь дружно. Не было между ними и споров или несо¬ гласий в вопросах воспитания... и дети видели всегда перед со¬ бой «единый фронт»... Но в то же время своим веселым общительным нравом, го¬ рячей любовью к детям, стремлением порадовать и повеселить детей, не стеснять без нужды их свободы, отец и мать привили им большую жизнерадостность, крепкую любовь к жизни. М. Ульянова, стр. 63, 64—65. 105
Чувствуя искреннюю любовь, видя, что их интересы всегда на первом плане у родителей, дети и сами приучились отвечать тем же. Дружной, спаянной была наша семья. Жила она очень скромно.., но все же ни в чем необходимом дети не нуждались, и их духовные запросы, по возможности, удовлетворялись. Мы видим, таким образом, что семейная обстановка и усло¬ вия воспитания были очень благоприятны для развития ума и характера детей. Детство Владимира Ильича и его братьев и сестер было светлое и счастливое. А. И. Улъянова^Елизарсва (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 12). Сослуживцев у отца в первые годы не было. Таковые появи¬ лись лишь с 1874 г., когда он был назначен директором, а ему в помощь были даны инспектора. С этими помощниками завя¬ зались... тесные семейные связи, и у меньших (то есть у Во¬ лоди, Оли, Дмитрия и Марии.—-Л. И.) были среди их детей приятели. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. .42). Посещали Ульяновых во время жизни их в Симбирске сле¬ дующие лица. Романовская — народная учительница. Кашкадамова — народная учительница. Назарьев с женой. Инспектора народных училищ: Стржаловский, Красев, Фар- маковсний, Ишерский, Зимницкий1 (без семьи), Аммосов (без семьи). Со слов А. И. Ульяновой-Елизаровой запи¬ сано А. Медведевой. Дом-музей В. И. Ле¬ нина в Ульяновске. Бывало, приду к И (лье) Н (иколаевичу) по делу, сидим в кабинете, обсуждаем достоинства и недостатки учебников 1 Инспектор В. Зимницкий работал с И. Н. Ульяновым только один 1874/75 учебный год. fee
Евтушевекого 1 и Шахяр-Трвцшго г.~ Дверь н&блнеп тихо от¬ воряется и М(аржя) А(лексанщренна) с улыбкой спрашивает: «Илья Николаевич, скоро вы кошште, у иве сашшар уже готов*. Илья Николаевич встает, потирая руки: «Сейчас, сейчас». «Идемте чей пить»,— говорит он мне. Деловые разговоры кон¬ чаются, они не выходят иа порога директорского кабинета, и мы, весело разговаривая, идем в столовую; там уже собралась вся семья. И(лья) Н(иколаевичг) шутит, говорит о шкоде часто в иро¬ ническом тоне, рассказывает школьные анекдоты, а у него их было много. Все смеются, всем весело. Тепло и уютно чувствуешь себя, в этой дружной семье. Дети болтают, рассказывают события из своей жизни, а бойче всех говорит Володя и вторая сестра его, Оля. Так и звенят их весе¬ лые голоса и заразительный смех. Старшего сына, Александра, еще нет в столовой: он не торопится оторваться: от своих заня¬ тий, и нужно кому-нибудь из детей еще раз напомнить ему, что самовар на столе. Сойдет, бывало, серьезный. Илья Николаевич подтрунивает над будущим ученым-химиком, над его увлечением наукой. Он молча слушает и снисходительно улыбнется. В общем разговоре он мало принимает участия^ Выпив свой чай, посидев не¬ множко, отправляется опять наверх. Иной раз зайдет кто-нибудь иа хороших знакомых Ульяно¬ вых провести вечер. Обычными посетителями их дома были люди из педагогического мира — семья инспектора нар(одных) уч(илшц), директор чувашского училища Яковлев3 и препо¬ даватели средних и низших учебных заведений. Воспоминания В. В. Кашкадамовой (Юби¬ лейный сборник, стр. 38—39). Для отдыха от дела (Илья Николаевич.—А. И.) любил раз¬ говоры с людьми, которых это дело интересовало, любил отды¬ хать в семье, следя за воспитанием детей... Требовательный к 1 Василий Андрианович Евтушевский (1836—1888) — методист-мате¬ матик, редактор журнала «Народная школа», автор широко распростра¬ ненных в России сборников арифметических задач и методических трудов. 2 Семен Ильич Шохор-Троцкий (1853*—1923) — педагог, методист- математик. Его работы посвящены преимущественно вопросам препо¬ давания математики в начальных классах школы. * См. именной указатель цитируемых авторов. Ю7
себе и к другим во время работы, он умел быть увлекательным, веселым собеседником во время отдыха, шутил с детьми, рас¬ сказывал им сказки и анекдоты. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 11—12). Дома Ильич подростком еще слышал много разговоров о школе, об учителе. Н. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 273. ...Я и сейчас вижу его (Володю.— А. И.) как живого перед собой, в синем гимназическом мундирчике с расстегнутыми верхними пуговицами. Веселый и оживленный, он рассказывает что-нибудь смешное из своих впечатлений за день, заставляя всех смеяться... Но вот разговор между взрослыми касается какого-нибудь серьезного вопроса, и выражение лица сидящего против меня Володи резко меняется: он даже как-то крепче и плотнее уса¬ живается на стул и, ссутулясь несколько, поглядывая на гово¬ ривших как-то исподлобья, причем упрямый завиток падал ему спереди на лоб, весь превращался в слух п внимание. По выра¬ жению его лица можно было прочесть его отношение к затро¬ нутому вопросу: оно было то одобрительное, то недоумевающее; порою брови его сдвигались. Время от времени слышались его короткие замечания: «Гм.—Ну да!» «Нет». «Почему?» Видно было, что он близко принимал к сердцу то, о чем говорили стар¬ шие. Когда речь заходила о какой-нибудь несправедливости, то не только лицо, а вся фигура его выражала негодование. Илья Николаевич иногда просто усмехался, продолжая раз¬ говор, иногда приостанавливался, возражая Володе; но тот не всегда соглашался, а вступал порою в спор с отцом, дока¬ зывая горячо свое мнение. Тогда Илья Николаевич тоже серьезно объяснял Володе непонятое им. Вообще в семье Улья¬ новых дети всегда свободно и просто обращались к родителям и вступали в общий разговор,— от них никогда не отмахива¬ лись, им давали всегда ответ или объяснение. Наблюдая за Володей, я отмечала всегда с удивлением это превращение его из резвого, веселого ребенка в сосредоточен¬ ного мальчика, становившегося как будто сразу старше на не¬ 108
сколько лет, и думала: «Вот где разгадка того, что он получает постоянно пятерки, совсем не сидя дома за уроками...» В. Кашкадамова. Мое знакомство с гим¬ назистом Володей Ульяновым. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Конечно, сложное и серьезное дело позволяет человеку, строго относящемуся к своим обязанностям, да еще и любящему это дело, уделять семье немного сравнительно времени, но из этого не следует еще, чтобы он (Илья Николаевич.— А. И.) совсем забывал о ней. Может быть, тем больше придется удив¬ ляться его энергии и неутомимости, но факт тот, что воспита¬ ние детей проходило под его главным и неусыпным надзором. И как мог бы, с другой стороны, такой горячий и верующий педагог, каким выставляется мой отец в статье г. Назарьева, оставить без внимания воспитание собственных детей?!1 Разве это не внутреннее противоречие, если бы даже он не был таким любящим отцом? А его и как отца и семьянина пом¬ нят еще в Симбирске, наверное, многие. Помнят, наверно, и бывшие по очереди в нашей семье домашними учителями Калашников, Лукьянов и Кабанов. Отец выбирал нам в перво¬ 1 В статье «Из весенних воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета» («Симбирские губернские ведомости», 1894, 7, 11, 14 и 18 мая) В. Назарьев между прочим писал: «Что делалось в семье, как велось домашнее хозяйство, откуда явился новый вицмундир на месте пришедшего в совершенную негодность старого вицмундира, ка¬ ким образом в карман попадал носовой платок, как и чем занимались дети, ничего этого Ульянов не знал, благодаря заботливости своей дея¬ тельной жены». Против замечания В. Назарьева, что Илья Николаевич «не знал, что делалось в семье, как и чем занимались дети», и возражает А. Улья¬ нова. «Мне приятно было прочитать,—пишет она в цитируемой статье,— верную действительности оценку общественной деятельности отца мо¬ его, не изгладившейся еще, надеюсь, из памяти и еще многих симби- ряков, его сослуживцев и сотрудников. Но если такую характеристику ближе всего сделать людям, на гла¬ зах у которых проходила эта неутомимая деятельность, или которые хоть отчасти, хоть временно являлись пособниками в ней, то оценку человека с точки зрения его отношений к семье и к детям можно также делать только лицам, действительно близко знавшим его с этой стороны. Г. Назарьев бывал довольно редко у нас в доме, мало видел отца в семье и, как видно из указанной статьи, мало знал отношения его к нам, ого детям,— и вот в эту-то, правда, небольшую часть его статьи я и считаю долгом внести свою поправку». 109
начальные учителя лучших из питомцев своих педагогических курсов. И они пошят, конечно, беседы и советы отца и посто¬ янный интерес его к нашим занятиям. Позднее эти беседы и совещания происходили с учителями гимназии, со многими из которых у отца были самые дружественные отношепия. A. Ульянова. К статье г. В. Назарьева «Из весенних воспоминаний члена Симбир¬ ского уеодюго учнлпцяого совета». «Сим- бнрекяе губервенве ведомости», 1894, 16 октября. Когда я... бывала у них в доме и познакомилась со всеми детьми, то увидала, что с детьми он (Илья Николаевич.— А. И.) много занимался сам, хотя они учились в учебных заведениях и все дети были с прекрасной подготовкой, идя всегда впереди класса, в котором находились. Воспоминания Е. О. Пе&енко. Дом-музей B. И. Ленина в Ульяновске. И небольшие его (то есть Ильи Николаевича.— А. И.) до¬ суги, которые он всегда охотное проводил в семье, давали де¬ тям очень много. А затем он и непосредственно руководил занятиями детей, главным образом двух старших сыновей в первые годы их школьной жизни, приучая их к исполнительно¬ сти в уроках. Авторитет его в семье и любовь к нему детей были очень велики_. Обычно в семейном воспитании, как в музыкальной мелодии, доминирует одна нота. Равное отношение к детям не позволяет ослаблять ее для некоторых, а перегруженность своей работой не дает возможности с раннего детства определять уклон ха¬ рактера каждого с соответствующим ему особым педагогиче¬ ским подходом. Но отец разбирал все-таки наши темпераменты. Помню, что он говорил как-то, что у брата Володи темперамент холерический, у Оли — сангвинический, а у меня меланхоли¬ ческий К А. Н. Улъяноеа-Елиэарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 83, 49). 1 Для холерического темперамента характерны быстрота, порыви¬ стость, вспыльчивость, повышенная активность; для сангвинического — живость, подвижность, быстрая к легкая смена переживаний; для ме¬ ланхолического — повышенная впечатлительность, затрудненность в ре¬ акциях на сильные раздражения. 11©
Илья Николаевич любил разделять своих детей на пары. В каждой паре быт> но мальчику и девочке. — Плохих детей у меяи нет,—говорил И(лья) Николае¬ вич),— но все-таки каждая пара совершенно отличается от дру¬ гих пар. — Первая пара — Александр и Анна, люди способные и та¬ лантливые, и из них в будущем выйдет большой толк. Вторая пара — Владимир и Ольга, самая любимая, эти, пожалуй, бу¬ дут получше старших и пойдут еще дальше. Третья пара — Дмитрий и Мария — народ тоже довольно способный, но сказать про них ничего еще нельзя. В. В. Клшкадамова. Семейство В. И. Улья- нова-Ленипа в Симбирске. «Бакинский ра¬ бочий», 1926, 21 января. Нага отец, Илья Николаевич Ульянов, в бытность свою в Симбирске директором народных училищ, выписывал из Мо¬ сквы или из Петербурга различные наглядные учебные пособия. Так, например, он выписал астрономический прибор, со¬ стоящий из лампы, которая играла роль солнца и освещала землю и луну — маленький глобус (земля) и серебристый ша¬ рик (луна). Глобус приводился в вращательное движение во¬ круг собственной оси и по эклиптике (то есть по воображаемой линии движения земли.—А. И.) вокруг солнца при помощи особого часового механизма. В определенных фазах луны при¬ бор демонстрировал солнечное или лунное затмение, полное или частичное, в зависимости от того, в тень или полутень вхо¬ дила земля. Прежде чем демонстрировать прибор в школах, он показы¬ вал его своим детям у себя на квартире. Он выписывал также из Москвы или из Петербурга политехнические выставки, на¬ пример хлопчатобумажное производство, производство из льна, шелковичные коконы, веревочное производство из пеньки и т. д. и т. п. Воспоминания Дм. Ульянова. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Сознание необходимости образования для каждого, усилен¬ ной работы над собой для достижения его, почти благоговейное отношение к науке отличали Илью Николаевича всю жизнь и были с детства внушаемы детям... И!
Огромным фактором в воспитании было то, что отец яв¬ лялся не чиновником, как подавляющее большинство служащих того времени, а идейным работником, не жалевшим трудов и сил на борьбу за свои идеалы. Дети, не видя его часто по неде¬ лям во время его разъездов, рано научились понимать, что дело — это нечто высшее, чему все приносится в жертву. Его оживленные рассказы об успехах строительства в его деле, о но¬ вых школах, возникавших по деревням, о борьбе, которой это стоило, и с верхами (власть имущими, помещиками), и с ни¬ зами (темнотой и предрассудками массы), живо впитывались детьми. А. П. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульяпов (Н. Ленин), стр. 13, 14. Не только природные свойства влияли на выработку в Але¬ ксандре Ильиче (как и в других детях Ульяновых.— А. И.) недюжинного человека, беззаветно преданного делу угнетепных, но и условия его развития, та обстановка, в которой проходили его детские и юпошеские годы.-А эта обстановка была исклю¬ чительно благоприятной. С детских лет (Александр Ильич ро¬ дился 31 марта 1866 г.) перед его глазами был пример отца, отдававшего свои силы с огромным упорством и настойчивостью своему любимому делу — делу всей его жизни — просвещению вчерашних рабов, делу начального народпого образования. Александр Ильич не мог не видеть, каких усилий стоило в то время отцу бороться с препонами, стоявшими на его пути, пре¬ понами со стороны власть имущих, для которых гораздо выгод¬ нее было иметь дело с «темной скотинкой». Он видел радость отца, когда ему удавалось добиться открытия новой школы, вы¬ пуска на специально организованных им курсах новых, идей¬ ных учителей, которых называли «ульяновцами*. Он видел, что симпатии свои отец, которого одушевляли передовые освободи¬ тельные идеи 60-х годов прошлого века, отдает простому на¬ роду, тем, кого угнетают сильные мира. Отец, прекрасный семьянин, был другом своих детей и все свободное время уделял им. Ту исключительную работоспособ¬ ность, которая отличала позднее Александра, а также Влади¬ мира Ильича, они в значительной степени выработали в себе благодаря влиянию отца. М. И. Ульянова. Памяти Александра Иль¬ ича Ульянова. «Правда», 1963, 18 февраля. 112
В. И. Ленив (Ульянов) — гимназист восьмого класса. 1887 г.
У нас никогда не было репетиторов, и отец рано приучил нас обходиться без них и заниматься самостоятельно; но все же в меньших классах приходилось следить за исполнением наших уроков, что он и делал сам непосредственно, и сам начал одним летом изучать со старшим братом первые основания греческого языка, который в его время не был еще введен в гимназиях; кроме этого, он постоянно во всех классах разъяснял нам уроки по физике и математике, его специальным предметам, препода¬ вателем которых он состоял более десяти лет и которые излагал очень хорошо. Мы обращались обыкновенно со всем непонят¬ ным в уроках к отцу (кроме новых языков, которые мы прохо¬ дили под руководством матери), и помню, как я нередко сожа¬ лела по этому поводу об его отлучках по губернии. Помню, что он подолгу толковал мне написанную варварским языком грам¬ матику Говорова 1 и имел терпение просматривать в планах или в готовом виде все мои сочинения,— я не подавала ни одного из них, не посоветовавшись сначала с отцом. Едва только вернется он, бывало, из разъездов и сядет уста¬ лый за самовар, как мы уже окружим его, и он расспраши¬ вает нас о занятиях, обо всем из нашей школьной жизни. И ни¬ чем нельзя его было порадовать так, как нашими успехами. Но не только занятия в самом тесном смысле слова: отец следил за нашим чтением, он помечал нам лучшие произведе¬ ния русской литературы, познакомив нас со всеми выдающи¬ мися писателями, чем развил, несомненно, наш вкус, так что нас уже просто не интересовали многие из глупых романов, которыми зачитывались тайком наши сверстники. И псе в нем — его речи, сама его личность, проникнутая ве¬ рой в силу знания и добра в людях,— действовало, несомненно, развивающим и гуманизирующим образом и на детские души, и мы рано научились признавать необходимость и важность знания2. А. Ульянова. К статье г. В. Назарьева «Из весенних воспоминаний члена Симбир¬ ского уездного училищного совета». «Сим¬ бирские губернские ведомости», 1894, 15 октября. 1 Имеется в виду грамматика К. Г. Говорова «Опыт элементарного руководства при изучении русского языка практическим способом», вы¬ шедшая в 1862—1917 годах 26 изданиями. 2 В этой же статье А. Ульянова пишет: «Я хотела только сказать, что мои детские и учепические воспоминания тесно связаны с образом отца, которого я, чем больше живу, тем больше научаюсь ценить и уважать, не только как общественного деятеля, но и как семьянина — так же было й по отпошению к другим детям...» 8 Л. Иванский ИЗ
Его (Ильи Николаевича.— А. И.) высокое иерархическое положение в губернской администрации заставляло его сдержи¬ вать проявление либеральных симпатий. А наличность их для меня стала несомненна, когда я от Александра Ильича и Анны Ильиничны узнал, как их воспитывали, какова была их домаш¬ няя — скромная, трудовая — обстановка, занятия наукой, му¬ зыкой и систематическим чтением лучшей русской и мировой литературы. И. Н. Чеботарев («А. И. Ульянов», стр. 240). Всех русских классиков мы прочли в средних классах гим¬ назии. Отец рано дал их нам в руки, и я считаю, что такое раннее чтение сильно расширило наш горизонт и воспитало наш литературный вкус. Нам стали казаться неинтересными и пошлыми разные романы, которыми зачитывались наши одно¬ классники. Помню, как я начала «Петербургские трущобы» ', которыми бредили в моем классе, и бросила скоро, ибо они вы¬ звали во мне лишь скуку и отвращение. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 59). Отец влиял и на умственное развитие детей, знакомил их с лучшими произведениями русских и иностранных классиков, указывая, в частности, на те стихи своего любимого поэта Не¬ красова, в которых звучали гражданские мотивы. М. И. Ульянова. Памяти Александра Ильича Ульянова. «Правда», 1963, 18 фев¬ раля. Любимым поэтом Ильи Николаевича был Некрасов. Он пе¬ реписывал в юности из журналов некоторые стихотворения его и старшему сыну еще в детские годы отмечал те, в которых преобладали гражданские мотивы, как-то: «Песня Еремушке», «Размышления у парадного подъезда». А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 13. 1 «Петербургские трущобы» В. В. Крестовского (1840—1895) — ти¬ пичный авантюрный роман, в котором описания великосветской ро¬ скоши и разврата, нищеты и преступлений деклассированных низов столичного города изобилуют мелодраматическими эффектами. 114
У нас была в руках книжечка отца — ранние стихотворения Некрасова, изд(ание) 1863 года1. Помню, что одиннадцатилет¬ ним мальчиком, в третьем классе гимназии, Саша обратил мое внимание в этой книжке на «Песню Ере мушке» и «Размышле¬ ния у парадного подъезда». «Мне их папа показал,— сказал он,— и мне они очень понравились». И, не охотник до деклама¬ ции вообще, Саша эти любимые свои стихотворения читал с большой силой выражения. Таким образом, отец, одушевленный лучшими идеями конца шестидесятых п начала семидесятых годов, рано направлял в смысле общественных идеалов Сашу — своего старшего сына, лучшую надежду и несомненного любимца. Да характер его был таков, что его и нельзя было не любить. Со мною отец гово¬ рил на такие темы меньше,— я была больше в обществе матери и впитывала в себя лишь то, что слышала от Саши, и то, что было разлито вокруг. Помню только, что в Кокушкине во время прогулок по по¬ лям отец любил петь положенное на музыку студентами его времени запрещенное стихотворение Рылеева 2. 1 Принадлежавшая И. Н. Ульянову книга «Стихотворения Н. Не¬ красова» (изд. 3, Спб., 1863, части I и II) хранится сейчас в Доме-музее В. И. Левина в Ульяновске. В ней. много подчеркиваний, пометок, вписанных строк, которые не пропустила царская цензура. Многие из этих пометок сделаны Ильей Николаевичем. Так, например, в стихо¬ творении «Поэт и гражданин» (часть II, стр. 79) после слов «Умрешь не даром» вписаны вычеркнутые цензурой слова: «...Дело прочно, когда под ним струится кровь». В том же стихотворении (стр. 82) вписаны не пропущенные цензурой четыре строки, в которых говорится о де¬ кабристах: ...Но молчу. Хоть мало И среди нас судьба являла Достойных граждан. Знаешь ты Их участь. Преклони колени. Очевидно, при восстановлении изъятых цензурой строк использо¬ вались ходившие по рукам рукописные сборники произведений Некра¬ сова, а также собственная тетрадь Ильи Николаевича, в которую он переписывал из «Современника» некоторые стихотворения своего люби¬ мого поэ?а. Таким образом, члены семьи Ульяновых имели возможность читать стихи Некрасова без пропусков. 2 Стихотворение «По чувствам братья мы с тобой...» в течение дол¬ гого времени приписывалось то Рылееву, то Добролюбову, хотя еще в 1863 году в печати называлось имя подлинного автора — поэта-петра- шевца Алексея Николаевича Плещеева (1825—1893). Первая и предпо¬ следняя строки стихотворения здесь цитируются в ином варианте. Сравни (соответственно): «По чувствам братья мы с тобой...» и «И, верно, отзыв в нем найдется...» (А. Н. Плещеев. Избранное. М., 1960, стр. 78). 8* 115
...По духу братья мы с тобой, Мы в искупленье верим оба, И будем мы питать до гроба Вражду к бичам страны родной. Любовью к истине святой В тебе, я знаю, сердце бьется И, верю, тотчас отзовется На неподкупный голос мой. Мы невольно чувствовали, что эту песню отец поет не так, как другие, что в нее он вкладывает всю душу, что для него она что-то вроде «святая святых», и очень любили, когда он пел ее, и просили запеть, подпевая ему. Помню, что раз и по возвра¬ щении в Симбирск, на нашем дворике, я напевала ее,— мне было тогда лет 13—14,— и что мать подозвала меня и сказала, что я не должна здесь, в городе, петь эту песню, так как могу повредить отцу,— враги у всех есть, скажут: «вот какие запре¬ щенные песни распеваются на дворе директора народных учи¬ лищ». Ясно запомнила я эти слова матери: ведь это было пер- вое мое знакомство с запрещенным. Эта песня и, главное, то, как отец пел ее, показывает, что восхождение по чиновной лестнице не помешало ему сохранить до пожилых лет верность чему-то вроде клятвы, что заключа¬ лось в словах: «будем питать до гроба вражду к бичам страны родной». А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 54). Вечно занятый, горя на работе на благо своему любимому делу, отец и детям старался привить то сознание долга, которое было так сильно развито у него, выработать у них характер, волю, трудоспособность, развить Необузданную, дикую К лютой подлости вражду И доверенность великую К бескорыстному труду *. М. Ульянова, стр. 64. 1 М. Ульянова цитирует «Песню Еремушке» Н. А. Некрасова. Во второй строке по цензурным соображениям была допущена «опечатка» (выражение Н. А. Добролюбова): вместо «лютой подлости» следует чи¬ тать «угнетателям» (Я. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и пи¬ сем, том 2, М., 1948, стр. 58). 116
Илья Николаевич был крупным общественным деятелем, беззаветно боровшимся с народной темнотой, с последствиями рабства, но он был сыном своей эпохи, и то, что так волновало его сыновей — Александра и Владимира,— то, о чем говорил Чернышевский,— характер реформы 1861 г., проведенной так, как того хотели помещики, выкупные платежи, отрезка у кре¬ стьян лучших земель — меньше волновало его: для него Александр II оставался царем-освободителем. Н. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 30. ...Отец, не бывший никогда революционером, в эти годы, в возрасте за 40 лет, обремененный семьей, хотел уберечь нас, молодежь. Поэтому же, вероятно, следующим детям он ника¬ кого подчеркиванья в смысле общественных идеалов не делал. По крайней мере, я не слыхала о них, а думаю, что неизвест¬ ным для меня это бы не осталось. Что же касается отношения к террору, то помню его в высшей степени взволнованным, по возвращении из собора, где было объявлено об убийстве Александра II и служилась панихида (это было 16 марта 1881 года.— А. И.). Для него, проведшего лучшие молодые годы при Николае I, царствование Александра II, особенно его на¬ чало, было светлой полосой, и он был против террора. Он ука¬ зывал потом с мрачным видом на более суровую реакцию при Александре III — реакцию, сказавшуюся и на его деле. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 55). Любимым собеседником Анны Ивановны1 был Илья Нико¬ лаевич Ульянов (отец Владимира Ильича Ленина). Говорили 1 Анна Ивановна Веретенникова (1855—1888) — одна из первых женщин-врачей в России, двоюродная сестра Владимира Ильича Ленина. Окончив в 16 лет женскую гимназию, она давала уроки, а затем овла¬ дела стенографией и два года работала стенографисткой в казанском «Правительственном вестнике». Стремясь учиться дальше, поступила на Высшие медицинские курсы в Петербурге, которые блестяще закончила в 1882 году. Отвергнув предложение остаться на них ассистенткой, по¬ ехала в глухой Белебеевский уезд, Уфимской губернии, видя в этом не только свой врачебный, но и гражданский долг. Об этой поре своей жизни А. И. Веретенникова рассказала в «Записках земского врача» 117
опи о литературе, о Глебе Успенском, цитировали Щедрина, и часто, отставая от группы гуляющих или присаживаясь на отдаленной скамейке в цветнике, они вели нескончаемые бе¬ седы. Их соединяла общность интересов, деревня, работа в зем¬ стве, школа, • врачебная помощь населению — все это было так близко им обоим! Воспоминания В. Я. Веретенникова. «Но¬ вый мир», 1956, № 3, стр. 205. Особенно пленил меня образ одной сельской учительницы, о которой рассказывала отцу в Кокушкине, во время прогулки по полям, моя двоюродная сестра, студентка медицинских кур¬ сов (Анна Ивановна Веретенникова.—Л. И.). Она говорила о своей приятельнице, идейной народнице, которая, очевидно, не ограничивалась преподаванием грамоты ребятам, а собирала по вечерам крестьян, читала, беседовала с ними, сильно под¬ няла их сознательность и вызвала большую любовь среди них к себе. В результате донос, обыск, допросы крестьян и удале¬ ние, кажется, даже арест учительницы к общему горю всей деревни. Помню горячий, возмущенный тон рассказчицы, рисуемый ею идеальный образ учительницы, с подчеркиванием, что ничего антиправительственного в ее деятельности не было; помню отца — молчаливого, сосредоточенного, с опущенной го¬ ловой. Помню, что и на мои позднейшие расспросы об этой учительнице он больше отмалчивался. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 54—55). Отец стоял за раннее определение в школу, чтобы дети, осо¬ бенно мальчики, привыкали к труду и втягивались в дисцип¬ лину, проходя гимназический курс с первых классов. Отличав¬ шийся сам строгим выполнением долга и чрезвычайной испол¬ нительностью, он считал важным привить эти качества и детям. Следя за уроками обоих старших сыновей (Александра Ильича и Владимира Ильича.— А. #.), он и до гимназии и во время прохождения ими младших классов ириучал их к щепетильно точному, отчетливому выполнению всех уроков. Он боялся (см. «Новый мир», 1956, № 3). Для Анны Ивановны были характерны страстная увлеченность своей профессией, горячее желание принести пользу родному народу. 118
изнеживающего домашнего баловства, считал полезным поста¬ вить мальчиков раньше под мужское влияние. Кроме того, отец и не мог бы, при большой семье, иметь отдельных учителей для нас, даже помещать всех нас в платные школы было бы для него трудно: семья возрастала, а жить приходилось исключительно на небольшое жалованье отца1. Я не раз слыхала от него в дет¬ стве, что только благодаря исключительному хозяйственному умению и экономии матери мы сводим концы с концами. Ми¬ нистерские гимназии вследствие того, что отец был чиновником мнн(истерства) нар (одного) просвещения, были бесплатны для его детей. За дочерей в Мариинской гимназии приходилось пла¬ тить. Затем отец, бывший всегда слабого здоровья, не надеялся дослужить до пенсии, и судьба семьи все время очень заботила его. Он внушал нам, старшим, что, окончив гимназический курс, мы должны будем учить, ставить на ноги меньших братьев и сестер... Отец мой не стоял за классическое образование: он смотрел на него лишь как на необходимый мост к университету. Я слы¬ шала, как он говорил кому-то уже позднее, когда стали откры¬ ваться реальные училища, что ничего не поделаешь, приходится отдавать детей в классическую гимназию, ибо без нее нет до¬ ступа в университет и способный мальчик потом может упрек¬ нуть родителей, что они закрыли для него эту дорогу. Особенно был он против обязательности греческого языка, в его время в гимназии был обязательным только латинский. Таким обра¬ зом, при первых шагах отец мог направлять только в латинском, но не в греческом. Да перегруженность самого отца работой, его частые разъезды по губернии позволяли ему лишь в самых об¬ щих чертах направлять брата (Александра Ильича.—А. Я.). Его личный пример постоянной добросовестной работы воспи¬ тывал в этом смысле. Сам чрезвычайно скромный и строгий к себе, считавший, что его напряженная идейная работа есть выполнение долга, не больше, он и нас воспитывал в этом духе. Он был против «захваливанья», как он выражался, считая вред¬ ным чересчур высокое мнение о себе. Теперь, когда я гляжу назад на наше детство, я думаю, что было бы лучше, если бы эта в общем правильная педагоги¬ ческая линия не проводилась так неуклонно. Вполне правиль¬ ной она была только для брата Владимира, большой самоуверен¬ 1 По сохранившимся бухгалтерским книгам канцелярии директора народных училищ Симбирской губернии установлено, что жалованье Ильи Николаевича составляло 73 рубля 50 копеек в месяц. 119
ности которого и постоянным отличиям в школе представляла полезный корректив. Ничуть не ослабив его верной самооценки, она, несомненно, сбавила той заносчивости, к которой склонны бывают выдающиеся по способностям захваливаемые дети, и приучила его, несмотря на эти похвалы, упорно трудиться. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 45, 48—49). Ему (Володе.—Л. И.) в детстве было чуждо хвастовство, важничание — эти неприятные свойства, которых он не терпел в более поздние годы, от которых предостерегал молодежь в своей речи на III съезде комсомола. Правда, и отец наш очень не любил хвастовства и, несмотря на постоянные отличия в школе всех нас,— и особенно Во¬ лоди,— никого не хвалил и, радуясь нашим успехам, старался поощрять нас на большие... Возвращаясь из гимназии, Володя рассказывал отцу о том, что было на уроках и как он отвечал. Так как обычно повторя¬ лось одно и то же — удачные ответы, хорошие отметки, то иногда Володя просто, быстро шагая мимо кабинета отца по проходной комнате, через которую шла его дорога к себе, на¬ верх, скороговоркой на ходу рапортовал: «Из греческого 1 пять, из немецкого пять». Так ясна у меня перед глазами эта сцена: я сижу в кабинете отца и ловлю довольную улыбку, которой обмениваются отец с матерью, следя глазами за коренастой фигуркой в гимнази¬ ческой шинели, с торчащими из-под форменной фуражки ры¬ жеватыми волосами, проворно мелькающей мимо двери. Пред¬ меты, конечно, менялись; иногда звучало: «Из латыни пять, из алгебры пять», но суть была одна: получалась обычно одна отметка — 5. Отец говорил в те годы матери, что Володе все слишком легко дается и он боится, что в нем не выработается трудоспо¬ собность. Мы знаем теперь, что опасения эти оказались излиш¬ ними, что Володя сумел выработать в себе исключительную трудоспособность. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 21—22. 1 Греческий язык Володя Ульянов стал изучать с третьего класса гимназии (5 часов в неделю). Кроме того, в этом классе впервые были введены алгебра и курс древней истории (по 2 часа в неделю). 120
Илья Николаевич Ульянов имел большое влияние иа Ильича. И Ильичу было чему поучиться у отца. Н. К. Крупская. В. И. Ленин и вопросы народного образования. «Юный комму¬ нист», 1938, № 1, стр. 41. То строгое отношение к себе и своим обязанностям.., кото¬ рое отличало всегда Владимира Ильича, было в значительной степени заложено у него с ранних лет примером и влиянием отца. М. Ульянова, стр. G4. О крепкой воле писал Добролюбов. Методами Добролюбова воспитывал Ильича отец... Илья Николаевич, обращая внимание на то, чтобы Влади¬ мир Ильич хорошо и упорно учился, все же старался воспитать в нем, как того требовал Добролюбов, сознательное отношение к тому, чему и как учили его в школе... Илья Николаевич учил Ильича всматриваться в жизнь, но в то же время, когда Ильич позволял себе насмешки в классе над учителями, например над учителем французского языка Порой1, Илья Николаевич сдерживал, его, говорил о недопусти¬ мости грубого отношения к учителям, даже имеющим серьез- пые недостатки в преподавании. И Владимир Ильич сдерживал себя. И еще одну черту воспитало в Ильиче добролюбовское от¬ ношение к детям: это уменье и к себе, к своей деятельности подходить с точки зрения интересов дела. Это застраховало Ильича от мелочного самолюбия. Кроме строгого отношения к себе, Илья Николаевич... осо¬ бенно ценил в детях искренность, старался воспитывать ее в ребятах. О важности воспитания искренности писал Добролю¬ бов. Одной из особенно характерных черт Ильича была искрен¬ ность. Н. Крупская. Детство и ранняя юность Ильича. «Большевик», 1938, № 12, стр. 68. 1 Об отношении Владимира Ильича к учителю французского языка Пору подробнее см. на стр. 214—215 наст, издания. 121
«Деликатность и такт — свойства трудные и более редкие, чем талант. Их нельзя представить или разыграть, не сорвав¬ шись. Их нужно иметь,— и тогда они скажутся сами собой в тысяче пустяков... Илье Николаевичу было свойственно почти физически чувствовать чужое бытие — характер, натуру, на¬ строение ученика,— чувствовать с подлинным внутренним ра¬ венством, главным условием деликатности... И в классе тотчас почувствовали, что в каждом из них он видит и уважает рав¬ ного себе человека» *. Глубоко правильно! Это свойство было полностью унаследо¬ вано от отца Владимиром Ильичем и в значительной степени содействовало успеху его дела (выделено Дм. Ульяновым.— А. Я.)... «Как только стало известно место его (Ильи Николае¬ вича.—Л. И.) нового назначения — Симбирск, он стал прочи¬ тывать о Симбирске все, что под руку попадало... И где ни встретит в обществе человека из тех мест, непре¬ менно подсядет к нему и прислушивается... Попался ему и на¬ стоящий купец-симбиряк, его Илья Николаевич завел к себе в опустелую квартиру поить чаем и чуть не шесть часов выспра¬ шивал подряд, что там и как» 1. Эта особенность Ильи Николае¬ вича разуанать все досконально о том ближайшем новом, что его ждет, была свойственна в полной мере и Владимиру Ильичу. Что можно — прочитать, где можно — расспросить живых лю¬ дей о тех местах, куда предстояло ехать. И это было весьма характерно для него. Дм. Ульянов. Роман о семьо Ульяновых. «Известия», 1938, 24 марта. Лицом и сложением Владимир Ильич был в отца. От него же унаследовал он веселый, общительный нрав, склонный к юмору и шуткам, а также вспыльчивость. Но проявлялся он у Владимира Ильича, конечно, более смело, в более свободных, чем у отца, условиях детства. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов {Н. Ленин), стр. 17. 1 Дм. Ульянов цитирует роман Мариэтты Шагинян «Семья Улья¬ новых». 122
Хотя открытый, задушевный смех и у Володи и у Ильи Ни¬ колаевича был одинаково заразителен, но в смехе их было и резкое различие: Илью Николаевича смех как бы одолевал, он не в силах был остановиться, смеялся безудержно, иногда до слез, отмахиваясь руками, даже если они были чем-нибудь заняты: зонтиком, корзинкой с грибами, тростью и т. п. Володя же, хохоча так же увлекательно и искренне \ как бы владел смехом: он мог оборвать его и перейти, смотря по обстоятельствам, к серьезной или даже негодующей речи. Н. Веретенников, стр. 35. Когда Илья Николаевич оживлялся, шутил и острил, его глаза так же загорались и блестели, как глаза Владимира Ильича, когда он бывал в ударе и оживленно беседовал с то¬ варищами. Вообще физически Владимир Ильич был очень похож на отца. Он унаследовал его рост, его широкие скулы и черты лица, несколько монгольский разрез глаз, большой лоб. Он обла¬ дал таким же, как отец, живым характером... Много общего было у них и в чертах характера и в привычках. Сила воли, энергия, способность целиком и безраздельно отдаваться своему делу, гореть на нем, крайне добросовестное отношение к своим обязанностям, а также большой демократизм, внимательное от¬ ношение к людям — эти черты были общи для Ильи Николае¬ вича и Владимира Ильича... Обще для них было п уменье ограничиваться самым необ¬ ходимым, не тратить липших денег на себя, и, помимо этого, как у Ильи Николаевича, так и у Владимира Ильича был своего рода консерватизм по отношению к вещам, платью и пр.; при¬ выкнув к чему-нибудь, они потом неохотно с ним расставались. Д/. Ульянова, стр. 63, 66. Большая семья, воспитание детей поглощали весь его (Ильи Николаевича.— А. И.) заработок, на себя он тратил очень мало, не любил большого общества и удовольствий. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. И). 1 «Ух, как умел хохотать,— писала Н. К. Крупская о Владимире Ильиче в «Моих ответах на анкету Института мозга в 1935 г.» — До слез. Отбрасывался назад при хохоте...» (см. «Известия», 1963, 6 апреля). 423
Володя был всегда очень непрактичен в житейских обыден¬ ных вещах,— он не умел и не любил покупать себе что-нибудь, и обычно и позже эту задачу брали на себя мать или я. В этом он напоминал всецело отца, которому мать заказывала всегда костюмы, выбирала материал для них и который, как и Володя, был чрезвычайно безразличен к тому, что надеть, привыкал к вещам и по своей инициативе никогда, кажется, не сменил бы их. Володя и в этом, как и во многом другом, был весь в отца А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Ильиче. М., 1934, стр. 45. Вспоминается, как Ильич рассказывал, как он слушал рас¬ сказы отца о его поездках по деревням, о беспомощности кре¬ стьянства, его темноте. Н. К. Крупская. О Ленине. М., I960, стр. 83. Илья Николаевич заботился о детях чувашей, мордвинов, об их учебе. Сам Ильич в школе чутко относился к детям других национальностей. Н. К. Крупская. Как и что рассказывать школьникам о Ленине. «Учительская га¬ зета», 1938, 22 января. Была еще одна черта, которую подчеркивали, как заслугу И. Ульянова,— это его любовь и особенно сильная забота о постановке школы и развитии грамотности среди чувашей. И. Ульянов, как директор народной школы, особенно много сделал для забитой бедной инородческой чувашской школы. Это мнение было подчеркиваемо симбирской общественностью, оно особенно ярко осталось у меня в памяти до сего времени... Эту 1 Эта черта оставалась присущей Ленину в течение всей его жизни. М. Эссен, познакомившаяся с ним в 1902 году, вспоминает: «Владимир Ильич не был аскетом: он любил жизнь во всей ее многогранности, но внешняя обстановка, еда, одежда и пр. не играли никакой роли в его жизни. Тут не было лишений, сознательного отказа, а просто не было в этом потребности. Не помню, чтобы когда-либо, даже шутя, говори¬ лось о вкусном блюде, чтобы придавалось значение платью. Пили, ели, одевались, но эта сторона жизни ничьего внимания не приковывала» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 255). 124
черту я считаю долгом отметить, т(ак) к(ак) любовь, внимание и понимание угнетенных народностей унаследованы от отца и Владимиром Ильичем. Д. Деларов. Как я познакомился с семьей Ульяновых. «Север» (Вологда), 1924, № 1, стр. XVI. Такое отношение Ильи Николаевича к нацменам не могло не повлиять на Ильича, который слушал, что говорил отец, что говорили другие. Владимир Ильич рассказывал мне как-то об отношении симбирских обывателей к нацменам: «начнут гово¬ рить о татарине, скажут презрительно «князь», говорят об енрее — непременно скажут «жид», о поляке — «полячишка», об армянине — «армяшка»». Ильич шел по стопам отца: в старшем классе гимназии он целый год занимался с товарищем чувашом, отстававшим по русскому языку, чтобы подготовить его к поступлению в уни¬ верситет, и подготовил Но и на всю революционную деятельность Ильича повлияло это отношение Ильи Николаевича к нацменам: все знают, ка¬ кую громадную работу проделал Ленин, закладывая основы дружбы народов СССР. Н. К. Крупская. О Левине. М., 1960, стр. 28. Сын его (то есть Ильи Николаевича.— А. И.) Владимир унаследовал от него, между прочим, и математические способ¬ ности... Запись воспоминаний Я. Я. Яковлева, сде¬ ланная А. В. Жиркевичем. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Когда отец бывал дома, он приходил обычно на выручку к нам, старшим (которым Володя, первым закончив приготовле¬ ние уроков, мешал заниматься.—Л. И.), уводил Володю к себе в кабинет и проверял его уроки. Обычно Володя знал все. Тогда отец начинал спрашивать его старые латинские слова по всей тетради. Но Володя отвечал их без запинки. И если у отца не 1 Речь идет о занятиях Владимира Ильича с Н. М. Охотниковым (см. об этом подробнее на стр. 257—260 наст, издания). 125
было досуга занять его чем-нибудь другим, например шахма¬ тами, то тишина в столовой водворялась ненадолго. А шахматы любил наш отец и любовь эта передалась всем братьям. Для каждого из них была радость, когда отец звал его к себе в кабинет и расставлял шахматы. Шахматы эти, ко¬ торые отец очень берег и которыми все мы восхищались в дет¬ стве, были выточены им самим на токарном станке еще в Ниж¬ нем Новгороде, до переезда в Симбирск. Мы все выучились играть... 2 Володя играл в шахматы с отцом и с братом Сашей. Мы, де¬ вочки, играли меньше. Помню только одну осень, когда отец и мы, трое старших, очень увлекались четверными шахматами и просиживали за ними поздно по вечерам. Но когда начались ре¬ гулярные занятия, пришлось, конечно, оставить эту игру, кото¬ рая обычно очень затягивалась. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 18—20. Играть (в шахматы.— А. И.) Владимир Ильич начал лет восьми-девяти. Играл с отцом, который был первым его учите¬ лем, со старшим братом Александром Ильичем, затем впослед¬ ствии с нами меньшими — сестрой Олей и со мной. Для меня он был учителем, и очень строгим, поэтому я больше любил играть с отцом, который снисходительно разрешал мне брать ходы обратно. У Владимира Ильича было прекрасное правило, которого он сам всегда придерживался и строго требовал от своего парт¬ нера: обратно ходов ни в коем случае не брать — взялся за фи- ГУРУ* ею и ходи. У любителей это правило очень часто нару¬ 1 Анна Ильинична вспоминает, что «партнеров в те времена (для Ильи Николаевича.—А. И.) было немного в Симбирске. Главным парт¬ нером его был старик Белокрысенко, управляющий удельной конторой (см. стр. 17 наст, изд.—А. И.). Из сослуживцев И(льи) Н(иколаевича) в шахматы никто не играл, а все любили игру в карты» (Архив Инсти¬ тута марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). 2 Далее А. И. Ульянова рассказывает о судьбе этих шахмат: «...Позднее, когда Владимир Ильич жил за границей в эмиграции, мать послала их ему (о получении этих шахмат Владимир Ильич сообщил матери в письме из Парижа от 13 февраля 1910 года.—А. И.). Но в Кра¬ кове, где Ильич был арестован в начале мировой войны и откуда ему пришлось по освобождении уехать, побросав вещи, были оставлены н эти шахматы и, к сожалению, пропали». 126
шается, ходы: берутся назад, положения переигрываются. Этот скверный обычай страшно портит и игру, и игрока. Вместо того, чтобы, не касаясь фигур, продумывать тщательно различ¬ ные комбинации, что и дает интерес игре, что приучает точно рассчитывать за несколько ходов вперед, люди тыкают фигуры не подумавши, торопятся, придают игре нервность, азарт... Он обыкновенно играл серьезно и не любил так называе¬ мых «легких» партий. Играя со слабейшими игроками, чтобы уравновесить силы, давал вперед ту или другую фигуру. Когда же партнер из самолюбия отказывался, Владимир Ильич обыч¬ но заявлял: «Какой же интерес для меня играть на равных си¬ лах, когда нет надобности думать, бороться, выкручиваться». Он даже предпочитал быть несколько слабее того, кому давал вперед. Когда без туры я стал выигрывать у него чаще и про¬ сил перейти на коня, он поставил условие: «Выиграй подряд три партии, тогда перейдем». Обычно наблюдается обратное —- больше нравится выигры¬ вать, хотя бы и без особых усилий и труда. Владимир Ильич смотрел иначе: у него главный интерес в шахматах состоял в упорной борьбе1, чтобы сделать наилучший ход, в том, чтобы найти выход из трудного, иногда почти безнадежного положе¬ ния; выигрыш или проигрыш сами по себе меньше интересовали его. Ему доставляли удовольствие хорошие ходы противника, а не слабые. Бывало, когда сделаешь в игре глупость и этим дашь ему легкий выигрыш, он говорил, смеясь: «Ну, это не я выиграл, а ты проиграл». Пятнадцати лет Владимир Ильич стал обыгрывать отца. Помню, как Илья Николаевич (зимой 1885—1886 гг.), войдя в столовую, сказал: «Володя, ты стал меня побивать в шахматы, 1 В заметке «Володя Ульянов за шахматной доской» («Пионерская правда», 1947, 21 января) Н. И. Веретенников вспоминает такой случай: «Однажды, когда мы играли в шахматы, он (Володя.— А. И.) пред¬ ложил сыграть по-новому: разделить шахматную доску пополам боль¬ шой папкой так, чтобы играющие не видели шахматных фигур друг у друга. Каждый из играющих ставит фигуры на 4-х горизонталях, как ему вздумается. Для большего простора четыре пешки отбрасываются. Когда у обоих играющих расставлены фигуры, пацка снимается: король противника, схороненный на крайней горизонтали в правом или левом углу доски, а то и посередине, стоит, укрытый пешками; кони, защи¬ щенные пешками, подкрепляют друг друга; ладьи расположились на одной вертикали и нацелены на невидимую цель. Слоны протянули свои щупальца в лагерь противника. И все это подкрепляется защитой ферзя, скромно укрытого от непосредственного удара противника... И начинается бой, чрезвычайно интересный и острый... С тех пор мне ни разу не приходилось видеть такой игры». 127
тебе уже нужно познакомиться с NN и с ним играть» (пом¬ нится, некий Ильин, считавшийся лучшим игроком в Сим¬ бирске. У нас он не бывал). Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 62—63). «Сначала отец нас обыгрывал,— рассказывал Владимир Ильич,— потом мы с братом достали руководство к шахматной игре и стали отца обыгрывать *. Раз — мы наверху жили — встретил отца, идет из нашей комнаты со свечой в руке и несет руководство по шахматной игре. Затем за него засел». Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленино. М., 1957, стр 33. Охотно принимал Илья Николаевич участие и в детских играх (например, в игре в крокет и пр.) и при этом «держал себя с детьми по-товарищески, увлекаясь не меньше их»... В об¬ ращении с детьми, в уменье завязать с ними быстро приятель¬ ские отношения и поднять шум и беготню, в способности увле¬ каться играми совсем по-детски Владимир Ильич очень напо¬ минал отца. М. Ульянова, стр. 66. С трогательной, не по годам, заботливостью и лаской относился Володя, мальчик лет десяти, к младшей сестре своей... Володя называл ее тогда Манюша, делая ударение на послед¬ нем слоге. Позднее он называл Марию Ильиничну Маняшей. Н. Веретенников, стр. 39. 1 Очевидно, имеется в виду «Руководство к шахматной игре» У. Цукерторта и Дюфреня, выпущенное в 1872 году в Петербурге и за¬ тем неоднократно переиздававшееся. «Относясь ко всему серьезно,— рассказывает А. И. Ульянова,— Володя и шахматную игру стал изучать, как и старший брат, по руководствам и позднее играл очень хорошо. Игра эта часто скрашивала для него вынужденную жизнь в деревне, в провинции, а после — в ссылке и в эмиграции. Гимназистом же он очень любил играть в шахматы с Сашей» («Детские и школьные годы Ильича», стр. 18—19). f 128
Он (Володя.— А. И.) всегда шутил с младшими детьми, смеялся их проказам и, уже будучи взрослым мальчиком, уча¬ ствовал во всех детских играх. Помню, как он бегал с ними по саду, играл в комнатах, устраивал коляску для котенка. Помню, как однажды долго не могли найти цветной бумаги для елки, а Володя обегал все магазины и все-таки разыскал. В. В. Кашкадамова. Семейство В. И. Улья¬ нова-Ленина в Симбирске. «Бакинский ра¬ бочий», 1926, 21 января. Я... стала бывать у Ульяновых. Время там протекало неза¬ метно. Когда собирались мы, детвора, И(лья) Н(иколаевич) всегда принимал живое участие в наших играх: играл с нами в жмурки и в кошки-мышки. Дав нам наиграться, он вел нас в свой кабинет или комнату, наполненную всевозможными посо¬ биями и картинами по изучению географии, этнографии и естествознания. Там он давал нам объяснения по картинам и картам, и мы с большим неудовольствием расходились по домам. В наших играх принимали участие как двое младших детей — Митя и Марья, так и В(ладимир) И(льич) (тогда еще Володя). Он был ровесник мне по годам, но, конечно, был неиз¬ меримо развитее и серьезнее нас... Когда мы переходили в научную комнату (так я называла ее)... он оживлялся, внима¬ тельно слушал объяснения И(льи) Николаевича) и сам по¬ путно с ним объяснял нам картины, гербарии и т. п. И так живо, понятно он это делал, что робость, которую ощущала я при играх к нему, тут пропадала совершенно. Я очень инте¬ ресовалась географией и естествоведением, и он, как бы видя это, так увлекательно рассказывал мне — и не сухим языком, т. е. «такая-то страна или город», а рассказывал все их особен¬ ности, чем они богаты, чем замечательны. И так умел он пере¬ нести слушателей туда, что бывало придешь домой, а в голове — все слышанное. Фантазия работает усиленно, и кажется, что видишь все эти горы, реки, тропические леса и людей, насе¬ ляющих их. Ек. Арнольд. Мои восиоминания о семье Ульяновых. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...Влияние его (Владимира Ильича.—Л. И.) на меня во все поры моей жизни было очень велико... Владимир Ильич много 9 А. Ивансмий 129
возился со мной, как младшей в семье, позднее занимался со мной, давал указания, что читать, беседовал со мной на разные темы. М. И. Ульянова. Из автобиографии. «Не¬ деля», 1963, № 7, стр. 8. С самых детских лет я испытывала к Владимиру Ильичу какое-то совсем особое чувство: горячую любовь вместе с сво¬ его рода поклонением, точно это было существо какого-то осо¬ бого, высшего порядка \ И если я позволяла себе капризы и непослушание с другими, то от всего этого не оставалось и следа, если я только подозревала, что Владимир Ильич может меня видеть или слышать. Уже не говоря о том, чтобы я проявляла какую-нибудь тень непослушания по отношению к нему. А между тем он никогда не выказывал никакой строгости ко мне, даже, наоборот, баловал меня, как младшую в семье. Я думаю, что такой полный авторитет он завоевал себе бла¬ годаря высоте своего нравственного облика. Дети ведь очень чутки к тому, чтобы слово не расходилось с делом, чтобы взрос¬ лые не оперировали с двоякого рода моралью: одною, приме¬ няемою к детям, а другою — к себе. Брат всегда делал хорошо все, за что бы он ни брался; кроме того, он очень рано научился владеть собой. А между тем от природы он был вспыльчивым, и нужно было немало воли, чтобы сдерживать себя. Повторяю: я не помню, за малыми исключениями, чтобы он был нервен в то время, чтобы он проявлял себя резко по отношению к кому бы то ни было. Возможно, что моя привязанность к Владимиру Ильичу усугублялась еще тем, что я перенесла на него любовь к отцу, который умер, когда мне еще не было восьми лет. Отец очень любил возиться, бегать и играть с нами, детьми. Много возился он и со мной, как с младшей. У Владимира Ильича было такое же отношение к детям, как и у отца. В этом отношении было то, что особенно завоевывает детей. Он подходил к ним просто, ласково и, я бы сказала, как равный, как к всамделишным лю¬ дям, хотя и маленьким. В его тоне с ними не было ни пре¬ 1 В феврале 1924 года в речи на собрании старых большевиков М. И. Ульянова говорила о своей привязанности к Владимиру Ильичу: «Настолько был силен его облик, что мне всегда казалось, что, лишь бы он чего пожелал, я расшибусь для него в лепешку!» (см. «Известия», 1963, 18 апреля). 130
небрежительности, которая так часто чувствуется у взрослых по отношению к детям, ни особого подлаживания под детей и под детские интересы...1 Но в те годы разница лет между мною н Владимиром Ильи- чем (восемь лет) была особенно ощутительна: я была еще совсем маленькой, а брат — гимназистом старших классов. Но некоторые картинки у меня ярко запечатлелись в памяти. Вот я еще совсем маленькая. В доме у нас была собачка по кличке Gargon, которую наша старушка няня, жившая у нас в доме и вынянчившая всех детей, начиная с Владимира Ильича, называла Кальсонкой. Раз вечером кто-то из маль¬ чиков — у нас жили в то время дети Персианиновых — гимна¬ зисты — зовет меня наверх, в их комнату, чтобы посмотреть фокус. Я иду вместе с няней и, затаив дыхание, смотрю на ящик от маминой машинки, который сам двигается по поду то в одну, то в другую сторону. Изумлению моему нет конца, но изумление это переходит в отчаяние, когда ящик приподы¬ мают и под ним оказывается наша собачонка. Я заливаюсь горькими слезами, и даже обещание няни дать Кальсонке сей¬ час же говядинки плохо способствует моему успокоению. Но тут появляется Владимир Ильич, и его уверение, что с собакой ничего не произошло, оказывает свое действие. А вот зима. И мы летим с Владимиром Ильичем на санках с высокой ледяной горы, устроенной во дворе. В те годы Ильич называл меня «пичужкой» и часто высоко поднимал меня над головой, взяв сзади за локти... Мне кто-то сказал, что в городе появились привидения. Ока¬ залось, несколько мальчиков устроили ходули, завернулись в простыни и путешествовали на ходулях. На меня такой страх 1 Далее М. И. Ульянова пишет: «Владимир Ильич сам слишком много детского, в лучшем смысле этого слова, сохранил до последних дней своей жизни, что выражалось в удивительной чистоте, искрен¬ ности, жизнерадостности, способности увлекаться, скажем, охотой, про¬ гулкой, игрой и пр., как ребенок, а также в умении предаваться самой беззаботной веселости. Как же тут было не завоевать симпатии детей! И всегда, когда Владимиру Ильичу приходилось встречаться с детьми, у него очень быстро устанавливались с ними самые дружеские отно¬ шения, с оттенком влюбленности со стороны детей. Знакомство завязы¬ валось быстро, и через некоторое время слышался уже громкий хохот, возня и беготня. Владимир Ильич стоял всегда за предоставление детям наибольшей свободы и останавливал нас, когда замечал, что мы «обдергиваем» их: «сиди смирно», «не вертись», «не озоруй» и т. п. Эта черта его прояви¬ лась даже незадолго до его смерти» (там же, стр. 8). 9* 131
напал! Пришел Владимир Ильич и успокоил. Он так действо¬ вал: придет, уговорит, и я успокоюсь. М. П. Ульянова. О Ленине. М., 1964, стр. 7-8, 9-10, 16. ...И(лья) Н(иколаевич), всецело ушедший в школьную ра¬ боту, мало уделял времени домашней жизни. Все заботы о хо¬ зяйство и семье лежали на Марии Ал (ександровне). Работу свою М(ария) А(лександровна) исполняла спокойно, не вол¬ нуясь. Я никогда не слыхала, чтобы она возвышала голос, даже замечания п выговоры детям она делала спокойно, с улыбкой, и этих спокойных, кротких замечаний было достаточно, чтобы произвести впечатление. Дети слушались ее, любили и уважали свою мать. В. В. Кашкадамова (Юбилейный сборник, стр. 38). Тетя Маша была с нами, детьми, всегда спокойна, ровна, справедлива и ласкова. Н. И. Веретенников. Детские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкине. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 150. Огромное значение в воспитании детей имела... Мария Алек¬ сандровна, урожденная Бланк. Это была удивительно гармо¬ ничная и цельная натура. С большой твердостью и силой харак¬ тера... она соединяла кротость и чуткость, а с глубиной душев¬ ных переживаний — ровный, приветливый и веселый нрав, покорявший обычно всех, кто с ней сталкивался. Тем больше покоряла она своих детей, в которых вкладывала все силы, которых окружала самоотверженной любовью без баловства и потаканья, внимательным и чутким надзором без излишнего стесненья их свободы. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 33—34). ...Любящая мать, чуткий интеллигентный человек, она (Ма¬ рия Александровна.— А. И.) как-то умела, не вклиниваясь в жизнь своих детей, сливаться с их интересами. М. Голубева. Юноша Ульянов (В. И. Ле¬ нин). «Старый большевик», 1933, № 5, стр. 160. 132
Добрая и нежная мать, Мария Александровна тем не менее была противницей изнеживающего домашнего баловства и по¬ этому приучала детей к труду, дисциплине, четкому и безогово¬ рочному выполнению своих обязанностей. Мария Александровна чрезвычайно внимательно и сочув¬ ственно относилась ко всем детским затеям и историям. Когда вечером собиралась вся семья, она с терпеливым вниманием выслушивала суждения и рассказы своих детей и принимала близкое участие в их делах... Владимир Ильич, как и другие его братья и сестры, всегда с большим уважением и любовью относился к своей матери. Ее слово было для него законом. Он выполнял самым тщатель¬ ным образом все, что она говорила ему. Вообще пример и влияние матери на него были весьма значительны *. В. Д. Бонч-Бруевич. Мать Владимира Ильича (во личным воспоминаниям). «Семья и школа», 1947, № 1, стр. И. Не только глубоко было влияние на Ильича отца и брата, очень сильно было влияние на него и матери... На учебу ребят Мария Александровна, как и отец Ильича, обращала очень большое внимание, учила их немецкому языку, и Ильич, улыбаясь, рассказывал, как его нахваливал в млад¬ ших классах немец-учитель. Ильич потом очень увлекался изу¬ чением языков, даже латыни. Мне кажется, что талант орга¬ низатора, который был так присущ Ильичу, он в значительной мере унаследовал от матери 2. Кроме того, мать примером своим показывала старшим, как надо заботиться о младших. Она организовала хоровое пение ребят, которое они ужасно любили, играла с ними. И Ильич с ранних лет заботился о младшем брате и сестре. В этом отно¬ шении замечательно много интересных воспоминаний сохра¬ 1 «Только узнав Марию Александровну,— писала М. Эссен,— я по¬ няла секрет обаяния Владимира Ильича» (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 253). 2 Несмотря на то что на Марии Александровне лежали все заботы по ведению домашнего хозяйства и воспитанию шести детей, она еще была попечительницей женского двухклассного училища, часто посе¬ щала его, занималась с ученицами рукоделием. Как известно, Мария Александровна самостоятельно подготовилась и сдала экзамены на зва¬ ние народной учительницы. 133
нилось у Марии Ильиничны и Дмитрия Ильича. В игру он умел вносить известную организованность, и столько мягкости, вни¬ мания было у него во время игры к младшим. Эта забота о младших наложила печать на все его отноше¬ ния к детям и в дальнейшем. Он любил с ними поиграть, по¬ шутить, но никогда я не видела, чтобы он над ними строжился, не любил, когда и другие строжились, никогда он их не поучал, как иной раз изображают это на картинах. Я. К. Крупская. О Левине. М., 1960, стр. 33. Много раз приходилось мне беседовать с матерью Влади¬ мира Ильича и расспрашивать о жизни и привычках ее гени¬ ального сына. И сколько раз ни слушал я ее, всегда во всех этих воспоминаниях о детских и юношеских годах, об учении, играх, о всей жизни ее любимого сына красной нитью выде¬ лялась одна и та же основная черта характера Владимира Ильича: систематичность, последовательность, железная само¬ дисциплина и решительное требование всего того же от других. Эти детские и юношеские навыки являлись как бы врож¬ денными, основными чертами характера Владимира Ильича. Влад. Бонч-Бруевич. Юношеские годы Владимира Ильича. «Комсомольский ра¬ ботник», 1945, № 2—3, стр. 8. Одной из характерных черт В(ладимира) И(льича) была большая аккуратность и пунктуальность, а также строгая эко¬ номия в расходовании средств вообще, а в частности лично на себя. Вероятно, эти качества передались В(ладимиру) И(льичу) по наследству от матери, на которую он походил во многих чертах характера. А мать наша по материнской линии была немка, и указанные черты характера были ей свойственны в большой степени. М. И. Ульянова. Предисловие к сборнику «Письму к родным» издания 19?Ю года. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. XV. По субботам она (Мария Александровна.— А. И.) часто со¬ бирала вокруг себя своих детей и их маленьких друзей, и они 134
под ее аккомпанемент пели песенки из «Гуселек». Особенно врезалась мне в память часто петая ими песенка «Ай, попалась, птичка, стой»* Воспоминания Г. Назарьевой. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Наша мать, Мария Александровна, очень любила рояль. Она играла и пела многие старинные песни и романсы. Но особенно охотно исполняла она отрывки из оперы «Аскольдова могила». У нее были старые, пожелтевшие от времени ноты этой оперы. Мы все очень любили ее музыку и пение, и Вла¬ димир Ильич часто напевал некоторые мотивы из «Асколь¬ довой могилы». Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 69). В ненастные дни в Кокушкине под монотонный шум дождя, собрав у рояля в кружок ребят, тетя Маша образно рассказы¬ вала содержание оперы Верстовского1 «Аскольдова могила», дополняя рассказ музыкой и пением. Я так ярко помню эту сценку, что, кажется, если бы умел рисовать, то мог бы ее детально воспроизвести. Володя и Оля, музыкальные по натуре, внимательно вслушиваются в музыку и пение. Маленький Мптя, всецело поглощенный фабулой, не сводит своих разгоревшихся карих глаз с тети Маши. Старшие, Аня и Шура, временами отрываются от книги или тихой беседы, тоже слушают, а взрослые, чтобы не помешать, стараются по¬ тише проскользнуть по домашним делам. Мы все сидим затих¬ шие, притаившиеся, завороженные. 11. Веретенников, стр. 29. Мальчиком Владимир Ильич учился играть на рояле. У него, по словам матери, был великолепный слух, и музыка давалась ему легко. В возрасте восьми-девяти лет он бойко играл многие 1 Алексей Николаевич Верстовский (1799—1862) — оперный и воде¬ вильный композитор первой половины XIX века. Особенно популярна была его опера «Аскольдова могила» (либретто М. Загоскина по его же роману), отличающаяся национально-романтической тематикой и ши¬ роким использованием народной песенности. 135
детские пьесы, а также с матерью и со старшими в четыре руки. Однако, поступив в гимназию, он в первых же классах со¬ вершенно броспл рояль. Почему? Во всяком случае, не гимна¬ зические занятия и вечернее приготовление уроков были этому причиной. У Владимира Ильича были прекрасные способности, и учение в гимназии давалось ему чрезвычайно легко. В млад¬ ших классах он почти не готовил уроков по вечерам, так как все необходимое усваивал в классе при объяснениях учителя, при этом получал по всем предметам пятерки... Вернее всего, что причиной того, почему Владимир Ильич бросил рояль девяти или десяти лет, были рутинные взгляды того времени, что на рояле должны учиться играть девочки, а для мальчиков это занятие неподходящее. Трудно допустить, конечно, чтобы отец смотрел таким образом, но возможно и вероятно, что он все же и не поощрял Владимира Ильича к му¬ зыке, а тот как-нибудь стороной, может быть от товарищей но гимназии и т. п., уловил и воспринял этот взгляд. Кроме того, старший брат, Александр Ильич, не играл на рояле, и это также могло оказать влияние на Владимира Ильича... Как бы то ни было, Владимир Ильич бросил рояль, и только мать очень жалела об этом и не раз говорила, как он хорошо играл для своего возраста. В 1883/84 году мне подарили гармонику. Ни я, пи старшая сестра Ольга Ильинична не умели приступиться к этому ин¬ струменту, и только Владимир Ильич быстро освоился с ним и подобрал несколько мотивов, в том числе довольно удачно «Вот мчится тройка удалая вдоль по дорожке столбовой». Вообще же гармоника не заинтересовала его. Д. И. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964, стр. 36, 37. Все в семье (в том числе и Владимир Ильич) очень любили Александра Ильича и старались равняться по нему. Нравствен¬ ный облик его был очень высок. Характерно, что, еще будучи мальчиком 11 лет, на вопрос старшей сестры (Анны Ильи¬ ничны.— А. И.): «Какие пороки самые худшие?» — он, не за¬ думываясь, ответил: «Ложь и трусость». М. И. Ульянова. Памяти Александра Ильича Ульянова. «Правда», 1963, 18 фев¬ раля. 136
...Володя, как и все мы, старался «равняться по Саше». Его (то есть Александра Ильича.— А. И.) пример и влияние в семье не может быть переоценено. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья* пов», стр. 41). Саша был на редкость серьезный, вдумчивый и строго от¬ носящийся к своим обязанностям мальчик. Он отличался также не только твердым, но и справедливым, чутким и ласковым ха¬ рактером и пользовался большой любовью всех младших. Л. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 13). Чрезвычайная чуткость и глубина переживаний соединя¬ лись в нем (Александре Ильиче.— А. //.) с спокойным и вы¬ держанным характером. Он с детства прямо неспособен был выйти из себя, поднять голос, а между тем — ею нравственная личность импонировала окружающим уже с детства. Запечат¬ лелся в моей памяти один случай из того времени, когда Саше было лет 10. Отец, уходя из дому, за что-то резко побранил меня. Лишь только дверь захлопнулась за ним, и я осталась вдвоем с братом, как, глубоко разобиженная, я воскликнула с возмущением: «Гадкий папа!» «Как это можно говорить так, Аня?!» — сказал брат. Серьезное огорчение, звучавшее в этих простых словах, подействовало на меня сильнее, чем мог бы подействовать самый строгий выговор матери, отца — кого угодно из старших. Вся моя досада разлетелась как дым, и я была озабочена лишь одним: восстановить себя во мнении брата. «У меня ведь это так сорвалось, я не думала так в са¬ мом деле»,— говорила я, заглядывая в его глаза, страшась больше всего на свете потерять в его мнении. А между тем брат был годом моложе меня Но такое прямое осуждение мы, братья и сестры, а также товарищи Саши, слышали от него редко — разве что-нибудь особенное возмутит его. Он был очень сдержан и не любил делать замечаний. И только во взгляде его можно было 1 Александр Ильич был моложе Анны Ильиничны более чем на пол¬ тора года (см. сноски на стр. 22 и 23 нас г. издания). 137
прочесть неодобрение. И неловко становилось под этим внима¬ тельным, глубоким взором, проникавшим, казалось, в твою душу глубже, чем ты сам мог заглянуть в нее, и невольно и сам ты заглядывал в нее внимательнее, взвешивая, что он увидел там, что ему не понравилось. И невольно навстречу этому взору тянулись лучшие отростки души, и каждый, чувствуя себя лучшим с ним, чувствовал себя и более счастливым — я этим объясняю, почему все так любили бывать с ним, так любили его... Свое мнение о чем-нибудь, свое суждение о том или ином поступке он высказывал обыкновенно лишь тогда, когда его просили, но случалось почему-то так, что его часто просили об этом. Может быть, потому, что его мнение, даже резко неодобрительное, не бывало обидно — настолько оно бы¬ вало просто и искренне серьезно, настолько чуждо всякого самомалейшего тщеславия или сознания своего превосходства, стремления влиять и властвовать. Душа тянулась к нему совер¬ шенно свободно, без всякого опасения за свою самостоятель¬ ность. Я не видала также человека, который подмечал бы так охотно — я сказала бы даже радостно — все хорошее в людях, который отдавал бы такую бескорыстную и щедрую дань вся¬ кому таланту, всякой способности другого. «Как это ты умеешь?» — говорил он, например, о такой безделке, которой он не умел, вернее, не делал лишь потому, что был занят более серьезным, .4. Ульянова. Александр Ильич Ульянов. «Галлерея шлиссельбургских узников», часть 1. Спб., 1907, стр. 203—204. Когда, после нескольких лет моего отсутствия из Симбир¬ ска, я вернулся на время туда *, Аня и Саша вступали уже в юношеский возраст, оканчивали курс гимназии и строили планы ехать в Петербург учиться в высших учебных заведе¬ ниях. Я поговорил с Аней... В. Калашников («А. И. Ульянов», стр. 277). Анна Ильинична была худенькая брюнетка, с короткими волнистыми волосами... Была она малообщительна, замкнута, 1 В статье «Домашний учитель Ильича» В. А. Калашников говорит о себе: «В 1879 году, выдержав экзамен за восемь классов гимназии без древних языков, я выехал из Симбирска и только через три года, вер¬ нувшись офицером на несколько недель в Симбирск, повидался с семьей Ильи Николаевича» («Огонек», 1926, № 7, стр. 7). 138
очень серьезна, не принимала участия в забавах и болтовне своих одноклассниц1. Близких подруг из своих одноклассниц она не имела. Очень хорошо училась, хорошо знала матема¬ тику. Была отзывчива, всегда помогала слабым ученицам разо¬ браться в уроках. Несмотря на то что училась первой ученицей, она на уроках всегда садилась на заднюю парту, тогда как обычно первые ученицы сидели на передних партах. Она кон¬ чила гимназию с золотой (большой серебряной.— А. И.) ме¬ далью в 1880 г., 16 лет. Воспомлнапия М. М. Свентицкой-Випогра- довой. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. ...Я кончила курс (гимназии.— А. И.) 1572 лет, на следую¬ щий по окончании курса год прохворала большую часть зимы тифом. А следующей осенью — 17 лет — поступила помощни¬ цей учительницы в одну из симбирских школ (в 4-е мужское начальное училище.— А. И.) да еще дома занималась с мень¬ шими. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 60). По окончании гимназии работала два года помощницей учи¬ теля в одном из приходских училищ Симбирска... Моим первым сознательным стремлением было стать сельской учительницей. У симбирских учителей и учительниц народных училищ про¬ исходили периодические совещания по различным педагогиче¬ ским вопросам. Я занималась с большой любовью с детьми и по отъезде в Питер на курсы осенью (в-сентябре.—А. И.) 83 года2 долго скучала о своих ребятах. Бестужевские курсы 1 Анна Ильинична поступила в симбирскую Мариинскую гимназию в 1875 году, в шестой класс. Однако тут же выяснилось, что по своим знаниям она значительно опередила подруг, и через две недели ее пе¬ ревели в следующий, пятый класс (тогда в женских гимназиях низшим классом был седьмой, а выпускным — первый). * В фондах Государственного архива Ульяновской области недавно обнаружено «прошение» И. Н. Ульянова от 31 августа 1883 года, в кото¬ ром он сообщает симбирскому губернатору: «...для поступления дочери моей Анны, 19 лет.., на Высшие женские курсы в С.-Петербурге ей не¬ обходимо иметь свидетельство о своей политической благонадежности». В свидетельстве, выданном в тот же день вице-губернатором В. А. Трой- ницким, указывалось, что А. И. Ульянова, «как лично мне известно, в политическом отношении вполне благонадежна» («Исторический ар¬ хив», 1960, № 5, стр. 229). 139
(я поступила на историко-словесное отделение) разочаровали меня несколько обилием древности. А. И. Ульянова-Елизарова. Из автобиогра¬ фии. «Известия», 1935, 20 октября. ...Мне хотелось видеть также Сашу. — Он у нас живет философом в пустой кухне,— шутил Илья Николаевич, направляя меня во двор дома, в маленькую кухню при флигельке. Оказалось, что, пользуясь случаем ре¬ монта в их доме, Саша уединился в отдельно стоящую кухню и там предался своим любимым занятиям, наукам и опытам по физике и химии К Войдя в кухню и окинув взглядом ее внутренность, я уви¬ дел, что в ней было только самое необходимое для ее скромного обитателя; лишь по стенам полки из свежеоструганных досок были сплошь заставлены книгами. В комнате полный порядок и чистота, а посреди нее стоял и сам Саша — юноша среднего роста, с прежней красивой грёзовской головкой2, спокойный, серьезный. Мы с ним разговорились. Он сообщил мне о своих занятиях в уединении, о желании ехать учиться в Петербург¬ ский университет. Из его внешности, разговора со мной и всей обстановки его жизни я вынес глубокое убеждение, что передо мной стоит хотя и прежний Саша — милый мальчик, но имеющий уже и теперь все задатки в свое время стать светилом науки. Я чувствовал, что, несмотря на его молочно-бледное лицо, тихий голос, спо¬ койные движения, в его больших черных глазах светилась 1 Правильнее, по химии. Саша устроил там химическую лаборато¬ рию, чтобы не отравлять воздух домашним.— Примечание А. И. Ульяно¬ вой-Елизаровой. Сверстник Александра Ильича по гимназии Стрелков вспоминает, что Владимир Ильич часто помогал брату в постановке химических опытов. 2 В. А. Калашников имеет в виду чрезвычайно выразительные и грациозные головки юношей и девушек, созданные известным фран¬ цузским живописцем Ж. Б. Грёзом (1725—1805). В 1924 году в беседе с корреспондентом смоленской газеты «Рабочий путь» Калашников говорил, что Саша был «мальчик с бледным личиком, большими чер¬ ными глазами и вьющимися волосами. Это был (живой) портрет матери» («Смоленская губерния в документах В. И. Ленина». Смоленск, 1960, стр. 135). 140
такая внутренняя могучая сила, которая для достижения на¬ меченной цели могла, кажется, преодолеть всякие препятствия. В. Калашников («А. И. Ульянов», стр. 277-278). Александр, по воспоминаниям Яковлева, представляется ему красивым, симпатичным, мягкого, общительного характера, талантливым, работоспособным юношей, любившим природу и естественные науки, принимавшим участие в домашних спек¬ таклях, литературных вечерах и других культурных увеселе¬ ниях, устраивавшихся в Симбирске молодежью, между прочим, и в популярной в те дни гостеприимной, хорошо известной и памятной старому Симбирску семье Глазовых, где с интелли¬ гентной молодежью (в том числе и с детьми Ульяновых, стар¬ шими по возрасту) постоянно встречался... и Ив(ан) Яковле¬ вич) Яковлев... В особом помещении у Саши Ульянова содержались пой¬ манные им зверьки и птицы, за которыми он при помощи Володи любовно, умело ухаживал, наблюдая за их жизнью и нравами. Охота, рыбная ловля, прогулки в окрестностях Симбирска, пишет Яковлев, входили в подробности внеучебной жизни Саши Ульянова. Он, по общительности его характера, быстро, доверчиво, по-товарищески сходясь с молодежью, имел в Сим¬ бирске среди нас немало знакомых, любивших его, преданных ему друзей. Когда наступали летние каникулы, Саша Улья¬ нов вместе с молодыми единомышленниками по развлечениям устраивал особые прогулки вниз по Волге. Для таких путеше¬ ствий покупалась на общие средства и оборудовалась лодка. В нее укладывались вещи и припасы. Молодежь сама правила веслами и парусом. На ночь останавливались на берегу, раскла¬ дывали костры, варили уху из свежепойманной рыбы. В пути пели волжские песни. Подобные путешествия, в которых при¬ нимал деятельное участие и Володя Ульянов, длились с неделю, а иногда и более. В конце их лодка продавалась; молодые... пу¬ тешественники на пароходе возвращались в Симбирск с запа¬ сом новых впечатлений и воспоминаний. Запись воспоминаний И. Я. Яковлева, сде¬ ланная А. В. Жиркевичем. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. 144
Тяжела была Саше гимназическая лямка ]. Все время про¬ хождения курса он не видел в гимназии ничего положитель¬ ного, а смотрел на нее только как на необходимый мост в уни¬ верситет. Первые же годы были прямо тягостны для него. Не¬ сомненно, что этот девятилетний искус еще больше закалил его и без того твердый характер, но больно подумать, насколько тягостен был он в первые годы для ребенка, выросшего в куль¬ турном семейном уголке. Убежденный в необходимости этой лямки, он не жаловался и не заикался о возможности какого- либо иного выхода. Он только еще больше замкнулся в себе, а его всегда грустные глаза стали еще грустнее. Т. е. он не скры¬ вал, конечно, от домашних, что ему тяжело и все в гимназии не нравится, но он вел себя с самого начала как мужчина... Характерно как для того уровня культурности, который дала нам и поддерживала в нас семья, так и для того, какой уже сложившейся в моральном отношении личностью был Саша, что на нем не отразилось в дурную сторону, как это обычно бывает и как должно бы естественно отразиться, обще¬ ство старших по возрасту, менее культурных товарищей. Ника¬ ких дурных навыков он не приобрел и в семью не занес. Все это, уже в восьмилетием возрасте, отскакивало от него. С гру¬ стью и возмущением рассказывал он мне иногда о некоторых грубых проделках товарищей, о солдатски-грубом и часто несправедливом отношении учителей, но больше мы по его мрачному виду могли догадываться, что в гимназии было опять что-то неприятное. Характерно также, что ни разу за весь де¬ вятилетний курс на него не было жалобы в грубом или резком ответе учителю. Он с раннего возраста умел уже сдерживать себя. Правда, он и учился и держался безупречно... Для него это была бурса — конечно, с коррективом до¬ машней жизни и семейного влияния. Очень много налегали на зубрежку. Между тем у брата были больше математические и рассудочные способности... У него была не специфическая память первого ученика, дающая часто возможность проходить блестяще курс, хотя и не знать ничего основательно. Но обду¬ манное, усвоенное он удерживал в памяти очень прочно и основательно. И вообще уже с детства читал очень продук¬ тивно, составляя обо всем вполне самостоятельное, часто чрез¬ вычайно самобытное мнение. Долбежка латыни, греческого, немецкого была ему противна... Застенчивый и малоразговор¬ 1 Александр Ильич поступил в Симбирскую гимназию 13 августа 1874 года.
чивый, он не умел также бойко протрещать урок по истории, географии и словесности, что, как известно, в школьной учебе ценилось больше, чем основательная, углубленная работа. Но саму историю Саша очень любил, охотно читал исторические сочинения, а в IV классе — 12—13 лет — выписал даже на сбе¬ реженные им деньги (нам давали иногда вместо подарка) жур¬ нал по истории — «Исторический вестник» Гимназические сочинения он также не любил; они выходили у него хотя и дельными, с серьезно продуманным планом, но всегда краткими и суховатыми. Очень уж чужды были ему всякая риторика и фраза. Л. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 47—48, 49—50). Для полезной деятельности человеку нужны: 1) честность, 2) любовь к труду, 3) твердость характера, 4) ум и 5) знание. Чтобы быть полезным обществу, человек должен быть че¬ стен и приучен к настойчивому труду, а чтобы труд его при¬ носил сколь возможно большие результаты, для этого человеку нужны ум и знание своего дела. Честность есть необходи¬ мое качество человека, какого рода деятельности он ни предал¬ ся бы; без нее труд даже умного и трудолюбивого человека не только не будет приносить пользу обществу, но даже может вредить ему. Честность и правильный взгляд на свои обязан¬ ности по отношению к окружающим людям должны быть вос¬ питаны в человеке с ранней молодости, так как от этих убеж¬ дений зависит и то, какую отрасль труда он выберет для себя и будет ли он руководствоваться при этом ныборе обществен¬ ной пользой или эгоистическим чувством собственной выгоды. Но честности и желания принести пользу обществу недо¬ статочно человеку для полезной деятельности; для этого он должен еще уметь трудиться, т. е. ему нужны любовь к труду и твердый, настойчивый характер. Трудолюбие необходимо каждому трудящемуся человеку; труд по какому-либо внешнему побуждению не принесет и половины той пользы, которую принес бы свободный и не¬ зависимый труд. Но для непривычного человека труд всегда 1 «Исторический вестник» — ежемесячный историко-литературный журнал, издававшийся в Петербурге в 1880—1917 годах. В нем публико¬ вались документы, мемуары, статьи на исторические, историко-литера¬ турные, этнографические темы, повести, романы, библиографические обзоры. 143
кажется чем-то тяжелым и требует внешнего побуждения; поэтому человек должен приучить себя к труду, полюбить его, и труд должен сделаться в его глазах необходимой потребно¬ стью его жизни. Александр Ульянов. Что требуется для того, чтобы быть полезным обществу и го¬ сударству 1 («А. И. Ульянов», стр. 126). Человек дела и глубокого сдержанного чувства, он (Алек¬ сандр Ильич.— А. И.) был как-то щепетильно стыдлив на слова. Даже его письма к близким людям, даже в тот момент, когда он всей душой хотел бы облегчить их состояние, на¬ пример к матери после смерти отца, были чрезвычайно ску¬ пыми и краткими. Но углубленной работой Саша выделялся с самого начала прохождения гимназического курса и получал ежегодно первые награды при переходе из класса в класс, а по окончании курса был награжден золотой медалью. Неправильно было бы заключить из всего этого, что серьез¬ ное отношение к своим обязанностям делало Сашу в детстве каким-то «книжным человеком». Он был очень цельной нату¬ рой и так же цельно, как занятиям, отдавался он ребяческим играм, беготне... Помню, как мы взлетали с ним, распевая что-нибудь из Некрасова, на подгнивших качелях; с каким жаром играл он в крокет, бегал на гигантских шагах, увлекался плаванием, лодкой. За шахматами он мог также забываться... Любимым поэтом Саши в детстве был Пушкин. Помню по этому поводу разногласия и споры между нами, так как я пред¬ почитала Лермонтова... В возрасте тринадцати и двенадцати лет читали мы с Сашей «Войну и мир». Он отнесся тогда определенно отрицательно к обоим главным типам — князя Андрея и Пьера, в которых Тол¬ стой выводит две стороны своей личности. Он заявил, что больше всех в романе нравится ему Доло- хов, очевидно, пленивший его силой и смелостью своего цель¬ ного характера... Любимым нашим поэтом был в то время Некрасов. Отец приобрел нам полное посмертное издание, и мы читали и пере¬ 1 Полностью это гимназическое сочинение А. И. Ульянова, написан¬ ное им в возрасте 15—16 лет, опубликовано в сборнике «А. И. Ульянов» на стр. 126—127. В конце сочинения стоит оценка «4» и подпись «Ке¬ ренский». 144
читывали его 1. Особенно увлекались мы тогда «Дедушкой» и «Русскими женщинами», вообще интерес к декабристам был большой. В следующем уже году, кажется, беседовали мы о Достоевском, его судьбе, его «Записках из мертвого дома». Помню, что на Сашу они произвели очень сильное впечатление. И вообще всего Достоевского он перечитал с большой вдумчи¬ востью и симпатизировал ему больше, чем я. Читал он также многое из Щедрина. В последних классах гимназии прочли мы с Сашей от доски до доски всего Писарева, который имел тогда большое влия¬ ние на нас. Так, я отказалась брать уроки музыки: ведь Пи¬ сарев подсмеивался над тем, что каждую барышню учат обя¬ зательно игре на фортепьяно, хотя бы у нее было больше способности шить башмаки; ведь он говорил очень опреде¬ ленно, что, читая меньше 50 (или 100) страниц в день, никогда не будешь начитанным человеком,— а я с ужасом видела, что не поспеваю выполнить этот минимум. Наконец, он указывал, что каждый молодой человек или девушка должны стремиться встать скорее на свои ноги и не висеть на шее у родителей. Это последнее требование падало на подготовленную почву: ведь в нашем воспитании никакого барства, с которым боролся Писарев, не было. Наоборот, мы были склонны перегибать в этом вопросе палку. Так я в первый год самостоятельного заработка не хотела разрешить матери шить мне что-нибудь из костюма не на мои деньги. Припоминаю еще такой факт. Летом 1882 г. в Москве открылась всероссийская выставка, и отец сказал мне, что думает поехать туда со мной и Сашей. И вот я, которая никогда не была в Москве да и по Волге выше Казани не ездила, которая так любила наши ежегодные путешествия с отцом и с Сашей, вдруг отказалась от этого из ряда вон выходящего удовольствия, заявив решительно: «Нет, нам обоим через год придется в Петербург ехать учиться, сколько это будет стоить; не надо теперь на поездку в Москву тратить». Даже мать сказала мне: «Но если папа сам предла¬ гает». Я стояла на своем. Саша, когда я сказала ему о мотивах отказа, поддержал меня, но мне показалось, что я подметила оттенок сожаления в его глазах. И можно себе представить, как много вынес бы из такой поездки он... 1 Имеется в виду посмертное издание собрания сочинений Н. А. Не¬ красова в четырех томах, вышедшее в 1879 году под редакцией А. А. Буткевич, М. Б. Салтыкова-Щедрина, Г. 3. Елисеева и М. М. Ста- сюлевича. 10 а. Ивансний 145
Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений К Это было первое из запрещенных сочинений, прочитанное нами. Мы так увлеклись, что испытали глубокое чувство грусти, когда последний том был дочитан и мы должны были сказать «прости» нашему любимцу. Мы гуляли с Сашей по саду, и он рассказал мне о судьбе Писарева. — Говорят, что жандарм, следивший за Писаревым, видел, что он тонет, но намеренно оставил его тонуть, не позвав на помощь. Я была глубоко возмущена и выражала свое возмущение. Саша шел, как обычно, молча, и только его сосредоточенный и особо мрачный вид показывал, как сильно переживает он это*.. В Тургеневе брат выделял Базарова, особенно по характе¬ ристике, данной ему Писаревым... Увлечение брата естественными науками, конечно, нашло себе подкрепление во взглядах Писарева, но началось оно рань¬ ше и вполне самостоятельно. Саша начал налаживать себе кустарным способом маленькую лабораторию: выпаивал раз¬ ного рода стеклянные трубочки на спиртовой лампе, собирал всякие банки, пузырьки, огарки, которые служили ему для гальванопластики. Затем он покупал недорогие приспособления на свои деньги, которые в последних классах стремился увели¬ чить уроками. Каким-то образом находил он время и иа уроки! Удивительно умел он использовать время — ни минуты, ка¬ жется, не проходило даром... По летам мы проводили больше времени вместе, хотя и тогда Саша бывал все время занят. Летом 1882 г., при переходе его в последний класс гимназии, когда вследствие ремонта в доме мы сгрудились в маленьком флигельке, Саша упросил дать в его распоряжение отдельную кухоньку при этом флигельке, чтобы использовать ее в качестве лаборатории. И здесь вместо занятий урывками среди гимназических уроков он начал уже систематически проходить химию по Менделееву2. Теперь он не боялся портить воздух окружающим. Сам же он и спал и жил в своей лаборатории. Таков был его отдых после усилен¬ ной зимней работы. Родители беснокоились об его здоровье и 1 Этим «знакомым врачом» был очень популярный в Симбирске соециалист по детским болезням Иван Сидорович Покровский, к кото¬ рому в случае необходимости обращались члены семьи Ульяновых. * Имеется в виду знаменитый труд Д. И. Менделеева «Основы хи¬ ням» (в двух частях), вышедший в 1860—1882 годах четырьмя изда¬ ниями и предназначенный для студентов университетов. 146
всячески старались сами и поручали нам вытаскивать его на прогулки, на игру в крокет. Но это было не так-то легко. Месяц он провел, правда, в Кокушкине, где бродил на охоту, которую очень любил, и пропадал на речке в маленькой душе¬ губке в поисках за разными образчиками животного царства. Ночуя с двоюродным братом где-нибудь под стогом, чтобы по¬ стрелять уток на заре, он играл с ним на воображаемой доске в воображаемые шахматы... Но Саша все меньше принимал участие в этих развлечениях, предпочитая или закатиться на весь вечер па охоту, или если уже проводить время за беседой, то втроем — со вшой и кузиной, а в последнее лето — 17 лет — предпочтительнее и с одной кузиной. Я не сразу поняла, что дружба к ней стала принимать в это лето оттенок первой любви, чего-то вроде поэтической дружбы Герцена к его кузине, и очень обижалась, что оказываюсь как-то особняком. Впро¬ чем, когда поняла, то хотя обижаться стала и меньше, но все же ревновала и чувствовала себя несчастной: общество Саши было для меня самым дорогим, и болтовня кого-либо из кузенов ни в какой мере не 1вогла мне заменить era Осталась у меня в памяти одна прогулка с Сашей этим ле¬ том в лунный вечер по саду. Все домашние разошлись уже на покой, а я, наскучив бродить одиноко по нашему садику, подо¬ шла к оконцам Сашиной кухни и стала с жаром упрашивать его погулять со мною. Он уступил. Мы прошлись по улицам, а за¬ тем вернулись в сад. Мое настроение под влиянием какой-то нолуребяческой влюбленности, которую я переживала тогда, было в этот вечер особенно восторженным, и я неожиданно для себя вдруг крепко обняла Сашу. Обычно никаких нежностей между нами не было, но тут я не могла уже удержаться. Саша ответил на мой порыв крепким и братским объятием — таким ласковым, таким чутким. И так, обнявшись, прошли мы не¬ сколько шагов по саду. И вот в этот момент все запело во вше особенно громко. Этот день я вспоминала в последующие годы как праздник — такое чистое и поэтическое счастье доставило мне это братское объятие. Какой огромный запас чуткой любви был в его душе ко всем своим и как даже в те короткие минуты, которые он бывал с нами, все мы чувствовали на себе золотые крохи его привя¬ занности, обаятельность общения с его сильной и в то же вревся такой нежной натурой! Меньшой брат, Дмитрий — младше его на восемь лет,— вспоминает с глубоким чувством некоторые мелкие анаки внимания к нему Саши, вспоминает, как хот считался с его личностью в краткие моменты, когда бывал в 10* 147
общении с ним, и как у него, маленького, появилось тогда такое глубокое чувство благодарности к Саше, что, кажется, в огонь бы за него пошел и в воду. Младшие дети бывают всегда под влиянием старших, но в нашей семье все мы, не исключая и меня, самой старшей, были под совершенно исключительным влиянием Саши, хотя сам он всего менее проявлял стремление влиять на других. Следующая за Владимиром сестра Ольга (родилась в 1871 г.) любила Сашу больше, чем других старших, и была с раннего детства его любимицей из младших. У нее и в натуре было много общего с Сашей: глубина и твердость характера при большой ровности и мягкости его, из ряда вон выходящая трудоспособность. Я сказала бы, что у нее, как и у Саши, в ха¬ рактере преобладающим было чувство долга... Даже в бурсацкой почти толще тогдашней гимназии с ее безделием, грубостью и лицемерием, в которой так тяжело было дышать Саше первые годы, он завоевал себе понемногу — он, самый младший в классе,— положение самого уважаемого и любимого товарища. Его скоро перестали высмеивать, как ти¬ хоню; его не чуждались, как первого ученика; все шли к нему за советом и за помощью, на него полагались как на скалу во всех коллективных протестах. Так, в старших классах велась борьба против учителя латинского языка Пятницкого, карье¬ риста и пройдохи, которым возмущались и лучшие из препо¬ давателей. Эта борьба, принявшая очень острый характер, не расцвела ярким цветом лишь потому, что Пятницкий был скоро убран,— это было уже в директорство Керенского... Постоянно занятый дома, успевающий при всем старании выкраивать слишком мало времени для своего любимого дела, Саша почти не посещал товарищей, разве забегал ненадолго, по делу. Он не принимал участия в гимназических спектаклях и других увеселениях более общительных юношей. Но к нему в старших классах забегали многие. Некоторые, например са¬ мый близкий его приятель, Валентин Умов \ и Страхов, на¬ чали также заниматься естественными науками и делились своими наблюдениями с братом. Занимался с Сашей химией также младший его на один класс товарищ, Михаил Щербаков, живший одну зиму у нас пансионером. Прибегали товарищи за 1 После окончания Симбирской гимназии Валентин Умов поступил в Московский университет. Приехав в 1887 году по каким-то делам в Пе¬ тербург, он был 1 марта задержан полицией на квартире Александра Ильича. 148
книгой по общественному вопросу, поговорить о прочитанном или о гимназических делах во время борьбы с Пятницким. Но подолгу также не засиживались, ибо Саша не был склонен к долгой болтовне. В последние годы он отправлялся иногда с товарищами и на общие прогулки, а по окончании выпускных экзаменов принимал участие в торжественном, с выпивкой, как водилось тогда, праздновании этого события. Рад он был окончанию гимназии чрезвычайно *. Как-то даже просветлел весь, видя перед собой свободу от обязательной учебы и желанный университет, возможность заниматься тем, к чему влекло призвание. Он выбрал Петербургский универси* тет, ибо там естественный факультет был поставлен наилучшим образом и блистал такими светилами, как проф(ессора) Беке¬ тов 2, Бутлеров 3, Вагнер 4 и другие... 5 Еще из присущих брату черт я должна отметить большой демократизм. С одинаковым уважением и вниманием отно¬ сился он к прислуге и к крестьянам, к каждому, кто обращался к нему. И как любили его все! Помню в первое лето по возвра¬ щении Саши из Петербурга его встречу с рассыльным отца. 1 Александр Ильич закончил гимназию весной 1883 года. На экза¬ менах, проходивших со 2 по 25 мая, он получил по всем предметам (русский язык и словесность, латинский язык, греческий язык, матема¬ тика, история, география, закон божий) одинаковую оценку — 5. 1 июня 1883 года ему был выдан аттестат зрелости, в котором значилось: «Во внимание к отличному поведению и прилежанию, к отличным успехам в науках, в особенности же в латинском языке и математике, Педаго¬ гический Совет постановил наградить его, Ульянова, золотой медалью..л 2 Андрей Николаевич Бекетов (1825—1902) — ботаник, почетный член Петербургской академии наук. Профессор Петербургского универ¬ ситета в 1863—1897 годах. Разрабатывал вопросы о закономерностях в строении наземных органов растений, создал школу ботанико-гео- графов. * Александр Михайлович Бутлеров (1828—1886)—химик, создатель теории химического строения, лежащей в основе современной органиче¬ ской химии. В 1850—1868 годах преподавал в Казанском университете. С 1869 года — профессор Петербургского университета. В 1880—1883 го¬ дах — президент Русского физико-химического общества. 4 Николай Петрович Вагнер (1829—1907) — русский зоолог, а также писатель-беллетрист; профессор зоологии сначала в Казанском (с 1860 года), а позднее (с 1871 года) в Петербургском университете. Организатор Соловецкой биологической станции (1881 год) и первый крупный исследователь фауны Белого моря. 5 Кроме того, в Петербургском университете в то время читали лекции по химии Д. И. Менделеев, Н. JI. Меншуткин, Д. П. Коновалов, по физиологии И. М. Сеченов, по гистологии и эмбриологии Ф. В. Ов¬ сянников, по ботанике А. С. Фаминцын, X. Я. Гоби, по зоологии М. Н. Богданов, В. М. Шимкевич. 149
Старик весь просиял, вдороваясь с ним, а Саша так дружески- просто пожал его руку, что в то время обратило на себя внима¬ ние, как мало принятое. Помню также его разговоры с крестья¬ нами. Какой авторитет должен был он сразу снискать среди рабочих, какое доверие и уважение завоевать меж ними! А. И. Ульянова-Елиаарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 50, 51, 53, 56, 57—58, 59, 60—64, 65). Это был любимый старший брат (речь идет об Александре Ильиче.— А. И.), идеал для подражания. Ввиду отличавшей Александра Ильича с раннего детства большой идейности, твер¬ дости воли, выдержанности, справедливости и вообще высоты нравственных качеств, между прочим огромной трудоспособ¬ ности,— подражание это было очень полезно для Владимира Ильича. Живя с братом в общей или смежной комнатах до отъезда его в Петербург и затем во время летних каникул, Вла¬ димир Ильич видел, чем он интересуется, какие книги он читает ]. А. И. УАъянова-Елиаарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 18. Старшие (то есть Александр Ильич и Анна Ильинична.— А. И.) увлекались поэтами «Искры»—так называли себя 1 Находясь в Петербурге, Александр Ильич всегда аккуратно выпол¬ нял просьбы Владимира Ильича о присылке книг. Об атом, в частности, сведетельствуют его письма домой. «Посылаю тебе, Володя,— пишет Александр Ильич 6 октября 1884 года,— 3-ю книжку Меморского (*. Ф. Меморский. Новейшая и пространнейшая всеобщая география, или подробнейшее описание пяти частей света, кдк-то: Европы, Азии, Африки, Америки и Южной Индии... В четырех частях. М., 1814.— А. И.). Ты напрасно ожидал так рано получить ее, к 6 октября. Я по¬ лучил твое письмо только 2 октября, 3 купил и только 4-того послал... Ты лучше сделал бы, если бы прочитал нужные тебе переводы, тогда можно было бы их переменить...» «Книги, которые просит Володя,— говорится в другом письме,— и ноты Оле я пришлю...» 20 сентября 1885 года Александр Ильич пишет матери: «...Передай Володе, что я не усиел еще поискать той книги, которую он просил меня прислать, кажется, что ее нет, как будет время, поищу». А вот еще одно письмо: «Посылаю папе брошюру «Математические софизмы», ко¬ торую он очень желал иметь. Володе, я думаю, она может быть очень напевна, если он станет самостоятельно раабирать эти софизмы. Полу¬ чил ли он те немецкие переводы, которые я ему поедал?» (Архив Ин¬ ститута марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). 150
поэты-чернышевцы (братья Курочкины, Минаев \ Жулев и др.) * которые особо резко высмеивали пережитки1 эпохи кре¬ постничества в быту, в нравах, старались показать «все недо¬ стойное, подлое, злое» — бюрократизм, подхалимство, фразер¬ ство. Особенно много стихов поэтов «Искры», легальных и не¬ легальных, знала Анна Ильинична, сама писавшая стихи. Она помнила их всю жизнь, и в последние месяцы ее жизни, когда она была уже разбита параличом, придя со службы и садясь пить с ней чай, я обычно наводила разговор на поэтов «Искры», она всегда охотно говорила об этом, и меня всегда удивляла ее колоссальная память. Она помнила целый ряд любимых сти¬ хов тогдашней передовой интеллигенции. Меня удивило, когда мы были с Ильичем в ссылке в Сибири, какое количество стихов поэтов «Искры» он знал! Обывательских сплетен, пустопорожней болтовни, которую так высмеивали поэты «Искры», не терпел Ильич, как и ето старший брат — Александр. Я. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 31. Может быть, многие из этих стихов (поэтов «Искры».— A. И.) не. отличаются особой глубиной; это не классики, но они делают ближе, понятней всю эпоху 60, 70-х годов в целом, они учат всматриваться в жизнь, разбираться в людях. Имена B. Курочкина, Дмитрия Минаева, Пушкарева, Жулева мало известны современной молодежи, историки литературы о них пе упоминают, а между тем они имели, несомненно, очень силь¬ ное влияние на поколение, к которому принадлежал Ленин. Стихи Пушкарева, например, переписывались и ходили по ру¬ кам. Пушкарев был казанским писателем, потом сосланным. 1 Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835—1889) — поэт-сатирик. Ро¬ дился в Симбирске в семье литератора-переводчика. Был сотрудником журналов «Современник», «Русское слово», «Искра». В 1862 году изда¬ вал сатирический журнал «Гудок». В своих сатирах, пародиях, эпиграм¬ мах и каламбурах выступал против социального неравенства, эксплуа¬ тации крестьян и городской бедноты, полицейско-бюрократического произвола. Его произведение «Губернская фотография» (или «Симбир¬ ская фотография»), в котором подверглись осмеянию реакционные члены губернского училищного еовета епископ Евгений, директор гимназии И. В. Вишневский, помещик П. П. Мещеринов, а также другие предста¬ вители симбирского дворянства, духовенства, купечества, распростра¬ нялось в многочисленных списках по всей Симбирской губернии и №ло хорошо известно в семье Ульяновых. 151
Стихотворения братьев Курочкиных, Д. Минаева, Пушкарева и других переходили из уст в уста, запоминались со слов. Это был своеобразный фольклор тогдашней разночинной интел¬ лигенции, авторов не знали, а стихи знали. Ленин знал их немало... Мне кажется, что на нашу оценку людей сильнейшее влия¬ ние оказали поэты «Искры». Н. Крупская. Поэты «Искры». «Литератур¬ ная газета», 1934, 10 августа. Чрезвычайно исполнительный и настойчивый в работе, Саша являлся живым примером того, как надо было учиться. А так как младшие всегда подражают старшим,— а Володя, кроме того, горячо любил брата и старался следовать его при¬ меру во всем,— то у него с раннего детства стала вырабаты¬ ваться привычка серьезно выполнять все заданное, прорабаты¬ вать все изучаемое основательно до конца. А. И. Елизарова. Как учился Владимир Ильич. «Пионер», 1928, № 2, стр. 2. У них (то есть у Володи и Александра Ильича.— А. И.) было много общих вкусов, у обоих была потребность долго оставаться одному, чтобы можно было сосредоточиться. Они жили обычно вместе, одно время в особом флигеле, и, когда заходил к ним кто-либо из многочисленной молодежи — двою¬ родных братьев или сестер (их было много), у мальчиков была излюбленная фраза: «Осчастливьте своим отсутствием». П. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 11. Он (Володя.—А. И.) любил играть во все, во что играл Саша, делать все, что делал Саша. Он очень любил своего стар¬ шего брата и подражал ему во всем, до мелочей. О чем, бывало, ни спросят Володю — как хочет он играть, пойдет ли на про¬ гулку, с маслом или с молоком положить ему каши за столом,— он не ответит сразу, а смотрит на Сашу. А тот нарочно медлит ответом, лукаво поглядывая на брата. И мы оба посмеиваемся 152
над ним. Но и насмешки не отучали Володю, и он отвечал: «Как Саша». Так как Саша был на редкость серьезный, вдум¬ чивый и строго относящийся к своим обязанностям мальчик, то подражание ему было очень полезно для Володи: он постоянно видел перед собой пример сосредоточенности, точного и внима¬ тельного исполнения заданного, большой трудоспособности. Пример Саши, горячо любимого брата, имел огромное зна¬ чение для Володи. И не только в отношении к работе — в от¬ ношении к людям Саша являлся примером для нас всех, поль¬ зовался исключительной любовью всех нас за свой чуткий, ласковый и в то же время справедливый, твердый характер. Володя был с детства вспыльчив, и пример Саши, его всегдаш¬ ней ровности и большой выдержки, имел для всех остальных детей, в том числе — и особенно — для Володи, большое значе¬ ние. Сначала подражая старшему брату, Володя потом созна¬ тельно стал бороться с этим недостатком, и в более зрелые годы мы совсем — или почти совсем — не замечали в нем вспыльчивости. Такую же борьбу с собой и работу над собой видим мы в нем и в отношении развития в себе трудоспособности. Хотя мы и говорили, что Володя относился внимательно к исполнению всех своих заданий и учился прекрасно, но при его выдаю¬ щихся способностях это все-таки не составляло для него почти никакого труда — не приходилось напрягаться, вырабатывать в себе трудоспособность. Относясь чрезвычайно сознательно и строго к себе и ко всему окружающему, Володя сам подметил в себе этот недоста¬ ток. Прислушиваясь раз к бесконечным, чрезвычайно терпели¬ вым упражнениям на рояле сестры Оли, он сказал мне: «Вот чьей работоспособности можно позавидовать» 1. И он начал вы¬ рабатывать в себе трудоспособность, которая стала выдающейся уже в его молодые годы — в годы окончания им универси¬ тета — и которой все мы удивлялись, когда он стал взрослым. 1 О том же писала и М. И. Ульянова: «Помимо большой одаренности и развития не по летам, которому чрезвычайно благоприятствовали семейные условия, Оля обладала еще огромной трудоспособностью. Без преувеличения можно сказать, что она не работала только тогда, когда спала. Она так увлекалась своими занятиями, в частности математикой, которую очень любила, что вечером, когда вся наша семья собиралась в столовой к вечернему чаю, матери стоило большого труда настоять, чтобы Ольга отложила свои книги и тетради и присоединилась ко всем. Кроме занятий в гимназии Ольга много читала, изучала языки и му¬ зыку» (Архив Института марксизма-лепинизма при ЦК КПСС). 153
Вообще я замечала в Володе еще в детские годы способ¬ ность критически относиться к окружающему. Этот живой, шаловливый мальчик, который легко замечал смешные, слабые стороны в других и был не прочь подразнить, посмеяться, на деле замечал же только это. Он подмечал, как было указано на примере Олиной музыки, и хорошие стороны и непременно с тем, чтобы прикинуть к себе: так ли он поступает, нет ли чего в поступках другого, что и он мог бы позаимствовать. Это было, по-моему, одной из сильных сторон Володи. У меня остались в памяти случаи, по поводу которых он гово¬ рил: «Я думал: хватило бы у меня мужества на это? Пожалуй, нет». А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 19—21. Я ясно представляю себе невысокого, коренастото мальчика со светлыми, слегка вьющимися, необыкновенно мягкими во¬ лосами над выпуклым лбом; с искрящимися, порой лукаво при¬ щуренными карими глазами; смелого, энергичного, очень жи¬ вого, но без суетливости, резвого иногда до резкости, никогда, однако, не переходившей в грубость. Таков был Володя... Он был разговорчив, но далеко не болт¬ лив, наблюдателен, чрезвычайно остроумен и так находчив, что не терялся никогда и ни при каких обстоятельствах... Чрезвычайно живой и резвый, Володя ни со мной, ни с дру¬ гими ребятами никогда не ссорился. Он просто отходил, отда¬ лялся от тех, кто не подходил ему. И говорить нечего: у него никогда не бывало драк или потасовок со сверстниками, а ме¬ жду тем, отстаивая какое-нибудь положение, он всегда очень горячо спорил. Володя держался очень просто и естественно, никаких пре¬ тензий на первенство не проявлял. Это первенство проступало, так сказать, непроизвольно и поэтому никого не задевало и не вызывало зависти, а лишь служило примером. Он обладал неизъяснимым обаяйием, привлекавшим окру¬ жающих. U. Веретенников, стр. 6, 16.
Глава третья ПЕРВЫЙ УЧЕНИК
Ильич рос организатором с раннего дет¬ ства: он организовывал игры, умел обращаться с малышами, помогал товарищам по гимназии. Н. К. Крупская. Как в что рассказывать школьникам о Ленине «Учительская га зета», 1938, 22 января. В гимназии главная работа у нас была не в классе, а на дому. Но дома мы часто не могли разобраться во всем за данном. Тут на помощь нам и приходил Владимир Ульянов. Придет он в класс за полчаса до занятий, встанет у доски и покажет, как надо решать задачи. Или сядет за парту, а мы окружим его и слушаем, как он переводит с латинского и греческого. М. Ф. Кузнецов. Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя. Твердый и уравновешенный по своему характеру, высоко одаренный от природы, он (Владимир Ильич.— А. И.) широко влиял на класс и энергично вел его вперед. Владимир Ильич одинаково относился к товарищам, игнорировал сословность п смотрел на класс гимназии как на коллектив трудящихся. М. Ф. Кузнецов. Гимназические годы В. И. Ленина. По личным воспоминаниям ого товарища. «Вопросы просвещения» (орган методического бюро Ульяновского губоно и губпроса), 1924, № 4, стр. 3. 157
...Около него всегда находились товарищи, он (Володя.— А. И.) был человек артельный в полном смысле этого слова. Властно влияя своим авторитетом на учащихся, В(ладимир) И (льич) являлся любимым товарищем в нашем классе. Своими беседами он развивал нас и тем самым облегчал ученикам про¬ хождение учебного курса гимназии. Сознавая свое прево¬ сходство перед товарищами, как первый ученик Вл(адимир) Ил(ьич) никогда не подчеркивал своего умственного превосход¬ ства перед нами, он был мозгом и другом учащихся. ...Когда наступало время переводных экзаменов, мы зани¬ мались с ним, причем Вл(адимир) И (льич) проверял мои по¬ знания, ставя ряд вопросов, на которые я должен был отвечать. В результате этих занятий я успешно держал все экзамены... М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом-му¬ зей В. И. Ленина в Ульяновске. Отношения с товарищами в классе у Володи были хоро¬ шие: он объяснял непонятное, исправлял переводы или сочине¬ ния, а иногда помогал затруднявшимся товарищам писать их. Он рассказывал мне, что его интересовало помочь товарищу так, чтобы товарищ и отметку получил хорошую и чтобы не по¬ хоже было на то, что ему кто-нибудь помогал писать,— осо¬ бенно, чтобы не было похоже, что помогал он, Володя. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 27. Но благодаря выдающимся способностям во время подго¬ товки к гимназии и первых лет в ней, в младших классах, у Во¬ лоди оставалось все же много свободного времени. А. И. Елизарова. Как учился Владимир Ильич. «Пионер», 1928, № 2, стр. 2. Зимой на Свияге устраивались общественный каток и высо¬ кие ледяные горы. Каждый день после обеда мы уходили туда с Володей кататься на коньках. Иногда нас сопровождали се¬ стры, Оля также каталась на коньках, а маленькую Маню мы катали по катку в кресле. На нашем дворе также была ледяная 158
В классе Володя всегда внимательно слушал объяснения учителя. С рисунка художника Б. Кустодиева
гора с длинным ледяным раскатом — дорожкой. Гору мы де¬ лали сами около садового забора, рядом с колодцем, а раскат доводили до самого дома. В морозные вечера ходили с Володей качать воду из колодца и поливали гору и раскат. У Володи были настоящие железные санки для катания с гор, на них можно было кататься лежа и управлять руками. На деревянных санках катались с горы всей гурьбой, вываливаясь обычно в сугроб. Крика и смеху было немало, и иногда, когда мы очень расшалимся, нас загоняли домой. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 145. Помню, как на общественном катке, который устраивали в Симбирске, он (Володя.—Л. И.) и старший брат Саша ката¬ лись на коньках с высоких гор, с которых и на санках-то сначала жутко было лететь — так они были круты. Согнутся сперва в три погибели на верхней, самой крутой части горы, по¬ том постепенно расправляются и долго-долго катятся по рас¬ кату уже во весь рост. Я только с завистью поглядывала на них, а подражать им не решалась. При этом Володе, по-моему, ка¬ таться было легче, чем Саше: он был небольшого роста, коре- пастенький такой, крепкий. ф А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 11. Зимой в однообразной и скучной жизни Симбирска боль¬ шим развлечением было катание на коньках, и Володя нередко приходил на каток. Снег высокими шапками покрывал деревья и крыши. Зим¬ нее солнце сверкало в затянутых инеем окнах. Мы торопились скорей приготовить уроки и с наступлением сумерек бежали на каток. Мороз щипал уши, подгонял прохожих. Снег скрипел под полозьями. С катка уже доносилась музыка. Наскоро подвязав коньки, мы выбегали на ледяную пло¬ щадку. Вокруг нее на запорошенных снегом скамьях сидели старые барыни в меховых салопах и пожилые мужчины, при¬ ехавшие посмотреть на молодежь: гимназистов и гимназисток, кадетов и офицеров. Катались в одиночку и парами. В деревян¬ 160
ных креслах молодые люди катали ио льду барышень и старых дам. На возвышении, сколоченном из досок, играл военный духовой оркестр. Керосиновые фонари освещали только голые ветки деревьев по краям катка п скамейки, а середина пло¬ щадки тонула в зимней мгле. На одном конце катка была высокая ледяная гора. С этой горы Володя Ульянов любил скатываться на коньках, стоя во весь рост, как это делал его старший брат. Все восхищались смелостью Володи, но он, казалось, не слышал похвал. Как сейчас, помню один вечер на катке. Гимназистов было много. Володя живо организовал цепь человек из пятнадцати, расставив мальчиков по росту. Сам он встал впереди и повел всех по льду зигзагами. Цепь стала извиваться, как большая змея. Вдруг Володя остановился, цепь закрутилась вокруг него плотным клубком и на мгновение замерла. Но вот, вынырнув из середины, Володя быстро размотал живой клубок, все рас¬ ширяя круги, снова пошел зигзагами, увеличивая скорость. Все конькобежцы остановились и с интересом следили за движением цепи. Володя придумывал все новые и новые фи¬ гуры. А когда, наконец, змея снова свернулась в клубок, среди зрителей раздались аплодисменты. Оркестр заиграл туш. — Ульянов! Володя! Раскланивайся,— закричали гимна¬ зисты. А Володя выскользнул из цепи, убежал в дальний конец катка, быстро сел в сугроб и, нахмурившись, стал отвинчивать коньки. Я подбежал к нему. — Чего же ты прячешься? — А чего хлопают? Катаюсь, как все!.. . Володя отряхнул снег и решительно направился к выходу. К нему подбежали гимназистки и стали упрашивать повести цепь из девочек. — Сами катайтесь, у вас выйдет еще лучше! — хмуро отве¬ тил он девочкам и ушел. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер* (Ленинград), 1957, № 4, стр. 10-11. Скатывались в санках с больших ледяных гор. Сталкива¬ лись, смеялись, падали. Но когда на катке появлялся А. Ф. Фе- дотченко, все расступались перед ним и давали ему место. 11 А. Иванский 161
Федотченко был преподавателем физики и математики у нас в гимназии К В Симбирске он считался большим спортсме¬ ном и лучшим фигурным конькобежцем. Он вызывал восхище¬ ние, когда выписывал на льду свою фамилию или, присев на одной ноге, кружился волчком. Наша гимназическая компания часто бывала на катке, и все мы одинаково восторгались искусством Федотченко, а Ульянов искренно говорил, что ему завидует. Д. М. Андреев, стр. 10. Владимир Ильич с ранней молодости умел отбрасывать то, что мешало. «Когда был гимназистом, стал увлекаться конь¬ ками, но уставал, после коньков спать очень хотелось, мешало заниматься,— бросил» 2. И. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 33. 1 Преподавание математических дисциплин в гимназии занимало всего 29 часов в неделю, из них арифметика И часов (по 4 часа в пер¬ вом и во втором классах, 2 часа в третьем классе и 1 час в восьмом), алгебра 8 часов (по 2 часа в третьем, четвертом и пятом классах и по 1 часу в шестом и седьмом), геометрия 6 часов (по 2 часа в четвертом и пятом классах и по 1 часу в шестом и восьмом), тригонометрия 3 часа (2 —в седьмом и 1 —в восьмом), математическая география 1 час (в восьмом классе). О преподавателе математики Александре Федоро¬ виче Федотченко в гимназическом отчете за 1882 год говорилось, что он «любит свой предмет и занимается с большим усердием. Успехи в мате¬ матике в отчетном году были вполне удовлетворительны». Кроме математики А. Ф. Федотченко преподавал также в старших классах физику, где у него и учился Владимир Ильич. Этот предмет в гимназии был в еще большем загоне — на него отводилось всего 6 часов в неделю (по 2 часа в шестом, седьмом и восьмом классах). В своем отчете Ф. М. Керенский писал: «Опытный в преподавании физики Фе¬ дотченко успел вызвать в учениках любовь к изучению физики и достиг хороших знаний. Преподавание физики у него сопровождалось опы¬ тами, для производства коих физический кабинет снабжен необходи¬ мыми снарядами в достаточном количестве». Как классный наставник, Федотченко давал объективные оценки учебной работе Владимира Ильича. 3 Владимир Ильич катался на коньках и в зрелые годы. 15 ноября 1898 года он сообщал матери из Шушенского: «...По случаю наступления вимы я вместо охоты начинаю заниматься коньками: вспомнил старину, и оказалось, что не разучился, хотя не катался уже лет с десяток» (В. И. Ленин. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 127). 26 января 1899 года в письме к Дмитрию Ильичу: «На коньках я катаюсь с превеликим усердием... Старое уменье все же не забывается» (там же, стр. 155). О вам же писал В. И. Ленин матери из Кракова 24 февраля 1913 года: «У нас чудесная зимняя погода без снега. Я купил коньки и катаюсь с большим увлечением: Симбирск вспоминаю и Сибирь» (там же, стр. 407). 162
Часто в саду Ульяновых мы с ним (то есть с Володей.— А. И.) забавлялись игрой в снежки, бомбардируя черев забор прохожих, лепили бабы и т. д. Воспоминания В. J1. Персиянинова. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...Зима нам казалась скучной и однообразной, а с наступле¬ нием весны оживал и гимназический пансион. Весной мы устраивали экскурсии за город и на Волгу, играли на дворе в лапту, в бабки и ходили целой гурьбой в симбирские сады за птичьими гнездами. Помню, что один из мальчиков собирал коллекцию птичьих яиц. Он сам смастерил себе ящик со стеклянной крышкой и с ячейками для яиц. В каждой ячейке на вате лежало яйцо, а на крышке было наклеено название птицы и обозначено, где и когда найдено гнездо. Мы все с интересом рассматривали эту коллекцию, когда он иногда приносил ее в класс. По воскресным дням мы целыми артелями забирались в сады. Бегом носились мы по садовым тропинкам между ябло¬ нями и грушами, перелезали через заборы, опускались под гору, снова поднимались, пока не находили подходящего сада. От за¬ паха цветущих яблонь чуть не кружилась голова. То тут, то там чирикали птицы, с Волги доносились гудки парохода. На¬ бегавшись по садам и отдохнув немного, мы начинали высмат¬ ривать птичьи гнезда, заглядывая в чащу кустов и в ветви де¬ ревьев. Володя Ульянов ловко взбирался на дерево, находил гнезда, но спускался на землю с пустыми руками или приносил одно яйцо из полного гнезда. Как-то раз он сознался нам, что кол¬ лекция яиц его не соблазняет и он не может ради пустой за¬ бавы разорять птичьи гнезда. Пока мы лазали по деревьям, Володя иногда неподвижно сидел на одном месте, терпеливо наблюдая за жизнью какой- нибудь букашки. Один раз Володя раскопал норку навозного жука. Он читал дома в какой-то книге про жизнь насекомых и теперь, раскапы¬ вая землю, с увлечением рассказывал товарищам то, что прочел. Отверстие в норку жука было очень широкое, и нора была глубиной около метра. Нора была разделена на камеры. В од¬ ной камере оказался большой склад навоза, а в другой, на 11* 163
самой глубине, лежали аккуратно скатанные навозные шарики. Мы никак не могли догадаться, для чего жуки делают навоз¬ ные шарики. Володя обещал спросить об этом своего старшего брата или найти в книжке. На другой день он сообщил нам, что навозный жук перета¬ скивает в так называемую «детскую» свой запас навоза, в кото¬ рый и кладет яички. Из яичек выходят личинки, которые пи¬ таются этим навозом. Потом он рассказывал нам, что в Древнем Египте навозные жуки считались священными. Египтяне высекали их изображе¬ ния из камня, лепили из глины и помещали в храмах или как талисманы носили на теле. Нам это показалось очень смешным, и мы все перепачкались в глине, пытаясь вылепить талисман в виде навозного жука. Д. М. Андреев, стр. 5. Вспоминаю, как мы, гимназисты 2-го класса, играли в бабки. В то время вся молодежь увлекалась этой игрой. Вместе с нами играл Володя Ульянов. Он приходил с мешком. Бабки у него были разноцветные, и сбивал он их «чугункой», чему мы все завидовали. М. Крашенников. Гимназист Володя Улья¬ нов (В. И. Ленин). «Вечернее радио» (Харьков), 1927, 21 января. Бегал он (Володя.— А. И.) и рыбу ловить удочками на Свиягу (речка в Симбирске), и один его товарищ (Н. Г. Не- федьев.— А. И.) рассказывает о следующем случае. Предложил им кто-то из ребят ловить рыбу в большой, наполненной водой канаве поблизости, сказав, что там хорошо ловятся караси. Они пошли, но, наклонившись над водою, Володя свалился в канаву; илистое дно стало засасывать его. «Не знаю, что бы вышло,— рассказывает этот товарищ,— если бы на наши крики не при¬ бежал рабочий с завода на берегу реки и не вытащил Володю. После этого не позволяли нам бегать и на Свиягу» 1. 1 Вот как Н. Г. Нефедьев описывает этот случай: «В это же лето мы стали с иим (то есть с Володей.— А. И.) ходить на Свиягу купаться и после купания заходили на Водовозный мост — посмотреть, как ловят мальчики рыбу; видимо, нас это заинтересовало, и мы устроили небольшие удилища и тоже несколько раз уходили на Водовозный мост ловить «сеньтявок» (мелкую рыбешку.— А. Я.) на мух. Помню, раз пришли мы ловить рыбу, и вот нас пригласил один мальчик идти ловить в другое место, которое было невдалеке от Водо¬ 164
Письмо-рисунок на коре березы, посланное Володей своему сверстнику Борису Фармаковскому. Но, занимаясь в детстве ловлею рыб и птичек, Володя не пристрастился ни к тому, ни к другому и в старших классах гимназии не рыбачил и не ставил ловушек на птиц. И на лодке с Сашей, когда тот приезжал на лето из университета, он обычно не ездил, а ездил младший брат, Митя, который очень любил сопровождать Сашу в его разъездах по Свияге в поисках разных червей и всяких водяных жителей. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 24—26. Я лично помню Владимира Ильича крепким, коренастым мальчиком лет 10—11, необыкновенно живого темперамента; возного моста, где протекала канава, между винокуренным заводом и старой городской водокачкой. Канава эта была сажени полторы глубины и такой же ширины, воды в ней было не более аршина, и была она по¬ крыта зеленой плесенью и лопухами, а по бокам — скользким илом и трясиной; в ней мы заметили массу лягушек и занялись ловлей их на крапиву. Но вдруг, нагнувшись за удоЧкой, Володя поскользнулся и упал в канаву, которая быстро стала его засасывать. Не знаю, чем бы могло это кончиться, если бы на наш крик не прибежал рабочий с вино¬ куренного завода, не вытащил бы Володю, буква-льно ушедшего по пояс в трясину, и не прогнал нас от ямы. Долго пришлось нам приводить его костюм в порядок, тут же на Свияге, но все же перепачканными пришли мы домой. После этого за¬ претили нам ходить на рыбную ловлю» (цит. по книге В. Алексеева и А. Швера, стр. 38). 165
Владимир Ильич был всегда вдохновителем и руководителем всех наших детских игр. Игры эти происходили обыкновенно в нашем доме, пли, вернее, в саду или на дворе. Наше жилище — это был маленький провинциальный домик на окраине Сим¬ бирска, по Казанской улице. Здесь, в саду, мы играли в разбойники, в чернокожих, и вообще у иас были такие игры, которым способствовал запу¬ щенный еад и сравнительно просторный двор. Конец 70-х годов было время очень тревожнее, и я жомню, как-то раз в нашем детском кружке я, увлекшись ристанием и рассказывая вслух, что изображаю, воскликнул: «А вот уби¬ вают царя, вот летит нога, рука!..» Старуха нянька остановила меня словами: «Что ты, что ты, батюшка! Теперь и стены слышат»... М. Фармаковский. С маленьким Ульяно¬ вым. Дом-музей В. Й, Ленина в Улья¬ новске. Играя с Владимиром Ильичем в детские игры — в лаиту ■ли рюхи, я всегда испытывал большое удовольствие, замечая его стремление, в случае его выигрыша,, своим превосходством не обидеть обыгранного. Вообще везде ж всегда у него прогля¬ дывало желание не только чтобы не обидеть кого-либо, но, на¬ оборот, помочь всем, чем он мог. Василий Друри («Об Ильиче». Л., 1924, стр. 134). У меня во дворе дома (на бывш. Московской улице) мы иг¬ рали С'Ним (с Володей.— А. И.) в мячик (лапту) и очень редко в козны (бабки). Однако выигрыша он никогда не брал с со¬ бой. Играли с ним и его сестрой Ольгой в черную палочку в саду при доме Ульяновых. М. Кузнецов. Годы юности. «Волжская коммуна» (Куйбышев), 1940, 21 января. В мае, когда наступали переводные экзамены, мы, проверив свои знания по учебным предметам, после завтрака уходили в сад играть. Здесь росло много фруктовых деревьев, были ж ягод¬ 166
ные кусты. Володя, Ольга Ильинична, я и изредка Анна Ильи¬ нична играли в прятки, скрываясь в густых зарослях сада. М. Ф. Кузнецов. Первый учении. «За мом- кунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя. Любимейшим занятием его (Владимира Ильича.— А. И.) было устройство детских спектаклей, в которых он исполнял самые разнообразные обязанности, начиная от режиссера и кончая суфлером. Ек. Арнольд. Мои воспоминания о семье Ульяновых. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. В жаркие дни мая месяца... мы ходили купаться на Свиягу, где была купальня \ из которой можно было выплывать на от¬ крытую поверхность реки. Я не решался купаться первым, ме¬ жду тем как Вл{адимир) Ильич быстро бросался в воду немело выплывал в открытую реку. Такая отвага Володи поражала меня, т{ак) к(ак) купальня находилась далеко от берега реки; он хорошо плавал в открытой реке, не боясь того, что на¬ ходится на глубоком месте ее2. Купание и подвижные игры па воздухе закаливали его здоровье: Вл(адимир) Ильич был креп¬ кого телосложения и за время учения в гимназии редко пропу¬ скал уроки. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Вл(ади- мяра) Ильича Ульянова-Ленина. Дом-му- вей В. И. Ленина в Ульяновске. 1 В другом месте (статья «Годы юности») М. Кузнецов вспоминает, что купальня была закрыта со всех сторон, «кроме верха и без ящика внизу, так что вода быстро текла и хорошо было видно дно реки в этом месте. Я плавать не умел и боялся лезть в воду. А Ильич сраэу, пер¬ вый—бух! Поднырнет под купальню и дальше плывет» («Волжская коммуна», 1940, 21 января). 2 Любовь к купанию сохранилась у В. И. Ленина на всю жизнь. В статье «Как отдыхал Владимир Ильич» В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал о том, как, приехав в коице июня 1917 года к нему на дачу близ стан¬ ции Мустамяки Финляндской железной дороги, Ленин купался в глу¬ боководном озере так хорошо и отважно, что восхищал даже финских рыбаков: «...Мне бывало жутко смотреть на него: уплывет далеко-далеко в огромное ©вера, линия другого берета которого скрывалась в туман¬ ной дали, и там где-то ляжет и качается на волнах» («Пионер», 1928, № 2, стр. 5). 197
Мы платили за два часа — утренний и вечерний — в одной частной купальне, и за это время надо было выкупаться двум сменам: отцу с мальчиками и матери с девочками. Помню, как две части семьи встречались где-нибудь на полпути к Свияге — на тихом, поросшем травой склоне Покровской улицы. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 29. Каждый вечер мы отправлялись с папой на Свиягу ку¬ паться. Отец абонировал на весь сезон определенные часы в купальне некоего Рузского. Помню, что фамилия владельца об¬ щественной купальни была Кох, и вот, бывало, отец, увидев из¬ дали идущего туда купаться учителя немецкого языка Штейн- гауера *, кричит ему в виде приветствия: «Немец идет к немцу, а русский к Рузскому». Володя взялся научить меня плавать в три урока. «Только делай так, как я буду учить»,— и показал мне, что делать ру¬ ками и ногами под водой, затем посадил меня на глубокое ме¬ сто и сказал: «Плыви, как я учил». Мне залилась вода и в нос и в рот, но после второго урока я уже поплыл самостоятельно, а затем стал плавать с ним и с Сашей на ту сторону реки Свияги. Дм. Ульянов. Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 145. 1 А. И. Ульянова-Елизарова («Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове». М.—JI., 1931, стр. 44—45) рассказывает, что Штейнгауер обучал еще Илью Николаевича. Он настолько привык к гимназии и про¬ сидел там все стулья, что «даже во время летних каникул скучал дома и приходил в пустую гимназию пройтись по классам, побеседовать со сторожами». Немецкий язык Яков Михайлович Штейнгауер преподавал по сво¬ ему учебнику «Практическое руководство к изучению немецкого языка», принятому во многих гимназиях. Будучи хорошим учителем, он в то же время мучил учеников переводами, заучиванием наизусть слов и тош¬ нотворных басен, какой-то старинной белиберды, изложенной недоступ¬ ным языком. Беспощадно ставил двойки и единицы. Нередко ухитрялся за один ответ поставить в одну клетку журнала три единицы: «Пошел вон. Единица. Ничего не знаешь. Единица. И еще раз единица». Но к концу четверти из этих трех единиц порой он все же выводил тройку. У Я. М. Штейнгауера на протяжении всего гимназического курса учились Александр Ильич и Владимир Ильич. Несмотря на то что после Керенского Штейнгауер был самым строгим преподавателем в гимна¬ зии, Владимир Ильич все время получал по немецкому языку высшую оценку — 5. По свидетельству Н. И. Веретенникова, Владимир Ильич Штейнгауера «очень хвалил». 168
Саша занимался естественными науками, еще будучи гим¬ назистом, а в университете поступил на естественный факуль¬ тет и в летнее время занимался исследованиями, готовил мате¬ риал для своих сочинений. Володя же не любил естественных наук... Не любил также Володя разных работ, которыми обыкно¬ венно увлекаются мальчики. То есть в детстве он клеил и ма¬ стерил, как и все мы, разные игрушки и украшения на елку, которую мы все очень любили и для которой готовили обыкно¬ венно все своими руками, но, кроме этих ранних работ, я не помню его никогда за каким-либо мастерством -- столярным или иным. Не занимался он и таким любимым мальчиками де¬ лом, как выпиливание по дереву, в котором был очень искусен его старший брат. Во внеучебное время, зимние и летние каникулы, он или чи¬ тал, причем любил, помню, грызть подсолнечные семечки, или бегал, гулял, катался на коньках зимою, играл в крокет или купался летом. Он не любил читать приключений, а увлекался, помню, Гоголем, а позднее Тургеневым, которого читал и пере¬ читывал несколько раз. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 26, 27. Оставшись на второй год, я нашел в новом классе новых друзей, но хорошие отношения с Ульяновым не прекратились. По-прежнему Володя заходил ко мне в пансион, изредка и я бывал у него в доме. Иногда мы вместе гуляли и встречались у общих друзей, например у Коринфского и Сердюкова. Мы все любили Аполлона Коринфского, который потом стал известным поэтом и был прозван «волжским певцом» *. Коринфский жил один, почти самостоятельно, во флигеле родительского дома, и нас всех восхищала его громадная биб¬ лиотека. Она занимала целую комнату и была составлена им самим. Коринфский много покупал книг, любил их и знал им цену. Когда к Коринфскому заходил Ульянов, его нельзя было оторвать от шкафов с книгами. Он взбирался на высокую табу¬ , 1 Аполлон Аполлонович Коринфский — поэт-лирик, выходец из дво¬ рянства. С 1896 по 1899 год редактировал журнал «Север», в 1899— 1904 годах сотрудничал в «Правительственном вестнике». Для лирики Коринфского характерно воспевание старины, любование красотой природы. 169
ретку, перелистывал книги и так зачитывался, что забывал все на свете. Бывало, зовешь его в общую компанию, а он только отмахнется и скажет: — Отстань! — И даже уши заткнет, чтобы больше не при¬ ставали. Коринфский, к сожалению, ушел из седьмого класса гимна¬ зии и занялся исключительно поэзией. Володя Ульянов довольно часто бывал и у Сердюкова, кото¬ рый жил с матерью 1 в двух маленьких комнатках. Сердюке» был очень развитым мальчиком. Он много читал и говорил на запрещенные, революционные темы, приносил нам запре¬ щенную литературу и учил революционным песням. Д. М. Андреев, стр. 7. Ильич рано думал о политических вопросах, о чем я сужу по его рассказам. Например, он рассказывал, как его, 11-лет- него мальчика, поразило то, что отец очень был расстроен убий¬ ством Александра II, одел мундир и пошел к обедне... П. Крупская. Письмо в редакцию жур¬ нала «Молодая гвардия», 28 марта 1938 го¬ да. «Исторический архив», 1958, № 4, стр. 78. ...Такие события, как убийство Александра II, о котором все кругом говорили, которое все обсуждали, не могло не волновать и подростков. Ильич, по его словам, стал после этого внима¬ тельно вслушиваться во все политические разговоры. Н. К. Крупская (Восноминания родных о В. И. Ленине. М., 1955, стр. 180). Как-то компания гимназистов, к которой принадлежал Ульянов, решила заняться исследованием таинственных под¬ валов. 1 Вовможно, это была революционерка Л. И. Сердюкова, отбывав¬ шая перед этим наказание в Ишимском остроге Тобольской губернии. Выйдя замуж за водпоаыцжка И. А. Соловьева и вернувшись в Сим¬ бирск, она вместе с мужем продолжала вести революционную работу. 170
По рассказам стариков, в дома, где были квартиры наших воспитателей, когда-то содержался Емельян Пугачев К Его при¬ везли в Симбирск после поражения. Закованный в цепи, сидел он в деревянной клетке, и люди приходили глядеть на него как на злодея, пока он не был отправлен на казнь в Москву. В этом же доме, по словам симбирских жителей, имелся почти закон¬ ченный подкоп, прорытый сторонниками Пугачева для его по¬ бега. Наслушавшись рассказов о Пугачеве, компания гимназистов решила проникнуть в дом воспитателей и найти там в подвалах таинственный ход. Несколько дней мы запасались свечными огарками. Одному мальчику удалось даже раздобыть фонарь, а другой принес небольшую лопату. Ульянов достал клубок толстых ниток. — Чтобы не заблудиться, если подземный ход будет очень длинный и извилистый,— сказал он. В продолжение нескольких дней мы после уроков тайком пробирались в подвал воспитательского дома. При тусклом свете фонаря мы терпеливо выстукивали стены, ощупывали углы и раскапывали пол. Но подземного хода не нашли. Помню досаду и упорство Володи. Он дольше всех настаи¬ вал на продолжении поисков и сердился на нас за то, что мы быстро потеряли к ним интерес. В тот год мы проходили в классе русскую историю. История Симбирска, как известно, связана с восстаниями Разина и Пу¬ гачева, поэтому эти восстания возбудили в нас особый интерес. Мы стали собирать легенды, песни, которые сложились в на¬ роде 2, а многие из гимназистов сами пробовали писать на эту тему стихи и рассказы. Помню, один из товарищей изобразил в стихах разговор Панина с Пугачевым в Симбирске 3. Эти стихи случайно сохра¬ нились у меня: 1 В историческом очерке «Симбирск и его прошлое» (Симбирск, 1890, стр. 19) М. Ф. Суперанский пишет: «Говорят, что тюрьма его (то есть Пугачева.—4. И.) находилась в доме, на месте которого по¬ строено впоследствии здание гимназического общежития». 2 Старожилы Симбирска неоднократно всяоминали о том, как лю¬ би Володя Ульянов слушать рассказы о Степане Рааине, войско кото¬ рого было разбито царскими сатрапами у степ города. 1 Разговор начальника над взбунтовавшимися губерниями графа П. И. Лашна с Пугачевым состоялся во дворе дома Панина, ва Верх¬ ней Чебоксарской улице, куда был доставлен в деревянной клетке, уста¬ новленной на двухколесной телеге, предводитель восставших крестьян. А. С. Нуяншв л «Истории Пугачева» так передает этот разговор. «Кто 171
Вороненок я — не ворон! Ворон скоро прилетит. К сытым мести будет полон, Всех несытых ублажит. Издевалися дворяне Без конца над мужиком, Не в такой кровавой бане Быть за это им потом! Помяни мое ты слово. Ты, имеющий рабов, Наш народ восстанет снова, Пыль пойдет лишь от дворцов! И тогда народ, свободный От дворян и от цепей, Ум проявит свой природный, Чтобы смыть позор людей. Многие из нас переписывали эти стихи для себя. Ульянову они нравились. Он даже читал их громко в классе во время перемены. Д. М. Андреев, стр. 5—6. Любимым стихотворением гимназиста Владимира Ильича было стихотворение Некрасова «Поэт». Владимир Ильич часто повторял строки: ...Он ищет вдохновенья Не в тихом рокоте хвалы, А в диких криках озлобленья...1 М. Крашенников. Гимназист Володя Улья¬ нов (В. И. Ленин). «Вечернее радио» (Харьков), 1927, 21 января. ты таков? — спросил он (Панин.—А. И.) у самозванца.— Емельян Ива¬ нов Пугачев,— отвечал тот.—Как же смел ты, вор, назваться госуда¬ рем? — продолжал Панин.— Я не ворон (возразил Пугачев, играя сло¬ вами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я воро¬ ненок, а ворон-то еще летает... Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды» (Полное собрание сочинений, том 9, часть 1, М., 1950, стр. 78). Этот же разговор приведен в книге М. Ф. Суперанского «Симбирск и его прошлое» (Симбирск, 1899, стр. 19). 1 Стихотворение Н. А. Некрасова «Блажен незлобливый поэт» напи¬ 172
В первый раз я увидел Владимира Ильича в 1882 г. как уче¬ ника 3-го класса Симбирской гимназии, будучи сам в 8-м классе ее. Раз мне было поручено заменить отсутствовавшего препода¬ вателя латинского языка в 3-м классе и позаниматься с учени¬ ками *. Зная Александра Ульянова, лучшего ученика 7-го класса этой же гимназии, брата Владимира Ильича, я при своих занятиях в 3-м классе обратил внимание на маленького Володю. Как сейчас, я вижу его — чистенький, хорошо упи¬ танный, с высоким лбом, с гладко причесанными волосами, с внимательными глазами и вместе с тем необыкновенно скромный. Несмотря на свои 11 —12 лет, он держал себя солидно, не суетился и не лез со своим ответом, если вопрос обращали не непосредственно к нему. Когда же спрашивали лично его, он давал вполне обстоятельные ответы. По точности и созна¬ тельности ответов Володя Ульянов выделялся своим развитием и знанием среди учеников своего класса. И. Чеботарев. Владимир и Александр. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Большой любовью среди учеников пользовался преподава¬ тель латинского языка 2. Окончив Нежинский историко-фило¬ сано на смерть Гоголя. М. Крашенников цитирует его не точно. У Не¬ красова: ...Он ловит звуки одобренья Не в сладком ропоте хвалы, А в диких криках озлобленья. (Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, том 1. М., 1948, стр. 66). В более поздние годы Владимир Ильич неоднократно использовал эти строки в своих произведениях. См., например, его статьи «Полити¬ ческий шантаж» (Сочинения, изд. 5, том 34, стр. 90), «Удержат ли большевики государственную власть?» (Сочинения, изд. 5, том 34, стр. 295). «Вспоминаю,— писал художник И. К. Пархоменко, рисовавший Вла¬ димира Ильича с натуры в ноябре 1921 года,— что, когда я упомянул 06 одном шумливом поэте наших дней, Ленин сказал, что, «воспитан¬ ный на Некрасове», он таких поэтов не понимает» (см. «Ленин в зари¬ совках и воспоминаниях художников». М.—Л., 1928, стр. 46). 1 Латинский язык в гимназии начинали изучать с первого класса. На него отводилось в первом классе 8 часов в неделю, во втором — 7 часов, в третьем и четвертом — по 5 часов, в пятом, шестом, седьмом и восьмом — по 6 часов в неделю. 2 Речь идет о Николае Петровиче Моржове, одном из талантливей¬ ших учителей мужской классической гимназии и Мариинской женской 173
логический институт, он был вначале преподавателем истории и географии. Но за свободомыслие ему вскоре запретили преподавание этих предметов и поручили мертвую латынь. Но и эти уроки преподаватель сумел сделать для учеников са¬ мыми интересными и любимыми. Он говорил красиво, образно, с большим увлечением. Одухотворенностью своих речей он скоро нривлек к себе сердца учеников. Увлекаясь историей, преподаватель часто обращался к ней. Когда он начинал гово¬ рить, весь класс замирал и, затаив дыхание, ловил на лету каж¬ дое его слово. Помню, как мы должны были читать в классе речь Цице¬ рона к. Перед чтением учитель хотел вкратце ознакомить нас с личностью Цицерона и Катилины 2. Он начал рассказывать и скоро нарисовал нам полную картину жизни Рима того вре¬ мени. В следующий урок он опять вернулся к рассказу, обещая закончить его в нескольких словах, но так увлекся, что продол¬ жал свой рассказ про римлян и Каталину еще четыре урока подряд. В порыве увлечения преподаватель часто делал намеки на неприглядную русскую действительность и проводил смелые сравнения. Ученики не прерывали его вопросами и впитывали каждое слово. Развернув перед нами широкую, яркую картину политической ж экономической жизни Древнего Рима, он при¬ ступил к чтению речей Цицерона. С каким интересом и внима¬ нием переводили мы латинский текст! Подчеркивая красоту и гимназии. В мужской гимназии Н. П. Моржоп преподавал латынь в средних классах. Директор гимназии Керенский не любил Моржова за «вольнодумство», но даже и он вынужден был отмечать большие знания и опытность Моржова, его высокое педагогическое мастерство. В отчете за 1886 год, направленном в Казанский учебный округ, ди-^ ректор признавал, что «Моржов обладает умением делать объяснения как в младапих, так и в старших классах толково и внушительно». 1 Марк Тулий Цицерон (106—43 до н. э.)—выдающийся оратор, адвокат, писатель и политический деятель Древнего Рима; последний крупный идеолог Римской республики. В 63 году до нашей эры стал консулом. Возглавив борьбу против заговора Катилины, приказал аре¬ стовать нескольких видных его участников и добился их казни. Взгляды Цицерона на государство и право, выражающие идеалы аристократиче¬ ского слоя римских рабовладельцев, изложены в сочинениях «О госу¬ дарстве», «О законах», «Об обязанностях» и др. 2 Луций Сергий Катилипа (108—62 до н. э.) — политический дея¬ тель Древнего Рима. В 62 году до нашей эры претендовал на должность консула, но Цицерон провалил его кандидатуру. Тогда Каталина решил прибегнуть к открытому перевороту, и лишь знаменитая речь Цицерона против Катилины заставила сенат принять срочные военные меры. Вес¬ пой 62 года до нашей эры войска Катилины были разбиты и сам он убит в сражении. \П
образность речи древнего оратора, показывая нам ораторские приемы, преподаватель добивался того, что к концу урока гим¬ назисты знали речь почти наизусть. Как сейчас помню Ульянова. Он отличался фееомееалъ- ной памятью и скорей нас всех запоминал лапшеше тексты. Стоя посреди класса, он декламировал но-латынн речь Цице¬ рона, обращенную против Катилины: — До каких пор, Катилина, ты будешь злоупотреблять на¬ шим терпением? Класс замер, прислушиваясь к знакомым словам, в которые Ульянов сумел вдохнуть новую жизнь. Его резкий, мальчише¬ ский голос дрожал на низких нотах, руки были крепко сжаты в кулаки, побледневшее лицо и широко открытые глаза по¬ ражали скрытым огнем и силой. Скоро Ульянов всех заразил своим вдохновением. Мы чувствовали себя римлянами, мы слышали речь бессмертного оратора и переживали его слова, которые падали в самое сердце. Латинист, сидя на кафедре, слушал, прикрыв глаза рукой. Он не шевелился, а когда Улья¬ нов кончил, он молча подошел к нему и обнял. — Спасибо тебе, мальчик! — сказал он ласково и хотел еще что-то добавить, но в эту минуту задребезжал звонок, и учи¬ тель, махнув рукой, вышел из класса. Д. М. Андрее*, стр. 6—7. Очень трудно давались нам языкп, особенно латинский. И вот помнится такой случай. Входит в класс преподаватель латинского языка Федоровский !, открывает книгу и кивает ученику, сидящему за первой партой, у кафедры. Тот встает и начинает бойко переводить. Но вот попалось трудное слово. Ученик задумывается на минуту. Но у Федоровского не поду¬ 1 Павел Васильевич Федоровский преподавал латинский язык ■ пер¬ вом «А», седьмом и восьмом классах. «Усердием, трудолюбием, добро¬ совестным приготовлением к урокам,— говорится о Федоровском в гим¬ назическом отчете за 1882 год,— оп поборол трудности, которые неиз¬ бежны для преподавателя, начинающего дело со старших глиста» Отно¬ сясь к делу с любовью, Федоровский вызывал это чувств» в во мшгнх свои учениках». Успеху обучения во многом способствовал ж написан¬ ный Федоровским учебник «Полный конеяект латинского сииттиг н», который, как об этом заявлял сам автор, имел долью «устранить ммаго- словие ■ растянутость существующих учебников и в сжатей краткой форме изложить весь тот материал, который содержите» в них». П. Б. Федоровский заслуженно считался лучшим преподавателем латин¬ ского языка в Казанском учебном округе. 175
маешь! Он уже кивает соседнему ученику. Тот встает и... тоже молчит. Но садиться до тех пор, пока кто-нибудь правильно не ответит, у Федоровского нельзя было. Стоят уже два ученика, а Федоровский кивает третьему. Встает третий, встает четвер¬ тый... Проклятое слово! Встает пятый, шестой. Никто не может перевести. Вот уже стоит половина класса, но Федоровский неумолим. Он кивает следующему. Наконец очередь доходит до Ульянова. И класс облегченно вздыхает. Перевел. Можно садиться. Скоро стал Ульянов нашим постоянным «справочником», «словарем». Кому что непонятно — к Ульянову. Что рассказал пионерам города Ульянов¬ ска соученик Ленина по гимназии Михаил Федорович Кузнецов. «Пионерская прав¬ да», 1938, 20 января. Видя, что товарищи по классу хромают в древних языках, Володя обычно приходил в гимназию за полчаса до занятий. Рассаживал вокруг себя всех, кто нуждался в помощи, и, объ¬ ясняя непонятные места, прочитывал заданный урок — Фуки¬ дида, Геродота, Цицерона, Тита Ливия. Или переводил нам Го¬ мера правильным гекзаметром. Он великолепно читал также латинских поэтов. М. Ф. Кузнецов в записи С. Мирер. Из воспоминаний о детстве Ильича. «Изве¬ стия», 1940, 16 апреля. В Симбирской гимназии очень много уделяли внимания древним языкам —- латинскому и греческому \ а в этом я как раз и был слаб. Мой отец получал небольшое содержание, был обременен семьей и поэтому не мог взять для меня репетитора по древним языкам. 1 Обучение латинскому и греческому языкам занимало в гимназии 42 процента всего учебного времени. Если во всех классах на латинский язык отводилось 49 часов в неделю, на греческий — 36, то на родной русский язык с церковнославянским и словесностью (русской литера¬ туры как отдельного предмета в учебной программе не было) — лишь 24 часа в неделю. По мнению министра народного просвещения Д. А. Толстого, латинский и греческий языки являлись «важнейшим средством против так сильно охватившего наше учащееся юношество материализма, нигилизма и самого пагубного самомнения». 176
Я решил обратиться за помощью к первому ученику... Во¬ лоде Ульянову, и он с радостью согласился помочь мне. Изо дня в день он занимался со мной по большим переменам и по¬ ставил меня на твердые ноги. Впоследствии я стал так успевать в древних языках, что учителя стали рекомендовать меня как репетитора для не успевающих в греческом и латинском. П. Ушаков. Мои воспоминания о гимнази¬ ческих годах Владимира Ильича. «За мир и труд» (Ростов-на-Дону), 1925, 10 ян¬ варя. Учитель латинского языка Федоровский в конце урока обычно говорил: «Ульянов, переводите дальше по книге». Что он (Володя.— А. И.) прочтет и переведет по учебнику, то и было заданием всему классу к следующему разу. Ильич прекрасно знал древние языки... Он свободно пере¬ водил на русский язык греческих историков Фукидида и Геро¬ дота, римских писателей Цицерона и Юлия Цезаря, историка Ливия, поэтов Виргилия и Горация, Овидия Назона, Гомера — «Одиссею» и «Илиаду», Софокла — «Эдип-царь», Платона — «Апологию Сократа» и «Критон». В то время не было в про¬ даже никаких подстрочников и переводов этих авторов. Никто из нас не умел так быстро и правильно писать диктанты по ла¬ тинскому языку, как Ильич. М. Ф. Кузнецов. Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя. ...Диктанты заключались в том, что преподаватель устраи¬ вал один урок в неделю письменный перевод под его диктовку статей с русского языка на латинский язык; он диктовал так быстро, что не было возможности построить фразу сразу по-ла¬ тыни; учитель говорил классу, что если неизвестно какое-либо слово по-латыни, то ученик проводит в этом случае черту в тет¬ ради; в результате у подавляющего большинства из нас получа¬ лись в тетрадях одни сплошные черточки, а ученики обильно вознаграждались единицами и двойками; только у одного Вла¬ димира) Ильича диктанты оказывались отличными и оценива¬ лись высшим баллом (5). Л/. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Вл(ади- мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом-му- зей В. И. Ленива в Ульяновске. 12 А. ИванскпП 177
Мы знаем, что, еще будучи юношей, он (Владимир Ильич.— А. И.) самым прилежным и напряженным образом изучал классиков; в совершенстве постигши древние языки, изучая их не только по тем книгам, которые ему давала школа, но и выйдя сейчас же далеко за пределы их, стал он читать в подлинниках лучших писателей древности, более всего интере¬ суясь философией, логикой и общественными науками древних. В. Д. Бонч-Бруевич. Как работал Влади¬ мир Ильич Ленин. «Пионер», 1928, № 2, стр. 8. «Одно время,— рассказывал... Владимир Ильич,— я очень увлекался латынью». «Латынью?» — удивилась я.— «Да, только мешать стало другим занятиям, бросил» {. Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленино. . М., 1957, стр. 33. Шел экзамен по греческому языку 2. 1 Далее Н. К. Круиская пишет: «Недавно только, читая «Леф» (1924 г., № 1.—А.Я.), где разбирался стиль, строение речи Владимира Ильича, указывалось па сходство конструкции фразы у Владимира Ильича с конструкцией фраз римских ораторов, на сходство ораторских приемов, я поняла, почему мог увлекаться Владимир Ильич, изучая ла¬ тинских писателей» (там же). «В этой статье (имеется в виду статья Б. Казанского «Речь Ленина», опубликованная в № 1 журнала «Леф» за 1924 год.— А. Я.),—говорит Н. К. Крупская,— освещался вопрос, как структура речи Ильича придает ей страстность, как способствует она подчеркиванию основных мыслей, оттенков. Владимир Ильич учился в классической гимназии, много, времени убил зря на изучение латыни и греческого языка. Но у него пробудился интерес к языкознанию. Он мог часами просиживать над разными словарями, в том числе над словарем Даля, о переиздании которого он особенно заботился последнее время» («Ленин — редактор и организатор партийной печати». М., 1956, стр. 16). 1 Греческий язык в гимназии начинали изучать в третьем классе (5 часов в неделю). В четвертом, пятом, шестом и седьмом классах на него отводилось по 6 часов в неделю, в последнем, восьмом классе — 7 часов в неделю. Греческий язык преподавал Иван Алексеевич Ежов, человек, хорошо знающий современную ему научно-политическую лите¬ ратуру, воспитанный на произведениях Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. «Учитель Ежов,— писала о нем газета «Волж¬ ские вести»,—умел оживить класс, даже преподавая такой скучный предмет, как греческий язык; он умел, не прибегая к морали и строго¬ сти, держать учеников в дисциплине». Владимир Ильич учился грече¬ скому языку у А. И. Ежова на протяжении четырех лет — с пятого по восьмой класс включительно. 178
В актовом зале стоял длинный стол, накрытый зеленым сук¬ ном, по которому были разбросаны билеты. За столом сидел преподаватель греческого языка, рядом с ним — инспектор гимназии и члены педагогического совета. Я уже стоял перед столом. Володя сидел за моей спиной с билетом в руках и ждал своей очереди. Без запинки ответил я на все вопросы и перевел греческий текст. Довольный собою и чувствуя, что страшный экзамен под¬ ходит к концу, я очень растерялся, когда преподаватель стал вдруг упорно переспрашивать меня спряжение какого-то гла¬ гола. Не понимая, в чем моя ошибка, я смутился и замолчал. — Ну, хорошо-с. Довольно! Можете идти...— совершенно спокойно сказал учитель, и инспектор кивнул головой в знак того, что экзамен кончен. Счастливый вышел я из зала. За дверью меня обступили то¬ варищи, поздравляли, пожимали руку и с тревогой спраши¬ вали: — Он сегодня очень злой?.. Здорово придирается?.. Через несколько минут из зала выбежал сияющий Володя. — Ну, как? Что отвечал? — посыпались на него вопросы. — Хорошо, хорошо! Спасибо...—благодарил Володя.— По-моему, он сегодня добрый, даже к Мите не очень приди¬ рался! — добавил он, весело улыбаясь. Но когда кончился экзамен, ко мне подошел инспектор гим¬ назии: — В чем дело, Андреев? Учитель поставил тебе двойку и не хочет давать переэкзаменовки! Я не прислушивался к твоему ответу... Он говорит, что ты ничего не знаешь. Я так и остался стоять в оцепенении, пока меня не окру¬ жили товарищи и не заставили рассказать, в чем дело. Все были очень возмущены. — Я слышал, как Митя отвечал! Он все говорил правильно и перевод сделал прекрасно, только в конце чего-то испугался! За это можно поставить четверку, тройку, но уж никак не двойку! Учитель обязан исправить отметку! — И, недолго ду¬ мая, Володя побежал к инспектору. Выслушав его, инспектор обещал поговорить с преподавателем еще раз. Я ходил как в воду опущенный. Володя пытался успокоить меня и уверял, что не допустит такой несправедливости. Надо сказать, что все преподаватели очень любили Володю Ульянова как выдающегося и исключительно талантливого ученика. И когда на другой день Володя обратился к некоторым с просьбой, чтобы они заступились за меня, его выслушали 12* 179
внимательно. Преподаватель русской словесности Пятницкий действительно просил за меня, но учитель, греческого языка был неумолим. Володя не отходил от меня, старался рассеять мое мрачное настроение: — Плюнь на все... В жизни бывает и хуже. Он приходил ко мне, приносил интересные книги, насильно вытаскивал на прогулки, часто звал к себе... Володя умел строго распределять часы своих занятий и всегда находил время для отдыха. Весной и осенью мы ухо¬ дили к реке Свияге, протекавшей в двух километрах от го¬ рода... Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 7— 8, 10. Как-то между экзаменами выдался свободный день, и не¬ сколько товарищей сговорились провести его за городом. Среди них был и Ульянов. Мы решили отправиться всей гурьбой на берега реки Свияги, которая протекала лугами верстах в двух от города. На наше счастье, был ясный, почти жаркий день. Забрав с собой провизию и удочки, отправились мы из города. Ульянов жил ближе всех к Свияге, на Московской улице, и мы зашли за ним за последним. Товарищи остались на улице, а меня послали в дом за Володей. Большая семья Ульяновых всегда смущала меня, и я был счастлив, что мне удалось пробраться в Володину комнату, никого не встретив. Володя уже ждал нас и бегом спу¬ стился с лестницы. Я еле поспевал за ним. Из передней он крикнул кому-то, что придет только вечером. Он всегда гово¬ рил дома, когда вернется, чтобы не беспокоить свою мать. Веселые, радостные, мы почти бегом бросились под гору по пыльной улице, которая спускалась в луга, к Свияге. Добравшись до реки, мы выбрали тенистое место под ивами, у самой воды, и хотя вода была еще холодная, мы первым де¬ лом решили выкупаться. Течение в Свияге небыстрое, и река неширокая, так что мы переплывали ее по нескольку раз. Володя любил плавать и плавал хорошо, но еще больше лю¬ бил он лежать неподвижно на спине, так что из воды высовы¬ вались пальцы его ног и лицо. Мы незаметно подплывали к нему, хватали его за ноги и старались перевернуть. Он никогда 180
не сердился на такие шутки, но в свою очередь топил против¬ ника с головой или забрызгивал ему водой лицо. Накупавшись и закусив, каждый решил заняться своим де¬ лом. Одни стали удить рыбу, другие играли в лапту. Володя лежал на траве, а я сидел рядом с ним. Из ближнего села доносился церковный звон, и, может быть, поэтому Володя завел со мной разговор на религиозно-философ¬ ские темы. Помню, что именно здесь я услышал от пего впер¬ вые резкое осуждение всего, во что принято было верить. Я не возражал ему, и это в конце концов ему наскучило. Он всегда любил горячий обмен мнениями и спор предпочитал молчанию. Равнодушие собеседников его раздражало. Наступил вечер, пора было возвращаться домой. По дороге в город мы пели хором разные песни. Особенно нравились нам волжские («Вниз по матушке по Волге», «Дуби¬ нушка») и песни каторжан. Далеко по вечерним полям неслись голоса: Назови мне такую обитель, Я такого угла не встречал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не страдал! Закончив одпу песню, мы начали другую: — Часовой! — Что, барин, надо? — Притворись, что ты заснул! Я бы мимо за ограду Тенью быстрою мелькнул. Край родной проведать надо Да жену поцеловать, А потом пойду спокойно В лес зеленый умирать! — Рад помочь. Куда ни шло бы, Ножья тварь, чай, тож и я! Пуля, барин, ничего бы, Да боюсь я батожья! Отдадут под суд военный Да сквозь строй как проведут — Только труп окровавленный На тележке увезут. Запевалой нашего хора были по очереди Петя Толстой и я. Володю Ульянова я что-то совсем не помню поющим, но в этот вечер он пел в общем хоре с нами. Правда, он больше кричал, часто фальшивил и из озорства старался перекричать других, но все же пел. Чувствуя в этом отношении свое превосходство над ним, я не вытерпел его крика и сказал: 181
— Ты бы лучше помолчал, а то весь наш хор портишь! Но на Ульянова это нисколько не подействовало. Он рас¬ смеялся в ответ и стал кричать еще громче прежнего. Той же весной мы ходили в Киндяковскую рощу, к обрыву, описанному Гончаровым (в романе «Обрыв».— А. И.). Роман Гончарова появился впервые в «Вестнике Европы» в 1869 г. (книги 1 — 5.— А. И.). В Симбирске увлекались этим романом как раз в годы нашей гимназической жизни. Гимназисты под свежим впечатлением романа ходили в Киндяковку посмотреть на знаменитые места. Я был там в ком¬ пании с Ульяновым и Сердюковым. До Киндяковки нас провожал отец Володи. Он хорошо знал окрестных помещиков и рассказывал нам, кого Гончаров опи¬ сывал в своих романах. У Киндяковки отец Ульянова сел в ехавший за нами тарантас и отправился дальше по делам, а мы трое долго бродили еще по Киндяковской роще и рассуждали о Волохове, о Вере, о Райском *. Мы обошли весь обрыв, искали следы знаменитой беседки и старались представить себе, как пробирался к этой беседке Волохов. Мы так увлеклись, что не заметили, как село солнце и наступил вечер. Это была наша последняя прогулка перед летними канику¬ лами. Д. М. Андреев, стр. 8—9. Жадно слушал рассказы отца о деревне Ильич. Много слы¬ шал он о деревне еще малышом от няни, которую он очень любил2, от матери, которая тоже выросла в деревне. Это заставляло Ильича с детства внимательно вглядываться в жизнь деревни... Н. Крупская. Детство и ранняя юность Ильича. «Большевик», 1938, № 12, стр. 66. Помню такой случай. Костя Сердюков, Володя и я шли из гимназии домой. Была ранняя весна. Снег таял под ногами. Накатанные и 1 Действующие лица романа Гончарова «Обрыв». 2 Няню Варвару Григорьевну Сароатову любили все дети Ульяно¬ вых. Сохранились воспоминания о том, что Володя любовно протирал нянины очки. В письме из Петербурга Александр Ильич заботливо спра¬ шивал: «Как прошла операция на правом глазу у няни». Дети дарили няне картинки, которые она наклеивала на крышку своего сундука. 182
плохо вымощенные проезды почернели, везде стояли лужи, вдоль заборов текли ручьи. В рытвине посередине улицы застряли розвальни, тяжело пагруженные дровами. Пожилой крестьянин, скинув тулуп, пробовал приподнять край розвален. — Но!.. Сивая! Н-но! Напрягая все силы, изможденная лошаденка вытягивала шею, перебирала ногами, ноги скользили, а воз только трещал п не двигался с места. Володя остановился. — Надо помочь! — Да ты же весь вымокнешь! Возчик сам справится...— возразил Костя. В это время крестьянин злобно крикнул на вспотевшую и выбившуюся из сил лошадь, ударил кнутом и сильно дернул за узду. Этого Володя не мог вынести. — Живо! — скомандовал он.— Я буду тянуть сбоку, а вы толкайте сзади. Ну, готовы?.. Раз, два, три! Мы дружно налегли и вытащили розвальни. — Спасибо...— угрюмо поблагодарил крестьянин,— Замаял¬ ся один-то. — Зачем же такой большой воз накладывать? Ведь лошади пе справиться! — заметил Володя. — Лошаденка хиленькая, верно... Да мера должна быть полная, а то не продашь... Детям обувка нужна... Крышу почи¬ нить надо, избенка плохонькая...— бормотал крестьянин, шагая рядом с возом и на ходу натягивая тулуп. — Верно, у вас земли мало? Да? — спросил Володя, подни¬ мая оброненную крестьянином рукавицу.— Или плохая? Воз уже свернул в боковую улицу, а Володя продолжал увлеченно расспрашивать крестьянина, большая ли у него семья, есть ли, кроме него, работники, сколько лет старшему малышу. — Куда ты, Володя? Тебе же не по дороге! — Я знал, что оп торопится домой. Володя было отмахнулся, но потом, видимо, передумал. — Ну, прощайте... Мне надо домой, а то мать будет беспо¬ коиться! — сказал он и протянул руку крестьянину. Тот вна¬ чале будто оторопел, потом улыбнулся и осторожно взял ма¬ ленькую Володину руку в свою. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 11-12. 183
(Педагогический совет) постановил наградить похвальным листом и книгою (первая награда) ученика III «А» класса: Ульянова Владимира; и одним похвальным листом (вторая на¬ града): Коринфского, Кузнецова, Кутенина, Писарева, Саха¬ рова, Наумова и Разумова 1. Постановление педагогического совета Симбирской гимназии от 10 июня 1882 го да. Цит. но книге Л. J1. Карамышева «Сим бирская гимназия в годы учения В. И. Ле нина» Ульяновск, 1958, стр 107. ПОХВАЛЬНЫЙ ЛИСТ Педагогический Совет Классической Гимназии, уважая от¬ личные успехи, прилежание и похвальное поведение воспитан¬ ника Ш-го класса Ульянова Владимира, наградил его сим по¬ хвальным листом. Симбирск, июня 10 дня 1882 года. Похвальный лист В. //. Ульянова, воснп- танннка III класса Симбирской гимназии. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В июне мы (то есть семья Ульяновых.—Л. И.) поехали в деревню (Кокушкино.—Л. И.), находящуюся в 40 верстах от Казани. До Казани мы поехали по Волге на пароходе; день был прекрасный, на небе ни облачка; летнее солнце, стоя высоко в небе, ярко освещало необозримую водную поверхность; местами отражение солнца в воде было так сильно, что было больно смотреть; вокруг все было так тихо, как никогда не бывает на земле. Свежий ветерок уменьшал зной дня, и на пароходе не было нисколько жарко. Я почти все время стояла на палубе и любовалась волжскими берегами, которые особенно хороши около Богородска; мне так понравилась Волга, медленно катив¬ шая своп светлые воды, ее красивые берега, быстрое движение парохода, что жаль было расставаться с этим, когда приехали в Казань. В Казани нам пришлось прожить два дня в ожида¬ нии лошадей из деревни... На третий день... мы поехали в де¬ ревню... 1 Это награждение состоялось по представлению инспектора И. Я. Христофорова, бывшего в третьем и четвертом классах классным наставником Владимира Ильича. 184
Погода все время стояла хорошая, и мы много гуляли по по¬ лям и лесам. Из классного сочинения Ольги Ульяновой. Цит. по статье Ю Махиной и Г. Хаита «В семье Ульяновых». «Пионерская прав¬ да», 1959, 5 июня. Летом Владимир Ильич ездил с семьей в деревню Кокуш- кпно Казанской губернии. В этой деревне провела юность его мать, у которой сохранились очень сердечные отношения с ме¬ стными крестьянами, и Владимир Ильич имел случай близко наблюдать быт и психологию захудалой русской деревни. Слы¬ шал он там жалобы на малоземелье, слышал высказываемое отцом и матерью сожаление, что кокушкинские крестьяне, не¬ смотря на горячие убеждения его деда, отца его матери, пред¬ почли оброку 1 дарственный надел 2. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н Ленин), стр. 18. ...После стен, нелюбимых нами... казенных гимназий, после майской маяты с экзаменами лето в Кокушкине казалось чем- то несравненно красочным и счастливым. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 43). 1 Оброк — принудительный ежегодный побор деньгами или продук¬ тами, взимавшийся помещиком с крепостных крестьян. В России до отмены крепостного права оброк являлся одной из основных форм фео¬ дально-крепостнической эксплуатации крестьян. Величина оброка зави¬ села от произвола помещика и часто достигала непосильных для кре¬ стьянского хозяйства размеров. Нередко крестьянам приходилось ухо¬ дить из деревни в поисках заработка для уплаты оброка. 2 Дарственный надел — крайне незначительный участок земли, ко¬ торый могли получить крестьяне в личную собственность согласно статье 123 Положений 19 февраля 1861 года о выходе крестьян из крепостной зависимости. Многие из крестьян, но желая оставаться в за¬ висимости от помещика, соглашались на получение такого мизерного надела, рассчитывая впоследствии прикупить себе земли. В результате, не имея возможности прокормиться с ничтожного дарственного надела, крестьяне окончательно обезземеливались или попадали в кабальную зависимость от помещика. 185
День угасал. У плотины, на гладкой серебряной поверхно¬ сти пруда, не затененной прибрежными деревьями, маячит си¬ луэт высокого человека. Неслышно плывет в'ботниках Кар- пей — бедняк крестьянин из соседней деревни (Татарской.— А. И.). Ботники — это выдолбленные из бревен две узкие ло¬ дочки, соединенные у концов борт к борту поперечными палоч¬ ками. Правая нога помещалась в одном ботнике, левая — в дру¬ гом. Плавал Карпей стоя и греб одним веслом. Он был, что называется, мастер на все руки: и рыболов, и охотник, и печник, и сапожник; высокий, стройный, с пра¬ вильными чертами лица и острой бородкой, с вьющимися чер¬ ными, чуть тронутыми сединой, волосами, прикрытыми войлоч¬ ной шляпой в виде пирожка. — Тургеневский тип,— говорил о нем Володя, находя, что в описании Тургенева Карпей занял бы видное место в галерее образов, выведенных этим автором. А отец Володи, Илья Николаевич, называл Карпея поэтом- философом, так как он образно повествовал об охоте и не прочь был побеседовать на отвлеченные темы. Хотя Володя сам и не ловил рыбу, однако с видимым удо¬ вольствием следил за легкими целесообразными движениями Карпея, когда тот ставил или выбирал сеть в большинстве слу¬ чаев лишь с мелкой рыбешкой Н. И. Веретенников. В деревне Кокушки- но. «Пионерская правда», 1940, 22 апреля. Вечером собирались двоюродные братья и сестры — моло¬ дежь и подростки, которых особенно много съехалось этим ле¬ том (1882 года.— А. И.), гуляли и пели, играли в разные игры и загадки. Л. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 61). Александр Ильич и Анна Ильинична, мои брат и сестра — Владимир и Мария Веретенниковы 2, открыв книгу и прочитав 1 А. И. Ульянова-Елизарова говорит о Карпее: «Это был наш хоро¬ ший знакомый. Охотник и рыболов, он часто приходил в Кокушкино, предлагая дичь или рыбу, причем всегда беседовал на самые разнооб¬ разные темы... Это оыл талантливый самородок, с речью, блещущей остроумием и меткими сравнениями» («А. И. Ульянов», стр. 44). 2 Владимир Иванович Веретенников (род. в 1865 году) впоследствии был врачом гинекологом в Петербурге. Мария Ивановна Веретенникова 186
Во время каникул Володю часто можно было видеть склонившимся над книгой. С рисунка художника Н. Жукова. вслух первую попавшуюся фразу, любили отгадывать автора и название произведения. Володя, Оля Ульяновы и я тоже очень часто занимались та¬ ким разгадыванием автора и сочинения по Пушкину, Некра¬ сову, Лермонтову, Гоголю, Тургеневу. Меня всегда удивляло, как отчетливо сохраняла все прочи¬ танное память Володи. Ему и в голову не приходило, что можно забыть автора и фамилию героя романа. П. Веретенников. Что читал Володя Улья¬ нов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. 9 В темный, ненастный августовский вечер собрались мы во флигеле, в большой комнате. Кто играет на бильярде, кто в карты: в «дурачки», «коро¬ ли», «свои козыри». Кто-то взял Гоголя и читает вслух «Вечера на хуторе близ Диканьки». Понемногу, бросив и бильярд и карты, все подсели слушать. Слушали с увлечением. Кончили «Заколдованное (1862—1931) учительствовала в Казани, затем была начальницей гим¬ назии в Вятской губернии. После Октябрьской революции жила в Мо¬ скве, работала в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. Восприемницей Марии Ивановны была М. А. Ульянова. 187
место» и заспорили, что интереснее прочесть: «Пропавшая гра¬ мота» или «Вий». Решаем читать «Вий», как более страшную сказку. Гостивший в Кокушкине гимназист Петя Алексеев с опа¬ ской поглядывает на темные окна, сторонится от них, жмется ближе к освещенному керосиновой лампой столу. Петя, пожалуй, самый старший из всей компании. Он как-то отличается от всех: вероятно, менее развит и порядочно труслив. Заметив эту черту, мы начинаем подтрунивать над ним, хотя некоторым из нас и не по себе — жутковато бежать в тем¬ ную ночь из флигеля в большой дом через дорогу. Но мы не поддавались этому чувству, старались его побороть и скрыть. —. Петя плохо слышит, потому и жмется к столу! — кри¬ чим мы. — Посмотри в окно,— говорит Володя.— Вглядевшись, увидишь освещенную свечами церковь, посередине гроб, у гроба бурсака Хому Брута... Взгляни, какое у него испуган¬ ное лицо... Вот начинает носиться по воздуху гроб, чуть не за¬ девая его... Несчастный Петя отворачивается, убегает от окна, затыкает уши пальцами. Мы насильно отрываем руки и нашептываем ему слова страшной сказки. Ясно — мы скоро доведем его до слез. Володя сразу обрывает неуместные и злые шутки. — Нет, так шутить нельзя! — заявляет он.— Мы зря это выдумали. Эту издевательскую игру надо прекратить. И, обращаясь к Пете, Володя успокаивает его: — Ну что можно видеть в окно из светлой комнаты, кроме черноты темной ночи? Вот, наоборот, из цветника ты увидишь освещенную комнату и всех нас вокруг стола. Тут страшного ничего нет. Бросим это! Давайте лучше сыграем на двух досках в шашки, а выигравшие опять сразятся между собой. Усаживаемся за шашки. Петя понемногу успокаивается. Вечер кончается. Пора спать... Однажды вечером, гуляя, мы забрели на луг и улеглись на недометанный стог сена. С нами был и двоюродный брат. Он медленно, устремив взоры в небо, цедя слова, импровизировал что-то очень сентиментальное о ночи, о небе, о звездах... — Ты с какого это языка переводишь? — спрашиваю я при¬ творно-серьезным тоном. Володя разразился громким смехом. К этому, казалось, без¬ удержному хохоту присоединился и я. 188
Декламатор сначала рассердился на нас обоих, но кончил тем, что и сам рассмеялся. Володя так заразительно смеялся, что увлекал даже тех, кого этот смех задевал. Неожиданно круто оборвав смех, Володя сказал: — Мне напомнила твоя нудная декламация, как на уроке, дожидаясь подсказки, тянут трудный перевод с немецкого, будто тяжелый воз в гору везут. Такой резкий переход от смеха к серьезной речи очень ха¬ рактерен для Володи того времени, и, конечно, никакой искус¬ ственности, нарочитости в этой внезапности перехода не было и следа... На лужайке в березовой роще Володя начал бороться с мальчиком (одним из двоюродных братьев.— А. И.) на год старше и на целую голову выше, хвастливо заявившим, что его никто не побеждал. Обхватив друг друга руками, они начали поединок. Неожиданно противник Володи подставляет ему ногу, Володя падает, и на него валится его партнер, но тотчас вскакивает и с торжествующим видом победителя восклицает: — Я поборол! Возмутившись его недопустимой в честной борьбе поднож¬ кой, я как свидетель заявил, что нужно возобновить состяза¬ ние. Противник Володи стал довольно неловко, но с чрезвычай¬ ной горячностью оправдываться, отрицая свой недопустимый в борьбе прием. Володя же, игнорируя его оправдания и мои нападки, со всей присущей ему прямотой и спокойной уверенностью в своей правоте поставил вопрос совсем в другой плоскости: кто бы ни очутился наверху при падении — этого недостаточно; нужно удержать эту позицию, ведь снизу можно выбиться на¬ верх. — На землю-то свалился я,— говорит Володя,— а потом оказался бы внизу он. — Когда же потом? — спрашиваю.— Тогда надо определить время. Согласились считать медленно до ста, и, если тот, кто был сверху, не будет сброшен, а удержится до конца счета, он будет считаться победителем. Повторили единоборство, и опять Володя вследствие данной ему подножки оказался внизу, но очень быстро вывернулся и продержался сверху до конца счета. Надо было видеть обескураженную фигуру и смущенную физиономию побежденного! 189
Препятствия никогда не останавливали Володю. Неудачи только возбуждали стремление к достижению цели... Вспоминается одна из наших детских забав. Володя, я и двоюродный брат изображали из себя «казац¬ кую вольницу». Вооружившись длинными деревянными пиками, мы носи¬ лись по полям, лугам и овражкам. Кое-где у ручейков делали привалы и подкреплялись взятыми с собою в путь овощами и ягодами. Всякой игре Володя умел придать особый интерес. Он пред¬ ложил каждому из нас взять имя какого-нибудь литературного героя. Себе он облюбовал имя Тарас Бульба и лошади — Черт, по Гоголю (мы воображали, что у каждого есть лошадь). Я — Каз- бич, и лошадь у меня — Карагез (по Лермонтову). Третье имя и кличку лошади я не помню —- из какого-то романа Майн- Рида. Отлично понимаю, почему после недолгого размышления Володя выбрал Тараса Бульбу: во-первых, это казак, а у нас «казацкая вольница», а во-вторых, у Володи к нему лежало сердце, как к человеку крепкой воли и необыкновенного муже¬ ства. Набеги «казацкой вольницы» в составе героев Гоголя, Лер¬ монтова и Майн-Рида впоследствии перешли в исследователь¬ ские экскурсии по оврагам, ручьям и по реке — для исследова¬ ния истоков их. Ходили пешком исследовать приток Ушни. Тут нам помогали и наши пики: опираясь на них, мы перепрыги¬ вали с одного берега ручья на другой, выбирая путь по кру¬ тым, поросшим кустарником берегам оврага. У села Черемышева на берегу реки находился курган из золы — «Магнитная гора». Мы проезжали туда на лодке. Река Ушня здесь настолько суживалась, что лодка упиралась бор¬ тами в берега, и местами ее приходилось протаскивать волоком. Кто-то из старших задался вопросом, почему этот холм из золы носит название «Магнитная гора». Володя нашелся и сейчас же, не задумываясь, ответил: — Да, может быть, потому, что она нас притягивает! Володя некоторых забав не любил, не признавал, и мы от¬ кладывали их, говоря: — Ну, делать запруду на ключе будем потом — Володе не правится. И только после отъезда Ульяновых, не находя себе места, в подавленном настроении, чтобы заглушить горечь разлуки, 190
мы отправлялись на ключ «Поварня» пачкаться с запру¬ дой... Шура (Александр Ильич Ульянов.—А. И.) много расска¬ зывал о красивых местах на реке Мёше (приток Камы, в де¬ сяти километрах от Кокуппшна) и так заинтересовал всех, что решили съездить туда — и не раскаялись. Единогласно при¬ знали, что эта местность живописнее даже милого нам Кокуш- кина. Сразу по выезде из леса, самого по себе красивого, мы уви¬ дели обширный луг с разбросанными по нему отдельными пыш¬ ными, развесистыми деревьями. За лугом в твердо очерченных невысоких берегах блестела широкая полоса реки. По противо¬ положному берегу ее теснился высокой стеной сосновый бор; отражаясь как бы опрокинутым в реке, он манил к себе. Пожалев, что нет лодки и нельзя переправиться на другой берег, мы прошли вдоль реки до поросших молодыми деревцами холмиков, тоже очень живописных. Это место по берегу реки носило название «Подувало». В восхищении я воскликнул: — Совсем как Бежин луг у Тургенева! Точно декорации! Володя возразил, что на Бежин луг не совсем похоже, но согласился, что пейзаж действительно красивый и, конечно, лучше всяких декораций. Впоследствии мы много раз ездили на Мешу, даже отвезли туда лодку... После захода солнца все обитатели Кокушкина, и старый и малый, собирались обыкновенно на балконе большого дома и на скамейке в цветнике. И тетя Маша и мама — большие любительницы цветов. Флоксы, резеда, левкои, душистый горошек, никоциана, на¬ стурции и другие цветы наполняют воздух ароматом. Георгины и мальвы возвышаются в середине клумб. Дети, предвкушая удовольствие игры со взрослыми, бегут в дом за стульями и табуретками для старших; сами усажи¬ ваются на ступеньках балкона. Начинаются так называемые «сидячие игры». Илья Николаевич зовет Шуру, Анечку и мою сестру Машу, уединившихся на прохладном, северном верхнем балконе. Кто-то из младших предлагает играть в «синонимы». — Ну что ж! Хотя эту игру и неправильно так называть,— говорит Илья Николаевич,— следовало бы назвать «омонимы», но раз уж это название укоренилось, пусть так. А теперь вос¬ пользуемся запозданием Оли и живо выдумаем, что ей загадать. 191
Останавливаемся на слове «ноля»: ни разу не загадывали. — Первое: поля, по которым гуляют,— засеянные злаками. — Второе, поля, под которыми гуляют,— поля шляпы. — Есть и третье,— замечает Володя. — Что же? Не приходит в голову. — А поля, по которым гуляет перо учителя, исправляю¬ щего работу ученика! — разъясняет Володя. Приходит Оля и быстро разгадывает слово по данным тетей Машей трем определениям его: первое — побитые градом, второе — поломанные и третье — залитые чернилами. Загадав еще несколько созвучных слов, переходим к другой игре — «в пословицы», носящей опять-таки неточное название, так как нередко загадывали стихи вместо пословиц. В этой игре отгадывающий задает любые вопросы всем играющим но очереди. В свой ответ играющий должен вставить назначенное ему слово из стихотворения или пословицы. У крутой тропинки, сбегающей к пруду, растут старые липы, посаженные в кружок, и образуют беседку. Сюда уда¬ ляется тот, кто должен отгадывать. Уходпт Шура. Со всех сто¬ рон сыплются предложения. — «Вот парадный подъезд!» — кричат ребята. — Не годится, много трудных слов: «парадный», «торжест¬ венным»... — «В тот год осенняя погода» — из «Евгения Онегина»,— предлагает моя сестра Маша. — Некрасова и Пушкина Саша сразу отгадает — надо что- нибудь потруднее, мало известное,— возражает Володя. Наконец останавливаемся на шуточных стихах Саши (Але¬ ксандра Ивановича.— А. И,) Веретенникова: Во тьме ночной Пропал пирог мясной, Пропал бесследно, безвозвратно, Куда и как девался — непонятно. — Хорошо, пусть наш Саша отгадывает то, что выдумал ваш Саша,— шутит Илья Николаевич, обращаясь к маме. — Володе дадим слово «тьме» — в этом падеже его не так легко вставить. Но Володя с честью выходит из трудного положения. На вопрос Шуры, почему он за коленку держится, Володя, не моргнув глазом, отвечает: — Вчера вечером уШиб ногу: без света, во тьме кромешной, спать ложился и наскочил на табуретку. 192
Нужное слово «тьме» было вставлено в ответе так естест¬ венно, что отгадать его было трудно. Однако на слове Ильн Николаевича Шура, к удовольствию ребят, отгадал стихи, и пришлось удаляться Илье Николае¬ вичу, так как строгое правило — уходить тому, на чьем слове отгадано,— было непреложно. Впрочем, старшие, например Анечка, отгадав ранее, на¬ рочно доводили разгадку до того, кого они хотели отправить «в уезд» (это выражение взято в соответствии с поездками Ильи Николаевича по службе). Была у нас и такая игра: нужно было узнать загаданного человека по вопросам, на которые отвечают только «да» или «нет». Если отгадывающий задавал вопрос не характерный, па который с одинаковым правом можно отвечать и «да» и «нет», то ответ не давал разгадывающему никакой нити. Надо было подобрать характерную черту для загаданного лица. Поэтому вопросы задавались так: — Он? — Нет. (Значит, она). — В саду? — Да. Дальше дети спрашивали: — В синем платье? — С цветком за поясом? А взрослые задавали и такие вопросы: — Смела ли? — Догадлива ли? Часто вопросам придавали и комический характер, на¬ пример: — Упал сегодня с мостков в воду? — Первобытный человек? (Так Анечка называла меня, по¬ тому что я разъезжал по пруду на самодельном камышовом плоту с парусом.) Володя в этих играх затмевал всех, даже взрослых, отгады¬ вая шараду или стихи с первых же слов, а в некоторых играх задавал лукавые вопросы, чем вызывал общий хохот. Как-то Володе загадали одного из двоюродных братьев — горе-охотника, подстрелившего девять домашних уток (до¬ машних уток не пугают выстрелы). Володя, быстро отгадав, спрашивает: — Не полагает ли загаданное лицо, что дикие утки улетают только после девяти выстрелов? 13 А. Ивапский 193
Громкий хохот всех играющих дает знать, что Володя пен нал не в бровь, а прямо в глаз. Для затруднения Володе даже стали загадывать вместо лю¬ дей неодушевленные предметы: топор, торчащий в пне; скре- бок, воткнутый в землю; удочку, стоящую у стены, и т. п. Очень интересна была такая нгра: один из нас читал из ка¬ кой-нибудь книги первую попавшуюся фразу, отгадывающие должны были указать автора и назвать произведение. Вначале брали только басни Крылова, а позднее и других классиков литературы. Играли и в общеизвестную игру — шарады. Классической шарадой считалось: первое из целого тво¬ рится, целое последнего боится (вино — град)... Часто поздним вечером шагали мы втроем — Володя, я и двоюродный брат — по дороге между Кокушкином и Татар¬ ским Черемышевом и толковали о всякой всячине. Кто-нибудь из нас разглагольствует, а Володя посвистывает сквозь зубы, слушает и только иногда вставит энергичное, краткое замечание. Кто-то из нас поднял вопрос, почему золото имеет такую силу и значение. Двоюродный брат высказал мысль примерно так (впрочем, гораздо пространнее, чем я передаю): — Вот если бы все согласились не придавать значения зо¬ лоту, так и лучше было бы жить. Володя, прервав насвистывание, обронил: — Если бы все зрители в театре чихнули враз, то, пожа¬ луй, и стены рухнули бы. Но как это сделать? Так, коротенькой репликой, он часто опрокидывал наши многословные рассуждения. В это же лето Володя обратил мое внимание на критическую литературу — Белинского, Добролюбова и Писарева. Послед¬ ним я очень увлекался, но достать его произведения, как за¬ прещенные, было трудно. Однажды я высказал мысль, что не следует признавать ав¬ торитеты, и как пример привел одного из своих двоюродных братьев, который восхищается своим старшим братом и прекло¬ няется перед ним. — По-моему,— сказал я,— нужно руководствоваться толь¬ ко своим разумом и знаниями. Володя не согласился со мной, доказывая, что это непра¬ вильно, так как сами мы еще многого не знаем, и ничего пло¬ хого нет, если авторитет старшего брата стоит высоко. 194
В другой раз я высказал недовольство моим старшим бра¬ том Сашей, преподавателем древних языков, считая, что он выбрал очень сухую и скучную специальность Но Володя очень ловко заступился за Сашу, сказав, что в Симбирске в его классе давал уроки латинского языка мой брат и эти уроки были очень интересны 2... Много рассказывал Володя и о других симбирских препо¬ давателях, например об учителе математики 3, который укорял ученика, не знавшего урока: «Что, братец, урока ты не знаешь! Видно, «по Свияге я пройду, руки в боки подопру»»,—говорил он, намекая словами песни на прогулки по берегу реки Свияги и по симбирским бульварам. Н. Веретенников, стр. 26—28, 35—39, 41— 42, 44-49. 1 Двоюродный брат Владимира Ильича Александр Иванович Вере¬ тенников в 1880 году стал преподавать в Симбирской гимназии древ¬ ние языки. 2 Директор гимназии Ф. М. Керенский так писал о нем в учебный округ: «Латинский и греческий языки в III «А» классе (когда в нем учился Володя Ульянов.—А. И.) и один греческий язык в V классе с начала настоящего (1881/82-го.— А. И.) учебного года вел преподава¬ тель, сверхштатный учитель Веретенников. За деятельность свою при¬ нялся с отличным усердием. Серьезно подготовленный к каждому уроку, внимательный к ученикам, строгий к себе, возбуждал в учениках лю¬ бовь к занятиям, которые ведутся им довольно успешно» (Ульяновский государственный архив). Владимир Ильич и впоследствии интересовался жизнью А. И. Вере¬ тенникова. 14 марта 1898 года в письме к матери из Шушенского он со¬ общал: «Как-то на днях получил письмо оттуда (из Казани.—А. Я.) от Александра Ивановича, очень удивившее меня. Он. пишет, что служит теперь, что Николай Иванович (Веретенников.—А. И.) в С.-Петербурге; что живут они в Казани там же. Надо будет как-нибудь собраться ему ответить. Не знаю, как его здоровье — по письму трудно сделать заклю¬ чение; если он все такой же, как и прежде был (А. И. Веретенников серьезно болел.—А. Я.), то служить ему будет трудно, а жить тоже не¬ легко» (Я. И. Ленин. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 98). 8 Учителями математики в гимназии были Николай Михайлович Степанов (в младших классах) и Александр Федорович Федотченки (в старших классах). После окончания Казанского университета Н. М. Степанов преподавал математику в Астраханской гимназии, где у него учился Илья Николаевич Ульянов, а в 1867 году был назначен учителем в Симбирскую гимназию. Здесь у него на протяжении всего гимназического курса учились Александр Ильич и Владимир Ильич. В ряде гимназических отчетов директор гимназии писал, что «при твер¬ дом знании предмета, при опытности и аккуратности, Степанов ведет преподавание математики правильно и успешно». Н. М. Степанов имел привычку укорять не знавшего урока ученика, о чем и рассказал Во¬ лодя своему двоюродному брату. 13 195
Я частенько заглядывал к Володе. Помню, нам предстояли экзамены по всем предметам при переходе из четвертого в пя¬ тый класс. — Проверь, пожалуйста, мои знания,— попросил я его. — Какие предметы тебя беспокоят? — История древнего мира. Много названий и такие мудре¬ ные. Удивляюсь, как ты их запоминаешь. Да вот еще эта про¬ клятая хронология. — Ничего,— сказал Володя.— Давай я тебя прослушаю. И начнем именно с хронологии. Если усвоишь ее, поймешь по¬ следовательность событий, и тогда тверже все запомнится. И повторял со мною хронологию, напоминая факты, объяс¬ няя события. После этих четких, продуманных объяснений в десять раз легче становилась древняя история. М. Ф. Кузнецов в записи С. Мирер. Из воспоминаний о детстве Ильича. «Изве¬ стия», 1940, 16 апреля. Педагогический Совет Симбирской гимназии, уважая отлич¬ ные успехи, прилежание и похвальное поведение воспитанника IV-ro класса Ульянова Владимира, наградил его сею книгою («Жизнь европейских народов» Е. Н. Водовозовой, том II, Спб., 1881.— А. И.) при похвальном листе1. Симбирск. Мая 30 дня 1883 года. Директор Керенский Инспектор Христофоров Законоучитель св(ященник) В. Сорогожский Преподаватели: Я. Штейнгауер, А. Федотченко, Н. Яснитский, П. Федоровский, Мэржов, Н. Нехотяев. Надпись на книге, полученной В. И. Улья¬ новым в награду за отличное окончание четвертого класса. Центральный музей В. И. Ленина. 1 Володя Ульянов получил награду один из всего класса. Это объяс¬ няется особой трудностью занятий в четвертом классе, где впервые на¬ чиналось изучение геометрии (2 часа в неделю), вводился курс славян¬ ского языка, увеличивалось количество упражнений по древним и но¬ вым языкам. Гимназисты четвертого класса впервые сдавали устные экзамены, во время которых проверялось знание материала за все че¬ тыре года обучения. О сложности этих экзаменов свидетельствует тот факт, что только по русской словесности нужно было знать наизусть свыше ста стихотворений поэтов-классиков, в том числе 45 басен Кры¬ лова, 31 стихотворение Пушкина, 12 стихотворений Жуковского, 10 — Лермонтова, 4 — Кольцова. Из 48 учащихся вместе с Владимиром Ильи¬ чом в четвертом классе в пятый класс была переведена только поло¬ вина — 24 гимназиста. 196
Особенно памятен мне приезд Володи в тот год, когда он пе¬ решел в пятый класс. На этот раз я был еще в Казани 1. В пре¬ красный весенний вечер приехали с парохода тетя Маша, Анечка и Володя. Володя был возбужден поездкой* на пароходе, а может быть, и блестяще сданными первыми устными экзаменами (в млад¬ ших классах были только письменные экзамены). Он предложил мне прогуляться по Казани, и мы сейчас же побежали, накинув на плечи гимназические пальто. В комнате было уже темно, но, выйдя на улицу, я заметил, что Володя на¬ кинул пальто наизнанку. — Пальто-то наизнанку накинул, Володя,— сказал я ему. — Да, и в самом деле! Ну, пусть так и остается,— ответил он.— Я себя чувствую сегодня как-то особенно: как будто что-то большое, чудесное мне предстоит. Погода, что ли, та¬ кая... А у тебя нет такого чувства? — Погода действительно прекрасная. Я очень, очень рад, что ты в этом году раньше приехал, но ничего чудесного не ощущаю. Наоборот, я был даже несколько подавлен тем, что, прохво¬ рав тифом всю зиму, отстал еще на один класс и был только в третьем, тогда как Володя перешел уже в пятый. — Куда же пойдем? — спрашиваю.— Показать тебе луч¬ шую улицу, Воскресенскую? Он ответил, что ему все равно, и мы пошли в сад «Черное озеро». Вернулись мы скоро и, предвкушая удовольствие от поездки в Кокушкино, легли спать в моей комнате. На другой день отправились на двух парах, запряженных в плетенки на дрогах, причем каждый из нас, к нашему удоволь¬ ствию, сидел на козлах рядом с ямщиком. — Ну и забавник! — заявил молодой парень Роман, ямщик, с которым приехал Володя. — Кто? — спрашиваю я. — Да брательник твой. С им не заметишь, как доедешь и на ленивых лошадях. И впоследствии этот парень из соседней деревни Черемы- шево-Апокаево не однажды спрашивал: — Скоро ли должон приехать твой брательник? — А что? 1 «Мы жили тогда,— вспоминал Н. И. Веретенников в статье «Дет¬ ские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкпне»,— в Профессорском переулке, в доме Завьяловой» («Красная новь», 1938, № 5, стр. 156). 197
- Да уж больно занятный. Я и не видывал таких парни¬ шек — на все у него загвоздки да прибаутки. II. Веретенников, стр. 54—55. Когда следующей осенью, после каникул, мы опять встре¬ тились в гимназии, друзья едва узнавали друг друга, так все выросли и возмужали. Из мальчиков большинство преврати¬ лось в молодых людей. У некоторых, на зависть всем осталь¬ ным, уже стали пробиваться усики, у других петушиные голоса сменились молодыми баритонами. Мы не хвастались больше собранными жуками и бабочками, а, разбившись на группы, го¬ рячо обменивались мнениями о прочитанных книгах, главным образом запрещенных, и шепотом рассказывали друг другу о брожении, которое началось в студенческих кругах. После торжественного молебна в гимназической церкви всех учеников собрали в актовом зале, и директор гимназии Ф. Керенский (отец будущего министра Временного прави¬ тельства) обратился к нам с речью. Он говорил очень долго и очень скучно. Он осуждал начав¬ шееся среди молодежи вольнодумство, внушал нам вернопод¬ даннические чувства, любовь к царю и отечеству и уважение к религии 1 Ф. Керенский неоднократно заявлял, что в основу всей школьной работы им положено всемерное воспитание у учеников религиозного чувства. «Прежде и больше всего,—писал он в отчете гимназии за 1882 год,—обращено было внимание на развитие в учениках религиоз¬ ного чувства, на то, чтобы они строго исполняли требования религии в церкви, а также благочестивые обычаи». В отчете гимназии за следую¬ щий, 1883 год читаем: «Главнейшее внимание было обращено на то, чтобы развить в учениках религиозное чувство, отдалить их от дурных сообществ, развить чувство повиновения начальству, почтительность к старшим, благопристойность, скромность и уважение к чужой соб¬ ственности». Те же мысли и в отчете за 1886 год: «Как на незыблемую основу воспитания, воспитатели опирались на святое евангелие и на церковное богослужение». Закон божий преподавался во всех классах гимназии, начиная с приготовительного, где ему отводилось 4 часа в неделю. С первого по пятый класс включительно лекции по этому «предмету» гимназисты должны были слушать по 2 часа в неделю, в последних трех классах — по 1 часу в неделю. Зато на такую важнейшую дисциплину, как есте¬ ствознание, во всей гимназии отводилось... 2 часа в неделю, и читалась она только в одном — шестом — классе. Химия же вовсе была исключена из числа гимназических предметов, так как министерство народного просвещения считало, что изучение ее может привести гимназистов к «ненужным» и даже «вредным» размышлениям. 198
Когда он кончил, все классы попарно и чинно должны были пройти мимо него в порядке старшинства. Зато, выйдя из зала, гимназисты бросились в классы с таким шумом и гамом, с та¬ ким гиканьем и грохотом, что дрожали полы и стены. По коридору прошел сторож с большим медным звонком, возвещавшим начало уроков, и новый учебный год вступил в свои права. Порядки в гимназии пошли строже *. Начальство настой¬ чиво стало бороться с «вредными идеями», проникавшими в среду молодежи. Одной из главных мер против вольнодумства и «вредных мыслей» считалось умение поставить учеников в такие условия, чтобы у них почти совсем не оставалось свобод¬ ного времени для чтения «опасной» литературы. С этой целью рекомендовалось учителям не объяснять уроков в классе, а предоставлять ученикам самим разбираться на дому во всем заданном. И с этой же целью стали задаваться бесконечные ла¬ тинские и греческие переводы. Чтение запрещенных книг преследовалось очень строго. В пансионе по распоряжению Керенского стали часто произво¬ диться обыски. Один раз при обыске в умывальной комнате нашли под умывальником сборник революционных песен. Об этом было доложено директору. Керенский собрал учеников старших классов и потребовал выдать всех, кто приносит и чи¬ тает запрещенные книги. Но ученики упорно молчали и никого не выдали. 1 Поведение гимназистов до мелочей регламентировалось особыми правилами. Они должны были неукоснительно посещать церковные бо¬ гослужения, носить строго определенную одежду, не выставлять наружу цепочек от часов, воротников рубашки, застегивать пальто на все пуго¬ вицы и т. п. Был значительно усилен внеклассный надзор. Приезжие гимназисты могли снимать квартиру только у тех домохозяев, у кото¬ рых это разрешалось учебным начальством. «Квартиры для гимнази¬ стов разрешалось держать тем, кто не беден, вполне благонадежен в религпозпо-нравственном отношении и имеет образовательный ценз не ниже прогимназии». Домохозяева обязывались директором гимназии «строго наблюдать за гимназистами и о всех беспорядках в их жизни, несвоевременных отлучках, о приеме лиц, неизвестных хозяевам, и т. п. немедленно доводить до его сведения». Квартиры гимназистов периоди¬ чески посещались директором, классными наставниками, их помощни¬ ками, причем все они внимательно присматривались к образу жизни гимназистов и, главное, к тем книгам, которые они читали. В качестве «воспитательных мер» широко использовались различные наказания: выговоры, оставление в классе после занятий, заключение в карцер на черный хлеб и воду, воздействие на родителей, исключение из гимна¬ зии и т. п. 199
Несмотря на все строгости, мы находили время для чтения п увлекались запрещенными произведениями Добролюбова, Писарева, Белинского, Герцена и Чернышевского. Читали мы также журналы «Дело» *, «Современник» и «Отечественные записки». Городская Карамзинская библиотека не удовлетво¬ ряла нас, и поэтому гимназисты старались доставать книги из частных библиотек своих родных. Много запрещенной литературы доставал Сердюков. Я при¬ возил книги из библиотеки моего дяди. Ульянов брал из дому. Роман Чернышевского «Что делать?» я получил от него2. Помню это хорошо потому, что эта книга чуть не послужила причиной моей ссоры с Ульяновым. Дело было так. Володя дал мне книгу Чернышевского с условием, что я верну ее через неделю, так как книга чужая. Я дал ему слово вернуть книгу в назначенный срок. Быстро прочитав, я пере¬ дал книгу для прочтения еще одному товарищу, а тот заболел. Его отправили в лазарет, и он из предосторожности захватил книгу с собой. Прошла неделя, а книга все еще была в лаза¬ рете. Пробраться туда никак мне не удавалось. Мне было очень неловко перед Володей, и я всячески избегал разговаривать с ним. В конце концов он сам подошел ко мне и спросил: — Что же ты не возвращаешь мне Чернышевского? Ты же знаешь, что книга чужая и я обещал вернуть ее в назначенный срок! Тогда я рассказал Володе, в чем дело. Он поморщился и резко заметил: — Если ты не хочешь или не можешь, то я сам сумею до¬ стать книгу из лазарета. Терпеть не могу людей, не умеющих держать свое слово. Я вспылил, наговорил ему в ответ каких-то дерзостей, и мы поссорились. Когда вспышка прошла, мне стало ясно, что я не прав перед Ульяновым. 1 «Дело» — ежемесячный литературно-политический журнал, изда¬ вавшийся в Петербурге в 1866—1888 годах. Ведущие публицисты «Дела» П. Н. Ткачев и Н. В. Шелгунов в период спада революционной волны продолжали отстаивать революционный путь общественного переустрой¬ ства. Это обеспечило журналу большой успех среди демократически настроенной молодежи. * Сразу же после опубликования в 1863 году в журнале «Современ¬ ник» (№ 3, 4, 5) роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?» был запре¬ щен цензурой и не переиздавался до 1905 года. У Владимира Ильича было нелегальное издание романа, выпущенпое за границей в 1872 году. 200
Несмотря на запрещение и рискуя остаться в наказание без обеда, я пробрался во время большой перемены в лазарет и достал книгу. После уроков я молча передал ее Володе. На другой день мы встретились с ним опять по-дружески и с оживлением обсуждали содержание романа «Что делать?». Д. М. Андреев, стр. 9—10. Роман Чернышевского («Что делать?» — А. И.) слишком сложен, полон мыслей, чтобы его понять и оценить в раннем возрасте. Я сам попробовал его читать, кажется, в 14 лет. Это было никуда негодное, поверхностное чтение. Рассказ В. И. Ленина. «Вопросы литера¬ туры», 1957, JVs 8, стр. 132. ...Он (Владимир Ильич.—Л. И.) мне заявил, что сам зачи¬ тывался Писаревым, расхваливая смелость его мысли *. Н. Крупская. Своевременные цитаты. «Правда», 1935, 3 октября. ...Владимир Ильич при выборе книг по беллетристике осо¬ бенно любил те книги, в которых ярко отражались в художе¬ ственном произведении те или иные общественные идеи. Н. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 67. Читали мы с ним (то есть с Володей.— А. И.) «Детство и отрочество» JI. Н. Толстого, «Дон Кихот» Сервантеса, романы Шпильгагена в журнале «Отечественные записки», но больше всего зачитывались мы Гоголем и Тургеневым. Н. Веретенников Что читал Володя Улья¬ нов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. 1 Далее Н. Крупская пишет: «В шушенском альбоме Владимира Ильича среди карточек любимых им революционных деятелей и писа¬ телей была фотография и Писарева» (там же). 201
Когда Ильичу было 14—15 лет, он много и с увлечением читал Тургенева. Он мне рассказывал, что тогда ему очень нра¬ вился рассказ Тургенева «Андрей Колосов», где ставился во¬ прос об искренности в любви. Мне тоже в эти годы очень нра¬ вился «Андрей Колосов». Конечно, вопрос не так просто разрешается, как там описано, и не в одной искренности дело, нужна и забота о человеке и внимание к нему, но нам, подро¬ сткам, которым приходилось наблюдать в окружающем мещан¬ ском быту еще очень распространенные тогда браки по рас¬ чету, очень большую неискренность,— нравился «Андрей Ко¬ лосов». Е. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 30. Володя оказался куда более меня осведомленным в лите¬ ратуре *, несмотря на то что в детстве, во время перенесенных мною тяжелых болезней, мне читали русских и иностранных авторов, да и сам я читал немало и был гораздо лучше знаком с классической литературой, чем большинство ребят моего воз¬ раста. Володя очень любил расспрашивать о прочитанном: — Это читал? — Нет. — А это? — Нет. Наконец надоедает отвечать все «нет» да «нет», го¬ ворю «да». — «Дым» Тургенева читал? — Да... Но Володя ясно слышит неправду и поэтому задает ковар¬ ный вопрос: — А повесть «Литвинов» читал? Я, скромно уклоняясь от вторичной лжи, твердо заявляю: 1 По свидетельству директора и преподавателя русской словесности Ф. Керенского, даже в восьмом классе Симбирской гимназии были уче¬ ники, которые не читали произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Гимназическая библиотека в 1881 году состояла из 652 книг; в публич¬ ную библиотеку ученики допускались каждый раз лишь с особого раз¬ решения начальства гимназии. К сожалению, каталог гимназической библиотеки не сохранился. Но о ее качественном составе дает представ¬ ление уцелевший каталог библиотеки гимназического пансиона, в кото¬ ром основное место занимают книги генерала Данилевского о войне им¬ ператора Александра с Наполеоном, книги о путешествиях и т. п. 202
— Нет, не читал. — Ну, вот и соврал, что «Дым» читал! Если бы читал, то знал бы, что Литвинов — герой романа «Дым». Ника¬ кой повести «Литвинов» Тургенев и не писал. До сих пор помню, как был я смущен не столько тем, что мало читал, но главное тем, что соврал и так ловко и быстро был уличен. Никогда потом не вспоминал Володя этого разговора и никому не рассказывал о нем. Этот случай рисует не только находчивость и остроумие Володи, но выявляет еще более ценные черты характера: не показную, а истинную, действи¬ тельную деликатность, такт, заботливое и внимательное отно¬ шение к людям. Кто бы другой мог удержаться, чтобы не подразнить или, по крайней мере, так или иначе не напомнить о моем посрам¬ лении! Позднее Володя говорил мне, что он особенно ценит лите¬ ратурные типы, обладающие твердостью и непоколебимостью характера. Он обратил мое внимание на рассказ Тургенева «Часы», тогда еще вше неизвестный. Прочитав этот рассказ, я понял, что Володе должен был понравиться герой рассказа Давыд, причем именно за характер его *. Коля Веретенников в возрасте 12—13 лет 1 В статье «Что читал Володя Ульянов» («Пионерская правда», 1956, 31 июля) Н. Веретенников конкретизирует свою мысль: «Володе очень нравилась твердость и устремленность Давыда в рас¬ сказе Тургенева «Часы». Давыд, едва переступивший порог юности, полуребенок, полуюноша, с непоколебимой твердостью предлагает драться на ножах взрослому человеку, если тот не отдаст часы, да так предлагает, что взрослый 203
Когда, кажется на следующее лето, я спросил Володю, не потому ли нравится ему этот рассказ, он мне ответил утверди¬ тельно, говоря, что такие люди, как Давыд, достигают всего, к чему стремятся. Володя очень бережно относился к книгам: я никогда не ви¬ дел у него разбросанных или растрепанных книг. Н. Веретенников, стр. 26. Все почти вечера мы с ним (то есть с Владимиром Ильи- чем.— А. И.) проводили за чтением книг, больше беллетри¬ стики; читали «Анну Каренину» и др(угие) произведения JI. Н. Толстого. Илья Николаевич, заходя к нам и часто заставая нас за чте¬ нием Толстого, беседовал с Володей и со мной о прочитанных книгах. Воспоминания В. J1. ПерсияниноваДом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. Гоголь, Тургенев, JI. Толстой, Щедрин, Некрасов, на кото¬ рых вырос Ленин, научили его критически относиться к окру¬ жающей действительности. В наши великие, трудные дни Книги не шутка: укажут они Всё недостойное, дикое, злое. Но не дадут они сил на благое, Но не научат любить глубоко...— писал Некрасов. пасует перед угрозой этой своеобразной дуэли и возвращает похищенные часы». Интересно сопоставить мнение о Давыде старшего брата Владимира Ильича — Александра. «У Тургенева,— вспоминала А. И. Ульянова,— он (Александр Ильич.—А. И.) указал мне на повесть «Часы».—Так, без¬ делка,— сказал он,— но очень симпатичные характеры (Давыда и его невесты)» (см. «Галлерея шлиссельбургских узников», часть 1. Спб., 1907, стр. 204). 1 Сын мирового судьи, врача-терапевта пот специальности и члена Буинского уездного училищного совета JI. В. Персиянинова, постоянно жившего в своем имении в селе Чидим, Вячеслав Львович Персиянинов прожил с Владимиром Ильичем в одной комнате первый семестр 1883/84 учебного года, до января. По воспоминаниям А. И. Ульяновой- Елизаровой, «Илье Николаевичу не понравились балованные и бездель¬ ные мальчики Персияниновы (кроме Вячеслава жил пансионером и его младший брат, Борис), и он, под благовидным предлогом болезни жены, попросил родителей взять их» (см. книгу В. Алексеева и А. Швера, стр. 41). 204
Наши классики, каждый но своему, учили критически от¬ носиться к действительности, давали знание людей, знание жизни. В их критике было много пессимизма умирающего класса. Но от их пессимизма Ленина рано предохранили кри¬ тики-публицисты, разбиравшие наших беллетристов и приот¬ крывавшие завесу — поскольку это позволяли цензурные усло¬ вия — над тем, куда пойдет общественное развитие. Герцен, Белинский, Добролюбов и особенно Чернышевский давали не¬ обходимую зарядку, давали определенное направление мысли, давали руководство к действию, хотя в самых общих чертах, полунамеками, толкали на искание путей и сил, могущих из¬ менить действительность. И. К. Крупская. Наши классики как ору¬ дие изучения действительности. Педаго¬ гические сочинения, том 3. М., 1959, стр. 547. ...Книги Писарева, Добролюбова, Чернышевского, Герцена, Некрасова, произведения поэтов «Искры»—та литература, те стихи, которые с детства слышал Ильич от отца, от старшей сестры и старшего брата; нужно показать то презрение к обы¬ вательщине, к власти вещей, к бюрократизму, к подхалимству, ту ненависть ко всякому угнетению, которые характерны были для передовой интеллигенции 70-х годов. Эта литература имела громадное влияние на Ленина с очень ранних лет. П. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 83. С некоторыми иностранными писателями, например Гейне, он (Владимир Ильич.— А. И.) знакомился зачастую в подлин¬ никах. Д. П. Ульянов в записи А И. Кондакова. «Семья и школа», 1946, № 1—2, стр. 7. В 1885—1886 годах в гимназии издавался подпольный жур¬ нал «Пробуждение» !. В нем участвовали самые даровитые 1 И. К. Недешев, учившийся в Симбирской семинарии в то время, когда Владимир Ильич был гимназистом, вспоминает, что нелегальные рукописные журналы издавались как в гимназии, так и в семинарии. Когда Недешев поместил в семинарском журнале статью о русском крс- 205
гимназисты: Аполлон Коринфский — впоследствии известный поэт, Владимир Ульянов и Владимир Кармазинский. Издавала этот журнал группа восьмиклассников. Побывал журнал и в моих руках. Как-то на уроке физики я увидел его у своего соседа и попросил почитать. На этом уроке журнал обошел весь класс. Коринфский громил в журнале гимназические порядки, от¬ ношение преподавателей к своему делу, льстивое отношение к детям сановников и дворян... Журнал наш просуществовал около полгода, попал в руки директора и навсегда исчез. П. Ушаков. Мои воспоминания о гимнази¬ ческих годах Владимира Ильича. «За мир и труд» (Ростов-на-Дону), 1925, 10 января. У нас в Симбирске существовал кружок самообразования, состоящий из врачей, адвокатов, учителей и учащейся моло¬ дежи Ч Воспоминания П. А. Фадеева. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. стьянстве, выдержанную в духе писателя-народника Златовратского, л гимназическом журнале появилась ответная статья, рекомендовавшая ему изучать расслоение в деревне по произведениям Глеба Успенского. И. К. Недешев полагает, что нелегальный гимназический журнал имел социал-демократический уклон. 1 Кружок самообразования был создан рабочим-кузнецом Порфи- рием Фадеевым с помощью революционерок М. Гисси, Л. Сердюковой и гимназистов старших классов В. А. Аверьянова и А. П. Жаркова. Актив¬ ными его членами были гимназисты Кондалов, Куренков, Лейман, Со¬ ловьев, Страхов и другие. Собираясь на квартире Соловьева по Покров¬ ской улице (верхний этаж дома, занятого аптекой), члены кружка занимались политическим самообразованием; большое внимание уде¬ ляли они распространению нелегальной литературы. Кроме того, А. П. Жарков организовал кружок среди рабочих, в который входили братья Фадеевы (Порфирий и Кузьма), рабочий Алексей и другие. После того как осенью 1883 года А. П. Жарков уехал в Казань, его место как организатора молодежи занял В. А. Аверьянов, учившийся вместе с Александром Ильичом в младших классах гимназии, некоторое время живший с ним на одном дворе (на Покровской улице, в доме Косола- пова) и часто бывавший в семье Ульяновых. По мере того как возросла нужда в нелегальной литературе, Аверьянов наладил перепечатку ее на гектографе. Так, зимой 1883/84 года оыло размножено несколько листо¬ вок, прокламаций, а также «Исторические письма» Лаврова, «Третье письмо к тетушке» Щедрина, «Квинтэссенция социализма» Шефле с примечаниями Лаврова. По свидетельству А. И. Ульяновой-Елизаро¬ вой, Александр Ильич и Владимир Ильич во время учебы в гимназии не входили в кружки. Но они, безусловно, знали о брожении среди гим¬ назистов, а также читали нелегальную литературу. 206
Доктор Кадьян был выслан в Симбирск под надзор полиции. Никакой революционной организации вокруг него не было. Были знакомые, сочувствующие. Илья Николаевич, как ведав¬ ший крупным отделом народного образования, не мог, конечно, вести знакомство с поднадзорными \ если хотел удержать за собою работу, а в ней, как уже было указано, сосредоточивался главный смысл его жизни. Немногочисленный круг его зна¬ комых состоял как раз из людей, интересующихся тем же делом. Александр и Владимир Ильичи были очень молоды... В те годы политические убеждения не определялись так рано. Да вряд ли и Кадьян стал бы принимать зеленую молодежь: он был в то время чересчур на виду в Симбирске, которым заменили ему Сибирь, и не захотел бы рисковать. Как известно, его револю¬ ционная карьера этой высылкой и кончилась. Примечание А. Елизаровой к книге В. Алексеева и А. ТТТвера, стр. 51. Однажды поздно вечером в пансионе, забравшись в комнату для занятий, Володя, Костя и я читали одну из запрещенных книг, которую привез Володин брат из Петербурга. Окно, как всегда в таких случаях, было завешено. Тусклая свеча слабо освещала комнату. Володя читал вслух, мы с Ко¬ стей внимательно слушали, а на случай прихода кого-нибудь из начальства держали наготове учебники геометрии. По рас¬ поряжению директора гимназии заниматься после десяти часов вечера запрещалось даже старшеклассникам. Мы увлеклись 1 Выступая на заседании комиссии по реставрации дома В. И. Ле¬ нина 16 июня 1929 года, А. И. Ульянова-Елизарова говорила: «Доктор Кадьян бывал у нас не как знакомый, а как врач» (Дом-музей В. И. Ле¬ нина в Ульяновске). О том же писала М. Ульянова: «Обычно лечащем врачом в нашей семье в эти годы был А. А. Кадьян... Это был очень знающий и опытный врач, идейный работник и деликатный человек. В Симбирске он пользовался большой популярностью, бывал и в нашем доме. Отец и мать относились к нему очень хорошо» (цит. книга, стр. 69). В Симбирске хирург Александр Александрович Кадьян (1849— 1917) прожил ряд лет, работая в губернской больнице. Затем уехал в Петербург, где стал приват-доцентом медико-хирургической академии. Н. С. Таганцев вспоминает, что он слыхал об И. Н. Ульянове «от Кадь- яна, который знал его и его жену во время своей подневольной вы¬ сылки в Симбирск после оправдания по процессу 193-х. Отзывы Кадьяна были о них весьма сочувственные» («Пережитое», выпуск II. П., 1919, стр. 32). С 1900 года А. А. Кадьян — профессор женского медицинского института в Петербурге. 207
чтением и не слыхали шагов в коридоре. Неожиданно в ком¬ нату вошел инспектор гимназии. Костя быстро спрятал книгу под стол. — Что вы здесь делаете? Романы почитываете? — Нет, мы учимся...— Костя повертел в руках учебник геометрии. — А где же тетради? На чем же вы чертите? Мы растерянно переглянулись: об этом-то вовремя не по¬ думали. — Довольно врать! Давайте книгу, которую читали! — при¬ казал инспектор. — Сейчас...— ответил Костя и передал иод столом книгу мне. Я не знал, что с ней делать, но спокойно встал и, пряча ее за спиной, боком выскользнул из комнаты. — Куда ты, Андреев? Сию же минуту отдай роман! — за¬ кричал инспектор. Володя, который до сих пор молчал, слегка покусывая губы, вдруг возразил: — Вы ошиблись, это совсем не роман! — Стыдно, Ульянов, ты всегда говорил правду,— упрекнул инспектор. Володя вспыхнул: — Я и сейчас говорю правду! Инспектор пожал плечами и быстро пошел за мной. Я не знал, как быть, что делать, и, открыв ближайшую дверь, вошел в спальню пансионеров. Кроме кроватей, ночных тумбочек и умывальника возле двери, в комнате ничего не было. Книгу надо спрятать во что бы то ни стало и скорее. Не теряя ни ми¬ нуты, я сунул ее под крышку умывальника. Тотчас же вошел инспектор в сопровождении надзирателя и сторожа. Впустив Володю и Костю, инспектор приказал за¬ переть дверь на ключ и произвести обыск. Сонные гимназисты удивленно смотрели, как перерывали их постели и вещи. Но книгу все-таки не нашли. — Что ты ее съел, что ли? — сердито спросил меня ин¬ спектор. — Право же, вам все показалось! — уныло заметил Костя. Володя нахмурился, но спокойно повторил: — Никакого романа у нас не было! Когда все ушли, я открыл умывальник. Он был полон воды. Книга разбухла, и мы вытащили ее с большим трудом. На другой день я отнес ее к Ульяновым. Володя тщательно сушил ое несколько дней, перекладывая страницы листами промока¬ 208
тельной бумаги. Он не сердился на меня за то, что я сунул книгу в воду — за чтение запрещенной литературы нас могли исключить из гимназии. После этого происшествия мы стали осторожнее и собира¬ лись для чтения только у Володи или у Кости. Если я не мог уйти из пансиона, то потом Володя рассказывал мне прочитан¬ ное. Пересказы Володи я очень любил, потому что он говорил живо и образно и тут же объяснял непонятное. Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 14—15. ...Владимир Ильич был богато одарен от природы, но помимо этого он обладал необыкновенной способностью идти твердо и непреклонно к раз намеченной им цели. Еще совсем юным, в последних классах гимназии... он проводил все вечера за книгами, за подготовкой к той революционной работе, кото¬ рую он поставил целью своей жизни. Из речи М. Я. Ульяновой на пленуме Мо¬ сковского Совета 7 февраля 1924 года. «Правда», 1924, 8 феврали. Владимир Ильич уже с молодых лет отличался необыкно¬ венной работоспособностью. Он очень настойчиво работал над собою, и поэтому он уже в молодые годы был вылитый из стали Владимир Ильич, с готовыми, продуманными меткими ответами на устах. М. Ульянова (Первая годовщина. М., 1925, стр. 12). С ранних, еще школьных лет работал он (Владимир Ильич.— А. И.) и вообще проводил день по строгому расписа¬ нию, им самим составленному. Сюда входило и учение, и при¬ готовление уроков, и чтение книг, и отдых, и гуляние, и игры. В расписании точно указывалось, с какого до которого часа должно продолжаться то или другое занятие. Никакие силы и убеждения не могли его заставить изменить им самим уста¬ новленного распорядка работы. Только лишь разумные доводы вновь возникших, от него не зависимых важных обстоятельств 14 А. Иванский 209
могли подвинуть его на изменение установленной последова¬ тельности в занятиях. Владимир Ильич всегда был очень вежлив и учтив в обра¬ щении с другими. Единственный раз он, будучи в шестом классе гимназии, сильно рассердился на пришедших товарищей, при¬ стававших к нему, чтобы он принял участие в каком-то увесе¬ лении, в то время когда по расписанию он должен был читать. Несколько раз поблагодарив за приглашение, рассказывала мне его мать, и решительно отказавшись нарушить свои занятия, на восклицание одной гимназистки — подруги сестры: «Что же нам теперь делать?» — «Не мешать мне»,— сказал он и сейчас же сел за стол и углубился в занятия. Пришедшие смущенно, тихо вышли из комнаты, и более никто никогда не решался уго¬ варивать его нарушить порядок дня. Влад. Бонч-Бруевич. Юношеские годы Владимира Ильича. «Комсомольский ра¬ ботник», 1945, № 2—3, стр. 8. Он (Владимир Ильич.— А. И.) страшно любил читать, книги захватывали его, увлекали, говорили о жизни, о людях, ширили горизонт, а учеба в гимназии была скучная, мертвая, приходи¬ лось брать себя в руки, чтобы заучивать всякий ненужный хлам, но у него был заведен такой порядок: сначала уроки выучит, потом за чтение возьмется. Держал себя в руках. Время эко¬ номил. Когда читал, очень сосредоточивался и потому читал очень быстро. Делал для себя выписки из книг, старался тра¬ тить на запись поменьше времени. Кто видел почерк Ильича, знает, как он своеобразно сокращал слова. Благодаря этому он мог записывать то, что ему надо, очень быстро. В. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 29. В работе у Ленина всегда бросались в глаза редкая настой¬ чивость и упорство. Работал он не от случая к случаю, а систе¬ матически, изо дня в день. Поэтому результат его работы всегда отличается поразительной ясностью и четкостью мысли. Он работал всегда с особенной тщательностью, придавая громадное значение качеству работы. Этого обычно он требовал и от дру¬ гих; не раз приходилось слышать от него: «Сделано неплохо, но может быть сделано еще лучше!» Д. И. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964, стр. 1& 240
В(ладимир) И(льич) был с нами реже. Хотя равный с нами годами, он умом и развитием рос с быстротой. Я ощущала это превосходство и, дорожа его мнением, боялась даже говорить, то есть высказывать свое мнение, чтобы не показаться ему смешной, и только слушала его с глубоким вниманием, и слова его были для меня авторитетом. С всеми интересующими меня вопросами в занятиях я шла к Оле, и она всегда давала мне объяснения, и, бывало, если не знает сама, говорит: «пойдем к Володе, спросим его». Но я боялась идти к нему, а просила ее сделать это самой — это было то же чувство превосходства его, и боязнь в его мнении заслужить упрек или насмешку, хотя в действительности этого не бывало. Ек. Арнольд. Мои воспоминания о семье Ульяновых. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...Позвонишь, иногда откроет Мар(ия) Алекс (ан дров на) и скажет: «Оля, к тебе Саша пришла». Чай с рассыпчатыми лепешками — домашним печеньем. В шахматы играем. Но Вл(адимир) Ил(ьич) не сходил сверху. А домой иду часов в 10. Скажет Мария Алекс(андровна): «Володя, проводи Сашу». По¬ даст шубу и пойдем. А я и говорить-то не знаю что, не смею. Как-то он сосредоточен, серьезен... был. Всегда дельный, чи¬ стенький. A. Ф. Щербо. Воспоминания. Дом-муэей B. И. Ленина в Ульяновске. В детстве Володя был очень вспыльчив и не прощал обид. Он сам знал об этом недостатке и, подражая старшему брату Саше, отличавшемуся большой выдержкой, в конце концов на¬ учился во всех случаях сохранять спокойствие. Поэтому он никогда не дрался. Даже с кадетами, нашими злейшими вра¬ гами. Только один раз он вступил в бой, и об этом случае я хочу рассказать. Гимназисты и кадеты в Симбирске ненавидели друг друга. О давнишней вражде между гимназией и корпусом было из¬ вестно всему городу. Гимназистов раздражало в кадетах глупое чванство и подчеркнуто военная выправка. Кадеты презирали гимназистов за то, что они штатские, и завидовали тому, что гимназисты более свободны и не подчиняются военной дисцип¬ 14* 211
лине. Кадеты презрительно называли гимназистов «синяя говядина» из-за синего мундира и букв «С. Г.» (Симбирская гимназия) на фуражках и на пряжках поясов. Гимназисты дразнили кадетов: «Кадет на палочку надет!» Каждая встреча кадетов с гимназистами кончалась стычкой. Однажды в городском саду произошла драка. Четыре ка¬ дета напали на двух гимназистов и основательно их избили. На другой же день на большой перемене в гимназии ученики старших классов сговорились и послали вызов врагам на кулач¬ ный бой. В сражении должны были принять участие 6-е, 7-е и 8-е классы обоих учебных заведений. Бой назначили на 8 ча¬ сов вечера в воскресенье в конце Саратовской, где улица обры¬ вается садами и по вечерам никто не ходит. Володя, хотя никогда не дрался, в этот раз, считая драку принципиальной, не мог не участвовать в общем сражении. Наступило воскресенье. Мы с нетерпением ждали вечера. Стемнело, по улицам, скрипя валенками, пробежали лампов¬ щики с длинными лестницами. Со всех сторон по одному или парами к Саратовской сходи¬ лись гимназисты и кадеты. Все одинаково стремились в бой, но вели себя сдержанно, чтобы не привлекать внимания редких прохожих и сторожей. Кадеты выстроились на одной стороне улицы, гимназисты — на другой. И начался бой. Шли стенкой на стенку, дрались врукопашную, стараясь по-прежнему соблюдать тишину. Но в самый разгар потасовки раздались свистки городового и тре¬ щотки ночных сторожей. В азарте драки на них не обратили внимания. Но когда появились воспитатели и надзиратели обоих учебных заведений, мы все бросились врассыпную. Володя, помню, дрался с ожесточением и, хотя ушел с поля битвы одним из последних, ловко увернулся от воспитателя. За вечерним чаем у Ульяновых зашел разговор я вражде между гимназией и корпусом. О последней драке говорил уже весь город. Илья Николаевич \ Володин отец, спросил: — Чего вы хотите добиться этими бессмысленными дра¬ ками? Только синяки да шишки заработаете и наказание в карцере! Володя горячо возразил: 1 Симбирская военная гимназия была преобразована в кадетский корпус на основании положения, утвержденного 14 февраля 1886 года, то есть уже после смерти И. Н. Ульянова. Если мемуарист не ошибается и Илья Николаевич участвовал в этом разговоре, то речь могла идти не о кадетах, а об учащихся военной гимназии. 212
— Это не просто драка! Их надо было проучить за ни¬ зость,— четверо на двоих напали! — Кулаками вы ничего не докажете! — сказал Саша, при¬ ехавший из Петербурга на зимние каникулы. — Что же тогда делать? — запальчиво спросил Володя. — Есть разные пути в борьбе, а главное, бороться надо не только с кадетами...— задумчиво проговорил старший брат. — И раньше всего надо кончить гимназию и думать только об учении! — оборвал этот разговор Илья Николаевич. Д. М. Андреев, В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 12-13. УЛЬЯНОВ ВЛАДИМИР Ученик весьма даровитый, усердный и аккуратный, успевает во всех предметах оч(ень) хорошо. Ведет себя примерно. Средние отметки за год по всем предметам очень хорошие. Переведен в VII класс. Выписка из «Кондуитного и квартирного списка учеников Симбирской гимназии». Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Как-то раз зимним вечером я застал Володю у Сердюкова. Когда я пришел, они уже сидели за шахматной доской. Смот¬ реть, как они играют в шахматы, я не любил, предпочитал сам играть, а вмешиваться в их игру, давать советы и рассуждать о сделанных ходах не позволял мне Володя. Это мешало ему сосредоточиться. Чтобы отвлечь их от шахмат, я задумал на¬ чать разговор на интересовавшую нас тогда тему о народо¬ вольцах, «хождении в народ» и революционной борьбе. К та¬ кому разговору ни Володя, ни Костя не могли долго оставаться равнодушными. Сердюков и я отстаивали «хождение в народ», а Ульянов разбивал все наши доводы вескими замечаниями. Шахматы были забыты. Володя встал и сгреб фигурки с доски. Разговор делался все громче и оживленнее. Наши споры привлекли, наконец, из соседней комнаты мать Сердюкова. Поинтересовавшись, чего мы не поделили и о чем так спорим, она стала нас звать «чайку попить». Но ее никто 213
не слушал. Долго стояла она в дверях и молча смотрела па нас. Потом, покачав головой, ушла и принесла нам в комнату трн стакана чая и булку. В комнате было накурено до синего дыма. Это мы с Костей постарались. Володя тогда не курил. Мы долго не могли угомониться. Стаканы с чаем так и стояли недопитыми, на столе валялись шахматы. Уходя, мы с Володей особенно нежно распрощались с Ко¬ стиной матерью, которая нас очень любила, как товарищей своего единственного и горячо любимого сына. Володя же хо¬ тел проводить меня до самого пансиона, хотя это совсем не было ему по пути. Ночь была тихая, лунная, и жесткий снег хрустел под но¬ гами редких прохожих. — Хорошо жить,— сказал я. — Хорошо жить и бороться,— добавил Володя. Дойдя до высоких белых стен Спасского женского мона¬ стыря, Володя вдруг остановился и стал рассматривать зали¬ тую лунным светом обитель. — Вот куда люди сами бегут от жизни и хоронят себя за¬ живо! Хороша, верно, их доля, если они в этой тюрьме находят утешение. Долго стояли мы у стен монастыря и рассуждали про горь¬ кую участь многих обездоленных, и я никогда не забуду этой зимней морозной ночи, высоких белых стен, залитых лунным светом, и нас, двух гимназистов, рассуждающих о равноправии женщин у ворот женского монастыря. Д. М. Андреев, стр. 11. В наше время в гимназии было обязательным изучение одного западноевропейского языка: немецкого или француз¬ ского, смотря по желанию. Ульянов изучал оба языка. Французский язык преподавал м-сье Пор *. Это был фран¬ 1 Адольф Иванович Пор стал преподавать в Симбирской гимназии с декабря 1881 года. Не получив педагогического образования, он не имел права быть учителем гимназии и лишь в марте 1884 года с тру¬ дом сдал экзамены на звание учителя в Испытательном комитете Ка¬ занского учебного округа. С учениками он был груб и несправедлив, зато по отношению к начальству проявлял себя как подхалим и служ¬ бист. Поэтому оно и ценило его. Приказом министра народного просве¬ щения от 10 февраля 1886 года Пору была объявлена впризнательность министерства народного просвещения... за примерно ревностную л полезную... службу» (см. «Санкт-петербургские сенатские ведомости», 1886, 18 марта). 214
товатый, недалекий и с большим самомнением человек. В гнм- пазии ходили слухи, что он был когда-то простым поваром, по потом ему посчастливилось жениться на русской захудалой помещице, которая и помогла ему сделаться преподавателем гимназии. Насколько эти слухи были правильны, я не знаю, но во всяком случае Пор преподавал скверно, и ученики его не лю¬ били. Пор считал своей обязанностью не только учить гимна¬ зистов французскому языку, но и красивым манерам. Он пока¬ зывал, как надо кланяться при встрече на улице, при входе в комнату, как надо садиться и т. д. Я был так не способен к галантным манерам, которые требовал Пор, что скоро мне все это надоело, и я совсем бросил французский. Фатовство Пора вызывало бесконечные насмешки учеников. Володя Ульянов, который умел высмеивать дурные свой¬ ства людей, совершенно изводил француза своими насмешками. Я не помню подробностей, но знаю, что француза бесило под¬ черкнуто ироническое отношение к нему Ульянова. Володя был первым учеником, французский знал хорошо, и Пору не к чему было придраться. Но, как-то окончательно выйдя из себя, он все-таки решил отомстить Ульянову и поставил ему в четверти четверку. После этого Володя открыто не издевался над По- ром, старался сдерживаться, но отрицательное отношение к французу не изменилось у него до конца гимназии К По этому поводу в нашем гимназическом журнале, кото¬ рый издавали ученики, Петя Толстой нарисовал карикатуру на француза: закрывшись веером, в ужасе бежит он к толстой жене, спасаясь от Ульянова. Д. Л/. Андреев, стр. 8. 1 А. И. Ульянова-Елизарова уточняет, что вконец разобиженный Пор «настоял на четверке за поведение дерзкому ученику в четверть. Ввиду того,—пишет далее Анна Ильинична,—что брат был уже в седьмом классе, это происшествие пахло серьезным. Отец рассказал мне о нем зимой 1885 года, когда я приехала на каникулы, добавив, что Володя дал ему слово, что этого больше не повторится» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 17). 215
Володя был очень отзывчивый мальчик, пользовался общей нашей любовью и всегда заступался за несправедливо нака¬ занных. Помню такой случай. Однажды классный надзиратель Ро¬ манов оставил без обеда шестиклассника Кармазинского за то, что тот курил в уборной. Володя Ульянов возмутился этим наказанием и пошел к надзирателю заступиться за товарища. Он доказывал надзирателю, что Кармазинский своим курением никого не обидел, никакого вреда не причинил и не нарушил общественного порядка. — Тем более Кармазинский уже взрослый,— говорил Вла¬ димир Ильич надзирателю,— ему 16 лет, и он может самостоя¬ тельно решить вопрос, курить ему или нет. Это заступничество так подействовало на надзирателя, что тот простил гимназиста и больше за курение его не пресле¬ довал. П. Ушаков. Мои воспоминания о гимнази¬ ческих годах Владимира Ильича. «За мир и труд» (Ростов-на-Дону), 1925, 10 января. Владимир Ильич в театр любил ходить. Весной приезжают артисты... Возьмут билет в дешевую ложу на 3-й ярус. Влади¬ мир) Ильич и Леля (то есть Оля.— А. И.) собирались всклад- чину. Приезжала опера «Аида», «Африканка», «Евг(ений) Онегин», «Демон» К Вл(адимир) Ильич и Леля хорошо знали музыку... Из пьес театр(альных) мы с Ульяновыми выбирали: «Гам¬ лет», «Коварство й любовь», «Разбойники», «Бедность не по¬ рок», «Гроза»... 1 J1. Уреклян в статье «Владимир Ульянов слушает оперу...» («Театр», 1963, № 4, стр. 20) полагает, что здесь речь идет о происходив¬ ших с 21 по 28 апреля 1885 года гастролях оперной труппы известного антрепренера П. М. Медведева. Жителям Симбирска были показаны оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») Глинки, «Русалка» Даргомыж¬ ского, «Травиата», «Риголетто» и «Аида» Верди, «Фауст» Гуно и «Галька» Монюшко. Оркестром дирижировал А. А. Орлов-Соколовский, основные партии пели А. П. Ухтомская-Баронелли (драматическое сопрано), Б. М. Яновская (лирическое сопрано), О. В. Соколова (меццо-сопрано и контральто), Я. М. Любин (тенор), В. Н. Любимов (баритон) и С. К. Ильяшевич (бас). 216
...Зимой часто в театр ходили... В «Ревизоре»... слугу играл Рассказов, комик !. Владимиру Ильичу нравился. Из артисток была Струйская2. A. Ф. Щербо. Воспоминания. Дом-музей B. И. Ленина в Ульяновске. Зимой большим развлечением для гимназистов старших классов было посещение театра. В наши гимназические годы был построен в Симбирске новый Троицкий театр3. Денег у всех нас было немного, и мы не часто пользовались этим удо¬ вольствием. А когда бывали в театре, то предпочитали сидеть на галерке, не только из экономии, а потому, что тогда галерка вернее всего судила о таланте артиста. Она заполнялась моло¬ дежью, не жалевшей ни глоток своих на вызовы, ни рук на аплодисменты. И с этой галеркой считались все артисты. Когда в Симбирск приезжала какая-нибудь столичная труппа, это было для нас настоящим праздником. Я особенно любил приезды моего двоюродного брата, из¬ вестного артиста В. Н. Андреева-Бурлака4. Этот исключитель¬ 1 Александр Андреевич Рассказов (1833—1902) — в 1850—1863 годах актор московского Малого театра, затем служил в труппе П. М. Медве¬ дева в Казани, позднее держал антрепризу в Поволжье. Кроме слуги в «Ревизоре» Н. В. Гоголя, играл Льва Гурьгча Синичкина в одноимен¬ ной пьесе Д. Т. Ленского, Бальзаминова, Афоню, Белогубова, Непуте¬ вого в пьесах А. Н. Островского, Митрича («Власть тьмы» JI. Н. Тол¬ стого), Огюста, Журдена в пьесах Мольера и других. 2 Елена Павловна Струйская (1845—1903) — актриса Александрий¬ ского театра в Петербурге в 1861—1881 годы. Несмотря на то что, по словам М. Г. Савиной, Струйская одно время была любимицей публики, она не обладала особым талантом. «Смотреть свою пьесу со Струйской,— писал А. Н. Островский,— было истинным наказанием... так она умела ничего не понять в роли, смазать и опошлить все эффектные и выдаю¬ щиеся ее стороны...» (Полное собрание сочинений, том 12. М., 1952, стр. 211-212). * Новый театр был построен на Спасской улице (ныне Советская ул.) в 1879 году бывшим помещиком М. Ф. Прянишниковым. «Первое представление в каменном театре было 23 ноября 1879 года; 22 января 1881 года театр перешел в собственность купца В. М. Булычева... Го¬ родская дума обсуждала 19 сентября 1884 года вопрос о театре и при этом обратила внимание на то, что наш театр построен частным лицом, которое всегда может обратить это здание для других целей, город же своего театра не имеет...» (П. Мартынов. Город Симбирск за 250 лет его существования. Симбирск, 1898, стр. 200). 4 Выдающийся русский артист Василий Николаевич Андреев-Бур- лак (1843—1888) родился в семье небогатого симбирского помещика, окончил Симбирскую гимназию, учился в Казанском университете. Слу¬ жил на Волге сначала помощником капитана буксирного парохода 217
ный по своему таланту, прославившийся в столице артист пользовался в провинции огромной популярностью. Симбиряки преклонялись перед его талантом и гордились славой своего выдающегося земляка. Володя Ульянов и некоторые другие товарищи просили меня познакомить их с моим знаменитым двоюродным братом. Андреев-Бурлак обращался с нами совсем запросто, угощал иногда завтраком и много смеялся над нашими рассказами о симбирских жителях и гимназической жизни. Володя был от него в восторге и вместе со мной посещал все представления Василия Николаевича, который снабжал нас контрамарками. Однажды мы смотрели Андреева-Бурлака в «Записках су¬ масшедшего» Гоголя. В белом больничном халате с белым кол¬ паком на голове, Василий Николаевич давал своей талантливой декламацией полное представление о сумасшедшем. Дрожь ужаса и жалости пробегала по публике. Когда опустился зана¬ вес, мы с Володей и Костей бросились за кулисы. В театре нас уже все знали и пропускали в уборную Василия Николае¬ вича беспрепятственно. Обессиленный и изможденный, сидел знаменитый артист на диване. Он походил на тяжело больного человека. Казалось, что бурные восторги зрителей, не перестававших вызывать его, были ему не только совсем не нужны, но даже тяготили его. Мы, гимназисты, потрясенные игрой, молча стояли у двери и боялись подойти к нему. Заметив нас, он встал, потрепал каж¬ дого по голове и сказал: — Н-да... Вот видите, не могу еще совсем влезть обратно в свою оболочку! Потом уборная его наполнилась толпой восторженных зри¬ телей, поклонниц. Когда мы вышли, Володя все время повторял задумчиво: — Вот так талантище! А на другой день он сказал мне: «Бурлак» (отсюда псевдоним), затем капитаном пассажирского паро¬ хода. Как артист дебютировал в 1868 году в Ростове-на-Дону. В 1880— 1881 годах совместно с М. И. Писаревым руководил Пушкинским теат¬ ром в Москве. Один сезон (1882 год) служил в театре Ф. А. Корша. В 1883 году вместе с Писаревым организовал «1-е товарищество русских актеров», гастролировавшее по большим городам Поволжья, в том числе и в Симбирске. Большое внимание Андреев-Бурлак уделял психологи¬ ческой разработке характеров. Особенно ему удавались образы «малень¬ ких людей», отмеченные юмором, теплотой, сочувствием. 218
— Знаешь, я хотел узнать, насколько трудно перевопло¬ щаться в какую-нибудь роль, и пробовал декламировать «За¬ писки сумасшедшего», да ничего из этого не вышло. Талапт надо! На гимназических балах Володя Ульянов часто бывал рас¬ порядителем. Он не любил танцевать и не любил быть только зрителем, и поэтому роль распорядителя ему больше подхо¬ дила. Кроме вечеров с танцами, в нашей гимназии ежегодно устраивались концерты с благотворительной целью. Организа¬ цию концерта обыкновенно брал на себя гимназический хор, в котором я принимал участие. Вспоминается мне один из наших концертов в городском клубе. На этом концерте, кроме хора, должны были выступать и приглашенные любители. Володя, как всегда, был одним из организаторов концерта. Перед самым вечером нам сообщили, что внезапно заболел солист нашего хора. Это обстоятельство расстраивало всю про¬ грамму, и распорядители стали волноваться. Перед вторым от¬ делением концерта я вдруг вижу, что Толстой и Ульянов выве¬ шивают над самой эстрадой объявление. Оно было написано громадными буквами, и в нем было сказано, что заболевшего солиста заменит ученик седьмого класса Дмитрий Андреев. Меня это привело в такое смущение, что я налетел на них с кулаками. Володя спокойно отстранил меня и сказал: — Ты эти романсы знаешь? — Знаю. — Ты их пел на вечеринке? — Пел. — Ну так и здесь споешь! Это было сказано так авторитетно, что я не нашелся с отве¬ том, и волей-неволей мне пришлось выступить. После моего пения Ульянов крепко пожимал мне руки и говорил: — Ну и молодец же ты, Димка! Тебе надо сделаться на¬ стоящим певцом, в этом твое призвание! Еще несколько раз после этого вечера Володя советовал мне сделаться артистом, и я в глубине души сам подумывал об этом, но жизнь сулила мне иное. Несколько лет подряд я пел в нашем гимназическом хоре, который состоял исключительно из учеников гимназии. Наш хор пел на всех службах в гимназической церкви и в церкви 219
женской Мариинской гимназии. Регентом хора был ученик старших классов Писарев. Как-то раз во время одной из особо торжественных церковных служб, в присутствии попечителя, всего начальства и большого количества посторонней знатной публики, наш хор исполнил церковные песнопения на мотивы из оперы «Лида». Мы пели хоровые места из «Аиды» (напри¬ мер, «хор жрецов»), заменив слова оперы церковно-славянским текстом. Проделать такой рискованный номер мог только наш талантливый и остроумный регент Писарев. Все присутствую¬ щие в церкви были в восторге от нашего пения и долго потом о нем говорили. Керенский вместе со священником очень бла¬ годарил хор, и в частности Писарева, за исключительно краси¬ вое пение. Ульянов, конечно, знал заранее от нас про эту проделку. После службы он заразительно смеялся и уверял всех, что в этот раз он получил в церкви настоящее удовольствие. Д. М. Андреев, стр. 11—12. Наше поколение росло в условиях, когда, с одной стороны, в школах, в печати строго преследовалось малейшее проявление неверия, с другой — радикальная интеллигенция отпускала насчет религии всякие шуточки, острые словечки. Существовал целый интеллигентский фольклор, высмеивающий попов, рели¬ гию, разные стихи, анекдоты, нигде не записанные, но переда¬ вавшиеся из уст в уста. Правда, большинство из них было поверхностно, повторявшие их нередко говорили о величестве и премудрости творца или о воспитывающей роли религии. Но все же это толкало молодую мысль, заставляло очень рано критически относиться к религии, стремиться самостоятельно решить так или иначе вопрос о религии. К пятнадцати годам у Владимира Ильича сложилось уже твердое убеждение, что религия — это выдумка людей, сознательный и бессознатель¬ ный обман. Н. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 57. ...Ильич рассказывал, что, когда ему было лет пятнадцать, у отца раз сидел какой-то педагог, с которым Илья Николаевич говорил о том, что дети его плохо посещают церковь. Влади¬ мира Ильича, присутствовавшего при начале разговора, отец 220
услал с каким-то црручением. И когда, выполнив его, Ильич проходил потом мимо, гость с улыбкой посмотрел на Ильича и сказал: «Сечь, сечь надо». Возмущенный Ильич решил по¬ рвать с религией, порвать окончательно; выбежав во двор, он сорвал с шеи крест, который носил еще, и бросил его на землю. Н. К. Крупская. Детство и ранняя юность Ильича. «Большевик», 1938, № 12, стр. 70. Если Вы неверующий, то с какого возраста: с 16 лет. Анкета В. И. Ленина для всероссийской переписи членов РКП (б) 1922 года. «Лич¬ ное дело члена РКП (б) В. И. Ульянова (Ленина)». М.—Л., 1926, приложение 2. Надо сказать, что даже Добролюбов в 1856 г. не порвал еще окончательно с религией, а Илья Николаевич так и остался верующим до конца жизни, несмотря на то, что был препода¬ вателем физики, метеорологом. Его волновало, что его сыновья перестают верить. Александр Ильич главным образом под влия¬ нием Писарева перестал ходить в церковь. Анна Ильинична вспоминает, что одно время Илья Николаевич спрашивал за обедом Сашу: «Ты нынче ко всенощной пойдешь?», тот отвечал кратко и твердо: «Нет». И вопросы эти перестали повторяться. Н. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 31—32. Действительно, в семье Ульяновых не культивировали атеизм, и маленький Володя сначала рос под знаком тех рели¬ гиозных внушений, которые не могла не оказывать на него окружающая среда. Но гимназическое начальство, охотно вы¬ ставляя оканчивающему гимназисту жирную пятерку по за¬ кону божию, и не подозревало, что в голове юноши давно уже совершился процесс эмансипации (то есть освобождения.— А. И.) его мысли от религиозных предрассудков... По рассказу одного из приятелей Ильича (его товарища по революционной работе 1895 г.) *, сам Владимир Ильич так характеризовал мо¬ мент этой эмансипации. Однажды, когда в его сознании ясно 1 Гл(еба) М(аксимилиановича) Кржижановского.— Приме чание П. Лепешинского. См. воспоминания Г. М. Кржижановского на стр. 716— 717 наст, издания. 221
отобразилась мысль, что никакого бога нет, он порывисто снял со своей шеи крест, с презрением плюнул на «священную ре¬ ликвию» и бросил на землю. Словом, освободился от религиоз¬ ных предрассудков по-своему — чисто «по-ильичевски», рево¬ люционно, без длительных колебаний и робких примериваний к своему уму «духа отрицанья и сомненья». П. Лепешинский. Жизненный путь Иль¬ ича. JI., 1925, стр. 9—10. И невольно встает вопрос о том, знал ли отец о революцион¬ ном настроении старшего брата (Александра Ильича.—А. И.)? Несомненно знал, не мог не знать. Слишком велика была их любовь друг к другу, слишком тесная дружба связывала их, и нельзя допустить, чтобы Александр Ильич не высказывал отцу, хотя бы в общей форме, своих взглядов. М. Ульянова, стр. 60. Это было в Симбирске летом 1885 г., за полгода до смерти отца. Все семейные куда-то уехали, остались дома только отец, Александр Ильич и я. Мне было тогда 11 лет. Отец с братом гуляли по средней аллее сада. Гуляли очень долго и говорили о чем-то тихо и чрезвычайно сосредоточенно. Лица их были как-то особенно серьезны, и они настолько ушли в свой разговор, что совершенно не обращали внимания на мои попытки вмешаться и перейти к чему-нибудь общему и весе¬ лому. Иногда говорили горячо, но больше тихо, чуть внятно. Я вгляделся в их лица и понял, что обсуждается что-то очень важное, и я не должен им мешать. Этот момент мне резко вре¬ зался в память. Из воспоминаний Д. И. Ульянова. Цит. по книге М. Ульяновой, стр. 60—61. В... мирной и, казалось, счастливой обстановке проходили детские годы будущего вождя мировой революции. До тех пор, пока одно несчастие за другим, обрушившиеся на семью, не изменили в корне всю жизнь этой семьи и не дали ей новое направление. В. В. Кашкадамова (Юбилейный сборник, стр. 39).
Глава четвертая СМЕРТЬ ОТЦА И КАЗНЬ БРАТА
В 1886 году, когда Владимиру Ильичу доходил шестнадцатый год, нашу счастливую семью постиг пер¬ вый тяжелый удар: 12 января скончался скоропостижно отец — Илья Николаевич. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 31. Небогатое здоровье Ильи Николаевича заметно пошатну¬ лось в последние годы. Обремененный довольно сложными де¬ лами дирекции, требовавшими более пребывания на месте, в Симбирске, он при первой свободе от канцелярских дел спе¬ шил к своим любимым училищам в город и села. Так, чуть не в последние дни жизни своей (7—19 декабря) он произвел ревизию во многих школах Карсунского и Сызранского уездов. К. М. Аммосов. Илья Николаевич Ульянов. «Циркуляр по Казанскому учебному окру¬ гу», 1886, № 1, стр. 51. В декабре 1885 г., будучи на третьем курсе (на Высших женских курсах в Петербурге.—Л. И.), я приехала опять на рождественские каникулы домой, в Симбирск. В Сызрани я съехалась с отцом, возвращавшимся с очередной поездки по губернии, и сделала вместе с ним путь на лошадях. Помню, что отец произвел на меня сразу впечатление сильно поста¬ ревшего, заметно более слабого, чем осенью,— это было меньше чем за месяц до его смерти. Помню также, что и настроение его 16 А. Иванскнй 225
было какое-то подавленное, и он с горем рассказывал мне, что у правительства теперь тенденция строить церковно-приход¬ ские школы, заменять ими земские. Это означало сведение на¬ смарку дела всей его жизни. Я только позже поняла, как тя¬ гостно переживалось это отцом, как ускорило для него роковую развязку. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 84). ...Деятельность И(льи) Н(иколаевича) стала подпадать под подозрение, и, несмотря на его выдающуюся работу, он был оставлен по выслуге 25 лет не на 5 лет, как обычно, а лишь на один год министром нар (одного) просвещения Сабуровым. Это косвенное неодобрение его деятельности было очень тя¬ гостно для И(льи) Н(иколаеви)ча. Предстояло быть оторван¬ ным от дела всей жизни; тревожила, кроме того, перспектива остаться с бблыпой семьей без заработка. И лишь вследствие того, что сам Сабуров был удален через год, И(лья) Щиколае- вич) был оставлен на пятилетие. Но ему не пришлось дослу¬ жить его 1. А. Ульянова (Юбилейный сборник, стр. 9). Конец декабря и начало января были, как всегда, запол¬ нены для него лихорадочной работой по составлению ежегод¬ ных отчетов. Около 10 января отец заболел. По мнению врача и его самого, это было только желудочное расстройство. Доста¬ точного внимания на болезнь не было обращено: отец был на ногах, продолжал заниматься, к нему ходили его сотрудники — инспектора. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 84). За день до смерти И(льи) Николаевича) я была вечером у Ульяновых, и хотя И(лья) Н(иколаевич) чувствовал себя лучше, однако за обычным чаепитием его не было. 1 Приказом министра народного просвещения И. Делянова от 15 ян¬ варе 1886 года директор народных училищ Симбирской губернии «дей¬ ствительный статский советник Ульянов» оставлялся на службе «по 1 июля 1887 г.» («Санкт-петербургские сенатские ведомости», 1886, 4 марта). Но приказ запоздал: тремя днями раньше, 12 января 1886 года, Илья Николаевич умер. 226
Мы сидели в столовой и тихо разговаривали о его болезни и предстоящем отъезде Ан(ны) Ил(ьиничны) в Петроград (тогда еще Петербург.— А. И.) на курсы, после зимних кани¬ кул, и прислушивались к его покашливанию в кабинете, отде- лившемся от столовой тонкой стеной. Никому и в голову не приходило, что через день его уже не будет в живых. В. В. Кашкадамова (Юбилейный сборник, стр. 39). Ночь на 12-е он (Илья Николаевич.— А. И.) провел почти без сна. Я находилась при нем, и он поручал мне читать ка¬ кие-то бумаги; при этом я заметила, что он начинает немного путать и заговариваться, и я убедила его прекратить чтение. А. И. Ульянова-Елиаарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 84). За полтора часа (до смерти И. Н. Ульянова.— А. И.) я был у него и долго с ним говорил *. И. Я. Яковлев — Н. И. Ильминскому, 13 ян¬ варя 1886 года. А. И. Яковлев. Иван Яков¬ левич Яковлев. 1848—1930, изд. 2. Чебок¬ сары, 1958, стр. 42. В самый день смерти отец продолжал часов до 2 дня рабо¬ тать вместе с одним из своих помощников инспекторов (В. М. Стржалковским.— А. И.) 2. От обеда он отказался, ска¬ зав, что ляжет отдохнуть. Но когда мы все собрались за столом3, Илья Николаевич вышел в столовую и, остановившись около двери, обвел всех 1 И. Я. Яковлев и его жена Екатерина Алексеевна пришли к Илье Николаевичу, чтобы поздравить его с получением награды — ордена Станислава 1 степени. 2 В этот день, по словам инспектора А. А. Красева ( в письме к В. И. Фармаковскому от 16 января 1886 года), Илья Николаевич сделал «последнее распоряжение о переписке своего годового отчета, только что оконченного...» («Советская педагогика», 1961, № 7, стр. 135). * А. И. Ульянова-Елизарова вспоминает, что в день смерти Ильи Ни¬ колаевича «из всей семьи один Саша был не с нами» («А. И. Ульянов», стр. 85). 16* 227
нас долгим взглядом. Что-то особенное было в этом взгляде, как будто он чувствовал, что с ним творится что-то неладное. «Точно проститься приходил»,— говорила позднее мать. Глу¬ боко запал в памяти этот его взгляд, такой сосредоточенный и серьезный. Потом отец повернулся и ушел к себе в кабинет. Когда мать после обеда заглянула к нему, она увидела, что отец лежит на диване и дрожит от озноба. Испугавшись, мать на¬ крыла его потеплее и тотчас же послала за врачом... М. Ульянова, стр. 68. ...Часу в пятом мать позвала в тревоге меня и Володю. Отец был, очевидно, уже в агонии: содрогнулся пару раз всем телом и затих. Приехавший врач (Лекгер.— А. И.) определил кро¬ воизлияние в мозг. Несомненно, в болезни его не разобрались: в ней были и мозговые явления, если она не была всецело мозговой. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 84—85). От какой болезни умер отец? Вскрытие, которое могло бы точно установить причины смерти, не было произведено. Может быть, сердце не выдержало напряженной работы, а возможно, как высказывались потом предположительно врачи, у отца было кровоизлияние в мозг, которое и свело его в могилу на 55-м году жизни *. М. Ульянова, стр. 69. • Морозный лунный вечер 12 января 1886 года. На окраине тогдашнего Симбирска (ныне Ульяновск) мертвая тишина, только изредка услышишь визг железного полоза по крепко накатанному и промороженному снегу да долетит скрип шагов из переулка. Пользуясь лунным вечером, мы досыта наката¬ лись с Дмитрием Ульяновым (тогда одиннадцатилетним маль¬ чиком) на салазках с крутой горы, спускающейся к Свияге, 1 Доктор Лекгер, который лечил отца, в ответ попечителю Казан¬ ского округа писал, что точно причина смерти отца установлена не была. «Я могу только предположительно, хотя с громадной вероятностью, ска¬ зать, что ближайшей причиной смерти было кровоизлияние в головной мозг» (apoplexia cerebralis).— Примечание М. Ульяновой. 228
и занялись борьбой в большой комнате, в окна которой льется поток лунного света. Неожиданно хлопает входная дверь, и в передней раздается голос Владимира Ильича, тогда ученика 7-го класса Симбирской классической гимназии, как она назы¬ валась в отличие от уничтоженной гимназии — военной. Владимир Ильич не раздевается, как обычно, а остается в передней и быстрым шепотом что-то говорит моему отцу (И. Я. Яковлеву.— А. И.). Лицо его бледно, губы сжаты, глаза опущены. Обращаясь к брату, он спокойно, но голосом, не до¬ пускающим возражений, говорит ему: — Митя, одевайся, поедем домой. Прервать игру раньше времени было неприятной неожи¬ данностью. Странен был приезд на извозчике Владимира Ильича, несмотря на небольшое расстояние, отделявшее дом Ульяновых от нашей квартиры: это было не в обычаях у жив¬ ших со спартанской простотой Ульяновых. Не понимая, в чем дело, но уже тревожно настроенный, Митя спешно одевается и следует за братом. Владимир Ильич прощается молча, с сумрачным лицом; его курчавые, рыже¬ ватые волосы, когда он поворачивается, чтобы выйти из ком¬ наты, отливают золотистым блеском. Когда братья ушли, я подбегаю к своему отцу и спрашиваю, почему Митю понадобилось увезти так рано. Отец смахивает слезу и говорит: — Илья Николаевич скончался. А. Яковлев. Четыре встречи с В. И. Лени¬ ным. «Исторический журнал», 1942, № 1- 2, стр. 160. В день смерти отца Володя пришел за Дм(итрием) Ил(ьи- чем) к Яковлеву и повел его домой; по дороге осторожно, пред¬ варительно поговорив о тяжелой болезни отца и таким образом подготовив к тяжелому известию, сказал ему о смерти отца. Записано со слов Дм. Ил. Ульянова. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. О смерти И(льи) Н(иколаевича) я узнала только на другой день утром. Весть эта, как громом, поразила меня, да, вероятно, и все учительство. Не вполне доверяя известию, я побежала к 229
Ульяновым и увидела нашего дорогого директора лежащим в обычном вицмундире, спокойного н будто улыбающегося. Глядя на него, не верилось, что он мертв. Казалось, вот-вот он вста¬ нет, засмеется и скажет, что он пошутил. И не помню, какое впечатление произвела его смерть на старших детей, помню только, что маленьких детей — Митю и Маню — старались удержать наверху. Но относительно Мити это плохо удавалось. Он то и дело сбегал вниз: очевидно, эта необычайная суматоха в доме, толпа народу, панихиды школьных законоучителей производили на него большое впечатление: «А у нас уже пятую панихиду сегодня служат»,—объ¬ явил он 1. Только живо запомнилась мне Мария Александровна, блед¬ ная, спокойная, без слез, без жалоб стоящая у гроба. Смерть И(льи) Н(иколаевича) глубоко поразила меня... Я не могла себе представить школу и работу в ней без И(льн) Н(иколаевича). В. В. Кашкадамова (Юбилейный сборник, стр. 40). еДругого Ильи Николаевича не будет»,— раздавались голоса после его кончины, которую симбирское учительство воспри¬ няло как потерю близкого, родного человека. М. Ульянова, стр. 55—56. Это грустное известие (о смерти И. Н. Ульянова.—Л. Я.) сильно поразило меня, так как я был много облагодетельство¬ ван Ильею Николаевичем и даже, могу сказать, был выведен им на дорогу моей жизни, потому что по распоряжению Ильи Николаевича в 1879 г. я был прикомандирован (кажется, один в этом году из всей Симбирской губернии) к Казанскому учи¬ тельскому институту, с какого времени я считаю начало моей карьеры; но, кроме личных моих привязанностей, жаль, очень жаль Илью Николаевича, как неутомимого и честного труже¬ ника, посвятившего всю лучшую половину своей жизни делу народного образования. Учитель Я. С. Хохлов — В. И. Фар маков- скому, от 18 января 1886 года. Дом-музой В. И. Ленина в Ульяновске. 1 Во время похорон Ильи Николаевича Митя и Маня в течение не¬ скольких дней находились в семье Яковлевых. 230
Он (И. Н. Ульянов.— А. И.) очень много потрудился на пользу народного образования, поставив его как в Симбирске, так и в губернии едва ли не лучше, чем оно поставлено в других местностях России. О преждевременной смерти его должны горько пожалеть друзья и приверженцы начального образо¬ вания. Некролог. «Новь», 1886, том 8, № 8, стр. 393. Неутомимая деятельность Ильи Николаевича Ульянова, продолжавшаяся ровно 16 лет, дала нашей губернии 434 хоро- ших народных училища с 20000 учащихся. Легко сказать это, но нелегко вынести на своих плечах такой громадный труд... В. Назарьев. Из весенних воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета. «Симбирские губернские ведомо¬ сти», 1894, 18 мая. Тот отклик, который смерть его (Ильи Николаевича.— А. И.) нашла в Симбирске, то огромное число народа — сослу¬ живцев, учащих и учащихся, а также представителей другого населения, которое пришло проводить его,— лучше всяких слов указывало на сложившееся к нему отношение, на оставленную им по себе память. А. Ульянова (Юбилейный сборник, стр. 9). В местном обществе Илья Николаевич заслужил редкое вни¬ мание и уважение. Весть о его кончине быстро облетела город и все отдаленные концы Симбирской губернии. Начиная с выс¬ шего представителя власти в губернии, г. губернатора, и пред¬ ставителей всех отдельных учреждений в губернии, все спе¬ шили в дом покойного поклониться его праху и помолиться об упокоении души при ежедневно совершавшихся панихидах до дня погребения. Ко дню же погребения 15 января собрались все ближайшие его сотрудники, инспектора (из Сызрани, Кор- суна, Алатыря и Ардатова) оплакать горячо любимого и ува¬ жаемого ими директора... Отрадно было видеть при гробе покойного это общее выра¬ жение внимания и уважения к его личности и заслугам; это значительно облегчило скорбь близких к нему по деятельности 231
людей о потере такого полезного деятеля. Но ничем не умеря¬ лось грустное чувство при виде многочисленной, нежно люби¬ мой им и в свою очередь безгранично любящей его, осиротелой семьи... Дети находятся еще в таком периоде возраста и воспи¬ тания, в котором лишение родителя является положительной утратой не только ничем не заменимого нравственного руко¬ водителя и покровителя, но и источника материальных средств. Покойный был образцовым семьянином, полагавшим в семье всю свою отраду, и счастие, и утешение. В свою очередь и семья по своему... высоконравственному строю вполне оправдывала нежную любовь родителя. Всем известна в Симбирске прекрас¬ ная семья Ильи Николаевича. Да поможет господь супруге его, пользующейся заслуженною известностью образцовой матери и хозяйки, выполнить с успехом великое дело воспитания и образования оставленных на ее попечение детей! Нет нужды говорить, что этот неутомимый труженик не только по своим нравственным наклонностям и убеждениям, но и по самому положению своему и крайне скромным, единст¬ венно приобретенным службой, средствам жизни не мог сберечь для семьи никакого денежного и материального обеспечения. Вынос тела Ильи Николаевича и погребение происходило 15 января. К 9 часам утра все сослуживцы покойного, учащие и учащиеся в городских народных училищах, г. вице-губерна¬ тор, директор и многие учителя гимназии, кадетского корпуса и духовной семинарии и все чтители памяти покойного (а кто в Симбирске не знал и не уважал его) и огромное число народа наполнили дом и улицу около квартиры покойного. Высшие лица Симбирского духовенства во главе с о. ректором духовной семинарии совершили краткую литию при гробе покойного в квартире, после которой одним из учителей приходских училищ г. Симбирска сказана была речь. Затем началось печальное шествие. Гроб с останками покойного был принят на руки его вторым сыном (то есть Владимиром Ильичем.— А. И.), бли¬ жайшими сотрудниками и друзьями. Процессия направилась в приходскую церковь покойного, Богоявленскую, очень близкую к его квартире. Впереди процессии резко выдавались прекрас¬ ные венки, несомые учениками городских училищ: от сослу¬ живцев его, от симбирской гимназии, от симбирского трехкласс¬ ного городского училища и от приходских учителей и учитель¬ ниц города Симбирска. Украшавшие их надписи ясно свидетельствовали о чувствах, питаемых к покойному его по¬ читателями. Таковы: «от приходских учителей и учительниц города Симбирска, пораженных безвременной утратой руково¬ 232
дителя и отца», «от симбирского трехклассного городского училища незабвенному начальнику». По внесении гроба во храм началась божественная литургия, которую совершал искренний друг семьи покойного соборный священник и преподаватель духовной семинарии С. С. Медвед- ков, в сослужении двух священников. Пение на правом клиросе исполнилось прекрасным хором, составленным из учеников трехклассного городского училища и управляемых г. Матори- ным, учителем пения во всех городских училищах. На левом клиросе пел хор учеников Симбирской центральной чувашской школы !... При погребении сказано было глубокопрочувствованное слово о. С. Ст. Медведковым и речь одним из сослуживцев по¬ койного инспектором А. А. Красевым. Эти надгробные речи в живых, искренних словах обрисовали светлую, честную и бла¬ городную личность Ильи Николаевича и его исполненную неутомимых трудов жизнь и деятельность. Тем же порядком, по окончании отпевания, совершено было перенесение тела на могилу, при Покровском монастыре. Все расстояние от церкви до монастыря гроб с останками покойного несен был на руках его сослуживцами, учителями и друзьями. Последнее слово, так сказать, «последнее прости», сказано было Илье Николаевичу учителем городского 3-классного училища М. И. Зыковым, пред опущением гроба в могилу2. К. М. Аммосов. Илья Николаевич Ульянов (Некролог). «Циркуляр по Казанскому учебному округу», 1886, № 1, стр. 51—54. Илью Николаевича Ульянова хоронили в ограде Покров¬ ского мужского монастыря, около каменной стены с южной стороны 3. 1 Покойный принимал, до учреждения особой должности инспек¬ тора чувашских школ, близкое участие в судьбах этой школы и вообще немало по своему положению потрудился в организации чувашских школ, число которых довольно значительно в Симбирской губернии.— Примечание К. М. Аммосова. 2 Некролог подписал попечитель Казанского учебного округа П. Н. Масленников. 3 Впоследствии на могиле И. Н. Ульянова Мария Александровна по¬ ставила памятник с надписью: «Здесь покоится прах Ильи Николаевича Ульянова. Родился 14 июля 1831 года. Скончался 12 января 1886 года». В течение полутора лет, прожитых в Симбирске после смерти Ильи Ни¬ колаевича, на его могилу часто приходили члены семьи Ульяновых, в том числе и Владимир Ильич. В настоящее время недалеко от могилы И. Н. Ульянова воздвигнут памятник работы скульптора М. Г. Мани- зора. 233
Перед тем как опустить его в могилу, учителя городских школ произносили речи. Учителя искренне оплакивали его, уважаемого и любимого своего начальника и руководителя в педагогическом деле. Для них смерть Ильи Николаевича была большой скорбью — все сознавали, что лишились не только справедливого началь¬ ника, но и гуманнейшего человека-педагога. Воспоминания В. Никифориева. Дом-музеи В. И. Ленина в Ульяновске. ...Много искренних сожалений на похоронах было высказано по адресу почившего народного деятеля и педагога1. В волж¬ ских газетах, в связи с его кончиной, были помещены сочувст¬ венные статьи. Присылались телеграммы. Запись воспоминаний И. Я. Яковлева, сде¬ ланная А. В. Жиркевичем. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. 12-го числа сего января Симбирская губерния лишилась од¬ ного из честнейших, благороднейших своих деятелей, и притом деятеля на таком важном поприще, как народное образова¬ ние,— директора народных училищ Ильи Николаевича Улья¬ нова. Лица, ближе нас к нему стоявшие по непосредственному участию вместе с ним в ведении народно-образовательного дела, конечно, не преминут сделать тщательную оценку деятельности умершего на этом поприще. С своей стороны, мы считаем своим долгом, из глубокого уважения к памяти почившего, засвиде¬ тельствовать перед обществом о той неусыпной преданности 1 На заседании Симбирской городской думы 20 января 1886 года по¬ ступило предложение «почтить память скончавшегося директора народ¬ ных училищ И. Н. Ульянова, педагогическая деятельность которого была известна всей России, а тем более городу Симбирску, где его неустанною деятельностью, при содействии городского управления, дело народного образования получило самое широкое развитие». Вначале хо¬ тели возложить венок на могилу покойного. Затем признали более це¬ лесообразным учредить три стипендии для беднейших учеников город¬ ского училища, открытого Ильей Николаевичем. Однако думе стало жаль денег, и она ограничилась выражением соболезнования вдове по¬ койного (см. «Систематический сборник постановлений Симбирской го¬ родской думы», 1911, стр. 70—71). 234
делу народного образования, которая проявлялась и в его слу¬ чайных встречах и в сношениях с лицами, с которыми он не связан был официальными отношениями и с которыми, следо¬ вательно, непринужденнее и как бы естественнее высказыва¬ лось то, что составляло главный интерес его жизни... Точно так же мы считали бы себя не исполнившими своего долга пред почившим, если бы не сообщили во всеобщее сведе¬ ние и еще о проявлении деятельности его, так ясно свидетель¬ ствующей о преданности его своему делу и желании чем бы то ни было помочь нашим темным народным массам не только где- нибудь в захолустьях, а даже в городах, выйти на свет божий умственно и нравственно... A. Покровский. Из воспоминаний об И. Н. Ульянове. «Симбирские губернские ведомости», 1886, 29 января. Илья Николаевич оставил после себя яркий след своей не¬ утомимой деятельностью в своих учениках, в том кадре народ¬ ных учителей и учительниц, в тех «ульяновцах», которых он выпестовал в духе лучших идей 60-х и 70-х годов, в тех своих современниках, которые, живя в «ульяновское время», заража¬ лись его неутомимостью и преданностью делу. М. Ульянова, стр. 5—6. Как-то разговорились мы о действительности и личности нашего покойного директора народных школ Ильи Николаевича Ульянова. Припомнили огромные заслуги перед обществом как И. Н. Ульянова, так и ближайших его питомцев, и мы были поражены тем, как глубоко, беззаветно всего себя может отдать человек на служение идее; мы и мечтать не могли приблизиться к тому идеалу человека и гражданина, какой воплощал в себе И. Н. Ульянов и его ближайшие питомцы; чуть не клятвенное слово дали мы хоть в слабых чертах печатно указать на их деятельность... И я вполне глубоко сознаю и понимаю благо¬ говение и преклонение перед обаятельной личностью Ильи Ни¬ колаевича Ульянова. Да, редко дарит и балует нас мачеха-судьба такими выдаю¬ щимися деятелями, возможными и понятными только в то время, о котором идет речь. B. И. Анненков. Воспоминания. Цит. по книге М. Ульяновой, стр. 72. 235
Когда умер Илья Николаевич, Марья Александровна зам¬ кнулась, ушла от общества, от знакомых и еще более и еще сильнее отдала себя семье. Воспоминания В. В. Кашкадамовой. Цит. по книге В. Алексеева и А. Швера, стр. 23. Его высокоблагородию господину управляющему симбирскою дирекциею народных училищ, вдовы действительного статского советника Марии Александровны Ульяновой ПРОШЕНИЕ Покорнейше прошу Ваше Высокородие исходатайствовать мне с 4-мя малолетними детьми; Владимиром, род(ился) 10 ап¬ реля 1870 г., Дмитрием, род(ился) 4 августа 1874 г., Ольгой, род(илась) 4 ноября 1871 г., и Марией, род(илась) 6 февраля 1878 г., пенсию за свыше 30-тилетнюю службу покойного мужа, директора народных училищ Симбирской губернии, с производ¬ ством из Симбирского казначейства. Января, 14 дня 1886 г.1 Вдова действительного статского советника Мария Ульянова. Прошение М. А. Ульяновой директору на¬ родных училищ Симбирской губернии И. В. Ишерскому2 об исходатайствованни пенсии, от 14 января 1886 года. Архив Ин¬ ститута марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 1 На прошении резолюция: «Представлено января за № попечителю Казанского округа на распоряжение». 2 Приказом министра народного просвещения № 5 от 9 мая 1886 года «инспектор народных училищ Симбирской губернии, статский советник Ишерский» был утвержден «директором народных училищ сей губер¬ нии, с 30 марта 1886 года» (см. «Санкт-петербургские сенатские ведомо¬ сти», 1886, 6 июня). 236
Его Превосходительству Господину попечителю Казанского Учебного Округа, Тайному Советпику Порфирию Николаевичу Масленникову Вдовы Действительного Статского Советника Марьи Ульяновой ПРОШЕНИЕ Муж мой Илья Николаевич Ульянов, состоявший свыше тридцати лет на учебной службе, в том числе более десяти — Директором народных училищ Симбирской губернии, умер 12 января сего 1886 года, и я осталась без всяких средств с чет¬ верыми малолетними детьми, воспитывающимися в гимназиях, и с двоими взрослыми, но обучающимися в высших учебных заведениях, всех их я должна содержать *. Хотя мой муж и за¬ служил пенсию, но я еще ее не получаю, поэтому осмеливаюсь почтительнейше просить Ваше Превосходительство, не при¬ знаете ли возможным исходатайствовать мне с детьми едино¬ временное пособие. Г. Симбирск, 17 апреля 1886 года. Вдова Действительного Статского Советника М. Ульянова. Прошение М. А. Ульяновой об исходатай- ствовании единовременного пособия. Исто¬ рический архив Татарской АССР. Зная Ваше расположение к покойному мужу моему и вообще внимание и заботливость Вашу к Вашим подчиненным, осмеливаюсь утруждать Вас покорнейшей просьбой моей. Но имея никаких средств к жизни по смерти мужа моего до назна¬ чения мне и детям моим пенсии, я обратилась с прошением к г-ну Попечителю Округа об исхЬдатайствовании мне единовре¬ менного пособия в том размере, как он признает возможным, но так как Вам ближе известна деятельность моего покойного 1 Попечитель Казанского учебного округа П. Н. Масленников обра¬ тился к Марии Александровне с предложением получить знаки ордена Станислава 1 степени, которым Илья Николаевич был награжден неза¬ долго до своей смерти. Однако, как об этом свидетельствует сделанная на отношении пометка нового директора народных училищ И. В. Ишер- ского, «супруга И. Н. Ульянова не пожелала получить орденские зпакп». Отказ Марии Александровны А. И. Ульянова-Елизарова объяс¬ няет так: «За орденские знаки надо было платить, а между тем вся семья жила только на пенсию. Ясное дело, что мать, не придававшая значения знакам отличия, предпочла отказаться от них» 237
мужа, то я решаюсь просить тоже Вас, Михаил Афанасьевич, не откажите и Вы содействовать исполнению моей просьбы. Муж мой скончался во время исполнения служебных обязанностей, проработав весь день до своей смерти за отчетом, что, по мне¬ нию врача, имело дурное влияние на его болезнь и могло вы¬ звать кровоизлияние на мозг, бывшее причиной его смерти. Положение мое с шестью детьми теперь чрезвычайно за¬ труднительное, и я надеюсь, что в уважение, с лишком тридца¬ тилетней службы моего мужа Вы, по доброте Вашей, не оста¬ вите моей просьбы без внимания. М. А. Ульянова — помощнику попечителя Казанского учебного округа М. А. Мали¬ новскому, 18 апреля 1886 года. Историче¬ ский архив Татарской АССР. Осмеливаюсь еще раз обратиться к Вам с покорнейшей просьбой моей, изложенной в прошении к Вашему Превосходи¬ тельству от 17-го сего апреля, об исходатайствовании мне еди¬ новременного пособия. Пенсия, к которой я с детьми моими представлена за службу покойного мужа моего, получится, вероятно, не скоро, а между тем нужно жить, уплачивать* деньги, занятые на погребение мужа, воспитывать детей, содержать в Петербурге дочь на пе¬ дагогических курсах1 и старшего сына, который окончил курс в Симбирской гимназии, получил золотую медаль и теперь на¬ ходится в Петербургском университете, на 3-м курсе факуль¬ тета естественных наук, занимается успешно и удостоен золо¬ той медали за представленное им сочинение. Я надеюсь, что он, с помощью божией, будет опорой мне и меньшим братьям и сестрам своим, но в настоящее время он, как и остальные дети, еще нуждается в моей помощи, ему необходимы средства, 1 А. И. Ульянова-Елизарова вспоминает, что после смерти отца она долго не могла решиться: ехать продолжать занятия (она была на пред¬ последнем курсе Высших женских курсов) или остаться с матерью. «...Мать хотела, чтобы я кончила курсы, и надеялась, что сможет содер¬ жать нас последние I1/* года. Но я считала, что не должна оставлять ее после нашего несчастья. Между тем меня беспокоило, смогу ли я подго¬ товиться в провинции к сдаче экзамена осенью, и некоторые знакомые, как питерские, так и симбирские, советовали ехать... Твердость и выдер¬ жанность матери, которую я видела после тяжелого испытания впер¬ вые, ее слова, что для нее я не должна оставаться, смущали также... И вот я, видя мать твердой и мужественной, склонилась, после дол¬ гих колебаний, к тому, чего хотелось мне больше: поехала. Это было уже в марте» («А. И. Ульянов», стр. 85, 86). 238
чтобы учиться и окончить курс, и вот за этой-то помощью я обращаюсь к Вам, как доброму и заботливому начальнику моего покойного мужа. Служба его Вам известна и, я уверена, оценена по заслугам; в память этой с лишком 30-тилетней службы отца, я прошу Вас не отказать в возможно скорой по¬ мощи осиротелой семье его1. М. А. Ульянова — П. Н. Масленникову, 24 апреля 1886 года. Исторический архив Татарской АССР. Господину Директору народных училищ Симбирской губернии Господин товарищ министра народного просвещения, вслед¬ ствие представления моего, предложением от 17 сего апреля, за № 6210, назначил вдове умершего на службе бывшего ди¬ ректора народных училищ Симбирской губернии, действитель¬ ного статского советника Ульянова — Марии Ульяновой, с че¬ тырьмя несовершеннолетними детьми (идет перечисление), за свыше тридцатилетнюю службу Ульянова,— на основапии Св(ода) Зак(онов) (изд. 1876 г.), т. III, Уст(ава) о пенс(иях) и единовременных) пособ(иях), ст(атьи) 111, 113, 217, 342 (п. 10), 361, 363, 381 и 384,— в пенсию: вдове половинный оклад пенсии в 1 200 рублей, следовавшей самому Ульянову, если б он вышел в отставку в день смерти,— шестьсот руб.,— и детям другую половину того же оклада пенсии — шестьсот руб., а всему семейству по одной тысяче двести руб. в год, с произ¬ водством из Симбирского губернского казначейства, со дня смерти Ульянова, 12 января 1886 г., причем его сиятельство присовокупил, что об ассигновании означенной пенсии, вместе с тем, сделано сношение с министром финансов. Об этом имею честь сообщить вашему высокородию для надлежащего распоряжения, в ответ на представление от 24 ян¬ варя сего года за № 50. П. Б. Масленников — И. В. Ишерскому, 26 апреля 1886 года, за № 1910. Цит. по книге В. Алексеева и А. Швера, стр. 24. 1 На письме М. А. Ульяновой имеется резолюция: «По приказанию г-на Попечителя ввиду отлично-усердной и деятельной службы покой¬ ного Ульянова, и особых расходов на его лечение и погребение, ходатай¬ ствовать керед Господином Министром. Исполнено 8 мая 1886 г. за № 2184 (есть отпуск)». Однако сообщения о назначении М. А. Ульяно¬ 239
1886 года, мая дня, мы, нижеподписавшиеся несовершенно¬ летние дети умершего действительного статского советника Ильи Николаевича Ульянова — Владимир и Ольга Ильины Ульяновы, состоящие: 1-й из нас под попечительством своей матери, вдовы Марии Александровны Ульяновой, а вторая под ее же опекою, дали настоящую подписку в том, что на получе¬ ние матерью нашею Марией Александровной Ульяновой капи¬ тала в 2000 р., хранящегося в Симбирском городском общест¬ венном банке и принадлежащего нам с малолетними братом Дмитрием и сестрой Марией, для содержания нас всех, изъяв¬ ляем согласие. Владимир Ильин Ульянов. Ольга Ильина Ульянова. Заявление В. И. и О. И. Ульяновых в Сим¬ бирскую дворянскую опеку *. См. статью В. Н. Алексеева «Детство В. И. Ленина». «Ульяновский общественник», 1927, № 7, стр. 29. В Симбирский Окружной Суд вдовы действительного статского советника Марьи Александровны Ульяновой за себя лично и за не¬ совершеннолетних детей Александра, Владимира, Дмитрия, Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых ПРОШЕНИЕ Имею честь покорнейше просить утвердить в правах на¬ следства, в законных частях, меня и несовершеннолетних детей моих: Александра, Владимира, Дмитрия, Ольгу и Марью к иму¬ ществу умершего мужа моего, а их отца, действительного стат¬ ского советника Ильи Николаевича Ульянова. Для сего представляю: 1) пять метрических свидетельств о рождении названных выше детей моего мужа, каковыми сви- вой единовременного пособия (как это было, например, с вдовой умер¬ шего 20 марта того же года инспектора народных училищ В. М. Стржал- ковского) в «Циркуляре по Казанскому учебному округу» за 1886 год иг обнаружено. 1 В связи с тем, что орден Владимира 3 степени, которым был на¬ гражден Илья Николаевич, дал ему потомственное дворянство, Симбир¬ ское дворянское депутатское собрание в июне 1886 года постановило внести М. А. Ульянову и ее детей в дворянскую родословную книгу Симбирской губернии. В ноябре того же года это решение было утвер¬ ждено сенатом. 240
Весть из Петербурга об аресте Александра Художник И. Ильинский
детельствами удостоверяется также мой брак с ним *, и 2) тре¬ тью публикацию о вызове наследников покойного мужа, со времени припечатаньи коей протекло более шести месяцев2. Особого же заявления о составе и ценности наследства не при¬ лагаю потому, что все оставшееся после мужа имущество за¬ ключается в домашней движимости и капитале две тысячи рублей, находящемся в Симбирском городском общественном банке по билету оного за № 12465, причем на долю каждого из наследников приходится менее тысячи рублей. 11 сентября 1886 г. Вдова действительного статского советника Марья Александровна Ульянова. Жительство имею в г. Симбирске по Московской улице, в собств(енном) доме3. Прошение М. А. Ульяновой в Симбирский окружной суд о вводе ее с несовершенно¬ летними детьми в права наследства, от 11 сентября 1886 года. Государственный архив Ульяновской области. 1886 года, сентября 19 дня По Указу его императорского величества, Симбирский Окруж¬ ной Суд, по гражданскому отделению, в судебном заседании, в следующем составе: председательствующий товарищ предсе¬ дателя 3. Г. Деменков и члены суда: П. С. Хлапонин и В. А. 111а- фанович, при прокуроре В. О. Губертове, при секретаре М. Н. Полянском, слушал дело об утверждении вдовы действи¬ тельного статского советника Марьи Александровой и детей ее несовершеннолетних Александра, Дмитрия, Владимира, Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых в правах наследства к имению действительного статского советника Ильи Николаева Улья¬ нова, принимая во внимание: 1 На копии метрического свидетельства Марии Ильиничны рукой ее матери написано: «Подлинники обратно получила. М. Ульянова». 2 Выписка из «Приложения к № 22 Санкт-петербургских сенатских объявлений по казенным, правительственным и судебным делам» 11 сентября 1886 года была заверена симбирским нотариусом М. В. Бры¬ згаловым «в конторе моей — 1 части, по Дворцовой улице в доме Буско». * На прошении пометка: «11 сентября 86. Приложение налицо». Это прошение Мария Александровна вынуждена была подать, так как Илья Николаевич не оставил после себя духовного завещания. 16 л. Иванский 241
1) что третья публикация о вызове наследников умершего 12 января 1886 года действительного статского советника Ильи Николаева Ульянова припечатана в прибавлении к № 22 С.-Пе¬ тербургских сенатских объявлений 17-го марта сего 1886 года и шестимесячный с этого времени срок уже истек (1241 ст(атья) т(ома) X, ч(асти) 1-й); 2) что в Симбирский Окружной Суд духовного завещания Улья¬ нова предъявляемо не было; к имуществу же его наследствен¬ ные права по закону предъявлены в Окружном Суде только вдовою его Марьею Александровою и несовершеннолетними детьми его Александром, Дмитрием, Владимиром, Ольгой и Марьей Ильиными Ульяновыми, как в этом удостоверяет наве¬ денная по делам Суда справка; 3) что наследственные права просителей удостоверяются пред¬ ставленными к делу свидетельствами: Нижегородской духовной консистории в копии от 14 мая 1874 г. за № 3349 и Симбирской духовной консистории от 1 февраля 1877 г. за № 719, от 3 марта 1881 года за №№ 1434, 1436 и 1435, из которых видно, что Марья Александрова Ульянова законная жена наследователя, а Александр, Владимир, Дмитрий, Ольга и Марья Ильины Ульяновы законные дети наследователя действительного стат¬ ского советника Ильи Николаева Ульянова; и 4) что крепостных пошлин, на основ (ании) 4 п(ункта) 2-й и 5 ст(атей) прилож(ения) I к 363 ст(атье) V т(ома), взимать не следует, так как все наследство заключается в домашней движимости и капитале 2000 р(ублей), вложенном в Симбир¬ ский городской общественный банк по билету № 12465, причем на долю каждого из наследников достается имущества менее чем на 1000 руб (лей), Симбирский Окружной Суд, основываясь притом на 1104, 1110, 1128, 1130, 1148 ст(атьях) т(ома) X, ч(асти) 1-й и 1408ст(атьи) Уст(ава) гр(ажданского) суд(опроизводства), определяет к движимому имуществу умершего действительного статского со¬ ветника Ильи Николаева Ульянова утвердить в правах наслед¬ ства вдову его Марью Александрову Ульянову — в одной чет¬ вертой части, несовершеннолетних дочерей его Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых каждую в одной восьмой части и несовер¬ шеннолетних же сыновей его Александра, Владимира и Дмит¬ рия Ильиных Ульяновых каждого в одной шестой части. Определение Симбирского окружного суда об утверждении в правах наследства М. А. Ульяновой и ее несовершеннолетних детей. Государственный архив Ульянов¬ ской области. 242
После смерти отца мы жили в одной половине — той, кото¬ рая к Свинге. Дверь в комнату, где сейчас портретная, была ааделана досками. У постояльца и у нас были отдельные парад¬ ные входы. Сначала в той половине, которая к Волге, жил мо¬ лодой врач. Он жил недолго (несколько месяцев), а потом квар¬ тиру сдали присяжному поверенному Багряновскому. В маминой комнате жили мы с Володей, а мама жила на¬ верху в комнате Анны Ильиничны. Володина кровать стояла на месте, где сейчас стоит комод, а моя около двери в портретную комнату. Между моей и Во¬ лодиной кроватью стоял комод. Около двери в столовую стоял шкаф с книгами (классиками). В углу на месте гардероба стоял письменный стол и около него два стула для меня и для Во¬ лоди. В столовую проходили через дверь в прихожую. Полотняная занавеска была убрана. Окно на лето затягивалось металличе¬ ской сеткой. В этой комнате мы жили с Володей зиму 1886—87 года и лето 1887 г. до июня месяца, когда мы уехали в Казань. Д. И. Ульянов в записи А. Г. Каверзиной. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Александр Ильич был в то время в Петербурге !. Володя остался старшим сыном в семье, и он выказал, несмотря на свою 1 Мария Александровна решила не посылать Александру Ильичу те¬ леграмму о смерти отца. Она поручила Анне Ильиничне написать письмо Анне Ивановне Веретенниковой, чтобы она подготовила Александра Ильича к тяжелому известию. В это время Александр Ильич днем и но¬ чью усиленно работал в лаборатории и дома над своим университетским сочинением. Работа подвигалась к концу, когда он узнал о внезапной смерти отца. Позднее А. И. Веретенникова вспоминала, что она поража¬ лась глубине его переживаний. О том же сообщал университетский то¬ варищ Александра Ильича И. Н. Чеботарев, которому Анна Ильинична написала, запрашивая о самочувствии брата. В своих «Воспоминаниях об Александре Ильиче Ульянове и петербургском студенчестве 1883— 1887 гг.» И. Н. Чеботарев пишет, что на несколько дней Александр Ильич «все забросил, метался из утла в угол по своей комнате как раненый. На второй или третий день я зашел к нему и застал его шагающим по ком¬ нате своими крупными шагами, с устремленным вдаль и ничего не ви¬ дящим вблизи взглядом. Становилооь прямо страшно за него. Но силь¬ ная его натура победила и это горе; через неделю он опять сидел за от¬ делкой своего сочинения, силою своей железной воли и мысли отгоняя печальные думы и даже появляясь в наших кружках» («А. И. Ульянов», стр. 241). 16* 243
молодость, много внимательности по отношению к матери, много старания помочь ей в нахлынувших на нее новых заботах. Этой зимой я осталась дольше в Симбирске, где смерть отца застала меня во время рождественских каникул. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 31. Пришлось и мне лично на самой себе познакомиться с Вла¬ димиром Ильичем как с преподавателем, хотя он был на пять с лишним лет моложе меня и был еще гимназистом, а я была уже на предпоследнем курсе Высших женских курсов. И, тем не менее, он помог мне ликвидировать одип прорыв. Весной 1886 года мне предстояло сдать несколько экзаменов, в том числе латынь за целых три года. Латынь была тогда обязатель¬ ным предметом на историко-словесном отделении. Преподава¬ лась она в те годы преобладания классического образования очень казенно и была в забросе у меня, как и у большинства курсисток. Молодежь по окончании гимназической учебы тяну¬ лась, понятно, к чему-либо более живому и общественному, и я порывалась даже, чтобы бросить латынь, перейти в вольнослу¬ шательницы московских курсов. Когда этот план был оставлен, мне пришлось взяться за латынь всерьез, и я намечала подо¬ гнать ее во время зимних каникул, но ничего сделать не успела. А после смерти отца... все занятия пошли у меня особенно туго, и латынь не двигалась с места. Тогда Володя предложил помочь мне в этом, несмотря на то, что у него и у самого в предпослед¬ нем классе гимназии было немало уроков и он занимался еще с учителем чувашской школы Охотниковым. Мальчик, кото¬ рому не исполнилось еще 16 лет, взял на себя так легко и охотно эту новую обузу. И не только взял,— мало ли за что готова бывает взяться сгоряча молодежь, чтобы бросить при первом же затруднении,— а вел занятия очень серьезно и усид¬ чиво и продолжал бы их, если бы я не уехала в марте в Петер¬ бург. И вел их так внимательно, с такой живостью и интересом, что вовлек скоро в «противную латынь» и меня. Пройти пред¬ стояло много, требовалось прочесть и перевести Юлия Цезаря, «О старости» (трактат написан Цицероном.—Л. #.), а глав¬ ное — знать и уметь объяснять все встречающиеся правила сложной латинской грамматики. Я испытывала, конечно, чув¬ ство неловкости, что не сумела преодолеть своего прорыва самостоятельно, а прибегла к помощи младшего брата, который 244
сам-то умел работать без прорывов. Была тут, несомненно, и некоторая доза ложного самолюбия, что я стала заниматься под руководством младшего брата-гимназиста. Но занятия у нас пошли так оживленно, что скоро всякое чувство неловкости исчезло. Помню, что Володя отмечал для меня с увлечением некоторые красоты и особенности латинского стиля. Конечно, я слишком мало знала язык, чтобы уметь оценить их, и заня¬ тия сосредоточивались больше на объяснении разных грамма¬ тических форм, свойственных латинскому языку, как супинум, герундий и герундив (отглагольное прилагательное и сущест-, вительное), и изобретенных для более легкого запоминания изречений и стихотворений, вроде (герундив): Gutta cavat lapidem Non vi sed saepe cadendo; Sic homo sit doctus Non vi sed multo studendo. Капля камень долбит He силой, а частым паденьем. Так человек становится ученым Не силой, а многим ученьем. Помню, что я высказывала Володе сомнение, чтобы можно было пройти в такой короткий срок восьмилетний курс гимна¬ зии, но Володя успокаивал меня, говоря: «Ведь это в гимназиях, с бестолково поставленным преподаванием там, тратится на этот курс латыни 8 лет,— взрослый, сознательный человек вполне может пройти этот 8-летний курс в два года»... Очень оживленно, с большой любовью к делу шли у нас занятия. Это не был первый ученик, усердно вызубривший уроки,—это был скорее молодой лингвист, умевший находить особенности и кра¬ соты языка ]. Так как вкус к языковедению был присущ и мне также, я была очень скоро покорена, и эти занятия, перемежаемые ве¬ селым смехом Володи, очень подвинули меня вперед. Я сдала весной успешно экзамен за три года, а через несколько лет зна¬ ние основ латыни облегчило мне изучение итальянского языка, 1 Уже после Октября, готовя к очередному изданию свою книгу «Воспоминания об Ильиче», Анна Ильинична как-то сказала редактору П. Посвянскому: «Хотелось бы мне внести в новое издание небольшой отрывочек о том, как Владимир Ильич обучал меня латинскому язы¬ ку»,— и тут же поделилась этим воспоминанием. «Пустяк, а ведь до чего характерен для Владимира Ильича; как Вы думаете, ведь стоит поместить?» (см. сборник «Славные большевички». М., 1958, стр. 21). 245
которое дало мне возможность иметь заработок и доставило много удовольствия А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 14—15). Однажды, будучи учеником седьмого класса Симбирской гимназии, Владимир Ульянов неохотно отвечал урок по логике преподавателю — директору гимназии Керенскому Ф. М. 2. На вопрос директора, почему Владимир Ильич вяло отвечает урок, он сказал: «Учебник логики не соответствует развитию правиль¬ ного мышления, а, напротив, задерживает и туманит его». Директор на это сказал Ульянову, что нельзя критиковать учебники, одобренные министерством просвещения, и поставил отметку «четыре» 3. Учебник логики, составленный профессором Варшавского университета Г. Струве («Элементарная логика».—Л. И.), со¬ держал вульгарное, идеалистическое учение о процессах мыш¬ ления. Он был одобрен министерством просвещения и святей¬ шим синодом как руководство для гимназий и духовных семи¬ нарий 4. М. Ф. Кузнецов. Почему В. Ульянов по¬ лучил четверку по логике. «Пролетарский путь», 1940, 22 апреля. 1 В статье «Женщины семьи Ульяновых» Елена Дмитриевна Стасова говорит, что Анна Ильинична «занималась переводами, так как хорошо знала немецкий, французский, английский и итальянский языки. Ей при¬ надлежит перевод сочинения Э. Амичис «Школьные товарищи», выдер¬ жавший несколько изданий» («Советская женщина», 1956, № 4, стр. 5). В автобиографии А. И. Ульянова-Елизарова, вспоминая свою жизнь в Москве в 90-х годах, указывает: «Я перевела с немецкого «Ткачей» Гауптмана, которые были изданы на гектографе и читались среди рабо¬ чих Москвы и близких провинций» («Известия», 1935, 20 октября). 2 Кроме русского языка и литературы Ф. М. Керенский преподавал также «краткое основание логики» и латинский язык. Логика изучалась только в седьмом классе и всего лищь один час в неделю. * Этим и объясняется появление четверки по логике в аттестате зрелости Владимира Ильича. По свидетельству Н. И. Веретенникова, «в выпуске Владимира Ильича четверка являлась наивысшей оценкой по логике, у всех же остальных учеников были лишь тройки». На не¬ доуменные вопросы других преподавателей, считавших подобную оценку знаний Владимира Ильича заниженной, Ф. М. Керенский самодовольно отвечал: «На пятерку логику знаю только я». 4 В статье «Что читал Володя Ульянов» («Пионерская правда», 1956, 246
Сан ученик классической гимназии, типичной старой сред- ней школы, он (Владимир Ильич.— А. И.) ненавидел эту старую школу с ее зубрежкой и муштрой, с ее отрывом от живой жизни. Он видел, знал, как в этой старой школе ум учащихся обременялся массой знаний, на девять десятых ненужных и на одну десятую искаженных. Н. К. Крупская. О Левине. М., 1960, стр. 367. Володю Ульянова Яковлев хорошо помнил в разные воз¬ расты его жизни, особенно 16—17-летним юношей, когда черты лица его и фигура более или менее определились. По словам Ивана Яковлевича, в этом возрасте юный Ульянов был небольшого роста, худощавого телосложения, с головой... обращавшей на себя внимание большим оригинальным лбом. Запись воспоминаний И. Я. Яковлева, сде¬ ланная А. В. Жиркевичем. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Володя любил Волгу, широкую, вольную реку. Весной, когда на луговой стороне широко разливалась река, похожая на тихое море с темнеющими вершинами затопленных деревьев, он подолгу простаивал на самом краю обрыва, задум¬ чиво глядя вдаль. Прогулки на лодке по Волге в свободное время были его лю¬ бимым развлечением Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 13. 31 июля) Н. И. Веретенников вспоминает о следующем разговоре с Вла¬ димиром Ильичом по поводу учебника логики: «...Летом 1887 года в разговоре с Володей я сказал, что осенью в 7-м классе буду изучать логику: — Вот интересный новый предмет! На это Володя заметил, что едва ли логика меня удовлетворит, если она будет преподаваться по учебнику, принятому в Симбирской гим¬ назии. — Логику у нас преподает учитель русского языка, без учебника, по запискам,— сказал я. — Тогда другое дело,— заметил Володя». 1 В. И. Ленин всю жизнь любил Волгу и очень скучал по ней, нахо¬ дясь в эмиграции. 8 мая 1902 года в письме к матери из Лондона в Са¬ мару он благодарит Марию Ильиничну за открытку «с видом Волги» 247
— Вы на Волге бывали? Знаете Волгу?.. Широка! Необъят¬ ная ширь. Так широка... Мы в детстве с Сашей, с братом, уез¬ жали на лодке далеко, очень далеко уезжали... и над рекой, бы¬ вало, стелется неизвестно откуда песня... И песни же у нас в России... В. И. Ленин в беседе с И. Поповым. «Учи¬ тельская газета», 1963, 18 апреля. Уже в седьмом классе у Володи сильно изменился характер. Из живого и резвого мальчика он превратился в серьезного, задумчивого юношу, который иногда мог резко и зло ответить товарищу, высмеять его поведение, но и горячо заступиться за него, если было надо. По-прежнему Володя много времени проводил в нашей компании, но не был таким веселым, как раньше. Мы все очень любили катание на лодках по Волге и по Свияге. Часто ездили весной на песчаные волжские острова и там удили рыбу. Один раз перед летними каникулами, после экзаменов, Ульянов позвал Костю Сердюкова и мепя покататься на лодке. Володина мать снабдила нас бутербродами и просила Володю не задерживаться на реке до глубокой ночи. Ульянов, оказывается, уже заранее подрядил лодку с якорем, подготовил удочки и все необходимое для рыбной ловли. Бегом спустились мы садами к Волге. Это был теплый день в конце мая. На пристани царило большое оживление, грузили баржи с хлебом. По узким мосткам с пристани на баржу носили грузчики мешки с зерном. Низко сгибаясь под тяжелой ношей, они обливались потом и тяжело дышали. —• Эй, здорово, паренек! — крикнул вдруг один рабочий, обращаясь к Володе. — Здорово! — ответил Ульянов. — За рыбкой поехал? Ну, бог тебе в помощь! — говорил ласково грузчик, пока мы усаживались в лодке и разбирали удочки. (Сочинения, изд. 4, том 37, стр 268). 7 июня того же года он пишет ма¬ тери, что «Манин рассказ о том, как она на лодке каталась,— меня раз¬ дразнил... Хорошо бы летом на Волгу! Как мы великолепно прокатились с тобой и Анютой весною 1900 года!» (там же, стр. 270). 3 января 1911 года в письме к М. Т. Елизарову из Парижа Владимир Ильич вос¬ клицает: «...Соскучился я по Волге!» (там же, стр. 387). Несколько раз В. И. Ленин вспоминал о Волге в письмах к матери в 1912 году (8— 9 марта, 7 апреля, 1 июля). 248
Это был один из многих знакомых Ульянова, с которыми Володя любил разговаривать на пристани. Его все интересовало, и он часами мог сидеть с незнакомыми людьми, расспрашивая их о работе и жизни. Иногда, встретив на пристани татарина, он, заведя с ним разговор, спрашивал, как будет то или иное слово по-татарски. Помню, что один раз мы встретили грузчика, который был родом из Персии и едва-едва говорил по-русски. Володя часа два расспрашивал его о Персии, о его жизни и о том, как в Персии разводят шелковичного червя. Мы все удивлялись его любознательности. Забыв о времени, Ульянов с одинаковым удовольствием разговаривал с грузчи¬ ками, матросами и крестьянами. — Что ты находишь в этих разговорах? — иногда спраши¬ вал я. — Разве ты не понимаешь, как это интересно? —■ отвечал Ульянов. Как-то раз мы опять втроем собрались на рыбную ловлю и даже обещали Володиной матери привезти для ухи рыбы. Переплыв в лодке на другой берег Волги и выбрав там в ти¬ хой заводи удобное место, мы бросили якорь. Но рыбы поймали мало, не пришлось даже сварить уху на костре, как это любил делать Володя. Случилось это потому, что мы в тот раз не могли долго молча и неподвижно сидеть на одном месте. Нам больше хотелось говорить и спорить, купаться и плавать, чем спокойно ждать, пока клюнет рыба. Нагулявшись, мы отправились в ближнее село, которое славилось своими ягодными садами, но ягоды еще не поспели, и мы, наевшись деревенского ситного хлеба с молоком, сели в лодку и долго катались по Волге, ка¬ чаясь на волнах, поднятых пассажирским или буксирным паро¬ ходом. Мимо нас проплывали баржи с разными грузами и длин¬ ные караваны плотов. На одном из них горел костер. Вокруг костра сидели рабочие: одни курили, другие плели лапти, кто- то бренчал на балалайке. А издали, с другого плота, доноси¬ лась заунывная русская песня и плач ребенка. Володя захотел непременно пристать к этому плоту, посидеть у костра и поговорить с рабочими. Он хотел знать, откуда идет плот, где они пристанут, чем и как живут. Пока мы догоняли плот, приставали к нему и устраивались у костра, небо совсем заволокло тучами. Мы только успели разговориться, как пошел дождь. Плоты далеко уже отошли от Симбирска, когда мы отвязали лодку и поплыли обратно под 249
проливным дождем. Вымокнув до нитки, мы только ночью вер¬ нулись в город. Поднимаясь в гору, Володя все время беспокоился, что до¬ ставил лишнее волнение матери своим опозданием. Д. М. Андреев, стр. 12—13. Володя переживал тогда переходный возраст, когда мальчики становятся особенно резки и задирчпвы. В нем, всегда очень бойком и самоуверенном, это проявлялось особенно заметно, тем более тогда, после смерти отца, присутствие которого действует всегда сдержиЪающе на мальчиков. Помню, что эта резкость суждений и проявлений Володи смущала порой и меня. Обра¬ тила я также внимание, что Саша не поддерживал нашей бол¬ товни, а пару раз, как мне показалось, неодобрительно поглядел на нас. Всегда очень считавшаяся с его мнением, я в то лето особенно болезненно чувствовала всякое его неодобрение. И вот осенью я задала вопрос и о Володе. Помню даже форму вопроса: «Как тебе нравится наш Володя?» И он ответил: «Несомненно, человек очень способный, но мы с ним не сходимся» (или даже: «совсем не сходимся»,— этого оттенка я уже точно не помню, но помню, что сказано было решительно и определенно). — Почему? — спросила я, конечно. Но Саша не пожелал объяснить. «Так»,— сказал он только, предоставив мне догадываться самой. Я объяснила это себе тем, что Саше не нравились те черты характера Володи, которые резали, но, очевидно, слабее, и меня: его большая насмешли¬ вость, дерзость, заносчивость*— главным образом, когда они проявлялись.по отношению к матери, которой он также стал от¬ вечать порой так резко, как не позволял себе при отце. Помню неодобрительные взгляды Саши при таких ответах. Так глубоко и сильно переживавший смерть отца, так болевший за мать.., сам всегда такой сдержанный и внимательный, Саша должен был очень реагировать на всякую резкость по отношению к ма¬ тери. Объяснение это еще подтвердилось рассказом матери сле¬ дующим летом, уже после смерти Саши. А именно, она расска¬ зала мне, что раз, когда Володя с Сашей сидели за шахматами, она напомнила Володе какое-то требование, которое он не ис¬ полнил. Володя отвечал небрежно и не спешил исполнить. Мать, очевидно раздраженная, настаивала... Володя ответил опять какой-то небрежной шуточкой, не двигаясь с места. 250
— Володя, млн ты сейчас же пойдешь и сделаешь, что мама тебе говорит, или я с тобой больше не играю,— сказал тогда Саша спокойно, до так твердо, что Володя тотчас встал и испол¬ нил требуемое. Помню, с каким растроганным видом рассказы¬ вала мне об этом проявлении Саши мать. Сопоставление этого рассказа с моими личными впечатле¬ ниями, а также и с тем, как проявлялся тогда и чем интересо¬ вался Володя, сложило во мне прочное убеждение, что именно эти черты его характера имел в виду Саша, когда высказал свое суждение о нем. Из воспоминаний о Саше, как моих, так и неко¬ торых из товарищей, видно, что всякая насмешка, поддразни- ванье были абсолютно чужды его натуре. Не только сам он никогда не подсмеивался, но даже реагировал как-то болезненно, когда слышал такие насмешки от других... Володе насмешка была свойственна вообще, а в этот переходный возраст особенно. А Саша, в это лето после потери отца, когда в нем созревала, очевидно, решимость стать революционером.., был в настроении особом, даже для него, далеком от всякого легкого, с кондачка, отношения. Я этим объясняю такое решительное заявление Саши, пора¬ зившее меня, хотя различие натур обоих братьев выделялось уже с детства, и близкими друг другу они никогда не были, несмотря на безграничное уважение и подражание Саше со стороны Володи с ранних лет... Я знаю, что такое суждение старшего брата — участника террористического акта — о младшем — социал-демократе — вы¬ зовет во многих искушение дать всего легче напрашивающееся объяснение: братья не сошлись в политических убеждениях. Но такое, как будто бы самое естественное, объяснение было бы самым неверным. Володе в последнее лето, проведенное им со старшим братом, было только 16 лет. В то время молодежь, особенно в глухой, чуждой общественной жизни провинции, не определялась так рано политически. Зимой этого года, когда я много гуляла и говорила с Володей, он был настроен очень оппо¬ зиционно к гимназическому начальству, к гимназической учебе, к религии также, был не прочь зло подтрунить над учителями (кое в каких подобных шутках и я принимала участие),— одним словом, был, так сказать, в периоде сбрасыванья авторитетов, в периоде первого, отрицательного, что ли, формирования лич¬ ности. Но вне такого отрицательного отношения к окружаю¬ щему,— для него, главным образом, к гимназии,— ничего опре¬ деленно политического в наших разговорах не было, а я убеж¬ дена, что при наших тогдашних отношениях Володя не скрывал 251
бы от меня таких интересов, расспрашивал бы меня о питерской жизни с этой стороны. Во всю свою жизнь он очень цельно отдавался всегда своим преобладающим стремлениям,— не в его натуре было таить что-нибудь в себе. Летом, я помню, мы отме¬ чали оба с Сашей, удивляясь этому, что Володя может по не¬ скольку раз перечитывать Тургенева,— лежит бывало на своей койке и читает и перечитывает снова,— и это в те месяцы, когда он жил в одной комнате с Сашей, усердно сидевшим за Марксом и другой политико-экономической литературой, которой была тесно заставлена книжная полка над его столом 1... Стремление подражать брату, искание путей, конечно, было,— но не больше. Читать Маркса Володя начал уже в 1888—89 гг., в Казани, по-русски2. Итак, определенных политических взглядов у Володи в то время не было. С другой стороны, Саша, как видно из ряда воспоминаний,— моих и других товарищей,— не принадлежал ни к какой пар¬ тии летом 1886 г. Несомненно, что путь революционера был уже намечен им для себя, но он только знакомился тем летом с «Ка¬ питалом» Маркса, изучал русскую действительность... Следовательно, «не сходиться» с человеком, клонящимся к социал-демократии, у него основания не было. 1 В статье о В. И. Ленине, написанной для Энциклопедического сло¬ варя Гранат (изд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4—5, стр. 306), А. Улья¬ нова-Елизарова говорит, что «на последние два лета Александр Ильич привозил с собой книги по экономике, истории и социологии,— между прочим, «Капитал» Карла Маркса». Кроме «Капитала» А. И. Ульянов привез из Петербурга следующие книги: «Положение рабочего класса в России» Н. Флеровского, «История крестьянских восстаний в России» В. Семевского, «Общественное дви¬ жение в России при Александре 1» А. Пыпина, «Русская история в жиз¬ неописаниях главнейших деятелей» Н. Костомарова, «Исторические письма» П. Миртова. На его книжной полке были также произведения Ф. Лассаля, «Основания политической экономии» Д. Милля, «История умственного развития в Европе» Д. Дрепэра, «История цивилизации в Англии» Г. Бокля. 2 Выступая против тех биографов В. И. Ленина, которые заявляли, что «Владимир Ильич, тогда еще молодой гимназист, из рук повешен¬ ного брата получил книгу Карла Маркса «Капитал», А. И. Ульянова- Елизарова писала: «Как ни велико было влияние старшего брата и ува¬ жение к нему со стороны младшего, несомненно, что марксистом Вла¬ димир) Ильич стал бы без всякой театральной передачи («Капитала» К. Маркса.—А. Я.), настолько не вяжущейся с прямыми, чуждыми вся¬ кой ходульности характерами обоих братьев» («Пути революции» (Ка¬ зань), 1922, № 2, стр. 7). 252
А затем, Саша был замкнутым, выдержанным человеком. Если он протестовал против привлечения молодых, не опреде¬ лившихся людей в спешке подготовления террористического акта и был против нравственного и умственного давления на них; если по той же причине держал в неведении меня и откло¬ нил поселение со мной на одной квартире (в Петербурге.— А. //.),— то тем больше не стал бы он говорить на эту тему с младшим братом, гимназистом, особенно в год потери отца, когда ответственность за младших перед матерью он ощущал особенно остро. И, как я уже указывала, он был противником какого-либо давления на личность, предоставляя каждому выра¬ батываться самостоятельно. Да и Володя, много говоривший со мной о партиях и своих убеждениях в последующие годы, рас¬ сказал бы мне, несомненно, если бы были какие-либо разговоры с Сашей на эту тему... Таким образом, предположение, что суждение Саши о брате было вызвано политическими разногласиями, должно отпасть совершенно. В корне его могло лежать одно несходство харак¬ теров, особенно проявившееся, по указанным причинам, в по¬ следнее лето,— несходство, осознанное и формулированное од¬ ним Сашей, никогда ни одного намека на таковое от Володи я не слыхала. Очевидно, что при своей огромной выдержке Саша ничего младшему брату не высказывал... Я считала, что мнение Саши основывалось как раз на той несколько крайней мальчи¬ шеской резкости, которая заметно уменьшилась после нашего несчастья, а с годами, я видела, сглаживалась все больше и больше. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 94—96, 97—98). Летом 1886 года Владимир Ильич много сражался в шахматы со старшим братом Александром. Они объявили между собой матч. Каковы были условия матча и результаты его, я, к сожа¬ лению, не помню. Борьба была ожесточенная, оба молча сидели, часами не отрываясь от шахматной доски. Для меня тогда их игра была совершенно непонятна, слишком трудна, к тому же у них за игрой не было ни споров, ни азарта, что могло бы при¬ влечь малейшее внимание, ни даже каких-нибудь разговоров. О силе их игры в то время можно судить отчасти по следую¬ щему факту. Тем же летом Александр Ильич, живя в Кокуш- кине, Казанской губернии, с успехом играл, «не глядя на доску», с игроком, которому тогдашняя первая категория в Казани 253
давала ладью вперед*. Интересно, что одновременно с этой шахматной партией «не глядя» Александр Ильич играл на бил¬ лиарде в пять шаров и вел счет своим очкам. Во время своего состязания братья играли только по вече¬ рам. Несмотря на то, что это было в каникулярное время, когда оба они были свободны, я не помню ни одного случая, чтобы они играли в шахматы до обеда. Утренние часы посвящались серьезным занятиям. По-моему, этот факт чрезвычайно пока¬ зателен и характерен для них обоих, особенно если вспомнить, что старшему было 20 лет, а Владимиру Ильичу всего 16. В это лето, первое после смерти отца, мы занимали одну половину нашего дома (по Московской улице), ту, которая к Свияге, другая же, к центру города, сдавалась квартирантам. Там, внизу, в маленькой комнатке, обращенной во двор, и про¬ исходило обычно шахматное состязание между старшими братьями. Вспоминаю, между прочим, такой случай: они сосредото¬ ченно сидели в этой комнате за шахматной доской, освещенной лампой, окно было открыто, но засетчено проволочной сеткой. Мы, ребята, играли на дворе и в освещенное окно видели непо¬ движные и молчаливые фигуры шахматистов. Одна девочка, лет двенадцати, подбежала к окну и крикнула: «Сидят, как каторж¬ ники за решеткой»... Братья быстро обернулись к окну и серьезно посмотрели вслед за убегавшей проказницей. Настоя¬ щей железной решетки они еще не знали, но, должно быть, она уже чувствовалась ими, как что-то неминуемое и совершенно неизбежное в те времена. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 63). Оба брата (Владимир Ильич и Александр Ильич.—А. И.) умели упорно работать, оба были революционно настроены. Но 1 И. Н. Чеботарев сообщает, что иногда во время прогулок, «если не было подходящих тем для разговора, они (Александр Ильич и Владимир Ильич.—А. И.) играли в шахматы втемную —a l’aveugle — без доски и фигур, исключительно по памяти, удерживая в воображении располо¬ жение фигур. Возвратись домой, они расставляли фигуры на доске ж до¬ игрывали партию. Эта игра a l’aveugle показывает, как велика была у обоих братьев память и сила воображения, как умело они руководили своими шахматными фигурами, при самых неожиданных атаках против¬ ника» («Юный пролетарий», 1922, № 1, стр. 38). 254
сказывалась, вероятно, разница возрастов. Александр Ильич не обо всем говорил с Владимиром Ильичей. Вот что рассказывал Владимир Ильич. Брат был естественником. Последнее лето, когда он приез¬ жал домой, он готовился к диссертации о кольчатых червях и все время работал с микроскопом. Чтобы использовать максимум света, он вставал на заре и тотчас же брался за работу. «Нет, не выйдет из брата революционера, подумал я тогда,—расска¬ зывал Владимир Ильич,— революционер не может уделять столько времени исследованию кольчатых червей». Скоро оп увидел, как он ошибся. Я. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 11-12. ...Я слышал от Александра (Ильича.— А. Я.), что еще с лета 1886 года Владимир интересовался политическими и экономи¬ ческими вопросами. Но Александр ни разу не упоминал при этом, что он или Владимир близко интересуются подпольной революционной литературой. Ив. Чеботарев («Об Ильиче». Л., 1924, стр. 137). Втягиваясь в революционную работу, конспирируя даже от Анны Илышичны, он (Александр Ильич.— А. И.) в последнее лето, приехав домой, ничего не говорил о ней никому. А Ильичу ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить о тех мыслях, которые зародились у него. В гимназии он не находил никого, с кем бы можно было поговорить об этом. Он рассказывал как-то: пока¬ залось ему, что один из его одноклассников революционно на¬ строен, решил поговорить с ним, сговорились идти на Свиягу. Но разговор не состоялся. Гимназист начал говорить о выборе профессии, говорил о том, что надо выбрать ту профессию, ко¬ торая поможет лучше устроиться, сделать карьеру. Ильич рас¬ сказывал: «Подумал я: карьерист какой-то, а не революцио¬ нер»,— и не стал с ним ни о чем говорить. Я. К. Крупская (Воспоминании родных о В. И. Ленине. М., 1955, стр. 183). 255
В 8-м классе нам предстояло держать трудные экзамены по математике, и мы просили Ильича помочь нам. Собирались че¬ ловек 5—6 в классе и с помощью Ульянова решали трудные задачи. М. Ф. Кузнецов. Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя. ...Бывало, что Володя предлагал мне интересные задачи. Вот одна из них: между двумя деревьями протекает река с парал¬ лельными берегами. Где построить мост, чтобы дорога была кратчайшей? (Теперь подобные задачи помещаются в элемен¬ тарной геометрии, как примеры на построение методом перене¬ сения.) Володя указал также, как сокращенно возводить в квадрат числа, кончающиеся на 5. Дал два примера, а вывести и дока¬ зать общность этого правила предоставил мне самому: 1) 652 = 6Х7Х 100 + 25 2) 1052 = 10 X 11 X 100 + 25 Если теперь эти выводы можно встретить в элементарном учебнике, то тогда они не были еще распространены, и когда я их привел — произвели в гимназии, где я учился, большой эф¬ фект. Этим не исчерпываются все задачи и примеры, которые давал мне в разное время Владимир Ильич. Н. Я. Веретенников. Детские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкиве. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 158. Он (Владимир Ильич.— А. И.) любил заниматься матема¬ тикой и мог без затруднения решать задачи из сборника задач, предлагавшихся в то время на аттестат зрелости. Благодаря Вл(адимиру) Ильичу образовался кружок любителей матема¬ тики, и занятия по этому предмету пошли успешно, тем более что преподаватель математики Федотченко не умел заинтере¬ совать нас своим пассивным методом преподавания, сообщая на уроках лишь одну теорию без решения задач. Под руководст¬ вом Вл(адимира) Ильича была проделана масса трудных задач, и в результате оканчивающие курс гимназии в 1887 году ре¬ 256
шили задачи, присланные из управления Казанского учебного округа для экзамена на аттестат зрелости. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...В седьмом и восьмом классах даже вошло в обычай, что Ульянов приходил за полчаса ранее начала занятий и делал для собравшихся вокруг него товарищей переводы трудных гре¬ ческих и латинских авторов, попутно объясняя все непонятные для русского гимназиста обороты и формы этих мертвых языков. В. П. Толстой. Обрывки воспоминаний о проведенных с Вл (адимиром) Ил(ьичем) Ульяновым гимназических годах. «Мо¬ сква», 1957, № 7, стр. 104. Владимир Ильич, далеко оставляя позади себя своих сверст¬ ников по гимназии, делился с ними своими познаниями; он не считался ни с временем, ни с местом, когда кто-либо приходил к нему за помощью, за знаниями; всем им Владимир Ильич ока¬ зывал бескорыстно ценные услуги, имевшие решающее подчас значение на их дальнейшую жизнь. Воспоминания И. Я. Яковлева, записан¬ ные А. В. Жиркевичем. Цит. по книге В. Алексеева и А. Швера, стр. 48. И. Я. Яковлев, сообщив Володе Ульянову о бедственном положении выдающегося молодого человека из народа, предло¬ жил ему сделать доброе дело — заниматься с Охотниковым по языкам, предупредив его, что тот заплатить ему за его труды не в состоянии. Ульянов согласился заниматься с Охотниковым даром, около IV2 лет давал ему уроки и успешно подготовил его к экзамену... Будучи преподавателем в чувашской школе, Охотников же¬ нился на учительнице женского отделения этой школы. Володя Ульянов бывал у молодой четы, приходя на уроки к Охотникову, навещал и детей Яковлева. Запись воспоминаний И. Я. Яковлева, сде¬ ланная А. В. Жиркевичем. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. 17 л. ИванскиВ 257
Учитель этот (Н. М. Охотников.— А. И.) был Чувашии ро¬ дом, преподававший в чувашской школе. У него были большие способности к математике. Он прошел ее самостоятельно за гим¬ назический курс; ему хотелось заниматься ею и дальше. Но для поступления в университет надо было сдать экзамен за гимна¬ зию по всем предметам и по древним языкам. Конечно, для чувашина, плохо знавшего русский язык, это было нелегко, к тому же способности у него к языкам и обще¬ ственным наукам были далеко не блестящи. И все же Володя, которому близкий знакомый нашей семьи, инспектор чувашской школы Яковлев, предложил заниматься с Охотниковым и подго¬ товить его к экзамену, взялся и подготовил своего ученика в полтора — два года, несмотря на свои собственные занятия в двух последних классах. И Охотников сдал в один год с Володей экзамен при гимназии и поступил в университет !. Надо доба¬ вить еще, что занимался Володя со своим учеником бесплатно. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. з£ Один мой коллега, близкий мой товарищ и друг, преподава¬ тель математики в чувашской школе Никифор Михайлович Охотников, природный чувашин из крестьян Чистопольского уезда Казанской губернии, надумал очень смелый по тому вре¬ мени план: подготовиться, выдержать... экзамен в гимназии на аттестат зрелости и поступить в университет на математический факультет. План свой он открыл Ивану Яковлевичу (Яков¬ леву.— А. И.) и получил от него согласие и одобрение... При строгом и требовательном начальнике, каким был Ив(ан) Як(овлевич), без его разрешения об этом нечего было и думать. Притом Охотников был человек женатый, связанный семейными заботами, а жалованье получал всего 30 рублей в месяц. 1 Будучи студентом 2-го курса физико-математического факультета Казанского университета, Н. М. Охотников в октябре — ноябре 1888 года был переводчиком в судебном процессе над 46 крестьянамж-чувашами из деревни Старые Урмары, Цивильского уезда, Казанской губернии, оказавшими сопротивление властям при переделе общинной земли. К сожалению, пока ничего не известно о встречах Владимира Ильича с Н. М. Охотниковым в Казани. А. И. Яковлев (см. его книгу «Иван Яковлевич Яковлев», изд. 2, Чебоксары, 1958, стр. 45) пишет, что Н. М. Охотников «сгорел иа 4-м курсе от чахотки, едва успев в качестве молодого одаренного ученого блеснуть среди казанских университетских математиков». 258
...Для подготовки по древним языкам и словесности он на¬ чал искать репетитора из старшего класса гимназии* Тогдашний директор гимназии Ф. М. Керенский указал как на лучшего репетитора — на гимназиста последнего класса Владимира Ильича Ульянова... Вл(адимир) Ильич охотно согласился..* и принялся энергично репетировать Н. М. Охотникова, причем Охотников должен был в неделю три раза по вечерам ходить к нему на дом. Сам же В. И. Ульянов к Охотникову ходил очень редко. Зиму 1886—87 учебного года Охотникову пришлось работать в высшей степени напряженно, при его слабом физическом сло¬ жении: до обеда он давал уроки по математике в классах, по вечерам через день ходил на уроки к Вл(адимнру) Ильичу, который задавал ему работу и на дом. В другие дни по вечерам мы с ним вместе работали по подготовке по истории, географии, космографии и по истории русской литературы в объеме гимна¬ зического курса. Откровенно должен сказать, что по этим пред¬ метам наша совместная работа бывала подчас не по силам нам. В этих случаях мой коллега всегда прибегал к помощи Влади¬ мира) Ильича, и последний с великой охотой приходил на по¬ мощь и для нас Гордиев узел1 не разрубал, а распутывал. Иногда во время занятий становились в тупик, и тут же Охот¬ ников со сторожем, а больше с учениками посылал к Влади¬ миру) Ильичу Ульянову записки с просьбою разъяснить труд¬ ные для нас места из учебников. Посланный иногда возвра¬ щался с ответной запиской с разъяснением или же обратно при¬ носил записки, говоря, что Ульянова не застал дома. Чтобы не быть голословным, приведу текст одной такой записки, случайно сохранившейся в моей книге, учебнике по всеобщей истории Иловайского2: «26 апреля 1887 г. В. И.! § 30 (из истории сред¬ 1 Гордиев узел — по древнегреческой легенде, запутанный узел, ко¬ торым фригийский царь Гордий прикрепил ярмо к дышлу колесницы. «Разрубить гордиев узел* означает найти простое, смелое решение слож¬ ного, запутанного вопроса. 2 Дмитрий Иванович Иловайский (1832—1920) — историк ярко выра¬ женного реакционно-монархического направления, автор ряда официаль¬ ных учебников всеобщей и русской истории для младших, средних и старших классов гимназий. В этих учебниках исторический процесс сво¬ дился к деятельности царей и полководцев, роль народных масс совер¬ шенно игнорировалась. Владимир Ильич резко отрицательно относился к учебникам Иловайского. 24 декабря 1894 года в письме из Петербурга, советуя сестре Марии Ильиничне для поправки здоровья бросить гимна¬ зию и ехать за границу, он писал: «Там можно поосмотреться и остаться учиться чему-нибудь более интересному, чем история Иловайского или катехизис Филарета (?) и (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 5). 17 259
них веков). Борьба Вельфов (гвельфов.— А. И.) и Гибеллинов '. К какой партии из них принадлежали Генрих Гордый и Кон¬ рад III? Н. Охотников». Записка без ответа, не заставшая дома адресата. В этих случаях Охотников уже получал от него разъ¬ яснения лично, когда являлся к нему на урок. Охотников был в высшей степени высокого мнения о Влади¬ мире) И(льиче) Ульянове и говорил, что на всякие недоумен¬ ные вопросы по всем предметам дает точные, определенные, ясные ответы. Занятия с Ульяновым у Охотникова были на¬ столько плодотворны, что он решил весной вместе с ним в VIII классе держать экзамен на аттестат зрелости... У Охотникова остались самые теплые, сердечные чувства признательности к Вл(адимиру) Ильичу Ульянову. Всегда он говорил о нем, как о человеке с высоким авторитетом, хотя сам был лет на 7—-8 (точнее, на 10 лет.—Л. И.) старше его... Его (Владимира Ильича.—Л. Я.), несомненно, занимала идейная сторона дела: хотел он вывести на путь к высшему образованию человека из крестьянской, трудовой среды и при том инородца-чувашина, который затем мог быть полезным и нужным руководителем своих соплеменников. Приятно вспом¬ нить нам, чувашам, что Вл(адимир) Ильич Ульянов в лице Охотникова в ранние свои годы имел соприкосновение к делу образования чувашей... 2 Воспоминания В. Никифориева. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. Вл(адимир) Ил(ьич) проявил блестящие способности в изу¬ чении русского языка и словесности: лучшие домашние и класс¬ ные письменные работы по словесности принадлежали ему; 1 Гвельфы и гибеллины — политические партии в Италии в XII — XV веках. Гвельфы, к которым принадлежали преимущественно тор¬ гово-ремесленные слои, боролись против германских императоров и их сторонников в Италии — гибеллинов, состоявших из феодальной знати. 2 Никифор Михайлович Охотников (1860—1892) — автор ряда исто¬ рико-педагогических работ, внесших значительный вклад в развитие культуры чувашского народа. К ним относятся: «Записки чувашина о своем воспитании», «Обучение чуваш грамоте», неопубликованное иссле¬ дование об использовании экскурсионного метода в обучении детей ма¬ тематике. Особенного внимания заслуживают «Записки чувашина о своем воспитании», отличающиеся подлинным гуманизмом и последовательно демократическим подходом к проблемам воспитания молодежи. 260
сочинения отличались не только* логикой изложения, глубиною содержания, но и художественным творчеством. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. В архиве (Симбирской) гимназии нам удалось найти полный список тем по русскому языку, какие давались в IV, V и VIII классах, когда в них учился Владимир Ильич. Самые письменные работы не сохранились, остался лишь перечень тем этих первых произведений Владимира Ильича. Мы приводим их здесь полностью. В 1882—83 году, в IV классе *: За I полугодие: Описание окрестностей гор (ода) Симбир¬ ска. Лошадь и польза, приносимая ею человеку. Волга в осеннюю пору. Как Ломоносов учился грамоте дома и нау¬ кам в Москве. Глушь и пустыня (сравнение). Ярмарочный день в городе. Птица и рыба (сравнение по плану). За II полугодие: Зима и старость (сравнение). Польза ветра. Описание своих занятий и впечатлений в форме письма к товарищу или родствен¬ никам. Зимний вечер. Описание весны. Письменное изложение прочитанного на уроке отрывка на латинском языке из Кор¬ нелия Непота и Юлия Цезаря (по одному изложению на полугодие). В 1883—84 учебном году, в V классе2: За I полугодие: Наводнение. Горы, их красота и польза. Отличительные черты поэзии лирической. 1 Дело канцелярии директора Симбирской гимназии № 462 за 1883 год. 2 Дело № 491 за 1885 год. 261
Скупой и расточительный (характеристика). Не всякому слуху верь (рассуждение). За II полугодие: Польза земледелия. Быт рыцарей и характеристика главных лиц драмы «Скупой рыцарь» Пушкина. Польза путешествий. Польза изобретения письменности. Письменное изложение содержания не¬ скольких глав из Саллюстия об Югуртин- ской войне К В 1886—87 учебном году, в VIII классе: За I полугодие: Значение Куликовской битвы (срок подачи 15. IX). Сентиментальное направление в русской литературе (20. X). В чем выражается истинная любовь к оте¬ честву (17. XI). Необходимость труда (15. XII). Заслуги духовенства в смутное время Рус¬ ского государства (классная работа). За II полугодие: Характеристические черты поэзии Пу¬ шкина. В чем должна выражаться любовь детей к родителям. Местничество в древней Руси и табель Петра Великого о рангах. Влияние книгопечатания на успехи просве¬ щения. Происхождение и причины распростране¬ ния раскола. Я. О. Рыжков. Симбирская гимназия в годы учения А. И. и В. И. Ульяновых (1874—1887 гг.). Ульяновск, 1931, стр. 21— 23. 1 Гай Крисп Саллюстий (86—35 годы до пашей эры) — римский историк, сторонник Юлия Цезаря, автор сочинений «Югуртинская война», «О заговоре Каталины», «История». Будучи противником рим¬ ской знати, показывал ее развращенность, неспособность управлять государством. 262
Сочинения Ульянова по словесности всегда отличались гро мадной силой мысли и всегда с большим удовольствием прочи¬ тывались вслух всему классу. II. Ушаков. Мои воспоминания о гимнази¬ ческих годах Владимира Ильича. «За мир и труд» (Ростов-на-Дону), 1925, 10 января. Он (Владимир Ильич.— А. И.) не ограничивался учебни¬ ками и рассказами учителя, чтобы написать сочинение, а брал книги из библиотеки, и сочинения его получались обстоятель¬ ные, тема была очень хорошо разработана и изложена хорошим литературным языком. Директор гимназии, преподававший в старшем классе словесность, очень любил Володю, хвалил по¬ стоянно его работы и ставил ему лучшие отметки. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 26. Когда задавали на дом сочинения, он (Владимир Ильич.— А. И.) никогда не писал их накануне подачи, наспех, просижи¬ вая из-за этого ночь, как это делало большинство его товари- щей-гимназистов. Наоборот, как только объявлялась тема и назначался для написания срок, обычно двухнедельный, Влади¬ мир Ильич сразу брался за работу. Он составлял на четвертушке бумаги план сочинения с введением и заключением 1. Затем брал лист бумаги, складывал его пополам в длину и Ьа левых полосах листа набрасывал черновик, проставляя буквы и цифры со¬ гласно составленному плану. Правые полосы листа или широкие поля оставались чистыми. На них в последующие дни он вносил дополнения, пояснения, поправки, а также ссылки на дитера- туру — смотри там-то, страница такая-то. Постепенно, день за днем, правые полосы листа первоначаль¬ ного черновика испещрялись целым рядом пометок, поправок, 1 М. И. Ульянова вспоминала: «Составление плана при писании ста¬ тьи или книги сделалось привычкой Владимира Ильича. Опубликован¬ ные в Ленинских сборниках и Сочинениях Ленива материалы показы¬ вают, что и к своим устным докладам, которые он делал обычно без за¬ писей, он составлял всегда предварительно план* («Неделя», 1963, № 52, стр. 5). 263
ссылрк и т. д. Затем, незадолго до срока подачи сочинения, он брал чистые листы бумаги и писал все сочинение начерно, справ¬ ляясь со своими пометками в различных книгах, которые у него уже были припасены заранее. Теперь ему оставалось только взять чистую тетрадь и переписать чернилами набело вполне обработанное и готовое сочинение. Между прочим, Владимир Ильич никогда (в гимназии) не писал черновиков чернилами, исключительно карандашом. При этом он очинивал карандаш чрезвычайно тонко, с какой-то осо¬ бой любовью, так что буквы получались, как тонкие нити. Как только карандаш тупился или ломался, он с новым усердием очинивал его вновь и вновь, доводя до идеального состояния. Мне, мальчику 12—13 лет, очень нравилось следить за тем, как Владимир Ильич пишет сочинения; я пробирался в его от¬ сутствие к первому листу черновика и удивлялся, как быстро первая половина листа заполнялась все новыми и новыми строч¬ ками. Преподавателем словесности у Владимира Ильича и ближай¬ шим оценщиком его сочинений был тогдашний директор Сим¬ бирской гимназии Федор Михайлович Керенский *, отец извест¬ ного эсера. Тот восхищался сочинениями Владимира Ильича и очень часто ставил ему не просто пять, а пять с плюсом. Не раз он говорил нашей матери, что ему особенно нравится в сочине¬ ниях Владимира Ильича продуманная система, обилие мыслей при сжатости, ясности и простоте изложения. У матери долгое время хранились некоторые гимназические сочинения Владимира Ильича, но, к сожалению, в связи с мно¬ гочисленными переездами из города в город, с жандармскими обысками и т. д. они все растерялись. 1 За время учебы в гимназии у Владимира Ильича было три учи¬ теля русской словесности. В первом и втором классах ее преподавал Николай Михайлович Нехотяев — резкий, но справедливый педагог, по отзыву директора,— «требовательный и добросовестный». В третьем и четвертом классах этот предмет вел Павел Степанович Тихановский. По своей методико-педагогической подготовке он стоял выше других учи- телей-словесников. Добросовестно выполняя свои обязанности, Тиханов¬ ский прививал гимназистам любовь к своему предмету, учил их хорошо писать сочинения по литературе. Ф. М. Керенский преподанал русскую словесность в пятом — восьмом классах. Уделяя серьезное внимание улучшению преподавания русского языка и словесности, он в то же время был большим формалистом, решительным противником всякой критической мысли. Больше всего им ценились чистая, аккуратно испи¬ санная тетрадь, умение писать без грубых орфографических ошибок и стилистически правильно излагать свои мысли. 264
В своих ученических сочинениях (уже тогда) Владимир Ильич придерживался хорошего правила древних: чтобы мыс¬ лям было просторно, а словам тесно. Д. Ульянов (Воспоминания родных о В. И. Ленине. М., 1955, стр. 83—84). За все сочинения Керенский ставил Ильичу всегда пятерки. Но однажды, возвращая сочинение, он сказал Ильичу недоволь¬ ным тоном: «О каких это угнетенных классах вы тут пишете, при чем это тут?» Ученики заинтересовались, сколько же поста¬ вил Ульянову за сочинение Керенский. Оказалось, все же пя¬ терка стоит. Я. Крупская. Детство и ранняя юность Ильича. «Большевик», 1938, № 12, стр. 69. Вл(адимир) Ильич проявил блестящие способности в изу¬ чении русской словесности: он хорошо знал литературу 40-х и 60-х годов 19-го века, хотя писатели означенного периода не проходились в гимназии и сочинения их были запретными для учащихся... Вл(адимпр) Ильич в совершенстве владел французским и немецким языками, он свободно читал в подлиннике сочинения историков великой французской революции и немецких эконо¬ мистов. М. Ф. Кузнецов. Гимназические годы В. И. Ленина. По личным воспоминаниям его товарища. «Вопросы просвещения» (Ульяновск), 1924, № 4, стр. 3, 4. Следующей осенью (то есть осенью 1886 года.— А. И.) уже после отъезда Саши, если верить воспоминаниям одного из това¬ рищей Володи1, они начали вдвоем переводить с немецкого «Капитал» Маркса. Работа эта прекратилась на первых же стра¬ ницах, чего и следовало ожидать: где же было зеленым гимна¬ зистам выполнить такое предприятие? А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 96—97). 1 Кузнецова.— Примечание А. И. Ульяновой-Елизаровой. 265
Чрезвычайно работоспособный и любознательный, он (Вла¬ димир Ильич.— А. И.) уже в последнем классе гимназии тяго¬ тел к изучению экономических и общественных вопросов... М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира) Ильича Ульянова-Ленина. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. Особенно силен был Владимир Ильич в истории 1. Этот пред¬ мет читал нам хороший учитель Яснитский, умевший заинтере¬ совать учеников. Объяснив урок, он заставлял одного из лучших учеников повторить его. Чаще других Яснитский вызывал к доске рассказывать уроки Владимира Ильича. П. Ушаков. Мои воспоминания о гимнази¬ ческих годах Владимира Ильича. «За мир и труд» (Ростов-на-Дону), 1925, 10 ян¬ варя. В 1887 году, когда Володя был в последнем классе, нашу семью постигло другое тяжелое несчастье: за участие в покуше¬ нии на царя Александра III был арестован Александр Ильич в Петербурге. 1 Во всех классах гимназии истории отводилось 12 учебных часов в неделю (по 2 часа с третьего по восьмой класс включительно). Препо¬ даватель истории обычно читал лекции также и по географии (по 2 часа в неделю во втором — четвертом классах и по 1 часу в седьмом и вось¬ мом). Николай Сергеевич Яснитский преподавал историю и географию во втором — четвертом и в выпускном классах гимназии. «Яснитский,— вспоминает один из гимназистов,— считался в наше время одним из лучших педагогов... Внешность его была неказиста: высокий, рябой, с кудрявой шевелюрой.., говорил очень быстро, был очень подвижен, никогда не сидел на кафедре, а все ходил по классу, учащиеся его лю¬ били, он был очень требовательный, но не злой». С 1874 по 1884 год историю и географию преподавал Сергей Цикодае- вич Теселкин — друг И. Н. Ульянова, образованный человек, хороший педагог и талантливый преподаватель. Будучи заведующим гимназиче¬ ской библиотекой, он пропагандировал среди гимназистов произведения Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. До 1886 года историю преподавал также Александр Васильевич Кро- люницкий, который, как и Теселкин, умел заинтересовать учащихся но¬ выми мыслями, смелыми идеями. 266
Владимиру Ильичу пришлось тогда первому услышать это тяжелое известие и подготовить к нему мать. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 32. В марте месяце 1887 г. я получила письмо от родственницы Марьи Александровны — Лесковской \ в котором она сообщала о событии в Петербурге, об участии Александра в заговоре, об аресте его и Анны Ильиничны и просила известить об этом Марью Александровну, предварительно подготовивши ее. По по¬ лучении письма я тотчас же послала в гимназию за Володей, который был тогда в последнем, восьмом, классе, чтобы посове¬ товаться с ним. Я сообщила ему содержание письма и дала его прочитать. Крепко сдвинулись брови Ильича, он долго молчал. Передо мной сидел уже не прежний бесшабашный, жизнерадостный мальчик, а взрослый человек, глубоко задумавшийся над важ¬ ным вопросом: «А ведь дело-то серьезное,— сказал он,— может плохо кончиться для Саши» 2. Решено было, чтоб он предварительно сообщил Марии Алек¬ сандровне о полученном мною письме, не упоминая, насколько замешан в этом Александр. «Вечером я приду, н мы поста¬ раемся сообщить Марье Александровне обо всем». Но не про¬ шло и часу после его ухода, является Марья Александровна, бледная, серьезная, готовая принять и это новое горе на свои слабые плечи3. 1 Екатерина Ивановна Веретенникова — начальница женской гимна¬ зии в Петербурге, вышедшая замуж за умеренно либерального публици¬ ста М. J1. Лесковского. 2 По словам И. Лалаянца (см. его книгу «У истоков большевизма». М., 1934, стр. 20), Владимир Ильич говорил ему, что «для него, как и для всей их семьи, это участие (Александра Ильича в деле 1 марта 1887 го¬ да.—А. Я.) явилось полнейшей неожиданностью, тем более что брат, как студент-естественник, всецело ушел в свои научные и практические занятия по естествознанию...» * А. И. Ульянова-Елизарова вспоминает, что в феврале 1887 года один из сослуживцев покойного отца, И. В. Ишерский, ставший директо¬ ром народных училищ, «в ответ на мою просьоу, писал мне о матери. Он писал, что за самое последнее время она (то есть Мария Александ¬ ровна.—А. И.) стала спокойнее и бодрее, между тем как дни, связанные с годовщиной смерти отца, переживались ею очень тяжело» («А. И. Улья¬ нов», стр. 117). 267
«Дайте мне письмо»,—серьезно проговорила она. О подго¬ товлении и предварительных разговорах не могло быть и речи. Я дала ей письмо. Она прочитала. «Я сегодня уеду; навещайте, пожалуйста, без меня детей» — вот все, что она сказала, и ушла. Перед отъездом Марья Александровна ровным, спокойным голосом делала распоряжения, давала наставления прислуге и Владимиру Ильичу, как старшему из оставшихся *. После отъезда Марьи Александровны я часто заходила к Ульяновым2. Володя большею частью был суров и молчалив, сидел у себя в комнате, и только когда приходил к младшим сестрам и брату, по-прежнему шутил и забавлял их, устраивая для них игрушки, играя с ними в лото, давая решать разные ребусы и шарады. Когда приходилось говорить с ним о брате, он повторял: «Значит, он должен был поступить так,— он не мог поступить иначе». В. В. Кашкадамова («А. И. Ульянов», стр. 274). Владимир Ильич рассказал мне однажды, как отнеслось «об¬ щество» к аресту его старшего брата. Все знакомые отшатнулись от семьи Ульяновых, перестал бывать даже старичок учитель, приходивший раньше постоянно играть по вечерам в шахматы. Тогда еще не было железной дороги из Симбирска, матери Вла¬ димира Ильича надо было ехать на лошадях до Сызрани, чтобы добраться до Питера, где сидел сын. Владимира Ильича послали искать попутчика — никто не захотел ехать с матерью аресто¬ ванного 3. 1 Няни Варвары Григорьевны в это время в доме не было: она го¬ стила у себя на родине, в Пензенской губернии. Для того чтобы при¬ сматривать за меньшими детьми, Мария Александровна, уезжая в Пе¬ тербург, вызвала из Казани свою сестру Анну Александровну Веретен- пикову. В книге «Володя Ульянов» (М.—JL, 1939, стр. 42) Н. И. Веретен- пиков вспоминал, что «в эти тяжелые дни с первым пароходом приехала (в Симбирск.—А. И.) моя мать проведать детей». 2 В статье «Героиня труда на ниве просвещения» А. И. Ульянова- Елизарова пишет о В. В. Кашкадамовой: «...Наше несчастье только приблизило ее к нам, и когда, после ареста брата и меня, мать поехала в Петербург, Вера Васильевна выбирала время, чтобы прибежать с дру¬ гого конца города повидать оставшихся одинокими меньших, позабо¬ титься о них» («Правда», 1925, 20 октября). • Вместе с Владимиром Ильичем попутчика для Марии Александ¬ ровны искал и Н. М. Охотников. Он и нашел земляка-чуваша, который отвез Марию Александровну к поезду в Сызрань. 268
Эта всеобщая трусость произвела, по словам Владимира Ильича, на него тогда очень сильное впечатление. Это юношеское переживание, несомненно, наложило печать на отпошение Владимира Ильича к «обществу», к либералам. Он рано узнал цену всякой либеральной болтовни. Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 11. В эту трудную минуту, когда симбирские друзья и знакомые, как по команде, дружно отвернулись от семьи Александра Ильича, даже «не узнавали» его мать на улице *, и Ульяновы остались в Симбирске одни, как на необитаемом острове, И (ван) Я(ковлевпч) (Яковлев.—А. И.) был едва ли не единственным из старых друзей, кто не только не отвернулся от них, а подо¬ шел ближе... А. И. Яковлев. Иван Яковлевич Яковлев. 1848—1930, изд. 2, Чебоксары, 1958, стр. 42. ...Александр Ильич стоял на перепутье между народоволь¬ цами и марксистами2. Он был знаком с «Капиталом» Карла Маркса, признавал намеченный им ход развития, что видно из 1 Одним из тех, кто, боясь навлечь на себя недовольство начальства, перестал «узнавать» Марию Александровну и кланяться ей на улице, был сослуживец Ильи Николаевича И. В. ИгаерсКий, занявший после его смерти пост директора народных училищ Симбирской губернии. И. В. Ишерский и в дальнейшем следил за всеми ударами, которые об¬ рушивались на семью Ульяновых. В январе 1888 года в письме быв¬ шему инспектору В. И. Фармаковскому он не преминул сообщить: «Вла¬ димир Ульянов, принявший деятельное участие в последних студенче¬ ских беспорядках в Казани, исключен из университета с дурной атте¬ стацией». 2 В статье «Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове» А. И. Ульянова-Елизарова говорит, что старший брат Владимира Ильича «шел по дороге к революционному марксизму, который пытался еще примирить с народовольчеством, как большинство революционеров того времени, но к которому пришел бы окончательно. Кроме дальнейшей теоретической работы его привела бы к нему развивающаяся в этом направлении жизнь» («А. И. Ульянов», стр. 98). Очевидно, своего стар¬ шего брата и подобных ему имел в виду В. И. Ленин, когда впоследст¬ вии в работе «Что делать?» писал: «Многие из них (руководителей социал-демократического движения.— А. И.) начинали революционно мыслить, как народовольцы» (Сочинения, изд. 5, том. 6, стр. 180). 269
составленной им партийной программы... Но почвы в то время для социал-демократической работы еще не было. Рабочих было мало; они были разъединены и неразвиты; к ним тогда было трудно подступиться интеллигентам, да и гнет царского деспо¬ тизма был так силен, что за малейшую попытку общения с на¬ родом сажали в тюрьму, высылали в Сибирь. И не только с на¬ родом: если студенты-товарищи организовывали какие-нибудь самые невинные кружки для чтения, для общения друг с дру¬ гом, то кружки разгоняли, а студентов высылали на родину. Лишь те из молодежи, кто помышлял только о карьере да о спо¬ койном проживании, мог оставаться безразличным к такому режиму. Все более честные, искренние люди рвались к борьбе, прежде всего, рвались хоть немного расшатать те тесные стены самодержавия, в которых они задыхались. Самым передовым это грозило тогда гибелью, но гибель не могла устрашить мужест¬ венных людей. Александр Ильич принадлежал к числу их *. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 15—16). ...Александр Ильич, к моему величайшему удовольствию, заявил мне, что он решил основательно познакомиться со всеми сочинениями Маркса и Энгельса, начиная с самых первых. Для начала он достал первые номера журнала «Немецко-француз- ский ежегодник»2 и предложил мне читать вместе с ним. Я с удовольствием принял его предложение, тем более что он 1 21 января 1887 года Александр Ильич писал из Петербурга своей двоюродной сестре: «Оценивая человека, я держусь всегда такой мерки: насколько он выработал себе определенные общественные идеалы, идеал иного, лучшего порядка вещей, насколько основательны и прогрессивны его убеждения и насколько энергично и самоотверженно он идет к их осуществлению» («А. И. Ульянов», стр. 132). 2 «Немецко-французский ежегодник» («Deutsch-Franzosische Jahrbu- cher) — журнал, издававшийся К. Марксом совместно с А. Руге в Париже в 1844 году. Кроме передовой статьи, написанной А. Руге, все основные статьи были написаны К. Марксом и Ф. Энгельсом. В частности, в жур¬ нале была опубликована статья «К критике гегелевской философии права. Введение», в которой К. Маркс впервые сформулировал гениаль¬ ную идею об исторической миссии пролетариата — разрушителя капита¬ листического строя и созидателя коммунизма. В «Немецко-французском ежегоднике» помещены также статьи Ф. Энгельса «Очерки критики по¬ литической экономии» и «Положение Англии». Был выпущен всего один (двойной) номер журнала. 270
владел немецким языком куда лучше меня. Помню до сих пор \ как мы читали статьи об европейском вопросе и о философии права Гегеля2. Александр Ильич с восторгом следил за блестя¬ щей диалектикой Маркса и бурно выражал свой восторг. Эти часы совместного чтения мне доставляли высочайшее удоволь¬ ствие. Эти чтения, происходившие обыкновенно вечером, в сво¬ бодное от университетских занятий время, в квартире Алек¬ сандра Ильича, сопровождались комментариями, которые он де¬ лал по поводу прочитанного... Эти чтения происходили в начале 1886/87 учебного года. Александр Ильич предполагал прочесть со мной все другие сочи¬ нения Маркса и Энгельса, какие только можно было достать в то время в Петербурге, и первым из них он намечал брошюру «К критике политической экономии» Маркса... Рядом с идейным оживлением в середине 80-х годов среди петербургского студенчества замечается оживление в тех орга¬ низациях, которые единственно могли существовать в то тяже¬ лое время, а именно в землячествах... А. И. Ульянов принимал живое участие в этих земляческих собраниях и был выбран делегатом от Симбирского землячества в союз объединенных землячеств Петербурга. Рядом с этим Александр Ильич, как поклонник естественных наук, не преми¬ нул организовать специально биологический кружок, в котором читались рефераты по биологии. В этом кружке участвовал и я... 3 Александр Ильич основал также кружок по изучению Рос¬ сии, ее истории и ее современного положения... 4 Затем Александр Ильич усердно посещал легальный лите¬ ратурный кружок при Петербургском университете. Этот кру¬ жок находился под руководством не очень талантливого, но 1 Воспоминания были написаны О. М. Говорухиным в 1926 году. 2 О Гегеле см. сноску на стр. 664 наст, издания. * «Кружок этот,— пишет И. Н. Чеботарев,— понимал задачу биоло¬ гии не только в узком естественноисторическом смысле, но и расши¬ рял понятие биологии на все стороны человеческой жизни — нравствен¬ ную, политическую и социальную... Этот кружок чаще называли просто ульяновским: Ульянов был его главою и душою» («А. И. Ульянов», стр. 242). В кружок кроме А. И. Ульянова и О. М. Говорухина входили И. Д. Лукашевич, П. Я. Шевырев, М. И. Туган-Барановский, братья Ар¬ сений и Семеп Хлебниковы и другие. 4 А. И. Ульянов посещал также экономический кружок, изучавший политическую экономию по комментариям Н. Г. Чернышевского к Д. С. Миллю. Членами кружка были А. В. Гизетти, И. Н. Чеботарев, С. А. и А. А. Никоповы, В. В. Бартенев, Е. Е. Гарнак, Н. Ф. Погребов, Н. П. Каракаш, М. Т. Елизаров, О. М. Говорухин, Н. В. Москопуло. 271
крайне симпатизировавшего молодежи профессора по истории литературы Ореста Миллера \ который дозволял студентам в рефератах и в прениях по ним, обычно на тему «Русская лите¬ ратура и русская жизнь», довольно большую свободу, и за это мы, студенты, очень его любили. Александр Ильич считал этот кружок чрезвычайно полезным с точки зрения общего разви¬ тия студентов, а главным образом с точки зрения пропаганды революционных по существу идей, облеченных в литературную одежду. Александр Ильич в конце 1886 г. или в начале 1887 г, проектировал взять этот кружок в свои руки. Поэтому он убе¬ дил всех своих знакомых, и меня в том числе, записаться и по¬ сещать этот кружок 2. Центральный кружок объединенных петербургских земля¬ честв сделался самым влиятельным кружком среди петербург¬ ского студенчества. Кроме целей самообразования и выработки революционных взглядов среди студентов этот кружок задался целью постепенно подготовлять студенчество и к активным по¬ литическим выступлениям. Первым шагом в этом направлении была организация сту¬ денческой манифестации 19 февраля 1886 г. Собственно, мани¬ фестацию эту вызвало само правительство своей нелепой мра- кобеснической мерой. Помню, сколько нескончаемых страстных разговоров, сколько яростного гнева среди студенчества вызвало запрещение правительства в какой бы то ни было форме празд¬ новать день 19 февраля 1886 г., день двадцатипятилетней годов¬ щины освобождения крестьян. Но, несмотря на это запрещение, а вернее, именно вследствие его, кружок союза объединенных землячеств решил устроить манифестацию на улице, у Волкова кладбища, и убедить всех в том, что мракобесие правительства 1 Орест Федорович Миллер (1833—1889) — историк русской литера¬ туры и фольклорист, профессор Петербургского университета. Его дис¬ сертация «О нравственной стихии в поэзии на основании исторических данных» (1858) вызвала резкую рецензию Добролюбова в «Современ¬ нике». Умеренный либерал-славянофил, Миллер в дальнейшем перешел па позиции народников, защищая незыблемость крестьянской общины. 2 Александр Ильич был главным секретарем этого кружка (научно¬ литературного общества). В нем принимали также участие С. Ф. Ольден¬ бург (см. именной указатель цитируемых авторов), Ф. ф. Ольденбург, А. А. Корнилов, А. А. Кауфман, И. М. Гревс (профессор), А. М. Дьяко¬ нов и Лаппо-Данилевский (академики). После 1 марта 1887 года кружок, по словам О. М. Говорухина, «впал в подозрение у правительства, глав¬ ным образом потому, что все имевшие отношение к покушению на Але¬ ксандра III были записаны в члены этого кружка. Вскоре кружок этот был закрыт» (там же, стр. 137). 272
Володя Ульянов готовит к экзамену Н. М. Охотникова Художник Н. Ж у кош
Прощай, Симбирск! Художник Н. Ж у кош
Александра III дошло до таких невероятных размеров, что те¬ перь запрещают даже молебны по поводу годовщины освобож¬ дения крестьян. На зов кружка собралось несколько сот студентов и студен¬ ток 1 на Волковой кладбище, где, как это было решено заранее, предполагалось отслужить панихиду по писателям, ратовавшим в пользу освобождения крестьян: по Некрасову, Тургеневу, Добролюбову. Но церковь по распоряжению властей была за¬ перта, и мы ограничились тем, что возложили венки на могилы писателей и все вместе пошли по улице. Вышло нечто вроде демонстрации. Полиция прозевала эту демонстрацию, и все обо¬ шлось благополучно. Мы разошлись по домам без какого бы то ни было инцидента. Но в нашу монотонную, бедную событиями жизнь эта манифестация внесла большое оживление... Новый, 1886/87 учебный год начался еще большим оживле¬ нием среди студенчества. Бешеная, тупая реакция правитель¬ ства с каждым новым своим ударом все более и более вызывала какое-то тревожное волнение среди студенчества — волнение, которое стихийно все возрастало и толкало на отпор, на про¬ тесты. Союзный кружок объединенных землячеств решил еще раз вывести студентов на улицу, чтобы еще раз заявить наше недовольство невыносимо тяжелыми условиями нашей жизни и привлечь к протесту по возможности большее число студентов. Все участники первой манифестации, испытавшие тогда то уди¬ вительное, поднимающее дух настроение, которое вызывается массовым выступлением на улице, охотно отозвались на зов кружка, и увлекли за собой новые слои студенчества. Заранее была определена дата выступления — 17 ноября 1886 г. в па¬ мять двадцатипятилетней годовщины смерти Добролюбова. Та¬ ким образом, эта вторая манифестация была хорошо и заблаго¬ временно проагитирована между студентами. О. М. Говорухин. Воспоминания о терро¬ ристической группе Александра Ильича Ульянова. «Октябрь», 1927, № 3, стр. 134, 135, 136, 137-138, 139-140. Самым ярким воспоминанием от зимы этого (1886-го.— А. И.) года является для меня добролюбовская демонстрация. Это была 1 В демонстрации 19 февраля 1886 года, одним из организаторов которой был Александр Ильич, участвовало около 400 студентов и сту¬ денток. 18 Л. Иванский 273
первая демонстрация, в которой я принимала участие, и запом¬ нилась она мне очень живо. Первые годы — 1883—1886 — ника¬ ких демонстраций не было; февральская 1886 г. произошла в мое отсутствие. Хотя обе они устраивались студентами, но были чисто политическими демонстрациями: студенческие требова¬ ния отсутствовали в них вовсе. Первая из них напоминала о самой основной из реформ минувшего царствования, которые современное нам стремилось понемногу брать назад. Вторая имела в виду чествовать писателя-революционера, одного из лучших сыновей родины. Услыхала ли я о том, что демонстра¬ ция предполагается, от Саши или от кого другого,—я сказать сейчас не могу, но я была на ней все время с Сашей. Демонстранты приезжали группами на конке прямо к Вол¬ кову кладбищу,— помню, по крайней мере, относительно нас. Мы застали там порядочную толпу, которая все возрастала *. Налево, против кладбища, обращало на себя внимание изрядное количество городовых, еще больше их было, очевидно, спрятано во дворе, откуда они осторожно выглядывали. Ворота кладбища оказались запертыми. Все демонстранты — среди них депутаты с венками — остановились перед кладбищем. Представители пошли переговаривать с кем-то из полиции, звонившим из участка градоначальнику Грессеру. Торговались долго. Но уда¬ лось получить разрешение на пропуск только делегатов с вен¬ ками, около тридцати человек. С пением «Вечной памяти» дви¬ нулись они на кладбище. Мы, все остальные, продолжали стоять перед воротами. Когда депутация вернулась, все пошли обратно. Настроение было подъемное, крайне возмущенное; демонстрация двигалась сплоченно. И тут, при одном из поворотов,— если память мне не изменяет, при первом, с Расстанной улицы на Лиговку,— появился на коне сам Грессер и вступил в переговоры с демон¬ странтами. Помню его слащавый тон и гарцующего под ним коня. Мы с братом оказались совсем близко от него. Помню, что Саша произнес какую-то краткую, возмущенную реплику на его убеждения и, махнув рукой, пошел вперед вместе с более реши¬ тельной частью толпы. — Куда мы идем, Саша? — спросила я через некоторое время. — Да вот хотели пройти по Гороховой, но, очевидно, на Нев¬ ский уже идем,— ответил он, и по его тону я вывела заключе¬ 1 Всего в демонстрации приняло участие около тысячи человек. 274
ние, что он стоял за более мирное направление — по Горохо¬ вой К Недалеко от Невского, у здания участка, направо, мы уви¬ дели скачущих на нас с шашками наголо казаков. Остановив¬ шись, они преградили нам путь. Толпа стала. В то время Литов¬ ский канал не был еще засыпан, и налево от нас была решетка канала, спереди и сзади путь преграждали казаки, направо был двор участка, огромный, растянувшийся, с низким и длинным, старинного типа, зданием. Выход оставался один: в ворота уча¬ стка. Был сырой ноябрьский день с пронизывающим туманом. Толпа, конечно, уже поредела: той сплоченности, которую мы наблюдаем при позднейших демонстрациях, в то время, понятно, еще не было. Топчась по грязи, демонстранты собирались куч¬ ками, совещались. Ко мне, стоявшей под руку с братом, подошла моя однокурсница Винберг с молодым кандидатом в профессора Клейбером. — Что же теперь делать? — спросили они, указывая на жи¬ вую цепь казаков. — Идти вперед! — сказал брат, и его нахмуренное лицо при¬ няло выражение какой-то железной решимости, жутью прошед шей по моим жилам 2. Насилие страшно возмутило его. — Но куда же вперед? На казаков, на шашки? — отвечал Клейбер, и оба они с недоумением глядели на брата. Он ничего не ответил и отошел вместе со мною. — Какой ваш брат ужасно энергичный! — сказала мне на другой день Винберг, видевшая его впервые 3. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов*, стр. 101—102). 1 О. М. Говорухин вспоминает: «Более благоразумные звали идти по Гороховой (так как видели, что Греосер что-то замышляет.—А. И.), но толпа неудержимо ринулась по Лиговке к Невскому» («А. И. Ульянов», стр. 217). 2 Участник этой демонстрации, хорошо знавший А. И. Ульянова по Симбирску и Петербургу, М. Драницын говорит, что Александр Ильич предложил «прорвать цепь казаков и полиции силой и продолжать путь к Невскому» («А. И. Ульянов», стр. 257). • Во время демонстрации полиция арестовала свыше десяти студен¬ тов. Ночью она произвела дополнительные аресты и обыски. Около 40 человек было выслано из Петербурга. 18* 275
В студенчестве пошли толки о необходимости террора. Об этом заговорили даже наиболее тихие. Но необходимость хотя бы как-нибудь протестовать чувствовалась всеми. Решили, наконец, отгектографировать прокламации мирного характера с изложением всей добролюбовской истории и правительствен¬ ных мер *. Эти прокламации были разосланы по всей России, по всем слоям общества: профессорам, адвокатам, земцам, чинов¬ никам, купцам и пр. Но это не удовлетворило многих из тех, у кого глубоко засела мысль о действительном протесте. Это-то и были инициаторы покушения 1 марта 1887 г. Я потому так долго остановился на добролюбовской истории, что она имела огромное влияние на мартовцев, и особенно на Ульянова...2 Он сосредоточился теперь на одной задаче: как свергнуть деспота? О. М. Говорухин («А. И. Ульянов», стр. 217-218). ...У Александра Ильича уже сложились определенные сим¬ патии, определенные воззрения в области общественных и поли¬ тических отношений. Хотя Александр Ильич и я не были в тех самых кружках для самообразования на 1-м и 2-м курсе, но, по-видимому, он пережил ту же эволюцию взглядов, как и я. Сначала в кружке мы изучали политическую экономию вообще и Карла Маркса в особенности и затем перешли к изучению государственного права и обстоятельно ознакомились с консти¬ туциями западноевропейских государств и Сев (еро)-Американ¬ ских Штатов. Благодаря этому, а равно и житейскому опыту (гнет полицейский чувствовался на каждом шагу), мы научи¬ лись высоко ценить политическую свободу, как великое благо само по себе. 1 В «Воспоминаниях о террористической группе Александра Ильича Ульянова» О. М. Говорухин указывает, что воззвание «было мастерски написано Александром Ильичом». Оно заканчивалось словами: «Грубой силе, на которую опирается правительство, мы противопоставим тоже силу, но объединенную сознанием своей духовной солидарности» («Ок¬ тябрь», 1927, № 3, стр. 140). 2 К этому мнению О. М. Говорухина присоединилась и А. И. Улья¬ нова-Елизарова, также полагавшая, что «казацкий разгром добролюбов¬ ской демонстрации и репрессии после нее среди студенчества оказались последней каплей, переполнившей чашу негодования молодежи... Разо¬ чарование в возможности протеста такого рода послужило лишним толч¬ ком к террору...» (там же, стр. 218). 276
К таким же результатам пришел и Александр Ильич. На его квартире (на Александровском проспекте.—А. И.) на Петер¬ бургской стороне собиралась группа лиц (по преимуществу на¬ ших однокурсников): Туган-Барановский (позднее известный профессор) *, Олейников (позднее приват-доцент медицинской академии), Говорухин, я, Сосновский2 и др(угие), и за чашкой чая с ситным хлебом засиживались мы у Александра Ильича иногда до поздней ночи, обсуждая разные научные, обществен¬ ные и политические вопросы. Жгучей злобой дня был вопрос о завоевании политической свободы. Что делать? Исторический опыт западноевропейских государств недвусмысленно указывал, что перелом от абсолю¬ тизма к конституционному режиму совершался под гром улич¬ ных мятежей, так что рассчитывать на мирную эволюцию госу¬ дарственного строя в России не было никаких оснований. Без насильственного воздействия на самодержавную власть не обой¬ тись. Это принуждение может вызвать внешняя война: ослаблен¬ ное ею правительство может капитулировать перед обществом, передавая в его руки часть публичной власти. Дело может обой¬ тись и без внешней войны, если правительство не выдержит напора внутренних сил — со стороны тех или иных групп насе¬ ления, вступивших в активную борьбу с правительством. Ка¬ кие же это слои общества или классы могут выступить на борьбу с самодержавием? Наиболее многочисленным сословием в России было кресть¬ янство. Можно ли было рассчитывать на его активное выступле¬ ние? Александр Ильич, так же как и я, усердно посещал лекции В. И. Семевского3 по истории крестьян; в особенности для нас были поучительны крупные крестьянские движения в 1 Михаил Иванович Туган-Барановский (1865—1919) — русский бур¬ жуазный экономист; один из видных представителей «легального мар¬ ксизма», в дальнейшем один из «критиков» марксизма, открыто высту¬ павший с защитой капитализма. В период первой русской революции (1905—1907 годов) вступил в партию кадетов, в 1917—1918 годах был активным деятелем буржуазной контрреволюции на Украине (министр финансов Украинской центральной рады). 2 М. И. Сосновский — студент из Полтавского землячества. 3 Василий Иванович Семевский (1848—1916) — историк, виднейший представитель народнического направления в русской историографии. В 1882—1886 годах читал необязательный курс в Петербургском универ¬ ситете, запрещенный затем министром народного просвещения И. Д. Де- лнновым. В 1888 году издал труд «Крестьянский вопрос в России в XVIII в. и первой половине XIX в.» (2 тома), защищенный в 1889 году в Московском университете в качестве докторской диссертации. 277
XVIII ст(олетии). Эти исторические данные, а равно и неудач¬ ные опыты народников, ходивших в народ, недвусмысленно нам указывали, что не крестьянство нанесет решительный удар са¬ модержавию. Наши взоры пришлось направить в иную сто¬ рону... Революционная интеллигенция, рабочий класс, тогда еще малосорганизованный и малосознательный, далее либеральные круги общества и отчасти земства — вот какие слои населения являлись передовыми элементами по нашим соображениям. Сопоставляя все эти элементы с мощью и организованностью царского правительства, мы не могли не видеть огромной несо¬ размерности сил борющихся противников, не могли не чувство¬ вать тревоги за будущее, за исход борьбы... Жизненные требования как самого правительства, так и об¬ щества заставляют усиливать производство, и промышленность стихийно будет развиваться, само собой понятно, по типу капи¬ талистическому. Отсюда неизбежен вывод: Россия должна пере¬ жить фазу капитализма, т. е. разовьется влиятельный класс крупной буржуазии и многочисленный сорганизованный новыми условиями производства и сознающий свои интересы рабочий класс. Вследствие этого изменение старого политического строя неизбежно. Если предвидится такой ход грядущих событий, то нужна ли террористическая борьба? На этот вопрос мы себе ответили: да, нужна, необходима. Во-первых, исторический опыт нас учит, что достижение конституционного режима осуществляется раньше, чем сложит¬ ся сильная влиятельная рабочая партия, и что в борьбе с абсо¬ лютизмом принимают деятельное участие и другие заинтересо¬ ванные группы населения. Во-вторых, сам процесс организации рабочего класса при абсолютизме идет очень туго и болезненно вследствие того, что рабочие в этом случае должны вести борьбу на два фронта: с капиталистами и правительством. В-третьих, под сильными ударами народовольцев заколеба¬ лось самодержавие и не была исключена возможность, что «при новом сильном ударе правительство пойдет на уступки». В-четвертых, наконец, решительная террористическая борьба поднимает боевое настроение передового общества. Все эти соображения толкали нас продолжать дело народо¬ вольцев... Программа террористической фракции партии «Народной воли», которую сформулировал Александр Ильич, была состав¬ 278
лена нами, потому что наши взгляды эволюционировали до не¬ которой степени от народовольческих. Чтобы показать некото¬ рое отличие, мы и приняли название «фракции». С одной сто¬ роны, мы хотели установить преемственную связь с разгромлен¬ ной партией «Народной воли»; мы относились с глубоким бла¬ гоговением к погибшим народовольцам и томящимся в тюрьмах, а с другой — мы хотели выявить некоторый уклон воззрений в сторону социал-демократического учения. При этом следует иметь в виду, что составление этой программы было сделано поспешно в пылу напряженной практической деятельности; у нас не было ни возможности, ни времени тщательно обсуждать и взвешивать каждое слово. Из всех прямых участников дела 1 марта только я и Алек¬ сандр Ильич рвались к научной деятельности 1. Несмотря на наши юные годы (Александру Ильичу было едва 21 год, а мне 23 года) у нас был большой запас разносторонних знаний. Мне и Александру Ильичу улыбалась перспектива остаться при уни¬ верситете2 и всецело отдаться так страстно любимым нами науч¬ ным занятиям. Но печальные условия общественной и полити¬ ческой жизни звали нас на борьбу. Кругом нас чувствовалось и виделось столько гнета, горя, нищеты и невежества, что укло¬ няться от борьбы было невозможно. Александр Ильич со свойственной ему прямолинейностью утверждал, что активно бороться со всем этим злом не только долг, обязанность каждого честного развитого человека, любя¬ щего свою родину, но и его органическая потребность... Эта борьба с самодержавием сулила нам виселицу или в луч¬ шем случае бессрочную каторгу. 1 О. М. Говорухин пишет в «Воспоминаниях о террористической группе Александра Ильича Ульянова»: «Прежде всего в Александре Ильиче поражал меня его большой, глубокий ум. Я всегда удивлялся той быстроте и той легкости, с которой он читал самые трудные книги, как «Капитал» Маркса, сочинения Спенсера и другие. При более близком знакомстве с ним на меня произвело еще более сильное впечатление другое драгоценное качество его ума — это способность мыслить само¬ стоятельно, оригинально, способность, чрезвычайно редко встречаю¬ щаяся в людях. Эта способность выражалась в умении ставить новые вопросы, новые задачи, идти дальше того, что уже было сделано, будь это в области естественных или общественных наук» («Октябрь», 1927, № 4, стр. 155). 2 И. Н. Чеботарев рассказывает, что «проф(ессор) Вагнер проекти¬ ровал оставить его (Александра Ильича.— А. И.) при университете по кафедре зоологии; а в то же время проф(ессор) Бутлеров желал, чтобы Ульянов избрал своей специальностью химию» («А. И. Ульянов», стр. 241). 279
Отказаться от личной жизни и предстоящих успехов, погиб¬ нуть в расцвете сил и молодости и причинить своей смертью глубокое горе и долгие годы страдания своим родным и друзь¬ ям — все это, разумеется, очень тяжело, мучительно, однако с этим можно примириться. Но из глубины моей души подни¬ мался тихий и слабый, но пронизывающий, жгучий вопль про¬ теста. Чей же это голос звал меня к жизни? С каждым годом круг моих знаний быстрыми взмахами рас¬ ширялся во всех направлениях, и светоч науки озарял мне яр¬ ким светом все новые и новые области, завлекая меня все дальше и дальше в безбрежный океан знаний. Мысль моя работала неустанно, лихорадочно, и душа моя была захвачена, пленена величием, мощью и красотою науки. Она была для меня неис¬ черпаемым источником чистых радостей, сильных возвышенных переживаний. Я видел, как в этом бурлящем и клокочущем океане знания зарождаются молодые созданьица, мои собствен¬ ные новые еще неоформленные идеи, как они группируются в зачаточные теории, обещавшие со временем вырасти в новые стройные оригинальные теории. И вот это поколение новонарож- дающихся идей обрекалось мною на погибель,— мне их было невыразимо жаль, было невыносимо больно, так же мучительно, как отцу слышать вопль своих детей, ведомых им самим на казнь... Эту душевную трагедию пережил и Александр Ильич. От природы он был сдержан, молчалив и не склонен к экспансив¬ ным излияниям, но мы понимали друг друга без слов. Не раз я видел Александра Ильича сидевшим неподвижно, подперши голову обеими руками, с глубокой печалью на лице и взором, устремленным вдаль. И чем ближе было к развязке, тем угрю¬ мее и мрачнее становился Александр Ильич. Тяжело и печально было распрощаться с жизнью, в особенности с тем, что в ней есть наиболее светлого, дорогого и привлекательного — с само¬ стоятельным творчеством !. Вот почему, когда дни нашей жизни уже были сочтены, мы не могли расстаться с любимыми нашими научными занятиями. Я уже писал в своих воспоминаниях, как однажды в самое горя¬ чее время практической деятельности я нигде не мог найти Александра Ильича и только, наконец, застал его в зоологиче¬ 1 Лукашевич объясняет это настроение, отмечаемое и другими, только болью расставаться с научным творчеством. Но ведь его могло вызвать и сомнение в избранном пути, и недовольство постановкой дела, и мысли о матери, о семье.— Примечание А. И. Ульяновой-Елизаровой. 280
ском кабинете спокойно потрошащим морских тараканов (Idothea entonon), привезенных ему из Кронштадта. Подавлен¬ ный бременем текущих революционных дел, он урывками пре¬ давался научной работе. И. Д. Лукашевич («А. И. Ульянов», стр. 189-190, 191, 192, 194, 195-196). Страстно любивший свою науку, талантливый и очень знаю¬ щий естественник, которого прочили в профессора, он (Алек¬ сандр Ильич.-—А. И.) уже на третьем курсе был награжден за свою работу по зоологии («Исследование строения сегментарных органов пресноводных Annulata».— А. И.) 1 золотой медалью, а на четвертом курсе, 20 лет, вступил в террористический кру¬ жок, состоявший почти исключительно из студентов и главным образом из естественников, которые, проходя основательно хи¬ мию, научились изготовлять динамит. Александр Ильич взялся помогать в приготовлении динамита и выделке бомб, а когда пришлось, вследствие отъезда двоих из участников, взял на себя руководство покушением... Как он, так и его ближайшие соучастники — Лукашевич, Шевырев 2, Осипанов 3 — говорили, что только вследствие полной невозможности распространять свои взгляды путем устного и письменного слова взялись они за террор... ...Только невозможность борьбы другими способами толкнула его (Александра Ильича.— А. И.) на террор. 1 Работа А. И. Ульянова впервые опубликована в 41-м томе «Трудов Института истории естествознания и техники» Академии наук СССР — «Из истории биологических наук», выпуск 10. М.—JL, 1961, стр. 16—27. 2 Петр Яковлевич Шевырев (1863—1887) — студент Петербургского университета, народоволец. В 1886 году участвовал в создании террори¬ стической фракции «Народной воли», организовал доставку взрывчатых веществ. По делу 1 марта 1887 года приговорен к смертной казни и по¬ вешен в Шлиссельбурге 8 мая 1887 года. 3 Василий Степанович Осипанов (1861—1887) — участник «дела 1 марта 1887 года», студент Петербургского университета. Родился в семье солдата в Томске. С 1881 по 1886 год учился в Казанском универ¬ ситете сначала на медицинском, а затем на юридическом факультете. Осенью 1886 года поступил на 4-й курс Петербургского университета. На процессе Ооипанов показал, что приехал в Петербург «с революцион¬ ной целью и имел намерение сперва лично совершить покушение на жизнь государя», но, познакомившись с членами кружка, вошел в его состав. Казнен 8 мая 1887 года. 281
Александр Ильич, как и некоторые другие члены его кружка и вообще студенты его времен*, вел занятия с рабочими. Он вел лнчно не один кружок, а кроме того, направлял товарищей и в другие кружки. Одно время он считал даже^ что имеет связи со всем Васильевским островом...1 Он был уже хорошо знаком с Марксом, перевел даже сам и готовил к изданию одно его сочинение.- Он не разделял уже взглядов народников на самостоятель¬ ное значение нашей общины, на то, что она может перейти непо¬ средственно в социалистический строй, и народником себя уже не считал. Разделяя в общем взгляды Маркса, он и его това¬ рищи не отошли еще, как и вся молодежь того времени, от на¬ родовольческих идей, они не видели вследствие особенного по¬ ложения России возможности применять в ней практически социал-демократическое учение, хотя и считали социал-демо¬ кратов своими ближайшими товарищами, как высказался в своей программе А(лександр) И (льич). Уже не называя себя народовольцами, они взяли лишь название террористической фракции партии «Народная воля» именно затем, чтобы пока¬ зать в данное время свое согласие с необходимостью террори¬ стической деятельности, и, откладывая более подробное обсуж¬ дение программных разногласий, они стояли в то время как бы на перепутьи между народовольцами и социал-демократами. Об этом говорит и составленная Александром Ильичем программа их фракции, которая не была еще напечатана и не попала к жандармам и в черновике. Но Александр Ильич сам предложил восстановить ее по памяти в Петропавловской крепости 2, несом¬ ненно отягощая этим свое положение. Но благодаря этому она дошла до нас в бумагах департамента полиции, и мы имеем теперь ясное представление о том, чем являлась идейно эта группа, и имеем все основания полагать, что и они, как многие 1 «Этой работе,— вспоминает М. Драницын,— Александр Ильич при¬ давал громадное значение, и благодаря максимуму проявленной им энергии он в короткий срок достиг больших результатов. Занятия с ра¬ бочими велись маленькими группами при строгой конспирации, без обозначения фамилий (сам Александр Ильич назывался «Ильич» и дру¬ гими прозвищами), и заключались в чтении избранных книг и в беседах по выработанной программе... Кружки делились на группы по степени подготовленности... Среди книг фигурировали: Энгельс, Маркс, Ф. Лас- саль, литературные издания Л. Толстого и много других. Темой бесед были вопросы политико-экономические, связанные с уничтожением раб¬ ства и е преобразованием отношений капиталистической и поземельной собственности и т. п.» («А. И. Ульянов», стр. 258, 259). 2 Сделал он это 21 марта 1887 года. 282
из их тогдашних единомышленников, определились бы, если бы остались живы, в скором времени как революционные социал- демократы. А. П. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. Преди¬ словие. М.—JL, 1931, стр. 11, 12, 13. ...Мне, одному из первых, принадлежит мысль образовать террористическую группу, и я принимал самое деятельное уча¬ стие в ее организации, в смысле доставания денег, подыскания людей, квартир и пр. Что же касается до моего нравственного и интеллектуаль¬ ного участия в этом деле, то оно было полное, т. е. все то, ко¬ торое дозволяли мне мои способности и сила моих знаний и убеждении Александр Ульянов. Показание на про¬ цессе 20—21 марта 1887 г. «Первое марта 1887 г.* М.-Л., 1927, стр. 373. ...Бывшие студенты С.-Петербургского университета: казак Потемкинской станицы, области войска Донского, Василий Де- нисьев Генералов 2, государственный крестьянин станицы Мед- ведовской, Кубанской области, Пахомий Иванов Андреюшкин3, мещанин гор. Томска Василий Степанов Осипанов, сын надвор¬ ного советника Михаил Никитин Канчер, дворянин Петр Степа¬ 1 В рукописи последний абзац отчеркнут Александром 111; на ноле его пометка: «Эта откровенность даже трогательна!!!» * Василий Денисович Генералов (1867—1887) — народоволец, сту¬ дент Петербургского университета. Родился в семье казака. Идейно Ге¬ нералов определился как социал-демократ, но, считая, что при создав¬ шихся тогда в России условиях лучшей формой политической борьбы является систематический террор, в конце 1886 года вошел в состав террористической фракции «Народной воли». 27, 28 февраля и 1 марта выходил в качестве метальщика на Невский проспект, где и был аре¬ стован. Казнен 8 мая 1887 года. • Пахомий Иванович Андреюшкин (1865—1887) — участник «дела 1 марта 1887 года», крестьяиин. Окончив городское училище и гимна¬ зию, в 1886 году поступил на физико-математический факультет Петер¬ бургского университета и, как убежденный противник самодержавного строя, присоединился «с готовившемуся покушению на Александра III. 1 марта 1887 года был арестован с метательным снарядом в руках. Каз¬ нен 8 мая 1887 года.
нов Горкун, купеческий сын Петр Яковлев Шевырев, сын дей¬ ствительного статского советника Александр Ильин Ульянов, дворянин Бронислав Иосифов Пилсудский, дворянин Иосиф Дементьев Лукашевич, а также: мещанин Степан Александров Волохов, дворянин аптекарский ученик Тит Ильин Пашковский, сын псаломщика, кандидат С.-Петербургской духовной акаде¬ мии Михаил Васильев Новорусский *, крестьянка, акушерка Марья Александрова Ананьина и херсонская мещанка, аку¬ шерка Ревекка (Раиса) Абрамова Шмидова,— принадлежа к преступному сообществу, стремящемуся ниспровергнуть, путем насильственного переворота, существующий государственный и общественный строй, образовали во второй половине 1886 года тайный кружок для террористической деятельности, а в декабре того же года согласились между собою посягнуть на жизнь Свя¬ щенной Особы Государя Императора, для каковой цели Генера¬ лов, Андреюшкин и Осипанов, вооружившись разрывными мета¬ тельными снарядами, в сопровождении Канчера, Горкуна и Во- лохова, принявших на себя обязанность известить метальщиков особым условленным сигналом о проезде Его Величества,— вышли 1-го марта 1887 года на Невский проспект с намерением бросить означенные снаряды под экипаж Государя Императора, но были около полудня того же числа задержаны чинами поли¬ ции, не успев привести своего намерения в исполнение... Из правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 года. «Правительственный вестник», 1887, 9 мая. Покушение, как известно, окончилось неудачей. Три раза выходившим на Невский метальщикам и сигнальщикам не при¬ шлось встретить царя, и они были арестованы. Привлеченные к делу в самое последнее время сигнальщики Канчер и Горкун не выдержали перед угрозой смертной казни и рассказали на допросах все, что знали. На основании их показаний были взяты и руководители: Ульянов, Лукашевич и Шевырев 2. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. Преди¬ словие. М.— JL, 1931, стр. 14. 1 См. именной указатель цитируемых авторов. 2 А. И. Ульянов был схвачен полицейской засадой на квартире Кан¬ чера. П. Я. Шевырева арестовали 7 марта в Ялте. 284
Мария Александровна во время ареста (Александра Ильича.—А. И.) приезжала ненадолго в Симбирск, говорила, что хлопочет о смягчении наказания, и, как величайшее счастье, считала пожизненную каторгу: «Я тогда уехала бы к нему: старшие дети уже большие, а младших я возьму с собой». Ей казалось, что теперь она старшего сына любит больше всех остальных детей. Но мечте этой не суждено было осущест¬ виться... Впоследствии Мария Александровна рассказывала о своем свидании с сыном. Видимо, она завоевала симпатию началь¬ ства *. К ней, по ее словам, относились очень деликатно, обещали смягчить наказание, если бы Александр раскаялся, и поручили ей переговорить с ним об этом. Воспоминания В. В. Кашкадамовой. Цит. по книге В. Алексеева и А. Шиера, стр. 30, 33. Умоляю, пощадите детей моих!2 Нет сил перенести это горе и нет на свете горя такого лютого и жестокого, как мое горе! Сжальтесь над моей несчастной старостью! Возвратите мне де¬ тей моих! М. А. Ульянова — Александру III, 28 мар¬ та 1887 года. Цит. по книге Р. Ковнатор «Мать Ленина». Куйбышев, 1943, стр. 25. Мне кажется желательным дать ей (то есть М. А. Ульяно¬ вой.— А. И.) свидание с сыном, чтобы она убедилась, что это за личность — ее милейший сынок, и показать ей показания ее сына, чтобы она видела, каких он убеждений. Резолюция Александра III на письме М. А. Ульяновой, 30 марта 1887 года. Цит. по книге Б. С. Итенберга и А. Я. Черняка «Александр Ульянов». М., 1957, стр. 60. 1 Наглядное представление о том, какого рода была эта «симпатия», дают приводимые далее распоряжения Александра III и министра вну¬ тренних дел Д. Толстого. 2 М. А. Ульянова имеет в виду Александра Ильича и Анну Ильи¬ ничну, которая была арестована на квартире брата 1 марта 1887 года и просидела в доме предварительного заключения до 11 мая. 285
Нельзя ли воспользоваться разрешенным государем Ульяно¬ вой свиданием с сыном, чтобы она уговорила его дать откро¬ венное показание, в особенности о том, кто, кроме студентов, устроил все это дело1. Мне кажется, это могло бы удаться, если б подействовать поискуснее на мать2. Министр внутренних дел Д. Толстой — директору департамента полиции П. Дур¬ ново, 30 марта 1887 года. «А. И. Ульянов», стр. 336. Вот, следовательно, каким махинациям обязана мать (Ма¬ рия Александровна,—Л. И.), подавшая первое прошение о свидании с сыном еще 14. III, разрешению свидания с ним. Л. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 336). Рассказывала она (Мария Александровна.—Л. И.) и о своих свиданиях с Сашей. На первом из них3 он плакал и обни¬ мал ее колени, прося простить причиняемое ей горе; он говорил, что кроме долга перед семьей у него есть долг и перед родиной. Он рисовал ей бесправное, задавленное положение родины и указывал, что долг каждого честного человека бороться за осво¬ бождение ее. — Да, но эти средства так ужасны,— возразила мать. — Что же делать, если других нет, мама,— ответил он. Он очень старался на этом и на следующих свиданиях при¬ мирить мать с ожидавшей его участью. — Надо примириться, мама! — говорил он. Он напоминал ей о меньших детях, о том, что следующие за ним брат и сестра кончают с золотыми медалями и будут уте¬ шением ей. 1 «У властей,— говорит А. И. Ульянова-Елизарова,— было в то время глубокое убеждение, что за студентами, посаженными на скамью под- судашых, были более серьезные инициаторы, члены страшной партии «Народной воли» («А. И. Ульянов», стр. 336). 2 На письме надпись рукой П. Дурново: «Вызвать ко мне г-жу Улья¬ нову завтра к 12 час. 30. III». 3 Первое свидание Марии Александровны с сыном состоялось 30 марта 1887 года. 286
— Я хотел убить человека — значит, и меня могут убить,— сказал он на одном из свиданий. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. М.— JI., 1931, стр. 140—141. После отъезда Шевырева и Говорухина 1 на Ульянова легла главная работа; он оказался наиболее на виду, как главный ру¬ ководитель покушения, о нем было известно более, чем о дру¬ гих. И Александр Ильич, видя по предъявленным ему показа¬ ниям Горкуна и Канчера, что дело открыто, признал свое участие в нем... Он указал вполне точно и правдиво те части ра¬ боты, которые он выполнял, принципиальные мотивы, толкнув¬ шие его на террор. Добровольно уточняя свою роль в деле, он этим даже отягчал свое положение... Александр Ильич видел, что при данном составе подсудимых он один может — а следовательно, должен — выступить с прин¬ ципиальной речью, с обоснованием взглядов всей группы, мо¬ тивов, приведших ее к террору. Поэтому он отказался от защит¬ ника и вместо защитительной произнес речь, поясняющую, что побудило его пойти на покушение против царя. «Речь эта,— говорит его сопроцессник Новорусский,— изло¬ женная в правительственном стенографическом отчете в сокра¬ щении, лишь в очень слабой степени может передать то впе¬ чатление, какое получили мы, слушавшие ее». А в одном из нелегальных изданий того времени говорится: «Речь, произнесенная Ульяновым, произвела очень сильное впечатление; ее сравнивают с речью Желябова...» ...То, что дошло до нас об этом негласно происходившем в крепких застенках самодержавия процессе, показывает нам хотя теперь основные мотивы и убеждения Александра Ильича, его принципиальную чистоту, отсутствие каких-либо личных побуждений; и теперь, через грань... десятилетий, раскрывается перед нами то, что руководило лучшими представителями тог¬ дашней молодежи, что давало ей силы, прощаясь с только на¬ чавшейся жизнью, идти на муки, на смерть, да еще при полной безнадежности какого-либо результата от этой жертвы на бли¬ жайшее время. Не только ничего в оправдание себя он не про¬ изнес, но он брал на себя, где мог, вину других... 1 На допросе прокурор Ковалевский говорил А. И. Ульяновой-Елиза¬ ровой: «Шевырев уехал в Крым, Говорухин скрылся ва границу, а вот брат остался бойцом на поле битвы» («А. И. Ульянов», стр. 121). 287
А кроме того, Александр Ильич, как всякий убежденный революционер, старался использовать всякий суд, чтобы выяс¬ нить свои взгляды, мотивы своих поступков... И действительно, кое-что из речи Александра Ильича, из его поведения и выступлений на суде просочилось еще и тогда, окружив его личность ореолом, и передавалось устно, служа примером для молодежи 1. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. Преди¬ словие. М.—-JI., 1931, стр. 14—15, 17—18. Я могу отнести к своей ранней молодости то смутное чув¬ ство недовольства общим строем, которое, все более и более проникая в сознание, привело меня к убеждениям, которые ру¬ ководили мною в настоящем случае. Но только после изучения общественных и экономических наук это убеждение в ненор¬ мальности существующего строя вполне во мне укрепилось, и смутные мечтания о свободе, равенстве и братстве вылились для меня в строго научные и именно социалистические формы. Я понял, что изменение общественного строя не только воз¬ можно, но даже неизбежно. Каждая страна развивается сти¬ хийно но определенным законам, проходит через строго опре¬ деленные фазы и неизбежно должна прийти к общественной организации. Это есть неизбежный результат существующего строя и тех противоречий, которые в нем заключаются. Но если развитие народной жизни совершается стихийно, то, сле¬ довательно, отдельные личности ничего не могут изменить в ней и только умственными силами они могут служить идеалу, 1 Г. В. Плеханов в заграничном «литературно-политическом обозре¬ нии» «Социал-демократ» писал, что «мужество людей вроде Ульянова и его товарищей напоминает нам мужество древних стоиков» («История русской литературы», том 9, часть 1. М.— Л., 1956, стр. 80). 15 октября 1887 года в № 15 журнала польской социалистической эмиграции в Швейцарии «Пшедсвит» была опубликована поэма «Ульянов», в которой неизвестный автор восторгался мужеством и героизмом Александра Ильича. «Студент Ульянов смело умирал, уверенный, что он будет ото¬ мщен»,— говорилось в поэме. Революционно настроенные студенты Пе¬ тербургского университета в специально выпущенной листовке покля¬ лись продолжать дело, за которое погиб А. И. Ульянов и его товарищи: «Мы скажем всей России: смотри, как умеют бороться и умирать твои революционеры! Мы глубоко запечатлели их славные имена в своих сердцах и будем воспитывать на их примерах себя и лучших детей своей земли» "(«Ленинградский университет в воспоминаниях современников», том 1. Л., 1963, стр. 303). 288
внося свет в сознание того общества, которому суждено иметь влияние на изменение общественной жизни. Есть только один правильный путь развития — это путь слова и печати, науч¬ ной печатной пропаганды, потому что всякое изменение об¬ щественного строя является как результат изменения сознания в обществе. Это положение вполне ясно формулировано в про¬ грамме террористической фракции партии «Народной воли»... Таким образом, я убедился, что единственный правильный путь воздействия на общественную жизнь есть путь пропаганды пе¬ ром и словом. Но по мере того, как теоретические размышления приводили меня все к этому выводу, жизнь показывала самым наглядным образом, что при существующих условиях таким путем идти невозможно. При отношении правительства к умст¬ венной жизни, которое у нас существует, невозможна не только социалистическая пропаганда, но даже общекультурная; даже научная разработка вопросов в высшей степени затрудни¬ тельна... Наша интеллигенция настолько слаба физически и не орга¬ низована, что в настоящее время не может вступать в открытую борьбу, и только в террористической форме может защищать свое право на мысль и на интеллектуальное участие в общест¬ венной жизни. Террор есть та форма борьбы, которая создана XIX столетием, есть та единственная форма защиты, к которой может прибегнуть меньшинство, сильное только духовной си¬ лой и сознанием своей правоты против сознания физической силы большинства. Русское общество как раз в таких условиях, что только в таких поединках с правительством оно может за¬ щищать свои права... Конечно, террор не есть организованное орудие борьбы интеллигенции. Это есть лишь стихийная форма, происходящая оттого, что недовольство в отдельных личностях доходит до крайнего проявления. С этой точки зрения это есть выражение народпой борьбы, пока потребность не получила нравственного удовлетворения. Таким образом, эта борьба не только возможна, но она и не будет чем-нибудь новым, прино¬ симым обществу извне: она будет выражать собою только тот разлад, который дает сама жизнь, реализуя ее в террористиче¬ ский факт... Реакция действует угнетающим образом на боль¬ шинство; но меньшинству интеллигенции, отнимая у него последнюю возможность правильной деятельности, правитель¬ ство указывает на тот единственный путь, который остается революционерам, и действует при этом не только на ум, но и на чувство. Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько 19 А. Иванскмй 289
горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не со- ставляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать мем-нибудь... Если мне удалось доказать, что террор есть естественный продукт существующего строя, то он будет продолжаться... Вое это я говорил не с целью оправдать свой поступок с нравственной точки зрения и доказать политическую его целе¬ сообразность. Я хотел доказать, что это неизбежный результат существующих условий, существующих противоречий жизни. Известно, что у нас дается возможность развивать умственные силы, но не дается возможности употреблять их на служение родине. Александр Ульянов. Речь на процессе 18 апреля 1887 года. «Первое марта 1887 г.». М.-Л., 1927, стр. 289, 290, 291—292, 293. Мать рассказывала мне, что пошла на одно заседание суда. Близким родственникам предоставлялось это право. Как раз на этом заседании выступал со своей защитительной речью Александр Ильич. Мать передавала: — Я удивилась, как хорошо говорил Саша: так убедительно, так красноречиво. Я не думала, что он может говорить так. Но мне было так «безумно тяжело слушать его, что я не могла до¬ сидеть до конца его речи и должна была выйти из зала. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. М.—Л., 1931, стр. 140. На суде я уже видел его (А. И. Ульянова.— А. И.) совер¬ шенно спокойным, как бывало на студенческих собраниях. Ре¬ шение, последнее и бесповоротное, было принято. Ясным подтверждением этого, а равно характеристикой лич¬ ности Александра Ильича служат его слова, которые ему уда¬ лось шепнуть Лукашевичу на суде: «Если вам будет нужно, говорите на меня». Это желание принять на себя вину другого сквозило так явно во всех его показаниях до суда и на суде, что даже про¬ курор (Н. А. Неклюдов.— А. Л.) стал недоверчиво относиться к ним. И в своей обвинительной речи, разграничивая то, что совершил каждый подсудимый, он определенно подчеркнул: 290
— Ульянов приписывает себе много такого, чего он в дей¬ ствительности не совершал. В тоне, каким это было сказано, не чувствовалось ни малей¬ шего упрека в том, что Александр Ильич возвеличивает себя, старается казаться больше того, что он есть, или заботится о том, чтобы он другим казался выше и значительнее, чем он был на самом деле. Ему была совершенно чужда какая бы то ни было рисовка, похвальба и т. д... Это была редкая натура, от которой даже на людей других убеждений веяло чистотой, бла¬ городством и моральностью его побуждений. М. В. Новорусский («А. И. Ульянов», стр. 207). На суде он (Александр Ильич.—Л. И.) говорил так, когда его спросили: «Почему же вы не бежали за границу?» — «Я не хотел бежать, я хотел лучше умереть за свою родину». На суде он выказал себя тем, что он есть. Он приковал к себе все вни¬ мание публики и суда. Но он не успел себя проявить тем, чем он мог быть. О. М. Говорухин («А. И. Ульянов», стр. 223). Он (профессор Н. И. Ильминский.— А. И.) *, зиая лично И (лью) Н(нколаевдча) и М(арию) А(лександровну) Ульяно¬ вых, не побоялся вступиться, по просьбе И(вана) Я (ковлевича) (Яковлева.—Л. #.)» за жизнь судимого в 1887 г. за покушение на жизнь Александра III Александра Ильича Ульянова... По этому поводу в апреле 1887 г. ездил к Ильминскому в Казань Владимир Ильич, тогда ученик VIII класса гимназии, встреченный, несмотря на тяжесть и опасность деда, Идьмин- ским ласково и приветливо. Ходатайство Ильминского за Александра Ульянова успеха не имело и повлекло за собою резкое замечание по адресу самого Ильминского, несмотря на все тогдашнее расположение к нему петербургских властей. А. И. Яковлев. Иван Яковлевич Яковлев. 1848—1930, изд. 2. Чебоксары, 1958, стр. 35. 1 Николай Иванович Ильминский (1822—18&1)— педагог, работав¬ ший по просвещению национальных меньшинств, профессор Казанского университета, а затем директор Казанской русско-инородческой учи¬ тельской семинарии. 19* 291
Приговором Особого Присутствия Правительствующего Се¬ ната, состоявшимся 15—19 апреля 1887 года, все поименован¬ ные подсудимые...1 обвинены в преступлениях, предусмотрен¬ ных 241 и 243 ст(атьями) улож(ения) о нак(азаниях), Сердю¬ кова же —в преступлении, предусмотренном 243 ст(атьей) улож(ения) о нак(азаниях) 2, причем признаны: Шевырев — зачинщиком и руководителем преступления, Осипанов, Генера¬ лов, Андреюшкин, Ульянов, Канчер, Горкун и Волохов — сооб¬ щниками, из числа коих Ульянов принимал самое деятельное участие как в злоумышлении, так и в приготовительных дей¬ ствиях к его осуществлению; остальные же подсудимые: Лука¬ шевич, Новорусский, Ананьина, Пилсудский, Пашковский и Шмидова — пособниками, содействие которых было более или менее необходимо для совершения преступления, и приговорены к лишению всех прав состояния и смертной казни чрез пове¬ шение. Определив следующее по закону подсудимым наказание, Особое Присутствие, приняв во внимание обнаруженные на суде обстоятельства, служащие к смягчению вины Канчера, Горкуна, Волохова, Ананьиной, Пилсудского, Пашковского, Шмидовой и Сердюковой, постановило повергнуть часть сих осужденных на Высочайшее усмотрение, ходатайствуя пред Его Императорским Величеством о Всемилостивейшем соизволении на замену определенной им смертной казни следующими нака¬ заниями: Горкуну, Канчеру, Волохову и Ананьиной — каторж¬ ными работами на двадцать лет, Пилсудскому — каторжными работами на пятнадцать лет, Пашковскому — каторжными ра¬ ботами на десять лет, Шмидовой — ссылкою на поселение в от¬ даленнейших местах Сибири, с лишением всех их всех прав состояния и с последствиями по 25 и 20 ст(атьям) улож(ения) о нак(азаниях), и Сердюковой — заключением в тюрьме на два года, с лишением некоторых, указанных в 50 ст(атье) уло¬ жения) о нак(азаниях), лично и по состоянию присвоенных ей прав и преимуществ, и с последствиями по 51 ст(атье) уло¬ жения) о нак(азаниях). 1 См. выдержку из правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 года на стр. 283—284 наст, издания. 2 Анне Адриановне Сердюковой ставилось в вину то, что она, «узнав о сем злоумышлении от одного из участников оного и имея возможность заблаговременно довести о том до сведения властей, не исполнила этой обязанности». 292
По воспоследовании сего приговора поступили от одинна¬ дцати осужденных всеподданнейшие просьбы о помиловании или облегчении их участи, причем лишь ходатайства Лукаше¬ вича, Канчера, Горкуна и Волохова признаны были Особым Присутствием Правительствующего Сената заслуживающими Высочайшего внимания. 30-го апреля сего года Министр Юстиции, согласно 1 и 2 п(унктам), 945, 1060 и 1061 ст(атей) уст(ава) угол(овного) судопр(оизводства), повергал на Высочайшее Его Император¬ ского Величества воззрение приговор Особого Присутствия на предмет лишения семи осужденных: дворян — Ульянова, Гор¬ куна, Пилсудского, Пашковского, Лукашевича, Канчера и кан¬ дидата духовной академии Новорусского — всех прав состояния и по поводу ходатайства Особого Присутствия Правительствую¬ щего Сената о смягчении наказания осужденным Канчеру, Гор- куну, Волохову, Ананьиной, Пилсудскому, Пашковскому, Шми- довой и Сердюковой. В то же время Министр Юстиции всепод¬ даннейше представил на Всемилостивейшее воззрение Его Ве¬ личества поданные осужденными просьбы о помиловании или облегчении их участи с заключением по оным Особого Присут¬ ствия Правительствующего Сената. По означенному всеподданнейшему докладу 30-го апреля сего 1887 года последовало Высочайшее Его Императорского Величества соизволение на лишение всех прав состояния выше¬ поименованных семи осужденных и на смягчение участи Марьи Ананьиной, Бронислава Пилсудского, Тита Пашковского, Ре¬ векки (Раисы) Шмидовой и Анны Сердюковой в пределах, ука¬ занных в приговоре Особого Присутствия Правительствующего Сената 15—19 апреля 1887 года. Вместе с тем Государю Императору благоугодно было Все¬ милостивейше повелеть: заменить осужденным Иосифу Лука¬ шевичу, Михаилу Новорусскому, Михаилу Канчеру, Петру Горкуну и Степану Волохову смертную казнь ссылкою их в ка¬ торжные работы: первых двух — без срока, Канчера же, Гор¬ куна и Волохова — на десять лет каждого, с лишением всех их всех прав состояния и с последствиями по 25 и 26 ст(атьям) улож(ения) о нак(азаниях). Из правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 года. «Правительственный вестник», 1887, 9 мая. 293
После суда в доме предварительного заключения убитая го¬ рем мать долго убеждала и просила его подать прошение о по¬ миловании. — Не могу я сделать этого после всего, что я признал на суде,— ответил Саша,— ведь это было бы неискренно К На этом свпданпи присутствовал некий молодой прокурор Князев, несколько раз отходивший к дверям и выходивший даже из камеры, чтобы дать матери возможность переговорить свободнее с сыном. При последних словах брата он обернулся и воскликнул: — Прав он, прав! — Слышишь, мама, что люди говорят! — заметил брат. — У меня тогда просто руки опустились! — рассказывала мать. Он говорил ей о Шлиссельбурге, единственно возможной для него замене смертной казни, об ужасе вечного заключения. — Ведь там и книги дают только духовные; ведь этак до полного идиотизма дойдешь2. Неужели ты бы этого желала для меня, мама? Мать указывала, конечно, что он молод, что многое может измениться. — Позвольте и мне присоединиться к словам вашей ма¬ тушки,— вмешался в разговор присутствовавший в другой раз на свидании начальник дома предварительного заключения,— вы молоды, и ваши взгляды могут измениться. Мать передавала, что Саша отвечал и ему так же твердо, но вместе с тем внимательно, как он относился ко всем людям. Он говорил и матери на свиданиях в доме предварительного заключения, куда был переведен из Петропавловской крепости 1 Упоминаемый ниже товарищ прокурора Князев в своих воспоми¬ наниях говорит, что, «с большой душевной болью отказывая матери (в подаче прошения о помиловании.—Л. Я.), Ульянов привел между прочим, как хорошо помнится, такой довод, несомненно свидетельствую¬ щий о благородстве его натуры: — Представь себе, мама, что двое стоят друг против друга на по¬ единке. В то время как один уже выстрелил в своего противника, он об¬ ращается к нему с просьбой не пользоваться в свою очередь оружием. Нет, я но могу,— закончил он,— поступить так» (см. «А. И. Ульянов», стр. 125). 2 М. Драницын вспоминает: «К характеристике Саши могу сообщить такой факт: уже после приговора он не переставал интересоваться во¬ просами по политической экономии и выражал свое удовольствие за по¬ сылку ему мною только что вышедшей тогда книги JI. В. Ходского «Политическая экономия в связи с финансами». Книгу эту я послал ему через покойную Марию Александровну...» («А. И. Ульянов», стр. 259). т
на время суда, что ему тут хорошо «и люди все тут такие сим¬ патичные» К Он просил мать на одном из свиданий выкупить его золотую университетскую медаль, заложенную за 100 рублей2, продать ее — она стоила 130 рублей — и полученные таким образом 30 рублей отдать некому Тулинову, которому он остался дол¬ жен эту сумму. Просил он также разыскать и вернуть две одол¬ женные им редкие книги. На вопрос матери на свидании после суда, нет ли у него какого-нибудь желания, которое она могла бы исполнить, Саша сказал, что хотел бы почитать Гейне. Мать затруднилась, где достать эту книгу. Тогда достать ее брату взялся присутство¬ вавший на свидании прокурор Князев3. Последнее свидание с братом мать имела в Петропавловской крепости. Она рассказывала мне о тягостной обстановке этого свидания за двумя решетками с расхаживающим между ними жандармом. Но она говорила также, что в этот раз она явилась повидать брата, окрыленная надеждой. Распространились слухи, что казни не будет, и материнское сердце, конечно, легко поверило им. Передать об этом при суровых условиях свидания она не могла, но, желая перелить в брата часть своей надежды и бодрости на все предстоящие ему испытания, она раза два повторила ему на прощание: — Мужайся! Так как надежды ее не сбылись, то вышло, что этим словом она простилась с ним, она проводила его на казнь. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. М.— JL, 1931, стр. 140-144. 1 А. И. Ульянова-Елизарова пишет: «В то время такого обостренного классового антагонизма, как позднее, не было; тогдашний начальник дома предварительного заключения, помнится, по фамилии Ерофеев, был человеком добродушным и располагавшим к себе; из другого персонала я помню также людей очень внимательных и сочувствующих, например фельдшерицу» («А. И. Ульянов», стр. 124). 2 Свою золотую медаль Александр Ильич заложил, чтобы дать деньги О. М. Говорухину для поездки за границу. 20 января 1887 года Говорухин уехал и тем самым избежал неминуемого ареста. 8 Князев вспоминает: «Старушка (то есть Мария Александровна.— А. И.) очень обеспокоилась, как исполнить эту просьбу, так как приоб¬ ретете сочинений Гейне было обставлено какими-то цензурными фор¬ мальностями. Глубоко сочувствуя ей и желая облегчить ее чем-нибудь, и сказал, что доставлю просимую книгу; поехал прямо из дома заклю¬ чения в книжный магазин Меллье, где мне продали немецкое издание Гейне, которое я в тот же вечер передал Ульянову» (см. цит. книгу, стр. 143). 295
Я знала, что больше его (Александра Ильича.— А. И.) не увижу... Не знаю, как пришла домой и легла. Чувствовала, что жить больше не могу, нет силы жить. Никаких мыслей в го* лове,— одно желание скорее, скорее умереть, чтоб ничего но чувствовать. Сколько лежала, не помню, кажется, долго. Вдруг передо мной почему-то встало личико 8-летней Маши. Я за¬ была об ней, забыла обо всех... И тут я опомнилась. Нельзя уми¬ рать, надо жить. Рассказ М. А Ульяновой в записи 3. П. Невзоровой-Кржижановской. «Исто¬ рический архив», 1958, № 2, стр. 164—165. ...Среди прошений осужденных по этому процессу в сенат¬ ских делах имеется и прошение А. И. Ульянова или, вернее, письменное обращение к царю, так как форма его совершенно необычна для прошений такого рода. В нем нет раскаяния, уни¬ женной просьбы, обещаний, ничего верноподданнического — даже в подписи, никакой лжи. Обращаясь к Александру III, он писал: «Я вполне сознаю, что характер и свойства совершенного мною деяния и мое отношение к нему не дают мне ни права, ни нравственного основания обращаться к вашему величеству с просьбой о снисхождении в видах облегчения моей участи. Но у меня есть мать, здоровье которой сильно пошатнулось в по¬ следние дни, и исполнение надо мною смертного приговора подвергнет ее жизнь самой серьезной опасности. Во имя моей матери и малолетних братьев и сестер, которые, не имея отца, находят в ней свою единственную опору, я решаюсь просить паше величество о замене мне смертной казни каким-либо иным наказанием. Это снисхождение возвратит силы и здоровье моей матери и вернет ее семье, для которой ее жизнь так драгоценна, а меня избавит от мучительного сознания, что я буду причиной смерти моей матери и несчастья всей моей семьи. Александр Ульянов». Как из текста, так и из подписи,— просто именем и фами¬ лией,— видно, что документ этот менее всего может быть на¬ зван обычным прошением. Так расценивали его, очевидно, и царские слуги, которые не доложили его даже Александру III, как было сказано в департаменте полиции родственнику Пе- сковскому... 296
Чем же было вызвано это обращение к царю? (На нем нет даты, но ею следует считать 24 апреля, потому что 23 было днем окончательного объявления приговора, а срок кассации истекал 25 в 12 часов дня.) Оно возникло при следующих обстоятельствах. Муж двою¬ родной сестры, Матвей Леонтьевич Песковский, видя отчаяние моей матери и боясь за ее силы и рассудок, решил во что бы то ни стало побудить брата подать прошение о помиловании. Добившись разрешения на свидание с братом, он не пустил в этот день на свидание мать, заявив ей, что этим она ему все дело испортит, и отправился один. Мать просила его все же не говорить брату чего-нибудь очень сильного, не расстраивать его, на что Песковский с доса¬ дой сказал: «Что же вы не хотите, чтобы ваш сын был спасен?» Он сообщил брату, как рассказал мне потом, о болезни ма¬ тери, вследствие которой она не могла прийти и на свидание, о том, что она так потрясена, что он боится либо за ее жизнь, либо за рассудок. Он сказал, что долг брата, как старшего, по¬ думать, в каком положении останутся при этом новом несчастье лишь за год назад потерявшие отца четверо меньших братьев и сестер; что долг его, как виновника всех вновь обрушившихся на его семью несчастий, сделать все от него зависящее,— даже с точки зрения личной и тягостное,— чтобы отвратить от семьи хотя бы это худшее несчастье. Песковский был литератором с бойким пером, умевшим, где нужно, прикрашивать (помню некоторые его рассказы). Можно себе представить поэтому, что он не пожалел красок для того, чтобы изобразить состояние матери, мотивировать свое убеж¬ дение, что казни она не перенесет... Представляя брату, что это новое несчастье нависло над его семьей почти неотвратимо, усиленно налегая на самую слабую его струну — на то, что он должен сделать нечто,—хотя бы и очень трудное для себя,—для других, Песковский уверил его подать прошение. Но и при решимости сделать все зависящее от него для того, чтобы спасти мать, облегчить участь меньших, при его обост¬ ренном чувстве виновности перед семьей (см. его письмо к сестре двумя днями спустя 1), Александр Ильич мог говорить только языком вполне честного, ни от чего не отрекающегося, сознающего свое достоинство человека. А это был не тот язык. 1 Письмо А. И. Ульянова к Анне Ильиничне из Петропавловской крепости опубликовано в цит. сборнике на стр. 133—134. 297
который требовался раболепствующим клевретам самодержа¬ вия. Понятно, это прошение в кавычках не удовлетворило ни¬ кого. «Ничего не вышло, потому что он написал совсем не так, как я говорил ему,— передавал потом Песковскяй мне.— Ника¬ кого раскаяния и подпись даже не «верноподданный», а просто «Александр Ульянов». Александру III пишет Александр Улья¬ нов! Конечно, на это прошение и внимания не обратили, и оно не было даже показано царю». И тут же, вспоминая проявленную братом железную волю и преданность идее, Песковский прибавил: «Но надо сказать, что умер он как герой». A. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья- вов», стр. 345—346, 348—349). Приговор Особого Присутствия Правительствующего Сената о смертной казни, чрез повешение, над осужденными Генера¬ ловым. Андреюшкиным, Осипановым, Шевыревым и Ульяно¬ вым приведен в исполнение 8-го сего мая 1887 года. Из правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 года. «Правительственный вестник», 1887, 9 мая. Восьмого мая были казнены Шевырев, Ульянов, Осипанов, Генералов и Андреюшкин. Говорят, держались они очень му¬ жественно, братски расцеловались и пошли к виселице с криком: «Да здравствует народная воля!» 1 B. А. Поссе. Студенчество и революция 40 лет тому назад (Личные воспомина¬ ния). «Молодая гвардия», 1928, № 12, стр. 190. 1 В первом томе своих воспоминаний «Пережитое и передуманное» (Л., 1933, стр. 101—102) В. А. Поссе рассказывает о том, как реагиро¬ вали на «дело 1 марта» официальные круги и студенчество: «В университете началась паника. Говорили, что царь приказал за¬ крыть навсегда Петербургский университет, как очаг революции. Для спасения университета ректор, профессор полицейского права Андреев¬ ский, человек очень гибкий, с умной лисьей физиономией, решил уст¬ роить патриотическую демонстрацию и доказать верноподданнические чувства огромного большинства студентов. Актовый зал был битком набит студентами-белоподкладочниками, 298
...Она (Мария Александровна.— А. Я.) была настолько му¬ жественна, что уже после казни брата, о которой она узнала из листка, раздаваемого прохожим на улице, одна, она пришла ко вене (в дом предварительного заключения.— А. Я.) на сви¬ дание п, прося надзирательниц не ставить меня в известность о происшедшем, старалась ободрить меня, настаивала на необхо¬ димости мне беречь здоровье, успокаивала меня относительно себя. Не умеющая лгать, как и брат, она на мой вопрос о нем ска¬ зала только: «молись о Саше». И хотя мне было безумно тяжело, я не поняла истинного смысла этих слов. Я обратила только внимание на то, с каким особым уважением пропускали ее фи¬ гуру в трауре, уходившую со свидания, лица тюре вшой адми¬ нистрации. Такая сила воли при ее переживаниях импониро¬ вала и им. A. П. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 121). Весной 1887 г. мой старший брат Александр казнен Алек¬ сандром 111 за покушение (1 марта 1887 г.) на его жизнь. B. И. Ленин. Незаконченная автобиогра¬ фия. Ленинский сборник, том XXI, стр. 57. Александр Ильич погиб как герой, и кровь его заревом ре¬ волюционного пожара озарила путь следующего за ним брата, Владимира. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 16). Владимир Ильич с поразительной стойкостью перенес тогда этот кровавый акт царизма *. М. Ф. Кузнецов. Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 ян¬ варя. как называли богатеньких студентов, носивших дорогие мундиры на бе¬ лой атласной подкладке... Я с трудом пробился к двери актового вала в тот момент, когда Андреевский своим звонким голосом выкрикивал: — Любовь к отечеству неразрывно связана с любовью к государю. В ответ раздалось несколько резких голосов: — Неправда, неправда!» 1 Сообщение о казни Александра Ильича и его четырех товарищей пришло в Симбирск 10 мая. В этот день утром «Симбирские губернские
Так и стоит перед глазами его расстроенное, печальное лицо... Я была слишком мала, чтобы понять весь ужас про¬ исшедшего, и меня, как это ни странно, больше поразил вид Владимира Ильича, через его печаль, через его горестные слова о брате я начала усваивать все значение случившегося. Воспоминания Л/# И. Ульяновой. Цит. по книге Б. Волина «Ленин в Поволжье». М., 1956, стр. 34. Это были (речь идет об Александре и Владимире Ульяно¬ вых.—А. J?.), несомненно, очень яркие, каждая в своем роде, но совершенно различные индивидуальности. Обе они горели сильным революционным пламенем. Гибель старшего, люби¬ мого брата, несомненно, разожгла его ярче в душе младшего. А. И. Ульянова-Елизарова («А. И. Улья¬ нов», стр. 98). В начале июня 1887 г. я приехал в Симбирск, куда уже вер¬ нулась и Мария Александровна 1 с освобожденной из дома пред¬ ведомости» выпустили экстренный листок. Гимназическая подруга Ольги Ильиничны Екатерина Арнольд вспоминает: «Как-то раз Оля пришла в класс и что-то показывает своей соседке. Затем зовет меня и показы¬ вает мне карточку брата, снятого в тюрьме. Я чуть сдержалась, чтобы не заплакать, но ее самообладание было поразительное, она, как окаме¬ нелая, ни одним мускулом лица не выдала своего горя. И вообще эти тревожные дни, когда она ждала решения его участи, она продолжала аккуратно посещать гимназию, усердно занималась. В это время при¬ езжал ревизор из Петербурга и нам... делали поверочные испытания. Н Оля поражала его своими ответами... У нас стало известно о при¬ говоре. И вот в день предполагаемой казни Оля, как всегда, пришла в класс ровная и с виду спокойная. Но меня этот вид не мог обмануть. Как раз этот день был годов (щиной) смерти нашей бывшей начальницы и была в зале панихида. Я боялась за Олю, если она пойдет в зал. Но она пошла, и вот тут ее нервы не вынесли, ей сделалось дурно. Придя в себя, она сказала мне: «Катя, вчера его казнили». И только эти несколько слов. Ни ропота, ни проклятия. Такое самообладание, такая сила воли могла быть только у русских людей — с сильным духом, волей и умом. Никто из нас, близких к ней людей, не касался ее больного вопроса, хранимого ею, как святыню, от взоров людей» (Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске). 1 Няня Ульяновых вспоминала о возвращении Марии Александ¬ ровны: «Не позвонила, не постучала, тихо вошла через черный ход. Ма¬ ленькие дети так и облепили мать. Смотрю,— она поседела вся» (цит. по 300
варительного заключения дочерью Анной, ссылавшейся под падзор полиции в Казанскую губернию 1. Я встретил в полном сборе осиротевшую семью Ульяновых. Наравне с другими чле¬ нами семьи, а может быть, и больше других, Владимир Ильич расспрашивал меня о последних днях моей совместной жизни с Александром, о допросах меня на предварительном следствии и на самом верховном суде, в особенности о впечатлении, какое произвел на меня Александр на скамье подсудимых. Обо всем этом он расспрашивал меня спокойно, даже слишком методично, но, видимо, не из простого любопытства. Его особенно интере¬ совало революционное настроение брата. Сам Владимир Ильич, которого я до того не видел 5 лет, произвел на меня тогда впечатление вполне уже сформировав* шегося молодого человека, с серьезной теоретической подготов¬ кой для занятий в высшем учебном заведении. И. Чеботарев. Владимир и Александр. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. книге Р. Ковнатор «Мать Ленина». Куйбышев, 1943, стр. 28). О том, что после казни Александра Ильича Мария Александровна вернулась в Сим¬ бирск совсем седая, рассказывает и подруга Ольги Ильиничны по гимна¬ зии В. И. Половцева. По свидетельству Н. К. Крупской, Владимир Ильич не раз говорил ей «о матери, о том, какая громадная была у нее сила воли, говорил как-то: «Хорошо, что отец умер до ареста брата, если бы был жив отец, просто не знаю, что и было бы»» («О Ленине». М., 1960, стр. 35). «Редкое мужество,—* писала о матери М. И. Ульянова в статье «Памяти Александра Ильича Ульянова»,— проявила она при этом и стала нам еще ближе, еще родней. А впоследствии мать была для нас и идейным товарищем, помогая всем нам, в том числе и Владимиру Ильичу, в нашей революционной работе, являя пример матери-друга и товарища, стойкого и мужественного» («Правда», 1963, 18 февраля). 1 Вначале Анна Ильинична была приговорена к пяти годам ссылки в Восточную Сибирь, и Мария Александровна собиралась вместе со всей семьей следовать за ней. «Как ни разорительно распродать трудом на¬ житое имущество,— писала она в одном из «прошений»,— но... я не могу не отправиться с остальными моими детьми в Сибирь же, с единствен* ною целыо, чтобы дочь жила при мне». В этот период она ходатайство¬ вала, чтобы Анне Ильиничне разрешили поселиться в Томске, имея, оче¬ видно, в виду, что по окончании гимназии Владимир Ильич сможет по¬ ступить в открывающийся там университет. Однако спустя некоторое время Марии Александровне удалось добиться более мягкого решения относительно Анны Ильиничны. 18 мая 1887 года департамент полиции сообщил казанскому губернатору, что по просьбе матери «высочайшим повелением» А. И. Ульяновой разрешено гласный надзор отбыть в де¬ ревне Кокушкино, Черемышевской волости, Лаишевского уезда, Казан¬ ской губернии (см. «Красный архив», 1935, том 6, стр. 5). Полученное Анной Ильиничной проездное свидетельство позволило ей пробыть в Симбирске до 20 июня 1887 года. 301
Володя тогда вел себя мужественно: он сознавал, что должен быть главной опорой как для измученной горем и мытарствами матери, так и для младших членов семьи. А. И. Ульянова-Елизарова в передаче Г. Я. Лозгачепа-Елизарова. Г. Лозгачев- Елизаров. Незабываемое. Саратов, 1962, стр. 124. Несчастье это (казнь старшего брата.— А. И.) произвело сильное впечатление на Владимира Ильича, закалило его, за* ставило серьезнее задуматься над путями, которыми должна была идти революция. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 15). Весной в 1887 году мы получили известие о казни старшего брата. Особенно запечатлелось мне выражение лица Влади¬ мира Ильича в эту минуту, когда он сказал: «Нет, мы пойдем не таким путем. Не таким путем надо идти» 1. И вот с тех пор он стал подготовлять себя к тому пути, который он считал един¬ ственно правильным для освобождения России от ига царя и капитала. Из речи М. И. Ульяновой на пленуме Мо¬ сковского Совета 7 февраля 1924 года. «Правда», 1924, 8 февраля. Ленин принадлежал к тому поколению, на глазах которого происходила борьба прежних социалистов, которые боролись с царским строем путем террора, то есть устрашения отдельных особенно злостных угнетателей, стреляли в них, кидали в пих бомбами. Отдельные революционеры шли тогда на героические поступки, они шли на смерть, но они боролись в одиночку, и их борьба давала мало результатов. Старший брат Ленина, кото¬ рый был на несколько лет его старше, точно так же решил пойти на борьбу против царя. Он принимал участие в поку¬ шении на царя, был схвачен и казнен. И вот это сильное 1 В другом месте («О Ленине». М., 1964, стр. 10), приводя эти слова Владимира Ильича, М. И. Ульянова добавляет: «Выражение лица при этом у него было такое, точно он жалел, что брат слишком дешево от¬ дал свою жизнь, не использовав ее так, как можно было это сделать на благо рабочего класса*. 302
В год казни брата С рисунка художника Я. Жукова переживание — казнь старшего брата — заставило молодого Ленина особенно задуматься над тем, что такая борьба в оди¬ ночку, хотя это и самоотверженная, героическая борьба, дает мало результатов. Ленин пришел к заключению, что победить может лишь ра¬ бочий класс, который должен как можно лучше сорганизоваться. Он много раз говорил, что в организации — наша главная сила. От старого героического движения против царизма, от героев «Народной воли» (так называлась партия, из которой выходили одиночки, которые боролись с царизмом) — от них унаследо¬ вало наше движение готовность к борьбе до конца. Я. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 299. 303
Судьба брата имела, несомненно, глубокое влияние на Вла¬ димира Ильича. Большую роль при этом сыграло то, что Вла¬ димир Ильич к этому времени уже о многом самостоятельно думал, решал уже для себя вопрос о необходимости револю¬ ционной борьбы. Если бы это было иначе, судьба брата, вероятно, причинила бы ему только глубокое горе или в лучшем случае вызвала бы в нем решимость и стремление идти по пути брата. При данных условиях судьба брата обострила лишь работу его мысли, выра¬ ботала в нем необычайную трезвость, умение глядеть правде в глаза, не давать себя ни на минуту увлечь фразой, иллюзией, выработала в нем величайшую честность в подходе ко всем во¬ просам. Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 12. Важнее всего, конечно, та эпоха, в которую рос Владимир Ильич. Это была эпоха, когда подвергался жесточайшей кри¬ тике отживающий крепостнический уклад, когда и новое вос¬ принималось с большой настороженностью. Влияние Чернышев¬ ского было на Ленина очень велико, немало читал он и Пи¬ сарева. Эпоха воспитала в Ленине величайшую трезвость мысли, умение глядеть правде в глаза, воспитала ненависть к револю¬ ционной фразе, умение критически относиться к действитель¬ ности, к людям. В. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 68. После казни Александра Ильича Владимир Ильич резко переменился. Он перестал шутить, редко смеялся и как-то сразу стал взрослым человеком. Только в отношениях с младшими детьми он остался прежним веселым и ласковым Володей... Гимназическое начальство говорило гимназисту 8-го класса Владимиру Ульянову: — Вот ведь какой у тебя брат-то. Мы ему медаль дали, а он вон что наделал. Владимир Ульянов на эти замечания упорно молчал. Товарищи по гимназии тоже донимали его, но и с ними он не любил об этом говорить. В. В. Кашкадамова. Семейство В. И. Улья¬ нова-Ленина в Симбирске. «Бакинский ра¬ бочий», 1926, 21 января. 304
Я никогда не забуду теплого майского вечера накануне экза¬ мена п моей случайной встречи с Володей на «Венце». После ужина в пансионе меня потянуло из душного поме¬ щения на воздух. Я вышел на улицу и привычной дорогой, распевая какую-то песню, отправился на «Венец». Проходя мимо беседки, я увидел сосредоточенно смотревшего на за¬ волжскую даль человека. Не обращая на него внимания, я про¬ должал идти и петь полным голосом. — Что же ты не готовишься к экзаменам? — услышал я го¬ лос Володи. Обрадовавшись этой встрече, я подошел к Володе и заметил, что он как-то особенно сосредоточен и грустен. Я сел рядом с ним и стал любоваться видом на Волгу. Володя молчал и по¬ рой тяжело вздыхал. — Да что с тобой? — наконец спросил я. Он повернул лицо в мою сторону, хотел что-то сказать, но промолчал н снова ушел в себя. Я подумал, что он горюет об отце или беспокоится о брате Александре, который, как мы знали, был арестован вместе с другими студентами в Петер¬ бурге. Я старался рассеять его тоску и беспокойство, но ничто не помогало. Я знал, что порой Володя бывает весел, а порой не¬ людим и в такие минуты избегает разговоров с товарищами. Но вечер был такой тихий, что сама природа успокаивала и вызывала хорошее настроение. Я высказал эту мысль Володе. Тогда, помолчав немного, он сообщил мне, что 8 мая казнен его брат Александр. Это известие ошеломило меня. Сгорбившись, сидел Володя на скамейке рядом со мной. Говорить от массы нахлынувших мыслей было невозможно. Долго сидели мы ?ак и молчали. На¬ конец Володя встал, и, ничего не говоря, мы направились в город. Шли медленно. Я видел глубокое горе Володи и чув¬ ствовал твердую решимость, которой он как-то особенно был преисполнен теперь. Я невольно преклонялся перед его большой выдержкой и умением владеть собой. Расставаясь, я крепко пожал Володину руку. Взглянув мне в глаза, он ответил на рукопожатие, быстро повернулся и по¬ шел домой. Д. М. Андреев, стр. 14. 20 а. Ивапскнй 305
УЛЬЯНОВ ВЛАДИМИР Очень хорошо сдал экзамены п перешел в VIII класс со второй наградой !. Ученик весьма способный и усердный. В классе очень вни¬ мателен. Успешность его в среднем выводе — 48/ii . Поведения отличного. По болезни пропустил за первую четверть всего 10 уроков. За вторую четверть по болезни пропущено 21 урок. Средняя успешность — 410/ц. В внимании, прилежании и поведении от¬ метка — 5. В третью четверть — успехи, внимание, прилежание и пове¬ дение оценены баллом — 5. По домашним обстоятельствам пропущено всего 30 уро¬ ков. В четвертую четверть в успехах имеет по всем предметам отметку —5. По домашним обстоятельствам пропущено 11 уро¬ ков. В классе весьма внимателен и прилежен. Ведет себя от¬ лично 2, у Выписка из «Кондуитного и квартирного списка учеников Симбирской гимназии». Архив Института марксизма-лениннвма при ЦК КПСС. 1 Очевидно, ошибка: Владимир Ильич во все классы переходил с первой наградой.— Примечание А. Й. Ульяновой-Елизаровой (см. книгу В. Алексеева и А. Швера, стр. 47). Из 26 учеников, поступивших в 1879/80 учебном году в Симбирскую гимназию, только пять (в том числе и Владимир Ильич) достигли восьмого класса. Это еще раз подтвер- ждает, какой тяжелой была гимназическая учеба. * На обороте листа имеется запись: «Живет у родителей под самым бдительным надзором». 306
Его Превосходительству господину Директору Симбирской Классической гимназии Ученика VIII класса Симбирской Классической гимназии Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ Желая подвергнуться испытанию зрелости, имею честь по¬ корнейше просить Ваше Превосходительство о допущении меня к оному. Симбирск. Апреля 18 дня 1887 года. Ученик VIII класса Симбирской гимназии Владимир Ульянов В. И. Ульянов. Прошение директору Сим¬ бирской гимназии о допущении к испы¬ танию зрелости. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 549. ОБЩИЙ СПИСОК лиц, имеющих подвергнуться испытанию зрелости в Симбирской гимназии в 1887 году. ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ Время рождения. 10 апреля 1870 года. Место рождения. гор. Симбирск. Вероисповедание. Православное. Звание. Сын чиновника. В каких учебных заведениях и сколько времени обу- В Симбирской гимназии чался. 8 лет. Поведение. Отличное. а) Исправность в посещении уроков. Весьма исправное. б) Приготовление к урокам. Весьма аккуратное. в) Исполнение письменных работ. Отлично усерден. г) Относительно внимания в классе. Очень внимателен. д) Интерес к учению. / С любовью занимается всеми предметами и особенно древними языками. Успехи в предметах гимназического курса Закон Божий 5 Физика и математическая Логика 4 география 5 Греческий язык 5 География 5 20* 307
Французский язык 5 Русский язык и словесность 5 5 Математика 5 История 5 Немецкий язык 5 5 5 Латинский язык Средний вывод из обязательных предметов — 410/ц. Определение педагогического совета и особые замечания Допустить к испытанию зрелости. Определение педагогического совета Сим¬ бирской гимназии о допущспии В. И. Ульянова к испытанию зрелости. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 86. Пока продолжались экзамены, страшная новость (о казнп Александра Ильича.— А. И.) облетела Симбирск !. Жандармы собирались всю семью Ульяновых выселпть из города. Но у преподавательского состава не поднималась рука в чем-пибудь вредить Володе Ульянову. Своей выдержкой и спокойствием оп поражал всех окружающих... В это трудное время Володя усидчиво занимался; он бле¬ стяще сдавал испытания на аттестат зрелости, не забывая, однако, подбодрить и развлечь младших. Подумать только, какую нужно было иметь нравственную силу, чтобы при таких обстоятельствах, семнадцатилетним мальчиком, выносить так стойко всю тяжесть этой жизненной невзгоды, этого глубокого горя! 1 В. В. Кашкадамова вспоминала: «...весь город знал о казни Але¬ ксандра Ильича. Объявления об этом подвиге царских опричников были расклеены на всех городских столбах» («Бакинский рабочий», 1926, 21 января). М. Ф. Кузнецов в записи С. Мирер. Из воспоминаний о детстве Ильича. «Изве¬ стия», 1940, 16 апреля. Н. Веретенникову стр. 57—58. 308
Расписание выпускных экзаменов в 1887 г., когда сдавал Владимир Ильич Ульянов-Ленин в Симбирской мужской гимназии. 1. Письменные: 5 (17) мая — Словесность (сочинение). 7 (19) » — Латинский язык (перевод на русский яз(ык)). 8 (20) » — Алгебра и Арифметика (2 задачи). 12 (24) » — Геометрия и Тригонометрия (2 задачи). 13 (25) » — Греческий язык (перевод на русский яз(ык)). 2. Устные: 22 мая (3 июня) — Русская и Всеобщая история. 27 » (8 июня) — Закон Божий. 29 » (10 июня) — Латинский язык. 1 (13 июня) — Греческий язык. 6 (18 июня) — Математика (Арифметика, Алгебра, Тригонометрия, Геометрия) *. Воспоминалия одноклассника В. И. Jle- пина М. Ф. Кузнецова. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Все темы по словесности (на выпускных экзаменах в 1887 году.— А. //.), четыре задачи по математике, тексты древ¬ них писателей для перевода их на русский язык составлены были комиссией профессуры Казанского университета при Управлении учебного округа в Казани, откуда все эти экзаме¬ национные задания были присланы директору гимназии в от¬ дельных конвертах по каждому предмету, скрепленных сургуч¬ ными печатями канцелярией учебного округа. Каждый конверт вскрывался директором гимназии в день экзамена, на виду учеников и членов экзаменационной комиссии. Ученики рассаживались в зале гимназии2, каждый за от¬ дельным столиком, без ящика, так что нельзя было пользо¬ ваться никакими книгами и словарями; приносить их на экза¬ мены строго запрещалось. Каждому из нас давались «беловой» 1 Как видно из расписания, выпускные экзамены в Симбирской гим¬ назии начались 5 мая и закончились 6 июня 1887 года. 2 Владимир Ильич сдавал выпускные экзамены в актовом зале гим¬ назии. Сейчас в нем установлена мемориальная доска: «Здесь в актовом зале в 1887 году сдавал экзамены на аттестат зрелости Владимир Ульянов». 309
и «черновой» листы бумаги с печатями гимназии. На письмен¬ ных испытаниях давалось только 6 часов, по истечении которых отбирались у всех работы. В(ладимир) Ильич сдавал письмен¬ ные работы раньше всех и первым уходил с экзаменов, когда остальные ученики только еще приступали к переписке своих работ набело. М. Ф. Кузнецов. Как сдавал выпускные экзамены В. И. Ленин в Симбирской клас¬ сической гимназии. Дом-музей В. И. Ле¬ нина в Ульяновске. Все мы страшно волновались. Только Владимир Ульянов, сидя за своим столиком, спокойно и неторопливо писал сочи¬ нение на тему «Царь Борис Годунов» по произведению А. С. Пушкина и решал задачи по математике, писал переводы с латинского и греческого языка на русский язык. М. Ф. Кузнецов. Юношеские годы Влади¬ мира Ильича Ленина. Дом-музей В. И. Ле¬ нина в Ульяновске. На устном экзамене по русской и всеобщей истории Вла¬ димир Ульянов смело и своеобразно рассказывал о борьбе пле¬ беев против патрициев в Древнем Риме, о крестьянских вос¬ станиях в Германии 1525 года, о борьбе украинских казаков против польских панов в XVII веке под водительством Богдана Хмельницкого. М. Ф. Кузнецов. Юные годы Ильича. «Кре¬ стьянка», 1940, № 7—8, стр. 14. Список учеников VIII класса Симбирской гимназии и посторонних лиц, подвергавшихся испытанию зрелости в 1887 году № Имена и фамилии экзаменующихся УЛЬЯНОВ ВЛАДИМИР Главнейшие вопросы, предложенные на экзамене По истории и географии Борьба плебеев с патрициями. Воспитание детей в Риме. Богдан Хмельницкий и присоединение Малороссии. Федор 310
Алексеевич. История южных славян в средние века. Разделение церквей. Елизавета Английская. Карл IV. Причины появления Реформации. Возвышенности во внутренности России. Климат и ороше¬ ние Африки. Важнейшие города Италии. (Отметка) — 5. То же по Закону Божию Катехизис. О 5-м члене Символа Веры. О 6-м проше¬ нии молитвы господней. О 6-м и 7-м Вселенских Соборах. Во¬ скрешение И(исусом) Христом Лазаря. (Отметка) — 5. Богословие. Приготовление верующих к причащению. Причащение священнодействующих и мирян. (Отметка) — 5. Священное писание. Краткое объяснение деяний а(постольских), 2-я (глава), 1—37 (стих). (Отметка) — 5. То же по латинскому языку Прямая и косвенная речь. Сущ(ествительные) абс*р(акт- ные) и конкретные при прилагательных и глаголах. Философия Цицерона. Учение о высшем благе. (Отметка) — 5. То же по греческому языку Фукидид 1, 38. Употребление члена, употребление местоимений.. Условные периоды. Правила перехода прямой речи в косвенную. Слож¬ ные отрицания. Жители Антики по сословиям. Спартанское государственное устройство. Образ жизни спартанцев. (Отметка) - 5. То же по математике Арифметика. Решение задач на учет векселей. Алгебра. Вычисление сложных процентов и срочных вкладов. Геометрия. Об измерении площадей прямоугольных фигур. 311
Тригонометрия. Деление дуг. Вычисление тригономет¬ рических линий некоторых дуг. (Отметка) — 5. Вопросы, предложенные В. И. Ульянову на испытание зрелости учеников VIII класса Симбирской гимназии и посторонних лиц. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 88—89. ОБЩИЙ СПИСОК лиц, подвергшихся испытанию зрелости в Симбирской гимназии в 1887 году. Имепа и фамилии — 26. Владимир Ульянов. Закон Божий Русский язык » (словесность) Логика » Латинский язык » Греческий язык » Математика » История » География » Физико-математи- » ческая геогра¬ фия Немецкий язык » Французский язык за год — 5 по испыт. — 5 » » — 5 » » — 5 по устн. испьп • » — 4 у » — » — 5 по письм. исп.— 5 по устн. исп.- » — 5 » » » ■!— 5 » » » — 5» » » — 5» » » — 5 по испытан. — 5 — о — 5 — 5 — 5 — 5 -5 —5 —5 Определением Педагогического Совета: Удостоен аттестата зрелости и награды золотой медалью. Определение педагогического совета Сим¬ бирской гимназии о выдаче В. И. Улья¬ нову аттестата зрелости и награждении его золотой медалью. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 86-87. 312
Подверглись испытанию Гимназисты VIII класса 27 Посторонние лица 2 Всего 29 Удостоены аттестата или свидетельства зрелости Гимназисты VIII класса 27 Посторонние лица 11 13 с с г о 28 Из них удостоены золотых и серебряных медалей: Золотой медалыо Владимир Ульянов. Выписка из «Ведомости о подвергшихся испытанию и удостоенных аттестата или свидетельства зрелости в 1887 году, Сим¬ бирская гимназия». «Молодая гвардия», 1924, № 1. стр. 87. Все выпускные экзамены Владимир Ульянов выдержал бле¬ стяще. Семнадцатилетним юношей, моложе всех нас, окончил он курс гимназии и один из всего выпуска (27 учеников) 2 был награжден золотой медалью3. Л/. Ф. Кузнецов. Он дружил со мной. «Учи¬ тельская газета», 1960, 12 марта. 1 Этим единственным {посторонним лицом», удостоенным аттестата зрелости в 1887 году, был подготовленный Владимиром Ильичем к экза¬ менам в Симбирской гимназии Н. М. Охотников. 2 Из этого гимназического выпуска только Владимир Ульянов и его однокурсник по юридическому факультету Казанского университета Констаптин Гнедков приняли затем участие в студенческих волнениях 1887—1888 годов. Как доносил впоследствии директор гимназии Ф. М. Ке¬ ренский попечителю Казанского учебного округа П. Н. Масленникову, «остальные из его (Владимира Ульянова.— А. И.) товарищей — 13 чело¬ век в Казани, один — в С.-Петербурге, один — в Ярославле и 8 в Москве остались непричастными безумным затеям университетской молодежи, мятущейся повсюду по причинам, далеким от гимназий». * В Ульяновском музее В. И. Ленина экспонируется классный жур¬ нал Симбирской гимназии, в котором против фамилии В. И. Ульянова написано: «Удостоить аттестата зрелости и награды золотой медалью». Золотая медаль для Владимира Ильича была получепа по доверенности его сестрой Ольгой Ильиничной, приезжавшей с этой целью в сентябре 1887 года в Симбирск из Казани, где в это время жила семья Ульяно¬ вых. В деле канцелярии директора Симбирской гимназии сохранилась расписка: «Золотую медаль Владимира Ульянова по поручению его по¬ лучила 13 септлбря 1887 года Ольга Ульянова» (см. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 89). В 1921 году В. И. Ленин отдал золотую медаль в фонд помощи голодающим. В настоящее время она хранится в Центральном музее В. И. Ленина в Москве. 313
Аттестат зрелости за № 468 и все прочие документы с ко¬ пиями получил Владимир Ульянов. В. #. Ульянов. Приписка на прошении о допущении к испытанию зрелости. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 549. АТТЕСТАТ ЗРЕЛОСТИ Дан сей Владимиру Ульянову, православного вероисповеда¬ ния, сыну чиновника, родившемуся в г. Симбирске, 1870 года апреля 10 числа, обучавшемуся восемь лет в Симбирской гим¬ назии, в том, во-первых, что, на основании наблюдений за все время обу¬ чения его в Симбирской гимназии, поведение его вообще было отличное, исправность в посещении и приготовлении уроков, а также в исполнении письменных работ отличная, прилежание отличное и любознательность ко всем предметам большая, осо¬ бенно к древним языкам, и, во-вторых, что он обнаружил ниже¬ следующие познания: Отметки, выставлен¬ ные в Педагогиче¬ ском Совете на осно¬ вании § 45 правил об испытаниях 5, 7, 8, 12, 13, 22, 27 и 29 мая, 1 и 6 июня происходившем На испытании, В законе божием ь русском языке и сло- 5 5 5 5 весности » логике » латинском языке » греческом » математике » истории » географии » физике и математи¬ ческой географии » немецком языке » французском языке 5 5 4 5 5 5 5 5 5 5 5 5 5 5 314
Во внимание к отличному поведению и прилежанию и к от¬ личным успехам в науках, в особенности в древних языках, Педагогический Совет постановил наградить его, Ульянова, зо¬ лотой медалью и выдать ему аттестат, предоставляющий все права, обозначенные в §§ 129—132 высочайше утвержденного 30 июля 1871 года устава гимназий и прогимназий, а при отбы¬ вании воинской повинности он, Ульянов, на основании 2-й и 9-й статей высочайше утвержденного 10 февраля 1886 года мне¬ ния Государственного Совета, пользуется льготами, предостав¬ ленными окончившим курс наук в учебных заведениях второго разряда. Симбирск, июня 10 дня 1887 года. Директор Симбирской гимназии действительный статский советник и кавалер Ф. Керенский. Инспектор И. Христофоров. Законоучитель кафедральный протоиерей П. Юстинов. Преподаватели: А. Федотченко, Г. Штейнгауер, П. Яснитский, А. Пор, Я. Надежин, М. Козлов, Я. Штейнгауер, Я. Моржов, Я. Федоровский, Я. Пехот лев, А. Кабанов, Я. Тихоновский. Секретарь Педагогического Совета Ив. Ежов. Примечание: Цифра 5 обозначает познания и успехи отличные, 4 — хорошие, 3 — удовлетвори¬ тельные. Аттестат зрелости, полученный В. И. Улья¬ новым по окончании Симбирской гимна¬ зии. № 468. Центральный музей В. И. Ле¬ нина. Владимир Ильич окончил гимназию наилучшим учеником. И фамилия его, как наилучшего учеппка, не была записана на мраморной доске лишь только потому, что люди, власть имущие, видели в нем брата Александра Ульянова. Василий Друри. Воспоминания о товарище Ленине. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. 315
Начальству Симбирской гимназии был объявлен выговор за то, что оно выпустило с лучшей аттестацией и золотой медалью такого «ужасного преступника» (то есть Александра Ильича.— А. И.). Думали, что нельзя будет дать золотой медали и его брату, Владимиру Ильичу, но успехи последнего за все восемь лет гимназического учения были настолько выдающи¬ мися, ответы его на выпускном экзамене настолько блестящими, что нельзя было лишить его, как и сестру его Ольгу, золотой медали. А. И. Ульянова. Дстскио и школьные годы Ильича, стр. 34. Прямого запрещения поступить в один из столичных уни¬ верситетов ему (Владимиру Ильичу.—А. И.) не было, но ди¬ ректор департамента полиции дал понять его матери (во время ее пребывания в Петербурге в дни суда над Александром Ильичем.— А. И.), что лучше ему проситься в провинциальный университет, и лучше, если он будет жить при ней ]. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 22. Владимир Ульянов. Желаю поступить в Казанский университет в юридический факультет. Выписка из «Списка учеников VIII класса Симбирской гимназии и постороннего ли¬ ца, подвергавшихся испытанию зрелости в 1887 году и изъявивших желание посту¬ пить в какой-нибудь университет, или факультет, или высшее училище по фа¬ культетам». «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 89. Ульянов и Наумов подают наибольшие надежды относи¬ тельно дальнейших успехов в науках. Оба заявили желание 1 Мария Александровна говорила И. Н. Чеботареву, что Владимир и Ольга по окончании гимназии стремились учиться в Петербурге. 316
поступить на юридический факультет. Ульянов — в Казанский университет, Наумов — в Московский Особые замечания о тех, кто на основании успехов, способностей, прилежания и твер¬ дости характера подает наибольшие на¬ дежды относительно дальнейших успехов в такой-то или таких-то науках, с указа¬ нием, в какой университет, или факультет, или в какое высшее специальное училище поступил. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 87. На семейство Ульяновых начались в Симбирске гонения, вы¬ званные участием Александра в покушении на убийство царя. Дольше оставаться здесь было невозможно, и Мария Алек¬ сандровна, дожидаясь, пока Владимир Ильич кончит гимназию, стала постепенно собираться в дер(евню) Кокушкино, Казан¬ ской губ(ернии), в имение своей сестры. В доме Ульяновых была назначена распродажа мебели и домашних вещей. В. В. Кашкадамова. Семейство В. И. Улья нова-Ленина в Симбирске. «Бакинский ра¬ бочий», 1926, 21 января. По случаю отъезда продается дом с садом, рояль и мебель. Московская улица, дом Ульяновой. «Объявления». «Симбирские губернские ведомости», 1887, 30 мая2. 1 По свидетельству М. Ф. Кузнецова, Наумов окончил Симбирскую гимназию с серебряной медалью, перебив ее у «более способпого уче¬ ника — Писарева, простого крестьянина» («Известия», 1940, 16 апреля). Окончив юридический факультет Московского университета, он был земским начальником, позднее ставропольским уездным и самарским губернским предводителем дворянства. В 1908 году стал членом Госу¬ дарственного совета, в 1915 году назначен управляющим министерством земледелия. 2 Объявление о продаже дома и имущества Ульяновых было опуб¬ ликовано в «Симбирских губернских ведомостях» также 3 и 10 июня 1887 года. Рояль Ульяновы не продали, а перевезли его в Казань (см. сноску на стр. 445 наст, издания). Среди вещей были проданы гео¬ графические карты, о чем свидетельствует письмо Ольги Ильиничны учителю-инспектору Симбирского трехклассного городского училища Г. Я. Кокурочникову от 16 октября 1887 года: «Милостивый государь Гри- 317
Досужие кумушки, которых в Симбирске всегда было много, заполнили квартиру Ульяновых. Под предлогом покупки вещей они приходили исключительно для того, чтобы взглянуть на мать казненного революционера. — Вот ведь у вас горе-то какое,— начинала какая-нибудь из этих кумушек... Но Мария Александровна обычно строго прерывала разгла^ гольствования сплетниц такими словами: — Вам что угодно? Вы пришли что-нибудь купить? Эти слова расхолаживали кумушек, и они уходили от Марии Александровны не солоно хлебавши. Но Марию Александровну эти посещения и заглядывания в глаза мучили больше всего. В. В. Кашкадамова. Семейство В. И. Улья¬ нова-Ленина в Симбирске. «Бакинский ра¬ бочий», 1926, 21 января. Владимир Ильич выехал (из Симбирска.— А. #_) с матерью и сестрой Ольгой в июне 1887 года !, после того как мать его продала дом и лишнюю обстановку и отправила необходимые вещи в Казань. Он проехал с семьей в деревню Кокушкино, где и прожил до начала занятий (в Казанском университете.— А.И.)% Примечание А. Елизаровой к книге В. Алексеева и А. Швера, стр. 57. Какие местности России знаете хорошо и сколько лет там прожили. Лучше других Поволжье, где родился и жил до 17 лет. Из анкеты делегата X съезда РКП В. И. Ленина. Ленинский сборник, том XX, стр. 50. горий Яковлевич! Мама поручила мне передать Вам, что присланные Вами 12 руб (лей) за географические карты получены ею, за что она благодарит Вас. О. Ульянова» («Исторический архив», 1960, № 5, стр. 230). Из сохранившейся в фондах Государственного архива Улья¬ новской области почтовой квитанции видно, что деньги были отправ¬ лены 4 октября 1887 года в Казань на имя М. Л. Ульяновой. 1 23 июня 1887 года М. А. Ульянова обратилась к директору Сим¬ бирской гимназии с просьбой «уволить сына моего, ученика IV класса Дмитрия Ульянова, из Симбирской гимназии для продолжения его обра¬ зования в Казанской гимназии, на каковой предмет прошу выдать его документы и свидетельство об успехах за три класса» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). Это позволяет уточнить дату отъезда семьи Ульяновых из Симбирска — конец июня 1887 года. 318
Глава пятая СТУДЕНЧЕСКАЯ СХОДКА
Летом 1887 года вся семья Ульяновых рано приехала в Кокушкино. Анна Ильинична... уже находи¬ лась там под надзором полиции. Позже всех приехал в Кокушкино Володя. С самого раннего детства каждое лето, из года в год, я ви¬ делся с Володей, и его физические и нравственные изменения были мало заметны. За истекшую же зиму Володя резко изме¬ нился: стал сдержанным, реже смеялся, поскупел на слова — вырос. Он сразу стал взрослым, серьезным человеком, но по на¬ ружности остался таким же, как и раньше. Серьезность Володи была глубокая, внутренняя, совсем не напускная. В серьезности Володи не.было никакой угрюмости или подавленности. У него появилась не наблюдавшаяся ранее сдержанность, я бы сказал — сознательная, волевая замкну¬ тость. Особенно четко стала проступать черта тонкой иронии, выражавшаяся подчас только во взгляде сызбока, с прищурен¬ ным слегка глазом, и в оборотах речи: например, на пошлые или банальные слова собеседника он часто пускал в ход хорошо запомнившееся мне выражение: «Правильное суждение вы в мыслях своих иметь изволите*. Эту фразу он употреблял, когда не хотел серьезно возра¬ жать, но считал нужным отметить недомыслие. Володя решил поступить на юридический факультет Казан¬ ского университета. Доступ в столичные университеты ему был закрыт. Я был очень удивлен и разочарован тем, что он выбрал этот факультет: мне казалось, что юридические науки неиз¬ меримо ниже естественных. Это мнение было тогда довольно распространенным. К тому же на юридический факультет 21 А. ИвансьиП 321
часто шли юноши, не имевшие влечения ни к какой отрасли наук. Помню, в это лето в Кокушкино приезжал читавший лекции по математической физике в Казанском университете Г. Н. Ше- буев *. Он долго, очень долго расхаживал с Володей по саду и беседовал. О чем у них шел разговор, не знаю, но слышал по¬ том, как не однажды Шебуев с увлечением уверял, что Влади¬ миру Ильичу непременно следует поступить на математический факультет, что у него «определенно математический склад ума»; между тем преподаватели русского и древних языков Симбир¬ ской гимназии считали, что Владимир Ильич обязательно дол¬ жен поступить на филологический факультет. На мой же во¬ прос Володе, почему он выбирает юридический факультет, а не какой-нибудь другой, математический или естественный, он ответил: «Теперь такое время, нужно изучать науки права и полити¬ ческую экономию2. Может быть, в другое время я избрал бы другие науки...» В. Веретенников, стр. 58—GO. Летом 1887 (года)... в Кокушкине Владимир Ильич почти все время сидел за книгами, как мне кажется, юридическими. Случайно я видел у него «Энциклопедию права», но сказать, какие именно у него были книги, я не могу,— заглядывание в книгу другого считалось... нескромностью. Я. Веретенников. Владимир Ульянов. «Комсомольская правда», 1937, 26 августа. 1 Георгий Николаевич Шебуев (1850—1900) окончил Нижегородский дворянский институт (в 1868 году) и Казанский университет (в 1873 году). С 1879 по 1893 год — приват-доцент математической фи¬ зики Казанского университета, где он в течение ряда лет был также членом физико-математической испытательной комиссии. 2 Впоследствии в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» В. И. Ленин писал: «Всякий согласится, что неразумно или даже пре¬ ступно поведение той армии, которая не готовится овладеть всеми ви¬ дами оружия, всеми средствами и приемами борьбы, которые есть или могут быть у неприятеля. Но к политике это еще более относится, чем к военному делу» (Сочинения, изд. 5, том 41, стр. 81). Мечтая о револю¬ ционной политической борьбе с самодержавием, Владимир Ильич, есте¬ ственно, решил овладеть правовыми и экономическими науками. Сле¬ дует иметь в виду, что правовые и экономические науки изучались лишь на юридических факультетах. 322
Владимир Ульянов едет из Симбирска в Казань С рисунка художника II. Павлова
В это последнее лето пребывания Вилодп в Кокушкине он изредка играл со мной на бильярде. Как-то предложил он мне пару задач до бильярдной игре. Не помню этих задач, но одна из них вначале меня затруднила. Обращаюсь к нему: — Вот что-то эта не выходит. Володя ответил, что этих задач не решал, думать над ними не собирается и только для меня их выписал (из журнала или книги). И всегда он ставил так вопрос: додумайся сам. Посидел я над этой задачей и додумался наконец до верного решения. П. И. Веретенников. Детские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкине. «Красная новь», 1938, № 5, стр. 158. К началу учебного года тетя Маша с семьей переехала из Кокушкина в Казань *. II. Веретенников, стр. 60. По окончании гимназии Владимир Ильич подал прошение о приеме на юридический факультет Казанского университета... Директор гимназии, преподававший латынь и словесность, ввиду выдающихся успехов Владимира Ильича по этим предме¬ там прочил его в филологический институт или на историко¬ словесный факультет университета и был очень разочарован его выбором. Но Владимир Ильич тогда определенно уже интере¬ совался юридическими и политико-экономическими науками, а кроме того, не был склонен к профессии педагога, да и знал, что она для него будет закрыта, и наметил себе более свобод¬ ную — адвокатскую. А. Я. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 22. 1 Еще находясь в Кокушкине, 20 июля 1887 года, Мария Александ¬ ровна в своем письме в департамент .полиции напомнила, что ей «было обещано выдать... некоторые вещи сына моего, Александра Ульянова, главным образом портрет его отца, серебряные часы и плед...». 10 сен¬ тября департамент полиции отвечал Марии Алексапдровпе, жившей уже в Казани, что оставшиеся после казни Алексапдра Ильича часы и плед проданы для покрытия судебных расходов. Фотография (по всей веро¬ ятности, Ильи Николаевича) ей была возвращена (см. «Комсомольская правда», 1961, 23 апреля). 324
Его Превосходительству господину Ректору Императорского Казанского Университета Окончившего курс в Симбирской гимназии, сына чиповника, Владимира Ильина Ульянова ПРОШЕНИЕ Желая для продолжения образования поступить в Казан¬ ский Университет, имею честь покорнейше просить Ваше Пре¬ восходительство сделать зависящее распоряжение о принятии меня на первый курс юридического факультета, на основании прилагаемых при сем документов, вместе с копиями с оных, а именно: а) аттестата зрелости, б) метрического свидетельства о времени рождения и крещения, в) формулярного списка о службе отца, г) свидетельства о приписке к призывному уча¬ стку по отбыванию воинской повинности и д) двух фотографи¬ ческих карточек. При сем на основании § 100 Высочайше утвержденного устава Императорских Российских Университетов обязуюсь во все время пребывания моего в Университете подчиняться пра¬ вилам и постановлениям университетским. Окончивший курс в Симбирской гимназии Владимир Ульянов Город Казань. Июля 29 дня 1887 года В. И. Ульянов. Прошение ректору Казан¬ ского университета о принятии на юри¬ дический факультет. В. И. Ленин. Сочине¬ ния, изд. 5, том 1, стр. 550. УЛЬЯНОВ ВЛАДИМИР Весьма талантливый, постоянно усердный и аккуратный, Ульянов во всех классах был первым учеником и при оконча¬ нии курса награжден золотой медалью, каз самый достойней¬ ший по успехам, развитию и поведению. Ни в гимназии, ни вне 1 На прошении есть две резолюции, очевидно ректора университета. Первая: «Отсрочить до получения характеристики». После получения подписанной директором Симбирской гимназии Ф. М. Керенским харак¬ теристики В. И. Ульянова (см. ниже) на прошении появилась вторая резолюция: «Принять». 325
ее не было замечено за Ульяновым ни одного случая, когда бы он словом или делом вызвал в начальствующих и преподавате¬ лях гимназии непохвальное о себе мнение. За обучением и нравственным развитием Ульянова всегда тщательно наблюдали родители, а с 1886 года, после смерти отца, одна мать, сосредоточившая все заботы и попечения свои на воспитании детей. В основе воспитания лежала религия и разумная дисциплина. Добрые плоды домашнего воспитания были очевидны в от¬ личном поведении Ульянова. Присматриваясь ближе к образу домашней жизни и к характеру Ульянова, я не мог не заметить в нем излишней замкнутости и нуждаемости от общения даже с знакомыми людьми, а вне гимназии и с товарищами, которые были красою школ, и вообще нелюдимости. Мать Ульянова не намерена оставлять сына без себя во все время обучения его в Университете, Характеристика В. И. Ульянова. Дело кан¬ целярии директора Симбирской гимназии о допущении к испытанию зрелости уче¬ ников VIII класса Симбирской гимназии и посторонних лиц. «Молодая гвардия», 1924, № 1, стр. 89. Естественно, что тучи от пронесшейся над семьей грозы сгу¬ стились и над головами остальных ее членов, что на следующего брата (то есть на Владимира Ильича.—Л. И.) власти склонны были смотреть очень подозрительно, п можно было опасаться, что его ни в какой университет не пустят. Тогдашний директор Симбирской гимназии, Ф. Керенский, очень ценил Владимира Ильича, относился очень хорошо к умершему за год перед тем отцу его, Илье Николаевичу, и же¬ лал помочь талантливому ученику обойти эти препятствия. Этим объясняется та в высшей степени «добронравная» харак¬ теристика его, которая была направлена Керенским в Казан¬ ский университет и подписана другими членами педагогиче¬ ского совета. Покойный Илья Николаевич был очень популяр¬ ной, любимой и уважаемой личностью в Симбирске, и семья его пользовалась вследствие этого большой симпатией. Владимир Ильич был красой гимназии. В этом характеристика Керен¬ ского совершенно верна. Правильно также указывает он, что это происходило не только вследствие талантливости, но и вследст- 326
вне усердия и аккуратности Владимира Ильича в исполнении требуемого, качеств, воспитанных той разумной дисциплиной, которая была положена в основу домашнего воспитания. Керенский, конечно, с целью подчеркивает, что в основе вос¬ питания лежала религия, так же, как старается подчеркнуть «излишнюю замкнутость», «нелюдимость» Владимира Ильича *. Говоря, что «не было ни одного случая, когда Ульянов словом или делом вызвал бы непохвальное о себе мнение», Керенский даже грешит немного против истины. Всегда смелый и шалов¬ ливый, метко подмечавший смешные стороны в людях, брат ча¬ сто подсмеивался и над товарищами и над некоторыми препода¬ вателями... Но разве не в таких же пустяках коренилось часто исключе¬ ние и порча всего жизненного пути непокорному юноше?! Отношение к отцу и ко всей семье, а также исключительная та¬ лантливость Владимира Ильича избавили его от этого. На тех же соображениях, что и характеристика Керенского, основывалось решение моей матери не отпускать Владимира Ильича в университет одного, а переехать в Казань всей семьей. n А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 16, 17). ...Поименованные ниже лица, кончившие курс в Симбирской гимназии с аттестатом зрелости, согласно их прошениям, мною приняты в число студентов Казанского университета на 1-й се¬ местр юридического факультета: Андреев Владимир, Гнедков Константин, Забусов Михаил, Писарев Александр, Разумов Владимир и Ульянов Владимир2. И. д. ректора Казанского университета А. Я. Щербаков — декану юридического факультета, 13 августа 1887 года. См. «Но¬ вый мир», 1957, № 4, стр. 146. 1 Больших приятелей у него в гимназические годы не было, но, ко¬ нечно, нелюдимым его никак нельзя было назвать.— Примечание А. И. Ульяновой-Елизаровой. 2 14 августа 1887 года это решение ректора Каванского университета было зафиксировано в протоколе заседания совета юридического^факуль¬ тета. Лекции на юридическом факультете начались 25 августа 1887 года. 327
Уехав из Симбирска, мы превратились в каких-то кочевни¬ ков: нигде не найдем себе места, и все время проходит в том, что мы укладываемся и раскладываемся. О. П. Ульянова (в письме к подруге). Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В Казани была снята с конца августа 1887 года квартира в доме б. Ростовой на Первой горе \ откуда Владимир Ильич пе¬ реехал через месяц со всей семьей на Ново-Комиссариатскую, в дом Соловьевой 2. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 17). Мы сняли квартиру в новом доме, где еще никто не жил. Здесь ужасно холодно, а хозяйка только сегодня дала встав¬ лять зимние рамы, мы мерзнем 3. О. И. Ульянова (в письме к подруге). Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Как-то вечером Мария Александровна с младшими детьми Дмитрием и Манечкой пришли к Веретенниковым. Марию Але¬ ксандровну достаточно было увидеть однажды, чтобы черты ее лица запомнились на всю жизнь. Несколько выше своей се¬ стры Анны Ал(ександровны), стройная, со строгими, правиль¬ ными чертами моложавого лица без улыбки. Поседевшие во¬ лосы под черной кружевной наколкой — первое, что бросалось 1 Теперь улица Ленина, 24. Дмитрий Ильич в письме Н. Ф. Оскол¬ кову сообщал, что семья Ульяновых снимала квартиру «в нижнем этаже, во втором этаже того же дома жили Ардашевы» («Учительская газета», 1963, 14 февраля). 2 Ныне улица Комлева, 15. По свидетельству Дмитрия Ильича, Ульяновы переехали в нижний этаж дома Соловьевой в конце октября 1887 года (см. «Учительская газета», 1963, 14 февраля). 3 Прекрасную летнюю погоду, которая была в Казани в первой поло¬ вине сентября 1887 года, 18—19 сентября сменили стужа и ненастье. В ночь на 23 сентября выпал снег, покрывший землю на четверть ар¬ шина (см. «Волжский вестник», 1887, 24 сентября). 328
в глаза. Чуть заметно склоненная голова не уменьшала ка¬ кого-то необычного выражения спокойной величавости всей ее фигуры. Одета она была всегда во все черное... Из воспоминаний Н. Ф. Осколкова. «Учи¬ тельская газета», 1963, 14 февраля. В городе Казани существовало в... 1887-м году двадцать пять видов производства... По поименованным двадцати пяти производствам работали семьдесят три фабрики и завода, выделавшие всех товаров на 7 405 697 рублей; в работе участвовали 31 паровая машина с 49-ю котлами, 17 водяных двигателей и 1 конный; число лоша¬ диных сил, в них заключавшихся, составляло около 170. Рабочих на фабриках в прошлом (то есть 1887-м.— А. И.) году было 4159 человек; в этом числе было 2977 мужчин, 1070 женщин, 72 мальчика и 40 девочек (до 15 лет)... Самыми главными производствами в Казани являются стеа- рино-мыловарепное, водочное, кожевенное и льнопрядильное, вырабатывающие вместе на 5 294 475 р(ублей), что составляет 70% всей стоимости производства Казани; в частности, стеари- но-мыловаренное производство определяется почти в четверть (23%) всей производительности Казани, водочное и кожевен¬ ное — по 17% и льнопрядильное — 13%. Из этого видно, какой примитивный характер носит про¬ мышленность «столицы Поволжья»: стеариновые свечи, мыло, водка, кожа и льняная пряжа — самые грубые, элементарные продукты — вот все ее богатство... Все стеарино-мыльное дело Казани — главнейшая отрасль ос производительности («казанское мыло») — монополизиро¬ вано братьями Крестовниковыми; вся льнопрядильная произво¬ дительность и почти вся кожевенная монополизированы Ала- фузовым. Стоимость производства заводов этих двух лиц составляет уже половину (50,5%) всей ценности производительности ка¬ занских фабрик и заводов. Затем водочное дело — почти все в руках Вараксина и К°. Наконец, мукомольное дело Казани — в руках двух фирм: Окопишникова и Шамова, с одной стороны, и «Н(иколая) Жу¬ равлева сыновья» — с другой... Что касается положения рабочего класса в Казани, то нельзя не обратить внимания на крайне скудный размер заработной платы. 329
Например, мы видели случаи, что на кожевенных заводах за 16 часов работы в сутки платится от 5 до 6 руб (лей) в месяц. Если принять во внимание еще неукоснительные штрафы и вы¬ четы, то просто удивительно — из-за чего работает несчастный рабочий, Я. Никифоров. Фабрично-заводская про¬ мышленность города Казани в прошлом 1887-м году. «Волжский вестник» (Ка¬ зань), 1888, 1 марта. На днях рабочие Алафузовской фабрики прекратили работы ранее обычного времени окончания работ часа за полтора. При¬ чиною прекращения работ служит предположенное фабричным управлением радикальное изменение условий расчета рабочих... «Недоразумения на фабрике Алафузова». «Казанский биржевой листок», 1887, 3 сен¬ тября. Отставая в экономическом развитии, Казань сохранила и по¬ высила свое значение как административный и культурный центр. Она стала во главе не только губернии, но и округов, значительно превосходивших по размерам губернские границы: военного, учебного, почтово-телеграфного, судебного и округа водных путей сообщения. В 1885 г. в Казани имелось 6 гимназий, в том числе 3 жен¬ ских, реальное училище (с 1872 г.), учительский институт (с 1876 г.), учительская семинария для нерусских, крещено-та¬ тарская учительская школа, ремесленное училище и 16 началь¬ ных школ. В 1874 г. был открыт ветеринарный институт, а в 1876 г.— высшие женские курсы. Организуется несколько научных обществ... В Казанском университете работали тогда многие замеча¬ тельные, передовые ученые. Я. Ф. Калинин. Казань. Исторический очерк. Изд. 2. Казань, 1955, стр. 119—120. В те годы затишья и безвременья, когда «Народная воля» была уже разбита, социал-демократическая партия еще не за¬ родилась в России и массы еще не выступали на арену борьбы, единственным слоем, в котором недовольство не спало, как в 330
других слоях общества, а проявлялось отдельными вспышками, было студенчество. В нем всегда находились честные, горячие люди, открыто возмущавшиеся, пытавшиеся бороться. И его по¬ этому давила всего сильнее лапа правительства. Обыски, аресты, высылки — все это обрушивалось всего сильнее на студентов. В 1887 году гнет еще усилился вследствие попытки покушения на жизнь царя, произведенной весной этого года в Петербурге, участниками которой были почти одни студенты. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 17). ...В. И. Ульянов вступил в Казанский университет (по юри¬ дическому) фак(ультету)) в конце августа 1887 г. 1 — в годы безудержного разгула реакции, когда, после провалившейся Лорис-Меликовской конституции2 и события 1 марта 1881 г., доминирующую позицию в политике правительства прочно и на¬ долго занял знаменитый К. П. Победоносцев 3,— этот неизмен¬ ный столп и опора им же выдвинутого лозунга «самодержавие, православие, народность»,— трех китов, долженствовавших спа¬ сти Россию от революционных потрясений. Министры вн (утрен¬ них) дел — Толстой и нар (одного) прос(вещения) — Делянов дружно принялись за пресечение и искоренение крамолы в са¬ мом зародыше ее — в учебных заведениях. В столичных и университетских губерниях введены были чрезвычайная и усиленная охраны, «народу» дана была «близ¬ 1 Как видно из сообщения исправляющего должность ректора Ка¬ занского университета А. Я. Щербакова декану юридического факуль¬ тета (см. стр. 327 наст, издания), Владимир Ильич был принят в уни¬ верситет 13 августа 1887 года. 2 В январе 1881 года министр внутренних дел граф М. Т. Лорис- Меликов (1825—1888) представил Александру II проект, по которому предлагалось учредить временные подготовительные комиссии с правом совещательного голоса, преобразовать губернские управления, дополнить «Положения 19 февраля», пересмотреть земские и городовые «положе¬ ния» и т. п. Эта «конституция» отражала колебания правительства, на¬ пуганного революционной ситуацией в стране. Однако после убийства Александра II 1 марта 1881 года царское правительство, подавив рево¬ люционное движение, покончило с политикой лавирования. 8 Константин Петрович Победоносцев (1827—1907) — реакционный государственный деятель царской России, обер-прокурор синода. Был решительным противником буржуазных реформ 60-х годов, сторонником неограниченного, опирающегося на церковь самодержавия, врагом науки и просвещения. 331
кая к нему и твердая власть» — земские начальники, в универ¬ ситеты введен институт «педелей» 1 — постоянных соглядатаев, работавших в неизменном и дружном контакте с жандармской и общей полицией. Помимо изъятия из обращения из библиотек целого ряда книг и журналов, даже за прошлые годы —- они смастерили чи¬ сто казарменный «Универс(итетский) Устав» 1884 г... Е. Фосс. Первая тюрьма В. И. Ленина. «Огонек», 1926, № 11, стр. 5. С назначением 16 марта 1882 г. министром статс-секретаря И. Д. Делянова дело коренной реформы университетов всту¬ пило в новый фазис... Но, в ожидании окончательного разреше¬ ния вопроса о новом уставе, правительство продолжало изыски¬ вать меры против повторявшихся время от времени студенче¬ ских беспорядков. В совещаниях министров, состоявшихся в 1882 и 1883 гг., и в особых комиссиях при Министерствах На¬ родного Просвещения и Внутренних Дел был, между прочим, подвергнут подробному обсуждению вопрос об отдаче особенно виновных в беспорядках воспитанников высших учебных заве¬ дений в дисциплинарные батальоны и о принудительном отбы¬ вании воинской повинности уволенными за беспорядки из учеб¬ ных заведений... 15 августа 1884 г. проекты нового устава и штатов удостои¬ лись высочайшего утверждения... и указом Сенату 25 августа повелено было привести их в действие с начала 1884—1885 учебного года в университетах: С.-Петербургском, Московском, Харьковском, Казанском, Св. Владимира и Новороссийском... Устав 1884 г., полнее всех предшествовавших проводя на¬ чало подчинения университетов правительственному контролю и влиянию, предоставил министерству разработать все подроб¬ ности учебного строя, администрации и хозяйства универси¬ тетов... Самый устав лишь в общих чертах наметил правила поведе¬ ния студентов во время пребывания в университете. Подробно этот вопрос разработан был в «Правилах для студентов», утвер¬ жденных мипистром 16 мая 1885 г. Подчиняя студентов бди¬ тельному надзору университетского начальства и подробно 1 Педель — в старых немецких и русских университетах — надзира¬ тель, следивший за поведением студентов. 332
регламентируя их поведение, правила признают студентов от¬ дельными посетителями университета и не допускают с йх сто¬ роны никаких действий, носящих корпоративный характер, ни устройства каких-либо общественных учреждений, не имеющих научного характера. Вне зданий университета студенты подле¬ жат ведению полиции на общем основании. Проступки же против устава и правил разбираются инспектором, ректором и правлением, налагающими на виновных взыскания разных сте¬ пеней, от простого выговора и кратковременного ареста в кар¬ цере до исключения из университета. С. В. Рождественский. Исторический об¬ зор деятельности Министерства Народпого Просвещения. 1802—1902. Спб., 1902, стр. 614, 615-616, 619-620. В течение 80-х годов реакция усиливалась, особенно со вве¬ дением Устава 1884 года (министерство Делянова). Выбранный при шаром Уставе ректор (Н. Н. Булич) был устранен (вышел из ректоров после столкновения с администрацией округа); на его место назначен Н. А. Кремлев, человек, правда, умный и даже благожелательный (он ранее был и выборным ректором) ], но он всецело был подчинен попечителю; а рядом с ним постав¬ лен инспектор студентов, присланный из Петрограда (тогда еще Петербурга.— А. И.) П(отапов) (впоследствиипопечитель), власть и значение которого в университете (в особенности в отношении студентов) были сильнее ректора. Репрессии усили¬ лись: за малейшую провинность (как, напр., курение в недозво¬ ленном месте) по доносу педелей (служителей инспекции) сту¬ денты штрафовались (карцер, лишение пособий и др.), даже иногда исключались из университета. Инспекция вмешивалась и в учебные дела: могла даже не зачитывать полугодие, хотя бы студент и получил зачет у профессора2. Инспекция, в полном 1 Николай Александрович Кремлев (род. в 1833 году) — юрист, про¬ фессор римского права. Окончив в 1855 г. Казанский университет, пре¬ подавал законоведение в казанских гимназиях. В 1867 году утвержден в звании доцента, а в 1868 году избран профессором Казанского универ¬ ситета по кафедре римского права. С 1872 по 1876 и с 1885 по 1889 годы был ректором Казанского университета. В 1890 году был назначен чле¬ ном консультации министерства юстиции; читал лекции по римскому праву в Петербургском университете. 2 На этой почве происходили коллизии инспекции с факультетами. Когда об этом доложено было министру Делянову, собравшему у себя 333
контакте с жандармерией, следила за студентами, привлекая к шпионажу и некоторых из них. Проф. В. Разумовский. Из воспоминаний. Студенческая сходка, на которой был Ленин. «Студенческая мысль» (Саратов), 1924, № 1—3, стр. 13. В Казани под ближайшим руководством и наблюдением по¬ печителя округа П. Н. Масленникова... действовал инспектор студентов Н. Г. Потапов, бывший прежде преподавателем мате¬ матики, инспектором 3-й С.-Петербургской гимназии, инспекто¬ ром студентов С.-Петербургского университета в 1879—1880 гг. и директором Псковского реального училища. Инструкция для инспекции и правила для студентов далеко не были мертвою буквою в Казани: было установлено тщательное наблюдение за студентами, за посещением ими лекций, за исполнением ими всех их обязанностей; в конце каждого полугодия инспекция представляла деканам списки относительно исправного помеще¬ ния студентами лекций, и как для них, так и для ректора и по¬ печителя всегда была возможность справиться о поведении сту¬ дентов в штрафной и кондуитной книгах; не бездействовал также и карцер. А. Георгиевский. Краткий исторический очерк правительственных мер и предна¬ чертаний против студенческих беспоряд¬ ков. Спб., 1890, стр. 176. Признавая необходимым установить на будущее время точ¬ ный порядок отдания чести студентами университета, министр просвещения просит меня предложить начальству университета объявить студентам, что они обязаны отдавать честь, прикла¬ дывая руку к козырьку фуражки: 1. Становясь во фронт: импе¬ ратору, императрице, наследнику, великим князьям, великим княгиням и великим княжнам. 2. Не становясь во фронт: мини¬ стру просвещения, товарищу министра, попечителю, помощнику профессоров во время посещения Казанск(ого) университета (1888 г.), он отделался шуткой: «Профессору трудно следить за посещением сту¬ дентами лекций, профессор смотрит в тетрадку, а вы (обращаясь к ин¬ спектору) можете. Какая у вас там система: по шапкам иль по вешал¬ кам?» — Примечание В. Разумовского. 334
попечителя, генерал-губернатору, губернатору, градоначаль¬ нику, местному архиерею и всем своим прямым начальникам и профессорам. Попечитель Казанского учебного округа — ректору университета, 15 января 1886 года. Цит. по книге М. К. Корбута «Казан¬ ский государственный университет имени В. И. Ульяпова-Ленина за 125 лет», том 2. Казань, 1930, стр. 171. Очень умный и образованный господин рассказывал мне следующее: «Многие родители, даже состоятельные, берут своих детей из гимназий, говоря, что теперь в университет сы¬ новей нельзя пускать... доносы. Что такое? Да от педелей сту¬ дентам житья нет. Для педелей только те студенты и хороши, которые им на водку дают. Такие студенты по целым месяцам могут не показываться в университете,—- педеля помечают их постоянно посещающими университет... А кто не дает педелям на водку, на того они доносят инспектору, как на непосещаю¬ щего университет, а кто сверх того им и руки не подает, того прямо представляют неблагонадежным. Педеля-де везде под¬ слушивают, даже к дверям ватерклозета прикладывают ухо. А на их донесениях инспектор будто бы основывает свое мне¬ ние о студентах. Инспектор, говорят, устроил хор шпионов. Со¬ ставлен им и небольшой оркестр... тоже из шпионов». П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 493, 494. Сыск и шпионство царили в университетах. В Казанском они проявлялись, кажется, в особо грубых формах. Это объясня¬ лось местными условиями. Высшее управление по учебному ведомству не считалось с Казанью или, точнее, считалось, как с азиатским городом, с которым можно не церемониться,— и по¬ сылало сюда изумительных администраторов даже на взгляд тогдашнего российского обывателя. Так, вводить университет¬ ский устав 1884 года был назначен новый попечитель Учебного Округа из ретивых директоров гимназии некто Масленни¬ ков, массивный господин с одутловатым бледным лицом без рас¬ тительности, из тех лиц, которые в просторечии именуются «бабьими», господин, как говорили, сделавший свою учебную карьеру *по протекции какой-то влиятельной монахини. Однако 335
с первых административных шагов своих в Казани Масленни¬ ков не обнаружил монашеского смирения. Напротив, по-види- мому, он с самого начала посмотрел на себя как на карающую десницу от высшего правительства. Изрыгая хулу, он с пеною у рта напустился на казанские учебные заведения. Университет, как главное место предпола¬ гаемой крамолы, был взят им под особо пристрастный надзор. Здесь Масленников начал поучать даже священника — профес¬ сора в церкви, найдя, что он неправильно ведет богослужение. Не удивительно, что независимое студенчество подверглось лю¬ тому гонению от этого администратора. Приступив к вылавли¬ ванию из студенческой среды крамольников, Масленников на¬ шел себе хорошего помощника в лице одновременно вместе с ним назначенного — и тоже из гимназических директоров — инспектора студентов (в Казанский университет) Потапова, который почти каждого студента почитал личным своим врагом. Это тоже, как и его патрон, был плотный и высокий мужчина, но в отличие от него — с действительной физической силой и с окладистой седеющей бородой а 1а сам Александр III. Сыск был поставлен инспектором Потаповым на такую вы¬ соту, на какой едва ли где в других университетах стоял он даже в ту исключительно шпионскую эпоху. Все низшие и сред¬ ние служители инспекции должны были служить и под руковод¬ ством своего шефа — инспектора служили делу сыска в Казан¬ ском университете. Жатва была обильна. От времени до вре¬ мени составлялись проскрипционные списки 1 неблагонадежных студентов, представлявшиеся Потаповым попечителю Маслен- пикову. В результате — увольнение заподозренных в крамоле из университета без объяснения причин и обыкновенно во время летних каникул, с высылкой документов уволенному на место его жительства чрез полицию. Каждый студент, если он сам не служил так или иначе ин¬ тересам полиции, ежеминутно мог ожидать, что будет выбро¬ шен из университета. Всевозможные, чуть ли не ежедневные, мелкие придирки инспектора, бестактные и неприличные, воз¬ буждая студентов, делали положение их в университете оконча¬ тельно невыносимым. Ненависть их к Потапову крепла. Отсюда понятно, что когда в университетах началась подготовка откры¬ того выступления студенчества против ультрареакционного устава 1884 года, то в Казанском университете эта подготовка 1 Проскрипционные списки (проскрипции) — в Древнем Риме —> списки, в которые вносились лица, объявленные вне закона. * 336
невольно окрашивалась учебной администрации Потапову. в цвет жгучей ненависти к местной и ближайшим образом к инспектору Проф. Н. Н. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические ха¬ рактеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 79—81. ...В настоящее время (то есть в 1887/88 учебном году.— А. И.) в Казанском университете всех студентов числится 916 человек, распределяющихся по факультетам следующим об¬ разом: на медицинском — 457 чел(овек), на юридическом — 264 чел(овека), на физико-математическом — 138 чел(овек) (на разряде математических наук 82 и на разряде естественных наук 56), на историко-филологическом — 57 чел(овек)... По месту получения аттестатов зрелости и соответствую¬ щих им свидетельств студенты распределяются следующим об¬ разом: 1-я Казанская гимназия — 113 чел(овек), 3-я Казан¬ ская гимназия—108 чел(овек), 2-я Казанская гимназия — 93 чел(овека). Из других гимназий: Самарской — 68. Симбир¬ ской — 60... По сословиям студенты распределяются следующим обра¬ зом: детей чиновников и военнослужащих — 298 чел(овек), из мещан и цеховых — 189, из духовенства — 101, из дворян — 99, из купеческого званпя и почетного гражданства — 92, из кре¬ стьян — 71, из казаков — 24, из солдатских детей — 16, ино¬ странных подданных — 2; из разночинцев — 24 человека. «Казанская университетская учащаяся мо¬ лодежь». «Волжский вестник» (Казань), 1887, 25 ноября. Что наша учащаяся университетская молодежь в материаль¬ ном отношении плохо обеспечена и нуждается в посторонней помощи — это известно каждому !. «Невозвращенпые студенческие ссуды». «Казанский биржевой листок», 1887, 14 но¬ ября. 1 В казанских газетах то я дело появлялись объявления о том, что «студент желает получить урок, согласен за стол или квартиру». 3, 5 и 7 сентября 1887 года опубликовал такое объявление в «Волжском 22 а. Ивансний 337
Казань рабочая и Казань интеллигентская, каждая жили своей собственной обособленной жизнью... Центром жизни Ка¬ зани № 2 была студенческая жизнь — землячества, кружки самообразования и взаимопомощи, широкое объединение по¬ следних в «библиотечное» (заведовавшее нелегальной студен¬ ческой библиотекой.— А. И.) и «депутатское собрание», вече¬ ринки и пр.,— все это, конечно, подпольно... А. М. Стопани. На заре социал-демократии в Казани (Из воспоминаний). «Пролетар¬ ская революция», 1923, №'2, стр. 579. Центром студенческой жизни была тогда Старо-Горшечная улица, представлявшая собой нечто вроде Латинского квар¬ тала 1 в Казани, а дом Марусова на этой улице, в котором юти¬ лось множество беднейшего студенчества, назывался «Вязем¬ ской лаврой». В этом доме жил и имел торговлю лавочник Анд¬ рей2. Это был совершенно необычный лавочник. Постоянное общение со студенчеством расширяло его кругозор и сделало глубоко преданным сторонником революционного движения. Для учащейся молодежи он был поистине другом и всегда ока¬ зывал ей всяческую помощь. Сестру свою он отдал в гимназию, и она, будучи еще гимназисткой, была уже участницей револю¬ ционных кружков. Квартира Андрея была своего рода клубом вестнике» студент ветеринарного института, товарищ Владимира Ильича по кружку, Константин Выгорницкий; 25, 26 и 27 октября — студент 2-го курса медицинского факультета, вместе с Ильичем исключенный из университета, Моисей Конников. В течение месяца, с 26 октября по 23 ноября, ежедневно через газету обращался с призывом предоставить «урок или какую-нибудь письменную работу» однокурсник Владимира Ульянова, студент-юрист И. П. Домрачев. Крайняя материальная необеспеченность студентов побудила казан¬ ских филантропов создать специальное «Общество вспомоществования недостаточным студентам», организовывать благотворительные вечера, через прессу заклинать местных толстосумов раскошелиться, ибо «касса общества истощена и не в состоянии удовлетворить всем поступающим в нее со стороны недостаточной учащейся молодежи прошениям о ссу¬ дах и пособиях» («Волжский вестник», 1887, 5 ноября). 1 Латинский квартал — название одного из старейших районов Па¬ рижа, в котором расположены многие школы и высшие учебные заве¬ дения, в частности парижский университет Сорбонна. 2 Андрей Степанович Деренков; еще в 1915 году жил в Сибири, где-то около Томска. Это он указал мне работу в булочной В. С. Семенова. Смотри рассказ «Хозяин».— Примечание А. М. Горького. 336
для радикальной молодежи. Сюда сходились, чтобы обменяться мыслями по вопросам момента, поделиться впечатлениями о прочитанных книгах, поговорить о последних новостях из обще¬ ственной и учебной жизни, а иногда и по конспиративным де¬ лам. Заходили в лавку, а оттуда и в квартиру Андрея. Здесь гостеприимно принимали всех, не считаясь с тем, к какому ре¬ волюционному течению принадлежит данное лицо. Полиция и жандармы долго не подозревали, что Андрея связывали со сту¬ дентами не только лавочные, торговые интересы. М. П. Федотов в передаче Н. Я. Быхов- ского *. «Былое», 1925, № 4, стр. 210. Деренков, сухорукий человечек, с добрым лицом в светлой бородке и умными глазами, обладал лучшей в городе библиоте¬ кой запрещенных и редких книг, ими пользовались студенты многочисленных учебных заведений Казани и различные рево¬ люционно настроенные люди. Лавка Деренкова помещалась в низенькой пристройке к дому скопца-менялы, дверь из лавки вела в большую комнату, ее слабо освещало окно во двор, за этой комнатой, продолжая ее, помещалась тесная кухня, за кухней, в темных сенях между пристройкой и домом, в углу прятался чулан, и в нем скрыва¬ лась злокозненная библиотека. Часть ее книг была переписана пером в толстые тетради,— таковы были «Исторические письма» Лаврова2, «Что делать?» Чернышевского, некоторые статьи Писарева, «Царь-Голод»3, «Хитрая механика»,-^ все эти ру¬ кописи были очень зачитаны, измяты... 1 Н. Я. Быховский познакомился с М. П. Федотовым (см. именной указатель цитируемых авторов) в Минусинске, будучи административно выслан в 1914 году в третий раз в Сибирь. 2 Петр Лаврович Лавров (1823—1900) — русский социолог и публи¬ цист, идеолог народничества, был членом общества «Земля и воля», за¬ тем партии «Народная воля». «Исторические письма» (1868—1869) Лав¬ рова, написапные им под псевдонимом Миртов, оказали большое влия- нио на исторические и философские взгляды народников. До конца своей жизни Лавров был противником социал-демократического движе¬ ния; упорно не хотел видеть в русском рабочем классе революционную силу, способную преобразовать общество. 8 О создании брошюры «Царь-Голод» ее автор, Алексей Николаевич Бах (1857—1946), выдающийся советский ученый и общественный дея¬ тель, академик, основатель школы советских биохимиков, говорит следующее: «Как я и предвидел, революционных элементов оказалось в Казани немало, но создать из них деятельную группу но удалось. ...Я обратился к более юной молодежи и нашел в ней более благо- 22* 339
...Действительными хозяевами в квартире Деренковых были студенты университета, духовной академии, ветеринарного ин¬ ститута,— шумное сборище людей, которые жили в настроении забот о русском народе, в непрерывной тревоге о будущем Рос¬ сии. Всегда возбужденные статьями газет, выводами только что прочитанных книг, событиями в жизни города и университета, они по вечерам сбегались в лавочку Деренкова со всех улиц Казани для яростных споров и тихого шепота по углам. М. Горький. Мои университеты. Собрание сочинений, том 13. М., 1951, стр. 532—533, 535. Журналы и запрещенные правительством книги тогда можно было купить на «толчке» очень дешево. Нередко я их покупал по весу, как оберточную бумагу. Я достал «Челябинский, ката¬ лог» \ руководствуясь которым делал отбор книг в свою библио¬ теку. Таким образом, скоро у меня составилась довольно солид¬ ная библиотека в несколько сот томов. Здесь было все, начиная с Белинского и Герцена и кончая Плехановым и Михайловским 2. Была марксистская литература приятную почву. Один кружок, во главе которого стояли: Рыбин, Ча- рушников, Муратов, Геркен и еще два-три человека, заслуживал особен¬ ного внимания. Когда я познакомился с ним, он самостоятельно успел завязать сно¬ шения с рабочими и вел среди них пропаганду, как мог. Запрос на ру¬ ководство был у членов этого кружка огромный. Первое, что они попросили у меня, это дать им какие-нибудь ука¬ зания насчет того, как вести пропаганду среди рабочих. Я дал им ко¬ роткую схему. Тогда они попросили развить эту схему более подробно, на что, конечно, я охотно согласился. Состоялся ряд бесед по полити¬ ческой экономии, на которых присутствовало много народа. Я помню большую комнату, битком набитую живыми, молодыми лицами, внимательно следившими за моей речью... Беседы, как оказалось, имели успех, и члены кружка потребовали от меня, чтобы я записал их, говоря, что они могут быть полезны не только для рабочих, но н для тех, кто занимается с рабочими. Так воз¬ никла брошюра «Царь-Голод»» («Записки народовольца». М.— Л., 1929, стр. 73-74). 1 О «Челябинском каталоге» («Систематический указатель лучших книг и журнальных статей 1856—1883 гг.») см. также на стр. 460—461 наст, издания. 2 Николай Константинович Михайловский (1842—1904) — русский социолог, публицист и литературный критик, идеолог либерального на¬ родничества, один из редакторов журналов «Отечественные записки» и «Русское богатство». Проповедовал реакционную идеалистическую тео¬ рию «героев» и «толпы». 340
(произведения Энгельса, «Капитал» Карла Маркса, т. I, работы Плеханова), была революционно-демократическая: Чернышев¬ ский, Добролюбов, Писарев, Некрасов, Салтыков-Щедрин, была и народническая 70-х и 80-х годов и примыкавшая к ней лите¬ ратура, в том числе журнал «Русское богатство» \ и книги Глеба и Николая Успенских, Д. Н. Мамина-Сибиряка, Помя¬ ловского, Решетникова, Федорова-Омулевского, Златовратского, Гаршина и других. Приходившая за покупками в лавочку учащаяся молодежь нелегально получала книги из моей библиотеки. Осенью 1885 года студент-медик (Казанского универси¬ тета.—Л. И.) (П. Ф.) Кудрявцев привел ко мне Алексея Мак¬ симовича Пешкова. С виду он был парень грубоватый, но ум¬ ный, простой в обхождении и совершенно трезвый: непьющий и некурящий. Мы скоро с ним подружились. Он почти все время жил у меня, иногда помогал мне в работе и жадно читал книги. Кажется, его смущало то, что он, живя у меня, как бы стес¬ нял меня в средствах. (Своя семья у меня состояла из шести человек: взрослая сестра, гимназистка (Мария Степановна Де- ренкова.— А. /?.), два младших брата и родители.) Мы с Алексеем Максимовичем решили расширить наши до¬ ходы, чтобы можно было помогать нуждающимся революционе¬ рам и учащейся молодежи. Так как он никакой специальности не имел, то было решено, что он пойдет учиться пекарем к Се¬ менову, у которого я брал булки для продажи, а когда поду¬ чится, мы откроем свою пекарню. Так мы и сделали... Алексей Максимович проработал у Семенова около полу- года. Работая у Семенова, он приходил ко мне, брал книги для чтения рабочим и для себя. Книги Решетникова и Костомарова, о которых Алексей Максимович говорит в рассказе «Конова¬ лов», были из моей библиотеки... Мы решили заарендовать второе, более удобное помещение на углу Бассейной и Театральной (теперь Пушкина) улиц. Возросшие наши доходы позволяли нам расширять наши дела. Мы уже оказывали материальную помощь многим из бедней¬ шей учащейся молодежи — студентам и гимназистам. Эта 1 «Русское богатство» — ежемесячный литературный и научный журнал, издававшийся в Петербурге в 1880—1918 годах. С приходом в редакцию в 1892 году Н. К. Михайловского журнал стал органом либе¬ рального народничества, вел борьбу с марксизмом. 341
материальная помощь делалась конспиративно, тем более кон¬ спиративно, без всяких отчетов, тратились средства на револю¬ ционные дела. Помещение на углу Бассейной улицы было очень удобное и для торговли и для собраний молодежи. Сюда на жительство с весны 1887 года переселился и Алек¬ сей Максимович в качестве как бы заведующего и пекарней и булочной... Будучи таким «заведующим», Алексей Максимович по- прежнему ходил в разноску булок. Этим он занимался очень охотно, так Как это способствовало его общению с учащейся мо¬ лодежью, рабочими и членами революционных кружков. Часто в корзину под булки он клал книги, брошюры и листовки, кото¬ рые вручал, продавая булки, знакомым покупателям или зано¬ сил на квартиры, кому это следовало. В этом помещении (на углу Бассейной) была комната, очень хорошо изолированная от лавочки; в нее из лавочки проходили те, для которых покупки в лавочке были только предлогом, чтобы заняться здесь другим делом. В этой комнате часто про¬ исходили собрания... Мы с Алексеем Максимовичем часто по ночам вели раз¬ говоры о жизни, о назначении человека. Беседы наши были на различные темы — о героях, о влиянии личности на судьбы народа. Говорили о Чернышевском, Добролюбове, Писареве, Шелгу- нове и других, говорили о французской революции, о Мюн- церео Ф. Лассале 2 и т. п. Бели я говорил о таком писателе иди герое, которого Алексей Максимович не знал еще, то он обязательно сейчас же отыскивал нужную книгу и спешил про¬ честь ее. И мне кажется, что мою библиотеку Алексей Максимович назвал «злокозненной» 3 главным образом потому, что ее книги 1 Томас Мюнцер (около 1490—1525) — немецкий революционер, вождь и идеолог крестьянско-плебейского лагеря во время Реформации и Крестьянской войны 1524—1525 годов в Германии. * Фердинанд Лассалъ (1825—1864) — немецкий мелкобуржуазный социалист; положил начало одной из разновидностей оппортунизма в рабочем движении Германии — лассальянству, противник марк¬ сизма. 8 См. стр. 339 наст, издания. В другом месте («Горьковская ком¬ муна», 1945, 17 июня) А. С. Деренков вспоминал, что, выяснив любовь Горького к чтению, он поручил ему привести в порядок его домашнюю библиотеку. 342
поднимали в его голове многие очень серьезные вопросы, на которые он не находил ответов в действительной жизни, А. С. Деренков. Из воспоминаний о вели¬ ком писателе. «М. Горький в воспомина¬ ниях современников». М., 1955, стр. 79—80, 81, 82, 83-84. Из имеющихся в министерстве народного просвещения све¬ дений усматривается, что воспитанники разных учебных заведе¬ ний весьма часто увлекаются политическими агитаторами к участию в преступных сообществах, причем потребные для пре¬ ступных целей средства добываются чрез воспитанников учеб¬ ных заведений путем образования сими последними различных, по-видимому, полезных или дозволенных законом обществ, де¬ нежные вклады которых служат нередко средствами для дости¬ жения противозаконных целей. В видах предупреждения увлечения легкомысленной моло¬ дежи политическими агитаторами в преступные общества, гг. попечителям учебных округов поручается сделать распоря¬ жения по всем состоящим в ведении их управления учебным заведениям об отобрании от всех учащихся и от вновь посту¬ пающих студентов и слушателей подписки о непринятии ими участия ни в каких сообществах, например землячествах и т. п., а равно и о невступлении даже в дозволенные законом общества без разрешения на то в каждом отдельном случае бли¬ жайшего начальства, с предуведомлением каждого учащегося, что в случае обнаружения участия их в каком-либо обществе они будут немедленно уволены из заведения. Из циркуляра министра народного про¬ свещения попечителям учебных округов. «Волжский вестник» (Казань), 1887, 8 ав¬ густа. При вступлении в университет отбиралась специальная под¬ писка о неучастии в землячестве под страхом немедленного исключения и др(утих) административных мер. Е. Фосс. Первая тюрьма В. И. Ленина. «Огонек», 1926, № 11, стр. 5. 343
Я, нижеподписавшийся, обязуюсь не состоять членом и не принимать участия в каких-либо обществах, как, нацример, землячествах и т. п., а равно не вступать членом даже в дозво¬ ленные законом общества без разрешения на то, в каждом от¬ дельном случае, ближайшего начальства. 2 сентября 1887 года. Студент Императорского Казанского университета юридического факультета 1-го семестра Владимир Ильич Ульянов. Обязательство, подписанное В. И. Ульяно¬ вым после поступления в Казанский уни¬ верситет, 2 сентября 1887 года *. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Мои воспоминания о Владимире Ильиче относятся ко вре¬ мени его пребывания в Казанском университете... Я был сту¬ дентом 3-го курса факультета естественных наук, а Владимир Ильич в этом (то есть 1887-м.—Л. И.) году прибыл из Сим¬ бирска и поступил на 1-й курс юридического факультета... Нам очень часто приходилось встречаться в общей студен¬ ческой столовой за обеденным столом. Тогдашнее студенчество весьма интересовалось всякими событиями. При столовой у нас была читальня. Всякий студент во время обеда читал свежие газеты, и мне иногда приходилось, читая газеты, сидеть рядом с Владимиром Ильичем. Студенчество обсуждало всякие малейшие политиче¬ ские события. Помню, тогда очень часто бывали беспорядки в Московском и Петроградском (тогда еще Петербургском.— А. И.) университетах. 1 Это обязательство, введенное по указанию министра народного просвещения 21 января 1887 года, было заготовлено на стандартном пе¬ чатном бланке. Владимиру Ильичу оставалось только проставить дату, название факультета и семестра, а также свою фамилию, имя и отче¬ ство. Подписывая это «обязательство», Владимир Ильич, как и другие революционно настроенные студенты, следовал решению депутатского собрания казанских землячеств, которое гласило: подписку можно да¬ вать, но не исполнять. 2 декабря 1887 года попечитель Казанского учеб¬ ного округа доносил министру народного просвещения, что, несмотря на обязательства студентов не участвовать в землячествах, эти земля¬ чества продолжают функционировать. 344
Нередко мне приходилось обращаться к Владимиру Ильичу с вопросом, как он реагирует на эти события. Всегда я видел его читающим газеты, и, когда его приходилось отрывать, его ответы были кратки, но в то же время чувствовалась в этот мо¬ мент какая-то оживленность на его лице. — Гм... гм... мда... это интересно. Надо и нам что-нибудь предпринять. Он даже во время ответов не отрывался от газеты. Отвечал не сразу, вдумывался, не произносил лишних слов. Приходилось встречать его на улице. Он всегда ходил с опу¬ щенной головой, все о чем-то думая. Мне он казался робким молодым студентом (ему было 17 лет), но, насколько я о нем узнавал у его товарищей, сим¬ бирцев, Владимир Ильич в своем кружке симбирцев бывал всегда оживлен... Неоднократно я пытался разговориться с ним, но все мои попытки были тщетны. На все мои вопросы он отвечал кратко. Такое явление я объяснял его молодостью. Лично у меня сложилось о Владимире Ильиче мнение как о глубоко мыслящем и вдумчивом молодом студенте ’. М. И. Лавров. Ленин-студент (воспомина¬ ния). «Советский Юг» (Ростов-на-Дону), 1924, 30 января. «Наука» на юридическом факультете Казанского универси¬ тета в год поступления В. И. Ленина, т. е. в 1887/88 уч(ебном) году, была представлена следующими 12 кафедрами, на кото¬ рых работало 7 докторов, 2 магистра: 1. Кафедра римского права: 1) заел (уженный) ординар¬ ный) проф(ессор) Кремлев — ректор университета. Система римского права в 3 и 4 полуг(одиях) 5 ч(асов) в неделю, в 5 полуг(одии) 4 ч(аса) в неделю, в 6 полуго¬ дии) 5 ч(асов) в неделю, в 7 полуг(одии) 1 ч(ас) в не¬ делю. 2) Экстр(аординарный) проф(ессор) Дормидонтов 2. 1 В этой же заметке М. И. Лавров отмечает, что ему особенно хо¬ рошо запомнился «глубоко вдумчивый взгляд Владимира Ильича». 2 Григорий Федорович Дормидонтов (род. в 1852 году) окончил Ка¬ занский упиверситет в 1876 году. С 1883 года — доцент, а с 1884 года — профессор этого университета по кафедре римского права. С 1886 по 1896 год — секретарь юридического факультета; в 18% году назначен деканом факультета. В течение десяти лет был ректором Казанского университета. 345
История римского права в 1 полуг(одии) 5 ч(асов) в не¬ делю, во 2 полуг(одии) 6 ч(асов) в неделю. 2. Кафедра гражданского права и гражданского судопроиз¬ водства: 1) орд(инарный) проф(ессор) Осипов, декан факуль¬ тета 1 — в 5 и 6 полуг(одиях) 6 час(ов) в неделю; 2) приват-доц(ент) Нефедьев в 7 и 8 нолуг(одиях) по 4 часа в неделю. В этом же году по данной кафедре был оставлен при универ¬ ситете на два года, для подготовки к профессорской деятельно¬ сти, Шершеневич — позднее известный профессор дореволю¬ ционного русского гражданского права. 3. Кафедра торгового права и торгового судопроизводства — вакантная. 4. Кафедра уголовного права и уголовного судопроизвод¬ ства — приват-доцент Виноградский в 5 и 6 полуг(одиях) по 3 ч(аса) в неделю. 5. Кафедра истории русского права — орд(инарный) про- ф(ессор) Загоскин2 в 1 и 2 полуг(одиях) по 6 ч(асов) в не¬ делю, в 3 и 4 полуг(одиях) по 2 ч(аса) в неделю. 6. Кафедра русского государственного права — ординар¬ ный) проф(ессор) Ивановский в 3 и 4 полуг(одиях) по 6 ч(а- сов) в неделю. 7. Кафедра международного права — вакантная. 10/Х 1887 г. назначен приват-доц(ент) Шмидт, начал лек¬ ции в янв(аре) 1888 г. в 8 полуг(одии) по 2 ч(аса) в неделю. 8. Кафедра полицейского права — орд(инарный) профес¬ сор) Степанов. (По его инициативе на юридическом факультете была создана специальная библиотека, организации которой он отдавал большую часть своего времени. Благодаря ему факуль¬ 1 Адольф Михайлович Осипов (род. в 1842 г оду) был избран в Казан¬ ский университет доцентом (в 1869 году), а затем (в 1873 году) профес¬ сором по кафедре истории важнейших иностранных законодательств. В 1876 году перемещен на кафедру гражданского права и гражданского судопроизводства. С 1874 по 1883 год был редактором «Ученых записок» университета; с 1882 по 1902 год состоял казанским цензором; с 1886 по 1896 год был деканом юридического факультета. 2 Николай Павлович Загоскин (род. в 1851 году) — профессор Ка¬ занского университета (с 1879 года), талантливый популяризатор науки, автор многочисленных трудов по истории русского права («История права Московского государства», «Уставные грамоты XIV— XVI вв.», «Очерк истории смертной казни в России» и др.), истории Казани и Казанского университета и т. п. В 1884—1890 годах был ре- дактором-издателем казанской газеты «Волжский вестник», известной своим либеральным направлением. 346
тет имея значительное число законодательных сборников раз¬ личных государств.) В 7 полуг(одпи) 5 час(ов) в неделю, в 8 полуг(одии) 6 час(ов) в неделю. 9. Кафедра финансового права — экстр (аординарйьга) про¬ фессор) Львов в 5 и 6 полуг(одиях) по 6 ч(асов) в неделю. 10. Кафедра церковного права — орд(инарный) проф(ессор) Бердников 1 в 7 и 8 полуг(одиях) по 6 ч(асов) в неделю. 11. Кафедра политической экономии и статистики — вакант¬ ная. С 21 окт(ября) 1887 г. назначен приват-доц(ент) Берман. Статистика —- орд(инарный) проф(ессор) Степанов в 3 и 5 полуг(одиях) по 4 ч(аса) в неделю. 12. Кафедра энциклопедии и истории философии права — орд(инарный) проф(ессор) Загоскин в 1 полуг(один) по 2 ч(аса) в неделю, во 2 полуг(одии) по 2 ч(аса) в неделю и приват-доц(ент) Елизаров (назначен 14 декабря 1887 г.) в 4 и 6 полугодиях) по 2 ч(аса) в неделю. 13. В 1887/88 уч(ебном) году была введена в качестве не¬ обязательного курса судебная медицина — приват-доц(ент) Леонтьев в 5 полуг(одии) 2 ч(аса) в неделю, в 6 полуг(одни) 3 ч(аса) в неделю. Как видно из этой сводной таблицы, большое место учебным планом отводилось изучению истории и системы римского нрава. В течение первого года студенты изучали историю рим¬ ского права, а в течение последующих двух с половиной лет — систему римского нрава... Необходимо отметить, что вообще учебным планом факуль¬ тета больше уделялось внимания историческим наукам... Характеризуя общее состояние наук и учебный план на 1887/88 г., нельзя также не отметить, что юриспруденция того времени, как и все официальные науки, находилась под силь¬ ным влиянием церкви. Это не могло не отразиться и на системе образования. Поэтому в учебных планах университета помимо юридических наук, насквозь пропитанных теократическим ду¬ хом (то есть духом боговластия.-— А. И.) были предусмотрены специальные «научные» дисциплины, посвященные вопросам богословия. Так, в университете богословие считалось обязательным предметом на всех факультетах. Согласно § 24 правил о зачете полугодий, православные студенты, не сдавшие экзамен по бо¬ гословию, не получали выпускного свидетельства. За слушание лекций по богословию — главному предмету религиозно-нрав¬ 1 И. С. Бердников одновременно был профессором духовной ака¬ демии. 347
ственного вероисповедания — даже не взималась плата с тем, чтобы привлечь как можно большее количество студентов к по¬ сещению этих лекций... Богословие читалось 4 раза в неделю в 1 и 2 семестрах, цер¬ ковное право читалось в 7 и 8 семестрах по 6 часов в неделю. Интересно в этом отношении расписание занятий на 1 курсе 1887/88 уч(ебного) года, по которому занимался В. И. Ленин. Понедельник: с 9—10 —история русского права — проф. За¬ госкин. 10—11 — богословие — протоиерей Миловидов *. 11—121 — история римского права —проф. Дорми- 12—1 } донтов. Вторник: 9—10 —история русского права —проф. Загоскин. 10—11 — богословие — протоиерей Миловидов. Среда: 9—10 —история русского права —проф. Загоскин. 10—11 — энциклопедия права — проф. Загоскин. 11 —121— история римского права — проф. Дорми- 12—1 | донтов. Четверг: 9—10 — история русского права — проф. Загоскин. 10—11 — богословие — протоиерей Миловидов. Пятница: 9—10 — история русского права — проф. Загоскин. 10—11 — богословие — протоиерей Миловидов. Суббота: 9—10 — история русского права — проф. Загоскин. 10—11 — богословие — протоиерей Миловидов. 11 —12 — история римского права — проф. Дорми¬ донтов. Помимо лекций по каждому предмету еженедельно практи¬ ковались совещательные часы. Практических занятий на пер¬ вом курсе не было вовсе. 3. Д. Иванова. Юридический факультет Казанского университета в период пребы¬ вания на нем В. И. Ленина. «Ученые записки Казанского государственного уни¬ верситета имени В. И. Ульянова-Ленина», 1956, том 116, книга 13, стр. 6—8. 1 Николай Константинович Миловидов (ум. в 1896 году) окончил ду¬ ховную академию (в 1870 году), эатем был секретарем совета и правле¬ ния академии. В 1880 году назначен настоятелем Богородицкого жен¬ ского монастыря. С 1 мая 1887 года по 4 июня 1896 года — профессор богословия Казанского университета. Вступительная лекция Н. К. Мило- видова состоялась 1 сентября 1887 года в актовом зале университета. 848
Господину инспектору студентов императорского Казанского университета Студента юридического факультета Владимира Ульянова, 1 семестра ЗАЯВЛЕНИЕ Прилагая к сему квитанцию в уплате денег имею честь за¬ явить, что в предстоящее первое полугодие 1887/8 академи¬ ческого) года я записался на следующие курсы: Фамилия преподавателя Предмет чтения Число лекции Н. К. Миловидов Н. П. Загоскин Г. Ф. Дормидонтов Н. П. Загоскин С. П. Орлов 2 Богословие История русского права История римского права Энциклопедия права 4 6 5 2 Итого 17 Декан (А. Осипов) Английский язык 2 Владимир Ульянов Декан (А. Осипов) В. И. Ульянов. Заявление инспектору Ка¬ занского университета 8, 6 октября 1887 го¬ да. См. книгу Б. П. Рождественского «В. И. Ленин в Казанском университете». Казань, 1959, стр. 21. 1 За право посещения лекций Владимир Ильич уплатил 16 рублей. За право обучения в университете студенты илатили, кроме того, каж¬ дый семестр отдельно. 2 Сергей Павлович Орлов (1857—1891) окончил историко-филологи¬ ческий факультет Казанского университета в 1881 году, один год препо¬ давал древние языки в Оренбургской гимназии. С 1883 по 1891 год пре¬ подавал английский язык в Казанском университете. 3 Заявление это написано на стандартном печатном бланке. Влади¬ мир Ильич написал на нем названия факультета и семестра, свою фа¬ милию, фамилии преподавателей, название предметов, число лекций, а также поставил свою подпись. 349
Перед началом лекции по истории русского права Влади¬ мир Ильич, обращаясь ко мне, сказал: «Ну, пошли, Левин, слу¬ шать лекцию о русском бесправии» *. Воспоминания И. А. Левина. Комната-му¬ зей В. И. Ленина в Казанском универси¬ тете. Во время разговора, узнав, что я окончил юридический фа¬ культет Казанского университета, Владимир Ильич стал рас¬ спрашивать о профессорах, читавших там еще в те времена, когда он в осенний семестр 1887 г. был в Казанском универси¬ тете... Помнится, он вспоминал Н. П. Загоскина (профессор исто¬ рии русского права), а также Рейнгардта 2 — присяжного пове¬ ренного и редактора казанской газеты «Волжский вестник» 3. В. В. Адоратский. За восемнадцать лет. Избранные произведения. М., 1961, стр. 584—585. Как ни утешительны были тишина и спокойствие, с кото¬ рыми начались и происходили учебпые занятия в Казанском университете в 1887/8 академическом году, но справедливость 1 В седьмой аудитории университета, где Владимир Ильич слушал лекции по истории русского права, с 1948 года открыта комната-музей В. И. Ленина. В хранящемся в Центральном историческом архиве Татарской АССР списке студентов Казанского университета, редко посещавших лекции в первой половине 1887/88 учебного года, упоминается и Владимир Ильич: «Ульянов Владимир, в ноябре не исправно». Там же указаны дни, когда В. И. Ленин был в университете: «Ульянов — юр(идический) в ноябре не часто (3, 4, 10, И, 18, 23, 25, 26)». 2 Николай Викторович Рейнгардт (около 1842— после 1905) три года находился в ссылке в Петрозаводске, затем переехал в Харьков, где окон¬ чил юридический факультет университета. Работал сотрудником, а за¬ тем стал редактором-издателем газеты «Волжский вестник». Впоследст¬ вии — приват-доцент Петербургского университета. 3 «Волжский вестник» — одна из Наиболее популярных приволжских газет либерально-народнического направления, издававшаяся в Казани в 1884—1906 годах. В ней систематически публиковались материалы о тяжелом экономическом положении крестьян, бездеятельности земств, выступлениях крестьян против помещиков и властей. В газете прини¬ мали участие Н. К. Михайловский, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Г. И. Успен¬ ский, С. Н. Южаков, В. Г. Короленко, А. М. Горький. 350
требует заметить, что увеличение платы за слушание лек¬ ций !,— пункт весьма важный и существенный для большин¬ ства студентов, «беспричинные», как их называли, исключения, наводившие панику и заставлявшие каждого подумать: «пожа¬ луй, и меня исключат», и распространившееся между студен¬ тами и укоренившееся... недовольство инспектором (Н. Г. По¬ таповым.— А. #.),— все это вместе могло возбуждать опасения за будущее спокойствие университета... Так как история уни¬ верситетов показывает, что демонстрации, особенно в последние годы, обыкновенно приурочивались ко дню акта, чтобы сделать демонстрацию публичнее и грандиознее, то естественно было ожидать чего-либо 5-го ноября 2. К этому дню, действительно, готовилась прежняя молчаливая, но красноречивая демонстра¬ ция со стороны студентов. В первых числах ноября между сту¬ дентами ходила и передавалась на лекциях от студента к сту¬ денту такая записка: «Студенты, понимающие все деморали¬ зующее влияние настоящего управления и желающие быть последовательными (вспомните прошлогодний акт) 3, пригла¬ шаются не являться на акт и в нынешнем году, желая пока¬ зать свое презрение к этому торжеству. Большинство изъявило на это согласие». П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 509. Вчера, 5 ноября, Казанский университет праздновал 82-ю годовщину своего основания. На годичном акте проф. Берд¬ ников прочел речь: «Форма заключения брака у европейских 1 26 июня 1887 года плата за обучение в университетах была вновь повышена. Всего она увеличилась с 10 до 50 рублей в год. Это был один из способов затруднить пути к высшему образованию представителям «неимущих классов». * В этот день в Казанском университете ежегодно проходил торже¬ ственный акт с богослужением и речами по случаю подписания Але¬ ксандром I в 1804 году «Утвердительной грамоты» и «Устава», положив¬ ших начало существования университета в Казани. 3 5 ноября 1886 года студенты Казанского университета бойкотиро¬ вали торжественный акт. «Во время акта,— писал П. Д. Шестаков,— студенты толпами расхаживали по Воскресенской и другим улицам, а вечером собирались в портерных для празднования годовщины осно¬ вания университета» (там же, стр. 504). Один из студентов вылез на крышу здания, в котором находилась редакция «Волжского вестника» н, размахивая красным шарфом, кричал: «Да здравствует демократия!» 351
народов в ее историческом развитии». После речи были прочи¬ таны сведения о состоянии Казанского университета за 1886 и 1887 (гражданские) годы. «Годичный акт в императорском Казан¬ ском университете». «Волжский вестник» (Казань), 1887, 6 ноября. 5 ноября 1887 г. торжественный акт Казанского универси¬ тета снова блистал отсутствием студентов. Вечером был бал в пользу недостаточных студентов в дворянском собрании... Уни¬ верситетское начальство, видно, опасалось чего-то: на акте и на балу не было ни попечителя, ни инспектора, а на бале и по¬ мощника попечителя не было. Около квартиры попечителя стояли пешие и конные полицейские. Все было начеку. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, Л! 6, стр. 510. «Между студентами,— говорили мне,— сложилась довольно крепкая организация, в числе руководителей были исключен¬ ные прежде из университета, а потом вновь принятые, и посто¬ ронние лица. Студенты постепепно поделились на земляче¬ ства, каждое землячество выбирает депутата, и эти депутаты считаются уполномоченными студенчества и управляют всеми студентами. Депутаты собираются вне университета, и что они постановят, то и делается». П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 503—504. ...Относительно настроения умов и направления местной учащейся молодежи высших учебных заведений гор. Казани минувший (то есть 1887-й.— А. Л.) год ознаменовался неблаго¬ приятными проявлениями в среде студентов Императорского 352
Казанского университета ] и Казанского ветеринарного инсти¬ тута, значительное число которых, несмотря на категорическое воспрещение со стороны учебного начальства, не вышло из со¬ става так называемых студенческих землячеств, главный кон¬ тингент которых, как и прежде, составляли студенты Казан¬ ского университета, причем землячества эти, организованные под видом доставления взаимопомощи нуждающимся товари¬ щам, в действительности обратились в тесно связанные между собою тайные кружки, поставившие себе задачею не только си¬ стематическое противодействие мероприятиям учебного началь¬ ства, но и достижение прямо революционных целей преимущет ственно путем распространения гектографированных в этих же землячествах противоправительственных изданий среди прочих студентов, из которых некоторые, вследствие устрашения их со стороны членов землячества, а другие же по причине непра¬ вильно усвоенного понятия о товарищеских обязанностях, под¬ чинялись стремлениям землячеств, действуя в одном с ними на¬ правлении. На таковое вредное влияние упомянутых землячеств, предо¬ судительную деятельность которых, тщательно замаскирован¬ ную участниками оных, не представилось возможным разобла¬ чить формальным порядком, было тем не менее обращено особое внимание; в мае месяце минувшего 1887 года подверг¬ нуты были исключению известные из главных деятелей в зем¬ лячествах студенты Императорского Казанского университета: Абрам Быховский, Николай Войцеховский, Александр Гайно- бург, Дмитрий Гончаров2, Константин Барсов, Иван Женжу- рист, Сергей Зимин, Василий Соколов, Константин Станкеев, Федор Шестаков и студент Казанского ветеринарного инсти¬ тута Павел Лебедев, каковые лица, в особенности Барсов, Гай- нобург, Гончаров, Лебедев и Станкеев, независимо от участия их в студенческих землячествах, представляли собою каждый в отдельности личностей безусловно противоправительствен¬ ного направления, особенно вредных по своему влиянию на то¬ варищей. Практическим результатом этой меры, кроме удале¬ ния более видных деятелей, было и уменьшение численного 1 Еще в начале 1887 года, 27 февраля, департамент полиции сооб¬ щил попечителю Казанского учебного округа о том, что «среди студен¬ тов Казанского университета существует 20 студенческих кружков, которые охватывают две трети общего числа учащихся и постепенно вовлекают остальных членов». 2 Подробнее о Д. А. Гончарове см. на стр. 495—496 и 498 наст, из¬ дания. 23 А. Иванскнй 353
состава студенческих землячеств, некоторые члены коих, опа¬ саясь исключения, поспешили оставить землячества, которые, однако, как оказалось впоследствии, не представилось возмож¬ ности искоренить вышеозначенной мерой, а равно и последую¬ щими мероприятиями учебного начальства, и землячества, про¬ должая существовать, в полной мере содействовали подготов¬ лению почвы, удобной для развития студенческих беспорядков, происшедших в гор. Казани 4-го декабря минувшего 1887 года. Полковник Гангардт. Политический обзор казанской губернии за 1887 г. Цит. по статье М. К. Корбута «Казанское револю¬ ционное подполье конца 80-х годов и Ле¬ нин». «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. 7—8. Кроме Симбирского землячества, с которым слилось земля¬ чество Самарское ', в Казани существовали еще землячества: Казанское, Уфимское, Екатеринбургское, Вятское и Сибирское. В каждом землячестве есть свой председатель и судьи. Пред¬ седатели всех землячеств вместе составляют депутатское со¬ брание («Союзный совет студенческих землячеств и групп».— А. Я.), а выборные от каждого землячества члены — общий студенческий суд. Землячества эти поддерживаются и матери¬ альными средствами, и влиянием лиц посторонних. Главней¬ шим источником средств были вечера, устраиваемые или совер¬ шенно негласно, или с ведома, но без прямого разрешения полиции, или, наконец, легальным образом, под предлогом ка¬ кой-либо благотворительной цели. А. Георгиевский. Краткий исторический очерк правительственных мер и предна¬ чертаний против студенческих беспоряд¬ ков. Спб., 1890, стр. 179. 1 30 ноября 1887 года попечитель Казанского учебного округа сооб¬ щал инспектору Н. Г. Потапову, что, по полученным им «из вполне до¬ стоверных источников» сведениям, «Симбирское землячество студентов, несмотря на принятые против таких землячеств меры, не только про¬ должает существовать, но в последнее время деятельность его заметно усилилась присоединением к нему студентов бывшего Самарского зем¬ лячества» (Государственный архив Татарской АССР). 354
...Существовали нелегальные студенческие организации в виде так называемых землячеств по губерниям: организации эти до введения нов (ого) унив(ерситетского) устава в 1884 г. были легальны. В члены этих организаций (конспиративных) принимались надежные, более передовые, революционно на¬ строенные студенты (В. И. Ульянов принадлежал к Симбир¬ скому землячеству). Землячества эти, каждое в отдельности, имели свою административную верхушку (председатель, това¬ рищ) председателя, секретарь и казначей) и собирались на за¬ седания в частных квартирах, не подозреваемых полицией: на заседаниях решались вопросы студенческой жизни, или шли за¬ нятия кружков самообразования, велись дискуссии на обще¬ ственные, политические темы, печатались прокламации — сло¬ вом, велась нелегальная работа. В важных случаях собирались депутаты всех землячеств и решали общестуденческие вопросы, выносили постановления, которые были обязательны для всего прогрессивного студенчества. С начала октября *1887 г., когда получилась информация о готовящемся студенческом движе¬ нии, заседания эти участились и продолжались до первых чисел декабря (последнее было 1 декабря). Воспоминания Н. Алексеева. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Начало 1887—88 учебного года в Казани было совершенно спокойно и прошло в обычных для этого времени заботах о квартирах, обедах, книгах и т. п. Только в Симбирском землячестве внимание его членов от¬ влечено было от текущих дел появлением среди них нового студента Владимира Ульянова. Это был брат за год до того повешенного в Питере Ульянова, осужденного за организацию покушения на Александра III *. И это событие, а равно и золотая медаль, полученная Влади¬ миром Ульяновым по окончании курса Симбирской гимназии, окружили его атмосферой особенного внимания и товарищеской почтительности. Всем было известно, как администрации нельзя было по политическим соображениям отмечать золотой медалью брата только что казненного цареубийцы. 1 Как известно, А. И. Ульянов был казнен 8 мая 1887 года, то есть месяца 8а четыре до описываемых здесь событий. 23* 355
Но исключительные способности и необыкновенная вы¬ держка молодого юноши Ульянова победили все препятствия, поставленные ему на пути, и высшую награду, как первому уче¬ нику, вынуждены были ему дать... По внешности он мало чем отличался от прочих своих това- рищей-первокурсников: чистенький, в новой студенческой форме, скромный. И только большая серьезность и внутреннее как бы само¬ углубление резко отличали его от прочих земляков. Такое выражение лица мне пришлось еще один раз видеть в жизни у некоего Федосеева 1, сидевшего вместе со мной в Ка¬ занской одиночке и затем погибшего в ссылке в далеком Якут¬ ске. Когда в скором времени,* в конце августа или начале сен¬ тября, открылась нелегальная земляческая столовая в одном из подвалов Собачьего переулка, то в ней появился и студент Ульянов. Заведовали этой столовой мы, четверо, жившие в одной ком¬ натке при том же помещении столовой. Часто, пообедав, Ульянов заходил в нашу комнату «сра¬ жаться» с кем-нибудь в шахматы. Его знали как отличного шахматиста, и действительно, часами он углублялся в игру с своими партнерами, не обращая никакого внимания на окру¬ жающую его шумливую обстановку «свободолюбивых» обита¬ телей комнаты. Тут же была принята, и нередко с его участием, складчина на арбуз, по пятаку с персоны; покупать ходили по очереди. Но недолго пришлось нам так пожить: столовую «по неза¬ висящим обстоятельствам» закрыли... Со слов В. О. Швера в статье В. Алексеева «Ленин в Поволжье» (Биографические на¬ броски). «Ульяновский общественник», 1927, № 1, стр. 27-28 Участие в студенческих движениях. (1887). Анкета В. И. Ульянова (Ленина) для все¬ российской переписи членов РКП (б). «Личное дело члена РКП (б) В. И. Улья¬ нова (Ленина)». М.—Л., 1926, приложение2* 1 О Н. Е. Федосееве см. стр. 402, 452—465 и 699—705 наст, издания. 356
Студент Ульянов был членом своего Симбирского земляче¬ ства и к тому же «депутатом», несмотря на то, что он, разу¬ меется, был у начальства на особом учете...1 На земляческих («делегатских» — по объединении всех зем¬ лячеств) собраниях по разным вопросам общестуденческой жизни приходилось мне встречаться и с В. И. Ульяновым. Это был совсем юный, на вид 17—18 л(ет), студент, пожалуй, ниже среднего роста, с нежным румянцем на чистом овале лица, с серьезными, вдумчивыми глазами... От всей фигуры его веяло чистотой и некоторой женственностью; говорил он немного, просто, без пафоса, столь присущего студенческой молодежи. Е. Фосс. Первая тюрьма В. И. Ленина* «Огонек», 1926, № 11, стр. 5. ...Именно на земляческих собраниях был возбужден и решен вопрос о том, чтобы произвести в гор. Казани студенческие бес¬ порядки но примеру беспорядков, происшедших в гор. Москве, как только сведения о последних, полученные Шаровским, со¬ общены были землячествам через посредство Вышенского, Ла¬ дыгина и Юловского2; не менее рельефно выразилось направ¬ ление землячеств в устройстве предшествовавших беспорядкам нелегальных благотворительных вечеринок, которые, привлекая значительное количество посетителей из числа учащейся моло¬ дежи, на самом деле служили лишь удобным местом для про¬ изнесения противоправительственных речей, как это делали из¬ вестные помощник присяжного поверенного Иосиф Гиршфельд и бывший студент Михаил Мандельштам3, или же для публич¬ ного чтения революционных стихотворений, как это совершено было состоявшим тогда студентом Казанского университета Евгением Чириковым3... 1 Владимир Ильич был также членом библиотечной комиссии Сим¬ бирского землячества. 2 Сын уездного исправника Николай Александрович Вышенский (род. в 1866 году) окончил Уфимскую гимназию и в 1886 году поступил па юридический факультет Казанского университета. Ту же гимназию окончил и в том же году поступил в университет (на медицинский факультет) сын уездного казначея Василий Демьянович Ладыгин (род. в 1865 году). В 1886 году на медицинский факультет после окон¬ чания Самарской гимназии был зачислен «сын мещанина» Александр Карлович Шаровский (род. в 1868 году). Все они вместе с В. И. Ульяно¬ вым названы Гангардтом «главными виновниками беспорядков» и ис¬ ключены из Казанского университета сразу же после сходки (см. стр. 397—398 паст, издания). 9 См. именной указатель цитируемых авторов. 357
В течение минувшего 1887 года возникавшими дознаниями н негласным наблюдением было выяснено в сильной степени способствовавшее развитию противоправительственных стрем¬ лений в среде студентов университета и отчасти ветеринарного института крайне вредное на них влияние со стороны прожи¬ вавших в гор. Казани лиц, скомпрометированных в политиче¬ ском отношении в других местностях и отправленных на жи¬ тельство в г. Казань. Из числа таковых лиц наиболее видным деятелем безусловно был дворянин Николай Дмитриев Бара¬ нов, представляющий собою убежденного социалиста-револю- ционера, вся жизнь коего, по его собственному сознанию, была посвящена противоправительственной деятельности, которую он не замедлил проявить почти тотчас же по прибытии в г. Ка¬ зань, куда, по всем данным, его влекли только преступные цеди, причем хотя дальнейшему развитию таковой деятельно сти Баранова воспрепятствовало обнаружение оной, повлекшее за собою заключение Баранова под стражу, но тем не менее иреступная деятельность его, хотя и кратковременная, оче¬ видно, не могла остаться бесследной, особенно ввиду энергии, с которою Баранов стремился к выполнению своих замыслов. Затем известные департаменту полиции акушерка Аделаида Пушнянская и высланные из С.-Петербурга девицы Анна Амба¬ рова, Юлия Белова \ Феодосия Вандакурова, София Галкина, Людмила Малова и Людмила Баль, уступая до известной сте¬ пени в революционной энергии Николаю Баранову, тем ие менее деятельно стремились к достижению тождественных с ним целей, группируя вокруг себя учащуюся молодежь, которую и развивали в противоправительственном направлении различ¬ ными способами, начиная с совместных чтений сначала тенден¬ циозных, а затем и прямо революционных изданий. Причем Амбарова, Вандакурова, Белова и Баль для более удобного осуществления своих планов примкнули к землячествам, кото¬ 1 Домашняя учительница Анна Амбарова и слушательница Высших женских курсов Юлия Михайловна Белова были членами одной из пер¬ вых социал-демократических организаций в России — «Товарищества санкт-петербургских мастеровых», созданного осенью 1885 года профес¬ сиональным революционером, впоследствии коммунистом, Павлом Вар¬ фоломеевичем Точисским (1864—1918). Высланные из Петербурга в Ка¬ зань за участие в добролюбовской демонстрации 17 ноября 1886 года на Волховом кладбище, Анна Амбарова и Юлия Белова приняли активное участие в работе Симбирско-Самарского землячества, где, безусловно, встречались с Владимиром Ильичем. Через них марксистские идеи, про¬ пагандируемые «Товариществом санкт-петербургских мастеровых», про¬ никали в среду казанских студентов и революционизировали их. 358
рые доставили им уже организованные кружки, вполне готовые к восприятию противоправительственных учений, чем и вос¬ пользовались означенные личности, деятельность которых, ве¬ денная ими с большою осторожностью, могла быть пресечена лишь удалением их из г. Казани, каковое и последовало в те¬ чение минувшего года. Вышеизложенные обстоятельства, а равно и другие данные, выясненные возникавшими в минувшем году дознаниями и негласным наблюдением, могут служить убедительным дока¬ зательством, что большинство скомпрометированных лиц, по тем или другим причинам водворяемых на жительство в г. Ка¬ зань, приносят исключительно вред пребыванием своим в среде местной учащейся молодежи, легко подпадающей под влияние таковых личностей, престиж которых в глазах неустановив- шихся молодых людей главным образом и основывается на их так называемом революционном прошлом. Полковник Гангардт. Политический обзор Казанской губернии за 1887 г. Цит. по статье М. К. Корбута «Казанское револю¬ ционное подполье конца 80-х годов и Ле¬ нин». «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. И, 13—14. Два раза я встречался с Ильичем в университете. На ходу говорили о тяжелых условиях жизни студентов. Он крайне возмущался царской политикой и говорил, что надо бороться с самодержавием... М. Кузнецов. Юношеские годы. «Водный транспорт», 1938, 22 января. Будучи студентом, мне частенько приходилось слышать среди студентов имя Владимира Ильича, как рьяного работ¬ ника в студенческих революционных кружках. Василий Друри. Воспоминания о товарище Ленине. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. 359
В кратковременное пребывание свое в университете (В. И. Ульянов.— А. И.) обратил на себя внимание своею скрытностию, невнимательностью и даже невежливостью К Попечитель Казанского учебного округа — в департамент народного просвещения, 14 июня 1888 года, Л® 329. «Красная лето¬ пись», 1924, № 1, стр. 55. Он (В. И. Ульянов.— А. И.) был ожесточенный, непримири¬ мый враг царской власти и ее режима. Несколько раз я встре¬ чался с ним в кружках 2; он производил впечатление скромного юноши, никогда резко пи с кем не говорил, но только саркасти¬ ческие замечания его попадали не в бровь, а в глаз тому, по чьему адресу он бросал свое острое словцо. Помню его на сту¬ денческой нелегальной вечеринке в квартире студ(ента)-есте¬ ственника) на Вознесенской улице, кажется, в д(оме) Комлева. Было это незадолго до беспорядков. В тесном кружке за стака¬ ном чая шли споры. И вот тут Вл(адимир) Ильич скромно, но убедительно говорил об учении Маркса3 и зачитывал отдельные места из ходовой тогда брошюры с девизом Некрасова: «В мире есть царь, этот царь беспощаден — голод пазванье ему» 4. Уже тогда Вл(адимир) Ильич был увлечен политической экономией и с увлечением реферировал эту брошюру. Между прочим, 1 Такая характеристика Владимира Ильича, данная попечителем Казанского учебного округа П. Н. Масленниковым, свидетельствует о том, что царские прислужники отчетливо видели в молодом Ленине своего злейшего врага. 2 Путем негласного наблюдения начальник казанского губернского жандармского управления полковник Гангардт установил, что Владимир Ильич «принимал... деятельное участие в организации революционных кружков казанской учащейся молодежи». 3 В библиотеке Казанского университета с 1872 года находился пер¬ вый том «Капитала» К. Маркса, изданный в Лейпциге в 1867 году. Сразу же по выходе в Гамбурге в 1885 году поступил в университетскую биб¬ лиотеку второй том «Капитала». Первый том «Капитала» на русском языке находился в библиотеке с 1874 года; в 1885 году был приобретен еще один экземпляр этой книги, хранящийся сейчас в комнате-музее В. И. Ульянова-Ленина. Русское издание второго тома «Капитала» было куплено для библиотеки в 1886 году (см. работу Е. М. Ильепко «Книги- борцы», издательство Казанского университета, 1962, стр. 34—37). Все вти книги пользовались большим спросом у студептов университета. Вполне вероятно, что некоторые из них читал Владимир Ильич. 4 Речь идет о брошюре «Царь-Голод», написапной А. Н. Бахом. 360
тут же он спросил, нет ли у кого гектографа, чтобы было можно размножить эту брошюру. Гектограф был у меня, и мы с Юлов- ским дали обещание напечатать экз(емпляров) 20—25, из них должны были мы 15 дать Вл(адимиру) Ильичу, он хотел раз¬ дать их в рабочих кружках, кажется на заводе Крестовникова *. Воспоминания Я. Алексеева. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...В конце минувшего (то есть 1887-го.— А. И.) года в г. Ка¬ зани образовался кружок крайне вредного направления, к кото¬ рому принадлежали брат Натана Богораза2, исключенный из Таганрогской гимназии, Лазарь Богораз (по крещении Сергей Губкин) 3, брат казненного Александра Ульянова — студент Казанского университета Владимир Ульянов, студент Казан¬ ского ветеринарного института Константин Выгорницкий (близ¬ кий знакомый казненного Андреюшкина), Александр Скворцов, Иван Воскресенский и др.4 Кружок этот, при посредстве сту¬ дента С.-Петербургского университета, уроженца г. Таганрога, 1 А. М. Горький, проживавший в это время в Казани, пишет в «Моих университетах», что у него также «были знакомства с рабочими фабрик Крестовникова и Алафузова...» (Собрание сочинений, том 13. М., 1951, стр. 568). 2 Натан Богораз, он же Владимир Германович Богораз-Тан (1865— 1936) — известный советский этнограф, лингвист, фольклорист и писа¬ тель. Был профессором Ленинградского университета, директором Музея истории религии Академии наук СССР. 8 После исключения в феврале 1887 года из Таганрогской гимназии «за хранение книг, изъятых из обращения, и заметок подозрительного характера» Лазарь Максимилианович Богораз вместе со студентом ве¬ теринарного института Александром Егоровичем Скворцовым приехал 31 августа в Казань, где находился до 16 декабря 1887 года. 4 В донесении казанского губернского жандармского управления в департамент полиции от 27 мая 1890 года за № 481 (см. Архивные доку¬ менты к биографии В. И. Ленина, стр. 70) указывалось, что Владимир Ильич также вел знакомство с известными департаменту полиции Дмит¬ рием Матвеевым, Пантелеймоном Дахно и Сергеем Полянским. Сын кре¬ стьянина Дмитрий Наумович Матвеев (род. в 1866 году) учился в Цари¬ цынской гимназии и в 1885 году поступил на медицинский факультет Казанского университета, откуда исключен в 1887 году с 4-го семестра по одному списку с Владимиром Ильичом (см. стр. 397 наст, издания). В работе кружка принимал участие и студент ветеринарного института Николай Мотовилов, тесно связанный с Н. Е. Федосеевым и в свое время приобщивший его к марксизму. 361
Василия Зелененко поддерживал сношения с петербургскими кружками противоправительственного направления. Отношение департамента полиции в дон¬ ское областное жандармское управление, от 3 апреля 1888 года, № 942/274. Архив¬ ные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 65. ...Департамент придает особое значение сношениям Бого- раза и Скворцова с Воскресенским, Константином Выгорниц- ким и Владимиром Ульяновым, в особенности же с последними двумя, так как Выгорницкий был близок и состоял в сношениях с государственным преступником Андреюшкиным, казненным совместно с братом Владимира Ульянова по делу 1-го марта 1887 года. Из изложенного явствует, что к кружку Богораза и Сквор¬ цова могли принадлежать по преимуществу близкие товарищи их обоих по месту родины и образования, т. е. по Таганрогу, равно и товарищи Выгорницкого, Воскресенского и Ульянова, а также лица, посещавшие во время пребывания в прошедшем (то есть 1887-м.—А. И.) году в Казани известную вам курси¬ стку Софию Николаевну Галкину. Директор департамента полиции — на¬ чальнику казанского губернского жан¬ дармского управления, 16 января 1888 го¬ да, № 171/531. «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. 17. ...Департамент полиции имеет честь сообщить вашему пре¬ восходительству, что состоявший в сношениях с студентом Зе¬ лененко житель города Таганрога Лазарь Богораз, проживая в Казани, посещал часто главных руководителей беспорядков в ветеринарном институте: студентов Константина Выгорниц¬ кого, Ивана Воскресенского и Сергея Титова, а также... студента Казанского университета Владимира Ильича Улья¬ нова. Имея в виду, что первые указания на преступную деятель¬ ность казненного государственного преступника Андреюппсина были получены вследствие обнаруженных сношений его с Вы- горницким (отношение департамента от 27 октября и 26 но¬ ября 1886 года за №№ 2588/589 и 2840/589) и что Владимир Ильин Ульянов есть брат казненного по делу 1-го марта Улья¬ 362
нова, департамент не может не придавать серьезного значения кружку, сгруппировавшемуся около Зелененко Подкреплением к такому выводу служат также имеющиеся в департаменте совершенно достоверные агентурные указания о сношениях петербургского кружка с Казанью, из коих обра¬ щают на себя внимание следующие: В сентябре месяце прошедшего (1887-го.— А. И.) года, т. е. тотчас же после каникул, прибывший в Петербург один из сту¬ дентов, по всему вероятию Зелененко, характеризовал положе¬ ние дел в следующих выражениях. «Говорю вам, разумеется, в пределах возможного. Жизнь наша пока не прерывалась в мирном течении, а будущее в руках божиих. Пока, впрочем, нет оснований, что кто-либо из нас может отправиться колонизи¬ ровать отдаленные места. Относительно моих новых знакомств, круг которых довольно расширился, ничего не могу сказать. Планы широкие, но удастся ли их выполнить?» Директор департамента полиции — петер¬ бургскому градоначальнику, 16 января 1888 года. «Каторга и ссылка», 1931, № 8— 9, стр. 18. Владимир Ильич, всегда очень свободомыслящий, очень чутко подмечавший и сильно реагировавший на всякое оскорб¬ ление личного достоинства, очень критически настроенный к установленным порядкам, тогда, под впечатлением казни лю¬ бимого брата, был настроен особенно антиправительственно. С другой стороны, хотя близких знакомств он завести в универ¬ ситете еще не мог, но к нему, как к брату казненного, отноше¬ ние студенчества, главным образом более революционного, было иным, чем к другим первокурсникам. Всем этим объясняются донесения субинспекторов, что Владимира Ильича видели в компании студентов, бывших на подозрении, что он якобы шу¬ шукался с ними. С другой стороны, не надо упускать из виду, 1 Настойчивое упоминание того, что Владимир Ильич — брат казнен¬ ного по делу 1 марта А. И. Ульянова, а также того, что К. А. Выгорниц- кий в свое время «состоял в сношениях» с казненным по тому же делу П. И. Андреюшкиным, позволяет сделать вывод, что департамент поли¬ ции заподозрил существование некой преемственности между выступле¬ нием петербургских студентов 1 марта 1887 года и революционным сту¬ денческим движением в Казани и других городах России в ноябре — декабре того же года. 363
что полицейский надзор был, по известным причинам, более придирчив к Владимиру Ильичу, чем ко многим другим сту¬ дентам. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 22—23. Волна так называемых «беспорядков» прошла с ноября (1887 года.—А. И.) по всем университетам1. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 17). В воскресенье 22 с(его) м(есяца) (ноября 1887 г.—А. И.) в зале дворянского собрания (в Москве.— А. И.) был студен¬ ческий концерт. Во время антракта между первым и вторым отделением, в то время, когда публика начала возвращаться на места, студент 3 курса юридического факультета (Москов¬ ского университета.—А. И.) Синявский приближается сзади к инспектору и окликает его по имени и отчеству. «Что вам угодно?» — оборачивается к нему инспектор. «Вот что мне угодно от лица всех студентов!» — отвечает студент, да влепил ему такую оплеуху, что тот еле на ногах удержался. Инспек¬ тора (Брызгалова), бледного как смерть, вывели из зала. На поднявшийся в зале гвалт Синявский бросившимся к нему совершенно спокойно сказал: «К чему этот шум, ведь я не уди¬ раю. Сидите и слушайте музыку, а я с полицейскими пойду себе, куда мне нужно»... Брызгалов — чрезвычайно серьезный, несимпатичный, между студентами и даже в обществе недолюб¬ ливаемый человек. Для того, чтобы выразить сочувствие поступку Синявского, показать, что это было общее дело, а не индивидуальная, лич¬ ная месть, студенты на следующий день затеяли сходку. Ка¬ ким-то путем проведала об этом полиция и осадила ворота. Сходка была отложена на следующий день. Вчера (24 ноября.— 1 В ноябре — декабре 1887 года состоялись выступления студентов Московского, Петербургского, Казанского, Харьковского и Одесского уни¬ верситетов, Петербургского и Харьковского технологических институтов, Харьковского и Казанского ветеринарных институтов, Петербургского лесного института, Военно-медицинской и Петровско-Разумовской ака¬ демий, Московского технического училища. 364
A. Я.) я в 12 час(ов) подхожу к университету (сходка была назначена в час на университетском дворе) и вижу такое зре¬ лище: масса (до 2000) студентов стоит перед зданием и воро¬ тами и перебранивается с приставами и полицейскими, кото¬ рые заперли ворота и стерегут находящихся за воротами во дворе человек 500 студентов. Через несколько минут приходят к тем (во дворе) педели и под предлогом, что ректор хочет с ними говорить, зовут их в актовую залу. Студенты пошли. Пришедши туда, они, однако, узнали, что это была хитрая за- манка и больше ничего: ректор за ними присылать и не думал, их заманили, а затем заперли. Лишь только об этой проделке узнали на улице, волнение между студентами увеличилось еще более. Приезжает Юрковский (обер-полицмейстер, «сиятель¬ ство») и начинает убеждать студентов расходиться по домам. Ему отвечают, что это сделают не раньше, чем выпустят тех. Тут пошли перекоры да переговоры — вдруг донцы, доблестное воинство донских казаков, с 3-саженными пиками да с фунто¬ выми нагайками! Что дальше произошло, описать трудно. Сол¬ даты, студенты, народ, полицейские —- все это смешалось в один клубок. Били нас и казаки с нагайками, били и мясники с Охот¬ ного ряда — опора отечества и престола, прибежавшие на по¬ мощь казакам; били по голове, по лицу, словом — куда попало. Пытавшихся обороняться сажали на извозчиков и увозили. Я в это время стоял непосредственно возле Юрковского и та¬ ким образом остался цел. Из других, кто не успел вовремя убе¬ жать (студенты, впрочем, не бежали, бежала толпа), мало осталось, кто теперь не ходит с повязанной головой. Запертых в актовом зале под вечер выпустили, отобрав сначала у них би¬ леты и арестовав тех, кого принимали за зачинщиков (говорят, до 100 чел(овек)), остальным запретили являться в универси¬ тет «впредь до особого распоряжения». Сегодня повторилась вчерашняя история, в меньшем только виде. Собравшихся сту¬ дентов было лишь около 500—600 человек. Когда появились казаки, они пошли к клинике на Рождественке, казаки за ними, они обратно в университет, казаки за ними, пока наконец не разогнали их. Завтра соберутся, вероятно, опять 1; собираются п Волнения студентов Московского университета продолжались 26, 27 и 28 ноября 1887 года. Столкновения с полицией и жандармами (осо¬ бенно у Екатерининской больницы) носили ожесточенный характер и сопровождались кровопролитием. Было исключено из университета, аре¬ стовано и удалено из столицы большое количество студентов. По распо¬ ряжению министра народного просвещения 30 ноября Московский уни¬ верситет был закрыт «впредь до особого распоряжения». 365
подписи на петиции удалить Брызгалова и судить снисходи¬ тельно Синявского, поступок которого был выражением недо¬ вольства всех до последнего студентов. Письмо студента Московского универси¬ тета, нерехвачепное департаментом поли¬ ции, от 25 ноября 1887 года. Архивные до¬ кументы к биографии В. И. Ленина, стр. 59. При первом известии о жестокой расправе над московскими студентами движение охватило массу учащихся по всей России без всякого предварительного соглашения, а единственно в силу общности гнетущих условий, созданных правительством. Мо¬ сковская история была только толчком к назревшему уже везде движению. Обращение казанских студентов «По по¬ воду студенческого движения 1887 г.». Цит. но статье В. Смирновой «Студенческое движение в Казанском университете в 1887 году». «Вопросы истории», 1949, № 10, стр. 88. Ввиду студенческих беспорядков в г. Москве я своевре¬ менно сделал должное распоряжение о принятии надлежащих мер к предотвращению противозаконных сборищ студентов Ка¬ занского университета в портерных, кухмистерских и других частных домах, где, по обыкновению, у них бывают предвари¬ тельные суждения. Кроме сего, на всех пунктах, удобных для сборищ, был усилен полицейский пост, а командующему вой¬ сками Казанского военного округа было сообщено о сделании распоряжений, чтобы на всякий случай был в готовности один из расположенных в Казани батальонов; при этом учебное на¬ чальство обязалось при первых признаках намерения студентов совершить беспорядок в здании университета тотчас же дать знать полицмейстеру. Из донесения казанского губернатора ми¬ нистру внутренних дел, от 6 декабря 1887 года, № 1014. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 57. 3RB
В случае беспорядков действовать без послабления. Делянов. Телеграмма министра народного просве¬ щения //. Д. Деляпова попечителю Казан¬ ского учебного округа, 27 ноября 1887 го¬ да. «Вопросы истории», 1949, № 10, стр. 90.. Инспекция, конечно, осведомленная чрез своих шпионов о готовящихся «беспорядках» \ приняла своп «меры»: актовый зал (университета.— А. И.) был заперт, педелям было прика¬ зано быть настороже и бдительно следить за поведением сту¬ дентов в университете, дабы прекратить студенческие сборища в самом начале. Но и студенты, изощрившиеся в повседневной борьбе с инспекцией, и со своей стороны приняли меры, дабы усыпить инспекционную бдительность, и это до известной сте¬ пени сделать им удалось. Студенты почти совсем прекратили являться в университет, и здесь стало «все спокойно»... как на Шипке. Инспекция промахнулась, думая, что движение разы¬ грается позднее... Проф. Н. И. Фирсов. Студенческое движе ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 81. До настоящего времени каких-либо действий или поступ¬ ков со стороны студентов в стенах университета, на основании которых можно бы было заключить о начинающихся беспоряд¬ ках, замечено не было... На случай явных признаков начинаю¬ щихся беспорядков будут привлечены для надзора за студен¬ 1 Утром 4 декабря инспектор Н. Г. Потапов передал ректору донос одного из таких шпионов — студента 7-го семестра юридического фа¬ культета Павла Ферлюдина. В доносе говорилось: «Желая предотвратит!> ало, могущее возникнуть от предполагаемого восстания студентов уни¬ верситета и ветеринарного института, я решился известить вас, что се¬ годня, или завтра, или вообще на этих днях студенты договорились устроить общую сходку в университете не очень миролюбивого харак¬ тера... Будьте осторожны...» В списке студентов юридического факуль¬ тета о Ферлюдине даются такие сведения: «236. Ферлюдин Павел Ива¬ нов. Ст(ипендия) графа М. М. Сперанского с янв(аря) 87 г. Симб(ир- ской) гимн(азии), из крест(ьян), правосл(авный), род(ился) 13дек(абря) 1863 г. в г. Пензе. Поступ(ил) 7 сент(ября) 84 г. Зачтено 6 пол (уго¬ дий)». Осенью 1887 года П. И. Ферлюдин был награжден золотой ме¬ далью за сочинение по полицейскому праву. 367
тами Матвеев и Поморов, служащие у меня в канцелярии для переписки, как хорошо знающие студентов по фамилиям и в лицо 1. Инспектор Н. Г. Потапов — ректору уни¬ верситета, 3 декабря 1887 года. «Каторга и ссылка», 1929, № 7, стр. 12. Инспекция принялась за чистку неблагонадежных студен¬ тов и периодически выключала по группам в 15—20 человек, преимущественно старых студентов, которым оставалось всего несколько месяцев до окончания курса. Исключению студентов способствовали не только наушничества педелей, но и прово- каторов-студентов; особенно за последнее время усердствовал студент четвертого курса юридического факультета Константин Константинович Милонов, на которого наконец обратил внима¬ ние общестуденческий суд: помню торжественное заседание Казанского общестуденческого суда, под председательством студента Омской группы Томского землячества Сараханова (впоследствии сотрудника «Саратовского листка», умершего от сыпняка во время Октябрьской революции) 2. Он, Сараханов, громогласно заявил всему составу суда, что до тех пор не рас¬ пустит нас, пока не будет постановлен приговор о Милонове, который в ту же ночь должен быть литографирован и на заре разбросан по казанским улицам. Приговор был следующего содержания: «Казанский общестуденческий суд 3 декабря 1887 г. слушал дело о студенте 4-го курса К. К. Милонове, а о том следуют пункты: 1. Студент 4-го курса юридического факультета К. К. Ми¬ лонов донес инспектору студентов о существовании Симбир¬ ского землячества; 1 К этому донесению был приложен список студентов (27 человек), которые, по мнению инспектора, «не внушают к себе доверия и могут сочувственно относиться к различного рода протестам и демонстрациям». 2 Сын крестьянина Тобольской губернии Константин Константино¬ вич Сараханов (род, в 1864 году) окончил Омскую гимназию, в 1883 году был зачислен на медицинский факультет, а в 1884 году перевелся на юридический факультет Казанского университета. С осени 1887 года по май 1888 года он активно сотрудничал в «Казанском биржевом листке», выступая с «Литературными заметками», которые представляли собой обзоры выходящих толстых журналов. За деятельное участие в студен¬ ческой сходке Сараханов был исключен из университета по одному описку с Владимиром Ильичем (см. стр. 398 наст, издания). 368
ПРОФЕССОРА КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА А. Я. Щербаков А. В. Васильев
В. И. Ленин (Ульянов) в Казанском университете Художник О. Вишняков
2. Он же, Милонов, донес инспектору студентов о существо¬ вании одного из представительных учреждений студенчества и 3. Он, Милонов, позорит в личной жизни казанское студен¬ чество, а потому суд приговорил: студента 4-го курса К. К. Ми- лонова объявить вне закона; в случае оскорблений, наносимых Милонову, суд отказывается его защищать. Казанский обще¬ студенческий суд». Наутро казанские граждане познакомились с этим пригово¬ ром, а вечером этого дня в моей квартире (Большая Лядская ул., д. Денике) был произведен обыск и я был арестован, как и многие члены суда. Появление этого приговора и аресты студентов-судей при¬ близили время сходки... О. В. Португалов. Из воспоминаний о сту¬ денческих волнениях в Казанском универ¬ ситете в 1887 г. с участием Владимира Ильича Ленина. Центральный государст¬ венный архив литературы и искусства. Приготовлялись они (речь идет о студенческих волнениях.— А. Я.), очевидно, вне университета в различных землячествах и их органах. Так, в ночь с 29-го на 30-е ноября было замечено полицией большое сборище студентов в доме на улице Геор¬ гиевской, но что там происходило, осталось невыясненным. К числу самых вредных членов Симбирско-Самарского земля¬ чества принадлежали студенты Португалов, сын ссыльного в Самаре врача, и Полянский *, и оба были выбраны в судьи этого землячества. У первого из них по указанию попечителя был произведен в ночь со 2-го на 3-е декабря жандармский обыск и были найдены и гектограф, и набранные листы вышедшего гектографировагнного приговора (очевидно, по делу студента К. К. Мялонова.— А. И.), и письмо его сестры с поздравлением по случаю выбора его в студенческие судьи, что при настоя¬ щих обстоятельствах, говорится в письме, представляет обшир¬ ное поле для деятельности. Как несомненно уличенный в ч 1 Сергей Федорович Полянский (род. в 1864 году) и «сын мещанина» Алексей Семенович Тургеневский-Захаров (род. в 1862 году) учились в Симбирской гимназии. В 1884 году Полянский был зачислен на физико- математический факультет Казанского университета. В следующем, 1885 году Тургеневский-Захаров поступил на медицинский факультет. Оба они (особенно Полянский) явились активными участниками студен¬ ческой сходки и были исключены из университета, как и Владимир Ильич, сразу же после нее (см. стр. 398 наст, издания). 24 а. Иванский 369
принадлежности к землячеству, Португалов тотчас же был уда¬ лен (то есть исключен из Казанского университета.— А. И.), что, конечно, не помешало ему принимать деятельное участие в подготовке беспорядков. Из посторонних лиц, мутивших сту¬ дентов в это время, были замечены особенно присяжный пове¬ ренный Гиршфельд и ученицы фельдшерских земских курсов дочь генерал-майора Баль и мещанка Амбарова. Попечитель округа телеграфировал в Петербург о необходимости немед¬ ленно их выслать из Казани, что и было исполнено по распоря¬ жению министра внутренних дел. Сигналом к взрыву и здесь послужило письмо из Москвы1. Гектографированная копия с одного такого письма, получен¬ ного студентом из Москвы, о том, что там происходило, была найдена помощником инспектора Виноградовым в среду 2-го декабря, в 6 часов вечера, в одном из столов 12-й аудито¬ рии, где около 7 часов должны были собраться некоторые из студентов юридического факультета для практических заня¬ тий по гражданскому судопроизводству. Письмо это читалось 3-го декабря на так называемом общем студенческом суде, и там решено было произвести одновременно беспорядки 4-го декабря и в ветеринарном институте и в университете, и были установ¬ лены все подробности дела 2. Беспорядки были, таким образом, подготовлены в земляче¬ ских учреждениях, объединявших студентов и университета и ветеринарного института, и в обоих этих высших учебных заве¬ дениях были в точности выполнены решения «общего студен¬ ческого суда». А. Георгиевский. Краткий исторический очерк правительственных мер и предна¬ чертаний против студенческих беспоряд¬ ков. Спб., 1890, стр. 202—203. 1 Кроме письма, полученного казанскими студентами 28 ноября, москвичи послали в Казань своих представителей. 1 декабря в доме Воротникова на Нижне-Федоровской улице состоялось тайное совеща¬ ние депутатов землячеств Казанского университета и ветеринарного ин¬ ститута, в котором в качестве депутата Симбирского землячества принял участие Владимир Ильич. На этом совещании был принят текст пети¬ ции и листовки, а также назначен срок выступления студентов. 2 Арестованный после сходки 4 декабря студент Казанского универ¬ ситета К. А. Алексеев показал на- допросе, «что полученное из Москвы письмо о тамошних беспорядках было толчком, побудившим устроить беспорядки в Казани, что мысль об этом была принята и развита в соб¬ рании университетских судей и что сходка для заявления протеста про¬ тив нового университетского устава была назначена на 4 или 5 декабря» (Государственный архив Татарской АССР). 370
Еще дня за два до сходки (В. И. Ульянов.— А. И.) подал повод подозревать его в подготовлении чего-то нехорошего: проводил время в курильной комнате, беседуя с наиболее подо¬ зрительными студентами1; уходил домой и снова возвращался, приносил что-то по просьбе других и вообще вел себя очень странно. Попечитель Казанского учебного округа — в департамент народного просвещения, 14 июня 1888 года, № 329. «Красная ле¬ топись», 1924, № 1, стр. 55. ...Начавшиеся с Москвы студенческие беспорядки покати¬ лись волною по лицу родины и докатились до нашего провин¬ циального университета. Вы поймете все рыцарство того дале¬ кого времени, если я вам скажу, что все студенчество взвол¬ новалось циркуляром какого-то попечителя, который имел смелость высказать, что гимназии существуют не для детей ку¬ харок и прачек2. В то время молодежь была настолько чутка к общественной несправедливости, что не могла пройти мимо этого слишком откровенного циркуляра. И вот покатился горя¬ чий поток возмущенности, и тысячи юношей сломали свое бла¬ гополучие в защиту неведомых кухаркиных детей. В числе этих юношей был и я. Чтобы видно вам было, как ярко пылал тогда в нас огонь гражданского чувства, расскажу о своих пережива¬ 1 Согласно другой характеристике Владимира Ильича («Студенты, исключенные из университета за участие в сходке 4 декабря»), во мно¬ гом сходной с письмом П. Н. Масленникова, под «наиболее подозритель¬ ными студентами» подразумевались Зегржда и Ладыгин. 2 Речь идет об изданном 18 июня 1887 года министром народного просвещения И. Д. Деляновым циркуляре попечителям учебных окру¬ гов. «Озабочиваясь улучшением состава учеников гимназий и прогимна¬ зий,— говорилось в этом циркуляре,— я нахожу необходимым допускать в эти заведения только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимого для учебных занятий удобства. Таким образом, при неуклонном соблюдении этого пра¬ вила, гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением passe одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принад¬ лежат, и чрез то, как показывает многолетний опыт, приводит их к пре¬ небрежению своих родителей, к недовольству своим бытом, к озлобле¬ нию против существующего и неизбежного, по самой природе вещей, неравенства имущественных положений» («Волжский вестник» (Ка¬ зань), 1887, 30 июля). 24* 371
ниях того времени. Жертва приносилась совершенно созна¬ тельно. Назавтра назначена общая студенческая сходка в акто¬ вом зале, а сегодня я ликвидирую свое относительное бла¬ гополучие: я знаю, что дни мои сочтены, что с родным университетом будет покончено, что на днях придется или сесть в тюремное заведение, или выехать из города с почетным кара¬ улом и переселиться в какой-нибудь новый неизвестный еще пока город,— и вот, как больной перед смертью, я торопливо творю свою последнюю волю: продаю книги и лекции, которые больше не нужны, передаю уроки тем товарищам, которые ре¬ шили уцелеть, укладываю в потертый чемоданчик несколько любимых книг, небольшой запас белья, восьмушку чаю и два фунта сахару, фотографические карточки писателей и родных...1 Евгений Чириков. Цветы воспоминаний. Собрание сочинений, том 12. М., 1915, стр. 44—45. Когда, наконец, на земляческих — разумеется, конспиратив¬ ных — собраниях решено было, с целью гласного протеста, устроить сходку в актовом зале университета, то возник вопрос, как отнестись к ненавистному инспектору Потапову, бить его или не бить? И этот вопрос был решен так: ностановления о битье не выносить, но если кто-либо не удержится от битья (ибо де удержаться трудно), то и порицания посягнувшему на физиономию инспектора тоже не выносить. Проф. Н. Н. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 81. 1 В студенческом движении в Казани принимали участие предста¬ вители двух направлений: последовательные демократы, люди револю¬ ционного действия и подпольной работы, посвятившие всю свою жизнь борьбе за благо народа, и люди, случайно примкнувшие к революцион¬ ному движению молодежи, в последующем «добропорядочные» буржуа либерального трлка. Так, вместе с В. И. Лениным в студенческой сходке участвовал и Е. Н. Чириков — впоследствии известный писатель, один из кумиров либеральной интеллигенции и белоэмигрант. Публикуемые воспоминания Чирикова интересны тем, что передают настроения и чув¬ ства, которые волновали в то время казанских студентов. 372
4-го декабря в наших местных (то есть казанских.— А. И.) газетах появилась телеграмма (с некоторыми сокращениями воспроизводившая опубликованное в «Правительственном вест¬ нике» 3 декабря 1887 года сообщение о событиях в Московском университете 22—28 ноября.— А. //.)...1 В тот же день, в который в Казань пришла телеграмма, заключавшая выше прописанное правительственное сообщение, начались беспорядки и в Казанском университете и начались самым буйным, неистовым взрывом... Сходка устроена казанскими студентами по воззванию, по¬ лученному от студентов московских, которые приглашали ка¬ занских присоединиться к их петиции и восстать за их убитых товарищей. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 511, 515, 517. День (4 декабря 1887 года.— А. И.) был морозный, садовые деревья стояли в мохнатом инее, лошади бегали по улицам се¬ дые, с снежными бородами, дым из домовых труб поднимался над городом багровыми столбами. Солнце сверкало ярко, и снег горел бриллиантами. Со всех сторон к университету тянулись студенты-заговорщики. По плану выборного комитета было ре¬ шено начать этот день обычным порядком: все должны быть на лекциях и ничем не выдавать своего тайного замысла. Ровно в двенадцать часов все лекции должны быть прерваны, и сту¬ денты должны двинуться в актовый зал. Евгений Чириков. Цветы воспоминаний. Собрание сочинений, том 12. М., 1915, стр. 47-48. 4-го декабря 1887 года студенты Казанского университета, у которых была первая лекция (10-й час), мирно пришли в университет; все было тихо, как обыкновенно. Ничто не пред¬ вещало чего-либо особенного. Прослушав первую лекцию, не¬ которые, у которых 11-й и 12-й час лекций не было, сходили домой и около 12-ти часов совершенно спокойно шли на 4-ю лек¬ цию (1-й час), но, к крайнему удивлению, подходя к универси¬ 1 4 декабря «правительственное сообщение» было напечатано в «Волжском вестнике» и «Казанском биржевом листке», 5 декабря в «Казанских губернских ведомостях». 373
тету, увидели множество полицейских у парадного входа уни¬ верситета, толпу народа и услышали два многозначительных слова: «Там сходка». Сходка образовалась нежданно-негаданно, но, очевидно, была подготовлена ранее. По рассказам очевидцев, около 11-ти часов пришла в парадные сени университета небольшая тшша студентов из курильной; толпа постеиенно увеличивалась. Студент-еврей П(ортугалов) что-то говорил в кучке. Некоторые слышали слова: «Уже 150 человек исключено». Этот студент П(ортугалов) три раза ходил к инспектору спрашивать у него, за что его арестуют. Вышедши в третий раз от инспектора, он хлопнул рука об руку и крикнул: «Готово!» По этому возгласу толпа, как ошалевшая, с визгом, криком, гамом бросилась по нижнему коридору...1 Инспектор, вышедший на этот шум, расставил руки, преграждая дорогу толпе, и сказал: «Куда, гос¬ пода, куда? Не ходите». Его оттолкнули, по другим показаниям, даже ударили. Буйная толпа с дикими криками и взвизгива¬ ниями пронеслась мимо него, взбежала по лестнице и помча¬ лась по верхнему коридору к актовой зале. Инспектор следовал за толпою; к нему в верхнем коридоре присоединился помощ¬ ник инспектора Войцехович. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, 6, стр. 515—5П. 1 Дополнительные сведения о начале сходки дал в своих показаниях на допросе студент К. А. Алексеев. Войдя в пол-одиннадцатого в кури¬ тельную комнату, Алексеев «встретил там очень много студентов, кото¬ рые о чем-то взволнованно рассуждали». «Я,— заявляет далее Алек¬ сеев,— присоединился к одной из грунп и из их разговоров узнал, что они толковали о напечатанном в этот день в «Волжском вестнике» офи¬ циальном известии о беспорядках в среде московских студентов, причем утверждали, что вое напечатанное — ложь и что правительство только маскирует дело. Затем появилось гектографированное воззвание к сту¬ дентам, приглашающее их вступиться за свои права. За несколько ми¬ нут до 12 часов раздался крик одного ив студентов: «Господа, в актовый вал на сходку»,— и все бывшие в курительной комнате двинулись в ак¬ товый зал мимо канцелярии инспектора»... (Центральный государствен¬ ный исторический архив). Как писал в цит. книге А. Георгиевский, «не¬ которые (студенты.— A. if.), отделяясь от толпы, аабегаля в аудитории, настежь растворяли в них двери и, не стесняясь присутствием профес¬ соров, кричали: «На сходку, на сходку!»» Ж
На сходку! С рисунка художника Я, Жукова
...Инспектор отметил Володю, как одного из активнейших участников сходки, которого он видел в первых рядах, очень возбужденного, чуть ли не со сжатыми кулаками. А. II. Ульянова-Елизарова (Воспоминании о В. И. Ленине, 1, стр. 17—18). 4-го же декабря (В. И. Ульянов.— А. И.) бросился в акто¬ вый зал в первой партии и вместе с Полянским первыми нес¬ лись с криком по коридору 2-го этажа, махая руками, как бы желая этим воодушевить других... Попечитель Казснекого учебного округа — в департамент народного просвещении, 14 июня 1888 года, № 329. «Краспая ле¬ топись», 1924, № 1, стр. 55. ...Коридоры университета огласились шумом толпы студен¬ тов, человек с 80, незаметно образовавшейся в курилке и отсюда бросившейся бегом, с криком 1 и свистом по направлению к ак¬ товому залу. В первом ряду толпы, как сообщала потом учеб¬ ная администрация, бежал семнадцатилетний студент 1-го курса юридического факультета Владимир Ульянов. Инспекция сле¬ дила за Ульяновым очень зорко, она заметила его возбужден¬ ность и выставила впоследствии его и еще студента Полян¬ ского, бежавшего рядом с ним, вожаками толпы. Движение в актовый зал студенчества было преждевремен¬ ным. Оно должно было начаться, когда другая толпа студентов, собиравшаяся в клинике (старой), двинется к главному подъ¬ езду университета. Товарищ, поставленный для того, чтобы не¬ медленно сообщить об этом в курилку, слишком поторопился, и сравнительно небольшая студенческая толпа, подбежавшая к дверям актового зала, осталась без подкрепления. Однако двери были распахнуты дружным напором, и сходка волей-не¬ волей открылась при сравнительно малом числе студентов. 1 В полицейских документах зафиксировано то, что кричали сту¬ денты. Один из них, «входя в университет перед началом сходки, до¬ вольно громко сказал: «Скоро будет страшная буря»; вместе с другими побежал в актовый зал на сходку, причем кричал: «В зал!», «Ура!», «Рек¬ тора!» и свистал». Другой по дороге в актовый зал выкрикивал: «Долой инспекцию!». Третий призывал: «Братцы, постоим за правое дело, за дело товарищества!» (см. «Вопросы истории», 1949, № 10, стр. 90). 376
Надо на минуту перенестись в 80-е годы 19 века, чтобы по¬ нять, что значила тогда захватным порядком устроенная сту¬ денческая сходка, да еще со взломом дверей. Это считалось тяж¬ ким преступлением, за которое участники навсегда могли про¬ ститься с высшим образованием, и карьера их навсегда могла быть разбитой. Поэтому в громадном пустом зале небольшая кучка протестантов почувствовала себя на первых порах совсем жутко; у многих мелькнула мысль, что дело проиграно. Но смущение продолжалось одип миг. Проф. //. //. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 81—82. ...Толпа полилась в высокий пустынный зал, сразу ожив¬ ший и потерявший всю свою научную серьезность. На подокон¬ никах, на кафедре, на столах и стульях уже появились новорож¬ денные демагоги1: они махали руками, требовали внимания, желали говорить, но попытки их были напрасными и то¬ нули в общем шуме и криках. До сих пор не могу забыть пере¬ житых ощущений. Вся душа трепетала под наплывом особого гражданского чувства и пылала жаждой гражданского подвига. Войди в зал солдаты и потребуй, под угрозами пуль, оставить зал,— мы не моргнули бы глазом и остались! Пропала логика разума, осталась только логика сердца. В каком-то экстазе я вскарабкался на кафедру и закричал, потрясая кулаками: — Товарищи! Поклянемся, что мы все, как один человек, будем отстаивать наши требования, не предадим друг друга и, если будет нужно, принесем себя в жертву царящему произ¬ волу! Дружный взрыв криков: «клянемся!», поднятые к небу руки, какой-то вопль жаждущей подвига молодости. Затем вы¬ боры председателя сходки и торжественная тишина открыв¬ шегося заседания. Прочитаны и единогласно одобрены: обра¬ 1 Демагог — первоначальное название главы народной партии в де¬ мократических государствах Древней Греции. Демагогами назывались, например, выдающиеся политические деятели Афин V века до нашей эры — Фемистокл, Аристид, Перикл и другие. Позднее слово «демагог» получило иной смысл и стало обозначать политикана, старающегося со¬ здать себе популярность с помощью обмана, лживых обещаний, ле¬ сти и т. п. 377
щения «к правительству», «к обществу», двенадцать пунктов «наших требований», в которых упоминались и кухаркины дети, а затем — речи с разных пунктов огромного зала: с ка¬ федры, со стульев, с подоконников. Евгений Чирикав. Цветы воспоминаний. Собрание сочинений, том 12. М., 1915, стр. 48-49. Войдя в залу, инспектор (Н. г. Потапов.— А. И.) прошел в средину толпы и обратился к ним (то есть студентам.-— А. И.) с словами: «Господа, именем закона приглашаю вас разойтись». На это ему закричали: «Вон, вон!» Инспектор еще раз предло¬ жил разойтись. Раздались дикие вопли: «Бей его, бей!» И прои¬ зошла такая сумятица, что, по рассказам, позеленело в глазах у всех: и у действовавших, и у терпевших, и у свидетелей. Что произошло — порядком никто рассказать не в состоянии. Один бесспорный факт констатирован самим пострадавшим инспек¬ тором студентов: студент Константин Алексеев ударил его сзади кулаком по лицу около глаза; инспектор схватил ударив¬ шего за рукав и, оборотившись, сказал: «Вы за это ответите» Затем была, говорят, чистая свалка: несколько человек броси¬ лось на инспектора, ему нанесено несколько ударов, но кто бил —этого ни инспектор, ни свидетели не знают. Помощник инспектора Войцехович, у которого, как и у других, позеленело в глазах, только одно заметил — летящее тяжелое кресло, ко¬ торое он успел подхватить рукою, рука была разрезана. Он не заметил даже, что он сам чуть не упал, вероятно, от удара или толчка,— это ему после сказали служители, поддержавшие его. Педелям и служителям тоже порядком‘досталось. Инспектор, благодаря своей крепкой натуре, успел выбраться. Студенты 1 Согласно донесению начальника казанского губернского жандарм¬ ского управления в департамент полиции 4 декабря 1887 года, столкно¬ вение студентов с инспектором произошло не в актовом зале, а в его канцелярии, куда Н. Г. Потапов, «отступая перед напором студентов, выражавших ему различные порицания, вошел» и «куда за ним про¬ никли и студенты, из которых бывший впереди студент 1-го курса юри¬ дического факультета Константин Александров Алексеев, сын обер-офи¬ цера, уроженец Уфимской губернии, нанес г. Потапову без всякого по¬ вода оскорбление действием, ударив его по лицу, а затем кто-то из толпы, но, кто именно, осталось пока невыясненным, покушался нане¬ сти г. Потапову удар стулом, причем помощник инспектора г. Войцехо¬ вич, отклонивший удар, получил ушиб руки» (Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 56). 378
рассказывают, будто он пробивался кулаками, щедро расточая удары... Толпа, влетевшая в залу, была раздражена и разъярена до крайности.., служители боялись, как бы не убили инспек¬ тора, потому что на него поднято было несколько стульев и кресел. Из какого числа состояла сходка в этот бурный пе¬ риод — никто определенно сказать мне не мог. Одни говорят 50, другие — 100, третьи — от 150 до 200. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 516-517. Сего 4 декабря, в 12 часов дня, студенты Казанского вете¬ ринарного института: 1 курса Константин Антонов Выгорниц- кий, 2 курса Александр Егоров Скворцов, 3 курса Николай Александров Мотовилов и того же курса Иван Иванов Воскре¬ сенский, находясь во главе толпы своих товарищей, подали г. директору института петицию по предметам, не относящимся собственно до этого учебного заведения, но в которой требова¬ лись отмена существующего университетского устава, призна¬ ние за студентами права устраивать свои вспомогательные кассы, студенческие кухмистерские и т. п., затем, не производя беспорядков в здании ветеринарного института, участвовавшие в подаче петиции и все бывшие при этом студенты, с Выгорниц- ким во главе, направились к императорскому Казанскому уни¬ верситету1, где тем временем студенты оного в количестве 150—200 человек, собравшись толпой, окружили с угрозами инспектора студентов г. Потапова... 2 Из донесения начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиция, от 4 декабря 1887 го¬ да, № 1441. Архивные документы к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 56. 1 «Очевидец этого движения,— пишет в цит. статье П. Д. Шеста¬ ков,— довольно картинно рассказывал, как до 80 студентов-ветеринароп массою двигались с Грузинской улицы к Воскресенской, как у входа в университет им заградила дорогу полиция, но «они разметали полицию и прорвались.^»» (там же, стр. 518). 2 11. Д. Шестаков утверждает, что студенты-ветеринары вбежали в актовый зал университета несколько позже, уже во время беседы уча¬ стников сходки с ректором Н. А. Кремлевым; «вошедшие были встре¬ чены рукоплесканиями, а по другим рассказам — даже братскими объя¬ тиями и поцелуями студентов сходки» (стр. 521). 379
В это время в зал с противоположной стороны в другие за¬ пертые двери ломилась другая толпа студентов, явившаяся, на¬ конец, из клиники. Эта толпа не стала выламывать двери, но вернулась назад и вошла в ту дверь, в которую вломилась пер¬ вая толпа, совершившая избиение инспектора. Сходка станови¬ лась большой, ибо после присоединения к ней клинического отряда в зал входили все новые и новые кучки студентов. Проф. Н. Н. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 83. Оскорбленный действием инспектор лично донес ректору о случившемся *. Ректор тотчас же пришел в университет. Когда он поднимался по лестнице, до него доносился страшный шум и гам. Помощник инспектора и служители инспекции го¬ ворили ему: «Не ходите, ваше превосходительство». Служители прибавляли: «Там нехорошо, нас избили». «Ваше превосходи¬ тельство,— шепчет один служитель в растерянности и в из¬ бытке усердия осмеливаясь коснуться до превосходительного рукава,— не ходите туда... там страшно... убить могут...» Ко¬ нечно, ректору было жутко на первых порах, этого он и сам не скрывает, но долг призывал его идти туда, где «страшно». Когда он вошел в залу, шум был страшный. Возвысивши голос, иасколько позволяла его слабая грудь, он сказал: «Я пришел пригласить вас разойтись, иначе я вынужден буду прибегнуть к горькой мере призвать полицию и войско». Этих слов, ска¬ занных ректором, по-видимому, студенты сходки не слыхали, потому что бывшие на сходке, передавая разговор ректора со студентами, этих слов не передают... Некоторые студенты по¬ дошли к ректору и заявили, что студенты желают поговорить с ним. Он отвечал: «Я не прочь поговорить с вами, но я могу говорить только тогда, когда установится тишина: при шуме говорить невозможно». Тогда они сами стали устанав¬ ливать порядок. Сначала отозваны были студенты, взобравшиеся на кафедру, потом стали кричать: «Тише, тише!» Мало-помалу порядок и тишина установились. Около кафедры, на которую взошел ректор, образовался полукруг. Тогда к ректору обра¬ 1 Выбравшись из актового зала, инспектор Потапов первым делом вызвал полицию. 380
тился один студент со словами: «Просим нас выслушать и при¬ нять петицию». «Я заранее знаю,— сказал им ректор,— чего студенты желают. Вы желаете, конечно, права сходок, студен¬ ческого суда, студенческих кассы, библиотеки, кухмистерской и проч.». «Нет, в нашей петиции есть и другое кое-что, взгля¬ ните». П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 519-520. Собрало нас сюда не что иное, как сознание невозможности всех условий, в которые поставлена русская жизнь вообще и студенческая в частности \ а также желание обратить вни¬ мание общества на эти условия и представить правительству нижеследующие требования. Мы пришли к заключению, что реформы наивозможно ближайшего будущего по отношению к университетам должны быть следующие: а) Для всех российских университетов устав должен быть один и тот же. 1 Начало петиции показывает, что участники сходки рассматривали свое выступление не только как чисто студенческое дело, а как протест против всей царской действительности. Это подтверждается также и их письмом «Русским студентам и студенткам Парижского университета». В ответ на обращение, принятое на митинге русских студентов, зани¬ мающихся за границей, казанские студенты писали 1 января 1888 года: «Товарищи! Мы получили мотивированное постановление вашего митинга и решили ответить вам. Нас обрадовал ваш смелый голос в за¬ щиту попранных прав университета и свободы. Из дошедших до нас со¬ чувственных отзывов по поводу попытки освободиться от невыносимого гнета зазнавшегося деспотизма ваш голос является одним из смелых по языку и мысли. Нечего и говорить, что вы верно поняли сущность на¬ шего движения... Охватившее все высшие учебные заведения движение 1887 года от¬ личается от прежних движений своим более общим, не чисто студенче¬ ским характером, что отразилось и на наших петициях, указывающих на общественные тенденции... Мы уверены, что следующий наш протест — ждать его недолго — поставит сеое еще более широкие задачи и, таким образом, требования студентов сольются с общими русскими требованиями. Русское общество и студенчество настолько созрели, что с негодованием смотрят на раз¬ нузданные, бесчестные выходки деспотического, силой подкупа и клевет держащегося правительства. Искренне благодарны вам, дорогие товарищи, за ваше сочувствие и надеемся встретить пас в освобожденной России* (Государственный ар¬ хив Татарской АССР). 381
b) Университетом должна заведовать коллегия профессоров совершенно самостоятельно. c) Никакого контроля со стороны университета над частною жизнью студентов не должно быть. d) Студентам должно быть предоставлено право сходок для обсуждения дел, касающихся студенчества, а также право кол¬ лективной подачи петиций. e) Право иметь свои библиотеки, читальни, кассы взаимо¬ помощи, кухмистерские и управлять ими через своих выборных. f) Должен быть гласный студенческий суд, решения кото¬ рого профессорская коллегия не может игнорировать. g) Студенты получают право распределять стипендии и по¬ собия по усмотрению выборных от студентов лиц. II. Уничтожение сословности и всякого рода препятствий, затрудняющих доступ в учебные заведения (например, высокая плата, форма и т. п.). III. Справедливость требует, чтобы все наши товарищи — всех университетов, исключенные за студенческие волнения, были приняты вновь. IV. Для удовлетворения возмущенного нашего и обществен¬ ного мнения, необходимо, чтобы были наказаны те лица, по при¬ казанию или недосмотру которых были совершены в 20-х чис¬ лах прошедшего месяца зверские насилия над нашими това¬ рищами, московскими студентами, и даже убийства, офи¬ циально скрываемые *. Казанские студенты. Петиция, поданная казанскими студен¬ тами ректору университета 4 декабря 1887 года. Архивные документы к биогра¬ фии В. И. Ленина, стр. 60. Ректор развернул петицию и, прочитав первые слова ее: «Собрала нас сюда невозможность русской жизни вообще и студенческой в частности», обратился к студентам «с целою лекциею о правах и обязанностях граждан»; объяснив им, что 1 Здесь имеется в виду то место «правительственного сообщения», где говорится, что студенческую сходку у Екатерининской больницы в Москве 26 ноября «ввиду упорства собравшихся пришлось рассеять дви¬ жением жандармов и полиции, причем, как оказалось по собранным совершенно точным сведениям, никому не было нанесено увечий или тяжких повреждений». Вместе с тем в «сообщении» всячески опроверга¬ лись «слухи» о «смерти двух студентов, будто бы пострадавших при рассеянии сходки у Екатерининской больницы» («Правительственный вестник», 1887, 3 декабря). 382
граждане имеют установленные законом права и обязанности, что каждый может по закону просить за себя лично, а за других лишь по уполномочию, он спросил: «Кто же уполномочивал вас заявлять и входить с ходатайством о невозможности рус¬ ской жизни вообще?» В продолжение длинной речи ректора случались перерывы, по временам слышались отдельные голоса, возражения. Рек¬ тор при этом останавливался и заявлял, что он может говорить только при полной тишине, и тишина снова восстановлялась. Один перерыв обратил особенное внимание студентов и расска¬ зывался ими с нескрываемым удовольствием. Когда ректор говорил о необходимости для каждого гражданского общества порядка и законности, медик 5-го курса Ш. сделал ему такой вопрос: «А вот, ваше превосходительство, летом исключены у нас 15 человек, позвольте же спросить — за что?» Ректор отвечал, что причина исключения ему неизвестна. «В порядке ли это,— продолжал студент Ш.,— что начальнику универси¬ тета, ректору, неизвестно за что исключают студентов?» П. Д. Шестаков. Студенческие волнения п Казанском университете в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 520—521. Не желая, как он потом говорил своим друзьям, допустить ввода в университет полиции и солдат, ректор обратился к сходке с увещательным словом, указывая, что насильствен¬ ными способами студенты ничего хорошего не добьются. Сту¬ денты наперерыв возражали, говоря, что, например, Болгария открытой борьбой добилась освобождения от турецкого ига и конституционной формы правления. Долго увещевал сходку «достопочтенный ректор», как ти¬ туловали его в ответных речах, но увещевал, разумеется, без¬ результатно. Однако сходка, понимая, что всеми своими сове¬ тами и указаниями ректор стремится главным образом к тому, чтобы провести время и предотвратить избиение студентов по¬ лицией, только что пред тем происшедшее в Московском уни¬ верситете, была благодарна Кремлеву и по временам на его слова отвечала рукоплесканиями. Проф. П. Н. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 83. 383
...Увещания ректора продолжались около 3 часов, причем студенты, с своей стороны, требовали удаления инспектора г. Потапова \ отмены университетского устава, разрешения устраивать вспомогательные кассы и кухмистерские, возвраще¬ ния исключенных за последние годы студентов и привлечения к ответственности должностных лиц, содействовавших этому ис¬ ключению, и, наконец, чтобы настоящий их поступок остался безнаказанным. Из довесевия начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 4 декабря 1887 го¬ да, JSTs 1441. Архивные документы к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 56. Студенты заявили ректору желание говорить с профессо¬ рами2. Ректор на это их желание заметил, что, во-первых, он не видит в этом необходимости, во-вторых, всех профессоров до СО-ти,— когда же можно их собрать, если даже ректор и согла¬ сится послать к нпм повестки. «Мы подождем хоть до ве¬ чера»,— ответили на это студенты. Во время этих переговоров вошло в залу несколько профес¬ соров, которые и пожелали вступить в беседу со студентами. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 521. 1 Требование студентов удалить инспектора Потапова не только не было выполнено, но и сыграло роль своеобразной рекомендации этому университетскому держиморде. Пощечина, полученная Потаповым, по¬ могла ему сделать карьеру: в мае 1888 года он стал помощником попечи¬ теля, а спустя два года занял пост попечителя Казанского учебного округа. 2 Требуя в своей петиции широкой автономии профессорской кол¬ легии, студенты рассчитывали на поддержку их выступления со сто¬ роны профессоров. «Потому-то,— говорит П. Д. Шестаков,— студенты сходки так и добивались беседы с профессорами: они мечтали, может быть, что профессора, прочитав их петицию, тотчас соединятся с ними, пойдут рука об руку, так что студенческая сходка и петиция обра¬ тятся в сходку и петицию студенческо-профессорскую* (там же, стр. 528). 384
...Группа (человек 5—6) профессоров (в числе которых был и я) отправились на сходку в актовый зал. Цель наша была — воздействовать на студентов, чтобы они разошлись, так как, мы знали, обязательно последуют сильнейшие репрессии, до введе¬ ния войск в университет включительно (ректору после и были поставлены в вину непринятие строгих мер и объяснения со студентами). Мы застали на кафедре бледного, измученного ректора, который тщетно умолял студентов разойтись. С увеще¬ ванием обратились и некоторые профессора 1. Я не помню тех речей и реплик, которые подавались профессорами и студен¬ тами; помню только — пререкались два брата (студент и про¬ фессор В.) 2. Проф. В. Разумовский. Из воспоминаний. Студенческая сходка, на которой был Ле¬ нин. «Студенческая мысль» (Саратов), 1924, № 1-3, стр. 14. После прихода профессоров, а по некоторым (сведениям.— А. И.) — до прихода их, студенты сказали ректору, что следо¬ вало бы пригласить в залу и тех студентов, которые внизу уст¬ роили сходку. Ректор был так внимателен, что сам лично схо¬ дил вниз 3 и пригласил в актовую залу как студентов нижней сходки, так и других студентов, находившихся внизу. Таким образом, беседа профессоров происходила с собранием студен¬ тов гораздо более многочисленным, чем была первая набуянив¬ шая и прибившая инспектора сходка. И началась «задушевная» 1 На сходке с речами выступили декан медицинского факультета Д. Н. Щербаков, профессора чистой математики А. В. Васильев и В. В. Преображенский, профессор технологии и технологической химии И. И. Канонников, профессор всеобщей истории И. Н. Смирнов, профес¬ сор патологической анатомии Н. М. Любимов. 2 Речь идет о профессоре чистой математики Александре Василье¬ виче Васильеве, сыне известного русского синолога профессора В. П. Ва¬ сильева, преподававшего в Петербургском университете. А. В. Васильев был председателем секции физико-математических наук Общества есте¬ ствоиспытателей, участником ряда международных конгрессов по мате¬ матике и философии, много времени отдавал общественной деятельности. Это обстоятельство, а также позиция, занятая Васильевым во время студенческих волнений в 1887 году, вызвали нападки на него со стороны попечителя Казанского учебного округа П. Н. Масленникова. 3 Лично ему приходилось идти за студентами потому, что ни членов, ни служителей инспекции не было тут: инспекция вся удалилась сверху» одни, говорят, по собственному желанию, другие — по приказанию рек¬ тора, основанному будто бы на заявлении студентов, которые требовали удалить инспекцию.— Примечание П. Д. Шестакова. 26 А. Иванспий 365
(«gemuthliche») беседа. Некоторые профессора обращались с речами к студентам, один даже от лица всех профессоров. По¬ нятно, что эти речи выслушивались тоже не без перерывов, столь естественных при возбужденном состоянии студентов и при содержании речей, в которых профессора старались успо¬ коить, призвать к порядку студентов. Так, когда один студент сказал, что все университеты закрыты, профессор В(асильев) возразил: «Я считаю долгом заявить, что Петербургский уни¬ верситет не закрыт. Мой отец, профессор и декан Петербург¬ ского университета, писал мне, что там студенческих беспо¬ рядков не было». Вышел родной брат профессора студент В(асилье)в и заявляет: «Брат говорит неправду. Профессор умал¬ чивает о столкновении профессоров Петербургского универси¬ тета с ректором». На это профессор В(асилье)в ответил: «Я го¬ ворил о студенческих беспорядках, которых в Петербургском университете не было, а то, о чем брат говорит, к делу не отно¬ сится». Другой более резкий перерыв произведен ветеринаром С-м (по всей вероятности, Александром Скворцовым.—А. И.). Этот оратор, вожак студентов-ветеринаров, по поводу речи од¬ ного профессора громко заметил: «У нас, в ветеринарном ин¬ ституте, профессора заодно с инспекциею», на что профессор-а (очевидно, профессор физиологической химии А. Я. Щерба¬ ков, принимавший участие в беседе со студентами.— А. И.) воз¬ разил ему: «Профессоров не нужно смешивать с инспекциею, с которою они не имеют ничего общего...» Не могу при этом не прибавить, что во время последних сту¬ денческих беспорядков кидалась всем в глаза рознь между рек¬ тором и большинством профессоров, с одной стороны, и попечи¬ телем, инспектором студентов и меньшинством профессоров, с другой. /7. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 521-522, 523. ...Г. попечитель учебного округа (П. Н. Масленников.— А. И.) своими решительными распоряжениями возбудил к себе неприязненные отношения многих влиятельных лиц в губернии и в особенности ректора Казанского университета г. Кремлева, на стороне которого стоит большинство профессоров; из них, как на наиболее выдающихся по своим крайне либеральным убеждениям, я могу указать на Щербакова \ Васильева, Шту- 1 См. именной указатель цитируемых авторов. 386
кенберга 1 и Преображенского2. Эти лица, кроме Штукенберга, 4 декабря на сходке, по удалении ректором инспекции, обраща¬ лись к студентам с речами, но содержание этих речей осталось неизвестным... Профессор Штукенберг, заведующий естественным факуль¬ тетом, давшим наибольший процент участников беспорядков, еще раньше навлекал на себя подозрения в сомнительной поли¬ тической благонадежности, выразившейся в деле о студенче¬ ской библиотеке Рейнгардта, закрытой по высочайшему повеле¬ нию в 1883 г... Профессор же Васильев, как мне известно негласным путем, паходится в сношениях с эмигрантами в Лондоне и состоит в дружеских сношениях с крайне подозрительным в политиче¬ ском отношении г. Анненским, заведовавшим казанским зем¬ ским статистическим бюро, а ныне занимающим такую же должность в Нижнем Новгороде, причем, по моим сведениям, возле названного Анненского группируются все неблагонадеж¬ ные элементы, удаленные из Казани. Начальник казанского губернского жан¬ дармского управления — в департамент полиции, от 29 декабря 1887 года, № 1650. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 61—62. Утомленный ректор на минуту вышел из зала. В дверях он столкнулся с профессором чистой математики Преобра¬ женским, как ураган, влетевшим в зал пряв^о в студенческую толпу. Атлетического роста и сложения, с бакунинской громад¬ ной головой и шевелюрой, кумир студентов, Преображенский 1 Александр Антонович Штукенберг (1844—1905) — известный гео¬ лог и палеонтолог. В 1867 году окончил Петербургский университет, в 1873 году стал доцентом, а в 1875 году — профессором Казанского университета. Его главные работы посвящены изучению геологического строения Урала и Поволжья. 2 Владимир Васильевич Преображенский (род. в 1846 году) — воспи¬ танник Симбирской гимназии (1859—1864 годы), Петербургского (1864— 1866 годы) и Московского (1866—1868 годы) университетов. Преподавал математику в Московском техническом училище, Московской 8-й гимна¬ зии, Новороссийском университете. В 1883 году избран экстраординар- ным профессором Казанского университета по кафедре практической механики. Уволен «по прошению» 1 декабря 1887 года. 26* 307
прокричал задыхающимся голосом: «Некоторое время тому назад я представил начальству свое прошение об отставке. Могу сооб¬ щить вам радостную для меня весть: сегодня, наконец, от¬ ставка моя получена». На это заявление последовал взрыв бур¬ ных и долго не прекращавшихся аплодисментов. Заявление лю¬ бимого профессора как нельзя лучше отвечало настроению сходки. Она вырабатывала именно такую форму протеста — добровольный выход из университета — и стремилась убедить большинство присоединиться к этому постановлению, предва¬ рительно состоявшемуся в земляческих собраниях. Это поста¬ новление было актом отчаяния и походило на духовное хара¬ кири (то есть самоубийство.— А. И.): если невозможно без по¬ стоянной помехи учиться в университете, то надо всею массою оставить его и тем обратить внимание сонного косного общества на положение науки, просвещения и студенчества в России. В этом смысле и состоялась резолюция сходки, которая про¬ должалась дальше при участии некоторых, пришедших на помощь ректору, наиболее терпимых студенчеством, профес¬ соров... Проф. И. Н. Фирсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 83—84 Выслушав речи профессоров, студенты объявили: «Так как ни ректор, ни профессора не дают нам надежды, что наши тре¬ бования будут исполнены, то мы оставляем университет», и стали класть свои билеты (так называемые «входные».— А. И.) на стол и на кафедру *. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 522. 1 Входные билеты студенты стали возвращать по решению избран¬ ного еще в начале сходки «комитета» (президиума сходки). Среди воз¬ вративших свои входные билеты были знакомые А. М. Горькому сту¬ денты Николай Бвреинов, Андрей Комлев, Гурий Плетнев и другие. 388
Началась тяжелая сцена... Десятки рук (я видел и дрожа¬ щие руки) потянулись к кафедре ректора, который принимал билеты: помню — нам было жутко... Мы знали, что печальная судьба ожидает этих смелых протестантов. Проф. В. Разумовский. Из воспоминаний. Студенческая сходка, на которой был Ле¬ нин. «Студенческая мысль» (Саратов), 1924, № 1-3, стр. 14. ...Уходя же со сходки (В. И. Ульянов.— А. И.), отдал свой входной билет. Ввиду исключительных обстоятельств, в которых находится семья Ульяновых, такое отношение Ульянова к сходке дало по¬ вод инспекции считать его вполне способным к различного рода противозаконным и преступным демонстрациям. Попечитель Казанского учебного округа — в департамент народного просвещения, 14 июня 1888 года, № 329. «Комсомольская правда», 1937, 26 августа. ...Из числа производивших беспорядки студентов универси¬ тета 90 человек тут же представили ректору, свои входные би¬ леты \ заявив о нежелании оставаться долее в университете, прочие же участники беспорядка, присоединившись к этому за¬ явлению, объяснили, что входные билеты их будут также пред¬ ставлены ими. Начальник казанского' губернского жан¬ дармского управления — в департамент полиции, от 4 декабря 1887 года, № 1441. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 56. Было уже около 4-х часов. Ректор снова напомнил, что пора разойтись2. «Мы разойдемся сейчас, только нас, пожалуй, 1 В телеграмме в департамент полиции 4 декабря и в донесении ми¬ нистру внутренних дел 6 декабря 1887 года казанский губернатор сооб¬ щал, что входные билеты возвратили 99 студентов.^ 2 К этому времени ректор получил формальный приказ попечителя учебного округа «на основании ст(атьи) 8-й устава, немедленно поки¬ нуть зал и очистить его от студентов с помощью полиции, а если нужно, то и войека, которого целый батальон и с боевыми патронами уже наго¬ тове» (см. «Исторический журнал», 1940, № 4—5, стр. 26). 389
перехватают, когда мы будем уходить». Ректор уснокоял их: «Не перехватывают. Я сейчас сам сделаю распоряжение. Я пойду, а вы сохраняйте порядок». Ректор пошел вниз и сказал нахо¬ дившимся там полицеймейстеру и инспектору, что сейчас сту¬ денты будут выходить через парадный вход, так чтобы не мешать им выходить и не задерживать их. Инспектор на это ска¬ зал, что студенты первой сходки у него все замечены1. Воз¬ вратившись в залу, ректор объявил студентам, что они могут уходить. Сходка разошлась почти в 4 часа пополудни, следова¬ тельно, беседа ректора и профессоров со студентами продолжа¬ лась более 372 часов. П. Д. Шестаков. Студевческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6. стр. 522-523. ...К 4 часам пополудни, не производя иных насильственных действий и особых беспорядков, студенты разошлись, так что не представилось необходимости прибегать к содействию воин¬ ской команды, которая в составе одного батальона 7 пехотного Ревельского полка находилась в готовности во дворе соседнего с университетом здания казанского городского полицейского управления... Равным образом, без особых понудительных мер, разошлись к тому же времени и пришедшие к университету студенты Казанского ветеринарного института... В самом же ветеринарном институте не произошло иного беспорядка, кроме подачи вышеупомянутой петиции, подписавшие которую и вообще обратившие на себя внимание своим поведением 17 сту¬ дентов ветеринарного института, в представляемом списке по¬ именованные, по постановлению совета института, сего же чи¬ сла (то есть 4 декабря.-—Л. И.) иэ оного исключены, причем Выгорницкий, Скворцов и Мотовилов будут, по распоряжению г. казанского губернатора, арестованы впредь до отправления их на родину; остальным же, равным образом, предложено бу¬ дет выехать из г. Казани так же, как и студентам университета, которые будут подвергнуты исключению, каковую меру т. по¬ печитель Казанского учебного округа предполагает применить к большинству участников произведенного беспорядка, ив кото¬ 1 Принимавшие участие в сходке студенты брались инспектором на учет «по указанию педелей, наблюдавших, говорят, за сходкой в щели с закрытых хор и из разных дверей и закоулков в тот момент, когда сходка, начавшаяся так бурно, спокойно расходилась» (Н. И. Фарсов, цит. статья, стр. 84). 390
рых против вышеупомянутого студента Константина Алексеева возбуждено судебное преследование *. По распоряжению г. по¬ печителя учебного округа Казанский университет временно закрыт 2 до окончательного водворения спокойствия среди сту¬ дентов... Донося об изложенном, долгом считаю присовокупить, что во время вышеописанного беспорядка в Казанском универси¬ тете среди студентов циркулировало составленное п отгектогра- фированное неизвестными лицами воззвание3, экземпляр кото¬ рого при сем представляется. Из донесения начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 4 декабря 1887 го¬ да, № 1441. Архивные документы к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 56—57. ТОВАРИЩИ1 Тяжким бременем лег новый университетский устав. Вас, питомцев дорогой «alma mater» 4, вас, представителей молодой интеллигентной мысли, он отдал во власть пшионствующей ин¬ спекции, он сузил и низвел на «нет» значение профессорской коллегии, сделал из них учителей-чиновников, он ограничил до¬ ступ в университеты сыновьям бедных отцов, увеличив взнос за право слушания лекций, установив тяжелые условия при 1 К. А. Алексеев был арестован и содержался при 4-й полицейской части г. Казани. П. Д. Шестаков пишет: «4-го декабря, после нанесения Алексеевым удара инспектору, студенты хотели, говорят, его скрыть, но оц сам явился к полицеймейстеру, со слезами раскаивался в своем про¬ ступке и просил прощения, являлся также и к начальнику жандарм¬ ского управления, писал письмо к инспектору. На допросе он, по слу¬ хам, дал обстоятельное показание. В этом показании он подробно, на трех листах, с обозначением фамилий, рассказал о предварительных сходках и собраниях землячеств, кто был председателем сходок, земля¬ честв, студенческого суда и т. п.» (цит. статья, стр. 525). 2 Казанский университет был закрыт до 5 февраля 1888 года. * По воспоминаниям А. С. Деренкова и студентки Надежды Щерба¬ товой, воззвание казанских студентов, брошюру «Царь-Голод», как и дру¬ гие запрещенные брошюры и прокламации, гектографировал корректор «Волжского вестника» Гурий Плетнев при активном участии А. М. Горь¬ кого (см. «Литературный Татарстан», 1952, книга V, стр. 243). Несколько экземпляров этого воззвания полиция отобрала у студентов, выходив¬ ших после сходки из здания университета. 4 Alma mater (латинск.) — «мать-кормилица»» Так студенты обычно называли свой университет. 391
получении стипендий и т. д. Но это еще не все: циркуляр мини¬ стерства народного просвещения от 18 июня 1887 г. лишил ва¬ ших юных братьев возможности получать даже гимназическое образование. Наконец, в событиях московских 23, 24, 25 ноября текущего года, когда лилась кровь наших товарищей (2 сту¬ дена было убито), когда нагайки свистали над головами их, в этих событиях нанесено было позорное оскорбление всей рус¬ ской интеллигентной молодежи. Казанские студенты! Неужели мы не встанем на защиту попранных прав наших университе¬ тов, неужели мы не выразим нашего протеста пред разыграв¬ шейся во всю ширь реакцией? Мы верим в казанское студенче¬ ство, и мы зовем его на открытый протест в стенах универси¬ тета. Листовка казанских студентов. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 58—59. Дело и здесь (то есть в Казани.—Л. II.), как в Москве, окончилось полным торжеством взбунтовавшихся студентов и поражением университетской инспекции и вообще правительст¬ венной власти... Бурное брожение между студентами, доносил попечитель округа г. министру, продолжалось как в этот, так и в последую¬ щие дни: студенты толпами ходили по городу и по Воскресен¬ ской улице, в особенности, где здание университета и 1-я поли¬ цейская часть. А. Георгиевский. Краткий исторический очерк правительственных мер и предна¬ чертаний против студенческих беспоряд¬ ков. Спб., 1890, стр. 214. Сходки продолжаются и теперь, но уже на вольном воз¬ духе — на Арском поле и в Подлужной. Университет и квар¬ тира попечителя охраняются солдатами, так что мы на военном положении. Проф. С. В. Левашов — проф. В. М. Фло- ринскому, 8 декабря 1887 года. Казань. Государственный музей Татарской АССР. ...На дворе полиции был наготове батальон солдат с заря¬ женными ружьями; в пустом доме против квартиры попечителя учебного округа, начиная с 4-го декабря, долгое время стоял 392
тоже батальон, а самая квартира день и ночь охранялась поли¬ цейскими, пешими и конными... 4 декабря вечером у входа в университет стояла большая толпа студентов, ожидая конца заседания университетского со¬ вета, происходившего в тот день. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения п Казави в 1887 г. «Русская старина*, 1892, № 6, стр. 525, 528. Весь этот день (4 декабря.— А. И.) прошел в беготне по го¬ роду: необходимо было спаять полуразрушенную организацию, подсчитать уцелевшие силы, собрать наиболее смелых и дея¬ тельных и выставить новое ополчение. Делать это приходилось с большой осторожностью, потому что легко было нарваться на засаду: по городу шли обыски и аресты среди студентов и ча¬ стенько уже но направлению к тюрьме мчались пролетки с па¬ рочками в виде студента, любовно поддерживаемого за талию усатым жандармом. Евгений Чириков. Цветы воспоминании Собрание сочинении, том 12. М., 1915. стр. 51. Сего числа (то есть 4 декабря.— А. И.) некоторые студенты Каз(анского) университета, придя в здание уппв(ерситета), дозволили себе самовольно собраться в университетском зале. Несмотря на сделанное им указание и предостережение, сту¬ денты эти, образовав шумную сходку, упорно отказались оста¬ вить зал и во время сходки позволили себе заявлять универси¬ тетскому начальству свои требования не только от имени сту¬ дентов, но и от лица образованного общества *. Предполагая дальнейшим расследованием выяснить дело и всех виновных в 1 Вечером 4 декабря инспектор Н. Г. Потапов представил попечи¬ телю Казанского учебного округа П. Н. Масленникову список студен¬ тов, принимавших участие в сходке. В нем было 153 фамилии. Сту¬ денты, против фамилий которых в списке стояли два и три креста, ис¬ ключались из университета. Под № 139 в списке значилось: «Ульянов, Владимир Ильич, юридич.+++— исключен 4 декабря». Среди исключен¬ ных Владимир Ильич по возрасту был самым молодым; остальные были старше его, вплоть до 1859 года рождения. По данным полицмейстера, всего было исключено из университета 46 студентов, из которых только трое (в том числе и Владимир Ильич) — первокурсники. Большинство исключенных — студенты старших курсов. 393
беспорядках студентов со всеми подробностями, я признаю те¬ перь же необходимым, для поддержания между студентами ува¬ жения к законности, подвергнуть взысканию тех из означенных студентов, виновность которых не подлежит сомнению. Посему и руководствуясь 8 ст(атьей) Университетского устава, имею честь просить Ваше Превосходительство завтра же утром пред¬ ложить правлению университета исключить из числа студентов нижепоименованных лиц (далее идет перечисление в алфавит¬ ном порядке сорока фамилий, в том числе «Ульянова Влади¬ мира Ильича — юридич(еский) фак(ультет)».— А. И.)... Доку¬ менты этих лиц, по исключении их, прошу Ваше Превосходи¬ тельство препроводить в распоряжение казанского полицей¬ мейстера. Попечитель Казанского учебного округа — ректору университета, от 4 декабря 1887 года, № 5564 «Беднота», 1920, 23 ап¬ реля. ...Согласно полученным от Вашего превосходительства по телеграфу указаниям я счел обязанным принять против массы виновных студентов не только решительные, но и возможно скорые меры взыскания, так что вечером того же дня (то есть 4 декабря 1887 года,— А. И.) было дано правлению Универси¬ тета предложение об исключении наиболее виновных студен¬ тов, которые в силу особых распоряжений Министерства Внут¬ ренних дел были вместе с тем переданы в ведение городской полиции... Из донесения попечителя Казанского учебного округа министру народного про¬ свещения, от 30 апреля 1888 года. Госу¬ дарственный архив Татарской АССР. Несколько десятков и в том числе студент 1 курса гориди- ч(еского) факультета Владимир Ульянов были исключены из университета сразу, без разбирательства происшествия, будучи, очевидно, намечены предшествовавшим сыском...1 Проф. Н. Н. Фарсов. Студенческое движе¬ ние в Казанском университете в 1887 году (Личные воспоминания). Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926, стр. 84. 1 В присланном 9 декабря на юридический факультет отношении правление университета сообщало, что за участие в сходке исключены шесть студентов этого факультета: «Вышенский Николай Алекс (андро- 394
За участие в студенческих беспорядках, происходивших в декабре 1887 года, (В. И. Ульянов) исключен на университета с воспрещением жительства в Казани и с учреждением неглас¬ ного надзора полиции. Справка департамента полиции о В. И. Ле¬ нине. «Красная летопись», 1922, № 2—3, стр. 306. Блатоволите исключенных студентов немедленно выслать из города. За министра Шебеко. Телеграмма товарища министра внутрен¬ них дел Шебеко каванскому губернатору, 4 декабря 1887 года, № 81936. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 60. Для спасения благомыслящих не щадите негодяев. Делянов К Телеграмма министра народного просве¬ щения И. Д. Делянова попечителю Казан¬ ского учебного округа, 5 декабря 1887 го¬ да. «Пути революции», 1922, JNIs 1, стр. 89. Хотя в тороде спокойно, но беспорядки, надо полагать, еще не прекратились2. Приглашенные вчера (то есть 4 декабря.— А. И .) на всякий случай войска в составе батальона с боевыми патронами занимают постоянные караулы в разных частях вич), Киреев Дмитрий Кузьм(ич), Осинин Константин Николаев(ич), Сараханов Константин Константинов (ич), Ульянов Владимир Ильин и Алексеев Константин Александров (ич), последний, кроме того, за оскорбление действием инспектора студентов». ■ Во время своего посещения Казанского университета в 1888 году министр народного просвещения И. Д. Делянов сказал профессорам: «В казанских студентах играет пугачевская кровь». 2 Попечитель Казанского учебного округа отменил назначенный на 8 декабря в городском театре спектакль еУриэль Акоста» К. Гудкова «ввиду далеко не успокоившегося еще брожения умов между студен¬ тами и очевидной для них возможности воспользоваться вечером в театре для какой-нибудь грубой манифестации» (ом. «Воцрооы истории», 1949, № Ю, стр. 92). Й85
города. В случае повторения сходок и других беспорядков будут приняты энергичные меры. Попечитель Казанского учебного округа — министру народного просвещения, от 5 де¬ кабря 1887 года. Государственный архив Татарской АССР. Ныне попечитель учебного округа отношением за № 617 уведомил, что из лиц, участвовавших в беспорядках, исключено из университета пока 39 человек, а директор ветеринарного ин¬ ститута сообщил, что из института исключено 17 студентов. Исключенным присланы списки, и о высылке их из Казани сде¬ лано уже надлежащее распоряжение. Доводя о сем до сведения вашего сиятельства, долгом счи¬ таю почтительнейше доложить, что с сего числа чтение лекций в университете временно приостановлено, в институте же эти лекции были прекращены ранее ввиду производимых повероч¬ ных экзаменов; мера надзора за студентами мною усилена, и через полицейских чинов охраняются входы в здание универ¬ ситета и института, причем имеется наблюдение, дабы не было сделано каких-либо неблаговидных поступков противу попечи¬ теля, к которому студенты относятся недружелюбно. Донесение казанского губернатора ми¬ нистру внутренних дел, от 6 декабря 1887 года, № 1014. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 58. СПИСОК 39 исключенных студентов Казанского университета 1 Коли¬ Фамилия студента Время рожде¬ ния Время поступления в университет чество зачетов в полу¬ годие 1. Анкер М. И. 1869 г. 17 авг(уста) 1887 г(ода) — 2. Алабышев В. Я. 1865 г. И » 1886 » 2 3. Алексеев Н. Н. 1866 г. 7 » 1886 » 2 1 Разбивка этих первых 39 исключенных студентов по возрастным группам дает такую картину: 1870 года рождения — 1 (В. И. Ульянов), 396
П родолжеыие Фамилия студента Время рожде¬ ния Время поступления в университет Коли¬ чество зачетов в полу¬ годие 4. Альмендингер 1865 г. 7 авг(уста) 1886г(ода) 2 И. И. 5. Аргентовский 1864 г. 2 сент(ября) 1883 » 6 В. П. 6. Вышенский Н. А. 1866 г. 7 авг(уста) 1886 » 2 7. Гудков В. В. 1864 г. 23 » 1884 » 3 8. Дударь М. С. 1865 г. 25 >: 1885 » 2 9. Зегржда И. С. 1866 г. 20 » 1885 » 3 10. Зегржда Н. С. 1864 г. 1 сент(ября) 1884 » 4 11. Ионов К. П. 1867 г. 7 авг(уста) 1886 >; 2 12. Каменский И. П. 1863 г. 11 сент(ября) 1883 » 6 13. Киреев Д. К. 1864 г. 11 авг(уста) 1883 » 6 14. Конников М. Р. 1868 г. 7 » 1886 » 2 15. Корнильев М. М. 1866 г. 14 » 1885 » 4 16. Ладыгнв В. Д. 1865 г. 7 1886 * 2 17. Лангор И. М. 1865 г. 7 >: 1886 » 2 18. Матвеев Д. Н. 1866 г. 13 » 1885 3 19. Набережное А. В. 1866 г. 7 » 1886 » 2 20. Образцов С. Г. 1859 г. 1 сеыт(ября) 1882 » 7 21. Огородников А. Н. 1862 г. 20 июля 1883 » 6 22. Осинин К. Н. 1863 г. 9 авг(уста) 1884 >: 6 1869-го — 1, 1868-го —3, 1867-го - 3, 1866-го - 9, 1865-го-8, 1864-го - 7, 1863-го — 3, 1862-го — 3, 1859-го — 1. Оказывается, что основная масса наиболее активных участников сходки была в возрасте старшего брата Ленина — Александра Ильича, родившегося, как известно, в 1866 году. Именно поколение Александра Ильича задавало тон в революционном движении студенчества. Характерно, что наиболее «подозрительными» студентами, с которыми общался Владимир Ильич, полицейские власти считали одного из братьев Зегржда и В. Д. Ладыгина (см. стр. 406, наст, издания). Одному из братьев Зегржда был 21 год, другому — 23 года, В. Д. Ладыгину — 22 года. С. Ф. Полянскому, с которым 17-летний Улья¬ нов был в первых рядах сходки (см. стр. 376 наст, издания), было 23 1Ч)да. Все это подтверждает, что первокурсник Владимир Ульянов во время студенческой сходки примыкал к более революционной группе старшего поколения, поколения Александра Ильича (см. Ленинский сборник, том II, стр. 441). 397
Окончание Фамилия студента Время рожде¬ ния Время поступления в университет Коли¬ чество зачетов в полу¬ годие 23. Подбельский 1863 г. 18 авг(уста) 1884 г(ода) 6 Н. П. 24. Покровский А.Г. 1865 г. 2 сент(ября) 1884 5 25. Полянский С. Ф. 1864 г. 26 авг(уста) 1884 » 6 26. Пчелин Павел 1867 г. 19 » 1885 » 4 27. Пчелин Петр 1866 г. И 1887 » 28. Рассказов И. А. 1865 г. 7 февраля) 1887 » 2 29. Савицкий В. В. 1868 г. 7 авг(уста) 1886 » 2 30. Сараханов К. К. 1864 г. 18 » 1883 » 3 31. Танаевский Г. Г. 1866 г. 11 1886 » 2 32. Троицкий JI. М. 1866 г. 1 сент(ября) 1884 > 3 33. Туманов Л. А. 1862 г. 7 > 1885 3 34. Тургеневский- 1862 г. 13 » 1885 » 4 Захаров А. С. 35. Ульянов В. И. 1870 г. 13 > 1887 — 36. Фосс Е. Н. 1867 г. 7 » 1886 в 2 37. Шаровский А. К. 1868 г. 7 » 1886 » 2 38. Фадеев К. И. 1865 г. 4 » 1886 » 4 39. Чириков Е. Н. 1864 г. 13 авг(уста) 1883 » 6 А. А рос ев. Первый шаг. Ленинский сбор¬ ник, том II, стр. 439—440. Студенты не ограничились возвращением билетов на сходке, многие стали подавать прошения об увольнении из универси¬ тета. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 523. 1 Как известно (см. стр. 327 наст, издания), Владимир Ильич по¬ ступил в Казанский университет 13 августа 1887 года. 386
Его Превосходительству господину Ректору Императорского Казанского Университета Студента 1-го семестра юридического факультета Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ Не признавая возможным продолжать мое образование в Университете при настоящих условиях университетской жизни, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сде¬ лать надлежащее распоряжение об изъятии меня из числа сту¬ дентов Императорского Казанского Университета. Студент 1-го семестра юридического факультета Владимир Ульянов Казань. 5 декабря 1887 года 1. В. И. Ульянов. Заявление ректору Казан¬ ского университета о выходе из универ¬ ситета. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 551. ...Многим пришлось проститься с университетом. Одних исключенных, говорят, более 70-ти человек, да сколько еще по¬ дали прошения об увольнении и выдали свои билеты, не желая оставаться в университете. О замеченных в беспорядках студен¬ тах инспектор представлял попечителю с подробным обозначе¬ нием их вины, и на основании этого донесения попечитель на¬ значал им взыскания. По словам одного профессора, замечен¬ ные студенты разделены были на 4 категории: одни исключены, другие удалены, третьи уволены с предварительным выговором, четвертые наказаны карцером или выговором2. По его словам, из Казанского университета исключено более, чем из какого- либо другого3. В обществе недовольны способом исключения: 1 Это заявление Владимир Ильич написал ночью после студенческой сходки или на следующий день. Он подал его одним из первых — в знак протеста против жандармской расправы над участниками студенческой сходки в Казанском университете 4 декабря 1887 года и преследований царизмом революционного студенчества. 2 Всего за участие в сходке 4 декабря было подвергнуто различным паказапиям 248 студентов Казанского университета. 9 Почти в одно время с казанскими студентами выступили с рево¬ люционными требованиями студенты Новороссийского, Одесского уни¬ верситетов и Харьковского технологического института. Все эти учебные заведения были временно закрыты. 399
«Исключает попечитель по представлению инспектора, стало быть, исключает инспектор, т. е. наказывает студентов лицо, потерпевшее от них и, следовательно, естественно раздражен¬ ное». Возмущались еще тем, что будто исключепо несколько таких студентов, которые не были на сходке и могут доказать свое alibi *, а некоторые даже и представили доказательства. П. Д. Шестаков. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 529. Студент юридического факультета первого семестра Казан¬ ского университета Константин Алексеев за нанесение оскорб¬ ления действием инспектору студентов Казанского универси¬ тета отдан в дисциплинарный батальон военного ведомства сро¬ ком на три года 2. «Сообщение из С.-Петербурга». «Волжский вестник» (Казань), 1887, 8 декабря. Вообще, нельзя не сознаться, что казанское общество отнес¬ лось сочувственно к студентам, благодаря слухам, распускае¬ мым многими лицами, о несоответствующих будто бы здраво¬ мыслящему человеку действиях г. попечителя учебного округа и бестактности и недобросовестности студенческой инспекции, которая, по словам этих лиц, явилась главною виновницею бес¬ порядков 4 декабря...3 5 декабря в совете университета г. Щербаков, не будучи ни¬ кем уполномоченным, обратился с благодарственною за пре- 1 Alibi (латинск.) — в другом месте. Юридический термин, обозна¬ чающий доказательство своей непричастности, невиновности в чем-либо. 3 Мера наказания К. Алексееву была определена лично царем 5 де¬ кабря 1887 года. Такому же наказанию был подвергнут и студент Мос¬ ковского университета Александр Синявский, ударивший инспектора Прызгалова (см. «Правительственный вестник», 1887, 4 декабря). 3 К революционному выступлению студентов сочувственно отнеслась наиболее передовая часть казанского общества. Так называемое «выс¬ шее» общество, а также различные черносотенные элементы видели в студентах бунтовщиков. А. М. Горький вспоминал в «Моих университе¬ тах»: «Зайдя в крендельную Семенова, я узнал, что крендельщики соби¬ раются идти к университету избивать студентов: — Гирями будем бить! — говорили они с веселой злобой... Помню, я ушел из подвала, как изувеченный, с какой-то необори¬ мой, насмерть уничтожающей тоскою в сердце... В декабре я решил убить себя» (Собрание сочинений, том 13. М., 1951, стр. 584, 585). Как известно, 12 декабря 1887 года на высоком обрыве у реки Ка¬ занки А. М. Горький выстрелил из револьвера себе в грудь, пытаясь кончить жизнь самоубийством. 400
СТУДЕНТЫ, ИСКЛЮЧЕННЫЕ ИЗ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ВМЕСТЕ С В. И. ЛЕНИНЫМ Д. Н. Матвеев А. К. Шаровский Л. М. Троицкий
Первый арест В. И. Ленина (Ульянова) Художник И. Халиулов Флигель в Кокушкино, в котором жил В. И. Ленин (Ульянов) во время ссылки
кращение сходки речью к ректору Кремлеву, на что последний ответил: «К сожалению, мой образ действий не одобряется на¬ чальством». В настоящее время г. попечитель предоставил правлению университета наложить, по усмотрению, дисциплинарные взы¬ скания на менее виновных студентов, вследствие чего члены правления гг. Кремлев, Щербаков и Васильев настаивали на том, чтобы каждый студент обвинялся в присутствии правления и виновного самим инспектором. Таким образом последний ста¬ вился бы в самое неудобное положение, находясь вынужден¬ ным входить в пререкания с обвиняемыми, чем последние еще более озлоблялись бы против инспекции. Признавая подобный образ действий правления несоответствующим, г. попечитель приостановил деятельность по изложенному вопросу правления университета и просил г. министра народного просвещения от¬ странить от должностей г. Кремлева и декана медицинского факультета г. Щербакова !. Ко всему вышесказанному считаю необходимым присовоку¬ пить, что в настоящее время многие исключенные студенты,— судя по слухам, побуждаемые г. Щербаковым,— представляют удостоверения разных лиц, а в том числе и квартирных хозяек, о том, что эти студенты не были на сходке 4 декабря, а потому они не подлежат никакому наказанию; подобные удостоверения носятся исключенными из дома в дом как доказательства не¬ справедливости действий инспекции и высшего учебного на¬ чальства вообще, ввиду чего казанское общество все более и бо¬ лее проникается сочувствием к студентам, как к лицам, невинно пострадавшим лишь благодаря жестокости и лицемерию ин¬ спекции университета...2 Из донесения начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 29 декабря 1887 го¬ да, № 1650. Архивные документы к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 61, 62. 1 Министерство народного просвещения не простило Н. А. Кремлеву его «неправильного» поведения во время студенческих волнений, и в 1889 году он был отстранен от должности ректора Казанского универси¬ тета. Вскоре после него, в январе 1890 года, был уволен и А. Я. Щер¬ баков. 2 П. Д. Шестаков писал: «...сочувствие... открыто заявляется мно¬ гими профессорами к пострадавшим студентам, т. е. к исключенным,— сочувствие, выражающееся, между прочим, в отзыве профессоров, что исключены-де из университета самые лучшие, даровитые головы» (цит. статья, стр. 523). 26 А. Иванский 401
Люди, которых я всей душой любил, взбунтовались. Потому что в университете учиться нельзя, что там мерзко, гадко Я. Е. Федосеев — Я. Л. Сергиевскому (Фе¬ досеев Николай Евграфович, стр. 167). Федосеев явно заявлял о своем сочувствии студентам, исключенным и уволенным из (Казанского) университета за беспорядки, продал даже будто бы свою библиотеку, чтобы вы¬ рученные деньги передать студентам. Помощник попечителя Казанского учеб- ното округа — попечителю Казанского учебного округа, от 6 сентября 1889 года. «Вопросы истории», 1949, № 10, стр. 94. В декабре 1887 г. я был первый раз арестован и исключен из Казанского университета за студенческие волнения; затем выслан из Казани. В. И. Ленин. Незаконченная автобиогра¬ фия. Ленинский сборник, том XXI, стр. 57. Владимир Ильич был арестован на квартире с 4 на 5 декабря и просидел несколько дней с другими арестоважными при уча¬ стке (всего 40 человек). А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 18). Владимир Ильич вспомнил... один случай в связи со студен¬ ческими беспорядками, происходившими в конце 1887 года. Он помнил один разговор с арестовавшим его приставом, который вез его на извозчике...2 Видимо, приставу, судившему по на¬ 1 За связи со студентами, принимавшими активное участие в сходке, Федосеев был исключен из 1-й Казанской гимназии без права поступ¬ ления в другое учебное заведение. ОН. Е. Федосееве см. также стр. 452—465 и 699—706 наст, иадания. 2 Уже в молодые годы Владимир Ильич был хорошим конспирато¬ ром, и родные ничего не знали об его участии в подготовке студенче¬ ской схедди в университете. К тому же, как сообщала Мария Александ¬ ровна в одном из «прошений» на имя министра народного просвещения, 492
ружности молодого студента, которому было тогда всего 17 лет, показалось, что этот молодой человек попал в историю случайно, благодаря «дурным» влияниям товарищей. Пристав заговорил: «Ну что вы бунтуете, молодой человек,— ведь сте¬ на!». Ответ, однако, получился совершенно неожиданный: «Стена, да гнилая — ткни, и развалится!» — отвечал Владимир Ильич. В. В. Адоратский. За восемнадцать лет. Избранные произведения. М., 1961, стр. 585. В ночь с 4 на 5 декабря среди казанских студентов аресто¬ вано было более 100 чел(овек) (из 800), среди них, конечно, и студент Ульянов — «за участие в сходке». Сначала некото¬ рых из нас рассадили по одиночкам, затем, перед сортировкой и высылкой,-— в общую камеру пересыльной тюрьмы, именовав¬ шейся тогда, «крепостью» и расположенной возле башни Сум- беки, копия которой красуется в Москве у Моек (овско)-Ка¬ занского) вокзала. Здесь же вместе с нами оказался и В (лади- мир) И(льич). Е. Фосс. Первая тюрьма В. И. Ленина. «Огонек», 1926, № 11, стр. 5. ...Несколько человек было помещено сначала в 1-й полицей¬ ской части на Воскр(есенской) улице, а большая часть заклю¬ чена в пересыльный каземат под крепостью; в это число попали В. И. Ульянов, Сиязов, Гудков, Юловский, Конников, Альмен- она «вследствие болезни старшей дочери (Анны Ильиничны.—A. if.), осужденной жить в деревне (Кокушкино.—А. #.), пробыла у нее всю осень и часть зимы». Поэтому арест Владимира Ильича явился для семьи неожиданностью. Когда Владимир Ильич уже сидел в тюрьме, Мария Александровна ходила хлопотать о том, чтобы его выслали не в какой-нибудь незнако¬ мый город, а в Кокушкино. В разговоре она высказала предположение, что к ее сыну относятся особенно строго из-за его старшего брата Але¬ ксандра. На это ей ответили: «Нет, ваш сын был сам очень активен: ин¬ спектор Потапов видел его в передовых рядах, очень возбужденного, чуть ли не с сжатыми кулаками» (Архив Института марксизма-ле¬ нинизма при ЦК КПСС). Косвенный ответ на интересующий нас вопрос мы находим и в письме О. И. Ульяновой своей подруге А. Ф. Щербо: «...признаться, в начале декабря мне было и не до писем: ты, верно, слышала, что здесь были беспорядки в университете...» («Пионер», 1961, № 4, стр. 19). 26* 403
дингер, Лангор, Танаевский, Нешкодный, я и многие другие К Сначала мы были в одиночных камерах. На всех нас надели арестантские халаты, а затем нас перевели в общую. Здесь под¬ нялся протест против халатов, которые были сняты по прика¬ занию губернатора, которому доложил об этом чиновник особых поручений Конисский, посетивший в это время пересыльную тюрьму. Воспоминания Н. Алексеева. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. После беспорядков 4 декабря, согласно отношению г. попе¬ чителя учебного округа, по распоряжению г. казанского губер¬ натора были заключены под стражу, впредь до отправления на родину, исключенные из университета студенты, причем они продовольствовались на счет казанского полицмейстера, и кроме того, родные, знакомые и товарищи, приходя на свидания с аре¬ стованными или для переговоров об отъезде последних, прино¬ сили в полицейское управление в значительном количестве съестные припасы, теплые вещи и деньги. Из донесения начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 29 декабря 1887 го¬ да, № 1650. Архивные документы к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 61. Когда меня привезли в пересыльный замок и вели по кори¬ дорам, я все громче и яснее различал шум молодых голосов, 1 Из перечисленных здесь студентов но одному списку с Владими¬ ром Ильичем были исключены из университета Гудков, Конников, Аль- мендингер, Лангор, Танаевский и Алексеев (см. стр. 396—398 наст, изда¬ ния). Вот краткие сведения о них. Василий Васильевич Гудков —сын и нженера-технолога — родился в Златоусте, учился в Уфимской и Тро¬ ицкой гимназиях, в 1884 году зачислен на медицинский факультет Ка¬ занского университета. Сын еврейского мещанина Моисей Рувимович Конников обучался в Усть-Медведицкой и Царицынской гимназиях, в 1886 году поступил на медицинский факультет. На тот же факультет поступил сын землевладельца-иностранца Иван Иванович Альмендин- гер, окончивший Самарскую гимназию. На медицинском факультете за¬ нимался и сын еврейского мещанина Иосель Мордхович Лангор. Он родился в Нарве и окончил Оренбургскую гимназию. Сын священника Гавриил Гаврилович Танаевский обучался в Вятской духовной семина¬ рии, один год служил в казанском губернском правлении «без чина», а затем поступил на физико-математический факультет. Об Н. Н. Алек¬ сееве см. именной указатель цитируемых авторов. 404
веселый смех и крики. Казалось, что меня снова вели на тай¬ ную сходку студентов. — Что такое?.. — Ваши безобразничают. — Меня куда же? — Да к ним! Всех в одну кучу. Потом рассортируем. Отперли дверь и всунули. Огромная общая камера была бит¬ ком набита студентами. Сидели на нарах, словно в аудитории на лекциях, в несколько рядов, сидели на полу, на лавках. Один высокий с длинными волнистыми русыми волосами, стоя в углу на «парашке», говорил или декламировал. Когда я поя¬ вился, несколько голосов радостно прокричали мою фамилию, и дружный взрыв аплодисментов оборвал литературно-вокаль¬ ное утро. — Брраво! Урра!.. Давно ждем!.. Меня стали хватать в объятия, целовать, рвать на куски, и не успел я опомниться, как стал летать в воздухе. — Эх, ребята, а я и не думал, что тут у вас так весело!.. — Мы никаких уступок начальству: поем, пляшем, говорим речи, покупаем с воли все, что угодно... — Устал я, ребятушки... Спать хочу... Сил нет. — Валяй повыше!.. В полутемном углу, на верхних нарах, где неряшливой гру¬ дою было брошено верхнее платье, я нашел себе мягкое при¬ станище и скоро, под неумолчный говор и смех товарищей, за¬ снул крепким и сладким сном. Проснулся бодрый и легко слился с общим настроением веселья и бесшабашности. Пели хором запрещенные песни, декламировали запрещенные стихи, говорили грозные речи и сами себе хлопали. Едва ли когда-ни¬ будь и где-нибудь тюрьма скрывала в себе столько веселья, смеха и радости, как это было в нашем пересыльном замке! Два дня продолжалось это противузаконное сборище, ежечасно по¬ полнявшееся все новыми и новыми членами. Евгений Чириков. Цветы воспоминаний. Собрание сочинений, том 12. М., 1915, стр. 58—59. Несмотря на арестантские халаты, в которые нас нарядили, на то, что большинство более суток ничего не ело (только поздно вечером арестанты внесли в камеру на сахарной бумаге нарезанные куски вареного мяса), на массу паразитов в на¬ рах,—- среди молодежи царило радостно-веселое возбуждение: 405
сочиняли прозой и стихами воззвания «на волю», пели револю¬ ционные и просто студенческие песни, рассказывали о различ¬ ных эпизодах последних дней и пр., и пр. В(ладимир) И(льич) вел себя все время молча, сосредоточенный в самом себе, и не принимал никакого участия в общем оживлении. Кому-то пришло в голову произвести «анкетный» опрос то¬ варищей по заключению, кто что думает предпринять по осво¬ бождении и (подразумевалось) выдворении из Казани. Боль¬ шинство, видимо, оказалось застигнутым врасплох, давались неуверенные, а подчас и не совсем искренние ответы, прикры¬ тые иногда деланной бесшабашностью... Когда очередь дошла до студ(ента) Ульянова и ему был задан в полушутливом тоне вопрос: «Ну, а ты, Ульянов, что думаешь делать потом?» — он после некоторой паузы, как бы очнувшись от задумчивости, слегка улыбнувшись, произнес: «Мне что ж думать... Мне до¬ рожка проторена старшим братомл»... И сразу в камере стихли шум и смех,— вспомнили, что всего ведь полгода назад стар¬ ший Ульянов погиб на виселице за покушение на Але¬ ксандра III... И жутко, и неловко стало всем от этого простого, без всякой аффектации, ответа... Е. Фосс. Первая тюрьма В. И. Ленина. «Огонек», 1926, № 11, стр. 5. Ульянов Владимир. Скрытный, невнимательный и даже невежливый, что очень поражало ввиду того, что он при окон¬ чании курса в гимназии получил золотую медаль. Еще дня за два до сходки подал повод подозревать его в подготовлении чего-то нехорошего: проводил время в курильной, беседуя с Зегрждой \ Ладыгиным и другими, уходил домой и снова воз¬ вращался, принося ио просьбе других что-то с собой и вообще о чем-то шушукаясь; 4-го же декабря бросился в актовый зал в первой партии, и вместе с Полянским первыми нёслись по ко¬ ридору 2-го этажа. Ввиду исключительных обстоятельств, в ко¬ торых находится семья Ульянова, такое отношение его на сходке дало повод инспекции считать его вполне способным к 1 В студенческой сходке принимали активное участие два брата Зергжда — Николай Станиславович и йоеиф Станиславович. Они сы¬ новья старшего помощника жадаирателя акцизного управления, оба обучались в Пензенской гимназии, затем поступили на фиэиноматема- тический факультет Казанского университета. И Николай и Иосиф Зегржда были исключены из университета одновременно с Владимиром Ильичом (см. стр. 397 иаст. издания). 406
различного рода противозаконным и даже преступным демон- страциям. Характеристика В. И. Ульянова из «Списка студентов, исключенных из Ка¬ занского университета за участие в сход¬ ке 4 декабря 1887 г.» Ленинский сборник, том II, стр. 441—442. Предъявитель сего, Владимир Ильич Ульянову сын действи¬ тельного статского советника, вероисповедания православного, родился 10 апреля 1870 года. По окончании курса наук в Сим¬ бирской гимназии с аттестатом зрелости от 10 июня 1887 г. за № 468, с награждением золотой медалью, он, Ульянов, 13 авгу¬ ста сего же 1887 г. поступил в число студентов юридического факультета Императорского Казанского Университета и слушал лекции в этом факультете по 4 декабря осеннего полугодия сего 1887—88 года. В счет прохождения полного университетского курса он, Ульянов, ни зачтенных, ни незачтенных полугодий не имеет. По постановлению Правления Университета от 5 декабря сего 1887 г. он, Ульянов, из числа студентов Императорского Казанского Университета исключен на основании предложения г. Попечителя Казанского Учебного Округа от 4 декабря за № 5564. А так как он, Ульянов, полного курса в Университете не окончил, то п не может пользоваться правами, Высочайше дарованными окончившим полный курс университетского обра¬ зования. По отбыванию воинской повинности он, как родившийся в 1870 году, обязан взять жребий в призыве 1891 года. В удостоверение чего и дано ему, Ульянову, Правлением Императорского Казанского Университета это свидетельство за надлежащим подписом и с приложением университетской пе¬ чати. * Ректор Университета Я. Кремлев. Секретарь по студенческим делам А. Файницкий. Свидетельство \ выданное В. И. Ульянову правлением Казанского университета, от 7 декабря 1887 года, № 1610. «Красная ле¬ топись», 1924, № 2, стр. 37—38. 1 Такие «свидетельства» были выданы многим студентам сразу же после исключения их из университета. Что же касается Владимира Ильича, то, как доносил ректор университета в департамент полиции, его свидетельство «было временно задержано согласно указанию казан¬ ского губернатора». 407
На третий день нас (то есть арестованных студентов.— А. И.) стали поодиночке вызывать в контору замка и спраши¬ вать: — Вы куда желаете ехать на жительство? Назовите город, только не столичный и не университетский. Большинство ехало на родину... Евгений Чириков. Цветы воспемянаняй. Собрание сочинений, том 12. М., 1915, стр. 59. Масса исключенных весьма затрудняла отсылку их. «Просто почти голые, только пледы у них,— как их отправлять в таком виде?» Пришлось доставать полушубки, добиваться уменьшен¬ ной платы за провоз. Открыли подписку «в пользу пострадав¬ ших»,— студенты ходили по домам с подписными листами. Сцены прощания с отъезжающими имели различный харак¬ тер. Отдельные отправки происходили тихо и грустно. Мне рас¬ сказывали, напр(имер), такую сцену. Идут два студента по Ни¬ колаевской площади, мимо них проезжает три тройки с выво¬ зимыми пз города студентами, исключенными из университета. «Прощайте, товарищи, не унывайте»,— кричат отъезжающие. Оставшиеся продолжали свой путь, грустно опустив головы... Зато прощание отъезжающих массою было иного рода. По сло¬ вам весьма почтенного лица, бывшего очевидцем,— «два дня на Воскресенской улице против полиции... студенты господство¬ вали. Толпы человек в 200—300 толпились около полиции, встречая и провожая отъезжавших студентов аплодисментами и криками «ура»; сидело на санях по нескольку человек, и все... пели песни, бросали какие-то листы; а далее у магазина Ипа¬ това действовали дамы-благотворительницы под предводитель¬ ством супруги очень видного лица: они закупали у Ипатова водки, вина и закуски и бросали кульки в сани отъезжающих студентов. Словом, это было что-то вроде триумфа исклю¬ ченных». П. Д. Шестаков. Студенческие «омеввя в Казани в 1887 г. «Русская старина», 1892, № 6, стр. 529-530. Общество отнеслось к студентам (исключенным из универ¬ ситета и ветеринарного института.— А. И.) сочувственно: им прислали 300 руб (лей) в первые же дни арестов и высылки из 408
Казани, также шубы и шарфы, потому что многим студентам не в чем ехать. Казанские дамы прислали им табаку и папирос; а гимназисты, особенно 1-й гимназии, отдавали все свои деньги, у кого были — часы, некоторые — даже свои шубы. Гимнази¬ стки Мариинской гимназии (6-й класс) тоже жертвовали, но об этом узнала начальница и прочитала им строгую нотацию. О. И. Ульянова — А. Ф. Щербо, декабрь 1887 года. Архив Института марксизма-ле- ниинзма при ЦК КПСС. Затем, снабженные всем необходимым, (высылаемые пз го¬ рода студенты.— А. И.) отправлялись в путь, сопровождаемые до черты города одним полицейским чиновником; при этом слу¬ чалось, что отъезжавших провожали товарищи студенты, раз¬ мещенные в песколькпх экипажах, и один раз, действительно, подобный поезд следовал по главной улице г. Казани (Воскре¬ сенской), обращая на себя внимание, в особенности учащейся молодежи, имеющей обыкновение по праздничным дням разгу¬ ливать по упомянутой выше улице; общее внимание было воз¬ буждено еще более эксцентричным поступком двух принадле¬ жащих к лучшему казанскому обществу дам — вдовы богатого землевладельца Софьи Михайловны Чемезовой и дворянки Софьи Николаевны Глушиной, которые, накупив целый куль разных закусок и впн, бросили его в санн проезжавших студен¬ тов, которые затем раскланивались со всеми гуляющими, бла¬ годаря за сочувствие, а некоторые даже бросали гектографи¬ рованные листки, начинающиеся «Прощай, Казань, прощай, университет», а гулявшие на улице учащиеся аплодировали отъезжавшим. Из донесения начальника казанского гу- берпского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 29 декабря 1887 го¬ да, № 1650. Архивные докумепты к био¬ графии В. И. Ленина, стр. 61. Прощай, Казань!.. Прощай, университет!.. Недалеко еще то время, когда мы въезжали сюда, полные веры и любви к уни¬ верситету и его жизни, мы думали, что здесь, в храме науки, мы найдем те знания, опираясь на которые мы могли бы войти в жизнь борцами за счастье и благо нашей измученной родины! Мы страстно искали этих знаний!.. Но с чем же столкнулись мы здесь?.. Навстречу нам шла та «наука для науки», которую 409
так яростно защищали некоторые из господ профессоров на сходке 4 декабря, та наука, благодаря которой, говорили они, мы, студенты, могли бы спокойно и бесстрастно смотреть на гнет и страдание дорогой родины... Вместе с тем нас охватило и деморализующее влияние инспекции и клики ее шпионов, клевретов... Жутко и холодыо стало нам... Мы не пошли за на¬ шими учителями... Наша молодая кровь, наше молодое сердце заставило искать выхода... Мы сгруппировались в землячества, твердо веруя, что здесь, в товарищеском кругу, мы поддержим друг друга, здесь мы найдем также и выход нашим страстным стремлениям к развитию в нас убеждений и взглядов, твердых и честных, читая и беседуя друг с другом... Но и этого нам не дали!.. Нам запретили организоваться в землячества, грозя исключением!.. С каждым днем гнет нового устава чувство¬ вался все жестче и жестче... Начались исключения из универ¬ ситета. На весь этот гнет мы сдержанно отвечали мирными про¬ тестами в дни нашего университетского акта; кроме того, мы письменно обращались ко всем профессорам, приглашая прийти к нам на помощь в борьбе с гнетом нового университетского устава... В ответ — ни слова! Наконец, вышли в свет известные циркуляры, закрывшие доступ в гимназии, а тем самым и в уни¬ верситет неимущей молодежи, детям тружеников, бедняков, де¬ тям крестьян, мещан и т. д. Все это страшно возмутило нас... Наступившие ноябрьские события в Москве, факты нахальной и зверской расправы с нашими товарищами, студентами Мос¬ ковского университета, нанесли нам, как студентам, кровное оскорбление... Мы должны были протестовать, и наш протест вылился в активную форму — сходку... За наш протест нас исключают из университета и изгоняют из Казани!!! Мы уезжаем из Казани с глубокой верой в правду нашего дела!.. Жмем руки тем, кто любит нас!!! Искреннее спасибо за сочувствие и материальную под¬ держку многих членов казанского общества!!! Листовка исключенных казанских студен¬ тов. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 63—64.
Глава шестая ЖИВОТВОРНЫЙ источник
... 1>ЫЛ зимний морозный вечер. Мы (Вла¬ димир Ильич, высылаемый из Казани, а также провожающие ого — мать и Мария Ильинична,— А, И.) едем по городу, упа¬ кованные в нашей кибитке, а за нами на городских санках ка¬ тит какой-то полицейский чин. Я все время оглядываюсь на него с любопытством. Но вот и городская застава, мы выезжаем в поле, а полицейский повертывает обратно: он выполнил свою миссию, проводил брата до черты города, а там предоставил ему уже ехать одному. Воспоминания М. И. Ульяновой. Цит. по статье Ю. Я. Махиной «Некоторые новые биографические сведения о В. И. Ленине (по фондам семьи Ульяновых)». «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 170. Вследствие отношения от 21 сего декабря за № 1578 1 имею честь уведомить Ваше Высокородие, что мне неизвестно, кто из исключенных студентов императорского Казанского универси¬ тета за участие в студенческих беспорядках выехал в гор. Сим¬ 1 В своем отношении от 21 декабря 1887 года эа JVfc 1578 начальник казанского губернского жандармского управления просил инспектора Н. Г. Потапова «ввиду встретившейся надобности» доставить ему «об¬ разцы почерка руки бывшего студента Тургеневского, а также и прочих исключенных пз университета студентов, которые выехали в г. Сим¬ бирск» (там же). Перечислив фамилии исключенных студентов-симби- ряков, Потапов в своем ответе писал: «Прилагаю при сем для образца почерков прошения всех поименованных лиц, в числе пяти, покорнейше прошу Ваше Высокородие по миновании в них надобности возвратить их ко мне обратно». 413
бирск, но что из этой категории лиц получили первоначальное образование в Симбирской гимназии: Гнедков Константину По¬ лянский Сергей, Троицкий Леонид1, Тургеневский-Захаров Алексей и Ульянов Владимир 2. Инспектор студентов Казанского универ¬ ситета Н. Г. Потапов — начальнику казан¬ ского губернского жандармского управле¬ ния, от 21 декабря 1887 года, № 1770. «Пу¬ ти революции» (Казань), 1922, № 2, стр. 10. Вся история с исключением произошла очень быстро. Вла¬ димир Ильич был выслан (7 декабря 1887 года.—Л. И.) в де¬ ревню Кокушкино, в 40 верстах от Казани, в благоприобретен¬ ное имение деда его по матери, Александра Дмитриевича Бланк, где в то время (с июня 1887 года.— А. И.) проживала под гласным надзором сестра его Анна (пишущая эти строки), ко¬ торой пятилетний гласный надзор в Сибири был заменен по ходатайству матери высылкой в эту деревню. Пятая часть этого имения принадлежала моей матери3, и во флигеле одной из 1 Сын чиновника Леонид Михайлович Троицкий родился в Сим¬ бирске в 1866 году, после окончания гимназии в 1884 году был зачис¬ лен на медицинский факультет Казанского университета. Исключен ив него по одному списку с Владимиром Ильнчем (см. стр. 398 наст, издания). 2 Симбирская гимназия дала наибольшее число активных участни¬ ков сходки 4 декабря. Давая «объяснения* но этому поводу, а также стремясь снять с себя ответственность за блестящую характеристику, данную им В. И. Ульянову, директор Симбирской гимназии писал 15 февраля 1888 года, что «Владимир Ильич мог впасть в умоисступле¬ ние вследствие роковой катастрофы, потрясшей несчастное семейство и, вероятно, губительно повлиявшей на впечатлительного юношу» (Госу¬ дарственный архив Татарской АССР). Вряд ли кто-нибудь мог отнестись серьезно к подобной наивной версии. 3 В статье «О жизни Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Казани» («Путь революции» (Казань), 1922, № 2, стр. 7), говоря о высылке Вла¬ димира Ильича в имение деда в деревне Кокушкино, А. И. Ульянова- Елизарова указывает, что «там остались части двух теток»... В 1883 году после смерти тетки Екатерины Александровны Залежской земля в име¬ нии А. Д. Бланка была перераспределена. Большая ее часть отошла мужу Екатерины Александровны, Андрею Александровичу Залежскому и его десятерым детям. Меньшая часть Осталась у А. А. Веретенниковой и Л. А. Ардашевой-Пономаревой. У Марии Александровны Ульяновой земли не осталось вовсе. Таким образом, будучи сосланы, Владимир Ильич и Анна Ильинична поселились не у себя, а у своих теток, сестер своей матери (см. книгу А. Аре сева «Материалы к биографии В. И. Ленина». М., 1925, стр. 15). Об имущественном положении одной из нжт — Л. А. Ардашевой-Пономаревой — можно судить но заключен¬ ной ею зимой 1887/88 года в Черемышевском волостном суде сделке, 414
даух хозяйничавших там теток, очень холодном и неблагоуст¬ роенном, провела наша семья (некоторое время спустя мать с меныппмп переселилась тоже в Кокушкино) зиму 1887/88 года. А. И. Ульянова-Елиэароеа (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 18). Числа 15 декабря в Кокушкино приехала моя мать Мария Александровна с Ольгой Ильиничной и няней Варварой Гри¬ горьевной. Я учился в это время в 4-м классе Казанской гимна¬ зии, зимой был болен, мать взяла меня с собой в Кокушкино 1. Мы с Володей жили в одной комнате, где стояли две койки, с обыкновенными жесткими матрацами. Моя кровать была железная, а Владимира Ильича — про¬ стая деревянная. На койках было по одной подушке, покрыты были простыми сероватыми байковыми одеялами с каймой. Койки стояли близко к печке. Пол был простой из широких до¬ сок, некрашеный. На полу были простые половики деревенской работы. У окна стоял простой рабочий столик и несколько стульев. В углу стоял верстак. На стене была прибита деревян¬ ная рейка, за которую заложены: стамески, долото, коловорот, буравчики. На полу за верстаком лежали фуганок, рубанок. Из газет Владимир Ильич читал «Русские ведомости», из журналов «Русское богатство» и особенное внимание уделял статьям Н. Михайловского. Из библиотеки Пономарева, быв¬ шего мужа Ардашевой, сестры Маржи Александровны, Влади¬ мир Ильич пользовался газетами и журналами за прошлые годы, например, «Современником», где печатались статьи Доб¬ ролюбова, Чернышевского. Воспоминания Д. //. Ульянова. Архив Ко- кушкинского дома-музея В. И. Ленина. состоявшей в том, что «Л. А. Пономарева получает взаймы до 20 ок¬ тября 1888 года от помещика деревни Зжиевой Г. В. Дыдыкина 180 пу- Дов муки и 40 мер зерна» (о Кокупгкине см. также в сноске на стр. 420— 430 наст, издания). 1 В письме к Н. Ф. Осколкову Дмитрий Ильич сообщал, что в доме Соловьевой по Ново-Комиссариатской улйце Ульяновы «жили примерно до 15—20. XTI — 87». «Возможно, что в декабре 87 г. я также дней 10 mar у В(еретенникоэ)нх в номнагге у В(иколая) И(ваиовпа)». «Тоща в двадцатых числах декабря мама взяла меня из гимназии отчасти ио болезни (в эту зиму я часто хворал — и ангина, и дифтерия, и прочая гадость), отчасти потому, что я отставая а зашгпмх, паи ей сообщили учителя в гимназии» («Учительская газета», Ю83, 14 февраля). 415
Володя поселился во флигеле, заняв угловую комнату, вы¬ ходившую окнами на север. В соседней, южной комнате поме¬ щалась Анна Ильинична 1. В комнате Володи была самая простая обстановка: деревян¬ ная койка на козлах, на стене полка с книгами, простой шкаф, два-три стула, складная табуретка, стол. Тут же стоял у двери столярный верстак: его хотели убрать, но Володя сказал, что убирать не надо — на него можно класть книги... С самого раннего детства Володя был общителен с крестья¬ нами; когда он приехал в ссылку, все крестьяне тепло и хорошо отнеслись к нему. Володя жил уединенно, проводя большую часть времени за книгами, которые доставлялись из Казани. Его редко кто наве¬ щал, потому что путешествие зимой из Казани требовало пяти¬ шести часов в один конец, и то при благоприятных условиях. По занесенным глубокими снегами полям пролегала узкая дорога; по ней с трудом можно было проехать на одной лошади, а пара лошадей запрягалась «гусем», то есть одна впереди дру¬ гой. Во время буранов дорогу заметало, и, потеряв ее, легко можно было проплутать несколько часов по малонаселенной местности. II. Веретенников, стр. 61. Еду2: снежные равнины Расстилаются кругом, Невеселая картина Здесь, на севере родном. На пригорке деревушка Открывается глазам И убогие лачужки Раскидались здесь и там. Нищеты и разрушения Вид кругом нее лежит, 1 «В комнате, где жила Анна Ильинична,— вспоминал Д. И. Улья¬ нов,— стояла кровать и Ольги Ильиничны, которая зимой (1887/88 год) жила в Кокушкине недолго, около нолутора месяцев. Обстановка в ком- вате была простая, на окнах висели на веревочке белые занавески. В комнате Марии Александровны находилась кроватка Марии Ильи¬ ничны; в этой комнате была русская печь с плиткой, здесь пекли ле- оешки и готовили пищу. В большой комнате дома стояли биллиард и фортепьяно, на котором играли Ольга Ильинична и Мария Александровна, они обе очень любили музыку» (Д. И. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964, стр. 19). 2 Анна Александровна Веретенникова посетила семью Ульяновых в Кокушкине в январе 1888 года. 416
Деревня Кокушкино — место первой ссылки В. И. Девина И невольно размышления Она грустные родит. У ворот одной избенки, Самой нищенской на вид, Возле тощей коровенки Человек пяток стоит. «Ах, кормилица ты наша,— Воет баба,— как нам быть? Где ребятушкам на кашу Молочка теперь добыть!» «Полно плакать, божья воля,— Хмуро ей сказал отец,— Знать, такая наша доля, Обнищали мы вконец. Если б хлебушко родился, Если б мог оброк собрать, Ни за что бы не решился Я Буренушку продать». А. А. Веретенникова. Невеселая картина. Цит. по книге И. Кондратьева «Ленин в Казани». Казань, 1957, стр. 74—75. С приездом (в Кокушкино.—Л. И.) В. И. Ленина уедине¬ ние в глухой деревушке, занесенной снегом, было уже не так ощутительно: брат вносил оживление, да и само его присут- 27 А. Ивансний 417
ствие с нами озаряло для меня, как всегда, все каким-то особым светом. Воспоминания М. И. Ульяновой. «Вопросы истории КПСС*, 1960, № 6, стр. 170. ...Теперь обжились здесь немного, не зябнем, как в декабре, да и морозы не такие сильные, но зато метели здесь бедовые, особенно нынешний месяц К Выписали «Русскую мысль», «Не¬ делю» 2 и еще казанскую ежедневную газету 3. Мама прислала из Казани посмертное издание Надсона — я его так люблю! Я нахожу в нем так много своих мыслей и чувств, и это так приятно!.. А. И. Ульянова-Елизарова (в письме к подруге, от 24 января 1888 года). Цит. по книге Б. Волина «Ленин в Поволжье». М., 1956, стр. 69—70. Никаких соседей у нас не было. Провели мы зиму в полном одиночестве. Редкие приезды двоюродного брата да посещения исправника, обязанного проверять, на месте ли я и не пропаган¬ дирую ли я крестьян 4,— вот и все, кого мы видели. Владимир Ильич много читал,— во флигеле был шкаф с книгами покой¬ 1 В этом же письме к подруге в Петербург А. И. Ульянова-Елиза¬ рова замечает: «Ив городе, особенно в Петербурге, нельзя составить себе понятие, какими мы здесь сугробами занесены». 2 «Неделя» — либерально-народническая политическая и литератур¬ ная газета; выходила в Петербурге с 1866 по 1901 год. Газета пропове¬ довала так называемую теорию «малых дел», то есть призывала интелли¬ генцию отказаться от революционной борьбы и заняться «культурниче¬ ством». 8 В то время в Кааани выходили две ежедневные газеты: «Волжский вестник» и «Казанский биржевой листок». Принимая во внимание со¬ держание и направленность этих газет, надо полагать, что Ульяновы выписывали издававшуюся и редактируемую Н. П. Загоскиным либе¬ ральную газету «Волжский вестник», обратившую на себя внимание по¬ лиции печатанием статей, «клонящихся к возбуждению вражды между имущественным классом и рабочими». 4 А. И. Ульянова-Елизарова вспоминала, что «полиция обязана была проверять, живет ли поднадзорный в указанном месте и не занимается ял в оном противоправительственной пропагандой. Для этого заявлялись местные урядник, становой или и сам исправник, расспрашивали жи¬ телей — чем он занимается и не отлучается ли, а главное, проверяли са¬ молично его присутствие* («Пути революции», 1923, W 3, стр. 48). 418
ного дяди *, очень начитанного человека, были старые журналы с ценными статьями; кроме того, мы подписывались в каван¬ ской библиотеке, выписывали газеты. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 18). Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Пе¬ тербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем с ран¬ него утра до позднего часа. Я читал университетские курсы, предполагая, что мне скоро разрешат вернуться в университет 2. Читал разную беллетристику, очень увлекался Некрасовым, причем мы с сестрой состязались, кто скорее и больше выучит его стихов. Но больше всего я читал статьи, в свое время печа¬ тавшиеся в журналах «Современник», «Отечественные запи¬ ски», «Вестник Европы». В них было помещено самое интерес¬ ное и лучшее, что печаталось по общественным и политическим вопросам в предыдущие десятилетия. Моим любимейпшм авто¬ ром был Чернышевский. Все напечатанное в «Современнике» я прочитал до последней строчки и не один раз. Благодаря Чернышевскому произошло мое первое знакомство с философ¬ ским материализмом. Он же первый указал мне на роль Гегеля в развитии философской мысли, и от него пришло понятие о диа¬ лектическом методе, после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса. От доски до доски были прочитаны вели¬ колепные очерки Чернышевского об эстетике, искусстве и ли¬ тературе и выяснилась революционная фигура Белинского. Прочитаны были все статьи Чернышевского о крестьянском во¬ просе, его примечания к переводу политической экономии 1 Дядя Владимира Ильича А. И. Пономарев в течение ряда лет был цензором в Воронеже и Перми и поэтому имел возможность собрать большое количество различных изданий, в том числе и запрещенных. 2 Эти университетские курсы Владимиру Ильичу помогала доставать сестра Ольга, учившаяся в Казани. В одном из писем Владимиру Ильичу она замечает: «Напиши мне что-нибудь, только уж не о книгах: они мне просто надоесть успели... столько я писала тебе и себе для па¬ мяти реестриков». В эти «реестрики» занесены нужные Владимиру Ильичу книги по истории, праву, статистике, в том числе такие, как «Лекции по общей истории права» И. Коршунова, «Курс статистики джя университетского чтения» А. И. Чупрова, «Обзор истории русского права» М. Ф. Владимирского-Буданова и другие. 27* 419
Милля \ и так как Чернышевский хлестал буржуазную эконо¬ мическую науку, это оказалось хорошей подготовкой, чтобы позднее перейти к Марксу. С особенным интересом и пользой я читал замечательные по глубине мысли обзоры иностранной жизни, писавшиеся Чернышевским. Я читал Чернышевского «с карандашиком» в руках, делая из прочитанного большие вы¬ писки и конспекты. Тетрадки, в которые все это заносилось, у меня потом долго хранились. Энцнклопедичность знаний Чер¬ нышевского, яркость его революционных взглядов, беспощад¬ ный полемический талант — меня покорили. Узнав его адрес, я даже написал ему письмо и весьма огорчился, не получив от¬ вета. Для меня была большой печалью пришедшая через год весть о его смерти2. Чернышевский, придавленный цензурой, не мог писать свободно. О многих взглядах его нужно было до¬ гадываться, но если подолгу, как я это делал, вчитываться в его статьи, приобретается безошибочный ключ к полной расшиф¬ ровке его политических взглядов, даже выраженных иносказа¬ тельно, в полунамеках3. Существуют музыканты, о которых го¬ ворят, что у них абсолютный слух, существуют другие люди, о которых можно сказать, что они обладают абсолютным рево¬ люционным чутьем. Таким был Маркс, таким же и Чернышев¬ ский. По сей день4 нельзя указать ни одного русского револю¬ ционера, который с такой основательностью, проницательно¬ стью и силою, как Чернышевский, понимал и судил трусливую, подлую и предательскую природу всякого либерализма. В бывших у меня в руках журналах возможно находились статьи и о марксизме, например, статьи Михайловского и Жу¬ 1 Джон Стюарт Милль (1806—1873) — английский экономист, логик и философ. В своих экономических воззрениях Милль отошел от теории трудовой стоимости Д. Рикардо, заменив ее теорией издержек производ¬ ства; капиталистическую прибыль объяснял теорией воздержания. Кри¬ тику экономических воззрений Милля Н. Г. Чернышевский дал в своих примечаниях к «Основам политической экономии» и в работе «Очерки из политической экономии (по Миллю)». 2 Эту весть Владимир Ильич узнал, уже будучи в Самаре. 22 ок¬ тября 1889 года «Самарская газета» сообщила, что в Саратове в ночь на 17 октября от кровоизлияния в мозг скончался «известный писатель Н. Г. Чернышевский». 3 В книге «Ленин — редактор и организатор партийной печати» (М., 1956, стр. 4) Н. К. Крупская пишет: «Ильич не раз указывал на при¬ мер Чернышевского, который в труднейших цензурных условиях своего времени умел сказать очень многое. Но в то же время Ильич ценил Чернышевского и за то, что если нельзя было высказать свою мысль, то Чернышевский умел промолчать, но не говорил того, что противоречило его убеждениям». 4 Рассказ В. И. Ленина относится к концу января 1904 года. 420
ковского *. Не могу сейчас твердо сказать — читал ли я их или нет. Одно только несомненно — до знакомства с первым томом «Капитала» Маркса и книгой Плеханова («Наши разногла¬ сия») они не привлекали к себе моего внимания, хотя благо¬ даря статьям Чернышевского я стал интересоваться экономиче¬ скими вопросами, в особенности тем, как живет русская де¬ ревня. На это наталкивали очерки В. В. (Воронцова) 2, Глеба Успенского, Энгельгардта3, Скалдина4. До знакомства с сочи¬ нениями Маркса, Энгельса, Плеханова главное, подавляющее, влияние имел на меня только Чернышевский5, и началось оно с «Что делать?». Величайшая заслуга Чернышевского в том, что он не только показал, что всякий правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть революционе¬ ром, но и другое, еще более важное: каким должен быть рево¬ люционер, каковы должны быть его правила, как к своей цели он должен идти, какими способами и средствами добиваться ее 1 Юлий Галактионович Жуковский (1822—1907) — буржуазный эко¬ номист и публицист, один из редакторов журнала «Космос». В 1877 году в журнале «Вестник Европы» № 9 опубликовал статью «Карл Маркс и его книга о капитале», содержащую злобные нападки на марксизм. 2 Василий Павлович Воронцов (1847—1918), известный под псевдо¬ нимом «В. В.»,— русский экономист и публицист, один из идеологов ли¬ берального народничества 80—90-х годов XIX века. * Александр Николаевич Энгельгардт (1832—1893) — публицист-на¬ родник, редактор первого русского «Химического журнала»; известен своей общественно-агрономической деятельностью. Автор печатавшихся в журнале «Отечественные записки» «Писем из деревни». На «Письма из деревни» впоследствии Владимир Ильич указывал М. А. Сильвину, как на интересную работу (см. «Каторга и ссылка»-, 1934, № 1, стр. 84). 4 Скалдин — литературный псевдоним Федора Павловича Еленева (1828—1902), работавшего в комиссиях по составлению предположений к освобождению крестьян от крепостной зависимости. Позже Еленев был цензором, членом Совета Главного управления по делам печати, имел чин тайного советника. Он — автор проекта реакционного закона по делам печати и проникнутых националистическим духом книг о Польше и Финляндии. 6 В статье «Ленин и Чернышевский» Н. К. Крупская нишет: «В бро¬ шюре Ленина «Что делать?» есть косвенное указание на влияние Чер¬ нышевского. Говоря о периоде, предшествовавшем созданию партии, о периоде между 1894 г. и 1898 г., когда рабочее движение стало быстро развиваться, приняло массовый характер, Ленин указывает на то, что молодежь, которая примкнула к этому движению, развилась и воспиты¬ валась под обаянием революционной деятельности предшествующих революционеров и что ей стоило большой внутренней борьбы идейно высвободиться из-под их влияния и пойти по другому пути —по пути марксизма. В этой характеристике есть автобиографический момент» (Н. п. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 63). 421
осуществления. Пред этой заслугой меркнут все его ошибки, к тому же виноват в них не столько он, сколько неразвитость общественных отношений его времени. Рассказ В. И. Ленина в записи В. В. Во¬ ровского. «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 133—134. Я заявляю: недопустимо называть примитивным и бездар¬ ным «Что делать?» (Чернышевского.— А. Я.) *. Под его влия¬ нием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек коего брата, он увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. Когда вы читали «Что делать?»? Его бесполезно читать, если молоко на губах не обсохло. Роман Чернышевского слишком сложен, полон мыслей, чтобы его понять и оценить в раннем возрасте. Я сам попробовал его чи¬ тать, кажется, в 14 лет. Это было никуда не годное, поверхност¬ ное чтение. А вот после казни брата, зная, что роман Чернышев¬ ского был одним из самых любимых его произведений, я взялся уже за настоящее чтение и просидел над ним не несколько дней, а недель. Только тогда я понял глубину. Это вещь, кото¬ рая дает заряд на всю жизнь. Такого влияния бездарные произ¬ ведения не имеют. Рассказ В. И. Ленина в записи Н. Вален¬ тинова. «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 132. Чернышевского Ленин считал не только выдающимся рево¬ люционером, великим ученым, передовым мыслителем, но и крупным художником, создавшим непревзойденные образы на¬ стоящих революционеров, мужественных, бесстрашных борцов типа Рахметова. — Вот это настоящая литература, которая учит, ведет, вдохновляет. Я роман «Что делать?» перечитал за одно лето 1 Весь приведенный отрывок представляет собой ответ В. И. Ленина мошнемну Н. Вюеигииееу (Н. В. Вольскому), заявившему, что, не его мнеяле, «трудно иредставить себе что-либо более бездарное, примитив¬ ное н в те же самое время претенциознее», чем роман И. Г. Черним» ского «Что делать?». 422
(1888 года.— А. И.) раз пять, находя каждый раз в этом про¬ изведении все новые волнующие мысли,— говорил Ленин *. М. Эссен (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 251). Как личность Чернышевский повлиял на Владимира Ильича своей непримиримостью, своей выдержанностью, тем, с каким достоинством, с какой гордостью переносил он свою неслыханно тяжелую судьбу... Но не только как личность влиял Чернышевский на Ленина... Чернышевский заразил его своей непримиримостью в отношении либерализма. Недоверие к либеральным фразам, ко всей позиции либерализма проходит красной нитью через всю деятельность Ленина. //. К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 63, 64. Говоря о влиянии на меня Чернышевского, как главном, не могу не упомянуть о влиянии дополнительном, испытанном в то время от Добролюбова — друга и спутника Чернышевского. За чтение его статей в том же «Современнике» я тоже взялся серьезно. Две его статьи — одна о романе Гончарова «Обло¬ мов», другая о романе Тургенева «Накануне» — ударили как молния. Я, конечно, и до этого читал «Накануне», но вещь была прочитана рано и я отнесся к ней по-ребячески. Добролюбов выбил из меня такой подход. Это произведение, как и «Обло¬ мов», я вновь перечитал, можно сказать, с подстрочными заме¬ чаниями Добролюбова. Из разбора «Обломова» он сделал клич, призыв к воле, активности, революционной борьбе, а из анализа «Накануне» настоящую революционную прокламацию, так 1 Вспоминая о том, что Владимир Ильич «любил роман Чернышев¬ ского «Что делать?»», Н. К. Крупская в статье «Что нравилось Ильичу из художественной литературы» пишет: «Я была удивлена, как внима¬ тельно читал он этот роман и какие тончайшие штрихи, которые есть в этом романе, он отметил. Впрочем, он любил весь облик Чернышев¬ ского, и в его сибирском альбоме были две карточки этого писателя, одна надписанная рукой Ильича,— год рождения и смерти» (ем. ее книгу «Воспоминания о Ленине». М.—JL, 1931, стр. 188). 423
написанную, что она и по сей день не забывается. Вот как нужно писать! Рассказ В. И. Ленина в записи В. В. Во¬ ровского. «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 134. В Кокушкине Володя проводит все время за книгами в своей комнате за письменным столом, и я вхожу в эту комнату с ка¬ ким-то особенным чувством уважения. А когда он берется заниматься со мной — что, впрочем, в этот период случалось ред¬ ко,— я испытываю глубокую радость и мне кажется, что все за¬ нятия идут у меня куда лучше. Гулять мы отправлялись обык¬ новенно на речку по льду... Зимой в деревне жилось невесело, к тому же дом, в котором мы жили, был довольно холодный. Общества — никакого, и мне казалось, что брат тяготился жизнью там. М. И. Ульянова. О Ленине. М., 1964, стр. 10-11. У нас все это время были больные, все перехворали по оче¬ реди, кроме меня; у меньшой сестры (у Марии Ильиничны.— А. И.) думали даже, что дифтерит. А ведь это так беспокойно — болезни в деревне, с доктором за 15 верст, да и то часто в разъ¬ ездах. А. И. Ульянова-Елизарова (в письме к подруге). Цит. по статье Ю. Я. Махиной «Некоторые новые биографические сведе¬ ния о В. И. Ленине (по фондам семьи Ульяновых)». «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр 170. Помню, как Владимир Ильич, слышавший одну из таких вспышек во время занятий \ сказал как бы про себя: «Так нельзя». Несколько раз Владимир Ильич занимался со мной по утрам... занятия доставляли лишь удовольствие. Воспоминания М. И. Ульяновой. «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 170—171. 1 Речь идет о нервных вспышках, происходивших иногда во время занятий Анны Ильиничны с младшей сестрой Марией. Эти вспышки вызывались расстроенным здоровьем Анны Ильиничны. 424
Помню, каким событием были для нас оказии из города и как нетерпеливо раскрывали мы заветный пещер (корзинка ме¬ стной работы), содержавший книги, газеты и письма. Равно и обратно при оказии пещер нагружался возвращаемыми кни¬ гами и почтой. Связано у меня с ним и такое воспоминание. Раз вечером все сидели за корреспонденцией, готовя почту, которую должен был забрать ранним утром в упакованном пещере ра¬ ботник тетки. Мне бросилось в глаза, что Володя, обычно почти не писав¬ ший писем, строчит что-то большое и вообще находится в воз¬ бужденном состоянии. Весь пещер был нагружен; мать с мень¬ шими уже улеглись, а мы с Володей сидели еще по обыкнове¬ нию и беседовали. Я спросила, кому он писал. Оказалось, това¬ рищу по гимназии, поступившему в другой — помнится, в один из южных — университет. Описал в нем, конечно, с большим задором студенческие беспорядки в Казани и спрашивал о том, что было в их университете. Я стала доказывать брату никчемность отправки такого письма, совершенно бесплодный риск новых репрессий, кото¬ рым он себя этим шагом подвергал. Но переубедить его было всегда не легко. В повышенном настроении, прохаживаясь по комнате и с видимым удовольствием передавая мне те резкие эпитеты, которыми он награждал инспектора и других властей предержащих, он подсмеивался над моими опасениями и не хо¬ тел менять решения. Тогда я указала ему на риск, которому он подвергает товарища, отправляя письмо такого содержания на его личный адрес, на то, что товарищ этот, может быть, на¬ ходится тоже среди исключенных или состоящих на примете, и подобное письмо принесет ухудшение его участи. Тут Володя призадумался, а потом довольно быстро согла¬ сился с этим последним соображением, пошел в кухню и вынул, хотя и с видимым сожалением, из пещера злополучное письмо. Позднее, летом, я имела удовольствие услышать от него в одной беседе по какому-то случаю между нами и двоюродной сестрой полушутливое, полусерьезное заявление, что за один совет он мне благодарен. Это произошло после того, как он пе¬ речел провалявшееся несколько месяцев в его ящике письмо и подверг его уничтожению. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 18—19). 425
Независимо сего распорядитесь тоже учредить строгое не¬ гласное наблюдение за высланным в д. Кокушкине Лаишев- ского уезда Владимиром Ульяновым 1. Директор департамента полиции — на¬ чальнику казанского губернского жан¬ дармского управления, 16 января 1888 го¬ да, № 171/531. «Каторга и ссылка», 1931, № 8-9, стр. 17-18. • Ввиду сведений, изложенных в полученном мною предписа¬ нии Департамента Полиции от 16-го сего января за № 171/531 и указывающих, что состоявший студентом Юридического фа¬ культета Императорского Казанского университета Владимир Ильич Ульянов — брат казненного по делу 1-го марта 1887 го¬ да государственного преступника Ульянова,— исключенный из университета за участие в студенческих беспорядках, проис¬ шедших 4-го декабря прошлого года и 7-го числа того же де¬ кабря месяца высланный, по распоряжению Вашего Превосхо¬ дительства, в деревню Кокушкино Лаишевского уезда, прини¬ мал и, может быть, продолжает принимать деятельное участие в организации революционных кру4кков среди казанской уча¬ щейся молодежи, вследствие чего Департамент Полиции при¬ знает необходимым учреждение надлежащего негласного на¬ блюдения за вышеупомянутым Владимиром Ульяновым, я, не располагая средствами для достижения этого без огласки, осо¬ бенно при нахождении Ульянова в деревне, имею честь покор¬ нейше просить распоряжения Вашего Превосходительства о не¬ медленном же со стороны чинов местной уездной полиции учреждении строжайшего секретного наблюдения за вышеозна¬ ченным Ульяновым, причем необходимо иметь в виду не только его самого, но и лиц, его посещающих, а равно необходимо всегда иметь точные и подробные сведения — с кем он ведет и 1 Согласно циркуляру министра внутренних дел от 9 апреля 1882 года, «негласный полицейский надзор, именуемый также секрет¬ ным, есть одна из мер предупреждения государственных преступлений посредством наблюдения за лицами сомнительной политической благо¬ надежности. Он осуществляется способами, которые исключают возмож¬ ность лицу поднадзорному знать о существовании установленного за ним наблюдения». Кроме распоряжения об установлении за Владимиром Ильичем стро¬ гого негласного наблюдения департамент полиции в январе 1888 года затребовал его фотографию и «прошение» о принятии в Казанский уни¬ верситет для снятия с него образца почерка. 426
будет вести переписку, при этом покорнейше прошу, чтобы о всем замеченном лаишевский уездный исправник немедленно же сообщал мне непосредственно. Начальник казанского губернского жан¬ дармского управления — казанскому гу¬ бернатору, от 25 января 1888 года. «Жизпь замечательных людей в Казани», книга 1, Казань, 1941, стр. 23—24. Давая о сем знать, предписываю Вашему Высок (облагоро)- дию тотчас же, по получении сего, учредить строжайшее секрет¬ ное наблюдение за упомянутым Ульяновым... Казанский губернатор — лаишевскому уездному исправнику, 27 января 1888 года, № 79. См. «По ленинским местам Тата¬ рии». Казань, 1961, стр. 37. Как удалили Ульяновых из города Казани, крепко взяли их под наблюдение полиции. И наезжало начальство на осмотр, что Ульяновы здесь или нет. И опасались их, очень опасались, как огня. Бывало сотник или урядник спрашивает: — Владимир Ильич или Анна Ильинична Ульяновы вас не навещают, не посещают? С вами разговоров не разговаривают? Вам чего-нибудь не предлагают? Но разве крестьянин, уважающий Ульяновых, ему, сотнику, что-нибудь скажет? Отвечаем ему: — Ничего не знаем: где они и тут ли они. Покрутит урядник свои усы и уйдет ни с чем из Кокушкина. Из воспоминаний старых кокушкинских колхозниц. Цит. по книге Б. Волина «Студент Владимир Ульянов». М., 1959, стр. 104. ...К нам часто приезжали представители власти, желавшие не только лицезреть Анну Ильиничну, но и слышать ее голос. Насмехаясь над становым приставом, разъяснявшим, что отлучаться из Кокуппсина нельзя, Анна Ильинична спраши¬ вала: 427
— Так и в рощу за гумном пройти нельзя? — Нет-с, почему же-с, но не далее пятнадцати верст-с,— говорйл он. — Ну, а если я зайду или заеду дальше, за шестнадцать вервт, что тогда? — Арест-с,— с глупой галантной улыбкой отвечал становой. Этот разговор нравился молодежи. Нам самим хотелось по¬ издеваться над приставом. II. Веретенников, стр. 41. Имею честь представить при сем в департамент полиции «Алфавитный список» на исключенного из числа студентов императорского Казанского университета за участие в студен¬ ческих беспорядках 4 декабря 1887 года Владимира Ильина Ульянова, подчиненного ныне, на основании п(ункта) 3 цирку¬ ляра г. министра внутренних дел от 9 апреля 1882 года за № 1365, негласному надзору полиции. Подполковник Матушевский. Лит. А. Алфавитный список лиц, состоящих под негласным надзором в Казанской губернии. Имя, отчество, фамилия, сословие и лета от роду. Владимир Ильин Ульянов, дворянин, 18 лет. Семейное положение. Отец умер, мать Мария Алексан¬ дровна Ульянова 50 лет. Дочери: Анна, девица, 22 лет; Ольга, 16 лет; Мария, 9 лет. Сыновья: Владимир, 18 лет, и Дмитрий, 13 л(ет). Имущественное обеспечение. Пенсия отца в 1200 р(ублей). Место постоянного жительства. Деревня Кокушкино, Чере- мышевской волости, Лаишевского уезда. Обстоятельства прошедшей жизни поднадзорного и настоя¬ щее его занятие. До сих пор учился дома и в гимназии в г. Сим¬ бирске. Пробыл 3 месяца в Казанском университете, откуда исключен за участие в студенческих беспорядках 4 декабря 1887 года. В настоящее время занимается продолжением своего образования. Год, число и № распоряжения департамента государствен¬ ной полиции, по которому учрежден надзор. Негласный надзор 428
учрежден на основании п(ункта) 3 циркуляра г. министра внут¬ ренних дел от 9 апреля 1882 г. И. д. начальника казанского губернского жандармского управления — в департа¬ мент полиции, 8.февраля 1888 года, № 253. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 64. ...Яков Феклин без отказа возил Ульяновых в город (Ка¬ зань.— А. И.), когда они все уже находились под властью по¬ лицейского произвола и вынуждены были быть «пленниками» при дер(евне) Кокушкино. Ездили исключительно по ночам. Запись воспоминаний Я. Д. Феклина («О Ленине», книга 2. М., 1925, стр. 23). Нынче Володя, вернувшись из города (Казани.—Л. #.), сказал мне, что в Петербурге исключены недавно сорок человек, преимущественно юристов III и IV курсов. А. И. Ульянова-Елизарова (в письме к по¬ друге, от 20 апреля 1888 года). Цит. по статье Г. Хаита «От первой ссылки к мар¬ ксистскому кружку». «Новый мир», 1959, № 4, стр. 194. Затем он (Владимир Ильич.—Л. И.) ходил на охоту, много гулял по окрестностям и, конечно, имел много возможности наблюдать жизнь крестьян1. Общества, кроме двоюродных 1 Сиустя три с половиной десятилетия, в декабре 1922 года, кре¬ стьяне деревни Кокушкино обратились к своему «бывшему односель¬ чанину В. И. Ленину (Ульянову)» с письмом, в котором рассказали о происшедших у них переменах: «По первому зову Советской власти, в октябре 1917 г., мы дали по шапке всем нашим помещикам, в том числе и нашему кулаку Николаю Фаддееву, сидевшему 25 лет в имении б. Бланк. В 1918 г. все, как один, ходили в Красную Армию и защищали Советскую Россию от нападав¬ ших на нее врагов ее: помещиков, генералов и капиталистов. Далее, в паших краях случился неурожай и голод. Народ и скот вымирал и падал больше, чем при чуме. От всего этого наше хозяйство пришло в такое великое разорение, что только всем миром можно сдвинуть его с мертвого пути. Нет живой, здоровой силы. Нет ни одной крепкой* хаты. По всему мазнуло помело голода. Мы бы с радостью тебе что-нибудь 429
братьев и сестер, проводивших в Кокушкине летние каникулы, у Владимира Ильича не было никакого, а родственники эти были все люди не общественного типа и ничем не выделялись, так что дать что-либо для развития Владимира Ильича не могли, А. Ульянова-Елизарова. Ленин (Ульянов) Владимир Ильич. Энциклопедический сло¬ варь русского библиографического инсти¬ тута Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, вы¬ пуск 4—5, стр. 308—309. Если он (Владимир Ильич.—Л. И.) на чем-нибудь сосре¬ доточивал внимание, то трудно было его от этого оторвать. Дмитрий Ильич (брат Вл(адимира) И(льича)), например, рас¬ сказывал, что, идя с Володей на охоту и разговаривая дорогой, он вдруг вынужден бывал останавливаться, так как Володя внезапно вынимал блокнот и что-то туда записывал. Пока он не кончал запись, на вопросы не отвечал и не сходил с места. Из беседы с В. В. Кашкадамовой. «Проле¬ тарский путь», 1930, 22 января. Кроме чтения Владимир Ильич занимался в Кокушкине с младшим братом, ходил с ружьем, зимой на лыжах. Но это была его первая, так сказать, проба ружья, и охота была всю зиму послали в подарок, как нашему избавителю от помещиков и кулаков, но ничего не имеем... У нас две беды: нет лошадей и нет при деревне школы. Мы знаем, что Советская власть дает безлошадникам лошадей в кредит. Просим тебя, как бывшего нашего односельчанина, походатай¬ ствовать перед Советским правительством об оказании нам кредита в ло¬ шадях. Без них мы — работники без рук: земля теперь есть, а работать нечем. В заключение просим тебя поберегать свое здоровье, так как ты у нас единственный на всю Россию. Когда построим школу, то просим тебя пожаловать к нам в гости вспомнить старинку. Отныне деревня Кокушкино зовется твоим, тов. Ленин, именем» («Пути революции» (Казань), 1923, № 3, стр. 46—47). В настоящее время в совхозе «Кулаевский», где работает большин¬ ство жителей поселка Ленино-Кокушкино,— около ста тракторов, около полусотни комбайнов, свыше пятидесяти автомобилей и десятки других машин. Все полевые работы механизированы. Дети рабочих совхоза учатся в вузах Москвы и Казани («Ленинские страницы». М., 1960, стр. 187-188). 430
безуспешная 1. Я думаю, что ото происходило и потому, что охотником в душе, как другие два брата мои, он никогда не был. Но жизнь протекала, конечно, скучно в занесенном снегом флигельке, и тут-то и помогла Володе привычка к усиленным занятиям. Помню особенно ярко крутую, раннюю весну, после этой утомившей нас одинокой зимы, первую весну, проводимую нами в деревне. Помню долгие прогулки и беседы с братом по окрестным полям под аккомпанемент неумолчно заливавшихся невидимых жаворонков в небе, чуть пробивавшуюся зелень и белевший по оврагам снег... А. П. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 19). У дома был небольшой сад. В саду кроме кустов сирени были березы и липы, елей не было. Против стояла трапеция и к ней наклоненная лестница для гимнастических упражнений, которыми любил заниматься Владимир Ильич. Воспоминания Д. И. Ульянова. Архив Ко- кушкинского дома-музея В. И. Ленина. Начали весной отдыхать,— весна у нас прелестная, и в де¬ ревне жить очень хорошо... Очень беспокоит нас судьба Во¬ лоди... 2 Как быть, если его никуда не примут, или, если примут, 1 Помню это по одной шутке между нами: раз, следующим летом, возвратившись с прогулки с двоюродным братом, он заявил: «А нам нынче заяц дорогу перебежал».— «Володя,— сказала я,— это, конечно, тот самый, за которым ты всю зиму охотился».— Примечание А. И. Улья¬ новой-Елизаровой. Отзвук этой шутки слышен в письме В. И. Ленина к Дмитрию Ильичу из Шушенского 28 ноября 1898 года: «Насчет охоты моей ты осведомлен неточцо. Кто это тебе рассказывает? Не Анюта ли впадает в некоторые хронологические ошибки, выдавая старые мифы о зайцах за новые известия. Зайцев здесь я бил осенью порядком...» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 133). 2 Анна Ильинична писала подруге в Петербург, что «отпустить его (Владимира Ильича.—А. И.) куда-нибудь маме будет, конечно, тяжело, а в деревне не удержать. Сергей Александрович (один из знакомых по Петербургу.—А. И.) поедет за границу,—у меня была бы просьба к нему: не будет ли он так добр узнать кое-что о тамошней студенче¬ ской жизни (стоимость жизни, преимущества одного университета пе¬ ред другими). Я была бы ему очень благодарна» («Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 171). Как видно, в семье Ульяновых обсуждалась возможность поездки Владимира Ильича за границу для продолжения образования в одном из иностранных университетов. 431
выгонят через полгода... Разумнее бы, конечно, подождать года два, но это ему совсем не по характеру — скучает он без дела... А. И. Ульянова-Елизарова (в письме к по¬ друге, от 20 апреля 1888 года). Цит. по книге Б. Волина «Ленип в Поволжье». М., 1956, стр. 70. Владимир Ильич стремился поступить вновь в университет, но ему упорно отказывали в этом... А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21). Его Высокопревосходительству господину Министру Народного Просвещения Бывшего студента Императорского Казанского Университета Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ Желая получить возможность продолжать свое образование, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходитель¬ ство разрешить мне поступление в Императорский Казанский Университет. Бывший студент Императорского Казанского Университета Владимир Ульянов Казань. 1888 года, мая 9 дня. Адрес мой: Профессорский переулок, дом Завьяловой, кварт. Веретенниковой1. В. И. Ульянов. Прошение министру народ¬ ного просвещения о разрешении поступ¬ ления в Казанский университет. В. И. Ле¬ нин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 552. 1 На прошении стоит следующая резолюция вице-директора депар¬ тамента высших учебных заведений Эзова: «Настоящее прошение пре¬ провождается на заключение г. Попечителя Казанского учебного ок¬ руга. Вице-Директор Эзов. Делопр(оизводитель) В. Лобойковъ. В письме от 18 мая 1888 года (№ 7353) Эзов предложил попечи¬ телю Казанского учебного округа Масленникову дать подробную харак¬ теристику В. И. Ульянова и сообщить причину его исключения из Ка¬ занского университета. 432
Николай Евграфович Федосеев
Музыка Художник Н. Жуков
Ваше Превосходительство милостивый государь Петр Николаевич. ...Сын мой Владимир уволен из университета в декабре ми¬ нувшего года, во время последних студенческих беспорядков... Мы обратились с просьбой к г-ну министру народного про¬ свещения о дозволении сыну вновь поступить в Казанский уни¬ верситет и в то же время я решаюсь просить Ваше Превосхо¬ дительство оказать нам Ваше доброе содействие и помочь нам в нашей беде, чем Вы меня еще раз премного обяжете и за что я буду Вам бесконечно благодарна... М. Ульянова. Казань. 9-е мая 1888 года. Профессорский переулок, д. Завьяловой1. М. А. Ульянова — директору департамента полиции Я. Я. Дурново, 9 мая 1888 года. Цит. по статье И. С. Зильберштейна «Мо¬ лодой Ленин». «Москва», 1958, № 4, стр. 45. Конфиденциально. В Департамент народного просвещения. Возвращая при сем препровожденное ко мне при надписи Департамента от 18 мая, за № 7353, прошение бывшего сту¬ дента юридического факультета Казанского университета Вла¬ димира Ульянова, имею честь сообщить, что Ульянов, как донес мне г. бывший инспектор студентов, родился 10 апреля 1870 г., по окончании курса с золотою медалью в Симбирской гимназии, поступил в университет в августе месяце 1887 года. В кратковременное пребывание свое в университете обратил на себя внимание своею скрытностию, невнимательностью и даже невежливостью. Еще дня за два до сходки подал повод подозре¬ вать его в подготовлении чего-то нехорошего: проводил время в курильной комнате, беседуя с наиболее подозрительными сту¬ дентами; уходил домой и снова возвращался, приносил что-то по просьбе других и вообще вел себя очень странно. 4-го же декабря бросился в актовый зал в первой партии и вместе с По¬ лянским первыми неслись с криком по коридору 2-го этажа, 1 На письме пометка: «Едва ли можно что-нибудь предпринять в пользу Ульянова». 28 а. И венский 433
махая руками, как бы желая этим воодушевить других; уходя же со сходки, отдал свой входной билет. Ввиду исключительных обстоятельств, в которых находится семья Ульяновых, такое отношение Ульянова к сходке дало по¬ вод инспекции считать его вполне способным к различного рода противозаконным и преступным демонстрациям. На основании вышеизложенного д(ействительный) с (тат¬ ский) с(оветник) Потапов с своей стороны считает возвращение Ульянова в Казанский университет невозможным. Вполне присоединяясь к мнению д(ействительного) с (тат¬ ского) с(оветника) Потапова о крайней нежелательности об¬ ратного приема Владимира Ульянова в Казанский университет, считаю нелишним присовокупить, что проситель — родной брат Ульянова, подвергнутого смертной казни за участие в полити¬ ческом преступлении, и что при выдающихся способностях и весьма хороших сведениях, он ни в нравственном, ни в полити¬ ческом отношении лицом благонадежным признан пока быть не может. Попечитель округа Масленников. Правитель канцелярии Жохов \ Попечитель Казанского учебного округа П. II. Масленников — в департамент на¬ родного просвещения, 14 июня 1888 года, № 329. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 55. От Д (епартамен)та Нар (одного) Проев (ещения) по прика¬ занию Его Высокопрев(осходитель)ства Г. М (инист) ра На¬ родного) Проев (ещения), на прошение бывшего студента Им¬ ператорского) Казанского у (ниверсите)та Владимира Улья¬ нова о разрешении ему поступить в число студентов названного у(ниверсите)та, объявляется, что Г. М (инист) р изволил изло¬ женное ходатайство просителя отклонить. Вице-Директор (подп.) Эвов. Делопроизводитель (скр.) А. Манн. 1 На письме П. Н. Масленникова имеются три резолюции директора департамента высших учебных заведений Н. М. Аничкова: 1) «К докладу». 2) «Уж этот не брат ли того Ульянова. Ведь тоже из Симбирской гимназии? Да, это видно из конца бумаги. Отнюдь не следует прини¬ мать». 3) «По докладу г-ну министру 22-го июня, Его Высокопревосходи¬ тельство изволил приказать отклонить ходатайство просителя. Директор В. Аничков». 434
В Казанское Городское Полицейское Управление для вруче¬ ния, со взысканием двух гербовых марок по 80 к. каждая, б. студ(енту) Казанского У(ниверсите)та Владимиру Улья¬ нову, жит(ельствующему) в г. Казани, по Профессорскому пе¬ реулку, в д. Завьяловой, кв. Веретенниковой. Ответ министерства народного просвеще¬ ния на прощение В. И. Ульянова о разре¬ шении поступления в Казанский универ¬ ситет, от 8 июля 1888 года, № 10029. Цит. по статье И. С. Зильберштейна «Ленин- студент». «Красное студенчество», 1929, № 4, стр. 23. Летом приехали двоюродные братья,— у Володи появились товарищи для прогулок, охоты, игры в шахматы, но все это были люди без общественной жилки и интересными собеседни¬ ками для Володи быть не могли. Они, хотя и более старшие, сильно пасовали перед метким словцом и лукавой усмешкой Володи. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 19). ...Я рано проснулся и побежал через сад на речку. У досча- той раздевалки (кабинки) я встретил Владимира Ильича с по¬ лотенцем на плече, идущего уже домой *. В это утро он встал раньше всех, выкупался, покатался на лодке, что заменяло ему утреннюю гимнастику. Увидав меня, он предупредил, что речка запружена, местами глубока и при купании надо быть осторож¬ ным; лучше подождать, пока остальные встанут. Я сказал, что умею «хорошо» плавать. — А все-таки лучше пойдем, разбудим остальных, спать им достаточно, вместе пойдете купаться и веселее будет,— сказал Владимир Ильич и с этими словами увел меня с речки. 1 «На реке Ушне была очень неважная купальня, вернее, место, где раздевались перед купанием. Купальня представляла огороженный до¬ сками плот, который держался на воде на пустых бочках. Там же была старая лодка, сделанная из досок» (Д. Я. Ульянов. Воспоминания о Вла¬ димире Ильиче. М., 1964, стр. 19). 28* 435
Распорядок дня Владимира Ильича удивлял меня. Мы ви¬ дели его только за утренним завтраком, за обедом, вечером во время его купанья и за вечерним чаем с легкой закуской. Как-то раз, после обеда, Владимир Ильич взял нас с собой в дом к Ардашевым. В одной из комнат стоял бильярд. Влади¬ мир Ильич сыграл партию с Ардашевым и ушел опять к себе. Помню Владимира Ильича играющим в городки на аллее в саду. Играли взрослые. Владимир Ильич был весел, шутил и смеялся, когда он сам, его партнер или противники мазали... Единственный раз смотрел, как Владимир Илырт играл в шахматы как-то вечером. Играл он против двоих — Николая Веретенникова и Ардашева. Когда его партнеры вполголоса со¬ вещались, обсуждая очередной ход, Владимир Ильич ходил по комнате, изредка взглядывая на доску. Я мало понимал в игре, но меня интересовало, кто же выиграет? Выиграл Владимир Ильич. Дмитрий был очень доволен ходом и результатом игры. Мне тоже понравилось, что выиграл Владимир Ильич, понрави¬ лось, вероятно, прежде всего потому, что он играл против 2-х партнеров. ...Дмитрий не любил расспросов о членах семьи и семейных делах, неопределенно и уклончиво отвечал в этих случаях. Я это знал, и все-таки как-то спросил: — Почему Владимир Ильич мало гуляет, редко его видно и в саду, все он у себя наверху? Надо сказать, что лазить наверх в мезонин к Владимиру Ильичу нам было не разрешено. Это подстрекало любопытство. На этот раз Дмитрий не уклонился, ответил: — Владимир много занимается... В саду постоянно народ и ему мешают работать. Воздух у него в комнате хороший, окно и дверь из мезонина выходит на балкончик, как раз под липы. Из воспоминании П. Ф. Осколкова. «Учи¬ тельская газета», 1963, 14 февраля. Читать Владимир Ильич в теплую погоду чаще уходил на берег реки Ушни, где и располагался под кустиками в тепи. Д. И. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964, стр. 19. 436
А(нна) И(вановна) Веретенникова женщина-врач, скон¬ чавшаяся от скоротечной чахотки 26 июля (1888 года.— А. И.) на своем хуторе (Кокушкино,—Л. И.) в Лаишевском уезде, бесспорно, принадлежала к числу лучших русских женщин и тружениц науки. Анна Ивановна, живя до 1887 года в Казани, обладала значительной практикой среди беднейшего населения города Казани. Она не только лечила всех бедняков бесплатно, но, не обладая средствами, сама помогала им и материально. Очень часто она, сама больная, отдавала себя всю, свои сред¬ ства и свои знания, на пользу больных. Не ожидая оплаты сво¬ его труда, она нередко бывала просто сиделкой при больной. Тесными узами соединялась она с больными; следя от начала до конца за ходом болезни своей пациентки, она не оставляла последнюю и по ее выздоровлении; она заботилась не только о больных, но и о здоровых. Будучи по своей специальности окулисткой, она, однако, не ограничивала сферы своей врачеб¬ ной деятельности: бедняк не разбирал, что лечит добрый док¬ тор, и шел к нему со всякими болезнями. Последние 2 года Анна Ивановна постоянно страдала болезнями дыхательных ор¬ ганов и, несмотря на это, была врачом, заведующей больницей Осинского земства. Много потеряло земство в лице А(нны) И(вановны) и много потеряло общество вообще. Не скоро за¬ будет А(нну) И(вановну) и бедное татарское население г. Ка¬ зани, которое она лечила, учила грамоте; не скоро забудут ее и все те, с которыми ей пришлось сталкиваться. «Местная хроника». «Волжский вестник» (Казань), 1888, 31 июля. Летом нынешнего (1888-го.—А. И.) года А(нна) И (ва¬ новна) (Веретенникова.—А. И.) в скоротечной чахотке воз¬ вратилась в небольшое поместье своей матери (Кокушкино, Лаишевского уезда, Казанской губернии), где и умерла на 1 Владимир Ильич очень уважал и высоко ценил свою двоюродную сестру Анну Ивановну Веретенникову, умершую в Кокушкино на его глазах (см. о пей также на стр. 89—90 и 117—118 наст, издания). С осени 1884 по весну 1886 года она жила в Петербурге, работала в кли¬ нике профессора В. И. Добровольского, бесплатно лечила больных в глазных амбулаториях Георгиевской и Покровской общин, печатала в «Русском богатстве», «Нови» и «Новостях» рефераты о заседаниях ме¬ дицинских обществ. Тяжело заболев, она вернулась к родным в Казань, где работала над диссертацией на степень доктора медицины. 437
руках старушки-матери, которой жестокая судьба определила схоронить три дорогих безвременно погибших существа: мужа, сына, только что окончившего институт путей сообщения *, и, наконец,— талантливую дочь-врача на 33-м году жизни. М. П. А. И. Веретенникова (некролог). «Новости», 1888, 8 августа. В июле 1888 г. мать Ульянова ходатайствовала о разреше¬ нии принять вновь сына ее Владимира в Казанский универ¬ ситет... Справка департамента полиции о В. И. Ле¬ нине. «Красная летопись», 1922, № 2—3, стр. 306. Его Высокопревосходительству господину директору Департамента Полиции Петру Николаевичу Дурново вдовы действительного статского советника, Марии Александровны Ульяновой ПРОШЕНИЕ Желая по различным семейным обстоятельствам, чтобы сын мой Владимир имел возможность окончить свое образова¬ ние, находясь при мне, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство разрешить ему поступление в Ка¬ ванский университет. Мария Ульянова. 15 июля 1888 г. Казань, Професс(орский) переулок, дом Завьяловой. М. А. Ульянова. Прошение директору де¬ партамента полиции о разрешении Вла¬ димиру Ильичу поступить в Казанский университет, 15 июля 1888 года. «Москва», 1958, № 4, стр. 47. 1 Каи сообщила мне О. П. Веретенникова, муж А. А. Веретеннико¬ вой Иван Дмитриевич умер 1 октября 1870 года. Сын Дмитрий (род. в 1853 году) вскоре после окончания института попал под поезд. Кроме тоге, у Анны Александровны Веретенниковой было еще шесть детей: Любовь /род. в 1851 году), Александр (род. в 1857 году), Еватержна (род в 1859 году), Мария (род. в 1862 году), Владимир (род. в 1865 году) ■ Николай (род. в 1871 году). О Николае Ивановиче Веретенникове см. именной указатель цитируемых авторов. 438
Г-ну Казанскому Г(убернато)ру. Проживающая в г. Казани (Профессорский переулок, д(ом) Завьяловой) вдова д(ействительного) ст(атского) сов(етника) Мария Александровна Ульянова обратилась в Д(епартамен)т Пол(иции) с ходатайством о дозволении сыну ее Владимиру, исключенному из Казанского унив(ерситета) за участие в по¬ следних беспорядках, прибыть в Казань для поступления вновь в число студентов названного университета. Сообщая об изложенном, Д (епартамен)т Пол(иции) имеет честь пок(орнейше) просить Ваше Пр(евосходитель)ство сде¬ лать распоряжение об объявлении просительнице, что принятие сына ее Владимира Ильина Ульянова обратно в Казанский уни- в(ерситет) представляется, по мнению Д(епартамен)та, пре¬ ждевременным. Д(иректо)р Я. Дурново. Скр. (подпись) Семянин. Верно: тит. советн. (подпись) Овчинников. Ответ директора департамента полиции на прошение М. А. Ульяновой о разрещении поступления сына в Казанский универси¬ тет, от 12 августа 1888 года, № 2041. «Мо¬ сква», 1958, № 4, стр. 48. ...Ладыгин Василий, Ульянов Владимир и Шаровский Алек¬ сандр просили о разрешении им жить в Казани и университет¬ ских городах для поступления в университет, но, ввиду небла¬ гоприятных сведений об этих лицах, департамент полиции признал их ходатайства преждевременными х. Из справки департамента полиции. Архив¬ ные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 66. 1 Не разрешая Владимиру Ильичу снова поступить в университет, царские чиновники «позаботились» также о том, чтобы закрыть ему до¬ ступ на государственную службу. 19 августа 1888 года административ¬ ный отдел кабинета министерства императорского двора разослал по всем учреждениям строгое запрещение принимать на службу «неблаго¬ надежного Владимира Ульянова». Соответствующие записи об этом об¬ наружены в «Секретной книге» конторы императорских театров («Улья¬ нов Владимир Ильин. Студент Казанского университета юр(идического) ф(акультета). Исключен из университета. Отн(ошение) Кабинета от 19 августа 88 г. за № 1363), Павловского военного училища, Архангель¬ ского торгового порта и др. 439
В 1888 г. мать Ульянова неоднократно ходатайствовала о разрешении принять вновь сына Владимира в какой-либо уни¬ верситет. Список студентов Казанского университе¬ та, исключенных и уволенных из оного в минувшем 1887 и текущем 1888 гг. за уча¬ стие и беспорядках и политическую не¬ благонадежность, с указанием последую¬ щих распоряжений. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 66. Ваше Высокопревосходительство! ...Сын мой Владимир исключен из Казанского университета в декабре прошлого года и отправлен на житье в одну из дере¬ вень Казанской губернии. Этот сын единственная опора моей старости и троих меньших детей, оставшихся сиротами после смерти их отца, прослужившего 30 лет по М(инистерс)тву Народного Образования... Если, Ваше Высокопревосходительство, найдете неудобным позволить сыну моему Владимиру поступить вновь в Казанский университет, то разрешите ему поступление в один из россий¬ ских университетов: Московский, Киевский, Харьковский или Дерптский. Умоляю Вас, исполните последнюю просьбу несча¬ стной матери, дайте сыну возможность кончить образование, сделаться полезным членом общества... Л/. Ульянова. 31-го августа 1888 г. Казань, Грузинская ул., д. Опехтиной1. М. А. Ульянова. Прошение министру на¬ родного просвещения о разрешении по ступления Владимиру Ильичу в один из русских университетов, 31 августа 1888 го¬ да. «Москва», 1958, № 4, стр. 49. 1 Это прошение Мария Александровна подала министру народного просвещения И. Д. Делянову во время его приезда в Казань. Делянов прибыл в Казань 26 августа 1888 года, остановился в гостинице «Отель де Франс» и пробыл в городе до утра 4 сентября. Очевидно, в гостинице 31 августа или 1 сентября Мария Александровна и вручила ему свое прошение. Частично оно опубликовано в моей книге «Молодые годы В. И. Ленина» (М., 1958, стр. 291). Еще находясь в Казани, Делянов наложил на прошении резолюцию: «В М(инистерст)во Нар (одного) Просвещения. На основании отзыва начальства округа, который уже 440
От Департамента Народного Просвещения по приказанию Его Высокопревосходительства Г. Министра, на поданное г-жою Ульяновой Г. Министру в г. Казани прошение о принятии сына ее, Владимира Ульянова, в один из университетов Империи, объявляется, что Г. Министр изволил изложенное ходатайство просительницы отклонить. За Вице-Директора (подп.) J1. Скоробогатый. И. д. Делопроизводителя (скр.) А. Манн. В Казанское Городское Полицейское Управление для вруче¬ ния г-же Ульяновой, жительствующей в г. Казани, Грузин¬ ская ул., д. Опехтиной. Ответ министерства народного просвеще¬ ния на прошение М. А. Ульяновой о раз¬ решении поступления сына в один из русских университетов, от 13 сентября 1888 года, № 13589. «Красное студенче¬ ство», 1929, № 4, стр. 23. В сентябре 1888 г. Ульянов ходатайствовал о разрешении уехать за границу для окончания образования. Список студентов Казанского универси¬ тета, исключенных и уволенных из оного в минувшем 1887 и текущем 1888 гг. за участие в беспорядках и политическую неблагонадежность, с указанием после¬ дующих распоряжений. Архивные доку¬ менты к биографии В. И. Ленина, стр. 68. Его Сиятельству господину Министру Внутренних Дел Бывшего студента Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ Для добывания средств к существованию и для поддержки своей семьи я имею настоятельнейшую надобность в получении получен в М(ипистерст)во, ничего не может быть сделано в пользу Ульянова. 1 сентября 1888». На прошении имеется также пометка ди¬ ректора департамента высших учебных заведений Н. М. Аничкова: «Объявить об отказе Г-на Министра». 441
высшего образования, а потому, не имея возможности полу¬ чить его в России, имею честь покорнейше просить Ваше Сия¬ тельство разрешить мне отъезд за границу для поступления в заграничный университет. ~ Бывший студент Владимир Ульянов Казань, сентября 6 дня 1888 года. Адрес мой: Казань, Профессорский переулок, дом Завьяловой, квартира Веретенниковой1. В. И. Ульянов. Прошение министру внут¬ ренних дел о разрешении поездки за гра¬ ницу для продолжения образования. Цен¬ тральный музей В. И. Ленина2. Бывший студент Казанского университета Владимир Улья¬ нов обратился к господину министру внутренних дел с ходатай¬ ством о разрешении ему выезда за границу для поступления в один из иностранных университетов. Не находя с своей стороны возможным удовлетворить хода¬ тайство Ульянова, имею честь покорнейше просить ваше пре¬ восходительство заграничного паспорта ему не выдавать и при¬ казать объявить ему, что департамент полиции находит выезд его за границу преждевременным. Вместе с сим покорнейше прошу ваше превосходительство, в случае выезда означенного Ульянова из Казани, уведомить департамент, куда именно он выехал, и сообщить непосред¬ ственно от себя подлежащему губернатору о невыдаче ему па¬ спорта. Отношение директора департамента поли¬ ции на имя казанского губернатора, от 16 сентября 1888 года. «Комсомольская правда», 1937, 26 августа. 1 На прошепии стоят две резолюции. Одпа резолюция в верхнем углу прошения: «Г. Евреипову. Состоит ли под надзором полиции». Вторая — ниже: «Отклонить». Фамилия Ульянова подчеркнута каран¬ дашом. 2 Опубликовано в первом томе Полного собрания сочинений В. И. Ленина (изд. 5. М., 1958, стр. 553). 442
Нынешнюю осень мне в деревню было несколько визитов, приезжал... двоюродный брат, Катя и еще один знакомый, Ели- варов К А. И. Ульянова-Елизарова (в письме, на¬ писанном осенью 1888 года). «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 171. С осени 1888 года Владимиру Ильичу разрешено было пе¬ реселиться в Казань 2, куда переехала мать с меньшими. Не¬ сколько позже дозволено было перебраться туда и мне3. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 19). 1 Марк Тимофеевич Елизаров (1862—1919) — друг Александра Ильича по Петербургскому университету, с 1889 года муж Анны Ильи¬ ничны. Видный деятель большевистской партии. В 1905 году один из руководителей забастовки железнодорожников Петербурга, позже член Самарского социал-демократического комитета. После Октябрьской рево¬ люции народный комиссар путей сообщения; в 1919 году член коллегии Наркомата торговли и промышленности. 2 Владимир Ильич получил возможность переехать в Казань, так как к этому времени департаментом полиции был издан специальный циркуляр, который разрешал участникам студенческих волнений посе¬ ляться в университетских городах при наличии там родственников. По¬ этому когда 10 октября 1888 года лаишевский уездный исправник обра¬ тился в канцелярию казанского губернатора с вопросом: «На каком основании Ульянов проживает в Казани?», ему было отвечено, что «Ульянов имеет право проживать в Казани без особого на то разре¬ шения». Больше Владимир Ильич в Кокушкине не бывал. Но оно еще не¬ сколько раз упоминается в его письмах к родным. Когда после смерти тетки, Л. А. Ардашевой, имение было назначено в продажу, В. И. Ленин 15 июня 1897 года писал М. Т. Елизарову из Шушенского: «Для меня было новостью, что Кокушкино назначено уже в продажу и что Митя уехал в Казань по этому делу. Что же, дана ему доверенность на то, чтобы оставить имение за собой? Напишите, как вырешится это дело. С одной стороны, хорошо как будто, что оно окончится, наконец, раз на¬ всегда, а с другой стороны — «конец» все-таки самый неприятный, хло¬ потливый и, по всей вероятности, убыточный» (Сочипения, изд. 4, том 37, стр. 52). Самый неприятный «конец», о котором говорится в письме, это тот, если обе доли имения с долгами останутся за М. А. Ульяновой. 19 июля 1897 года Владимир Ильич пишет матери: «Письмо твое с из¬ ложением кокушкинского дела я получил и уже ответил на него. Вчера подучил также первое письмо от Мити, где он тоже описывает свою по¬ ездку в Казань» (там же, стр. 54). Очевидно, в тот раз Кокушкино не было продано, потому что в письме от 7 февраля 1898 года он спрашивает мать: «...А вы, вероятно, с Митей направитесь в Кокушкино.-» (стр. 82). 1 В сентябре 1888 года М. А. Ульянова ходатайствовала о разреше¬ нии Анне Ильиничне переехать в Казань с приложением свидетельства 443
Вдова директора училищ Симбирской губернии, Ульянова, выселившаяся из Симбирска вследствие тяжелых семейных не¬ счастий — смерти мужа и смертной казни сына, виновного в политическом преступлении, переселилась в Казань для вос¬ питания своего младшего сына (то есть Дмитрия Ильича.— А. И.) вместе с остальною своею семьею, состоящею, между прочим, из совершенно взрослой дочери, прикосновенной отча¬ сти к делу своего казненного брата, и сына, исключенного из Казанского университета за беспорядки, бывшие в декабре ме¬ сяце 1887 г. Попечитель Казанского учебного округа — министру народного просвещения, от 30 сентября 1889 года, № 458. «Красная летопись», 1925, № 2, стр. 151. Пишу тебе это письмо «на досуге», сидя в пустой квартире, где нет никого и ничего, кроме стола и стульев, принесенных дворником. Мы с мамой обошли всю Казань, остановились было на этой квартире, да оказалось, что она сырая, и мы на ней не останемся. Беда с этими квартирами!.. ...Сейчас вернулась мама — наняла квартиру: Первая гора, д. Орлова. Пришли мне письмо на новоселье: мы еще через два дня будем переезжать. О. И. Ульянова — А. Ф. Щербо, 2 сентября 1888 года. Казань. Дом-музей В. И. Левина в Ульяновске. Квартира большая, светлая, только что отделанная; при ней порядочный садик — да только втроем (мы пока только трое в Казани) (имеются в виду Мария Александровна, Ольга Ильи¬ о ее болезни. 4 октября в отношении на имя казанского губернатора (№ 3965) департамент полиции разрешил ей приехать на четыре месяца в Казань для лечения (см. «Красный архив», 1935, том 6, стр. 5). В письме Анны Ильиничны от 15 октября 1888 года говорится: «Прежде всего сообщу Вам приятную новость: я в Казани, куда меня пустили на 4 месяца лечиться от нервной болезни. Очень приятно, что зиму можно провести вместе. Переехала на днях (12 октября.—А. И.) с сестренкой (Марией Ильиничной.—А. И.) и наслаждаюсь теплом, чистотой и уют¬ ностью после нашего деревепского помещения. Я чувствую себя гораздо бодрее эту осень, чем раньше» («Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 171). 4V.
нична, посещавшая музыкальную школу А. А. Орлова-Соколов¬ ского *, и Дмитрий Ильич, ученик 4-го класса Казанской гимна¬ зии.— А. И.) в ней довольно пусто и скучно. О. И. Ульянова — А. Ф. Щербо, 9 сентября 1888 года. Казань. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Квартира была снята в доме Орловой на Первой горе, неда¬ леко от Арского поля, во флигеле2. При квартире был балкон и довольно живописный садик по горе. В первом этаже были почему-то две кухни, а в верхнем — остальные комнаты. Володя выбрал себе вторую, лишнюю, кухню потому, что она была уединеннее и удобнее для занятий, чем верхние комнаты, окру¬ жил себя книгами и просиживал за нпми большую часть дня. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 19). Он (Владимир Ильич.—А. И.) сменил студенческий сюртук с синим стоячим воротником и форменное пальто на скромный штатский костюм: темный пиджак с жилеткой и рубашка с мяг¬ ким отложным воротником, повязанным вместо галстука шнур¬ ком с кисточками, как тогда носили. Володя и здесь продолжал заниматься так же усидчиво. Я. Веретенников, стр. 62. Весной 1888 года Сердюков и я, окончив гимназию, посту¬ пили в Казанский университет. В Казани мы жили в одной комнате. Как-то раз зимой я сидел один дома. Вдруг распахнулась дверь, и в комнату, весь запорошенный снегом, влетел, как ура¬ ган, Костя Сердюков. Еще с порога он закричал мне: — Знаешь, кого я сейчас встретил? 1 Дмитрий Ильич вспоминал, что в квартире Ульяновых в доме Орлова «стоял рояль, привезенный из Симбирска. Кроме мамы очень часто играла Ольга Ил(ьинична), которая брала уроки в музыкальном училище...» («Учительская газета», 1963, 14 февраля). 2 Ныне улица Ленина, 58. В 1937 году в этом флигеле открыт Дом- музей В. И. Ленина. 445
— Кого? — равнодушно спросил я. — Да Володю Ульянова, черт возьми! Я встретил его на улице. Он торопился домой. Завтра зайдет непременно. На другой день к нам дейс'ГБительно зашел Володя Ульянов. Он очень изменился за год нашей разлуки. Появились намеки на маленькую бородку, он возмужал, и выражение лица стало еще серьезнее и вдумчивее. Вспоминая с нами гимназию, он часто смеялся, но улыбка быстро сходила с лица и уступала место сосредоточенному вы¬ ражению. Ульянов рассказал нам о своем аресте и высылке, с возму¬ щением говорил о правительственных репрессиях и о жестокой судьбе исключенных из университета студентов. В это время репрессии правительства приняли небывалые размеры. Студентов арестовывали поодиночке и целыми груп¬ пами. Об арестованных не доходило больше до нас никаких све¬ дений, они как бы исчезали. Возможно, что одни из них уми¬ рали в тюрьмах, а другие без вести гибли в далекой ссылке. Ульянов стал изредка заходить к нам, и тогда мы коротали темный зимний вечер в нашей маленькой комнатушке в заду¬ шевных беседах. Должен сознаться, что я сильно отставал от Ульянова и Сер¬ дюкова в области политических наук и философии. Сознавая их превосходство, я избегал вступать в спор на политические темы. Ульянов подметил это сразу, он старался, не затрагивая моего самолюбия, все же втянуть меня в разговор и часто по¬ вторял тогда с улыбкой: «Tres faciunt colleqium» х. Д. М. Андреев, стр. 14—15. К этой зиме (то есть зиме 1888/89 года.—Л. Я.) относится начало выработки Владимиром Ильичем социал-демократиче¬ ских убеждений. Он начал изучать «Капитал» Карла Маркса, которым очень увлекался2. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (II. Ленпн), стр. 24. 1 Tres faciunt collegium (латинск.) — трое составляют коллегию (то есть собрание, решения которого могут быть авторитетны). Положе¬ ние римского права. 2 Спустя несколько лет, осенью 1895 года, в статье «Фридрих Эн¬ гельс» В. И. Ленин писал, что «Капитал» Маркса — «величайшее поли- 446
С большим трудом, но все-таки «Капитал» можно было до¬ стать. По части других произведений Маркса дело было совсем плохо... Владимир Ильич знал, старался раздобыть все, что мог, из Маркса и Энгельса на немецком и французском языках. Анна Ильинична рассказывает, как он вместе с сестрой Ольгой читал «Ншцету философии» на французском языке. Больше всего приходилось ему читать на немецком языке. Наиболее важные, заинтересовавшие его места из произведений Маркса и Эн¬ гельса он переводил для себя на русский язык. Я. К. Крупская. О Ленине. М., I960, стр. 306. Владимир Ильич с особым вниманием читал, изучал сочи¬ нения Маркса и Энгельса 1. Маркс и Энгельс показали, как во всех странах капиталисты угнетают рабочих, наживаются на их труде, а помещики наживаются на труде крестьян. Маркс и Энгельс писали, что есть один путь для того, чтобы положить конец всякому угнетению, всякой эксплуатации,— это объеди¬ ниться рабочим и общими силами, опираясь на всех трудя¬ щихся, сбросить власть помещиков и капиталистов, взять власть в свои руки и завести новые порядки, устроить жизнь светлую и счастливую для всех. В ряде стран, где было много фабрик и заводов, рабочие, объединенные общим трудом, общим угнетением, начали уже в те времена бороться за свои права. У нас в России фабрик и заводов тогда было еще не очень много, рабочие были темны, малосознательны; царская власть, царские чиновники помо¬ тико-экономическое произведение нашего века» (Сочинения, изд. 5, том 2, стр. 11). В 1897 году в статье «От какого наследства мы отказы¬ ваемся?» В. И. Ленин отмечал, что «одним из замечательнейших образ¬ цов неумолимой объективности в исследовании общественных явлений справедливо считаегся знаменитый трактат о «Капитале»... И, однако, в редком научном трактате вы найдете столько «сердца», столько горя¬ чих и страстных полемических выходок против представителей отста¬ лых взглядов, против представителей тех общественных классов, кото¬ рые, по убеждению автора, тормозят общественное развитие» (там же, стр. 547). 1 В брошюре «Как Ленив работал над Марксом» (М., 1933, стр. 3) Н. Крупская писала: еЛенин прекрасно знал Маркса. Когда он в 1893 г. приехал в Питер, он поразил всех нас, тогдашних марксистов, тем, как много он знал из произведений Мариеа и Энгельса». 447
гали всячески помещикам и капиталистам держать в рабстве трудящихся. Но Ленин понял, что и нам надо идти тем путем, который указали Маркс и Энгельс. А. И. Ульянова. Детские и школьные годы Ильича, стр. 38—40. Сердце его (Владимира Ильича.— А. И.) билось горячей любовью ко всем трудящимся, ко всем угнетенным... Это чув¬ ство он получил в наследие от русского героического револю¬ ционного движения. Это чувство заставило его страстно, горячо искать ответа на вопрос — каковы должны быть пути освобож¬ дения трудящихся? Ответы на свои вопросы он получил у Маркса. Не как книжник подошел он к Марксу. Он подошел к Марксу, как человек, ищущий ответов на мучительные на¬ стоятельные вопросы. И он нашел там эти ответы. Из речи Н. К. Крупской на заседании II съезда Советов СССР 26 января 1924 года, посвященном памяти тов. Ленина. «Прав¬ да», 1924, 30 января. Совсем еще юношей Ленин понял, что самым революцион¬ ным классом является рабочий класс, что класс этот поведет самую решительную борьбу со старым строем, что рано или по¬ здно этот класс победит «и водрузит над землею красное знамя труда». А когда Ленин это понял, он отдал себя целиком на службу рабочему классу. IL К. Крупская. О Ленине. М., 1960, стр. 93. Ознакомившись в молодости с учением Маркса, Ленин глу¬ боко его продумал, понял, что это учение — руководство к дей¬ ствию для рабочего класса России, что оно поможет русским рабочим из темных, забитых, безгранично эксплуатируемых ра¬ бов стать сознательными, организованными борцами за социа¬ лизм, что оно поможет рабочему классу России вырасти в мощ¬ ную силу, поможет повести за собой всех трудящихся и поло¬ жить конец всякой эксплуатации. 448
Учение Маркса помогло Ленину ясно увидеть, куда идет общественное развитие. Горячо был убежден Ленин в правиль¬ ности взглядов Маркса и Энгельса, считал, что необходимо как можно лучше, как можно шире вооружить массы знанием уче¬ ния Маркса, и пропаганде этого учения отдавал он все свои силы. Н. Крупская. Ленин как пропагандист и агитатор. М., 1957, стр. 3—4. Помню, как по вечерам, когда я спускалась к нему (Влади¬ миру Ильичу.— А. И.) поболтать, он с большим жаром и во¬ одушевлением рассказывал мне об основах теории Маркса и тех новых горизонтах, которые она открывала. Помню его, как сей¬ час, сидящим на устланной газетами плитке его комнаты и усиленно жестикулирующим. От него так и веяло бодрой верой, которая передавалась и собеседникам. Он и тогда уже умел убеждать и увлекать своим словом. И тогда не умел он, изучая что-нибудь, находя новые пути, не делиться этим с другими, не завербовать себе сторонников. Таких сторонников, молодых людей, изучавших также марксизм и революционно настроен¬ ных, он скоро нашел себе в Казани. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 19—20). В то время Казань считалась гнездом народничества, и идео¬ логия народничества господствовала в умах тогдашней пере¬ довой интеллигенции (радикально настроенного студенчества, курсисток и пр.). Марксистские и социал-демократические идеи с некоторым успехом пробивали уже себе дорогу, но пока еще довольно слабо. Слаба была у молодых марксистов и тео¬ ретическая подготовка, и практические задачи не успели отчет¬ ливо выкристаллизироваться. Но зато эти недостатки в полной мере искупались тем молодым пылом, уверенностью и созна¬ нием близкого торжества марксистской идеологии над расте¬ рянным и отживающим народничеством, которые проявлялись в постоянных спорах наших с народниками. Однако эта недостаточность теоретической подготовки нами самими, тогдашними казанскими марксистами, вполне созна¬ валась, и мы всеми мерами стремились к расширению своих знаний в этой области... Беда была, однако, в том, что даже в 29 а. Иванский 449
таком сравнительно крупном культурном и умственном центре, как Казань, с величайшим трудом можно было раздобыть как теоретически-марксистскую, так и революционно-социал-демо¬ кратическую литературу, не говоря уже о постоянной опасно¬ сти где-нибудь провалить ее на обыске; ее — этой литературы — почти не было; I том «Капитала» Маркса (еще первое издание) удавалось достать очень немногим, как исключительную ред¬ кость; с не меньшим трудом можно было достать «Наши разно¬ гласия» Плеханова. «Коммунистического манифеста» и других книг и брошюр Маркса, насколько помнится, не было вовсе... Пропаганда в эти годы велась почти исключительно среди учащейся молодежи — в кружках из студентов, курсисток и пр. Были кое-какие связи и в рабочей среде, но весьма слабые, что отчасти объясняется тем, что крупной промышленности в го¬ роде почти не было, за исключением двух заводов: свечного и мыловаренного бр(атьев) Крестовниковых и Алафузовского — металлического. И все же Казань считалась среди провин¬ циальных центров одним из крупных, особенно благодаря на¬ личию в ней высших учебных заведений. В таких-то условиях жила и работала кучка молодых мар¬ ксистов в Казани, пополняя и углубляя, с одной стороны, свои теоретические знания и ведя при этом яростные дискуссии с народниками, с другой — создавая пропагандистские кружки среди окружающей передовой интеллигенции. И. Лалаянц. О моих встречах с В. И. Ле¬ ниным за время 1893—1900 гг. (Отрывки из воспоминаний). «Пролетарская револю¬ ция», 1929, № 1, стр. 38—40. Был зимний вечер. Несколько студентов собралось в ком¬ нате у Володи. При свете керосиновой лампы он прочел нам свой реферат о положении крестьянства в царской России. Ко¬ нечно, возник спор, и помню, как Володя горячо говорил: — Надо глубже вдумываться в существующее зло! Надо понять причины неравенства!.. А для этого надо прежде всего читать и читать... Вот что надо! Вот чего нам всем не хватает!.. Он стоял рядом с лампой в темном пиджаке, на котором ярко выделялся белый отложной воротничок рубашки. Свет лампы, падавший снизу, придавал его мужественным и благо¬ родным чертам особую выразительность, его проницательные карие глаза временами вспыхивали, как будто огонь освещал их изнутри. 450
Была глухая ночь. В домике Ульяновых все спали, но мы, товарищи Володи, не расходились. Неожиданно где-то вдали, на улице, раздался резкий свисток полицейского. Володя замолчал, прислушался и задул лампу. — К сожалению,— сказал он,— надо по домам... — Но ты же не договорил,— запротестовали мы.— Поси¬ дим еще немного... — Нет. Надо расходиться. Встретимся через неделю в дру¬ гом месте! — решительно заявил Володя и проводил нас до ка¬ литки. Прощаясь, он приветливо сказал: — Поверьте мне, так будет лучше! Незачем попусту собак дразнить! Д. М. Андреев. В гимназические годы. «Костер» (Ленинград), 1957, № 4, стр. 16. В Казани сгруппировался кружок личностей, замеченных в политической неблагонадежности... Признавая скопление по¬ добных личностей в университетском городе нежелательным, ввиду сближения их с учащейся молодежью, деп(артамен)т просит В (аше) П(ревосходительство) доставить сведения, по ка¬ кому поводу поименованные в отношении лица проживают в Казани и какие имеют занятия... Из предписания департамента полиции начальнику казанского губернского жан¬ дармского управления, конец 1888 года. «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. 20-21. Вследствие предписания от 15-го прошлого октября месяца за № 2779/49312 имею честь донести департаменту полиции, 1 В очередном «Списке лиц, состоящих под надзором полиции», ка¬ занский полицмейстер сообщал губернатору: «Ульянов Владимир про¬ живает в Казани с 3 октября 1888 года и подвергнут негласному над¬ зору полиции без срока». Причина: «Вредное направление». 2 В этом предписании департамент полиции затребовал сведения о лицах, группировавшихся в Казани вокруг С. Г. Сомова, который в 1874, 1876 и 1878 годах привлекался к дознанию «но делу о преступной пропаганде». После ссылки в Сибирь Сомов в 1887 году поселился в Ка¬ зани, где «продолжал вести знакомство исключительно с политически- неблагонадежными лицами и оказывать полное содействие делу пре¬ ступной пропаганды». О Сергее Григорьевиче Сомове М. Горький писал: «Я познакомился с ним в Казани, где он организовал довольно обшир¬ ный кружок молодежи; после переезда С(омова) в Нижний во главе кружка встал его талантливый ученик Федосеев...» («Былое», 1921, № 16, стр. 185). 29* 451
что из числа упомянутых в донесении моем от 27 сентября сего (1888.— А. И.) года за № 1400 в г. Казани проживают и по настоящее время следующие лица: Николай Семенов Купре- вич... Александр Александрович Тычинский...1 Кроме выше¬ упомянутых лиц в г. Казани проживают бывшие студенты Ка¬ занского университета: Владимир Ильич Ульянов, недавно прибывший в г. Казань, где проживает в квартире матери своей без определенных занятий... Из донесения начальника казанского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 3 ноября 1888 года, № 1629. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 67—68. В 1888 г. все настойчивее и настойчивее среди молодежи на¬ чал проявляться в Казани интерес к имени Маркса, причем в связи с разговорами о марксистском направлении начали про¬ износить не вполне конспиративно и имя Николая Евграфо¬ вича Федосеева и очень конспиративно имя литератора и стати¬ стика Павла Николаевича Скворцова2. М. Г. Григорьев. Воспоминания о федосе- евском кружке в Казани. «Пролетарская революция», 1923, № 8, стр. 58. Мои воспоминания о Николае Евграфовиче Федосееве отно¬ сятся к периоду начала 90-х годов. На точность их я не пола¬ гаюсь. В то время я жил в провинции — именно, в Казани и в Са¬ маре. Я слышал о Федосееве в бытность мою в Казани, но лично не встречался с пим. Весной 1889 года я уехал в Самарскую гу¬ 1 Н. С. Купревпч — студепт Казанского университета, А. А. Тычин¬ ский — корректор «Казанского биржевого листка», высланный в 1885 году из Петербурга. 2 Павел Николаевич Скворцов — впоследствии «легальный мар¬ ксист», в 80—90-х годах печатал свои труды в «Юридическом вестнике» и «Научном обозреппи». В статье .«Товарный фетишизм» («Научноеобо¬ зрение», 1899, № 12) опубликовал отрицательную рецензию на книгу В. И. Ленина «Развитие канитализма в России», что вызвало резкую от¬ ветную статью В. И. Ленина «Некритическая критика» (Сочинения, изд. 5, том 3, стр. 611—636). Литературный портрет П. Н. Скворцова дан М. Горьким в очерке «Время Короленко». О П. Н. Скворцове см. также стр. 711—713 наст, издания. 452
бернию, где услыхал в конце лета 1889 года об аресте Федо¬ сеева и других членов казанских кружков,— между прочим, и того, где я принимал участие. Думаю, что легко мог бы также быть арестован, если бы остался тем летом в Казани. Вскоре после этого марксизм, как направление, стал шириться, идя на¬ встречу социал-демократическому направлению, значительно раньше провозглашенному в Западной Европе группой «Осво¬ бождение Труда». Н. Е. Федосеев был одним из первых, начавших провозгла¬ шать свою принадлежность к марксистскому направлению. Помню, что на этой почве началась его полемика с Н. К. Ми¬ хайловским, который отвечал ему в «Русском Богатстве» на одно из его нелегальных писем !. На этой почве началась моя переписка с Н. Е. Федосеевым 2. Помню, что посредницей в на¬ ших сношениях была Гопфенгауз, с которой я однажды виделся и неудачно пытался устроить свидание с Федосеевым в г. Вла¬ димире. Я приехал туда в надежде, что ему удастся выйти из тюрьмы, но эта надежда не оправдалась3. Затем Федосеев был сослан в Восточную Сибирь одновре¬ менно со мной и в Сибири кончил жизнь самоубийством, ка¬ жется, на почве тяжелой личной истории в связи с особенно неудачно сложившимися условиями жизни 4. 1 Поводом к началу полемики с Н. К. Михайловским послужила его статья «О народничестве г. В. В.», опубликованная в № 10 «Русского богатства», за 1893 год. В ней Михайловский заявлял о своей солидар¬ ности с В. П. Воронцовым, утверждавшим, что марксисты настаивают на необходимости разрушить нашу «экономическую организацию». 8 но¬ ября 1893 года Федосеев обратился к Михайловскому с письмом, в ко¬ тором кратко высказал взгляды русских марксистов на процесс эконо¬ мического развития России. В январском номере «Русского богатства» за 1894 год Михайловский в статье «Литературные воспоминания» про¬ цитировал два полученные им письма — одно за подписью «Марксисты» (из Харькова) и другое, подписанное инициалами «Н. Ф.». В ответ на эту статью Федосеев 10—19 марта написал Михайловскому из ссылки большое письмо, в котором изложил программные положения мар¬ ксизма, ближайшие и конечные цели русских социал-демократов (см. стр. 455—456 наст, издания). 2 О переписке Владимира Ильича с Н. Е. Федосеевым см. стр. 699— 705 наст, издания. 3 Владимир Ильич приезжал во Владимир для свидания с Н. Е. Фе¬ досеевым между 21 и 25 сентября 1893 года. Об этом см. воспоминания Н. Л. Сергиевского в сборнике «Федосеев Николай Евграфович» (М.— П., 1923, стр. 97—99). * Находясь в ссылке в Шушенском, В. И. Ленин писал Н. Е. Федо¬ сееву в Верхоленск и был огорчен, но получив ответа. С большим воз¬ мущением следил Владимир Ильич за травлей, которую поднял ново¬ российский кондуктор А. И. Юхоцкнй, клеветнически обвинивший 453
Насколько я помню, моя переписка с Федосеевым касалась возникших тогда вопросов марксистского или с.-д. мировоззре¬ ния. Особенно осталось в моей памятп, что Федосеев пользо¬ вался необыкновенной симпатией всех его знавших, как тип ре¬ волюционера старых времен, всецело преданного своему делу и, может быть, ухудшившего свое положение теми или иными заявлениями или неосторожными шагами по отношению к жан¬ дармам. Возможно, что у меня где-либо остались некоторые обрывки писем или рукописей Федосеева, но сохранились ли они, и можно ли их разыскать — на этот счет я не в состоянии ска¬ зать ничего определенного. Во всяком случае, для Поволжья и для некоторых местно¬ стей Центральной России роль, сыгранная Федосеевым, была в то время замечательно высока, и тогдашняя публика в своем повороте к марксизму несомненно испытала на себе в очень и очень больших размерах влияние этого необыкновенно талант¬ ливого и необыкновенно преданного своему делу революцио¬ нера. В. П. Ленин. Несколько слов о Н. Е. Фе¬ досееве. Сочинения, изд. 4, том 33, стр. 414—415. Люди одного возраста, они (В. И. Ульянов и Н. Е. Федо¬ сеев.—Л. И.) в те, юные, годы были, так сказать, приблизи¬ тельно равноценными величинами, и влияния одного на другого устанавливать не приходится. А. П. Ульянова-Елизарова. Ленин (Улья¬ нову Владимир Ильич. Энциклопедический словарь русского библиографического об¬ щества Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4—5, стр 309. Николая Евграфовича в присвоении денег, собранных на нужды ссыль¬ ных (см. письмо к А. И. Ульяновой-Елизаровой от 24 января 1898 года). В письмах от 15 июля, 2 и 16 августа 1898 года В. И. Ленин сообщал родным о самоубийстве Федосеева. «Ужасно это трагическая история! — писал он 16 августа Анне Ильиничне.— И дикие клеветы какого-то не¬ годяя Юхоцкого (политический!! ссыльный в Верхоленске) сыграли в этом финале одну из главных ролей. Н(иколай) Е(вграфович) был страшно поражен этим и удручен. Из-за этого он решил не брать ни от кого помощи и терпел страшные лишения... Клеветник давно был от¬ крыто и решительно осужден всеми товарищами, и я никак не думал, что Н(иколай) Е(вграфович) (обладавший некоторым опытом по части ссыльных историй) берет все это так ужасно близко к сердцу» (Сочи- вепия, изд. 4, том 37, стр. 114). 454
В чем же состоит наша деятельность и какие ближайшие ее цели?.. Деятельность наша в качестве идеологов рабочего класса состоит в выяснении членам образовавшегося в России проле¬ тариата их классовых интересов, в указании им на основании опыта наших западных товарищей такой практической деятель¬ ности, которая ведет к цели с большей экономией сил, более верным путем, с большей надеждой на скорейший успех... ...Наша ближайшая цель заключается в достижении полити¬ ческой свободы, обеспечивающей социально-политичес (кие) права пролетариев (всеобщего избират(ельного) права, сво¬ боды социалистической печати и пр.). Но достижение этой цели составляет насущную необходимость не для одного только фа¬ брично-заводского пролетариата, но для всего трудового класса. Эта цель общенародная. Она составляет важнейший вопрос дня. Мы это имеем в виду и потому будем всеми силами стремиться привлечь к политическому движению русского пролетариата крестьянство; мы будем выяснять этому последнему его клас¬ совые интересы, противоположность их с интересами господ¬ ствующих классов, защищаемых существующей государствен¬ ной властью; мы познакомим крестьянство с его собственной экономической и политической историей. Итак, важнейшую ближайшую задачу — достижение поли¬ тической свободы («через народ»)—мы считаем общею для пролетариата и крестьянства. Насколько крестьянство отзо¬ вется на это общее дело, покажет будущее. Но пролетариат во всяком случае составит авангард революционной армии, во-1-х, потому, что он сосредоточен в массе в важнейших политических центрах, и, во-2-х, потому, что фабрично-заводские рабочие са¬ мими условиями их жизни более подготовлены к восприятию идеи необходимости политической борьбы, чем масса крестьянства. Не только одна эта политическая задача составляет общее дело пролетариата и крестьянства. Русский пролетариат и кре¬ стьянство еще долго будут иметь массу общих социальных ин¬ тересов... Крестьяне и пролетарии находятся в тесной, органи¬ ческой связи друг с другом... С самого момента возникновения крупного капиталистиче¬ ского производства обнаруживается антагонизм между рабо¬ чими и хозяевами; антагонизм этот ведет к борьбе между ними и к борьбе подчиненного класса с государственной властью, защищающей интересы господствующих. Мы, идеологи рабо¬ чего класса, стремимся выяснить рабочим их собственное клас¬ совое сознание, сообщить ему научный характер и вместе 455
с ними начать политическую борьбу и «отстаивать общие, неза¬ висимые от национальности интересы всего пролетариата». Нам предстоит выполнить эту задачу в среде уже сорганизо¬ ванного капиталом в настоящую минуту трехмиллионного про¬ летариата. Это колоссальное дело; трудность его увеличивается еще тем, что оно должно на первых порах совершаться под гу¬ бительным огнем буржуазно-феодальной монархии. Н. Е. Федосеев — Н. К. Михайловскому, 10—19 марта 1894 года. Сольвычегодск. Н. Федосеев. Статьи и письма. М., 1958, / стр. 103, 104-105, 110. При первой же встрече с Н. Е. Федосеевым, он как-то сразу и по-особенному располагал к себе. Был он человеком такого склада, что его даже трудно было представить себе в обычной колее повседневной жизни. Всякий из нас, лично знавший Федосеева, без всяких коле¬ баний может утверждать, что, если бы он дожил до наших дней... он находился бы в передовой шеренге самых уважаемых и любимых людей нашей Родины. Воспоминания Г. М. Кржижаповскоео. Ар¬ хив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Это был (речь идет о Н. Е. Федосееве.—Л. И.) среднего роста, пропорционально сложенный блондин, только что вышед¬ ший из юношеского возраста (родился он в 1871 году 1) с пра¬ вильными чертами лица, обрамленного едва пробивающейся слегка рыжеватой растительностью. На устах его поминутно блуждала легкая, подкупающая в его пользу, улыбка... Глаза светились искренно и приветливо. А высокий умный лоб изо¬ бличал недюжинные духовные способности. Впечатлительный, живой и чуткий, страстно бросающийся обыкновенно в самый пыл спора, но, несмотря на всю свою страстность, толерант¬ ный2 к мнению противника и вдумчивый. Когда он говорил, он волновался, нервно шагая по комнате, то садился, то вска¬ 1 Как установлено, Н. Е. Федосеев родился 27 февраля 1869 года. 1 Толерантность (tolerantia) (латинск.) — терпепие. Терпимость к чужим мнениям, верованиям. 456
кивал и устремлялся в противоположный угол комнаты... Мысль Н(иколая) Е(вграфовича) непрерывно работала. В течение не¬ большого разговора он успевал бросить целый ряд блестящих по концепции мыслей. Правда, они не были обработаны, ему некогда было их обрабатывать, так как обилие их угнетало его, и он стремился их изложить, придав им хоть какую-нибудь словесную форму, но всегда достаточно выпуклую и яркую. Это был импрессионист 1 мысли, поразительно деятельная мысли¬ тельная натура, которая не давала никому покоя, втягивала всех присутствующих в круговорот своей мыслительной ра¬ боты. После более или менее краткого свидания с ним чувство¬ валось убийственное переутомление, а у побитого противника желание после отдыха и надлежащей подготовки вновь сра¬ зиться с ним. Несправедливость, безнравственное побуждение возмущали его до глубины души. Даже слабый намек на них вызывал в нем бурю возмущения и резкую отповедь. Как бы ни был ценен че¬ ловек по уму и способностям, сколько бы ни говорило за него его прошлое, но если его нравственный облик вызывал какое- нибудь сомнение в смысле обыденной этики,— Н(иколай) Е(вграфович) не мог к нему не питать отрицательных чувств. Он был беспристрастен и не закрывал глаз на существенные недостатки человека из-за каких бы то ни было соображений. Напротив, чем выше был человек в умственном отношении, тем требовательнее он был к нему в отношении нравственном. Даже насмешливость в людях, в особенности когда она сводилась к простому «зубоскальству», всегда его коробила и вызывала протест. Сам он никогда не пользовался насмешкой ни как ору¬ дием борьбы, ни тем более для собственного удовольствия или потехи других. Характерно, что за 1,5 года почти ежедневных с ним свиданий я ни разу не видал его смеющимся. В окру¬ жающем для него не было ничего смешного. Глаза светятся, характерная улыбка блуждает на лице, но он не смеется. Сла¬ бые стороны противника, если они были безобидны, он дели¬ катно обходил молчанием,— конечно, не потому, что он их не замечал, а потому, что не считал для себя допустимым пользо¬ ваться ими как орудием для дискредитирования. Доводы его были всегда по существу, и к противнику он относился серьезно. Это был честпый противник, всегда выступающий в бой с 1 От французского слова impression — впечатление. В данном случае имеется в виду повышенная впечатлительность, стремление передать мельчайшие оттенки личных переживаний, настроений и ощущений. 457
открытым забралом, оплошностью врага не пользующийся, не хитрящий с врагом, не увертывающийся от его ударов; он знал свою силу, бывшую ему порукой в победе. Сила убеждения его была так велика, вера в свою «правду» так кротка, что ему не было нужды прибегать к военным хитростям ни в одном слу¬ чае, за исключением разве тех, когда он сталкивался с жандар¬ мами. В отношении его к людям чувствовались искренность, простота и душевность. Одним словом, общее впечатление при первом знакомстве он оставлял очень хорошее. В нем было что- то подкупающее, чувствовалась хорошая, необыденная, я ска¬ зал бы «огромная» душа. Николай Сергиевский (Федосеев Николай Евграфович, стр. 35—37). В то время, как мы видим по вышедшим теперь исследова¬ ниям тогдашней кружковой работы, в Казани было несколько кружков. Объединяться, даже встречаться, по требованию кон¬ спирации, они не могли. Некоторые члены даже не знали о су¬ ществовании других кружков, а некоторые если знали или до¬ гадывались, то были не осведомлены о том, кто в них входил. Фамилии без надобности не назывались. В центральном кружке состоял в то время очень активный молодой револю¬ ционер, убежденный социал-демократ, Николай Евграфович Федосеев. Исключенный еще из последнего класса гимназии, Федосеев повел энергичную революционную работу. При центральном кружке имелась библиотека нелегальных и неразрешенных книг !, а с весны стала налаживаться техника для воспроизвеле- 1 По свидетельству Н. Е. Федосеева, из библиотеки «земляческие организации получали книги. После 1887 г., когда большинство участ¬ ников библиотек было выслано, библиотека уменьшилась вследствие утраты книг... В период 86—87 гг. число бравших (книги.— /!. И.) до¬ ходило до 30* (см. «Красная летопись», 1923, № 7, стр. 303). 31 августа 1889 года начальник казанского губернского жандармского управления доносил об этой библиотеке: «В библиотеке числилось 300 книг, разде¬ ленных на отделы: исторический, политико-экономический, государст- воведения и беллетристический... В отделах были сочинения, известные по своему тенденциозному направлению, в том числе все отличавшиеся таким характером русские периодические издания за старые годы» (см. сборник «Из истории нелегальных библиотек революционных орга¬ низаций в царской России». М., 1956, стр. 40). Кроме того, в нелегаль¬ ном фонде библиотеки было около ста гектографированных и печатных брошюр, в том числе «Манифест Коммунистической партии», «Развитие социализма от утопии к науке» Ф. Энгельса, социал-демократическая программа, изданная группой «Освобождение труда» и другие. 458
ния местных изданий и для перепечатки редких нелегальных. Владимир Ильич слышал об этих планах, но сам в этот кружок не входил. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 20—21). Кружок был основан... в конце 1888 года; в него вошли троичане (то есть окончившие Троицкую гимназию.—Л. И.): сам Выдрин, Сычев, Воронин и Ягодкин *, и не троичане: уче¬ ница фельдшерской школы Беркович и, наконец, Федосеев... Первоначально кружок занялся выработкой миросозер¬ цания, для чего были проштудированы письма Миртова2, впо¬ следствии подробно ознакомились с программами различных народнических направлений и, наконец, с программой социал- демократов. Когда всесторонне познакомились с программами различных политических революционных партий, было решено определить положение кружка в отношении существующих партий. При обсуждении этого вопроса участвовали, кроме ра¬ нее упоминаемых, Захарова П. С., слушательница повивального института, и Сементовская А. П., ученица фельдшерской школы, а также Санин А. А., введенный Федосеевым в марте месяце 1889 года. Выработка основных положений, защищае¬ мых кружком, была возложена на Федосеева, как наиболее сильного в теоретическом отношении. Последний должен был выработать программу совместно с Ягодкиным и Сычевым. Па¬ раллельно было решено заняться сбором средств для помощи ссыльным, а также приступлено к издательской деятельности. Отгектографирована была брошюра «Политическая Россия» и предполагалось печатание «конспекта» Маркса. Техника печа¬ тания была возложена на Ягодкина при содействии Сычева й Воронина. Федосеев принял на себя заведование делом изыска¬ 1 П. Г. Воронин, А. С. Выдрин и В. А. Сычев были студентами Ка¬ ванского университета, К. К. Ягодкин — студент ветеринарного инсти¬ тута. Кроме участия в федосеевском кружке К. К. Ягодкин организовал кружок из студентов своего института. После ареста членов федосеев- ского кружка позорную роль сыграл А. С. Выдрин. Перетрусив, он стал выдавать всех своих товарищей, превратился в доносчика и пре¬ дателя. 2 Миртов — псевдоним русского социолога и публициста П. J1. Лав¬ рова (см. о нем на стр. 339 наст, издания). 4S9
ния средств для помощи ссыльным (платные вечеринки и пр.); заведование фондом ссыльных он принял на себя совместно с Ягодкиным. Показапие А. С. Выдрана на допросе в из¬ ложении Н. JI. Сергиевского. «Красная летопись», 1923, № 7, стр. 294—295. В это время Федосеев был уже вполне сложившимся моло¬ дым революционером, весьма активно работавшим среди мест¬ ной молодежи. Зима 1888/89 г. и до лета 1889 г., когда он был впервые арестован, была периодом кипучей деятельности его по организации тайных кружков и пропаганды в них, устрой¬ ству и оборудованию нелегальной печати (устройство типогра¬ фии, печатание и проч.). Организовывал он кружки обычно двух типов: начального и высшего. В первых он свою роль ограничивал устройством их, назначением руководителя \ намечением программы занятий и общим наблюдением за ходом дела; вторыми он руководил лично сам. Это были действительно очень интересные кружки в смысле научной, теоретической подготовки и развития их членов. Занятия в них, благодаря умелому и талантливому ве¬ дению дела самим Федосеевым, шли очень оживленно, дружно и свободно. Основными темами были политическая экономия и история; из практических вопросов больше всего обращалось внимание на положение рабочего класса и крестьянства в России. И. Лалаянц (Федосеев Николай Евграфо¬ вич, стр. 28). В «кружках» (в которых мне приходилось принимать уча¬ стие) занятия проводились не менее одного раза в неделю. Обыкновенно прочитывалась или статья из журнала, или рефе¬ рат кого-либо из членов кружка, и по поводу прочитанного ве¬ лись прения. Для домашнего чтения рекомендовались книги и статьи по каталогу библиотеки бр(атьев) Покровских, каковой библио¬ теки, по всей вероятности, не существовало ни в Челябинске (этот город значился на обложке каталога), ни в каком-либо 1 Ближайшими помощниками Н. Е. Федосеева по пропаганде мар¬ ксистских идей были И. X. Лалаянц, М. Г. Григорьев, А. А. Санин, К. К. Ягодкин, П. Н. Скворцов, Е. А. Петров и другие. 460
другом городе !. На подборе книг по этому каталогу, тща¬ тельно извлекаемому при всех обысках жандармами, воспита¬ лось не одно поколение. Книги по этому каталогу в то время получались из неле¬ гальной студенческой библиотеки, а частью и от любителей книг с определенным подбором владельца, а в числе их и от ба¬ калейной лавочки на Старой Горшечной Андрея Степановича. Фамилию этого хорошего человека, к сожалению, не помню 2. Книгами этого «лавочника» на первых ступенях своего разви¬ тия пользовался Максим Горький. Задачей кружков было пробуждение интереса к обществен¬ ным вопросам, приучение разбираться в литературе по таким вопросам и установление определенных политических миро¬ воззрений. М. Г. Григорьев. Воспоминания о федосеев- ском кружке в Казани. «Пролетарская ре¬ волюция», 1923, Л® 8, стр. 57—58. Появившаяся в Казани книга Плеханова «Наши разногла¬ сия» послужила поворотным пунктом на идейном фронте мно¬ гих современников, дав материалистический уклон миросозер¬ цанию... Выдвигали на первый план учение Карла Маркса, Энгельса. Нам (то есть участникам организованных Н. Е. Федо¬ сеевым кружков.— А. И.) удалось заполучить «Коммунистиче¬ ский манифест» Маркса, и мы обсуждали его в тесном кругу рабочих3. Нас интересовали вопросы будущей революции в 1 Составленный кружком учащейся молодежи г. Троицка под руко¬ водством П. А. Голубева «Систематический указатель лучших книг и журнальных статей 1856—1883 гг.» имел целыо помочь читателям в вы¬ работке «убеждений п идеалов правды и справедливости и проведении их в жизнь». В связи с этим в книге была широко представлена лите¬ ратура по рабочему и крестьянскому вопросу, а раздел «Политическая экономия» открывался «Капиталом» К. Маркса. Одному из составителей указателя, исключенному из университета студенту Н. М. Зобнину, удалось обмануть бдительность царской цен¬ зуры и издать его под видом каталога публичной библиотеки владель¬ цев винокуренного завода братьев Покровских в Челябинске. 2 Об Андрее Степановиче Деренкове подробнее см. на стр. 338—343 наст, издания. * В 1914 году в статье «Карл Маркс», характеризуя величайшее идейное богатство «Манифеста Коммунистической партии», В. И. Ленин писал: «В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обри¬ совано новое миросозерцание, последовательный материализм, охваты¬ вающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всесто¬ 461
России и конкретное применение методов классовой борьбы к местным условиям... На этих собраниях имели иногда место и совещания по практическим вопросам заработной платы, штрафов, продолжительности рабочего дня. Воспоминания А. Е. Петрова. Цит. по книге Б. Волина «Студент Владимир Улья¬ нов». М., 1959, стр. 114—115. ...Следил я всегда за нашими партийными прениями по фи¬ лософии внимательно,— начиная с борьбы Плеханова против Михайловского и К0 в конце 80-х и до 1895 года 1... В. И. Ленин — А. М. Горькому, от 25 фев¬ раля 1908 года. Сочинения, изд. 4, том 13, стр. 411. В городе ходила по рукам какая-то .волнующая книжка («Наши разногласия» Г. В. Плеханова.— А. И.), ее читали и — ссорились. Я попросил ветеринара Лаврова достать мне ее, по он безнадежно сказал: — Э, нет, батя, не ждите! Впрочем — кажется, ее на-днях будут читать в одном месте, может быть, я сведу вас туда... В полночь успеньева дня я шагаю Арским полем, следя, сквозь тьму, за фигурой Лаврова, он идет сажен на пятьдесят впереди. Поле — пустынно, а все-таки я иду «с предосторожно¬ стями»,— так советовал Лавров,— насвистываю, напеваю, изо¬ бражая «мастерового под хмельком». Надо мною лениво плывут роннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и все¬ мирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества» (Сочинения, изд. 5, том 26, стр. 48). Пер¬ вым русским марксистским переводом «Манифеста» был перевод Г. В. Плеханова, изданный в Женеве в 1882 году. Многочисленные неле¬ гальные издания «Манифеста» воспроизводили перевод Плеханова. 1 Как свидетельствует Н. К. Крупская, «Плеханов сыграл крупную роль в развитии Владимира Ильича, помог ему найти правильный рево¬ люционный путь...» (О Ленине. М., 1960, стр. 20). Оценивая работы Пле¬ ханова «Социализм и политическая борьба» (1883) и «Наши разногла¬ сия» (1885), В. И. Ленин отмечал, что в них Плеханов подверг беспощадной критике народнические теории и «указал русским револю¬ ционерам их задачу: образование революционной рабочей партии, бли¬ жайшей целью которой должно быть низвержение абсолютизма» (Со¬ чинения, изд. 5, том 4, стр. 251). 462
черные клочья облаков, между ними золотым мячом катится луна, тени кроют землю, лужи блестят серебром и сталью. За спиною сердито гудит город. Путеводитель мой останавливается у забора какого-то сада за духовной академией, я торопливо догоняю его. Молча пере¬ лезаем через забор, идем густо заросшим садом, задевая ветви деревьев, крупные капли воды падают на нас. Остановись у стены дома, тихо стучим в ставень наглухо закрытого окна,— окно открывает кто-то бородатый, за ним я вижу тьму и не слышу ни звука. — Кто? — От Якова. — Влезайте. В кромешной тьме чувствуется присутствие многих людей, слышен шорох одежд и ног, тихий кашель, шепот. Вспыхивает спичка, освещая мое лицо, я вижу у стен на полу несколько темных фигур. — Все? — Да. — Занавесьте окна, чтобы не видно было свет сквозь щелп ставен. Сердитый голос громко говорит: — Какой это умник придумал собрать нас в нежилом доме? — Тише! В углу зажгли маленькую лампу. Комната — пустая, без ме¬ бели, только — два ящика, на них положена доска, а на доске, как галки на заборе — сидят пятеро людей. Лампа стоит тоже на ящике, поставленном «попом». На полу у стен еще трое и на подоконнике один юноша с длинными волосами, очень тон¬ кий и бледный. Кроме его и бородача, я знаю всех. Бородатый басом говорит, что он будет читать брошюру «Наши разногла¬ сия», ее написал Георгий Плеханов, «бывший народоволец». Во тьме на полу кто-то рычит: — Знаем! Таинственность обстановки приятно волнует меня; поэзия тайны — высшая поэзия. Чувствую себя верующим за утрен¬ ней службой во храме и вспоминаю катакомбы первых хри¬ стиан. Комнату'наполняет глуховатый бас, отчетливо произнося слова. — Ер-рунда,— снова рычит кто-то из угла. Там в темноте загадочно и тускло блестит какая-то медь, напоминая о шлеме римского воина. Догадываюсь, что это от¬ душник печи. 463
В комнате гудят пониженные голоса, они сцепились в тем¬ ный хаос горячих слов, и нельзя понять, кто что говорит. С по¬ доконника, над моей головой, насмешливо и громко спраши¬ вают: — Будем читать или нет? Это говорит длинноволосый бледный юноша. Все замолчали, слышен только бас чтеца. Вспыхивают спички, сверкают крас¬ ные огоньки папирос, освещая задумавшихся людей, прищу¬ ренные или широко раскрытые глаза. Чтение длится утомительно долго, я устаю слушать, хотя мне нравятся острые и задорные слова, легко и просто они укладываются в убедительные мысли. Как-то сразу, неожиданно пресекается голос чтеца, и тотчас же комната наполнилась возгласами возмущения: — Ренегат! — Медь звенящая!.. — Это — плевок в кровь, пролитую героями. — После казни Генералова, Ульянова... И снова с подокопника раздается голос юноши: — Господа,—нельзя ли заменить ругательства серьезными возражениями, по существу? Я не люблю споров, не умею слушать их, мне трудно сле¬ дить за капризными прыжками возбужденной мысли, и меня всегда раздражает обнаженное самолюбие спорящих. Юноша, наклонясь с подоконника, спрашивает меня: — Вы — Пешков, булочник? Я — Федосеев. Нам надо бы познакомиться. Собственно — здесь делать нечего, шум этот — надолго, а пользы в нем мало. Идемте? О Федосееве я уже слышал, как об организаторе очень серьезного кружка молодежи, и мне понравилось его бледное, нервное лицо с глубокими глазами. Идя со мною полем, он спрашивал, есть ли у меня знаком¬ ства среди рабочих, что я читаю, много ли имею свободного времени, и, между прочим, сказал: — Слышал я об этой булочной вашей,— странно, что вы занимаетесь чепухой. Зачем это вам? С некоторой поры я и сам чувствовал, что мне это не нужно, о чем и сказал ему. Его обрадовали мои слова; крепко пожав мне руку, ясно улыбаясь, он сообщил, что через день уезжает недели на три, а возвратясь, даст мне знать, как и где мы встре¬ тимся. М. Горький. Мои университеты. Собрание сочинений, том 13. М., 1951, стр. 5б£-506. 464
ЮРИДИЧЕСКАЯ ИСПЫТАТЕЛЬНАЯ КОМИССИЯ, ПРИНИМАВШАЯ ЭКЗАМЕНЫ У В. И. ЛЕНИНА Н. Л. Дювернуа Ф. Ф. Мартенс В. А. Лебедев
Из таких вечеринок (имеются в виду организовываемые Н. Е. Федосеевым и К. К. Ягодкиным вечеринки, сбор с кото¬ рых предназначался к отправке ссыльным.— А. И.) я припо¬ минаю бывшую зимою 1889 г. в квартире Дробыш-Дробышев- ского, хорошего знакомого Федосеева... Затем в этом же доме 1 наверху в квартире Ардашевой (сестры Марии Александровны Ульяновой.— А. И.) была также вечеринка с платою за вход, так же как и первая, 50 к., причем оставшиеся деньги,— не знаю в какой сумме,— были переданы Ягодкину. Показание А. С. Выдрана на допросе, 4 сентября 1889 года. «Каторга и ссылка», 1931, № 8-9, стр. 24. Инициаторами и распорядителями по устройству вышеозна¬ ченных вечеринок главным образом были... быв(ший) студент Каз(анского) ун(иверситета) К. Я. Барсов, К. К. Сараханов и А. В. Кибардин, сотрудник газеты «Волжск(ий) вестник», дво¬ рянин С. Г. Сомов, вокруг которого преимущественно группи¬ руются местные неблагонадежные элементы, и студент физи¬ ко-математического) фак(ультета) Казанского университета М. Е. Березин2, который принимал участие в студенческих бес¬ порядках, происшедших в Казани 4 декабря 1887 г., и, по имею¬ щимся о нем агентурным сведениям, представляя собой лич¬ ность не только противоправительственного направления, но и 1 Среди И квартир, в которых, по данным казанского губернского жандармского управления, в конце 1888 и начале 1889 года происхо¬ дили «сборища местной учащейся молодежи па вечеринках», устраи¬ вавшиеся «без ведома и разрешения администрации», значатся квартира бывшего студента Казанского университета Константина Константино¬ вича Сараханова на Первой горе в доме Ростовой, в том же доме квар¬ тира «состоящего под негласным надзором полиции бывшего полити¬ ческого ссыльного дворянина Могилевской губернии Алексея Алексеева Дробыш-Дробышевского», а также в том же доме квартира «землевла¬ делицы деревни Кокушкино, Лаишевского уезда, Казанской губернии, Любови Александровой Пономаревой (по первому мужу Ардашевой), дочь которой, девица Евдокия Александровна Ардашева, состоит уче¬ ницей Казанской земской фельдшерской школы...» (см. «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. 21—22). Есть все основания предположить, что на «вечеринках» в квартире Л. А. Ардашевой (Пономаревой) бывал и Владимир Ильич. 2 Михаил Егорович Березин — один из организаторов народниче¬ ских кружков в Казани; впоследствии — лидер партии трудовиков, то¬ варищ председателя II Государственной думы. 30 л. Иванский 465
с выдающимся влиянием в среде товарищей по университету, служит, кроме того, посредником по снабжению Воет (очной) России и Сибири заграничными революционными изданиями. Начальник казанского губернского жан¬ дармского управления — в департамент по¬ лиции, от 23 марта 1889 года. «Каторга и ссылка», 1931, № 8—9, стр. 22. Вступил он (Владимир Ильич.— А. И.) и в один из круж¬ ков молодежи, который посещал с большим интересом, моло¬ дежи, вырабатывавшей свои убеждения, менявшейся впечат¬ лениями прочитанного. Никакого более авторитетного руко¬ водителя в кружке этом не было: молодежь совершенно самостоятельно искала свою дорогу. А. И. Ульянова-Елизарова. Ленин (Улья¬ нов) Владимир Ильич. Энциклопедический словарь русского библиографического об¬ щества Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, вы¬ пуск 4—5, стр. 309. Говорил Володя мне о рефератах, которые читались у них (то есть у казанских знакомых Владимира Ильича, занимав¬ шихся изучением марксизма.— А. Я.), о некоторых собраниях рассказывал с большим оживлением. К весне, как это всегда бывает, деятельность кружков стала энергичнее, и Володя стал чаще отсутствовать по вечерам. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 20). Ульянов всегда настаивал, чтобы мы с Сердюковым посе¬ щали студенческие кружки, где он иногда читал рефераты. Были случаи, что свои рефераты он давал нам на дом. Они всегда поражали меня своей сжатостью и четкостью, каждое слово в них было к месту. Ульянов не гонялся за красивыми и громкими фразами, и проводимая им идея выражалась с уди¬ вительной ясностью. Я был лишен возможности часто посещать кружки, так как занятия в университете и уроки, которые я давал ради зара¬ ботка, отнимали у меня очень много времени. 466
Сердюков же скоро совсем перестал их посещать, так как решил «уйти в народ», где, по его словам, он только и мог при¬ нести пользу. Ульянов часто и много спорил с ним по этому поводу, до¬ казывая, что «один в поле не воин», что тот путь, который из¬ бирает Сердюков, не приносит никакой пользы. Вначале мы посещали ночлежки, трактиры, притоны с целью изучения их своеобразной жизни и описывали свои наблюдения в местной газете. Володя весьма неодобрительно относился к нашим писаниям. Он всегда говорил нам, что, прежде чем пускаться в такие дела, надо быть «подкованным на все четыре ноги» и читать, читать и читать... Д. М. Андреев, стр. 15. Здесь (в Казани.— А. И.) он (Владимир Ильич.— А. И.) ра¬ зыскал некоторых из прежних знакомых, завел новых. В числе последних он встречался с одной народоволкой, Четверговой, к которой относился с большой симпатией ’. В общем он питал всегда большое уважение к старым народовольцам... и от «на¬ следства» их никоим образом не отказывался. А, И. Ульянова-Елизарова. Левин (Улья¬ нов) Владимир Ильич. Энциклопедический словарь русского библиографического об¬ щества Гранат, изд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4—5, стр. 309. • ...Начиная с зимы 1888—89 гг., я начал нелегально наез¬ жать в Казань и возобновил собеседования в своих кружках. Теперь уже больше внимания я уделял политической экономии, 1 Мария Павловна Четвергова (род. в 1845 году) окончила в 1863 году Екатеринбургскую гимназию, в 1871 году поступила в Цю¬ рихский университет, затем перешла на акушерские курсы при Вен¬ ском университете. Вернувшись в Россию, вела пропагандистскую ра¬ боту, за что в 1877 году была выслана в Вятскую губернию под надзор полиции. В 80-х годах переехала в Казань, где в 1890 году была аресто¬ вана. У брата Четверговой, С. П. Орлова, Владимир Ильич слушал лек¬ ции английского языка во время своего пребывания в Казанском уни¬ верситете. 30* 467
особенно же отличались мои занятия этого периода от преды¬ дущего тем, что главное внимание я начал уделять знакомству моих слушателей с творениями Маркса *. Наши собрания с зимы 1888—89 гг. происходили иногда в пригородном саду «Швейцария», чаще же всего на частных квартирах. Организатором этих собеседований был В. А. Ку- линченко, тогда уже убежденный социал-демократ... Из числа мне знакомых, присутствовавших на собеседованиях 1888— 89 гг., вспоминаю Сигорского, Керчикера, Линькову, Морав¬ ского, Сараханова, Кулинченко. Интересные сборища революционно настроенной публики происходили на квартире пользовавшейся тогда в Казани боль¬ шим авторитетом старой народоволки М. П. Четверговой в районе Проломной улицы. Около Четверговой группировалось несколько старых наро¬ довольцев и отчасти учащаяся молодежь. Из них по фамилиям помню: Сараханова, Кулинченко, Раваамову, Малову-Поварен- ных, старика Сомова, Поляк, Подосенову, Кибардина, Берко¬ вич, Мороз, Кудрявцева, Соскиса. Из моих же товарищей на этих вечерах бывал Евгений Чириков, также высланный на два года (в Нижний) и часто наезжавший тайком в Казань. Чири¬ ков в это время был еще народником, и мне приходилось спо¬ рить с ним о необходимости террора, о необходимости борьбы не только экономической, но и политической. Вообще на наших собеседованиях часто разговоры обращались в споры о народ¬ никах и народовольцах, а также о социал-демократах (вернее, о группе «Освобождение труда»). Основная группа моих слушателей была студентами Казан¬ ского университета, отчасти и Ветеринарного института, но не¬ редко бывали случаи, когда приходила молодежь, фамилий которых я и не знал. В тогдашней Казани было несколько кружков, смутно догадывавшихся о существовании друг друга. Мне, например, кроме Федосеевского кружка, было известно о существовании в Казани двух других революционных круж¬ ков — в одном господствовали народнические настроения, в дру¬ гом — народовольческие. К первому примыкали Березин, Ба- 1 А. М. Стопани вспоминал, что «обладавший достаточной по тому времени марксистской эрудицией присяжный поверенный М. JI. Ман¬ дельштам (потом левый кадет в Москве) читал рефераты о мальтузиан¬ стве и перенаселении по Чернышевскому» («Пролетарская революция», 1923, № 2, стр. 584). 468
рамзин, Износкова (первая жена И. И. Скворцова-Степанова *), Н. П. и JI. П. Куприяновы, Смелова. Ко второму — Малова, Ра- ваамова, Бать, Кудрявцев, Четвергова, Кибардин, я бывал. Мне была известна также группа революционно настроенной моло¬ дежи, куда входил Волков, Круковский, Линькова, Анушкин; последний после ареста дал откровенные показания, в которых выдал всю группу. Но зато в самих кружках — в целях конспи¬ рации — часто создавалось положение, при котором фамилии участников оставались неизвестными друг другу. Приходилось быть весьма осторожным, так как полиция начинала обращать на нас внимание... Лишь теперь я узнал, что в числе слушателей в моих кон¬ спиративных собеседованиях в Казани в зиму и весну 1888— 1889 гг. был Владимир Ильич. М. JI. Мандельштам в передаче И. С. Зиль- берштейна. «Москва», 1958, № 4, стр. 55— 56, 57. Вследствие особого поднадзорного положения нашей семьи, знакомые эти (то есть знакомые Владимира Ильича, молодые люди, так же, как и он, изучавшие марксизм.—А. И.) почти не ходили к нам, а уходил обыкновенно Володя на квартиры, где они собирались. Из фамилий, упоминаемых им, помню лишь две: Четверговой, пожилой народоволки, о которой Володя от¬ зывался с большой симпатией2, и студента — не помню уже, 1 Иван Иванович Скворцов-Степанов (1870—1928) — один из ста¬ рейших участников русского революционного движения, видный пар¬ тийный и советский государственный деятель, литератор-марксист, исто- *рик и экономист. 2 В феврале 1900 года, возвращаясь из сибирской ссылки, Владимир Ильич на пару дней остановился в Уфе. «От этой пары дней,— вспоми¬ нает Н. К. Крупская,— у меня осталось в памяти лишь посещение ста¬ рой народоволки Четверговой, которую Владимир Ильич знал по Ка¬ зани. В Уфе у нее был книжный магазин. Владимир Ильич в первый же день пошел к ней, и какая-то особенная мягкость была у него в голосе и лице, когда он разговаривал с ней. Когда потом я читала то, что Вла¬ димир Ильич написал в заключении в «Что делать?», я вспомнила это посещение. «Многие (речь идет о молодых руководителях рабочего дви¬ жения, социал-демократах.— Я. К.) из них,— писал Владимир Ильич в «Что делать?»,— начинали революционно мыслить как народовольцы. Почти все в ранней юности восторженно преклонялись^ перед героями террора. Отказ от обаятельного впечатления этой геройской традиции стоил борьбы, сопровождался разрывом с людьми, которые во что бы то пи стало хотели остаться верными Народной воле и которых молодые социал-демократы высоко уважали» (Сочинения, том 5, стр. 483—484). Этот абзац — кусок биографии Владимира Ильича» (Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 37—38). 469
исключенного ли — Чириков а, будущего писателя-беллетриста, отошедшего потом от революции и даже перешедшего в лагерь врагов. Владимир Ильич был все же довольно осторожен из внимания к матери. Исключительное мужество, с которым она переносила несчастье с потерей брата Александра, вызывало удивление и уважение даже со стороны посторонних людей. Тем более чувствовали это мы, дети, ради которых, для забот о которых она страшным усилием воли сдерживала себя. На¬ дежда Константиновна (Крупская.— А. И.) говорила мне, что Владимир Ильич рассказывал и ей о том удивительном муже¬ стве, с которым мать перенесла потерю брата, а позднее сестры Ольги. Влияние ее на нас с детства было огромное. Подробнее я скажу об этом в другом месте, здесь же укажу только на один эпизод из казанской жизни. Володя начал покуривать. Мать, опасаясь за его здоровье, бывшее в детстве и юношестве не из крепких, стала убеждать его бросить курение. Исчерпав доводы относительно вреда для здоровья, обычно на молодежь мало действующие, она указала ему, что и лишних трат — хотя бы копеечных (мы жили в то время все на пенсию матери) — он себе, не имея своего заработка, позволять бы собственно не дол¬ жен. Этот довод оказался решающим, и Володя тут же — и на¬ всегда — бросил курить. Мать с удовлетворением рассказала мне об этом случае, добавляя, что, конечно, довод о расходах она привела в качестве последней зацепки. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 20). Владимир Ильич страшно любил мать. «У ней громадная сила воли,— сказал он мне как-то,— если бы с братом это слу¬ чилось, когда отец был жив, не знаю, что бы и было». Свою силу воли Владимир Ильич унаследовал от матери, унаследовал также и ее чуткость, внимание к людям. П. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 41. Владимир Ильич понимал, как тяжело она (Мария Алек¬ сандровна.— А. И.) переживала и казнь старшего сына Алек¬ сандра, и смерть дочери Ольги, как страдала от постоянных 470
арестов других своих детей. Страдала, но никогда не протесто¬ вала, никогда не останавливала их. Мария Александровна жила интересами детей не только в обычном житейском смысле — она была их товарищем и другом и мужественно несла все тяготы. М. Эссеп (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 253). ...Наша мать (Мария Александровна.—А. И.)... с полным сочувствием относилась к нашей революционной деятельности. М. И. Ульянова. Предисловие к сборнику «Письма к родным» издания 1930 года. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. XII—XIII. Всю жиань она (Мария Александровна.— А. И.) была вер¬ ным, настоящим другом своих «беспокойных» детей. Всегда внешне тихая, ровная, всегда деятельная, всегда полная какой- то большой внутренней силы. Такой я ее помню при всех ее бесчисленных тяжелых переживанпях: при похоронах Ольги, при болезни Владимира Ильича в 1895 г., при его аресте в том же году в Литере, при аресте Марии Ильиничны в 1910 г. в Москве. Она никогда не жаловалась, никогда' не падала ду¬ хом, а молча и гордо принимала новую тяжесть на свои плечи. В высшей степени изящная, хрупкая и нежная иа вид, она обладала огромной силой воли и горячим, мужественным серд¬ цем. Оно и помогало ей переносить все невзгоды жизни, все тяжелые волнения и переживания, выпавшие иа ее долю. Хо¬ чется отметить еще одну черточку в характере Марии Алек¬ сандровны. Она так слила свою жизнь с жизнью своих детей, что и к товарищам их она относилась, как к своим. И поэтому, вероятно, так хорошо и легко с ней чувствовалось, невзирая на разность лет, и так веяло от нее чем-то родным, милым и близким. Этот чудесный образ матери революционеров (и каких ре¬ волюционеров!) должен войти в историю жизни ее детей, ибо ее жизнь неразрывно была с ними связана, им посвящена, и кто 471
учтет, в какой мере она своим прекрасным и сильным духов¬ ным обликом повлияла на весь уклад их характера и их миро¬ восприятия 3. П. Невзорова-Кржижановская. Воспо¬ минания о М. А. Ульяновой. «Историче¬ ский архив», 1958, № 2, стр. 165. Зимой 1888/89 года в Казани я был с Владимиром Ильичем в опере. Ставили «Дочь кардинала» 2. Места наши были где-то высоко на галерее. Мне очень ярко врезался в память этот ве¬ чер. Помню, как мы пешком возвращались из театра, как ужи¬ нали дома молоком с хлебом, не хотелось спать. Владимир Ильич все время находился под впечатлением услышанной му¬ зыки, напевал: «Рахиль, ты мне дана...», еще что-то и главным образом другую арию Елеазара: «Христиан я ненавижу, их ре¬ шился презирать, но теперь я прибыль вижу — можно денежки 1 Когда в 1899 году Мария Александровна ходатайствовала в Петер¬ бурге за сосланного в ссылку Владимира Ильича, директор департа¬ мента полиции Зволянский сказал ей: «Можете гордиться своими дет¬ ками: одного повесили, а по другому, может, также плачет веревка». На это Мария Александровна с достоинством отвечала: «Да, я горжусь сво¬ ими детьми 1» (см. сборник «Славные большевички». М., 1958, стр. 11). 2 Об опере «Дочь кардинала» («Жидовка») французского компози¬ тора Жака Галеви Владимир Ильич писал в 1901 году матери из Мюн¬ хена: «Был на днях в опере, слушал с великим наслаждением «Жи¬ довку»: я слышал ее раз в Казани (когда пел Закржевский), лет, дол¬ жно быть, 13 тому назад, но некоторые мотивы осталиоь в памяти» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 243). «Говорить о состоявшемся 24 ок¬ тября в нашем городском театре первом представлении оперы Галеви «Жидовка»,— писала газета «Волжский вестник» 26 октября 1888 года,— значит говорить о бесконечном ряде оваций, которые выпали на долю г-жи Мацулевич (исполнявшей партию Рахили.—А. И.) и гг. Закржсв- ского (Елеазар.— А. И.) и Шакуло (кардинал Броньи.— А. И.)... Но глав¬ ным героем всех оваций спектакля 24 октября явился г. Закржевский. Партия Елеазара — одна из капитальных в его обширном репертуаре и, за исключением г. Барцала (в былые годы), мы не знаем среди русских певцов лучшего исполнителя этой партии». В 1888 году опера «Жидовка» шла также 26 и 31 октября, И ноября и 11 декабря. Возможно, Влади¬ мир Ильич вместе с братом-гимназистом Дмитрием побывал в театре 11 декабря, так как это было единственное воскресенье, в которое шла опера «Жидовка», а гимназистам в то время разрешалось посещать театр только по воскресеньям. Владимир Ильич мог слушать также оперу «Фауст» Ш. Гуно. «Еще вчера,— писала 8 ноября 1888 года Ольга Ильинична,— на меня напала хандра, но на мое счастье удалось попасть в театр на «Фауст» (прекрасная опера!). И эти чудные звукп ободрили». Впоследствии Дмитрий Ильич вспоминал, что им всем осо¬ бенно нравились «Дочь кардинала» и «Фауст»: «Владимир Ильич поело насвистывал из этих опер мотивы» (см. «Огонек», 1962, № 17, стр. 25). 472
достать!» Это место ему особепно понравилось, и дома за ужи¬ ном он тихо, так как другие спали, все время повторял его. В этот вечер Владимир Ильич был в чрезвычайно припод¬ нятом настроен^, что объяснялось, по-видимому, тем обстоя¬ тельством, что он из глухой деревушки, где находился под гласным надзором полиции (Кокушкино, Лаишевского уезда, Казанской губернии), попал в оперу1. Все, кто близко знал Владимира Ильича, помнят, как меня¬ лось у него настроение: то веселый, смеющийся заразительно, как ребенок, увлекающий собеседника быстрым бегом своей мысли, хохочущий без конца, до слез, то мрачно сдержанный, строгий, ушедший в себя, сосредоточенный, властный, бросаю¬ щий короткие, резкие фразы, углубленный в разрешение ка¬ кой-то трудной, важной задачи. Д. И. Ульянов. Воспоминания о Влади¬ мире Ильиче. М., 1964, стр. 37—38. По сравнению с квартирой Веретенниковых, большой и ча¬ сто шумной, в квартире Ульяновых было как-то удивительно тихо. Я никогда не слыхал, чтоб кто-нибудь из старших возвы¬ шал голос, а младшие — Дмитрий и Манечка — чем-нибудь вы¬ разили свое недовольство указаниями матери, старших брата или сестер, или поссорились между собой. Меня, озорного и непоседливого, эта обстановка сразу поста¬ вила в какие-то непривычные рамки, заставила, помимо созна¬ ния, стихнуть. Кроме Дмитрия, Манечки и Ольги, в ту зиму в Казани жили с Марией Александровной Владимир Ильич и Анна Ильинична... Что-то притягивало в эту семью, так молчаливо замкнутую в себе... На рождественских каникулах у Ульяновых была устроена елка с подарками для детей. Несколько вечеров мы готовили украшения на елку: клеили коробочки, пакетики, цепи из зо¬ лотой и серебряной бумаги, составляли смеси бенгальских огней. Анна Ильинична заведовала покупками. Мария Алексан¬ дровна сама сшила из материи несколько вещей для елки и, хорошо помню, искусно сделала большого деда-мороза... Из воспоминаний Н. Ф. Осколкова. «Учи¬ тельская газета», 1963, 14 февраля. 1 Здание казанского театра сгорело в 1919 году. 473
Зимой 1888—1889 г. Владимир Ильич много играл в шах¬ маты и ходил в клуб 1 с одним из двоюродных братьев (А. А. Ар¬ дашевым.—А. И.). Тогда мы жили в Казани на Первой горе в доме Орлова. Однажды в то время Владимир»Ильнч попробо¬ вал свои силы, не глядя на доску. Он позвал меня к себе в комнату и сказал, что, не давая ничего вперед, будет играть со мной, не глядя на шахматы. Никогда не видевши такой игры и полагая, что это чрезвычайно трудная штука, я уверенно уселся за шахматы и решил сбивать его необычными ходами и разными «шпильками», авось не заметит. Он уселся на кровать и стал диктовать свои ходы. Несмотря на все свои выкрутасы, я был разбит очень скоро в пух и прах. Вообще же Владимир Ильич не любил играть не глядя, и в дальнейшем я уже не помню таких партий. Следует, между прочим, сказать, что этот способ игры, несмотря на свою эффектность, чрезвычайно вре¬ ден, качество игры безусловно понижается и в то же время требуется большое напряжение мозга. В ту же зиму Марк Тимофеевич Елизаров организовал пар¬ тию по переписке между Владимиром Ильичем и сильным са¬ марским шахматистом А. Н. Хардиным. Ходы передавались по почте, обыкновенно открытками. После одного своего хода Владимир Ильич, ожидая ответного письма, несколько раз рас¬ ставлял шахматы и говорил: «Интересно, что же он теперь сде¬ лает, как выпутается из этого положения, я, по крайней мере, не нахожу удовлетворительного ответа»... Пришел, наконец, ответ, которого долго ждали. Немедленно были расставлены шахматы. Мне, уже заинтересованному их игрой, ход Хардина казался нелепым. Владимир Ильич вначале тоже недоумевал, но потом очень скоро продумал положение и сказал: «Н-да, это игрок, чертовская сила!» Нужно сказать, что Хардин был дей¬ ствительно очень крупной шахматной величиной. В 80-х годах он побил лучших московских игроков, а затем с большим успе¬ хом состязался с Чигориным2. Хотя Хардин и не выступал на больших турнирах, Чигорин считал его одним из лучших шах¬ матистов в России (см., например, перевод Дюфрена, примеча- 1 Шахматный клуб помещался тогда на Грузинской улице (ныне улица Карла Маркса, 40/22). 2 Михаил Иванович Чигорин (1850—1908) — основоположник рус¬ ской шахматной школы. Выдающиеся успехи Чигорина относятся к 1889—1898 годам, когда он на международных турнирах в Западной Европе и Америке победил сильнейших шахматистов (Стейшкца, Ла¬ скера, Пилсбери, Тарраша). 474
нее Чигорина) *. Владимир Ильич партию по переписке про¬ играл... Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 63—64). Почти всегда по вечерам (в квартире Ульяновых.—'А. И.) устраивались чтения. Читали Мария Александровна и Анна Ильинична. Если читала Анна Ильинична, то Мария Алексан¬ дровна что-нибудь шила на руках или вязала. Манечка, глядя на мать, тоже что-нибудь мастерила. Из воспоминаний П. Ф. Осколкова. «Учи¬ тельская газета», 1963, 14 февраля. Мы почти каждый день вечером читаем вслух, по большей части новые журналы, а в них из беллетристики редко попа- даются хорошие вещи2. О. И. Ульянова — А. Ф. Щербо, И марта 1889 года. Казань. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Проживающий в г. Казани бывший студент императорского Казанского университета, состоящий под негласным надзором полиции, дворянин Владимир Ульянов поданным прошением ходатайствует о разрешении ему выдать заграничный паспорт 1 Имеется в виду примечание переводчика к предисловию автора в книге Жана Дюфрена «Руководство к изучению шахматной игры. С изменениями и дополнениями М. И. Чигорина» (Спб., 1896, стр. 10). «Андрей Николаевич Хардин,—говорит Д. Ульянов,—был присяж¬ ным поверенным и страстно любил шахматы. Он выписывал массу ино¬ странной шахматной литературы и мог часами просиживать один за доской. По его словам, он выучился хорошо играть благодаря тому, что, попавши куда-то в глушь и имея много досуга, целыми днями проси¬ живал за шахматной литературой и теорией этой игры. В течение при¬ близительно года или немного больше он ни с кем не играл, а после этого сидения, встретившись с Чигориным, показал себя первоклассным игроком» (там же, стр. 64). 2 В одном из писем Ольга Ильинична советовала А. Ф. Щербо про¬ читать «Пошехонскую старину» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Как изве¬ стно, «Пошехонская старина» была опубликована в журнале «Вестник Европы» № 10—12 за 1887 год, № 3, 4, 9—12 за 1888 год и № 1—3 за 1889 год. 475
■а выезд за границу для лечения, причем представил медицин¬ ское свидетельство о своей болезни Представляя о вышеизложенном на благоусмотрение вашего высокопревосходительства и прилагая медицинское свидетель¬ ство о болезни Ульянова, долгом считаю присовокупить, что дво¬ рянин Ульянов в сентябре месяце 1888 года ходатайствовал в министерстве внутренних дел о разрешении ему выезда за гра¬ ницу для поступления в один из иностранных университетов и 16 сентября, за № 2480, директор департамента полиции сооб¬ щил предместнику моему (казанскомуйгубернатору Н. Е. Ан¬ дреевскому.— А. И.) для объявления Ульянову, что департа¬ мент полиции находит выезд его за границу преждевременным. Из доставленных же казанским полицмейстером сведений видно, что сказанный Ульянов есть родной брат состоящей под гласным надзором полиции Анны Ульяновой, за время прожи¬ вания в Казани хотя к делам политического характера не при¬ влекался, но аттестуется личностью вредного направления в по¬ литическом отношении 2. Губернатор Полторацкий. Донесение казанского губернатора мини¬ стру внутренних дел, от 13 мая 1889 года, № 1425. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 68—69. В мае 1889 г. Казанский Губернатор представил ходатай¬ ство Ульянова о разрешении ему выезда за границу для лече¬ ния, и Его Превосходительство г. Директор названное ходатай¬ ство изволили отклонить, ввиду того, что от означенной в меди¬ 1 В медицинском свидетельстве, выданном 29 апреля 1889 года за № 108, профессор медицинского факультета Казанского университета Н. И. Котовщиков и городской врач А. И. Смирнов указывали, что Улья- пов страдает болезнью желудка и что «для излечения Ульянову нужно лечиться щелочными водами и всего лучше водами Vichy (Виши.— А. И.) (Франция)» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). Совершенно очевидно, что лечение было для Владимира Ильича только предлогом. В[е имея возможности закончить образование в Рос¬ сии, он стремился выехать за границу для того, чтобы поступить в один из иностранных университетов. Казанский губернатор Полторацкий, до¬ нося министру внутренних дел о «прошении» В. И. Ульянова, напоми¬ нает, что последнему уже было отказано в выезде за границу в сен¬ тябре 1888 года. 2 На донесении резолюция: «Я полагал бы отклонить, так как мо¬ жет ехать на Кайказ (Ессентуки, № 17)» (там же, стр. 69). 476
цинском свидетельстве болезни Ульянов может ехать на Кавказ. По распоряжению Московского Генерал-Губернатора Улья¬ нову на основании 16 ст(атьи) Положения о Государственной охране воспрещено жительство в Москве и Московской гу¬ бернии). Из ведомости о лицах, состоящих под негласным надзором полиции Казанской губернии, представленной при отношении Нач(альника) Казанского Губ(ернского) Жанд(армского) Уп¬ равления) — от 20 июля 1889 г., усматривается, что Ульянов ведет знакомство с подозрительными лицами. В 1889 г. на Ульянова было обращено особое внимание, как на одного из поднадзорных, пребывавших в Казани, которая, но сведениям, добытым по известному делу о взрыве в Цю¬ рихе \ признавалась местом пребывания особо видных деятелей революционного движения в России. Справка департамента полиции о В. И. Ле¬ нине. «Красная летопись», 1922, № 2—3, стр. 306. Мать стала тревожиться, что Володя «влетит» опять, и это отчасти побудило ее приобрести через М. Т. Елизарова (окон¬ чившего Петербургский университет и участвовавшего со мной 1 В связи с происшедшим 22 февраля 1889 года в Цюрихе взрывом бомбы, предназначавшейся для покушения на Александра III, повсюду в России, в том числе и в Казани, усилился полицейский сыск, резко увеличилось количество обысков и арестов. В частности, полиция начала «дело» против исключенного 4 декабря 1887 года из Казанского универ¬ ситета участника федосеевского кружка Д. Н. Матвеева. Д. Н. Матвеев состоял в переписке с невестой Федосеева А. Г. Соловьевой. Это и яви¬ лось одной из причин раскрытия кружка Н. Б. Федосеева. Во время обыска у другого члена казанского кружка, К. Я. Барсова, внимание полицейских, проявлявших повышенную заинтересованность ко всему, что касалось Владимира Ильича, привлекла записка: «В библиотеке спросить Ульянова». Барсов пытался объяснить, что это «есть 8аметка, сделанная мной для памяти, ввиду необходимости видеться с Ульяно¬ вым, бывшим студентом Казанского университета, для того, чтобы спро¬ сить его об адресе его родственника Александра Александровича Арда¬ шева». Но это была лишь отговорка, так как Барсов неоднократно бывал в доме Ардашевых и хорошо знал адрес Александра Александровича, учившегося тогда в Петербурге. Найденная записка, безусловно, свиде¬ тельствует о связях Владимира Ильича с участниками казанских рево* люционных кружков. 477
и покойным братом в одном землячестве) маленький хутор в Самарской губ(ернии) 1 и выхлопотать разрешение переехать па лето туда. ^ А. Елизарова. О жизни Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Казани (1887—89 гг.). «Молодая гвардия», 1924, № 2—3, стр. 27. На деньги, вырученные от продажи симбирского дома, мать надумала купить небольшой хутор. При содействии М. Т. Ели¬ зарова, позднее (с июля 1889 года.— А. И.) мужа старшей сестры, хутор был куплен в 50 верстах от Самары у некоего К. М. Сибирякова 2. Это был богатый сибирский золотопромыш¬ ленник, скупивший в середине 70-х годов у обедневших самар¬ ских помещиков большое количество земли с целью организа¬ ции крупного, технически рационального хозяйства. Человек левых либеральных убеждений, может быть, даже левее, Си¬ биряков, по-видимому, имел в виду и революционную пропа¬ ганду в народе. Во всяком случае та или пная связь с полити¬ ческими у него была. Он широко помогал народникам, которые еще с конца 70-х годов вели в округе Алакаевки (так называли наш хутор по имени прилегавшей к нему деревни) непрерывную револю¬ ционную работу. Во второй половине 70-х годов в одной из деревень Сибирякова — Сколкове, его резиденции, жил Глеб Успенский вместе со своей женой (Александрой Ивановной — сестрой известной революционерки В. И. Засулич.— А. И.), ко¬ торая занимала место учительницы в построенной Сибиряко- вым начальной школе. Здесь Успенский написал свой извест¬ ный рассказ «Три деревни», описав в нем деревни Сколково, Заглядино и Гвардейцы п подлинных жителей этих деревень. В этой же округе было, одна за другой, неокодько попыток со стороны народников организовать земледельческие колонии (кавказцы3, группа Орлова, позднее эсера, организовавшего такую же колонию на Кавказе, тоже на земле Сибирякова, и ко¬ 1 Н. И. Веретенников вспоминает: «Задолго до окончательного пере¬ езда их (то есть семьи Ульяновых—Л. И.) в Самару, мама (Анна Алек¬ сандровна Веретенникова,—Л. И.) усиленно хлопотала и переписыва¬ лась с Марией Александровной, стараясь склонить ее обосноваться в Казани, приобретя при деревне Бутырки в 4/г километрах от Кокуш- кина именьице с мельницей. Но, к великому сожалению воех нас, дело это не устроилось» («Красная новь», 1938, № 5, стр. 158). 2 М. Т. Елизаров одно время служил в конторе К. М. Снбирякова. 9 Колония эта описана Каронияым (Петропавловским) в его рас¬ сказе «Борская колония».— Примечание М. Ульяновой. 478
лония А. А. Преображепского, которая была организована на хуторе Шарнеля, в трех верстах от Алакаевки, и существовала еще при нас). Задуманное в широком масштабе сельскохозяйственное предприятие не пошло у Сибирякова, хотя на организацию его и были затрачены большие суммы. За границей он закупил усо¬ вершенствованные земледельческие орудия — были куплены даже два паровых плуга,— соорудил громадные кирпичные и саманные постройки при хуторах для скота и земледельческих орудий и т. п. Хозяйство приносило, однако, лишь убыток, и Сибирякову пришлось отказаться от своей затеи. Земледель¬ ческие орудия были проданы за бесценок какому-то немцу, имевшему в Самаре торговлю мелким слесарным инструментом и земледельческими орудиями. Начал распродавать Сибиряков и земли, оставив лишь пекоторое количество земли для содер¬ жания сельскохозяйственной школы, которую он решил органи¬ зовать. На Константиновском хуторе, в двух верстах от Ала¬ каевки, было построено здание для этой школы, подбирался уже и кадр учителей. Среди них был толстовец Алексеев, жив¬ ший ранее в Ясной Поляне у Льва Толстого, Зубрилин, окон¬ чивший Петровско-Разумовскую академию, и другие, но от¬ крыть школу не разрешили. В этом запрещении сыграла, несом¬ ненно, определенную роль связь Сибирякова с политическими, хотя и вообще-то Свербеев, бывший тогда самарским губерна¬ тором, не был сторонником такого рода культурных начинаний. Как бы то ни было, а после этого Сибиряков стал ликвидировать все и переехал в Петербург (впрочем, и раньше он бывал в Са¬ марской губернии лишь наездами). В эти-то края и забросила нас судьба. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 52—53). ...Связи, которые имела дочь Ульянова (Анна Ильинична.— А. Я.), и знакомства ее исключенного из университета брата (то есть Владимира Ильича.— А. И.) заставляли желать выезда из университетского города семьи Ульяновой 1. Потому, когда 1 Еще 28 февраля 1889 года М. А. Ульянова возбудила ходатайство о разрешении Анне Ильиничне переехать вместе с ней на хутор Ала- каевку, Самарской губернии. 11 марта департамент полиции ответил согласием (см. «Красный архив», 1935, том в, стр. 16). 479
вдова Ульянова обратилась ко мне в начале лета с прошением о дозволении ее сыну, воспитаннику 1-й гимназии (Дмитрию Ильичу.—Л. И.), перейти в гимназию в Самаре, где она, по ее словам, приобрела оседлость, то я не встретил препятствия дать ей на это разрешение, поручив вместе с тем секретно дирек¬ тору Самарской гимназии иметь за поведением Ульянова особое наблюдение и тщательно следить за его отношениями к това¬ рищам *. Попечитель Казанского учебного округа — министру народного просвещения, от 30 сентября 1889 года, № 458. «Красная ле¬ топись», 1925, № 2, стр. 151. Самарский уездный исправник рапортом от 29 минувшего января донес мне, что известный департаменту полиции из от¬ ношения моего от 25 августа минувшего года за № 911 действи¬ тельный студент, служивший в С.-Петербургской Казенной Па¬ лате канцелярским служителем, Марк Тимофеев Елизаров, по доверенности брата и сестры Ульяновых — родственников каз¬ ненного государственного преступника Ульянова,— купил у землевладельца Константина Михайлова Сибирякова участок земли при дер(евне) Алакаевке в количестве 83 десятин и мель¬ ницу за 7500 рублей. Мельница эта находится в аренде у кре¬ стьянина Казанской губ(ернии) Алексея Евдокимова. Из вла¬ дельцев купленного участка на жительство в д(еревню) Ала- каевку никто еще не прибыл. Об этом долгом считаю сообщить департаменту полиции, в дополнение к отношению от 6-го ноября минувшего года за № 1364. Губернатор А. Свербеев. Правитель канцелярии Грошев. Секретное донесение самарского губерна¬ тора в департамент полиции, от 21 фев¬ раля 1889 года, № 246. «Красная ле¬ топись», 1925, № 2, стр. 150. 1 По свидетельству Дмитрия Ильича (см. «Учительская газета», 1963, 14 февраля), после отъезда семьи Ульяновых в Алакаевку он жил у Веретенниковых до начала июня, когда окончил экзамены и уехал к своим. 16 августа 1889 года попечитель Казанского учебного округа П. Масленников писал директору Самарской гимназии А. Соколову: «В данном мною... разрешении ученику Ульянову перейти из Казан¬ 480
...Наш отъезд назначен на 5 мая (отъезд состоялся 3 мая 1889 года с одним из первых пароходов.— А. И.). Остающиеся до отъезда две недели пройдут, конечно, в сборах и суетне, ко¬ торые так неприятны. Ольга Ил. Ульянова — А. Ф. Щербо. 19 ап¬ реля 1889 года. Казань. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Перед отъездом (из Казани.— А. И.) Володя зашел про¬ ститься с нами (то есть с Д. Андреевым и К. Сердюковым.— А. И.), и мы тогда же решили не переписываться, так как сту¬ денческие письма просматривались цензурой. Д. М. Андреев, стр. 15. ...Владимир Ильич счастливо ушел от казанского погрома \ стоившего Федосееву около 2х/2 лет тюремного заключения — сначала предварительного, а потом, по приговору, в «Крестах» (так называлась Выборгская тюрьма в Петербурге, куда сажали приговоренных к отсидке). А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21). Летом 1889 года в Казани был арестован кружок Федосеева, и Владимир Ильич говорил мне, что, останься он в Казани, оп попался бы наверно тоже, так как был знаком с некоторыми из арестованных — хотя самого Н. Е. Федосеева не знал — и с дея- ской... гимназии сверх секретных семейных причин имело большое зна¬ чение и то обстоятельство, что в Самаре надзор за поведением Улья¬ нова и за отношением его к товарищам гораздо легче устроить, чем в Казани» («Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 172). Донесения ди¬ ректора гимназии А. И. Соколова попечителю учебного округа см. на стр. 5Й4, 507, 508—510 наст, издания. 1 Н. Е. Федосеев был арестован 13 июля 1889 года. В ноябре того же года в Нижнем Новгороде полиция арестовала А. М. Горького. Всего же по делу о казанских кружках в качестве обвиняемых было привлечено 36 человек. 31 А. Иванскнй 481
тельностыо кружка, развернувшегося, очевидно, шире уже с весны, т. е. с отъезда брата 1. Этот благополучный исход дал возможность Владимиру Ильичу мирно заниматься в Самаре теоретической работой по изучению марксизма, пропагандой его среди молодой самарской публики^ а также получить разрешение на сдачу экзамена эк¬ стерном, о чем много хлопотала мать. А. Елизарова. О жизни Владимира Ильича Ульянова^Ленина в Казани (1887— 1889 гг.). «Пути революции» (Казань), 1922, № 2, стр. 9. 1 В другой статье («Значение казанского и самарского периода для деятельности Владимира Ильича») А. Елизарова пишет, что кроме чле¬ нов кружка Федосеева были «также забраны некоторые члены того кружка, в котором Состоял Владимир Ильич, между прочим и Чири¬ ков» («Молодой большевик», 1925, № 1, стр. 35).
Глава седьмая ПРОТИВ НАРОДНИКОВ
4 МИНУВШЕГО МАЯ (1889 года.- А. И.) прибыла состоящая под гласным надзором полиции дочь дей¬ ствительного статского советника Анна Ульянова на хутор при дер. Алакаево, Богдановской волости, Самарского уезда, куп¬ ленный ее матерью у Константина Сибирякова. Вместе с ней прибыли ее мать, сестры Ольга и Марья, брат Владимир, со¬ стоящий под негласным надзором полиции, и бывший студент, сын крестьянина Марк Тимофеевич Елизаров, человек сомни¬ тельной политической благонадежности. У Ульяновых Елизаров состоит в качестве доверенного по делам и управляющего их хозяйством. По наблюдению за всеми поименованными лицами чего- либо предосудительного замечено не было 1, Из донесения начальника самарского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции от 23 июня 1889 года, № 445. «Красная летопись», 1925, № 2, стр. 150. 1 5 мая казанский полицмейстер, а 10 мая 1889 года начальник ка¬ ванского губернского жандармского управления сообщили самарским властям «о выезде поднадзорного Владимира Ульянова в Самарскую губернию». 13 мая самарское губернское жандармское управление на¬ правило помощнику начальника жандармского управления по Самар¬ скому и Бузулукскому уездам предписание «об учреждении негласного надзора за Владимиром Ильичем Ульяновым» (Государственный архив Куйбышевской области). На полях сообщения казанского полицмейстера уездный самарский исправник пометил: «Записать в книгу поднадзор¬ ных» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). 485
Алакаевка расположена верстах в пятидесяти на восток от Самары. Общий характер местности — степной, но под самой Алакаевкой тогда были леса: крестьянский — под названием «Муравельный» и бывший Удельного ведомства — «Гремячий». Из города в деревню мы часть пути ехали по железной дороге до станции Смышляевка Самаро-Златоустовской железной до¬ роги, другую часть, верст тридцать,— на лошади, на своей Бу¬ ланке. Довольно часто выезжал на станцию я. Когда приходи¬ лось возить Володю, надо было держать ухо востро: он отмечал время по часам и в сухую погоду требовал ехать быстро. Для этого надо было настраивать ленивую Буланку при помощи кнута и все время следить за ней. Править лошадью сам Володя не любил, и вообще у него никогда не замечалось особого при¬ страстия к лошадям. Вся дорога шла степью и полями, и только под Алакаевкой начинался лес. И какой же чудный воздух был там, особенно после пыльной Самары! Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 59). ...Летнее пребывание на хуторе в очень здоровой, прекрас¬ ной местности укрепило, несомненно, его (Владимира Ильи¬ ча.— А. И.) здоровье. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21). В(ладимир) И(льич) провел на хуторе близ Алакаевки лет¬ ние месяцы с 1889 г. по 1893 год. Все лета подряд жил он там. Примечание А. И. Елизаровой к книге И. И. Блюменталя «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 5. Ульяновы жили близ дер(евни) Алакаевки в доме из не¬ скольких комнат на участке в 82 десятины: участок тянулся от речки Блховый Ключ от дер. Алакаевки на юг вдоль речки до ее поворота от деревни. Ширина участка от дер. Алакаевки до изгиба на юг речки Алакаевки была почти с километр, а в длину он тянулся между речкой Елховый Ключ и недалеко от леса — тоже около километра — южной границей участка был Сухой
Дол и по Гремячему Ключу. За речкой Елховый Ключ земли Ульяновых было немного. Записано со слов крестьянина дер. Ала- каевки Z7. И. Федулова 1. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. ...Как дача Алакаевка была очень хороша, и мы проводили в ней каждое лето. Особенно хороши там были степной воздух и тишина кругом. В нескольких десятках саженей от старого одноэтажного дома был старый запущенный сад, обрывом спускавшийся к ручью 2. У каждого из нас был там свой любимый уголок. «Олин клен»,— говорили мы. И действительно, вторую мою сестру чаще всего можно было застать за книгой около высокого старого клена. Анна Ильинична больше любила березовую ал¬ лейку. В старой липовой аллее, лучше всего сохранившейся, было слишком много тени: верхушки деревьев почти сходились, образуя точно купол. На этой аллее сидели и гуляли больше по вечерам. Минутах в десяти ходьбы от дома был пруд, куда мы ходили купаться. А кругом раздолье: долы, холмы, леса! Невда¬ леке был так называемый Муравельный лес, в котором было много лесной малины, и мы нередко отправлялись за ней. Хо¬ дил туда с нами и Владимир Ильич. Природу он очень любил, и всегда самым лучшим удовольствием и отдыхом для него яв¬ лялось хождение по глухим, нелюдимым местам «с настоящей природой», как он выражался, описывая свои прогулки за гра¬ ницей. Террасы в доме не было, ее заменяло крылечко с крышей, достаточно, впрочем, большое для того, чтобы наша семья могла разместиться на нем за самоваром. По вечерам на этом кры¬ лечке, чтобы в комнаты не налетели комары, зажигалась лампа, и вся молодежь усаживалась за стол с книгами. Старшая сестра, Анна Ильинична, так описывает это в од¬ ном своем стихотворном опыте: Ночь давно уж, все-то дремлет, Все кругом молчит. Мрак почпой поля объемлет, И деревня спит. 1 Воспоминания П. И. Федулова были записаны 23 января 1943 года научным сотрудником Самарского музея революции В. Стахеевым. 2 Д. И. Ульянов вспоминает (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 59), что дом был деревянный, густой сад отделялся от поля рвом. 487
Под покровом темной тучки Спряталась луна. Нет и звездочек, порой лпшь Чуть блеснет одна. В хуторке лишь, на крылечке, Светит огонек, И за чтением серьезный Собрался кружок. Все сидят, уткнувшись в книги, Строго все молчат, Хоть Манюшины глазенки Больно снать хотят. Хоть кружится, развлекая, Неустанный рой — Бабочек, букашек стая, Что из тьмы ночной Жадно так стремятся к свету, Пляшут вкруг него. Теплотой его согреты, Мнят, что вновь вернулось лето, Что идет тепло. На этом же крылечке мы ужинали по вечерам молоком,— балакирь (горшок) которого приносился нам из погреба,— и серым пшеничным хлебом. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 53—54). Здесь (на крыльце алакаевского дома.— А. И.) я видел у Володи Рикардо 1 на английском языке, которого он читал при помощи словаря. Затем Гизо2 в русском переводе — «История цивилизации во Франции», многотомный труд, который он брал, кажется, в Самарской городской библиотеке 3. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленино, 1, стр. 60). 1 Давид Рикардо (1772—1823) — английский экономист, выразитель интересов промышленной буржуазии в ее борьбе с землевладельческой аристократией. Главное произведение Рикардо — «Начала политической экономии и налогового обложения». В трудах Рикардо пашла заверше¬ ние классическая буржуазная политическая экономия в Англии. 2 Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787—1874) — французский историк и государственный деятель. Один из создателей буржуазной теории клас¬ совой борьбы, которой пытался обосновать приход к власти буржуазии; позднее выступал за соглашение с дворянством. С 1832 года занимал ряд министерских постов, с 1847 года — премьер-министр. Кабинет Гизо был свергнут революцией 1848 года. * О Самарской городской библиотеке см. на стр. 653—657 наст, изда¬ ния. 488
Направо от маленькой прихожей (в доме на Алакаевском хуторе.—А. И.), к которой примыкало крылечко, была ком¬ натка Владимира Ильича. В этой комнате, впрочем, он прово¬ дил только ночь. Утром, напившись чаю, он забирал книги, тет¬ ради и словари и отправлялся заниматься в сад. А в комнате на это время все окна завешивались темными синими занавес¬ ками или одеялами «от мух», с которыми Владимир Ильич по¬ стоянно воевал. В саду у Владимира Ильича был свой уголок. Там он уст¬ роил себе в тени лип деревянный стол, скамейку и в некотором отдалении трапецию. В этом уголке Владимир Ильич проводил все время до обеда за серьезной работой. Работать Владимир Ильич умел, работать систематически и усидчиво. Книги он не только читал, он изучал, прорабатывал их. Читал по определен¬ ному плану. Помню, уже в более поздние годы он говорил, что просто читать разные книги — мало толку. В одном из своих писем из Сибири \ спрашивая, работает ли брат Дмитрий, кото¬ рый сидел в то время в тюрьме, Владимир Ильич писал: «Ему бы заняться чем-нибудь регулярным, а то ведь так «читать» вообще — мало проку». Владимир Ильич считал, что надо выбрать какой-нибудь один вопрос и работать по нему систематически. Такой система¬ тической его работа была всегда. С утра, на свежую голову, он штудировал более серьезные вещи. Не только читал, но делал заметки и выписки. Иногда он оставлял книги и прохаживался взад и вперед по аллейке около стола, видимо обдумывая прочи¬ танное. Потом садился и опять углублялся в чтение 2. В этот уголок сада я прибегала к Владимиру Ильичу по ут¬ рам заниматься языками. Я читала и переводила ему француз¬ скую или немецкую книгу, причем Ильич всегда настаивал, чтобы я работала возможно более самостоятельно, сама додумы¬ валась до смысла, прибегая к его помощи лишь в особо труд¬ ных местах. Слов незнакомых я не выписывала в особую тет¬ радь, как это обычно делается, но значение их брат спрашивал меня на другой день, обращая на них мое внимание и при даль¬ нейшем чтении, когда они попадались в тексте. 1 Имеется в виду письмо Владимира Ильича матери из Шушенского от 14 июня 1898 года (см. Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 107). 2 В своей речи на собрании старых большевиков в феврале 1924 года М. И. Ульянова так говорила об этом: «...Несмотря на то, что я была совсем ребенок, меня даже тогда поражала та настойчивость и та акку¬ ратность, с которой Владимир Ильич делал то дело, за которое он брался» («Известия», 1963, 18 апреля).
После обеда Владимир Ильич иногда тоже сидел в своем любимом уголке, но читал уже более легкие книги К Иногда к нему присоединялась сестра Ольга, и они читали вместе (из книг, которые они читали вместе,.мне запомнился Глеб Успен¬ ский). По возрасту Ольга более всего подходила к Владимиру Ильичу, и они жили в то время общими интересами 2. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 54—55). В северо-западном углу сада был «Володин» уголок — дере¬ вянный столик и скамья, укрепленные в земле; этот уголок был весь в зелени, и солнце почти не заглядывало туда. Около сто¬ лика Володя очень скоро протоптал дорожку в 10—15 шагов, по которой часто ходил, обдумывая прочитанное. Обычно около 9 часов утра он приходил сюда с книгами и тетрадями и рабо¬ тал до 2 часов без перерыва. В течение пяти лет, с 1889 г. по 1893 г., это был настоящий рабочий кабинет Ильича. Занятия были настолько систематичны, что я с трудом могу вспомнить то утро, когда он не работал там. Шагах в пятнадцати от сто¬ лика он устроил себе гимнастику, как он называл,— рэк3. Это нечто вроде трапеции, только без веревок, круглая, неподвижно укрепленная на двух столбах палка. Владимир Ильич любил в 1 «Кончая с учебой в утренние часы,— вспоминала А. И. Ульянова- Елизарова,—он (Владимир Ильич.—А. Я.) после обеда уходил в тот же уголок с книгой по общественным вопросам — так, помню, читал по- немецки Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» (Воспомина¬ ния о В. И. Ленине, 1, стр. 21). 2 Как и ее брат Владимир, Ольга Ильинична мечтала посвятить свою жизнь служению народу. «Завидная доля того человека,— писала она в год окончания гимназии своей подруге,— который приносит дей¬ ствительную пользу из желания приносить ее». «Ольга Ильинична,— рас¬ сказывает М. Ульянова,—только два лета жила с нами в Алакаевке... Кончив гимназию с золотой медалью, она много и усидчиво работала над своим самообразованием: изучала английский язык, серьезно зани¬ малась музыкой, много читала. Стремясь изучать медицину, она решила ехать в Гельсингфорс, так как Женский медицинский институт в Петер¬ бурге был в то время закрыт, и принялась за изучение шведского языка. Усвоила она его основательно, делала и переводы со шведского, но в Гельсингфорсский университет все же не попала, так как выясни¬ лось, что кроме шведского языка нужен был еще и финский. Чтобы не терять времени на его изучение, она поступила на физико-математи¬ ческое отделение Высших (Бестужевских) курсов в Петербурге» (стр. 55). 3 Reck (нем.) — перекладина, турник. 490
те годы упражняться на рэке; он его устраивал из кленовой, хорошо оструганной палки и укреплял на высоте около сажени, так, чтобы, поднявшись на носки, едва касаться палки концами пальцев. Небольшой прыжок... Хватает палку руками, подтяги¬ вается на мускулах, забрасывает ноги вперед и ложится на палку животом. Затем усаживается и приступает к различным упражнениям. Один номер — влезать на рэк не животом, а спи¬ ной — долго ему не давался. Нужно было видеть, с какой на¬ стойчивостью он много раз, но безуспешно пытался проделать его! Наконец, однажды с торжеством и лукавой улыбкой он го¬ ворит мне; «Пойдем на рэк, вчера вечером и сегодня утром я, наконец, сбалансировал. Гляди!» И трудный номер удается вполне: Владимир Ильич, тяжело дыша, с довольным лицом си¬ дит на рэке. Номер состоял в том, чтобы, подтянувшись и повис¬ нув на коленках, продвигаться вперед сначала бедрами, а потом спиной, не теряя равновесия, и затем сесть. Мне эта штука так и не далась, хотя я и редко упражнялся на его рэке... Реки близко от Алакаевки не было, но вблизи дома был большой пруд, сильно заросший, особенно по берегам, водя¬ ными растениями. Сюда мы ходили раза по два в день ку¬ паться, для чего у нас была приспособлена на чистом месте дощатая раздевалка. Володя хорошо умел плавать и артисти¬ чески лежать неподвижно на воде, подложив руки под голову. Я ходил на пруд ловить карасей и стрелять уток. Ильич не лю¬ бил рыбной ловли, а охоту признавал только тогда, когда она соединялась с хорошей прогулкой. Поэтому на охоту в ала- каевский период мы ходили с ним в соседние леса, главным об¬ разом за тетеревами. Однако Володя чаще предпринимал прогулки без ружья, ходил один, или с кем-нибудь из нас, или компанией с сестрами, с матерью, с Марком Елизаровым, когда последний живал в Алакаевке. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 59—60). Но если усиленные занятия не делали Владимира Ильича угрюмым, книжным человеком в более поздние годы, то тем бо¬ лее не делали его таким в молодости. В свободное время, за обедом, гуляя, он обычно шутил и болтал, развеселяя всех дру¬ гих, заражая своим смехом окружающих. Умея работать, как никто, он умел и отдыхать, как никто. А. 0. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21—22).
ilo вечерам в алакаевском домике раздавалось иногда пе¬ ние,— это Владимир Ильич пел под аккомпанемент Ольги Ильиничны 1. Он очень любил музыку и пение, охотно пел сам и слушал пение других: М. Т. Елизарова или хоровое пение. Помню обычный финал его пенпя, когда он принимался за ро¬ манс «У тебя есть прелестные глазки». На высоких нотах — «от них я совсем погибаю» — он смеялся, махал рукой и говорил: «Погиб, погиб» 2. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 55). В 1888—1890 годах Владимир Ильич часто пел под рояль с Ольгой Ильиничной, которая хорошо играла, имела голос и умела петь... Они пели дуэтом «Нелюдимо наше море» (слова Н. Язы¬ кова, музыка К. Вильбоа.— А. И.). И помню последний куплет: Но туда выносят волны Только сильного душой!.. Смело, братья! Бурей полный, Прям и крепок парус мой! Любил Володя «Свадьбу», кажется, Даргомыжского (стихи Л. Тимофеева.— А. И.): Нас венчали не в церкви, Не в венцах, не с свечами; Нам не пели ни гимнов, Ни обрядов венчальных! Венчала нас полночь средь мрачного бора! Затем он пел «Чудесные глазки». Слова Гейне: «Du hast Diamanten und Perlen...»: 1 Несколько тетрадей нот, принадлежавших Ольге Ильиничне, хра¬ нятся сейчас в Музее-квартире В. И. Ленина в Кремле. Здесь вальсы Шопена, романсы Шуберта, Шумана, русских композиторов. Рукой Ольги Ильиничны переписаны романсы М. И. Глинки («Северная звезда»), А. С. Даргомыжского («Свадьба»), ее учителя В. Н. Пасхалова («Не молись за меня, друг мой милый») и другие (см. «Музыкальная жизнь», 1963, № 7, стр. 8). 2 Далее М. Ульянова пишет: «Прося выслать ноты для пения Г. М. Кржижановскому, Владимир Ильич писал из Сибири: «На вопросы Маняши: какой у Глеба голос?.. Гм, гм! Должно быть, баритон — что ли. Да он те же вещи поет, что и мы, бывало, с Марком «кричали» (как няня выражалась)» (там же). 492
У тебя есть алмазы и жемчуг, Все, что люди привыкли искать, И еще есть прелестные глазки, Милый друг, чего больше желать... Дальше: Эти чудные глазки на сердце Наложили мне скорби печать, От них я совсем погибаю, Милый друг, чего ж больше искать. «Погибаю» — надо было брать очень высокую ноту, и Вла¬ димир Ильич говорил, вытянув ее: «Уже погиб, погиб совсем». В его репертуаре была еще песня: «Так и рвется душа из груди молодой, просит воли она, просит жизни другой». Далее в песне оказывалось, что «воля и другая жизнь» — это сидеть вместе с милым дружком и т. д. и т. п. Владимир Ильич смеялся: «Вон, оказывается, куда душа-то рвется!» Но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Пелось ведь не для этого, не только для слов. Пелось потому, что душа его действительно рвалась к дру¬ гой жизни. Пела. Но не изнывала, не грустила. У Владимира Ильича я почти не помню в пении минора. Наоборот, у него всегда звучали отвага, удаль, высокий подъем, призыв! Он пел в это время также арию Валентина из «Фауста» (Ш. Гуно.— А. И.): «Бог всесильный, бог любви...» Пел то, что положено по нотам, произнося те слова, которые нельзя выки¬ нуть из песни, но одно место из этой арии у него выходило лучше, красивее — конечно, не благодаря его голосу, а потому, что он невольно вкладывал в это частицу своего боевого духа: Там, в кровавой борьбе, в час сраженья, Клянусь, буду первым я в первых рядах... И постоянно, когда я слушал и теперь, много лет спустя слушаю арию Валентина в опере, на концерте и т. д., мне вся¬ кий раз вспоминается далекое время, как Владимир Ильич пел это место. Летом 1889 или 1890 года я в первый раз услыхал «Интер¬ национал». Тот «Интернационал», который теперь знают все, который тогда в России, можно сказать, не знал никто 2. Было 1 Отрывки воспоминаний Д. И. Ульянова «Любовь к музыке» впер¬ вые были опубликованы в 1941 году в «Правде» (21 января). 2 Текст «Интернационала» написан французским поэтом-комм у па¬ ром Э. Потье.и опубликован в 1887 году в его сборнике «Революционные песни». В 1888 году композитор П. Дегейтер положил его на музыку. 493
это на хуторе около деревни Алакаевки, Самарской губернии. Ольга Ильинична играла на рояле и закончила свою музыку «Марсельезой». Я подбежал к роялю и просил ее повторить. Вдруг неожиданно, так как это было утром, когда Владимир Ильич не отрывался обычно от книг, он подошел к нам и сказал, что надо спеть «Интернационал». Они вместе стали подбирать на рояле новую для меня песню, а затем тихо петь по-фран¬ цузски: «Debout, les damnes de la terre! Debout, les formats de la faim...» На мою просьбу перевести Владимир Ильич спел: «Вставайте, каторжники мира...» — и затем: Это будет последний И решительный бой! С Интернационалом Воспрянет род людской! Некоторое время они путались с припевом, но потом нала¬ дились. Мария Ильинична говорила мне, что в это время, в начале 90-х годов, Владимир Ильич выражал сожаление, что он не на¬ учился играть на рояле или на скрипке. Гимназистами в старших классах в Самаре мы пели хором обычные, ходовые в то время песни, вроде «Коперника», «Бы¬ стры, как волны», «Из страны далекой» и т. д. Владимир Ильич добавил нам куплет к «Копернику»: «Монах стучится в двери рая, апостол Петр ему в ответ: Куда ты, харя проклятая, здесь для тебя ведь места нет». Кто-то из товарищей научил нас новой песне: Молодой кузнец гуляет Вдоль по кузнице своей, Себе молот выбирает И зовет своих друзей. Стук, стук, стук! Впервые «Интернационал» был исполнен в июне 1888 года на рабочем празднике в Лилле. В своих статьях в журнале «Советская музыка» (1962, № 5 и 1963, № 4) С. Дрейден подвергает сомнению достоверность приведенного здесь воспоминания Д. И. Ульянова на том основании, что «в ту пору музыка пролетарского гимна... еще не могла быть известна эа пределами Лилля», хотя никаких убедительных аргументов в защиту своей точки зрения не выставляет. Из воспоминаний Н. К. Крупской (Педагогические сочинения, том 11. М., 1963, стр. 281—282) явствует, что Владимир Ильич пел «Интернационал» и на маевке в с. Шушенском в 1899 году. Русский текст «Интернационала», написанный А. Я. Коцем, был опубликован в 1902 году. 3 января 1913 года в напечатанной в «Правде» статье «Евгений Потье» В. И. Ленин писал об «Интернацио¬ нале»: «Рабочие всех стран подхватили песню своего передового борца, пролетария-поэта, и сделали из этой песни всемирную пролетарскую песнь» (Сочинения, изд. 5, том 22, стр. 273). 494
Стук, стук! В десять рук, в десять рук! Приударим, братцы, вдруг! Владимир Ильич неожиданно захлопал из своей комнаты, где сидел за работой, и просил повторить. Мы, весьма польщен¬ ные его похвалой, повторили и спели также другой куплет из той же песни: «Богач золотом гордится и не терпит бедняка, а бедняк день-ночь трудится из-за насущного куска». Мотив песни веселый, бравурный. После я несколько раз слышал, как Владимир Ильич насвистывал его. Он насвистывал особенно, сквозь зубы, при едва открытом рте. Вероятно, многие помнят это насвистывание, чрезвычайно характерное у него. Насвистывал он только тогда, когда был в веселом или хорошем настроении. При игре в шахматы, когда его дела шли хорошо или он выдумывал хорошую, красивую комбинацию, он задорно, смеющимися глазами смотрел на парт¬ нера и, улыбаясь, продолжал насвистывать. Д. И. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964, стр. 38—41. Как все в нашей семье, Владимцр Ильич был застенчив, и когда — это случалось крайне редко — к нам приезжал кто-ни¬ будь из мало знакомых, он или оставался в своей комнате, или через окно удирал в сад. Так поступал он и при посещении мало интересных для него людей. В Алакаевке мы жили уеди¬ ненно. Знакомых было мало. Но кое с кем из местных жителей Владимир Ильич поддерживал знакомство. В трех верстах от Алакаевки была... колония «капказцев», как звали их крестьяне. Несколько народников село на землю, купив ее на льготных условиях у Сибирякова, с целью создать образцовую земледельческую коммуну. Дело, впрочем, не шло у них на лад, и скоро, за исключением А. А. Преображенского, все разбежались. С Преображенским же Владимир Ильич ви¬ дался и много спорил, прогуливаясь иногда до поздней ночи по дороге от нашего хутора до хутора Шарнеля х. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 55—56). 1 По свидетельству А. А. Преображенского, он познакомился с Вла¬ димиром Ильичем зимой 1889/90 года в Самаре. На квартиру Ульяновых А. А. Преображенского привел уроженец Симбирска Дмитрий Алексан- 495
Летом, живя в Алакаевке, Владимир Ильич часто в 6—7 ча¬ сов вечера приходил ко мне на хутор Шарнеля. Мы вели с ним продолжительные споры, иногда затягивавшиеся до утра. После этого я шел провожать Владимира Ильича, но, дойдя до опреде¬ ленного места, снова возвращались оживленные спором и так долго провожали друг друга, прежде чем разойтись. Наши споры касались главным образом крестьянства. Я от¬ стаивал ту мысль, что капитализм мало или вовсе не захватил крестьянство, и, считая, что с крестьянами революции не сде¬ лаешь, находил положение безвыходным. Владимир Ильич до¬ казывал мне, что только рабочий класс может стоять во главе революционного движения, а не крестьянство. Я в ряде пунктов с ним не соглашался. Спорили мы с цифрами в руках, с ссыл¬ ками на книги, с продолжением споров на другой день. Как только, бывало, я в споре с Владимиром Ильичем допущу ка¬ кой-нибудь промах, у него сейчас же заблестит зеленый огонек в глазах: «Ну, ну, брат, поправляйся». Кажется, я доказывал, дрович Гончаров, одноклассник Александра Ильича по Симбирской гим¬ назии, хорошо знавший и отца Владимира Ильича, бывавший у Улья¬ новых в Алакаевке. Вспоминая впоследствии свои встречи с А. А. Пре¬ ображенским, В. И. Ленин в письме к матери из Мюнхена (от 26 февраля 1902 года) передавал «большущий привет обитателю «со¬ седнего хуторка»: очень я рад, что нашелся старый знакомый, с кото¬ рым мы, бывало, много хороших вечерков провели. Надеюсь вскоре напи¬ сать ему обстоятельное письмо» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 262). 2 апреля того же года он спрашивал: «Передала ли Маняша мой боль¬ шой привет «старому знакомому», которого я навещал в хуторке? Очень был я рад вести о нем» (там же, стр. 265). В апреле 1905 года Владимир Ильич писал Преображенскому, работавшему в Самаре: «Дорогой това¬ рищ! Получили Ваше письмо и очень рады были весточке... Непременно примите самые эпергичные меры, чтобы связаться с нами аккуратней¬ шей перепиской. Это крайне необходимо. Как только наладится пе¬ реписка, сейчас же дадим Вам интересные поручения... Крепко жму руку. Ваш Ленин, бывший сосед по хутору» (Ленинский сборник, том V, стр. 167). Письмо Ленина к старшей сестре от 2 мая 1910 года показы¬ вает, чем ценны были для него письма А. А. Преображенского: «Ала- каевскому соседу передай мой большой привет, если тебе удастся его увидеть. Жаль, что он такой абсолютный враг переписки, а то приятно было бы хоть изредка иметь весть «из глубины России» про то, что де¬ лается в новой деревне. Сведений об этом мало и просто побеседовать даже с знающим человеком было бы очень приятно» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 380). После победы Октября в телеграмме зампредсовнар- кома Крыма (6 декабря 1921 года) В. И. Ленин просил «оказать содей¬ ствие Алексею Андреевичу Преображенскому, старому революционеру, известному мне лично с девяностых годов, который находится в плохих условиях» (Ленинский сборник, том XXIII, стр. 330). В 1922 году по предложению Владимира Ильича А. А. Преображенский стал управляю¬ щим совхозом в Горках.
В. И. Ленин. 1890-1891 гг.
Алексей Павлович Скляренко
что прежде чем у нас разовьется настоящий капитализм и об¬ разуется настоящий пролетариат, Россия превратится в коло¬ нию, так как у нас тогда капитализм еще был слабо развит. Во время одного из споров Владимир Ильич спросил меня, читал ли я Николая — она, кажется, «Экономическое развитие России» !. Эту книгу я только просматривал, но не читал. «Чтобы прочесть ее,— говорю Владимиру Ильичу,— нужен це¬ лый год». Владимир Ильич ответил, что он прочитал ее в шесть не¬ дель. «Я принесу ее тебе со своими выписками»,— добавил он. Вскоре Владимир Ильич принес мне эту книгу. Она была без переплета. Заметки и выписки Владимира Ильича были сде¬ ланы карандашом на листах курительной бумаги № 7, сложен¬ ных пополам и сшитых в тетрадь обыкновенного формата. Вся тетрадь была исписана очень мелким, но четким почерком. В беседах с Владимиром Ильичем я рассказывал ему, между прочим, о жизни текстильных рабочих Владимирской губер¬ нии. В разговоре со мной Владимир Ильич упоминал имя Маркса. A. А. Преображенский (Воспоминания о B. И. Ленине, 3, стр. 16—17). Преображенский же познакомил Владимира Ильича с неко¬ торыми интересными крестьянами-самородками. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 56). Наш хутор Шарнеля служил местом паломничества кре- стьян-сектантов, искавших правды и спрашивавших, как жить по-божьи. Один из них, крестьянин Алюс из села Старого Буяна 1 Николай — дн — псевдоним Николая Францевича Даниельсона (1844—1918), русского социолога, публициста, одного из идеологов ли¬ берального народничества. Работая над переводом «Капитала», Даниель- соп вел переписку с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Но он так и не понял существа марксизма. После смерти К. Маркса Даниельсон полностью перешел на позиции реакционного народничества, солидаризировался с прямыми врагами марксизма. В цитируемом отрывке речь идет, воз¬ можно, о работе Даниельсона «Очерки нашего пореформенного общест¬ венного хозяйства», явившейся экономической платформой либераль¬ ного народничества. 32 а. Иванский 497
(он описан у Пругавина1), знал наизусть всю Библию, дру¬ гой — Кисликов из села Гвардейцы, оно же Преображенское, тоже хорошо знал Библию. Владимир Ильич встречался с ними обоими у меня. Кисликов давал ему читать свои стихи 2. A. А. Преображенский (Воспоминания о B. И. Ленине, 3, стр. 17). Видался Владимир Ильич и с Д. А. Гончаровым, студентом- медиком, исключенным в 1887 году из Казанского университета за участие в демонстрации. Он служил фельдшером в Тро¬ стянке, в 8—10 верстах от Алакаевки. Гончаров не принадле¬ жал в то время ни к какой политической партии, но настроен был очень радикально. К Владимиру Ильичу он относился с огромным уважением. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 56). Я был лет 14—15, когда семья Ульяновых поселилась в Ала- каевке. Я любил охотиться, такой же охотник был и младший брат Ленина — Дмитрий Ильич, с которым я часто охотился. Дмитрий Ильич был почти одногодок со мной... Владимир Ильич был нас старше на 5—6 лет, он все зани¬ мался с книгами, читал, ему некогда было охотиться. Мы купа¬ лись в пруду около мельницы с Дмитрием Ильичем, купался и Владимир Ильич, то с нами, то один. После купанья Владимир Ильич тут же под кустами располагался с книгами и читал. Записано со слов крестьянина дер. Ала¬ каевки П. И. Федулова. Куйбышевский партийный архив. 1 Александр Степанович Пругавин (1850—1920) — исследователь старообрядчества и сектантства, автор трудов «Религиозные отщепенцы» (1904), «Раскол и сектантство в русской народной жизни» (1905), «Го¬ лодающее крестьянство» (1906), «О Льве Толстом и о толстовцах» (1911) и многих других. 2 В стихотворной автобиографии поэт-самоучка Дмитрий Яковлевич Кисликов рассказывал о тяжелой крестьянской доле. В письме к А. А. Преображенскому, написанному в апреле 1905 года, Владимир Ильич интересовался судьбой Кисликова: «Жив ли тот радикал-кре¬ стьянин, которого Вы водили ко мне? (в черновом варианте письма: «Как он живет?» — А. И.). Чем он стал теперь? Отчего не даете нам свя¬ зей с крестьянами?» (Ленинский сборник, том V, стр. 167). В годы пер¬ вой русской революции Д. Я. Кисликов занимался социалистической пропагандой среди крестьян. Умер он во время гражданской войны. 498
Разговаривать Ильич мало разговаривал, больше читал; возьмет книгу, заберется в сад и читает там целый день, а как станет жарко, так он в речку — бух... Выйдешь позвать его к обеду, а он — с книгой. Из воспоминаний Екатерины и Натальи Фроловых. Цит. по книге И. И. Блюмен- таля «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 16. Чаще всего Владимира Ильича можно было видеть в саду, неподалеку от дома Ульяновых. Мы, деревенские ребята, не¬ редко ходили к нему. Он с нами отправлялся купаться на пруд. Наши крестьяне в ту пору арендовали у соседнего поме¬ щика Данненберга 1 землю и луга. Владимира Ильича не раз можно было видеть на покосе, оживленно беседовавшего с кре¬ стьянами. К. Д. Филиппов 2. Владимир Ильич в Ала- каевке. «За коммунистическое просвеще¬ ние», 1937, 22 января. Покупая это именьице (то есть хутор возле деревни Ала- каевки.— А. #.), мать надеялась, что Владимир Ильич заинте¬ ресуется сельским хозяйством. Но склонности у Владимира Ильича к последнему не было. ...Хозяйство не пошло, и от него скоро отказались... М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 53). 1 Помещик Сергей Ростиславович Данненберг был либеральным зем¬ ским деятелем, что, однако, не мешало ему всячески притеснять кре¬ стьян. В течение нескольких лет (1892, 1893, 1894) в «Самарских гу¬ бернских ведомостях» публиковались объявления о продаже с торгов двух имений С. Р. Данненберга «при сельце Алакаевке» (одно —198 де¬ сятин, второе — 285 десятин) и имения его брата Федора Ростиславовича при селе Новой Федоровке, Бузулукского уезда (334 десятины) «за не¬ взнос причитающихся платежей». Дом, принадлежавший С. Р. Даннен- бергу, был сожжен в 1917 году. 2 Побывав в Алакаевке в 1927 году, М. И. Ульянова впоследствии писала: «При деревне Алакаевка организован теперь колхоз «Уголок Ленина»... Во главе этого колхоза, председателем его состоит «дядя Костя» — Константин Дмитриевич Филиппов, присутствовавший на пер¬ вом съезде колхозников-ударников в Москве в 1933 году. «Дядя Костя» уже не молод, но работает он подлинно по-ударному, и в значительной степени его усилиям обязав колхов своими достижениями» (Воспомина¬ ния о В. И. Ленине, 1, стр. 58). 32* 499
Рассказывал Ильич раз: «Мать хотела, чтобы я хозяйством в деревне занимался. Я начал, было, да вижу — нельзя, отно¬ шения к мужикам ненормальные становятся. П. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 28. Во время жизни семьи Ульяновых в Алакаевке они часть земли давали бесплатно в пользование алакаевцам Асанину Петру Федоровичу, Федулову Марею Ивановичу, Кизирову Федору Ананьевичу, а частью земля пустовала, с нее снимали сено и продавали, а мельницу сдавали в аренду Данненбергу. Записано со слов кресхьянина дер. Ала¬ каевки Н. Ф. Висарова. Дом-музеи В. И. Ленина в Ульяновске. Алакаевка являлась во всех отношениях самой захудалой деревенькой (Богдановской) волости. Все крестьяне ее находились на четвертном дарственном на¬ деле *... В Алакаевке считалось... дворохозяев — 39. Населения обоего пола в 1889 г. было 197 человек, из них работоспособ¬ ных 100. Из 34 домохозяев, владевших наделами, 25 обрабатывали землю своим инвентарем, пять — при помощи найма и 4 двора не обрабатывали вовсе своих наделов. Урожаи в Алакаевке были ниже средних во всей волости (рожь — сам-4 — 5, овес — сам-4). Безлошадных и бескоровных в Алакаевке было 9 дво¬ ров, или 26 процентов, с одной лошадью — 7, двухлошадных — 5, трехлошадных — 7, имевших более 3 лошадей — 6 дворов. Из 34 дворов у 4 не было своих изб. Из всех жителей только один занимался каким-то ремеслом; на отхожие промыслы никто из Алакаевки не уходил, в сельскохозяйственных рабочих жило десять человек. 1 О дарственном наделе см. сноску на стр. 185 наст, издания. «Чет¬ вертным» он назывался потому, что по согласованию с крестьянами по¬ мещик мог им «подарить» четвертую часть указного земельного надела, установленного для данной местности, удержав за собою остальные три четверти. Кроме «четвертного» народ прозвал его также «сиротским» и «кошачьим». Так как надела не хватало, алакаевские крестьяне арен¬ довали землю у помещиков К. М. Сибирякова и С. Р. Данненберга. 500
На Алакаевку падало государственных, земских и волост¬ ных платежей всего 511 руб (лей) 40 коп(еек) или по 6,2 р(уб- ля) на окладную душу, или по 7,5 руб (ля) на десятину. Школы в Алакаевке не было, но зато был кабак. Грамотных не было ни одного мужчины, ни одной женщины; из детей у кого-то учились четыре мальчика... Обнаруживались в Богдаповской волости и кабальные от¬ ношения между помещиками п крестьянами: сдача земли в аренду за деньги по высокой цене, за отработку на помещичьих землях или за выполнение других работ, например, вывоз хлеба в Самару. «Алакасвка». См. приложения к книге И. И. Блюменталя «В. И. Лепип в Самаре». Изд. 2. М.— Самара, 1931, стр. 35—36. В то время, когда жил у нас Ильич, в деревне (Алакаевке.— А. И.) было до 30 дворов. Крестьяне жили впроголодь, полу¬ раздетые, сплошь неграмотные. Земли у крестьян не было, а если кто из счастливцев имел немного землицы, то помещики и кулачье старались прибрать ее к своим рукам. Особенно этим отличался помещик Данненберг... Однажды на меже между крестьянином и Данненбергом разгорелся спор. Крестьянин со слезами на глазах говорил, что по эту межу его клочок земли, а помещик тыкал пальцем в ка¬ кие-то бумаги и кричал, что здесь грань его участков, а значит и земля его. Вокруг спорщиков собралась толпа. Мимо прово¬ дил Владимир Ильич. Он остановился, долго вслушивался в спор, а потом подошел к помещику и сказал: — Придет время, не будет межей и граней... Воспоминания Е. В. Фроловой в записи Н. Веденского. Цит. по статье Н. Веден¬ ского «Новая Алакаевка». «Волжская ком¬ муна» (Куйбышев), 1940, 21 января. Владимир Ильич заспорил с Данненбергом о межах на ме¬ сте между их владениями, и он тогда сказал этому помещику — «не вечно вы будете помещиками, и ваши дубовые стражники — 501
столбы на гранях — не вечно будут стоять». Этот разговор был при мне, и я его хорошо помню... Данненберг доносил полиции на Владимира Ильича; за Владимиром Ильичем и всем семейством следила полиция, они были под надзором. Отношения Ульяновых к крестьянам были очень хорошие, особенно много помогала им Анна Ильинична в холерный 1891г. Ухаживала за больными, давала лекарства *. Крестьяпе знали, что за Ульяновыми следит полиция, что они не верят в бога, против царя... Записало со слов крестьянина дер. Ала- каевки П И. Федулова. Дом-музей В И Ленива в Ульяновске. Бывший студент желает иметь урок. Согласен в отъезд. Адрес: Вознесенская ул(ица), д(ом) Саушкиной, Елизарову, для передачи Влади¬ миру) У(льянову), письменно. Объявление, данное В. И. Ульяновым, о желапип лапти место преподавателя. «Самарская газета», 1889, 18 мая2. Анна Ульянова, 28 минувшего июля (1889 года.—А. И.) вышедшая в замужество за студента С.-Петербургского универ¬ 1 По свидетельству М. И. Ульяновой, Анна Ильинична «в 1892 году, когда в Самарской губернии свирепствовала холера, положила немало трудов на помощь больным лекарствами и указаниями» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 58). После победы Октября, в тяжелое время раз¬ рухи и голода, В. И. Ленин помог алакаевским крестьянам хлебом и се¬ менами. 9 января 1922 года в телефонограмме в Президиум ВЦИК он просил «оказать содействие по покупке и получению хлеба для деревнп Самарской губернии Алакаевки, представителю ее крестьянину Сергею Фролову, а также и по снабжению деревни семенами на яровой посев. Так как я был с этой деревней знаком лично, то считал бы политически □олеэным, чтобы крестьяне не уехали без какой-либо помощи навер¬ няка» (Ленинский сборник, том XXXV, стр. 312). 1 Это же объявление напечатано в «Самарской газете» 21, 24, 26, 28 мая, 1, 3, 6, 8 и 10 июня 1889 года. 502
ситета Марка Тимофеевича Елизарова, с ним, 30 числа, само¬ вольно выехала из дер(евни) Алакаевки в город Самару1. Самарский уездвый исправник — самар¬ скому губернатору, от 11 августа 1889 го¬ да, № 64. «Красный архив», 1935, том 6, стр. 16. На этом участке (то есть на Алакаевском хуторе.— А. И.) в начале нынешней осени... жили мать Ульяновых и ее исклю¬ ченный из Казанского университета сын, а на городской квар¬ тире2—сын гимназист (то есть Дмитрий Ильич.—А. Я.)3, дочь — ученица 3-го класса женской гимназии (Мария Ильи¬ нична,—А. И.) 4 и две взрослые дочери (Анна Ильинична и 1 За самовольный выезд нз Алакаевки Анна Ильинична была при¬ влечена к ответственности по 63-й статье Уложения о наказаниях и «приговорена мировым судьей 3-го участка Самарского округа 15 сен¬ тября к штрафу в 20 руб (лей), а при несостоятельности — к аресту на 6 дней» (отношение уездного исправника самарскому губернатору от 21 сентября). В отношении на имя самарского губернатора от 13 сен¬ тября департамент полиции разрешил А. И. Ульяновой остаться на жи¬ тельство в Самаре. Поздпее, летом 1891 года «Анна Ильинична за само¬ вольную отлучку ее 10 июля из дер(евни) Алакаевки в гор (од) Самару была подвергнута земским начальником 6 участка Самарского уезда денежному штрафу на 25 рублей» (отношение уездного исправника от 4 сентября 1891 года). 2 Имеется в виду самарская квартира М. Т. Елизарова на Дворян¬ ской улице, между Успенской и Набережной, в доме М. М. Шорина (ныне Куйбышевская улица, 7). В ней кроме М. Т. Елизарова, Дмитрия, Ольги, Марии и Анны Ульяновых жил племянник Елизарова, гимна¬ зист 4-го класса Евгений Елизаров. 8 Свое образование Дмитрий Ильич начал в 1883 году в приготови¬ тельном классе Симбирской гимназии, куда его подготовила Анна Ильи¬ нична. В этой гимназии он закончил три класса. С переездом семьи Ульяновых в Казань он продолжил учение там, а завершил гимнази¬ ческий курс в Самаре в 1893 году. 4 К поступлению в Самарскую гимназию Марию Ильиничну гото¬ вили сестра Ольга и мать. Так, например, 12 января 1889 года Ольга Ильинична записала в дневнике: «Давала урок Мане», 16 января: «Занималась с Маней и Митей». «Встают перед глазами,— вспоминала впоследствии Мария Ильинична,— и уроки со мной матери. Их было не¬ много, чаще со мной занималась сестра. Но занятия с матерью как-то особенно остались в памяти. «Перед союзом «а» в середине фразы надо всегда ставить запятую»,— говорит мать» (Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС). В Самарскую гимназию Мария Ильинична поступила в 1889 году, сразу во второй класс. «Моя Маня,— сообщала Ольга Ильинична своей подруге А. Ф. Щербо 3 августа 1889 года,— экзамен сдала весной во второй класс и, вероятно, поступит» (Дом-му- зей В. И. Ленина п Ульяновске). Гимназию Мария Ильинична закон¬ чила в 1896 году в Москве. 503
Ольга Ильинична.— А. Я.), из которых одна замужем за окон¬ чившим курс в Петербургском университете крестьянином Са¬ марской губернии Елизаровым, человеком весьма подозритель¬ ного направления. Получив эти сведения, я в бытность мою в Самаре лично просил Самарского губернатора тайного советника Свербеева иметь через городскую и уездную полицию особый надзор за образом жизни в семье Ульяновых и за их отношениями к дру¬ гим, остающимся еще на хуторе, подозрительным личностям и при первом возникшем подозрении об участии несовершенно¬ летних Ульяновых в каких-либо подозрительных сообществах меня немедленно уведомить, для принятия соответствующих мер по мужской и женской гимназиям. Вместе с тем, мною по¬ ручено гимназическому начальству ежемесячно сообщать мне результаты наблюдений над домашнею и общественною жизнью гимназиста Ульянова, поручив возможно частое посещение его квартиры благонадежному классному наставнику *. Насколько можно заключить по доставленным мне сведе¬ ниям, за упомянутыми выше хуторами имеется со стороны местной администрации достаточно деятельное наблюдение2, и если оно не остается тайным для проживающих на хуторах лиц, то тем скорее может их побудить оставить эту местность... Попечитель Казанского учебного округа — министру народного просвещения, 30 сен¬ тября 1889 года, № 458. «Красная ле¬ топись», 1925, № 2, стр. 152—153. 1 Выполняя распоряжение попечителя Масленникова, директор Са¬ марской гимназии А. Соколов установил наблюдение за квартирой, где жил гимназист 5-го класса Дмитрий Ульянов. «В квартире Елизарова,— доносил Соколов своему начальству,— в течение сентября классный наставник 5-го класса, и. о. инспектора г. Кочкин был три раза — 3, 8 и 17-го сентября. Мои личные наблюдения ограничиваются пока сто¬ ронним путем, так как по моему убеждению подобный способ наблю¬ дения, с моей стороны, на первых порах казался мне более целесооб¬ разным и лучшим». 2 5 сентября 1889 года начальник самарского губернского жандарм¬ ского управления полковник М. В. Сердюков просил самарского полиц¬ мейстера А. Г. Праведникова учредить за Владимиром Ильичом «самый строгий надзор полиции». А. Г. Праведников дал соответствующее ука¬ зание приставу 1-й части г. Самары К. А. Мансыреву. Ответ пристава 1-й части г. Самары Мансырева полицмейстеру см. на стр. 506 наст, издания. 504
Мой отец в те годы был сельским старостой. К нему приез¬ жали жандармы и урядники и все допытывались, не отлучается ли куда-нибудь Владимир Ильич, с кем он ведет знакомство, ка¬ кими делами занимается. Как-то прикатывает из волости жандарм. Приходит к нам на гумно — мы как раз хлеб молотили — и спрашивает у отца: — Ульяновы ходят куда-нибудь? — Ходят,— отвечает отец. Мария Александровна, мать Владимира Ильича, и Анна Ильинична действительно ходили к крестьянам. Тогда у нас свирепствовала холера, и они навещали больных, указывали, как надо за ними ухажпвать, помогали лекарствами и сове¬ тами. — А быть может, кому-нибудь книги дают Ульяновы? — Да, как же, дают книжки,— отвечает отец.— Вот моему сыну книжку далп. — А ну, принеси книжку, что тебе там дали,— велел мне жандарм. Я сбегал домой, принес книгу. Это была азбука, которую по¬ дарили мне Анна Ильинична и Владимир Ильич, чтобы я учился читать. Поглядел на азбуку жандарм и спрашивает: — А еще никаких книг не дают? — Нет, не дают,— отвечает отец. Жандарм и уехал ни с чем... Если Владимир Ильич уезжал из Алакаевки в Самару, то заранее заявлял об этом десятскому. Десятским был Кизиров Федор Ананьич, Жил он напротив нас через улицу. Пьяница он был. Загулял однажды, запил, а в это время пришел к нему Владимир Ильич и говорит: — Еду в Симбирск (очевидно, в Самару.—А. И.). — А мне-то какое дело до этого! — вскричал десятский.— Я твой караульщик, что ли? Владимир Ильич уехал. Через несколько дней приезжает урядник из Богдановки: «Где Владимир Ульянов? Почему не сообщил о его отъезде?» Распек урядник десятского и отправил его на 7 суток в аре¬ стантскую при волости. К. Д. Филиппов. Владимир Ильич в Ала¬ каевке. «За коммунистическое просвеще¬ ние», 1937, 22 января. 505
На зиму мы переезжали в Самару, где жили вместе с замуж¬ ней сестрой (Анной Ильиничной.— А. И.) и ее мужем М. Т. Елизаровым. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 56). ...Имею честь уведомить Департамент полиции, что из быв¬ шего имения Сибирякова, Самарского уезда, выехали... семей¬ ство Ульяновых (Мария Александровна Ульянова, вдова дей¬ ствительного статского советника, и дети: Владимир, бывший студент Казанского университета, состоящий под негласным надзором, Дмитрий, Анна, вышедшая замуж за действитель¬ ного студента Марка Елизарова, состоящая под гласным надзо¬ ром полиции, Ольга и Мария) переехали в Самару... За последнее время за всеми вышеупомянутыми лицами ни¬ чего предосудительного не было замечено. Из донесения начальника самарского гу¬ бернского жандармского управления в де¬ партамент полиции, от 7 ноября 1889 года, № 820. «Красная летопись», 1925, № 2, стр. 153. За приехавшими 5 сентября сего (1889-го.— А. И.) года 1 из бывшего имения Сибирякова А. И. Ульяновой, по мужу Ели¬ заровой, и Владимиром Ульяновым учреждены: за первой — Елизаровой негласное наблюдение, а за последним самый строгий надзор полиции... Квартируют они во вверенной мне части на Полицейской площади в доме Кулагина 2. Пристав 1-й части г. Самары — самар¬ скому полицмейстеру, от 29 сентября 1889 года. «Памятные историко-револю¬ ционные места города Куйбышева и об¬ ласти». Куйбышев, 1957, стр. 10. 1 В официальной переписке даются противоречивые сведения по по¬ воду даты переезда Владимира Ильича из Алакаевки в Самару осенью 1889 года. Как видно из приводимого донесения пристава 1-й части, Владимир Ильич прибыл в Самару 5 сентября. Директор Самарской гимназии А. Соколов сообщал попечителю учебного округа, что семья Ульяновых переехала в Самару 21 сентября (см. ниже). На основании сообщения урядника Богдановской волости исправник доносил полиц¬ мейстеру, что В. И. Ульянов выбыл в Самару 11 октября. Эта же дата— на основании сообщения полицмейстера — приводится и в сводной ве¬ домости самарского жандармского управления о передвижении поднад¬ зорных за 1889 год. Наиболее вероятным все же следует считать, что Владимир Ильич и Анна Ильинична переехали в Самару в сентябре. 2 Ныне улица Степана Разина, 10. 506
...С 21 сентября (1889 года.— А. И.), по приезде матери и ее детей из деревни, вся семья Ульяновой вместе с зятем (М. Т. Елизаровым.— А. И.) и племянником его (Евгением Елизаровым.— А. И.) поселились на одной общей квартире, на¬ нятой за 40 рублей в месяц на Полицейской площади в доме Кулагиной, напротив реки Самарки. В этом помещении г. ин¬ спектирующий и классный наставник (он же) (П. П. Кочкин.— А. И.) был только 1 раз, 26 сентября, и тоже застал Ульянова (Дмитрия Ильича.— А. И.) дома. Г. Ульянова только что вер¬ нулась из Казани, куда она ездила для того, чтобы дать распо¬ ряжение о перевозке в Самару движимого имущества. Из донесения директора Самарской гим¬ назии попечителю Казанского учебного округа. «Новый мир», 1957, № 4, стр. 150. Ваше превосходительство, многоуважаемый Николай Иванович! Вы так участливо отнеслись ко мне, когда я заходила к Вам, за что я душевно благодарна Вам и, конечно, извините меня за то, что я опять беспокою Вас. В последний приезд мой в Казань я должна была, по до¬ машним обстоятельствам, спешить обратно в Самару, почему и не могла вторично явиться к Вам. Не будете ли Вы, многоува¬ жаемый Николай Иванович, так добры написать мне несколько строк относительно моей просьбы к Вам? 1 Я была бы беско¬ нечно признательна за то. Как относится попечитель к сыну (то есть к Владимиру Ильичу.— А. И.) и к нашей семье? Не откажите, прошу Вас, помочь нам, насколько это зависит от Вас. Это будет доброе дело, за которое я останусь Вам до мо¬ гилы благодарна. Сын мой, за которого я прошу, старший из четверых детей, оставшихся теперь при мне, и должен быть моим помощником и опорой тем более, что здоровье мое совершенно расстроено. Он сильно желает учиться и окончить образование и, если б удалось ему поступить в университет — это ободрило бы всю семью. 1 По тексту письма можно предположить, что во время своего посе¬ щения Н. И. Ильминского в Казани Мария Александровна просила его похлопотать перед попечителем Казанского учебного округа о разрешен нии Владимиру Ильичу поступить в университет. 507
Год тому назад и я и он подавали прошение г-ну министру о разрешении ему поступить вновь в университет или держать экзамен экстерном, на что ответили нам, что это преждевре¬ менно *. Может быть, теперь с Вашей помощью, многоуважаемый и добрейший Николай Иванович, это горячее желание наше бу¬ дет достигнуто. По сердечной доброте Вашей и в память покой¬ ного Ильп Николаевича, который так искренне уважал Вас, Вы не откажете исполнить мою просьбу и помочь нам. Не отка¬ жите также написать мне по возможности скорей, чем премного обяжете меня. С глубоким уважением к вашему превосходительству имею честь быть всегда готовая к Вашим услугам Мария Ульянова. Сентябрь, 28-го 1889 г. Самара, ул. (правильно: дом.— А. И.) Кулагина, Полицейская площадь. А/. А. Ульянова — Н. И. Илъминскому, от 28 сентября 1889 года. «Коммунист Узбе¬ кистана» (Ташкент), 1962, Л® 9, стр. 91. Елизаров окончил курс паук в Петербургском университете по математическому факультету. Поселившись назад тому года три в Самаре, он уже переменил несколько мест службы. Одно время он служил в конторе богатого самарского землевла¬ дельца Сибирякова. В настоящее время он служит по вольному найму помощником секретаря в съезде мировых судей. Можно полагать, что он находится или, по крайней мере, находился под наблюдением тайной полиции. Известно, что когда он изъ¬ явил желание баллотироваться в мировые судьи, то был госпо¬ дином губернатором исключен из числа кандидатов. Может быть, это обстоятельство объясняется его перепискою и родственными отношениями с казненным Ульяновым. Старший сын Ульяновой (Владимир Ильич.—А. Я.), 19 лет, исключенный за беспорядки из университета без права вторичного поступления, также не представляет благонадеж¬ ного элемента семьи и ее будущего направления... В течение октября месяца 1889 года квартира ученика V класса Самарской гимназии Дмитрия Ульянова была посе¬ 1 См. стр. 432—442. наст, издания. 508
щена 3 раза: 15, 23 и 31-го числа. 10-го октября г-жа Ульянова опять переменила квартиру и в настоящее время живет на Воскресенской улице в доме Каткова, рядом с редакцией «Са¬ марской газеты» \ около Волжской набережной. Причина перехода на новую квартиру была будто бы сы¬ рость старой квартиры. Настоящая квартира находится на верх¬ нем этаже... В ней точно так же, как и на предыдущей квар¬ тире, помещаются два семейства: госпожа Ульянова с детьми и зять ее Елизаров с женою... Я и и. о. инспектора (П. П. Коч- кин.— А. И.) посещали квартиру вечером в 5 или 7 часу, когда уже зажигаются огни... О жизни и учении воспитанника Улья¬ нова сказать ничего худого нельзя... Кондуитный список его совершенно чист... В сравнении с началом учебного года он выказывает больше усердия и склонности к учению, и успехи его в науках сделались лучше. Из книг для чтения можно было видеть на учебном столе его сочинения Гоголя. Из гимназиче¬ ской ученической библиотеки ему даны некоторые историче¬ ские романы Вальтер Скотта... В ноябре сего 1889 года квартира ученика 5-го класса Са¬ марской гимназии Дмитрия Ульянова была посещена 10-го, 19 и 28 числа. Старший брат (Владимир Ильич.— А. И.) принял на себя труд выспрашивать уроки по некоторым предметам 2... В одно из прежних посещений г. инспектирующим был усмотрен на столе Ульянова один том сочинений Помяловского, признанных вредными для юношеского возраста и запрещен¬ ных. Это сочинение было взято воспитанником из домашней библиотеки. Но вина в этом прискорбном обстоятельстве все¬ цело падает на старших членов семьи... По поводу этого случая я беседовал с матерью о вреде книг отрицательного направле¬ 1 «Самарская газета» — ежедневная газета либерального направле¬ ния, издававшаяся в Самаре с 1884 по 1919 год. В 1895—1896 годах в ней сотрудничал А. М. Горький. 2 Владимир Ильич помогал в учебе не только брату Дмитрию, но и племяннику М. Т. Елизарова Евгению. В одном из донесений инспектор гимназии сообщал, что М. Т. Елизаров репетирует племянника по мате¬ матике, «а старший Ульянов (то ость Владимир Ильич.—А. И.) — по языкам... В настоящее время как Ульянов, так и Елизаров, вследствие довольно аккуратной домашней проверки их учебных занятий, учатся успешно» («Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 172). 3 декабря 1889 года директор гимназии доносил попечителю учебного округа: «Как видно из выданной перед святками табели об успехах и поведении, Ульянов ведет себя отлично и учится удовлетворительно; его успехи по русской словесности и немецкому языку за последнюю четверть отме¬ чены даже баллом 4» («Новый мир», 1957, № 4, стр. 151). 509
ния для юношеского возраста и просил ее закрыть своему сыну доступ в домашнюю библиотеку, где могут быть и другие книги, не соответствующие его возрасту. Из донесений директора Самарской гим¬ назии попечителю Казанского учебного округа. Сентябрь — ноябрь 1889 года. «Но¬ вый мир», 1957, № 4, стр. 151. Зиму 1889—1890 года мы жили всей семьей в Самаре на За¬ водской улице в доме Каткова, у самой Волги...1 Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 64). Самара, как торговый город, непохожий на многие другие губернские города средней полосы России, была создана волж¬ ской хлебной буржуазией — купцами и волжской вольницей — рабочим людом, прежде убегавшим сюда от помещичьей кабалы и царского гнета для привольной жизни на большой реке, а позднее стекавшимся в Поволжье в поисках заработка на не¬ обозримых заволжских хлебородных степях, на водном транс¬ порте, рыбных промыслах, в хлебных лабазах и т. п. Губернским городом Самара стала только со второй поло¬ вины XIX столетия (1851 год), и с этого времени она начинает строиться и приобретать вид культурного центра. Однако эта культура была весьма примитивна и заметно обнаруживалась разве только в правильной, прямоугольной распланировке улиц и площадей города. Канализации в городе не было, вода водо¬ провода имела такой высокий показатель жесткости, что ее можно было употреблять для питья только после осаждения из¬ вести химическим путем. Известняк, которым были замощены некоторые улицы, давал огромную массу тончайшей пыли, а не¬ мощеные улицы, которых было очень много даже в централь¬ ных частях города, были полны глубокого сыпучего песку, как, например, Николаевская улица (теперь Чапаевская), или же утопали в непролазной грязи, особенно весной и осенью 2. 1 В доме Каткова семья Ульяновых жила с октября 1889 года по май 1890 года. 2 В письме к матери из Мюнхена 24 марта 1902 года Владимир Ильич вспоминал самарскую грязь: «В Самаре, должно быть, снег теперь рас¬ пустило,— начинается непролазная грязища или скрытые под снегом лужи?» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 263). В письме от 27 сентября 5Ю
В жаркие летние дни, когда до города доходило знойное ды¬ хание юго-восточных степей, тучи белой пыли носились по ули¬ цам. В такие дни самарский гигиенист, доктор В. О. Португа- лов, появлялся на улицах в полном санитарно-гигиеническом вооружении: в белом балахоне, с белым зонтом в руках и в оч¬ ках с защитными сетками. Ни трамвая, ни даже конки в городе не было. Зелени также не было, если не считать Струковского сада, расположенного на краю города, на берегу Волги, и Але¬ ксандровского (теперь сад «Динамо»). Сквер, разбитый вокруг «нового» собора (теперь снесенного), представлял собою кур¬ тины жалкого кустарника, отделенные друг от друга ухаби¬ стыми дорожками, замощенными тем же булыжником, что и улицы. В Самаре пе было того патриархального, помещичьего уклада жизни, как в старых губернских городах средней по¬ лосы России, не было дворянских традиций. Физиономию го¬ рода определяли купец — хлебный король и «горчишник» — потомок пбнизовой волжской вольницы, который пытался когда-то осесть на землю и разводить, по примеру сарептских меннонитов *, горчицу, но потерпел в своем предприятии не¬ удачу и получил по этой причине свое насмешливое прозвище. В Самаре почти совсем не было родовых дворянских домов, но богатых купцов даже сейчас, по памяти, я могу назвать бо¬ лее десятка. Фамилии Шихобаловых, Аржановых, Башкиро¬ вых, Беспаловых, Савиновых, Угловых, Субботиных, Грачевых, Курлиных, Челышевых и других были широко известны во всем Среднем Поволжье2. Некоторые из этих купеческих семей того же года, сообщая матери, что в Лондоне «погода стоит удивительно хорошая», Владимир Ильич пишет: «Если у вас такая же погода,—то вам следовало бы попользоваться ей где-нибудь на лоне природы, а то в самой Самаре, поди, и в такое время мало приятного жить» (там же, стр. 272). 1 Меннониты — сектанты, переселившиеся в конце XVIII века в Рос¬ сию из Западной Европы. Свое название они получили по имени основа¬ теля секты — голландца Менно Симонса. Колонистские хозяйства менно¬ нитов в своем большинстве были зажиточными, кулацкими. 2 А. Н. Шихобалов владел салотопенной фабрикой и паровыми мель¬ ницами, Ф. Г. Углов — лесопильным производством, П. Д. Грачев — мыловаренной фабрикой; паровые мельницы принадлежали также П. С. Субботину, братьям Башкировым и братьям Курлиным. Купец Г. И. Курлин был, кроме того, членом учетного комитета Самарского отделения Волжско-Камского коммерческого банка. Водочное и пивова¬ ренное производство сосредоточивалось у Н. Ф. Дунаева и Е. Н. Аннаева, который содержал еще гостиницу на Алексеевской площади, чугуноли тейное — у Я. С. Шерстнева, А. Д. Кузнецова и В. В. Парадеева, коже- 511
владели миллионными имуществами и благодаря этому опреде¬ ляли основной тон самарской общественной жизни. Купцы строили здесь паровые мельницы, элеваторы, паро¬ ходы, церкви, вешали на колокольнях двухсотпудовые коло¬ кола, в «патриотическом усердии» поставили памятник царю- «освободителю» на Алексеевской площади (сейчас площадь Революции), скупали у крестьян хлеб и гнали его баржами и пароходами вверх по Волге, а с верховьев Волги сплавляли на свои пристани лес. Они же, как представители растущего и крепнущего в 80-х годах капитализма, насаждали здесь и куль- туру, открыв средние учебные заведения, а впоследствии про¬ вели в городе и трамвай. На другом полюсе социальной пирамиды были рабочие и горчишники, до пота лица своего работавшие в лабазах, на при¬ станях, в ремесленных мастерских. Ночью с тяжелой «тальян¬ кой» или «саратовской», окованной медью гармоникой с коло¬ кольчиками, горчишники оглашали улицы залихватскими напевами «матани», разбивали пивные, трактиры и «минераш- ки» \ дебоширили в Струковском и Александровском садах. Часто пьяные дебоши устраивались на правом берегу Волги, в селе Рождествене. Здесь пьяная компания горчишников, не¬ редко с участием чинов самарской полиции, воровала у кре¬ стьян барана, увозила его на отмель или на остров и устраивала ночные пиршества. Полицейские чины считали возможным уча¬ ствовать в подобных предприятиях потому, что село Рождест- вено находилось в Симбирской губернии, т. е. вне пределов ведения и ответственности самарской полиции. Такие происшествия нам, самарской интеллигентной моло¬ дежи, нередко приходилось наблюдать во время прогулок на лодках по Волге и Самарке, особенно в мае месяце, в период половодья, когда по широко распространенному в Самаре обы¬ чаю начинались массовые катанья на лодках, а подпольщики кроме того, начиная с 1892 года, устраивали первомайские соб¬ рания на полянках в береговых зарослях или на островах. Горчишники — это прослойка весьма разнообразная по сво¬ ему социальному составу. Здесь были представители рабочего .венное — у Н. М. Карпова и Б. М. Симонова. Шихобалов, Аржанов, Бес¬ палов, Грачев, Дунаев, братья Курлины, Аннаев были гласными город¬ ской думы, состояли в десятках различных комитетов и комиссий. 1 Лавочки для продажи минеральных вод, которые чаще всего были тайными щштонами и торговали главным образом водкой,—Примеча¬ ние М, И, Семенова, 512
и служилого люда, кустарей, ремесленников и вообще городской бедноты... Рабочих, пролетариев в собственном смысле слова, в Самаре было очень мало. Небольшой гвоздильный завод и железнодо¬ рожные мастерские, пожалуй, исчерпывали все предприятия, имевшие рабочих городского типа. Мукомольные мельницы, па¬ роходные и лесные пристани концентрировали вокруг себя пре¬ имущественно сезонных рабочих, тесно связанных с деревней, хотя и среди них можно было встретить типичных городских пролетариев. Были еще мелкие промышленные предприятия, как, например, кирпичные, мыловаренные и тому подобные заводы. В самарском обществе можно было найти либерально на¬ строенных купцов. Вместе с этим можно указать и на револю¬ ционеров, деградировавших до идеологии и поведения горчиш- ников. К последним относилась группа так называемых «огарков»... 1 Самара имела в описываемое время несколько средних школ. Это были гимназии — мужская и женская, реальное учи¬ лище, земская школа сельских учительниц, железнодорожное техническое училище и земская фельдшерская школа. Число учащихся в этих школах измерялось небольшими сотнями, ибо доступ в них для широких масс трудового населения был закрыт высокой платой за «право учения», дороговизной жизни в губернском городе и вообще всей политикой царско-поме¬ щичьего строя... Под единственный в городе театр был приспособлен старый купеческий амбар 2. Жизнь города сосредоточивалась главным образом на паро¬ ходных и лесных пристанях, па паровых мельницах, вообще на берегу Волги, и на базарах. Центральные же улицы были тихи 1 «Этим презрительным, но весьма метким названием,— говорит в цит. книге М. И. Семенов,— была окрещена группа самарских интелли¬ гентов, частью порвавших с революционными кружками, а частью ни¬ когда в них не входивших и опустившихся до полной потери человече¬ ского облика. Эта группа и ее подвиги описаны в произведении писа- теля-самарца. Скитальца (Степана Гавриловича Петрова) (повесть «Огарки. Типы русской богемы». 1906 год.— А. #.), во это описание гре¬ шит излишней и совершенно не отвечающей действительности идеали¬ зацией... Критикуя кружки за отсутствие в них здоровой революционной деятельности и нередко за показную их мораль, огарки однако не шли дальше ругани и издевательств. Они докатились до беспробудного пьян¬ ства, кончив в большинстве случаев обывательщиной. В 1890—1891 годах эта компания окончательно распалась» (стр. 27, 28). 2 Новый театр в Самаре — на 1123 места — был построен в 1888 году. 33 а. Ива некий 513
л пустынны. 6 знойные летние дни воздух прорезывали зауныв¬ ные, тягучие выклики торговок: «вишоны сладкой, вишбны!», или «яблык сладких, ябл-ы-ык!», или «рыбы-воблы, рыбы- воблы!» Женщины-торговки с коромыслами на плечах, обреме¬ ненные сладкой или соленой ношей, точно жалуясь на безыс¬ ходность своей доли, плачущими голосами восхваляли свои гро¬ шовые товары. Рыба-вобла, арбуз и самарские калачи были основными продуктами питания трудового люда, работавшего на берегу Волги. Вечером на спусках к реке можно было нередко наблюдать картины ужина грузчиков, бурлаков и мельничных рабочих. Указанное меню дополнялось «полдиковиной» (полбутылкой водки), а иногда тут же па костре варилась и уха из волжской рыбы. К такой компании рабочих можно было подсесть и чу¬ жому прохожему человеку и завести разговор. Этот прием иногда практиковали пропагандисты-революционеры. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 5—7, 8—10. Переезд в более глухую Самару дал ему (то есть Владимиру Ильичу.— А. И.) возможность заниматься спокойнее выработ¬ кой своего марксистского мировоззрения, а позднее — подго¬ товкой к экзамену при университете... В Самаре революционно настроенной молодежи было, ко¬ нечно, меньше, чем в Казани — городе университетском, но и там она была. Были, кроме того, и пожилые люди, бывшие ссыльные, возвращавшиеся из Сибири, и поднадзорные. Эти последние были, конечно, все направления народнического и народовольческого. Для них социал-демократия была новым ре¬ волюционным течением; им казалось, что для нее нет достаточ¬ ной почвы в России. В глухих ссыльных местах, в улусах 1 Си¬ бири они не могли следить за теми изменениями в обществен¬ ной жизни, в ходе развития нашей страны, которые происхо¬ дили без них и начинали создаваться в крупных центрах. Да и в центрах представителей социал-демократического направле¬ ния, начало которому было положено еще в 1883 году группой «Освобождение труда» за границей, было еще немного — глав¬ ным образом это была молодежь. 1 Улус — прежде у некоторых народов Сибири и юго-востока евро¬ пейской части России — род, родовая община и территория, ей принад¬ лежащая. 514
Направление это лишь пробивало себе путь. Столпами обще¬ ственной мысли были еще народники: Воронцов (В. В.), Южа- ков *, Кривенко2, а властителем дум — критик и публицист Михайловский, имевший раньше тесные связи с народоволь¬ цами. Этот последний выступил, как известно, в 1894 году с от¬ крытой борьбой против социал-демократов в самом передовом тогдашнем журнале — «Русское богатство». Для борьбы с устоявшимися взглядами надо было прежде всего вооружиться как теоретическим знанием — изучением Маркса, так и мате¬ риалом по приложению этого знания к русской действительно¬ сти — изучением статистических исследований развития нашей промышленности, нашего землевладения и т. п. Обобщающих работ в этом смысле почти не было: надо было изучать перво¬ источники и строить на основании их свои выводы. За эту боль¬ шую и непочатую работу взялся в Самаре Владимир Ильич. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленппе, 1, стр. 21, 22). Знакомился он (Владимир Ильич.— А. И.) в тот (самар¬ ский.—И. И.) период... с прошлым нашего революционного движения; ходил иногда беседовать со старыми народовольцами и народниками, осевшими после ссылки в Самаре. М. Голубева. Последний караул. «Молодая гвардия», 1924, № 2—3, стр. 30. В то время в Самаре из старых народников жили: Василий Васильевич Филадельфов3, привлекавшийся по известному 1 Сергей Николаевич Южаков (1849—1910) — публицист и эконо¬ мист, либеральный народник. Экономическая программа Южакова сво¬ дилась к поддержке сельской общины, к требованиям реорганизации крестьянского банка, регулирования арендного вопроса и т. п. Отвергал классовую борьбу, ожесточенно выступал против марксизма. 2 Сергей Николаевич Кривенко (1847—1907) — либеральный народ¬ ник, один из редакторов журнала «Русское богатство». В работах «По по¬ воду культурных одиночек», «К вопросу о нуждах народной промыш¬ ленности» и других проповедовал примирение с царизмом, затушевывал антагонизм классов и эксплуатацию трудящихся, отрицал капиталисти¬ ческий путь развития России. 3 Филадельфов В. В. Один из членов самарского народнического кружка первой половины 70-х годов, в состав которого кроме него вхо¬ дили: Е. Е. Лазарев, И. И. Никольский, Н. Е. Петропавловский — извест¬ ный впоследствии писатель-народник (псевдоним Каронин), В. А. Оси¬ 513
процессу 193-х 1 в 1878 году, Егор Егорович Лазарев, который из Бузулука, где он проживал, часто наезжал в Самару (прибли¬ зительно в 1886 году был арестован в Бузулуке), Г. А. Кле- менц2 (я давал уроки его сыну), который много рассказывал мне о своем брате Дмитрие Александровиче, известном народ¬ нике начала 70-х годов 3. В конце 80-х годов в Самару приехал из сибирской ссылки еще один участник процесса 193-х, Александр Иванович Лива¬ нов, с женой Викторией Юлиановной Виттен, которую все на¬ зывали, упрощая ее «трудные» имя и отчество, Верой Иванов¬ ной. Когда я спросил, почему ее так называют, она мне отве¬ тила: — Зовите меня хоть Жучкой, мне безразлично, только рабо¬ тайте для революции. Виттен искренне считала себя революционеркой и отказы¬ вала в этом звании марксистам. Она привлекалась в 1878 году по делу о вооруженном сопротивлении при аресте в Одессе ти¬ пографии и восьми революционеров во главе с Иваном Коваль¬ ским. Вера Ивановна не терпела возражений и теоретических рас- суждений, которые мы, молодые марксисты, «ученики», как позднее иногда с легкой руки Н. К. Михайловского нас назы¬ вали, пытались выдвигать против народнических иллюзий. Од¬ пов и В. А. Осташкин. Последние двое в 80-х годах жили также в Са¬ маре, но заметной роли в народнических кружках не играли. По делу 193-х Филадельфов был оправдан, но сидел предварительно и пересы¬ лался из тюрьмы в тюрьму более четырех лет. В конце 80-х годов он перебрался из Самары в Уфу, где служил на железной дороге.— Приме¬ чание М. Я. Семенова. 1 Процесс 193-х (или «Большой процесс») — суд над революционе- рами-народникамп, участниками «хождения в народ», проходивший в Петербурге в октябре 1877 года — январе 1878 года. Ряд подсудимых — С. Ф. Ковалик, П. И. Войнаральский, Д. М. Рогачев и И. Н. Мышкин — привлекались как организаторы «сообщества», поставившего своей зада¬ чей ниспровержение существующего строя. Центральным моментом про¬ цесса явилась революционная речь Мышкина. Часть подсудимых была приговорена к каторжным работам и ссылке в Сибирь, часть оправдала, но выслана из Петербурга. 2 См. именной указатель цитируемых авторов. 3 Дмитрий Александрович Клеменц (1848—1914) — революционер-на¬ родник, этнограф и археолог. Участвовал в «хождении в народ». В 1878 году — один из редакторов нелегального журнала «Земля и воля». В 1879 году арестован, в 1881 году сослал в Восточную Сибирь. С 1897 года жил в Петербурге, затем в Москве. Участвовал в экспеди¬ циях в Монголию, Туву, на Алтай, в Восточный Туркестан. Клеменц — организатор и руководитель этнографического отдела Русского музея. 516
нако мы отдавали должное прошлому стариков и охотно посе¬ щали Ливановых, чаще всего вдвоем с А. П. Скляренко. Сам А. И. Ливанов, уже больной, утомленный человек, хотя ему еще не было 50 лет, сколь-нибудь активной роли в самар¬ ских кружках не играл, тем более что в это время (1890— 1891 годы) большинство кружков уже переходило на маркси¬ стские позиции. А. И. Ливанов был типичным представителем революцион¬ ных землевольцев (хотя фактически начал свою деятельность раньше оформления «Земли и воли»). Владимир Ильич вел зна¬ комство с Ливановыми, и поэтому нелишне будет дать краткие биографические сведения об Александре Ивановиче. Он был сыном попа, учился сначала в семинарии, затем в Петербургском технологическом институте. В 1873 году он вы¬ шел из института и поехал в Харьков, имея намерение посту¬ пить здесь в ветеринарный институт, чтобы в качестве ветери¬ нара ближе знать деревню, однако приемного экзамена не вы¬ держал и вернулся в Петербург. Здесь он познакомился с К. И. Гауэнштейном 1 и другими народниками, усвоил их учение и отправился на Волгу для про¬ пагандистской работы. В Нижнем Новгороде он организовал кружок семинаристов. В кружке читались сочинения Баку¬ нина 2, и Ливанов проповедовал идею «хождения в народ». Сам он заделался столяром в сельской мастерской. Кружок его ор¬ ганизовал в известном селе Павлове артель кустарей, которая явилась центром революционной работы кружка. После ареста кружка в 1874 году Ливанов отбыл около 4 лет предваритель¬ ного заключения, судился в 1878 году по процессу 193-х и был приговорен сенатом, как один из серьезных преступников, к 8 годам каторги. После отбытия каторги и нескольких лет поселения он переехал с женой в Самару. Какой-либо службы он здесь не имел и перебивался сдельными счетными и компилятивными работами, которые ему 1 Гауэнштейн Карл Иванович. Привлекался по процессу 193-х, умер в конце 80-х годов.— Примечание М. И. Семенова. 2 Михаил Александрович Бакунин (1814—1876) — революционер, один из идеологов анархизма. В 1836—1840 годах жил в Москве, затем выехал за границу, в 1849 году руководил восстанием в Дрездене, был приговорен к смертной казни. В 1851 году выдан царскому правитель¬ ству, до 1857 года находился в заключении, затем был выслан в Сибирь, оттуда в 1861 году бежал в Англию. К концу 60-х годов окончательно сложились политические взгляды Бакунина как анархистские, мелкобур¬ жуазные, враждебные марксизму. Для них характерно отрицание вся¬ кого государства, в том числе диктатуры пролетариата. Основные па- дежды Бакунин возлагал на люмпен-пролетариат и крестьянство. 517
предоставлялись из земского статистического бюро (бюро заве¬ довал бывший политический ссыльный И. М. Красноперое) *. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 11—12. Чаще другпх видался Владимир Ильич.., с супругами Лива¬ новыми, представлявшими собой типичных народовольцев, очень цельных и идейных. Владимир Ильич любил беседовать с ними и, не сходясь в путях, заимствовал от них революционный опыт, изучал, так сказать, по их рассказам, историю нашего револю¬ ционного движения за полным почти отсутствием нелегальной литературы в нашей провинции. А по поводу основных воззре¬ ний спорил как с ними, так и с другими представителями на¬ родничества разного толка все ожесточеннее и в этих спорах все прочнее выковывал и лучше научался обосновывать свои взгляды. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 27. Умея брать отовсюду все лучшее, Владимир Ильич не только оспаривал воззрения Ливанова и других народоволь¬ цев,—- он впитывал от них революционные навыки, с интересом выслушивал и запоминал рассказы о приемах революционной борьбы, о методах конспирации, об условиях тюремного сиде¬ ния, о сношениях оттуда; слушал рассказы о процессах народ¬ ников и народовольцев. Располагали очень к Александру Ива¬ новичу (Ливанову.— А. И.) чуткость и деликатность, отсут¬ ствие того подчеркивания, что молод, мол, ты, зелен, которое было свойственно многим старикам. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 23). Иногда в... воскресные дни мы целой компанией, т. е. Елиза¬ ровы, Владимир Ильич, я и молодежь, бывавшая у Ульяновых (А. П. Скляренко, А. А. Беляков и А. М. Лукашевич), отправ¬ лялись к А. И. Ливанову и его жене В. Ю. Виттен (бывшие 1 Далее М. И. Семенов пишет: «Позднее А. И. Ливанов жил во Вла¬ димире, где и умер, кажется, еще до 1917 года» (там же). 518
ссыльные по процессу 193-х). Инициатором этих визитов был Владимир Ильич, и я, помню, удивлялась, с каким вниманием и как серьезно Владимир Ильич слушал незатейливые, а иногда и курьезные воспоминания В. Ю. Виттен. М. П. Голубева (Воспоминания о В. И. Ле¬ нино, 1, стр. 98). Необходимо далее дать некоторые сведения еще о двух ли¬ цах, имевших отношение к революционному движению 70-х го¬ дов,— И. М. Красноперове и Н. С. Долгове, с которыми был знаком и В. И. Ленин. Иван Маркович Красноперов — один из участников подго¬ товки революционного выступления крестьян в Казанской гу¬ бернии во время польского восстания 1863 года. Попытка орга¬ низации этого выступления была предпринята по инициативе штаба польских повстанцев, разославшего своих эмиссаров в не¬ которые русские губернии, и имела задачей отвлечение русских войск с территории Польши. Однако попытка эта не увенчалась успехом, и польские эмиссары вместе с их русскими товари¬ щами были арестованы: И. М. Красноперов был приговорен к каторжным работам, замененным сначала тюремным заключе¬ нием, а потом полицейским надзором. В Самаре Красноперов совершенно отошел от революцион¬ ной деятельности и никаких связей с подпольными кружками не имел. Он заведовал статистическим бюро губернской зем¬ ской управы и в качестве такового руководцл оценочно-стати¬ стическим обследованием крестьянского и помещичьего земле¬ владения. Издававшиеся под редакцией Красноперова стати¬ стические сборники содержали богатый материал, освещающий положение крестьянского хозяйства в губернии. Этими статистическими материалами и в особенности их обработкой с точки зрения народнических теорий интересова¬ лись марксистские революционные кружки и прежде всего В. И. Ленин, считавший такую обработку ненаучной и приводя¬ щей к неправильным политическим выводам *. Эти вопросы 1 Считая И. М. Красноперова «самым строгим объективным иссле¬ дователем и земским статистиком», самарский врач и либеральный обще¬ ственный деятель В. О. Португалов в статье «Общественная запашка» в то же время говорил о нем: «Г. Красноперов, насколько мы знаем, принадлежит к числу горячих, неисправимых и убежденных поклонни¬ ков русской сельской общины...» («Волжский вестник», 1889, 25 мая). 519
вызывали разногласия и споры между марксистами и пародии- нами, и они же были темами бесед Владимира Ильича с Крас¬ ноперовым и другими идеологами народничества. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 13—14. Помню еще, что раза два Владимир Ильич ходил к губерн¬ скому земскому статистику Ивану Марковичу Красноперову. Я у Красноперовых давала уроки детям, и вот, помню, уходя однажды с урока, я в передней столкнулась — и очень этому удивилась — с М. Т. Елизаровым и Владимиром Ильичем. Помню, как, здороваясь с Красноперовым и показывая на Вла¬ димира Ильича, Елизаров сказал: «Идем на вас». При разговоре Владимира Ильича с Красноперовым я не присутствовала, но слышала тогда же от Елизарова, что Владимир Ильич здорово пощипал старого народника Красноперова. М. П. Голубева (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 98). Самарский пародник, старый статистик Красноперов, еще в 1917 г. вспоминал о своем споре с молодым Ульяновым... Дело в том, что, прочитав текст Красноперова к таблицам о положе¬ нии самарской деревни, Владимир Ильич немедленно отпра¬ вился к Красноперову и на основании его же цифр доказал не¬ правильность его выводов. М. Голубева. Юноша Ульянов (В. И. Ле¬ нин). «Старый большевик», 1933, № 5, стр. 163. Николай Степанович Долгов в описываемое время (1890— 1891 годы.—Л. И.) также не вел в Самаре никакой револю¬ ционной работы и причислялся подпольщиками к либералам. Об И. М. Красноиерове Владимир Ильич вспомнил в 1898 году, находясь в ссылке в Шушенском. Затрудняясь достать нужный ему для работы сводный статистический сборник по Тверской губернии (том XIII, вы¬ пуск 1, 1897), оп в письме от 12 декабря спрашивал Анну Ильиничну, нет ли у нее кого из знакомых, кто мог бы помочь в этом деле: «Не¬ ужели Красноперов (если он там) откажет?» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 140). 520
Он служил в одном из самарских учреждений (не то в казен¬ ной палате, не то в удельном ведомстве) и по традиции поддер¬ живал знакомства с более солидными семьями поднадзорных, поселенных или поселившихся по своей воле в Самаре. Семья Ульяновых, овеянная ореолом дела Александра Ильича, естест¬ венно, привлекала внимание всех старых народников. Они не ожидали встретить в этой семье такого яркого и сильного пред¬ ставителя нового революционного течения, разрушавшего на¬ роднические иллюзии, каким явился Владимир Ильич. С Долговым В. И. Ленин поддерживал знакомство с целью ознакомления из первоисточника с основами революционных организаций 70-х годов. Н. С. Долгов, будучи студентом Петровской академии, наи¬ более революционного учебного заведения в 60—80-х годах, в 1869 году познакомился с С. Г. Нечаевым 1 и скоро стал сто¬ ронником его разрушительной теории. Первые организацион¬ ные собрания нечаевцев происходили в квартире Долгова, и ему была поручена, как члену одного из центральных кружков, ор¬ ганизация так называемых кружков первого разряда, по 4— 5 членов в кружке. Каждый из членов должен был составлять кружки низшей ступени, т. е. низовые звенья всей нечаевской иерархической системы. Центральные кружки объединялись в отделения, а отделения возглавлялись комитетом «Народной расправы», состав которого не был известен никому из членов организации. Только один член кружка данной ступени знал один из кружков следующей, высшей ступени. Как известно, центрального комитета никогда не существовало, и Нечаев один своей персоной изображал этот комитет. Н. С. Долгов был присужден в 1871 году (суд над 87 нечаев- цами тянулся с нюня по сентябрь) к ссылке в Архангельскую губернию, которую отбывал до 1873 года, после чего его пере¬ вели в Самару. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 14. 1 Сергей Геннадиевич Нечаев (1847—1882) — революционер-заговор¬ щик. В 1869 году в Швейцарии сблизился с М. А. Бакуниным. Издал два помора журнала «Народная расправа». Осенью 1869 года в России пы¬ тался создать заговорщическую организацию «Народная расправа» (так называемые нечаевцы). В 1872 году в Швейцарии был арестован и от¬ правлен в Россию. Умер после 10-летнего заключения в Петропавлов¬ ской крепости. 521
...Старый народник Николай Степанович Долгов... впервые мне и сообщил, что в Самаре живет семья Ульяновых. Об Але¬ ксандре Ульянове я, конечно, имела представление, но Долгов и всю семью Ульяновых изобразил в симпатичных для меня красках, причем сразу же выделил Владимира Ульянова как необыкновенного демократа. На мой вопрос, в чем заключается демократизм Владимира Ульянова, Долгов ответил: «Да так, во всем: и в одежде, и в обращении, и в разговорах,— ну, словом, во всем» *. М. П. Голубева (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 96). Я был принят в число присяжных поверенных при Самар¬ ском окружном суде, а так как жил очень далеко от суда, то мне часто приходилось завтракать в ресторане Корнилова при его гостинице, в доме быв. Субботина, а затем Челышова — на Алексеевской площади (ныне площ. Революции). Во время одного из завтраков в ресторан вошли трое моло¬ дых людей и также расположились завтракать неподалеку от стола, за которым сидел я. Двое из них были самарцы, хотя сей¬ час не упомню их фамилий, а третий, очевидно, приезжий, ко¬ торого прежде я никогда не встречал. Это был молодой человек небольшого роста, но крепкого сложения, с свежим румяным лицом, с едва пробивавшимися усами и бородкой — рыжева¬ того цвета — и слегка вьющимися на голове волосами, тоже рыжеватыми. На вид ему было не более 23 лет. Бросалась в глаза его большая голова с большим белым лбом. Небольшие глаза его как будто постоянно были прищурены, взгляд серьез¬ ный, вдумчивый и пристальный. На тонких губах играла не¬ сколько ироническая, сдержанная улыбка... Едва они все трое уселись за стол, как я заметил, что один из самарцев, поздоровавшись со мной поклоном, нагнулся в сто¬ рону незнакомца и что-то сказал ему, указав на меня глазами. Тот быстро поднялся со стула, как бы удивленный, но тут же снова опустился на стул и что-то ответил ему. Мон знакомый — 1 Много лет спустя, 1 февраля 1915 года, в письме В. И. Ленину из Петрограда в Берн Мария Александровна сообщала: «Был у нас вчера Ник(олай) Ст(епанович) Долгов, помнишь ли ты его, Володя? Постарел он очень, с длинной седой бородой, я не узнала бы его. Петя его играет хорошо на скрипке, купил себе дорогую, в тысячу рублей, и продолжает совершенствоваться, он женат давно» («Исторический архив», 1958, №2, стр. 21). Воспоминания П. Н. Долгова см. на стр. 627 наст, издания. 522
самарец встал с дивана, на котором сидел, и, подойдя к моему столу, обратился ко мне: — Вот, Григорий Александрович, брат Александра Улья¬ нова, которого... вы знаете, т. е. слышали... Желает поговорить с вами. Не успел я окончить своей фразы, что готов поговорить с ним, как Владимир Ильич Ульянов быстро подошел ко мне и со словами: «Позвольте познакомиться с вамп — Ульянов»,— по¬ жал мне руку. Первый вопрос его был, как сейчас помню: — Ведь вы брат Дмитрия Александровича Клеменца? — Да, я — старший его брат. ...Не надеясь на свою память, ограничусь только тем, что тогдашний наш разговор не был, кажется, беседой, а скорее ря¬ дом быстрых и участливых вопросов Ульянова о брате моем, на которые я едва успевал отвечать. Врат мой в это время уже был около 9 лет в ссылке в Си¬ бири. О себе Владимир Ильич ничего не говорил, а так как сидев¬ шие за своим столом самарцы уже раза два говорили ему: «Ведь все остынет», то он, подавая мне руку, спросил: — Вы позволите мне побывать у вас? — Конечно, буду очень рад. После 6 час(ов) вечера я всегда бываю дома. Вот мой адрес. Я хотел достать из бумажника мою карточку, но Владимир Ильич предупредил меня: — Не беспокойтесь, у меня уже есть ваш адрес... Я тут же ушел в суд, а возвратясь домой, получил теле¬ грамму, по которой в этот же вечер уехал на пароходе из го¬ рода. Возвратясь через 4 дня домой, я от своих домашних узнал, что без меня как-то вечером приходил какой-то незнакомый молодой человек, судя по описанию, похожий на Владимира Ильича. Воспоминания Г. А. Клеменца о В. И. Ле¬ нине. «Коммуна» (Самара), 1924, 23 ап¬ реля. ...Следует упомянуть еще об одном человеке, с которым в Самаре был знаком В. И. Ленин. Это Ф. Е. Буров. Он был из¬ вестен в Самаре не как революционер, а как талантливый и весьма разносторонне образованный человек. Он был художник, а также занимался и химией. Его знакомых интересовали кар¬ тины, которые он писал, и многие, в том числе Владимир Ильич, 523
ходили к нему смотреть его художественные произведения ,. Широкая же самарская публика знала его как пиротехника, так как иллюминации и фейерверки в Струковском саду во время народных гуляний обычно устраивались под руководст¬ вом Бурова. А/. И. Семенов (М. Блан), стр. 14. Раньше других Владимир Ильич познакомился в Самаре с Вадимом Андреевичем Ионовым, приятелем Марка Тимофее¬ вича Елизарова, моего мужа. Ионов был старше Владимира Ильича и стоял на народовольческой точке зрения. В то время он был, пожалуй, самой видной фигурой среди самарской моло¬ дежи и пользовался влиянием. Владимир Ильич постепенно перетянул его на свою сторону. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспомипавия о В. И. Ленине, 1, стр. 23). В. А. Ионов в период своей жизни в Сызрани идеологически тяготел к народовольчеству, но занимался главным образом статистическим изучением экономики крестьянского хозяйства и какой-либо активности как народоволец не проявлял. Он ча¬ сто наезжал в Самару, где имел значительный круг знакомых. Он познакомился через М. Т. Елизарова также и с Владимиром Ильичем. Как и мы с А. П. Скляренко, Ионов скоро эволюционировал в своих воззрениях к марксизму 2. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 54. 1 Ф. Е. Буров жил на Саратовской улице, в доме Духинова, близ театра. * Вадим Андреевич Ионов происходил из купеческой семьи г. Сыз¬ рани, учился в Лесном институте, но не окончил его, так как в середине 80-х годов был выслан на родину в связи со студенческими волнениями. В 1895 году Ионов переселился в Саратов, где работал делопроизводите¬ лем ветеринарного отдела губернской земской управы; вместе с М. И. Се¬ меновым печатался в легальном марксистском журнале «Новое слово». В 1899 году был членом редакции журнала «Начало», корректировал статистические таблицы в книге В. И. Ленина «Развитие капитализма в России». Умер в Саратове в 1904 году. 524
Вполне свопм стал сразу однолеток Владимира Ильича Алексей Павлович Скляренко (Попов) *, исключенный из (ше¬ стого класса.—-А. И.) Самарской гимназии и отбывший уже заключение в «Крестах» по своему первому делу. Вокруг Скля¬ ренко группировалась молодежь из семинаристов, учениц фельдшерской школы. В этом кружке, а также в народнических, и выступал Владимир Ильич. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 23). Владимир Ильич сам зашел на квартиру Скляренко, чтобы с ним познакомиться. Я в это время сидел в самарской тюрьме 2. Вышел я из тюрьмы в конце ноября и познакомился с Владимиром Ильичем на квартире Скляренко примерно в первых числах декабря 1889 года. А. Беляков, стр. 30. Из самарской революционной молодежи наиболее крупной фигурой был тогда Алексей Попов, известный потом под фами¬ лией Бальбуциновского, а затем — Скляренко. Ввиду того, что Скляренко имел близкое отношение к В. И. Ленину в период его самарской жизни, я остановлюсь на нем несколько под¬ робнее... А. Скляренко — внебрачный сын военного врача Василия Ивановича Попова — родился в г. Верном (Алма-Ата) в 1870 году. Мать Скляренко умерла, когда Алексей был еще ре¬ бенком. Отец его, В. И. Попов, переселился после этого в Сим¬ бирскую губернию, где получил место земского врача в с. Та- гае. По рассказам Алексея, его отец принадлежал к либераль¬ ному лагерю, водил знакомство с писателями-народнпками, например встречался с Глебом Успенским. Ушел с военной службы вследствие столкновения с генералом Черняевым. 1 Как указывает А. И. Ульянова-Елизарова, знакомство Владимира Ильича со Скляренко, Ионовым, потом с Семеновым началось с первой же зимы, проведенной им в Самаре (то есть с зимы 1889/90 года). 2 А. А. Беляков был арестован в августе 1889 года и просидел че¬ тыре месяца в тюрьме по обвинению в незаконном приобретении типо¬ графского шрифта. После освобождения Беляков был взят под полицей¬ ский надзор. 525
Причиной конфликта был отказ В. И. Попова от какого-то цар¬ ского ордена. В Тагае Попов имел обширную библиотеку, пре¬ имущественно из старых толстых Журналов, которая частично сохранилась и перевезена была после его смерти Алексеем Скляренко в Самару. К этой библиотеке были присоединены книги, предоставленные в распоряжение Скляренко его дядей, профессором-юрнстом *. Еще будучи в самарской гимназии, в конце 80-х годов, Алексей начал заниматься организацией политических круж¬ ков среди учащейся молодежи и числился поэтому на самом дурном счету у гимназического начальства. Особенно его пре¬ следовал, как он рассказывал, латинист — он же инспектор — Пятницкий, который, благодаря дряхлости и слабости дирек¬ тора гимназии А. И. Соколова, играл в педагогическом совете большую роль. Он добился в конце концов увольнения Алексея Скляренко (тогда еще Попова) из шестого класса гимназии. Разоблачение во время жандармских допросов внебрачного происхождения Алексея привело, в силу требований закона, к перемене его отчества и фамилии: он стал зваться по крест¬ ному отцу — Алексеем Павловичем Бальбуциновским, а затем принял фамилию матери — Скляренко... Я познакомился с Алексеем Павловичем в 1887 году в ре¬ сторане Коршунова, где гимназисты устроили вечеринку. Что там говорилось, кто выступал,— у меня все это испарилось из памяти, но фигуру Алеши Попова я помню ясно. Это был мо¬ лодой человек с фуражкой на затылке, в синих очках, которые как-то криво сидели на его носу — вид настоящего нигилиста старых времен! Он бегал, суетился и отдавал распоряжения, так как был организатором вечеринки. Впечатление о Скля¬ ренко от личных наблюдений и разговоров с ним и его прияте¬ лями составилось у меня как о смелом, решительном, даже дерзком юноше, который никому не позволит наступить себе на ногу. Впоследствии это первое впечатление в значительной мере подтвердилось. Скляренко, кроме того, оказался очень ум¬ ным человеком... и прекрасным товарищем... После своего политического крещения — годичной отсидки в «Крестах» — Алексей Павлович серьезно взялся за самообра¬ зование и одновременно с этим начал изучать русскую эконо¬ мическую историю, современную экономику деревни и полити¬ ческие течения того времени. Он перечитал все, что можно 1 О библиотеке А. П. Скляренко см. на стр. 658—664 наст, издания. 526
было, по истории общины, русского сектантства и остановился на изучении кустарных промыслов... Скляренко, как и других членов его кружка, интересовали также вопросы философии и социологии, хотя мы в то время не связывали теоретических вопросов с практической политиче¬ ской деятельностью, что было весьма характерно для народни¬ ческой идеологии, не представлявшей единой цельной системы мировоззрения. В области социологии Скляренко был сторонни¬ ком так называемой «субъективной социологии» и яростно спо¬ рил с инакомыслящими... Одновременно с теоретическими занятиями Алексей Павло¬ вич продолжал заниматься и практической работой в кружках молодежи, сводил знакомство с рабочими, крестьянами и т. п. Он был весьма изобретательным конспиратором, но действовал в затруднительных случаях смело и прямолинейно. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 36—38, 42. Это (то есть А. П. Скляренко.—А. Я.) был молодой чело¬ век приблизительно таких лет, как и Ульянов, высокого роста, статный, гибкий, с прекрасным, умным и выразительным ли¬ цом. Очень симпатичный, общительный и остроумный, он поль¬ зовался большим влиянием и популярностью среди учащейся молодежи, да и не только среди интеллигенции — рабочие (особенно железнодорожные), среди которых он имел довольно обширное — по тем временам — знакомство, его тоже очень лю¬ били, и прежде всего за то, что он умел просто и близко подхо¬ дить к ним, без заискиваний, подлаживанья и пр... В противоположность Владимиру Ильичу он не отличался усидчивостью, стремлением к терпеливым и упорным теорети¬ ческим занятиям, требующим уединения и настойчивости. Он был главным образом практик, и притом с пропагандистско- агитаторским уклоном, ему всегда нужно было общество, нужна была аудитория, внимательно и с интересом прислушиваю¬ щаяся к его словам и где он чувствовал бы свою руководящую роль. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 103). Алексей Павлович Скляренко был одним из многих, чьей богатой натуре не удалось развернуться в тисках самодержав¬ 527
ной России, кто нашел в результате всех гонений раннюю смерть. Его, организатора масс по натуре, оратора на больших площадях, давили условия русской жизни, необходимость сдер¬ живаться, сжиматься, залезать в подполье. Ему, в котором, по бесшабашной смелости, было много общего с лучшими из типов Горького, были особенно трудны условия дореволюционной работы. А. Елизарова (Старый товарищ А. П. Скля- репко, стр. 30). У Скляренко гимназисты и семинаристы старших классов получали полулегальную литературу: Писарева, Чернышев¬ ского и т. п. Он для нас, юнцов, был окружен какой-то особой таинственностью. Внешностью он также импонировал нам: вы¬ сокий, сильный, неразлучная суковатая палка и темное пепсне. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 61). ...Кружок лиц, группировавшихся вокруг Скляренко в пер¬ вый период его деятельности (до его первого ареста), проявил значительную активность. Кружок печатал и распространял не¬ легальные издания, вел пропаганду среди учащейся молодежи и даже пытался организовать активные политические выступле¬ ния (печатание и расклейка прокламаций). Второй период дея¬ тельности Скляренко, его близких друзей и знакомых характе¬ ризуется главным образом пристальным, деловым изучением экономических и политических теорий, экономики России и раз¬ работкой программы политической деятельности. В то же время Скляренко продолжает руководить другими самарскими под¬ польными кружками *. Это руководство заключалось преиму¬ щественно в установлении основного направления работы кружков. До появления в кружке Владимира Ильича А. П. Скля¬ ренко... изучал историю крестьянской общины, кустарные про¬ мыслы, вопрос об артелях, о сектантстве и т. п. путем привле¬ чения по возможности первичных материалов, каковы, напри- 1 А. А. Беляков пишет, что «фактически три четверти, если не девять десятых, всех кружков жили и работали под несомненным и определен¬ ным влиянием кружка Скляренко» (цит. книга, стр. 88). 528
В. И. Ленин в самарском марксистском кружке Художник А. Моравов
Иван Христофорович Лалаянц
мер, земские статистические издапия, издания министерств, различных комиссий я пр. Такое же направление получали за¬ нятия членов его кружка, а через них серьезным изучением экономических и политических вопросов (в частности, эконо¬ мики деревни) начали интересоваться и другие кружки. Однако изучение этих вопросов шло под знаком народнических тен¬ денций. Позже, под влиянием Владимира Ильича, это изучение принимает другое направление: изучается под углом зрения марксистской теории современное положение деревни, а также рабочее движение в России и на Западе, делаются попытки освещения экономической п политической истории с точки зре¬ ния этой теории. Вслед за нашим кружком этими же вопросами в новой постановке начинают интересоваться и другие самар¬ ские кружки. Наш кружок был весьма немноголюден: в него входили кроме Владимира Ильича, А. П. Скляренко и пишущего эти строки также ученица фельдшерской школы Мария Ивановна Лебедева 1 и. Иван Александрович Кузнецов — помощник же¬ лезнодорожного машиниста2. Кроме этого постоянного круга лиц, собрания кружка нередко посещал учитель села Царев- 1цины Алексей Александрович Беляков... Необходимо также упомянуть ученицу фельдшерской школы Анну Морицевну Лукашевич, которая хотя и не входила в кружок, но была в близких отношениях с некоторыми его членами. Она бывала в семье Ульяновых и часто посещала нас 1 М. И. Лебедева приехала из Сибири в Самару учиться. «Лебе¬ дева,—вспоминает М. И. Семенов (М. Блан),—весьма серьезно занима¬ лась и присутствовала на всех наших собраниях, но по своей скромно¬ сти и застенчивости участия в прениях не принимала. Она состояла также в школьном кружке, где пользовалась некоторым влиянием. В на¬ шем кружке она главным образом заведовала выдачей книг из библио¬ теки и переписывала рукописи Скляренко, почерк которого был очень неразборчив. Мария Ивановна была тяжело больна, но пикому не жаловалась, н нам, как и Скляренко, это стало известно только в конце 1893 года, когда болезнь ее так обострилась, что врачи потребовали немедленно отправить ее на юг. М. И. Лебедева умерла уже после ареста А. П. Скляренко, в 1894 году, в Крыму от чахотки» (цит. книга, стр. 51). 2 Иван Александрович Кузнецов в 1893 году уехал в Курган, где ра¬ ботал десятником на постройке Сибирской железной дороги, и вернулся в Самару уже после ареста кружка Скляренко. Затем служил помощни¬ ком машиниста в Камышине. Заболев в 1895 году туберкулезом, отошел от революционной деятельности, жил в Ростове-на-Дону, где сотрудни¬ чал в газете «Приазовский край». В Екатеринодаре (теперь Краснодар) заведовал Пушкинской общественной библиотекой. Умер в 1905 году. 34 А. Иванский 529
(она училась в одном классе с моей женой). Лукашевич была старше своих подруг по школе и имела уже некоторый полити¬ ческий опыт, так как участвовала в подпольных кружках в Вильно до своего появления в Самаре. Она находилась в друже¬ ских отношениях с М. И. Лебедевой, поддерживала знакомство с Владимиром Ильичем, с Анной Ильиничной и М. Т. Елизаро¬ вым. Как и многие другие, во время своего пребывания в Са¬ маре она отошла от народничества и усвоила марксистское ми¬ ровоззрение. Весьма скромная и даже застенчивая девушка, А. М. Лукашевич в общественных делах всегда проявляла боль¬ шую энергию и настойчивость 1. А/. И. Семенов (М. Блан), стр. 48—49. Нужно сказать, что в это время Алексей Павлович (Скля¬ ренко.—А. И.) и кружок ближайших его товарищей начинают коренным образом изменять свою партийную окраску и превра¬ щаться из народовольцев в марксистов. Ближайшей причиной этой эволюции было появление в Самаре Владимира Ильича Ульянова, приехавшего туда (в 1889 г.). В. И. Ульянов оказал огромное влияние как на Алексея Павловича, так и на все кружки молодежи, группировавшейся вокруг него. В это время Скляренко жил на Садовой улице в квартирке из двух комнат 2, в одной из которых поселилась Ма¬ рия Ивановна Лебедева, его ближайший друг, но не жена, как казалось тогда многим знакомым Алексея Павловича, смотрев¬ шим на это совместное жительство по-обывательски, как на семейное. В действительности Алексею Павловичу совместная жизнь с тихой, спокойной девушкой — ученицей фельдшер¬ ской школы, взявшей на себя хозяйственные хлопоты общежи¬ тия,— была весьма удобна, так как освобождала его от этих хло¬ пот и давала возможность посвящать больше времени для ра¬ боты в кружках...3 1 Далее М. И. Семенов (М. Блан) пишет: «При советской власти в девятьсот двадцатых годах А. М. Лукашевич была на партийной работе в Смоленске. Она наезжала в Москву на партийные съезды, конферен¬ ции и поддерживала связь с А. И. Елизаровой-Ульяновой» (там же). 2 П. X. Лалаянц вспоминает, что Скляренко «жил в том же конце города, что и Владимир Ильич, но еще ближе к окраине... Между про¬ чим, он находил, что квартирка эта очень удобна в конспиративном от¬ ношении; я уже не помню теперь, в чем, собственно, это удобство за¬ ключалось» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 102). 3 Интересное свидетельство Владимира Ильича о М. И. Лебедевой мы паходим в одном из писем Н. К. Крупской: «Когда я ехала в Шушен- 530
В этой квартирке собирались ближайшие друзья Алексея Павловича, здесь бывал часто и Владимир Ильич. Он читал нам здесь свои статейки, касавшиеся, главным образом, вопро¬ сов экономического развития России. М. И. Семенов (М. Влан) (Старый това¬ рищ А. П. Скляренко, стр. 10—11). Жадный до всего нового, Скляренко всею душой отдался новому течению и засел за книгу, деля свое время между само¬ образованием и службой в качестве письмоводителя у мирового судьи, которая была ему интересна и полезна благодаря вызы¬ ваемой ею необходимости встречаться с самым разнообразным людом, как городским, так и деревенским. В то же время (в 1889 г., осенью) в Самару приехал В. И. Ульянов (Ленин), и тут вскоре образовалась под его руководством социал-демо¬ кратическая ячейка. Скляренко очень сблизился с Владимиром Ильичем и сразу определился как агитатор и пропагандист но¬ вой идеи, которая начала увлекать всю наиболее живую часть местной молодежи. М. Моршанская (Старый товарищ А. П. Скляренко, стр. 54). Фактически кружок Скляренко состава 1889—1890 годов превратился в марксистский кружок низшего типа под руковод¬ ством Владимира ИльичаРегулярно, еженедельно кружок ское — это было ранней весной,— реки еще не разошлись, и мне при¬ шлось недели две прожить в Красноярске. Я жила тогда у каких-то фельдшериц — и усердно читала Писарева, лежавшего у них на столе. Раньше я о Писареве только слыхала, а тут впервые стала читать его с увлечением. Когда я приехала в Шушенское и рассказала как-то Ильичу про фельдшериц, у которых жила, про их кружок, про то, что я только теперь прочла Писарева,— он рассказал мне про кружок самар¬ ских фельдшериц и про Марью Ивановну Лебедеву. Писарев в соедине¬ нии с Чернышевским и Марксом создавал особый тип радикализма, ко¬ торого никогда не знала Европа. Это критическое отношение к быту, стремление создать новый быт характерно было для самарских друзей Владимира Ильича. Это была не старая нигилистячина, показная и крик¬ ливая. Это был глубокий внутренний разрыв со всем помещичье-бур- жуазным укладом, попытка создать новые, не связанные никакими ус¬ ловностями человеческие отношения» (цит. по книге Б. Валина «Студент Владимир Ульянов». М., 1959, стр. 136—137). 1 «В свое время кружки,— писал впоследствии В. И. Ленин в предис¬ ловии к сборнику «За 12 лет»,—были необходимы и сыграли положи¬ тельную роль. В самодержавной стране вообще,—в тех условиях, кото¬ 531
собирался, и в условленный час без опоздания появлялся Влади¬ мир Ильич, и начиналась его беседа по заранее определенному вопросу марксизма. Помню следующие беседы: общие основы марксизма; связь между философскими и экономическими уче¬ ниями; экономическое учение Карла Маркса; товарпое хозяй¬ ство; деньги; капитал; абсолютная прибавочная стоимость; распределение общественного продукта; накопление капитала; концентрация и централизация производства; диалектика (вся¬ кое развитие идет путем противоречий; все явления обяза¬ тельно нужно рассматривать в их взаимной связи; количество переходит в качество); исторический материализм (производи¬ тельные силы, производственные отношения и надстройки); научный социализм; основные противоречия капитализма и не¬ избежность его гибели; предпосылки пролетарской революции; Маркс о государстве... Я не могу поручиться, что не перепутал последовательности бесед или ие перепутал ряд тем, но существенное, главпое мною отмечепо. Мы слушали беседы Владимира Ильича по марксизму, изу¬ чить который было заветной мечтой большинства тогдашней мыслящей молодежи, как увлекательную и глубоко поучитель¬ ную сказку, а затем при встречах в течение недели (а встреча¬ лись мы ежедневно) на разные лады обсуждали эти беседы, вос¬ хищались простотой и конкретностью новых истин п поража¬ лись, как все учение оказывалось просто, ясно, доступно и необычайно умно. Старых «богов» с легкомысленной беззаботностью моло¬ дежи выбрасывали в мусорную яму без сожаления и даже с не¬ которым злорадным ожесточением, и только закоренелый «ве- вист» 1 Скляренко упорно сопротивлялся. Редко бывали бе¬ седы, где бы Скляренко не принимался возражать от В. В. и Николая — она, но всякий раз Владимир Ильич с удивитель¬ ной деликатностью усаживал не Скляренко, а В. В. и Нико¬ лая — она в надлежащую лужу. Все реже и реже выступал Скляренко, и все яснее и яснее становились для нас запутап- нейшие вопросы, ибо мы начинали овладевать методом анализа рые созданы были всей историей русского революционного дпижспия п особенности, социалистическая рабочая партия не могла развиться иначе, как из кружков. Кружки, т. е. тесные, замкнутые, почти всегда на личной дружбе основанные, сплочения очень малого числа лиц, были необходимым этапом развития социализма и рабочего движения в Рос¬ сии» (Сочинения, изд. 5, том 16, стр. 105). 1 Вевист — сторонник В. В., то есть В. П. Воронцова. 532
общественных явлений, мы все крепче и крепче овладевали диалектикой, начинали постигать исторический материализм... К весне 1890 года мы успели очень многое благодаря ка¬ кому-то особенному искусству Владимира Ильича без труда за¬ путанное и непонятное превратить в простое, понятное и легко постижимое. Основы марксизма в их элементарном виде мы уже настолько усвоили, что постоянно искали случая сразиться с тем или иным народником. Если раньше у большинства из пас при встрече с народниками и народовольцами проявлялось естественное благоговение, почитание, то теперь мы открыто искали случая поиздеваться над ребяческим построением народнических теорий, над их невежеством и экономической не¬ грамотностью. Мы стремились встретиться обязательно с круп¬ ными народниками — «мелочь» нас уже не удовлетворяла,— чтобы попробовать свои новые зубы. Однако нам это не удава¬ лось, ибо В. В. Филадельфов уже жил вне Самары, Е. Е. Лаза¬ рев в Самаре совсем не появлялся, а В. С. Миролюбов уехал весной 1890 года в Питер Самарские кружки, до Ленина, с народническими замаш¬ ками, со всей бездной народнических предрассудков, с Н. К. Ми¬ хайловским, . как источником всякой мудрости, «властителем дум» той эпохи, с 1890 года, пожалуй, можно сказать, кончили свое существование и если не сразу скоропостижно умерли, то захирели очень быстро, ибо учащаяся молодежь со всей нена¬ сытностью молодости бросилась к чистому, светлому и животво¬ рящему источнику — марксизму. Микроб революционного марксизма был занесен в Самару Владимиром Ильичем Ульяновым. А. Беляков, стр. 36—37, 39—40. ...Разнобой и шатания были изжиты, лишь только Владимир Ильич ознакомил нас со стройной и последовательной маркси- 1 Будучи исключен из Московского университета и выслан из сто¬ лицы за «политическую неблагонадежность», Виктор Сергеевич Миролю¬ бов некоторое время жил в земледельческой колонии народников на Волге, затем давал уроки в Самаре, принимал участие в музыкально¬ вокальных концертах. Обладатель замечательного голоса, он пять лет учился в Италии, пять лет пел в Большом театре, а затем создал в Пе¬ тербурге ежемесячный «Журнал для всех», ставший очень популярным. После разгона I Государственной думы «Журнал для всех» был закрыт, а В. С. Миролюбов эмигрировал за границу. 533
стекой теорией диалектического материализма. Из этого можно заключить, каковы были сила и влияние аргументации Влади¬ мира Ильича уже на первых шагах его пропагандистской дея- телькостн, М. И. Семенов (М. Блан), стр. 42. Самарский период его жизни продолжался четыре с полови¬ ною года. Владимир Ильич перечитал за это время все основные сочинения Маркса и Энгельса на русском и иностранных язы¬ ках и реферировал некоторые из них для кружка молодежи, организовавшегося вокруг него в Самаре. Это была более юная, менее определенная и начитанная, чем Владимир Ильич, пуб¬ лика, так что Владимир Ильич считался в ее среде теоретиком и авторитетом. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 24—27. Владимир Ильич принес нам новое откровение — марксист¬ ское истолкование вопросов экономики, истории и политики. Особенно убийственной и неожиданной для его противников в дискуссиях была классовая теория, при помощи которой быстро и просто раскрывался истинный смысл таких понятий, как «на¬ род», «благо народа», «все для народа и все через народ». Вла¬ димир Ильич доказывал, что понятие «народ» в трактовке на¬ родников есть фикция, ибо они в этом понятии объединяют различные классовые группировки — крестьянина-кулака, кре- стьянина-батрака и рабочего. Также вызывали протесты и не¬ доумения народников рассуждения Владимира Ильича о том, что такие революции, как революция 1789 года или 1848 года во Франции, были революциями буржуазными, тогда как народ¬ ники рассматривали их как социалистические. Владимир Ильич вел свои споры с противниками таким об¬ разом, что некоторое время участники дискуссии совершенно его не понимали. Это происходило потому, что в один и тот же термин спорящие вкладывали совершенно различное содержа¬ ние. Точнее, противники В. И. Ленина, народники, не вклады¬ вали определенного, однозначного содержания в употребляемые ими термины. Например, под словами — рабочий, крестьянин они не мыслили классового содержания этих понятии. Кре¬ стьянство они рассматривали как однородную массу, не разде¬ ленную классовыми перегородками, и т. п. 534
Владимир Ильич совсем не применял догматического метода изложении, и разногласия выяснялись в процессе дискуссии. Поэтому нередко случалось, что противник, пораженный новиз¬ ной всего строя мысли Владимира Ильича, просто умолкал и шел домой, чтобы почитать указанное ему сочинение и поду¬ мать наедине о том, что он узнал нового во время жаркого спора. Что течение мысли у Владимира Ильича иногда шло та¬ кими путями, которые трудно было уловить людям, мало иску¬ шенным в тонких логических построениях, показывает сле¬ дующий факт. Как-то, идя с Владимиром Ильичем по улице, я заспорил с ним по поводу одной из только что прочитанных мною его рукописей. В споре выяснилось, что я неправильно понимал одну данную фразу в его статье и относил имев¬ шееся в ней придаточное предложение не к тому слову, к кото¬ рому относил его автор. Сколько он мне ни истолковывал своей мысли, я ее так и не понял. Только уже потом, в комнате, имея рукопись перед глазами, я правильно понял спорную фразу. Содержания статьи, о которой идет речь, я не помню, но курьез¬ ная история с «придаточным предложением», которую иногда шутя напоминал мне Владимир Ильич, засела в моей памяти очень прочно. В дискуссиях с Владимиром Ильичем мы в первый раз с полной отчетливостью стали уяснять себе понятия «буржуа- зия», «пролетариат» и роль этих социальных категорий в раз¬ витии капиталистического строя, а также направление эволю¬ ции этого строя. Владимир Ильич доказывал необходимость ор¬ ганизации рабочего класса для сознательной классовой борьбы не только за улучшение экономических условий, но и за завое¬ вание политической власти пролетариатом. Позднее, когда Владимир Ильич за границей стал известен под фамилией Ленина, мы, самарцы, уже рассеянные в то время по другим городам, при встречах друг с другом с гордостью вспоминали своего бывшего товарища по кружку и говорили: «Это наш, самарский, «орленок» расправил там свои крылья». Лично мне казалось уже тогда, что Владимир Ильич отме¬ чен печатью гениальности... Припоминаю двух наиболее упорных противников Влади¬ мира Ильича в спорах: фельдшера земской больницы Ивана Карповича Иванова, которого Владимир Ильич в горячей сло¬ весной схватке иногда называл по ошибке Карпом Ивановичем, что последнего очень обижало, и помощника машиниста Влади¬ мира Ивановича Соколова. 893
И. К. Иванов в то время уже имел значительный политиче¬ ский стаж — он только что вернулся из ссылки (кажется, из Архангельска) и потому представлял сравнительно серьезного оппонента. Он был поклонником С. Н. Южакова и любил цити¬ ровать его. Один раз он наизусть привел из этого автора цитату строк в восемь, в которой не было, кроме союзов и предлогов, ни одного русского слова, надеясь этой ученостью окончательно сразить своего противника. Вместо ответа Владимир Ильич встретил цитату громким смехом, и мы долго не могли забыть этой «ученой» цитаты. В. И. Соколов, также человек весьма начитанный, аргумен¬ тировал в своих речах ссылками на Николая — она и пытался истолковать в народническом духе Каутского1, называя его Кауцким, с ударением на «у». Споры происходили иногда в такой обстановке: Владимир Ильич по приходе к А. П. Скляренко ложился на его по¬ стель, подложив предварительно под ноги газету, и начинал слушать разговоры сидящей вокруг стола «публики». Когда чье- нибудь суждение заставляло его подать свой голос, он начинал сразу в резком тоне. «Ерунда!»... слышалось с постели, а затем начинались возражения. Оппонент, обиженный этой неожидан¬ ной репликой, вскипал, а Владимир Ильич спокойно садился на постель или подходил к столу и продолжал свою беспощадную критику. Если противник обнаруживал безнадежное упрямство, стре¬ мясь всякими способами отстоять свои очевидные заблуждения (таковыми были в особенности старые народники), то Влади¬ мир Ильич не останавливался перед иронией и нередко зло его высмеивал. Поэтому многие народники относились к нему чрезвычайно недружелюбно. Старики-народники относились к новому учению отрица¬ тельно и с тревогой наблюдали то оживление, которое оно внесло в кружки молодежи. Они ясно чувствовали, что влияние старых народнических теорий и идеалов отходит на задний план и что на смену им неудержимо идет что-то новое, для них мало понятное. 1 Карл Каутский (1854—1938) — ojym из лидеров германской социал- демократии и II Интернационала. В 1881 году познакомился с К. Мар¬ ксом и Ф. Энгельсом и под их влиянием начал переходить к марксизму, однако последовательным марксистом никогда не был. В 80—90-х годах написал ряд ценных работ, популяризировавших марксизм. В годы пер¬ вой мировой войны перешел в лагерь открытых врагов революционного марксизма. Октябрьского революцию встретил враждебно, выступал про¬ тив диктатуры пролетариата. 536
У А. И. Ливанова частенько происходили собрания стари¬ ков, на которых обсуждались текущие политические события, в том числе и новое марксистское учение, или вспоминалась старая эпоха народничества и народовольчества. В. Ю. Виттен по старой привычке политических ссыльных тщательно готови¬ лась к этим собраниям, варила для гостей кофе или какао и под¬ готовляла темы для бесед. Мы с А. П. Скляренко иногда бы¬ вали на этих собраниях, так как здесь можно было получить сведения о всех новостях в жизни самарских кружков и о неле¬ гальной литературе. Старики обсуждали, между прочим, и теории, развиваемые Владимиром Ильичем, и на головы «марксят», «гегельянцев» (так они называли последователей нового учения) сыпались всяческие обвинения. Марксистов обвиняли прежде всего в не- революционности их учения, в искусственности пересадки этого учения из Западной Европы в Россию, где для его развития и применения на практике якобы нет подходящих условий. Го¬ ворили, что марксисты стоят за развитие капитализма, т. е. за усиление эксплуатации рабочих, за пролетаризацию крестьян¬ ства и т. п. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 57—58, 59, 63. В двадцатых числах декабря 1889 года в Самару приехал с явками на Скляренко новонародоволец, как он себя называл, М. Сабунаев 1, группа которого была занята собиранием сил разгромленной царским правительством «Народной воли» для организации революционных действий на ближайший период времени. М. Сабунаев объезжал Поволжье и появился в Самаре с целью организации самарской группы нопонародо- вольцев. Во время собеседования в кружке, помню, было не больше двенадцати — пятнадцати человек. Сабунаев и его спутница2 1 Пытаясь в 1888 году восстановить партию «Народная воля», М. В. Сабунаев с этой целью организовал кружки в Костроме, Владимире и Вологде. Он был арестован в декабре 1890 года и в 1892 году сослан в Сибирь. 2 Спутницей М. Сабунаева, по-видимому, была Софья Михайловна Гинзбург (1868—1891), революционерка-террористка, работавшая преиму¬ щественно среди военных и моряков. Связавшись с народовольцами (группа в Цюрихе), она пыталась организовать покушение на Але¬ ксандра III, но была арестована в Бахчисарае и присуждена к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. В 1891 году покончила с собой в Шлиссельбурге. 537
развивали мысль о том, что «современная действительность» ясно свидетельствует о близости революции, ибо недовольство самодержавием растет и среди рабочих, и среди крестьян, особенно среди сектантов, и в городских, мещанских кругах, и даже среди купечества. Вообще народ готов для социализма, и простым захватом власти можно совершить не только поли¬ тическую, но и социальную революцию. Тогда же Сабунаев зачитал нам проект программы «Союза русских социально-революционных групп». Сабунаев подчерки¬ вал, что его группа организует новонародовольческую партию и ставит своей задачей «заменить во всех странах, где приходится действовать, нынешний капиталистический строй строем социа¬ листическим», хотя бы пришлось достигать этой цели «путем кровавой борьбы со всеми ее печальными последствиями, путем насильственных политических и экономических переворотов». Владимир Ильич, как уже вполне определившийся марксист, возразил М. Сабунаеву, заявив, что революционные группы не могут заменять один строй другим, что это предрассудок, что замена строя, или, вернее, низвержение строя, происходит в ре¬ зультате классовой борьбы, в результате революции, в резуль¬ тате развития противоречия между новыми производительными силами и старыми производственными отношениями, что социа¬ лизм может быть завоеван только в результате выступлений организованного рабочего класса как реальной силы, способной захватить в свои руки власть. На это Сабунаев, в сущности, не возражал, а сделал при¬ мерно такое разъяснение: — Мы, новонародовольцы, считаем осуществление идеалов научного социализма единственно необходимым и возможным выходом из противоречий современного социально-политиче¬ ского строя. Не будучи сторонниками исторического материа¬ лизма, мы тем не менее не разделяем взглядов социалистов- утопистов, которые считали возможной перестройку социально- политических отношений в обществе сверху, силами одной интеллигенции, как самостоятельного общественного класса, способного путем захвата власти изменить политический строй. Мы же думаем, что только класс, несущий на себе всю тяжесть условий современного строя, только рабочий класс, только тру¬ дящиеся являются действительной силой, которая может низвергнуть деспотический строй. Ввиду того, что наша практи¬ ческая программа действия среди фабрично-заводских рабочих нисколько не разнится от программы марксистов, социал-демо¬ кратов, мы соединяемся с ними в этой деятельности. В прочих 538
же отношениях мы остаемся самостоятельной группой и высту¬ паем за подписью: «Группа новых народовольцев». — Следовательно,— говорил Сабунаев,— спорить долго по этому поводу нецелесообразно, ибо разделять этот вопрос нас не может. Новонародовольческую партию надо считать пере¬ ходной или, вернее, партией, объединяющей народовольцев, народников, социал-демократов и прочие оппозиционные группы в единое целое для борьбы с царским правительством. При этом он как-то странно отметил, что организацией и целесообразной деятельностью рабочей партии с определенной самостоятельной политической программой, отличающей эту партию от всех несоциалистических групп и партий, можно до¬ стигнуть в наиболее краткий срок замены капиталистического строя социалистическим. Владимир Ильич вспыхнул, как порох, глаза его загорелись особенно ярко той иронической усмешкой, какой они всегда загорались, когда оппонент Владимира Ильича говорил очень большую глупость. — Неужели же новонародовольцы не могут понять, что объединение разнообразных революционных групп, фракций — большая фальшь, нелепость? — спросил Владимир Ильич и на¬ чал отчитывать Сабунаева ярко, почти резко и необычайно ясно,— Ведь характерно, что предложения об «объединении в союз» поступают не от групп с вполне определенными програм¬ мами и обращаются не к группам, близким к ним по своему по¬ ниманию «современной действительности» 1. Предложения ис¬ ходят от людей, которые от старого отстали, а к новому, вполне определенному, еще не пристали. Прежняя теория, которой придерживались борцы с деспотизмом, очевидно, пошатнулась и расстроила необходимую для борьбы организованность. И вот с перепугу «объединители» думают, что легко создать новую теорию, если выбросить определенность, обоснованность про¬ граммы и все свести только к требованию политической сво¬ боды, к борьбе с деспотизмом, отбрасывая и обходя все осталь¬ ные социальные вопросы. Это ребяческое заблуждение, и оно выяснится при первой же попытке совместной практической работы. — На деле не так легко всех объединить воедино,— про¬ должал Владимир Ильич.— Теория народовольцев и вся их 1 Владимир Ильич особенно налегал, подчеркивал это выражение, ибо Сабунаев во время своего доклада очень много «козырял» «современ¬ ной действительностью».— Примечание А. А. Белякова. 539
программа были основаны на предрассудке о русском самобыт¬ ном пути развития, на вере в особый уклад, в общинный строй русской жизни, и, как вывод отсюда — возможность крестьян¬ ской социалистической революции. Ну, а вот новонародовольцы отказываются от этих предрассудков и намечают иные пути к со¬ циализму — через капитализм или нет? Это надо ясно и точно сказать. Когда же говорится о «союзе» всех революционных фракций для борьбы с царским правительством, то тут ясности нет и пути такой борьбы туманны. Буржуазия тоже не прочь вступить в борьбу с абсолютизмом, но у нее совсем другие цели и методы борьбы. Новонародовольцы организуют новую пар¬ тию — это прекрасно, но когда в эту партию они тянут всех — от радикала до социал-демократа, то это уже очень скверно, и это силы не объединяет, а разбивает. Совершенно наоборот обстоит дело, когда задача социали¬ стов сводится не к тому, чтобы объединить необъединимое, а к идейному руководству рабочим в его действительной борьбе против действительных, определенных врагов, препятствующих достижению целей рабочего класса. В этом случае все ясно, просто и не требуется хитрить. Я буду настаивать на этой ясно¬ сти и определенности программы, я буду настаивать на том, чтобы опираться в работе на определенный класс, представляю¬ щий реальную силу. Общий смысл речи Владимира Ильича мне, как и всем остальным товарищам, глубоко врезался в память главным об¬ разом потому, что все сказанное Владимиром Ильичем было для нас необычайно ново и даже неожиданно. Мы все, в том числе и Скляренко, были во власти народнических взглядов и пред¬ ставлений, мы все верили в огромное значение «критически мыслящей личности», исповедовали благоглупости или, как не¬ редко тогда выражался Владимир Ильич, «либеральное пусто- утробие» субъективиста Михайловского «о героях» и «толпе». Мы все были уверены, что «крестьянство — прямой и вполне готовый борец за социализм». Это выступление Владимира Ильича в споре с М. Сабунае- вым многие месяцы после было предметом воспоминаний и оживленных обсуждений в кружке Скляренко. О производи¬ тельных силах, о производственных отношениях мы тогда не задумывались, и эти вопросы, можно сказать, сразу нас захва¬ тили и поставили вверх ногами все наши прежние представле¬ ния. Один незабываемый вечер, одна незабываемая речь взбу¬ доражили нас и наполнили бездной новых вопросов. Это выступление Владимира Ильича нельзя было не запом¬ 540
нить, и если я не могу поручиться за точность отдельных вы¬ ражений, то за точность смысла ручаюсь своей седой головой 1. М. Сабунаев и его спутница казались подавленными и за¬ хваченными не меньше нас. Самоуверенность, с какой Сабунаев долбил двух-трехчасовые доклады, заметно рассеялась, и явная растерянность отчетливо выступила перед всеми присутствую¬ щими. — Вот это всыпал по первое число,— шептали мы друг Другу, а Сабунаев как-то растерянно улыбался, трепал свою бо¬ родку и гладил голову. Наконец Сабунаев овладел собой и за¬ говорил: — Да-да, все эти важные вопросы мы поставим и разрешим. Ясность и определенность в программу внесем. Не исключена возможность, что мы сгруппируемся и под знаменем мар¬ ксизма. Но только не сразу, но только не сейчас. Я уже говорил и повторяю: современная действительность повелительно тре¬ бует неотложной организации революционных сил. Мы, прак¬ тики-революционеры, не можем отказаться от практической ор¬ ганизации революционных сил ради занятий теорией. В про¬ цессе организации революционных сил легче столковаться и на¬ щупать более прямые пути. Я не могу и не буду возражать по существу моему уважаемому критику, так как это нас заведет слишком далеко и дела мы не сделаем, а ведь мы послезавтра уезжаем. Сильная партия пародовольцев почти разбита, других организаций не видно, и я зову вас, как революционеров, прим¬ кнуть к новонародовольцам, а там в работе разберемся и выяс¬ ним, через капитализм или через общину пойдем к социализму. Владимир Ильич махнул рукой и засмеялся... А. Беляков, стр. 31—36. ...Сабунаев в своих выступлениях обосновывал программу обновленной «Народной воли», но особого успеха в самарских кружках не имел: насколько мне известно, после его отъезда из Самары никакой новой революционной организации здесь не возникло. Крах старых партийных программ и народнического мировоззрения революционной интеллигенции обнаруживался все отчетливее и яснее 2. М. Я. Семенов (М. Блан), стр. 26. 1 Воспоминания А. А. Белякова были написаны примерно в 1926 го¬ ду, когда их автору было 57 лет. 2 Позднее А. П. Скляренко рассказывал Семенову, что он встретил М. В. Сабунаева в одной из этапных партий, направлявшихся через Са¬ мару в Сибирь. 541
Большая смелость и непримиримость Владимира Ильича казались большинству спорщиков лишь молодым задором и чрезмерной самоуверенностью. И в самарские годы, и позднее ему не прощались резкие нападки на таких признанных стол¬ пов общественного мнения, как Михайловский, В. В., Кареев1 и др. И во все четыре зимы, проведенные Владимиром Ильичем в Самаре, более солидные слои передового общества смотрели на него, как на очень способного, но чересчур самонадеянного и резкого юношу. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 23). Любопытно отметить, что некоторые идейные противники Владимира Ильича с первого же раза начинали к нему отно¬ ситься неприязненно, хотя Владимир Ильич в спорах с ними не допускал никаких личных выпадов. Может быть, они чувство¬ вали его превосходство и не хотели с этим мириться. Владимир Ильич, наоборот, как настоящий стратег, с большим вниманием и интересом относился к каждому новому человеку, расценивая его как солдата, с точки зрения пригодности для будущего боя, и в своей оценке редко ошибался. М. П. Голубева (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 98). Студенческий вечер в Коммерческом собрании в январе 1890 года, на котором выступал собравшийся уезжать из Са¬ мары В. С. Миролюбов — прекрасный баритон,— был особенно шумев, изобиловал веселыми студенческими выходками, столк¬ новениями с полицией, но все кончилось благополучно. На этом вечере был Владимир Ильич и, как он говорил, получил массу удовольствия. 1 Николай Иванович Кареев (1850—1931) — русский либерально- буржуазный историк и публицист, автор труда «Крестьяне и крестьян¬ ский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века», который К. Маркс назвал превосходным. С 90-х годов Кареев упорно боролся про¬ тив марксизма; во время революции 1905 года входил в руководящий ор¬ ган партии кадетов. В 1924—1925 годах Кареев опубликовал трехтомную работу «Историки Французской революции». В 1929 году бал избран почетным членом Академии наук СССР. 542
А. П. Скляренко и я на этом вечере встретились с целым рядом студентов, раньше входивших в кружки: В. Н. Вольтма- ном, А. Г. Курлнным (Московский уннверсйтет), А. П. Нечае¬ вым (медик Казанского университета), И. П. Кравцовым (Гор¬ ный институт, Петербург), Николаем Шкатовым (Ярославский лицей), Рафаилом Одесовым (медик Московского универси¬ тета), Иваном Вахромовым (Институт путей сообщения), Пав¬ лом Ивановым (Межевой институт) *. В так называемой «мерт¬ вецкой» устроили собрание и договорились на следующий день собраться у Курлина. С одной стороны, чувствовалось, что вся¬ кий хочет показать себя революционером, а с другой стороны — для нас со Скляренко было довольно ясно, что их былая револю¬ ционность где-то выветрилась, где-то растерялась в больших городах по университетским аудиториям, а может быть, и по кабакам. Скляренко сначала думал пригласить на собрание сту¬ дентов Владимира Ильича, но потом мы решили сначала только вдвоем произвести разведку, выяснить, есть ли смысл Влади¬ миру Ильичу выступать на собрании студентов из разных учеб¬ ных заведений с разнообразными настроениями. На другой день на собрании студентов у Курлина вместо делового разговора п разведки получилась грандиозная попойка. Кроме Кравцова, Иванова и Олесова, ни одного подходящего для революционных дел студента не оказалось. Попытки втянуть студентов, бывших участниками наших кружков, в революционную работу ничего не дали, но отноше¬ ния со всеми остались по виду неплохие. Однако было очень больно и обидно, что революционные на¬ строения так быстро и легко выветривались. 1 Учась в Самарской гимназии, сын художника Николай Шкатов и сын переплетчика Рафаил Олесов в 1885 году были членами кружка саморазвития гимназистов и гимназисток, куда входили и ученики город¬ ского четырехклассного училища Иван Вахромов и Алексей Беляков. В конце 1886 — начале 1887 года в Самаре был создан смешанный кру¬ жок, состоявший из гимназистов, семинаристов и реалистов. Членами его кроме гимназиста 6-го класса А. П. Скляренко и семинариста А. А. Белякова были гимназисты 7-го класса сын купца-миллионсра Александр Георгиевич Курлжн, Василий Николаевич Вольтман, сын сельского торговца Александр Павлович Нечаев, реалист, сын крестья¬ нина Иван Павлович Кравцов и семинарист, сын крестьянина С. Г. По¬ пов (Скиталец). Под руководством А. П. Скляренко кружок вел довольно большую работу по выработке мировоззрения. «Кружок,— вспоминает А. А. Беляков,— собирался регулярно по воскресеньям, чаще всего в бо¬ гатой квартире Александра Курлина, и даже пользовался покровитель¬ ством его матери Варвары Акимовны Курлиной, известной самарской либералки-благотворительницы, происходившей из сектантской семьи самарских молокан» (цит. книга, стр. 17). 543
Владимир Ильич потом над этим эпизодом посмеивался и говорил: — А вот фабричный рабочий надежнее. У него на другой год революционные мысли не выветрятся. Сын же миллионера редко пойдет дальше пения революционных песен. А. П. Скляренко довольно сильно носился с сыном миллио¬ нера Курлиным \ ибо надеялся, что когда он вступит во владе¬ ние своими миллионами, то если не все свои миллионы, то хоть половину пожертвует на революцию. Впоследствии из Курлина вышел кутила и только слегка либеральный председатель Са¬ марского биржевого комитета. Не только миллионов, но и тысяч на революцию он не дал. А. Беляков, стр. 40—42. Ульянов Владимир в Самаре дает уроки3, пособия не полу¬ чает. Ведомость о лицах, состоящих под глас¬ ным и негласным надзором полиции по делам политического характера. Январь 1890 года. Цит. по книге Б. Волина «Сту¬ дент Владимир Ульянов». М., 1959, стр. 176. Однажды я приехал в Самару по делам. Гончаров повел меня к Ульяновым, где я познакомился с Владимиром Ильичем. Владимир Ильич казался одинакового возраста со мною. Он даже выглядел солиднее меня и производил впечатление вполне зрелого человека, несмотря на то, что я был старше его на 8 лет. У него была небольшая бородка, подстриженная кли¬ 1 М. И. Семенов (М. Блан) пишет, что А. П. Скляренко «широко пользовался, в интересах развития деятельности подпольных кружков, своими старыми связями с гимназическими товарищами. Например, сын богатого купца, гимназист Александр Курлин, использовался Алексеем Павловичем для устройства собраний и вечеринок в его доме, гимнази¬ сты, имевшие отношение к аптекам, добывали желатин и глицерин для гектографа и т. п.» (цит. книга, стр. 38). 2 Переехав в мае 1889 года из Казани в Алакаевку, Владимир Ильич сразу же напечатал объявление в газете о желании давать уроки (см. стр. 502 наст, издания). Стремясь улучшить материальное положе¬ ние семьи, жившей только на пенсию, которую получала за мужа Мария Александровна, Владимир Ильич давал уроки в течение первых двух лет жизни в Самаре, до тех пор пока не сдал экзамены за университет. 544
нышком, и усы. Вероятно, мое знакомство с Владимиром Ильи¬ чей имело место зимой 1889/90 г. Владимир Ильич, видимо, уже знал обо мне от Гончарова. При встрече мы заговорили о крестьянах, и я дал характери¬ стику крестьянства, противоречащую народнической оценке. Владимир Ильич остался доволен моей характеристикой. К этому времени я уже успел в достаточной степени разоча¬ роваться в прирожденной преданности крестьянства коммуни¬ стическим идеям и, сколько могу судить, относился к крестьян¬ ству без иллюзий и предрассудков. К тому же во время голода в Поволжье у меня незадолго до знакомства с Ульяновым про¬ изошло столкновение с зажиточными крестьянами, во главе которых стоял Афанасий Балабин («Коштан»). Этот Балабин под своей фамилией описан, между прочим, у Глеба Успенского в его «Трех деревнях». Столкновение произошло по следую¬ щему поводу. Для оказания помощи крестьянам Сибиряковым было ассигновано две тысячи рублей. Местный комитет, членом которого я был, хотел помогать бедноте, но зажиточные кресть яне были против. Балабин говорил: «Надо поддерживать не их, а нас, потому что у них никогда ничего не было и не бу¬ дет». Хотели даже бить меня. Об этом эпизоде я тоже расска¬ зал Владимиру Ильичу. Он спросил меня, отчего я не напишу статью о крестьянстве для печати. Я ответил, что мою харак¬ теристику крестьян нигде не напечатают, поскольку она шла бы вразрез с господствующим народническим направлением. В доказательство этого я рассказал Владимиру Ильичу об одной своей корреспонденции в «Самарский вестник» \ в которой этот вопрос едва был затронут. Заметка была возвращена мне редак¬ цией с пометками цензора. Статья была перечеркнута, а на полях рукописи в противовес моим утверждениям в соответст¬ вующих местах были сделаны пометки: «у нас есть царь», «у нас есть родина», «у нас есть бог». По требованию редактора газеты Реутовского я возвратил эту статью в редакцию2. Когда я рассказывал об этом эпизоде 1 «Самарский вестник» — ежедневная газета, выходившая в Самаре с 1883 по 1904 год. С конца 1896 до марта 1897 года находилась в руках «легальных марксистов» (П. П. Маслов, Р. Гвоздев (Р. Э. Циммерман), A. А. Санин, В. В. Португалов и др.). В 90-х годах XIX века в ней печа¬ тались отдельные статьи русских революционных марксистов. В № 254 газеты от 25 ноября 1895 года помещена статья В. И. Ленина «Гимнази¬ ческие хозяйства и исправительные гимназии» за подписью К. Т.—ин. 2 Когда М. А. Сильвин, побывав летом 1895 года в Самаре, сообщил B. И. Ленину, что «Самарский вестник» «стал почти марксистской газе¬ той», Владимир Ильич отнесся к этому недоверчиво, заметив, что в быт¬ 36 а. Иванскяй 545
Владимиру Ильичу, то он находил, что статью надо было не розвращать в редакцию «Самарского вестника», а послать в Пе¬ тербург в какой-нибудь из тогдашних толстых журналов. Впоследствии мне приходилось не раз бывать на квартире Ульяновых в Самаре. A. А. Преображенский (Воспоминания о B. И. Ленине, 3, стр. 15—16). Одной из работ нашего кружка было составление каталога книг для систематического чтения *. Отдельные части этого каталога были переписаны М. И. Лебедевой, но эта работа не была закончена, и каталог из узкого круга его составителей и близких к ним лиц не вышел. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 55. Не помню когда, но нужно думать, в самом начале появ¬ ления Владимира Ильича в нашем кружке была предпринята попытка организовапъ кружок самообразования по так назы¬ ваемой казанской программе2. Мне запомнилась одна из про¬ гулок этого кружка, весной 1890 года, на лодке по реке Самарке, организованная А. П. Скляренко. На лодке, после доклада В. А. Бухгольца3 об основах этического учения о благах, ме¬ ность в Самаре «мы не имели ничего общего с реакционным органом г-на Реутовского» (см. «Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 92). Убедив¬ шись в изменении направления газеты, он послал туда свою статью. 1 По воспоминаниям И. К. Иванова, каталог составлялся для того, чтобы дать возможность уяснить сложные и запутанные вопросы социа¬ листических программ и течений (бывший в ходу в конце 80-х и начале 90-х годов «Челябинский каталог» был слишком громоздок и отличался обилием узкоспециальных работ). Было постановлено в определенные дни устраивать специальные собрания, на которых каждый член кружка должен был рекомендовать ту или иную книгу. В составлении каталога кроме Владимира Ильича, А. П. Скляренко, М. И. Семенова принимали участие И. К. Иванов, А. М. Лукашевич, В. В. Савицкий, С. М. Моршан- ская и другие. 2 Казанская программа систематического чтения отличалась от дру¬ гих аналогичных программ большей полнотой и логической стройно¬ стью: от дисциплин нормативных через историю культуры, историю и экономику она вела к социалистической теории.— Примечание М. И. Семенова. * Бухгольц В. А. был в это время студентом, исключенным из уни¬ верситета. Так как он раньше учился в Самарской гимназии, то Скля¬ ренко его знал. Он был эпизодическим лицом в нашем кружке и в на¬ чале 1891 года уехал в Германию (он был прусским подданным).— Примечание М. И. Семенова. 546
жду докладчиком и Владимиром Ильичей произошел продол¬ жительный спор. Подробности этого спора в моей памяти не со¬ хранились, но помню, что ясная диалектика Владимира Ильича в его возражениях против теории абсолютного блага произвела на всех участвовавших в дискуссии большое впечатление новиз¬ ной приемов аргументации и ее содержанием. От этой прогулки в моей памяти сохранились следующие впечатления. В лодке находился наш кружок в полном составе и В. А. Бухгольц, которого Скляренко называл «Генрихом» за его немецкую физиономию. Ни самовара, ни съестных припа¬ сов мы с собой не брали, так как целью прогулки был доклад и беседа после него. Пока ехали по Волге и по коренной Самарке, где течение весьма сильное, мы менялись поочередно в веслах. Греб и Владимир Ильич. Самарка здесь в половодье широко разливается и приобретает вид настоящего моря. По этой широкой водной глади узкой полоской бежит залитая с обеих сторон насыпь железной дороги и пропадает на горизонте водного простора. Местами здесь нет никакого течения, вода неглубока и на дне видна трава. Кое-где из воды торчат зали¬ тые кустарники и крупные осокори. Пользуясь этим покоем и тишиной, мы останавливали лодку и могли слушать доклад и развернувшуюся затем дискуссию. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 52. Доклад (Вильгельма Адольфовича Бухгольца «Основы эти¬ ческого учения о благах».—А. И.) безобразно скучный, рас¬ плывчатый, ни для кого не интересный. Владимир Ильич очень остроумно высмеял этот доклад, на¬ звал его сплошной, никому не интересной метафизикой. Бух¬ гольца Владимир Ильич буквально «за ноги стянул на землю», указав, что все эти «основы этического учения о благах» выте¬ кают из существа производственных отношений и являются малюсенькими надстроечками — не больше, не заслуживаю¬ щими внимания революционеров, которые обязаны на первый план выдвигать основы, суть, движущие силы революции, пер¬ вопричины, а не мелочи. Вообще вся философия идеалистов не более, как буржуазная шелуха, под которой скрывается вся¬ кого рода пессимизм Шопенгауэров1, Гартманов2 и поэтиче- 1 Артур Шопенгауэр (1788—1860) — немецкий философ-идеалист. Его пессимистическое воззрение на жизнь, как на страдание, выражено в сочинении «Мир как воля и представление». 2 Эдуард Гартман (1842—1906)—немецкий реакционный философ- идеалист. В своих книгах «Философия бессознательного», «Феноменоло¬ 30* 547
скнй вздор Ницше К Для революционеров пригодна единствен¬ ная жизнерадостная философия Маркса и Энгельса, философия классовой борьбы, ведущей к победе. Вместо заоблачных, недо- стигаемых, туманных теорий и мечтаний, непонятных истин¬ ным созидателям доподлинных реальных благ — рабочим, фило¬ софия Маркса и Энгельса захватывает своей простотой, до¬ ступной самому неискушенному уму, ибо обучает говорить убедительным языком фактов. Лично я не мог понять сути доклада Бухгольца при самом огромном напряжении моего мозга и с прискорбием объяснял это низким уровнем моего умственного развития, но меня пора¬ жало то, что мой низкий уровень развития нисколько не мешал мне отлично и быстро схватывать, хорошо усваивать и без труда понимать все то, что говорил Владимир Ильич. Скляренко, тоже не выносивший заоблачных туманов и метафизики, шептал мне и Кузнецову: — У «доктора философии» бесповоротно ум за разум за¬ шел, пропали наши головушки — уморит без покаяния. Это выступление Владимира Ильича, резкое и язвительное, отбило у Бухгольца охоту выступать с такого рода докладами, да, впрочем, и аудитории у него не находилось. Позже, всякий раз, когда затевалась поездка на лодке, можно было слышать: — Но только, пожалуйста, без всяких этических учений о благах... А. Беляков. стр. 92—93. Он (Владимир Ильич.—Л. И.) рассказал мне, как он, живя в Самаре, совершал так называемую «кругосветку» — путеше¬ ствие по Волге в лодке вниз до конца Самарской луки, пере¬ права с лодкой в речку, которая течет на север, сплав по ней до Волги, принимающей в себя эту речку у начала Жигулей, и возвращение обратно в Самару опять-такн вниз по течению. В. В. Адоратский. За восемнадцать лет. Избранные произведения. М., 1961, стр. 585—586. гия нравственного сознания», «Мировоззрение новейшей физики» и дру¬ гих объявлял природу и ее законы продуктом «мировой мысли» и тре¬ бовал замены науки религиозным мракобесием. 1 Фридрих Еицше (1844—1900) — немецкий философ-идеалист, один из идеологических предшественников фашизма. Объявляя народ «ра¬ бами», рассматривал волю одиночки-«сверхчеловека» как определяющую силу общественного развития. 548
Нередко нами устраивались так называемые «кругосвет¬ ные» путешествия на лодке (вниз по Волге до села Переволок, где лодка переправлялась на реку Усу, затем по Усе до ее впа¬ дения в Волгу и далее опять но Волге до Самары), в которых принимал участие и Владимир Ильич. Из этих путешествий у меня остались в памяти только наши высадки на берегу Волги у Царева кургана — скалистой возвышенности, с которой от¬ крывается великолепный вид на Волгу и ее берега. Взбираясь на вершину этого кургана, мы любовались красотами Жигулей, купались, пили чай, а любители, кроме того, собирали здесь окаменелости юрской формации *. Здесь же иногда местные крестьяне рассказывали нам легенды о Степане Разине, о под¬ вигах волжской вольницы в старые времена или о народниче¬ ской пропаганде в этих местах в 70-х и 80-х годах. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 52—54. В конце апреля Скляренко внес предложение организовать «кругосветное путешествие» — так называлась поездка по ре¬ кам Волге и Усе. Выезжали из Самары вниз по реке Волге на запад до села Переволоки. У этого села лодки на лошадях перевозились с Волги на реку Усу, а затем вниз по течению Усы, впадающей в Волгу против города Ставрополя2, сплавлялись до Волги и вниз по реке Волге доплывали до Самары, появляясь с востока. Таким образом, самарцы за три-четыре дня «доказывали», что земля круглая, и получали при этом массу удовольствия. Обычно самарское «кругосветное путешествие» можно было проделывать только в течение мая, когда Волга и ее притоки имеют большую воду — во время половодья. Предложение о поездке было принято единодушно. Осо¬ бенно охотно согласился на нее Владимир Ильич, которому давно хотелось познакомиться с крестьянином Василием Кня¬ зевым из села Царевщины и с сектантами Амосом из Старого Буяна и Ерфилычем (Петром Ефремовым.—А. Я.) из села Кобельмы. Во время поездки это можно было осуществить. Через знакомых крестьян из Кобельмы я известил Амоса и 1 Юрский период (система) — средний период мезозойской эры. Начало его отдалено от современной эпохи на 150 миллионов лет, ко¬ нец—на 110 миллионов лет. 2 См. сноску на стр. 54 наст, издания. 549
Ерфилыча, чтобы они не позже 10 мая приехали в село Царев- щину к Василию Князеву. Решено было пригласить в поездку В. В. Савицкого, с ко¬ торым Владимиру Ильичу хотелось познакомиться поближе К Выезд был назначен на 8 мая в пять часов утра от Самолет- ской пристани на реке Волге. Наблюдатель водомерного поста Гирей Антеков, который очень часто оказывал разные услуги революционным кружкам, охотно предоставил в наше распо¬ ряжение свою прекрасную лодку «Нимфу». Никто не опоздал, несмотря на ранний час, и ровно в пять часов утра мы двину¬ лись «вниз по матушке по Волге, по широкому раздолью». ' В поездке приняли участие: Владимир Ильич Ульянов, Алексей Павлович Скляренко, Иван Александрович Кузнецов, Викентий Викентьевич Савицкий, Николай Яковлевич Поле¬ жаев, Алексей Александрович Беляков, а в селе Екатериновке предполагали принять в лодку Александра Павловича Нечаева, который должен был захватить с собой два ружья. Погода была изумительная: тихое, солнечное, ясное майское утро, на небе ни облачка, в воздухе не чувствовалось даже обычного утреннего ветерка, а это позволяло нам яснее чув¬ ствовать всю мощь и быстроту течения Волги. Лодка неслась по крайней мере со скоростью около десяти верст в час. Чистый воздух, игра солнечных лучей на поверхности воды, мерный, быстрый и спокойный ход лодки — все это вместе вызвало пре¬ красное благодушное настроение. Я смотрел на Владимира Ильича и радовался, так как ясно видел, что он испытывает огромное удовольствие и отдыхает всей душой. Разговоры не клеились, так как все ушли в созер¬ цание мощной стихии, стремительно катившей свои волны. Мы плыли по середине главного русла, а к берегу подходить боя¬ 1 М. И. Семенов (М. Блан) пишет: «Старейшим из известных мне ру¬ ководителей этих (то есть гимназических.-- А. И.) кружков был Викен¬ тий Викентьевич Савицкий, сын местного врача... Это был очень умный, развитой юноша (он родился в 1868 году.— А. Я.), обладавший большими организационными способностями» (цит. книга, стр. 32). Окончив Самар¬ скую гимназию, В. В. Савицкий в 1886 году поступил в Казанский уни¬ верситет, откуда за участие в студенческих «беспорядках» был исключен по одному списку с Владимиром Ильичем (см. стр. 398 наст, издания). «Огарки,— вспоминает М. И. Семенов,— почему-то особенно не любили В. Савицкого, считая его воплощением тех «сусальных добродетелей» самарских политических кружков, которые они высмеивали. В их харак¬ теристиках В. В. Савицкий фигурировал как «таинственный Викентий» (с этим эпитетом он упоминается в «Огарках» Скитальца)» (там же, стр. 33). 550
лись, чтобы не попасть в один из бесчисленных протоков, часто заводивших в тупик, выбираться из которого обратно, встречь течению, было всегда трудно и требовало очень много вре¬ мени. Пробовали петь — ничего не вышло. Как-то не пелось, а воз¬ можно, просто не умели. Владимир Ильич был весь движе¬ ние и жизнь. Видимо, его очень захватывали и прелести беско¬ нечно мощной стихии, среди которой или, вернее, во власти которой наша небольшая лодка казалась жалкой и беспо¬ мощной. Никто из нас не заметил, как пролетели три с половиной часа и мы подплывали к Екатериновке, где должны были захва¬ тить Нечаева и напиться чаю. Мы предполагали развести на берегу костер и вскипятить котелок, но Нечаев увлек нас в дом своего отца, крупного сель¬ ского торговца. Чай был на славу, с разными варениями, пече¬ ниями и пирогами, разносолами, и даже на столе появилась «домашняя вишневочка». От выпивки мы довольно дружно от¬ казались, заявив, что по утрам не пьем, а потом Скляренко всю дорогу сокрушался, как это он пропустил такой прекрасный случай ублажить себя «домашней вишневочкой». — Нет, вы только подумайте, ведь не какая-нибудь, а «до¬ машняя», а цвет, цвет-то какой! — говорил Скляренко с глубо¬ ким вздохом. Вечером на реке Усе Скляренко утешился, ибо в чемодан¬ чике Нечаева оказалось целых три бутылки «домашней вишне- вочки», подсунутые матерью Нечаева для утешения молодежи. Владимир Ильич цепко втянулся в очень интересный раз¬ говор с отцом Нечаева на тему «Как ослабить рост деревенской бедноты». — Ну, как ты ее ослабишь? Ведь вот зелье-то есть, и сла¬ бость нашу к нему никуда не денешь, а окромя того, пожары, недород,, болезни —- все одно к одному. Сегодня пропил узду, а завтра лошадь пропьешь, а там недород вывернулся — вот и вся недолга. Бедняк в нищие пошел, а средственный на его место, а у кого есть капитал и голова — землицу приберет к своим рукам да его же, каналья, за хлеб и воду заставит работать. Не плошай, стало быть! Так оно своим чередом и ка¬ тится. Часть деревни беднеет, другая богатеет; одни пойдут на фабрику и в батраки, а другие — вроде как бы в помещики. Бедность не ослабишь. Говорят, что она от господа, а по-моему, от человеческой глупости и от жизни,— говорил отец Нечаева, а Владимир Ильич весь превратился в слух и внимание. 551
— Ну, а если артели образовать? Артелью, говорят, можно бедность побороть? — поставил вопрос Владимир Ильич. Нечаев раскатисто рассмеялся: — Ха-ха-ха, артель, тоже скажут! У нас артель хороша, чтобы пяток-другой «монахов» 1 раздавить. Вот это дело идет дружно, да и то чаще мордобоем кончается. А для работы ар¬ тель — дело неподходящее. Больше будут друг за другом высле¬ живать, чем работать,— закончил Нечаев. — Ну, а община разве не сможет беде помочь? — не уни¬ мался Владимир Ильич, явно заинтересованный бесхитростным рассуждением отца Нечаева. — Ну, община-то повыше. Эта уже не «монахами» лакает, а ведрами. Для этого дела, для выпивки, лучше общины ничего не придумаешь. Ну, а касательно работы, она ни к чему, без последствиев. Община, стало быть, общество, вот опять для недоимок хороша, для сбора, значит, для всяких повинностей, а для серьезной работы, для хозяйства, она ни к чему, не помо¬ гает. Так-то, милый мой,— закончил Нечаев и ласково похло¬ пал Владимира Ильича по коленке. Мы все видели, что Владимир Ильич не прочь бы продол¬ жать увлекший его разговор, но уже было половина одиннадца¬ того утра и нам следовало торопиться. Мы все встали, начали благодарить хозяев за гостеприимство, а старик Нечаев вдруг предложил: — А вы бы, касатики, сегодня погостили у нас, а утречком бы и двинулись, деревню бы посмотрели и еще покаля¬ кали бы. Предложение было соблазнительное, но мы его решительно отклонили, так как помнили, что в Царевщине будут ждать Амос, Ерфилыч п Князев. Солнце палило без всякого сожаления. Молодая буйная зе¬ лень деревенских садиков манила к себе, но мы были непре¬ клонны и отплыли в начале двенадцатого от села Екатери¬ новки. Для меня было ясно, что тот кусочек неприкрашенной жизни, с которым мы только что столкнулись, очень занимал Влади¬ мира Ильича, который о чем-то сосредоточенно думал. Мы выбрались снова на «стрежень», и Волга опять подхватила нас и понесла к нашей цели. Владимир Ильич нарушил созерца¬ тельное настроение, прервал молчание: 1 «Монахом» в тех местах называют бутыль водки в четверть вед¬ ра.— Примечпние А. А. Белякова. 552
— Ведь вот этот старик Нечаев, не ученый-экономист, а как он хорошо умеет проникать в самую суть вещей. Вот у кого не мешало бы Николай — онам, Михайловским научиться пони¬ мать и неизбежный процесс дифференциации деревни и под¬ линное место артелей и общины в жизни деревни, и тогда они, пожалуй бы, перестали болтать о самобытных путях развития России и о социализме мужика. В своем коротком разговоре Нечаев дал великолепную картину расслоения деревни и выра¬ стания капиталистических форм хозяйства. Чувствовалось, что этот разговор с Нечаевым что-то дал Владимиру Ильичу, чем он был, видимо, доволен и что его очень занимало. В. В. Савицкий, единственный среди нас ярый народник, встревоженно пробормотал: — Ну, если Михайловский и В. В. начнут черпать мудрость у деревенских кулаков, то прости-прощай вся наша культура, прогресс, движение вперед. Нет, Михайловский учиться у ку¬ лаков не будет, он сам их многому научит, а пожалуй, и про¬ учит. Владимир Ильич язвительно усмехнулся и спокойно сказал: — И у кулаков учиться не зазорно, было бы чему. Куль¬ тура и прогресс от этого ни капелечки не пострадают. Именно Михайловскому, этому стороннику «субъективного метода в социологии», строящему свои теории не на фактах, а на вы¬ думке, на плодах собственного воображения о самобытных путях экономического развития России, о спасительной роли общин и артелей, о подготовленности мужика к социализму, именно Михайловскому сильно нужно поучиться у кулака Не¬ чаева простому, бесхитростному пониманию всех явлений, раз¬ вивающихся в деревне. Михайловский и народники ослеплены своими фантазиями и не видят жизни деревни, а кулак Нечаев видит деревню, как облупленную, и глубоко понимает в упро¬ щенном виде все сложные процессы дифференциации. Жалко, что вы не прислушивались посерьезнее к разговорам Нечаева, они очень поучительны. За разговорами, которые приняли весьма оживленный ха¬ рактер, мы незаметно прибыли в село Переволоки, где нам предстояло перевезти лодку на лошадях. Не успели мы высадиться на берег, как из деревни появи¬ лась масса детишек и три-четыре крестьянина с предложением своих услуг по перевозке лодки. Нередко путешественники, а до этого и торговые люди волокли лодку от Волги до Усы по земле, отсюда и название села Переволоки. Мы не думали этой операции проделывать, 553
ибо не считали возможным портить хорошо осмоленное дно лодки, а главное, у нас не было расположения тратить на эту операцию четыре-пять часов времени и массу труда. Мы знали, что обычно за перевозку лодки берут полтора — два рубля, и поэтому, когда с нас запросили четыре рубля, мы сразу пред¬ ложили полтора рубля и на двух сговорились. Больше версты дорога шла круто в гору, а затем около вер¬ сты под гору. Когда мы поднялись на вершину водораздела между Волгой и Усой, то река Уса, зажатая между зелеными хол¬ мами, узкая и очень извилистая, очаровала нас своей вол¬ шебной панорамой. Владимир Ильич не отставал от всех осталь¬ ных участников поездки в смысле выражения диких восторгов, и мы все были поражены тем, что этот ученый, серьезнейший человек, источник мудрости для всех нас, которому, по нашему мнению, не свойственна была способность по-детски резвиться, не отставал от нас ни в одном движении. Он бегал, боролся, хохотал, а когда спустился к берегу Усы, где было удивительное эхо, Владимир Ильич первый прокричал: — Чем окончен разговор? И эхо ответило: вор! Мы много хохотали не потому, что это было смешно, а про¬ сто потому, что всем было весело, радостно, хорошо. И. А. Кузнецов, довольно крепкий юноша, вступил в борьбу с Владимиром Ильичем, и, ко всеобщему изумлению, Владимир Ильич легко бросил Кузнецова на песок. После Кузнецова вы¬ ступил Скляренко, который быстро уложил на песок Влади¬ мира Ильича под общий хохот. Было уже семь часов вечера, когда мы почувствовали, что неплохо бы закусить. Деревня была под боком — саженей сто — сто пятьдесят, но мы в деревню не пошли, хотя Владимир Ильич усиленно тянул туда. У самой воды мы развели костер, вскипятили чайник и очень плотно закусили не столько своими запасами из Самары, сколько обильными запасами Нечаева. Скляренко своим «верхним чутьем», как он уверял, открыл в чемодане Нечаева запасы «домашней вишневки». Владимир Ильич принял участие в экспертизе «домашней вишневки» и сразу присоединился к огорчениям Скляренко, что утром, без¬ условно, была сделана непростительная и непоправимая ошибка. Солнце пряталось в горы, причудливо освещая видимую часть долины и спокойную, как зеркало, ленту реки, и панорама стала настолько очаровательной, что все мы как-то притихли. Были предложения немедленно двинуться в путь, чтобы насла¬ 554
диться видениями. Я напомнил, что в Усе много подводных камней, а течение так быстро, что и днем надо держать ухо востро. Решили от поездки ночью воздержаться и расположи¬ лись спать тут же, у лодки. Нечаев дошел до деревни и за семь¬ десят копеек купил такое количество соломы, что получились у всех мягкие постели. Проснулись утром на заре довольно дружно. Решили, как только «развиднеется», тронуться в путь без замедления. Вла¬ димир Ильич во всеуслышание заявил, что он «никогда так хо¬ рошо не спал, как в эту ночь. Хорошо быть робинзонами!..» Мы поплыли вниз по реке Усе, как только ярко разгорелась заря и склоны сжавших реку гор и стальная лента воды окраси¬ лись причудливыми, быстро меняющимися утренними красками. Деревня просыпалась: скрипели ворота, гоготали гуси, тяв¬ кали собаки, мычали коровы. Ночная тишина и ночные шорохи растаяли, поднимался легкий утренний ветерок из ущелий гор. Мы не мешали друг другу «глотать» картины природы; не было лишних, ненужных слов, ибо за нас говорила природа своими расцветающими красками. Только изредка, как бы боясь нарушить таинственную тишину природы, шептали друг Другу: — А вот, какая удивительная красота! Красота же подстерегала нас на каждом шагу, бросалась на нас из-за каждого поворота реки. Все время Уса кружилась, тесно сжатая горами, и вдруг горы раздвинулись, и нас почти всех одновременно прельстила широкая поляна, обрамленная дубками и вязами. Мы решили остановиться, чтобы пораз¬ мяться, слегка закусить и пострелять в цель. Остановка вышла восхитительная, и мы незаметно задер¬ жались часа три-четыре. Говорят, «счастливые часов не наблю¬ дают». У нас никому и в голову не пришло посмотреть на часы, значит, мы были счастливы. Правда, мы стремились к 10 мая попасть в Царевщину, но как-то забыли про это — так удиви¬ тельно хороши были картины природы — и воздух, и солнце, и горы, и весенняя зелень. На поляне снова было проявлено очень много резвости, и опять Владимир Ильич не отставал от других. Бегали впере¬ гонки, боролись, шутили, хохотали и, наконец, принялись стре¬ лять в цель из охотничьих ружей. При этом оказалось, что Владимир Ильич неплохо стреляет. Больше всего попаданий было у него, а я оказался самым неудачным стрелком. Да это было и неудивительно — я первый раз в жизни взял ружье. Мой первый выстрел вызвал всеобщий хохот, ибо я целился, целился, 555
а когда пужно было спускать курок, то закрыл глаза. В сущ¬ ности, в этом ничего особенного не было, и хохотали, конечно, больше всего потому, что было бесконечно весело, независимо от моего оригинального способа стрельбы. Около одиннадцати часов мы поплыли дальше и через час подъехали к большому селу Жигули, где и решили часа два- три поболтаться в народе и покалякать. Село оказалось интересным в том отношении, что там был сильно развит патриархальный уклад. Нашлись две семьи, имев¬ шие по сорок душ и жившие сравнительно зажиточно, а семьи по пятнадцать — двадцать душ были обычным рядовым явле¬ нием. Семьи в сорок душ представляли собой своеобразные трудовые коммуны, в которых благодаря высоким личным хо¬ зяйственным качествам стариков руководителей дела шли от¬ лично и очень выгодно. По секрету мы говорили с молодежью этих семей, но и среди этой молодежи не нашлось недовольных. Обе семьи оказались сектанты-штундисты, когда-то, лет пять¬ десят тому назад, выселившиеся с Украины. Нам разрешили осмотреть хозяйство одной из семей, а после осмотра очень ра¬ душно угостили пирогами с рыбой, напоили вкусной сытой из меда и прекрасным ядреным густым темным квасом, очень похо¬ жим на домашнее пиво. Поговорили о боге, о вере, о праведной жизни и об утеснениях, какие им чинили поп и становой при¬ став, хотя они своей верой никому не мешали. Владимир Ильич очень заинтересовался хозяйством круп¬ ных семей и заметил, что хорошо бы в такой деревне прожить две-три недельки, чтобы выяснить всю экономическую подно¬ готную этих семей. Интересно, что ни в одной большой семье не было наемных батраков. Главный доход больших семей получался от земледе¬ лия и скотоводства, но немалую часть дохода составляли рыбо¬ ловство и ломка камня для известковых заводов. После деревни, где нам Нечаев говорил о быстром хозяйст¬ венном распаде, мы попали в деревню с крепкими благопо¬ лучными хозяйствами, с артелями в виде большой семьи, но, по признанию самих жигулевцев, таких деревень, как их, очень немного, две-три во всем уезде. Из разговоров в деревне выяснилось, что до Ставрополя мы можем доплыть за два — два с половиной часа. Одним из красивейших мест в этом районе считался утес Стеньки Разина, в некотором роде историческое место, о кото¬ ром написано Навроцким известное стихотворение, распевав¬ шееся как революционная песня по всему Поволжью: 556
Есть на Волге утес, диким мохом оброс От вершины до самого края. И стоит сотни лет, только мохом одет, Ни нужды, ни 8аботы не зная... Этот знаменитый утес стоял как раз при самом впадении реки Усы в Волгу. Было решено устроить ночлег у подножия утеса Стеньки Разина, ибо поездка в Ставрополь никого не прельщала, хотя там и жил один наш товарищ, Михаил Ивано¬ вич Анкер, сын аптекаря, состоявший под гласным надзором полиции. К вечеру начали собираться тучки, которые могли погнать нас на почлег в Ставрополь, но утес был так дик и очаровате¬ лен, что мы решили все-таки близ него расположиться на ноч¬ лег, несмотря на дождь. Однако дождь едва поморосил, и к закату солнца тучи разошлись. Было скверно только одно, что поблизости не было селенья, где бы можно было достать сена или соломы на подстилку. Из села Переволоки в лодку нам удалось взять очень небольшое количество соломы. В нашем распоряжении до сумерек оставалось часа три, и за это время, вытащив лодку на берег, мы устроили нечто^ вроде шалаша, покрыв его наломанными ветками. До сумерек мы успели забраться на вершину утеса Стеньки Разина, досыта налюбо¬ ваться бесконечными просторами Волги и бросить прощальный взгляд на реку Усу, давшую нам так много радостных минут, а в сумерки принялись «интервьюировать» эхо. Я помню только некоторые отдельные места этого знаменитого диалога с эхо: К вам министры приезжали? Эхо отвечало: жали. Ваши нужды рассмотрели? ...ели. Как же с ними поступили? ...пили. Вышнеградский 1 у вас был? ...был. Все вопросы разобрал? ...брал. Чем с ним кончен разговор? ...вор! 1 Иван Алексеевич Вышнеградский (1831—1895) — член совета ми¬ нистра народного просвещения (с 1884 года), принимал участие в разра¬ ботке нового университетского устава. В 1886 году назначен членом го¬ сударственного совета по департаменту государственной экономии. С 1887 по 1892 год —министр финансов. Результатом его деятельности на этом посту, по свидетельству современников, «явилось увеличение податной тягости народа». 557
После каждой строки эхо отчетливо повторяло наш веселый беззаботный хохот, и так отчетливо, ярко, преувеличенно громко н многоголосо, что в конце концов начинала разбирать жуть. Владимира Ильича все эти детские забавы занимали не меньше, чем каждого из участников; он не меньше других хохо¬ тал, шутил. При распределении мест на ночлег в шалаше пришлось при¬ бегнуть к жеребьевке, ибо всякий старался уступить наиболее удобное место своему товарищу. В этом отношении Владимир Ильич шел впереди всех, и не только перед этим ночлегом, но и во все время путешествия он как-то незаметно заботился о всяком мелком удобстве своего соседа. Бели во время ночлега у села Переволоки не возникало во¬ проса о карауле и все мы спали спокойно, то около дикого утеса, в безлюдной местности, на берегу бурно стремившей свои воды реки, когда почти всякий шорох, всякий треснувший сук, вся¬ кий упавший камень передавался в чуткой ночной тишине почти как пушечный выстрел, этот вопрос у нас возник, и мы решили поочередно дежурить по полтора часа. Дежурный по всем правилам военного искусства должен был все время стоять или тихо ходить с ружьем в руках. Сидя, легко было уснуть, ибо воздух, чистый и ароматичный, насы¬ щенный озоном, сильно располагал к этому. По жребию пер¬ вым встал на караул Н. Я. Полежаев, вторым — В. В. Савицкий и третьим — Владимир Ильич. Ночь прошла благополучно, но к утру разыгрался ветерок, и беспокойные тучи бродили по небу, угрожая дождем. Все- таки настроение было прекрасное. В путь на этот раз мы дви¬ нулись после чаепития и плотной закуски. А. Скляренко в глу¬ бокой меланхолии возгласил: — «Домашняя вишневочка» была бы очень действенна про¬ тив этих угрожающих туч и ветра. Возражающих не было, но не было и «домашней виш¬ невки». Часов около шести спустили лодку на воду. Ветер крепчал, и на середине Волги уже поигрывали «беляки». Бродившие по небу свинцовые тучи, перспективы дождя и крепчавший ветер нагоняли тоску. У большинства настроение испортилось, и только Владимир Ильич сопротивлялся упадку настроения, и, по-видимому, на него не сильно действовала перемена по¬ годы. Я сел за руль, а И. А. Кузнецов и А. П. Нечаев, как испы¬ танные волгари, вооружились веслами. Это было, безусловно, 558
необходимо, так как волны достигали значительных размеров и изредка заплескивали лодку. Н. Я. Полежаеву пришлось во¬ оружиться ковшом для отливания воды. Часа через полтора разразилась настоящая буря. Началась сильная гроза, сверкали молнии, и гром гремел, казалось, над самой лодкой, завывал ветер. Заплескивания воды стали настолько значительными, что пришлось и Владимиру Ильичу отливать воду из лодки чайным котелком. А. Скляренко, Н. Полежаев, В. Савицкий нервни¬ чали и настаивали, чтобы пристать к берегу, но я, Кузнецов и Нечаев доказывали, что приставать к берегу нельзя, так как может опрокинуть лодку, а потому нужно держаться дальше от берега. Владимир Ильич был совершенно спокоен и поддержи¬ вал нас в том, что приставать к берегу нецелесообразно, ибо и на берегу при дожде обсохнуть невозможно. За все время поездки Владимир Ильич всегда выдвигал или присоединялся к наиболее крайним позициям, где требовались решительность и настойчивость без всяких колебаний. Все черты прекрасного товарища, невольно выдвигавшего на первый план интересы коллектива, черты смелого, бодрого, веселого, жизнерадостного товарища Владимир Ильич особенно ярко про¬ явил во время путешествия. Все мы увидели совсем другого Владимира Ильича, не того, которого хорошо знали и часто видели в комнатах, на занятиях кружка. — Вот он какой! Совсем другой, не тот. Как будто подме¬ нили человека,— говорили Скляренко, Кузнецов, Полежаев, на¬ столько Владимир Ильич был неузнаваем на лоне природы за все время незабываемого «кругосветного путешествия». Пока мы спорили и пререкались, дождь перестал, гроза почти совсем затихла и ветер начал ослабевать. Все мы промокли до последней нитки, но на душе стало веселее. Тем временем показался Царев курган, отдельный довольно высокий холм около села Царевщины. Пришлось начать работу веслами, чтобы пробиться к левому берегу Волги. Часов около десяти утра 10 мая мы вполне благополучно, после очень зна¬ чительной передряги, высадились на берегу у села Царев¬ щины. У Василия Князева нас уже ждали Амос Прокопьевич и Ер- филыч. Первым делом мы принялись обсушиваться и подкреп¬ лять свои силы. Всем казалось, что буря нас трепала чуть не сутки, а на деле вряд ли все это продолжалось больше двух-трех часов. Владимир Ильич был в отличном настроении и посмеивался над Скляренко и Савицким за то, что они труса праздновали. Да 559
и самим паникерам их волнения теперь казались просто смеш¬ ными. Василий Князев удивился, что мы так благополучно при¬ ехали, так как, по его выражению, буря была «страшная» и ца- ревщинские рыбаки, когда увидали нашу лодку, то порешили, что плывут «не иначе, как сумасшедшие». Мы все, «кандидаты в утопленники», как выражался Князев, чувствовали себя великолепно, вспоминали всякие, казавшиеся теперь смешными, эпизоды и весело друг над другом подтруни¬ вали. В теплой комнате, в сухом белье, за чистым столом, с радо¬ стно фыркающим самоваром завязалась непринужденная беседа с деревенскими революционерами и так развернулась, втянув всех, что мы не заметили надвигающихся сумерек. Пришлось остаться ночевать в Царевщине, хотя это в наши планы и не входило, тем более, что Амос и Брфилыч упрашивали пожертво¬ вать им вечерок. — Ведь такая радость, когда целая куча хороших людей в наши дебри привалила, бывает только раз в жизни,— говорил Амос, ласково сверкая своими глазами из-под нависших бровей. — Вот была еще у нас такая радость в 1878 году,— вспоми¬ нал Василий Князев,— когда генеральская дочка Софья Перов¬ ская 1 в лаптях, по паспорту Маланьи Переваловой дней десять прожила, нас, дураков, уму-разуму учила. Смехота, милые мои. Лапти-то надела, а онучи завязывать не научилась и чуть не до обеда с ними валандалась. Бывало, жалко станет — подойдешь и поможешь. У нас она жила как бы в работницах. Много пользы принесла, хотя жила недолго. Глаза открыла... Нужно заметить, что его почему-то больше всего поражало то, что генеральская дочка пришла к народу в лаптях. Он это подчеркивал при всяком удобном и неудобном случае. Я лично это слышал от него не меньше десятка раз. По моим наблюдениям, как ни трудно было Владимиру Ильичу утянуть Амоса и Ерфилыча от особенно привычных для них тем и вопросов религиозных в сторону общежитейских, 1 Софья Львовна Перовская (1853—1881) — революционерка-народ¬ ница. Происходила из аристократической семьи. Участвовала в «хожде¬ нии в народ», вела пропаганду среди петербургских рабочих. Член «Земли и воли», а после ее раскола — член исполнительного комитета «Народной воли». Руководила покушением на Александра II 1 марта 1881 года. Казнена вместе с другими первомартовцами: А. И. Желябо¬ вым, Т. М. Михайловым, Н. И. Кибальчичем, Н. И. Рысаковым. 560
крестьянско-хозяйственных вопросов, ему это все-такп удалось. Остальным присутствовавшим приходилось ограничиваться только отдельными репликами и замечаниями. Во время перерывов в беседе, после обеда, мой старый прия¬ тель Амос подходил ко мне и, кивая головой в сторону Влади¬ мира Ильича, многозначительно повторял: — Ну и башка! Не зря лысый, хоть и молодой. Вот этот де- лов наделает! Спасибо тебе, что привез. Не много поговорили, а многое поняли. Вот это башка!.. Разговоры не держались только одного, строго определен¬ ного вопроса, а перескакивали неожиданно с одной темы на другую, как это всегда бывает при беседах с примитивными фи¬ лософами, углубившимися в религиозные дебри библии и еван¬ гелия. Не только трудно, но и совершенно невозможно последова¬ тельно передать всю беседу Владимира Ильича с Амосом п Ер- филычем, но для меня по крайней мере было ясно, что этим знакомством и разговором Владимир Ильич был весьма до¬ волен. Самым наболевшим вопросом для Амоса и Ерфилыча, самым острым их желанием уже давно было «придумать такую простую веру, без всякого обмана, которая бы сразу всех людей сплотила в единую братскую семью («да будет едино стадо и един па¬ стырь») и тем уничтожила всю неправду и народила бы рай на земле, всю бы жизнь перекроила». Вопрос о такой вере был основным вопросом для обоях друзей — Амоса и Ерфилыча, неустанных пропагандистов против обманов церкви и неправды житейской на всех базарах и при всех встречах. Вполне естественно, что и в беседе с Владимиром Ильичем этот вопрос многократно выдвигался на первый план. Владимир Ильич очень популярно, весьма убедительно и чрезвычайно просто разъяснил, что «веру нельзя придумать, сочинить. А если веру придумать и даже очень хорошо, как это сделал граф Толстой *, то эта вера не изменит человеческих от¬ ношений. Эта вера бессильна в жизни, а вот рынок-базар всякую веру для себя приспособит. Жизнь идет по своим правилам, за¬ конам. Наука, история доказывают, что не вера изменяет чело¬ веческие отношения, а, наоборот, человеческие отношения, вер¬ нее, хозяйственные нужды, хозяйственные отношения могут 1 По-моему, Владимир Ильич здесь умышленно подчеркнул «граф», чтобы вызвать у мужиков, уважающих Толстого, антагонизм, намекнуть, что от графа пользы не жди.— Примечание А. А. Белякова. 36 а. Иванский 561
изменить всякую веру, приспособить ее для нужд хозяйства почти без всякого труда». Эту сложную мысль о решающем значении хозяйства, хо¬ зяйственных отношений между людьми Владимир Ильич так удачно иллюстрировал рядом ярких и простых примеров, что оба сектанта, всю жизнь исходившие в своих рассуждениях из библии и евангелия и придумывавшие веру, как-то сразу мол¬ ниеносно просияли. Они поняли, что суть не вера, что вера, как и бог,— творение людей. — А мы-то, дураки, целую жизнь ухлопали на то, чтобы ве¬ рой жизнь перекроить. А оно действительно совсем просто, на¬ оборот. А ты-то что нам всего этого не объяснил? — набросились они на меня.— Месяцев шесть с тобой валандались и книжки читали, а главного так и не узнали. Мне пришлось сознаться, что я и сам это еще плохо понимал. — А мы-то считали тебя умным и ученым, а ты еще главную науку-то не прошел,— набросился на меня Ерфилыч, а затем обратился к Владимиру Ильичу: — Вот бы тебе по всем нашим собраниям проехать и разъ¬ яснить все, открыть глаза миру. Оно уж больно ясно. Владимир Ильич радостно захохотал и сказал: — Придет время, и все эти премудрости узнают. Амос перебил Владимира Ильича: — Нам надоело дожидаться, когда время придет. Вали, жи¬ вей подвигай к нам это время. Владимир Ильич и все мы засмеялись еще раскатистее. — Вот вместе с вами мы это время продвинем живым мане¬ ром,— сказал Владимир Ильич. Когда мы расходились спать, Амос опять впился в меня и оживленно, с необычайной для него торопливостью повторял: — Вот это башка! Вот бы таких по всем деревням... Дай срок. Этот делов наделает. Вот тебе и вся вера псу под хвост. Здорово! Крепко и правильно! Ночью в соседней комнате, отделенной от нас дощатой пере¬ боркой, Василий Князев, Амос Прокопьевич и Ерфилыч очень долго и оживленно говорили о чем-то полушепотом, то и дело повторяя: — Ну и башка!.. Хозяйки (дочь и жена) поднялись еще до свету, и видно было, что они очень озабочены тем, чтобы хорошо накормить гостей. Настало утро, солнечное и ясное. В небе нн облачка, и от вчерашней бешеной Волги, злоумышлявшей против нас, не оста¬ 562
лось и следа. Перед нами снова оказалась тихая, спокойная, но мощная и властно катившая свои воды великая река. Проводы носили торжественный характер. На берегу было оживленно и шумно, раздавались разнообразные перекрестные пожелания, приглашения, шутки, предложения и прочее. — Эх, в рот тебе ситного пирога с горохом, в одночасье веру псу под хвост, всю душу переворотили, а теперь вот уез¬ жают... Да поехали бы лучше к нам, в Старый Буян, в Ко- бельму... Не забывайте. Навещайте нас почаще,— не то над¬ рывно кричал, не то угрюмо ворчал Амос. Владимир Ильич очень трогательно простился со своими со¬ беседниками, и мы тронулись к Самаре. Когда мы выехали на «стрежень» и лодка понеслась, Вла¬ димир Ильич прервал молчание: — Вот опять интереснейший отрывок жизни. Мысль крестья¬ нина ищет выхода, бьется, забредает в затхлые религиозные закоулки и бодро радуется, когда поймет суть дела. Василий Князев, Амос Прокопьевич, Ерфилыч — какие прекрасные люди, ставящие на первый план интересы общества! И сколько таких Амосов разбросано по бесконечным селам п бьется, оты¬ скивая выход, оторванных от тех, кто этот выход может ука¬ зать! Эти силы необходимо объединить и направить к общей цели не по народническим тупикам и закоулкам, а по прямому пути марксизма. В. В. Савицкий в разговор не вступал и вообще всю дорогу чувствовал себя как-то не особенно важно. Обычно очень общи¬ тельный, В. В. Савицкий в этой поездке был почему-то угрю¬ мым, замкнутым, и Владимиру Ильичу не удалось с ним по¬ ближе сойтись. День был яркий, безоблачный, безветренный, а Волга, после вчерашней бешеной бурной трепки, как-то особенно ласково и быстро несла нашу «Нимфу» к Самаре. Рано утром 11 мая мы высадились у Самолетской пристани. У меня на всю жизнь сохранились теплые воспоминания об этой одной из самых интересных поездок. А. Беляков, стр. 43—60. ...Имею честь довести до сведения департамента полиции, что состоящий под негласным надзором полнощи бывший студент Владимир Ульянов за время проживания в г. Самаре определен¬ 36* 563
ных занятий не имел, в политическом отношении за ним хотя ничего замечено не было, но он вел знакомство с лицами сомни¬ тельной благонадежности {. Донесение самарского губернского жан¬ дармского управления в департамент по¬ лиции от 31 мая 1890 года, № 311. Архив¬ ные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 70. 1 Полицейское «недреманное око» все время зорко следило за Влади¬ миром Ильичем. 22 мая 1890 года начальник самарского губернского жандармского управления запросил полицмейстера, чем занимается, с кем ведет знакомство В. И. Ульянов во время жительства в Самаре. Пристав 1-й части 26 мая отвечал на запрос, что во время проживания В. И. Ульянова в 1-й части г. Самары он «ни в каких противозаконных поступках замечен не был». Оживленная переписка между полицейскими чинами возникла в связи с донесением самарского полицмейстера от 18 мая 1890 года на имя губернатора о том, что В. И. Ульянов выехал в Петербург. Самарский губернатор сообщил об этом петербургскому градоначальнику с прось¬ бой установить за Ульяновым слежку. Градоначальник ответил, что Ульянов в Петербург не прибыл. Куда же делся Ульянов? — с тревогой спрашивает самарский губернатор своего полицмейстера. 4 августа тот дает успокоительный ответ, что Владимир Ильич с семьей выехал на хутор близ деревни Алакаевки.
Глава восьмая УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ДИПЛОМ
Его Сиятельству господину Министру Народного Просвещения Бывшего студента Императорского Казанского Университета Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ В ТЕЧЕНИЕ двух лет, прошедших по окончании мною курса гимназии, я имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности, найти занятие человеку, не получившему специального образования. Ввиду этого я, крайне нуждаясь в каком-либо занятии, кото¬ рое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении. Бывший студент Императорского Казанского Университета Владимир Ульянов Г. Самара, октября 28 дня 1889 года. Воскресенская улица, дом Каткова В. И. Ульянов. Прошеное министру на¬ родного просвещения о разрешении дер¬ жать экзамены экстерном. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 554. Бывший студент Казанского университета Владимир Улья¬ нов обратился в министерство народного просвещения с хода¬ тайством о допущении его к экзамену на степень кандидата юридических наук при каком-либо высшем учебном заведении. 1 На прошении рукой министра Делянова карандашом помечено сле¬ дующее: «Спросить об нем попечителя и департамент полиции, он скверный человек. Д(епарт*мея)т полиции уже, вероятно, знает, что он делает на своей стороне». 567
Ввиду сего департамент народного просвещения имеет честь покорнейше просить департамент полиции сообщить имеющиеся в его распоряжении сведения о политической благонадежности Ульянова и заключение по предмету изложенного выше хода¬ тайства. Отношение министерства народного про¬ свещения в департамент полиции, от 11 но¬ ября 1889 года, № 18877. Архивные до¬ кументы к биографии В. И. Ленина, стр. 69. Во время жительства в Казани Ульянов замечался в сноше¬ ниях с лицами политически неблагонадежными, из коих некото¬ рые привлечены ныне к дознанию по обвинению в государствен¬ ном преступлении *. Ответ департамента полиции министер¬ ству народного просвещения, от 4 декабри 1889 года. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС. Г. Министр изволил изложенное ходатайство просителя от¬ клонить. Ответ департамента народного просвеще¬ ния на прошение В. И. Ульянова, от 10 де¬ кабря 1889 года. Архив Института мар¬ ксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Пристав первой части г. Самары в рапорте на имя полиц¬ мейстера от 16 мая 1890 года сообщал, что семейство Ульяновых из первой части перешло на жительство в третью часть, в дом Рытикова, За прошедшие десять дней жизни на новой квартире, доносил 28 мая пристав третьей части, Владимир Ульянов «ни в чем предосудительном замечен не был». Эта квартира семьи Ульяновых помещалась в небольшом двухэтажном деревянном доме2. «Памятные историко-революционные места города Куйбышева и области». Куйбышев, 1957, стр. 11. 1 Департамент полиции имел в виду марксистские кружки Н. Е. Фе¬ досеева в Казани, в одном из которых был Владимир Ильич. 2 В дом вели две двери: одна (с Сокольничьей улицы) — на верхний этаж, в квартиру Ульяновых, состоявшую из шести комнат; другая — 568
Налево из передней — светлая просторная комната. Здесь была у Ульяновых столовая, служившая одновременно и го¬ стиной. . Три окна выходят на Ленинскую (бывшую Сокольничью.— А. И.) улицу. У окон цветы. Старинный рояль... С глубоким волнением останавливаемся мы на пороге ком¬ наты Владимира Ильича, восстановленной по указаниям сестер и брата. Окно его выходит на Рабочую (бывшую Почтовую.— А. И.) улицу, комната оклеена темно-голубыми обоями, скромно обставлена. Узкая железная кровать, покрытая белым пикей¬ ным одеялом. На окне н двери белые полотняные портьеры. У окна — небольшой письменный стол. Три венских стула. На¬ стольная керосиновая лампа с белым фарфоровым абажуром. Чернильный прибор из темно-серого мрамора с медной отделкой с двумя медными подсвечниками со стеариновыми свечами. Счеты, которыми он пользовался, подсчитывая и выверяя дан¬ ные земской статистики, рассказывающие об экономическом по¬ ложении Самарской губернии и России в целом. В углу этажерка с книгами. «Дом-музей В. И. Ленина». Путеводи¬ тель. Куйбышев. 1960, стр. 3, 24. Мучительно больно смотреть на сына (речь идет о Влади¬ мире Ильиче.— А. И.), как бесплодно уходят самые лучшие его годы для высшего образования. Не будучи в состоянии перено¬ сить этой нравственной боли, я и утруждаю Ваше Сиятельство покорнейшею просьбой разрешить сыну моему поступить в ка¬ кой-либо из русских университетов или, в крайнем случае, допу¬ стить его держать выпускной университетский экзамен по юри¬ дическому факультету, т. е. на степень кандидата. Я тем настой¬ чивее прошу Ваше Сиятельство снять с моего сына так долго уже лежащую на нем кару, что кара эта, вообще, не позволяет ему, как человеку, принадлежащему к кругу исключительно интеллектуальных работников, найти какое бы то ни было даже частное занятие, не позволяет, значит, ни к чему приложить своих сил. Такое бесцельное существование, без всякого дела, не может не оказывать самого пагубного нравственного влияния в нижний, в квартиру хозяина дома купца Рытикова. В 1939 году здесь открыт Дом-музей В. И. Ленина. На стене дома белая мраморная доска с надписью: «В зтом доме жил вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин в 1889—1893 гг.» 569
на молодого человека,—почти неизбежно должно наталкивать его на мысль даже о самоубийстве 1. М. Л. Ульянова — министру народного просвещения, 17 мая 1890 года. «Красная летопжсь», 1924, № 2, стр. 35. Его Сиятельству господину Министру Народного Просвещения Дворянина Владимира Ульянова ПРОШЕНИЕ Так как Вашему Сиятельству благоугодно было разрешить мне держать в качестве экстерна окончательные по предметам юридического факультета экзамены в испытательной комиссии при одном из университетов, управляемых уставом 1884 года, то имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разре¬ шить мне сдавать этот экзамен в испытательной комиссии при Императорском С.-Петербургском Университете 2. Дворянин Владимир Ульянов. Самара, июня 12 дня 1890 года. Угол Почтовой и Сокольничьей улиц, дом Рытикова, В. И. Ульянов. Прошение министру на¬ родного просвещения о разрешении дер¬ жать экзамены экстерном при Петербург¬ ском университете. «Красная летопись». 1924, № 2, стр. 36. 1 Само собой разумеется, что вопрос на самом деле не стоял так трагично. Но Мария Александровна намеренно составила прошение в та¬ ких ярких и решительных выражениях и сама отвезла его в Петербург, чтобы вручить министру народного просвещения. Расчет Маржи Але¬ ксандровны оказался правильным. Министерство народного просвеще¬ ния на этот раз не замедлило дать удовлетворительный ответ (19 мая 1890 года, за № 8076), в котором Владимиру Ильичу разрешалось дер¬ жать экзамен по предметам юридического факультета в испытательной комиссии при одном из университетов, управляемых уставом 1884 года. Этот ответ был направлен в самарское городское полицейское управле¬ ние для вручения вдове действительного статского советника Марии Ульяновой по месту жительства в городе Самаре. 2 На прошении две революции: «К докладу. Пусть лучше держит в Казани», «Доложено 18 июля. Приказано объявить просителю, что с ЭТО
От Департамента Народного Просвещения на прошение дво¬ рянина Владимира Ульянова о разрешении ему сдавать в испы¬ тательной комиссии, состоящей при Имп(ераторском) СПБ уни¬ верситете окончательные экзамены по предметам юридического фак(ультета), которые дозволено ему держать в качестве экс¬ терна,—сим, по прик(азанию) Его Сиятельства Г. Управляю¬ щего) М(инистерством), объявляется просителю, что с тако¬ вым ходатайством надлежит ему обратиться к Председателю вышеупомянутой Комиссии. В.— Директор Эзов. Делопроизводитель (подпись) В Самарск(ое) Гор(одское) Пол(ицейское) Упр(авление), для вручения дворянину Владимиру Ульянову, по месту жи¬ тельства) его в г. Самаре, на углу Почтовой и Сокольничьей ул., в д. Рытикова. Ответ департамента народпого просвеще¬ ния на прошение В. И. Ульянова, от 23 июля 1890 года, № 11915. «Красная ле¬ топись», 1924, № 2, стр. 38. За лето 1890 года мы с Владимиром Ильичем не встречались, и только в августе перед отъездом в Питер Владимир Ильич раза три заходил на квартиру Скляренко, но уже не для занятий, а так вообще повидаться и покалякать. В течение лета постоянных занятий в кружке почти не ве¬ лось. Можно считать, что в кружковой работе до зимы полу¬ чился перерыв. Зато зима 1890/91 года озцаменовалась интен¬ сивнейшей работой не только кружка А. П. Скляренко, но и большинства самарских кружков. Отлучки Владимира Ильича из Самары в связи с экзаменами и загруженность его работой не ослабляли деятельность кружка Скляренко. Полученная кружком закваска сильно бродила и давала реальные резуль¬ таты. А. Беляков, стр. 61—62. настоящею просьбою должно обратиться к председателю испытательной комиссии. За директора Эзов». Наличие двух противоречивых резолюций свидетельствует о колебаниях чиновников из министерства народного просвещения по вопросу о том, в каком университете разрешить Влади¬ миру Ильичу сдавать экзамены. Царские чиновники побоялись разре¬ шить В. И. Ульянову снова вернуться в университет, иа которого он был недавно исключен. Этим, очевидно, и объясняется появление на проше¬ нии новой революции. 571
И при подготовке к экзаменам В(ладимйр) И(льич) все время видался с публикой. У^ром сидел за занятиями; по вече¬ рам видался. Примечание А. И. Елизаровой к книге И. И. Блюменталя «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 9. Думаю, что встреча наша произошла осенью 1890 г., когда Ленин отправлялся из Самары в Петербург в связи с выясне¬ нием вопроса о возможности сдачи государственных экзаменов. Что именно встреча эта была тогда, меня убеждает и то, что из Самары в Питер нужно было ехать вверх по Волге, обяза¬ тельно минуя Казань (железной дороги тогда не было). С де¬ кабря 1890 г. до весны 1892 г. я провел вне Казани. Может быть, Ленин был у меня как раз в этом году? Но, по-моему, это менее вероятно. Зашел он ко мне один и сказал, что хочет пого¬ ворить о моей брошюре, которую только что прочптал. Брошюра эта была выпущена под инициалами «М. И.» в Казани, «в типо¬ графии Губернского правления», в 1890 году. Датирована она: «Симбирск, 7 февраля 1890 г.», но это опечатка: должно было быть «7 февраля 1889 г.» Я, к сожалению, не помню возражений Ленина, но, несом¬ ненно, разговоры наши вращались вокруг вопросов политиче¬ ской экономии, о Марксе, о социал-демократии, а главное — о роли интеллигенции в будущей социальной революции, чему, собственно, и была посвящена резолютивная часть моей бро¬ шюры. Ни о чем постороннем мы не беседовали. Помню это хо¬ рошо, потому что я даже несколько удивился тому, что Влади¬ мир Ильич не расспрашивал меня о своем брате Александре, с которым я работал в Петербурге, был хорошо знаком и пере¬ писывался до самого его ареста. Воспоминания М. Л. Мандельштама («В. И. Ленин в Самаре». М., 1933, стр. 94—95). Он (А. П. Скляренко.—А. И.) был знаком ранее с мужем моим, М. Т. Елизаровым, а через него познакомился с братом — В. И. Ульяновым... Но знакомство с братом долго не распростра¬ нялось на всех нас. Алексей Павлович заходил лишь в комнату 572
брата и упорно отклонял выход к общему чаю, прося туда, в комнату, графин с водой и стакан. Мы тогда не мало трунили над ним за это; но всем нашим усилиям не удавалось вытащить его. А. Елизарова (Старый товарищ А. П. Скля¬ ренко, стр. 21). В январе 1891 года, а может быть в декабре 1890 года — утверждать категорически затрудняюсь, Скляренко и я впервые появились на квартире Ульяновых — угол Почтовой и Соколь- ничьей, дом Рытикова, во втором этаже. Я помню отлично, как оба мы инстинктивно стремились ско¬ рей в комнату Владимира Ильича, где чувствовали себя как-то лучше, проще и свободнее. Однако проходить в эту комнатку, в эту лабораторию, где вырабатывались, подготовлялись, обдумы¬ вались Владимиром Ильичем теории и планы, приходилось всегда через столовую, через этот «уловитель», от которого укло¬ нялись Скляренко и я. Комнатка была около трех-четырех квадратных саженей, с очень скромным, весьма поместительным письменным столом, который скорее других вещей в комнате бросался в глаза. На столе всегда был образцовый, удивитель¬ ный порядок в расположении книг и очень небольшого количе¬ ства тетрадок, очевидно рукописей, заметок, выписок. Для меня было ясно, что на столе Владимир Ильич держит только те книги, которые в ближайший момент нужны для ра¬ боты. Главная масса книг с правой стороны состояла из учебников, пособий, лекций, которые Владимир Ильич «прошибал», как выражался Скляренко, готовясь к экзамену за юридический фа¬ культет, а с левой стороны всегда можно было видеть новую книжку толстого журнала, «Капитал» Карла Маркса по-не¬ мецки, Ф. Энгельс — по-немецки, свежую книгу «Die neuc Zeit» *. Это, очевидно, были настольные книги. Иногда появля¬ лись книжки Николая — она, В. В.,Постникова 2 и лежали по¬ долгу на столе, вероятно подвергаясь изучению. 1 Журнал «Die neue Zeit» («Новое время») — теоретический орган германской социал-демократии. Долгое время редактировался К. Каут¬ ским. 2 Владимир Ефимович Постников (1844—1908) — экономист-стати¬ стик, служил в министерстве земледелия и государственных имуществ по устройству казенных земель, член Вольно-экономического общества. В его книге «Южно-русское крестьянское хозяйство» (1891) собраны и обработаны данные земской статистики по Екатеринославской, Тавриче¬ ской и Херсонской губерниям. 573
Отдельно на этажерке в углу громоздилась главная масса юридических книг, пособии, лекции и новинки в то время редких экономических работ, дожидавшиеся своей очереди для чтения. Скляренко и мне комната Владимира Ильича казалась необы¬ чайно уютной, и уходить из нее всегда не хотелось. Время в этой комнатке летело незаметно, быстро, и я не помню случаев, когда бы в этой милой, светлой, привлекательной комнатке было скучно и не расцветали широкие перспективы. Столовая же, или вернее столово-гостиная, с большим сто¬ лом, накрытым белоснежной скатертью, с тарелочками, салфе¬ точками и прочим, несмотря на необычайную сердечную привет¬ ливость матери Владимира Ильича, Марии Александровны, про¬ изводила почему-то, особенно на меня, не видавшего в детстве чистых скатертей на столе, отпугивающее, устрашающее впе¬ чатление. Скляренко белоснежных скатертей не трусил, ибо вос¬ питывался в доме, где чистые, скатерти были приняты в обиходе, но он всегда уклонялся от чаепития в большом обществе, потому что считал это занятие бесполезной, глупой тратой времени и почти ненавидел чисто убранный стол. Скляренко уверял, что у него болезненная ненависть к чистой скатерти, как к символу буржуазного строя, и ему постоянно непреодолимо хотелось учинить на чистой скатерти какое-нибудь безобразие. Это и за¬ ставляло его изыскивать всяческие, самые разнообразные пред¬ логи для уклонения от чаепитий за общим столом в доме Улья¬ новых, несмотря на глубокое уважение к Марии Александровне. У меня ненависти к белоснежной скатерти не было, но меня охватывал панический ужас при одной мысли, что я на эту ска¬ терть могу опрокинуть стакан с чаем и что я неизбежно его опрокину, если соглашусь на чаепитие... Мария Петровна Яснева, приехавшая в Самару осенью 1891 года, с которой мы тогда же познакомились, тоже отлича¬ лась способностью заливать чаем и всем, что подвернется под руку, белоснежную скатерть. Каждый из нас по-своему реагиро¬ вал на белоснежную скатерть в доме Ульяновых: Скляренко не¬ навидел, я боялся, а Яснева довольно равнодушно при всякой возможности скатерть заливала, к явному огорчению Марии Александровны. Много раз мне приходилось бывать у Владимира Ильича в квартире его матери, Марии Александровны, бесконечно доброй, ласковой и особенно приветливой старушки, о которой я всегда и до сих пор вспоминаю с какой-то исключительно трогательной и глубокой нежностью. Я впервые в жизни встречал женщину, у которой так ясно чувствовалась какая-то особенно глубокая, 574
трогательная и печальная ласка ко всякому юноше, приходив¬ шему в ее дом. Чаще всего я бывал в доме Ульяновых с Марией Петровной Ясневой или Алексеем Скляренко. Мария Ильинична была тогда ученицей только еще третьего класса Самарской гимназии, но уже состояла под самым стро¬ жайшим надзором училищного начальства, точно так же, как и Дмитрий, младший брат Владимира Ильича, учившийся в ше¬ стом классе гимназии. В моей памяти о встречах с этими тогда еще детьми, но уже с ярлыком «опаснейших крамольников», почти ничего не сохранилось, так как в разговорах они редко принимали участие. В моменты наших посещений в будние дни они чаще всего были заняты своими учебными работами. Анну Ильиничну Елизарову приходилось встречать очень редко, ибо она, занятая уроками, по вечерам зимой почти не бы¬ вала дома \ а Скляренко и я бывали у Владимира Ильича чаще всего между пятью и шестью часами вечера. Обычно в это время редко кто, кроме Марии Александровны и детей, бывал дома. Скляренко и меня очень поражала та изумительная неж¬ ность, с которой Владимир Ильич при встречах и при расстава¬ ниях с матерью целовал ей руку. Всякого другого за такие «бар¬ ские» обычаи мы бы тогда подняли на смех, заулюлюкали бы, сжили бы со свету. Но здесь мы как-то сразу согласованно по¬ чувствовали, что это не барская манера. В этом целовании руки сказывалась вся безмерная скорбь об утрате брата Александра, вся нежность сыновней любви, вся сила пламенного желания смягчить острую боль утраты, выразить бесконечную ласку. Скляренко, отрицавший целование рук и вообще «телячьи неж¬ ности», очень любил поязвить по поводу всякой уродливой 1 Большая семья Ульяновых жила в Самаре в очень стесненных ма¬ териальных условиях. Этим и объясняется постоянное стремление чле¬ нов семьи искать заработки в виде уроков. Как мы помним (см. стр. 502 наст, издания), еще не приехав из Алакаевки в Самару, в мае 1889 года Владимир Ильич дал объявление в «Самарской газете», что он «желает иметь урок». С 19 но 22 сентября 1889 года в «Самарской газете» публи¬ ковалось объявление: «Репетируют н дают уроки по всем предметам среди (их) уч(ебных) эав(едений). Спросить М. Т. Елизарова, Дворян¬ ская ул(ица), д(ом) Шорннова». 26 и 28 сентября, 3, 5, 10, 12, 19 и 24 ок¬ тября это же объявление печаталось с другим адресом: «Полицейская ндощадь, д(ом) Кулагина». 19 января 1899 года в «Самарской газете» снова появляется такое же объявление, но тетерь адрес: «Воскресен¬ ская, дом Каткова». Сам текст объявления свидетельствует, что репети¬ ровал и давал уроки не только М. Т. Елизаров, но н другие члены семьи — Владимир Ильич (см. стр. 544 наст, издания) и Анна Ильи¬ нична, о чем и говорит А. Беляков. 575
буржуазной привычки. Но в этом случае он как-то сразу при¬ знал. что это прекрасно, что в этом есть глубочайший смысл, что «барством» здесь не пахнет. Во время воскресных, сравнительно редких ульяновских чае¬ питий за общим столом в присутствии Владимира Ильича всегда было очень оживленно, весело. Яркая, сочная мысль, ясное, от¬ четливое, ядреное слово превращали всякую беседу, даже по пустяковым вопросам, в живой фейерверк не слов, а мыслей. 1890 год был преддверием голодного 1891 годе. Гроза над Поволжьем надвигалась. Это было ясно для всех, кроме царского правительства. Зашевелились радикалы и либералы. К ним примазывались остатки растрепанных народников и захудалых народовольцев. В самарских кружках было хорошо известно, что после казни Желябова 1 и Перовской началось быстрое вырождение партии «Народная воля», дошедшее до того, что известный народоволец П. Ф. Якубович2, поэт и писатель, осужденный по процессу «21», открыто заявлял, что былая идея захвата власти уже оставлейа народовольцами и надежды возлагаются на «призыв с высоты трона». Однако народники всех «видов», растерявшие свои боевые знамена,— в противовес марксистам, выступавшим уже в легальной прессе и очень серьезно и решительно в прессе нелегальной,— зашевелились. По разным городам, «неблагопо¬ лучным по марксизму», поехали бродячие агитаторы народни¬ чества, чтобы оттянуть молодежь от «модной болезни» — мар¬ ксизма. Один из таких агитаторов, народник Россиневич, в начале марта 1891 года появился в Самаре и через Ливанова Алек¬ сандра Ивановича, Долгова Н. С., В. О. Португалова, В. В. Са¬ вицкого и некоторых других народников приступил к разведке вражеских марксистских сил и вражеского расположения. Я не знаю результатов этой предварительной разведки, но в кружки 1 Андрей Иванович Желябов (1850—1881) — революдионер-народник. Участвовал в «хождении в народ». Член исполнительного комитета «На¬ родной воли». Вел пропагандистскую работу среди рабочих, военных, студентов. Организовал ряд покушений на Александра II, окончив¬ шихся убийством царя 1 марта 1881 года. Казнен вместе с другими пер- вомартовцами 3 апреля 1881 года. 2 Петр Филиппович Якубович (1860—1911) — поэт-революционер. Студентом вступил в «Народную волю», организовал «Молодую партию «Народная воля»». В 1884 году был арестован, в 1887 году приговорен к смертной казни, замененной 18 годами каторги, которую отбывал на Каре и в Акатуе. В 1895 году вышел на поселение. Автор очерков «В мире отверженных. Записки бывшего каторжника». 576
молодежи Россиневич почему-то не пошел, связаться с круж¬ ками не пожелал. Может быть, это произошло потому, что он считал их слишком мелкими и незначительными. Числа я точно не припомню, но уверен, что это было в на¬ чале марта 1891 года, народники организовали большой «жур¬ фикс» 1 в квартире зубного врача Анны Абрамовны Кацнельсон на Дворянской улице. Несмотря на перегруженность работой, Владимир Ильич на этот «журфикс» очень охотно пошел, хотя, по моим впечатле¬ ниям, терпеть не мог всякого рода «журфиксов». Собрание было многочисленное, народнические звезды всех величин были в полном сборе. Доклад Россиневича, на который народники возлагали большие надежды, был очень слаб, мало содержателен, плохо построен, но еще хуже обоснован. Даже для меня, А. П. Скляренко, Лебедевой, Кузнецова, едва усвоив¬ ших основные истины марксизма, начатки материализма, этот доклад остался легкомысленным, и мы уверены были, что Вла¬ димир Ильич разобьет его в пух и прах. Никаких новых и сильных положений в своем докладе Рос¬ синевич не выдвинул. Он путался беспомощно в безнадежном старом хламе о самобытных путях экономического развития России, о крупной решающей роли земельной общины, об огром¬ ном значении артелей для общественной переработки сырья на кустарных промыслах как о «народной промышленности» и т. д. все в этом же роде, и, наконец, о необходимости немедленного и дружного объединения всех оппозицпонных групп в единый «союз» для низвержения самодержавия. По выражению лиц присутствовавших столпов народничества мощно былр судить, что даже они докладом не удовлетворены. Очевидно, они ждали от Россиневича большего, и настроение среди них было заметно пониженное. Владимира Ильича благоглупости Россиневича привели в от¬ личное расположение духа, ироническая усмешка в глазах и на губах Владимира Ильича играла вполне отчетливо. Было ясно, что никаких затруднений для убийственной критики Россине¬ вича он не испытывал. Простая по форме и очень глубокая по существу речь Вла¬ димира Ильича, обильно иллюстрированная цифрами из книг народнических апостолов, основоположников — В. В., Нико¬ лая — она, Кривенко, Южакова и других,— произвела глубо¬ 1 Журфикс (jour fixe) (франц.) — определенный день. Определенный день в неделю для приема гостей.' 37 а . Ивансквй 577
чайшее неотразимое впечатление на всех без исключения. От доклада Россиневича не осталось ни одного живого места; все смешное было очень тонко высмеяно, глупое, неуклюжее и на¬ ивно-детское было так просто и остроумно разоблачено, что сам Россиневич по временам заразительно хохотал, а марксистская часть собрания была буквально на верху блаженства. Особенно сильно были поражены Россиневич и другие на¬ родники утверждением Владимира Ильича, что «капиталист растет из кустаря», что кустарное производство, почитаемое на¬ родниками за особливое «народное производство»,—не больше, как первый шаг на пути развития капитализма. Цифрами из работ народников и земских статистических сборников Влади¬ мир Ильич доказал порабощение кустарей кулаками, а главное, выяснил, что кустарные промыслы не что иное, как «домашняя система крупной промышленности». Все это было настолько ясно и очевидно, хотя и ново, что выступить никто из народников не решился. Это был первый триумф Владимира Ильича на большом со¬ брании с участием широких кругов радикальной интеллигенции и учащейся молодежи, который разнес славу его как блестяще образованного экономиста и большого мастера-полемиста. Поражение народнического агитатора, приехавшего разнести «чуждую» России теорию Маркса, было настолько очевидно для всех, не исключая и самого Россиневича, что на другой же день этот столп народничества из Самары уехал, отказавшись от це¬ лого ряда намеченных выступлений. А. А. Кацнельсон слышала от Н. С. Долгова, что Россиневич сильно поссорился с Ливановым и другими за то, что они не предупредили его о столь сильном противнике, чтобы подгото¬ виться к выступлению с более увесистыми материалами. Они его сбили с толку утверждениями, что Ульянов «чересчур само¬ надеянный, самоуверенный и резкий юноша, верхогляд, не больше», а он, по мнению Россиневича, «самого В. В. за пояс может заткнуть по своей подготовке и зубастости». Россиневич уехал крайне недовольный самарскими народни¬ ками за безобразно плохую организацию и за совершенно непра¬ вильную предварительную информацию о силах противника. Россиневич предрекал самарским народникам, что их ждет поражение по всем фронтам и что работа марксистов под руко¬ водством такого способного, энергичного и сильно подготовлен¬ ного юноши скоро всюду вытеснит, сведет на нет народников и народовольцев. После этой первой победы Владимира Ильича над самар- 578
скими народниками во главе с приезжей знаменитостью Росси- невичем в самых широких кругах радикалов, либералов и уча¬ щейся молодежи стало хорошо известно, что появилась новая сила, новое ученье, которое всю свою программу, всю свою ра¬ боту основывает на цифрах и фактах, на изучении экономиче¬ ской действительности, отвергая всякие самобытные пути эко¬ номического развития и проповедуя научный социализм. Это учение дает «героям» по шапке, а на первый план, как движу¬ щую силу истории, выдвигает рабочие массы, утверждает, что только организованный рабочий класс может совершить рево¬ люцию, а не интеллигенция, хотя бы самая революционная и ор¬ ганизованная. Жизнь самарских либералов и радикалов в эту зиму шла, как всегда, как заведенная машина. По определенным дням в определенных домах собирались «журфиксы». Прибавилась но-, вая тема для разговоров о «задорном юноше», который старич¬ кам «здорово по носу нащелкал». По разговорам трудно было установить, довольны или недовольны этим собеседники, но мар¬ ксизм, как нарождающаяся сила, привлек к себе деятельное внимание интеллигенции. Началась погоня за первым томом «Капитала», которого в Самаре было не больше четырех-пяти экземпляров. Насколько мне помнится, уже в зиму 1891 года появился в Самаре первый экземпляр брошюры Г. В. Плеханова «Наши раз¬ ногласия» и не было книги, которая пользовалась бы большим успехом не только среди молодежи, но и среди радикалов и ли¬ бералов, чем эта боевая работа Плеханова. Это также свидетель¬ ствовало о том, что «субъективный метод в социологии» дожи¬ вал свои последние дни, а исторический материализм, теория Маркса и Энгельса незаметно, но властно внедрялась во все поры общественной жизни. На незначительном «журфиксе» народников многозначитель¬ ное выступление Владимира Ильича дало, на мой взгляд, весьма значительный результат. Шедшим вразброд остаткам народни¬ ков и народовольцев и болтавшимся «без руля и без ветрил» радикалам и либералам был показан новый путь. Пробужденный к работам марксистов интерес, усилившийся спрос на произве¬ дения Маркса среди молодежи свидетельствовали, что выступ¬ ления «задорного юноши» — Владимира Ильича — были не только многозначительны, но и чреваты большими для движения последствиями. Интерес к марксизму широко захватил самые разнообразные круги молодежи Самары; марксистская литература, главным 37* 573
образом нелегальная, в изобилии к этому времени появившаяся, разжигала этот интерес все сильнее и сильнее. Передовая, революционная молодежь, тон которой задавал кружок Скляренко, не пропускала ни одного случая, где бы можно было заявить свой протест против темных сил реакции. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 55—56. Он (Владимир Ильич.— А. И.) занимался также, изучением языков и к экзаменам уже читал по-английски. Я помню, что Владимир Ильич излагал нам прочитанную им английскую книгу «Экономическая история Англии» Achley (Эшли) *. Он читал и говорил по-французски. Однажды, помню, он цитировал наизусть какую-то статью из «Revue des deux Mondes» 2. Он знал также и немецкий язык. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 55—56. Его Превосходительству господину Председателю Испытательной Юридической Комиссии при Императорском Санкт-Петербургском Университете Дворянина Владимира Ильина Ульянова ПРОШЕНИЕ Представляя при сем фотографическую карточку3, свиде¬ тельство, выданное мне из Императорского Казанского Универ¬ 1 Уильям Джеймс Эшли (1860—1927) — английский историк-эконо¬ мист, профессор Торонтского, Гарвардского и Бирмингемского универ¬ ситетов. По политическим убеждениям консерватор. Основные труды Эшли: «Ранняя история английской шерстяной промышленности» (1887) и двухтомная «Экономическая история Англии в связи с экономической теорией» (1888—1893), которая охватывает период с XI до конца XVI века (см. также стр. 705 наст, издания). 2 «La Revue des deux Mondes» («Обозрение Старого и Нового Све¬ та») — французский ежемесячный буржуазно-либеральный журнал; вы¬ ходил в Париже с 1829 по 1940 год. Начал выходить как литературно- художествепный журнал, затем все большее место уделял вопросам философии и политики. * К прошению приложена фотографическая карточка Владимира Ильича, относящаяся к 1889 или 1890 году. На обратной ее стороне зна¬ чится: «Фотограф И. Шарыгин в Самаре, Панская улица, д. Половодова. Негатив хранится». 58?
ситета, свидетельство из Департамента министерства Народного Просвещения о разрешении мне Его Сиятельством господином Министром Народного Просвещения держать, в качестве экс¬ терна, окончательные по предметам юридического факультета экзамены в испытательной комиссии, квитанцию университет¬ ского казначейства во взносе 20 рублей в пользу испытательной комиссии и требуемое правилами сочинение по уголовному праву *, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходитель¬ ство о допущении меня к испытанию в Юридической Комис¬ сии 2. С.-Петербург, марта 26 дня 1891 года. Дворянин Владимир Ильин Ульянов В. И. Ульянов. Прошение председателю испытательной юридической комиссии при Петербургском университете о разрешении держать окончательные экзамены. «Крас¬ ная летопись», 1924, № 2, стр. 37. Володю я видела третьего дня — была у него. Комната, ко¬ торую он снял3, мне нравится; особенно хорошо для него, мне кажется, то, что в квартире его тихо, так что ему удобно будет заниматься. Он, вероятно, уже писал тебе, что прошение его было принято (да и сейчас еще секретарь принимает прошения) и что хотя срок на подготовку к экзаменам сокращен, но требо¬ вания, по-видимому, не особенно велики, так что он надеется, что успеет подготовиться. Вероятно, писал также, что обедать ходит в нормальную столовую. Больше, кажется, ничего о нем 1 Домашнее письменное сочинение по уголовному праву, приложен¬ ное В. И. Лениным к прошению, до сих пор осталось необнаруженным. 2 На прошении резолюция: «С разрешения г. Министра Народного Просвещения». 3 Речь идет о комнате на Тучковой набережной, дом 12 (ныпе набе¬ режная Макарова, дом 20), кв. 47, которую Владимир Ильич снял, при¬ ехав в Петербург для сдачи выпускных экзаменов в университете. Точ¬ ная дата его приезда в Петербург неизвестна. 20 марта Ульяновы полу¬ чили письмо из Петербурга, в котором Ольга Ильинйчна советовала брату немедленно выезжать из Самары, так как экзамены должны на¬ чаться 4 апреля. В письме от 21 марта она писала, что «вчера же или сегодня утром Володя мог выехать сюда». 26 марта Владимир Ильич лично подал «прошение» в испытательную юридическую комиссию о до¬ пущении к экзаменам. Значит, приехал он в Петербург между 21 и 26 марта. В снятой им комнате Ленин проживал до 9 мая 1891 года. 581
сказать не могу. Передала ему третьего дня твою записку и книжку, которую прислал Марк (Елизаров.—Л. И.)... О. И. Ульянова — М. А. Ульяновой, 1 ап¬ реля 1891 года, Петербург. «Известия», 1961, 18 апреля. По новому уставу (то есть университетскому уставу 1884 года.— А. И.) степень кандидата вовсе упразднялась1, экзамены были изъяты из ведения университетской администра¬ ции и переданы в специально назначаемые министром «государ¬ ственные испытательные комиссии». К экзамену в государствен¬ ных испытательных комиссиях могли быть допущены только лица, имеющие «выпускное свидетельство», которое, в свою очередь, выдавалось после зачета пребывания в университете и слушания лекций в течение восьми полугодий. Без выпускного свидетельства к государственным экзаменам допускались лишь в чрезвычайных случаях с особого разрешения мипистра. Эти... правила, проводимые в силу устава 1884 года, вводились в жизнь медленно, так что впервые государственные экзамены были произведены в 1889 году, хотя устав был издан в 1884 году... В 1891 году государственные экзамены производились в тре¬ тий раз. Оба предыдущие производства экзаменов в 1889 и 1890 гг. были организованы на основании весьма трудных для студентов правил —нужно было, проучась 4 года в универси¬ тете, сдать в течение одного-двух месяцев все предметы курса. С 1891 г. стали проводиться новые правила, по которым часть экзаменов была выделена из «государственных» и под назва¬ нием «полукурсовых» сдавалась непосредственно при универ¬ ситете в течение прохождения курса. Владимиру Ильичу же, как экстерну, не пришлось пользоваться этим послаблением и нужно было сдать экзамены, как это делалось в 1889—1890 гг. Вообще сдача экзаменов экстернами была сопряжена с боль¬ шими трудностями, к ним и профессора относились с особым недоверием и предубеждением, спрашивая и пытая гораздо серьезнее, чем студентов, кроме того, экстерны не могли знать хорошо местных условий, и им для одинакового со студентами 1 Прежний университетский устав (1863 года) предоставлял «всем окончившим полный курс гимназий» право держать экзамен на степень кандидата при университете. 589
ответа надлежало проделать гораздо большую работу, чем сту¬ дентам. Экстернам редко-редко удавалось подучать при сдаче хорошие отметки. Экзаменоваться нужно было по целому ряду предметов: римскому праву, истории русского права, государст¬ венному праву, политической экономии, статистике, энциклопе¬ дии нрава и истории философии права, гражданскому праву и судопроизводству, торговому праву и судопроизводству, церков¬ ному праву, международному праву, полицейскому праву и фи¬ нансовому праву. В 1891 году было допущено к экзамену очень много лиц: весной — 87, осенью — 134, так что, несмотря на то, что по правилам 1890 года не полагалось устраивать весеннюю и осеннюю сессии, в 1891 г. они были сохранены *. Весной было предложено допустить всех, сдавших полукурсовые и начавших сдавать государственные экзамены в 1890 г., для сдачи оконча¬ тельных экзаменов, а также и лиц, не сдававших полукурсовых экзаменов. Владимир Ильич был в числе последней группы. Осенью эта группа вместе с только что окончившими студен¬ тами сдавала, окончательные испытания. То обстоятельство, что министерство специально готовилось к пропуску большого числа экзаменующихся, а также и то, что в этом году допустили це¬ лый ряд привлекавшихся ранее по политическим делам, кото¬ рым целый ряд лет не позволяли держать экзамена (например, Еф(им) Ив(анович) Нефедов и др.), заставляет предположить, не было ли у правительства определенного желания избавиться от весьма беспокойного и опасного элемента — так называемых «бывших студентов», дав им возможность получить диплом и заняться какой-либо неопасной правительству деятельностью. Что касается «бывшего студента» В. И. Ульянова, то они в этом просчитались. В 1891 году в Петербурге экзамены производи¬ лись комиссией под председательством декана юридического факультета, профессора истории русского права В. И. Сергее¬ вича 2. Кроме него, в комиссию входили еще 6 членов, профессо¬ 1 Весенняя экзаменационная сессия проходила с 4 по 24 апреля, осенняя — с 16 сентября по 9 ноября. Экзамены производились по би¬ летам. 2 Василий Иванович Сергеевич (1835—1911)— известный историк русского права, с 1872 года — профессор Петербургского университета, в 1888 году был назначен деканом юридического факультета. Возглавляя историко-юридическую школу, пытался доказать надклассовость рус¬ ского самодержавия, извечность частной собственности. Известны его труды: «Вече ж князь» (1867), «Лекции и исследования по истории русского права» (1883), «Русские юридические древности» (три тома, 1890—1903) и другие. 583
ров университета: Дювернуа 1 — по гражданскому праву, Фой- ницкий 2 — по уголовному праву, Мартенс3 — по международ¬ ному праву, Ефимов4 — по римскому праву, протоиерей Горча¬ ков 5 — по церковному и Лебедев6 — по финансовому праву. Кроме членов комиссии, к производству экзаменов был привле¬ чен ряд специалистов из числа профессоров и приват-доцентов университета: Корку нов — по государственному праву, Вед- ров — по полицейскому праву, Адамович и Гольмстен— по гражданскому и торговому праву, Бершадский — по энциклопе¬ дии и истории философии права, Георгиевский — по политиче¬ ской экономии и Янсон — по статистике. Для производства экзаменов члены комиссии вместе с приглашенными экзамена¬ торами делились на испытательные комитеты, которых весной было 9, осенью — 5. Весною Владимиром Ильичем было сдано 5 экзаменов по 7 предметам, осенью 8 экзаменов по 11 предме¬ там,— вероятнее, что осенью он сдавал и письменный экзамен, так что всего им было сдано 13 устных и 1 письменный экзамен. Какова же программа экзаменов? По данным печатных про¬ грамм «испытаний» в «юридической комиссии», по обозрениям преподавания в Петербургском университете и по расспросам помнящих это время лиц удалось в общих чертах восстановить, что собой представляли те предметы, которые пришлось пройти 1 Николай Львович Дювернуа (1836—1906) — юрист, последователь так называемой немецкой школы. Преподавал в Демидовском юридиче¬ ском лицее, Новороссийском университете, с 1882 года — профессор Пе¬ тербургского университета. 2 Иван Яковлевич Фойницкий (1847—1913) — юрист-криминалист. С 1871 по 1913 год преподавал в Петербургском университете, с 1876 года служил также в Правительствующем сенате. Автор многих работ по уго¬ ловному праву, тюрьмоведению и уголовному процессу. По политиче¬ ским взглядам — монархист. * Федор Федорович Мартенс (1845—1909) — дипломат и юрист, спе¬ циалист по международному праву. С 1873 года — доктор международ¬ ного права, профессор Петербургского университета. В 1884 году изоран президентом европейского Института международного нрава, участник многих международных конференций. 4 Василий Владимирович Ефимов в 1880 году окончил Петербургский университет и был оставлен при нем, в 1882 году стал преподавать исто¬ рию римского права, с 1889 — экстраординарный, а с 1891 года — орди¬ нарный профессор. 5 Михаил Иванович Горчаков с 1871 года — доктор государственного права и профессор Петербургского университета, с 1865 года — настоя¬ тель церкви и законоучитель Мариинского института в Петербурге. 6 Василий Александрович Лебедев в 1886 году защитил диссертацию «Местные налоги», получил степень доктора финансового права и зва¬ ние ординарного профессора Петербургского университета. 584
Владимиру Ильичу для сдачи государственных экзаменов. Прежде всего 5 первых, сданных весной, принадлежащих к так называемым «пол у курсовым». Сюда входили: история римского нрава, история русского права, государственное право, полити¬ ческая экономия и статистика, энциклопедия и история филосо¬ фии права. История римского права была приноровлена к лек¬ циям профессора Ефимова, имевшимся уже тогда в печатном виде («Лекции по истории римского права». Спб., 1889.— А. И.), программа истории русского права была составлена Сер¬ геевичем и целиком соответствовала требуемым им руководст¬ вам «Лекциям и исследованиям» и 1-му тому «Русских юриди¬ ческих древностей». Государственное право проходилось по «Началам русского государственного права» (тома 1—3, Спб., 1875—1883.—Л. И.) Градовского; в то время к этому руковод¬ ству прибавлялись еще литографированные лекции того же Гра¬ довского, посвященные сословным учреждениям и местному самоуправлению. Программа требований по политической эко¬ номии принадлежала профессору Георгиевскому, экзамен сда¬ вался по его курсу «Пособие к лекциям по политической эко¬ номии» (вышло в свет в 1890 г.) или по «Курсу политической экономии» (2-е издание вышло в свет в 1880 году,—Л. И.) про¬ фессора Вредена, по статистике — по Янсону («Теория стати¬ стики») (три издания — 1886, 1887 и 1891 годы.—Л. И.) *. На¬ конец, энциклопедия права и история философии права сдава¬ лись по ««Лекциям по общей теории права» (Спб., 1886.— Л. И.) Коркунова и по книге Б. Чичерина «История политических уче¬ ний» (вышла в свет в 1869 г.); кроме того, были в ходу лекции профессора Бершадского2, который п производил экзамен. Ви: димо, все этп книги были изучены Владимиром Ильичем; не исключено, что студенческие издания лекций он тоже имел воз¬ можность прочесть, так как приехал он не позже, чем за неделю до экзаменов. Для подготовки к осенним экзаменам Владимир Ильич уже мог воспользоваться многими литографированными курсами, так как между весенней и осенней сессией для него был перерыв с 24-го апреля по 6-е сентября. 1 Принадлежавший Владимиру Ильичу экземпляр книги Ю. Э. Ян- соиа «Теория статистики» хранится в настоящее время в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. На обложке в правом верхнем углу рукой Владимира Ильича сделана надпись: «18 ^ 90 В. Ульянов». 2 Литографированное издание «Лекций по истории философии права, читанных преподавателем Бершадским в первой половине 1883 года», было выпущено студентами 1-го курса юридического факультета Петер¬ бургского университета в 1883 году. 585
Из числа осенних экзаменов догма или система римского права сдавались обыкновенно по литографированным лекциям профессора Дорна *, была в ходу и книга Андреевского «Система римского права». Гражданское право по большей части сдава¬ лось по книге профессора Дювернуа «Из курса лекций по граж¬ данскому праву» (выпуск I. Спб., 1889.—А. if.), редко пользо¬ вались студенты более обширным курсом Победоносцева2. По гражданскому судопроизводству в ходу было «Пособие к лек¬ циям» («Пособие к лекциям русского гражданского судопроиз¬ водства». Спб., 1891.— А. И.) В. Адамовича и учебник русского гражданского судопроизводства Гольмстена. Торговое право сда¬ валось по курсам Цитовича («Очерк основных понятий граж¬ данского права») или Шершеневича («Курс торгового права»); в ходу были и литографированные лекции («Конспект лекций по торговому праву».— А. И.) того же Адамовича, который чи¬ тал этот курс в университете. По уголовному праву были в хо¬ ду, кроме пространных лекций Таганцева, редко употребляе¬ мых студентами, «Элементарный учебник общего уголовного права» Кистяковского и «Русское уголовное право» Сергеевича. Уголовное судопроизводство сдавали по «Курсу уголовного су¬ допроизводства» (тома 1 и 2. Спб., 1888.— А. И.) Фойницкого. Церковное право сдавалось по «Курсу церковного права» Суво¬ рова. По международному праву почти исключительно было в ходу «Современное международное право цивилизованных на¬ родов» Мартенса в двух томах. Полицейское право сдавали но курсу Андреевского («Репетиториум полицейского права», ча¬ сти 1 и 2. Харьков, 1888.— А. И.), финансовое право — по Лебе¬ деву («Финансовое право», в 4 выпусках). Переходим к самому производству экзаменов в 1891 г., кото¬ рые пришлось держать Владимиру Ильичу. Они продолжались в общей сложности 20 дней, происходили в здании Академии Наук, в малом конференц-зале, первые три начались в 7 часов вечера, остальные в 10 часов утра. Экзамены производились по билетам, вынимаемым экзаменующимися. 4 и 5 апреля 1891 г. Владимир Ильич сдавал в «комитете», состоящем из профессоров: Сергеевича, Мартенса и Коркунова3, 1 Лекции доцента, а затем экстраординарного профессора Петербург¬ ского университета Л. Б. Дорна «Римское право» и «Догма римского права» выпускались неоднократно, начиная с 1868 и кончая 1891 годом, когда вышло их посмертное издание. 2 «Курс гражданского права» К. П. Победоносцева состоял из трех частей; в 1868—1890 годах он вышел тремя изданиями. * Николай Михайлович Коркунов (1S53—1904) — юрист. С 1878 по 1889 год преподавал в Петербургском университете энциклопедию права, 566
историю русского права и государственное право. По первому предмету ему попался вопрос о «несвободных», содержащий сведения о положении холопов обельных «Русской Правды» и холопов полных, докладных и кабальных московского времени. По государственному праву на долю Владимира Ильича при¬ шелся вопрос о сословных учреждениях, куда входили данные по истории дворянских установлений, губернских и уездных собраний дворянства, о предводителе дворянства, о дворянском депутатском собрании; организация крестьянского самоуправле¬ ния, сельское общество, волость, сведения об уездных и губерн¬ ских по крестьянским делам присутствиях. На обоих экзаменах, как и на всех следующих, Владимир Ильич получил отметку «весьма удовлетворительно», которая была высшим баллом. 10 апреля Владимир Ильич сдавал политическую экономию и статистику профессорам Сергеевичу, Янсону 1 и Георгиевскому2. На его долю пали следующие вопросы: по политической эконо¬ мии — заработная плата, куда входили по программе Георгиев¬ ского сведения о формах заработной платы натуральной и де¬ нежной, повременной (поденной, помесячной и т. п.) и задель- ной (поштучной); по статистике Владимиру Ильичу был задан вопрос об Конринге (германский статистик и государствовед XVII века) 3. Следующий экзамен был по энциклопедии и исто¬ рии философии права, производился он Сергеевичем и Бершад¬ ским4 16 и 17 апреля; в какой группе был Владимир Ильич, с 1889 года — государственное право; с 1883 по 1893 год — инспектор классов в Александровском лицее. 1 Юлий Эдуардович Янсон (1835—1893)—приват-доцент (с 1865 го¬ да), а затем (с 1871 года) профессор Петербургского университета; был деканом юридического факультета (1876—1888 годы), неоднократно исполнял должность ректора. Автор «Опыта статистического исследова¬ ния о крестьянских наделах и платежах» (1877), «Сравнительной стати¬ стики» (1-й том —1878, 2-й том —1880 годы) и других. С 1892 года — член-корреспондент Академии наук. 2 Павел Иванович Георгиевский (1857—1919) в 1879 году окончил юридический факультет Петербургского университета и оставлен при нем. В 1887 году получил степень доктора политической экономии, в 1888 году назначен профессором. Под его руководством разработаны данные по статистике железных дорог России. 3 Здесь ошибка. По статистике Владимиру Ильичу достался вопрос не о Конринге, а об Адольфе Кетле (1796—1874) — крупном бельгийском буржуазном статистике, астрономе и физике, сыгравшем большую роль в организации статистического учета. 4 Сергей Александрович Бершадский (1850—1896) — правовед; до¬ цент (с 1883 года), а затем (с 1884 года) профессор Петербургского уни¬ верситета по кафедре энциклопедии и истории философии права. Препо¬ давал также в Александровском лицее: с 1885 года — полйцейскбе право, о 1888 года — историю русского права.
узнать не представляется возможным; на его долю выпал во- прос о содержании сочинения Платона о законах. Последний экзамен Владимиру Ильичу был 24 апреля по истории римского права, экзаменовали Сергеевич и Ефимов. Владимир Ильич от¬ вечал на вопрос об «edicta magistratum» (законы, издаваемые выбранными властями; в этот вопрос входила история претор- ского эдикта и его значение в римском праве республиканского и императорского периода). Из статьи Михаила Цвибака «Владимир Ильич Ульянов на государственном экза¬ мене». «Красная летопись», 1925, № 1, стр. 138—142. Милая, дорогая мамочка! Сейчас получила твое письмо и была ему очень рада, так как давно поджидала от тебя весточку. Хотела было писать тебе вчера, но решила подождать твоего письма, чтобы кстати отве¬ тить на вопросы о Володе, которые я предвидела. Мне кажется, дорогая мамочка, что ты напрасно беспоко¬ ишься, что он надорвет здоровье. Во-первых, Володя — олице¬ творенное благоразумие, а во-вторых, экзамены оказываются очень легкими. Он уже сдал два предмета и из обоих получил но 5. В субботу (экзамен у него был в пятницу) он отдыхал: утром ходил на Невский, а после обеда пришел ко мне1, и мы ходили с ним гулять по набережной Невы — смотрели ледоход; затем он отправился к Песковским. Ночей не спать он не будет, так как это совершенно лишнее: все равно голова не может работать в течение 24 часов, так что отдых необходим. Обедать он ходит каждый день,— следова¬ тельно,— прогуливается. О. Л. Ульянова — А/. А. Ульяновой, 8 ап¬ реля 1891 года. Петербург. «Известия», 1961, 18 апреля. Мое первое воспоминание о Владимире Ильиче — беглое и поверхностное, относится (к) 1891 г., когда он приезжал в Пи¬ тер сдавать экстерном государственный экзамен. Он довольно 1 Ольга Ильинична в это время жила в общежитии Высших (Бесту¬ жевских) женских курсов: Васильевский остров, 19-я линия, дом 39* 588
часто приходил к своей сестре Ольге, с которой я училась вместе на Высших женских курсах и у которой я его иногда встречала. С ним я тогда почти не была знакома. Знала только, что сестра страшно высоко его ценила и, по-видимому, по его советам и указаниям работала. 3. Кржижановская. Несколько штрихов из жизни Ильича. «Молодая гвардия», 1924, № 2 3, стр. 33. Владимир Ильич пришел ко мне в один из приездов в Пе¬ тербург, чтобы поговорить о сестре и о брате (то есть об Ольге Ильиничне и Александре Ильиче.—А. И.). Помню его мрачным и молчаливым, смерть брата он переживал трудно. Ему, видимо, хотелось услышать о нем от человека, с ним работавшегоВо¬ просы его касались главным образом научной работы, и это одно из самых сильных воспоминаний от этой встречи. Владимиру Ильичу было, видимо, особенно дорого и важно, что брат его занимался именно научной работой. Казалось бы, при тех об¬ стоятельствах, в которых мы встретились, нам обоим было не до научных вопросов, между тем о них, в сущности, и шла только речь. Может быть, людей, ближе меня знавших Владимира Ильича, эта черта не поразила бы так, но для меня это подавле¬ ние личных переживаний, подавление даже упоминаний о по¬ литической стороне дела было чем-то совершенно новым, боль¬ шинство моих товарищей, из активных революционеров, к науке относилось с некоторым пренебрежением, в лучшем случае — с нетерпепием, как к чему-то, чем не время заниматься в борьбе. За всеми вопросами Владимира Ильича чувствовался живой, непосредственный интерес, и, если бы я не знал, что он занят активной борьбою, я подумал бы, что он решил посвятить себя науке. Не могу точно установить даты этой встречи. Это было после смерти его брата, но отчетливо помню молодое, мрачное, ни разу не улыбнувшееся лицо, напряженное выражение... Сергей Ольденбург. Несколько воспомина¬ ний об А. И. и В. И. Ульяновых. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 18. 1 С. Ф. Ольденбург вместе с А. И. Ульяновым работал в научном от¬ деле студенческого научно-литературного общества. 589
1891-ый год — участие петербургских рабочих в демонстра¬ ции на похоронах Шелгунова, политические речи на петербург¬ ской маевке. Перед нами социал-демократическая демонстрация передовиков-рабочих при отсутствии массового движения !. В. И. Ленин. Первые уроки. Сочинения, изд. 5, том 9, стр. 250. Владимир Ильич приехал (в Петербург.—Л. И.) как раз тогда, весной, для сдачи первой половины своих экзаменов. Ему пришлось отвезти сестру (Ольгу Ильиничну.— А. И.) в боль¬ ницу (попала, к несчастью, в очень плохую) 2, потом, когда ей стало плохо, вызвать телеграммой мать. А. И. Ульянова-Еливарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25—26). В моей памяти до сих пор сохранился текст телеграммы, ко¬ торую Владимир Ильич послал нам: «У Оли брюшной тиф, ле¬ жит в больнице, уход хороший, доктор надеется на благополуч¬ ный исход...» Но скоро пришла другая телеграмма: «(Зле хуже. Не лучше ли маме ехать завтра». Воспоминания М. И. Ульяновой. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В марте (правильно: 10 мая.—Л. И.) 1891 г. в ветреный и сырой питерский день шли мы за гробом слушательницы Выс¬ ших женских курсов Ольги Ульяновой. Идти было трудно... 1 Организованная социал-демократической группой М. И. Бруснева рабочая демонстрация во время похорон писателя-демократа Н. В. Шел¬ гунова состоялась 15 апреля 1891 года, как раз во время пребывания Владимира Ильича в Петербурге, и он не мог о ней не знать. «Участие рабочих в шелгуновской демонстрации,— вспоминал М. И. Бруснев,— имело чрезвычайное значение в жизни нашей организации: мы, тща¬ тельно скрывавшиеся до того времени в подполье, громко заявили о своем существовании» (см. сборник «Начало рабочего движения и рас¬ пространение марксизма в России». М., 1960, стр. 268). Такое же значе¬ ние имела и состоявшаяся 5 мая нелегально в Бкатерингофском парке маевка, на которой с политическими речами выступали рабочие социал- демократы Ф. А. Афанасьев, Н. Д. Богданов, В. Прошин. 2 В. И. Ленин отвез Ольгу Ильиничну в Александровскую больницу (набережная реки Фонтанки, дом 132). 590
Я осторожно вела под руку мать Оли, Марию Александровну Ульянову, с другой стороны ее поддерживал Владимир Ильич. Она шла молча, прямая, тонкая, хрупкая, с слегка закинутой назад головой, и лишь изредка из-под полуопущенных глаз ска¬ тывались скупые слезинки. У меня сердце разрывалось от жалости. Невыносимо было хоронить Олю, чудесную 19-летнюю девушку, умницу, только что развертывавшую свои блестящие способностп, милого това¬ рища, так нелепо погибшего. Невыносимо было видеть ее мать, молчаливо идущую за ее гробом. Я знала, что один за другим падали удары на ее прекрасную седую голову: смерть мужа, страшная гибель старшего сына Александра и теперь неожидан¬ ная смерть дочери... И все это на коротких отрезках времени! Слишком много для одного человека. А она шла тихая, молча¬ ливая, натянутая как струна, крепко сжав губы. И мы все мол¬ чали. Я чувствовала, какой страшной скорбью полно ее сердце, как грубы и неуместны были бы всякие слова утешения, и только крепче прижимала к себе руку. Прошло столько лет с тех пор, а я так ярко и сейчас помню этот весенний день, печальное шествие на кладбище, Олю в гробу и эту скорбную мать с прекрасным измученным лицом... 3. П. Еевзорова-Кржижаповская. Воспоми¬ нания о М. А. Ульяновой. «Исторический архив», 1958, № 2, стр. 164. ...В год окончания Владимиром Ильичей университета (то есть в 1891 году, когда Владимир Ильич сдавал экстерном экза¬ мены при Петербургском университете.—А. И.) над семьей стряслось новое несчастье: умерла в Петербурге от брюшного тифа его сестра Ольга 1... Владимир Ильич был один с матерью в первые, самые тяжелые дни. Он привез ее домой в Самару2. 1 Как пишет М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 55), Ольга Ильинична умерла 8 мая 1891 года от брюшного тифа, осложнив¬ шегося к тому же рожей. * После смерти сестры Ольги, которая была похоронена 10 мая 1891 года на Волновом кладбище, Владимир Ильич пробыл в Петербурге еще десять дней. 9 мая он прописался на Литовской улице (ныне Ли¬ товский проспект) в доме 41, где проживал до 17 мая. В этот день он вместе с матерью выехал в Самару, а оттуда в Алакаевку, где пробыл до 31 августа. Сообщая самарскому губернатору о том, что Владимир Ильич выехал в Самару, петербургский градоначальник генерал-лейтенант Грес- сер добавлял, что «в поведении и образе жизни Ульянова за время про¬ живания его в С.-Петербурге ничего предосудительного замечено не было». 591
Он видел, как и при этом новом ударе проявилось ее мужество, ее чуткость к другим прежде всего. Стараясь преодолеть свое горе, мать все же, конечно, сильно страдала. Ольга была прекрасная, с выдающимися способно¬ стями и большой энергией девушка *. Осенью 1890 года она поехала в Петербург на Высшие жен¬ ские курсы. Ни в Казани, ни тем более в Самаре высшего жен¬ ского учебного заведения не было, а она страстно рвалась к уче- иию. На курсах она выделилась в первый же год своими зна¬ ниями, своей работоспособностью, и подруги ее — 3. П. Невзо¬ рова-Кржижановская 2, Торгонская, покойная А. А. Якубова3 — говорили о ней как о выдающейся девушке, бывшей центром их курса. Со всем неясным или непонятным подруги шли к ней, и она повредила себе тем, что, уже больная, объясняла им во химии и другим предметам к начавшимся экзаменам. Она искала также путей и для общественной работы, и из нее вы¬ шла бы, несомненно, выдающаяся и преданная революцио¬ нерка 4. После ее потери одно могло облегчить несколько горе матери: близость к ней остальных детей. А. И. Ульянова-Елизарова (Восиоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25, 26). Отец и мама (то есть Аполлон Александрович и Юлия Гри¬ горьевна Шухт5.— А. И.) знали Ильича с очень ранних лет... 1 Д. И. Ульянов говорит об Ольге Ильиничне: «О ней малоизвестно, между тем это был самый близкий, лучший товарищ Володи в годы дет¬ ства и юношества. Она была моложе брата, но не отставала от него по раавитию. Восемнадцати лет она владела немецким, французским, анг¬ лийским и шведским языками» (Воспоминания о В. И. Ленине. 1, стр. 69). 2 См. именной указатель цитируемых авторов — Кржижановская (Невзорова) Зинаида Павловна. * Аполлинария Александровна Якубова (1870—1913) — социал-демо¬ кратка, близкий товарищ В. И. Ленина и Н. К. Крупской, была сослана в Восточную Сибирь по делу петербургского «Союза борьбы за освобож¬ дение рабочего класса». После II съезда РСДРП примкнула к меньше¬ викам. затем перешла к большевикам. 4 В Институте марксизма-ленинивма при ЦК КПСС хранится сде¬ ланный Ольгой Ильиничной конспект третьей главы 1 тома «Капитала» Карла Маркса. 5 Аполлон Александрович Шухт (1860—1933) — активный участник революционных военных кружков в 1884—1887 годах. В 1887 году был арестован и сослан в Сибирь. Вернувшись из Сибири в 1889 или 1890 году, Шухт не получил права жить в Царском Селе у матери и дол¬ жен был оставаться в Самаре, где и познакомился с Владимиром Ильи¬ чом. Когда жена Шухта решила поехать с тремя детьми, старшему из которых было пять лет, в Петербург хлопотать о разрешении пере- 592
Мария Ивановна Лебедева Иван Александрович Кузнецов
мишь. критика ишлгам* эюиоши XXXIII раз omnumi(tifcfie Hlanife(tj ■ (ЦЙ1 lirii «»ма ELEM) PER PHILOSOPHIC AXTWukt karl marx. VOi WOtT ини кот и i ФРМЛРИХЪ ЭНГЕЛМ ъ firrrn (!ngcn Duhrinq з t Jimrodfjung b<r T®i(jrnfd)aft. = ПОЛОЖЕН1Е = «М РАБОЧАГО КЛАееА ^=ВЪ АНГЛ1И.== С\ •rUOBMWat мум проф В Чо-e.fT» «4т«аг*'' ^W»»cv (||»4—■(.) ft У-К» -<-ти^. ранта <с »шм< ■ «ЮГ»»*™ И»»»» Дм» e»fl«*c Г А «Г...» im Работы К. Маркса и Ф. Энгельса, которые В. И. Ленин изучал в Самаре
Отец рассказывал, что, когда он разговаривал с Владимиром Ильичем в Самаре, а Владимир Ильич в это время собирался ехать в Петербург, отец дал ему адреса людей, к которым он мог обратиться, людей из революционной среды. Какие это были люди, он мне не говорил... Мама рассказывает, как Владимир Ильич ехал вместе с ней из Самары в Петербург, как он помогал ей в возне с нами, детьми... То, что Владимир Ильич уехал из Самары в Петербург только с мамой и нами, детьми, выявляет его теплое, заботливое отношение к товарищам уже в такие молодые годы. Воспоминания Е. А. Шухт. Цит. по статье В. Сидорова и С. Иванова «Из жизни семьи Ульяновых». «Огонек», 1940, № 10, стр. 4. При поездках в Петербург для сдачи экзаменов Владимир Ильич видался там с некоторыми марксистами. Один из них, преподаватель Технологического института Явейн, давал Вла¬ димиру Ильичу для прочтения некоторую марксистскую лите¬ ратуру. Часть ее, журнал «Neue Zeit» и еженедельник «Fur sociale Gesetzgebung und Statistik» \ Ильич привозил с собой в Самару. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28. В сентябре (1891 года.— А. И.) началась новая сессия экзаменов2. Экзамены происходили в... зале Академии браться в Царское Село, Владимир Ильич приурочил свою поездку на экзамены к отъезду Юлии Григорьевны, чтобы сопровождать ее. В. И. Ленин навещал семью Шухт в Царском Селе, а впоследствии встре¬ чался с нею в Швейцарии, в Женеве. Родившаяся в 1893 году четвертая дочь Шухта, Ася, была крестницей Владимира Ильича. «Видел крест¬ ницу и ее фамилию»,— писал 20 мая 1895 года из Швейцарии Владимир Ильич матери. В марте 1917 года семья Шухт вернулась в Россию, и тогда же Аполлон Александрович вступил в большевистскую партию. А. А. Шухт умер в 1933 году. Некролог о нем в «Правде» написан М. И. Ульяновой. 1 Речь идет о журнале «Archiv fur sociale Gesetzgebung und Stati¬ stik» («Архив социального законодательства и статистики»), который начал выходить с 1888 года и издавался Генрихом Брауном. В журнале печатались статьи, критиковавшие учение К. Маркса. 2 Во время осенней сессии экзаменов, с 7 сентября до 12 ноября 1891 года, Владимир Ильич жил в Петербурге на Екатерингофском про¬ спекте (ныне проспект Римского-Корсакова), дом 3, кв. 8. Этот дом не 38 а. Иванснип 593
Наук1 по вечерам, начинаясь в 7 часов; письменные были про¬ изведены в университете в зале совета, они начинались в 10 ча¬ сов утра. На письменном экзамене, который состоял в сочинении на тему из области права, предложенную комиссией, присутст¬ вовали Сергеевич и Лебедев. Устные экзамены производились согласно новым, утвержденным 10 декабря 1890 г. министром, требованиям и программам. Первым устным экзаменом после письменного было уголовное право и судопроизводство, он про¬ должался с 16-го по 21-е сентября для всех 6-ти групп, на кото¬ рые были разбиты 134 экзаменующихся. По уголовному праву требовалось «знание общих положений науки уголовного права и процесса на основании сравнительного изучения русского уго¬ ловного законодательства с действующим уголовным правом дру¬ гих государств и умение отчетливо определять состав отдельных преступлений по русскому законодательству» 2. На долю Влади¬ мира Ильича пали вопросы о защите в уголовном процессе и о краже документов. Экзаменовали Сергеевич, Фойницкий и Ле¬ бедев. С 24-го сентября по 5-е октября производился экзамен по римскому праву, точнее — по догме римского права; в требова¬ ния этого экзамена входило «усвоение общих юридических по¬ нятий на основании римского права и отчетливое знание отдель¬ ных институтов вещного, обязательственного, семейного и на¬ следственного права». Кроме того, каждый экзаменующийся должен был доказать «непосредственное знакомство, через изу¬ чение в подлиннике, с институциями3 или дигестами4». Этот экзамен проводили Сергеевич, Дювернуа и Ефимов. Владимир Ильич отвечал о дарении, его существе и отношениях, из него вытекающих, о недозволенных действиях, о влиянии времени на сохранился; на его месте в 1914 году построен другой, под тем же номером. 1 Осенью 1891 года Владимир Ильич посещал библиотеку Академии наук, о чем свидетельствует недавно обнаруженная запись в библиотеч¬ ном «Альбоме для посторонних посетителей и читателей» эа 1856— 1909 годы. На 61-м листе в графе о предмете занятий рукой Владимира Ильича записано: «Политическая экономия и статистика». Здесь же имеется подпись: «Влад. Ульянов» — и указан адрес: «Бкатерингофский 3/8» (см. «Правда», 1962, 29 августа). 2 Здесь и далее цитируются «Требования и программы испытаний в комиссии юридической», опубликованные в февральском номере «Жур¬ нала министерства народного просвещения» за 1891 год. 8 Институции — в римском рабовладельческом государстве элемен¬ тарные учебные руководства для высших школ риторики и права. 4 Дигесты — главнейшая часть свода римского гражданского права, составленного при императоре Юстиниане; опубликована в конце 533 года. 594
происхождение и прекращение прав, об исчислении времени и о давности и ее видах. Третий экзамен вместе с четвертым про- изводились по гражданскому праву и судопроизводству и торго¬ вому праву, вместе с судопроизводством, комитетом в составе Сергеевича, Дювернуа, Адамовича1 и Гольмстена2. Экзамены продолжались с 4-го по 11-е октября. По гражданскому и тор¬ говому праву с соответствующими судопроизводствами требова¬ лось теоретическое знание русского гражданского права и начи¬ танность в русском гражданском кодексе, знание торгового права вместе с вексельным в научной системе, сведения об уст¬ ройстве общих и торговых судебных учреждений России и зна¬ ние порядка русского гражданского судопроизводства с особен¬ ностями торгового. Владимиру Ильичу пришлось отвечать по гражданскому праву об исполнении, купле-продаже и поставке, т. е. о разного рода видах передаточных договоров, по торговому праву — о торговых книгах. Следующие два экзамена были по полицейскому и финансовому праву с 12-го по 19-е октября, про¬ изводились они Сергеевичем, Лебедевым и Ведровым3. По фи¬ нансовому праву необходимо было знать теорию и историю этой науки, действовавшее в то время законодательство России и главнейшие исторические факты. В требования по полицейскому праву входило «знание устройства и функций по русскому зако¬ нодательству различных органов государственной деятельности, направленной, во-первых, к предупреждению опасностей, как проистекающих от человеческой воли, так и от нее не завися¬ щих, во-вторых, к обеспечению условий нравственного и ма¬ териального благосостояния народа». По этой «науке», заклю¬ чавшей в себе данные, начиная от организации книжной тор¬ говли и библиотек и кончая «усиленной и чрезвычайной охра¬ 1 Василий Иванович Адамович — приват-доцент Петербургского уни¬ верситета по кафедре гражданского судопроизводства и торгового права и судопроизводства. В 1881 году окончил Петербургский университет, в 1883 году выдержал при нем испытание на степень магистра, с 1884 года читал гражданское судопроизводство, с 1888 года — торговое право. 2 Адольф Христианович Гольмстен с 1882 по 1886 год и с 1888 по 1891 год — редактор гражданского отдела «Журнала гражданского и уго¬ ловного права», с 1883 по 1890 год — редактор юридического отдела «Словаря практических сведений». С 1889 года — приват-доцент Петер¬ бургского университета по кафедре гражданского судопроизводства и торгового права. 3 Сергей Владимирович Ведров в 1879 году был назначен доцентом полицейского права, а в 1884 году — профессором Петербургского уни¬ верситета. Кроме того, преподавал в Лесном институте и в Училище пра¬ воведения. . 38* 595
ной», Владимиру Ильичу выпало отвечать на вопрос о «науке полиции и ее содержании». По финансам Владимир Ильич отве¬ чал о бюджете, куда входили данные о бюджете и государствен¬ ной росписи, их составлении и исполнении. Два последних экзамена, по церковному и международному праву, должны были произойти с 23-го по 30-е октября, но были отложены на 2-е и 9-е ноября вследствие болезни Серге¬ евича и Мартенса. По церковному праву требовалось знание организации церкви от времени первых веков христианства в историческом развитии вплоть до русской церкви, юридическое положение православной церкви в России и знакомство с уст¬ ройством церкви католической, григорианской и лютеранской *. В требования по международному праву входило знание глав¬ ных моментов развития международного права и главнейшие трактаты с 1648 года, сведения о международных юридиче¬ ских отношениях государства и об особых их отношениях во время мира и войны. Экзамен по церковному праву, кроме ма¬ лого интереса, который он представлял для студентов, считался ими особенно трудным в силу личных качеств экзаменатора Горчакова; редко кто получал по этому предмету высшую от¬ метку. По церковному праву Владимир Ильич отвечал об истории русского церковного законодательства. По международ¬ ному праву на его долю пал вопрос о праве нейтралитета, куда входило: основные начала нейтралитета, нрава и обязанности нейтральных государств; права нейтральной торговли; военная контрабанда, блокада и право осмотра. Все эти экзамены Вла¬ димир Ильич сдал на высшую отметку, высшую же отметку имело и его сочинение по уголовному праву, к сожалению, до нас не дошедшее. Любопытно, что из всего числа державши* с Владимиром Ильичем экзамены только 9 человек подали со¬ чинение по этому предмету, что объясняется качествами экза¬ менатора Фойницкого, который всегда славился как гроза сту¬ дентов. 15 ноября 1891 года юридическая испытательная комиссия присудила В. И. Ульянову диплом первой степени. Владимир Ильич имел больше, чем требовалось для диплома первой сте¬ пени, соответствующего прежней степени кандидата прав. Для диплома первой степени нужно было иметь больше половины отметок «весьма удовлетворительно», у Владимира Ильича были 1 «У вас там (то есть в Петербургском университете.— /!. //.),— говорил впоследствии Владимир Ильич М. А. Сильвину,— масса схола¬ стики, совершенно ненужной» («Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 82). 596
все «весьма удовлетворительно». Несмотря на то, что Владимир Ильич был экстерном, он кончил первым в выпуске. Из статьи Михаила Цвибака «Владимир Ильич Ульянов на государственном экза¬ мене». «Красная летопись», 1925, № 1, стр. 142—144. Предъявитель сего, Владимир Ульянов, по произведенному в Юридической испытательной комиссии при означенном (то есть Петербургском.— А. И.) университете испытанию, признан имеющим право на диплом первой степени !, каковой ему будет вручен по изготовлению, в удостоверение чего вы¬ дано Владимиру Ульянову это свидетельство для предостав¬ ления. Свидетельство, выдапное В. И. Ульянову Юридической испытательной комиссией при Петербургском университете, от 22 ноября 1891 года, Лг° 205. Цит. по статье Б. Волина «В. И. Ленип в Самаре». «Исто¬ рический журнал», 1943, № 1, стр. 55. ДИПЛОМ Предъявитель сего, Владимир Иванов2 Ульянов, вероиспо¬ ведания православного, родившийся 10 апреля 1870 г., с раз¬ решения г. министра Народного Просвещения, подвергался испытанию в Юридической испытательной комиссии при Им¬ ператорском С.-Петербургском университете в Апреле, Мае, Сентябре, Октябре и Ноябре месяцах 1891 года. По представлении сочинения и после письменного ответа, признанных весьма удовлетворительными, оказал на устном испытании следующие успехи: по догме римского права, исто¬ рии римского права, гражданскому праву и судопроизводству, торговому праву и судопроизводству, уголовному праву и судо¬ производству, истории русского права, церковному праву, госу¬ дарственному праву, международному праву, полицейскому 1 Из 33 экзаменовавшихся вместе с Владимиром Ильичем 6 не вы¬ держали испытаний, дипломы получили 27 человек, из пих 9 —первой степени. Но только у одного Владимира Ильича в дипломе первой сте¬ пени были высшие оценки по всем предметам. 2 В подлиннике опечатка. На дипломе рукой В. И. Ленина слово Иванов зачеркнуто и сверху написано: Ильин (то есть сын Ильи, Ильич). 597
праву, политической экономии и статистике, финансовому праву, энциклопедии права и истории философии права — весьма удовлетворительные. Посему, на основании ст. 81 общего устава Императорских Российских Университетов, 23 августа 1884 года, Владимир Ульянов, в заседании Юридической испытательной комиссии 15 Ноября 1891 г., удостоен диплома первой степени, со всеми правами и преимуществами, поименованными в ст. 92 устава и в V п. Высочайше утвержденного в 23 день Августа 1884 года мнения Государственного Совета. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащею подписью и с приложением печати Управления С.-Петербургского учеб¬ ного округа. Город С.-Петербург, Января 14 дня 1892 года. Попечитель С.-Петербургского учебного округа М. Капустин. Председатель Юридической испытательной комиссии В. Сергеевич. Правитель канцелярии С. Борейша. № 334. Диплом первой степени, выданный В. И. Ульянову после сдачи экзаменов при Петербургском университете, от 14 яп- варя 1892 года. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 56. Образование (в каких учебных заведениях учились, окон* чили ли, если не окончили, то сколько прошли классов или кур¬ сов): в 1891 году кончил (сдал экзамен экстерном) Петрогр(ад¬ ский) (тогда еще Петербургский.—А. И.) Унив(ерситет) по юр(идическому) фак(ультету) Из анкеты делегата X съезда РКП В. И. Ленина. Ленинский сборник, том XX, стр. 50. 1 В анкете делегата X Всероссийской конференции РКП (б), отвечая на вопрос «Образование», В. И. Ленин записал: «юридический факуль¬ тет Петроградского университета, кончил 1891» (Ленинский сборник, том XXXVI, стр. 244). Обе анкеты заполнялись в 1921 году (первая — 7 марта, вторая —24 мая) в Петрограде, поэтому В. И. Ленин назвал университет Петроградским. . 598
Тогда многие удивлялись, что, будучи исключенным из университета, он (Владимир Ильич.— А. И.) в какой-нибудь год, без всякой посторонней помощи, не сдавая никаких кур¬ совых и полукурсовых испытаний, подготовился так хорошо, что сдал вместе со своим курсом. Кроме прекрасных способно¬ стей Владимиру Ильичу помогла в этом большая трудоспособ¬ ность. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21). Ульянов подчинен негласному надзору полиции на основа¬ нии 3 п(ункта) циркуляра г. министра внутренних дел от 9 апреля 1882 года, за № 1365, ввиду исключения его из числа студентов Казанского университета за участие в беспорядках 4 декабря 1887 года. Время выезда, месяц и число Место, куда отправляется Сведения, обнару¬ женные) наблю¬ дением при пере¬ ездах И ноября 1891 г. Ё г. Москву, почему на¬ стоящее извещение пре¬ провождается к госпо¬ дину московскому обер- полицмейстеру. Петербургский градоначальник генерал-лейтенант Грессер. 16 ноября 1891 года. № 11521 *. Извещение о выезде состоящего под негласным надзором в г. С.-Петербурге Владимира Ильина Ульянова, 21 года. Ар¬ хивные документы к биографии В. И. Ле¬ нина, стр. 71. 1 Получив настоящее «извещение», московские полицейские с ног сбились, разыскивая в Москве Владимира Ильича. После длительных и безуспешных поисков они вынуждены были обратиться в адресный стол: «Запрос в адресный стол из (Московского) охр(анного) отд(едения). Ульянов Владимир Ильин, сын действит(ельного) стат(ского) советника. За нач(альника) отд(еления) (подпись). И января 1892 года». В тот же день они получили следующий ответ: «Справка адресного стола. Улья¬ нова Владимира Ильина, сына действ (ительного) стат(ского) советника, 599
С.-Петербургский градоначальник извещением от 18 сего января за № 631 уведомил меня, что состоящий под неглас¬ ным надзором полиции сын действительного статского совет¬ ника Владимир Ильин Ульянов в ноябре месяце приезжал в С.-Петербург и затем И ноября выбыл обратно из Петербурга в Самару 1, между тем об выезде из Самары в Петербург и о приезде обратно в Самару меня не уведомили. Вследствие чего прошу ваше высокоблагородие уведомить меня, прибыл ли и проживает ли в настоящее время в г. Самаре вышеозначенный Ульянов. Начальник самарского губернского жан¬ дармского управления — самарскому по¬ лицмейстеру, от 29 января 1892 года, № 63. «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 63. По получении диплома Владимир Ильич записался помощ¬ ником к присяжному поверенному Хардину, видному предста¬ вителю тогдашнего либерального общества в Самаре, человеку очень умному, которого Владимир Ильич ценил2. А. //. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28. Владимир Ильич любил бывать у Хардина3 — первое время больше из-за шахмат, а потом, когда он сдал экзамены попори- адреса не оказалось. За начальника адрес (ного) стола Соколов. 11 ян¬ варя 1892 года» (Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 71). Как известно, из Петербурга Владимир Ильич сразу же напра¬ вился в Самару. 1 После окончания экзаменов Владимир Ильич вернулся из Петер¬ бурга в Самару 12 ноября 1891 года. 2 Как пишет Г. А. Клеменц («Коммуна» (Самара), 1924, 23 апреля), Владимир Ильич находился с Хардиным в близких отношениях до самой смерти последнего в 1910 году, причем и после его смерти относился к его памяти с большим уважением. Но возвращении из Петербурга в Самару Владимир Ильич подал заявление о желании поступить к Андрею Николаевичу Хардину помощ¬ ником присяжного поверенного. 1 января 1892 года Хардип обратился с соответствующим рапортом в самарский окружной суд. 30 января об¬ щее собрание отделений суда постановило принять этот рапорт к сведе¬ нию. Это и явилось началом юридической деятельности Владимира Ильича. * Квартира А. Н. Хардина находилась на Саратовской улице в доме Вощакина (пыне улица Фрунзе, 65). 600
дическому факультету и записался у Хардина помощником присяжного поверенного, их связывали также общие дела судебного характера. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 64—65). Знакомство и последовавшая затем связь молодого В. И. Ульянова с Хардиным были далеко не случайны, так как Хардин был весьма незаурядной величиной и в общественном смысле: в его лице и в кружке, близ него группировавшемся, поляризовалась (то есть занимала резко выраженную пози¬ цию,— А. И.) часть интеллигенции, отмежевывавшаяся от на¬ чинавшего давать свои результаты «буржуазного окружения», центром которого был также адвокат и городской воротила К. К. Позерн *. //. Самойлов. Некоторые указания для исследователя биографии тов. Ленина в период бытности его пом. присяжного по¬ веренного. «Пролетарский суд», 1925, № 3, стр. 12. Особняком жили в Самаре либеральные кружки, с кото¬ рыми мы соприкасались лишь спорадически (то есть от случая к случаю.—Л. И.) и для строго определенных целей: помощи ссыльным и заключенным, приискания заработка и т. и. Либе¬ ралы группировались вокруг следующих лиц: судебного сле¬ дователя Я. Л. Тейтеля, известного врача и сотрудника толстых журналов в 70-х годах В. О. Португалова, присяжного пове¬ ренного А. Н. Хардина, у которого Владимир Ильич работал 1 Окончив Московский университет, Карл Карлович Позерн был вы¬ нужден покинуть столицу и поселился в Самаре, где, став присяжным поверенным и гласным Думы, вскоре сделался одним из крупнейших адвокатов Поволжья и видным прогрессивным общественным деятелем. В доме Позернов часто бывал А. М. Горький, в судьбе которого Карл Карлович и его жена Мария Сергеевна приняли живейшее участие. Ма¬ рии Сергеевне Позерн Горький посвятил два тома своих очерков и рас¬ сказов. В некрологе о К. К. Позерне, напечатанном 21 апреля 1896 года в «Самарской газете» (№ 88), А. М. Горький писал: «Это была жизпь, полная труда, хорошая жизнь человека, всегда руководившегося прин¬ ципом и ставившего честь прежде всего!» 601
в качестве помощника после 1891 года, адвоката Г. А. Клеменца, о котором упоминалось выше, председателя окружного суда Анненкова и др. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 35. Наш дом 1 часто посещали молодые люди — судебные следо¬ ватели, присяжные поверенные и т. д. Отец (В. И. Анненков.— А. И.) любил молодые, свежие мысли. Его ближайшим другом был еврей — судебный следователь Яков Львович Тейтель... В доме Тейтеля отец мой встретил Максима Горького, который в то время был еще неизвестным молодым человеком, сослан¬ ным в Самару за либеральный образ мыслей2. Молодые люди, посещавшие дом Тейтеля, с интересом слушали рассказы отца о декабристах и Сибири3. Был другой молодой человек, посещавший дом Тейтеля, ко¬ торый с глубочайшим интересом относился к истории восста¬ ния декабристов... Он был не особенно большого роста, все черты его лица носили отпечаток не только обширного ума, но и непреклонной энергии. Он в это время был помощником при¬ сяжного поверенного популярного адвоката Хардина. Его имя было Владимир Ильич Ульянов, впоследствии он стал извест¬ ным миру как Ленин. II. В. Анненкова. Пусть догорает свеча. «Новый мир», 1957, № 4, стр. 152. А. Н. Хардин не стеснял своих помощников в их занятиях и не был сторонником «натаскивания» их по делам; этому последнему он предпочитал самую широкую самодеятельность молодняка адвокатуры. Зато с какою громадною любовью он трактовал со своими начинающими помощниками вопросы, которые останавливали на себе их внимание, самым тщательным образом анализируя 1 Имеется в виду дом председателя самарского окружного суда В. И. Анненкова. 2 А. М. Горький приехал в Самару в феврале 1895 года из Нижнего Новгорода. 3 Председатель самарского окружного суда Владимир Иванович Ан¬ ненков был сыном декабриста Ивана Александровича Анненкова. 602
каждую, казавшуюся ему оригинальной, конструкцию, которую они предлагали его обсуждению. Очевидно, его дискуссии с В. И. Лениным в этой области были весьма интересны, потому что достаточно лет спустя — уже в начале девятисотых годов — мне приходилось слышать от Хардина сожаление, что Ленин не пошел по пути циви¬ листа \ Н. Самойлов. Некоторые указания для ис¬ следователя биографии тов. Ленина в пе¬ риод бытности его пом. присяжного пове* ренного. «Пролетарский суд», 1925, № 3, стр. 12. В Самарский Окружной Суд Помощника присяжного поверенного при Самарском Окружном Суде Владимира Ильича Ульянова, живущего в г. Самаре по Сокольничьей улице в доме Рытикова ПРОШЕНИЕ Имею честь просить Самарский Окружной Суд выдать мне свидетельство на право быть поверенным 2. При сем, согласно требованию статьи 4065 учреждения судебных установлений (изд. 1883 года), удостоверяю, что для получения мною права быть поверенным нет ни одного из препятствий, означенных в статье 246 устава гражданского судопроизводства. Помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов Самара, февраля 28 дня 1892 года3. В. И. Ульянов. Прошение в самарский окружной суд о выдаче свидетельства па право быть поверенным. В. И. Ленин. Со- чинения, изд. 5, том 1, стр. 557. 1 Цивилист — юрист, специалист по гражданскому праву, цивили¬ стике. 1 Прошение Владимира Ильича было написано с целью получить возможиость выступать в качестве адвоката по гражданским делам. s На прошении имеется справка: «Ульянов состоит- помощником при¬ сяжного поверенного при г. Хардине с 30-го января сего 1892 года. Све¬ дений о нравственных качествах Ульянова в деле не имеется». 603
Несколько раз пришлось ему (Владимиру Ильичу.—- А. И.) выступать по процессам. Это были мелкие процессы, не брав¬ шие много времени на подготовку и интересовавшие Владимира Ильича в очень умеренной степени *. A. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28. ...В своем первом процессе, относящемся к 5(17) марта 1892 г., Владимир Ильич защищал мастерового — портного по профессии — В. Ф. Муленкова, 34 лет, обвинявшегося в тяж¬ ком преступлении—«богохульстве». Подсудимому, как это видно из обвинительного акта, вменялось в вину то, что, бу¬ дучи в нетрезвом виде, в публичном месте (в бакалейной лавке) он «матерно обругал бога, богородицу и святую троицу». Затем, удостоив своим вниманием «государя императора и его на¬ следника», заключил, что «государь неправильно распоря¬ жается...» В журнале судебного заседания окружного суда по уголов¬ ному отделению «марта 5 дня» (начавшегося в 3 часа 30 минут пополудни.—Л. И.) отмечено, что «защитником подсудимого был помощник присяжного поверенного Ульянов, избранный самим подсудимым» (д(ело) № 68, л (ист) д(ела) 40) 2. Хотя действия Муленкова были квалифицированы по ст(атье) 180 Уложения о наказаниях, а сам процесс проходил при за¬ крытых дверях, защитнику удалось добиться относительно мяг¬ кого наказания — одного года тюрьмы (см. ф(онд) 461, д(ело) 25952). Из статьи И. Стерника «Из деятельности B. И. Ульянова в качестве защитника». «Советская юстиция», 1958, № 4, стр. 29. 1 Всего в 1892 году В. И. Ленин выступил защитником 12 раз (пер¬ вый раз —5 марта, последний — 17 декабря). Подзащитными его были главным образом крестьяне, перенесшие страшный голод, который охва¬ тил все Поволжье. За время своего пребывания в Самаре Владимир Ильич вел 18 судебных дел, из которых 15 — уголовных и 3 — граждан¬ ских. Подавляющее число уголовных (11)—дела о краже, остальные 4 уголовных дела — о богохульстве, об аварии на железной дороге, об оскорблении отца, об избиении жены. * Здесь и ниже ссылка на архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 604
(Второе) выступление (Владимира Ильича.— А. И.) было И марта по делу крестьян Самарской губ(ернии) и уезда, Дубово-Уметской волости, села Березовый Гай, Михаила Ва¬ сильевича Опарина, 34 лет, и Тимофея Ивановича Сахарова, 43 .(лет), обвинявшихся в краже у крестьянина (кулака.— А. И.) того же села Мурзина из сундука около 300 рублей. Дело было, должно быть, весьма ординарно, и судебное раз¬ бирательство продолжалось весьма недолго: от 12 ч(асов) 10 мин(ут) дня до 1 ч(аса) 25 мин(ут) дня, т. е. всего час с четвертью. Владимир Ильич произносил защитительную речь, текста и даже передачи которой в деле не имеется. Есть только указание на то, что после того, как присяжные заседатели вы¬ несли свое «да, виновны», Владимир Ильич ходатайствовал о применении к подсудимым не столь суровых статей (в прото¬ коле судебного заседания указывается, что «защитник просил о назначении наказания по 5-й степени той же статьи».— А. И.). Суд согласился с этим Л. Аросев. Некоторые данные о деятель¬ ности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре. Ленин¬ ский сборпик, том II, стр. 444. Обязанности защиты подсудимых Тишкина, Зорина, Уж- дина, Зайцева, Красильникова, Гайского, Муленкова принять на себя согласен2. Пом(ощник) прис(яжного) пов(еренного) В. Ульянов Надгшсь В. //. Ульянова на рапорте при¬ сяжного поверенного О. Г. Гиршфельда председателю самарского окружного суда. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.* 1 В корреспонденции «В Березовом Гае», опубликованной в «Правде» 6 января 1960 года, говорится о новой жизни колхозного села Березовый Гай. В селе есть клуб, кино, радио, телевизоры. В дома колхозников пришли достаток и радость. Старый колхозник Иван Осипович Сахаров говорит: «...Владимир Ильич Ленин был защитником не только двух наших односельчан. Он весь народ защитил, поднял его на борьбу за свое законное право, за свое законное счастье». 2 Защитником этой группы голодных крестьян должен был высту¬ пить присяжный поверенный О. Г. Гиршфельд. Но обвиняемые, как пи¬ сал в рапорте председателю самарского окружного суда Гиршфельд, «выразили желание иметь своим защитником помощника присяжного поверенного В. Ульянова». 605
Третье дело, которое вел Владимир Ильич 16 апреля 1892 г., представляет, как и первое, значительный интерес. Как изве¬ стно, в 1891 г. Россию вообще, и особенно Поволжье, поразил страшный голод. Даже для видевшего всякие виды русского крестьянства этот страшный год был исключительным. И вот дело, в котором защитником пришлось выступить Владимиру Ильичу, явилось отголоском голодного 1891 года. Обвинялись бедняки-крестьяне (Илья Ионович) Уждин, (Кузьма Федоро¬ вич) Зайцев и (Игнатий Васильевич) Красильников в покуше¬ нии на кражу хлеба из амбара местного кулака Копьякова х. Они ничего не успели украсть, так как тут же были схвачены. В протоколах многочисленных допросов говорится, что Уждин показал, что «положительно есть нечего и взять негде, а ме¬ жду тем — семья и кормить ее нужно», и что Зайцев показал, что «разговаривали о голоде, о том, что работы нет и хлеба до¬ стать негде». Владимир Ильич защищал подсудимых по назначению суда. В протокольной записи говорится, что прокурор требовал нака¬ зания по 2-й степени 32-й статьи Уложения о наказаниях. «Защитник подсудимого,—говорится в протоколе,—ходатайст¬ вовал о понижении наказания». Суд удовлетворил требование прокурора, но, как говорится в протоколе, «в низшей мере». Буржуазно-помещичий суд, перед которым предстали голод¬ ные бедняки-крестьяне, приговорил их к лишению всех прав и состояния и к арестантским ротам сроком на 3 года. В этот же день, 16 апреля, Владимир Ильич выступал и по четвертому делу. Это было дело о самарском крестьянине (Ва¬ силии Федоровиче) Муленкове, который впал в полную нищету и обвинялся в нескольких мелких кражах. Дело об этом бедняке тянулось около двух лет до того, как оно попало в суд. Владимир Ильич произнес защитительную речь, и сословные присяжные заседатели признали Муленкова по всем кражам, за исключением одной, невиновным. Все разбирательство про¬ должалось с 12 час(ов) 45 мин(ут) до 3 час(ов) 10 минут. 1 Крестьянин Игнатий Красильников, женатый, имевший двоих де¬ тей, рассказал, как значится в протоколе, что 27 ноября 1891 года «он был в г. Самаре, где зашел в солдатскую слободку, на квартиру к сво¬ ему знакомому крестьянину Кузьме Федорову Зайцеву, и застал там еще совершенно незнакомого человека, которого Зайцев называл Ильей; стали разговаривать про нужду и хлеб, и оп, Красильников, предложил Зайцеву и Илье совершить кражу хлеба из амбара крестьянина сельца Томашева Колка, где, как он знал хорошо, такового было много» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). 606
Через два дня, 18 апреля 1892 г., Владимир Ильич выступал в уголовном отделении самарского окружного суда в пятый раз. Обвинялись в краже снова бедняки — запасной рядовой (Егор Яковлевич) Тишкин и крестьянин (Иван Федорович) Зорин. Все судопроизводство продолжалось 1 час 20 мин(ут) — с И час(ов) 30 мин(ут) до 12 час(ов) 50 минут. 5 июня Владимир Ильич выступал в шестой раз — с защи¬ той крестьянина (Максима Степановича) Бамбурова. «Защит¬ ник произнес защитительную речь». Товарищ прокурора тре¬ бовал применения 5-й степени 31-й статьи Уложения о наказа¬ ниях. Владимир Ильич просил применить к подзащитному 3-ю степень 33-й статьи К В следующем, седьмом по порядку, деле Владимир Ильич выступал 19 июня 1892 года. Он защищал на этот раз целую группу бедняков-крестьян: Чинова, 48 лет, двух братьев Кук- леевых — Ивана, 21 года, и Николая, 13 лет,— и Лаврова, 33 лет. Все они содержались в тюрьме начиная с июня 1889 г., т. е. 3 года, по обвинению в краже2. После того, как прокурор за¬ явил, что он «полагал бы назначить наказание по 31-й ст(атье) Уложения о наказаниях», «защитник ходатайствовал о смяг¬ чении наказания». Только один малолетний парнишка был оправдан. Все судопроизводство продолжалось 5 час(ов) — с 10 час(ов) утра до 3 час(ов) дня. Летом Владимир Ильич не выступал защитником в уголов¬ ном отделении самарского окружного суда. В донесении при¬ става 3-й части города Самары полицеймейстеру от 30 июля 1892 г. сообщалось, что Владимир Ильич 25 июля выбыл в Ала- каевку. 30-го же сентября начальник Самарского губернского жандармского управления предложил самарскому полицеймей¬ стеру в связи с тем, что Ленин вернулся из Алакаевки в Са¬ мару, снова учредить за ним негласный надзор3. 1 Крестьянин села Вязовки, Каменнобродной волости, Максим Сте¬ панович Бамбуров обвинялся в краже различных носильных вещей. Согласившись с заявлением Владимира Ильича, что подсудимый дейст¬ вовал «под влиянием крайности и не имел средств к пропитанию», суд приговорил его к помещению в исправительно-арестантское отделение сроком на один год. 2 Крестьяне села Раковки, Б.-Каменской волости, Самарского уезда, Петр Гаврилович Чинов, братья Куклеевы и Семен Егорович Лавров, работая в селе Верхней Орлянке, Бугурусланского уезда, сломали за¬ мок в амбаре кулака Е. II. Чибисова и похитили разные вещи на сумму 160 рублей. 5 По другим данным, Владимир Ильич в 1892 году пробыл в Ала¬ каевке с 22 июля по 8 сентября. 607
Возобновил свои выступления Владимир Ильич в качестве защитника 15 сентября. Из статьи Б. Волина «В. И. Ленин в Са¬ маре (Экстернат и адвокатура)». «Истори¬ ческий журнал», 1943, № 1, стр. 57—58. Его Превосходительству господину Директору Департамента Полиции Помощника присяжного поверенного при Самарском Окружном Суде Владимира Ильича Ульянова ПРОШЕНИЕ Будучи зачислен определением Общего Собрания Самар¬ ского Окружного Суда, состоявшимся 30 января 1892 года, в число помощников присяжного поверенного, я подал затем в Суд прошение о выдаче мне свидетельства на право быть пове¬ ренным. Так как Самарский Окружной Суд затрудняется дать определенный ответ на мое прошение по отсутствию у него све¬ дений о моей личности, то я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство поставить в известность господина председателя Самарского Окружного Суда о неимении со сто¬ роны Департамента Полиции препятствий к выдаче мне сви¬ детельства на право быть поверенным. Помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов Самара, июня 1 дня 1892 года. Угол Почтовой и Сокольничьей улиц, дом Рытикова 1. В. И. Ульянов. Прошение директору де¬ партамента полиции. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 13. Департамент полиции имеет честь покорнейше просить ваше превосходительство не отказать в зависящем распоряжении об объявлении помощнику присяжного поверенного Владимиру Ильичу Ульянову, проживающему в доме Рытикова на углу 1 На прошении резолюция: «Объявить, что соответствующий отзыв будет дан на запрос надлежащего судебного начальства. 5/VI». 608
Почтовой и Сокольничьей улиц, что соответствующий о нем от¬ зыв будет дан лишь на запрос надлежащего судебного началь¬ ства. Отношение департамента полиции на имя самарского губернатора, от 8 июня 1892 года, № 2924. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 72. Его Превосходительству господину Председателю Самарского Окружного Суда Помощника присяжного поверенного В. И. Ульянова ПРОШЕНИЕ В дополнение к поданному мною в марте месяце сего года в Самарский Окружной Суд прошению о выдаче мне свидетель¬ ства на право быть поверенным 1 имею честь доложить Вашему Превосходительству, что свидетельство о благонадежности мною не может быть представлено по следующим причинам: начальство Императорского С.-Петербургского Университета, от коего я имею аттестат об окончании курса, не может выдать мне удостоверения о благонадежности потому, что я не состоял студентом этого университета и держал экзамен в Испыта¬ тельной Юридической Комиссии при этом университете в каче¬ стве экстерна с разрешения Его Сиятельства господина Мини¬ стра Народного Просвещения, состоявшегося в мае месяце 1890 года. Что же касается до удостоверения моей благонадеж¬ ности со стороны полиции, то Департамент Полиции не выдает такого рода удостоверений по просьбам частных лиц, но только по запросам присутственных мест. На основании вышеизложен¬ ного я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходитель¬ ство запросить г. Директора Департамента Полиции о неиме¬ нии с его стороны препятствий к выдаче мне свидетельства на право быть поверенным. Самара, июня 11 дня 1892 года. Помощник присяжного поверенного Влад. Ульянов2 В. И. Ульянов. Прошение председателю самарского окружного суда. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 559—560. 1 Имеется в виду прошение от 28 февраля 1892 года (см. стр. 603 наст, издания). 2 На прошении резолюция: «В Департамент Государственной Поли¬ ции Министерства Внутренних Дел. 18 июпя. № 1556». 39 А. ИваискнИ 609
Присяжным поверенным заведуемого мной суда Андреем Николаевичем Хардиным в январе 1892 года принят в свои по¬ мощники дворянин Владимир Ильин Ульянов, о чем Хардин и довел до сведения окружного суда представлением от 1 ян¬ варя 1892 года (по входящему реестру № 556/119), которое, в силу 354-й статьи учреждения судебных установлений, и при¬ нято судом к сведению. 29 февраля 1892 года Ульянов обра¬ тился в суд с прошением о выдаче ему свидетельства на право быть поверенным, но как при означенном представлении Хар¬ дина не было приложено удостоверения подлежащих властен о благонадежности Ульянова, а было лишь представлено сви¬ детельство от испытательной комиссии при С.-Петербургском университете от 22 ноября 1891 года за № 205 о том, что Улья¬ нов, прослушав курс по юридическому факультету, признан, по испытанию, имеющим право на диплом первой степени, то мной и было объявлено Ульянову о невозможности получить просимое им свидетельство без представления им надлежащего удостоверения о его благонадежности. По поводу этого Улья¬ нов подал мне 11 июня 1892 года (по входящему реестру № 8749/2233) прошение, в коем, ходатайствуя о сношении с департаментом полиции по вопросу о неимении препятствий к выдаче ему просимого свидетельства, указывает вместе с тем на препятствия, ввиду коих он лишен возможности пред¬ ставить сам удостоверение о его благонадежности. Сообщая о вышеизложенном в департамент государствен¬ ной полиции (с приложением засвидетельствованной копии с вышеозначенного прошения Ульянова от 11 июня 1892 года), имею честь покорнейше просить не оставить меня уведомле¬ нием: не имеется ли препятствий к выдаче Ульянову свидетель¬ ства на право хождения в качестве поверенного по судебным делам К Отношение председателя самарского ок¬ ружного суда в департамент полиции, от 18^июня 1892 года, № 1556. Архивные до¬ кументы к биографии В. И. Ленина, стр. 72—73. 1 На подлиннике резолюция: «Оставить Ульянова под негласным надзором и уведомить о неимении препятствий к выдаче свидетельства на право хождения по делам. 2 июля». 610
...К выдаче дворянину Владимиру Ильичу Ульянову свиде¬ тельства на право ходатайства по делам препятствий со сто¬ роны департамента не встречается. Из ответа департамента полиции предсе¬ дателю самарского окружного суда, от 4 июля 1892 года, № 3371. «Красная ле¬ топись», 1924, № 1, стр. 13. ...Выдать Ульянову просимое свидетельство (на право быть поверенным.—Л. //.), о чем опубликовать в «Губернских ве¬ домостях» 1 и донести г. министру юстиции. Постановление общего собрания отделений самарского окружного суда, от 23 июля 1892 года. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС. Председатель Самарского Окружного Суда объявляет, что им выдано свидетельство на право ведения чужих судебных дел в Самарском Окружном Суде в течение 1892 г. помощнику при¬ сяжного поверенного, дворянину, Владимиру Ильичу Улья¬ нову. «Объявления». «Самарские губернские ве¬ домости», 1892, 5 августа. СВИДЕТЕЛЬСТВО на 1892 год. Согласно состоявшемуся двадцать третьего июля 1892 года постановлению Общего Собрания отделений Самарского Окруж¬ ного Суда, выдано сие свидетельство сим Судом Помощнику Присяжного Поверенного дворянину Владимиру Ильичу Улья¬ нову в том, что ему, Ульянову, на основании 406 ст(атьи) Учреж(дения) Суд(ебных) Уст(ановлений) по прод. 1886 года и 1104, 1110 и 111 ст(атей) т. II, ч. 1, Учреж. Общ. Суд. мест. изд(ание) 1876 года, разрешается ходатайствовать по чужим 1 «Самарские губернские ведомости» — официальная газета; выхо¬ дила в Самаре в 1852—1917 годах, с 1866 года—два раза в неделю. 39* 611
судебным делам в Самарском Окружном Суде в течение всего 1892 года. Июля 27 дня 1892 года. И. д. Председателя Самарского Окружного Суда (подпись) И. д. Секретаря (подпись). Свидетельство, выданное В. II. Ульянову на право быть поверенным в 1892 году, от 27 июля 1892 года, № 1879. Архив Инсти¬ тута марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 15 сентября 1892 г. слушалось дело о самарском мещанине (Николае Ивановиче) Гусеве, обвинявшемся в том, что бил свою жену кнутом (это было восьмое судебное дело, в котором выступал Владимир Ильич.— А. И.). Обвинителем выступала жена подсудимого *. После того, как развернулось дело, Влади¬ мир Ильич отказался сделать заявление о смягчении наказа¬ ния для подсудимого. Второе выступление осенью того же года было 17 сентября пэ делу о краже у купца Коршунова. Кражу совершили двое: рабочий, прусский подданный Вильгельм Христианович (пра¬ вильно: Христофорович.— А. И.) Садлох, и «солдатский сын», как именует его суд, мальчик 13 лет, Степан Спиридонович Ре¬ пин. Они похитили разные вещи из сундука купца Коршунова (на сумму около 9 рублей.— А. И.) ... Мальчик был оправдан, а Садлох осужден. Насколько можно судить по материалам вышеприведенных дел, Владимир Ильич выступал в них, так сказать, «по наряду», в порядке обязанности, как помощник присяжного поверенного Хардийа. В трех нижеследующих делах Владимир Ильич выступал по выбору подсудимых. Так было 26 октября во время слушания дела мещан (Василия Икарионовича) Алашеева 21 г(ода), (Алексея Вис¬ сарионовича) Карташева 22 л(ет), (Дмитрия Алексеевича) 1 В протоколе говорится, что «председательствующий спросил част¬ ную обвинительницу (то есть жену Гусева.—Л. //.), какому наказанию желает она подвергнуть подсудимого, частная обвинительница просила наказать подсудимого по закону. Защитник (Владимир Ильич.—Л. II.) ничего не заявил» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). 612
Псрушкина 18 л(ет) и крестьян: Нижегородской губ(срнии), Лукояновского уезда, Крюковской волости, села Силина,— (Василия Семеновича) Абрамова 31 г(ода), Самарской губер¬ нии), Ставропольского уезда, Суходольской волости, села Сухо¬ дола,— (Андрея Андреевича) Червякова. Все они обвинялись в краже стальных рельсов у купца Духимова и чугунного ко¬ леса у купчихи Бахаревой в Самаре. Из всех подсудимых Владимир Ильич взялся защищать только первых трех: Алашеева, Карташева и Перушкина...1 19 ноября того же года должно было слушаться дело кре¬ стьянина Самарской губ(ернпи) и уезда, Петропавловской во¬ лости, деревни Светловки, Филиппа (Евграфовича) Лаптева, обвинявшегося в оскорблении своего отца и ослушании его. Но Владимир Ильич сделал заявление в суде о необходимости вызова дополнительных свидетелей со стороны обвиняемого, в чем однажды судом было уже отказано. Суд согласился, и дело отложили до следующего заседания. Однако после не пришлось разбирать этого дела, так как на другой же день отец с сыном помирились. (Отец потребовал от сына расписки в том, что он, сын, обязуется беспрекословно и во всем подчиняться отцу. Сын выдал формальным путем такую расписку, и дело было исчерпано.) Последний раз Владимир Ильич выступал в судебном засе¬ дании 17 декабря. Дело шло об отставном прапорщике Язы¬ кове, служившем начальником станции «Безенчук», Оренбург¬ ской железной дороги, и «отставном рядовом» Кузнецове, слу¬ жившем на той же станции стрелочником. А. Аросев. Некоторые данные о деятель¬ ности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре. Ленин¬ ский сборник, том II, стр. 445—447. Среди уголовных дел, проведенных В. И. Лениным в Самар¬ ском окружном суде, одним из самых крупных было дело о же¬ лезнодорожной аварии — дело Языкова и Кузнецова, в котором защитником Языкова выступил В. И. Ленин. Это дело заслу¬ живает особого внимания, во-первых, потому, что трафарет¬ ный язык секретарских записей — «прокурор произносит обви- 1 В. И. Ллашеев, А. В. Карташев и Д. А. Перушкин обвинялись в краже, а В. С. Абрамов и А. А. Червяков — в приеме краденого (см. «Са¬ марские губернские ведомости», 1892, 2 сентября). 613
ыитсльную речь, защитник — защитительную» — уступает здесь место довольно отчетливому изложению защитительной речи В. И. Ленина на суде. Во-вторых, самое выступление В. И. Ле¬ нина по делу Языкова и Кузнецова представляет собой замеча¬ тельный образец юридического анализа. Обстоятельства дела Языкова и Кузнецова, согласно обви¬ нительному акту, заключались в следующем: «В 4 ч(аса) 30 мин(ут) по петербургскому времени 8 мая 1891 г. на стан¬ ции «Безенчук» Оренбургской железной дороги, в районе Са¬ марского уезда, произошло столкновение 5 пустых вагонов, двигавшихся по рельсам вследствие поднявшегося ветра, с руч¬ ным вагончиком, на котором ремонтный рабочий Петр Наур¬ ское возил воду; при этом столкновении Наурсков получил лег¬ кие повреждения, бывший же при нем девятилетний мальчик Андрей Коротин получил безусловно смертельные повреждения, от которых тут же и умер». На этом основании Языков и Кузнецов были преданы суду но обвинению в том, что, занимая должность: первый — началь¬ ника станции, а второй — стрелочника, «допустили в свое де¬ журство небрежное отношение к своим обязанностям...» Как было указано выше, Языков и Кузнецов допустили упущение по службе, выразившееся в том, что они, вопреки железнодорожным правилам, следовательно, вопреки требова¬ ниям службы, не закрепили колес товарных вагонов подпор¬ ками. Ст(атья) 411 Уложения о наказаниях предусматривала нерадение и упущение в отправлении должности, повлекшие за собой вредные последствия, в данном случае — смерть маль¬ чика. Однако Языков и Кузнецов были привлечены к ответ¬ ственности не по ст(атье) 411, предусматривающей должност¬ ное нерадение, а по общеуголовной ст(атье) 1085 из главы «О нарушении правил, установленных для сохранения путей сообщения», предусматривающей более тяжкое наказание... В связи с этим важно отметить, что В. И. Ленин, выступая защитником по делу Языкова, не ставил, как видно из прото¬ кола судебного заседания, вопроса о квалификации действий Языкова как нерадения по службе, предусмотренного ст(атьей) 411 Уложения о наказаниях. В. И. Ленин, напротив, находил правильным применение общеуголовной нормы — ст(атьи) 1085 — и возражал лишь против применения к Языкову ч(асти) 2 этой статьи. Основной вопрос, ставший по делу Языкова предметом спора между прокурором и защитником, заключался в разгра¬ ничении ч(асти) 2ич(асти) Зст(атьи) 1085. 614
Четкий юридический анализ ст(атьи) 1085 Уложения о на¬ казаниях, данный В. И. Лениным, нашел отражение даже в скупой протокольной записи. Из статьи А. Н. Трайнина, М. Л. Шиф- мана «Страницы из биографии В. И. Ле¬ нина». «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 65—66. Защитник подсудимого (то есть Владимир Ильич.—Л. И.) в своей речи (по делу Языкова и Кузнецова.— А. И.) доказы¬ вал, что деяние подсудимого Языкова под действие 2-й части ст(атьи) 1085 Уложения не может быть подведено, так как во 2-й части ст(атьи) 1085 Уложения предусмотрены случаи не¬ осторожности и небрежности лиц, не исполнивших своих пря¬ мых обязанностей... Защитник просил в случае невозможного полного оправда¬ ния подсудимого Языкова избрать для него наказание по 3-й части 1085 статьи Уложения и именно не арест или тюрьму, а денежное взыскание Протокол судебного разбирательства в са¬ марском окружном суде, от 17 декабря 1892 года. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС. В Самарский Окружной Суд Помощника присяжного поверенного Владимира Ильича Ульянова ПРОШЕНИЕ Прилагая при сем квитанцию Самарского губернского каз¬ начейства от сего января 1893 г. за № 75 об уплате вшою 75 руб¬ лей в оплату свидетельства на право ведения чужих дел, а равно и свидетельство на ведение дел в течение 1892 года, имею честь покорнейше просить выдать мне свидетельство на право веде- 1 Судебное разбирательство по делу Языкова и Кузнецова длилось три часа — с 11 часов утра до 2 часов дня. Суд согласился с доводами Владимира Ильича и осудил Языкова по 3-й части статьи 1085 Уложения о наказаниях, то есть за то, что он, как начальник станции, не проявил достаточного надзора за подчиненным ему стрелочником Кузнецовым. Языков был приговорен к уплате 100 рублей штрафа. 615
пия чужих дел в течение 1893 года. При сем удостоверяю, что препятствий к выдаче мне свидетельства, означенных в статье 246 устава гражданского судопроизводства, не имеется. Самара, января 5 дня 1893 года. Помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов 1 В. И. Ульянов. Прошение в самарский окружной суд. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 561. Согласно состоявшемуся седьмого января сего 1893 года по¬ становлению Общего Собрания отделений Самарского Окруж¬ ного Суда, выдано сие свидетельство сим Судом Помощнику Присяжного Поверенного, дворянину Владимиру Ильичу Улья¬ нову в том, что ему, Ульянову... разрешается ходатайствовать по чужим судебным делам в Самарском Окружном Суде в те¬ чение настоящего 1893 года. Свидетельство, выданное В. //. Ульянову на право быть поверенным в 1893 году, от 7 января 1893 года, № 82. Архив Инсти¬ тута марксизма-ленинизма при ЦК KIICC. В. И. Ленин выступал в Самарском окружном суде преиму¬ щественно по уголовным делам. Однако несколько раз ему пришлось вести и гражданские дела. Остановимся на двух из них. Дело по иску Степана Мороченкова к Мелекесской посад¬ ской управе и имуществу Анастасии Мороченковой. 17 августа 1892 г. присяжный поверенный А. С. Лялин по доверенности С. И. Мороченкова обратился в Самарский окружной суд с про¬ шением, в котором писал: 30 декабря 1882 г. Мелекесская по¬ садская управа выдала П. И. Мороченкову удостоверение в том, что он внес всю выкупную сумму за состоящее в его пользо¬ вании городское усадебное место, почему место это перешло в полную его собственность. Между тем Мелекесская посадская 1 На прошении имеется резолюция: «1893 г. Ян паря 7 дня, п Общем Собрании отделений сего Суда постановлено: Просимое Помощником Присяжного Поверенного Ульяновым свидетельство выдать и донести о сом господину Министру Юстиции». 616
управа 17 июля 1890 года совершила в конторе мелекесского нотариуса Ищевского акт о продаже ею того же самого места А. К. Мороченковой. Считая, что продажа, удостоверяемая этим актом, недейст¬ вительна, истец полагал, что проданное управою по нему Моро¬ ченковой усадебное место должно быть возвращено настоящему его собственнику — П. И. Мороченкову, а за его смертью, его законным наследникам, т. е. его брату, так как А. К. Морочен- нова и единственная дочь ее и П. И. Мороченкова — Анна — умерли. После смерти А. К. Мороченковой (по фамилии второго мужа Головиной) спорный участок унаследовал ее брат — крестьянин А. К. Палалеев *. В. И. Ленин, представлявший ин¬ тересы А. К. Палалеева, направил в Самарский окружной суд возражения на иск присяжного поверенного А. С. Лялина — по¬ веренного С. И. Мороченкова, причем эти возражения напи¬ саны собственноручно В. И. Лениным. В содержательном исчерпывающем ответе В. И. Ленин до¬ казывал неправильность мнения истца: «Покойный Павел Мо- роченков подал в Мелекесскую Посадскую Управу 23 декабря 1888 года заявление (засвидетельствованное нотариально) о пе¬ речислении числившегося за ним усадебного места по плану № 60 на имя жены его, Анастасии Кириловой Мороченковой. Управа перечислила усадьбу на имя Мороченковой и выдала ей 13 октября 1889 года за № 34 удостоверение об уплате вы¬ купа за усадебное место. Перечисление это совершенно законное, так как уплата выкупа Павлом Мороченковым сама по себе не переносила права собственности на усадьбу от Управы на Павла Морочен¬ кова (ибо по закону переход недвижимой собственности про¬ исходит лишь по крепостным документам — и притом с мо¬ мента утверждения их старшим нотариусом), а только давала Павлу Мороченкову право требовать от Управы или выдачи ему крепостного документа на землю или возвращения упла¬ ченных денег. Само собой разумеется, заявление Управы, что «право собственности с 30 декабря 1882 года переходит к нему, Мороченкову»,— никакой силы не имеет, ибо домашними доку¬ 1 Пытаясь усложнить судебное разбирательство, присяжный пове¬ ренный Лялин ходатайствовал о привлечении к делу Антона Палалеева в качестве третьего лица. На это Владимир Ильич возражал, что «Пала¬ леев есть его доверитель и участвует в настоящем деле как опекун, так что надобность в привлечении его к настоящему делу в качестве 3-го лица излишня». 617
ментами права собственности на недвижимость не перено¬ сятся. До выдачи крепости — усадебное место было в собственно¬ сти Управы. Последняя, перечислив его, по просьбе Морочен- кова, на имя Мороченковой, совершила потом купчую крепость на продажу этого места Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу — Головиной). Таким образом первое исковое требование истца — о при¬ знании этой купчей недействительной — отпадает, а вместе с ним и второе — о признании права собственности на усадеб¬ ное место по плану № 60 за единственным наследником Павла Мороченкова — Степаном Ивановым Мороченковым. Спорным усадебным местом совершенно законно владеет пыне крестьянин Антон Кирилов Палалеев, родной брат и единствен¬ ный наследник Анастасии Кириловой Мороченковой (по вто¬ рому мужу Головиной), скончавшейся 3-го февраля 1891 года. На основании изложенного имеем честь просить Самарский окружной суд в иске, предъявленном крестьянином Степаном Мороченковым к Мелекесской управе и к имуществу умершей жены зап(асного) солдата, Анастасии Головиной,— отказать, возложив на истца судебные и за ведение дела издержки» К Согласившись с точкой зрения В. И. Ленина, Самарский окружной суд 18 мая 1893 г. вынес решение: «Степану Ива¬ новичу Мороченкову в иске, предъявленном им к Мелекесской посадской управе и к имуществу умершей жены запасного сол¬ дата Анастасии Кириловой Головиной, по первому мужу Моро¬ ченковой, отказать, с обращением на истца судебных по делу издержек». Дело по иску Константинова к Шимковичу и Брискеру. В том же 1892 г. купец Константинов предъявил иск к ответ¬ чикам Шимковичу и Брискеру на сумму 12 317 руб(лей). При рассмотрении этого дела в суде 12—13 января 1893 г. пред¬ ставителем интересов Брискера явился В. И. Ленин. Соображения, высказанные В. И. Лениным по этому делу, нашли отражение в протоколе судебного заседания. В прото¬ 1 Это заявление Владимир Ильич написал 13 марта 1893 года. В связи с задержкой рассмотрения дела Владимир Ильич 24 апреля по¬ дал в Самарский окружной суд следующее прошение: «На основании ст(атьи) 320 У (става) г(ражданского) с(удопроизводства) имею честь просить Самарский Окружной Суд назначить заседание для рассмотре¬ ния настоящего дела, находящегося в производстве З^го стола № 239— 1892 г. Самара, апреля 24 дня 1893 года. Помощник прис(яжного) повер(енного) В. Ульянов». 618
коле записано следующее: «Поверенные ответчиков Брискера — Ульянов и Шимковича — Клеменец (Г. А. Клеменц.— А. И.) возражая против иска и объяснений Михайлова и находя иск Константинова преждевременным, недоказанным и не подле¬ жащим удовлетворению, объяснили, что из решения Палаты, положенного в основание иска, видно, что Константинов утвер¬ ждал, что Брискер и Шимкович получили от него 62 000 руб- (лей), что в 50 000 рублях они не должны давать отчета, а только в остальных 12 000 рублях. Следовательно, чтобы до¬ казать иск, надо доказать получение 62 000 руб (лей). Из решения Палаты видно, что она не только не признала доказан¬ ным получение этих денег, но отстранила от своего рассмотре¬ ния этот вопрос. На самом деле, Палата, не входя в рассмот¬ рение количества полученных денег и считая доказанным получение лишь 12 000 руб (лей), решала только вопрос о ква¬ лификации договора. Необходимость особого выделения этого вопроса и разрешения его отдельно от вопроса о количестве полученных денег вызывалась, во-первых, той постановкой, которую получило дело в первой инстанции, а во-вторых, не¬ возможностью перейти к оценке доказательств ранее решения вопроса, приказчики ли или подрядчики были Брискер и Шим¬ кович, так как законы о доказательствах различны для подряда и для найма»... Безупречная юридическая аргументация В. И. Ленина не была воспринята Самарским окружным судом, и иск Констан¬ тинова был удовлетворен. Однако по апелляционной жалобе ответчиков Саратовская судебная палата по гражданскому департаменту 19 мая 1893 г. определила: «В иске Константинову отказать, взыскав с него в пользу ответчиков Шимковича и Брискера судебные издержки и вознаграждение за ведение дела в обеих инстанциях в раз¬ мере 732 р(убля) 70 к(опеек) и решение Самарского окружного суда 12—13 января 1893 г. отменить» 2. Из статьи А. Я. Трайнина, М. Л. Шаф- мана «Страницы из биографии В. И. Ле¬ нина». «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 68-70. 1 Си. его воспоминания о Владимире Ильиче на стр. 522—523 и 620 наст, издания. 2 В этом году Владимир Ильич также вел дело некоего Графова, о чем свидетельствует его письмо из Петербурга 5 октября 1893 года. 619
От него (то есть от А. Н. Хардина.— А. И.) я знаю, что В(ладимир) И (льич) приписывался к адвокатскому сословию не ради занятия адвокатурой, а просто чтобы иметь возмож¬ ность легального, в глазах властей, существования !. Воспоминания Г. А. Клемеица о В. И. Ле¬ нине. «Коммуна» (Самара), 1924, 23 ап¬ реля. Бывшая профессия (указать вполне определенно) или ка¬ кие специальности знаете. Помощник присяжного поверенного 1891-1895... Из анкеты делегата X Всероссийской кон¬ ференции РКП (б) В. И. Ленина. Ленин¬ ский сборник, том XXXVI, стр. 244. Запись в адвокаты давала ему (Владимиру Ильичу.—А. Я.) профессию, которая могла доставлять в будущем средства к су¬ ществованию, но главная энергия и силы были паправлены на изучение марксизма, русской действительности и на подготовку к революционной работе. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28. Прося мать «прислать деньжонок: мои подходят к концу», Владимир Ильич сообщает: «Иэ Самары мне пишут, что деньги по делу Графова (Казанское дело, которое я вел в Самаре) обещались уплатить в ноябре. Это даст мне (если обещание будет исполнено, а насколько это верно — не знаю) рублей 70» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 1). За ходатайство но делу присяжный поверенный получал, соразмерно цене иска. 1 К этим словам Г. А. Клеменца Анна Ильинична сделала следую¬ щее примечание: «И чтобы иметь профессию, заработок. Ведь средств, кроме понсии матери и проживаемого понемногу хутора в Алакаевке, у Владимира Ильича не было» (см. книгу И. И. Блюменталя «Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 13). Чтобы улучшить материальное поло¬ жение, члены семьи Ульяновых по-прежнему искали уроков, о чем сви¬ детельствует объявление, печатавшееся в «Самарской газете» с 29 авгу¬ ста по 6 сентября 1892 года: «Действ(ительный) студент-матем (атик) дает уроки по специал(ьности); здесь же репет(ируют) и дают ур(оки) по всем предм(стам) ср(едннх) учебн(ых) зав(едепий) и итальянскому яз(ыку). Почт(овая) ул(ица), д(ом) Рытпкова, М. Елизаров».
Глава девятая ВО ГЛАВЕ САМАРСКИХ МАРКСИСТОВ
СОСТОЯ... помощником присяжного пове¬ ренного, Владимир Ильич, однако, мало занимался в Самаре юридической практикой: не она влекла его к себе, а револю¬ ционная работа, работа в области теории и практики револю¬ ционного марксизма. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 104). В его (Владимира Ильича.— А. И.) работе с книгой (Маркс, изучение русской действительности по сырым материа¬ лам, статистическим сборникам, знакомство с сочинениями на¬ родников ит. д.) поражали необычайная для его возраста рабо¬ тоспособность, настойчивость, упорство. Поражали тем более, Л то он не был тем книжным человеком, который уткнулся в книгу и больше для него ничего не существует. Нет, он был жизнерадостным юношей, остроумным, веселым собеседником, внимательным сыном и братом. Он интересовался живыми людьми, следил за всеми сторонами общественно-политической жизни, причем у него уже и тогда была своя, ленинская так¬ тика. М. Голубееа. Юноша Ульянов (В. И. Ле¬ нин). «Старый большевик», 1933, № 5, стр. 162. Следует отметить одну весьма характерную черту в отноше¬ ниях Владимира Ильича к сотоварищам по кружку. Если нужно было кому-либо помочь в овладении тем или иным знанием в 623
области марксистской теории, или убедить заблуждающегося товарища в правильности того или иного положения этой тео¬ рии, или же доказать ошибочность рассуждений и выводов того или иного автора,— Владимир Ильич не щадил никаких тру¬ дов. Он готов был разыскать нужную книгу, даже сделать необ¬ ходимые выборки, а иногда написать статью, чтобы осветить соответствующий вопрос самым обстоятельным образом. От¬ сюда и его многочисленные доклады на кружке по самым раз¬ нообразным вопросам марксистской теории, истории и эконо¬ мики. Агитатор, пропагандист и чуткий, заботливый товарищ сочетались в нем в высокой степени полно и совершенно. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 72. Не мало беседовал Владимир Ильич... с находившейся в то время под надзором в Самаре М. П. Ясневой (Голубевой), пред¬ ставительницей русского якобинства *, ставшей под влиянием Владимира Ильича соцпал-демократкой — большевичкой. А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (И. Ленин), стр. 27. М. П. Яснева и по возрасту (ей было за 30 лет) и по прак¬ тическому опыту революционной деятельности была значи¬ тельно старше членов нашего кружка. Вполне естественно по¬ этому, что она выступала в кругу «зеленой», как ей казалось, молодежи уверенно и авторитетно. Однако Владимир Ильич, стоя на классовой точке зрения, спокойно и без труда парировал наскоки Ясневой и особенно ее сотоварища — А. Романовой2 1 В группу якобинцев-бланкистов кроме М. II. Голубсвой-Ясневой входили А. И. Романова, Л. Г. Романов, В. П. Арцыбушев, А. И. Орлов, С И. Мицкевич, Троеперстов и другие. «Лично из группы якобинцев,— пишет М. П. Голубева,— Владимир Ильич знал только меня и Аделаиду Ивановну Романову, с которой виделся лишь осенью (в другом месте М. Голубева говорит, что это было весной.— А. И.) 1892 года, и тем не менее с большим интересом расспрашивал о пей при встрече со мной в 1918 году и был, видимо, огорчен, что она пе с нами, а с меньшеви¬ ками. Что же касается меня, то в письме ко мне в 1904 году из-за гра¬ ницы в Саратов он пишет о желательности возобновления самарских дружеских отношений; стало быть, оп считал меня в числе друзей». * «Романова,— вспоминает М. П. Голубева,— была умная женщина, хороший оратор, но со слабой сравнительно теоретической подготовкой и потому в спорах больше отделывалась общими местами. Когда она 624
«Вудет буря, мы поспорим...» В. И. Ленин с друзьями во время «кругосветки» на Волге. Художник Б. Лебедев
«Только пролетариат может ваять власть в свои руки!» В. И. Ленин у рабочих самарских железнодорожных мастерских Художник Б. Лебедев
и в конце концов разбил якобинскую теорию захвата власти, которую защищали эти две российские якобинки. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 62. С Владимиром Ильичем Ульяновым я познакомилась осенью 1891 года в Самаре, куда я была выслана под гласный надзор полиции... Помню простую обстановку квартиры Ульяновых, просторную столовую, где стоял рояль и большой стол, покры¬ тый белой скатертью. Но даже среди этой простой обстановки Владимир Ильич выделялся своей простотой. Иначе как в блузе или косоворотке я его тогда не видала. Обычный костюм его в то время — ситцевая синяя косоворотка, подпоясанная шнурком. Семья Ульяновых встретила меня очень радушно, но после рассказов Долгова 1 мне, конечно, хотелось прежде всего уви¬ деть Владимира Ульянова. Признаться, в первый момент я не¬ сколько даже разочаровалась: невидный, выглядевший старше своих лет молодой человек; хотя должна сказать, что прищу¬ ренные, с каким-то особенным огоньком глаза бросались с пер¬ вого взгляда. Почти весь вечер он молчал, играя с Долговым в шахматы. Когда я собралась уходить домой, Мария Александ¬ ровна очень забеспокоилась, как я пойду одна на другой конец города, и Владимир Ильич вызвался меня проводить. Я хорошо помню это первое путешествие мое с Владимиром Ильичем по грязным и темным улицам Самары. Я говорю — первое, потому что потом мы часто так путешествовали: всякий раз, как я уходила от Ульяновых вечером, Владимир Ильич шел провожать меня, и вот тогда-то мы с ним и вели бесконечные разговоры и споры; впрочем, спорила больше я. Но вернусь к первому путешествию. Владимир Ильич очень подробно рас¬ спросил меня, как и зачем я очутилась в Самаре, и когда узнал, что я выслана по делу якобинцев-бланкистов, что я якобинка, он очень заинтересовался этим обстоятельством и, по-видимому, приехала ко мне в Самару, я, натурально, повела ее прежде всего к Ульяновым, пропев по дороге дифирамбы Владимиру Ильичу. За эти дифирамбы она обозвала меня изменницей якобинским принципам, но все же заинтересовалась Ульяновым. Видалась она с Владимиром Ильи¬ чем раза два: один раз мы были у Ульяновых, другой раз при ней ко мне заходил Владимир Ильич» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 98). 1 См. стр. 522 наст, издания. 40 а. Иваиский 625
взял меня как объект для изучения. Вообще, припоминая Вла¬ димира Ильича в Самаре, я прихожу к заключению, что он изу¬ чал не только Маркса, но, пользуясь всяким случаем, всяким знакомством, впитывал в себя опыт прошлого революционного движения. Владимир Ильич не только проводил меня до дому, но и зашел ко мне, и мы в этот первый вечер долго еще спорили с ним. От якобинцев перешли к Чернышевскому, от Чернышев¬ ского к Марксу. Помню, что я сгородила какую-то ужасную не¬ лепость насчет научного социализма и никак не хотела отка¬ заться от своего мнения, а Владимир Ильич спокойно и уве¬ ренно развивал свою точку зрения, чуть-чуть насмешливо, но нисколько не обидно опровергал меня и сразу же дал мне ма¬ ленький, но хороший урок 1. Расстались мы дружески. Я, ко¬ нечно, решила, что буду обращать его в якобинскую веру, по¬ пробовала за это приняться, но скоро убедилась, что это более чем трудно. Все же дружеские отношения наши не прекраща¬ лись. Видались мы с Владимиром Ильичем раза два в неделю. В те дни, когда я бывала у Ульяновых (а это было в воскре¬ сенье), Владимир Ильич обычно шел провожать меня, заходил и в середине недели, приносил мне книги Н.— бна, читал иногда какие-то свои заметки. Часто и много мы с ним толко¬ вали о «захвате власти» — ведь это была излюбленная тема у нас, якобинцев. Насколько я помню, Владимир Ильич не оспа¬ ривал ни возможности, ни желательности захвата власти, он только никак не мог понять — на какой такой «народ» мы ду¬ маем опираться, и начинал пространно разъяснять, что народ не есть нечто целое и однородное, что народ состоит из клас¬ сов с различными интересами и т. п. Меня, помню, страшно изумляла необычайная работоспо¬ собность Владимира Ильича. К Ульяновым я приходила обычно вечером, вечер проводила в обществе Анны Ильиничны и Ма- 1 Об аналогичных фактах рассказывают А. А. Преображенский и М. И. Семенов (см. стр. 496 и 632—633 наст, издания). «Замечательная была черта у Ленина,— вспоминает М. Эссен,— он никогда не давал чув¬ ствовать своего превосходства, не давил своим авторитетом, считался с мнением других, видел в каждом товарище равного себе. Оттого так легко было с ним, так радостно и свободно дышалось около него. Он умел вни¬ мательно выслушать собеседника, втянуть в спор, заставить высказаться до конца, а если видел, что собеседник не сводит концов с концами, пу¬ тается в противоречиях, он, добродушно посмеиваясь над зарвавшимся спорщиком, доведшим свою мысль до логического абсурда, направлял его на правильный путь, не задевая самолюбия, не обескураживая... Собеседнику становилось ясно, над чем надо ему поработать» (Воспоми¬ нания о В. И. Ленине, 1, стр. 252). 626
риа Александровны, Владимира Ильича почти не видала, он сидел и работал в своей комнате, выходил только к чаю и ужину. Я в его комнате почти не бывала, и вообще в его ком¬ нату редко кто входил и из домашних; помню только, что чаще других ходила туда Мария Ильинична, 12—14-летняя девочка, потому что Владимир Ильич, бывало, заберет ее и уведет к себе. Комнату Владимира Ильича все же я хорошо помню: не¬ большая комната, где прежде всего бросались в глаза письмен¬ ный стол и книги, много книг; но что меня поразило, так это то, что на его письменном столе наряду с Марксом я увидела ста¬ тистические сборники и, между прочим, издания земской ста¬ тистики. В воскресенье Владимир Ильич тоже работал в своей комнате, выходил только к обеду; за обедом перекидывался сло¬ вом-другим с М. Т. Елизаровым (мужем Анны Ильиничны), расспрашивал меня о новостях. После обеда обычно кто-нибудь приходил, и Владимир Ильич садился играть в шахматы; про¬ бовал меня обучить игре в шахматы, но на этот счет я оказа¬ лась плохой ученицей. Владимир Ильич сначала сердился, а по¬ том бросил. М. П. Голубева (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 96—98). В самарский период у нас в доме процветала игра в шах¬ маты. Хорошо играл и Владимир Ильич, и младший брат Дмит¬ рий Ильич, и Марк Тимофеевич. Сильного партнера нашли они в лице А. Н. Хардина, который был первоклассным шахмати¬ стом. У нас на квартире нередко устраивались шахматные вечера. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 58). В детстве я был свидетелем шахматных вечеров, которые происходили в нашей квартире (то есть в квартире народника Николая Степановича Долгова.— А. И.). Обычно собиралось 6—8 человек; при этом, когда бывал Хардин, устраивался или сеанс одновременной игры или 1—2 консультационные партии. Владимир Ильич Ленин был частым посетителем этих шахмат¬ ных вечеров. Вроф(ессор) П. Долгое. Из воспоминании шахматиста. «Шахматы в СССР*, 1955, № 3, стр. 93. 40* 627
...Владимир Ильич... часто играл с ним (А. Н. Хардиным.— А. И.), получая, правда, сначала коня вперед, а затем пешку и ход. При даче коня вперед Хардин больше проигрывал. Но так как он вообще очень не любил проигрывать, Владимир Ильич стал играть с ним так на так или получая пешку и ход фору. В последнем случае победа обычно оставалась за Харди- ным, однако эти поражения мало смущали Владимира Ильи¬ ча,— и оп с поразительным терпением и упрямством вновь и вновь шел на борьбу. Игра со слабым партнером, когда успех был наперед почти обеспечен, не удовлетворяла Ильича; он любил борьбу и труд¬ ности в шахматах и охотно давал вперед слабейшим игрокам больше того, чем, казалось, мог; Владимир Ильич был наиболее интересен и опасен для противника в трудных для него поло¬ жениях, иногда как будто безнадежных. С изумительной на¬ стойчивостью Владимир Ильич искал выхода и часто поражал своей изобретательностью и искусством. Из воспоминаний Д. И. Ульянова. «Крас¬ ноармеец», 1939, № 2, стр. 30. Помню, как анекдот, следующий случай на шахматном ве¬ чере в Самаре. Играли на нескольких досках, некоторые наблю¬ дали за игрой. За одной из досок сидело двое толстяков, брали ходы назад, спорили, горячились, шумели. Один нечаянно под¬ ставил под бой свою королеву, другой в мгновение ока схватил ее и сжал в кулаке. Поднялся невообразимый шум и крик, оба вскочили из-за стола, и потерпевший старался отнять свою фи¬ гуру. При общем хохоте Владимир Ильич крикнул: «Спрячьте ее в карман!»... ...В это время Владимир Ильич больше, чем когда-нибудь, увлекался шахматами. Он играл главным образом с Хардиным, по также и с другими самарскими шахматистами. Был органи¬ зован турнир с участием 8—10 человек. Играли с дачей вперед, так как участники были разной силы. В первой категории (раз¬ ряде) был один Хардин, во второй — Владимир Ильич и еще один игрок, остальные — в третьем и четвертом разрядах. По¬ бедителем турнира вышел Владимир Ильич. Первый приз был что-то около 15 рублей. Никакой вещи они не купили, и один из участников принес призеру эти деньги. Владимир Ильич ка¬ тегорически отказался их взять, и по его предложению они были пожертвованы на что-то... 628
Лучшего партнера в шахматы, как Хардин, нечего было и желать, и Владимир Ильич, конечно, мог бы скоро сравняться с ним и пойти дальше, если бы он серьезно взялся за шахмат¬ ную литературу, если бы, например, летние месяцы, которые он в эти годы проводил в деревне Алакаевке, он посвятил шахма¬ там и теории этой игры. При своей систематичности, настойчи¬ вости и умственных силах он бы в несколько лет сделался круп¬ нейшей шахматной величиной, это несомненно. Но Владимир Ильич всегда относился к шахматам только как к развлечению, к игре. Вспоминаю, как я, находясь в гимназии под гнетом идиотской латыни и греческого языка, сказал ему как-то за игрой, что лучше бы вместо этих древностей в гимназии ввели шахматы для упражнения мозга.— «Ну, этим ты поправишься, как говорится, из кулька в рогожку; не надо забывать, что шах¬ маты все-таки только игра, а не дело». К шахматной литера¬ туре, как известно, очень обширной, Владимир Ильич почти не прикасался, если не считать концов партий, которые он хорошо знал, и некоторых общеупотребительных в то время дебютов. Во всяком случае, он никогда не пробовал изучать теорию шах¬ мат систематически, что совершенно необходимо для каждого крупного игрока. Здесь сказывается его общность в оценке шахмат с Карлом Марксом и Вильгельмом Либкнехтом \ которые тоже увлека¬ лись этой игрой в свое время. В воспоминаниях о Марксе В. Либкнехт, отец известного Карла Либкнехта, писал: «Вообще, шахматная игра отошла у нас на задний план, так как мы снова приступили к правильным занятиям. Сам я, поль¬ зовавшийся в нашем маленьком кругу славой шахматного игрока, убедился в верности лессинговского приговора о шах¬ матной игре: «для игры слишком много серьезности, для серьез¬ ности слишком много игры». Я был приглашен на состязание известными игроками; в их обществе, в обществе специалистов, я скоро узнал, что открытые мною ходы, которыми я гордился, уже сотни лет до меня были известны; я очутился в положении того крестьянина с Пиренеев, который во времена Людовика- Филиппа вновь изобрел изобретенные уже 4 века тому назад башенные часы. Я узнал, что существует большая шахматная 1 Вильгельм Либкнехт (1826—1900) — видный деятель германского и международного рабочего революционного движения, один из создате¬ лей и руководителей германской социал-демократической партии. В 1891—1900 годах — ответственный редактор центрального органа со¬ циал-демократической партии «Форвертс». Был одним из основателей II Интернационала. 629
литература и что я, если хочу преуспевать в шахматной игре, должен научить эту литературу и совершенно отдаться шахма¬ там. Но сделать шахматы задачей жизни — на это я не мог ре¬ шиться...» 1 Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленино, 1, стр. 62, 64, 65). Я училась тогда в гимназии, и Владимир Ильич часто по¬ могал мне в уроках. Если ему нужно было уходить куда-нибудь вечером, он обыкновенно предупреждал меня об этом и пред¬ лагал прийти раньше, пока он дома. От этих занятий у меня осталась в памяти его необыкновенная добросовестность ко всякому делу, за которое он брался, к чему он старался при¬ учить и меня. Помню, как мне задали на дом по географии на¬ чертить карту Европы. Повозившись с этим, я принесла пока¬ зать свой чертеж Владимиру Ильичу, но он забраковал мою ра¬ боту и предложил мне переделать ее. При этом он подробно рассказал, как надо взять циркуль и наметить им на бумаге все расстояния, а не рисовать «на глаз», как было сделано в моей первой работе. С жаром принялась я за дело и была удовлетво¬ рена одобрением Владимира Ильича. Но гораздо важнее уме¬ ния рисовать карты был полученный мной от этой совместной работы пример того, каков должен быть вообще подход ко вся¬ кому делу, за которое берешься. Не кое-как, лишь бы скорее с плеч долой, а по обдуманному, взвешенному плану, аккуратно и настойчиво, пока не выйдет действительно хорошо, пока сде¬ ланная работа не даст удовлетворения. Пунктуальность и аккуратность Владимира Ильича прояв¬ лялись иногда даже в мелочах. Делая себе как-то тетрадку для занятий, я схватила первую попавшуюся мне катушку с нит¬ ками и стала сшивать свою тетрадку черной ниткой. Ильич, ко¬ 1 «Начиная с 1893 года,— говорит далее Д. И. Ульянов,— Владимир Ильич все реже и реже играет в шахматы. Про его игру в сибирской ссылке (Кржижановский, Старков, Лепешинский) можно прочесть в статье т. Лепепшнского (цит. книга, стр. 189—190.— А. И.). Последний раз я играл с Владимиром Ильичом в 1903 году в Же¬ неве. Дома у него не оказалось даже шахмат, мы нашли какую-то ко¬ фейню, где и уселись ва игру... Играли четыре с лишним часа одну партию, притом так сосредоточенно, что окружающие начали под конец посмеиваться над нами. После революции Владимир Ильич почти совершенно не играл в шахматы, говоря, что вто слишком утомительно; он предпочитал в свободное время городки, прогулки, охоту» (там же, стр. 66). 630
торый был при этом, остановил меня, заметив, что это некра¬ сиво и что надо найти бедую нитку М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 56). Упорно работая, поглощая огромное количество литературы, Владимир Ильич в то же время не был нелюдимым. Свободные минуты он старался побыть с семьей, проявляя особую, трога¬ тельную заботу о своей матери. К людям старым Владимир Ильич был вообще исключительно внимателен. У Ульяновых часто вспоминали один веселый эпизод из семейной хроники. Зимой устраивали домашний спектакль. Мария Ильинична (она была тогда гимназисткой) по ходу пьесы изображала старуху. В антракте «артистка» не выдержала и как была — в костюме — отправилась к публике. В это время из своей комнаты вышел Владимир Ильич. Увидев незнакомую старушку, он быстро по¬ дошел к ней и сказал: «Вам к Марии Александровне? Пожа¬ луйте!» Хохоту тогда было очень много. А. Кицинская. Незабываемое. «Учитель¬ ская газета», 1941, 22 января. В Самаре Анна Ильинична, как старшая в семье, употреб¬ ляла все усилия, чтобы создать обстановку для более продук¬ тивной работы Ильича2. М. Голубева. Товарищ и друг. «Известия», 1935, 22 октября. Как сейчас вижу невысокую, крепкую фигуру Владимира Ильича в косоворотке и коротком сером пиджаке. Он спокойно усаживается ва стол, вынимает из кармана небольшую тет¬ радку — свою рукопись — и начинает читать вслух... 1 Н. Веретенников со слов Марии Ильиничны писал, что, «взяв бе¬ лую нитку, (Владимир Ильич.—Л. И.) сам перешил тетрадь, очевидно, с целью выработать у младшей сестры тщательное отношение к работе и ученью» (цит. книга, стр. 26). 2 Там же М. Голубева пишет: «Больше сорока лет знала я Анну Ильиничну и не номню периода, в который ее жизнь и работа не были бы связаны с работой Владимира Ильича, с делом Ленива». 031
Облик Владимира Ильича запомнился мне, очевидно, не из первых встреч с ним, а из более поздних,— именно в 1892— 1893 годах. Его лоб начинал лысеть, и в моем представлении он уже тогда походил на того Ильича, который в апреле 1917 года вернулся из эмиграции Возможно также, что это впечатление у меня осталось потому, что Владимир Ильич уже тогда ка¬ зался вполне сложившимся в своих взглядах человеком, дер¬ жавшимся на кружковых собраниях, где я чаще всего его встре¬ чал, уверенно и вполне независимо. Владимиру Ильичу была чужда еще в молодости всякая бо¬ гема, интеллигентская распущенность, и в его присутствии мы все, входившие в кружок, как бы подтягивались,— таково было влияние его уже тогда. Фривольный разговор, грубая шутка в его присутствии были невозможны. Авторитет его в кружке был непререкаем. Помню, однажды во время спора я сказал Владимиру Ильичу, что мы плохо разбираемся в марксистской теории по¬ тому, что слабо знаем историю и буржуазную экономическую науку. Он кратко, но строго ответил: «Если что плохо, то зна¬ чит вообще плохо,— надо учиться...» И мы учились по его ука¬ заниям, хотя я, например, был старше его на 3 года и считался уже видавшим виды «старым студентом», побывавшим в двух высшпх учебных заведениях... Владимир Ильич был весьма дружен с М. И. Лебедевой и иногда подолгу беседовал с ней 2. Он старался сблизиться с теми из окружавших его людей, которых он считал своими едино¬ мышленниками или находил возможным распропагандировать их в желательном для него направлении. В обращении его с людьми отчетливо обнаруживались рез¬ кие различия: с товарищами, которых он считал своими едино¬ мышленниками, он спорил мягко, подшучивал весьма добро¬ душно и старался всякими способами выяснить их ошибку и 1 А. П. Скляренко, возвратившись с Лондонского съезда 1907 года, говорил тогда мне: «Ильич тот же самый, что у нас был в Самаре,— ничуть не изменился, только лысина стала больше».— Примечание М. И. Семенова. 2 Уже будучи в Петербурге, в письме к М. И. Ульяновой от 13 де¬ кабря 1894 года Владимир Ильич интересовался судьбой Марии Ива¬ новны Лебедевой. «Видаешь ли М. И.? — спрашивал он сестру.— Едет она в Крым или нет?» Владимир Ильич и сам писал М. И. Лебедевой из Петербурга, о чем свидетельствует его сноска в письме к сестре: «По¬ лучила ли она мое письмо?» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 4). Как известно (см. стр. 529 наст, издания), М. И. Лебедева умерла в 1894 году в Крыму от туберкулеза. 632
сделать ее для них очевидной. Но раз он усматривал в оппо¬ ненте представителя другого течения, например, заскорузлого и упорного народника, его полемический огонь становился бес¬ пощаден. Он бил противника по самым больным местам и мало стеснялся в выражениях !. Будущий политический боец уже тогда вырисовывался в нем с полной ясностью. Говорил Владимир Ильич просто, необычайно убедительно2, но при этом филигранно отделывал каждую фразу. Его умение нанизать бесчисленное множество придаточных предложений в одной фразе и затем, не теряя нити основной мысли, в конце периода ловко закончить главное предложение и придать ска¬ занному блестящую закругленность и ясность, чем он отли¬ чался до самых последних годов своей жизни,— еще тогда об¬ наруживало в нем великолепного оратора. Уже тогда Владимир Ильич с успехом пользовался в спорах положениями и методами диалектического материализма. Так, я помню, что в одном споре с В. В. Водовозовым он возражал против формально-логических дефиниций (определений) и тре¬ бовал в соответствии с диалектической логикой или полного определения предмета, или отказа от формально-логического определения. М. И Семенов (М. Блан), стр. 50, 51—52. В Самаре в эти годы жил В. В. Водовозов, сын известной писательницы Е. Н. Водовозовой 3, автора книги «Жизнь евро¬ пейских народов». Перед Самарой Водовозов был в администра¬ 1 О том же впоследствии вспоминала и М. Эссен: «Владимир Ильич был безгранично внимателен к тем, кто шел в ногу с партией, кто бо¬ ролся за революционный марксизм, за дело освобождения рабочего класса, за социализм, но был беспощаден к своим политическим против¬ никам, был непреклонен при защите своих принципиальных позиций» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 252). 2 Эту же черту Владимира Ильича отмечает в своих воспоминаниях и М. П. Голубева (Яснева): «Я поражалась той простоте, с какой писал и говорил о высоких материях Владимир Ильич... В этой простоте было ваключено столько искренности, прямоты и убежденности» («Волж¬ ская коммуна», 1940, 21 января). 1 Елизавета Николаевна Водовозова (1844—1928) — педагог, специа¬ лист по дошкольному воспитанию, последовательница К. Д. Ушинского. Ее труд «Умственное и нравственное воспитание детей от первого про¬ явления сознания до школьного возраста» выдержал семь изданий. Большое распространение имела трехтомная работа Водовозовой «Жизнь европейских народов». 633
тивной ссылке в Шенкурске, Архангельской губернии. В первое время нашей жизни и Самаре он частенько заходил к нам, но потом почти перестал бывать. Владимир Ильич недолюбливал его. У этого Водовозова была большая библиотека, так что вся его комната до отказа была заставлена книжными шкафами, все книги были чистенькие, в новых переплетах. Он очень до¬ рожил своей библиотекой, н казалось, что книги любил больше, чем живых людей. По своей начитанности он, вероятно, был первым в городе, но эта начитанность, очевидно, так давила на его мозг, что сам он не представлял из себя ничего оригиналь¬ ного 1. Он не был ни марксистом, ни народником, а так, какой- то ходячей энциклопедией. К нему приходилось заходить не из- за него самого, а из-за его книг. Мне передавали, что, когда старший брат Александр Ильич был арестован по обвинению в покушении на жизнь царя, первыми словами Водовозова было: «Ах, как жаль, он взял у меня такую-то ценную книгу, она, по¬ жалуй, теперь пропадет...» Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 60). Помню, что Володя очень возмутился, когда я передала ему об этом разговоре 2. «Пусть он прямо скажет, чего он хочет; пусть скажет, сколько стоит книга, и мы вернем ему». И досад¬ ливо передернул плечами, когда я указала, что Водовозов гово¬ рит не о деньгах, а вносит, как бы сказать, этим фактом по¬ правку в нравственную характеристику Саши. А. И. Ульянова-Елиаарова («А. И. Улья¬ нов», стр 284). 1 В. А Поссе, учившийся вместе с В. В. Водовозовым в Петербург¬ ском университете, так характеризует его: «Водовозов был небольшой, чрезвычайно подвижной блондин с резкими движениями и резкими суждениями, очень начитанный и очень самоуверенный» (В. А. Посев. Пережитое и продуманное, том I. Л., 1933, стр. 95). * Имеется в виду разговор Анны Ильиничны с В. В. Водовозовым по поводу тома «fientsch-franzoriscbe Jahrbucher» («Немецко-французский ежегодник»). Эту книгу Александр Ильич Ульянов в свое время одол¬ жил у Водовозова и не смог ему возвратить, так как был арестован. В 1892 году в разговоре с Анной Ильиничной Водовозов ноднял вопрос о возвращении ему книги. т
Особенно острыми были столкновения в спорах Владимира Ильича с В. В. Водовозовым. Будущий белогвардейский эми¬ грант уже тогда, очевидно, начал рагдгешавать в своем оппо¬ ненте непримиримого врага народнической и либеральной идео¬ логии и своего политического противника. После одного из та- них столкновений отношения между ними стали натянутыми. До какой степени самостоятелен и устойчив в своих взгля¬ дах и суждениях был в то время Владимир Ильич, видно из следующего. Раз во время спора его по какому-то серьезному вопросу с Водовозовым в квартире последнего (это произошло, сколько помню, после доклада Водовозова о германской социал- демократии) присутствовавший здесь же М. Т. Елизаров, быв¬ ший значительно старше Владимира Ильича, захотел его под¬ держать и начал развивать по-своему высказанное Владимиром Ильичем положение. Последний, нимало но смущаясь, бросил в сторону М(арка) Т(имофеевича), что он с ним не согласен, и спокойно продолжал свою речь. Елизаров сконфуженно за¬ молк. Л/. И. Семенов (М. Блан), стр. 59—60. Один из самарских поднадзорных, В. В. Водовозов (ставший трудовиком, а впоследствии контрреволюционер), в небольшом кружке делал доклад о выборах в германский рейхстаг... Вла¬ димир Ильич, присутствовавший на этом собрании, очень остро¬ умно разбил конституционные иллюзии Водовозова, развив марксистскую теорию классовых противоречий, теорию классо¬ вой борьбы рабочего класса. Он нажил в лице Водовозова злей¬ шего врага. М. Голубева. Юяоша Ульянов (В. И. Ле¬ нин). «Старый большевик», 1933, № 5, стр. 162, 163. К началу декабри 1891 года в гости к Водовозовым из Сара¬ това приехали Н. Д. Россов *, Чумаевский, Аргуишский-Долго- 1 М И. Семенов (М. Блан) называет И. Д. Аносова одним из вождей народников, который «до конца дней своих был яростным противником марксизма и завсегдатаем всех собраний в Саратове, где велись споры народников с марксистами. Позднее, в 1896—1898 годах, когда я жил в Саратове, Россова изображали в карикатурах в виде старьевщика с мешком за плечами, из которого свешивались лохмотья с надписями на них: «Н. Кареев», «Михайловский» и т. л. После 1905 года Россов был народным социалистом (умер до 1917 года)» (цит. книга, стр. 84). 635
руков. Все они были явные народники, а позже, начиная с 1894 года,— народоправцы *. Они весьма интересовались самар¬ скими социал-демократами и в первую очередь, конечно, Вла¬ димиром Ульяновым, братом народовольца Александра Улья¬ нова. Эта компания решила устроить доклад В. В. Водовозова о германской социал-демократии, пригласив на него Владимира Ильича, кружок Скляренко, М. П. Ясневу и ряд видных самар¬ ских народников 2. Водовозов предполагал, что в конце концов обязательно разгорятся прения и неизбежно развернутся в настоящее гене¬ ральное сражение, во время которого они Ульянова со всеми его теориями разобьют. Несмотря на значительную глубину знаний Водовозова по общественным вопросам, несмотря на свежесть и животрепещу¬ щий характер темы, приходится сказать по совести, что доклад был вял, скучен и невероятно нуден. Вообще говоря, только Во¬ довозов умел при животрепещущей теме дать такой безнадежно пустой, скучный и бесконечно тоскливый реферат. Вместо до¬ клада о росте германской социал-демократии, о головокружи¬ тельном росте голосов, подававшихся при выборах в рейхстаг за социал-демократов 3, и бодрых перспектив, вытекающих из 1 Члены партии «Народного права» — нелегальной организации рус¬ ской демократической интеллигенции, основанной летом 1893 года при участии бывших народовольцев О. В. Антекмана, А. И. Богдановича, А. В. Гедеоновского, М. А. Натансона и других. Народоправцы поста¬ вили своей задачей объединение всех оппозиционных сил для борьбы за политические реформы. Весной 1894 года партия была разгромлена царским правительством. Большинство народоправцев впоследствии во¬ шло в партию эсеров. 2 На докладе В. В. Водовозова были: Владимир Ильич Ульянов, Вера Петровна Водовозова, Л. П. Шайдакова, Аргутинский, Чумаевский, И. Д. Россов, А. И. Ливанов. В. Ю. Виттен, М. П. Яснева, И. М. Красно¬ перое, В. В. Португалов, В. В. Савицкий, Е. Ф. Цитович, В. А. Попов, Н. К. Войцехович, А. В. Попов-Скляренко, И. А Кузнецов, М. И. Лебе¬ дева, А. А. Беляков, Синицкий, В. Федотов, М. Т. Елизаров. 8 А. И. Ульянова-Елизарова пишет, что «в 90-е годы мы все благо¬ говели перед германской социал-демократией. Помню, как торжествовал Владимир Ильич в 1890 году, когда закончился срок исключительного закона (имеется в виду введенный в 1878 году канцлером Бисмарком закон против социалистов.—А. Я.), и с какой живой радостью следили мы эа сказочным ростом этой партии (число голосов, поданных эа со¬ циал-демократическую партию на выборах в рейхстаг, с 437 тысяч в 1878 году увеличилось до 1427 тысяч в 1890 году.—А. Я.). Сочинения Каутского и Бебеля были нашими настольными книгами; мы изловча¬ лись найти адреса, по которым доходил бы теоретический орган гер¬ манских социал-демократов «Нейе цейт»...» (Воспоминания об Ильиче. М., 1934, стр. 147-148). 636
этого, получился утомительный и скучнейший доклад с мел¬ кими, ненужными, иногда неинтересными подробностями. Во¬ довозов утверждал, что растущая германская социал-демокра¬ тия шаг за шагом, одними парламентскими бюллетенями побе¬ дит враждебный класс — буржуазию и осуществит социализм. Владимир Ильич во время доклада заметно нервничал; было похоже, что он испытывал чисто физическую тошноту, и это было нисколько не удивительно. Однако по временам в глазах Владимира Ильича вспыхивал столь обычный для него ирони¬ ческий огонек. Изредка Владимир Ильич делал себе заметки ка¬ рандашом на листках бумаги. Но вот доклад окончился и все облегченно вздохнули, тем более что в небольшой квартире Водовозовых, переполненной книгами, было изнурительно душно. После некоторого перерыва выступил Владимир Ильич, и притом выступил с самой беспощадной резкостью. Между про¬ чим, он подчеркнул, что только архивные крысы могут пред¬ ставлять себе так просто захват власти пролетариатом. Живая действительность — не архивная жизнь, борьба непримиримых враждебных классов ни капелечки не похожа на изображенную Водовозовым маниловскую идиллию. Опыт Парижской ком¬ муны, опыт первого выступления штурмующих небо коммуна¬ ров, которыми восхищался Маркс, нисколечко не похож на изо¬ браженную Водовозовым идиллию; увлечение парламентариз¬ мом, сказал Владимир Ильич, пахнет предательством интересов рабочего класса и им резко и решительно осуждается. Страстная, резкая речь Владимира Ильича, сказанная с ог¬ ромным подъемом и воодушевлением, но с обычной силой про¬ стоты, уверенности, убедительности и отчетливости, произвела огромное впечатление. Выступил Россов, говорил Аргутинский, но все это было скучное жевание тряпок без убедительных фактов, без чеканки ясных, отчетливых, резко очерченных положений. Все речи были по типу «с одной стороны, нужно сознаться», а «с другой стороны, нельзя не признать», но сами говорившие чувство¬ вали, что они говорят не то, что нужно. Таково было по крайней мере мое впечатление. В. В. Водовозов был очень раздражен, говорил возбуж¬ денно, но не забыл отметить, что положение хозяина квартирьг мешает ему сказать настоящие слова, но то, что он слышал от Ульянова, якобы не марксизм. Через двадцать шесть лет после этого жестокого спора, в ноябре 1917 года, рабочий класс по призыву Коммунистиче- 637
ской партии, по призыву Ленина пошел на баррикады и в улич¬ ных боях завоевал власть, осуществил диктатуру пролетариата. Практика жизни подтвердила, что юноша В. И. Ульянов был безусловно прав в своем споре с раздраженным Водовозовым и его единомышленниками. После этого выступления Владимира Ильича, принятого Водовозовым за личное столкновение, и началась или, правиль¬ нее сказать, углубилась та неприязнь, которую я называю «классовой ненавистью» Водовозова к Ульянову. Однако это почти нисколько не мешало продолжению встреч Владимира Ильича с В. В. Водовозовым. Для меня, как и для всего кружка Скляренко, было совер¬ шенно ясно, что, несмотря на глубокую неприязнь, В. В. Водо¬ возова все-таки тянуло к Владимиру Ильичу, ибо он ценил в нем глубокий ум и непоколебимую волю в проведении своих взглядов, что всегда и как-то незаметно привлекает. Водовозов всюду шумел о «преступных взглядах» Владимира Ильича, но на открытый разрыв с ним не шел, а, напротив, с видимым удо¬ вольствием стремился встретиться с Владимиром Ильичем и в домашней и в общественной обстановке. Это удивительное про¬ тиворечие, но несомненный факт. А. Беляков, стр. 85—88. Владимир Ильич производил впечатление человека хорошо образованного. В вопросах политической экономии и истории его знания поражали солидностью и разносторонностью, осо¬ бенно для человека его возраста. Он свободно читал по-немецки, французски и английски, уже тогда хорошо знал «Капитал» п обширную марксистскую литературу (немецкую) и произво¬ дил впечатление человека, политически вполне законченного и сложившегося. Он заявлял себя убежденным марксистом. Он очень интересовался возражениями против марксизма, изучал пх и вдумывался... Помню, я тогда же в разговорах с другими называл его Маратом. Конечно, я не предвидел той роли, кото¬ рую ему суждено было сыграть, но уже тогда я был убежден — и открыто об этом говорил,— что роль Ульянова будет крупной. В. Водовозов («В. И. Ленив в Самаре». М., 1933, стр. 98-99).
Весна и начало лета 1891 года оказались сильно засушли¬ выми, почти без единого дождичка. Беспощадное солнце вы¬ жгло яровые посевы начисто, а гибель озимых посевов была установлена еще раньше. Надвигался черный, голодный год, один из тех ужасных, кошмарных годов, которые очень хорошо известны крестьянам Поволжья вследствие своей периодиче¬ ской повторяемости. В августе выяснилось окончательно, что с полей не удастся собрать половины высеянных семян. Корм для скота также не уродился, вернее был выжжен, как и хлеба. Было ясно, что бед¬ ствие неотвратимо, вплотную надвинулось и приготовилось за¬ жать население сел и деревень своей беспощадной железной рукой. Наиболее предусмотрительные из крестьян, наиболее реши¬ тельные, не дожидаясь, когда доедят последний фунт хлеба и лягут умирать, начиная с конца августа, заколачивали окна и двери своих домов, если их не удавалось продать, клали необ¬ ходимый скарб на телегу и ехали куда глаза глядят в поисках хлеба и работы. Ехали чаще всего по направлению к Оренбургу или к Волге, где можно было продать лошадь, телегу и прочий скарб и до¬ стать хлеб, привозимый на пароходах. Паники еще не было, но в конце сентября улицы Самары были переполнены бесчисленными толпами голодных крестьян, просивших помощи. Женщины, дети, старики, едва держав¬ шиеся на ногах, с воспаленными глазами, полными непередавае¬ мого ужаса, с опухшими лицами, бледные, как тени, бродили по всем улицам и закоулкам, вопили надрывным стоном, а иногда, не имея уже сил говорить, шевелили губами, но всегда, изо дня в день, с утра до вечера все одно и то же: — Подайте, христа ради, голодающему! Свирепствовал тиф. Снизу но Волге, от Астрахани, надви¬ галась страшная азиатская гостья — холера, но наступили хо¬ лода, и холера не дошла. В соседней Саратовской губернии пронеслась волна холер¬ ных бунтов. Обезумевшая от ужаса нагрянувших бедствий, тем¬ ная толпа не только избивала, но н убивала врачей, фельдше¬ риц, санитаров, а заодно н попадавшее под руку начальство. В ряде случаев «холерные беспорядки» принимали такие размеры, что правительство двигало на усмирение немалые военные силы. После усмирения винтовками начиналось вра¬ зумление «розгами», и только после этого — следствие на предмет предания суду.
В конце октября движение голодных полчищ увеличилось. В глухих, отдаленных от Самары и уездных городов деревнях люди уже питались падалью, набрасываясь с жадностью на все, что можно было жевать. А. Беляков, стр. 73—75. ...В этот год (1891—1892 годы.—А. И.) в Самарской гу¬ бернии) был страшный голод1. Русское правительство и рус¬ ский либерализм боролись по-своему с последствиями голода, открывались столовые и т. п. Из всей самарской ссылки только Владимир Ильич и я не принимали участия в работах этих сто¬ ловых. Конечно, не нежелание помочь голодающим руково¬ дило в данном случае этим отзывчивым к чужому горю юно¬ шей: очевидно, он считал, что пути революционера должны быть иные... М. Голубева. Последний караул. «Молодая гвардия», 1924, № 2-3, стр. 30. ...У Владимира Ильича была уже своя определенная точка зрения, своя определенная линия поведения. Заходил ли во¬ прос о голоде, о помощи голодающим, об участии нас, рево¬ люционеров, в рабочих общественных столовых, у Владимира Ильича на все был свой, выгодно отличавшийся своей опреде¬ ленностью и революционной (это мое тогдашнее определение) выдержанностью ответ. Воспоминания М. Д. Голубевой-Ясневой. Цит. по статье А. Елизаровой «Страничка воспоминаний». «Пролетарская револю¬ ция», 1923, № 2, стр. 56—57. 1 В своей статье «1891 год (отрывки нз воспоминаний)» земский ста¬ тистик И. М. Красноперов писал: «По статистическим данным, число голодающего населения в октябре месяце было вычислено в 964627 че¬ ловек обоего пола. Но губернское земское собрание постановило «исклю¬ чить из числа нуждающихся работников в возрасте 18 до 55 лет и де¬ тей моложе двухлетнего возраста», разумеется, потому, что работники могут-де прокормиться различными заработками, а дети — материнской грудью (?). Но где же эти люди могли найти заработок, когда кругом на сотни верст во всех губерниях был голод: в Уфимской, Казанской, Саратовской, Симбирской, Нижегородской и т. д.?» («Мир божий», 1898, № 12, стр. 45). 640
В конце 1891 г. разговоры о борьбе с голодом привели к со¬ зданию в Самаре особого комитета для помощи голодающим *. Это было полулегальное учреждение, т. е. комитет этот не был формально разрешен властями, но существовал он открыто, власти об этом превосходно знали и не только не чинили ему препятствий, но и вступали с ним в сношения. В комитет вхо¬ дила самая разнообразная публика — от чиновников, занимав¬ ших высокие посты в местной служебной иерархии, до лиц, явно неблагонадежных, даже прямо поднадзорных. В конце 1891 или в самом начале 1892 г. губернская власть организовала в Самаре общественные работы для голодающих беженцев (тогда это слово еще не было в употреблении) — не помню хорошо, не то рыли канал, не то осушали болото под Са¬ марой. Заведовал ими какой-то Перцев. Работы шли неважно: денег они съели много, а результатов не дали никаких. В связи с этими работами наш комитет устроил общественную столо¬ вую для голодающих, работавших у Перцева. Работали в столо¬ вой члены комитета и многие из молодежи, которые старались использовать свою работу для революционной пропаганды среди голодающих. Ленин не верил в успешность такой пропа¬ ганды среди голодающих. Это соображение играло большую роль в его отрицательном отношении к нашему комитету. Споря против наших взглядов, он доказывал, что наши столо¬ вые будут своего рода «пропагандой действия» за примирение с существующим строем, породившим голод,— в этом отноше¬ нии он оказался, конечно, прав. На собраниях и сходках моло¬ 1 Об этом комитете И. М. Красноперов писал следующее: «В Са¬ маре еще с начала сентября (1891 года.—Л. И.) был организован по инициативе преосвященного Владимира епархиальный благотворитель¬ ный комитет... В члены комитета были приглашены некоторые из свя¬ щенников, купцов и пишущий эти строки, как занимающийся статисти¬ ческими исследованиями и потому «знакомый с нуждами крестьян». Я принес в комитет все свои статистические сборники; по заключаю¬ щимся в них данным составлялись районы для организации помощи крестьянам. Собрания членов комитета происходили еженедельно по субботам в квартире преосвященного... Самую деятельную роль в этом комитете играл купец Прохоров, тот самый, который впоследствии был обвинен священником Матюшенским в принадлежности к какой-то зло¬ вредной секте. Комитет всегда просил его взять на себя исполнение са¬ мых хлопотливых поручений: закупку и отправку по деревням хлеба и т. п... Существование епархиального комитета продолжалось до июня месяца. Средства комитета состояли из пожертвований частных лиц, Комитета государя наследника цесаревича, общества Красного Креста» («Мир божий», 1898, № 12, стр. 49—50). 41 А. Ивансквй 641
дежи Ленин вел систематическую и решительную пропаганду против комитета... В. Водовоаов («В. И. Ленин в Самаре». М., 1933, стр. 99—101). Так называемое «общество» вабило тревогу, зашумела пресса, и правительство, наконец увидев «недород», разрешило устраивать столовые, питательные и лечебные пункты и даже раскачалось на организацию «общественных работ» для по¬ мощи голодающим 1. Засуетились, зашумели радикалы, либералы, земцы, купцы, чиновники и даже реакционные обыватели. Все собирались спа¬ сти от гибели «меньшого брата — мужичка». К началу ноября в Самару время от времени приезжали видные деятели, писатели, чтобы помочь голодающим, но их помощь была мизерной по сравнению с размерами бедствия, охватившего не только всю Самарскую губернию, но и почти все Поволжье. Приезжал Лев Николаевич Толстой для организации столо¬ вых и оставил своего сына Льва Львовича в качестве уполно¬ моченного. Приезжал Владимир Галактионович Короленко2. Правительство отпустило около двух миллионов рублей на так называемые «общественные работы». Решено было пост¬ роить в Самаре элеватор, бухту на реке Самаре для зимней стоянки и ремонта пароходов и барж, дамбу на реке Самаре у 1 Впоследствии В. И. Левин писал, что «в 1891—1892 гг. правитель¬ ство было застигнуто (голодом.— А. И.) врасплох и порядочно-таки растерялось...» (Сочинения, изд. 5, том 5, стр. 297). 1 Л. Н. Толстой и В. Г. Короленко принимали активное участие в организации помощи голодающим: открывали столовые, ездили по де¬ ревням, собирали пожертвования, закупали и распределяли продоволь¬ ствие, дрова, лыко для плетения лаптей, лен для тканья, сено для корма лошадей «Чувствую потребность участвовать, что-то делать,— писал Л. Н. Толстой Н. Н. Ге 9 ноября 1891 года.— И знаю, что делаю не то, во не могу делать то, а не могу ничего не делать» (см. Е. П. Гусев. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1891—1910. М., 1960, стр. 54). 12 мая 1892 года он писал Н. Н. Ге-сыну, что дело помощи голодающим «все продолжается, и все яснее и яснее становится палья- тивность (то есть обманчивость.— А. И.) его и необходимость основного лечения» (там же, стр. 76). В статьях Л. Н. Толстого «О голоде», «О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая», в боль¬ шой работе В. Г. Короленко «В голодный год» нарисованы потрясающие картины народного бедствия. 642
станции Кряж; построить в Бугуруслане элеватор и очень боль¬ шую дамбу на пойме реки Кинель. Кроме того, были организо¬ ваны лесные заготовки. Нечего и говорить, что ассигнование двух миллионов руб¬ лей, если бы даже все эти деньги ушли на помощь голодающим, составило около двух рублей на дупгу населения Самарской гу¬ бернии, то есть каплю в море. Это была не помощь, а своего рода «канцелярская отписка» со стороны правительства, чтобы заткнуть глотку прессе, которая производила неблагоприятный для правительства шум. Общественная помощь была не меньше правительственной, но и эта вторая капля в море не могла уменьшить того океана крестьянского горя, который беспредельно бушевал. В столовых всех городов не больше тридцати тысяч голо¬ дающих получали свои порции и тем давали возможность «народным витиям» спокойно спать с чувством исполненного долга, а в заброшенных далеких деревнях, за сто пятьдесят — двести верст от города, сотни тысяч людей, доевши падаль и мякину, пухли с голода и безропотно умирали. На бесчисленных «журфиксах» радикалы и либералы пока¬ зывали со вздохом глубокого сожаления образцы «голодного хлеба», сильно похожего на прессованный и засушенный навоз. Иметь образец «голодного хлеба» стало признаком хорошего, тона. Суетились, бегали, вздыхали, совали друг другу под нос «го¬ лодный хлеб», заседали в комитете помощи голодающим, выра¬ батывали меры, писали воззвания, а мужик все умирал и умирал... Либералы ждали конституции, лелея в себе уверенность, что правительство не справится с несчастьем и обязательно «ко¬ зырнет» конституцией, чтобы завоевать этим симпатию «обще¬ ства». Радикалы и народники шли дальше. Они поговаривали чуть ли не о революции, очень неясно представлявшейся даже им. Саратовские «холерные бунты» они считали предвестником революции, а в ожидании этой революции они разливали щи в столовых для голодающих и вместе с полицейским приставом и губернаторским чиновником заседали в комитете. Молодежь в общей массе еще не определила своих позиций и колебалась как маятник — туда и сюда. Кружок Скляренко соприкасался с комитетом голодающих, бывая на всех его заседаниях, а также в столовых, чтобы знать, как дела обстоят, и выяснить, нельзя ли выкроить чего-нибудь подходящего в смысле революционной работы. 41*
Владимир Ильич еще весной при разговорах в кружке Скля¬ ренко о грядущем голоде высказывался определенно, что рево¬ люционные группы и кружки обязаны стоять в стороне, не работать вместе с чиновниками и либералами, ибо подобная по¬ мощь означала прежде всего укрепление той системы управле¬ ния, при которой голод превратился в периодическое явление, способствовала укреплению основ буржуазного строя. Мы ждали приезда Владимира Ильича с большим нетерпе¬ нием, ибо наступало время, когда от разговоров следовало пе¬ реходить к делу, когда нужно было намечать определенные конкретные действия. Вопросу о пропаганде в столовых не при¬ давалось значения, ибо Владимир Ильич считал, что она не даст практических результатов. Владимир Ильич вернулся в Самару из Питера в ноябре \ в самый разгар болтовни в пользу голодающих. С приездом Владимира Ильича наши выступления стали более определенными. Правда, наши силы не были велики, но все-таки мы не пропускали ни одного собрания комитета, куда являлись исключительно для того, чтобы мешать работе, вно¬ сить резкую критику и таким образом разбивать силы коми¬ тета. В. В. Водовозов, считая Владимира Ильича открытым вра¬ гом комитета, везде и всюду извращал его истинное отноше¬ ние к вопросу о голоде и таким путем старался восстановить про¬ тив Владимира Ильича так называемое общественное мнение. В. В. Водовозов кричал на всех перекрестках, что Владимир Ильич против кормления голодающих, что он считает голод яв¬ лением прогрессивного порядка. Все эти утверждения — чи¬ стейший вздор, возмутительное извращение подлинных мыслей Владимира Ильича по вопросу о голоде и помощи голодающим. Всегда, везде и всюду и во всяком случае Владимир Ильич утверждал только одно, что в помощи голодающим не только революционеры, но и радикалы не должны выступать вместе с полицией, губернаторами, вместе с правительством — единст¬ венным виновником голода и «всероссийского разорения», а про¬ тив кормления голодающих никогда не высказывался, да и не мог высказываться. На практике, на деле Владимир Ильич го¬ раздо быстрее, чем всякие водовозовы, способен был отдать все, что у него было, чтобы накормить голодающего, но он пре¬ красно понимал, что в огромном народном несчастье этим не 1 Владимир Ильич вернулся в Самару 12 ноября 1891 года после сдачи государственных экзаменов в Петербургском университете. 644
поможешь !. Точно так же нигде, никогда и ни при каких усло¬ виях в Самаре Владимир Ильич не называл и не мог назвать голод, как всенародное крестьянское бедствие, явлением про¬ грессивного порядка. Владимир Ильич не меньше других революционеров стра¬ дал, мучился, ужасался, наблюдая кошмарные картины гибели людей и слушая рассказы очевидцев о том, что совершается в далеких заброшенных деревнях, куда не доходила помощь и где вымирали почти все жители. Владимир Ильич уже и в то время, несмотря на свою моло¬ дость, я бы сказал, юность — ему шел только двадцать первый год,— имел вполне сложившиеся взгляды, определенные, ясные, без всяких колебаний, сомнений. Он и нас учил, что самая пер¬ вая, самая главная задача революционера вообще, и социал- демократа в частности, разоблачать беспощадно, не упуская ни одного самого ничтожного случая, врагов рабочего класса, вра¬ гов всех трудящихся, прояснять сознание эксплуатируемых масс, обнажать непримиримость интересов командующих клас¬ сов с интересами подневольных классов и групп населения. Владимир Ильич имел мужество открыто заявить, что по¬ следствия голода — нарождение промышленного пролетариата, этого могильщика буржуазного строя,— явление прогрессив¬ ное, ибо содействует росту индустрии и двигает нас к нашей ко¬ нечной цели, к социализму через капитализм. Но именно только последствия голода создают прогрессивное явление, а не самый голод. Голод, разрушая крестьянские хозяйства, одно¬ временно разбивает веру не только в царя, но и в бога, и со вре¬ менем, несомненно, толкнет крестьян на путь революции и об¬ легчит победу революции. Подобного рода утверждения тогда даже для В. В. Водово¬ зова, знакомого с «Капиталом» Маркса, казались каким-то бе¬ зумием, анархизмом, бездушием, а радикалы и либералы, испу¬ ганно тараща глаза, приходили к заключению: «спятил маль¬ чик с ума бесповоротно». 1 Спустя десять лет в статье «Внутреннее обозрение» В. И. Ленив ппсал, что «кроме классовой борьбы революционного пролетариата про¬ тив всего капиталистического строя, нет и не может быть иного сред¬ ства ни против безработицы и кризисов, ни против тех азиатски-диких и жестоких форм экспроприации мелкого производителя, какие принял этот процесс у нас. До массовых жертв голода и кризисов хозяевам капиталистического государства так же мало дела, как мало дела па¬ ровозу до тех, кого он давит на своем ходу» (Сочинения, изд. 5, том 5, стр. 323—324). 645
Значительная часть разговоров Владимира Ильича о по¬ мощи голодающим происходила на квартире В. В. Водовозова, всегда с участием почти полного состава кружка Скляренко. Мы неоднократно тянули Владимира Ильича на собрания комитета помощи, но он всегда и очень решительно отказы¬ вался, указывая, что с таким собранием губернаторских чинов¬ ников есть один способ разговора: «рукой за горло и коленкой иа грудь» Участие в этом комитете Водовозова, Ливанова, Анненкова, Савицкого и других поднадзорных народников Владимир Ильич считал большим позором, но кружку Скляренко рекомендовал, не входя органически в работу и в состав комитета, посещать собрания только для того, чтобы подчеркивать бессилие и нич¬ тожность этой организации и ничтожность всей подобной по¬ мощи голодающим при существующем строе. Организованная молодежь, работавшая под руководством кружка Скляренко, это делала охотно и настолько небезус¬ пешно, что комитет помощи, чтобы избавиться от наших назой¬ ливых выступлений, стал скрывать места своих заседаний. Однако среди комитетчиков нашлись, по их понятиям, «преда¬ тели», а по нашему представлению, просто охотники по¬ смеяться, позлобствовать над комитетом, которые почти всегда точно указывали нам час и место собрания комитета. Это при¬ водило Владимира Ильича в очень веселое настроение, а у ко¬ митета наше появление на его почти конспиративных заседа¬ ниях вызывало несомненное уныни§ и раздражение. Недаром В. В. Водовозов в своих заграничных воспоми¬ наниях сравнительно правдиво отмечает: «Ленин вел систе¬ матическую и решительную пропаганду против комитета. На чьей стороне была победа — сказать трудно. Несомненно, эа Лениным было меньшинство, но это меньшинство твердо дер¬ жалось на своих позициях. Сторонники Ленина не колебались. Обратные случаи, когда пропаганда Ленина убеждала сторон¬ ников комитета, отрывала их — были. В небольшом количестве, но были». К концу ноября 1891 года нам удалось работу комитета дезорганизовать, сильно расстроить и, во всяком случае, дове¬ 1 По свидетельству М. И. Семенова (М. Блана), «Владимир Ильич, разъясняя смысл и значение подобных организаций (имеется в виду комитет помощи голодающим.—Д. Я.) в условиях царского режима, резко высказывался против какого бы то ни было отождествления ра¬ боты в этой комиссии с революционной деятельностью» (цит. книга, стр. 64). 646
сти до такого состояния, что в комитете остались почти одни чиновники и купцы, чего мы, собственно, и добивались. В де¬ кабре перестали появляться на заседаниях комитета Ливанов, Бухалов, Долгов, Савицкий, Осипов, Анненков, Любецкой, Красноперов, Чеботаревский, Крамер, Михайловский-Гарин \ Поздняк, Иванов Иоан Ионович и несколько других крупных фигур, фамилии которых я сейчас не могу припомнить. Если принять во внимание, что все это были наиболее активные ра¬ ботники, то нельзя не выразить изумления скромности заявле¬ ния Водовозова: «В небольшом количестве, но были». Для са¬ марского комитета из шестидесяти человек выход около 25 про¬ центов деятельных членов — это очень большое количество поколебленных, оторванных от комитета сил. А Владимир Ильич, располагая тогда действительно неболь¬ шой группой преданных ему молодых, неопытных, слабо подго¬ товленных работников в количестве двенадцати — пятнадцати человек, действовал, как опытный полководец, и сумел дезор¬ ганизовать комитет, состоявший из старых, опытных, умелых чиновников, иногда с крупным положением в обществе. Наши выступления всегда были инструктированы Владими¬ ром Ильичем, который тогда, несмотря на отсутствие телефонов и технического аппарата, как-то умел через свой штаб — кру¬ жок Скляренко всегда своевременно указывать, когда, где, кому, на каком заседании и как выступать. Протоколы заседаний комитета помощи голодающим, кото¬ рые велись всегда аккуратно и своевременно, могли бы дать весьма ценный материал для освещения этого важного для того времени вопроса. Если бы удалось отыскать протоколы заседаний комитета, то они, несомненно, могли бы осветить ин¬ тереснейшую часть общественной работы кружка Скляренко, то есть, в сущности, работы Владимира Ильича, на которой бу¬ дущий вождь пролетариата пробовал свои тогда еще юные силы организатора. Ежедневно описываемые в газетах ужасы в голодающих районах, неисчислимые толпы нищих, образцы «голодного хлеба», плач и несчастье на каждом шагу не мешали тому обычному течению жизни, которое наблюдалось в Самаре до го¬ лодных дней. Балы, концерты, танцевальные вечера шли своим 1 Я. Гарин (Николай Георгиевич Михайловский) (1852—1906) — писатель. По профессии инженер путей сообщения; много путешество¬ вал. В его произведениях («Детство Тёмы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры» и др.) изображены настроения русской интеллигенции конца XIX века — кануна революции 1905—1907 годов. 647
чередом, с той только разницей, что теперь обыватели иногда танцевали «в пользу голодающих». Своим чередом либералы и радикалы устраивали все те же «журфиксы» с чаем и колбасой, но только изменились темы разговоров. Стало скучней, однообразнее и тоскливее. Новые ноткн прорывались в разговорах в связи с усиленно муссируемыми утверждениями Водовозова, что социал-демо¬ краты вообще, а Ульянов в частности, определенно против кормления голодающих, «пусть, дескать, умирают во имя новой теории социал-демократов», и, самое ужасное, считают, что «го¬ лод — прогрессивное явление», и радуются, что наконец-то этот прогресс наступил. И так из недели в неделю, из месяца в месяц шла болтовня па «журфиксах», но молодежь всюду, где появлялась, резко возражала против вздорной болтовни, и часто эти возражения давали благоприятные результаты. Истинные, действительные взгляды Ульянова, а не извращенные утверждения В. В. Водо¬ возова, начинали все шире и шире проникать в круги либера¬ лов и радикалов. В 1892 году в Самаре уже появились брошюры Плеханова «Всероссийское разорение» и «О задачах социали¬ стов в борьбе с голодом в России», освещавшие этот запутанный вопрос. Ложь и наветы бледнели, а истинные взгляды социал- демократов и Ульянова начинали распространяться и укреп¬ ляться особенно в связи с выходом из состава комитета целого ряда видных и влиятельных народников, который косвенно под¬ тверждал правильность положений Ульянова в вопросе о го¬ лоде. Среди поднадзорных всех направлений, а также в кружках молодежи наступило оживление. Голод как вопрос всех вопро¬ сов перестал выдвигаться. А. Беляков, стр. 75—82. Как-то в начале 90-х годов был уволен со службы некий губернатор Косич (кажется, саратовский) про него говорили, 1 Андрей Иванович Косич был саратовским губернатором с 1887 по 1891 год. По словам А. С. Пругавина (см. его книгу «Голодающее кре¬ стьянство». М., 1906, стр. 166—167), «Косич энергически принялся за организацию широкой помощи голодающим, пригласив к активному участию в этом и все слои местного общества. Реакционные газеты вроде «Московских ведомостей» пришли в ужас от воззваний и разных начинаний Косича и подняли против него настоящий поход. В одной из своих статей «М(осковскяе) в(едомости)», между прочим, торже¬ ственно заявили, что в лице саратовского губернатора Косича на Волге явился... второй Пугачев!.. И вот в результате А. И. Косич был немед¬ 648
что он был большой либерал и благоволил к политическим ссыльным. Об этом, в частности, рассказывал Водовозов, и от него и его группы исходило предложение поднести адрес на¬ званному Косичу от политических и вообще левых элементов. Это предложение вызвало споры в Самаре. Когда же Ильич узнал о нем, он категорически и очень резко высказался про¬ тив. Так, кажется, и не был поднесен адрес... Владимир Ильич в эти годы много работал но статистике крестьянского хозяйства Статистические данные (распреде¬ ление крестьянского хозяйства на группы по количеству рабо¬ чего скота, размеру посева, аренды земли и пр.) говорили о росте экономического неравенства в крестьянской среде, о расслоении крестьянства на состоятельную, экономически крепкую группу и бедноту, на сельскую буржуазию и пролетарскую или полу¬ пролетарскую массу крестьян. Эти выводы разбивали народни¬ ческую утопию об однородности крестьянства, они доказывали с очевидностью факт развития капитализма в России. Эти вы¬ воды подтверждали правильность марксистской линии в поли¬ тике русских революционеров. Товарищи Ильича — Скляренко, Лалаянц и Ионов — также занимались тогда разработкой статистических материалов по тем же вопросам, что и Владимир Ильич. У меня сохранилась списанная мною в 1893 году небольшая рукописью. Скляренко, являющаяся интересным образцом работы группы Владимира Ильича. Д. Ульянов (Восиоминавия о В. И. Ленипе, 1, стр. 60, 61). От Владимира Ильича участники кружка Скляренко научи¬ лись пользоваться многочисленными статистическими сборни¬ ками, и с тех пор эта страсть мною, например, крепко овладела. До этого не только я, но и А. П. Скляренко, более развитый и ленно лишев губерваторства и удалев из Саратова с вазвачевием в Киев по воеввому ведомству, а ва его место в Саратов был вазвачев князь Б. Б. Мещерский — заядлый крепоствик, глубоко равводушный к поло- жевию и бедствиям людей «черной кости»». 1 «...Земская статистика,— писал В. И. Ленин,— дает громадный и детальнейший материал об экономическом положении крестьянства, но дает в такой форме, что для публики эти исследования пропадают почти бесследно: земско-статистические сборники представляют из себя целые томы таблиц (обыкновенно каждому уезду посвящен отдельный том), одна сводка которых в достаточно крупные и ясные рубрики тре¬ бует специальных занятий. Необходимость сводки данных земской ста¬ тистики и обработки их чувствуется уже давно» («Новые хозяйствен¬ ные движения в крестьянской жизни». Сочинения, изд. 5, том 1,стр. 3—4). 649
опытный, как-то терялся и конфузился перед семнадцатью — двадцатью томами статистических сборников, перед этими го¬ рами книг, наполненных цифровыми материалами. С величай¬ шим страхом и трепетом мы перелистывали эту в такой же сте¬ пени важную и нужную, в какой и малопонятную цифровую премудрость. Недели, а иногда и месяцы времени ухлопывали мы, чтобы выудить конечный вывод из определенного ряда цифр. Это не всегда удавалось, и выводы наши часто были непра¬ вильны. В какой-нибудь десяток вечеров Владимир Ильич «ната¬ скал», как мы тогда выражались, всех нас, как обращаться с этими цифровыми фолиантами, как выуживать главное и су¬ щественное, как отличать основное от случайного в этом море цифр, как устанавливать ошибочность выводов. Особо Влади¬ мир Ильич обращал наше внимание на то обстоятельство, что земско-статистические сборники при отличной постановке соби¬ рания материалов страдают совершенно неудовлетворительной их обработкой. Насколько мне помнится, Владимир Ильич первый в Самаре заговорил о крайней необходимости более научной обработки данных земской статистики. Нам Владимир Ильич показывал десятки нелепых средних цифр, не дающих правильного пред¬ ставления о разных типах крестьянских хозяйств. Владимир Ильич рекомендовал разбить крестьянские хозяйства на груп¬ пы, на типы по какому-нибудь определенному признаку: по количеству скота в хозяйстве, по количеству засеваемой земли и т. д., и подчеркивал, что необходима исключительная осто¬ рожность в пользовании сводными таблицами. Владимир Ильич приводил примеры, когда давались средние цифры землеполь¬ зования из общего количества земли у крестьян и помещиков. Конечно, это не были «средние» цифры, наталкивающие на правильный вывод. Как-то незаметно для нас, с той или иной книгой в руках Владимир Ильич учил нас открывать слабые места и ошибки в трудах, вооружал правильными приемами работы. Л. Беляков. стр. 37—38. За какую бы работу ни брался Владимир Ильич, он делал ее необычайно тщательно. Он проделывал сам массу черновой работы. И чем больше придавал он значения той или другой работе, том больше вникал он во все мелочи... 650
И так во всем. Он много работал над земскими статистиче¬ скими данными, над их обработкой. В его тетрадках много тща¬ тельно выписанных таблиц. Когда дело касалось цифр, имею¬ щих большое значение, большой удельный вес, он проверял даже подсчеты уже напечатанных таблиц. Тщательная про¬ верка каждого факта, каждой цифры — характерны для Ильича. Свои выводы он строит на фактах... Ленин, в жизни которого чтение «Капитала» Маркса сыграло такую громадную роль, помнил, на каком громадном количестве фактического материала основал Маркс свои выводы. Ленин не полагался на свою память, хотя память у него была прекрасная. Он никогда не излагал фактов по памяти, «приблизительно», он излагал их с величайшей точностью. Он просматривал горы материала (читал, как и писал, чрезвы¬ чайно быстро), но то, что хотел запомнить, выписывал себе в тетрадки... Записанное он потом перечитывал не раз, о чем свидетельствуют пометки, подчеркивания и пр. Если книга принадлежала ему, то он ограничивался под¬ черкиванием, заметками на полях, а на обложке выписывал лишь страницу, подчеркивая ее одной или несколькими чер¬ тами, смотря по важности отмечаемого места. Перечитывал он и свои статьи, делал и на них заметки, и то, что навело на ка¬ кую-нибудь новую мысль, тоже подчеркивал и страницу поме¬ чал на обложке. Так организовывал Ильич свою память. Он всегда отчетливо помнил, что было им сказано, при каких об¬ стоятельствах, в полемике с кем. Я. К. Крупская. Будем учиться работать у Ленина. М., 1933, стр. 9, 10. Особенно сильно тогда всех интересовала община. Помню, в одном из своих рефератов Владимир Ильич целым рядом цифровых сопоставлений доказывал распад русской общины, на которую тогда народники возлагали все свои надежды. Присут¬ ствовавшая на этом реферате интеллигенция и, кажется, В. В. Водовозов возражали, но Владимир Ильич блестяще за¬ щищал свои тезисы о разложении общины. Этот реферат был его триумфом, и Владимир Ильич сразу вырос тогда в глазах не только своих сторонников, но даже и в глазах противников марксизма. Воспоминания Ф. И. Казманова («В. И. Ле¬ нин в Самаре». М., 1933, стр. 96). 651
Крестьянское море тогдашней России уже не было для него (Владимира Ильича.— А. И.) обезличенной стихией. Еще бу¬ дучи юношей, он ясно видел, на какие отряды разбивается этот многомиллионный массив. Он уже тогда знал специфику кре¬ стьянских нужд в различных районах крестьянской России, перековывая сырую руду статистики в несокрушимый металл марксистского анализа. Г. Кржижановский («Слово старших». М., 1958, стр 16). И. А. Кузнецов налаживал связи в железнодорожных ма¬ стерских. Там... рабочие подбирались очень интересные, глав¬ ным образом среди рядовых слесарей, токарей, котельщиков. Кружок был очень серьезный и достаточно хорошо подготов¬ ленный. В конце 1891 года кружок пополнили: токарь Вавила Куркин, слесари Павел Рябов, Тимофей Метелкин, медник Аким Грачев, инструментальщик Петр Волнухин. Кружок постановил, чтобы ему был освещен вопрос о зе¬ мельной общине, о ее судьбах и о путях русской революции. Владимир Ильич согласился выступить в этом кружке, но с обязательным условием, чтобы вновь вовлеченные рабочие на этом докладе присутствовали. И. А. Кузнецов полагал, что этих рабочих, ввиду их неподготовленности, на реферат не следовало приглашать. Кроме членов кружка, на реферате присутствовали Скля¬ ренко, Лебедева и я. Хотя мы, участники кружка Скляренко, считали себя доста¬ точно подготовленными и уже постигшими азбуку марксизма, но реферат Владимира Ильича «Об общине, ее судьбах и путях революции» дал нам очень много, еще шире открыл наши глаза. В особенно популярной форме, с достаточным количеством цифр, прекрасно освещающих распад земельной общины в де¬ ревне, концентрацию наделов бедняков в руках кулачества, правда, получающего наделы не в собственность, а только для обработки, Владимир Ильич дал уничтожающую критику глав¬ ных ходячих предрассудков народничества о самобытных путях экономического развития России. С необычайной простотой он доказал, что самобытность народникам пригрезилась, что зе¬ мельная община — пустое место, отжившая форма, тормозящая развитие хозяйства, что расслоение крестьянства, распад его на 652
группы по экономической зажиточности предрекают судьбу об¬ щины — ее гибель, уничтожение. В заключение Владимир Ильич нарисовал очень яркую кар¬ тину, свидетельствующую, что только пролетариат может со¬ вершить революцию, может стать во главе общественного дви¬ жения и увлечь за собой крестьянство, и заключил словами Плеханова: «Революционное движение в России может востор¬ жествовать только, как революционное движение рабочих». Последующая беседа с рабочими, недавно вступившими в кружок, установила, что суть доклада они прекрасно поняли, а Владимир Ильич был чрезвычайно доволен тем, что он собст¬ венными глазами видел живых рабочих, уже вовлеченных в кружок, что мы движемся вперед, углубляемся в настоящую практическую работу. Это посещение Владимира Ильича внесло в кружок желез¬ нодорожников большое оживление, и остатки народничества, народнических настроений в кружке начали выветриваться. А. Беляков, стр. 97—98 Продолжая серьезное изучение всех сочинений Маркса и Энгельса (некоторые из них, как «Нищета философии», име¬ лись тогда лишь на иностранных языках), он (Владимир Ильич.—Л. Я.) познакомился и со всеми сочинениями народ¬ ников и взялся для проверки их и для выяснения возможности социал-демократии в России за статистические исследования. Новые данные самарского отдела Истпарта показывают нам, какое большое число книг брал по этим вопросам Владимир Ильич из городской библиотеки. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 22). В городе (Самаре.— А. Я.) имелись две общественные биб¬ лиотеки — публичная и купеческого клуба, называвшегося «Благородным собранием» 1. Клуб был основан помещиками, но «благородное» дворянство очень скоро уступило свое место в нем подлинному хозяину города — купцу, предпринимателю. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 7. 1 Кроме того, в Самаре в описываемый период были две частные библиотеки — А. Н. Федоровой и Н. Громова. 653
Александровская публичная библиотека управлялась попе¬ чительным комитетом, избранным городскою думою и состояв¬ шим под председательством городского головы Н. Г. Неклютина из членов комитета: Н. М. Федорова, Н. С. Арычкина, Н. И. Арнольдова и А. П. Херувимова. Библиотекой заведовали: Ю. Д. Богомолова и помощница ее С. Д. Богомолова... Библиотека, «зал императора Александра II» и Публичный музей помещались в том же, что и прежде, наемном доме (на Дворянской улице, на втором этаже дома, принадлежавшего купцу Ю. Б. Христензену — ныне Куйбышевская улица, 95.-А. И.)... В отчетном (1892-м.— А. И.) году в библиотеку поступали пожертвованные различными учреждениями и лицами сочине¬ ния по всем отраслям знаний и приобретались книги покуп¬ кою... Всего в отчетном году поступило в библиотеку книг, бро¬ шюр, периодических изданий русских и иностранных 1563 наи¬ менования... К 1 января 1893 года по инвентарю библиотеки состоит книг, брошюр и периодических изданий русских и иностранных 21 921 наименование в 35 742 переплетах и дублетов 549 наи¬ менований в 907 переплетах, а всего 22 470 наименований в 36 649 переплетах (более состоявших на лицо к отчетному году на 1866 наименований в 3186 переплетах)... Читальный зал при библиотеке был открыт в отчетном году 355 дней с 9 часов утра до 9 часов вечера и в дни неприсутст¬ венные с 11 часов дня до 9 часов вечера. Посетителей за означенное время в нем было (считая каж¬ дое посещение за отдельное лицо) 41 688 человек, из них лиц женского пола 292. Ежедневно посещали читальню от 70 до 200 человек в день. Большее число посещений было в дни неприсутственные и в зимние и осенние месяцы... Как и в прошлом отчетном году, в читальном вале для пользования посетителей находились газеты, иллюстрирован¬ ные издания, журналы в различные справочные издания, а также по желанию посетителям выдавались книги из биб¬ лиотеки... Выдача книг для чтения на дом производилась ежедневно, эа исключением неприсутственных дней, с 11 часов утра до 1 часу и от 4 часов до 8 часов вечера. Книгами и периодическими изданиями для чтения на дому 654
пользовалось в отчетном году 1083 человека (более прошлого года на 52 лица)... В декабре отчетного года состоялось постановление коми¬ тета о бесплатном пользовании книгами для чтения на дому учителей и учительниц городских приходских школ ввиду огра¬ ниченности получаемого ими содержания, и таких бесплатных абонементов было в течение декабря тринадцать... Как и в предыдущем году, самое большое требование со сто¬ роны читателей было на беллетристические произведения и периодические издания, самое меньшее по отделам математи¬ ческих наук и искусств. «Отчет Александровской публичной биб¬ лиотеки в г. Самаре, «зала императора Александра II» и Самарского публичного музея за 1892 год». «Самарские губернские ведомости», 1893, 5 и 12 мае. Публичной библиотекой заведовали две сестры Богомоловы, очень культурные общественные работницы, заметно выделяв¬ шиеся на фоне тусклой жизни губернского города. Библиотека не отличалась богатством книжного фонда, но ее читальня была всегда переполнена всяческим людом К Здесь находила приют бездомная городская беднота, поднадзорные и даже лица, на¬ ходившиеся на нелегальном положении. Некоторые заходили сюда погреться во время зимних морозов, а подпольщики на¬ значали здесь деловые свидания, обменивались нелегальной литературой и т. д. Бывал здесь и Ленин. Как известно, В. И. Ленин пользовался книгами Публичной библиотеки по абонементу Анны Ильиничны. М. Я. Семенов (М. Блан), стр. 7—8. Обращаясь к архиву Самарской публичной библиотеки того времени, мы в абонементе за 1893 г. на странице 764 находим Ульянову2, которая (по заявлению библиотекаря Еньковой 1 Самарскую городскую библиотеку А. Елизарова оценивала как «библиотеку для провинциального города хорошую» (см. «Молодой боль¬ шевик», 1925, № 3, стр. 23). 2 Как сообщил директор Куйбышевской областной библиотеки Я. Журавлев, местонахождение абонемента Ульяиовой в настоящее время неизвестно. 655
Елены Владимировны, работающей в продолжение 26 л(ет) и также хорошо знавшей прежнюю заведующую Центральной библиотекой Богомолову) является одной из сестер Владимира Ильича. Енькова заявляет также, что сестра Владимира Ильича брала книги и для него и нередко сам Ильич был в библиотеке... В тетради за 1893 г. Ульянова числится с января по 21 авгу¬ ста, т. е. как раз до момента отъезда Владимира Ильича в Пе¬ тербург. Заявление Еньковой, совпадение фамилий и даты еще более становятся устойчивыми, если мы проанализируем и просмот¬ рим тот список книг, которые взяты подписчицей... Здесь зна¬ чится: 1) Журнал «Русское богатство» за 1892 г., кн(иги) 11 и 12; за 1893 г. книги 1, 3, 4 и 5. 2) «Вестник Европы» за 1893 г., кн(иги) 1, 2, 3, 4, 6. 3) «Русская мысль» за 1892 г., кн(ига) 12; за 1893 г. кн(иги) 1,2, 3, 4, 6, 7. 4) «Северный вестник» за 1893 г., кн(иги) 1, 4, 5, 6. Из взятых книг значатся: 1) (И. И.) Дитятин. Городское самоуправление (в России. Ярославль, 1877) К 2) (А. А.) Исаев. Артели в России. (Ярославль, 1881). 3) (Н. И.) Костомаров. Очерки истории Московского госу¬ дарства. 4) Статистика Российской империи. Сб(орник) сведений по России (за 1884—1885 гг. Спб., 1887). 5) (Ф. О.) Минье. История Французской революции (тома 1 и 2. Спб., 1866-67). 6) Статистическое обозрение России. 7) (И.) Тэн. Происхождение (общественного) строя (сов¬ ременной) Франции. (Спб., 1880). 8) История революции (автор неразборчив). 9) (Д. Г.) Льюис. Физиология обыденной жизни (неразбор¬ чиво) (М., 1876). 10) (М. В.) Авдеев. Наше общество (1820—1870) в героях а героинях литературы. (Спб., 1874). 11) (И. Я.) Аристов. (Афанасий Прокофьевич) Щапов (Жизнь и сочинения. Спб., 1883). 12) (Я. Г.) Гуревич. История христианства. 13) История местного управления в России. | Содержащиеся в скобках уточнения авторов, названий книг, места и года их издания сделаны мною. 656
Спор с народником Н. К. Михайловским Художник Б. Лебедев
14) (В. О.) Ключевский. Русская история. 15) Семенов. Освобождение крестьян. 16) Андреев. Представитель власти в России. 17) Куно Фишер. История нового времени !. 18) (Д. Г.) Льюис. История философии (изд. 2. Спб., 1892). 19) (А. Г.) Брикнер. Иван Посошков (часть I. Спб., 1876). 20) Владимир Соловьев. Сочинения. 21) Успенский, Глеб. Т(ом) III. 22) Диккенс. Т(ом) IV. 23) Значится (В. О.) Ключевский 24) История промышленности (автор неразборчив). 25) Труды по исследованию кустарной промышленности. Кн(иги) 1, 2, 3. 26) Труды комиссий кустарной промышленности. Кн(иги) 6, 7. 27) Покровительство народной охране здоровья. 28) (Р. И.) Шредер. Русский огород, (питомник и плодовый сад. Спб., 1877). 29) Свод материалов по кустарной промышленности (в Рос¬ сии. Спб., 1874). 30) Сборник материалов поземельных обществ. Кроме этого помечены несколько книг на французском языке... Следует отметить, что в тетради за 1893 год некоторые книги брались по нескольку раз. Из статьи А. Кухарского «В. И. Ленин — читатель Самарской центральной библио¬ теки». «Книгоноша», 1924, № 13, 24 марта, стр. 5. На абонемент Ульяновой брала и читала вся семья. Так, журналы, беллетристику читали все. Кое-что из исторических книг могло также относиться к другим членам семьи. Вот ста¬ тистические, юридические и экономические книги можно с боль¬ шим правом отнести к В(ладимиру) И(льичу). Примечание А. И. Елизаровой к книге И. И. Блюменталя «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 20. 1 Возможно, здесь речь идет об известном труде Куио Фишера «История новой философии», вышедшем в 1862—1865 годах в Петербурге в четырех томах. 42 а. Ивансиий 657
...Он (Владимир Ильич.— А. И.) получал также книги и из библиотеки «Благородного собрания», в которой был более богатый фонд толстых журналов и иностранной литературы. Хотя этой библиотекой пользовались только члены клуба, но при желании всегда можно было найти такого человека, кото¬ рый предоставлял свой абонемент другим лицам. А. П. Скля- ренко, например, пользовался абонементом А. И. Самойлова *, я Владимир Ильич мог пользоваться абонементом А. Н. Хар¬ дина или какого-либо другого своего знакомого, состоявшего членом клуба...2 Основным фондом нелегальной библиотеки легальных изда¬ ний явились книги, привезенные А. П. Скляренко из Тагая. Библиотека пополнялась пожертвованиями самарской интелли¬ генции и покупкой преимущественно старых книг у букини¬ стов. Приобретались также и новые книги, но в очень неболь¬ шом количестве, потому что и выходило их немного, да и средства у нас были весьма скудные: они составлялись из добро¬ вольных взносов членов кружка. Тем не менее библиотека рас¬ полагала ценным собранием старых журналов (некоторые из них за целый ряд лет) и несколькими сотнями томов отдельных изданий. Из журналов у нас имелись: «Современник», «Отечествен¬ ные записки», «Слово», «Дело», «Знание», «Устои», «Русское богатство», «Вестник Европы», «Русская мысль», «Юридиче¬ ский вестник» и т. д.3 1 Алексей Иванович Самойлов — земский начальник, человек пере¬ довых взглядов, у которого А. П. Скляренко с 1891 года служил дело¬ производителем. После ареста Скляренко в 1894 году А. И. Самойлов был отстранен от должности. 2 Позднее, уже будучи в ссылке в селе Шушенском, В. И. Ленин, вспоминая о своей работе в Самаре, писал А. Потресову (26 января 1899 года): «Если не очень стесняться в средствах для выписки книг, то можно, я думаю, и в глуши работать,— я сужу, по крайней мере, по себе, сравнивая свою жизнь в Самаре лет 7 тому назад, когда я чи¬ тал почти исключительно чужие книги, и теперь, когда я начал заво¬ дить привычку выписывать книги» (Ленинский сборник, том IV, стр. 13). * «Знание» — ежемесячный научный и критико-библиографический журнал, выходивший в Петербурге в 1870—1877 годах. С 1878 года стал пазываться «Слово» (см. стр. 682 наст, издания). Либерально-народни¬ ческий журнал «Устои» издавался в Петербурге с декабря 1881 по 1882 год — в нем широко обсуждался вопрос о средствах укрепления крестьянской общины. О «Русской мысли» см. стр. 663 о «Юридическом вестнике» — стр. 713 наст, издания. Кроме перечисленных журналов в библиотеке А. П. Скляренко был герценовский «Колокол». 658
Из отдельных изданий я помню книги следующих авторов: по истории, истории культуры, социологии и правовым вопро¬ сам— С. Соловьев («Русская история»), Костомаров, Мордов¬ цев, Кареев, Лучицкий, Чичерин *, Ключевский, Семевский, Сергеевич, Щапов, Беляев2, Кулишер, Дитятин, Иванюков («Падение крепостного права в России»), А. Посников («Об¬ щинное землевладение» и др.), Шлоссер («История XVIII века» и «История средних веков»), Маколей, Луи-Блан («История десятилетия»), Минье, Верморель, Э. Тэно («2-е декабря 1851 года»), Токвилль («Старый порядок»), Бокль, Карлейль, О. Тьерри, Монтескье («О духе законов»), Летурно («Эволю¬ ция собственности»), Тейлор, Лавеле, Гонеггер («История ма¬ териальной культуры»), Г. Лекки, А. Ланге («История мате¬ риализма»), Дрэпер, Мэн, Вебер (первые тома, в переводе Чернышевского под псевдонимом Андреева); по вопросам теоре¬ тической экономии и экономической истории — Милль (с приме¬ чаниями Чернышевского), А. Смитт, Д. Рикардо, Н. Зибер3, Лассаль, Кэри, Гильдебрант, Горлов, Вреден, Бастиа, Иваню¬ ков, А. И. Чупров, Исаев, В. В. (В. П. Воронцов), Карышев4. Были также книги П. Л. Лаврова («Исторические письма», «Опыт истории мысли»), Берви-Флеровского («Азбука социаль¬ ных наук»), Руссо («Исповедь», «Новая Элоиза» и др.), Але¬ ксандры Ефименко («О крестьянском землевладении на Край¬ нем Севере») 5, Шеффле («Строение и жизнь социального тела»). 1 Борис Николаевич Чичерин (1828—1904) — русский юрист-государ- ствовед, историк и философ, видный деятель либерального движения. Как историк-правовед, изучал юридические памятники прошлого, исто¬ рию государственных учреждений и политических учений. По своим политическим взглядам являлся сторонником конституционной монар¬ хии. М. А. Сильвин вспоминал, что Владимир Ильич высоко ценил Б. Н. Чичерина, «как реалиста, чуждого всякой романтики в вопросах научного исследования» («Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 83). 2 Речь идет об исследовании И. Д. Беляева «Крестьяне на Руси», публиковавшемся в 1859 году в журнале «Русская беседа», а затем вы¬ шедшем отдельным изданием. 8 Николай Иванович Зибер (1844—1888) — известный русский эко¬ номист. Во время пребывания в Лондоне лично познакомился с К. Мар¬ ксом и Ф. Энгельсом. Диссертация Зибера «Теория ценности и капитала Д. Рикардо в связи с позднейшими дополнениями и разъяснениями» (1871) встретила сочувственный отзыв К. Маркса в послесловии ко 2-му изданию «Капитала». Эта работа Зибера в переработанном и до¬ полненном виде была издана в 1885 году под названием «Давид Ри¬ кардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях». 4 О Н. А. Карышеве см. стр. 662 наст, издания. 6 О А. Я. Ефименко см. стр. 661 наст, издания. 42* 659
По философии, психологии, этике я помню были следующие авторы: Шопенгауэр («Мир, как воля и представление»), Куно Фишер, Э. Гартман, Вундт, Бэн, Спенсер («Основные начала», «Биология», «Социология», «Этюды»), Гегель («Логика»), Кант («Критика чистого разума», «Пролегомены»), Льюис, Моле- шотт, Бюхнер («Сила и материя»), Лесевич. Критика и публицистика были представлены следующими авторами: Белинский, Добролюбов, Чернышевский («Очерки гоголевского периода», диссертация об искусстве), Писарев (первое десятитомное издание), Скабичевский («История лите¬ ратуры»). Имелось также небольшое количество беллетристических произведений, из которых мне запомнились: Швейцер («Эмма»), Шпильгаген («Один в поле не воин», «Загадочные натуры»), Ауэрбах («Дача на Рейне»), Стендаль («Красное и черное»), Бальзак («Человеческая комедия»), Берне, Гейне, Шекспир, Золя («Углекопы», «Брюхо Парижа», «Карьера Ругонов», «Нана»), Чернышевский («Что делать?», «Пролог к прологу»), Омулевский («Шаг за шагом»), Слепцов («Трудное время»), Наумов («Сельские картины»), Златовратский («Устои» и др.), Глеб Успенский, Альбов, Осипович (Новодворский), А. Левитов. Главная наша работа над библиотекой состояла в том, что мы вырывали из старых журналов статьи, упоминавшиеся в си¬ стематических каталогах, и делали из них сборники, нередко переписывая от руки начало или конец вырванной статьи. Сборники эти нами переплетались и усиленно читались самар¬ ской молодежью. Библиотека эта в начале 90-х годов пополнялась и новыми книгами. У нас появились: 1 том «Капитала» Маркса, а затем журнальные статьи Николая — она (Н. Ф. Даниельсон — идео¬ лог народничества, первый переводчик «Капитала» Маркса), известная книга В. Постникова («Южно-русское крестьянское хозяйство».— А. И.) и т. п. Позднее в этой библиотеке появился отдел нелегальных изданий, которые хранились отдельно... Книгами этой библиотеки пользовался Владимир Ильич и на одной из них («Южно-русское крестьянское хозяйство» В. Постникова) сохранились, по-видимому, его собственноруч¬ ные отметки На большинстве книг этой библиотеки имелись 1 Квига В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» с замечаниями В. И. Ленина хранится в Институте марксизма-лепи- низма при ЦК КПСС. Пометки, вычисления и подчеркивания В. И. Ле¬ нина в книге Постникова опубликованы в первом томе Полного собра¬ ния сочинений В. И. Ленина (изд. 5, стр. 537—546). 660
сделанные рукой А. П. Скляренко знаки — Б. С. Г. (библиотека самарских гимназистов). Владимир Ильич много занимался русской историей, осо¬ бенно интересуясь историей земельной общины. Я помню, что в разговорах по этим вопросам он нередко ссылался на работы Б. Н. Чичерина, мнение которого ценил весьма высоко. Влади¬ мир Ильич доказывал, что в русской истории была эпоха фео¬ дализма, как п в западной, и при этом ссылался на кого-то из молодых историков школы В. О. Ключевского (чуть ли не на Павлова-Сильванского \ точно не помню). По этому вопросу Владимир Ильич написал небольшую статью, которая ходила у нас по рукам. Нелишне отметить, что тогда еще не было печатной «Рус¬ ской истории» В. О. Ключевского, но литографированное сту¬ денческое издание этого курса, читанного им в Московском университете, было привезено мною из Москвы (одна или две части) и читалось в самарских кружках. Печатные работы Ключевского, как «Боярская дума», книги других русских историков, как, например, Сергеевича («Вече и князь» и пр.) и Дитятина, имелись в нашей библиотеке и также читались в кружке. Были там и такие работы по истории общины, как известная книга Александры Ефименко2. На знакомство с этой исторической литературой наталкивал нас главным образом Владимир Ильич. Благодаря ему же у нас читались также исторические статьи Каутского, печатавшиеся в «Северном вест¬ нике» 3. Не помню точно, когда у нас появилось нелегальное издание (литографированное или гектографированное) «Эр¬ фуртской программы» 4, но что оно было до нашего ареста,— это несомненно... 1 Николай Павлович Павлов-Сильванский (1869—1908) — русский буржуазный историк, активный деятель кадетской партии. Значитель¬ ная часть его работ посвящена доказательству положения, что Россия, подобно западноевропейским странам, прошла через ступень феода¬ лизма. 2 Александра Яковлевна Ефименко (1848—1919) — русский историк- этнограф, профессор русской истории на Высших (Бестужевских) жен¬ ских курсах в Петербурге. Идеализировала сельскую крестьянскую об¬ щину, полагая, что разрешение проблемы этой общины устранит все противоречия капиталистического строя. В то же время в своих истори¬ ческих трудах давала яркую картину классовой борьбы, восстаний ук¬ раинских крестьян против крепостничества. * «Северный вестник» — ежемесячный литературно-научный и по¬ литический журнал, издававшийся в Петербурге в 1885—1898 годах. До 1890 года в нем печатались либеральные народники и прогрессивные пи¬ сатели, с 1891 года стал органом декадентов. 4 Эрфуртская программа — программа германской социал-демокра¬ 661
Насколько слабо было знакомство тогдашнего «культур¬ ного» общества с марксистским учением, показывает следую¬ щий любопытный случай. В помещичьем имении, где я жил в качестве учителя в 1887—1888 годах, мои хозяева, обнаружив мое пристрастие к литературе, сообщили мне, что у них имеется книга, оставленная управляющим какого-то соседнего имения, и что книга эта учит, как накоплять капитал. Я купил у них эту книгу, оказавшуюся первым томом «Капитала» К. Маркса. Книга эта тогда считалась запрещенной, и ее у меня потом отобрали во время одного из обысков. Марксистской легальной литературы... было тогда чрезвы¬ чайно мало. Кроме первого тома «Капитала» *, были статьи и известная диссертация Н. Зибера2, несколько разрозненных статей в толстых журналах, например статья Кауфмана в «Вестнике Европы» (за подписью И. К-н) 3. В литературе без¬ раздельно господствовало народничество, поэтому будет по¬ нятно, какой неслыханной дерзостью считались тогда выступ¬ ления Владимира Ильича, в которых он резко критиковал В. В., Карышева4, Каблукова 5, Николая — она и даже «са¬ мого» Н. К. Михайловского. тической партии, принятая в октябре 1891 года на съезде в г. Эрфурте и действовавшая до 1921 года. Программа подчеркивала необходимость для рабочего класса вести политическую борьбу, указывала на роль партии как организатора этой борьбы. Однако она содержала серьезные уступки оппортунизму. 1 Первый том «Капитала» К. Маркса на русском языке был издан в апреле 1872 года в Петербурге в переводе Г. А. Лопатина и Н. Ф. Да¬ ниельсона тиражом в 3000 экземпляров. Русский перевод был первым переводом «Капитала». 1 Имеется в виду диссертация Н. И. Зибера (о нем см. стр. 659 наст, издания) «Теория ценности и капитала Д. Рикардо в связи с позд¬ нейшими дополнениями и разъяснениями». * Илларион Игнатьевич Кауфман (1848—1916) — русский буржуаз¬ ный экономист, написавший ряд произведений, посвященных вопросам денежного обращения и кредита. В 1872 году Кауфман опубликовал одну из первых рецензий на «Капитал» К. Маркса (журнал «Вестник Европы», том 3, книга 5). Ему остались чужды революционные выводы, изложенные К. Марксом в «Капитале». Однако рецензия Кауфмана на «Капитал» ценна тем, что в ней дано описание марксистского диалек¬ тического метода. 4 Николай Александрович Карышев (1855—1905) — русский эконо¬ мист и статистик, профессор Юрьевского (Тартуского) университета, затем Московского сельскохозяйственного института. В своих работах, посвящённых главным образом вопросам экономики крестьянского хо¬ зяйства России, Карышев разделял взгляды либерального народниче¬ ства. 8 Николай Алексеевич Каблуков (1849—1919) — русский экономист 662
Эти эпигоны старого народничества, усвоив некоторые из 'его утопических положений, проповедовали тем не менее в своих статьях на страницах «Русского богатства», «Русской мысли» 1, «Вестника Европы» и других либеральных журналов культурнический, оппортунизм, отказывались от революции и тесно смыкались с либералами, провозглашавшими тогда ло¬ зунг: «теперь не время широких задач». Поэтому выступления Владимира Ильича касались как теории, так и практики, в осо¬ бенности либерального народничества... Нелегальная марксистская литература появилась в обраще¬ нии в Самаре главным образом в период пребывания здесь Владимира Ильича. У нас были издания группы «Освобожде¬ ние труда», из которых в особенности я помню миниатюрные брошюры Плеханова «Наши разногласия» и «Социализм и по¬ литическая борьба», отпечатанные на тонкой гладкой бумаге... Эти брошюры переходили из рук в руки, усиленно читались и обсуждались как в кружках, так и при случайных встречах подпольщиков. Были также немецкие издания некоторых работ Маркса и Энгельса («Анти-Дюринг», «Положение рабочего класса в Анг¬ лии», «Манифест Коммунистической партии»), отдельные но¬ мера журнала «Archiv» 2 Г. Брауна, но они широкого распро¬ странения не имели в силу малого знакомства кружковцев с немецким языком. Резко повысился также интерес к легальным марксистским сочинениям. Везде начинали читать первый том «Капитала» Маркса (в переводе Николая — она), но все ломали зубы на знаменитых первых 29 страницах этой книги, в которых изла¬ гается диалектика стоимости. Из популярных изложений не¬ сколько помогала диссертация Зибера, статейка же И. Кауф¬ мана не была нами в то время понята и оценена должным обра¬ и статистик, профессор Московского университета. Экономические и ста¬ тистические работы Каблукова имели целью доказать «устойчивость» мелкого крестьянского хозяйства. 1 «Русская мысль» — ежемесячный литературно-политический жур¬ нал, издававшийся в Москве в 1880—1918 годах. Под редакцией В. А. Гольцева стал органом буржуазного либерализма. В нем печата¬ лись Д. Н. Мамин-Сибиряк, Г. И. Успенский, В. Г. Короленко, А. М. Горь¬ кий, А. П. Чехов, Н. В. Шелгунов, Н. И. Кареев, В. О. Ключевский. После 1905 года «Русскую мысль» возглавил П. Б. Струве, превратив¬ ший ее в орган кадетской партии. 2 То есть «Archiv fur sociale Gesetzgebung und Statistik» (см. сноску на стр. 593 наст, издания). 863
зом *. Вследствие этого многое из экономической теории Маркса понималось в кружках неправильно, а революционная ее основа совершенно ускользала от внимания молодых маркси¬ стов, пока мы не ознакомились с ней на докладах Владимира Ильича. Я, например, прочитал первый том «Капитала», как указы¬ валось выше, еще в 1888 году, но усвоил из него только общую схему экономики капиталистического общества, содержание глав исторического характера (первоначальное накопление и пр.) и совсем не понял абстракций марксовой диалектики. Многие из нас усвоили формальную сторону диалектики Ге¬ геля, и его триада (тезис, антитезис, синтез) 2 обсуждалась на все лады вечерами в Струковском саду, где на особой лавочке собирались молодые марксисты. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 7—8, 39—40, 56, 60, 61. До приезда Владимира Ильича в Самару страсть к первому тому «Капитала» К. Маркса была всеобщей, но не было ни од¬ ного кружка, который бы даже поверхностно его проработал. Начинали храбро многие, но быстро остывали. После этого есте¬ ственно, что по отношению к труду Маркса господствовал свя¬ щенный, суеверный, панический страх. Всем хотелось одолеть эту книгу, раскрывающую все тайны познания общественно¬ экономических явлений, работу, вооружающую методом, облег¬ чающим исследование общественных отношений, но почти ни¬ кто за три-четыре года, с 1885 по 1889 год, эту задачу не пре¬ одолел. 1 Как известно, Маркс считал, что Кауфман в этой статье «очер¬ тил... удачно... не что иное, как диалектический метод» (см. предисловие ко второму изданию I тома «Капитала»).— Примечание М. И. Семенова. 2 Триада в философии — формула трехступенчатого развития. Наи¬ более всестороннее развитие она получила в трудах Гегеля (1770— 1831) — крупнейшего представителя немецкой классической философии, виервые в истории философии систематически разработавшего на ос¬ нове идеализма диалектический способ мышления. Гегель считал, что всякий процесс развития проходит три ступени: тезис, антитезис, син¬ тез. Вторая ступень означает отрицание первой, и переход к ней яв¬ ляется превращением в противоположность. Третья ступень является отрицанием второй, то есть отрицанием отрицания; она по существу означает возврат к исходной форме, только обогащенной новым содер¬ жанием и на новой, более высокой основе. 664
После элементарной проработки вопросов марксизма в кружке Скляренко, особенно после комментариев Владимира Ильича, читать и понимать этот «страшный» «Капитал» К. Мар¬ кса стало легко, и «недостигаемый» Маркс стал своим, родным, близким и легко понимаемым. Никому из нас не думалось, что в конце концов, при хорошем руководстве занятиями, «Капи¬ тал» так прост, удобопонятен и так легко усваивается. А. Беляков, стр. 39. Жаловался (А. П. Скляренко,—А. И.) на скудость неле¬ гальной литературы. Вскоре, однако, я убедился, что эти жа¬ лобы были несколько несправедливы: был целый ряд таких вещей, каких в Казани я не встречал. Правда, многие из них были только на немецком языке, как-то: «Нищета философии» Маркса, 2-е издание, «Коммунистический манифест», «Анти- Дюринг» 1 и «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса, довольно много книжек журнала «Die Neue Zeit», стенографи¬ ческие отчеты заседаний германского рейхстага и пр.— книги, которыми пользовался Владимир Ильич и, как мне известно, могли пользоваться и другие, конечно, очень близкие к нему лица. Да и женевских изданий группы «Освобождение труда» было несколько больше, чем в Казани. Затем, как оказалось, существовала в Самаре очень богатая и интересная по составу полулегальная библиотека, состоявшая из книг и журналов, в свое время вышедших вполне легально, но впоследствии изъя¬ тых из обращения. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 103—1(М). Человек он (Владимир Ильич.— А. И.) был удивительно деликатный, любезный собеседник, верный товарищ, простой и ясный в личных отношениях, непринужденно веселый, когда товарищи собирались изредка повеселиться. М. А. Сильвин. В. И. Ленин в эпоху зарож¬ дения партии (воспоминания). «Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 86. 1 «Анти-Дюринг», «Письма Маркса к Руге от 1843 года» и другие произведения К. Маркса и Ф. Энгельса Владимир Ильич изучал на пе- мецком и французском языках. В архиве Института марксизма-лени¬ низма при ЦК КПСС хранится переведенный Владимиром Ильичом в Самаре отрывок труда Энгельса «Происхождение семьи, частной соб¬ ственности и государства». 665
Приближалось 1 января 1892 года, и, естественно, шли оживленные разговоры о традиционной, веками установленной встрече Нового года. От комитета помощи голодающим поступило предложение устроить объединенную общественную встречу Нового года чуть ли не в Коммерческом собрании со сборами в пользу голо- дающих. Кружок Скляренко, железнодорожный кружок и вообще все так называемые ульяновцы отказались от шумной встречи в Коммерческом собрании. Водовозовские круги пошли за комитетом, но там почему-то дело не вышло, и они устроили встречу Нового года не в Коммерческом собрании, а в ресто¬ ране Корнилова. Мы же устроили в складчину встречу Нового года в квартире А. А. Кацнельсон. Это была первая большая вечеринка с участием Владимира Ильича. Было очень шумно и весело. Владимир Ильич пришел поздно, не больше как за десять минут до момента встречи Но¬ вого года, и, таким образом, не принимал участия в проводах старого года и во всех надгробных речах с перечислением всех преступлений и несчастий, принесенных «покойником». Речи, вернее тосты, пожелания Новому году были очень живы и ко¬ ротки. Небольшую речь произнес и Владимир Ильич. Настроение было прекрасное, и мне кажется, все чувство¬ вали, что собралась одна братская семья, охваченная одним об¬ щим желанием, поставившая одну общую цель и готовая спло¬ ченными рядами, сплошной несокрушимой колонной ринуться на борьбу с врагом трудящихся. По обычаю того времени, всякий вечер, всякое веселье по¬ лагалось заканчивать танцами. Была объявлена, пе помню кем, «всеобщая, прямая и явная кадриль» без различия пола и воз¬ раста. Распорядитель обязан был наблюдать, чтобы в квартире не было ни одного праздного, то есть не танцующего, человека. Пришлось и Владимиру Ильичу отплясывать кадриль. Это было уморительно веселое зрелище, ибо Владимир Ильпч (да не один он, а многие танцоры сильно путались, по¬ вертывались к своей «даме» спиной, когда нужно было повер¬ нуться лицом) давал руку чужой «даме», вместо своей, брал за талию вместо «дамы» случайно подвернувшегося кавалера из другой нары... — Ну, и Владимир Ильич, в разных серьезных политиче¬ ских вопросах не путает, а вот тут оказался малограмотным, на¬ путал,— сказал кто-то из танцующих. — Ничего, мы создадим кадрильон-кружок и к будущему году эту беду поправим,— пошутил Скляренко. two
— Да, ведь в этом занятии нет никакого плана, никакой рпределенной системы,— вот и путаешься,— оправдывался Владимир Ильич. Л. Беляков, стр. 88—89. Из посещавших нашу квартиру в Самаре кроме А. П. Скля¬ ренко, И. X. Лалаянца, В. В. Водовозова, который приходил больше к старшей сестре — они читали вместе по-итальянски,— М. И. Лебедевой и М. П. Голубевой помню еще В. А. Ионова и А. И. Ерамасова. Последний был знаком с М. Т. Елизаровым и Ионовым по Сызрани, и они затащили его как-то к нам. М. И. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нино, 1, стр. 56—57). В Сызрани находилось тогда несколько революционно наст¬ роенных людей... Они группировались вокруг Вадима Андрее¬ вича Ионова, жившего здесь с матерью и братом — инженером Сергеем. Кроме того, в Сызрани жил молодой купеческий сын, Алексей Иванович Ерамасов, учившийся раньше (и кажется даже окончивший курс) в Петровской академии и занимав¬ шийся тогда хозяйственными делами по саду и огороду... А. И. Ерамасов был весьма скромным, тихим и симпатичным человеком. В кружке его называли Поросенком. (Позднее он был известен в социал-демократических кругах под кличкой Монах.) В то время он не имел определенной политической фи¬ зиономии и занимался действительно только парничками, не обнаруживая особого интереса к вопросам политики. Но когда он познакомился с Владимиром Ильичем (через М. Т. Елиза¬ рова), то под его влиянием стал тяготеть к марксизму {. М. Я. Семенов (М. Блан), стр. 54. 1 Став благодаря В. И. Ленину социал-демократом, Алексей Ивано¬ вич Ерамасов (1869—1927) создал первый в Сызрани марксистский кру¬ жок. Будучи довольно богатым человеком, он в течение всего нелегаль¬ ного существования партии снабжал ее денежными средствами, напра¬ вляя их в распоряжение Владимира Ильича. После революции Ерамасов вступил в партию, редактировал большевистскую газету «Сызрапскоо утро», формировал отряды Красной гвардии, много работал по органи¬ зации народного просвещения. 667
Вот как описывает А. И. Ерамасов свое первое посещение нашей семьи: «Я испытывал какое-то особенное чувство при первом посе¬ щении ульяновской семьи, перенесшей такое тяжелое горе... Жили тогда Елизаровы в районе Почтовой и Сокольничьей улиц, т. е. недалеко от района «выселенцев», по выражению од¬ ного губернатора, кажется Брянчанинова, т. е. недалеко от рай¬ она, где селилась обычно революционная интеллигенция. Помню, пришли мы вечером и попали прямо к чаю. Вся семья собралась уже в столовой. Здесь я познакомился с М (арией) А(лександровной), А (иной) И(льиничной), М (арией) И(льи- ничной) и В(ладпмиром) И(льнчем). Кроме того, за столом был племянник М(арка) Т(пмофеевича), который жил у дяди и учился в гимназии. Разговор шел на обычные в то время темы: о народничестве, о судьбах капитализма, о В. В. и Николае — оне и пр. Влади¬ мир Ильич выделялся не только знанием литературы, но и ка¬ кой-то особой способностью находить слабые места у народ¬ ников, субъективистов толка Михайловского и пр. После чая мы перешли в комнату Владимира Ильича, где продолжали разговор. В этом разговоре принимал участие и мой приятель Ионов, который много работал над вопросом о развитии капи¬ тализма в России и дифференциации крестьянства, собирая ма¬ териалы по этим вопросам и из статистических сборников и из личного изучения положения крестьянства. М(арк) Тимо¬ феевич) делился своими постоянными наблюдениями из жизни крестьян в Самарской губернии, где тогда уже резко проявля¬ лась дифференциация крестьянства. В разговоре, помню, при¬ нимала участие и Анна Ильинична. Из всей обстановки комнаты мне до сих пор помнится ком¬ плект «Русских ведомостей» *, которые висели на стене перед столиком. Владимир Ильич хранил все прочитанные газеты и отмечал номера, чем-либо заинтересовавшие его». После этого первого посещения А. И. Ерамасов заглядывал к нам и в другие свои приезды в Самару. В своих воспоминаниях об этом периоде самарской жизни А. И. Ерамасов сообщает о переводе «Коммунистического ма¬ нифеста», сделанном Владимиром Ильичем. 1 «Русские ведомости» (1863—1918) — газета либеральных помещи¬ ков и буржуазии. В 80-х годах в ней сотрудничали писатели-демократы (М. Е. Салтыков-Щедрин, Г. И. Успенский) и либеральные народники (Н. К. Михайловский и другие). С 1905 года газета стала органом пра¬ вого крыла партии кадетов.
«В то время Владимир Ильич сделал прекрасный перевод «Коммунистического манифеста» К. Маркса и Ф. Энгельса,— пишет он.— Перевод этот в рукописи ходил по рукам, завезли мы его и в Сызрань. Здесь я отдал тетрадь знакомому учителю, который считался у начальства неблагонадежным. По какому- то делу этого учителя вызвали в Симбирск к директору народ¬ ных училищ. Мать учителя испугалась, что нагрянут с обыском, и уничтожила тетрадь. Такова судьба этого перевода Ильича. Мне так совестно вспоминать об этом, так как я был отчасти виновником гибели прекрасного перевода» *. Хотя А. И. Ерамасов был довольно редким нашим посети¬ телем в Самаре — жил он постоянно в Сызрани,— но связь с ним установилась крепко, на всю жизнь. М. И. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 57). В начале мая 1892 года все, кто имел возможность, перебра¬ лись за город на дачи, ибо начинавшаяся холера и обычная в те времена на улицах Самары пыль отравляли существование 2. Водовозовы и Красноперовы сняли две смежные дачи в районе дач Аннаева и там же, ближе к берегу, сняли дачку Кузнецов, я и «коммуна» 3: Локкерман, Моршанская, Карпер, Макарова. Водовозов особенно спешил с выездом на дачу главным об¬ разом ради Николая Васильевича, для которого было убийст¬ венно жить в городе и который отложил свою поездку в Уфим¬ 1 Об этом факте, имевшем место в 1892 году, А. И. Ерамасов рас¬ сказывал и М. И. Семенову (М. Блану), о чем последний сообщает в цит. книге (стр. 55). 2 «Всякому жителю Самары известно,— говорилось в «Самарском спутнике» на 1890 год,— как приходится здесь страдать от жары. Уже в мае нередко наступают сильные жары, томительные даже ночью; в половине мая или в начале июня нередко наступают холода, сопро¬ вождаемые ненастьем. Затем опять наступают жары, трудно перено¬ симые для непривычного человека, особенно в то время, когда дует го¬ рячий южный или юго-восточный степной ветер... Ко всему этому при¬ соединяется пыль, которая целыми днями стоит над городом...» (от¬ дел 111, стр. 51—52). 24 марта 1902 года в письме к матери из Мюнхена В. И. Ленин писал, что Марии Ильиничне «тоже летом надо выби¬ раться из Самары — я не могу и сейчас забыть, какая она пакостная в жару» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 263). 2 Один из самарских кружков, работавших под руководством А. П. Скляренко. Члены кружка жили на одной квартире и имели об¬ щее пйтаниё. 669
ские степи1 вследствие полученных известий, что в середине мая собирается приехать на четыре-пять дней в Самару к Водо¬ возову Н. К. Михайловский. По тем временам это было событие огромной важности. Еще не развенчанный «властитель дум» русского общества, особенно молодежи, собирался собственной персоной пожаловать в са¬ марские дебри. Событие немалое. Радикалы и либералы ходили именинниками, так как ожидали, что «вот приедет барин, барин нас рассудит», он-де задаст «марксятам» так, что они надолго хвост подожмут. Это ликование было тем более непонятным, что акции самарских народников после поражения Россиневича, на¬ несенного ему Владимиром Ильичем, надолго упали, интерес к марксизму возрос и крепко держался. Однако в связи со слу¬ хами о приезде Н. К. Михайловского как-то вдруг наступила неожиданная перемена. Такова власть авторитета, «так храм оставленный — все храм, кумир поверженный — все бог». Приблизительно в двадцатых числах мая, на другой день после приезда Н. К. Михайловского, остановившегося на даче у Водовозовых, В. В. Водовозов передал через меня, так как я ежедневно ходил в город на работу, приглашение Владимиру Ильичу посетить их, если он пожелает, и побеседовать о мар¬ ксизме и путях социализма в России. Одновременно Водовозов передал приглашение Скляренко, Ясневой, Савицкому, Долгову. А Кузнецов, я и «коммуна» получили приглашение непосред¬ ственно от самого Михайловского, так как в первый же день приезда мы познакомились с ним и его племянником Е. В. Мяг¬ ковым во время катания на лодке и купанья. Н. К. Михайловский не возражал против самой обширной аудитории, но ограниченность дачного помещения и какие-то другие соображения помешали Водовозову расширить круг при¬ глашенных. Владимир Ильич охотно согласился на знакомство с Михай¬ ловским и обещал Водовозову, что он будет вполне приличным в выражениях, даже в случае самого горячего спора*, и, в свою очередь, форму собеседования предоставлял на усмотрение Ми¬ хайловского. Сначала Владимир Ильич предполагал прочесть имевшийся у него в писаном виде реферат «Из истории русской земельной общины», и Водовозов это очень одобрял. Но затем Владимир Ильич решил, что этот реферат слишком сузит тему собеседова¬ 1 Брат В. В. Водовозова был болен туберкулезом и собирался ехать в Уфимские степи на лечение кумысом. 670
ния, и решил не стеснять себя в предстоящей беседе, казав¬ шейся ему весьма интересной, узкими рамками писаного рефе¬ рата, а поставить широкую тему: «Пути народников к социа¬ лизму в России». Одновременно Владимир Ильич отмечал, что лично для него было бы удобнее, если бы характеристику этих путей дал Ми¬ хайловский и тем значительно облегчил бы и упростил собесе¬ дование, исключив, таким образом, все недостатки, неизбежные при изложении взглядов народников их идейным противни¬ ком — марксистом. Встреча должна была состояться на четвертый день при¬ езда Михайловского в Самару на даче у Водовозова в четыре часа дня. Причем Кузнецов и я брались обеспечить Владимиру Ильичу ночлег на нашей даче, так как возвращаться поздно вечером в город было не всегда безопасно. Нужно заметить, что во время голода грабители даже на улицах Самары представ¬ ляли весьма обыденное, нисколько не удивительное явление. Готовились встретиться два миросозерцания, взаимно друг друга исключающие, резко противоположные. Готовились встретиться Михайловский, потухающее светило народничества, отжившего свой век и теряющего свое влияние вместе с угасаю¬ щими последними лучами яркой вспышки «Народной воли» в 1881 году, и Ульянов, молодое, только еще загорающееся све¬ тило марксизма, пока мало кому известное. Осколки народников в Самаре набрасывались на нас. Ми¬ хайловский, говорили они,— «властитель дум», известный в Европе публицист, социолог, творец вместе с П. JI. Лавровым «субъективного метода в социологии», выпустивший уже во¬ семь томов своих сочинений, а Ульянов — помощник присяж¬ ного поверенного радикала Хардина,— и только. — Да мы бы на его, Ульянова, месте пришли бы только по¬ клониться «властителю дум», набраться у него знаний, мудро¬ сти, а не полемизировать,— говорил Н. С. Долгов. И только кружки молодежи во главе с кружком Скляренко были уверены, что Владимир Ильич из столкновения с Михай¬ ловским выйдет победителем. По обычаям того времени и этот знаменательный, по край¬ ней мере для кружка Скляренко, день звали все-таки только «журфиксом» с Н. К. Михайловским. На «журфикс» собрались: Н. К. Михайловский, В. В. и Н. В. Водовозовы, В. П. Водово¬ зова, JI. П. Шайдакова, Россов, племянник Михайловского Мяг¬ ков, И. М. Красноперов, В. О. и В. В. Португаловы, Н. С. Дол¬ гов, В. В. Савицкий, П. П. Крылов, В. И. Ульянов, А. П. Скля- 671
ренко, М. И. Лебедева, И. А. Кузнецов, С. П. Локкерман, Е. М. Карпер, С. М. Моршанская, Макарова и А. А. Беляков 1. Было очень тесно, стульев не хватило, и пришлось сидеть на перилах веранды, на ступеньках, так как собрание состоя¬ лось на веранде дачи. Нужно заметить, что все четыре дня до этого «журфикса» на дачу совершались непрерывные паломничества почитателей Михайловского, которые, по-моему, буквальпо отравляли его су¬ ществование. Люди приходили исключительно и буквально только за тем, чтобы засвидетельствовать уважение и почти¬ тельно посмотреть Михайловскому в рот, в ожидании, что от¬ туда обязательно вылетит главная истина, все объясняющая и превращающая рядового глупца в незаурядного мудреца. Вообще говоря, Михайловский привык к выражению почтения от людей, с ним встречающихся, и, пожалуй, «курение фи¬ миама» считал вполне нормальным. Само собой понятно, что после этого обычное простое чело¬ веческое приветствие без подчеркнутого благоволения казалось подчеркнутой наглостью, развязностью. Владимир Ильич пришел без опоздания, но все уже были в сборе, и когда Водовозов его представил, то он попросту поздо¬ ровался с Михайловским, так же, как со всеми присутствовав¬ шими, не открывая рот от изумления и не захлебываясь от счастья, что видит философа-соцполога, «нашего иввестного» Н. К. Михайловского. На минуту водворилось молчание, а затем Водовозов обра¬ тился к Михайловскому: — Может быть, Николай Константинович, мы приступим к собеседованию, и вы, как обещали, сделаете сообщение «Пути народников к социализму»? Блестящий оратор, видавший виды, Михайловский с созна¬ нием своего превосходства, своей непобедимости, к удивлению кружка Скляренко, начал с очень смешного и совершенно несо¬ стоятельного утверждения, что он, как и П. JI. Лавров, марксист 1 Среди участников встречи с Н. К. Михайловским не было М. И. Се¬ менова (М. Блана). Возможно, этим и объясняется его предположение о том, что «Владимир Ильич, насколько я знаю, с Михайловским не встречался, но по разговорам в кружках было известно, что вопрос о марксизме на даче обсуждался... На дачу Водовозова,— говорит далее Семенов,— проник только один из близких к нашему кружку людей — А. А. Беляков, явившись туда под видом хорошего знакомого Водово¬ зова, по предварительному уговору с последним» (цит. книга, стр. 62—63). 6Т2
и, значит, с присутствовавшими марксистами спор может быть только о понимании, о толковании Маркса — не больше. После этого вступления «великий социолог» в очень кра¬ сиво построенной и еще красивее произнесенной речи дал пол¬ ный анализ народнических теорий, уже потерявших свою убе¬ дительность для всякого, кто вступил на путь изучения фактов и цифр. Было повторено о самобытности и о всех чудодействен¬ ных свойствах русской общины,— все то, что нам уже было не¬ плохо известно. — В противовес гнилому Западу земельная община при из¬ вестных условиях может помочь русскому народу миновать стадию буржуазного развития,— отчетливо вещал Михайлов¬ ский. Дальше мы узнали, «что порядок дел, к которому столь труд¬ ным и столь долгим путем стремится теперь Запад, еще су¬ ществует у нас в могущественном народном обычае нашего сельского быта». Остается, следовательно, миновать средние ступени развития и сразу от общины перешагнуть к полному со¬ циализму, избегнув, таким образом, мучительное развитие пау¬ перизма и пролетариата. При этом Н. К. Михайловский не за¬ был отвести соответствующее место «критически мыслящей личности» и коротенько изложить свою теорию «героев» и «толпы». Присутствующие узнали, что сущность исторического про¬ цесса заключается в переработке культуры «критически мыс¬ лящей личностью». Эти личности, достигнув высоких познаний и опираясь на превосходство своего идеала и справедливость своих требований, распространяют свое учение. Таким образом, за успех социалистов ручалось отвлеченное превосходство их идеала и не менее отвлеченная справедливость их требова¬ ний. Итак, община и артель — это чисто русские основы для по¬ строения социализма, которых нет в Западной Европе. Сам Маркс соглашался с Чернышевским, как это доподлинно изве¬ стно Михайловскому, что при известных условиях община по¬ может русскому народу миновать стадию буржуазного разви¬ тия, но он, конечно, не мог до конца продумать и обосновать это положение по незнакомству с особенностями нашей страны. — Имея такую мощную силу, как община и артель, нам остается,— говорил Михайловский,— развить общину в сторону общинной обработки земли и общинного использования продук¬ тов, а из мирского схода сделать основу социалистического строя. Наш путь к социализму прям, прост и близок, ибо осно¬ 43 Л. Иванскмй 673
ван на готовых уже качествах крестьянской массы. В то же время мы не отрицаем работу среди рабочих, но эта работа ре¬ шающего значения иметь не может, так как рабочих нет в Рос¬ сии пока и миллиона, а крестьянского населения — свыше се¬ мидесяти миллионов. Без террора, путем просвещения крестьянской массы расту¬ щая сила «критически мыслящих личностей» приведет к социа¬ лизму. Вот и весь путь народников к социализму. Н. К. Михайловский кончил под гром аплодисментов, но для нас, ульяновцев, пути народников к социализму не стали яснее, чем они были до его реферата. Блестящий фейерверк фраз, ловких и тонких построений, но ни одного факта, ни од¬ ной цифры, никакой, даже поверхностной, характеристики со¬ временной экономической действительности. Михайловский и вся народническая часть собрания упорно л вопрошающе смотрела в сторону Владимира Ильича, как будто стараясь прочесть на лице его: «смирил ли он свою гор¬ дыню» и убедился ли в правильности народнических путей к социализму? Владимир Ильич начал очень тонко, деликатно, но весьма ядовито. Он указал, что очень охотно верит, что Николай Кон¬ стантинович марксист, но об этом вопросе говорить сегодня нет нужды. Об общине же мы очень давно и немало знаем от Чер¬ нышевского из его «Критики философских предубеждений про¬ тив общинного владения». Не будем отрицать, что если есть община и артель, как основные элементы социализма, то, несом¬ ненно, можно очень легко и просто перейти к социалистиче¬ скому строю. Михайловский многозначительно переглянулся с Водовозо¬ вым и Португаловым, как бы говоря: я так и ждал, что ваш старший «марксенок» сразу со мной согласится и будет по¬ срамлен. — К сожалению,— продолжал Владимир Ильич,— Черны¬ шевский это говорил около тридцати лет тому назад, а жизнь, как это известно и Николаю Константиновичу, не стоит на ме¬ сте, а непрестанно движется: жизнь не философский процесс, стройный и логически построенный. Экономическая жизнь мно¬ голика, многогранна и бесконечно разнообразна, и самых кра¬ сивых слов совершенно недостаточно, чтобы выяснить положе¬ ние общины. Об артелях говорить не будем. Позвольте поставить один только вопрос: есть ли у нас та самая община в деревне, от ко¬ торой сразу можно перешагнуть к социализму? К сожалению, 674
и моему и вашему, приходится сказать, что на деле, в действи¬ тельности в нашей деревне такой общины нет, что такая об¬ щина существует только в очень пылком воображении народ¬ ников. Это говорят цифры, это говорят факты, это же говорят уже опубликованные наблюдения такого крупного писателя- народника, как Г. И. Успенский. Здесь Владимир Ильич привел ряд цифр из работы Постни¬ кова, из земских сборников. Эти общеизвестные цифры гово¬ рили о росте безлошадных, безземельных крестьянских хо¬ зяйств, о расслоении, дифференциации деревни, о пестроте бла¬ госостояния, о развитии пауперизма и пролетариата, которых старались избежать народники благодаря общине. Цифры были убедительны и возражений не встретили. — Нет общины, нашего самобытного пути экономического развития, а это значит — нет пути к социализму у народников. В этом случае нет предмета спора, а есть предмет научных, строго обоснованных исследований. Мы ни к чему не придем в этом вопросе, если будем спорить, разговаривать без цифровых данных. Этот спор решают цифры. Вам дана вполне достаточ¬ ная порция убедительнейших цифр. Общины нет, заканчивается процесс разложения этой общины, и я вместе с народниками могу об этом поскорбеть. Что же мы имеем вместо общины в деревне? Прежде всего нарождающийся капитализм. М. Е. Салтыков-Щедрин давно и отчетливо изобразил его представителей: разуваевых, колупае- вых и прочих. Он прямо говорил: «идет чумазый!» Капитализм растет, идет, но народники его не хотят заме¬ чать. Не замечать фактов очень плохо. Неотвратимый ход экономического развития создает и выдвигает новые формы борьбы, новые пути. И в этой неотвратимости развития — руча¬ тельство за удачный исход революционной борьбы, ибо уже на¬ родился пролетариат, класс, которому под силу завоевать со¬ циализм. Бытие определяет сознание. Это вы, Николай Константино¬ вич, раз вы признаете себя марксистом, отлично знаете, и гово¬ рить марксисту о «критически мыслящей личности» можно только по недосмотру. Отныне ручательством за неизбежные движения к социализму будут служить интересы пролетариата, организованного для борьбы против угнетателей, а не отвлечен¬ ное превосходство идеалов и не отвлеченная справедливость требований «критически мыслящей личности». Никаких аб¬ стракций, а конкретные требования живых людей, достигших классового самосознания. 43* 675
Дружно и восторженно аплодировали присутствующие «марксята». Значительная часть народников, может быть в силу требований хорошего тона, тоже хлопала. После Владимира Ильича выступил Н. В. Водовозов, весьма удачно закрепивший позиции Владимира Ильича но¬ выми цифрами и фактами. Затем единомышленник Михайловского В. Португалов со¬ гласился с Владимиром Ильичем в том отношении, что нет предмета философского отвлеченного спора, а есть предмет на¬ учных, строго обоснованных исследований, и он полагает, что и Николай Константинович против этого возражать не будет. Было около девяти часов, когда приступили к чаепитию и разбились по группам. Михайловский все-таки, не унимаясь, затеял спор об истинном философском понимании Маркса, глав¬ ным образом с Владимиром Ильичем, но и Водовозов принимал в этом споре участие. К большой моей обиде, я не схватил сущность этого спора и не могу его передать. Спор, однако, был очень горячий и до¬ вольно затяжной. Только около часа ночи закончилось это собе¬ седование. Иван Маркович Красноперов предложил Владимиру Ильичу ночевать у него. Мы не только не возражали, а были рады '. К нам пошли ночевать на полу балкона Савицкий, Скляренко. Лебедева и еще кто-то из присутствующих, ясно не помню, ка¬ жется Долгов. В. В. Водовозов был на верху блаженства по поводу того, что Владимир Ильич столь корректно вел собеседование и ни разу ни единым словом не обидел Михайловского. Он призна¬ вал, что критика Владимира Ильича была очень увесиста м своеобразна. Это выступление не оставило такого большого следа, как диспут с Россиневичем, но укрепило за Владимиром Ильичем репутацию восходящего светила марксизма. Даже Н. К. Михай¬ ловский на другой день говорил Н. В. Водовозову: — Ульянов, бесспорно, очень способный человек, сильный оппонент. Ясность мысли, сила логики и вооруженность циф¬ рами выдвигает его, как очень опасного для народничества марксиста. А эта простота изложения, чеканная отчетливость 1 Ибо у нас не было запасной, свободной кровати, а уложить Вла¬ димира Ильича на одну из наших уступленных кроватей было делом совершенно безнадежным. Мы это отлично знали, но подготовить для ночлега нам ничего не удалось, а у Красноперова была свободная кро¬ вать.— Примечание А. А. Белякова. 676
всякой мысли в будущем может выработать из него очень круп¬ ного пропагандиста и писателя. В общем личность незауряд¬ ная, и народничеству с ним не раз придется встретиться. Михайловский не ошибся... Дня через два Михайловский уехал !, забыв у Водовозова легкую шелковую кепку, которая его почитателями, начиная от Шайдаковой и Россова, была разрезана на мелкие куски и разо¬ брана чуть не в драку, как память о личном свидании со све¬ тилом народничества. А. Беляков, стр. 99—108. Владимир Ильич указывал на вышедшую тогда книгу В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство»2, где впервые вместо смехотворных средних были даны правиль¬ ные цифры-выводы по группам, по признаку экономического достатка. Владимир Ильич книгу Постникова считал выдаю¬ щимся явлением в нашей экономической литературе, и мы, ко¬ нечно, на нее набросились. А. Беляков, стр. 38— 39. Читая и изучая, он (Владимир Ильич.— А. И.) писал и ре¬ фераты по прочитанному. Одним из таких рефератов, разрос¬ шихся в объемистую тетрадь, является его работа о книге Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» под заг¬ лавием: «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» 3. 1 В неопубликованной работе М. И. Семенова (М. Блана) «Саратов на рубеже XX века» говорится, что Н. К. Михайловский из Саратова «поехал в Самару, где через своих единомышленников, либеральных народников, по-видимому, знакомился с деятельностью марксистских кружков, существовавших здесь благодаря пропаганде В. И. Ленина, жившего в это время в Самаре». К этому следует добавить, что 16 июпя 1892 года Н. К. Михайловский и С. Н. Южаков выступили в Самаре с докладами на тему «Попытки обоснования народничества». 2 Книга В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» вышла в конце 1891 года. В статье «Крестьянские нужды и их исследо¬ ватели», опубликованной в мартовском номере «Вестника Европы» за 1893 год, рецензент Л. 3. Слонимский писал, что «г. Постников не ве¬ рит в будущность нашей сельской общины» (стр. 301), что он «возла- гает надежды на зажиточных крестьян» (стр. 307). * «Вполне разделяя взгляд автора (В. Е. Постникова.— A. If.),— писал В. И. Ленин,— на сравнительную важность экономических и тех¬ 677
Как известно, на юге России крупное капиталистическое хозяйство в земледелии стало развиваться раньше, чем в центре и на севере,— там возникли крупные сельскохозяйственные экономии с большим количеством безземельных рабочих-батра- ков. Поэтому положение земледелия на юге России было осо¬ бенно интересно с точки зрения того, в какую сторону разви¬ вается наше хозяйство. Постников стоял, конечно, далеко не на революционной точке зрения, и Владимир Ильич оставил без рассмотрения его указания на разные реформы: он взял у него фактический материал и сделал из него свои выводы. Этот реферат, как и другие ранее написанные рефераты по изучению марксизма (например, краткое изложение «Нищеты философии» и против народников — В. В. (Воронцова), Южа- кова), читался Владимиром Ильичем в кружках местной моло¬ дежи. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 22—23). Я жду от Вас возможно подробного разбора и критики статьи о Постникове: Вы увидали, надеюсь, что изложенные в ней положения служат для меня основанием гораздо более важных и гораздо дальше идущих выводов, чем это сделано в самой статье!. Разложение наших мелких производителей (крестьян и кустарей) представляется мне основным и главным фактом, разъясняющим наш городской и крупный капитализм, разрушающим миф об особом укладе крестьянского хозяйства (это — такой же буржуазный уклад с тем лишь отличием, что он гораздо больше еще опутан феодальными путами) и застав¬ ляющим видеть в так называемых «рабочих» не небольшую кучку особо поставленных лиц, а только верхние слои той гро¬ мадной массы крестьянства, которая сейчас уже живет более продажей своей рабочей силы, чем собственным хозяйством. Именно потому я и ценю так высоко книгу Постникова, что она дает материал для точнейшего анализа этого положения, что она фактически доказывает нелепость ходячих представле¬ нических вопросов, я и намерен посвятить свою статью изложению лишь той части труда г. Постникова, в которой крестьянское хозяйство подвергается политико-экономическому исследованию» («Новые хозяй¬ ственные движения в крестьянской жизни». Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 5). 1 Основные материалы этой статьи были впоследствии использованы В. И. Лениным в его работе «Развитие капитализма в России». 678
ний о нашей «общинной» деревне и показывает, что, по сущно¬ сти, порядки наши не отличаются от западноевропейских. Я обращался с этой статьей в «Русскую мысль», но она не пожелала поместить ее. Подумываю о том, не удобно ли будет, дополнив и изменив несколько, издать брошюркой? 1 В. И. Ленин — П. Маслову, вторая поло¬ вина декабря 1893 года. Ленинский сбор¬ ник, том XXXIII, стр. 15—16. По поводу Ваших замечаний (на статью о Постникове.— А. И.) скажу вот что. Bo-1-x, что касается излишней осторож¬ ности выводов, то надо принять во внимание, что этот недоста¬ ток (я безусловно согласен, что это действительно недостаток) объясняется намерением моим печатать статью в либеральном журнале. Я даже имел наивность посылать ее в «Русскую мысль», откуда получил, конечно, отказ: вполне понятно мне это стало, когда я прочитал в № 2 «Русской мысли» статью о Постникове «нашего известного» либерального пошляка, г. В. В.2 Нужно же ведь иметь такое искусство, чтобы совер¬ шенно изуродовать прекрасный материал и замазать все факты фразерством! На самом деле, я делаю из этих данных выводы большие. Именно — данные доказывают, по-моему, буржуазность эконо¬ мических отношений в крестьянстве. Они вскрывают наглядно антагонистические классы в среде этого «общинного» крестьян¬ ства п притом такие классы, которые только и свойственны ка¬ питалистической организации общественного хозяйства. Это — самый важный вывод, вполне распространимый на все осталь¬ ное русское крестьянство. Другой вывод, что уже сейчас гро¬ мадная масса (вероятно не меньше, а больше V2) крестьянского хлеба поступает на рынок — и главной производительницей этого хлеба является верхняя группка современной деревни, крестьянская буржуазия. Затем, большую важность придаю я тому доказанному Постниковым по отношению ко всей России закону, что произ¬ 1 Статья В. И. Ленина «Новые хозяйственные движения в крестьян¬ ской жизни» впервые была напечатана в 1923 году в сборнике «К два¬ дцатипятилетию первого съезда партии (1898—1923)». 2 В. И. Ленин имеет в виду опубликованную в февральском номере «Русской мысли» за 1894 год (стр. 53—73) статью В. П. Воронцова «Про¬ ект экономического подъема России». 679
водительность труда в 2—2!/г раза выше в верхних групнах крестьянства. Это в теоретическом отношении имеет громадную важность, вместе с выделением торговой площади хозяйства (пункт, настолько опасный для российских самобытников, что я вполне понимаю г-на В. В., заботливо обошедшего этот вопрос)« В. //. Ленин — П. Маслову, 30 мая 1894 го¬ да. Ленинский сборник, том XXXIII, стр. 17. Владимир Ильич за последние годы своей жизни в Самаре написал несколько значительных работ и некоторые из них чи¬ тал в нашем кружке. Одна из этих статей являлась подстроч¬ ным комментарием к книге В. В. (В. П. Воронцова) «Судьбы капитализма в России» Другая была посвящена одной из ра¬ бот С. Н. Кривенко (известного в то время народника, сподвиж¬ ника В. В.). В третьей статье он изложил содержание книги В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство». Произведя «систематизацию материалов Постникова», как выражается В. И. Ленин, и дополнив их своими выкладками, он сделал «обзор политико-экономических различий» отдель¬ ных групп крестьянского хозяйства юга России и сформулиро¬ вал ряд весьма ценных и новых для того времени выводов от¬ носительно классового строения деревни, которые были совер¬ шенно чужды автору книги, Постникову... Свой доклад о книге Постникова Владимир Ильич делал на кружке осенью 1892 года. В этом докладе он, сколько я помню, подчеркивал следующие мысли: народники не стоят на клас¬ совой точке зрения и не понимают роли и значения классовой борьбы, развертывающейся в деревне. Они не умеют поэтому пользоваться надлежащим образом статистическими материа¬ лами. Смазывая классовые различия между группами крестьян¬ ских хозяйств (богатых, средних и бедноты), народники полу¬ чают ничего не говорящие средние цифры и на них основывают свои выводы, относящиеся вследствие этого к какому-то сред¬ нему, не существующему в природе крестьянскому хозяйству. 1 А. А. Ганшин в своих воспоминаниях пишет, что работа Влади¬ мира Ильича но поводу книги В. В. «Судьбы капитализма в России» называлась, кажется, «Обоснование народничества в трудах В. В.» и была привезена из Самары в Петербург в 1893 году (см. «Воспоминания о В. И. Ленине», 1, стр. 138). 680
Признавая достоинством работы Постникова замену им обычных для земской статистики средних групповыми показа¬ телями, Владимир Ильич указывал, что и сам Постников не провел систематического разделения крестьянских хозяйств на «ясные» группы и потому он едва ли вправе делать подобные упреки земской статистике. Постников не стоял на четких по¬ зициях классового анализа дифференциации крестьянского хо¬ зяйства и вследствие этого либо обходил молчанием важней¬ шие вопросы экономики выведенных им групп хозяйств, либо давал им неправильное истолкование *. Приводя рассуждения Постникова о культурном значении для страны торговой площади ее земельных угодий, Владимир Ильич заметил, что здесь автор забывает о существовании в де¬ ревне натурального хозяйства, не производит учета денежной части дохода от сельского хозяйства в различных группах и впадает таким образом в обычную ошибку вульгарной полити¬ ческой экономии. Пытаясь найти причины расслоения крестьянства, Постни¬ ков совершенно сбивается с пути и начинает искать эти при¬ чины в пьянстве, конокрадстве и т(ому) п(одобных) пороках крестьян, обычно выдвигаемых буржуазными экономистами. Вместе с этими «причинами» он формулирует свой «закон пе¬ ренаселенности земледелия в России, перенасыщенности зем¬ леделия трудом» и видит в нем причину разложения крестьян¬ ства, что, разумеется, Владимир Ильич полностью отвергал. Постников обходил молчанием вопрос о продаже рабочей силы беднейшими группами крестьянских хозяйств, об эксплуатации их зажиточной верхушкой и т. д. Отмечая большое число таких недостатков в работе Постни¬ кова, Владимир Ильич дал в своем докладе ряд выкладок и таблиц, построенных на основании первоисточников — земских статистических сборников по Таврической губернии,— и делал из них соответствующие выводы. Практические мероприятия, предлагаемые Постниковым для «разрешения аграрного во¬ проса», сводятся к мелкобуржуазному реформаторству, и Вла¬ димир Ильич называет эту часть его работы «наиболее слабой», отказываясь даже излагать рассуждения автора на эту тему. 1 В другой своей работе («К самарскому периоду жизни В. И. Ле¬ нина». Куйбышев, 1937, стр. 64) М. И. Семенов (М. Блан) вспоминает: «Владимир Ильич с торжеством демонстрировал свои таблички, в которых были использованы те же цифры, что и у Постникова. Поскольку по¬ зволял материал, он группировал цифры иначе, чем в книге Постникова, а потому и выводы из этих цифр получались другие». 681
Помню также полемическую статью о роли русской интел¬ лигенции в революционном движении. Эта работа и упомянутая выше статья против В. В. были, несомненно, первыми фрагмен¬ тами произведения «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» или, во всяком случае, были широко использованы Лениным в этом произведении. О пра¬ вильности моего утверждения говорят следующие соображения и факты. Из работ либеральных народников, направленных против марксистов, В. И. Ленин упоминает в «Друзьях народа» ряд статей и книг, вышедших в свет не позднее 1893 года, т. е. до его отъезда в Петербург. Из этих работ можно отметить следую¬ щие: статьи Николая —бна (Н. Ф. Даниельсона), печатав¬ шиеся в журнале «Слово» \ собранные и изданные автором в 1893 году отдельной книгой — «Очерки нашего пореформен¬ ного общественного хозяйства»; книгу В. В. «Судьбы капита¬ лизма в России», его же статьи в журналах «Русское богат¬ ство» и «Северный вестник», изданные затем в виде отдельных книг: «Наши направления», «Прогрессивные течения в кресть¬ янском хозяйстве»; статья Н. И. Кареева «Источники истори¬ ческих перемен», напечатанная в «Русском богатстве» за 1892 год (№ 1). Наконец, Н. К. Михайловский выступил в июньской книжке «Русской мысли» за 1892 год с обвинением марксистов в стремлении «отделить производителя от средств производства» (обезземеление крестьян). В майской книжке «Русского богатства» за 1893 год была напечатана анонимная хвалебная рецензия на книгу Николая — она, принадлежавшая также перу Михайловского. На многие из этих и подобных им политических выступле¬ ний против марксизма Владимир Ильич реагировал статьями или докладами на кружке еще в Самаре. Это мне очень хорошо помнится. В «Друзьях народа» мы находим целый арсенал ленинских возражений не только против чисто теоретических построений либерального народничества, но и против их ошибочной трак¬ товки ряда важнейших вопросов эволюции крестьянского и об¬ щественного хозяйства в России. Подавляющее большинство 1 «Слово» — ежемесячный научный, литературный и политический журнал, издававшийся в Петербурге в 1878—1881 годах. «Слово» было близко к либеральным народникам. В нем печатались Г. И. Успенский, С. Каронин (Петропавловский), В. Г. Короленко, М. А. Антонович, А. Я. Ефименко, Н. И. Зибер («Экономическая теория Маркса») и другие. Ж
этих возражений фактического порядка опирается на старые статистические и иные материалы 70—80-х годов, которые ис¬ пользовались В. И. Лениным еще в его выступлениях на самар¬ ском кружке... Наличие большого ранее подготовленного вспомогательного материала значительно облегчило работу В. И. Ленина над «Друзьями народа»... Осенью 1894 года Владимир Ильич уже читал в маркси¬ стском кружке в Петербурге свой доклад по поводу книги П. Б. Струве 1 «Отражение марксизма в буржуазной литера¬ туре». На основе этого доклада была затем составлена извест¬ ная статья против Струве, размером около 9 печатных листов. Едва могут быть сомнения в том, что эти две крупные литера¬ турные работы, написанные В. И. Лениным в каких-либо 8— 9 месяцев, в значительной мере основаны на фактическом ма¬ териале, подготовленном автором еще в Самаре. Споров по поводу доклада о книге В. Постникова в кружке не было. Были только вопросы. Мы уже настолько освоились с основными положениями марксистской теории, что классовые группировки крестьянских хозяйств в исследованиях, подобных работе Владимира Ильича, считали единственно возможными и правильными. Однако для того, чтобы разобраться в цифрах, приведенных в статье Владимира Ильича, мы читали ее более внимательно дома, каждый в отдельности. Я долго хранил некоторые статьи Владимира Ильича, пока их не отобрали жандармы у меня или у моего брата Т. И.2, которому я передал одну из этих статей. Это были тетради в четвертую долю писчего листа, исписанные мелким, четким по¬ черком с многочисленными табличками, которыми всегда Вла¬ димир Ильич любил иллюстрировать и подтверждать изло¬ жение. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 65—69. 1 Петр Бернгардович Струве (1870—1944) — русский буржуазный экономист и философ, родоначальник «легального марксизма». С обра¬ зованием в 1905 году партии кадетов стал членом ЦК этой партии и ли¬ дером ее правого крыла. После 1917 года Струве — ярый враг Советской власти, член контрреволюционного правительства Деникина и Врангеля, белоэмигрант. 2 Семенов Тимофей Иванович. В прошлом активный большевик, в 1905—1906 годах работал в «Новой жизни» и в ряде большевистских газет, издававшихся после закрытия «Новой жизни», заведуя в них про¬ винциальными отделами. В 1906 году его квартира в Петербурге была явочным пунктом для Владимира Ильича. После 1917 года отошел от партии.— Примечание М. И. Семенова. 683
В 1892 году ко мне в деревню на Урале, куда я был выслан, приехало несколько друзей из Самары. Их я познакомил с на¬ писанной мною первой теоретической работой по экономике, но вместо отзыва о прочитанном мои друзья лишь сообщили, что в Самаре живет поднадзорный казанский студент Владимир Ильич Ульянов, который также интересуется этими вопросами и вообще является выдающимся человеком по своему уму и об¬ разованию. Через месяц после отъезда друзей я получил из Самары от Владимира Ильича Ульянова рукопись его статьи с предложе¬ нием дать о ней отзыв и прислать взамен свою работу. В своей статье, которую в печати я не встречал потом, В(ладимир) И(льич) критиковал работы В. В. (Воронцова) об экономическом развитии России и о судьбах в ней капита¬ лизма. Основные идеи, которые проводились в статье, были те же, что и в позднейших работах В(ладимира) И(льича), посвя¬ щенных критике народничества. Основная черта автора, кото¬ рая тогда мне резко бросилась в глаза,— это резкость и опре¬ деленность формулировки основных его идей, показывавшая человека с вполне сложившимися взглядами и, казалось, с опыт¬ ным и острым пером, которым автор владел в совершенстве. Таким образом, та сторона мировоззрения Владимира Ильича, которая относится к взглядам на экономическое развитие Рос¬ сии, сложилась уже до 1892 года. В ответ на посланное мною письмо с моей рукописью я по¬ лучил от него большое письмо-статью 1 уже по вопросу, кото¬ рый я разбирал в своей работе. Темой моей статьи был вопрос о распределении прибыли в капиталистическом обществе, во¬ прос, решенный в вышедшем впоследствии III томе «Капи¬ тала» Маркса. В противоположность моему решению вопроса, Владимир Ильич полагал, что товары всегда продаются по их трудовой ценности и большую сумму прибыли владельцы предприятий с большим основным капиталом получают благодаря большей эксплуатации наемного труда, благодаря большей его интенсив¬ ности в этих предприятиях. Из сопоставления этого теоретического письма и статьи о В. В. было ясно видно, что Владимира Ильича тогда гораздо 1 Это письмо так и осталось лежать на Урале зарытым в земле на чердаке, во сохранилось ли оно, я не знаю.— Примечание 17. Мас- лова.
больше интересовали жизненные вопросы о судьбах России, чем чисто теоретические проблемы, хотя и последние не упуска¬ лись им из кругозора. П. Маслов. Владимир Ильич Ленив (От¬ рывки из воспоминаний). «Экономический бюллетень конъюнктурного института». 1924, № 2, стр. 1-2. Осенью 1892 года я уезжала из Самары в Сибирь \ Влади¬ мир Ильич ехал тогда со мной на пароходе до Казани. Какова была цель его поездки, я не припомню... Помню только, что, сидя со мной на палубе парохода, он вытаскивал из кармана какие-то тетрадки и вычитывал оттуда различные выдержки. Была ли в этих тетрадках в черновом виде его... книжка «Что такое «друзья народа» или какая-нибудь другая написанная им вещь, но, во всяком случае, прочитанные им выдержки вырисо¬ вывали его, как вполне сложившегося марксиста-революцио- нера, а ему был лишь 23-й год. М. Голубева. Последний караул. «Моло¬ дая гвардия», 1924, № 2-3, стр. 30. Эти выдержки (речь идет о выдержках из произведений Владимира Ильича, которые он читал М. П. Голубевой.— А. И.) тогда уже обнаруживали глубокие мысли, трактовали большие политические вопросы. Я поражалась той простоте, с какой и писал, и говорил о вы¬ соких материях Владимир Ильич. А между тем нельзя было не верить. В этой простоте было заключено столько искренности, правоты и убедительности. Из Владимира Ильича тогда уже выковывался великий и ге¬ ниальный вождь, который сумеет постоять за тех, кто за ним пойдет. Путь же его был один, и он твердо стоял на нем. Воспоминания М. П. Голубевой. «Ком¬ муна» (Самара), 1924, 27 февраля. 1 Мария Петровна Голубева последовала за своим мужем студеп- том Петербургского университета В. С. Голубевым, которого по этапу отправили в Сибирь за революционную деятельность. 665
Рефераты Владимира Ильича о сочинениях В. В., Южакова, Михайловского, читанные в самарских кружках, позднее под¬ вергшись некоторой обработке, составили три тетради под об¬ щим заглавием: «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Одна из таких тетрадей до сих пор не найдена, а две другие вошли в полное собрание его сочине¬ ний и, как справедливо указывалось, заключают уже в себе все главные основы развитых им позднее взглядов, основы ле¬ нинизма. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 23). Литературные работы Владимира Ильича были, с одной стороны, экономического характера, как-то: подробный крити¬ ческий разбор книги некоего Постникова «Южно-русское кре¬ стьянское хозяйство»; разбор статей В. В. под заглавием «Судьбы капитализма в России», разбор рукописной статьи Н. Е. Федосеева об экономических причинах отмены крепост¬ ного права в России и др.; с другой — политические, как, например, первоначальные наброски его последующей работы «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал- демократов?» и некоторых других, названия которых я в на¬ стоящее время 1 не помню. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 105). Но в самарский период Владимир Ильич прошел не только теоретическую школу. Жизнь его в этой, такой типичной для русского крестьянства губернии дала ему много того знания и понимания этого общественного слоя, которое так удивляло всех нас позднее. Как в формулировке аграрной части на¬ шей программы и во всей дореволюционной борьбе, так и в строительстве нашей партии после победы это знание сыграло огромную роль. А черпать его Владимир Ильич умел отовсюду. Скляренко служил секретарем у мирового судьи Самойлова, человека идейного и передового. Вместе со своим патроном ему приходилось выезжать на разбор дел по деревням, принимать 1 Воспоминания написаны в 1928 году.
приезжавших в город с жалобами крестьян и получать, таким образом, ценные данные о положении крестьянства в уезде. Он делился этими наблюдениями с Владимиром Ильичем 1. Бесе¬ довал по этому вопросу Владимир Ильич и с самим Самойло¬ вым и с остальными знакомыми, у которых было много связей в крестьянстве. Но больше всего материала почерпал он из рассказов Марка Тимофеевича Елизарова, происходившего из крестьян Самарской губернии и сохранившего тесную связь со своими односельчанами. Беседовал он и со старшим братом Марка Тимофеевича, Павлом Тимофеевичем. Это был так назы¬ ваемый «крепкий» крестьянин, разбогатевший арендой близле¬ жащих удельных (т. е. принадлежащих царскому дому) земель и пересдачей пх крестьянам. Самое популярное лицо в деревне, он бессменно выбирался в земские гласные. Как все люди его типа, он стремился к округлению капиталов, лез в купцы, чего позднее и добился. Помню, что меня удивляло, как подолгу, с каким интересом мог говорить Володя с этим полуграмотным, чуждым каких бы то ни было идеалов кулаком, и лишь позднее поняла я, что он почерпал у него данные о положении крестьян, о расслоении, идущем среди них, о взглядах и стремлениях этой экономической верхушки деревни. Заразительно, как всегда, хохотал он над некоторыми рассказами купца, и тот был чрез¬ вычайно доволен оказываемым ему вниманием и проникнут большим уважением к уму Владимира Ильича. Но он не мог понять, что хохочет Володя часто не над тем, как ловко устраи¬ вают свои делишки деревенские купчины, а над народниками, над их наивной верой в крепость крестьянского уклада, в кре¬ пость общины. В этих разговорах проявлялось характерное для Ильича уменье разговаривать со всякой публикой, вытягивать из каж¬ дого нужное ему; уменье не отрываться от почвы, не быть за¬ давленным теорией, а трезво вглядываться в окружающую его 1 «Под влиянием Владимира Ильича,— вспоминает М. И. Семенов (М. Блан),—Скляренко решил серьезно заняться исследованием во¬ проса о расслоении деревни. Для этого он, как я говорил выше, посту¬ пил в 1891 году на должность письмоводителя к земскому начальнику А. И. Самойлову, контора которого находилась в Самаре, а участок со¬ стоял из пригородных волостей. Скляренко по своей должности часто разъезжал по деревням, знакомясь с крестьянским хозяйством на ме¬ сте. Он составлял целые анкеты, опрашивая сельские и волостные управления по интересующим его вопросам. Между прочим, он обследо¬ вал влияние неурожая 1891 года на расслоение крестьянства и напе¬ чатал в «Самарской газете» (в 1893 году) ряд статей на тему о влиянии неурожая на крестьянское скотоводство» (цит. книга, стр. 63). 687
жпзнь и чутко прислушиваться к ее звукам. В этом уменье стать стойким последователем известной теории и в то же время трезво учитывать все особенности и все изменения не¬ устанно бьющей вокруг него жизненной волны, ни на минуту не терять из виду общей принципиальной линии, а также ни на момент не отрываться от родной российской почвы, на которой оп стоял,— в этом сочетании, как уже не раз указывалось, за¬ ключался главный источник силы и значения Ильича. Но в его юные годы за оживленной болтовней и шутками, за беззаботно звучащим смехом вряд ли кто заметил бы этот источник. Он ни¬ когда не говорил книжно, никому не навязывал своей теории, он умел быть веселым, бесхитростным товарищем в часы досуга, но и досуг этот он умел использовать для чуткого прислушива¬ ния к окружающей жизни и выбора из нее всего ценного и нуж¬ ного для своего нутп, для задачи своей жизни. Много заимствовал Владимир Ильич и из непосредствен¬ ного общения с крестьянами в Алакаевке, где он провел пять летних сезонов подряд, по 3—4 месяца в год, а также и в де¬ ревне Бестужевке, куда ездил с Марком Тимофеевичем к род¬ ным последнего. Но, знакомясь в разговорах с общим положе¬ нием крестьян, Ильич старался больше узнать от них, чем гово¬ рил сам,— во всяком случае убеждений своих не высказывал. И не только потому, что ему приходилось считаться с поднад¬ зорным положением. Нет, он эяал, что крестьян непосредст¬ венно революцией и социализмом не проймешь, что с этим надо идти к другому слою, к слою промышленных рабочих; он берег себя для них. Ему была чужда всякая фраза, а дела, он знал, из разговора с крестьянами в то время не вышло бы. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И Левине, 1, стр. 23—25). Летом 1892 года Владимир Ильич вместе с Елизаровым был в Сызрани. Оттуда они собрались проехать на несколько дней в деревню Бестужевку, где брат Марка Елизарова крестьянст¬ вовал. Для этого надо было проехать на левый берег Волги. В то время в Сызрани переправу через Волгу монопольно арендовал богатый купец Арефьев. У него был небольшой па¬ роходик с баржей, на которых перевозились и люди, и лошади, и повозки. Купец запрещал лодочникам заниматься перепра¬ вой, ревниво оберегая свои монопольные права. Поэтому каж¬ дый раз, когда лодочник набирал пассажиров, его лодку, по
Думы о счастье народном Художник Б. Лебедев
П. И. Ленин перед отъездом из Самары в Петербург Художник Б. Лебедев
распоряжению Арефьева, нагонял пароходик и отвозил всех обратно. Владимиру Ильичу не хотелось ждать перевоза, и он угово¬ рил Марка Елизарова ехать на лодке. Лодочники не соглаша¬ лись везти, боясь купца и заявляя, что все* равно он воротит их обратно. Однако Владимиру Ильичу удалось-таки уговорить од¬ ного из них поехать, причем он энергично доказывал, что если Арефьев вернет лодку, то будет предан суду за самоуправство. Сели в лодку и двинулись на перевал. Арефьев, увидев с пристани, где он сидел за самоваром на балконе, крикнул Марку, с которым был знаком как земляк: — Бросьте, Марк Тимофеевич, эту затею. Ведь вы знаете, что я за переправу аренду плачу и не позволяю лодочникам перевозить на ту сторону. Идите лучше со мной чай пить и зна¬ комого вашего ведите. Все равно, поедете на пароходе, велю вас воротить. Владимир Ильич стал настаивать, теперь еще более реши¬ тельно, продолжать путь и не слушать самодура. Лодочник уныло говорил: — Все равно воротит, зря едем, сейчас пароход нагонит, баграми нас к борту, и вас ссадят на пароход. — Да поймите вы,— сказал Владимир Ильич,— что он не имеет права этого делать. Если он лодку задержит и силой за¬ ставит нас вернуться, будет сидеть в тюрьме за самоуправство. — Сколько раз он так проделывал, и никогда суда не бы¬ вало. Да и кто станет с ним судиться: очень большую силу за¬ брал в Сызрани, и судьи-то у него, должно быть, все свои. Он, слышь, откупил Волгу у города, аренду платит, а нам вот что хочешь, то и делай. Лодка, по настоянию Владимира Ильича, продолжала свой путь на левый берег, хотя было совершенно ясно, что Арефьев приведет свою угрозу в исполнение. Едва лодка достигла сере¬ дины реки, послышался свисток пароходика, который, отцепив баржу, быстро погнался за лодкой. — Ну, вот вам и переехали,— произнес лодочник.— Сейчас обратно поедете. И никакой суд ничего сделать не может, он всегда правый будет. Пароход, догнав лодку, остановил машину. Два-три матроса, привычно работая баграми, подтянули лодку к борту и предло¬ жили пассажирам перебираться на пароход. Владимир Ильич стал разъяснять служащим, что они не имеют права задерживать их и будут преданы суду за само¬ управство, за что грозит тюрьма. 44 а. Ивановой 689
— Никакого значения,--* доказывал он,— не имеет то об¬ стоятельство, что Арефьев арендовал переправу через реку, это erQ дело, а не наше, и это ни в коем случае не дает права ни ему, ни вам бесчинствовать на Волге и силой задерживать людей. На это капитан возразил: — Ничего мы не знаем: нам приказал хозяин парохода, и мы обязаны слушаться и исполнять его распоряжения. Пожа¬ луйста, пересаживайтесь, мы не дадим вам ехать дальше. Пришлось подчиниться. Но Владимир Ильич сейчас же за¬ писал имена и фамилии всех служащих, принимавших участие в задержке лодки, а также лодочника и других свидетелей. На сызранском берегу пришлось ждать некоторое время перевоза, и опять слышно было, как Арефьев в победном тоне продолжал свои рассуждения о том, что он платит аренду, что лодочники не имеют права перевозить на тот берег, а потому он задерживает лодки и возвращает людей обратно. Несомненно, были люди, которые не могли не видеть, что купец действует беззаконно, но не решались или не хотели тя¬ гаться с ним по судам. Одним это было невыгодно с материаль¬ ной стороны, другие же, предвидя кучу хлопот, судебную воло¬ киту и т. д., по инертности и «русской» лени отказывались от борьбы. Нужно было Владимиру Ильичу столкнуться всего на не¬ сколько часов с этим стоячим обывательским болотом, чтобы основательно встряхнуть его, наказать главного виновника и научить лодочников, как надо бороться за свои права. По возвращении через несколько дней в Самару Владимир Ильич подал жалобу на Арефьева, обвиняя его в самоуправстве. Суть дела была ясна до очевидности, ни один юрист не мог рас¬ сматривать его действия иначе, как самоуправство, а за само¬ управство по тогдашним законам полагалась тюрьма без за¬ мены штрафом. Однако добиться этого Владимиру Ильичу стоило еще не мало хлопот. Дело разбиралось у земского начальника где-то под Сызранью, верст за сто от Самары, куда должен был по¬ ехать Владимир Ильич в качестве обвинителя. Несмотря на со¬ вершенную ясность дела, земский начальник под каким-то пред¬ логом отложил разбор дела. Второй раз, уже холодной осенью, деле было вновь назначено к слушанью. Владимир Ильич опять поехал туда, но и на этот раз при помощи разных формальных крючкотворств земский отложил дело. Очевидно, Арефьев, зная о безнадежности своего .положения и грозившей ему каре, пустил в ход все свои связи, чтобы оття~ 690
нуть по возможности дело. Ему и его защитникам казалось, что бросит же, наконец, этот беспокойный человек ездить за сотню верст без всякой для себя выгоды, без всякой пользы с их точки зрения. Не знали они, что этот человек не меряется обычной меркой, доступной их пониманию, что чем больше препятствий встречает он на своем пути, тем тверже и непреклонней стано¬ вится его решение. На третий разбор дела Владимир Ильич получил повестку уже зимой, в конце 1892 года. Он стал собираться в путь. Поезд отходил что-то очень рано утром или даже ночью; предстояла бессонная ночь, скучнейшие ожидания в камере земского на¬ чальника, на вокзалах и т. д. Хорошо помню, как мать всяче¬ ски уговаривала брата не ехать. — Брось ты этого купца, они опять отложат дело, и ты на¬ прасно проездишь, только мучить себя будешь. Кроме того, имей в виду, они там злы на тебя. — Нет, раз я уж начал дело, должен довести его до конца. На этот раз им не удастся еще оттягивать. И оп стал успокаивать мать. Действительно, в третий раз земскому начальнику не уда¬ лось отложить решение дела: он и защитник Арефьева встре¬ тили во Владимире Ильиче серьезного противника, хорошо под¬ готовившегося к предстоявшему бою, и земский начальник во¬ лей-неволей вынужден был, согласно закону, вынести приговор: месяц тюрьмы. Года два спустя после описанной истории я, проезжая в по¬ езде близко от Сызрани, случайно встретил в вагоне одного из сызранских знакомых Марка Елизарова. В разговоре он рас¬ спрашивал про него и его семью и чрезвычайно интересовался Владимиром Ильичем. — А ведь Арефьев-то просидел тогда месяц в арестном доме. Как ни крутился, а не ушел. Позор для него, весь город знал, а на пристани-то сколько разговора было. До сих пор не может забыть. Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 66—68). Два слова о Лалаянце. Он не обладал достаточной маркси¬ стской подготовкой, не имел даже законченного среднего обра¬ зования (он окончил 6 классов реального училища в 1889 году) и, конечно, не мог идти по своему развитию ни в какое сравне¬ ние не только с Владимиром Ильичем, но даже с А. П. Скля- 44# 691
ренко. Лалаянц отличался резкостью, прямолинейностью суж¬ дений и живостью южанина. Скляренко, дававший всем меткие прозвища, звал его «Чивирядзе», и под этим именем Лалаянц был известен в нашем кружке. Однажды мы с ним шли после какого-то собрания к нему на квартиру и вели жаркий спор. При входе в свою комнату Ла¬ лаянц в пылу горячего спора не перестал размахивать палкой и не поставил ее в угол, а с размаху пустил в глубину комнаты, где что-то зазвенело, вроде разбитой лампы. Тут только Ла¬ лаянц опомнился и увидел, что он не на улице, а в комнате. Вместе с тем он был очень хорошим товарищем и стойким ре¬ волюционером. Знакомство Лалаянца и встречи его с Владимиром Ильичем в 1893 году продолжались не более двух месяцев. (Лалаянц приехал в феврале или марте 1893 года, а Владимир Ильич в мае уехал на все лето в деревню и в августе отправился в Пе¬ тербург.) М. И. Семенов (М. Блан), стр. 71. ...Я отправился к Долгову. Старик-добряк, много перевидав¬ ший на своем веку, жил одиноко и принял меня очень ласково и радушно. Сообщив необходимые в таких случаях сведения о себе и последние новости из Казани, я стал слушать его рас¬ сказы о прошлых временах и о жизни в Самаре. Во время раз¬ говора незаметно появился традиционный чай (прислуживала какая-то женщина). Тут кто-то постучался — вошел молодой человек лет 22— 23, невысокого роста, но очень крепко и основательно сложен¬ ный, с русыми, заметно рыжеватыми, особенно на усах и бо¬ роде, волосами. Передо мною стоял человек с необыкновенно умной й глубоко симпатичной физиономией, как-то сразу рас¬ полагающей к себе. Это был Ульянов Владимир Ильич 1. Хозяин не назвал нас друг другу, предложив лишь познако¬ миться. Мы подали руки и, как часто это бывает при знаком¬ стве, буркнули неразборчиво свои фамилии. Разговор возобно¬ 1 В другом варианте этой статьи («В. И. Ленин в Самаре». «Из¬ вестия», 1929, 22 января) И. Лалаянц детализирует портрет Владимира Ильича: «Большая голова упрямо сидела на плечах; немного скуластое лицо, небольшие усы и борода и чуть-чуть вьющиеся по концам во¬ лосы; но самое замечательное было в нем, это — громадный лоб, пере¬ ходящий в совершенно голую, как колено, ничем не прикрытую лысину, и, наконец, маленькие, чуть-чуть косые, но очень острые и живые глаза». 692
вился, в нем принял участие и вновь пришедший. Говорил больше хозяин, мы подавали реплики и частенько поглядывали друг на друга. Разговор касался малоинтересных, общеизвест¬ ных вещей. Но вот Долгов с серьезным видом заговорил, между прочим, о том, что в последней книжке, кажется, «Вестника Ев¬ ропы» напечатана очень дельная статья о необходимости отмены телесного наказания (порки) вообще и в частности в от¬ ношении к крестьянству1. Мы невольно улыбнулись. Хозяин, заметив это, поспешил добродушно пожурить нас. «Да, да, ко¬ нечно, для вас, марксистов, это уже не интересно, да еще насчет мужика,— вам все подавай рабочих». Мы окончательно рас¬ смеялись. Поговорив еще немного, мы простились с Долговым и вышли вместе. По дороге у нас постепенно завязался интересный разговор, что дало нам возможность ближе познакомиться друг с другом; я рассказывал все, что мог, о казанской жизни и в свою очередь с большим интересом выслушал все, что Владимир Ильич успел передать мне о Самаре в этот первый вечер нашего знакомства. Наша беседа, естественно, перешла на тему о народниках и марксистах, и мы оба настолько увлеклись, что не заметили, как дошли до дверей его квартиры, и так как это было на самом ин¬ тересном месте беседы, то Владимир Ильич заявил, что прово¬ дит меня «немножко» обратно. Дойдя незаметно до моей квар¬ тиры, я в свою очередь предложил ему то же самое... И вот таким-то образом, провожай друг друга каждый раз «еще не¬ множко», мы проделали еще четыре конца! Наконец, решили, что все равно всего нам не переговорить, и где-то на полдороге, крепко пожав друг другу руки, разошлись по домам, условив¬ шись, что назавтра вечером он поведет меня знакомить с кой- какой публикой, и прежде всего со своим близким другом А. В. Поповым (А. П. Скляренко). Так-то произошло впервые мое знакомство с Владимиром Ильичем. Вернувшись домой, я долго не хотел ложиться спать, ходил из угла в угол по комнате, чувствовал какой-то радост¬ ный подъем в душе, перебирал в голове до мелочей все наши разговоры с ним. Он действительно произвел на меня тогда за¬ мечательное впечатление. В этом 23-летнем человеке удивитель¬ нейшим образом сочетались простота, чуткость, жизнерадост¬ 1 Возможно, здесь речь идет об опубликованном в октябрьском но мере «Вестника Европы» за 1892 год «Внутреннем обозрении», в кото¬ ром доказывалась целесообразность предоставления земским начальни¬ кам права заменять телесные наказания, определенные не только при¬ говором волостного суда, но и уездного съезда (стр. 836—837). 46 А. Ивлнсьнй 693
ность и задорность, с одной стороны, и солидность, глубина зна¬ ний, беспощадная логическая последовательность, ясность и четкость суждения и определений — с другой. Самара сразу же перестала мне казаться такой глушью, и я уже после этой пер¬ вой встречи был рад, что выбрал себе именно ее 1. На другой день вечером, как мы уже условились, я зашел к Владимиру Ильичу. Все семейство Ульяновых в то время жило в Самаре в одной квартире в доме торговца Рытикова, на углу Почтовой и Сокольничьей улиц, и состояло кроме Владимира Ильича из его матери — Марии Александровны, сестер — Анны Ильиничны с ее мужем М. Т. Елизаровым и Марии Ильи¬ ничны — и брата Дмитрия Ильича, в то время учившихся еще в гимназии 2. Меня тут же Владимир Ильич познакомил со всей семьей, после чего, немного посидев, мы с ним отправились к Скляренко... Встретились мы со Скляренко очень радостно и, дружески крепко пожав друг другу руки, сразу как-то почувствовали себя как бы старыми знакомыми. Владимир Ильич, посидев с нами некоторое время и поговорив о последних журнальных статьях народнического направления, оставил нас одних. Алексей Пав¬ лович очень интересно и подробно стал рассказывать мне о са¬ марской публике, об организованных им кружках, о борьбе своей совместно с Владимиром Ильичем с местными народни¬ ками и о тех диких и смехотворных мнениях о марксистах вообще, в особенности же о русских марксистах, которые не¬ редко приходилось слышать им из уст с виду даже весьма поч¬ тенных, побывавших в разных переделках народников... На первых же порах, бывая часто как у Владимира Ильича, так и Алексея Васильевича Попова (я позволю себе в дальней¬ шем именовать А. П. Скляренко именно так, ибо мы все его тогда так звали) — в особенности у Попова,— я тесно сбли¬ зился с ними обоими. Вскоре в городе публика нас иначе и не называла, как тройкой, прибавляя к этому слову тот или иной 1 Будучи арестовав в конце 1892 года в Казани за участие в под¬ польных революционных кружках и просидев два месяца в тюрьме, И. X. Лалаянц был затем освобожден «впредь до приговора» под не¬ гласный надзор полиции. Ему предложили покинуть Казань и посе¬ литься в каком-нибудь городе, за исключением столиц, университетских городов, фабрично-заводских центров и ряда «неблагонадежных», с жан¬ дармской точки зрения, мест. Лалаянц выбрал Самару. 2 По свидетельству Д. И. Ульянова («В. И. Ленин в Самаре». М., 1933, стр. 85—86), Марк Тимофеевич Елизаров прозвал И. X. Лалаянца Колумбом. Под этой кличкой Исаак Христофорович Лалаянц и был из¬ вестен во все последующие годы революционной работы.
эпитет в зависимости от «идеологического» отношения к нам говорившего. Наша тройка — или как иные называли «кру¬ жок» — была действительно тесно спаяна, и мы всегда появля¬ лись и «выступали» вместе. Говорю «выступали» в том смысле, что если куда-нибудь приходил один или двое из нас, то вскоре появлялся и другой или третий. Впрочем, с начала лета это мы с Поповым изображали нашу «тройку», ибо семья Ульяновых, а с ней вместе и Владимир Ильич, перебралась на лето в свою заимку Алакаевку, где он с не меньшей усидчивостью продол¬ жал свои занятия и где мы не раз с Поповым навещали его и всю его семью... Нашу тройку некоторые тогда еще называли «кружком», а теперь, в особенности после смерти Владимира Ильича, не¬ редко говорят о «самарском кружке», имея в виду именно эту нашу тройку; на самом деле, по крайней мере в обычном, орга¬ низационном смысле, мы собою никакого кружка не представ¬ ляли; определенных регулярных собраний этот «кружок» не устраивал, и никаких систематических занятий в нем ни Вла¬ димиром Ильичем, ни кем-либо другим из нас не велось. Это просто была маленькая группа очень близко сошедшихся между собой товарищей-единомышленников, тесно сплотившихся друг с другом среди моря окружающей разномыслящей интеллиген¬ ции. Среди нее были, с одной стороны, представители отжив¬ шего направления, как бывшие народовольцы и народники — поколение более старшего возраста, а подчас и весьма почтен¬ ного; с другой — люди молодого поколения — учащиеся и исключенные из учебных заведений (университетов и пр.) — колеблющиеся, не установившиеся, во многом разделявшие взгляды марксистов, но в то же время не расставшиеся оконча¬ тельно и с народническими «чувствами» и такими представле¬ ниями о русских марксистах, что-де «они совсем не любят му¬ жика», «хотят обезземелить крестьян», «радуются разорению деревни» и тому подобными нелепостями, в той или иной форме пресерьезно и щедро приписывавшимися марксистам их про¬ тивниками из лагеря народников и примыкавших к ним. Не¬ редко можно было из уст представителей такой молодежи услы¬ шать тоскливый вопрос, обращенный к марксистам: «Вот вы, конечно, и научнее, и умнее их, но зачем же вы непременно хо¬ тите разорить крестьян, во что бы то ни стало превратить их в пролетариев?» Помню, как-то Попов готовил реферат о хозяй¬ ственном положении крестьян Самарской губернии, делал под¬ счеты по земским статистическим сборникам и другим источни¬ кам. За работой застает его кто-то из таких знакомых — наро¬ 45* 695
долюбцев и, узнав, что тот как раз в это время подсчитывает количество безлошадных крестьян, укоризненно качает голо¬ вой: «И вам не жалко их! Вы сидите и спокойно констатируетё эти явления?!»... Я уже говорил выше, что каких-либо систематических заня¬ тий в нашем «кружке» мы не вели, но в то же время нам очень часто удавалось собраться втроем или у Владимира Ильича, или — что бывало чаще всего — у Попова, а то и просто отпра¬ виться куда-нибудь за город, например в Аннаевское кумысо¬ лечебное заведение \ или прямо на берег Волги, к пароходным пристаням, где можно было в достаточно чистой и уютной ком¬ натке какой-нибудь скромной пристанской пивной вести беседы на интересующие нас темы за кружкой жигулевского пива, чем мы отвлекали от себя внимание посторонних. У Попова была удивительная способность быстро и навер¬ няка находить чистенькую и спокойную пивную с великолеп¬ ным жигулевским пивом, за что вскоре же тогда он получил от Владимира Ильича почетное звание — «доктора пивопития». Эта кличка тут же «единогласно» и «без прений» была нами принята и так основательно привилась за ним, что мы в своем кругу иначе и не называли нашего милого Алексея Василье¬ вича 2. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 101-102, 103, 104, 105—106). 1 Местность, в трех верстах от Самары, где находились кумы¬ солечебное заведение и дача Б. Н. Аннаева, в сентябре 1887 года пере¬ шедшие в собственность Фальковского, но по старой привычке по-преж¬ нему называвшиеся аннаевскими, была очень живописной. Самарские путеводители тех лет рекомендовали «всякому любителю природы по¬ бывать на Аннаевской даче, особенно весною, при полном расцвете рас¬ тительности и при весеннем разливе. Здесь, среди построек мавритан¬ ского стиля, из прекрасного парка, разбитого с большим вкусом но усту¬ пам крутого берега, известного под именем Вислого Камня,— виды на Волгу и встающие на горизонте горы особенно поэтичны; прозрачное небо, ласкающий воздух и нежный цвет воды и зелени производят на зрителя самое глубокое впечатление» («Самарский спутник» на 1890 год, отдел III, стр. 70). Как известно (см. стр. 669 наст, издания), в районе дач Аннаева снимали дачи многие самарские знакомые Владимира Ильича, в том числе и члены кружка А. П. Скляренко; здесь же, у Водо¬ возовых, состоялась дискуссия Владимира Ильича с Н. К. Михайлов¬ ским. 2 Далее И. X. Лалаянц пишет: «И почти через 30 лет (в примечании Лалаянц говорит, что это было 13 января 1922 года.— А. #.), сидя за бе¬ седой в кремлевском кабинете у Владимира Ильича,— увы! — это была моя последняя встреча и беседа с ним,— после первых же взаимных приветствий я услышал от него: «А ведь доктора пивопития с нами уже нет!..» Это было произнесено им с грустной улыбкой!..» (там же). 696
...К вечеру, часов около пяти-шести, Скляренко зашел за мной, а затем мы вместе зашли к Владимиру Ильичу и утянули его на берег Волги к пароходным пристаням. Затем, это как-то само собой вышло, мы зашли в павильон Жигулевского пиво¬ варенного завода, живописно расположенный на высоком бе¬ регу Волги, чтобы оттуда полюбоваться на закат солнца. Беско¬ нечный простор широкого, как море, весеннего разлива Волги, освещенный солнцем, веселый рабочий гул, несущийся от паро¬ ходных пристаней, жизнерадостная толпа разнообразных лю¬ дей, сидящая за столиками с пивом,— все это производило весьма своеобразное подбадривающее впечатление и в общем располагало к потягиванию пива, даже если не было к этому большой охоты. — А сейчас здесь великолепно. Живо, весело, особенно эта картина разлива, куда лучше, чем в прошлом году,— сказал Владимир Ильич, быстро скользя глазами по окружающим со¬ седям и внимательно прислушиваясь и к общему шуму и к раз¬ говорам. — Ага, значит, понравилось! Ведь я же говорил, что первая колом, вторая соколом, третья, четвертая и пятая мелкими пташечками. Всегда нужно верить моему большому опыту. Я это дело хорошо понимаю,— отозвался весело Скляренко, лу¬ каво поблескивая глазами и уже наливая пиво. Нужно заметить, что это было уже второе посещение па¬ вильона. Первое, когда Владимир Ильич довольно сильно упи¬ рался, было в конце августа или начале сентября 1891 года, на¬ кануне отъезда Владимира Ильича в Петербург. День был тогда сумрачный, а Волга, как это всегда бывает летом и к осени, имела довольно жалкий вид: узкая, чахлая, словом, тогда ничто не радовало глаз. Но в общем за все время до половины 1893 года вряд ли насчитывается больше десятка полтора посе¬ щений павильона. Скляренко потягивал пиво с нескрываемым удовольствием, как знаток — «профессор пивопития». Владимир Ильич особого пристрастия к этому делу не проявлял, пил равнодушно, а я обыкновенное светлое пиво не выносил, пил только черное де¬ сертное сладкое пиво, чем всегда вызывал нескончаемые на¬ смешки Скляренко, который считал черное пиво надуватель¬ ством. Владимир Ильич очень любил посещать этот павильон, но не ради пива, а, несомненно, ради того многообразного проявле¬ ния жизни торгово-промышленного города, которое удавалось там наблюдать. А посетители там были необычайно разнообраз- 697
пые, и было что посмотреть: и купец, и хлебный маклер, и крючник *, и масленщик, и матрос с парохода, и мелкий тор¬ говец, и какой-нибудь служащий земской управы, и ломовой извозчик, и компания чиновников, и разночинец-интеллигент, и самарский хулиган — «горчишник» — бесконечный калейдо¬ скоп разнообразных по своему положению людей, объединив¬ шихся под одной кровлей павильона для общей цели — утолить жажду или поразвлечься. Острая наблюдательность, уменье иногда с одного взгляда проникнуть в самую суть явления, постигнуть всю глубину этой сути было отличительной чертой Владимира Ильича уже в мо¬ лодости. Скляренко на это часто обращал мое внимание, а мне казалось, что Владимир Ильич обладал исключительным даром проникновения в недосягаемые глубины человеческой души и удивительной способностью улавливать то или иное измененне в общественных явлениях в самом процессе зарождения, пре¬ жде чем эти общественные явления принимали определенные формы. Летом у самарской кружковой молодежи было еще одно ме¬ сто почти ежедневных вечерних встреч и свиданий,— это город¬ ской общественный Струковский сад. Я хорошо помню, что Вла¬ димир Ильич в этом саду появлялся очень редко. Несколько раз он бывал по настойчивым просьбам пиротехника Бурова, его знакомого, посмотреть фейерверк во время народных гуляний, и раза три-четыре Владимир Ильич появился в Струковском саду как на сборном пункте при поездках на лодке. А. Беляков, стр. 90—92. ...Собирались мы разно, где придется. Впрочем, если пред¬ стоял реферат или разбор какого-либо литературного произве¬ дения или заметок, то обычно дело происходило на квартире у Попова; а то бывало и так, что предварительно каждый брал себе на дом ту или иную работу, а затем уже сходились для об¬ суждения. Вопросы, нас интересовавшие, и темы наших бесед 1 Крючник — рабочий по нагрузке и выгрузке грузов с пароходов и железнодорожных вагонов, обладающий огромной физической силой и ловкостью. На Волге встречались крючники, переносившие на спине груз весом пятнадцать — двадцать пудов. На спине такого грузчика — специальная мягкая подушка, чтобы предохранить спину от боли, при¬ чиняемой твердыми грузами, а в руках железный крюк для поддержа¬ ния груза. Отсюда и название «крючник».— Примечание А. А. Беля¬ кова, 698
были самые разнообразные: развитие нашего хозяйства вообще, положение нашей крупной промышленности и сельского хозяй¬ ства, рабочий класс у нас и в странах Западной Европы, теория классовой борьбы, философия истории Маркса — Энгельса, история революционного движения у нас и на Западе и т. п. При этом, будучи во всех этих вопросах в основном вполне со¬ гласны между собою, в понимании тех или иных частностей мы иногда расходились, что порождало порою между нами жесто¬ чайшие споры, пока путем детального разбора темы не удава¬ лось достигнуть полного единомыслия. Почти всегда в таких случаях бывал прав, конечно, Владимир Ильич. Я теперь совер¬ шенно не помню, по каким именно вопросам у нас возникали споры между собою и кто какую позицию защищал; помню только, что то были вопросы, касавшиеся крестьянства до паде¬ ния крепостного права и после его отмены, характера и оценки крестьянских движений и т. п. И. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 106). В Самару приехала Мария Германовна Гопфенгауз1 и до приискания квартиры остановилась у А. А. Кацнельсон, где Скляренко и я с ней познакомились. М. Г. Гопфенгауз приехала в Самару для установления по¬ стоянной связи между Владимиром Ильичем и Н. Е. Федосее¬ вым, назначенным по выходе из «Крестов» под гласный надзор полиции в город Владимир2, и привезла с собой от Федосеева Владимиру Ильичу письмо. Дня через четыре удалось найти на Воскресенской улице, около базара, подходящую комнату с отдельным ходом с улицы, где М. Г. Гопфенгауз поселилась и куда заходили Владимир Ильич, Скляренко и я. 1 Во время пребывания Н. Б. Федосеева в «Крестах» петербургский Красный Крест выделил для установления с ним связи «невесту» — слушательницу Высших женских курсов М. Г. Гопфенгауз. Познакомив¬ шись с Н. Е. Федосеевым, М. Г. Гопфенгауз до последних дней своей жизни оставалась его верным другом и помощником. В 1898 году, по¬ лучив известие о кончине Н. Е. Федосеева, М. Г. Гопфенгауз застрели¬ лась. 2 Н. Е. Федосеев прибыл во Владимир 17 января 1892 года после двух с половиной лет тюремного заключения. Осенью он собирался при¬ ехать в Самару, но осуществить это намерение помешал новый арест — 10 сентября 1892 года.
Вся переписка Владимира Ильича с Н. Е. Федосеевым велась исключительно через Гопфенгауз, которая переписы¬ вала своей рукой все письма и пометки на рукописях, сделан¬ ные Владимиром Ильичем, а также переписывала рукописи Н. Е. Федосеева. На такой конспирации настаивал Н. Е. Федо¬ сеев, и Владимир Ильич признавал эти меры предосторожности целесообразными. Одна из привезенных рукописей Н. Е. Федосеева была «Из истории русского крепостного хозяйства», и Владимир Ильич, ознакомившись с ней, нашел ее очень ценной, значительной ра¬ ботой, однако требующей доработки. Вторую рукопись, «Поре форменный быт в произведениях художественной литературы», Владимир Ильич забраковал. Обе эти работы читались и обсуждались в кружке Скля¬ ренко, но в конце концов это обсуждение ничего нового не вне¬ сло, и рукописи с письменными отзывами и отдельным письмом Владимира Ильича были отвезены М. Г. Гопфенгауз Федо¬ сееву. Установившаяся оживленная переписка Владимира Ильича с Н. Е. Федосеевым 1 имела огромный интерес и практическое значение для кружка Скляренко, ибо постоянно ставила перед кружком все новые и новые вопросы, а главное, выдвигала вопрос о необходимости оформить, расширять и укреплять орга¬ низацию в целях немедленной пропаганды идей социализма в рабочих массах, в целях собирания в организацию наиболее выдающихся и сознательных рабочих. Во Владимире Н. Е. Федосееву, как мы узнали, удалось через бывшего сабунаевца Кривошея связаться с группой «по¬ томственных пролетариев», собственным умом дошедших до со¬ знания, что только крепкая организация рабочих через проле¬ тарскую революцию сможет избавить труд от жестокой эксплуа¬ тации капитала. Н. Е. Федосеев писал по поводу встреч с этими рабочими восторженное письмо, в котором настойчиво указы¬ вал, что довольно заниматься только теорией, ибо рабочие уже ждут, чтобы явились марксисты, помогли их организации, и что для нас теперь великая задача, достойная работа — связать теорию с практикой, указать русскому пролетариату его путь для освобождения от кабалы капитала, понять сущность исто¬ 1 По данным Владимирского областного архива, за период с 14 ян¬ варя по 16 апреля 1893 года Н. Е. Федосеев отправил из Владимирской тюрьмы в Самару 19 писем, получил из Самары — 36. Кроме того, 22 фев¬ раля и 11 марта Федосеев послал в Самару две ценные посылки с руко¬ писями. Посылку с рукописью из Самары он получил 25 мая 1893 года. 700
рического момента и сделать своими интересами, смыслом своей жизни интересы пролетариата. В другом не менее восторженном письме Н. Е. Федосеев пи¬ сал Владимиру Ильичу, что он только после рабочих собраний с орехово-зуевскими рабочими, вовлеченными в организацию, почувствовал, как важно слить вместе теорию и практику науч¬ ного социализма, что он только теперь понял всю значитель¬ ность изречения В. Либкнехта: «Изучать, пропагандировать, организовать». В этом письме Н. Е. Федосеев настойчиво при¬ глашал Владимира Ильича хотя бы на один-два дня приехать во Владимир и обещал познакомить его с интереснейшими рабо¬ чими вождями, без малого нашими «русскими Бебелями» 1. Владимиру Ильичу, несомненно, очень хотелось поехать во Владимир, чтобы повидаться и поговорить с Н. Е. Федосеевым, но что-то мешало поездке немедленно. Все-таки Владимир Ильич через Гопфенгауз передал Н. Е. Федосееву, что как-ни¬ будь он надеется выполнить свое заветное желание приехать во Владимир. В кружке Скляренко Владимир Ильич начал довольно часто ставить вопрос о необходимости стать на путь Н. Е. Федосеева, завязывающего во Владимире связи с рабочими, организую¬ щего рабочие кружки. При этом настойчиво указывал, что в Самаре чисто промышленных рабочих настолько достаточно, что охватить, обслужить их всех у нас даже не хватит сил. — Довольно нам «промеж себя революцию пущать» — пой¬ дем к рабочим. Пойдем к тем, какие есть, начнем с малого. Ведь есть же у нас довольно ценные связи в деревне. Теперь пора и в городе подбирать рабочих,— говорил Владимир Ильич. А. Беляков, стр. 93—96. В 1892 году Скляренко получил две рукописи Н. Е. Федо¬ сеева, привезенные Н. JI. Сергиевским и Марией Германов¬ ной Гопфенгауз, которых я встречал раза два-три у Скляренко. Эти две работы Федосеева: «О купчих крестьянских землях до 1861 года» и обработка содержания «Пошехонской старины» Салтыкова-Щедрина с точки зрения марксистского понимания экономических причин падения крепостного права — читались 1 Август Бебель (1840—1913) — один из основателей и руководите¬ лей германской социал-демократии и II Интернационала. Несмотря на некоторые свои ошибки, Бебель до конца жизни сохранил веру в дело пролетариата и преданность ему. 701
Скляренко и мною, а затем были переданы Владимиру Ильичу. Сколько я помню, Владимир Ильич неодобрительно отзывался о первой из них, усмотрев в изложении автора апологию кулац¬ кого хозяйства *. Позже (вероятно, уже в 1893 году) я видел у Скляренко также и третью рукопись Федосеева по истории крепостного права и даже читал отдельные ее главы, но содержания ее те¬ перь не помню. Знаю только, что эту работу считали значитель¬ ной и что ею главным образом занимался Владимир Ильич. Со¬ держание этого произведения Федосеева в нашем кружке не обсуждалось по соображениям конспирации: автор сидел в это время во владимирской тюрьме, и мы не хотели предавать ши¬ рокой огласке существование его работы, чтобы не повредить ему и не порвать установившейся с ним связи. Недавно обнаружилось, что у моего брата Т. И. Семенова со¬ хранились мои письма 1896 года. В письме от 24 декабря ука¬ занного года, критикуя некоторые статьи А. А. Санина 2 в «Са¬ марском вестнике», я ставил ему в пример работы Федосеева и писал о них следующее: «Он разбирает в ней (т. е. в своей работе о падении крепост¬ ного права) мнения различных членов редакционных комиссий и показывает, что каждая группа этих членов отстаивала такие реформы, какие диктовались ей хозяйственными условиями той местности, которую представляла группа. Одни, например, сто¬ яли за то, чтоб всех пейзанов (то есть крестьян.—А. И.) пере¬ вести на оброк, а не освобождать совсем (т. е. изгнать только барщинный труд); чтобы объяснить такое явление, Ф(едосеев) цифровыми данными доказывает, что в той территории, откуда появились апологеты оброка, еще недостаточно развились про¬ тиворечия между старой формой хозяйничанья и новой...» Отсюда следует заключить, что работа Федосеева строилась 1 «Впоследствии,— говорит Н. JI. Сергиевский,— уже в 1900 году, В. И. Ульянов, которому я напомнил об этом инциденте, объяснил, что самарцы были введены в заблуждение веуказанием в статье того, что она является не самостоятельной, а лишь отдельной главой предприня¬ той Федосеевым работы, и, когда в Самаре появилась статья о Щед¬ рине, недоразумение разъяснилось» (Федосеев Николай Евграфович, стр. 58). 2 Алексей Алексеевич Санин был членом федосеевского кружка в Казани, вместе с Федосеевым сидел в «Крестах». Впоследствии рабо¬ тал в «Самарском вестнике». После ухода из «Самарского вестника» занимался переводами и активного участия в партийной работе не при¬ нимал. В 1903 году перевел под редакцией Ленина книгу Каутского «Социальная революция». Умер в Ленинграде в 1935 году. 702
на основе кропотливо собранного богатого фактического мате¬ риала, с применением марксистского метода при его использо¬ вании и обработке. М. И. Семенов (М. Блан), стр. 56—57. Помнится, в том же 1893 году я познакомился со статьей т. Федосеева «Причины падения крепостного права в России», которая в рукописном виде ходила по рукам самарских мар¬ ксистов. Кто именно дал мне ее, не помню, но переписать ее я, к сожалению, не мог, так как она была довольно объеми¬ ста и дали мие ее на очень короткий срок. В этой очень ин¬ тересной статье Федосеев доказывал, что реформа 1861 года вызвана, конечно, менее всего либеральным настроением верхов и не столько политическими соображениями, что, мол, лучше «освободить» крестьян сверху, чем ждать, когда начнется осво¬ бождение снизу, а причинами чисто экономическими. За «осво¬ бождение» стояли наиболее крупные и культурные поме¬ щичьи хоаяйства, которым выгоднее был переход на вольнона¬ емные отношения. Крепостнические отношения стали стеснять дальнейшее развитие более интенсивного, рационального сель¬ ского хозяйства. В то время, сорок лет тому назад, когда еще крепко держались, особенно в либеральном обществе и частью в народе, нелепые предрассудки о свободолюбии царя и его ближайших помощников, для молодого марксиста, ка¬ ким был Федосеев, очень важно было опровергнуть эти вред¬ ные для трудящихся масс предрассудки, эту неправду об «освобождении» крестьян и доказать, что реформа была в инте¬ ресах господствующего класса, и если не всего в целом, то во всяком случае наиболее богатой, экономически сильной его части. Пользуясь многотомным трудом Скребицкого «Кресть¬ янское дело в царствование Александра II». Федосеев доказы¬ вал, что наиболее крупные помещики, в частности, прибалтий¬ ские, с хозяйством более высокого типа (по интенсификации и рационализации), сплошь были за «освобождение», т. е. за но¬ вую, более выгодную для них капиталистическую форму пора¬ бощения. Отсталые, мелкие, задолженные помещичьи хозяйства были против реформы. В настоящее время это ясно каждому грамотному мар¬ ксисту, тогда — сорок лет назад — это требовалось доказывать. Недаром Владимир Ильич так ценил работы Федосеева и, как известно, искал знакомства с ним. Д. Ульянов (Восиомжнания о В. И. Левине, 1, стр. 61—62). 703
В этой своей работе (о падении крепостного права в Рос¬ сии.—Л. И.) Федосеев первым подошел к вопросу о причинах отмены крепостного права с марксистской точки зрения. Бла¬ годаря стараниям Гопфенгауз рукопись эта была добыта от Фе¬ досеева из тюрьмы, доставлена в Самару и передана Владимиру Ильичу Ульянову, сильно заинтересовавшемуся в то время личностью Федосеева благодаря рассказам Гопфенгауз и моим. От Владимира Ильича рукопись перешла ко мне с его каран¬ дашными отметками на полях против некоторых мест. По по¬ воду этой рукописи Владимир Ильич тогда твердо решил всту¬ пить в научно-литературную переписку с Федосеевым... И. Лалаянц (Федосеев Николай Евграфо¬ вич, стр. 29). Замечания мои на работы о реформе (речь идет о работах Н. Е. Федосеева.— А. И.) исходили из того основного положе¬ ния, что эта реформа — продукт развития товарного хозяйства и что весь ее смысл и значение состояли в том, что разрушены были те путы, которые сдерживали и стесняли развитие этого строя. Мы поподробнее побеседуем еще об этом: может быть, удастся прямо переправить Вам посланные мною к автору (то есть к Н. Е. Федосееву.— А. И.) замечания: это было бы всего проще и всего удобнее. В. И. Ленин — П. Маслову, вторая поло¬ вина декабря 1893 года. Ленинский сбор¬ ник, том XXXIII, стр. 16. ...К лету 1893 года Ленин с Федосеевым уже обменивались письмами. Из их содержания вспоминаю одно письмо Ленина, посвященное разбору книги Николая — она (Н. Ф. Даниель¬ сона) «Очерки нашего пореформенного общественного хозяй¬ ства», вышедшей весной 1893 года. Книгу эту Ленин жестоко раскритиковал, и на меня его письмо оказало сильное влияние, тем более, что и у нас книга эта не пользовалась успехом и автора ее мы сравнивали с Родбертусом *. Другое письмо Ле¬ 1 Карл Иоганн Родбертус-Ягецов (1805—1875) — немецкий эконо¬ мист, идеолог обуржуазившегося прусского юнкерства. Противоречия между трудом и капиталом считал возможным разрешить в рамках ка¬ питалистического строя. Всячески пытался опровергнуть учение К. Маркса. 704
нина было посвящено разбору английской книги АсЫеу, яв¬ ляющейся историей первобытной английской общины *. Воз¬ можно, что были и еще письма, но содержания их не помню. Шли же письма от Гопфенгауз через надзирателя к Федосееву, затем возвращались к ней, от нее ко мне. Подлинники же пи¬ сем хранились у меня. U. Л. Сергиевский в записи И. С. Зиль- берштейна. «Каторга и ссылка», 1930, кни¬ га 1, стр. 13—14. Для подтверждения того, что капитализм проникает в де¬ ревню и происходит процесс пролетаризации крестьянства, Владимир Ильич предложил мне произвести подворное обсле¬ дование села Неяловки, Тростянской волости, Самарского уезда. Опросный бланк был составлен нами совместно в Са¬ маре в конце лета 1893 г. и тогда же был отпечатан Владими¬ ром Ильичем за свой счет в количестве 200—250 экземпляров. Бланк представлял собою полулист, весь заполненный гра¬ фами 2. A. А. Преображенский (Воспоминания о B. И. Ленине, 3, стр. 17). Послушать новое учение (марксистское) и противопоста¬ вить ему старые догматы народничества приезжали из Сара¬ това, из Казани и из других приволжских городов. Все дис¬ куссии происходили в квартире Алексея Павловича (Скля¬ ренко.—А. И.). Из приезжавших для этой цели в Самару я 1 Имеется в виду труд английского историка-экономиста Эшли «Экономическая история Англии в связи с экономической теорией» (1888—1893 годы). М. А. Сильвин вспоминал, что в Петербурге В. И. Ле¬ нин рассказал ему, «как в магазине Дейблера он... спросил у приказчика «Экономическую историю Англии» Эшли — книгу, к которой Влади¬ мир) Ильич, видимо, не раз возвращался» (см. «Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 83). 2 Далее А. А. Преображенский пишет: «Обследование я произвел вместе с сельским писарем после отъезда Владимира Ильича из Самары. Позже из Петербурга он прислал мне несколько писем с просьбой по¬ скорее выслать ему результаты обследования. После окончания обсле¬ дования все бланки я отправил Владимиру Ильичу в Петербург» (там же). 705
помню покойного теперь Н. Д. Россова (из Саратова), Рома¬ нову (оттуда же), Смирнова (с одной рукой) 1 и др. Здесь были народники субъективисты (последователи Михайлов¬ ского), объективисты (разновидность той же школы, следовав¬ шая за Южаковым), народоправцы, старые народовольцы- террористы, последователи якобинца Зайчневского 2 и многие другие. Все они яростно нападали на разъяснявшее и опроки¬ дывавшее все старые догмы марксистское учение, но под уда¬ рами спокойной и подчас язвительной аргументации Влади¬ мира Ильича все они быстро теряли свои позиции... Марксистская закваска, оставленная в Самаре Владимиром Ильичем и т. Скляренко 3, превратила этот город на ряд после¬ дующих годов в провинциальный штаб марксизма4. М. И. Семенов (М. Блан) (Старый това¬ рищ А. П. Скляренко, стр. 12). 1 Бывший офицер Смирнов упоминается в «Моих университетах» A. М. Горького, как один из членов революционных кружков в Казани. После высылки из Казани он жил в Астрахани, откуда и приезжал в Самару специально для дискуссии с марксистами. 2 Петр Григорьевич Зайчневский (1842—1896) — русский револю¬ ционный демократ, один из видных организаторов студенческого дви¬ жения в Москве в 60-х годах XIX века. Для взглядов Зайчневского ха¬ рактерны переоценка революционной роли интеллигенции и привержен¬ ность к заговорщицкой тактике. * О дальнейшей судьбе А. П. Скляренко его друг М. И. Семенов (М. Блан) сообщает следующее: «В 1894 году Скляренко вместе с дру¬ гими был вновь арестован и сослан после годичной отсидки в тюрьме на север, где и жил в Кеми, Онеге и Архангельске. По окончании трех¬ летней ссылки А(лексей) П(авлович) жил сначала в Туле, а затем уехал в Харбин на службу в правление В.-Китайской железной дороги. Воз¬ вратившись оттуда перед началом русско-японской войны, А(лексей) П(авдович) жил сначала в Оренбурге у родных жены, а затем переехал в Саратов, где вновь начал работать в местной партийной организации как социал-демократ, большевик. Он также писал в 1906 году в местной легальной марксистской газете «Волна». В 1907 году участвовал в Лон¬ донском съезде партии как представитель саратовской областной со¬ циал-демократической организации; в том же году был арестован в Мо¬ скве и после длительных тюремных и этапных мытарств водворен в трехлетнюю ссылку в Усть-Сысольск. После ссылки жил в Петербурге и участвовал в большевистских периодических изданиях — «Просвеще¬ ние», «Звезда». Умер в июле 1916 года» («К самарскому периоду жизни B. И. Ленина». Куйбышев, 1937, стр. 32). 4 Не случайно директор департамента полиции в ноябре 1894 года называл Самару одним из городов, где имеются «вполне организован¬ ные революционные рабочие кружки, преследующие чисто социал-демо¬ кратические цели» («К истории рабочего движения 80—90-х годов». «Красный архив», 1938, том 6, стр. 198). 706
Принимали 1917 года: ли участие в революционном движении до Когда (с какого времени по какое) Где (губ(ерния), уезд, город) В какой организации Какую работу 1892—1893 Самара нелегальные кружки с.-д.. Из анкеты делегата X съезда РКП В. И. Ленина. Ленинский сборник, том XX, стр. 51. Весной 1893 года, сколько я помню, было лишь одно соб¬ рание (в квартире железнодорожного служащего Балашова), но оно носило скорее увеселительно-танцевальный характер, чем характер кружкового собрания. На этом вечере был Вла¬ димир Ильич, были также Скляренко и Лалаянц. Но беседы и дискуссии на политические темы здесь не велись. А/. Я. Семенов (М. Блан), стр. 72. Вообще должен сказать, что Владимир Ильич в то время, т. е. зимой и весной 1893 года, будучи почти всецело поглощен своими занятиями, сравнительно мало показывался среди ши¬ рокой публики, в особенности среди интеллигентской моло¬ дежи, а по возвращении из Алакаевки .вскоре же совсем покинул Самару, с тем чтобы в Петербурге с головой уйти в подпольную революционную работу, активнейшим образом участвуя в самых разнообразных отраслях ее. Я. Лалаянц (Воспоминания о В. И. Jlo- нипе, 1, стр. 105). Владимир Ильич переехал из Самары в Петербург осенью 1893 года с целью взяться за революционную работу. Оконча¬ тельные экзамены при университете были им сданы еще в 1891 году. Самара не могла дать простора его деятельности, она давала слишком мало пищи его уму. Теоретическое изучение марксизма, которое он мог взять и в Самаре, было уж взято им. Почему же не уехал он с осени 1892 года, когда уже окончил университетский курс, зачем сидел еще год в Самаре? На этот вопрос я могу ответить: сидел для матери. 707
Я говорила уже в описании его детских и юношеских лет, каким большим авторитетом, какой горячей любовью пользо¬ валась и с его стороны, как и со стороны всех нас, наша мать. Той твердости, с которой она переносила свои тяжелые не¬ счастья, удивлялись все, кто ее знал, тем более чувствовали это дети. Несчастье с потерей старшего брата было из ряда вон выходящим, и все же оно не подавило ее, она выказала так много силы воли, что, скрывая, по возможности, свои слезы и тоску, заботилась, как прежде, еще больше, чем прежде, о детях, потому что после смерти мужа ей одной приходилось заботиться о них. Она старалась, по мере возможности, не омрачать их моло¬ дую жизнь, давать им строить свое будущее, свое счастье... И она понимала их революционные стремления. Эти заботы были так удивительны, пример, который она показывала детям, был так прекрасен, что и им хотелось еще больше, чем прежде, скрасить ей жизнь, облегчать ее горе. А в год окончания Владимиром Ильичем университета над семьей стряслось новое несчастье: умерла в Петербурге от брюшного тифа его сестра Ольга... После ее потери одно могло облегчить несколько горе ма¬ тери: близость к ней остальных детей. И Володя остался еще на год дома, в Самаре. Но к концу этой последней зимы он уже иногда порядочно скучал, стремясь к более оживленному центру, к простору для революционной работы: Самара в те годы была как бы только станцией из Сибири, из настоящей ссылки, в центры умствен¬ ной жизни, которыми были столицы и университетские города. Остался у меня в памяти разговор с Володей о появившейся в ту зиму в одном из журналов новой повести А. Чехова «Па¬ лата № 6» 1. Говоря о талантливости этого рассказа, о сильном впечатлении, произведенном им,— Володя вообще любил Че¬ хова,— он определил всего лучше это впечатление следующими словами: «Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в палате № 6». Это было поздно вечером, все разошлись по сво¬ им углам или уже спали. Перемолвиться ему было не с кем. Эти слова Володи приоткрыли мне завесу над его душевным состоянием: для него Самара стала уже такой «Палатой № 6», 1 Повесть А. П. Чехова «Палата № 6» была впервые напечатана в ноябрьском номере журнала «Русская мысль» за 1892 год. 708
он рвался из нее почти так же, как несчастный больной Че¬ хова. И он твердо решил, что уедет из нее следующей же осенью1. Но ему не захотелось основаться в Москве, куда на¬ правилась вся наша семья вместе с поступающим в Московский университет меньшим братом Митей2. Он решил поселиться в более живом, умственном и революционном также центре — Питере. Москву питерцы называли тогда большой деревней, в ней в те годы было еще много провинциального, а Володя был уже сыт, по горло сыт провинцией. Да, вероятно, его намере¬ ние искать связи среди рабочих, взяться вплотную за рево¬ люционную работу заставляло его также предпочитать посе¬ литься самостоятельно, не в семье, остальных членов которой он мог бы компрометировать. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25, 26). Осенью 1893 года Владимир Ильич переехал в Петербург, остальные же члены нашей семьи — в Москву, где брат Дмит¬ рий поступил в университет. Пришлось продать и Алакаевку, которая не могла уже служить нам дачей. Купил ее местный купец Данилин, которого интересовала только земля и мель¬ ница; от дома и сада осталось скоро одно воспоминание: дом был перенесен Данилиным в Неяловку, а сад вырублен3. М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 58). 1 Лето 1893 года, как обычно, было проведено Владимиром Ильи¬ чом в Алакаевке. Полиция, как и прежде, следила за каждым его ша¬ гом. 22 июня 1893 года пристав 3-й части г. Самары доносил полицмей¬ стеру, что В. И. Ульянов выбыл на временное жительство в Алакаевку. 17 августа самарский уездный исправник сообщал полицмейстеру о том, что Владимир Ильич выехал из Алакаевки в Самару. 2 В апреле 1892 года окончился срок гласного надзора полиции для Анны Ильиничны. Но приказом министра внутренних дел ей было вос¬ прещено проживание в университетских городах, Твери и Нижнем Нов¬ городе еще в течение одного года. Таким образом, с апреля 1893 года она получила возможность переехать в Москву. Согласно донесению самарского губернского жандармского управления в департамент поли¬ ции от 15 сентября 1893 года (№ 573) А. И. Ульянова выехала в Москву 28 августа 1893 года (см. «Красный архив», 1935, том 6, стр. 5). * Сначала хутор Алакаевка был сдан в аренду некоему Крушвицу. «...Получила ли сентябрьскую аренду от Крушвица?» — спрашивал Владимир Ильич мать в письме из Петербурга 5 октября 1893 года (Со¬ чинения, изд. 4, том 37, стр. 1). Купивший затем его Данилин в 1995 или 1906 году был убит крестьянами. В 1934 году дом был возвращен в Алакаевку и реставрирован. 46 А. Ивансний 709
Ликвидируя свое имущество в Самаре, мы пожертвовали много книг в Самарскую Губ(ернскую) библиотеку1. Примечание А. И. Елизаровой к книге И. И. Блюменталя «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 18. Его Превосходительству господину Председателю Самарского Окружного Суда Помощника присяжного поверенного Владимира Ильича Ульянова ПРОШЕНИЕ Намереваясь перечислиться в помощника присяжного пове¬ ренного в округ Санкт-Петербургской Судебной Палаты, я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство выдать мне удостоверение о том, что я состою помощником присяжного поверенного при Самарском Окружном Суде и что я получал в 1892 и в 1893 гг. свидетельство на право ведения чужих дел2. Помощник присяжного поверенного В. Ульянов Самара, августа 16 дня 1893 года3. В. И. Ульянов. Прошение председателю самарского окружного суда о выдаче удо¬ стоверения. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 562. 1 О том, сколько книг пожертвовали Ульяновы в библиотеку при выезде из Самары, свидетельствует запись в «Отчете Александровской публичной библиотеки в гор (оде) Самаре» за 1893 год. В отчете среди фамилий пожертвовавших книги под № 36 указывается: «О. И. Улья¬ нова (очевидно, А. И. Ульянова.—Л. И.) иностранных книг 42 (наиме¬ нования) 52 (тома)». К этому, по-видимому, следует добавить и запись под № 35: «Г. Елизаров: русских книг 1 (наименование) 1 (том), ино¬ странных книг 3 (наименования) 4 (тома)» («Самарские губернские ве¬ домости», 1894, 18 июня). Уезжая из Самары, Ульяновы продали обстановку своей городской квартиры. С 20 июля по 24 августа 1893 года в «Самарской газете» пуб¬ ликовалось данное ими объявление: «Продаются рояль, мебель и цветы от 3 до 7 ч(асов) вечера. Уг(ол) Почт(овой) и Сокол(ьничей) ул(иц), (дом) Рытикова наверху». Последнее объявление появилось в газете 5 октября: «Продается мебель и разная утварь. Почтовая улица, д(ом) Рытикова». 2 Для того, чтобы легализовать свое положение в глазах властей, Владимир Ильич решил продолжать в Петербурге свою практику за¬ щитника. С этой целью он и обратился к председателю Самарского окружного суда с просьбой выдать необходимое ему удостоверение. 2 На прошении имеется резолюция: «Просимое удостоверение вы¬ дать». Выданное Владимиру Ильичу удостоверение датировано 18 авгу¬ ста 1893 года. 710
Решили так: мама, я, сестры — Анна Ильинична и младшая Маня (Мария Ильинична)—поедем в Москву, а Владимир Ильич поедет в Петербург. Выехали мы все вместе на паро¬ ходе и вместе ехали до Нижнего Новгорода. Владимир Ильич решил, что в Нижнем сделает остановку, потому что хотел там повидать, как он говорил, кое-кого из марксистов. Помню только фамилию Розанова. Какой это Розанов — не знаю, только это не хирург Розанов и не тот Розанов, который был в «Южном рабочем», это был какой-то Розанов нижего¬ родский. Во время поездки на пароходе ничего интересного не было, разве только можно отметить, что мы несколько раз играли с Владимиром Ильичем на палубе в шахматы. Затем он остался в Нижнем, а мы проехали из Нижнего на поезде в Москву. Д. И. Ульянов. Воспоминания о Влади¬ мире Ильиче. М., 1964, стр. 44. В 1893 г. осенью, перебираясь в Петербург, В(ладимир) И(льич) на пути заехал в Нижний Новгород переговорить с тамошними марксистами. Время тогда было очень глухое, марксизм был еще явлением новым, марксистов в России бук¬ вально можно было пересчитать по пальцам. В(ладимир) И(льич) никогда не упускал случая завязать сношения с ка¬ кой-нибудь новой группой, договориться с ней по вопросам теоретическим, осведомиться о состоянии пропаганды и вообще о различных вопросах подпольной работы, о получении загра- пичной литературы, состоянии «техники» и т. д., а главное, завязать связи. Так, в Нижнем он осведомился о каких-нибудь связях в Петербурге; ему указали на меня и дали ко мне письмо. Л/. А. Сильвин. К биографии В. И. Ленина (Из воспоминаний). «Пролетарская рево¬ люция», 1924, № 7, стр. 67. ...Владимир Ильич познакомился... с одним сформировав¬ шимся, зрелым марксистом, с П. Н. Скворцовым, проездом через Нижний Новгород. Это знакомство очень интересовало его, и он рассказывал потом с удовольствием о беседе с этим 46* 711
марксистом, но тут же подчеркнул, что Скворцов стоит лишь теоретически на почве марксизма и что революционер из него никогда не выработается 1. Л. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 27. Мы жили с ним (то есть с П. Н. Скворцовым.— А. И.) одно время соседями, на углу Большой и Малой Покровок2, у не¬ безызвестного в то время владельца гостиницы «Никанорыча»... В моей маленькой мансарде у «Никанорыча» и был в 1893 г., проездом на жительство в Петербурге, Владимир Ильич Улья¬ нов (Ленин). В этой маленькой комнатке, насквозь прокуренной, у нас с Владимиром Ильичем продолжались разговоры в течение ше¬ сти часов. Из ряда тем мне особенно памятны наши споры о допустимости с точки зрения марксистской программы тер¬ рора, как средства борьбы... П. Н. Скворцов в лице Вл(адимира) Ильича тогда уже пред¬ видел будущего лидера истинного марксизма. Отношение Сквор¬ цова к Вл(адимиру) Ильичу было исключительно хорошим, и Скворцов признавал произведение Вл(адимира) Ильича о судьбах русского капитализма высоко ценным. М. Г. Григорьев. Марксисты в Нижнем в 1889—1894 гг. «Пролетарская революция», 1924, № 4, стр. 102. Первый раз я встретился с В. И. Лениным в августе 1893 го¬ да в Нижнем Новгороде (ныне город Горький). Произошло это при следующих обстоятельствах. Я был тогда студентом-ме- диком 5-го курса Московского университета и работал летом на эпидемии холеры на Сормовском заводе, близ Нижнего Нов города. Я был уже тогда марксистом и встречался с нижегород¬ скими марксистами П. Н. Скворцбвым и М. Г. Григорьевым, участниками первого марксистского кружка в Казани, назы¬ 1 В статье «Некритическая критика» (Сочинения, изд. 5, том 3, стр. 615) В. И. Ленин писал о П. Н. Скворцове: «...Грозный критик пя¬ тится назад, от анализа конкретной и исторически особой действитель¬ ности к простому списыванию Маркса». 2 Ныне угол улиц Свердлова и Воробьева. 712
вавшегося федосеевским, по имени самого выдающегося его члена Н. Е. Федосеева. В одну из своих поездок из Сормова в Нижний я зашел к Скворцову и застал у него незнакомого человека, оживленно беседовавшего с ним и с Григорьевым. Познакомившись, я узнал, что это Владимир Ильич Ульянов. В Нижний он заехал по пути из Самары в Петербург, где он решил обосноваться; заехал он сюда, чтобы познакомиться со Скворцовым, которого он знал по его статьям в «Юридическом вестнике» \ первым русским легальным марксистским статьям по экономике Рос¬ сии2. Решил он заехать после Нижнего еще во Владимир, чтобы повидаться с Федосеевым, которого, по его сведениям, должны были выпустить из тюрьмы на поруки...3 Зашел разговор о Федосееве. Скворцов и Григорьев, кото¬ рые его хорошо знали, говорили, что это замечательный чело¬ век, подающий большие надежды, много работающий. Потом беседа наша с Ильичем перешла на другие вопросы: мы рас¬ сказали ему о наших связях среди интеллигентской молодежи, 1 «Юридический вестник» — ежемесячный журнал либерального на¬ правления, издававшийся Московским юридическим обществом в 1867— 1892 годах. В толковании вопросов гражданского права и философии права журнал стоял на идеалистических позициях. В 80-е годы проявлял интерес к экономической теории Маркса, но существо марксизма жур¬ налу осталось чуждым. 2 «В то время,— вспоминает И. X. Лалаянц,— как известно, русские марксисты были совершенно лишены всякой возможности проводить или защищать свои теоретические взгляды хотя бы в легальной печати, чем весьма широко пользовались разные публицисты, «экономисты» и пр(очие) из народнического лагеря, как Н. К. Михайловский, В. В. (В. Воронцов), Николай — он, Кривенко и т. д. и т.п., в своем ни¬ кем не тревожимом журнале «Русское богатство». До чего свирепство¬ вала в те времена цензура против марксистской литературы, можно су¬ дить по таким, например, фактам. В конце 80-х годов (вернее, в конце 1892 года.— А. И.) был совершенно закрыт совсем невинный, специаль¬ ный юридический журнал «Юридический вестник» из-за одной лишь статьи П. Скворцова, в которой давался сухой цифровой анализ нашего хозяйства и, кажется, в одном месте было упомянуто имя Маркса. В пе¬ чати нельзя было произносить слова: «русские марксисты» или «рус¬ ские последователи Маркса», а приходилось говорить: «русские ученики, которые» и пр. Или, например, запрещалось упоминать в печати фами¬ лию Н. Г. Чернышевского, а говорилось: автор «Очерков гоголевского периода русской литературы» и т. д. в этом же роде» (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 104). 3 В. И. Ленин приезжал во Владимир для встречи с Н. Е. Федосее¬ вым уже из Петербурга, между 21 и 25 сентября 1893 года (см. Даты жизни и деятельности В. И. Ленина в первом томе пятого издания его Сочинений, стр. 654). Однако встреча не состоялась, так как Федосеев в это время не был освобожден из тюрьмы. 713
о начинающейся работе среди рабочих в Москве и Нижнем. Помню, что Ильич особенно подчеркивал необходимость созда¬ ния прочной организации, установления связей между горо¬ дами. Владимир Ильич дал мне московский адрес своей сестры Анны 'Ильиничны, на квартире которой он собирался встречаться, наезжая из Петербурга, с московскими маркси¬ стами. Говорили также о перспективах развития капитализма в России, о крестьянстве, о борьбе с народниками, о рабочем движении на Западе. У нас во время беседы было приподнятое настроение: мар¬ ксистов было тогда еще мало в России, мы были единицами, но мы сознавали, что великое учение Маркса дает нам ключ к разрешению «проклятых вопросов» и что будущее принадле¬ жит нам. Так беседовали мы с Ильичем несколько часов, пока не при¬ шло время ему ехать на вокзал. В молодом Ленине чувствовалась большая эрудиция и ка¬ кая-то особая основательность и глубина суждений. Интересно отметить, что уже тогда в нем виден был будущий организатор нашей партии: он уделял огромное внимание собиранию всех наличных революционно-марксистских сил, установлению свя¬ зей между марксистами, разбросанными в разных городах. С. Мицкевич (Воспоминания о В. И. Ле¬ нине, 1, стр. 130—131). Он (Владимир Ильич.— А. И.) не был сухим и черствым книжником, замкнутым в себе анахоретом, любил людей, любил жизнь и ее радости, но главной из них была борьба и стрем¬ ление к победе. Он отдал себя всецело революции. Для него не было других интересов, другой жизни, кроме той, которая была с ней связана. Вл(адимир) Ильич недолюбливал людей, прихо¬ дивших в рабочее движение не целиком, не окончательно порвавших связи с враждебными пролетариату классами. Сам будучи крупным человеком и сознавая это, имея все данные стать известным профессором, гениальным ученым или видным «общественным» деятелем, Вл(адимир) Ильич бросил без коле¬ бания все сокровища своего гения в горнило революции. М. А. Сильвин. В. И. Ленин в эпоху за¬ рождения партии (воспоминаем). «Ка¬ торга и ссылка», 1934, № 1, стр. 87. 714
Состоящий под негласным надзором полиции бывший сту¬ дент Владимир Ильин Ульянов выбыл из г. Самары в Москву. О чем имею честь донести вашему превосходительству и покорнейше просить распоряжения об учреждении за Ульяно¬ вым негласного надзора полиции. Полицмейстер Агатицкий. Донесение самарского полицмейстера мо¬ сковскому обер-полицмейстеру, от 27 ав¬ густа 1893 года, № 208. Архивные доку¬ менты к биографии В. И. Ленина, стр. 73. Состоящий под негласным надзором полиции в г. Самаре: Фамилия — Ульянов. Имя — Владимир. Отчество — Ильин. Звание — бывший студент. Выбыл — 17 августа 1893 г. в г. Москву. О выезде сообщено начальнику Московского губернского жандармского управления. Донесение начальника самарского губерн¬ ского жандармского управления в депар¬ тамент полиции, от 1 сентября 1893 года, № 539. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 74 Осенью 1893 года семья наша переехала из Самары в Мо¬ скву, где младший брат мой, Дмитрий Ильич Ульянов, посту¬ пил в университет на медицинский факультет. А. Елизарова. Страничка воспоминаний (Первое выступление Владимира Ильича в Москве). «Пролетарская революция», 1923, № 2, стр. 55. 26 августа. Владимир Ульянов, помощник присяжного пове¬ ренного. Б. Бронная, д. Иванова, кв. 3 ]. Запись В. И. Ленина в регистрационной книге читального зала Румянцевского му¬ зея за 1893 год. «Ленин в Москве». М., 1957, стр. 11. 1 Владимир Ильич, очевидно, в целях конспирации, записал вымыш- лепный адрес. В действительности же во время своего пребывания в Москве с 19 по 30 августа 1893 года он жил в Яковлевском переулке, дом 19, у своей сестры А. И. Ульяновой-Елизаровой. 715
Состоящий под негласным надзором полиции: Фамилия — Ульянов. Имя — Владимир. Отчество — Ильин. Звание — сын действительного статского советника. Прибыл 31 августа 1893 г. в С.-Петербург и поселился в д. № 58 по Сергиевской ул., 4 участка Литейной части. Донесение петербургского охранного отде¬ ления в департамент полиции, от 7 сен¬ тября 1893 года, № 9659. Архивные .до¬ кументы к биографии В. И. Ленина, стр. 75. Годы жизни в Самаре и еще ранее год в Казани являлись лишь подготовительными для его (Владимира Ильича.— А. И.) работы, разлившейся затем так широко. Но эти годы были, вме¬ сте с тем, самыми важными, пожалуй, годами в жизни Влади¬ мира Ильича: в это время складывалась и оформилась оконча¬ тельно его революционная физиономия. А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25). Тот факт, что еще в начале девяностых годов Ленин твердо наметил основную линию своей политической деятельности и в течение тридцати лет ни разу не отступил от этой линии, не¬ престанно развивая и углубляя революционную теорию мар¬ ксизма и борясь за ее проведение в жизнь, показывает, что здесь мы имеем дело с гениальностью исключительного мас¬ штаба и характера. М. И. Семенов (М. Блан). К самарскому периоду жизни В. И. Ленина (воспомина¬ ния). Куйбышев, 1937, стр. 3. ...Большое счастье выпадает на долю тех, которые еще в ран¬ ней молодости находят самих себя и свои основные целевые устремления. Не в этом ли вообще и заключается главная удача жизни? Если это так, то такая удача выпала на долю Влади¬ мира Ильича в полной мере. Он говорил мне, что уже в пятом классе гимназии резко покончил со всяческими вопросами рели¬ 716
гии: снял крест и бросил его в мусор. А когда я его впервые встретил молодым 23-летним человеком, это был еще не отгра¬ ненный, но уже вполне отчетливо обрисовывающийся тип чело- века-монолита, которому суждено было в дальнейшем перед всем миром выявить необычайную силу своей внутренней це¬ лостности... Из воспоминаний Г. М. Кржижановского. «Ленин — товарищ, человек». Изд. 2, М., 1963, стр. 173. Готовя себя к революционной деятельности, Владимир Ильич поставил себе целью изучить, прочитать все, что могло бы ознакомить с тем, как боролись различные люди, различ¬ ные группы, различные классы во всех уголках мира. Изучал все, что способствовало успеху этой борьбы и что мешало ей. Изучал те книги, которые говорили, что успех борьбы может быть обеспечен только тогда, когда люди будут вести эту борьбу возможно более организованно, возможно более спло¬ ченно, возможно более соединенные друг с другом общими ин¬ тересами и, главным образом, экономическими интересами. Но не меньше, если не больше, он готовил себя к револю¬ ционной борьбе тем, что старался выработать из себя человека, который никогда не думал о себе, о своих личных удоволь¬ ствиях, о своих личных желаниях, личных интересах. Влади¬ мир Ильич рано познал, что только человек, способный совер¬ шенно не интересоваться личными делами, способный отда¬ ваться безраздельно, всецело, до полного самозабвения рево¬ люционной службе, службе для других, только человек, для которого никогда не существует вопроса о том, что с ним бу¬ дет, какое место, какое положение, какую роль он будет зани¬ мать,— только такой человек способен на самую искреннюю, преданную, на самую героическую службу человечеству. ...Владимир Ильич много трудился над тем, чтобы уметь прислушиваться, присматриваться к тому, что интересует, бес¬ покоит, тревожит каждого человека и прежде всего тот класс, службе для которого он решил себя отдать. Владимир Ильич считал, что, только идя по этому пути, нельзя будет ошибиться. Обязанности человека, который служит другим, заклю¬ чаются не в том, чтобы стать выше других, чтобы стать в позу, чтобы мнить себя высшим, лучшим, особенным. Роль каждого желающего принести возможно большую пользу другим за¬ ключается в том, чтобы суметь понять других, понять совер- 717
шлющееся перед глазами, понять практику. Учась на этом опыте, на практике, на ошибках и достижениях своих и дру¬ гих, строить, создавать безошибочное дело. Никто так, как Владимир Ильич, поэтому не был жаден до цифр, которые показывают совершенно точно известное поло¬ жение и состояние, известные достижения. Никто так не был жаден до проверенного факта, до учета каждого проделан¬ ного и проверенного шага. Поработав настойчиво и терпеливо над собой в указанных направлениях, Владимир Ильич начинает задуманную им службу делу рабочего класса и крестьянства. Он едет в тот город, который теперь называется его именем,— в Ленинград, в тот город, где больше всего рабочего класса, где больше всего было сделано попыток уничтожения самодержавия для устройства новой жизни. Ленин приехал в Питер не как учитель, не как ученый, ко¬ торый к этому времени был одним из лучших знатоков рево¬ люционной борьбы рабочего класса во всех странах, был боль¬ шим знатоком сельского хозяйства в России, был одним из об¬ разованнейших людей того времени. Нет, он начинал свою революционную работу среди отдельных рабочих, среди рабочих групп, старался сам от них научиться, узнать то, чего он не мог узнать из книг, чего не мог добиться размышлениями и на¬ блюдениями. Учась у рабочих, Владимир Ильич старался объединить людей, не выделяясь из их среды, а лишь цементируя их сво¬ ими знаниями, уменьем, своей способностью, искренностью, преданностью революционному делу. Я. И. Подвойский. Об Ильиче. «Правда», 1964, 20 апреля. Приехав в 1893 г. в Питер, он (Владимир Ильич.— А. И.) сразу же пошел в рабочие кружки и объяснял рабочим, как оценивал Маркс существующее положение вещей, как смотрел он на то, куда идет общественное развитие, какое значение придавал Маркс рабочему классу, его борьбе с классом капита¬ листов, почему считал, что победа рабочего класса неизбежна. Ленин старался говорить как можно проще, приводил примеры из жизни русских рабочих; он видел, что рабочие слушают с громадным интересом и хорошо усваивают основы учения Маркса, но в то же время он чувствовал, что мало только гово¬ рить: «нужно широко развернуть классовую борьбу», надо по¬ 718
казать, как эту классовую борьбу развертывать, около каких вопросов ее организовывать. Задача заключалась в том, чтобы взять те факты, которые особенно волновали рабочую массу, осветить их и показать, что надо делать, чтобы устранить их, изменить их. Вначале, в 90-х годах, рабочих больше всего вол¬ новали вопросы длинного рабочего дня, штрафы, вычеты из заработной платы, грубое обращение. И вот кружок Ленина пошел по такому пути: на отдельных фабриках приходивший к рабочим товарищ помогал им формулировать определенные требования к администрации, эти требования объяснялись и печатались в особых листках. Листки сплачивали рабочих, они дружно, единодушно поддерживали требования, выставленные в листках. Я. Крупская. Ленин как пропагандист и агитатор. М., 1933, стр. 7—8. Работа Ильича в кружках рабочих была показом для ряда товарищей. Но особо важна была работа Ильича по организации пар¬ тийной работы в Питере, где до тех пор никакой планомерной социал-демократической организации не было. Тщательно и неустанно подбирал он группу единомышленников, вгляды¬ ваясь в каждого человека. Идейной сплоченности придавая он громадное значение. Я. К. Крупская. Будем учиться работать у Ленина. М., 1933, стр. 56. В лице 23-летнего Владимира Ильича мы имели перед со¬ бою учителя и законченного мастера, тогда как мы в своих духовных исканиях были лишь учениками и подмастерьями. Стоило юному Владимиру Ильичу появиться в 1893 году среди нашей студенческой — передовой по тогдашнему вре¬ мени — петербургской молодежи, как он немедленно занял до¬ минирующее положение. Мы, конечно, зиали, что он родной брат Александра Ильича Ульянова, героически державшегося на последнем крупном народовольческом процессе и казненного в Шлиссельбурге. Но не это одно так сильно выделяло его среди нас. И внешность этого молодого человека на первый взгляд еще не являла чего- то такого, что прямо свидетельствовало бы о его грядущих необычных судьбах. Только всмотревшись, мы начинали чув¬ 719
ствовать, что и во внешности в этом некрупном по росту, но хорошо сложенном юноше, от которого веяло какой-то особо опрятной подтянутостью, было нечто совсем незаурядное. Высо¬ кий обнаженный лоб с импозантно выступающей надбровной площадкой (она так бросается в глаза на лучших портретах Ленина), блещущие необычным потенциалом мысли и жизни яркие темно-карие глаза, юношеский свежий румянец щек, даже эта слегка грассирующая речь — все это при ближайшем знакомстве с интеллектом этого юноши становилось таким не¬ повторимо дорогим и милым. Нам неоднократно приходилось наблюдать, что в каком бы окружении ни находился наш новый знакомец, как только он начинал выступать, он немедленно приковывал к себе неослаб¬ ное общее внимание. И для этого ему не приходилось делать никаких усилий над собой, никакого волевого напряжения: ему нужно было только оставаться самим собой... Воистину на наших глазах завершалась фаза долгих и дол¬ гих исканий передовых поколений нашей Родины. Верная и бестрепетная рука молодого гения открывала завесу грядущего и направляла нашу волю в такое русло, где самое слово пере¬ растало в историческое дело. И вот уже по-другому звучит наш коллективный голос перед петербургским пролетариатом, нарастают наши революционные связи и за пределами тогдашнего Питера. Конечно, и наш доле- нинский эксперимент марксистской пропаганды среди столич¬ ных рабочих сам по себе уже учил нас многому. Передовики столичного пролетариата не могли не поражать нас своей ис¬ ключительно напористой тягой к знанию вопреки тяжким усло¬ виям тогдашнего фабричного труда и жизни на убогих питер¬ ских окраинах, своей восприимчивостью к революционной науке Маркса, своей товарищеской самоотверженностью. Но переход быстрый и решительный от единиц к массам, от про¬ паганды к агитации, образование первых ячеек организации «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», этого «за¬ чатка революционной партии» (Ленин) — все это могло бы пойти по-иному, не будь в нашей среде Ленина тех юных лет. Перед нами в лице юного Владимира Ульянова в знамена¬ тельный 1893 год был не просто первоклассный знаток нашей родной литературы и знаток творений Маркса и Энгельса, но уже и самостоятельный мыслитель, превосходно справляв¬ шийся с «первозданным» материалом искомых им научных истин. И чем больше мир будет знакомиться с творческим делом Маркса и Ленина, с тем большей ясностью для него будет вы¬ 720
являться тот факт, что эти два великана были удивительно кон¬ гениальны. Величайшим счастьем тесного кружка окружавших в ту пору Владимира Ильича лиц была возможность непосред¬ ственно наблюдать, как Ленин юных лет находился как бы в прямой знаменательной перекличке со своим гениальным пер¬ воучителем К. Марксом. Теперь в этом так легко может убедиться каждый мысля¬ щий человек; в те далекие 90-е годы мы, конечно, могли об этом только радостно догадываться. За рубежом нашей страны группа «Освобождение труда» с Г. В. Плехановым во главе наносила меткие удары по народ¬ ническим взглядам. Но народничество не было разгромлено. Добил народничество, как врага марксизма, Ленин. На наших глазах юный Владимир Ильич с удивительной быстротой набра¬ сывает тетрадь за тетрадью своим бисерным почерком, почти без помарок, гениальное произведение «Что такое «друзья на¬ рода» и как они воюют против социал-демократов?». Нынешней молодежи, воспитанной в исключительно благо¬ приятной для духовного роста советской обстановке, не легко будет себе представить, с каким подъемом читались и перечи¬ тывались нами в те годы нашего подполья эти вещие тетрадки замечательной работы Ленина. Вдумайтесь в поразительные финальные строки этого манифеста: «На класс рабочих и обращают социал-демократы все свое внимание и всю свою деятельность. Когда передовые предста¬ вители его усвоят идеи научного социализма, идею об истори¬ ческой роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные органи зации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономиче¬ скую войну рабочих в сознательную классовую борьбу,— тогда русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТА¬ РИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ КОММУ¬ НИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ»«. Разве это изумительное по точности предвидение историче¬ ских событий не стоит рядом с великим прогнозом К. Маркса, не является ярким документом исторической «переклички» двух гениев пролетариата? Не раз говаривал мне впоследствии Владимир Ильич, что он всю жизнь читает и перечитывает в подлинниках творения 1 В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 311—312. 721
Маркса и Энгельса, всегда находя в них нечто новое. В таком общении Ленин находился в органически родственной ему сти¬ хии исполинов мысли и дела революционного пролетариата. И каждый из нас, прошедший мучительный путь собственных исканий, никогда не забудет, как много шло к нему от Ленина самого большого, самого драгоценного. Мы знаем, что судьбы каждого движения в большой мере зависят от того, кто в начале этого движения стоит во главе. Но, как бы ни была велика роль отдельного выдающегося чело¬ века, решающее значение имеет движение масс. И Ленин всегда во всей своей деятельности опирался на движение масс, вбирал в себя опыт масс. Юность Владимира Ильича — это юность нашей Коммуни¬ стической партии, крепнувшей и зревшей в могучем резонансе с ходом его великой жизни. Г. Кржижановский. Великий Ленин. М., 1956, стр. 9-10, 12-14.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В. И. ЛЕНИНА (1870—1893 годы) 1870 Апрель, 10 (22). В Симбирске (ныне Ульяновск) родился Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Осень. Семья Ульяновых поселилась в верхнем этаже дома Прибылов- ского на Стрелецкой улице (теперь улица Ульянова, 21). 1871 Лето. Семья Ульяновых гостила у деда Ленина по матери А. Д. Бланка в деревне Кокушкино, Лаишевского уезда, Казанской губернии. Ноябрь, 4 (16). Родилась сестра Ленина Ольга Ильинична. 1872 Лето. Семья Ульяновых жила в деревне Кокушкино у А. Д. Бланка. 1873 Лето. Семья Ульяновых жила в деревне Кокушкино. Умер дед Ленина по матери — Александр Дмитриевич Бланк (родился в 1802 году). 1874 Лето. Семья Ульяновых жила в деревне Кокушкино. Август, 4 (16). Родился младший брат Ленина — Дмитрий Ильич* 1875 Лето. Ленин вместе с родителями провел около шести недель в деревне Ново-Никулине, Симбирского уезда, в имении Назарьевых. Осень. Семья Ульяновых сняла квартиру в доме Анаксагорова на Мо¬ сковской улице (теперь улица Ленина, 72). 1876 Семья Ульяновых переехала на жительство в дом Косолапова на Покров¬ ской улице (ныне улица Льва Толстого, 28). 1877 Семья Ульяновых ездила в г. Ставрополь на Волге, к сестре М. А, Улья¬ новой Софье Александровне Лавровой. 725
1878 Февраль, 6 (18). Родилась младшая сестра Ленина — Мария Ильинична. Август, 2 (14). Отец Ленина Илья Николаевич купил дом на Московской улице (сейчас улица Ленина, 58), куда и переехала семья Улья¬ новых. 1879 Август, 8—14 (20—26). Ленин держал приемные испытания в Симбир¬ ской гимназии. Август, 16 (28). Ленин поступил в Симбирскую классическую гимназию. 1880. Июнь, 14 (26). Определением педагогического совета Симбирской гимна¬ зии ученик 1 «А» класса Владимир Ульянов удостоен первой на¬ грады (книга и похвальный лист). 1881 Июнь, 12 (24). Постановлением педагогического совета Симбирской гим¬ назии ученик 2 «А» класса Владимир Ульянов награжден похваль¬ ным листом и книгой (первая награда). 1882 Июнь, 10 (22). Постановлением педагогического совета Симбирской гим¬ назии ученик 3 «А» класса Владимир Ульянов награноден похваль¬ ным листом и книгой (первая награда). Лето. Ленин вместе с родителями, братьями и сестрами жил в деревне Кокушкино. 1883 Май, 30 (июнь, 11). За отличные успехи, прилежание и похвальное по¬ ведение педагогический совет Симбирской гимназии наградил воспитанника 4-го класса Владимира Ульянова книгой и похваль¬ ным листом. Лето. Семья Ульяновых жила в деревне Кокушкино. 1884 Июнь, 11 (23). Педагогический совет Симбирской гимназии наградил воспитанника 5-го класса Владимира Ульянова похвальным листом. 1885 Апрель. Ленин посещал спектакли гастролировавшей в Симбирске опер¬ ной труппы П. М. Медведева. Ленин решительно порвал с религией: снял с шеи крест и бросил его на землю. 1886 Январь, 12 (24). Умер отец Ленина Илья Николаевич Ульянов (родился 14 (26) июля 1831 года). Январь* 15 (27). Состоялись похороны отца Ленина —И. Н. Ульянова. Январь — март. Ленин помогает старшей сестре, Анне Ильиничне, в за¬ нятиях по латинской грамматике. 726
Лето. Ленин часто играл в шахматы со старшим братом — Александром. Сентябрь, 15 (27). Ленин сдает гимназическую письменную работу на тему «Значение Куликовской битвы». Октябрь, 20 (ноябрь, 1). Ленин сдает преподавателю домашнее сочине¬ ние «Сентиментальное направление в русской литературе». Ноябрь, 17 (29). Ленин заканчивает домашнее сочинение на тему «В чем выражается истинная любовь к отечеству». Декабрь, 15 (27). Ленин написал гимназическую работу на тему «Необ¬ ходимость труда». Ленин около двух лет готовил учителя-чуваша Н. М. Охотникова к сдаче экзаменов за гимназию. 1887 Март, 1 (13). Арест в Петербурге старшего брата Ленина, А. И. Ульянова, за участие в подготовке покушения на Александра 111. Апрель, 15 (27). В сочинении «Причины благосостояния народной жизни» Ленин писал о существовании угнетенных классов общества. Апрель, 18 (30). Ленин подал заявление на имя директора Симбирской гимназии о допуске к экзаменам на аттестат зрелости. Апрель. Ленин ездил в Казань к Н. И. Ильминскому с просьбой похо¬ датайствовать за брата Александра. Май, 8 (20). Казнен старший брат Ленина, Александр Ильич (родился 31 марта (12 апреля) 1866 года), осужденный по делу о подготовке покушения на Александра III. Май. Получив известие о казни брата, Ленин сказал: «Нет, мы пойдем не таким путем. Не таким путем надо идти». Май, 5 (17)— июнь, 6 (18). Ленин сдает выпускные экзамены в Сим¬ бирской гимназии. Июнь, 10 (22). Педагогический совет Симбирской гимназии наградил Владимира Ульянова золотой медалью и выдал ему аттестат зре¬ лости. Май, 30 (июнь, 11), июнь, 3 (15), 10 (22). В «Симбирских губернских ведомостях» опубликовано объявление Ульяновых о продаже по случаю отъезда дома с садом и мебели. Июнь, 15 (27). Продан дом Ульяновых в Симбирске. Конец июня. Семья Ульяновых выехала из Симбирска. Лето. Ленин вместе с другими членами семьи Ульяновых жил в Ко¬ кушкине. Июль, 29 (август, 10). Ленин подал заявление ректору Казанского уни¬ верситета о зачислении его на юридический факультет. Август, 13 (25). Ленин принят в число студентов Казанского универси¬ тета. Август, 25 (сентябрь, 6). Начались занятия на юридическом факультете Казанского университета. Конец августа. Семья Ульяновых сняла квартиру в Казани, в доме Ро¬ стовой, на Первой горе (теперь улица Ленина, 24). Сентябрь, 2 (14). Ленин подписывает обязательство «не состоять членом и не принимать участия в каких-либо обществах». Сентябрь, 13 (25). Сестра Ленина Ольга Ильинична получила в Сим¬ бирской гимназии принадлежащую ему волотую медаль. Октябрь, 6 (18). Ленин подал инспектору Казанского университета за¬ явление о указанием курсов, которые он будет посещать, 727
Октябрь. Ленин вместе со всей семьей переезжает на жительство в дом Соловьевой на Ново-Комиссариатской улице (ныне улица Комлева, 15). Ноябрь, 3, 4, 10, 11, 18, 23, 25, 26 (15, 16, 22, 23, 30, декабрь, 5, 7, 8). Ленин посещает лекции в университете. Сентябрь — ноябрь. Ленин принимает участив в работе революционного студенческого кружка. Декабрь, 1 (13). Ленин присутствует на тайном совещании депутатов землячеств университета и ветеринарного института, на котором была определена дата студенческой сходки. Декабрь, 4 (1о). Ленин участвует в студенческой сходке в Казанском университете. Декабрь, в ночь с 4 на 5 (с 16 на 17). Ленин арестован за участие в ре¬ волюционном движении студентов и исключен из университета. Декабрь, 5 (17). Ленин пишет заявление ректору Казанского универси¬ тета о своем выходе из университета в связи с невозможностью продолжать образование «при настоящих условиях университет¬ ской жизни». Декабрь, 7 (19). Правление Казанского университета выдало Ленину свидетельство о том, что он исключен из университета. Декабрь, 7 (19). Ленин выслан из Казани в деревню Кокушкино, Лаи- шевского уезда, Казанской губернии. Зима 1887/88 года. Ленин увлекается трудами Н. Г. Чернышевского, ко¬ торые оказали на него большое влияние. 1888 Январь, 16 (28). Распоряжением департамента полиции за Лениным учреждено строгое негласное наблюдение полиции. Январь, 27 (февраль, 8). Казанский губернатор предписывает лаишев- скому уездному исправнику учредить строжайшее секретное на¬ блюдение за Лениным. Апрель, 20 (май, 2). Ленин вернулся в Кокушкино после тайной поездки в Казань. Май, 9 (21). Ленин написал заявление министру народного просвещения о разрешении поступить в Казанский университет. Май, 9 (21). Мать Ленина написала заявление директору департамента полиции о разрешении ее сыну поступить в Казанский универ¬ ситет. Июль, 8 (20). Департамент народного просвещения отказал Ленину в по¬ ступлении в Казанский университет. Июль, 15 (27). Мать Ленина вновь обратилась к директору департамента полиции с просьбой разрешить Владимиру Ильичу поступить в Казанский университет. Август, 12 (24). Департамент полиции не разрешил Ленину вновь по¬ ступить в Казанский университет. Август, 31 (сентябрь, 12). Мать Ленина обратилась к министру народного просвещения с просьбой разрешить сыну поступить в «один из российских университетов». Сентябрь, 6 (18). Ленин обратился к министру внутренних дел за раз¬ решением на поездку за границу «для поступления в заграничный университет». Сентябрь, 13 (25). Министерство народного просвещения отказало Ле¬ нину в поступлении в «один иа университетов империи». 728
Септябрь, 16 (28). Департамент полиции не разрешил Ленину поездку за границу «для поступления в один из иностранных универси- тетов)>. Сентябрь. Ленин переехал из Кокушкино в Казань, куда переселилась вся семья Ульяновых. Осень — зима. Ленин изучает «Капитал» К. Маркса, вступает в один из кружков, организованных Н. Е. Федосеевым. 1889 Начало мая. Ленин представил казанскому губернатору медицинское свидетельство о болезни желудка и просил разрешения на выезд за границу для лечения. Май, 3 (15). Ленин выехал из Казани в Самарскую губернию, на хутор близ деревпи Алакаевки. Май. 4 (16). Ленин вместе с другими членами семьи Ульяновых прибыл на хутор при деревне Алакаевке, Богдановской волости, Самар¬ ского уезда. Май, 13 (25). Самарское губернское жандармское управление распоря¬ дилось об «учреждении негласного надзора за Владимиром Ильи¬ чем Ульяновым». Май, 18, 21, 24, 26, 28, июнь, 1, 3, 6, 8, 10 (май, 30, июнь, 2, 5, 7, 9, 13, 15, 18, 20, 22). В «Самарской газете» публикуется объявление Ленина о том, что «бывший студент желает иметь урок». Июнь, 14 (26). Ленин получил отказ директора департамента полиции в поездке за границу «для лечения». Июль, 13 (25). Арест Н. Е. Федосеева и членов организованных им в Ка¬ зани марксистских кружков, в том числе п членов кружка, уча¬ стником которого был Ленин. Лето. Ленин вместе с сестрой Ольгой Ильиничной на хуторе в Алакаевке оазучивал пролетарский гимн «Интернационал». Сентябрь, 5 (17). Начальник самарского губернского жандармского уп¬ равления отдал распоряжение самарскому -полицмейстеру учре¬ дить за Лениным «самый строгий надзор полиции». Сентябрь. Ленин переехал с хутора близ деревни Алакаевки в Самару. Сентябрь, 21 (октябрь, 3). Семья Ульяновых сняла квартиру в доме Ку¬ лагиной на Полицейской площади (ныне улица Степана Разина, 10). Октябрь, 10 (22). Семья Ульяновых переехала на квартиру в доме Кат¬ кова, на Воскресенской улице. Октябрь, 28 (ноябрь, 9). Ленин написал заявление министру народного просвещения о допуске к экзамену экстерном при каком-либо высшем учебном заведении. Осень — зима. Ленин продолжает изучение произведений К. Маркса ■ Ф. Энгельса, переводит с немецкого «Манифест Коммунистической партии». Состоялось знакомство Ленина с А. П. Скляренко. Декабрь, 10 (22). Департамент народного просвещения отказал Ленину в допуске к экзамену экстерном. Конец декабря. Ленин принял участие в дискуссии с «новонародоволь- цем» М. В Сабунаевым. 47 А. И панский 729
1890 Январь. Ленин участвовал в студенческом вечере в Коммерческом собрании. Май, 8—11 (20—23). Ленин принял участие в «кругосветке» — поездке в лодке по Волге и Усе. Май, 16 (28). Семья Ульяновых переехала на квартиру в дом купца Рытикова, на углу Почтовой (ныне Рабочей) и Сокольничьей (Ленинской) улиц. Май, 17 (29). Мать Ленина вручила министру народного просвещения прошение о приеме Владимира Ильича в университет или о допу¬ щении его держать выпускной университетский экзамен по юриди¬ ческому факультету. Май, 19 (31). Министерство народного просвещения разрешило Ленину держать экзамен по юридическому факультету «в испытательной комиссии при одном из университетов, управляемых уставом 1884 года». Июнь, 12 (24). Ленин написал заявление министру народного просве¬ щения о допуске к экзамену экстерном в испытательной комиссии при Петербургском университете. Июль, 23 (август, 4). Департамент народного просвещения ответил Ле¬ нину, что «с таковым ходатайством» ему следует обратиться к председателю испытательной комиссии при Петербургском универ¬ ситете. Конец августа (начало сентября). Первая поездка Ленина в Петербург в связи с предстоящими выпускными экзаменами в испытательной юридической комиссии при Петербургском университете. Октябрь, 24 (ноябрь, 5). Ленин выехал из Петербурга обратно в Самару. 1891 Начало марта. Ленин принял участие в дискуссии с народником Росси- невичем. Конец марта. Ленин приезжает в Петербург для сдачи экзаменов. Март, 26 (апрель, 7). Ленин подал заявление председателю испытатель¬ ной юридической комиссии при Петербургском университете о до¬ пуске к экзаменам. Конец марта — апрель. Ленин неоднократно посещает сестру О. И. Улья¬ нову в общежитии Высших женских (Бестужевских) курсов. Апрель, 4—24 (апрель, 16 —май, 6). Ленин сдает выпускные экзамены в испытательной юридической комиссии при Петербургском уни¬ верситете (весенняя сессия). Апрель. Ленин отвозит в Александровскую больницу сестру О. И. Улья¬ нову, заболевшую брюшным тифом, и регулярно навещает ее. Конец апреля — начало мая. Ленин телеграммами извещает мать о бо¬ лезни, а затем об ухудшении состояния здоровья сестры О. И. Ульяновой. Май, 8 (20). В Петербурге от брюшного тифа умерла сестра Ленина Ольга Ильинична. Май, 9 (21). Ленин переехал с квартиры на Тучковой набережной, дом 12 (теперь набережная Макарова, дом 20) на Лиговскую улицу (ныне Лиговский проспект), дом 41. Май, 10 (22). Ленин вместе с приехавшей в Петербург матерью участво¬ вал в похоронах сестры О. И. Ульяновой на Волновом кладбище, 730
Веем ■ есевъ. Левин посещает преподавателя Технологического инсти¬ тута Л. Ю. Явейна и берет у него марксистскую литературу. Mai, 17 <29). Ленин после весенней сессии выехал вместе с матерью из Петербурга в Самару. Лето — август, 31 (сентябрь, 12). Ленин живет в Самаре и на хуторе близ деревни Алакаевки. Сентябрь, 7 (19). Приехав в Петербург, на осеннюю сессию, Ленин посе¬ лился на Екатерингофском (ныне Римского-Корсакова) проспекте, в доме 3, квартире 8. Сентябрь, между 16 м 15 (22 и 27). Ленин сдает письменный экзамен на тему из области права. Сентябрь, 16 (28) — ноябрь, 6 (21). Ленин сдает выпускные экзамены в испытательной юридической комиссии при Петербургском универ¬ ситете (осенняя сессия). Октябрь, 20 (ноябрь, 1). Ленин лично обратился к вице-директору депар¬ тамента полиции за разрешением на поездку за границу и полу¬ чил отказ. Ноябрь, 12 (24). Ленин после осенней сессии вернулся из Петербурга в Самару. Ноябрь, 15 (27). Юридическая испытательная комиссия при Петербург¬ ском университете присудила Ленину диплом первой степени. Ноябрь, 22 (декабрь, 4). Юридическая испытательная комиссия выдала Ленину свидетельство в том, что он имеет «право на диплом пер¬ вой степени, каковой ему будет вручен по изготовлению». Декабрь. Ленин принимает участие в дискуссии с В. В. Водовозовым по вопросу о германской социал-демократии. 1892 Январь, 1 (13). Ленин принимает участие во встрече Нового года на квартире А. А. Кацнельсон. Январь, 1 (13). Присяжный поверенный самарского окружного суда А. Н. Хардин довел до сведения суда, что Ленин является его помощником. Январь, 14 (26). Управление Петербургского учебного округа выдало Ленину университетский диплом первой степени. Январь, 30 (февраль, 11). Определением самарского окружного суда Ленин зачислен в список помощников присяжного поверенного. Февраль, 28 (март, 12). Ленин написал заявление в самарский окружной суд о выдаче ему свидетельства иа право быть поверенным. Март, 5 (17). Ленин выступил в самарском окружном суде в качестве защитника мастерового В. Ф. Муленкова, обвинявшегося в бо¬ гохульстве. Март, 11 (23). Ленин выступил в суде в качестве защитника по делу крестьян М. В. Опарина и Т. И. Сахарова, обвинявшихся в краже. Апрель, 16 (28). Ленин выступил в суде защитником голодающих кре¬ стьян И. И. Уждина, К. Ф. Зайцева и И. И. Красильникова, обви¬ нявшихся в попытке кражи хлеба иа амбара кулака. Апрель, 18 (30). Ленин выступил в суде защитником крестьян-бедняков Е. Я. Тишкина и И. Ф. Зорина, обвинявшихся в краже. Веспа. Вокруг Ленина образовался первый кружок самарских маркси¬ стов. Ленин прочел в кружке статью «Новые хозяйственные дви¬ жения в крестьянской жизни (по поводу книги В. Ё, Постникова)». 47* 731
Конец мая (начало июня). Ленин принимает участие в дискуссии с Н. К. Михайловским. Июнь, 1 (13). Ленин обратился к директору департамента полиции с просьбой поставить в известность председателя самарского окруж¬ ного суда об отсутствии препятствий со стороны департамента полиции к выдаче ему свидетельства на право быть поверенным. Июнь, 5 (17). Ленин выступил в суде в качестве защитника крестьянина М. С. Бамбурова, обвинявшегося в краже носильных вещей. Нюнь, 8 (20). Департамент полиции поручпл самарскому губернатору сообщить Ленину, что «соответствующий о нем отзыв будет дан лишь на запрос надлежащего судебного начальства». Нюнь, 11 (23). Ленин обратился к председателю самарского окружного суда с просьбой запросить департамент полиции об отсутствии с его стороны препятствий к выдаче свидетельства на право быть поверенным. Июнь, 18 (30). Председатель самарского окружного суда запросил депар¬ тамент полиции об отсутствии с его стороны препятствий к вы¬ даче Ленину «свидетельства на право хождения, в качестве пове¬ ренного, по судебным делам». Июнь, 19 (июль, 1). Ленин выступил в суде защитником группы кре¬ стьян (П. Г. Чинов, братья Куклеевы, С. Е. Лавров), обвинявшихся в краже. Июль, 4 (16). Департамент полиции сообщил председателю самарского окружного суда, что он не возражает против выдачи Ленину сви¬ детельства на право быть поверенным. Июль, 23 (август, 4). Общее собрание отделений самарского окружного суда постановило выдать Ленину свидетельство на право быть поверенным в 1892 году. Конец июля (начало августа). Ленип выехал на лето в деревню Ала- каевку. Август, 5 (17). В «Самарских губернских ведомостях» опубликовано объявление о том, что Ленипу выдано «свидетельство на право ведения чужих судебных дел» в течение 1892 года. Лето и осень. Ленин выступил против самоуправства купца Арефьева, арендовавшего переправу через Волгу. Сентябрь, 8 (20). Ленин вернулся из Алакаевки в Самару. Сентябрь, 15 (27). Ленин отказался защищать в суде самарского меща¬ нина Н. И. Гусева, обвинявшегося в избиении жены. Сентябрь, 17 (29). Ленин выступил защитником В. X. Садлоха и С. С. Ре¬ пина, обвинявшихся в краже. Октябрь, 26 (ноябрь, 7). Ленин выступил в суде в качестве защитника В. И. Алашеева, А. В. Карташева и Д. А. Перушкина, обвиняв¬ шихся в краже. Ноябрь, 19 (декабрь, 1). Ленин принимал участие в деле крестьянина Ф. Е. Лаптева, обвинявшегося в оскорблении отца. Декабрь, 17 (29). Ленин выступил в суде защитником начальника стан¬ ции Безенчук Языкова, обвинявшегося в небрежном отношении к своим обязанностям. Осень — зима. Ленин пишет рефераты с критикой взглядов народников и читает их в нелегальных кружках, 732
1893 Январь, 5 (17). Ленин написал заявление в самарский окружной суд о выдаче ему свидетельства на право ведения чужих дел в тече¬ ние 1893 года. Январь, 7 (19). Постановлением общего собрания отделений самарского окружного суда Ленину выдано свидетельство, разрешающее хо¬ датайствовать по чужим судебным делам в 1893 году. Январь, 12—13 (24—25). Ленин принял участие в судебном рассмотре¬ нии дела по иску купца Константинова к Брискеру и Шимковичу. Март, 13 (25). Ленин написал заявление в самарский окружной суд по иску С. И. Мороченкова к Мелекесской посадской управе и к иму¬ ществу А. К. Мороченковой. Апрель, 24 (май, 6). Ленин подал в самарский окружной суд заявление о назначении заседания по делу Мороченковых. Январь — апрель. Ленин участвует в переписке с Н. Б. Федосеевым по различным вопросам социал-демократического движения. Май, 18 (30). Ленин участвовал в судебном заседании по делу Морочен¬ ковых. Май. Ленин выехал на лето в деревню Алакаевку. Август. Ленин вернулся в Самару из деревни Алакаевки. Август, 16 (28). В связи с переездом в Петербург Ленин подал заявление в самарский окружной суд о выдаче ему удостоверения в том, что он в 1892 и 1893 годах получал свидетельства на право ведения судебных дел. Август, 17 (29). Ленин выехал из Самары в Петербург. Август, 18 (30). Самарский окружной суд выдал Ленину удостоверение в том, что он в 1892 и 1893 годах получал свидетельства на право ведения судебных дел. Август, 18 (30). Проездом из Самары в Петербург Ленин остановился в Нижнем Новгороде для знакомства с местными марксистами, по¬ лучает явку в Петербург. Конец августа. Проездом в Петербург Ленин останавливается в Москве, знакомится с местными марксистами. Июль, 20 —август, 24 (август, 1—сентябрь, 6)..В «Самарской газете» публиковалось данное Ульяновыми объявление о продаже домаш¬ них вещей. Август, 26 (сентябрь, 7). Ленин работал в читальном зале Румянцев¬ ского музея в Москве. Август, 27 (сентябрь, 8). Самарский полицмейстер просил московского оберполицмейстера об учреждении за Лениным «негласного над¬ зора полиции». Август, 31 (сентябрь, 12). Ленин приехал в Петербург, где принял актив¬ ное участие в революционном движении.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ ЦИТИРУЕМЫХ АВТОРОВ АВВАКУМОВА МАРИЯ — жительница деревни Кокушкино, Лаишев- ского уезда, Казанской губернии, свидетельница детских и юно¬ шеских лет В. И. Ленина.— 69, 70. АДОРАТСКИЙ ВЛАДИМИР ВИКТОРОВИЧ (1878—1945) — видный боль¬ шевик, ученый. Окончил юридический факультет Казанского уни¬ верситета, с 1904 года работал в казанской организации РСДРП. Будучи выслан за границу, неоднократно выполнял поручения В. И. Ленина. После Великой Октябрьской социалистической рево¬ люции Адоратский работал заместителем* заведующего Централь¬ ным архивным управлением, директором Института Маркса — Энгельса — Ленина, руководил Институтом философии Академии наук СССР. В последние годы жизни был главным редактором Института Маркса — Энгельса — Ленина.— 350, 402—403, 548. АЛЕКСАНДРОВА ВАСИЛИСА — жительница деревни Кокушкино, Ка¬ занской губернии, оставившая воспоминания о детских годах В. И. Ленина.— 69, 70. АЛЕКСЕЕВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (родился в 1866 г.) — участник студенческой сходки 4 декабря 1887 г. в Казанском университете. Окончив 3-ю Казанскую гимназию, в 1886 году был зачислен па естественное отделение физико-математического факультета Ка¬ занского университета, откуда исключен в декабре 1887 года. Вскоре был принят в Киевский университет, из которого в 1889 году он перевелся опять в Казанский университет (окончил его в 1893 году). Впоследствии — доктор. В 1935 году для Цент¬ рального музея В. И. Ленина им написаны воспоминания об уча¬ стии Владимира Ильича в студенческих волнениях в Казани.— 355, 360-361, 403—404. АММОСОВ К. М.— инспектор народных училищ Ардатовского и Кур- мышского уездов Симбирской губернии, работавший под руковод¬ ством Ильи Николаевича Ульянова, автор некролога об И. Н. Уль¬ янове, напечатанного в «Симбирских губернских ведомостях» (1886, 25 января), «Симбирской земской газете» (1886, 9 февраля) и в «Циркуляре по Казанскому учебному округу» (Казань, 1886, № 1).—225, 231-233. АНДРЕЕВ Д. М.—товарищ В. И. Ленина по младшим классам Симбир¬ ской гимназии.—75, 78—79, 80—81, 82—86, 90—92, 160—162, 163— 734
164, 169—172, 173—175, 178—183, 198—201, 207—209, 211—215, 217-^ 220, 247, 248—250, 305, 445-446, 450—451, 466—467, 481. АННЕНКОВ В. И.— сын декабриста И. А. Анненкова, педагог, автор воспоминаний об Илье Николаевиче Ульянове.— 235. АННЕНКОВА МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА — дочь бывшего председателя самарского окружного суда В. И. Анненкова.—602. АРНОЛЬД ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (1869—1938) — гимназическая подруга сестры Владимира Ильича О. И. Ульяновой, дочь препода¬ вателя Симбирской гимназии, долгие годы работала учительницей в Симбирске.— 129, 167, 211, 300. БЕЛЯКОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1869—1927) — участник пер¬ вого марксистского кружка в Самаре, руководимого Владимиром Ильичем. Окончив в 1885 году Самарское городское четырехкласс¬ ное училище и в 1888 году учительскую семинарию, А. А. Беляков около двух лет служил учителем в селах Кобельма и Дубовый Умет, Самарского уезда, а затем три года работал репетитором в Самаре. В 1906 году Беляков принимал активное участие в из¬ дании большевистской литературы, центрального органа партии — газеты «Вперед». За революционную деятельность неоднократно подвергался арестам. После Октябрьской революции вел большую партийную и журналистскую работу.—525, 528, 531—533, 537—541, 542—544, 547—548, 549—563, 571, 573-580, 635-638, 639-640, 642- 648, 649-650, 652—653, 664-665, 666-667, 669-677, 697—698, 699—701. БОНЧ-БРУЕВИЧ ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ (1873—1955) — старый член Коммунистической партии, после II съезда РСДРП — боль¬ шевик. Участник Февральской и Октябрьской революций 1917 г. С первых дней Октябрьской революции до 1920 года — управляю¬ щий делами Совета Народных Комиссаров; затем был на хозяй¬ ственной работе, главным редактором издательства «Жизнь и зна¬ ние», организатором и директором Государственного литературного музея; в последние годы жизни был директором Музея истории религии и атеизма Академии наук СССР.— 133, 134, 167, 178, 209— 210. ВЕРЕТЕННИКОВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ (1874—1955) — двоюродный брат В. И. Ленина. Раннее детство и юность провел в Казани, был близок к семье Ульяновых и связан тесной дружбой с В. И. Ле¬ ниным. Окончив в 1896 году Казанский университет, в течение ряда лет преподавал физику и математику в различных учебных заведениях. После Великой Октябрьской социалистической рево¬ люции Веретенников был заведующим одним из отделов Народ¬ ного комиссариата финансов, с 1924 по 1928 год работал в статис¬ тическом отделе Центрального Комитета партии, затем препода¬ вал на рабфаках Московского государственного университета и в Институте инженеров транспорта, а также на курсах по повы¬ шению квалификации работников НКПС.— 23—24, 32, 33, 34, 45— 46, 47, 50, 55—68, 71—72, 87—88, 104, 117—118, 123, 127, 128, 132, 135, 154, 168, 186—195, 197-198, 201, 202—204, 246, 247, 256, 268, 308, 321-322, 324, 416, 427—428, 445, 478, 631. ВЕРЕТЕННИКОВА АННА АЛЕКСАНДРОВНА (1833—1897)—старшая сестра М. А. Ульяновой, тетка Владимира Ильича по матери. Была замужем за инспектором Пензенского дворянского инсти¬ тута, а затем 1-й Казанской гимназии И. Д. Веретенниковым. 735
После смерти мужа работала стенографисткой (стенографировала судебные процессы для столичных газет). В доме А. А. Веретен¬ никовой часто останавливались члены семьи Ульяновых во время поездок из Симбирска в деревню Кокушкино, Казанской губер¬ нии.— 416—417. ВИСАРОВ Н. Ф.— житель деревни Алакаевки, Богдановской волости, Самарского уезда.—500. ВОДОВОЗОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1864—1940) — народник, пуб¬ лицист, в 80-е годы примкнул к революционному движению. В 1887 году был сослан на пять лет в Архангельскую губернию. После Октябрьской революции — белоэмигрант.— 638, 641—642. ВЫДРИН А. С.— студент Казанского университета, член федосеевского кружка, после ареста давший полиции подробные сведения о круж¬ ке.— 459-460, 465. ГАНГАРДТ Н. И.— в 80-х годах XIX столетия начальник казанского губернского жандармского управления, полковник, в 90-х годах комендант Шлиссельбургской крепости.— 352—354, 357—359, 360, 378, 379, 384, 386-387, 389, 390-391, 400-401, 404, 409, 413, 426- 427, 451—452, 458, 465-466. ГЕОРГИЕВСКИЙ А. И.— член совета министра народного просвещения в 80-х годах XIX века, тайный советник.—334, 354, 369—370, 374, 392. ГОВОРУХИН ОРЕСТ МАКАРОВИЧ (родился в 1864 году) — народово¬ лец-террорист. По окончании Новочеркасской гимназии поступил в Петербургский университет, где работал в нелегальных студен¬ ческих организациях. В конце ноября 1886 года был одним из инициаторов террористической фракции «Народной воли», поста¬ вившей своей задачей подготовку покушения на Александра III. В конце декабря 1886 года, опасаясь ареста, эмигрировал за гра¬ ницу. В 1925 году приехал из Болгарии в Москву. Им написаны «Воспоминания о террористической группе Александра Ильича Ульянова».- 270—273, 275, 276, 279, 291. ГОЛУБЕВА (ЯСНЕВА) МАРИЯ ПЕТРОВНА (1861—1935). В конце 70-х годов XIX века участвовала в народнических кружках, затем ряд лет была последовательницей П. Г. Зайчневского, организатора орловского подпольного кружка, члены которого называли себя, в подражание французским революционерам XVIII века, якобин¬ цами. Знакомство с В. И. Ленипым привело Голубеву к отходу от теорий захвата власти заговорщической группой, без опоры на широкие народные массы. В конце 90-х годов она окончатель¬ но становится марксисткой и в 1903 году, после II съезда РСДРП, вступает в партию. При Советской власти Голубева ра¬ ботала по статистике в ЦК ВКП(б).— 132, 515, 518—519, 520, 522, 542, 623, 624-627, 631, 633, 635, 640, 685. ГОРЬКИЙ МАКСИМ (псевдоним Пешкова Алексея Максимовича; 1868— 1936)—великий русский писатель, «крупнейший представитель пролетарского искусства» (В. И. Ленин), основоположник литера¬ туры социалистического реализма, родоначальник советской лите¬ ратуры. Шестнадцатилетним юношей, в 1884 году, Горький при¬ ехал в Казань, где прожил по 1888 год. Не имея возможности учиться в университете, молодой Пешков был вынужден работать грузчиком на пристанях, поденщиком, дворником, садовником. В 1886—1888 годах работал в булочной А. С. Деренкова, принимал 736
участие в пропаганде среди рабочих, выполняя революционные поручения. Участвовал в печатании прокламаций федосеевского кружка.—338, 339—340, 361, 400, 451, 462—464, 601. ГРИГОРЬЕВ МИХАИЛ ГЕОРГИЕВИЧ — друг и соратник известного революционера-марксиста Н. Е. Федосеева, член его казанского кружка. Один из основателей первого марксистского кружка в Нижнем Новгороде и марксистских организаций в Самаре. При Советской власти работал на транспорте.—452, 460—461, 712. ДЕЛА РОВ Д. И.— участник народнического движения. В 1886 году окончил Харьковское земледельческое училище и некоторое время работал межевщиком (землемером) при Симбирском удельном округе. Впоследствии — член 2-й Государственной думы.— 124—125. ДЕЛ ЯНОВ ИВАН ДАВИДОВИЧ — граф, министр народного просвеще¬ ния с 16 марта 1882 года по 29 декабря 1897 года, когда он скон¬ чался.— 226, 236, 343, 367, 371, 395, 440—441, 567. ДЕРЕНКОВ АНДРЕЙ СТЕПАНОВИЧ (родился в 1855 году) — сын кре¬ постного крестьянина Владимирской губернии, владелец неболь¬ шой бакалейной лавки, а также булочной в Казани, в которой некоторое время работал А. М. Горький. Доходы от торговли ис¬ пользовал для помощи революционно настроенной молодежи, конспиративные собрания которой происходили у него на квар¬ тире. Собрал библиотеку запрещенных книг. Впоследствии долгое время жил в Сибири (около Томска), переписывался с А. М. Горь¬ ким, в 1929 году приезжал к нему в Москву. В мае 1946 года с его слов сотрудниками Казанского музея имени А. М. Горького были записаны воспоминания о великом писателе.— 340—343. ДМИТРИЕВЫ ЛЮБОВЬ ПЕТРОВНА И ВЕРА ПЕТРОВНА — сестры, в детские годы вместе со своей семьей жили во флигеле дома Ульяновых.— 37, 44. ДОЛГОВ П. Н.— сын народника Николая Степановича Долгова, про¬ фессор.— 627. ДРУРИ ВАСИЛИЙ — товарищ В. И. Ленина по младшим классам Сим¬ бирской гимназии.—99—100, 166, 315, 359. КАЗМАНОВ ФИЛАДЕЛЬФ ИВАНОВИЧ — член подпольного кружка в Самаре (1893 год), в котором он вместе с матерью, Е. И. Казма- новой, пропагандировал революционную литературу. Был аресто¬ ван по «делу Казманова и Скляренко» и сослан на три года в Архангельск. По возвращении из ссылки работал в газетах, служил статистом. Умер в Ленинграде в 1925 году.—651. КАЛАШНИКОВ ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ (1855—1935) — воспитанник основанных И. Н. Ульяновым педагогических курсов, учитель Симбирской чувашской школы. Готовил к поступлению в гимназию Александра Ильича, Анпу Ильиничну и Владимира Ильича Улья¬ новых. Был частым гостем в семье Ульяновых. С 1880 по 1907 год находился па военной службе. После Октябрьской революции жил в Смоленске, работал в школе при местном военном госпитале. Активно участвовал в работе по ликвидации неграмотности; де¬ путат Смоленского городского Совета ряда созывов.— 23, 33, 72, 76, 77—78, 104, 138, 140—141. КАШКАДАМОВА ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА (1856—1931) — известная дея¬ тельница просвещения в Ульяновске, близкий друг семьи Улья- повых, герой труда. Окончив Высшие женские курсы в Казани, Кашкадамова по предложению И. Н. Ульянова в 1880 году стала 737
преподавательницей в 5-м женском училище в Симбирске. С 1900 года вела большую работу по организации школ: создала вечерние женские курсы, превращенные затем в гимназию. На ее базе после Октябрьской революции была создана трудовая школа, с 1925 года носящая имя Кашкадамовой. Кашкадамова была пре¬ подавательницей до 1927 года; кроме того, она вела большую ра¬ боту по ликвидации неграмотности среди взрослого населения.— 36, 37, 106—107, 108—109, 111, 129, 132, 222, 226—227, 229—230, 236, 267—268, 285, 304, 308, 317, 318, 430. КИЦИНСКАЯ АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА — учительница. Окончила Самарскую гимназию. Давала уроки музыки М. И. Ульяновой, бывала у Ульяновых в Самаре и Алакаевке.— 631. КЛЕМЕНЦ ГРИГОРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ — привлекался но делу 1 марта 1881 года; в 80—90-х годах — присяжный поверенный при самарском окружном суде.— 522—523, 620. КРАШЕННИКОВ М.— соученик Владимира Ильича по Симбирской гим¬ назии, 1868 года рождения. В последние годы жизни жил в Мо¬ гил еве-П одольском, на Украине.— 164, 172. КРЖИЖАНОВСКАЯ (НЕВЗОРОВА) ЗИНАИДА ПАВЛОВНА (1869— 1948) — старый член Коммунистической партии, подруга О. И. Уль¬ яновой по Высшим женским курсам в Петербурге, участница петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», по деду которого была арестована в июне 1896 года. Ссылку от¬ бывала в селе Тесинском и в Минусинске вместе с Г. М. Кржижа¬ новским. Впоследствии работала в искровских организациях; была секретарем первого ЦК партии большевиков.—471—472, 588—589, 590-591. КРЖИЖАНОВСКИЙ ГЛЕБ МАКСИМИЛИАНОВИЧ (1872—1959) — ста¬ рейший деятель революционного движения, член КПСС с 1893 года, ученый-энергетик, академик. Входил в организованный В. И. Лени¬ ным петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Был активным участником революции 1905—1907 годов. После Октября, в 1920 году, по поручению В. И. Ленина возглав¬ лял Комиссию по электрификации России (ГОЭЛРО); в 1921— 1930 годах руководил Госпланом. На протяжении ряда лет Кржи¬ жановский — директор организованного в 1930 году по его ини¬ циативе Энергетического института Академии наук СССР. В ян¬ варе 1957 года за заслуги в области энергетики, в связи с 85-ле¬ тием со дня рождения, Указом Президиума Верховного Совета СССР Г. М. Кржижановскому присвоено званне Героя Социалисти¬ ческого Труда.- 456, 652, 716-717, 719—722. КРУПСКАЯ НАДЕЖДА КОНСТАНТИНОВНА (1869-1939) - жена и друг В. И. Ленина, видный партийный и советский государствен¬ ный деятель, выдающийся педагог. С 1891 по 1896 год работала в вечерней воскресной Смоленской школе за Невской заставой в Петербурге. В 1895 году вступила в созданный В. И. Лениным петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». С 1901 года работала за границей секретарем редакции газеты «Искра». По указаниям В. И. Ленина принимала участие в подго¬ товке II и III съездов РСДРП. В период первой русской революции 1905—1907 годов вела в Петербурге организационно-партийную работу. В 1907 году вместе с В. И. Лениным эмигрировала за гра¬ ницу. После победы Октябрьской революции Н. К. Крупская — 738
член коллегии Народного комиссариата просвещения. С 1924 го¬ да — член Центральной контрольной комиссии, с 1927 года — член ЦК ВКП(б). С 1929 года — заместитель народного комиссара про¬ свещения РСФСР, член Президиума Верховного Совета СССР. Н. К. Крупская была одним из организаторов пионерского дви¬ жения в СССР. Особенно большая работа проведена ею в области дошкольного воспитания детей.— 103—104, 108, 117, 121, 123, 124, 125, 128, 133—134, 150—152, 157, 162, 170, 178, 182, 201, 202, 204—205, 210, 247, 254—255, 265, 268-269, 301, 302—303, 304, 420, 421, 423, 447, 448-449, 462, 469, 470, 500, 530-531, 650—651, 718—719. КУЗНЕЦОВ МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ (1868—1942) — товарищ В. И. Ле¬ нина по Симбирской гимназии, сын официанта, бывшего крепост¬ ного. После окончания университета работал преподавателем исто¬ рии и географии в средней школе.— 44, 78, 92, 93, 101, 157, 158, 166—167, 175—176, 177, 196, 220-221, 246, 256-257, 260-261, 265, 266, 299, 308, 309-310, 313, 317, 359. ЛАВРОВ М. И.— студент факультета естественных наук Казанского уни¬ верситета в то время, когда в этом университете учился В. И. Ле¬ нин. 344 345 ЛАЛАЯНЦ ИСААК ХРИСТОФОРОВИЧ (1870—1933) - участник рево¬ люционного движения в России. В 1888—1889 годах был членом кружка Н. Е. Федосеева в Казани. После исключения в 1889 году из Казанского университета вел социал-демократическую работу в разных городах России. В начале 1893 года был арестован и выслан в Самару, где вошел в нелегальный социал-демократиче¬ ский кружок. В 1897 году в Екатеринославе принимал участие в создании «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Участ¬ вовал в подготовке I съезда РСДРП, заведовал типографией ленин¬ ской «Искры». После II съезда РСДРП Лалаянц, как агент ЦК партии, работал в России. Он — один из организаторов конферен¬ ции военно-боевых организаций РСДРП в Таммерфорсе в 1906 году, на которой делал доклад о роли партии в вооруженном восстании. Вскоре после этого он был арестован. В конце 1913 года, по окон¬ чании срока каторги, был сослан на вечное поселение в Восточную Сибирь. С этого времени Лалаянц отошел от политической жизни и был вне партии. С 1922 года работал в Гл'авполитпросвете Нар- компроса.— 267, 449-450, 460, 527, 530, 623, 665, 686, 692—696, 698— 699, 704, 707, 713. ЛЕВАШОВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (родился в 1857 году) — профессор факультетской терапевтической клиники Казанского университета с 1886 по 1903 год. Автор многочисленных исследований по лече¬ нию влажных плевритов, сыпного тифа и сахарного мочеизнуре¬ ния. С 1903 года профессор факультетской терапевтической кли¬ ники Новороссийского университета.— 392. ЛЕВИН И. А.— студент юридического факультета Казанского универ¬ ситета, однокурсник В. И. Ленина.— 351. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ) ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ (1870—1924).— 17, 71, 88, 162, 195, 201, 221, 240, 247, 248, 259, 269, 299, 307, 314, 318, 322, 325, 344, 349, 356, 399, 402, 419—422, 423—424, 431, 432, 441—442, 443, 446—447, 452—454, 461-462, 494, 496, 498, 502, 510, 511, 520, 531— 532, 567, 570, 575, 580-581, 585, 590, 593, 594, 598, 603, 605, 608, 609, 615—616, 618, 620, 632, 642, 645, 649, 658, 669, 677—680, 704, 707, 709, 710, 712, 715. 739
ЛЕПЕШИНСКИЙ ПАНТЕЛЕЙМОН НИКОЛАЕВИЧ (1868—1944) — про¬ фессиональный революционер, видный деятель Коммунистической партии, литератор. В революционном движении с 80-х годов, в РСДРП — с 1898 года, с 1903 года — большевик. Активный участ¬ ник Февральской и Октябрьской революций 1917 года. После Ок¬ тябрьской революции — член коллегии Наркомпроса РСФСР, за¬ меститель народного комиссара просвещения Туркестана, один иа организаторов Истпарта и Международной организации помощи борцам революции (МОПР), позднее — директор Исторического музея и Музея революции.— 103, 221—222. ЛУКАШЕВИЧ ИОСИФ ДЕМЕНТЬЕВИЧ (1863—1928) — польский гео¬ лог, народоволец. Учился в Петербургском университете. За учас¬ тие в подготовке покушения на Александра III был приговорен в 1887 году к смертной казни, замененной бессрочным заключением в Шлиссельбургской крепости. Здесь им написан труд «Неоргани¬ ческая жизнь земли». После освобождения (в 1905 году) из кре¬ пости отошел от революционной деятельности.— 276—281. т МАНДЕЛЬШТАМ МИХАИЛ ЛЬВОВИЧ — юрист, выступавший защит¬ ником в ряде политических процессов, автор записок «1905 год в политических процессах». Во время учебы в Петербургском уни¬ верситете был знаком с А. И. Ульяновым. Принимал участие в студенческом движении в Казани. Впоследствии — кадет.— 467— 469, 572. МАСЛЕННИКОВ ПОРФИРИЙ НИКОЛАЕВИЧ — попечитель Казанского учебного округа с 18 июня 1883 года до кончины — 3 мая 1890 го¬ да; тайный советник.— 239, 334—335, 354, 360, 371, 376, 389, 393— 394, 395—396, 433—434, 444, 479—481, 503-504. МАСЛОВ ПЕТР ПАВЛОВИЧ (1867—1946) — русский экономист, автор работ по аграрным вопросам. В 1889 году был арестован по делу марксистского кружка Н. Е. Федосеева в Казани и заключен на три года в тюрьму. Работал в газете «Самарский вестник», сотруд¬ ничал в журналах «Научное обозрение», «Жизнь», «Начало». После раскола РСДРП примкнул к меньшевикам, активно работал в их печатных изданиях. После Октябрьской революции Маслов вел педагогическую и научную работу в ряде высших учебных заве¬ дений и научно-исследовательских учреждений Омска, Иркутска, Читы и Москвы. В 1929 году был избран действительным членом Академии наук СССР. В последние годы жизни Маслов занимался изучением экономики социалистического сельского хозяйства.— 684-685. МИЦКЕВИЧ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (1869—1944) — врач по профессии, участник движения народничества. В 1893—1894 годах работал в марксистских рабочих кружках. Будучи арестован и сослан в Якутскую область, вел борьбу с инфекционными заболеваниями, написал научную работу о специфических заболеваниях нервной системы у местного населения. В 1905—1906 годах вел революцион¬ ную работу в Москве, затем жил в Нижнем Новгороде, а с 1914 го¬ да — в Саратове. Сотрудничал в большевистских газетах. В 1918 году Мицкевич работал в Московском отделе народного образова¬ ния. В 1919 году он — помощник начальника санитарной части Южного, а затем Юго-Западного фронтов. С 1921 года — на проф¬ союзной работе. В Москве при активном участии Мицкевича был организован Музей революции, директором которого он был в 740
1924—1934 годах. В последние годы жизни занимался литератур¬ ной деятельностью.— 712—714. МОРШАНСКАЯ МАРИЯ МАТВЕЕВНА — сестра жены А. П. Скляренко Софьи Матвеевны Моршанской.— 531. НАЗАРЬЕВ ВАЛЕРИАН НИКАНОРОВИЧ (1830—1902) — писатель-пуб¬ лицист, член Симбирского училищного совета. Долгие годы был гласным Симбирского земства и мировым судьей. Его сатириче¬ ский очерк «Бакенбарды» был напечатан в «Современнике» в 1858 году. Ряд его очерков, посвященных борьбе в области народ¬ ного образования в 60—70-е годы XIX века, опубликован в «Вест¬ нике Европы» в 1872—1884 годах. Назарьев, увлекавшийся под влиянием передовых идей 60-х и начала 70-х годов общественной деятельностью, позднее охладел к ней.— 109, 231. НАЗАРЬЕВА ГЕРТРУДА (АННА КАРЛОВНА) — жена В. Н. Назарье¬ ва.- 26, 31—32, 134—135. НИКИФОРИЕВ ВАСИЛИЙ НИКИФОРОВИЧ — священник. У него жил чуваш Н. М. Охотников, которого В. И. Ленин подготовил к экза¬ менам на аттестат зрелости.— 102, 233—234, 258—260. НОВОРУССКИЙ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ — кандидат Петербургской ду¬ ховной академии, товарищ А. И. Ульянова. Участник «дела 1 марта 1887 года». Был приговорен к вечной каторге, отбывал заключе¬ ние в Шлиссельбургской крепости. Умер в 1925 году.— 290—291. ОЛЬДЕНБУРГ СЕРГЕЙ ФЕДОРОВИЧ (1863—1934) — видный русский ученый-востоковед. В 1894 году защитил магистерскую диссерта¬ цию «Буддийские легенды» (ч. I). С 1901 года — академик. В 1917 году — министр просвещения Временного правительства. В течение 25 лет (1904—1929) состоял непременным секретарем Академии наук. Ольденбургу принадлежат труды по фольклору, этнографии, искусству народов России, Западной Европы, ряда стран Востока, ценные работы по истории буддизма, древнеиндий¬ ской сказочной литературы и искусства.— 589. ОСКОЛКОВ НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ — товарищ Д. И. Ульянова по Казанской гимназии. Пользовался пансионом у А. А. Веретен¬ никовой; летом 1888 года некоторое время жил в деревне Ко¬ кушкино. В годы гражданской войны — командир одной из ин¬ тернациональных бригад, сражавшихся в Сибири.— 328—329, 435-436, 473, 475. ПЕДЕНКО ЕЛИЗАВЕТА ОСИПОВНА — подруга О. И. Ульяновой, учи¬ лась вместе с ней в двухклассном училище.—110. Г1ЕРСИЯНИНОВ ВЯЧЕСЛАВ ЛЬВОВИЧ — участник детских игрВ.И. Ле¬ нина. В гимназические годы некоторое время жил в семье Улья¬ новых. Умер в 1944 году.— 163, 204. ПЕТРОВ ЕГОР АЛЕКСЕЕВИЧ — участник федосеевского кружка в Ка¬ зани в 1888—1889 годах, ученик фельдшерской школы.—461—462. ПОДВОЙСКИЙ НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ (1880—1948) — видный деятель рево¬ люционного движения в России, член Коммунистической партии с 1901 года, активный участник подготовки и проведения Ок¬ тябрьской революции. По поручению ЦК партии работал по со¬ зданию Народного комиссариата' по военным делам, возглавлял Всевобуч, оыл председателем Всероссийской коллегии по форми¬ рованию частей Красной Армии. Последние годы жиани вел про¬ пагандистскую и литературную работу.— 717—718. 741
ПОКРОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ ПРОКОФЬЕВИЧ — преподаватель Симбирской духовной семинарии, делопроизводитель Симбирского епархиаль¬ ного комитета православного миссионерского общества, автор вос¬ поминаний об И. Н. Ульянове, опубликованных в «Симбирских губернских ведомостях».— 234—235. ПОРТУГАЛОВ ОСИП (ИОСИФ) ВЕНИАМИНОВИЧ — вместе с В. И. Ле¬ ниным учился в Казанском университете. Впоследствии видный общественный деятель Поволжья.— 368—369. ПОССЕ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1864-1940) — журналист и об щественный деятель. Редактировал журналы «легальных маркси¬ стов» «Новое слово» и «Жизнь». В 1906—1907 годах выступал за создание независимых от социал-демократической партии рабо¬ чих кооперативных организаций. В статье «Интеллигентские воители против господства интеллигенции» (Сочинения, изд. 5, том 15, стр. 171—174) В. И. Ленин подверг резкой критике эти взгляды Поссе. После Октября В. А. Поссе сотрудничал в газете «Известия».—298—299, 634. ПОТАПОВ НИКОЛАЙ ГАВРИЛОВИЧ — преподаватель математики, за¬ тем инспектор студентов Петербургского университета (1879— 1880 годы), директор Псковского реального училища. С 1883 по 1888 год — инспектор студентов Казанского университета. С мая 1888 по май 1890 года — помощник попечителя Казанского учеб¬ ного округа, а с 10 мая 1890 года до кончины (13 ноября 1894 года) — попечитель Казанского учебного округа.— 367—368, 393, 413-414. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ (1863—1938) — участник земледельческой колонии на хуторе Шорне л я (Самарской губер¬ нии), недалеко от Алакаевки, где жил В. И. Ленин. Позднее, став марксистом, играл видную роль в социал-демократической работе в Самаре. В 1922 году по предложению В. И. Ленина был назна¬ чен управляющим совхозом в Горках, под Москвой.—496—498, 544-546, 705. РАЗУМОВСКИЙ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ (родился в 1857 году) — про¬ фессор факультетской хирургической клиники Казанского универ¬ ситета. В 1875—1880 годах учился на медицинском факультете этого же университета. В 1886 году утвержден приват-доцентом хирургии, а в 1887 году назначен экстраординарным профессором оперативной хирургии. Одновременно заведовал хирургическим отделением Александровской больницы. С 1901 года был редак¬ тором журнала «Русский хирургический архив».— 333—334, 385, 389. САМОЙЛОВ Н.— близкий знакомый присяжного поверенного самар¬ ского окружного суда А. Н. Хардина.— 601, 602—603. СВЕНТИЦКАЯ-ВИНОГРАДОВА МАРИЯ МЕЧИСЛАВОВНА — гимнази¬ ческая подруга А. И. Ульяновой-Елизаровой.—138—139. СЕМЕНОВ (М. БЛАН) МАТВЕЙ ИВАНОВИЧ (1867—1941) — старый большевик, член партии с 1904 года. Родился в семье писца уезд¬ ной земской управы, учился в Петровской академии и Ново- Александрийском институте сельского хозяйства, но из обоих учебных заведений был йсключен. В Самаре, где с 1884 по 1896 год давал частные домашние уроки по найму, был членом революционного кружка, дружил с революционером А. П. Скля¬ ренко. Затем вел революционную работу в Саратове и Москве. 742
После Октябрьской революции работал в ВСНХ, в Народном ко¬ миссариате финансов (Госстрах), в Госплане СССР и РСФСР, в Народном комиссариате земледелия.—510—514, 515—518, 519—521, 523-524, 525-527, 528-531, 533-537, 541, 544, 546-547, 549, 550, 580, 601-602, 623—625, 631-633, 635, 646, 653, 655, 658—664, 667, 672, 677, 680-683, 687, 691-692, 701—703, 705-706, 707, 716. СЕРГИЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ЛЬВОВИЧ — близкий друг Н. Е. Федосе¬ ева.—456-458, 702, 704-705, 711, 714. СИЛЬВИН МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1874—1955) — член марксист¬ ского кружка в Нижнем Новгороде в 1891—1893 годах. Раоотал в петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» вместе с В. И. Лениным. Потом — видный работник партии, в 1904—1905 годах — член ЦК, партийный литератор (псевдоним — М. Таганский). После 1907 года отошел от партийной работы. После Октябрьской революции работал в Наркомпросе РСФСР, с 1923 года — в области социального страхования; занимался педа¬ гогической деятельностью.— 545—546, 596, 659, 665, 705. СОКОЛОВ А. И.— директор Самарской гимназии в 80—90 годах XIX века.- 504, 507, 508—510. СТОПАНИ АЛЕКСАНДР МИТРОФАНОВИЧ (1871-1932) — видный боль¬ шевик. Работал пропагандистом в кружках рабочих и учащихся в Казани, Ярославле, был одним из организаторов искровской группы в Пскове. В 1905—1907 годах Стопани — секретарь Кост¬ ромского комитета партии, в 1913—1914 годах — один из органи¬ заторов всеобщих забастовок в Баку. В 1918 году был членом кол¬ легии Наркомтруда, с 1922 года — член Верховного суда, в 1924— 1929 годах — прокурор по трудовым делам при Верховном суде. В 1930—1932 годах — заместитель председателя Общества старых большевиков. В последние годы жизни Стопани работал членом Московской контрольной комиссии, членом бюро Замоскворецкого районного комитета партии.— 338, 468. ТОЛСТОЙ В. П.— соученик Владимира Ильича по Симбирской гимна¬ зии.— 257. УЛЬЯНОВ АЛЕКСАНДР ИЛЬИЧ (1866—1887) — старший брат В. И. Ле¬ нина. Окончив гимназию в 1883 году, поступил в Петербургский университет на естественный факультет. Революционную деятель¬ ность начал в студенческие годы, самоотверженно боролся против русского царизма. За участие в подготовке покушения на жизнь царя Александра III 1 марта 1887 года был арестован, приговорен к смертной казни и 8 мая 1887 года был повешен в Шлиссельбург- ской крепости.— 51, 143—144, 150, 182, 270, 283, 288-290. УЛЬЯНОВ ДМИТРИЙ ИЛЬИЧ (1874-1943) — младший брат В. И. Ле¬ нина, один из старейших членов большевистской партии. С 1883 года учился в Симбирской гимназии, затем в 1-й Казанской и, наконец, в Самарской, которую окончил в 1893 году. В том же году поступил на медицинский факультет Московского универси¬ тета. В 1897 году, на 5-м курсе университета, был арестован, сидел в Таганской тюрьме. В 1901 году окончил Юрьевский университет, после чего в разных местах работал врачом. В 1903 году вошел в организацию «Искры», на II съезде партии примкнул к больше¬ викам. В период революции 1905—1907 годов — член Симбирского комитета большевиков. С 1906 по 1911 год — участковый врач в Серпуховском земстве, в 1914—1917 годах — военный врач, вел 743
революционную работу среди солдат. В 1919—1921 годах —член Евпаторийского комитета большевиков и ревкома, член Крымского обкома партии. С 1921 года Д. И. Ульянов — на руководящей ра¬ боте в Народном комиссариате здравоохранения.— 35, 37, 38, 40, 42-44, 46-50, 51—53, 94, 105, 111, 122, 126-128, 135-136, 158-160, 168, 205, 210, 222, 229, 243, 253—254, 263—265, 328, 415, 416, 431, 435, 436, 445, 472-473, 474-475, 486, 488, 490-491, 492-495, 510, 528, 592, 600—601, 628-630, 633-634, 648—649, 688—691, 694, 703, 711. УЛЬЯНОВА МАРИЯв АЛЕКСАНДРОВНА (1835—1916) - мать В. И. Ле¬ нина. Родилась в Петербурге в семье врача. Получила домашнее образование. Сдала экстерном на звание народной учительницы. Образованная, высококультурная женщина, отличавшаяся боль¬ шой силой воли и редкой духовной красотой, она свою жизнь це¬ ликом посвятила семье, детям, на воспитание которых оказала огромное влияние. Мария Александровна хорошо понимала ре¬ волюционные стремления своих детей, была их другом, всегда на¬ ходилась с тем из детей, кому грозила опасность, чье положение было особенно тяжелым. В. И. Ленин проявлял большую заботу о матери, вел с ней постоянную переписку. Умерла в Петрограде, похоронена на Волковом кладбище.— 236—239, 240—241, 285, 296, 301, 318, 324, 403, 433, 438, 440, 507—508, 522, 569—570. УЛЬЯНОВА МАРИЯ ИЛЬИНИЧНА (1878-1937) — сестра В. И. Ленина, один из старейших членов большевистской партии. Окончила гим¬ назию в 1896 году в Москве, была слушательницей высших жен¬ ских курсов, принимала участие в кружках самообразования. Вела партийную работу в Петербурге, Москве, Самаре, Саратове, Вологде, неоднократно подвергалась арестам и ссылкам. С 1917 по 1929 год — на ответственной работе в редакции газеты «Правда». На XIV съезде ВКП(б) была избрана членом Центральной кон¬ трольной комиссии, на XVII съезде партии — членом Комиссии со ветского контроля; заведовала Бюро жалоб Комиссии советского контроля. В 1935 году М. И. Ульянова была избрана чле¬ ном ЦИК СССР.— 17, 18. 19-20, 42, 47, 54, 64, 72, 92—94, 97, 101. 105, 112, 114, 116, 121, 123, 128, 129-132, 134, 136, 153, 207, 209, 222, 227—228, 230, 235, 263, 300, 301, 302, 413, 417—418, 424, 471, 478— 479, 487—488, 489-490, 492, 495, 497, 498, 499, 502, 503, 506, 590, 627, 630—631, 667, 668—669, 709. УЛЬЯНОВА ОЛЬГА ИЛЬИНИЧНА (1871—1891) — сестра В. И. Ле¬ нина.- 28, 29, 76-77, 96, 184-185, 240, 313, 317-318, 328, 403, 408- 409, 419, 444-445, 472, 475, 481, 490, 503, 581-582, 588. УЛЬЯНОВА-ЕЛИЗАРОВА АННА ИЛЬИНИЧНА (1864—1935) — сестра В. И. Ленина, видный деятель Коммунистической партии. В со¬ циал-демократическом движении с 1893 года. В 1898 году — член Московского комитета РСДРП. А. И. Ульянова-Елизарова прини¬ мала деятельное участие в большевистских газетах «Искра», «Вперед», «Пролетарий». В 1904—1906 годах работала в петербург¬ ской организации большевиков. В 1912—1914 годах сотрудничала в «Правде» и «Просвещении»; один из организаторов и редакторов легального большевистского журнала «Работница». После Февраль¬ ской буржуазно-демократической революции 1917 года А. И. Улья¬ нова-Елизарова — секретарь редакции газеты «Правда», затем ре¬ дактор журнала «Ткач». В 1918—1921 годах работала в Нарком- просе, с 1921 года — в Истпарте, в 1928—1932 годах — в Институте 744
Маркса — Энгельса — Ленина. Она является автором ряда книг и статей о В. И. Ленине.— 20—23, 26—31, 33, 34, 35, 36—37, 38, 39— 42, 45, 53, 54, 65, 69—70, 75—76, 77, 87, 88—90, 94—99, 100, 101—102, 105, 106, 107—108, 109-110, 111—112, ИЗ, 114, 115—116, 117, 118— 120, 122, 123, 124, 125—126, 128, 132, 137—138, 139—140, 142—143, 144—150, 152—154, 158, 160, 164—165, 168, 169, 185, 186, 204, 207, 215, 225—226, 227, 228, 231, 237, 238, 243—246, 250—253, 258, 263, 265, 266— 267, 268, 269—270, 273—275, 276, 280, 281—283, 284, 286—288, 290, 294-295, 296-298, 299, 300, 302, 306, 316, 318, 324, 326—327, 328, 330-331, 363—364, 376, 402, 414—415, 418-419, 424, 425, 429—432, 435, 443, 444, 445, 446, 447-448, 449, 454, 458-459, 466, 467, 469— 470, 472, 477-478, 481—482, 486, 490, 491, 514—515, 518, 524, 525, 527—528, 534, 542, 572—573, 590, 591-592, 593, 599, 600, 604, 620, 624, 634, 636, 653, 655, 657, 677-678, 686-688, 707-709, 710, 711—712, 715, 716. УШАКОВ П. — товарищ В. И. Ленина по Симбирской гимназии. В 4-й класс Симбирской гимназии П. Ушаков поступил осенью 1882 года, будучи переведен из Самарской гимназии.— 176—177, 205—206, 215—216, 263, 266. ФАДЕЕВ П. А.— рабочий-кузнец, организатор кружка самообразова¬ ния в Симбирске.— 206. ФАРМАКОВСКИЙ МСТИСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ — сын инспектора народных училищ в Симбирске, участник детских игр В. И. Ле¬ нина. После Октября работал в Русском музее в Ленинграде.— 165-166. ФЕДОСЕЕВ НИКОЛАЙ ЕВГРАФОВИЧ (1869—1898) — один из первых революционных марксистов в России, профессиональный револю¬ ционер, организовавший и возглавивший первые марксистские кружки в Казани. В работе одного из этих кружков принимал уча¬ стие В. И. Ленин. Летом 1889 года Федосеев был арестован, 15 ме¬ сяцев просидел в казанской тюрьме, а затем еще 15 месяцев нахо¬ дился в одиночном заключении в Петербурге. В 1892 году жил под гласным надзором полиции во Владимирской губернии, где продолжал революционную деятельность. В сентябре 1892 года был арестован и в ноябре 1893 года выслан в Сольвычегодск. Здесь его в 1895 году снова арестовывают и ссылают на пять лет в Восточ¬ ную Сибирь, где он покончил жизнь самоубийством. Революцион¬ ная деятельность Н. Е. Федосеева получила высокую оценку В. И. Ленина.- 402, 455-456, 458. ФЕДОТОВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ — офицер стоявшего в Казани в 80-х годах XIX века Ревельского полка. Принадлежал к оппозиционно настроенному офицерскому кружку и вращался в среде револю¬ ционной молодежи. В конце 80-х годов бросил военную службу и поступил в земство. Во время первой русской революции 1905— 1907 годов принимал активное участие в крестьянском движении Уфимской губернии, за что был сослан в Сибирь на поселение.— 338-339. ФЕДУЛОВ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ — житель деревни Алакаевки, Богданов¬ ской волости, Самарского уезда, во время гражданской войны — красногвардеец-партизан.—486—487, 498, 501—502. ФЕКЛИН ЯКОВ ДМИТРИЕВИЧ — ямщик из деревни Апокаево (рядом с Кокушкино), Казанской губернии, возивший молодого Ленина и других членов семьи Ульяновых в Казань.— 26, 68—69, 70, 429. 48 А. Иванский
ФИЛИППОВ КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ — житель деревни Ала¬ каевки, Кинельского района, Куйбышевской области, впоследствии директор Дома В. И. Ленина в Алакаевке, член ВЦИК, делегат Чрезвычайного XVII Всероссийского съезда Советов.— 499, 505. ФИРСОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (1864—1934) — историк либераль¬ ного, народнического направления. В 1884—1888 годах учился на историко-филологическом факультете Казанского университета. С 1892 года стал преподавать историю России в этом же универ¬ ситете. В 1903 году получил звание ординарного профессора. В своих исторических исследованиях, посвященных главным об¬ разом XVIII веку, Фпрсов разрабатывал вопросы истории кресть¬ янских движений, торговли, истории Поволжья и Сибири.— 335— 337, 367, 372, 376-377, 380, 383, 387—388, 390, 394. ФОСС ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ (родился в 1867 году) — сын младшего ревизора акцизного управления в Стерлитамаке. Окончил Уфим¬ скую гимназию. В 1886 году зачислен на медицинский факультет Казанского университета. За участие в студенческой сходке 4 декабря 1887 года исключен с 3-го семестра по одному списку с В. И. Лениным. В 1888 году подал заявление о принятии в Дерпт- ский университет.—331—332, 343, 357, 403, 405—406. ФРОЛОВА ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА — жительница деревни Ала¬ каевки, Кинельского района, Куйбышевской области. Родилась в 1867 году; некоторое время служила у Ульяновых. При Советской власти — колхозница.— 499, 501. ФРОЛОВА НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА — сестра Е. В. Фроловой, житель¬ ница деревни Алакаевки, Кинельского района, Куйбышевской об¬ ласти.— 499. ХОХЛОВ И. С.— учитель, которому И. Н. Ульянов помог получить выс¬ шее педагогическое образование.— 230. ЧЕБОТАРЕВ ИВАН НИКОЛАЕВИЧ — знакомый семьи Ульяновых. После окончания в 1882 году Симбирской гимназии учился в Пе¬ тербургском университете, где подружился и жил (с осени 1886 года) на одной квартире с Александром Ильичем. Впоследствии — учитель.- 114, 173, 243, 254, 255, 271, 279, 300—301. ЧИРИКОВ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ (1864—1936) — писатель. Родился в Казани в дворянской чиновничьей семье. В рассказах и повес¬ тях 80—900-х годов изображал жизнь «маленького человека», пош¬ лость мещанского быта русской провинции, идейный кризис на¬ роднической интеллигенции. Под влиянием М. Горького примкнул к писателям, группировавшимся вокруг книгоиздательства «Зна¬ ние». После поражения революции 1905—1907 годов в творчестве Чирикова появляются декадентские и шовинистические идеи. В 1911—1914 годах опубликовал автобиографическую трилогию «Жизнь Тарханова». После 1917 года Чириков эмигрировал за границу.—371-372, 373, 377—378, 393, 404—405, 408. ШЕСТАКОВ ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ (1826—1889) — педагог и писатель. В 1860—1863 годах был инспектором Московского университета. В 1863 году назначен помощником попечителя, а в 1865 году попе¬ чителем Казанского учебного округа (находился на этом посту до 1882 года). Написал ряд работ: «О школах Буинского уезда Сим¬ бирской губернии», «Общественное воспитание», «Песталоцци. Его жизнь н практическая деятельность» и другие.— 335, 350—351, 746
352, 373-374, 378-379, 380—381, 382-383, 384, 385—386, 388, 389— 390, 391, 392-393, 398, 399—400, 401, 408. ШУХТ ЕВГЕНИЯ АПОЛЛОНОВНА — дочь старого революционера Аполлона Александровича Шухта, долгое время работала в Нар- компросе с Н. К. Крупской. Член партии с февраля 1919 года (рекомендацию в партию дал ей В. И. Ленин).— 592—593. ЩЕРБАКОВ АРСЕНИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1839—1900) — профессор физио¬ логической химии Казанского университета (с 1871 года). С 1880 года — секретарь, а в 1886—1890 годах —декан медицин¬ ского факультета университета. В 1887—1889 годах неоднократно исполнял должность ректора. Был секретарем и председателем общества врачей в Казани, членом городской управы и товарищем городского головы.— 327. 1ЦЕРБО АЛЕКСАНДРА ФЕДОСЕЕВНА — подруга О. И. Ульяновой по Симбирской гимназии, дочь врача. По окончании гимназии (в 1887 году) стала народной учительницей и более 30 лет рабо¬ тала в сельских начальных народных школах (из них 27 лет — в деревне Грязный Ключ, Симбирской губернии). Умерла в 1943 году в Ульяновске.—211, 216—217. ЭССЕН МАРИЯ МОИСЕЕВНА (1872—1956)—одна из старейших дея¬ тельниц Коммунистической партии. В революционном движении — с начала 90-х годов. С 1897 года вела пропаганду марксизма среди рабочих в Саратове, Киеве, Екатеринбурге (Свердловск), неодно¬ кратно подвергалась ссылкам и арестам. В 1917 году — член Тиф¬ лисского Совета рабочих депутатов. В 1921—1922 годах — заведую¬ щая отделом агитации ЦК КП Грузии, Тифлисского комитета партии, Закавказского крайкома РКП (б). С 1925 года — на научно¬ редакционной работе в Госиздате, Истпарте ЦК, в Институте Ле¬ нина, в Институте журналистики, в Гослитиздате. Автор воспоми¬ наний о В. И. Ленине.— 124, 133, 422—423, 470—471, 626, 633. ЯКОВЛЕВ АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ (1878—1951) — сын Ивана Яковле¬ вича Яковлева, видный советский историк, профессор Московского университета, член-корреспондент Академии наук СССР.— 228— 229, 258. ЯКОВЛЕВ ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ (1848—1930) — известный общественный деятель чувашского народа во второй половине XIX века. Окончив в 1870 году с золотой медалью Симбирскую гимназию, а затем Ка¬ занский университет, он в 1876 году был назначен инспектором чувашских школ и директором чувашской учительской семинарии в Симбирске. Между семьями Ульяновых и Яковлевых, жившими по соседству, существовали близкие отношения.—125, 141, 234, 247, 257, 269, 291.
УКАЗАТЕЛЬ ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ Авдеенко С. Родной, близкий. «Литература и жизнь», I960, 13 апреля. Адоратский В. В. За восемнадцать лет. Избранные произведения. М., 1961. Алексеев В. Н. Детство В. И. Ленина. «Ульяновский общественник», 1927, № 7; Ленин в Поволжье (Биографические наброски). «Улья¬ новский общественник», 1927, JV? 1; Отец Ленина как педагог (из неопубликованных материалов). «Культурный фронт ЦЧО» (Воро¬ неж), 1929, № 5-6. Алексеев В., Швер А. Семья Ульяновых в Симбирске. М.—Л., 1925. Алексеев Н. Н. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Алешинцев И. История гимназического образования в России. Спб., 1912. Алпатов U. И. Педагогическая деятельность И. Н. Ульянова. М., 1946. Аммосов К. М. Илья Николаевич Ульянов. «Циркуляр по Казанскому учебному округу», 1886, № 1. Анастасиев А. Народная школа, часть II, изд. 9. М., 1913. Андреев Д. М. В гимназические годы. «Звезда», 1941, № 6; В гимназиче¬ ские годы. «Костер», 1957, № 4. Аристов А. П. Письмо управляющему Казанским учебным округом от 10 июня 1850 года. Исторический архив Татарской АССР. Арнольд Е. Мои воспоминания о семье Ульяновых. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Аросев А. Материалы к биографии В. И. Ленина. М., 1925; Некоторые данные о деятельности Владимира Ильича как помощника при¬ сяжного поверенного в Самаре. Ленинский сборник, том II; Пер¬ вый шаг. Ленинский сборник, том II. «Архивные документы к биографии В. И. Ленина». «Красный архив», 1934, том I. «Аттестат зрелости, полученный В. И. Ульяновым по окончании Симбир¬ ской гимназии». Центральный музей В. И. Ленина. Пах А. Н. Записки народовольца. М.—Л., 1929. Беззубое В. И. Незабываемая встреча. «Литературная Мордовия» (Са¬ ранск), 1957, № 13. Беляков А. Юность вождя. М., 1960. Боборыкин П. Д. В путь-дорогу!.. Книга I. Сочипения, том I. Спб.—М., 1885; За полвека (Мои воспоминания). М.—Л., 1929. 748
Блюменталь И. И. В. И. Ленин в Самаре. Самара, 1925. Бонч-Бруевич В. Д. Документы о юношеских годах В. И. Ульянова (Ленина). «Молодая гвардия», 1924, № 1; В семье Ульяновых. «Семья и школа», 1946, № 1(М1; Как работал Владимир Ильич Ленин. «Пионер», 1928, № 2; Мать Владимира Ильича (по личным воспоминаниям). «Семья и школа», 1947, № 1; Наш Ильич. М., 1962; Юношеские годы Владимира Ильича. «Комсомольский ра¬ ботник», 1945, № 2-3. Быховский Н. Я. Булочник Алексей Максимович Пешков и казанская революционная молодежь конца 80-х годов. «Былое», 1925, № 4. Варламова А. Ф., Жвакина JI. А. Новые документы о семье Ульяновых. «Исторический архив», 1960, № 5. «В Березовом Гае». «Правда», 1960, 6 января. Веденский Н. Новая Алакаевка. «Волжская коммуна» (Куйбышев), 1940, 21 января. Веретенников Н. И. В деревне Кокушкино. «Пионерская правда», 1940, 22 апреля; Владимир Ильич в деревне Кокушкино. «Большевик Татарии», 1938, № 1; Владимир Ульянов. «Комсомольская правда», 1937, 26 августа; Володя Ульянов. М.—Л., 1941; Володя Ульянов. Воспоминания о детских и юношеских годах В. И. Ленина в Ко¬ кушкине. М., 1960; Володя Ульянов за шахматной доской. «Пио¬ нерская правда», 1947, 21 января; Воспоминания. «Новый мир», 1956, № 3; Детские годы В. И. Ульянова (Ленина) в Кокушкине. «Красная новь», 1938, № 5; Описание «большого» дома, флигеля и других построек в Кокушкине. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске; Что читал Володя Ульянов. «Пионерская правда», 1956, 31 июля. «В. И. Ленин в Самаре». М., 1933. «В. И. Ленин — читатель академической библиотеки». «Правда», 1962, 29 августа. Висаров Н. Ф. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Волин Б. М. В. И. Ленин в Самаре. Экстернат и адвокатура (1889—1893). «Исторический журнал», 1943, № 1; Ленин в Поволжье. М., 1956; Студент Владимир Ульянов. М., 1959. Волков Г. Н. Чувашская народная педагогика. Чебоксары, 1958. «Воспоминания о М. А. Ульяновой». «Исторический архив», 1958, № 2. Ганшин А. А. Как были изданы статьи В. И. Ульянова «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956. Георгиевский А. Краткий исторический очерк правительственных мер и предначертаний против студенческих беспорядков. Спб., 1890. Говорухин О. М. Воспоминания об А. И. Ульянове, П. Я. Шевыреве, В. Д. Генералове и П. И. Андреюшкине. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». М.—Л., 1927; Воспоминания о террористи¬ ческой группе Александра Ильича Ульянова. «Октябрь», 1927, № 3, 4. «Годичный акт в императорском Казанском университете». «Волжский вестник», 1887, 6 ноября. «Годичный акт в императорском Казанском университете 5 ноября 1887 года». Казань, 1887. Голубева М. П. Воспоминания. «Коммуна» (Самара), 1924, 27 февраля; Моя первая встреча с Владимиром Ильичем. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956; Последний караул. «Мо¬ 749
лодая гвардия», 1924, № 2-3; Товарищ и друг. «Известия», 1935, 22 октября; Юноша Ульянов (В. И. Ленин). «Старый большевик», 1933, № 5. Горький А. М. Между прочим. «Самарская газета», 1896, 27 января; Мои университеты. Собрание сочинений, том 13. М., 1951; О Гарине- Михайловском. Собрание сочинений, том 17. М., 1952; Примечания к очерку Б. И. Николаевского «Первое «преступление» М. Горь¬ кого». «Былое», 1921, № 16. Григорьев М. Г. Воспоминания о Федосееве ком кружке в Казани. «Про¬ летарская революция», 1923, № 8; Марксисты в Нижнем в 1889— 1894 гг. «Пролетарская революция», 1924, № 4. Гусев Н. II. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1891—1910. М., 1960. Деларов Д. И. Как я познакомился с семьей Ульяновых. «Север» (Во¬ логда), 1924, № 1. Деренков А. С. Из воспоминаний о великом писателе. «М. Горький в воспоминаниях современников». М., 1955. Дмитриевы JI. Z7. и В. П. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. Долгов П. Из воспоминаний шахматиста. «Шахматы в СССР», 1955, № 3. «Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске», изд. 6. Куйбышев, 1945. «Дом-музеи В. И. Ленина». Путеводитель. Куйбышев, 1960. Драницын М. Обрывки воспоминаний об Александре Ильиче Ульянове. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» М.—Л., 1927. Друри В. Воспоминания о товарище Ленине. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Воспоминания о товарище Ленине. «Об Ильиче». Л., 1924. Егоров А. Воспоминания об Ульяновых и о В. И. Ленине. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Жданов В. Николай Александрович Добролюбов. М., 1951. «Жизнь замечательных людей в Казани», книга 1. Казань, 1941. «За сто лет». Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Казанского университета (1804—1904), части 1, 2. Казань, 1904. Зильберштейн И. С. Ленин-студент. «Красное студепчество», 1929, № 1-5, 7; Молодой Ленин. «Москва», 1957, № 7, 1958, Л? 4; Некото¬ рые вопросы биографии молодого Ленина. «Каторга и ссылка», 1930, книга 1. Иванова 3. Д. Юридический факультет Казанского университета в пе¬ риод пребывания на нем В. И. Ленина. «Ученые записки Казан¬ ского государственного университета имени В. И. Ульянова- Ленина», 1956, том 116, книга 13. «Из воспоминаний о детстве Ильича». «Известия», 1940, 16~ апреля. «Из истории нелегальных библиотек революционных организаций в царской России». М., 1956. Ильенко Е. М. Книги-борцы. Казань, 1962. «История русской литературы», том 9, часть 1. М.—Л., 1956. Итенберг Б. С., Черняк А. Я. Александр Ульянов. М., 1957. «Казанская университетская учащаяся молодежь». «Волжский вестник», 1887, 25 ноября. «Казенные объявления». «Симбирские губернские ведомости», 1879, 17 июля. Клеманов Ф. И. Воспоминания. «В. И. Ленин в Самаре». М., 1933. 750
Калашников В. А. Домашний учитель Ильича. «Огонек», 1926, >6 7; Из воспоминаний домашнего учителя детей Ильи Николаевича Улья¬ нова. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». М.—JI., 1927; Илья Николаевич Ульянов (воспоминания бывшего учи¬ теля). «Юбилейный сборник памяти Ильи Николаевича Улья¬ нова». Пенза, 1925. Калинин Н. Ф. Казань. Исторический очерк, изд. 2. Казань, 1955. Карамышев А. Л. Симбирская гимназия в годы учения В. И. Ленина. Ульяновск, 1958. Кашкадамова 'В. В. Воспоминания. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» М.—Л., 1927; Воспоминания. «Пролетарский путь», 1930, 22 января; Воспоминания. «Юбилейный сборник па¬ мяти Ильи Николаевича Ульянова». Пенза, 1925; Мое знакомство с гимназистом Володей Ульяновым. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Семейство В. И. Ульянова-Ленина в Симбирске. «Ба¬ кинский рабочий», 1926, 21 января. Киржниц А. Ленин-адвокат. «Красная летопись», 1924, № 1. «К истории рабочего движения 80—90-х годов». «Красный архив», 1938, том 6. Кицинская А. И. Незабываемое. «Учительская газета», 1941, 22 января. Клеменц Г. А. Воспоминания о В. И. Ленине. «Коммуна» (Самара), 1924, 23 апреля. Ковнатор Р. Мать Ленина. Куйбышев, 1943. Коллонтай А. Звезды. «Известия», 1962, 21 апреля. Кондаков А. И. Беседа с Дмитрием Ильичем. «Семья и школа», 1960, №4. Кондратьев И. Ленин в Казани. Казань, 1957. «Кондуитный и квартирный список учеников VIII класса Симбирской гимназии». Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Корбут М. К. Казанский государственный университет имени В. И: Улья¬ нова-Ленина за 125 лет, тома 1, 2. Казань, 1930; Казанское рево¬ люционное подполье конца 80-х годов и Ленин. «Каторга и ссылка», 1931, № 8-9. Корицкий Н. У Ленина в 1918 году. «Москва», 1963, № 4. Корнейчик Т. Некрасовский томик в семье Ульяновых. «Учительская газета», 1953, 7 января. Красноперов И. М. 1891 год (отрывки из воспоминаний). «Мир божий», 1898, № 12. Крашенников М. Гимназист Володя Ульянов (В. И. Ленин). «Вечернее радио» (Харьков), 1927, 21 января. Кржижановская 3. Несколько штрихов из жизни Ильича. «Молодая гвардия», 1924, № 2-3. Кржижановский Г. М. Великий Ленин. М., 1956; Воспоминания. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Крупская Н. К. Будем учиться работать у Ленина. М., 1933; В. И. Ленин и вопросы народного образования. «Юный коммунист», 1938, № 1; Воспоминания о Ленине. М.—Л., 1931; Воспоминания о Ленине. М., 1957; Детство и ранняя юность Ильича. «Большевик», 1938, № 12; Из воспоминаний о В. И. Ленине. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956; Из воспоминаний о В. И. Ленине. «Воспоминания родных о В. И. Ленине». М., 1955; Как и что рас¬ сказывать школьникам о Ленине. «Учительская газета», 1938, 22 января; Как Ленин работал над Марксом. М., 1933; Ленин как пропагандист и агитатор. М., 1933; Ленин как пропагандист и аги¬ 751
татор. М., 1957; Ленин — редактор и организатор парти&ной пе¬ чати. М., 1956; Мои ответы на анкету Института мозга в 1935 г. «Известия», 1963, 6 апреля; О Ленине. М., 1960; Письмо в редак¬ цию журнала «Молодая гвардия» от 28 марта 1938 года. «Истори¬ ческий архив», 1958, № 4; Поэты «Искры». «Литературная газета», 1934, 10 августа. Педагогические сочинения, том 11. М., 1963; Речь на заседании II съезда Советов СССР 26 января 1924 года, посвя¬ щенная памяти Ленина. «Правда», 1924, 30 января; Своевременные цитаты. «Правда», 1935, 3 октября. Кузнецов М. Ф. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Воспоминания. «Пионерская правда», 1938, 20 января; Гимназиче¬ ские годы В. И. Ленина (по личным воспоминаниям его това¬ рища). «Вопросы просвещения» (Ульяновск), 1924, № 4; Годы юности. «Волжская коммуна», 1940, 21 января; Как сдавал вы¬ пускные экзамены В. И. Ленин в Симбирской классической гим¬ назии. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Он дружил со мной. «Учительская газета», 1960, 12 марта; Первый ученик. «За ком¬ мунистическое просвещение», 1937, 22 января; Почему В. Ульянов получил четверку по логике. «Пролетарский путь», 1940, 22 апреля; Характеристики преподавателей Симбирской классической гимна¬ зии времени учения в ней В. И. Ульянова-Ленина. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Юношеские годы Вл. Ильича Улья¬ нова-Ленина. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Юношеские годы «Водпый транспорт», 1938, 22 января; Юные годы Ильича. «Крестьянка», 1940, № 7-8. Купецкая Л. Нотная библиотека семьи Ульяновых. «Музыкальная жизнь», 1963, JN* 7. Кухарский А. В. И. Ленин — читатель Самарской центральной библио¬ теки. «Книгоноша», 1924, № 13. Лавров М. И. Ленин-студент (Воспоминапия). «Советский Юг» (Ростов- на-Дону), 1924, 30 января. Лалаянц И. X. В. И. Ленин в Самаре. «Известия», 1929, 22 января; Из воспоминаний «О моих встречах с В. И. Лениным за время 1893— 1900 годов». «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956; Некоторые дополнения к биографии Н. Е. Федосеева. «Федо¬ сеев Николай Евграфович». Сборник воспоминаний. М.—П., 1923; О моих встречах с В. И. Лениным за время 1893—1900 гг. «Про¬ летарская революция», 1929, № 1; У истоков большевизма. М., 1934. Левашов С. В. Письмо к В. М. Флоринскому от 8 декабря 1887 года. Го¬ сударственный музей Татарской АССР. Левин 77. А. Воспоминания. Комната-музей В. И. Ленина в Казанском университете. «Ленин в зарисовках и воспоминаниях художников», М,**-Л., 1928. «Ленин в Москве». М., 1957. «Ленин в Петербурге». Л., 1957. «Ленин о Чернышевском и его романе «Что делать?»». «Вопросы литера¬ туры», 1957, № 8. «Ленин — товарищ, человек», изд. 2. М., 1963. Ленин (Ульянов) В. И. Анкета для всероссийской переписи члепов РКП (б) 1922 года. «Личное дело члена РКП (б) В. И. Ульянова (Ленина)». М.—Л., 1926; Анкета делегата XВсероссийской конфе¬ ренции РКП (б). Ленинский сборник, том XXXVI; Внутренпео обо¬ зрение. Сочинения, изд. 5, том 5; Евгений Потье. Сочинения, изд. 5, 752
том 22; Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Сочинения, том 31; Заявление ректору Казанского университета о выходе из университета. Сочинения, изд. 5, том 1; Карл Маркс. Сочинения, изд. 5, том 26; Надпись на рапорте присяжного поверенного О. Г. Гиршфельда председателю самарского окружного суда. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Незаконченная автобиография. Ленинский сборник, том XXI; Некритическая кри¬ тика. Сочинения, изд. 5, том 3; Несколько слов о Н. Е. Федосееве. Сочинения, том 33; Новые хозяйственные движения в крестьян¬ ской жизни. Сочинения, изд. 5, том 1; Ответы на анкету делегата X съезда РКП. Ленинский сборник, том XX; От какого наследства мы отказываемся. Сочинения, изд. 5, том 2; Письма к П. Маслову, вторая половина декабря 1893 года, 30 мая 1894 года. Ленинский сборник, том XXXIII; Письма к родным. Сочинения, том 37; Пись¬ мо к А. М. Горькому от 25 февраля 1908 года. Сочинения, том 13; Письмо к А. А. Преображенскому (апрель 1905 года). Ле¬ нинский сборник, том V; Письмо к А. Потресову от 26 января 1899 года. Ленинский сборник, том IV; Прошение министру внут¬ ренних дел о разрешении поездки за границу для продолжения образования от 6 сентября 1888 года. Центральный музей В. И. Ленина; Прошение в самарский окружной суд о выдаче свидетельства на право быть поверенным от 28 февраля 1892 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Прошение председателю самарского окружного суда от 11 июня 1892 года. Центральный музей В. И. Ленина; Прошение директору Симбир¬ ской гимназии о допущении к испытанию зрелости. Сочинения, изд. 5, том 1; Прошение ректору Казанского университета о при¬ нятии на юридический факультет. Сочинения, изд. 5, том 1; Про¬ шение министру народного просвещения о разрешении поступле¬ ния в Казанский университет. Сочинения, изд. 5, том 1; Прошение министру народного просвещения о разрешении держать экза¬ мены экстерном. Сочинения, изд. 5, том 1; Прошение в самар¬ ский окружной суд от 5 января 1893 года. Сочинения, изд. 5, том 1; Прошение председателю самарского окружного суда о выдаче удо¬ стоверения. Сочинения, изд. 5, том 1; Телеграмма зампредсовпар- кома Крыма от 6 декабря 1921 года. Ленинский сборник, том XXIII; Телеграмма председателю Симбирского Совета от 20 апреля 1918 года. Ленинский сборник, том XXI; Телеграмма Симбирской Губчека от 28 августа 1919 года. Ленинский сборник, том XXIV; Телефонограмма в Президиум ВЦИК от 9 января 1922 года. Ле¬ нинский сборник, том XXXV; Фридрих Энгельс. Сочинения, изд. 5, том 2; Что делать? Сочинения, изд. 5, том 6. Лепешинский П. Жизненный путь 11льича. Л., 1925. Лозгачев-Елизаров Г. Незабываемое. Саратов, 1962. Лукашевич //. Д. Из воспомипапий. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». М.—Л., 1927. Мартынов П. Город Симбирск за 250 лет его существования. Симбирск, 1898. Маслов П. П. Владимир Ильич Ленин (отрывки из воспоминаний). «Эко¬ номический бюллетень копъюнктурного института», 1924, № 2. Махина Ю., Хаит Г. В семье. «Пионер», 1960, № 4; В семье Ульяновых. «Пионерская правда», 1959, 5 июня; Студент Владимир Ульянов. «Пионер», 1961, № 4. 753
Махина Ю. Я. Некоторые новые биографические сведения о В. И. Ленине (по фондам семьи Ульяновых). «Вопросы истории КПСС», I960, № 6. «Местная хроника». «Волжский вестник», 1888, 31 июля. «Местные известия». «Симбирские губернские ведомости», 1881, 16 и 20 июня. «Метрическое свидетельство В. И. Ленина». Центральный музей В. И. Ленина. ««Мирской приговор» крестьян деревни Кокушкино» от 22 декабря 1922 года. «Пути революции» (Казань), 1923, № 3. Мицкевич С. И. В. И. Ленин и первая московская марксистская органи¬ зация 1893—1895 годов. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956. Моршанская М. Несколько слов в память А. П. Скляренко. «Старый то¬ варищ Алексей Павлович Скляренко (1870—1916 гг.)». М., 1922. М. П. А. И. Веретенникова (некролог). «Новости», 1888, 8 августа. Назарьев В. Н. Вешние всходы (из воспоминаний, встреч и переписки 70-х годов). «Вестник Европы», 1898, книга 4; Жизнь и люди бы¬ лого времени. «Исторический вестник», 1890, том 42; Из весенних воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета. «Симбирские губернские ведомости», 1894, 7, 11, 14, 18 мая; Очерк 33 шкод Симбирского уеада. «Симбирская земская газета», 1877, 24 апреля; Письмо М. М. Стасюлевичу от 10 марта 1876 года. «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», том 3, П., 1912; Современная глушь (из воспоминаний мирового судьи). «Вестник Европы», 1876, книга & Назарьева Г. (А. К.). Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске. «Начало рабочего движения и распространение марксизма в России». М., 1960. «Нашему бывшему односельчанину В. И. Ленину (Ульянову)». Письмо от граждан дер. Кокушкино при имении б. Бланк. «Пути револю¬ ции» (Казань), 1923, № 3. «II©возвращенные студенческие ссуды». «Казанский биржевой листок», 1887, 14 ноября. «Недоразумения на фабрике Алафузова». «Казанский биржевой листок», 1887, 3 сентября. Некрасов Н. А. Полное собрание сочинений и писем, том 1, 2. М., 1948; Стихотворения, изд. 3. Спб., 1863. «Некролог». «Новь», 1886, том 8, № 8. «Несколько новых штрихов». «Учительская газета», 1963, 14 февраля. Никифориев В. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Никифоров Н. Симбирск и его общественная жизнь. «Казанский бирже¬ вой листок», 1887, 18 октября; Фабрично-заводская промышлен¬ ность города Казани в прошлом 1887-м году. «Волжский вестник», 1888, 1 марта. Новорусский М. В. Александр Ильич Ульянов (к 35-летней годовщине его казни). «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». М.—Л., 1927. «Об Ильиче». Л., 1924. «Объявление, данное В. И. Ульяновым, о желании найти место препо¬ давателя». «Самарская газета», 1889, 18, 21, 24, 26, 28 мая, 1, 3, 6, 8, 10 июня. 754
«Объявления». «Симбирские губернские ведомости», 1887, 30 мая, 3, 10 июня. «Обязательство, подписанное В. И. Ульяновым после поступления и Ка¬ занский университет». Архив Института марксизма-ленипизма при ЦК КПСС. «О Ленине», книга 2. М., 1925. Ольденбург С. Ф. Несколько воспоминаний об А. И. и В. И. Ульяновых. «Красная летопись», 1924, № 2. «Определение симбирского окружного суда об утверждении М. А. Улья¬ новой в правах наследства». Государственный архив Ульяновской области. Островский А. П. Полное собрание сочинений, том 12. М., 1952. «Отчет Александровской публичной библиотеки в г. Самаре, «зала импе¬ ратора Александра II» и Самарского публичного музея за 1892 год». «Самарские губернские ведомости», 1893, 5, 12 мая. «Отчет Александровской публичной библиотеки в г. Самаре» за 1893 год. «Самарские губернские ведомости», 1894, 18 июня. «Памятные историко-революционные места города Куйбышева и обла¬ сти». Куйбышев, 1957. Пашков А. И. Экономические работы В. И. Ленина 90-х годов. М., 1960. Педенко Е. О. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. «Первая годовщина». М., 1925. Персиянинов В. J1. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Пиккиев Я. Дед В. И. Ленина. «Нева», 1957, № 12. «Письма М. А. Ульяновой (1898—1915 гг.)». «Исторический архив», 1958, <№ 2 Плещеев А. П. Избранное. М., 1960. Подвойский И. И. Об Ильиче. «Правда», 1964, 20 апреля. Покровский А. Из воспоминаний об И. Н. Ульянове. «Симбирские губерн¬ ские ведомости», 1886, 29 января. «По ленинским местам Татарии». Казань, 1961. Португалов В. О. Общественная запашка. «Волжский вестник», 1889, 25 мая. Португалов О. В. Из воспоминаний о студенческих волнениях в Казан¬ ском университете в 1887 г. с участием Владимира Ильича Ленина. Центральный государственный архив литературы и искусства. Поссе В. А. Пережитое и продуманное, том 1. Л., 1933; Студенчество и революция 40 лет тому назад (Личные воспоминания). «Молодая гвардия», 1928, № 12. «Постановление общего собрания отделений самарского окружного суда» от 23 июля 1892 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. «Похвальный лист В. И. Ленина (Ульянова), воспитанника III класса Симбирской гимназии». Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. «Правительственное сообщение о деле 1 марта 1887 года». «Правительст¬ венный вестник», 1887, 9 май. Преображенский А. А. Воспоминании. Архив Института марксизма-ле¬ нинизма при ЦК КПСС; О пребывании В. И. Ленина в Самарской губернии (Из воспоминаний). «Воспоминания о Владимире Ю&иче Ленине», 3. М., 1960. 755
«Приказы министра народного просвещения» от 10 февраля и 9 мая 1886 года. «Санкт-петербургские сенатские ведомости», 1886, 18 мар¬ та, 6 июня. «Протокол судебного разбирательства в самарском окружном суде» от 17 декабря 1892 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Пругавин А. С. Голодающее крестьянство. М., 1906. «Путеводитель по Дому-музею В. И. Ленина в Ульяновске». Под редак¬ цией А. И. Ульяновой-Елизаровой. М.—Л., 1931. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений, том 9, часть 1. М., 1950. Я. Ф. (Куделли). Ленин в 1887—1891 гг. «Красная летопись», 1924, № 1. «Разрешение В. И. Ульянову держать экзамены экстерном при Петер¬ бургском университете (документы)». «Красная летопись», 1924, № 2. Разумовский В. Из воспоминаний. Студенческая сходка, на которой был Ленин. «Студенческая мысль» (Саратов), 1924, № 1-3. «Революционный путь Горького». М., 1933. Рождественский Б. П. В. И. Ленин в Казанском университете. Казань, 1959. Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства Народного Просвещения. 1802—1902. Спб., 1902. Рыжков Н. О. Симбирская гимназия в годы учения А. И. и В. И. Ульяно¬ вых (1874—1887 гг.). Ульяновск, 1931. «Самарский спутник на 1890 год». Самара, 1889. Самойлов Н. Некоторые указания для исследователя биографии тов. Ленина в период бытности его пом. присяжного поверенного. «Про¬ летарский суд», 1925, № 3. Свентицкая-Виноградова М. М. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. «Свидетельство, выданное В. И. Ульянову на право быть поверенным в 1892 году» от 27 июля 1892 года. Архив Института марксизма-ле¬ нинизма при ЦК КПСС. «Свидетельство, выданное В. И. Ульянову на право быть поверенным в 1893 году» от 7 января 1893 года. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС. Селезнев В. А., Малкова 3. И. Неопубликованные материалы о семье Ульяновых. «Советская педагогика», 1961, № 7. Сергиевский Н. Воспоминания о Н. Е. Федосееве. 1892—1895 гг. «Федосеев Николай Евграфович». М.—П., 1923. Семенов М. И. (М. Блан). К самарскому периоду жизни В. И. Ленина. Куйбышев, 1937; Памяти друга. «Старый товарищ Алексей Павло¬ вич Скляренко (1870—1916 гг.)». М., 1922; Революционная Самара 80—90-х годов (воспоминания). Куйбышев, 1940. «Семья Ульяновых». Ульяновск, 1960. «Семья Ульяновых в Алакаевке, Самарской губернии (документы)». «Красная летопись», 1925, № 2. Сидоров ВИванов С. Из жизни семьи Ульяновых. «Огонек», 1940, № 10. Сильвин М. А. В. П. Ленин в эпоху зарождения партии (воспоминания). «Каторга и ссылка», 1934, № 1; К биографии В. И. Ленина (из вос¬ поминаний). «Пролетарская революция», 1924, № 7. «Систематический сборник постановлений Симбирской городской думы». Симбирск, 1911. «Славные большевички». М., 1958. «Слово старших». М., 1958. 756
Слонимский JI. 3. Крестьянские нужды и их исследователи. «Вестник Европы», 1893, № 3. Смирнова В. Студенческое движение в Казанском университете в 1887 году. «Вопросы истории», 1949, № 10. «Смоленская губерния в документах В. И Ленина». Смоленск, 1960. «Сообщение из С.-Петербурга». «Волжский вестник», 1887, 8 декабря. «Список студентов, исключенных из Казанского университета за участие в сходке 4 декабря 1887 г.» Ленинский сборник, том II. «Справка департамента полиции о В. И. Ленине». «Красная летопись», 1922, № 2-3. Стасова Е. Д. Женщины семьи Ульяновых. «Советская женщина», 1956, № 4. Стерник И. Из деятельности В. И. Ульянова в качестве защитника. «Со¬ ветская юстиция», 1958, № 4. Стопани А. М. На заре социал-демократии в Казани (из воспоминаний). «Пролетарская революция», 1923, № 2. «Страницы жизни». Публикация Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. «Юность», 1958, Яг 4. Суперанский М. Ф. Начальная народная школа в Симбирской губернии. Симбирск, 1906; Симбирск и его прошлое. Симбирск, 1899. Та ганце в Н. С. Пережитое, выпуск II. П., 1919. Трайнин А. Шифман М. Л. Страницы из биографии В. И. Ленина. «Со¬ ветское государство и право», 1956, Яг 3. «Требования и программы испытаний в комиссии юридической». «Журнал министерства народного просвещения», 1891, Яг 2. Ульянов А. И. Показание на процессе 20—21 марта 1887 года. «Первое марта 1887 г.» М.—Л., 1927; Речь на процессе 18 апреля 1887 года. «Первое марта 1887 г.» М., 1927; Что требуется для того, чтобы быть полезным обществу и государству. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» М.— J1., 1927. Ульянов Д. И. Владимир Ильич в музыке. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС; Восноминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Воспоминания о Владимире Ильиче. М., 1964; Детские годы Владимира Ильича. «Красная новь», 1938, Яг 5; Из воспоми¬ наний. «Красноармеец», 1939, Яг 2; Любовь к музыке. «Воспомина¬ ния о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956; Роман о семье Улья¬ новых. «Известия», 1938, 24 марта. Ульянов Д. II. и Ульянова М. И. Из самарского (алакаевского) периода (1889—1893 гг.). «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», 1. М., 1956; О Ленине. М., 1934; О Лепипе. Отрывки из воспомина¬ ний «Воспоминания родных о В. И. Ленине». М., 1955. Ульянова-Елизарова А. И. Александр Ильич Ульянов. «Галлерея шлнс- сельбургскпх узников», часть 1. Спб., 1907; В. И. Ульянов (Н. Ле¬ нин). Краткий очерк жизни и деятельности. 1934; Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Воспоминания об Алек¬ сандре Ильиче Ульянове. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» М.—Л., 1927; Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. М.—Л., 1931; Воспомипания об Ильиче. «Воспомина¬ ния о Владимире Ильиче Лепине», 1. М., 1956; Героиня труда на ниве просвещения. «Правда», 1925, 20 октября; Детские и школьные годы Ильича. М.— JI., 1962; Из автобиографии. «Изве¬ стия», 1935, 20 октября; Как учился Владимир Ильич. «Пионер», 1928, № 2; Краткая биография Ильи Николаевича Ульянова. 757
«Юбилейный сборник памяти Ильи Николаевича Ульянова». Пенза, 1925; К статье г. В. Назарьева «Из весенних воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета». «Симбирские губерн¬ ские ведомости», 1894, 15 октября; Ленин (Ульянов) Владимир Ильич. Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат, нзд. 7, том 41, часть 1, выпуск 4-5; Мои воспо¬ минания об А. П. Скляренко. «Старый товарищ Алексей Павло¬ вич Скляренко (1870—1916 гг.)». М., 1922; О жизни Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Казани (1887—1889 гг.). «Молодая гвардия», 1924, № 2-3; Письма к подруге, от 24 января и 20 апреля 1888 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Примечания к статье т. Табейко. «Пути революции» (Казань), 1923, № 3; Протокольная запись выступления на заседании комиссии по реставрации дома В. И. Ленина, 16 июня 1929 года. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Страничка воспоминаний. «Пролетар¬ ская революция», 1923, № 2. Ульянова М. А. Письмо к П. Н. Масленникову, от 24 апреля 1886 года. Исторический архив Татарской АССР; Письмо к Н. И. Ильмин- скому, от 28 сентября 1889 года. «Коммунист Узбекистана», 1962, № 9; Письмо к М. А. Малиновскому, от 18 апреля 1886 года. Исто¬ рический архив Татарской АССР; Прошение об исходатайствова- нии единовременного пособия. Исторический архив Татарской АССР; Прошение в симбирский окружной суд о вводе в права наследства. Государственный архив Ульяновской области; Проше¬ ние об исходатайствовании пенсии. Архив Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС. Ульянова М. И. Воспоминания. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Выступление перед учащимися 364-й школы г. Мос¬ квы 23 ноября 1936 года. «Комсомольская правда», 1958, 18 фев¬ раля; Из автобиографии. «Неделя», 1963, № 7; О детских годах Ильича. «Барабан», 1925, № 1; О Ленине. М., 1964; Отец Владимира Ильича Ленина Илья Николаевич Ульянов (1831—1886). М.—Л., 1931; Памяти Александра Ильича Ульянова. «Правда», 1963, 18 фев¬ раля; Предисловие к сборнику «Письма к родным» издания 1930 года. В. И. Ленин. Сочинения, том 37; Речь на пленуме Мос¬ ковского Совета 7 февраля 1924 года. «Правда», 1924, 8 февраля; Речь на собрании старых большевиков в феврале 1924 года. «Изве¬ стия», 1963, 18 апреля. Ульянова О. И. Письма к А. Ф. Щербо, от 2 и 9 сентября 1888 года, 11 марта, 19 апреля, 3 августа 1889 года. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске; Письма к М. А. Ульяновой, от 1 и 8 апреля 1891 года. «Известия», 1961, 18 апреля. Уральцев А. Как установили фамилию няни Ульяновых. «Советская ми¬ лиция», 1956, № 4. Уреклян JI. Владимир Ильич слушает оперу... «Театр», 1963, № 4. Ушаков П. Мои воспоминания о гимназических годах Владимира Ильича. «За мир и труд* (Ростов-на-Дону), 1925, 10 января. Фадеев П. А. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Фармаковский М. С маленьким Ульяновым. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Федосеев Н. Е. Письмо к Н. К. Михайловскому, от 10—19 марта 1894 года. Статьи и письма. М., 1958; Письмо к Н. Л. Сергиевскому. «Федосеев Николай Евграфович». М.— П., 1923. 758
Федулов П. И. Воспоминания. Дом-музей В. И Ленина в Ульяновске; Воспоминания. Куйбышевский партийный архив. Филиппов К. Д. Владимир Ильич в Алакаевке. «За коммунистическое про¬ свещение», 1937, 22 января. Фирсов П. Я. Исторические характеристики и эскизы, том 3, выпуск 1. Казань, 1926. Фосс Е. Первая тюрьма В. И. Ленина. «Огонек», 1926, № 11. Хаит Г. Е. Из жизни семьи Ульяновых в Казани и Самаре. «Новый мир», 1957, № 4; От первой ссылки к марксистскому кружку. «Новый мир», 1959, № 4; Смел и отважен. «Физкультура и спорт», 1959, №4. Хохлов И. С. Письмо В. И. Фармаковскому, от 18 января 1886 года. Дом- музей В. И. Ленина в Ульяновске. Цвибак М. Владимир Ильич Ульянов на государственном экзамене (ма¬ териалы для биографии по архивным данным). «Красная лето¬ пись», 1925, № 1. «Циркуляр министра народного просвещения попечителям учебных окру¬ гов». «Волжский вестник», 1887, 8 августа. Чеботарев И. П. Владимир и Александр. Дом-музей В. И. Ленина в Улья¬ новске; Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове и петер¬ бургском студенчестве 1883—1887 гг. «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.» М.—Л., 1927; Встречи с Владимиром Ильи¬ чем. «Об Ильиче». Л., 1924. Чемерисский А. Революционная библиография. «Вечерняя Москва», 1962, 3 августа. Чириков Е. Цветы воспоминаний. Собрание сочинений, том 12. М., 1915. Шагинян М. С. Поездка в Сурск. Собрание сочинений, том 3. М., 1956; Семья Ульяновых. Очерки. Статьи. Воспоминания. М., 1959. Шестаков П. Д. Студенческие волнения в Казани в 1887 г. «Русская ста¬ рина», 1892, № 6. Щедрин Я. Полное собрание сочинений, том XIV. Л., 1936. Щербо А. Ф. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Эссен М. Встречи с В. И. Лениным. «Воспоминания о Владимире Иль¬ иче Ленине», 1. М., 1956. Яковлев А. В. Иван Яковлевич Яковлев. 1848—1930, изд. 2. Чебоксары, 1958; Четыре встречи с В. И. Лениным. «Исторический журнал», 1942, № 1-2. Яковлев В. Я. Воспоминания. Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске.
ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие Г лава первая. Детские годы Г лава вторая. В школе и дома Г лава третья. Первый ученик Г лава четвертая. Смерть отца и казнь брата * Г лава пятая. Студенческая сходка Глава шестая. Животворный источник Г лава седьмая. Против народников Г лава восьмая. Университетский диплом Г лава девятая. Во главе самарских марксистов Приложения Даты жизни и деятельности В. И. Ленина (1870—1893 годы) Именной указатель цитируемых авторов Указатель использованной литературы и архивных документов На суперобложке фрагмент с картины художника В. Прагера «В. И. Ленин в юности» На фронтисписе репродукция с картины художника П. Белоусова «Мы пойдем другим путем» * Технический редактор А. Данилина Сдано в набор 4 марта 1964 г. Подписано в печать 1 июня 1964 г. Формат 60 X 84V16. Физ. печ. л. 47*/2 + иллюстр. 2!/в л. Условн. печ. л. 45,15. Учетно-изд. л. 44,6. Тираж 90 тыс. экз. А 07203. Заказ Ne 2085. Цена 1 р. 31^ к. Работа объявлена в Т. п. 1964 г., № 26. Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл., 7. Типография «Красный пролетарий» Политиздата. Москва, Краснопролетарская, 16.
ч-Л : ' ; ■ г