Author: Хомский Н.
Tags: лингвистика грамматика языкознание переводная литература синтаксис издательство московского университета
Year: 1972
Text
московский государственный университет
име-..n М. В. ЛОМОНОСОВА
ПУБЛИКАЦИИ
ОТДЕЛЕНИЯ СТРУКТУРНОЙ
ПРИКЛАДНОЙ ЛИНГВИСТИКИ
Под обшей Редакцией В. А. ЗВЕГИНЦЕВА
СЕРИЯ ПЕРЕВОДОВ
В bs ч у с К 1
ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
1 9 7 2
Н. X о м с к и й
АСПЕКТЫ
ТЕОРИИ
СИНТАКСИСА
Перевод с английского
под редакцией а с предю ловием
В. А. ЗВЕГИНЦЕВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
19 72
NOAM CHOMSKY
ASPECTS OF THE THEORY OF SYNTAX
1965
Книга H. Хомского "Аспекты теории синтаксиса" посвящена разра-
ботке основ лингвистической теории в плане трансформационной порождаю-
щей грамматики и является вторым фундаментальным исследованием ав-
тора в этом направлении (первая книга Н. Хомского "Синтаксические струк-
туры" переведена на русский язык в 1962 г.). В книге подведены ито-
ги целого периода (1957—1965гг.) развития и критики трансформацион-
ной грамматики и заложены основы так называемого "второго варианта" теории
Н. Хомского, свободного от многих недостатков первого варианта.Рабо-
та посвящена в основном синтаксическим проблемам, но затрагивает
также вопросы фонологии и особенно семантики в той мере, в которой
они связаны с синтаксисом. К важнейшим изменениям, внесенным в транс-
формационную теорию в данной книге, относятся введение в синтакси-
ческий компонент лексикона и в связи с этим включение ряда семан-
тических проблем в синтаксис, а также существенная ревизия трансфор.
мационного субкомпонента, в частности отказ от факультативных и обоб-
щенных трансформаций. В работе определяются и изучаются в различ-
ных аспектах важнейшие понятия современного зарубежного языкозна-
ния: "компетенция" и "употребление", "глубинная структура" и "поверх-
ностная структура", и др.; исследуются проблема лингвистического обо-
снования теоретических построений и другие актуальные лингвистиче-
ские проблемы.
Книга представляет интерес для широкого круга лингвистов: спе-
циалистов по общему языкознанию, синтаксису и семантике; исследо-
вателей, занимающихся проблемами частичного или полного описания
одного или нескольких конкретных языков (подъязыков); специалистов
по прикладной и вычислительной лингвистике, —а также для психологов,
биологов и других специалистов, интересующихся проблемами языка.
Перевод с английского
А.Е. Кибрика. В.В. Раскина, В.И.Шовкуна
ПРЕДИСЛОВИЕ
Советские языковеды получили возможность познакомиться с гене-
ративной теорией (порождающей грамматикой) в 1962 году, когда был пере-
веден и издан на русском языке (во втором выпуске серии "Новое в линг-
вистике") первый труд Н.Хомского "Синтаксические структуры", кото-
рый и поныне остается основным и самым существенным для понима-
ния этой теории. Но "Синтаксические структуры" были в действительно,
сти не первой работой Н.Хомского. Они представляют собой сокращенное
и Довольно фрагментарное изложение (в возможно общедоступной форме)
большой работы, оставшейся в значительной мере неопубликованной
вплоть до настоящего времени, но известной довольно широкому кругу
лингвистов. Естественно, что автору пришлось опустить обсуждение
многих теоретических вопросов в этом кратком изложении, но после-
дующие публикации частично пополнили этот пробел. Важнейшая из этих
последующих публикаций-"Логические основы лингвистической теории",
представленная сначала в виде доклада на IX Международном конгрес-
се лингвистов, а затем с незначительными изменениями издавна;, о,-
дельной книгой*, также известна советскому читателю (она нд-.ечьт.--
на в четвертом выпуске серии "Новое в лингвистике" в 1965 году... Ьь.-
ли переведены на русский язык и некоторые другие статьи Н.Хомско-
го, касающиеся главным образом отдельных частных вопросов?*.
Все эти рнботы образуют как бы первый и бесспорно самый важ-
ный этап в становлении генеративной теории, которая стремится обо-
сновать новую и оригинальную точку зрения на цели и задачи линге» .
стической теории и методы лингвистического описания. Но за ними
последовал ряд новых статей и книг. Во многом они были стимулиро-
ваны оживленной дискуссией, поднявшейся вокруг генеративной теории
и не утихающей и в наши дни. Если говорить только о книгах, то одна
из них—"Основные положения теории порождающих грамматик"** *-пред-
ставляет суммарный ответ на конкретные критические замечания, Дру-
гая-"Картезианская лингвистика"****—посвяшена некоторым общим про-
блемам генеративной теории, рассматриваемым в исторической перспек-
тиве, третья—"Аспекты теории синтаксиса"*****—дает новую версию ге-
неративной лингвистики, и, наконец, последняя - "Язык и мышление"*****!
опять-таки обращается к самым общим вопросам генеративной теории и тем
научным перспективам, которые она открывает.
* Current Issues in L in guistic Theory, The Hague, 1964.
** Следует отметить, что H. Хомский нередко печатает пересказы своих
работ или отдельные фрагменты публикуемых позднее целиком работ, почему с
точки зрения ознакомления с генеративной теорией его печатные труды не рав-
нозначны.
**** Topics in the Theory of Generative Grammar, The Hague— Pans, 1966.
***** QaTtesian Linguistics, N.—Y. — L., 1966.
***** Xipecis of the Theory of Sintax, Cambridge, Mass., 1965.
****** Language and Mind, N.-Y.— Chi., 1968.
i':-1544
5
".Аспекты теории синтаксиса", как было сказано, дают новое изло-
жение генеративной теории с некоторыми весьма существенными коррек-
тивами, учитывающими критические замечания, и дополнениями, уточни-
ющими прежние положения. Эта книга отмечает как бы второй этап в
разработке модели трансформационной (порождающей) грамматики, и зна-
комство с ней поэтому необходимо для правильной и достаточно полной
оценки генеративной лингвистики. Главным образом именно но этой при-
чине, учитывая значительный общий интерес к генеративной теории, в
настоящем издании предлагается русский перевод этой книги, выполнен-
ный сотрудниками кафедры структурной и прикладной лингвистики Мос-
ковского государственного университета. Следует добавить, что для пе-
реводчиков "Аспекты теории синтаксиса" представияют специальный ин-
терес в связи с теми прикладными задачами, которые им приходится
решать в их повседневной работе.
Для понимания "Аспектов теории синтаксиса", так же как и для оз.
накомления с генеративной лингвистикой, совершенно йе обязательно
предварит^ельное знакомство с "Синтаксическими структурами". "Аспек-
ты теории синтаксиса" представляют достаточно независимое изложение
генеративной теории в том ее виде, которое получило название "стан-
дартной теории". Но все же, хотя бы в самой краткой форме, очевидно,
следует указать на все то новое, что эту более позднюю книгу отлича-
ет от "Синтаксических структур".
Трансформационная модель, избранная в качестве опорной, оказа-
лась слишком ^сильной и может б уть распространена на явления, которые
не принадлежат естественному языку. Поскольку же она с самого нача-
ла мыслилась как модель, ориентированная на естественный язык, основ-
ным признаком которого признаются его творческие качества, понадоби-
лась система ограничений, чтобы удержать трансформационную модель в
аужных пределах. Параллельно с этими ограничительными уточнениями
Н.Хомский стремился приспособить свою прежнюю систему к более ши-
рокому (в пределах естественногб языка) кругу синтаксических отноше-
ний, некоторые из которых даже и не затрагивались в традиционных опи-
сательных грамматиках (не говоря уже о формальных таксономических
описаниях, в которых синтаксис как таковой был вообще почти не пред,
ставлен). А это стремление неизбежно привело Н. Хомского к необходи-
мости пересмотреть свое отношение к семантике и отвести ей Значитель-
но больше места в своей системе. Новая версия трансформационной
грамматики ("стандартная теория"), наряду с синтаксическим и фоноло-
гическим, включает уже и семантический компонент.
Правда, и в "Синтаксических структурах" семантика не полностью
изымалась из поля зрения исследователя и делалось утверждение, что
хотя семантические факторы непосредственно не релевантны для синтак-
сического описания предложений, тем не менее "существует поразитель-
ное соответствие между, с одной стороны, структурами и элементами,
обнаруживаемыми в формальном грамматическом анализе, и, с другой
8
стороны, специфическими семантическими функциями”*. По это утверж-
дение фактически не шло дальше той полууступки, которую должен был
в конце концов сделать учитель Н. Хомского 3.Хэррис (самый последо-
вательный представитель таксономической лингвистики без семантики),
писавший, что "в ряде важных случаев можно даже установить определен-
ные аспекты значения как функции измеримых дистрибуционных отно-
шений... Иными словами, различие в значении координируется с различи-
ем в дистрибуции"**. В "Аспектах теории синтаксиса" Н. Хомский уже
приходит к заключению, что значимую сторону предложений можно и
должно подвергать такому же точному, формальному анализу, как и их
синтаксическую структуру, и что семантика должна быть включена в ка-
честве обязательной части в грамматический анализ языка (хотя все еше
в подчиненном по отношению к синтаксису положении). Грамматика язы-
ка стала рассматриваться Н.Хомским как система правил, ставящая в
связь значение каждого порождаемого ею предложения с фонетической
манифестацией предложения. Соответственно с этим представлением
грамматики в ней большое место занимают теперь категории поверхно-
стной структуры и глубинной структуры, а также отношения между эти-
ми структурами. Ныне значение каждого предложения производится (в
значительной части, если не целиком) из глубинной структуры посред-
ством правил семантической интерпретации, а фонетическая интерпре-
тация каждого предложения производится из поверхностной структуры
посредством фонологических правил. Таким образом, генеративная тео-
рия сделала в последние годы резкий поворот в сторону семантики и, как
показывают последние работы***, продолжает продвижение в этом направ-
лении. Свидетельством этого уклона генеративной грамматики является
и фактическое включение в нее системы компонентного семантическо-
го анализа (в том виде, в каком он излагается Дж. Катцем).
Полномочный представитель интересов семантики в генеративной
грамматике— глубинная структура—является также главным средоточи-
ем лингвистических универсалий, которым в науке о языке уделяется
все больше и больше внимания. Последнее обстоятельство обуславлива-
ется тем, что глубинная структура, по-видимому, в значительной степе-
ни логической природы (во всяком случае, сам Н.Хомский производит ее
анализ через посредство пропозиций). Она очень напоминает понятийные
категории О. Есперсена и скрытые категории Б. Уорфа, но требует еше
внимательного рассмотрения, тем более, что судя по всему, и сам Н. Хом-
ский не очень отчетливо представляет себе ее существо.
* N. Chomsky. Syntactic Structures. The Hague, 1957, p. 101.
** H arri s. Distributional Structure. " Word", 1954, vol. 10, no. 2~ 3,
p. 156.
*** См., В частности, статью н. Хомского Deep structure, Sufrace Struc.
lure and Semantic Interpretation. Studies in General and Oriental Linguistics.
Tokyo, 1970.
7
Разумеется, коррективы, внесенные в последние роды Ц.Хомским,
не сводятся только к "семантизации" трансформационной модели (что,
впрочем, само по себе значительно расширило ее описательные возмож-
ности). Одновременно пришлось пересмотреть и всю систему правил опи-
сания, их распределение по категориям обязательных и факультативных, ;>
осуществить уменьшение количества трансформационных операций (так
же, как и пересмотр их роли), произвести изменения в рекурсивной про-
цедуре и в организации лексикона и т.д. Но все это относится больше к
техническим аспектам модели, чем к ее сущности.
Следует думать, что генеративная теория будет претерпевать некото- »
рые изменения и в дальнейшем в своем стремлении учесть все конструк-
тивные критические замечания — в этом следует видеть выражение ее жиз
ненности. Но и в своем настоящем виде она занимает видное место в сов-
ременной лингвистике, практически реализуя уже некоторые свойствен-
ные ей общие тенденции и, в частности, стремление к построению адек-
ватной и обладающей достаточной объяснительной силой лингвистической
теории. Как и все новое и оригинальное, генеративная лингвистика вы- ,
зывает далеко не однозначную оценку. Безусловно, однако, одно —она за-
служивает большего, чем голое и неаргументированное отрицание. Как
пишет Ч. Хоккетт, относящийся к числу лингвистов, критически настроен-
ных по отношению к генеративной теории, "Хомский построил разработан-
ную и последовательную теорию языка, которая резко отличается от всех
предложенных лингвистами, филологами, психологами или философами в
течение последних ста лет и даже больше. Это-важно. Сделав крутой
поворот от всех нас, Хомский достиг иной перспективы. Мы не можем от-
рицать его взгляды только кэ том основании, что мы со своей точки зре-
ния не способны увидеть то, что он разглядел, по его мнению, со сво-
ей"*. Но это, конечно, и не значит, что мы без всякой критики должны
принимать то, что со своей генеративной вышки увидел Н.Хомский. А для
того, чтобы критиковать, надо знать. Надо знать то, о чем высказывает-
ся критическое суждение, и только в этом случае оно заслуживает уваже-
ния. Уже и в этом достаточное оправдани-е настояшего издания.
В.Звегинцев
*Ch. Hockett. The State of the Art, The Hague - Paris, 1968, p. 36.
8
1.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ
§ 1, ПОРОЖДАЮЩИМ ГРАММАТИКИ КАК ТЕОРИИ
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОМПЕТЕНЦИИ
Данная работа будет затрагивать различные вопросы синтаксической
теории и английского синтаксиса; лишь немногие из них будут рассмот-
рены более или менее детально, некоторые совери енно поверхностно и
ни один исчерпывающе. Эта работа посвящена синтаксическому компонен-
ту порождающей грамматики, а именно правилам, которые определяют
правильно построенные цепочки минимальных синтаксически функцио-
нирующих единиц (ф о р м ат и во в) и приписывают различного рода струк-
турную информацию как этим цепочкам, так к цепочка^, которые от-
клоняются от правильности в определенных отношениях.
Обшие положения, развиваемые в данном исследовании, излагались
неоднократно, и предполагается некоторое знакомство с теоретически-
ми и описательными работами, приведенными в библиографии. В Дан-
ной главе я сделаю краткий обзор некоторых основных исходных до-
пущений, не пытаясь серьезно их здесь обосновывать, и ограничусь
лишь указанием на них в явном виде.
Лингвистическая теория имеет дело, в первую очередь, с идеальным
говорящим-слушаюшим, существующим в совершенно однородной речевой
общности, который знает свой язык в совершенстве и не зависит от та-
ких грамматически несущественных условий, как ограничения памяти,
рассеянность, перемена внимания и интереса, ошибки, (случайные или
закономерные) в применении своего знания языка при его реальном упо-
треблении. Мне представляется, что именно такова была позиция осно-
вателей современной обшей лингвистики, и для ее пересмотра не было
предложено никаких убедительных оснований. Для того, чтобы изучать
реальное языковое употребление, мы должны рассматривать взаимодей-
ствие многих факторов, а лежащая в ее основе компетенция говоряше-
го-слушаюшего является только одним из них. В этом отношении изуче-
ние языка не отличается от эмпирического исследования других слож-
ных феноменов.
Таким образом, мы проводим фундаментальное различие между ком.
петенцией (знанием своего языка говоряшим-слушаюшим) и упот-
реблением (реальным использованием языка в конкретных ситуациях).
Только в идеализированном случае, описанном в предыдущем абзаце,
употребление является непосредственным отражением компетенции.
9
В действительности же оно не может непосредственно отражать компе-
тенцию. Запись естественной речи показывает, сколь многочисленны в
ней обмолвки, отклонения от правил, изменения плана в середине выска-
зывания и т. п. Задачек лингвиста, также как и ребенка, овладевающего
языком, является выявить из данных употребления лежащую в их основе
систему правил, которой овладел говорящий-слушающий и которую он ис-
пользует в реальном употреблении. Отсюда следует, что лингвистическая
теория, если говорить формально, является менталистскоЙ, так как она
занимается обнаружением психической реальности, лежащей в основе ре-
ального поведения1. Наблюдаемое использование языка, гипотетические
реакции на него, навыки и т.п. могут представить убедительные данные
о природе психической реальности, но, несомненно, не являются действи-
тельным содержанием лингвистики, если считать ее серьезной наукой.
Противопоставление, вводимое мною, связано с соссюровским противопо-
ставлением языка и речи; но необходимо отвергнуть его концепцию
языка как только систематического инвентаря единиц и скорее вернуть-
ся к гумбольдтовской концепции скрытой компетенции как системы по-
рождающих процессов. По этому поводу см. Chomsky (1964).
Грамматика языка стремится к тому, чтобы быть описанием компе-
тенции, присущей идеальному говоряшему-слушаюшему. Далее, если эта
грамматика является совершенно эксплицитной, другими словами, если она
не полагается на умственные способности читателя, понимающего суще-
ство дела, а наоборот, обеспечивает эксплицитный анализ этих способно-
стей, мы можем (в некотором смысле избыточно) назвать ее порож-
дающей грамматикой.
Полностью адекватная грамматика должна приписывать каждому из
бесконечной последовательности предложений структурное описание, по-
казывающее, как это предложение понимается идеальным говоряшим-слу-
шающим. Это традиционная проблема описательной лингвистики, и тради-
ционные грамматики дают изобилие информации, имеющей отношение к
структурным описаниям предложений. Однако при всей их очевидной цен-
ности эти традиционные грамматики неполны в том отношении, что они
оставляют невыраженными многие основные регулярности языка, для ко- -
торого они созданы. Этот факт особенно ясен на уровне синтаксиса, где
ни одна традиционная или структурная грамматика не идет далее класси-
фикации частных примеров и не доходит до стадии формулирования поро-
ждающих правил в сколько-йибудь значительном масштабе. Анализ лучших
из существующих грамматик сразу же показывает, что это следствие по-
рочности принципа, а не вопрос эмпирической детальности или логической
точности. Тем не менее кажется очевидным, что попытка исследовать эту
в значительной степени не отмеченную на карте территорию может быть
с наибольшим успехом начата с изучения свойств структурной информации,
представленной традиционными грамматиками, и свойств лингвистических
процессов, которые были выявлены, хотя бы и не формально, В этих
грамматиках2.
10
Необходимо четко представлять себе ограничения, свойственные
традиционным и структурным грамматикам. Хотя такие грамматики мо-
гут содержать полные и эксплицитные списки исключений и нерегулярно-
стей, в отношении регулярных и продуктивных синтаксических процес-
сов они ограничиваются лишь примерами и отдельными намеками. Нель-
зя сказать, что традиционная лингвистическая теория не подозревала об
этом факте. Например, Джеймс Битти (1788) отмечает, что:
"Языки, таким образом, имеют сходство с людьми в том отношении,
что, хотя каждый имеет свои особенности, посредством чего он от-
личается от всех прочих, тем не менее все они имеют определенные
обшие свойства. Особенности конкретных языков объясняются в со-
ответствующих грамматиках этих языков и словарях. То, что явля-
ется обшим для всех языков, или то, что необходимо присутствует в
каждом языке, относится к науке, которую некоторые называют
универсальной или философской грамматикой".
Несколько раньше Дю Марсе определяет универсальную и конкрет-
ную грамматику следующим образом (1729, цит. по работе Sahlin, 1928,
рр. 29—30):
"В грамматике есть наблюдения,-общие для всех языков; именно эти
наблюдения образуют то, что называется общей грамматикой* к ним,
например, относятся замечания, которые сделаны об артикулируе-
мых звуках, о буквах, которые являются знаками этих звуков; о
природе слов и о различных способах, какими они должны быть рас-
положены или устроены, чтобы стать осмысленными. Кроме этих
общих наблюдений, есть наблюдения, которые относятся только к
данному конкретному языку; именно они и составляют содержание
конкретных грамматик каждого языка".
Более того, в пределах традиционной лингвистической теории несом-
ненно осознавалось, что одним из общих качеств, присущих всем языкам,
является их "творческий" характер. А именно, существенным качеством
языка является то, что он предоставляет средства для выражения неог-
раниченного числа мыслей и для реагирования соответствующим образом
на неограниченное количество новых ситуаций (ссылки см. в работе Chon*
sky, 1964). Итак, грамматика конкретного языка должна быть дополне-
на универсальной грамматикой, которая вводит творческий аспект ис-
пользования языка и выражает глубинные регулярности, которые, буду-
чи универсальными, исключаются из самой конкретной грамматики. По-
этому вполне естественно, чтобы грамматики более или менее подробно
обсуждали только исключения и нерегулярности. Лишь после дополнения
универсальней грамматикой грамматика данного языка дает полные све-
дения о компетенции говоряшего-слушаюшего.
Однако современная лингвистика не признала эксплицитно необхо.
димости дополнения "конкретной грамматики" данного языка универсаль-
ной грамматикой с целью достичь адекватности описания. Фактически,
Ока характерным для нее образом отвергла изучение универсальной грам-
матики как вводящее в заблуждение; и, как отмечалось выше, она не
П
сделала попытки обратиться к творческому аспекту использования язы-
ка. Тем самым она не предложила никакого способа преодолеть qynpa-
ментальную неадекватность описания структуралистских грамматик.
Другая причина неудачи традиционных грамматик, конкретных и уни-
версальных, в попытке дать точную формулировку регулярных процессов
построения и интерпретации предложений лежит в широко распространен-
ном убеждении, что существует "естественный порядок мыслей", который
зеркально отражается в порядке слов. 'Поэтому правила построения пред-
ложений в действительности принадлежат не грамматике, а некоторой
другой дисциплине, в которой изучается "порядок мыслей". Так в книге
Graminairc generale et raisonnee (Lancelot et al„ 1660) утверждается, ЧТО,
за исключением метафорической речи, порядок слов следует за "естест-
венным порядком", который соответствует "естественному выражению
наших мыслей". Следовательно, кроме правил эллипсиса, инверсии и т.п.,
нужно сформулировать незначительное число грамматических правил, ко-
торые определяют метафорическое использование языка. Эта же точка
зрения проявляется во многих формах и вариантах. Приведем еше один
пример: в интересном эссе, посвященном в значительной степени вопро-
су о том, как множество идей, возникающих одновременно или последо-
вательно, отражается р порядке слов, Дидро заключает, что французский
язык уникален среди Других языков тем, в какой высокой степени поря,
док слов в нем соответствует естественному порядку мыслей и идей (Di-
derot, 1761). Так, "каким бы ни был порядок слов в каком-либо древнем
и современнс м языке, сознание писателя следует дидактическим прави-
лам французского синтаксиса” (р. 390). "По-французски мы говорим об
определенных вещах таким образом, каким в других языках ум должен
специально их обозревать при письме" (р, 371). С восхитительной после-
довательностью он заключает далее, что "наш простецкий язык по срав-
нению с другими языками обладает преимуществом полезного над при-
ятным” (р. 372)5 так, французский является подходящим для наук, в то
время как греческий, латинский, итальянский и английский "более при-
способлены для литературы". Более того.
"здравый смысл изберет французский язык; но ... воображение
и чувство отдадут предпочтение древним языкам и языкам наших со-
седей... по-французски надо говорить в обществе и в философских
школах; на греческом, латыни, английском - с кафедр и в театрах...
наш язык будет языком истины, если она когда-нибудь вернется на
землю, а... греческий, латинский и другие будут языками сказки и
выдумки. Французский язык создан, чтобы наставлять, разъяснять и
переубеждать; греческий, латинскии. итальянский, английский—что-
бы уговаривать, умолять и обманывать: говорите по-гречески, на ла-
тыни, по-итальянски с народом, но говорите по-французски с мудре-
цом" (рр. 37 1—372).
Так или иначе, в той степени, в какой порядок слов определяется фак-
торами, не зависящими от языка, нет необходимости описывать его в
конкретной или универсальной грамматике, и мы имеем поэтому принци-
12
пиальные основания для исключения из грамматики эксплицитного фор-
мулирования некоторых синтаксических процессов. Следует отметить,
что этот наивный взгляд на языковую структуру продолжает существовать
до настоящего времени в различных формах, например, в соссю.ровском
представлении о последовательности выражений, соответствующих аморф-
ной последовательности понятий, или в обычной характеристике исполь-
зования языка как просто способа употребления слов и фраз (см., напри-
мер, Ryle, 1953).
Но фундаментальная причина этой неадекватности традиционных грам-
матик более формального свойства. Хотя их авторы хорошо понимали,
что лингвистические процессы в некотором смысле являются "творче-
скими", формальные средства для выражения системы рекурсивных про-
цессов были попросту недоступны до самого недавнего времени. Факти-
чески действительное понимание того, как язык может (говоря словами
Гумбольдта) "осуществлять бесконечное использование конечных средств"
развилось только в течение последних тридцати лет в ходе изучения ос-
нований математики. Теперь, когда понимание этого вопроса вполне до-
стигнуто, можно вернуться к проблемам, которые были подняты, но не
решены традиционной лингвистической теорией, и попытаться дать экс-
плицитную формулировку существа "творческих” процессов языка. Коро-
че говоря, теперь уже нет формального барьера для изучения порождаю-
щих грамматик в полном объеме. ;
Возвращаясь к главной теме, замечу, что под порождающей грамма- :
тикой я понимаю просто систему правил, которая некоторым эксплицит- ;
ным и хорошо определенным образом приписывает предложениям струк-
турные описания. Очевидно, что каждый говорящий на языке овладел
порождающей грамматикой, которая отражает знание им своего языка.
Это не значит, что он осознает правила грамматики, или даже что он в
состоянии их осознать, или что его суждения относительно интуитивного
знания им языка непременно правильны. Любая интересная порождающая
грамматика будет иметь дело, по большой части, с процессами мышле-
ния, которые в значительной степени находятся за пределами реального
-или даже потенциального осознания; более того, вполне очевидно, что
мнения и суждения говорящего относительно его поведения и его компе-
тенции могут быть ошибочными. Таким образом, порождающая грамма-
тика пытается точно определить, что говорящий действительно знает, а
не то, что он может рассказать о своем знании. Аналогично теория ви-
зуального восприятии и, таятся объяснить, каким образом человек дей-
ствительно видит и каковы механизмы, определяющие это явление, а
не его утверждения о том, что и как он видит, хотя эти утверждения мо-
гут поставлять полезные и по существу неотразимые доказательства для
такой теории. >
Чтобы избежать одного постоянного недоразумения, вероятно, стоит \
повторить, что порождающая грамматика не является моделью для гово-
рящего или для слушающего. Она стремится охарактеризовать в наибо-
лее нейтральных терминах знание языка, которое дает основу для деист- !
13
вительного использования языка говоряшим-слушаюшим. Когда мы гово-
рим о грамматике, что она порождает предложение с определенным струю
турным описанием, мы просто имеем в виду, что грамматика приписыва-
ет предложению это структурное описание. Когда мь. говорим, что пред-
ложение имеет определенный вывод по отношению к конкретной порождаю
шей грамматике, мы ничего не говорим о том, как практически и эффек-
тивным образом действовать говорящему или слушающему, чтобы по-
строить этот вывод. Эти вопросы относятся к теории использования язы-
ка—к теории употребления. Несомненно, разумная модель использова-
ния языка будет включать в качестве основного компонента порождаю-
щую грамматику, которая отражает знание языка говоряшим-слушаюшим
но эта порождаюн ая грамматика не определяет сама по себе характер или
функционирование модели восприятия или модели производства речи. О
различных попытках разъяснить это положение см. Chomsky (1957), Gle-
ason (1961), Miller and Chomsky (1963) и многие другие публикации.
Путаница в этом вопросе настолько устойчива, что наводит на мысль
о необходимости терминологических изменений. Те;., не менее я считаю
термин "порождающая грамматика" вполне подходншим, и поэтому про-
должаю пользоваться им. В том смысле, который приписан этому терми-
ну здесь, он хорошо известен в логике, в «сытности в теории комбина-
торных систем Поста. К тому же "порождать" кажется мне наиболее при-
емлемым переводом термина Гумбольдта erzeu^en, который он часто
использует, как кажется, в значении, по существу совпадающем с тем,
которое подразумевается здесь. Поскольку такое использование терми-
на "порождать" установилось как в логике, так и в лингвистической
тео] ии, я не вижу оснований для пересмотра терминологии.
О. К ВОПРОСУ О ТЕОРИИ УПОТРЕБЛЕНИИ
Представляется, что нет оснований подвергать сомнению традицион-
ную точку зрения, что изучение употребления будет развиваться лишь в
той степени, в какой это допускает понимание лежашеи в его основе
компетенции. Болес того, последние исследования в области употребле-
ния, кажется, вновь подтверждают это допущение. Насколько мне из-
вестно, только в тех случаях (за исключением фонетики) были достигну-
ты конкретные результаты и выдвинуты ясно сформулированные гипоте-
зы в области теории употребления, когда изучение моделей употребле-
ния включало в себя порождающие грамматики, то есть когда оно опира-
лось на допущения относительно лежащей в основе компетенции'’. В част-
ности, имеется несколько важных наблюдений, касающихся ограничений,
накладываемых на употребление организацией памяти и пределами па-
мяти и касающихся использования грамматических средств для образо-
вания различных отклоняющихся от нормы предложений. К последнему
вопросу мы вернемся в главах 2 и 4. Чтобы лучше разъяснить различие
между компетенцией и употреблением,мох.етбыть полезно кратко обоб-
14
шить некоторые из гипотез и результатов, появившихся в последние го-
ды при изучении моделей употребления с ограничениями в памяти, во
времени и в пропускной способности.
При обсуждении этого вопроса мы будем использовать термин "допус-
тимый" применительно к высказываниям, которые совершенно естествен-
ны, понимаются мгновенно, без анализа с пом-ошью карандаша н бумаги,
и не являются ни в каком отношении странными или нелепыми. Очевидно,
существуют степени допустимости (в различных измерениях). У.ожно пой-
ти дальше и предложить различные операционные критерии, чтобы опре-
делить это понятие более точно (например, скорость, правильность и еди-
нообразие при повторении и распознавании, естественность интонации)4.
Г, настоящей работе нет нужды характеризовать это понятие белее стро-
го. Н целях иллюстрации приведем нижеследующие предложения, из ко-
торых предложения (1) несколько более допустимы (в подразумеваемом
смысле), чем предложения (2):
(I) (i) I called up the man who wrote the book that you told nie about
я позвал наверх человека, который написал книгу, о которой ты
говорил мне*
(ii) quite a few of the students who \ou met who come from New York
are friencs of mine
некоторые из студентов, которых ты встретил, которые приез-
жаю т из Ныо-Пррка, являются моими друзьями
(iii) John, Bill, Ton:, and several «I their friends visited us last night
Джон, Билл, Том и некоторые i з их друзей навестили нас вчера
вечером
(2) (i) I called the man who wrote tie book that von told me about up
я позвал человека, который написал книгу, о которой ты говорил
мне, наверх
(ii) the man who the boy who the students recognized pointed out is a
friend of mine
человек, который мальчика, которого студенты узнали, указал,
является моим другом
Более допустимы те предложения, которые с большей вероятностью
могут быть произнесены, i олее легко понимаются, менее громоздки и в
некотором смысле более естественны5. Недопустимых предложений ста-
раются в реальной речи избегать и заменяют их, насколько это возмож-
но, более допустимыми вариантами.
Понятие "допустимость" не следует смешивать с "грамматичностью".
Допустимость есть понятие, принадлежащее исследованию употребления,
* Здесь и в ряде других случаев английские примеры снабжены допусти-
мыми, но не лучшими переводами, с целью максимального приближения
к тем или иным грамматическим свойствам оригинала. Здесь с этой целью
в перевод введено слово "наверх" (прим. пер.).
15
в то время как грамматичность принадлежит исследованию компетенции.
Предложения (2) находятся в нижней части шкалы допустимости, но в верх-
ней части шкалы грамматичности (в формальном смысле этого термина).
Это значит, что порождающие правила языка приписывают этим предложе-
ниям интерпретацию точно таким же образом, каким они приписывают ин-
терпретацию несколько более допустимым предложениям (1). Как и в слу-
чае допустимости, существуют степени грамматичности (ср. Скольку, 1955,
1957, 1961), но шкалы грамматичности и допустимости не совпадают.
Грамматичность является лишь одним из многих факторов, определяющих
’ допустимость. Далее, .если для допустимости можно предложить различ-
! ные операционные тесты, то малоправдоподобно, что может быть подоб-
I ран необходимый и достаточный операционный критерии для значитель-
: но более абстрактного и гораздо более важного понятия грамматично-
сти. Недопустимые грамматичные предложения часто не могут быть ис-
пользованы по причинам, связанным нс с грамматикой, а с ограничения-
ми памяти, интонационными и стилистическими факторами, "иконичес-
кими" элементами речи (например, с тенденцией помеп ать логический
субъект и объект скорее раньше, нежели позже, ср. примечание 32 Гла-
вы 2 и примечание 9 Главы 3) и т. д. Заметим, что совершенно невозмож-
но характеризовать недопустимые предложения с грамматических терми-
нах, Зак, мы не можем сформулировать конкретных правил грамматики,
которые исключали бы недопустимые предложении. Зак же мы не можем,
очевидно, исключить недопустимые предложения, ограничив число повтор-
ных применений грамматических правил при порождении предложения,так
как недопустимость с таким же успехом может возникнуть из-за приме-
нения разных правил, каждое из которых применено только один раз. Фак-
тически ясно, что мы можем охарактеризовать недопустимые предложе-
ния только в терминах некоторого "глобального" свойства выводов и
определенных этими выводами структур — свойства, которое исходит не
из конкретного правила, а из того, как эти правила взаимодействуют в
выводе.
Это наблюдение наводит на мысль, что изучение употребления полез-
но начать ‘ исследования допустимости простейших формальных струк-
тур в грамматичных предложениях. Наиболее очевидное формальное
сыСТ' т.о высказывании--это их членимость посредством скобочной запи-
си па соета ляышие различных типов; иначе говор;;, с ьысказываниями
ассоциируются "древовидные структуры". Среди этих структур мы можем
выделять I езличные типы —например, такие, которым мы даем следую-
щие условные названия:
(3) (i) конструкции с гнездованием
(И) конструкции с самовставленпем
(iii) конструкции с многочленными ветвлением
(iv) конструкции с левосторонним ветвлением
(v) конструкции с правосторонних; ветвленьем
16
Составляющие А и В образуют конструкцию с гнездованием, если
А целиком включено в В и справа и слева от А расположены непустые
элементы составляющей В. Так, составляющая the щап who wrote the
book that you told me about "человек, который написал книгу, о которой
ты говорил мне”, гнездована в составляющую called the man who wrote
the book that you told me about up "позвал человека, который написал
книгу, о которой ты говорил мне, наверх" (см. (21)). Составляющая А
самовставлена в В, если А гнездована в В и, кроме того, А есть со-
ставляющая того же типа, что и В. Тогда составляющая who the stu-
dents recognized "которого студенты узнали" самовставлена в состав-
ляющую who the boy who the students recognized pointed out "который
мальчика, которого студенты узнали, указал" (см. (2ii)), так как обе со-
ставляющие являются определительными придаточными. Таким образом,
гнездование связано со скобочной записью, а самовставление еше и с
помеченной скобочной записью. Конструкция с многочленным ветвлени-
ем не имеет внутренней структуры. В (liii) Субъектная Именная Состав-
ляющая является конструкцией с многочленным ветвлением, так как
John, Bill, Tom и several of their friends являются ее непосредственны-
ми составляющими и никак более не связаны друг с другом. В терми-
нах скобочной записи конструкция с многочленным ветвлением имеет
форму [[А][В]. . .[М]]. Структура с левосторонним ветвлением имеет фор-
му [[[. . .]. . .1. . —например, в английском языке такие бесконечно
итерируемые структуры, как [[[[John]’s brother]’s father's uncle] "дядя
Отца брата Джона"* ИЛИ [[[the man who you met] from Boston] who was on
the train] "[[[человек, которого ты встретил,] из Бостона,] который был
в поезде]" или как (lii), в которых комбинируются различные виды ле-
востороннего ветвления. Структуры с правосторонним ветвлением имеют
противоположное свойство, например, Прямой Объект в (li) или [this is
[the cat that caught[the rat that stole the cheese]]] "[это [кошка, которая
поймала[крысу, которая украла сыр]]]".
Влияние этих внешних свойств структуры предложения на употребле-
ние, стало предметом изучения почти с самого начала работы последних лет по
порождающим грамматикам, и имеются некоторые интересные наблю-
дения, касающиеся их роли в определении допустимости (то есть их ро-
ли в ограничении употребления).
Кратко суммируя эти исследования, я считаю правдоподобными сле-
дующие наблюдения:
(4) (i) повторяющееся гнездование способствует недопустимости
(ii) самовставление в еше большей мере способствует недопусти-
мости
(iii) конструкции с многочленным ветвлением оптимальны для допу-
стимости
(iv) гнездование длинного и сложного элемента понижает допусти-
мость
* Буквально [[[[Джона] брата]отца]дядя] (прим. пер.).
2-1544
17
(v) нет явных примеров недопустимости, включающих только лево-
стороннее или только правостороннее ветвление, хотя эти кон-
струкции неестественны в другом отношении; так, например,
при чтении конструкции с правосторонним ветвлением this is the
cat that caught the rat that stole the cheese интонационные пау-
зы обычно приходятся на неправильные места (т.е. но еле cat и
rat, вместо тех мест, где появляются главные скобки).
В некоторой мере эти явления легко объясняются. Так, известно (ср.
Chomsky, 1959а, а также Chomsky, 1961, и Miller and Chomsky, 1963),
что оптимальное воспринимающее устройство, даже с ограниченной па-
мятью, может допускать неограниченные структуры с левосторонним вет-
влением и структуры с правосторонним ветвлением, однако же струк-
туры с гнездованием (и особенно с само вставлением) превышают возмож-
ности его памяти. Таким образом, случай (44) является просто следстви-
ем конечности памяти, и недопустимость таких примеров, как (2ii), не
создает проблемы.
Если утверждение (4ii) правильно6, то мы имеем основание для вы-
водов относительно организации памяти, которые выходят за пределы
тривиального тезиса, что память должна быть конечной по величине. Оп-
тимальное конечное воспринимающее устройство типа описанного в рабо-
те Chomsky (1959а) не должно испытывать больших трудностей с само-
вставлением, чем С другими видами гнездования (см. ио этому поводу
Bar-Hill el, Kasher, and Shamir, 1963). Чтобы объяснить большую недопус-
тимость само вставления (считая, что это реальный факт), мы должны на-
ложить другие условия на воспринимающее устройство, помимо простой
ограниченности памяти. Мы можем допустить, например, что восприни-
мающее устройство имеет запас доступных для него аналитических про-
цедур, по одной на каждый вид составляющих, и что это устройство ор.
ганизовано таким образом, что оно не в состоянии (или считает затруд-
нительным) использовать процедуру ф, пока оно находится в процессе
выполнения ф, Это не является необходимым свойством модели восприя-
тия, но оно довольно правдоподобно, и может служить объяснением для
14ii), См. в этой связи Miller and Isard (1964).
Высокая степень допустимости многочленного ветвления, как в слу-
чае (4iii), легко объяснима при правдоподобном допущении, что отноше.
кие числа составляющих к числу формативов (отношение общего числа
узлов к числу терминальных узлов в диаграмме—дереве) есть грубая
мера количества вычислительных операций, которые должны быть произ-
ведены при структурном разложении. Тогда многочленное сочинение бу-
дет простейшим видом конструкции для аналитического устройства —оно
будет требовать наименьшего напряжения памяти7. По этому поводу см.
Miller and Chomsky (1963).
Случай (4iv), возможно, предполагает расстройство памяти,, но он под-
нимает нерешенные вопросы (см. Chomsky, 1961, примечание 19).
18
Случай(4v) следует из вывода относительно упомянутых ранее
оптимальных моделей восприятия. Но остается неясным, почему струк-
туры с левосторонним и с правосторонним ветвлением становятся недо-
пустимыми после некоторого предела, если этот факт действительно име-
ет место8.
Естественен вопрос о том, не может ли внимание к менее поверхностным
свойствам грамматической структуры, чем те, которые затронуты в (3), при-
вести к несколько более глубоким заключениям относительно моделей употреб-
ления. Это представляется вполне возможным. Например, в работе Mil-
ler and Chomsky (1963) некоторые соображения, касающиеся синтаксиса
и восприятия, приводятся для подтверждения идеи (которая является, не-
сомненно, в высшей степени спекулятивной) о несколько более деталь-
ной организации воспринимающего устройства. Вообще представляется,
что изучение моделей употребления, включающих порождающие грамма-
тики, может быть плодотворным; более того, трудно представить себе
какую-либо другую основу, на которой может развиваться теория упот-
ребления.
Было высказано изрядное количество критических замечаний в ад-
рес работ по порождающей грамматике на том основании, что они пренеб-
регают изучением употребления, предпочитая ему изучение лежащей в ос-
нове компетенции. Однако факты, по-видимому, свидетельствуют о том,
что проводятся лишь такие исследования употребления, не считая фоне-
тики (однако см. примечание 3), которые исходят из работ по порождаю-
щим грамматикам. В частности, только что обобщенные исследования
ограничений памяти и исследования отклонений от правил в качестве сти-
листического приема, к которым мы вернемся в главах 2 и 4, развива-
лись именно таким образом. Более того, представляется, что такие на-
правления в исследованиях могут обеспечить некоторое проникновение в
сущность употребления. Таким образом, в данном случае этот критицизм
неоправдан и, более того, направлен совершенно не по адресу. На самом
же деле именно дескриптивистское принципиальное ограничение процеду-
рами классификации и организации данных, "моделями извлечения" из
корпуса наблюдаемой речи, описанием "речевых навыков" или "структур
навыков", в той мере, в какой они существуют, и т.п. мешает развитию
теории реального употребления.
§3. ОРГАНИЗАЦИЯ ПОРОЖДАВШЕЙ ГРАММАТИКИ
Возвращаясь теперь к вопросу о компетенции и о порождающих грам-
матиках, которые призваны ее описывать, мы вновь подчеркиваем, что
знание языка включает ь себя имплицитную способность понимать неог-
раниченное количество предложений9, В силу этого порождающая грам-
матика должна быть системой правил, которые могут итерировать и по-
рождать при этом бесконечно большое число структур. Эта система пра-
вил может быть разложена на три основных компонента порождающей
грамматики: синтаксический, фонологический и семантический компоненты111.
19
Синтаксический компонент определяет бесконечное множество аб-
страктных формальных объектов, каждый из которых включает в себя всю
информацию, существенную для одной интерпретации конкретного йредло-
жения1 Так как я буду касаться здесь только синтаксического компо-
нента, я буду использовать термин "предложение" применительно к це-
почке формативов, а не к цепочке фонов. Следует повторить, что цепоч-
ка формативов однозначно определяет цепочку фонов (с точностью до сво-
бодного варьирования), но не наоборот.
Фонологический компонент грамматики определяет фонетическую фор-
му предложения, порождаемого синтаксическими правилами. А именно, он
соотносит структуру, порождаемую синтаксическим компонентом, с фо-
нетически репрезентированным' сигнал.ом. Семантический компонент опре-
деляет семантическую интерпретацию предложения. А именно, он соотно-
сит структуру, порождаемую синтаксическим компонентом, с определен-
ной семантической репрезентацией. И фонологический, и семантический
компоненты являются, таким образом, чисто интерпретирующими. Каж-
дый из них использует обеспечиваемую синтаксическим компонентом ин-
формацию, касающуюся формативов, присущих им свойств-и их взаимоот-
ношений в данном предложении. Следовательно, синтаксический компо-
нент грамматики должен указывать для каждого предложения глубин-
ную структуру, которая определяет его семантическую интерпрета-
цию, и поверхностную структуру, которая определяет его фо-
нетическую интерпретацию. Первая интерпретируется семантическим ком-
понентом, вторая —фонологическим компонентом12.
Можно было бы предположить, что поверхностная структура и глу-
бинная структура всегда будут идентичными. И действительно, можно крат-
ко охарактеризовать синтаксические теории, возникшие в современной
структурной (таксономической) лингвистике, как основанные на допуще-
нии, что глубинная и поверхностная структуры фактически одинаковы
(ср. Postal, 1964а, Chomsky, 1964). Центральная идея трансформационной
грамматики состоит в том, что эти структуры вообще различны и что по-
верхностная структура задается неоднократным применением определен-
ных формальных операций, называемых "грамматическими трансформа.
; циями", к объектам более элементарного вида. Если это верно (а я буду
исходить из этого допущения), то синтаксический компонент должен поро-
ждать для каждого предложения глубинную и поверхностную структуры и
соотносить их друг с другом. В последних работах эта идея существенно
прояснилась, как это будет показано ниже. В Главе 3 я представлю осо-
бый и частично новый план того, как это должно быть точно сформулиро-
вано. Пока же достаточно отметить, что хотя разложение на Непосред-
ственные Составляющие (помеченная скобочная запись) реальной цепоч-
ки формативов может быть адекватным для объяснения поверхностной
структуры, оно определенно не является адекватным дляобъяснения глу-
бинной структуры. В этой книге я занимаюсь в первую очередь глубин-
ной структурой и, в частности, элементарными объектами, из которых
глубинная структура состоит.
20
Чтобы сделать изложение более ясным, я буду использовать сле-
дующую терминологию, иногда видоизменяя ее в ходе обсуждения.
Базой синтаксического компонента является система правил,ко-
торая порождает весьма ограниченное (возможно, конечное) множество
базовых цепочек, каждая из которых имеет связанное с ней струк-
турное описание, называемое базовым Показателем Структу-
ры Составляющих, или базовым С— по к аз ат ел е м. Эти ба-
зовые С—показатели являются элементарными единицами, из которых
состоят глубинные структуры. Я буду исходить из того, что правила
базы не вносят никакой неоднозначности. Это допущение представляет-
ся мне правильным, но оно не имеет важных последствий для после-
дующих рассуждений, хотя оно упрощает изложение. В основе каждого
предложения языка лежит последовательность базовых С—показателей,
каждый из которых порождается базой синтаксического компонента. Я
буду называть эту последовательность базисом предложения, кото-
рый лежит в его основе.
Кроме базы, синтаксический компонент порождающей грамматики
содержит трансформационный субкомпонент. Он занимается по-
рождением предложения с его поверхностной структурой из его базиса.
Впредь предполагается некоторое знакомство с действием и результа-
тами действия трансформационных правил.
Так как база порождает только ограниченное множество базовых
С—показателей, большинство предложений будет иметь последователь-
ность таких объектов в качестве лежащего в их основе базиса. Среди
предложений с одним базовым С—показателем в качестве базиса мы мо-
жем выделить собственное подмножество, называемое "ядерными пред,
ложениями". Это предложения особенно простого вида, которые для сво-
его порождения в минимальной степени вовлекают трансформационный
аппарат. Понятие "ядерное предложение" имеет, как я думаю, большую
интуитивную значимость, но так как ядерные предложения не играют
значительной роли в порождении или интерпретации предложений, я
больше ничего здесь о них говорить не буду. Не следует смешивать
ядерные предложения с базовыми цепочками, которые лежат в их ос-
нове. Базовые цепочки и базовые С—показатели, напротив, играют, как
представляется, существенную и решающую роль в использовании языка-
Так как трансформации не будут здесь рассматриваться детально,
то, если предложение имеет один элемент в своем базисе, не будет про-
водиться тщательного различия между базовой цепочкой, лежащей в ос-
нове данного предложения, и самим предложением. Другими словами,
во многих местах данного изложения я буду молчаливо допускать, уп-
рощая факты (и противореча им), что лежащая в основе базовая цепоч-
ка и есть предложение и что базовый С—показатель есть как по-
верхностная структура, так и глубинная. Я попытаюсь выбирать при-
меры таким образом, чтобы свести к минимуму возможность путани-
цы, но данное упрощающее допущение следует постоянно иметь в виду.
2Х-1844
21
§4. ОБОСНОВАНИЕ ГРАММАТИК
Прежде чем приступить непосредственно к исследованию синтакси-
ческого компонента порождающей грамматики, важно обсудить некото-
рые методологические вопросы, связанные с понятиями обоснования и
адекватности.
Прежде всего, это вопрос о том, кнк можно получить информацию
о компетенции говорящего-слушаюшего, о его знании языка. Как и боль-
шинство наиболее интересных и важных фактов, эта информация не да-
на в непосредственном наблюдении и не извлекаема из данных с по-
мощью каких-либо известных индуктивных процедур. Ясно, что факти-
ческие данные о языковом употреблении, наряду с интроспективными
показаниями (носителя языка или лингвиста, изучившего язык), по-
ставляют ценный материал для определения правильности гипотез о ле-
жащей в основе языковой структуре. Именно эта точка зрения на прак-
тике принята повсеместно, хотя существуют методологические сообра-
жения, которые кнк будто подразумевают нежелание использовать на-
блюдаемое употребление или интроспективные показания в качестве
данных о глубинной реальности.
Коротко говоря, в настоящее время, к сожалению, неизвестны ни-
какие адекватные формализуемые технические приемы получения надеж-
ной информации относительно свойств лингвистической структуры (и
! это не особенно удивительно). Другими словами, существует очень ма-
! ло надежных экспериментальных процедур или процедур механической
обработки данных для получения существенной информации относитель-
но лингвистической интуиции носителя языка. Важно иметь ввиду,что
когда предлагается операционная процедура, онн должна быть провере-
на на адекватность (так же, как должна быть проверена нн адекватность
теория лингвистической интуиции — грамматика) путем сравнения ее со
стандартом, данным в скрытом знании, которое такая процедура пы-
тается определить и описать. Так, если предложен операционный кри-
терий для сегментации на слова, он должен удовлетворять следующе-
му эмпирическому условию; соответствовать в большинстве сущест-
венных и ясных случаев лингвистической интуиции носителя языка от-
носительно данных элементов. В противном случае такая процедура не
имеет ценности. Очевидно, что это же справедливо для любой предла-
гаемой операционной процедуры и для любого грамматического опи-
сания. Если бы мы имели операционные процедуры, способные удов-
летворить такому требованию, мы имели бы основание опереться на
их результаты в неясных и трудных случаях. Однако это остается по-
ка скорее надеждой на будущее, чем сегодняшней реальностью. Та-
кова объективная ситуация современной лингвистической работы; упо-
минания о якобы-хорошо известных "извлекающих процедурах" или "объ-
ективных методах" просто затемняют действительную ситуацию, в ко-
торой вынуждена в настоящее время проходить лингвистическая рабо-
22
тн. Более того, нет оснований ожидать, что надежные операционные
критерии для наиболее глубоких и наиболее важных теоретических по*
нятий лингвистики (таких, как "грамматичность" и "парафраз") вооб*
ще когда*либо появятся.
Но хотя было разработано мало надежных операционных процедур,
теоретическое (то есть грамматическое) исследование знания носителя
языка может развиваться вполне успешно. Критическая трудность для
грамматической теории состоит сегодня не в недостатке данных, а в
неадекватности современных теорий языка при объяснении массы дан-
ных, которые едва ли вызывают сомнение. Проблема грамматиста со-
стоит в том, чтобы построить описание и, где это возможно, объясне.
ние для огромной массы несомненных данных, относящихся к лингвисти-
ческой интуиции носителя языка (которым часто является сам исследо-
ватель); проблема для того, кто занимается операционными процедура-
ми, состоит в том, чтобы разработать критерии, которые дают верные
результаты и проводят релевантные различия. Ни изучение граммати-
ки, ни попытка построить полезные критерии в настоящее время не за-
труднены отсутствием данных, с помощью которых можно проверить
результаты. Мы можем надеяться, что эти усилия будут сближаться, но
они, очевидно, должны также сближаться с невыраженным в явной фор-
ме знанием носителя языки, если мы хотим, чтобы они имели какое-
нибудь значение.
Может возникнуть вопрос, не исключает ли современную лингвисти-
ку из сферы науки необходимость отдавать такое предпочтение интрос-
пективным данным и лингвистической интуиции носителя языка. Ответ
на такой чисто терминологический вопрос, как представляется, не мо-
жет иметь решающего значения ни в одном серьезном исследовании.
Самое большее, он определяет, как мы назовем вид исследования, ко-
торое может эффективно проводиться при современном состоянии на-
шей методики и знаний. Однако этот терминологический вопрос дей-
ствительно связан с другим спорным вопросом, представляющим не-
который интерес, а именно с вопросом о том, является ли важным при-
знаком успешно развивающихся наук их стремление проникнуть в скры-
тую сущность предмета или их интерес к объективности. Социальные
и бихейвиористские науки поставляют многочисленные доказательства
того, что требование объективности может быть выполнено при незна-
чительном понимании и проникновении вглубь сущности предмета. С дру-
гой стороны, могут быть приведены убедительные аргументы в защи-
ту той точки зрения, что естественные научи, вообще говоря, до-
стигли объективности главным образом там, где она является инстру-
ментом для проникновения вглубь (для обнаружения таких феноменов,
которые могут породить или проверить более глубокие объяснительные
гипотезы).
Во всяком случае на данной стадии исследования тот, чьей задачей
является проникновение вглубь и понимание (а не объективность как
самоцель), должен задавиться вопросом, релевантны ли (и в какой сте-
пени) более широкий круг фактов и более точное их описание для ре-
23
шения проблем, которые стоят перед исследователем. Мне представляет-
ся, что в лингвистике оттачивание данных посредством все более объек-
тивных критериев маловажно для интересующих нас проблем. Тот, кто не
согласен е этой оценкой современной ситуации в лингвистике, может обо-
сновать свою веру в важность для текущего момента более объективных
операционных критериев демонстрнцией того, как они могут привести к
новому и более глубокому пониманию языковой структуры. Возможно, при-
дет день, когда те данные, которые мы сейчнс можем получать в изоби-
лии, станут недостаточными для разрешения более глубоких вопросов,
кнсающихся структуры языка. Однако многие вопросы, которые сегодня
могут быть реалистически и значимым образом сформулированы, не
требуют данных такого рода, которые были бы недоступны или трудно
достижимы без существенных усовершенствований в плане объективно-
сти экспериментальной методики.
Хотя нет способа избежать традиционного допущения, что лингвисти-
ческая интуиция говорящего-слушающего есть основной стандарт, кото-
рый определяет точность всякой предлагаемой грамматики, лингвисти-
ческой теории или операционного критерия, необходимо снова подчеркнуть
что это скрытое знание вполне может не быть непосредственно доступно
носителю языка. Чтобы устранить то, что в этом утверждении может ко-
му-нибудь показаться парадоксальным, позвольте мне привести в качест-
ве иллюстрации несколько примеров.
Если такое предложение, как flying planes can be dangerous "летя,
шие самолеты могут быть опасными" или "вождение самолетов может
быть опасным", представлено в соответствующим образом организован,
ном контексте, слушающий немедленно проинтерпретирует его единст-
венным образом и не обнаружит неоднозначности. На самом деле, он
может отвергнуть вторую интерпретнцию, когда ему на нее укажут, как
натянутую или неестественную (независимо от того, какую из интерпре-
таций он сам сперва выберет под давлением контекста). Тем не менее
ясно, что его интуитивное знание языка таково, что обе интерпретации
(соответствующие фразам flying planes are dangerous "летящие самоле-
ты опасны" и flying planes is dangerous "вождение самолетов опасно")
приписаны этому предложению грамматикой, которую он усвоил в той
или иной форме.
В только что упомянутом случае неоднозначность, может быть, со-
вершенно прозрачна. Но рассмотрим такое предложение, как:
(5) I bad a book stolen*
Мало кто из слушающих это предложение может осознавать тот факт,
что усвоенная им грамматика фактически приписывает этому предложе-
нию, по крайней мере, гри структурных описания. Тем не менее этот факт
можно осознать, рассмотрев незначительно измененные внрианты пред-
ложения (5), например (i) I bad a book stolen from my car when I stupidly
left the wtadow open "у меня украли книгу из автомобиля, когда я по
* См. переводы ниже (прим. пер.).
М
глупости оставил ОКНО открытым", Т.е. someone stole a book from my car
"кто-то украл книгу из моего автомобиля"; (ii) I had a book stolen from
his library by a professional thief who I hired to do the job "я украл кни-
гу из его библиотеки с помощью профессионального вора, которого я на-
нял сделать это”, т. е. I had someone steal a book "у меня был кто-то, что-
бы украсть Книгу"; (iii) I almost had a book stolen, but they caught me lea-
ving the library with it "я почти было украл книгу, но они поймали меня,
когда Я ВЫХОДИЛ С ней ИЗ библиотеки", т.е. I had almost succeeded in stea-
ling a book "я почти преуспел в воровстве книги". Указав таким образом
на трехзначность предложения (5), мы не даем никакой новой информации
слушающему и не учим его ничему новому относительно его языка, но
так организуем материал, что его лингвистическая интуиция, прежде
скрытая, становится для него очевидной.
В кнчестве последней иллюстрации рассмотрим следующие предло-
жения:
(6) I persuaded John to leave
я убедил Джона уехать
(7) I expected John to leave
я ожидал, что Джон уедет*
Первое впечатление слушающего может быть таким, что эти Пред-
ложения получают одно и то же структурное разложение. Даже при
весьма внимательном размышлении он может не заметить, что усвоен-
ная им грамматика приписывает совершенно различные синтаксические
описания этим предложениям. Фактически, насколько я мог установить,
никакая английская грамматика не указывает на фундаментальное раз-
личие между этими двумя конструкциями (в частности, мои собствен-
ные наброски английской грамматики в работах Chomsky, 1955, 1962а не
отмечают этого). Однако ясно, что предложения (6) и (7) не параллель-
ны по структуре. Различие может быть выявлено рассмотрением сле-
дующих предложений:
(8) (i) I persuaded a specialist to examine John
я убедил специалиста осмотреть Джона
(ii) I persuaded John to be examined by a specialist
я убедил Джона осмотреться у специалиста
(9) (i) I expected a specialist to examine John
я ожидал, что специалист осмотрит Джона
(ii) I expected John to be examined by a specialist
я ожиднл, что Джон будет осмотрен специалистом
Предложения (9i) и (9ii) являются "познавательно синонимичными": одно
истинно тогда и только тогда, когда истинно другое. Но никакой разно-
* В русском переводе предложений (6)—(7) не удается сохранить идентич-
ность поверхностной структуры (прим. пер.).
25
видности даже слабого парафраза нет между (8i) и (8ii). Так, (8i) мо-
; жет быть истинным или ложным совершенно независимо от истинности
или ложности (8ii). Какое бы различие в коннотации, в "теме", или в
логическом ударении ни находили между (9i) и (9ii), это именно то раз-
личие, которое существует между активным предложением a specialist
will examine John "специалист будет осматривать Джона" и соответст-
вующим ему пассивным John will be examined by a specialist "Джон бу-
дет осмнтриваться специалистом". Однако в (8) мы имеем совсем не
этот случай. Фактически, лежашая в основе глубинная структура для
(6) и (8ii) должна показывать, что John есть Прямой Объект Глаголь-
ной Составляющей и грамматический Субъект вставленного предложе-
ния. Более того, в (8ii) John есть логический Прямой Объект вставлен-
ного предложения, в то время как в (8i) a specialist—Прямой Объект
Глагольной Составляющей и логический Субъект вставленного предло-
жения. В (7), (9i) и (9ii), однако, Именные Составляющие John, a specia-
list и John, соответственно, не имеют других грамматических функций
кроме тех, которые присуши им внутри вставленных предложений, в ча-
стности, John является логическим Прямым Объектом, a a specialist —
логическим Субъектом во вставленных предложениях в (9). Таким обра-
зом, лежащие в основе глубинные структуры для (8i), (8ii), (9i) и (9ii),
1 з
соответственно, следующие10;
(Id (i) Именная Составляющая —Глагол —Именная Составляющая-
Предложение
(I — persuaded — a specialist—a specialist will examine John)
(я —убедил —специалист а-специалист будет осматривать Джона)
(ii) Именная Составляющая —Глагол— Именная Составляющая-
Предложение
(I—persuaded —John — a specialist will examine John)
(я —убедил — .Джона—специалист будет осматривать Джона)
(11) (i) Именная Составляющая-Глагол— Предложение
(I — expected — a specialist will examine John)
(я —ожидал-специалист будет осматривать Джона)
(ii) Именная Составляющая — Глагол --Предложение
(1 — expected—a specialist will examine John)
(я-ожидал-специалист будет осматривать Джона)
В с лучае (10ii) и (Uii) пассивная трансформация будет применена к
вставленному предложению, и во всех четырех случаях друг ie операции
дадут окончательные поверхностные формы предложений (8) и (9). В свя-
зи с вышеизложенным важно то, что (8i) отличается от (8ii) лежашей в
основе структурой, в то время как (9i) и (9ii) по существу имеют оди-
наковую внутреннюю структуру. Этим объясняется различие в значении.
Чтобы подкрепить это различие в разложении отметим, что мы можем
иметь I persuaded John that (of the fact that) Sentence "я убедил Джона,
ЧТО (1! ТОМ, ЧТО) Предложение", но не I expected John that (< f tne fact
that) Seiteace "Я ожидал Джона, что (в том, что) Предложени й
26
Пример (6)—(7) служит для иллюстрации двух важных моментов.Во.
первых, он демонстрирует, насколько непоказательной может быть по-
верхностная структура по отношению к лежащей в основе глубинной
структуре. Так, (6) и (7) не различаются в поверхностной структуре, но
глубинные структуры, которые лежат в их основе и определяют семан-
тическую интерпретацию, весьма различны. Во-вторых, он показывает
неуловимость скрытого знания, которым обладает говорящий. До тех
пор пока не приведены такие примеры, как (8) и (9), говорящему на
английском языке может не быть ни в коей мере ясно, что граммати-
ка, которую он усвоил, фактически приписывает совершенно различные
синтаксические разложения внешне аналогичным предложениям (6) и (7).
Короче говоря, мы должны проявлять осторожность, чтобы.не про-
смотреть тот факт, что подобие на поверхностном уровне может скры-
вать лежашие в основе различия фундаментального характера и что иног-
да может быть необходимо направлять и актуализировать интуицию го-
ворящего весьма искусным образом, прежде чем мы сможем определить,
каков действительный характер знания им своего языка или чего-либо
другого. Оба этих момента не являются новыми (первый является об-
шим местом традиционной лингвистической теории и аналитической фи-
лософии; второй так же стар, как "Менон" Платона); на оба эти момен-
та слишком чисто не обращают внимания.
Грамматика может рассматриваться как теория языка; она явля.
ется описательно адекватной в той мере, в какой, она правиль-
но описывает внутреннюю компетенцию идеализированного носителя язы-
ка. Структурные описания, приписываемые предложению такой грамма-
тикой, различия, которые она делает между правильно построенными и
отклоняющимися от нормы предложениями и тому подобное, должны, в
силу адекватности описания, соответствовать лингвистической интуиции
носителя языка (независимо от того, осознает ли он все это в данный мо-
мент или нет) в зннчителъном и сушественном классе решающих слу.
чаёв.
Лингвистическая теория должна содержать определение "граммати-
ки”, т. е. задавать класс потенциальных грамматик. Мы можем, соот-
ветственно, говорить, что лингвистическая теория описатель-
но адекватна, если она сопоставляет каждому естественному язы-
ку описательно адекватную грамматику.
Хотя далеко не просто достичь даже сколько-нибудь значительной
адекватности описания, тем не менее для продуктивного развития линг-
вистической теории крайне важно преследовать более высокие цели,чем
эта. Чтобы облегчить ясную формулировку более глубоких проблем,по-
лезно рассмотреть абстрактную проблему построения "медали усвоения"
языка, то есть теории овладения языком, или построения грамматики.
Ясно, что ребенок, который овладел языком, выработал внутреннее прец.
стнвление системы правил, которые определяют, как предложения долж-
ны строиться, использоваться и пониматься. Систематически используя
термин "грамматика" в двух значениях (он относится, во-первых, к внут-
27
ренне представленной "теории своего языка" у носителя этого языка,
и во-вторых, к ее объяснению, даваемому лингвистом), мы можем ока-
зать, что ребенок выработал и создал внутреннее представление порож-
дающей грамматики (в указанном выше смысле). Он сделал это на осно-
ве наблюдения того, что мы можем назвать исходными языковы-
ми данными. Они должны включать примеры языкового употребле-
ния, которые считаются правильно построенными предложениями, и мо-
гут также включать примеры, помеченные как не—предложения, и, без
сомнения, много другой информации такого рода, которая требуется для
овладения языком, что бы сюда ни входило (см. стр. 32—34). На осно-
ве таких данных ребенок строит грамматику, то есть теорию языка, ча-
стичным представителем которого являются правильно построенные
предложения исходных языковых данных14. Чтобы овладеть языком, ре-
бенок, слеДовательно, должен иметь метод для изобретения соответст-
вующей грамматики, если даны исходные языковые данные. Для этого
он должен обладать, во-первых, лингвистической теорией, которая за-
дает форму грамматики любого возможного человеческого языка, и,
во-вторых, стратегией выбора грамматики соответствующего вида, ко-
торая совместима с исходными языковыми данными. В качестве пер-
спективной задачи для обшей лингвистики мы можем поставить про-
блему объяснения этой врожденной лингвистической теории, которая
дает основу для овладения языком (отметим, что мы снова употребля-
ем термин "теория" —в данном случае "теория языка", а не "теория
конкретного языка" —систематически в двух смыслах: одновременно по
отношению к врожденной предрасположенности ребенка овладевать язы-
ком определенного типа и по отношению к объяснению этой предраспо-
ложенности лингвистом).
В зависимости от того, насколько успешно лингвистическая теория
Еыбирает описательно адекватную грамматику на основе исходных язы-
ювых данных, мы можем говорить, что она удовлетворяет условию
адекватности объяснения, то есть настолько же успешно она да-
ет объяснение интуиции носителя языка на основе определенной эмпи-
рической гипотезы относительно врожденной предрасположенности ре-
бенка вырабатывать определенный тип теории, чтобы справиться с име-
ющимися в его распоряжении данными. Каждая такая гипотеза может
быть опровергнута (и в действительности весьма легко) указанием на
то,, что она не в состоянии предложить описательно адекватную грам-
матику для исходных языковых данных некоторого другого языка—ведь
очевидно, что ребенок не предрасположен овладеть именно данным, а
не каким-либо другим языком. Гипотеза подтверждается, когда она дей-
ствительно дает адекватное объяснение некоторого аспекта языковой
структуры, описание способа, которым может быть получено это знание.
Ясно, что гри современном состоянии лингвистики было бы утопи-
ей ожидать достижэ!ия высокой степени адекватности объяснения. Тем
не менее, соображения относитесь ю адекватности объяснения часто г ка-
зывяютт я решающи ir для развити i лингвистический г орки. Боя.шо
2'
количество данных часто может в значительной степени покрываться со-
перничающими теориями; именно по этой причине сам по себе такой
результат не является достижением, имеющим особый теоретический
интерес или значение. Как и во всякей другой области знания, важной
задачей лингвистики является обнаружение такого комплекса данных,
который помогает провести различие между соперничающими концепция-
ми языковой структуры в том отношении, что одна из соперничающих
теорий может описывать эти данные только средствами "ad hoc", в то
время как другая может объяснить их на основе некоторого эмпириче-
ского допущения относительно формы языка. Фактически такие ограни-
ченные исследования адекватности объяснения дали наибольшее коли-
чество данных, серьезным образом касающихся природы языковой струк-
туры. Таким образом, сравниваем ли мы совершенно различные тео-
рии грамматики или пытаемся определить правильность некоторого кон-
кретного аспекта одной такой теории, часто оказывается, что именно
на вопросы, связанные с Адекватностью объяснения, падает вся тяжесть
обоснования. Это замечание никоим образом не противоречит тому фак-
ту, что высокая степень адекватности объяснения в настоящее время
недостижима. Оно просто выявляет в высшей степени предварительный
характер всякой попытки обосновать то или иное эмпирическое утверж-
дение о свойствах языковой структуры.
Подводя краткие итоги, мы можем говорить об "обосновании по-
рождающей грамматики" в двух планах. На одном уровне (уровне адек-
ватности описания) грамматика обосновывается в той степени, в ка-
кой она правильно описывает свой объект, а именно лингвистическую
интуицию — скрытую компетенцию — носителя языка. В этом смысле грам-
матика обосновывается внешними соображениями, соображениями
относительно соответствия языковым фактам. На значительно более
глубоком и поэтому значительно более редко достижимом уровне (уров-
не адекватности объяснения) грамматика обосновывается в той степе,
ни, в какой она яв.ляется описательно адекватной системой на прин-
ципиальной основе, в том смысле, что лингвистическая теория,
р которой она связана, выбирает эту грамматику среди других грам-
матик, совместимых с имеющимися исходными языковыми данными. В
этом смысле грамматика обосновывается внутренними соображе-
ниями, соображениями относительно ее связи с лингвистической тео-
рией, которая представляет собой объяснительную гипотезу о форме
языка'Как такового. Задача внутреннего обоснования—адекватности
объяснения—это в сущности задача построения теории усвоения язы-
ка, объяснения специфических врожденных способностей, которые де-
лают возможным это усвоение.
§5. ФОРМАЛЬНЫЕ И СУБСТАНЦИОНАЛЬНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ
Теория лингвистической структуры, которая стремится к адекват-
ности объяснения, включает в себя описание языковых универснлий, и
29
она приписывает не выраженное в явной форме знание этих универса-
лий ребенку. Она предполагает далее, что ребенок подходит к данным,
с презумпцией, что они извлечены из языка некоторого предваритель-
но хорошо определенного типа, и его задача*-выяснить, каким из воз-
можных (человеческих) языков является язык той общности, в кото-
рую этот ребенок помещен. Овладение языком было бы невозможно, ес-
ли бы дело обстояло иначе. Важен следующий вопрос: каковы началь-
ные допущения, касающиеся природы языка, которыми пользуется ре-
бенок при овладении языком, и насколько детализированной и конкрет-
ной является эта врожденная схема (общее определение Играмматикин),
которая постепенно становится более эксплицитной и дифференцирован-
ной по мере того, как ребенок овладевает языком? В настоящее вре-
мя мы не можем подойти вплотную к построению такой гипотезы о
врожденных схемах, которая была бы достаточно богатой, подробной и
определенной для того, чтобы объяснить факт усвоения языка. Следовательно,
главной задачей лингвистической теории должно являться развитие пред-
ставлений о языковых универсалиях, которые, с одаой стороны, небу,
дут опровергнуты действительными различиями, существующими меж.
ду языками, и, с другой стороны, будут достаточно содержательными и экс.
плицитными, чтобы объяснить быстроту и единообразие процесса овладе-
ния языком и замечательную сложность и разнообразие порождающих
грамматик, являющихся результатом овладения языком.
Изучение языковых универсалий есть изучение свойств, присущих
любой порождающей грамматике естественного языка. Конкретные допу-
щения относительно языковых универсалий могут отйоситься к синтак-
сическому, семантическому или фонологическому компоненту или к
соотношениям между этими тремя компонентами.
Полезно классифицировать языковые универсалии на формаль-
ные и субстанциональные. Теория субстанциональных универ,
салий утверждает, что единицы некоторого конкретного вида в любом
языке должны браться из некоторого фиксированного класса единиц.
Например, теория различительных признаков Якобсона может быть
проинтерпретирована как теория, делающая некоторое утверждение от-
носительно субстанциональных универсалий в фонологическом ксмпо-
ненте порождающей грамматики. Она утверждает, что всякий выход
этого компонента состоит из элементов, которые характеризуются в
терминах некоторого незначительного числа фиксированных универсаль-
ных фонетических признаков (очевидно, порядка пятнадцати-двадцати),
каждый из которых имеет субстанциональную акустико-артикуляторную
характеристику, независимую от того или иного конкретного языка. Тра-
диционная универсальная грамматика была также теорией субстанцио-
нальных универсалий в данном смысле. Она не только высказывали ин-
тересные мысли о природе универсальной фонетики, но также выдвига-
ла положение о том, что определенные фиксированные синтаксические
категории (Существительное, Глагол и т.п.) мОгут быть найдены в син-
таксических репрезентациях предложений любого языка и что они яв-
30
ляются носителями общей синтаксической структуры, лежащей в основе
каждого языка. Теория субстанциональных семантических универсалий
может утверждать, например, что в каждом языке определенные десиг-
нативные функции должны выполняться некоторым конкретным образом.
Так, она может утверждать, что каждый язык будет содержать термы,
обозначающие людей, или лексические единицы, относящиеся к опреде-
ленным конкретным видам объектов, чувств, действий и т.п.
Однако представляется также возможным искать универсальные
свойства более абстрактного вида. Рассмотрим утверждение о том,что
грамматика любого языка удовлетворяет некоторым установленным фор
мальным условиям. Из истинности этой гипотезы само по себе не сле-
дует, что то или иное конкретное правило должно появиться во всех или
даже в каких-либо двух грамматиках. Свойство существования грамма-
тики, удовлетворяющей определенному абстрактному условию, может
быть названо формальной языковой универсалией, если показано,
что это общее свойство естественных языков. Попытки последних лет
определить абстрактные условия, которым должны удовлетворять порож-
дающие грамматики, вызвали к жизни множество гипотез относительно
формальных универсалий в этом смысле. Например, рассмотрим пред-
положение, что синтаксический компонент грамматики должен содер-
жать трансформационные травила (являющиеся операциями весьма спе-
циального вида), отображающие семантически интерпретированные глу-
бинные структуры в фонетически интерпретированные поверхностные
структуры, или предположение о том, что фонологический компонент
грамматики содержит ряд правил, подмножество которых может цикли-
чески применяться к составляющим поверхностной структуры, начиная
с составляющих низкого ранга и кончая составляющими высокого ран-
га (трансформационный цикл в смысле последних работ по фонологии).
Такие предположения дают утверждения совершенно другого вида, не-
жели утверждение о том, что определенные субстанциональные фоне-
тические элементы достаточны для фонетической репрезентации во
всех языках, или что определенные конкретные категории должны быть
центральными для синтаксиса всех языков, или что определенные се-
мантические признаки или категории дают универсальную схему для се-
мннтического описания. Такого рода субстанциональные универсалии
касаются словаря для описания языка; формальные же универсалии от-
носятся к характеру правил, которые встречаются в грамматиках, и к
способам, которыми они могут быть взаимосвязаны.
На семантическом уровне также возможно пытаться искать то,что
может быть названо формальными универсалиями в только что опреде-
ленном смысле. Рассмотрим, например, допущение о том, что собствен-
ные имени в любом языке должны обозначать объекты, удовлетворяю-
щие условию пространственно-временной протяженности15, и что то же
самое истинно для других термов, обозначающих объекты; или условие,
что слова, обозначающие цвет, в любом языке должны разделять спектр
на непрерывные сегменты; или условие, что искусственно созданные
31
объекты определяются в терминах определенных человеческих целей,
потребностей и функций, а не только в терминах физических свойств16.
Формальные ограничения такого вида, налагаемые на систему представ-
лений, могут сильно сузить выбор (ребенком или лингвистом) описатель-
ной грамматики, опирающейся на имеющиеся исходные языковые данные.
Существование формильных универсалий глубинного уровня в смыс-
ле приведенных примеров предполагает, что все языки строятся по од-
ному образцу, но не предполагает, что имеется какое-либо взаимно-од-
нозначное соответствие между конкретными языками. Оно, например, не
предполагает, что должна существовать какая-нибудь разумная процеду-
ра для перевода с языка на язык17.
Вообще говоря, нет сомнений в том, что теория языка, рассматривае-
мая как гипотеза о врожденной человеческой "способности формирова-
ния языка" будет связана и с субстанциональными, и с формальными
универсалиями. Но в то время как субстанциональные универсалии явля-
ются традиционной проблемой общей лингвистической теории, исследо-
вания абстрактных условий, которым должна удовлетворять любая по-
рождающая грамматика, начали предприниматься лишь в самое послед-
нее время. Представляется, что они сулят чрезвычайно богатые и раз-
нообразные возможности для изучения всех аспектов грамматики.
§6. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО
ОПИСАТЕЛЬНЫХ И ОБЪЯСНИТЕЛЬНЫХ ТЕОРИЙ
Рассмотрим несколько более внимательно, что именно включается в
истолкование "модели усвоения" языка. Ребенок, который способен ов-
ладеть языком, должен иметь:
(12) (i) средства репрезентации входных сигналов
(ii) способ репрезентации структурной информации относительно
этих сигналов
(iii) некоторые исходные ограничения на класс возможных гипотез
относительно языковой структуры
(iv) метод определения того, что каждая такая гипотеза означает
для каждого предложения
(v) метод выбора одной из (предположительно, бесконечного мно-
жества) гипотез, которые допускаются условием (iii), и сов-
местимы с имеющимися исходными языковыми данными
Соответственно теория языковой структуры, которая стремится к
адекватности объяснения, должна содержать:
(13) (i) универсальную фонетическую теорию, которая определяет по-
нятие "возможное (possible) предложение"
(ii) определение "структурного описания"
(iii) определение "порождающей грамматики"
32
(iv) метод определения структурного описания для данного пред-
ложения по заданной грамматике
(v) способ сравнительной оценки предлагаемых альтернативных
грамматик
Изложив те же самые требования в несколько других терминах, мы
должны потребовать от такой лингвистической теории, чтобы опа обес-
печивала:
(14) (i) перечисление класса S]( S2, . . . возможных предложении
(ii) перечисление класса Sb,, SD2, . . . возможных структурных опи-
саний
(iii) перечисление класса G,, С2, . . . возмох^ных порождающих грам-
матик
(iv) определение пункции f такой, что SDy(i>;-j есть .структурное
описание, приписываемое предложению s. грамматикой С,-,
1Я 1 '
для произвольных 1, ] .
(v) определение функции m такой, что m(i) есть целое число, яв-
ляющееся оценкой грамматики G, (положим, например, что бо-
лее низкая оценка выражается большим числом)
Решение стремиться к адекватности объяснения требует выполнения по
крайней мере столь сильных условий.
Теория, удовлетворяющая данным условиям, будет стремиться сле-
дующим образом объяснить, как происходит овладение языком. Рассмот-
рим вначале природу исходных языковыхданных. Они состоят из конеч-
ного количества информации относительно предложений, которое к то-
му же должно быть сильно ограничено в объеме, если учитывать реаль-
но существующие временные ограничения, причем эта информация до-
вольно посредственного качества (ср. примечание 14). Например, опреде-
ленные оигналы могут быть допущены в качестве правильно построен-
ных предложений, в то время как другие могут быть определены как
не-предложения в результате исправления попыток овладевающего язы-
ком со стороны языкового коллектива. Далее, условия использования
могут "требовать, чтобы структурные описания приписывались данным
объектам вполне определенным образом. То, что последнее является
предпосылкой для усвоения языка, следует, видимо, из широко принятой
(но пока совершенно не подтвержденной) точки зрения, что должна су-
ществовать частично семантическая основа для усвоения синтаксиса
или для обоснования гипотез относительно синтаксического компонента
грамматики. Между прочим, часто не осознают, насколько сильным яв-
ляется это утверждение по отношению к врожденной способности ребен-
ка формировать понятия и к системе языковых универсалий, которые
эта способность подразумевает. Тем самым утверждается, по-видимому,
что ребенок имеет врожденную теорию потенциальных структурных опи-
саний, которая достаточно содержательна и полно развита, чтобы он был
в состоянии определить, исходя из реальной ситуации, в которой встре-
36
3-1544
чается сигнал, какие структурные описания могут соответствовать дан-
ному сигналу, а также чтобы он был в состоянии делать это частично
до формирования какого бы то ни было допущения относительно язы-
ковой структуры данного сигнала. Сказать, что допущение относитель-
но врожденной способности чрезвычайно сильно, еше не значит ска-
зать. что оно неверно. Во всяком случае, допустим в предваритель-
ном порядке, что исходные языковые данные состоят из сигналов,клас-
сифицируемых как предложения и не-предложения, и из частичного и
предварительного попарного сочетания сигналов со структурными опи-
саниями.
Устройство по усвоению языка, которое удовлетворяет условиям
(i)—(iv), способно использовать такие исходные языковые данные в ка-
честве эмпирической основы для овладения языком. Это устройство
должно исследовать множество возможных гипотез G]fG2,...» кото-
рые доступны для него в силу условия (iii), и отобрать те граммати-
ки, которые совместимы с исходными языковыми данными, представ,
ленными в терминах условий (i) и (ii). Можно проверить наличие сов-
местимости в силу того, что данное устройство удовлетворяет усло-
вию (iv). Затем данное устройство выберет одну из этих потенциалы
ных грамматик с помощью оценочной меры, гарантированной услови-
ем (V)19. Теперь выбранная грамматика обеспечивает данное устройст-
во методом интерпретации произвольного предложения в силу условий
(ii) и (iv). Это значит, что теперь данное устройство построило тео-
рию данного языка, выборкой которого служили исходные языковые
данные. Теория, которую данное устройство выбрало и внутренне реп-
резентировало, определяет его скрытую компетенцию, его.знание язы-
ка. Ребенок, который таким образом усваивает язык, конечно, обла-
дает званием, значительно превышающим то, что он "заучил". Его
знание данного языка, определяемое усвоенной им грамматикой, идет -
значительно дальше представленных исходных языковых данных и ни
в коем случае не является "индуктивным обобщением* на оснбве этих
данных.
Такое объяснение овладения языком может, очевидно, быть пери-
фразировано непосредственно в виде описания того, как лингвист,
работа которого определяется лингвистической теорией, удовлетворяю-
щей условиям (i)—(v), будет обосновывать грамматику, которую он кон-
струирует для некоторого языка на основе имеющихся исходных язы-
ковых данных20.
Отметим, между прочим, что нужно различать несколько разных
видев использования исходных языковых данных, необходимых при ов-
ладении языком. Частично тнкие данные определяют, в сферу какого из
возможных языков (то есть языков, снабженных грамматиками в соот-
ветствии с априорным ограничением (ii<)) помещен овладевающий язы-
ком, и это именно та функция исходных языковых данных, которую мы
здесь рассматриваем. Но такие данные могут также играть совершен-
но другую роль, а именно, определенные виды данных и опыт могут
ч
требоваться для того, чтобы привести устройство по усвоению языка в
действие, даже если они не смогут ни в малейшей степени влиять на
способ его функционирования. Так, было обнаружено, что семантиче-
ская соотнесенность может значительно упростить употребление в экс-
перименте по овладению синтаксисом, несмотря на то, что она, види-
мо, не влияет на способ, которым достигается усвоение синтакси-
са, то есть она не играет роли в определении того, какие гипотезы
отбираются человеком, который овладевает языком (Miller and Ntrrmann,
1964). Подобно этому, вовсе не удивительно будет обнаружить, что нор-
мальное овладение языком требует использования языка тем или иным
способом в реальных жизненных ситуациях. Но этого (даже если это
верно) не будет достаточно для того, чтобы показать, что информа-
ция, относящаяся к ситуационному контексту (в частности, попарное со-
отнесение сигналов со структурными описаниями, которое по крайней
мере частично предшествует допущениям относительно синтаксической
структуры), играет какую-либо роль в определении того, как усваивает-
ся язык, коль скоро механизм включился в работу и задача овладения
языком ребенксм осуществляется. Это различие хорошо известно и за
пределами сферы усвоения языка. Например, Ричард Хелд показал мно-
гочисленными экспериментами, что при Определенных обстоятельствах
реафферентная стимуляция (то есть стимуляция, являющаяся результа-
том сознательной деятельности) является предпосылкой к раз-
витию концепции зрительного пространства, хотя она может не влиять
на характер этой концепции (ср. Held and Hein. 1963; Held and Freedman.
1963 и приведенную там литературу). Или, если взять один из бесчис-
ленных примеров из работ по обучению животных, было обнаружено
(Lemmon and Patterson, 1964), что восприятие глубины у ягнят значитель-
но облегчается в случае контакта новорожденного с матерью, хотя
опять же тут нет оснований предполагать, что природа "теории зритель-
ного пространства" у ягненка зависит от этого контакта.
При изучении действительного характера овладевая языком или ка-
ким-либо другим знанием, конечно, необходимо проводить 'Плательное
различие между этими двумя функциями внешних данных — функцией
введения в действие или облегчения работы врожденных механизмов и
функцией частичного определения того направления, которое этот про-
2 1
цесс примет .
Возвращаясь теперь к основной теме, назовем теорию языковой
структуры, которая удовлетворяет условиям (i)«-C»), объясни 'ель-
ной теорией, н теорию, которая удовлетворяет условиям (ii—(iv),—
описательной теорией. Действительно, лингвистическая теория,
которая стремится только к адекватности описания, будет ограничи-
вать свое внимание вопросами (i)-(iv). Такая теория должна, другими
словами, задавать класс порождающих грамматик, в котором для каж-
дого языка имеется описательно адекватная грамматика данного язы-
ка—грамматика, приписывающая предложениям структурные описания
(в силу условия (iv)) в соответствии с языковой компетенцией носите-
36
ля языка. Теория языка эмпирически значима только в той степени, в ка-
кой она удовлетворяет условиям (i)—(iv). Следующий вопрос, вопрос об
адекватности объяснения, возникает только в связи с теорией, которая
удовлетворяет также условию (v) (однако см, стр. 37). Другими слова-
ми, он возникает в той степени, в какой данная теория обеспечивает
принципиальную основу для выбора описательно адекватной грамматики
на основе исходных языковых данных с использованием хорошо опре-
деленной оценочной меры.
Изложенное вводит в заблуждение в одном важном отношении.Оно
допускает толкование, что для поднятия описательно адекватной тео-
рии до уровня адекватности объяснения необходимо лишь определить
соответствующую оценочную меру. Однако это неправильно. Теория мо-
жет быть описательно адекватной в только что определенном смыс-
ле и тем не менее давать такой широкий класс потенциальных грам-
матик, что не будет возможности обнаружить формальное свойство, вы.
делающее описательно адекватные грамматики вообще из массы грам-
матик, совместимых со всеми имеющимися данными. В действительно-
сти, почти всегда фактической задачей является ограничение класса
возможных гипотез путем введения дополнительных структурных огра,
ничений на понятие "порождающая грамматика". Для построения ра-
зумной модели усвоения необходимо свести класс достижимых22 (attai-
nable) грамматик, совместимых с имеющимися исходными языковыми
данными, до таких пределов, чтобы выбор среди них мог быть сделан
с помощью формальной оценочной меры. Это требует точного и узко-
го определения .понятия "порождающей грамматики"-ограничивающей
и содержательной гипотезы относительно универсальных свойств, кото-
рые определяют форму языка в традиционном смысле этого термина.
Эта же самая точка зрения может быть высказана в несколько дру-
гой форме. Если дано несколько описательно адекватных грамматик ес-
тественных языков, интересно определить, в какой степени они уникаль-
ны и в какой степени между ними имеются глубинные, лежащие в осно-
ве, сходства, которые относятся к форме языка как такового. Реаль-
ный прогресс в лингвистике состоит в открытии того факта, что опре-
деленные свойства существующих языков могут быть сведены к универ-
сальным свойствам языка и объяснены в терминах более глубинных
свойств языковой формы. Поэтому основные усилия лингвиста должны
состоять в обогащении теории языковой формы путем формулирования
более конкретных ограничений и условий для понятия "порождающая
грамматика". В тех случаях, когда это возможно, конкретные грамма-
тики могут быть упрощены путем устранения из них описательных ут-
верждений, относящихся к обшей теории грамматики (ср. §5). Например,
если мы заключаем, что трансформационный цикл23 является универ-
сальным свойством фонологического компонента, то нет необходимости
описывать в грамматике английского языка способ функционирования
тех фонологических правил, которые касаются синтаксической структу-
ры. Это описание будет теперь исключено из грамматики английского
36
языка и сформулировано в качестве формальной языковой универсалии
как часть теории порождающих грамматик. Очевидно, что это заключе-
ние, если оно обосновано, будет означать важный шаг в развитии тео-
рии языка, так как этим будет показано, что то, что кажется особен-
ностью английского языка, в действительности может быть объяснено
в терминах общего и глубинного эмпирического допущения относитель-
но природы языка, допущения, которое может быть отвергнуто, если
оно окажется неверным при изучении описательно адекватных грамма-
тик других языков.
Говоря кратко, наиболее серьезная проблема, которая возникает
при попытке достигнуть адекватности объяснения, состоит в определе-
нии понятия "порождающая грамматика" достаточно содержательным,
детализированным и высоко структурированным способом. Теория грам-
матики может быть описательно адекватной и тем не менее оставлять
невыраженными важнейшие признаки, которые определяют свойства ес-
тественного языка и которые отличают естественные языки от произ-
вольных знаковых систем. Именно по этой причине попытка достичь
адекватности объяснения—попытка обнаружить языковые универсалии —
имеет решающее значение на каждой стадии понимания языковой струк-
туры, несмотря на тот факт, что даже адекватность описания может
быть еше не достигнута в широком масштабе. Совсем не обязательно
достичь адекватности описания, прежде чем поднимать вопрос об адек-
ватности объяснения. Напротив, решающие вопросы, которые имеют
важнейшее значение для нашей концепции языка, а также для практи-
ки описания, почти всегда касаются адекватности объяснения по отно-
шению к конкретным аспектам структуры языка.
Чтобы усвоить язык, ребенок должен выработать гипотезу, совме-
стимую с представленными данными: он должен выбрать из совокупно-
сти потенциальных грамматик одну конкретную грамматику, которая
соответствует данным, имеющимся в его распоряжении. Логически воз-
можно, что данные могут быть достаточно богатыми и класс потенци-
альных грамматик достаточно ограничен, так что не более чем одна
разрешенная грамматика будет совместима с имеющимися данными в
момент успешного усвоения языка в нашей идеализированной "мгновен-
ной" модели (ср. примечания 19 и 22). В этом случае не будет необхо-
димости нив какой оценочной процедуре, являющейся частью лингвис-
тической теории, то есть врожденным свойством организма или уст-
ройством, способным к усвоению языка. Довольно трудно представить
себе детально, как такая логическая возможность может быть реали-
зована, и все конкретные попытки сформулировать эмпирически адек-
ватную лингвистическую теорию, несомненно, оставляют простор для
взаимно противоречивых грамматик, которые все совместимы с ис-
ходными данными любого возможного вида. Все такие теории требуют
поэтому дополнения оценочной мерой, если необходимо объяснять при-
роду усвоения языка и обосновывать выбор конкретных грамматик, и
Я буду продолжать в предварительном порядке допускать, как и преж-
де, что это эмпирический факт, касающийся врожденной человеческой
faculte de langage и, следовательно, также общей лингвистической
теории. 37
3х-1544
§7. ОБ ОЦЕНОЧНЫХ ПРОЦЕДУРАХ
Статус оценочной процедуры для грамматик (см. условие (v) в (12)—
(U)) часто понимается неправильно. Прежде всего, следует четко осо-
знавать тот факт, что такая оценка не задается каким-либо априорным
образом. Наоборот, всякое предположение относительно такой оценки яв-
ляется эмпирической гипотезой о природе языка. Это очевидно из пре-
дыдущего изложения. Допустим, что мы имеем описательную теорию,
удовлетворяющую условиям (i)— (iv) в (12)-(14) каким-либо фиксирован-
ным образом. Если заданы исходные языковые данные D, то в зави-
симости от выбора оценочной меры по-разному будут оценены альтер-
нативные гипотезы (альтернативные грамматики) относительно того
языки, к которому принадлежит D, и вследствие этого совершенно по-
разному будет предсказано, каким образом человек, овладевающий язы-
ком на материале D, сможет интерпретировать новые предложения не
из D. Следовательно, выбор оценочной меры-это вопрос эмпирический,
и конкретные предложения на этот счет являются или правильными,или
неправильными.
Возможно, что путаница, связанная с этим вопросом, происходит
от употребления термина "мера простоты" для обозначения оценочных
мер, предлагаемых в конкретных случаях, и при этом предполагается,
что "простота" —это общее понятие, осознаваемое каким-либо образом
заранее и вне лингвистической теории. Это, однако, неправильное суж-
дение. В рамках данной рнботы "простота" (т.е. оценочная мера шиз
(v)) является понятием, определяемым внутри лингвистической'теории
наряду с "грамматикой", "фонемой" и т. д. Выбор меры простоты схо-
ден с определением значения физической константы. Нам частично за-
дано эмпирическое попарное сочетание определенных видов исходных
языковых данных с определенными грамматиками, которые фактически
конструируются людьми, сталкивающимися с такими данными. Предла-
гаемая мера простоты составляет часть попытки точно определить при-
роду этой связи. Если принята определенная формулировка условий
(i) — (iv) и если заданы пнры (D1G1),(D2, G2),. . . исходных языковых
данных и описательно адекватных грамматик, проблема определения
"простоты" сводится к проблеме обнаружения того, как G, определя-
ется D, для каждого i. Предположим, другими словами, что мы рас-
сматриваем модель усвоения языка как устройство со входом и выхо-
дом, которое задает конкретную порождающую грамматику в качест-
ве "выходи", если в качестве входа заданы определенные исходные
языковые данные. Предлагаемая мера простоты вместе с определени-
ем условий (i) — (iv) составляет гипотезу о природе такого устройства.
Выбор меры простоты является, таким образом, эмпирическим реше-
нием с эмпирическими же следствиями.
Обо всех этих вопросах говорилось и раньше. Я останавливаюсь
на них столь подробно потому, что их понимают совершенно неправильно.
38
Очевидно также, что оценочные меры того вида, который обсужда-
ется в литературе по порождающим грамматикам, не могут применять-
ся для сравнения различных теорий грамматики; сравнение граммати -
ки из одного класса предлагаемых грамматик с грамматикой из дру.
гого класса при помощи такой меры совершенно лишено смыс-
ла. Наоборот, оценочная мера такого рода является существенной ча-
стью конкретной теории грамматики, нацеленной на адекватность объ-
яснения. Верно, что в некотором смысле альтернативные теории язы-
ка (как и альтернативные теории в других об ластях) можно сравни-
вать по простоте и красоте. Однако мы обсуждаем здесь не этот
общий вопрос, а проблему сравнения двух теорий какого-либо языка—
двух грамматик этого языка—в терминах некоторой общей лингвис-
тической теории. Все сводится, таким образом, к проблеме формули-
рования объяснительной теории языка, и не следует это смешивать с
проблемой выбора среди конкурирующих теорий языка. Выбор среди
конкурирующих теорий языка является, конечно, основополагающим
вопросом и должен быть также осуществлен, насколько это возможно,
на эмпирической основе адекватности описания и объяснения. Но этот
вопрос не имеет отношения к использованию какой-либо оценочной ме-
ры в целях достижения адекватности объяснения.
В качестве конкретной иллюстрации рассмотрим вопрос о том, дол-
жны ли правила грамматики быть неупорядоченными (назовем соответ-
ствующую лингвистическую теорию Ти) или каким-либо определенным
образом упорядоченными (теория То). Нет априорного способа опреде-
лить, какой из двух подходов верен. Не существует какого-либо из-
вестного абсолютного представления о "простоте" или "красоте", вы-
работанного в рамках лингвистической теории или обшей эпистемоло-
гии, в соответствии с которым можно было бы сравнить Тц и ^.Со-
вершенно бессмысленно, следовательно, утверждать, что в некотором
абсолютном смысле Тц "проще”, чем То, или наоборот. Можно легко
изобрести общее понятие "простоты", при котором Ти будет предпоч.
тено То или наоборот, и ни в одном из этих двух случаев это поня-
тие не будет иметь какого-либо известного обоснования. Определен,
ные оценочные меры предлагаются и частично эмпирически обосно-
вываются в лингвистике, например, минимизация числа идентифициро-
ванных признаков (по работам Hall^ 1959а, 1961, 1962а, 1964) или ме-
ра, основанная на аббревиатурных обозначениях (см. стр. 42 и далее).
Эти меры здесь не применимы, поскольку они являются внутренними
по отношению к конкретной лингвистической теории, и их эмпириче-
ское обоснование опирается в основном на этот факт. Чтобы осушест.
вить выбор между и То, следует действовать совершенно иначе.
Мы должны задаться вопросом, обеспечивает ли каждая из теорий Ти
или То адекватность описания для естественных языков, или она ве-
дет к адекватности объяснения. Это вполне осмысленный эмпириче-
ский вопрос, если рассматриваемые теории сформулированы достаточ-
но тщательно. Например, если Tj — это известная теория грамматики
39
структуры составляющих, a Tq—это та же теория с дополнительным
условием, что правила линейно упорядочены и применяются цикличес-
ки, причем по крайней мере, одно правило А-*Х является обязатель-
ным для каждой категории А с тем, чтобы гарантировать непустоту
каждого цикла, тогда можно показать, что TJ и Tq несравнимы по
описательной силе (по "сильной порождающей способности" —см. §9; об-
суждение таких систем см, в работе Chomsky, 1955, главы 6 и 7 и
Chomsky, 1956). Мы можем, следовательно, задаться вопросом, подхо-
дят ли естественные языки под TJ или Tq , которые являются неэк-
вивалентными и эмпирически различаемыми теориями. Или, предполо-
жив, что Ту и Tq — это теории фонологического компонента (где Ту ос-
тавляет фонологические правила неупорядоченными, a Tq частично упо-
рядочивает их), легко изобрести гипотетические "языки", для которых
важные обобщения выразимы в терминах Tq, но не Ту, или наоборот.
Мы можем, таким образом, пытаться определить, имеются ли важные
обобщения, которые выразимы в терминах одной теории и не вырази-
мы в терминах другой в случае эмпирически заданных языков. В прин-
ципе возможен любой из двух результатов, это вопрос, определяющий-
ся исключительно фактами и касающийся евойств естественных языков.
Мы увидим далее, что Tq довольно хорошо мотивируется в качестве
теории базы, и предлагаются мощные аргументы, показывающие, что в
качестве теории фонологических процессов Tq правильна, а Ту непра-
вильна (ср. Chomsky, 1951, 1964; Halle, 1959а, 1959Ь, 1962а, 1964). В каж-
дом из этих двух случаев дискуссия сводится к зависящему исключи-
тельно от фактов вопросу о выразимости лингвистически значимых
обобщений в терминах одной или другой из этих двух теорий, а не к
какому-либо предполагаемому абсолютному смыслу "простоты", по ко-
торому Ту и То могут быть оценены по отношению друг к другу. Не-
дооценка этого факта приводит к большому количеству пустых и бес-
смысленных споров.
Путаница в этих вопросах, возможно, объясняется также тем об-
стоятельством,что об "обосновании" грамма’гики можно, как отмечалось
на стр. 28—29, говорить в нескольких различных смыслах. Повторим здесь
главную мысль1: с одной стороны, грамматика может быть обоснована
внешними соображениями адекватности описания: мы можем задаться
вопросом, правильно ли она констатирует факты данного языка, пра-
вильно ли она предсказываем, каким образом идеализированный носи-
тель языка будет понимать произвольные предложения, и днет ли она
правильное представление об основе для такого понимания; с другой
стороны, грамматика может быть обоснована внутренними соображе-
ниями, если при наличии объяснительной лингвистической теории можно
будет показать, что данная грамматика является наиболее высоко оце-
ниваемой грамматикой, которую допускает данная теория, и совмести-
мой с исходными языковыми данными. В последнем случае для построе
ния такой грамматики предлагается принципиальная основа, и она,та-
ким образом, обосновывается гораздо более глубокими эмпирическими
40
соображениями. Оба вида обоснований, конечно, необходимы, однако
важно не смешивать их. В слуцае лингвистической теории, являющейся
только описательной, можно дать лишь один вид обоснования, а имен-
но, мы можем показать, что она допускает грамматики, удовлетворяю-
щие внешнему условию адекватности описания24. Более глубокий вопрос
о внутреннем обосновании может возникнуть только, когда удовлетво-
рены все условия (i)-(v) из (12)—(14).
Очевидно также, что все рассуждения о том, является ли оценоч-
ная мера "необходимой" частью лингвистической теооии, совершенно
лишены смысла (см., однако, стр. 37). Если лингвист довольствуется
формулировкой описаний, полученных тем или иным способом, не за-
ботясь об обосновании, и если он не намеревается перейти от изуче-
ния фактов конкретных языков к исследованию характерных свойств
естественного языка как такового, тогда построение какой-либо оце.
ночной процедуры и связанные с этим заботы относительно адекват-
ности описания не должны его тревожить. В этом случае, поскольку
интерес к обоснованию утрачен, никакие данные, никакая аргумента-
ция (кроме минимального требования последовательности) не имеют
никакого отношения к тому, что лингвист предлагает’ в качестве линг-
вистического описания. С другой стороны, если он хочет достичь адек-
ватности описания в своем исследовании структуры языка, он должен
заняться проблемой разработки объяснительной теории формы грам-
матики, поскольку это дает один из основных инструментов для по-
лучения описательно адекватной грамматики в каждом конкретном слу-
чае, Другими словами, для выбора грамматики конкретного языка L
всегда будет совершенно недостаточно данных, полученных только
из L. Более того, другие существенные данные (а именно, удачные
грамматики для других языков или удачные фрагменты для других
частей L) будут доступны лингвисту, только если он располагает
объяснительной теорией. Такая теория ограничивает выбор граммати-
ки двояким способом: она накладывает формальные условия на грам-
матйку и предоставляет оценочную процедуру для применения ее к
языку L, которым лингвист в данный момент занимается. И формаль-
ные условия, и оценочная процедура могут быть эмпирически обос-
нованы их удачным использованием в других случаях. Следовательно,
любое дальновидное стремление к адекватности описания должно при-
вести к попытке разработки объяснительной теории, которая выполня-
ет эти две функции, а стремление к адекватности объяснения, несом-
ненно, предполагает исследование оценочных процедур.
Основная проблема при разработке оценочной меры для грамма-
тик состоит в определении того, какие обобщения о языке являются
существенными: оценочная мера должна быть выбрана таким образом,
чтобы оказывать предпочтение этим обобщениям. Обобщение мы име-
ем в том случне, когда множество правил о различных единицах мо-
жет быть заменено единственным правилом (или, в более общем слу-
чае, частично совпадающими правилами) о всем множестве единиц,
41
1
ык в том случае, когда можно показать, что с "естественным клас-
сом" единиц происходит определенный процесс или множество сходных
процессов. Таким образом, выбор оценочной меры обусловливает реше-
ние вопроса о том, что такое "сходные процессы" и "естественные
классы", короче говоря, что такое существенные обобщения. Проблема
состоит в том, чтобы изобрести процедуру, которая припишет грамма-
тике числовую меру оценки соответственно степени достижения ею линг-
вистически существенного обобщения. Очевидной числовой мерой, кото-
рую можно применить к грамматике, является длина, выражаемая чис.
лом символов. Но чтобы она была осмысленной мерой, следует изобрес-
ти такие обозначения и так ограничить форму правил, чтобы сущест-
венные соображения относительно сложности и общности превратились
в соображения, связанные с длиной, чтобы настоящие обобщения укора-
чивали грамматику, а ложные —нет. Таким образом, если в качестве
оценочной меры принимается длина, то что такое "существенное обоб.
щение", определяется теми соглашениями относительно способов обоз-
начения, которые использованы при представлении грамматики.
В этом и заключается на самом деле то рациональное содержа,
ние, которое кроется за соглашениями относительно использования раз-
личных скобок и т.п., принятыми в эксплицитных (то есть порождаю-
щих) грамматиках. Подробное обсуждение этих вопросов см. в работах
Chomsky (1951, 1955), Postal (1962а) и Matthews (1964). Рассмотрим лишь
один пример — разложение английского Вспомогательного Глагола, фак-
ты гласят, что такая составляющая должна содержать Время (которое
далее может быть Прошедшим или Насяолщим), может содержать, а
может и не содержать Модальность и или Перфектный, или Длитель-
ный Вид (или оба), причем эти элементы должны появляться в только
что указанном порядке. Используя известные соглашения относительно
способов обозначения, мы можем сформулировать это правило следую-
щим образом:
(15) Aux**Время (Модальность) (Перфеккноскъ) (Длителъносяъ)
(опуская подробности, которые здесь не существенны). Правило (151 яв-
ляется сокращенной записью восьми привил, которые разлагают эле-
мент Aux на восемь его возможных форм. Будучи сформулированы
полностью, эти восемь правил использовали бы двадцать символов,тог-
да как правило (15) использует четыре (не считая Aux ни в том, ни в
другом случае). Скобочные обозначения имеют в этом случае следую,
щий смысл. Они утверждают, что разница между четырьмя и двадцатью
символами является мерой степени лингвистически значимого обобще-
ния, достигнутой в языке, имеющем формы, приведенные в списке (16),
Aux — один из специальных символов, "символов классов", принятых в
теории трансформационных порождающих грамматик для обозначения син-
таксических классов слов и других видов составляющих. Aux означает
Вспомогательный глагол (.Verbal Auxiliary). Список подобных символов,
встречающихся в книге, с пояснениями см. в Приложении 2 (прим. пер.).
42
для выражения Вспомогательной Составляющей, по сравнению с языком,
который имеет, например, формы, приведенные в списке (17), в качестве
представителей этой категории.
(16) Время, Время^Модальность, Время^Лерфентность,
Время<чДлгшелькосяъ, Время<ч№одальность/^''Лерфектность,
Время/Иодальность^Длаиелънося», Время'*4// ерфентность
Длительность, Время^''Модальность/"'Лер0ешноеяб Длительность
(17) Вре^я^^оцальность^П ерфектность^Длителькостъ,
Модальность'^// ер фектно сть^Длительно сть’^Ъремя,
Л «р Щекино сиб^Длииельносж^Время^^Модальность,
Длительно е»1-ь'^4Врем?'*4Модальность/-'// ерфемпностъ,
Время^Л ер фектно стъ, Лоцальносгъ'^ДлительноСтъ
Как в случае списка (16), так и в случае списка (17) используются
двадцать символов. Список (16) сокращается до правила (15) при помощи
соглашения относительно способов обозначения, список (17) не может быть
сокращен при помощи такого соглашения. Следовательно, принятие из-
вестных соглашений относительно способов обозначения с применением
круглых скобок равносильно утверждению о том, что имеется лингвисти-
чески значимое обобщение, лежащее в основе множества форм из спис-
ка (16), но не множества форм из списка (17). Оно равносильно эмпири-
ческой гипотезе о ton;, что регулярности того типа, который представ-
лен для примера списком (16), принадлежат к числу тех, которые обна-
руживаются в естественных языках, и при этом к такому их типу, ко-
торый ожидают дети, овладевающие каким-либо языком, тогда как цик-
лические регулярности того типа, который представлен для примера
списком (17), хотя они, абстрактно говоря, вполне реальны, не свойст-
венны естественному языку, не принадлежат к тому типу, который де-
ти будут интуитивно пытаться обнаружить в языковых данных,й овла-
девающему языком гораздо труднее сконструировать их на базе разроз-
ненных данных или использовать их. Утверждается, таким образом,что,
имея разрозненные примеры из (16), овладевающий языком построит пра-
вило (15), порождающее полное множество форм с их семантическими
интерпретациями, в то время как, имея разрозненные примеры, которые
могли бы быть подведены под циклическое правило, он не сможет вклю.
чить это "обобщение" в свою грамматику: он не сможет, например, вы-
вести из существования выражений yesterday John arrived "Вчерн Джон
приехал" и John arrived yesterday "Джон приехал вчера", что имеется
третья форма arrived yesterday John "приехал вчера Джон"^ или из су-
ществования выражений is John here "(есть) Джон здесь" и here is John
* Переводы не полностью передают свойства оригинала; первые две анг-
лийские формы каждого из двух рядов примеров грамматичны (как и их
переводы), а третья английская форма каждого ряда неграмматична (в
отличие от переводов) (прим. пер.).
43
"здесь (есть) Джон", что имеется третья форма John here is "Джон
здесь (есть)". Можно легко предложить другое соглашение относитель-
но способов обозначения, которое сведет список (17) к более коротко-
му правилу, чем список (16), сделав, таким образом, иное эмпириче-
ское допущение о том, что представляет собой лингвистически значи-
мое обобщение. Нет априорных оснований для предпочтения обычного
соглашения; оно просто является выражением эмпирического утверж-
дения о структуре естественного языка и о предрасположенности ре-
бенка к поиску определенных типов регулярностей в естественном
языке.
К иллюстративным примерам предыдущего абзаца следует отно-
ситься с некоторой осторожностью. Оценочную процедуру образует пол-
ное множество соглашений относительно способов обозначения, как это
было очерчено выше. Фактическое содержание объяснительной теории
заключается в том, что она утверждает, что на основе имеющихся
данных будет избрана наиболее высоко оцениваемая граммнтика допусти-
мой формы. Следовательно, описания конкретных подсистем грамма-
тики должны оцениваться в зависимости от их воздействия на всю си-
стему правил. В какой степени отдельные части грамматики могут быть
выделены независимо от других — это эмпирический вопрос, о котором
в настоящее время известно очень мало. Хотя альтернативы можно сфор
мулировать четко, необходимо более глубокое изучение конкретных
языков, чем то, которое достижимо в настоящее время, чтобы решить
вопросы, немедленно возникающие при рассмотрении этих крайне важ-
ных проблем. Насколько мне известно, единственная попытка оценить
довольно полную и сложную подсистему грамматики содержится в ра-
боте Chomsky (1951), но даже там показано только то, что оценкой си-
стемы является "локальный максимум" в том смысле, что при взаи-
мозамене соседних правил оценка снижается. Результат модификаций
в большем масштабе не изучен. Некоторые аспекты этой обшей пробле-
мы, касающиеся лексической и фонологической структуры, обсуждают-
ся в работе Halle and Chomsky (forthcoming).
Одним частным случаем этого общего подхода к оценке, который
был разработан особенно убедительным образом, является условие ми-
нимизации числа идентифицированных признаков в фонологическом ком-
поненте грамматики. Можно весьма правдоподобным образом аргумен-
тировать то обстоятельство, что это условие задает понятия "естест-
венного класса" и "значимого обобщения", на которые имплицитно опи-
раются дескриптивные и сравнительно-исторические фонологические
исследования и которые определяют интуитивно ощущаемое различие
между "фонологически возможными" и "фонологически невозможными"
бессмысленными формами. См. обсуждение этого вопроса в работах
Halle (1959а, 1959b, 1961, 1962а, 1964), Halle and Chomsky (forthcoming).
Важно отметить, что эффективность этой конкретной меры оценки пол.
ностью зависит от одного сильного допущения относительно формы
грамматики, а именно, допушения о том, что разрешается только при-
44
знаковое обозначение. Если наряду с признаковым обозначением допус-
кается фонемное обозначение, то эта мера оценки дает, как показы-
вает Халле, абсурдные следствия.
Таким образом, становится ясно, что если за меру оценки для грам-
матики берется длина, то выбор обозначений и других соглашений не яв-
ляется произвольным или "чисто техническим" делом. Это, напротив,
такое дело, которое имеет непосредственное и возможно весьма карди-
нальное эмпирическое значение. Когда в лингвистическую теорию того
рода, который мы обсуждаем, вводятся конкретные приемы обозначе-
ния, то имплицитно делается определенное эмпирическое утверждение
о естественном языке. Подразумевается, что человек, овладевающий ка-
ким-либо языком, будет пытаться формулировать обобщения, которые
легко (то есть малым числом символов) могут быть выражены на языке
обозначений, действующих в этой теории, и что он предпочтет грамма-
тики, содержащие эти обобщения, другим грамматикам, также совмес-
тимым с имеющимися данными, но содержащим обобщения другого рода,
Другие представления с "естественном классе" и т.д. Это может быть
весьма сильным допущением, и оно вовсе не обязано быть истинным по
каким-либо априорным соображениям.
Чтобы избежать возможного затяжного недоразумения по этому по-
воду, я хочу еще раз повторить, что данное обсуждение проблемы ов-
ладения языком в терминах формулировки правил, гипотез и т.п. каса-
ется не сознательной формулировки и выражения последних, а процес-
са получения внутреннего представления о порождающей системе, кото-
рая может быть удобно описана в этих терминах.
Короче говоря, ясно, что ни одна современная теория языка не мо-
жет надеяться на достижение адекватности объяснения за пределами
весьма ограниченных областей. Другими словами, мы очень далеки от
того, чтобы иметь возможность представить систему формальных и суб-
станциональных лингвистических универсалий, которая была бы доста-
точно содержательной и подробной, чтобы отразить факты овладения
языком. Чтобы продвинуть лингвистическую теорию в направлении адек-
ватности объяснения, мы должны попытаться улучшить оценочную ме-
ру для грвмматик или сузить формальные ограничения, налагаемые на
грамматики, таким образом, чтобы стало труднее найти высоко оцени-
ваемую гипотезу, совместимую с исходными языковыми данными. Нет
никакого сомнения, что современные теории грамматики нуждаются в
модификации и в одном и в другом направлениях, причем последнее,
вообще говоря, является более перспективным. Таким образом, решаю-
щей проблемой для лингвистической теории является, по-видимому, из-
влечение утверждений и обобщений из конкретных описательно адекват-
ных грамматик и везде, где это возможно, соотнесение их с обшей
теорией лингвистической структуры, что обогатит эту теорию и внесет
большую структурность в схему грамматического описания, b каждом
случае; когда это осуществлено, утверждение о конкретном языке за-
меняется соответствующим утверждением о языке вообще, из которого
45
первое следует. Если эта формулировка более глубокой гипотезы непра-
вильна, то такой факт должен стать очевидным после того, как будет
проверено его воздействие на описание других аспектов этого языка
или на описание других языков. Короче говоря, я имею в виду ту очевид-
| ную мысль, что везде, где это возможно, следует формулировать обшие
1 положения о природе языка, из которых можно выводить конкретные
черты грамматик отдельных языков. Таким способом лингвистическая
| теория может развиваться в сторону адекватности объяснения и способ-
ствовать изучению человеческих умственных процессов и интеллекту-
альной способности, или, более узко, определению тех способностей,
которые делают возможным овладение языком в условиях эмпирически
существующей ограниченности времени и данных.
§8. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ОВЛАДЕНИЕ ЯЗИКОМ
В предыдущих параграфах некоторые проблемы лингвистической
теории были сформулированы в виде вопросов, касающихся построения
гипотетического устройства по усвоению языка. Это представляется
полезной и перспективной основой для постановки и изучения данных
проблем. Мы можем представить себе, что теоретику заданы сведения
об эмпирическом попарном сочетании некоторых совокупностей исход-
ных языковых данных с грамматиками, которые построены этим уст-
ройством на основе таких данных. Можно получить много информации
как об исходных данных, образующих "вход", так и о грамматике, яв-
ляющейся ’’выходом" такого устройства, и теоретик сталкивается с
проблемой обнаружения внутренних свойств устройства, способного слу-
жить посредником, реализующим связь между входом и выходом.
Возможно, будет небезынтересно^оставить это обсуждение на не-
сколько более общую и традиционную основу. Исторически мы можем
выделить два общих направления в подходе к проблеме усвоения знания,
в которой проблема усвоения языка является частным и особенно инфор-
мативным случаем. При эмпиристском подходе утверждается, что струк-
тура усваивающего устройства сводится к некоторым элементарным
"периферийным обрабатывающим механизмам", например, в недавних
версиях, к врожденному "качественному пространству" с определен-
ным на нем врожденным "расстоянием" (Quine, 1960, рр. 83 f.)2S, к мно-
жеству примитивных безусловных рефлексов (Hull, 1943) или, в случае
языка, 'к множеству всех "различимых слухом компонентов" полного
"слухового впечатления" (Bloch, 1950). Кроме этого, утверждается, что
такое устройство включает определенные аналитические механизмы
по переработке данных или индуктивные принципы весьма элементар-
ного типа, например, некоторые принципы ассоциации, нестрогие прин-
ципы "обобщения”, использующие градации по измерениям данного
качественного пространства, или в нашем случае, таксономические
щ.инципь сегментации и классификации наподобие тех, которые доволь-
46
но тщательно разрабатываются в современной лингвистике под влия-
нием соссюровской уверенности в основополагающем характере этих
принципов. Предполагается, таким образом, что предварительный ана-
лиз опыта осуществляется периферийными обрабатывающими механиз-
мами и что понятия и знания, которыми располагает индивид помимо
этого, приобретаются в результате приложения имеющихся индуктив.
ных принципов к этому изначально проанализированному опыту26. Та-
кие взгляды могут быть четко сформулированы тем или иным спосо-
бом в качестве эмпирических гипотез о природе сознания.
Иной подход к проблеме усвоения языка присущ рационалистским
размышлениям об умственных процессах. При рационалистском подходе
утверждается, что помимо периферийных обрабатывающих механизмов27
имеются врожденные идеи и различного рода принципы, которые за-
дают форму приобретенного знания, причем, возможно, довольно огра-
ниченным и высокоорганизованным способом. Условием для активиза-
ции этих врожденных механизмов является наличие соответствующей
стимуляции. Так, для Декарта (Descartes, 1647) врожденными являют-
ся те идеи, которые коренятся в способности мыслить, а не во внеш-
них объектах:
"...ничто не доходит до нашего ума от внешних объектов через
органы чувств, кроме определенных телесных движений,... но да-
же эти движения и образы, которые из них проистекают, мыслятся
нами не в той форме, которую они принимают в органах чувств...
Отсюда следует, что представления об этих движениях и образах
являются сами по себе врожденными для нас. Тем более врожден-
ными должны быть идеи боли, цвета, звука и им подобные, раз
наш ум может, в случае определенных телесных движений, обо-
зревать эти идеи, поскольку они не имеют сходства с этими те-
лесными движениями..." (р. 443).
Примером подобного же типа врожденных представлений является
представление о том, что вещи, тождественные какой-либо одной и той
же веши, тождественны и друг другу, поскольку зти представления не
могут возникнуть в качестве необходимых принципов из "конкретных
движений". Вообще,
"зрение... не представляет ничего, помимо картин, а слух ни-
чего, помимо голосов или звуков, поэтому все те веши, о которых
мы думаем, помимо этих голосов и картин, как о представленных
ими, доходят до нас посредством Идей, которые проистекают не из
какого иного источника, как из нашей способности мыслить, и со-
ответственно являются вместе с самой этой способностью врож-
денными для нас, т.е. всегда существующими в нас в потенции;
потому что существование во всякой способности есть не реаль-
ное, а потенциальное существование, поскольку само слово "спо-
собность" обозначает ни что иное как потенцию... [Таким обра-
зом, идеи являются врожденными в том же смысле, как] в неко-
торых семьях врожденной является щедрость, в Других—опреде-
47
ленные болезни, как подагра или камни, и не потому, что в силу
этого обстоятельства младенцы в этих семьях страдают от этих
болезней в утробе матери, а потому, что они рождаются с опреде-
ленной наклонностью или расположением к их возникновению..."
(р. 442).
Еше раньше лорд Херберт (Lord Herbert, 1624) утверждает, что врож-
денные идеи и принципы "остаются скрытыми, когда соответствующие
им объекты отсутствуют, и даже исчезают и не подают признаков свое-
го существования"; их "следует мыслить себе не столько как резуль-
тат опыта, сколько как принципы, без которых у нас вообще не было
бы никакого опыта..." (р. 132). Вез этих принципов "мы не могли бы
иметь никакого опыта вообще и не были бы способны к наблюдениям",
"мы не смогли бы научиться различать веши и схватывать общее меж-
ду ними.„" (р. 105). Эти положения разрабатываются весьма пространно
во всей рационалистской философии семнадцатого века. Приведу только
один пример: Кэдуорт (Cudworth, 1731) приводит пространную аргумен-
тацию в поддержку своего положения о том, что "существует множество
идей, свойственных сознанию, которые, хотя представления о них ча-
сто вызываются в случае движения или воздействия ощутимых объектов
извне на наше тело, тем не менее сами по себе не отражаются и не от-
печатываются в нашей душе от этого, потому что разум вовсе не рас-
познает ничего подобного в телесных объектах, и стало быть они долж-
ны проистекать по необходимости из врожденной силы и деятельности
самого сознания..." (Book IV). Даже у Локка обнаруживается в сущности
то же положение, как указывал Лейбниц и другие комментаторы пос-
ле него.
В "Логике" Пор-Рояля (Amauld, 1662)- та же точка зрения выражена
следующим образом:
"Следовательно, неверно, что все наши идеи приобретаются по-
средством чувств. Наоборот, можно утверждать, что ни одна идея,
которая присутствует в нашем сознании, не возникла из чувства,
кроме как в случае тех движений, которые совершаются в мозгу че-
рез чувство, при которых импульс из чувства толкает ум на фор-
мирование различных идей, которые он не сформировал бы без не-
го, хотя эти идеи весьма редко имеют какое-либо сходство с тем,
что имеет место в органах чувств или в мозгу; но имеется, по
крайней мере, очень большое число идей, которые, не имея никако-
го отношения к телесному образу, не могут, если не впадать в яв-
ный абсурд, быть отнесены к чувству..." (Глава 1).
В том же духе, Лейбниц отказывается признават ь резкое различие
между врожденным и усвоенным:
"Я согласен с тем, что мы обучаемся идеям и врожденным ис-
тинам или путем рассмотрения их источника, или проверяя их че-
рез опыт... Но я не могу признать следующего положения: "все,
чему человек обучается, не является врожденным". Истины, касаю-
щиеся чисел, содержатся внутри нас, и тем не менее человек обу-
48
чается нм28, или извлекая их из их источника путем демонстратив-
ного доказательства (это доказывает их врожденную природу), или
проверяя их на примерах, как это делает большинство арифметиков..."
(New Essays, р.75). "ГГаким образом] вся арифметика и вся геомет-
рия в сущности присутствуют в нас самих, так что мы можем обна-
ружить их там, если внимательно рассмотрим и приведем в порядок
то, что уже содержится в нашем сознании..." (р.78). "[Вообще],мы
обладаем бесконечным количеством знаний, которые мы не всегда
осознаем, даже когда нуждаемся в них" (р.77). "Чувства, хотя они
и необходимы для всех наших действительных знаний, недостаточны
для того, чтобы дать нам их целиком, поскольку чувства никогда
не дают нам ничего, кроме примеров, т.е. конкретные или отдельные
истины. Но все примеры, подтверждаю шие какую-либо общую истину,
каково бы ни было их количество, недостаточны для того, чтобы
установить универсальную необходимость этой самой истины,.."
(рр. 42—43). Необходимые истины... должны включать принципы, до-
казательство которых не зависит от примеров, ни, следовательно, от
показаний чувств, хотя без чувств нам никогда не пришло бы в го-
лову подумать о них... Верно, что мы не должны воображать, что
эти вечные законы разума можно читать в душе, как в открытой кни-
ге,... но достаточно того, что их можно обнаружить в нас при по-
моши внимания, для которого чувства представляют удобный слу-
чай, а успешный опыт служит для подтверждения разума..." (р. 44).
"[Существуют такие врожденные общие принципы, которые] входят в
наши мысли, составляя их суть и придавая им связность. Они, сле-
довательно, также необходимы для них, как мускулы и сухожилия
для ходьбы, хотя мы вовсе и не думаем о них. Сознание в каждый
момент опирается на эти принципы, но ему не так-то легко различить
их и представить их по отдельности, потому что это требует огром-
ного внимания к его действиям. Таким образом и получается, что
человек владеет многим, не ведая об этом..." (р.-74).
(как, например, китайцы владеют артикулированными звуками и, следова-
тельно, основой для алфавитного письма, хотя они и не изобрели его).
Заметим, между прочим, что во всех этих классических рассуждени-
ях о взаимодействии между чувством и сознанием при формировании
идей не проводится четкой грани между восприятием и усвоением, хо-
тя не было бы непоследовательности в допущении, что скрытые врож-
денные структуры сознания, будучи однажды "активизированы", могут
затем служить для интерпретации данных чувства таким способом, ка-
ким раньше они это делать не могли.
Применяя этот рационалистский взгляд к специальному случаю ов-
ладения языком, Гумбольдт (Humboldt, 1836) заключает, что невозмож-
но в действительности обучать языку, а можно лишь создавать тдкие
условия, при которых он сам по себе спонтанно разовьется в сознании.
Таким образом, ff/орма языка, схема его грамматики в большой сте.
пени дана заранее, хотя она не будет доступной для использования без
4-1544
49
соответствующего опыта по вводу в действие процессов формирования
языка. Как и Лейбниц, он вторит платоновским представлениям о том,
что обучение индивидуума является в основном вопросом Wiedererzeugung,
т. е. извлечения из того, что является врожденным для сознания29.
Этот взгляд резко противоположен эмпиристскому положению (доми-
нирующему в современных представлениях) о том, что язык является в
сущности побочным конструктом, которому обучаются посредством "соз-
дания условных рефлексов" (как утверждали бы, например, Скиннер и
Куайн), или путем тренировки и эксплицитного объяснения (как утверж-
дал Виттгенштейн), или путем построений элементарных процедур по "об-
работке данных" (точка зрения, типичная для современной лингвистики),
но в любом случае он относительно независим в своей структуре от
каких-либо врожденных умственных способностей.
Короче говоря, эмпиристским рассуждениям свойственно весьма
характерное утверждение о том, что только процедуры и механизмы для
усвоения знаний составляют врожденное свойство сознания. Так, для
Юма, метод "экспериментального рассуждения" является основным ин-
стинктом, "который научает птицу, причем с такой точностью, искусст-
ву высиживания яиц и Всей экономии и порядку в уходе за птенцами"—
этот инстинкт дается "изначальной рукой природы" (Hume, 1749, SIX).
Во всех же остальных отношениях форма знания может быть произволь-
ной. Рационалистские размышления, наоборот, приводили к утвержде-
нию о том, что общая форма системы знаний фиксирована заранее как
склонность ума, а'функция опыта состоит в том, чтобы способствовать
проявлению и более полной дифференциации этой обшей схематической
структуры. Следуя яркой аналогии Лейбница, мы можем провести
"...сравнение с куском мрамора, на котором есть жилы, а не с кус-
ком мрамора, чья поверхность совершенно ровна, или с чистыми
досками, т. е. с тем, что среди философов принято называть tabula
rasa. Потому что если бы душа напоминала бы эти чистые доски,
истину содержались бы в нас наподобие того, как в мраморе содер-
жится фигура Геркулеса, в то время как мрамор совершенно без-
различен к тому, будет ли это фигура Геркулеса или кого-нибудь
Другого. Но если в куске будут жилы, которые будут указывать
скорее на фигуру Геркулеса, чем на какие-либо другие фигуры, этот
кусок будет в большей степени предопределен для данной цели, а Гер-
кулес будет в некотором смысле врожденным для него, хотя будет
необходимо приложить усилия для того, чтобы обнаружить эти жилы,
очистить их путем полировки и удаления всего того, что мешает им
ii проявиться. Так и получается, что идеи и истины являются для нас
врожденными в виде склонностей, расположения, привычек или ес-
тественных способностей, но не в виде действий; хотя эти способ-
ности всегда сопровождаются какими-либо действиями, часто не-
ощутимыми, которые ИМ соответствуют" (Leibniz, New Essays, рр. 45—46).
Не следует, конечно, считать, что эмпиристский и рационалистский
взгляды должны обязательно быть резко отграничены друг от друга и
50
что эти течения не могут пересекаться. Тем не менее, различать эти
два очень разных подхода к проблеме усвоения знаний необходимо с ис-
торической точки зрения и ценно с эвристической. Конкретные эмпирист-
ские и рационалистские взгляды можно выразить совершенно точно и
представить их затем в виде эксплицитных гипотез об усвоении знаний,
в частности, о врожденной структуре устройства по усвоению языка. В
действительности, не было бы некорректным описывать таксономичес*
кий, с позиции механической обработки данных, подход современной линг-
вистики как змпиристскую точку зрения в противоположность по суще-
ству рационалистской альтернативе, предлагаемой в развившихся не-
давно теориях трансформационной грамматики. Таксономическая линг-
вистика является эмпиристской в своем допущении, что общая лингвис-
тическая теория состоит только из набора процедур для определения
грамматики какого-либо языка по корпусу данных, причем форма этого
языка остается не заданной, за исключением тех ограничений на возмож.
ные грамматики, которые определяются этим множеством процедур. Если
мы считаем, что таксономическая лингвистика делает определенное эм-
лирическое утверждение30, то это должно быть утверждение о том,что
грамматики, являющиеся результатом приложения постулированных про-
цедур к достаточно богатой выборке данных, будут описательно адек-
ватными, другими словами, что множество процедур может рассматри-
ваться как гипотеза о врожденной системе усвоения языка, Напротив,
трактовка усвоения языка в предыдущих разделах была рационалистской
в своем допущении, что различные формальные и субстанциональные
универсалии являются внутренними свойствами системы усвоения языка,
которые задают схему, накладываемую на данные и определяющую стро-
го ограниченным способом общую форму и частично даже содержатель-
ные свойства той грамматики, которая может появиться по представле-
нии соответствующих данных. Общая лингвистическая теория типа той,
которая была грубо очерчена выше и которая разрабатывается несколь-
ко более подробно в последующих главах и других исследованиях по
трансформационной грамматике, должна рассматриваться как конкретная
гипотеза, по существу рационалистского толка, относительно природы
умственных структур и процессов. Некоторые дальнейшие соображения
по этому поводу см. в работах Chomsky (1959b, 1962b, 1964) и Ketz (for-
th coming).
Когда четко формулируются столь противоположные взгляды, можно
задаться эмпирическим вопросом о том, который из двух правилен (если
хотя бы один правилен). Не существует априорного пути для решения это-
го вопроса. Если и эмпиристский, и рационалистский взгляды представ-
лены с достаточной тщательностью, так что вопрос о правильности мо-
жет быть поднят со всей серьезностью, оказывается невозможным, на-
пример, утверждать, что в каком-либо ясном смысле этого слова один из
них "проще", чем другой в терминах его потенциальной физической реа.
лизации31, и даже если бы это можно было бы так или иначе показать,
это не имело бы никакого отношения к этой проблеме, зависящей исклю-
51
читедык» от фактов. К вей можно приступить несколькими способами. Б
частности, ограничившись пока вопросом об усвоении языка, мы должны
учесть, что всякое конкретное эмпиристское утверждение, в действитель-
ности, накладывает определенные условия на форму тех грамматик,ко-
торые являются результатом приложения его индуктивных принципов к
исходным данным. Мы можем поэтому задаться вопросом, близки ли во.
обще те грамматики, которые можно обнаружить с помошью этих прин-
ципов, к тем грамматикам, которые мы можем фактически обнаружить,
когда исследуем реальные языки. Тот же вопрос может быть поставлен
и в отношении конкретной рационалистской гипотезы. В прошлом этот
путь оказывался полезным при попытке подвергнуть гипотезы некото-
рой эмпирической проверке.
Если ответ на вопрос об адекватности по существу оказывается по-
ложительным и в том, и в другом случае, то можно обратиться тогда
к вопросу об осуществимости: могут ли индуктивные процедуры (в эмпи-
ристском случае) и ж механизмы разработки и реализации врожденных
схем (в рационалистском случае) привести к построению грамматик в пре-
делах заданных ограничений на время, достижимость и на диапазон
наблюдаемой однородности выхода? На самом деле, в связи с эмпирист-
скими взглядами, второй вопрос редко поднимается сколь-либс серьезно
(ср., однако, некоторые комментарии по этому поводу в работах Miller,
Galanter , and Pribram, I960, pp. 145—148, И Miller and Chomsky, 1963, p. 430),
поскольку изучения первого вопроса достаточно для отклонения любых
эксплицитных утверждений эмпиристского, по существу, характера, воз-
никающих в современных работах по усвоению языка. Только в рамках
таксономической лингвистики были выработаны гипотезы, достаточно экс-
плицитные, чтобы выдержать серьезную проверку. Как кажется, уже'бы-
ло, убедительно показано, что, совершенно независимо от вопроса об осу-
аествимости, методы, исследованные в таксономической лингвистике,
г.аутрение неспособны привести к таким системам грамматических зна-
ний, которые могут быть приписаны носителю языка (ср. трактовку этих
вопросов, которая,как кажется, не допускает и не вызывает серьезных
возражений, в работах Chomsky, 1956, 1957, 1964; Postal, 1962b, 1964а, k
1964с; Katz and Postal, 1964, §5.5. и многих других публикациях). Вообще
говоря, мне кажется поэтому, что эмпиристские теории усвоения языка ока-
зываются неприемлемыми, когда они ясно сформулированы, а все осталь-
ные эмпиристские размышления совершенно бесплодны и неинформативны.
Напротив, рационалистский подход, представленный последними работами
ио теории трансформационной грамматики, как кажется, зарекомендовал
себя как вполне продуктивный, как полностью согласующийся с тем, что
известно о языке и как внушающий хотя бы некоторую надежду на дости-
жение такой гипотезы о внутренней структуре системы усвоения языка,
которая в принципе удовлетворит условию адекватности, причем достаточ-
но точным и интересным способом, так что можно будет впервые серьез-
но Поставить вопрос об осуществимости.
52
Можно искать и другие пути для проверки конкретных гипотез об уст-
ройстве, обеспечивающем усвоение языка. Теория, которая приписывает
системе усвоения языка обладание определенными языковыми универса-
лиями как свойство, которое реализуется при соответствующих внешних
условиях, подразумевает, что только определенные типы символических
систем могут быть усвоены и использованы этим устройством в качест-
ве языков. Другие окажутся за пределами его способности к усвоению
языка. Могут, конечно, быть изобретены системы, не удовлетворяющие
формальным или субстанциональным условиям, которые предлагаются в
качестве предварительных языковых универсалий, как, например,в якоб-
соновской теории различительных признаков или в теории трансформа-
ционных грамматик. В принципе можно пытаться определить, ставят ли
изобретенные системы, которые не удовлетворяют этим условиям, не-
обычно трудные проблемы для овладения языком, и выходят ли они за
пределы той области, для которой сконструирована система усвоения
языка. В качестве конкретного примера рассмотрим тот факт, что, со-
гласно теории трансформационных грамматик, только определенные ти-
пы формальных операций над цепочками могут фигурировать в грамма-
тике-операции, которые к тому же не имеют априорного обоснования.
Например, невозможно показать, что разрешенные операции являются
в каком бы то ни было смысле самыми "простыми" или "элементарны-
ми" из всех, которые можно было бы изобрести. В действительности,то,
что можно было бы, вообще говоря, счесть "элементарными операция-
ми” над цепочками, вовсе не подходит под понятие грамматической
трансформации, в то время как многие операции, которые подходят под
это понятие, далеки от элементарных в любом общепринятом смысле. Го-
воря более конкретно, грамматические трансформации по необходимости
"структурно зависимы" в том отношении, что они манипулируют суб-
цепочками только в зависимости от их принадлежности к категориям. Так,
можно сформулировать трансформацию, которая способна вставить Вспо-
могательный Глагол, частично или целиком, слева от Именной Состав-
ляющей, которая предшествует ему, вне зависимости от длины и внут-
ренней сложности цепочек, принадлежащих этим категориям*. Однако
невозможно сформулировать в качестве трансформации такую простую
операцию как (зеркальное) отражение произвольной цепочки (т.е. Заме-
на произвольной цепочки а,, . . . ап, где каждое а* является одиночным
символом, цепочкой ап . . . а^, или перестановку (2п—1)-ого и 2п-ого
слова в цепочке произвольной длины, или включение символа в середину
* Имеется в виду, например, трансформация, необходимая для выведения
вопросительного предложения из соответствующего повествовательного в
английском языке: They have been there "Они там бывали"—Have they
been there "Бывали они там?" (разрядкой выделен Вспомогательный Гла-
гол have, Именная Составляющая представлена в примерах местоиме-
нием they) (прим. пер.).
4Х-1544
цепочкг- четной длины. Точно так же, если свести структурное разложе-
ние, определяющее трансформации, к булевым условиям, налагаемым
на Разложимость, как предлагается ниже, окажется невозможным
сформулировать многие "структурно зависимые" операции в виде транс-
формаций, например, операцию итерации самого левого символа какой-
либо категории (невозможно в силу отсутствия списков всех категорий
в структурном разложении) или операцию итерации символа, который при-
надлежит к равному числу самых правых и самых левых категорий. Сле-
довательно, предлагая такую теорию, приходится предсказывать, что.
хотя определенный язык позволяет образовывать вопросительные фор-
мы, например, изменением порядка определенных категорий (как в анг-
лийском языке), он не может образовывать вопросительные формы пу-
тем отражения, перестановки четных и нечетных слов или включени-
ем показателя в середину предложения. Многие другие предсказания по-
добного рода, ни одно из которых не является очевидным в каком-ли-
бо априорном смысле, могут быть выведены из любой достаточно экспли-
цитной теории лингвистических универсалий, которая приписывается уст-
ройству по усвоению языка в качестве внутреннего свойства. Некоторые
начальные подходы к весьма трудной, но заманчивой проблеме иссле-
дования вопросов подобного рода см. в работах Miller and Stein (1963),
Miller and Norman (1964).
Заметим, что когда мы утверждаем, что какой-либо системой нель-
зя овладеть при помощи устройства по усвоению я?ыка, отражающего
человеческие способности, мы не подразумеваем, что эта система не мо-
жет быть освоена человеком каким-либо другим способом —как голово-
ломка или как какое-нйбудь интеллектуальное упражнение. Устройство
по усвоению языка является лишь одним компонентом обшей системы
интеллектуальных структур, которые могут применяться для решения
задач и формирования понятий; другими словами, faculte de langage
представляет собой лишь одну из способностей сознания. Можно, однако,
ожидать наличие качественной разницы в способах подхода организма,
обладающего функциональной системой усвоения языка32, к системам,
являющимся языкоподобными, и к системам, не являющимся таковыми.
Проблема отображения прирожденных познавательных способностей
организма и идентификации систем убеждений и организации поведения,
которые легко поддаются изучению, должна стать главной задачей экс-
периментальной психологии. Однако эта область пока не развивается в
данном направлении. Теория овладения знанием концентрируется боль-
шей частью на, казалось бы, гораздо более периферийной теме, а имен-
но на проблеме независимых от биологического вида регулярностей в
усвоении единиц и на проблеме "репертуара поведения" в эксперимен-
тально управляемых условиях. Вследствие этого, она по необходимо-
сти направила свое внимание на задачи, которые носят внешний по от-
ношению к познавательным способностям организма характер, задачи,
к которым необходимо подходить окольным, косвенным путем и чере-
пашьими темпами. В процессе этой работы добывается некоторая слу-
54
чайная информация о влиянии прирожденной познавательной структуры
и прирожденной организации поведения на то, чему организм научается,
но на этом редко (за пределами этологии) концентрируется серьезное вни-
мание. Иногда встречающиеся исключения из этого правила (см., напри-
мер, обсуждение "инстинктивного намерения" в работе Breland and Bre-
land, 1961) весьма перспективны, как и многие этологические исследо-
вания низших организмов. Представление же об обшей проблеме и ее мно-
гочисленных ответвлениях остается в примитивной стадии.
Короче говоря, по-видимому, ясно, что современная ситуация в пла-
не изучения проблемы овладения языком выглядит следующим образом.
Мы имеем определенное количество данных о характере порождающих
грамматик, которые должны служить "выходом" для модели усвоения
языка. Эти данные ясно свидетельствуют о неадекватности таксономиче-
ских взглядов на лингвистическую структуру и о том, что знание грам-
матической структуры не может возникнуть путем приложения последо-
вательных индуктивных операций (процедуры сегментации, классифика-
ции, субституции, заполнения ячеек в обрамляющих конструкциях, ассо-
циации и т.п.) какого-либо типа, разработанных к настоящему моменту
в лингвистике, психологии или философии. Дальнейшие эмпиристские
исследования не приносят ничего, что могло бы хоть в слабой степени
способствовать преодолению внутренних ограничений предлагаемых и раз-
рабатываемых методов. В частности, эти размышления не породили ни-
какого способа объяснения или даже только выражения основополагаю-
шего факта о нормальном использовании языка, а именно способности
говорящего мгновенно производить и понимать новые предложения, ко-
торые не сходны с ранее слышанными предложениями ни в каком-либо фи-
зическом смысле, ни в терминах какого бы то ни было представления
об обрамляющих конструкциях или классах элементов и которые не ас-
социируются с ранее слышанными предложениями в силу каких-либо ус-
ловных рефлексов и не получаются из них путем какого-либо "обобще-
ния", известного из психологии или философии. Представляется ясным,
что усвоение языка базируется на обнаружении ребенком того, что с фор-
мальной точки зрения является глубинной и абстрактной теорией— порож-
дающей грамматикой языка,— многие из понятий и принципов которой
весьма отдаленно соотносятся с опытом через посредство длинных и слож-
ных цепочек бессознательных выводоподобных операций. Рассмотрение
того, каков характер усваиваемых грамматик, сколь низко качество и
как резко ограничено количество имеющихся данных, насколько удиви-
тельно однородны результирующие грамматики и как они независимы от
умственных способностей, побуждений и эмоционального состояния, не-
смотря на большой диапазон их варьируемости, оставляет мало надежды
на то, что многое о структуре языка может быть обнаружено организ-
мом, не имеющим заранее никаких сведений о ее обшем характере.
В настоящее время невозможно сформулировать такое допущение об
изначальной, врожденной структуре, которое было бы достаточно содер-
жательным для того, чтобы объяснить тот факт, что грамматические зна-
S5
ния приобретаются на основе данных, доступных человеку, овладеваю-
щему языком. Вследствие этого, усилия эмпиристов показать, каким об-
разом допущения относительно устройства по усвоению языка, могут
быть сведены к понятийному минимуму33, совершенно не-
уместны. Инстинная проблема заключается в том, чтобы разработать не-
которую гипотезу об изначальной структуре, которая была бы достаточ-
но содержательной для объяснения усвоения языка, но не настолько со-
держательной, чтобы противоречить известным фактам о разнообразии
языков. В сущности совершенно неважно и представляет разве что исто-
рический интерес, что такая гипотеза очевидным образом не удовлет-
ворит предубеждениям относительно обучения, которые являются след-
ствием многовекового господства змпирнстской доктрины. Эти пред-
убеждения не только прежде всего совершенно неправдоподобны, но
они никак не подтверждаются фактами и едва ли совместимы с тем
немногим, что известно о том, как животные и люди строят "теорию
внешнего мира".
Понятно, почему представление о том, что всякое знание проистека-
ет исключительно из ощущений при помощи элементарных операций ас-
социации и "обобщения", должно было казаться весьма привлекатель-
ным в контексте стремления к научному натурализму, свойственного
восемнадцатому веку. Однако сегодня нет никакой веской причины для
того, чтобы серьезно относиться к точке зрения, которая приписывает
сложные человеческие достижения исключительно опыту нескольких ме-
сяцев (самое большее — лет), а не миллионам лет эволюции или прин-
ципам нервной организации, имеющей, быть может, еще более глубокое
основание в физическом законе, к точке, зрения, которая к тому же при-
ходит к заключению, что человек занимает уникальное положение сре-
ди животных по способу усвоения знания. Такая точка зрения особенно
неправдоподобна в отношении языка, представляющего собой такой
аспект мира ребенка, который является созданием человека и от которо-
го естественно ожидать отражения в его внутренней организации при-
рожденной человеческой способности.
Короче говоря, структура конкретных языков вполне может вс мно-
гом определяться такими факторами, над кбторыми индивид не имеет
сознательного контроля и относительно которых и общество может распо-
лагать незначительным выбором или свободой. На основании наиболее
достоверной информации, доступной в наше время, представляется разум-
ным предположить, что ребенок так же не может не конструировать ка-
кой-либо конкретный вид трансформационной грамматики для объяснения
представленных ему данных, какой не может контролировать свое
восприятие твердых предметов или свое внимание к прямой линии и углу.
Таким образом, вполне может быть, что общие черты языковой структу-
ры отражают не столько результат опыта, сколько обший характер че-
ловеческой способности к усвоению знания, то есть в традиционном смыс-
ле врожденные идеи и врожденные принципы человека. Мне кажется, что
необходимость прояснить этот вопрос и уточнить наше понимание мно-
56
гих его модификаций является одним из наиболее интересных и важных
стимулов для исследования описательно адекватных грамматик и,кро-
ме этого, для формулировки и обоснования обшей лингвистической тео-
рии, удовлетворяющей условию адекватности объяснения. Продолжая эти
исследования, можно надеяться найти реальное подтверждение традици-
онному представлению о том, что "принципы грамматики составляют
важную и очень занимательную часть философии человеческого созна-
ния” (Beattie, 1788).
§9, ПОРОЖДАЮЩАЯ СПОСОБНОСТЬ И ЕЕ
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ
. Может оказаться полезным сделать одно дополнительное методоло-
гическое замечание в связи с вопросами, обсуждаемыми в нескольких
последних разделах. Имея какую-либо описательную теорию языковой
структуры , мы можем следующим образом провести различие между
ее слабой порождающей способностью и сильной по-
рождающей способностью. Будем-говорить, что грамматика и о-
рождает в слабом смысле множество предложений и что она
порождает в сильном смысле множество структурных описа-
ний (напомним, что каждое структурное описание однозначно определя-
ет предложение, но обратное необязательно, причем и слабое, и силь-
ное порождения определяются процедурой f из (12iv) = (13iv) = (13iv).
Предположим, что лингвистическая теория Т задает класс грамматик
Gp G2,..., где G, порождает в слабом смысле язык L, и порождает в
сильном смысле систему структурных описаний S(.. Тогда класс
iLp Ц,. составляет слабую порождающую способность
теории Т, а класс (Sp S2, .. J образует сильную порождающую
способность теории Т35.
Изучение сильной порождают ей способности связано с изучением
адекватности описания в определенном ранее смысле. Грамматика опи-
сательно адекватна, если она порождает в сильном смысле правильное
множество структурных описаний. Теория описательно адекватна, если
ее сильная порождающая способность включает систему структурных
описаний для каждого естественного языка; в противном случае она
описательно неадекватна. Такая неадекватность сильной порождающей
способности в эмпирическом отношении показывает, что теория языка
обладает серьезными недостатками. Однако, как мы уже видели, теория
языка, которая оказывается эмпирически адекватной в отношении силь-
ной порождающей способности, необязательно, представляет особый
теоретический интерес, поскольку основополагающий вопрос об адек-
ватности объяснения выходит за рамки каких бы то ни было соображе-
ний о сильной порождающей способности.
Изучение слабой порождающей способности является скорее пери-
ферийным с точки зрения лингвистических интересов. Оно оказывается
57
важным только в тех случаях, когда какая-либо предлагаемая теория
оказывается несостоятельной даже в смысле слабой порождающей спо-
собности, то есть когда существует некоторый естественный язык, да*
же предложения которого не могут быть перечислены никакой грам-
матикой, допускаемой данной теорией. Действительно, показано, что не-
которые вполне элементарные теории (в частности, теория контекстно*
свободных грамматик структуры составляющих и еще более слабая тео-
рия грамматик с конечным числом состояний) не обладают слабой по-
рождающей способностью, необходимой для описания естественного язы.
ка, и вследствие этого совершенно удивительным образом не выдержива-
ют эмпирической проверки на адекватность34. Из этого наблюдения мы
должны заключить, что по мере того, как лингвистическая теория дви-
жется к более адекватному представлению о грамматической структуре,
ей придется допускать такие приемы для достижения слабой порождаю-
щей способности, которые будут отличаться в определенных отношени-
ях от приемов, используемых этими весьма дефектными теориями.
Важно, однако, отметить, что основополагающим недостатком этих
систем является не их ограниченность в отношении слабой порождающей
способности, а их значительная неадекватность в отношении сильной по-
рождающей способности. Перед тем как Постал доказал, что теория кон-
текстно-свободных грамматик (простых грамматик структуры составляю-
щих) несостоятельна в отношении слабой порождающей способности, в
течение лет шести обсуждалась сильная порождающая способность этой тео-
рии, в результате чего было убедительно показано, что она не может до-
стичь адекватности описания. Более того, эта ограниченность сильной
порождающей способности переходит и на теорию контекстно-связанных
грамматик структуры составляющих, которая, возможно, и удовлетвори-
тельна в смысле слабой порождающей способности. По всей видимости,
обсуждение слабой порождающей способности знаменует лишь очень ран-
нюю и примитивную стадию изучения порождающей грамматики. Дейст-
вительно интересные лингвистические вопросы возникают лишь тогда,
когда внимание фокусируется на сильной порождающей способности (адек<
ватности описания) и, что еше более важно, на адекватности объяснения.
Как уже отмечалось ранее, решающим фактором в развитии полно-
стью адекватной теории является ограничение класса возможных грам.
матик. Очевидно, что это ограничение должно быть таким, чтобы удов-
летворять эмпирическим требованиям к сильной (а, в силу этого, и к
слабой) порождающей способности, и, более того, таким, чтобы если бу-
дет разработана соответствующая оценочная мера, было выполнено и ус-
ловие адекватности объяснения. Но помимо этого проблема заключает-
ся в том, чтобы наложить определенную структуру на схему, определяю-
щую "порождающую грамматику", чтобы при наличии исходных языковых
данных пришлось бы проверять с помощью оценочной меры относительно
небольшое количество гипотез. Мы хотим, чтобы гипотезы, совместимые
с фиксированными данными, оказались "разбросанными" по шкале оце-
нок, с тем чтобы выбор между ними можно было сделать сравнительно
58
легко. Это требование "осуществимости" становится основным эмпири-
ческим требованием к теории, после того как удовлетворены условия
адекватности описания и объяснения. Необходимо помнить о требова-
ниях адекватности объяснения и осуществимости, когда слабая и силь-
ная порождающие способности изучаются математически. Так, можно
построить иерархию грамматических теорий по отношению к слабой и
сильной порождающей способности, но валено учитывать, что эта иерар-
хия н е обязательно должна соответствовать тому, что, возможно, яв-
ляется в эмпирическом отношении наиболее существенным измерени-
ем возрастающей силы лингвистической теории. Предположительно, это
измерение должао быть определено в терминах разброса оценок грам-
матик, совместимых с сриксированными данными. В плане этого эмпи-
рически существенного измерения нам следует, допустим, выбрать наи-
менее "мощную" теорию, которая является эмпирически адекватной.
Может, предположительно, оказаться, что эта теория является крайне
мошной (а, может быть, и универсальной, т.е. эквивалентной по порож-
дающей способности теории машин Тьюринга)37 в плане измерения
слабой порождающей способности и даже в плане измерения сильной
порождающей способности. Отсюда не обязательно будет следовать,
что она является очень мощной (и, следовательно, от нее следует от-
казаться) в том измерении, которое окажется в конечном счете дей-
ствительно существенным в эмпирическом отношении.
Короче говоря, математическое изучение формальных свойств
грамматик окажется, по всей видимости, крайне перспективной об-
ластью лингвистики. Оно уже в некоторой степени проникло в вопро-
сы, представляющие эмпирический интерес и, возможно, в будущем
проникнет еще более глубоко. Но важно понять, что вопросы, изучае-
мые в настоящее время, определяются, главным образом, логикой
развития математического исследования, и важно не смешивать это
с вопросом эмпирической значимости.
КАТЕГОРИИ И ОТНОШЕНИЯ
В СИНТАКСИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
СМР4 ДЕЙСТВИЯ БАЗЯ
Теперь мы обратимся к задаче уточнения и развития общей схе-
мы (содержащейся в главе 1, § 3), показывающей, как организована по-
рождающая грамматика. Отложив до следующей главы все вопросы,
связанные с адекватностью прежних объяснений грамматических транс-
формаций, мы рассмотрим здесь только формальные свойства базы
синтаксического компонента. Поэтому мы интересуемся в первую оче-
редь предельно простыми предложениями.
Исследование порождающей грамматики может быть успешно нача-
то с тщательного анализа той информации, которая представлена в
традиционных грамматиках. Принимая это в качестве эвристической
процедуры, рассмотрим, что сообщает традиционная грамматика о сле-
дующем простом английском предложении:
(1) sincerity may frighten Ле boy
искренность может испугать мальчика
Рассматривая это предложение, традиционная грамматика может
дать информацию следующего типа:
(2) (i) цепочка (1) является Предложением (S); frighten Ле boy явля-
ется Глагольной Составляющей (VP), состоящей из Глагола
(V) frighten и Именной Составляющей (NP) the boy; sincerity
является также NP; NP the boy состоит из Определителя (Det)
the, за которым следует Существительное (N); NP sincerity
состоит только из N; далее, the является Артиклем (Art), may
является Вспомогательным Глаголом (Апх) и, кроме того, Мо-
дальным Глаголом (М).
(ii) HP sincerity функционирует как Субъект предложения (1), в
то время как VP frighten the boy функционирует как Преди-
кат этого предложения; NP Ле boy функционирует как Объ-
ект VP, и V frighten как ее Главный Глагол; грамматичес-
кое отношение Субъект-Глагол имеет место для пары (since-
rity, frighten), а грамматическое отношение Глагол-Объект име-
ед место для пары (frighten, the boy)\
60
(iii) N boy является Исчисляемым Существительным (отличающим-
ся от Вещественного Существительного butter "масло" и от
Абстрактного Существительного sincerity) и Именем Нарица-
тельным (в отличие от Имени Собственного John и Местоиме-
ния it ); оно, кроме того, является Одушевленным Сущест-
вительным (в отличие от book "книга") и Человеческим Су-
ществительным (Human) (в отличие от bee "пчела"); frighten
является Переходным Глаголом (в отличие от occur "встре-
чаться") и таким Глаголом, который не допускает свободно-
го опущения Объекта (в отличие от read "читать", eat "есть");
он свободно принимает значение Длительного Вида (в отли-
чие от know "знать", owu "владеть"); он допускает при себе
Абстрактные Субъекты (в отличие от eat "есть", admire "вос-
хищаться") и Человеческие Объекты (в отличие от read "чи-
тать", wear "носить").
Мне представляется, что информация, представленная в (2), несом-
ненно является правильной по существу и необходимой для любого объ-
яснения того, как язык используется или усваивается. Главная тема,
которую я хочу затронуть, — это вопрос о том, как информация тако-
го рода может быть формально представлена в структурном описании
и как такие структурные описания могут быть порождены системой
эксплицитных правил. Следующие три подпараграфа (§§2.1, 2.2, 2.3)
посвящены обсуждению этих вопросов в связи с (2i), (2ii) и (2iii), со-
ответственно.
§2. АСПЕКТЫ ГЛУБИННОЙ СТРУКТУРЫ
§2.1. Категоризация
Замечания, приведенные в (2i), касаются подразделения цепочки
(1) на непрерывные подцепочки, каждая из которых приписана к опре-
деленной категории. Информация- такого рода может быть представ-
лена с помощью помеченной скобочной записи предложения (1), или,
что эквивалентно, диаграммой-деревом типа (3). Интерпретация, такой
диаграммы ясна и часто обсуждалась в разных работах. Если теперь
допустить, что (!) есть базисная цепочка, то структура, представ-
ленная в (3), может рассматриваться как первое приближение к ее
(базовому) показателю Структуры Составляющих (С-показателю).
Грамматика, которая порождает простые С-показатели типа (3),
может основываться на словаре символов, который включает как
'формативы (the, boy и т. д.)., так и категориа,льные символы
(S, MP , V и т.д.). Формативы затем могут подразделяться на лекси-
ческие единицы (sincerity, boy) и грамматические единицы (Пер-
фектностъ, .Притяжательностъ и т.п.; ни один из них, за исключени-
ем, пожалуй, the, не представлен в приведенномевыше упрощенном примере).
61
(3)
При Biibope символов для С-показателей сразу встает следующий
вопрос. А именно, мы должны спросить, имеют ли формативы и кате-
гориальные символы, используемые в С-показателях, какую-нибудь ин-
терпретацию, не зависящую от конкретного языка, или они являются
только удобными мнемоническими ярлыками, специфическими для конк-
ретной грамматики.
В случае лексических формативов теория фонетических различи-
тельных признаков в соединении с полным множеством ограничений
на фонологическую репрезентацию действительно придает выбору сим-
волов независимую от конкретного языка значимость, Хотя установ-
ление этого факта (или определение истинного универсального мно-
жества субстанциональных фонетических признаков) отнюдь не явля-
ется тривиальной задачей, Я буду далее исходить из допущения, что
подходящая фонологическая теория подобного типа установлена и что,
следовательно, лексические формативы выбраны хорошо определен-
ным образом из фиксированного универсального множества.
Вопрос о субстанциональной репрезентации в случае грамматичес-
ких формативов и категориальных символов является, в сущности, тра-
диционным вопросом универсальной грамматики. Я буду исходить из
допущения, что эти элементы тоже выбраны из фиксированного уни-
версального словаря, хотя это допущение в действительности не име-
ет большого значения для представленного ниже описательного мате-
риала. Нет оснований сомневаться в важности или разумности изу-
чения этого вопроса. Обычно считается, что он затрагивает внесин-
таксические проблемы, о которых в настоящее время имеются лишь
смутные представления. Вполне возможно, что это и верно. Однако
я позже предложу несколько общих определений, которые, по-видимо-
му, правильны для английского языка и для других случаев, с ко-
торыми я знаком2.
Естественным механизмом порождения С-показателей типа (3) яв-
ляется система правил подстановки. Правило подстановки есть
правило вида:
(4) A-Z/X-Y
где Хи Y есть (возможно пустые) цепочки символов, А-единичный
категориальный символ и Z —непустая цепочка символов. Это прави-
62
ло интерпретируется как утверждение о том, что категория А реали-
зуется как цепочка Z, когда она находится в окружении, состоящем
из X слева и V справа. Применение правила подстановки (4) к цепоч-
ке ... XAY... превращает ее в цепочку ...XZY .... Если задана грамма-
тика, мы говорим, что последовательность цепочек есть W—вывод
цепочки V, если W есть первая, а V — последняя цепочка в после,
довательности, и каждая цепочка последовательности выводится из
предшествующей ей цепочки применением одного из правил подстанов-
ки (при условии соблюдения порядка, которое должно быть добавлено
позднее). В случае, если V есть цепочка формативов, мы говорим, что
Wвывод цепочки V является терминальным. Мы называем V терминаль-
ной цепочкой, если имеется #S« — вывод цепочки #V#, где S
есть условный начальный символ данной грамматики (представ-
ляющий категорию "Предложение"), а « — пограничный символ
(рассматриваемый как грамматический форматив). Таким образом,
мы строим вывод терминальной цепочки последовательным при-
менением правил подстановки данной грамматики, начиная с цепоч-
ки #S«, пока конечная цепочка вывода не будет состоять только из
формативов, так что дальнейшие подстановки станут невозможными.
Если на систему правил подстановки будут наложены некоторые дру-
гие условия3, то будет легко получить простой метод для приписы-
вания терминальной цепочке единственного соответствующего ей С-По-
казателя по данному выводу. Таким образом, система правил под-
становки, ограниченная соответствующим способом, может служить
частью порождающей грамматики.
Неупорядоченное множество правил подстановки, применяе-
мых способом, описанным здесь приблизительно (а в других работах
точно), называется грамматикой непосредственных состав-
ляющих (или г р ам м ат и ко й структуры состав ляющих). Да-
лее, грамматика называется контекстно-свободной (или прос-
той), если в каждом правиле вида (4) Хи Y пустые, так что прави-
ла применяются независимо от контекста. Как отмечалось ранее
(стр. 57 и далее, 193 ), формальные свойства грамматик непосредст-
венных составляющих изучались весьма интенсивно в течение послед-
них нескольких лет, нри этом было показано, что почти все нетранс-
формационные синтаксические теории, которые были развиты в пре-
делах современной лингвистики, теоретической или прикладной, впи-
сываются в эту схему. Действительно, такая система очевидным об-
разом является выражением того, что имплицитно содержится в сов-
ременных таксономических ("структуралистских") грамматиках,
если их переформулировать как эксплицитные системы для представ-
ления грамматической информации (однако см. примечание 30 к Гла-
ве 1). Неадекватность таких систем в качестве грамматик естест-
венных языков, по-моему, установлена вне всякого сомнения4, и я
не буду здесь обсуждать этот вопрос.
63
Кажется ясным, что определенные виды грамматической информации
представляются наиболее естественным образом с помощью системы
правил подстановки, и мы можем поэтому заключить, что правила под-
становки составляют часть базы синтаксического компонента. Далее,
Допустим, что эти правила расположены в линейной последовательнос-
ти, и определим последовательный вывод как вывод, образован,
ный серией применений правил с соблюдением их порядка. Так, допус-
тим, что грамматика состоит из последовательности правил Пр,,.,
Пп и что последовательность #3#, #Х1 #,..., есть вывод тер-
минальной цепочки Хт . Для того, чтобы это был последовательный
вывод, необходимо соблюдение такого условия: если правило П(. было
использовано для образования строки #Xj« из строки, которая ей пред-
шествует, то никакое правило Тк (при k S 1) не могло быть использо-
вано для образования строки #.Х,» (при l<j) из #Х[о #. Будем от-
ныне придерживаться соглашения, что только последовательные выво-
ды порождаются последовательностью правил, составляющих эту часть
базы5.
Чтобы получить С-показатель типа (3), базовый компонент должен
содержать следующую последовательность правил подстановки:
(5) (I)
VP-»V МР
’IP л-ПеГ4!
Р -* "I
’let the
(II) П-иау
’I -» sincerity
N -» 6оу
V frighten
Заметим, что правила (5), будучи достаточными для порождения (3),
будут также порождать такие отклоняющиеся от нормы последователь-
ности, как boy may frighten the sincerity "мальчик может испугать
искренность”. Ото проблема, к которой мы обратимся в §2.3.
Имеется естественное различие в (5) между правилами, которые
вводят лексические формативы (класс (II)), и другими правилами. Дей-
ствительно, мы увидим в § 2.3, что необходимо различать эти мно-
жества и помещать лексические правила в специальную часть базы
синтаксического компонента.
Таким образом, в отношении информации типа (2i) мы ясно ви-
дим, как она должна быть формально репрезентирована и какие виды
правил требуются для того, чтобы породить эти репрезентации.
64
§2.2. Функциональные понятия
Обращаясь теперь к (2ii), мы можем сразу же заметить, что ис-
пользуемые там понятия имеют совершенно другой статус. Понятие
"Субъект", в отличие от понятия "NP”, означает грамматическую
функцию, а не грамматическую категорию. Другими слова-
ми, это относительное по своей природе понятий. 'Мы говорим, в тра-
диционных терминах, что в (!) sincerity есть NP (а не что это NP
Данного предложения) и что sincerity есть (функционирует как)
Субъект-при данном предложении (а не что это Субъект). Функ-
циональные понятия типа "Субъект", "Предикат" должны тщательно от-
граничиваться от категориальных понятий, таких как "Именная Сос-
тавляющая", "Глагол", и различие между ними не должно быть за-
маскировано тем обстоятельством, что иногда один и тот же термин
используется для понятий обоих видов. Поэтому попытка формально
репрезентировать информацию, представленную в (2ii), с помошью рас-
ширения С-показателя (3) до (6), путем добавлениях (51) необходимых
правил подстановки будет просто смешением этих различий. Такой
подход ошибочен в двух отношениях.' Во-первых, при этом смешивают-
ся категориальные и функциональные понятия, обоим приписывается
(6)
N
s in verity
категориальный характер, а относительный характер функциональных
понятий остается невыраженным. Во-вторых, при этом не замечают,
что и (6), и грамматика, на которой этот показатель основывается,
являются избыточными, так как понятия "Субъект", "Предикат", "Глав-
ный Глагол” и "Объект", будучи относительными, уже представлены
в С-показателе (3), и не требуется никаких новых правил подстановки
для их введения. Необходимо только сделать эксплицитным относи-
тельный характер таких понятий, определяя "Субъект—при" для англий-
ского языка как отношение, связывающее NP некоторого предложения
вида NP^Anx^VP со всем предложением6, "Объект—при" — как отно-
шение между NP в VP вида V^NP и всей VP и т.д. В более общем
5-1544
$5
виде мы можем считать, что любое правило подстачовг-.,: переделяет
описанным способом множество грамматических функций, причем только не-
которые из этих функций (а именно те, которые касаются наиболее
абстрактных грамматических категорий "высшего уровня традицион-
но наделяются эксплицитными именами.
Фундаментальная ошибка, заключающаяся в рассмотрении функцио-
нальных понятий как категориальных, несколько маскируется в приме-
рах типа (6), в которых имеется только один Субьект, один Объект и
один Главный Глагол. В таком случае информация относительного ха-
рактера может быть добавлена читателем интуитивно. Но рассмотрим
предложения типа (7), в которых реализуются многие грамматические
функции, по нескольку в одной и той же составляющей:
(7) (a) John was persuaded by Bill to leave
Джон был убежден Биллом уйти
(b) John was persuaded by Bill to be examined
Джон был убежден Биллом быть осмотренным
(с) what disturbed John was being regarded as incompetent
что беспокоило Джона, (так это) считаться неспособным
В (7 а) John одновременно Объект.при persuade (to leave) и Субъект-
при leave; в (7 Ь) John одновременно Объект-при persuade (to be exa-
mined) и Объект-при examine; в (7 с) John одновременно Объект-при
disturb, Объект-при regard (as incompetent) и Субъект-при предикации
as incompetent. В (7а) и (7Ь) ("логическим") Субъектом-при Предло-
жении является Bill, а не John, который является так называемым
"грамматическим" Субъектом-при Предложении, то есть Субъектом по
отношению к поверхностной структуре (ср. примечание 32). В подоб-
। пых случаях невозможность категориальной интерпретации функциональ-
I ных понятий становится сразу очевидной; соответственно, глубинная
! структура, в которой представлены существенные грамматические функ-
! ции, будет сильно отличаться от поверхностной структуры. Именно при-
меры такого типа дают исходную мотивировку и эмпирическое обос-
нование для теории трансформационной грамматики. Иными словами,
каждое предложение из (7) будет иметь базис, состоящий из последо-
вательности базовых С-показателей, каждый из которых представляет
некоторую семантически релевантную информацию, касающуюся грам-
матической функции,
Возвращаясь теперь к основному вопросу, рассмотрим проблему
представления информации о грамматической функции эксплицитным
я адымятным образом, ограничиваясь теперь базовы:С-показателями.
Чтобы разработать единый подход к этому вопрос-, „щ можем посту,
пат., • ледуюшим образом. Допустим, мы имеем последовательность
нр;;’ : подстановки типа (5), включающую, в частности, правило
А
С этим правилом ассоциируется всякая грамматическая функция
О) [В, А]
где В есть категория, a X=YBZ при некоторых Y, 7 (возможно пустых)7.
Если дан С-показатель терминальной цепочки V?, мы говорим, что под.
цепочка И из W связана грамматическим отношением [3, А] с подце-
почкой V из W, если V управляется узлом, помеченным А, который не.
посредственно управляет цепочкой YBZ, и Т1 управляется этим вхожде-
нием В®. Так, рассматриваемый С-показатель содержит субконфигура-
цию (10). В частности, если дан С-показатель (3), порожденный прави-
лами (5), мы получим в результате, что sincerity связано отношением
(Ю)
IMP, S] С sincerity may frighten the boy, frighten the boy связано от-
ношением [VP, S] C sincerity may lighten the boy, the boy связано от-
ношением ['IP, VP] c frighten the boy и rrighten связывается отноше-
нием [V, VP] C frighten the boy.
Допустим Далее, что мы предлагаем следующие общие определения:
(11) (i) Субъект-при: ['IP, S]
(ii) Предикат-при: [VP, S]
(iii) Прямой Объект-при: ['IP, VP]
(iv) Главный Глагол-при: [V, VP] В
В этом случае мы можем теперь сказать, что по отношению к
С-показателю (3), порожденному правилами (") sincerity есть Субъект-
при предложении sincerity may frighten the boy, и frighten the boy есть
его Предикат; и the boy есть Прямой Объект-при Глагольной Состав-
ляющей frighten the boy, и frighten есть ее Главный Глагол. При на-
личии этих определений информация, имеющаяся в избыточном пред-
ставлении ('!), выводится непосредственно из (3), то ость из самой
грамматики (5). Эти определения должны рассматриваться как часть
общей лингвистической теории; другими словами, они составляют
часть общей процедуры приписывания предложению полного структур-
ного описания по данной грамматике (процедура f в (l?iv), (13iv),
(14iv) и § 6 Главы 1).
67
В примерах типа (7) грамматические функции также будут даны
непосредственно системой правил подстановки, порождающих базовые
С-показатели, которые лежат в основе данных предложений, хотя сами
грамматические функции не представлены в этих случаях в конфигу-
рациях поверхностных структур. Например (оставляя в стороне детали),
базис для (7 а) будет содержать базовые С-показатели для цепочек
Bill persuaded John Sentence, John left "Билл убедил Джона Предло-
жение,' Джон ушел", и эти базовые С-показатели дают семантически
значимую функциональную информацию точно так же, как в случае (3).
Заметим, что одна и та же грамматическая функция может быть
определена несколькими различными базовыми правилами подстанов-
ки. Так, допустим, что грамматика содержит следующие правила под-
становки:
(12) ' (i) S-Обстоятельство NP
Aux'”4 VP
(ii) S-NP^Aux^VP
(iii) VP-V^NP
(iv) VP-»V
(v) VP-V МР^Ъредложение
(vi) VP-Связка^Пре дикат
(vii) Предикат-N
(N aturallyt John will come)
(естественно, Джон придет)
(John will leave)
(Джон уйдет)
(Examine Bill)
(осмотреть Билла) >
(leave)
(уйти)
( persuade Bill that John left)
(убедить Билла, что Джон ушел)
(be Р resident)
(быть президентом)
(Р re s ident)
(президент)
Тогда отношение Субъект-при определяется как правилом (i), так и
правилом (ii), так что John является Субьектом-при предложениях, ил-
люстрирующих правила (i) и (ii); отношение Объект-при определяется
как правилом (iii), так и (v), так что Bill является Объектом-При Гла-
гольных Составляющих, данных в качестве примеров в (iii) и (v); от-
ношение Главный Глагол-при определяется правилами (iii), (iv) и (v),
так что examine, leave, persuade являются Главными Глаголами со-
провождающих эти правила примеров. Чо заметим, что "President" не
является Объектом-при John is President,,если правила имеют такой
вид, как в (12). Это именно те определения, которые предполагались
при обсуждении persuade и expect в главе 1, §4.
Отметим, что общая значимость определений (Ц) основана на допу-
щении, что символы S, NP, VP, N и V могут быть охарактеризованы
как грамматические универсалии. Мы вернемся к этому вопросу позд-
нее. Однако совершенно независимо от этого не исключено, что эти
определения слишком ограничены, чтобы служить в качестве общих
объяснений для традиционно выделяемых грамматических функций в
68
в том отношении, что они предполагают слишком узкое субстанциональ.
иое определение формы грамматики. Они могут быть обобщены раз.
личными способами, но в настоящий момент я не вижу серьезного эм.
лирического обоснования для того или другого определенного спосо.
ба их расширения или уточнения (однако см. § 2.3.4). Во всяком слу-
чае, если отвлечься от этих вопросов, ясно, что информация, касаю.
щаяся грамматических функций, типа приведенной в качестве приме,
ра в (2ii) может быть извлечена непосредственно из базовых правил
подстановки без всякой необходимости расширять и улучшать эти пра-
вила методами ad hoc для обеспечения точного указания граммати.
ческих функций. Такие расширения, помимо их избыточности, страда,
ют тем недостатком, что они не способны выразить надлежащим об.
разом относительный характер функциональных понятий и поэтому бес-
полезны во всех случаях, за исключением самых простых.
Однако мы еще не исчерпали информацию, представленную в (2ii).
Так, необходимо еще определить такие грамматические отношения, ко-
торые связывают sincerity с frighten (Субъект-Глагол) и frighten с
the boy (Глагол-Объект) в (1). Такие отношения могут быть выведены
при помощи функциональных понятий, предложенных ранее. Так, отно-
шение Субъект-Глагол может быть определено как отношение между
Субъектом-при Предложении и Главным Глаголом-при Предикате-при
Предложении, где Субъект-при, Главный Глагол-при и Предикат-при
являются понятиями из (11), а отношение Глагол-Объект может быть
определено как отношение между Главным Глаголом-при VP и Прямым
Объектом-при VP. Однако в этом объяснении еще чего-то не хватает.
Так, мы не имеем пока основания для различения законного и тради-
ционно выделяемого грамматического отношения Субъект-Глагол, как
оно было только что определено, и несущественного псевдоотношения
Субъект-Объект, которое можно определить столь же легко в тех же
терминах. Традиционная грамматика, видимо, определяет такие отно-
шения, для которых имеются селекционные ограничения, управляющие
двумя сопоставляемыми категориями. Так, выбор Главного Глагола
определен выбором Субъекта и Объекта, хотя Субъект и Объект вы-
браны, вообще говоря, независимо друг от друга и, соответственно,
не имеют связывающего их грамматического отношения обсуждаемо-,
го вида. Я отложу обсуждение селекционных отношений До ? 4.2, и
там мы вернемся к вопросу о грамматических отношениях, Чо во вся-
ком случае совершенно очевидно, что помимо правил, которые порож-
дают цепочки и С-показатели, здесь не затронуто ничего существен-
но нового.
Следовательно, в итоге кажется ненужным расширять систему 1
правил подстановки с целью использования информации того вида, ко-
торая представлена в (2 и). При подходящих общих определениях вво-
димых относительных понятий эта информация может быть извлечена
непосредственно из С.показателей, которые порождаются простыми
5Х-1544 оп
правилами подстановки типа (В) к (12). Эта информация уже содержит,
ся имплицитно в система элементарных правил подстановки. Представ*
ление типа (6) и новые или улучшенные правила подстановки, порож-
дающие их, не нужны, поскольку они вводят в заблуждение и не coot,
ветствуют существу дела.
Наконец, я хочу еШ4 раз обратить внимание на тот факт, что воз.
можны различные модификации и расширения этих функциональных по-
нятий и что важно зайти эмпирическое обоснование для этих улучше-
ний. Например, их определение может быть несколько уточнено при
помощи нескольких понятий, которые понадобятся позднее. Допустим
снова, что мы имеем базовую грамматику, состоящую из последова-
тельности правил подстановки, и что (как в (5)) мы отделили лекси-
ческие правила (типа <5 И)), которые вводят лексические формативы,
от других правил. Позднее мы увидим, что это различение формаль.
но совершенно четко маркировано. Категорию, которая появляется сле-
ва в лексическом правиле, мы будем называть лексической ка-
тегорией! лексическую категорию или категорию, которая управляет цепоч-
кой „.X..., где X есть лексическая категория, мы будем называть глав-
ной категорией. Так, в грамматике (5) категории N, V и ?1 явля-
ются лексическими категориями9, а все категории кроме Det (и, воз-
можно, М и Aux см. примечание 9) являются главными категориями.
Это согласуется с традиционной практикой ограничивать функциональ-
ные понятия главными категориями. Дальнейшее усовершенствование
мы обсудим в последнем абзаце § 2.3.4.
§2.3. Синтаксические признаки
§2.3.1. Проблема. С информацией типа представленной в (2 iii)
связано несколько трудных и довольно неприятных вопросов. Во-пер-
вых, не очевидно, до какой степени эта информация вообще должна
быть обеспечена синтаксическим компонентом. Во-вторых, интересен
вопрос о том, являются ли и до какой степени семантические сооб-
ражения релевантными для определения субкатегоризаций того типа,
которые отражены в (2 iii). Это различные вопросы, хотя их часто
смешивают. Они связаны только в том отношении, что если основа
для проведения этих различий чисто синтаксическая, то, конечно, ин*
формация должна быть представлена в синтаксическом компоненте
грамматики. Чы можем назвать эти вопросы, соответственно, вопро-
сами представления и обоснования. Когда рассматривается
вопрос обоснования, лингвист, серьезно интересующийся семантикой, по-
пытается, по-видимому, углубить и продолжить синтаксический анализ
до того момента, когда он сможет дать информацию, касающуюся суб
категоризации, вместо того чтобы оставлять это на долю неанализи-
руемой семантической интуиции, учитывая, что в настоящий момент
не имеется никакой другой идеи относительно семантической основы
О
для проведения необходимых различий. Конечно, остается открытым
вопрос, может ли эта попытка быть успешной хотя бы частично.
Я буду заниматься здесь только вопросом представления ин-
формации, типа данной в (2iii), Я везде допускаю, что семантический
компонент порождающей грамматики, как и фонологический компонент,
является чисто интерпретирующим. Из этого следует, что вся инфор.
мация, используемая в семантической интерпретации, должна быть
представлена в синтаксическом компоненте грамматики (однако см.
Главу 4, § 1.2). Некоторые из проблем, затронутых в представлении
этой информации, будут изучены позже.
Хотя вопрос об обосновании субкатегоризаций типа представлен-
ных в (2 iii) находится за пределами данной работы, тем не менее
может оказаться полезным кратко его коснуться. В сущности, на кар-
ту поставлен статус таких выражении, как:
(13) (ii the boy may frighten sincerity
мальчик может испугать искренность
(ii) sincerity may admire the boy
искренность может восхищаться мальчиком
(iii) John amazed the injustice of that decision
Джон поразил несправедливость этого решения
(iv) the boy elapsed*
мальчик пролетел
(v) theboywas abnndant
мальчик был обильный
(vi) the harvest was clever to agree
урожай был (достаточно) умен, чтобы согласиться
(vii) John is owning a house
Джон владеет домом**
(viii) the dog looks barking
собака выглядит лающей
(ix) John solved the pipe
Джон решил трубку
(x) the book dispersed
книга рассеялась
Каждому, кто знает английский язык, очевидно, что эти выражение
имеют совершенно другой статус, нежели следующие предложения:
* Этот анг лийский глагол употребляется только с временными слова-
ми в качестве субъекта, поэтому русский перевод не передает свойств
- оригинала. Аналогичный русский пример: "не прошло и мальчика" (на-
подобие: "не прошло и часа") (прим. пер.).
** Русский перевод не передает свойств оригинала, поскольку англий-
ский глагол own обычно не употребляется в настоящем продолженном
времени (Present Continuous), обозначающем, что действие совершает-
ся непосредственно в данный момент. Сходный русский пример: "он
сию минуту уважает отца"(прим. пер.).
71
(14) (i) sincerity nay frighten the hoy
искренность может испугать мальчика
(ii) t! e boy may admire sincerity
мальчик может восхищаться искренностью
(iii) the injustice of that decision amazed John
несправедливость этого решения поразила Джона
(iv) a week elapsed '
пролетела неделя
(v) the harvest was abundant
урожай был обильный
(vi) the boy was clever to agree
мальчик был (достаточно) умен, чтобы согласиться
(«И) John owns a house
Джон владеет домом
(viii) the Jog looks terrirying
собака выглядит устращающе(й)
(ix) John solved the problem ,
Джон решил задачу
(x) the boys dispersed
мальчики рассеялись
Различие ‘между (13) и (14) бесспорно, и, конечно, должно каким-то об-
разом объясняться адекватной теорией интерпретации предложения .
(описательно адекватной г.ра.л-латикой). Выражения из (13) отклоняют-
ся некоторым образом (необязательно все одинаково) от правил анг-
лийского языка10. Если они вообще могут быть проинтерпретированы,
то, конечно, они интерпретируются не так, как соответствующие пред-
ложения из (14). Скбрее представляется, что интерпретации навязыва-
ются и?л в силу аналогий, которые их связывают с не отклоняющими-
ся от нормы предложениями.
Имеются совершенно отчетливые случаи нарушений чисто синтак-
сических правил, например;
(13) (i) sincerity frighten mar boy the
(ii) hi.v гЦ "rirjbten may sincerity*
и стандартные примеры чисто семантического (или "дрйгмдтическо-
г’о”) носостветствия, например:
(16) (i) oculists are generally better trained dan суe~. ctors
окулисты обычно лучше обучены, чта :.т,т;жж!<
’ (ii) both of Tobn’s parents are vaarrie>l to .rants o'-nne
оба родителя Джона женаты на моих тетках
* Артикль в английском языке не ;ло,.тт стоять вя после существи-
тельного, к которому он относится (Г> i), ни перед глаголом (15ii)
(прим. пер.).
70
(iii) I’m memorizing the score t>f the sonata I hope to compose some 'ay
я вспоминаю партитуру сонаты, которую я надеюсь когдп-ни-
будь сочинить
(iv) that ice cube that you finally manager1 to melt just shattered
тот кусок льда, который тебе наконец удалось растопить,
только что разбился
(v) I knew you would Come, but I was wrong
я знал, что ты придешь, но я был Неправ
Примеры из (13) имеют, однако, промежуточный характер, и гораздо
менее ясно, как объяснить их отклоняющийся от нормального типа
статус. Другими словами, мы должны решать проблему определения
f того, до какой степени результаты и методы синтаксического или се-
мантического анализа могут быть распространены на объяснение это-
го отклонения от нормы и интерпретации этих выражений. Самб собой
разумеется, что один и тот же ответ может не быть приемлемым
для всех приведенных случаев и что семантические или чисто син-
таксические соображения могут не дать ответа в некотором конкрет- .
ном. случае. В действительности, не следует считать доказанным, что i
синтаксические и селлантические соображения могут быть точно раз- !!
Граничены. р
Было сделано несколько предложений относительно того, как син-
таксические соображения могут обеспечивать субклассификацию соот-
ветствующего вида. В них вводится понятие "степени грамматичнос-
ти", определяемое в различных измерениях, и предлагаются конкрет-
ные варианты техники субклассификации, основанные на дистрибутив- •
ном подобии. Несмотря на то, что эти понятия были выдвинуты по-
ка лишь в предварительном порядке, мне представляется, что они вну-
шают определенное доверие11. Единственное предположение относи-
тельно возможных семантических оснований для этих различий состоя-
ло в Toil, что они основываются на независимых от конкретного язы-
ка семантических абсолютах - так что в каждом случае отклонение
от нормы может быть приписано нарушению некоторой языковой уни-
версалии, которая определяет форму семантического ‘ компонента лю-
бой порождающей грамматики. Может быть, это и правильный ответ;
так или иначе, нет оснований не опробовать некоторую комбинацию
этих двух про тивоположных ПОДХОДОВ.
Во всяком случае, необходимо систематическое объяснение того,
как применение средств и методов, приемлемых для несомненных
случаев, может быть распространено и углублено таким образом, что-
бы дать основу для объяснения статуса выражений типа (13), и для
объяснения того, как идеальный слушающий может приписать, когда
это возможно, интерпретацию таким предложениям, по-видимому, на
основе аналогии с неотклоня:оши:-шся от нормы случаями. Это реаль*
ные и важные вопросы. Описательно адекватная грамматика должна
объяснить такие явления в терминах структурных описаний, которые
дают ее синтаксический и семантический компоненты, и общая линг-
вистическая теория, которая стремится к адекватности объяснения,
должна показывать, как такая грамматика может развиться на основе
данных, доступных человеку, овладевающему языком. Смутные и ни-
чем не подкрепленные утверждения о "семантической основе для син-
таксиса" не содействуют пониманию этих вопросов.
Переходя теперь от вопроса об обосновании к вопросу о пред-
ставлении, мы должны определить, как грамматика может приписывать
структурные описания, которые будут объяснять явления типа приве-
денных примеров. Нельзя решить априорно, должно ли бремя представ-
’ ления лечь на синтаксический или семантический компонент порождаю-
: шей грамматики. Если на первый, то мы Должны конструировать син-
таксический компонент так, чтобы он приписывал С-показатели пред-
ложениям из (13) не непосредственно, а лишь в силу их структурно,
го сходства с абсолютно правильно построенными предложениями типа
(14), возможно, способом, описанным в ссылках примечания 11. Тогда
синтаксический компонент будет действовать в терминах селекционных
' ограничений, затрагивающих такие категории, как одушевленность и
абстрактность, и охарактеризует (131), например, как цепочку, порож-
даемую только при снятии некоторых из этих ограничений. ’! наобо-
рот, если мы заключим, что бремя объяснения этих фактов должен
нести семантический компонент, мы можем позволить синтаксическо-
му компоненту порождать предложения (14), так же как и (13), не при-
писывая им никаких различий в степени грамматичности, но тогда лек-
сическим единицам следует приписать информацию, на основе которой
правила семантического компонента будут определять неправильность
предложений (13) и способ, которым эти предложения могут (если во-
, обще могут) быть проинтерпретированы. В любом случае мы имеем
дело с хорошо определенной проблемой, и довольно ясно, как начинать
ее исследовать. Я ь настоящее время приму точку зрения, содержа-
щуюся в ссылках примечания 11, полагая, что понятие "шкала грамма,
тичности" будет существенным для семантической интерпретации, что
различие между (13) и (14) должно проводиться правилами синтакси-
ческого компонента и что предложениям (13) приписываются С-показа-
тели только при отклонении от определенных синтаксических условий.
Позднее я попытаюсь уточнить, как именно такое решение влияет на
форму синтаксического компонента, и обсужу кратко некоторые воз-
можные альтернативы.
§ 2.3.2. Некоторое формальное сходство между синтаксисом и
фопологиег. Рассмотрим теперь, как информация типа (2iii) мох^ет
быть представлена эксплицитными правилами. Заметим, что эта инфор-
мация касается с у б к ат е го р и з а ци и, а не "ветвления" (то есть, раз-
ложения категории на последовательность категорий, подобно тому как
S разлагается на NP^Aux^'T или 'IP на Det N). Волее того, по-ви-
Димому, эта информация затрагивает только такие категории, кото-
рь е содержат в качестве своих членов лексические формативы. Сле-
довательно, мы имеем дело с довольно ограниченной частью грамма-
тической структуры, и важно иметь это в виду при разработке соот-
ветствующих средств для представления этих фактов.
Напрашивается следующее решение: осуществлять субкатегориЗа-
цию при помощи правил подстановки типа описанных в § ?.2, и имен-
но такое допущение было сделано при первых попытках формализо-
вать порождающие грамматики (ср, Chomsky, 195112, 1955, 1917). Од.
нако Г.Четтыоз в ходе своей работы по порождающей грамматике не-
мецкого языка в 1957 - 1958 гг. показал, что это допущение было не-
правильным и что правила подстановки не являются подходящим сред-
ством для осуществления субкатегоризации лексических категорий13.
Трудность состоит в том, что такая субкатегоризаци." обычно не яв-
ляется строго иерархической, а включает в себя перекрестную класси-
фикацию. Так, например, существительные в англи'ском языке делят-
ся на Имена Собственные (John, Egypt) и Имена Нарицательные (Ьоу
"мальчик", book "книга") и бывают Человеческими ( John, Ьоу' и Нечелове-
ческими (Egypt, book). Определенные правила (например, некоторые
правила, касающиеся Определителей) применяются при различении Соб-
ственности/Чарицательности, другие (например, ирпг.и.т, касающиеся
выбора Относительного Честоимения) — при р зличсчии Человечности/Че-
человечности. Чо если субкатегоризация задана правилами подстанов-
ки, то какое-то одно из этих различий должно доминировать, и тогда
другое нельзя будет сформулировать естественным образом. Так, если
мы решили считать противопоставление Собственность/Чарицательность
главным различием, то мы имеем такие правила:
(17) N -> Собственность
N -> Нарицательность
Собственность -» Собст.-Человечность
Собственность -» Собст.-Нечеловечность
Нарицательность -> Чариц. Человечность
Нарицательность -» Чариц-Чечеловечность
где символы "Собст.-Человечность", "Собст.-Нечеловечность","Чариц,-
Человечность" и "Чариц.-Чечеловечность" совершенно не св--.чи меж-
ду собой и так же отличны Друг от друга, как символы "Су шестой-
тельное", "Глаго..’, "Прилагательное" и "Модальный Глагол". В этой
системе, хотя мы можем легко установить правило, которое применя-
ется только к Именам Собственным или только к Именам Нарицатель-
ным, правило, применяющееся к Человеческим Существительным, должно
быть установлено в терминах несвязанных категорий Собст.-Человеч-
ность и Чариц. Человечность. Что, очевидно, указывает на то, что здесь
не достает определенного обобщения, так как это правило будет те-
75
перь не проше и не лучше мотивировано, чем, например, правило, при-
меняющееся к несвязанным категориям Собст.-Человечность и Абст-
рактные Существительные. По мере углубления разложения проблемы
такого типа становятся столь значительными, что указывают на серь-
езную неадекватность грамматики, которая состоит только из правил
подстановки. Ч данная конкретная трудность не снимается, в отличие
от многих других трудностей, когда мы добавляем к грамматике транс-
формационные правила.
С формальной стороны это точно такая же проблема, как и на
уровне фонологии. Так, фонологические единицы также определяются
перекрестной классификацией по отношению к фонологическим прави-
лам, ".моются, например, правила, которые применяются к звонким
согласным /Ъ/, /г/, но не к глухим согласным /р/, /в/, и Другие
правила, которые применяются к фрикативным /s/, /z/, но не к
взрывным /р/, /Ь/ и т.п. По этой причине необходимо рассматривать
кажду-. > фонологическую единицу как множество признаков и конструи-
ровать фонологический компонент таким образом, чтобы каждое прави-
ло применялось ко всем сегментам, содержащим определенный признак
или совокупность признаков. Такое же решение напрашивается для той
синтаксической проблемы, с которой мы сейчас имеем дело, и имен-
но этот метод разрешения проблемы я буду здесь развивать.
Прежде чем мы вернемся к использованию признаков на синтакси-
ческом уровне, опишем вкратце действие фонологического компонента
(ср. по этому поводу Tails, 1959а, 19*0Ь, 1962 а. 1964). Каждый лек-
сический форматив представлен как последовательность сегментов, где
каждый сегмент есть множество признаков. другими словами, каждый
лексический форматив представляется как матрица различитель-
ных признаков, в которой столбцы служат для .обозначения следую-
щих друг за другом сегментов, а строки-для конкретных признаков.
Вхождение в i-тый столбец и j-тум строку такой матрицы показывает,
какое значение 1-т:лй сегмент имеет по j-тому признаку. Конкретное
вхождение может указывать, что рассматриваемый сегмент не иден-
тифицирован по отношению к рассматриваемому признаку или что
он положительно идентифицирован (имеет положительное зна-
чение) по' этому признаку, или что он отрицательно идентифици-
рован (имеет отрицательное значение) по этому признаку. Ны гово-
рим, что два сегмента различимы только в том случае, когда
один из них положительно идентифицирован по некоторому признаку,
по которому другой идентифицирован отрицательно, и в более общем
виде, что две матрицы с одинаковым числом столбцов различимы, если
для некоторого 1 i-тый сегмент одной из них отличается в указанном
смысле от i-того сегмента другой.
Допустим, что
(18) \-Z/X—’’
76
есть фонологическое правило, где A, Z, X и Y-матрицы, и А и Z,
кроме того, сегменты (матрицы с ровно одной колонкой). Это типич-
ная форма фонологического правила. Мы будем говорить, что правило (18)
применимо к любой цепочке WX'A'Y*V, где X*, A', Y'—матрицы с та-
ким же числом столбцов, как, соответственно, X. A, Y, и X*A'Y* не
различима с XAY (в действительности необходимы уточнения, кото-
рые нас сейчас не интересуют, — ср. по этому поводу Halle and Chom-
sky, forthcoming). Правило (.18) преобразует цепочку WX'^Y'V в цепоч-
ку WX'z'Y'v, где Z' есть сегмент, содержащий, во-первых, значения
идентифицированных признаков сегмента Z, а во-вторых, те значения
признаков сегмента А', которые в сегменте Z не идентифицированы.
Рассмотрим в качестве иллюстрации некоторых из этих понятий
следующее фонологическое правило:
(19) [+длительность] ->[+звонкость]/— [+звонкость]
Это правило будет преобразовывать /sm/ в /zm/, /fd/ в /vd/, /Xg/
в /zg/ и т. Д, но оно не будет действовать, например, на /st/ или
/pd/’4. Эти соглашения (они могут быть упрощены и обобщены спосо-
бами, которые нас сейчас не интересуют) позволяют нам применять
правила к любым классам сегментов, имеющих данную комбинацию
идентифицированных признаков, и таким образом использовать пере-
крестную классификацию сегментов, обеспечиваемую признаковой реп-
резентацией.
Эти понятия могут быть приспособлены без существенных измене-
ний к репрезентации лексических категорий и их членов, являясь очень
естественным решением проблемы перекрестной классификации и в то
же самое время способствуя общему единству грамматической теории.
С каждым лексическим формативом будет ассоциироваться множество
-синтаксических признаков (так, Ьоу "мальчик" будет иметь
синтаксические признаки [+Нарицательность], [+Человечность] и т. д.).
Кроме того, символы, репрезентирующие лексические категории (N, V
и т. д.;, ^удут разлагаться такими правилами на комплексные сим-
волы, где каждый комплексный символ является множествам иденти-
фицированных синтаксических признаков точно так же, как каждый фо-
нологический сегмент есть множество идентифицированных фонологи-
ческих признаков. Например, мы можем иметь следующие граммати-
ческие правила:
(20) (i) Ч -» [+N, ± Нарицательность]
(ii) [+Нарицательность] - [± Исчисляемость]
(iii) [+Исчисляемость] -* [ ± Одушевленность]
(iv) [- Нарицательность] -♦ [ ± Одушевленность]
(v) [+ Одушевленность] -* [ t Человечность]
(vi) [-Исчисляемость] -» [± Абстрактность]
Мы интерпретируем правило (20 5) как утверждающее, что символ N в
процессе вывода должен быть заменен одним из двух комплексных
символов [+N, + Нарицательность] или [+N,-Нарицательность]. Пра-
вила (20 ii — 20 vi) действуют в соответствии с соглашениями, установ-
ленными для фонологических правил. Так, правило (20 ii) утверждает,
что любой комплексный символ Q, который уже идентифицирован как
[+Иарицательность], должен быть Заменен комплексным символом, со-
держащим все признаки Q, а также одно из двух значений признака
"Исчисляемость": [чИсчисляемость] или [-Исчисляемость]; То же са-
мое верно для других правил, которые оперируют с комплексными
символами.
Суммарный результат правил (20) может быть представлен в ви-
де ветвящейся диаграммы (21). В этой репрезентации кал;дый узел по-
мечен признаком, а линии помечены знаками + или —. Каждый макси-
мальный путь соответствует категории лексических единиц; элемент
данной категории, имеет признак [а Г] (а=+ или — ) тогда и только
тогда, когда одна из линий, образующих такой путь, помечена а и вы-
ходит из узла, помеченного Г. Типичные члены категорий, определен-
ных правилами (20), даны в терминальных точках диаграммы (21).
Система правил, имеющая дело с комплексными символами, не
нуждается в представлении с помощью такого рода ветвящейся диаграм-
мы; например, категории, определенные правилами (20), определяются
также правилами (22), но в этом случае репрезентирующей ветвящейся
диаграммы не существует.
(22) (i) [ч-\, +Одушевленность, ±'1арицате.чыюсть]
(ii) [+ Чарицательность] -[± Исчисляемость]
(iii) [- Чсчисляемость] ^'стР;‘к™ость] “I
(-•Одушевленное!^
(iv) (нОдушевл! йдос io] -»[+Человечность ]
Пели бы мы потребовали представимости в вице ветвящейся диаграм-
мы в качестве .юд.дальнего условия для этих правил, то правила(22)
надо было бы исключить, '! таком случае правила могут быть с рав-
ным основанием представлены как в форме (21), так и в рорме (2*)).
73
В любом случае, если мы используем такие правила, которые вводят
и обрабатывают комплексные символы, мы можем разработать полное
множество лексических категорий.
5 2.3.3. Общая структура базового компонента. Теперь модифици.
руем описание базового субкомпонента, который был представлен ра-
нее и проиллюстрирован с помощью (5). следующим образом. В допол-
нение к правилам подстановки, которые применяются к категориаль.
ным символам и которые обычно включают ветвление, имеются прави»
ла подстановки типа (26), которые применяются к символам для лек-
сических категорий и которые вводят или оперируют с комплексными
символами (множествами идентифицированных синтаксических призна-
ков). Теперь грамматика не будет содержать правил типа (511), кото-
рые вводят формативы, принадлежащие к лексическим категориям;
Вместо этого база грамматики будет содержать лексикон, который
является просто неупорядоченным списком всех лексических формати-
вов. Говоря более точно, лексикон есть мнол;ество лексических
записей, причем каждая лексическая запись является парой вида (П,
С), где D есть фонологическая матрица различительных признаков,
"произносящая" определенный лексический форматив, а С-совокуп-
ность идентифицированных синтаксических признаков (комплексный сим-
вол)15. 1
Система правил подстановки будет теперь порождать выводы, за-
канчивающиеся цепочками, которые состоят из грамматических форма-
тивов и комплексных символов. Такую цепочку мы будем называть
претерм ина л ьной цепочкой. Терминальная цепочка получается
из пре терминальной цепочки вставлением лексического форматива в
соответствии со следующим лексическим правилом!
если Q является комплексным символом пре терминальной це-
почки и (О, ’С) является лексической записью, в которой С нераз-
личим с Q. то Q может быть заменено на D. ,
Чы теперь расширяем фундаментальное понятие является, кото-
рое соотносит цепочки с категориями (например the boy является NP
в (3)), следующим образом. Чы говорим, чтс в терминальной цепочке,
образованной заменой комплексного символа Q на форматив D лекси-
ческой записи (В, С), форматив В является [а Г] (или, что эквива-
лентно, управляется [а Г]), если [а Г] есть часть комплексного
символа Q или комплексного символа С, где а есть + или —, а Г
есть некоторый признак (однако ср. примечание 15). Мы также расши-
ряем общее понятие "С-показатель" таким образом, что С-показатель
терминальной цепочки также содержит новую информацию. При таком
расширении С-показатель, естественно, не репрезентируется более в ви-
де диаграммы-дерева, как раньше, так как имеет дополнительное "изме-
рение" на уровне субкатегоризации.
В качестве конкретного примера рассмотрим снова предложение
sincerity па» frighten the boy ( = (!)), Вместо грамматики (,”) мы име-
79
ем теперь грамматику, содержащую правила ветвления (51), которые я
повторю здесь как (23), наряду с правилами субкатегоризации (20),
повторенными как (24), и содержащую лексикон с записями (25). Сле-
дует понимать здесь и ниже, что выделенные курсивом единицы сто.
ят на месте фонологических матриц различительных признаков, то
есть являются "произнесениями" формативов".
(23) S->NP'"4ux''VP
VP ч- V^NP
NP - Det^N
NP - N
Pet -» the
Aux -» M
(24) (i) N-»[+?;, ±Нарицательность]
(ii) [+Нарицательность] -»[± Исчисляемость]
(iii) [+ Исчисляемость] -»[+.Одушевленность]
(iv) [-Нарицательность] -»[+Одушевленность]
(v) [+Одушевленность] -»[±Человечность]
(vi) [-Исчисляемость] -»[+ Абстрактность]
(25) (sincerity, [+N, -Исчисляемость, + Абстрактность])
(boy, [+N, + Исчисляемость, + Нарицательность, + Одушевленность,
+ Человечность])
(may, [+М])
Мы вернемся к этим правилам и лексическим записям позднее, и они
подвергнутся еще существенным изменениям.
Эти правила позволяют нам породить претерминальную цепочку:
(26) [+N, —Исчисляемость, + .Абстрактность]'"'M'"‘Q'"'>the'"'[+N, + Ис-
числяемость, + Одушевленность, + Человечность]
где Q есть комплексный символ, на который V разлагается по прави-
лам, к обсуждению которых мы непосредственно переходим. Лексичес-
кое правило (которое в силу его общности не нужно формулировать
ни ь одной грамматике и которое, другими словами, составляет часть
определения понятия "вывод") теперь позволяет нам вставить sinceri-
ty вместо первого и Ьоу вместо последнего комплексного символа в
(2С) и, как мы увидим, вставить frighten вместо Q (и may вместо М-
ср. примечание 9). Исключая случай с frighten, информация о предло-
жении (1), которая дана в (2), теперь эксплицитно в полном объеме
представлена С-показателем, порождаемым грамматикой, состоящей из
правил (23), (24) и лексикона (25). Мы можем представить С-показа-
тель в виде (27). Если лексикон включает дополнительную специальную
информацию о лексических единицах, которые появляются в (26), эта
информация также появится в С-показателе, будучи представлена в
терминах признаков, которые появляются в С-покаэателе в позиции,
управляемой лексическими категориями N или V и управляющей рас-
сматриваемым формативом.
8«
d-1544
Если /(ан такой С-показатель, мы можем вывести всю информа-
цию (?i) и (3iii), которая касается приписывания подцепочек катего-
риям, в терминах отношения является; а функциональная информа-
ция (2ii) выводима из С-показателя способом, описанным в §2.2.
ГЗ Главе 4, § 2 мы вернемся к вопросам, касающимся надлежа-
щей формулировки лексических записей. Однако мы уже сейчас можем
видеть, что отделение лексикона от системы правил подстановки име-
ет целый ряд преимуществ. Во-первых, многие грамматические свой-
ства формативов могут теперь быть идентифицированы непосредст-
венно в лексиконе путем соотнесения синтаксических признаков с лек-
сическими формативами, и поэтому вовсе не нуждаются в представ-
лении с помощью правил подстановки. В частности, таким образом
могут быть обработаны разнообразные морфологические свойства, на-
пример, вхождение лексических единиц в деривационные классы (клас-
сы склонения, сильные и слабые глаголы, субстантивируемые прила-
гательные и т. п.). Так как многие из этих свойств совершенно не-
существенны для функционирования базовых правил и, более того, в
высшей степени идиосинкратичны, грамматика может быть существен-
но упрощена, если исключить их из правил подстановки и задать спис-
ком в лексических записях, к которым они наиболее естественным об-
разом и принадлежат. Пли, возвращаясь к (2iii), отметим, что теперь
не нужно использовать правила подстановки для того, чтобы подраз-
делять Переходные Глаголы на такие, которые обычно допускают или
не допускают опущение Объекта, Вместо этого лексические записи
для read "читать", eat "есть", с одной стороны, и frighten "испу-
гнть", keep "держать", с другой, будут отличаться значением конк-
ретного синтаксического признака, касающегося опущения Объекта,
который вовсе не упоминается в правилах подстановки. Трансформа-
ционное правило, опускающее Объекты, будет теперь применимо толь-
ко к тем словам, которые имеют положительное значение по данному
признаку, причем информация об этом будет теперь содержаться в
С-показателе тех цепочек, в которых эти слова появляются. Любая
попытка построить аккуратную грамматику вскоре покажет, что мно-
гие формативы имеют уникальные или почти уникальные грамматичес-
кие характеристики, так что упрощение грамматики, которое может
быть осуществлено таким образом, будет действительно значительным.
Вообще все свойства форматива, которые в сущности идиосинкра-
тичны, должны определяться в лексиконе16. В частности, лексичес-
кая запись должна задавать: (а) те стороны фонетической структу-
ры, которые не предсказывнются обшим правилом (например, в слу-
чае Ьее "пчела" фонологическая матрица лексической записи будет
устанавливать, что первый сегмент есть звонкий губной смычный и
второй — высокий гласный, но она не будет устанавливать степень
аспирации взрывного или тот факт, что глнсный является звонким,
напряженным и неогубленным)17; (Ъ) свойства, существенные для функ.
ционирования трансформационных правил (такие, как в примере пред.
82
шествующего абзаца, и многие другие); (с) свойства форматива, ко-
торые существенны для семантической интерпретации (то есть, для
компонентов словарной дефиниции); (d) лексические признаки, указы-
вающие позиции, в которые лексический форматив может быть встав-
лен (с помощью лексического правила) в претерминальную цепочку. Ко-
роче говоря, она содержит информацию, которая необходима фоноло-
гическому и семантическому компонентам и трансформационной части
синтаксического компонента грамматики, равно как и информацию, ко-
торая определяет правильное размещение лексических записей в пред-
ложениях и поэтому, как следствие, информацию о степени и спосо-
бе отклонения от нормы цепочек, которые непосредатвенно не порож-
даются (см. §2.3.1 и Главу 4, §1.1). Заметим, между прочим, что
чисто семантические лексические признаки образуют при заданной грам-
матике хорошо определенное множество. Признак принадлежит к этому
множеству только в том случае, когда он не упоминается никаким
правилом фонологического или синтаксического компонента. Это может
быть важным для теории семантической интерпретации (см. Katz,(1964b)).
Важно отметить, что базовая система не является больше, строго
говоря, грамматикой структуры составляющих (непосредственных сос-
тавляющих). Как это описывалось неформально в §2.3.1 и более тща-
тельно в цитируемых там работах, грамматика структуры составляю-
щих состоит из неупорядоченного множества правил подстановки и при-
писывает структурное описание, которое может быть представлено в
виде диаграммы-дерева с узлами, помеченными символами из словаря.
Эта теория формализует концепцию языковой структуры, которая явля-
ется содержательной и интересной и которая была вполне влиятельной
в течение по крайней мере полувека, а именно "таксономическую" точ-
ку зрения, о том, что синтаксическая структура определяется исклю-
чительно операциями сегментации и классификации (см. §2.3.1; Pos-
tal, 1914 а и Chomsky, 1964). Конечно, мы уже отошли от этой тео-
рии, допустив, что правила подстановки применяются в определенной
последовательности для порождения ограниченного множества (базовых! цепо-
чек, а не в произвольном порядке для порождения всего множества реаль-
ных предложений. Эта модификация ограничила роль грамматики струк-
туры составляющих. Чо введение комплексных символов являет собой
еще одно радикальное отклонение от этой теории, и только что пред-
ложенное отделение лексикона является снова существенной ревизией.
Эти модификации влияют на сильную порождающую способность тео-
рии. Уже не верно, что С-показатель может быть представлен в ви-
де помеченной диаграммы.дерева, где каждый узел означает категорию
цепочек. Более того, соглашения относительно использования комплек-
сных символов в действительности позволяют нам использовать ква-
зи.трансформационные правила в базовом компоненте.
Чтобы увидеть, почему это так, отметим, что вывод, включающий
только правила структуры составляющих (правила подстановки), носит
строго "марковский" характер. Так в выводе, состоящем из следую-
83
щих друг за другом цепочек ст,...ст„ (ct,»*S#; а,-afc «, где
каждое есть терминальный или нетерминальный символ словаря, на
котором основывается грамматика), правила, которые могут быть при*
менены для того, чтобы получить следующую строку стп+), независимы
от а,,..., сти., и зависят полностью от цепочки стп. Грамматическая
трансформация, с другой стороны, обычно применяется к цецочюес кон*
кретдым структурным описанием. Поэтому применение тако-
го правила к последней цепочке вывода зависит частично от более
ранних, цепочек. Грамматическая транформация есть, другими словами,
правило, которое применяется к С-показателям, а не к цепочкам в
терминальном и нетерминальном слоааре грамматики.
Допустим, однако, что в цепочки, которые образуют вывод, мы
включили бы помеченные скобки и разрешили бы "правила подстанов-
ки", учитывающие эти символы. Мы получили бы тогда разновидность
трансформационной грамматики и мы совершенно утратили бы ту интуи-
цию относительно языковой структуры, которая стимулировала разви-
тие грамматики структуры составляющих. Фактически введение ско-
бок в цепочки обеспечивает наиболее удобный способ записи для транс-
формационных правил фонологического компонента (см. Halle and
ShoBrsky, I960, forthcoming; Chomsky and Miller, 1963, §6), но не для
трансформационных правил синтаксического компонента, которые не
являются "локальными трансформациями" того типа, которые только-
и появляются в трансформационном цикле в фонологии18. Однако при
наличии комплексных символов некоторые черты более ранних этапов
вывода могут также б ыть сохранены на более поздних этапах, как и в
случае того способа обозначений для трансформационных правил, ко-
торой включает сохранение помеченных скобок в строках вывода, и
данекоторой степени все действия с цепочками могут быть закоди-
рОааны в комплексных категориальных символах и сохраняться в вы-
водах до момента "осуществления" этих действий. Следовательно, пра-
вила, применяющиеся к комплексным символам, являются в действитель-
ности трансформационными правилами, и грамматика, использующая комп-
лексные символы, есть разновидность трансформационной грамматики,
а не грамматики структуры составляющих. Заметим, между прочим,
что соглашения, установленные для использования комплексных сим-
волов, не дают систем с большей слабой порождающей способностью,
Чем грамматики структуры составляющих (даже если соответствующие
соглашения сформулированы таким образом, что они допускают появ-
ление комплексных символов в любом месте вывода, а не только в
лексических категориях-см. примечание 4). Этот факт, конечно не
имеет отношения к тому наблюдению, что такая теория не является
больше вариантом теории грамматики структуры составляющих.
§2.3.4. Правила контекстно-связанной субкатегоризации. Мы еще
не рассмотрели, как категория V разлагается в комплексный символ.
Допустим, что мы имеем грамматику (23)-(25). Мы должны еще за-
84
дать правила, определяющие, может или не может V быть переходным
и т. п., и должны добавить к лексикону соответствующие записи для
индивидуальных глагольных формативов. Добавлением к грамматике
правила (28), аналогичного правилу (24), ограничиться не удастся:
(28) V-»[+V, + Длительность, + Переходность, ± Абстрактность-Субъек-
та, + Одушевленность-Объекта]
Проблема состоит в том, что категориальный символ V может
быть заменен комплексным символом, содержащим признак [+Пере-
ходность], лишь в случае, когда он находится в окружении —NP.'По-
добно этому, Глагол может получить положительное значение по при-
знаку [Абстрактность-Субъекта] только в случае, когда он находится
в окружении [+ Абстрактность]... , и он может получить положитель-
ное значение по признаку [Одушевленность-Объекта] только в случае,
когда он находится в окружении —... [Одушевленность], так же дело
обстоит и для всех тех лексических признаков, которые включаются
в формулировку контекстуальных ограничений. Поэтому признаки [Пе-
реходность], [Абстрактность-Субъекта], [Одушевленность-Объекта] долж-
ны быть введены правилами подстановки, которые ограничены по отно-
шению к контексту, в отличие от контекстно-свободных правил (22),
которые субкатегоризируют Существительные”,
В качестве первого приближения мы можем рассмотреть правила
следующего вида для разложения V:
(29) (i) V-»[bV, + Переходность]/_'I?
(ii) V-»[+V, —Переходность]/— #
(30) (i) [+V]->[+[+Абстрактность]-Субъекта]/[ч N, + Абстрактность]
Aux —
(ii) [+ V] -► [+ [—Абстрактность]-Субъекта] / [+ N, —Абстрактность]
Aux —
(iii) [+V] -> [+[+Одушевленность]-Объекта]/—Det [+N,+ Одушевлен-
ность]
(iv) [+V]-►[+[—Одушевленность]-Объекта]/—Det [+N, —Одушев-
ленность]
Мы можем теперь ввести стандартные соглашения для выражения
обобщений в случае контекстно-связанных правил подстановки типа
(4), (29), (30) (ср., например, Chomsky, 1957, Appendix; ср. обсужде-
ние роли этих соглашений для лингвистической теории в §7 Главы 1),
в частности, соглашение о том, что
(31)
8Х-1344
85
есть сокращенная запись для последовательности правил
(32) («) А-> Z/X, —Y,
(n) A-»Z/Xn _Y„
и другие обычные аналогичные соглашения. Они позволят нам предста-
вить (29) и (30) как, соответственно, (33) и (34).
(33) ^ly4[+v |+Переходность] / —NP
(ii) Г "*L ’ 1—Переходность] /__ #
(34)
[+[+ Абстрактность1-Субьекта]/
[+N, Абстрактность] / Aux —
[+[—Абстрактность]-Субъекта] /
[+ N, -Абстрактность]/ Aux — •
[+[+Одушевленность]-Объекта] /
-Pet [+N, + Одушевленность]
[+ [-Одушевленность]-Обьекта] /
— Det [+N, -Одушевленность]
Сразу становится очевидным, что правила (33) и (34), хотя они фор-
мально адекватны, являются чрезвычайно громоздкими и оставляют
важные обобщения невыраженными. Зто становится еще более очевид-
ным, когда мы обнаруживаем, что наряду с (34) имеется много Дру-
гих правил того же вида; и что наряду с (33) имеются правила, опре-
деляющие выбор различных других субкатегорий Глаголов, например,
в таких окружениях, как: —Прилагательное [например, grow (old)
"становиться (старым)"; feel (sad) "быть/букв, чувствовать/ (печаль-
ным)"], — Именной Предикат [become (president) "становиться (пре.
зидентом)"] —Пке^Именной Предикат [look (like a nice person) "вы-
глядеть (как приличный человек)", act (like a fool) "вести себя (как
дурак)"], —s' [think (that he will come) "думатЬ(,ЧТО OH Придет)", be-
lieve (it to be unlikely) "верить (, что это маловероятно)"], где Р'есть
разновидность предложения, —NP^S' [persuade (John that it is unlike-
ly) "убедить (Цжона, что это маловероятно)"] (при этом некоторые
уточнения опускаются).
Другими словами, схема грамматического описания, которую мы
до сих пор разрабатывали, все-таки не позволяет нам сформулиро-
вать реальные процессы, имеющие место .при определении рормы пред-
ложений. 3 данном случае существует большое количество правил (из
которых в (34) упоминаются только четыре), которые в сущности
приписывают признаки Субъекта и Объекта Глаголу способом, до не-
которой степени похожим на обычные правила согласования во мно-
гих языках; существует также много правил (из которых в (33) пред-
ставлены только два), которые навязывают категории Глагола суб-
86
классификацию в терминах того множества обрамляющих конструкций,
в которых данная категория появляется на той стадии вывода, на ко-
торой она должна быть субкатегоризирована. Эти обобщения не могут
быть выражены в терминах разработанной до сих пор схемы грамма,
тического описания, неадекватность которой обнаруживается в избы,
точности и громоздкости системы правил, образцами которых являют-
ся правила (33) и (34).
Указанная трудность четко выявляется при сравнении правил (34)
с гипотетическим множеством правил (35):
(35) (i)
[+ Г[]/[+ N, + Абстрактность] Aux —
[+ F2]/[+N, —Абстрактность] Aux —
[+ Fj]/ —Det [+ N, + Одушевленность]
[~F2]/—Det [+N, —Одушевленность]
где Fj и F2 - определенные синтаксические признаки. Травила типа
(34) осуществляют выбор Глагола в терминах выбора Субъекта и Объ-
екта систематически, в то время как правила (35) определяют по су-
ществу случайным образом субкатегоризацию Глаголов в терминах
выбора Субъекта и Объекта. Однако система (34) не является (в на-
ших нынешних терминах) более высоко оцениваемой, чем (35); в дейст-
вительности в данном случае верным будет противоположное утверж.
дение, если применить для оценки этих систем привычные соглаше-
ния относительно приемов обозначения. Другими словами, лингвисти-
чески значимое обобщение, лежащее в основе (34), не может быть
выражено в пределах нашей настоящей системы, которая, таким об-
разом, оказывается неадекватной (в данном случае на уровне адек-
ватности объяснения).
Рассмотрим, каким образом может быть разработан более ес-
тественный и информативный способ выражения этих процессов. За-
метим, что значение признака [+Переходность] может рассматривать,
ся просто как прием обозначения, указывающий на вхождение в ок-
ружение ___NP. Более выразительным приемом обозначения был бы
просто символ NP" сам по себе20. Обобщая этот факт, разрешим,
чтобы некоторые признаки обозначались в виде [X —v], где X и Y
есть цепочки (возможно, пустые) символов. Мы будем далее называть
их контекстуальными признаками. Будем считать, что Пере-
ходные Глаголы имеют положительное значение (положительно иден-
тифицированы) по контекстуальному признаку [ —МР], Чриадъектив-
ные Глаголы типа grow "становиться", feel "чувствовать" имеют
положительное значение по контекстуальному признаку [—Прилага-
тельное] и т. д. Тогда мы имеем общее правило субкатегоризации,
сводящееся к тому, что Глагол имеет положительное значе-
ние по контекстуальному признаку, связанному с кон-
текстом, в котором он встречается. Таким образом, мы
вводим следующий способ обозначения:
87
(36) A - X CS Y/Z -W
в качестве сокращенной записи для правила подстановки
(37) А-*ХЛ[+А,+2-1'1!]Л¥/:!_Г,,
где "CS" означает "комплексный символ". 'Используя соглашения о
скобках, мы получим теперь:
(38) А - X^CS^f «
в качестве сокращенной записи для последовательности правил
(39) А » X [+А, 4Z,— Y/Z,—W,
А - Х°[+ А, •+ Z -IV pY/Z — W
’ и nJ ' п п
Прием обозначения, введенный в (36*), позволяет нам выразить тот
факт, что множество обрамляющих конструкций, в которых встречается А,
навязывает А соответствующую субклассификацию, причем каждому
контексту из списка соответствует один элемент субклассификации.
Так, в случае Глагольной субклассификации мы получим вместо (33)
правило (40) в качестве наибольшего приближения:
(40) V - CS/ -
ПР
#
Прилагательное
Именной Предикат
Кке^Именной Предикат]
Предложная Составляющая
that S’
NP (of^Det^N) S'
,и т. д.
: Лексикон теперь может содержать единицы:
• (41) eat "есть", [+ V, + —ПР]
I «Zapee "пролетать (о времени)", [+V, +—#]
j grow "становиться", [+ V, +—NP, + —#,'+ —Прилагательное]
' become "становиться", [+ V, + —Прилагательное, + — Именной
Предикат]
*еет "казаться", [+ V, +— Прилагательное, +—like Именной
! Предикат]
* В оригинале, очевидно, ошибочно указано: (35) (прим. пер.).
88
look "выглядеть” [+V, < +—(Предложная Составляющая)#,
+ —Прилагательное, + — like Именной Предикат]
believe "верить", [+ V , + — NP, + _гАпг'^>5Л]
persuade "убеждать", [+V, '+ —NP (o/^Det^N) S*J
и т. 1Д.?2. Правила (40), дополненные лексиконом (41), будут допус-
кать такие выражения, как John eats food "Джон ест пищу", a week
elapsed "неделя пролетела", John grew a beard "Джон отрастил боро-
ду", John grew "Джон вырос", John grew sad "Джон сделался груст-
ным”, John became sad 1’ДжОН стал Грустным", John became presi-
dent "Джон стал президентом", John seems sad "Джон выглядит груст-
ным", John seems like a nice fellow "Джон кажется приятным пар-
нем", John looked "Джон взглянул", John looked at Bill "Джон взгля-
нул на Билла", John looks sad "Джон выглядит печальным", John
looks like a nice fellow "Джон выглядит приятным парнем", John
believes me "Джон верит мне", John believes that it is unlikely
"Джон верит (полагает), что это маловероятно", John persuaded Bill
that we should leave "Джон убедил Билла, что нам следует уйти",
John persuaded Bill of the necessity for us to leave "Джон убедил
Билла в необходимости нам уйти".
Мы видим, что с незначительным расширением принятых приемов
обозначения систематическое использование комплексных символов
допускает довольно простую и информативную формулировку одного
из основных процессов субклассификации.
Мы можем использовать тот же самый прием обозначения для
выражения тех.видов селекционного ограничения, которые выражены
правилами типа (34), приписывающими признаки Субъекта и Объекта
Глаголу. Так, мы можем заменить (34) правилами:
(42)
(1) [+ Абстрактность] Aux —
(ii) , [+ V] - CS/ . [—Абстрактность] Aux —
(iii) —Det [+Одушевленность]
(iv) Det [—Одушевленность]
теперь [[+Абстрактность] Aux]—есть признак, обозначенный в (34)
[[+Абстрактность]-Субъекта], и т. д. Соглашение по поводу при-
где
как
емов обозначения (36) —(37) показывает, в каком отношении система
Правил типа (34), но не типа (35), выражает лингвистически значи-
мое обобщение.
Правила из (40) и (42) разлагают категорию на комплзксный сим-
вол в терминах обрамляющей конструкции, в которой эта категория
появляется. Правила различаются тем, что в случае (40) обрамляю-
щая конструкция формулируется в терминах категориальных симво-
лов, ' в то время как в случае (4?) обрамляющая конструкция форму-
лируется в терминах синтаксических признаков. Правила типа (40),
которые разлагают' символ в терминах его категориального контекс-
та, я буду далее называть правилами строгой субкатегори-
89
зации. Правила типа (42), которые разлагают символ (обычно комплек
сный символ) в терминах синтаксических признаков обрамляющих кон-
струкций, в которых он встречается, я буду называть правилами
селекции. Последние выражают то, что обычно называют "селекцион-
ными ограничениями" или "ограничениями совместной встречаемости".
Позднее мы увидим, что имеются важные синтаксические и семанти-
ческие различия между правилами строгой субкатегоризации и правила-
ми селекции в отношении как их формы, так и функции, и что, следо-
вательно, это различие может быть важным.
Как в случае правил строгой субкатегоризации (40), так и в слу-
чае правил селекции (42), имеются также более глубокие обобщения,
которые еше остаются невыраженными. Рассмотрим сперва правила
(40), Это множество правил навязывает символу V категоризацию в
терминах определенного множества обрамляющих конструкций, в кото-
рых V встречается. Оно не в состоянии отразить тот факт, что к аж.
дая обрамляющая конструкция, в которой V встречается
в составе VP, релевантна для строгой субкатегоризации V, и далее,
тот факт, что никакая обрамляющая конструкция, которая
не является частью VP, не является релевантной для строгой
субкатегоризации V. Так, символ VP будет управлять следующими це-
почками в выводах, порожденных базовыми правилами подстановки:
(43) (i) V
(ii) V NP
(iii) V NP that-S
(iv) V Предл.' Составляющая
(v) V Предл, Составляющая
Предл, Составляющая
(vi) V Adj
(vii) V like Именной Предикат
(viii) V NP Предл. Составляющая
(ix) V NP Предл. Составляющая
Предл. Составляющая
(elapse "пролетать (о времени)")
(bring the book "прИНвСТИ КНИГу")
(persuade John that there was
no hope "убедить Джона, ЧТО
надежды не было")
(decide on a new course of ac-
tion "решиться на новый курс
действий")
(argue with John about the plan
"спорить с Джоном ПО пово-
ду плана")
(grow sad "становиться ne-
чальным")
(feel like a new пап "чуВСТВО-
вать себя другим человеком")
(save the book for John "сохра-
нить книгу для Джона")
(trade the bieyele to John for
a tennis racket "продать вело-
сипед Джону за теннисную ра-
кетку")
и т. д. Ках.дой такой цепочке, управляемой VP, соответствует опре.
Деленная строгая субкатегоризация Глаголов. С другой стороны, по-
видимому, Глаголы не субкатегоризируются строго в терминах типов
Субъектных NP или типа Вспомогатадьного Глагола23. Это наблюде-
90
ние наводит на мысль о том, чтобы в определенном месте в последо
вательности базовых правил подстановки ввести правило, которое
строго субкатегоризирует Глаголы следующим образом:
(44) V-> CS/ —а, где а есть цепочка такая, что Va есть VP
Схемное правило (44) выражает реальное обобщение, которое задает
строгую субкатегоризацию Глаголов в терминах множества синтакси-
ческих обрамляющих конструкций, в которых появляется V.
Итак, мы рассмотрели задачу формулирования обобщений, кото-
рые реально лежат в основе правил строгой субкатегоризации (40,,
и представили в неформальном виде средство выполнения этой зада-
чи. Остается рассмотреть правила селекции, образцом которых явля-
ется (42). Здесь также очевидно, что имеются лингвистически значи-
мые обобщения, которые не выражены в правилах, представленных
в таком виде. Так, правила (42) не используют тот факт, что каж-
дый синтаксический признак Субъекта и Объекта навязывает Глаго-
лу соответствующую классификацию24, а не только некоторые произ-
вольно выбранные признаки. Опять же требуется определенное расши-
рение приемов обозначения для формулирования правил таким обра-
зом, чтобы оценочная мера действовала правильно. В данном случае
наиболее естественным способом формулирования лежащих в основе
обобщений оказываются схемные правила типа:
aГ Aux —
(45) [+V1-CS/
—Det '"'а
' , где а является N,
причем а является переменной, имеющей областью определения зна-
чения признаков. Мы интерпретируем эти схемы как сокращенную за-
вись последовательности всех правил, выведенных из (45) путем за-
мены а на символ, удовлетворяющий определенному условию, а имен-
но условию вхождения в составляющую N (с некоторым упорядочива-
нием, которое, видимо, несущественно). Правила, сокращенные схема-
ми (45), утверждают, попросту говоря, что каждый признак предшест-
вующего и последующего Существительного приписывается Глаголу
и определяет его соответствующую селекционную субклассификацию.
Так, если правило (45) появляется в последовательности базовых пра-
вил после правил (20), то каждый из лексических признаков, который
был введен правилами (20), будет задавать соответствующую суб-
классификацию комплексного символа [+v].
Схемные правила (44) и (45) имеют дело с ситуацией, в которой
элемент (в данном случае Глагол) субкатегоризируется в терминах
контекстов, в которых этот элемент появляется, причем все эти
контексты удовлетворяют некоторому синтаксическому условию. Во
всех случаях будет упущено важное обобщение, если релевантные
контексты будут просто перечислены. Теория грамматики будет не
в состоянии выразить факт, что грамматика, очевидно, является бо-
91
лее высоко оцениваемой, если субкатегоризация задается множеством
контекстов, которые определимы синтаксически. Соответствующий смысл
термина "синтаксически определимый" иллюстрируется только что при-
веденными примерами. Точное значение термина "синтаксически опре-
делимый" может быть задано вполне легко в рамках трансформацион-
ной грамматики.
В заключении § 2.3.3 мы отметили, что система правил подста-
новки, которая использует комплексные символы, не является более
грамматикой структуры составляющих (хотя она не отличается от та-
кой грамматики по слабой порождающей способности), и скорее ее
надлежит рассматривать как разновидность трансформационной грамма-
тики. Схемные правила (44) и (45) в еще более явном виде принима-
ют характер трансформационных правил. Правила такого типа имеют,
по существу, следующий вид:
(46) Л-> CS/X—Y, где XAY разложимо на Z^..., Zn,
где выражение "X разложим на Yp ..., Yn" означает, что X может
быть сегментирован на Х = Х]... Хп таким образом, что X. управляет,
ся Y. в С-показателе конструируемого вывода. Разложимость в этом
смысле есть основополагающее явление, в терминах которого разра-
батывается теория трансформационной грамматики (см. Chomsky, 1955,
1956 и многие другие ссылки). Так, например, мы часто можем пере-
формулировать рассматриваемые правила, используя помеченные скоб-
ки (если считать, что они сохраняются в процессе вывода), или допус-
кая появление комплексных символов в произвольных местах вывода
с передачей определенных признаков некоторым "потомкам" конкрет-
ного категориального символа, подобно тому, как это делается в сис-
теме Меттьюза, на которую я ссылался в примечании 13, или различ-
ными другими подобными способами25.
Наряду с лексиконом, базовый компонент грамматики содержит-
' (i) правила подстановки, которые обычно вводят ветвление и которые
используют только категориальные (некомплексные) символы, и (ii) схем-
ные правила, которые вводят только лексические категории, кроме
случаев формулировки контекста, и которые используют комплексные
символы. Правила (i) являются обычно правилами структуры составляю-
щих, правила же (ii) являются трансформационными правилами элемен-
тарного типа. Можно было бы в действительности предложить, что-
бы даже правила (i) были частично замещены схемными правилами,
которые выходят за пределы правил структуры составляющих в отно-
шении сильной порождающей способности (ср., например, Chomsky and
Miller, 1963, р. 298, Chomsky and Schiitzenberger, 1963, p. 133, где
операции типа конъюнкции обсуждаются в терминах схемы такого ви-
да), или локальными трансформациями (ср. примечание 18). Короче го-
воря, стало очевидным, что было ошибкой в начале допускать, что ба-
зовый компонент трансформационной грамматики должен строго сво-
диться к системе правил структуры составляющих, хотя такая систе-
92
ма действительно играет фундаментальную роль в качестве составной
части базового компонента. Фактически ее роль состоит в определе-
нии грамматических отношений, которые выражены в глубинной струк-
туре и которые поэтому задают семантическую интерпретацию пред-
ложения.
Описательная сила базового компонента значительно возрастает
при допущении трансформационных правил, поэтому важно понять, ка-
кие ограничения могут быть наложены на их использование, то есть
понять, до какой степени свободное использование таких средств дей-
ствительно эмпирически мотивировано. Только что приведенные при-
меры дают, по-видимому, основание полагать, что действительно су-
ществуют сильные ограничения на их использование. Так, строгая
субкатегоризация для V использует только обрамляющие конструкции,
которые управляются символом VP, и имеются также очевидные ог-
раничения (к которым мы вернемся в §4.2), касающееся использова-
ния правил селекции. Отвлекаясь на некоторое время от последних,
продолжим исследование правил строгой субкатегоризации.
Символ V введен правилами вида: VP -» V..., и именно обрам ляю-
щие конструкции, которыми управляет VP, определяют строгую суб-
категоризацию Глаголов. Это приводит к мысли наложить следующее
общее условие на правила строгой субкатегоризации: каждое такое
правило должно иметь вид
(47) А-» CS/a__/3,тде аАД является а,
где, далее, а является категориальным символом, кото-
рый появляется в левой части правила о*..^А..., кото-
рое вводит А. Так, правило (47), переформулированное в рамках
теории грамматических трансформаций, будет тем, что мы назвали
"локальной трансформацией". Ср.'примечание 18, Выделенное разряд-
кой условие гарантирует, что данная трансформация является, кроме
того, "строго локальной" в смысле примечания 18. Если это условие
строгой локальной субкатегоризации принять в качестве общего усло-
вия, накладываемого на форму грамматики, то правила строгой суб-
категоризации Могут быть просто даны в виде:
(48) А - CS,
в то время как все остальное автоматически восполняется в силу
соглашения. Другими словами, единственной характеристикой этих пра-
вил, которая должна быть эксплицитно выражена в грамматике, явля-
ется их позиция в последовательности правил. Эта позиция фиксиру-
ет множество обрамляющих конструкций, которые определяют субка-
тегоризацию.
Допустим, что правило, которое вводит Существительные в грам-
матику, является в сущности следующим:
(49) NP - (Det) N(S')
93
В таком случае мы будем ожидать строгой субкатегоризации Сущест-
вительных на категории [Det—S'], [Det—], [—S'] и [—] (сохраняя в
силе соглашения относительно приемов обозначения для признаков, вве-
денных ранее). Категория [Det —S*] есть категория Существительных
С Допе мнительными придаточными (типа the idea that he might succ-
eed "мысль (о том), что oh может преуспеть", the fact that he was
guilty "(ТОТ) факт, ЧТО ОН был виноват", the opportunity for him
to leave "(удобный) случай для него, чтобы уехать", the habit of
working hard "привычка" работать усердно"—последний пример
включает Дополнительное придаточное с обязательно опущенным Субъ-
ектом), Категория [Det —] — это просто категория Имен Нарицатель-
ных. Категория [ —] - это категория Имен Собственных, то есть Су-
щ„ствительных без Определителя (или, как в случае с The Hague "Га-
ага", "’he Nile "Нил"*, с фиксированным Определителем который впол-
не мох<ет считаться частью самого Существительного, а не частью
свободно и независимо выбираемой системы Определителей)24. Если
это верно, то противопостзь л.сние Собствеяность/Нарицательность яв-
ляется строго субкатегорнальным и выпадает из ряда признаков, вве-
денных в (2’D. Категория [. — S*] не реализуется столь же очевидным
образом, как другие. Пэроятно. следует использовать эту категорию
применительно к "контекстам с кавычками" и, что более важно, для
безличного it в таких прбДЛОжеы'-.гх, как it strikes me that he had no
choice "[это] меня поражает, -re •„ не имел выбора", it surprised me
that re left "[это] меня удивило, ч-и он уезжает", it is obvious that
the ai’er. pt must fail "[это] очевидно, что (эта) попытка должна про-
валиться", которые выводятся из лежащих в основе цепочек, содер-
жащих NP, вида : t'”4 Ipe дложекие (при этом Придаточное Дополнитель-
ное или отделено с* И трансформацией, как е приведенных приме,
рах, или заменяет it при помощи строго локальной трансформации спо-
собом, описанным в примечании 18).
Возвращаясь вновь к субкатегоризации Глагола, мы отмечаем еще
этно следствие, возникающее в силу принятия общего условия, предло-
женного в ..гяти с (4"). Хорошо известно, что в конструкциях Глагол-
Предложная Составляю"-:!.;! можно выделять различные степени "сцеп-
лекяя" между Глаголе?.; и связанной с ним Предложной Составляющей.
Это мо-.ет быть ясно проиллюстрировано такими неоднозначными кон-
струкциями как:
(эО) Ь- decided on the boat
он решился на корабль (корабле),
которая может означать he chose the boat "он выбрал корабль" или
he made his decision while on the boat "он принял СВОе решение, ког-
да находился на корабле". Оба вида составляющих фигурируют в
* Переводы не передают свойств оригинала: The Hague, как и The Nile,-од-
но из сравнительно немногих для английского языка исключений, когда и?ля
собственное употребляется с определенным артиклем (прим. пер.).
94
(51) he decided on the boat on the train
он решился на корабль в поезде,
то есть he chose the boat while on the train "он выбрал корабль, бу.
дучи в поезде". Ясно, что вторая Предложная Составл .ющая в (51)
есть просто Обстоятельство Места, которое, как и Обстоятельство
Времени, не имеет специальной связи с Глаголом, а по существу,
относится ко всей Глагольной Составляющей или, возможно, ко все.
му предложению. Действительно, она может быть факультативно при.
соединена к предложению в начале, в то время как первая Предлож.
ная Составляющая предложения (51), находящаяся в тесной связи с
Глаголом, не может, иными словами, предложение on the train, he de-
cided "в поезде он решился" однозначно*. Имеется много других при-
меров того же типа (например, he worked at the office "он работал в
конторе" в отличие от he worked at the job "он работал над этим
/букв, этой работой/"; he laughed at ten o’clock "он смеялся в десять
часов" в отличие от he laughed at the clown "он смеялся над клоу-
ном"; he ran after dinner "он бегал после обеда" в отличие ОТ he
ran after John "он бегал за Джоном"**), Ясно, что, с одной стороны.
Обстоятельства Времени и Места могут сочетаться вполне свободно
с различными типами Глагольной Составляющей, в то время как мно-
гие типы Предложной Составляющей встречаются в конструкциях, го-
раздо более тесно связанных с Глаголами. Это наблюдение наводит
на мысль слегка модифицировать первые несколько правил оазы, за-
менив их правилами
гх
(52) (i) S -» NP Предикатная Составляющая
(ii) Предикатная Составляющая Aux^VP (Место) (Время)
* Т. е. при такой инверсии Составляющая on the boat выступает не
в том значении, которое выделено в качестве первого значения (50)
и реализуется в (51) и при котором данная Составляющая тесно свя-
зана с Глаголом: это значение утрачивается, и приведенный пример
сохраняет только одно значение — второе значение (50) (прим, пер.).
** Русские переводы не полностью передают свойства оригинала:в каж
дой английской паре примере' фигурируют одни и те же предлоги, ко-
торые в первом случае более свободно сочетаются с Глаголами (сла-
бое управление), а во втором случае тесно связаны с ними (сильное
управление) - в переводах же идею различной силы управления уда-
лось сохранить, но предлоги пришлось использовать для каждой пары
разные. Сходный русский пример с одинаковыми предлогами» "Он
влюбился в Лену" - "Он влюбился в горах" (прим. пер,).
95
(iii)
(iv)
(v)
VP -
be
V *
Предикат
(NP) (Предл. Составляющая), (ПреДл. Составляющая)
(Образ Действия)
Adj ►
S'
Предл. Составляющая
V - CS
Именной Предикат
Г Направление
I Длительность
-♦ < Место ‘
I Повторяемость
I и т. д.
к
Условия, накладываемые на комплексвде символы, проинтерцреп*.
руют (v) как правило, строго субкатегоризирующее Глаголы по Отно-
шению ко всем контекстам, введенным во второй части правила (iii)
и в правиле (iv).
Отсюда будет следовать, что Глаголы субкатегоризируются по
отношению к Предложным Составляющим, введенным правилом (52 iii),
но не по отношению к Предложным Составляющим, введенным правя»
лом (52 ii). *« а именно не по отношению к Обстоятельствам Места и
Времени, которые связаны со всей Предикатной Составляющей и ко-
торые на самом деле могут быть сильнее связанными со Вспомога-
тельным Глаголом (ср. примечание 23) или с Обстоятельственными
Придаточными, образующими единицу "пре-Предложения" в структуре,
лежащей в основе. Таким образом, Глаголы будут субкатегориЗиро-
ваны по отношению к Глагольным Дополнениям, но не по отношению
к Дополнениям Глагольной Составляющей. Wo дело обстоит именно
так, явствует из приведенных примеров. Чтобы проиллюстрировать
это еще раз, приведем в связи с четырьмя типами Обстоятельств,
перечисленных в (52 iv), примеры возможных составляющих (53) и не-
возможных (54)27:
(53) dash—into the room (V — Направление)
ринуться - в комнату
last - for three hours (V - Продолжительность)
Продолжаться — в течение трех часов
remain *. in England (V — Место)
остаться — вАнглии
win — three time» a week (V — Повторяемость)
выигрывать — три раза в неделю
(54) dash — in England
ринуться — в Англии
last — three times a week
продолжаться — три раза в неделю
95
remain — into the room
оставаться — в ко.мнату
win — for three hours
выиграть — в течение трех часов
Аналогичным образом, выделенные разрядкой составляющие в пред-
ложениях: h е argued with John (about politics) "он Спорил C 'I ЖО-
ном (о политике)", he aimed (the gun) at John "он направил (пис-
толет) на Джона", he talked about Greece "он говорил о Гре-
ции", he ran after Tohn "он бегал За Джоном", he decided on
a new course of action "он решился На новый курс дейст.
вий" и т. д. принадлежат к типам, вызывающим су&категоризацию
Глаголов, в то время как выделенные разрядкой составляющие в пред-
ложениях: John died in England "Джон умер в Англии", John
played Othello in England "Джон играл Отелло в Англии", John
always runs after dinner "Джон всегда бегает поме обеда" не
играют роли в субкатегоризации Глагола, поскольку они вводятся
правилом (а именно (52 ii)), левый символ которого не управляет не.
посредственно V.
Аналогичным образом, к остальные контексты, введенные в (52iii),
будут играть роль в строгой субкатегоризации Глаголов.'В частнос-
ти, Обстоятельство Образа Действия участвует в субкатегоризации
Глаголов. Глаголы обычно присоединяют Обстоятельства Образа Дей-
ствия свободно, но есть среди них и такие, для которых это не вер-
но, например: resemble "походить", have "иметь", marry "жениться ,
выходить замуж, женить" (в значении John married Ilary "Джон женил-
ся на Мери"*, а не the preacher married John and Mary "священник
женил Джона и Мери", поскольку в последнем значении этот Глагол,
действительно, присоединяет Обстоятельства Образа Действия свобод-
но); fit "подходить, подгонять" (в значении the suit fits me "костюм
сидит на мне хорошо", а не the tailor fitted me "портной подогнал
на мне (одежду)", поскольку в последнем значении этот ГлагоЛ, дей-
ствительно, присоединяет Обстоятельства Образа Действия свободно);
cost "стоить", weigh "весить, взвешивать" (в значении the car weig-
hed two tons "машина весила две тонны", а не John weighed the let-
ter "Джон взвесил письмо", поскольку в последнем значении Глагол,
действительно, присоединяет Обстоятельства Образа Действия сво-
бодно) и т. д. Глаголы, которые не присоединяют Обстоятельств Об-
раза Действия свободно, Лиз назвал "средними Глаголами" [middle
Verbs] (L ees, 1960 а, р. 8), и он также заметил, что они, весьма ха-
рактерным образом, оказываются теми самыми Глаголами с после»
* 3 связи со своеобразием рассматриваемых явлений, свойственных
английскому языку, переводы английских предложений, приведенных
в качестве примеров в да'нном абзаце, весьма приблизительным об.
разом передают свойств а оригинала (прим. пер,).
9"
7-1544
дующими NP, которые не переносят пассивной трансформации.'Так, не
может быть John is resembled by Bill "Джон похож Биллом", a good
book is had by John "хорошая книга имеется Джоном", John was marri-
ed by Mary "Джон был женат (кем?) Мери", I am fitted by the suit
"я сиЖусЬ хорошо КОСТЮМОМ", ten dollars is cost by this book "десять
долларов стоятся этой книгой", two tons is weighed by the car "две
тонны весятся машиной" и т. |Д. (хотя, конечно, John was married by
Mary "Джон был поженен Мери" допустимо в значении John was mar-
ried by the preacher "Джон был поженен священником", и может быть
I was fitted by the tailor "одежда на мне была подогнана /букв, я
был подогнан/ Портным", the letter was weighed by John "ПИСЬМО бы-
ло взвешено Джоном" и т. д.)28.
Цз этих наблюдений следует, что Обстоятельство Образа Дейст-
вия должно иметь в качестве одной из своих реализаций "фиктивный
элемент", означающий, что должна обязательно применяться пассивная
трансформация. Иными словами, мы можем располагать правилом (55)
в качестве базового правила подстановки и сформулировать пассивную
трансформацию так, чтобы она применялась к цепочкам вида (56) пу-
тем элементарной трансформации, заменяющей фиктивный элемент
пассив первой NP и ставящей вторую NP на место первой NP:
(55) Образ Действия -» Ъу"'пассив
(56) NP — Aux - V - ... - NP - ... — by"'пассив- ...
(где самое левое "..." в (56) требует дальнейшего определения — оно
не может, например, содержать NP).
Эта формулировка имеет ряд преимуществ по сравнению с более
ранними формулировками, имеющимися в предшествующих работах по
трансформационной грамматике (таких, как Chomsky, 1957). >Во-первых,
она автоматически объясняет то обстоятельство, что пассивизация
ограничивается Глаголами, свободно присоединяющими Обстоятельства
Образа Действия. Иными словами, Глагол появится в обрамляющей
конструкции (56) и допустит тем самым пассивную трансформац ию,
только если в лексиконе он положительно идентифицирован по призна-
ку строгой субкатегоризации [-NP Образ Действия], а в этом случае
он также будет свободно присоединять Обстоятельства Образа Дейст-
вия. Во-вторых, при этой формулировке становится возможным объяс-
нить выведенный С-показатель пассива через правила трансформаций
субституции. А это позволяет полностью отказаться от правила ad hoc
относительно выведенной структуры составляющих, которое фактичес-
ки было необходимо лишь для пассивной конструкции (ср. Chomsky,
1957, рр.’73-74). В-третьих, теперь можно объяснить такие "псевдо-
пассивы", как the proposal was vehemently argued against «"против пред-
ложения бурно возражали"*, the new course of action was agreed upon
* См. предыдущее прим. шер.
98
Я|‘ "пришли к согласию по поводу нового курса действий" John is looked
Ж пр to by everyone "с Джоном все считаются", при помощи незначи-
Ж- тельного обобщения обычной пассивной трансформации. В самом деле,
Ж схема (56) уже допускает такие пассивы. Так, предложение everyone
looks up to John by passive "все считаются с Джоном by nacdue”
Ж; удовлетворяет условию (56) c John в качестве второй NP, и оно бу-
дет превращено в John is looked up to by everyone "с Джоном все
.а' считаются*" той же самой элементарной трансформацией, которая
• образует John was seen by everyone "Джон был замечен /букв, уви-
!' ден/ всеми" из everyone saw John "все видели Джона", В более ран-
ней формулировке (ср. Chomsky, 1955, глава IX) псевдопассивы при-
ходилось обрабатывать особой трансформацией. Причина этого заклю-
чалась в том, что для обычной пассивной трансформации V из (56)
приходилось ограничивать переходными Глаголами, с тем чтобы иск-
лючить '"средние" Глаголы have "иметь", resemble "походить" и т. д.
л Но если пассивизация определяется Обстоятельством Образа Дейст-
вия, как было только что предложено, то V в (56) может быть впол-
не свободным от ограничений и может быть как непереходным, так
и переходным Глаголом. Так, John is looked пр to "с Джоном счи-
таются" и John was seen "Джона видели" образуются одним и тем
же правилом, несмотря на то, что только в последнем случае John
.1 является Прямым Объектом глубинной структуры.
Отметим, 'однако, что Обстоятельство, вводимое правилом (52ii),
не подвержено пассивной трансформации в том виде, как она опре-
деляется в (56), поскольку оно будет следовать за Обстоятельст-
вом Ъ у^пассив. Этим объясняется тот факт, что может быть this
job is being worked at quite seriously "эта работа выполняется впол-
не серьезно" ИЗ Unspecified-Subject is working at this job quite seri-
ously "Неопределенный Субъект выполняет эту работу вполне серь-
езно", где at this job "эту работу" является Дополнением Глагола,
вводимым правилом (52iii), но не может быть the office is being /;ot-
ked at "контора работается" ИЗ Unspecified-Subject is working at the
office "Неопределенный Субъект работает В конторе", где составляю-
щая at the office "в конторе" является Дополнением VP, вводимым
(52ii), и поэтому следует за Обстоятельством Образа Действия.'Ана-
логичным образом, может быть the boat was decided on "на корабль
решились" в значении he chose the boat "он выбрал корабль", во не
в значении he decided while on the boat "он решился (, находясь) на
корабле". Так, пассивное предложение, соответствующее (50), оказы-
вается однозначным, хотя само (50) неоднозначно. Многие другие
факты могут быть объяснены тем же способом.
Тот факт, что мы в состоянии этим способом объяснить одно-
значность предложения the boat was decided on by John "Джон pe-
* См. 'предыдущее прим. пер.
99
шился на корабль"* в противоположность неоднозначности предложения
John decided on the boat "Джон решился на корабль /на корабле",
наряду с многими подобными примерами, дает косвенное обоснование
идее (ср. стр. 93 ) свести все правила строгой субкатегоризации к
строго локальным трансформациям. Пожалуй, стоит снова проследить
всю аргументацию в пользу этого предложения, чтобы убедиться в
сказанном. Согласно принципу "строго локальной субкатегоризации",
мы знаем, что одни категории должны быть внутренними для VP, а
Другие должны быть внешними для нее. Одним из тех элементов, ко-
торые должны быть внутренними для VP в соответствии с этим прин-
ципом, является показатель для пассивизации, поскольку он играет
роль в строгой субкатегоризации Глагола. Более того, показатель
для пассивизации связан с присутствием Обстоятельства Образа Дей-
ствия, которое является внутренним для VP в соответствии с принци-
пом строго локальной субкатегоризации. Поскольку пассивная транс-
формация должна быть сформулирована посредством структурного ука-
зателя (56), отсюда следует, что Кенные Составляющие в Дополне-
ниях Глагольной Составляющей не подвержены "псевдопассивизации",
в то время как Именные Составляющие в Дополнениях Глагола могут
быть подвержены этой операции. В частности, когда on the boat "на
корабль" является Дополнением V в John decided on the boat "Джон
решился на корабль" (в смысле John chose the boat "Джон выбрал
корабль"), оно подвержено псевдопассивизиции пассивной трансформа-
цией; но когда on the boat "на корабле" является Дополнением VP
в John decided on the boat "Джон решился на корабле" (в смысле
John decided while he was on the boat "Джон решился, когда он на-
ходился на кораблэ.", или, что ТО же самое, on the boat, John deci-
ded "на корабле —Джон решился"), оно не подвержено псевдопасси-
визации, поскольку оно не удовлетворяет условию (56). Таким обра-
зом, Заметив, что the boat was decided on by John "Джон решился
на корабль" однозначно и означает только, что Джон выбрал корабль,
мы приходим к выводу, что предпосылка этого явления, а именно
допущение, что строгая субкатегоризация сводится к строго локаль-
ным трансформациям, получает эмпирическое подтверждение.
Переразложение (52) требует, чтобы определения функциональных
понятий, предложенные в §2.2 (ср. (11)), были слегка изменены. Так,
мы могли бы, вероятно, определить понятие "Предикат-Цри" как
[Предикатная Составляющая, S], а не как [VP, S). Эта перерассмот-
ренная формулировка правил, кстати, иллюстрирует другое свойство
традиционных функциональных понятий. Мы отмечали в § 2.2, что эти
понятия определены только для категорий, которые мы назвали "глав-
ными категориями". Более того, как кажется, они определены толь-
’ Аналогичный русский пример однозначности "пассивного" предложения
при неоднозначности "активного": "Освещение заменяет солнце"—"Солн-
це заменено освещением" (прим. пер.).
100
ко для тех главных категорий А, которые появляются в правилах ви-
да Х-» ... А ... В ... или Х-> ... В... Л..., где В также является главной
категорией. Это представляется вполне естественным, если учитывать
относительный характер этих понятий.
§ 3. ИЛЛЮСТРАТИВНЫЙ ФРАГМЕНТ БАЗОВОГО КОМПОНЕНТА
Подведем теперь итоги этого рассмотрения, вернувшись к перво-
начальной проблеме, поставленной в § 1,-проблеме представления
структурной информации того типа, который был проиллюстрирован в
(2) в § 1 множеством правил, предназначенных для точного выраже-
ния связанных с (2) основных лингвистических процессов.
Мы можем рассмотреть теперь порождающую грамматику с базо-
вым компонентом, включающим, среди многих других правил, прави-
ла и схемные правила (57) и лексикон (58):
(57)
(П
(ii)
(iii)
(iv)
(v)
(vi)
(vii)
(viii)
(ix)
(x)
(xi)
(xii)
(xiii)
(xiv)
(xv)
(xvi)
(xvii)
(xviii)
S -* NP Предикатная Составляющая
Предикатная Составляющая -» Aux^VP (Место) (Время)
Связка^ Предикат
(NP) (Предл. Сс -"авляющая) (Предл. Состав*
ляющая) ^. ораз Действия) , ’
S'
_ Предикат
_ Прилагательное
редикат-> Именной Предикат
Предл. Составляющая + Направление, Продолжительность,
Место, Повторяемость и т. д. "
V - CS
NP - (Det) N (S')
VP
N - CS
[*+Det— ] -> [+Исчисляемость]
[+Исчисляемость] -» [+Одушевленность]
[+N, + —] -» [± Одушевленность]
[+Одушевленность] -► [+Человечность]
[—Исчисляемость] -» [± Абстрактность]
[+V] "► CS/a^Aux — (Det^a) , где а является N и
Прилагательное-> CS/a ...— Д является N
Aux -» Время (И) (Вид)
Det-» (пред-Артикль^о/) Артикль (пост-Артикль)
Артикль -»[+ Определенность]
V
(58) (sincerity "искренность", [+'],'+Det — Исчисляемость,
+ Абстрактность, ...])
(Ьоу "мальчик", [+N, ч-Pet —,ч-Исчисляемость, +Оду-
шевленность, +Человечность,...])
7х-1544
18’
(frighten "испугать", [+ V, ч- —TIP, * [+ Абстрактность] Aux—Det
[+ Одушевленность], + опущение Объекта, ...])
(may "МОЧЬ", [+ М, ...])
Эта система правил породит С-показатель (59).
Прибавив правила, которые реализуют Определенность как the
и Неопределенность как ноль перед последующим Неисчисляемым Су-
ществительным, мы ВЫВОДИМ предложение sincerity may frighten the
boys, "искренность может испугать мальчика" из § 1 с С-показателём
(59). Заметим, что этот фрагмент базы является "последовательным"
в смысле § 2.1.
Мы дали только набросок процедуры построения' С-показателя нуж-
ного типа по выводу. Однако это относительно второстепенный воп-
рос, касающийся соответствующей формализации, и он не затрагива-
ет никаких принципиальных моментов. В частности, (59) представляет
не только всю информацию, касающуюся отношения "is а" "является",
существующего между цепочками и категориями (многие из которых
теперь представлены признаками), к которым цепочки принадлежат, но
также и иерархическое отношение между категориями, устанавливаемое
правилами и в точности отраженное в выводе.
С-показатель (59) содержит непосредственно всю информацию того
вида, который был определен в (2i) и (2 iii), и, как мы отмечали, функ-
циональная информация того вида, который был определен в (2 ii), так-
же выводится из этого С-показателя структуры составляющих. Если
предложенное нами разложение правильно, то именно схемы представ-
ленного вида и подразумеваются в неформальных утверждениях тради-
ционной грамматики, суммированных в (2), за одним исключением, к
которому мы обратимся в следующем разделе.
Отметим, что ни лексикон (58), ни С-показатель (59) не определе-
ны полностью. Явно имеются и другие синтаксические признаки, кото-
рые должны быть указаны, и ни в (58), ни в (59) мы не дали семан-
тических признаков. Частично представляется ясным, как заполнить
эти пробелы, но было бы серьезной ошибкой предполагать в данном
случае, что и вообще это просто вопрос большей или меньшей де-
тализации.
Необходимо сделать еще одно последнее замечание в связи с лек-
сиконом (58). Если дана лексическая запись (D, С), где D является
матрицей фонологических признаков, а С - комплексным символом, то
лексическое правило (ср. стр. 79 ) допускает замену D любым комп-
лексным символом К, который не отличается от С. Следовательно, лек-
сические записи должны быть идентифицированы негативно по отноше-
нию к признакам, соответствующим тем контекстам, в которых они не
могут появляться. Так, в (58), например, boy "мальчик" должен быть
определен как [-V], чтобы исключить возможность его употребления
В позиции frighten "испугать" в предложении sincerity may frighten the
102
Ьоу "искренность может испугать мальчика", a frighten не только
должно быть определено как [-N], чтобы исключить возможность его
употребления в позиции Ьоу в этом предложении, но оно должно быть
также идентифицировано негативно по признаку [- Прилагательное], что-
бы исключить возможность его употребления в позиции turn "становить-
ся" в предложении his hair turned gray "его болосы стали седыми”.
Эти негативные идентификации фактически не были даны в (58).
Мы можем справиться с этой проблемой, приняв несколько допол-
нительных соглашений, управляющих базовым компонентом. Прежде
всего мы можем допустить, чтобы базовое правило, которое разлага-
ет лексическую категорию А на комплексный символ, автоматически
включало признак [+ А] как один из элементов этого , комплексного
символа (см.л(20), § 2.3.2). Во-вторых, мы можем допустить, чтобы
каждая лексическая запись автоматически, по соглашению, включала
признак [—А] для каждой лексической категории А, если только она
не снабжена в эксплицитной форме признаком [+ А]. Так, в (58) за-
пись для слова Ьоу "мальчик" включает [-V], [—Прилагательное], [-М]
(ср. примечание 9)2?. В-третьих, в случае признаков, введенных пра-
вилами строгой субкатегоризации или правилами селекции (их мы на-
звали "контекстуальными признаками"), можно принять одно из следую-
щих соглашений:
(i) перечислять в лексиконе только признаки, соответствующие
обрамляющим конструкциям, в которых рассматриваемая единица не
может появиться (а не, как в (58), соответствующие обрамляющим
конструкциям, в которых она может ПОЯВИТЬСЯ);
(ii) перечислять только признаки, соответствующие обрамляющим
конструкциям, в которых единица может появиться, как в (53) (в
случае (i) или (ii) мы добавляем дополнительное соглашение, по кото-
рому единица определяется противоположным образом для каждого
контекстуального признака, не упомянутого в ее лексической записи);
(iii) принять (i) для признаков строгой субкатегоризации и (ii)
для признаков селекции;
(iv) принять (ii) для признаков строгой субкатегоризации и (!)
для признаков селекции. В любом случае требование различимости,
предъявляемое лексическим правилом, исключит теперь единицы
из одних контекстов и допустит их в другие.
Эти соглашения воплощают в себе альтернативные эмпирически^
гипотезы, касаю диеся оценки грамматики. Так, (i) правильно, ес ;
наиболее высоко оцениваемой грамматикой является такая грам :. •
ка, в которой распределение единиц наименее ограничено, a (ii' пг
вильно, если наиболее высоко оцениваемо:, грамматикой является
кая г ди' ьлатяка, в которой распределение единиц наиболее огр ’
ас чогичнм I образом .'iH) и (iv) ). П настоящее время я
(5С)
# _ S-#
г = [+ Det —] = Нарицательность
Г' = [—Исчисляемость]
G = [+—NP] = Переходность
g' = [+ [+ Абстрактность] Aux —Det [+Одушевленность]]
= [+. опущение Объекта]
H = [+Det —] = F
H' = [+Исчисляемость] = — F'
F"= [+ Абстрактность]
He= [+Одушевленность]
H*'= [+Человечность]
S
полагаю убедительными примерами для подтверждения того или иного
из этих положений и предпочитаю, таким образом, оставить вопрос
открытым. Мы вернемся вкратце к этой проблеме в Главе 4.
§4. ТИПЫ БАЗОВЫХ ПРАВИЛ
§4.1. Резюме
Фрагмент, представленный в § 3, иллюстрирует те виды правил,
которые, по-видимому, должны иметься в базовом компоненте. Сущест-
вует фундаментальное различие между правилами подстановки (57) и
лексиконом (58). Лексическое правило не обязательно должно быть
сформулировано в грамматике, поскольку оно универсально и являет-
ся, следовательно, частью теории грамматики. Его статус сходен со
статусом тех принципов, которые, например, определяют "вывод" в
терминах системы правил подстановки. Оно имеет, таким образом, ста-
тус соглашения, определяющего интерпретацию грамматики, а не ста-
тус правила грамматики. В тэрминах §6 главы 1 мы можем сказать,
что лексическое правило фактически составляет часть общего, неза-
висимого от конкретного языка определения функции f из (14 iv)
§ G Главы 1.
Среди правил подстановки базового компонента можно отличать
правила ветвления типа (i), (ii), (iii), (iv), (v), (vii), (xvi), (xvii)
в (57) от правил субкатегоризации типа всех остальных правил в (57).
Все правила подстановки имеют вид
(60) Л Х/Х —W
правила ветвления представляют собой те из правил вида (60), в
которы;< ни А, ни Z не включают ни одного комплексного символа. Та-
ким образом, правило ветвления разлагает категориальный символ А
на цепочку из (одного или более) символов, каждый из которых пред-
ставляет собой или терминальный символ, или нетерминальный кате-
гориальный символ. Правило субкатегоризации, напротив, вводит син-
таксические признаки и таким способом образует или расширяет комп-
лексный символ. До сих пор мы ограничивали правила субкатегориза-
ции лексическими категориями. В частности, мы не допускали прави-
ла вида (GO), в которых А является комплексным символом, a Z — тер-
минальным или категориальным символом или цепочкой из более чем
одного символа. Это ограничение, может быть, несколько слишком
сильное, и мы, по-видимому, должны слегка его ослабить (см. §2
Главы-Ц. От лети .1, что эти два множества правил (ветвления и суб-
категордзациь) не упорядочены по отношению друг к. Другу, хотя пос-
ле того, „ак праьило субкатегоризации один раз применяется к опре-
U ДенвоМ) >. 1Т(!гориальяому символу а, уже ни одно правило ветвления
..южет быть применено ни к одному из символов, производных от а.
Правила ветвления и правила субкатегоризации могут быть кон-
текстно-свободными (как все правила ветвления в (57), а также
(х), (xi), (xii), (xiii), (xviii) ) или контекстно-связанными (как
(vi), (viii), (xiv), (xv) [в (57)]). Заметим, что (57) не содержит контек-
стно-связанных правил ветвления. Более того, те правила субкатегори-
зации, которые являются контекстно-связанными, представляют собой,
по сути дела, строго локальные трансформационные правила (см. стр. 93k
Это важные факты, к которым мы вернемся в Главе 3.
Среди контекстно-связанных правил субкатегоризации мы различа-
ем далее два важных подтипа, а именно правила строгой суб-
категоризации (типа (57 vi) и (57 viii)), субкатегоризирующие лекси-
ческую категорию в терминах обрамляющей конструкции категориаль-
ных символов, в которой она появляется, и правила се лекции (ти-
па (57 xiv), (57 xv)), субкатегоризирующие лексическую категорию в
терминах синтаксических признаков, которые появляются в определен-
ных позициях з предложении.
Мы отмечали, что правила субкатегоризации могут следовать за
правилами ветвления в последовательности правил, составляющих ба-
зу, но после однократного применения правил субкатегоризации и об-
разования в силу этого комплексного символа к У. не может быть
применено ни одно правило ветвления (однако ср. Главу 4, §2). Тоже
самое отношение, по-видимому, имеет место между правилами строгой
субкатегоризации и правилами селекции. Иными словами, они могут
быть перемешаны в базе, но как только правило селекции применено
для образования комплексного символа S, ни одно правило строгой
субкатегоризации не мо/Кет быть затем применено для дальнейшей об-
работки S. Так, по крайней мере, явствует из примеров, которые я
рассмотрел. Возможно, это условие должно быть наложено в качестве
общего дополнительного условия к базе.
§4.2. Правила селекции и грамматические отношения
Мы будем говорить, что правило селекции типа (57 xiv), (57 xv)
определяет селекционное отношение между двумя позициями в
предложении, например в случае (57 xiv), между позицией Глагола и
непосредственно предшествующего ему или непосредственно следующе-
го за ним Существительного. Такие селекционные отношения опреде-
ляют грамматические отношения в одном из смыслов этого традици-
онного термина. Мы отмечали ранее, что понятие грамматической
функции, определенное в §2.2, не объясняет еще приписывания отно-
шения Субъект-Глагол nape sincerity "искренность”, frighten "испу-
гать" и отношения Глагол-Объект паре frighten "испугать", Loy "маль-
чика" в предложении sincerity may frighten the boy "искренность мо-
жет испугать мальчика" ( = (1)). Предложенное определение граммати-
ческого отношения объяснило бы это. если задана грамматика (57), (52).
107
То же самое представление о грамматическом отношении могло бы,
на самом деле, быть сформулировано в терминах названий главных ка-
тегорий (ср. §2.2), но определение в терминах селекционных отношений
представляется несколько более естественным и избегает трудностей,
отмеченных на стр. 69-70. Определив это понятие, мы завершили ана-
лиз неформального грамматического утверждения (2) §130.
Рассмотрим теперь правила селекции (57 xiv), (57 xv), которые за-
дают выбор Глагола и Прилагательного в терминах свободного выбора
определенных признаков Существительного (в этом случае Субъекта
и Объекта). Предположим, что вместо этого мы должны были бы суб-
категоризировать глагол контекстно-свободным правилом, а затем ис-
пользовать правило селекции, чтобы задать субкатегоризацию Субъек-
та и Объекта. Мы бы могли иметь для Глагола правило типа
(61) V *[+¥, +[+Абстрактность]-Субъекта, +[+Одушевленность]-Объекта131
Так, мы могли бы, в частности, образовать комплексный символ
(62) [+V, + [+Абстрактность]-Субъекта, +[+Одушевленность]-Объекта],
который может быть заменен такой лексической единицей, как frighten
"испугать", отмеченной лексически как допускающей Абстрактный Субъ-
ект и Одушевленный Объект. Мы должны теперь дать контекстно-свя-
занное правило селекции, чтобы задать выбор Субъекта и Объекта,
точно так же как в (57) мы дали такое правило для задания выбора
Глагола в терминах Субъекта и Объекта. Таким образом, мы будем
иметь правила типа:
(63) N - CS/ .
—Aux + а
а + Det—-
где а является V
Эти правила припишут признаки Глагола Субъекту и Объекту, точно
так же как (57 xiv) приписывало признаки Субъекта и Объекта Глаго-
лу. Например, если Глагол есть (62), то Субъект будет идентифициро-
ван как совокупность следующих признаков:
(64) [пред- +[+Абстрактность]-Субьекта, пред- + [+Одушевленность]-
Объекта]
Аналогично, Объект будет иметь признаки:
(65) [пост-+[ +Абстрактность]-Субъекта, пост-+ [+Одушевленность!-
Объекта]
Но ясно, что признак [пред- + [+Одушзвленность]-Объекта] не сущест-
венен для выбора Субъектного Существительного, а признак [пост- +
+ [ч Абстрактность]-Субъ'екта] не существенен для выбора Объектного
Существительного. Но, однако, гораздо более важным является тот
108
факт, что Существительное должно быть помечено в лексиконе призна-
ком [пред-Х-Субъекта] тогда и только тогда, когда оно помечено призна-
ком [пост-Х-Объекта], где X - любой признак. Значит, выбор элементов
для позиции "Субъект Глагола с Одушевленным Субъектом" совпадает
с выбором элементов для позиции "Объект Глагола с Одушевленным
Объектом". Одушевленные Существительные появляются в обеих пози-
циях. Но признаком [Одушевленность] нельзя больше пользоваться для
Существительных, а можно лишь пользоваться признаками [пред-+ [+Оду-
шевленность]«Субъекта и [пост- +[+Одушевленность]-Объекта]. Следова-
тельно, к грамматике придется добавлять массу совершенно ad hoc пра-
вил, чтобы приписать Существительным с признаком [пред-Х-Субъекта]
также и признак [пост-Х-Объекта], и наоборот. Более того, признаки
[пред-Х-Субъекта] и [пост-Х-Объекта] являются для каждого X одиночны-
ми символами, и тот факт, что X встречается и в том, и в другом
правиле, не может быть отражён правилом грамматики (если только мы
не усложним механизм еще больше, разрешив и самим признакам со-
стоять из композиции признаков).
Короче говоря, решение выбирать разложение комплексного симво-
ла Глагола независимо и осуществлять селекцию Существительного
при помощи правила селекции в терминах Глагола ведет к весьма зна-
чительному усложнению грамматики. Трудности еще более возрастают,
когда мы вводим в рассмотрение независимые правила селекции Су-
ществительного-Прилагательного. Тем же, по существу, способом мы
можем исключить возможность, допускающую, чтобы Субъект осущест-
влял селекцию Глагола, а Глагол — селекцию Объекта.
Мы видим, следовательно, что на разработанной до сих пор осно-
ве нет другого решения, кроме селекции Глагола в терминах Сущест-
вительных (и, по аналогичным соображениям, Прилагательного — в тер-
минах Существительного), а не наоборот. Более того, эта основа пред-
ставляется оптимальной в том отношении, что она ведет к построению
не более сложного механизма, чем к этому реально вынуждают линг-
вистические факты. Можно было бы допустить, что подобная аргумен-
тация может быть приведена для любого языка. Если это верно, то ока.
жется возможным сделать еще один существенный шаг к общей харак-
теристике категорий Существительного, Глагола, Прилагательного и
т. д. (см. §§2.1, 2.2).
В § 2.2 я определил "лексическую категорию"]! "главную катего-
рию", где последняя является лексической категорией или категорией,
управляющей цепочкой, содержащей лексическую категорию. Предполо-
жим, что мы обозначаем как Существительное ту лексическую
категорию, которая является селекциоино-управляющей в том
смысле, что ее совокупность признаков задается контекстно-свободным
правилом субкатегоризации и что его признаки передаются правилами
селекции другим лексическим категориям. Среди главных категорий,
введенных при разложении Предложения, мы можем теперь обозна-
109
чить как NP категорию, которая разлагается на ...N.... Главную ка-
тегорию, которая непосредственно управляет ...NP..., мы можем обо-
значить VP, а ту категорию, которая непосредственно управляет VP,
мы можем обозначить как Предикатная Составляющая. V мы можем
определить несколькими способами, например как лексическую катего-
рию X, которая появляется в цепочке ... X...NP... или ...NP... X...,
непосредственно управляемой VP (предполагая, что может быть только
один такой X), или как лексическую категорию, которая может полу-
чать свои признаки из правил селекции, затрагивающих два и более N
(если переходность является универсально реализуемой категорией).
Можно было бы продолжать и далее попытки охарактеризовать другие
лексические, главные и неглавные, категории в общих терминах. На-
сколько мы можем продвинуться в этом нацравлении, настолько же
мы преуспеем также и в получении содержательного определения для
функциональных понятий, обсуждаемых в § 2.2.
Для читателя будет очевидным, что это описание не задумано как
окончательное в каком-либо смысле. Причина этому уже отмечалась
в примечании 2. Нет принципиальной трудности в том, чтобы уточнять
или расширять эти определения тем или иным способом, и существу-
ет много формальных признаков грамматики, которые могут быть при
этом введены в рассмотрение. Проблема же состоит попросту в том,
что в настоящее время отсутствует сильная эмпирическая мотивиров-
ка для той или иной гипотезы относительно этих вопросов. Это явля-
ется следствием того факта, что имеется слишком мало грамматик,
которые пытаются дать эксплицитную характеристику совокупности
предложений и структурных описаний (то есть слишком мало порождаю-
щих грамматик), даже в виде фрагментарного наброска. По мере то-
го, как будут накапливаться эксплицитные грамматические описания
с этой целевой установкой, станет, несомненно, возможным дать эм-
пирическое обоснование для различных улучшений и изменений таких
приблизительно очерченных гипотез, как высказанные здесь, и, может
быть, дать содержательную характеристику универсальному словарю,
из которого строятся грамматические описания. Однако нет основа-
ния априорно исключать традиционное представление о том, что такие
субстанциональные характеристики должны в конечном счете соотно-
ситься с семантическими понятиями того или иного рода.
Снова, как и в §§ 2.1 —2.2, становится понятным, что такая по-
пытка характеризовать универсальные категории опирается существен-
ным образом на тот факт, что база синтаксического компонента са-
i; ма по себе эксплицитно характеризует не полную совокупность пред-
ложений, а лишь крайне ограниченное множество элементарных струк-
тур, из которых реальные предложения строятся трансформационны-
ми правилами32. Базовые С-показатели могут рассматриваться как
примитивные элементы содержания, из которых конструируются семан-
тические интерпретации реальных предложений33. Поэтому обнаруже-
на
ние того факта, что семантически существенные функциональные поня-
тия (грамматические отношения) непосредственно представлены в базо-
вых структурах и только в них, не должно оказаться неожиданным, и
более того, вполне естественно предположить, что формальные свойст-
ва базы заложат основу для определения универсальных категорий.
Говорить, что формальные свойства базы заложат основу для опре-
деления универсальных категорий, — это значит допускать, что многое
в структуре базы является общим для всех языков. Это один из спосо-
бов формулировки традиционного взгляда, который опять же восходит
ПО меньшей мере к Grammaire g^nerale et raisonn^e (Lancelot et al, 1660).
Насколько нам позволяют судить имеющиеся на сегодняшний день реле-
вантные факты, вполне вероятно, что это так. В той степени, в какой
определенные аспекты базовой структуры не являются специфичными
для конкретного языка, их не обязательно формулировать в граммати-
ке данного языка. Вместо этого их следует сформулировать только
в общей лингвистической теории как часть определения понятия "чело-
веческого языка" как такового. Если говорить о традиционных терми-
нах, то эти аспекты имеют отношение скорее к форме языка вообще,
нежели к форме конкретных языков, и тем самым, по-видимому, отра-
жают то, что сознание привносит в задачу усвоения языка, а не то, что
оно обнаруживает (или изобретает) в процессе решения этой задачи. Так,
в какой-то степени изложение базовых правил, представленное здесь,
может не принадлежать к грамматике английского языка, так же как
и определение "вывода" или "трансформации" не принадлежит к грам-
матике английского языка (ср. §§6 и 8 Главы 1).
Принято считать, что современные лингвистические и антропологи-
ческие исследования окончательно опровергли доктрину классической
универсальной грамматики, но мне это суждение представляется очень
сильно преувеличенным. Современные работы действительно продемон-
стрировали большое разнообразие в поверхностных структурах языков.
Однако, поскольку изучением глубинной структуры они не занимались,
они и не пытались продемонстрировать такое же разнообразие струк-
тур, лежащих в основе, и, на самом деле, из фактов, накопленных в
современном языкознании, ничего подобного, по-видимому, и не следу-
ет. Тот факт, что языки могут отличаться друг от друга весьма су-
щественно в поверхностной структуре, вряд ли явился бы неожиданнос-
тью для тех исследователей, которые разрабатывали традиционную уни-
версальную грамматику. С самого момента зарождения этого учения
В Grammaire generale et raisonnee, подчеркивалось, ЧТО глубинные Струк-
туры, универсальность которых и утверждалась, могут сильно отличать-
ся от поверхностных структур предложений s том виде, в котором по-
следние реально предстают. Следовательно, нет оснований ожидать еди-
нообразия поверхностных структур, и результаты современной лингвис-
тики не оказываются, таким образом, несовместимыми с гипотезами
универсальных грамматиков. Если внимание исследователя ограничено
111
поверхностными структурами, то самое большее, на что можно рассчи-
тывать, это обнаружение статистических тенденций типа тех, которые
были представлены Гринбергом (см. Greenberg, 1963).
В связи с правилом селекции (57 xiv) мы теперь окончательно ис-
ключили одну возможность, а именно, чтобы селекция Субъекта и Объ-
екта осуществлялась в тэрминах независимого, или частично независи-
мого выбора Глагола. Не столь простым является вопрос о том, сто-
ит ли предпочесть это правило, которое я повторяю в менее сокращен-
ной форме в виде (66), альтернативному правилу (67).
(66) (i)lr Vi PC/fa^Aux
(ii)J а Лих- J
<6” '“hvbcs/
(ii)j (-Det /J J
В терминах оценочных мер, предлагаемых до сих пор (см. например,
Chomsky, 1955, Глава 3), нет способа выбрать одно из них. В соответ-
ствии с обычным соглашением об обязательном применении правил под-
становки (ср. ibid.), (66 i) приписывает определенные признаки Переход-
ным Глаголам, а (66 ii) - Непереходным Глаголам. С другой стороны,
(67 i) приписывает ноем Глаголам признак для селекции Субъекта, а
(67ii) приписывает Переходным Глаголам признак для селекции Объ-
екта. Если мы предпочтем (66), лексическая запись для frighten "ис-
пугать" будет идентифицирована положительно по признаку [[+Абстракт-
ность] Aux—Det [+Одушевленность]]; если мы предпочтем (67), то она
будет положительно идентифицирована по двум признакам [[+Абстракт-
ность] Aux—] и [—Det [+Одушевленность]]. Сначала может показать-
ся, что это не более чем терминологический вопрос, но как и во мно-
гих подобных случаях, это отнюдь не очевидно. Так, рассмотрим сле-
дующие контексты:
(68) (i) he ---------- the platoon
ОН ------.- ВЗВОДОМ
(ii) his decision to resign his commission---------the platoon
его решение отказаться от офицерского звания-------взвод
(iii) his decision to resign his commission-----our respect
его решение отказаться от офицерского звания---------наше
уважение
В (68 i) мы можем подставить Глагол command "командовать, вызы-
вать” (я отвлекусь здесь для простоты изложения от вопроса выбора
Вспомогательного Глагола). В (68 iii) мы тоже можем подставить com-
mand, но в другом, хотя и не совсем чуждом смысле. В (68 ii) нельзя
* В оригинале, очевидно, ошибочно часть правила (66 i), заключенная
в фигурные скобки, дана в виде а^Аих— @ с пропущенным симво-
лом Det (прим. пер.).
112
подставить command*, но можно подстарить, например, baffle "сбить
с толку", которое может также появиться в (88 i), но не в (68 iii). Ес-
ли мы предпочитаем альтернативу (67), Глагол command будет положи-
тельно идентифицирован по признакам [[+Одушевленность] Aux—],
[—Det [+Одушевленность]], [[+Абстрактность] Aux—] и [—Det [+Абст-
рактность]]. Значит, он будет отмечен таким образом, что это позво-
лит ему иметь или Одушевленное или Абстрактное Существительное в
качестве Субъекта и Объекта. Но такая идентификация не может ука-
зать на зависимость между Субъектом и Объектом, продемонстрирован-
ную отклоняющимся от нормы предложением (68ii), когда command по-
является в этом контексте. Если мы предпочитаем альтернативу (66),
command будет идентифицировано положительно по признакам [[+ Оду-
шевленность] Апх—Det [+Одушевленность]] и [+Абстрактность] Aux —
Det [+Абстрактность]], но не по признаку [[+Абстрактность] Aux —
Det [+Одушевленность]]. Таким образом, command будет исключено из
контекста (66 ii), что и требуется. Именно по таким причинам я пред-
почел альтернативу (66) для данного грамматического наброска. Следу-
ет, однако, отметить, что основания для этого решения очень слабы,
поскольку решающий вопрос - а именно, как включать в лексикон лек-
сические единицы с совокупностью различающихся, но связанных син-
таксических и семантических признаков — еще далек от разрешения.
Пока мне не удалось найти более сильных примеров. .
На первый взгляд кажется, что в результате решения предпочесть
правило (66) правилу (67) появляется определенная избыточность в слу-
чае Глаголов, для которых выбор Субъекта и Объекта совершается не-
зависимо. Однако в лексиконе даже в этом случае должно быть указа-
но то же число признаков. При выборе (66) признаки кажутся более
"сложными" в некотором смысле, но такое представление объясняется
недопониманием системы обозначений. Вспомним, что обозначение
[+Одушевленность] Анх—Det [+Абстрактность], например, - это в на-
шей системе одиночный символ, обозначающий конкретный лексичес-
кий признак.
Конечно, этим комментарием вопрос нм в коем случае не исчерпы-
вается (см. дальнейшее обсуждение связанных с этим вопросов в
Главах 3 и 4).
§4.3. Дальнейшие соображения относительно правил
субкатегоризации
Мы различаем в базе правила ветвления и правила субкатегориза-
ции, а также контекстно-свободные и контекстно-связанные правила.
Аналогичные русские примеры;
(!) Он вызвал сержанта
(ii) Его решение отказаться от офицерского звания вызвало сержанта
(iii) Его решение отказаться от офицерского звания вызвало наше ува-
жение (прим. пер.).
8-1544
113
Далее контекстно-связанные правила субкатегоризации подразделяют-
ся на правила строгой субкатегоризации и правила селекции. Эти пра-
вила вводят контекстуальные признаки, в то время как контекстно-
свободные правила субкатегоризации вводят внутренние признаки. Мож-
но было бы предложить следующую альтернативу: полностью исклю-
чить правила субкатегоризации из системы правил подстановки и при-
соединить их к лексикону. Это, по сути дела, вполне осуществимое
предложение.
Предположим тогда, что база разделена на две части: катего-
риальный компонент и лексикон. Категориальный компонент со-
i 'оит только из правил ветвления, которые, видимо, все контекстно-
свободны (см. Главу 3). В частности, правила ветвления из (57) со-
ставят категориальный компонент базы для этого фрагмента англий-
ской грамматики. Основной ролью категориального компонента явля-
ется имплицитное определение основных грамматических отношений,
которые функционируют в глубинных структурах данного языка. Весь-
ма вероятно, что в большой степени форма категориального компо-
нента определяется универсальными условиями, определяющими "че-
ловеческий язык".
Правила субкатегоризации могут быть приписаны лексическому
компоненту базы следующим способом. Прежде всего, контекстно-
свободные правила субкатегоризации типа (57ix_xlii) могут рассма-
триваться как правила синтаксической избыточности и приписывать-
ся поэтому лексикону. Рассмотрим далее правила, которые вводят
контекстуальные признаки. Эти правила осуществляют селекцию опре-
деленных обрамляющих конструкций, в которых появляется символ,
и приписывают соответствующие контекстуальные признаки. Лекси-
ческая запись может быть подставлена в эти позиции, если ее кон-
текстуальные признаки совпадают с контекстуальными признаками
того символа, вместо которого она подставляется. Очевидно, контек-
стуальные признаки должны выступать в лексических единицах. Но
правила, которые вводят контекстуальные признаки в комплексные
символы, могут быть исключены при соответствующей переформули-
ровке лексического правила, то есть правила, которое вводит лекси-
ческие единицы в выводы (ср. стр. 79 ). Вместо того, чтобы форму-
лировать его как контекстно-свободное правило, которое работает
путем сравнения комплексных символов, мы можем преобразовать
его в контекстно-связанное правило, приняв следующие соглашения.
Предположим, что мы имеем лексическую запись (D, С) , где D—мат-
рица фонологических признаков, а С— комплексный символ, содержа-
щий признак [+ X —YJ. Мы уже оговорили ранее, что лексическое пра-
вило допускает замещение символом D символа Q претерминальной
цепочки ф*Фф при условии, что Q не различимо с С. Предположим,
что мы потребуем вдобавок, чтобы это употребление Q встречалось
в обрамляющей конструкции X—Y. Иными словами, мы требуем, что-
114
бы ф Q v7 равнялось ф ф2()ф}ф , где ф2 управляется X, а ф} — Y в
С-показателе цепочки ф$ф. Это соглашение может быть точно сфор-
мулировано в терминах понятия "Разложимости'’, на котором основа-
на теория трансформаций. Таким образом, мы исключаем, из грамма-
тики все контекстно-связанные правила субкатегоризация и достига-
ем того же аффекта путем формулировки лексических признаков и
только что предложенного принципа. Ранее сформулированные нами
условия, накладываемые на правила субкатегоризации (ср, '§ 2.3.4),
становятся условиями, накладываемыми на те типы контекстуальных
признаков, которые могут фигурировать в лексических записях. Так,
признаки строгой субкатегоризации для единицы из категории А долж-
ны включать обрамляющие конструкции, которые вместе с А образу-
ют единую составляющую В,, непосредственно управляющую А; прави-
ла же селекции должны включать лексические категории, являющие-
ся вершинами грамматически связанных составляющих в том смысле,
как это было описано ранее.
Итак, теперь у нас в категориальном компоненте базы нет пра-
вил субкатегоризации. Претерминальная цепочка порождается прави-
лами ветвления категориального компонента. Лексические записи за-
меняют лексические категории претерминальной цепочки в соответст-
вии с только что сформулированным принципом. Такая формулиров-
ка дает очень четкое представление о том, в каком смысле наше ис-
пользование комплексных символов служит приемом для введения в
базовый компонент трансформационных правил. Действительно, пред-
положим, что (для единообразия определения трансформационных пра-
вил) мы добавляем соглашение, по которому в категориальном компо.
ненте содержится правило А -» А для каждой лексической категории А
где А — фиксированный "фиктивный" символ. Правила категориально-
го компонента породят теперь С-показатели цепочек, состоящих из
различных употреблений А (отмечающих позиции лексических катего-
рий) и грамматических формативов, Лексическая запись имеет вид
(D, С), где D — фонологическая матрица, а С — комплексный символ.
Комплексный символ С содержит внутренние признаки и контексту-
альные признаки. Мы можем переформулировать эту систему призна-
ков С непосредственно в виде структурного указателя I для опреде-
ленной трансформации, Эта трансформация подставляет (D, С) (рас-
сматриваемую теперь как комплексный терминальный символ - см.
примечание 15) вместо определенного употребления А в С-показате-
ле К, если К удовлетворяет условию I, являющемуся булевым усло-
вием в терминах Разложимости в обычном для трансформационных
грамматик смысле. Там, где речь идет о строгой субкатегоризации,
трансформация субституции является, более того, строго локальной
в смысле примечания 15.
Таким образом, категориальный компонент вполне может быть
контекстно.свободной грамматикой непосредственных составляющих
115
(простой грамматикой структуры составляющих) с вырожденным терми-
нальным словарем (то есть все лексические единицы сведены в таком
словаре в единственный символ-А). Лексикон состоит из записей, свя-
занных с определенными трансформациями субституции, которые вво-
дят лексические единицы в цепочки, порожденные категориальным ком-
понентом. Все контекстуальные ограничении в б аве обеспечиваются
этими трансформационными правилами лексикона. Функцией категори-
ального компонента является определение системы грамматических
отноиеиий и упорядочк>ание элементов в глубинных структурах.
Такой способ разработки базового компонента не совсем эквива-
лентен предптпалеяяому ранее. Волее ранняя версия является несколь-
ко более ограниченной в ряде отношений. При обеих формулировках
контекстуальные признаки (структурные указатели трансформаций суб-
ституции), которые могут появиться в лексиконе, ограничены обсуж-
давшимися выше условиями, накладываемыми на правила строгой суб-
категоризации и селекции. Но при более ранней формулировке, где
правила субкатегоризации представлены как правила подстановки, есть
еде одно ограничение. Упорядочивание правила переписывания А * GS
накладывает дополнительное ограничение на класс контекстуальных
признаков, которые могут быть использованы. Кроме того, вопрос,
обсуждаемый в § 4.2 относительно примеров (66) — (68), при новой фор-
мулировке не возникает. В силу допускаемой ею большей гибкости,
употребление одних Глаголов может быть ограничено в терминах се-
лекции Субъекта и Объекта, других — в терминах селекции Субъекта,
третьих — в терминах селекции Объекта. Интересно!, понадобится ли
когда-либо та большая степень гибкости, которую допускает подход,
обсужденный в этом подразделе. Если да, то он должен быть более
предпочтительной формулировкой теории базы. Если нет, то следует
предпочесть другую формулировку — в терминах лексического правила,
основанного на условии различимости. Мы вернемся к этому вопросу
в Главе 4.
§4.4. Роль категориальных правил
Мы определили категориальный компонент как систему ба-
зовых правил подстановки, то есть систему базовых правил без лек-
сикона и без правил субкатегоризацин, относительно которых мы счи-
таем в настоящий момент, что они относятся к лексикону. Правила
категориального компонента выполняют две совершенно отдельных
функции: они определяют систему грамматических отношений и зада-
ют порядок элементов в глубинных структурах. По крайней мере, пер-
вая из этих функций выполняется этими правилами, по-видимому, очень
! общим и, возможно, универсальным образом. Трансформационные пра-
: вила отображают глубинные структуры в поверхностные структуры, пе-
реупорядочивая, возможно, различными способами некоторые элемен-
' ты при выполнении этой операции.
116
Несколько раз предлагалось более четко различить эти две функ-
ции категориального компонента и, возможно, полностью исключить вто-
рую из них. Такова суть идей относительно природы синтаксической
структуры, содержащихся в работах Curry (1961) и Шаумян и Соболе-
ва (1963)34. В сущности, они предлагают, чтобы вместо таких правил
как (69), категориальный компонент содержал соответствующие
правила (70), где элемент справа является множеством, а не цепочкой.
(69) S - NP'-'VP
VP-* V^NP
(70) S - { NP, VP|
VP-fV,. NP?
В (70) элементам в правей части не приписано никакого порядка; так
{ NP, VP) = {VP, NPI , хотя NP^VP 4 VP'~'NP. Правила (70) могут
использоваться для определения грамматических отношений точно та-
ким же способом, как это указывалось в правилах (69). Правила (69)
несут больше информации, чем соответствующие правила (70), посколь-
ку они не только определяют абстрактную систему грамм этических от-
ношений, но и приписывают элементам абстрактный лежащий в основе
порядок. С-показатель, порожденный правилами типа (69), будет пред-
ставим в виде диаграммы-дерева с помеченными узлами и помеченны-
ми ребрами; С-показатель, порожденный правилами типа (70), будет
представим в виде диаграммы-дерева с помеченными узлами и непоме-
ченными ребрами.
Сторонники множественных систем (set-systems) типа (70)
утверждают, что такие системы являются более "абстрактными", чем
конкатенационные системы* типа (69), и могут привести к
исследованию грамматических отношений, независимому от порядка,
а последний представляет собой явление, свойственное только поверх-
ностной структуре. Большая степень абстракции множественных сис-
тем в том, что касается грамматических отношении, представляет
собой миф. Так, грамматические отношения, определяемые правилами
(70), ничуть не более и не менее "абстрактны" или "независимы от
порядка", чем отношения, определяемые правилами (69); в действи-
тельности, системы грамматических отношений, определяемые в этих
двух случаях, идентичны. Нет априорного способа определить, какая
теория правильна; это чисто эмпирический вопрос, и имеющиеся в
настоящее время факты убедительно свидетельствуют в пользу конка-
тенационных систем, а не множественных систем для теории катего-
риального компонента. Действительно , ни один сторонник множествен-
Речь идет о линейной неупорядоченности ("множественные системы")
и о линейной упорядоченности ("конкатенационные системы") (прим. пер.).
8Х-1544 П7
ной системы не дает никаких указаний относительно того, как абст-
рактные лежащие в основе неупорядоченные структуры превращаются
в реальные цепочки с поверхностными структурами. Следовательно, к
проблеме эмпирического подтверждения этой теории даже не подступали.
Предполагается, что из идеи представить категориальный компо-
нент в виде множественной системы следует, что во множестве синтак-
сически связанных структур с одной общей системой грамматических
отношений (например, for us to please John is difficult "Нам угодить
Джону трудно", it is difficult for us to please John "трудно нам уго-
дить Джону", to please John is difficult for us "угодить Джону трудно
нам" или John is difficult for us to please "Джону трудно нам уго-
дить") каждый член непосредственно связан с абстрактным лежащим
в основе представлением и что нет внутренней организации — то есть
нет порядка в выводе — внутри множества структур. Но фактически
всякий раз, когда предпринимается попытка объяснить такие структу-
ры, неизменно выясняется, что есть веские основания приписать еди-
ницам, составляющим такое множество, внутреннюю структуру и внут-
ренний порядок вывода. Более того, неизменно обнаруживается, что
различные множества в данном языке приводят к одному и тому
же решению относительно абстрактного, лежащего в основе, поряд-
ка элементов. Поэтому представляется целесообразным дополнить мно-
жественную систему типа (70) двумя множествами правил. Первое мно-
жество припишет лежащему в основе предложения неупорядоченному
С-Показателю внутренний порядок элементов (то есть оно пометит
ребра диаграмм-деревьев, представляющих эти структуры). Второе мно-
жество правил будет представлять собой грамматические трансформа-
ции, применяемые по порядку для порождения обычным способом поверх-
ностных структур. Первое множество правил просто превращает мно-
жественную систему в конкатенационную. Оно создает базовые С-пока-
затели, необходимые для применения последовательности трансформа-
ций, которые в конце концов образуют поверхностные структуры. Нет
никаких данных, позволяющих предположить, что какой-либо из этих
двух шагов может быть опущен в случае естественных языков. Следо
вательно, в настоящий момент нет оснований считать множественную
систему возможной теорией грамматической структуры.
Иногда в качестве факта, существенного для этого вопроса, упо-
минается наличие так называемого "свободного порядка слов", но, на-
сколько я могу видеть, он не имеет к этому вообще никакого отноше-
ния. Предположим, что для какого-либо языка каждая перестановка слов
каждого предложения давала бы грамматическое предложение, которое было бы
фактически Парафразом первоначального предложения. В этом случае
множественная система была бы много предпочтительнее для категори-
ального компонента грамматики данного языка. Не понадобилось бы ни-
каких грамматических трансформаций, а правило для реализации абст-
118
рактных представлений, лежащих в основе предложений, было бы край-
не простым. Ио нет ни одного известного языка, который хотя бы от-
даленно соответствовал такому описанию. В каждом известном языке
ограничения на порядок весьма сильны, и в силу этого правила реали-
зации абстрактных структур являются необходимыми. Пока не будет
предложено какое-либо объяснение этих правил, множественную систе-
му просто нельзя серьезно рассматривать как теорию грамматики.
Тем не менее явление свободного порядка слов очень важно и пред-
ставляет большой интерес, и ему уделяется слишком мало внимания.
Во-первых, следует подчеркнуть, что грамматические трансформации
не представляются подходящим устройством для выражения полного диа-
пазона возможностей стилистической инверсии. Скорее представляется,
что есть несколько лежащих в основе этого явления обобщений, кото-
рые определяют, когда такое переупорядочивание допустимо и каковы
его семантические функции. Во-первых, языки с богатой системой
флексий по вполне очевидным причинам гораздо в большей степени
терпимы к стилистическому переупорядочиванию, чем языки с бедной
системой флексий. Во-вторых, даже языки с богатой системой флек-
сий, по-видимому, не терпят переупорядочивания, если оно приводит
к неоднозначности. Так, в немецком предложении типа Die Matter
sieht dieTohter "Мать видит дочь1', в котором флексий недостаточно
для указания грамматической функции; по-видимому, интерпретация
неизменно будет такой, что Die Matter "Мать" является Субъектом
(если только на нем нет контрастного ударения, ибо в этом случае
оно может быть принято и за Субъект, и за Объект). То же самое
кажется верным и для других языков, даже настолько отличных друг
от друга, как русский (см. Пешковский, 1956, стр. 42) и могавкский.
В последнем Глагол содержит аффиксы, характеризующие Субъект и
Объект, но когда указания неоднозначны, начальная NP принимается
при обычной интонации за субъект (этими сведениями я обязан Полу
Посталу) . Если это универсальное явление, то это наводит на обоб-
щение, что в любом языке стилистическая инверсия "главных состав-
ляющих" (в некотором смысле, который надо будет определить) до-
пускается лишь до порога неоднозначности, то есть до того момен-
та, когда возникает такая структура, которая могла бы быть порож-
дена независимо грамматическими правилами. (Как частный случай
этого обобщения, из него тогда следует, что флективные языки до-
пускают гораздо более свободное переупорядочивание, чем нефлектив-
ные.) Нечто в этом роде представляется верным, и это невозможно
сформулировать в терминах теории трансформаций.
Вообще, правила стилистического переупорядочивания сильно отличают-
ся от грамматических трансформаций, которые гораздо более глубоко ко-
ренятся в грамматической системе35. На самом деле можно было бы воз-
разить еще, что первые являются не столько правилами грамматики, сколь-
ко правилами употребления (ср. §§ 1,2 Главы 1). В любом случае, хотя
это, несомненно, интересное явление, оно не имеет явного отношения в
данный момент к теории грамматической структуры.
119
3.
ГЛУБИННЫЕ СТРУКТУРЫ И
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ
Примем в предварительном порядке теорию базового компонента, об-
рисованную в §4.3 Главы 2, и будем продолжать использовать в каче-
стве иллюстративного примера грамматики фрагмент из §3 Главы 2,
соответственно модифицированный в плане исключения правил субкате-
горизации из категориального компонента.
База будет теперь порождать базовые С-показатели. В §1 Главы 1
мы определили базис предложения как последовательность базовых С—
показателей, лежащих в его основе. Базис предложения отображается
в предложение посредством трансформационных правил, которые да-
лее, в процессе этого, автоматически приписывают предложению выве-
денный С—показатель (в конечном счете поверхностную структуру).
Для конкретности рассмотрим базовый компонент, который порож-
дает С—показатели (1)—(З)1. Базовый С—показатель (3) при выборе дру-
гого Вспомогательного Глагола был бы базисом для предложения "John
was examined by a specialist "Джон был осмотрен специалистом". С—по-
казатель (1) послужил бы базисом ДЛЯ предложения "the man was fi-
red "человек был уволен", если бы мы модифицировали его, опустив S1
из определителя, связанного с man "человек". (В этом случае пассив-
ная трансформация сопровождается опущением неопределенного агента.)
Однако, чтобы образовать базис для какого-либо предложения, базовый
С—показатель (1) должен быть дополнен другим С—показателем, чей
трансформ заполнит позицию S' в (1) и будет служить, таким образом,
определительным придаточным, относящимся к man. Аналогичным об-
разом (2) сам по себе не может служить базисом для какого бы то
ни было предложения, потому что S', фигурирующее в Глагольном До-
полнении, должно быть заменено трансформом какого-либо иного С—по-
казателя. Однако последовательность базовых С—показателей (1), (2),
(3) является базисом для правильно построенного предложения;
(4) the man who persnaded John to be examined by a specialist was fired
человек, который убедил Джона быть осмотренным (чтобы он был
осмотрен) специалистом, был уволен
"Трансформационная история" предложения (4), посредством ко-
торой оно выводится из своего базиса, может быть представлена,
неформальным образом, диаграммой (5).
120
(1)
tf-S-ft
(5) (1)
,te_tr-tp-tac
Она интерпретируется следующим образом: сначала примени пас-
сивную трансформацию Тр к базовому С—показателю (3); вставь резуль-
тат в базовый С—показатель (2) вместо S* посредством обобщенной (с
двойной базой) трансформации субституции ТЕ, в результате чего по-
лучается С—показатель ДЛЯ the man persuaded John of A John, nom be
examined by a specialist "человек убедил Джона в А Джон ном быть
осмотренным специалистом"; к этому примени сначала TD, которая опу-
скает повторяющуюся ?<Р John, а затем Тг , которая заменяет of А
пот на to, ЧТО дает С—показатель ДЛЯ the man persuaded John to be
examined by a specialist "человек убедил Джона быть осмотренным
специалистом"; затем вставь это в позицию S* в (1) посредством ТЕ;
к этому примени трансформацию определительного придаточного TR,ко-
торая переставляет вставленное предложение с последующим N и заме-
няет повторяющуюся составляющую the man на who "который", что
дает С—показатель для A fired the man who persuaded John to be exami-
ned by a specialist by passive "А уволил человека, который убедил Джо
на быть осмотренным специалистом by пассив”; к этому С—показателю
примени пассивную трансформацию и опушение агента (TAD), что и
дает (4).
Я выпустил из этого описания несколько трансформаций, которые
необходимы для получения правильной формы предложения (4), а так-
же некоторые другие детали, но они в основном хорошо известны, и
их введение не внесло бы ничего существенного в это описание.
Диаграмма (5) является неформальным представлением того, что
можно было бы назвать Трансформационным Показателем
(Т—по к аз ат ел ем). Он представляет трансформационную структуру
высказывания (4*) вполне аналогично тому, как С—показатель представ-
ляет структуру составляющих терминальной цепочки. Фактически, Т—по-
казатель может быть представлен формально как множество цепочек в
алфавите, состоящем из С—показателей и трансформаций в качестве
элементов, точно так же как С—показатель может быть формально пред-
ставлен как множество цепочек в алфавите, состоящем из терминаль-
ных символов, из категориальных символов и, если учесть нововведения
предыдущих разделов, из признаков с идентифицированными значениями2.
Б оригинале, очевидно, ошибочно указано. (5) (прим. пер.).
122
Глубинная структура высказывания задается полностью его Т—по-
казателем, который содержит его базис. Поверхностной структурой пред-
ложения является производный С-показатель, заданный как результат
операций, представленных в Т—показателе. Базисом предложения явля-
ется последовательность базовых С—показателей, которые образуют тер-
минальные точки диаграммы —дерева (левые узлы в (5)). Когда Т—показа-
тели представ,лены, как это показано в (5), точки ветвления соответствуют
обобщенным трансформациям, которые вставляют составляющую—пред-
ложение (нижняя ветвь) в указанную позицию матричного предложения
(верхняя ветвь).
Именно теоретический аппарат такого рода в своих существенных
чертах лежит в осшове работ по трансформационной пор ождаюшей грам-
матике, которые появились за последние десять лет. Однако в процес-
се этой работы постепенно выявилось несколько важных моментов, на-
водящих на мысль о том, что и несколько более ограниченная и более
простая в понятийном плане теория трансформаций может оказаться
адекватной.
Во-первых, было показано, что мцогие из факультативных одинар-
ных трансформаций из работ Хомского (Chomsky 1955, 1957, 1962) долж-
ны быть переформулированы в виде обязательных трансформаций,при-
менимость которых к цепочке определяется наличием или отсутствием
вцепочке определенного показателя. Это было отмечено примерно в од-
но и то же время Лизом (Leesl960a) для трансформации отрицания и
Клайма (Klima) (в личном сообщении) д.ля вопросительной трансформа-
ции. Фактически, это оказывается верным и для пассивной трансформа-
ции, как отмечалось в §2.3.4 Главы 2. Катц и Постал (Katz and Postal,
1964) расширили эти замечания и сформулировали их в виде общего
принципа, а имедно, что единственным вкладом трансформа-
ций в семантическую интерпретацию является установ-
ление ими отношений между С—п о к аз ат е л я м и (то есть
комбинирование некоторым предписанным способом семантических ин-
терпретаций уже интерпретированных С—показателей)3. Из этого следу-
ет, что трансформации не могут вводить значимые элементы (также
они не могут опускать лексические единицы невосстановимым образом
в силу условия, упомянутого в примечании 1). Обобщая эти замечания
на трансформации вставления, Катц и Постал заключают также, что
трансформ предложения, вставленный в матричное предложение 5, дол-
жен замешать фиктивный символ из 5. (Выше, приняв это предложение,
мы использовали в качестве фиктивного символа S'; подобное допу-
щение также подразумевается в работе Fillmore, 1963.)
Катц и Постал указывают, что только что сформулированный прин-
цип сильно упрощает теорию семантического компонента, поскольку
семантическая интерпретация становится независимой от всех аспектов
Т—показателя, кроме содержащегося в нем указания на способ связи
между базовыми структурами. Им также удалось показать, что в боль-
шом числе разных случаев, где этот принцип не соблюдается в синтак-
123
сическом од.. Дании, само описание было фактически неверным с внутри*
синтаксической точки зрения. Таким образом, этот -принцип представ-
ляется весьма правдоподобным.
Во-вторых, заметим, что теория Т—показателей допускает большую
степень свободы в отношении порядка трансформаций. Таким образом,
грамматика, с этой точки зрения, должна содержать правила, порож-
дающие возможные Т-показатели путем формулировки ус.ловий, кото-
рым эти объекты должны удовлетворять, чтобы быть правильно по-
строенными (то что Лиз (Lees, 1960а) называет "правилами движения1)4.
Эти правила могут устанавливать порядок трансформаций по отноше-
нию друг к другу и могут обозначать определенные трансформации как
обязательные или обязательные по отношению к определенным кон-
текстам, требуя, чтобы они появлялись в определенных позициях в Т—
показателях. Однако лишь некоторые из допускаемых этой общей тео-
рией возможностей были убедительным образом реализованы на реаль-
ном языковом материале. В частности, не известны случаи упорядо-
чивания обобщенных трансформаций вставления, хотя такое упорядочи-
вание допускается теорией Т-показателей. Далее, нет действительно
убедительных случаев одинарных трансформаций, которые должны при-
меняться к матричному предложению перед тем, как в него вставлен
трансформ предложения, хотя, согласно теории, существует и такая
возможность5. ( другой стороны, есть много примеров упорядочивания
одинарных трансформаций и юного примеров одинарных трансформаций,
которые должны применяться к составляющей—предложению до того,
как она вставлена, или которые должны применяться к матричному
предложению после вставления в него некоторой структуры составляю-
щих. Таким образом, диаграмма (5) является типичным представителем
тех структур, которые были реально обнаружены в Т—показателях.
Коротко говоря, имеющиеся в настоящее время дескриптивные ис-
следования приводят к следующим ограничениям на упорядочивание транс-
формаций. Одинарные'трансформации упорядочиваются линейно (воз-
можно, лишь частично упорядочиваются). Они могут применяться к
структуре составляющих до того, как она вставлена, или к матричной
структуре и структуре составляющих, вставленной в нее, после того
как эта структура составляющих была вставлена. Нет причины навязы-
вать внешний порядок обобщенным трансформациям6.
Из этих наблюдений следует возможное упрощение теории транс-
формационных грамматик. Предположим, что мы вообще исключим по-
нятия "обобщенная трансформация" и "Т—показатель"7. В базовых пра-
вилах подстановки (точнее, ь категориальном компоненте базы) цепоч-
ки вводится в те позиции, в которые в иллюстративном примере
мы вводили символ S . Иными словами, каждый раз, когда С—показа-
тель содержит позицию, в котсуую должен быть введен трансформ пред-
ложении, х l, заполняем эту позицию цепочкой #S#, с которой начина-
ются ььводь.. *.,ь разряд нем, далее, применять правила базы цикличе-
ски, сохраняя и' линейный порядок. Так, например, после порождения
(1) c #S# вместо S', они вновь применяются к новому вхождению #S#
в терминальной строке вывода, представленного показателем (1). Из это.
го вхождения #S# правила базы могут породить вывод, представленный
показателем (2) с #S# на месте вхождения S' в (2). Из последнего вхож,
дения #S# те же самые базовые правила могут, будучи снова применены,
породить вывод, представленный показателем (3). Таким образом, базо.
вые правила породят обобщенный показатель Структуры Со-
ставляющих, образованный из (1), (2), (3) путем замены S* в (1) на
(2) и замены S' в (2) на (3).
Мы, таким образом, пересмотрели теорию базы, допустив появление
#S# в правой части некоторых правил ветвления, где раньше фигурировал
фиктивный символ S*, и допустив повторное применение правил (с сох-
ранением их порядка) к этим введенным заново вхождениям #S#. Обоб-
щенный С—показатель, образованный таким способом, содержит все ба-
зовые C—показатели, которые составляют базис предложения, но он так-
же содержит больше сведений о базисе в старом смысле, поскольку он
указывает эксплицитно на то, каким образом эти базовые С—показате-
ли вставлены один в другой. Иными словами, обобщенный С—показатель
содержит как всю информацию, содержащуюся в базисе, так и информа-
цию, содержащуюся в обобщенных трансформациях вставления8.
В добавление к правилам базы, измененным таким образом, грам-
матика содержит линейную последовательность одинарных трансформа-
ций. Они применяются к обобщенным С—показателям циклически сле-
дующим образом. Сначала последовательность трансформационных пра-
вил применяется к наиболее глубоко вставленному базовому С—показа-
телю. (Например, она применяется к (3) в обобщенном С—показателе,
образованном вставлением (3)В (2), а результата этого вставления —
в (1), как это описано выше.) После применения этой последовательно-
сти правил- ко всем таким базовым С'-показателям она вновь приме-
няется к конфигурации,которой управляет S и в которую вставлены эти
С—показатели (в данном примере —к (2)), и т.д., пока, наконец, после-
довательность правил не применяется к конфигурации, которой управ-
ляет начальный символ S всего обобщенного С—показателя (в нашем
примере —к (1)). Заметим, что в случае (1)—(3) результат такого сог-
лашения в точности совпадает с тем, что описано в Т—показателе (5).
Иными словами, одинарные трансформации применяются к составляю,
шим—предложениям перед тем, как они вставляются, и к мнтричным
предложениям, после того как вставление имело место. Само вставле-
ние обеспечивается теперь базовыми правилами ветвления, а не обоб-
щенными трансформациями. Мы обратили, по сути дела, специфические
свойства Т—показателя (5) в общие свойства произвольного трансфор-
мационного вывода.
Грамматика теперь состоит из базы и линейной последовательно-
сти одинарных трансформаций. Они применяются только что описанным
способом. Возможности упорядочивания, которые допускаются теорией
Т—показателей, но, по-видамому, никогда не используются, теперь в
125
принципе исключаются. Понятие Т—показателя исчезает, равно как и
понятие обобщенной трансформации. Вазовые правила образуют обоб-
шенные- С—показатели, которые содержат в точности информацию, со-
держащуюся в базисе и в обобщенных трансформациях из более ранне-
го варианта теории, Во заметим, что, в соответствии с принципом Кат-
ца-Постала, обсужд ' . ,, -и именно та информация,
которая должна быть релеваитаой для семантической интерпретации.
Следовательно, мы можем принять обобщенный С—ноказатель в толь-
ко что определенном смысле з» глубинную структуру, порожденную син-
т ак си чес ки м компоненте м.
Таким образом, синтаксический компонент состоит из базы, порож-
дающей глубинные структуры, и трансформационной части, отображаю-
:’i шей их п поверхностные структуры. Глубинная структура предложения
!, подвергается семантической интерпретации семантическим компонентом,-
fa его поверхностная структура поступает на вход фонологического ком-
понента и получает фонологическую интерпретацию. Конечным резуль-
татом грамматики является, следовательно, соотнесен»- семантической
' интерпретации с фонетическим представлением, т.е. установление того,
как Предложение интерпретируется. Посредствующим звеном в этом со.
отнесения является синтаксический компонент грамматики, который со-
ставляет ео единственную "творческую* часть.
а ветвления (то есть его категориальный компонент)
определяют грамматические функции и грамматические отношения и за-
лают абстрактный лежащий в основе порядок (ср. §4.4 Главы 2); лекси-
кон характеризует индивидуальные свойства конкретных лексических
единиц, которые вставляются в определенные позиции в базовых С—по-
казателях, Таким образом, когда мы определяем "глубинные структу-
ры" кик ••структуры, порождаемые базовым компонентом”, мы на са-
мом деле предполагаем, что семантическая интерпретация предложе-
ния зависит только от его лексических единиц и грамматических функ.
ций и отношений, представленных в тех структурах, лежаших в его ос-
.. ионе, в которых они появляются'". Такова основная идея, стимулирую,
шая развитие теории трансформационных грамматик со времени ее за-
рождения (ср. примечание 33 Главы 2). Ее первая относительно ясная
формулировка дается з работе katz and Fodor (5963), а усовершен-
ствованный вариант— в работе аап Postal (1964); в этих работах
эта идея формулируется в терминах .модификации синтаксической тео-
рии, предлагаемой здесь и коротко обсужденной ранее. Только что
предложенная формулировка еще боле.е проясняет эту идею. Действи-
тельно, она позволяет еще боле»? упростит» теорию семантической ин-
терпретации, прсдстаал&нкучо с раооте Katz and .Postal посколь-
ку нет оолее необходимости вообще. рассматривать '?раяс('-'Оу’’-‘Ы<яон»
вые показатели и обобщенные: тр.шсч'ормоции. гавно как и "ноачила
проекции1', с ними связанные, Зта формулировка пугаетавлнгтся ееть-
стзенным продолжением и итогом исследований нескольких асслодох
лет, которые только что были суммированы.
126
Заметим, что с этой точки зрения единственной и главной функци-
ей трансформационных правил является превращение абстрактной глубин-
ной структуры, которая выражает содержание предложения, в совершен-
но конкретную поверхностную структуру, определяющую его вид10. Неко-
торые возможные доводы для такой организации грамматики в плане
механизмов восприятия предлагаются в работе Miller and Chomsky (1963,
§2.2). Интересно отметить в этой связи, что грамматики "искуственных
языков” логики или теории программирования, по-видимому, без исклю-
чений, являются в наиболее существенных аспектах простыми грамма-
тиками структуры составляющих.
Приглядевшись более внимательно к рекурсивному свойству грам-
матики, мы предложим здесь следующую модификацию трансформацион-
ной теории. В более раннем варианте теории рекурсивное свойство при-
писывалось трансформационному компоненту, в частности обобщенным
трансформациям и правилам образовнния Т—показателей. Теперь рекур-
сивное свойство становится признаком базового компонента, в частно-
сти, признаком правил, которые вводят начальный символ S в указанных позици-
ях в цепочках категориальных символов. По-видимому, других рекур-
сивных правил в базе нет11. Трансформационный компонент носит ис-
ключительно интерпретирующий характер.
Стоит упомянуть о том, что при такой формулировке теории транс-
формационных грамматик мы возвращаемся к той концепции языковой
структуры, которая была свойственна истокам современной синтаксиче-
ской теории, представленным В Grammaire generale et raisonnee12.
Следует подчеркнуть еще один допо лнительный момент в связи с по-
нятием "глубинной структуры". Когда базовые правила порождают С—по-
казатель из вхождения S, вставленного в уже порожденный С-показа-
тель, они не могут учесть контекст, в котором появляется это вхожде-
ние S. Например, вместо обобщенного С—показателя М, состоящего из
(1)-(3) (где (3) вставлено в (2), а результат вставлен в (1)), мы точно
так же могли бы построить обобщенный С—показатель М', образованный
из (1), К и (3), где К — С—показатель, отличающийся от (2) только тем,
что man "человек" в (2) заменен на Ьоу "мальчик" в К. Но теперь, на
той стадии порождения, где к К со вставленным в него (3) применяет-
ся трансформация определительного придаточного (TR из (5)), мы полу-
чим не цепочку (6), а цепочку (7): •
(6) A fired the man (# the man persuaded John to be examined by a specia-
list #) by pattive
А уволил человека (# человек убедил Джона быть осмотренным спе-
циалистом #) by пассив
(7) A fired the man (# the boy persuaded John to be examined by a specia-
list #) by pastive
А уволил человека (# мальчик убедил Джона быть осмотренным спе-
циалистом #) Ьу пассив
127
Цепочка (6) (с ее С—показателем) имеет такой вид, который допус-
кает применение трансформации определительного придаточного, заме-
няющей the man "человек" на who "который", поскольку выполняется
условие идентичности двух Существительных, и мы имеем, таким обра-
зом, восстановимое опущение (ср. примечание 1). Но в случае (7) транс-
формация будет блокирована. Составляющая the Ьоу не может быть
опущена из (7) из-за общего условия, допускающего лишь восстанови-
мые опущения, иными словами, условие идентичности, необходимое для
этой трансформации, не удовлетворяется13, А это как раз то, что нам
нужно, поскольку очевидно, что обобщенный С^-показатель, образован-
ный из (1), К, (3), не обеспечивает семантической интерпретации (4),
как он это делал бы, если бы в этом случае допускалось применение
трансформации определительного придаточного. В действительности обоб-
щенный С—показатель, образованный из (1), К и (3), хотя они порожден
базовыми правилами, не является глубинной структурой, лежащей в ос-
нове какого бы то ни было предложения.
В данном случае мы можем уточнить это наблюдение, определив
трансформацию определительного придаточного таким образом, чтобы
она при своем применении стирала пограничный символ #. Таким обра-
зом, если ее применение оказывается невозможным, символ остается
в цепочке. И тогда мы можем принять соглашение о том, что правиль-
но построенная поверхностная структура не может содержать внутрен-
них вхождений #. Такие вхождения будут указывать на то, что опреде-
ленные трансформации, которые должны были быть применены, были
блокированы. Точно те же (или подобные) формальные средства могут
быть использованы в целом ряде других случаев.
Оставляя в стороне вопросы формализации, мы можем видеть, что
не все обобщенные С—показатели, порожденные базой, лежат в основе
реальных предложений и являются, таким образом, глубинными струк-
турами. По какрму же критерию тогда определить, является ли обобщен-
ный С—показатель глубинной структурой какого-либо предложения? От-
вет очень прост. Трансформационные правила обеспечивают именно
этот критерий, и, вообще говоря, более простого критерия не сущест-
вует. Обобщенный С—показатель MD является глубинной структурой,
лежащей в основе предложения S с поверхностной структурой имен-
но в том случае, если трансформационные правила порождают Ms изМр.
Поверхностная структура Ms предложения S правильно построена в том
случае, если S не содержит символов, указывающих на то, что обяза-
тельные трансформации были блокированы. Глубинная структура пред-
ставляет собой обобщенный С—показатель, лежащий в основе некоторой
правильно построенной поверхностной структуры. Таким образом, ос-
новным понятием, определяемым трансформационной грамматикой, яв-
ляется следующее: глубинная структура Мо лежит в ос-
нове правильно построенной поверхностной структу-
р ы М$. Из этого выводится и само понятие "глубинной структуры".
128
Трансформационные правила действуют как "фильтр", который позво-
ляет только определенным обобщенным С—показателям выступать в ка-
честве глубинных структур.
Заметим, что эта фильтрующая функция трансформационного ком-
понента не является совершенно новым признаком, специфичным д,ля
того варианта трансформационной грамматики, который мы сейчас раз-
рабатываем. По существу так же обстояло дело и в более раннем ва-
рианте, хотя это никогда специально не обсуждалось. Так, могла быть
выбрана последовательность базовых С—показателей, которая не могла
служить базисом никакого предложения; более того, любая система
правил для порождения Т—показателей, безусловно, будет допускать оп-
ределенные структуры, которые не будут Т—показателями из-за непосле.
Довательностей и запретов, возникающих в процессе выполнения тех
инструкций, которые они представляют. В настоящем варианте эта фильт-
рующая функция просто выявлена более четко.
В §4»3 Главы 2 мы предложили, чтобы: а) дистрибуционные ограни-
чения лексических единиц определялись контекстуальными признаками,
перечисленными в лексических записях и Ъ) эти контекстуальные при-
знаки рассматривались как определяющие некоторые трансформации
субституции. Таким образом, ограничения строгой субкатегоризации и
селекционные ограничения лексических единиц определяются трансфер,
мациониыми правилами, связанными с этими единицами. Мы видим те-
перь, что трансформационные правила несут также дополнительную на-
грузку! они задают дистрибуционные ограничения на базовые С—пока,
затели. Таким образом, категориальные правила, которые порождают
бесконечное множество обобщенных С—показателей, могут, по-видимо-
му, быть контекстно-свободными, а все дистрибуционные ограничения,
как базовых С—показателей, так и лексических записей, могут зада-
ваться (одинарными) трансформациями.
Такое описание формы синтаксического компонента может пока-
заться странным, если рассматривать порождающие правила как модель
для реального построения предложения говорящим. Так, представляется
абсурдным предполагать, чтс говорящий сначала образует обобщенный ;
С—показатель посредством базовых правил, а затем испытывает его
на правильность путем применения трансформационных правил, чтобы !
проверить, даст ли он, в конечном счете, правильно построенное пред. ;
ложение. Но эта абсурдность является лишь побочным следствием го. '
раздо более абсурдного взгляда на систему порождающих правил как
на модель, описывающую шаг за шагом реальное построение предло-
жения говорящим. Рассмотрим более простой случай грамматики струк-
туры составляющих без трансформаций (например, грамматику какого-
либо языка программирования, или элементарной арифметики, или ка-
кую-либо небольшую часть английского языка, которую можно описать
в этих терминах). Будет очевидным абсурдом предполагать, что "носи-
тель" такого языка, формулируя "высказывание", сначала выбирает
главные категории, затем категории, на которые последние разлада-
8-1544
129
ются, и т. д., лишь в самом конце процесса выбирая слова или симво-
лы, которые он собирается употребить (решая, о чем он собирается го-
ворить). Понимать порождающую грамматику таким образом —это зна-
чит принимать ее за модель употребления, а не за модель компетен-
ции, совершенно исказив этим природу порождающей грамматики. Мож-
но изучать модели употребления, включаюшие порождающие граммати-
ки, и в этих исследованиях получены определенные результаты14. Но
порождающая грамматика как она есть является не в большей степе-
ни моделью для говорящего, чем моделью для слушающего. Как уже
многократно подчеркивалось, ее можно рассматривать только как спо-
соб описания внутреннего, подразумеваемого знания, или компетенции,
которая лежит в основе реального употребления.
Базовые правила и трансформационные правила предъявляют опре.
деленные условия, которым структура должна удовлетворять, чтобы
быть глубинной структурой, выражающей семантическое содержание ка-
кого-либо правильно построенного предложения. Имея грамматику, со-
держащую базовый компонент и трансформационный компонент, можно
разработать бесчисленное множество процедур для реального построе-
ния глубинных структур. Они будут варьироваться по полноте и эффек-
тивности и по степени их приспособляемости к проблемам производст-
ва и восприятия речи. Одна из таких конструктивных процедур состоит
в том, чтобы пройти по всем базовым правилам (соблюдая порядок) с
целью образования обобщенного С—показателя М, а затем по трансфор-
мационным правилам (соблюдая порядок) с целью образования из М по-
верхностной структуры М'. Если М' правильно построена, то М был глу-
бинной структурой, в противном случае он ею не был. Таким образом
могут быть перечислены все глубинные структуры; точно так же они
могут быть перечислены многими другими способами, если задана грам-
матика. Как отмечалось выше, грамматика определяет отношение ’’глу-
бинная структура М лежит в основе правильно построенной поверхност-
ной структуры М' предложения S" и выводимые из него понятия ИМ яв-
ляется глубинной структурой", "М' является правильно построенной по-
верхностной структурой", "S является правильно построенным предло-
жением" и многие другие (такие, как "S структурно неоднозначно",
"S и S' являются парафразами", "S является отклоняющимся от нормы
предложением, образованным путем нарушения правила R или условия С"),
Грамматика сама по себе не обеспечивает какой-либо разумной проце-
дуры для нахождения глубинной структуры данного предложения или
для построения данного предложения, равно как она не обеспечивает
разумной процедуры для нахождения парафраза данного предложения.
Она только определяет эти задачи точным образом. Модель употребле-
ния, несомненно, должна включать в себя грамматику, но ее не сле-
дует смешивать с самой грамматикой. Как только это обстоятельство станет
ясным, тот факт, что трансформации выступают как некоторый вид
фильтра, перестанет вызывать удивление или недоумение.
130
Резюмируя, можно сказать, что мы предлагаем следующую форму
грамматики. Грамматика состоит из синтаксического компонента, се»
мантического компонента и фонологического компонента. Последние
два носят чисто интерпретирующий характер: они не играют роли в ре-
курсивном порождении структур предложений. Синтаксический компо»
нент состоит из базы и трансформационного компонента. База, в свою
очередь, состоит из категориального субкомпонента и лексикона.Ба-
за порождает глубинные структуры. Глубинная структура попадает на
вход семантического компонента и получает семантическую интерпре-
тацию; она отображается трансформационными правилами в поверхно-
стную структуру, которой правила фонологического компонента дают
фонетическую интерпретацию. Таким образом, грамматика приписыва-
ет сигналам семантическую интерпретацию, а посредником, реализую-
щим эту связь, являются рекурсивные правила синтаксического ком-
понента.
Категориальный субкомпонент базы состоит из последовательности
контекстно-свободных правил подстановки. Основной функцией этих
правил является определение некоторой системы грамматических отно-
шений, которые задают семантическую интерпретацию, и определение
абстрактного, лежащего в основе, порядка элементов, который обеспе-
чивает возмох^ность функционирования трансформационных правил. Ба-
зовые правила могут быть в значительной степени универсальными и
не являются, таким образом, строго говоря, частью конкретных грам-
матик; или может оказаться, что, хотя базовые правила частично сво-
бодны, их выбор ограничивается с помощью универсального условия, на-
кладываемого на грамматические функции, которые определяют-
ся. Аналогичным образом, категориальные символы, фигурирующие в
базовых правилах, выбираются из фиксированного универсального ал-
фавита; по сути дела, выбор символа может в значительной мере', а,
возможно и полностью, задаваться той формальной ролью, которую
символ играет в системе базовых правил. Бесконечная порождающая
способность грамматики вытекает из одного конкретного формально-
го свойства этих категориальных правил, а именно, что они могут
вводить начальный символ S в строки вывода. Таким способом пра-
вила подстановки могут, по существу, включать одни базовые С—по-
казатели в другие, и этот процесс мох>ет итерироваться неограниченно.
Лексикон состоит из неупорядоченного множества лексических за-
писей и некоторых правил избь точности, каждая лексическая запись
представляет собой множество признаков (однако см. примечание 15
Главы 2). Некоторые из них являются фонологическими признаками,
взятыми из конкретного универсального множества фонологических
признаков (системы различительных признаков). Множество фонологи-
ческих признаков в лексической записи может быть извлечено и пред-
ставлено в виде фонологической матрицы, которая находится в отно-
шении "является” с каждые» из идентифицированных синтаксических
признаков, принадлежащих этой лексической записи. Некоторые из
i ч 1
1 V 1
этих признаков являются семантическими признаками. Предполагается,
что они тоже взяты из универсального "алфавита", но об этом пока
t мало что известно, и здесь об этом ничего не говорилось. Мы называ-
) ем признак "семантическим", если он не упоминается ни в одном син-
таксическом правиле, тем самым предрешая спорный вопрос о том, уча-
ствует ли семантика в синтаксисе15. Правила избыточности, входящие
; в лексикон, добавляют и идентифицируют признаки во всех случаях,
когда это может быть предсказано общим правилом. Таким образом,
лексические записи включают всю совокупность нерегулярностей дан-
ного языка.
Мы можем Построить вывод обобщенного С—показателя, применяя
категориальные правила в заданном порядке, начиная с S и вновь при-
меняя их к каждому новому вхождению S, вводимому в процессе вы-
вода. Таким способом мы выводим претерминальную цепочку, которая
становится обобщенным С—показателем, когда в него включаются лек-
сические записи в соответствии с трансформационными правилами, ко-
торые задаются контекстуальными признаками, принадлежащими этим
лексическим записям. База синтаксического компонента порождает,та-
ким образом, бесконечное множество обобщенных С—показателей.
Трансформационный субкомпонент состоит из последовательности
одинарных трансформаций. Каждая трансформация полностью определя-
ется структурным указателем, который представляет собой булево ус-
ловие, налагаемое на Разложимость, и последовательностью элемен-
тарных трансформаций. Понятие "Разложимый" задается в терминах
отношения "является", которое, в свою очередь, определяется базовы-
ми правилами подстановки и лексиконом. Таким образом, трансформа-
ции могут обращаться с идентифицированными синтаксическими при-
знаками так, как будто они являются категориями. Фактически, транс-
формации должны быть тоже устроены таким образом, чтобы они мог-
ли идентифицировать и добавлять синтаксические признаки, но здесь
мы не будем углубляться в эту модификацию теории трансформацион-
ной грамматики (см. §2 Главы 4). Имея обобщенный С—показатель, мы
строим трансформационный вывод, применяя последовательность транс-
формационных правил последовательным же образом — "снизу вверх",
то есть применяя последовательность правил к данной конфигурации,
только если мы уже применили ее ко всем базовым С—показателям,
вставленным в эту конфигурацию. Если ни одна из трансформаций не
блокируется, мы вводим этим способом правильно построенную поверх-
ностную структуру^ В этом и только в этом случае обобщенный С-по-
казатель, к которому первоначально применялись трансформации, со-
ставляет глубинную структуру, а именно глубинную структуру предло-
жения S, которое является терминальной цепочкой выведенной поверх-
ностной структуры. Эта глубинная структура выражает семантическое
содержание S, в то время как поверхностная структура S задает его
фонетическую форму.
Мы не занимаемся здесь интерпретирующими Компонентами грам-
матики. В той мере, в какой детали их структуры разработаны,мож-
132
но предположить, что они функционируют параллельно. Фонологический
компонент состоит из последовательности правил, которые применяют-
ся к поверхностной структуре "снизу вверх" в представляющей ее диаг-
рамме-дереве. Иными словами, эти правила применяются циклически,
сначала к минимальным элементам (формативам), затем к составляю-
щим, частями которых они являются (составляющей С—показателя яв-
ляется подцепочка его терминальной цепочки, управляемой одним кате-
гориальным символом), затем к составляющим, частями которых явля-
ются эти составляющие, и т. д., пока не достигается максимальная об-
ласть, в которой действуют фонологические процессы.(См.Chomsky,
Halle and Lukoff, 1956; Halle and Chomsky, 1960, forthcoming; Chomsky,
1962b; Chomsky and Miller, 1963). Таким способом фонетическое пред-
ставление целого предложения формируется на основе внутренних аб-
страктных фонологических свойств его формативов и категорий,пред-
ставленных в поверхностной структуре.
Некоторым в чем-то сходным образом правила проекции семанти-
ческого компонента оперируют с глубинной структурой, порожденной
базой, приписывая семантическую интерпретацию ("прочтение", "ридинг"—
reading) каждой составляющей на основе прочтений, приписанных ее
частям (а в конечном счете, на основе внутренних семантических
свойств формативов), и категорий и грамматических отношений, пред-
ставленных в глубинной структуре. (См. Katz and Fodor, 1963; Katz and
Postal, 1964, и другие работы Катца, указанные в библиографии.) В той
мере, в какой грамматические категории и отношения могут быть опи-
саны в независимых от конкретного языка терминах, можно надеяться
найти универсальные правила проекции, которые не обязаны, в силу
этого, быть сформулированы как часть конкретных грамматик.
На протяжении этого обсуждения мы просто предполагали, что тео-
рия грамматических трансформаций существует в таком виде, как она
представлена в цитированных источниках, но, пожалуй, стоит упомя-
нуть о том, что эта теория тоже может быть упрощена несколькими
способами. Во-первых, оказывается, что перестановки можно исклю-
чить из множества элементарных трансформаций, оставив в этом мно-
жестве субституции, опушения и прибавления. Иными словами, С—пока-
затели, которые появляются в результате перестановок, могут не быть
необходимым добавлением к тем показателям, которые появляются в
результате применения других элементарных трансформаций. Исключе-
ние перестановок из базового множества сильно упростит теорию вы-
веденной структуры составляющих 16. Ео-вторых, представляется, что
структурные разложения, которые задают область трансформаций, мо-
гут быть сведены к булевым условиям, накладываемым на Разложи-
мость. Иными словами, из формулировки трансформаций могут быть
исключены кванторы и заменены общим соглашением относительно опу-
шения, о котором упоминалось в примечании 13. Если это будет сде-
лано, то это наложит строгие дополнительные ограничения на теорию
трансформаций.
9Х-1544
133
В отношении последнего пункта следует дать некоторые дополнитель-
ные разъяснения. Мы коротко обсудим это здесь и затем вернемся к
этому вопросу в §2.2 Главы 4. Мы предлагаем следующее соглашение
с целью гарантировать восстановимость опущения; операция опущения
может исключить только фиктивный элемент или форматив, эксплицит-
но указанный в структурном указателе (например, you "ты", "вы" в по-
велительных предложениях), или специально обозначенный представитель
какой-либо категории (например, wh—вопросительные трансформации*,
опускающие Именные Составляющие, фактически, ограничиваются неопре-
деленными Местоимениями—ср. Chomsky, 1964, §2.2), или элемент, ко-
торый еще раз представлен в предложении в фиксированной позиции.
Чтобы сделать более ясным последний пункт, определим трансфер -
мацию стирания как трансформацию, которая замещает термом X
из своего собственного разложения терм Y из своего собственного раз-
ложения (оставляя X без изменения), а затем опускает это новое вхож-
дение X, которое заменило Y. В примере с определительным придаточ-
ным предложением, обсужденном выше (стр. 120 и далее), если мы име-
ем цепочку:
1 7 з _
(8) the man — [#wh. — the man —had been fired#] returned to work
человек — [#wh- — человек - был уволен»] вернулся на работу
Трансформация придаточного определительного может быть сформу-
лирована как операция стирания, которая заменяет третий терм У пер-
вым термом X собственного разложения, стирая последний17 'в процес-
се. Не вдаваясь в подробности формализации, которые в пределах об-
шей теории трансформаций просты, мы можем коротко сказать, что в
таком случае операция стирания использует терм X для опу-
шения Y. Мы говорим тогда, что операция стирания может использо-
вать терм X для опушения Y только В том случае, если X и Y иден-
тичны. Мы исследуем точную природу требуемого отношения между X
и Y несколько более полно в Главе 4, стр. 162 и далее.
В качестве дополнительной иллюстрации рассмотрим операцию реф-
лексивизации (см, подробное обсуждение этого вопроса в работе Lees
and Klima, 1963). Часто отмечается, что в таком предложении, как John
hurt John "Джон обидел Джона" или the boy hurt the boy "мальчик оби-
дел мальчика", две фонетически идентичные Именные Составляющие
обязательно интерпретируются как различные по референтам [денота-
там]; тождество референтов требует рефлексиейзации второй Именной
Составляющей (это также верно относительно прономинализации). Пред-
* Имеются в виду трансформации, участвующие в выведении так назы-
ваемых специальных вопросов — вопросительных конструкций с вопроси,
тельными словами (многие из которых начинаются в английском язы-
ке с букв wh) (прим. пер.).
134
принимались различные попытки встроить описание этого факта в син-
таксический компонент, но ни одна из них не была слишком убедитель-
ной. Наличие лексических признаков делает возможным новый подход,
который можно изучить. Предположим, что определенные лексические
единицы обозначаются как "референтные" и что по обшему соглаше-
нию каждому вхождению референтной единицы приписан показатель,
скажем, целое число, в качестве признака18. Правило рефлексивиза-
ции может быть сформулировано как операция стирания, которая ис-
пользует одну Именную Составляющую для опушения другой. Как и в
случае определительного придаточного предложения (ср. примечание 17),
стирание оставляет остаток, в частности признак [± Человечность], и
он вводит новый фонетический элемент self "себя". Таким образом,
при применении этого правила к I hurt I "Я обидел меня" первая
Именная Составляюшая используется для опущения второй, давая в ре-
зультате I hurt myself "Я обидел себя". Но, согласно условию вос-
становимости опушения, правило рефлексивизации (и аналогично пра-
вило прономинализации) будет применяться только тогда, когда целые
числа, приписанные данным двум единицам, равны. Семантический ком-
понент проинтерпретирует далее две референтных единицы как имею-
щие один и тот же референт только в том случае, если они строго
идентичны —в частности, в том случае, если в глубинной структуре им
приписано одно и то же целое число. Такое решение дает правильный
ответ во многих случаях, но есть интересные проблемы, возникающие
в том случае, когда референтные единицы стоят во множественном чис-
ле, и, конечно, существуют трудности при определении понятия "ре-
ферентный" должным образом.
Заметим, кстати, что правило рефлексивизации не всегда примени-
мо (хотя прономинализация применима) даже в тех случаях, когда два
Существительных строго идентичны и, следовательно, равнореферентны.
Так, мы имеем I kept it near me "Я держал это около меня" наряду
с I aimed it at myself "Я нацелил это на себя*" и т.д. Разница состо-
ит в том, что в первом предложении — в отличие от второго— повто-
ряющееся Сушествительное стоит в Дополнительном Придаточном, от-
носящемся к Глаголу. Так, I kept it near me имеет глубинную струк-
туру вида I — kept - it— #S # "Я — держал — это—#S #", где S управляет
составляющей it is near me "это около меня". A aimed it at myself
имеет глубинную структуру вида I — aimed — it— at me (и тут нет ле-
жащего в основе предложения it is at me "это на меня"). Правило реф-
лексивизации не применяется к повторяющемуся N, управляемому
вхождением S, которое не управляет "предшествующим" вхождением N,
Это частное замечание относительно английского языка является, оче-
видно, следствием более общего условия, накладываемого на трансфор-
мации, а именно, что никакой морфологический материал (в данном слу-
* Русские переводы не передают свойств оригинала. Аналогичные рус-
ские примеры "Я шел к моему дому" и "Я одел свою шляпу" (прим,
пер.).
135
чае - self) не может быть введен в конфигурации, управляемую симво-
лом S, после того, как в применении к этой конфигурации уже был за-
кончен цикл трансформационных правил (хотя единицы могут все-таки
извлекаться из этой составляющей большей "матричной структуры" в
следующем цикле трансформационных правил). Есть несколько приме-
ров, которые, как кажется, противоречат такому разложению (такие
как I pushed it away from me "Я оттолкнул это от меня", I drew it
toward me "Я придвинул это ко мне”*) по причинам, которые мне не
понятны, но это разложение покрывает большое количество убедитель-
ных случаев, и тем различием, которое оно проводит между поверхно-
стно аналогичными случаями, отличающимися друг от друга только тем
что один, в отличие от другого, основан на независимо существующем
вставленном предложении, оно обеспечивает интересное подтверждение
теории трансформационной грамматики.
Возвращаясь к основной теме, мы можем, по-видимому, определить
грамматическую трансформацию в терминах "структурного указателя",
который представляет собой булево условие, накладываемое на Разло-
жимость, и последовательности элементарных трансформаций, взятых
из базового множества, включающего субституции, опущения и прибав-
ления. Кажется также, что эти последние образуют большие повторяю-
щиеся единицы (например, субституции-опушения, стирания) и что ог-
раничения к их применению могут быть заданы такими общими согла-
шениями, о которых мы только что упоминали. Если это верно, то
формальные свойства теории трансформаций становятся вполне ясными
и довольно простыми, и становится возможным предпринять такое аб-
страктное исследование этих свойств, которое не было возможным в
прошлом.
* Переводы не передают свойств оригинала (прим. пер.).
136
4.
НЕКОТОРЫЕ НЕРАССМОТРЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
§1, ГРАНИЦЫ МЕЖДУ СИНТАКСИСОМ И СЕМАНТИКОЙ
§1.1. Степени грамматичности
Вполне очевидно, что имеющиеся теории синтаксиса и семантики но-
сят в высшей степени фрагментарный и предварительный характер и
что часто ови затрагивают неразрешенные вопросы основополагающего
свойства. Кроме того, для любого языка имеются лишь весьма руди-
ментарные грамматические описания, так что не может быть дано удов-
летворительного ответа на многие вопросы, касающиеся фактов. Е си-
лу этого проблема, выдвинутая в заглавии данного параграфа, может
пока служить в лучшем случае лишь источником для спекулятивных рас-
суждений. Однако некоторые вопросы, рассмотренные в предыдущих
главах, таким образом соотносятся с проблемой установления нужного
раввовесия между синтаксисом и семантикой, что заслуживают, по
крайней мере, некоторого дальнейшего рассмотрения.
Различие между признаками строгой субкатегоризации и призна-
ками селекции, которое хорошо определено с формальной стороны, ока-
зывается, хорошо соотносится с важным противопоставлением в ис-
пользовании языка. Каждый такой контекстуальный признак связан с
определенным правилом, которое сводит лексические записи, содержа-
щие этот признак, к определенным контекстам \ В каждом случае мы
можем, нарушив это правило, построить отклоняющееся от нормы пред-
ложение. Так, в §3 Главы 2 Глаголы строго субкатегоризируются на
Непереходные, Переходные, Приадъективные, Присентенциальные* и т.д.
В этих случаях нарушение правил дает такие/цепочки, как:
(1) (i) John found sad
Джон нашел грустным
(ii) John elapsed that Bill will come
Джон пролетел (о времени), что Билл придет
(iii) John compelled
Джон вынудил
(iv) John became Bill to leave
Джон стал Билла уйти
* т.е. управляющие предложением (прим. пер.).
137
(v) John persuaded great authority to Bill
Джон убеждал большой авторитет Биллу
С другой стороны, несоблюдение правил селекции дает типичные при
меры такие как:
(2) (i) colorless green ideas sleep furiously
бесцветные зеленые идеи спят бешено
(ii) golf plays John
гольф играет в Джона
(iii) the boy may frighten sincerity
мальчик может испугать искренность
(iv) misery loves company
нишета любит общество
(v) they perform their leisure with diligence
они исполняют свой досуг с усердием
(ср. §2.3.1 Главы 2). Очевидно, что цепочки типа (1), которые нарушают
правила строгой субкатегоризации, и цепочки типа (2), которые наруша-
ют правила селекции, отклоняются от нормы. Необходимо, однако, дать
им каким-либо образом интерпретацию — и эта задача имеет от случая
к случаю различные степени трудности и нетривиальности,—в то вре-
мя как не встает вопрос об интерпретации таких совершенно правиль-
но построенных предложений, как:
(3) (i) revolutionary new ideas appear infrequently
новые революционные идеи возникают нечасто
(ii) John plays golf
Джон играет в гольф
(iii) sincerity may frighten the boy
искренность может напугать мальчика
(iv) John loves company
Джон любит общество
(v) they perform their duty with diligence
они выполняют свой долг с усердием
Тем не менее предложения (2) отклоняются от нормы несколько ина-
че, нежели предложения (1). Предложения, где нарушены правила се-
лекции, часто могут интерпретироваться метафорически (в частности
как персонификация—ср. Bloomfield, 1963) или тем или иным образом
иносказательно, если имеется соответствующий контекст большей или
меньшей сложности. Иными словами, эти предложения, по-видимому,по-
лучают интерпретацию по прямой аналогии с правильно построенными
предложениями, в которых соблюдены соответствующие правила селек-
ции. Очевидно, при попытке дать интерпретацию предложениям, для ко-
торых нарушены правила строгой субкатегоризации, например, предло-
жениям (1), придется идти совершенно иным путем.
138
Эти примеры, на мой взгляд, типичны для довольно обширного
класса случаев. Описательно адекватная грамматика должна и. сводить
указанные противопоставления на некоторых формальных оспе ях,
и грамматика только что описанного типа, как кажется, доладг ого,
по крайней мере, в некоторой степени. Она отличает ссчю ; < пьо пра-
вильно построенные предложения типа (3) от предложений типа (1) и
(2), которые не порождаются прямо системой грамматических правил.
Далее она отделяет предложения (1), порожденные путем нарушения
правил строгой субкатегоризации, от предложений типа (2), которые по-
рождаются в случае, когда нарушены правила селекции. Таким образом,
она делает несколько шагов в направлении развития важной теории
"степени грамматичности"2.
Представляется, что предложения, отклоняющиеся от правил селек-
ции, касающихся лексических признаков "высшего уровня" типа [Исчис-
ляемость], гораздо менее приемлемы и интерпретируются с большим
трудом, нежели предложения, отклоняющиеся от правил селекции, ка-
сающихся лексических признаков "низшего уровня", например [Человеч-
ность]. В то же время необходимо учитывать, что не все правила, вклю.
чаюшие в себя синтаксические признаки низшего уровня, столь же тер-
пимы к отклонениям, как правила селекции, касающиеся этих призна-
ков3. Так, оба предложения
(4) (i) the book who you read was a best seller
книга, кого вы прочитали, была бестселлером
(ii) who you met is John
кого вы встретили, (есть) Джон
являются результатом несоблюдения правил, касающихся признака [Че-
ловечность], но оба абсолютно недопустимы, хотя им легко и, без сом-
нения, единообразно может быть дана интерпретация. Как по степени
допустимости, так и по способу интерпретации они полностью отличают-
ся от предложений, получаемых с результате нарушения правил селек-
ции, касающихся признака [Человечность]. Так, вне зависимости от то-
го, как мы обращаемся с правилами селекции, нет сомнения в том,что
такие признаки, как [Человечность], играют определенную роль в чисто
синтаксических правилах (так как очевидно, что примеры (4) неприем-
лемы по чисто синтаксическим причинам).
Аналогичным образом рассмотрим признак селекции [[+Абстракт-
ность]... --... [+ Одушевленность]], приписываемый Глаголам типа frigh-
ten "испугать", amuse "забавлять", charm "очаровывать".......Этот при-
знак входит в правила, столь же нерушимые, как те правила, которые
Дают the book which you read was a best seller "книга, которую ВЫ Чи-
тали, была бестселлером" и what you found was my book "то, что вы на-
шли, оказалось моей книгой", исключая в то же время предложения ти-
па (4). Так, единицы, имеющие положительное значение по данному при-
знаку, могут встречаться в позиции чистых Прилагательных, так что
139
мы имеем предложения типа a very frightening (amпsing, charming, ...) per-
son "очень пугающий (забавный, очаровательный,человек", но не, на-
пример,
(5) (i) a very walking person appeared
появился очень идущий человек
(ii) a very hitting person appeared
появился очень бьющий человек
Эти предложения, как и предложения (4), легко и, по-Нидимому, единст-
венным образом, интерпретируются, но они, очевидно, в гораздо более
серьезной степени неграмматичны в том интуитивном смысле, который
мы пытаемся выразить эксплицитно, нежели приведенные выше приме-
р!ы нарушения правил селекции. Таким образом, оказывается, что этот
контекстуальный признак, введенный правилами селекции, по-видимому,
также входит в правила, которые не могут быть нарушены без серьез-
ных отступлений от грамматичности4.
Примеры типа (4) и (5), следовательно, подтверждают два важных
i положения. Во-первых, очевидно, что признаки типа [Человечность] и
[[+Абстрактность]...---... [+ Одушевленность]] играют некоторую роль в
' (функционировании синтаксического компонента, вне зависимости от то-
го, насколько узко понимается синтаксис, если только достигнуто со-
гласие относительно того, что (4) и (5) отклоняются от синтаксической
нормы. Особый характер примеров (2) объясняется не тем, что эти пред-
ложения нарушают правила, касающиеся "признаков низших уровней", а
тем, что правила, которые они нарушают, являются правилами селекции.
Во-вторых, из примеров типа (4) и (5) ясно, что понятие "грамматич-
ность" не может быть соотнесено с понятием "интерпретируемость"
(т. е. с легкостью, единственностью и единообразием* интерпретации),
; по крайней мере, каким-либо простым способом. Существуют предложе-
j ния типа (4) и (5), которые интерпретируются легко, единственным спо-
; собом и единообразно, хотя они являются стандартными примерами от-
i клонений от правильно построенных предложений, С другой стороны, су-
i шествуют также совершенно правильно построенные предложения, кото-
рые могут представлять большие трудности для интерпретации, а могут
допускать несколько интерпретаций, порой противоречащих друг другу.
Вообще, очевидно, что интуитивное понятие грамматической правильно-
сти отнюдь не является простым понятием и адекватное его описание
требует вовлечения теоретических конструктов высшей степени абстракт-
ной п[ ироды; точно’ так же очевидно, что множество различных факто-
ров определяет, каким образом предложение может быть интерпретиро-
вано и может ли оно быть интерпретировано.
Попытки дать точное определение хотя бы одному измерению сте-
пени грамматичности, описанные ь примечании 2, являются гораздо бо-
* Под единообразной интерпретации автор имеет в виду интерпретацию,
одинаковую у разных носителей языка (прим. пер.).
140
лее убедительными, если они ограничены лишь вопросом нарушений пра.
вил селекции, нежели если они распространены на всю совокупность
примеров отклонений от правильно построенных предложений. По сути
дела, следуя этому положению, можно заключить, что единственной
функцией правил селекции является наложение иерархии отклонений от
грамматичности на некоторое множество предложений, а именно на те
предложения, которые могут быть порождены селекционными ограниче-
киями, в то время как остальная грамматика остается без изменения.
Отметим, что правила грамматики вводят частичное упорядочива-
ние Признаков, составляющих комплексный символ в С-показателе, в
терминах управления. Например, обращаясь снова к примеру С-показа-
теля (59) Главы 2 и формативу frighten "испугать", мы получаем комп-
лексный символ, состоящий из признаков [+ V, +----1\Р, + [+Абстракт-
ность]...---...[+Одушевленность]] и др. Правила грамматики устанавли-
вают порядок управления [+V], [+____NP], [+[+Абстрактность]...__...
[^Одушевленность]], как указано в (59). В терминах этого порядка мы
можем определять степень отклонения от нормы цепочки,ко-
торая получается в результате подстановки какой-либо лексической еди-
ницы на место frighten в данном С—показателе. Отклонение от нормы
тем значительнее, чем выше в иерархии управления находится признак,
соответствующий правилу, которое нарушено. В приведенном примере
отклонение будет наибольшим, следовательно, если единица, подстав-
ляемая вместо frighten, будет не Глаголом, и меньше, если эго будет
Глагол, но Непереходный Глагол, еше меньше в случае, если это Пе-
реходный Глагол, который не может иметь Абстрактный Субъект. Та-
ким образом, мы будем иметь следующий порядок отклонений от грам-
матичности:
(6) (i) sincerity may virtue the boy
искренность может добродетель мальчика
(ii) sincerity may elapse the boy
искренность может пролететь мальчика
(iii) sincerity may admire the boy
искренность может восторгаться мальчиком
Это позволяет, по-видимому, дать естественное эксплицитное вы-
ражение, по крайней мере, одному из смыслов термина "отклонение
от нормы". С этим можно сопоставить соображения, высказанные в
ссылках примечания 2, касающиеся рассмотрения размеров категории,
внутри которой имеет место субституция, при определении уровня
грамматичности (степени синтаксического отклонения от нормы) цепочки.
В конце §4.1 Главы 2 указывалось, что признаки, вводимые прави-
лами строгой субкатегоризации, управляют признаками, вводимыми пра-
вилами селекции, и в этом же разделе указывалось далее, что все лек-
сические признаки управляются символами лексических категорий.Да-
лее, отклонение от правил селекции, касающихся признаков высшего
уровня, по-видимому, носит более серьезный характер, чем отклонение
141
от правил селекции, касаюн ихся признаков низшего уровня. Все эти раз-
нородные замечания свидетельствуют в пользу естественности только
что предложенного определения "степени отклонения от нормы". Если
различие между правилами строгой субкатегоризации и правилами се-
лекции, отмеченное выше, окажется вообще разумным, мы можем пой-
ти дальше и наложить на шкалу отклонений от нормы разбиение на три
общих типа, а именно типы, которые получаются в результате: (i) нару.
шения лексической категории (типа (6i)); (ii) противоречия признаку стро-
гой субкатегоризации (типа (6ii) и (1)); и (iii) противоречия признаку
селекции (типа (6iii) и (2)). Существуют, кроме того, подтипы, по край-
ней мере, в пределах третьего типа. Конечно, существуют также и мно-
гие другие типы (как (4), (5))5. Это не удивительно, поскольку сущест-
вует много правил различных типов, которые могут быть нарушены.
§1.2. Дальнейшие замечания о правилах селекции
Правила селекции играют довольно периферийную роль в граммати-
ке, хотя признаки, с которыми они имеют дело, могут принимать уча-
стие во многих чисто синтаксических процессах (ср. (4), (5)). Можно бы-
ло бы предложить поэтому удалить правила селекции из синтаксиса и
передать их функции семантическому компоненту. Такое изменение ма-
ло в чем нарушит ранее описанную структуру грамматики. Конечно,
признаки, используемые и вводимые правилами селекции, будут продол-
жать фигурировать в лексических записях цепочки. Так, Ьоу "мальчик"
будет идентифицировано как L+ Человечность], a frighten "испугать"-как
допускающее Абстрактный Субъект и Одушевленный Объект и т.д. в лек-
сических записях этих единиц. Далее, если мы будем продолжать на-
зывать признак из лексической записи "синтаксическим признаком” в
случае, когда он принимает участие в строго синтаксических процес-
сах, то эти признаки лексической записи будут скорее синтаксически-
ми, нежели семантическими признаками (см. (4), (5)). Тем не менее, в
соответствии с этой идеей грамматика будет прямо порождать в каче-
стве синтаксически правильно построенных даже такие предложения,
как (2), хотя, конечно, не (1). Другими словами, синтаксический ком-
понент грамматики не будет накладывать иерархию степеней грамма-
тичности на низшие уровни отклонений. Эта задача теперь будет пере-
дана семантическому компоненту.
Будем продолжать считать вслед за Катцем, Федором и Посталом,
что семантический компонент — это некоторое интерпретирующее устрой-
ство, основанное на правилах проекции того типа, который обсуждал-
ся выше. Правила проекции должны быть тогда приспособлены к тому,
чтобы обнаруживать и интерпретировать противоречия в сочетании приз-
наков у грамматически связанных лексических единиц или, в более
обшем виде, между грамматически связанными составляющими базовых
цепочек. Высказанные соображения насчет отклонения от нормы, в ча-
стности, определение "степени отклонения от нормы", могут быть ос-
тавлены без существенных изменений. То х.е самое верно по отноше-
142
ним к комментариям по поводу селекционного управления Сумеетвитель
ное—Глагол и Существительное—Прилагательное, После незначительной
переформулировки те же самые положения сохраняет свою силу при та-
кою пересмотре структуры грамматики.
Е §4.3 Главы 2 мы обсудили две альтернативных гипотезы относи-
тельно трактовки контекстуальных признаков. Первая состояла в том,
чтобы вводить их с помошью правил подстановки и обеспечивать ввод
лексических единиц в вывод путем сравнения неразличимых ком-
плексных символов (как это делается в Главе 2 §3). Езторая состояла в
том, чтобы рассматривать контекстуальные признаки лексикона в ка-
честве элементов, определяющих некоторые трансформации субститу-
ции, которые и вводят лексические единицы. Как было отмечено, это
не просто вопрос обозначения.
Мы имеем, следовательно, два открытых вопроса в связи с прави-
лами селекции, а именно: (i) принадлежат ли они синтаксическому или
семантическому компоненту? (ii) должны ли они представлять собою
правила подстановки, вводящие комплексные символы, или трансформа-
ции субституции? Не претендуя на исчерпывающее исследование этих
вопросов, я выскажу здесь вкратце несколько соображений, которые
могут оказаться существенными для их решения.
Предположим, что мы должны были бы вводить признаки селекции
правилами подстановки в соответствии с §3 Главы 2. Отметим, что
правила селекции отличаются от правил строгой субкатегоризации тем,
что они обычно включают в себя нерелевантные символы, стоящие
мех.ду единицами, которые они соотносят. В этом отношении для пра-
вил селекции характерно правило (57xiv) Главы 2 с его обращением к
нерелевантным символам Aux и Det; оно не характерно лишь в ток;
отношении, что эти элементы слишком просты. То, что дело здесь не
только в приемах обозначения, можно проиллюстрировать на примере
правила (57xv) Главы 2, которое приписывает признаки Субъекта мо-
дифицирующему Прилагательному Предиката. При такой формулиров-
ке правил Прилагательному в следующих предложениях будут реаль-
но приписаны различные признаки:
(7) the Ьоу is sau
мальчик грустен
(8) the Ьоу grew sad
мальчик стал грустным В
В случае (7) Прилагательному правилок (57xv) Главы 2 будет при-
писан признак [[+Человечность] Аих^Ье__], в то время как в случае(8)
ему будет приписан признак [[+Человечность] Aux [+V]—] или что-ни-
будь в этом роде6. Эти признаки в наших терминах не имеют ниче-
го оби его, хотя в действительности они определяют одно и то же мно-
жество лексических единиц. Это столь же серьезный недостаток, как
и в рассмотренном выше случае грамматики, которая проводит спе-
циальное различие между Одушевленным Субъектом и Одушевленным
143
Объектом и т.д. (см, стр. 108-108). Мы можем устранить этот недоста-
ток а в то же время избежать обращения к нерелевантным промел, уточ-
ным контекстам в правилах селекции, приняв следующее соглашение от-
носительно этих правил. Предположим, имеется схемное правило вида;
(9) A-»CS/[a]-------[/3],
где [а] и [/3] - идентифицированные признаки или пусты (но один из них
обязательно непуст)7. Мы считаем, что (9) применимо к любой це-
почке
(10) XUAVY,
где Y = [р,...]8, V. * U, [a,...]W2 (или пусто) и V j- V, f/3,...]V2 (или
пусто). Результатом применения (9) к (10) будет цепочка
(11) XViBVY,
где В--комплексный символ, содержащий признаки, имеющиеся у А (или [+А], если
А-категориальный символ) в дополнение к каждому контекстуальному при-
маку [+s.____^], где Х=[ф,...1 и Y=[<,...]. (Читатель отметит, что, кро-
условия, накладываемого на W, V, понятие "применимости" и со-
гдащенип с комплексных символах остаются прежними, хотя формули-
руют о; несколько иначе.) Это означает,что правило (9) приписывает А
все контекстуальные признаки [+ <р___у], где [ф ]- лексический при-
знак ближайшего комплексного символа, содержащего la], слева от А,
а [д] — лексический признак ближайшего комплексного символа, содер-
жащего L/3], справа от А. Так, в частности, мы можем теперь сфор-
мулировать нраьила (57xlv) и (57xv) в виде (12)и(13) соответственно:
(12) [+V]-»CS/[+N]_____(...[+N])
(13) Прилагательное-»CS/t+N]______
Теперь в результате применения этих правил формативу frighten
"испугать" будет приписан, в частности, признак [+[+Абстрактность]__
[+Одушевленность]], а формативу sad "грустный"— признак [+[+ Чело-
вечность]]___в случае как (7), так и (8). Таким образом мы можем
избежать упоминания нерелевантных промежуточных символов при фор-
мулировке контекстов и, что еще более важно, избежать недостатка,
состоящего в приписывании двойных признаков, отмеченного в слу-
чае (7) и (8).
В альтернативном варианте теории, включающем трансформации
субституции, должно быть принято аналогичное соглашение. В этом
случае необходимо только наложить условия на W и V из (10). Одна-
ко это условие не может быть выражено в виде булевого структурно-
го указателя для трансформации. Этот факт, хотя и не представляю-
щий особой важности, может считаться аргументом в пользу приня-
тия системы, включающей правила подстановки9.
144
Более важными являются некоторые вопросы интерпретации, кото-
рые имеют отношение к форме правил селекции и их расположению в
грамматике’0. Рассмотрим следующий типичный пример нарушения пра-
вил селекции^;
(14) John frightened sincerity
Джон испугал искренность
Это отклоняющееся от нормы предложение, образованное-иа|кушени-
ем условий, ограничивающих употребление frighten только с Одушевлен-
ными Прямыми Объектами. Тем не менее существуют обрамляющие кон- '
струкции, в которых это ограничение может нарушаться, не приводя
при этом к неестественности, как, например, в предложениях*
(15) (i) it is nonsense to speak .of (there is no snch activity as) frigh-
tening sincerity
бессмысленно говорить о том, чтобы (нет такого рода деятель-
ности, как) пугать искренность
(ii) sincerity is not the sort of thing thnt can be frightened
искренность не является вещью такого рода, которую можно
испугать
(iii) one can (not) frighten sincerity
можно (нельзя) испугать искренность
Очевидно, что описательно адекватная грамматика должна указы-
вать, что (14) —отклоняется от нормы (как и в случае примеров (2)), а
примеры из (15) —нет. Существует несколько путей для решения этой
проблемы.
Предположим, что правила селекции включаются в синтаксис. Тог-
да (14) и (15) порождаются грамматикой лишь посредством вывода (в
смысле примечания 2); они порождаются с С—показателями, указываю-
щими на то, в каком отношении конкретно они отклоняются от грам-
матичности. Поскольку, тем не менее, (14) отличается интуитивно от
(15) в отношении "отклонения от нормы", это интуитивное различие не
соответствует грамматичности. Скорее можно предположить, что это —
свойство, заданное совместным действием как синтаксического, тнк
и семантического компонента. Так, правила проекции семантического
Компонента и лексические записи для таких слов как nonsense "бес-
смыслица" и speak "говорить" должны быть сконструированы таким
образом, чтобы, хотя составляющая frighten sincerity в обобщенных
С—показателях из (15i—iii) отмечается как семантически аномальная,
эта аномальность устраняется ридингами, приписываемыми составляю,
щим, управляющим ею, и, таким образом, предложениям (15) (но не (14))
приписывается в конце концов нормальная интерпретация’ Такой ре-
зультат вовсе не представляется мне неестественным или недопусти-
мым. Несомненно, нет ничего удивительного в том, что такое интуи-
тивное понятие, как "отклонение от нормы", может быть эксплицитно
10-1544
145
объяснено только в терминах теоретических конструктов различного ви-
да, каждый из которых сам по себе может и не иметь прямой и еди-
нообразной интуитивной интерпретации. В качестве дополнительного ар-
гумента в пользу данного заключения можно привести тот факт, что
даже правила строгой субкатегоризации могут, по-видимому, нарушать-
ся, не обязательно приводя при этом к семантической аномалии, как,
например, в предложениях:
(16) (i) it is nonsense to speak of (there is no such activity as) elapsing
a book
бессмысленно говорить о том, чтобы (нет такого рода дея-
тельности, как) пролетать книгу
(ii) elapsing a book is not an activity that can be performed
пролетать книгу не является действием, которое можно ис-
полнить
(iii) one cannot elapse a book
нельзя пролетать книгу
Здесь также можно вполне правдоподобно предположить, что базо-
вые цепочки, которые существенно отклоняются от грамматичности,
тем не менее в качестве составляющих входят в предложения, кото-
рые получают нормальную интерпретацию благодаря семантическим свой
ствам определенных лексических единиц и определенных конструкций.
i В качестве дальнейшего подтверждения аргумента в пользу того, что
j грамматичность не может ни в коем случае совпадать с ивтуитив-
ным понятием "отклонение от нормы", можно привести примеры совер-
шенно грамматичных цепочек, которые являются аномальными по не-
синтаксическим причинам (см. например, стр. 72).
Таким образ ом, кажется, что примеры типа (15) не являются до-
статочно сильным аргументом в пользу устранения правил селекции из
синтаксического компонента и приписывания их функции интерпрети-
рующим семантическим правилам. Тем не менее, в случае принятия
такого решения, (14) и (15) будут непосредственно порождаться син-
таксическими правилами и, по крайней мере, в подобных случаях со-
отношение между грамматичностью и интуитивным понятием отклоне-
ния от нормы будет гораздо теснее. Это может считаться несущест-
венным аргументом в пользу решения устранить правила селекции из
синтаксического компонента и модифицировать каким-либо образом тео-
рию семантического компонента с тем, чтобы он мог включать эти
явления.
Мы рассматриваем возможность передачи функции правил селек-
ции семантическому компоненту. С другой стороны, можно поставить
вопрос, не целесообразно ли все те функции, которые были приписа-
ны ранее семантическому компоненту, in toto передать синтаксическим
порождающим правилам. Более конкретно мы можем спросить, не еле.
дует ли заставить тот цикл интерпретирующих правил, который при-
писывает ридинги более высоким узлам (большим составляющим) л ежа-
146
шего в основе обобщенного С—показателя, применяться перед некото-
рыми синтаксическими правилами, так что различие между двумя ком-
понентами, таким образом, сотрется. Эта идея, которая ни в коем слу-
чае не может быть отброшена априорно, исследуется Бивером и Розен-
баумом (Bever and Rosenbaum, forthcoming), которые показывают, ЧТО В
случае принятия данной точки зрения внутренняя организация синтакси-
ческого компонента должна быть пересмотрена во многих существенных
отношениях.
Из этого фрагментарного и не носяшего окончательный характер
изложения видно, что вопрос о соотношении между синтаксическими и
семантическими правилами отнюдь не является решенным и что здесь
существует определенный диапазон возможностей, заслуживающих серь-
езного рассмотрения. Решение, принятое мною в Главе 2 §3, представ-
ляет собой умеренный компромисс между попыткой включить все семан-
тические правила строго в синтаксический компонент и попыткой усо-
вершенствовать структуру семантического компонента с тем, чтобы по-
следний взял на себя функции правил селекции. Очевидно, что дальней-
шие успехи в этой области невозможны без более глубокого изучения
семантических интерпретирующих правил, чем это было возможно осу-
ществить до сих пор. Работа, проведенная за последние несколько лет,
заложила, я полагаю, основу для эмпирических исследований подобного
рода. Существует общая теоретическая основа, получившая в некоторой
своей части эмпирическое обоснование. На этой основе молено с доста-
точной четкостью сформулировать некоторые достаточно ясные вопро-
сы; также достаточно ясно, какого вида эмпирический материал будет
релевантен для их решения. Могут формулироваться альтернативные
точки зрения, но какую бы из них ни принять, каждая на данном эта-
пе будет носить в высшей степени предварительный характер.
В общем, трудно надеяться определить границы этой обширной и
сложной области исследований, прежде чем она не будет тщательно изу-
чена. Решение о границе, разделяющей синтаксис и семантику (если та-
ковая существует), не является предпосылкой для теоретического и опи-
сательного изучения синтаксических и семантических правил. Наоборот,
вопрос о разграничении, по-видимому, останется открытым до тех пор,
пока эти области не будут поняты гораздо лучше, чем в настоящее
время. В точности то же самое может быть сказано и о границе, отде-
ляющей семантические системы от систем знаний и убеждений. Давно
уже было замечено, что эти системы взаимопроникают непонятным об-
разом. По-Видимому, здесь трудно достигнуть значительного понимания
этой проблемы без глубокого анализа систем семантических правил,
с одной стороны, и систем убеждений—с другой. Без этого можно лишь
рассматривать отдельные изолированные примеры, находящиеся в тео-
ретическом вакууме. Не удивительно, что при этом не могут быть сде-
ланы никакие серьезные выводы.
147
§1.3. Некоторые дополнительные проблемы
семантической теории
К вопросу об отношении синтаксиса к семантике может быть сде-
лана одна существенная оговорка. До сих пор я описывал семантиче-
ский компонент как систему правил, которая приписывает ридинги со-
ставляющим С—показателей,—систему, которая, помимо этого, не име-
ет никакой внутренней организации. Но такое описание едва ли являет-
ся достаточным. В частности, вряд ли стоит сомневаться в том, что
система "словарных определений" не является столь атомистичной, как
это следует из данного изложения.
По отношению к словарным определениям можно выделить две глав-
ные проблемы, требующие исследования. Во-первых, важно определить
универсальные, не зависимые от конкретного языка ограничения на се-
мантические признаки или, в традиционной терминологии, систему воз-
можных понятий. Само понятие "лексической записи" предполагает на-
личие некоторого фиксированного универсального словаря, в терминах
которого характеризуются данные объекты, точно так же как понятие
"фонетической репрезентации" предполагает наличие некоторой универ-
сальной фонетической теории. Очевидно, что только в силу нашего не-
знания существенных психологических и физиологических фактов ока-
зывается возможным широкое распространение мнения о том, что не
существует априорно заданной структуры, упорядочивающей систему "до-
стижимых понятий".
Более того, независимо от проблемы универсальных ограничений,
представляется очевидным, что в любой заданной лингвистической си-
стеме лексические записи входят в гораздо более систематические
внутренние семантические отношения, нежели можно вывести из ранее
сказанного. Мы можем использовать термин "свойства поля" по отно-
шению к этим существенным, но плохо изученным аспектам описатель-
ной семантической теории12. Так, например, рассмотрим взаимно ис-
ключающиеся Прилагательные, принадлежащие некоторой области референ-
ции, например обозначения цвета. Такие "множества антонимов" (ср.
Katz, 1964) являются простым примером свойства поля, которое не мо-
жет быть описано естественным образом в терминах отдельных лекси-
ческих записей, хотя оно, несомненно, играет роль в семантической ин-
терпретации. Или отметим отношение "иметь", рассмотренное Бивером
И Розенбаумом (Bever and Rosenbaum, forthcoming). Могут быть пред-
ложения;
(17) (i) th е man has an arm
у человека есть рука
(ii) the arm has a finger
у руки (на руке) имеется палец
(iii) the finger has a cut
у пальца (на пальце) имеется порез
но не может быть предложений:
148
(18) (i) the arns has a man
у руки есть человек
(ii) the finger has an arm
у пальца имеется рука
(iii) the cut has a finger
у пореза имеется палец
(за исключением не относящихся к данному вопросу эллиптических вари-
антов совершенно ИНЫХ конструкций, типа the finger has an arm attached
to it "у пальца есть рука, присоединенная к нему", the arm has a man on
it "на руке имеется (сидит) человек" и т.д.). Эти примеры иллюстриру-
ют, далее, отношения между значениями, а не отношения между фак-
тами. Так, не существует грамматических возражений против the ant
has a kidney "у муравья есть почка", В ТО время как the kidney has
an ant "у почки есть муравей" не является утверждением ни ложным,
ни невозможным, а бессмысленным, если не учитывать только что от-
меченное несущественное исключение. В этом случае мы имеем иерар-
хию терминов, систематические отношения которых также не могут быть
описаны никаким естественным образом на основе независимых лек-
сических записей. Легко могут быть обнаружены другие системы этого
типа, и, по сути дела, это свидетельствует в пользу того, что часть се-
мантического компонента грамматики должна быть характеристикой
свойств поля, выходящей за пределы лексикона. Этот вопрос имеет ре-
шающее значение, но до сих пор был сравнительно не изучен в рамках
какой-либо обшей теории, хотя и имеются интересные работы по отдель-
ным его аспектам (см. примечание 12). Предположим далее, что делает-
ся попытка соотнести "отклоаение от нормы" в интуитивном смысле со
"степенью грамматичности" в формальном смысле путем исключения
случаев типа (18i— iii) из процесса прямого порождения (ср. примеча-
ние 1). Следствия такого решения нелегко предвидеть.
И в этом случае мы можем лишь поставить проблемы и подчерк-
нуть тот факт, что сушествует множество нерешенных принципиальных
вопросов, которые вполне могут повлиять на формулировку даже тех
частей теории грамматики, которые кажутся достаточно хорошо усто-
явшимися.
Наконец, важно сознавать, что сушествует еще много других про-
блем, которые имеют отношение к теории семантической интерпрета-
ции того типа, на который мы ссылались выше. Очевидно, как подчер-
кивают Катц и Фодор, что значение предложения основано на значе-
нии его элементарных частей и способе их соединения. Очевидно так-
же, что способ соединения, который задается поверхностной структу-
рой (непосредственных составляющих), в большинстве случаев почти
полностью не существенен для семантической интерпретации, в то вре-
мя как грамматические отношения, выраженные абстрактной глубин-
ной структурой, и определяют во многих случаях значение предложе-
на.. Ср., например, Главу 1, §4, и I лаву 2, §2.2. Однако есть случаи,
10Х-1544 149
когда возникает необходимость введения еше более абстрактного поня-
тия грамматической функции и грамматического отношения, нежели те,
которые были сколько-нибудь систематически разработаны до сих пор.
Рассмотрим, к примеру, следующие пары предложений:
(19) (i) John strikes me as pompous—I regard John as pompous
Джон кажется мне напыщенным-я считаю Джона напы-
щенным
(ii) I liked the play—the play pleased me
я получил удовольствие от пьесы —пьеса доставила мне удо-
вольствие
(iii) John bought the book from Bill —Bill sold the book to John
Джон купил эту книгу у Билла —Билл продал эту книгу Джону
(iv) John struck Bill —Bill received a blow at the hands of John
Джон ударил Билла —Билл получил удар от рук Джона
»
Очевидно, что в приведенных примерах имеется отношение между зна-
чениями, приближающееся к разновидности парафраза. Такое отноше-
ние не выражается в трансформационных терминах, как это оказыва-
ется возможным, например, в следующих случаях:
(20) (i) John is easy for us to please —it is easy for us to please John
нам легко доставить Джону удовольствие —доставить Джону
удовольствие для нас легко*
(ii) It was yesterday that he came—he came yesterday
именно вчера он пришел — он пришел вчера
В случае (20) глубинные структуры парных предложений совпадают во
всех отношениях, существенных для семантической интерпретации опи-
сываемого здесь вида, так что трансформационный анализ подтверж-
дает наличие познавательной синонимии. Однако по отношению к (19)
это представляется неверным. Например, в случае (19i), хотя глубин-
ные структуры покажут, что pompous определяет John в обоих пред-
ложениях этой пары, они не выразят отношений двух Существительных
к Глаголу, а эти отношения являются (в некотором неясном смысле)
семантически значимыми. Так, в некотором смысле отношение John к
strike такое же, как отношение John к regard, а отношение strike к
те такое же, как отношение regard к I. У нас нет механизма для вы-
ражения этого факта и, следовательно, для объяснения отношений меж-
ду значениями в терминах лексических признаков или грамматических
отношений глубинной структуры13. В силу этого представляется, что
помимо понятий поверхностной структуры (типа "грамматического субъ-
екта") и глубинной структуры (типа "логического субъекта") сущест-
* Переводы не передают свойств оригинала. Аналогичные русские при-
меры: "Джон легко поддался на наш обман" — "Пам было легко
обмануть Джона" (прим. пер.).
150
вует еше более абстрактное понятие "семантической функции", еще не
объясненное. Напрашиваются различные варианты формальных средств
для объяснения этих фактов, но общая проблема представляется мне
нетривиальной.
Много смежных проблем было поставлено в обширной дискуссии о
различии между "грамматическими" Субъектом и Предикатом предло-
жения и его "логическими" или "психологическими" Субъектом и Пре-
дикатом (см., например, Paul, 1886; Jespersen, 1924; Vvilson, 1926). Так.
например, Кук Уилсон утверждает (Wilson, 1926, рр. 119), что "в выра-
жении glass is elastic "стекло упруго", если предметом исследования
является упругость и вопрос состоит в том, какие вещества обладают
свойством упругости, glass не будет больше субъектом и тот вид уда-
рения, которое падало на elastic, когда glass было субъектом, теперь
будет перенесен на glass. Таким образом, в утверждении glass is
elastic слово glass, на которое падает ударение, является единствен-
ным словом, относящимся к предположительно новому факту относи-
тельно природы упругости, а именно, что она обнаружена в стекле...
[и поэтому]... glass будет предикатом.... Таким образом, одна и та же
форма слов должна анализироваться различным образом в соответст-
вии с тем, являются ли эти слова ответом на тот или иной вопрос", и,
вообще, "субъект и предикат не обязательно являются словами в
предложении, ни даже чем-либо обозначенным словами в предложении".
Какой бы ни была ценность подобных наблюдений, они, по-видимому,
лежат за пределами любой существующей теории структуры языка или
использования языка,.
В заключение этого в высшей степени предварительного обсужде-
ния я просто отмечу, что синтаксическая и семантическая структура
естественных языков таят в себе много загадок как в области фак-
тов, так и принципов, и любая попытка разграничить эти области, ко-
нечно, не может считаться окончательной.
§2. СТРУКТУРА ЛЕКСИКОНА
§2.1. Избыточность
Лексикон был описан ранее просто как множество лексических за-
писей, каждая из которых состоит из матрицы различительных призна-
ков D и комплексного символа С, причем последний представляет со-
бой множество признаков различного типа (синтаксических и семанти-
ческих признаков, признаков, которые определяют, какие морфологиче-
ские или трансформационные процедуры применять к цепочкам, содер-
жащим рассматриваемые единицы, признаки, изымающие данную еди-
ницу из сферы действия определенных фонологических правил ит.д.)Ч
Только что мы видели, что данное описание слишком упрощено в слу-
чае семантических признаков, и в лексиконе необходимы дальнейшие
структурные закономерности, учитывающие свойства поля. Далее, в Гла-
151
ве 2, §3 мы отмечали, что могут быть приняты различные обшие со-
глашения, которые позволяют значительно упростить такие лексиче-
ские записи,
С целью дальнейшего изучения вопроса об упрощении лексических за-
писей и в целях конкретизации в каждом случае, где в данной работе
были указаны альтернативные возможности, заслуживающие рассмотре-
ния, примем одну из них. В частности, допустим, что правильным мето-
дом для включения лексических единиц является использование общего
правила, которое включает лексическую запись (Ь, С) в позицию ...Q...
в С—показателе (где Q —комплексный символ, выработанный правилами
подстановки), где С не различим с Q в формальном смысле теории
признаков. Таким образом, мы в предварительном порядке принимаем
метод §3 Главы 2, а не метод, предложенный в Главе 2, §4.3. Далее
сделаем эмпирическое допущение о том, что грамматика является более
высоко оцениваемой, если лексические записи содержат мало положи-
тельно идентифицированных признаков строгой субкатегоризаций и мно-
го положительно идентифицированных признаков селекции. Таким обра-
зом, мы в предварительном порядке принимаем альтернативу (iv) стр.1031?
Дальнейшее изложение, конечно, определяется сделанным выбором, од-
нако аналогичные проблемы возникают вне зависимости от того, какая
из предложенных альтернатив будет выбрана.
По сути дела, мы приняли теперь следующие соглашения:
(21) (i) Только положительно идентифицированные признаки строгой
субкатегоризации и только отрицательно идентифицированные
признаки селекции эксплицитно представлены в лексических
записях, остальные вводятся вспомогательным согла'шением(Н)
(ii) Если лексическая запись (13, С) не содержит эксплицитным об-
разом значения признака [а гр — ф] для контекстуального при-
знака [ф —ф] (где а = + в случае признака строгой субкатего-
ризации и а = — в случае признака селекции),тогда приписать
ей идентифицированный признак [—аф_________ф].
Мы указали также (в Главе 2, §3), что соглашение, аналогичное (21ii),
может быть принято также в случае признаков, соответствующих лекси-
ческим категориям.
В соответствии с этими соглашениями мы можем теперь предста-
вить лексическую запись для frighten "пугать" (ср. (58) Главы 2) про-
сто в виде;
(22) (frighten, [+ V, +_NP, -[+N]__[—Одушевленность], ...]
Соглашения вводят: категориальные признаки [—N], [— Прилагатель-
ное]. [-М]; признаки строгой субкатегоризации [-_.], [-___
S'??],...; признаки селекции [+[+N]___[+Одушевленность]], [+L+N]___
[+Человечность]], .... Таким образом, frighten будет идентифицировано
(в силу (22) и соглашений) как Глагол, а не Существительное, Прилагатель-•
152
ное или Модальный Глагол; как единица, которая может быть включена в кон-
текст sincerity-John "искренность---Джона", но не в контекст sincerity-
"искренность----"14 или sincerity-justice "искренность-справедливость" V
Далее мы можем разработать соответствующее соглашенье для уп-
рощения лексической репрезентации единиц с присущими им признака-
ми в случае, когда последние являются не перекрестными, а верархи-
ческими. Назовем последовательность идентии] иди; оваин: х 11;i саков
([ajFj], ..., [anFn]) (а{=+ или -J иерархическое п о с ; е д с в ат ел ь-
ностью по отношению к грамкатике G, если !< i<таинст-
венный идентифицированный признак, непосредственно у пр;; в." як л. и..
[a(-+1Fi+1] для всех i<n в G. Так, нанриме], по отношению к иллюст-
ративной грамматике (57) Главы 2 имеем иерир •нческие пшс-.;г хстстхль-
ности
(23) (i) ([+Одушевленность], [±Человечность)'
(ii) ([+N], [+Нарицательность], [-1 ;с.числ':е.’..сст>>], р. .уют-
ность])
(iii) ([+N], [±Нарицательность])13
Там, где имеют место такие отношения, мы можем м ..о.'.гзовсть
их для упрощения лексических записей с помощью следук.шн дсьо.и,-
19
но естественного соглашения :
(24) Предположим что ([а^], ..., [a Fnl)-максимальная иерархическая
последовательность по отношению к грамматике (>, и что (Г, С) —
лексическая запись в G, где С содержит la Г ]. Тогда С автома-
тически расширяется в С.', содержащий (. вместе со всеми иден-
тифицированными признаками (п[. F.] ,’ьтя всех i, l<i<n.
Пользуясь данным соглашением, мы мо. ущ остыть лексическую за-
пись в (58) Главы 2 для Ьоу "мальчик", -цзыдя ее к следующему виду:
(25) (Ьоу, [+ Нарицательность, + Чслогд • -.ст:; в, •+Гсчисляемость, ...]),
а признаки [+N], ]+ Одушевленность! удут теп». t ь ьредсказу емыми £°.
Назовем признак [а Г] лексичст к и д ет е р м и ни р о ь ан н ы м
в грамматике G, если существует с; .рхическая последовательность
([+К],...< [a Г]) по отношению к ю, где к-лексическая категория
(а-+ или-). Это значит, что если (] , ()-.-сксическая завись и С, со-
держит [aF], тогда (Г, С) обязательно яд. ш пт членом лексическо*.
категории К по отношению к этому ь.-.ч.. .о в>,ю, а юп- нгобхи; имости
(в силу соглашения (24)) перечислять I. ! примере граммати-
ки (57), (58) §3 Главы 2 каждая лсксст ы.,.ап единица содержит лекси-
чески детврмавировмиые признаки. Поэтому ь ст-хсиг.оке (58) нет не-
обходимости указывать лексическую категорию для какой-либо еди-
ницы. Если каждая лексическая запись содержит лексически детерми-
нированные признаки, что кажется правдоподобным, тогда признаки
[+С] и [—С], где С—лексическая категс;: нет больше необходимости
упоминать эксплицитно в словаре.
153
До сих пор мы рассматривали только универсальные соглашения
Относительно приемов обозначения, лежашие в основе лексической реп-
резентации. Однако существует целый ряд избыточностей, характерных
для конкретных языков. Так, например, каждый Глагол в английском
языке, который может встречаться с Прямым Объектом и последую-
щим Обстоятельством Образа Действия, может встречаться также и
только с Прямым Объектом, хотя обратное неверно21. Правила стро-
гой субкатегоризации в грамматическом наброске §3 Главы 2 вводили
для Глаголов в числе других также признаки [____NP] и [__ИР^Образ
Действия]. В соответствии с только что сделанным замечанием мы ви-
дим, что если лексическая единица идентифицирована в лексиконе как
[+___NP^Oopaa Действия], то она должна быть также идентифициро-
вана как [+___NP], хотя обратнее не всегда верно. Например, read
"читать" будет идентифицировано положительно для обоих признаков,
но resemble "походить", cost "стоить", будут идентифицированы поло-
жительно для [___NP] и отрицательно для [___ХР^Образ Действия],
так как ВОЗМОЖНО he read the book (carefully, with great enthusiasm) "он
читал книгу (внимательно, с большим энтузиазмом)”, John resembled his
father "Джон был Похож на своего отца", НО не John resembled his fat-
her (carefully, with great enthusiasm) "Джон был похож на своего отца
(внимательно, с большим энтузиазмом)" и т.п. Здесь также имеется
избыточность в лексиконе и значимое обобщение, еше не выраженное
в грамматике. Очевидно, что требуется следующее правило:
(26) [+___КР^Образ Действия]-»[+____NP],
которое интерпретируется следующим образом: если (D, €) —лексическая
запись с матрицей различительных признаков D и комплексным сим-
волом С, содержащим [+____NP Образ Действия], то С заменяется на С*,
который содержит каждый идентифицированный признак [a F] из С, где
F^[____NP], а также идентифицированный признак [+____NP],
Фактически, правило (26) может быть еще более обобщено. По отно-
шению к Непереходным Глаголам также верво, что если они употребля-
ются с Обстоятельством Образа Действия, то они могут встречаться
и без него. Здесь требуется соглашение, допускающее использование
переменной над цепочками в правиле, обобщающем (26), позволяя нам,
таким образом, использовать часть внутренней структуры обозначений
для лексических признаков. Используя ф как переменную над цепочка-
ми, мы можем представить это правило в виде:
(27) [+___фГ*Образ Действия]*!*_____<£]
Это правило должно интерпретироваться следующим образом: сначала
выбрать любую константную цепочку в качестве ф; далее интерпрети-
ровать результат способом, описанным в связи с правилом (26). Может
оказаться также целесообразным разработать очевидное соглашение,
позволяющее сформулировать (27) в виде контекстно связанного прави-
154
ла, или добавить условие, накладываемое на где это хорошо опреде-
лено в терминах базовых правил.
Предположим, что правило (27) применяется до соглашений (21),(24),
Тогда такие слова, как walk "ходить", hit "бить”, войдут в лексикон
в таком виде:
(28) (i) (woik,[+__Образ Действия, ...])
(И) (Ait. [+_ХР^Образ Действия,...])
С помошью правила (27) с последующим применением соглашения (21)
они автоматически расширяются до:
(29) (i) (walk, [+_Образ Действия, +___, -___ХР^Образ Действия,
-__ХР, ...])
(ii) (Ait, [+_ХР^Образ Действия, +____ХР, -___Образ Дейст-
вия, -________________________________________, ...])
Следовательно, walk может употребляться с Обстоятельством Образа
Действия или без него, но без Прямого Объекта, a hit может упот-
ребляться с Обстоятельством Образа Действия или без него, но толь-
ко с прямым Объектом.
Правила типа (27), (28) очень близки к тек, фонологическим прави-
лам, которые Халле называет "правилами морфемной структуры" (Hal-
le, 1959а, 1959Ь) и которые упоминаются в данной работе (следуя пред-
ложению Халле) как правила фонологической избыточно-
сти. Эти правила предназначены для отражения того факта, что одни
значения некоторых фонологических признаков предсказуемы, если да-
ны другие. Так, в начальной последовательности #СС в английском
языке, если вторая согласная является истинной согласной (т.е. не плав-
ной и не глайдом), то первая согласная должна быть [s]; если вторая '
согласная —плавная, то первая должна быть смычной и т.д. Правила фо-
нологической избыточности, которые отражают эти факты, имеют в
точности тот же вид, что и (26), и интерпретируются тем же способом
с той лишь разницей, что рассматриваемые, призцаки являются фоно-
логическими, а не синтаксическими и, следовательно, обобщение (27)
не имеет аналога. Мы будем называть аналогичные синтаксические
правила (26), (27) правилами синтаксической избыточно-
сти. Правила избыточности, как фонологические, так и синтаксиче-
ские, выражают обшие свойства всех лексических записей и поэтому
делают ненужной идентификацию признаков в лексических записях, ес-
ли эти записи не имеют идиосинкратического характера.
Отметим, что необходимо провести различие между соглаше.
ниями (21), (24) и правилами синтаксической избыточно-
сти (26), (27), хотя и те и другие служат д.ля устранения избыточных
определений лексикона. Первые являются универсальными и поэтому не
требуют специального выражения в грамматике. Они являются частью
процедуры интерпретации грамматик (функция f из (12iv) —(14iv) Гла-
вы 1, S6). Последние, наоборот, специфичны для данного языка и по-
155
этому должны быть отражены в грамматике22. Я хотел подчеркнуть
этот факт, назвав первые "соглашениями”, а вторые "правилами”.
Если дана лексическая запись (D, С), правила фонологической из-
быточности более полно идентифицируют D, а правила синтаксической
избыточности более полно идентифицируют С. В этом отношении обе
системы являются аналогичными. Однако между ними существует важ-
ное различие в отношении той роли, которую они играют. Чтобы это по-
нять, необходимо рассмотреть один из аспектов системы правил фо-
нологической избыточности, который не всегда должным образом под-
черкивался. Тот факт, что существуют правила, позволяющие предска-
зывать определенную идентификацию фонологических признаков в тер-
минах других признаков, уже давно известен, и существует немало
описательных исследований, дающих таблицы или правила того или ино-
го типа, позволяющие установить множество "фонологически допусти-
мых последовательностей", "возможных слов" и т.Д. Достижение Хал-
ле заключается не в том, что он еше раз констатировал факт сущест-
вования таких ограничений, а в том, что он дал принципиальную осно-
ву, позволяющую отдать предпочтение одной системе правил перед дру-
гой в плаке отражения этих ограничений. Он показал, что, по-видимо-
му, такую основу дает очень обшая и независимо мотивируемая оце-
ночная процедура для фонологии (а именно, минимизация числа иденти-
фицированных признаков). Иными словами, применение этого критерия
позволяет выбрать систему правил фонологической избыточности, ко-
торая определяет понятие "фонологической допустимости" способом,
не противоречащим во многих решающих случаях уже известным фак-
там23. Таким образом, он смог предложить объяснение фактам фоно-
логической допустимости вместо простого описания, —другими слова-
ми, дать обшее, независимое от конкретного языка определение поня-
тиям "случайный пропуск" (как, например, в английском /ЬИк/)и
"закономерный пропуск" (как в английском /bnik/), вместо таблицы
илц списка ad hoc. Реальной задачей правил фонологической избы-
точности является принципиальное определение класса фонологически
допустимых (хотя, возможно, и не встречающихся) последовательно-
стей. В той мере, в какой они справляются с этой задачей, они дают
эмпирическое подтверждение той лингвистической теории, которая со-
держит оценочную процедуру, предложенную Халле, равно как и систе-
му ограничений на фонологические правила, которые эта процедура
предполагает. Однако не существует достаточно убедительного анало-
га понятию "фонологической допустимости" в случае правил синтак-
сической избыточности. Следовательно, вопрос о том, имеют ли они
ту же значимость, что и правила фонологической избыточности, явля-
ется открытым.
Из этого замечания следует, что мы ишем аналогию для различия
между случайным и закономерным пропусками на синтаксическом уров-
не. Действительно, с чисто нормальной точки зрения, правила син-
таксическое избыточности делают различие между "возможной, но не
156
встречающейся лексической записью" и "невозможной лексической за-
писью" точно так же, как это делают и правила фонологической избы-
точности. В обоих случаях правила избыточности задают обшие ограни-
чения для всех лексических записей, отличая, таким образом, возмож-
ные лексические записи от невозможных (возможность по отношению
к конкретному языку, т.е. в той мере, в какой правила избыточности
не являются универсальными соглашениями). Но, вообще говоря, не все
возможности будут фактически реализованы в лексиконе. Нужно пока-
зать, является ли это формальное тройственное противопоставление
единиц (встречающиеся, возможные, но не встречающиеся, и невоз-
можные) столь же значимым в случае синтаксиса, как это совершен-
но очевидно в случае фонологии. Таким образом, требуется показать,
что возможные, но не встречающиеся лексические единицы имеют ста-
тус "случайных семантических пропусков" в том смысле, что они со-
ответствуют лексическим единицам, которых конкретно язык не содер-
жит, но которые он может, в принципе, выразить в себе, без наруше-
ния общей семантической системы, в пределах которой он функциони-
рует, Я сейчас не располагаю вполне удовлетворительными примера-
ми24. Однако проблема представляется достаточно ясной и заслужи-
вает изучения. '
Исследование правил синтаксической избыточности является само
по себе достаточно обширной темой, однако вместо того, чтобы про-
должать приводить дополнительные примеры, я хотел бы рассмотреть
вкратце некоторые проблемы, возникающие в связи с попыткой опи-
сать морфологические процессы на той теоретической основе, кото-
рая была очерчена выше.
52.2. (1 роц ессы словоизменения
.Полезно сравнить два подхода к вопросам морфологии словоизме-
нения, а именно традиционный метод парадигм и дескриптивистский
метод морфемного анализа. Так как английский язык беден в отноше-
нии флективности, обратимся за примерами к немецкому дзыку. В тра-
диционной грамматике конкретное употребление Существительного бу-
дет описано в терминах его места в системе парадигм, определяе-
мой известными категориями, а именно категориями рода, числа, па-
дежа и типа склонения. Каждая из этих категорий составляет неза-
висимое "измерение" парадигмы, и каждое слово характеризуется
определенной "ценностью" по каждому из этих независимых измере-
ний25. Так, слово Bruder "братья" в составляющей der Bruder "брать-
ев" будет охарактеризовано как слово Мужского Рода, Множествен-
ного Числа, Родительного Падежа и принадлежащее к определенному
классу склонения вместе с Vater "отец", Mutter "мать" и т.д.
На самом деле, мы можем переформулировать парадигматическое
описание непосредственно в терминах синтаксических признаков. Рас-
167
сматривая каждое из измерений системы парадигм как многозначный
признак со значениями не + и а, к примеру, в виде целых чисел, ус*
ловно ассоциируемых с традиционными обозначениями26, мы можем
представить С—показатель предложения ... der Broder ... как содержа-
щий субконфигурацию (30). Так, данному вхождению Brflder будет соот-
ветствовать матрица признаков, указывающая, что данный форматив от-
носится к категориям [1 Род], [2 Число], [2 Падеж] и [1 ТС] (так же
как и ко многим другим, представленным в (30) просто многоточием).
Отметим, что значения признаков [1 Род] и [1 ТС] внутренне при-
сущи данному формативу (т.е. они являются частью комплексного
символа С лексической записи (Briider, €)) и что [2 Число] и [2 Падеж]
вводятся грамматическими правилами. По-Видимому, идентифицирован-
ный признак [2 Число] вводится с помощью контекстно-свободного пра-
вила базы, применяем< го к Существительным27, а значение признака
[2 Падеж] вводится правилом, которое принадлежит вовсе не базовому
субкомпоненту синтаксиса, а его трансформационной части (ср. приме-
чание 35 Главы 2). Если это так, то из этих признаков только [2 Чис-
ло] будет признаком претерминального символа, вместо которого лек-
сическим правилом подставляется Briider, и все, кроме [2 Падеж], бу-
дут фигурировать в терминальной цепочке, порожденной базовыми пра-
вилами. Заметим также, что значение [1 ТС] может быть введено пра-
вилом избыточности, которое в этом случае принимает во внимание как
фонологические, так и другие лексические признаки. Правило интерпре-
тирующего фонологического компонента применяется к (30), давая фор-
му Briider. Это правило укажет, что в формативе, который одновремен-
но принадлежит к категориям [2 Число] и [1 ТС], гласный продвигает-
ся вперед. (Отдельное правило, носящее вполне общий характер, уста-
новит, что /(V)n/ суффигируется, если к тому же оно принадлежит к
категории [3 Падеж].)
Короче говоря, разработанная выше теория синтаксических при-
знаков может непосредственно включить в себя традиционное парадиг-
матическое толкование. Система парадигм просто описывается как
система признаков, где один признак (или, возможно, их иерархиче-
ская конфигурация) соответствует каждому из измерений, которые оп-
ределяют систему парадигм. Интерпретирующие фонологические пра-
вила, некоторые совсем частные, другие значительной степени общно-
сти, применяются затем к фонолог" ческой матрице лексической за-
158
писи, давая, в конце концов, фонетическую матрицу. Там, где эти при-
знаки не полностью независимы (например, в случае, когда тип скло-
нения зависит от рода) или где они частично определяются другими ас-
пектами форматива, применяются правила избыточности того типа, ко-
торый был описан выше.
Характерный метод разло л\ения( применяемый в современной линг*
вистике, довольно отличен от традиционного метода, только что пере-
формулированного в наших терминах. Вместо традиционных категорий
(наших признаков) в этом подходе подставляются морфемы. Так, Briioer
в (30), по-видимому, будет представлен в виде (31) в совершенно после-
довательной дистрибутивной грамматике ("item-and-arrangement" grammar);
(31) Bruder'"'ТСу^Мужсной Род''~'Множеспеенное Число'^'Родияелъный
Падеж
где каждый из этих элементов рассматривается в качестве отдельной
морфемы, а ТС1 является как бы "показателем класса"28. После этого
даются правила, переводящие (31) в последовательность фонем.
Представления типа (31) неудобны для грамматики, основанной на
правилах подстановки или трансформациях. Для этого существует не-
сколько причин. Во-первых, многие из этих "морфем" не реализуются
фонетически, и поэтому должны рассматриваться в конкретных контек-
стах как нулевые элементы. В каждом таком случае должно быть дано
специальное контекстно-связанное правило, указывающее, что данная
морфема фонетически пуста. Но такая обширная система правил явля-
ется излишней и может быть просто опушена при другом парадигмати-
ческом разложении.
Так, сравним правила, необходимые для парадигматического разло-
жения (30) и для морфемного разложения (31). В случае (31) мы снача-
ла применяем правило, указывающее, что Гласный в контексте:______ТСр..
Множественное Число... продвигается вперед, если рассматриваемая
единица является Существительным. В случае (30) мы имеем соот-
ветствующее правило относительно того, что Гласный продвигается впе-
ред, если рассматриваемая единица имеет признаки [1 ТС] и [2 Число].
Но в случае морфемного разложения у нас имеются дополнительные пра-
вила, указывающие, что в контекстах типа (31) все четыре словоизме-
нительные морфемы фонетически пусты. При признаковом разложении
(30) мы просто не даем никаких правил, выражающих тот ракт, что оп-
ределенные признаки фонетически не реализуются, так же как мы не да-
ем правил, указывающих, что Г+N] или, скажем, ХР Фонетически не ьеа-
лизуются .
Говоря в более общем виде, супплетианык во многих случаях харак-
тер систем словоизменения, наряду с тем фактом, что (как в данном
примере) воздействие категории словоизменения имеет частично или
даже полностью внутренний характер, приводит к неуклюжей и некраси-
вой формулировке правил, когда представления, к которым они приме-
159
няются, будут в виде (31). Однако супплетивизм и внутренняя модифика-
ция не вызывают никаких особых трудностей при парадигматической
формулировке. Аналогичным образом при морфемных представлениях
во многих грамматических правилах приходится обращаться к нереле-
вантным морфемам. Например, в случае (31) правило продвижения Глас-
ного вперед должно соотноситься с морфемой Мужской Род, и это
обычная ситуация в случае правил согласования. Но в парадигматиче-
ском представлении эти элементы, не будучи частью терминальной це.
почки, могут вовсе не упоминаться в правилах, по отношению к кото-
рым они не существенны. Наконец, отметим, что порядок морфем ча-
сто полностью произволен, в то время как такового произвола можно
избежать при парадигматическом подходе, где признаки неупорядочены.
Я не знаю никаких компенсирующих преимуществ, свойственных
современной дескриптивной переформулировке традиционных парадиг-
матических представлений в терминах последовательностей морфем.
Поэтому данный подход кажется мне неудачной теоретической инно-
вацией.
В рамках нашей теории возможны как парадигматическое разло-
жение в терминах признаков, так и последовательное морфемное
разложение, причем преимущество отдается тому разложению, кото-
рое обеспечивает оптимальную и наиболее общую формулировку неко-
торых аспектов синтаксической или фонологической системы. По-види-
мому, в системах словоизменения парадигматическое разложение име-
ет много преимуществ, и ему должно быть отдано предпочтение, хотя
могут быть случаи, в которых следует идти на компромисс30. Трудно
сказать что-либо более определенное, так как попыток точного и прин-
ципиального описания систем словоизменения способами, имеющими
хотя бы некоторое отношение к рассмотренным здесь теоретическим
вопросам,-было слишком мало31.
Если мы предположим теперь, что парадигматическое решение яв-
ляется правильным, из этого следует, что мы должны допустить, что-
бы трансформационный компонент содержал правила, которые изменя-
ют и расширяют матрицу признаков, составляющих лексическую еди-
ницу. К примеру, признак (или признаки) Падежа должны, в общем
случае, идентифицироваться правилами, которые применяются после
действия многих трансформационных правил (см. примечание 35 Гла-
вы 2). Аналогичным образом правила согласования, очевидно, при-
надлежат трансформационному компоненту (ср. в этой связи Postal,
1964а, рр. 43f), и эти правила прибавляют к С—показателям идентифи-
цированные признаки, которые входят в конкретные формативы, уп-
равляя их фонологическими матрицами. В случае (30), например, грам-
матика должна содержать правила согласования, которые приписыва-
ют Артиклю все значения по признакам [Род], [Число], и [Падеж] того
Существительного, которое он определяет. Так, мы должны иметь пра-
вило, которое может быть представлено в виде;
160
(32) Артикль-*
а Род
Р Число
у Падеж
+ N
а РОД
Р Число
у Падеж
где Артикль..Лг является NP.
Это правило интерпретируется как утверждение о том, что в цепочке,
разлагаемой на (X, Артикль, Y, N, Z), где второй плюс третий плюс чет-
вертый элементы составляют NP, второй элемент должен быть приписан
к категориям [а Род], [|8 Число] и [уПадеж] ь том случае, когда четвер-
тый элемент принадлежит к данным категориям, причем а, р и у—пере-
менные, принимающие в качестве значении целые числа. Это правило ут-
верждает, таким образом, что Артикль согласуется со своим Существи-
тельным в Роде, Числе и Падеже. В частности, правило (32) приписыва-
ет формативу определенностъ3'2 в (30) признаки [1 Род], [2 Число],
[2 Падеж]. Этот форматив, охарактеризованный таким образом, будет
переведен правилами фонологии в /de г/.
Правило (32) является трансформационным правилом обычного типа
за исключением того, что оно вводит идентифицированные признаки, а
не только нелексические формативы. Таким образом, признаки играют
промежуточную роль по сравнению с теми ролями, которые играют фор-
мативы и истинные категории в отношении действия трансформацион-
ных правил, что вполне естественно. Не составляет особой трудности
расширить теорию трансформаций таким образом, чтобы допустить фор-
мулировку правил типа (32), которые обеспечивают соответствующую
формализацию для традиционных правил согласования. Рассматривая
признаки в качестве составляющих элементов формативов, эти транс-
формационные правила будут, фактически, подставлять терминальные
символы определенными ограниченными способами.
Формально правила согласования типа (32) совершенно аналогичны
правилам ассимиляции фонологического компонента. Например, в англий-
ском, как и во многих других языках, назальные нейтрализуются перед
смычными, так что слова limp, lint, link, send, ring, будут представле-
ны в лексических записях как /liNp/, /liNt/, /liNk/, /seNd/, /riNg/,
где /N/= L+ назальность], и другие символы также являются сокраще-
ниями для определенных наборов фонологических признаков. Носовой
ассимилируется со следующим согласным по отношению к признакам
бемольности и компактности, так что мы имеем правило:
(33).
[+назальность]-»
а бемольность
Р компактность
+ согласность
а бемольность
Р компактность
которое интерпретируется таким же образом, как правило (32)33. Так,
в (33) утверждается, что признаки [а бемольность] и [0 компактность]
должны быть добавлены к [+назальность], который предшествует со-
®1-1544
161
гласному с признаками, [а бемольность], [/3 компактность], где а, $
принимают значения ]+,-}. Другими словами, здесь утверждается, что
назальный будет /щ/ перед губными, /п/ перед дентальными и /р/
перед велярными (где звонкий велярный потом опускается в определен-
ных позициях, давая /si #/ и т.д. — в (33) не дается полного описания
требуемого контекста).
В случае правила (32) прибавляемые признаки, по-видимому, явля-
ются единственными признаками, ассоциируемыми с нелексической еди-
ницей определенность (однако ср. примечание 32). Другие правила
согласования расширяют уже имеющуюся матрицу признаков—к приме-
ру, правила, приписывающие признаки Существительного определяюще-
му его Прилагательному. Последнее, будучи лексической единицей,
имеет свою независимую матрицу признаков, которая расширяется при-
менением правила согласования. Прилагательное в этом случае вво-
дится в позицию перед Существительным при помощи трансформацион-
ного правила, и признаки Прилагательного включат внутренне прису-
щие ему признаки (которые даются в его лексической записи), а так-
же признаки, относящиеся к комплексному символу, который оно за-
мешает с помощью лексического правила.
Представляется, следовательно, что традиционный подход к описа-
нию систем словоизменения легко формализуется на установленной
нами теоретической основе. Более того, этот подход оказывается, по-
видимому, самым естественным способом описания систем словоиз-
менения.
Перед тем как перейти к гораздо более запутанным проблемам
морфологии словообразования, мне хочется коснуться еще нескольких
Дополнительных проблем, возникающих цри более подробном рассмот-
рении признаков словоизменения. Мы рассматривали лексическую еди-
ницу как множество фонологических, семантических и синтаксических
признаков. После включения ее в С—показатель лексическая единица
может приобрести другие признаки, кроме тех, которые присущи ей в
лексиконе. Так, если мы примем метод лексического включения, опи-
санный в §3 Главы 2, в лексическую запись могут быть добавлены
контекстуальные признаки помимо тех, которые она уже содержит; и
совершенно независимо от этого, признаки типа [а Число], присущи
С—показателю, а не лексической единице, как мы только что отмети-
ли, и они становятся частью форматива только после того, как послед,
ний включается в С—показатель. Далее, признаки, имеющие отноше-
ние к падежному измерению, несомненно, добавляются к формативу
довольно поздними трансформациями (так как падеж часто определя-
ется особенностями поверхностной, а не глубинной структуры —одна-
ко см. примечание 35 Главы 2), а некоторые признаки, внутренне при-
сущие Существительным (типа Рода), приписываются Глаголам и При-
лагательным только трансформациями. Мы предполагали до сих пор,
что эти различные операции просто расширяют набор признаков, со-
ставляющих форматив. Однако при последовательном соблюдении дан-
ного предположения возникают различные трудности.
162
Мы уже упоминали в нескольких местах (Глава 3, примечания 1 и
13 и стр. 134 и Далее), что опушения должны быть восстановимыми,
и предложили формализовать это условие с помощью следующего со-
глашения, относящегося к тому, что мы назвали "трансформациями
стирания": трансформация стирания может использовать терм X свое-
го собственного разложения для стирания терма Y своего собственно-
го разложения только в том случае, если Хи Y идентичны. В случае
лексических единиц "идентичность" может пониматься как строгая
идентичность совокупностей признаков.
В некоторых случаях это решение дает как раз нужные результа-
ты. Рассмотрим, например, случай трансформации определительного
придаточного, обсужденный выше (стр. 134). Как обобщенный С—пока-
затель для цепочки I saw the [#thе man was clever#] boy "я видел
[«человек был умный»] мальчика" не является глубинной структурой,
лежащей в основе какой-либо правильно построенной поверхностной
структуры, и поэтому не может обеспечивать семантической интер-
претации ни для какого предложения (ср. стр. 127—128), так же и обоб-
щенный С—показатель для I saw the [#the boys were clever#] boy "я
видел[#мальчики были умные#] мальчика" не лежит в основе какого-ли-
бо предложения. Это происходит потому, что элемент boys "мальчи-
ки" (содержащий признак [+Множественное Число]) не идентичен эле-
менту Ъоу "мальчик" (содержащему признак [-Множественное Число])
точно так же, как и элемент man "человек" не идентичен элементу
boy. Следовательно, ни водном из этих случаев получение определи-
тельного придаточного невозможно.
Но не всегда все получается так гладко. Рассмотрим правила, не-
обходимые для сравнительных конструкций различных видов, в част-
ности для предложений типа:
(34) John is more clever than Bill
Джон умнее Билла
В этом случне предложение образуется из лежащей в Основе глу-
бинной структуры, данной в виде (35), в соответствии с предыдущи-
ми соглашениями. Признаки, составляющие лексические формативы в
(35), не даются эксплицитно, а указываются в основном при помо-
щи.... Чтобы вывести (34) из (35) способом, описанным ранее, транс-
формационные правила применяются сначала к наиболее глубоко встав-
ленному базовому С—показателю, а именно к С—показателю цепочки
Bill is clever "Билл умный". Затем они вновь применяются ко всей
163
конфигурации (35), которая в этот момент (опуская различные уточне-
ния) имеет терминальную цепочку
(36) John is more than [#Bill is ci ever#] clever
Джон более, чем [#Билл умный#] умный
Трансформация сравнения, которая применяется следующей, может
быть сформулирована как операция стирания, которая использует При-
лагательное матричного предложения для опушения соответствуют его
Прилагательного во вставленном предложении34. Так, она применяется
к цепочке следующего вида;
2
(37) NP—is—
4___________~............... . ~___
Й\Р is — Прилагательное# — Прилагательное
(где -------... есть as-as, more-than и
она меняет местами 4 и 6 (формально
справа от 6, опуская 4). Это дает:
т.д.), опуская 5 и #. Наконец,
рассуждая, она помешает 4
(38) John is more clever than Bill is
Джон умнее, чем Билл (есть)
Последней операцией устраняется повторяющаяся связка, что да-
ет (34).
164
Но вспомним, что опущение Прилагательного в пятой позиции в (37)
трансформацией сравнения возможно лишь в том случае, когда оба При-
лагательных идентичны. Аналогично опущение конечной связки в (38)
требует идентичности обеих связок. В случае (34), выводимом из (35),
это не вызывает затруднений. Но рассмотрим пример (39) или совер-
шенно аналогичный французский пример (40):
(39) these men аге more clever than Mary
Эти люди более умные, чем Мери
(40) ces hommes sont plus intelligents qne Marie
Эти люди более умные, чем Мари
В случае (39) прилагательное опускается просто, однако наши соглаше-
ния об опущении не должны позволить опустить связку, так как она
имеет признак [—Множественное Число] во вставленном предложении и
[+Множественное Число] в матричном предложении. Более того, в слу-
чае (40) опущение Прилагательного из вставленного предложения долж-
но быть блокировано, так как оно отличается от Прилагательного мат-
ричного предложения в роде и числе.
Из этих наблюдений следует, что представление о формативе прос-
то как о наборе признаков, некоторые из которых внутренне присуши
ему, а другие добавляются трансформациями и в результате включе-
ния форматива в С—показатель, может быть неправильным. Б частно-
сти, как оказывается из рассмотрения подобных примеров, признаки,
добавляемые к формативу трансформациями согласования, не являют-
ся частью форматива в том же смысле, в каком ею являются внут-
ренние признаки или те признаки, которые он приобретает, входя в
С—показатель. Так, в случае трансформации определительного прида-
точного множественное число Существительного (которое является
признаком, приписываемым Существительному при его вхождении в
С—показатель) является признаком, который должен учитываться, как
мы только что видели, при определении идентичности этого Сущест-
вительного с другим Существительным. Однако в случае Прилагатель-
ных и связки (а также Глаголов, принимающих участие в аналогич-
ных правилах) словоизменительные признаки, которые добавляются
трансформациями согласования, по-видимому, не учитываются при оп-
ределении того, является ли данная единица строго идентичной дру-
гой единице35.
Это заключение подтверждается некоторыми дополнительными ар-
гументами при помощи следующих примеров:
(41) (i) John is a more clever man than Bill
Джон более умный человек, чем Билл
(ii) The Golden Notebook is as intricate a novel as Tristram Shandy
"Золотая записная книжка" столь же сложный роман, как
"Тристрам Шэнди"
(iii) I know several more successful lawyers than Bill
Я знаю несколько более удачливых адвокатов, чем Билл
11Х-1544 165
Очевидно, что глубинные структуры для этих трех предложений
должны содержать базовые С—показатели, лежащие в основе цепочек
Bill is a man "Билл — человек", "Tristram Shandy" is a novel "Тристрам
Шэнди" —роман", Bill is a lawyer "Билл — адвокат" соответственно.
Так, (41iii) подразумевает, что Билл — адвокат; аналогичным образом
нельзя заменить Bill на Магу в (4Н)36. Предложения (4И) и (41И) не
представляют проблемы. Однако рассмотрим (4liii). Как бы ни были на
самом деле сформулированы трансформационные правила, очевидно,что
мы опускаем successful и lawyer как Предикаты к Bill в лежащей в
основе структуре. Однако опушение a lawyer, в частности, допускает-
ся лишь при условии идентичности, обсужденном ранее, а цепочка, с
которой оно сравнивается, будет не a lawyer, а форма множественно-
го Числа lawyers 3^ ИЗ базовой цепочки I know several [#S#1 lawyers
"Я знаю нескольких [#S #] адвокатов". Следовательно, в этом случае
множественное число не рассматривается как различающее свойство
Существительных для целей операции опушения в противоположность
обсуждавшемуся ранее случаю получения определительного придаточно-
го, где различие в признаке множественного числа было достаточным
для блокировки опушения. Решающее различие здесь, по-видимому, в
том, что рассматриваемая Именная Составляющая находится в Преди-
кативной позиции и поэтому получает свое число не изнутри (как в
примере, приводившемся в связи с получением определительного при-
даточного), а в результате трансформации согласования. Так, не может
быть They are a lawyer "Они адвокат", Bill is several lawyers "Билл
(есть) несколько адвокатов" и т.Д., и такие факты показывают, что
Именные Предикаты должны быть нейтральны по отношению к числу.
Следовательно, несогласованность в числе между Именными Состав-
ляющими, данными разрядкой в I know several lawyers "Я знаю
нескольких адвокатов" и Bill is a lawyer "Билл —адвок ат"
аналогична несогласованности в числе и роде между Прилагательны-
ми, данными разрядкой, в ces hommes sont intelligents "Эти люди
у м н ые" И Marie est intelligente "hjapn умная" (ср. (40)). В обо-
их случаях несогласуюшиеся признаки вводятся трансформациями сог-
ласования.
Из этих примеров напрашиваются два вывода. Во-первых, призна-
ки, вводимые трансформациями в лексические оорыативы, не должны
приниматься во внимание при решении вопроса о допустимости опуше-
ния; другими словами, форматив должен рассматриваться как пара
наборов признаков, один из членов которой состоит из признаков, внут-
ренне присущих лексической записи или позиции лексического включе-
ния, другой член пары содержит признаки, добавляемые трансформа-
циями. Только первый набор учитывается при определении законности
опущения способом, описанным выше. Во-первых, фактором, определяю-
щим законность опущения, является не идентичность, а неразличимость
в терминах теории различительных признаков (ср. Главу 2, §2.3.2).Так,
рассмотрим еше раз случай I know several lawyers "Я знаю несколь-
166
ких адвокатов", Bill is a lawyer "Билл—адвокат". Именной Предикат
последней фразы не единственного числа в базовой структуре; скорее
всего, он не идентифицирован по отношению к числу точно так же,
как назальный не идентифицирован по отношению к месту артикуляции
в лексических представлениях формативов king, find, lamp и т.д.По-
этому он не идентичен соответствующему именному элементу в
I know several lawyers, он просто не различим с ним, и из примера
следует, что этого условия достаточно, чтобы допустить опушение38.
Отметим, что это разложение форматива на пару наборов призна-
ков нет необходимости описывать или упоминать каким-либо способом
в правилах грамматики, так как это, по-видимому, определяется об-
щим соглашением относительно вида грамматики. Другими словами,
мы в предварительном порядке предлагаем это в качестве языковой
универсалии, хотя, надо признаться, на основании довольно скудных
данных (однако см. примечание Главы 2). Если эта гипотеза верна,
тогда предлагаемое нами разложение формативов является обшим ус-
ловием, накладываемым на функционирование трансформаций стирания.
Единственной очевидной альтернативой только что выдвинутой гипо-
тезе является пересмотр предложенных выше обших условий на поря-
док применения трансформационных правил. Осуществимо ли это, я
не знаю, но в любом случае только что обсужденная гипотеза, несом-
ненно, предпочтительнее.
Подводя итоги, мы, по-видимому, должны прийти к заключению,
что не строгая идентичность, а неразличимость важна при опушении
и что только те признаки форматива, которые внутренне присуши ли-
бо его лексической записи, либо позиции в предложении, куда он вклю-
чается, следует учитывать при определении неразличимости. Формаль-
но мы можем сказать, что форматив должен рассматриваться как па-
ра наборов признаков, причем один член состоит из "внутренних"
признаков лексической записи или позиции в предложении, а другой
из "невнутренних" признаков, вводимых трансформациями. Обший
принцип для трансформаций стирания, следовательно, будет выглядеть
так: терм X собственного разложения может быть ис-
пользован для стирания терма Y собственного раз-
ложения только в случае, когда внутренне присущая
часть форматива X не различима с внутренне прису-
шек частью форматива Y. Отметим, что данное решение явля-
ется совершенно естественным. Первоначальная интуиция, мотивирую-
щая данное условие, состояла в том, что опушения должны быть в
определенном смысле восстанавимыми, а невнутренние признаки
форматива—это как раз те признаки, которые детерминируются кон-
текстом, следовательно, они легко восстанавливаются, даже будучи
опушенными. Аналогичным образом, естественно основывать эту опе-
рацию на неразличимости, а не на идентичности, потому что призна-
ки, не идентифицированые в лежаших в основе структурах (типа чис-
ла в предикативной позиции), также не оказывают (никакого незави-
симого влияния на интерпретацию предложения, будучи введенными, в
167
сущности, правилами избыточности, и являются, по сути дела, просто
отражением контекста. Таким образом, они восстанавливаемы в том
смысле, что контекст, который их детерминировал, все еще присутству-
ет в цепочке после опушения рассматриваемой единицы. Поэтому данное
разрядкой условие формализует весьма разумный смысл выражения "вос-
станавимости опушения".
Рассмотрим теперь последнюю серию вопросов, относящихся к транс-
формациям сравнения. Предположим, что мы принимаем метод лексиче-
ского включения, предложенный в §3 Главы 2 и основанный на неразли-
чимости, а не метод, предложенный в §4.3 Главы 2. Тогда в С—показа-
теле (35) каждое вхождение Прилагательного clever будет иметь такие
признаки, как [пост—Одушевленность] (т.е.+[+ Одушевленность]-]), добав-
ленные к нему правилами селекции базового компонента (в этом слу-
чае правилом (57 xv) Главы 2, пересмотренным в виде (13) этой главы).
Но мы, несомненно, должны допустить предложения типа John is heavi-
er than this rock "Джон тяжелее этого камня", и в этом случае heavy
"тяжелый" будет иметь признак [пост—Одушевленность] в матричном
предложении и признак [пост—Неодушевленность] во вставленном предло-
жении С—показателя, соответствующего (35) (этот С—показатель будет
идентичен (35) за исключением того, что каждое вхождение clever в (35)
будет заменено heavy, a Bill с признаками [+Одушевленность],... -на
the rock с признаками [—Одушевленность],..., характеризующими rock).
Следовательно, два вхождения heavy, которые сравниваются, когда мы
пытаемся применить трансформацию сравнения, различаются по сово-
купности признаков: один содержит признак [пост—Одушевленность], а
другой—признак [пост—Неодушевленность]. Теперь дело обстоит так, что
различие в совокупности признаков н& делает эти две единицы различи-
мыми друг с другом в формальном смысле теории признаков (т.е. это
не является тем случаем, когда один из них отмечен как [+F], а дру-
гой— [—F] для некоторого признака [F], К тому же было бы естествен*
но рассматривать эти контекстуальные признаки Прилагательного как
невнутренние в смысле предыдущего абзаца, поэтому опущение допус-
кается.
Сушествует, однако, один класс примеров, показывающих, что в оп-
ределенных случаях различие в совокупности признаков двух формати-
вов в отношении признаков типа [пост—Одушевленность] является доста-
точным для того, чтобы блокировать опущение. Рассмотрим предложе-
ния типа
(42) (i) John is as sad as the book he read yesterday
Джон так же печален, как книга, которую ой прочел вчера
(ii) he exploits his employees more than the opportunity to please
он использует своих подчиненных в большей степени, чем воз-
можность сделать приятное
(iii) is Brazil as independent as the continuum hypothesis?
независима ли Бразилия так же, как гипотеза континуума?
168
Ясно, что эти предложения отклоняются от нормы и должны быть
отмечены как таковые в описательно адекватной грамматике. В каждом
случае, опускаемые единицы отличаются признаками селекции от единиц,
с которыми они сравниваются. Так, sad "печальный" будет обладать
признаком [пост—Одушевленность] в матричном предложении (421) и при-
знаком [пост—Неодушевленность] во вставленном предложении, и, возмож-
но, это следует рассматривать как фактор, блокирующий трансформа-
цию и предотвращающий опущение. Единственной альтернативой в этих
случаях будет предположить, что в каждом из примеров (42) затрагива-
ются омонимичные лексические единицы39. Приводя примеры подобного
рода, мы касаемся, однако, вопросов омонимии и диапазона значений,
которые в настоящее время затянуты таким туманом, что ни о каких
выводах здесь не может быть и речи.
§2.3.Процессы словообразования
Процессы словообразования представляют гораздо более трудную
проблему для любого типа порождающей (т.е. эксплицитной) граммати-
ки, нежели системы словоизменения. Это происходит потому, что они
обычно спорадичны и лишь квазипродуктивны. Мы рассмотрим вкратце
несколько примеров, не придя, однако, ни к какому достаточно удовлет-
ворительному решению относительно возникающих здесь проблем.
Там, где процессы словообразования продуктивны, они не представ-
ляют по сути дела никаких серьезных затруднений. Рассмотрим, к при-
меру, трансформации номинализации того типа, которые образуют пред-
ложения their destruction of the property... "их разрушение собственно-
сти...", their refusal to participate... "их отказ участвовать..." и т.Д.
Ясно, что слова destruction "разрушение", refusal "отказ" и т.д. не
будут включены в лексикон как таковые. В лексикон будут включены
destroy "разрушать", refuse "отказываться" с набором признаков, ко-
торый детерминирует ту фонетическую форму, которую они примут (с
помощью более поздних фонологических правил) при их появлении в но-
минализованных предложениях. На соответствующем этапе вывода к
обобщенному С—показателю, содержащему конфигурацию they destroy
the property "они разрушают собственность", которая управляется S 40,
будет применена трансформация номинализации, образующая, в конеч-
ном счете. С—показатель (43), в котором опущены несущественные де-
тали41, a .... Fm’, Gj, ..., Gn обозначают идентифицированные при-
знаки. Далеко не очевидно, что destruction или refusal следует считать
Существительными В выражениях their destruction of the property ...,
their refusal to come... (хотя refusal и является Существительным в
their refusal surprised me "их отказ удивил меня", которое частично
выводится из цепочки, лежащей в основе they refuse "они отказыва-
ются’1!) Или, напротив, можно считать, что номинализованная Преди-
катная Составляющая в целом занимает позицию Существительного.
В любом случае, фонологические правила определят, что «Oju^destroy
переходит в destruction, «o^^refuse в refusal и Т.Д.43, Чтобы дать
169
(43)
S
необходимый результат, эти правила должны, безусловно, учитывать
внутренне присущие признаки, связанные с единицами в лексических
записях, а именно те признаки, которые определяют, какую форму ком
принимают эти единицы. В случаях, подобных приведенным, предлагае-
мая теоретическая основа является вполне адекватной для формулиров-
ки как синтаксических порождающих правил, так и правил семантиче-
ской и фонологической интерпретации.
Отметим, кстати, что в свете этих замечаний мы должны пересмоТ
реть описание примера (1) Главы 2 (« sincerity may frighten John*), кото-
рый служил основой всего изложения в той главе. В действительности,
sincerity, без сомнения, не будет включено в лексикон, а будет включе-
но sincere. Sincerity образуется трансформацией и является "дефект-
ным Предикатом" точно так же, как refusal является дефектным Пре-
ДИКатом В their refusal surprised me "их отказ удивил меня” ИЛИ the
refusal surprised me "отказ удивил меня". Иными словами, существует
трансформационное правило, которое действует на конструкции "NP—
is—Прилагательное" типа John is sincere (of manner) "Джон искренен
(в манерах)" и дает такие номинализации, как John’s sincerity (of man-
ner) "искренность Джона (в манерах)", где sincerity (of manner), как
refusal (to come) 1отказ (прийти)" может рассматриваться как Сущест-
вительное. Составляющая sincerity оказывается полной NP способом,
который мы не будем описывать здесь подробно, когда лежащее в ос-
нове предложение NP—is-sincere имеет Неопределенный Субъект, а
матричное предложение, в которое оно вставлено, имеет Неопределен-
ный Артикль. Если отвлечься от подробностей, все же очевидно, что
в противоположность тому, что мы предпол-~".ли ранее, sincerity не
* Неточность оригинала: пример (1) Главы 2= s i n с е ri t у may frighten
the hoy (прим. пер.).
170
вводится в (1) Главы 2 лексическим правилом, так что в действительно-
сти даже это весьма простое предложение является результатом транс-
формационного' развития из сложного базиса.
Но рассмотрим теперь случай квазипродуктивных процессов типа тех,
которые участвуют в образовании слов типа horror "ужас", horrid "ужас-
ный", horrify "ужасать"; terror "ужас", (*terrid) , terrify "ужасать"; can-
dor "искренность", candid "HCKpeHHHft",(*candify); telegram "телеграмма",
phonograph "фонограф", gramophone "граммофон" и т.д., или, скажем,
слова типа frighten "испугать" в примере (1) Главы 2. В этих случаях не
сушествует правил какой-либо степени обшности, которые бы порожда-
ли производные единицы, в отличие от случаев sincerity, destruction и
т.д., где эти правила имеются. Поэтому может показаться, что такие
единицы должны быть включены в лексикон непосредственно. Однако это
весьма неудачное решение, так как очевидно, что с точки зрения как
семантической, так и фонологической интерпретации важно представить
в этих словах внутреннюю структуру. Их значение, несомненно, в неко-
торой степени предсказуемо (или, по крайней мере,ограничено) внутрен-
не присущими семантическими свойствами тех морфем, которые они со-
держат, и легко показать, что для успешного применения фонологиче-
ских правил при образовании фонетических представлений этих слов не-
обходимо приписать этим единицам внутреннюю структуру (ср. обсужде-
ние трансформационного цикла в английском языке в работах Halle and
Chomsky, 1960; Chomsky, 1962b; Chomsky and Miller, 1983; И более точ-
ные формулировки в работе Halle and Chomsky, forthcoming).
Эта дилемма является типичной для обширного класса примеров с
различными степенями продуктивности, и далеко не ясно, как ее сле-
дует разрешать, или даже можно ли вообще достичь какого-либо реше-
ния ее не методами ad hoc43. Возможно, следует рассматривать имею-
щиеся пропуски как случайные, по крайней мере в некоторых таких слу-
чаях, и включать в грамматику сверхобобщенные правила,' допускаю,
щие как невстречаюшиеся, так и реальные случаи. Или, наоборот, мо-
жет оказаться необходимым расширить теорию лексикона таким обра-
зом, чтобы допустить некоторое "внутреннее вычисление" вместо про-
стого применения общего лексического правила уже описанным спосо-
бом. Так, telegraph, horrify, frighten должны быть включены в лекси-
кон в виде:
(44) (i) (»е1е'^Корень1,.[Е1, ...1)
(ii) (Корень^ ify.iG,, .. .1)
(iii) (Корень^ ел [Hj, ...])
Причем эти единицы вводятся в цепочки с помощью общего лексическо-
го правила. Далее лексикон будет иметь также записи
(45) (i) (graph, [+ Корень^,...])
(ii) (.horr,[+Корень2, ...])
(Hi) (fright, £+М,+Корень3,...]),
171
которые теперь включаются в цепочки, образованные предшествующим
включением в претерминальные цепочки единиц, выбранных из (44). Мо-
жет оказаться несколько слоев такого расширения базовых дериваций
в лексиконе в случае морфологически сложных образований.
Однако правило, которое замешает категории типа Корень< едини,
цами из списка (45), должно формулироваться с известной осторожностью.
Существуют контекстуальные ограничения на эти замещения, которые
должны быть установлены, так как эти процессы лишь периферийным
образом продуктивны. Так, Корень] может быть заменен на graph, scope,
phone в контексте tele — но не на scope или phone в контексте pho-
no—. То же самое верно и в других случаях. Говоря более серьезно,
эти расширения базовых дериваций в пределах лексикона должны, в об.
шем, зависеть также от совокупности признаков анализируемой едини-
цы. Так, вместо KopHHj может быть подставлено fright в контексте
---еп только в том случае, когда признаки Н,, Н2, ... из (44iii) ука-
зывают на чистую переходность, Одушевленность Объекта и т.д. Дру-
гими словами, необходимо предусмотреть тот факт, что frighten "испу-
гать” не является Глаголом того же типа, что и redden "краснеть"
или soften "смягчаться", а это может быть сделано лишь, если учесть
совокупность признаков только частично идентифицированных лексиче.
ских записей (44), равно как и совокупность признаков единиц (45), ко-
торые подставляются вместо категорий, появляющихся в записях (44).
Как именно эти правила формулируются, мне далеко не ясно. Может
быть, удастся полностью задать ограничения при помощи значений при-
знаков в (44), (45), полагаясь на повторное применение лексического
правила для включения единиц соответствующим образом. Или, напро-
тив, может оказаться более предпочтительным допустить, чтобы лексикон со-
держал контекстно-связанные правила подстановки, которые будут осу.
шествлять эти расширения базовых дериваций. Первая альтернатива,
«конечно, предпочтительнее, так как она не изменяет структуру лекси-
кона. Лексикон при этой альтернативе будет просто списком записей,
и лексическое правило (которое теперь может применяться повторно)
будет единственным правилом, касающимся лексических записей. Од-
нако я не знаю, окажется ли этот подход возможным при более де-
тальной разработке.
В только что обсужденных примерах, какой бы метод расширения
базовых дериваций ни был выбран, мы получим комплексный символ,
управляющий последовательностью символов. По-видимому, нельзя най-
ти эмпирической мотивировки для того, чтобы разрешить комплекс-
ным символам появляться выше уровня лексических категорий с тем
значительным повышением содержательности лингвистической теории
и соответствующим снижением ее интересности и важности, которые
влечет за собой такое развитие. Сведение комплексных символов к
лексическим категориям означает, что никакой комплексный символ не'
будет управлять ветвящейся конфигурацией в пределах категори-
172
ального компонента. Теперь, однако, мы имеем некоторые аргументы
в пользу того, что внутри слова должно быть допущено ветвление в
конфигурации, управляемой комплексным символом44.
В свете подобных примеров мы можем ослабить требование (стр.106—
107) о том, что ветвление недопустимо в сфере управления комплексного
символа. Это ограничений, по-видимому, действует лишь над уровнем
слова. При такой модификации мы всеете сохраняем 14заложенное
сведение комплексных символов к лексическим категориям.
Для некоторых из этих примеров напрашиваются другие возможно-
сти. В случае слов типа frighten можно попытаться найти синтаксиче-
ское обоснование для трансформационного анализа, исходя из лежащей
в основе каузативной конструкции, так что it frightens John "это пу-
гает Джона" будет выведено из структуры, лежащей в основе предло-
жения it makes John afraid "это заставляет Джона бояться", а это, в
свою очередь, будет выводиться из абстрактной структуры it makes S
"это заставляет S", где S управляет выражением John is afraid "Джон
боится". Тогда Прилагательные в лексиконе придется разделить на
два класса в зависимости от того, подвергаются они или нет этой
трансформации. Так, afraid "испуганный", red "красный", soft "мяг-
кий" будут в одной категории, в то время как happy "счастливый",
green "зеленый", tender "нежный" —в другой*. Вероятно, мы могли
бы распространить подобный анализ и на такие слова, как wizen "умуд-
рять", chasten "очишать (в переносном смысле)" с лежащим в основе
Прилагательным, которое лексически обозначается как подвергающе-
еся этому трансформационному процессу (в случае chasten лежащая
в основе форма должна быть лексически отграничена от омонимично-
го Прилагательного, которое принадлежит к классу Прилагательных,
не подвергающихся рассматриваемой трансформации). Этот анализ мо-
жет быть распространен на многие другие формы — например, на та-
кие Глаголы, как enrage "злить", clarify "прояснять". Его можно
распространить даже на объяснения таких слов, как drop "падать, ро-
нять", grow "расти, выращивать", упоминавшиеся в примечании 15
Главы 2, где было отмечено, что Непереходные случаи употребления
не могут быть выведены из лежащих в основе Переходных. Обшая
"каузативная" трансе ормация может допустить вывод he dropped the
ball "он уронил мяч", he grows corn "он выращивает пшеницу" и т.Д.
из лежашеи в основе структуры типа he caused S "он сделал так,
что Ь", где S— структура, лежашая в основе выражений the hall drops
"мяч падает", com grows "пшеница растет" и т.д; В защиту обшей
"каузативной" операции, призванной вместить эти и Другие случаи,
может быть приведено немалое число синтаксических аргументов. Рет
* Поскольку от прилагательных первой группы в английским языке
образуются глаголы со значением "делать ... (таким, каково значе-
ние прилагательного)",а от второй группы-нет (прим. пер.).
сомнения в том, что единицы должны определяться лексически в тер-
минах тех операций, которые к ним применяются; это становится осо-
бенно ясным при рассмотрении фонологических правил, но не менее
верно и по отношению к синтаксическим процессам. Значительная часть
лексической структуры является, по сушеству, просто классификаци-
ей, индуцированной системой фонологических и синтаксических правил.
Постал предлагает, далее, классифицировать лексические единицы по
отношению к каждому правилу R на те, которые должны, которые мо-
гут и которые не могут подвергаться действию R, и он исследовал
некоторые следствия из этого допущения. Я упоминаю об этих воз-
можностях лишь затем, чтобы показать, что остается много относи-
тельно неизученных путей исследования проблем, с которыми прихо-
дится сталкиваться при серьезном подходе к структуре лексикона.
Проблемы, аналогичные проблемам морфологии словообразования,
встречаются также и за пределами уровня слова. Возьмем, к приме-
ру, выражения типа take for granted "считать само собой разумею-
щимся", которыми английский язык изобилует. С семантической и
дистрибутивной точек зрения это выражение представляется одной лек-
сической единицей, и поэтому она должна быть включена в лексикон
как таковая со своим собственным набором синтаксических и семан-
тических признаков. С другой стороны, ее поведение по отношению к
трансформациям и морфологическим процессам с очевидностью пока-
зывает, что это — некоторый тип конструкций Глагола с Дополнением.
Значит, снова мы встречаемся с лексической единицей с содержатель-
ной внутренней структурой. В составляющей типа take offense at "оби-
деться на"* проблема еше более остра. Снова как дистрибутивные,
так и семантические соображения свидетельствуют в пользу того,что
это — лексическая единица, но к данной составляющей применимы не-
которые трансформации, как если бы offense было нормальной Имен-
ной Составляющей (ср. I didn’t think that any offense wonld be taken
at that remark "я не думал, что в этом замечании можно усмотреть
что-либо обидное"**). Конструкции Глагол^Частица также выдвига-
ют целый ряд аналогичных проблем. В некоторой степени Частица яв-
ляется относительно свободным "Обстоятельственным" элементом,
как в I brought the book (in, out, up, down) "Я принес (ввел, опубли-
ковал, упомянул, принизил) книгу"***. Часто, однако, конструкция Гла-
гол Частица является как дистрибутивно, так и семантически от-
* Сходный русский пример; "затаить зло на" (прим. пер.).
** Перевод не передает свойств оригинала. Сходный русский пример:
"Я не думал, что такое зло можно было затаить на меня из-за этого
замечания" (прим. пер.).
*** Перевод не передает свойств оригинала: один и тот же английский
глагол "bring" переводится на русский язык пятью разными глаголами
в зависимости от того, с какой частицей (или без таковой) он употреб-
лен. Сходный русский пример (с префиксами в роли английских частиц):
"я (по-, за-, вы-, в-, над-) ставил его" (прим. пер.).
174
дельной лексической единицей (типа look up "посмотреть что-либо (на-
пример, в словаре)", bring off "спасать", look over "просмотреть").
Во всех случаях, однако, синтаксическая структура одна и та же по от-
ношению к возможности применения известных трансформационных пра-
вил. Я не могу Дать в настоящее время вполне удовлетворительного
решения этого общего вопроса4^.
Конструкции Глагол Частица look up (the record) "посмотреть (справ-
ку)”, bring in (the book) "ввести (книгу)" и т.д., конечно, не должны
смешиваться с совсем другими конструкциями, рассмотренными в Гла-
ве 2, §2.3.4. Там мы отметили, что некоторые Глаголы вступают в тес-
ную связь с определенными Обстоятельствами (например, decide on the
boat в смысле choose the boat "выбрать корабль") и что эти конст-
рукции Глагол<чОбстоятельство весьма отличны от других (типа decide
(while) on the hoat "решать (будучи) на корабле"), где Глагол и Обстоя-
тельство связаны значительно меньше. В этих тесно связанных конст-
рукциях выбор Частицы часто в узких пределах или даже единственным
способом детерминирован выбором Глагола (например argue with X
about Y "спорить с X об Y"). Поэтому в лексической записи для слов
типа decide, argue должно быть указано, что они присоединяют опреде-
ленные частицы и не присоединяют других, как это фактически обыч-
но и делается в словарях. Эта информация может задаваться различ-
ными способами. Одной из возможностей является порождать Обстоя-
тельство свободно и приписать контекстуальный признак Глаголу (на-
пример, Глаголу decide контекстуальный признак [—on'"'NP], Глаго-
лу argue признак [—with^NP^about^NP]). Какой бы из методов лек-
сического включения, описанных в Главе 21 §4.3, ни использовался,
рассматриваемые Глаголы будут теперь включаться лишь в допусти-
мые позиции и результирующий С—показатель будет теперь иметь
структуру, необходимую для применения последующих правил. Другой
возможностью является порождать Обстоятельство свободно, но да-
вать лексическую запись в виде последовательности формативов во
многом аналогично случаю telescope, take for granted и т.д. Так, мы
будем иметь записи decide # on, argue («about) («with) и т.д. Тогда
с этими лексическими записями будет связываться трансформация сти-
рания, которая будет использовать свободно порожденные Частицы
Предложных Составляющих для опущения Частиц лексических запи-
сей. При этой альтернативе мы полагаемся на фильтрующее действие
трансформаций, чтобы обеспечить правильное включение в правильно
построенные глубинные структуры, и снова выводим правильно по-
строенные С—показатели после того, как имело место успешное
лексическое включение, И еще третьей возможностью будет включать
лексические единицы в лексикон только что указанным способом и вы-
водить Обстоятельства с фиктивным элементом в Предложной пози-
ции, в дальнейшем распределяя Частицы лексической записи при по-
мощи трансформаций субституции. В результате будут получены те
же самые С-гПоказатели. Существуют и другие возможности.
175
Такие альтернативы наличествуют, кстати, и в случае конструкций
Глагол^4Частица. В этом случае, однако, С—показатель, который яв-
ляется результатом лексического включения и связанных с этим опера-
ций, должен отличаться от конструкций Глагол Обстоятельство, так
как более поздние правила применяются в этих двух случаях весьма
различными способами.
Я не вижу пока особых оснований для того, чтобы выбрать ту или
иную альтернативу; пока не будут открыты более четкие критерии, эти
альтернативы могут лишь рассматриваться как, в сущности, варианты
обозначений.
Очевидно, что это обсуждение нив коем случае не исчерпывает
сложности и разнообразия проблем, которые до сих пор не поддаются
систематическому и информативному грамматическому описанию. Впол-
не возможно, что мы подходим здесь к границе тех периферийных слу-
чаев (которые естественно ожидать в столь сложной системе, как ес-
тественный язык), где существенная систематизация уже невозможна.
Все же слишком рано делать этот вывод с какой-либо долей уверенно-
сти, и даже если эта точка зрения по ходу дела подтвердится, мы все
же должны столкнуться с проблемой открытия всех тех субрегулярно-
сте., .которые существуют в этой области. Во всяком случае, вопросы,
которые были нами затронуты, еще не освещались сколько-нибудь серь-
езно путем подхода к ним в рамках какой-либо эксплицитной грамма-
тической теории. На сегодняшний день едва ли можно продвинуться
дальше таксономического упорядочения данных. Вопрос о том, являют-
ся ли эти ограничения внутренне присущими, или более глубокий ана-
лиз позволит распутать многие из этих трудностей, остается открытым.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1
1. [стр. 10] Принимать традиционный ментализм в таком виде не
значит принимать дихотомию Блумфилда: "ментализм" versus "меха-
ницизм". Менталистская лингвистика — это просто теоретическая линг-
вистика, которая использует употребление в качестве данных (наря-
ду с другими данными, например, данными, которые предоставляет инт-
роспекция) для определения компетенции, причем последняя рассматри-
вается как основной объект лингвистического исследования. Менталист
в этом традиционном смысле не обязан делать никаких допущений от-
носительно возможной физиологической основы умственной деятельнос-
ти, которую он изучает. В частности, он не должен отрицать, что та-
кая основа существует. Можно предположить, что именно менталистс-
кие исследования будут, в конечном счете, иметь наибольшую ценность
для исследования нейрофизиологических механизмов, так как только они
заняты определением на абстрактном уровне свойств, которые такие
механизмы должны проявлять, и функций, которые они должны выполнять.
В действительности, столкновение ментализма и антиментализма
в лингвистике, по-видимому, касается только целей и интересов, а
не вопросов истинности или ложности, осмысленности или бессмыслен-
ности. По крайней мере три спорных вопроса включаются в этот до-
вольно бесплодный спор: (а) дуализм — представлены ли правила, кото-
рые лежат в основе употребления, в некоторой нематериальной среде;
(Ъ) бихейвиоризм — исчерпывается ли интерес лингвиста данными упот-
ребления, или он также интересуется другими фактами, в частности
теми, которые относятся к более глубинным системам, лежащим в ос-
нове поведения; (с) интроспекционизм — следует ли использовать инт-
роспективные данные при попытке уточнить свойства этих лежащих в
основе систем. Непринципиальные возражения Блумфильда направлены
именно против дуалистической позиции. Бихейвиористская позиция не
может быть предметом спора. Она является просто выражением отсут-
ствия интереса к теории и объяснению, '4то ясно, например, из крити-
ки Тводделла (Twaddell, 1935) менталистской фонологии Сепира, кото-
рая использовала ответы и комментарии информанта как данные, имею-
щие отношение к физиологической реальности некоторой абстрактной
системы фонологических элементов. Для Тводделла эта процедура не
имеет смысла, так как его интересует только поведение само по себе,
12-1544
177
"которое уже доступно наблюдению исследователя языка, хотя и в ме-
нее концентрированной форме". Характерно, что это отсутствие инте-
реса к лингвистической теории выражается в предложении свести тер-
мин "теория" к "инвентарю данных" (как в статье Тводделла или, ес-
ли взять более свежий пример, в работе Dixon, 1963, хотя в послед-
ней обсуждение "теорий" носит достаточно неопределенный характер,
так что оно может допускать другие интерпретации того, что он мог
иметь в виду). Вероятно, эта потеря интереса к теории в ее обычном
смысле была вызвана определенными идеями (например, строгим опе-
рационализмом или сильным верификационизмом), которые недолго име-
ли хождение в позитивистской философии науки и затем были отверг-
нуты в начале тридцатых годов. Во всяком случае, вопрос (Ь) не пред-
ставляет собой никакой важной спорной проблемы. Вопрос (с) возника-
ет только в том случае, если отвергнуть бихейвиористские ограниче-
ния в (Ь). Утверждать, заботясь о методологической чистоте, что инт-
роспективные суждения информанта (которым часто является сам линг-
вист) следует игнорировать, значит в настоящее время обрекать иссле-
дование языка на абсолютную бесплодность. Трудно предположить, ка-
кие основания могут быть приведены в защиту этого тезиса.' Мы вер-
немся к этой теме позднее. См. также по этому поводу работу Katz
(1964 с).
2. [стр. 10 ] Это было отвергнуто недавно несколькими европей-
скими лингвистами (например, Dixon, 1963; Uhlenbeck, 1963, 1964). Од.
нако они не приводят оснований для своего скептицизма по отношению
к традиционной грамматике. Мне представляется, что все имеющиеся
на сегодняшний день данные показывают, что в целом традиционные
взгляды сами по себе верны в своей основе и что предложенные эти-
ми авторами новшества совершенно необоснованы. Например, рассмот-
рим предлагаемое Уленбеком разложение на составляющие для предло-
жения the man saw the boy "человек увидел мальчика" в виде [the
man saw] [the boy] "[человек увидел] [мальчика]", из чего, по-видимо-
му, следует, что в предложениях [the man put] [it into the box] "[чело-
век положил] [это В коробку]", [the man aimed] [it at John] "[человек
Наделил] [это на Джона]? [the man persuaded] [Bill that it was unlike-
ly] "[человек убедил] [Билла, что это маловероятно]" и т. п. составляю-
щие таковы, как это обозначено. Имеется много соображений, сущест-
венных для определения структуры составляющих (ср. примечание 7);
насколько мне известно, они все без исключения подтверждают тради-
ционное разложение, а не предложенное выше, для которого единствен-
ным выдвигаемым аргументом является то, что это результат "чисто-
го лингвистического анализа". Ср. Uhlenbeck (1964) и обсуждение дан-
ного вопроса в этой работе. Что касается возражений Диксона против
традиционных грамматик, то так как он не предлагает никакой альтер-
нативы и никакого доказательства (кроме правильного, но несущест-
«8
венного наблюдения, что они были "давно осуждены профессиональны-
ми лингвистами"), то в данном случае более нечего обсуждать.
3. [стр. 14] Кроме того, мне представляется, что восприятие ре-
чи также лучше всего исследовать с этих позиций. См., например,
Halle ап d Stevens (1962).
4. [стр. 15 ] Критерии, которые, видимо, определяют полезное по-
нятие такого типа, были описаны в различных местах: например, в ра-
боте Miller and Isard (1963).
5. [стр. 15] Эти характеристики являются одинаково неясными, а
используемые понятия в равной степени туманны. Понятия "может быть
произнесено", или "вероятно", иногда считаются более "объективными"
и априорно лучше определенными, чем другие, на том допущении, что
имеется некоторое ясное понятие "вероятность предложения" или "ве-
роятность типа предложения". В действительности же, последние поня-
тия объективны и априорно ясны только в том случае, если вероят-
ность основывается на оценке относительной частоты и если тип пред-
ложения означает нечто вроде "последовательности классов слов или
морфем". (Кроме того, чтобы это понятие вообще имело значение, эти
классы должны быть чрезвычайно мелкими и состоять из взаимно за-
менимых элементов, иначе недопустимые и неграмматичные предложе-
ния будут так же "возможны" и допустимы, как грамматичные.) 'Од-
нако в этом случае, хотя "вероятность (типа) предложения" будет яс-
на и хорошо определена, это будет абсолютно бесполезное понятие,
так как почти все в высокой степени допустимые (в интуитивном смыс-
ле) предложения будут иметь вероятность, эмпирически не отличимую
от нуля, и будут принадлежать к типам предложений, имеющим вероят-
ности, эмпирически не отличимые от нуля. Таким образом, допусти-
мые или грамматичные предложения (или типы предложений) не более
вероятны при любом объективном значении этого слова, чем осталь-
ные. Это остается верным, если мы рассмотрим не "возможность", а
"возможность относительно данной ситуации", пока "ситуации" опреде-
ляются в терминах наблюдаемых физических свойств и не являются
менталистскими конструктами. Достопримечательно, что лингвисты,
которые говорят о трезвом объективном изучении использования пред-
ложений в реальных ситуациях, когда они действительно приводят при-
меры, неизменно описывают "ситуации" н совершенно менталистСких
терминах. Ср., например, Dixon (1963, р. 101), где в единственном ил-
люстративном примере в книге предложение описывается как приобре-
тающее свое значение из ситуации "британская культура". Описывать
британскую культуру как "ситуацию" —это, прежде всего, допускать ка-
тегориальную ошибку; кроме того, считать британскую культуру мо-
делью, извлеченной из наблюдаемого поведения и поэтому объективно
179
описываемой в чисто физических терминах, означает выдавать полное
непонимание того, что можно ожидать от антропологического ис-
следования.
Дальнейшее обсуждение этого вопроса см. в работе Katz and
Fodor (1964).
6. [Стр. 18] То, что это может быть верно, подтверждается не-
сколькими (до настоящего времени совершенно не проверенными) на-
блюдениями. Например, в работе Chomsky and Hiller (1963, р. 286) при-
водится Следующий пример: anyone who feels that if so many more stu-
dents whom we haven’t actually admitted are sitting in on the course than
ones we have that the room had to be changed, then probably auditors
will have to be excluded, is likely to agree that the curriculum needs re-
vision "каждый, кто понимает, что если настолько больше студентов,
которых мы фактически не допускаем, будет сидеть на лекции, чем
тех, которых мы допускаем, что нужно сменить аудиторию, то, веро-
ятно, слушателей придется исключить, скорее всего согласится, что
необходимо изменить расписание"*. Это предложение содержит 6 зави-
симостей с гнездованием (помимо других зависимостэй, выходящих за
пределы гнездования) без самовставления. Хотя это предложение вряд
ли образец удачного стиля, оно представляется вполне понятным и на-
ходится не слишком низко на шкале допустимости. По сравнению с
этим, самовставление степени два или три, по-видимому, нарушает до-
пустимость значительно более явно. Этот вопрос должен быть подверг-
нут дальнейшему изучению, так как положительное суждение относи-
тельно (4 ii) будет, как отмечалось, аргументом в пользу определенно-
го представления об организации памяти, которое не вполне очевидно.
7. [стр. 18 ] Иногда утверждается, что традиционные сочиненные
структуры непременно праворекурсивны (Yngve, 1960) или леворекурсив-
ны (Harman, 1963, р. <613, rule (3i)). Эти заключения представляются
мне в равной степени неприемлемыми. Так, допустить (вместе с Хар-
маном), ЧТО выражение a tall, yonng, handsome, intelligent man "ВЫСО-
КИЙ молодой красивый интеллигентный человек" имеет структуру
[[[[tall young] handsome] intelligent] man] кажется мне не более обоснован-
ным, чем допустить, что оно имеет структуру [tall [young [handsome
[intelligent man]]]). В действительности здесь не существует грамма-
тической мотивировки для какой-либо внутренней структуры, и, как я
только что отметил, предположение, что здесь нет структуры, также
подтверждается на основании соображений о допустимости при чрезвычайно сла-
бых и правдоподобных предложениях относительно организации памяти. Отме-
тим, что имеются случаи, когда может быть обоснована дальнейшая структура
(например, [intelligent [young man]] "[интеллигентный [молодой человек]", или
может быть, [YOUNG [intelligent man]] "[МОЛОДОЙ [интеллигентный человек]" с
*Ср. перевод этого же примера в кн.: "Кибернетический сборник”, вып.:
1965, стр. 248 (прим. пер.).
180
контрастным ударением на young * молодой"), но остается спорным
вопрос, всегда ли это необходимо.
То же самое остается верным, если мы рассмотрим совершенно
другой тип конструкции Прилагательное-Существительное, который мы
обнаруживаем в таких выражениях, как all the young, old, and middle-
aged voters "все молодые, старые и среднего возраста избиратели"
(интересное обсуждение различных видов определительных отношений
подобного рода см. в работе Oman, 1964).'Здесь также ни структура
[[young, old] and middle-aged], "[[молодые, старые] и среднего возрас-
та]", ни [young [old and middle-aged]] "[молодые [старые и среднего
возраста]]" не имеет никакого обоснования.
Аналогичным образом невозможно, конечно, допустить вместе с
Ингве, что в выражении John, Mary, and their two children "Джон, Ме-
ри и двое их детей" имеется структура [John] [[Mary] [and their two
children]], Так ЧТО John "Джон" сочинено С Mary and their two children
"Мери и двое их детей", где последнее разлагается на сочиненные еди-
ницы Магу "Мери" и their two children "двое их детей". Это явно про-
тиворечит смыслу. Отметим снова, что сочинение может иметь та-
кую структуру (например, John, as well as Mary and her child "Джон,
равно как Мери и ее ребенок"), но, конечно, неверно утверждение, что
оно должно иметь такую структуру.
В таких случаях все известные синтаксические, семантические,
фонетические соображения и соображения, связанные с восприятием,
сходятся в подтверждении традиционной точки зрения, что эти конст-
рукции являются типично сочиненными (с многочленным ветвлением).
Отметим также, что это самое слабое допущение. Время доказательст-
ва продолжает лежать на том, кто утверждает наличие дополнительной
структуры помимо этого. Существуют различные способы обосновать
приписывание структуры составляющих. Например, в такой составляю-
щей, как all (none) of the bine, green, red, and (or) yellow pennants "все
(ни один из) голубые, зеленые, красные и (или) желтые вымпелы", ес-
ли кто-нибудь захочет утверждать, что Ыпе, green, red "голубые, зе-
леные, красные" есть составляющая (то есть что это структура с ле-
восторонним ветвлением) или что green, red, and (or) yellow "зеленые,
красные и (или желтые)" есть составляющая (то есть, что это струк-
тура с правосторонним ветвлением), то он должен показать, что эти
разложения нужны для некоторого грамматического правила, что посту,
лированные промежуточные составляющие должны получать семантичес-
кую интерпретацию, что они определяют фонетический контур, что для
такого разложения имеются основания, связанные с восприятием, или
что-нибудь в этом роде. Все эти утверждения явно ложны в данном
случае, как и во всех прочих упомянутых здесь случаях. 'Так нельзя
приписать никакой семантической интерпретации цепочке old and mid-
dle-aged В young, old, and middle-aged voters ИЛИ цепочке green, red, >
or yellow в none of the blue, green , red, or yellow pennants ИЛИ цепоч-
Ke Mary and, their two children В John, Mary, and their two children; фо»
нетические правила эксплицитно препятствуют такому разложению на
составляющие; не существует грамматических правил, которые требо-
вали бы таких разложений; нет также аргументов, связанных с восприя-
тием, или каких-либо других агрументов в их поддержку. Представля-
ется затруднительным, следовательно, обнаружить какие-либо основа-
ния для того, чтобы возражать против традиционного разложения и от-
стаивать дополнительную промежуточную категоризацию в таких случаях.
8. '[стр. 19 ] Ингве (Yngve, 1960 и некоторые другие статьи) пред-
ложил другую теорию для объяснения некоторых наблюдений типа пред-
ставленных в (4). Кроме очевидного условия конечности памяти, его
теория также допускает, что порядок порождения идентичен порядку
производства, что говорящий и слушающий производят предложения
"от вершины к основанию” (они сперва принимают решения относитель-
но главных структур, затем об их подструктурах и т. д., оставляя на
самый конец процесс выбора лексических единиц). При таком в высшей
степени ограничивающем дополнительном допущении оптимальное вос-
принимающее устройство, упомянутое ранее, больше не может быть
построено, а левостороннее ветвление и многочленное ветвление,
равно как гнездование и самовставление, увеличивают "глубину" в
смысле Ингве и поэтому способствуют недопустимости. Чтобы поддер-
жать эту гипотезу, необходимо было бы показать: (а) цто она изна-
чально имеет некоторое правдоподобие и (Ъ) что левостороннее вет-
вление и многочленное ветвление в действительности способствуют не-
II допустимости точно так же, как гнездование и самовставление. Что
;iкасается (а), я не вижу ничего правдоподобного в допущении, что го-
ворящий должен постоянно выбирать тип предложения, затем опреде-
: лять субкатегории и т. Д. и, наконец, на последней стадии решать, о
, чем он собирается сказать, или что слушающий неизменно принимает
все решения, касающиеся высших уровней, до проведения какого-либо
; анализа более низких уровней. Что касается (Ъ), то эта гипотеза во»
вое не подтверждается данными. Все примеры, которые приводит Инг-
ве, включают гнездование и самовставление и поэтому не существен-
ны для гипотезы, так как недопустимость в этом случае следует толь-
ко из допущения о конечности без дополнительного допущения о про-
изводстве говорящим и слушающим "от вершины к основанию". Кроме
того, эта гипотеза противоречит наблюдению (4iii), что многочленно
сочиненные структуры (ср. примечание 7) являются наиболее допусти-
мыми (а не наименее допустимыми, как предсказывалось) и что струк-
туры с левосторонним ветвленйем значительно более допустимы, чем
структуры с гнездованием при равной "глубине" в смысле Ингве. Ей
также не удается объяснить, почему примеры типа (4 iv), такие как
(2i), хотя и имеют очень значительную "глубину", все-таки недопустимы.
Однако Ингве в этих статьях проводит одну важную мысль, а
именно, что некоторые трансформации могут использоваться для умень-
182
шения степени гнездования и тем самым для понижения нагрузки на
восприятие. Из этого следует интересное объяснение того, почему грамма»
тики должны содержать трансформационные правила. Дополнительный
вес этому объяснению придает обсуждение моделей употребления, ов»
занных с трансформационными грамматиками, в работе Miller aad
Chomsky (1963, Part 2).
9. [стр. 19 1 Удивительно обнаружить, что даже этот трюизм недав-
но был подвергнут сомнению (см. Dixon, 1963). Однако представляется,
что когда Диксон отрицает, что язык имеет бесконечно много предло-
жений, он использует термин "бесконечно", в каком-то особом и до-
статочно неясном смысле. Так, на той же самой странице (р. 83), на
которой он возражает против утверждения, "что существует бесконеч-
ное количество предложений в языке", он констатирует, что "мы, ес-
тественно, не в состоянии сказать, что имеется какое-то определен-
ное число N, такое, что никакое предложение не содержит большее,
чем N, число простых предложений (clanses)" (то есть он устанавли-
вает, что язык бесконечен). Или зто кричащее противоречив самому
себе, или он имеет в виду некоторый новый смысл слова "бесконеч-
ность". Дальнейшее обсуждение этих замечаний в данной связи см.
В работе Chomsky (in press).
10. [стр. 19 ] За исключением терминологии, я следую здесь изло-
жению, данному В работе Katz and Postal (1964), В частности, я буду
Далее допускать, что семантический компонент в сущности таков, ка-
ким они его описывают, и что фонологический компонент в сущности
таков, как он описан в работах Chomsky, Halley and Lnkoff (1956);
Halle (1959 a, 1959b, 1962a); Chomsky (1962b); Chomaky and Miller (1963);
Halle and Chomsky (I960; forthcoming). f
11. '[стр. <20 ] Я допускаю повсюду, что синтаксический компонент
включает лексикон и чте каждая лексическая единица определяется в
лексиконе в терминах присущих ей семантических признаков, Каковыми
бщ они ни были. <Я вернусь к этому в следующей главе.
12. [стр. 20 1 Вместо терминов "глубицная структура" и "поверх-
ностная структура" можно использовать соответствующее, гумбольдтов-
ские понятия "внутренняя форма" предложения и "внешняя форма" пред-
ложения. Однако, хотя мне представляется, что "глубинная структура"
и "поверхностная структура" в том смысле, в котором эти термины
будут здесь использоваться, вполне соответствуют гумбольдтовской
"внутренней форме" и "внешней форме" (используемым применительно
к предложению), я применил более нейтральную терминологию, чтобы
избежать здесь вопроса о текстуальной интерпретации. Теркины "глу-
бинная грамматика" и "поверхностная грамматика^ употребляются в
современной философии примерно в том же смысле, который здесь
подразумевается (ср. различение Витгенштейиом " Tiefengrammatik" и
183
"ObserfUchengremmatik", 1953, p. 158); Хокетт использует сходную терминоло-
гию при обсуждении неадекватности таксономической лингвистики (Hockett,
1958, Chapter 29). Постал использует для тех же понятий термины
"underlying structure" "лежащая в основе структура" и "superficial
structure" "лежащая на поверхности структура" (Postal, 1964).
Различие между глубинной и поверхностной структурой в том смыс-
ле, в котором эти термины используются здесь, обрисовано вполне яс-
но в "Грамматике" Пор-Рояля (Lancelot et al; 1660). См. обсуждение
ЭТОГО вопроса и ССЫЛКИ В Chomsky, 1964, рр. 15-16; forthcoming). В фило-
софской дискуссии это различие часто используется при попытке пока-
зать, как некоторые философские положения возникают из ложных грам-
матических аналогий, когда ошибочно считают, что поверхностная струк-
тура некоторых выражений может быть семантически интерпретирована
таким способом, который подходит только для других, сходных в по-
верхностном отношении предложений. Так, Томас Рид (Thomas Reid,
1785) считает, что обычным источником философской ошибки является
тот факт, что:
"во всех языках есть фразы, которые имеют особое значение, при-
чем, в это же самое время в их структуре может быть нечто та-
кое, что не согласуется с грамматической аналогией или с принци-
пами философии... Так, мы говорим об ощущении боли, как будто
боль есть нечто отличное от ее ощущения. Мы гоаорим о боли при-
ходящей и уходящей и перемещающейся из одного места в другое.
Такие фразы употребляются теми, кто использует их в таком смыс-
ле, который не является ни ясным, ни ложным. Но философ вклю.
чает их в призму своего воображения, сводит их к их первичным
принципам, выводит из них смысл, который никогда не имелся в
виду, и таким образом воображает, что он обнаружил ошибку обы-
вателя" (рр. 167-168).
Если обобщить сказанное, он критикует теорию идей, основанную на от-
клонении от "общераспространенного значения", согласно которому
"иметь идею о чем-нибудь не означает ничего, кроме как думать об
этом" (р. 105). Но философы считают, что идея есть "объект, который
ум созерцает" (р. 105); иметь идею, далее, это обладать в уме тако-
го рода образом, картиной или представлением в качестве непосредст-
венного объекта мысли. Из этого следует, что имеется два объекта мыс-
ли: идея, которая находится в уме, и вещь, ею представленная. Из
этого заключения следуют абсурдные, как оценивает их Рид, выводы
традиционной теории идей. Одним из источников этих абсурдных поло-
жений является то, что философ не в состоянии ощутить "различие
между операциями ума и объектами этих операций... хотя это разли-
чие хорошо знакомо обывателю и обнаруживается в структуре всех
языков..." (р. 110). Отметим, что эти два смысла выражения "иметь
идею" различались Декартом в Предисловии к "Размышлениям" (Descar-
tes, 1641, р. 138). -Значительно раньше, чем Рид сделал свое лингвиста»
184
ческое наблюдение, это выразил Дю Марсе в работе, посмертно опуб-
ликованной в 1769 г. в следующем отрывке (рр. 179—180):
"Так же, как мы говорим j’ai un livre "у меня еоть книга", j’ai
un di am ant "у меня есть бриллиант", j’ai une montre "у меня, есть
часы", мы говорим по аналогии j’ai la fiivre "у меня (есть) ли-
хорадка", j’ai envie "у меня (есть) желание", j’ai. peur "у меня
(есть) страх (я боюсь)", j’ai un donte "у меня (есть) сомнение",
j’ai piti/ "у меня (есть) жалость (мне жалко)", j’ai. une idee "у ме-
ня (есть) идея" и т.д. Но livre "книга", diamant "бриллиант", tnon-
tre "часы" являются именами реальных объектов, которые су-
ществуют независимо от нашего способа мысли; напротив, santi
"здоровье", fiivre "лихорадка", peur "страх", donte "сомнение",
envie "желание" являются лишь метафизическими терминами, ко-
торые означают только состояния, рассматриваемые умом с раз-
личных точек зрения.
В примере j’ai une montre "у Меня есть часы" j’ai есть вы-
ражение, которое должно быть воспринято в собственном смысле;
но в выражении j’ai une idee "у меня есть идея" j’ai является
только подражанием. Это заимствованное выражение. J’ai une idee
Значит je pense "я Думаю", je conjois de telle on telle n^aniere
"Я понимаю тем ИЛИ ИНЫМ образом". J’ai envie значит je desire
"я желаю"; j’ai la volonte "у меня есть охота" значит je veux
"я хочу" И T. Д. Так же id£e "идея", concept "понятие", imagina-
tion "воображение" не означают реальных объектов и еще менее
являются осязаемыми вещами, 'которые можно было бы соединять
Друг с другом."
Позднее было широко распространено мнение, что цели философии
Должны быть в действительности строго ограничены "обнаружением в
языковых идиомах источников повторяющихся неправильных истолкова-
ний и абсурдных теорий" (Ryle, 1931).
13. [стр. 26 ] Эти описания не вполне точны., В действительности, до-
полнительное предложение в (10) должно более правильно рассматри-
ваться как вставленное в Предложную Составляющую (ср. Главу 3)';
и, как отметил Питер Розенбаум, дополнительное предложение в (11)
следует рассматривать как вставленное в Объектную Именную Состав-
ляющую при expect. Кроме того, толкование Вспомогательных Глаго-
лов в (10) и (И) некорректно, и имеются другие модификации, отно-
сящиеся к обозначению пассивной трансформации, к которым мы вер-
немся в следующей главе.
14,«[стр. 281 Представляется ясным, что многие дети усваивают
первый или второй языки вполне успешно даже в том случае, когда
не предпринимается никаких специальных усилий для их обучения и
не уделяется никакого специального внимания их успехам. Также пред,
ставляется очевидным, что значительная часть реально наблюдаемой
185
речи состоит из неполных высказываний и всевозможных отклоишощкх-
ся от нормы выражений. Таким образом, получается, что ребенок дол-
жен иметь способность "изобрести" порождающую грамматику, которая
определяет правильность и приписывает интерпретации предложениям,
несмотря на то, что исходные языковые данные, которые он исполь-
зует как основу для этого акта построения теории, отклоняются от нормы с
точки зрения теории, которую он строит в различных отношениях. Во-
обще имеется важная доля истины в традиционной точке зрения, что
"муки, которые каждый испытывает в разговоре, ... состоят не в по-
стижении того, что думает другой, а в выделении его мысли из зна-
ков или слов, которые с ней часто не согласуются" (Cordemoy, 1667),
и трудность, которую это обстоятельство создает для восприятия ре-
’чи, во много раз увеличивается для овладевающего языком. ,
15. '(стр. 311 Например, допущение Рассела (Russell, 1940, р. 33:
" с логической точки зрения собственное имя может быть приписано
любой континуальной .части пространства-времеви"), если мы интерпре-
тируем его понятие "логически собственное имя" как воплощающее эм-
пирическую гипотезу. Будучи интерпретирован таким образом, Рассел
утверждает то^ что является, без сомнения, психологической истиной.
Будучи интерпретирован иначе, он- дает немотивированную дефиницию
"собственного имени". Нет никакой логической необходимости в том,
чтобы имена или другие "объектные слова" удовлетворяли какому-либо
условию пространственно-временной протяженности или имели другие
свойства, характерные для Gestalt, и тот факт, что они, по-видимому,
их имеют в случае, когда обозначаемые объекты относятсж к такому
типу, который действительно может быть воспринят, является нетри-
виальным (например, это неверно для United States "Соединенные Шта.
ты", аналогичным образом это не должно быть верным для более
абстрактных и функционально определяемых понятий типа barrier "пре-
града"). Поэтому нет логических оснований для очевидного отсутствия
в естественных языках слов типа LIMB, сходного с ИшЬ "конечность",
за исключением того, что оно означает единичный объект, состоящий
из четырех ног собаки, так что its LIMB is brew» "ее КОНЕЧНОСТЬ
коричневая" (подобно выражению its bead is Ьто-wn "ее голова корич-
невая") будет означать, что объект, состоящий из четырех ног, корич-
невый. Аналогичным образом, нет априорных оснований, в силу кото-
рых естественный язык не может содержать слово HERD, подобное
собирательному herd "стадо", за исключением того, что оно обозна-
чает единичный рассеянный объект с коровами в качестве его частей,
так что a cow lost a leg "корова лишилась ноги" подразумевает,
что the HERD lost a leg "СТАДО лишилось ноги" и т. д.
16. Встр, 32 ] /Так, ДЛЯ Аристотеля (Aristotle, De Anima, 403Ь) "сущ-
ность дома описывается такой формулой как "укрытие от разрушения вет-
186
ром, дождем и жарой", хотя физик опишет его как "камни, кирпичи
и бревна". Интересные комментарии этих дефиниций см. в работах
Foot (1961), Katz (1964 d).
17. [стр. 32 1 Под "разумной процедурой" я имею в виду такую про-
цедуру, которая не включает в себя экстралингвистическую информа-
цию, то есть не содержащую "энциклопедических сведений". По этому
поводу см. Bar-Hillel (1960). Возможность разумной процедуры для пе-
реводу между произвольными языками зависит от достаточности суб-
станциональных универсалий. Фактически, хотя имеется много основа-
ний для того,’чтобы верить в то, что языки в значительной степени
сделаны по одному и тому же образцу, мало оснований полагать, что
разумные процедуры перевода вообще возможны.
18. [стр. ‘33 ] В действительности, множество структурных описа-
ний должно быть приписано функцией f каждому s{ (и каждое струк-
турное описание должно быть приписано ровно одному в. при заданной
Ср по одному для каждого способа интерпретации предложения s. в со.
отвёТствиц с Ср Таким обрезом, однозначное предложение получит од.
но структурное описание, двузначное предложение два структурных
описания и т. д. Мы допускаем, что отображения эффективны — т. е.
что существует алгоритм для перечисления предложений, структурных
описаний и грамматик и (хотя это менее очевидно) для определения
значений f и m во всех случаях.
19. *[стр. 34 ] Очевидно, чтобы построить реальную теорий овладе-
ния яг-жком, необходимо решить некоторые другие очень серьезные воп-
росы, касающиеся, например, постепенного развития подходящей гипо-
тезы, упрощения техники нахождения совместимой гипотезы и непре.
рывного приобретения лингвистического умения и знания и углубления
анализа языковой структуры, который может продолжаться в течение
долгого времени уже после того, как основная фррма языка будет
освоена. То, что я описываю, есть идеализация, с помощью которой
рассматривается только момент усвоения правильней грамматики. Вве-
дение этих дополнительных соображений может повлиять на общее рас-
суждение различными способами. Например, при некотором ограничен-
ном, но тем не менее реальном подходе вами предварительные усло-
вия (i) _(v) могут, вероятно,; быть .развиты на основе более глубокой
врожденной структуры способами, зависящими частично от исходных
языковых данных и от порядка и способа их представления. Более то-
го, вполне может быть верным, что на последовательных стадиях усво-
ения языка к данным применяется серия последовательно все более
подробных и более высоко структурированных схем (соответствующих ста-
диям созревания, но, возможно, частично зависящих и от более ранних
этапов усвоения языка). Существует много априорных возможностей,
которые могут быть здесь рассмотрены.
187
28. [стр. 34] Поучительно посмотреть, как современная структур-
на* лингвистика пыталась удовлетворить этим условиям. Она допус-
кает, что техника обнаружения правильной гипотезы (грамматики)
должна основываться на процедурах последовательной сегментации и
классификации едишщ в корпусе (который образует исходные языковые данные, -
с добавлением, вероятно, определенных вадов семантической информации, су-
щественность которой по отношению к данной проблеме в точности ни-
когда не выяснялась). Чтобы компенсировать это чрезвычайно сильное
требование к процедуре обнаружения грамматики, было необходимо в
большом числе слуяаев пожертвовать адекватностью описания. И на
самом деле, методологические дискуссии в современной лингвистике уде-
ляют очень мало внимания соображениям (И) -(iv) (хотя из этих дис-
куссий и вытекают некоторые суждения относительно этих соображе-
ний) и фокусируют свое внимание почти исключительно на развитии
конструктивных пошаговых процедур классификации и сегментации. См.
ПО этому поводу работы Lees (1957), Chomsky (1964).
21. [стр. 35 1 Этот момент представляет некоторый исторический
интерес. По сути дела, как часто отмечается комментаторами, попыт-
ка Локка опровергнуть доктрину о врожденных идеях была в значи-
тельной степени сведена на нет тем; что он не заметил различия, которое
мы только что рассмотрели, хотя оно было ясно для Декарта (и позд.
нее было снова подчеркнуто Лейбницем в его критике локковского
"Опыта усвоения"). Ср. §8.
22. [стр. 36] См. примечание 19. Реальная модель усвоения долж-
на иметь стратегию для нахождения гипотез. Допустим, например, что
эта стратегия должна рассматривать только грамматики, которые име-
ют ценность выше определенного значения (в терминах оценочной ме-
ры (v)) на каждой стадии в процессе овладения языком. От значимой
лингвистической теории требуется, чтобы при заданных исходных язы-
ковых данных D класс грамматик, совместимых с D, был достаточно
разбросанным в смысле ценности, так чтобы пересечение класса грам-
матик, совместимых с D, с классом высоко оцениваемых грамматик,
было разумно малым. Только тогда овладение языком действительно
может иметь место.
23. [стр. 36 ] См. ссылки в примечании 10.
24. [стр. 41 ] Неудачные попытки обосновать объяснительную тео-
рию можно, конечно, интерпретировать различными способами. Они мо-
гут свидетельствовать о том, что теория неверна, или о том, что не-
верно были определены ее следствия — в частности, что грамматика,
испытываемая на адекватность описания, не была наиболее высоко-оде
ниваемой. Поскольку любая разумная оценочная мера должна быть сис
темной и поскольку язык является системой с весьма тесными связя-
ми, последнюю возможность не следует скидывать со счета. Короче
188
говоря, при обосновании лингвистическом теории неяьзя избежать тех
проблем, с которыми приходится сталкиваться при обосновании любой
содержательной и нетривиальной эмпирическом гипотезы.
25. [стр. 46 ] На самом деле н.е ясно, можно 'и сыпать позицию
Куайна эмпиристской в каком-либо настоящем с 17юле этого слова. Так,
он утверждает далее, что в этом врожденном качественно а пространст-
ве красный мяч может быть менее удален от зеленого мяча, чем от
красного платка, и, таким образом, мы имеем не просто юопытиую
характеристику расстояния, но и внутреннее разложение его на рас-
стояния в нескольких планах. Ча основе этих немногих мыслей можно
было бы счесть, что он предлагает считать такие понятия, как "мяч", врожден-
ными идеями, т. е. выражает крайнюю горчу нативизма (nativism); по
крайней мере, трудно понять, чем приведенное утверждение отличает-
ся от этого. Далее в поддержку этой антиэмпиристской интерпретации
можно указать на полное отречение Кулина от теории подкрепления
(ср. мое примечание 26).
К сожалению, то, что задумано как э-чпиристские взгляды, обыч-
но формулируется настолько неопределенным образом, что практичес-
ки невозможно ни осмыслить их с какой бы то ни было уверенностью,
ни проанализировать их, ни Оценить. Крайни i примером является, на-
верно, представление Скиннера о том, как языком овладевают и как
его используют (Skinner, 1957). Представляются возможными лишь две
вразумительные интерпретации, которые можно было бы дать этому
представлению. Если мы интерпретируем тер тны "стимул", "подкреп-
ление", "обусловливание" и т.д. .которые в нем участвуют, как имею,
щие то значение, которое присваивается им в экспериментальной пси-
хологии, то это представление настолько грубым и очевидным образом
противоречит действительности, что какое-либо обсуждение бессмыслен,
но. С другой стороны, мы тоже л интерпретировать эти термины как
метафорические расширения (в сущности омонимичных им) терминов
экспериментальной психологии, в каковом случае то, что предлагает-
ся, является менталистским представлением, отличающимся от тради-
ционных только тем, что многие противопоставления по необходимос-
ти затуманены в силу бедности терминологического аппарата, служа-
щего для перефразирования традиционных менталистских понятий. Что
особенно озадачивает в это:.! случае, так это настойчивое утвержде-
ние о том, что это пере рразирование каки.я-то образом оказывается
"научным" в таком смысле, в котором традиционный ментализм та-
ковым не является.
26. [стр. 47 ] 'Ito приложение, возможно, осуществляется через
посредство "подкрепления", хотя многие современные бихеньгюристм
используют этот термин настолько вольно, что обращение к подкреп-
лению ничего не привносит в то представление об усвоении знания,
которое они предлагают. Например, Куайн предлагает считать ('„"nine,
199
i
1960, рр.'82-83), что "некоторая основополагающая склонность к кон-
формизму" может вытеснять "скрытые ценности" и что подкрепление
обществом реакции может состоять из "не более чем подтверждающе-
го употребления, чье подобие усилию ребенка составляет единственное
вознаграждение". 'Как Куайн правильно замечает, "это опять же со-
звучно схеме Скиннера, поскольку он не перечисляет вознаграждения"
(это один из факторов, способствующих тому, что схема Скиннера ока-
зывается практически пустой). Эта идея сводится к тому, что единст-
венной функцией "подкрепления" может быть лишь обеспечение ребен-
ка информацией о правильном использовании, таким образом, эмпири-
ческое положение "теории подкрепления" будет состоять в том, что
овладение языком не может иметь места при отсутствии данных. Фак-
тически скиннеровское понятие "подкрепления", по-видимому, еще сла-
бее, поскольку он даже не требует, чтобы "подкрепляющий стимул"
воздействовал на реагирующий организм; достаточно, чтобы на него
можно было надеяться или чтобы его можно было вообразить (см.
совокупность примеров, касающихся этого вопроса, в работе Chom-
sky, 1959 b).
27. [стр. 47 1 Эти механизмы, как теперь известно, вовсе не обя-
заны быть элементарными. Ср., например, Lettvin et al. '(1959), Hubei
and Wiesel (1962), Frishkopf and Goldstein (1963).'Эти работы Показа-
ли, что периферийная обработка в рецепторной системе или в нижних
корковых центрах может обеспечивать сложный анализ стимулов, ко-
торый, более того, представляется довольно специфическим для жиз-
ненного пространства данного животного и хорошо соотносящимся с
моделями поведения. Таким образом, представляется, что даже пери-
ферийная обработка не может быть описана на неструктурированной
атомистической основе, которую предлагает эмпиристский образ мыслей.
28. [стр. 49] Я отталкиваюсь здесь от перевода Лэнгли, который
передает этот отрывок неточно. Французский оригинал звучит следую.
ЩИМ образом: "... je demeure d’accord que nous apprenons les idees
et les veritees innees, soit en prenant garde a leur source, soit en les
verifiant par 1’ experience. Ainsi je ne saurois admettre cette proposi-
tion, tout ce qu’on apprend n’est pas inne. Les verites des nombres sont
en nous, et on ne laisse pas de les appreudre, soit en les tirant le lenr
source lorsqu’on les apprend par raison demonstrative (ce que fait voir
qu’elles sont innees) soit en les eprouvant dans les exemples conime
font les arithmeticiens vulgaires.,.".
29. [стр. 50 ] См. в работе Chomsky (1964) дополнительные со-
ображения и цитаты, иллюстрирующие взгляды Гумбольдта по этим
вопросам.
30. [стр. 51 ] Совершенно не ясно, является ли это правильной
интерпретацией таксономической лингвистики. Во-первых, структурная
190
лингвистика редко занимается "творческим" аспектом использования
языка, который составлял доминирующую тему в рационалистской линг-
вистической теории. Другими словами, она уделяет мало внимания про-
изводству и интерпретации новых, не слышанных ранее предложений,
т. е. нормальному использованию языка. Таким образом, идея интер-
претации различных теорий разложения на непосредственные составляю-
щие как порождающих грамматик структуры составляющих (как это де-
лается в работах Chomsky, 1956, 1962а и Postal, 1964а), несомнен-
но, выходит за рамки того, что утверждалось эксплицитно теми линг-
вистами, которые разрабатывали эти теории, и, по всей видимости, так-
же и за рамки их намерений. Следовательно, центральная проблема
адекватности описания фактически и не поднимается в рамках струк-
турной лингвистики. Во-вторых, многие лингвисты "необлумфилдианско-
го" толка, принимая блумфилдовской бихейвиоризм в интерпретации
(Ь) примечания 1 (равно как и лингвисты "ферсовского" и "неоферсов-
ского" толка и многие другие), отказывались тем самым от каких-ли-
бо забот об адекватности описания, сводя задачу грамматического опи-
сания, по крайней мере в теории, к организации исходных языковых
данных. Другие считают, что грамматика должна, по крайней мере,
описывать "привычки" или "наклонности" говорящего, хотя никогда не
объяснялось сколько-нибудь удовлетворительным образом, в каком смыс-
ле использование языка может рассматриваться как дело привычки или
наклонности. Говоря более точно, не существует такого ясного значе-
ния терминов "привычка" или "наклонность", в соответствии с которым
было бы правильным описывать язык как "структуру привычек" или
"систему наклонностей".
Вообще говоря, не ясно, можно ли рассматривать многие бихей-
виористские тенденции как варианты эмпиризма, поскольку, в отли-
чие от классического эмпиризма, они отказываются от какого-либо
интереса к умственным процессам или способностям (то есть к проб,
лемам адекватности описания или объяснения).
31. [стр. 51 ] Это единственный аспект, в котором сравнение таких
альтернатив существенно, помимо вопроса об их сравнительной при-
годности для отражения имеющихся фактов об усвоении языка. Но это
соображение, по-видимому, не прибавляет никакой информации, кото-
рая имела бы какое-либо отношение к выбору одной из альтернатив-
ных теорий.
Вообще, важно иметь в виду, что крайне специализированное от-
ношение между входом и выходом не обязательно предполагает слож-
ное и высоко структурированное устройство. Думаем ли мы о созна-
нии, что оно содержит схему для трансформационной грамматики или
что оно содержит механизмы для осуществления произвольных ассоциа-
ций или для выполнения определенных типов индуктивных и таксономи-
ческих операций, для поддержки таких гипотез оказывается, по-видимо-
му, недостаточно наших знаний о мозге и недостаточио прикладных
191
представлений о правдоподобных физических системах, на которые эти
гипотезы могут опереться. Точно так же не существует обоснования
для популярного представления о наличии ассиметрии между рациона-
листским и эмпиристским взглядами, поскольку первый якобы счита-
ет этот спорный вопрос решенным, не показывая, как возникает пос-
тулированная внутрення структура. Эмпиристские взгляды оставляют
открытым в точности тот же самый вопрос. В настоящее время пред-
ставление о том, как ь каком-либо биологическом виде могли разви-
ться в качестве врожденной структуры эмпиристские операции по об-
работке данных, кажется не более убедительным, чем представление
о том, как под действием эволюционных процессов и других факторов,
определяющих структуру организма, могла возникнуть рационалистская
схема. Не помогает эмпиристской концепции и сравнение с другими,
отличными от человека видами. Напротив, каждый известный вид рас-
полагает высоко специализированными познавательными способностя-
ми. Важно отметить то характерное обстоятельство, что сравнитель-
ная психология не продвигается вперед на эмпиристских посылках о
знании и поведении и не обеспечивает подтверждения этим посылкам.
32. [стр. 541 Есть основание иолагсть,. что система усвоения язы-
ка может быть полностью функциональной только в течение "критичес-
кого периода" умственного развития или, более конкретно, что различ-
ные стадии его созревания (см. примечание 19) имеют критические пе-
риоды. См. у Леннеберга (Lenneberg, forthcoming) важный и интерес-
ный обзор данных по этому вопросу. Там же и в работе Lenneberg
(1950) обсуждаются многие другие аспекты проблемы биологически
обусловленных ограничений на природу человеческого языка.
Отметим, что мы, конечно, не подразумеваем, что функции усвое-
ния языка осуществляются совершенно отдельными компонентами аб-
страктного сознания или материального мозга точно так же, как при
изучении анализирующих механизмов восприятия (ср. Sutherland, 1959,
1954) не подразумевается, что они составляют отдельные и обособ-
ленные компоненты полной системы восприятия. На самом деле, опре-
деление той степени, в которой другие аспекты познания разделяют
свойства усвоения языка и использования языка, и попытка развить
этим путем более богатую и более понятную теорию сознания со-
ставляют важную проблему психологии.
33. [стр. 56 1 Любопытно, что пру.!. рассматривать эмпиризм
как в некотором роде "научаууилосорию. На самом деле, эмпи-
ристский подход к усвоению знания имеет определенный догматичес-
кий. и априорный характер, которого, в основной, лишен его рациона-
листский антипод. 9 конкретном случае усвоения языка при эмпирист-
оком подходе начинают исследование с соглашения о том, что устрой-
ство по усвоению языка располагает только некоторыми произвольно
выбранным с механизмами ко обработке данных (например, принципа-
192
ми ассоциации, таксономическими процедурами). Затем исследуют при-
ложение этих процедур к данным, не пытаясь, однако, показать,, что
результат этого приложения соответствует грамматикам, адекватность
описания которых может быть продемонстрирована независимо. Недог-
матическая альтернатива эмпирицизму начнется с установления того
факта, что, изучая усвоение языка, мы имеем прежде всего опреде-
ленные сведения об исходных данных, которые нам заданы, и о грам-
матике, являющейся результирующим продуктом, и проблема, с кото-
рой мы сталкиваемся, состоит в том, чтобы определить структуру то-
го устройства, через чье посредство устанавливается это отношение
между входом и выходом (то же самое верно и относительно более
общей проблемы, частным случаем которой является усвоение языка).
Нет оснований для конкретных эмпиристских или каких-либо других
утверждений о внутренней структуре этого устройства. Продолжая ис-
следование без предубеждений, мы, естественно, обратимся к изуче.
чению однородных явлений в выходе (формальных и субстанциональных
универсалий), которые нам затем придется отнести к структуре это-
го устройства (или, если это удастся показать, к однородным явле-
ниям во входе, причем последняя альтернатива является довольно серь-
езной для тех случаев, которые представляют интерес). Таковым и
является, по сути дела рационалистский подход, и трудно понять, ка-
кая другая альтернатива ему может существовать, если догматичес-
кие предубеждения относительно природы умственных процессов от-
вергнуты.
34. [стр. 57 ] Т. е. теорию, которая удовлетворяет условиям (i) -
(iv) стр. 33 . Далее я буду предполагать, не останавливаясь на этом
подробнее, что всякая обсуждаемая лингвистическая теория стремит-
ся удовлетворить, по крайней мере, этим условиям.
35. '[стр. 571 За последние несколько лет было проведено доволь-
но много исследований формальных свойств очень простых теорий
грамматики. Большей частью они сводились к слабой порождающей
способности, хотя получены также некоторые результаты, касающие-
ся сильной порождающей способности (в частности, те, которые были
упомянуты в §2). Очевидно, что последняя представляет собой более
интересное понятие, но его гораздо труднее изучать. Обзор этой за-
дачи СМ. в работах Chomsky (1963), Chomsky and Schtitzenberger (1963).
36. [стр. 58] См. Postal (1962b, 1964a, 1964c). Ни теория контекст-
но-свободных грамматик, ни теория грамматик с конечным числом
состояний не являются искусственными конструктами, придуманными
для математического исследования. Каждая из них хорошо мотивиро-
вана в нормальном отношении и представляет независимый интерес
помимо лингвистики, и каждая предлагалась, в действительности,
лингвистами в качестве исчерпывающей теории языка. На самом де-
13-1544
193
ле, как показал Постал (Postal, 1964а), практически каждая лингвисти-
ческая теория, которая удостоилась сколько-нибудь серьезного внима-
ния в последние годы, если только она достаточно ясна, укладывает-
ся в рамки контекстно-свободной грамматики. Как мы увидим позднее,
одна частная форма теории контекстно-свободных грамматик, по-видимо-
му, играет основополагающую роль внутри общей теории трансформа-
ционной грамматики.
37. [стр. 59 ] Такую возможность нельзя исключить априорно, но,
на самом деле, определенно представляется, что так быть не может.
В частности, нам кажется, что, когда теория трансформационных грам-
матик сформулирована надлежащим образом, каждая такая грамматика
Должна удовлетворять формальным условиям, которые сводят ее к пе-
речислению рекурсивных множеств. (Ср. условия, налагаемые на базо-
вые правила; также примечание 1 Главы ,3 и дальнейшее обсуждение
условий, налагаемых на трансформации опущения, в Главе Зи §§2.2
Главы 4).
ПРИМЕЧАНИЯ К ГН АВЕ Я
1. [стр. 60] При подробном рассмотрении остается место для об-
суждения как терминологии, так и существа утверждений в (2), в част-
ности, что касается (2ii), то здесь применяются и другие соглашения
и решения. Однако я думаю, что основные факты достаточно ясны и,
в действительности, относительно большинства из них имеется полное
согласие. Исходя из целей настоящего изложения, я не буду больше
поднимать вопроса (кротче некоторых деталей) относительно адекват-
ности этих наблюдений, принимая их просто как факты, которые долж-
ны объясняться грамматической теорией.
2. [стр. 62 ] Теория языка должна устанавливать принципы соот-
ношения ее теоретических терминов (например, терминов "фонема",
"морфема", "трансформация", "Именная Составляющая", "Субъект")
и, в конечном счете, должна соотносить эту систему понятий с по-
тенциальными эмпирическими явлениями (с исходными языковыми дан-
ными). По причинам, обсуждавшимся в работе Chomsky (1957) и в дру-
гих местах, мне представляется, что все существенные структурные
понятия должны характеризоваться в терминах предварительно опреде-
ленного понятия "порождающей грамматики" (в то время как струк-
турная лингвистика предполагает вообще, что понятие "грамматика"
должно быть развито и объяснено в терминах предварительно опреде-
ленных понятий типа "фонема" и "морфема"). Иными словами, я до-
пускаю, что основное понятие, которое должно быть определено, тако-
во: "G является наиболее высоко оцениваемой грамматикой языка,
"выборкой которого являются исходные языковые данные D", где D
представлено в терминах примитивных понятий теории; фонемы, мор-
фемы, трансформации и т. д. языка являются, следовательно, элемен-
194
тамц, которые играют точно определенную роль в выводах и репрезен-
тациях, задаваемых грамматикой С,. Если так, то только частные по-
рождающие грамматики будут обеспечивать эмпирические данные, имею-
щие решающее значение для оценки теории формы языка. В настоящее
время такие данные должны быть извлечены из грамматических описа-
ний сравнительно малого числа языков. Это не вызывает особенного
беспокойства. Важно, чтобы такие допущения были подтверждены имею-
щимися данными и сформулированы с достаточной ясностью, так что-
бы новые или улучшенные порождающие грамматики влияли на их пра-
вильность по мере возрастания глубины и диапазона лингвистического
изучения. Мы должны, говоря кратко, принять заключение Гумбольдта,
выраженное в письме к Шлегелю в 1822 году (Leitzmann, 1908, р. 84):
"всякое грамматическое рассуждение только тогда приносит истинно
научную пользу, когда он,> троводится так, как будто в нем одном со-
держится вся цель и когда с каждым, даже с самым малоизученным
языком, обращаются с такой же тщательностью, как с греческим или
латинским".
Изучение широкого диапазона языков является только одним из
способов оценить гипотезу о том, что некоторое формальное условие
является языковой универсалией. Как это ни покажется парадоксаль-
ным на первый взгляд, соображения, касающиеся одного-единственно-
го языка, могут оказаться существенным основанием для заключения
о том, что некоторое формальное свойство должно быть отнесено не
к теории рассматриваемого конкретного языка (его грамматике), а к
общей лингвистической теории, на которой основывается конкретная
грамматика. К такому заключению может привести изучение адекват-
ности описания или объяснения; более того, трудность или невозмож-
ность сформулировать некоторые условия в рамках теории граммати-
ки, в других случаях хорошо подтверждаемой, дает некоторое основа-
ние считать, что это, в действительности, общие условия применимос-
ти грамматических правил, которые должны быть выражены в самой
системе грамматических правил, а не свойства конкретного языка.
Некоторые случаи такого типа будут упомянуты позднее.
Вообще следует ожидать, что только описан/л, имеющие отноше-
ние к глубинной структуре, будут иметь серьезное значение для ги-
потез, касающихся языковых универсалий. Так как описаний подобно-
го рода мало, всякие такие гипотезы являются рискованными, но, ко-
нечно, не становятся менее интересными или важными из-за этого.
3. [стр. fig] Слабое, хотя и. достаточное условие дано в работе
Chomsky (1955, Chapter 6). Более сильное, но довольно хорошо моти-
вированное условие предложено Посталом (Postal, 1964а). Некоторые
стороны этого вопроса обсуждаются в работах Chomsky and Miller
(1963, §4); Chomsky (1963, §3).
4. [стр. 63] По этому поводу см. ссылки на стр. 20 и многие
другие. Эти доказательства различных аспектов неадекватности грам.
195
матики структуры составляющих никем не оспариваются, хотя при по-
мощи терминологических двусмысленностей в этот вопрос была внесе-
на некоторая путаница. Наиболее крайний пример этого можно найти
в работе Harman (1963), где многие стандартные возражения против
грамматики структуры составляющих повторены с одобрением в статье
с подзаголовком "в защиту структуры составляющих". Эта курьезная
ситуация является просто результатом того, что автор дает новое опре-
деление термину "структура составляюрих" таким «образом, что он ока-
зывается соотнесенным с гораздо более содержательной системой, чем
та, к которой термин "грамматика составляющих" повсеместно приме-
няется в достаточно обширной литературе по этому вопросу (в част-
ности, с системой, в которой на месте категориальных символов в
смысле грамматики структуры составляющих, мы имеем пары (а, ф),
где а - категориальный символ,'а ^-множество индексов, используе-
мых для кодирования трансформаций, контекстуальных ограничений и
т. д, ). .Таким образом, получается, что Харман повторяет аргументы
против грамматики структуры составляющих в качестве аргументов
против сведения термина "грамматика структуры составляющих" к конк-
ретным системам, которые прежде определялись как "грамматика струк-
туры составляющих". Это терминологическое Предложение не затраги-
вает существенного разногласия по вопросу об адекватности таксоно-
мической теории грамматик, для которой грамматика структуры сос-
тавляющих (в обычном смысле) Шляется моделью. Принципиальная
адекватность грамматики структуры составляющих как модели для так-
сономической грамматической теории (с возможным, но не существен-
ным исключением проблем, касающихся прерывных составляющих — см.
Chomsky, 1957, Postal, 1964а) была продемонстрирована вполне убе-
дительно Посталом и не оспаривалась Харманом или кем-либо другим,
насколько мне известно. Единственный спорный вопрос, который поднима-
ет Харман в этой связи, состоит в том, должен ли термин "граммати-
ка структуры составляющих" сводиться к таксономическим моделям или
его следует использовать также в некотором значительно более общем
смысле, а этот терминологический вопрос не имеет никакого значения.
Терминологическая двусмысленность имеет только тот результат, что
создает у случайного читателя совершенно ошибочное впечатление, что
имеются разногласия по поводу лингвистической адекватности теории
грамматики структуры составляющих (в обычном смысле).
Другой источник возможной путаницы в связи с этой работой со-
стоит в том, что имеется возможность интерпретации представлен-
ной там грамматики как грамматики структуры составляющих, а имен-
но, если рассматривать каждый комплексный элемент (а, ф} как еди-
ный неразложимый категориальный символ. При такой интерпретации
мы имеем новую гипотезу относительно надлежащей оценочной проце-
дуры для грамматики структуры составляющих, гипотезу, которая
немедленно отвергается из-за того, что при такой интерпретации струк-
196
турное описание, обеспечиваемое С-показателем грамматики, которая
теперь становится наиболее выс око оцениваемой, постоянно оказыва-
ется неправильным. Например, в предложении John saw Bill, did Tom
see you? "Джон видел Билла, видел ли Том тебя?”, три элемента John, Bill, Tom
будут принадлежать к трем различным и совершенно несвязанным ка-
тегориям, и им не будет приписано ничего общего в категориальном
отношении. Тогда мы имеем такие альтернативы: или мы можем ин-
терпретировать эту работу как изложение новой оценочной меры для
грамматики структуры составляющих, и в этом случае она немедленно
отвергается на основании неадекватности описания, или мы можем ин-
терпретировать ее как предложение использовать термин "граммати-
ка структуры составляющих" в совершенно новом смысле, и в этом
случае она не имеет отношения к вопросу об адекватности граммати-
ки структуры составляющих. Дальнейшие соображения по этому пово-
ду см. также в работе Chomsky (in press), где рассматриваются это
и другие критические выступления в адрес трансформационной грам-
матики, некоторые из которых носят реально критический характер,
а другие представляют собой лишь видимость критики.
5. [стр. 64 ] Это допущение сформулировано в эксплицитном ви-
де в работе Chomsky (1955) при обсуждении базы трансформационной
грамматики (Глава 7) и, насколько мне известно, во всех последую-
щих эмпирических исследованиях трансформационной грамматики. Ана-
логичное допущение по отношению к трансформационным правилам сде-
лано в работе Matthews (1964, Appendix А, §2). Формальные свойства
последовательных грамматик были изучены Гинзбургом и Рай-
сом (Ginsburg and Rice, 1962) И ШемирОМ (Shamir, 1960); ЭТИ Грам- ,
матики являются контекстно-свободными грамматиками, для которых
свойство последовательности является, кроме того, внутренне прису-
щим (в смысле примечания 6, Главы 3), а не внешним, как предпола-
галось здесь (по крайней мере для случая контекстной связанности),
6. [стр. 65 ] Как отмечалось раньше, имеются несколько другие
соглашения и некоторые содержательные разногласия относительно
употребления этих терминов. Так, 'если бы мы изменили правила (5)
и соответственно С-показатель (3), чтобы обеспечить бинарное разло-
жение главной категории S на sincerity (NP) и may frighten the boy
(VP), тогда последняя составляющая будет Предикатом-при предложе-
нии в смысле, определенном в (II). См.'последний абзац в §2.3.4 в
связи с изменением этих предложенных определений функциональных
понятий.
7. [стр. 67 ] Допустим далее, что v ( z являются в этом слу-
чае единственными, иными словами, что имеется только одно вхож-
дение В в X. Определение может быть обобщено на тот случай, ког-
да это условие нарушается, но мне представляется разумным нало-
жить это условие единственности на систему базовых правил.
13Х-1544
197
8. [стр. 67 ] Отметим, что корректные определения требуют уточ-
нения понятий "вхождение", "управлять" и т. п. Это в принципе не пред-
ставляет трудности, и при неформальном обсуждении я буду просто из-
бегать этих вопросов. Точные определения большинства понятий, кото-
рые будут здесь использоваться, с учетом вхождения, можно найти
в работе Chomsky (1955).
9. [стр. 70 ] Можно задаться вопросом, следует ли рассматривать
М как лексическую категорию, или, напротив, правила м -»may, сап,...
не следует включать в множество (51). Значение этого различения бу-
дет обсуждено ниже. Это никоим образом не является просто термино-
логическим вопросом. Так, например, мы можем надеяться установить
общие соглашения, касающиеся различения лексических и нелексичес-
ких категорий. Чтобы проиллюстрировать диапазон возможностей, кото-
рые могут оказаться существенными, я упомяну только два соображе-
ния. Общее правило для сочинения должно выглядеть, грубо говоря,
таким образом: если XZY и XZ'Y - две такие цепочки, что для неко-
торой категории A Z является А и Z' является А, то мы можем обра-
зовать цепочку X^Z^and^Z'^Y, где Z^and^Z' есть А (см. Chom-
sky, 1957, §5.2, а для гораздо более углубленного изучения Gleitmап,
1961). Но ясно, что А должна быть категорией особого типа, в дейст-
вительности, мы подойдем значительно ближе к характеристике реаль-
ного диапазона возможностей, если ограничим А главными категория-
ми. При таком критерии М должно быть лексической категорией.
Во-вторых, рассмотрим фонологические правила, которые приписы-
вают ударение в английском языке с помощью трансформационного
цикла (CM. Chomsky, Halle, and Lukoff, 1956; Halle and Chomsky, I960,
forthcoming; Chomsky and Miller, 1963). Эти правила фиксированным об-
разом приписывают ударение в цепочках, принадлежащих определенным
категориям. В большинстве случаев такими категориями, по-видимому,
должны быть главные категории в только что описанном смысле. В
частности, элементы нелексических формативных категорий (например,
Артикли) неударны. При таком критерии можно стремиться к тому,
чтобы М была нелексической категорией, хотя даже в этом случае си-
туация неясна, ср. хорошо известное противопоставление may-may как
в выражениях John may try "Джону можно попытаться (это разреше-
но)" и John may try "Джон может попытаться (это возможно)"*.
10. [стр. 72 ] Некоторые утверждают, что рассматриваемое раз-
личие не имеет отношения к правилам английского языка, а связано
только со статистикой употребления. Вопрос о непреодолимых, по
всей видимости, трудностях, возникающих при всяком таком анализе,
3 русском переводе отсутствует аналогичное противопоставление
по ударению, и различие между предложениями передано лексико-син-
таксическими средствами (прим. 'пер.).
198
поднимался и многократно ставился, и я не вижу смысла снова рассмат-
ривать эту возможность, пока приверженцы этой маловероятной точки
зрения не попытаются справиться с выдвинутыми возражениями. Ср.
Главу 1, § 2.
11. [стр. 73 ] Обсуждение возможной синтаксической основы для такой
субкатегоризации с небольшим количеством подтверждающих данных
см. в работе Chomsky (1955, Chapter 4), обобщенных частично в рабо-
тах Chomsky (1961) И Miller and Chomsky (1963). Критика ЭТИХ и про-
чих рассуждений дана Катцем (Katz, 1964а). Я думаю, что главные
критические замечания Катца верны, но что они могут, вероятно, быть
преодолены сужением сферы действия выдвигаемых предложений и све-
дением ее именно к тому, что здесь обсуждается, т. е. к вопросу
о субкатегоризации лексических категорий на основе независимо об-
основанной порождающей грамматики.
12. [стр. 75 ] В синтаксическом компоненте этой (дотрансформа-
ционной) грамматики индексы при категориальных символах использо-
вались для выражения согласования (и вообще того, что Harris, 1951,
называет долгими компонентами (long components)), а не для субка-
тегоризации и селекционных ограничений. Эти средства становятся не-
нужными, как только вводятся грамматические трансформации. В этой
СВЯЗИ CM. Postal (1964а).
13. [стр. 75 ] Меттьюз изобрел способ индексации категориаль-
ных символов для преодоления обнаруженных им трудностей, и позд-
нее он включил эти приемы как одно из главных средств в систему
программирования КОМИТ, которую он разработал совместно с В. Инг-
ве. Аналогичные трудности были независимо отмечены Р. Стокуэллом,
Т. Андерсоном и П. Шахтером, и они предложили несколько иной способ
ИХ разрешения (см, Stockwell and Schachter, 1962; Schachter, 1962).
Е.Бах также решал этот вопрос несколько иным способом (Bach, 1964).
Метод, который я буду далее развивать, включает различные черты
этих предложений, но отличается от них в определенных отношениях.
Проблема устранения этого дефекта в грамматике структуры состав,
ляющих явно остается открытой и заслуживает дальнейшего изучения.
Несмотря на то, что этот дефект был отмечен весьма рано, в тече-
ние нескольких последних лет в большинстве опубликованных работ
не было попыток справиться с ним.
14. [стр. 77 ] Так /s/ есть сокращенное обозначение для мно-
жества признаков [+согласность, -гласность, -звонкость, + длитель-
ность + резкость, — бемольность], а /т/ — для множества признаков
[+ согласность, — гласность, + назальность, + звонкость, + бемольность].
Правило (18) применяется к любому сегменту, идентифицированному
как [+длительность] (значит, и к /в/) в контексте, который иденти-
фицирован как [+звонкость] (значит, и к контексту [—т]), превра-
199
щая сегмент, к которому оно применяется, в звонкий сегмент с со-
хранением всех остальных признаков (значит, превращая /в/ в /г/ =
[+согласность, -гласность, + звонкость, +длительность, + резкость,
-бемольность]).
Я буду далее использовать соглашение, обычное на фонологическом
уровне: заключать множество признаков в квадратные скобки.
15. [стр. 79 1 Но отметим, что фонологическая матрица может
рассматриваться просто как множество идентифицированных фонологичес-
ких признаков, если мы пометим каждое значение признака целым чис-
лом, обозначающим столбец, который оно занимает в матрице. Тогда
матрица, состоящая из двух столбцов, представляющая форматив "Ьее"
("пчела”), может рассматриваться как состоящая из признаков [+соглас-
ность], -гласность], -длительность], ...,-согласность2, + гласность2,
-бемольность2, ...]. Лексическая запись может теперь рассматривать-
ся просто как множество признаков, одни из которых фонологические,
Другие — синтаксические. Конечно, в полной грамматике лексическая
запись должна также содержать дефиницию, и может быть правдопо-
добно показано (см. Katz and Fodor, 1963), что она тоже состоит прос-
то из множества признаков. (В действительности дефиниции Катца-Фо-
дора не просто множества, но не представляются, что более подроб-
ная структура, которой они пользуются, играет какую-либо роль в их
теории.) Мы можем, таким образом, рассматривать лексическую запись
просто как множество признаков, одни из которых синтаксические, дру-
гие - фонологические, третьи - семантические.
Однако в основном для простоты описания мы не будем этому
следовать, а будем рассматривать лексическую запись как пару мат-
рица-комплексный символ, как в основном тексте.
Если мы рассматриваем лексическую запись как множество при-
знаков, то единицы, которые подобны по звучанию, значению или син-
таксической функции, не будут связаны в лексиконе друг с другом.
Например, Непереходный Глагол grow "расти" в the boy grew "мальчик
рос" или corn grows "пшеница растет" и Переходный Глагол grow "вы-
ращивать" в he grows corn "он выращивает пшеницу" будут составлять
две отдельных лексических записи, несмотря на связывающее их смыс-
ловое отношение, так как, очевидно, нет способа вывести Непереход-
ные структуры из Переходных, как это может быть сделано в случае
the window broke "ОКНО разбилось", someone broke the window "кто-
то разбил окно". Ср. стр. 173. То же самое верно для drop "падать",
"ронять" В price dropped "цена упала", he dropped the ball "ОН урОНИЛ
мяч", he dropped that silly pretense "он отбросил эту глупую претен-
зию" или для command "командовать" в примере, обсуждающемся на
стр. 112 и для прочих бесчисленных случаев различного вида. В дру-
гом варианте такие отношения могут быть выражены представлением
лексической записи в виде булевой функции признаков. Хотя вероят-
200
но, что такая модификация теории лексической структуры необходима,
она поднимает много проблем, зависящих от конкретных фактов и от принципов,
и поскольку на эти проблемы я не могу ответить, я продолжаю изло-
жение, не развивая такой модификации.
16. [стр. 82 ] Вспомним блумфилдовскую характеристику лексико-
на как списка основных нерегулярностей языка (Bloomfield, 1933, р. 274).
Это же положение утверждается Суитом (Sweet, 1913, р. 31), который
считает, что "грамматика имеет дело с общими фактами языка, а
лексикология - со специфическими фактами".
17. [стр.82] В более общем плане правила фонологичес-
кой избыточности, которые задают признаки типа озвончения глас-
ных или делабиализации верхних передних гласных в английском язы-
ке, могут быть дополнены аналогичными правилами синтаксической
и семантической избыточности. Более того, правила избыточности мо-
гут соотносить признаки этих различных типов. Например, если тради-
ционная точка зрения, что синтаксическая категоризация частично опре-
делена семантически, может быть подтверждена каким-нибудь серьез-
ным образом, она может быть выражена правилом избыточности, за-
дающим синтаксические признаки в терминах семантических признаков.
Мы вернемся к вопросу о правилах избыточности в §6.
Отметим, между прочим, что правила (20) (и фактически все пра-
вила, которые устанавливают частичную иерархию среди синтаксичес-
ких признаков) могут рассматриваться как правила избыточности, а не
как правила базы.. Такое решение будет иметь различные последствия,
к которым мы вернемся в §4.3.
18. [стр. 84 ] Под локальной трансформацией (по отно-
шению к А) я имею в виду такую трансформацию, которая касается
только подцепочки, управляемой единичным категориальным символом А.
Так, все правила трансформационного цикла в фонологии являются ло-
кальными в этом смысле. Имеются некоторые основания ' полагать,
что может оказаться удобным вставлять определенные локальные транс-
формации среди базовых правил подстановки. Так, Обстоятельственные
Составляющие, состоящие из Предлога'^Определителя'"'Существитель-
ного, вообще говоря, ограничены в выборе этих элементов, и эти огра-
ничения могут быть установлены локальными трансформациями так,
чтобы Предлог и Существительное могли быть подставлены определен-
ными ограниченными способами, когда они управляются такими кате-
гориальными символами, как Обстоятельство Места и Обстоятельство
Времени. Действительно, можно рассмотреть новое расширение теории
контекстно-свободной грамматики, допуская правила, которые ограни-
чивают подстановку локальными трансформациями (например, в терми-
нах управляющего категориального символа), наряду с весьма широко
изученным расширением контекстно-свободной грамматики до контекст-
201
яо-связаяяых грамматик, которые разрешают правила, ограничивающие
подстановку в терминах смежных символов.
Пример предшествующего абзаца касается трансформации, которая
является локальной по отношению к категории А (А в этом случае — не-
который вид Обстоятельства) и которая, кроме того, вводит цепочку в
позицию, управляемую лексической категорией В, которая непосредст-
венно управляется категорией А. Будем называть такую трансформацию
строго локальной. Единственной мотивировкой для этого в высшей
степени частного определения является то, что многие из примеров ло-
кальных трансформаций, которые приходят в голову, удовлетворяют так-
же этому ограничивающему условию (например, в самом общем виде
трансформации номияализации, которые дают такие формы как I persu-
aded John of my seriousness "Я убедил Джона в моей серьезности" из
лежащей в основе формы I persnaded John of N S "Я убедил Джона в
N S", где S управляет цепочкой, лежащей в основе I am serious "Я серь-
езен", и трансформация замещает трансформом этой цепочки фиктив-
ный символ, занимающий позицию лексической категории N, которая не-
посредственно управляется категориальным символом NP, по отношению
к которому данная трансформация является локальной).
19. [стр. 85 ] Отметим, что допуская, что субкатегоризация Су-
ществительного не зависит от контекста и что селекционные ограниче-
ния на Субъект-Глагол-Объект задаются полностью правилами, опреде-
ляю (1ими субкатегоризацию Глаголов в терминах предварительно выбран-
ных субкатегорий Существительного, мы предрешаем важный вопрос.
Мы вернемся к этому вопросу в § 4;2.
20. [стр. 87 ] Это решение, так же как некоторые другие, будет
слегка модифицировано ниже в основном тексте.
21. [стр. 88 ] Статус символа.S' в этой роли не объяснен до на-
стоящего момента данного изложения. Он будет означать позицию транс-
(рорма предложения при дальнейшем расширении теории синтаксичес-
кого «омпэнента.
22. [стр. 89 ] Отметим, что в (36) такое выражение как "_like'"'
^Именной Предикат" есть единичный символ, играющий роль конк-
ретного синтаксического признака.
Внимательный читатель отметит, что так, как эти правила были
сформулированы, лексические единицы могут быть включены лексичес-
ким правилом в неправильную позицию. Мы вернемся к этому вопросу
в § 3, избегая его сейчас, чтобы не перегружать изложение. В дейст-
вительности же, в результате более тщательного анализа (40) и (41)
будут детально пересмотрены.
23. [стр. 90 ] О ювидным исключением из последнегс замечания
язляетст субкатегоризация Глаголов в терминах выбора Дтигельной
формы бе + Чтобы сохранить предложенное обобщение, касающееся
202
строгой субкатегоризации, мы должны утверждать, что такие Глаголы
как own "владеть", understand "понимать" и know "знать" встречают-
ся свободно с Длительной формой или без нее (как и все Другие гла-
голы), но что Длительная форма опускается обязательной трансформа-
цией, когда она предшествует этим Глаголам (эта особенность будет
обозначена признаком, который составляет часть лексических записей
для этих форм); И, в действительности, есть веские основания допустить это,
как мне было указано Барбарой Холл. Так, каждый элемент Вспомога-
тельного Глагола связывается с определенными характерными Обстоя-
тельствами, которые могут (или, в случае Настоящего Времени,долж-
ны) встречаться вместе с этим Вспомогательным элементом, а Обстоя-
тельства, характерные для Длительного вида, действительно, встречают-
ся с Глаголами own, understand, know и т.п. (ср. I know tbе answer
right now "я знаю ответ прямо сейчас", наряду с I know the answer
"я знаю ответ"); хотя такие формы как I eat the apple right now "я
ем яблоко прямо сейчас", I ent the apple* "я ем яблоко" исключены
(за исключением "родового" словоупотребления** в последнем случае,
который может, в сущности, толковаться как включающий опущение
"фиктивного" Обстоятельства).
24. [стр. 91 ] Строго говоря, это не так, если исходить из наше-
го определения "синтаксического признака" (ср. стр. 77 и далее). Фак-
тически только те признаки, которые участвуют во множестве правил,
образцами которых являются (20)-(21), задают селекционную класси-
фикацию. Идиосинкратические синтаксические признаки конкретных лек-
сических единиц, не введенные такими общими правилами, как (20)-(21),
а просто заданные списком в лексических записях, не играют роли в
субклассификации Глагола.
25. [стр. 92 ] Отметим, что эти альтернативы не являются стро-
го эквивалентными. Так, например, из трех упомянутых альтернатив
только та, которую мы используем, допускает также свободное исполь-
зование переменных, как в случае схемы (44). С другой стороны, ис-
пользование помеченных скобок подходит для формулировки трансфор-
мационных правил фонологического компонента. Использование комп-
лексных символов в произвольных узлах (как в работе Harman, 1963 —
* По нормам английской грамматики в последних двух предложениях
глагол должен стоять в форме настоящего продолженного времени:
I am eating the apple (right now), которой рассматриваемые три ГЛЭГО-
ла не имеют (прим. пер.).
** Имеется в виду, что английское существительное в единственном
числе с определенным артиклем может употребляться как представи-
тель всего класса данных предметов; при этом предложение I eat the
apple будет означать: "Я ем этот вид фруктов (яблоко)" (прим., пер.).
203
ср. примечание 4) дает форму трансформационной грамматики, которая
богаче в некоторых отношениях и беднее в других, чем формулировка
в терминах булевых условий, накладываемых на Разложимость, при-
сущая большинству современных работ по порождающим грамматикам.
Ср. ПО этому поводу Chomsky (in press).
26. [стр. 94] Имена Собственные могут, конечно, иметь неогра-
ничительные определения, выраженные определительными придаточными
(и, как периферийный случай, определения, выраженные Прилагательны-
ми, выведенные из неограничительных определительных придаточных,
например, clever Hans "умный Ганс" или old Tom "старый Том"). Но
хотя ограничительные определительные придаточные принадлежат к сис-
теме Определителей, есть некоторые основания полагать, что они яв-
ляются скорее дополнениями ко всей NP (и в некоторых случаях ко'
Всему Предложению, например, I found John likable, which suprised me
very much "я счел Джона приятным, что меня очень удивило"). Отме-
тим, что Определения, выраженные Прилагательными, могут выводить-
ся как из ограничительных, так и из неограничительных определитель-
ных придаточных (рассмотрим, например, неоднозначность предложения
the industrious Chinese dominate the economy of Southeast Asia "трудо-
любивые китайцы заправляют экономикой Юго-Восточной Азии"). Этот
вопрос обсуждается в "Логике" Пор-Рояля (Arnauld et al., 1662), а в
более недавние времена Есперсеном: Jespersen (1924, Chapter 8).
Отметим также, что Имена Собственные могут также использовать-
ся как Имена Нарицательные в ограниченных случаях (например, this
cannot be the England, that I know and love "это не может быть та
АНГЛИЯ, которую Я знаю и люблю", I once read a novel by a different
John Smith "однажды я прочитал роман какого-то другого Цжона Сми-
та")*. Некоторые такие выражения могут быть выведены из Имен Соб-
ственных с неограничительными определительными придаточными при
помощи трансформации, другие ааводят на мысль, что может понадо-
биться правило избыточности в лексиконе, приписывающее Именам Соб-
ственным определенные признаки Имен Нарицательных.
27. [стр. 96 ] Опять же здесь не отрицается, что составляющим
типа (54) может быть иногда приписана какая-нибудь интерпретация.
См. обсуждение проблемы обоснования в самом начале §2.3.1 и ссыл-
ки‘в примечании 11.
Отметим, в частности, что отношение между Глаголом и Обстоя-
тельством Места в выражении John died in England "Джон умер в Анг-
лии" (= in England, John died "(это) в Англии Джон умер") сильно от-
личается от такого же отношения в выражении John stayed in Eng-
land "Джон оставался в Англии" (John lived in England "Джон жил
* Переводы не полностью передают св ойства оригинала. Смысл англий-
ckj х тримеров в том, что имена собственные употреблены >з артиклями
(прим. пэр.;.
20 л
в Англии" - это фактически неоднозначный представитель обеих конст-
рукций, КОТОрЫЙ мОжеТ быть интерпретирован ИЛИ как John resided in
England "Джон постоянно жил в Англии", что аналогично в структур-
ном отношении выражению John stayed in England с Глагольным По-
полнением, вводимым правилом (52iii), или, грубо говоря, как in Eng-
land, John really lived "(только) в Англии Джон жил по-настояшему"
или in England, John remained alive "(только) в Англии Джон оставал-
ся в живых" с Обстоятельством Места, являющимся Дополнением Гла-
гольной Составляющей, вводимым правилом (52ii),-cp. John will surely
die on the Continent, bnt he may live in England "Джон несомненно ум-
рет на континенте, а в Англии он может жить (остаться в живых)").
Этим различием в структуре между live in England "жить в Англии"
и die in England "умереть в Англии" объясняется тот факт (замечен-
ный Ральфом Лонгом), ЧТО выражение England is lived in by many
people "Англия населена многими людьми" гораздо естественнее, чем
England is died in by many people "в Англии умирает много людей"*
— на самом деле, это замечание верно только, когда live in "жить в"
имеет значение reside in "жить постоянно в" или inhabit ""населять".
Ср. дальнейшее обсуждение таких "псевдопассивов" на стр. 98.
28. '[отр. 98] Имеются хорошо известные периферийные исключе-
ния из этого наблюдения (например, a good time was had by all "все хо-
рошо провели время" или recourse was had to a new plan "за ПОМОЩЬЮ
обратились к новому плану"**), и ясно также, что выражение "присо-
единять Обстоятельства Образа действия свободно" требует значитель-
ного дальнейшего анализа и прояснения (см. Lees, 1960 а, р. 26), рав-
но как и различие между Обстоятельствами, относящимися к Глаголу,
и Обстоятельствами, про которые скорее следует сказать, что они от-
носятся к Субъекту. (В качестве примера Для последнего случая рас-
смотрим Обстоятельство в выражении John married 'Дату with no enth-
usiasm "Джон женился на Мери без энтузиазма", которое означает,
Грубо говоря, John was not very enthnsiastic about marrying Mary "Джон
не был полон особого энтузиазма по поводу женитьбы на Мери" и в
силу этого играет, как кажется, роль, более сходную с Обстоятель-
ством СубъеКТН В выражении John, cleverly, stayed away yesterday
"Джон благоразумно не появлялся вчера", чем с Обстоятельством Гла-
* Русские переводы не передают свойств оригинала в связи с отсут-
ствием парного глагола к "умирать”, составляющего с ним такое же
семантическое отношение, как "жить в Англии" — "заселять Англию"
(прим. пер.).
** руоские переводы не передают свойств оригинала, поскольку речь
идет об индивидуальных особенностях конкретных английских идиом
(В Данном случае to have a good time "хорошо провести время" и to
have Recourse to "обратиться за помощью (прибегнуть) к") и грамма-
тических конструкций (прим, пер.).
205
Гола ВО фразе John laid his plans cleverly "Джон раскрыл СВОИ илапн
умно". См. обсуждение таких случаев в Anstin (1956)). Тем не менее,
верность по существу приведенных в тексте комментариев не вызыва-
ет, по-моему, сомнений.
Следует учитывать, что общие правила грамматики не ослабляит-
ся фактом существования исключений. Так, правила образования про-
шедшего времени Глаголов не исключаются из грамматики па том ос-
новании, что многие Глаголы неправильны; точно так же и обобщение,
связывающее Обстоятельства Образа Действия с пассивизацией, не от-
меняется в силу того, что в лексиконе должны быть перечислены не-
которые единицы, противоречащие этому обобщения, если оказывается,
что Дело обстоит именно так. В каждом из этих случаев: и в случае
прошедшего времени, и в случае пассивизации -обобщение отменяется
(в смысле "внутреннего обоснования" - ср. Главу 1, §4) только, если
может быть построена более высоко оцениваемая грамматика, кото-
рая не содержит его. 'Именно по этой причине обнаружение особеннос-
тей и исключений (которых обычно хватает во всякой системе такой
сложности, как естественный язык) .является вообще неблагодарным
занятием и само по себе весьма маловажно для изучения грамматичес-
кой структуры рассматриваемого языка, если только, конечно, оно не
ведет к открытию более глубоких обобщений.
Следует также отметить, что многие Обстоятельства Образа Дей-
ствия, как и многие другие Обстоятельства, являются трансформами
Предложений с опушенными Субъектами. Так, в основе предложения
John gave the lecture with great enthusiasm "ДЖОН прочел ЛЗКЦИЮ с
большим энтузиазмом" с Обстоятельством with great enthusiasm "с
большим энтузиазмом" лежит базовая цепочка John has great enthusi-
asm " Джон имеет (проявляет) большой энтузиазм" (отметим, что with
вообще является часто трансформом have "иметь"), где повторяющая-
ся NP John опущена как обычно (ср. Главу 3 и §2.2 Главы 4). Ана-
логичным образом и Обстоятельства Места (по крайней мере, те из
них, которые являются дополнительными VP) следует иногда, а, может
быть, и всегда, рассматривать как трансформы Предложений (так что,
например, выражение I read the book in England "Я прочел эту книгу
в Англии" имеет в своей основе структуру, очень сходную со струк-
турой, лежащей в основе выражения I read the book while (I was) in
England "Я прочел книгу, когда (я был) в Англии". Обстоятельства
представляют собой богатую и пока еще относительно неисследован-
ную систему, и в силу этого все, что мы говорим о них, следует рассмат-
ривать в совершенно предварительном плане.
29. [стр. ЮЗ ] Или же мы можем опустить это условие и расши-
рить первое соглашение таким образом, чтобы комплексный символ,
введенный в разложении лексической категории А, содержал не толь-
ко признак [+ А], но и признак [—13] для любой лексической катего-
206
рии В, отличной от А. Из этого соглашения следует, что слово, иден-
тифицированное но принадлежности к двум лексическим категориям,
должно иметь две отдельных лексических записи, а это поднимает по-
ка открытые вопросы относительно структуры лексикона. Такое согла-
шение обладало бы тем преимуществом, что смогло бы преодолеть
недостаток в нашем обозначении признаков, введенных контекстно-
связанными правилами субкатегоризации. Так, в грамматике (57) при-
знак [—] обозначает как Имена Собственные, так и Непереходные гла-
голы. (Вот почему пришлось упоминать признак [+N] в правиле (57 xi)).
Это может вызвать определенные трудности, если какая-либо лекси-
ческая единица окажется и Именем, и Глаголом, поскольку она может
быть не Собственным как Имя, но не Переходным* как Глагол или
Переходным как Глагол, но Собственным как Имя. Если сделанное
в этом примечании предложение будет принято, то такой проблемы не
возникнет. В противном случае окажется необходимым снабжать та-
кие признаки более сложным обозначением, указывающим не только
на рассматриваемую структуру, но и на управляющий ею символ.
Может быть, есть некоторый смысл в том, чтобы допустить по-
явление лексической единицы в нескольких категориальных позициях
(или идентифицировав ее положительно по отношению к нескольким
лексическим’ категориям, или оставив ее совершенно неидентифици-
рованной по отношению к этим категориям), например, в случае та-
ких слов, как proof ’’доказательство", Jesire "желание", belief "ве-
ра". Предположим, что они идентифицированы как единицы, принимаю-
щие Дополнительные Придаточнне различных видов, и допускается,
чтобы они занимали позицию или Существительного,или Глагола.
Тогда правило лексического включения поместит их или в обрамляю-
щую конструкцию... Т that S ... что S ...", или в обрамляющую,
конструкцию ... V that Я ... ”... V,'что S ..." в позициях Существи-
тельного и Глагола соответственно. Тогда не будет необходимости
выводить первую обрамляющую конструкцию из последней с помощью
трансформации, как это оказывается необходимым, например, в слу-
чае ...proving ‘''-м S... "...доказывая, что S...". При таком разло-
женим John’s proof that S "доказательство Джона, что S" будет вы-
ведено из структуры, лежащей в основе выражения John has a proof
th at S "Джон имеет доказательство, что S", посредством последователь-
ности трансформации, выводящей John’s book "книга Джона" из струк-
туры, лежащей в основе выражения John has a book "Джон имеет
Книгу”. ЛОЖНО ПОИТИ Дальше И соотнести John has a proof that S
"Джон имеет доказательство, что S’" с John proves that S "Джон
Доказывает, что S" (как, возможно, в конечном счете John takes
a walk "Джоя выходит на прогулку" СООТНОСИТСЯ С John walks "Джон
гуляет"), но это другой вопрос.
* В оригинале, очевидно, ошибочно содержится; "но Деоеходннм"
(прим, пер.).
207
В связи с этим вопросом необходимо также установить условие об.
щей различимости, касающееся идиосинкратичных, чисто лексических
признаков (например, признака [Опущение Объекта]). См. обсуждение
этого вопроса, решение которого приобретает важное значение, когда
эти признаки соотносятся с фонологическим компонентом в работе Halle
and Chomsky (forthcoming).
30. [стр. 108 ] Считается, что эти отношения могут быть опреде-
лены в терминах какого-либо представления о совместной встречаемос-
ти, но это представляется мне сомнительным по причинам, изложенным
в разных местах (например, в работах Ваг-тШ1е1, 1954; Chomsky, '1964).
Заметим, что определения грамматического отношения или граммати-
ческой функции, предложенные здесь, относятся только к базе синтак-
сиса, а не к поверхностной структуре реальных предложений, кроме
простейших случаев. Существенными грамматическими отношениями
реального предложения являются отношения, определенные в базисе
(глубинной структуре) этого предложения.
31. [стр. 108 ] -I даю неформальную запись вместо того, чтобы
использовать обозначения, разработанные ранее, с целью облегчить
чтение. Перемена обозначений не затрагивает ничего существенного.
32. [стр. ПО ] Например, если бы мы попытались приспосабливать
определения универсальных категорий я функций таким образом, что-
бы можно было применить их к предложениям типа in ’’n gland is where
I met hrm "это в Англии я познакомился с ним"*, которые часто при-
водятся для иллюстрации того факта, что и составляющие, отличные
от \ТР, могут встречаться в качестве Субъектов, то такие попытки
потерпели бы полную неудачу. Однако совершенно очевидно, что при-
веденное предложение выведено при помощи трансформаций. Выло бы
совершенно правильным утверждать, что in England "в Англии" явля-
ется Субъектом предложения in England is where I met him "ЭТО B
Англии я познакомился с ним", расширив грамматическое отношение
Субъект-при, т. е. ['’?, S], на выведенный С-показатель (поверх-
ностную структуру). R базисе, однако, in England "в Англии" явля-
ется Обстоятельством '!еста, относящимся к VP meet him "познако-
миться с ним" в Предикатной Составляющей met him in England "по-
знакомился с ним в Англии", и предложение интерпретируется в со-
ответствии с грамматическими отношениями, определенными в этой
глубинной структуре, лежащей в основе предложения.
Такое расширение функциональных понятий типа Субъект-при на
поверхностные структуры не является совершенно прямолинейной опе-
рацией. Так, в базовых структурах, по-видимому, не бывает более
* Перевод не передает указанного свойства оригинала. Аналогичный
русский пример: "Что я хотел сказать, сводится к следующему" (прим. пер.)-.
208
чем одного употребления такой категории, как NP в какой-либо струк-
туре, которой непосредственно управляет единственная категория (ср.
примечание 7), а наши определения этих понятий опирались на этот
факт. Но для поверхностных структур это неверно. В предлржении this
book I really enjoyed ’’эта книга мне действительно понравилась" и
this book и 1 являются ПР, которыми непосредственно управляет S. По-
видимому, следовательно, для установления грамматических отношений,
определяемых поверхностной структурой, существенен порядок (и это не
удивительно), хотя он вроде бы не играет никакой роли для установле-
ния грамматических отношений в глубинных структурах. В силу этого
Для поверхностных понятий требуются несколько иные определения.
Можно было бы предложить, что Тема-Сообщение является основным
грамматическим отношением поверхностной структуры, соответствующим
(грубо) фундаментальному отношению Субъект-Предикат глубинной струк-
туры. Так, мы можем определить Тему-при Предложении как самую ле-
вую NP, которой непосредственно управляет S в поверхностной струк-
туре, а Сообщение-при Предложении - как остальную часть > цепочки. Час-
то, конечно, Тема и Субъект будут совпадать, но не в обсуждаемых
примерах. Такое определение, представляющееся правдоподобным, пред,
дожил мне Поль Кипарски. Его можно несколькими способами усовершен-
ствовать, например, определив Тему-при Предложении как самую левую
NP, 'которой непосредственно управляет S в поверхностной структуре
и которая, более того, является главной категорией (ср. стр. 70 —это
сделает John Темой в расщепленом предложении It was John who I saw "это
Джона я видел /букв, это был Джон, кого я видел/"). В голову прихо-
дят и другие улучшения, но я не буду более подробно останавливать-
ся на этом вопросе. '
33. [стр. 110 ] Это очень полезное и важное суждение насчитыва-
ет столько же лет, сколько и сама синтаксическая теория, оно совер-
шенно ЯВНО разрабатывается в Grammaire generate et raisonnee JJop-
Рояля (ср. по этому поводу Chomsky, 1964, § 1.0; forthcoming). 'Та
же по существу идея была вновь введена в современную лингвистику
Хэррисом, хотя он и не обсуждал ее именно в этих терминах (ср. Har-
ris., 1952, 1954, 1957). Дальнейшее обсуждение этих понятий в рамках
трансформационной порождающей грамматики см. в работе Chomsky'
(1957), а попытки сделать определенные шаги к созданию содержатель-
ной теории семантической интерпретации, базирующейся на это^' по-
сылке, СМ. в работах Katz and Fodor (1963) И Katz and Postal (1964).
34. [стр. 117 ] Предложения Карри настолько отрывочны, что из
них можно извлечь разве что самую общую точку зрения. Позиция
'Чаумяна и Соболевой разработана гораздо более эксплицитно, но зато
она имеет ряд недостатков в наиболее важных аспектах. Ср. анализ
этого подхода у Холла (ДаН, 1965). Зозможно, что "стратифккацион-
IX 14-1544
4
209
ная грамматика" также занимает аналогичную позицию, но опубликован-
ные сведения по этой теории (например Gleason, 1964) слишком туман-
ны чтобы по ним можно было прийти к какому-либо заключению.
35. [стр. 119] Заметим, например, что Падеж обычно определяется
скорее позицией Существительного в поверхностной структуре, нежели
в глубинной структуре, хотя поверхностные структуры, получаемые при
стилистических инверсиях, не влияют на Падеж. Это можно наблюдать
даже в английском языке при всей бедности его системы флексий. Ча-
пример, Местоимение в предложениях he was struck by a bullet "он был
Сражен пулей", he is easy to please "ему легко УГОДИТЬ", he frightens
easily "он легко пугается" является в каждом случае "логическим Объ-
ектом", т. е. Прямым Дополнением Глаголов, соответственно, strike,
please, frighten в глубинных структурах, лежащих в основе этих пред-
ложений. Тем не менее оно стоит в форме he "он", а не him "его".
А стилистическая инверсия того типа, который мы обсуждаем, дает
такие формы, как him I really like "именно его я на самом деле люб-
лю", him I wood definitely try not to antagonise "именно его Я бы опре-
деленно постарался не раздражать". Там, где система флексий богаче,
это явление, иллюстрирующее периферийный характер процессов инвер-
сии, гораздо более очевидно.
Отношение между флексиями,, неоднозначностью и порядком слов
довольно подробно изучалось в традиционной лингвистической теории.
См. некоторые ССЫЛКИ В работе Chomsky, forthcoming.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 3
1. [стр. 120] Некоторые детали, не существенные для рассматривае-
мой проблемы, в этих примерах опущены. Мы рассматриваем здесь каж-
дую лексическую единицу как комплекс признаков, а именно тех призна-
ков, которые составляют ее лексическую запись, в добавление к при-
знакам, включаемым правилами избыточности. Употребление фиктивно-
го символа А расширено здесь на случай различных неопределенных
• элементов, которые будут опущены обязательными трансформациями.
Есть, на самом деле, веское основание требовать, чтобы в граммати-
ке допускались только "восстановимые опущения". Обсуждение этого
очень важного вопроса см. в работе Chomsky, 1964, §2.2. Мы вернем-
ся к нему в конце этой главы и в §2.2 Главы 4.
Форматив ном в (3) является одним из нескольких формативов,
которые могут быть приписаны позиции Время^Модальность Вспомо-
гательного Глагола и которые задают вид Номинализации {foi-to, при-
плжалеяъностъ -tng и т. д.).
2. [стр. 122 ] Подробности этого плана и для Т-показателей,и для
С-показателей разработаны в работе Chomsky (1955) на следующей об.
щей основе. Лингвистическая теория обеспечивает (универсальную) сис-
218
тему уровней представления. Каждый уровень L представляет
собой: систему, опирающуюся на множество первичных элементов (ми-
нимальных элементов, т.е. алфавит); операцию конкатенации, которая
образует цепочки элементов любой конечной длины (причем все терми-
ны и понятия заимствуются из теории конкатенационных алгебр - ср.,
например, Rosenbloom, 1950); различные отношения; специальный класс
цепочек (или множеств цепочек) элементов, называемых L-показателя-
ми; отображение L-показателей на L'-показатели, где L' представляет
уровень, непосредственно "ниже" данного (таким образом, уровни упо-
рядочены иерархически). В частности, на уровне Р* структуры состав-
ляющих и на уровне Т трансформаций мы имеем С-показатели и Т-по-
казатели в только что описанном неформальном смысле. 'Таким спосо-
бом на однородной основе может быть разработана иерархия лингвисти-
ческих уровней (фонетический, фонологический, словесный, морфологи-
ческий, структуры составляющих, трансформационной структуры). Под-
робности см. <в работе Chomsky (1955). Обсуждение Т-показателей см.
В работе Katz and Postal (1964).
3^ [стр. 123 ] По поводу отрицания см. Klima (1964), Katz (1964b).
Образование вопросов и императивных предложений и семантическая
интерпретация вопросительных и императивных показателей обсуждают-
ся в работе Katz and Postal (1964). В работе Hockett (1961) содержит-
ся идея считать пассивную трансформацию зависимой от условия нали-
чия некоторого показателя в лежащей в основе форме, но это утверж-
дение, которое выглядит в контексте работы как не более чем новов-
ведение в приемах обозначения, совершенно не аргументировано.
Отметим, что переформулировка пассивной трансформации, в виде
обязательной трансформации, связанной с выбором факультативного
показателя в лежащей в основе цепочке, независима от принципа, ко-
торый мы только что цитировали, поскольку пассивный показатель, в
отличие от вопросительного, негативного и императивного показателей,
не имеет независимой семантической интерпретации. Более того, мы за-
метили в § 4.4 Главы 2, что есть веские причины отличать такие транс-
формации как пассивную от операций чистой стилистической инверсии.
Из этих наблюдений следует, что мы пытаемся сформулировать более
общее условие, следствием которого является и сам цитированный прин-
цип, а именно что сигналами "нестилистических транформаций" явля-
ются факультативные показатели, взятые из фиксированного, универ-
сального, не зависимого от конкретного языка множества.'Однако эта
попытка предполагает более глубокий анализ понятия "нестилистичес-
кой трансформации", чем мы здесь даем.
4. [стр. 124 ] Поучительное обсуждение этого вопроса и нескольких
Других рассматриваемых здесь вопросов см. <в работах Fillmore (1963)
и Fraser (1963).
* Р-от англ.'Phrase strncture "Стуктура Составляющих" (прим. пер.).
14-1544 211
5. [стр. 124 ] Оба эти замечания принадлежат Филлмору (Fillmore, 1963).
6. [стр. 124 1 В связи с упорядочиванием правил необходимо разли-
чать внешний порядок, навязанный эксплицитным упорядочиванием
правил, и внутренний порядок, являющийся просто следствием то-
го, как правила сформулированы. Так, если правило R, вводит символ
А, а Т12 разлагает А, то существует внутренний порядок, связывающий
R] и R2, но не обязательно имеется какой-либо внешний порядок. Ана-
логичным образом, если определенная трансформация Т, применяется
к определенной структуре, образуемой только применением Т то су-
ществует внутренний порядок Т , Т,*. Таксономическая лингвистика
запрещает внешнее упорядочивание, а насчет статуса внутреннего упо-
рядочивания явно не высказывается. Порождающие грамматики обычно
требуют и того и другого. См. по этому поводу Chomsky, 1964.
7. [стр. 124 1 МЫ обсуждаем здесь только трансформации вставле-
ния, но нам следует распространить это обсуждение на различные обоб-
щенные трансформации, которые образуют сочиненные конструкции (на-
пример, конъюнкцию). Есть определенные трудности относительно этих
конструкций, но я полагаю, что они могут быть легко включены в дан-
ную схему, если разрешить схемные правила (в смысле работ Chomsky
and Miller, 1963, р. 298; Chomsky and Schiitzenberger, 1963, p. 133), вво-
дящие сочиненные элементы, которые затем модифицируются, переупо-
рядочиваются и соответствующим образом связываются одинарными
трансформациями. Если идея примечания 9 Главы 2 реальна, то такие
схемные правила можно вообще в грамматике не формулировать. Луч-
ше, по общему соглашению, связать такое правило с каждой главной
категорией. Такой подход к сочинению опирается в значительной степе-
ни на фильтрующее действие трансформаций, о котором речь пойдет
ниже. Таким образом, каждый раз, когда мы имеем дело с сочинением,
какая-либо категория сочиняется п раз в матричном предложении и п
вхождеаий сочетаемых предложений независимо порождаются базовыми
правилами.
8. [стр..125 ] Заметим, кстати, что теперь мы можем исключить
Дополнение из множества категориальных символов. Мы можем да-
лее на этой стадии определить "Дополнение" как функциональное, по-
нятие (точнее, термин, покрывающий несколько функциональных поня-
тий), так, как это делается на стр. 66 —67.
9. [стр. 126 1 Это утверждение в том виде, как оно звучит, пред-
ставляется мне несколько слишком сильным, хотя оно верно в одном
важном смысле семантической интерпретации. Например, кажется яс-
ным, что порядок "кванторов" в поверхностной структуре иногда име-
* В оригинале, очевидно, ошибочно указано: Тр Т (прим. пер.).
212
ет значение для семантической интерпретации. Так, для многих носите-
лей языка, в частности для меня, предложения everyone in the room
knows at least two languages "каждый в комнате знает по меньшей ме-
ре Два языка" И at least two languages are known by everyone in the
room "по меньшей мере два языка известны каждому в комнате" не
синонимичны. Все же мы могли бы утверждать, что в таких примерах
скрыто присутствуют обе интерпретации (о чем свидетельствовала бы
и идентичность глубинных структур этих двух предложений во всех от-
ношениях, существенных для семантической интерпретации) и что при-
чиной противопоставления интерпретаций является сторонний фактор —
избитое соображение, касаюшееся порядка кванторов слов в поверхност-
ной структуре, -который отсекает некоторые скрытые интерпретации,
содержащиеся в глубинной структуре. В поддержку этого взгляда мож-
но указать, что другие предложения, выводимые из данных (например,
there are two languages that everyone in the room knows "есть Два язы-
ка, которые знает каждый в комнате") могут иметь то одну, то дру-
гую интерпретацию, что свидетельствует о постоянном скрытом присут-
ствии этих интерпретаций. Есть и другие примеры, наводящие на сход-
ные соображения. Например, Грайс предлагает считать, что временной
порядок, подразумеваемый в конъюнкции, является признаком речевого
общения, а не частью значения and "и", а Якобсон также обсуждает
"иконические" признаки речи, касающиеся отношений между временным
порядком в поверхностной структуре и порядком по степени важности
и т. п. Важны в этой связи и понятия Темы и Сообщения, упомянутые
в примечании 32 Главы 2. Некоторые ссылки на замечания в "Логике"
Пор-Рояля относительно влияния грамматических трансформаций на
значение СМ. В работе Chomsky (forthcoming).
10. [стр. 12? ] Другой функцией трансформационного компонента яв-
ляется выражение ограничений на дистрибуцию для лексических единиц
и ддя структур предложений.
11. [стр. 12? ] Рассуждая формально, мы предлагаем следующее.
Предположим, что символ А непосредственно управляет XBY (где В -
символ) в С-показателе К; иными словами, А XBY было одним из
категориальных правил, использованных при порождении этого С-пока-
зателя. Тогда (А, В) составляет ветвь в К. Далее, если это вхождение
В непосредственно управляет ZCW (где С - символ), так что (В, С) яв-
ляется ветвью, то (А, 'В, С) является ветвью и т. д. Предположим те-
перь, что (Ар ..., Ап) является ветвью обобщенного С-показателя К,
образованного базовыми правилами, и что А, = Ап. Тогда для некото-
рого i, 1< i < п, должно быть Af=S. Другими словами, единственным
способом образования новых глубинных структур является включение
элементарных "суждений" - формально говоря, базовых С-показателей -
в другие С-показатели. Это ни в коем случае не является логически
необходимым признаком грамматик структуры составляющих.
213
Заметим, что схемы, лежащие в основе сочинения (ср. примечание 7)
тоже обеспечивают бесконечную порождающую способность, но здесь
тоже истинное рекурсивное свойство может быть, по-видимому, сведено к схеме
S -» S » S №... #5, следовательно, к правилам, вводящим "суждения".
Эта формулировка оставляет без объяснения некоторые довольно
периферийные явления (например, источник таких выражений, как very,
very, ..., very Прилагательное "очень, очень, ..., очень Прилагатель-
ное") и некоторые более существенные явления (например, возможность
итерации Обстоятельств и различные виды вводных элементов, статус
которых вообще неясен). По поводу Обстоятельственных последователь-
ностей см. Matthews (1961).
12. [стр. 127 ] Ср. стр. 111-112 См. по этому поводу Chomsky
(1964, § 1.0, и forthcoming).
13. '[стр. 128 ] Заметим, между прочим, что это условие идентич-
ности не обязано быть сформулировано в грамматике, поскольку это
общее условие функционирования грамматик. Это важно, поскольку (как
указал Лиз (Lees, 1960 а)) это условие, на самом деле, представляет
собой не идентичность цепочек, а полную идентичность структур во всех
случаях, где в трансформациях фигурируют условия идентичности. Но
для определения идентичности структур в терминах Разложимости не-
обходимо использовать кванторы; фактически, это может оказаться
единственным случаем, в котором кванторы должны фигурировать в
структурных разложениях, определяющих трансформации. Извлекая ус-
ловия идентичности из грамматик, мы получаем в силу этого возмож-
ность сформулировать структурные разложения, определяющие транс-
формации строго как булевы условия, накладываемые на Разложимость,
таким образом, сильно ограничивая силу теории трансформационных
грамматик.
14. [стр. 130 ] См. ПО этому ПОВОДУ Miller and Chomsky (1963),
Schlesinger (1964)» Miller and Isard (1964) и резюме в §2 Главы 1.
15. [стр. 132 ] См. §2.3.1 Главы 2 и §1 Главы 4. Серьезное об-
I суждение этого вопроса, равно как и вопроса о зависимости синтакси-
j са от семантики, может вестись лишь по мере развития теории универ-
I сальной семантики, то есть объяснения природы семантической репре-
I. зентации. Хотя но этим поводам формулировались с большой уверен-
। костью и апломбом различные точки зрения, единственные серьезные
Ь исследования, о которых мне известно, в этих областях принадлежат
' Катцу, Фодору и Посталу (см. библиографию; обсуждение других пред-
ложений по этому поводу см. в работе Chomsky, 1957, и многих других
публикациях). В настоящее время я не вижу причины менять точку зре-
ния, высказанную в работе Chomsky, 1957, и других работах, о том,
что, хотя, очевидно, семантические соображения существенны для по-
214
в
строения общей лингвистической теории (то есть, очевидно, что теория
синтаксиса должна быть устроена таким образом, чтобы синтаксические
структуры, выявленные для конкретных языков, могли подтверждать семанти-
ческую интерпретацию), в настоящее время не существует способа до-
казать, что семантические соображения играют роль в выборе синтакси-
ческого или фонологического компонента грамматики или что семанти-
ческие признаки (в каком-либо существенном смысле этого термина) иг-
рают роль в функционировании синтаксических или фонологических пра»
вил. Так, не выдвигается серьезных соображений, показывающих,каким
образом семантические суждения могут внести свой вклад в оценочную
процедуру для таких систем или обеспечить некоторые из исходных язы-
ковых данных, на основе которых они были выбраны. Дополнительные
соображения, связанные с этими вопросами, см. в § 6 Главы 1 и § 1
Главы 4.
16. [стр. 133 ] Некоторые подробности этой модификации разработа-
ны у Фрейзера (Fraser, forthcoming). Степень, в которой сложность тео-
рии выведенной структуры составляющих зависит от наличия перестано-
вок, явствует, очевидным образом, например, из анализа этих понятий
в работе Chomsky (1955, Chapter 8).
17. [стр. 134 ] Заметим, что в этом случае третий терм из собст-
венного разложения, строго говоря, не опускается. (Вернее, этот терм
опускается за исключением признака [±Человечность], который затем
приобретает свою фонологическую форму (что дает who, which или
that) благодаря последующим правилам. Это часто оказывается верным
и для того, что мы называем здесь операциями стирания.
18. [стр. 135 ] Естественным решением в плане обозначения было
бы приписать целые числа один и два первому и второму лицу, соот-
ветственно.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ i
1.[ стр.137 ] Является ли данное правило правилом подстановки
или трансформацией субституции (ср. Глава 2, §4.3), для нас здесь не
имеет значения; для удобства изложения будем предполагать последнее.
2. [стр. 139 ] Чтобы избежать того, что было до сих пор источни-
ком постоянных недоразумений, необходимо снова подчеркнуть, что
"грамматичность" используется здесь как формальный термин, и не
подразумевается, что отклоняющиеся от нормы предложения объявляют-
ся вне закона, как "не имеющие функции” или "незаконнорожденные".
..Верно как раз обратное, и это неоднократно подчеркивалось и иллюст-
рировалось в работах по порождающим грамматикам. По этому поводу
см. Chomsky (1961) и многие другие работы. Вопрос о том, должна ли
грамматика порождать отклоняющиеся от нормы предложения, носит
14х -1544
215
чисто терминологический характер и связан лишь с тем, какое содер-
жание вкладываем мы в термин "порождать". Описательно адекватная
грамматика должна приписывать каждой цепочке структурное описание,
которое указывает характер ее отклонения (если таковое имеется) от
строгой правильности. Естественным терминологическим решением воп-
роса будет говорить, что грамматика прямо порождает язык, со-
стоящий только из предложений, не имеющих никаких отклонений (ти-
па (3)), с их структурными описаниями. Грамматика производным об-
разом порождает посредством вывода все остальные цепоч-
ки (типа (1) и (2)) с их структурными описаниями. Эти структурные
описания укажут, каким образом и в какой степени предложения, порож-
денные посредством вывода, отклоняются от нормы. Принципы, опреде-
ляющие, как накладывать интерпретации на отклоняющиеся от нормы
предложения, могут быть универсальными, (как предложено в работах
Chomsky, 1955, 1961; Hiller and Chomsky, 1963; и снова в данной ра-
боте) или специфическими для данного языка (как предлагается в рабо-
те Katz, 1964а). Это вопрос существенный, однако многие другие воп-
росы, относящиеся к данной проблеме и усиленно дебатировавшиеся до
последнего времени, кажутся мне совершенно бессодержательными и
имеющими лишь терминологическое значение.
3. [стр. 139 ] Напомним, что правила селекции, как показано ра-
нее, это правила, которые включают Глаголы и Прилагательные в обоб-
щенные С-показатели на основе внутренних синтаксических признаков
Существительных, появляющихся в различных позициях. Однако не все
правила, касающиеся внутренних синтаксических признаков Существи-
тельного, являются правилами селекции; в частности правила, нару-
шенные при образовании (4), включают такие признаки, но не являют-
ся правилами селекции.
4. [стр. 140 ] Многие глаголы категории [+[+Абстрактность] ..._
[+Одушевленность]] не имеют форм Прилагательного на -ing, но
они, по-видимому, обязательно имеют другие суффиксы в качестве ва-
риантов К -lag (botheraome вместо bothering, scary Вместо scaring, imp*
ressive вместо impressing И т. Д.Х
5. [стр. 142 ] Эти примеры далеко не исчерпывают всего многооб-
разия случаев, которые должны быть учтены при детальном изучении
вопроса об интерпретации отклоняющихся от нормы предложений. Во-
первых, они не иллюстрируют использование инверсии в порядке слов
в качестве стилистического средства (ср. по этому поводу Главу 2,
§ 4.4). Проведенное здесь обсуждение отклонения от грамматичности
не дает возможности проникнуть в сущность этого явления. Рассмот-
рим, например, следующую цепочку: "Че up at does /out of the floor/
quietly Stare /a poisoned mouse/ still who alive /is asking What/ have i
216
done that/You wouldn’t have" (И. И. Кэммингс)*. Она не представляет
никаких трудностей или двусмысленностей при интерпретации, и, несом-
ненно, будет совершенно бессмысленно пытаться приписать ей степень
отклонения от нормы в терминах числа или типа грамматических правил,
которые были нарушены при его порождении.
6. [стр. 143 ] Отметим, что предшествующая формулировка оставля-
ет в последнем случае место для двусмысленности, которая разреша-
ется лишь при помощи соглашения, которое мы сейчас формулируем.
7. [стр. 144] В сущности мы принимаем соглашение, что е=[е,
где е —пустой элемент. Ютметим, что в комплексном символе признаки
неупорядочены. Как и везде в этой работе, я не стремлюсь здесь пред-
ставить абсолютно точное объяснение или дать определения в их прос-
тейшем и наиболее общем виде.
8. [стр. 144] Так, X —пуст, если [а]-пуста; Y—пуст, если [Bl-
пуста.
9. [стр. 144 ] Эта трудность фактически не возникла бы, если бы
мы должны были дать несколько иное разложение пост-Глагольных При-
лагательных в английском языке, выводя их из лежащих в основе це-
почек с Дополнительными Придаточными при Глаголах. В некоторых
случаях такое разложение, без сомнения, верно (напр. John seems sad
"Джон кажется грустным" выводится из лежащей в основе структуры,
содержащей базовую цепочку John is sad "Джон грустен", которая пе-
реходит в John seems to be sad "Джон, кажется, грустен" и затем в
John seems sad посредством дальнейших трансформаций — аналогичным
образом, в случае become "становиться" этот анализ хорошо мотивиро-
ван, поскольку дает основание для того, чтобы исключить become из
пассивизации), и может оказаться правильным распространить его на
многие или все такие случаи. О других идеях относительно вывода не-
которых из этих форм см. Zierer (1984).
Следует отметить, что условие тина того, которое наложено на W и V
при обсуждении схемы (9), возможно, необходимо для теории трансформаций,
хотя этот вопрос никогда эксплицитно не обсуждали.
10. [стр. 148 ] Я обязан Томасу Биверу и Питеру Розенбауму мно-
гими интересными и плодотворными замечаниями по этому вопросу.
11. [стр. 145] Во многих или во всех подобных случаях, по-види-
мому, решающим моментом является участие в них некоторого поня-
тия "родовой" (я обязан этим наблюдением Барбаре Холл). Поэтому
можно было бы показать, что семантическое действие понятия "родо-
вой" частично заключается в снятии семантических противоречий оп-
ределенного вида. Заметим, кстати, что глубинная структура каждого
* "Меня вверх на / с пола Глядит /тихо отрав- /-ленная мышь /еще
жива /с вопросом Что/сделала я/чего Ты бы не". В оригинале до-
пущены существенные отклонения от фиксированного для английского
языка порядка слов (прим. пар.).
из предложений (15) содержит цепочку с sincerity в качестве Прямого
Объекта Главного Глагола frighten (и с неопределенным Субъектом).
12. [стр. 148 ] Интерес к этим вопросам восходит еще к Гумбольд-
ту (Humbolt, 1836); характерные его высказывания см. в работе Chom-
sky (1964). См. работу UHmann (1959) по вопросу о весьма сходных де-
скриптивных исследованиях. Сюда имеют прямое отношение также неко-
торые психологические изыскания, которые помещают лингвистическую
единицу в контекст каким-либо образом связанных с ней единиц, типа
работы Luria and Vinogradova (1959) и многих современных исследова-
ний по "компонентному анализу".
13. [стр. 150 1 Хотя предложения из (191) являются почти парафра-
зами, однако никоим образом неверно, что между ними существует "от-
ношение совместной встречаемости" такого вида, который был описан
Харрисом (Harris, 1957), Хижем (Hiz, 1961) и др. Так, pompous "напы-
щенный" может быть естественным образом заменено на a friend
"приятель" в I regard John as—"Я считаю Джона —”, но едва ли в John
strikes me as — ”Джон<кажется Мне —" (Я обязан этим наблюдени-
ям Дж. Катцу). Очевидно, следовательно, что тесная связь между зна-
чениями regard и strike (требующая, в частности, инверсии отношений
Субъект-Глагол-Объект) не предопределяет соответствующего сходства
дистрибутивных ограничений. 'Другими словами, правила, включающие
контекстуальные признаки, могут быть частично независимыми от се-
мантических свойств. Эти примеры необходимо иметь в виду, сталки-
ваясь с попытками обосновать широко распространенное (но в данный
момент совершенно бессодержательное) утверждение о том, что семан-
тические соображения каким-то образом определяют синтаксическую
структуру или дистрибутивные свойства.
Я предполагаю при обсуждении (19 i), что Субъектом strikes в глу-
бинной структуре является John, но необходимо отметить, что это
вовсе не очевидно. В качестве одной из альтернатив можно было бы
считать лежащей в основе структурой it^S—strikes me, где it^S
является NP, a S управляет структурой, лежащей в основе John is pom-
pous "Джон напыщен". Обязательная трансформация даст структуру,
лежащую в основе выражения it .strikes me that John is pompous "мне
кажется, что Джон Напыщен", а следующая факультативная транс-
формация даст John strikes me as pompous. Лексическая единица stri-
ke из (19 i) будет иметь тогда признаки строгой субкатегоризации,
весьма отличные от признаков фонетически тождественной ей едини-
цы из выражения it struck me blind "это меня страшно поразило", в
то время как обе будут отличаться по строгой субкатегоризации от
strike ИЗ выражений he struk me "ОН ударил МвНЯ", he struck an out-
landish pose "он принял нелепую позу" и т. д. (ср. примечание 15
Главы 2). Если такое разложение может быть оправдано синтаксичес-
ки, то глубинные структуры окажутся несколько более подходящими
218
для семантической интерпретации, нежели предполагается в основном
тексте. Как некоторые уже отмечали, существуют другие существенные
синтаксические различия между парными примерами из (19 i). Например,
такие предложения как John strikes me as pompous, his remarks imp-
ress me as unintelligible "его замечания кажутся мне невразумительны-
ми", не пассивизируются, хотя предложений I regard John as pempous,
it struck me blind и т.п. легко поддаются пассивизации.
В связи с (19iii), Хэррис высказал мысль (Harris, 1952, рр. 24—25),
что может оказаться возможным выразить смысловые отношения на
дистрибутивной основе, однако его идеи по поводу того, каким обра-
зом это может быть сделано, еще не доведены до того уровня, на ко-
тором можно было бы их оценить.
Отметим, что упомянутые здесь проблемы не допускают никакого
чисто терминологического решения. Так, можно, успешно формулиро-
вать факты, относящиеся к (19), в терминах таких новых понятий, как
"семантический субъект", "семантический объект", различные виды
"семем" и т. д., но такое умножение терминологии ничего не дает для
прояснения важных проблем, поднятых этими примерами.
14. [стр. 151 ] Как указывается в примечании 15 Главы 2, матри-
ца различительных признаков - это просто один из способов представ-
ления множества абстрактных фонологических признаков, так что лек-
сическая запись (форматив) может рассматриваться просто как мно-
жество признаков с дополнительной структурой, определенной на них
способом, неформально изложенным в этом рассуждении.
15. '[стр. 152 ] По отношению к признакам селекции альтернатива
(iv) хорошо мотивирована. См. примечание 20.
Сказать, что признак положительно (отрицательно) идентифициро-
ван*, это значит сказать, что он помечен знаком + (соответствен-
но, —). Отметим, что эти или аналогичные соглашения вводят разли-
чие, сводящееся к различию маркированность/немаркированность, ко-
торое часто обсуждается, хотя и без каких-либо окончательных сужде-
ний, в связи с признаками и категориями.
16. [стр, 153 ] Такие примеры как sincerity frightens "искренность
пугает", могут быть, конечно, найдены, но только как (довольно вы-
чурные) трансформы выражения sincerity frightens Unspecified-Object
"искренность пугает Неопределенный Объект" и т. д. Возможности для
этого, на самом деле, довольно ограничены — никто, например, не бу-
дет интерпретировать выражение his sincerity was frightening "его ис-
кренность была пугающей" как неоднозначное. Отметим, что, действи-
тельно, слова категории frighten совершенно естественно выступают
* Т. е.'какая-либо единица имеет положительное (отрицательное) зна-
чение по данному признаку (прим. пер.).
219
как Непереходные в поверхностных структурах, как в выражении John
frightens easily "Джон легко пугается" (это явление фактически носит
гораздо более общий характер — ср. the book reads easily "книга легко
читается" и т. д.). Но здесь это не существенно. В таком случае "грам-
матический Субъект" является "логическим Объектом", т. е. Прямым
Объектом глубинной структуры Unspecified-Subject frightens John easily
"Неопределенный Субъект пугает Джона легко". Обстоятельство Обра-
за Действия, которое часто является в этих случаях обязательным, да-
ет возможность предполагать существование обобщения, включающего
также пассивную трансформацию.
17. [стр. 153 ] Последнее может быть интерпретировано только как
отклоняющееся от нормы предложение.
18. [стр. 153 ] Можно сомневаться в фактической правильности это-
го, особенно в случае ![-Исчисляемость], [± Абстрактность]!. Я исхожу
из предположения, что признаки Ц-Нсчисляемость], [+Абстрактность]! ха-
рактеризуют истинные Абстрактные Существительные типа virtue "до-
стоинство", justice "справедливость", а признаки ![ - ТЧсчисляемость],
[—Абстрактность]! характеризуют Вещественные Существительные ти-
па water "вода", dirt "грязь”. Однако и Неодушевленные Исчисляемые
Существительные подразделяются на классы, которые как будто соот-
ветствуют вышеприведенным, а именно на [+Конкретность] типа table
"стол", mountain "гора" и [-Конкретность] типа problem "задача", ef-
fort "усилие". Если окажется, что признаки [± Конкретность] и [± Абст-
рактность] (как подпризнаки от [—Одушевленность] и [-Исчисляемость]
соответственно) должны быть отождествлены, то признак [-Абстракт-
ность] будет перекрестным, а не иерархическим по отношению к [+Пс-
числяемость]. Однако этот вопрос нелегко решить без проведения бо-
лее обширных эмпирических исследований.
19. [стр. 153 ] Желательность введения такого соглашения была
подсказана Полом Посталом.
20. [стр. 153 1 Отметим, что если бы в лексиконе эксплицитно пе-
речислялись положительно (а не отрицательно) идентифицированные при-
знаки селекции, тогда это соглашение следовало бы распространить
также и на признаки селекции. Таким образом, у нас не было бы, на-
пример, необходимости перечислять признаки, соответствующие свой-
ствам. "допускает Человечный Субъект" и "допускает Одушевлен-
ный Субъект" для глагола run "бежать". Такое соглашение, в сущнос-
ти, трактовало бы и сам признак селекции как комплексный символ не-
которого вида.
21. [стр. 154 ] Как всегда, имеется несколько исключений, требую-
щих особой формулировки. Вспомним, что мы представили некоторое
обоснование, позволяющее рассматривать составляющую Ьу^пассив
220
(где пассив — фиктивный терминальный символ, который может быть,
на самом деле, заменен универсальным фиктивным символом А) как
Обстоятельство Образа Действия. Следовательно, Глагол, встречающий-
ся только в пассиве, будет исключением из этого правила (например,
he is said to be a rather decent fellow "говорят, что он неплохой па-
рень", ИЛИ, ВОЗМОЖНО, такие формы как he was shorn of all dignity
"он был лишен всякого чувства собственного Достоинства".
22. [стр. 156 ] Правила фонологической избыточности также подчи-
няются определенным универсальным ограничениям, и нет сомнения в
том, что для всех признаков эти ограничения выходят далеко за рам-
ки того, что здесь иллюстрировалось. В том виде, в каком ограниче-
ния сформулированы, они будут также играть роль общих соглашений
(т. е. аспектов общего определения понятия "человеческий язык"), ко-
торые можно будет использовать для уменьшения специфичности конк-
ретных грамматик.
23. [стр. 156 ] См. Halle (1959 а, 1959 b, 1961, 1962 а, 1964). Ср.
также обсуждение оценочных процедур и адекватности объяснения в
Главе 1, §§ 6, 7 и в ссылках, которые там даются. Заметим, что опре-
деление Халле понятия "фонологически допустимое" (т. е. "случайно-
го" пропуска в противоположность "закономерному пропуску") предпола-
гает то, что в Главе I было названо "формальной", а не "субстанцио-
нальной" языковой универсалией, хотя, без сомнения, здесь могут быть
вскрыты и субстанциональные ограничения.
24. [стр. 157 ] В качестве возможных примеров "случайных пропус-
ков'" можно указать на то, что не существует Глагола X, допускающе-
го в качестве Прямого Объекта выражения, обозначающие животных,
и имеющего во всем остальном то же значение, что и Переходный Гла-
гол grow "выращивать", так чтобы he X*» dogs "Он Х-т собак" по
значению было аналогично выражению he grows com "он выращивает
пшеницу" (raise "выращивать", "воспитывать", по-видимому, покрыва-
ет оба смысла), или отсутствие слова, которое имело бы такое же от-
ношение к растениям, какое corpse "труп" имеет к животным (этот при-
мер был предложен Т. Бивером).
25. [стр. 157 ] Так, категория падежа в немецком языке может
рассматриваться как четырехзначное, рода как трехзначное, а числа
как двузначное измерение, и мы можем рассматривать все Существи-
тельные как расположенные в одном многозначном измерении типов
склонения. По-видимому, этот анализ не является оптимальным, и на
этих "измерениях" могут быть определены дальнейшие структуры. Мож-
но также пытаться дать этим категориям характеристику, независи-
мую от конкретных языков. Это все важные вопросы, и они были пред-
метом многих исследований, но их рассмотрение выходит за рамки
221
данной работы. Поэтому, приводя иллюстративные примеры, я буду расс-
матривать только неструктурированные опйснния.
26. [стр. 158 ] Просто для наглядности возьмем целые числа в со-
ответствии с обычно принятым порядком, так что [1 Род] — Мужской
Род, [2 Число] - Множественное Число, [2 Падеж] - Родительный Падеж,
и Bolder приписывается к классу 1 в "измерении" типов склонения. От-
метим, что до сих пор мы везде предполагали, что признаки являются
"бинарными" — что они просто делят область своей применимости на
два непересекающихся класса. Логической необходимости для этого не
было. В фонологии кажется очевидным, что лучше рассматривать раз-
личительные признаки как бинарные в их фонологической функции (ср.,
например, Halle, 1957), хотя, очевидно, не всегда в их фонетической
функции. Так, в случае признака Ударность легко можно найти четыре
или пять степеней, которые должны выделяться в английском языке, а
также и некоторые другие фонетические признаки в подробной грамма-
тике должны рассматриваться как многозначные. Существует точка зре-
ния (ср. Jakobson, 1936), что такие "измерения", как Падеж, также долж-
ны быть разложены в виде иерархии бинарных признаков (как фонологи-
ческие различительные признаки), но мы не будем здесь касаться это-
го вопроса.
27. [стр. 158 ] То есть категориальное правило, порождающее Су-
ществительные, будет не N-»A (ср. стр. 115 ), а по-видимому, N -♦
-»[ Д, а Число] (а = + или - для английского или немецкого языков, хотя
оно может иметь и больше значений или другую организацию значений —
ср. примечание 25 - для других систем).
28. [стр. 159 ] В действительности, в даскриптивистских граммати-
ках дистрибутивного (item-and-arrangement) типа последнее может быть
опущено, поскольку его единственной целью является допущение введе-
ния некоторой общности в "морфофонемные" правила, и поскольку эти
грамматики фактически строятся так, чтобы исключить возможность
любых, кроме самых элементарных, общих правил. ’ (См. по этому пово-
ду Chomsky (1964, стр. 311).
29. [стр. 159 ] На этот недостаток, присущий морфемному разло-
жению систем словоизменения и оказавшийся достаточно серьезным на
практике, указал мне Моррис Халле.
30. [стр, 160 ] Так, альтернативой к разложению, представленному
в (30), надо было бы рассматривать лексическую единицу типа Broder как
состоящую из Корня, за которым следует Окончание, причем Оконча-
ние принадлежит к парадигматическим категориям.
31. [стр. 160 ] В последние несколько лет проводилось весьма ин-
тенсивное и плодотворное исследование трансформационного цикла рус-
222
ской и латышской фонологии (см. ссылки в работе Chomsky, 1964, no-
te 6, р. 14). Правила, составляющие эту систему, применяются к С-по-
казателям и, следовательно, их формулировка в значительной степени
зависит от ответов на рассматриваемые здесь вопросы. До сих пор не
было проведено серьезного исследования того, ка^ трансформационный
цикл применяется к системе признаков и к С-показателям типа (30).
Когда это будет выяснено, станет возможным привлечь фонологичес-
кие данные к исследованию вопроса о противопоставлении морфемного
и парадигматического представления системы словоизменения. В настоя-
щее время эмпирические данные свидетельствуют, что упорядочение
трансформационного цикла в фонологии полностью определяется катего-
риями, а не признаками (хотя, безусловно, применимость некоторых пра-
вил может быть ограничена в терминах синтаксических признаков). Это
является, к тому же, наиболее естественным допущением, если мы счи-
таем, что признаки реально составляют терминальный символ (форматив).
32. [стр. 161 ] Этот форматив может фактически рассматриваться
как состоящий из признака [+Определенность], т. е. как вырожденный
комплексный символ, который расширяется правилом в полный комплекс-
ный символ [ +Определенность, а Род/ ,3 Число, у Падеж]. См. примеча-
ние 38 в поддержку этого допущения.
33. [стр. 161 ] Переменные над значениями признаков использова-
лись в работах Chomsky, Halle, and Lukoff (1956) и ’Talle and Chomsky
(1960) при разработке трансформационного цикла ударения. Идея исполь-
зования их при описании ассимиляции принадлежит Халле (Halle, 1962b).
Т. Бивер указал, что таким же образом можно описывать различные ви-
ды чередований, которые включают в себя сдвиг признака (например
Аблаут). Ср. Bever (1963), Bever and Langendoen (1963).
34. [стр, 164] См. Lees (1961) и Smith (1961). Когда два Прила-
гательных сопоставляются особым способом, который в настоящее вре-
мя плохо понят, трансформация не блокируется даже, если они разли-
чаются. Так, мы имеем формы типа this is taller than that is wide
"это более высокое, чем то широкое". См. Harris (1957), р. 314.
35. [стр. 165 ] Отметим, что различение, выявляющееся в этом
рассуждении, не совпадает с тем, что было предложено в примечании 30.
Интересно отметить, что правильность примеров типа (40) подвер-
галась сомнению, В одном из наиболее ранних описательных исследо-
ваний французского языка Вожла (Vougelas, 1647, рр. 461-462) утвер-
ждает, что такой fajon de parler не может считаться ни "совершенно
плохим", ни "весьма- хорошим", и предлагает избегать его, когда фор-
мы мужского и женского рода Прилагательного различаются. Так, муж-
чина, обращаясь к женщине, не должен говорить je suis plus beau <jue
vous "я более красив, чем вы", а должен, "чтобы говорить правиль-
223
НО", лучше Прибегнуть К парафразе je snis pins beau gne vous n’etes
belle* "я более красив, чем вы красивы", хотя будет абсолютно пра-
вильным для него сказать je suis plus riche gne you* "я более бо-
гат, чем вы”*.
36. [стр. 166 ] Этот факт, на который мне указал Брэндон Кволз,
выдвигает ряд трудностей при анализе сравнительных конструкций. В
частности, если предложения типа (41 iii) рассматриваются как выве.
Денные ИЗ I know several lawyer* (who are) more euceeeefall than Bill
"Я знаю несколько адвокатов (которые являются) более преуспеваю-
щих (-ими), чем Билл" инаероией Существительного и Прилагательного
с последующим опущением who аге, что выглядит вполне правдоподоб.
но, то мы должны каким-то образом объяснить следующие факты: не-
возможность выражения I know a more clever man than Mary "Я ЗИЯЮ
более умного мужчину, чем Мэри" или I have never seem a heavier bo-
ok than this rock "Я никогда не видел более тяжелой книги, чем этот
камень", хотя предполагаемые источники этих выражений (а именно,
I know a man (who is) more clever than Mary "Я знаю мужчину (, кото-
рый) умнее, чем Мэри" И I have never seen a book (which ia) heavier
than this rock "Я никогда не видел книги (, которая была бы) тяже-
tee этого камня") вполне нормальны; тот факт, что предложение I ha-
te never read a more intricate poem than "Tristram Shandy" "Я никог-
да не читал более сложной поэмы, чем "Тристрам Шэнди" подразуме,
вает, что "Тристрам Шэнди" - поэма, в то время как предложение I
have never read a poem (which is) more intricate than "Tristram Shandy"
"Я никогда не читал поэмы (, которая была бы) более сложной, чем
"Тристрам Шэнди", которое с этой точки зрения является его источ-
ником, не подразумевает, что "Тристрам Шэнди" — поэма; и т. п.
Снова, как и везде в данной книге, я хочу подчеркнуть, что не
существует особых затруднений для формулировки системы трансфор-
мационных правил ad hoc, которые будут обладать желаемыми свой-
ствами. Однако проблема в том, чтобы снабдить явления, подобные
приведенным в предыдущем абзаце, объяснением.
37. [стр. 166 1 Опущение Неопределенного Артикля во множествен-
ном числе в данной позиции происходит автоматически.
38. [стр. 167 ] Аналогичными соображениями можно объяснить еще
одно очевидное нарушение общего условия относительно восстанавли-
ваемости опущений. Как часто отмечалось, условие идентичности для
* Переводы не передают свойств оригинала. Смысл французских при-
меров. как ясно кз излохсения, заключается в том, что прилагательное
"красивый" имеет различающиеся формы мужского и жзнского рода:
beau- Selle а прилагательное riche "богатый (-ая) - совпадающие
(прим. пер.).
224
получения придаточного определительного касается только Существи-
тельного, а не Определителя опускаемой Именной Составляющей. Так,
ИЗ I have а [# the friend is from England #] friend "У меня есть
[# друг из Англии #] Друг" мы можем образовать при помощи транс-
формации придаточного определительного I have a friend (who is) from
England "У меня есть Друг (, который) из Англии" обычным способом.
Опускаемой Именной Составляющей является the friend, и проблему
представляет опущение Артикля, который отличается от Артикля, ис-
пользуемого для его стирания трансформацией придаточного определи-
тельного. Вставленное предложение не может быть a friend is from
England, в каковом-случае эта проблема не возникла бы, но опреде-
ленность Артикля в данной позиции является автоматической. Однако,
тот факт, что определенность является обязательной, наталкивает на
мысль, что в лежащем в основе С-показателе Артикль может быть
неидентифицированным по признаку определенности, и он добавляется
"правилом избыточности" (в этом случае обязательной трансформаци-
ей). Если это разложение верно, то, согласно только что установлен-
ному принципу, опущение Артикля будет допустимо, так как в своей
лежащей в основе форме он не различим с Артиклем Именной Состав-
ляющей матричного предложения.
Отметим, что это решение требует разложения по признакам для
Артикля, где [+Определенность] будет рассматриваться как синтакси-
ческий признак.
39. [стр. 169 ] Отметим, что хотя sad, например, не обязано быть
помечено в словаре по отношению к пост-Одушевленности (если-мы ре-
шаем, что проблема здесь не в омонимии), ему вполне могут быть
приписаны контекстуальные признаки, соответствующие различным
подпризнакам признака [-Одушевленность], с тем, чтобы охарактери-
зовать как отклоняющиеся от нормы предложения типа the pencil is
sad "карандаш печален", которое не может получить интерпретацию,
аналогичную интерпретации выражения the book was sad "книга бы-
ла печальной". Это не имеет непосредственного отношения к рассмат-
риваемому вопросу, хотя здесь и возникают различные нетривиальные
проблемы иного плана.
40. [стр. 169 ] Мы несколько упрощаем дело. Так, составляющий
базовый С-показатель в этом случае может содержать определенную
морфему номинализации вместо пред-В,идовой части Вспомогательно-
го Глагола.
41. [стр. 169 ] Этн конструкции интересны во многих отношениях.
См. ПО этому поводу Lees (1960 а, рр. 64 f), Chomsky (1964, рр. 47 Г).
И Katz and Postal (1964, рр. 120 f).
42. [стр. 169] Здесь также можно поставить вопрос о том, дол-
жен ли элемент номинализации быть представлен как морфема ко.и
225
«ли как один из признаков F]? Fm - в данном случае, признак, до-
бавляемый трансформацией.
43. [стр. 171 ] Подробное рассмотрение одной из систем в сущности
такого же вида, а именно, образования сложных существительных, дает-
ся в работе Lees (1960 а, Chapter 4 и приложения). См. теперь также
Zimmer (1964).
44. [стр. 173 ] См. также примечание 30. Возможно, удастся пере-
формулировать это соглашение в качестве части общего определения по-
нятия "слово". Иными словами, можно попытаться сформулировать об-
щее правило, задающее местоположение границ слова в терминах лекси-
ческих категорий и ветвления в сфере комплексных символов. Эта воз-
можность была высказана в нескольких замечаниях Пола Постала и за-
служивает дальнейшего изучения.
45. [стр. 175 ] Смежный класс проблем кратко рассматривается Хэр-
рисом (Harris, 1957, §4.5) при обсуждении "квазитрансформаций". Бо-
линджер в различных статьях (например, Bolinger, 1961) приводит много
примеров недостаточно ясных квазипродуктивных процессов. Эти списки
просто указывают области, в которых все известные до сих пор теории
языка не смогли дать основательного объяснения, и эти списки легко
могут быть расширены во многих направлениях. Болинджер предполага-
ем, Что его примеры свидетельствуют в пользу другой теории грамма-
тик, но это заключение кажется мне абсолютно неоправданным по при-
чрнам, изложенным мною в других работах (в частности, Chomsky,
1964, р. 54).
BIBLIOGRAPHY*
Aristotle. De Anima. Translated by J. A. Smith. In R. McKeon (ed.), The
Basic Works of Aristotle. New York: Random 'louse, 1941.
Arnauld, A., and P. Nicole (1662). La Logique, on Part de penser.
Austin, J .L. (1956). "A plea for excuses." Proceedings of the Aristote-
lian Society. Перепечатано В КН.: J.O.Urmsonwid G.L.Warnock (eds.), Phi-
losophical Papers of J.L. Austin. London: Oxford University
Presa, 1961.
Bach, E. (1964). "Subcategories in transformational grammars." In H.
Lunt (ed). Proceedings of the Ninth International Congress of Lingu-
ists. The Hague: Mouton & Co,
Bar-Hillel, Y. (1954). "Logical syntax and semantics." Language, 30,
pp. 230- 237.
(1960). ‘"The present status of automatic translation of languages.’
In F.L.Alt (ed.), Advances in Computers,^ Vol. I, pp. 91-163. New
York: Academic Press.
______.jA.Kasher, and E. Shamir (1963). Measures of Syntactic. Comple*
xity. Report for U.S. Office of Naval Research, Information Systems
Branch. Jerusalem.
Beattie, J. (1788). Theory of Language. London.
Bever, T. G. (1963). "The o-e Ablaut in Old English". Quarterly Prog-
ress Report, No. 69, Research Laboratory of Electronics, M. I. T.,
pp. 203- 207.
and T.Langendoen (1963). "The reciprecating cycle of the Indo-
European e-o Ablaut." Quarterly Progress Report, No. 69, Research
Laboratory of Electronics, M.I. T., pp. 202 — 203.
-----, and P. Rosenbaum (forthcoming). Two Studies on Syntax and Se-
mantics. Bedford, Mass.: Mitre Corporation Technical Reports.
Предварительный вариант (написанный для корпорации MITRE ле-
том 1963 года и доложенный на заседании Американского линг-
вистического общества в декабре 1964 года) работы, появившей-
ся в окончательном варианте под названием "gome lexical struc-
tures and their empirical validity" В Сб»: R. A; Jacobs aad P.S. Ro-
senbaum (eds). Readings in English Transformational Grammer.
Bla^jfell, 1970. Перепечатано также в сб,- D. D. Steinberg- and
Lr^Ss'^gbobovits (eds). Semantics, Cambridge, 1971.
Bloch^B. (1950), "Studies in colloquial Japanese IV: Phonemics," Lan-
guage, 26, pp, 86- 125. Перепечатано в kh.:'M.Joss (ed.), Readings in
Linguistics. Washington, 1957.
* Сведения о русских переводах и некоторые другие сведения о более поздних
публикациях добавлены переводчиками (прим. пер.).
227
Bloomfield, L.(1933). Language. New York: Holt. Рус. Пер.: Л. БлумфИЛД.
Язык. Изд-во "Прогресс", 1968.
Bloom field, M. (1963). "1 grammatical approach to personification allegory."
"lodem Philology, 60, pp. 161 — 171.
Bolinger, D. L. (1961). "Syntactic blends and other matters." Language, 37,
pp. 356 -381.
Breland, and M. Breland (1961). "The misbehavior of organisms.” Ame-
rican ’’sychologist, 16, pp. 681—684.
Chomsky, N. (1951). Morphophonemics of Modern Hebrew. Unpublished Mas-
ter’s thesis, -Tniversity of Pennsylvania.
(1955) . The Logical Structure of Linguistic Theory. Mimeographed,
H.I.T. Library, Cambridge, Mass.
(19 56). "Three models for the description of language." I. fl. E.
Transactions on Information Theory, Vol. IT —2, pp. 113 — 124. Перепе-
чатано С исправлениями В KH.: R.D.Luce, В.Bush, and E. Galanter (eds.),
Headings in Mathematical Psychology. Vol. II. New York: "iley, 1965.
----- (1957). Syntactic Structures. The Hague: Mouton 1 Co. Pyc, nep.:
II. Хомский. Синтаксические структуры. В сб.: "Повое в лингвис-
тике", вып, 2. М, Изд-во ин. лит., 1962.
—— (1959 а). > "On certain formal properties of grammars." Information
and Control, 2. pp. 137 - 157. Перепечатано в kh.: R.D.Luce, R.Bush, and
F. Galanter (eds.), Readings in Mathematical Psychology, Vol, II. New
York: Wiley, 196 5.
----- (1959b). Review of Skinner (1957). Language, 35, pp. 26 - 58.Пере-
печатано в KH: Fodor and Katz \1964).
-----(1961). "Some methodological remarks on generative grammar." Word,
17, pp. 219 - 239. Перепечатано частично в kh.:Fodor and Katz (1964).
----- (1962a). "A transformational approach to syntax.4 In A. A. Hill (ed.},
Proceedings of the 1958 Conference on Problems of Lingustic Analy-
sis in English, pp. 124- 148. Austin, Texas, Перепечатано в KH.: 1
Fodor and Katz (1964).
-----(1962b). "Explanatory models in linguistics.4 In E.Nagel, P. Sup-
pes, and A. Tarski, Logic, Methodology and Philosophy of Science.
Stanford, California: Stanford University Press.
-----(1963). "Formal properties of grammars.4 In R.D.Luce, R.Bush,
and E. Galanter (eds.), Handbook of Mathematical Psychology, Vol. II,
pp. 323-418. New York: Wiley. Рус. пер,: И.Хомский. Формальные
свойства грамматик. В кн.: "Кибернетический сборник. Новая се-
рия", вып. 2, М., 1966.
-----(1964). Current Issues in Linguistic Theory. The Rague: Mouton
& Co. Более ранний вариант этой работы см. в книге Fodor and
Katz (1964). Это - переработанный и дополненный вариант работы,
представленной на заседании по w.te "Логические основы лингвис-
тической теории" на IX Международном конгрессе лингвистов в
Кэмбридже, Массачусетс, в 1962 году. Она опубликована под тем
228
же названием, что и тема заседания ("The Logical Basis of Lingu-
istic Theory") В книге: 4. Lunt (ed.):, Proceedings of the Congress.
The Hague: 'louton £ Co., 1964. Рус. пер. первого варианта (1962):
Логические основы лингвистической теории. 'В сб.: "Новое в линг-
вистике", вып. 4. Изд-во "Прогресс", 1965.
(in press). ' ,,rropics in the theory of generative grammar.” In T. A.
Sebeok (ed.), Current ""rends in Linguistics, Vol. III. Linguistic The-
ory. The Hague: Houton T Co.[1966].
''forthcoming). "Cartesian Linguistics." [1966].
______,M. Halle, and F.Lukoff (1956).'"On accent and juncture in English."
In *1. Halle, 4. Lunt, and H.’lacLean (eds.),'For Homan Jakobsou,
pp. 65-80. The Hague: Mouton & Co.
,_____, and G. A.Miller (1963). "Introduction to the formal analysis of na-
tural languages." In R.D.Luce, 11. Bush, and E. Galanter (eds.), Hand-
book of Mathematical Psychology, Vol.'ll, pp. 269 — 322. New York:
Wiley. Рус." пер.: Н.Хомский, Дж. Миллер. Введение в формальный анализ ес-
тественных языков. В кн.:> "Кибернетический сборник. Новая се-
рия”, вып. 1, М„ 1965.
------,'and М. Р. Schiitzenberger (1963). "The algebraic theory of context-
free languages." In P.Hraffort and D. Ilirschberg (eds.), Computer
Programming and rormal Systems, pp. 119 —161, Studies in Logic
Series. Atuetardani: North-Holland.
Cordemoy, G, de (1667).'A Philosophical! Discourse Concening Speech.
Английский перевод датирован 1668 годом.
Cudworth, R. (] 731). A Treatise Concerning Eternal and Immutable Mora-
lity. Edited by Г. Chandler.
Curry, 4. B. (1961). "Some logical aspects of grammatical structure." In
R. Jakobson (ed.), Structure of Language and Its Mathematical Aspects,
Proceedings of the Twelfh Symposium in Applied Mathematics, pp.
56 — 68. Providence, R.I.:1 American Mathematical Society. Pyc, nep.:
Г. Карри. Некоторые логические аспекты грамматической структу-
ры. В сб.: "Новое в лингвистике", вып. 4. Изд-во "Прог-
ресс", 1965.
Descartes, R. (1641). Meditations.
------11647). "Motes directed against a certain programme." Обе работы
перевели Э. С. Хэлдэйн и Дж. Т. Росс в книге Tie Philosopical -
Works of Descartes, Vol. I. 'lew York: Dover, 1955.
Diderot, D. (1751). Lettre sur les Sourds et ’duets. Постраничные ссылки
ПО книге Jo Assezat (ed.), Oeuvres Completes de Diderot, Vol. J (1875).
Paris: Garnier Freres.
Dixon, R. W. (1963). Linguistic Science and Logic. The ’’ague: Mouton & Co.
Du M arsais, C. Ch. (17 29). Les veritables principes de la grann aire. От-
носительно датировки рукописи CM. книгу Sablin (1928), р. ix.
------ (1769). Logique et principes de grammaire.
Fillmore, C. J. (1963). "The position of embedding transformations in a
grammar." Word, 19, pp. 208 — 231.
15-1544
229
Fodor, J.A., and J,d.Katz (eds.> (1964). The Structure of Language: Rea-
dings in the Philosophy of Language. < Englewood Cliffs. N. J.: Pren-
tice-Hall .
Foot, P. (1961). '"Goodness and choice." Proceedings of the Aristotelian
Society, Supplementary Volume 35, pp. 45—80.
Fraser, B. <(1963). '"The position of conjoining transformations in a gram-
mar.’ Mimeographed. Bedford, Mass,: Mitre Corporation.
----- (forthcoming). "On the notion ’derived constituent structure’,"
Proceedings of the 1964 Magdeburg Symposium, Zeichen und System
der Sprache.
rishkopf, L. 6., and M.H. Goldstein (1963). "Responses to ‘acoustic sti-
muli from single units in the eighth nerve of the bullfrog." Journal
of the Acoustical Society of America, 35, pp. 1219 — 1228.
insbnrg.S., and H.G.Ilice (196Й. "Two families of languages related
to ALGOL." Journal of the Association for Computing Machinery,
10, pp. 350 - 371.
. leason, H. A, (1961). Introduction to Descriptive Linguistics, second edi-
tion. New York: Holt, Rinehart & Winston, Pyc. nep.j Г. Глисон.
Введение в дескриптивную лингвистику. М., Изд»ао ин. лит., 1959.
-----(1964). "The organization of language: a stratification al view." In
С.I. J, ’ I. Stuart (ed.). Report of the Fifteenth Annual Round Table Me-
eting on Linguistics and Language Studies, pp. 75 —95. Washington,
I). C.: Georgetown University Press,
reenberg, J.II. (1963). "Some universals of grammar with particular re-
ference to the order of meaningful elements," In J, II. Greenberg (ed.),
Universale of Language, pp, 58—99. Gambridge: M.I.T,Press, Pyc.
пер.: Дж, Гринберг. Некоторые грамматические универсалии, пре-
имущественно касающиеся порядка значимых элементов. В сб.:
"Новое в лингвистике”, вып. 5, II., Изд-во "Прогресс", 1970.
Gleitman, L. <(196 .0, "Conjunction with and," Transformations and Disco-
urse Analysis Projects, No, 40, mimeographed.‘Philadelphia: Univer-
sity of Pennsylvania.
Gross, M. (1964). "On the equivalence of models of language used in the
fields of mechanical translation and information retrieval.’ Informa-
tion Storage and Retrieval, 2, pp. 43— 57.
Hall, B. (1964). Review of Шаумян и Соболева (1963). Language 40,
pp. 397 - 410.
Halle, M. (1957). "In defense of the number two.’ In E.Pulgram (ed.),
Studies Presented to Joshua Whatmough. The Hague: Mouton & Co.
-----(1959 a). "Questions of linguistics," Nuovo Cimento, 13, pp. 494—517.
-----(1959b). The Sound Pattern of Russian, The Hague: Mouton 8i Co,
Pyc, fiep..- Фонологическая система русского языка. В сб.г "Но-
вое в лингвистике", вып. 2, М., Изд-во ин. лит., 1962.
----- (1961)> "On the role of the simplicity in linguistic description."
hi R.JakoPson (ed.), Structure of Language and Its Mathematical As-
'30
pects, Proceedings of the Twelfth Symposium in Applied Mathematics,
pp. 89 —94. Providence, R.I.: American Mathematical Society. Pyc.
пер.: M. Халле. О роли простоты в лингвистических описаниях. В
сб.: "Новое в лингвистике", вып. 4. М„ Изд-во "Прогресс", 1965.
------(1962а). "Phonology in generative grammar.'’ Word, 18, pp. 54—72.
Перепечатано в книге; Fodor and Kats (1964).
——(1962b). "A descriptive convention fer treating assimilation and dis-
similation.” Quarterly Progress Report, No. 66, Research Laboratory
of Electronics, М.1.Т., pp, 295 — 296.
(1964). "On the bases of phonology." In Fodor and Kata (1964).
------, and N. Chomsky (1960). "The morphophonemics of English." Quar-
terly Progress Report, No. 58, Research Laboratory of Electronics,
M.I.T., pp. 275 - 281.
------(in preparation). The Sound Pattern of English. New York: Harper
& Row. [N. Chomsky and —-—, 19681*
------, and K.Stevens (1962). "Speech recognition: a model and a prog-
ram for research.1! I. R. E. Transactions in Information Theory, Vol.
IT-8, pp. 155-159. Перепечатано в книге Fodor and Katz (1964).
Hannan, G. H . (1963).‘"Generative grammars without transformational rales:
a defense of phrase structure." Language, 39, pp. 597—616.
Harris, Z. 6. (1951). Methods in Structural Linguistics. Chicago: Univer-
sity of Chicago Press. Рус. пер.г З.С.Хэррис. Методы в структур-
ной лингвистике. М„ Изд-йо "Наука", 1972 (в печати).
------(1952). "Discourse analysis." Language, 28, pp. 18—-23. (
------(1954). "Distributional structure." Word, 10, pp. 146 —162.
------(1957). "Co-occurrence and transforrhation in linguistic structure."
Language, 33, pp. 293 - 340. Рус. пер.: З.С.Хэррис. Совместная
встречаемость и трансформация в языковой структуре. В сб.: "Но-
вое в лингвистике", вып. 2, М.,Изд-во ин. лит., 1962.
Held, R., and S. J. Freedman (1963). "Plasticity in human sensorimotor
control." Science, 142, pp. 455 — 462.
------, and A.Hein (1963). "Movement-produced stimulation in the deve-
lopment of visually guided behavior." Journal of Comparative and
Physiological Psychology, 56, pp. 872—876.
Herbert of Cherbury (1624). De Veritate. Translated by M.H. Carre (1937).
University of Bristol Studies, No. 6.
Hii, H. (1961). "Congrammaticality", batteries of transformations and
grammatical categories." In R. Jakobson (ed.), Structure of Language
and Its Mathematical Aspects, Proceedings of the Twelfth Symposium
in Applied Mathematics, pp, 43—.50. Providence, R.I.:1 American Ma-
thematical Society.
Hockett, C. F. (1958). A Course in Modern Linguistics. New York: Mac-
millan,
------(1961). "Linguistic elements and their relations." Language, 37,
pp. 29 - 53.
231
Huber, D. 'I., and '".N. Riesel (1962). '"deceptive Helds, binocular interac-
tion and functional architecture in the cat’s visual cortex." Journal
of Physiology, 160, pp. 106—151.
'lull, C.L, (1943). Principles of Behavior. New York: Appleton-Century-
Crofts,
Humboldt, '17, von (1836). fiber die Verschiedenheit des 'ienschlichen Spra-
chbaues. Berlin.
Hume, D. (1748). An Enquiry Concerning 'Inman Understanding.
Jakobson, R. (1936). "Beitrag zur allgemeinen Kasuslehre." Travaux du
Cercle Lingilistique de Prague, 6, pp. 240 — 288.
Jespersen, v). (1924). Philosophy of Grammar.'London: Allen C T'nwin, Pyc.
пер.: О. Есперсен. Филосооия грамматики. H., Изд-во ин. лит., 1958.
Katz, J. J. (1964 a). "Semi-sentences." In Fodor and 'latz (1964).
------ (1964b). "Analyticity and contradiction in natural language." In
Fodor and Katz (1964).
------ (1964c). "’lentalism in linguistics." Language, 40, pp. 124— 137.
-ь---- (1964d). "Semantic theory and the meaning of ‘good’." Journal of
Philosophy.
------(forthcoming). '"Innate ideas,?
------, and J. A. Fodor. 1 "The structure of a semantic theory." Language,
39, pp. ' 170 - 210. Перепечатано в книге Fodor ° Katz (1964).
------, and J. A. Fodor (1964). "A reply to Dixon’s ‘A trend in semantics’"
Linguistics, 3, pp. 19 — 29.
------, and P. Postal (1964). An Integrated Theory of Linguistic Descrip-
tions. Cambridge, "lass.: 11.1. T, Press.
Klima, E. S. (1964). "Negation in English,? In Fodor and Katz (1964).
Lancelot,'C.,'A. Arnauld, et, al.'(1660). Grammaire generale et raisonnee.
Lees, Pi.B. (1957). Review of Chomsky (1957).'Language, 33, pp. '375— 407.
------(1960 a). The Grammarof English Nominalizations. The Hague: Ho-
uton Co.
------(1960b), "A multiply ambiguous adjectival construction in English.?
Language, 36, 'pp. 207 - 221.
------ (1961). ' "Grammatical analysis of the English comparative construc-
tion." Hord, 17, 'pp. ’171-185.
------, and E. S.Klima (1963). 1 "Rules for English pronominalization," Lan-
guage/ 39, pp. 17-28.
Leibniz, G, IV. New Essays Concerning Human Understanding. Tanslated
by A. G. L angley. LaSalle, 111.: Open Court, 1949.
Leitzmann, A. (1908). ‘ Briefwechsel zwischen W. von Humboldt und A. A.
Schlegel. Halle: Niemeyer.
Lemmon,‘W.B., and G. H. Patterson (1964). 1 "Depth perception in sheep.?
Science, T15, p. 835.
Lenneberg,'E. (I960). ' "Language, evolution, and purposive behavior." In
S. Diamond (ed.), Culture in History: Essays in Honor of Paul Radin.
New York: Columbia University Press. Перепечатано в пересмотрен-
232
ном и дополненном варианте ™гг названием "The capacity for lan-
guage acquisition»” В книге Fodor and Katz (1964).
------(in preparation). The Biological Bases of Language, [...foundations.... 1967].
Lettvin, J. Y., П. R. Haturana, W. S.McCulloch, and IV. H. Pitts (1959)."What
the frog’s eye tells the frog’s brain." Proceedings of the I.R. E,
47, pp. 1940- 1951.
Luria, A.R., and 0. S. Vinogradova (1959). "An objective investigation of
the dynamics of semantic systems." British Journal of Psychology,
50, pp. 89-105.
Matthews, G.H. (1964). Hidatsa Syntax. The Hague: Mouton & Co.
Matthews, P.H. (1961). "Transformational grammar." Archivum Linguisti-
cnm, 13, pp. 196 - 209.
Miller, G. A., and N, Chomsky (1963). "Finitary models of language users."
In R. D.Lnce, R. Bush, and E. Galanter (eds.}, Handbook of Mathema-
tical Psychology, Vol. II, Ch. 13, pp.'419 —492. New York: Wiley.
Рус. пер.: H. Хомский, Дж. А. Миллер.'Конечные модели использо-
вания языка. В кн.:' "Кибернетический сборник. Новая серия",
вып. 4, М., 1967.
------, Е. Galanter, and Т.Н. Pribram (I960). Plans and the Structure of
Behavior. New York: Henry Molt.
------, and S. I sard (196 3). "Some perceptual consequences of linguistic
rules.'* Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 2, No. 3,
pp. 217 - 228.
------,'and S. Isard (1964). Free recall of self-embedded English senten-
ces." Information and Control, 7, pp. 292—303.
------, and I). A,Norman (1964). Research on the Use of Formal Langua-
' ges in the Behavioral Sciences. Semi-annual. Technical Report, De-
partment of Defense, Advanced Research Projects Agency, January-
Tune 1964, pp. 10—11. Cambridge: Harvard University, Center for
Cognitive Studies.
------, and JI. Stein (1963). ' Grammarama. Scientific Report No. CS—2,
December, Cambridge: Harvard University, Center for Cognitive
Studies.
Oman, П. (1964). Nominal Compounds in Modem Literary Hebrew. Unpub-
lished doctoral dissertation, Jerusalem, Hebrew University.
Paul, И, (1886). Prinzipien der Sprachgeschichte, second edition. Trans-
lated into English by H. A, Strong, London: Longmans, Green & Co.,
1891. Рус. «пер.п Г. Пауль. Принципы истории языка. Изд-во
ин. лит., 1960.
Пешковский А. Ф., (1956). Русский синтаксис в научном освещении,
М.
Postal, Р. .4. (1962 а), Some Syntactic Rules in Mohawk, Unpublished
doctoral dissertation, New Haven, Yale University,
------(1962b). "On the limitations of context-free phrase-structure des-
cription." Quarterly Progress Report No. 64, Research Laboratory
of Electronics, M.I. T., pp. 231 — 238j
233
IB*-1544
______(1964a). Constituent Structure: A Study of Contemporary Models of
Syntactic Description. The Hague: Mouton & Co.
------ (1964b). "Underlying and superficial linguistic structure.7 Harvard
Educational Review, 34, pp. 246 — 266.
------(1964c). "Limitations of phrase structure grammars," In Fodor
and Katz (1964).
Quine, W. V. (I960). Word and Object. Cambridge, ’lass,: 1, T. Press, and
New York: Wiley.
Reichling, A. (1961). "Principles and methods of syntax: cryptanalytical for-
malism.'’ Lingua, 10, pp. 1 — 17.
Reid, T. (1785). Essays on the Intellectual Powers of ’Ian. Постраничные
ссылки даны по сокращенному изданию A. D. Woozley, 1941. London: Mac-
millan and Co.
Rosenbloom, P. (1950). The elements of Mathematical Logie. New York:
Dover.
Russell,3. (1940). An Inquiry into Meaning and Truth. 'London: Allen &
Unwin.
Ryle, G. (1931). "Systematically misleading expressions.^ Proceedings of
the Aristotelian Society.Перепечатано в книге A.G.N.Flew (ed.), Logic and
Language, first series. Oxford: Blackwell, 1951.
------ (1953). "Ordinary language." Philosophical Review, 62, pp. 167—186.
Sahlin, G. (1928). Cesar Chesneau du Marsais et son role dans Devo-
lution de la grammaire gendrale. Paris: Presses Universitaires.
Шаумян С. К. и П. А. Соболева (1963). Аппликвтивная порождающая мо-
дель и исчисление трансформаций в русском языке. У., Изд. АН СССР.
Schachter, Р. (196 2). Review: R. В. Lees, "Grammar of E nglish nominali-
zations.’’ International Journal of American Linguistics, 28, pp.
134 - 145.
Schlesinger,I. (1964). The Influence of Sentence Structure on the Reading
Process. Unpublished doctoral dissertation. Jerusalem Hebrew Uni-
versity.
Shamir , E. (1961). "On sequential grammars.4 Technical Report No. <7,
O.N.R, Information Systems Branch, November 1961. To appear in
Zeitschrift far Phonetik, Sprachwissenschaft and Kommunikationsfor-
schung.
Skinner, B. F. (1957). Verbal Bfehavior, N ew York: Appleton-Century-Qrofts.
Smith, C. S. (1961). "A class of complex modifiers in English." Langua-
ge, 37, pp. 3 4 2 - 365.
Stockwell, R., and P. Schachter (196 2).'"Rules for a segment of English
syntax." Mimeographed, Los Angeles, University of California,
Sutherland, N. S. (1959). "Stimulus analyzing mechanisms." Mechaniza-
tion of Thought Processes, Vol. II, National Physical Laboratory
Symposium No, 10, London.
------(1964). "Visual discrimination in animals." British Medical Bul-
letin, 20, pp.'54-59.
234
Sweet, T. (1913). Collected Papers, arranged by H. C. Wyld.'Oxford: Claren-
don Press,
Twaddell, ">.F. (1935). On Defining the Phoneme. Language Monograph
No. 16. Перепечатано частично В книге M.Joos (ed.), ’leading in Linguistics.
Washington: 1957.
Uhlenbeck, E.M. (1963). "An appraisal of transformation theory," Lingua,
12, Pp.4-18.
(1964). Discussion in the session "Logical basis of linguistic the-
ory." In H.Lunt (ed.), Proceedings of Ninth Congress of Linguists,
PP. 981—983. The Hague: Mouton & Co.
TJllmann, S. (195Ф). The Principles of Semantics. Second edition. Glasgow:
Jackson, Son & Co.
Vaugelas, G.F. de (1647). Remarques sur la langue Franjaise. Facsimile
edition, Parrs: Librairie E. Droz, 1934.
Wilson, J. C. (1926). Statement and Inference, Vol, I. Oxford: Clarendon
Press,
Wittgenstein, L. (1953). Philosophical Investigations. Oxford: Blackwell’s.
Yngve, V. (1960). A model and a hypothesis for language structure." Pro-
ceedings of the American Philosophical Society, 104, pp. 444—466.
Zierer, E. (1964). "Linking verbs and non-linking verbs.t Languaje у Ci-
encias, 12, pp. 13 — 20.
Zimmer, К. E. (1964). Affixal Negation in English and Other Languages.
Monograph No. 5, Supplement to Word, 20.
11 Р И Л О Л Е Н И Е 1
РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ
СЛОВАРЬ-ИНДЕКС
Публикуемый ниже словарь-индекс содержит информацию о том,ка-
кой термин оригинала переведен данным русским термином (под терми-
ном понимается терминологическое слово или словосочетание). Словарь
включает сведения о переводах важнейших терминов.
Словарь устроен алфавитно-гнездовым способом в алфавите рус-
ских переводов. Каждая словарная статья содержит русский термин
(справа) и/или термин оригинала, переводом которого является данный
русский термин, или отсылку к другой словарной статье, отличающей-
ся обычно от данной порядком слов в русском терминологическом сло-
восочетании. Гнезда обычно образуются по управляющему существи-
тельному в русском словосочетании в том случае, если имеется не
одна словарная статья, включающая данное существительное. Г; случа-
ях, когда терминологическое сочетание попадает в гнездо по некото-
рому термину, но содержит его не в той словоформе, которая обра-
зует гнездо, то сперва записывается термин, образующий гнездо, в его
начальной форме, затем после запятой курсивом та форма этого тер-
мина, которая входит б данное терминологическое сочетание, и затем
остальная часть этого словосочетания, например: объяснение, объяс-
нение адекватность. В других случаях запятая внутри русского слово-
сочетания означает, что в тексте его компоненты встречаются ь об-
ратном порядке, например: (в словаре) Существительное, Абстрактное-»
(в тексте) Абстрактное Существительное (в отсылках вида [ем....] эт<.
занятая не сохраняется). Термины, написанные с заглавье!: буквы, со-
ответствуют терминам оригинала, написанным с заглавие;, буквы, п
в содержательном отношении являются примерами тех грамм агмиеких
показателей, на которые, по мысли автора, опирается г; амх.ат и ь.а;
иными словами, это элементы метаязыка грамматики, которые и вы-
деляются указанным образом.
Наиболее существенные из терминов, входящих в словарь, сваб,
жены постраничной индексацией.
Аблаут
Абстрактность Abstract
А
Абстрактность-Субъ-
екта
Абстрактное Сущест-
вительное
Ablaut
rtbstract-Suiiject
[см. Существительное
Абстрактное]
78, 80—81, 85-87, 89,
101-102, 104, 108, 112,
140-141, 153,216,220
77, 85-86, 108
236
Ж' АШ- .iW r,;. U Абстрактный Субъект адекватность объяс - [см, Субъект Абстракт- ный] explanatory adequacy 20, 23-29, 32-33, 36-
1» нения 37, 39, 41,45-46,57- 59, 74, 87, 191. 195,
f" адекватность описа- descriptive adequacy 221 II, 23, 35, 37-41,57-
®r gf ния 59, 188, 191, 193, 195
® адекватный, описа. descriptively adequate 27-29,35-38,41,45,
.# т ель но 51, 57, 72-7 3, 139, 145, 1’69, 216
Артикль Article 60, 101, 158,169—161,
170,198,224-225
Л?" Артикль, пост- post-Article 101
» Артикль, пред- pre-Article 101
- ж I •1 Б
база base 21, 40,60,64, 107, 110-111, 114,116,120 125-126/128, 131—
133, 158,201,208
базис предложения basis of a sentence 66, 120-121, 125-126, 129,171,208
базовый вывод [см. вывод базовый]
базовый компонент [см. компонент базо- вый]
базовое правило [см. правило базовое]
базовый С-показатель [см. показатель базо-
вый С-]
базовая цепочка [см, цепочка базовая]
В
Вид Aspect 101
Вид, Длительный Progressive Aspect 42, 61
Вид, Перфектный Perfect Aspect 42
включать in sert
Vf. включение, лексическое itxical insertion 168, 207
внутренний i n f ern al
ьнутрениий : n tri n si c
* внутренняя структура i см. структура л сжатая
i в основе]
Jf восстановимость revoverability
f Время (в грамматиче- I'euse 42-43
ском смысле) Время Time
237
вставление, вставле- [см. трансформация
ния трансформация вставленное предло- жение вхождение выведенный вставления] [см.предложение вставленное] entry derived
вывод вывод, базовый derivation base derivation 14, 16,63-64,80,83; 90, 92, 102, 106,111 117, 124—125, 131— 132, 195
вывод, последова- тельный выведенный С—показа- тель выводить sequential derivation [см. показатель выве- денный C—J derive 64
г
глава (в грамматиче-
ском смысле) главная категория head [см. категория глав- ная]
Главный Глагол Main Verb 65-68,218
Главный Глагол-при М ain-Verb-of 69
Глагол Verb 30,61,65,69,75, 85—87,89—91,93— 100, 107-109, 112- 113,116,119,137, 141, 150, 152, 154, 162,165, 172-175
Глагол, Вспомогатель- ный Глагол. Главный Verbal Auxiliary [см. Главный Глагол] 42,60,90,96, 112, 120, 185, 203,210, 225
Глагол, Модальный Moda 1 43, 60,75, 153
Глагол, Непереходный Intransitive Verb 112, 137, 141, 154, 173, 200,207
Глагол,Переходный Transitive Verb 61,82,87, 112, 137, 141, 173, 207,221
Глагол, Приадъективный pre-Adjectival Verb 87, 137
Г лагол, Присентенциальный pre-Sentence Verb 137
гнездование nesting 17-18, 180,182
говорящий speaker 9,11, 13-14,24, 129
грамматика grammar 12, 14,20,29,34, 36,40
2‘8
грамматика, копкрет- г нал particular grammar constituent structure 11-12,37, 195 63, 83, 115
грамматика непосред-
'ё ственных составляю» ших grammar
грамматика, порождаю- generative grammar 9-10, 13-14, 19,21-
щая 22, 28, 30-33,35-39, 42,58,60,63,73-75, 101, 110, 123, 130,169,
186, 194-195, 199, 204, 209, 212, 215
грамматика, последова- тельная sequential grammar 197
грамматика с конечным числом состояний finite-state grammar 1'13
грамматика, стратифи- stratifi rational gran.- 210-211
кационная ni ar
'?& грамматика структуры phrase structure gram- 39,58,83-84,9 2, 116,
составляющих m ar 127, 19 1, 195, 197, 199
г р а м м а т и к а, т р а н с фор- transformational gram- 20, 66, 84,92,98, 123-
1 Яб .г мационная m ar 124, 126, 128-129, i 35, 183, 191, 194, 197, 209, 214
л W- грамматика, универ- сальная universal grammar 11-12, 30, 111
"14 грамматическое отно- [см. отношение грам-
шение матическое]
11 ф' грамматическая транс- [см,трансу ормацпи
формация грамматическая]
<Ш / грамматический форма- [см. форматив грам-
тив матический]
ifk Ц№': грамматичность gramni ati coin ess 15—16, 23,74, 137, 139-142, 145-145, О1 к
грамматичный grai'ign ati cal will) 16,140,179
Ж Ж громоздкий clum sy 1
« 5' данные, исходные язы- Д primary linguistic 28-29, 32-34, 36, 28,
!й- ковые G H f Й 40, 45-40,58, 186-
188, 191, 193-194, 215
ди агр ам м а-дер ево tree-diagram 18,61,79, 83, 1 18, 123, 133
Длительность Progressive 85, 9(i 239
Дополнение
Дополнение, Глаголь,
ное
Дополнение Глаголь-
ной Составляющей
допустимость
допустимость, фоно-
логическая
Conipl еп, еп t
Verbal Complement
Verbal Phrase Comp-
1 era ent
acceptability
phonological admis-
sibility
99—100, 174,212
96, 120
96, 205
15-18, 179-180, 182
156
единица, лексическая Е lexical item 61,74,82, 116, 129, 162, 183,210
запись, лексическая 3 lexical entry 79-80,82, 102, 112,
запись, помеченная labelled bracketing 114-115,129,131- 132, 142, 145, 148- 149, 152-154, 156- 158, 162, 167, 170, 172, 175, 203,207, 210, 219 61
скобочная запись, скобочная bracketing 16-17
значение признаков идентификация идентификация при- [см. идентификация признаков] И specificati on feature specification 156
знаков идентифицированный идентифицированный признак изб ь. точность specified [см. признак идентифи- цированный] redundancy 151,154,156
избыточности правило Рменнсй Именной Предикат, Именная Составляющая Имя Со£ ственное [см. правило избыточ- ности] [см.Предикат Именной] [см. Составляющая Именная] Proper f oun z 61,75,94, 204, 207
240
Имя Нарицательное Common Noun 61,75,94, 204
интерпретация, се- semantic interpreta- 20, 31,74,83,93, 123,
мантическая tion 126, 128, 131-133,148- 150, 163,170-171, 181, 209, 211-213
интерпретация, фо- нетическая phonetic interpreta- tion 20,31, 131
интерпретация, фо- нологическая phonological inter- pretation 126, 170-171
интерпретирующий история, трансфор- мационная исходные языковые данные interpretive transformational his- tory [см. данные, исход- ные языковые] 20
Исчисляемость Count К 77-78,80-81, 101, 104
категория, главная категориальный ком- понент категориальное прави- ло категориальный сим- вол major category [см. компонент ка- тегориальный] [см. правило кате- гориальное] [см. символ катего- риальный] 70, 100-101, 108-110, 129, 197,209,212
квантор quantifier 212, 214
компетенция competence 9, 13-15, 19,22,27, 35, 130, 177
компонент, базовый base component 79,83,92-93, 101, 105-106, 115, 120, 126-127, 130, 168
компонент, категори- альный categorial component 114-118, 120, 124, 126,131'
компонент, трансфор- мационный transformational com- ponent 21, 130-132, 160,213
компонент, синтакси- ческий syntactic component 9, 19-22, 30-31, 33, 60,64,70—71,74,83— 84, 110, 126, 129, 131— 132, 135, 140, 143, 145-148, 183,215
компонент, семанти- ческий semantic component 19-20,30,71,73-74 83, 123; 126, 131, 133, 135, 142-143, 145- 147, 149, 183
241
компонент, фонологи-
ческий
конструкция, обрам-
ляющая
конструкция с лево-
сторонним ветвлением
конструкция с много-
членным ветвлением
конструкция с право-
сторонним ветвлением
конструкция с гнездо-
ванием
конструкция, сочинен-
ная
контекстно-свободный
контекстно-свободное
правило
контекстно-связанный
к< .нтекстно-связанное
П[ авило
кснфигурация
Корень
красота
phonological compo- nent fram е 19-20,30-31,36,40, 44,71,76,83-84, 126, 131, 133, 158, 183,203, 208,215 87, 89
left-branching cons- truction 16,18-19,181
multiple-branching construction 16-18,181
right-branching cons- truction 16, 13-19
nested construction 16-17
coordinated construc- tion 181
context-free {см. правило контек- стно-свободное] 58, 107-108, 115, 193- 194, 197,201
context-sensitive [см. правило контек- стно-связанное] configuration 58,84-85, 107-108, 197, 201
Stem elegance 171-172222
лежащая в основе
струю ура
лексикон
лексическое вклю-
чение
лексическая едини-
ца
лексическая запись
лексическое правило
лексический форматив
Л
[см. Структура лежа-
щая в основе]
lexicon 79-80,82-83,89, 106,
109,113-114,116,
131-132,143, 149,
151, 154-155, 157,
167, 170-174, 183
[см. включение лекси-
ческое]
[см. единица лексиче-
ская]
[см. запись лексиче-
ская]
[см. правило лексиче-
ское]
[см. Норматив лексиче-
ский]
244
локальная трансфор- [см. трансформация
мация локальная]
строго локальная [см, трансформация
трансформация строго локальная]
м
матрица различитель- [см. признаков разли-
ных признаков чительных матрица]
множественная систе- [см. система множе-
ма ственная]
Множественное Число Plural 157, 159, 163, 165, 222
мера, оценочная evaluation measure 34, 36-39, 41-42,45,
58,91, 112, 188, 197
мера простоты simplicity measure 38
Место Place
Местоимение Pronoun 61, 134, 210
Местоимение, Относи- Relative Pronoun 75
тельное
Модальность [см. Глагол Мо-
дальный]
Модальный Глагол [см. Глагол Мо-
дальный]
модель восприятия perceptual model 14,19
модель усвоения acquisition model 27, 32, 38, 55
модификатор modifier
н
Направление H арицательно сть Direction Common 96, 101 75,77-78,94
Настоящее Время Present 42
неоднозначность ambiguity
Неопределенность non-Definite 102
непоср едет венные immediate constituents 149
составляющие Непосредственные [см. разложение на Не-
Составляющие, раз- посредственные Со-
ложение на ставляющие]
непосредственные со- [см. грамматика не-
ставляющие, н «по ср ед- посредственных со-
ственных составляю- ставляющих]
щих грамматика неразличимость п on-distinctness 166-168
неупорядоченный nnordered 63
243
Нечеловечность non-Human 75
ном пот
номинализация nominalization
номинализация, номи- [см. трансформация
нализации трансфор- номинализации]
мация
о
обобщенный С—показа- [см. показатель
тель обобщенная трансфор- мация обоснование обобщенный С—] [см. трансформа- ция обобщенная] ju stifi cation 22, 29,39-41,53,57,
Образ Действия Обстоятельство М ann er Adverbial 70-71,74, ПО, 173, 181 68,96,99, 174-175,
Обстоятельство lime Adverbial 202-203, 205-206, 214 95-96, 101, 201
Времени Обстоятельство Place Adverbial 95-96, 101, 201, 204-
Места Обстоятельство Об- Manner Adverbial 206,208 96-101, 120, 154-155
раза Действия Обстоятельственное Причастие Объект [см. Причастие Об- стоятельственное] Obj ect 206,220-221 16,65—66,69,82,86—
Объект, Объекта опущение Объект-при [см.опушение Объ- екта] Ob j ect=of 87,89,91, 107-109, 112-113,116,119, 142, 202,220 65-66,68
Объект, Прямой Direct-Object 17,26,67,99, 145,
Объект-при, Прямой Direct-Object-of 154-155, 218 , 220- 221 67,69
объяснение, объясне- ния адекватность объяснительная тео- рия овладение языком [см. адекватность объяснения] [см. теория объясни- тельная] language learning 28,30,34-35,38,43,
45-46,53, 55, 186-
188
244
ограничеиие
ог[ апичение, еслегпкон-
HUP
гьлеипогть
constraint, restriction
selectional restriction
Animate
Одушевленность -Объ-
екта
Скончание
описание, opu< a;, i я
адекватность
описательная сила
сии с ат ел ь н а л т ео р и я
о i I и с ат ел ь но ад ек а ат-
11 bi /
Спреаелейность
Определитель
определять
о^ление
опув:ение Объекта
опушение, опущенья
т; аг.сс]ормация
опушение агента, ор* -
>1 еннк агента т; ;т.с-
Чормация
отклонение от нора.’
отклони! от нор-
мы
отк юняынийся от нор-
од. ,от улонлпгнееся от
ноу'ъ: предложение
отличаться
отношение, граммати-
ч< ское
отношение, селекцион-
ное
оценочная мера
оценочная процедура
Animate-Object
Ending
[см. адекватность
описания]
[см. сила описа-
тельная]
[см. теория описа-
тельная]
[см. адекватный
описательно]
Definite
Determiner
modify
del etion
Object deletion
[cm. q Орма-
цнс и у и eiiiii';
[СУ, T? tlHCp 01;
ци! on;, и они я аген-
та]
Cevian се
nevi an I
[см. предложение от-
клоняющееся от нор-
мы]
(to be) distinct
grammatical relation
selectional relation
[см. мера оценочная]
[см. процедура оценоч-
ная]
Гадеж
Падеж, Родительный
16-1544
П
Case
Cenetive
69, 89, 129, 2G2
77-78, 80-81,85-87,
89, 101-102, 104, IOS-
109, 112, 140-141,144,
153, 216, 220, 225
77, 85-86, 168, 172
222
101-102, 158, 170, 225
60,75,94, 120,201,
204, 224
20
133, 136, 167, 224
61, 82, 102, 208
73, 138, 141, 145-146,
149
14, 27,64,74, 113
107, 111, 133
107
158, 160-161, 200, 222
157, 159, 222
245
пассив переменная над це- passive string variable 121 154
почками Переходность Transitive 85-86
Перфектность Perfect 43, 61
повторяемость frequency 96,101
подцепочка substring 67,133
показатель показатель, С— m ark er phrase=m ark er 61—63,65—69,79—80,
показатель, базо- base phrase-marker 82-84, 92, 101, 115, 118, 120, 122-123, 125 128, 133, 141, 145,160, 163, 197, 208, 2,13,223 21,61,66,68, 120,122-
вый с- показатель, выве- денный С— показатель, обоб- derived phrase-marker generalized phrase- 123, 125-126, 129, 131-132,163, 166 125, 128-130, 138, 163
щенный С— marker 170,213,216
показатель, транс- transformation-mar- 122-123, 125-126
формационный ker
получение определи- тельного придаточ- ного помеченная скобочная [см.придаточного определительного получение! [см. запись помечен-
запись помеченные скобки помеченные скобки помеченных скобок расставление понятие, функциональ- ное поррждать посредством ная скобочная] [см. скобки поме- ченные] [см. запись помечен- ная скобочная] functional notion to derivatively gene- 216
вывода порождать, прямо rate to directly generate 216
порождающая грамма- [см. грамматика no-
тика порождающая способ- рожадающая] [см. способность no-
ность Порождающая способ- ность, слабая порождающая способ- ность, сильная последовательный последовательный вы- вод рождающая] ’ [см. способность сла- бая порождающая] [см. способность силь- ная порождающая] sequential [см. вывод последова- тельный]
246
пост* Артикль
поток речи
правило, базовое
[см. Артикль пост-]
discourse
base rule
правило ветвления branching rule
правило избыточно- redundancy rule
сти правило,категориаль- ное categorial rule
правило, контекстно- свободное context-free rule
правило, контекстно- context-sensitive
связанное rule
правило, лексическое lexical rule
правило подстановки rewriting rule
правило проекции
правило селекции
projection rule
selectional rule
правило, семантическое semantic rule
правило согласования rule of agreement
правило суб категориза- snbcategorisation
ции rule
правило строгой субка- strict subcategori'
тегоризации zation rule
правило, схемное rule shema
правило, трансформа- tran sform ation al
ционное rule
правильность
правильно noCTpQen-
ный
well-formedn ess
well-formed
62-66, 68-69,82, gO-
91, 95,98, 105-106, 116
124-132, 155, 198,201,
212-213
80, 106-107, 113-115,
125-126
114, 155-157, 159,201,
221,225
131, 222
35, 107-109, 113-114,
131,158
107-108, 113-115, 159,
172,207
64,70,79-80,83, 106,
114, 116, 162, 171-172,
202
62-66,68-70,75,79,
82-84,88, 90-92, 98,
106, 112, 114, 116, 124,
131-132, 143, 159, 172,
201,215
133, 142, 145
90-91,93, 105, 107—
109, 114, 116, 138-146,
168,216
146-147
80, 84, 106-107, 109,
114-116, 120,207
89—91, 100, 105, 107,
113-114, 116, 132, 139,
141-143,146
89-91, 100, 105, 107,
113-114, 116, 132, 139,
141-143,146
21, 31,76,82—84,92—
93, 107, 115-116, 120,
125, 128-132, 160-161,
163, 166, 170, 174, 183,
197, 203
9,27-28,74, 120, 128—
130, 132, 138-142, 163,
175
247
пред-Артикль Предикат Предикат, Именной [см. Артикль пред-] Predicate Predicate-Nominal uli, 65,07,36, 101, 143, 15 1, 170, 209 00-90,90,1C1,166- 1
Рредикат-при Predicbte-of «U < Hi, 197
Предлог Preposition 201
Предложение Senteuve 14,24,00-67,09, 1 JO, ion
• ip е,г, л о ;;л-.ни о, пред- [cm.C.VT',' чреяна*
• ож.ения базис женит}
дрелложеш-.е, встав- Cir’bCi.ut ;i s: П t С П C e 26,122, lot:, 164-165,
ленное ins-169, 225
- 1 О L И С $.! р1'ДММ*1«« adu.HUa .3 -1 ..HjCt
: ..чрое
1:; ед л о ер и < - г Ло нол ни- Sente .! . ? Hi s ' c-f.' er. I
; <ь:
нрг<лс.>:,е- ре, матриц- .. Jr; . v. 123-124, 164-165, 108- 169, 212, 225
;ри:1.”е^ени<, отклоним- < <- \ . • i 11 । •_• c 72, 130. 137-138, 145,
: г; с,- ОТ ДОр Ь1 169,715-216,220
Г;м лложеияс, оИ- 1 Г:Д , L c e 96
. J.-O-JM: ..нММ:. ЯЛСрВОО ; Ki- = 21
!ф>Лни.':с-;и< ah u c ti on 13?-, 136
ь; .в..,.иИ!-, p..M»Tp ансаОрмнш: z
1 С! ; • : <;.МД о{, -10 .. > i; p 11 ‘i > i i ЬЛ С' H И -Я ]
Л Г !Н 'ОС еШ0Н5 - Sentence Cor,;pl»-•• 34, 207, "16
и и,-’ р.; Ь "?0: m ent
1\ - /-f -Сотой- Sentence Adverbial 96
•••о.оьд.о, опреде. rel ativi zation ICS, 165,224
и и 1 е..; > ч о (. * f о л р е д в л и -
к' ърипаточною
км.учение
п р й е n i о 5 о ? н а ч он i и я notational ronven-» lion, notation.il A\jve 14u
признак,признаков [см. идсетиС ккацнй
идентификация пргзпакои]
признак, идентисици- specified feature 33, 44, 77,''s,
рованный 156,2(16.
признак, контексту- contextual feature 37,11.5, 14-
альный 129 ! 1 27. 1 -ll, 143, 152, 102,216^25
п р и з н ак, р L;* л и чи т ел ь- r i stiuclive lealurc 30,62,76-90, 131,
II bi. 151, 154, 16;i;,n'2
признак селекции н: 1 pctioiial frntui e 137, 142, H.2, 719-
248
признак, сем античе- ски к semantic feature 107, 132, 142, 151, 162, 133, 201, 215
признак, синтаксиче- syntactic feature 77,79,82,90, 102, 106-
ский 107, 132, 139, 142, 151,
признак строгой с\и- strict subcategoriza- 155, 157-158, 162,200— 201, 203, 216, 223, 225 137, 152, 218
категоризации tion feature
признак, сонологиче- phonological feature 114, 131, 155, 161-162,
ский 200, 219
Прилагательное Adj ective 75,86-89, 101, 108—
П рит искательность Possessive 109, 139, 143-144, 148, 152, 162, 164-^165, 168, 173, 181, 204,216,223- 224 61
Причастие, Обстоя- Adverbial Participle
тельственное Продолжительность Duration 101
прономинализация pronominalization 134-135
процедура,оценочная evaluation procedure 38,41,44, 156, 196,
процесс словоизмене- inflection process 215,221
ния прочтение [см. ридинг]
Прошедшее Время Past 42,121
Прямой Объект [см. Объект Прямой]
Прямой Объект-при [см. Объект-при Пря-
разлагать мой] Р analyse
различимость distinctness
различимость признако- distinctness of fea-
вых матриц ture matrices
р аз л и чи т ел ь н ы й признак [см. признак разли-
разложение чительный] an aly sis 18, 27, 54, 159, 167,
197
разложение на Непосред- Immediate Constituent
ственные Составляющие analysis 20
разложение, собствен- proper analysis 134, 163, 167
ное разложение, структур- structural analysis 25,214
ное разложимость analy zabilitv 54,92, 114-115, 132-
133, 136, 204, 214
16х-1544
расставление скобок
расставление поме-
ченных скобок
рекурсивный
репертуар поведения
рефлексивизация
ридинг
Род
Род, Мужской
свойство поля
Связка
селекционное огра-
ничение
селекционное отно-
шение
селекционный признак
селекционное управле-
ние
селекция, селекции
правило
селекция, селекции
признак
семантическая интер-
претация
семантический компо-
нент
семантическое правило
семантический признак
семантическая теория
сила, описательная
символ, категориаль-
ный
[см. запись скобоч-
ная]
[см. запись помечен-
ная скобочная]
recursive
behavioral repertoire
reflexivization
reading
Gender
M asculine
c
field property
Copula
[см. ограничение
селекционное]
[см. отношение
селекционное]
[см. признак се-
лекционный]
[см.управление
селекционное]
[см. правило се-
лекций]
[см. признак се-
лекции]
[см. интерпрета-
ция семантиче-
ская]
[см. компонент
с ем античе ски й]
[см. правило семан-
тическое]
[см. признак семан-
тический]
[см. теория семан-
тическая]
descriptive power
categorial symbol, ca-
tegory symbol
СИМВОЛ, комплексный complex symbol
180
134-135
133
158, 160-162, 222
157, 159-160,222
148, 151
101
61-62,79,84-85,92,
106-107, 122, 127,
131, 133, 144, 196, '
199, 201
77-80,83-85,88-90,
92,96, 102, 105-108,
114-115, 141, 143-144,
151-152, 154, 158, 162,
172-173,200, 203,206,
217, 220,223
250
символ,начальный символ, пограничный initial symbol boundary symbol 63, 127, 131 63,128
символ, фиктивный dummy symbol 115, 125, 202, 210
синтаксический компо- [см. компонент синтак-
нент сический]
синтаксический признак [см. признак синтакси- ческий]
система, множествен- ная set-system
Склонения, Тип [см. Тип Склонения]
скобки, помеченные labelled brackets 84, 92
скобочная запись [см. запись скобочная]
слушающий h earer 9, 11, 14, 24-25,73
Собственность Prop er 75,94
собственное разложе- [см. разложение собст-
ние венное]
согласование, согласо- [см. правило согласо-
вания правило вания]
согласование, согласо- [см.трансформация со-
вания трансформация гласования]
соглашение относитель- но способов обозначе- ния notation convention 42-44
Сообщение Comment 209, 213
Сообшение-при Comment-of 209
составляющая phrase, constituent 16-18, 31, 97, 133, 142,178
Составляющая, Глаголь- ная Verb Phrase 26,60,67-68,95
Составляющая, Глаголь- [см. дополнение Гла-
ная, Составляющей Гла- гольной Составляю-
гольной дополнение щей]
Составляющая, Именная Noun Phrase 26,60,65, 134-135, 166, 174, 194,224- 225
Составляющая-, Преди- Predicate Phrase 96,101, ПО, 121,169-
катная 170,208
Составляющая, Пред- Prepositional Phrase 88-90,94-96, 101,
ложная 121,175, 185
составляющая с вопроси- тельным словом wh-phrase
составляющая-предложе- ние constituent sentence 123-125
составляющие, непосред- [см. непосредственные
ственные составляющие]
сочетание, попарное pa iring
сочиненная конструкция [см. конструкция сочи- ненная]
251
сочиненная струк-
тура
С—показатель
С—показатель, ба-
зовый
С—показателе, вы-
веденный
С—показатель, обоб-
щенный
способность, порож-
дающая
способность, сильная
порождающая
способность, слабая
порождающая
строго локальная
трансформация
структура, врожденная
структура, глубинная
структура, лежащая
в основе
структура, поверхно-
стная
структура, сочиненная
структурное описание
структурное разложе-
ние
структурный указа-
тель
структурно-зависимый
субкатегоризация
[см. структура сочи-
ненная]
[см.показатель С—]
[см. показатель ба-
зовый С—]
[см.показатель вы-
веденный С—]
[см. показатель обоб-
щенный С-]
generative capacity
strong generative ca-
pacity
weak generative capa-
city
[см. трансс[ормация
строго локальная]
innate structure
deep structure
underlying structure
surface structure
coordinated structure
structural descrip-
tion
[см.разложение струк-
турное]
[см. указатель струк-
турный]
stru cture-depeno'en t
sub categorization
57-59,83,92, 193
57-59,84,92, 193
20—21, 27, 31,61, 66,
93, 99, 11 1, 114, 116,
120, 123, 126-133,135
149-150, 162-163, 166,
175, 183-184, 195,208—
210,213,216,218,220
26-27, 96
20-21, 25-27, 31, 66,
68, 111-112, 116-118,
123, 126-128, 130-133,
150, 162-163, 183-
184, 208-210, 212-213,
220
180
10, 14,32-35,57,84,
187, 196, 216
53-54
70-71,75,79,87,91,
108
субкатегоризация, суб-
катеюризации правило
субкатегоризация,
строгая, строгой суб-
какегоризацин прави-
ло
[см. правило субкате-
горизации]
[см. правило строгой
субкатегоризации]
252
субкатегоризация, стро- [см.признаки строгой
гая,строгой субиатего- субкатегоризации]
ризации признаки
суб конфигурация sub configuration
субституция субституция, субсти- туции трансформация substitution [см.трансформация субституции] 133, 136
Субъект Sub]ect 16, 26, 60,65-67,69, 86, 89,91,94, 107- 109, 112-113, 116, 119, 143, 151, 194, 202, 205, 208-209, 220
Субъект, Абстрактный Abstract Subject 61,108,141-142
Субъект, Неопределен- ный Unspecified-Subject 99, 170,218,220
Субъект-при Subject-of 65-69, 208
Существительное Noun 30, 60,75,85,91,94, 107-109, 128, 135, 150, 152, 157-162, 165, 181,201-202,207, 210, 216, 221-222,224
Существительное, Абстрактное Abstract Noun 61,220
Существительное, Вещественное Mass Noun 61,220
Существительное, Исчисляемое Count Nonn 61,220
Существительное, Неисчисляемое non-Count Noun 102
Существительное, Одуш евленное, Animate Noun 61
Существительное, Человеческое Human Noun T 61
Тема Topic 26, 209, 215
Тема-при Тёма-Сообщение Topic-of Topic-Comment 209
теория, лингвисти- ческая linguistic theory 9, 13-14, 27-28, 30, 33, 37-40,45-46, 57,59,67,74,85, 111, 156, 189, 191, 193-195,210, 215
теория, объяснитель- explanatory theory 40,44, 88
ная
253
теория, описатель- descriptive theory
ная
теория, семантиче- ская semantic theory
Тип Склонения (ТС) Declensional Type (DT)
Т—показатель [см. показатель транс- формационный]
трансформационная [см. грамматика транс-
грамматика формационная]
трансформационная [см. история трансфор-
история мационная}
трансформационный [см. компонент транс-
компонент формационный]
трансформационный [см. показатель транс-
показатель формационный]
трансформационное [см. правило трансфор-
правило мационное]
трансформационный [см. цикл трансформа-
цикл ционный]
трансформация, во- просительная question transformation
трансформация, wh- wh-question transforma-
вопросительная tion
трансформация встав- ления embedding transformation
трансформация, грам- grammatical transforma-
матическая tion
трансформация, ло„ кальная local transformation
трансформация, строго strictly local transforma-
локальная tion
трансформация номина- nominalization transfer-
лизации m ation
трансформация, обоб. generalized transforma-
-ленная tion
трансформация, обяза- obligatory transforma-
ге1ьная tion
трансформация, одинар- ная singular/ transformation
трансформация отрица. ния negation transformation
трансформация опущения deletion transformation
трансформация опущз- [transformation of] agent
ь.ия агента deletion
тр ансформация, пасснв- нгя passive transformation
38, В7
148
158-159
123
134
124-125,212
20
169-170,202
122-127
123- 124, 128,210,
219,225
124- 125, 129, 132
123
194
21,93-100,120,122-
123, 185,21’, 220
25 i
трансформация при-
бавления
трансформация оп-
ределительного при-
даточного
трансформация сог-
ласования
трансформация срав-
нения
трансформация сти-
рания
трансформация суб.
ституции
трансформация, фа-
культативная
трансформация эле-
ментарная
узел
указатель, структур-
ный
универсалия, субстан-
циональная
универсалия, формаль-
ная
упорядоченный
употребление
управление, селек-
ционное
управлять
усваивать
усвоение языка
утверждение
факультативный
факультативная
трансформация
фонетическая интер-
претация
фонологическая до-
пустимость
adjunction transforma-
tion
relative transformation
agreement transforma-
tion
comparative transforma-
tion
erasure transformation
substitution transforma-
tion
optional transformation
elementary transforma-
tion
У
node
structure index
substantive universal
formal universal
ordered
performance
selectional dominance
dominate
acquire
language acquisition
proposition
Ф
optional
[см. трансформ аци
факультативная]
[см.интерпретация
фонетическая]
[см. допустимость
фонологическая]
128, 134, 163, 165
165
164—165, 168
134, 163, 167, 175
115, 122, 129, 143-144
175,215
218
98-99, 132-133, 136
18,67,78,83, 123
132, 134
29-32,45,51
29-32, 37,45,51
9, 14-17, 19, 22, 35,
13», 177-178
67
29,33-35, 37,46,
51-56,61, 192-193
29,44
255
фонологическая ин- [см. интерпретация фо-
терпретация фонологический ком- понент фонологический при- знак формальный формальная универ- салия форм атив нологическая] [см. компонент фоноло- гический] [см. признак фонологи- ческий] technical, formal [см. универсалия фор- мальная] formative 9, 18,20,61-63,79,81-
форматив, грамма- 83,85, 133, 141,158 160, 162, 165-167, 175, 219 grammatical formative 79,115
тический форматив, лексиче- lexical formative 62,70,75—77,79,82—
ский депочка 83, 161, 163, 166 Ц string 9,20,53-54,62-63,
цепочка, базисная 67-69,74,79,82-84, 87,90, 106, 116-117, 122-123, 127-128, 138, 141-142, 144,161, 163, 166, 169, 171— 172, 181, 198,202 basic string 61
цепочка, базовая base string 21,83, 142, 146, 166,
цзпочка, константная цепочка, над цепочка- ми переменная цепочка, претерминаль- 206 constant string [см. переменная над цепочками] preterminal string 79—80,83, 114—115,
ная цепочка, терминальная 132,175 terminal string 63,67,79, 122, 132,
цикл, трансформацион- 158, 160 transformational 84
ный. Частица cycle 4 Particle 174—175
Человечность Human 75,77, 101, 135, 139-
Число 142,153 Number 158, 160-162
Число, Множествен- ное Plnral
2Et
эмпиристский
эх лирический
empiricist
empirical
является, отношение
"являемся”
язык, языком- овладе-
ние
язык, языка усвоение
*is a’ relation
[см. овладение яз> ;ком]
[см. усвоение языке]
82
Я
И Р ПЛОИ Е h И Г 2
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ КАТс.1 Г<Г ИАЛЬПЕX СО
енолов
Adj (Adje,ctive) — При.;;:{ ате-И-чо*'
Art (Article) — Артикль
Aux (Auxiliary) — Ь сломсг.-те/шнык Гл<>гм
1 ct (Determiner) - Определи", ель
M (Modal) - Модалы-мсть
A (Noun) — Сутьсствительвсе
N’P (Noun Phrase)—Имени ня С ос, якайя
S (Sentence) — Предложение
V (Verb) - Глагол
\ Р (Verb Phrase)- Глагольчая С остав.’ яии aS:
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие................................................. 5
1. Методологическое введение.................................. 9
§1. Порождающие грамматики как теории лингвистической ком-
петенции................................................ 9
§ 2. К вопросу о теории употребления..................... 14
§ 3. Организация порождающей грамматики............. . 19
§ 4. Обоснование грамматик............................... 22
§ 5. Формальные и субстанциональные универсалии.......... 29
§ б. Дополнительные замечания относительно описательных и
объяснительных теорий. ................................ 32
§ 7. Об оценочных процедурах............................ 38
§ 8. Лингвистическая теория и овладение языком........... 46
§ 9. Порождающая способность и ее лингвистическая значи-
мость.................................................... 57
2. Категории и отношения в синтаксической теории............ 60
§1 .Сфера действия базы................................. 60
§2 .Аспекты глубинной структуры......................... 61
§ 2.1. Категоризация................................ 61
§ 2.2. Функциональные понятия....................... 65
§ 2.3. Синтаксические признаки...................... 70
§2.3.1 . Проблема................................ 70
§2.3.2 . Некоторое формальное сходство между синтак-
сисом и фонологией............................... 74
§2.3.3 . Общая структура базового компонента... 79
§2.3*4 . Правила контекстно-связанной суб категориза-
ции.............................................. 84
§3 .Иллюстративный фрагмент базового компонента .... 101
§4 . Типы базовых правил............................... 106
§4.1 . Резюме.................................... 106
§4.2 . Правила селекции и грамматические отношения. . . Ю7
§4.3 . Дальнейшие соображения относительно правил суб-
категоризации...................................... 113
§4.4 .Роль категориальных правил................... 116
3. Глубинные структуры и трансформации. ................... 120
4. Некоторые нерассмотренные проблемы...................... 137
§1 . Границы между синтаксисом и семантикой............ 137
§1.1 . Степени грамматичности...................... 137
§1.2 . Дальнейшие замечания о правилах селекции... 142
§1.3 . Некоторые дополнительные проблемы семантической
теории............................................. 148
§2 . Структура лексикона.............................. 151
§2.1 . Избыточность................................ 151
258
§2.2 . Процессы словоизменения......................157
§2.3 . Процессы словообразования....................169
Примечания..................................'...............174
Примечания к главе 1.................................. 174
Примечания к главе 2.................................. 194
Примечания к главе 3....................................210
Примечания к главе 4.................................. 215
Библиография............................................... 227
Приложение 1. Русско-английскии терминологический словарь-индекс 236
Приложение 2. Список сокращений категориальных символов. . . . 257