Мусульманские легионы третьего рейха - Валентинович Р.О.

Author: Валентинович Р.О.

Tags: история история второй мировой войны издательство симферополь мусульманские легионы

ISBN: 966-7503-29-1

Year: 2002

Similar

Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение

Мусульманские легионы во Второй Мировой войне

Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС.

Иностранные формирования третьего рейха

Text

Романько Олег Валентинович

МУСУЛЬМАНСКИЕ ЛЕГИОНЫ
ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Мусульманские добровольческие формирования
в германских вооруженных силах
(1941 -1945)

Симферополь
2002

УДК:
94(100) «1939/1945» : 94(430)

Рецензенты:
Самуэль В. Митчем

доктор философии (военная история), профессор Северо
восточного университета (Монро, Луизиана, США)

Джордж Ф. Нэйфцигер

доктор философии (военная история), профессор
Союзного института (Цинциннати, Огайо, США)

Иоахим Хоффманн

доктор философии (военная история), профессор,
директор по научной работе Центра исследований
военной истории при Главном штабе Бундесвера
(Потсдам, ФРГ)

О. В. Романько
Мусульманские легионы третьего рейха. Мусульманские добровольческие
формирования в германских вооруженных силах (1941 -1945). - 2-е изд., перераб.
и доп. - Симферополь, 2002. - Рукопись.

ISBN 966-7503-29-1

В данной монографии исследуются вопросы, связанные с историей создания и деятельности
мусульманских добровольческих формирований в составе германских вооруженных сил в период
с 1941 по 1945 г.; рассматриваю тся политические предпосылки и условия их создания; система их
организации и боевого применения; анализируется роль ислама в процессе подготовки этих
формирований. Автор вводит в научный оборот целый ряд источников по данной проблематике,
как из отечественных архивов, так и из архивов Германии и США.

ISBN 966-7503-29-1

ПРЕДИСЛОВИЕ

Г-н Романько в своем исследовании «Мусульманские легионы третьего рейха»
проделал превосходную работу.
Тема иностранных добровольческих формирований в составе германского
вермахта в годы второй мировой войны является очень сложной. Любая дискуссия
по поводу этих формирований порождает многочисленные и взаимоисключающие
версии. Однако большинство авторов подходят к этим формированиям с чисто
военной точки зрения, т. е. задаются вопросом: какой вклад в общие военные
усилия Германии сделали эти части? В своих выводах эти авторы неизменно
приходят к тому, что участие этих частей в боевых действиях было настолько
незначительным, что затраченные на их создание ресурсы пропали даром и только
истощили общий военный потенциал Германии. Это непозволительное упрощение
вопроса. Конечно, нельзя не отметить,

что иностранные добровольческие

формирования, в целом, очень плохо сражались против регулярных советских войск.
Однако перед тем, как они столкнулись с Красной Армией, их присутствие на
Балканах позволяло третьему рейху контролировать значительную часть этого
региона и высвобождало другие воинские части государств «Оси» (прежде всего
немецкие) для их использования на Восточном фронте. Большинство авторов не
замечают этот факт.
Г-н

Романько,

напротив,

рассматривает

иностранные

добровольческие

формирования под более сложным и реалистическим углом, и видит их создание и
использование как часть политической войны. Он анализирует и исследует
политические, религиозные, идеологические и этнические мотивы как факторы,
которые могут

быть приняты

во внимание при обсуждении вопроса о

мусульманских частях. Он также дает нам наиболее всеобъемлющее и научное
видение проблем создания,

организации,

подготовки и боевого применения

мусульманских добровольческих формирований, чем все те исследования, которые
были до этого написаны (по крайней мере, на английском или немецком языках).
Кроме того, он анализирует использование пропаганды, направленной на мусульман

в различных регионах и ее влияние на создание, подготовку и боевой дух
мусульманских формирований. Он исследует, каким образом нацисты использовали
старинную религиозную и этническую вражду в различных регионах Балканского
полуострова, чтобы успешно применять принцип «разделяй и властвуй» среди его
народов.
Использование немцами того,

что г-н Романько называет

«исламской

политикой», было отчасти успешным. Арабские государства Среднего Востока
являются, практически, единственным местом в сегодняшнем мире, где Гитлер до
сих пор популярен.
В заключении хотелось бы отметить, что г-н Романько использовал до сих пор
неопубликованные источники, чтобы дать нам более комплексный и точный взгляд
на проблему мусульманских добровольческих формирований, чем те, которые были
до этого. Его исследование является замечательным и оригинальным вкладом в
историографию второй мировой войны.

Самуэль В. Митчем, д-р философии,
Монро, Луизиана, США,
10 августа 2001 г.

Светлой памяти выдающегося историка
и замечательного человека
Иоахима Хоффманна посвящается

ВВЕДЕНИЕ

Вторая мировая война (1939-1945) является одной из самых трагических страниц
истории минувшего тысячелетия. И хотя она окончилась более полувека назад,
многие проблемы, порожденные этой войной, человечество не может разрешить и
по сей день.
Долгое время считалось, что история второй мировой войны изучена у нас
достаточно хорошо и в ней не может быть никаких «белых пятен». Однако
связанные с этой историей вопросы оказались намного сложнее, чем это
представлялось официальной историографией.
Едва ли не самым сложным и противоречивым в истории второй мировой войны
является вопрос сотрудничества с врагом граждан оккупированных Германией
государств и, как одной из форм этого сотрудничества, - их службы в составе
иностранных добровольческих формирований германских вооруженных сил. Но это
только одна сторона проблемы.
Другой ее стороной является недостаточная изученность в отечественной
историографии такого вопроса, как национальная политика гитлеровской Германии
на оккупированных ею территориях. Единственным, в данном случае непреложным
фактом, является то, что эта национальная политика не являлась одномерной, а, в
зависимости

от

той

или

иной

политической

конъюнктуры,

была

сильно

дифференцирована.
Составной частью немецкой национальной политики, которую больше всего
можно объяснить дифференцированностью подобного подхода, было стремление
нацистского

военно-политического

руководства привлечь

на

свою

сторону

мусульманские народы, разыграть так называемую «мусульманскую карту».
Важным же аспектом этой политики, ее логическим продолжением в условиях

войны, являлось создание и деятельность мусульманских формирований в системе
германских вооруженных сил.
Таким

образом,

процесс

создания

использования

иностранных

добровольческих формирований в германских вооруженных силах вообще и
мусульманских формирований, в частности, даже в условиях войны не являлся
чисто военным вопросом. Из-за своей политической сущности он нес большую
идеологическую и пропагандистскую нагрузку, что явилось причиной, как его
замалчивания в бывшем СССР и странах социалистического лагеря, так и
негативного к нему отношения во многих странах Западной Европы и Америки.
Поскольку

определяющей

чертой

процесса

создания

использования

мусульманских формирований являлась его тесная связь с национальным вопросом,
в

современных

сложных

социально-политических

условиях

он

приобрел

неожиданную актуальность. События на Балканах, Ближнем Востоке и в некоторых
республиках

бывшего

СССР

яркое

подтверждение

того,

как

на

основе

недостаточной изученности этого процесса и его послевоенных последствий
(например, депортации некоторых народов в связи с их обвинением в массовом
сотрудничестве с Г ерманией в период войны) может разгореться межнациональный
конфликт.
Поэтому

всестороннее

изучение

вопроса

создании

деятельности

мусульманских формирований, научный, а не идеологический и пропагандистский
подход к нему, является сегодня, на наш взгляд, как никогда актуальным, в том
числе и для Украины.
Целью данного исследования является научное обоснование концепции того, что
мусульманские формирования являлись самостоятельной категорией германских
вооруженных сил, и в связи с этим, осмысление их роли во второй мировой войне,
не только с политической, но и с военной стороны. Поэтому, в соответствии с
данной целью, в работе были поставлены следующие задачи:
•

выяснить место мусульманских формирований в системе иностранных

добровольческих

формирований

политическому и военному статусу;

германских

вооруженных

сил

согласно

их

• определить политические и военные причины и условия, которые привели к
созданию в системе иностранных добровольческих формирований такой категории,
как мусульманские формирования;
• проанализировать и сравнить особенности системы организации и подготовки
мусульманских формирований перед их отправкой на фронт;
• рассмотреть вопрос о том, какое место в подготовке мусульманских
формирований занимал ислам;
• проанализировать и сравнить особенности системы боевого применения
мусульманских формирований и те принципы, которые были положены в основу
этой системы;
• сравнить численность личного состава мусульманских формирований, как
внутри этой категории, так и в отношении численности личного состава
иностранных добровольческих формирований и германских вооруженных сил.
Автор выражает глубокую признательность всем тем, кто любезно согласился
предоставить свои документальные материалы для подготовки данной работы. Это
прежде всего такие занимающиеся сходной проблематикой историки и работники
архивов,

как:

К.М.

Александров

(С.-Петербург,

Россия),

Х.

Гутерманом

(Мидделъбург, Нидерланды), М. Добричем (Виндзор, Канада), доктором философии
М.А. Лукшатом (Потсдам, ФРГ), К. Микуланом (Чаковец, Хорватия), доктором
философии С. Митчемом (Монро, Луизиана, США), А. Муньосом (Нью-Йорк,
США), доктором философии Д. Нэйфцигером (Уэст-Честер, Огайо, США), Ф.
Сейферт-Берендт (Берлин, ФРГ), Н. Томасом (Лондон, Великобритания), доктором
философии И. Хоффманном] (Эбринген, ФРГ), П.Ш. Чхартишвили (Москва, Россия)
и Ф. Эрдманном (Фрейбург, ФРГ).
При

оформлении

монографии

были

использованы

фотодокументы

иллюстративные материалы из частных коллекций Х. Гутермана, А. Муньоса, И.
Хоффманна, а также С.И. Дробязко (Москва, Россия) и И. Емельяненко (Москва,
Россия).

Глава 1. АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ

Историография

вопроса

создании

использовании

иностранных

добровольческих формирований в германских вооруженных силах берет свое
начало в конце 40-х - начале 50-х годов XX в. Именно тогда, в результате
послевоенных процессов по делу лиц, которые в годы войны и оккупации
сотрудничали с немцами, в литературе о второй мировой войне была поставлена
проблема, связанная с использованием иностранных граждан в составе германских
вооруженных сил. Требовался ответ на вопрос: что заставляло сотни тысяч людей с
оружием в руках воевать против своих соотечественников.
Со временем выяснилось, что этот вопрос неоднозначен, а содержит в себе
многочисленные аспекты, которые та или иная историческая школа выделяла при
его изучении. Поэтому, согласно приоритету в изучении того или иного аспекта,
происхождению и авторству, весь комплекс литературы по данной проблеме можно
условно разделить на три группы.
К первой группе относится литература стран антигитлеровской коалиции,
граждане

которых

принимали

участие

иностранных

добровольческих

формированиях. В данном случае нас интересует мусульманское население этих
государств, представители которого во время войны служили в мусульманских
формированиях. То есть, это историография СССР (с 1991 г. - стран СНГ),
Югославии (с 1991 г. - Хорватии, Сербии, Боснии и Герцеговины).
Для

определения

тех,

кто

служил

иностранных

добровольческих

формированиях, в советской историографии второй мировой войны бытовало
следующее выражение, которое не менялось до распада Советского Союза: «Для
подлой шпионской и диверсионной работы фашистские разведывательные органы
вербуют человеческие отбросы, подонки, лишенные совести и чести, - бывших
репрессированных, уголовников и социально чуждых людей из числа изменников и
предателей Родины» [1].

Естественно, что при таком подходе, вопрос о создании и деятельности
добровольческих формирований из советских или иностранных граждан, скорее из
политических, чем научных соображений, в советской историографии вообще не
ставился.
Этим объясняется то, что «историография»* данной проблемы была ограничена
в СССР небольшим количеством публикаций в периодической печати и косвенными
данными в работах по истории второй мировой и Великой Отечественной войн. При
этом

любое

упоминание

какого-либо

иностранного

добровольческого

формирования сопровождалось целым ворохом идеологических штампов и ярлыков.
Среди работ советских исследователей по истории Великой Отечественной
войны, в которых затрагивается вопрос о создании и использовании немцами
иностранных добровольческих формирований, следует назвать монографию Х.М.
Ибрагимбейли «Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток» (М., 1977) [2]. В этой
работе, посвященной влиянию битвы за Кавказ на немецкую ближневосточную
политику, автор не мог обойти вопрос и об использовании немцами «антисоветских
формирований» из представителей народов Кавказа и Закавказья - так называемых
восточных легионов. При этом главное внимание уделено переходам личного
состава этих легионов на советскую сторону вскоре после их прибытия на Кавказ.
В небольшой по объему статье А. Романова «Аллах «чернорубашечников» [3]
рассматриваются вопросы, связанные с историей и деятельностью ТНК - органа
среднеазиатской эмиграции, существовавшего в Германии в 1942-1945 гг. Автор
лишь мельком упоминает о роли этого комитета в создании и использовании
«туркестанских

формирований».

Однако

следует отметить, что эта статья,

единственная в советской «историографии» проблемы, ставит вопрос, и отчасти
дает на него ответ, о роли ислама в подготовке этих формирований.
Б. Брентьес в статье «Использование востоковедов фашистскими шпионскими
службами» [4] первый в советской «историографии» упоминает об истории
создания и деятельности такого формирования, как Восточно-тюркское соединение

*В строгом смысле слова такого раздела в советской историографии второй мировой войны вообще не существовало.
Поэтому в дальнейшем мы будем брать это слово в кавычки.

СС, набранного из мусульман - граждан СССР. Но и здесь главное внимание
уделено мятежу, который произошел в этом соединении в декабре 1944 г. Однако,
относясь к этому событию некритически, автор, в лучших традициях советской
«историографии», видит его причины в деятельности партизан и подпольщиков и
делает из этого ни на чем не основанные выводы.
Кроме

вышеперечисленных

работ,

некоторые

данные

создании

использовании иностранных добровольческих формирований (в основном, из
граждан СССР) содержаться в исследованиях таких советских авторов, как А.В.
Басов, Л.А. Безыменский, А.А. Гречко, Т.С. Драмбян, Р.С. Корхмазян, Ю.А. Орлов,
П. К. Пономаренко и некоторых других [5]. В целом, все эти работы, как и
предыдущие,

повторяют

вышеуказанные

штампы

стереотипы

советской

«историографии» и, кроме того, изобилуют большим количеством фактических
ошибок.
В результате демократических процессов, происшедших в нашем обществе за
последнее десятилетие, а также вследствие распада в 1991 г. СССР, отечественная
историография проблемы создания и использования иностранных добровольческих
формирований вышла на качественно иной уровень. Это было связано, как с
либерализацией жизни вообще, так и исторической науки, в частности. Другой
причиной этого было то, что в научный оборот был введен целый ряд ранее
недоступных для историков документов из закрытых фондов бывших центральных
и региональных архивов СССР. В связи с этим следует отметить, что лидирующее
положение в изучении этой проблемы занимает российская историография.
В первую очередь здесь необходимо отметить работы С.И. Дробязко - одного из
руководителей общественной организации «Архив РОА». Начиная с 1994 г., им был
написан целый ряд монографий и публикаций, посвященных вопросам организации,
подготовки и боевого применения добровольческих формирований из граждан
СССР [6]. Последняя из них - «Восточные легионы и казачьи части в вермахте» (М.,
1999) [7], как раз и посвящена вопросу о создании и деятельности добровольческих
формирований из мусульман - граждан СССР. В целом, эта работа представляет
довольно подробную историю этих формирований, лишена штампов, присущих

советской «историографии» и в ней почти нет фактических ошибок. Однако к числу
ее недостатков следует отнести то, что в ней рассматривается только военная
сторона событий (и то, очень схематично) вне их связи с политической подоплекой.
Также нельзя не отметить увлечение автора описанием униформы и символики
данных формирований в ущерб военно-политическим событиям.
Среди

исследований,

посвященных

истории

создания

деятельности

мусульманских формирований, следует также сказать о работах И. Гилязова. В
своей монографии «На другой стороне» (Казань, 1998) [8], а также в ряде
публикаций [9], он дает подробный анализ истории одного из так называемых
восточных легионов -

Волжско-татарского,

а также показывает роль так

называемого пантюркизма в политических планах нацистской Германии.
Единственной

обобщающей

использования добровольческих

работой,

касающейся

вопросов

формирований из граждан

создания

СССР, является

исследование С.Я. Лавренова и И.М. Попова «Крах третьего рейха» (М., 2000) [10].
Освещению этих вопросов посвящена одна из глав этой книги. Однако, следует
сказать, что насколько более-менее качественно написаны разделы этой главы,
касающиеся

русских,

казачьих

прибалтийских

формирований,

настолько

безграмотно - раздел о мусульманских формированиях. Авторы повторили в нем
все стереотипы советской «историографии» и опять свели весь вопрос к переходам
личного состава этих формирований на советскую сторону.
Кроме

авторов

перечисленных

работ,

следует

также

упомянуть

таких

исследователей, как: В.П. Ямпольский, Г.А. Литвин, Ю.Н. Семин, О.В. Старков,
Г.Н. Взварова и В.П. Галицкий, проделавших большую и очень ценную работу по
подготовке документальных материалов, касающихся истории мусульманских
формирований из граждан СССР. На основе этих документов некоторыми из них
был написан ряд статей, опубликованных на страницах «Военно-исторического
журнала» [11].
Что касается современной украинской историографии данной проблемы, то она
фактически отсутствует. Как и следовало ожидать, украинские исследователи
занимаются вопросами, связанными с историей создания и деятельности украинских

добровольческих формирований. Поэтому изучение вопроса о мусульманских
формированиях ведется вокруг крымско-татарских частей. Однако поскольку этот
вопрос приобрел сильный политический оттенок, его «изучением» занимаются, в
основном, публицисты и журналисты, что вносит в него только путаницу и не
способствует его конструктивному разрешению.
Следует сказать, что на примере вопроса о крымско-татарских формированиях
видно, что постсоветская историография данной проблемы не однородна. Согласно
политическим взглядам авторов, ее можно условно разделить на три категории. К
первой категории относятся те, кто остался на позициях советской «историографии»
и, в целом, считает всех членов добровольческих формирований предателями. Это,
главным образом, коллектив историков, группирующихся вокруг упоминавшегося
«Военно-исторического журнала». Так, по крымско-татарской проблематике там,
например, выступает Г.А. Литвин [12].
Ко второй категории относятся те, кто стоит на нейтральных позициях и
подходит к вопросам создания и деятельности мусульманских формирований с
чисто научной точки зрения. Это такие историки, как С.И. Дробязко. Среди тех же,
кто пишет по крымско-татарской проблематике, следует назвать М.Ф. Бугая и Д.
Омельчука - из Украины и А.В Ефимова - из России [13]. В этих работах дан
серьезный анализ (и именно с позиций историка) политики немцев по отношению к
крымско-татарскому

населению,

рассмотрены

причины,

по

которым

его

представители вступали в добровольческие формирования и показаны результаты
этой политики. На наш взгляд, единственным недостатком этих работ является
отсутствие анализа такого явления, как крымско-татарские добровольческие
формирования, с военной точки зрения. К этой категории историков причисляет
себя и автор данного исследования [14]. Однако в своих работах он большее
внимание уделяет военному и политическому анализу такого явления, как
мусульманские формирования.
К третьей категории следует отнести тех, которые при освещении этого вопроса
стоят на националистических позициях. Это либо представители национального
движения, либо сочувствующие им. По своим взглядам они являются зеркальным

отражением первой категории исследователей, однако, имеют и свои особенности.
Во-первых, все эти авторы основной упор делают на так называемую теорию
«третьей силы». Ее суть заключается в том, что такие малые народы, как крымские
татары, оказались в тисках «между нацизмом и коммунизмом» и отстаивали в ходе
войны свои национальные интересы. Во-вторых, полностью отрицается наличие
сколько-нибудь

крупных добровольческих

формирований

из

представителей

крымско-татарского населения. Все перечисленные моменты нашли свое отражение
в работах таких исследователей и публицистов из Украины и России, как В.Е.
Возгрин, Э.А. Кудусов, Э. Умеров и С.М. Червонная [15].
Что касается югославской историографии данной проблемы, то ее развитие до
1991 г. было обусловлено теми же факторами, что и советской «историографии»,
однако со своими особенностями. Дело в том, что борьба с оккупантами в
Югославии носила ярко выраженный характер гражданской войны, к тому же
усугубленной национально-религиозными противоречиями. Именно вследствие
этого многие представители балканских народов (в том числе и мусульман) и
оказались на стороне немцев. Чтобы не дать конфликту разгореться заново, о тех
событиях войны предпочитали не упоминать. Если же в некоторых работах
югославских историков и поднимались вопросы, касающиеся сотрудничества
определенной части населения с оккупантами, то они сводились к социальным
проблемам. Среди таких историков следует назвать Й. Маряновича, Б. Станоевича,
В. Стругара, С. Прибичевича, М. Басту, Р. Брчича, Р. Буторовича, Ф. Чулиновича, А.
Хадри, Р. Хурема, Ф. Джелич-Бутич и ряд других [16].
Однако после распада Югославии ситуация в историографии второй мировой
войны вообще и проблем сотрудничества населения с оккупантами, в частности
сложилась здесь не так, как в бывшем СССР. Если историки Сербии и Черногории
продолжали, до недавнего времени, придерживаться взглядов, выработанных в
коммунистическую
Герцеговины,

эпоху,

заняли

то

историки,

противоположную

например,

Хорватии

и Боснии и

позицию.

Особенно

это

касается

исследователей Хорватии, работающих над проблемами истории НГХ. В период
войны в состав этого государства входила Босния и Герцеговина, и, следовательно,

местные мусульмане служили в его вооруженных силах. Впоследствии многие из
них были включены в состав дивизий войск СС, созданных немцами на Балканах.
В целом, представителям данной историографии свойственны следующие
воззрения. Во-первых, они считают, что вооруженные силы, например, НГХ, были
обычными национальными вооруженными силами, а не являлись вспомогательными
коллаборационистскими формированиями немцев. Во-вторых, эти вооруженные
силы, а также подобные им формирования, защищали хорватское и мусульманское
население НГХ от террора сербских четников. Наконец, в-третьих, они участвовали
в общей борьбе Европы против мирового коммунизма. Подобных воззрений
придерживаются сейчас такие хорватские историки, как И. Кошутич, К. Микулан и
С. Погачич [17].
Вторую большую группу историографии данного вопроса составляют работы
западноевропейских

американских

исследователей.

Это

направление

историографии возникло сразу же после войны и, в отличие от советской и
югославской «историографии», находилось в гораздо лучших условиях. Во-первых,
это было связано с тем, что именно в государствах Западной Европы (особенно в
Западной Г ермании) и в США была сосредоточена почти вся документальная база
бывшей нацистской Германии. Во-вторых, это было обусловлено тем, что вопрос о
создании и деятельности иностранных добровольческих формирований не попал
здесь в список запрещенных и мог всесторонне обсуждаться.
Поэтому

такие

вопросы,

как

организация

подготовка

иностранных

добровольческих формирований, их боевое применение и его результаты, а также
политические причины и условия их создания, наиболее полно и всесторонне были
освещены в работах прежде всего западногерманских историков. В данном случае
самыми ценными из них являются монографии И. Хоффманна [18]. Из них следует
отметить две: «Восточные легионы 1941 - 1943» (Фрейбург, 1976) и «Кавказ
1942/43» (Фрейбург, 1991) [19].
В первой из них автор дал обстоятельный и всесторонний анализ системы
организации и подготовки некоторых мусульманских формирований из граждан
СССР - так называемых восточных легионов. При этом особое внимание следует

обратить на то, что он один из немногих в мировой историографии данной
проблемы ставит вопрос о роли религиозного фактора в процессе подготовки
добровольцев и прежде всего мусульман.
Вторая его монография является логическим продолжением первой и содержит
анализ боевого применения частей восточных легионов в ходе немецкого
наступления

на

Кавказ.

Кроме

этого,

здесь

показана роль

эмигрантских

националистических кругов в деле создания и использования этих легионов.
Однако нельзя не отметить, что обе книги Хоффманна ограничены только 1943
г., тогда как некоторые мусульманские формирования просуществовали до самого
окончания войны. Кроме того, если процесс организации и подготовки, например,
Туркестанского, Азербайджанского, Северо-Кавказского и Волжско-татарского
легионов

проанализирован

очень

подробно,

то

история

крымско-татарских

формирований дана очень схематично и ограничена только «крымским» периодом
их существования.
Тем не менее, несмотря на все многообразие литературы по проблеме
иностранных добровольческих формирований, работы Хоффманна и по сей день
являются одними из немногих, посвященных именно их мусульманской категории.
Среди

работ

немецких

историков,

посвященных

проблеме

создания

деятельности иностранных добровольческих формирований, есть такие, которые
касаются, как в целом немецкой политики по отношению к мусульманским народам,
так и политики по созданию из их представителей воинских частей. Так, историки
П. Гоштони, М. Лютер, П. Мюлен, Х.-В. Нойлен и Ф.В. Зейдлер в своих работах
значительное место отводят вопросам организации и подготовки добровольческих
формирований из граждан СССР, в том числе и мусульман [20]. При этом, следует
особенно выделить работы М. Лютера и Х. -В. Нойлена, в которых, наряду с
работами И. Хоффманна, приводятся цифровые данные о количестве добровольцев
-

граждан СССР в германских вооруженных силах. В настоящий момент

большинство из этих данных являются конечными [21].
Работа П. Мюлена «Между свастикой и советской звездой» (Дюссельдорф, 1971)
[22] является единственным в своем роде исследованием политических причин и

условий создания и деятельности мусульманских формирований из граждан СССР,
и того, какое место им и поддерживающим их национальным организациям
отводилось в немецких планах войны против Советского Союза.
Следует отметить, что гораздо меньше внимания в западногерманской и
современной немецкой историографии было уделено вопросам создания и
использования добровольческих формирований из арабов, индийцев и балканских
мусульман. Так, последние только косвенно упоминаются в работах Г. Фрике, Л.
Хори и М. Бросцата, которые посвящены истории НГХ [23]. Работы же таких
историков, как М. Хаунер, Р. Шнабель и Б.П. Шредер, хоть и посвящены вопросам,
связанным с немецкой политикой относительно Ближнего Востока и Индии, однако
очень мало внимания уделяют такой ее стороне, как создание и использование
добровольческих формирований из арабов и индийцев-мусульман [24].
Надо сказать, что арабским и индийским направлениями германской политики
занимались и такие историки бывшей ГДР, как Г. Зельтер и Х. Тиллман. Так,
например, в работе последнего «Арабская политика Германии во второй мировой
войне» (Берлин, 1965) [25], помимо всего прочего, дан подробный анализ истории
создания и деятельности такого арабского формирования, как Корпус особого
назначения «Ф». Однако, несмотря на прекрасный фактический материал, в работе
Тиллмана повторены все штампы советской «историографии».
В английской и американской историографии данной проблемы ведущее место
принадлежит историку из США А. Муньосу. Им было подготовлено более 15
монографий, касающихся вопросов организации, подготовки и боевого применения
иностранных добровольческих формирований [26].
Среди них следует отметить монографию «Забытые легионы» (Нью-Йорк, 1991)
[27]. В этой работе три раздела посвящены истории таких мусульманских
формирований, как Восточно-тюркское соединение СС и 21 -я и 23-я дивизии войск
СС, набранные соответственно из албанцев и боснийских мусульман. Эти разделы
написаны на очень высоком уровне, однако, в них полностью отсутствует анализ
политических и военных причин создания и деятельности этих формирований.

Среди других работ Муньоса следует также назвать книгу «Львы пустыни»
(Нью-Йорк, 1997) [28]. В ней, на основе документов из немецких архивов, дан
подробный анализ истории создания и деятельности арабских добровольческих
формирований.
Следует сказать, что, как и в германской, так и в англо-американской
историографии

очень немного

работ,

посвященных именно

мусульманским

формированиям. Обычно их история дается в комплексе с историей других
формирований,

например,

из

граждан-немусульман

СССР

или

Югославии.

Единственным исключением на данный момент является монография историка из
США Д. Лепре «Боснийская дивизия Гиммлера» (Эйтглен, 2000) [29]. Использовав
документы из архивов Германии и США, а также лично побеседовав с выжившими
бойцами дивизии (и немцами, и боснийскими мусульманами), автор дал подробный
анализ причин создания, организации, подготовки и боевого применения этого
соединения.
Кроме того, в некоторых работах исследователей из стран Западной Европы и
США,

посвященных

истории

создания

деятельности

иностранных

добровольческих формирований, дается анализ и их мусульманской категории. Это
работы таких историков, как: Р. Бендер, Х. Тейлор, Х. Гутерман, Д. Литтлджон, С.
Митчем, Д. Нэйфцигер, Д. Риди и Н. Томас и ряд других [30].
Особенно следует отметить фундаментальное четырехтомное исследование Д.
Литтлджона «Иностранные легионы третьего рейха» (Сан-Хосе, 1979-1987) [31]. В
третьем и четвертом томах своего труда автор дал подробный анализ истории
создания и деятельности добровольческих формирований из арабов, индийцев,
балканских и советских мусульман. Однако нельзя не отметить, что насколько
подробно

проанализирована

история,

например,

западноевропейских

немусульманских балканских формирований, настолько схематично дана история
мусульманских частей.
Отдельное место в историографии Англии и США занимают работы по истории
войск СС. Это обусловлено тем, что последние были единственными в своем роде
воинскими формированиями. При этом особый интерес вызывают так называемые

иностранные легионы войск СС, среди которых было несколько, укомплектованных
мусульманами. Однако, так же как и в случае с германскими вооруженными силами
вообще, история этих формирований рассматривается в общем контексте истории
войск СС.
На сегодняшний день самым фундаментальным исследование по данному
вопросу является пятитомник американских историков Р. Бендера и Х. Тейлора
«Униформа, организация и история войск СС» (Сан-Хосе, 1969-1982) [32]. Как уже
видно из самого названия, авторы в своем исследовании на первое место ставят
изучение символики и униформы войск СС. Менее подробно освещена их
организация и история.
Среди других авторов, изучающих историю войск СС, и, в том числе, их
мусульманских формирований, следует назвать: Б. Девиса, В.-К. Хольцмана, Р.
Ламсдена, П. Хэннона, М. Виндроу, Д. Бурна и Г. Уильямсона - из Великобритании
[33], Г. Штейна и Б. Вегнера - из США [34].
Вопросами организации, подготовки и боевого применения иностранных
добровольческих формирований в германских вооруженных силах (в данном случае
из советских и балканских мусульман) также занимаются К. Кабальеро-Юрадо
(Испания), М. Ронко (Италия), Л. Ламбриш и М. Грмек (Франция) [35].
Все вышеперечисленные западноевропейские и американские историки в своих
работах о создании и использовании иностранных добровольческих формирований
исследовали чисто военную сторону этого вопроса, при минимуме внимания к его
политическому аспекту. Однако в западной историографии в 50-80-х гг. XX в.
сложилось направление, задачей которого было изучение именно политических
причин сотрудничества населения оккупированных территорий и иностранных
граждан с германскими вооруженными силами или оккупационной администрацией.
Излишне говорить, что это направление сложилось под влиянием событий
«холодной войны», а его представители старались показать всех участников
иностранных добровольческих формирований (главным образом из СССР и
балканских государств) борцами с коммунизмом и тоталитаризмом.

Среди таких историков следует назвать англичан Ч. Диксона, О. Гейлбрунна, Г.
Рейтлинджера [36] и американцев А. Даллина, Г. Фишера и уже упоминавшегося Д.
Литтлджона [37]. Последний же в своей работе «Патриотические предатели» (НьюЙорк, 1972) [38] и сформулировал те тезисы, которые стали основополагающими
для историков этого направления.
Наконец, к третьей группе историографии данной проблемы следует отнести
работы эмигрантских историков. Несмотря на то, что эта группа довольно
многочисленна,

ее представители не

выработали

каких-либо

оригинальных

исторических концепций. Обычно они стоят на позициях той части европейской и
американской историографии, которая представляет участников добровольческих
формирований «борцами с коммунистическим режимом».
Как правило, в работах этих историков больше политики, чем науки, так как
только немногие из них используют в своих исследованиях документальные
материалы, опираясь, в основном, на воспоминания участников описываемых
событий. Среди них следует назвать таких, как: английские историки русского
происхождения Е.Н. Андреева и Н.Д. Толстой [39] и американские историки
русского происхождения М.Я. Геллер, А.М. Некрич и М.В. Назаров [40]. Среди
историков-эмигрантов украинского происхождения вопросами организации и
подготовки

иностранных

добровольческих

формирований занимаются такие

историки, как Т. Гунчак (США) и В. Косик (Франция) [41].
На фоне этих работ особое место занимает исследование канадского историка
сербского

происхождения

М.

Добрича

«Четники»

(Нью-Йорк,

2000)

[42].

Анализируя историю организации и деятельности движения сербских четников,
автор, параллельно с этим, изучает историю и некоторых формирований из
балканских мусульман, так как последние в ходе войны были главными врагами
четников. Эта работа заслуживает внимания еще и по тому, что в ней, наряду с
материалами из американских и немецких архивов, использованы документы из
ранее закрытых архивов Югославии.
Из всего вышеизложенного видно, каким было развитие историографии данной
проблемы за период с 1945 по 2001 гг.

АНАЛИЗ ИСТОЧНИКОВ

При написании данного исследования автором были использованы такие
категории источников, как: опубликованные документы и материалы, архивные
(неопубликованные)

материалы,

мемуары,

воспоминания,

дневники

периодическая печать, выходившая за период с 1941 по 1945 гг.
Весь комплекс опубликованных документов и материалов, с учетом их
содержания, происхождения и авторства можно условно сгруппировать следующим
образом. К первой группе следует отнести официальные документы органов
государственной власти и управления Германии, а также ее вооруженных сил, в
которых идет речь о причинах и условиях создания иностранных добровольческих
формирований, о системе их организации, подготовки, методах и принципах
боевого применения. Это прежде всего «Дневник военных действий ОКВ»,
документы органов немецкой оккупационной администрации (гражданской и
военной), приказы и распоряжения командования немецких воинских частей,
соединений и объединений [43]. Следует отметить, что очень много подобных
документов содержится в материалах Нюрнбергского процесса по делу главных
немецких военных преступников (1945-1946) [44].
Другую группу составляют опубликованные документы и материалы различных
органов

государственного

военного

управления

стран

участниц

антигитлеровской коалиции. В данном случае наибольший интерес представляют
документы соответствующих органов СССР и Югославии [45].
Все эти документы содержат богатый материал о той позиции, которую
занимало руководство СССР или коммунистов Югославии по отношению, как, в
целом, к добровольческим формированиям в составе германских вооруженных сил,
так и к их отдельным членам. Кроме этого, в вышеуказанных документах и
материалах можно почерпнуть и некоторую информацию о составе и численности
мусульманских формирований, так как после войны многие из их бойцов были
выданы, соответственно в СССР или Югославию, где репрессивные органы
проводили их строгий учет.

К третьей группе опубликованных документов следует отнести материалы
военных и политических органов США и Великобритании, армии которых уже в
ноябре 1942 г., после высадки в Северной Африке, имели боевое соприкосновение с
мусульманскими формированиями (главным образом, арабскими). После же
высадки союзников во Франции, летом 1944 г., их армии столкнулись с большим
количеством мусульманских формирований, укомплектованных гражданами СССР,
а также Индийским легионом [46].
Эти документы и материалы являются источником информации по численности
мусульманских добровольческих формирований, так как многие из них попали в
плен к западным союзникам, при чем весь их личный состав строго учитывался.
И, наконец, важную группу опубликованных источников составляют материалы,
вышедшие из среды самих иностранных добровольцев.

Это прежде всего

соответствующие документы различных национальных организаций за границей
или на оккупированной территории и дневники военных действий некоторых
добровольческих формирований [47].
Следует сказать, что именно в этих материалах содержится наиболее подробная
и разнообразная информация, как о причинах создания того или иного воинского
формирования, так и о его организации, подготовке, методах и принципах боевого
применения. Однако нельзя не отметить, что эта информация несколько однобока и
не всегда достоверна, а зачастую и политически ангажирована. Поэтому, подходить
к ней надо осмотрительно и перепроверять с учетом вышеуказанных групп
опубликованных документов и материалов.
Важнейшим

комплексом

исторических

источников

являются

материалы,

хранящиеся в фондах ряда архивов Украины, России, Г ермании и США.
Среди этих архивов прежде всего следует назвать Государственный архив
Автономной Республики Крым (Симферополь, Украина). Его фонды, в которых
содержится информация о создании и деятельности мусульманских формирований,
можно условно поделить на две группы. К первой из них относятся фонды П 1(Документальные материалы Крымского обкома КП Украины, 1936-1945), П - 151
(Документы Крымского штаба партизанского движения), П - 156 (Дела крымской

комиссии по истории Великой Отечественной войны) и Р - 652 (Совет Народных
Комиссаров Крымской АССР, 1921-1945) [48].
В этих фондах содержатся документы и материалы гражданских и военных
органов, как СССР, так и Крыма, а также всевозможных комиссий, созданных после
окончания войны, для изучения ее истории и того ущерба, который был нанесен
Крыму оккупантами и их пособниками из числа местного населения. Следует
сказать, что в фондах П - 151 и П - 156 содержатся также подлинники и копии
редких немецких документов, которые были захвачены партизанами или частями
Красной Армии в ходе освобождения Крыма. Многие из этих документов
представляют собой приказы центральных или местных немецких военных
инстанций, в которых идет речь о создании и использовании добровольческих
формирований (в том числе и мусульманских). В этих фондах также находится
целый ряд воспоминаний и дневников партизан и подпольщиков Крыма, а также
обычных граждан, переживших оккупацию. Большинство из них до сих пор не
опубликовано. Информация, содержащаяся в них, касается, главным образом, той
позиции,

которую

занимало

советское

руководство

по

отношению

добровольческим формированиям из граждан СССР, отношения к ним населения
Крыма, а также их боевого применения против партизан и его результатов. Однако
наиболее подробная информация, содержащаяся во всех вышеуказанных фондах,
касается

прежде

добровольческих

всего

такого

формирований.

вопроса,
Особенно

как

история

подробно

крымско-татарских
этих

документах

зафиксирована реакция советских политических и военных органов на их создание и
использование. Следует сказать, что информация этих фондов не всегда достоверна
и требует перепроверки.
Вторую группу составляют фонды, в которых содержаться документы и
материалы органов немецкой оккупационной администрации на территории Крыма.
Это такие фонды, как Р - 1326 (Алуштинская районно-городская управа, 1941-1942),
Р - 1457 (Керченская городская управа, 1941-1942) и Р - 1458 (Феодосийская
городская управа, 1941-1944) [49].

Содержащаяся в них информация, касается прежде всего
оккупационных

властей

по

набору

местных

жителей

мероприятий

добровольческие

формирования (в основном, полицейские), идеологической подготовке этих
добровольцев, материального обеспечения их и их семей.
В Государственном архиве Российской Федерации (Москва, Россия) автор
изучил и использовал документы и материалы следующих фондов: Р - 5761
(Общеказачье объединение в Германской империи. Прага, 1939-1945), Р - 5762
(Канцелярия Казачьего Национально-освободительного движения. Прага, 1941
1945), Р - 5796 (Юго-восточный отдел Объединения русских Воинских союзов.
Прага, 1924-1945), Р - 6532 (Маракуев Сергей Владимирович, представитель
донского атамана в Чехословакии, ? - 1945) и Р - 9145 (Коллекция отдельных
документов различных эмигрантских организаций) [50].
В

этих

фондах

антисоветской

содержится

эмиграции

информация,

период

войны,

ее

касающаяся

деятельности

политической

активности,

направленной на создание независимых государств после предполагаемой победы
Германии над СССР, а также вооруженных сил этих будущих государств. Как
известно,

костяком

добровольческие

последних

формирования,

лидеры

эмигрантских

которые

организаций

считали

находились в составе германских

вооруженных сил. В связи с этим они прилагали максимум усилий, чтобы
переподчинить их собственным национальным организациям, о чем велись
постоянные переговоры с соответствующими германскими органами. Результаты
этих переговоров зафиксированы в материалах вышеуказанных фондов.
Наиболее важные документы и материалы, которые, главным образом, и
помогли

раскрытии

темы данного

исследования,

содержатся

фондах

Федерального военного архива ФРГ (Фрейбург, ФРГ). В нем сосредоточены
документы всех военных органов и инстанций Германии и ее вооруженных сил,
начиная от главного командования и кончая полковыми штабами. Помимо этого
здесь содержатся дневники военных действий всех подразделений, частей и
соединений, когда-либо входивших в состав вооруженных сил нацистской
Германии.

Фонды этого архива можно условно поделить на две группы. К первой из них
относится комплекс фондов ОКХ. Это такие фонды, как: фонд начальника
вооружений сухопутных сил и главнокомандующего армией резерва, фонд
Генерального штаба сухопутных сил и фонд генерала-инспектора добровольческих
формирований [51].
Здесь

содержатся

разнообразные

приказы,

распоряжения

отчеты

соответствующих органов германских вооруженных сил о создании, организации,
подготовке

мусульманских

формирований,

их

боевом

применении

его

результатах. Кроме того, приводится численный и персональный состав каждого
формирования, соотношение потерь и пополнений его личного состава.
Ко второй группе следует отнести комплекс фондов различных соединений и
объединений германских вооруженных сил, в составе которых либо создавались,
либо принимали участие в боевых действиях, мусульманские формирования. Это
такие фонды, как: фонды Верховного командования группы армий «А», 10-й, 11-й
полевых, 1-й и 4-й танковых армий [52]; фонды Главного командования 30-го, 52-го,
68-го армейских, 42-го и 40-го танковых корпусов [53]; и фонды командования 97-й,
101-й егерских, 100-й, 162-й, 370-й пехотных, 3-й танковой и 444-й охранной
дивизий [54].
В

них

содержится

информация

боевом

применении

мусульманских

формирований (главным образом, из граждан СССР), его результатах и выводах
немецкого командования, сделанных на основе этих результатов.
Значительный интерес представляют документы Собрания рукописей Центра
исследований военной истории бундесвера (Потсдам, ФРГ). Здесь речь идет прежде
всего о послевоенных воспоминаниях, памятных записках и интервью ряда
участников процесса создания и использования мусульманских формирований.
Согласно их авторству, эти документы и материалы можно условно разделить на те,
которые вышли из немецкой среды и те, которые были написаны либо бойцами
добровольческих

формирований,

либо

представителями

эмигрантских

национальных организаций, имевших непосредственное отношение к процессу
создания и использования этих формирований.

К числу первых следует отнести документы, авторами которых были такие
немецкие военные деятели, как Р. фон Гейгендорф, Э. Кестринг, В. Хуссель, Т.
Оберлендер и К.В. Шовинген [55]. Во вторую группу входят материалы,
подготовленные такими деятелями национальной эмиграции, как Г. Габлиани
(Кавказский комитет) и Х.-Г. Серафим (ТНК) [56].
Наиболее полная и подробная информация, касающаяся персонального состава
всех иностранных добровольческих формирований, содержится в Главной картотеке
бывших военнослужащих вермахта (Берлин, ФРГ). В ней сосредоточено около 32
млн.

личных

дел

учетных

карточек

всех

военнослужащих

германских

вооруженных сил, о которых имеется хоть какая-нибудь информация. В том числе, в
этой картотеке находятся личные дела всех иностранных добровольцев, которых
удалось выявить. Во время работы над данной монографией ее автору работниками
картотеки были предоставлены копии учетных карточек генерал-лейтенанта Р. фон
Гейгендорфа, командира 162-й Тюркской пехотной дивизии, генерал-лейтенанта Г.
фон Паннвица, командующего 15-м Казачьим кавалерийским корпусом и ССштандартенфюрера А. Тоерманна, командующего Кавказским соединением СС [57].
Помимо вышеуказанных немецких архивов и хранилищ рукописей, автор имел
возможность пользоваться некоторыми документами и материалами из личного
архива уже упоминавшегося И. Хоффманна (Эбринген, ФРГ), доктора философии и
сотрудника Центра исследований военной истории бундесвера. Из собранных им
документов и материалов следует отметить такие, как: протокол заседания
представителей порабощенных Россией народов от

18.11.1944 г., историю

северокавказской зондеркоманды «Шамиль» и ряд других [58].
Наконец,

важным

источником

по

истории

создания

использования

мусульманских формирований являются фонды Национального архива США. В
данном случае следует отметить те фонды, в которых хранятся документы и
материалы

органов

немецкого

политического

руководства

военного

командования. Все эти документы были захвачены в 1945 г. наступающими по
территории Германии американскими войсками и вывезены в США. Поэтому копий
большинства из них в немецких архивах попросту нет.

В ходе работы над данным исследованием его автором были использованы
материалы из следующих фондов: Т-175 (Документы рейхсфюрера СС и шефа
германской полиции) и Т-354 (Документы войск СС, части I и II) [59].
Документация, хранящаяся в этих фондах, касается всех аспектов истории создания
и использования частей и соединений войск СС, в том числе и их иностранных
легионов. В данном случае таких, как: 21-я и 23-я балканские дивизии войск СС,
Восточно-тюркское соединение СС и Татарская горно-егерская бригада СС.
Следующую группу источников, положенных в основу данного исследования,
составляют мемуары, воспоминания и дневники непосредственных участников или
свидетелей описываемых событий. Согласно их происхождению и авторству, их
можно разделить на четыре группы. К первой из них относятся воспоминания,
мемуары и дневники, написанные немцами и их союзниками. Среди них следует
назвать таких авторов, как: Г. Вельц, Ф. Гальдер, Й. Геббельс, Р. Гелен, Г. Гудериан,
Э. фон Манштейн, Г. Раушнинг, В. Шелленберг, В.К. Штрик-Штрикфельдт, Х.
Бехер, О. Бройтигам, О. Кумм, Р. Ран, У. Кавальеро и ряд других [60].
Надо сказать, что эти мемуары, как и всякая литература подобного характера,
страдает субъективностью. Их авторы пытаются оправдать либо себя и свои
действия, либо национальную, оккупационную или военную политику Германии.
При

этом

процесс

создания

использования

некоторых

иностранных

добровольческих формирований приводится у большинства из них как пример того,
что «некомпетентный Гитлер загубил хорошее начинание и тем самым упустил
прекрасный шанс выиграть войну». Поэтому в данной группе мемуаров содержится
информация, связанная с позицией того или иного органа политического или
военного руководства

Германии относительно иностранных добровольческих

формирований. Это, например, мемуары таких авторов, как Й. Геббельс, Г.
Раушнинг, О. Бройтигам и Х. фон Херварт [61].
Среди этой литературы исключением являются мемуары и воспоминания либо
бойцов и командиров добровольческих формирований (главным образом, немцев),
либо немецких военных и гражданских чиновников, принимавших участие в
процессе создания и использования этих формирований. Из последних следует

назвать офицера абвера В.К. Штрик-Штрикфельдта, который, начиная с 1942 г.,
занимался вопросами организации и подготовки добровольческих формирований из
граждан СССР. Именно ему принадлежит немалая «заслуга» в «открытии» во время
войны генерала Власова, а также то, что после войны на Западе узнали о РОА и
подобных ей формирований из граждан СССР [62].
Другой автор, Г. Бехер, в 1942-1944 гг. командовал третьим батальоном
Соединения особого назначения «Горец», набранного из представителей народов
Кавказа и Закавказья, и действовавшего на Северном Кавказе, в Крыму, Греции и
Польше. В своих «Воспоминания о соединении, третьем батальоне и товариществе
«Горца» (Крайлинг, 1983) [63] он описывает боевой путь соединения, каким он
представлялся ему как командиру батальона.
Значительный

интерес

представляют

воспоминания

О.

Кумма,

СС-

бригадефюрера и одного из командиров 7-й горно-егерской дивизии СС «Принц
Евгений» [64]. Эта дивизия была сформирована в 1942 г. в Хорватии из местных
немцев и некоторого количества балканских добровольцев. Находясь всю войну на
Балканах, дивизия неоднократно принимала участие в боях совместно с некоторыми
мусульманскими формированиями. Об этом, а также о немецкой оккупации и
национальной политике в данном регионе, и пишет автор.
Наконец, важным источником по истории создания и использования арабских
добровольческих формирований и о немецкой политике на Ближнем Востоке
вообще,

являются

мемуары

немецкого

разведчика

дипломата

Р.

Рана

«Беспокойная жизнь» (Дюссельдорф, 1949) [65]. Находясь в 1941 г. на посту
специального немецкого уполномоченного в Сирии, Ран занимался созданием
добровольческих формирований из местного населения.
Вторую группу этой категории источников составляют мемуары, воспоминания
и дневники советских и югославских военных и политических деятелей, а также
руководителей и участников партизанского движения. Среди них следует назвать
И.З. Вергасова, В.А. Закруткина, П.А. Судоплатова, И.В. Тюленева, Р. Чолаковича и
ряд других [66]. По своему содержанию они являются зеркальным отражением
предыдущей группы с той лишь разницей, что если какой-нибудь из этих авторов и

упоминает сам факт существования иностранных добровольческих формирований,
то обязательно с целым ворохом политических ярлыков. В строго научном смысле
эти работы нельзя назвать серьезным историческим источником. Из них, зачастую,
нельзя даже узнать правильное наименование того или иного добровольческого
формирования, не говоря уже о большем. Однако многие из них содержат довольнотаки достоверную информацию о той позиции, которую занимало советское
руководство

руководство

коммунистов

Югославии

по

отношению

добровольческим формированиям вообще и к их отдельным членам, в частности.
Мемуары,

воспоминания

добровольческих

формирований,

дневники,
либо

написанные

лидерами

либо

участниками

соответствующих

кругов

эмиграции, составляют третью группу источников данной категории. Среди них
следует назвать воспоминания А.С. Казанцева и А.К. Ленивова. Первый из них,
один из лидеров русской эмигрантской организации Народно-трудовой союз, во
время войны был близок к генералу Власову и занимался разработкой политической
доктрины «власовского движения». В данном случае, его воспоминания «Третья
сила»

(М.,

1994)

[67]

представляют

огромный

интерес

точки

зрения

взаимоотношений власовского Русского комитета и Комитета освобождения
народов России и их вооруженных сил - РОА - с рядом национальных комитетов и
их воинскими формированиями, например, восточными легионами.
Другой автор, А. Ленивов, был бойцом одного из казачьих добровольческих
формирований и по своим взглядам являлся «самостийником» (то есть, выступал за
независимую «Казакию»). С этой точки зрения, он в своих воспоминаниях «Под
казачьим знаменем в 1943-1945» (М., 1992) [68] представил «невеликодержавную»
версию взаимоотношений добровольческих формирований из граждан СССР, как с
германским военно-политическим руководством, так и друг с другом.
Несмотря на такую полярность во взглядах, и Казанцев, и Ленивов едины в
своей ненависти к большевикам. Поэтому в политическом смысле их работы схожи
с мемуарами немецких авторов, причем некоторые моменты даны в явно
гипертрофированном виде. Однако если убрать из их воспоминаний пропаганду,
останется довольно много полезной информации о создании и использовании

добровольческих формирований из граждан СССР. Такой же характер носят и
воспоминания В. Вериги, П. Шандрука и А. Авторханова [69].
Четвертую группу данной категории составляют воспоминания представителей
государств антигитлеровской коалиции или нейтральных государств, которые в ходе
войны, так или иначе, сталкивались с проблемой использования иностранных
добровольцев в германских вооруженных силах. Так, в воспоминаниях У. Черчилля
«Вторая мировая война»

[70]

содержится много

полезной информации

политическом положении на Ближнем Востоке и в Югославии, и о том, как это
положение влияло на проведение немцами их национальной или оккупационной
политики в этих регионах.
Подобная информация, только относительно положения советских мусульман,
содержится в воспоминаниях турецкого дипломата Я.К. Караосманоглу «Дипломат
поневоле» [71]. Следует отметить, что информация и того и другого автора носит
косвенный характер. По ней можно судить только о политических причинах и,
отчасти, об условиях создания мусульманских добровольческих формирований.
Данное исследование во многом базируется на материалах периодической
печати, выходившей за период с 1941 по 1945 гг. Весь ее комплекс можно условно
сгруппировать
фактическим

следующим
материалом

мусульманских

образом.

Наиболее

относительно

формирований

является

истории

многочисленной
создания

периодика,

богатой

деятельности

представляющая

собой

печатные органы либо всевозможных национальных организаций, либо отдельных
добровольческих формирований. В связи с этим особенный интерес представляют
следующие печатные

органы:

«Блокнот пропагандиста»

(Дабендорф,

1945),

«Бюллетень добровольцев РОА» (Дабендорф, 1944), «Воля народа» (Берлин, 1944
1945), «Газават» (Берлин, 1944), «Голос Крыма» (Симферополь, 1941-1944),
«Казачья лава» (Берлин, 1944), «Северный Кавказ» (Берлин, 1944) [72]. Все они
выходили на русском языке.
Кроме

того,

добровольческих

ряд

печатных

формирований

органов

выходил

на

национальных
немецком

организаций

соответствующем

национальном языках. Это такие издания, как: «Azat Kirim» (Симферополь, 1942-

1944), «Azerbajgan» (Берлин, 1943-1944), «Idel-Ural» (Берлин, 1943-1944), «Yeni
Turkistan» (Берлин, 1942-1945) [73].
В них содержится разносторонняя информация, касающаяся процесса создания и
подготовки соответсвующих мусульманских формирований, их боевого применения
и его результатов. При этом, главная роль отводилась материалам, которые имели
политико-пропагандистский характер соответсвующей направленности. Поэтому к
данной группе источников нужно относиться также осторожно и внимательно, как и
к мемуарной литературе.
Другую группу периодической печати составляют немецкие издания. В
некоторых из них просто помещались отдельные материалы, посвященные процессу
создания и использования мусульманских формирований. Это такие издания, как
«Die Woche» (Берлин, 1942) и «Signal» (Берлин, 1942-1944) [74]. Другие же были
специально

созданы

некоторыми

немецкими

инстанциями

(например,

Министерством пропаганды) либо для идеологической обработки в целом населения
оккупированных

территорий,

либо

для

обработки

членов

добровольческих

формирований. Здесь следует назвать: «Material fu r Funk-Nachrichten» (Берлин,
1941-1944) [75] и «Material fu r russische Zeitungen» (Берлин, 1943-1944) [76].
Следует отметить, что в советской периодической печати периода войны, в
основном, нет каких-либо прямых упоминаний об иностранных добровольческих
формированиях (в том числе, и из граждан СССР). Единственная косвенная
информация, которая здесь содержится, это краткие отчеты о судебных процессах
по делу немецких военных преступников и их пособников из числа местного
населения в том или ином регионе Советского Союза. Естественно, все эти
материалы «идеологически выдержаны» и имеют пропагандистский характер. В них
нет упоминаний, ни о каких «добровольцах», а только об «уголовниках, бывших
кулаках и белогвардейцах», которых были единицы. Надо сказать, что тон,
заданный советской прессой периода войны, лег в основу всех вышеуказанных
концепций послевоенной советской «историографии» данной проблемы [77].
Таким образом, анализ и сопоставление всех вышеперечисленных категорий
источников, дает возможность объективно и всесторонне высветить различные

аспекты процесса создания и использования мусульманских формирований в
германских вооруженных силах.
*
Анализ

теоретических

основ

вопроса

создании

использовании

мусульманских формирований в германских вооруженных силах позволяет нам,
таким образом, сделать следующие выводы. Историография этого вопроса как
составная часть историографии второй мировой войны возникла сразу же после ее
окончания и во всех странах, которые имели к нему то или иное отношение. Однако,
не смотря на то, что такое явление, как военный коллаборационизм, существовал во
всех странах, оккупированной Германией Европы и на территории СССР, его
историография развивалась неравномерно. В основном, такая ситуация была
обусловлена причинами больше политического, чем научного характера (например,
в СССР или Югославии).
Поэтому, естественно, что в более лучших условиях оказались историки стран
Западной Европы и США, в чьих архивах был сосредоточен основной комплекс
документальных материалов нацистской Германии. Начиная с 1950-х гг. историки
Западной Германии и США занимают лидирующее положение в исследовании
таких вопросов, как причины и условия создания, организация, подготовка и боевое
применение иностранных добровольческих формирований. Однако нельзя не
отметить, что при всем отсутствии идеологического давления, на выводах многих
западных историков сказалось влияние «холодной войны».
Тем не менее, несмотря на все многообразие западной историографии по данной
проблеме, изученность в ней вопроса о мусульманских формированиях, как
отдельной

категории

иностранных

добровольческих

формирований,

следует

признать недостаточной. Так, за исключением работ И. Хоффманна (Германия), А.
Муньоса и Д. Лепре (США) в западной историографии больше нет исследований,
посвященных

именно

мусульманским

добровольцам.

Однако

существенным

недостатком и этих работ является то, что они практически полностью игнорируют
вопрос о подготовке мусульманских формирований, более останавливаясь на их
организации и боевом применении. Если же, как, например, в работах И.

Хоффманна, о подготовке и идет речь, то в виду имеется прежде всего военная
подготовка, которая была стандартной во всей немецкой армии. Тогда, как
политическая подготовка почти полностью упускается из вида.
В целом же западноевропейская и американская историография данной
проблемы стоит на следующих позициях:
• лица, служившие в иностранных добровольческих формированиях германских
вооруженных сил, не являются предателями своих народов, а представляют собой
обычных участников войны;
• многие из них по разным причинам являлись убежденными противниками
политических режимов в своих государствах (например, в СССР и Югославии);
• с военной точки зрения иностранные добровольческие

формирования

показали себя, в общем, с положительной стороны. И поэтому роковой ошибкой
Гитлера было то, что он долгое время запрещал многие из них (например,
формирования из граждан СССР).
По взглядам и содержанию к западной историографии примыкает следующая
категория исследований по данной проблеме - так называемая эмигрантская
историография. В целом, она повторяет все тезисы того направления западной
историографии, которое больше всего испытало на себе влияние «холодной войны».
Что касается историографии данной проблемы в бывших СССР и Югославии, то
ее фактически не существовало, так как коммунистические власти этих государств
вообще не признавали наличие такой проблемы. Если же в литературе, посвященной
второй мировой войне, и упоминались какие-либо иностранные добровольческие
формирования, воевавшие на стороне Германии, то это сопровождалось целым
ворохом идеологических ярлыков и фактических ошибок. В целом, советская
«историография» данной проблемы стояла на следующих позициях:
• все

эти

«антисоветские»

формирования

были

укомплектованы

«белогвардейцами» и «контрреволюционерами»;
• если же наличие советских граждан в них и признавалось, то это были либо
«уголовники», либо насильно завербованные военнопленные (последние, обычно,
при первой же возможности переходили на советскую сторону);

•

из всего вышесказанного делался главный вывод: в «контрреволюционные

антисоветские формирования» шли либо «отбросы общества и белоэмигранты»,
либо «одурманенные советские граждане», которых были считанные единицы.
На сходных позициях находилась и югославская «историография» вопроса.
После распада СССР и Югославии в 1991 г. их историография вообще и данной
проблемы, в частности, вышла на качественно иной уровень и уже развивается
самостоятельно, как в государствах СНГ, так и в бывших республиках Югославии.
Однако, не смотря на это, постсоветской и посткоммунистической югославской
историографии присущи некоторые общие черты.
Во-первых, это то, что она начала развиваться по трем основным направлениям.
Первое, в целом, осталось на позициях прежней, до 1991 г., историографии.
Единственным сдвигом является то, что историки этого направления признали
существование

иностранных

добровольческих

формирований

германских

вооруженных силах. Ведущими историками этого направления являются такие
российские историки, как В.П. Ямпольский, Г.А. Литвин, Ю.Н. Семин, О.В.
Старков, В.П. Галицкий и ряд других.
Второе направление встало на позиции той части западной историографии,
которое рассматривало эти вопросы, либо с исторической, либо с военной точки
зрения, при минимальном их политизировании. Среди историков этого направления
ведущими являются такие российские историки, как С.И. Дробязко, И.А. Гилязов,
А.В. Окороков и украинские - М.Ф. Бугай и Д. Омельчук.
Третье же направление переняло основные тезисы эмигрантской и той части
западной историографии, которая считала, что все добровольческие формирования это оппозиция коммунистическим режимам и борцы за свободу своих народов.
Временный же союз с нацистской Германией они были вынуждены избрать как
меньшее зло. Этого направления придерживаются националистически настроенные
историки и публицисты. В Украине и в России это прежде всего такие крымско
татарские и сочувствующие им историки, как Э.А. Кудусов, Э. Умеров, В.Е.
Возгрин и С.М. Червонная.

В бывшей Югославии ситуация сложилась схожим образом, но только с
некоторыми особенностями. Если историки Сербии и Черногории оставались, до
недавнего времени, на прежних позициях, то историки Словении, Хорватии и
Боснии и Герцеговины, за редким исключением, стоят на позициях западной и
эмигрантской историографии.
Во-вторых, наибольшее оживление историография вопроса о мусульманских
формированиях происходит в данный момент в тех государствах, где компактно
проживает мусульманское население. Поэтому не удивительно, что ведущими в
этом процессе являются историки России и бывшей Югославии. Трагические же
события в Боснии, Чечне и Косово показали, что их причины во многом кроются
именно в событиях второй мировой войны. Что касается разработки вопроса о
крымско-татарских добровольческих формированиях, то на Украине она ведется
достаточно вяло, так как работы вышеперечисленных публицистов серьезными
научными исследованиями назвать нельзя. Единственным исключением является
несколько работ автора данной диссертации.
Таким образом, анализ литературы по проблеме показывает, что она нуждается в
дальнейшем изучении и требует ответа на ряд вопросов, которые в комплексе не
поднимались

ни

одним

из

направлений

отечественной

или

зарубежной

историографии. А именно тех вопросов, которые были сформулированы в качестве
задач данного исследования.

ПРИМ ЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1:
1.
2.
3.
4.

Кубаткин П. Подрывная работа фашистской разведки на Ленинградском фронте. - Л., 1944. - С. 6.
Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. - М., 1977.
Романов А. Аллах «чернорубашечников» // Наука и религия. - 1964. - №5. - С. 31-34.
Брентьес Б. Использование востоковедов фашистскими шпионскими службами // Вопросы
истории. - 1986. - №2. - С. 171-173.
5. Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне, 1941 - 1945. - М., 1987; Безыменский Л.А.
Разгаданные загадки третьего рейха. 1941 - 1945: В 2 т. - М., 1984. - Т.2.; Гречко А.А. Битва за
Кавказ. - М., 1973; Драмбян Т.С. Они сражались за Францию. - Ереван, 1981; Корхмазян Р.С.
Турецко-германские отношения в годы второй мировой войны. - Ереван, 1977; Орлов Ю.А. Крах
немецко-фашистской пропаганды в период войны против СССР. - М., 1985; Пономаренко П.К.
Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941 - 1944. - М., 1986.
6. Дробязко С.И. «Восточные войска» в вермахте 1941 - 1945 // Наши вести. - 1994. - №436. - С. 15
17; №437. - С. 8-10; Дробязко С.И. Советские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности
// Великая Отечественная война в оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, молодых

7.
8.
9.
10.
11.

12.
13.

14.

15.

16.

17.
18.

19.
20.

ученых. - М., 1997. - С. 127-134; Дробязко С.И. Русская освободительная армия. - М., 1988;
Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М., 1999.
Дробязко С.И. Восточные легионы...
Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты из поволжско-приуральских татар в годы
второй мировой войны. - Казань, 1998.
Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. - 1996. - №2. С. 92-103.
Лавренов С.Я., Попов И.М. Крах третьего рейха. - М., 2000.
Кавказ. 1942 - 1943 годы: героизм и предательство. Публ. Ю.Н. Семина иО.В. Старкова// ВИЖ. 1991. - №8. - С. 35-43; Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха
свидетельствуют. Публ. Г.А. Литвина // ВИЖ. - 1991. - №3. - С. 89-95; «Мусульманская плаха» для
России. Публ. В.П. Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 24-31; «О бязую сь. помочь германской
армии». Публ. В.П. Галицкого // ВИЖ. - 2000. - №3. - С. 42-49; Галицкий В.П. « .Д л я активной
подрывной диверсионной работы в тылу у Красной Армии» // ВИЖ. - 2001. - №1. - С.17-25;
Туркестанские легионеры. Публ. Г.Н. Взваровой // ВИЖ. - 1992. - №2. - С. 39-46.
Крымско-татарские формирования.; Л итвин Г.А. Смирнов Е.И. Освобождение Крыма.
Документы свидетельствуют. - М., 1994.
Бугай М.Ф. Депортація кримських татар у 1944 р. // УІЖ. - 1992. - №1. - С. 29-45; О мельчук Д.
Крим в роки німецько-фашистськоі' окупаціі'. Питання колабораціонізму в історичній літературі //
Кримські татари: історія i сучасність: матеріали міжнародноі' науковой конференціі' (Киів, 13-14
травня 1994 р.). - К.: Вид-во Інституту національних відносин i політологіі' НАН Украіни, 1995. - С.
39-40; Ефимов А.В. Некоторые аспекты германской оккупационной политики в отношении
крымских татар в 1941 - 1945 // Профи. - 1999. - №6-7. - С. 16-20.
Романько О.В. Добровольческие формирования из гражадн СССР в германской армии на
территории Крыма (1941 - 1944). Этапы создания и деятельности // КНП. - 1998. - №5. - С. 286-290;
Романько О.В. «Мусульманские формирования» из граждан СССР в германской армии (1941 1945) // КНП. - 1999. - №6. - С. 203-210; Романько О.В. Арабы в германских вооруженных силах
(1941 - 1943): политический и военный аспекты вопроса // КНП. - 1999. - №8. - С. 87-93; Романько
О.В. «Добровольческие формирования» из балканских мусульман в армиях государств «оси» //
Ученые записки ТНУ. - 1999. - №51. - Т.2. - С. 106-112; Романько О.В. Мусульманские легионы
третьего рейха. - Симферополь, 2000.
Возгрин В.Е. Неутолимый зуд шовинизма // Авдет. - 1991. - №12(23). - С.5; Возгрин В.Е.
Этноконфессиональная ситуация в довоенном Крыму (истоки, специфика, последствия) // Голос
Крыма. - 1996. - №42(153). - С. 5; №43(154). - С. 2; №44(155). - С. 5; Кудусов Э. А. Крымские
татары во второй мировой войне // Голос Крыма. - 2000. - №45(364). - С. 7; №46(365). - С. 5;
Умеров Э. Не все так просто в парадигме // Крымская правда. - 2000. - 199(22612). - С. 3;
Червонная С.М. Татарский Крым в пламени второй мировой войны // Голос Крыма. - 2000. №25(344). - С. 6; №26(345). - С. 7.
М арянович И. Освободительная война и народная революция в Югославии. - М., 1965; Станоевич
Б. Усташский министр смерти. Анатомия преступления Андрия Артуковича. - М., 1985; Стругар
В. Югославия в огне войны, 1941 - 1945. - М., 1985; МиниЬ М. Ослободилачки или гра^ански рат у
Jугославии. 1941-1945. - Нови Сад, 1993; ПрибиЬевиЬ С. Ри|еч Србима. - Загреб, 1952; Basta M.
Agonija i slom Nezavisne Drzave Hrvatske.- Beograd, 1971; Brcic R. Okupacioni sistem u Bosni i
Hercegovini // Vojno-istorijski glasnik. - Beograd, 1970. - №1. - S. 44-52; Butorovic R. Susak i Rijeka u
NOB. - Rijeka, 1975; Culinovic F. Okupatorska podjela Jugoslavije. - Beograd, 1970; H adri A.
Okupacioni sistem na Kosovu i Metohiji // Jugoslavenski istorijski casopis. - 1965. - №5. - S. 40 - 57;
Hurem R. Kriza narodnooslobodilackog pokreta u Bosni i Hercegovine krajem 1941 i pocetkom 1942 g. Sarajevo, 1972; Jelic-Butic F. Ustasa i Nezavisna drzava Hrvatske 1941-1945. - Zagreb, 1985.
Kosutic I. Hrvatsko Domobranstvo u Drugom Svjetskom Ratu: U 2 kn. - Zagreb, 1992. - Kn.1; Mikulan
K., Pogacic S. Hrvatske Oruzane Snage. 1941-1945. - Zagreb, 1999.
Хоффманн И. История власовской армии. - Париж, 1990; Hoffmann J. Deutsche und Kalmuken 1942
bis 1945. - Freiburg, 1974; Hoffmann J. Ostlegionen 1941-1943. Turkotataren, Kaukasier und
Wolgafinnen im deutsche Heer. - Freiburg, 1976; Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. Das deutsche Heer und
die Orientvolker der Sowjetunion. - Freiburg, 1991.
Hoffmann J. Ostlegionen 1941 - 1 9 4 3 .; Hoffmann J. Kaukasien 1942/43.
Gosztony P. Hitlers Fremde Heeres. Das Schickal der nichtdeutschen Armeen im Ostfeldzug. Dusseldorf, 1976; L uther M. Die Krim unter deutscher Besatzung im Zweiten Weltkrieg // Forschungen

21.
22.
23.

24.

25.
26.

27.
28.
29.
30.

31.
32.
33.

34.
35.

36.

zur Osteuropaischen geschichte. - Berlin, 1956. - Bd.3. - S. 50-62; Mtihlen P. von zur. Zwischen
hakenkreuz und Sowjetstern. Der nationalismus der sowjetischen Orientvolker im Zweiten Weltkrieg. Dusseldorf, 1976; Neulen H.-W. An Deutscher Seite: Internationale Freiwillige von Wehrmacht und
Waffen-SS. - Munchen, 1985; Seidler F. W. Zur Fuhrung der Osttruppen in der deutsche Wehrmacht im
Zweiten Weltkrieg // Wehrwissenschaftliche Rundschau. - 1970. - №3. - S. 168-174; Seidler F. W. Oskar
Ritter von Niedermayer im Zweiten Weltkrieg. Ein Beitrag zur Geschichte der Ostlegionen //
Wehrwissenschaftliche Rundschau. - 1970. - №12. - S. 683-702.
L uther M. Op. cit.; Neulen H.-W. Op. cit.
Mtihlen P. von zur. Op. cit.
Fricke G. Kroatien 1941 - 1945. Der “Unabhangige Staat” in der Sicht des Deutschen Bevollmachtigen
Generals in Agram, Glaise v. Horstenau. - Freiburg, 1972; Hory L., Broszat M. Der Kroatische UstaschaStaat, 1941 - 1945. - Stuttgart, 1977.
H auner M. Les puissances de l’Axe et la lutte de l’Inde pour l’Independance (1939 - 1942) // Revue
d’histoire de la deuxieme guerre mondiale. - 1974. - №96. - P. 79-86; H auner M. India in Axis Strategy:
Germany, Japan, and the Indian... - Stuttgart, 1981; Schnabel R. Tiger und Schakal. Deutsche
Indienpolitik. 1941 - 1943. - Wien, 1968; Schroder M.J. Les rapports des puissances de l’Axe avec le
monde arabe // La guerre en Mediterranee 1939 - 1945. Actes du Colloque tenu a Paris du 8 au 11 avril
1969. - Paris, 1971. - P. 37-44; Schroder B. P. Irak 1941. - Munchen, 1999.
Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. - Berlin, 1965.
Munoz A. J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. - New York, 1991;
Munoz A. J. For Croatia And Christ: The Croatian Army In World War II, 1941-1945. - New York, 1995;
Munoz A. J. The “Sword of Islam”: The History of the 13. Waffen-Gebirgs-Division der-SS “Handschar”
// Axis Europe Magazine. - 1995. - №3. - P. 7-11; Munoz A. J. TheMoslemMilitia and Legionof
Sandjak // Axis Europe Magazine. - 1996.- №9. - P. 27 - 29;Munoz A. J. Hitler's Eastern Legions. New York, 1997. - Vol.II: The Osttruppen; Munoz A. J. Lions of the Desert: Arab Volunteers in the
German Army 1941-1945. - New York, 1997; Munoz A. J. German SS, Police, and Auxiliary Forces in
Poland: 1944 and Warsaw Uprising // Axis Europe Magazine. - 1998. - №15. - P. 19-22, 27-32, 34-43;
Munoz A. J. The Kaminski Brigade: A History, 1941-1945. - New York, 1998; Munoz A.J. The Last
Levy: SS Officer Roster, March, 1st, 1945. - New York, 2001.
Munoz A. J. Forgotten L eg io n s.
Munoz A. J. Lions of the D e s e rt.
Lepre G. Himmler’s Bosnian Division. The Waffen-SS Handschar Division 1943 - 1945. - Atglen, 1997.
Bender R. J., Taylor R.H. Uniform, Organization and History of the Waffen-SS: In 5 vols. - San Jose,
1982. - Vol.5; H outerm an H. Eastern Troops in Zeeland. The Netherlands, 1943 - 1945. - New York,
1997; Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose, 1987. - Vol.4; Mitcham S.
W. Hitler‘s Legions. The German Army Order of Battle, World War II. - New York, 1985; Nafziger G. F.
Foreigners in Field Gray: The Russian, Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. - Pisgah, 1995;
Nafziger G. F. The German Order of Battle: Infantry in World War II. - London, 2000; Nafziger G. F.
The German Order of Battle: Waffen SS and Other Units in World War II. - Conshohoken, 2001; Ready
J.L. The Forgotten Axis: Germany’s Partners and Foreign Volunteers in World War II. - Jefferson, 1987;
Thomas N., Mikulan K. Axis Forces in Yugoslavia 1941 - 1945. - London, 1995.
Littlejohn D. Op. cit.
Bender R. J., Taylor H.R. Op. cit.
Davis B. Flags and Standarts of the Third Reich. - New York, 1975; Holzmann W.-K. Manual of the
Waffen-SS. - London, 1976; Lumsden R., Hannon P. The Allgemeine SS. - London, 1994; W indrow
M., Burn J. The Waffen-SS. - London, 1995.
Stein G.H. The Waffen-SS: Hitler’s Elite Guard at War 1939 - 1945. - Ithaca, 1966; W egner B. The
Waffen-SS: Organization, Ideology, and Function. - Oxford, 1990.
Caballero Jurado C., Lyles K. Foreign Volunteers of the Wehrmacht 1941 - 1945. - London, 1995;
Caballero Jurado C. Commandos En El Caucaso. La Unidad Especial Bergmann. Voluntarios
caucasianos En El Ejercito Aleman, 1941-1945. - Alicante, 1995; Ronco M. Di L’occupazione cosaccocaucasica della Carnia (1944-1945): Studio documentale. - Tolmezzo, 1992; Lam brichs L., G rm ek M.
Les Revoltes de Villefranche: Mutinerie d‘un bataillon de waffen-SS septembre 1943. - Paris, 1998.
Диксон Ч., Гейлбрунн О. Коммунистические партизанские действия. - М., 1957; Reitlinger G. The
House Built on Sand. The Conflicts of the German Policy in Russia, 1939 - 1945. - London, 1960.

37
37. Dallin A. German Rule in Russia 1941 - 1945: A Study of occupation policies. - London - New York,
1957; Fisher G. Soviet Opposition to Stalin. - Harvard, 1952; Littlejohn D. The Patriotic traitors: The
History of Collaboration in German Occupied Europe, 1940 - 1945. - New York, 1972.
38. Littlejhon D. The Patriotic traitors...
39. Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское освободительное движение // Дружба народов. - 1991. №5. - С. 170-295; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. - М., 1996.
40. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917 - 1995: В 4 т. - М., 1996. - Т.1; Назаров М.В.
Миссия русской эмиграции. - Ставрополь, 1992. - Т.1.
41. Гунчак Т. У мундирах ворога // Військо Украіни. - 1993. - №9. - С. 6-156; Косик В. Украіна i
Німеччина у другій с в і т о в і й в і й н і . - Л ь в і в , 1993.
42. Dobrich M. Chetnik: The Story of the Royal Yugoslav Army of the Homeland, 1941 - 1945. - New York,
2000.
43. Окупаційний режим в Криму: 1941 - 1944 рр. За матеріалами преси окупаційних властей: Пер. з рос.
/ Упоряд. В. М. Гуркович. - Сімферополь, 1996; Генерал Власов в планах гитлеровских спецслужб.
Публ. О.В. Вишлева // Новая и новейшая история. - 1996. - №4. - С. 130-146; Германские
документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941-1942 // Москва-Крым: историко
публицистический альманах. Публ. А.В. Ефимова - М., 2000. - Вып. 1. - С. 281-295; Вып. 2. - С.
291-301; Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Документы и материалы.
Исторические очерки: В 2 т. - М., 1973. - Т.1; Преступные цели - преступные средства: Документы
об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941 - 1944) / Сост. Г.В.
Заставенко. - М., 1985; СС в действии. Документы о преступлениях СС / Под ред. М.Ю. Рагинского.
- М., 1960; Hitlers Weisungen fur die Kriegsfuhrung 1939-1945 / Hrsg. v. W. Hubatsch. - Munchen,
1965; Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. - Osnabruck, 1965; KTB / Hrsg. v. H.-A.
Jacobsen. - Frankfurt-am-Main, 1965. - Bd.1: 1.8.1940 - 31.12.1941; KTB / Hrsg. v. A. Hillgruber. Frankfurt-am-Main, 1963. - Bd. 2: 1.1.1942 - 31.12.1942; KTB / Hrsg. v. W. Hubatch. - Frankfurt-amMain, 1963. - Bd. 3: 1.1.1943 - 31.12.1943; KTB / Hrsg. v. P. E. Schramm. - Herrsching, 1982. - Bd.4:
1.1.1944 - 31.12.1944.
44. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 7 т. /
Под ред. Р. А. Руденко. - М.: Госюриздат, 1958.-Т. 2; Нюрнбергский процесс над главными
немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 3 т. / Под ред. Р. А. Руденко. - М.:
Юридическая литература, 1966. - Т. 2; Нюрнбергский процесс: Сб. материалов: В 8 т. / Под ред. А.
М. Рекункова. - М.: Юридическая литература, 1991. - Т. 5.
45. Военно-научное управление Генштаба. Военно-исторический отдел. Сборник материалов по
составу, группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших
ее союзников на советско-германском фронте за период 1941-1945. - М., 1965. - Вып. 2; КабардиноБалкария в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945: Сб. документов и материалов / Под
ред. М.Х. Шекихачева. - Нальчик, 1975; Крым в период Великой Отечественной войны, 1941 1945: Сб. документов и материалов / Сост. И.П. Кондранов, А.А. Степанова. - Симферополь, 1973;
Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение К р ы м а .; Мар]новиЬ Б. Стазом безумльа. - Београд,
1959. - Кнь.1: Сведочанства; Genocid nad Muslimanima, 1941-1945 / Odg. za izd. V. Dedijer, A.
Miletic. - Sarajevo, 1990; Oslobodilacki rat naroda Jugoslavije 1941-1945: Zb. Dokumenta: U 2 kn. Beograd, 1963-1965. - Kn. 1-2.
46. ‘Wlassow-Aktion”, или Как германское командование пыталось разложить Советскую армию и ее
тыл в 1941 - 1945. Публ. Л.Е. Решина // ВИЖ. - 1992. - №3. - С. 22-25.
47. Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было, или История власовского предательства
// ВИЖ. - 1991. - №4. - С. 18-28; №7. - С. 12-20; №9. - С. 45-51; №12. - С. 31-41; Русский корпус на
Балканах во время II Великой войны 1941 - 1945: Сб. документов и материалов. - Сан-Рафаэль,
1999.
48. ГААРК, ф. П - 1, 151, 156, ф. Р - 652.
49. Там же, ф. Р - 1326, 1457, 1458.
50. ГАРФ, ф. Р - 5761, 6762, 5796, 6532, 9145.
51. BA-MA, Oberkommando des Heeres / Chef der Heeresrustung und Befehlshaber der Ersatzheeres;
Oberkommando des Heeres / General der Freiwilligen-Verbande; Oberkommando des Heeres / Generalstab
des Heeres.
52. Ibid, Oberkommando der Heeresgruppe A; Oberkommando der 10. Armee; Oberkommando der 11.
Armee; Oberkommando der 1. Panzerarmee; Oberkommando der 4. Panzerarmee.

38
53. Ibid, Generalkommando des XXX. Armeekorps; Generalkommando des LII. Armeekorps;
Generalkommando des LXVIII. Armeekorps; Generalkommando des XXIV. Panzerkorps;
Generalkommando des XXXX. Panzerkorps.
54. Ibid, Kommando der 97. Jagerdivision; Kommando der 100. Jagerdivision; Kommando der 370.
Infanteriedivision; Kommando der 3. Panzerdivision; 162. Infanteriedivision; 444. Sicherungsdivision.
55. MGFA, Heygendorff R. v., Oberst. Die landeseigenen Verbande im Kampf gegen die S. U. Vortrag. 18.4.1943. - 10 s.; Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Enstehung des Kommandos der Ostlegionen. 1.4.1951. - 18 s.; Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Ostvolkische Freiwillige im Kampf an
Deutschlands Seite wahrend des 2. Weltkrieges. - 7 s.; Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D.
Turkvolkische und Kaukasische Verbande im Kampf an Deutschlands Seite wahrend des 2. Weltkrieges. 1949. - 35 s.; Houssele W., Major a. D. Kurzer AbriB uber die Nordkaukasische Legion. - 4.8.1952. - 10
s.; Kostring E. General der Kavallerie a. D. Erfahrung mit den Freiwilligen aus dem russischen Raum im
Kampf mit dem Bolschewismus 1941 bis 1945. - 48 s.; Schowingen K.V. Ritter von Niedermayer und die
Turk-Division. Aufzeichnung fur das MGFA. - 1973. - 15 s.
56. Ibid, Der Vorsitzende des Kaukasischen Kommittees (Verf. Dr. Gabliani). Bericht uber die kaukasischen
Freiwilligen-Verbande in der deutschen Wehrmacht. - 26.3.1945. - 9 s.; Seraphim H.-G. Erfahrungen mit
Ostfreiwilligen im II. Weltkrieg. - 8 s.; Seraphim H.-G. Kaukasische und Turkvolkische Freiwillige im
deutschen Heer. - 1948. - 37 s.
57. WASt, Von Heygendorff, Ralph, geb. am 15.8.1897 in Dresden. - Bl.1-2; Von Pannwitz, Helmuth, geb. am
14.10.1898 in Botzanowitz. - Bl.1; Toermann, Arved, geb. am 4.8.1892 in Zabela. - Bl.1.
58. PAJH, Grundlagen der Zusammenarbeit der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker. Protokoll der
tagung der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker vom 18. November 1944. - 2 s.;
Nordkaukasisches Sonderkommando “Schamil”. - 3 s.
59. NARS, microcopies T-175, T-354.
60. Вельц Г. Солдаты, которых предали: записки бывшего офицера вермахта. - Смоленск, 1999;
Гальдер Ф. Военный дневник. 1939-1942: ежедневные записки начальника генштаба сухопутных
войск: В 3 т. - М., 1968-1971. - Т.1-3; Геббельс И. Дневники 1945 года. Последние записи. Смоленск, 1998; Гелен Р. Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942 - 1971. М., 1999; Гудериан Г. Воспоминания солдата. - Смоленск, 1998; Кавальеро У. Записки о войне. М., 1968; М анштейн Э. фон. Утраченные победы. - М., 1999; Рауш нинг Г. Говорит Гитлер. - М.,
1993; Ш елленберг В. Секретная служба Гитлера. - Киев, 1991; Ш трик-Ш трикфельдт В.К. Против
Сталина И Гитлера. Генерал Власов и Русское освободительное движение. - М., 1993; Beher H.
Erinnerungen an den Sonderverband, drei bataillone und an die kameradenschaft Bergmann. - Krailling,
1983; Brautigam O. So hat es sich zugetragen. Ein Leben als Soldat und Diplomat. - Wurzburg, 1968;
Kumm O. Vorwarts Prinz Eugen! Geschichte der 7.SS-Freiwilligen-Gebirgs-Division Prinz Eugen. Osnabruck, 1984; Rahn R. Ruheloses Leben. - Dusseldorf, 1949.
61. Геббельс И. Указ. соч.; Рауш нинг Г. Указ. соч.; Brautigam O. Op. cit.; H erw arth H. v. Zwischen
Hitler und Stalin. Erlebte Zeitgeschichte 1931 bis 1945. - Frankfurt-am-Main - Berlin - Wien, 1985.
62. Ш трик-Ш трикфельдт В.К. Указ. соч.
63. Beher H. Op. cit.
64. Kumm O. Op. cit.
65. Rahn R. Op. cit.
66. Вергасов И.З. Крымские тетради. - М., 1978; Закруткин В.А. Кавказские записки // Закруткин В.А.
Повести и рассказы. - М., 1989; Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950
годы. - М., 1997; Тюленев И.В. Крах операции «Эдельвейс». Воспоминания бывшего
командующего войсками закавказского фронта. - Орджоникидзе, 1988; Чолакович Р. Записки об
освободительной войне в Югославии. - М., 1965.
67. Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. - М., 1994.
68. Ленивов А.К. Под казачьим знаменем в 1943 - 1945 // Кубанец. - 1992. - №2. - С. 34-51; №3. - С.
49-65; №4. - С. 60-76.
69. Верига В. Дорогами другоі світовоі в і й н и . - Торонто, 1984; Ш андрук П. Украінська Національна
А р м і я // Сурмач. - 1995. - №357. - С. 7-11; Авторханов А. Мемуары. Главы из книги // Октябрь.1992.-№9.- С. 131-159.
70. Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн. - М., 1991. - Кн.2.
71. Караосманоглу Я.К. Дипломат поневоле. Воспоминания и наблюдения. - М., 1978.
72. Блокнот пропагандиста. Еженедельный бюллетень пропагандистов РОА (Дабендорф). - 1945;
Бюллетень добровольцев РОА (Дабендорф). - 1944; Воля народа. Орган КОНР (Берлин). - 1944-

73.

74.
75.
76.
77.

1945; Газават. Еженедельная газета Северо-Кавказского национально-освободительного движения
(Берлин). - 1944; Голос Крыма. Орган Симферопольского городского управления (Симферополь). 1941-1944; Казачья лава. Центральная общеказачья газета (Берлин). - 1944; Северный Кавказ. Орган
Северо-Кавказского национального комитета (Берлин). - 1944.
Azat Kirim. Zeitung der Simferopol Mohammedanischen Komitee (Simferopol). - 1942-1944; Azerbajgan.
Zeitung der Versammlung der Nationalen Einheit. (Berlin). - 1943 -1944; Idel-Ural. Zeitung der
Wolgatatarische Legion. (Berlin). 1943-1944; Milli Turkistan. Zeitung der Nationalturkestanischen
Einheitskomitees. (Berlin). - 1942-1945; Yeni Turkistan. Zeitung der Turkestanischen Legion. (Berlin). 1942-1945.
Die Woche (Berlin). - 1942; Signal (Berlin). - 1942 - 1944.
Material fur Funk-Nachrichten (Berlin). - 1943 - 1944.
Ostpressedienst. Material fur russische Zeitungen (Berlin). - 1943 - 1944.
Красный Крым (Симферополь-Краснодар). - 1941 - 1944.

Глава 2. ПРИЧИНЫ СОЗДАНИЯ И СТАТУС МУСУЛЬМАНСКИХ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ В ГЕРМАНСКИХ
ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

ИНОСТРАННЫЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ
В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

Проблема

использования

иностранных

граждан

составе

германских

вооруженных сил представляет на сегодняшний день одну из наиболее сложных и
запутанных в истории второй мировой войны. Следует сказать, что эта проблема не
однозначна, а содержит в себе многочисленные аспекты, связанные с выяснением
самого понятия «иностранные добровольческие формирования», их классификацией
в зависимости от времени создания и функционального назначения, установлением
численности иностранных граждан, служивших в рядах германских вооруженных
сил и, наконец, их национальным составом.
Что

касается

понятия

«иностранные

добровольческие

формирования

германских вооруженных силах», то на данный момент наиболее точным с
исторической и военной точек зрения и лишенным какой-либо идеологической
подоплеки, является определение, данное бывшим начальником организационного
отдела Генштаба германских сухопутных сил подполковником Б. МюллеромГиллебрандом. По его словам, «иностранные добровольческие формирования - это
формирования из иностранных граждан и военнослужащих, объединенных в рамках
германских сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил и войск СС, либо в
виде отдельных войсковых формирований, в большинстве имевших немецкий
кадровый состав, либо включенных единичным порядком в части немецкой
действующей армии, авиации и флота» [1].
Следует добавить, что помимо вышеуказанных родов войск германских
вооруженных сил, иностранные добровольческие формирования существовали
также в военизированных частях германской полиции, которая к 1945 г. фактически
вошла в состав войск СС [2].

Сам

процесс

создания

использования

иностранных

добровольческих

формирований был обусловлен целым комплексом причин, в котором можно
выделить политическую и военную стороны. Его политическая сторона носила ярко
выраженный пропагандистский характер, связанный со стремлением немецкого
руководства показать всему миру и своему народу, что дело Г ермании правое, так
как на ее стороне сражаются добровольцы из всех стран Европы и даже Азии.
Военная сторона этого процесса была обусловлена необходимостью восполнить
потери в живой силе, как во фронтовых частях, так и в частях по поддержанию
порядка в тыловых районах действующих армий.
Нельзя не отметить, что процесс создания и использования иностранных
добровольческих формирований имел двусторонний характер, в том смысле, что
активной стороной в нем выступали не только те или иные немецкие военно
политические органы. У тех, кто с разной степенью добровольности вступал в эти
формирования, также имелись на то свои причины. Современный испанский
исследователь К. Кабальеро-Юрадо видит эти причины в антикоммунизме, «как
наиболее побудительной из них» и национализме - в данном случае, субъективном
представлении той или иной национальной группы добровольцев о месте их народа
в системе будущего немецкого «мирового порядка» [3].
И если первая причина была «побудительной» для добровольцев из стран
Западной, Северо-западной и Центральной Европы, население которых имело, в
основном, однородный национальный состав, то для добровольцев из Юго
Восточной Европы, СССР, а также арабов и индийцев, этой причиной был именно
национализм или его интерпретация в религиозном духе (в первую очередь для
католиков и мусульман).
В связи с этим можно выделить три этапа привлечения и участия иностранных
добровольцев на стороне Г ермании:
•

с осени 1940 г. в войска СС стали зачислять представителей так называемых

«нордических» народов - датчан, норвежцев, фламандцев и голландцев;

• с июня 1941 г. сухопутными силами, авиацией и флотом, а позже и войсками
СС,

создаются

формирования

из

западноевропейских

(«ненордических»)

балканских народов под лозунгом «крестового похода против большевизма»;
• с осени 1941 г., под лозунгом «борьбы с большевизмом», из военнопленных
Красной Армии и местного населения оккупированных советских территорий
формируются так называемые «восточные войска» (Osttruppen). Их создание
происходило под эгидой сухопутных сил, авиации, флота и полиции. Только
намного позже к этому процессу присоединилось руководство СС [4].
Классификация иностранных добровольческих формирований по времени
начала их создания и использования является несколько абстрактной и отражает
только политическую сторону этого процесса. Военную же его сторону отражает их
классификация по функциональному назначению.
В нормативных документах германского военного командования и полицейского
руководства по использованию «местных вспомогательных сил» все контингенты
иностранных добровольцев четко различались в соответствии с их функциональным
назначением. Таким образом, выделялись следующие категории иностранных
добровольческих формирований:
• добровольцы вспомогательной службы или «хиви» («Hiwi»);
• вспомогательная полиция по поддержанию порядка в тыловых районах
(Hilfspolizei). В зависимости от того, какой инстанции - военной или гражданской она подчинялась, ее принято подразделять на:
- вспомогательную

полицию

тыловых

районах

действующих

армий

(Sicherungsverbande) или групп армий (Schutzmannschaften) и
- вспомогательную полицию порядка (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или
“Schuma”) в районах деятельности гражданской оккупационной администрации;
• боевые части иностранных добровольческих формирований [5].
Что касается первой категории - «хиви», то это были лица, завербованные
командованием немецких частей и соединений, стремившимся таким образом
покрыть недостаток в живой силе. Первоначально они использовались в тыловых

службах в качестве шоферов, конюхов, рабочих по кухни, разнорабочих, а в боевых
подразделениях - в качестве подносчиков патронов, связных и саперов. Со
временем их стали использовать и в боевых операциях наравне с немецкими
солдатами [6].
По времени, появление этой категории добровольцев было связано с началом
советско-германской войны и обусловлено теми потерями, которые несли немецкие
части и соединения на Восточном фронте. Поэтому, уже к концу 1942 г. «хиви»
составляли значительную часть действовавших на этом фронте немецких дивизий.
Со временем, после сокращения количества советских военнопленных основного контингента для пополнения рядов «хиви», - немецкое командование
стало привлекать для вышеуказанных целей граждан государств Восточной
(поляков, словаков, чехов) и Юго-Восточной Европы (словенцев, сербов, хорватов и
греков). Однако их количество так и не смогло достигнуть численности «хиви» из
числа граждан СССР.
Следует сказать, что штатная численность «хиви» постоянно увеличивалась при
фактическом уменьшении штатов немецкой пехотной дивизии. Так, штаты пехотной
дивизии, установленные со 2 октября 1943 г., предусматривали наличие 2005
добровольцев на 10708 человек немецкого персонала (для сравнения, на 22 июня
1941 г. в пехотной дивизии полагалось иметь 15859 человек и только немцев), что
составляло около 15% от ее общей численности [7]. В танковых и моторизованных
дивизиях численность «хиви» должна была составлять соответственно 970 и 776
человек [8], что тоже равнялось 15%.
Помимо сухопутных войск вермахта, «хиви» использовались и в других видах
вооруженных сил: ВВС - в качестве технического и вспомогательного персонала и
ВМС - в частях берегового обслуживания, зенитной и береговой артиллерии.
Всего же на февраль 1945 г. эта категория иностранных добровольцев
насчитывала около 735-750 тыс. человек и включала в себя (табл. А.1):
• граждан стран Западной и Северо-западной Европы - около 55 тыс.
• граждан стран Восточной и Юго-Восточной Европы - около 20-25 тыс.

• советских граждан - 665-675 тыс. [9].
Появление второй категории добровольческих формирований - вспомогательной
полиции - было связано с попыткой немецкого командования и оккупационных
властей разрешить проблему нехватки охранных частей, как в непосредственной
близости от районов боевых действий, так и на оккупированных территориях,
находящихся в глубоком тылу, но имеющих сильное партизанское движение. То
есть, части вспомогательной полиции создавались в целях поддержания порядка на
оккупированных территориях. Следует сказать, что наиболее характерным создание
подобного рода добровольческих формирований было для оккупированных
территорий СССР и Балкан. В оккупированных же немцами странах Западной и
Северо-западной Европы их практически не было.
В оккупированных районах СССР, находящихся под управлением военной
администрации, в основу создания вспомогательной полиции был положен военно
территориальный принцип. Так, в тыловых районах группы армий «Север» они
именовались «местные боевые соединения» (Einwohnerkampfverbande), в группе
армий «Центр» - «служба порядка» (Ordnungsdienst), а в группе армий «Юг» «вспомогательные охранные части» (Hilfswachmannschaften) [10].
В ноябре 1941 г. все «местные полицейские вспомогательные силы» в зоне
действия

гражданской

администрации

были

организованы

части

«вспомогательной полиции порядка». Цели и задачи их создания и использования
ничем не отличались от целей и задач предыдущих формирований. Единственным
отличием в данном случае было то, что они подчинялись не военным, а
полицейским властям. В зависимости от их назначения, принято выделять
следующие категории «вспомогательной полиции порядка»:
• полиция в городах и сельской местности (Schutzmannschaft-Einzeldienst);
• отряды самообороны или «самоохраны» (Selbst-Schutz);
• батальоны для борьбы с партизанами (Schutzmannschaft-Bataillone);
• вспомогательная пожарная полиция (Feuerschutzmannschaft);
• резервная полиция для охранных целей (Hilfsschutzmannschaft) [11].

На территориях же оккупированных немцами балканских государств в основу
создания

этой

категории

добровольческих

формирований

был

положен

национально-региональный принцип. Другим их отличием от вспомогательной
полиции на территории СССР было то, что обычно они находились в формальном
подчинении местных марионеточных «правительств». Так были созданы Сербская
государственная стража, Сербский добровольческий корпус, Словенский Домобран
(внутренняя охрана), Черногорский добровольческий корпус, Мусульманская
милиция, греческие охранные батальоны и ряд других [12].
Всего же к концу войны эта категория иностранных добровольцев составляла
около 560-580 тыс. человек и включала в себя (см. табл. А.1):
• граждане балканских государств - 170-180 тыс.;
• советские граждане - 390-400 тыс. [13].
Последней категорией являлись боевые части иностранных добровольческих
формирований. Это были либо отдельные соединения (дивизии и корпуса, что было
крайне редко), либо полки и подразделения (батальоны, роты, взводы) в составе
германских сухопутных сил, ВВС, ВМС и войск СС. Они создавались с целью их
применения на фронте, однако зачастую могли использоваться и как формирования
предыдущих категорий, главным образом в качестве вспомогательной полиции.
К концу войны в них проходило службу 660-665 тыс. человек (см. табл. А.1):
•

граждане стран Западной и Северо-западной Европы - около 140 тыс.;

•

граждане государств Восточной и Юго-Восточной Европы - около 95 тыс.;

•

советские граждане - 470-475 тыс.;

•

арабы и индийцы - 8 тыс. [14].

Следует

сказать,

что

такое

разделение

иностранных

добровольческих

формирований на категории по их функциональному назначению не было чем-то
установленным раз и навсегда. На практике многие формирования зачастую меняли
свой «профиль»: становились, например, из полицейских боевыми и наоборот.
Обычно это происходило вследствие изменений обстановки на фронтах, когда

тыловые

районы

становились

прифронтовыми,

полицейские

части

реорганизовывались в боевые.
В

процессе

создания

использования

иностранных

добровольческих

формирований, а также смене их функционального назначения, большую роль
играла та руководящая инстанция, которой было подчинено то или иное
формирование.
Собственно, германские вооруженные силы состояли из вермахта, в который
входили сухопутные силы, Люфтваффе (ВВС) и Кригсмарине (ВМС), и войск СС, к
которым также следует отнести и силы германской военизированной полиции.
Однако, несмотря на общее название, это были две совершенно самостоятельные
организации, со своими историческими традициями и собственным руководством,
обусловленными историей военного и политического развития Германии в период
после первой мировой войны. Единственным, что их объединяло, была личность А.
Гитлера, который одновременно являлся Верховным фюрером штурмовых отрядов
(СА) - с августа 1930 г. и Верховным главнокомандующим вермахта - с 4 февраля
1938 г. [15].
Поскольку каждый из видов германских вооруженных сил имел собственные
иностранные добровольческие формирования, в структуре их управления имелись
также специальные органы для организации, использования и руководства этими
формированиями.
Вермахт (рис. Б.1). Главным органом управления вооруженными силами
Германии было созданное 4 февраля 1938 г. на базе Военного министерства
Верховное командование вермахта - ОКВ. После начала второй мировой войны в
сферу компетенции ОКВ, помимо общего руководства германскими вооруженными
силами, был также передан ряд театров военных действий: Скандинавия, Северная
Африка, Балканы, Запад и Италия. Подчиняясь непосредственно Гитлеру, ОКВ
осуществляло руководство войсками на подведомственных ему театрах военных
действий через Штаб оперативного руководства (начальник: генерал-полковник А.
Йодль - 1938-1945). Следует сказать, что, помимо германских частей и соединений,

ОКВ, через свои органы на местах, участвовало в организации и руководстве
иностранными добровольческими формированиями на вверенных ему фронтах [16].
В состав ОКВ организационно входило Управление разведки и контрразведки,
более известное как абвер. Его вторым отделом (руководитель: генерал-майор Э
фон Лахузен* - 1939-1943), отвечавшим за диверсии и саботаж в тылу противника,
также был создан ряд иностранных добровольческих формирований, имевших
специфический раведовательно-диверсионный характер [17].
Главным органом управления сухопутными войсками, а после нападения
Германии на СССР и всеми сухопутными войсками на Восточном фронте, было
Верховное командование сухопутных сил - ОКХ. Организационно в него входил
Генеральный штаб сухопутных войск, в составе которого имелась группа генералинспекторов родов войск. 16 декабря 1942 г. при этой группе было создано
Управление генерал-инспектора восточных войск (General der Osttruppen). Его
начальником был назначен командир 23-й пехотной дивизии вермахта генералмайор Г. Гельмих. Это управление должно было упорядочить процесс создания и
использования добровольческих формирований из граждан СССР. В его задачи
входило обучение новых подразделений: пехотных, инженерных, строительных
батальонов, конных эскадронов и артиллерийских дивизионов. Однако оно не имело
права вмешиваться в тактическое руководство добровольческими формированиями.
В целях руководства процессом организации и подготовки добровольческих
формирований на местах, при каждом штабе группы армий создавался отдел
генерал-инспектора восточных войск, подчиненный своему управлению только
административно [18].
В 1943 г. генерал Гельмих был заменен генералом-от-кавалерии Э. Кестрингом.
А уже 1 января 1944 г. эта инстанция была переименована в Управление генералинспектора добровольческих формирований (General der Freiwilligen-Verbande) [19].
Формированиями вспомогательной полиции, которые находились под контролем
военной администрации на оккупированных территориях, руководила другая
* Биографические сведения о лицах, чьи фамилии выделены в тексте монографии, смотри в Приложении Е.

инстанция, также входившая в состав ОКХ - Управление начальника вооружений
сухопутных войск и главнокомандующего армией резерва, который одновременно
являлся и начальником тыла. С 1939 по 1944 г. этим управлением руководил
генерал-полковник Ф.

Фромм.

Как начальнику тыла,

ему непосредственно

подчинялись командующие тыловыми районами групп армий и коменданты
армейских тыловых районов, в подчинении у которых находилась указанная
категория добровольческих формирований [20].
Что касается иностранных добровольческих формирований, находившихся в
структуре ВВС или ВМФ, то ими руководили: Верховное командование Люфтваффе
- ОКЛ и Верховное командование Кригсмарине - ОКМ [21].
Войска СС (рис. Б.2). С 17 июня 1936 г. рейхсфюрером СС и шефом германской
полиции являлся Г. Гиммлер. Под его руководством до этого две самостоятельные
организации были объединены в Корпус охраны государства. С 1934 г. в системе СС
стали создаваться военизированные «части усиления», которые 1 июня 1940 г. были
преобразованы в войска СС [22].
Набором, подготовкой и руководством бойцов войск СС (в том числе и
иностранными добровольцами в их составе) занимались следующие инстанции.
Центральным ведомством всей организации СС было ее Главное управление. В
его системе имелись: управление «Б», занимавшееся пополнением войск СС и
регистрацией их членов, и управление «Ц», занимавшееся их подготовкой. С 1941
по 1945 г. руководителем этой инстанции был СС-обергруппенфюрер Г. Бергер.
Главное

оперативное

управление

являлось

центральной

штаб-квартирой

организации СС и отвечало за оперативный контроль над войсками СС. В его
системе находились: управление «А», занимавшееся организацией и снабжением
войск СС, управление «Б», отвечавшее за обучение командного состава войск СС, и
управление «Ц» -

инспекция войск СС -

орган, контролирующий работу

предыдущих. С 1942 по 1945 г. руководителем этой инстанции был ССобергруппенфюрер Г. Юттнер [23].
П олиция
подчинялось

(рис.

Б.3).

Главное

Как шефу германской полиции, Гиммлеру также
управление

полиции

порядка

(начальник

СС-

оберстгруппенфюрер и генерал-полковник полиции К. Далюге - 1936-1945). Это
управление руководило всеми формированиями полиции порядка и частями войск
СС,

которые

находились

на

территории,

подконтрольной

гражданской

оккупационной администрации. На местах это руководство осуществлялось через
фюреров СС и полиции [24].
«Оценивая немецкую политику относительно... народов Европы, - пишет
американский историк Т. Гунчак, - можно сделать вывод о том, что единой
политики не существовало... Напрашивается мысль, что нацистская Германия не
была монолитом. В то время как Гитлер и его гигантская политическая машина
преследовали свои расистские цели, армия использовала все,

что считала

необходимым» [25].
Учитывая

сказанное,

можно

сделать

вывод,

что

процесс

создания

использования иностранных добровольческих формирований не был одномерным
явлением. По ходу этого процесса происходили изменения, которые оказывали на
него существенное влияние. Эти изменения зависели от:
• предвоенных планов нацистского политического руководства относительно
будущего положения того или иного народа в системе «нового порядка»;
• эволюций в германской внешней, национальной и оккупационной политике,
которые находились в прямой зависимости от положения на фронтах войны;
• взаимоотношений и противоречий между немецкими партийными органами,
командованием вермахта и аппаратом СС [26].
В связи с влиянием этих компонентов, в процессе создания и использования
иностранных добровольческих формирований можно выделить два этапа. Важной
вехой в этом процессе, тем периодом, во время которого прямо или косвенно были
приняты решения, повлекшие изменения в нем, следует назвать события,
происходившие с осени 1942 по осень 1943 г. Это прежде всего: Сталинградская
битва (сентябрь 1942 - февраль 1943 г.), разгром немцев в Северной Африке (май
1943 г.) и капитуляция Италии (сентябрь 1943 г.). Каждое из этих событий явилось
поворотным моментом, соответственно, в немецкой «восточной», ближневосточной

и балканской политике, а также повлияло на процесс создания и использования
добровольческих формирований из народов данных регионов.
На первом этапе создания иностранных добровольческих формирований
политико-пропагандистские цели явно превалировали над военными. Это, по сути, и
является его основной характеристикой.
На втором этапе происходит, если и не усиление роли военной стороны этого
процесса, то, во всяком случае, ее уравнение в значении со стороной политической.
Для этого этапа характерны следующие основные изменения.
Уже в самом начале 1943 г. была предпринята попытка более широкого
привлечения

населения

еще

оккупированных

государств

территорий

сотрудничеству с Германией, в том числе и к военному. Следует сказать, что на
этом этапе, немцы, при создании добровольческих формирований, в ряде случаев
отошли от принципа добровольности в этом процессе. При поддержке местных
коллаборационистских «правительств» ими были использованы различные степени
призыва в воинские формирования населения оккупированных территорий. Так, в
феврале-марте 1943 г. в Латвии и Эстонии был объявлен призыв на службу десяти, а
в Литве - шести возрастов. В начале 1944 г. то же самое произошло в Белоруссии,
где был объявлен набор в Белорусскую краевую оборону (БКО). Однако эти акции
зачастую не имели успеха. Например, в Литве на призывные пункты прибыло менее
20% лиц, подлежащих освидетельствованию [27].
Следует сказать, что эти акции никак не мешали немцам называть иностранные
формирования, которые все же удавалось организовать подобным образом,
добровольческими.
На втором этапе также произошли изменения в управлении и организации
иностранных добровольческих формирований, связанные с изменениями в немецкой
национальной

политике.

Прежде

всего

они

заключались

укрупнении

добровольческих формирований, которые имели однородный национальный состав.
Если до 1943 г. самой крупной воинской единицей являлся полк (в крайнем случае,
дивизия), то на этом этапе начинается массовое формирование дивизий и даже
корпусов, как из граждан стран Западной, так и Восточной Европы. Именно в этот

период были сформированы 15-й Казачий кавалерийский корпус, 162-я Тюркская
пехотная дивизия, 369-я, 373-я, 392-я германо-хорватские легионерские дивизии и
ряд других [28].
Впоследствии, в конце 1944 - начале 1945 г. этот процесс получил свое военно
политическое развитие и прежде всего в связи с изменениями в немецкой
«восточной» политике. После провозглашения 14 ноября 1944 г. в Праге Комитета
освобождения народов России (КОНР), была предпринята попытка объединить под
эгидой его вооруженных сил все добровольческие формирования из граждан СССР.
Однако большинство национальных лидеров отказалось пойти на такое соглашение
с руководством КОНР, усмотрев в его инициативе желание русских националистов
опять подчинить себе все остальные народы СССР. Вместо этого они, при
некоторой поддержке со стороны немцев, провозгласили создание на основе
«своих» «национальных» добровольческих формирований «Национальной армии
Туркестана», «Кавказской национально-освободительной армии», «Украинской
национальной армии» и т. п. [29].
Последним по времени комплексом изменений в процессе создания и
использования иностранных добровольческих формирований, стало усиление в нем
роли руководства СС. Во-первых, эти изменения характеризуются началом создания
иностранных дивизий войск СС. Отойдя от «расового принципа» при наборе в эти
войска, Гиммлер приказал принимать в них и представителей «низших рас». В
результате было сформировано 22 дивизии из иностранных добровольцев: 9 из
граждан стран Западной и Северо-Западной Европы, 4 из граждан стран Восточной
и Центральной Европы, 3 из граждан балканских государств, 6 из граждан СССР.
Кроме этого, из представителей последних было также сформировано 2 соединения
дивизионного типа - Восточно-тюркское и Кавказское соединения. Всего же, к
концу войны в этих дивизиях проходило службу около 340 тыс. человек (или 37% от
общего количества бойцов войск СС) [30].
Во-вторых, 20 июля 1944 г. Гитлер, после покушения на него, назначил
Гиммлера начальником вооружений сухопутных войск и главнокомандующим
армией резерва, а уже 26 августа все иностранные части и соединения сухопутных

войск были переданы под управление командования войск СС. Эта мера позволила
Гиммлеру

подчинить

себе

остальные

добровольческие

формирования,

не

находившиеся до этого под его контролем [31]. Правда, зачастую, некоторые
формирования так и оставались под командованием офицеров вермахта. Все их
подчинение СС заключалось в присвоении им соответствующей номенклатуры
(например, 950-й индийский моторизованный полк вермахта стал Индийским
добровольческим легионов войск СС) [32]. С другой стороны, все части и
соединения войск СС, до этого в оперативном отношении подчинявшиеся
командованию вермахта, были переданы в личное распоряжение Гиммлера.
Таким образом, с уверенностью можно сказать, что в течение второй мировой
войны в германских вооруженных силах прошло службу около 2 млн. иностранных
граждан - большинство добровольно, остальные же - в результате различной
степени призывных компаний. Из них (см. табл. А.1):
• граждане государств Западной и Северо-западной Европы - около 195 тыс.
• граждане государств Восточной и Юго-Восточной Европы - около 300 тыс.
• советские граждане - 1,3 - 1,5 млн.
• арабы и индийцы - около 8 - 10 тыс.
Советские граждане и граждане балканских государств были наиболее массовым
контингентом среди иностранных добровольцев. Это прежде всего связано с
особенностями предвоенного политического режима в этих государствах, его
национальной политикой, и тем, как после начала второй мировой войны этой
политикой воспользовались немцы.
Именно ошибки в национальной политике правящих режимов в СССР, на
Балканах, Ближнем Востоке и в Индии, и послужили причиной создания
мусульманских

формирований

системе

формирований германских вооруженных сил.

иностранных

добровольческих

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕПОСЫЛКИ И УСЛОВИЯ СОЗДАНИЯ МУСУЛЬМАНСКИХ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Классик немецкой военной мысли К. Клаузевиц писал: «Война в человеческом
обществе... есть не только политический акт, но и подлинное орудие политики,
продолжение политических отношений, проведение их другими средствами» [33].
Таким образом, устанавливалось производное значение военных событий от
политических. Это нельзя не учитывать и при рассмотрении вопроса о создании и
использовании мусульманских частей в системе иностранных добровольческих
формирований.
Выше уже говорилось, что процесс создания и использования иностранных
добровольческих формирований напрямую зависел от внешней и оккупационной
политики нацистской Германии. Они же, в свою очередь, находились под
непосредственным воздействием тех изменений в германской национальной
политики, которые происходили под влиянием на нее тех или иных органов власти
нацистского государства. При этом наиболее тесная зависимость прослеживается по
линии «оккупационная - национальная политика». Внешняя же политика играла
подчиненную роль, так как основным контингентом иностранных добровольческих
формирований были граждане именно оккупированных государств и территорий.
В целом, немецкая оккупационная политика зависела от следующих факторов:
• национального состава населения оккупированной территории;
• того, какие немецкие органы осуществляли оккупацию на данной территории;
• изменений на фронтах войны.
Как только изменялся один из этих факторов, изменялась и вся оккупационная
система, а ее руководители должны были пересматривать свои методы. Однако
следует признать, что один метод всегда оставался неизменным. Он зависел от
первого фактора и был тесно связан с немецкой национальной политикой. То есть,
это был метод использования тех противоречий, которые возникали из-за
нерешенности национального вопроса в данном государстве.

Основным принципом использования национальных противоречий, как метода
немецкой оккупационной политики, являлось сознательное противопоставление
национальных меньшинств того или иного оккупированного государства или
территории

государствообразующей

нации

(например,

противопоставление

некоторых народов СССР русским) или народов, недовольных своим подчиненным
положением

по

отношению

какому-либо

другому

народу

(например,

противопоставление хорватов сербам в Югославии). Противопоставить же один
народ другому можно было, наделив его какими-либо привилегиями, которых у
другого народа не было. Наделение этими привилегиями должно было, по мнению
немецкого военно-политического руководства, обеспечить ему лояльность данного
народа, сделать его, пусть неравноправным, но все-таки союзником оккупантов. То
есть, склонить его к так называемому коллаборационизму, который не был
с *

однозначным явлением, а состоял из политической, экономической и военной
категорий.
Военный коллаборационизм в данном случае - это и есть участие иностранных
граждан в войне на стороне Германии в составе добровольческих формирований.
Эта категория коллаборационизма была тесно связана и зависела от развития
коллаборационизма политического, который заключался в сотрудничестве с
оккупантами

посредством

самоуправления

при

участия

оккупационной

работе

так

называемых

администрации

или

органов
различных

«национальных правительствах», «советах» и «комитетах», как на оккупированной
территории, так и в самой Германии.
Следует отметить, что как процесс создания и использования иностранных
добровольческих

формирований,

так

процесс

проведения

Германией

оккупационной политики, можно разделить на два этапа, характеристика и
хронология которых уже была дана выше. Соответственно каждому из них
применялся и метод использования национальных противоречий. Надо сказать, что,

* Экономический коллаборационизм - это сотрудничество с оккупантами в сельском хозяйстве или промышленной
сфере. Однако хоть он и связан с двумя другими категориями коллаборационизма, его рассмотрение не входит в
задачи данного исследования.

в отличие от первого, второй этап характеризовался широким применением всех
категорий коллаборационизма, в особенности же политического и военного.
Таким образом, - делает вывод историк из ФРГ К.Г. Пфеффер, - «отношение
германского правительства... к другим народам... имеет очень большое значение.
Весьма распространенное убеждение, что немцы относились к другим народам,
как правило, отрицательно, является неверным. В действительности же наше
отношение было сильно дифференцированным» [34].
Именно неоднозначностью в подходе к использованию национального вопроса
объясняется стремление немецкого военно-политического руководства привлечь на
свою

сторону народы,

исповедующие

ислам,

использовать так называемы

«мусульманский фактор». Результатом же военно-политического развития этого
процесса, является создание и использование мусульманских частей в составе
иностранных добровольческих формирований.
Появление «мусульманского фактора» в экспансионистских планах Германии
прослеживается еще с конца XIX - начала XX в. В этот период правительство
кайзера Вильгельма II попыталось использовать освободительное движение
арабских и других мусульманских народов против Великобритании и Франции.
Присоединение к союзу этих государств Российской империи с ее многочисленным
мусульманским населением, побудило Германию

не ограничиваться только

Ближним и Средним Востоком.
Так, в октябре 1898 г. Вильгельм II посетил Палестину и Сирию, где в Дамаске
объявил себя другом турецкого султана и всех мусульман, что было с нескрываемой
тревогой воспринято Англией, Францией и Россией [35].
Апогеем сотрудничества кайзеровской Германии с мусульманским миром в этот
период стало участие Османской империи в первой мировой войне на стороне блока
Центральных держав. Следует отметить, что в это время вся антироссийская
германская пропаганда шла через Стамбул, а также Иран и Афганистан [36].
В период после заключения между Советской Россией и Германией Брестского
мира (март 1918 г.), последняя, используя центробежные тенденции в бывшей
Российской империи, попыталась закрепиться в Крыму и на Кавказе - регионах с

многочисленным мусульманским населением. Осуществить эти планы Герман ии
помешало поражение в первой мировой войне [37].
С конца XIX в. еще одним «местом приложения» усилий Германии по
проведению своей «мусульманской политики» являлись Балканы - «пороховой
погреб» Европы. Имея очень выгодное геополитическое положение, этот регион
всегда был особенно притягателен для великих держав. Пытаясь добиться здесь
своего господства, они использовали очень мощный «детонатор», который еще с XV
в. был подведен к балканскому «пороховому погребу» - этнические, а главное,
религиозные

противоречия между православными

сербами,

боснийскими и

албанскими мусульманами и католиками-хорватами [38]. С другой стороны,
Балканы являлись для Германии как бы «мостом стратегического назначения»,
который должен был обеспечить ей связь с Турцией -

ее союзником в

надвигающейся первой мировой войне.
Таким образом, можно определить следующие приоритетные направления в
германской «мусульманской политике». Это:
• Ближний и Средний Восток, с перспективой проникновения в Индию;
• Балканский регион;
• южные районы Российской империи (впоследствии, СССР), с перспективой
проникновения в Среднюю Азию.
С приходом в январе 1933 г. к власти в Германии нацистов, «мусульманский
фактор» в ее внешней политике получил новый, еще более сильный импульс. С
началом же второй мировой войны, использование этого фактора было возведено в
ранг государственной политики.
Следует сказать, что в вышеуказанных регионах, с проживающим там
мусульманским населением, этот процесс протекал не одинаково. В каждом из них
он имел свои особенности, которые надо учитывать при рассмотрении политических
предпосылок и условий создания мусульманских формирований в германских
вооруженных силах

Ближний и Средний Восток, а также Индия, со своими богатыми нефтяными
месторождениями и другими природными богатствами, уже с конца XIX в. являлись
предметом спора между ведущими европейскими государствами: Великобританией
и Францией с одной стороны и Германией - с другой. Придя в 1933 г. к власти,
правительство национал-социалистов в ближневосточном вопросе придерживалось
тех же принципов, что и кайзеровская Германия [39].
После

же

начала

разработки

июле

1940

г.

плана

«Барбаросса»,

ближневосточный регион приобрел еще и военное значение как стратегический
плацдарм для выхода с тыла в советское Закавказье, с последующим соединением с
войсками, наступающими из европейской части СССР [40].
Пытаясь проникнуть в Северную Африку, на Ближний Восток и в Индию,
Германия использовала старый прием -

поддержку местных национально

освободительных движений в борьбе против англо-французских колонизаторов.
Поэтому, к 1941 г. была резко усилена идеологическая обработка населения в
странах Ближнего и Среднего Востока, а также в Индии [41].
Одновременно немецкая агентура в этих регионах пыталась установить контакт
с самыми различными враждебно настроенными к англичанам и французам
группами и их лидерами, надеясь сделать их орудием своей политики [42].
Одним из таких лидеров был великий муфтий Иерусалима Хаджи Мухаммед
Амин аль-Хусейни, избранный на этот пост в 1921 г. [43]. Как пишет современный
немецкий исследователь Г. Концельман, именно муфтий был тем человеком,
который

«...нашел

слова,

необходимые

для

того,

чтобы

мобилизовать

мусульманское самосознание (и не только в Палестине). Ему и его сторонникам
удалось

создать

значительные

трудности

для

британского

управления

Протекторатом (Палестиной)» [44].
Претендуя на роль единоличного лидера, аль-Хусейни пытался создать основу
для арабского государства после ухода англичан из Палестины. Для этого в 1936 г.
он организовал Высший арабский комитет (ВАК). Этот орган потребовал от
англичан немедленного запрета на дальнейший въезд евреев в Палестину.

Англичане ответили отказом и преследованием членов комитета. Великий муфтий,
переодевшись нищим, бежал в Бейрут, а затем в Багдад [45].
Годы изгнания муфтий использовал для упрочнения контактов с Германией,
которые были установлены им еще в 30-е гг. Так, находясь в Багдаде, 20 января 1941
г., великий муфтий написал Гитлеру письмо о решении арабов развернуть борьбу
против Англии, если им будет гарантирована материальная и моральная поддержка.
8 апреля 1941 г. по поручению Гитлера ему ответил статс-секретарь МИДа Э.
фон Вайцзекер. В его письме было дано согласие на финансовую и военную помощь
и даже на поставку оружия, если найдутся пути его доставки [46].
В ночь с 29 на 30 апреля 1941 г. произошли события, показавшие, что такие пути
вскоре могут быть найдены. В ответ на ввод английских войск в Ирак, его премьерминистр Рашид Али аль-Гайлани начал против них военные действия, положив
начало так называемой «30-дневной войне». Одновременно с разрывом отношений с
Англией, иракское правительство обратилось к Гитлеру с просьбой об оказании
военной помощи, на первое время в виде авиации [47].
С целью планомерного развития деятельности по оказанию помощи Ираку
(включая и военные средства), ОКВ 23 мая 1941 г. издало специальную директиву
№30 под заглавием «Средний Восток» [48]. Эта директива была разработана
группой генералов Штаба оперативного руководства ОКВ и подписана Гитлером. В
ней была высказана решимость Гитлера «способствовать развитию операций на
Ближнем Востоке путем поддержки Ирака» [49]. Главная ценность последнего для
Германии заключалась в том, что через него можно было проникнуть в этот регион
и закрепиться в нем.
Поэтому, в целях координации всех мероприятий на Ближнем и Среднем
Востоке был создан специальный орган - Особый штаб «Ф» (Sonderstab F) - под
руководством генерал-майора авиации Г. Фельми [50]. Этот штаб должен был
обладать статусом германской военной мисси в Ираке, и в его задачи входило
руководство диверсионной деятельностью, агентурной разведкой и т.п. Однако
главным направлением в его работе было формирование и обучение специальных
частей, созданных из коренных народов Ближнего и Среднего Востока, с их

последующим использованием в этих регионах (в исторической литературе эти
части получили общее название Арабского легиона).
Однако все эти меры не смогли помочь Ираку. Уже 29 мая война была окончена.
Правительство во главе с аль-Гайлани, а также находившийся в это время в Ираке
великий муфтий, скрылись в Иране, а в середине 1941 г. перебрались в Берлин. Там
бывший премьер-министр Ирака стал высказывать претензии на лидерство в
арабском мире, что, конечно, не могло вызвать одобрения со стороны аль-Хусейни и
способствовать их взаимной поддержке в дальнейшем [51].
Тем не менее, поначалу германское правительство придавало первостепенное
значение сотрудничеству муфтия и аль-Гайлани, и в первую очередь потому, что
при вторжении в арабский регион оно рассчитывало с их помощью оказать влияние
на вождей местных племен и создать противовес английской пропаганде [52].
Кроме того, при их содействии, германское правительство стремилось в странах
Арабского Востока установить тесные контакты с лидерами местных правительств и
главами мусульманского

духовенства, используя антибританские настроения

последних в своих целях. В частности, аль-Гайлани и великий муфтий готовили в
Германии почву для создания «иракско-арабской армии», которая должна была
находиться под руководством ОКВ и командованием германских офицеров [53].
Для этого, от имени Гитлера им было сказано, что в соответствии с директивой ОКВ
№30, они могут считать Арабский легион, который предполагалось создать при
штабе «Ф», ядром этой будущей армии. Со временем, в нее планировалось
включить 3 иракские, 1 сирийскую и 1 трансиорданскую дивизии [54].
28

ноября 1941 г. в Берлине состоялась встреча между Гитлером и аль-Хусейни.

Стремясь добиться согласия на провозглашение Германией декларации, которая бы
гарантировала независимость арабским странам, муфтий предложил сформировать
Арабский легион и включить его в состав вермахта для совместной борьбы против
Англии. В декларации Гитлер отказал, а вот к созданию легиона отнесся с
интересом, так как это соответствовало задачам, поставленным в директиве №30.
В начале декабря 1941 г. аль-Гайлани встретился с главой МИДа И. фон
Риббентропом. Он так же, как и муфтий, выпрашивал декларацию, а для себя лично

признание премьер-министром Ирака. Ему было отказано. Однако 22 декабря
Риббентроп все же подписал и вручил ему письмо, в котором заверял о готовности
как можно скорее «обсудить условия будущего сотрудничества между Ираком и
Германией» [55].
4 января 1942 г. генерал Фельми посетил муфтия и аль-Гайлани. Последний из
них выразил желание заключить соглашение о «германо-иракском военном
сотрудничестве». После переговоров был составлен проект этого соглашения. АльГайлани и муфтий рассчитывали, что при вступлении вермахта в «арабское
пространство» почти вся иракская армия (3 дивизии) присоединиться к нему. Еще 12 дивизии можно будет сформировать из арабских добровольцев в Сирии. Они
надеялись и на племена зоны Персидского залива, среди которых, по их мнению,
можно было завербовать 10 тыс. человек, «готовых сотрудничать с германскими
войсками».

Надежные

кадры

дивизий

и,

соответственно,

кадры

младших

командиров для них, должны были «создаваться целенаправленно уже теперь, путем
формирования Арабского легиона» [56].
Аль-Гайлани и муфтий обязывались поставлять для легиона людские ресурсы.
Все остальные задачи брал на себя Особый штаб «Ф».
Однако в этих проектах ни слова не говорилось о руководящей роли кого-либо
из арабских лидеров, что особенно беспокоило аль-Хусейни. Кроме того, именно в
этот период (апрель - июнь 1942 г.) взаимная неприязнь между ним и аль-Гайлани,
возникшая еще во время их совместного пребывания в Багдаде, переросла в открыто
враждебные взаимоотношения. Эта вражда между двумя арабскими лидерами
отражалась и на положении созданного к этому времени при Особом штабе «Ф»
«германо-арабского

учебного

подразделения».

Аль-Гайлани,

например,

не

соглашался сотрудничать с этим подразделением без подписания военного
соглашения с Германией [57].
Серьезные преграды создавала и позиция, которую занял летом 1942 г. муфтий.
Имея в виду его неуступчивость, Гитлер как-то сказал: «...Наш союзник в этом
регионе (на Ближнем Востоке. - О.Р.) - великий муфтий - при всем притом, что он

ярый защитник своей нации, в политике всегда исходит из реальных интересов
арабов, а не руководствуется какими-то нелепыми фантазиями» [58].
В результате, не получив от Германии реальной поддержки в своем стремлении
к единоличному лидерству в арабском мире, муфтий прекратил для нее вербовку
арабов

занялся,

основном,

вопросами

пропаганды

идей

исламского

фундаментализма.
Таким образом складывалась ситуация вокруг планов по созданию арабских
добровольческих формирований.
Политическая

ситуация

вокруг

создания

индийских

добровольческих

формирований в германских вооруженных силах складывалась похожим образом,
так

как

здесь

немецкое

военно-политическое

руководство

попыталось

использовать освободительное движение народов Индии против Англии и привлечь
к сотрудничеству некоторых его лидеров.
Одним из таких прогермански настроенных лидеров и, пожалуй, единственным
такого масштаба, как аль-Гайлани или аль-Хусейни, был бывший президент
Индийского национального конгресса, адвокат из Калькутты, Субхас Чандра Бос,
известный деятель индийского национально-освободительного движения, вклад
которого в это движение весьма своеобразен и противоречив [59].
Исходя из прямолинейного принципа «враг Англии - друг Индии», он полагал,
что вторая мировая война создала уникальную возможность для Индии добиться
свободы. Поэтому 17 января 1941 г. Бос бежал из-под надзора британских властей и
при помощи абвера достиг советско-афганской границы. А уже в начале апреля 1941
г. он через Москву прибыл в Берлин. Здесь почти сразу же в его распоряжение была
предоставлена радиостанция в Науэне, откуда он начал радиопередачи для
немецкого населения, в которых знакомил его с идеями индийского национально
освободительного движения. Позывными этой радиостанции стали слова «Azad
Hind» («Свободная Индия») [60].
19

мая 1941 г. МИД Германии подготовил проект декларации по Индии. Этот

проект, писал советский исследователь Х.М. Ибрагимбейли, «являлся результатом
лихорадочной деятельности Боса и того усердия, которое в Берлине проявили

немцы в оказании помощи оружием и инструкциями перевороту в Ираке под
руководством аль-Гайлани» [61].
Следует сказать, что, как в отношении Ближнего Востока, так и Индии, Гитлер
не очень охотно предпринимал подобные шаги. Он считал, что не следует лишний
раз распылять силы пред решающим моментом - началом операции «Барбаросса».
Тем не менее, не без поддержки Гитлера, Бос стал называть себя «лидером
индийского правительства в изгнании» и «президентом Индийского национального
конгресса». Однако в его планы входила более активная деятельность, чем просто
пропаганда - участие в боевых действиях против Англии на стороне Германии. Для
этого он предлагал немцам сформировать Индийский легион, который со временем
должен был стать ядром Индийской национальной армии.
В декабре 1941 - январе 1942 г. в Германии началось создание подобного
формирования из военнопленных-индийцев, захваченных во время боев в Северной
Африке [62].
Вскоре неудачи Германии под Сталинградом и в Северной Африке сделали
невозможным ее проникновение в Индию. Однако в Бирме армия союзницы
Германии - Японии, стояла практически у самых границ Индии, собираясь их
прейти. Поэтому, рассчитывая получить в лице Боса надежного союзника, японское
правительство, через своего посла в Германии генерала Ошиму, признало его
лидером индийского национально-освободительного движения и предложило
сформировать под покровительством Японии своего рода «правительство в
изгнании» и его «вооруженные силы». Бос согласился и 9 февраля 1943 г. отбыл на
подводной лодке в Японию, куда и прибыл летом 1943 г. [63].
Что же касается дальнейшей политики Г ермании по созданию и использованию
индийских добровольческих формирований, то с отъездом Боса, она фактически
прекратилась.

На протяжении всей своей истории Балканы считались «пороховым погребом»
Европы. Исторически так сложилось, что, начиная с XV в., после завоевания Балкан
Османской империей, они стали границей между христианским и исламским миром.

Поэтому любой конфликт сразу же приобретал здесь религиозную окраску, на ч ем
всегда играли те, кто стремился установить свою гегемонию в этом регионе.
Особенно преуспела в подобной политике нацистская Германия, одним из
инструментов оккупационной политики которой в балканских государствах, было
создание и использование добровольческих формирований из местных мусульман.
На

Балканах

имеется

два

основных

региона

компактного

проживания

мусульман. Это Албания (на 1941 г. - около 70% населения) и бывшая Югославия
(на 1941 г. - 11% населения). Причем в Югославии они проживали в четырех
областях: на севере и юго-востоке Боснии и Герцеговины (около 30%), северовостоке Черногории (в так называемой области Санджак - около 21%), на юге
Сербии (в области Косово и Метохия - около 70-75%) и на северо-западе
Македонии (25-35%).

Эти области в Югославии связаны между собой и

представляют как бы единый комплекс, поэтому мусульманское население здесь
является преобладающим [64].
Перед началом и в ходе второй мировой войны все вышеуказанные регионы
были оккупированы Германией и ее союзницей по Тройственному пакту - Италией,
что наложило отпечаток на оккупационную политику здесь и на процесс создания и
использования формирований из балканских мусульман.
В ночь на 6 апреля 1941 г. немецкие войска, поддержанные итальянскими и
венгерскими войсками, вторглись в Югославию. Через 12 дней после начала войны
пал Белград, а югославская армия капитулировала.
Первой мерой оккупантов на югославской территории было ее расчленение,
насильственное изменение государственных и региональных границ, аннексия ряда
экономически важных областей и районов.
Раздел Югославии был спланирован еще до начала войны, однако эти планы
дополнялись и в ходе нее. Основными документами, определяющими порядок этого
раздела, а также взаимоотношения и обязанности оккупирующих держав, были
«Общий план организации управления на югославской территории» от 6 апреля
1941 г. и «Временное соглашение по разделу Югославии» от 12 апреля [65].

Еще накануне капитуляции Югославии И. фон Риббентроп пригласил в Вену на
21-22 апреля министра иностранных дел Италии Г. Чиано для обсуждения вопроса о
разделе Югославии. На этой встрече были выработаны окончательные принципы
оккупационной политики держав «оси» в Югославии и определены сферы их
влияния [66].
В результате, вышеуказанные районы Югославии, с проживающим там
мусульманским населением, оказались в следующих зонах оккупации:
• Санджак был оставлен в составе оккупированной Италией Черногории, за
исключением одного уезда, который был передан оккупированной немцами Сербии;
• большую часть Косово и Метохии оккупировала Италия. Немцы оставили за
собой только один район этой области - Трепчу;
• Западная Македония была передана Италии, тогда, как большую часть этой
области оккупировала Болгария;
• 10 апреля 1941 г. в Загребе было провозглашено Независимое государство
Хорватия (НГХ), в состав которого были включены собственно хорватские земли, а
также Босния и Герцеговина. Несмотря на то, что Хорватия была объявлена
суверенным государством, на ее территории временно оставались немецкие и
итальянские войска, между которыми 24 апреля 1941 г. была специально
установлена

демаркационная

линия,

которая

проходила

почти

посередине

территории НГХ. При этом большая часть южной Боснии и Г ерцеговины оказалась
в сфере влияния Германии [67].
Летом 1941 г. была сформирована немецкая оккупационная администрация на
территории Югославии. 9 июня 1941 г. ОКВ подписало директиву №31 о создании
на «занятой территории Балкан ясного и единого порядка подчинения...», а также
об учреждении должности «командующего войсками вермахта на Юго-Востоке». На
эту должность был назначен генерал-фельдмаршал В. Лист*, командовавший
германскими войсками во время Балканской кампании. Согласно директиве №31,

*Лист пробыл на этой должности до 15.10.1941 г., когда по болезни был вынужден ее оставить. Его сменил генерал
инженерных войск В. Кунтце. После него эту должность занимали: генерал-полковник А. Лер (1942-1943) и генералфельдмаршал М. фон Вейхс (1943-1945) [71].

этот командующий (подчиненный затем непосредственно Гитлеру) являлся высшим
представителем вермахта на Балканах, который должен был осуществлять
исполнительную власть во всех занятых Германией областях [68].
Командующему

на

Юго-Востоке

были

непосредственно

подчинены:

командующий войсками вермахта и наместник в Сербии и командующий войсками
вермахта и уполномоченный генерал в Хорватии. В подчинении каждого из этих
генералов находились органы оккупационной администрации на местах: областные,
окружные и местные комендатуры [69].
Вопросами обеспечения порядка на оккупированных территориях занимались,
соответственно:

главные

фюреры

СС и полиции

Сербии и Хорватии.

административном отношении они подчинялись рейхсфюреру СС Гиммлеру, а в
оперативном - соответствующим генералам-наместникам в Сербии и Хорватии.
Полицейская власть на местах осуществлялась посредством подчиненных им
областных комендатур и полицейских участков [70].
Таким образом, в захваченных ими районах Югославии, немцы установили
режим военной оккупационной администрации.
В отличие от немецкой зоны оккупации, Италия в своей зоне установила
гражданскую администрацию. Так, всю свою часть Косово, а также населенную, в
основном, албанцами Западную Македонию, Италия 12 августа 1941 г. формально
передала Албании, которая, с апреля 1939 г. находилась с ней в «личной унии». Все
эти территории были объявлены «Великой Албанией» и управлялись сначала
Высшим

гражданским

комитетом,

а потом -

итальянским Министерством

освобожденных областей через органы на местах - префектуры, подпрефектуры и
коммуны [72]. Однако реальная власть здесь находилась в руках королевского
наместника в Албании генерала Ф. Якомони [73].
В Черногории и Санджаке вся власть находилась в руках сформированного 28
апреля 1941 г. Высшего гражданского комиссариата во главе с итальянским
полномочным министром С. Маццолини [74].
Сразу же после раздела Югославии и установления там оккупационного режима,
и немцы, и итальянцы стали привлекать местное население для службы в

добровольческих формированиях. Причем, итальянцы делали это на основе
воинской повинности, а немцы - на добровольной основе.
В 1942-1943 гг. произошел коренной перелом в ходе второй мировой войны,
одним из последствий которого стало ослабление прогерманской коалиции и
стремление Италии выйти из войны, которое особенно усилилось после высадки
англо-американских войск на Сицилии (август-сентябрь 1943 г.).
Поэтому, не рассчитывая на стойкость своего итальянского союзника, немецкое
верховное командование 30 августа 1943 г. разослало подчиненным военным
инстанциям план под кодовым названием «Ось» («Achse»). Согласно этому плану
предполагалось овладеть Италией (включая все оккупированные ею территории) и
как можно скорее разоружить итальянские войска и входящие в их состав
добровольческие формирования, кроме тех, которые согласятся продолжать войну
на стороне Германии. Вечером 8 сентября ОКВ отдало приказ о немедленном
выполнении операции «Ось» [75].
Заняв итальянскую оккупационную зону в Югославии, а также Албанию,
немецкое командование распространило на нее и систему своей оккупационной
администрации.
Так, в Черногории была создана областная комендатура, которая подчинялась
командующему вермахтом и уполномоченному генералу в Албании. 1 ноября 1943
г. она была переподчинена непосредственно командующему на Юго-Востоке, а в
мае 1944 г. реорганизована в штаб командующего вермахтом и уполномоченного
генерала в Черногории [76]. Для осуществления полицейской власти, в столице
Черногории - Цетинье - была учреждена полицейская дирекция Черногории,
подчиненная главному фюреру СС и полиции Сербии. В ее компетенцию входила
также и полицейская служба в Санджаке [77].
8 сентября 1943 г., в связи с уходом итальянцев, в Албанию вступили немецкие
войска. Последний премьер-министр проитальянского правительства Албании
бежал из страны, которая была передана под управление немецкой военной
администрации в лице командующего вермахтом и уполномоченного генерала в

Албании. Полицейская власть была сосредоточена в руках главного фюрера СС и
полиции Албании СС-обергруппенфюрера И. Фитцхума [78].
Немецкие власти официально провозгласили, что выступают «за независимую и
свободную Албанию» и пришли сюда как «освободители албанского народа от
итальянского ига». Поэтому, уже в октябре 1943 г. по немецкой инициативе было
созвано Народное собрание, провозгласившее о разрыве унии Албании с Италией и
ее государственной независимости [79].
10 октября было сформировано албанское правительство - так называемый
Регентский совет, в который вошли албанские деятели, не сотрудничавшие с
итальянцами или коммунистами - М. Фрашери, Ф. Дипра, Л. Носи и А. Харапи.
Новое правительство провозгласило нейтралитет Албании в войне [80].
В Германии было объявлено, что Албания является не оккупированной, а
«дружественной страной». Поэтому германские войска в Албании считались не
оккупационными, а союзными вооруженным силам. В действительности же
албанское

правительство

полностью

находилось

под

контролем

якобы

не

существовавшей германской военной администрации [81].
24

сентября

1943

г.

уполномоченный

германского

правительства

при

командующем на Юго-Востоке Г. Нойбахер заявил, что Германия признает
«Великую Албанию». Таким образом, предполагалось, что после окончания войны,
Косово, Метохия и Западная Македония останутся в составе Албании. На этом
основании представители албанского Регентского совета возглавили в этих регионах
административный аппарат. Например, в Косово был сформирован так называемый
Исполнительный комитет правительства Албании [82].
Наряду с тем, что до середины 1943 г. немцы осуществляли оккупационную
политику на Балканах совместно с итальянцами, другим важным моментом в
процессе создания и использования здесь мусульманских формирований была
ситуация, сложившаяся вокруг мусульманского населения Боснии и Герцеговины,
входившей в состав НГХ.
Характерной чертой этой ситуации, на протяжении всего периода оккупации
Балкан, было неуклонное осложнение отношений между правительством НГХ и

представителями Германии и Италии, из-за политики последних, направленной на
вербовку граждан этого государства в свои вооруженные силы.
Естественно, что все проживающие на территории НГХ мусульмане, считались,
наравне с хорватами, полноправными гражданами этого государства. Такому
«мирному сосуществованию» представителей двух, казалось бы, враждебных
религий, способствовало то, что их объединяла общая ненависть к православным
сербам, имеющая глубокие исторические корни.
Есть свидетельства, что еще задолго до войны, находившаяся у власти в
Хорватии в 1941-1945 гг. организация усташей установила прочные связи с
лидерами боснийских мусульман-сепаратистов. После провозглашения НГХ, 10
апреля 1941 г. в Загребе было сформировано временное правительство независимой
Хорватии - Хорватское государственное руководство, в состав которого вошел один
представитель от боснийских мусульман - И. Муфтич [83].
16
А.

апреля 1941 г., после прибытия в Загреб руководителя организации усташей

Павелича,

было

сформировано

первое

Хорватское

государственное

правительство. Его председателем стал сам Павелич, а заместителем последнего боснийский мусульманин О. Куленович [84]. В дальнейшем на пост вице
президента правительства назначался исключительно мусульманин. Считалось, что
на этом месте он представляет интересы всех мусульман НГХ. [85].
Уже в ходе войны, в своем стремлении добиться поддержки основной массы
боснийских мусульман, заместитель Павелича, М. Будак, заявил, что хорваты
принадлежат к двум вероисповеданиям - католичеству и исламу. «НГХ, - сказал он в
одном из своих выступлений, - является исламским государством повсюду, где
только люди исповедуют мусульманскую веру» [86].
В результате такой политики, мусульмане НГХ были признаны правительством
усташей «исповедующими ислам хорватами», со всеми вытекающими из этого
статуса правами и обязанностями. На этом основании они подлежали призыву в
вооруженные силы НГХ на тех же условиях, что и хорваты-католики.
Поэтому, когда в феврале 1943 г. Гиммлер отдал приказ о создании из
боснийских мусульман новой дивизии войск СС, Павелич отнесся к этому крайне

подозрительно.

Хорошо зная методы и принципы немецкой национальной

политики, писал английский историк Г. Уильямсон, он «заподозрил Гиммлера в ...
плане,

имевшем

целью

натравить

мусульман

на

католиков-хорватов

дестабилизировать обстановку в хорватском государстве» [87].
Надо сказать, что в первую очередь Павелич опасался возникновения
мусульманского сепаратизма в НГХ, а также, что было более вероятным,
дезертирства мусульман из рядов хорватских вооруженных сил, с целью попасть в
«свою» мусульманскую дивизию, хоть и под немецким командованием [88].
Следует отметить, что Гиммлер оставил все протесты Павелича без внимания,
что еще более осложнило обстановку на Балканах.

Готовя войну против Советского Союза, руководство Германии рассматривало
его как «искусственное и рыхлое объединение» огромного числа наций, как
«этнический конгломерат, лишенный внутреннего единства» [89]. Поэтому, одной
из главных задач германского военно-политического руководства после начала
войны с СССР, было разрушение его как многонационального государства, путем
привлечения на свою сторону представителей нерусских народов и национальных
меньшинств. При этом нацисты считали, пишет современный российский историк
И. Гилязов, что «для борьбы с большевизмом стало возможным привлечь на свою
сторону

многочисленные

мусульманские

народы

Советского

Союза»,

на

сотрудничество с которыми делалась особая ставка [90].
Одним из способов осуществления такого сотрудничества стало создание
«национальных» добровольческих формирований из тюркских и кавказских народов
СССР (то есть военный коллаборационизм).
Как было сказано выше, военный коллаборационизм был тесно связан и зависел
от развития политического сотрудничества населения с оккупационными властями.
В основе этого сотрудничества лежали, в целом, те же причины, что и в других
оккупированных Германией государствах.

Однако в СССР оно имело ряд

особенностей, которые заключались в следующем.

Во-первых, если на Балканах власть принадлежала военной оккупационн ой
администрации, при практически полном отсутствии каких-либо гражданских
оккупационных

учреждений,

то

на

оккупированных

территориях

СССР

одновременно сосуществовали военная, гражданская и полицейская администрации.
Все эти три формы администрации, естественно, должны были сотрудничать между
собой. Однако на деле это сотрудничество было пронизано непримиримым
соперничеством. Каждая из этих администраций на местах и их руководство в
Берлине,

претендовало

на

свою,

единственно

правильную,

концепцию

национальной политики.
Во-вторых, в процессе проведения оккупационной политики на территории
СССР немаловажную роль сыграл и тот факт, что немцам перед началом войны, так
и не удалось создать здесь дееспособную «пятую колонну» по примеру Западной
или Юго-Восточной Европы.

Поэтому, уже в ходе войны, им пришлось

приспосабливать свои довоенные взгляды на национальный вопрос в СССР под
конкретные условия и несколько корректировать методику его использования.
Рассмотрим каждую из указанных форм оккупационной администрации.
Структура сферы

военной

оккупации

была принципиально

установлена

«Особыми указаниями по обеспечению, часть Ц» от 3 апреля 1941 г. В соответствии
с

ними

все

советские

области,

находившиеся

под

управлением

военной

администрации, были разделены на три зоны:
• непосредственный район боевых действий, где командиры дивизий и
корпусов и подчиненные им войска фактически сами являлись исполнительной
властью по отношению к гражданскому населению;
• находившийся за ним на глубине примерно от 20 до 50 км тыловой армейский
район, в котором для каждой армии назначался специальный комендант;
• тыловой район групп армий, начальником которого назначался один из
командиров корпусов [91].
17

июля 1941 г. Гитлер подписал приказ о введении гражданского управления в

оккупированных «восточных областях». Согласно этому приказу было создано

Министерство

оккупированных

восточных

областей,

которое

возглавил

А.

Розенберг, прибалтийский немец, хорошо владевший русским языком [92].
20

июля 1941 г. в Берлине состоялось совещание высшего военно-политического

руководства Германии, на котором Розенберг представил Гитлеру план будущего
административно-политического устройства того, что должно было остаться от
СССР. Согласно этому плану предполагалось создать пять административных
единиц

рейхскомиссариатов:

«Московия»

(центральные

области

России),

«Остланд» (Прибалтика и часть Белоруссии), «Украина» (большая часть собственно
Украины и Крым), «Кавказ» (Северный Кавказ, Закавказье и Калмыкия) и
«Туркестан» (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и Башкирия). Причем два
последних только недолгое время должны были иметь статус рейхскомиссариатов:
со

временем

их

предполагалось

объявить

имперскими

протекторатами,

относительно широким самоуправлением и собственными вооруженными силами
[93].
Однако вследствие провала планов «молниеносной войны» против СССР,
удалось создать только два рейхскомиссариата - «Остланд» и «Украина». Они
начали функционировать 1 сентября 1941 г. [94].
Таким образом, главным творцом оккупационной и национальной политики на
территории СССР, и тем, кто претендовал на первенство в проведении этой
политике, стал А. Розенберг. Главной же задачей этой политики Розенберг считал
умение «подхватить и использовать стремление к свободе нерусских народов
СССР и придать им определенные государственные формы, то есть органически
выкроить

из

огромной

территории

Советского

Союза

государственные

образования и восстановить их против Москвы... » [95].
Наконец, согласно приказу Гитлера от 17 июля 1941 г. на рехйсфюрера СС
Гиммлера было возложено «полицейское обеспечение восточных территорий».
Последний назначал главных фюреров СС и полиции, являвшихся высшими
полицейскими чиновниками в рейхскомиссариатах (им же, по согласованию с
военной администрацией, подчинялись также силы СС и полиции, действовавшие в
тыловых районах групп армий) [96]. Хотя фюреры СС и полиции формально

подчинялись

рейхскомиссарам

или

находились

оперативном

подчинен ии

начальников тыла армий и групп армий, реальную власть над ними имел только
Гиммлер.
Со временем, каждая из ветвей немецкой оккупационной администрации стала,
так или иначе, привлекать к сотрудничеству местное население.
В политической сфере это было выражено в создании и функционировании
органов так называемого местного

самоуправления:

сельских, районных и

городских управлений. Их соответственно возглавляли: старосты, начальники
районного управления и бургомистры. Эти органы создавались сразу же по
установлению

на

данной

территории

немецкой

военной

или

гражданской

администрации [97].
Однако нельзя сказать, что эти органы были инструментом немецкой
национальной политики.

Скорее

они представляли собой пропагандистские

инструменты, при помощи которых оккупанты стремились создать впечатление, что
местное население сотрудничает с ними.
Поэтому основным инструментом при использовании национального вопроса в
оккупационной политике стали так называемые «национальные комитеты» или их
всевозможные модификации. Они должны были представлять интересы данного
национального меньшинства или народа перед оккупационной администрацией и
одновременно играть роль противовеса органам местного самоуправления.
Немецкий историк К.Г. Пфеффер отмечал, что «немецкие фронтовые войска и
служба тыла на Востоке были бы не в состоянии продолжать борьбу в течение
долгого времени, если бы значительная часть населения не работала на немцев и не
помогала немецким войскам» [98].
С этим утверждением приходится согласиться. К началу 40-х гг. в Советском
Союзе не было недостатка в недовольных и несогласных, чьи настроения мог
использовать дальновидный и осмотрительный враг. Чтобы понять это, достаточно
обратиться к предыдущему периоду истории страны. Среди всего прочего
приходится

признать,

что

национальные

противоречия,

как

провозглашали

коммунисты, не только не исчезли, но и отчасти разгорелись с новой силой

вследствие предвоенных репрессий. Что же касается ряда мусульманских народов
СССР, то у них эти противоречия (и прежде всего с русскими) были обусловлены
еще и исторически. Начало войны Германии с СССР привело к обострению этих
противоречий. Как правило, они выражались в следующем.
По словам генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна, командующего 11 -й
немецкой армией, войска которой в октябре-ноябре 1941 г. оккупировали Крым первый крупный регион, с компактно проживающим здесь мусульманским
населением, - «татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих
освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные
обычаи... » [99].
Кроме того, еще до захвата немцами Крыма, в октябре 1941 г., появились первые
свидетельства того, что крымские татары начали дезертировать из действующей
армии, скрываясь в своих деревнях [100]. Уже в самом начале Крымской кампании
немцев татары выступали в немецких частях в качестве проводников, «проводили
их в обход и на перерез» отступающим советским войскам [101]. В ряде случаев
имели место нападения на отступающие советские части, а также разграбление
партизанских продовольственных баз, созданных перед войной [102].
После оккупации большей части Крыма, немцы повели открытую политику
заигрывания с татарским населением, используя националистические настроения и
создавая для него ряд материальных преимуществ перед остальными народами
Крыма. Оккупационные власти во многих случаях не подвергали репрессиям
комсомольцев и коммунистов-татар, а разъясняли им, что они ошибались, а теперь с
оружием в руках должны исправить свои ошибки, активно сотрудничая с новой
властью [103].
Одной из форм такого сотрудничества стало создание мусульманских татарских
комитетов. Так, уже в конце декабря 1941 г. в Бахчисарае при поддержке немцев
был создан первый Мусульманский комитет, а затем, на его основе, комитет в
Симферополе. По замыслу его основателей - председателя Д. Абдурешидова и двух
его заместителей - И. Керменчиклы и О. Меметова - этот комитет должен был
представлять всех крымских татар и руководить всеми сферами их жизни. Однако

СД сразу же запретила им называть комитет «крымским», оставив в его назван ии
только слово «симферопольский». В этом качестве он должен был служить только
примером районным мусульманским комитетам, которые стали создаваться в
других городах и населенных пунктах Крыма в январе-марте 1942 г. [104].
Организационно Симферопольский мусульманский комитет делился на 6
отделов: по борьбе с бандитами (то есть с советскими партизанами); по
комплектованию добровольческих формирований; по оказанию помощи семьям
добровольцев; культуры и религии; пропаганды и агитации; административно
хозяйственный и канцелярию [105].
В программу руководства комитета входило: организация крымско-татарского
населения для борьбы с партизанским движением; восстановление старых традиций
и обычаев; открытие мечетей; пропаганда и агитация в пользу создания под
покровительством

Германии

крымско-татарского

государства;

помощь

оккупационному режиму и немецкой армии людскими ресурсами и продуктами
питания [106].
Все районные мусульманские комитеты имели такую же структуру и в своих
действиях, в целом, руководствовались указаниями Симферопольского комитета.
Несмотря на полное подчинение всей деятельности комитетов немецкой
оккупационной администрации, лидеры крымско-татарских националистов не
оставляли

надежды

получить

более

широкие

полномочия,

вплоть

до

провозглашения в Крыму татарского государства. В связи с этим ими было
предпринято несколько попыток.
Так, в апреле 1942 г. группой руководителей Симферопольского комитета были
разработаны новый устав и программа деятельности мусульманских комитетов. При
этом были выдвинуты следующие главные требования:
1. Создание татарского парламента;
2. Создание Татарской национальной армии;
3. Создание
Германии [107].

самостоятельного татарского

государства под протекторатом

Эта программа была подана на рассмотрение Гитлеру, однако он ее не одобрил.
Было позволено лишь увеличить вербовку добровольцев-татар в германские
вооруженные силы в Крыму и части вспомогательной полиции порядка.
В мае 1943 г., пользуясь изменениями в германской оккупационной политике,
один из старейших крымско-татарских националистов А. Озенбашлы написал на
имя Гитлера меморандум, в котором изложил программу сотрудничества между
Германией и крымскими татарами, основные положения которой сходны с
пунктами предыдущей. Однако выполнение подобных требований не входило в
планы нацистского руководства, поэтому СД сочла «более благоразумным» не
давать ход этому документу. Гитлер о нем так и не узнал [108].
«.П овсю ду оккупанты твердо держали власть в своих руках и свирепо
подавляли малейшие попытки к обретению... национальной самостоятельности», писали американские историки М.Я. Геллер и А.М. Некрич [109]. Поэтому уже к
концу 1943 г. почти все мусульманские районные комитеты практически не
функционировали. Так, даже Симферопольский комитет состоял, фактически,
только из одного человека - своего председателя Абдурешидова. Хотя помимо него
в комитете на тот момент числилось еще 11 членов, ни один из них участия в его
работе не принимал [110].
Быстрое продвижение немецких войск к Северному Кавказу и временная
оккупация части его территории усилили сепаратистские и националистические
настроения среди некоторых групп его населения. Выражая враждебные взгляды по
отношению к советским властям, их лидеры, опираясь во многих случаях на
уголовников

исламских

фанатиков,

пытались

сплотить

недовольных

существующим порядком, организовывали террористические акты, уничтожали
партийно-советский актив, призывали население к уклонению от службы в Красной
Армии, дезертирству и прямой измене. Помимо этого, в некоторых случаях имела
место широкая агитация на поражение Советского Союза и восстание в его тылу с
целью оказания помощи Германии.
Кроме того, следует признать, что значительная часть партийно-советских
национальных кадров оказалась неустойчивой, а некоторые из них заняли

откровенно пронемецкую позицию. Перед вступлением немцев они бросали работу,
уходили на нелегальное положение или присоединялись к отрядам повстанцев. В их
числе, например, оказался такой известный в то время человек, как чеченец А.
Авторханов, профессор, работавший в институте языка и литературы, который при
приближении немцев к границам Чечено-Ингушетии перешел на их сторону и
организовал отряд для борьбы с партизанами [111].
Именно из таких людей, в период недолгой оккупации части Северного Кавказа,
при поддержке немцев был создан ряд «национальных комитетов». Среди них
следует назвать Карачаевский национальный комитет и Кабардино-Балкарский
национальный комитет [112]. Например, в состав последнего входили: князь С.
Шадов (председатель комитета), князь Б. Шаков, К. Бештоков, А. Узденов, А.
Пшуков, Д. Тевкешев и Ш. Шокманов. Двое последних членов комитета были
эмигрантами и проживали до начала войны в Турции [113].
Таким образом, можно отметить, что сотрудничество населения оккупированных
территорий

СССР

коллаборационизма

немецкой

происходило:

администрацией
путем

создания

форме

местных

политического
«национальных

самоуправлений» или «национальных комитетов», которые, фактически, не имели
никаких политических прав, а могли руководить только некоторыми сторонами
экономической и культурной жизни своих народов.
Однако,

как уже

говорилось

выше,

одной

из

особенностей

немецкой

оккупационной политики на территории СССР, было то, что эти самоуправления и
комитеты, были организованы из людей,

с которыми немцы столкнулись

непосредственно после начала войны. Другими словами, в СССР не было заранее
подготовленной «пятой колонны». Ее отчасти должны были заменить представители
антикоммунистической эмиграции, которые выехали из бывшей Российской
империи

ходе

после

окончания

гражданской

войны.

Со

многими

представителями этих эмигрантских кругов нацисты установили и поддерживали
отношения еще до своего прихода к власти. В ходе же подготовки и после начала
осуществления плана «Барбаросса», желание нацистов иметь в СССР действенную

«пятую колонну» и желание эмигрантов вернуться на родину в качестве хозяев,
совпали [114].
Следует отметить, что политика немцев, по использованию коллаборационистов
на оккупированных территориях, зависела от тех изменений, которые происходили
в немецкой оккупационной и национальной политике. В отношении же мусульман
СССР, началом подобных изменений послужил так называемый немецкий
«кавказский эксперимент».
В конце 1941 - начале 1942 г. немецкое командование развернуло подготовку к
наступлению на юге России и на Кавказ. Для достижения большего успеха были
пересмотрены и некоторые методы оккупационной политики. Так, по замечанию
немецкого историка Н. Мюллера, «если Прибалтику собирались онемечить,
Белоруссию превратить в огромный пересыльный концлагерь, Украину сделать
житницей... рейха, то на Кавказе нацисты предполагали провести «эксперимент»
с предоставлением населению широких прав» [115]. Однако для проведения
подобной политики были необходимы посредники, которые и должны были создать
у местного населения иллюзию получения этих «широких прав».
Другой особенностью этого эксперимента было начало организованного
создания и использования «кавказских и тюркских национальных воинских
формирований». Планы по созданию этих формирований, в общем, подразумевали,
что со временем они должны были стать ядром будущих «национальных армий»
«независимых государств», в которых у власти должны были стать эмигрантыпосредники и некоторые местные коллаборационисты.
Следует сказать, что «кавказский эксперимент» только на начальном этапе
должен был ограничиться собственно Кавказом: в последующем его предполагалось
распространить на Казахстан и Среднюю Азию.
Поэтому, в целях политического обеспечения «кавказского эксперимента», в
конце 1941 - начале 1942 г. в Германии был создан ряд «национальных комитетов»
(Туркестанский, Северо-Кавказский, Азербайджанский, Грузинский, Армянский и
т.п.), которые со временем в качестве правительств должны были переехать на
«освобожденные немецкими войсками территории их государств». Пока же в

обязанности этих организаций входили пропагандистское

обеспечение всех

немецких мероприятий в отношении данного народа, а также «представление
интересов этого народа» перед правительством Германии (главным образом это
касалось

положения

«восточных»

рабочих

бойцов

«национальных»

добровольческих формирований) [116].
О тех же текущих целях и задачах, которые ставило перед собой руководство
каждого конкретного комитета, лучше всего свидетельствует его структура.
Рассмотрим ее на примере Туркестанского национального комитета (ТНК) - одной
из самых влиятельных национальных организаций на территории Германии.
Туркестанский национальный комитет был создан в августе 1942 г. на базе
Туркестанского

национального

объединения

представительного

органа

среднеазиатской эмиграции - и имел следующую структуру:
I. Президент комитета - Вели Каюм-хан, узбек;
II. Г енеральный секретарь президента ТНК - сначала узбек Карими, затем казах
Канатбай;
III. Президиум ТНК (4 казаха, 3 туркмена, 2 киргиза, 2 таджика и 3 узбека);
IV. Отраслевые отделы комитета:
1. Здравоохранения (руководитель - Карими) - подготовка и использование
врачей и санитарного персонала;
2. Научный (узбек Салими, затем узбек Осман) - сбор материалов, касающихся
истории, географии, этнографии и культуры Средней Азии и Казахстана;
3. Военный (узбек, капитан Б. Хайит) - представление интересов туркестанских
добровольцев перед генерал-инспектором восточных войск, осуществление связи
комитета с туркестанскими добровольческими формированиями, а также внесение
предложений по набору и обучению туркестанских офицеров;
4. Военнопленных (казах Лукин) - забота о военнопленных-туркестанцах;
5. Обеспечения и снабжения гражданских лиц (узбек Нур-Мамед) - забота обо
всех находящихся в Германии рабочих-туркестанцах;
6. Попечения (казахи Нур-Байак и Нури-бек) - забота о размещении и
обеспечении беженцев и семей бойцов добровольческих формирований;

7. Духовный (казах мулла Оросман) - подготовка мулл. Кроме того, при отделе
имелся инспектор - обер-мулла узбек Н. Накиб-Ходжа, который осуществлял
сотрудничество с муллами, находящимися в добровольческих формированиях;
8. Военной пропаганды (узбек лейтенант Хаким) - подготовка, использование и
контроль над пропагандистами в туркестанских воинских частях;
9. Политической пропаганды (киргиз Аламбет) - пропагандистская работа,
направленная на воспитание туркестанских добровольцев в национальном духе;
10. Прессы (узбек Ахмеджан) - подготовка и выпуск печатных изданий ТНК;
11. Радио (узбек Жермет) -

подготовка и осуществление радиовещания

комитета. В распоряжении этого отдела имелись узбекский, туркменский и
казахский радиодикторы;
12. Музыкальный и театральный (узбек Кудретулла) - подготовка театральных
трупп

музыкальных

капелл

для

выступлений

перед

туркестанскими

добровольцами в целях их культурного воспитания [117].
По

политической

линии

все

«национальные

комитеты»

находились

подчинении Розенберга. Для руководства ими при его министерстве был создан
отдел «Иностранные народы» (начальник - известный востоковед, профессор Г. фон
Менде) [118]. А уже для руководства каждого конкретного комитета, в составе этого
отдела были созданы соответствующие бюро. Например, координацией работы
Крымско-татарского центра занималось Крымско-татарское бюро (начальник Конельсен, затем - Мюллер) [119].
Немецкое

военно-политическое

руководство

было

заинтересовано

установлении контактов берлинских «национальных комитетов» с комитетами на
оккупированной территории. Однако по причинам военного характера такие
контакты были установлены только между берлинским Крымско-татарским
комитетом и Симферопольским мусульманским комитетом. Так, 16 декабря 1942 г.
в Симферополе, по предложению руководства СД, состоялась встреча прибывшего
из Берлина Э. Кырымала и представителей местного мусульманского комитета. В
результате этой встречи Симферопольский комитет сообщил о своей поддержке
деятельности берлинского комитета и признал его верховенство [120].

14 ноября 1944 г. в Праге было провозглашено создание КОНР. По замыслу его
председателя - бывшего генерал-лейтенанта Красной Армии А.А. Власова, за
спиной которого стоял Гиммлер, этот комитет должен был играть роль «временного
российского правительства в изгнании». Чтобы придать комитету действительно
общероссийский характер, в состав его президиума было предложено войти лидерам
всех национальных организаций. А все национальные воинские формирования
предполагалось объединить в Вооруженные силы КОНР. Однако все лидеры
«национальных комитетов» усмотрели в этом (не без помощи соперничающего с
Гиммлером Розенберга) прежде всего «очередную русскую затею» и отказались от
своей кооптации в КОНР.
Вместо этого, уже 18 ноября, по инициативе Розенберга в Берлине было созвано
«Заседание представителей порабощенных Россией народов». В нем участвовали:
председатель

Боевого

союза

волжских

татар

А.Г.

Шафаев,

председатели

Армянского, Азербайджанского, Грузинского и Северо-Кавказского комитетов В.
Саркисьян, А. Фаталибейли, М. Кедия и А. Кантемир, председатель Крымско
татарского центра Э. Кырымал, президент ТНК Вели Каюм-хан, лидеры ряда
украинских политических групп, а также президент Белорусской центральной рады
Р. Островский [121].
Целью этого заседания было продемонстрировать единую волю всех лидеров
«национальных комитетов» «к борьбе за освобождение своих народов и своей земли
от русской оккупации и возрождению своих национальных государств» [122]. В
ходе заседания все руководители комитетов и групп, а также Р. Островский,
подписали соглашение, по которому обязались совместно работать над вопросами
освобождения своих народов и взаимно поддерживать друг друга в этом деле.
Заседание избрало комиссию, задачи которой заключались в практическом решении
указанных вопросов [123].
Апогеем такой политики, опять-таки по инициативе Розенберга, стало признание
комитетов «национальными правительствами» своих государств [124]. Это, однако,
была чисто пропагандистская мера, так как к этому времени эти комитеты никого,
кроме самих себя, не представляли. Так, в течение марта 1945 г. «временными

правительствами» своих «независимых государств» были признаны: Крымско
татарский

национальный

центральный

комитет

(17.03),

Азербайджанский

национальный комитет (17.03), Туркестанский национальный комитет (24.03) и ряд
других [125]. Однако из-за разгрома Германии, все эти решения остались на бумаге.
Таким образом, необходимо отметить, что в процессе создания и использования
иностранных

добровольческих

формирований

важную

роль

играли

его

политические предпосылки и те политические условия, при которых этот процесс
осуществлялся.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ВОЕННЫЙ СТАТУС МУСУЛЬМАНСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ
В СИСТЕМЕ ИНОСТРАННЫХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ
ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

Иностранные добровольческие формирования не были чем-то однородным. Как
было указано выше, они различались, как по времени и месту своего создания и
использования, так и по функциональному назначению. Все это, несомненно,
влияло на их политический и военный статус в системе германских вооруженных
сил. Однако для каждой отдельной категории иностранных добровольческих
формирований этот статус не был одинаковым, а возрастал или понижался в
зависимости от указанных критериев.
Однако главным критерием, от которого зависел статус того или иного
иностранного добровольческого формирования в системе германских вооруженных
сил вообще, а в частности, среди таких же иностранных формирований, была
национальная принадлежность его личного состава. В данном случае она была
связана

субъективным

пониманием

германским

военно-политическим

руководством этнической истории данного народа и со степенью его «расовой
чистоты» в глазах этого руководства.
Таким образом, согласно национальным или «расовым» критериям, среди
иностранных

добровольческих

формирований

можно

выделить

следующие

категории, которые приведены здесь в хронологическом порядке их возникновения
и расположены по степени понижения их статуса:
I. Добровольцы из стран Западной и Северо-западной Европы:
1. Добровольцы - представители германских («нордических») народов;
2. Добровольцы - представители негерманских народов
II. Добровольцы из граждан балканских государств:
1. Хорваты (добровольцы в германских частях и вооруженные силы НГХ);
2. Формирования из словенцев, сербов, черногорцев, албанцев и греков;
III. Добровольцы из граждан государств - союзников Германии: финны, словаки,
венгры, румыны, итальянцы;
IV. «Неевропейские добровольцы» - арабы и индийцы;
V. «Восточные» добровольцы (из числа граждан СССР):
1. Казаки, калмыки;
2. Тюркские и кавказские добровольцы (представители народов Кавказа,
Закавказья, Средней Азии, Казахстана, Поволжья, а также добровольцы из числа
крымских татар);
3. Латыши, эстонцы, литовцы;
4. Русские, украинцы, белорусы.
Отдельную категорию составляют добровольцы из государств, которые не
принимали участие в войне (Испания, Швейцария и Швеция), а также британские
добровольцы.
При

рассмотрении

статуса иностранных добровольческих

формирований

согласно их национальному признаку, следует также учитывать тот факт, в составе
какого рода войск они были сформированы. Так, например, войска СС считались
неизменно выше по статусу, чем вермахт. Соответственно с этим различались по
статусу и иностранные добровольческие формирования, организованные в составе
этих родов войск.
Наиболее высокий статус в германских вооруженных силах имели боевые части
иностранных добровольческих формирований, набранные среди европейских
(«нордических») народов. Добровольцы из числа этих народов направлялись прежде

всего в войска СС. Такое отношение к ним со стороны руководства эт ой
организации было обусловлено планами нацистов относительно будущего «нового
порядка» в Европе. Более того, рейхсфюрер СС Гиммлер проявлял личную
заинтересованность в привлечении максимально большего числа добровольцев из
германских народов. В связи с этим ему приписывают такие слова: «Мы должны
привлечь к себе всю имеющуюся в мире нордическую кровь, дабы она не досталась
нашему врагу, чтобы никогда больше нордическая или германская кровь не
проливалась в борьбе против нас» [126].
После начала войны с СССР, с осени 1941 г., в германских вооруженных силах
начали создаваться формирования из числа «восточных» добровольцев. Одними из
первых были созданы казачьи добровольческие части. Подобное расположение к
ним

со стороны немецкого военно-политического руководства объяснялось

легендарной, едва ли не ставшей мифической славой об их доблести и стойкости. Со
временем казачьи части были приравнены по статусу к добровольческим
формированиям из числа германских народов. С целью обоснования подобного
решения была даже разработана специальная идеологическая концепция, согласно
которой казаки являлись потомками германского племени остготов, владевшего
Причерноморьем во II - V вв. н. э. Следовательно, казаков можно было отнести к
народу «германского корня, сохраняющим прочные кровные связи со своей
германской прародиной» [127].
Среди иностранных добровольческих частей, которые на протяжение всей войны
имели неизменно высокий статус, следует назвать сформированный в сентябре 1942
- феврале 1943 г. Калмыцкий кавалерийский корпус. Согласно немецким архивным
документам, это были «не просто вспомогательные войска немцев, а своеобразная
союзная часть, союзники и боевые товарищи немецкого Рейха» [128]. По словам
немецкого историка И. Хоффманна, такой высокий статус этого формирования
объяснялся тем, что немцы причисляли калмыков к казачьим войскам [129].
Боевые и полицейские части, набранные среди славянских народов, как в
Восточной Европе и на Балканах, так и в СССР, долгое время имели очень низкий
статус. Что же касается добровольцев вспомогательной службы - «хиви», - то они,

практически до середины 1942 г., вообще не имели никакого статуса - согласно
нормативным документам германских вооруженных сил их как бы вообще не
существовало [130].
Среди всех добровольческих формирований, набранных из числа славянских
народов, исключение делалось только для хорватских частей в составе германских
соединений или для вооруженных сил НГХ, как союзника Германии. Они
пользовались у германского военного командования и политического руководства
даже большим уважением, чем части таких союзников Германии, как Венгрия,
Румыния или Италия [131]. Это можно объяснить тем, что Хорватия была
действительно верным союзником Германии на протяжении всей войны. А также
тем, что некоторые представители нацистского руководства считали хорватов,
подобно казакам, не славянским, а германским народом.
Следует отметить, что ни военный, ни политический статус иностранного
добровольческого формирования не зависел от его численности. Так, формирования
из самого большого контингента добровольцев - граждан СССР - только за редким
исключением имели статус выше среднего, что можно объяснить резко негативным
отношением Гитлера и высшего нацистского руководства к славянам вообще.
Напротив, британские и шведские добровольцы (их численность соответственно
равнялась 60 и 130 человек) имели статус несравнимо выше своей боевой ценности,
так как их действительная ценность заключалась в том пропагандистском эффекте,
который они могли произвести на своих соотечественников или врагов Германии
[132].
Таким образом, среди основных причин, которые влияли на военный или
политический статус того или иного добровольческого формирования в системе, как
собственно иностранных добровольческих формирований, так и германских
вооруженных сил, можно назвать следующие:
•

национальная

принадлежность

личного

состава

добровольческого

формирования (в германских нормативных документах эта принадлежность обычно

подменялась «расовой чистотой» и могла зависеть от субъективного взгляда на
этническую историю того или иного народа);
• политические цели, которые преследовало германское военно-политическое
руководство в отношении того или иного народа;
• к

какому

роду

войск

германских

вооруженных

сил

принадлежало

добровольческое формирование;
• высокие боевые качества иностранного добровольческого формирования (в
некоторых случаях они могли «перекрывать» даже национальную принадлежность
его личного состава).
Следует сказать, что иногда эти причины действовали отдельно, однако обычно
имел место их комплекс.
Вообще же статус иностранного добровольческого формирования зачастую не
был постоянным. Обычно его изменение происходило вследствие эволюций в
германской национальной политике, когда военно-политическое руководство
третьего рейха решало использовать свое благожелательное отношение к тому или
иному

народу.

Как

было

показано

выше,

это

отношение

было

сильно

дифференцированным и зависело от политической ситуации на данном этапе войны.
Стремление нацистского военно-политического руководства привлечь на свою
сторону мусульманские народы являлось результатом такой дифференцированной
национальной политики. И создание мусульманских формирований как одной из
категорий иностранных добровольческих формирований является важной ее
стороной.
Необходимо

отметить,

что

данном

случае

понятие

«мусульманские

формирования» является аналогичным понятию, например, «добровольческие
формирования из германских народов». То есть, в процессе их создания главную
роль играли все-таки национальные, чем религиозные, мотивы. Последние же
служили больше целям пропаганды. Лучше всего эти цели были определены в
разговоре Гиммлера с министром пропаганды Германии Й. Геббельсом. В этом
разговоре Гиммлер заявил, что «не имеет ничего против ислама, потому что он

обещает мусульманам рай, если они погибнут в бою, - то есть эта религия очень
прагматическая и привлекательная для солдат!» [133].
Тем

не

менее,

указанные

выше

политические

предпосылки

создания

мусульманских формирований, вся логика и история взаимоотношений Германии с
мусульманским миром, говорит о том, что в системе иностранных добровольческих
формирований это была отдельная категория добровольцев.
Однако,

как

иностранные

добровольческие

формирования

вообще,

мусульманские формирования также не были однородны по своему составу и
статусу. Взяв за основу национальный признак, время и место их создания, можно
выделить следующие категории мусульманских формирований (табл. А.4):
• добровольческие формирования из арабов Ближнего и Среднего Востока и
Северной Африки и представителей мусульманских народов Индии;
• добровольческие формирования из балканских мусульман;
• добровольческие формирования из мусульман - граждан СССР.
Что касается политических причин их создания, то об этом было уже достаточно
сказано выше. Военные же причины их создания также имели некоторые
особенности, связанные обычно с политическими планами их использования, о чем
будет сказано ниже.
Процесс создания и использования мусульманских формирований подвергался
тем же изменениям, какие происходили вообще с иностранными добровольческими
формированиями. При этом действовали те же причины, под воздействием которых
менялось, например, их функциональное назначение.
Однако следует сказать, что по своему статусу мусульманские формирования
стояли гораздо выше многих других иностранных формирований. Он был только
немного ниже статуса германских, казачьих и хорватских частей, но, зато гораздо
выше,

чем

частей

из

славянских,

восточноевропейских

некоторых

западноевропейских народов. Так, например, А. Розенберг в своей докладной
записке «Вопрос о кавказских воинских частях», составленной 27 марта 1942 г.,
писал: «Можно уже сказать, что использование кавказских воинских частей

Великогерманской империей произведет глубочайшее впечатление на эти народы, в
частности, когда они еще узнают, что только им и туркестанцам фюрер оказал
эту честь» [134].
История национальной политики третьего рейха в период второй мировой войны
свидетельствует о том, что статус того или иного народа и соответственно
добровольческих формирований, укомплектованных его представителями, только
повышался. Иначе и быть не могло. Приближаясь к своему краху, гитлеровская
Германия все больше нуждалась в, пусть даже фиктивных, но союзниках. И этот
процесс убыстрялся по мере того, как ее покидали союзники настоящие.
Обычно повышение статуса какого-либо добровольческого формирования (в том
числе и мусульманского) происходило первоначально в политической сфере, и было
связано с признанием правительством Германии какого-либо «национального
комитета» «полномочным представителем» или «временным правительством»
данного народа. При этом все добровольческие формирования, укомплектованные
представителями

этого

народа,

объявлялись

«национально-освободительной

армией» и получали статус союзника Германии. Но так как эти формирования были
разбросаны по всем фронтам, собрать их вместе до конца войны не удавалось и все
решения о создании «национально-освободительных армий» оставались, таким
образом,

на

бумаге

[135].

Прежде

всего

это

касается

добровольческих

формирований из представителей народов СССР, в том числе и мусульманских.
Выше уже говорилось, что в 1945 г. немцы подобным образом попытались создать
«Национальную армию Туркестана», «Кавказскую национально-освободительную
армию» и Вооруженные силы КОНР [136].
После повышения политического статуса иностранного добровольческого
формирования, обычно происходило повышение и его военного статуса, как среди
таких же иностранных формирований, так и в системе германских вооруженных
сил. Об этом можно было судить по следующим признакам.
Во-первых, происходило укрупнение (обычно до уровня дивизии/корпуса)
частей с однородным национальным составом. Так, например, предопределяя на
начальном этапе войны создание иностранных добровольческих формирований

численностью не более полка, а в исключительных случаях и батальона, немцы
исходили из опасения, чтобы они не могли оказывать давление на немецкие власти,
если эти формирования находились, например, в тыловом районе. Или, что бы не
взбунтовались и не открыли фронт врагу, если это была боевая часть [137]. Однако
уже ближе к концу войны немецкое командование, наоборот, было заинтересовано в
создании более крупных добровольческих формирований. Так, сформированный в
ноябре-декабре 1943 г. 1-й Восточно-мусульманский полк СС уже в октябре 1944 г.
был реорганизован в часть бригадного типа - Восточно-тюркское соединение СС
[138].
Во-вторых, тот или иной статус формирования также зависел от степени доверия
немецкого командования к его личному составу. Обычно это выражалось в
соотношении немецкого и национального кадрового персонала. Так, например
стандартный полевой батальон любого так называемого восточного легиона,
которые комплектовались из добровольцев - мусульман Кавказа, Закавказья и
Средней Азии, согласно «Постановлению для формирования восточных легионов»
от 24 апреля 1943 г., должен был иметь 37 человек немецкого кадрового персонала
на 800-900 человек добровольцев [139]. Тогда, как в уже упоминавшемся
Калмыцком кавалерийском корпусе, имевшем очень высокий статус, в марте 1943 г.
было 6 человек немцев на 2200 калмыцких добровольцев [140].
И, наконец, в-третьих, повышение статуса формирования было связано с
изменением его номенклатуры в системе германских вооруженных сил и теми
знаками отличия и символикой, которые были приняты в этом формировании.
Подобная практика имела место и в вермахте, но прежде всего это касается частей и
соединений войск СС, для приема в которые огромную роль играли так называемые
«расовые стандарты».
Согласно этим стандартам все легионы, полки, бригады и дивизии войск СС,
набранные из иностранных добровольцев, делились на:
•

«добровольческие», укомплектованные так называемыми «фольксдойче» -

лицами немецкой национальности, которые до 1 сентября 1939 г. проживали за

границами Германии. В номенклатуре части это обозначалось, например, так: 7-я
добровольческая горно-егерская дивизия СС «Принц Евгений» (7. SS-FreiwilligenGebirgsjager-Division “Prim Eugen ”);
• «добровольческие»,

укомплектованные

представителями

германских

народностей. В номенклатуре части это обозначалось, например, так: 23-я
добровольческая моторизованная дивизия СС «Нидерланды» (23. FreiwilligenPanzer-Grenadier-Division “Nederland”);
• части

войск

СС,

укомплектованные

представителями

негерманских

народностей. В номенклатуре части это обозначалось, например, так: 21 -я горно
егерская дивизия войск СС «Скандербег» (албанская №1) (21. Waffen-GebirgsjagerDivision der SS “Skanderbeg ” (albanische Nr.1) [141].
Первые две категории иностранных частей войск СС имели высокий статус и
фактически приравнивались к таким дивизиям СС, как «Адольф Гитлер», «Рейх» и
«Мертвая голова», набранным среди «рейхсдойче» - лиц немецкой национальности,
проживавших до 1 сентября 1939 г. на территории Германии.
В случае же с последней категорией частей СС имелось в виду, что эти
добровольцы находились, как бы на службе у СС, а не в самих СС. Согласно
правилам

им

запрещалось

ношение

на

воротнике

петлиц

эсэсовскими

руническими знаками («сдвоенные молнии»). Для них были введены петлицы со
специальными

эмблемами,

обычно

отражающими

историческую

традицию

появления того или иного формирования [142]. Кроме того, настоящим членом СС
считался только тот, кто имел приставку «СС-» в дополнение к своему званию.
Например, СС-штурмбаннфюрер в «добровольческой» дивизии СС в просто
дивизии войск СС имел приставку «Ваффен-»* [143].
Поскольку немецкая национальная политика изменялась постепенно, были
постепенными и вышеуказанные изменения в статусе того или иного иностранного
добровольческого формирования. Как правило, они находили свое отражение в
нормативных

документах

различных

органов

командования

германских

вооруженных

сил,

имевших

дело

иностранными

добровольческими

формированиями. Вот, например, как происходило изменение статуса одной из
категорий

мусульманских

формирований

уже

упоминавшихся

восточных

легионов.
Так, приказом Главного командования сухопутных сил за № 2380/42 от 2 июня
1942 г. были утверждены воинские звания и знаки различия восточных легионов.
Всего было установлено 8 званий по занимаемым должностям: начиная от
легионера (рядовой) и заканчивая командиром батальона [144]. Этот приказ
свидетельствует о том, что бойцы этих легионов пока что имели очень низкий
статус в германских вооруженных силах, так как у них даже не было персональных
воинских званий.
Убедившись в боеспособности и лояльности этих формирований, германское
командование несколько повысило их статус. Результатом этого явилась инструкция
начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера за №
8000/42

от

17 августа

формированиях

на

1942 г.

Востоке».

«Положение
этой

о местных вспомогательных

инструкции

все

добровольческие

формирования из граждан СССР были разделены по категориям, согласно их
политической благонадежности и боевых качеств. Так, представители «тюркских
народностей» и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных
союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против
большевизма в составе особых боевых частей», таких как «туркестанские»
батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования [145]. Для сравнения
следует сказать, что это было в то время, когда представители славянских и даже
прибалтийских народов должны были использоваться лишь в составе охранных,
транспортных и хозяйственных частей вермахта.
А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К.
Цейтцлер подписал новый приказ, как бы дополняющий предыдущий, - № P/500/43
«Местные вспомогательные силы на Востоке -

добровольцы». В нем все,

* В дальнейшем всю информацию о воинских званиях, употреблявшихся в германских вооруженных силах, смотри в
табл. В.1.

«добровольно

перешедшие

на

немецкую

сторону»,

объявлялись

«не

военнопленными, а добровольцами». За ними сохранялись их персональные
воинские звания, которые они получили в Красной Армии, и устанавливалась,
согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого им предоставлялась свобода
выбора: остаться в составе какой-нибудь германской части или выбрать «один из
национально-освободительных легионов» [146].
29

мая 1943 г., в соответствии с приказом организационного отдела Генштаба

сухопутных войск за № 14124/43, все введенные ранее звания были заменены на
персональные, «закреплявшиеся за их обладателями вне зависимости от занимаемой
должности»: начиная от добровольца (рядовой) и заканчивая полковником.
Приказом же от 29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских чина:
генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал (см. табл. В.1) [147].
Приказом генерала-инспектора добровольческих формирований от 20 февраля и
начальника организационного отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта 1944
г. на личный состав восточных легионов распространялась германская система
воинских званий [148].
Эти последние мероприятия свидетельствовали о том, что за личным составом
восточных легионов отныне был официально закреплен статус, если и не равный
статусу немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом бойцов иностранных
добровольческих формирований, набранных из «нордических» народов.
Из всего вышесказанного видно, что мусульманские части представляли собой
отдельную категорию в системе иностранных добровольческих формирований
прежде всего благодаря своему высокому военному и политическому статусу.
*
* *
Таким образом, необходимо отметить, что иностранные добровольческие
формирования представляли собой отдельную категорию германских вооруженных
сил. Тем не менее, их нельзя назвать самостоятельным родом войск, так как
военнослужащие этой категории входили в состав всех видов германских
вооруженных сил. Следует сказать, что они не имели даже единого органа

управления: каждый вид вооруженных сил руководил своими иностранными
добровольческими формированиями самостоятельно и отдельно от других.
Поскольку война есть акт политический и является инструментом, при помощи
которого достигаются определенные политические цели, следует признать, что и
предпосылки процесса создания и использования иностранных добровольческих
формирований являются прежде всего политическими. На наш взгляд, они лежат в
сфере взаимодействия приоритетов немецкой внешней политики, которые за период
с конца XIX в. и до прихода нацистов к власти, практически не изменились, и
планов нацистского руководства относительно места того или иного народа в
системе будущего «нового порядка». Условия же создания и использования
иностранных добровольческих формирований, а также их изменения, зависели от
эволюций германской внешней, оккупационной и национальной политики, которые
в период войны находились под влиянием событий на фронтах.
Следует признать, что две последние играли наиболее важную роль, при чем
национальная политика зачастую была инструментом проведения оккупационной.
Именно вследствие приоритета в германской внешней политике так называемого
«мусульманского фактора», геополитического положения регионов, где проживало
мусульманское население, а также некоторых особенностей религии ислама,
связанных, например, с понятием о «священной войне» против «неверных», в
системе иностранных добровольческих формирований и была создана такая их
категория, как мусульманские формирования. Со стороны же мусульманских
добровольцев определяющим при вступлении в эти формирования были причины,
главным образом, национального характера с большей или меньшей степенью
влияния религиозного фактора.
Так как процесс создания и использования иностранных добровольческих
формирований не был однозначным, а, как установлено, являлся производной
такого сложного комплекса политических и военных причин, каждое из этих
формирований имело в своей системе и системе германских вооруженных сил
строго определенный статус. Как правило, этот статус не был одинаковым и, в
целом, зависел от национальной принадлежности личного состава данного

добровольческого формирования. Однако этот статус мог и изменяться, так как в
ходе войны взгляды немецкого военно-политического руководства на национальный
вопрос и «расовую полноценность» каждого конкретного народа часто менялись
под воздействием той или иной политической конъюнктуры.
Что касается мусульманских формирований, то, практически с самого начала
создания, их политический и военный статус был высок и неуклонно возрастал.
Однако, несмотря на то, что ислам все-таки играл определенную роль в изменении
их статуса, ее нельзя назвать определяющей. Эта роль была подчиненной в
использовании германским военно-политическим руководством национального
вопроса. В результате, к весне 1945 г., военно-политический статус мусульманских
формирований достиг очень высокого уровня. В политической сфере они были
признаны союзными Германии армиями. В военной же сфере их бойцы и
командиры стали пользоваться почти такими же правами, что и немцы.

ПРИМ ЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 2:
1.
2.
3.
4.
5.

Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933 - 1945: В 3 т. - М., 1976. - Т.3. - С. 86.
Lumsden R., Hannon P. The Allgemeine SS. - London, 1994. - P. 39-41.
Caballero Jurado C., Lyles K. Foreign Volunteer of the Wehrmacht 1941 - 1945. - London, 1995. - P. 4.
Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. - С. 86-88.
BA-MA, Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524, bl.8-11; Дробязко С.И.
Советские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности // Великая Отечественная война в
оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, молодых ученых. - М., 1997. - С. 128; Стругар
В. Югославия в огне войны, 1941 - 1945. - М., 1985. - С. 157-168.
6. Дробязко С.И. Русская освободительная армия. - М., 1998. - С. 5.
7. Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. - С. 177.
8. Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фашисткой Германии на советско-германском
фронте в 1941 - 1945 // ВИЖ. - 1984. - №12. - С. 64.
9. Дробязко С.И. Русская освободительная армия... - С. 6; Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P.
3, 8-9; Thomas N., Mikulan K. Axis Forces in Yugoslavia 1941 - 1945. - London, 1995. - P. 46.
10. BA-MA, Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524, bl.9.
11. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare 1941 - 1945. - London, 1996. - P. 14.
12. Стругар В. Указ. соч. - С. 34, 164, 166-167; Dobrich M. Belgrade’s Best: The Serbian Volunteer Corps,
1941 - 1945. - New York, 2000. - P. 97-100, 125-127; Munoz A. J. The Moslem Militia and Legion
Sandjak // Axis Europa Magazine. - 1996. - №9. - P. 27-29.
13.Дробязко С.И. Советские граждане в рядах верм ахта. - С. 131, 132-133; Hoffmann J. Kaukasien
1942/43. Das deutsche Heer und die Orientvolker der Sowjetunion. - Freiburg, 1991. - S. 46.
14.
Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха. - Симферополь, 2000. - С. 89; Munoz A
Forgotten Legions: Obscure Combat of the Waffen-SS. - New York, 1991. - P. 369.
15. Залесский К.А. Вожди и военачальники третьего рейха: Биографический энциклопедический
словарь. - М., 2000. - С. 313-319, 537-538, 539-540.
16. KTB / Hrsg. v. H.-A. Jacobsen. - Frankfurt-am-Main, 1965. - Bd.1. - S. 113E-114E; KTB / Hrsg. v. P. E.
Schramm. - Herrsching, 1982. - Bd.4. - S. 1757.

17. M ader J. Hitlers Spionagegenerale sagen aus. - Berlin, 1979. - S. 413-451.
18. Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 14.
19. KTB / Hrsg. v. W. Hubatch. - Frankfurt-am-Main, 1963. - Bd.3. - S. 1483f.
20. П анкратов П.А. «Мрак и туман» // ВИЖ. - 1998. - №3. - С. 14.
21. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 514-517.
22. Там же. - С. 121.
23.Уильямсон Г. СС - инструмент террора. - Смоленск, 1999. - С. 138-139; Lumsden R., Hannon P.
Op. cit. - P. 9.
24.Преступные цели - преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской
Германии на территории СССР (1941 - 1944) / Сост. Г.В. Заставенко. - М., 1985. - С. 54-55.
25.
Гунчак Т. У мундирах ворога // Військо Украіни. - 1993. - №9. - С. 13.
26. Романько О.В. Указ. соч. - С. 5.
27.Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всенародная борьба в Белоруссии против немецкофашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. - Минск, 1984. - Т.2. - С.
184-185; Мюллер Н. Вермахт и оккупация. О роли вермахта и его руководящих органов в
осуществлении оккупационного режима на советской территории. - М., 1974. - С. 270-271.
28.WASt, von Pannvitz, Helmuth, geb. am 14.10.1898 in Botzanowitz, bl.1; Дробязко С.И. Восточные
легионы и казачьи части в вермахте. - М., 1999. - С. 8-9, 34-35; Caballero Jurado C., Lyles K. Op.
cit. - P. 11.
29.
Ш андрук П. Украінська Національна Армія // Сурмач. - 1995. - №357. - С. 8; Hoffmann J. Op. cit. S. 136, 321.
30.У ильямсон Г. Указ. соч. - С. 192-254; Bender R. J., Taylor H.R. Uniform, Organization and History
of the Waffen-SS: In 5 vols. - San Jose, 1982. - Vol.5. - P. 379.
31.
Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. - С. 216.
32. Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose, 1987. - Vol.4. - P. 127.
33. Клаузевиц К. О войне. - М., 1994. - С. 54, 55.
34.Итоги второй мировой войны. Выводы побежденных / Типпельскирх К. фон, Киссельринг А.,
Гудериан Г. и др. - Спб., 1998. - С. 492.
35.
М инаев В. Подрывная деятельность германского фашизма на Ближнем Востоке. - М., 1942. - С. 3;
Романько О.В. Указ. соч. - С. 3-4.
36. М инаев В. Указ. соч. - С. 3.
37. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917 - 1995: В 4 т. - М., 1996. - Т.1. - С. 48-51, 70-78.
38.История Югославии: В 2 т. / Ю.В. Бромлей, И.С. Достян, В.Г. Королев, С.А. Кикишина. - М., 1963.
Т.1. - С. 610-623.
39.
Безыменский Л.А. Разгаданные загадки третьего рейха. 1941 - 1945: В 2 т. - М., 1984. - Т.2. 39-41; Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. - М., 1977. - С. 56-69.
40. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 41-42.
41. Аветян А.С. Крушение колониальных планов германского империализма в годы второй мировой
войны // Ежегодник германской истории. 1976. - М., 1977. - С. 301; М инаев В. Указ. соч. - С. 42
44.
42. Румянцев Ф.Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. - М., 1972. - С. 27-28.
43. Щевелев С.С. Палестина под мандатом Великобритании (1920 - 1948 гг.). - Симферополь, 1999. С. 82.
44. Концельман Г. Ясир Арафат. - Ростов-на-Дону, 1997. - С. 27.
45. Там же. - С. 27-28.
46. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 42.
47.Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн. - М., 1991. - Кн.1. - С. 123, 125.
48.Hitlers Weisungen fur die Kriegsfuhrung 1939 - 1945 / Hrsg. v. W. Hubatsch. - Munchen, 1965. - S. 120
122.
49.
Ibid. - S. 120.
50. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939 - 1942: В 3 т. - М., 1968-1971. - Т.2. - С. 509-510.
51. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 42-44.
52. Die Woche. - 1942. - №11. - S. 9-10.
53. Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. - Berlin, 1965. - S. 288.
54. Ibid. - S. 288.
55.Цит. по: Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 131.

95
56. Tillman H. Op. cit. - S. 357.
57.Hitlers Weisungen... - S. 140.
58.
Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. - Смоленск, 1993. - С. 397-398.
59. Райков А.В. Индийское «государство» в Юго-Восточной Азии в годы второй мировой войны //
Восток. - 1997. - №2. - С. 51-52.
60.Аветян А.С. Указ. соч. - С. 303; Kurowski F. The Brandenburgers - Global Mission. - Winnipeg, 1997.
- P. 137.
61.
Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 68-69.
62. Littlejohn D. Op. cit. - P. 127.
63. Fay P.W. The Forgotten Army. India’s Armed Struggle for Independence 1942 - 1945. - Michigan, 1993.
- P. 287.
64. Волков В.К. Операция «Тевтонский меч». - М., 1966. - С. 48; Задохин А.Г., Низовский А.Ю.
Пороховой погреб Европы. Балканские войны XX века. - М., 2000. - С. 50, 310, 317.
65. Butorovic R. Susak u Rijeka u NOB. - Rijeka, 1975. - S. 42.
66. Семиряга М.И. Борьба народов Центральной и Юго-Восточной Европы против немецкофашистских захватчиков. - М., 1985. - С. 27.
67. Butorovic R. Op. cit. - S. 43-44; Culinovic F. Okupatorska podjela Jugoslavije. - Beograd, 1970. - S. 34
42; H adri A. Okupacioni sistem na Kosovu i Metohiji // Jugoslavenski istorijski casopis. - 1965. - №5. S. 40-57.
68.Hitlers W eisungen. - S. 122-125.
69.
Стругар В. Указ. соч. - С. 26.
70. Там же. - С. 162.
71. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 249.
72. Стругар В. Указ. соч. - С. 22.
73. Семиряга М.И. Указ. соч. - С. 61.
74. Там же. - С. 57, 58.
75. Энциклопедия третьего рейха / Под ред. А. Егазарова. - М., 1996. - С. 21-22.
76. Стругар В. Указ. соч. - С. 161.
77. Там же. - С. 162.
78. Семиряга М.И. Указ. соч. - С. 62; Страны Центральной и Юго-Восточной Европы во второй
мировой войне: Военно-исторический справочник / Под ред. М.И. Семиряги. - М., 1972. - С. 19.
79. Семиряга М.И. Указ. соч. - С. 61-62.
80. Страны Центральной и Юго-Восточной Е в р о п ы . - С. 19.
81. Семиряга М.И. Указ. соч. - С. 63.
82. Там же. - С. 53.
83. Станоевич Б. Усташский министра смерти. Анатомия преступления Андрия Артуковича. - М.,
1985. - С. 74, 79.
84. Там же. - С. 80.
85. Jelic-Butic F. Ustasa i Nezavisna drzava Hrvatske 1941 - 1945. - Zagreb, 1985. - S. 80-84.
86.Цит. по: Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы. - Смоленск, 1997. - С. 106.
87.Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 217.
88.
Lepre G. Himmler’s Bosnian Division. The Waffen-SS Handschar Division 1943 - 1945. - Atglen,
- P. 45.
89. Dallin A. German Rule in Russia 1941 - 1945: A Study of occupation policies. - London-New York,
1957. - P. 200.
90. Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. - 1996. - №2. С. 94.
91. Мюллер Н. Указ. соч. - С. 103.
92.Преступные цели - преступные средства. - С. 51-54.
93.
Brautigam O. So hat es sich zugetragen. Ein Leben als Soldat und Diplomat. - Wurzburg, 1969. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 527-528.
94. Мюллер Н. Указ. соч. - С. 100-101.
95.Нюрнбергский процесс: Сб. материалов: В 8 т. / Под ред. А.М. Рекункова. - М., 1991. - Т.5. - С.
290-291.
96.
Преступные цели - преступные сред ства. - С. 54-55.

96
97. Рекотов П.В. Органи управлшня на окупованш територи Украіни (1941 - 1944 рр.) // УІЖ. - 199 1. №6. - С. 94-96.
98. Итоги второй мировой в о й н ы . - С. 513.
99. М анштейн Э. фон. Утраченные победы. - М., 1999. - С. 248.
100. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 1, л. 31; д. 35, л. 62.
101. Там же, д. 35, л. 62.
102. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 26, л. 41; ф. П - 156, оп.1, д. 58, л. 41-42.
103. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 26, л. 40-41.
104. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 26, л. 55; д. 388, л. 9, 26; ф.П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
105. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4-5.
106. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 7-32об.
107. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 15.
108. Там же, ф. Р - 652, оп. 24, д. 16, л. 34.
109. Геллер М.Я., Некрич А.М. Указ. соч. - С. 432.
110. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 505, л. 69-69об.
111. Авторханов А. Мемуары. Главы из книги // Октябрь. - 1992. - №9. - С. 134-135.
112. Вылцан М.А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // Этнографическое
обозрение. - 1995. - №3. - С. 33; Ибрагимбейли Х.М. Крах гитлеровской оккупационной
политики на Кавказе // Народный подвиг в битве за Кавказ: Сб. статей. - М., 1981. - С. 271.
113. Ибрагимбейли Х.М. Народный подвиг в битве за К а в к а з. - С. 271.
114. Назаров М.В. Миссия русской эмиграции.- Ставрополь, 1992. - Т.1. - С. 290-299; Неотвратимое
возмездие: По материалам судебных процессов надизменниками Родины, фашистскими плачами
и агентами империалистических разведок. - М., 1979. - С. 106-107.
115. Мюллер Н. Указ. соч. - С. 258.
116. Драмбян Т.С. Они сражались за Францию. - Ереван, 1981. - С. 85-93; Ибрагимбейли Х.М. Крах
«Эдельвейса». - С. 205.
117. Hoffmann J. Op. cit. - S. 133-135.
118. Ibid. - S. 133.
119. Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют. Публ. Г.А.
Литвина // ВИЖ. - 1991. - №3. - С. 90; «Мусульманская плаха» для России. Публ. В.П.
Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 30.
120. MOhlen P. von zur. Zwischen hakenkreuz und Sowjetstern. Der nationalismus der sowjetischen
Orientvolker im Zweiten Weltkrieg. - Dusseldorf, 1971. - S. 124.
121. PAJH, Grundlagen der Zusammenarbeit der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker. Protokoll der
tagung der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker vom 18. November 1944. - S. 1-2.
122. Ibid. - S. 2.
123. Ibid. - S. 1.
124. PAJH, Reichsminister Rosenberg an Georgischen Verbindungsstab. - 17.3.1945 // Intelligence Division.
DRS (51)42. - P. 1.
125. Hoffmann J. Op. cit. - S. 136, 218; Kirim al E. Der nationale Kampf der Kirim-turken. Mit besonderen
Beruckichigung der jahre 1917 - 1918. - Emsdetten, 1952. - S. 321.
126. Цит. по: Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 194.
127. ГАРФ, ф. Р - 5761, оп. 1, д. 9, л. 200-201; д. 17, л. 1-18; Dallin A. Op. cit. - P. 301.
128. BA-MA, Kommandierender General der Sicherungstruppen und Befehlshaber im Heeresgebiet Sud,
39502/33, bl.18.
129. Hoffmann J. Deutsche und Kalmuken 1942 bis 1945. - Freiburg, 1974. - S. 92-93.
130. Ш трик-Ш трикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов
иРусское
освободительное движение. - М., 1993. - С. 117.
131. Уэст Р. Указ. соч. - С. 163.
132. Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 208, 252-253.
133. Цит. по: Там же. - С. 232.
134. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 3
т. / Под ред. Р.А. Руденко. - М., 1966. - Т.2. - С. 212-219.
135. PAJH, Reichsminister R osenberg. - P. 1.
136. Дробязко С.И. Восточные л еги о н ы . - С. 4.
137. Драмбян Т.С. Указ. соч. - С. 139.

97
138. PAJH, The “Ostturkischer Waffenverband”. The Use by the Germans of soviet Nationals against the
Soviet Union in the Late War // Intelligence Division. - DRS (51)29. - P. 1-17.
139. MGFA, Seraphim H.-G. Kaukasische und Turkvolkische Freiwillige im deutschen Heer. - 1948. - S. 1
37.
140. BA-MA, Kommandierender General der Sicherungstruppen und Befehlshaber im Heeresgebiet Sud,
39502/33, bl.17-18; 444. Sicherungsdivision, 35770/4, bl.11.
141. Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. - С. 405.
142. Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 384-385.
143. Там же. - С. 197-198.
144. BA-MA, Oberkommando der Heeresgruppe A, RH 19 V/111, bl.12.
145. Ibid, Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524, bl.8-11.
146. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 391, л. 119-119об.
147. Дробязко С.И. Восточные легионы... - С. 18.
148. BA-MA, Oberkommando des Heeres / General der Freiwilligen-Verbande, RH 2/2728, bl.16-18.

Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ И ПОДГОТОВКИ
МУСУЛЬМАНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ
В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

Изучение

процесса

организации

подготовки

какого-либо

воинского

формирования охватывает круг вопросов, касающихся: причин и целей создания
данного формирования; его номенклатуры внутри системы вооруженных сил (в
данном случае, внутри системы, как собственно мусульманских формирований, так
и германских вооруженных сил); его кадрового состава (в данном случае, это
соотношение его немецкого и национального кадрового персонала); динамики
численности личного состава формирования; организационной структуры* и смены
командования [1].
При изучении процесса подготовки какого-либо воинского формирования,
прежде всего, следует выделить его военную и политическую подготовку. Однако
если первая была стандартной и одинаковой для каждого конкретного рода войск
германских вооруженных сил, то вторая имела ряд особенностей. Кроме того,
рассматривая процесс политической подготовки такой категории иностранных
добровольческих

формирований,

как

мусульманские

формирования,

особое

внимание следует уделить влиянию на этот процесс ислама [2].

АРАБЫ И ПРЕДСТАВИТЕЛИ МУСУЛЬМАНСКИХ НАРОДОВ ИНДИИ
В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

Непосредственной

причиной

создания

использования

арабских

добровольческих формирований послужили события, связанные с так называемой
«30-дневной войной» Ирака и Англии. Реагируя на эти события, ОКВ 23 мая 1941 г.
подписало специальную директиву №30 «Средний Восток», в которой было

* В данном случае имеется структура формирования и все изменения в ней до его боевого применения. В общем же
организационная структура воинского формирования (от батальона и выше), как правило, включает в себя управление
(в составе которого имеется штаб), боевые подразделения (части или соединения) и части (подразделения)
обеспечения и обслуживания [3].

заявлено, что «необходимо способствовать развитию событий на Среднем
Востоке путем поддержки Ирака» [4].
Согласно этой директиве, одной из первоочередных задач, направленных на
поддержку Ирака, была признана вербовка добровольцев среди арабского населения
Сирии и Палестины. Решение этого вопроса было возложено на советника в ранге
посла и особоуполномоченного германского МИДа в Сирии Р. Рана.
После специальной подготовки и организации в небольшие мобильные группы,
этих добровольцев предполагалось либо переправить в Ирак, либо использовать на
территории Сирии. В задачу этих групп входило совершение диверсионных актов на
пути

следования

Ирак

английских

войск.

Несмотря

на

свою

полную

самостоятельность, все эти группы номинально входили в так называемый
«Арабский легион». Главным местом формирования и дислокации этого легиона
был выбран сирийский город Алеппо [5].
По

мнению

советского

историка Ф.Я.

Румянцева,

в легион

вступали

«авантюристы, уголовные элементы и другие подозрительные личности, а также
контрабандисты, действовавшие в районе сирийско-турецкой границы» [6].
Однако это было так только отчасти. Главный контингент этих групп составляли
прежде всего

антибритански настроенные арабы, шедшие

служить в них

добровольно или из идейных побуждений. Тем не менее, следует признать, что
набор в этот легион шел не только на идейной основе. По свидетельству самого
Рана, некоторые «добровольцы» требовали оплачивать их работу из расчета «один
сирийский фунт в день». Поскольку Ран не был ограничен в средствах, то «как-то за
один день ему удалось набрать 500 человек» [7].
Деятельность Рана продолжалась до начала июля 1941 г., когда англичане и
войска «Свободной Франции» генерала де Голля заняли Алеппо. Ему удалось
бежать на север Сирии, а затем в Германию. Легион был расформирован, а часть
добровольцев было решено передать абверу для укомплектования его диверсионных
частей [8].
Таким образом, попытка формирования первого «Арабского легиона» потерпела
неудачу. Из-за быстро изменившейся военной обстановки, немцы даже не успели

100

ввести его в действие. Исключение составляет только группа под командованием
майора Ф. Каукаджи, который в недавнем прошлом был одним из организаторов
антианглийского восстания в Палестине (1936-1939). Эта группа действовала, и
довольно

успешно,

течение

всей

англо-иракской

кампании

качестве

партизанского отряда [9].
Как уже говорилось выше, с целью координации всех немецких усилий на
Ближнем и Среднем Востоке, согласно директиве №30 был создан так называемый
Особый штаб «Ф». Однако помимо вопросов политического, разведывательного и
пропагандистского характера, на него были также возложены задачи по созданию и
подготовке

арабских

добровольческих

формирований

для

их

дальнейшего

использования в указанных регионах.
Особый штаб «Ф» был учрежден и организован в течение мая 1941 г. Местом его
дислокации был избран лагерь на мысе Сунион (Южная Греция). Поскольку
основным направлением деятельности штаба был определен Ближний и Средний
Восток, а также работа с выходцами оттуда, его персонал был подобран
соответствующим образом. Военным и политическим руководителем штаба, чье
имя он носил, был генерал-майор авиации Г. Фельми, долгое время работавший
военным инструктором в Турции и странах Тропической Африки. Начальником
оперативного отдела штаба Фельми был майор Р. Майер, служивший в свое время в
Турции, Палестине, Ираке и Алжире [10].
К штабу был также прикомандирован представитель абвера - офицер по особо
важным делам О. Риттер фон Нидермайер. Это был известный специалист по
Ближнему Востоку, который еще в 1915-1916 гг. участвовал в специальной
германской миссии в Кабул, с целью привлечения Афганистана для участия в
первой мировой войне на стороне Центральных держав [11].
По рекомендации МИДа и лично И. фон Риббентропа, «особоуполномоченным
по арабским странам» при штабе был назначен генерал Ф. Гробба, бывший с
октября 1932 г. германским посланником в Багдаде, а с 1 января по 3 сентября 1939
г. - посланником в Саудовской Аравии [12]. С начала 1942 г. он совмещал работу в
штабе «Ф» с деятельностью в качестве председателя созданного при МИДе для

101

обработки и обобщения материалов по Ближнему Востоку Арабского комитета [13].
Именно через Г роббу осуществлялись все контакты генерала Фельми и его штаба с
лидерами арабского национально-освободительного движения - аль-Хусейни и альГайлани.
Во всех военных вопросах Особый штаб «Ф» непосредственно подчинялся ОКВ,
а в вопросах политики его действия согласовывались с МИДом.
Руководящим документом для штаба являлась «Служебная инструкция Особому
штабу «Ф», разработанная и подписанная 21 сентября 1941 г. заместителем
начальника Штаба оперативного руководства ОКВ генералом В. Варлимонтом.
Согласно ей, штаб был наделен правами «центральной инстанции, занимающейся
всеми вопросами арабского мира, касающимися вермахта», в том числе созданием и
использованием арабских добровольческих формирований [14].
Ядром

подобных

формирований

при

штабе

«Ф»

должна

была

стать

сформированная в июле 1941 г. «учебная группа из арабов» (или «германо-арабская
учебная группа») [15].
По договору генерала Фельми с арабскими лидерами - аль-Хусейни и альГайлани - «учебная группа из арабов» должна была быть впоследствии развернута в
новый Арабский легион. Первоначально этот легион был задуман как «школа
младших командиров», которая должна была подготовить из арабов 100 унтер офицеров и младших лейтенантов. Последние, в свою очередь, должны были взять
на себя обучение следующей группы из 500-1000 человек. В дальнейшем, согласно
планам немецкого командования, большая часть этих младших командиров должна
была стать инструкторами для вновь сформированных иракских и сирийских
дивизий [16].
Оба арабских лидера обязались поставлять пополнение для «германо-арабской
учебной группы». В связи с этим, в конце ноября 1941 г. состоялась встреча между
Гроббой и муфтием аль-Хусейни. На этой встрече муфтий, для укомплектования
будущего Арабского легиона, предложил использовать следующие кадры:
• палестинских арабов, попавших в плен к немецким войскам;

102

• арабских офицеров из Сирии, Палестины и Ирака, нуждающихся в переезде из
Турции в Германию;
• военнопленных арабов из французской Северной Африки, находившихся на
оккупированной территории Франции;
• арабов - выходцев из Северной Африки, проживавших во Франции;
• связанных с муфтием «надежных» арабов из Марокко [17].
По рекомендации Гроббы военное руководство ограничилось только лишь
арабскими студентами, обучавшимися в учебных заведениях оккупированных
Германией стран Европы. Кроме того, в распоряжение штаба «Ф» были переданы
остатки расформированного сирийского «Арабского легиона» Р. Рана.
Первоначально в состав «германо-арабской учебной группы» входило 27 арабов,
численность которых через несколько месяцев планировалось довести до 200
человек. Однако благодаря усилиям аль-Хусейни и аль-Гайлани, к июлю 1942 г. в
этой группе было уже 243 человека: 24 иракца, 112 сирийцев и палестинцев и 107
арабов из Северной Африки. Организационно эти добровольцы были распределены
по восьми учебным взводам, где проходили подготовку под руководством немецких
офицеров, владеющих арабским языком. [18].
Использование Арабского легиона должно было начаться после вступления
немецких войск в «арабское пространство». Поэтому, после прохождения курса
подготовки «германо-арабская учебная группа» должна была стать ядром Корпуса
особого назначения «Ф» (Sonderkorps z. b. V. “F ”), который предполагалось создать
при Особом штабе «Ф».
Помимо арабских добровольцев, в этот корпус предполагалось включить также
немецкий персонал (первоначально, 20 офицеров и 200 унтер-офицеров), в
основном, из 800-й дивизии специального назначения «Бранденбург». В конце мая начале июня 1941 г. в Потсдаме, на основе этого персонала, были созданы два
небольших соединения особого назначения (Sonderverbande z. b. V.) №287 и 288
[19].
Соединение №288, состоящее целиком из немцев, уже в июле-августе 1942 г.
было переброшено в Северную Африку [20].

103

Несколько иначе сложилась судьба соединения №287. Его предполагалось
сделать «ударно силой» при завоевании Ближнего Востока, поэтому «германо
арабскую учебную группу» было решено включить в его состав.
Для решения поставленных перед соединением задач оно должно было иметь
такую структуру, которая бы позволяла (независимо от того, действует ли оно в
полном составе или группами) выполнять тяжелые задания, в том числе и в
пустыне. Поэтому, хотя соединение проходило по документам как обычный
батальон, на самом деле в военном отношении оно было гораздо сильнее. Поначалу
в нем проходило службу 2200 солдат и офицеров. По штатам германской армии в
обычном пехотном батальоне должно было быть 3-4 роты, в соединении же их было
семь:
•

1-я арабская добровольческая рота;

• 2-я горно-егерская рота;
• 3-я пехотная рота;
• 4-я разведывательная рота;
• 5-я артиллерийская рота;
• 6-я рота противовоздушной обороны;
• 7-я противотанковая рота.
Соединение было полностью моторизовано и оснащено самым современным
вооружением и снаряжением. О его «особой миссии» говорит, например, тот факт,
что, помимо чисто боевых подразделений, в его состав входили также взвод
пропаганды и взвод, который занимался «анализом состояния воды», то есть
передвижная лаборатория [21].
Эта «особая миссия» соединения №287, писал немецкий историк Х. Тиллман,
заключалась в том, что оно было предназначено «в первую очередь для
использования впоследствии» в боевых действиях «в Сирийской пустыне, в районе
между Сирией и Ираком, где оно, будучи расчлененным на более мелкие боевые
единицы, должно будет оперировать совместно с арабскими кадровыми и
добровольческими силами» [22]. В дальнейшем, в течение 1942 г., Особому штабу
«Ф» должны были быть приданы еще 2-3 подобных соединения.

104

В июле 1942 г. немецкие войска вышли к предгорьям Кавказа. В связи с этим
было принято решение о прорыве через Кавказский хребет в Иран и Ирак, с
последующим соединением с наступающим из Ливии Африканским корпусом Э.
Роммеля. При этом соединение №287 предполагалось использовать в качестве
главной ударной силы. Поэтому уже 20 августа 1942 г. ОКВ приняло решение
приступить к развертыванию соединения №287 на базе Особого штаба «Ф» в
Корпус особого назначения «Ф» и его переброске в резерв штаба группы армий
«А», которая наступала на Кавказском направлении [23].
После переформирования соединения №287 в Корпус особого назначения «Ф»
его численность равнялась 5931 человеку [24]. Личный состав корпуса, помимо
соответствующей военной и политической подготовки, занимался изучением
географии и истории стран Ближнего и Среднего Востока (особенно Ирана,
арабских стран и Индии). За короткий срок солдаты изучили рельеф и природные
условия этого региона, начиная с североиранской границы и кончая Индией.
Солдаты и офицеры были обучены турецкому, персидскому, арабскому и другим
восточным языкам; кроме того, они знали французский и английский, а солдаты выходцы из ближневосточных стран (кроме студентов) - обучались и немецкому
[25].
В составе корпуса имелись подразделения и части всех родов войск, что
позволяло ему действовать совершенно самостоятельно, без помощи и поддержки
других соединений. На этом основании, с 31 октября 1942 г. в нормативных
документах германского командования корпус «Ф» учитывался как армейский
корпус - самостоятельное подвижное соединение [26]. На момент включения в
группу армий «А» в состав корпуса входили:
• штаб корпуса;
• 3 усиленных моторизованных батальона, в каждом из которых было по 1000
солдат и офицеров. 1-й и 2-й батальоны были укомплектованы исключительно
немцами, а 3-й полностью состоял из арабов, обучавшихся в «германо-арабской
учебной группе». Каждый батальон по составу и вооружению, по тактическим и
огневым возможностям приравнивался к полку;

105

• отдельный танковый батальон (25 тяжелых и средних танков);
• авиационный отряд (25 самолетов);
• рота связи;
• саперная рота;
• минометная рота;
• разведывательный отряд на бронемашинах и мотоциклах;
• кавалерийский эскадрон;
• взвод метеорологической службы;
• колонна автомобилей.
Артиллерия корпуса состояла из дивизиона четырехбатарейного состава,
батареи 105-мм штурмовых орудий, тяжелого зенитного дивизиона трехбатарейного
состава и легкого зенитного дивизиона 20-мм пушек.
Кроме этого в корпусе имелись тыловые подразделения (санчасть, хлебопекарня,
мясобойня и различные передвижные мастерские) [27], а также передвижная
типография с набором арабских шрифтов, обслуживавшаяся наборщиками-арабами
[28].
Корпус был полностью механизирован и располагал возможностью при
наступлении вермахта на Ирак вооружить целую дивизию из добровольцев.
В современной исторической литературе, посвященной второй мировой войне
[29], утвердилось мнение, что Корпус особого назначения «Ф», Арабский легион и
«Легион свободных арабов» (Fries Arabien Legion) - это одно и то же. Однако
корпус «Ф» никогда официально так не назывался. Этим общим названием, скорее
пропагандистского, чем организационного характера, было принято обозначать всех
тех арабов, которые воевали в составе германских вооруженных сил, отличая их,
таким образом, от других национальных групп добровольцев. Многие из этих
добровольцев

входили

состав

подразделений

частей,

которые

были

сформированы в течение 1941 - 1942 гг. независимо от корпуса «Ф».
Местом создания этих формирований прежде всего следует назвать Францию и
принадлежащие ей колонии в Северной Африке.

106

Так, значительное число арабов, проживавших во Франции, было зачислено в
новое добровольческое формирование, созданное под эгидой вермахта. Это был так
называемый Легион французских добровольцев (Legion des Volontaires Frangais) или
Легион «Триколор». В немецкой же военной документации он значился как 638-й
усиленный пехотный полк (Verstarkten Infanterie Regiment №638) [30].
Здесь следует сказать, что легион был создан по инициативе французского
правительства в Виши и, как пишет современный французский историк Ж.-А. Суту,
«являясь

формой

опосредованного

военного

сотрудничества,

обозначал

символическую, но очень важную взаимосвязь между... вхождением Франции в
новый европейский порядок и планами военного сотрудничества с Германией» [31].
Таким образом, его создание явилось частью немецкой пропагандистской компании
по

вербовке

иностранных

добровольцев

для

«крестового

похода

против

большевизма».
Набор в этот легион начался в июле 1941 г., а уже в августе весь набранный
контингент был отправлен в Польшу, в учебный лагерь Дебице, для прохождения
там необходимой подготовки. В результате было сформировано 3 батальона (1 -й и
2-й из французов и 3-й - из «цветных», то есть арабов из Франции и Алжира) [32].
Командиром легиона был назначен полковник Р. Лабонн, который находился на
этой должности с августа 1941 по март 1942 г.
В октябре 1941 г. легион был направлен из Дебице на Восточный фронт, где
вошел в состав 7-й пехотной дивизии вермахта [33].
Немецкая 715-я пехотная дивизия, стоявшая гарнизоном на юге Франции, также
принимала в свой состав добровольцев-мусульман: в экспериментальных целях ее
командованием было создано подразделение под названием Немецко-арабский
пехотный батальон №845 (Deutsch-Arabische Infanterie Bataillon №845) [34].
8 ноября 1942 г. началась высадка англо-американских войск в Северной
Африке. Вскоре они захватили все побережье Средиземного моря, и только Тунис
оставался под контролем государств «оси». В целях его защиты немецкое
командование решило использовать и местных добровольцев-мусульман. Так, ими
было создано крупное формирование, известное как Немецко-арабский учебный

107

дивизион

(Deutsch-Arabische

Lehr Abteilung).

Этот

дивизион

находился

подчинении штаба 5-й немецкой танковой армии и первоначально насчитывал 392
человека. Однако уже к началу 1943 г. в его составе было 5 батальонов по 500-600
человек в каждом [35].
Правительством Виши, при поддержке немецкого командования, также была
сформирована добровольческая часть, которая должна была участвовать в обороне
Туниса от англо-американских войск. Так, уже 22 ноября 1943 г. было объявлено о
создании так называемого Имперского легиона (Legion Imperiale). По замыслам его
создателей он должен был состоять из шести батальонов, однако к 8 января 1943 г.
удалось сформировать только один (и, как оказалось, единственный), который
впоследствии стал известен как Африканская фаланга (Phalanga Africaine) или
Легион французских добровольцев в Тунисе (Legion des Volontaires Frangaise de
Tunisie). Первоначально его личный состав насчитывал 406 человек (274 местных
француза и 132 араба), однако вскоре уже вырос до 450 (300 французов и 150
арабов). Командиром этого легиона был назначен майор П. Кристофини. После
трехмесячного обучения это формирование было отправлено на Тунисский фронт,
где вошло в состав 754-го пехотного полка 334-й немецкой пехотной дивизии [36].
Создание индийских добровольческих формирований было обусловлено теми же
причинами, что и создание арабских формирований. Однако непосредственным
толчком к этому процессу послужили несколько другие события.
В апреле 1941 г. большая часть бойцов, входившей в состав английской армии 3
й индийской моторизованной бригады, была пленена в ходе боев при Эль -Мекили в
Ливии. После бесед с военнопленными выяснилось, что «индийские войска в Африке
плохо вооружены и англичане обращаются с ними очень грубо. Отношение же
индийцев к... фюреру почтительное» [37]. При этом многие из них говорили, что
готовы вступить в будущие индийские формирования вермахта.
Результатом этих бесед было то, что в мае 1941 г. в Аннабурге (Германия) был
создан

специальный

лагерь

со

специально

отобранными

военнопленными-

индийцами (10 тыс. чел.). Там военнопленных часто посещал лидер индийского
национально-освободительного движения С. Ч. Бос, выступавший перед ними с

108

речами, в которых призывал их вступать в добровольческое формирование,
название

которого звучало,

как:

Индийский легион, Легион

«Azad Hind»

(«Свободная Индия») или Легион «Тигр» [38].
В конце концов, под воздействием совместных усилий Боса и германского
командования, было отобрано 6 тыс. военнопленных-индийцев, которых собрали в
лагере Франкенбург (Саксония). Здесь из них началось формирование Легиона
«Свободная Индия», который со временем должен был стать ядром союзной
Германии Индийской национальной армии (Jai Hind).
Следует отметить, что помимо индийцев, взятых в плен в Северной Африке, в
состав легиона были также включены индийские гражданские лица, проживавшие в
Германии. Кроме того, в декабре 1941 г. итальянское командование обязалось
отправить в Германию своих военнопленных-индийцев, которые также должны
были войти в состав немецкого Индийского легиона. Так, в феврале 1942 г. было
отправлено 6 человек, в марте - около 40. Всего же к лету 1942 г. из Италии в
Германию было отправлено 500 человек [39].
В отличие от британской практики создания частей индийской армии, в которой
лица

разных

национальностей

вероисповеданий

служили

разных

подразделениях, входившие в Индийский легион батальоны и роты предполагалось
сделать смешанными, как по религиозному, так и по национальному составу.
Поэтому в нем бок о бок должны были служить мусульмане, индусы и сикхи [40].
При этом надо сказать, что ни мусульманам, ни индусам не было дано никаких
льгот, связанных с их религией. Единственными, кто пользовался ими, были сикхи.
Из уважения к их религиозным чувствам, немецкое командование позволило им в
качестве полевого головного убора носить традиционный тюрбан [41]. Таким
образом, приблизительно 2/3 бойцов легиона были мусульманами, а 1/3 - индусами
и сикхами [42].
Официальным языком для отдачи команд в легионе был хинди. Но, так как
многие его бойцы были из тех областей Индии, в которых хинди не употреблялся,
командирам, как и в британской армии, приходилось пользоваться английским

109

языком. Английский язык, а также ломаный немецкий, был и языком общения
между бойцами легиона - уроженцами разных областей Индии [43].
В лагере Франкенбург легион проходил боевую подготовку под руководством
немецких офицеров и унтер-офицеров, которые также занимали в нем большинство
командных должностей, поскольку немцам так и не удалось подготовить из
индийцев достаточное количество командных кадров* [44].
26 августа 1942 г. подготовка легиона была окончена, а его личный состав
принял присягу на верность Гитлеру. В то время его численность равнялась 2 тыс.
человек, причем, как отмечает американский историк Д. Литтлджон, «не все
вступили в этот легион добровольно» [45].
Несмотря на свое громкое название, Легион «Свободная Индия» был больше
известен как 950-й индийский пехотный полк (Indisches Infanterie Regiment №950) именно так он проходил по официальным документам ОКВ [46]. Легион был
организован как стандартный пехотный полк вермахта. На момент принятия
присяги он имел следующую структуру, которая не менялась до 1944 г.:
• 1-й батальон в составе 4-х пехотных рот (№№1-4);
• 2-й батальон в составе 4-х пехотных рот (№№5-8);
• 3-й батальон в составе 4-х пехотных рот (№№9-12);
• 13-я пулеметная рота;
• 14-я противотанковая рота;
• 15-я саперная рота;
• рота почетного караула;
• госпиталь для выздоравливающих [47].
В составе легиона находилась 81 автомашина и 700 лошадей. Позднее это
явилось основанием переименовать его в 950-й индийский моторизованный полк
(Indische Panzergrenadier Regiment №950) [49].
Командиром легиона был назначен подполковник вермахта К. Краппе, который
пробыл на этой должности до 25 июня 1943 г.
*Следует сказать, что только в октябре 1943 г. в легион было прислано несколько старших унтер-офицеров индийцев, которые прошли краткие курсы младшего командного состава [48].

110

Следует отметить, что, если арабские добровольческие формирования до самого
своего конца оставались в составе вермахта, то Индийский легион 8 августа 1944 г.
был передан под руководство Главного оперативного управления СС. Теперь, по
эсэсовской номенклатуре, он стал называться Индийский добровольческий легион
войск СС (Indische Freiwillige Legion der SS). В этот период легион насчитывал
около 2300 человек, а его новым командиром был назначен СС-оберфюрер Г.
Бертлинг (табл. А.3) [50].
Бойцы Индийского легиона проходили стандартную пехотную подготовку,
которая ничем не отличалась от подобной подготовки других иностранных
добровольцев. Однако, еще до окончания подготовки легиона, в январе 1942 г. из
него офицерами абвера было отобрано около 100 наиболее подготовленных человек
(например, они должны были умет прыгать с парашютом). Эту группу составляли
прежде всего индийцы-мусульмане. Они были отправлены в разведшколу под
Франкфуртом-на-Одере, где прошли специальную подготовку. Так как они должны
были действовать в горной местности на территории Индии, их обучали не только
работе с рацией и подрывному делу, но и технике альпинизма, и верховой езде. В
результате из них был сформирован так называемый «передовой отряд», который
находился под контролем руководства абвера [51].
Что касается политической подготовки легионеров, то она прежде всего
заключалась во внедрении в их сознание принципов и идей индийского
национально-освободительного движения, правда таких, какими их видел С.Ч. Бос и
его

сторонники.

При

этом,

пишет

американский

историк

Р.

Герцштейн,

значительный акцент делался на формировании у легионеров уважительного
отношения к Германии, так как «только она могла завоевать для Индии свободу»
[52].
В 1942 г. С.Ч. Бос, в целях усиления идеологического воздействия на солдат
легиона, учредил знак отличия «Свободная Индия» («Azad Hind»), которым могли
награждаться, как индийцы, так и немцы. Этот знак имел четыре степени, к каждой
из которых могли добавляться (по немецкой традиции) мечи:
• большая звезда «Тигр Индии» ( “Sher-e-Hind”);

111

• звезда 1-го класса «Полководец» ( “Sardar-e-Jang”);
• звезда 2-го класса «Герой Индии» ( “Vir-e-Hind”);
• медаль «Мученик за Родину» ( “Shahid-e-Bharat”) [53].
К концу войны почти половина бойцов легиона были награждены одной или
сразу двумя степенями этого знака.
Таким образом, можно отметить, что за период с 1941 по 1945 г. в системе
иностранных добровольческих была создана особая категория мусульманских
формирований - арабские и индийские части. Причины и условия их создания, а
также особенности в организации и подготовке, и обусловили те принципы, которые
были положены в основу системы их боевого применения.

БАЛКАНСКИЕ МУСУЛЬМАНЕ В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

После начала войны с СССР, в германской стратегической концепции Балканам
отводилась роль «южного фланга Европы» и ее «южной тыловой зоны». Поэтому
главной

задачей

максимальное
достигнуть

немецкой

оккупационной

умиротворение

только

путем

этого

региона.

обеспечения

политики

на

Последнего

лояльности

Балканах
же

можно

местного

было
было

населения

уничтожения начавшегося в июне 1941 г. партизанского движения. Поэтому
процесс

организации

добровольческих

формирований

(в

том

числе

мусульманских) приобрел здесь, за редким исключением, форму создания «местных
вспомогательных сил» для поддержания общественного порядка.
Тем не менее, первое добровольческое формирование, в котором была и
значительная часть балканских мусульман, было организовано как фронтовая часть.
Через десять дней после нападения Г ермании на СССР лидер Хорватии А. Павелич
выступил по радио с призывом к гражданам НГХ принять участие в «битве между
прогрессивными силами Европы и коммунистическими силами Востока». При этом
было объявлено, что все желающие могут вступать в так называемый Хорватский
легион (Hrvatska Legija) [54].

112

Легион был окончательно сформирован 16 июля 1941 г. и стал называться 369-й
усиленный хорватский пехотный полк (Verstarkten Kroatischen Infanterie Regiment
№369), то есть он не был частью хорватских вооруженных сил, а находился в
составе германских сухопутных сил и подчинялся ОКХ [55].
Что касается национального состава полка, то все его солдаты и офицеры
(начиная с командира полка и заканчивая последним командиром отделения) были
хорватами. Большинство из них уже имели некоторый боевой опыт. Немного позже,
после прибытия полка на Восточный фронт, в его состав была включена группа
опытных немецких офицеров и унтер-офицеров. Они не назначались на командные
должности, а играли роль военных советников, помогая личному составу полка в
окончательной подготовке и «акклиматизации на линии фронта» [56].
Призвав добровольцев вступать в Хорватский легион, руководство НГХ
предполагало, что наберется около 3900 человек - как раз столько, чтобы
укомплектовать часть полкового типа. Однако к 15 июля 1941 г. набралось уже 9
тыс. добровольцев. Из-за такого неожиданно большого количества, приемные
комиссии были вынуждены поднять уровень их пригодности. В результате, ко
времени отправки на фронт, личный состав полка насчитывал 3895 офицеров, унтерофицеров и рядовых [57]. Впоследствии полк неоднократно получал пополнение из
Хорватии в виде маршевых рот, и уже на фронте его личный состав достиг своей
максимальной численности - 6300 человек [58].
Легион был сформирован согласно штатному расписанию германской армии как
стандартная часть полкового типа. Перед отправкой на фронт он имел следующую
структуру:
• штаб полка;
• комендантская рота;
• 3 пехотных батальона: два первых были набраны из хорватов, а третий - из
боснийских мусульман; каждый батальон имел по 3 пехотные роты;
• пулеметная рота;
• противотанковая рота;
• хозяйственная рота.

113

Артиллерия полка состояла из трех батарей 105-мм орудий (всего 18 орудий).
В это же время был организован запасной батальон полка. Сразу же после своего
создания он был переведен в г. Стокерау (Австрия), где его основной задачей стала
подготовка пополнения для полка в виде маршевых рот [59].
Первоначально командиром полка был назначен полковник И. Маркулья, его 22
сентября 1942 г. сменил полковник В. Павичич. Наконец 17 января 1943 г.
последним командиром был назначен подполковник И. Месич, командовавший до
этого артиллерией полка.
После

окончательной

организации полк был переведен в Доллерсхейм

(Германия), где его довооружили и экипировали, а его бойцы приняли присягу на
верность «фюреру, поглавнику, Германии и Хорватии». Оттуда полк, через Венгрию
и Бесарабию, был отправлен в немецкую группу армий «Юг» на Украину, где 9
октября 1941 г. вошел в состав 100-й немецкой егерской дивизии [60].
Таким образом, Хорватский легион не предназначался для боевых действий на
Балканах. Кроме того, инициатива в его создании принадлежала властям НГХ. При
этом следует сказать, что ни правительство НГХ, ни командование его вооруженных
сил, не выступало против использования легиона за пределами Балкан.
Однако

ситуация в корне изменилась, когда инициативу по созданию

добровольческих формирований взяло нас себя руководство СС. В феврале 1943 г.
Гиммлер отдал приказ о наборе добровольцев в новую дивизию войск СС: на этот
раз ее предполагалось сформировать из боснийских мусульман. При этом ему было
необходимо заручиться, хотя бы формальным, согласием правительства НГХ, так
как набор предполагалось вести среди его граждан. Но поскольку в основу набора
был

положен

именно

национально-религиозный

принцип,

это

особенно

встревожило руководство Хорватии: оно не без оснований опасалось возникновения
мусульманского сепаратизма [61].
Это была первая, политическая, причина опасений правительства НГХ. Другая
же, военная, причина заключалась в том, что, давая разрешение на набор
добровольцев из числа боснийских мусульман, оно, тем самым, ослабляло свои
вооруженные силы, и лишало их значительного источника для пополнения.

114

Следует сказать, что мусульмане составляли на тот момент около 1/3 личного
состава хорватской армии (из 130 тыс. человек). При этом они служили в ней либо в
индивидуальном порядке, либо в формированиях так называемой хорвато
мусульманской милиции - частях, которые состояли исключительно из бойцовмусульман. Эти части несли службу по охране общественного порядка практически
на всей территории Боснии и Г ерцеговины.
Помимо этих причин, здесь играл роль еще и пропагандистский момент: эти
части должны были охранять мусульманские села и города Боснии от партизанкоммунистов и сербских четников-роялистов. Тем самым делался акцент на том, что
НГХ заботится обо всех своих гражданах одинаково, а у сепаратистов отнималась
возможность лишний раз утверждать, что Боснию может защитить только
собственная «Боснийская армия» [62].
Первой из частей хорвато-мусульманской милиции была создана так называемая
«Гвардия Ибрагима» («Ibrahima Garda»). Она была организована в середине апреля
1941 г., с целью защиты г. Грачаница и его окрестностей (северо-восточная Босния)
от сербских четников. Приблизительная численность этой милиции равнялась 1000
человек, а ее основателем и командиром был И. Пирич-Пьянич [63].
Еще одно самостоятельное формирование хорвато-мусульманской милиции
создал бывший майор югославской королевской армии М. Хаджиэффендич. После
провозглашения НГХ Хаджиэффендич прибыл в Тузлу (северо-восточная Босния),
где 22 декабря 1941 г., при материальной помощи правительства, сформировал
«Добровольческий полк», который, однако, был больше известен как «Легион
Хаджиэффендича» («Hadziefendiceva Legija»). Личный состав легиона насчитывал
почти 6 тыс. человек [64].
В июне 1943 г. в районе г. Цазин (северная Босния) в составе хорватской 3-й
горной бригады было сформировано небольшое подразделение из 100 местных
мусульман во главе с Г. Мильяковичем. А уже в ноябре 1943 г., по инициативе
правительства НГХ и при поддержке немцев, из этих добровольцев был
сформирован так называемый «Легион Гуски» («Huskina Legija») или «Гускина

115

милиция» («Huskina Milicija»). Этот легион насчитывал около 3 тыс. человек,
которые были организованы в 11 батальонов [65].
Несмотря на низкие боевые качества этих легионов, которые не позволяли
использовать их, например, против фронтовых частей, они, до поры до времени,
были очень стойкими, когда дело касалось защиты мусульманского населения
Боснии и Герцеговины. Поэтому желание Павелича и дальше использовать их
подобным образом, заставляло его с таким недоверием относиться к инициативе
Гиммлера. Последний, однако, оставил все протесты Павелича без внимания. Таким
образом, 5 марта 1943 г. было получено официальное согласие правительства НГХ
на вербовку добровольцев-мусульман в новую дивизию войск СС.
Она была сформирована к июлю 1943 г. как горно-егерское соединение и
получила наименование

13-я горно-егерская дивизия войск СС «Хандшар»

(хорватская №1) (13. Waffen-Gebirgsjager-Division der SS “Handschar” (kroatische
Nr.1)) [66].
Несмотря на то,

что

дивизия задумывалась как чисто

мусульманское

формирование, ее национальный состав был очень пестрым. По официальным
немецким данным в ней было 90% боснийских мусульман [67], однако это явное
преувеличение.

Несомненно,

основной

костяк

дивизии

составляли

именно

боснийские мусульмане: так, например, в нее вошел почти весь личный состав
упоминавшегося

«Легиона

Хаджиэффендича».

Но,

из-за

нехватки

кадров,

руководство СС разрешило в начале 1944 г. набрать в дивизию 3 тыс. хорватов, что
Гиммлер поначалу считал нежелательным [68]. Один из батальонов дивизии был
полностью укомплектован косовскими албанцами [69].
Однако основным контингентом для пополнения кадрового и командного
персонала дивизии оставались все-таки немцы. Они переводились в дивизию, как в
составе отдельных подразделений, так и в индивидуальном порядке. Например, в
середине 1943 г. в дивизию были переданы 2 пехотные роты из 6 -й горно-егерской
дивизии СС «Норд», многие офицеры и унтер-офицеры из таких дивизий СС, как
«Принц Евгений», «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх», а также выпускники
офицерских школ СС. В результате этого, многие части дивизии (например,

116

батальон связи) полностью состояли из немцев. Вследствие того, что формирование
иностранных дивизий войск СС продолжалось и дальше, в уже сформированных
наблюдалась некоторая «текучесть» немецких кадров - их обычно переводили для
укрепления персонала других дивизий. Все это, конечно, сказывалось на уровне
военной и политической подготовки дивизий и отражалось на их боеспособности.
Не была в данном случае исключением и дивизия «Хандшар» [70].
Кроме того, в ноябре 1943 г. Гиммлер всерьез рассматривал возможность
перевода в дивизию «Хандшар» всех мусульман из Индийского легиона. Однако
начальник Главного управления СС Г. Бергер предупредил его, что «индийские
мусульмане осознают себя, в первую очередь, индийцами, а боснийские мусульмане
- европейцами», и у них не получится плодотворного сотрудничества. Гиммлер
согласился с Бергером и, в конце концов, эта идея была забыта [71].
Первоначально в основу набора личного состава дивизии был положен принцип
добровольности. Однако он себя не оправдал - мусульмане шли в нее неохотно.
Поэтому было решено перейти к системе воинской повинности. В результате, к
июлю 1943 г. удалось набрать 26000 человек. В дальнейшем динамика численности
личного состава дивизии была следующей: декабрь 1943 г. - 21065, июнь 1944 г. 19136, декабрь 1944 г. - 12793 человека (см. табл. А.3) [72].
Дивизия «Хандшар» задумывалась как стандартная горно-егерская дивизия,
структура которой должна была соответствовать штатам немецкой армии.
Первоначально в каждом из ее двух полков предполагалось сформировать по 4
батальона, которые, в свою очередь, должны были состоять из 6 рот каждый.
Однако из-за недостатка немецкого кадрового персонала, в каждом полку было
решено сформировать только по 3 батальона. А уже в период подготовки дивизии
было принято решение о расформировании по одной роте в каждом из ее батальонов
[73].
Процесс организации и подготовки дивизии «Хандшар» проходил не только на
территории Боснии. Так, с августа по ноябрь 1943 г. она проходила подготовку в
учебных лагерях Ле-Пуи и Ле-Розьер (Франция), а в декабре 1943 г. - на учебном

117

полигоне Нойхаммер (Германия) и только в январе 1944 г. вернулась на Балканы
[74].
Таким образом, в конце сентября 1944 г. структура дивизии после ее
окончательной организации выглядела следующим образом:
• штаб дивизии;
• 27-й горно-егерский полк войск СС (1 -й хорватский);
• 28-й горно-егерский полк войск СС (2-й хорватский);
• 13-й горный артиллерийский полк войск СС (1 -й хорватский);
• 13-й противотанковый дивизион СС;
• 13-й моторизованный разведывательный батальон СС;
• 13-й горный саперный батальон войск СС;
• 13-й горный батальон связи войск СС;
• 13-й дивизион противовоздушной обороны войск СС;
• 13-й дивизион связи СС;
• хорватский самокатный батальон СС;
• хорватский моторизованный батальон СС;
• 13-й комендантский батальон СС;
• 13-й санитарный дивизион СС;
• 13-я добровольческая горная ветеринарная рота;
• 13-й взвод военных репортеров СС;
• 13-й отряд полевой жандармерии СС;
• 13-й запасной батальон СС;
• части обеспечения и обслуживания[75].
За весь период своего существования дивизия сменила нескольких командиров.
Так, с 1943 по 1945 г. этот пост занимали: СС-оберфюрер Г. фон Обвюрцер (1.04
9.08.1943 г.), СС-группенфюрер К.-Г. Шуберцвейг (9.08 - июнь 1944 г.) и ССбригадефюрер Д. Гимпель (июнь-сентябрь 1944 г. и январь-май 1945 г.) (табл. Г.4)
[76].

118

При командире дивизии имелся офицер связи Верховного главнокомандующего
хорватских вооруженных сил, в задачи которого входила координация действий
дивизии с военными планами хорватского командования. До самого конца войны им
был генерал М. Хромич [77].
17

июня 1944 г. Гитлер одобрил формирование еще одной дивизии из

боснийских мусульман. Подобно дивизии «Хандшар» она также предназначалась
для действий против партизан на территории Балкан, особенно в горной местности,
и поэтому ее предполагалось организовать как горно-егерское соединение [78]. В
этот же день ей был присвоен 23-й, по номенклатуре дивизий войск СС, номер и
название «Кама», после чего ее полным наименованием стало: 23-я горно-егерская
дивизия войск СС «Кама» (23.

Waffen-Gebirgsjager-Division der SS

“Kama”

(kroatische Nr.2)) [79].
Хотя приказ о формировании этой дивизии был отдан 17 июня, набор в нее,
фактически, начался уже 10 июня. Как и в дивизии «Хандшар», основным
контингентом добровольцев «Камы» должны были стать боснийские мусульмане.
Все же командные должности в дивизии, вплоть до командиров батальонов и рот,
должны были занимать немцы. Главным же источником немецких кадров стала
дивизия «Хандшар»: в июне-июле 1944 г. из нее в «Каму» были переведены 54
офицера,

187

унтер-офицеров

1137

рядовых

[80].

Например,

13-й

разведывательный батальон СС дивизии «Хандшар» был целиком передан в новую
дивизию, где получил порядковый номер 23 [81]. То же самое произошло и с 3-й
ротой 13-го саперного батальона: в «Каме» она стала называться 1-я рота 23-го
саперного батальона [82].
Весь вышеуказанный немецкий кадровый персонал составил костяк новой
дивизии, а уже к нему должны были быть присоединены мусульманские
добровольцы. Следует отметить, что набор последних шел не так быстро, как
хотелось немцам, и поэтому в течение августа 1944 г. удалось набрать всего 2415
человек, которых было явно недостаточно, что укомплектовать полноценную горно
егерскую дивизию. Таким образом, к сентябрю 1944 г. общая численность дивизии
составила 3793 человека (126 офицеров, 374 унтер-офицера и 3293 рядовых).

119

Следует сказать, что это был пик ее численности (см. табл. А.3) [83]. Тем не менее,
было решено приступить к организации дивизии.
Так как немецкое командование опасалось, что югославские партизаны
попытаются проникнуть в новую дивизию и разложить ее изнутри, было решено
поменять район ее формирования. Поэтому, в начале сентября 1944 г. весь ее
личный состав был переведен из Боснии в область Бачка (северная Сербия), где
партизаны не были так активны [84].
Принятую в германских вооруженных силах структуру для горно-егерских
частей такого типа, дивизия, фактически, стала принимать еще в июле-августе 1944
г., то есть до своей передислокации из Боснии. Однако до октября ее основные
подразделения еще не имели порядковых номеров. Таковые они получили уже
находясь в Бачке. 8 сентября 1944 г. все части дивизии получили номера полевой
почты, что, фактически, означало конец ее организации как боевой единицы начиналась ее подготовка [85]. В этот период структура дивизии была следующей:
• штаб дивизии;
• 55-й горно-егерский полк СС (3-й хорватский);
• 56-й горно-егерский полк войск СС (4-й хорватский);
• 23-й горный артиллерийский полк войск СС (2-й хорватский);
• 23-й разведывательный батальон СС;
• 23-й противотанковый дивизион СС;
• 23-й хозяйственный дивизион СС;
• 23-й саперный батальон СС;
• 23-й горный дивизион связи СС;
• 23-й полевой лазарет СС;
• 23-й запасной полевой батальон СС;
• части обеспечения и ослуживания.
Каждый полк дивизии имел по 3 батальона, а в артиллерийском полку их было 4
[86].

120

Командиром дивизии 1 июля 1944 г. был назначен СС-штандартенфюрер Г.
Рейтель, командовавший до этого одним из горно-егерских полков дивизии
«Хандшар» (табл. Г.5) [87].
Несколько иначе обстояли дела с организацией албанских добровольческих
формирований, как на территории самой Албании, так и в присоединенных к ней в
апреле-мае 1941 г. Косово и Западной Македонии. Поскольку эти территории
оказались под управлением Италии, то именно командование ее вооруженных сил
первым стало привлекать албанцев на службу в свои части и соединения. При этом
оно отказалось от принципа добровольности, а стало, на основе воинской
повинности, формировать из албанцев национальные части в составе итальянской
армии и полиции [88].
Всего же, за период с 1939 по 1943 г., как в самой Албании, так и в
присоединенных к ней Косово и Западной Македонии, в итальянские вооруженные
силы было мобилизовано около 30 тыс. албанцев.
После

капитуляции

Италии

занятия

этих

территорий

германскими

вооруженными силами, многие из указанных формирований были либо вообще
расформированы, либо переформированы с учетом немецких требований. В число
последних вошло от 20 до 25 тыс. албанцев. В результате, к началу 1944 г.
албанские добровольческие формирования в германских вооруженных силах
состояли из: албанских стрелковых полков (№№1-4), «фашистских» милицейских
батальонов (№№1-4) и жандармерии, которая была сформирована весной 1943 г.
[89]. Кроме того, в январе 1944 г. под эгидой главного фюрера СС и полиции
Албании в Косово было сформировано 2 территориальных полицейских полка один со штабом в г. Печ, другой - в г. Приштина [90].
С ростом, как в самой Албании, так и на территории Косово и Македонии,
партизанских сил, немецкому командованию стало ясно, что их уже нельзя подавить
при помощи обычных полицейских формирований. В связи с этим, в апреле 1944 г.
рейхсфюрер СС Гиммлер отдал приказ о создании новой дивизии войск СС - на этот
раз из албанских добровольцев. Все вопросы, связанные с ее организацией и
подготовкой были возложены на главного фюрера СС и полиции Албании Й.

121

Фитцхума [91]. Так как будущую дивизию предполагалось использовать только на
Балканах, она должна была быть организована как горно-егерская. После
присвоения ей в июне 1944 г. порядкового номера «21» и наименования
«Скандербег», она стала называться 21-я горно-егерская дивизия войск СС
«Скандербег» (21. Waffen-Gebirgsjager-Division der SS “Skanderbeg”) [92].
Набор в дивизию проходил в апреле-мае 1944 г. Формально, его инициатором
был албанский Регентский совет, на самом же деле полный контроль над ним
находился у немецких властей. Основной контингент добровольцев должны были
составить албанцы из собственно Албании и Косово. Как правило, это были бойцы
вышеуказанных полицейских формирований. Но, так как они имели очень низкий
уровень подготовки, в состав дивизии также предполагалось набрать моряков из
расформированного военно-морского флота Албании, который в свое время создали
итальянцы [93].
Как и в случае с дивизиями из боснийских мусульман, для усиления кадрового
персонала новой дивизии, в нее были переведены немецкие офицеры и унтерофицеры из других частей СС. Так, например, из дивизии «Хандшар» в албанскую
дивизию был целиком передан албано-немецкий 1-й батальон 28-го полка, который,
в новой дивизии был переименован в 3-й батальон 50-го полка [94].
Перед началом организации дивизии Главное управление СС потребовало для
нее не менее 10 тыс. добровольцев. В свою очередь албанский Регентский совет
представил список из 11398 возможных кандидатов, в основном албанцевмусульман. Из этого количества 9275 человек были признаны годными для военной
службы, но только 6491 из них явился на вербовочные пункты.
Со временем, из-за потерь в боях и дезертирства из ее рядов, в дивизии к 1
октября 1944 г. осталось всего 1440 человек: 86 офицеров, 467 унтер-офицера (из
них 38 - албанцы) и 887 рядовых (из них 499 - албанцы). Это был ее хорошо
подготовленный кадровый персонал, который уже мог принять участие в боевых
действиях. Помимо них было еще 3504 новых добровольца, однако, они вообще не
имели никакой подготовки [95]. Чтобы увеличить численность дивизии и ее
боеспособность, руководство СС пошло на беспрецедентный шаг: в ее состав было

122

включено около 3500 немецких моряков, которые отступили из Греции. Однако и
эта мера ни к чему не привела (см. табл. А.3) [96].
Процесс организации дивизии происходил с мая по сентябрь 1944 г. За этот
период были сформированы все ее основные части и подразделения, как боевые, так
и тыловые. В дальнейшем дивизию предполагалось доформировывать, однако из-за
изменений в военной обстановке этого сделать не удалось. Таким образом, на 1
октября 1944 г. структура дивизии была следующей (табл. Г.1):
• штаб дивизии;
• 50-й горно-егерский полк войск СС (1-й албанский);
• 51-й горно-егерский полк войск СС (2-й албанский);
• 21-й горный артиллерийский полк войск СС (1 -й албанский);
• 21-й моторизованный разведывательный батальон СС;
• 21-й противотанковый дивизион СС;
• 21-й саперный батальон СС;
• 21-й дивизион снабжения СС;
• 21-й горный дивизион связи СС;
• 21-й санитарный дивизион СС;
• 21-й запасной полевой батальон СС;
• части обеспечения и обслуживания [97].
Каждый

горно-егерский

полк

имел в

своем

составе

по

3 батальона.

Артиллерийский полк первоначально должен был иметь 4 батальона с тремя
батареями в каждом. Однако из-за недостатка обученных кадров и нехватки
амуниции, в конце концов, был сформирован только 1 артиллерийский батальон
неполного состава, который имел только 2 слабые батареи. Разведывательный
батальон имел 3 подразделения «ротного типа» (по документам они проходили как
роты, но по численности личного состава были слабее) и 1 кавалерийский эскадрон.
Саперный же батальон имел в своем составе 3 роты [98].
Первым командиром дивизии был назначен Й. Фитцхум. Однако он являлся им
только номинально. Его главной задачей было осуществление контроля над

123

первоначальной организацией и подготовкой дивизии. Фитцхум находился на этом
посту до 1 мая 1944 г., когда был найден новый командир - СС-штандартенфюрер
(с 21 июня 1944 г. - СС-оберфюрер) А. Шмидхубер [99].
В связи с тем, что все формирования из балканских мусульман, за редким
исключением, предполагалось использовать в горной местности, главный упор в их
военной подготовке делался на обучение боевым действиям в горах. Прежде всего
это касалось трех горно-егерских дивизий войск СС, которые, в отличие от обычных
полицейских формирований, должны были стать полноценными тактическими
соединениями.
Как правило, в условиях войны и связанных с ней временных ограничений
горно-егерская подготовка сводилась к обучению совершать марши по горным
дорогам, вести наступательные и оборонительные действия в горах, действовать в
обходных отрядах. Однако отсутствие достаточного для полноценной подготовки
времени приводило к тому, что эти соединения даже не участвовали в полагавшихся
после ее завершения учениях или маневрах. Единственным исключением является
только 21-я албанская дивизия «Скандербег», которая в июне 1944 г., будучи только
частично организованной, приняла участие в маневрах между гг. Беране и
Андриевица (северная Албания и южная Черногория). В этих маневрах от дивизии
участвовало 3 батальона, которые должны были взаимодействовать с 14-м полком
дивизии СС «Принц Евгений». Им противостояло более 2000 человек из числа
албанской милиции, немецкий моторизованный батальон и артиллерийская батарея
учебного полка «Бранденбург». Следует сказать, что в ходе этих маневров бойцы
албанской дивизии показали подготовку выше среднего уровня [100].
Если военная подготовка данных мусульманских формирований была, в
принципе, стандартной и не отличалась от подобной подготовки собственно
немецких частей и соединений, то их идеологическая подготовка имела ряд
существенных особенностей. В ней очень важную роль играло религиозное
воспитание личного состава этих формирований, а также все, что было связано с их
историей, которая, зачастую, также преподносилась с религиозным оттенком. Это
прежде всего касается трех вышеуказанных дивизий войск СС, так как первое

124

формирование, имевшее в своем составе балканских мусульман - Хорватский
легион, не имело ярко выраженной исламской окраски.
Следует отметить, что в германских вооруженных силах в идеологической
подготовке их личного состава очень большое место отводилось изучению
исторической традиции данной части или соединения. Как правило, эту традицию
отражало

их

наименование,

имевшее

хождение

наряду

официальной

номенклатурой. В период второй мировой войны это явление наиболее широко
было распространено в войсках СС, каждая дивизия которых имела собственное
наименование. Обычно оно было связано либо с историей их создания (если
дивизия была немецкой), либо с историей народа, из представителей которого она
была набрана (если дивизия была иностранной).
Так, обе боснийские дивизии носили наименование, имевшее явно религиозный
оттенок. И «Хандшар», и «Кама» означали род холодного оружия, которое
использовали турки в период завоевания ими Балкан [101]. Албанская же дивизия
носила имя национального героя Г. Кастриоти (Скандербега), который в 1443 г.
объединил албанцев и долгие годы противостоял турецкой экспансии [102]. Такие
названия давались затем, чтобы укрепить моральное состояние и поднять боевой
дух личного состава этих дивизий.
Однако главную роль в процессе укреплении морального состояния этих
дивизий немцы отводили религиозному воспитанию их личного состава. Выше уже
говорилось, что ислам обещает рай погибшим в бою с неверными. Это и хотели
использовать

немцы,

применяя

мусульманские

дивизии,

например,

против

православных сербов. С другой же стороны, добровольцы-мусульмане должны были
сражаться во много раз упорнее, так как им противостояли партизаны-коммунисты,
доктрина которых отвергает любую религию [103].
Так, уже во время набора в дивизию «Хандшар», немцы умышленно
распространяли слухи, что Гитлер послал в подарок каждому из ее бойцов
специальный медальон с вставленным в него миниатюрным Кораном [104]. После
организации дивизии в каждом ее батальоне была учреждена должность имама, а в
каждой роте имелся свой мулла [105]. Помимо этого личный состав дивизии

125

получил много привилегий, связанных с отправлением мусульманских обрядов и
постами. Последнее особенно показательно, так как все руководство СС гордилось
своим отрицательным отношением к любой религии [106].
Из уважения к традициям боснийских мусульман, весь личный состав
набранных из их числа дивизий, получил право в качестве головного убора носить
традиционную феску [107].
В деле вербовки добровольцев и организации боснийских дивизий огромную
помощь немцам оказал уже упоминавшийся великий муфтий Иерусалима альХусейни, претендовавший на роль главы всего мусульманского мира. Его авторитет,
на взгляд немцев, должен был сильно повлиять на желание добровольцевмусульман служить в этих дивизиях [108].
Приступая к организации и подготовке албанской дивизии войск СС, немцы
также стремились набирать в нее, в основном, мусульман. При этом они надеялись
на тот же эффект, что и в случае с боснийскими дивизиями. Однако здесь они
совершили большую ошибку. По мнению американского историка А. Муньоса, она
заключалась в том, что «... любой албанец считался только с интересами своего
клана и ставил их перед другими целями и идеалами. Эта кланово-племенная
система делала его ненадежным солдатом, когда его принуждали сражаться за
немецкие

интересы. Кроме

того,

албанские мусульмане не были такими

религиозными и правоверными, как их братья в Боснии» [109]. Поэтому многие
албанские добровольцы и дезертировали из своих частей, как только представлялась
такая возможность.
Гораздо большее влияние, чем религиозный фактор (и прежде всего на
албанские правящие круги) оказывало немецкое обещание создать после войны
«Великую Албанию».
Отдавая приказ о формировании иностранных дивизий войск СС, Гиммлер тем
самым подчеркивал, что вступившим в них оказывается большая честь. Это, в
первую

очередь,

касалось

повышения

их

статуса

системе

германских

вооруженных сил. Не были при этом исключением и боснийские дивизии. С этой
целью немецкой пропагандой даже был придуман миф, будто бы хорваты и, в том

126

числе боснийские мусульмане, не славяне, а «потомки готов», то есть «чистые
германцы» [110]. При организации дивизии «Скандербег» также муссировались
слухи, что «албанцы имеют арийское происхождение» [111].
Таким образом, за период с 1941 по 1945 г. немецкое командование на Балканах
создало ряд мусульманских формирований, использование которых, по его мнению,
должно было переломить ход войны на этом театре военных действий в пользу
Германии.

МУСУЛЬМАНЕ - ГРАЖДАНЕ СССР В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

В основе процесса создания мусульманских формирований из советских граждан
лежали причины, обусловленные фактической неразрешенностью национального
вопроса в довоенном СССР. С другой стороны, это была одна из форм
сотрудничества германского военно-политического руководства с населением на
оккупированных территориях СССР или военнопленными, которая, в данном
случае, выражалась в создании и использовании так называемых восточных
легионов.
Так, уже в октябре-ноябре 1941 г. абвер начала работу по созданию из советских
военнопленных

частей

специального

назначения,

призванных

содействовать

продвижению немецких войск на Кавказ и в Среднюю Азию. Помимо выполнения
специальных задач, таких как,
диверсионная

деятельность,

борьба

их личный

с партизанами и разведывательно
состав

должен

был

содействовать

пропагандистской работе по привлечению на немецкую сторону перебежчиков из
числа представителей среднеазиатских и кавказских народов и участвовать в
организации антисоветских восстаний на территории национальных республик
[112]. Эти части предполагалось формировать в тыловом районе группы армий
«Юг». Это было связано с тем, что именно в полосе этой группы армий было
захвачено очень много военнопленных, которые принадлежали к «монгольским
народностям» [113].

127

Первым из созданных в составе вермахта на Восточном фронте мусульманских
формирований стал так называемый «Туркестанский полк» («Turkestanisches
Regiment»).

Он

был

сформирован

соответствии

приказом

генерала-

квартирмейстера Генштаба сухопутных войск Е. Вагнера «О создании охранных
«сотен» из военнопленных туркестанской и кавказской национальности» от 15
ноября 1941 г. при 444-й охранной дивизии, действовавшей в тыловом районе
группы армий «Юг» [114].
Полк состоял из четырех пехотных рот под командованием немецких офицеров
и фельдфебелей и уже зимой 1941-1942 гг. нес службу по охране тыла на
территории между устьем Днепра и Перекопом. По документам вермахта
«Туркестанский полк» проходил как 811-й пехотный батальон. Со временем при
444-й дивизии предполагалось создать еще несколько таких батальонов [115].
Однако из-за решения ОКХ централизовать и упорядочить создание и
использование частей восточных легионов, этот процесс был изъят из компетенции
командования 444-й дивизии. Выше уже говорилось, что такое решение было
связано с планами немецкого военно-политического руководства по проникновению
на Кавказ и так называемым «кавказским экспериментом».
На основе этих планов, 30 декабря 1941 г. ОКХ приступило к формированию
нескольких восточных легионов, которые и были созданы в течение первой
половины 1942 г., перед вторжением немцев на Кавказ.
Восточные легионы должны были представлять собой одновременно и запасные
части, и центры по подготовке личного состава для боевых частей. Поэтому местом
их дислокации и базой был выбран глубокий тыл немецкой армии - Польша, где в
январе-феврале 1942 г. было первоначально сформировано 4 легиона. Так, 13 января
1942

г.,

согласно

приказу

начальника

вооружений

сухопутных

войск

главнокомандующего армией резерва, были созданы: Туркестанский легион (центр
формирования на станции Легионово) и Кавказско-магометанский легион (центр
формирования на станции Едлин) [116].

128

А уже 8 февраля последовал приказ о формировании: Грузинского легиона
(центр формирования в Крушне) и Армянского легиона (центр формирования в
Пулавах) [117].
Первоначально туркестанский легион объединял в своих рядах узбеков, казахов,
киргизов, туркмен, каракалпаков и таджиков. Кавказско-магометанский легион азербайджанцев, дагестанцев, ингушей и чеченцев. Грузинский легион, помимо
грузин, включал осетин, абхазов, адыгейцев, черкесов, кабардинцев, балкарцев и
карачаевцев. Лишь Армянский легион имел однородный национальный состав
[118].
Чтобы сделать легионы более мононациональными по составу, 2 августа 1942 г.
Кавказско-магометанский легион был переименован в Азербайджанский, а из его
состава, как и из состава Грузинского легиона, были выведены представители
горских народов, объединенные в Северо-Кавказский легион (центр формирования
в Весоле) [119]. Кроме того, 15 августа 1942 г. в Едлине был организован Волжско татарский легион, объединивший в своих рядах поволжских татар, башкир,
марийцев, мордву, чувашей и удмуртов [120].
Следует отметить, что хотя Грузинский и Армянский легионы перестали, таким
образом, быть чисто мусульманскими, в немецких нормативных документах они
продолжали учитываться в качестве восточных легионов.
Общее руководство формированием и обучением национальных легионов
осуществлял

Штаб

подготовки

восточных

легионов

(Aufstellungsstab

der

Ostlegionen), который 23 января 1943 г. был переименован в штаб Командования
восточными легионами (Kommando der Ostlegionen). Зимой-весной 1942 г. этот штаб
располагался в Рембертове, а летом был переведен в Радом. Командующим
восточными легионами в Польше был назначен полковник Р. фон Гейгендорф.
Первоначально он обладал правами полкового, а с 1943 г. - дивизионного
командира [121].
В своих действиях по организации и подготовке восточных легионов полковник
Гейгендорф

руководствовался

«Директивой

для

формирования

восточных

129

легионов», которую 24 апреля 1942 г. издал начальник общего управления
командования армии резерва генерал-от-инфантерии Ф. Ольбрихт [122].
Основным контингентом для пополнения восточных легионов, по крайней мере,
до того момента, пока немецкие войска не вступят на Кавказ и в Среднюю Азию,
должны были быть советские военнопленные соответствующих национальностей. В
основном, их «отбором и сортировкой» занимались специально созданные немецкие
инстанции. Так, еще весной 1942 г. был сформирован Организационный штаб «К»
(«Кавказ»), который развернул активную деятельность по вербовке добровольцев
среди военнопленных - уроженцев Кавказа и Средней Азии. В его задачи входило
создание комиссий по «фильтрации лагерей военнопленных» и «отделение лиц
кавказской национальности от русских для последующей... вербовки» [123].
Прибывшее

из

подготовительным

лагерей
лагерям,

военнопленных
которые

пополнение

имелись

каждого

распределяли
легиона.

Так,

по
в

Беньяминово располагался подготовительный лагерь Туркестанского и Северо
Кавказского, в Малькинии - Азербайджанского, в Бяла Подляске - Грузинского, в
Заежирже - Армянского, а в Седлице - Волжско-татарского легионов [124].
Уже в подготовительных лагерях будущие легионеры разбивались по ротам,
взводам и отделениям и приступали к обучению. Как правило, оно заключалось в
общефизической и строевой подготовке, а также в усвоении немецких команд и
уставов. Строевые занятия проводились командирами рот - немцами с помощью
переводчиков, а также командирами взводов и отделений из представителей данной
национальности, прошедших двухнедельную подготовку в специальной школе на
станции Легионово. Эта школа занималась обучением младшего командного
состава, а также офицеров - лейтенантов и капитанов [125].
По завершении начального курса обучения легионеры переводились в батальоны
в центрах формирования легионов, где переходили к тактической подготовке и
изучению материальной части оружия. Предполагалось, что в составе этих
батальонов они, впоследствии, отправятся на фронт.
Каждый батальон должен был иметь в своем составе 3 стрелковые, пулеметную
и штабную роты по 130-200 человек в каждой; в стрелковой роте - 3 стрелковых и

130

пулеметный взводы, в штабной - взводы противотанковый, минометный, саперный
и связи. Таким образом, общая численность батальона, в среднем, составляла от 800
до 1000 солдат и офицеров, в том числе до 60 человек немецкого кадрового
персонала: 4 офицера, 1 военный чиновник, 32 унтер-офицера и 23 рядовых. У
немецких командиров батальонов и рот были заместители-дублеры из числа
представителей данной национальности. Командный состав ниже ротного звена
комплектовался исключительно национальными кадрами, прошедшими подготовку
в школе в Легионово [126].
Таким образом, к весне 1942 г. первые батальоны восточных легионов закончили
свое обучение и были затем отправлены на Восточный фронт (главным образом, на
Кавказ и под Сталинград). Это происходило в три этапа:
1. К концу 1942 г. было отправлено: 6 туркестанских (450-й, 452-й, с 781-го по
784-й), 2 азербайджанских (804-й и 805-й), 3 северокавказских (800, 801 и 802-й), 2
грузинских (795-й и 796-й) и 2 армянских (808-й и 809-й) батальона;
2. В начале 1943 г. за ними последовали: 5 туркестанских (с 785-го по 789-й), 4
азербайджанских (806, 807, 817, и 818-й), 1 северокавказский (803-й), 4 грузинских
(с 797-го по 799-й и 822-й), 4 армянских (с 810-го по 813-й) и 3 волжско-татарских
(825, 826 и 827-й) батальона;
3. Во второй половине 1943 г.: 3 туркестанских (790, 791 и 792-й), 2
азербайджанских (819-й и 820-й), 3 северокавказских (835, 836 и 837-й), 2
грузинских (823-й и 824-й), 3 армянских (814, 815 и 816-й) и 4 волжско-татарских (с
828-го по 831-й) батальона [127].
Всего же до упразднения штаба Командования восточными легионами в Польше
в октябре

1943

г.

здесь

было

сформировано

53 полевых батальона:

туркестанских, 8 азербайджанских, 7 северокавказских, 8 грузинских, 9 армянских и
7 волжско-татарских, общей численностью около 53 тыс. человек [128].
Польша не была единственным местом формирования частей восточных
легионов. Так, после зимних боев 1941-1942 гг. из состава группы армий «Центр» на
Украину была выведена 162-я пехотная дивизия вермахта. Согласно приказу ОКВ ее

131

предстояло преобразовать в еще один учебный центр по подготовке «восточных»
войск, с теми же целями и задачами, что и в Польше.
Новые центры с учебными лагерями были развернуты на территории
Полтавской области: в Ромнах - Туркестанский; в Прилуках - Азербайджанский; в
Г адяче - Г рузинский; в Лохвице - Армянский; и в Миргороде - Северо-Кавказский
легионы [129].
Создание Волжско-татарского легиона планировалось в будущем, однако, он так
и не был сформирован.
В Миргороде также находился и штаб формирования легионов, который
официально назывался Штаб подготовки и обучения иностранных добровольческих
формирований из советских военнопленных (Aufstellungs- und Ausbildungsstab fu r
auslandische Freiwilligen-Verbande aus sowjetrussischen kriegsgefangenen)

[130].

Начальником штаба был назначен полковник (с 6 сентября 1942 г. - генерал-майор)
О. Риттер фон Нидермайер. Который до лета 1941 г. был уполномоченным
офицером абвера при Особом штабе «Ф» [131].
Как и в случае с формированием восточных легионов на территории Польши,
все

военнопленные,

отобранные

специальными

комиссиями,

поступали

подготовительные лагеря. В данном случае они находились в Лубнах и Хороле.
Численность и структура батальонов, сформированных на Украине, практически
не

отличалась

от

батальонов,

сформированных

Польше.

Единственным

исключением было соотношение немецкого и национального кадрового персонала.
Если в Польше немцев было не более 60, то здесь их должно было быть не более 37
человек: 4 офицера, 1 военный чиновник, 7 зондерфюреров, 15 унтер-офицеров и 10
рядовых [132].
У батальонов, сформированных на Украине, также отличалась и номенклатура.
Они имели двойную нумерацию, в которой первая римская цифра означала
порядковый номер батальона, а вторая, арабская, - номер дивизии, предоставившей
кадровый персонал [133].
Таким образом, до мая 1943 г. на Украине удалось сформировать 25 полевых
батальонов: 12 туркестанских (I/29, I/44, I/76, I/94, I/100, I/295, I/297, I/305, I/370,

132

I/371, I/384 и I/389-й), 6 азербайджанских (I/4, I/73, I/97, I/101, I/111 и II/73-й), 4
грузинских (I/1, I/9, II/4 и II/198-й) и 3 армянских (I/125, I/198 и II/9-й), а также 2
усиленных северокавказских полубатальона (842-й и 843-й), 7 строительных и 2
запасных батальона, общей численностью более 30 тыс. человек.
Кроме того, в стадии формирования находились еще 8 полевых батальонов: 4
туркестанских (I/71, I/79, I/376 и I/113-й), 1 азербайджанский (I/50-й), 2 грузинских
(II/125 и III/9-й) и 1 армянский (III/73-й) [134].
Помимо чисто военных органов ОКВ и ОКХ организацией и подготовкой
«восточных» добровольческих формирований (в том числе и мусульманских)
занималась и военная разведка вермахта - абвер. В частности, ее вторым отделом,
отвечавшим за диверсии и саботаж, было сформировано Соединение особого
назначения «Горец» (Sonderverband “Bergmann”).
Его формирование началось осенью 1941 г. на учебном полигоне Нойхаммер
(Германия). Личный (преимущественно рядовой) состав соединения набирался в
лагерях военнопленных из представителей народов Северного Кавказа и Закавказья.
Офицеры - среди эмигрантов-кавказцев, проживавших, в основном, на территории
Франции

[135]. Помимо добровольцев, набранных среди военнопленных и

эмигрантов, в соединение было включено около 130 грузин, составлявших
специальное соединение абвера «Тамара», созданное в свое время для организации
восстания в Грузии [136].
Командиром соединения был назначен кадровый офицер абвера, обер-лейтенант
Т. Оберлендер, пользовавшийся авторитетом большого знатока России. Его
заместителем стал зондерфюрер В. фон Кученбах, который вырос в России и
хорошо говорил по-русски и по-азербайджански [137].
Отбор добровольцев в соединение происходил до конца ноября 1941 г., когда
оно было передислоцировано в Миттельвальде (Бавария), где до марта 1942 г. его
личный состав занимался пехотной и горно-егерской подготовкой. К этому времени
структура соединения была следующей: в 1-й роте служили грузины и армяне, во 2
й - представители народов Дагестана, в 3-й - азербайджанцы, в 4-й - грузины и
армяне,

5-я,

штабная,

рота

была

укомплектована

грузинами-эмигрантами.

133

Командный состав соединения (до ротного звена включительно) состоял целиком из
немцев [138].
На 7-8 июня 1942 г. личный состав соединения насчитывал около 1200 человек
(300 немцев и 900 кавказцев) [139]. В июне 1942 г. соединение приняло присягу, а в
августе-сентябре было отправлено на Кавказ. Здесь, за время с сентября по ноябрь
1942 г., из перебежчиков, военнопленных и местных добровольцев удалось
сформировать

еще

стрелковые

роты

(грузинскую,

северокавказскую,

азербайджанскую и смешанную запасную) и столько же кавалерийских эскадронов
(грузинский, кабардинский, балкарский и русский) [140]. В результате этого, к
концу 1942 г. соединение достигло численности 2690 человек (240 немцев и 2450
кавказцев) [141], что позволило развернуть его в полк, состоявший из трех
батальонов: 1-го (грузинского), 2-го (азербайджанского) и 3-го (северокавказского)
[142].
Если военная подготовка восточных легионов была типичной и ничем не
отличалась от подготовки немецких пехотных или горно-егерских частей, то их
политическая подготовка имела ряд существенных особенностей.
Главная роль в политической подготовке легионеров отводилась их обработке в
националистическом духе. Так, солдатам Туркестанского легиона обещалось
создание

«Туркестанского

государства»

«Большого

Туркестана»

под

протекторатом Германии [143]. При этом оно должно было включать в себя помимо
Средней Азии и Казахстана, еще и Башкирию, Поволжье, Азербайджан, Северный
Кавказ и Синьцзян (Западный Китай) [144]. Одновременно с этим, поволжским
татарам немцы говорили, что они «наиболее образованные, деятельные и
политически ценные элементы из всех тюркских народов СССР» [145].
Вся

политическая подготовка легионеров

проходила по

линии

Отдела

пропаганды вермахта при Штабе оперативного руководства ОКВ, работники
которого активно сотрудничали с представителями соответствующих национальных
комитетов, используя их в качестве посредников. Так, из 12 отделов ТНК пять, тем
или иным образом, занимались пропагандой: отдел военной пропаганды, отдел

134

политической пропаганды, отдел прессы, отдел радио, музыкальный и театральный
отделы [146].
С точки зрения немцев и членов комитета, главным из них был отдел
политической пропаганды, который и отвечал за воспитание легионеров в
«национальном духе». Суть этого воспитания выразил эмигрантский историк А.
Казанцев: «...В порядке выполнения планов дележа России, из военнопленных
разных национальностей создавались батальоны, которые воспитывались в
звериной ненависти не только и не так к большевизму, как ко всему русскому. Для
них издавались газеты и журналы, читались лекции, искусственно раздувался
уродливый, злобный шовинизм...» [147].
Все идеи национальной направленности доводились до рядовых легионеров
посредством печатной продукции - различных газет и журналов, редакторами и
номинальными хозяевами которых были члены соответствующих комитетов, тогда
как фактическое руководство ими принадлежало сотрудникам Отдела пропаганды
вермахта.
Так, для военнослужащих Туркестанского легиона выходила газета «YeniTtirkistan» и журналы «Milli Ttirkistan» и «Milli Adabijat». Основная политическая
направленность материалов, которые печатались на страницах этих изданий,
заключалась в призывах к «освобождению Средней Азии от большевизма и русской
оккупации» [148]. Среди бойцов Волжско-татарского легиона распространялись
газеты «Idel-Ural» и «Tatar Adabijat», которые выходили в Берлине на татарском
языке и призывали к «объединению всех татар и мусульман, живущих между
Волгой и Уралом, изгнанию русского населения и установлению дружеских
отношений

Германией»

[149].

Главными

же

печатными

органами

для

Северокавказского легиона были газеты «Газават» и «Северный Кавказ», а для
Азербайджанского - газета «Azerbajgan» [150].
Большую помощь немцам в политической подготовке частей восточных
легионов

оказывали

пантюркистские

организации

связанные

ними

мусульманские эмигрантские круги в Турции. Преследуя цель объединить все
тюркские народы в одном государстве под эгидой Турции, они надеялись, что

135

Германия, разгромив СССР, окажет им в этом помощь [151]. В свою очередь немцы,
давая понять пантюркистам, что такое вполне возможно, надеялись тем самым
втянуть Турцию в войну на своей стороне [152].
Так, в сентябре 1941 г., с целью прояснить позицию Германии относительно
требований пантюркистов, в Берлин из Турции прибыл один из лидеров этой
организации Нури-паша. После ряда его встреч с начальником политического
отдела МИДа Э. Верманном, было решено создать в Берлине специальный комитет,
который бы занимался пропагандой идей пантюркизма. В частности, пишет
советский историк Р.С. Корхмазян, ее предполагалось вести «среди военнопленныхтюрков и мусульман вообще, с целью их использования для агитации на советской
территории и образования из них воинских частей» [153].
При подготовке легионеров,

особенно

мусульман,

очень важное

место

отводилось их религиозному воспитанию. При содействии соответствующих
отделов национальных комитетов (например, духовного отдела ТНК и отдела по
религиозным вопросам Азербайджанского национального комитета) во всех
восточных легионах, где служили мусульмане, были введены должности мулл,
которые иногда совмещали религиозные функции с командирскими, являясь
одновременно командирами взводов [154]. Все муллы проходили соответствующую
подготовку в Германии и обычно были в возрасте от 25 до 32 лет. По словам одного
из бойцов Туркестанского легиона, «многие из них не отличались высоким знанием
своего дела, так как путали порядок молитв и обрядов» [155].
Все муллы находились на содержании легионеров, у которых в обязательном
порядке отбирали в их пользу по 2 марки из причитавшихся им за каждые 10 дней
10 марок.
Во всех мусульманских легионах был установлен намаз, проводившийся раз в
неделю. Намаз заключался в общей молитве. Как правило, проповедей и речей
муллы не произносили [156].
В каждом отправляющемся на фронт батальоне в обязательном порядке
учреждалась должность муллы, который обычно входил в состав штаба. Помимо
своих основных обязанностей, связанных с отправлением религиозных обрядов,

136

каждый мулла еще «должен был следить за моральным состоянием своих
подопечных» [157].
Места формирования всех мусульманских легионов неоднократно посещал уже
упоминавшийся

великий

муфтий

аль-Хусейни.

Потерпев

неудачу

своем

собственном деле - попытке сформировать «Арабскую освободительную армию»,
он превратился в своего рода «религиозного коммивояжера» на службе у
германского правительства. Большую часть времени между 1942 и 1945 г. муфтий
занимался

тем,

что

разъезжал

по

местам

формирования

мусульманских

добровольческих формирований и выступал там с призывами к «священной войне
против неверных» в союзе с Германией [158].
Военная и политическая подготовка легионеров завершалась коллективной
присягой по-батальонно и вручением национального знамени. При этом в конце
присяги у мусульман неизменно прибавлялась фраза «клянусь драться во имя
аллаха». После этого батальоны отправлялись на фронт [159].
Несколько по иному складывалась ситуация с организацией и подготовкой
добровольческих формирований в другом регионе с компактно проживающим
мусульманским населением - в Крыму. Процесс создания крымско-татарских
добровольческих формирований имел в своей основе те же политические и военные
причины, которые сыграли роль в создании подобных формирований из других
мусульманских народов СССР. Однако он имел и свои отличия, обусловленные
особенностями немецкой оккупационной политикой на территории Крыма.
В ноябре 1941 г. Крым, под названием генерального округа «Таврида», стал
составной частью новой административной единицы, созданной немцами на части
оккупированной советской территории - рейхскомисариата «Украина», власть в
котором должна была осуществляться гражданской администрацией. Однако,
вследствие того, что, практически до самого своего освобождения в 1944 г., Крым
являлся либо тыловым районом, либо зоной боевых действий, фактическая власть
здесь принадлежала местному командующему войсками вермахта [160].
С конца 1941 г. важным фактором, оказывающим влияние на немецкую
оккупационную политику, стало партизанское движение. В Крыму же эта проблема

137

приобрела для немецкого командования особенную остроту, так как районы
действий советских партизан находились в непосредственной близости от важных с
оперативной точки зрения населенных пунктов.
Поэтому процесс организации и подготовки добровольческих формирований на
территории Крыма, в том числе и крымско-татарских, приобрел форму создания
«местных полицейских вспомогательных сил» и, в меньшей степени, привлечения
добровольцев для включения их небольшими группами в качестве «хиви» в части
действовавшей в Крыму немецкой армии.
Главным органом по обеспечению общественного порядка на территории Крыма
была печально известная айнзатцгруппа «Д». Созданная по инициативе Главного
управления

имперской

безопасности

проведения расовой политики»

(РСХА),

она

являлась

«инструментом

на «восточных» территориях и занималась

уничтожением «евреев, коммунистов и прочих нежелательных элементов» [161].
Однако кроме вышеуказанных функций, на руководство этой группы в лице ССоберфюрера О. Олендорфа было возложено создание отделений полиции порядка на
оккупированной территории в зоне ее ответственности.
Городская и сельская полиция формировалась сразу же по занятии немцами
городов и крупных населенных пунктов Крыма, параллельно с органами «местного
самоуправления». Обычно ею руководил начальник отдела вспомогательной
полиции порядка при городском или районном управлении, который, однако,
подчинялся

местному

фюреру

СС

полиции.

Основными

обязанностями

сотрудников вспомогательной полиции было поддержание порядка в населенном
пункте и наблюдение за выполнением паспортного режима [162].
Однако ни городская, ни сельская полиция не могли самостоятельно бороться с
партизанским движением, а, тем более, уничтожить его. Поэтому оккупационные
власти

делали

все,

чтобы

создать

более

крупные,

мобильные

лучше

подготовленные формирования, которые могли бы обеспечить относительный
порядок, хотя бы в пределах своего района.
В связи с этим, 2 декабря 1941 г. ОКХ издало директиву «Особые указания для
борьбы с партизанами». В ней, в частности, говорилось: «...Использование местных

138

отрядов в борьбе с партизанами, вполне себя оправдывает. Знание местности,
климата и языка страны делает возможным в боях с партизанами применить их
же методы действий» [163].
Формирование

отрядов

вспомогательной

полиции

порядка из

крымско

татарских добровольцев происходило следующим образом.
«Уже в октябре 1941 г., - пишут английские исследователи Ч. Диксон и О.
Гейлбрунн, - для борьбы с партизанами немцы стали привлекать также татар,
которые всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были
сформированы так называемые «татарские отряды самообороны», которые
оказали немцам большую помощь» [164]. Этими отрядами, насчитывавшими по 70
100 человек в каждом, командовали так называемые инструктора - немецкие унтерофицеры. По словам Э. фон Манштейна, главная задача этих отрядов «заключалась
в охране своих селений от нападения... партизан» [165].
Одним из первых, в ноябре 1941 г., отряд самообороны был создан в д. Коуш.
Командиром этого отряда был назначен местный житель Раимов, дослужившийся в
немецкой полиции до чина майора. Главной задачей этого отряда было: частыми
нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении партизан, истреблять
их живую силу, грабить продовольственные базы. На этот момент в нем проходило
службу 80 человек [166]. Помимо этого, Коуш был центром вербовки добровольцев
в данном районе [167].
Таким образом, в результате немецкой кампании по организации отрядов
самообороны, к декабрю 1941 г. они были сформированы уже в следующих
населенных пунктах Крыма: Ускут (130 чел.), Туак (100 чел.), Кучук-Узень (80 чел.),
Ени-Сала, Султан-Сарай, Карасу-Баши, Молбай и в ряде других [168].
До января 1942 г. создание отрядов самообороны носило неорганизованный
характер и зависело от инициативы местных немецких начальников. После
поражений под Москвой, Ростовом, а также после начала Керченско-Феодосийской
десантной операции, ситуация коренным образом изменилась.
2

января 1942 г. в отделе разведки штаба 11-й немецкой армии состоялось

совещание, в ходе которого было заявлено, что Гитлер разрешил призыв

139

добровольцев из числа крымских татар. Штаб армии передал решение этого вопроса
руководству айнзатцгруппы «Д». Перед ним ставились задачи:

«Охватить

крымских татар, способных служить в армии, для действия на фронте в составе
11-й армии...

а также создать татарские роты самообороны, которые

совместно с айнзатцгруппой «Д» будут использованы для борьбы с партизанами»
[169].
3

января 1942 г. под руководством О. Олендорфа началось заседание недавно

созданного Симферопольского мусульманского комитета. Оно было посвящено
решению вопроса о начале вербовки крымских татар для общей с немцами «борьбы
против большевизма» [170]. На комитет и его председателя Д. Абдурешидова были
возложены обязанности по пропагандистскому обеспечению вербовочной кампании
в отдельных населенных пунктах. На руководство же айнзатцгруппы «Д»
возлагалась организационная сторона вопроса [171].
5 января 1942 г., с формального согласия председателя мусульманского
комитета, в Симферополе было открыто вербовочное бюро, и начался набор
добровольцев. Для координации работы по вербовке добровольцев на местах от
Симферопольского

комитета

были

посланы

специальные

представители

вербовщики - Б. Аджиев, Ш. Карабаш и А. Карабаш [172].
Все мероприятия по набору добровольцев должны были проходить согласно
директиве генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск Е. Вагнера от 18
января 1942 г. В ней разрешалась «неограниченная» организация крымско
татарских формирований на территориях, «находившихся в немецких руках, за
исключением Керченского полуострова и района осады Севастополя» [173].
Вербовка добровольцев проводилась в течение января 1942 г. в 203 населенных
пунктах и 5 лагерях военнопленных. В результате было набрано 9255 человек, из
которых в части 11 -й армии было направлено 8684 человека, а остальные,
признанные негодными для службы в строевых частях, направлялись в свои
деревни.
Одновременно с этим, по линии айнзатцгруппы «Д» было завербовано 1632
человека, которые были сведены в 14 рот самообороны, расквартированных,

140

соответственно их порядковым номерам, в следующих населенных пунктах:
Симферополе,

Биюк-Онларе,

Бешуе,

Баксане,

Молбае,

Бий-Ели,

Алуште,

Бахчисарае, Коуше, Ялте, Таракташе (12-я и 13-я роты) и Джанкое (табл. Д.2) [174].
Каждая рота самообороны состояла из трех взводов и насчитывала от 50 (Джанкой)
до 175 (Ялта) человек. Командовали ротами немецкие офицеры [175].
В дальнейшем вербовочная кампания в роты самообороны возобновилась и
продолжалась в феврале-марте 1942 г. В результате этого, к апрелю их численность
достигла 4 тыс., при постоянном резерве в 5 тыс. человек [176].
В первой половине 1942 г. немецкие полицейские органы в рейхскомиссариатах
приступили к созданию из местных добровольцев батальонов «Schuma», которые
предполагалось использовать в антипартизанских операциях. В отличие от рот
самообороны, район действия которых был ограничен районом их формирования,
батальоны «Schuma» планировалось применять на более широком фронте.
В июле 1942 г. было принято решение свести все татарские роты самообороны в
Крыму в такие батальоны. В результате, к ноябрю 1942 г. было сформировано 8
батальонов «Schuma», расквартированных в следующих населенных пунктах:
• Симферополе - батальоны «Schuma» №147 и №154;
• Карасубазаре - батальон «Schuma» №148;
• Бахчисарае - батальон «Schuma» №149;
• Ялте - батальон «Schuma» №150;
• Алуште - батальон «Schuma» №151;
• Джанкое - батальон «Schuma» №152;
• Феодосии - батальон «Schuma» №153 [177].
По штату каждый батальон должен был состоять из штаба и четырех рот (по 124
чел. в каждой), а каждая рота - из одного пулеметного и трех пехотных взводов.
Штатная численность батальона в 501 человек на практике зачастую доходила до
700 [178]. Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа
бывших офицеров Красной Армии, однако в каждом из них было 9 человек
немецкого кадрового персонала: 1 офицер связи и 8 унтер-офицеров [179].

141

11 ноября 1942 г. Главное командование вермахта в Крыму объявило о
возобновлении набора крымских татар в ряды германской армии. Функции
вербовочного бюро должен был выполнять Симферопольский мусульманский
комитет [180]. В результате, к весне 1943 г. был сформирован 155-й батальон
«Schuma» (Евпатория),

а еще несколько

батальонов и хозяйственных рот

находились в стадии формирования [181]. В организационном и оперативном
отношении все эти части были подчинены фюреру СС и полиции генерального
округа «Таврида» СС-бригадефюреру Л. фон Альвенслебену.
В некоторых современных исследованиях указывается, что крымско-татарские
батальоны «Schuma» составляли Крымско-татарский легион вермахта [182]. Однако
с этим нельзя согласиться. Действительно, в марте 1943 г. на заседании Генштаба
сухопутных

войск

генерал-инспектор

восточных

войск

поднял

вопрос

об

организации такого легиона, с последующим использованием его батальонов вне
Крыма, то есть по образцу восточных легионов. Однако командование группы
армий «А», в чью тыловую зону входил Крым, высказалось против этого мнения.
Более того, оно посоветовало безотлагательно переводить всех крымских татар,
служивших в качестве «хиви» в немецких частях других групп армий, обратно в
Крым, чтобы в дальнейшем использовать их только здесь [183]. Это было
мотивировано тем, что «Крымско-татарский легион не нужен, так как его
использование не компенсирует затрат на его формирование» [184].
Так как крымско-татарские формирования использовались, в основном, у себя на
родине, их военная и политическая подготовка имела ряд особенностей и несколько
отличалась от подготовки в частях восточных легионов.
Все роты самообороны, а затем и батальоны «Schuma», проходили стандартную
пехотную подготовку, правда, с «полицейским» уклоном. Поэтому особый интерес
представляет их политическая подготовка.
В

процессе

политической

подготовки

крымско-татарских

формирований

главную роль играли мероприятия, проводимые Штабом пропаганды «Крым» главным органом психологической войны на полуострове [185]. При этом
существенную помощь штабу в идеологической обработке татарских добровольцев

142

оказывал отдел культуры и религии Симферопольского мусульманского комитета
(руководитель - Э. Гафаров) и подобные отделы в комитетах на местах. Особый
акцент при этом делался на воспитание «добровольческой молодежи, которая
получила большевистское образование, на примерах турецко-татарской истории»
[186].

данном

случае,

главная

роль

проводника

крымско-татарской

националистической идеологии отводилась газете «Azat Kirim», которая выходила с
11 января 1942 г. Эта газета являлась органом Симферопольского мусульманского
комитета и выходила 2 раза в неделю на татарском языке [187]. В начале тираж
газеты был невелик, однако в связи с директивами Штаба пропаганды «Крым» по
усилению пропагандистского воздействия на местное население, летом 1943 г. он
достиг 15 тыс. экземпляров [188].
«Azat Kirim» печатала статьи об организации в разных районах Крыма
мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения и религиозно
культурному воздействию на него. Помимо этого в газете помещались материалы о
вербовке и службе татарских добровольцев в германских вооруженных силах,
сводки боевых действий и материалы об открытии мечетей [189].
В организации и подготовке крымско-татарских формирований существенная
роль отводилась религиозному воспитанию добровольцев, которое осуществлялось
путем тесного сотрудничества германской оккупационной администрации и
мусульманского

духовенства.

Следует

сказать,

что

многие

представители

последнего одобряли набор крымских татар в германские вооруженные силы. Так,
на упоминавшемся заседании Симферопольского мусульманского комитета 3
января

1942

г.

присутствовал

главный

мулла городского

мусульманского

объединения. В конце заседания он взял слово и заявил, что «его религия и
верования требуют принять участие в этой священной борьбе совместно с
немцами, ибо окончательная победа для них не только означает уничтожение
советского господства, но снова дает возможность следовать их религиозным и
моральным обычаям» [190].
В январе 1942 г., после начала кампании по набору добровольцев, многие муллы
работали членами вербовочных комиссий. Их главной задачей была подготовка

143

общественного

мнения,

целью

привлечения

наибольшего

количества

добровольцев [191].
После организации татарских батальонов «Schuma» в каждом из них была
учреждена должность муллы.
Коренным отличием процесса организации и подготовки крымско-татарских
частей от, например, восточных легионов, формирование которых происходило
вдали от родины их добровольцев, было то, что помимо идеологического
воздействия, вступающим в них обещалось хорошее материальное обеспечение и
создание всяческих льгот и привилегий для их семей. Так, согласно одному из
постановлений ОКВ, «всякое лицо, которое активно боролось или борется с
партизанами и большевиками», могло подать прошение о «наделении его землей или
выплате ему денежного вознаграждения до 1000 р уб ... » [192]. При этом его семья
должна была получать от отделов социального обеспечения городского или
районного управления ежемесячную субсидию в размере от 75 до 250 руб. [193].
После опубликования 15 февраля 1942 г. Министерством оккупированных
восточных

областей

«Закона

новом

аграрном

порядке»,

всем

татарам,

вступившими в добровольческие формирования, и их семьям стали давать в полную
собственность по 2 га земли. Немцы предоставляли им лучшие участки, не считаясь
с тем, что это была земля крестьян, которые не вступили в эти формирования [194].
Нельзя не отметить, что до середины 1943 г. инициатива по созданию
мусульманских формирований из граждан СССР принадлежала различным органам
вермахта. Однако уже с декабря 1943 г. она перешла в руки руководства СС, что
было связано с общим усилением их роли в военных делах.
Проект создания «тюркской» дивизии войск СС возник еще в 1942 г., однако изза отсутствия достаточного количества добровольцев, к его осуществлению так и не
приступили. Конкретные же формы он приобрел только в ноябре 1943 г., когда
бывший командир 1-го (450-го) батальона Туркестанского легиона майор А. МайерМадер предложил свои услуги руководству СС, уверив Гиммлера, что сможет
сформировать в составе войск СС «тюркский полк». Это окончательно убедило
Гиммлера, и он решил поддержать инициативу Майер-Мадера.

144

После этого, в ноябре 1943 - январе 1944 г. последовал ряд встреч между МайерМадером, представителями Главного оперативного управления СС и некоторыми
мусульманскими офицерами-добровольцами. На этих встречах были обговорены
основные вопросы организации и подготовки будущего нового мусульманского
формирования [195].
В результате, на последней из этих встреч, 4 января 1944 г. было принято
решение сформировать 1-й Восточно-мусульманский полк СС (Ostmuselmanische
SS-Regiment №1). В последствие, полк должен был послужить основой для создания
в составе войск СС мусульманской дивизии под название «Новый Туркестан»
(«Neu-Turkistan»). Эта дивизия, как предполагал Гиммлер, должна была быть
сформирована к концу 1944 г. [196].
На этой же встрече было принято решение о расформировании следующих
батальонов вермахта, личный состав которых должен был послужить основой для
формирования нового полка:

782, 786,

790, 791-го туркестанских,

818-го

азербайджанского и 831-го волжско-татарского. Однако это произошло не сразу, а
за период с декабря 1943 по март 1944 г. [197].
Кроме того, в этот же период Майер-Мадер совершил ряд поездок по лагерям
военнопленных, где призывал добровольцев-мусульман вступать в новый легион
войск СС [198].
В результате, к концу января 1944 г. удалось набрать 3 тыс. добровольцев,
которые были сосредоточены в г. Понятова (Польша) - месте формирования и
первоначальной дислокации будущего полка. Чтобы усилить кадровый состав
полка, в него было переведено несколько десятков немецких офицеров и унтер офицеров. Тем не менее, его формирование проходило крайне медленно и, в
основном, из-за нехватки снаряжения, в том числе даже униформы и обуви.
Поэтому, к октябрю 1944 г., сроку, который Гиммлер назначил для начала
развертывания дивизии, в полку проходило службу всего 4 тыс. человек, которые
были объединены в 3 батальона (см. табл. А.3) [199].
Первым командиром полка был назначен инициатор его создания А. МайерМадер, который 1 января 1944 г. был переведен в СС, где ему было присвоено

145

звание СС-оберштурмбаннфюрера. После его гибели в бою с партизанами в марте
1944 г., полк возглавил СС-гауптштурмфюрер Биллиг. Однако он недолго пробыл
на этой должности: уже 27 апреля его сменил СС-гауптштурмфюрер Херманн.
После перевода последнего 2 мая на штабную работу, полк до самого октября 1944
г. фактически оставался без командира [200].
После того, как перспектива развертывания Восточно-мусульманского полка в
дивизию к концу 1944 г. исчезла, Гиммлер 20 октября 1944 г. отдал приказ о его
переформировании в Восточно-тюркское соединение СС (Ostturkische WaffenVerbande der SS)

часть

бригадного типа,

которая должна была стать

промежуточной формой на пути к созданию дивизии [201].
Все мероприятия по организации и подготовке Восточно-тюркского соединения
были возложены на главного фюрера СС и полиции Словакии, где в то время
находился полк [202].
Реорганизация

структуры

Восточно-мусульманского

полка

проходила

следующим образом: весь его кадровый персонал был разделен по национальному
признаку. В результате чего были заново созданы туркестанский, азербайджанский
и волжско-татарский батальоны (по 6 рот в каждом)

[203].

После этой

реорганизации и прибытия к декабрю 1944 г. нового пополнения, личный состав
соединения насчитывал 5 тыс. человек (см. табл. А.3) [204].
Командиром

соединения

был

назначен

Ваффен-штандартенфюрер

В.

Хинтерзац (табл. Д.4).
30 декабря 1944 г., согласно еще одному приказу Гиммлера, была начата новая
реорганизация, целью которой было развернуть Восточно-тюркское соединение в
часть дивизионного типа и сделать ее личный состав более «тюркским». Эта
реорганизация происходила в течение января-марта 1945 г. в Словакии. В
результате, в марте 1945 г. соединение состояло из штаба и боевых групп:
• «Туркестан»;
• «Идель-Урал»;
• «Крым» [205].

146

Каждая часть соединения - боевая группа (Waffengruppe) - создавалась по
национальному признаку и по штату должна была равняться бригаде. На деле же
количество их личного состава было доведено только до численности полка.
Что касается первой боевой группы - «Туркестан», то в не вошли 1-й и 2-й
батальоны прежнего соединения, укомплектованные добровольцами из народов
Средней Азии и Казахстана. Вторая боевая группа - «Идель-Урал» - вобрала в себя
3-й батальон, в котором служили добровольцы - представители народов Поволжья
[206].
Личный же состав, которым укомплектовали боевую группу «Крым», был
переведен

Восточно-тюркское

соединение

из

другого

мусульманского

формирования войск СС - Татарской горно-егерской бригады СС №1 (WaffenGebirgsjager-Brigade der SS (tatarische №1)), расформированной 31 декабря 1944 г.
Эта часть имела собственную историю создания, на которой следует остановиться
поподробнее.
После разгрома в апреле-мае 1944 г. крымской группировки немцев, все
уцелевшие

крымско-татарские

батальоны

«Schuma»

был

решено

свести

трехбатальонный Татарский горно-егерский полк СС (Tataren-Gebirgsjager-Regiment
der SS), формирование и подготовка которого началась на учебном полигоне
Мурлагер (Германия) [207]. Первоначально был сформирован один батальон полка,
однако уже в течение июня было набрано достаточное количество человек, чтобы
организовать небольшую бригаду. В результате, 8 июля 1944 г. последовал
соответствующий приказ Главного оперативного управления СС [208]. В середине
июля 1944 г. бригада, которая находилась еще в стадии формирования, покинула
Германию и была переведена в Венгрию, где она должна была проходить
дальнейшую подготовку и одновременно нести гарнизонную службу.
В этот период бригада имела следующий численный состав: 11 офицеров, 191
унтер-офицер и 3316 рядовых - всего 3518 человек, из которых около 1/3 составлял
немцы, переведенные, главным образом, из военной полиции (см. табл. А.3) [209].
Командиром бригады, на всем протяжении ее существования, являлся ССштандартенфюрер В. Фортенбахер.

147

Согласно приказу Главного оперативного управления СС, все боевые группы
Восточно-тюркского соединения должны были иметь в своем составе по 2 пехотных
батальона, каждый из которых состоял бы из 5 стрелковых рот. Однако боевая
группа «Крым» являлась исключением: в состав двух ее батальонов входило только
по 4 роты. Кроме того, она имела еще 2 отдельные артиллерийские роты, которых
не было в других боевых группах [210].
В

результате

последней реорганизации численность Восточно-тюркского

соединения возросла до 8500 человек (см. табл. А.3).
Его новым командиром был назначен СС-гауптштурмфюрер Фюрст, который
оставался на этой должности до самого конца войны [211].
Перевод

Восточно-тюркское

соединение

персонала

крымско-татарской

бригады не был единственным изменением в его структуре и национальном составе.
В том же приказе Главного оперативного управления СС говорилось: «Все
азербайджанцы отделяются от Восточно-тюркского соединения и передаются в
распоряжение командования Кавказского соединения СС (Kaukasisches WaffenVerbande der SS)» [212].
Решение об организации последнего было принято в августе 1944 г., с той же
целью, что и в случае с Восточно-тюркским соединением, то есть «для военного и
политического

обучения кавказских добровольцев, чтобы превратить их в

полноценную боевую часть» [213]. Со временем это соединение предполагалось
развернуть в кавалерийскую дивизию, которая должна была стать основой будущей
«Кавказской освободительной армии» [214].
Как и его восточно-тюркский аналог, Кавказское соединение должно было
состоять из боевых групп, в данном случае, имевших организацию кавалерийских
полков. В результате, в январе 1945 г., структура Кавказского соединения состояла
из штаба и следующих боевых групп, созданных за период с сентября по декабрь
1944 г.:
• «Грузия»;
• «Северный Кавказ»;
• «Армения»;

148

• «Азербайджан» [215].
В этот период общая численность Кавказского соединения СС насчитывала
примерно 2400 человек (см. табл. А.3).
После его развертывания в дивизию, командование над ней должен был принять
генерал-майор Л.Ф. Бичерахов. Однако по болезни он не смог приступить к своим
обязанностям [216]. Поэтому временно исполняющим обязанности командира
соединения являлся СС-штандартенфюрер А. Тоерманн, а во главе боевых групп
стояли, соответственно, эмигранты: П. Цулукидзе, С.К. Улагай, В. Саркисян, и М.Н.
Исрафилов - все в звании Ваффен-штандартенфюреров (табл. Д.5) [217].
Организация и подготовка соединения проходила в Северной Италии, где кроме
него находилось еще около 6500 кавказских беженцев, руководимых черкесским
князем Султан Келеч-Гиреем. Все боеспособные мужчины из их числа в возрасте от
18 до 70 лет были сведены в 2 добровольческих полка, каждый из которых состоял
из рот, сформированных по национальному признаку. Эти полки были призваны
играть роль частей самообороны в местах размещения беженцев и одновременно
служить резервом для комплектования Кавказского соединения СС [218].
Наконец следует упомянуть еще об одной группе советских мусульмандобровольцев, которые проходили службу в войсках СС, однако не имели
отношения к указанным частям и соединеним. В данно случае имеется в виду 831
человек из числа крымско-татарских добровольцев, которые в конце 1944 г. в
качестве «хиви» были направлены в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии
СС. В ней они были распределены по следующим подразделениям:
• 2-я тяжелая дивизионная транспортная колонна. В ней под командой оберлейтенанта А. Кугушева служило 3 офицера, 2 военных чиновника и 125
добровольцев;
• 3-я гренадерская рота 89-го полицеского гренадерского полка. В ней под
командой зондерфюрера (в должности ротного командира) М. Тайгинского служило
4 офицера, 1 военный чиновник и 382 добровольца;

149

• 7-я гренадерская рота 91-го полицейского гренадерского полка. В ней под
командой Ваффен-оберштурмфюрера А.П. Ширинского служило 7 офицеров,
военный мулла и 252 добровольца;
• боевая

полицейская

группа

«147».

ней

под

командой

СС-

унтерштурмфюрера Митте служило 2 офицера (переводчик и офицер для
поручений) и 52 добровольца [219].
Как уже явствовало из самих приказов об организации Восточно-тюркского и
Кавказского соединений СС, они создавались не только, как боевые части, но еще и
как своеобразные «школы политической подготовки» [220]. Эта подготовка
практически ничем не отличалась от той, которую проходили мусульманские
добровольцы, служившие в частях и соединениях вермахта. Единственным
отличием было то, что вся она приобрела религиозный оттенок. Так, например, в
каждом батальоне Восточно-тюркского соединения был свой мулла, а роль его
главного имама выполнял Н. Накиб Ходжа, который до середины 1944 г. был
инспектором духовного отдела ТНК [221].
До конца 1944 г. все муллы проходили подготовку при своих национальных
комитетах. Однако это не устраивало руководство СС, так как не было единой
программы для их обучения. С этой целью 26 ноября 1944 г. в Дрездене была
открыта «Школа мулл» («Mullakurse»). Инициатором ее создания стал начальник VI
управления (внешняя разведка) РСХА СС-бригадефюрер В. Шелленберг. До конца
войны в этой школе прошло подготовку около 50 человек, которые были
направлены либо в Восточно-тюркское, либо в Кавказское соединения СС. Во главе
школы Шелленберг поставил выходца из Казахстана Г. Идриси [222].
Главным печатным органом Восточно-тюркского соединения СС была газета
« Turk Birligi» [223].
Таким образом, за период с 1941 по 1945 г. в составе вермахта и войск СС,
происходило создание добровольческих формирований из мусульман - граждан
СССР. При этом, как политические, так и военные причины их создания и
обусловили те принципы, которые легли в основу системы их использования.

150

Мусульманские

формирования представляли собой отдельную категорию

иностранных добровольческих формирований, появление которых, а также их
объединение в эту категорию, было

связано

с продолжением германской

«исламской политики» в условиях войны.
Тем не менее, несмотря на свой одинаковый статус и единое вероисповедание
служивших в них добровольцев, все мусульманские формирования имели ряд
отличительных особенностей, связанных, в первую очередь, с их национальным
составом, системой организации и подготовки.
С уверенностью можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в германских
вооруженных силах прошло службу от 415 до 440 тыс. добровольцев-мусульман:
арабов, индийцев, балканских и советских мусульман (табл. А.2).
Как видно, первой отличительной чертой этих формирований был национальный
состав их добровольцев, что обусловлено местом их создания. Обычно оно
совпадало с местом компактного проживания данной национальной группы, но
только в том случае, если эта территория находилась под контролем немецкой
оккупационной администрации. Если же эта территория не была оккупирована, но
имелось достаточное (чтобы сформировать боеспособную часть) количество
добровольцев из

представителей народа на ней

проживающего,

то тогда

организация формирований происходила, либо на территории Германии, либо на
какой-нибудь другой оккупированной территории. В связи с этим можно выделить
следующие основные места организации мусульманских формирований:
• для арабов - Сирия, Южная Греция, Франция и Тунис; для индийцев - только
Г ермания;
• для балканских мусульман - Босния и Г ерцеговина, Косово и Албания;
• для мусульман - граждан СССР - Польша, Украина, Крым, Словакия,
Северная Италия и Г ермания.
Другая особенность каждой из категорий мусульманских формирований,
заключалась в системе организации, которая отражалась на их боевой структуре. До
1943 г. эта структура была ограничена уровнем «рота/батальон/полк». После этого

151

года, повлекшего за собой коренные изменения в военно-политической обстановке,
эта структура поднялась уже до уровня «полк/дивизия/корпус».
Как правило, каждый уровень зависел от двух, военных, причин: наличия
нужного количества личного состава и количества вооружения и снаряжения, чтобы
оснастить этот состав. Но, так как создание мусульманских формирований не в
последнюю очередь зависло от политических предпосылок и условий, к этим двум
следует добавить еще и политическую причину. Обычно она была связана с
запретом тех или иных немецких инстанций создавать формирования выше
определенного уровня. Среди мусульманских формирований этот запрет касался
частей и соединений из граждан СССР, тогда как недостатка в контингенте и
вооружении для них (до 1943 г.) не было. Что же касается арабских, индийских и
балканских формирований, то здесь играли роль военные причины: или отсутствие
контингента, или недостаток в снаряжении.
Одним из отличий любого иностранного добровольческого формирования от
собственно германских частей было наличие в нем определенного процента
немецкого кадрового персонала. Как правило, этот процент зависел от статуса
формирования, то есть выражал степень доверия немецкого командования к этим
добровольцам. Однако были и чисто военные причины. Обычно - это нехватка
национальных командных кадров. Яркий пример тому, арабские, индийские и
балканские части. В лучшем положении находились мусульманские формирования
из граждан СССР. Так как они набирались, в основном, из военнопленных, то это
уже подразумевало какую-то военную подготовку.
Так как мусульманские формирования создавались в системе германских
вооруженных сил, естественно, что особенностей в их военной подготовке не было.
Все они обучались по немецким уставам, лишь с поправкой на их пехотную, горно
егерскую или полицейскую специфику.
Гораздо больше этих особенностей было в их политической подготовке и,
особенно, в том, какую при этом роль играл ее религиозный аспект. Надо сказать,
что наиболее сильно он проявлялся в подготовке формирований из балканских
мусульман. Главная причина здесь в том, что, в основном, эти формирования

152

предполагалось использовать только на Балканах, где вражда на религиозной почве
была очень сильной и сохраняется до сих пор.
В подготовке формирований из мусульман - граждан СССР фактор религии
играл также значительную роль. Но здесь он, все-таки, имел меньшее, чем на
Балканах, значение. В данном случае важное место в воспитании личного состава
этих формирований отводилось антисоветской и антирусской пропаганде, а
движущей силой при этом был национализм. Не следует также забывать, что
большинство из добровольцев этих формирований выросли в государстве, где
религия всячески преследовалась и всем навязывался атеистический образ мысли.
Поэтому, призывы к «священной войне» находили среди советских добровольцевмусульман гораздо меньший отклик, чем среди их балканских единоверцев.
Еще в меньшей степени, чем у предыдущих, религиозный фактор играл роль при
подготовке формирований из арабов и индийцев. Здесь наиболее действенными
были мотивы национально-освободительной и антиколониальной борьбы. При этом
в индийских формированиях это было наиболее выражено, так как они имели
смешанный национальный и религиозный состав. При чем немцы не выделяли
каким-либо образом мусульман из среды других добровольцев-индийцев. Наоборот,
большими привилегиями здесь пользовались не они, и не индусы, а сикхи.

ПРИМ ЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 3:
1. Военный энциклопедический словарь / Под ред. С.Ф. Ахромеева. - М., 1986. - С. 517-518.
2. Там же. - С. 457, 564, 569.
3. Там же. - С. 517.
4. Hitlers Weisungen fur die Kriegsfuhrung 1939 - 1945 / Hrsg. v. W. Hubatsch. - Munchen, 1965. - S. 120.
5. Румянцев Ф.Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. - М., 1972. - С. 41.
6. Там же. - С. 42.
7. Rahn R. Ruheloses Leben. - Dusseldorf, 1949. - S. 182-183.
8. Румянцев Ф.Я. Указ. соч. - С. 43.
9. Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость (1917- 1969). - М., 1970.- С. 84.
10. Ибрагимбейли Х.М. Крах „Эдельвейса“ и Ближний Восток.- М.,1977. - С.18-26.
11. Seidler F. W. Oskar Ritter von Niedermayer im Zweiten Weltkrieg. Ein Beitrag zur Geschichte der
Ostlegionen // Wehrwissenschaftliche Rundschau. - 1970. - №12. - S. 683-702.
12. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 124-125.
13. Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. - Berlin, 1965. - S. 317.
14.Hitlers W eisungen. - S. 134-135.
15.
Tillman H. Op. cit. - S. 316.
16. Ibid. - S. 357.
17. Ibid. - S. 354.
18. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 148.

153
19. Caballero Jurado, C., Lyles K. Foreign Volunteers of the Wehrmacht 1941 - 1945. - London, 1995. - P.
32.
20. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933 - 1945: В 3 т. - М., 1976. - Т.3. - С. 112
113.
21. Munoz A. J. Lions of the Desert: Arab Volunteers in the German Army 1941 - 1945. - New York, 1997. P. 6-7; Nafziger G. F. The German Order of Battle: Infantry in World War II. - London, 2000. - P. 347.
22. Tillman H. Op. cit. - S. 315.
23. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 149.
24. BA-MA, Generalkommando des LXVIII. Armeekorps, RH 24-68/8(b), bl.8-12.
25. Завьялов А.С., Калядин Т.Е. Битва за Кавказ. 1942 - 1943. - М., 1957. - С. 102; Ибрагимбейли
Х.М. Указ. соч. - С. 151.
26. Военно-научное управление Генштаба. Военно-исторический отдел. Сборник материалов по
составу, группировке и перегруппировке сухопутных войскфашистской Германии и войскбывших
ее союзников на советско-германском фронте за период 1941 - 1945. - М., 1965. - Вып.2. - С. 137.
27. Закруткин В.А. Кавказские записки // Закруткин В.А. Повести и рассказы. - М., 1989. - С. 231-232.
28. Орлов Ю.А. Крах немецко-фашистской пропаганды в период войны против СССР. - М., 1985. - С.
130.
29. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 285.
30. Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 6.
31. Суту Ж.-А. Виши, СССР и Германия. 1940 - 1941 гг. По французским архивам // Новая и новейшая
история. - 2000. - №3. - С. 138.
32. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939 - 1942: В 3 т. - М., 1968 - 1971. - Т.3. - Кн.1. - С. 312.
33.У ильямсон Г. СС - инструмент террора. - Смоленск, 1999. - С. 247.
34.
Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 32.
35. Ibid. - P. 32-33.
36. Munoz A. J. Op. cit. - P. 30-31.
37. Гальдер Ф. Указ. соч. - Т.2. - С. 513.
38. Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose, 1987. - Vol.4. - P. 127.
39. Tillman H. Op. cit. - S. 368.
40. Littlejohn D. Op. cit. - P. 126.
41. Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 31.
42. Littlejohn D. Op. cit. - P. 19-20.
43. Ibid. - P. 127.
44. Ibid. - P. 128.
45. Ibid. - P. 130.
46. Ibid. - P. 126.
47. Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 31.
48. Littlejohn D. Op. cit. - P. 126.
49. H outerm an H. Eastern Troops in Zeeland. The Netherlands, 1943 - 1945. - New York, 1997. - P. 63.
50.У ильямсон Г. Указ. соч. - С. 402; Littlejohn D. Op. cit. - P. 127.
51.
Тихонов Ю.Н. Кабул-42, или Как был сорван поход Гитлера в Индию // ВИЖ. - 2000. - №3. H auner M. India in Axis Strategy: German, Japan, and Indian... - Stutgart, 1981. - P. 550.
52. Герцштейн Р.Э. Война, которую выиграл Гитлер. - Смоленск, 1996. - С. 413-415.
53. Littlejohn D. Op. cit. - P. 135.
54. Гальдер Ф. Указ. соч. - Т.3. - Кн.1. - С. 49.
55. Caballero Jurado C., Lyles K. Op. cit. - P. 9-10.
56. Nafziger G. F. Foreigners in Field Gray: The Russian, Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. Pisgah, 1995. - P. 30.
57. Nafziger G. F. Foreigners in Field G r a y . - P. 30; Fricke G. Kroatien 1941 - 1945. Der “Unabhangigen
Staat” in der Sicht des Deutschen Bevollmachtigen Generals in Agram, Glaise v. Horstenau. - Freiburg,
1972. - S. 187.
58. Kosutic I. Hrvatsko Domobranstvo u Drugom Svjetskom Ratu: U 2 kn. - Zagreb, 1992. - Kn.1. - S. 65.
59. Гальдер Ф. Указ. соч. - Т.3. - Кн.1. - С. 88.
60. Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 - 1945. - М., 1985. - С. 31-32.
61. Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 217.
62. Littlejohn D. The German Struggle against Tito’s Partisan // Military Illustrated. - 1993. - №67. - P. 40.
63. M ikulan K., Pogacic S. Hrvatske Oruzane Snage. 1941 - 1945. - Zagreb, 1999. - S. 151-152.

154

64. M ikulan K., Pogacic S. Op. cit. - S. 152-153; Munoz A. J. For Croatia And Christ: The Croatian Army In
World War II, 1941 - 1945. - New York, 1995. - P. 80.
65. M ikulan K., Pogacic S. Op. cit. - S. 153-154.
66.W indrow M., Burn J. The Waffen-SS. - London, 1995. - P. 16-17.
67.
Lepre G. Himmler’s Bosnian Division. The Waffen-SS Handschar Division 1943 1945.- Atgl
P. 287.
68. Jelic-Butic F. Ustasa i Nezavisna drzava Hrvatske 1941 - 1945. - Zagreb, 1985. - S. 168.
69. Bender R. J., Taylor H.R. Uniform, Organization and History of the Waffen-SS: In 5 vols.- San Jose,
1982. - Vol.5. - P. 433.
70. Kumm O. Vorwarts Prinz Eugen! Geschichte der 7.SS-Freiwilligen-Gebirgs-Division Prinz Eugen. Osnabrnck, 1984. - S. 39-42.
71. Lepre G. Op. cit. - P. 117.
72. Munoz A. J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. - New York, 1991. - P.
365-372.
73. Lepre G. Op. cit. - P. 224.
74. Lam brichs L., Grm ek M. Les Revoltes de Villefranche Mutinerie d’un bataillon de waffen-SS septembre
1943. - Paris, 1998. - P. 9-11.
75. Bender R. J., Taylor H.R. Op. cit. - P. 435; Nafziger G. F. The German Order of Battle: Waffen SS and
Other Units in World War II. - Conshohoken, 2001. - P. 122-130.
76.W indrow M., Burn J. Op. cit. - P. 16.
77.
M ikulan K., Pogacic S. Op. cit - S. 160.
78. KTB / Hrsg. v. P. E. Schramm. - Hersching, 1982. - Bd.4. - S. 79-80.
79.NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805952 through 3805997.
80.
Lepre G. Op. cit. - P. 230.
81. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 219.
82. Lepre G. Op. cit. - P. 230-231.
83. Bender R. J., Taylor H.R. Op. cit. - P. 250; NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805952 through
3805997.
84. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 219.
85. Bender R. J., Taylor H.R. Op. cit. - P. 251; NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805952 through
3805997.
86. Nafziger G. F. The German Order of Battle: Waffen S S . - P. 150-151.
87. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 225; W indrow M., Burn J. Op. cit. - P. 20.
88. Кавальеро У. Записки о войне. - М., 1968. - С. 272; Стругар В. Указ. соч. - С. 164; Thomas N.,
Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare 1941 - 1945. - London, 1996. - P. 26.
89. Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха. - Симферополь, 2000. - С. 31.
90.У ильямсон Г. Указ. соч. - С. 182.
91.
Там же. - С. 229.
92.NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 through 3805951.
93.
Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 229.
94. Lepre G. Op. cit. - P. 231.
95.NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 through 3805951.
96.
Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 229.
97.Wegner B. The Waffen-SS: Organization, Ideology, and Function. - Oxford, 1990. - P. 112; Nafziger G.
F. The German Order of Battle: Waffen S S . - P. 148-149.
98.
Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 229; NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 throug
3805951.
99.Wegner B. Op. cit. - P. 20.
100. Kumm O. Op. cit. - S. 229-235.
101. Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 219; Lepre G. Op. cit. - P. 115.
102. Арш Г.Л., Сенкевич И.Г., Смирнова Н.Д. Краткая история Албании. - М., 1965. - С. 10-15.
103. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 228.
104. Lepre G. Op. cit. - P. 110-111.
105. Ibid. - P. 115.
106. Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 178.
107. Lepre G. Op. cit. - P. 115.
108. Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы. - Смоленск, 1997. - С. 178.

155
109. Munoz A. J. Forgotten Legions... - P. 228.
110. JeliC-Butic F. Op. cit. - S. 168-169.
111. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 229.
112. Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М., 1999. - С. 4.
113. Гальдер Ф. Указ. соч. - Т.3. - Кн.1. - С. 60.
114. BA-MA, Kommandierender General der Sicherungstruppen und Befehlshaber im Heeresgebiet Sud, RH
22/v.198, bl.20-21.
115. Ibid, bl.22-23.
116. Ibid, Oberkommando des Heeres / Chef der Heeresrustung und Befehlshaber der Ersatzheeres, H 37/108,
bl.37-38.
117. Ibid, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
75022/8/Teil 1, bl.47.
118. MGFA, OKH/Chef HrustuBdE/AHA. Bestimmungen fur Aufstellung der Ostlegionen. - 1.7.1942. - S.8;
BA-MA, Kommandierender General der Sicherungstruppen und Befehlshaber im Heeresgebiet Sud,
39502/5, bl.74-75.
119. BA-MA, Oberkommando des Heeres / Chef der Heeresrustung und Befehlshaber der Ersatzheeres, H 62
0/6, bl .39.
120. Ibid, H 62-0/9, bl. 27-28.
121. Ibid, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
75022/12, bl.14.
122. MGFA, OKH/Chef HrustuBdE/AHA. Bestimmungen fur Aufstellung der Ostlegionen. - 24.4.1942. - S.23.
123. Ибрагимбейли Х.М. Крах гитлеровской оккупационной политики на Кавказе // Народный подвиг в
битве за Кавказ: Сб. статей. - М., 1981. - С. 269.
124. BA-MA, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
75022/9/Teil 1, bl.57-60.
125. Ibid, 75022/10/Teil 2, bl.90-92.
126. MGFA, Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Turkvolkische und Kaukasische Verbande im Kampf an
Deutschlands Seite wahrend des 2. Weltkrieges. - 1949. - S.14f; BA-MA, Militarbefehlshaber im
Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement, 75022/10/Teil 2, bl.96-97.
127. BA-MA, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
75022/9/Teil 1, bl.95-98.
128. Ibid, 75022/10/Teil 2, bl.100.
129. Ibid, 162. Infanteriedivision, 34 427/2, bl.41-45.
130. MGFA, Besprechung uber Unterbringung der neu aufzustellenenden Turkvolker-Legionen. - 1.5.1942. - S.
5-7.
131. Ibid, Schowingen K.V. Ritter von Niedermayer und die Turk-Division. Aufzeichnung fur das MGFA. 1973. - S. 1-15; Seidler F. W. Op. cit. - S. 683-702.
132. BA-MA, 162. Infanteriedivision, 34 427/1, bl.37.
133. Ibid, bl.40-41.
134. Ibid, bl.52.
135. Кавказ. 1942 - 1943 годы: героизм и предательство. Публ. Ю.Н. Семина и О.В. Старкова // ВИЖ. 1991. - №8. - С. 35-43.
136. Гречко А.А. Битва за Кавказ. - М., 1973. - С. 241.
137. Кровавые злодеяния Оберлендера: отчет о пресс-конференции для советских и иностранных
журналистов, состоявшейся в Москве 5 апреля 1960 г. - М., 1960. - С. 24-25.
138. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - Freiburg, 1991. - S. 104-106.
139. Ibid. - S. 109.
140. BA-MA, Kommando der 3. Panzerdivision, RH 27-3/70, bl.25-26.
141. H erw arth H. v. Zwischen Hitler und Stalin. Erlebte Zeitgeschichte 1931 bis 1945. - Frankfurt-am-Main Berlin - Wien, 1985. - S. 271; Raschofer H. Der Fall Oberlander. Eine verglechende Rechtsanalyse der
Verfahren in Pankow und Bonn. - Tubingen, 1962. - S. 255.
142. BA-MA, Oberkommando der Heeresgruppe A, RH 19 V/111, bl.54-55.
143. Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса». - С. 205.
144. Романов А. Аллах «чернорубашечников» // Наука и религия. - 1964. - №5. - С. 33.
145. Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. - 1996. - №2. С. 98.

156
146. Hoffmann J. Op. cit. - S. 134-135.
147. Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. - М., 1994. - С. 233.
148. «Мусульманская плаха» для России. Публ. В.П. Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 28; Milli
Turkistan. Zeitungen der Nationalturkestanischen Einheitskomitees. - 1943. - №2.
149. «Мусульманская плаха»... - С. 25.
150. Окороков А.В. Учебные структуры РОА, казачьих частей и ВС КОНР // Материалы по истории
РОД: Сб. статей, документов и воспоминаний / Под ред. А.В. Окорокова. - М., 1998. - Вып.4. - С.
155; Hoffmann J. Op. cit. - S. 129, 188.
151. Гилязов И.А. Указ. соч. - С. 92-103.
152. Дробязко С.И. Указ. соч. - С.3.
153. Корхмазян Р.С. Турецко-германские отношения в годы второй мировой войны. - Ереван, 1977. - С.
112, 113.
154. Hoffmann J. Op. cit. - S. 134, 219.
155. Туркестанские легионеры. Публ. Г.Н. Взваровой // ВИЖ. - 1992. - №2. - С. 42.
156. Там же. - С. 42.
157. BA-MA, Oberkommando der Heeresgrnppe A, RH 19 V/111, bl.17.
158. Дробязко С.И. Указ. соч. - С. 6; Hoffmann J. Op. cit. - S. 217.
159. Туркестанские легионеры . - С. 43.
160. Залесский К.А. Вожди и военачальники третьего рейха: Биографический энциклопедический
словарь. - М., 2000. - С. 381-382.
161. Энциклопедия третьего рейха / Под ред. А. Егазарова. - М., 1996. - С. 19-21.
162. Голос Крыма. Орган Симферопольского городского управления. - 1941. - №1.
163. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 391, л. 88-89.
164. Диксон Ч., Гейлбрунн О. Коммунистические партизанские действия. - М., 1957. - С. 72-74.
165. М анштейн Э. фон. Утраченные победы. - М., 1999. - С. 262.
166. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 56, л. 19-20.
167. Там же, д. 41, л. 77.
168. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 26, л. 57.
169. Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют. Публ. Г.А.
Литвина // ВИЖ. - 1991. - №3. - С. 91.
170. Там же. - С. 91.
171. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
172. Там же, л. 4, 5, 5об.
173. MGFA, Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw. Aufstellung von Tataren- und Kaukasierformation
im Bereich des A.O.K. 11. - 20.3.1942. - S. 19.
174. Крымско-татарские формирования. - С. 92, 93.
175. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 18.
176. Hoffmann J. Ostlegionen 1941 - 1943. Turkotataren, Kaukasier und Wolgafinnen im deutsche Heer. Freiburg, 1976. - S. 44.
177. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 28, л. 38; д. 505, л. 49об.; Hoffmann J. Ostlegionen 1941 - 1 9 4 3 . - S. 47.
178. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Op. cit. - P. 15.
179. Hoffmann J. Ostlegionen 1941 - 1 9 4 3 . - S. 47.
180. Окупацшний режим в Криму: 1941 - 1944 рр.За матерiалами преси окупацшних властей / Упоряд.
В.М. Гуркович. - Омферополь, 1996. - С. 53.
181. Дробязко С.И. Указ. соч. - С. 32.
182. Там же. - С. 32.
183. MGFA, Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Enstehung des Kommandos der Ostlegionen. - 1.4.1951.
S. 6-7.
184. BA-MA, Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/136, bl.64.
185. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 26, л. 28.
186. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 17.
187. Там же, л. 7.
188. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 26, л. 25.
189. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 13-29.
190. Крымско-татарские формирования. - С. 92.
191. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 25-26.
192. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 24, л. 31.

157
193. Там же, ф. Р - 1458, оп. 2, д. 4, л. 19.
194. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 38, л. 84об.-85.
195. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 164.
196. BA-MA, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
RH 53-23/52, fol.79, bl.90.
197. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - S. 147-148.
198. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 164-165.
199. NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091; Nafziger G. F. The German Order
of Battle: Waffen S S . - P. 167.
200. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 166, 176; NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724
through 3807091.
201. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - S. 153.
202. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 169.
203. NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.
204. PAJH, The “Ostturkischer Waffenverband”. The Use by the Germans of siviet Nationals against the Soviet
Union in Late War // Intelligence Division. - DRS (51)29. - P. 16.
205. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumrntation. - Osnabruck, 1965. - S. 372f; Nafziger G. F. The
German Order of Battle: Waffen S S . - P. 166.
206. «Мусульманская п л ах а » . - С. 28-29; Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты из
поволжско-приуральских татар в годы второй мировой войны. -Казань, 1998. - С. 105.
207. Klietmann K.G. Op. cit. - S. 373f.
208. Munoz A.J. Forgotten L eg io n s. - P. 174.
209. Klietmann K.G. Op. cit. - S. 374; NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.
210. NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.
211. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 176.
212. Цит. по: Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 173.
213. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - S. 153.
214. Ibid. - S. 219.
215. Ibid. - S. 191, 219, 264, 323; Nafziger G. F. The German Order of Battle: Waffen S S .
- P. 166.
216. Дробязко С.И. «Восточные войска» в вермахте 1941 - 1945 // Наши вести. - 1994.
- №437.- С. 10.
217. «Мусульманская п л а х а » . - С. 29.
218. Дробязко С.И. Восточные л еги о н ы . - С. 32.
219. Nafziger G. F. The German Order of Battle: Waffen S S . - P. 162-163.
220. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 168.
221. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - S. 153.
222. Романов А. Указ. соч. - С. 32, 33.
223. Г илязов И.А. На другой сто р о н е . - С. 219-224.

158

Глава 4. СИСТЕМА БОЕВОГО ПРИМЕНЕНИЯ МУСУЛЬМАНСКИХ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ В ГЕРМАНСКИХ
ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

Изучение системы боевого применения какого-либо воинского формирования
охватывает круг вопросов, касающихся: организованного использования в бою или
операции этого формирования, как самостоятельно, так и во взаимодействии с
другими формированиями; принципов, которые положены в основу системы
применения этого формирования; и, наконец, тех изменений, которые происходили
в этой системе под воздействием тех или иных причин [1].
Следует

отметить,

добровольческого

что

система

формирования

боевого

зависела

от:

применения
причин

иностранного

создания

воинского

формирования, его функционального назначения и статуса. Обычно изменения в
системе происходили из-за изменений двух последних факторов.
Принципы,

положенные

основу

системы

использования

какого-либо

иностранного добровольческого формирования, также не были постоянными и
зависели от следующих факторов: изменения политических условий, в которых
происходило

создание

использование

данного

формирования;

его

боеспособности, то есть возможности вести военные действия и выполнять
поставленные задачи в соответствии с его функциональным назначением.
Последний фактор в боевых условиях представляется наиболее важным и, не в
последнюю очередь, зависящим от морально-боевых качеств личного состава
формирования [2].

ФОРМИРОВАНИЯ ИЗ АРАБОВ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
МУСУЛЬМАНСКИХ НАРОДОВ ИНДИИ

Первое

арабское

добровольческое

формирование

«Арабский

легион»,

сформированный в мае-июне 1941 г. в Сирии немецким уполномоченным Р. Раном,
не был, даже формально, подчинен каким-либо германским военным инстанциям.

159

Из-за того, что он создавался «на скорую руку», а также то, что время его
существования было недолгим, перед его бойцами не были поставлены какие-либо
политические или чисто военные задачи. То, что местом его создания была
территория, которая не находилась под контролем германских оккупационных
властей, обусловило партизанский характер этого легиона. Такими же были и
принципы, положенные в основу системы его использования. Прежде всего она
предполагала совершение диверсионных актов на пути следования английских
войск в Ирак [3].
Личный состав легиона не получил практически никакой военной, а тем более
политической подготовки. Это обусловило его крайне низкую боеспособность, что
впоследствии признавали даже немцы. Так, уже после расформирования легиона, 11
августа 1941 г., Ран, находясь в ставке Гитлера, сделал доклад об опыте
использования арабских добровольческих частей. В том числе он сказал: «Эти
банды могут быть использованы только для беспокоящих налетов, но не для
регулярных боевых действий» [4]. Отсюда следовал вывод, что для создания
полноценных (в боевом отношении) арабских добровольческих формирований,
необходима также их полноценная боевая и политическая подготовка. В тех
условиях такая подготовка могла проходить только на территории Германии или
оккупированных ею европейских стран.
В результате, с учетом всего вышеизложенного, было сформировано соединение
№287, которое затем было развернуто в Корпус особого назначения «Ф».
Фактически, это было первое крупное регулярное арабское добровольческое
формирование, организованное и подготовленное с учетом всех методов и средств,
применяемых немцами при создании иностранных добровольческих формирований
[5].
Предполагалось, что этот корпус будет использоваться не только как ударное
соединение, но и как политический центр похода немцев в страны Ближнего и
Среднего Востока. Проходящие же в нем службу арабские добровольцы, должны
были,

со

временем,

стать

обученными

добровольческих формирований [6].

кадрами

для

других

арабских

160

Первоначально

этот

корпус

предполагалось

отправить

«арабское

пространство» через Северную Африку. В 1941 г. это представлялось наиболее
верным, с военной и политической точек зрения, решением. Следует сказать, что на
таком направлении настаивали и находящиеся в Германии арабские лидеры,
особенно великий муфтий аль-Хусейни.
Однако летом 1942 г., после прорыва немецких войск к Кавказу, для
проникновения на Ближний и Средний Восток было решено выбрать другое
направление, то есть со стороны Ирана. Такое изменение направления не должно
было повлиять на принципы, положенные в основу системы использования корпуса.
Он по-прежнему предполагался как ударно-штурмовое соединение и, одновременно,
как политический центр. Его личному составу вменялось в обязанность проводить
разведывательно-диверсионную и пропагандистско-агитационную работу, а также
еще и заниматься подготовкой антисоветских восстаний на Кавказе [7].
Поэтому 29 августа 1942 г. основная часть корпуса, находившегося к этому
времени в Румынии, прибыла в селение Майорское, близ Сталино (ныне Донецк), а
к 3 октября корпус был уже полностью в Сталино и формально вошел в состав
группы армий «А» (фактически подчиняясь ОКВ) [8].
По прибытии же корпуса на Кавказ, выяснилось, что из-за некоторых изменений
в военной обстановке, он необходим еще и как боевая единица. На этом основании 3
октября 1942 г. штаб группы армий «А» сообщил в штаб входящей в эту группу 1-й
танковой армии о том, что корпус «Ф» переходит в подчинение ее командующего, а
5 октября отправил командованию корпуса приказ о его выступлении и
предстоящем оперативном подчинении 1-й танковой армии [9].
Превращение корпуса «Ф» в обычную боевую часть означало в тех условиях его
втягивание в ожесточенную позиционную войну, что, естественно, не могло не
сказаться на системе и принципах его использования.

Прежде всего это

предполагало то, что в его функциональном назначении на первый план была
выдвинута военная сторона, тогда, как политическая отошла на второй план, а
вскоре была и вовсе забыта.

161

Боевое применение корпуса «Ф» осуществлялось следующим образом. 1 октября
1942 г. в Сталино в штабе группы армий «А» состоялось совещание, на котором
присутствовал начальник штаба группы, начальник оперативного отдела штаба
группы, начальник штаба корпуса «Ф» и другие генералы и офицеры штаба группы
армий. На этом совещании, наряду с прочими неотложными вопросами по
дальнейшим действиям на Кавказе, стоял вопрос и о вводе в бой корпуса «Ф».
Начальник штаба корпуса подполковник Р. Майер сделал доклад, в котором заявил,
что корпус будет в боевой готовности не позднее 13 октября 1942 г. [10].
А уже 15 октября корпус «Ф» впервые вступил в бой на северном фланге 1-й
танковой армии и севернее селения Ачикулак «вошел в боевое соприкосновение с
сильной кавалерией» 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского
корпуса

под

командованием

генерал-лейтенанта

Н.Я.

Кириченко

[11].

дальнейшем, до конца ноября 1942 г., этот кавалерийский корпус оставался главным
противником корпуса «Ф» [12].
Следует отметить, что введение в бой корпуса «Ф» происходило по частям.
Сначала в боевых действиях принимали участие подразделения, укомплектованные
исключительно немцами. Подразделения же, укомплектованные арабами, были
отведены в тыл. Немецкое командование не оставляло надежды использовать их
так, как предполагалось ранее - в качестве частей пропаганды. Однако уже к концу
октября стало ясно, что необходимо ввести в бой и эти подразделения. Об этом
начальнику оперативного отдела штаба группы армий «А» сообщил 25 октября
начальник тыла корпуса «Ф» полковник Круммахер [13].
Эти подразделения были введены в бой в начале ноября, что не осталось
незамеченным советской войсковой разведкой. В ее донесениях командованию
Закавказским фронтом отмечалось появление «многих непохожих на немцев смугло
коричневых людей, говорящих...на неизвестном языке» [14].
Осенью 1942 г. наступил прелом в битве за Кавказ, а уже к декабрю 1942 г.
корпус «Ф» был настолько серьезно потрепан в боях, что немецкое командование
высказывало серьезные опасения по поводу его боеспособности. По мнению
командующего группы армий «А» генерала-фельдмаршала Э. фон Клейста, корпус

162

нуждался в пополнении и реорганизации. Поэтому, в январе 1943 г., по приказу
Гитлера, на Кавказ, в распоряжение командования корпуса «Ф», было переведено 8
механизированных
предполагалось

соединений

отправить

на

разной
пополнение

численности.
Африканского

Первоначально

их

корпуса генерала-

фельдмаршала Э. Роммеля [15].
Кроме того, в конце декабря 1942 - в январе 1943 г., корпус «Ф» был пополнен
рядом частей и подразделений из состава 1-й танковой армии, что позволило
развернуть на его основе так называемую Степную группу войск под общим
управлением командующего корпусом генерал-майора Г. Фельми. Эта группа
продолжала действовать на линии Ачикулак-Ага-Батырь, имея следующий состав:
• Корпус особого назначения «Ф»;
• сводный кавалерийский отряд;
• 506-й моторизованный батальон;
• батальон полевой жандармерии;
• казачий кавалерийский полк «фон Юнгшульц» [16].
Кроме того, еще в сентябре 1942 г. к корпусу «Ф» в качестве «хиви» было
временно присоединено 720 украинских добровольцев [17].
В конце января, после ряда тяжелых боев и в условиях начавшегося немецкого
отступления с Кавказа, Корпус особого назначения «Ф» был вновь преобразован в
Особый штаб «Ф» и передан, вместе с входившими в бывшую Степную группу
войск подразделениями, в распоряжение командования группы армий «Дон»
(генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн) [18]. Следует отметить, что за время боев
на Кавказе корпус потерял более половины численности от своего первоначального
состава (около 3500 чел.), в том числе много арабских добровольцев, которые не
были достаточно подготовлены для боев в таких условиях. Несмотря на это, корпус
показал высокие боевые качества, что признают да же некоторые советские
исследователи и мемуаристы [19]. Однако так было не потому, что в его составе
находились арабские добровольцы, а из-за его хорошего вооружения, технического
оснащения и квалифицированного немецкого персонала.

163

В феврале 1943 г. остатки корпуса вместе со своим командиром, но без
приданных ему частей, был передислоцирован в оккупированный немцами Тунис.
Его переброска туда была вызвана необходимостью усилить итало-немецкую
группировку в Северной Африке [20].
Следует сказать, что к этому времени в Тунисе был уже сосредоточен целый ряд
частей, укомплектованных арабскими добровольцами, или, как их называли в
немецких нормативных документах, «германо-арабские подразделения». Среди них
необходимо отметить Немецко-арабский учебный дивизион и так называемую
Африканскую фалангу. Однако немецкое командование не спешило вводить их в
бой, так как они не имели достаточной подготовки. Только 25 апреля 1943 г. это
попытались сделать с Африканской фалангой. Она действовала в составе немецкой
334-й пехотной дивизии против частей 8-й британской армии. В ходе этого боя было
убито и ранено 70 фалангистов [21].
Другие упоминавшиеся арабские добровольческие части, так, толком, и не были
введены в бой, поскольку уже 15 мая 1943 г. все они капитулировали у мыса Бон в
составе 250-тысячной итало-немецкой группировки.
Как видно, на заключительном этапе использования арабских добровольческих
формирований, в 1943 г., уже не шла речь о каких-либо политических принципах,
которые были первоначально положены в основу системы их применения. Они
уступили место чисто военным задачам.
Исключением из ряда этих формирований является Легион французских
добровольцев или 638-й усиленный пехотный полк вермахта. И это было по
нескольким причинам. Во-первых, при его создании в основу системы его
использования были положены определенные политические принципы. Однако, не
смотря на то, что он на 1/3 состоял из арабов, эти принципы не касались их религии.
В данном случае эти арабы считались гражданами Франции, которых она послала в
«крестовый поход против большевизма».
Во-вторых, этот полк считался обыкновенной строевой частью вермахта и
поэтому использовался соответствующим образом. Так, в октябре-ноябре 1941 г. он
участвовал в немецком наступлении на Москву, а в 1942 г. сражался против

164

сов етских партизан в тыловой зоне группы армий «Центр». В октябре 1943 г. полк
был передан в СС и стал именоваться Добровольческий гренадерский французский
полк СС. По целому ряду свидетельств можно с уверенностью сказать, что к этому
времени в нем уже не было добровольцев-арабов [22].
Следует сказать, что, по оценкам немецкого командования, личный состав полка
(в том числе и добровольцы-арабы), за время его пребывания на Восточном фронте,
отличался хорошей подготовкой и высокими морально-боевыми качествами [23].
Создание Индийского
обусловлено

практически

добровольческих

легиона в германских вооруженных силах было
теми

же

причинами,

формирований.

основу

что

системы

создание
его

арабских

использования

первоначально также был положен военно-политический принцип: легион должен
был стать ядром и кадровой основой будущей Индийской национальной армии,
которая, как полагали немцы, будет сформирована после начала наступления
вермахта на Ближний Восток и Индию. Одновременно легион должен был
выполнять функции политико-пропагандистского центра похода на Индию.
С этой целью, еще во время организации и подготовки легиона, в августе 1941 г.
немецкой военной разведкой было отобрано 25 человек, преимущественно
индийцев-мусульман [24]. После специальной подготовки, главным образом
диверсионного характера, они и около 80 немцев (в основном военнослужащие
специальной

дивизии

«Бранденбург»)

были

сведены

одну

группу

под

командованием капитана Хабихта [25]. В январе 1942 г. эта группа была сброшена
на парашютах в Восточном Иране с целью организации саботажа и диверсий на
пути следования в СССР военных грузов из США и Англии. Эта операция получила
кодовое название «Баядера» [26].
Однако диверсии и саботаж не были единственной целью этой операции. После
их успешного проведения, в задачи группы входило проникновение через
Белуджистан в Индию и соединение с повстанческими отрядами сторонников С.Ч.
Боса, которые действовали на севере Индии и насчитывали в общей сложности
около 5500 человек. После этого немецкая часть группы должна была заниматься

165

диверсиями и саботажем, а входившие в нее индийцы - готовить почву для
всеобщего индийского национального восстания [27].
По данным резидента абвера в Кабуле обер-лейтенанта Витцеля, высадка группы
прошла успешно, но, тем не менее, никаких крупных диверсий ей совершить не
удалось, так как английская разведка арестовала всех парашютистов еще до того,
как они успели что-либо подорвать [28].
В августе 1942 г., после прорыва на Кавказ, Германия начала подготовку к
высадке десантов в районе вдоль северо-западной границы Индии, в Вазиристане.
Основной контингент этих десантов должен был состоять из солдат Индийского
легиона. Осенью 1942 г. немцы предложили этот план С.Ч. Босу. Предполагалось,
что хорошо обученные и вооруженные легионеры помогут местным повстанцам
нанести мощные удары по британским войскам. Со временем они должны были
соединиться с наступающими через Кавказ немецкими войсками. Бос согласился с
этим планом. В абвере план назвали операцией «Тигр» [29].
Выброску

десанта

Вазиристане

немецкое

командование

планировало

осуществить сразу же после захвата Баку. В начале операции предполагалось
забросить передовой отряд из мусульман - солдат Индийского легиона, прошедших
специальную подготовку в разведшколе под Франкфуртом-на-Одере. Как уже
говорилось выше, с января 1942 г. в этой школе прошли обучение около 100
индийцев-мусульман. Высадившись в Вазиристане, они должны были обеспечить
охрану посадочных площадок для приема основных сил. После успешной высадки
авангарда планировалось перебросить по воздуху и остальную часть Индийского
легиона [30].
Однако немцы так и не приступили к осуществлению операции «Тигр»,
поскольку не смогли добиться решающих успехов на Кавказе. Руководство абвера
прекрасно понимало, что обеспечить в крупных масштабах переброску оружия и
диверсионных групп в Вазиристан, не располагая аэродромами южнее Баку,
нереально. 14 декабря 1942 г. состоялась встреча Боса с главой МИДа Германии фон
Риббентропом. Бывший президент Индийского национального конгресса советовал

166

последнему повлиять на абвер, однако Риббентроп заявил, что «час подобных
операций наступит только после захвата Кавказа» [31].
Такая позиция германского военно-политического руководства, наряду с
поражением вермахта на Кавказе и в Северной Африке, в немалой степени
способствовала тому, что в феврале 1943 г. Бос отправился в Японию, где его
признали «главой индийского правительства» и пообещали помочь в деле создания
Индийской национальной армии.
По договору с немцами, вслед за Босом должен был последовать и Индийский
легион, солдат которого тот намеревался использовать в качестве кадров своей
будущей армии. Весной 1943 г. такая попытка была предпринята, однако, из-за
англо-американской морской блокады, она не увенчалась успехом [32].
Несмотря

на

довольно

долгую

интенсивную

подготовку,

немецкое

командование не считало оставшийся в Германии Индийский легион боеспособной
частью. И это мнение сложилось у него из-за недостаточно высокого морального
состояния личного состава легиона. Такая ситуация возникла по нескольким
причинам. Первая из них проистекала из смешанного национально-религиозного
состава легиона. Как уже говорилось выше, немцы пренебрегли опытом англичан и
не стали создавать индийские части, разделенные по национальному или
религиозному признаку. Это был, скорее, пропагандистский жест. Однако он привел
к тому, что в легионе бок о бок служили представители народностей и религий
Индии, которые у себя на родине находились во вражде.
Другая причина заключалась в том, что у немцев не было достаточного
количества индийских кадров, чтобы укомплектовать ими, хотя бы низшее звено
командных должностей. Это привело к тому, что языком отдачи команд был столь
ненавистный каждому индийцу английский язык. Эта трудность в общении, а также
пренебрежительное отношение немецких офицеров-инструкторов к людям другой
культуры и обычаев, привели к тому, что легион на протяжении всего своего
существования отличался низкой дисциплиной. В конце концов, это закончилось
тем, что своими солдатами был застрелен один из самых больших сторонников
индийской национальной идеи в легионе унтер-офицер Мохаммед Ибрагим. Этот

167

случай был уже удивителен сам по себе тем, что застреленный был такой же индиец,
как и его убийцы, так как во время подобных мятежей, обычно, убивали немецкий
персонал [33].
Кроме того, на морально-боевом духе индийских добровольцев сказалось то, что
после отъезда Боса, они потеряли все цели, связанные с их национальной идеей и
отныне должны были служить исключительно германским интересам.
По этим причинам немцы не стали использовать легион в боевых операциях, а
направили его по частям в Нидерланды, где он должен был нести охрану
Атлантического вала. Эта передислокация проходила с мая по июль 1943 г. [34].
Здесь, 5 мая 1943 г. 1-й и 2-й батальоны легиона посетил командующий немецкими
сухопутными войсками в Нидерландах генерал-от-инфантерии Г. Рейнхардт. После
этой проверки он решил, что индийские части не следует оставлять в Нидерландах в
условиях наступающей осени, так как холодный климат на побережье мог быть
вреден здоровью их личного состава. Вследствие этого, в сентябре 1943 г., легион
был передислоцирован в юго-западную Францию, где и нес охрану побережья в
районе Бордо [35].
В августе 1944 г. англо-американские союзники высадились на юге Франции, и
Индийский легион, чтобы не быть отрезанным, был выведен в Германию,
подвергаясь на всем пути своего следования атакам французских партизан-маки.
Следует сказать, что эти постоянные стычки с партизанами, были единственными
боевыми действиями, которые пришлось вести легиону. Тогда же, в сентябре 1944
г., в районе г. Дун легион потерял своего первого убитого - лейтенанта Али Хана.
Позднее, в результате нападения из засады, были убиты унтер-офицер Калу Рам и
ефрейтор Мела Рам. Это оказались единственные потери за всю войну [36].
После прибытия в Германию легион был расположен на отдых в г. Хагенау, где
его солдаты стали на квартирах у местных жителей. В декабре 1944 - январе 1945 г.
личный состав легиона был передислоцирован в учебный лагерь Хойберг. Здесь его
предполагалось переподготовить с целью отправки на фронт [37]. Есть сведения,
что легион был отправлен в Хойберг не целиком. Так, по мнению голландского

168

ист орика Х. Гутермана, одна из его рот была переведена в Италию, где ее
дальнейшая судьба неизвестна [38].
Несмотря на то, что в это время у Германии был на счету каждый солдат,
командование ее вооруженных сил так и не решилось отправить легион на фронт,
считая его по-прежнему небоеспособным. В конце концов, общее мнение выразил
Гитлер, приказав передать вооружение и снаряжение легиона 18-й дивизии СС
«Хорст Вессель». Фактически, это означало его расформирование [39].
Таким образом, из всего вышесказанного видно, как за период с 1941 по 1945 г.
происходило

боевое

применение

арабских

индийских

добровольческих

формирований в германских вооруженных силах.

ФОРМИРОВАНИЯ ИЗ БАЛКАНСКИХ МУСУЛЬМАН

Первым добровольческим формированием, укомплектованным представителями
балканских мусульман, был Хорватский легион. Он был организован и подготовлен
как стандартная фронтовая часть вермахта и должен был использоваться
соответствующим образом. Главным же политическим принципом, который был
заложен в основу системы его применения, было стремление германского военно
политического

руководства

показать,

что

«крестовом

походе

против

большевизма» участвуют все народы Европы [40].
После прибытия на Восточный фронт легион 9 октября 1941 г. был присоединен
к немецкой 100-й егерской дивизии, а уже 13 октября принял участие в своем
первом бою на восточном берегу Днепра. В дальнейшем, Хорватский легион
наступал вместе с этой дивизией, в результате чего принял участие в боях в районе
следующих населенных пунктов: Петрушаны, Кременчуг, Полтава, Первомайск,
Кировоград, Петропавловск, Тарановка, Гришин, Сталино и Васильевка. Когда в
декабре 1941 г. в этом районе началось советское контрнаступление, легион был
отведен к Сталино, где и занимал оборону вплоть до января-февраля 1942 г.
После начала немецкого наступления на южном участке Восточного фронта,
легион в составе 100-й дивизии продвигался вдоль реки Дон. На этом направлении в

169

боях 25, 26 и 27 июля в районе колхоза «Пролетарская культура» и поселка
Селиваново хорваты понесли первые тяжелые потери: с их стороны было убито 46 и
ранено 176 человек. Об ожесточенности боев этого периода говорит тот факт, что
многие из них заканчивались рукопашными схватками. 26 августа из Германии
прибыло первое пополнение для легиона, а сам он был отведен в г. Глазков на отдых
и перевооружение. Легион оставался в Глазкове до 26 сентября 1942 г., когда
получил приказ выступать на Сталинград [41].
К 13 октября 1942 г., после ряда тяжелых боев в Сталинграде, легион уже
состоял всего из одного батальона и двух слабых рот, общая численность которых
равнялась 983 человека. Следует сказать, что эта цифра дана с учетом всех
пополнений, которые прибывали из Германии за период с августа по октябрь 1942 г.
[42].
А уже менее чем через месяц, 3 ноября, Хорватский легион состоял из
следующих, еще представляющих боевую ценность, подразделений: пехотной (98
чел.), пулеметной (37 чел.) и противотанковой (20 чел. и 6 орудий) рот. Общая
численность оставшихся хорватских добровольцев равнялась 191 человеку (из них
только 4 офицера). 4 ноября из Германии прибыл запасной батальон легиона, но
даже и этого пополнения было недостаточно, чтобы укомплектовать полноценный
полевой батальон [43]. К концу же ноября 1942 г. в легионе оставалось 5 офицеров,
9 унтер-офицеров и 110 рядовых [44].
Впоследствии весь личный состав Хорватского легиона был либо уничтожен в
Сталинграде, либо попал в плен к советским войскам. За период с 1941 по 1943 г. в
нем прошло службу 6300 человек (4200 хорватов и 2100 боснийских мусульман). Из
них, по разным причинам, выжило 4000, 1000 из которых стала основой кадрового
персонала 369-й германо-хорватской легионерской дивизии [45].
Практически все историки и мемуаристы, включая и большинство советских,
признают боеспособность легиона и высокое моральное состояние его личного
состава [46]. Еще до начала наступления на Сталинград, 31 мая 1942 г., легион, за
проявленное боевое мастерство, был отмечен в сводках ОКВ. Следует также
отметить, что Хорватский легион был единственной ненемецкой частью, которая

170

приняла участие в наступлении на Сталинград. Как пишет американский историк Д.
Нэйфцигер, «среди его личного состава это было воспринято как большая честь награда за тяжелые бои» [47]. В связи с этим даже возник план переформировать
егерскую дивизию, в составе которой находился легион, в 100-ю германо
хорватскую

егерскую

дивизию.

Однако

осуществить

этот

план

помешала

изменившаяся не в пользу немцев боевая обстановка [48].
За весь период его боевого применения в легионе не было зафиксировано ни
одного случая дезертирства. На наш взгляд, одной из причин этого является то, что
его личный состав был укомплектован именно на добровольной основе.
Несмотря на то, что один из батальонов легиона был укомплектован
исключительно боснийскими мусульманами, это никак не отразилось ни на
процессе его подготовки, ни на боевом применении. Поскольку инициатива в
создании легиона принадлежала хорватскому правительству, то оно не было
заинтересовано в разделении добровольцев по национальному признаку: все они
считались хорватами.
Формированиями, в основу создания которых был положен именно религиозный
фактор, стали дивизии войск СС, набранные из балканских мусульман. Более того,
этот фактор стал главной основой их идеологической подготовки, ее главным
принципом.

С военной точки зрения, эти дивизии

антипартизанские

части,

то

есть

предназначенные

организовывались как
для

операций

против

иррегулярных сил противника. Однако, несмотря на это, все три балканские дивизии
войск СС должны были быть подготовлены как полноценные фронтовые
соединения, которые, если понадобиться, можно было бы отправить на передовую.
Впоследствии, из-за резких изменений военной обстановки, процесс подготовки и
боевого применения этих дивизий пошел во многом не так, как предполагало
немецкое командование.
Первой из них, к середине февраля 1944 г., закончила свою подготовку 13-я
дивизия «Хандшар». Она была направлена в Боснию, где перед ее командованием
была поставлена задача сковывать силы НОАЮ в оперативной зоне, включавшей в
себя северо-восточную Боснию, западную Сербию и южный Срем. Действуя в этой

171

зоне, дивизия находилась в оперативном подчинении командования сначала V, а с
октября 1944 г. IX горного армейского корпуса СС 2-й немецкой танковой армии
(табл. Г.2) [49].
Так, уже 14-19 марта 1944 г., в боях в районе г. Брчко (операция «Дорожный
указатель») «Хандшар» приняла участие в немецком наступлении на 16-ю и 36-ю
дивизии НОАЮ. При чем ее действия были настолько эффективными, что
партизанам только с большим трудом удалось задержать ее на северных склонах
горного массива Маевица [50].
С 21 апреля по 4 мая 1944 г. в районе гг. Зворник и Кладань (операция «Майское
дерево I») дивизия вела бои с 16-й и 17-й дивизиями НОАЮ [51].
А уже в июле 1944 г. дивизия, совместно с немецкими и хорватскими частями,
наступая из района Тузлы (операция «Полнолуние»), вступила в бой с 3-м и 12-м
корпусами НОАЮ в районе между гг. Власеница и Вареш и горным массивом
Конюх в Герцеговине [52].
Всего же за период с марта по сентябрь 1944 г. дивизия «Хандшар» участвовала
в восьми крупных операциях на территории Боснии. Как правило, во всех боях она
добивалась

определенного

командованию

признать

тактического
дивизию

успеха,

что

позволило

«высококомпетентным

немецкому

антипартизанским

формированием» [53].
Однако вследствие того, что бои, в которых участвовала дивизия, носили крайне
ожесточенный характер, ее личный состав за указанные семь месяцев сократился с
21 тыс. до 14263 человек. Другими словами, за этот период дивизия потеряла около
7 тыс. человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и дезертировавшими. То
есть, в среднем, ее потери составляли

1000 человек в месяц. Последнее

обстоятельство

повлияло

значительной

степени

на

решение

немецкого

командования расформировать «Хандшар». Соответствующий приказ последовал в
конце сентября 1944 г., после чего остатки дивизии были отведены в южную
Венгрию, где на основе их немецкого кадрового персонала была сформирована
боевая группа «Ханке» [54].

172

Несколько по иному сложилась ситуация вокруг боевого применения другой
хорвато-мусульманской дивизии войск СС - «Камы». Ее подготовка началась в
июле 1944 г., а уже в августе Красная Армия сильно продвинулась на Балканах и в
Венгрии, угрожая самой базе формирования и подготовки дивизии - области Бачка.
В связи с этим, Главное оперативное управление СС решило срочно подготовить
дивизию к боям на фронте, вместо предполагавшихся антипартизанских операций.
Датой такой готовности было назначено 24 сентября 1944 г. Однако, подготовить
дивизию к этой дате, было заведомо нереальным предприятием: хотя приказ о
переподготовке дивизии был отдан 10 сентября, через неделю уровень боевой
готовности ее личного состава оставался еще крайне низким [55].
Поэтому Главное оперативное управление СС, чтобы не терять времени на
дальнейшую подготовку дивизии, решило ее расформировать, а кадровый персонал
использовать в качестве резерва. Такой приказ был отдан в начале октября 1944 г. и
большинство бойцов «Камы» (прежде всего немцев) было переведено в 31-ю
добровольческую гренадерскую дивизию СС. Мусульманский же персонал дивизии
тем же приказом переводился в «Хандшар» [56].
Албанская дивизия войск СС «Скандербег» приняла свой первый бой в августе
1944 г. Находясь в это время в Косово, она подверглась атаке албанских партизаннационалистов, в результате чего потеряла 314 человек (58 убитых, 92 раненых и
166 пропавших без вести) [57].
После перехода Болгарии на сторону антигитлеровской коалиции, ее войска,
находившиеся в Македонии, могли отрезать немецкие войска в Греции или ударить
им в тыл, когда те начнут свое отступление оттуда. В связи с этой опасностью
немецкое

командование

на

Юго-Востоке

приняло

решение

усилить

свою

группировку в Косово и Македонии, куда должна была передислоцироваться и
дивизия «Скандербег». Поэтому, уже в начале сентября 1944 г., еще не закончив
своей организации и подготовки, она была направлена в район гг. Скопье,
Куманово, Прешово и Буяновце (табл. Г.3) [58].
В этом районе дивизии пришлось вести тяжелые бои с партизанами, самым
серьезным из которых был бой за Джаковице (Косово). Здесь около 1500 партизан -

173

коммунистов окружили разведывательный батальон дивизии и одну роту связи под
общим командованием СС-штурмбаннфюрера Г. Кохлера. Бои с переменным
успехом шли с 11 по 13 сентября, когда Кохлер предпринял контратаку и, при
поддержке подошедшей на выручку 181-й немецкой пехотной дивизии, в свою
очередь окружил партизан. Согласно рапорту Кохлера в штаб дивизии, его потери в
течение трех дней боев были незначительными - всего 10 человек убитыми, тогда
как у партизан они составили 104 человека. По мнению Кохлера, причиной таких
маленьких потерь было то, что во вверенных ему подразделениях были, в основном,
немцы, при небольшом количестве албанцев. Уровень же боевой подготовки и
моральное состояние последних оставляли желать лучшего [59].
Следует сказать, что этот рапорт сыграл важную роль при принятии немецким
командованием решения расформировать дивизию, а ее «надежные элементы»
присоединить к 7-й дивизии СС «Принц Евгений» в качестве боевой группы [60].
Это решение было принято в конце сентября 1944 г., когда дивизия была выведена
из Косово в южную Сербию, где ее временно подчинили XXI горному армейскому
корпусу СС 2-й немецкой танковой армии. А уже к середине октября все ее
албанские части были полностью расформированы. По мнению американского
историка А. Муньоса, «в заново сформированной боевой группе «Скандербег»
осталось всего несколько албанцев, которые продолжали служить в ней до конца
войны» [61].
Как правило, большинство историков склонны считать, что боеспособность всех
трех дивизий войск СС, набранных среди балканских мусульман, была крайне
низкой, если не сказать хуже. К таким выводам их заставляет приходить вся история
боевого

применения

этих

дивизий,

во

всех

случаях

заканчивавшаяся

расформированием.
Боеспособность любого воинского формирования во многом зависит от
морально-боевого состояния его личного состава. Оно же, в свою очередь, связано с
теми принципами, которые были заложены в основу его военной и политической
подготовки, от того, к столкновению с каким противником его готовили. И это
особенно проявилось в случае с тремя балканскими дивизиями войск СС.

174

Гиммлер считал, что, сформировав дивизии из мусульман, которые испытывали
традиционную ненависть к православным сербам (позднее составившим основу
партизанской армии И. Броз Тито), он поступает гениально. Однако реальность
несколько отличалась от той ситуации, которую планировал Гиммлер. Варварские
расправы,

учиненные

эсэсовцами-мусульманами,

дали

результат,

обратный

ожидавшемуся. Английский исследователь Г. Уильямсон писал, в связи с этим, о
дивизии «Хандшар»: «В военном плане эффективность этой дивизии оказалась
почти

нулевой,

ожесточением,

поскольку

партизаны

стали

приобрела

характер

война

сражаться

массовой

еще

большим

вендетты

со

средневековыми казнями и пытками» [62].
Это последнее обстоятельство особенно касается сербских четников, которые, в
отличие от интернационалистов-партизан, не были, в данном случае, связаны
никакими политическими доктринами и, в отместку за зверства добровольцевмусульман, мстили мирным мусульманам [63].
Выше уже было сказано, что степень религиозности боснийских мусульман была
гораздо выше, чем у албанцев. Однако набранная среди последних дивизия
«Скандербег», считалась немецким командованием пригодной лишь к полицейским
акциям, хотя даже в этом случае ее действия, зачастую, были малоэффективными.
Основная часть дивизии, мусульмане, писал Г. Уильямсон, «казалось, были
заинтересованы только в сведении счетов со своими старыми врагами - сербами, результатом чего явились многочисленные зверства в Косово» [64].
Этому, на наш взгляд, есть два объяснения. Во-первых, любая партизанская
война сопровождается зверствами, как с той, так и с другой стороны. И Балканы, в
данном случае, не были исключением. К тому же эта война приобрела здесь
религиозный оттенок. Во-вторых, моральное состояние личного состава любого
воинского формирования прямо пропорционально дисциплине в нем. Уровень же
последней имеет тенденцию понижаться, если формирование удалено от фронта и,
тем более, участвует в такой войне без правил, как война партизанская.
Еще одним обстоятельством, из-за которого всем трем дивизиям приписывается
крайне низкая боеспособность, является массовое дезертирство из их рядов (иногда

175

целыми подразделениями) бойцов-мусульман. Как уже говорилось выше, за время
боев дивизии «Хандшар» в Боснии, она, с марта по сентябрь 1944 г., потеряла 7 тыс.
человек. Из них только 4 тыс. были убиты, ранены или пропали без вести.
Остальные же 3 тыс. дезертировали. Таким образом, в среднем за месяц из дивизии
убегало 428 человек [65].
После же приказа о переводе дивизии в южную Венгрию (октябрь 1944 г.), из
нее началось массовое дезертирство бойцов-мусульман (за три месяца - до 3 тыс.
человек). Американский историк Д. Лепре считает, что причиной этого было
желание последних «вернуться в Боснию для защиты своих домов и семей от
мести партизан» [66]. Поэтому, чтобы как-то нормализовать ситуацию и не дать
дезертирам унести с собой свое оружие и снаряжение, немецкое командование
официально

распустило

оставшихся

добровольцев-мусульман,

объявив

их

гражданскими лицами. Таким образом, к концу 1944 г. мусульман в дивизии не
осталось вообще.
После приказа

о расформировании дивизии «Кама»,

в ней сложилась

аналогичная ситуация. Согласно этому приказу, все ее добровольцы-мусульмане
переводились

«Хандшар».

Однако

большинство

из

последних

просто

дезертировали, растворившись среди местного населения. Это было тем более легко
сделать, так как организация и подготовка отдельных частей дивизии происходили
не в одном месте, а изолированно друг от друга [67].
Что же касается албанской дивизии, то здесь дезертирство началось еще даже до
того, как началась ее организация и подготовка. Так, из 9275 признанных годными к
военной службе в ее рядах, на призывные участки явилось только 6491 человек. В
дальнейшем, уже после начала организации дивизии, многие из албанцев, которые
все-таки вступили в нее, дезертировали, как только представлялась такая
возможность. Причем, если летом 1944 г. имели место лишь отдельные случаи
дезертирства, то осенью этот процесс принял массовый характер [68].
Следует отметить, что случаи дезертирства из дивизии «Скандербег» заметно
возросли после того, как она получила приказ выступить из Косово. Так, в начале
сентября 1944 г., при переходе косовско-македонской границы в районе Тетово-

176

Гостивар, из 50-го полка дивизии дезертировало сразу 1000 человек, причем только
697 - из 3-го батальона этого полка, который не так давно был переведен из дивизии
«Хандшар» и считался самой надежной частью в соединении [69].
Тем не менее, нельзя сказать, что только дезертирство было причиной низкой
боеспособности и дисциплины этих дивизий. Как правило, оно было следствием
целого комплекса причин, среди которых важное место занимает подрывная работа
партизан-коммунистов (как при наборе добровольцев и их подготовке, так и во
время боевого применения дивизий).
Обычно подрывная работа партизан-коммунистов сводилась к следующим
моментам. С одной стороны они клеймили как предателей всех, кто вступил в
добровольческие формирования и призывали остальное население не поддерживать
их. С другой же стороны, они старались проникнуть в эти формирования и
разложить их изнутри, обещая добровольцам прощение, если они встанут на их
сторону. Именно таким образом были полностью деморализованы упоминавшиеся
выше «Легион Гуски» и «Легион Хаджиэффендича», большая часть бойцов,
которых, во главе со своими командирами, перешла на сторону партизан [70].
Аналогичные методы были использованы и в случае с мусульманскими
дивизиями войск СС. Так, уже после набора добровольцев в дивизию «Кама», место
ее формирования было перенесено из Боснии в область Бачка. Гитлер, не без
оснований, опасался, что партизаны постараются проникнуть в дивизию и
разложить ее [71].
После объявления о наборе добровольцев в дивизию «Скандербег», албанские
партизаны-коммунисты

предприняли

два

рейда

Косово,

где

находился

центральный пункт организации дивизии. В ходе этих двух рейдов они вели
политическую

пропаганду,

результатом

которой

явился

переход

многих

потенциальных добровольцев на их сторону [72].
Если же дивизию все-таки удавалось сформировать, то партизаны старались
внедрить в ее ряды своих агентов, которые должны были разложить дивизию
изнутри. Их действия, зачастую, были настолько успешными, что приводили не
только к увеличению дезертирства, но и к мятежам.

177

Такой случай, например, имел место в дивизии «Хандшар» в ходе ее подготовки
во Франции. В исторической литературе он известен как «мятеж в Вильфранше»
[73]. Этот мятеж произошел в 13-м саперном батальоне дивизии и продолжался два
дня - 16 и 17 сентября. Его вдохновителями были четыре коммуниста, которые
смогли проникнуть в дивизию во время вербовочной кампании. Однако им так и не
удалось объединить вокруг себя значительное количество солдат батальона:
некоторые из них даже не знали, что происходит, а многие активно помогали
подавить мятеж. Так как в результате мятежа было убито несколько немецких
офицеров, 3 главных зачинщика и еще 11 человек были расстреляны. Многие
другие, кто поддержал мятеж, были разоружены и отправлены в трудовые
батальоны на линию Зигфрида. И только один главный заговорщик - хорваткатолик Б. Еленек - смог бежать в Испанию [74].
Следует сказать, что если коммунистическая пропаганда и явилась причиной
этого мятежа, то поводом к нему, несомненно, послужило пренебрежительное
отношение

немецких

инструкторов

добровольцам-мусульманам

другая

немаловажная причина низкого морального состояния многих иностранных
добровольческих формирований. На этом мнении сходятся все исследователи,
утверждая, что это отношение выражалось в неуважении к мусульманским
религиозным обрядам, а также в откровенном рукоприкладстве [75]. Именно после
этого мятежа в дивизии был введен целый ряд льгот для бойцов-мусульман. А
чтобы их успокоить, из Берлина специально прибыл великий муфтий аль-Хусейни
[76].
Нельзя не отметить, что дивизия «Хандшар» была единственной эсэсовской
частью, которая взбунтовалась, и единственным иностранным добровольческим
формированием, которое не было после подобного случая расформировано.
Причину этого следует искать в том особом расположении, которое испытывал
Гиммлер к добровольцам-мусульманам.
Таким образом, из всего вышесказанного видно, как за период с 1941 по 1945 г.
происходило боевое применение добровольческих формирований из балканских
мусульман, и как на этот процесс влияла их боеспособность.

178

МУСУЛЬМАНСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ ИЗ ГРАЖДАН СССР

Широкое использование мусульманских формирований из советских граждан
началось осенью 1942 г., когда первые из сформированных в Польше и на Украине
батальонов восточных легионов были отправлены на Кавказ и под Сталинград.
Организовывая командования по подготовке восточных легионов, немцы
преследовали двоякую цель. С одной стороны это была чисто военная цель:
пополнить немецкие части и соединения за счет местных уроженцев, хорошо
знакомых с горным театром военных действий.
С другой стороны эта цель была политической, как при создании любого
иностранного добровольческого формирования в германских вооруженных силах.
Ее суть в своей докладной записке «Вопрос о кавказских воинских частях» выразил
А. Розенберг. В ней он, в частности, отмечал: «Разграничение племен и народностей
Кавказа между собой...облегчило бы немецкому командованию господство над
ними... Численность отдельных формирований может определяться военными
соображениями, но размещение их среди отдельных народностей -

только

политическими соображениями... Уже самый факт использования воинской части
с целью возрождения противоречий между разными народностями является
политическим моментом» [77].
На этом основании некоторые (прежде всего советские) историки утверждали,
что при организации и подготовке частей восточных легионов, в основу системы их
боевого применения был положен исключительно политический принцип. А
использовались они, как пишет современный российский историк В.П. Галицкий,
только как «карательные и диверсионно-разведывательные батальоны» [78].
Это

верно

только

отчасти.

Согласно

немецким

архивным

материалам,

большинство батальонов восточных легионов готовились именно как фронтовые
формирования, и применять их собирались соответствующим образом [79].
Однако помимо структур вермахта, набором и подготовкой добровольцев
занимались также и соответствующие органы СС и полиции. Это, естественно, и
обусловило

разнообразие

системы

боевого

применения

мусульманских

179

формирований из советских граждан. Таким образом, согласно их функциональному
назначению и системе боевого применения, можно выделить следующие категории
«восточных» мусульманских формирований:
• полевые батальоны, сформированные командованиями восточных легионов в
Польше и на Украине;
• кроме полевых батальонов, в Польше и на Украине, было сформировано
большое количество строительных, железнодорожных, транспортных и прочих
вспомогательных частей;
• разведывательно-диверсионные части, сформированные абвером;
• крымско-татарские формирования вспомогательной полиции порядка
• части и соединения войск СС [80].
Рассмотрим систему боевого применения и происходившие в ней изменения
каждой из указанных категорий.
С сентября 1942 по январь 1943 г. в полосе групп армий «А» и «Б» было
задействовано 25 полевых батальонов восточных легионов, которые выполняли
самые разнообразные боевые задачи наравне с частями вермахта.

Так, в

направлении Туапсе наступали 452-й, 781-й туркестанские и 800-й северокавказский
батальоны, а также 796-й грузинский и 808-й армянский. Все они действовали в
составе различных соединений немецкой 17-й армии, таких как: 97-я егерская или
125-я пехотная дивизии [81]. Южнее, в направлении на Сухуми, в составе 4-й горно
егерской дивизии, наступал 804-й азербайджанский батальон [82]. Восточнее - в
районе Нальчика и Моздока - действовали 805, 806-й азербайджанские, а также 795
й грузинский и 809-й армянские батальоны. Они находились в подчинении либо
111-й, либо 50-й пехотных дивизий 1-й немецкой танковой армии [83]. На
астраханском направлении, в составе 16-й моторизованной дивизии, находились
450, 782 и 811-й туркестанские батальоны, сосредоточенные здесь для дальнейшего
продвижения в Среднюю Азию и Казахстан [84].

180

Все вышеуказанные батальоны действовали, в основном, как пехотные части.
Исключение составляли те, которые входили в состав горно-егерских дивизий (804
й азербайджанский, 796-й и II/4-й грузинские) (табл. Д.1).
Вследствие того, что эти батальоны использовались, в основном, на самых
опасных участках фронта, потери в них были очень велики. Это происходило как изза того, что бои на Кавказе носили крайне ожесточенный характер, так и из-за
недостаточной выучки личного состава батальонов для боевых действий в горной
местности. Например, в 450-м туркестанском батальоне потери в боях за указанный
период составили 188 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести на 961
человек личного состава (то есть 20%) [85]. В ряде других батальонов это
соотношение было следующим: 782-й туркестанский батальон -

12%; 811-й

туркестанский батальон - 9%; 452-й туркестанский батальон -

11%; I/370-й

туркестанский батальон - 55%; 805-й азербайджанский батальон - 21% [86].
Соотношение потерь и общей численности личного состава, таким образом,
колеблется от 9 до 55%, и, соответственно, возрастает по мере приближения к линии
фронта. При этом надо учитывать, что по воззрениям военной науки того времени
20%-е боевые потери в части классифицировались как «сверхбольшие» [87].
29 сентября 1943 г. Гитлер отдал распоряжение о переводе всех восточных
добровольцев с Восточного фронта в Западную Европу - после отступления немцев
с Кавказа и из южной России он не считал эти части достаточно надежными для
борьбы с Красной Армией [88]. А уже 2 октября это распоряжение нашло свое
отражение в приказе германского Генштаба за № 10570/43, в котором, в частности,
говорилось о переводе Командования восточными легионами из Польши во
Францию в распоряжение командующего группой армий «Запад» [89].
Согласно
Командования

этому

приказу,

восточными

во

Францию

легионами,

переводились

подготовительные

все
лагеря

структуры
и

часть

батальонов. Передислокация легионов была, в основном, завершена в первой
половине ноября 1943 г. В результате, на 21 ноября во Франции, помимо штаба
командования,

находились

все

легионов,

офицерская

школа

181

переводчиков. Общая численность легионеров составляла 10500 человек. Штабквартирой командования был избран г. Нанси (восточная Франция) [90].
1 февраля 1944 г. во Франции произошла новая реорганизация местных
«восточных» добровольческих формирований, которая имела целью усилить
контроль над ними и добиться их максимальной боеспособности. В результате нее
все восточные легионы были переформированы в запасные батальоны. Эти
батальоны были переведены в южную Францию и размещены в гг. Кастр
(грузинский, туркестанский и северокавказский батальоны) и Манд (армянский,
азербайджанский и волжско-татарский батальоны). Здесь они были соответственно
объединены в 1-й и 2-й Кадровые добровольческие (восточные) полки, составившие
вместе с русскими, украинскими и казачьими частями Кадровую добровольческую
(восточную) дивизию (Freiwilligen-(Ost)-Stamm-Division) со штабом в Лионе. На 1
июня 1944 г. дивизия имела следующую структуру:
• штаб дивизии;
• офицерская школа, для восточных добровольческих формирований;
• 1-й Кадровый добровольческий (восточный) полк (грузины, туркестанцы и
северокавказцы);
• 2-й Кадровый добровольческий (восточный) полк (армяне, азербайджанцы и
поволжские татары);
• 3-й Кадровый добровольческий (восточный) полк (русские)
• 4-й Кадровый добровольческий (восточный) полк (украинцы);
• 5-й Кадровый добровольческий (восточный) полк (казаки) [91].
Первоначально командиром дивизии был назначен полковник Хольсте, которого
в конце марта 1944 г. сменил генерал-майор Хеннинг [92]. В конце июня 1944 г. это
соединение,

как

расформировано,

не
а

оправдавшее
его

кадры

надежд
пошли

немецкого
на

командования,

укомплектование

было

отдельных

добровольческих частей [93].
Другие батальоны, не вошедшие в Кадровую дивизию, несли службу по охране
Атлантического вала на побережье Франции, Бельгии и Нидерландов (795, 797, 798,

182

822 и 823-й грузинские, 800, 803 и 835-й северокавказские, 781-й и 787-й
туркестанские, 809, 812 и 813-й армянские), либо действовали в центральных
районах Франции против партизан (799, I/9, II/4-й грузинские и 829-й волжскотатарский) [94].
В борьбе против англо-американского вторжения большинство из этих
батальонов, из-за их плохого вооружения и неудовлетворительных морально-боевых
качеств, оказались не в состоянии противостоять превосходящему во всех
отношениях противнику. Одни батальоны (например, 795-й грузинский и 809-й
армянский) были уничтожены или развалились под ударами войск союзников,
другие

(798-й

блокированными

и
в

823-й

грузинские,

«крепостях»

800-й

Атлантического

северокавказский)
побережья,

оказались

третьи

(797-й

грузинский, 826-й и 827-й волжско-татарские) были разоружены немцами из-за
нежелания их солдат идти в бой и многочисленных случаев дезертирства [95].
Остатки разбросанных на Западном фронте батальонов были собраны на
учебном полигоне Нойхаммер (Силезия).

Здесь на основе лучших кадров

Грузинского, Армянского, Азербайджанского и Северо-Кавказского легионов зимой
1944-1945 гг. было сформировано 12-е Кавказское истребительно-противотанковое
соединение (Kaukasischen Panzerjagdverband №12). Весной 1945 г. оно действовало
на Одерском фронте и принимало участие в обороне Берлина [96].
Остальной,
переформирован

менее
во

боеспособный
вспомогательные

контингент
части,

этих

которые

легионов,
до

конца

был
войны

использовались на фортификационных и других подобных работах.
Следует сказать, что эта категория «восточных» добровольческих формирований
была не менее многочисленной, чем их боевые части. Так, на март 1945 г. в состав
вермахта входили: 5 туркестанских рабочих батальонов, объединенных в так
называемую «Бригаду Боллера»; 10 хозяйственных и строительных батальонов
смешанного национального состава; а также 202 хозяйственные, саперные,
железнодорожные и строительные роты (111 туркестанских, 30 грузинских, 22
армянские, 21 азербайджанская, 15 волжско-татарских и 3 северокавказские), общей
численностью около 50 тыс. человек [97].

183

21 мая 1943 г. штаб Командования восточными легионами на Украине был
преобразован

экспериментальную

162-ю

Тюркскую

пехотную

дивизию

(Turcomann-Infanterie-Division №162). Основой для создания дивизии послужили
батальоны, находившиеся в стадии формирования. Летом 1943 г. кадровый состав
дивизии был переброшен на учебный полигон Нойхаммер (Германия), где
формирование было продолжено. В результате дивизия имела следующую
структуру:
• штаб дивизии
• 303-й Туркестанский пехотный полк
• 314-й Азербайджанский пехотный полк
• (Кадровый) батальон 162-й пехотной дивизии
• 236-й Туркестанский артиллерийский полк
• 936-й саперный батальон
• кавалерийский эскадрон
• части обеспечения и обслуживания.
Следует сказать, что кадровый состав дивизии комплектовался по принципу 1:1,
то есть на 50% - немецким кадровым персоналом [98].
Командиром дивизии был назначен О. фон Нидермайер, который пробыл на
этом посту до 4 мая 1944 г., когда его сменил бывший начальник Командования
восточными легионами в Польше генерал-майор фон Гейгендорф [99].
После завершения в сентябре 1943 г. своего формирования и обучения, 162-я
дивизия была отправлена в Словению, где, совместно с немецкими частями и
формированиями словенских коллаборационистов, вела бои против НОАЮ [100]. В
августе 1944 г. дивизия была передислоцирована в Италию, где ее до самого конца
войны использовали на охранной службе и в борьбе с партизанами. После начала
наступления западных союзников в Италии она в течение двух кампаний (сентябрьдекабрь 1944 и январь-апрель 1945 г.) принимала участие в боях с ними [101]. В
апреле 1945 г. дивизия была отведена в Австрию, где и капитулировала перед
британскими войсками.

184

В отличие от полевых батальонов восточных легионов, Соединение особого
назначения «Горец» было предназначено для разведывательно-диверсионных
операций в ближнем и дальнем тылу Красной Армии. Так, уже в августе-сентябре
1942 г. часть его бойцов (преимущественно уроженцев Северного Кавказа) была
отобрана

«Шамиль»

специально

сформированную

(Nordkaukasiche

Северокавказскую

Sonderkommando

“Schamil”)

зондеркоманду
[102].

После

соответствующей подготовки, они были выброшены с парашютами в советском
тылу для осуществления разведывательно-диверсионных акций. Одна из трех групп
этой команды, в составе 10 немцев и 15 северокавказцев, высадилась в районе
объектов нефтедобычи в Грозном с целью их захвата и удержания до подхода
передовых частей немецкой 1-й танковой армии. Попытка прорыва немецких войск
на Грозный 25-27 сентября окончилась провалом, однако, группе удалось
благополучно вернуться назад [103].
Подобным образом предполагалось использовать и все соединение «Горец».
Однако после прибытия последнего на Кавказ в сентябре 1942 г., планы по его
использованию были изменены. Вначале оно действовало против советских
партизан в районе Моздок - Нальчик - Минеральные воды (где «прославилось»
благодаря своей жестокости по отношению к мирному населению и массовыми
убийствами) [104], а 29 октября было отправлено на передовую в качестве обычной
фронтовой части. При этом 1-я и 4-я его роты были отправлены на нальчикское, а 2
я и 3-я - на ищерское направление, где они действовали в общем оперативном
подчинении 1-й танковой армии [105]. Чтобы проверить надежность соединения, его
бросали на самые трудные участки фронта, где оно понесло очень тяжелые потери до

своего первоначального состава.
Следует сказать, что за весь период своего существования, соединение «Горец»

так и не было использовано по своему прямому назначению. Даже после своего
перевода в Крым, в феврале 1943 г., его личный состав нес службу по охране
побережья в районе Коктебель - Двуякорная бухта, а поздней осенью и зимой 1943
1944 гг. принимал участие в боях на Перекопском перешейке. В конце концов, в
апреле

1944

г.

«Горец»

был

эвакуирован

полуострова

по

частям

185

передислоцирован в Грецию (1-й и 3-й батальоны) и в Польшу (2-й батальон), где
его главной задачей стала борьба с партизанами [106].
Оценивая опыт использования батальонов восточных легионов на Кавказе,
начальник штаба группы армий «А» генерал-лейтенант Г. фон Грейфенберг
указывал, что некоторые из них (например, 804-й и 805-й азербайджанские)
«действовали в крупных лесных районах часто самостоятельно, успешно боролись
с бандами и отрядами противника и внесли большой вклад в дело обеспечения
умиротворения этих районов» [107].
Однако

многие

другие

батальоны

не

оправдали

надежд

германского

командования: не проявили высокой боеспособности, в связи с тем, что часть
завербованных в них бывших советских военнопленных дезертировала или
переходила на сторону Красной Армии. Существенную роль при этом сыграла
советская пропаганда, которая, хоть и обвиняла всех добровольцев в предательстве,
но и обещала прощение «вовремя одумавшимся» [108]. Кроме того, имело место и
обыкновенное нежелание легионеров воевать со своими соотечественниками.
В некоторых батальонах, еще во время их формирования и подготовки, были
созданы подпольные группы, готовившие переход своих частей на сторону Красной
Армии или партизан. Первая успешная попытка была предпринята в феврале 1943 г.
в 825-м волжско-татарском батальоне, который в это время нес охранную службу в
Витебской области. В этом батальоне, еще с конца 1942 г., действовала подпольная
организация. Подпольщики Витебска установили с ней связь, сообщили местным
партизанам подробные данные о батальоне и приняли деятельное участие в
организации перехода его личного состава на сторону партизан. В результате, 23
февраля подавляющее большинство солдат батальона, захватив оружие, ушли к
партизанам [109].
Другой случай имел место 13 сентября 1943 г., когда в районе Обояни (Россия)
личный состав 781-го туркестанского батальона перебил немецких офицеров и в
количестве трех рот с оружием в руках перешел на сторону Красной Армии. Надо
сказать, что еще по пути следования на фронт, из этого батальона дезертировало 43
человека [110].

186

Еще в одном из полевых батальонов, 804-м азербайджанском, подпольная
группа была создана после того, как он был выведен с Кавказа в Крым. Здесь, при
поддержке местных партизан, в августе 1943 г., в нем была создана подпольная
организация, которая со временем должна была стать костяком партизанского
отряда. Эта организация действовала до 8 октября 1943 г., пока ее не выдал
предатель. Немцы расстреляли 8 человек, батальон расформировали, а его личный
состав отправили в концлагерь. Тем не менее, 60 человек смогли бежать и создали
партизанский отряд, который успешно действовал до самого освобождения Крыма
[111].
Подобные случаи способствовали тому, что немецкое командование стало
меньше доверять личному составу этих батальонов. После же разгрома немцев под
Сталинградом и их отступления с Кавказа, моральное состояние добровольцев и
вовсе ухудшилось. В связи с этим, как уже говорилось выше, все «восточные»
формирования (включая и укомплектованные советскими мусульманами) было
решено передислоцировать с Восточного на Западный или Итальянский фронты.
Предполагалось, что здесь, вдали от «большевистской пропаганды», боеспособность
этих частей значительно повысится. Однако результат оказался обратным. Так,
генерал-от-инфантерии К. фон Типпельскирх отмечал, что прибывшая в Италию
162-я пехотная дивизия, «сформированная из советских военнопленных - тюрков... в
боевых действиях себя не оправдала и могла быть использована лишь для борьбы с
партизанами. Значительное число солдат из состава этой дивизии перебежало на
сторону противника» [112].
Что касается еще одной категории мусульманских «восточных» формирований крымско-татарских частей, то система их боевого применения была обусловлена
тем, что они предназначались для охранных мероприятий в тылу немецких войск.
Так, главной задачей сформированных в январе-марте 1942 г. татарских рот
самообороны была совместная с немецкими оккупационными войсками борьба с
партизанами. Для этого использовались наиболее обученные и подготовленные
роты (например, 8-я бахчисарайская и 9-я коушская). Те же роты, которые еще не
прошли достаточной подготовки или, если их личный состав не имел опыта участия

187

в боевых действиях, применялись для несения караульной службы на военных или
гражданских объектах: складах, железнодорожных станциях, административных
учреждениях и т. п. [113].
Следует сказать, что немецкая кампания по вербовке добровольцев из числа
крымских татар очень встревожила руководство местных партизан. Так, начальник
2-го партизанского района И.Г. Генов докладывал 31 января 1942 г. на «большую
землю»: «Местное татарское население успешно вооружается...немцами, цель борьба с партизанами... Надо полагать, что в ближайшие дни они начнут
практиковаться в борьбе с нами. Мы готовы к эт ом у.хот я понимаем, что
вооруженные татары куда опаснее... немцев и румын» [114].
А уже в феврале 1942 г. отдельные отряды добровольцев-татар, численностью до
200-250 человек, были направлены на фронт под Керчь, где приняли участие в боях
против Красной Армии. Впоследствии немецкое командование использовало эти
отряды и под Севастополем [115].
Несколько более высокие требования предъявлялись к татарским батальонам
«Schuma», в которые к ноябрю 1942 г. были переформированы все татарские роты
самообороны. Предполагалось, что при необходимости эти батальоны можно будет
отправить и на фронт. В самом же Крыму каждый из этих батальонов имел
собственный оперативный район, например: Аргин - Баксан - Барабановка, Сартана
- Куртлук, Камышлы - Бешуй - батальон №148; Кокоши - Коуш - Мангуш батальон №149; Корбек - Улу-Узень - Демерджи - батальон №151 [116]. Здесь они
несли охрану военных и гражданских объектов, вместе с частями вермахта и
немецкой полиции принимали активное участие в поиске партизан. Так, по сводкам
немецкого крымского Штаба по борьбе с партизанами, с 9 ноября по 27 декабря
1942 г. батальоны №№148, 149 и 150, действовавшие в районах Демерджи и
Карасубазара, участвовали в 6 крупных акциях против партизан. При этом было
убито 8 и взято в плен 5 партизан. Сколько потеряли батальоны, в сводке не
сообщается, скорее всего, потери были не меньше, чем у партизан [117].
В ряде случаев немецкое командование использовало эти батальоны для
проведения карательных операций и для охраны концентрационных лагерей.

188

Например, 4 февраля 1942 г. группа татар-добровольцев из деревни Коуш во главе с
Ягъей Смаилом совместно с немецким карательным отрядом приняла участие в
расправе над жителями поселка Чаир. При этом было зверски убито 15 человек
[118].
Начиная с весны 1942 г. на территории совхоза «Красный» действовал
концентрационный лагерь, где немцы за 2,5 г. оккупации замучили и расстреляли не
менее 8 тыс. жителей Крыма. По свидетельствам очевидцев, лагерь охранялся
татарскими добровольцами из 152-го батальона «Schuma», которых начальник
лагеря СС-обершарфюрер Шпекман привлекал для выполнения «самой грязной
работы» [119].
После отступления немцев с Кавказа и блокирования крымской группировки
врага, в крымско-татарских частях начался процесс разложения, и участились
случаи перехода на сторону партизан, наиболее значительным из которых стал
переход

152-го батальона под командованием уже упоминавшегося майора

Раимова*. Особенно массовый приток татар в партизанские отряды начался осенью
1943 г. Например, к декабрю их пришло туда 406 человек, из которых 219 служили
до этого в различных полицейских формированиях [120].
Под влиянием агитационно-пропагандистской работы партизан среди татарского
населения и в добровольческих частях, во многих батальонах «Schuma» осеньюзимой 1943 г. были созданы просоветские подпольные организации. Так, командир
154-го батальона А. Керимов был арестован немцами «как неблагонадежный», а в
147-м батальоне 76 человек были арестованы и расстреляны «как просоветский
элемент» [121]. Однако уже в январе 1944 г. начальник штаба 147-го батальона
Кемалов готовил его к переходу на сторону партизан [122].
В результате, по немецким данным, около 1/3 батальонов «Schuma» оказались
ненадежными и были разоружены самими немцами, а их личный состав помещен в
концлагеря [123]. Остальные же батальоны, в которых, по оценкам Крымского
штаба партизанского движения, служили «настоящие добровольцы,

бывшие

* Тем не менее, вскоре Раимов и несколько наиболее одиозных членов его батальона были арестованы партизанами и
отправлены в Москву, где все они были впоследствии расстреляны [124].

189

недовольные советской властью элементы» [125], в апреле-мае 1944 г. сражались
против освобождавшей Крым Красной Армии. Так, по воспоминаниям И.И.
Купреева, комиссара 5-го отряда 6-й бригады Восточного соединения партизан,
добровольцы из бахчисарайского батальона «Schuma» очень упорно сражались за
город [126].
Из всех частей войск СС, укомплектованных советскими добровольцамимусульманами, в боевых действиях участвовал только 1-й Восточно-мусульманский
полк СС. В марте 1944 г., после первоначальной подготовки, он был переброшен в
западную Белоруссию, в район г. Юратишки, где принимал участие в боях с
партизанами. Одновременно личный состав полка заканчивал свою подготовку
перед предполагаемой отправкой на фронт (табл. Д.3) [127].
Однако уже в августе 1944 г. полк был отправлен в Польшу, где два его
батальона приняли участие в подавлении Варшавского восстания, находясь в
составе Специального полка СС под командованием СС-штандартенфюрера О.
Дирлевангера. Следует сказать, что это была единственная в своем роде операция.
Ее главной особенностью, в данном случае, являлось то, что здесь, под общим
командованием СС-обергруппенфюрера и генерала полиции Э. фон дем БахЗелевского,

сражалось

сразу

несколько

«восточных»

добровольческих

формирований. Ранее немцы не допускали подобной концентрации, а предпочитали
использовать эти формирования поодиночке. Таким образом, в подавлении
Варшавского восстания участвовали следующие добровольческие формирования:
• 1-й и 2-й батальоны 1-го Восточно-мусульманского полка СС (800 офицеров,
унтер-офицеров и рядовых);
• 1-й полк «Бригады Каминского» (1700 человек);
• 3-й казачий кавалерийский батальон 57-го охранного полка;
• 69-й казачий батальон 3-й кавалерийской бригады Казачьего Стана;
• 2-й (азербайджанский) батальон полка специального назначения «Горец» (5
офицеров, 677 унтер-офицеров и рядовых);
• 3 украинские роты в составе частей СД.

190

При этом общая численность этих формирований составила около 5 тыс. человек
или Ѵл от количества немецких войск в этой операции [128].
Действия 1-го Восточно-мусульманского полка в Варшаве были, в целом,
высоко оценены немецким командованием, отметившим многих из его солдат и
офицеров наградами, включая и Железные Кресты.
Участие в подавлении Варшавского восстания было последней операцией полка.
С тех пор, и до самого конца войны, он только подвергался постоянным
реорганизациям, а его личный состав проходил переподготовку.
Такие же формирования, как Татарская горно-егерская бригада и Кавказское
соединение СС и вовсе не принимали участия в боевых действиях, так как либо не
имели достаточной подготовки и вооружения, либо не были развернуты согласно
своему штатному расписанию.
Другой причиной, по которой командование СС не спешило вводить в бой эти
формирования, было низкое моральное состояние их личного состава. Гиммлер, как
и в случае с балканскими дивизиями, считал, что оказывает бывшим советским
гражданам большую честь, принимая их в ряды СС. Естественно, он надеялся, что в
них они будут служить с большим, чем в вермахте, рвением. Поэтому, после
подавления Варшавского восстания, 1-й Восточно-мусульманский полк СС был
переброшен в Словакию, где было принято решение реорганизовать его в
соединение бригадного типа - Восточно-тюркское соединение СС. Здесь, в ночь с
24 на 25 декабря 1944 г., в туркестанском батальоне полка произошел мятеж, в
результате которого 450-500 человек под руководством командира батальона
Ваффен-оберштурмфюрера

Г.

Алимова

перешли

партизанам.

Однако,

рассчитывавший заслужить своим поступком прощение, Алимов был расстрелян, и
после этого 300 человек из числа перебежчиков вернулись назад к немцам [129].
В этой истории до сих пор много неясного. Советский историк Б. Брентьес
утверждал, что «Алимов, еще задолго до мятежа, установил связь с партизанами»
[130]. Однако подтверждений этому нет. Многие западные историки склонны
считать, что этот инцидент был вызван слухами о том, что немцы собираются
подчинить Восточно-тюркское соединение генералу Власову, который к этому

191

времени стал главнокомандующим ВС КОНР. А это, якобы, не согласовывалось с
планами ТНК по созданию независимого государства [131].
Тем не менее, последнее могло быть просто поводом, тогда как причина крылась
в общем упадке морального состояния личного состава соединения. Следует
сказать, что еще в марте 1944 г., после гибели первого командира полка - А. МайерМадера - имели место случаи подобного характера. Уже тогда в полку, по
свидетельству самих немцев, процветали распущенность и пьянство. Эта ситуация
усугубилась еще и тем, что проникшие в часть советские агенты всячески раздували
недовольство личного состава и подбивали солдат к дезертирству. Прибытие в полк
нового командира - СС-гауптштурмфюрера Биллига - только усугубило ситуацию.
Недовольный

своим

переводом

СС,

он вымещал это

недовольство

на

подчиненных. Так, подозревая, что в полку идет подготовка к мятежу, Биллиг
приказал расстрелять 78 человек. Однако дезертирство не прекратилось, в
результате чего Биллиг был снят со своей должности, как не справившийся с
обязанностями

командира.

Только

усилиями

нового

командира

СС-

гауптштурмфюрера Херманна - полк был очищен от большинства ненадежных
элементов [132].
Следовательно, предпосылки к открытому бунту были налицо еще задолго до
декабря 1944 г. Поэтому, чтобы поднять моральное состояние личного состава
полка, было решено бросить его в бой, в итоге чего он и принял участие в
подавлении Варшавского восстания. Однако результат этого боевого применения
оказался обратным ожидавшемуся. Как известно, на морально-боевое состояние
личного состава любого воинского формирования влияет то, с каким противником
оно сражается. Если это регулярная армия, то состояние и, соответственно,
дисциплина выше. Если же это, главным образом, мирное население (как было в
Варшаве), а формирование выполняет карательные функции, то дисциплина в нем
стремительно падает. Нечто подобное имело место и в Восточно-мусульманском
полку, когда после подавления Варшавского восстания он был переведен в
Словакию.

192

Таким образом, из всего вышесказанного видно, каким образом за период с 1941
по 1945 г. проходило боевое применение добровольческих формирований из
мусульман - граждан СССР, а также то, как на этот процесс влияли различные
факторы, связанные с его политической и военной сторонами.

Боевое применение любого воинского формирования представляет собой
конечную цель его организации и подготовки. Как правило, в условиях военных
действий система боевого применения зависит от функционального назначения
этого формирования. Однако в германских вооруженных силах это касалось только
немецких частей. Система же боевого применения иностранных добровольческих
формирований, помимо их функционального назначения, зависела еще и от
соотношения политических и военных принципов, положенных в основу системы
их боевого применения.
Поэтому, арабские и индийские добровольческие формирования создавались как
кадровая

основа

будущих

«национально-освободительных

армий».

Так

их

предполагалось использовать после вступления вермахта в «арабское» или
«индийское» пространства. До этого же, в основу системы их боевого применения
был положен принцип, который можно назвать «ударно-пропагандистским», то есть
эти формирования должны были стать своего рода политическими центрами
немецкого похода на Ближний Восток и в Индию. В данном случае можно сказать,
что политические причины создания явно превалировали на военными.
Добровольческие формирования из балканских мусульман организовывались и
готовились,

основном,

как

антипартизанские

формирования

с широким

оперативным районом. Исключением является посланный на Восточный фронт
Хорватский легион, однако он создавался совсем по другим причинам. Балканские
же дивизии войск СС специально готовились для действий против партизан и
прежде всего в горной местности. Другой стороной их функционального назначения
было то, что они должны были использоваться только на Балканах. Как уже
говорилось выше, это были мусульманские формирования в прямом смысле этого

193

сло ва, так как в основу системы их боевого применения был положен принцип,
вытекающий из межэтнических и межрелигиозных разногласий на Балканах.
Более

разнообразное

функциональное

назначение

имели

мусульманские

формирования, укомплектованные гражданами СССР. Во многом это зависело от их
количества, так как они представляли самую многочисленную категорию в системе
иностранных добровольческих формирований. В целом, причины их создания
сходны с причинами двух первых категорий, однако, здесь немаловажную роль
сыграли и чисто военные факторы. Это прежде всего желание немецкого
командования пополнить личный состав своих вооруженных сил, которые после
1941 г. стали нести огромные потери. Такое разнообразие причин способствовало
тому, что добровольческие формирования из советских мусульман создавались как:
фронтовые части (в составе вермахта и войск СС), полицейские, разведывательно диверсионные и вспомогательные формирования.
Следовательно, соотношение военного и политического принципов в основе
системы их боевого применения менялось в зависимости от военной обстановки. В
данном случае политический принцип заключался в том, что эти формирования
представлялись немецкой пропагандой как будущие «освободительные армии своих
народов от большевистской тирании».
Наиболее

широко

военных

действиях

использовались

мусульманские

формирования из граждан СССР, как по причинам того, что это была наиболее
многочисленная категория добровольцев, так и потому, что Восточный фронт, где
они первоначально применялись, был главным фронтом второй мировой войны.
Более ограниченный характер применения был у формирований из балканских
мусульман. Каждое из них, либо всего по несколько месяцев участвовало в боевых
действиях, либо вовсе не принимало в них участия.
Что касается арабских и индийских формирований, то большинство из них
вообще не было использовано в соответствии со своим

функциональным

назначением. Их боевое применение носило крайне ограниченный характер.
Нельзя не отметить, что в системе боевого применения мусульманских
формирований были и общие черты. Главной из них было то, что они, по

194

возможности, не использовались массированно на отдельно взятом участке фронта.
Более того, не допускалось, чтобы они контактировали с другими категориями
иностранных добровольческих формирований. Исключение, пожалуй, составляет
только битва за Кавказ, где было задействовано очень много иностранных
добровольческих формирований. Однако и здесь добровольцы-мусульмане были
распылены по всему фронту. Подобная ситуация имела место и при подавлении
Варшавского восстания. Здесь иностранные добровольцы действовали почти
самостоятельно. Причина этого кроется в том, что их противник не представлял
собой регулярных частей, а операции, в целом, носили карательный характер.
Результаты боевого применения во многом зависели от боеспособности
мусульманских формирований. Наиболее боеспособными на первоначальном этапе
их применения показали себя мусульманские формирования из советских граждан.
Однако их боеспособность резко упала, когда Красная Армия изгнала немцев с
Кавказа и начала непрерывно наступать. В связи с этим резко увеличились случаи
дезертирства и переходов на сторону советских войск и партизан.
Боеспособность балканских мусульманских формирований была гораздо ниже,
чем у предыдущих. Это зависело от нескольких причин. Во-первых, на их
подготовку, за редким исключением, не хватало времени, а на оснащение личного
состава - необходимого количества вооружения и снаряжения. Во-вторых, эти
формирования предназначались для использования, главным образом, на Балканах,
если же поступал приказ об их передислокации за пределы полуострова, уровень
дезертирства из них резко повышался. В-третьих, на их боеспособности и морально
боевом состоянии личного состава сказывалось то, что эти формирования
применялись не как фронтовые части, а как антипартизанские. Как известно,
партизанская война - это война без правил, что, естественно, не способствует
укреплению дисциплины.
Очень трудно судить о боеспособности арабских формирований, так как они
практически не принимали участия в серьезных боях, а если и принимали, то
незначительное время. В случае же с индийскими формированиями, вообще не
принимавшими участия в каких-либо крупных боевых операциях, остается

195

положиться на мнение германского командования, опасавшегося вводить их в бой,
из-за плохой дисциплины среди индийских добровольцев.

ПРИМ ЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 4:
1.
2.
3.
4.
5.

Военный энциклопедический словарь / Под ред. С.Ф. Ахромеева. - М., 1986. - С. 87.
Там же. - С. 91, 457.
Румянцев Ф.Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. - М., 1972. - С. 41-42.
Гальдер Ф. Военный дневник. 1931 - 1942: В 3 т. - М., 1968 - 1971. - Т.3. - Кн.1. - С. 265-266.
Munoz A. J. Lions of the Desert: Arab Volunteers in the German Army 1941 - 1945. - New York, 1997. P. 7-10.
6. Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха. - Симферополь, 2000. - С. 21.
7. Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. - М., 1977. - С. 151.
8. Военно-научное управление Генштаба. Военно-исторический отдел. Сборник материалов по
составу, группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших
ее союзников на советско-германском фронте за период 1941 - 1945. - М., 1965. - Вып.2. - С. 137.
9. Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 151-152.
10. Военно-научное управление Генштаба... - С. 139.
11.Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 153.
12.Завьялов А.С., Калядин Т.Е. Битва за Кавказ. 1942 - 1943. - М., 1957. - С. 102-103.
13.Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 159.
14.Цит
по: Закруткин В.А. Кавказские записки // Закруткин В.А. Повести и рассказы. - М., 1989.
12.
15.Munoz A. J. Op. cit. - P. 10.
16.Закруткин В.А. Указ. соч. - С. 22.
17.BA-MA, Generalkommando des LXVIII. Armeekorps, RH 24-68/8(b), bl.92.
18.Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 161.
19.Закруткин В.А. Указ. соч.; Завьялов А.С., Калядин Т.Е. Указ. соч.; Ибрагимбейли Х.М. Указ.
соч.
20.Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 246.
21.Munoz
A. J. Op. cit. - P. 18-19.
22.Caballero Jurado C., Lyles K. Foreign Volunteers of the Wehrmacht 1941 - 1945. - London, 1995. - P.
6, 32.
23.Гальдер Ф. Указ. соч. - Т.3. - Кн.1. - С. 353.
24.Leverkuehn P. German Military Intelligence. - London, 1954. - P. 136-137.
25.Kurowski F. Brandenburgers - Global Mission. - Winnipeg, 1997. - P. 172.
26.
Тихонов Ю.Н. Кабул-42, или Как был сорван поход Гитлера в Индию // ВИЖ. - 2000. - №1. - С.
27.Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. - С. 67.
28.Тихонов
Ю.Н. Указ. соч. - №1. - С. 26.
29.Там
же. - №3. - С. 38.
30.Гове А. фон. Внимание парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу. - М., 1957. - С. 237.
31.Цит. по: Selter G. Zur Indiepolitik der Faschistischen deutschen Regierung wahrend des Zweiten
Weltkrieges. - Leipzig, 1965. - S. 15.
32.Kurowski F. Op. cit. - P. 138.
33.Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose,1987. - Vol.4. - P.
127.
34.Houterman H. Eastern Troops in Zeeland. The Netherlands, 1943 - 1945.- New York, 1997. - P. 63.
35.Ibid. - P. 63.
36.Littlejohn D. Op. cit. - P. 127.
37.Davis
B. Flags and Standarts of the Third Reich. - New York, 1975. - P. 22.
38.Houterman H. Op. cit. - P. 63.
39.Littlejohn D. Op. cit. - P. 127.
40.Oslobodilacki rat naroda Jugoslavije 1941 -1945: Zb. Dokumenta: U 2 kn. - Beograd, 1963 - 1965. Kn.1. - S. 90.

196
41.Nafziger G. F. Foreigners in Field Gray: The Russian, Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. Pisgah, 1995. - P. 30-33.
42.Nafziger G. F. Op. cit. - P. 34-35; Thomas N., M ikulan K. Axis Forces in Yugoslavia 1941 - 1945. London, 1995. - P. 15.
43.Nafziger G. F. Op. cit. - P. 38.
44.Ibid. - P. 37.
45.Kosutic I. Hrvatsko Domobranstvo u Drugom Svjetskom Ratu: U 2 kn. - Zagreb, 1992. - Kn.1. - S. 92
93.
46.Вельц Г. Солдаты, которых предали: записки бывшего офицера вермахта. - Смоленск, 1999. - С.
70, 71-73.
47.Nafziger G. F. Op. cit. - P. 32.
48.Kosutic I. Op. cit. - S. 87-88.
49.Munoz A. J. The “Sword of Islam”: The History of the 13. Waffen-Gebirgs-Division der-SS “Handschar”
// Axis Europa Magazine. - 1995. - №3. - P. 7-8.
50.Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 - 1945. - М., 1985. - С. 218.
51.Там
же. - С.220.
52.Там же. - С. 232; Munoz A. J. “Sword of Islam” . - P. 8-9.
53.Munoz A. J. “Sword of Islam” . - P. 11.
54.Lepre G. Himmler’s Bosnian Division. The Waffen-SS Handschar Division 1943 - 1945. - Atglen, 1997.
P. 356.
55.Munoz A. J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. - New York, 1991. - P.
221; NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805952 through 3805997.
56.W indrow M., Burn J. The Waffen-SS. - London, 1995. - P. 20; NARS, microcopy T-354, roll 160,
frames 3805952 through 3805997.
57.Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 232; NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 through
3805951.
58.NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 through 3805951.
59.Bender R. J., Taylor H.R. Uniform, Organization and History of the Waffen-SS: In 5 vols. - San Jose,
1982. - Vol.5. - P. 210-211.
60.Kumm O. Vorwarts Prinz Eugen! Geschichte der 7.SS-Freiwilligen-Gebirgs-Division Prinz Eugen. Osnabruck, 1984. - S. 164; Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 234-235.
61.Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 236.
62.Уильямсон Г. СС - инструмент террора. - Смоленск, 1999. - С. 382.
63.Genocid
nad Muslimanima, 1941 - 1945 / Odg. za izd. V. Dedijer, A. Miletic. - Sarajevo, 1990. - S. 219
220.
64.Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 229.
65.
Munoz A. J. The “Sword of Islam” . - P. 8.
66.Lepre G. Op. cit. - P. 310.
67.Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 223.
68.Ibid. - P. 228-229.
69.NARS, microcopy T-354, roll 160, frames 3805937 through 3805951.
70.Тито, Иосип Броз. Избранные статьи и речи, май 1941 - октябрь 1949. - М., 1987. - С. 72, 112;
Чолакович Р. Записки об освободительной войне в Югославии. - М., 1965. - С. 566-567, 571.
71.Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 219.
72.Ibid. - P. 228.
73.Lambricsh L., G rmek M. Les Revoltes de Villefranche: Mutinerie d’un bataillon de waffen-SS septembre
1943. - Paris, 1998. - P. 127.
74.Уильямсон Г. Указ. соч. - С. 218.
75.Lepre
G. Op. cit. - P. 128.
76.Ibid. - P. 18-181.
77. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 3 т. /
Под ред. Р.А. Руденко. - М., 1966. - Т.2. - С. 216.
78. Галицкий В.П. « .Д л я активной подрывной диверсионной деятельности в тылу у Красной Армии»
// ВИЖ. - 2001. - №1. - С. 19.
79.MGFA, OKH/Chef HrustuBdE/AHA. Bestimmungen fur die Aufstellung der Ostlegionen. 24.4.1942. S.5.

197
80.Ibid, Verzeichnis von Freiwilligen-Verbanden aus dem Osten in der deutschen Wehrmacht. - S. 1-3; BAMA, Militarbefehlshaber im Generalgouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
75022/14, bl.19-21.
81.BA-MA, Kommando der 97. Jagerdivision, RH 26-97/58, bl.64-69.
82.Ibid, Oberkommando der Heeresgruppe A, RH 19 V/80, bl.64-66, 68.
83.Ibid, Oberkommando der 1. Panzerarmee, RH 21-1/86D, bl.90-92; RH 21-1/160, bl.101-102; RH 21-1/407,
bl.95-97.
84.Ibid, Oberkommando der Heeresgruppe A, RH 19 V/7, bl.64; RH 19 V/6, bl.77-78.
85.Ibid, RH 19 V/6, bl.114.
86.Ibid, RH 19 V/7, bl.84-86; RH 19 V/6, bl.54-55.
87.Переслегин С.Б. Искусство стратегии // Манштейн Э. фон. Утраченные победы. - М., 1999. - С.
790.
88.Назаров
М.В. Миссия русской эмиграции. - Ставрополь, 1992. - Т.1. - С. 308-309; Neulen H.-W. An
Deutscher Seite: International Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. - Munchen, 1985. - S. 331.
89.Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты из поволжско-приуральских татар в годы
второй мировой войны. - Казань, 1998. - С. 99.
90.Там
же. - С. 100.
91.Munoz A. J. Hitler’s Eastern Legions. - New York, 1997. - Vol. II: The Osttruppen. - P. 24; Nafziger G.
F. The German Order of Battle: Infantry in World War II. - London, 2000. - P. 483.
92.Гилязов И.А. Указ. соч. - С. 100.
93.Munoz A. J. Hitler’s Eastern L eg io n s. - P. 27.
94.Houterman H. Op. cit. - P. 12-21.
95.Fisher
G. Soviet Opposition to Stalin. - Harvard, 1952. - P. 98-102; Houterm an H. Op. cit. - P. 61-62.
96.Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - Freiburg, 1991. - S. 264.
97.Ibid, Verzeichnis von Freiwilligen-Verbanden aus dem Osten in der deutschen Wehrmacht. - S. 28-29.
98.Nafziger G. F. The German Order of Battle: In fan try . - P. 209.
99.WASt, von Heygendorff, Ralph, geb. am 15.8.1897 in Dresden. - Bl. 1.
100. Стругар В. Указ. соч. - С. 176, 178.
101. BA-MA, 162. Infanteriedivision, 34427/5, bl.254-260.
102. PAJH, Nordkaukasisches Sonderkommando “Schamil”. - S. 1-3.
103. M ader J. Hitlers Spionagegenerale sagen aus. - Berlin, 1979. - S. 375-377.
104. Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945: Сб. документов и
материалов / Под ред. М.Х. Шекихачева. - Нальчик, 1975. - С. 248-254.
105. BA-MA, Oberkommando der 1. Panzerarmee, RH 21-1/409, bl.107-110.
106. Кровавые злодеяния Оберлендера: отчет о пресс-конференции для советских и иностранных
журналистов, состоявшейся в Москве 5 апреля 1960. - М., 1960. - С. 29-30.
107. Цит. по: Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М., 1999. - С. 10.
108. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 173-а, л. 33-37об.
109. Аржаева Л.В., Доморад, К.И., Игнатенко И.М. Всенародная борьба в Белоруссии против
немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. - Минск, 1984. Т.2. - С. 157.
110. Туркестанские легионеры. Публ. Г.Н. Взваровой // ВИЖ. - 1992. - №2. - С. 39-46.
111. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 312, л. 1.
112. Типпельскирх К. фон. История второй мировой войны. - СПб.-М., 1999. - С. 508.
113. Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют. Публ. Г.А. Литвина
// ВИЖ. - 1991. - №3. - С. 94.
114. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 26, л. 58.
115. Там же, л. 64.
116. Hoffmann J. Ostlegionen 1941 - 1943. - Freiburg, 1976. - S. 47.
117. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 391, л. 113об.-115об.
118. Там же, д. 26, л. 50; д. 392, л. 4.
119. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 39, л. 104-104об.; Крым в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 /
Сост. В.К. Гарагуля, И.П. Кондранов, Л.П. Кравцова. - Симферополь, 1994. - С. 59.
120. Крым в Великой Отечественной в о й н е . - С. 160.
121. ГААРК, ф. Р - 652, оп. 24, д. 16, л. 37.
122. Там же, ф. П - 151, оп. 1, д. 505, л. 210-в.

198
123. Там же, д. 360, л. 26; д. 505, л. 2, 148об., 151.
124. Вергасов И. З. Крымские тетради. - М., 1978. - С. 433-436.
125. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 32об.
126. Там же, ф. П - 156, оп. 1, д. 57, л. 31об. - 32.
127. Munoz A.J. Forgotten L eg io n s. - P. 165-166; NARS, microcopy T-354, roll 161, frames 3806724
through 3807091.
128. Munoz A. J. German SS, Police, and Auxiliary Forces in Poland: 1944 and Warsaw Uprising // Axis
Europe Magazine. - 1998. - №15. - P. 43; Munoz A. J. TheKaminski Brigade: A History, 1941 - 1945. New York, 1998. - P. 41-43.
129. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - S. 153-154; NARS, microcopy T-354, roll 161, frame 3807061.
130. Брентьес Б. Использование востоковедов фашистскими шпионскими службами // Вопросы
истории. - 1986. - №2. - С. 173.
131. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 167, 169, 171.
132. «Мусульманская плаха» для России. Публ. В.П. Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 28; Munoz
A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 166.

199

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процесс

создания

использования

иностранных

добровольческих

формирований в германских вооруженных силах не был однозначным явлением.
Среди целого ряда причин, обусловивших его появление и развитие, следует
выделить такие, которые носят прежде всего военный и политический характер.
Военные

причины

были

связаны

со

стремлением

немецкого

военно

политического руководства, с одной стороны, пополнить ряды своих вооруженных
сил на фронте, а с другой - увеличить силы по поддержанию порядка в тыловых
районах, с тем, чтобы высвободить для фронта немецкие части.
Политические причины заключались в желании немецкого политического
руководства представить войну (и особенно, войну против СССР) как войну всех
наций мира против «мирового коммунизма». Последнее же и обусловило то, что
иностранные добровольческие формирования как отдельная категория германских
вооруженных сил, появились именно после начала войны с Советским Союзом.
Вследствие того, что, после нападения на СССР, второй мировой войне был
придан действительно общемировой характер, в процесс создания и деятельности
иностранных добровольческих формирований были, так или иначе, вовлечены
представители всех европейских и некоторых азиатских народов. Таким образом,
можно сказать, что за период второй мировой войны в германских вооруженных
силах прошло службу около 2 млн. иностранных граждан (см. табл. А.1).
Это равняется примерно 12% от общей численности личного состава германских
вооруженных сил, который за период с 1939 по 1945 г. составил около 17 млн.
человек

[1].

Кроме

укомплектовать

около

того,
157

таким

количеством

немецких

добровольцев

пехотных

дивизий

или

можно

было

соединений

дивизионного типа*. Последний факт позволяет сделать вывод, что людские
ресурсы, либо оккупированных Германией, либо союзных ей государств, играли
существенную роль в пополнении ее вооруженных сил.

* Если учесть, что средняя численность немецкой пехотной дивизии за период с 1939 по 1945 г. колебалась от 12 до
17 тыс. человек.

200

Процесс

создания

использования

иностранных

добровольческих

формирований в системе германских вооруженных сил не был и одномерным
процессом. На всем протяжении существования этих формирований, он подвергался
разнообразным изменениям,

определяющей чертой которых была немецкая

национальная политика и проходившие в ней эволюции. Следует сказать, что от
отношения немецкого военно-политического руководства к тому или иному народу,
зависел и статус того или иного иностранного добровольческого формирования, как
внутри этой категории, так и в системе германских вооруженных сил.
Вследствие определенных приоритетов, которые существовали в германской
внешней и национальной политике еще с конца XIX в., а также тех планов, которые
германское военно-политическое руководство строило на основе этих приоритетов,
в системе иностранных добровольческих формирований можно выделить отдельную
категорию - мусульманские формирования. В отличие от ряда других категорий
иностранных добровольцев, она не была единой, ни по национальному, ни по
политическому признаку. Единственное, что объединяло все мусульманские
формирования, так это общее вероисповедание их личного состава, и те планы,
которые

связывало

их

использованием

германское

военно-политическое

руководство. И, надо признать, эти планы были уникальными в своем роде. Таким
образом,

создание

использование

мусульманских

формирований

явилось

продолжением германской «исламской политики» в условиях войны.
Практически все мусульманские формирования изначально имели очень
высокий статус по сравнению с, например, немусульманскими балканскими и
некоторыми формированиями из граждан СССР. Прежде всего это было связано с
вышеуказанными политическими причинами. Следует также сказать, что этот их
статус неуклонно возрастал, и к концу войны правовое положение оставшихся
мусульманских добровольцев ничем не отличалось от положения немецких солдат.
Однако несмотря на свой, в целом одинаковый, статус, мусульманские
формирования имели ряд особенностей, которые отличали их друг от друга и, в
первую очередь, были связаны с причинами и условиями их создания, с их

201

национальным составом, с системой их организации, подготовки и боевого
применения.
Можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в германских вооруженных силах
прошло службу от 415 до 440 тыс. добровольцев-мусульман следующих категорий
(см. табл. А.2):
• арабы и индийцы-мусульмане - соответственно 5 и 2 тыс.;
• мусульмане - граждане балканских государств - около 115-125 тыс.;
• мусульмане - граждане СССР - около 290-305 тыс. человек.
Это

примерно

равняется

22-23%

от

общей

численности

иностранных

добровольческих формирований и 2,5-2,6% от общей численности германских
вооруженных сил за период с 1939 по 1945 г. Что же касается процентного
соотношения

мусульманских

немусульманских

добровольцев

каждой

национальной категории, то оно было следующим. Среди арабских добровольцев их
было 100%, среди индийских - около 70%, среди представителей балканских
народов - около 42%, и среди добровольцев из граждан СССР - около 20%. Таким
количеством добровольцев можно было укомплектовать в среднем 34-35 немецких
пехотных дивизий или соединений дивизионного типа (см. табл. А.4).
В действительности же мусульманскими добровольцами либо целиком, либо
совместно с немецким (или другим иностранным) кадровым персоналом, были
укомплектованы следующие части и соединения германских вооруженных сил.
Арабские добровольцы (всего около 5 тыс. человек) входили в состав одного
Соединения особого назначения полкового типа, а также в 5 батальонов (либо
отдельных, либо в составе более крупных частей) [2].
Индийские добровольцы-мусульмане (всего около 2 тыс. человек) входили в
состав примерно 10 из 15 рот 950-го индийского моторизованного полка [3].
Балканские мусульмане были распределены следующим образом:
Албанцы (всего около 60-65 тыс. человек) входили в состав четырех стрелковых
полков, четырех «фашистских» милицейских батальонов и трех территориальных
полицейских

полков.

Впоследствии

большинство

из

этих

частей

были

202

расформированы, а их личный состав пошел на укомплектование 21-й албанской
дивизии войск СС «Скандербег» [4].
Боснийские мусульмане (всего около 55-60 тыс. человек) первоначально служили
либо в вооруженных силах Независимого государства Хорватия, либо входили в
состав местных хорвато-мусульманских милицейских формирований, силой в
полк/бригаду. Впоследствии все эти части были расформированы, а их личный
состав пошел на укомплектование двух боснийских дивизий войск СС: 13-й
«Хандшар» и 23-й «Кама». Кроме того, один батальон боснийских мусульман с 1941
по 1943 г. действовал на Восточном фронте в составе Хорватского легиона [5].
И, наконец, самой многочисленной категорией - советскими мусульманами были укомплектованы следующие части и соединения:
Добровольцы из республик Средней Азии и Казахстана («туркестанцы») (всего
около 180 тыс. человек) входили в состав 26 усиленных полевых, запасных, рабочих
и

хозяйственных

батальонов;

111

маршевых,

хозяйственных,

саперных,

железнодорожных и дорожно-строительных рот; 303-го пехотного полка 162-й
Тюркской пехотной дивизии; и одной боевой группы (полка) Восточно -тюркского
соединения СС [6].
Северокавказские добровольцы (всего около 28-30 тыс. человек) входили в
состав 9 усиленных полевых батальонов; одного батальона Соединения особого
назначения «Горец»; 3 саперных, железнодорожных и дорожно-строительных рот; 2
крепостных полков; одной боевой группы Кавказского соединения СС; и отдельной
зондеркоманды «Шамиль», состоявшей из трех групп силой до взвода [7].
Азербайджанские добровольцы (всего около 25-35 тыс. человек) входили в
состав 15 усиленных полевых батальонов; одного батальона Соединения особого
назначения «Горец»; 21 маршевой, строительной и хозяйственной роты; 314-го
пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии; и одной боевой группы
Кавказского соединения СС [8].
Волжско-татарские добровольцы (всего около 40 тыс. человек) входили в
состав

усиленных

полевых

батальонов;

хозяйственных,

саперных,

203

железнодорожных и дорожно-строительных рот; и одной боевой группы Восточно
тюркского соединения СС [9].
Крымско-татарские добровольцы (всего около 15-20 тыс. человек) входили в
состав 14 рот самообороны; 8 батальонов вспомогательной полиции порядка; одного
горно-егерского полка (затем бригады); одной боевой группы Восточно-тюркского
соединения СС; а также - в качестве «добровольных помощников» - 35-й
полицейской гренадерской дивизии СС [10].
Приведенные цифры не являются абсолютными, так как,

в случае

мусульманскими формированиями (и вообще, с иностранными добровольцами), не
всегда можно учесть боевые и не боевые потери, организационные перемещения
личного состава и другие изменения. В то же время они дают примерное
представление о численности добровольцев-мусульман, состоявших в рядах
германских вооруженных сил. Главной причиной этого является то, что набор
добровольцев не всегда проходил централизованно. Как известно, создание многих
подобного рода формирований осуществлялось по инициативе полевых командиров
германских вооруженных сил, и поэтому далеко не всегда находило отражение в
документах органов главного командования.
Причину такого численного соотношения различных категорий мусульманских
формирований следует искать, главным образом, в тех политических и военных
условиях, в которых проходило их создание и использование.
Каковы же были те главные политические причины, побудившие нацистское
военно-политическое руководство использовать в военных целях «мусульманский
фактор»? Так, в вопросе с арабскими и индийскими добровольцами политические
цели явно преобладали над военными. Один из соратников Гитлера Г. Раушнинг
определил их как «тактический способ сеяния раздора между народами Европы
(прежде всего Англией и Францией) и исламскими странами». Все же остальное это «лозунги гитлеровской пропаганды» [11].
Действительно, военная ценность соединений, сформированных из арабов и
индийцев, практически равнялась нулю. С одной стороны это можно объяснить тем,
что германские войска так и не дошли до Ближнего Востока и Индии.

204

Однако сам ход событий говорит о другом. Гитлер и его соратники отлично
понимали,

что

не

может

быть

никакого

общеарабского,

а,

тем

более

общеиндийского, восстания и массового притока добровольцев, пока вермахт не
выйдет к границам этих регионов. А это в тогдашних военно-политических
условиях было неосуществимо. Поэтому все политические и военные переговоры с
арабскими и индийским лидерами - чистая фикция, попытка использовать их
авторитет для того, чтобы изменить общественное мнение в мусульманском мире в
пользу Германии.
Что касается политики создания мусульманских формирований на Балканах, то
она является классическим примером того, как, играя на межнациональных и
религиозных противоречиях, можно сохранить свое господство в этом регионе. В
основе немецкой оккупационной политики здесь лежало стремление использовать
старую вражду между православными сербами, мусульманами в Боснии, Косово и
Албании и католиками-хорватами.
Однако немцы в своей оккупационной политике на Балканах использовали
«мусульманский фактор» не только против сербского населения, но и (в скрытой
форме) против своего союзника по Тройственному факту - НГХ. Включив в его
состав земли Боснии и Герцеговины, немцы получили очень действенный
противовес власти усташей.
Еще одной особенностью политики по созданию мусульманских формирований
на Балканах было то, что до сентября 1943 г. этот регион был поделен на сферы
влияния между Г ерманией и Италией. И именно под властью последней оказались
почти все области компактного проживания мусульман, что, несомненно, наложило
свой отпечаток на процесс создания этих формирований.
Следует сказать, что до 1991 г. в югославкой историографии (как, впрочем, и в
советской) все события второй мировой войны на Балканах было принято
характеризовать как социальную революцию. Однако, исходя из сказанного, их
было бы правильнее назвать гражданской войной.
Долгое время в отечественной историографии бытовало мнение, высказанное
М.И. Калининым 4 августа 1943 г. в беседе с фронтовыми агитаторами,

205

работающими среди бойцов нерусских национальностей. Говоря об «изменниках
Родины, перешедших на сторону врага», - он сказал, - что «встречаются
ничтожные исключения, которые для такой большой страны, как СССР, не имеют
значения» [12]. Однако, судя по приведенным выше цифрам, это было не совсем так,
что позволяет рассматривать некоторые события Великой Отечественно войны как
второй гражданской, хотя и не в таких масштабах, как на Балканах.
Начиная войну против СССР, военно-политическое руководство Германии в
качестве

одной

из

главнейших

задач

ставило

перед

собой

разрушение

многонационального государства и привлечение на свою сторону в борьбе с
«большевизмом и московским империализмом» представителей нерусских народов
и национальных меньшинств нашей страны. При этом особая ставка делалась на
народы Поволжья, республик Кавказа, Средней Азии и Крыма. Одним из способов
привлечения на сторону Германии представителей этих народов и стало создание
так называемых восточных легионов в качестве ядра армий будущих «независимых
государств». Кроме того, идя на встречу «национальным чаяниям» народов этих
регионов, руководство Германии всерьез рассчитывало на поддержку со стороны
Турции и исламского мира.
Однако нельзя сказать, что такое большое количество граждан СССР,
составивших более половины всех иностранных добровольцев, можно объяснить
только

деятельностью

соответствующих

германских

органов,

при

полной

пассивности первых. С их стороны также наблюдалась некоторая «активность»,
причины которой кроются в особенностях политического и общественного развития
СССР в предвоенный период. Не является секретом, что до 1941 г. в Советском
Союзе была масса недовольных правящим режимом, настроения которых не мог не
использовать осмотрительный враг. В результате, политическое и социальное
недовольство в совокупности с нерешенным национальным вопросом и дали такое
количество военных коллаборационистов.
Изучение

вопроса

создании

деятельности

какого-либо

воинского

формирования подразумевает собой анализ системы его организации и подготовки и

206

системы боевого применения, а также тех особенностей, которые характерны для
этих систем. Проанализируем их применительно к мусульманским формированиям.
Система организации и подготовки. Особенности этой системы касаются
следующего круга вопросов:
Район организации. Первой отличительной чертой этих формирований был
национальный состав их добровольцев, что обусловлено местом их создания.
Обычно оно совпадало с местом компактного проживания данной национальной
группы, но только в том случае, если эта территория находилась под контролем
немецкой оккупационной администрации. Если же эта территория не была
оккупирована, но имелось достаточное (чтобы сформировать боеспособную часть)
количество добровольцев из представителей народа на ней проживающего, то тогда
организация формирований происходила либо на территории Германии, либо на
какой-нибудь другой оккупированной территории. В связи с этим можно выделить
следующие основные районы организации мусульманских формирований:
• для арабов - Сирия, Южная Греция, Франция и Тунис; для индийцев - только
Германия;
• для балканских мусульман - Босния и Г ерцеговина, Косово и Албания;
• для мусульман - граждан СССР - Польша, Украина, Крым, Словакия, Северная
Италия и Германия.
Боевая структура. Другая особенность каждой из категорий мусульманских
формирований, заключалась в системе их организации, которая отражалась на их
боевой

структуре.

До

1943

г.

эта

структура

была

ограничена

уровнем

«рота/батальон/полк». После этого года, повлекшего за собой коренные изменения в
военно-политической

обстановке,

эта

структура

поднялась уже

до

уровня

«полк/дивизия/корпус».
Как правило, каждый уровень зависел от двух, военных, причин: наличия
нужного количества личного состава и количества вооружения и снаряжения, чтобы
оснастить этот состав. Но, так как создание мусульманских формирований не в
последнюю очередь зависло от политических предпосылок и условий, к этим двум
следует добавить еще и политическую причину. Обычно она была связана с

207

запретом тех или иных немецких инстанций создавать формирования выше
определенного уровня. Среди мусульманских формирований этот запрет касался
частей и соединений из граждан СССР, тогда как недостатка в контингенте и
вооружении для них (до 1943 г.) не было. Что же касается арабских, индийских и
балканских формирований, то здесь играли роль военные причины: или отсутствие
контингента, или недостаток в снаряжении.
Кадровый состав. Одним из отличий любого иностранного добровольческого
формирования от собственно германских частей было наличие в нем определенного
процента немецкого кадрового персонала. Как правило, этот процент зависел от
статуса формирования, то есть выражал степень доверия немецкого командования к
этим добровольцам. Однако были и чисто военные причины. Обычно - это нехватка
национальных командных кадров. Яркий пример тому, арабские, индийские и
балканские формирования. В более лучшем положении находились мусульманские
формирования из граждан СССР. Так как они набирались, в основном, из
военнопленных, то это уже подразумевало какую-то военную подготовку.
Боевая и политическая подготовка. Так как мусульманские формирования
создавались в системе германских вооруженных сил, естественно, что особенностей
в их военной подготовке не было. Все они обучались по немецким уставам, лишь с
поправкой на их пехотную, горно-егерскую или полицейскую специфику.
Гораздо больше этих особенностей было в их политической подготовке и,
особенно, в том, какую при этом роль играл ее религиозный аспект. Надо сказать,
что наиболее сильно он проявлялся в подготовке формирований из балканских
мусульман. Главная причина здесь в том, что, в основном, эти формирования
предполагалось использовать только на Балканах, где вражда на религиозной почве
была очень сильной и сохраняется до сих пор.
В подготовке формирований из мусульман - граждан СССР фактор религии
играл также значительную роль. Но здесь он, все-таки, имел меньшее, чем на
Балканах, значение. В данном случае важное место в воспитании личного состава
этих формирований отводилось антисоветской и антирусской пропаганде, а
движущей силой при этом был национализм. Не следует также забывать, что

208

большинство из добровольцев этих формирований выросли в государстве, где
религия всячески преследовалась и всем навязывался атеистический образ мысли.
Поэтому, призывы к «священной войне» находили среди советских добровольцевмусульман гораздо меньший отклик, чем среди их балканских единоверцев.
Еще в меньшей степени, чем в предыдущих, религиозный фактор играл роль при
подготовке формирований из арабов и индийцев. Здесь наиболее действенными
были мотивы национально-освободительной и антиколониальной борьбы. При этом
в индийских формированиях это было наиболее выражено, так как они имели
смешанный национальный и религиозный состав. При чем немцы не выделяли
каким-либо образом мусульман из среды других добровольцев-индийцев. Наоборот,
большими привилегиями здесь пользовались не они, и не индусы, а сикхи.
Система

боевого

применения.

Особенности

этой

системы

касаются

следующего круга вопросов:
Методы и принципы системы боевого применения. Арабские и индийские
добровольческие

формирования

создавались

как

кадровая

основа

будущих

«национально-освободительных армий». Так их предполагалось использовать после
вступления вермахта в «арабское» или «индийское» пространства. До этого же, в
основу системы их боевого применения был положен принцип, который можно
назвать «ударно-пропагандистским», то есть эти формирования должны были стать
своего рода политическими центрами немецкого похода на Ближний Восток и в
Индию. В данном случае можно сказать, что политические причины создания явно
превалировали на военными.
Добровольческие формирования из балканских мусульман организовывались и
готовились как антипартизанские формирования с широким оперативным районом.
Исключение составляет только посланный на Восточный фронт Хорватский легион,
однако он создавался совсем по другим причинам. Балканские же дивизии войск СС
специально готовились для действий против партизан и прежде всего в горной
местности. Другой стороной их функционального назначения было то, что они
должны были использоваться только на Балканах. Как уже говорилось выше, это
были мусульманские формирования в прямом смысле этого слова, так как в основу

209

системы

их

боевого

применения

был

положен

принцип,

вытекающий

из

межэтнических и межрелигиозных разногласий на Балканах.
Более

разнообразное

функциональное

назначение

имели

мусульманские

формирования из граждан СССР. Во многом это зависело от их количества, так как
это была самая многочисленная категория в системе иностранных добровольческих
формирований. В целом, причины их создания сходны с причинами двух первых
категорий, однако, здесь немаловажную роль сыграли и чисто военные факторы.
Прежде всего это желание немецкого командования пополнить личный состав своих
вооруженных сил, которые после 1941 г. стали нести огромные потери. Такое
разнообразие причин способствовало тому, что добровольческие формирования из
советских

мусульман

создавались

как:

фронтовые

части,

полицейские,

разведывательно-диверсионные и вспомогательные формирования.
Следовательно, соотношение военного и политического принципов в основе
системы их боевого применения менялось в зависимости от военной обстановки. В
данном случае политический принцип заключался в том, что эти формирования
представлялись немецкой пропагандой как будущие «освободительные армии своих
народов от большевистской тирании».
Характер боевого применения.

Наиболее широко в военных действиях

использовались мусульманские формирования из граждан СССР, как по причинам
того, что это была наиболее многочисленная категория добровольцев, так и потому,
что Восточный фронт, где они первоначально применялись, был главным фронтом
второй мировой войны.
Более ограниченный характер применения был у формирований из балканских
мусульман. Каждое из них либо всего по несколько месяцев участвовало в боевых
действиях, либо вовсе не принимало в них участия.
Что касается арабских и индийских формирований, то большинство из них
вообще не было использовано в соответствии со своим

функциональным

210

возможности, не использовались массированно на отдельно взятом участке фронта.
Более того, не допускалось, чтобы они контактировали с другими категориями
иностранных добровольческих формирований. Исключение, пожалуй, составляет
только битва за Кавказ, где было задействовано очень много иностранных
добровольческих формирований. Однако и здесь добровольцы-мусульмане были
распылены по всему фронту. Подобная ситуация имела место и при подавлении
Варшавского восстания. Здесь иностранные добровольцы действовали почти
самостоятельно. Причина этого кроется в том, что их противник не представлял
собой регулярных частей, а операции, в целом, носили карательный характер.
Результаты боевого применения во многом зависели от боеспособности
мусульманских формирований. Наиболее боеспособными на первоначальном этапе
их применения показали себя мусульманские формирования из советских граждан.
Однако их боеспособность резко упала, когда Красная Армия изгнала немцев с
Кавказа и начала непрерывно наступать. В связи с этим резко увеличились случаи
дезертирства и переходов на сторону советских войск и партизан.
Боеспособность балканских мусульманских формирований была гораздо ниже,
чем у предыдущих. Это зависело от нескольких причин. Во-первых, на их
подготовку, за редким исключением, не хватало времени, а на оснащение личного
состава - необходимого количества вооружения и снаряжения. Во-вторых, эти
формирования предназначались для использования, главным образом, на Балканах,
если же поступал приказ об их передислокации за пределы полуострова, уровень
дезертирства из них резко повышался. В-третьих, на их боеспособности и
моральном состоянии личного состава сказывалось то, что эти формирования
применялись не как фронтовые части, а как антипартизанские. Как известно,
партизанская война - это война без правил, что, естественно, не способствует
укреплению дисциплины.
Очень трудно судить о боеспособности арабских формирований, так как они
практически не принимали участия в серьезных боях, а если и принимали, то
незначительное время. В случае же с индийскими формированиями, вообще не
принимавшими участия в каких-либо крупных боевых операциях, остается

211

положиться на мнение германского командования, опасавшегося вводить их в бой
из-за плохой дисциплины среди индийских добровольцев.
Таким образом, необходимо признать, что мусульманские формирования
представляли

собой

отдельную

категорию

иностранных

добровольческих

формирований в системе германских вооруженных сил, что было связано с
политическими причинами и условиями их создания, а также статусом внутри этой
системы. С военной точки зрения это были, в основном, полноценные боевые части,
которые, хоть и создавались с определенными политическими целями, тем не менее,
в целом, использовались по своему прямому назначению. И только военная, а
иногда и политическая, необходимость заставляла немецкое командование менять
их функциональное назначение.
Поэтому нельзя полностью согласиться с мнением советских историков и
частью современных из стран СНГ, что мусульманские формирования имели
небольшую численность и применялись в качестве карательных или шпионскодиверсионных. Как было сказано выше, их абсолютная и, даже, относительная
численность были довольно значительными.
Однако нельзя согласиться и с мнением тех западных, эмигрантских и части
современных отечественных историков, которые, в силу определенных причин,
политизируют

этот

вопрос,

представляя

поголовно

всех

участников

этих

формирований борцами с коммунизмом или тоталитаризмом. В большинстве
случаев это было не так. Например, для арабских и индийских добровольцев это
было вовсе не характерно. Что же касается балканских и советских мусульман, то о
них можно сказать следующее. Среди тех, кто служил в этих формированиях, были
разные люди: были и низкие предатели своего народа, которым не может быть
прощения; были те, кого принудили вступить в них, доведя до отчаяния голодом и
издевательствами в лагерях военнопленных; были и заблуждавшиеся, и искренне
одержимые идеей противостоять ненавистному им режиму. Однако мы должны
понять одно: нет ничего страшнее и преступнее братоубийства - тем более, если оно
совершается в союзе с нацизмом, - этого не оправдать никакими идеями и теориями.

212
ПРИМ ЕЧАНИЯ К ЗАКЛЮ ЧЕНИЮ :
1.

Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фашистской Германии на советско-германском
фронте в 1941-1945 // ВИЖ. - 1984. - №12. - С. 66.
2. Munoz A.J. Lions of the Desert: Arab Volunteers in German Army 1941-1945. - New York, 1997. P.28.
3. Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose,1987. - Vol.4. - P. 126-127.
4. Bender R.J., Taylor H.R. Uniform, Organization and History of the Waffen-SS: In5 vols. - San Jose,
1982. - Vol.5. - P. 174.
5. Ibid. - P. 173-174.
6. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - Freiburg, 1991. - S. 137.
7. Ibid. - S. 191.
8. Ibid. - S. 220.
9. Hoffmann J. Ostlegionen 1941-1943. - Freiburg, 1976. - S. 172.
10. Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха. - Симферополь, 2000. - С. 89; Hoffmann
J. Ostlegionen 1941-1943. - S. 44.
11. Раушнинг Г. Говорит Гитлер. - М., 1993. - С. 271-272.
12. Калинин М.И. О советской армии: Сб. статей и речей. - М., 1958. - С. 89.

213

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ
на украинском языке

Окупаційний режим в Криму: 1941 - 1944 рр. За матеріалами преси окупаційних властей: Пер. з
рос. / Упоряд. В. М. Гуркович. - Сімферополь: Таврія, 1996.

на русском языке

Блицкриг по-стамбульски. Публ. Я П . Владимирова // ВИЖ. - 1995. - №5. - С. 69-72.
Военно-научное управление Генштаба. Военно-исторический отдел. Сб. материалов по составу,
группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших ее
союзников на советско-германском фронте за период 1941-1945. - М.: Воениздат, 1965. - Вып. 2.
Генерал Власов в планах гитлеровских спецслужб. Публ. О.В. Виш лева // Новая и новейшая
история. - 1996. - №4. - С. 130-146.

Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941-1942 // М осква-Крым:
историко-публицистический альманах. Публ. А.В. Ефимова - М.: Фонд развития экономических и
гуманитарных связей «М осква-Крым», 2000. - Вып. 1. - С. 281-295; Вып. 2. - С. 291-301.

Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Документы и материалы.
Исторические очерки: В 2 т. - М.: Наука, 1973. - Т.1.

«Идет бешеная националистическая пропаганда» // Источник. - 1995. - №2. - С. 120-122.
Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны 1941-1945: Сб. документов и
материалов / Под ред. М.Х. Ш екихачева. - Нальчик: Эльбрус, 1975.

Кавказ. 1942-1943 годы: героизм и предательство. Публ. Ю .Н. Семина и О.В. Старкова // ВИЖ. 1991. - №8. - С. 35-43.

Калинин М.И. О советской армии: Сб. статей и речей. - М.: Воениздат, 1958.
Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было, или История власовского
предательства // ВИЖ. - 1991. - №4. - С. 18-28; №7. - С. 12-20; №9. - С. 45-51; №12. - С. 31-41.

Кровавые злодеяния Оберлендера: отчет о пресс-конференции для советских и иностранных
журналистов, состоявшейся в М оскве 5 апреля 1960 г. - М.: Изд-во иностранной литературы,
1960.

Крым в период Великой Отечественной войны, 1941-1945: Сб. документов и материалов / Сост.
И.П. Кондранов, А.А. Степанова. - Симферополь: Таврия, 1973.

Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют. Публ. Г.А.
Литвина // ВИЖ. - 1991. - №3. - С. 89-95.

«К смертной казни через повешение» // Источник. - 1997. - №4. - С. 130-142.

214

Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение Крыма. Документы свидетельствуют. - М.: Изд-во
«Агентство «Кречет», 1994.
Луговой Н.Д. Письмо партизана // Русский мир. - 1999. - №4(9). - С. 12-13.

«Мусульманская плаха» для России. Публ. В.П. Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 24-31.
На оккупированных территориях. Публ. Е. Жирнова // Коммерсантъ-Власть. - 2001. - №29. - 24
июля. - С. 50-54.
Новые документы о деятельности разведок стран «оси» в Афганистане в годы второй мировой
войны. Публ. Ю.Н. Тихонова // Новая и новейшая история. - 2001. - №5. - С. 92-108.
Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 7 т.
/ Под ред. Р. А. Руденко. - М.: Госюриздат, 1958.-Т. 2.
Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 3 т.
/ Под ред. Р. А. Руденко. - М.: Юридическая литература, 1966. - Т. 2.
Нюрнбергский процесс: Сб. материалов: В 8 т. / Под ред. А. М. Рекункова. - М.: Юридическая
литература, 1991. - Т. 5.
«Обязуюсь... помочь германской армии». Публ. В.П. Галицкого // ВИЖ. - 2000. - №3. - С. 42-49.
Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера: Пер. с нем. - Смоленск: Русич, 1993.

Преступные цели - преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской
Германии на территории СССР (1941-1944) / Сост. Г. В. Заставенко / Под общ. ред. Е. А. Болтина.
- М.: Экономика, 1985.
Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945: Сб. документов и материалов. Сан-Рафаэль (США), 1999. - 460 с.
Татарские добровольческие формирования: чем они занимались // Русский мир. - 1999. - №4(9). С. 10-11.
Тито, Иосип Броз. Избранные статьи и речи, май 1941 - октябрь 1979: Пер. с сербохорв. - М.:
Политиздат, 1987. - 646 с.

Туркестанские легионеры. Публ. Г.Н. Взваровой // ВИЖ.- 1992. - №2. - С. 39-46.
СС в действии. Документы о преступлениях СС: Пер. с нем. / Под ред. М.Ю. Рагинского. - М.:
Изд-во иностранной литературы, 1960. - 675 с.
“Wlassow-Aktion”, или Как германское командование пыталось разложить Советскую армию и ее
тыл в 1941 - 1945. Публ. Л.Е. Решина // ВИЖ. - 1992. - №3. - С. 22-25.
на немецком языке

Hitlers Weisungen fur die Kriegsfuhrung 1939-1945 / Hrsg. v. W. Hubatsch. - Munchen: DTV, 1965.

215

Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. - Osnabruck: Verlag “Der Freiwillige”, 1965.

Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungstab) / Hrsg. v. H.-A. Jacobsen.
- Frankfurt-am-Main: Bernard und Grafe Verlag fur Wehrmacht, 1965. - Bd.1: 1.8.1940 - 31.12.1941.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungstab) / Hrsg. v. A. Hillgruber. Frankfurt-am-Main: Bernard und Grafe Verlag fur Wehrmacht, 1963. - Bd. 2: 1.1.1942 - 31.12.1942.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungstab) / Hrsg. v. W. Hubatch. Frankfurt-am-Main: Bernard und Grafe Verlag fur Wehrmacht, 1963. - Bd. 3: 1.1.1943 - 31.12.1943.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungstab) / Hrsg. v. P. E. Schramm.
- Herrsching: Manfred Pawlak Verlagsgeselschaft, 1982. - Bd.4: 1.1.1944 - 31.12.1944.
на сербохорватском языке
MapjHoeuh Б. Стазом безумльа. - Београд: Просвета, 1959. - Кнь.1: Сведочанства.

GenocidnadMuslimanima, 1941-1945 / Odg. za izd. V. Dedijer, A. Miletic. - Sarajevo: Svjetlost, 1990.
Oslobodilacki rat naroda Jugoslavije 1941-1945: Zb. Dokumenta: U 2 kn. - Beograd: Vojnoistorijski
institut JNA, 1963. - Kn. 1.

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Г осударственный архив Автономной Республики Крым
(Симферополь, Украина)
Ф. П - 1. Документальные материалы Крымского обкома КП Украины, 1936-1945 гг., оп. 1, д.
2135, 2160, 2185, 2276, 2317.
Ф. П - 151. Документы Крымского штаба партизанского движения, оп. 1, д. 24, 26, 28, 30, 34-36,
312, 388-392, 505.
Ф. П - 156. Дела крымской комиссии по истории Великой Отечественной войны, оп. 1, д. 1, 24-29,
31,
33, 35-41, 51, 56-58, 173-а.
Ф. Р - 652. Совет Народных Комиссаров Крымской АССР, 1921-1945 гг. оп. 24, д. 9, 16. 17, 48.
Ф. Р - 1326. Алуштинская районно-городская управа, 1941-1942, оп. 1, д. 12.
Ф. Р - 1457. Керченская городская управа, 1941-1942, оп. 1, д. 25. 32, 36.
Ф. Р - 1458. Феодосийская городская управа, 1941-1944, оп. 1, д. 1-3, оп. 2, д. 1, 4, 3.

Г осударственный архив Российской Федерации (Москва, Россия)
Ф. Р - 5761. Общеказачье объединение в Германской империи. Прага, 1939-[1945], оп. 1, д. 4. 5, 9
11, 13, 14, 16-18, 31.

216
Ф.Р - 5762. Канцелярия Казачьего Национально-освободительного движения (КНОД). Прага,
1941-[1945], оп. 1, д. 39, 45.
Ф. Р - 5796. Ю го-восточный отдел Объединения русских Воинских союзов. Прага, 1924-1945, оп.
1, д. 9.
Ф. Р - 6532. М аракуев Сергей Владимирович, представитель донского атамана в Чехословакии. ? 1945, оп. 1, д. 88, 89а, 89б.
Ф. Р - 9145. Коллекция отдельных документов различных эмигрантских организаций, оп. 1, д. 141.

Besitz des Militargeschichtlichen Forschungsamtes (Potsdam, Deutschland) Собрание рукописей Центра исследований военной истории бундесвера (Потсдам, ФРГ)
Aserbeidshaner. - 6 s.
Befh Krim, Ic an H G r A, Ia/F. - 6.11.1942. - 9 s.
Besprechung uber Unterbringung der neu aufzustellenenden Turkvolker-Legionen. - 1.5.1942. - 10 s.
D er Vorsitzende des K aukasischen Kom m ittees (Verf. Dr. Gabliani). Bericht uber die kaukasischen
Freiwilligen-Verbande in der deutschen W ehrmacht. - 26.3.1945.- 9 s.
General der Freiwilligen-Verbande, General der Kav. Kostring. V ortrag vor den Vertreten der deutschen
Presse im Reichs-Propagandam inisterium .- 19.5.1944.-3 s.
H eygendorff R. v., Oberst. D ie landeseigenen Verbande im K am pf gegen die S. U. Vortrag. - 18.4.1943.
- 10 s.
H eygendorff R. v., G eneralleutnant a. D. Enstehung des Kom m andos der Ostlegionen. - 1.4.1951. - 18 s.
H eygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Ostvolkische Freiwillige im K am pf an D eutschlands Seite
wahrend des 2. W eltkrieges. - 7 s.
H eygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Turkvolkische und Kaukasische Verbande im K am pf an
Deutschlands Seite w ahrend des 2. W eltkrieges. -1949. - 35 s.
H G r A, Ia an O KH /G enStdH /G endO sttr sowie OrgAbt (II). Fernschreiben. - 5.3.1943. - 5 s.
H G r Sud, Ic/AO. Richtlinien fur Erfassung, U berprufung und Einstellung von Turk-Kriegsgefangenen. 8.6.1942. - 7 s.
H G r Sud, Ic/AO. N iederschrift uber die Besprechung betreffs und Einsatz des U nternehm enns
«Bergmann» fur die Turk-Legionen. - 22.6.1942. - 15 s.
Houssele W., M ajor a. D. K urzer AbriB uber die N ordkaukasische Legion. - 4.8.1952. - 10 s.
Kostring E. General der K avallerie a. D. Erfahrung m it den Freiwilligen aus dem russischen Raum im
K am pf m it dem Bolschewism us 1941 bis 1945. - 48 s.

217
Nordkaukasische Freiwillige im 2. W eltkriege im K am pfe gegen die Sowjeyunion auf D eutschlands
Seite. - 18 s.
O berlander Th. Geschichte der Einheit «Bergmann». - 10 s.
O K H /Chef HrustuBdE/AHA. Aufstellung der
M oham m edanischen Legion. - 19.2.1942. - 4 s.

Turkestanischen

Legion

und

der

Kaukasisch-

O K H /Chef HrustuBdE/AHA. Bestim m ungen fur die Aufstellung der Ostlegionen. - 24.4.1942. - 10 s.
O K H /Chef HrustuBdE/AHA. Bestim m ungen fur die Aufstellung der Ostlegionen. - 1.7.1942. - 9 s.
OKH/GenStdH/GendFrwVerb. Rundfunkansprache des Generals der Freiwilligen-Verbande, General der
Kavallerie Kostring vor Freiwilligen und Arbeiten am 1. M ai 1944. -20.6.1944. - 3 s.
OKH /G enStdH /O rgA bt (II) an ObKdo H G r Sud. Aufstellung von V erbanden aus A ngehorige von TurkVolkern. - 9.5.1942. - 7 s.
OKH/GenStdH/OrgAbt (II) an ObKdo H G r A, B, M itte, Nord. A ngehorige der Turk-Stamme. 5.10.1942. - 6 s.
Schowingen K. V. R itter von N iederm ayer und
M ilitargeschichtlichen Forschungsamtes. - 1973. - 15 s.

die

Turk-Division.

A ufzeichnung

fur

das

Seraphim H.-G. Erfahrungen m it Ostfreiwilligen im II. W eltkrieg. - 8 s.
Seraphim H.-G. K aukasische und Turkvolkische Freiwillige im deutschen Heer. - 1948. - 37 s.
Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw. Aufstellung von Tataren- und Kaukasierform ation im
Bereich des A.O.K. 11. - 20.3.1942. - 12 s.
Spuller B. M ullakurse. - 4 s.
Stellungnachme zum Bericht uber die W olgatatarische Legion. - 2 s.
Die Turkestaner. - 12 s.
Verzeichnis von Freiwilligen-Verbanden aus dem Osten in der deutshen W ehrmacht. - 29 s.
W olgatatarische legion. - 6 s.

Bundesarchiv-Militararchiv (Freiburg, Deutschland) Федеральный военный архив (Фрейбург, ФРГ)
G eneralkommando des XXX. Armeekorps, 17749/3, 21574/7.
G eneralkommando des LII. Armeekorps, 29778/5, 29778/63.
G eneralkommando des LXVIII. Armeekorps, R H 24-68/7, 24-68/8a, 24-68/8(b).
G eneralkommando des XXIV. Panzerkorps, 30827/1, 30827/7.

218

G eneralkommando des XXXX. Panzerkorps, 27759/4, 50447/3.
Kom m andant der Ruckw artigen Armeegebietes 531, RH 23/15, 23/16.
K om m andierender General der Siherungstruppen und Befehlshaber im H eeresgebiet Sud, R H 22/32,
22/135, 22/v.198, 39502/5, 39502/33.
K om m ando der 97. Jagerdivision, RH 26-97/58.
K om m ando der 100. Jagerdivision, R H 26-101/49.
K om m ando der 370. Infanteriedivision, R H 26-370/11K.
K om m ando der 3. Panzerdivision, RH 27-3/70, 27-3/72, 27-3/75, 27-3/78, 27-3/89, 27-392K, 27-3/187.
M ilitarbefehlshaber im Generalgouvernement / W ehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement, R H 5323/v.29, 53-23/v.30, 53-23/44, 53-23/52, 75022/8/Teil 1-2, 75022/9/Teil 1-2, 75022/10/Teil 1-2,
75022/12, 75022/14.
Oberkommando des H eeres / C hef der Heeresrustung und Befehlshaber der Ersatzheeres, H 37/108, 62
0/4 - 62-0/9.
Oberkommando des Heeres / General der Freiwilligen-Verbande, R H 2/1435, 2/2728.
Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/136, 1/143, 1/524.
Oberkommando der Heeresgruppe A, R H 19 V/5-19 V/9, 19 V/80, 19 V/108-19 V/111, 19 III (V)/112.
Oberkommando der 10. Armee, R H 20-10/134.
Oberkommando der 11. Armee, R H 19 VI/431, 19 VI/439, 22614/2.
Oberkommando der 1. Panzerarmee, R H 21-1/86D, 21-1/160, 21-1/407.
Oberkommando der 4. Panzerarmee, R H 21-4/380, 21-4/408.
162. Infanteriedivision, 34427/1, 34427/5.
444. Sicherungsdivision, 35770/1-35770/5.

Deutsche Dienststelle (WASt). Die Auskunftsstelle fur Wehrmachtnachweise (Berlin, Deutschland)
- Главная картотека бывших военнослужащих вермахта (Берлин, ФРГ)
Von Heygendorff, Ralph, geb. am 15.8.1897 in Dresden. - Bl.1-2.
Von Pannwitz, Helmuth, geb. am 14.10.1898 in Botzanowitz. - Bl.1.
Thormann, Arved, geb. am 4.8.1892 in Zabela. - Bl.1.

219

Personliches Archiv des Joachim Hoffmann (Ebringen, Deutschland) Личный архив Иоахима Хоффманна, доктора философии (Эбринген, ФРГ)
Behandlung der eintreffenden Turk-bataillone, ihre Unterstellung, Ausbildung und Betreuung // Pz.AOK
1, Ic, Nr. 8072/42 geh. - 30.10.1942. - 7 s.
Caucasian Minorities. The Use by the Germ ans o f soviet N ationals against the Soviet U nion in the Late
W ar - The Organisation and Activities o f the Political Comm ittees o f soviet M inorities during the Late
W ar // Intelligence Division. - DRS (51)42. - 27 p.
Daten zu den Ostlegionen. - 6 s.
German Special Operations in the Caucasus. Operation “ Schamil” . The U se by the Germans o f soviet
N ationals against the Soviet U nion in the Late W ar // Intelligence Division. - DRS (52)127. - 10 p.
Grundlagen der Zusam m enarbeit der V ertreter der von RuBland unterjochten Volker. Protokoll der tagung
der V ertreter der von RuBland unterjochten V olker vom 18. N ovem ber 1944. - 2 s.
Hayit, Baymirza. Die K unst der Verleum dungen aus M oskau. A ntwort an die “Iswestija” . - 10 s.
H eygendorff R. v., G eneralleutnant a. D. Enstehung des Kom m andos der Ostlegionen. - 1.4.1951. - 11 s.
H eygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Erinnerungen an meine turkestanischen W affenkam eraden
wahrend des 2. W eltkrieges. - 27 s.
The National Turkestanian Uniti Commitee. The U se by the Germans o f soviet N ationals against the
Soviet U nion in the Late W ar - The Organisation and Activities o f the Political Com m ittees o f soviet
M inorities during the Late W ar // Intelligence Division. - DRS (51)93. - 14 p.
N ordkaukasisches Sonderkommando “ Schamil” . - 3 s.
N orthcaucasian Volunteer Forces. The U se by the Germans o f soviet N ationals against the Soviet Union
in the Late W ar // Intelligence Division. - DRS (52)187. - 13 p.
The “O stturkischer W affenverband” . The U se by the Germans o f soviet N ationals against the Soviet
Union in the Late W ar // Intelligence Division. - DRS (51)29. - 17 p.
Reichsm inister Rosenberg an Georgischen Verbindungsstab. - 17.3.1945 // Intelligence Division. - DRS
(51)42. - 1 p.
Zu dem bericht des H errn General von Heygendorff: “Georgische Freiwillige im 2. W eltkriege gegen die
Sowjetunion” . Georgische N ationale Organisation // Furst N. Nakasidze, M. von Alsibaja an
Heygendorff. - 13.7.1953. - 7 s.

U. S. National Archives (Washington, D. C., USA) Национальный архив США (Вашингтон, США)
M icrocopy T-175. Records o f the Reich Leader SS and C hief o f the German Police (Allgemeine-SS),
rolls 108, 162.
M icrocopy T-354. Records o f the W affen-SS, parts I and II, rolls 160, 161.

220

МЕМУАРЫ, ВОСПОМИНАНИЯ И ДНЕВНИКИ
на украинском языке
Верига В. Дорогами другог світовог війни. - Торонто (Канада): Братство колиш ніх вояків 1-і
украінськоі дивізіі УНА, 1984.

Шандрук П. Украгнська Національна Армія // Сурмач. - 1995. - №357. - С. 7-11.
на русском языке
Авторханов А. Мемуары. Главы из книги // О ктябрь.-1992.-№ 9.- С. 131-159.
Вельц Г. Солдаты, которых предали: записки бывшего офицера вермахта: Пер. с нем. Смоленск: Русич, 1999.

Вергасов И. З. Крымские тетради. - М.: Современник, 1978.
Гальдер Ф. Военный дневник. 1939-1942: ежедневные записки начальника генштаба сухопутных
войск: В 3 т.: Пер с нем. - М.: Воениздат, 1968. - Т.1-3.
Геббельс Й. Дневники 1945 года. Последние записи: Пер. с нем. - Смоленск: Русич, 1998.
Гелен Р. Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942 - 1971: Пер. с нем. - М.:
И зд-во Ц ентрполиграф, 1999.

Гудериан Г. Воспоминания солдата: Пер. с нем. - Смоленск: Русич, 1998.
Закруткин В.А. Кавказские записки // Закруткин В.А. Повести и рассказы. - М.: Воениздат,
1989. - С. 3-311.

Кавальеро У. Записки о войне: Пер. с итал. - М.: Воениздат, 1968.
Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. - М: Посев, 1994.
Караосманоглу Я.К. Дипломат поневоле. Воспоминания и наблюдения: Пер. с тур. - М.:
М еждународные отношения, 1978.

Ленивов А.К. Под казачьим знаменем в 1943-1945 // Кубанец. - 1992. - №2. - С. 34-51; №3. - С. 49
65; №4. - С. 60-76.

Манштейн Э. фон. Утраченные победы: Пер. с нем. - М.: Аст, 1999.
РаушнингГ. Говорит Гитлер: Пер. с нем. - М.: М иф, 1993.
Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. - М.: Олма-Пресс, 1997.
Тюленев И.В. Крах операции «Эдельвейс». Воспоминания бывшего командующего войсками
закавказского фронта. - Орджоникидзе: Ир, 1988.
Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн.: Пер. с англ. - М.: Воениздат, 1991. - Кн.2.

221

Чолакович Р. Записки об освободительной войне в Югославии: Пер. с сербохорв. - М.: Прогресс,
1965.
Шелленберг В. Секретная служба Гитлера: Пер. с англ. - Киев: Доверие, 1991.
Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера.
освободительное движение: Пер. с нем. - М.: Посев, 1993.

Генерал Власов и Русское

на немецком языке
Beher H. Erinnerungen an den Sonderverband, drei bataillone und an die kameradenschaft Bergmann. Krailling: Seehamer Verlag, 1983.
Brautigam O. So hat es sich zugetragen... Ein Leben als Soldat und Diplomat. - Wurzburg: Donat
Verlag, 1968.
Herwarth H. v. Zwischen Hitler und Stalin. Erlebte Zeitgeschichte 1931 bis 1945. - Frankfurt-am-Main Berlin - Wien: Ullstein, 1985.
Kumm O. Vorwarts Prinz Eugen! Geschichte der 7.SS - Freiwilligen - Gebirgs - Division Prinz Eugen .
- Osnabruck: Munin Verlag, 1984.
Rahn R. Ruheloses Leben. - Dusseldorf: Droste Verlag, 1949.
на сербохорватском языке

Istocna Bosna u NOB-u 1941-1945. Sjecanja ucesnika / Odg. Za izdavanje ed. U. Danilovic: U 2 knj. Beograd: Vojnoizdavacki zavod, 1971. - Knj1.

ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ
на русском языке

Блокнот пропагандиста. Еженедельный бюллетень пропагандистов РОА (Дабендорф). - 1945.
Бюллетень добровольцев РОА (Дабендорф). - 1944.
Воля народа. Орган КОНР (Берлин). - 1944-1945.
Газават. Еженедельная газета Северо-Кавказского национально-освободительного движения
(Берлин). - 1944.
Голос Крыма. Орган Симферопольского городского управления (Симферополь). - 1941-1944.
Доброволец. Еженедельная газета ВС КОНР (Дабендорф). - 1943-1944.
Казачья лава. Центральная общеказачья газета (Берлин). - 1944.
Красный Крым (Симферополь-Краснодар). - 1941-1944.

222

Офицерский бюллетень РОА. Орган офицерского корпуса Русского освободительного движения
(Дабендорф). - 1943.
Северный Кавказ. Орган Северо-Кавказского национального комитета (Берлин). - 1944.
на немецком языке

Azat Kirim. Zeitung der Simferopol Mohammedanischen Komitee (Simferopol). - 1942-1944.
Azerbajqan. Zeitung der Versammlung der Nationalen Einheit. (Berlin). - 1943 -1944.
Die Woche (Berlin). - 1942.
Idel-Ural. Zeitung der Wolgatatarische Legion. (Berlin). 1943-1944.
Materialfur Funk-Nachrichten (Berlin). - 1943-1944.
Milli Turkistan. Zeitung der Nationalturkestanischen Einheitskomitees. (Berlin). - 1942-1945.
Ostpressedienst. Material fur russische Zeitungen (Berlin). - 1943-1944.
Signal (Berlin). - 1942-1944.
Yeni Turkistan. Zeitung der Turkestanischen Legion. (Berlin). - 1942-1945.

ЛИТЕРАТУРА
на украинском языке
Бугай М.Ф. Депортація кримських татар у 1944 р. // УГЖ. - 1992. - №1. - С. 29-45.
Гунчак Т. У мундирах ворога // Військо Украіни. - 1993. - №9. - С. 6-156.
Косик В. Украіна i Шмеччина у другій світовій війні Пер. з франц. - Львів: Наукове товариство
ім. Т. Шевченка, 1993.
:

Омельчук Д. Крим в роки німецько-фашистськоі окупаціі. Питання колабораціонізму в icторичній
літературі // Кримські татари: історія i сучасність: матеріали міжнародноі науковой конференціі
(Киів, 13-14 травня 1994 р.). - К.: Вид-во !нституту національних відносин i політологіі НАН
Украіни, 1995. - С. 39-40.
Рекотов П.В. Органи управління на окупованій територіі Украіни (1941-1944рр.) // УГЖ. - 1991. №6. - С. 90-101.
Руденко Н.М.

А р м ія

фашистського агресора: обличчя ворога // УЖ . -1991. - №6. - С. 35-45.

Русак А.В. Хорватські легіонери на Східному фронті 1941-1943 рр. // УІЖ. - №2. - С. 112-121.

223

на русском языке
Аветян А.С. Крушение колониальных планов германского империализма в годы второй мировой
войны // Ежегодник германской истории. 1976. - М.: Наука, 1977. - С. 299-305.
Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-1945:
Биографический справочник. - СПб.: Изд-во «Русско-Балтийский информационный центр
"БЛИЦ"», 2001.
Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское освободительное движение // Дружба народов. - 1991. №5. - С. 170-205.
Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всенародная борьба в Белоруссии против
немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. - Минск:
Беларусь, 1984. - Т.2.
Арш Г.Л., Сенкевич И.Г., Смирнова Н.Д. Краткая история Албании. - М.: Наука, 1965.
Бабин А.И., Андроников Н.Г., Трго Ф. Белградская операция. - М.: Воениздат, 1990.
Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне, 1941-1945. - М.: Наука, 1987.
Безыменский Л.А. Разгаданные загадки третьего рейха. 1941-1945: В 2 т. - М.: Изд-во Агентства
печати «Новости», 1984. - Т.2.
Бетелл Н. Последняя тайна: Пер. с англ. - М.: Новости, 1992.
Бивор Э. Сталинград: Пер. с англ. - Смоленск: Русич, 1999.
БоффаД. История Советского Союза: Пер. с ит.: В 2 т. - М.: Международные отношения, 1990. Т.2: 1941-1964.
Брентьес Б. Использование востоковедов фашистскими шпионскими службами // Вопросы
истории. - 1986. - №2. - С. 171-173.
Великая Отечественная война 1941-1945: Энциклопедия / Под ред. М.М. Козлова. - М.: Советская
энциклопедия, 1985.
Верт А. Россия в войне 1941-1945: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1967.
Военный энциклопедический словарь / Под ред. С.Ф. Ахромеева. - М.: Воениздат, 1986.
Возгрин В.Е. Неутолимый зуд шовинизма // Авдет. - 1991. - №12(23). - С. 5.
Возгрин В.Е. Этноконфессиональная ситуация в довоенном Крыму (истоки, специфика,
последствия) // Голос Крыма. - 1996. - №42(153). - С. 5; №43(154). - С. 2; №44(155). - С. 5.
Волков В.К. Операция «Тевтонский меч». - М.: Мысль, 1966.
Волобуев О.В. Рождение и судьбы новой крымской государственности в первой половине XXвека
// Отечественная история. - 1992. - №2. - С. 89-99.

224

Вылцан М.А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // Этнографическое
обозрение. - 1995. - №3. - С. 26-44.
Галицкий В.П. «... Для активной подрывной диверсионной деятельности в тылу у Красной
армии» // ВИЖ. - 2001. - №1. - С. 17-25.
Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917-1995: В 4 т. - М.: Мик, Агар, 1996. - Т.1: Утопия
у власти.
Герцштейн Р.Э. Война, которую выиграл Гитлер: Пер. с англ. - Смоленск: Русич, 1996.
Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. - 1996. - №2.
- С. 92-103.
Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты из поволжско-приуральских татар в годы
второй мировой войны. - Казань: Свод памятников, 1998.
Гове А. фон. Внимание парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу: Пер. с нем. - М.: Изд-во
иностранной литературы, 1957.
Гречко А.А. Битва за Кавказ. - М.: Воениздат, 1973.
Диксон Ч., Гейлбрунн О. Коммунистические партизанские действия: Пер. с англ. - М.: Изд-во
иностранной литературы, 1957.
Драмбян Т.С. Они сражались за Францию. - Ереван: Изд-во Ереванского университета, 1981.
Дробязко С.И. «Восточные войска» в вермахте 1941-1945 // Наши вести. - 1994. - №436. - С. 15
17; №437. - С. 8-10.
Дробязко С.И. Советские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности // Великая
Отечественная война в оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, молодых ученых. - М.:
Изд-во Российского гуманитарного университета, 1997. - С. 127-134.
Дробязко С.И. Русская освободительная армия. - М.: Аст, 1998.
Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М.: Аст, 1999.
Ефимов А.В. Некоторые аспекты германской оккупационной политики в отношении крымских
татар в 1941-1945 // Профи. - 1999. - №6-7. - С. 16-20.
Завьялов А.С., Калядин Т.Е. Битва за Кавказ. 1942-1943. - М.: Воениздат, 1957.
Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Пороховой погреб Европы. Балканские войны XXвека. - М.: Вече,
2000.
Залесский К.А. Вожди и военачальники третьего рейха: Биографический энциклопедический
словарь. - М.: Вече, 2000.
Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. - М.: Наука, 1977.

225

Ибрагимбейли Х.М. Крах гитлеровской оккупационной политики на Кавказе // Народный подвиг в
Битве за Кавказ: Сб. статей. - М.: Наука, 1981. - С. 265-285.
Итоги второй мировой войны. Выводы побежденных / Типпельскирх К. фон, Кессельринг А.,
Гудериан Г. и др.: Пер с нем. - СПб.: Полигон, 1998.
История Югославии: В 2 т. / Ю.В. Бромлей, И.С. Достян, В.Г. Королев, С.А. Кикишина / Под ред.
Л.Б. Валева. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т.1-2.
Клаузевиц К. фон. О войне: Пер. с нем. - М.: Издательская корпорация «Логос», 1994.
Климентов В.П. Переворот 1 апреля 1941 г. в Ираке и тридцатидневная война // Восток. - 2001.
- №3. - С. 49-53.
Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. - Харьков: Простор, 1991.
Концельман Г. Ясир Арафат: Пер. с нем. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.
Корхмазян Р.С. Турецко-германские отношения в годы второй мировой войны. - Ереван: Изд-во
АН АрмССР, 1977.
Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945 / Сост. В.К. Гарагуля, И.П. Кондранов, Л.П.
Кравцова. - Симферополь: Таврия, 1994.
Кубаткин П. Подрывная работа фашистской разведки на Ленинградском фронте. - Л.:
Госполитиздат, 1944.
Кудусов Э.А. Крымские татары во второй мировой войне // Голос Крыма. - 2000. - №45(364). - С.
7; №46(365). - С. 5.
Лавренов С.Я., Попов И.М. Крах третьего рейха. - М.: Аст, 2000.
Марянович Й. Освободительная война и народная революция в Югославии: Пер. с сербохорв. М.: Изд-во иностранной литературы, 1956.
Минаев В. Подрывная деятельность германского фашизма на Ближнем Востоке. - М.:
Госполитиздат, 1942.
Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945: Пер. с нем: В 3 т. - М.:
Воениздат, 1976. - Т.3.
Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). О роли вермахта и его руководящих органов в
осуществлении оккупационного режима на советской территории: Пер. с нем. - М.: Воениздат,
1974.
Надеин-Раевский В.А. Пантюркизм: миф или реальность: исследование идеологии и политики
современного пантюркизма. - М.: Изд-во РАН, 1995.
Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. - Ставрополь: Кавказский край, 1992. - Т.1.

226

Неотвратимое возмездие: По материалам судебных процессов над изменниками Родины,
фашистскими палачами и агентами империалистических разведок / Под ред. С.С. Максимова и
М.Е. Карышева.- М.: Воениздат, 1979.
Окороков А.В. Учебные структуры РОА, казачьих частей и ВС КОНР // Материалы по истории
РОД: Сб. статей, документов и воспоминаний / Под ред. А.В. Окорокова. - М.: Архив РОА, 1998. Вып.4. - С. 152-257.
Орлов Ю.А. Крах немецко-фашистской пропаганды в период войны против СССР. - М .: Изд-во
МГУ, 1985.
Панкратов П.А. «Мрак и туман» // ВИЖ. - 1998. - №3. - С. 14-20.
Пономоренко П.К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков 1941-1944. М.: Наука, 1986.
Райков А.В. Индийское «государство» в Юго-Восточной Азии в годы второй мировой войны //
Восток. - 1997. - №2. - С. 51-62.
Романов А. Аллах «чернорубашечников» // Наука и религия. - 1964. - №5. - С. 31-34.
Романько О.В. Добровольческие формирования из граждан СССР в германской армии на
территории Крыма (1941-1944). Этапы создания и деятельности // Культура народов
Причерноморья. - 1998. - №5. - С. 286-290.
Романько О.В. «Мусульманские формирования» из граждан СССР в германской армии (1941
1945) // Культура народов Причерноморья. - 1999. - №6. - С. 203-210.
Романько О.В. Арабы в германских вооруженных силах (1941-1943): политический и военный
аспекты вопроса // Культура народов Причерноморья. - 1999. - №8. - С. 87-93.
Романько О.В. «Добровольческие формирования» из балканских мусульман в армиях государств
«оси» (1939-1945) // Ученые записки ТНУ. - 1999. - №51. - Т.2. - С. 106-112.
Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха. Мусульманские добровольческие
формирования в германских вооруженных силах (1939-1945). - Симферополь: Таврия-Плюс, 2000.
Румянцев Ф.Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. - М.: Международные отношения,
1972.
Семиряга М.И. Борьба народов Центральной и Юго-Восточной Европы против немецкофашистских захватчиков. - М.: Наука, 1985.
Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы второй мировой
войны. - М.: Изд-во «Росспэн», 2000.
Советский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова. - М.: Сов. энциклопедия, 1984.
Станоевич Б. Усташский министр смерти. Анатомия преступления Андрия Артуковича: Пер. с
сербохорв. - М.: Наука, 1985.

227

Страны Центральной и Юго-Восточной Европы во второй мировой войне: Военно-исторический
справочник / Под ред. М.И. Семиряги. - М.: Воениздат, 1972.
Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 - 1945: Пер. с сербохорв. - М.: Наука, 1985.
Суту Ж.-А. Виши, СССР и Германия. 1940-1941 гг. По французским архивам // Новая и новейшая
история. - 2000. - №3. - С. 121-141.
Типпельскирх К. фон. История второй мировой войны: Пер с нем. - СПб.: Полигон; М.: Аст,
1999.
Тихонов Ю.Н. Кабул-42, или Как был сорван поход Гитлера в Индию // ВИЖ. - 2000. - №1. - С.
24-30; №3. - С. 36-41.
Толстой Н.Д. Жертвы Ялты: Пер. с англ. - М.: Русский путь, 1996.
Уильямсон Г. СС - инструмент террора: Пер. с англ. - Смоленск: Русич, 1999.
Умеров Э. Не все так просто в парадигме // Крымская правда. - 2000. - №199(22612). - С. 3.
Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы: Пер. с англ. - Смоленск: Русич, 1997.
Филиппи А. Припятская проблема: Пер. с нем.; Фриснер Г. Проигранные сражения: Пер. с нем. М.: Аст; СПб.: Terra Fantastica, 2002.
Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость (1917-1969). - М.: Наука, 1970.
Хоффманн И. История власовской армии: Пер. с нем. - Париж: Имка-Пресс, 1990.
Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фашистской Германии на советско-германском
фронте в 1941-1945 // ВИЖ. - 1984. - №12. - С. 62-66.
Червонная С.М. Татарский Крым в пламени второй мировой войны // Голос Крыма. - 2000. №25(344). - С. 6; №26(345). - С. 7.
Шатов М. Библиография освободительного движения народов России в годы второй мировой
войны. - Нью-Йорк: Всеславянское издательство, 1961.
Щевелев С.С. Палестина под мандатом Великобритании (1920-1948 гг.). - Симферополь: ТаврияПлюс, 1999.
Энциклопедия третьего рейха / Под ред. А. Егазарова. - М.: Локид-Миф, 1996.
на английском языке
Anders W. Russian Volunteers in H itler’s Army, 1941-1945. - New York: Axis Europe, 1997.
Bender R.J., Taylor H.R. Uniform, Organization and History of the Waffen-SS: In 5 vols. - San Jose: R.
James Bender Publishing, 1982. - Vol.5.
Caballero Jurado C., Lyles K. Foreign Volunteers of the Wehrmacht 1941-1945. - London: Osprey
Publishing, 1995.

228

Dallin A. German Rule іп Russia 1941-1945: A Study o f occupation policies. - London: McMillan; New
York: St. Martin’s Press, 1957.
Davis B. Flags and Standarts of the Third Reich. - New York: Arco, 1975.
Dobrich M. Chetnik: The Story o f the Royal Yugoslav Army of the Homeland, 1941-1945. - New York:
Axis Europe, 2000.
Dobrich M. Belgrade's Best: The Serbian Volunteer Corps, 1941-1945. - New York: Axis Europe, 2000.
Fay P.W. The Forgotten Army. India’s Armed Struggle for Independence 1942-1945. - Michigan: Ann
Arbor, 1993.
Fisher G. Soviet Opposition to Stalin. - Harvard: Harvard University Press, 1952.
Hauner M. India in Axis Strategy: Germany, Japan, and the Indian... - Stutgart: Klett-Cotta, 1981.
Holzmann W.-K. Manual of the Waffen-SS. - London: Bellona Publication / Argus Books Ltd., 1976.
Houterman H. Eastern Troops in Zeeland. The Netherlands, 1943-1945. - New York: Axis Europe,
1997.
Jbara T. Palestinian Leader Hajj Amin al-Hussayni, Mufti of Jerusalem. - Princeton: The Kingston
Press, 1985.
Kurowski F. The Brandenburgers - Global Mission. - Winnipeg: J.J. Fedorowicz Publishing, 1997.
Lepre G. Himmler's Bosnian Division. The Waffen-SS Handschar Division 1943-1945. - Atglen: Schiffer
Military History, 1997.
Leverkuehn P. German Military Intelligence. - London: Weidenfeld and Nicholson, 1954.
Littlejohn D. The Patriotic traitors: The History of Collaboration in German Occupied Europe, 1940
1945. - New York: Doubleday, 1972.
Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. - San Jose: Bender, 1987. - Vol.4: Poland,
the Ukraine, Bulgaria, Romania, Free India, Estonia, Latvia, Lithuania, Finland and Russia.
Littlejohn D. The German Struggle against Tito's Partisan // Military Illustrated. - 1993. - №67. - P. 34
38, 40.
Lumsden R., Hannon P. The Allgemeine SS. - London: Osprey Publishing, 1994.
Mitcham S.W. H itler’s Legions. The German Army Order of Battle, World War II. - New York: Stein
and Day, 1985.
Munoz A.J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. - New York: Axis
Europe, 1991.
Munoz A.J. For Croatia and Christ: The Croatian Army In World War II, 1941-1945. - New York: Axis
Europe, 1995.

229

Munoz A.J. The “Sword of Islam”: The History of the 13. Waffen-Gebirgs-Division der-SS “Handschar”
// Axis Europe Magazine. - 1995. - №3. - P. 7 -11.
Munoz A.J. The Moslem Militia and Legion of Sandjak // Axis Europe Magazine. - 1996. - №9. - P. 27 29.
Munoz A.J. Hitler's Eastern Legions: In 2 vols. - New York: Axis Europe, 1997. - Vol.2: The
Osttruppen.
Munoz A.J. Lions o f the Desert: Arab Volunteers in the German Army 1941-1945. - New York: Axis
Europe, 1997.
Munoz A.J. German SS, Police, and Auxiliary Forces in Poland: 1944 and Warsaw Uprising // Axis
Europe Magazine. - 1998. - №15. - P. 19-22, 27-32, 34-43.
Munoz A.J. The Kaminski Brigade: A History, 1941-1945. - New York: Axis Europe, 1998.
Munoz A.J. The Last Levy: SS Officer Roster, March, 1st, 1945. - New York: Axis Europe, 2001.
Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray: The Russian, Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. Pisgah: Privately Published, 1995.
Nafziger G.F. The German Order o f Battle: Infantry in World War II. - London: Greenhill Books, 2000.
Nafziger G.F. The German Order o f Battle: Waffen SS and Other Units in World War II. - Conshohocen:
Combined Books, Inc., 2001.
Ready J.L. The Forgotten Axis: Germany’s Partners and Foreign Volunteers in World War II. Jefferson: McFarland, 1987.
Reitlinger G. The House Built on Sand. The Conflicts of the German Policy in Russia, 1939-1945. London: Weidenfeld and Nicholson, 1960.
Stein G.H. The Waffen-SS: H itler’s Elite Guard at War 1939-1945. - Ithaca: Cornell University Press,
1966.
Thomas N., Mikulan K. Axis Forces in Yugoslavia 1941-1945. - London: Osprey Publishing, 1995.
Thomas N., Abbot P., ChappelM. Partisan Warfare 1941-1945. - London: Osprey Publishing, 1996.
Wegner B. The Waffen-SS: Organization, Ideology, and Function. - Oxford: Basil Blockwell, 1990.
Windrow M., Burn J. The Waffen-SS. - London: Osprey Publishing, 1995.
на испанском языке
Caballero Jurado C. La Legion de Voluntarios Franceses en Rusia. - Alicante: Garcia Hispan, Editor, S.
L., 1992.
Caballero Jurado C. Commandos En El Caucaso. La Unidad Especial Bergmann. Voluntarios
caucasianos En ElEjercito Aleman, 1941-1945. - Alicante: Garcia Hispan, Editor, S. L., 1995.

230

на итальянском языке
Ronco M. Di L ’occupazione cosacco-caucasica della Carnia (1944-1945): Studio documentale. Tolmezzo: Edizione Aquilesa, 1992.
на немецком языке
Fricke G. Kroatien 1941-1945. Der «Unabhangige Staat» in der Sicht des Deutschen Bevollmachtigen
Generals in Agram, Glaise v. Horstenau. - Freiburg: Rombach Verlag, 1972.
Gosztony P. Hitler's Fremde Heere. Das Schicksal der nichtdeutschen Armeen im Ostfeldzug. Dusseldorf: Bastei-Lubbe, 1976.
Hoffmann J. Deutsche undKalmuken 1942 bis 1945. - Freiburg: Rombach Verlag, 1974.
Hoffmann J. Ostlegionen 1941-1943. Turkotataren, Kaukasier und Wolgafinnen im deutsche Heer. Freiburg: Rombach Verlag, 1976.
Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. Das deutsche Heer und die Orientvolker der Sowjetunion. - Freiburg:
Rombach Verlag, 1991.
Hory L., Broszat M. Der Kroatische Ustascha-Staat, 1941-1945. - Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt,
1977.
Kirimal E. Der nationale Kampf der Kirim-turken. Mit besonderen Beruckichigung der Jahre 1917-1918.
- Emsdetten: Verlag Lechte, 1952.
Luther M. Die Krim unter deutscher Besatzung im Zweiten Weltkrieg // Forschungen zur
Osteuropaischen geschichte. - Berlin, 1956. - Bd.3. - S. 50-62.
Mader J. Hitlers Spionagegenerale sagen aus. - Berlin: Verlag der Nation, 1979.
Mehner K. Die Waffen-SS undPolizei 1939-1945. - Norderstedt: Militar-Verlag Klaus D. Patzwall, 1995.
Muhlen P. von zur. Zwischen hakenkreuz und Sowjetstern. Der nationalismus der sowjetischen
Orientvolker im Zweiten Weltkrieg. - Dusseldorf: Droste Verlag, 1971.
Neulen H.-W. An Deutscher Seite: Internationale Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. Munchen: Universitas Verlag, 1985.
Raschofer H. Der Fall Oberlander. Eine verglechende Rechtsanalyse der Verfahren in Pankow und
Bonn. - Tubingen: Verlag der Nation, 1962.
SchnabelR. Tiger undSchakal. Deutsche Indienpolitik. 1941-1943. - Wien: Juventa Verlag, 1968.
Schroder B.P. Irak 1941. - Munchen: R. Oldenburg Verlag, 1999.
Seidler F.W. Zur Fuhrung der Osttruppen in der deutsche Wehrmacht im Zweiten Weltkrieg //
Wehrwissenschaftliche Rundschau. - 1970. - №3. - S. 168-174.
Seidler F.W. Oskar Ritter von Niedermayer im Zweiten Weltkrieg. Ein Beitrag zur Geschichte der
Ostlegionen // Wehrwissenschaftliche Rundschau. - 1970. - №12. - S. 683-702.

231

Selter G. Zur Indiepolitik der Faschistischen deutschen Regierung wahrend des Zweiten Weltkrieges. Leipzig: Verlag der Nation, 1965.
Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. - Berlin: Verlag der Nation, 1965.
на сербохорватском языке
Миник М. Ослободилачки или гра^анскират у Jугославии. 1941-1945. - Нови Сад: Во]ноиздавачки
завод, 1993.
Прибикевик С. Рщеч Србима. - Загреб: Просв]ета, 1952.
Basta M. Agonija i slom Nezavisne Drzave Hrvatske. - Beograd: Rad, 1971.
Brcic R. Okupacioni sistem u Bosni i Hercegovini // Vojno-istorijski glasnik. - Beograd, 1970. - №1. - S.
44-52.
Butorovic R. Susak i Rijeka u NOB. - Rijeka: Centar za historija radnickog pokreta i NOR Istre,
Hrvatskog Primorja i Gorskog Kotora, 1975.
Culinovic F. Okupatorskapodjela Jugoslavije. - Beograd: Vojnoizdavacki zavod, 1970.
Hadri A. Okupacioni sistem na Kosovu i Metohiji // Jugoslavenski istorijski casopis. - 1965. - №5. - S.
40 - 57.
Hurem R. Kriza narodnooslobodilackog pokreta u Bosni i Hercegovine krajem 1941 i pocetkom 1942 g.
- Sarajevo: Svjetlost, 1972.
Jelic-Butic F. Ustasa i Nezavisna drzava Hrvatske 1941-1945. - Zagreb: Prosvjeta, 1985.
Kosutic I. Hrvatsko Domobranstvo u Drugom Svjetskom Ratu: U 2 kn. - Zagreb: Nakladni zavod Matice
Hrvatske, 1992. - Kn.1.
Mikulan K., Pogacic S. Hrvatske Oruzane Snage. 1941-1945. - Zagreb: P.C. graficke usluge, 1999.
Tomasevich J. Cetnici u drugom svjetskom ratu. - Zagreb: Sveucilisna Nakladna Liber, 1979.
Visnjic P. Nemacki okupacioni sistem u Srbiji 1941 godine // Историски гласник. - Београд, 1956. №3-4. - С. 84-93.
на французском языке
Hauner M. Les puissances de l ’Axe et la lutte de l ’Inde pour l ’Independance (1939-1942) // Revue
d’histoire de la deuxieme guerre mondiale.- 1974.- №96. - P. 79-86.
Lambrichs L., GrmekM. Les Revoltes de Villefranche: Mutinerie d’un bataillon de waffen-SS septembre
1943. - Paris: Editions du Seuil, 1998.
Schroder M.J. Les rapports des puissances de l ’Axe avec le monde arabe // La guerre en Mediterranee
1939-1945. Actes du Colloque International tenu a Paris du 8 au 11 avril 1969. - Paris, 1971. - P. 37-44.

ПРИЛОЖЕНИЯ

233

Приложение А
Табл. А.1 ОБЩ АЯ ТАБЛИЦА ЧИ СЛЕН НО СТИ ИНОСТРАННЫ Х ДОБРОВОЛЬЦЕВ
В ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛАХ (1940-1945)
Категории добровольцев
Граждане государств
Западной и Северо
Западной Европы
Граждане государств
Восточной и Юго
Восточной Европы
Граждане СССР
Арабы
Индийцы
Всего:

«Хиви»

Вспомогательная
полиция порядка

Боевые части
Вермахт
Войска СС

Всего

ок. 54,5 тыс.

140 тыс.

140 тыс.*

ок. 195
тыс.

20-25 тыс.

170-180 тыс.

50 тыс.

44 тыс.

ок. 300
тыс.

665-675 тыс.

390-400 тыс.

385-390 тыс.

85 тыс.

ок. 735-750
тыс.

ок. 5 тыс.
3 тыс.
445-450
тыс.

2,3 тыс.**

1,3-1,5
млн.
5-6 тыс.
3-4 тыс.

ок. 270 тыс.

ок. 2 млн.

ок. 560-580 тыс.

* К концу 1944 г. все добровольцы этой категории были переданы из вермахта в войска СС.
** В августе 1944 г. все индийские добровольцы были переданы из вермахта в войска СС.

Табл. А.2 ОБЩ АЯ ТАБЛИЦА ЧИ СЛЕН НО СТИ МУСУЛЬМ АНСКИХ ДОБРОВОЛЬЦЕВ
В ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛАХ (1941-1945)

Категория
добровольцев
Арабы
Индийские
мусульмане
Балканские
мусульмане

Мусульмане граждане СССР

Всего:

Национальная
принадлежность отдельных
мусульманских
формирований

Вермахт

5-6 тыс.

3 тыс.

2,3 тыс.

3-4 тыс.

Из них в том числе:

92-102 тыс.

23 тыс.

115-125 тыс.

Албанцы

57-62 тыс.

3 тыс.

60-65 тыс.

Боснийские мусульмане

35-40 тыс.

20 тыс.

55-65 тыс.

Из них в том числе:

282-297 тыс.

8 тыс.

290-305 тыс.

«Туркестанцы»

ок. 178 тыс.

ок. 2 тыс.

ок. 180 тыс.

Общая численность
Всего
Войска СС

Северокавказцы

ок. 27,4-29,4 тыс.

ок. 0,6 тыс.

ок. 28-30 тыс.

Азербайджанцы

ок. 24-34 тыс.

ок. 1 тыс.

ок. 25-35 тыс.

Поволжские татары
Крымские татары

ок. 38 тыс.
ок. 12,6-17,6 тыс.

ок. 2 тыс.
ок. 2,4 тыс.

ок. 381-406 тыс.

ок. 33 тыс.

ок. 40 тыс.
ок. 15-20 тыс.
ок. 415-440
тыс.

234
Табл. А.3 ДИНАМИКА ЧИСЛЕН НО СТИ ЛИ ЧНО ГО СОСТАВА
М УСУЛЬМ АНСКИХ ФОРМ ИРОВАНИЙ ВОЙСК СС (1943-1945)
№
1.

5.
6.

Формирование
13-я горно-егерская
дивизия войск СС
«Хандшар»
21-я горно-егерская
дивизия войск СС
«Скандербег»
23-я горно-егерская
дивизия войск СС
«Кама»
1-й Восточно
мусульманский
полк СС
Восточно-тюркское
соединение СС
Горно-егерский
полк войск СС
(татарский №1)
Горно-егерская
бригада войск СС
(татарская №1)
Индийский
добровольческий
легион войск СС
Кавказское
соединение СС

Декабрь 1943

Июнь 1944

Сентябрь 1944

Декабрь 1944

М арт 1945

21065

19136

18520

9228

6156

4944

Расформирована

2199

3793

Расформирована

3000-3500

4000

Реорганизован
в №5

8000

8500

2500

Реорганизован
в №7

3518

Передана в №5

2000

3000

2300 (2/3
мусульман)

2300

Фактически
расформирован

2000

2400

Табл. А.4 ЧАСТИ И СОЕДИНЕНИЯ М УСУЛЬМ АНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ
ФОРМ ИРОВАНИЙ В ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛАХ (1941 - 1945)
Табл. А.4.1 Арабы и индийцы-мусульмане
№

Наименование части или
соединения

Соединение особого назначения №
287 (Sonderverband№ 287)

Корпус особого назначения «Ф»
(Korps zur bezonderen Verfugung
“F")

Легион французских добровольцев
(Legion Volontaires Francais); он же
638-й пехотный полк 7-й немецкой
пехотной дивизии
Немецко-арабский пехотный
батальон № 845 (Deutsch-Arabische
Infanterie Bataillon № 845) в составе
немецкой 715-й пехотной дивизии
Немецко-арабский учебный
дивизион (Deutsch-Arabische Lehr
Abteilung) в составе немецкой 5-й
танковой армии

Годы
существ
ования
1941
1942
1942
1943
1941
1944
1942
1943
1942
1943

Контингент
(национальный состав)

Итог

Немцы, иракцы, сирийцы,
палестинские арабы, арабы
из Северной Африки
Немцы, арабы из
соединения № 287

В 1942 г. преобразовано в
Корпус особого назначения
«Ф»
В 1943 г. капитулировал в
Тунисе

Французы и арабы,
проживавшие во Франции

В 1944 г. вошел в состав 33-й
дивизии СС «Шарлемань»

Немцы и арабы,
проживавшие во Франции

В 1943 г. капитулировал в
Тунисе

Немцы и арабы,
проживавшие во Франции

В 1943 г. капитулировал в
Тунисе

235
6.

Африканская фаланга (Phalange
с 1943 г. Легион
французских добровольцев в Тунисе

Africaine),

(Legion Volontaires Francais en
Tunisia) в составе немецкой 334-й

В 1943 г. капитулировал в
Тунисе

Индийцы (1/3 - индусы и
сикхи, 2/3 - мусульмане)

В 1945 г. капитулировал в
Южной Германии

1942
1943

пехотной дивизии
«Легион Свободных индийцев»
(Легион «Azad Hind» ), с 1942 г. 950
й индийский пехотный полк
(Indisches Infanterie Regiment №

Французы и алжирские
арабы

950),

затем 950-й индийский
моторизованный полк

1941
1945

(Panzergrenadier Regiment 950
(indische)), с 1944 г. Индийский

добровольческий легион войск СС
(Indische Freiwillige Legion WaffenSS)

Табл. А.4.2 Балканские мусульмане
1.

Албанская жандармерия Косово
(штаб в г. Косовска-Митровице)

Полк «Regijment de Kosoves» (г.
Косовска-Митровица)

Печский и Приштинский
территориальные полицейские
полки
Албанская милиция Македонии

4.
6.

1941
1944
1943
1944
1944
1945
1943
1945

Хорватский легион (Hrvatska
Legija); он же 369-й хорватский
усиленный пехотный полк
(Verstarken Kroatischen Infanterie
Regiment № 369), немецкой 100-й

егерской дивизии
Гвардия Ибрагима (Ibrahima Garda)

Легион Хаджиэффендича

(Hanziefendiceva Legija)
Легион Гуски (Huskina Legija)

10.

13-я горнострелковая дивизия СС
«Хандшар» (Waffen-Gebirgs-Division
der SS “Handschar” №
№ 1))

11.

23-я горнострелковая дивизия СС
«Кама» (Waffen-Gebirgs-Division der
SS “Kama” №

12.

13 (kroatische

23 (kroatische №

Албанцы

В 1944 г. включена в состав
21-й дивизии СС
«Скандербег»
В 1944 г. включен в 21-ю
дивизию СС «Скандербег»

Албанцы

Уничтожены партизанамикоммунистами

Албанцы, проживавшие в
Македонии
Хорваты, мусульмане из
Боснии и Герцеговины

Уничтожена партизанамикоммунистами
В 1943 г. уничтожен в
Сталинграде

Мусульмане из восточной
Боснии
Мусульмане из северо
восточной Боснии
Мусульмане из Западной
Боснии
Хорваты и мусульмане из
Боснии и Герцеговины

Уничтожена в боях с НОАЮ

1941
1943
1941
1945
1941
1943
1943
1944
1943
1945
1944

В 1943 г. включен в 13-ю
дивизию СС «Хандшар»
В 1944 г. расформирован
В 1945 г. капитулировала в
Австрии

Хорваты и мусульмане из
Боснии и Герцеговины

В 1944 г. расформирована

Немцы и албанцы

В 1944 г. расформирована

2))

21-я горнострелковая дивизия СС
«Скандербег» (Waffen-GebirgsDivision der SS “Skanderbeg” №
(albanische № 1))

Албанцы

1944

Табл. А.4.3 Мусульмане - граждане СССР
1.

«Туркестанский полк» (Turkestaner

1941-

Немцы и «туркестанцы»

В 1942 г. включен в

236
Regiment); он же 811-й пехотный
батальон (Infanterie Bataillon № 811)

Командование восточными
легионами в Польше (Kommando der
ostlegionen im Polen)

а.

б-в*; 111 маршевых, хозяйственных,
саперных, железнодорожных и
дорожно-строительных рот
Кавказско-магометанский легион
(Kaukasisch-Mohammedanischen
Legion), с 1942 г. Азербайджанский
легион (Azerbajdzanischen Legion) - 8

в.

г.

д.

е.

а.

б.

в.

г.

д.

4.
5.

полевых б-в; 21 маршевая,
строительная и хозяйственная рота
Грузинский легион (Georgischen
Legion) - 8 полевых б-в; 30
маршевых, строительных и
хозяйственных рот
Армянский легион (Armenischen
Legion) - 9 полевых б-в; 22
маршевых, строительных и
хозяйственных роты
Северо-Кавказский легион
(Nordkaukasische Legion) - 7
полевых б-в; 3 саперные и
строительные роты
Волжско-татарский легион
(Wolgatatarische Legion) - 7 полевых
б-в; 15 хозяйственных, саперных и
строительных рот
Штаб подготовки и обучения
иностранных добровольческих
формирований из советских
военнопленных - «Командование
восточными легионами на Украине»
Туркестанский легион - 12 полевых
б-в

Азербайджанский легион - 6
полевых б-в

Туркестанский легион

1941
1943

Туркестанский легион
(Turkestanischen legion) - 14 полевых

б.

1942

1941
1943

Узбеки, казахи, киргизы,
туркмены, каракалпаки,
таджики

1941
1943

Грузины, осетины,
абхазцы

Армяне
1941
1943
1942
1943
1942
1943

Адыгейцы, черкесы,
кабардинцы, балкарцы,
карачаевцы, дагестанцы,
ингуши, чеченцы
Поволжские татары,
башкиры, марийцы,
мордва, чуваши, удмурты

21 мая 1943 г.
переформирован в штаб 162-й
Тюркской пехотной дивизии
(№7).

1942
1943

Переформирован в 303-й
пехотный полк 162-й
Тюркской дивизии.

1942
1943

Переформирован в 314-й
пехотный полк 162-й
Тюркской дивизии

1942
1943

Расформирован в мае 1943 г.

Армянский легион - 3 полевых б-а

Рабочее соединение «Бригада
Боллера» (Boller Brigade)
Кадровая (восточная)
добровольческая дивизия

Азербайджанцы

Грузинский легион - 4 полевых б-а

Северо-Кавказский легион - 2
усиленных полубатальона

Расформировано в 1943 г.
вместе с созданными
легионами

Расформирован в мае 1943 г.

Расформирован в мае 1943 г.
1942
1943
1943
1945
1943
1944

Немцы и «туркестанцы»
Армяне, азербайджанцы,
поволжские татары,

В 1945 г. капитулировала в
Германии
В июне 1944 г.
расформирована на

237
(Freiwillige-(Ost)-Stamm-Division)

12-е (кавказское) истребительно
противотанковое соединение
(Panzerjager Waffenverband №
(kaukasisch))

1944
1945

162-я Тюркская пехотная дивизия

1943
1945

(Turcomann-Infanterie-Division №
162)

9.
10.

Соединение особого назначения
«Горец» (Sonderverband
“Bergmann”), с 1942 г. - полк

1941
1944

Крымско-татарские роты
самообороны (Selbst-Schutz) №№ 1
14
Крымско-татарские батальоны
вспомогательной полиции порядка
(Schutzmannschaft-Bataillone “Schuma”) №№ 147-155

11.

1-й Восточно-мусульманский полк
СС (Ostmuselmanischen-SS-Regiment
№

12.
13.

der SS (tatarische №

14.

1944

Немцы, грузины, армяне,
дагестанцы,
азербайджанцы,
кабардинцы, балкарцы
Крымские татары

В 1944 г. расформировано

Крымские татары, немцы

В 1944 г. частью
переформированы, частью
разбиты в Крыму

«Туркестанцы»,
азербайджанцы,
поволжские татары
Крымские татары, немцы

В 1944 г. переформирован в
Восточно-тюркское
соединение СС
В 1944 г. переформирован в
Татарскую горно-егерскую
бригаду СС №1
В 1944 г. вошла в состав
Восточно-тюркского
соединения СС
В 1945 г. капитулировало

1944
Крымские татары, немцы
1944
1944
1945

Кавказское соединение СС
(Kaukasisch Waffenverband der SS);

16.

В 1945 г. капитулировала в
Австрии

1))

Восточно-тюркское соединение СС
(Ostturkische Waffenverband der SS)

15.

Немцы, «туркестанцы»,
азербайджанцы

1942
1944

Татарская горно-егерская бригада
СС № 1 (Waffen-Gebirgsjager-Brigade

территории Франции
В 1945 г. уничтожено в битве
за Берлин

1942

Татарский горно-егерский полк СС
(Tataren-Gebirgsjager-Regiment der
SS)

казаки, украинцы, русские
Грузины, армяне,
азербайджанцы,
северокавказцы

оно же Кавказская кавалерийская
дивизия
Соединение Султан Келеч-Гирея в
Северной Италии

1944
1945
1945

«Туркестанцы»,
поволжские и крымские
татары
Грузины, армяне,
азербайджанцы,
северокавказцы
Северокавказцы

В 1942 г. переформированы в
батальоны «Schuma»

Не было развернуто
полностью из-за окончания
войны
В 1945 г. капитулировало в
Австрии

* Б-н - батальон

Табл. А.5 ОБЩ АЯ ТАБЛИЦА ЧИ СЛЕН НО СТИ «ВОСТОЧНЫХ» ДОБРОВОЛЬЦЕВ
В ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛАХ (1941-1945)
Категории
добровольцев
Русские
Украинцы
Белорусы
Казаки
Литовцы
Латыши
Эстонцы
«Туркестанцы»
Северокавказцы
Грузины
Армяне
Азербайджанцы

Вермахт

Войска СС

Всего:

ок. 289,5 тыс.
ок. 224 тыс.
ок. 7 тыс.
ок. 20 тыс.
ок. 36,8 тыс.
ок. 49 тыс.
ок. 49 тыс.
ок. 178 тыс.
ок. 27,4 - 29,4 тыс.
ок. 19,6 тыс.
ок. 17,6 тыс.
ок. 24 - 34 тыс.

ок. 20,5 тыс.
ок. 26 тыс.
ок. 12 тыс.
ок. 50 тыс.
ок. 39 тыс.
ок. 20 тыс.
ок. 2 тыс.
ок. 0,6 тыс.
ок. 0,4 тыс.
ок. 0,4 тыс.
ок. 1 тыс.

ок. 310 тыс.
ок. 250 тыс.
ок. 19 тыс.
ок. 70 тыс.
ок. 36,8 тыс.
ок. 88 тыс.
ок. 69 тыс.
ок. 180 тыс.
ок. 28 - 30 тыс.
ок. 20 тыс.
ок. 18 тыс.
ок. 25 - 35 тыс.

238
Поволжские татары
Крымские татары
Калмыки
Всего:

ок. 38 тыс.
ок. 12,6 - 17,6 тыс.
ок. 5 тыс.
ок. 997,5 тыс. - 1,01 млн.

ок. 2 тыс.
ок. 2,4 тыс.
ок. 176,3 тыс.

ок. 40 тыс.
ок. 15 - 20 тыс.
ок. 5 тыс.
ок. 1,17 - 1,18 млн.*

* Приведенные общие цифры касаются только тех добровольцев из числа граждан СССР, наличие которых
подтверждается документальными источниками. Однако, кроме этих добровольцев, набранных централизовано, было
еще около 200-300 тыс. человек, которые в индивидуальном порядке или небольшими группами входили в состав
немецких частей и соединений. Если же учитывать и этих добровольцев, то как раз и получится цифра в 1,3 - 1,5 млн.
граждан СССР, проходивших службу в составе германских вооруженных сил.

239

Приложение Б
Рис. Б.1 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И РУКОВОДСТВА ИНОСТРАННЫМИ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ
СИЛАХ (ВЕРМАХТ)

240
Рис. Б.2 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И РУКОВОДСТВА ИНОСТРАННЫМИ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ
СИЛАХ (ВОЙСКА СС)
А. Гитлер,
Верховный
фю рер СА

Г. Гиммлер,
рейхсфю рер СС
и шеф
германской
полиции

Главное
управление
имперской
безопасности

ое С
е н е
о ви
в н
и
н
и

2л 5 р ч в
Г е а
п
оп рп
ур

Г лавное
управление СС

1Г

У правление C

п
р
е сн
аб
У
п (о
р п с

1прав 3рга

Управление B
(набор и

(воспитание)

регистрация)

ение A
зация,
энал,
ение)

1
Отдел B I
(пополнение
войск СС)

Отдел C III
(профессиона
льное
воспитание)

Главное
управление
полиции
порядка

Отдел II
(командование
войск СС)

Отдел III
(«восточные»
добровольцы
вой ск С С )

У правление B
(обучение)

Отдел IX
(обучение
фюреров)

Отдел XII
(обучение
унтер-фю реров)

И нспекция 3
(кавалерия)

1
В том числе
набор
иностранных
добровольцев в
войска С С

Профессиональ
ная подготовка
иностранных
добровольцев

Руководство
иностранными «не
восточными»
иностранными
добровольческими
формированиями

Подготовка
командных кадров
для иностранных
добровольческих
формирований
войск С С

Инспекция
иностранных
добровольческих
формирований
войск С С

241
Рис. Б.3 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И РУКОВОДСТВА ИНОСТРАННЫМИ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ
СИЛАХ (ПОЛИЦИЯ)

242

Приложение В
Табл. В.1 СРАВНИТЕЛЬНАЯ ТАБЛИЦА ВОИНСКИХ ЗВАНИЙ В ВЕРМАХТЕ, ВОЙСКАХ СС,
ГЕРМ АНСКОЙ ПОЛИЦИИ, «ВОСТОЧНЫХ» ВОЙСКАХ И КРАСНОЙ АРМИИ
«ВОСТОЧНЫЕ»
ВОЙСКА

КРАСНАЯ
АРМИЯ

Маршал рода войск

Генерал армии

Генерал

Генерал-полковник

Генерал-лейтенант

Генерал-майор ***

Генерал-майор

Полковник

Оберст-лейтенант

Подполковник

Майор
Гауптаман
Обер-лейтенант

Майор
Капитан
Поручик
Подпоручик

№

ВЕРМАХТ

ВОЙСКА СС

Генералфельдмаршал

Рейхсфюрер СС

Генерал-оберст

СС*оберстгруппенфюрер

Шеф германской
полиции**
Генерал-оберст
полиции

Генерал рода
войск

СС-обергруппенфюрер

Генерал полиции

Генерал-лейтенант

СС-группенфюрер

Генерал-майор

СС-бригадефюрер

Оберст

2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.

ПОЛИЦИЯ

Генерал-лейтенант
полиции
Генерал-майор
полиции
Оберст полиции

9.
10.
11.
12.

Майор
Гауптман
Обер-лейтенант

СС-оберфюрер
СС-штандартенфюрер
ССоберштурмбаннфюрер
СС-штурмбаннфюрер
СС-гауптштурмфюрер
СС-оберштурмфюрер

Лейтенант

СС-унтерштурмфюрер

Лейтенант

13.
14.

Гауптфельдфебель
Штабсфельдфебель

СС-штабсшарфюрер

Майор
Капитан
Ст. лейтенант
Лейтенант, мл.
лейтенант
-

СС-штурмшарфюрер

Фельдфебель

15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.

Оберст-лейтенант

Обер-фенрих
Обер-фельдфебель
Фельдфебель
Фенрих
Унтерфельдфебель
Штабс-ефрейтор
Обер-ефрейтор
Ефрейтор
Обер-шютце
Шютце

ССштандартеноберюнкер
СС-гауптшарфюрер
СС-обершарфюрер
СС-штандартенюнкер

Курсант

Мейстер
-

Ст. унтер-офицер
-

Старшина
Ст. сержант
-

СС-шарфюрер

Гауптвахмистр

Унтер-офицер

Сержант

Цугвахмистр
Вахмистр
Обер-вахмистр
Роттенвахмистр
Унтер-вахмистр

Мл. унтер-офицер
Ефрейтор
Доброволец****

Мл. сержант
Ефрейтор
Рядовой

СС-унтершарфюрер
СС-роттенфюрер
СС-штурмманн
СС-обершютце
СС-ман (СС-шютце)

* Офицер «негерманских» частей и соединений войск СС носил перед своим званием приставку «Ваффен-».
** В 1936-1945 гг. Шефом германской полиции одновременно являлся рейхсфюрер СС Г. Гиммлер.
*** Генеральские звания в «восточных» войсках были введены приказом Организационного отдела ОКХ от
29.12.1943 г.
**** Это звание употреблялось в частях, укомплектованных представителями славянских народов. Для
личного состава восточных легионов его эквивалентом являлось звание «легионер».

243

Приложение Г
Табл. Г.1 ЧИ СЛЕН НО СТЬ ЛИ ЧНО ГО СОСТАВА 21-й ГОРНО-ЕГЕРСКОЙ ДИВИЗИИ ВОЙСК СС
«СКАНДЕРБЕГ» ПО СОСТОЯНИЮ НА 1.10.1944 г.
Части дивизии
Штаб дивизии
1-й батальон 51-го горно
егерского полка
2-й батальон 51-го горно
егерского полка
1-й батальон 21-го горного
артиллерийского полка
21-й батальон связи
21-й противотанковый дивизион
Кавалерийский эскадрон 21-го
разведывательного батальона
21-й полевой запасной батальон
21-й хозяйственный батальон
Ветеринарная рота
1-я санитарная рота
Взвод санитарных машин
Боевая группа «Митровица»**
Боевая группа «Нови Пазар» **
Группа «Хаузер»***
Группа «Клингенберг»
Штрафной взвод
Всего:

Офицеры
17

Унтер-офицеры
41

Рядовые (Н*)
69 (51)

Дезертиры
1

68 (295)

404

167 (284)

123

8 (539)

450

5
6

27
23

67 (299)
14 (414)

14
65

43(232)

380

15
6
1
5
1
1
2
2
86

126
37
6
15
3
9
10
7
7
467

253 (781)
53 (168)
13(166)
11 (128)
3 (31)
50 (0)
50 (20)
13 (2)
13 (2)
- (112)
887 (3504)

854
34
42
3
3452

* Буква «Н» означает количество новобранцев, поступивших в данные части к 1.10.1944 г.
** Эти боевые группы была сформированы из сильно ослабленного 3-го батальона 51-го горно-егерского
полка
*** Эта боевая группа была сформирована из сильно ослабленного 50-го горно-егерского полка дивизии и
находилась под командованием СС-оберштурмбаннфюрера Я. Хаузера.

Табл. Г.2 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И БОЕВОГО ПРИМ ЕНЕНИЯ 13-й ГОРНО-ЕГЕРСКОЙ
ДИВИЗИИ ВОЙСК СС «ХАНДШАР»
Период
Август-ноябрь
1943 г.
Декабрь 1943 г.

Корпус
Отдельная дивизия

Армия
-

Отдельная дивизия
-

Январь-март
1944 г.

Отдельная дивизия

Апрель-май
1944 г.
Июнь-сентябрь
1944 г.
Октябрь-ноябрь
1944 г.*

V горный армейский
корпус СС
V горный армейский
корпус СС
IX горный армейский
корпус СС

2-я танковая
армия
2-я танковая
армия
2-я танковая
армия

Группа армий
«Д»
В распоряжении
Главнокомандующего
армией резерва
В распоряжении
Главнокомандующего
армией резерва
«Ф»
«Ф»
«Ф»

Район боевого
применения
Ле-Пуи, затем ЛеРозьер (Франция)
Нойхаммер
(Силезия)
Босния и
Герцеговина
Босния и
Герцеговина
Босния и
Герцеговина
Босния и
Герцеговина

244
Декабрь 1944 г.
Январь-апрель
1945 г.
Май 1945 г.

LXVIII армейский
корпус
LXVIII армейский
корпус
LXVIII армейский
корпус

2-я танковая
армия
2-я танковая
армия
2-я танковая
армия

«Ф»
«Юг»
«Юго-восток»

Венгрия
Венгрия
Каринтия
(Австрия)

* С этого времени дивизии фактически не существовало, а ее название носила созданная на ее основе
полковая группа

Табл. Г.3 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И БОЕВОГО ПРИМ ЕНЕНИЯ 21-й ГОРНО-ЕГЕРСКОЙ
ДИВИЗИИ ВОЙСК СС «СКАНДЕРБЕГ»
Корпус

Армия

XXI горный
армейский корпус
СС
XXI горный
армейский корпус
СС
V горный
армейский корпус
СС
XXXIV армейский
корпус

2-я танковая армия

Период
Июнь-сентябрь
1944 г.
Октябрь-ноябрь
1944 г.
Декабрь 1944 г.*

Январь 1945 г.

Группа армий

Район боевого
применения
Албания

«Ф»

«Е»

2-я танковая армия

Косово
(Югославия)
Хорватия

«Е»
2-я танковая армия

«Е»

Хорватия

* С этого времени дивизии фактически не существовало, а ее название носила созданная на ее основе
полковая группа.

Табл. Г.4 КОМАНДНЫЙ СОСТАВ 13-й ГОРНО-ЕГЕРСКОЙ ДИВИЗИИ ВОЙСК СС «ХАНДШАР»
ПО СОСТОЯНИЮ НА 1 МАРТА 1945 г.
Командная должность
Командующий дивизией
Ia
Ib
Ic
IIa
III
IVa
IVb
Дивизионный зубной
врач
13-й отряд полевой
жандармерии
Имам дивизии
27-й горно-егерский
полк войск СС:
1-й б-н* 27-го полка
2-й б-н 27-го полка
3-й б-н 27-го полка

Имя и фамилия

Воинское звание

Д ата рождения

Зандер, Зигфрид
Петерсен, Иохан Бей
Вегеманн, Франц
Вамбсганц, Карл
Кочевар, Франц фон
Барт, Вилли
Вихлер, Альбрехт

СС-бригадефюрер и генералмайор войск СС
СС-штурмбаннфюрер
СС-штурмбаннфюрер резерва
СС-гауптштурмфюрер резерва
СС-гаупштурмфюрер
СС-штурмбаннфюрер резерва
СС-гаупштурмфюрер резерва
СС-штурмбаннфюрер

Борхо, Леопольд

СС-гауптштурмфюрер резерва

14.06.1901 г.

Зейтц, Иозеф

СС-гаупштурмфюрер

29.06.1895 г.

Дзозо, Гуссейн

СС-штурмбаннфюрер

Гимпель, Дезидериус

Лике, Карл
Френц, Карл-Германн
Стенведель, Альберт
-

20.01.1895 г.
20.04.1912
03.12.1909
02.04.1908
13.06.1914
16.08.1908
06.10.1911
07.10.1906

г.
г.
г.
г.
г.
г.
г.

СС-штурмбаннфюрер

08.05.1910 г.

СС-гауптштурмфюрер резерва
СС-штурмбаннфюрер
-

29.07.1911 г.
10.09.1908 г.
-

245
28-й горно-егерский
полк войск СС:
1-й б-н 28-го полка
2-й б-н 28-го полка
3-й б-н 28-го полка
13-й артиллерийский
полк войск СС:
1-й б-н 13-го полка
2-й б-н 13-го полка
3-й б-н 13-го полка
13-й разведывательный
д-н* СС
13-й противотанковый дн СС
13-й саперный б-н СС
13-й б-н связи СС
13-е хозяйственное
подразделение СС
13-й полевой запасной бн СС

СС-оберштурмбннфюрер

13.03.1912 г.

17.11.1913 г.
-

Хельдсдорфер, Франц

СС-штурмбаннфюрер резерва

04.10.1894 г.

Лаёбин, Рихард
Герстенбергер,
Рудольф
Брунне, Карл

СС-гауптштурмфюрер резерва

16.05.1898 г.

СС-гауптштурмфюрер резерва

15.12.1903 г.

СС-оберштурмфюрер резерва

11.04.1908 г.

Кинц, Гельмут

СС-гауптштурмфюрер

01.12.1915 г.

Дирих, Г ерхард

СС-гаупштурмфюрер

20.05.1914 г.

Кнолль, Гейнц
Рёмер, Рудольф

СС-штурмбаннфюрер
СС-гаупштурмфюрер

17.02.1913 г.
11.10.1917 г.

Гемпель, Вилли

СС-штурмбаннфюрер

03.12.1907 г.

СС-гауптштурмфюрер

04.01.1919 г.

Ханке, Ганс
Масанек, Гейнц
Швартинг, Христиан
-

Лют, Вальтер

* Б-н - батальон, д-н - дивизион.

Табл. Г.5 КОМАНДНЫЙ СОСТАВ 23-й ГОРНО-ЕГЕРСКОЙ ДИВИЗИИ ВОЙСК СС «КАМА»
ПО СОСТОЯНИЮ НА СЕН ТЯБРЬ - О КТЯБРЬ 1944 г.
Командная должность
Командующий дивизией
55-й горно-егерский полк
войск СС:
1-й б-н* 55-го полка
2-й б-н 55-го полка
3-й б-н 55-го полка
56-й горно-егерский полк
войск СС:
1-й б-н 56-го полка
2-й б-н 56-го полка
3-й б-н 56-го полка
23-й разведывательный б-н
СС
23-й артиллерийский полк
войск СС:
1-й б-н 23-го полка
2-й б-н 23-го полка
3-й б-н 23-го полка
4-й б-н 23-го полка
23-й противотанковый д-н*
СС
23-й хозяйственный д-н СС
23-й саперный б-н СС
23-й горный б-н связи СС

Имя и фамилия
Рейтель, Гельмут
Префке, Карл
Альбрехт, Генрих
-

СС-штандартенфюрер

Д ата рождения
09.04.1907 г.

СС-штурмбаннфюрер
СС-штурмбаннфюрер
-

17.07.1898 г.
02.02.1911 г.
-

Воинское звание

Сир, Зепп

СС-штурмбаннфюрер резерва

18.10.1903 г.

Глонинг, Роберт
Шумахер, Эвальд
Сир, Зепп, затем
Цейтц, Людвиг
Денен, Карл, затем
Цейсинг, Ганс
Майлхаммер, Иозеф
Денен, Карл
-

СС-гауптштурмфюрер
СС-гауптштурмфюрер резерва
См. выше
СС-гауптштурмфюрер
СС-штурмбаннфюрер резерва
СС-оберштурмбаннфюрер
СС-гаупштурмфюрер
См. выше
-

21.08.1912 г.
26.10.1899 г.
См. выше
22.03.1916 г.
10.01.1899 г.
15.02.1901 г.
13.07.1915 г.
См. выше
-

СС-штурмбаннфюрер

25.12.1907 г.

Ландвер, Альберт
Морисс, Вильгельм
Отто, Германн
Бартон, Пауль, затем
Рейман, Альберт

СС-гаупштурмфюрер резерва
СС-штурмбаннфюрер
СС-гаупштурмфюрер резерва
СС-гауптштурмфюрер резерва

21.07.1901
03.11.1911
30.04.1912
13.12.1899

г.
г.
г.
г.

246
23-й полевой лазарет СС

Матц, Карл, затем
Бекер, Карл

23-й запасной полевой б-н
СС
* Б-н - батальон, д-н - дивизион.

СС-штурмбаннфюрер
СС-штурмбаннфюрер

21.06.1909 г.
05.09.1909 г.

247

Приложение Д
Табл. Д.1 БАТАЛЬОНЫ ВОСТОЧНЫ Х ЛЕГИОНОВ, ДЕЙСТВОВАВШИЕ
НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В 1942-1943 гг.
Район
применения
На астраханском
направлении
(Калмыцкие степи)

№ батальона

Командир

Численность

Соединение

450-й
туркестанский пб*

Майор А.
Майер-Мадер;
майор Берген;
капитан Кобб
Обер-лейтенант
(позже капитан)
Х. Хейсе
Майор Курт

934 «туркестанца» и
27 немцев

16-я мд, 4-я та, гр.
а. «Б»; затем 3-й тк,
1-я та, группа
армий «А»
16-я мд (см. выше)

820 «туркестанцев» и
30 немцев

16-я мд (см. выше)

Капитан Ф.
Бауман
Капитан К. Негш

938 «туркестанцев» и
12 немцев
902 «туркестанца» и
28 немцев
928 «туркестанцев» и
41 немец
920 северокавкзцев и
27 немцев

97-я ед, 44-й ак, 1-я
та
101-я ед, 44-й ак, 1
я та
370-я пд, 52-й ак, 1
я та
370-я пд, 52-й ак, 1
я та

900 северокавказцев
и 37 немцев

Район Нальчика и
Моздока

782-й
туркестанский пб
811-й
туркестанский
пб**
452-й
туркестанский пб
781-й
туркестанский пб
I/370-й
туркестанский пб
801-й
северокавказский
пб
802-й
северокавказский
пб
800-й
северокавказский
пб
804-й
азербайджанский
пб («Аслан»)***
805-й
азербайджанский
пб
I/111-й
азербайджанский
пб («Дёнмек»)
806-й
азербайджанский
пб («Игит»)
I/73-й
азербайджанский
пб
795-й грузинский
пб
796-й грузинский
пб
I/9-й грузинский пб
II/4-й грузинский

Обер-лейтенант
Е. Рихтер
Капитан
Эверлинг;
капитан
Буркхардт
Капитан Кап

900 «туркестанцев» и
20 немцев

На астраханском
направлении
(Калмыцкие степи)
На астраханском
направлении
(Калмыцкие степи)
Район Туапсе
Район Туапсе
Район Нальчика и
Моздока
Район Нальчика и
Моздока

Обер-лейтенант
Ф. Курпанек

900 северокавказцев
и 40 немцев

370-я пд (см.
выше); 3-я тд, 40-й
тк, 1-я та
125-я пд, 5-й ак, 17
яа

Майор Г логер

963 азербайджанца и
40 немцев

4-я гед, 49-й гак, 1-я
та

Направление на
Сухуми

Капитан Хох

919 азербайджанцев
и 37 немцев

111-я пд, 52-й ак, 1
я та

Район Нальчика и
Моздока

Капитан В.
Шарренберг

929 азербайджанцев
и 33 немца

111-я пд, 52-й ак, 1
я та

Район Нальчика и
Моздока

Капитан К. Л..
Оттендорф

911 азербайджанцев
и 44 немца

50-я пд, 52-й ак, 1-я
та

Район Нальчика и
Моздока

Капитан В.
Франке

917 азербайджанцев
и 42 немца

73-я пд, 5-й ак, 17-я
а

Район Анапы и
Новороссийска

Обер-лейтенант
Ширр
Капитан
Эйсманн
Обер-лейтенант
К. Страк
Капитан П.

934 грузина и 41
немец
912 грузин и 37
немцев
927 грузин и 38
немцев
929 грузин и осетин

23-я пд, 3-й тк, 1-я
та
1-я гед, 49-й гак, 1-я
та
9-я пд, 5 ак, 17-я а

Район Нальчика и
Моздока
Район Туапсе

4-я гед, 49-й гак, 1-я

Район Туапсе

Район Анапы и
Новороссийска
Район Темрюка и

248
пб
808-й армянский пб

Бартшт
Майор Кучера

и 36 немцев
916 армян и 41 немец

809-й армянский пб

Капитан Х.
Беккер

913 армян и 45
немцев

та
1-я гед, 49-й гак, 1-я
та
13-я тд, 3-й тк, 1-я
та

Анапы
Район Туапсе
Район Нальчика и
Моздока

* а - армия, гак - горный армейский корпус, гед - горно-егерская дивизия, гр. а. - групп армий, ед егерская дивизия, мд - моторизованная дивизия, пб - пехотный батальон, пд - пехотная дивизия, та танковая армия, тд - танковая дивизия, тк - танковый корпус.
** До октября 1942 г. этот батальон именовался 444-м туркестанским батальоном и входил в состав 444-й
немецкой охранной дивизии.
*** Летом 1943 г. этот батальон вошел в состав 314-го азербайджанского пехотного полка 162-й тюркской
пехотной дивизии.

Табл. Д.2 ЧИ СЛЕН НО СТЬ И М ЕСТО ДИСЛОКАЦИИ КРЫМ СКО-ТАТАРСКИХ
РОТ САМ ООБОРОНЫ (ВЕСНА-ОСЕНЬ 1942 г.)
№ Роты
1
2

Численность (чел.)
100
137

3
4
5
6

60
125
150
175

100

8
9
10
11
12
13
14

85
100
175
175
100
100
50

Дислокация взводов некоторых рот
В том числе:
1-й взвод
2-й взвод
3-й взвод
В том числе:
1-й взвод
2-й взвод
3-й взвод
В том числе:
1-й взвод
2-й взвод
3-й взвод
-

Место дислокации
Симферополь
Биюк-Онлар
Биюк-Онлар
Бишак
Теркунди
Бешуй
Баксан
Молбай
Бий-Ели
Бий-Ели
Коперликой
Кокташ
Алушта
Корбек
Корбек
Демерджи
Бахчисарай
Коуш
Ялта
Ялта, затем Таракташ
Таракташ
Таракташ
Джанкой

Табл. Д.3 СИСТЕМА ПОДЧИНЕНИЯ И БОЕВОГО ПРИМ ЕНЕНИЯ
ВОСТОЧНО-ТЮ РКСКОГО СОЕДИНЕНИЯ СС
Период
4.01 - 26.02.1944 г.

26.02 - 11.07.1944 г.

В чьем
распоряжении
Главное оперативное
управление СС
Главный фюрер СС и
полиции «Генерал-

Район боевого применения
Люблин, Понятова,
Травники, Варшава, Радом
(Польша)
Юратишки, Минск
(Белоруссия)

Система боевого
применения
Организация и подготовка
личного состава
Подготовка, охранная
служба, антипартизанские

249

31.03 - 15.04.1945 г.

губернаторства»
Главный фюрер СС и
полиции «Генералгубернаторства»
Карательная бригада
СС «Дирлевангер»
Главный фюрер СС и
полиции «Генералгубернаторства»
Главный фюрер СС и
полиции «Словакии»
48-я народногренадерская дивизия
8-й резервной армии
8-я резервная армия

15.04 - 9.05.1945 г.

11.07 - 29.07.1944 г.

29.07 - 15.09.1944 г.
15.09 - 30.10.1944 г.

30.10.1944 1.03.1945 г.
1.03 - 31.03.1945 г.

Ломжа, Белосток (Польша)

Варшава (Польша)

операции
Отдых и переподготовка
личного состава
Подавление Варшавского
восстания
Отдых и переподготовка
личного состава

Радом (Польша)

Миява (Словакия)

Реорганизация, охранная
служба и переподготовка
Охранная служба,
реорганизация

Миява (Словакия)

Модровка, Боков (Словакия)
Возможно в Австрии

Переподготовка личного
состава
Переподготовка личного
состава

Табл. Д.4 КОМАНДНЫЙ СОСТАВ ВОСТОЧНО-ТЮ РКСКОГО СОЕДИНЕНИЯ СС
ПО СОСТОЯНИЮ НА 1 МАРТА 1945 г.
Командная должность
Командующий
соединением
Ia
Ib
Ic
IIa
IVb
Д-н* связи войск СС
Боевая группа
«Туркестан»:
1-й б-н* боевой группы
2-й б-н боевой группы
Боевая группа «ИдельУрал»:
1-й б-н боевой группы
2-й б-н боевой группы:
Боевая группа
«Крым»:
1-й б-н боевой группы
2-й б-н боевой группы

Имя и фамилия
Хинтерзац, Вильгелм

Воинское звание

Д ата рождения

СС-штандартенфюрер

26.05.1886 г.

Хуго, Генрих
Граф, Альфонс
Тофарн, Арнольд
Брюкер, Вильгельм
Шрёдер, Ян
Поль, Франц

СС-штурмбаннфюрер резерва
СС-оберштурмфюрер
СС-гауптштурмфюрер
СС-унтерштурмфюрер
СС-гауптштурмфюрер резерва
СС-гауптштурмфюрер

Димабаев, Аршибай

Ваффен-штурмбаннфюрер

Ашбергенов, Бшумабек
Казбек, Кази

Ваффен-гауптштурмфюрер
Ваффен-штурмбаннфюрер

15.12.1917 г.

05.10.1893
28.01.1915
21.08.1901
18.05.1907
31.05.1898
31.10.1909

Кутейев, Гази
Биданопов, Шамиль

Ваффен-гауптштурмфюрер
Ваффен-гауптштурмфюрер

Карабаш, Абдулла

Ваффен-гауптштурмфюрер

Каттеев, Гази
Арабский, Секирья

Ваффен-гауптштурмфюрер
Ваффен-гауптштурмфюрер

г.
г.
г.
г.
г.
г.

* Д-н - дивизион, б-н - батальон.

Табл. Д.5 КОМАНДНЫЙ СОСТАВ КАВКАЗСКОГО СОЕДИНЕНИЯ СС
ПО СОСТОЯНИЮ НА 1 МАРТА 1945 г.
Командная должность
Командующий

Имя и фамилия
Тоерман, Арвед

Воинское звание

СС-штандартенфюрер резерва

Д ата рождения
04.03.1892 г.

250
соединением
Ia
Ic
Боевая группа
«Армения»:
1-й б-н* боевой группы
2-й б-н боевой группы
Боевая группа
«Азербайджан»:
1-й б-н боевой группы
2-й б-н боевой группы
Боевая группа
«Грузия»:
1-й б-н боевой группы
2-й б-н боевой группы
Боевая группа
«Северный Кавказ»:
1-й б-н боевой группы
2-й б-н боевой группы

Айхингер, Губерт Риттер
фон
Яшкевич, Эмануель фон
Саркисян, Вардан
Исрафилов, Магомед
Наби-оглы
Цулукидзе, Михаил
Улагай (Кучук) С. Г.

СС-оберштурмбаннфюрер

11.05.1890 г.

СС-гауптштурмфюрер резерва

14.08.1902 г.

Ваффен-штандартенфюрер

05.07.1892 г.

Ваффен-штандартенфюрер

08.10.1894 г.

Ваффен-штандартенфюрер

25.01.1893 г.

* Б-н - батальон

Табл. Д.6 СООТНОШ ЕНИЕ ЧИ СЛЕН НО СТИ НАЦИОНАЛЬНО-КАДРОВОГО ПЕРСОНАЛА
ТУРКЕСТАНСКОГО ПЕХОТНОГО БАТАЛЬОНА ПО СОСТОЯНИЮ НА 15 МАЯ 1944 г.
(ЗАПА ДНЫЙ ФРОНТ)

Немецкий персонал

Подразделе
ния б-на*

Туркестанский персонал
Всего

5
1

Штаб б-на
Комендант
ская рота
1-3-я
пехотные
роты
Пулеметная
рота
Итого:
Всего:
* Б-н - батальон

Другие
чины
10

100

136

336

426

174

222

31
95

102

620
729

824

Офицеры

-р- ыр
ее

Другие
чины
8

Чиновники

1У*фо

Унтерофицеры
13

Офицеры

251

Приложение Е
БИОГРАФ ИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О Н ЕКОТОРЫ Х ЛИЦАХ,
УПОМ ИНАЮ Щ ИХСЯ В МОНОГРАФИИ

В этом приложении приведены биографические данные только на тех лиц, которые имели
непосредственное отношение к процессу создания и использования мусульманских формирований
или соприкасались с ними в период войны. Однако здесь не приведены биографии таких известных
деятелей третьего рейха, как, например, Гитлер, Гиммлер или Розенберг. Они хоть и
упоминаются в тектсе, но, на наш взгляд, рассказывать о них отдельно нет необходимости, так
как жизненный путь этих исторических персонажей общеизвестен.
Абдурешидов, Джемиль, сын торговца из евпаторийского района, гражданин Турции. В
первом составе Симферопольского мусульманского комитета был председателем, с мая 1943 г.
занимал пост второго заместителя председателя комитета. В 1944 г. вновь стал председателем
комитета [1].
Аджиев, Бекир, воспитанник крупного коммерсанта из Алуш ты Чолбаша. До июня 1941 г.
работал в Торговощетресте заведую щ им овощ ным отделом. После начала немецкой вербовочной
кампании в январе 1942 г. стал одним из главных вербовщ иков крымско-татарских добровольцев
[2].
Альвенслебен, Людольф фон, род. 17.03.1901 г., один из руководителей карательных органов
на территории СССР, СС-группенфюрер (с 1943 г.). В 1920-х гг. примкнул к нацистскому
движению. С 5.04.1934 г. командир 46-го полка СС (Дрезден), затем 26-го полка (Галле) и 33-го
полка (Ш верин-М екленбург). С ноября 1936 г. ш еф-адъю тант рейхсфюрера СС Гиммлера. С 1939
г. начальник СД и полиции безопасности в Западной Пруссии. В конце 1942 - апреле 1944 г.
высший фюрер СС и полиции генерального округа «Таврида» [3].
Бах-Зелевски, Эрих фон дем (1.03.1899 - 8.03.1972), один из руководителей СС, ССобергруппенфюрер и генерал полиции (с 9.11.1941 г.), генерал войск СС (с 1.07.1944 г.). Участник
первой мировой войны, командир роты. В 1924 г. уволен из армии за нацистскую пропаганду. В
1930 г. вступил в нацисткую партию, в 1931 г. - в СА. В 1933 г. вступил в СС и возглавил
пограничные отряды СС во Ф ранкфурте-на-Одере. С 1934 г. руководитель СС в Восточной
П руссии, затем в Силезии. В 1939 - 1941 г. главный фюрер СС и полиции Ю го-Востока (Бреслау).
В 1941 - 1943 гг. главный фюрер СС и полиции на территории Ц ентральной России. С 1942 г.
уполномоченный рейхсфюрера СС по борьбе с партизанами. 21.07.1943 г. назначен отвественным
за разработку операций, а также командую щ им соединениями по борьбе с партизанами при
осущ ествлении этих операций. Главный руководитель всех соединений при подавлении
Варш авского восстания (август-октябрь 1944 г.). После войны несколько раз арестовывался и,
наконец, в 1962 г. германским судом был приговорен к пожизненному заключению, Умер в
тю рьме М ю нхена [4].

Бергер, Готтлоб (16.07.1896 - 5.01.1975), один из руководителей СС, СС-обергруппенфюрер
(с 15.08.1940 г.), генерал войск СС (с 21.06.1943 г.). У частник первой мироввой войны, офицер. В
СС с конца 1934 г. С 1.01.1940 по 1945 г. возглавлял Главное управление СС - ведущ ий орган по
управлению этой организацией, фактически являялсь одним из главных руководителей всей
системы СС. С июля 1942 г. личный представитель рейхсфюрера СС и статс-секретарь
И мперского министерства оккупированных восточных территорий. С 31.08.1944 г. руководитель
антипартизанскими операциями в Словакии. С 31.10.1944 г. командую щ ий резервными войсками
и руководитель всей службы по делам военнопленных. 14.04.1949 г. Военным трибуналом в
Н ю рнберге приговорен к 25 годам тюрьмы, однако уже 16.12.1951 г. освобожден [5].

252

Бичерахов, Лазарь Федорович, род. в 1882 г., полковник Терского казачьего войска, один из
лидеров белого движения на Кавказе (1918-1919). С 1919 г. в эмиграции [6].
Будак, Миле (1889-1945), хорватский писатель и политический деятель. С 1929 г. один из
руководителей организации усташей. В НГХ последовательно занимал посты заместителя
Павелича - доглавника, министра религии и просвещения (1941-1942) и министра иностранных
дел (1943). После разногласий с Павеличем был снят со всех постов и отправлен послом в Берлин.
После окончания войны расстрелян коммунистами [7].
Власов, Андрей Андреевич (1.09.1901 - 1.08.1946), генерал-лейтенант (с января 1942 г.),
кадровый офицер Красной Армии, в которую вступил в 1920 г. До 1941 г. прошел всю иерархию
армейских должностей и званий до генерал-майора включительно. С сентября 1938 по декабрь
1939 г. военный советник при лидере Китая Чан Кайши. Войну встретил на должности командира
4-го механизированного корпуса. Команджовал армией при обороне Киева и в битве под Москвой.
11.07.1942 г. попал в плен к немцам, будучи заместителем командующего Волховским фронтом и
временно исполняющим обязанности командующего 2-й ударной армией. Изъявил желание
сотрудничать с немцами в обмен на поддержку в деле «освобождения России от большевиков». С
27.12.1942 г. «председатель» «Русского комитета» и «главнокомандующий» «РОА», которых
фактически не существовало. С 14.11.1944 г. председатель КОНР, а с 28.01.1945 г.
главнокомандующий Вооруженными силами КОНР. В мае 1945 г. захвачен советскими войсками.
Военной Коллегией Верховного Суда СССР приговорен к смертной казни через повешение [8].
Гафаров, Эннан, до 1941 г. занимался спекуляцией, за что и был осужден. С декабря 1941 г.
руководитель отдела религии и культуры Симферопольского мусульманского комитета [9].
Гейгендорф, Ральф фон, род.15.08.1897 г., генерал-лейтенант (с 30.01.1945 г.), участник
первой мировой войны. С сентября по 23.10.1939 г. и с 10.10.1940 по 5.06.1942 г. исполняющий
обязанности командующего 8-м армейским корпусом. С 16.07 по 10.09.1942 г. начальник штаба
181-го запасного пехотного полка. С 26.09.1942 по 5.02.1944 г. начальник штаба Командования
восточными легионами в Польше. С 4.06.1944 г. командующий 162-й Тюркской пехотной
дивизией. С 4.05.1945 по 12.04.1947 г. в английском плену [10].
Грейфенберг, Ганс фон (12.10.1893 - 30.06.1951), генерал-от-инфантерии (с 1.04.1944 г.). В
армии с 21.01.1914 г. (лейтенант). Подполковник (с 1.05.1935 г.), полковник (с 1.01.1938 г.),
генерал-майор (с 1.08.1940 г.), генерал-лейтенант (с 1.04.1942 г.). С 1.10.1940 по сентябрь 1940 г.
начальник оперативного отдела штаба ОКХ. С 1.01.1941 г. начальник штаба 12-й армии. С
20.05.1941 г. начальник штаба группы армий «Центр». С 1.04.1942 г. начальник штаба группы
армий «А». С 10.10.1943 г. военный атташе в Будапеште. С 1.04.1944 г. командующий вермахтом
и уполномоченный генерал в Венгрии [11].
Далюге, Курт (15.09.1897 - 23.10.1946), один из руководителей СС и полиции, ССоберстгруппенфюрер и генерал-полковник полиции (с 20.04.1942 г.). Участник первой мирововй
войны. Один из первых вступил в нацисткую партию. Руководитель СА в Берлине (до 1928 г.). В
1928 г. вступил в СС. В 1928 - 1933 г. руководитель группы СС «Восток». С 13.09.1933 г.
начальник полиции Пруссии. С 11.05.1934 г. руководитель отдела полиции Имперского
министерства внутренних дел. С 26.06.1936 г. начальник Главного управления полиции порядка, в
ведении которого было сосредоточено руководство охранной полицией, местной полицией и
жандармерией. С 4.06.1942 г. уполнамоченный по управлению делами имперского протектора
Богемии и Моравии. После поражения Германии арестован и выдан правительству Чехословакии.
Приговорен к смертной казни. Повешен [12].

253

Дудангинский, Або Алиевич (Фаталибейли) (1908-1954), один из руководителей
азербайджанского национального движения, майор Красной Армии. В 1941 г. сдался в плен.
После пленения некоторое время служил офицером связи при штабе 804-го Азербайджанского
пехотного батальона. Получил звание майора вермахта. В 1943 г. в качестве «представителя всех
азербайджанцев» признан Розенбергом, а уже в 1944 г. возглавил Азербайджанский комитет. С
17.03.1945 г. председатель Азербайджанского национального комитета. После войны жил в
Мюнхене, где и был убит агентом КГБ [13].
Исрафилов (Исрафил-бей), Магомед Наби-оглы, род. 25.01.1893 г., полковник Русской
императорской армии, эмигрант. С лета 1943 по 1944 г. председатель Азербайджанского комитета.
В мае-сентябре 1943 г. командир 314-го пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии. С
12.12.1944 г. в чине Ваффен-штандартенфюрера командир боевой группы «Азербайджан»
Кавказского соединения СС. 17.03.1945 г. назначен ответственным за военные вопросы при
Азербайджанском национальном комитете. Выдан в СССР. 11.07.1945 г. военным трибуналом
Бакинского военного округа приговорен к смертной казни [14].
Каминский, Бронислав Владиславович (1903-1944), по образованию инженер-химик. В 1937
г. был осужден и выслан из Ленинграда в с. Локоть Орловской области, где стал работать на
местном спиртовом заводе. В октябре 1941 г. назначен заместителем бургомистра Локотской
волостной управы, а в январе 1942 г. - обер-бургомистром. С разрешения немцев, на базе местных
добровольческих полицейских формирований, создал так называемую «Бригаду Каминского» (или
Русская освободительная народная армия), численность которой в разное время колебалась от 10
до 15 тыс. С весны 1944 г. СС-бригадефюрер. Осенью 1944 г. за зверства, которые его бригада
якобы учинила при подавлении варшавского восстания, расстрелян немцами [15].
Карабаш, Абдулла, в 30-х гг. окончил Симферопольский пединститут и аспирантуру, после
чего занимал пост референта при Совете Народных Комиссаров Крыма (до октября 1941 г.). После
начала немецкой вербовочной кампании в январе 1942 г. стал одним из главных вербовщиков
крымско-татарских добровольцев. В мае 1944 г. переехал в Германию. Командир боевой группы
«Крым» Восточно-тюркского соединения СС в чине Ваффен-гауптштурмфюрера (с 14.12.1944
г.). С марта 1945 г. представитель всех крымско-татарских добровольцев при Крымско-татарском
национальном центральном комитете [16].
Карабаш, Шамурат, дядя предыдущего, в 1921 г. являлся главой самосудной комиссии в д.
Корбек, за что впоследствии в 1928 г. был исключен из партии. До июня 1941 г. работал в
Симферопольском тресте питания в качестве специалиста по овощам. После начала немецкой
вербовочной кампании в январе 1942 г. стал одним из главных вербовщиков крымско-татарских
добровольцев. Однако как не справившийся со своими обязанностями был разжалован и в 1943 г.
назначен заведующим Домом крестьянина в Симферополе. Являся агентом СД [17].
Келеч-Гирей, Султан (1880-17.01.1947), черкесский князь, генерал-майор белой армии,
командовавший в 1918-1920 гг. так называемой дикой дивизией. С 1921 г. в эмиграции во
Франции. С 1927 г. член Центрального комитета Народной партии горцев Северного Кавказа. С
середины 1943 г. один из руководителей Северо-Кавказского комитета (в 1944 г. переименован в
Национальный комитет Северного Кавказа). 8.06.1945 г. выдан англичанами в СССР. Военной
Коллегией Верховного Суда СССР приговорен к смертной казни через повешение [18].
Керменчиклы, Ильми, до 1941 г. работал техником-смотрителем в одной из крымских
строительных контор. С декабря 1941 г. первый заместитель председателя Симферопольского
мусульманского комитета [19].

254

Кестринг, Эрнст (20.06.1876 - 1953), генерал-от-кавалерии (с 1.09.1940 г.). В армии с
1.10.1895 г. Лейтенант с 1.07.1901 г. (5-й кавалерийский полк). С 1.03.1927 г. командир 10-го
кавалерийского полка. Подполковник (с 1.05.1927 г.), генерал-майор (с 1.04.1933 г.), генераллейтенант (с 1.08.1937 г.). С 1.02.1932 по 30.09.1933 и с 1.10.1935 по 31.08.1941 г. военный атташе
при посольстве Германии в Москве. С 1.09.1942 по 30.04.1943 г. политический советник по
кавказским вопросам при командующем немецкими войсками генерал-фельдмаршале Э. фон
Клейсте. С 13.06.1943 г. инспектор «туркестанских» добровольческих формирований. С 1.01.1944
по 4.05.1945 г. генерал-инспектор добровольческих формирований [20].
Кырымал (Шинкевич), Эдиге Мустафа, один из лидеров крымско-татарской эмиграции,
племянник муфтия мусульман Польши. В декабре 1941 г. прибыл из Польши в Берлин, где стал
одним из организаторов и руководителей Крымско-татарского комитета. В июне 1942 г. он и его
комитет признаны германским правительством представителями интересов крымских татар. В
ноябре-декабре 1942 г. побывал в Крыму, где был кооптирован в Симферопольский
мусульманский комитет. С ноября 1943 г. в Крымско-татарском бюро при министерстве
оккупированных восточных областей. С 17.03.1945 г. председатель Крымско-татарского
национального центрального комитета [21].
Лахузен-Вивремонт, Эрвин Эдлер фон (25.10.1897 - 1955), один из руководителей немецкой
военной разведки, генерал-майор (с 1.01.1945 г.). В 1933 г. окончил австрийскую Военную
академию генерального штаба. Один из создателей и фактический руководитель австрийской
разведки. После аншлюсса Австрии вместе со своими сотрудниками переведен на службу в абвер.
С 1939 г. начальник 2-го отдела абвера (диверсии и саботаж в странах противника). С 1943 г.
командир 41-го гренадерского полка на Восточном фронте. С декабря 1944 г. начальник
разведывательного бюро 17-го военного округа (Вена). В мае 1945 г. был арестован, однако после
окончания Нюрнбергского процесса, где выступал в качестве свидетеля обвинения, освобожден
[22].
Майер-Мадер, Андреас, майор германской армии, участник первой мировой войны, кадровый
разведчик. Долгие годы провел в странах Востока, в частности, в Китае, где служил военным
советником у Чан Кайши. Один из главных организаторов мусульманских формирований из
граждан СССР. С января 1942 г. командир 1-го (450-го) пехотного батальона Туркестанского
легиона. В августе 1942 г. отстранен от командования батальоном из-за трений с руководством
ТНК. В 1942-1943 гг. при штабе Командования восточными легионами на Украине. С 1.01.1944 г.
СС-оберштурмбаннфюрер и командир 1-го Восточно-мусульманского полка СС. По официальной
версии, убит в бою с партизанами в районе г. Юратишки (Белоруссия) в марте 1944 г. [23].
Меметов, Осман, сын крупного землевладельца из Алушты, который в 1923 г. был выслан из
Крыма. До 1941 г. работал старшим специалистом районной заготовительной конторы
Балаклавского и Алуштинского районов. С декабря 1941 г. второй заместитель председателя
Симферопольского мусульманского комитета [24].
Мильякович, Гуссейн, до февраля 1943 г. член Коммунистической партии Югославии и
командир одного из партизанских отрядов. Из-за разногласий с партийным руководством
дезертировал и перешел на сторону НГХ. С конца 1943 г. полковник хорватской армии. Весной
1944 г. начал переговоры с командованием НОАЮ о переходе на сторону партизан. 27.04.1944 г.
убит своими подчиненными [25].
Оберлендер, Теодор, род. 1.05.1905 г. в Мейнингене. Агроном по образованию. В 1928 г.
получил докторскую степень, профессор кенигсбергского университета. В 1928 г. поступил на
службу в смешанную немецко-советскую фирму, занимавшуюся продажей семенного зерна. В
1930-1934 гг. неоднократно посещал СССР. С июня 1941 г. на военной службе (обер-лейтенант),

255

где стал политическим руководителем и начальником штаба специального батальона «Нахтигаль»,
сформированного из украинских добровольцев. Летом-осенью 1941 г. в распоряжении
рейхскомиссара «Украины» Э. Коха. С осени 1941 по лето 1942 г. командир Соединения
специального назначения «Горец». За меморандум «Как обращаться с восточными народами,
чтобы создать единую Европу» отстранен от командования соединением. После этого долгое
время работал военным корреспондентом в полку войск СС «Курт Эггерс». С марта 1945 г. в чине
капитана стал начальником школы пропагандистов РОА в Дабендорфе. 23.04.1945 г. сдался в плен
американцам. При канцлере ФРГ Аденауэре федеральный министр по делам перемещенных лиц,
беженцев и инвалидов войны [26].
Озенбашлы, Амет (10.02.1893-4.12.1958), крымско-татарский врач, публицист и
общественный деятель. Сторонник построения независимого крымско-татарского государства и
видный представитель национального движения в годы революции и гражданской войны. После
окончания последней остался в Крыму и стал сотрудничать с советской властью: в 1924-1927 гг.
занимал пост заместителя народного комиссара финансов Крымской АССР. 12.04.1928 г.
репрессирован по делу В. Ибраимова. После отбытия наказания работал врачом в Павлограде. В
первой половине 1943 г. вернулся в Крым, где начал фракционную борьбу с председателем
Симферопольского мусульманского комитета Абдурешидовым. Сторонники Озенбашлы в
комитете предлагали немцам назначить его муфтием Крыма. Позднее отошел от сотрудничества с
немцами и выехал в Румынию, где был арестован советскими властями и доставлен в Москву.
Последние годы жизни жил и работал в Таджикистане [27].
Олендорф, Отто (4.02.1907-8.06.1951), один из руководителей карательной системы
Германии, СС-группенфюрер (с 1944 г.). В 1925 г. вступил в нацистскую партию и СА, в 1926 г.
перешел в СС. С 27.09.1936 г. начальник 3-го управления РСХА - так называемой «внутренней
СД». С июня 1941 по июль 1942 г. начальник айнзатцгруппы «Д». В мае 1945 г. арестован
западными союзниками. В результате судебного процесса признан виновным в уничтожении 91
тыс. человек. 10.04.1948 г. приговорен к смертной казни через повешение [28].
Павелич, Анте (14.07.1889-28.12.1959), хорватский политический деятель. Сын мелкого
железнодорожного чиновника, по образованию юрист. С 1915 г. секретарь националистической
Хорватской партии государственного права, а с 1929 г. лидер партии. В 1929 г. возглавил
созданную им организацию усташей, став ее поглавником (вождем), С апреля 1941 по май 1945 г.
поглавник НГХ и председатель правительства (до 1943 г.). В 1945 г. бежал из Хорватии
(скрывался в Австрии, Италии, Аргентине и Испании). Югославским судом заочно приговорен к
смертной казни. Умер в Мадриде [29].
Пирич-Пьянич, Ибрагим (1896-1977), род. в Соко (Босния). После начала первой мировой
войны прервал обучение и вступил во 2-й боснийский полк австро-венгерской армии, где вскоре
стал унтер-офицером. С конца 1941 г. «военный комиссар» правительства НГХ в Грачаницкой
области (Босния). С 1942 г. полковник хорватской армии. Войну закончил в мае 1945 г. в
Блейбурге (Австрия). Сумев избежать выдачи в Югославию, бежал в Италию, а оттуда - в Сирию.
В конце 50-х гг. обосновался в Германии, где стал членом-учредителем организации
«Объединенные хорваты» и издателем газеты «Свободная Хорватия» [30].
Рейтель, Гельмут, род.9.04.1907 г., СС-штандартенфюрер. В войсках СС последовательно
командовал 11-м полком 6-й горно-егерской дивизии «Норд», 28-м полком 13-й горно-егерской
дивизии «Хандшар» и, наконец, 23 -й горно-егерской дивизией «Кама» [31].
Тоерманн, Арвед, род. 4.08.1892 г. в Забеле (Российская империя), СС-штандартенфюрер (с
25.01.1945 г.), участник первой мировой войны, офицер Русской императорской армии. В 1930 г.
примкнул к нацистскому движению, с 10.10.1935 г. в СС. С 1.04 по 11.07.1942 г. при штабе

256

Добровольческого легиона СС «Нидерланды». С 1.12.1942 по 9.04.1943 г. при штабе главного
фюрера СС и полиции «Кавказа». С 9.04 по 1.11.1943 г. при штабе 15-й латышской дивизии СС. С
25.01.1945 г. командующий Кавказского соединения СС [32].
Улагай (Кучук), Сергей Георгиевич, род. в 1875 г., офицер Русской императорской армии
(последнее звание - полковник). Активный участник белого движения на юге России и в Крыму
(последнее звание в белой армии - генерал-лейтенант). После окончания гражданской войны
эмигрировал в Польшу. С декабря 1924 по 1937 г. в албанской армии. С 1942 по ноябрь 1944 г. при
штабе немецкого коменданта Белграда. Один из руководителей Национального комитета
Северного Кавказа. 12.12.1944 г. в чине Ваффен-штандартенфюрера переведен в СС. С января
1945 г. командир боевой группы «Северный Кавказ» Кавказского соединения СС [33].
Фитцхум, Йозеф (14.09.1896-10.01.1945), СС-обергруппенфюрер. С 1920 г. на австрийской
государственной службе, С 1936 г. активно участвовал в нацистском движении, занимал
руководящие посты в австрийских соединениях СС. После аншлюса Австрии, в 1938-1940 гг.,
заместитель начальника полиции Вены. В 1940 г. переведен в войска СС. В 1943-1944 гг. главный
фюрер СС и полиции Албании. В апреле-июне 1944 г. занимал должность командующего 21-й
албанской дивизии войск СС «Скандербег». В августе-декабре 1944 г. командующий вермахтом и
уполномоченный генерал в Албании [34].
Хаджиэффендич, Мухаммед (январь 1898-7.10.1943), род. в Тузле (Босния), окончил
Коммерческую академию в Сараево. Решив делать военную карьеру, вступил в один из
боснийских полков австро-венгерской армии. Первую мировую войну окончил в чине лейтенанта.
С 1938 г. майор югославкой королевской армии. С декабря 1941 г. майор хорватской армии.
Весной 1943 г., после решения о его переводе в войска СС, - СС-штурмбаннфюрер. 6.10.1943 г., в
ходе боев за Тузлу, захвачен партизанами, обвинен в государственной измене и расстрелян [35].
Хинтерзац, Вильгельм, род. 26.05.1886 г., СС-штандартенфюрер (с 01.10.1944 г.), бывший
офицер австро-венгерской армии, кадровый разведчик. В 20-е гг. был военным советником
бывшего турецкого лидера Энвера-паши, который в это время боролся с советской властью в
Средней Азии. С 1941 г. офицер связи СС при великом муфтии Иерусалима аль-Хусейни. С
разрешения последнего принял исламское имя Гарун-аль-Рашид-бей. С октября 1944 по январь
1945 г. командир Восточно-тюркского соединения СС [36].
Цулукидзе, Михаил, князь, род. 8.10.1894 г. в Тифлисе. Офицер Русской императорской
армии, участник первой мировой войны (последнее звание генерал-майор). С 1918 по 1921 г. в
армии Грузинской республики. В 1923 г. эмигрировал в Турцию, затем во Францию. С 1936 по
1939 г. участвовал в испанской гражданской войне на стороне националистов. С июня 1940 по
сентябрь 1941 г. служил во французской армии. С октября 1942 по август 1944 г. служил в одном
из грузинских добровольческих формирований германских вооруженных сил. С 1.08.1944 по
1.02.1945 г. в резерве войск СС. С 1.02.1945 г. в чине Ваффен-штандартенфюрера командир
боевой группы «Грузия» Кавказского соединения СС [37].
Юттнер, Ганс (1894 - 1965), один из высших офицеров СС, СС-обергруппенфюрер, генерал
войск СС. С 1940 г. начальник штаба войск СС. С 1942 г. руководитель Главного оперативного
управления СС, ведавшего делами войск СС. Результатом его деятельности на этих постах стало
то, что к концу войны войска СС являлись самостоятельным родом войск. С 20.07.1944 г.
начальник штаба Гиммлера, как главнокомандующего армией резерва и начальника вооружений
сухопутных войск [38].

257
ПРИМ ЕЧАНИЯ К ПРИ ЛОЖ ЕНИ Ю Е:
1. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
2. Там же, л. 4.
3. Залесский К.А. Вожди и военачальники третьего рейха: Биографический энциклопедический
словарь. - М., 2000. - С. 13.
4. Там же. - С. 24.
5. Там же. - С. 29-30.
6. Советский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова. - М., 1984. - С. 144.
7. Basta M. Agonija i slom Nezavisne Drzve Hrvatske. - Beograd, 1971. - S. 29.
8. Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-1945:
Биографический справочник. - СПб., 2001. - С. 112-119; Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал
Власов и его окружение. - Харьков, 1991. - С. 3-5.
9. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
10.WASt, von Heygendorff, Ralph, geb. am 18.8.1897 in Dresden. - Bl. 1-2.
11.
Ф илиппи А., Фриснер Г. Проигранные сражения. М.-СПб., 2002.- С. 580.
12. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 157-158.
13. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. - Freiburg, 1991. - S. 216-218.
14. Ibid. - S. 216-219.
15. Munoz A. J. The Kaminski Brigade: A History, 1941 - 1945. - New York, 1998. - P. 8-9.
16. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4об.; Червонная С.М. Татарский Крым в пламени второй
мировой войны // Голос Крыма. - 2000. - №26(345). - С. 7; Munoz A. J. The Last Levy: SS Officer
Roster, March, 1st, 1945. - New York, 2001. - P. 91.
17. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 5.
18. «К смертной казни через повешение» // Источник. - 1997. - №4. - С. 139-140.
19. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
20. Филиппи А., Фриснер Г. Указ. соч. - С. 582.
21. MOhlen, P. von zur. Zwischen hakenkreuz und Sowjetstern. - Dusseldorf, 1971. - S. 122-129.
22. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 234.
23. Munoz A. J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. - New York, 1991. - P.
163-165.
24. ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
25. M ikulan K., Pogacic S. Hrvatske Oruzane Snage. 1941 - 1945. - Zagreb, 1999. - S. 152-153.
26. СС в действии. Документы о преступлениях СС/ Подред.М.Ю. Рагинского. - М., 1960. - С. 627,
650; Raschofer H. Der Fall Oberlander. Eine verglechendeRechtsanalyse derVerfahren in Pankow und
Bonn. - Tubingen, 1962. - S. 200-210.
27. ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 388, л. 31; ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 4.
28. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 295-296.
29. Волков В.К. Операция «Тевтонский меч». - М., 1966. - С. 46-47; Энциклопедия третьего рейха /
Под ред. А. Егазарова. - М., 1996. - С. 366.
30. M ikulan K., Pogacic S. Op. cit. - S. 151.
31. Munoz A. J. Forgotten L eg io n s. - P. 225.
32.WASt, Toermann, Arved, geb. am 4.8.1892 in Zabela. - Bl.1.
33.
«Мусульманская плаха» для России. Публ. В.П. Ямпольского // ВИЖ. - 1996. - №5. - С. 31.
34. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 376.
35. M ikulan K., Pogacic S. Op. cit. - S. 152.
36. Брентьес Б. Использование востоковедов фашистскими шпионскими службами // Вопросы
истории. - 1986. - №2. - С. 171-173.
37. Hoffmann J. Op. cit. - S. 264.
38. Залесский К.А. Указ. соч. - С. 489-490.

258

Приложение Ж
I. ДОКУМ ЕНТАЛЬНЫ Е М АТЕРИАЛЫ О СОЗДАНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ
М УСУЛЬМ АНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМ ИРОВАНИЙ
В ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛАХ

№1. Приказ № 8000 / 1942 «Положение об использовании
местных вспомогательных сил на Востоке»
Берлин, 17 августа 1942 года
1. Подбор. П одбор добровольцев из местных жителей и русских солдат (военнопленных) ведет
командир батальона. П ринимает присягу на верность фюреру - штаб батальона.
2. Использование. Подбор добровольцев преследует цель заменить немецких солдат
добровольцами. Из добровольцев создаются строительные батальоны, вспомогательные части
по борьбе с партизанами и т.д.
3. [...]
4. Руководящ ие указания по обращению с добровольцами. Добровольцы идут к нам, чтобы
создать себе лучш ие условия в настоящ ем и будущем, и поэтому необходимо создать для них
приемлемые жизненные условия. Воспитывать их в духе борцов с большевизмом. П ривить им
воинскую гордость (путем выдачи обмундирования и знаков различия). Н емецкий солдат
должен быть образцом для добровольцев. М ладш ий командный состав подбирается
специально для обслуживания добровольцев. П репятствовать панибратству. Н емецкий солдат
должен отстаивать свое превосходство, но в то же время проявлять заботу о добровольцах.
Добровольцев, говорящ их по-немецки, назначать доверенными лицами.
5. [...]
6. Одежда и знаки различия. Добровольцы носят свою русскую военную форму или
гражданскую одежду с повязкой на левой руке с надписью «на службе немецкого вермахта».
В отдельных случаях выдается старая немецкая форма. Единообразие формы соблюдать
необязательно.
7. Денежное содержание. Добровольцы получаю т содержание по трем разрядам: 1. - 30 марок
(375 рублей); 2. - 36 марок (450 рублей); 3. - 42 марки (525 рублей). Содержание по первому
разряду могут получать все добровольцы, по второму - 20%, по третьему - 10% всего состава
добровольцев. Каждый перевод во второй и третий разряд должен быть подтвержден
письменным распоряжением командира батальона.
8. Продовольствие. Добровольцы получаю т продовольствие бесплатно, в том же количестве, что
и солдаты данного подразделения.
9. Расквартирование. Квартиры предоставляю тся добровольцам бесплатно. Добровольцы
размещ аю тся отдельно от немецких солдат. Ж елательно обеспечить их охрану, особенно на
случай налета русских регулярных частей или партизан.

10. [...]
11. Обучение и вооружение. Вооружение добровольцам выдается не всегда. Запрещ ается
выставлять добровольцев на охрану складов с боеприпасами и оружием.
12. Отпуск. Отпуск к родным санкционируется только командиром батальона в населенный
пункт, занятый немецкими войсками и только после проверки [...].
Н ачальник Генерального штаба
сухопутных войск

генерал-полковник
Ф. Гальдер

Источник: BA-M A, O berkom m ando des H eeres / Generalstab des Heeres, H 1 / 524.

259

№2. Приказ № P / 5000 / 43 «Местные вспомогательные силы на Востоке - добровольцы».
Об отношении к командирам и бойцам Красной Армии, перешедшим на сторону немцев.
Берлин, 29 апреля 1943 г.
1. Большое количество добровольно перешедших к нам офицеров и солдат Красной Армии
показывает, что офицеры и солдаты Красной Армии не хотят дальше бессмысленно жертвовать
собой за советскую власть.
Все офицеры и солдаты, которые честно бросят борьбу и добровольно перейдут к нам, будут
рассматриваться, как противники советской власти и к ним будут соответственно относиться. В
добавление к ранее изданным приказам Главное командование сухопутных войск указывает,
что всякий принадлежащий к Красной армии офицер, политрук, младший командир и боец могут по одиночке или группами добровольно к нам перейти;
2. Отношение к добровольно сдавшимся офицерам и бойцам Красной Армии:
a) в частях, дивизиях и корпусах все добровольно к нам перешедшие отделяются тотчас же от
военнопленных и хорошо обеспечиваются питанием. Личные вещи (деньги, ценности, одежда,
знаки различия и т.д.) не отнимаются;
b) добровольно к нам перешедшие получают снабжение из войсковых складов;
c) добровольно к нам перешедшие удаляются из зоны вражеского влияния, если возможно,
автомашинами, только не пешком; больным и раненым оказывается медицинская помощь;
3. Каждый добровольно к нам перешедший получает удостоверение личности и немецкий
паспорт, а также пользуется следующими правами:
a) в местах сбора всех добровольно к нам перешедших размещать в специально приспособленных
помещениях (отапливаемых, освещаемых и т.д.). Офицерский состав должен быть отделен и
ему должны быть предоставлены необходимые удобства (возможность стирать белье,
возможность принимать душ и т.д.);
b) снабжение должно быть как для всех добровольцев, а если позволяют местные условия, то
должны предоставляться и предметы туалета (одеколон, пудра и т.д.), а также табак;
c) негодное обмундирование сейчас же заменяется;
d) в течение семи дней добровольно к нам перешедшие имеют возможность подумать и вступить
по своему желанию в один из национально-освободительных легионов, а также в качестве
добровольцев остаться нести службу в частях германской армии или рабочим в районах
освобожденных областей;
e) офицерам, до капитана включительно, положено на трех человек по одному ординарцу;
начиная с майора - по одному ординарцу на двух; начиная с генерал-майора - по одному
ординарцу на одного человека;
f) можно также привлекать добровольцев из числа местного населения выдачей журналов,
необходимой литературы, музыкальных инструментов, демонстрацией фильмов, а также
требуется проявление собственной инициативы в этой области;
4. Всем добровольно к нам перешедшим после окончания войны гарантируется возвращение на
родину, в том случае, если они этого пожелают.
Начальник Генерального штаба
сухопутных войск
Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 391, л. 119-119об.

генерал-полковник
К. Цейтцлер

260

№3. Приказ рейхсфюрера СС Главному оперативному управлению СС
о формировании Восточно-тюркского соединения СС
Берлин, 1 октября 1944 г.
1. 1 октября я приказал сформировать Восточно-тюркское соединение войск СС.
2. Восточно-тюркское соединение вберет в себя всех возможных восточных тюрков (туркмен,
волжских татар, крымских татар, азербайджанцев и т.п.) для военного и политического
обучения этих добровольцев, с целью превратить новое формирование в полноценную боевую
часть.
3. В связи с этим предполагаются следующие мероприятия:
a) штаты Восточно-тюркского соединения комплектуются согласно прилагаемому боевому
расписанию. Ответсвенность за его формирование будет возложена на командира [1 -го
Восточно-мусульманского полка СС] Ваффен-штандартенфюрера Гаруна-аль-Рашида;
b) порядок формирования боевых частей соединения будет обговорен в специальных приказах
Главного оперативного управления СС.
4. Восточно-тюркское соединение СС подчиняется Главному оперативному управлению СС во
всех вопросах формирования, подготовки, снабжения, а также руководства непосредственно
через отдел II Главного оперативного управления СС. Последнее также отвественно за все
политические и культурные вопросы, а также вопросы пропаганды.
5. Формирование соединения должно проходить на территории Словакии (подробности далее).
6. Персонал соединения:
a) германские офицеры должны назначаться в Восточно-тюркское соединение только с согласия
Главного оперативного управления СС (отдел III, подотдел Ie);
b) необходимые кадры унтер-офицеров и другой персонал предоставляются Главным
оперативным управлением СС (отдел V, подотдел IIa).
7. Информация о вооружении, снаряжении и транспорте должна исходить от Главного
оперативного управления СС (подотдел Ib).
Рейхсфюрер СС

Г. Гиммлер

Источник: NARS, microcopy T - 354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.

№4. Приказ начальника Главного оперативного управления СС
о реорганизации Восточно-тюркского соединения СС
Берлин, 15 декабря 1944 г.
1. Вследствие приказа от 15.12.1944 г. Восточно-тюркское соединение войск СС
реорганизовывается и получает следующую структуру:
a) штаб Восточно-тюркского соединения;
b) штабы боевых групп «Идель-Урал», «Туркестан», «Крым»;
c) боевые части согласно пункту «Ь» формируются как батальоны.
2. В качестве персонала для указанных боевых частей используются части, сформированные
ранее:
a) штабы для трех боевых групп (сокращенные полковые штабы) формируются в Восточно
тюркском соединении и их состав одобряется Главным оперативным управлением СС (отдел
II, подотдел Ia);
b) каждая боевая группа должна состоять из:
aa) два пехотных батальона;
bb) пять пехотных рот в каждом батальоне;

261

cc) о формировании других частей будет сообщено дополнительным приказом Главного
оперативного управления СС.
3. Формирование должно происходить в окрестностях Миявы (Словакия).
4. Ответственным за формирование боевых частей является командир соединения.
5. Восточно-мусульманский полк СС входит в состав Восточно-тюркского соединения и на
основании этого считается распущенным.
6. Весь азербайджанский персонал выводится из состава Восточно-тюркского соединения войск
СС и передается в распоряжение Кавказского соединения войск СС.
Начальник Главного
оперативного управления СС

Г. Юттнер

Источник: NARS, microcopy T - 354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.

№5. Протокол заседания представителей порабощенных Россией народов
Берлин, 18 ноября 1944 г.
На данном заседании присутствовали представители следующих порабощенных Россией
народов: Идель-Урала (турко-татар), Кавказа (армян, азербайджанцев, грузин и северокавказцев),
крымских татар, туркестанцев, украинцев и белорусов.
Так как данные народы сознают опасность, угрожающую им со стороны русских, а также
понимают все значение современного
момента,
мы (их представители)
готовы
продемонстрировать единую волю к борьбе за освобождение своих народов и своей земли от
русской оккупации и возрождению своих национальных государств. В связи с этим мы, в
интересах своих народов, заключаем следующее соглашение:
1. Мы взаимно обязуемся для общего блага наших народов поддерживать друг друга в нашем
стремлении добиться свободы и в связи с этим прежде всего сотрудничать с
Великогерманским рейхом.
2. Мы совместно представляем интересы наших порабощенных народов перед внешним
миром. Все те люди, которые выступят самозванно и якобы от имени наших народов, не
имеют никакого права быть представителями наших народов и говорить от их имени. Эти
люди никогда не будут признаны нами представителями наших народов.
3. В случае необходимости мы будем проводить конференции, чтобы реагировать на события
и готовить совместные резолюции. Мы воздерживаемся от созыва отдельных конференций
под председательством представителей отдельных народов.
4. Заседание избрало комиссию, которая состоит из представителей народов Кавказа,
Туркестана и украинцев. В задачи этой комиссии входит:
a) созывать конференции, если это необходимо;
b) разрабатывать резолюции этих конференций и выполнять их;
c) представлять наши интересы перед внешним миром.
5. Наши совместные заявления будут иметь форму:
a) меморандумов, нот и различных документов, которые подписываются всеми
присутствующими здесь представителями или только членами комиссии;
b) личных заявлений по поручению общего собрания;
c) в другой форме.
6. Другие представители порабощенных Россией народов принимаются в наше собрание
только после единогласного решения.
7. Мы сохраняем свободу во внутренних делах наших народов. Однако мы обязуемся всегда
связываться с комиссией, если мы предпринимаем какие-нибудь внешние шаги, или если
обнаружим факты, которые касаются всех наших народов. В этом случае комиссия будет

262
решать, является ли это дело предметом совместной конференции или следует одобрить
индивидуальное заявление.
8. М ы можем свободно выходить из собрания порабощ енных Россией народов. Однако мы
обязуемся в случае такого своего реш ения объявлять это комиссии в устной или
письменной форме.
Идель-Урал

По поручению Боевого союза турко-татар «Идель-Урал»: подпись неразборчива
Кавказ

По поручению Армянского национального комитета: В. Саркисян
По поручению Азербайджанского национального комитета: А. Фаталибейли
По поручению Грузинского национального комитета: М. Кедия
По поручению Северокавказского национального комитета: А. Кантемир
Крымские татары

По поручению Крымско-татарского центра: Э. Кырымал
Туркестан

Президент Туркестанского национального комитета: Вели Каюм-хан
Украина

По поручению украинских национальных политических групп: подпись неразборчива
Белоруссия

Президент Белорусской центральной рады: Р. Островский

Источник: PAJH, Grundlagen der Zusam m enarbeit der V ertreter der von RuBland unterjochten Volker.
Protokoll der tagung der Vertreter der von RuBland unterjochten V olker vom 18. N ovem ber 1944.- s. 1-2.

II. ДОКУМ ЕНТАЛЬНЫ Е М АТЕРИАЛЫ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КРЫМ СКО-ТАТАРСКИХ
М УСУЛЬМ АНСКИХ КОМИТЕТА

№6. «Освободителю угнетенных народов, верному сыну германского народа А. Г итлеру»
(поздравление членов Симферопольского мусульманского комитета А. Гитлеру
в честь дня его рождения от 20.04.1942).
К вам, великий вождь германского народа, обращ ает сегодня свои взоры с преддверия
мусульманского Востока освобожденный крымско-татарский народ и шлет свой сердечный привет
ко дню вашего рождения.
М ы помним нашу историю, мы помним и то, что наш и народы в продолжение трех десятков
лет протягивали руки помощ и друг другу. Больш евистско-еврейская свора помеш ала в 1918 году
осущ ествить единство наших народов, но вы своей прозорливостью и гениальным умом сегодня в
корне повернули колесо истории, и, к нашей великой радости, мы сегодня видим на полях Крыма
наших освободителей, льющ их свою драгоценную кровь за благо и счастье мусульман Крыма и
Востока.
Мы, мусульмане, с приходом доблестных сынов Великой Германии, с первых же дней, с
вашего благословения и в память нашей долголетней дружбы, стали плечом к плечу с германским
народом, взяли в руки оружие и клялись, готовые до последней капли крови, сражаться за
выдвинутые вами общ ечеловеческие идеи - уничтожение красной еврейско-больш евистской чумы
без остатка и до конца.
Н аш и предки пришли с Востока, и до сих пор мы ждали освобождения оттуда, сегодня же мы
являемся свидетелями того, что освобождение идет к нам с запада. М ожет быть, первый и
единственный раз в истории случилось так, что солнце свободы взошло на Западе. Это солнце вы, наш великий друг и вождь, со своим могучим германским народом и вы, опираясь на
незыблемость великого германского государства, на единство и мощь германского народа, несете
нам, угнетенным мусульманам, свободу. М ы дали клятву верности вам умереть за вас с честью и
оружием в руках и только в борьбе с общ им врагом.

263

Мы уверены, что добьемся вместе с вами полного освобождения наших народов из-под ига
большевизма.
В день вашего славного юбилея шлем вам наш сердечный привет и пожелания, желаем вам
много лет плодотворной жизни на радость вашего народа, нам, крымским мусульманам и
мусульманам Востока.
Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 41, л. 43.

№7. Из Постановления бюро Крымского Областного Комитета ВКП(б) «Об ошибках,
допущенных в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, и о мерах
ликвидации их и усилении политической работы среди татарского населения»
18.11.1942 г.
Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов, проверка,
проведенная на месте, свидетельствуют о том, что утверждения о враждебном отношении
большинства татар Крыма к партизанам, а также то, что большинство татар перешло на службу к
врагу, являются неправильными, необоснованными и политически вредными утверждениями.
[...] Учитывая все это, бюро ВКП(б) постановляет:
1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение руководства партизан о
враждебном отношении крымских татар и разъяснить всем партизанам, что крымские
татары в основной своей массе также враждебно настроены к немецко-румынским
оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.
Бюро ОК ВКП(б) считает, что, если наши командиры и политработники партизанских
отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают правильные выводы из настоящего решения, есть
все основания полагать, что мы не только исправим допущенные ошибки, но и поможем
большинству наших товарищей из татарской части населения стать в ряды борцов за общее дело
против фашистских гадов.
Источник: ГААРК, ф. Р - 652, оп. 24, д. 9, л. 12-16.

№8. Донесение некоего секретного агента «Максима» в крымский штаб партизанского
движения по поводу положения в Симферопольском мусульманском (татарском) комитете.
Декабрь 1943 г.
Симферопольский татарский комитет, собственно говоря, состоит из одного человека Джемиля Абдурешидова. Он - председатель комитета. Комитет не подчиняется немецкому
командованию вермахта в Крыму, а подотчетен непосредственно СД и руководствуется в своей
работе только ее указаниями. По моему мнению, Абдурешидов - не нацист, и не националист, как
он себя представляет, а просто спекулянт, наживший богатство, прикрываясь комитетом. Хотя
членов комитета вообще 12, но ни один из них участия в его работе не принимает. При комитете
имеется отдел по борьбе с бандитизмом (партизанами). Этот отдел возглавляет Амет Абдулаев,
который является представителем (агентом) СД при комитете. Однако мягкотелость и
добродушие, а главное неопытность, не позволили ему до сих пор поймать хоть одного партизана.
В настоящее время в Крыму нет такого человека, который пользовался бы авторитетом среди
татар.
Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 505, л. 69 - 69об.

264

№9. Советская газета «Красный Крым» о «Так называемых «татарских комитетах»
и предателях кровных интересов татарского народа»
1944 г.
Демагогия и провокация - один из излюбленных методов немецких фашистов. Они этими же
методами стремятся заигрывать с татарским населением, одурачить его и натравить на жителей
других наций. Но из этой подлой затеи ничего не вышло.
Немцы, видя, что с татарами, как и с другими нациями Крыма, у них ничего не выходит,
обратились к услугам своих верных холуев - буржуазных националистов, мурзаков и разного
сброда из уголовников и антисоветских элементов, продающих оптом и в розницу кровные
интересы татарского народа. Именно из этого сброда состоят так называемые «татарские
комитеты». Члены этих комитетов избраны не народом, они назначаются немецкой комендатурой.
Эти комитеты никаких политических и экономических прав не имеют, они являются в руках
немецких фашистов только орудием одурачивания татарского народа.
О н и . делают вид, будто занимаются «благотворительными» делами: организовывают
дервизы, кофейни, кузни и др. Но это только прим анка. Открывая лавки, буфеты, устраивая
разные затеи, комитетчики - ставленники Гитлера - стремятся набить свои карманы и приносят в
жертву кровные интересы народа, обрекают его на истребление, на голодную смерть.
У немцев не хватает резервов живой с и л ы . И вот их верные слуги из «татарских комитетов»
выступили в качестве вербовщиков пушечного мяса. Тех, кого им удалось обмануть, немцы
посылают сражаться на передовые л и н и и . (Однако) обманутые постепенно сознают, что их
одурачили и поворачивают свое оружие против немцев, идут к партизанам.
[ . ] Предатели из комитетов и «Азат Крым» захлебываются от восторга, что немцы будто бы
отдадут землю в частную собственность крестьян.
[ . ] (При помощи) «комитетов» немцы мобилизовали тысячи советских людей на каторжные
работы в Германии - на смерть от непосильной работы, от недоедания. А оставшуюся часть
населения они методично истребляют, чтобы освободить землю для немецких колонистов.
Братья татары! Не верьте ни одному слову предателей из «комитетов» и «Азат Крым»! Они
ничего общего не имеют с татарским народом. Их нужно истреблять как бешеных собак.
Источник: ГААРК, ф. П - 1, оп. 1, д. 2185, л. 48-50.

№10. О награждении членов Симферопольского мусульманского комитета
(из отчета комитета за 01.12.1943 - 31.01.1944 г.)
Январь 1944 г.
За заслуги перед татарским народом Германским командованием награждены: знаком с
мечами II степени, выпущенным для освобожденных восточных областей, Председатель
Симферопольского татарского комитета г-н Джемиль Абдурешид, знаком II степени Председатель
Отдела Религии г-н Абдул-Азиз Гафар, работник Отдела Религии г-н Фазыл Садык и
Председатель Татарского Стола г-н Тахсин Джемиль.
Г-н Джемиль Абдурешид принимал активное участие в создании Симферопольского комитета
в конце 1941 г. и, в качестве первого председателя комитета, проявил активность в деле
привлечения добровольцев в ряды Германской армии.
Г-н Абдул-Азиз Гафар и Фазыл Садык, несмотря на свои преклонные лета, проводили работу
среди добровольцев и проделали значительную работу по налаживанию религиозных дел в
(Симферопольском) районе.

265
Г-н Тахсин Джемиль в 1942 г. организовал Татарский Стол и, работая в качестве его
председателя до конца 1943 г., оказывал систематическую помощ ь нуждающ имся татарам и
семьям добровольцев.

Источник: ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 41, л. 35-36.

III. ДОКУМ ЕНТАЛЬНЫ Е М АТЕРИАЛЫ О СОЗДАНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ
КРЫМ СКО-ТАТАРСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМ ИРОВАНИЙ

№11. Листовка «К татарам Крыма, мобилизованным в немецкую армию»
И ю нь 1942 г.
[...] Чувствуя свою гибель, Гитлер старается восполнить свои потери в живой силе за счет
временно оккупированных областей. С помощью врагов народа - предателей нашей Родины проведена мобилизация и вербовка татар Крыма в немецкую армию. Волей лю доеда Гитлера вы
превратились в фашистских солдат, которых ненавидят и проклинаю т народы всего мира.
[...] Вооруженные немцами татары Крыма! Вас хотят сделать убийцами рабочих и крестьян
своей Родины! Вас хотят заставить разорять свою страну, заставить воевать на стороне немцев!
Что вы за это получите? Только смерть, инвалидность на всю жизнь, вечный позор и проклятие.
Вооруженные немцами татары! Знайте, что победа над немецко-фаш истскими захватчиками
близка, что 1942 г. будет годом полного разгрома врага! Крым будет освобожден от гитлеровских
разбойников и пусть не ждет пощ ады тот, кто борется против Красной Армии, против народных
героев - партизан.
О тбрасывайте страх перед захватчиками, не поддавайтесь обману и лжи наймитов фашизма.
Поверните полученное от немцев оружие против самих немцев.
Дезертируйте из немецкой армии и «народной милиции».
[ . ] Татары - граждане Советского Союза! Будьте верны своей Родине!
Командование Красной Армии

Источник: ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 173-а, л. 22-22об.

№12. Заместителю народного комиссара внутренних дел Крымской АССР
капитану госбезопасности т. Пчелкину
Докладная записка о действиях красных партизан Крыма
за время ноябрь 1941 - июль 1942 г.
Краснодар, 26 июля 1942 г.
[...] Следует указать на трудности партизанского движения отчасти по вине нашей слабой
агитационной работы среди населения оккупированной части (Крыма), которая ограничилась
двумя листовками еще в декабре 1941 г. В это время противник своей лживой агитацией в
сопровождении террора привлек на свою сторону подавляю щ ее больш инство татарского
населения.
Н оябрь и декабрь 1941 г. явились для гестапо основным отрезком времени по вербовке
агентуры и организации из татарского населения вооруженных отрядов против Советской власти красных партизан. Н асаждение гестапо вооруженных гарнизонов из татар по деревням явилось
уже препятствием в нашей чекистской работе, а также начало сковывать действия партизан. М ы

266

не сумели проникнуть вовнутрь для проведения работы по разложению этих
контрреволюционных националистических организаций.
Все это привело к тому, что вооруженные отряды т а т а р . начали систематически проводить
«вылазки» в лес против партизан и их баз...
Оперативный работник

И.В. Харченко

Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 35, л. 83, 85.

№13. Отчет Штаба по борьбе с бандитизмом в Крыму фюреру СС и полиции Крыма
за период с 9 ноября по 28 декабря 1942 г.
Симферополь, 8 января 1943 г.
[ .]
9). Schutzmannschaft-Bataillone № 154 (Krim-Tataren) доносит 14.11.1942: во время с 9 по 12
ноября 1942 93 татарских добровольца предприняли операцию в районе Биюк-Джанкой и Черная
гора. У деревни Оракчи они наткнулись на сильную банду партизан из 100 человек. Вблизи лагеря
партизан находилось свободное место, без деревьев, которое служит самолетам для сбрасывания
продовольствия. Завязался бой, в ходе которого был убит один партизан и 5 ранено, которые, тем
не менее, скрылись. В лагере, который находился в лесу, нашли убитую лошадь, продовольствие и
запасные части для радиостанции.
11). Schutzmannschaft-Bataillone № 148 (Krim-Tataren) доносит 13.11.1942: . В этот день
сильная группа татарских добровольцев наткнулась на двух партизан в 5 км севернее деревни
Молбай (14 км южнее Карасубазара) около 7.30 утра. Партизаны тотчас открыли огонь, однако,
были убиты, после того, как им было предложено сложить оружие.
23). Schutzmannschaft-Bataillone № 154 (Krim-Tataren) доносит 29.11.1942: 28.11.1942 взято в
плен в деревне Куртлук 2 партизана.
24). Тот же батальон доносит 29.11.1942: 28.11.1942 вблизи деревни Соллар (10 км от
Карасубазара) татарским подразделением было убито 5 партизан, а 2 тяжелораненых взято в плен.
36). Тот же батальон доносит 5.12.1942: 4.12.1942 в результате боя южнее деревни Чернолак
(14 км от Карасубазара) был захвачен в плен 1 партизан, второй был ранен, но убежал.
57). Schutzmannschaft-Bataillone № 149 (Krim-Tataren) доносит 23.12.1942: 20.12.1942 был
обнаружен лагерь партизан вблизи деревни Мульде (10 км от Коуша), который был сделан
наскоро и состоял из 22 палаток. 21 и 22.12.1942 на него была предпринята атака силами в 134
человека. Однако полного успеха она не принесла.
63). Schutzmannschaft-Bataillone № 150 (Krim-Tataren) доносит 24.12.1942: 23.12.1942 в
деревню Баланово ворвались 5 партизан и увели 1 корову, кур и забрали продовольствие. Батальон
был отправлен в погоню, в результате которой удалось вернуть корову.
69). Schutzmannschaft-Bataillone № 149 (Krim-Tataren) доносит 28.12.1942: 27.12.1942 около
12.30 были замечены у деревни Коуш несколько советских самолетов, сбросивших 4 парашюта.
После их сброса поднялись две ракеты. Один из самолетов долго кружил над тем местом, где
22.12.1942 был разгромлен лагерь. 20 человек из батальона были посланы на поиски упавших
парашютов.
Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 391, л. 113об.-115об.

267

№14. Обязательное постановление об увеличении земельных участков
за борьбу против партизан и большевиков
Симферополь, июнь 1943 г.
1. Всякое лицо, которое активно боролось или борется с партизанами и большевиками, получает
от соответствующей воинской части, назначившей его на службу, соответствующее о том
удостоверение.
2. С этим удостоверением проситель может подать прошение соответствующему
сельскохозяйственному руководителю у себя на родине о:
a) наделении его землей, или
b) выплате ему вознаграждения до 1000 рублей, которое частично может быть заменено
продуктами питания.
[...]
4. Крымские татары и другие коренные жители, принятые на службу в Германскую армию,
получают удостоверение согласно пункту 1 от своей воинской части (например, роты
самообороны). Удостоверение и прошение должны быть отправлены служебным порядком
сельскохозяйственному начальнику Крыма, который переправит его сельскохозяйственному
руководителю района, в котором живет проситель. В этом случае квитанцию о приеме
удостоверения и прошение выдает начальник воинской части, в которой служит проситель.
Главное командование вермахта в Крыму.
Источник: ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 24, л. 31.

№15. Донесение начальнику Центральной оперативной группы крымских партизан П.Р.
Ямпольскому от разведчика штаба Северного соединения Сервера Усеинова
о положении в 147-м батальоне «Schuma»
Январь, 1944 г.
Ваше письмо начальнику штаба 147-го добровольческого батальона Кемалову мною лично
вручено. Он на ваше предложение согласился, но боится, что, мол, «если даже весь отряд
выполнит это задание, все равно после занятия города (Симферополя), нас поодиночке всех
накажут». Я с моим агентом Комурджаевым его убедил. Однако подписку он отказался дать,
говоря, что, мол, бумажка - это простая формальность.
Так как сейчас всем добровольцам негласно объявлено недоверие, ведется за ними слежка и
установлен строгий казарменный режим, нами намечен план действий в следующем виде.
Отряд остается в городе и при бегстве из города врага занимает все посты у важных объектов:
радио, банка, почты, мостов, здания ОК ВКП(б), театра, а также организует уничтожение
факельщиков.
Отрядом же организуется террористическая группа, которая уничтожает и арестовывает
врагов в самом батальоне, а также контролирует немцев и агентов СД.
В случае если враг заранее потребует выхода из города, Кемалов обязуется повернуть отряд в
горы. Настроение солдат антифашистское. Кемалову даже приходится брать отдельных ребят под
защиту перед командованием. Он также взялся индивидуально обработать отдельных командиров
и унтер-офицер рот, чтобы создать единое мнение.
В батальоне 240 человек, т. е. четыре роты, бойцы вооружены русскими и немецкими
винтовками, имеется 20 автоматов.
Источник: ГААРК, ф. П - 151, оп. 1, д. 505, л. 210-в.

268

№16. Земельный вопрос и крымско-татарские добровольцы (из допроса бывшего
заместителя начальника Управления землеустройства Крыма Г.В. Калиновича)
21 октября 1944 г.
[...] В этом отношении в привилегированном положении были татары, так как они дали
немцам добровольцев. При помощи метода надела приусадебной землей, немцы как можно
больше людей хотели вовлечь в добровольческие отряды. Добровольцы и их семьи получали по 2
га земли в собственность, особенно это практиковалось среди татарского населения, так как
татары, в основном, и были добровольцами, вся (их) молодежь пошла в добровольцы. Им
предоставляли самую лучшую землю, не считаясь с тем, что это была земля крестьян, которые не
вступили в добровольческие отряды. Особенно эта работа проводилась в Ак-Шеихском и
Симферопольском районах, Суин-Аджи, Вейрат, Чекурки, Бишак, Биюк-Янкой. Особенно деревни
Симферопольского района дали большое количество добровольцев и активно помогали немцам по
части выдачи партизан, выдачи продуктов, которые скрывали некоторые крестьяне [...].
Источник: ГААРК, ф. П - 156, оп. 1, д. 38, л. 84об.-85.

269

ПЕРЕЧЕНЬ УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ
НА РУССКОМ И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ

- БКО - Белорусская краевая оборона
- ВАК - Высший арабский комитет
- ВИЖ - «Военно-исторический журнал»
- ГААРК - Государственный архив Автономной Республики Крым
- ГАРФ - Государственный архив Российской Федерации
- КНОД - Казачье национально-освободительное движение
- КНП - «Культура народов Причерноморья»
- КОНР - Комитет освобождения народов России
- МИД - Министерство иностранных дел
- НГХ - Независимое государство Хорватия
- НОАЮ - Народно-освободительная армия Югославии
- ОКВ - Верховное командование вермахта (Oberkommando der Wehrmacht; OKW)
- ОКЛ - Верховное командование военно-воздушных сил (Oberkommando der Luftwaffe; OKL)
- ОКМ - Верховное командование военно-морского флота (Oberkommando der Marine; OKM)
- ОКХ - Верховное командование сухопутных войск (Oberkommando des Heeres; OKH)
- РОД - Русское освободительное движение
- РОА - Русская освободительная армия
- РСХА - Главное управление имперской безопасности (Reichssicherheitshauptamt; RSHA)
- СА - Штурмовые отряды (Sturmabteilungen; SA)
- СД - Служба безопасности (Sicherheitsdienst; SD)
- СС - Охранные отряды (Schutzstaffel; SS)
- ТНК - Туркестанский национальный комитет
- УІЖ - «Украінський історичний журнал»
- УНА - Украинская национальная армия
- «хиви» - «добровольный помощник» (Hilfswilliger; Hiwi)

НА ИНОСТРАННЫ Х ЯЗЫКАХ

- AHA - Allgemeines Heeresamt (Общее управление главнокомандующего армией резерва)
- AO - Abwehroffizier (офицер военной разведки - абвера)
- BA-MA - Bundesarchiv-Militararchiv (Федеральный военный архив ФРГ)
- Befh - Befehlshaber (главнокомандующий, начальник)

270

- Chef HrustuBdE - Chef der Heeresrustung und Befehlshaber des Ersatzheeres (начальник

вооружений сухопутных войск и главнокомандующий армией резерва)
- F - Fuhrungsabteilung (оперативный отдел)
- GendFrwVerb

General

der

Freiwilligenverbande

(генерал-инспектор добровольческих

формирований)
- GendOsttr - General der Osttruppen (генерал-инспектор восточных войск)
- GenQu - Generalquariermeister (генерал-квартирмейстер)
- GenStdH - Generalstab des Heeres (Генеральный штаб сухопутных войск)
- HGr - Heeresgruppe (группа армий)
- HSSPf - Hohere SS- und Polizeifuhrer (главный фюрер СС и полиции)
- KrVerw - Kriegsverwaltung (военная администрация)
- KTB - Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Дневник военных действий ОКВ)
- MGFA - Besitz des Militargeschichtlichen Forschungsamtes (Собрание рукописей Центра

исследований военной истории бундесвера)
- NARS - U.S. National Archives (Национальный архив США)
- NOB - Narodno-Oslobodilacka borba (Народно-освободительная борьба в Югославии)
- ObKdo - Oberkommando (Верховное командование)
- OrgAbt - Organisationsabteilung (организационный отдел)
- PAJH - Personliches Archiv des Joachim Hoffmann (Личный архив Иоахима Хоффманна)
- Pz.AOK - Panzerarmeeoberkommando (Верховное командование танковой армии)
- “Schuma” - Schutzmannschaft der Ordnungspolizei (вспомогательная полиция порядка)
- WASt

Die

Auskunftsstelle

fur

Wehrmachtnachweise

(Главная

картотека

бывших

военнослужащих вермахта)
- WPr - Wehrmachtpropaganda (Отдел пропаганды ОКВ)
- z. b. V. - zur besonderen Verfugung (части специального назначения)

НАИМЕНОВАНИЕ Ш ТАБНЫХ ДОЛЖ НОСТЕЙ ГЕРМ АНСКИХ ВООРУЖ ЕННЫ Х СИЛ
И ИХ СОКРАЩ ЕНИЕ

- Ia - начальник оперативного отдела
- Ib - начальник материально-технической части
- Ic - начальник отдела разведки (подчинялся Ia)
- IIa - начальник отдела личного состава (адъютант)
- IIb - заместитель начальника отдела личного состава (подчинялся IIa)
- III - начальник военной прокуратуры

271

- IVa - начальник административной части (подчинялся Ib)
- IVb - начальник медицинской части (подчинялся Ib)
- IVc - главный ветеринар (подчинялся Ib)
- IVd - капеллан (подчинялся IIa)
- V - начальник транспортного отдела (подчинялся Ib)

272

The summary
The questions, related to creation history and activity of Muslim volunteer formations
in composition of German armed forces per period with 1941 on 1945 explore in given
monograph; the political preconditions and conditions of their creation; system of their
organization and battle using consider; an Islam role during preparation of these
formations analyses. Author enters into scientific circulation whole row of sources on
given problems, as from home archives, so and from Germany and USA archives.

Die Inhaltsangabe
In der gegebenen Monographie werden die Fragen, die mit der Geschichte der Bildung
und der Tatigkeit der Moslem freiwilHgen Formierungen im Bestand der germanischen
ausgerusteten Krafte im Laufe von mit 1941 bis 1945 verbunden sind, untersucht; es
werden die politischen Vorbedingungen und die Bedingungen ihrer Bildung betrachtet;
das System ihrer Organisation und der Kampfanwendung; es wird die Rolle Islam im
Laufe der Vorbereitung dieser Formierungen analysiert. Der Autor fuhrt in den
wissenschaftlichen Umlauf die ganze Reihe der Quellen nach den Daten Problem, wie aus
den einheimischen Archiven, als auch aus den Archiven Deutschlands und USA ein.

Анотація
У даній монографіі досліджуються питання, пов'язані з історіею створення і
діяльності мусульманських добровольчих формувань в складі німецьких збройних
сил в період з 1941 по 1945 р.; розглядаються політичні передумови і умови іх
створення; система іх організаціі і бойового застосування; аналізуеться роль ісламу
в процесі підготовки цих формувань. Автор вводить в науковий обіг цілий ряд
джерел по даній проблематиці, як з вітчизняних архівів, так і з архівів Німеччини і
США.

273

О Г Л А В Л Е Н И Е
ПРЕДИСЛОВИЕ..................................................................................................
ВВЕДЕНИЕ...........................................................................................................
ГЛАВА 1. Анализ литературы и источников..................................................
Анализ литературы...........................................................................................................................
Анализ источников.............................................................................................................................

ГЛАВА 2. Причины создания и статус мусульманских
добровольческих формирований в германских вооруженных силах........
Иностранные добровольческие формирования в германских вооруженных силах
Политические предпосылки и условия создания мусульманских добровольческих
формирований в годы второй мировой войны ......................................................................
Политический и военный статус мусульманских формирований в системе
иностранных добровольческих формирований германских вооруженных сил ......

ГЛАВА 3. Особенности организации и подготовки мусульманских
добровольческих формирований в германских вооруженных силах.........
Арабы и представители мусульманских народов Индии
в германских вооруженных силах................................................................................................
Балканские мусульмане в германских вооруженных силах..............................................
Мусульмане - граждане СССР в германских вооруженных силах..............................

ГЛАВА 4. Система боевого применения мусульманских
добровольческих формирований в германских вооруженных силах.........
Формирования из арабов и представителей мусульманских народов Индии...........
Формирования из балканских мусульман.................................................................................
Мусульманские формирования из граждан СССР..............................................................

ЗАКЛЮЧЕНИЕ....................................................................................................
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ........
ПРИЛОЖЕНИЯ...................................................................................................
ПЕРЕЧЕНЬ УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ....................................................